Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
учтивая! Старшая, Szar-lot-ta! — чеканит старик. — Я тогда еще не знал, прочитал потом в газете. А как прочитал, сразу пошел в полицию, тут каждая секунда на счету».
В 10:25 девочки сходят с конки в Шарлоттешеле. Каждая по очереди благодарит водителя — вот как хорошо они воспитаны. В это утро на пляже жарко, а народу немного.
Там девочек встречает мороженщица Агнета. Двадцать лет назад Агнета еще училась в колледже и летом подрабатывала, продавая мороженое. Молин и Анни-Элин покупают четыре порции: два ванильных, одно с лаймом и одно шоколадное. Остальных девочек из магазина не видно. Шторы на окнах опущены, открыто только окно рядом с прилавком, где витрина. С утра в будний день посетителей мало, юная Агнета знает девочек и помнит их предпочтения. В этот день мятного — любимого мороженого Молин — нет в продаже, поэтому возникает небольшая заминка. Кроме мороженого девочки, против обыкновения, покупают три жареных пирожка с мясом. Итого на один реал пятьдесят сентимов. Девочки выходят из магазина, и в открытое окно рядом с прилавком Агнета замечает рядом с ними какого-то мужчину. Про Мужчину Агнета ничего не помнит. Ни возраста, ни роста, ни как он был одет; ни того, был ли он один и — как позднее начала задумываться Агнета — был ли он там вообще.
Это последний раз, когда кто-то видит девочек.
Четыре дочери Анн-Маргрет Лунд, за два дня до того занявшей пост министра образования, и бумагопромышленника Карла Лунда исчезают без следа. Освещение этого дела в прессе превращается в многолетний роман. Каждая мелочь подробно описывается на страницах газет, и история о сестрах Лунд глубоко врезается в память нации. Их исчезновение становится одним из самых громких нераскрытых дел в реаловой зоне.
Около 12:40, за пять часов двадцать минут до шести вечера, когда девочки должны вернуться домой в Ловису, и примерно за тридцать минут до покупки мороженого, трое мальчиков сидят в гостиной. Пробивающееся сквозь жалюзи солнце чертит на стенах комнаты золотые полосы; мальчики — одноклассники двух из сестер. Рослый веснушчатый парень держит возле уха телефонную трубку.
— Да звони ты уже, наконец, — торопит белокурый мальчик, выглядывая из-за его спины.
— Как-то некрасиво — звонить на три часа раньше, чем договаривались, — сомневается веснушчатый.
Толстый иммигрант из Ильмараа́ тянет его за рукав:
— Давай, Тере́ш, позвони. Тут что-то не так!
— Знаю, знаю, — говорит Тереш, и стальной диск телефона звякает под его пальцем.
Приближается оглушительный гул времени, самый ужасный звук в мире. Сквозь окно в золотую комнату льется не свет, а непроницаемая серая мгла. Все расстояния в ней непреодолимы, и вместо пространства все предметы разделяет horror vacui.
2. ВСТРЕЧА ОДНОКЛАССНИКОВ
Иная́т Хан наливает себе морса. Немного розовой жидкости капает с подбородка на галстук. Костюм сидит плохо, пуговицы вот-вот оторвутся. Он выглядит как идиот.
«Толстый идиот в голубеньком галстуке, — думает он. — Не надо было вообще приходить».
— Сходи, хоть друзей повидаешь! С кем ты там дружил? Этот, фон Фе́рсен, был хороший мальчик. И…
— Он мне не друг, он психотеррорист. Я его терпеть не мог, подлого выскочку!
— …из него вышел очень уважаемый человек…
— Карьерист и скользкий тип — вот кто из него вышел, да еще и расист к тому же. Я помню, как он меня обзывал — мам, сказать тебе, как он меня звал?
— …и Тереш, и Йе́спер! Да, Йеспер теперь тоже знаменитость…
— «Дерьмо верблюжье». Мама, он называл меня верблюжьим дерьмом.
Хан смотрит, как магнитная лента скользит по считывателю. Катушки гипнотически вращаются внутри аппарата, магнитное поле становится музыкой, медленной песней — и на мгновение ему кажется, что он снова видит пятна света, плывущие по полу и стенам актового зала. Как звезды в небе или рой медуз глубоко под водой. Звезды скользят по белому платью Молин Лунд, ладонь Хана у нее на талии влажная от волнения. Что сказать? Время останавливается, музыка замолкает, и темно-зеленые глаза Молин Лунд отражаются в толстых стеклах очков Хана.
Håll mig här…[1]
«А-а…» — рядом возникает какая-то женщина, должно быть, из параллельного класса. Она хочет что-то сказать, но потом делает вид, что просто тянется за бутербродом. Никто из них не пришел. Хан один, а одетая в брючный костюм женщина стоит рядом в своем брючном костюме. Так не годится — надо что-то предпринять.
Хан достает из кармана авторучку с секретом. За ее прозрачным корпусом председатель Президиума Самарской Народной Республики Сапурма́т Кнежи́нский сердечно улыбается камере своей исторической черно-белой улыбкой. Слева от него у фальшборта стоит человек с крысиным лицом, одетый в черное кожаное пальто агента тайной полиции. «Смотрите, исчезающий комиссар!» — говорит Хан и поворачивает ручку.
