Старшего брата, улыбающегося беззубым ртом младенца, Агата видела, только, на снимке, его не стало по причине внезапной детской смертности. Сестра-близнец задохнулась во время родов, отца поглотила сель в геологической экспедиции. От бабушек и дедушек осталась квартира с высоким потолком, антикварная мебель и часы, такие старые, что перед тем, как отбивать следующий час они хрипло и глубоко вздыхали.
Прошлое представлялось Агате выцветшим, как чёрно-белые фотографии в семейном альбоме, а настоящее — ласковым, сияющим, нежно пахнущим и приятным на вкус.
«Агата осчастливила маму тем, что осталась жива», — догадка в головке малышки со временем превратилась в уверенность.
Сорокалетняя мама имела учёную степень и занимала высокий пост в геологической отрасли, от папы осталась крупная выплата за открытие месторождения.
Детский садик наследнице был неведом. Пожилая соседка по дому до семи лет одевала дитя в кроватке, заплетала косу, пока принцесса завтракала, натягивала изящную обувь на ножки, стоя перед девочкой на коленях, а подопечная забавлялась тем, что носком сапожка задевала «клюв» няни.
Поработив старушку, Агата принялась за маму: кидалась на пол, стуча ногами, или имитировала болезнь, постанывая под пуховым одеялом, при этом из-под него выглядывал хитрый зелёный глаз.
Мама не скупилась на дорогих врачей, покупала игрушки и наряды, которые не могли позволить себе родители сверстников дочери, покрывала враньё учителям и друзьям, доставала справку о болезни, если девочка прогуливала уроки.
Агата обожала танцы, мама отвела её в хореографическое училище.
Вдвоём они пересмотрели все балетные спектакли в лучшем театре города. Носки туфелек малышки были стоптаны, а платьица перешиты на манер «пачки» маленьких лебедей.
И, всё-таки, один вопрос оставался неразрешённым между матерью и её сокровищем: с малолетства Агата требовала права уходить безо всякого предупреждения и возвращаться, когда хочет, а мама очень боялась лишиться последней своей радости.
В четыре года, обманув няню, подопечная выскочила на улицу, хотела показать прохожим новое платьице. На воле оказалось холоднее, чем в квартире, так обычно бывает в ноябре, но девочка этого не знала. Кашель малютки в течение месяца надрывал сердце матери.
В восемь лет школьница сбежала с последнего урока на каток посмотреть, как тренируются фигуристы, выскочила на лёд, столкнулась с танцором, конёк распорол ей ногу. Маму испугал кровавый шрам на ножке любимицы.
Не жалела родительница денег на дорогих репетиторов, они изрядно донимали девочку. Но сколько ни старались педагоги, успехов в школе и в балете Агата не показала.
Чтобы объяснить двойки учителям, врала, что занималась танцами, хореографам говорила, что учила английский, а маме жаловалась на головную боль от напряжения.
Неявку в школу, длинною в три дня объяснила классной руководительнице тяжёлой болезнью матери.
Маму уважали в школе, она помогла организовать там геологический музей и подарила часть камней из личной коллекции.
Встревоженная учительница по телефону справилась о здоровье «спонсора» и обе женщины были сильно удивлены, а побагровевшая мать покрылась испариной и порадовалась, что никто не застал её в таком виде.
Лет в двенадцать прекрасно одетая, ухоженная, здоровая девочка, свободная от проблем, подобно царевне-лебедю, вплывала в, наполненную уроками и отметками, непростую жизнь сверстников.
Детское увлечение балетом улетучивалось, стало ясно, что до успехов на сцене далеко, Агата переключилась на действа с «объектами» противоположного пола, где предполагала играть главную роль. Вспыхивали, как салют в праздничный вечер глаза, (с годами они поменяли цвет: к зелёному добавились вкрапления янтарного).
Не только мальчишки, но и взрослые мужчины терялись от многообещающего призыва глаз.
Это смущение Агата понимала, как знак того, что никто не может остаться равнодушным к ней.
Мама подолгу стояла дома у окна, трепетно ожидая возвращения своей голубки, или разыскивала дочь, обзванивая её друзей. Это раздражало Агату, ибо она ни с кем не собиралась обсуждать, куда пошла и где находится. Мама никак не могла понять простой истины: с девочкой ничего не случится, женщине всё ещё мерещились потери прошлых лет.
Однажды, искательница приключений села в машину к солидному немолодому мужчине, отметив про себя, что у него добрые глаза. Они поехали за город в коттедж, где играли во взрослые игры до утра. Доставив «игрушку» до дома, любитель детей презентовал ей поллитровую банку красной икры. Агата выкинула её в урну, зайдя за угол дома. Ценности продуктов ей были неведомы, она ни в чём не нуждалась и не желала отвечать на лишние вопросы. Звонки матери, продолжавшиеся всю ночь, оставались без ответа. В этом не было дурного намерения, просто дочь не знала, как соврать.
Тогда у мамы случился первый инфаркт.
