в которой Вика дважды исповедуется совсем не близким людям
В их отделе работало четыре человека. Ну, это не считая начальника, который сидел в отдельном кабинете. Именно сидел, делал ли он хоть что-нибудь — Вика очень сомневалась, ведь по должности старшего специалиста она чаще других в этот кабинет была вхожа и ни разу за работой его не заставала. Он спускал задания на отдел, отдавая ей устное распоряжение и дублируя его на почту. Так у них повелось с тех пор, как однажды он подставил её перед начальством, утверждая, что дал задание, которое на самом деле не давал. Ну, ему же хуже, теперь вынужден хотя бы внятно формулировать поручение, а то при его косноязычии это звучит как «Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Так вот, из этих четырёх только Вика тупо заполняла таблицу, шурша клавиатурой, остальные с присоединившейся к ним Элиной из бухгалтерии обсуждали увольнение в кредитно-депозитном отделе новенькой. Там начальник был гаже Викиного, он, говорят, ни одну не пропускал, вернее, пропускал в свой отдел новеньких только через постель. Вот коллеги теперь оживлённо обсуждали, чем ему эта бедолага не угодила, что он её уволил до истечения испытательного срока. Но это были только предположения, в ногах-то никто не стоял.
— Вика, а ты что об этом думаешь?
— О Кобзеве? Он плохой человек.
Некоторое время все молчали, таращась на неё. Потом Элина спросила:
— И что?
— И всё. Одна моя соседка утверждает: «Говорить о плохом — множить его в мире». Не будем множить зло.
— А Наташа?
— А Наташа молодая девушка, которая в чём-то ошиблась. Подробности мне неизвестны.
После некоторой паузы возмутилась Злата:
— То есть Кобзев плохой, а Наташа белая и пушистая?
— А что, Кобзева уволили? Или он в больницу попал после того, как его практикантка изнасиловала?
Дима хрюкнул и вернулся на своё рабочее место. Звякнул телефон.
— Отдел аналитики и отчётности, старший специалист Виктория Дейна… да, этим Дима занимался, но я ещё не смотрела… хорошо, он сам отчитается вам… хорошо, передам. Дима, завтра с утра к начальнику с аналитической запиской и всеми расчётами.
— Но я ещё не доделал!
— А почему? Срок тебе был до вчерашнего дня. А ты сегодня ещё даже компьютер не включил.
— Но я тут не понимаю…
— Мне до завтра надо статистику свести. Злата тебе в помощь.
— Но у меня свои дела!
— Не вижу, ты же тоже сегодня к работе ещё не приступала. Но, даже если так, можешь ведь ему по-дружески помочь? А завтра после банного дня у босса он с твоими делами тебе поможет.
Все разбрелись по своим местам, и даже Лидия Михайловна, очень полная дама пенсионного возраста, сказала, вздохнув:
— У меня, конечно, тоже не безделье, но дедлайн ещё не подгребает. Так что, Димка, могу тебе парочку позиций обсчитать.
Все занялись делом, Элина пошла на выход, но тут в дверь заглянула секретарша управляющего и спросила:
— Кто из вас на поминки идёт?
— Какие поминки? — удивилась Вика.
— Ну, здрасьте! Полгода по вашему Горностаеву.
— А мне никто не сказал…
— Вик, не было тебя, когда Варвара звонила, — повинилась Лидия Михайловна. — А потом и из головы вон. Я бы пошла, но мне внуков сегодня привезут. А хоть один человек от отдела нужен.
— Ну конечно, я пойду!
Элина хихикнула. И тут терпение Вики лопнуло.
— У тебя потрясающее чувство юмора, Элина! Найти повод поржать о смерти коллеги — это же предел благородства!
Девушка не сразу нашлась с ответом, но потом опомнилась и выпалила:
— А я не над покойником, а над тобой засмеялась! Все ведь знают, что ты в Никника как кошка была влюблена!
Вика обежала взглядом присутствующих. Лидия Михайловна уже уткнулась в монитор, по лицам Димы и Златы проскочили ухмылки, а секретаршины глаза горели восторгом в ожидании скандала.
— Вот что я скажу вам, дорогие, хоть и не близкие, коллеги. Николай Николаевич по отношению ко мне всегда проявлял отеческую заботу, хотя по возрасту до отца не дотягивал. Он был очень хорошим человеком, замечательным специалистом и опытным руководителем. А ещё он был идеальным семьянином. Я всегда умилялась, как он относился к своим девочкам… я имею в виду дочерей и его красавицу-жену. Он не лез под юбки к молодым сотрудницам как его коллега Кобзев. Злата подтвердит… что молчишь, или это не так? Ты через постель в отдел попала?
— Нет, он ко мне не приставал, — нехотя пробурчала она.
— Мой отец умер, когда мне было четыре года. И в дальнейшем в моей жизни никогда не было старшего мужчины, покровителя, заступника. Так что босс стал для меня эталоном семейного человека. А вы вообще жену его видели? Она же красавица, ни одной бабе рядом с ней соперничать не светит!
— Да, — подхватила секретарша. — Горностаев с неё пылинки сдувал. И за все годы, что он здесь работал, ни одна сплетня о нём не возникла. Ладно,
