— Ну что, десантура, коленки затряслись?
Загоготали двое загорелых парней, глядя на третьего. Все трое, раздетые до плавок, стояли на краю крутого утёса, под которым далеко внизу беспечно плескалось море. Егор был ближе остальных к обрыву и к огромному своему стыду, не мог решиться прыгнуть в воду.
— Да, Егорша, — продолжали подтрунивать над ним друзья, — это тебе не с парашютом прыгать, кольца спасительного на пузе нету. Слушай, а ты действительно в армии служил или два года у какой-нибудь девахи геройски на полатях провалялся?
— Да ладно вам! — незлобно огрызнулся он, отходя от головокружительного края. — Не могу я… Пока не могу.
— Тогда дай дорогу профессионалам.
Парни, оттолкнув его в сторону, один за другим с визгом и улюлюканьем, сорвались вниз. Егор, проводив их завистливым взглядом, уселся на траву, рядом со своей одеждой, по армейской привычке, аккуратно сложенной в стопочку. Через некоторое время, запыхавшиеся от крутого подъема, но довольные и весёлые, вернулись друзья, и стали не спеша одеваться.
— Ну что, потопали по хатам, — обратился один из них к несостоявшемуся прыгуну.
«Ну нет! — подумал тот. — Терпеть всю дорогу их насмешки я не собираюсь». А вслух ответил:
— Нет парни, я еще тут позагораю.
Кто-то из них хлопнул его по плечу.
— Тогда пакедова.
Вскоре они скрылись за ближайшими деревцами и молодой человек остался один. Обхватив руками колени, наблюдал за бесстрашно пикирующими в синеве чайками.
— Ну нет! С этим пора заканчивать, — прорычал он. — Что я, тряпка какая-то или мужик.
Оглянувшись по сторонам, Егор решительно встал и зашагал на край утёса и не раздумывая, неожиданно для себя, сходу бросился вниз.
— А-а-а!
В ушах засвистело, мелькнули мимо прибрежные скалы, несколько секунд стремительного полёта, оглушительный хлопок о поверхность воды и моментально наступившая тишина, на какое-то время оглушила мужчину. Потом он услышал глухое журчание воды и продолжая по инерции уходить в глубину, к великому своему ужасу почувствовал, как ледяной поток воды, подхватил его и потащил куда-то в сторону, в открывшуюся перед ним зияющую, жуткую пустоту. Через несколько секунд он оказался в полной темноте и ничего не видел, даже своих рук, которыми яростно, но безуспешно пытался бороться, с неизвестно откуда взявшимся подводным течением. Потом яркий, ослепительный свет и его как пробку, неведомая сила резко выплюнула на поверхность воды. Страх сразу-же отступил куда-то далеко и энергично работая руками, выплёвывая изо рта солоноватую жидкость, он радостно завизжал.
— Ура!!! Я сделал это!
Выбравшись на берег, Егор стал подниматься по крутой тропинке на утёс. Бешено колотилось сердце, но в то же время улыбка не сходила с его лица. Оказавшись наверху, бесконечно довольный собой, направился к поляне, где оставил свою одежду и ошарашенно остановился, оглядываясь вокруг. Одежды не было.
— Что за чёрт! — выругался он и только тут заметил на краю поляны, одиноко сидящую, девушку в лёгком светло-зелёном платье. Она, как и Егор несколько минут назад, сидела обхватив руками колени и наблюдала за мелькающими над водой чайками. Он неуверенными шагами направился в сторону незнакомки.
— Извините пожалуйста, девушка, вы случайно не видели кто забрал мою одежду? Она только что лежала здесь, — он растерянно развёл руками.
Откинув волосы назад, незнакомка легко поднялась на ноги и приветливо улыбнулась.
— Нет, к сожалению, я никого здесь не видела. Хотя нахожусь тут около часа.
Молодой человек, встретившись с ней глазами, неожиданно замер, залюбовавшись её необычной красотой. «Какая девушка! Она просто чудо! Я никогда таких не встречал». Почему мы с друзьями не заметили её раньше, если она почти час здесь находится. Но вслух произнёс.
— Я прыгал с утёса, а когда вернулся, не нашёл своих вещей. И что делать просто не знаю.
— Единственное чем я могу вам помочь, — снова улыбнулась она, — так это одолжить вам своё полотенце. Оно большое и если его накинуть на плечи, как пончо, то вы вернётесь в свою деревню настоящим Зорро.
Они одновременно рассмеялись и чувство некоторой неловкости, от первых минут знакомства, улетучилось как по волшебству.
— Хорош Зорро, — присаживаясь на траву, подхватил шутку Егор. — В пончо и без штанов, просто угрожающее зрелище, все враги в ужасе разбегутся. А вы, как я догадываюсь, не из здешних?
Любопытство просто распирало его, и он горел желанием узнать, как можно больше об этой девушке.
— Да, я отдыхаю в санатории, — снова устраиваясь на расстеленном полотенце, она беспечно махнула рукой в сторону, виднеющегося вдали, комплекса белых зданий. — Я приехала из небольшого Уральского городка и на море до этого никогда не была. Красота, просто дух захватывает.
Потом, глядя с некоторым восхищение, на собеседника, спросила.
— А вы часто прыгаете здесь?
— Честно говоря, это мой первый прыжок. Всё никак не мог решиться и вот наконец сделал это.
— Ой, какой вы молодец. А знаете, я поспорила с подружками, что завтра тоже прыгну с этого утёса. Вот пришла заранее осмотреть «поле предстоящего сражения» и хоть с детства занимаюсь прыжками в воду, что-то мне не по себе. Честно говоря, страшновато. — И она зябко поёжилась, словно от мороза.
— И правильно, не прыгайте, не надо! — горячо заговорил он, осторожно взяв её за руку. — Разве можно рисковать такой красивой девушке, ради глупого спора.
К великой радости мужчины, она не убрала своей руки, а посмотрев на него и склонив голову, кокетливо произнесла.
— Это звучит почти как признание в любви.
— А это и есть признание, — Егор не узнавал сам себя, откуда в нём столько смелости и неожиданно выпалил. — Я действительно вас люблю!
Откинувшись назад, незнакомка освободила руку и весело рассмеялась.
— Это что-же, любовь с первого взгляда?
— А разве бывает другая любовь? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Вы сейчас говорите прямо, как герой кинофильма о человеке-амфибии, именно так он признавался в любви своей Гутиере.
— Значит вы и есть моя Гутиера.
Несколько смутившись, они помолчали немного, отвернувшись друг от друга, потом он настойчиво продолжил.
— Я вас очень прошу, откажитесь от этой рискованной затеи, это нам парням, дурная голова покою не даёт, а вам это совершенно не нужно, тем более, год назад здесь во время прыжка погибла молодая девушка из вашего санатория. Это случилось тринадцатого августа восемьдесят четвёртого года, завтра будет ровно год после этого происшествия.
Собеседница резко напряглась и удивлённо посмотрела на Егора.
— Что вы такое говорите? — Её голос предательски задрожал. — Тринадцатое августа восемьдесят четвёртого будет только завтра, а вы, утверждаете, что это было год назад! Вы ничего не путаете?
У Егора пошла кругом голова, он уже не понимал, что происходит и даже не пытаясь переубедить девушку, что сейчас восемьдесят пятый год, торопливо заговорил. — Поверьте мне. Я говорю правду. Погибла девушка, я точно знаю. Там в низине, под тополями, что-то типа надгробной плиты. Хотя похоронена она далеко от наших мест. У неё еще такая необычная фамилия. Её звали Оксана Листопад, шестьдесят четвертого года рождения, совсем ещё молодая.
— Прекратите! Как вам не стыдно! — Незнакомка резко прервала речь Егора и поднявшись на ноги, стала торопливо сворачивать полотенце. Глаза её сверкали гневом. — По началу вы произвели на меня хорошее впечатление, но ваша жестокая шутка переходит все границы допустимого. И то что вы каким-то образом узнали, что я Оксана Листопад, не даёт вам право так надо мной издеваться.
Она, раздражённо ещё что-то говорила, собирая свои вещи, но голос её звучал всё глуше и тише, словно куда-то удаляясь. Перед глазами мужчины всё поплыло, задрожало, голос девушки зазвучал невнятно, и её фигура, постепенно расплываясь, исчезла в мутном тумане, а он, теряя силы, неожиданно упал на траву и тут же провалился в густую, вязкую темноту.
— Это что ещё за лежбище тюленей? — Кто-то бесцеремонно толкал Егора в бок. — А ну, просыпайся. Дрыхнешь тут на самом солнцепёке, как бы тебе худо не стало.
Над ним, склонившись, стоял сосед по улице Матвей, одной рукой он держал удочки, а другой тормошил спящего. С трудом, разодрав глаза, мужчина с удивлением открыл их и осмотрелся вокруг. Рядом с ним лежала его одежда и стоял улыбающийся человек в резиновых сапогах.
— Матюша, ты представляешь? — С трудом приходя в себя, Егор медленно поднялся на ноги. — Я сейчас видел здесь девушку, которая погибла год назад, прыгая со скалы. Я с ней разговаривал.
— Да-а-а, видать лихо тебе солнышко тыковку-то напекло, — философски констатировал Матвей, покачивая головой.
— Нет, серьёзно! Я видел её. Так близко как тебя, — сумбурно сыпал короткими фразами он. — Она такая! Необыкновенная. Я её люблю.
— Бедня-я-я-фка, — издевательски, усмехнулся собеседник. — Влюбился в привидение, и теперь ты обречен всю жизнь провести в одиночестве, терзаясь от безответной любви. А кстати, это что за история, о погибшей красавице. Расскажи, будь добр.
— Разве ты не знаешь? Странно, все знают, а ты словно впервые слышишь. Здесь, рядом в низине, — Егор махнул рукой. — У трёх тополей на валуне выбита памятная надпись. Там ещё стихи от её родителей. — Он нахмурился, вспоминая строки, и продекламировал:
— Нет таких слов на белом свете,
Чтоб утешить отца и мать,
Если рано уходят дети,
Сердцем этого не понять.
— Я и впрямь не слышал этой истории, — беспечно пожал плечами Матвей.
— Ну ты даёшь, пойдём я тебе покажу. Да оставь ты свои удочки, потом сюда вернёмся.
Они спустились по узкой тропинке, усыпанной жёлтыми листьями, в небольшую ложбину и остановились перед большим серым камнем.
— Вот гляди, три тополя, между ними валун, а на нём… — Егор неожиданно замолчал, словно проглотил язык. Поверхность гранита, слегка покрытая серым мхом, была абсолютно гладкой. Никаких надписей, ни рамки по краям с виньетками. Ничего! Только серый поползень суетливо бегал по краю, выискивая насекомых.
— Дружище, если ты решил надо мной приколоться, так хотя бы заранее фломастером, что ни будь изобразил здесь, — возмутился, разочарованно Матвей. — А то насочинял тут всякого. Тоже мне писатель, Ильф и Петров.
Егор некоторое время стоял молча, не отрывая глаз от серого камня, но вскоре растерянность на его лице, сменилось бурной радостью. Он схватил друга за плечи и улыбаясь, стал яростно его трясти.
— Ты понимаешь! Понимаешь! Что это значит? Это значит, что она не погибла, она не прыгала со скалы и сейчас живёт себе спокойно, где-то в далёком Уральском городке. Я должен найти её. Я должен с ней встретится. Я её люблю!
— Да люби ты её ради бога, кто тебе не даёт, только отцепись от меня и не рви на мне рубаху, — проворчал Матвей, с трудом освобождаясь от его цепких рук.
Они снова поднялись на вершину утёса. Егор уселся на прежнее место и как прежде обхватив руками колени, отрешённо бормотал.
— Я её найду! Обя-обязательно найду.
Матвей, гремя удочками, спустился к воде, а он всё сидел, глупо улыбаясь и продолжал следить за мелькающими над водой чайками. Неожиданно за его спиной послышались чьи-то шаги.
— Что-то ты быстро отрыбачился? — повернулся Егор, ожидая увидеть своего друга с рыболовными снастями. Но то, что он увидел, превратило его буквально в неподвижное, каменное изваяние. Перед ним стояла, застенчиво улыбающаяся Оксана, всё в том же знакомом светло-зелёном платье. Глаза её светились неподдельной радостью.
— Здравствуй Егор. Помнишь меня? Я не знаю, как это произошло, но год назад ты отговорил меня прыгать с этого утёса и благодаря тебе я здесь, жива и здорова.
Он, словно очнувшись, шагнул навстречу и всё ещё не находя слов, крепко вял её за руки. Глядя ему в глаза, девушка смущенно прошептала.
— Я ждала встречи с тобой целый год.
— Я ждал гораздо дольше… Я ждал тебя всю жизнь…
