явно не течет. Тогда почему мне когда-то было не все равно, а теперь уже нет?
— Может после этого у тебя было перерождение? Или даже несколько.
— Возможно. Здесь правда все не упомнишь.
Тишина.
Бесконечная тишина. Где-то вдалеке блуждающая душа шагнула в вечность и испарилась. Так и происходит перерождение у некоторых. Без помпы, без представлений. Просто раз и ты новый человек. Или травинка. Или динозавр.
— А ты когда-нибудь отмечал свое имя в истории? В одной из реинкарнаций?
— Имя? У меня не всегда были имена.
— Понятное дело. Я имею в виду, когда ты был человеком. Или… не знаю… собакой.
— Пару раз я был собакой, тут ты угадал. Но ничего важного не делал. Просто жил.
— А человеком?
— Дай подумать. Хм. А точно, я был Иваном Грозным.
— Это кто?
— Это я. Был правителем где-то в Евразии. Долго правил. И жестоко.
— Почему жестоко?
— Не помню. Время было тяжелое, нужно было как-то держать власть. И расширяться. Но я не только людей убивал. Я науку там продвигал. Что-то в этом роде.
— Ну да, наверное. Правителем быть непросто. Я тоже правил пару раз. Однажды в какой-то крошечной стране, не помню название. Нас захватили во время одной из войн и меня убили.
— Бывает.
— А в другой раз… Что же там было… А, точно, фараон. Я был фараоном. Построил пирамиду.
— Ого, мне нравились пирамиды в одной из жизней. Я был археологом и все время копал что-то в песках. Знаешь, я даже находил мумии.
— Может и мою нашел?
— Вероятно. Вот ведь, получается, это было просто мертвое тело. В нем не было души. И ты не отправился к богам. К Ра и прочим.
— Видимо. Так и моя пирамида была… зря. Жаль. Я так ей гордился.
— Вся гордость за свои деяния уходит, когда мы возвращаемся сюда. Каждый раз.
— Да. Как думаешь, у всего этого было начало?
— В каком смысле?
— Ну, мы же не всегда тут сидели. Была же самая первая жизнь.
— Пожалуй должна была быть, да. Но я не помню, какая из них была первой.
— Я тоже. Вообще, по такой логике должна быть и последняя жизнь. После которой мы уже не переродимся ни во что.
— В это слабо верится. Я привык, что смерть — это не конец.
— Здесь сложно к чему-то привыкнуть, как по мне. Я один раз прожил дельфином десять лет, а потом реинкарнировал в бабочку. Пришлось заново всему учиться. Хотя бабочки недолго живут.
— Я как-то был мухой однодневкой. Если честно, мне кажется, весь этот день я пребывал в полной фрустрации, так как часть меня еще помнила… это место. Даже ничего особо сделать не успел.
— Ого. Я никогда не сохранял воспоминания о нежизни, когда реинкарнировал. Всегда пропадает, как отрезало. А потом возвращается, как ни в чем не бывало.
— То же самое. Просто вот в этот один единственный раз так было. Не знаю почему.
Совсем рядом разверзлось пространство, и из него вышла новая сущность. Значит только что она умерла и попала сюда.
— Хэй, привет.
— Здравствуйте.
— Кем был, как умер?
— Я? Я был… Я… был? Нет, это неправильно, как же так? Я не «был», я «есть»!
— Что? Нет, это не так. Сейчас ты именно «был». Ты не можешь «быть» в этом месте. Погоди, у тебя что, первый раз?
— Первый раз что?
— Не может быть! Так первый раз все же происходит!
— Да о чем вы? Где я? Кто вы?
— Послушай, сядь, успокойся. Удивительно, что ты вообще нервничаешь. Мы не можем испытывать никаких эмоций.
— Как это? Что со мной стало?
— Ты умер, вот что.
— Умер? Но это… Эта молния… Она убила меня?
— Молния? Редкая смерть, ничего не скажешь. Но да. Она убила тебя.
— И что теперь?
— Теперь ты здесь.
— Где?
— Нигде. Это место служит пересадочным пунктом, если тебе такое объяснение будет понятно. Здесь ты ждешь следующей жизни.
— Следующей? Значит я уже не буду собой?
— Ты — это ты. То, что сейчас стоит передо мной. А все твои инкарнации — это просто вариации того, кем ты можешь стать. Скажи мне, кем ты был до того, как попал сюда?
— Фермером.
— Значит… человеком. Занимательно.
— Что? А кем еще я мог быть?
— Кем угодно. Любым живым существом. Я последнюю свою жизнь провел в образе краба.
— Кого?
— Ты не слышал о крабах?
— Это такие воины?
— Нет, это членистоногие существа. Они живут в морях и океанах.
— Я никогда не был на море.
— Да? Значит еще побываешь.
— Так… И что мне теперь делать?
— Присаживайся. Расскажи нам про свою жизнь. Мы расскажем про свои. Больше тут делать нечего.
— Значит, это чистилище?
— А ты был христианином?
— Ну конечно.
— Что ж. Тебе предстоит еще многое узнать о жизни на Земле. Садись, не стесняйся. Можешь пока считать это чистилищем, если хочешь. Но не думаю, что ты попадешь в рай. Или в ад.
— Тогда куда я попаду?
— Туда, куда будет нужно.
