Закрытый мир. Причины неповиновения [Дарья Сокуренко] (fb2) читать онлайн

Дарья Сокуренко Закрытый мир. Причины неповиновения

Пролог

В пустоте мрачных коридоров подземелья разносится звук шлепанья босых ног о холодный пол. Здесь узкие проходы, с трудом годящиеся для того, чтобы по ним могли пройти рядом два человека не больше. Голые стены из серого камня. На них горящие факелы. Их свет мелькает перед ее глазами, сбивая с толку и заставляя голову кружиться. Множество тупиков и поворотов. И все они ведут в такие же безликие в точности повторяющие друг друга коридоры.

Она не знает сколько уже бежит. Сколько времени прошло. Так всегда. Она не знает есть ли смысл в том, что она делает. Каждый ее побег невыносимо долгий и абсолютно бессмысленный. Это место невозможно покинуть. Но Тилли делает это снова — изо дня в день — пытается сбежать отсюда. Из этой каменной клетки. Бесконечного лабиринта. Заранее обреченные на провал попытки выбраться уже стали для нее привычкой и если бы не они — Тилли наверно уже давно сошла с ума. Она не знает зачем на самом деле этот странный человек держит ее в этом мрачном месте и почему не хочет отпустить. Существовало слишком много “зачем” и “почему” на которые у нее не было ответа. Хоть что-то в ее жалком существовании должно было иметь смысл. И она решила, что это свобода.

Спутанные волосы липнут к мокрому от пота лбу и ужасно раздражают. Они выбиваются из завязанного ей хвоста и наверняка специально лезут со всех сторон, чтобы мешать ей. Тилли пытается поправить шелковую ленту, но случайно развязывает ее и она выскользнув из дрожащих от усталости пальцев остается лежать на полу одного из коридоров.

И вот первая ловушка. Резко становится холодно. Серый камень вокруг покрывается бледно-голубым инеем, а потом и вовсе льдом. Тилли чувствует, как от холода немеют подошвы босых ног, как они скользят по обледеневшему полу. У нее нет ни одного заклинания чтобы справиться с этим и все что ей остается — просто бежать. Она старается, правда очень старается, но все равно падает. Холод такой сильный, что ее кожа прилипает ко всему, к чему ей приходится прикоснуться. Тилли не удается подняться на ноги и, встав на четвереньки, она пытается ползти и когда переставляет руки ей каждый раз приходится отрывать свои ладони от ледяной поверхности пола. Словно живое чудище мороз проникает в ее тело острыми щупальцами, оплетает ими все вокруг, разрастаясь по стенам огромными шипами. Тилли торопится как может, она делает все чтобы не оказаться зажатой ими в тиски или что еще хуже — проткнутой насквозь. Острия ледяных копий разрезают рукава шелковой рубашки, цепляют распущенные волосы, пытаясь ее задержать, мешая продвигаться вперед, пока магический холод ни поглощает ее также как и все вокруг. Он становится второй ее кожей, окутывает тело. Ей кажется даже ее дыхание обращается в лёд. Тилли стоит на коленях обращенная в ледяную статую, среди коридора поросшего ледяными шипами. Но это не страшно. Это не первое позорное поражение и далеко не последнее и оно ни в коем случае не означает, что она собирается сдаться. Она думает какие заклинания нужно подготовить в следующий раз, чтобы так глупо не попасться.

Очень скоро из-за одного из поворотов выйдет трехметровый черный скелет. Он найдет ее даже не смотря на то, что она сняла свои ботинки, на которые было наложено специальное заклинание поиска. Он появится в конце этого коридора, сверкая красными рунами на черных доспехах. Будет смотреть на нее маленькими огоньками, горящими в глубине пустых глазниц. А когда она откажется возвращаться, возьмет ее на руки и отнесет назад. Туда, где она не хочет быть. К тому, кого не желает больше видеть. Но кому здесь интересно ее мнение?

Диеш

Он не был уставшим после последнего своего задания. Не был тяжело ранен в битве с монстром, у него не было каких-то срочных дел. Но долгое ожидание в тесном тайном коридоре вызывало раздражение, которое было сложно подавить. Небрежный почерк в зажатом в руке письме, просто пара слов о предстоящем деле, влага на острых камнях. Эти мелочи словно окутали его липкой паутиной, которую ему хотелось сорвать с себя. Просто уйти. “Скажу, что не буду делать этого, — Диеш спрятал в карман записку, он знал уже гораздо больше чем было сказано в ней. — Но даже если откажусь — это сделает кто-то другой и мысль об этом останется со мной. Навсегда”.

О стену справа эхом ударилось его имя брошенное по ту сторону узкой пещеры низким, похожим на гром голосом и проход открылся. Диеш зашел в Комнату без стен — так назывался зал Совета Великих магов. Мало, кто удостоился чести здесь побывать, еще меньше тех, кто мог на правах хозяев принимать здесь посетителей. Великая трапеза. В помещении, которому не видно границ, по кругу сидели люди. На самом деле это они правили миром. Великие маги, великие из Великих магов. Им было так много лет, что некоторые помнили еще те времена, когда можно было путешествовать между мирами. Лица белых магов иссушены неизмеримой скоростью, казалось они сделаны из пара и вот вот готовы раствориться в воздухе, наперевес им навечно застрявшие в своем возрасте, холодные и сдержанные черные маги, их глаза покрыты такой же непроглядной тьмой, как и его собственные. Но Диеш выглядит моложе их, он стал магом слишком рано, с трудом убедив своего учителя, которого сегодня здесь не было.

Они сидели на резных стульях, самых обычных, какие можно найти в любой семье среднего достатка. А за их спинами возвышалась обглоданная голова древнего ящера, остекленевшим глазом, она наблюдала за Великой трапезой. На полу кругом валялись кости, каждая величиной с двух взрослых человек. Лужи не сворачивающейся и неиссыхающей янтарной крови, когти, чешуя, шипы и большие недоеденные куски. Великая трапеза шла уже несколько месяцев, но здесь ничем не пахло. Древние не имели запаха, как и их трупы. Считалось, что драконы исчезли еще до рождения Диеша, но Великие продолжают охотится на них, нарушая Главный закон.

— После смерти древние становятся частью Всемирья. В каждом Крайнем мире этот процесс отличается, как и отличаются друг от друга эти миры. Не во всех мирах древние превращаются в энергию распространяясь по Всемирью и становясь его основой. В некоторых мирах умирая древние обращаются в магических зверей. Эти звери имеют великую ценность для любого мага, так как в них заключена огромная энергия и безграничная мощь Всемирья. Но так как они являются абсолютной частью бытия — отличить их от других монстров практически невозможно. Только о драконах нам известно достаточно. Поэтому и охота на них продолжается испокон веков. На сколько я могу судить об этом, все древние того мира давно погибли, поэтому больше драконам появляться неоткуда. Возможно их уже совсем не осталось.

— Откуда ты все это знаешь? — перебивает его монотонную лекцию Тилли. Она качается на стуле, трясет головой, кусает пальцы, в общем делает все чтобы не уснуть от скуки, но все равно слушает его очень внимательно. Как всегда.

— О чем?

— О других мирах, древних, драконах и тд. Я не видела такого ни в одной книге, что ты мне давал.

— Об этом нельзя говорить, — вздыхает Диеш, его слегка раздражает ее дотошность, ей везде видится какой-то подвох и самое обидное, что чаще всего она бывает права.

— Тогда ты откуда знаешь? — настойчиво повторяет Тилли. — Тебя так учили, да? А других тоже так учат? Или так учили только тебя, а ты теперь учишь так меня?

— Ясно, тебе интересно как учат магии других, — Диеш ощущает тяжесть в груди, ее обучение действительно сильно отличалось от любого другого. — Этому не учат нигде и никого. Я узнал это все в секретных библиотеках Великих магов, куда мне никто не разрешал входить и в смертельно опасных путешествиях. Теперь я рассказываю это тебе, секреты, зная которые ты всегда будешь на шаг впереди всех остальных. С твоим талантом и моими знаниями, ты быстро превзойдешь меня. Помнишь наш уговор?

— Да, — ее большие красивые глаза уже окутанные темнотой черной магии становятся серьезными. — Если мне удастся победить тебя — я смогу уйти отсюда. Так что там с этими драконами?

— Подойди ближе, Диеш Кагра, — приказал ему все тот же голос похожий на раскаты грома, он принадлежал Моене; жизнь длиной в миллионы лет сделала ее лицо похожим на кору дерева, на котором через маленькие щелки едва проглядывались ярко-оранжевые проблески типичных для белых магов кошачьих глаз, по расшитой мантии пробегали искры пламени, вырывающейся за пределы тела энергии. — У нас к тебе дело.

— Ты сегодня не достаточно учтив, — поддержал ее, сидящий напротив Великий черный маг Тантон, в отличии от нее он не казался погруженным в транс, а больше походил на человека, готового в любой момент вскочить на ноги и поразить своего врага, с его пальцев на пол капала драконья кровь. Тантон был вечным оппонентом Моены, но сегодня в Совете ощущалось единодушие.

— Ты не поприветствовал нас, — прошелестели голоса остальных старцев.

— Но мы не в обиде, — мягко перебила их Юва, единственный черный маг из всех кого видел Диеш у которой были нежные черты лица, он всегда считал, что она нужна в Совете, чтобы старые маразматики не поубивали друг друга в пылу очередного спора. — И рады тебе.

— Ты наш верный помощник. Самый надежный, — резко подалась вперед Калада, ее каркающий голос и выпученные глаза могли напугать кого угодно, древнее проклятие с которым не смог справиться даже Совет сожгло половину ее кожи. — На тебя можно положиться. Тамантилы, которые ты спас из жерла вулкана, очень помогли с моим зельем. Теперь сила воды в металле, сможет изменить энергетический баланс между….

— Да-да, мы очень рады, что ты все еще надеешься закончить свое тарлово зелье, хоть за пять сотен лет уже можно было и сделать что-то более полезное, — грубо перебил ее Тантон. — Мы не для этого его позвали.

Калада заткнулась, но бросила на него угрожающий взгляд.

— Диеш Кагра, ты понял суть своего задания? — снова пророкотала Моена. — Оно проще всех прочих, что мы доверили тебе.

Он не смотрел на них и слушал в пол уха, сейчас Диеш ненавидел их всех одинаково. Его взгляд был прикован к остекленевшему глазу древнего чудовища, возвышающимся над всем происходящим. “Разве проще? — отстранено подумал он. — Но никто из вас не будет делать этого. Вы хотите, чтобы это сделал я.” Совет не был каким-то великим злом. Дела, которые ему поручали были сплошь важными и благородными: он убивал монстров, угрожающих жизням обычных людей, находил древние артефакты, наказывал сумасбродных магов, презревших Кодекс и причиняющих магией вред этому миру. Безотказный. Непобедимый, но только не в сравнении с этими досто почтенными старцами перед ним, каждый из которых был способен испепелить его одним взглядом. Диеш не был в восторге от своего положения мальчика на побегушках, но ему нравилось, то что он делал. Вот только не сейчас. В тот момент в его глазах они были именно такими, какими их увидел бы любой обычный человек, по жестокой случайности заглянувший в Комнату без стен. Старыми стервятниками умытыми чужой кровью, восседающими над обглоданными костями очередной добычи.

— Да, — ровным тоном отозвался Диеш, и хоть в его сознании все бурлило и пылало, внутри он ощущал только легкость и отрешенность. Решимость. Невозможно отступиться от своих принципов. И пусть у него нет и шанса выступить против Совета на прямую, он все равно поступит правильно и сделает это так, что они даже не узнают. — Все будет исполнено, как и всегда. Совет может не волноваться.

— Совет не волнуется, Кагра, — добродушно улыбаясь сказала Юва. — Ты никогда нас не подводил.

Когда Диеш покидал Замок Совета его чувства оставались прежними. Постоянство было свойственно ему. Уже на ступенях он увидел своего учителя. Регар прощался с собеседником и заметив своего ученика, жестом позвал его к себе. Диеш поправил висевшую на плече сумку и подошел к нему. В сумке лежал кованый ящик с заключенным в нем пророчеством. Оно имело огромную ценность, но в мире было мало мест надежнее сумки протеже Совета Великих магов.

— Тебя не было на собрании, — заметил Диеш.

Регар безразлично пожал плечами.

— Дело не настолько важное, чтобы требовалось мое присутствие, — заметил он, но все же поинтересовался: — Ты же не опозоришь меня?

По косичкам в волосах, которые черные маги плели перед серьезной битвой, и по выражению лица Диешу все было понятно. Даже не нужно было смотреть на энергетические каналы Регара, чтобы понять — это он поймал и убил дракона, а теперь посещает места силы, опасаясь кары от Всемирья. Поэтому его и не было на собрании.

— Ты как всегда прав, — согласился Диеш, — это действительно очень просто и рассуждать здесь не о чем. Но можешь быть уверен, учитель, я все сделаю как следует.

Регар одарил его тяжелым взглядом, полным сомнений, отражающих его мнение о собственном ученике и молча продолжил свой путь по ступеням в Замок Совета. “Чтобы я не делал, мне не заслужить его уважения и одобрения” — с улыбкой подумал Диеш. На душе было легко от того, что ему это было и не нужно вовсе. Он спустился к главным воротам. Там за колонной его ожидал вечный спутник, встретивший мага легким кивком.

Сначала они шли молча: молодой мужчина в одежде такой же черной, как его волосы и глаза и такого же цвета скелет, на десять голов выше любого человека, облаченный в латы с огненными рунами. Какой-нибудь крестьянин или ремесленник из глубинки, увидев этих путников поседел бы от ужаса. Более просвещенный человек обрадовался бы им. Люди встречавшие магов знали, что они как и невероятного вида существа помогающие им, не только не опасны, но и приносят благо в любое место, где бы не появились. Спасти от чудовищ, покончить с засухой, излечить болезни — вот зачем приходили эти бессмертные, не важно были ли они обличены в снежно белые мантии или в кожаные черные охотничьи куртки, штаны и высокие сапоги. Белые — веселые и шумные, черные — мрачные и неразговорчивые. Но результат один — огромная помощь обычным людям.

— Очень холодная весна, — неожиданно прервал их молчание Ричард, когда они проходили мимо Холодного озера. Диеш одарил его удивленным взглядом:

— Замерз?

— Это довольно жестоко знаешь ли, — скелет бы скривился, если бы мог, но его обнаженный череп мог только изобразить всегда один и тот же хищный оскал. — Просто ледяным холодом тянет.

— Это же Холодное озеро.

— Мои старые косточки этого не выдержат.

— Хватит уже! — Диеша начал раздражать этот бессмысленный разговор.

— Есть желание, также воскликнуть, — Ричард прожег взглядом сумку на плече своего спутника. — Но что от меня зависит.

— Ничего, — отрезал маг.

— Просто есть вещи, которые мне не хотелось бы понимать, но которые я к сожалению понимаю очень хорошо. Слишком давно знаю тебя, чтобы не понимать. И хоть мое мнение ничего не значит я непременно окажусь в самой гуще событий.

— Да, ты все правильно понял, — подчеркнул Диеш и хотел, чтоб на этом данная тема была закрыта, но понимал, что скелет слишком напуган, чтоб так просто обо всем забыть.

— Регар узнает….

— Конечно узнает, ты же ему расскажешь, как всегда. Если не желаешь, больше шпионить за мной, можешь отправляться к нему хоть сейчас. Если нет, то мне необходимо, чтобы ты кое-что достал, прежде чем мы приступим к выполнению нашего задания.

— Когда они узнают….

— Не узнают, — Диеш вызвал карту мест силы, она раскрасила его ладонь. — Нам нужно место, — он всмотрелся в огненные узоры на руке. — Идеально. Мы возвращаемся домой. Подготовим все, чтобы держать оборону.

В ответ Ричард тяжело вздохнул. Сейчас он очень жалел, что тысячу лет назад, тогда еще начинающий черный маг Регар, не дал ему упокоиться, превратив в огромного бессмертного скелета. Теперь каждая его косточка кричала о том, что их может ожидать гораздо более страшная участь, чем обычная смерть. Но делать было нечего, он служил идеалисту.

Лагаж рассматривал на свет отрубленную руку. Что ни говори, а идеальный ученик Регара никогда не вызывал у него доверия. Пару месяцев назад на Совете он воздержался от высказываний, но и тогда все показалось ему довольно странным. Молодой маг всем своим видом выражал неодобрение относительно доверенного ему пророчества и хоть вслух сказано ничего не было, но позиция других Великих магов относительно контроля за этим парнем противоречила всему, что Лагаж думал по этому поводу. Сначала Диеш ведет себя непочтительно. Потом присылает эту руку в качестве доказательства выполненного дела, а теперь вовсе просит бессрочный отпуск для исследования зелья, которое создать не удавалось даже членам Совета. И вроде все сходилось. Энергетический рисунок руки соответствовал пророчеству и отказываться от выполнения задания у Диеша не было никаких причин. Да и с заносчивостью мальчишки он выбирал себе работу, которая явно была ему не по плечу. Подумать только всего триста лет, а такое самомнение.

— Надо бы все проверить, — все-таки заявил он, передовая руку Тантону. — Вдруг это подделка.

— Что за чушь, — скривился черный маг. — Мне и не нужны были подобные доказательства. От Диеша достаточно было просто сообщить, что свою задачу он выполнил.

— Ты все время придираешься к нему, — Калада подалась вперед и Лагаж невольно отвел взгляд, чтоб не видеть ее изуродованного лица. — А между прочим мое зелье….

— Да-да, твое зелье, мы все знаем, — Тантон не мог удержаться, чтоб не перебить старую подругу. — Думаю, нужно удовлетворить его желание и дать спокойно поработать. Давайте не будем трогать Диеша пока он не закончит свое исследование, думаю такой человек не стал бы браться за него не будучи уверенным в результате. И кстати у нас множество других магов, которым нужно дать возможность проявить себя. Или ты считаешь мы без него не справимся?

— Я… что…, — рыхлое как кора дерева лицо белого мага пошло пятнами от подобной очевидной провокации, — да у меня полно учеников гораздо более достойных. Вот Лименций например….

— Отлично, вот его и зови. У нас полно дел, а это уже сделано.

Магическим пламенем Тантон демонстративно сжег присланную Совету в доказательство отрубленную женскую руку. Поведение Диеша тоже казалось ему возмутительно провокационным, но он не мог позволить себе согласиться с позицией одного из вечных оппонентов. На этом вопрос был закрыт.

Она бежит по темному коридору и не знает куда. Ждет ли ее кто-нибудь там, в том месте, которое Тилли раньше звала домом. Может про нее уже там давно забыли. Говорят ли о ней собираясь вечером за столом, слетает ли с их губ хоть иногда, пусть даже случайно ее старое имя. Такие мысли вредны для нее. Они разрезают изнутри и делают тело слабым. Ей нужно крепкое сердце. Такое в которое не может пробраться лишающая сил тоска. Способное держать ее спину прямой, а голову высоко поднятой. Сердце заставляющее делать уверенные шаги, а не сжиматься от страха и чувства собственной беспомощности. Потому что они толкают на глупые поступки. На те, что заставляют позже пожалеть.

Коридор перед ней резко сужается. Это очевидный признак заготовленной ловушки. Тилли останавливается перед подозрительным участком, снимает с себя кожаную куртку и кидает вперед. Бешено вращаясь из левой стены выныривает зазубренное сверкающее лезвие в человеческий рост, из правой появляется такое же встречаясь с ним посередине. Еще несколько под разными углами. Стальные штыри. Все крутится, движется измельчая то, что могло оказаться в этом недружелюбном куске коридора. Еще пара секунд и металлический вихрь обдает яркими языками пламени, от его жара поднимаются кончики ее черных волос. Мгновение и страшные клыки ловушки прячутся обратно. Гаснет огонь. На полу остается только горстка пепла от того, что было ее курткой.

“Как банально” — снисходительно улыбается Тилли. Сделав глубокий вдох, словно перед погружением она проскакивает между стремящимися навстречу друг другу режущими дисками, перепрыгивает через следующий, ныряет под тот что за ним. Ее гибкое тело избегает встречи с каждым острым металлическим штырем стремящимся проткнуть ее насквозь. Десяток ловких шагов, похожих на танец и она оказывается по ту сторону ловушки как раз до появления согревающего гордо выпрямленную спину пламени.

“И это все? — Тилли самодовольно смотрит на преодоленное препятствие. — Даже заклинания не пригодились”.

Момент ее маленького триумфа прерывает каменная рука, схватившая ее сзади за ворот шелковой рубашки и поднявшая над полом. Тилли извивается, пытаясь вырваться. Она закидывает своего внезапного врага всеми заготовленными заклинаниями. Но ожившей статуе все равно. Хрупкое тело ученицы черного мага заключают в каменные объятия, в которых ей не удается шевельнуть и пальцем.

— Ну что попалась? — насмешливо заглядывает в ее сдавленное камнями лицо Ричард. — Пойдешь со мной или хочешь остаться здесь обниматься с големом?

В ответ Тилли возмущенно мычит. Ничто в мире не заставит ее сдаться. В следующий раз она точно покинет это место.

— Тут так непонятно написано, — лениво протягивает Тилли переворачивая страницу. — Мне точно нужно это читать?

— Что же там такого непонятного? — интересуется Диеш, не глядя на свою ученицу, которая пытается привлечь его внимание по сто раз на дню и если бы он каждый раз отрывался от своей работы, то и за всю жизнь ничего не сделал бы.

— Ну вот он пишет: “Чтобы создать самое сильное оружие из всех возможных, нужен самый лучший материал. Обнаружить его проще всего с помощью цветущего ахарана, который произрастает повсеместно”. Вот, — она складывает руки на коленях и выжидающе смотрит на своего учителя, — что за ахаран? Если он растет везде, то почему я его ни разу не встречала?

— Трактат и правда довольно старый, — Диеш нехотя откладывает рукопись. — Ахаран — редкое растение, которое можно найти только на вершинах гор или дне глубокого ущелья, на краю вулкана тоже может быть, на леднике…. Оно удивительно неприхотливое и может выжить где угодно. Поэтому раньше ахаран рос везде.

— А сейчас что? Его что-то уничтожило?

— Вроде того, — ему очень нравится ее пытливый ум, что делал большие глаза не только загадочно манящими своей красотой, но и глубоко проницательными. — Ахаран чувствителен к магии. Это единственная вещь в нашем мире, которая ее не переносит. Даже если энергетические каналы человека не раскрыты, если это материал, который еще не стал артефактом или место силы, которое еще не явило себя.

— Или человек, который еще никогда не пользовался магией, — Тилли ощущает, что-то смутно знакомое.

— Так и есть. Его уничтожили почти весь тысячи лет назад во время Великой магической войны. Не специально. Просто магии тогда было столько много, что ахаран перестал расти там, где мог случайно встретить мага.

— А как он выглядит? — осторожно спрашивает девушка, от чувства, что это как-то связано с ней кружится голова.

— Красный стебель с белыми цветками. Ты его видела. Помнишь в тот вечер?

В тот вечер руки мага были испачканы землей. В одном из залов Черного замка, больше похожем на пещеру, чем на другие богато убранные залы Диеш сажал куст ахарана, опасаясь, что он может завять раньше времени. Растение пропитанное зельем блокирующим магическое воздействие принес Ричард и теперь должен был доставить кое-что еще. Работа руками успокаивала мага. В такие моменты ему было сложно понять, что он чувствует и это помогало отстраниться от ненужных переживаний и найти какую-то гармонию внутри. Но его медитативному состоянию не суждено было долго продлиться. Диеш еще ровнял ладонью мягкую землю вокруг стебля, а они уже были здесь, за его спиной. Он выпрямился и прежде чем обернуться снял с цветущего куста действие зелья. Ричард выглядел ужасно напряженным, придерживая за плечо испуганную девочку подросткового возраста. В пророчестве ничего не говорилось о том, что это должен быть за человек. Сколько ему было лет, как он выглядел, как жил, что делал о чем думал или говорил. Для рунической поэмы заключенной в кованный ящик, как и для членов Совета Великих магов это не имело никакого значения. Для них не было человека, был просто потенциально опасный элемент от которого требовалось избавиться. Глядя на беззащитного ребенка единственное преступление которого состояло в появлении на свет, Диеш думал насколько жестоким может быть то, что кажется правильным. Всеобщее благо, возведенное на пьедестал неожиданно предстало перед его мысленным взором чем-то отвратительным и ничтожным. Чья жизнь может быть важнее жизни другого невинного человека. Или дело в количестве? Неужели людей тоже стоит считать по головам как скот? Сколько человек дашь за одного? Ради каких высоких целей он должен был убить эту хрупкую девочку, что испуганно смотрит на него большими голубыми глазами похожими на чистое небо? Диеш одернул себя. Ему тоже было все равно, что это за человек — никто не должен платить за то чего не совершал. Он наконец нарушил свое молчание и сказал:

— Привет.

— Привет, — ответила она, хоть ее лицо и было белее мела от страха.

— Она, — покачал головой Ричард, всем своим видом показывая, как ему это все не нравится.

— Сейчас и проверим, — Диеш внимательно посмотрел на скелета, он прекрасно понимал, что в его глазах выглядит настоящим злодеем и старый друг не разделяет его взглядов. — Хватит ее уже держать. Отпусти.

— Лучше не надо, — заартачился Ричард. — Она убежит.

— От тебя или от меня? — с нажимом спросил Диеш, теряя терпение.

— Что? — не понял скелет.

— От кого сможет убежать эта маленькая девочка, — саркастично пояснил свой вопрос черный маг, — от тебя или от меня? Один твой шаг как десять ее.

Скрепя зубами Ричард с неохотой разжал свои длиные черные пальцы. Оцепенев от страха Миралисса продолжала стоять на месте и испуганно смотреть на незнакомого мужчину аристократически-бледное лицо которого ничего не выражало. Простой охотничий костюм на нем выглядел дороже, чем вся ее деревня, а колючий взгляд черных глаз говорил ей о том, что он тот, кого действительно стоило бояться. Это для него она была ребенком. В ее деревне Миралисса уже считалась взрослой и готовой к замужеству. Но сейчас она себя и правда чувствовала маленькой девочкой. Испуганной и беспомощной.

— Подойди, — поманил ее маг. — Тебе нравится это цветок? Красивый правда? Если хочешь можешь сорвать его и забрать себе.

Не зная, что ей делать, Миралисса послушно сделала шаг навстречу. Не потому что ей был интересен цветок, а из страха ослушаться. Ее рука коснулась белых лепестков и они тут же превратились в угли. Это случилось слишком быстро, чтобы можно было отследить взглядом. За одно мгновение только что цветущий куст вспыхнул и почернел, а его пепел разметал холодным ветром, налетевший сквозняк. Повисло молчание. Маг изучающе смотрел на нее, огромный черный скелет выразительно отворачивался.

— Ты видел, когда-нибудь такое, Ричард? — отстраненно поинтересовался Диеш.

— Нет, и, честно говоря, не рад, что увидел.

Тилли бежит через бесконечный лабиринт, преодолевая одно препятствие за другим. Так устроена ее жизнь. Она не терпит слабости. Она не позволяет плакать и жалеть себя. Ведь от этого можно лишиться рассудка, а значит перестать существовать.

Тилли много не нравится в своей жизни, но очень многое ей дорого и прочно держит в этом мире. Звуки и запахи. Шелест страниц и запах чернил, танцующие тени от огня в камине. Скрип стульев. Взгляды, вздохи и слова. А еще возможности. Право быть собой. Право выбирать. Право спорить и право бороться. Даже если она не знала для чего живет — не могла оставить все это. Свои чувства и мысли. Ради них Тилли училась преодолевать препятствия, не только в темном подземелье, но и в себе самой.

Внезапно коридоры окутывает густой молочно-белый туман непроницаемый для взгляда. Что в нем может скрываться? Да что угодно. Дотянувшись до ближайшей стены, Тилли продолжает свой путь наощупь, скользя ладонью по ее гладкой поверхности. Готовая к тому, что из плотного одеяла на нее в любой момент может выскочить страшная химера. Впереди оказывается тупик. Она разворачивается назад и натыкается на что-то твердое. Поддаваясь внезапному испугу Тилли выпускает на неожиданное препятствие все заготовленные заклинания одно за одним.

— Какой тарлы, малявка? — раздается недовольный голос того, чьи черные кости пальцев смыкаются вокруг ее запястья. — Ты что подраться со мной хочешь?

Шли дни. Девочка молча сидела перед ним на стуле. Она почти ничего не говорила. Невозможно красивая и абсолютно беззащитная — Миралисса напоминала ему дорогую куклу, но она ей не была и он знал об этом. Диеш не мог просто поставить ее на полку и надеяться, что никто ее не найдет. К сожалению люди устроены сложнее, чем куклы и даже животные. Им нужны не только кров и пропитание, но еще и чем занять себя, сама по себе жизнь им не важна, если нет на что ее потратить. Человек не будет не шевелясь смотреть на тебя годами в ожидании, когда ты смахнешь с него пыль, не будет бездумно выполнять твои команды счастливо виляя хвостом. Он обязательно спросит. Задумается. Что и почему. Почему я здесь? Зачем я живу? Что мне делать?

Диеш отогнал от себя эти пустые не рациональные рассуждения, вывод из которых был очевиден: чем это все закончится и на сколько затянется никто не знал, нужно было дать девочке цель и возможность постоять за себя.

— Знаешь почему ты здесь? — поинтересовался Диеш, раз уж она ничего так и не спросила.

Вместо ответа он наткнулся на пристальный взгляд больших ясных глаз. “И правда кукла”, — помимо воли подумал Диеш.

— Не знаю, — Миралисса невольно прикрыла рот рукой, боясь того, что он скажет. — Зачем?

— А я кто знаешь? — Диеш встал напротив нее и она вся сжалась от страха.

— Маг? — спросила она робко.

— Да, — он говорил так мягко насколько мог и чувствовал себя будто приручал дикого зверька. — Хорошо. А откуда беруться маги?

— Не знаю, — усилием воли Миралисса разжала пальцы, яростно сжимавшие сиденье стула под ней, и сложила руки у себя на коленях, — не откуда? Ими становятся обычные люди обучившиеся магии?

— Так и есть, — Диеш удивился, что она это понимает, хоть в ее глухой деревне ей наверняка никто не рассказывал о магах и ему стало немного стыдно за свое снисходительное отношение к маленькой гостье. — Тебе интересна магия?

— Что мне нужно сделать, что бы Вы отпустили меня домой? — набравшись смелости прошептала Миралисса.

— К сожалению ничего, — с досадой вздохнул Диеш и вернулся за свой стол. — У тебя очевидный талант к магии. Тебе нужно учиться. Посмотрим, что ты можешь.

— Что я могу? — все так же тихо отозвалась златовласая “кукла”. — Печь булочки.

— Что? — не сразу понял о чем она черный маг.

— Я неплохо пеку булочки, — сдерживая слезы, пояснила Миралисса, — и больше ничего не умею. Честное слово.

Диеш аккуратно водил кистью по холсту, но ему никак не удавалось передать глубину ее небесно-голубых глаз, хоть они и проводили все свое время вместе вот уже несколько месяцев. Вся эта комната была заставлена ее портретами, которые написал он сам. Было даже несколько статуй. Но как Диеш не старался не мог передать эту пылающую жизнь, что видел в ней.

— Может уже хватит? — остановил его Ричард. Скелет стоял на этом исчерченном рунами полу уже слишком долго.

— Пожалуй, — Диеш отстранился, чтобы оценить свою работу. — Все равно не получается как хотелось, но для заклинания достаточно.

Маг подошел к постаменту в середине комнаты и высоко закатив рукав, положил на него руку.

— Давай! — скомандовал он, но Ричард не шелохнулся.

— Еще есть возможность передумать, — покачал головой скелет, сжимая свой двуручный тяжелый меч. — Сейчас она перепугана, но когда это пройдет она обязательно сбежит.

— Не сможет, — заверил его Диеш. — Руби.

Бессмысленно считать количество ее попыток сбежать отсюда. Все равно что считать количество шагов, сделанных по этим безликим пустым коридорам, паутиной поймавших её навсегда в свою ловушку. Когда-то Тилли пыталась составить карту, но она оказалась бесполезной. Это место постоянно менялось. Неясно происходило ли это само по себе или по желанию хозяина мрачных подземелий. Так что все что ей оставалось просто бежать туда куда ей подсказывали чувства.

С глубоким вдохом ей в нос врывается неприятный, но довольно знакомый запах и она невольно останавливается настороженно вращая головой. Пахнет псиной. И действительно из-за поворота выходит собака. Довольно большая. Где-то по грудь девушки. Выступающие белые клыки, торчащие вверх острые уши, свалявшаяся растущая клоками коричневая шерсть. Больше всего от всех прочих собак химеру отличали устремленные на Тилли три пары узких черных глаз на вытянутой морде.

“Тихо, тихо, — говорит она хоть и понимает, что это бесполезно. — Хорошая собачка”.

Химера в ответ оскаливается и идет в ее сторону. Тилли испуганно пятится назад, но чем больше делает шагов тем быстрее движутся по полу мощные лапы. Не выдержав напряжения она швыряет в собаку огненным шаром, вполне отдавая себе отчет в том, что химеры невосприимчивы к магии тем более к такой слабой. Это провоцирует волшебное животное перейти на бег. Тилли приходится сделать тоже самое. Она несется по коридором как никогда быстро, отталкиваясь от стен на поворотах. В ее сознании четко возрастает понимание того, что химера вышла из того же коридора, что и Тилли и теперь гонит ее куда-то вперед, где наверняка ждет тупик. “Так и есть, так и есть”, — со слезами на глазах шепчет она, но не знает, что делать. Нужно создать оружие и сражаться, но на это нет времени. И вот уже он — конец коридора перекрытый глухой каменной стеной. Тилли забивается в угол отчаянно атакуя всеми запасенными заклинаниями, удивительно мощными для начинающего мага и ничего не стоящими в реальном бою. Режущие потоки воздуха и слабые молнии делают химеру только злее. Тилли не может оторвать взгляда от сверкающей острыми клыками неизбежно надвигающейся на нее огромной пасти. Но оказавшись прямо перед ее лицом она замирает. Химера почему-то смотрит на свою загнанную добычу испуганно всеми шестью глазами. Не веря в происходящее Тилли завороженно наблюдает, как какая-то неведомая сила тащит огромную собаку назад, пока ее взгляду не открывается стоящий позади черный скелет и все становится понятно. Схватив химеру за мощный хвост Ричард швыряет ее об стену словно она ничего не весит и та жалобно скуля убегает прочь. Тилли смотрит на него, измученно улыбаясь:

— В первый раз я действительно рада тебя видеть.

Однажды, когда Миралисса, как обычно осторожно вошла в кабинет мага, она заметила его странную позу. Диеш сидел за столом вполоборота, так что левую сторону его туловища полностью скрывала куча книг. Было тихо. Все также потрескивали дрова в камине и скрипело перо по бумаге. Но что-то было не так. На дрожащих от тревоги ногах она медленно, предчувствуя что-то ужасное подошла ближе, и все равно книги мешали ей увидеть, что он пытался скрыть. В это время маг словно не замечал еë, продолжая писать не поднимая головы. Не в силах сопротивляться тревожному желанию убедиться в том что на самом деле все в порядке, Миралисса, заглядывая поверх книжной кучи, со вздернутым подбородком кралась вокруг стола и как обычно не справилась со своей неуклюжестью. Еë рука лишь слегка коснулась книг, но этого оказалось достаточно для того чтобы они со страшным грохотом полетели вниз. Даже не пытаясь их поймать, Диеш поднял на неё осуждающий взгляд. Но теперь, когда ничего не мешало обзору, ей было прекрасно видно, что у него нет левой руки практически от самого плеча.

Эта картина показалась ей еще более нереальной, чем вся магия, что предстала перед ней после роковой встречи с невероятно большим черным скелетом. Не понимая что делает Миралисса испуганно закрыла лицо руками и спряталась от мага за столом. Диеш подождал немного, когда она выйдет из своего укрытия, но этого не происходило.

— Ты испугалась? — спросил он.

— Нет, — соврала Миралисса, но дрожащий голос выдал ее с головой. — Немножко.

— Я могу узнать, что именно тебя напугало? — Диеш и правда не мог понять, хоть и предугадал такую реакцию. — И почему ты прячешься? Разве тебе что-то угрожает?

— А что случилось? — спросила она, продолжая сидеть на полу за столом, и обнимая колени, прижимать к себе пышные юбки платья. — Что-то ведь случилось? Где? Я хочу сказать, почему у тебя одна рука? Так ведь не должно быть правда?

— Ясно, — ее бессвязный бред так и не пролил свет на причину такого поведения и он решил больше не спрашивать. — Она отрастет обратно. Понадобится время, но тело мага поддерживают энергетические потоки. Есть только два пути нанести непоправимый вред.

Понимая, что урок можно было считать начатым, Миралисса, немного успокоившись, поднялась на ноги и села на стул. Как и всегда Диеш любую ситуацию использовал, как повод для лекции.

— Первый, естественно магический, — продолжал он взмахом руки возвращая разбросанные по полу книги на место, одновременно работая над рукописью и посвящая еë в вещи, которые по его мнению ей необходимо было усвоить. — Если заклинатель сильнее заклинаемого, то есть если энергетические потоки вкладываемые в заклинание значительно превышают потоки силы у объекта, на который оно направлено, то и повреждения могут быть критичными вплоть до смерти. Допустим если бы мою руку достаточно мощным заклинанием уничтожил мастер сильнее меня, велика вероятность, что она никогда не отрастёт. Второй, если маг сам осознанно, не случайно, а приняв такое решение нанесет себе увечья. Это связано с пространственными энергетическими линиями и слишком сложно для понимания начинающих магов, поэтому углубляться не буду. Но запомни, что сознание и самоопределение неотъемлемая часть магии и это может оказаться решающим фактором. Во всех остальных случаях магов можно считать бессмертными. Если бы я приложил отрубленную конечность — она немедленно приросла, так как связана с остальным телом энергетическими каналами, вырастить новую значительно сложнее.

Он на мгновение поднял голову, чтобы убедиться, что ей все понятно. Миралисса кусала подушечку большого пальца, ей ужасно не нравилась вся эта чертовщина, она словно противоречила самому существованию еë мира в котором она жила до сих пор. В тихой и мирной деревне точно не могло происходить ничего подобного.

— Где она? — тихо спросила девочка.

— Использовал для зелья, — безразлично ответил маг, заставив еë снова вздрогнуть, — не переживай, рубил Ричард, так что отрастет новая. Неделю другую….

— Это больно? — эта неприятная тема словно ползала у нее по коже мурашками не желая покидать еë.

На этот раз Диеш был действительно озадачен. Он отложил перо в сторону и глубоко задумался. Ему было понятно о чем она спрашивает, просто в его жизни никогда не вставал такой вопрос, никто не интересовался и это казалось неважным. Теперь чтоб ответить черному магу пришлось немного порассуждать. Что значит больно? Кому? Ему? Ну наверняка отрубание конечности — действие болезненное, но насколько? Существует множество вещей причиняющих боль. Они безусловно разнятся по степени тяжести. Больно? Такой странный вопрос никогда не пришел бы ему в голову. Правильно, разумно, необходимо — вот о чем думал Диеш. Больно ли ему роли не играло, а значит и думать об этом было не зачем. Но вероятнее всего это имело большое значение для испуганной девочки. Что больно, а что нет? Он убрал из своих размышлений все лишнее и оставил главную мысль:

— Здесь тебе никто не причинит вред.

Тилли учится играть на музыкальном инструменте. Этого нет в списке того, что необходимо уметь магу, но это то, чего ей хочется. Развлечься, сменить привычный порядок, впечатлить своего учителя. Ее пальцы дергают струны, заставляя их петь, закрывает глаза и представляет, как меняется его лицо, как на нем появляется легкое удивление, как смягчаются его черты, как взгляд теплеет. Но так не будет. Рука замирает. Звук обрывается.

— Очень плохо, — голос все также холоден, взгляд все также прикован к заваленной томными трудами поверхности стола. — Я бы даже сказал отвратительно.

— Не нравится? — робкий шепот, Тилли одергивает себя и дальше ее голос звучит твердо и уверенно, даже немного с вызовом: — Я так плохо играю?

— Плохо то, что ты играешь, — Диеш не смотрит на нее, но и сосредоточиться на работе не может, — когда нужно заниматься.

— Делаю, что захочу, — она отталкивает от себя книгу, которую ей принес маг специально для этого оторвавшись от своей работы и встав из-за стола. — Мое право. Я что в рабстве?

— Да, — Диеш выхватывает у нее из рук инструмент, он непривычно зол.

Тилли странно видеть его таким, она пугается, тоже вскакивает и пытается уйти. Ее хватают сильные руки, в которых она всегда ощущала защиту и поддержку, прижимают к одному из стеллажей. Пальцы больно сдавливают ее тонкие предплечья. С одной стороны суровый взгляд мага, с другой в поясницу и лопатки впиваются доски книжных полок.

— Нет, — она все еще храбрится, но голос дрожит, в глазах слезы.

— Бестолковая, — он тоже растерян, но не отпускает еë. — Не понимаешь, что тебе нужно очень много учиться. А если на тебя кто-нибудь нападет?

— О чем ты? — у нее спирает дыхание. — Кто же на меня нападет, если здесь ты?

— А если нападу я? — Диеш зол не на нее. — Кто тебя защитит? Кто может спасти тебя кроме тебя самой? Тебе нужно стараться больше.

— Ты говорил, — слезы катятся по ее щекам, — что меня здесь никто не тронет.

— Нельзя же быть такой наивной, — маг не повышает голос, он почти шепчет, но его слова оглушают ее. — Ты совершенно беспомощна и я могу сделать с тобой, что угодно. Что противопоставишь мне? Красивую мелодию?

Она задыхается. Доверяет и боится. Испугана, но не верит. Смешно. Не возможно чтобы маг причинил ей вред. Кто угодно, только не он. Диеш сжимает свои и без того тонкие губы, в его глазах та же смесь чувств, что и в ее душе: смятение, тревога, отчаяние, вера. Он отступает назад почти за мгновение перед тем, как в комнату без стука входит скелет.

— Ну что? — Ричард переминается с ноги на ногу, гремя доспехами.

— Ответ тот же, — голос Диеша звучит ровно, словно он не позволил себе сорваться минуту назад, словно, заданный вопрос его мало волнует. Скелет же напротив выглядит встревоженным:

— Ты же понимаешь, что это не шутки. Он придет и….

— Тихо! — он пытается заткнуть его, но слишком поздно.

— Кто придет? — вырвается из оцепенения Тилли.

— Очень сильный маг из Великих, — Диеш снова за столом над своими бумажками, у него хватает дел кроме пустых разговоров. — Он определенно убьет меня и как ты тогда защитишься от него? Неуч.

— Не убьет, — слишком много потрясений и слез, а в душе она избалованный ребенок. — Зачем ты так говоришь?

— Убьет, — ее учитель как всегда безжалостен в выборе слов. — Он во много раз сильнее. У меня нет и шанса против него.

— Так не бывает, — Тилли возражает все так же капризно и безапелляционно. — Чтоб сильнее тебя.

— Как мило, — Диеш смеется, что бывает очень редко. — По твоему я сильнее всех во всем мире?

— Да, — бездумно срывается с ее губ.

— Ну что ж, значит так оно и есть, — он так спокоен, будто только что не говорил о собственной смерти. — Тогда и не о чем переживать. Правда Ричард?

Скелет угрюмо кивает.

— Передай сообщение: мое решение не изменится, пусть приходит если хочет, я его не боюсь ведь я сильнее всех на свете. А ты, — Тилли вздрагивает, когда он снова обращается к ней, — когда выполнишь все задания на сегодня можешь играть сколько захочешь.

— Не надо, — она просит и сама не знает о чем, странный сумбурный день, неожиданный и страшный, что ей делать, кроме как плакать. — Пожалуйста.

Дверь поскрипывает, закрываясь за скелетом, голос мага становится мягким:

— Успокойся, — просит Диеш. — Прости, что напугал. Будь послушной, ладно?

— Ладно, — рвано вздыхает Тилли у нее на душе снова становится спокойно, ее руки открывают книгу, она снова ничего не боится, ей ничего не угрожает — её маг самый сильный во всем мире.

Когда бежишь чувствуешь себя свободной. Никого нет. Только ты и эхо твоих шагов. Убаюкивающий свет факелов, ритмично пробегающих мимо, собственное тяжелое дыхание. Состояние похожее на транс. Идеально чтобы погружаться в собственные мысли, словно в бездонный колодец. И никто не узнает, что у тебя твориться на душе.

В этот раз Тилли бежит довольно долго, но ей не встречаются никакие ловушки. На ее пути нет препятствий. Неизвестно откуда не выскакивают странные животные. Внезапно не атакуют опасные заклинания. Предчувствуя недоброе она поворачивает направо и оказывается в тупике. Ничего необычного. Так часто случается — просто очередная глухая стена. Тилли разворачивается, чтобы вернуться на ближайшую развилку и просто выбрать другую дорогу и понимает, что это невозможно. Путь назад отрезан. На месте поворота в очередной безликий коридор, каких тут было тысячи, если не больше, точно такая же гладкая серая стена. Теперь она заключена в каменную коробку метр на метр не больше.

Ее ладони скользят по холодной поверхности камня. Это не иллюзия. Парадоксальный страх растекается по ее венам, заставляя дрожать. Перед ней оказывались и более опасные ловушки. Тогда почему ужас охватывает именно сейчас. Она делает глубокие вдохи чтобы успокоиться. У нее нет права впадать в панику по любому поводу. Но что делать? Не одно заготовленное заклинание не годится. И пусть. Чего бояться? Ричард скоро придет и вызволит ее. Чего стоит просто подождать. Но она не может. Сердце в груди оглушительно бъется. Кажется не хватает воздуха. В неконтролируемой истерике Тилли лупит кулаками по стене, которой здесь не должно быть, разбивая руки в кровь. Ведь можно было выучить заклинание силы, чтобы разбить эту преграду, нелепую, смешную для полноценного мага. Она могла был сотворить заклинание сейчас если бы знала его. Но слишком поздно сожалеть.

“Держи свои эмоции в узде, — шепчет Тилли. — Не плачь, не кричи. Думай”.

Закрывая глаза, она погружается в собственные мысли. Есть одна магия. Диеш не учил ее этому, но она подсмотрела и запомнила. Таким удивительным это ей показалось и настолько сильным, что до последнего момента Тилли опасалась использовать это. Но похоже время настало. Диеш почти не учил ее рунной магии, ссылаясь на то, что ей нужно сделать упор на заклинательную, пока тело не закончило свои метаморфозы. В ее арсенале хранилось лишь несколько основных рун и одна особая. Блокирующая магию. Отменяющая заклинания. У Тилли были сомнения хватит ли у нее сил ей воспользоваться. Но сейчас был не тот момент чтобы колебаться. Используя собственную кровь вместо чернил, дрожащими пальцами она судорожно чертит по памяти угловатую фигуру.

Нарисованная ей руна начинает блестеть как стекло. Словно жидкое серебро растекается вокруг неумолимо покрывая все поверхности. Созданная заклинанием стена исчезает, но все прочие, а вместе с ними пол под ней и потолок над головой обращаются в зеркала. Гаснут факелы, но свет идет откуда-то из бесконечно глубоких отражений, из которых на нее смотрит ее бледное растерянное лицо. Почему не горит зачарованное пламя? Тилли пытается использовать заклинания, которые побоялась активировать в замкнутом пространстве, но они не работают.

Магия покидает Черный замок. Где-то в глубине его замирает трехметровый черный скелет, гаснут огоньки-глаза и руны на его доспехах перестают светиться красным. Понимая, что случилось что-то нехорошее Диеш не сдержавшись сжимает стеклянный сосуд в руке так сильно, что он крошится, стеклянными осколками оставляя на его ладони глубокие порезы. Он спешно покидает свою лабораторию, хоть и не знает куда идти: все магические чувства, к которым так привык его разум, спутаны и сдавлены, словно кто-то перекрыл все энергетические каналы в мире. Но несмотря ни на что, как бы там ни было Диеш должен найти ее, чтобы убедиться, что с ней все впорядке.

Тилли бежит через Преддверье к нему навстречу. Потому что во всем мире есть только один человек с которым она чувствует себя в безопасности, единственный на кого всегда можно положиться, по иронии судьбы тот же самый кто держит ее здесь, и от кого она постоянно пытается сбежать. Они встречаются в кабинете, но он ведет ее в коридор, где все стены не заставлены рядами пестрых книжных корешков, и подводит к зеркалу.

— Что ты сделала? — его голос как всегда спокоен, но Тилли ловит в его черных глазах тревогу. — Как это случилось?

— Я не знаю, честное слово, — она мотает головой. — Я ничего такого…

— Тилли! — Диеш строго одергивает ее. — Отвечай!

— Руна отмены, — невинно хлопая ресницами, как провинившийся ребенок, признается она.

— Не может сотворить подобное, — возражает маг. — Ты ее правильно начертила?

— Ну конечно! — его сомнения задевают ее воспаленную гордость. — За кого ты меня принимаешь?

— Чем? — он чувствует, что на этот раз, как ни старается начинает терять терпение. — Чем ты ее начертила?

— У меня ничего не было под рукой, — начинает свои разъяснения Тилли, но под его колючим взглядом ускоряется и быстро подводит черту: — Кровью. Своей кровью.

— Теперь понятно, — Диеш берет ее ладонь и подносит к лицу, что лучше рассмотреть высохшую красновато-коричневую корку на костяшках тонких длинных пальцев. — Потерпи немного.

Тилли не успевает удивиться, когда он кусает подушечку ее указательного пальца и водит им по стеклянной поверхности зеркала, которым обратились все стены, красными линиями рисуя обратную руну. Серый камень снова становится самим собой. Загораются факелы. Где-то в глубине Черного замка оживает черный трехметровый скелет, даже не заметив, что что-то случилось.

“Кровь Бриназара и правда поражает своей мощью, — думает Диеш. — Но это не значит, что кого-то нужно лишать жизни лишь за то, что он силен”.

Еще неделю назад в этом зале больше похожем на бесконечно большую пещеру Диеш сражался со своей ученицей. Она была великолепна. Такая способная. Даже те кто учится магии уже сотню лет не сравняться с ней. Жаль только что этого недостаточно, чтоб выстоять против противника даже менее серьезного, чем его сегодняшний гость. Он пока не устраивал с ней магических сражений, хотя в ее случае это бы не помешало. Но сегодня все будет по-взрослому.

— Ты долго добирался сюда, — Диеш старался не думать о том, что будет если он проиграет сегодня. — Почти пять лет.

— Я надеялся, что ты одумаешься, — Регар вышел из тени сталактита. — Дал тебе на это время, но кажется зря.

— Очень жаль, что ты меня совсем не знаешь, — Диеш перебирал в уме все заготовленные им схемы контратаки, в зависимости от того, что предпримет учитель, атаковать первым было равносильно самоубийству. — Но я благодарен, что ты не сдал меня Совету.

— Я не желаю твоей смерти, — сказал Регар и его слова звучали искренне.

— Зачем же ты здесь?

— Я даю тебе последний шанс — если раскаешься сейчас и исправишь допущенную тобой ошибку, то никто о ней не узнает, твое имя не будет запятнано и ты….

— Нет! — оборвал его нравоучительную тираду Диеш. — Разве я настолько жалок?! По твоему я поставил все на кон ради минутной прихоти. Думаешь я пошел против Совета Великих магов из-за детского каприза. Я рискую моей жизнью и судьбой сотен тысяч миров ради того во что верю, ради принципов которые того стоят.

— Это просто детское бунтарство, — в душе учителя пылало пламя гнева раздутое из горького разочарования в собственном ученике. — В тебе говорит твоя гордыня. И это моя вина, что я не смог воспитать тебя как следует.

— Чтобы ты ни говорил, — Диеш ожидал услышать нечто подобное, — я не изменю своего мнения.

— Ты сказал свое слово, — Великий маг тоже был готов к такому ответу.

Регар развел руки и пещеру охватило синее пламя. Оно было везде: далекие не видимые отсюда стены пещеры плавились, камни таяли, весь воздух пылал от температуры сравнимой с солнцем. Не выдержав адской боли Диеш закричал, ощущая как плоть сгорает до костей, как испепеляются внутренности. Всепоглощающий огонь был готов полностью уничтожить его тело. Заклятие прекратилось, только когда стали растекаться позвонки. Пламя погасло. Мгновенно вернулась сырость и прохлада подземелья, но навсегда исчезло то, что уничтожил магический огонь. Пол, стены и потолок стали гладкими как стекло и отражали свет, который приносили не уничтоженные факелы, а который был частью самого Черного замка, как и многие другие спрятанные в нем силы, которые копились и создавались здесь многими поколениями сильнейших магов.

Из черного сгустка лежащего на полу кость за костью, клетка за клеткой восстановилось тело нынешнего хозяина этих подземелий. Щелчком пальцев Диеш заново создал себе одежду и выпрямился. Он очень долго выстраивал эту защиту непогрешимую и вечную, но не был уверен сработает ли она против Великих магов. И вот сейчас была возможность узнать об этом. Атаковавшее его заклинание оказалось значительно сильнее чем он ожидал, но в арсенале его учителя было еще много гораздо более мощных чар.

— Я удивлен, — Регар опустил руки, эта атака забрала у него очень много сил, ей он одолел дракона, но не оставил и царапины на теле своего ученика. — Как тебе это удалось?

— На этот раз я хорошо подготовился, — Диеш чувствовал, что полностью восстановился, теперь настала его очередь. — И теперь готов удивить тебя еще больше.

Он рассек рукой воздух и пространство оскалилось черной раной. Теперь перед ними висела косая полоса непроницаемой тьмы. Диеш прошептал нужные слова и тьма вырвалась наружу: словно гигантский спрут она оплела замешкавшегося Регара с головы до ног. Всеми возможными заклинаниями он пытался разорвать этот кокон.

— Магия смерти?! Ты с ума сошел! — раздался его возмущенный приглушенный возглас из черной непроницаемой пелены. — Решил нарушить все запреты.

— Просто взял кое-что от матери, — Диеш тоже не хотел связываться с этим темным искусством, но против Великого мага он был практически беззащитен. — Немного того, что позволит мне выстоять.

Он призвал свой меч и замер в ожидании — заклинание уже готово было растаять, его остатки Регар разорвал на части одним усилием воли. На его испещренном порезами от сражения со тьмой лице отразилась ярость, такие раны будут затягиваться долго.

— Ты использовал защиту этого места, — Регар устал, его терпение было на пределе, ему тяжело уже было сдерживаться. — Поэтому и перемещение сюда не работает. Но знаешь что? Я разделаю тебя на куски и вытащу отсюда, туда где ты уже не сможешь восстановиться и тоже самое сделаю с ней.

— Ясно, это разумный выход, — Диеш покрутил в руке меч разминая кисть, Регар тоже достал свой клинок.

— Я стыжусь, что мой ученик так….

— Это мне стыдно! Стыдно за тебя!

Лезвия магического оружия со звоном ударились друг об друга, высекая искры. Схлестнувшиеся потоки энергии разлились по всему подземелью. Погас магический свет. Но он им был не нужен, их черные глаза видели достаточно даже в этой непроглядной тьме. Они кружили оставляя друг на друге тяжелые раны. Где-то в другом конце Черного замка в своей постели с криком проснулась Тилли. Она села пытаясь отдышаться, ее сердце стучало в бешеном ритме, она знала, что что-то происходит, но не знала что. Ни один факел не горел. Ни одно заклинание не работало. В ее голове мелькали тысячи мыслей. Но все затихло внутри, когда загорелся свет. Он зажегся и в далеком зале с расплавленными стенами. Прижимая кровоточащую рану в боку, на полу сидел Диеш, в сражении он пострадал гораздо больше, чем возвышающийся над ним учитель.

— Ты так вырос, — с горечью произнес Регар, пряча свой меч. — Надо было быть серьезнее и добить тебя.

— Я рад, что в тебе осталось что-то, из-за чего ты этого не сделал.

— Диеш, — он хотел что-то сказать, но передумал. — Ты все равно погибнешь, если ситуация выйдет из-под контроля, как и все мы.

— Этого не будет. Я что-нибудь придумаю.

— Ты! — Регару захотелось отвесить ему обычный подзатыльник, какой учитель отвешивает нерадивому ученику. — Почему ты все еще такой наивный?! В следующий раз лучше подготовься или я и правда убью тебя.

Приведя себя в чувства холодной водой из сундука, Тилли покидает свою комнату, пересекает узенький коридорчик и замирает перед дверью в кабинет. Ей приходится собраться с духом, прежде чем ее открыть. Она очень боится того, что может там увидеть, а когда все-таки решается заглянуть останавливается и молча наблюдает за тем, как ее учитель не спеша садится за свой стол. Одной рукой он тяжело опирается о столешницу, другой держится за бок. Его строгое лицо бледнее обычного, если вообще это возможно.

— Ты сражался? — спрашивает Тилли.

Диеш поднимает голову, он так измотан, что даже не заметил ее присутствия.

— Да, — слишком поздно скрывать это.

— С тем Великим магом? — Тилли заходит в кабинет, в ее глазах страх и сочувствие, но она не знает чем может помочь.

— Да, — сколько еще вопросов может задать эта настырная девушка?

— Ты победил? — Тилли переживает за него.

— Ну я же здесь, — ее беспокойство заставляет его чувствовать себя жалким и поэтому раздражает.

— Тебе наверно нужно отдохнуть и залечить раны. Почему ты этого не сделал, а пришел сюда? Твоя работа может подождать день-другой.

Диеш раскрывает свою рукопись и берет перо. Защита Замка вылечит его раны даже от личного оружия мага, в котором заключена его внутренняя энергия, хоть на это и потребуется время.

— Если бы я не пришел, — тихо отвечает он, — то ты бы волновалась.

Миралисса

Работа над Котлом продолжалась уже вторую неделю. Диеш бы справился гораздо быстрее, если бы уделял этому больше времени, но он предпочитал не оставлять свою подопечную и потому восстановлением древнего механизма занимался только, когда она спала. Корпус Котла имел форму лежащего на боку конуса. В диаметре он был как два Ричарда, так что середина как раз находилась на уровне его глаз. Глядя в темноту конструкции скелет размышлял о своем: он тоже привязался к девочке, но страх перед неотвратимо надвигающейся трагедией делал его мысли такими же черными, как его старые кости. Вместо того чтобы копаться в своей голове Ричард лучше бы помогал магу, но подобного рода колдовство было далеко за гранью его возможностей. Непомерная физическая сила бессмертного тела и пара мелких заклинаний — вот его уровень. Огромное кольцо лежащее рядом на земле было практически закончено, Диеш поправлял последние руны. Восстанавливать пришлось их все, еще несколько добавить. Он писал драгоценными камнями пропитанными его собственной энергией. Одного камня хватало на несколько минут, после чего он с режущим уши скрипом рассыпался в пыль и Диеш брал новый из переливающейся кучи, которую заблаговременно насыпал рядом. Острый край разрезал металл, выводя необходимый знак и когда руна была закончена, то сразу начинала светиться. Так продолжалось уже много ночей и должно было завершиться сегодня. Это было последнее кольцо самое большое и сложное. Закончив работу Диеш поднялся на ноги отряхивая колени и взялся за край металлического кольца, диаметр которого лишь немного был меньше, чем у самого Котла. Он боялся перемещать детали магически чтобы не нарушить сложнейшие связи заключенных в них энергий, но тяжесть была слишком велика даже для мага и когда он попытался поднять кольцо рана на его животе снова открылась и потекла кровь.

— Давай я сделаю, — Ричард вырвал у него из рук кольцо и, подкатив к корпусу, просто забросил его во внутрь. — Кажется у меня кости хрустнули.

— Я бы сам справился, — Диеш шептал заклинание чтобы остановить кровотечение. — Нечего теперь жаловаться.

— Ничего не помогает, да? Теперь будет долго заживать, как у обычного человека, — он хотел промолчать, но не выдержал: — Не могу поверить, что ты продолжаешь делать это после того, как она тебя ножом проткнула. Да ты просто влюблен.

— Заткнись! — скелет мешал ему читать заклинание, от которого действительно пользы было мало.

— Уже несколько лет прошло, а мы все там же — на краю пропасти. Ты не должен учить ее магии, ты же знаешь об этом. Это слишком опасно. А теперь она и убить тебя сможет. — — Чего ты смеешься? Это смешно по-твоему? Обычные вещи тебя не веселят, но то что тебя убьет твоя собственная упертость — просто обхохочешься.

— Я сам виноват, — Диеш бросил возиться с раной и подошел к котлу чтобы настроить его и запустить. — Старые заклинания защищают это место, но нужно защитить ее и внутри него. Если бы я сразу подумал об этом, то этого не случилось бы, — он погладил блестящую поверхность корпуса, испещренный узорами древней магии он был похож на настоящее произведение искусства. — Надо было глубже изучить устройство Черного замка.

— Даже я не знал про “сердце”, — пожал плечами Ричард. — Тебе то откуда в твои триста.

— Оправдываешь мою небрежительность? — Диеш залез в котел соединять кольца.

— Твоя проблема в том, что ты считаешь себя бессмертным и всемогущим, — крикнул ему в спину скелет. — Это тебя и погубит.

— Мне всегда казалось я адекватно оцениваю свои возможности, — поправив последнюю деталь Диеш спрыгнул на землю в ожидании реакции механизма. — Сейчас начнется.

Его слова еще не успели растаять в воздухе, как ужасный скрежет оповестил их о том что котел заработал. Светящиеся кольца разного диаметра внутри него начали вращаться зажигая огонь внутри корпуса. Это “сердце” заряжало защитные заклинания Черного замка.

— Теперь никто не сможет причинить ей вред пока она здесь, — лицо мага озарял свет огненного шара, похожего на пойманное в ловушку солнце, внутри древнего механизма, — даже она сама.

На самом деле у Миралиссы не было никакого желания причинять вред ни себе ни кому-либо еще. В ее сердце вообще не было места желаниям. Только тревоге и растерянности. Она никак не могла свыкнуться со своей новой жизнью, ведь раньше она была совершенно другой.

Маленькая деревенька, каких в этом мире было тысячи, но других Миралисса не знала, поэтому это место ей казалось единственным и удивительным. Полевые цветы, стрекочущие насекомые, жаркое солнце, прохладный ручей кристально-чистой воды в тени деревьев. Далеко расставленные друг от друга бревенчатые домики. Счастливое и беззаботное детство. Мама вытаскивает из печи горячие булочки.

— Знаешь Гана хороший парень, — как бы между прочим сказала мама поставив на стол горячую выпечку. — Он вчера помог мне воду отнести. Вы с ним хорошо ладите, правда?

— Как там мои булочки? — Миралисса сидя на лавке болтала ногами и делал вид, что не слышит ее. — У меня стало лучше получаться?

— Тебе пора подумать о своем будущем.

Пересекая безликие коридоры подземелья, Тилли думает зачем она живет. Неужели чтобы просто бежать? В этом смысл всего? От нее ничего не зависит. Много ли измениться если вдруг не станет одной вспыльчивой девушки о которой наверняка уже все позабыли? Сейчас у нее ни друзей ни близких. Если она умрет сегодня никто даже не узнает. Только один глупый маг всего-то.

Со всех сторон раздается неприятный шелест, не предвещающий ничего хорошего. Тилли оборачивается и видит, что стены вокруг покрывает темной пеленой, которая все больше и больше расползается, направляясь в ее сторону. Она напрягает свое острое зрение черного мага и понимает что это такое. Насекомые. Миллиарды, туча черных жуков величиной с абрикос. Они щелкают жвалами, стучат ножками по камню, стрекочут блестящими панцирями и бегут к ней.

Их полчища сжигает магическое пламя, отряды жутких насекомых заморожены и разбиты в пыль, жучиная рать сдута воздушным заклинанием. Но темная армия становится все больше. Тилли бежит по коридору, сломанные панцири раздавленных врагов хрустят под подошвами ее ботинок. Жуки бегут по одежде и ее коже. Они заползают в штанины и под рубашку. Кусают впрыскивая парализующий яд. У нее отнимаются ноги. Она не чувствует спины, рук и лица. Тилли падает беспомощной куклой на пол, исчезая где-то под выросшей на ней копошащейся блестящей черной кучи. Жуки кусают ее, но телу черного мага совсем не больно. Но как же мерзко.

— Все хватит! Я сдаюсь! — кричит она, прикрыв рот, чтобы туда никто не заполз. — Да, забери меня уже отсюда!

— Я не понимаю, что здесь написано, — робко призналась Миралисса. — Даже буквы незнакомые.

— Но читать ты умеешь? — Диеш забрал у девочки книгу и вернул на полку.

Он знал, что в сельских селениях родители учат своих детей читать, писать и считать, чтобы они могли вести различные домовые книги по хозяйству.

— Конечно, — Миралисса смущенно провела рукой по своим пышным золотым волосам. — Я не совсем безграмотная.

— Я не говорил такого, — Диеш никак не мог найти книгу, которая как ему казалось никогда не пригодиться. — Большинство научных трактатов написано на нитале, — он нашел старый учебник в углу на самой верхней полке и вручил ей. — Придется сначала выучить его.

Миралисса сидела на корточках и рассматривала рану на коленке брата. Рим плакал, хоть он уже и был достаточно большой, ему было двенадцать, но он очень стеснялся разговаривать с кем угодно, кроме нее. Милый мальчик, такой же солнечный и светловолосый, как сестра, только характер был его совсем другой. Слишком замкнутый. Ее это беспокоила и она все время опекала его.

— Она совсем не страшная, — сказал Миралисса, — просто царапина. Под ноги смотри, когда бежишь.

— Твой брат плакса и размазня, — произнес чей-то голос.

Миралисса выпрямилась, Рим спрятался за ее спиной, только светлая копна его непослушных волос торчала у нее из-за плеча.

— Ничего смешного, — вступилась она за брата, — ему просто больно. Если ты ударишься тебе больно не будет?

— Ну рыдать как девчонка я не буду, — Ган поправил ворот рубашки, которую родители купили ему в городе и которой он надеялся впечатлить Миралиссу и других собравшихся ребят. — Мы будем играть в “лису и горшок”, пойдешь с нами?

— Она уже слишком взрослая для игр, — возразила Лаиза, она была не так красива, как Миралисса и все время ей завидовала, на ней тоже было новое платье. — Ей уже скоро замуж выходить и детей рожать, какие уж тут игры.

— Да, тебе же скоро пятнадцать, — как бы случайно припомнил Ган, не переставая поправлять свою обновку. — Ты нас приглашаешь?

Вопрос был риторическим, так или иначе придут все жители деревни, будут накрыты бесконечной длины столы, все украсят флагами и лентами. Люди соберутся, станут петь и танцевать.

— Через пару дней все приходите, — ответила Миралисса, тогда ей было неизвестно, что сама она так и не попадет на свой праздник.

По коридорам подземелья бежит глупая девочка. За ней неустанно гонится только ее собственная тень. Потому что в ее жизни больше никого нет. Только она и звук ее шагов. Прошлое безжалостно перечеркнуто, будущее напоминает ей бездонную пропасть, зияющую своей непроглядной тьмой, в которую Тилли предстоит прыгнуть. А в настоящем есть только это. Потому что все остальное непонятно и невозможно объяснить. Нет никаких причин держать ее там. Так думает она. Нет ни капли смысла в том чтобы учить ее магии. А значит суть всего в том чтобы покинуть это место и найти то, что будет реальным и важным. Не здесь.

Все вокруг переворачивается. Пол с потолком меняются местами. Тилли падает вверх, раскинув руки. Если ее голова и кружится, то понять это она не успевает, потому что снова оказывается внизу. Коридор опрокидывается на бок вместе с ней. Тилли катится по стене пытаясь ухватиться за торчащий из нее факел, пламя которого даже не колыхнулось. Полом снова становиться потолок, а потом и другая стена. Коридор крутится, словно он застоялся и вдруг решил немного размяться. Тилли чувствует себя жучком пойманным в коробочку детьми, которые решили ее потрясти. Все мелькает перед ее глазами и постоянно переворачивается, швыряя ее в разные стороны. Вот так она и видит собственную жизнь.

Когда заклинание теряет свою силу, Тилли стоит на четвереньках на полу и не может подняться. Ей кажется, что все продолжает качаться как на корабле.

— Ну что цела? — Ричард помогает ей встать. — Видок у тебя неважный.

— Не трогай меня, — с трудом ворочает языком Тилли, но сама цепляется за него в поисках опоры. — Меня укачало.

Настал день праздника. Перед самым началом застолья, когда гости уже стали собираться Миралисса ушла подальше от шума и ярких фонарей, чтоб немного подумать. Разобраться в себе было очень нелегко, особенно в ее возрасте. Странная тяжесть в груди, ничем не обоснованное чувство, что ты попала в ловушку, будто задыхаешься. Озаренная солнцем, полная любящими тебя людьми счастливая жизнь по какой-то непонятной причине начинала пугать Миралиссу, будущее казалась невыносимо пустым и скучным. Но открывающимся воображению картинам того что ее ожидает не суждено было сбыться. В тот момент когда перед ней появился огромный черный скелет, сверкая в темноте красными рунами на доспехах, навсегда закончилась эта глава ее жизни и началась другая. Другая настолько что и представить себе было невозможно.

Следующие года Миралисса почти все время проводила в небольшой комнате заставленной книжными стеллажами по периметру. Три двери, камин и большой письменный стол за которым днями и ночами, прерываясь только для невероятно скучных лекций, черный маг корпел над какой-то рукописью. Этот маленький кабинет как оказалось условно разделял Черный замок на так называемое Преддверие — часть, наполненная ловушками, головоломками и тайными дверями, существующая чтобы не впускать сюда незваных гостей — и Торжественную такую же бесконечную и запутанную, но уже с настоящими залами, кабинетами, лабораториями, галереями, библиотеками. Мираллисса не знала на сколько километров растянулся Черный замок, но Ричард сказал, что в торжественной части где-то очень далеко уже давно водятся чудища: тарлы, мобиты, зогли и многие другие названия, которых она не успела запомнить. Поэтому скелет ей посоветовал самой далеко не уходить. Но она бы и так никуда не пошла бы одна. Ее одинаково пугали и ловушки и монстры и страшная перспектива заблудиться и умереть от голода в одиночестве среди серых стен.

Третья дверь из этого кабинета вела в крохотный коридорчик в конце которого была ее новая комната. Тоже маленькая. Без окон, как и все стены в Черном замке. Кровать, круглый столик с одним стулом и огромный черный сундук с плоской крышкой. Высотой он был ей почти по грудь и единственный выглядел внушительно в этой скромной кельи. Под резной крышкой он оказался разделен на секции. Где-то треть его занимала чистая вода. В остальных отделах аккуратно и компактно располагалась одежда, обувь и разные полезные мелочи такие как серебряный гребень, ленты для волос, всякие ремешки и тд. На крышке была дорогая и редкая вещь, какой Мираллисса раньше не видела, но знала, что это. Зеркало.

В этом месте все было волшебным, словно не настоящим. Здесь всегда было чисто, хотя никто там никогда не убирался, было тепло, хотя в таком сыром подземелье должен был стоять собачий холод, факелы и свечи все время горели, хотя Миралисса знала, что ни один огонь не может гореть вечно. Странным образом она понимала когда вставало и садилось солнце, хоть здесь и не было ни одного окна. Утром на ее маленьком столике появлялся завтрак. Сам собой. Ей никак не удавалось уличить момент, когда это случалось, стоило моргнуть или отвернуться и вот красивые тарелки полные горячей только приготовленной еды уже расставлены перед ней. После завтрака, приведя себя в порядок Миралисса заходила в кабинет. Диеш вручал ей очередную книгу и они могли по долгу вот так сидеть в полной тишине. Маг вообще говорил очень мало, если не считать, конечно, его долгих монотонных лекций. Когда ее голова полная новых знаний переставала воспринимать хоть что-либо, они отправлялись обедать. Каждый раз это было разное место. Огромные величественные залы с длинными столами и серебряными подсвечниками, изысканными статуями и картинами. Там было так интересно и красиво. Миралиссе совсем не хотелось возвращаться к нудным занятиям, но она никогда не спорила и не возражала, не перечила, только молча делала, как он велел. Ей было грустно и страшно, но давящее бессилие заглушало все остальные чувства. Делало ее пустой и смиренной. Неизбежно клонился к концу день не отличимый от сотни таких же долгих и скучных. Утомленная изучением магических трактатов Миралисса отправлялась обратно в свою комнату, чтобы снова ужинать в одиночестве.

Человек державший ее в этом подземелье пугал Миралиссу. Черный маг был не похож на деревенских жителей: он был холоден и сдержан, он практически никогда не улыбался и хоть он никогда не повышал на нее голос, но когда начинал говорить она невольно вздрагивала.

— Когда я выучу все это, — спросила Миралисса оторвав взгляд от книги, — я тоже стану черным магом?

— Да, — кратко ответил Диеш, он понятия не имел, что будет и сможет ли она вообще закончить обучение.

— Мои волосы и глаза тоже потемнеют?

— Так и есть, этот процесс уже начался, — маг вдруг вспомнил важную вещь, которую в этой суете упустил из виду. — Одно то, что ты учишься находить и использовать потоки энергии внутри себя — меняет структуру твоего тела. Ты меняешься прямо сейчас и есть кое-что, что я хотел обсудить с тобой по этому поводу. Другим должно стать не только тело, но и его имя.

— Ты хочешь чтобы я поменяла имя? — смущенно улыбнулась Миралисса, ей показалось, что это просто шутка.

— Так и есть, — руша ее хрупкую надежду спокойно подтвердил Диеш, — все маги так делают. Имя используют во многих ритуалах, поэтому необходимо создать его прочную связь с новой энергетической структурой. Для тебя понять это сейчас довольно сложно, но все так.

— Мне нравится мое имя, — слабо возразила она.

— А ты знаешь, что оно означает? — Миралисса отрицательно покачала головой и он продолжил: — Это смертельный цветочный яд, смертельный для всего, даже для созданий подобных Ричарду и для таких магов как я. Он запрещен Магическим кодексом. Ты убедишься в правдивости моих слов, когда начнешь изучать алхимию и растения.

Миралисса спрятала взгляд. Она не поверила ему, слова Диеша, казались ей нарочито пугающими. Если бы это было правдой, разве родители назвали бы ее так, хотя с другой стороны откуда простым фермерам знать о волшебных ядах и Магическом кодексе.

— Возможно, что такое имя и сослужило тебе плохую службу, — сказал Диеш и она сжалась от гнетущего ощущения нависшей над ней незримой руки судьбы. — Может быть если выбрать, то что может противостоять этому яду, то это защитит тебя, — он отложил свою рукопись. — Только легендарный Тиллиар может победить любые яды и проклятия, очистить человека. Его пытаются создать с начала времен, но он может быть настоящим для тебя если будет в твоем имени.

Пересекая бесконечные коридоры Тилли думает о всех своих упущенных возможностях и сожалеет о них. Со сколькими людьми она могла познакомиться. Сколько интересных мест посетить, сколько увидеть. Множество встреч и расставаний, улыбок и ссор. Тысячи рассветов и закатов. Белые хлопья снега падающие на землю зимой, красные и желтые листья опадающие с деревьев пестрым дождем осенью. Бескрайние цветущие поляны, звенящие прозрачные ручьи. Здесь сквозь этот серый камень ничего никогда не прорастет.

Из стены справа словно змея выскакивает длинная толстая цепь и одним концом обвивается вокруг ее талии, приковывая Тилли к месту. Она плавит огнем металлические звенья и скидывает с себя оковы, по горькому опыту понимая, что это только начало. И оказывается права. Длинные похожие на лианы цепи словно выплевывают стены. Тилли бежит уворачиваясь от них, разрубая их созданными заклинанием острыми когтями, когда не удается. Но их слишком много. Время никогда не бывает на стороне слабых. Ее заклинание уже развеялось, а наложенное ее скучным учителем могущественным черным магом даже и не думает об этом. Крепкие цепи обвивают ее руки и ноги. Они сковывают ее так, что она не может и пошелохнуться, прикованная к месту.

Книги были очень скучными, хотя заниматься в этом пустующем подземелье особо было нечем, поэтому чтение скучных заумных талмудов являло собой не таким уж плохим способом скоротать бесконечно медленно тянущееся время. Миралисса листала страницы, испещренные витиеватыми буквами ниталя, но мысли ее все время блуждали где-то далеко.

— А где твои родители? — спросила она мага, в очередной раз с тоской вспомнив собственный дом.

— Правила магической этики запрещают обсуждение родственных связей, — он даже не посмотрел на нее. — У мага нет родственников.

— Но они ведь были? — Миралисса совсем не понимала, как такое вообще возможно. — У тебя же были родители?

— Конечно были, — Диеш слишком сильно сжал перо и оно жалобно хрустнуло, ему было очевидно, что девочка тоскует по дому, но он не знал, что должен был сказать, как успокоить ее и поэтому малодушно обходил эту тему. — Все маги, вне зависимости кем были их родители, родились обычными смертными. Ты становишься магом только начав заниматься магией.

— Тогда почему нельзя об этом говорить? — Миралисса рассматривала изумрудную обложку книги у себя в руках и ей казалось чем-то совершенно невозможным, что продолжая свое обучение она в скором времени тоже будет принадлежать к числу тех, кого называют магами. — Это какой-то секрет?

— Поддержание родственных связей приводит к созданию кланов и как следствие к реализации жалких амбиций, алчности и других низменных желаний, которых должен быть лишен достойный член магического сообщества, — рассматривая очаровательное в своей невинном изумлении лицо своей чувствительной ученицы, Диеш объяснял ей то, что другим вталдычивают с первых дней; он же надеялся, что ей не придется жить среди магов, которые жаждут ее смерти и потому считал, что магическая этика вполне может подождать. — Это пережитки дикого прошлого. Поэтому начав обучение во избежании всеобщего осуждения стоит не упоминать, а по возможности совсем забыть все свои родственные связи.

— А как же быть если у магов рождается ребенок, — Миралисса накручивала золотистый локон на палец, эта тема казалась ей гораздо интереснее, чем покоящиеся у нее на коленях “Основные позиции заклинаний” Итока Мартоша. — От него тут же отказываются? — Это ведь тоже родственные связи.

— Разделенная магия изменяет процессы протекающие в теле оператора, — Диеш решил, что не обязан рассказывать ей историю своей жизни к обучению это не имело никакого отношения. — Поэтому ни белые ни черные маги не могут иметь детей.

— Пора переходить к практике, — Диеш взял в руки девичью ладонь, задумчиво поглаживая тонкие пальцы и ее сердце бешено заколотилось. — Для начала ничего сложного, но нужно чтобы знания приносили свои плоды, иначе какой в них смысл, правда?

Миралисса продолжала испуганно смотреть на него. “Магия” — подумала она и уже одно лишь это слово приводило ее в ужас.

— Не получится, — выдохнула Миралисса, высвобождая руку. — Это невозможно.

— Почему же у меня получается, — в его размеренном тоне она расслышала насмешку, — я творю заклинания постоянно.

— Я не ты!

Она упрямо мотала головой и Диеш немного растерялся. До этого момента девочка ни разу не протестовала и вообще была очень послушной, он воспринимал это как должное, но если задуматься — люди создания весьма сумасбродные и непокорные, тем более в таком возрасте. Сам Диеш с рождения был одержим магией, но если бы это было не так, кто мог бы заставить его ей заниматься? Он всегда уважал свободу воли и выбора. Просто сейчас в их положении у них не было права на подобную роскошь. “Если я не смогу справиться с капризным ребенком, — подумал маг, — то как же я справлюсь со всем остальным”.

— Ты отказываешься делать, что я говорю? — его голос звучал все так же тихо и мягко, но ее бросило в дрожь.

— Нет, — она потупила взгляд, позволяя ему снова взять себя за руку.

— Вот и хорошо. Значит выпустишь энергию через пальцы, ничего сложного. Вот здесь, — он провел невидимую линию от обратной стороны локтя до запястья, — в локтевом суставе, где зарождается кровь ты проведешь силовую линию. Здесь вдоль вены проходят мощные энергетические потоки, потому что… — он замолчал, давая ей возможность продолжить.

— Кровь и кости сильнее всего связывают энергию с материей, — ответила Миралисса. — Но я все равно не понимаю.

— Ты поймешь в процессе, без практики не будет понимания. Пропустишь энергию через руку, выпустишь через кончики пальцев и заставишь ее светиться. Это все, — Диеш наконец перестал держать ее и вернулся обратно за свой стол. — Можешь не торопиться. Расслабься и делай, как получается. Это первые шаги, которые необходимо сделать чтобы начать пользоваться магией и к сожалению этому невозможно научиться просто читая книги.

В этот день у нее ничего не получилось. Как и на следующий. Время шло, Миралисса маялась расхаживая из угла в угол. Диеш молчал. Он не ругал и не подгонял ее, не давал советов и не о чем не спрашивал. Ей казалось она видит облегчение на его лице, но может это лишь игра воображения.

Во время обеда Миралисса робко спросила своего учителя:

— А если у меня совсем никогда ничего не получится? Может у меня совсем и нет никаких способностей.

Ответа не было. В тишине стучали вилки, хрустел свежевыпеченный хлеб.

— Это невозможно, — внезапно сказал Диеш, ей казалось он звучал печально, но разве что-то можно было по нему понять.

Миралисса отставила полупустую тарелку и встала, чтобы осмотреть этот новый для нее зал. Вдоль стен стояли обтянутые дорогой кожей диваны и кресла, резные стулья с плетеными спинками, комоды и тумбы, за ними фрески перемежались картинами и гобеленами. Миралисса прогуливалась рассматривая эту красоту, вглядываясь в настолько прекрасные изображения и причудливые узоры, что точно без магии не обошлось, пока не увидела на полу старинную монету. Расплющенная щербатая по краям она лежала на ковре переливаясь нетускнеющим золотом, ее руки сами потянулись к ней. Но стоило коснуться, как глаза ослепила яркая вспышка.

— Я не хотела, — сказала Миралисса оборачиваясь к магу. — Я не специально.

Но Диеша уже здесь не было, ни большого стола, ни дорогой мебели. Ползущие по обрушенной стене растения — вот что она увидела. С другой стороны тоже самое: камни поросшие шелестящей зеленью, странные огоньки между листьев, под невообразимо высоким потолком пронеслась стая незнакомых ей птиц. Огромное пространство заваленное обломками того, что вероятно было раньше стенами, между ними землю покрывали самые разные растения и скрюченные деревья с подозрительными явно ядовитыми плодами. Словно Черный замок превратился в странный волшебный лес, населенный чудищами. Ни торжественных залов, ни драгоценностей, ни произведений искусства, но она знала, что это все тоже подземелье, этой его частью ее пугал Ричард. Оставаться здесь было опасно. Миралисса снова осмотрелась пытаясь определить в какую сторону лучше пойти чтобы вернуться назад, как вдруг увидела это существо ростом с взрослого человека. Черная свалявшаяся шерсть, длинные, достающие пола руки с когтями вместо пальцев, и огромные, длиной с ладонь, острые зубы.

В тот момент Диеш был погружен в собственные мысли. Если бы девочка оказалась лишена магического таланта это все решило бы для нее, пусть больше не для кого, но ее кошмар бы закончился. Даже так было б вполне неплохо, жаль это было невозможно, он все проверил много раз — она просто сопротивлялась спрятанной в ней силе вот почему у нее ничего не выходило. Деревенская девочка не имела ни малейшего представления о том, что происходило, и какая тяжелая судьба ей выпала. Диеш наблюдал, как Миралисса беззаботно рассматривает литые ручки комода и не ожидал, что она вдруг перенесется вспышкой белого света неизвестно куда. Опрокидывая стул он вскочил на ноги и бросился бежать туда, где по его ощущениям могла оказаться Миралисса. Заклинания перемещения не работали, потому что и не должны были. Все это место было заблокировано им самим.

— Тогда как? — спросил он.

— Что как? — ответил Ричард, который встретившись с ним в коридоре, просто присоединился к нему. — Что случилось?

— Сработала какая-то странная магия, — ответил Диеш ему и самому себе. — Я такой никогда не видел. Там я все проверил, как обычно место было чистым, не понимаю, как это заклинание могло там оказаться.

— А я знаю, — сказал скелет и замолчал, он молчал до тех пор пока Диеш не разозлился:

— Говори уже!

— Да, что говорить, сам не понимаешь что ли. Ты видел яркий белый свет?

— Да, — настороженно подтвердил Диеш.

— Типично для древней магии, — будничным тономсообщил Ричард. — Современная разделенная не видит ее в упор.

— Магию разделили, чтобы убрать из нее магию смерти, — холодно напомнил ему Диеш.

— Точно, от древних заклинаний практически избавились, поэтому ты и не подумал об этом, но в Черном замке чего только не найдется. Ты проверял и ничего не активировалось. И вдруг старинная вещичка тысячи лет никому не нужная встречает кровь Бриназара. Хорошо, что безобидное перемещение, я бы не удивился если бы девчушку разнесло, вместе с нами и половиной замка в тарлову пасть.

Они уже были совсем рядом и маг, погруженный в свои мысли, не сразу узнал этот отвратительный запах и рычание.

— Тарла, — пришло к нему страшное осознание.

— Это какое-то очень плохое слово? — спросила Миралисса, глядя на своего учителя своими голубыми большими глазами. — Ричард все время говорит.

— Что? — Диеш не привык к тому что его постоянно отвлекают по всякой ерунде, раньше ему не приходилось возиться с детьми.

— Ничего, — он ее страшно пугает. — Я молчу.

— Ладно, спрашивай, — замкнутому черному магу придется привыкнуть к этому. — Все-таки я взялся учить тебя, так что спрашивай все что тебе интересно и непонятно — я всегда отвечу.

— Это не очень важно, — смутилась Миралисса. — Просто Ричард постоянно говорит это слово, а не знаю что оно значит. Что такое “тарла”?

— А вот оно что, — Диеш отложил перо в сторону. — Действительно нет бесполезных вопросов. Тебе пожалуй стоит это знать. Тарла — одно из магических существ, природа существования которого довольно отвратительна. Дело в том, что тарла это неупокоенный должным образом маг, в основном черный, потому что черные маги за свою жизнь накапливают много энергии в своем теле и если после смерти не дать ей выход — она заставляет мертвое тело жить собственной жизнью. Все они выглядят одинаково, но угроза исходящая от них разниться от особи к особи. Это зависит от того насколько большой силой владел маг при жизни. Кто-то из них не страшнее обычной химеры, а кого-то одолеть не под силу и Великому магу.

Мерзкое чудище прижималось к большой трещине в стене, но пролезть туда могла разве что одна его рука, другой он со злостью бил о стену, оставляя на ней глубокие борозды. То что пыталась достать тарла было его ученицей сразу понял Диеш, если ударить заклинанием можно задеть девочку. Маг бежал так быстро как мог, готовый просто разорвать монстра голыми руками, как делал уже когда-то. Но когда он был уже совсем близко, его оглушил пронзительный визг. Из трещины лучами вырвался слепящий белый свет, когда Диеш добрался до места от тарлы осталась только горстка праха, коей и был бы сейчас давно погибший маг, если бы после смерти не стал чудовищем. Он раздвинул заклинанием серый камень и ему в руки без сил упала измученная девочка. Она вся испачкалась, левая рука, до которой удалось дотянуться тарле, была разодрана и, укрытая глубокими ранами, сильно кровоточила.

— Это просто царапина, — заверил ее Диеш. — Зато видела, как хорошо у тебя получается управлять энергией.

— Я больше никогда, — сквозь всхлипы заверила Миралисса, — никогда не буду трогать ничего незнакомого. Честное слово.

— Не стоит давать таких абсурдных обещаний, — Диеш аккуратно взял на руки свою фарфоровую куклу и понес обратно в обжитую ими часть Черного замка. — Делай все, что считаешь необходимым и правильным. И никогда ничего не бойся, ладно?

— Ладно, — покладисто согласилась Миралисса, она чувствовала, как ее укутывают теплые лечебные заклинания, уносящие боль и позволяющие заснуть.

В ледяной воде было холодно и жарко одновременно. Грудь сдавливало, но дышалось очень легко, хотя Миралисса и опускалась все глубже. Через окружающую мутную пелену невозможно было что-то разглядеть, только размытое пятно света вверху. Сквозь толщу воды она различила знакомый голос:

— Ее скрытая сила вырвавшись на свободу вступила в конфликт с разделенной магией, которой я ее учил. Пока они не придут в согласие она скорее всего не очнется. Не думаю, что это опасно.

Откуда-то издалека ему кто-то что-то говорил, но Миралисса не могла разобрать слов.

— С каких пор ты стал таким трусливым, — ответил неизвестному собеседнику Диеш. — Это просто ребенок.

Ненадолго к ней вернулись некоторые чувства. Комната в которой она находилась принадлежала не ей, здесь пахло по-другому. Глаза открыть не удалось, и сознание снова погрузилось в бездонный водоем с ледяной водой.

— Если ты черный маг, — как-то спросила Миралисса, — значит есть белые?

— Что ж вполне логично, — согласился Диеш. — Так и есть: маги бывают черные и белые. Ты когда-нибудь их видела?

— Нет, — Миралисса покачала головой. — В нашей деревне их никогда не было.

— Неудивительно тогда, что ты не знаешь, — у него закончилась бумага и он создал новую стопку, практически из воздуха, как всегда поражая свою маленькую ученицу, глядящую на него изумленными глазами. — Почему ты спрашиваешь? Ты хотела изучать белую магию?

— Не знаю, — она потеребила свою пышную атласную юбку, сомневаясь стоит ли спрашивать. — А ты?

— Нет, — не задумываясь отрезал Диеш. — Я с самого начала хотел стать именно черным магом.

— Но почему, — Миралисса тяжело вздохнула. — Разве черная магия — это не что-то плохое?

— Что? — он был так удивлен, что даже отложил в сторону свою работу. — Почему ты так решила?

— Ну как же, — заговорческим шепотом ответила девочка, — она же черная. Разве хорошее назовут черным.

— То есть я по-твоему злодей? — сделал вывод маг, опираясь на забавные рассуждения своей наивной ученицы, и наткнулся на ее выразительное молчание. — Ладно, можешь не отвечать, должно быть для тебя это действительно так.

— Я такого не говорила, — Миралисса испугалась, что могла разозлить его и поторопилась оправдаться. — Честное слово я не это имела ввиду.

— Все! — махнул рукой Диеш. — Это неконструктивный разговор.

— Неконкрутивный, — попыталась повторить она.

— Так, поговорим о разделении магии, — он проигнорировал очередное свидетельство ее вопиюще слабого словарного запаса и перешел к лекции по теме. — На данный момент существует две магические практики, которые нельзя смешивать: это белая и черная. Они разные по своим основным методикам использования энергии и вызывают разные процессы в организме оператора.

— Операндора, — грустно вздохнула Миралисса, она в жизни не запомнит все эти сложные слова.

— Ладно, — тоже вздохнул Диеш, — попробую попроще. Волосы и глаза меняют цвет, когда начинаешь заниматься магией. Этот цвет зависит от того как используются каналы силы, то есть разный в этих практиках. Отсюда и название. Черная магия еще называется заклинательной, а белая — фетишной.

— Фетишной, — в первые правильно повторила Миралисса и это немного придало ей уверенности в себе. — Что это?

— Магия вещей, — он тоже испытал некоторое облегчение заметив ее прогресс. — Черные маги хранят всю энергию в своем теле и в нем же запечатлевают все заклинания, белые хранят энергию в предметах, чаще всего в амулетах. Амулет сам по себе является аналогом заклинания. Для того чтобы создать его и использовать тоже необходим определенный уровень мастерства, также как и для наших заклинаний. Только алхимия, руническая и пространственная магии одинаковы для белых и черных. Обе эти практики результат Разделения, что было до тебе знать не обязательно не зацикливайся на этом. Но главное ты должна уяснить, что различие заключается именно в самом процессе. Не нужно думать, что черные маги это какие-то злодеи, а белые альтруисты.

— Альтуисты, — прошептала Миралисса.

— Да что такое?! — Диеш не выдержал и громко хлопнул по крышке стола. — Ты же умная!

— Кто? — изумленно захлопала ресницами “кукла”. — Я? Я умная?

— Ты выучила целый язык за две недели, — магу казалось она просто издевается. — Ты прочитала множество книг на нитале. А повторить простые слова не способна. Можешь ответить мне почему?

— Почему? — тихо повторила Миралисса.

— Да, — Диеш жалел, что разозлился и попытался успокоиться.

Чтобы ответить ей самой пришлось задуматься. И хоть ответ был для нее очевиден — озвучить его она не решалась. На самом деле разгадка простая: все что говорил и делал черный маг казалось Миралиссе невероятно сложным и недоступным для нее. Она заранее знала, что у нее никогда не получится также. Поэтому каждое ее действие в его присутствии спотыкалось, мялось, ломалось, слова путались и рассыпались буквами. Ей не хватало уверенности. И даже если Миралисса и правда была умной и способной, то заранее знала, что это не так. Тем кто ей все время мешал, на самом деле была она сама.

Она очнулась в своей постели и все произошедшее казалось ей сном. Рука зажила и совсем не болела, жара тоже не было. Ее размеренная жизнь в подземелье вернулась в прежнее русло. Диеш учил ее различным заклинаниям и у нее на удивление легко все выходило. Шли дни, глаза и волосы Миралиссы становились все темнее, постепенно угасал страх и все сильнее становилась тоска по дому.

«Ты перепутала третье и пятое движение», — говорил Диеш, наблюдая, как она творит заклинание. В Черном подземелье было много места, но его занимали только они двое. Шелест страниц, заменял птичий щебет. Миралисса читала книги и они перемешивались у нее в голове. «Если не запомнишь сразу — тебе придется перечитывать, ты этого хочешь?» — повторял черный маг, когда ей не удавалось отвечать на его бесконечные вопросы. Между этих сырых стен было душно даже когда заблудившийся в них ветер дул в лицо. К человеку напротив Миралисса привыкла, как к части себя самой. «Ты должна это чувствовать», — говорил Диеш, имея в виду потоки энергии. Бесконечность времени затягивалась узлом вокруг нее, вокруг этих комнат. Одиночество. Ночью слезы, днем обреченное молчание. «Удивительно, как легко тебе дается магия», — говорил он. И это были самые теплые слова, что Миралисса слышала за последние пару лет.

— Там в клетке кое-что есть, — сказал Диеш, указывая на нечто накрытое тканью в углу кабинета. — Ты уже перемещала видимое и неживое, теперь перенеси того кто внутри на стол.

Миралисса наклонила голову, и распущенные волосы упавшие вперед, словно закрывшийся занавес спрятали ее лицо. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь смотрел на нее, когда она пользуется магией. Тонкий палец начертил на поверхности стола невидимый знак, алые губы чуть громче треска огня в камине произнесли нужные слова. Миралисса подняла глаза. Перед ней нервно роняя разноцветные перья сидела удивительно красивая птица с двумя головами.

— Почему так светло? Выключите свет, мне глаза слепит! — закричала одна голова.

— Привет. Ты кто? Как тебя зовут? — не обращая внимания на крики, обратилась к Миралиссе вторая.

— Я подумал, тебе нужен друг, — сказал Диеш. — Это Клекок, старый питомец Черного замка, но ты можешь звать его как хочешь, теперь он твой.

“Он заметил, как мне плохо, — подумала Миралисса. — Или услышал, как я плачу”. Она смутилась и снова закрыла лицо волосами.

Иногда Тилли думает, есть ли хоть какой-то смысл в ее бесконечных попытка сбежать. Любому было бы очевидно, что они бессмысленны. Ее сил совершенно не хватает, чтобы бороться с ловушками, расставленными черным магом. Все ее маленькие скромные победы раздавлены под тяжестью позорных провалов. Но она гонит от себя эти предательские мысли. Легче всего сдаться. Так просто объявить себя жалкой и беспомощной и просто смириться. Любая ловушка не так страшна и опасна, как та в которую человек сам загоняет себя малодушными сомнениями.

Внезапно то, что выглядит как обычный коридор оказывается непреодолимым препятствием. Она больно ударяется головой и плечом, словно об глухую стену. Тилли водит перед собой руками — там где должно быть пустое пространство — холодный камень. Пара шагов в сторону. Там где ее глаза видят стену — ничего нет. “Иллюзия”, — понимает она. Диеш что-то говорил об этом, но в подробности не вдавался. Не зная, как разрушить эти раздражающие видения, Тилли создает длинный шест и продвигается вперед ощупывая им стены и пространство перед собой. Ей приходится идти так довольно долго, а когда иллюзия наконец развеивается — перед ней стоит дверь в кабинет. Оказывается пытаясь разобраться в том, что настоящее, а что нет, она сделала круг и вернулась назад. Тилли никогда не сможет покинуть это место.

Клекок едва помещался у нее на плече, где любил сидеть. Миралисса носила его повсюду за собой, и пока это не мешало ее обучению — Диеш не возражал. У левой головы этой странной птицы всегда было дурное настроение, она вечно жаловалась на все на свете, и если ее не жалели — начинала кричать или плакать. Другая голова напротив всегда была веселой и приветливой. Первую Миралисса назвала Тин, а вторую Тон. Пока она читала книгу Тин чистил свои перья, которые ему всегда казались раздражающе грязными, а Тон заботливо переворачивал ей страницы.

— Мы все наверняка помрем от какой-нибудь инфекции в этой грязи, — бормотала ворчливая голова. — Ты хоть мылась сегодня?

— Ну конечно же! — Миралисса густо покраснела, сильнее уткнувшись носом в книгу.

— Мыться надо как можно чаще, — поучал ее Тин.

— А что у нас на обед? — перебил его Тон. — Мне хотелось бы сладких фруктов, я их просто обожаю. Ты любишь фрукты, Миралисса?

— Перестань называть ее смертным именем, — сухо приказал Диеш, — ты мешаешь ей построить связь с новым. Это плохо влияет на энергетические каналы.

— Извините, — крякнул Тон и заткнулся.

— Оно мне не нравится, — робко прошептала Миралисса. — Оно звучит глупо. Можно мне выбрать другое?

— Это не украшение, не побрякушка, — строго одернул ее маг. — Имя должно нести в себе силу, Тилли.

— Но я…

— Может всё таки пойдем обедать? — снова влез Тон.

Кажется Диеш хотел что-то ответить, но не успел. Чуть не снеся дверь с петель, в комнату с грохотом ввалился Ричард, как обычно занимая собой чуть ли ни половину этой маленькой комнаты. Клекок испугано вспорхнул с плеча Миралиссы и забился в угол одной из книжных полок.

— Ты был прав по поводу этой штуки! — размахивая длинными руками, закричал скелет. — Он существует! Этот тарлов Котел!

— Чего орешь?! — сердито осадил его Диеш.

— А чего мне не орать то? — удивленно развел руками Ричард. — Ты бы видел эту махину. В общем, тебе нужно срочно посмотреть на это. Бросай все, и пошли, я покажу тебе. Это самый мощный артефакт древней магии, какие я видел, но одной тарле известно, как эта штуковина работает, только ты здесь и сможешь в ней разобраться, если получится. Я надеюсь получится. А если что-то пойдет не так — нас всех и стереть может ко всем тарлам.

— Я сам тебя сейчас сотру, если не замолчишь, — Диеш закрыл свою рукопись и, вытолкав не затыкающегося ни на секунду скелета, ушел вслед за ним.

Заметив, что переполох закончился, Клекок как ни в чем не бывало вернулся на плечо Миралиссе.

— Если хотели узнать про Котел, могли бы у меня спросить, — важно заявил Тон.

— Кто нас спрашивать станет, критин, — снова затянул свою песню Тин. — Мы для них всех просто чучело, которое на полку ставят пыль собирать.

— А что это за Котел такой? — спросила Миралисса.

— Это древнее сооружение необычайной силы, — с удовольствием пояснил Тон. — Оно питает заклинания Черного замка. Чтоб огонь всегда горел, чтоб тепло и светло…

— И чисто, — вставил Тин.

— Чтоб еда всегда была, да и вообще, что захочешь. Чтоб враги не напали. В общем, чтоб свои силы на все эти заклинания не тратить, да и сильнее Котел любого мага, магия его бесконечна.

— Когда-нибудь нас всех в него затянет, — снова влез Тин. — Он питается с той стороны реальности. Я помню как его строили. Тридцать восемь тысяч лет назад.

— Уже тридцать восемь, — сентиментально вздохнул Тон, — а кажется это было только вчера. Мы тогда птенцом еще были.

— И что ты все эти тысячи лет не покидал это место? — спросила Миралисса, голос ее звучал приглушенно.

— Ну конечно, — удивительно развел крыльями Клекок. — Кто же нас отпустит.

Наступила тишина. На пожелтевшие страницы книги, из небесно голубых, но уже окруженных чернотой, больших девичьих глаз, сыпались слезы.

Птицу Миралисса закрыла у себя в комнате. Кинжал спрятала в складках юбки своего платья. В волшебном сундуке ее комнаты появлялись любые наряды какие только можно представить, но все они были сплошь черными. Она могла носить кожаные штаны и шелковую рубашку, как остальные черные маги, но в платье ей все же было привычнее. Когда в кабинет вошел Диеш Миралисса стояла к нему спиной, рассматривая книги на полках.

— Тилли, — позвал ее маг.

— Верни меня домой, — когда она повернулась к нему, все ее тело дрожало, как дрожал и кинжал в руках, ловя блики света от горящих на стенах факелов.

— И что ты сделаешь? — Диеш не спеша закрыл дверь и пошел к ней. — Убьешь меня?

— Если придется, — Миралисса задыхалась от разрывавших ее изнутри страха, тоски и ненависти, голос пробившись сквозь всхлипы и рваные вдохи срывался на визг. — Не подходи ко мне!

— Ты хоть представляешь себе, что значит убить человека? — игнорируя ее угрозы Диеш подошел вплотную, конец кинжала уткнулся в его тело, комкая ткань в этом месте. — Если и правда хочешь этого, то давай.

— Отпусти меня.

— Не отпущу! Пока не сможешь победить меня, — Диеш обхватил ее руку с зажатым в ней кинжалом, помогая унять дрожь. — Хочешь уйти отсюда — убей меня.

Кажется она кричала в тот момент, ей сложно было сказать. Рука которую он придерживал просто двинулась вперед, лезвие вошло к нему под ребра удивительно легко, на рубашке вокруг воткнутого кинжала разошлось мокрое пятно, делая в этом месте черный шелк еще темнее. Кровь мага побежала по клинку, окрасив еë руки в красный. Не представляя, что делать, Миралисса вытащила кинжал и со звоном уронила на пол. Диеш продолжал спокойно стоять, ни один мускул на его лице не дрогнул. Она знала, что каким-то ножом не убить черного мага, что это не сможет его серьезно ранить, но что-то было не так. Кровь из раны продолжала капать на пол. Разве должно быть столько крови?

— Вот видишь, — мягко сказал он, — ты не можешь мне навредить.

— Тебе больно? — Миралисса протянула к нему руку, но тут же одернула и прикрыла ей рот, непроизвольно размазывая кровь мага по лицу.

— На сегодня занятия окончены, — все так же спокойно, словно ничего не случилось сказал — Диеш. — Иди к себе в комнату. Тебе нужно отдохнуть и подумать обо всем. Ты должна быть сильной. Понимаешь?

Убегая в свою комнату, Миралисса рукавом вытерала с лица размазанные по нему слезы и кровь. Она упала на кровать и, уткнувшись в подушку, мечтала задохнуться.

— Что случилось? — закричал Тин. — Это твоя кровь?

— Ты в порядке? — заботливо поинтересовался Тон.

Миралисса не ответила, ей никогда в жизни не было так больно, даже когда ее ранила тарла. “Я не убийца. Пожалуйста, — шептала она и слезы лились рекой. — Я все сделаю, что угодно. Я больше никогда не буду плакать. Я стану сильной, очень сильной. Пожалуйста. Только пожалуйста. Не умирай”.

— Мне надо забыть все, забыть все что было, — сказала она, поднимаясь. — Нужно измениться.

— Так что случилось, Миралисса? — снова спросил Тон.

— Теперь, — она расправила рукой смятое одеяло, — называй меня новым именем. Больше ничего не будет как раньше.

Ей было не известно, что в эту ночь Диеш и правда был на грани смерти. Открытая рана и большая потеря крови сильно подкосили его и когда за ней закрылась дверь он бессильно опустился на колено. Заклинания, которые маг перебирал одно за другим не хотели работать. Диеш знал, что такое могло произойти и его это мало волновало. Он был больше обеспокоен тем, что не рассмотрел все возможности: если она смогла ранить его, то сможет и себя. Раздражало, что все так очевидно. Пошатываясь, на ослабевших ногах, которых почти не чувствовал Диеш пошел навстречу Ричарду, его он позвал с помощью магии. Они встретились буквально спустя два коридора.

— Какой тарлы?! — воскликнул скелет, придерживая мага за плечо.

— Нужно перенастроить Котел, — отмахнулся от его причитаний Диеш. — Защита должна быть абсолютной. Я знаю как это сделать. Так просто. Обычная рунная магия все решит.

— Я тебя предупреждал, — сказал Ричард. — Это она сделала, да?

— Так нам нужно срочно идти, — решительно произнес Диеш, не удостоив его ответом. — Чем быстрее мы возьмемся за дело, тем быстрее закончим. К тому же когда мы разберем — Котел…

— Разберем?

— У нас в защите появятся дыры и, — Диеш хотел сделать шаг, но вместо этого повалился на стену. — Ричард?

— Что?

— Я забыл. Напомни, как смертные лечат свои раны.

Тилли

Резиденция Лагажа находилась прямо в замке Совета. В Юго-Западном крыле у Вечноцветущего сада. Там во время своего обучения проживали его многочисленные ученики, которыми он сильно гордился и рядом с которыми чувствовал себя гораздо могущественнее. В душе старый Великий был любителем сплетен и интриг, хоть это и противоречило магической этике. Его подопечные были кругом и передавали ему сведения обо всем что делали другие хоть мало мальски значимые маги. У Регара же ученик был всего один. Но именно он пользовался таким уважением у Совета. Все кого Лагаж предлагал взамен Диеша Кагра справлялись абы как, некоторые с позором провалились. Его любимчик одаренный ученик Лименций попал в банальную ловушку в Манитовой пещере и на два месяца застрял прямо в скале. Риша перепутала зелья и отравила всю рыбу в реке, Халеш не смог справиться со стаей ледяных волков и вернулся израненный не с чем, а Прак заблудился в Темном лабиринте и до сих пор посылает оттуда сообщения, но Лагаж не спешил его спасать, стараясь игнорировать очередной свой позор.

Старый учитель покинул свою территорию, где вечно окруженный молодыми магами чувствовал себя центром Всемирья и теперь погруженный в мрачные мысли прогуливался по Ночной галерее, задумчиво поглаживая свою густую длинную бороду. В этом длинном коридоре картины были скорее окнами открывающими вид на самые красивые пейзажи. Если стать достаточно близко можно почувствовать запахи, услышать звуки. Только пройти сквозь них нельзя. Из магических рам, отображающих разные уголки этого мира, на пол разливался разный свет в зависимости от того, какое сейчас там было время суток. В этом переплетении лучей появился Регар. Шаг его был твердым, но Лагаж сразу понял, что он истощен и ранен.

— Приветствую, — звеня бесчисленными амулетами белый маг поднял иссушенную руку.

Славных дел, — пытаясь скрыть раздражение от неприятной встречи, отозвался Регар. — — Где твоя свита?

— Усердно занимаются, вместо праздных шатаний.

— Значит ты отдыхаешь разом за всех учеников? — безобидно поддел его черный маг и попытался тут же распрощаться. — Ну в таком случае не буду тебе мешать. Увидимся на собрании.

— Кто тебя ранил? — почуяв, что тот что-то скрывает, не отпустил его Лагаж. — На твоем лице следы магии смерти.

— Попал в ловушку, — соврал Регар.

— Как там поживает твой ученик? — белый маг нутром чувствовал связь и судорожно искал возможность восстановить свою репутацию, утопив другого. — От него вести приходят редко и все о его работе, которую он якобы вот вот закончит, хотя мы все прекрасно знаем, что это невозможно.

— Я своих учеников на поводке не держу, — начал злиться Регар. — Диешу я доверяю, если он говорит, что окончит зелье значит так и будет. Проверять его без надобности.

— Уже пять лет прошло, — продолжал свою песню Лагаж.

— Всего пять, для подобного столетия нужны, ты же знаешь.

— Но он пишет, что добился больших успехов.

— Значит так оно и есть.

— Так ты с ним не виделся?

— Нет.

— Я подумал это он тебя поранил.

— Нет, — Регар тяжело вздохнул из последних сил пытаясь сохранить самообладание.

— Для Совета не секрет, что матерью Диеша Кагры является маг смерти, — не удержал в себе Лагаж.

— И что? — Регар повернул к нему взгляд полный сдерживаемого гнева, от которого задрожали стены.

— Может она научила его каким-то заклинаниям, — голос Лагажа тоже дрогнул, он понимал, что это не прямая угроза, но черные маги хранили всю свою энергию не в амулетах, а в собственном теле, поэтому старались сдерживать свои эмоции. Резные рамы треснули, некоторые изображения исчезли.

— Лиалея бросила его еще до того, как Лиан говорить научился, — подобно древнему змею прошипел Регар. — С тех пор она в нашем мире не появлялась, а если появится я уничтожу ее собственными руками.

В Ночной галерее содрогающейся от избытка вырвавшейся на свободу силы черного мага на несколько минут повисла мрачная тишина. Усилием воли Регар взял себя в руки. Стены замерли, трещины затянулись, в рамах вновь засветились всевозможные живые пейзажи. Черный маг резко развернулся на месте и зашагал прочь, оставив Лагажа с досадой сжимать зубы. Великий белый мало в чем уступал своему оппоненту, но сражение было не в его интересах.

— Учитель, — позвал его самый младший из учеников.

Этого ребенка Лагаж подобрал в одной из глухих деревень, парень обладал поражающим талантом в своем подростковом возрасте. За пару лет занятий белой магией ускоренное взросление превратило его тело в тело молодого мужчины, теперь стареть он будет медленно, тысячелетиями. Но пока маг так юн — здесь в Замке Совета его никто не замечает, словно песчинка, не значительнее севшей на стекло мухи. Лагаж гордился своим умением находить таланты и ненавидел, когда их затмевал чужой ученик.

— Кто позволил отвлекать меня?! — отчитал его учитель.

— Новое сообщение от Прака, — стушевавшись парень протянул ему переливающееся воронье перо.

— Та будь он проклят! — в сердцах воскликнул Лагаж и выхватив послание испепелил его в фиолетовом пламени, сигнализирующем о крайне дурном настроении. — Очередное разочарование! А ты чем занимаешься?! Шатаешься без дела!

— Простите, учитель, — парень сдержанно поклонился и хотел удалиться, но белый маг схватил его за рукав мантии и понизив голос практически прошептал:

— У меня для тебя неофициальное задание от Совета.

В тишине сырого подземелья по пустым коридорам разносится звук шлепанья босых ног о каменный пол. Все от того, что она пытается покинуть это место. Хрупкая девочка с черными волосами и глазами. Обычному человеку было бы не под силу бежать так долго, но она хоть и начинающий, но черный маг. Подошва ног стирается в кровь и снова заживает. Растрепавшиеся волосы лезут в глаза и липнут к мокрому от пота лбу. Но не это ее раздражает. В этот раз ни одной ловушки: ни спрятанных заклинаний, ни притаившихся монстров, ни даже ложных коридоров заканчивающихся тупиком. Ее учитель, полный эмоций в равной степени как ими полон серый камень, черный маг совсем перестал воспринимать свою ученицу всерьез. Раньше ей что-то преграждало путь. Осознание приходит к ней яркой болезненной вспышкой. Как бы не был велик Черный замок, он давно уже должен был кончится. Каждый день она старалась выбирать другой путь, но делала это столько раз, что невозможно было не повторяться, как невозможно было не понять, что коридоры меняются. Эта часть подземелий обладала гостеприимством вполне типичным для замкнутых черных магов и предназначалась для того, чтобы не пускать незваных гостей. И не нужны никакие ловушки, если бежишь не туда. Если просто кружишь по этому построенному много тысяч лет назад лабиринту. Чувства обреченности и бессилия, сжимавшие ее в тисках раньше, которые как ей казалось она давно переборола, побеждают кипящую внутри злость, лишают сил, наполняют тяжестью изможденное тело. Ноги отказываются бежать, шаг замедляется. Одна цепляется о другую. Она падает на пол. Ни препятствий, ни врагов. Только сжигающая до костей болью в мышцах безграничная усталость. Она упирается лбом в ласкающий долгожданной прохладой пышущее жаром тело камень и рычит, как загнанный в угол зверь. Бьет кулаком онемевшие не желающие двигаться бедра. Отчаянно царапает ногтями пол.

— Нет! Нет! Нет! — кричит она и этот крик уносит эхо. — Не сдавайся! Борись! Вставай! Дура! Ничтожество! Сволочь! Поднимайся! Ты можешь! Я же знаю, что можешь! — Но ярость не придает ей сил и она умолкает.

Скелет находит ее сидящей у стены, обнимающей свои колени. На вид Тилли так и осталась пятнадцатилетней девочкой, хотя на деле ей уже было двадцать. Черные глаза и волосы не портили ее врожденной красоты, напротив заставляли кожу казаться еще более светлой, а алые губы более чувственными. Сдержанная одежда черных магов: охотничьи кожаные штаны и шелковая рубашка, которую она носила навыпуск, на ней казалась изысканным нарядом. Нежные черты лица, гибкое тело. Прекрасный цветок запертый в темном подземелье. Где она могла делать, что угодно. Кричать, ломать все вокруг, рассуждать вслух. Ей не нужно было заводить друзей, не нужно было производить на кого-то впечатления. Чтобы Тилли ни делала, маг не злился на нее. Это выводило из себя больше всего. Он был невероятно строг относительно всего, что касалось магии и абсолютно безразличен ко всему остальному. Диеш никогда не ругал ее, если не считать едких уколов. Она совершенно разучилась вести себя и общаться с людьми, иногда ей становилось страшно, что когда наконец удастся выбраться отсюда и вернуться домой ее поведение будет вызывать смех окружающих. Иногда Тилли тренировалась перед зеркалом, но ее двойник за стеклом был таким же косноязычным и неловким и не мог дать оценку ее ораторским способностям. Таким образом она все больше превращалась в капризного избалованного ребенка. Ей было дозволено все на свете и она получала все чего бы не пожелала, кроме разве что одного единственного, что хотела больше всего. Кроме свободы.

— Все что угодно, что не мешает занятиям, — поправляет себя Тилли.

— Ты снова говоришь сама с собой? — низко наклоняясь удивляется скелет.

— А с кем еще мне здесь разговаривать, Ричи? — она капризно дует губы и ему становится понятно, что с ней все впорядке, хоть, конечно, он за нее ни капли не переживал.

В Вечноцветущем саду всегда было шумно. И днем и ночью здесь играла музыка или кто-то пел, где-то танцевали, громко смеялись. В темное время все вокруг освещали светящиеся сферы, блуждающие между крон фруктовых деревьев. Внутри Юго-западного крыла Замка Совета магов тоже всегда горел яркий свет. Корнану потребовалось много времени чтобы научиться спать в такой обстановке. Теперь же он, как и прочие белые маги мог уснуть сидя на ветвях цветущих деревьев, на куче валяющихся всюду пестрых подушек и даже за столом во время лекции учителя. Здесь никто не следил ни за временем, ни за дисциплиной. Кто притомился — мог поспать, кто проголодался — мог поесть.

В отличии от строгих черных магов белые учеников брали любого возраста. Взаимодействие с амулетами не заставляло их тело замереть во времени, напротив, энергия протекая по каналам силы приводила его в идеальное для человека состояние. Молодые быстро росли и крепли, старые молодели. Поэтому все начинающие белые маги выглядели на один возраст, сколько бы им ни было на самом деле. Это потом спустя тысячи лет они неизбежно, но очень медленно начинали стареть. А вот среди учеников невозможно было угадать кому сколько лет на самом деле.

Сколько учеников было у Лагажа, не знал даже сам Великий белый маг. Корнан постоянно пытался сосчитать их и запомнить всех, но это оказалось слишком сложной задачей. Юго-западное крыло, а точнее та его часть в которой располагались подопечные этого Великого белого мага занимала пятнадцать просторных комнат, три большие библиотеки и почти весь Вечноцветущий сад. За глаза это место называли “гнездом”, имея в виду что-то нехорошее и обидное, Корнан еще не понял что и все время следил, чтобы это слово не слетело у него случайно с языка, и не случился какой-нибудь никому ненужный конфликт. Тех кто учился меньше тридцати лет называли новичками. Их было всего шестеро плюс Корнан — самый молодой и самый зеленый. Кто практиковал магию больше чем полтысячи лет и заслужил эту привилегию считались старшими. Они фактически были полноценными самостоятельными магами, но оставались подле учителя и Совета, чтобы быть под их покровительством и жить не с обычными смертными, а с себе подобными. Численность их была немногим больше новичков — всего тринадцать. Имена старших Корнан запомнил сразу.

Остальная же масса учеников не причислялась ни ко вторым, ни к первым. Вот их количество и являлось главной загадкой. Облаченные в одинаковые мантии, белизну которых скрывали навешанные сверху всевозможных цветов и форм амулеты, талисманы и просто украшения, они сновали из комнаты в комнату, сидели под усыпанными цветами деревьями сада, а иногда и вовсе, никому ничего не сказав, уходили и возвращались когда им заблагорассудится. Длинные прямые молочного цвета волосы украшенные вплетенными в них разноцветными лентами, драгоценными камнями и колокольчиками ослепляли в лучах солнца. Здесь ничто не поддавалось контролю. Все звенело и сверкало. Каждый делал, что хотел, ни перед кем не отчитываясь. Во всем этом хаосе существовало только два правила: почтительное отношение к учителю и старательное выполнение всех порученных тебе заданий.

И вот Тилли снова у этой двери. Совсем как пять лет назад, совсем как каждый день в последние годы, когда она пытается сбежать и ее разочарованную в себе Ричард возвращает назад.

— Чего встала?! — скелет с раздражением распахивает перед ней дверь, толкая беглянку в кабинет. — Удачи! — кричит он Диешу и тут же уходит, оставляя их наедине.

Молча Тилли садится на пол перед магом. Так она выражает свой протест против всего. Так она показывает, что у нее тоже есть характер, причем довольно скверный, и ей очень нужно чье-то внимание. Хотя бы его. В душе Диеша веселит еë детское бунтарство, но его лицо сохраняет холодное безразличие. Девушку распаляет то, что ей достался такой учитель, которого ничем не проймешь.

— Не будешь заниматься сегодня? — спрашивает Диеш.

— Не злишься на меня за побег? — вопросом на вопрос отвечает Тилли.

— За попытку, — поправляет Диеш и теряя интерес к пустому разговору возвращается к столу. — Могу похвалить за то что распознала заклятие на ботинках, если хочешь.

— Похвали! — вскакивает Тилли.

— Уже похвалил, — он садится на свое место, тем самым показывая, что разговор закончен.

Тили хочется схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть.

— Тебя сутки не было.

— Больше суток, — поправляет его Тилли, она подходит к столу, гладит подушечками пальцев разложенные на нем книги.

— Больше суток, — соглашается с ней Диеш, наблюдая как его ученица снова опускается на пол, облокачиваясь о стол. В его душе возникает практически непреодолимое желание провести рукой по ее волосам. Маг видит, как она страдает, но вместо сочувствия он ощущает, как в его груди разливается тепло, какого он никогда не ощущал. Словно Диеш рад что все так сложилось. Словно ему доставляет удовольствие то, что она здесь и не может покинуть это место. Он заставляет себя вернуться к работе. Это его добровольное заключение в темном подземелье виновато, оно затуманивает разум и путает чувства.

— Сколько тебе лет? — спрашивает Тилли, глядя на него снизу вверх.

— Зачем это тебе?

— Секрет?

— Нет, — Диеш старается не смотреть на нее. — Триста сорок три было в том месяце.

— Почему не сказал, что у тебя был День рождения?

— Маги не празднуют День рождения. Ежегодные празднования противоречат магической этике, только по случаю. Ты этику еще не изучала, но свой День рождения тоже ни разу отпраздновать не предложила.

— Это очень плохой день, — Тилли поднимается на ноги и отправляется на поиски заклинания, которое сама хотела бы изучить, пока ей не навязали того, чего ей учить не хочется. — Я думаю он проклят. В этот день я лишилась дома, семьи, свободы. Ненавижу свой День рождения.

— Он совсем скоро ты же знаешь?

— Не говори мне про это, — она продолжает идти вдоль книжных стеллажей, пока не замечает в пустующем между потертых фолиантов месте нахохлившегося старого друга. — Чего ты здесь?

— Ты снова нас бросила, — каркает Тин, Тон молчит, но видно, что он тоже обижен.

— Как же бросила, если я здесь? — лукавит Тилли.

Она берет с полки книгу вместе с которой взлетает и расправившая крылья птица. Древнее магическое существо по привычке садится к ней на плечо, шелестят старые страницы, по бумаге скрипит пишущее перо, в камине потрескивает огонь. Вокруг нее снова смыкается кольцо бесконечности.

Если ты старший, если учишься давно и навыки твои не вызывают сомнений, то можешь не драться. Корнан был самым младшим среди учеников, ему как и прочим другим, кто только начал учиться магии постоянно приходилось доказывать, что он чего-то стоит. В Юго-западном крыле всегда витал дух соперничества. Каждый боялся упасть в глазах требовательного учителя. Впрочем безмагические сражения являлись обычной формальностью, их устраивали раз в несколько дней просто ради скуки, и отношение к ним было не серьезней чем к танцам. Но Корнан все равно нервничал. Он плохо пел и неуклюже танцевал. Он не умел играть ни на одном музыкальном инструменте, плохо рассказывал шутки, а нарисованные им картины тут же сжигал, чтоб его не выставили на смех. Корнан был хорош только в одном, в том ради чего они здесь все собрались — ему легко давалась магия, учитель был им доволен. Он очень старался преуспеть в других повседневных занятиях белых магов, потому что боялся не вписаться.

— Ты чем драться будешь? — прошептал ему на ухо Хон, он ужасно нервничал и все время дергал его за рукав мантии.

— Ну не знаю, — Корнан пожал плечами, глядя на рассыпанное по траве оружие. — Мечом наверное, мне на самом деле все равно, я ничем хорошо не владею.

— Да-да, как и я, — Хон был старше почти на двадцать лет, но учиться начал всего на год раньше и поэтому все время искал в нем поддержку, как в таком же новичке, как он сам. — Тогда я тоже меч возьму, только не бей сильно.

— Вы двое! — прервал их Лименций, он не был самым старшим среди учеников Лагажа, зато был его любимчиком, поэтому чувствовал себя королем в Юго-западном крыле, а после позорного провала на последнем задании учителя стал и вовсе невыносим: — Хватит там трястись от страха, как листья! Идите в круг и сразитесь, как положено магам!

Под обреченное оханье и аханье своего неуклюжего соперника, Корнан скрепя сердце вышел в середину круга. Достойного сражения у них естественно не вышло: Хон все время ронял свой меч и вообще махал им как поленом. В конце концов магический талант еще не делает человека ни великим воином, ни певцом, ни танцором. Но по какой-то неведомой ему причине, магическое сообщество требовало от тебя стать лучшим чуть ли ни во всем на свете. Тощий угловатый Хон со своими острыми непропорционально широкими плечами и так одним своим видом вызывал лишь жалость, а шатаясь от тяжести оружия в руках не в силах нанести хотя бы один мало мальски приличные удар, и вовсе мягко говоря выглядел нелепо. Чему могло научить подобное шутовское сражение, кроме как терпеть унижение?

Корнан опускал глаза, стараясь не смотреть на старших, что заливались смехом глядя на них. С подобным соперником он мог добиться только того, что стать всеобщим посмешищем. Но лица всех присутствующих резко стали серьезными когда Хон споткнувшись повалил его, и Корнан упал навзничь. Его меч воткнулся в землю, разрезав край мантии Лименция. Починить ее не составляло никакого труда, но опозоренный белый маг и так был готов броситься на любого в его поле зрения. Чувствуя, что добром это не кончится, Корнан испуганно задрал голову и не ошибся. Мышцы на лице негласного короля лагажева “гнезда” свело из-за отразившегося на нем презрения, узкие колючие глаза сверкали от ярости. Корнан поспешил извиниться, но было слишком поздно. Амулет огня, висевший на поясе Лименция, наполнился светом. Все что было в арсенале самого младшего ученика едва годилось чтобы зваться детскими побрякушками. Защищаться было нечем и все что ему осталось это зажмуриться от страха и принять свою участь. Перед лицом Корнана полыхнуло пламя, но ничего не произошло. Кто-то вовремя отбил заклинание и спас его.

— Тагая! — воскликнул Лименций.

— Ты в своем уме — испепелить новичка за оплошность?! — строго сказала девушка и в Вечноцветущем саду впервые за долгое время повисла гробовая тишина. — Мне стыдно на это смотреть! Своим поведением ты позоришь нашего учителя! Одумайся!

— Ты! — Лименций ткнул пальцем в ее сторону, но видимо так и не нашел, что ответить, потому что любой и так бы сказал, что он повел себя глупо, только остальным смелости не хватало выступить против вспыльчивого мага, который уже вполне мог сам брать учеников. — Хватит на сегодня! — чуть не рыча приказал Лименций. — Расходимся! Все равно на эту возню только смотреть противно!

Он резко развернулся и зашагал прочь, основная масса прихлебателей увязалась за ним, остальные ученики разошлись кто-куда. С трудом отвязавшись, от судорожно извиняющегося Хона, Корнан бросился за ней следом. Он нашел ее под цветущей сливой. Высокий и тонкий, как стрела силуэт сам по-себе выглядел таким же гордым и независимым, какой была и его обладательница. Она погасила сферы и в свете полной луны выжигала руны на медном браслете. Тагая не была кем-то вроде няньки для новичков или защитницей слабых и беззащитных. Просто одной из старших, кто никогда не заговаривал с ним.

— Спасибо, — собравшись с духом произнес Корнан, она ответила кивком, не отрываясь от своего занятия. — Он будет мстить тебе, ты знаешь?

— Пусть попробует, — сказала Тагая и по ее тону любой бы понял, что она ничего не боится.

— Зачем ты это сделала? Зачем вступилась за меня?

Девушка подняла на него взгляд и улыбнулась.

— Ну не знаю, — сказала она. — Может потому, что ты красивый.

“Я красивая?” — спрашивает себя Тилли рассматривая свое отражение в зеркале на крышке открытого сундука. В деревне многие считали ее красавицей, но волосы тогда были золотыми как солнце, а глаза голубыми как небо. Сперва попав сюда, она выбирала красивые платья, одно за другим по ее желанию появляющимися в волшебном сундуке. Теперь Тилли лентой завязывала тугой хвост и одевалась скромно, как все черные маги. Все равно ее никто не видел. Все равно некому было оценить. “Да какая,к тарле, разница!” — она захлопывает крышку сундука. У нее полно дел. Ее ожидает очередная попытка покинуть это место.

Тилли чихает. В кабинете пахнет горящее в камине палено, хоть оно ненастоящее, как и пожирающий его магический огонь. Здесь как всегда только два человека. Здесь как всегда царит молчание. Тоска. Она чихает снова.

— Что это значит? — спрашивает Диеш, без раздражения, с прохладным любопытством.

— Книжная пыль, — в тон ему отвечает Тилли.

— Нет, — маг спокоен, — здесь нет никакой пыли.

— Значит простуда, — она смотрит в книгу будто их беседа ее и вовсе не касается. — Я же могу просто заболеть.

— Нет, — полное спокойствие, — не можешь. Ты полноценный маг и твое тело защищено потоками силы.

— Проклятие?

— Что?

Тилли откладывает книгу и снисходительно поясняет:

— Мага можно поразить только магией! Значит все очевидно. Кто-то….

— Хватит! — Диеш теряет терпение. Он ударяет ладонью по столу, оглушая громким хлопком замкнутое пространство маленькой комнаты. — Никто! — она даже жалеет, что добилась цели и разозлила своего безэмоционального учителя. — Никто не сможет тебе причинить здесь вред.

— Ладно, — растерянно бормочет Тилли, спешно стараясь спрятаться за раскрытой книгой. — Я больше не буду чихать.

“А Диеш, он красивый?” — спрашивает себя Тилли. Она никогда не задавалась этим вопросом. Маг был просто пугающе сильным человеком, что ей было понятно сразу без лишних слов, неясно почему, может из-за его спокойствия и ледяного взгляда. Просто тот, кто держит ее в плену без видимых на то причин. Его триста с лишним лет, которые Диеш называл небольшим возрастом для серьезного мага, для нее были вечностью, но выглядел он совсем не старым. Если бы не черные глаза, можно было сказать, что это обычный мужчина. Очень молодой, значительно моложе ее отца. Тилли поднимает взгляд от страниц книги, незаметно рассматривая своего учителя. Выше ее на голову, но и она не сильно высокая, значит он среднего роста. “Красивое лицо”, — думает Тилли, но может ей так кажется, потому что она слишком давно не видела никого кроме него.

Отправляясь на очередную пробежку по каменному лабиринту, Тилли заходит в кабинет и останавливается. Диеш все еще сидит за столом и работает, хотя уже глубокая ночь. Она молча стоит и наблюдает за ним, пока он ни замечает ее присутствия и ни поднимает голову. Возможно маг хотел дать своей непокорной ученице возможность уйти, но у нее появилась другая идея.

— Почему ты не спишь? — Диеш смотрит ей в глаза своим колючим взглядом, его голос как всегда безразличен. — Что-то случилось?

— Просто не спится, — она безразлично пожимает плечами, затем завязывает волосы в тугой хвост. — Скучно. Хочу размяться. Поможешь?

Теперь Диеш смотрит иначе: выражение его лица меняется, становится мягче, ему нравится ее предложение. Даже занудным черным магам надоедает корпеть с утра до ночи над скучными трудами. Он встает и молча направляется к выходу в Торжественную часть. Тилли идет следом. Она понимает, что они не будут драться в кабинете: там мало места и ничего интересного, что можно было бы использовать в поединке — только большой стол, камин и книги. Ей неизвестно куда они идут. Черный Замок огромен и из них двоих только Диеш знает его как свои пять пальцев и каждый раз приводит ее в совершенно разные места. Что там говорить все пять лет они не обедают дважды в одной и той же комнате.

Помещение в которое они заходят на этот раз скорее не комната, а невероятных размеров пещера. Под высоким ее сводом стелится белый туман, и в нем попискивают шуршащие стаи летучих мышей. Это место настолько большое, что единственная стена, которую видит Тилли — та через которую они вошли. Между валунов и сталагмитов по трещинам в полу пещеры кровавыми ручейками течет лава.

Диеш чертит на ближайшем камне одну из созидающих рун вещей и глыба, звеня и сверкая, рассыпается по земле разным оружием.

— Выбирай, — гостеприимно предлагает маг, закатывая рукава.

На ней же сегодня только кожаный жилет на голое тело, словно она знала, что будет драться. Недолго думая, Тилли выбирает массивную булаву. Диеш берет тонкое изящное копье и не спеша отходит сторону. Она с раздражением взвешивает в руке свое тяжелое оружие, её ужасно бесит, то как самоуверенно ведет себя этот человек, что он демонстративно поверачивается к ней спиной, чтобы показать, что ни капли её не боится.

Взмах булавы. Уклонение. Взмах с другой стороны. Снова уклонение. Маг разворачивается, его тонкое копье втыкается в землю у ее ног. Он промахивается специально, заставляя Тилли закипать от злости. Она использует свое оружие как опору и бьет соперника двумя ногами, но тот делая шаг в сторону снова избегает ее удара. Инерция увлекает Тилли вперед, оставив булаву, скользить спиной по земле. Когда она вскакивает на ноги — остриё копья разрезает воздух над левым ухом. Диеш пытается подсечь ее снизу и в этот момент ей удается, сделав сальто вперед, перепрыгнуть своего учителя и поднять свое оружие. На какое-то время они замирают, глядя друг другу в глаза, в глубине пещеры затихает эхо их сражения. Тилли делает ложный выпад, Диеш парирует его, но к своему удивлению его копье не встречается с булавой, ее уже нет в руках девушки. Правой рукой она перехватывает его за локоть. В левой черная лента с головы. Свое импровизированное оружие Тилли петлей закидывает ему на шею и стягивает с такой силой, на которую способен только практикующий черный маг. Диеш теряет голову. Отрезанная тонким шелком она отделяется от тела и, падая на землю, откатывается в сторону.

— Признаю свое поражение, — произносит отрубленная голова мага.

— Все от того, что ты мне поддавался, — возмущенно восклицает Тилли и, подняв ее, возвращает на место. — Как всегда.

Рана на шее моментально зарастает. Диеш продолжает чувствовать прикосновение нежных рук, даже когда она их убирает.

— Все равно это чистая победа, — он гордится своей ученицей.

Сегодня Корнан проснулся от того, что из-под его головы вытащили книгу, читая которую он и уснул.

— Ты, самородок, знаешь что-нибудь про самолитовую воду? — спросила его Риша, дрожащими руками перелистывая страницы. — Я помню это было где-то здесь. Учитель убьет меня если я не отвечу. Я закончу как эти бродячие маги, показывающие фокусы на улицах. Провалить такое простое задание.

— Тавлитовая вода — хорошо подходит для закалки личного оружия черных магов, — заплетающимся спросонья голосом пробормотал парень то, что всю ночь зубрил. — Ее делают из воды горных ручьев в тринадцатый лунный день смешивая с углем из тополиных корней и кровью диких животных. Заклинание имеет три этапа….

— Самолитовая вода, тупица! — Риша стукнула его книгой по голове. — Учитель Лагаж приказал рассказать ему про самолитовую воду сегодня!

— Да-да! Я не помню, — Корнан закрылся руками от нового удара книгой. — Вспомнил! Самолитовая вода убивает болезни, ну которые заразные, которыми смертные болеют. Это твое задание было?

— Еще получить хочешь? — Риша все еще нависала над ним с большим талмудом в качестве оружия.

— Эм, что там. Делается она из утренней росы, отвара вишневых косточек и четырех элементов, ну их ты собрать знаешь как. Стабилизировать ее не надо. Заклинание стандартное лечебное. Рассчитать тебе формулы?

— Что ты знаешь о моем учителе? — спрашивает Тилли.

В своей комнате, глядя в зеркало, она наносит макияж, как делали некоторые взрослые женщины в ее деревне чтоб казаться красивее. Из города они привозили белила, пудры и специальные краски для глаз и губ. Накрасившись они становились похожи на бродячих артистов и вызывали смех у детей, но мужчины нахваливали их красоту. В волшебном сундуке эти вещи, названий которых Тилли не знала появлялись гораздо более высокого качества. Они не были похожи на театральный грим. Даже ее неопытные движения наносят косметику ровно и аккуратно, она словно становится частью кажи, заставляя ее сиять и подчеркивая утонченные черты.

— Ты про Диеша? — уточняет Тон, с удивлением заглядывая ей в лицо, девушка вела себя странно: то она неделями ходила не глядя на себя в зеркало, то как сегодня по несколько часов прихорашивалась.

— Мрачный парень, — каркает Тин и эти слова почему то делают ей больно.

— Он тут вырос, — шепчет Тон.

— Да, прямо за своим столом, — язвит Тилли снова стирая помаду и выбирая ту что поярче. — Как гриб.

— Та он не общался никогда с нами, — как всегда ворчит Тин. — Мы же просто птица.

— Стой, — ее рука дергается оставляя красную полосу на подбородке, — здесь жили люди?

— Никогда, — Тон перебирает карандаши словно тоже собирается накраситься.

— Но ты сказал Диеш тут рос.

— Ну он не считается, с ним все по другому, — говорит Тон, не определившись с цветом, он оставляет карандаши в покое. — Всё от того, что его родители были магами и он потомственный маг.

— У магов же не бывает детей, — растерянно шепчет Тилли.

«Я действительно про него ничего не знаю», — возникает в ее голове.

— При определенных условиях бывают, — поясняет Тон. — Я не знаю есть ли другие способы, но если….

— Малявка, ты там? — их перебивает подобный камнепаду стук в дверь и скрипучий голос скелета. — Выходи давай, ты же не хочешь, чтоб он сам пришел за тобой.

— А почему бы и нет, — еле слышно вздыхает Тилли с помощью магии поспешно стирая косметику. — Сейчас иду!

На плечо ей вскакивает Клекок и они гордо вышагивают мимо своего огромного стражника, что не так-то просто, в таком маленьком коридорчике Ричард сам едва помещался.

— Ой прости я кажется опоздала, — дерзко заявляет она магу, приземляясь на свой стул.

— Уже почти полдень, — тихо говорит Диеш, в его тоне нет ни обиды, ни разочарования, ни раздражения. — Ты же знаешь, что я не позволю тебе пропускать занятия.

— Новый амулет? — спросила его Тагая. — Ты правда быстро учишься.

Мне нужно стать сильнее, — смущенно признался Корнан. — Чтоб уметь постоять за себя, ну ты знаешь.

— Боишься его теперь? — она смеялась, но это был добрый безобидный смех. — Что делает твой амулет?

— Малое перемещение, — он поместил на серебряную матрицу рядом с двумя алмазами изумруд. — Метров двадцать-тридцать не больше. Вряд ли я смогу создать защиту против сильной магии, а так у меня будет возможность спастись в любой ситуации.

— Очень круто для новичка, — Тагая коснулась драгоценных камней, напитав их своей силой. — И очень умно. Ты умеешь анализировать ситуацию и принимать нестандартные решения. Ты такой интересный.

В темном коридоре через который она бежит пахнет старым маслом. Оно сочится между камней, заставляя стены блестеть. В уме Тилли судорожно перебирает заклинания, которые могут ей помочь и которые она заготовила для этого побега. Выбранная защита не оградит от жара огня. В прошлый раз её обратили в ледяную глыбу, стоило предположить, что следующим на очереди будет пламя. Пять заклинаний: защитный пузырь, огненный шар, тяжелый удар, способный рушить стены, темный взгляд, усыпляющий животных и слабых монстров. И последнее — маяк, позволяющий видеть его через все преграды там где оставишь, Тилли выбрала это заклинание, чтобы как в прошлый раз не бегать вокруг собственной комнаты по бесконечному лабиринту. Чтобы знать, что место которое она покинула вместе с надоедливым магом и скучными книгами точно осталось позади. Черные маги не пользовались амулетами, поэтому количество заготовленных заклинаний зависело от способностей конкретного мага. За такой короткий срок обучения начинающим магам с трудом удавалось удержать в себе максимум одно. Талант Тилли и правда был неоспорим, но ей было тяжело это осознать, так как в ее поле зрения не было ни живой души для сравнения. Остановиться сейчас и творить новое заклинание теряя силы и время — быстрее оказаться в ловушке.

“Разобью стену, — решает Тилли. — Если с той стороны масла нет — огонь меня не достанет. Нужно действовать пока не полыхнуло”. Она активирует нужное заклинание и чувствует, как руки тяжелеют наливаясь силой. Шаг к стене, но слишком поздно. Очередная ошибка в суждениях: огня не было, зато стекающее вниз магическое масло стало впитываться в пол, делая его мягким и рыхлым. Стоило остановиться и ноги по щиколотку увязали в том, что пару минут назад было камнем, а теперь стало неотличимым от вспаханной почвы после сильного дождя. Тилли пытается вырваться, но ее ноги только сильнее погружаются. И она сдается. Это ей не свойственно, но что поделать — такое настроение. Когда Тилли уже зарыта по пояс, ловушка прекращает работать. Теперь ей только и остается что торчать из пола посреди коридора, ожидая скелета, который как всегда придет за ней, чтобы вернуть в место в котором она сходит с ума.

— Что это за заклинание? — хмуро спрашивает Диеш, иногда ему не нравятся ее заигрывания с магией.

— Это не заклинание, — по телу Тилли пробегают бледно-голубые искры. — Я соединяю между собой краткие энергетические каналы.

— Я вижу. Только не могу понять зачем.

— Хочу собрать молнию, — она безмятежно пожимает плечами, он нервничает в его голове вереницей пробегают бесконечные предупреждения Ричарда по поводу того, как опасна девочка. — Нельзя?

— Это не рационально, — Диеш пытается абстрагироваться от хаоса который всегда возникает вокруг нее, сосредотачиваясь на своей работе. — Заклинания не просто так придумывают, потраченная тобой энергия во много раз превысит полученную силу.

— Ну и что, совсем не страшно, — между ее пальцев скапливаются разряды и тонкими нитями протягиваются до самых стен, кабинет становится словно окутанным паутиной. — Мне не нравится моя комната, — между делом говорит Тилли, — хочу другую, побольше.

— Нет, — не терпящим возражений тоном отвечает Диеш.

— Что? — девушка поражена, молнии из ее рук становятся все толще. — Как это нет?! — растерянность, до этого момента она получала все чего бы не захотела, как сейчас он может отказывать ей в чем бы то ни было, Тилли вскакивает со своего места мощными разрядами прожигая древние книги на полках, прекрасно понимая, что маг их все равно восстановит. — Ты так сильно разозлился на меня? Потому что я ужасно себя веду?

— Не имеет никакого значения, как ты себя ведешь, — безразлично отвечает Диеш, даже не отрывая взгляда от своей рукописи. — Можешь делать, что хочешь, только учись.

— Тогда что? — его отношение еще больше распаляет ее.

— Это твоя комната, — ему не хочется объяснять, что это самое безопасное место в Черном замке, что он начал работать над этой защитой еще когда сам жил в ней. — Если хочешь я выделю тебе еще комнаты, какие и сколько хочешь, но спать ты будешь в этой.

— Может расширить ее?

— Нет. Эту комнату трогать нельзя.

— А ты сам где спишь?

— Зачем это тебе? — он ненадолго замолкает, пытаясь понять насколько серьезно душевное состояние его ученицы и не найдя ответа просто добавляет: — В своей комнате.

— Хочу посмотреть, — Тилли стоит в центре комнаты, от нее в разные стороны расходятся, изгибаясь под всевозможными углами голубые молнии, делая ее похожей на лишившееся листьев дерево залитое лунным светом.

— Зачем? — повторяет Диеш, ее чудачества переходят всякие границы.

— Зачем? Интересно просто.

— Там нет ничего интересного, — маг в который раз перечитывает последнее написанное им предложение не в силах сосредоточиться. — Что мне сделать, чтобы ты училась?

— Я и так учусь, — это ее слегка задевает. — Не видишь разве?

— Ты просто искажаешь свои энергетические каналы. Это не только не имеет никакого смысла, но и может быть вредно.

— Ты просто пытаешься уйти от разговора, — чем больше она распаляется тем ярче светят молнии, практически ослепляя. — Запер меня в подземелье и держишь в комнате не больше кладовки. Диеш, тебе просто доставляют удовольствия мои страдания?

— Ты пять лет не жаловалась на комнату, — черные глаза мага становятся белыми от отражающегося в них света. — Почему же сейчас ей не довольна?

Покрытая магическим свечением Тилли погружается в воспоминания. В ее родном доме была всего одна комната. Постель родителей находилась в закутке, занавешенным тканью. Она спала вместе с братом на кровати поменьше у двери. Когда у нее здесь появилась собственная комната — это было больше, чем она могла себе представить, поэтому и размер ее и то как она была обставлена совершенно не волновали Тилли. Так что это просто каприз, очередная истерика глупой девочки, которой она всегда чувствует себя рядом с ним.

— Давай так, — Диеш ищет компромисс, чтобы успокоить ее. — Если выучишь двадцать новых заклинаний, которые я выберу для тебя — я покажу тебе любую комнату в Черном замке, даже свою. Там правда нет ничего интересного.

— Десять, — торгуется Тилли.

— Двадцать, — не уступает Диеш.

— Пятнадцать, — она знает, что спорить с ним бесполезно и ее злость уже сходит на нет, но все равно упрямится для вида.

— Двадцать.

— Ладно, — Тилли окончательно сдается и хочет сесть обратно на стул, но его разбивают в щепки исходящие от нее молнии. — Как это остановить?

Ранней осенью приятные теплые вечера. В свете красных закатных лучей Лагаж прогуливался по Вечноцветущему саду в компании своего самого молодого ученика. Его длинная борода была защищена от грязи магией, иначе как объяснить, что она оставалась белоснежной даже не смотря на то, что он благодаря своему маленькому росту постоянно наступал на нее. Корнан думал, что это ужасно неудобно. Но борода росла только у очень старых магов и являлась очередным пафосным атрибутом старшинства и авторитетности.

— Как тебе живется здесь? — спросил учитель. — Чувствуешь ли ты себя частью этой большой семьи.

— Для меня большая честь, что Вы интересуетесь моей судьбой, — учтиво отозвался Корнан, подхалимству он обучился быстрее всех прочих наук. — Я действительно счастлив, что оказался здесь. Только в этом чудесном месте благодаря Вашему наставничеству я могу вырасти как личность и стать настоящим белым магом.

— Очень хорошо, — Лагаж не скрывал, что ему приятна подобная лесть. — Я вижу, как ты стараешься. Я доволен твоими достижениями в учебе, но Лименций сказал, что ты ведешь себя непочтительно, даже дерзко. Я понимаю, что ты тоже огорчен его провалом, тенью опустившимся на нашу репутацию, но он все еще твой старший и вести себя тебе следует соответственно.

— Мне очень жаль, что я сделал что-то огорчившее моего учителя, — изображая полнейшее раскаяние извинился Корнан, поражаясь тому, что Лименций в отместку ему просто малодушно нажаловался. — Я приложу все усилия, чтобы исправиться.

— Очень хорошо, — благосклонно кивнул в ответ Лагаж. — А теперь ступай и старательно занимайся.

Она бежит между стен, которые пытаются сомкнуться и превратить ее в лепешку. Из них вылезают каменные руки, хватающие за одежду и волосы. Тилли превращает свои пальцы в острейшие лезвия и кромсает их в мелкую крошку. Затем замораживает пол и скользя по нему, покидает пределы ловушки за мгновение до того, как она захлопывается. Перед ней большая пустая комната кишащая химерами, которыми становятся животные столкнувшись с магией. Безглазые львы, покрытые чешуей. Гигантские змеи с шипами. В старом подземелье Тилли видела существ и более удивительных. Различные монстры ей встречаются почти каждый раз, поэтому заклинание темных глаз она всегда держит наготове. Оно усыпляет любое живое существо со слабым сознанием стоит только на него посмотреть. Следующий этап ловушки Тилли чувствует по слабому дыханию силы. Так всегда с водной магией. Стоит только химерам упасть без сил на пол, комнату заполняет вода. Ее спасает заклинание защитного пузыря, в котором она сидит словно накрытая банкой бабочка. Пятым был тарлов маяк. Тилли все еще слишком слаба, чтоб покинуть это место.

— Подумай еще раз, — Диеш устало вздыхает, потирая переносицу. — Если в заклинании присутствуют естественные элементы, то оно одномерно и значит последовательность должна быть такая….

— Обратная? — еще более изможденно выдавливает из себя еле живая от напряженных усилий мысли ученица, она раскачивает стул под собой, но это ей совершенно никак не помогает.

— Единичная, — обреченный вздох, но он еще не сдается. — Далее, если элементы эфирные, то заклинание….

— Двумерное, — Тилли хватается за голову, которая перестала работать еще часа два назад, структуры заклинаний даются ей труднее всего. — Я поняла! Может хватит?!

— Подожди, — Диеш обрывает ее на полуслове, в учебе он как всегда безжалостен. — Какая последовательность в двумерных заклинаниях?

— Двоичная? Двойная? — пытается угадать в надежде заслужить передышку.

— Нет, ну как же, — несокрушимому черному магу становится грустно. — Ты же пользуешься арсеналом пятого уровня, за такой срок, это несравненный талант. Но вещи доступные совершенно обычным людям… Просто запомнить основные структуры и связи и научиться их различать тебе не под силу. Ясно же что в двумерных заклинаниях последовательность прерывающаяся. А теперь скажи….

— Хватить! — она вскакивает, с грохотом опрокидывая стул. — Достаточно! Еще одно слово и я что-нибудь с собой сделаю!

Просыпаясь на раскрытой книге, которую читал Корнан продолжал с того момента где остановился пока не закончит ее. Это нужно было сделать, пока она срочно не понадобится кому угодно на неопределенный срок и не исчезнет без вести неизвестно где. Здесь ни у чего не было своего места, поэтому найти что-то было практически невозможно.

Потом он обычно отправлялся искать тех, кто занят изготовлением амулетов, чтоб наблюдая за ними и, задавая вопросы, самому стать в этом лучше. В любое время неожиданно мог прийти учитель и начать делиться своей мудростью с теми, кто окажется рядом. Если удавалось хоть ненадолго остаться одному, Корнан тренировал свой голос, но пока получалось очень плохо ему бы не хотелось чтоб его кто-то услышал.

Клекок с деловитым видом расхаживает по столу. Диеш шкребет что-то своим пером. Разве можно сосредоточится в такой обстановке. Тилли решительно захлопывает книгу и снова открывает. Заклинания, которые выбрал для нее маг оказались и правда очень сложными. Даже понять их было довольно тяжело. “Он специально так сделал, чтобы не показывать свою комнату, — скрипя зубами рассуждает она. — “Ничего интересного” — как же! За этим столом он сидит пыль собирает, но что он делает, когда уходит отсюда. За все эти годы я так и не поняла какой тарлы ему держать меня здесь. Магии учить зачем. Пришло время со всем разобраться. Выяснить что я делаю в этом месте”.

Мне здесь не понятно, — Тилли подходит к нему с книгой. — Можешь объяснить?

У Диеша был меч. Не абы какой видимо раз он занимался его полировкой не реже раза в неделю. Для Тили же эта железяка не представляла в сущности никакого интереса, ей даже казалось, что маг просто красуется. Он учил еë драться и владел самым разным оружием, но честное слово, при каких обстоятельствах это могло ему пригодиться. Вот он сидит за своими бумажками, шкрибет пером. Ему через плечо заглядывает какой-то невежа. «Уважаемый, — говорит незнакомец, — как же так можно. Самолитовая вода не подходит для модальных заклинаний. Вы бездарность и работы ваши сжечь надобно». После чего Диеш весь красный от возмущения вскакивает и крошит на куски грубияна своим драгоценным мечом.

— Из-за чего веселье? — интересуется маг, заметив, что его ученица тихо посмеивается глядя на него. — Мне нужно об этом знать?

— Просто интересно чего ты так нянчишься с этим мечом, — Тилли безразлично пожимает плечами и возвращается к чтению. — Всего-то.

— Ты знаешь, что такое личное оружие черного мага? — с ней Диеша всегда озаряет внезапно. — Оно неразрывно связано с его внутренней силой. Обычно личное оружие гораздо сильнее любого используемого тобой заклинания. Магии учатся сотнями лет прежде чем создать личное оружие, но учитывая твой талант можно попробовать сделать это уже сейчас, впоследствии ты сможешь создать новое более мощное, но ничего не мешает попробовать.

“Опять он про мой талант, — угрюмо рассуждает про себя Тилли. — Если б он у меня был — я перенесла бы себя домой и сегодня ужинала со своей семьей, а не одна в каморке без окон. Не нужно мне никакое оружие. Глупый учитель”.

— Сделаем, как скажешь, — безразлично соглашается она. — Только пусть это будет не кинжал.

— Хорошо, — Диеш думает, как еще ее можно защитить, после визита Регара их положение стало еще более шатким, и он всем нутром чувствовал, что гостей скоро станет еще больше.

В Юго-западном крыле не принято иметь друзей. Здесь все братья и сестры и должны относится ко всем одинаково. На деле все конечно же было не так. Старшие ученики были полноценными самостоятельными магами и смотрели на младших, как на детей, что только учатся ходить. Новички жались друг к другу, боясь вызвать раздражение у заносчивых старших. Помимо его желания они сплотились вокруг Корнана. Те кого Лагаж за последние двадцать-тридцать лет собрал здесь знали и умели меньше его, хоть и были значительно старше. Вместе с Хоном их было шестеро. Они кружили вокруг него в поисках поддержки. Корнан искренне помогал им на столько на сколько ему хватало собственных знаний и способностей. Многих старших это раздражало и они увидев, как кто-то из новичков подходит к нему, сразу подзывали парня к себе и заваливали заданиями. Иногда вместо того чтобы заниматься он целый день бегал по замку Совета магов, передавая какие-то послания или вещи, или что-то искал и можно было считать удачей, если это “что-то” действительно существовало. Корнан хотел бы дружить со всеми, но зачастую ему приходилось ото всех прятаться, чтобы наконец заняться учебой. Он сидел в самой старой части библиотеки в углу за широкой колонной, в надежде, что там его никто не обнаружит.

— А я тебя знаю, — прошипел кто-то у него над головой. Корнан присмотрелся и увидел спускающегося вниз по книжным полкам Эрифа, который был никем иным кроме как хамелеоном длиной в человеческий рост.

— Конечно, и я тебя знаю, — приветливо улыбнулся ему Корнан. — Я уже почти три года здесь, Эриф. Ты позабыл наверно.

Старый магический зверь задумался на время слившись с книгами, Корнан знал, что он страдает склерозом, и не обращал особого внимания на его странности.

— Нет, — Эриф снова проявился и уставился на него своими гипнотическими непрерывно меняющими цвет глазами. — Откуда я тебя знаю?

— Говорю же, — терпеливо повторил Корнан, — я один из учеников Лагажа.

Их увлекательную беседу прервал звук чьих-то шагов и приглушенные голоса.

— Прак, я прошу тебя, не ходи, — прошептал женский голос. — Это место не просто так называют Темным лабиринтом.

— Да, как я могу не пойти, если меня посылает учитель?! — отмахнулся от нее Прак.

— Эти задания нам не по плечу, — она продолжала отговаривать его, Корнану казалось это — Тагая, хоть ему и сложно было представить эту гордую уверенную в себе девушку такой перепуганной. — Лименций не справился. А видел, что стало с Гелеем? Он второй год ни с кем не разговаривает.

— Да, но он выполнил свою задачу, — было слышно, что Прак еле сдерживает свое раздражение. — И мы все гордимся им.

— Учитель не в своем уме если думает, что кто-то из нас может заменить Диеша Кагра!

— Тише ты! Говорить такое об учителе! Если кто услышит!

Они замолчали. Корнан сидел, не шевелясь, борясь с желанием выглянуть из своего укрытия.

— Ты же мне как брат, Прак, — печально прошептала Тагая, и ее слова тупой болью отозвались у Корнана в груди. — Я просто желаю….

— И ты мне как сестра, — перебил он ее. — Давай прощаться.

— Возьми мой талисман. В этом амулете сильная защита, может хоть она сохранит твою жизнь.

— Ты кто такой? — Эриф снова проявился, на этот раз сбоку колонны, и не дал ему дослушать их диалог. — Откуда я тебя знаю?

Когда читает книги такие же древние, как этот мир Тилли думает об этом, когда во время обеда пытается понять, что это за блюдо такое и как оно ей в голову пришло — она думает об этом, когда новое заклинание отказывается работать, чтобы не делала — она думает об этом. Мысль о том, что за столько времени она ни разу не попыталась узнать ничего о маге сжигает ее изнутри.

Сегодня в Придверье вибрируют стены. В этом нет ничего поразительного, просто очередное заклинание, наложенное магом, чтобы его истеричная ученица не могла сбежать. От шума закладывает уши. Тилли затыкает их шелковыми рукавами, одно за другим перебирает заклинания — ничего не помогает. Мерзкий назойливый звук проникает прямо в голову пронизывающей болью. Тилли падает на колени, нет сил сопротивляться. Она кричит. Каменный пол под ее пальцами начинает плавиться, по стенам бегут белые линии, словно свет идет сквозь них. Звук обрывается, но она так истощена, что ничего не остается кроме как упасть без сил.

Ричард ничего не знает об этом. Он как последние несколько лет идет вернуть ее назад. Все перестает быть будничным и рутинным когда его взгляду предстает картина довольно редкая для такого защищенного магического замка как этот. На сотни метров не осталось ни одной стены. А в глаза бьет яркое летнее солнце, потому что вверх над ними все точно также уничтожено. Черный замок был построен в один этаж, окружающая его земля пропитана настолько мощными заклинаниями, насколько хватило сил замкнутым и недоверчивым черным магам, проживающим тут сотни тысячелетий. Высший маг легко смог бы проделать подобную дыру, но ни деревенская девочка обучающаяся магии пару лет.

Она лежит на расплавленных остатках каменного пола, от нее в разные стороны расходятся изгибающиеся борозды. Древняя магия изгнанная из этого мира еще до того, как родился маг создавший Ричарда, снова возродилась в этом хрупком теле. Диеш Кагра верный слуга Совета магов, ревностный блюститель Магического кодекса, сделает вид, что ничего не случилось. Он начертит одну из классических рун, с легкостью восстанавливая все разрушения, будто ничего и не было, будто это все в порядке вещей. Словно он слеп.

— Тарлово племя, — шепчет скелет, поднимая с земли лишившуюся сознания Тилли. — Как я во все это вляпался?!

В этот вечер время тянется, как никогда долго. Уже довольно поздно, но маг уходить никуда не собирается.

— Тебе разве не нужно спать? — она сначала не понимает, что спрашивает он, а не наоборот. — Или на эти твои захватывающие пробежки.

— Мне и здесь неплохо, — Тилли пожимает плечами. — Хочу еще почитать.

Она трет закрывающиеся глаза. Ужасно скучно. Но еще скучнее сдаться сейчас.

— Как хочешь, — Диеш встает и собирает свои бумажки. — Только утром тоже будь тут.

Он выходит из кабинета и она тут же накладывает заклинание скрытности. Оно довольно слабое, но вряд ли маг ожидает, что Тилли пойдет за ним. Не настолько же умен ее занудный учитель. Она следует за ним по узким петляющим коридорам. Резкий голос за спиной заставляет замереть.

— Ты заблудилась? — Ричард смотрит на нее с насмешкой, если можно так сказать про голый череп лишенный какой-либо мимики. — Выход в той стороне.

— А ты меня не обманываешь? — Тилли злится на свою слабые навыки, на неспособность даже заклинание скрытности нормально наложить. — Что-то я его там не нашла, может потому что он как раз где-то здесь?

— Ну, — скелет какое-то время молчит, пламя в рунах доспех переливается красным, — можешь, конечно, и в эту сторону пойти, если хочешь чтобы тебя разорвала тарла. Даже я стараюсь туда не прогуливаться. Но если хочешь, можем вместе пойти. Вдвоем не так страшно.

— Ты! — Тилли злится, но по ее телу пробегает холодок смутных воспоминаний встречи с монстром. — Будем считать я тебе поверила. Но мы еще вернемся к этому вопросу.

— В комнату к себе лучше вернись, — Ричард грубо толкает ее в обратном направлении. — Спать давно пора.

Когда Тилли, подавляя досаду от глупого провала своей маленькой миссии, которая должна была как минимум развлечь ее, а в лучшем случае пролить свет на интересующие ее вопросы, возвращается к себе, ее встречает сонный Клекок.

— Получилось? — зевает Тон. — Ты что-нибудь узнала?

— Чтобы ты не задумала — я в этом не участвую! — возмущенно пищит Тин, почувствовав на себе ее пристальный взгляд.

Младшие ученики Лагажа часто собирались вместе чтобы учиться. Они сидели с книгами в руках за круглым лакированным столом в одной из многочисленных комнат Юго-западного крыла и по очереди читали друг другу выдержки из них на одну и туже тему.

— Пилары выпивают кровь своей жертвы и вливают вместо нее яд, — зловещим голосом прошептал Имий, Корнан был здесь из-за него, он учил его игре на граце и часто спекулировал этим. — Отравленное существо становится их слугой и помогает им охотиться.

— Силы магические! — воскликнул Хон, судорожно перелистывая свою книгу, но в ней не было ничего что относилось к опасным созданиям, он вообще все перепутал и взял трактат о использовании драгоценных камней при создании амулетов.

— Старее что-нибудь не мог найти?! — скривилась Авелия. — Последнее гнездо пиларов уничтожил Диеш Кагра. Говорят их было больше сотни. Он сжигал их и замораживал, разрубал своим мечом на части, а они все лезли на него из всех щелей. Три дня продолжалась эта битва.

— Ну если их нет больше, то и говорить не о чем, — сказал Корнан пытаясь найти в своей книге то, чего еще не знает. — Давайте обсудим что-нибудь другое.

Когда луна светила ярко, а белые маги уставали от музыки и танцев в Вечноцветущем саду гасили свет, разжигали костер и рассказывали о своих приключениях. Корнан постоянно мечтал, что его тоже отправят в какое-нибудь путешествие, и завороженно слушал их истории.

— От каждого их шага земля превращалась в лед, — поведал присутствующим Халеш о своем провалившемся задании. — А с ней и все что на ней растет. Деревья трескались и рассыпались в ледяную пыль. Они спустились с вершин гор, где им самое и место. Чтобы выжить мне пришлось удерживать активным согревающий амулет, остальные мне ничем не помогли как я ни старался, а некоторые даже растаяли от избытка энергии, что я в них вливал.

— Да ты просто слабак, — перебил его кто-то, Корнан пытался запомнить всех своих собратьев, но в танцующих от костра тенях, не все лица мог различить. — Вот Диеш Кагра запросто с ними бы разобрался.

— Вот только не надо меня с ним сравнивать! — возмутился Халеш.

— Слушать мерзко! — неожиданно выскочил Лимеций и швырнул свой кубок в огонь. — Как белые маги восхваляют черного!

— А почему бы и нет, — сказал чей-то голос, когда возмущенный старший покинул их компанию. — Мы же не враги с черными магами. А Кагра и правда очень силен и истории про него всегда интересные.

— И красивый, — смущенно сказал какая-то девушка вроде из старших.

— Тебе-то откуда знать? — пихнула ее локтем соседка.

— Я видела его как-то, — все также краснея призналась она. — Когда он шел из Комнаты без стен.

— Я тоже его видел, — ревниво проворчал Фанук. — Когда с учителем путешествовал. Ничего особенного. Он там просто боролся с засухой, не все его дела интересные. А вот я между прочим тогда отличился и учитель меня похвалил.

Корнан стоял в дальней части библиотеки и задумчиво рассматривал обложку книги.

— Если у тебя есть какие-то вопросы, — сказала Тагая. — Не стесняйся — спрашивай. Я тебе подскажу.

— Спасибо, — улыбнулся ей Корнан. — Я правда благодарен, но дело не в этом. Я хотел прочесть эту книгу, но мне не нравится автор.

– “Великие артефакты и их значение для современной магии” Диеш Кагра, — прочитала Тагая. — Я читала другие его работы — он пишет очень доступно.

— Не сомневаюсь в этом, — Корнан покалебался, но все таки решил признаться. — Меня почему-то раздражает, что все про него говорят. Кажется я завидую ему, как убого. Я просто новичок.

— Как по-мне, в этом нет ничего такого, — Тагая мягко взяла его за руку. — Просто, ты амбициозный парень, а это очень даже хорошо.

— Ты снова здесь? — вторую ночь подряд Ричард ловит сумасбродную девчонку с этой стороны подземелий и это заставляет его нервничать, хотя он и так нервничает из-за всего, что связано с ней. — Разве мы не договорились? Или все-таки пойдем на прогулку?

— Хватит меня запугивать, — Тилли тянет время, если не получится сегодня, придется бросить эту затею, не хватало еще чтобы Диеш обратил внимание на ее маленькие манипуляции, кто знает что он тогда сделает. — Ты разве не друг мне?

— Друг? — скелет удивлен после того, как он насильно притащил ее сюда и столько лет буквально выполняет роль тюремщика она называет его своим другом. — С чего вдруг?

— Ну как же! — Тилли обиженно надувает губы. — Мы с тобой живем бок о бок столько лет! Ты для меня практически член семьи!

— А Диеш тогда для тебя кто? — Ричард озадачен: обычные люди его боялись, маги воспринимали исключительно как слугу. — Тоже “друг”?

— Занудный учитель, — не задумываясь выпаливает Тилли. — Вот чего ты в самом деле, мне просто любопытно.

— Возвращайся назад! — бескомпромиссно приказывает скелет.

— Нет! — в тон ему возражает она.

— И что мне с тобой делать?!

— Не знаю! Убей меня!

Ей непонятно почему повисло тяжелое молчание. Почему он так пристально смотрит на нее, а потом эти слова, сказанные им с горечью, непонятные, режущие больнее лезвия:

— Это не я решаю.

— Ты о чем? — она пятится назад, впервые за долгое время ей действительно страшно. — Что ты такое говоришь, Ричи? Шутки у тебя ужасные. Если ты меня хоть пальцем тронешь — Диеш тебя в порошок сотрет.

— Знаю, — холодно отзывается скелет атмосфера становится еще более напряженной.

Тилли делает глубокий вдох. “ Нет, — говорит она себе. — Я уже решила, что больше не буду слабой и испуганной. Я сильная. Я не боюсь никого и ничего”.

— А вообще-то знаешь, — шепчет девочка и воздух вокруг начинает искриться. — Я сама тебя в порошок сотру, если меня хоть пальцем тронешь.

— А ты сможешь? — насмешливо спрашивает Ричард, но голос его звучит уже не так уверенно.

— Давай проверим, — Тилли делает шаг навстречу и теперь он отступает назад. — Ведь пока не попробуешь не узнаешь.

— Что-то не хочется. Если поранишься мне влетит.

— Так вот, Ричи, — она проводит рукой по его доспехам. — Я сейчас пойду назад, к себе в комнату и мы навсегда забудем об этом неприятном разговоре. Но не потому, что я боюсь тебя, а потому что мы с тобой хорошие друзья. Надеюсь это тебе понятно?

Диеш раскладывает перед ней все возможное оружие. В основном это что-то небольшое, то что она всегда может взять с собой. Тилли сразу отвергает все, что так или иначе похоже на кинжалы, ей вообще эта история мало приятна и понятна. Зачем нужно какое-то оружие? Здесь где есть он. С кем ей сражаться, кого убивать? Она не хочет этого делать вовсе.

— Это обязательно? — Тилли проверяет пальцем остроту метательного ножа, тот же кинжал — он нужен чтобы ранить кого-то, а не для дружеского сражения. — Сам сказал: мне рано еще иметь личное оружие. Что за спешка? Есть магия поинтересней.

— Тебе не нравится, как я тебя учу? — Диеш понимает, что она артачится из-за того случая и пытается отвлечь ее. — Есть какие-то предложения? Думаю, тебе стоит изложить все в письме и я подумаю над этим.

— Что? — вспыхивает Тилли, она понимает, что маг дразнит ее, да и спорить с ним бесполезно, но не может с собой справиться. — Я!.. Знаешь что?!.. Возьму и напишу! А ты мне напиши, чем ты хочешь, чтобы я тебя заколола. Вот этой длинной иглой или крюком с цепью. Что тебе больше нравится?

— Только и думаешь о том как убить меня, правда? — он смеется, но ей совсем не весело.

— Диеш! — Тилли со злостью дергает край бархатной ткани, на которой лежало предложенное ей оружие и оно с мелодичным звоном рассыпается по полу. — Ты сам это придумал, — ее голос холоден. — Эту причину для своих глупых шуток. Сам заточил меня здесь и сам поставил это жуткое условие. Так зачем тебе спрашивать мое мнение? Выбирай оружие тоже сам.

— Ты не хочешь, — Диеш снова становится серьезен, она абсолютно права он виноват во всем что с ней происходит, он сам создал эту нездоровую ситуацию и хоть ему никогда не понять, что она чувствует — у него нет никакого права насмехаться над ней, — но тебе все равно придется сделать это. Создание личного оружия — одна из основных и мощнейших техник черной магии и если ты начнешь делать первые шаги в этом направлении уже сейчас — это даст тебе большое преимущество в будущем. Не относись к этому так серьезно. Просто выбери уже что-нибудь и я покажу тебе как это делается.

— Мне придется носить это оружие с собой? — Тилли немного успокаивается, несмотря на все ее напускное бунтарство, даже через столько лет ей страшно представлять, что сделает Диеш если ему придется заставлять ее. — Я могу пораниться.

— Ты что дитя малое? Как ты можешь пораниться — ты в совершенстве владеешь всеми видами оружия? — движением руки маг возвращает все на стол, от его ученицы всегда один бардак. — К тому же если ты поранишься случайно твои раны тут же залечатся. Это совсем не страшно.

— Все равно не хочу ходить с острым клинком в кармане, словно я что-то задумала. Личным оружием же может быть что угодно? — она задумчиво касается своей головы. — Может им стать моя лента для волос?

— Да, почему бы нет, — Диеш легко достает тонкую полоску черного шелка из ее волос. — Вот смотри, — он наполняет ленту своей энергией. — Заряжай ее из своих каналов силы и она быстро станет с ними связана. Очень просто.

— Эй! — Тилли растерянно берет свою ленту для волос из его рук. — Разве ты не сделал это сам только что? Теперь она связана с тобой. Как я могу сделать ее своей? Разве она может отзываться на разные энергетические структуры?

Диеш смотрит на нее. Его взгляд скользит по овалу ее лица, по тонким скулам и пухлым губам. Он видит каким чистым и открытым взглядом она смотрит на него, конечно же ей неизвестно, что они не разные, что это давно уже одно и тоже.

— Я сделал так, что ко мне лента не привязалась, — врет Диеш. — Ты бы поняла если бы лучше училась.

— И так учусь с утра до вечера! — возмутилась Тилли. — Куда уже больше!

Она сжимает ленту в руке. Теперь с ней всегда будет немного сил ее занудного учителя.

Замок Совета магов был огромен. Здесь располагалась не только резиденция Лагажа, но и других Великихмагов, также имеющих бесчисленное количество учеников, с которыми Корнан мог за всю жизнь не столкнуться. Таким большим было это место. Он постарался как можно быстрее запомнить все пути в Юго-западном крыле, но его как самого младшего часто посылали за поручениями туда где он ни разу еще не был. К своему стыду тогда Корнан заблудился. Услышав голоса он хотел было спросить дорогу, но не решился. Это Великая Моена давно не касавшаяся ногами земли, парящая над ней из-за избытка энергии, которой в таком количестве не должно было быть даже в настолько древнем белом маге, разговаривала с Великим Регаром, который по слухам мог взмахом меча разрубить скалу.

— Кто-то нарушил первый закон, — пророкотала Моена не размыкая рта и Корнану показалось, что ее голос проник ему в голову.

— Хочешь сказать кроме меня? — со свойственным черным магам сарказмом поинтересовался Регар. — Откуда такие выводы? Ничего же не случилось.

— Кое-что указывает на это, — не согласилась она. — Некоторые последние события. Идем в Комнату без стен.

Они удалились, а Корнан так и остался стоять завороженно глядя им вслед.

— Что ты бродишь здесь? — строго окликнул его Лагаж. — Почему не занимаешься?

— Я искал вас, учитель, — учтиво ответил Корнан, силясь выкинуть из головы то, что сейчас увидел и услышал. — Мы выполнили Ваше задание.

— Вот молодцы, — обрадовался Лагаж. — Пойдем посмотрим.

“А ведь он тоже Великий маг и входит в Совет, — подумал Корнан. — Наверно они тоже не все равны”.

Когда Тилли входит в свою комнату, уверенность снова покидает ее. Колени дрожат от перенапряжения, хоть ноги и привыкли к нагрузкам после каждодневных раундов продолжительного бега. Ей нужно немного времени, чтобы снова взять себя в руки. Она успевает успокоиться как раз к тому моменту, когда влетает Клекок. Двери перед ним распахиваются сами собой. Эта птица часть Черного замка, как одна из картин или статуй, это место бережет ее, помогает и скрывает ото всех. Даже такой сильный маг, как Диеш не заметит ее перемещений, если только не станет целенаправленно искать.

— И как? — Тилли оживляется при его появлении.

Мы все сделали, — самодовольно сообщает Тон, приземлившись на стол. — Проще некуда!

— Во что вы меня опять втянули?! — возмущается Тин, нервно вытягивая шею. — Я такого страху натерпелся! У меня даже перья осыпались!

— По-моему они все на месте, — она гладит его по голове, чтобы успокоить. — Спасибо вам большое.

— Дай чернила и бумагу, — все еще гордясь выполненным поручением командует Тон. — Я нарисую тебе карту, это недалеко.

Когда Диеш направлялся в кабинет в коридоре встретил скелета. По горящим в глубине пустых глазниц красным огонькам, маг понял, что разговор предстоит все о том же, о чем и последние пять лет.

— Может хватит? — он попытался опередить поток давно знакомых фраз и обойти старого друга, а вместе с ним и неприятную тему. — Каждый раз одно и тоже.

— Она мне угрожала, — без предисловий выпалил Ричард. — Чего ты смеешься?! Почему ты так несерьезно относишься к этому?! Видел как она часть замка начисто снесла?

— Скажи честно, — магу давно надоело отстаивать свою точку зрения и объясняться. — Думаешь Тилли и правда способна причинить кому-нибудь вред? Я спрашиваю не о том, хватит ли у нее на это сил. Очевидно, что хватит. Но ты считаешь, что она станет вредить кому-то. Мне? Тебе? Кому угодно? Нет.

— С чего такая уверенность? — скелет тоже упорно продолжал стоять на своем. — Она пырнула тебя ножом. Помнишь?

— Ножом. Меня, — Диеш чувствовал, что научился быть более терпеливым к чужой глупости, благодаря общению со своей ученицей. — Зная, что мага так не ранить.

— Она знала, — не сдавался Ричард.

— Да откуда?! Даже я не думал, что возможен такой эффект.

— Пророчество….

— Все. Мне некогда, — Диеш поднял ладонь в знак окончания беседы и продолжил свой путь, скелет увязался за ним, продолжая неразборчиво бормотать. — Если так сильно хочешь убей ее, только сначала тебе придется убить меня.

Белым магам положено иметь легкий нрав, быть всегда веселыми и приветливыми. Учитель часто выпивал со своими учениками, рассказывал им веселые истории и пел. Но без него веселье принимало гораздо более серьезные обороты. Ежегодные праздники осуждались магическим сообществом, но причину для того чтобы веселиться найти было не сложно. В тот вечер, к примеру, праздновали окончание темных дней новолуния. Играла музыка. Все смеялись и танцевали. Разноцветные вспышки светящихся шаров переплетались и искажали то, что происходило в Вечноцветущем саду. Но если присмотреться, то можно было заметить тесно прижимающиеся друг к другу пары. Корнан не хотел этого, но его взгляд снова и снова возвращался к ним, к страстным поцелуям и нежным прикосновениям. Ему было стыдно, словно он подглядывал за ними, но никто не таился и потому не осуждал его за любопытство. Спиртное лилось рекой. Но Корнан почти не пил он был для этого слишком юн, слишком осторожен и слишком сосредоточен на учебе, чтобы позволять себе нечто подобное. А вот Тагая, кажется, была страшно пьяна. Она подсела к нему незаметно и запустив пальцы в его длинные, как у всех белых магов украшенные лентами и драгоценными камнями волосы и предложила поцеловать ее. Корнан растерялся, к своему стыду он никогда не делал ничего подобного. Страх показаться неуклюжим, сковал его тело, но от вида ее алых губ у него пылали щеки. Ему как раз удалось собрать решимость и он подался ей навстречу, когда его схватили за шиворот и, встряхнув, поставили на ноги.

— Не заслужил, ты еще веселиться, — зло сказал Лимеций. — Вот новое сообщение от Прака — иди отдай его учителю. Живо!

— Да-да, — Корнан все еще чувствовал, как колотиться сердце и пытался спрятать раскрасневшееся лицо. — Уже иду.

— Сопляк, — кинул мелочный старший ему вслед и повернулся к девушке. — А ты, Тагая, поучаешь меня, словно твои моральные ценности выше моих, в то время как твои мотивы низки и довольно очевидны.

— И что? — пожимая плечами, улыбнулась она.

Сегодня она что-то узнает. Сегодня наконец прольется свет на вопросы, которые раньше Тилли не задавала себе, но которые зрели в ней все эти годы, которые прорастали в тишине этих стен и теперь рвались на свободу, разрывая ее изнутри сладкой горечью предвкушения. Страх и надежда. Перед тем, что должно было придать этому всему смысл.

Она смотрит на своего учителя, пытаясь понять, что он за человек. Ненужная. Что он думает, что чувствует? Чувствует ли что-нибудь вообще? Живет ли внутри него такая же боль и тоска, как те, что томятся у нее в груди? Одинокая. Знакомы ли ему желания, подобные тем, что возникают в ее сердце? Или такие вещи свойственны только слабым и беспомощным созданиям, таким как она?

Он всегда такой спокойный и собранный. Брошенная. Его мысли наверняка пронумерованы и разложены по полочкам, а чувства ходят строем и выполняют приказы. У нее же в голове всегда полнейший бардак. Запертая здесь. Буря внутри. Одинокая. Шквальные ветра, молнии и пламя. Тилли не может справиться с собой. Никому не нужная. За последние пару лет ей удалось отвоевать для себя лишь немного больше стойкости и совсем чуть смелости. Слабая. Но ни капли контроля над собой и собственной жизнью. Трусливая. Чувства разрывают ее изнутри, и все что она может сделать это поддаться им.

Тилли думает, что вся ее жизнь ненастоящая. Одинокая. Разве может это быть настоящим? Ей уже двадцать лет. Изолированная. В реальном мире, в каком она жила перед тем, как попасть сюда, сейчас у нее были бы муж и дети. В родной деревне Миралисса считалась красавицей. Забытая. Так оно и было. Это было правдой. Даже из соседних деревень, даже из города приезжали, пытаясь сосватать ее еще перед пятнадцатилетием. Глупая. Многие парни мечтали о том, чтобы заполучить ее в жены. Ей это не нравилось. Но она не чувствовала себя такой ничтожной как сейчас. Этот человек. Ненужная. Такой сильный, он мог сделать с ней что угодно. Но даже не смотрит. Одинокая. Их здесь только двое, больше никого, но Диеш никогда….

Тилли зарывается пальцами в свои волосы. Закрытая. Одинокая. Она ненавидит себя за подобные мысли. Запутавшаяся. За мерзкие, ничтожные. Глупая. Да, они в голову лезут просто от скуки! Ненужная. Слабая. Но почему тогда по щекам льются жгучие слезы, почему тело бьет мелкая дрожь?! Забытая всеми. Ненужная никому. Запертая здесь. Одинокая. Ненужная. Слабая. Трусливая. Брошенная. Маленькая. Безвольная. Глупая. Ненужная.

Все что копилось в ее душе на протяжении пяти лет неожиданно вырывается наружу. Она кричит. Падает на пол, свернувшись, сжавшись и закрыв лицо зажатыми в ладонях волосами, сдавленно кричит. Словно совсем сошла с ума. Словно из человека превратилась в затравленное животное.

Черный маг Диеш Кагра за свою жизнь успел многое сделать и увидеть. Он выполнял задания Совета магов, которые другим были не под силу. Но он никогда не видел женской истерики. Он не знает, что ему делать. Он опускается на колени возле нее, но боится прикоснуться или что-то сказать.

— Что случилось? — спрашивает маг. — У тебя что-то болит?

Надеясь как-то успокоить, Диеш неуверенно кладет ладонь на ее плечо, но она тут же вскакивает:

— Не прикасайся! Не прикасайся ко мне! — на ее лице слезы. — За столько лет, ты никогда…, — ее голос дрожит. — Я отвратительная, правда? Поэтому?

— Что? — он настолько растерян, что даже не поднимается на ноги. — Нет же. О чем ты вообще? Тилли.

— Ненавижу! — она кричит и убегает подальше от него, в свою комнату, она не хочет его больше видеть никогда. — Ненавижу тебя! Ненавижу!

Она захлопывает за собой дверь. Диеш остается наедине со стоящей перед глазами картиной: заплаканные девичьи глаза и чёрные запутанные волосы, взметнувшиеся вслед за ней. Чувство вины. Снова эта боль. Невыносимая. Но отчего? Не мог же он любить еë на самом деле. Он толком не знает еë. Они чужие друг другу, слишком непохожие, словно принадлежат разным мирам. Она просто девочка за жизнь которой он взял на себя ответственность.

Диеш возвращается за свой стол, но работать сегодня уже не сможет. Он смахивает книги на пол, но легче не становится. Она так часто громила эту комнату, но это ей ни разу не помогло успокоиться, так почему же он решил, что это поможет ему. Ричард предупреждал, что она ведет себя странно, но маг предпочел не замечать этого. Диеш достает из своего стола бутылку с зельем, которое давно приготовил на подобный случай, но то что он ни разу не воспользовался им, всегда давало ему обманчивое ощущение, что все в порядке.

Он входит в ее комнату без стука, а может Тилли просто не услышала его погруженная в себя, и остается стоять в дверях. У него растерянный и виноватый вид.

— Прости меня, — говорит Диеш и она не верит, что такие слова могут произносить его губы. — Если я сделал что-то, что заставило тебя чувствовать себя так. Я не хотел этого.

Тилли растеряна, все нахлынувшие на нее эмоции исчезают, словно их не было никогда, теперь ей только стыдно за то, как она вела себя. За все пять лет Диеш ни разу не заглядывал к ней. Теперь когда маг вторгся на еë территорию это вызывает у неë панику. От волнения ее нога путается в одеяле, не давая сразу встать.

— Я не знаю, что на меня нашло, — ее щеки пылают. — Просто это место. Ты знаешь. — Действует.

— Я знаю.

— Мне не хотелось бы об этом говорить, — просит Тилли. — Мы можем забыть об этом, словно ничего не было?

— Да, так и сделаем, — Диеш ставит на стол зелье, потом немного поколебавшись наливает его в появившийся кубок и протягивает ей. — Это поможет тебе успокоиться.

Она рассматривает мутную, будто полную плавающих в ней блесток, белую жидкость и послушно выпивает содержимое кубка. По телу распространяется тепло, оно делается легким, а все происходящее, каким-то далеким и незначительным.

— Сегодня лучше отдохни, — говорит маг, закрывая за собой дверь.

Тилли снова остается одна. Зелье без вкуса и запаха унимает дрожь и боль, но в ее сознании продолжает бушевать пламя. Мысли льются бурным потоком сменяя друг друга. Она спокойна и взволнована одновременно. Сейчас Тилли кажется, что ей все под силу. Она наполняет кубок снова. Смелость и решительность, вот что заменяет тревогу внутри.

— Ну что пора? — спрашивает Тон, он целый день провел в ее комнате, собираясь с духом перед предстоящим делом и погруженный в себя даже не заметил ни криков, ни слез, зато это сильно беспокоило Тина:

— Может не надо всего этого? — жалобно просит голова древнего магического животного, та что склонна ко всем видам паранойи. — Тем более если тебе плохо.

— Со мной все нормально, — отмахивается от него Тилли, ее разрывает жажда действий, она засовывает бутылку за пазуху и пробирается в коридор.

Никаких заклинаний не нужно, старая дверь достаточно отстает от лутки. Тилли садится на пол и через эту щель заглядывает в кабинет. Ее удивляют разбросанные книги, ведь она точно помнит, что сегодня не делала ничего подобного. Маг ведет себя странно и ей снова совестно за свою истерику. “Я кричала, что ненавижу его, — думает Тилли, делая глоток из бутылки. — Это было не в первый раз и наверно не в последний. Он сам виноват и заслуживает и не таких слов”. Сначала Диеш сидит за столом, но ничего не пишет, просто смотрит на свою рукопись невидящим взглядом. Потом встает и долго глядит на горящий в камине огонь. “Я ему весь рабочий настрой сбила, — думает Тилли. — И так ему и надо”. Она снова пьет с горла наблюдая, как ее занудный учитель взмахом руки приводит комнату в порядок, берет свою работу и уходит.

— Пора, — говорит Тилли вручая Клекоку свои ботинки. — Они заговоренные, по ним Ричард меня быстрее находит. Я тогда так далеко пробежала, потому что была без них, ему пришлось долго меня искать. Ты полетишь с ними по Предверью и Ричард пойдет за тобой, а я пойду посмотрю хоть одним глазком действительно ли нет ничего интересного у Диеша в комнате.

Сперва учитель разозлился на него и даже не стал читать доставленное послание, но его настроение быстро изменилось. Он ласково гладил ученика по плечу и доверительно шептал:

— Это задание совершенно секретное и никто не должен о нем знать. Есть такой черный маг Диеш Кагра, — Корнан приложил все усилия, чтобы сделать вид, что не может вспомнить кто это, но не знал, насколько хорошо у него это получилось. — Он уже довольно долго занимается одним исследованием, но его отчеты честно говоря не вызывают у меня доверия. Мы же не можем позволить кому-то водить Совет за нос. — Понимаешь о чем я?

— Да, учитель, — соврал Корнан, судорожно пытаясь разобраться куда тот клонит.

Молодец, — Лагаж в который раз похлопал его по груди. — Вот ты отправишься ему помочь и заодно узнаешь что он делает на самом деле. Только будь осторожен чтоб никто об этом не узнал.

— Вы отправляете меня на задание? — Корнан сразу не поверил в то, что услушал. — Меня? Помогать Диешу Кагра? Я же ничего не умею, я просто новичок.

— Вот и хорошо, значит никто не заметит твоего отсутствия, — отметил учитель, своими словами усиливая его тревогу. — Я дам тебе амулет, у тебя хватит мастерства им воспользоваться, ты же такой одаренный мальчик, он перенесет тебя в Черный замок, там ты незаметно разведаешь что к чему, а потом вернешься назад благодаря все тому же амулету. Ничего сложного. Собирайся, через пару дней отправляешься.

Не то чтобы начерченная птичьим клювом карта отличный ориентир, но Тилли идет по ней очень уверенно. С каждым шагом ее сердцебиение учащается. Эликсир уже совсем не помогает. И вот она та самая дверь, совершенно обычная, ничем не отличимая от многих в Черном замке. Тилли стоит напротив, ощущая бестолковость и бесполезность всех своих действий. Нет ни одной щелки, чтобы подсмотреть. Если использовать заклинания Диеш ее сразу обнаружит, хотя он и так скоро заметит присутствие своей глупой ученицы. Нет ни одной возможности спрятаться от него. Она под вечным его контролем. “Просто войду!” — решает Тилли, не зная собственная ли это ее глупость или от выпитого зелья. Решимость внутри растет вместе со злостью на себя и на него. Шаг вперед. Протянутая рука. Смелость улетучивается, когда она слышит, как кто-то идет. Заметавшись по коридору, как пойманная птица, Тилли врывается в ближайшую комнату не до конца закрывая дверь, чтобы посмотреть что происходит.

Это скелет. Он стучит. Ему, натягивая на себя рубашку, открывает по пояс голый Диеш.

— От Совета, — Ричард протягивает ему письмо. — Ничего хорошего, да?

— Так и есть, — подтверждает маг, читая послание. — Не похоже, что это от самого Совета. — Тут точно старый дурак Лагаж постарался. Его почерк во всех смыслах. Зря я все-таки использовал, то заклинание, он точно заподозрил сразу меня, всегда под меня копал. — Даже учителю не справиться с тупостью белых.

— Тарлова мать! — не выдерживает скелет. — Да, что там написано?

— Великий белый маг Лагаж нас учтиво предупреждает, что по доброте душевной, посылает мне помощника.

— Он сюда не попадет.

— Пусть лучше попадет, — произносит Диеш, удивляя Ричарда больше чем новость о предстоящем госте. — Это вызовет подозрения и к нам может заявиться, кто-нибудь, кого действительно стоит бояться. Если лагажев шпион убедится, что тут все нормально — он ненадолго оставит нас в покое. Мы выиграем время.

— Хочешь снять блоки на замке? — если бы у скелета была бы кожа, он бы весь чесался сейчас от нервного перенапряжения, во всяком случае, так казалось Ричарду. — Это не слишком опасно?

— Придется рискнуть. Тут есть дата прибытия, как в официальном распоряжении. Знаешь, то что он действует за спиной Совета даже хорошо, значит другие мне пока доверяют.

Хочешь снять блоки на замке? — упрямо повторяет Ричард.

— Да, — как всегда спокойно подтверждает Диеш. — Пойдем, нужно настроить котел так, чтобы запрет на перемещение можно было легко включать и отключать.

Тилли смотрит, как они уходят. В ее голове каша из слов, которые путают ее еще больше. Ясно только, что Диеш, что-то скрывает от Совета магов и что кто-то придет, а это шанс выбраться отсюда. Прежде чем выйти из своего укрытия, она обводит взглядом комнату в которой укрылась. Это было одно из самых страшных мест где ей довелось побывать. Наверно если бы не успокаивающее зелье Тилли стало бы дурно в этом помещении, все из-за картин и статуй. Их было бесчисленное количество и все они изображали ее. Из резных рам смотрели сотни голубых глаз, словно из зеркал. Больше ничего не было, только маленький алтарь в центре начерченного на полу рунического круга. Тилли выскакивает в коридор, словно в той комнате повстречала тарлу. Она увидела и услышала гораздо больше чем ожидала, но ничего из этого не сделало происходящее яснее. “Осталась его комната, — говорит себе Тилли. — Нельзя сдаваться”. После всего ей в голову приходят самые безумные мысли, самые жуткие картины, того что она может там увидеть. Огромных усилий стоит перебороть страх и открыть дверь.

Когда Диеш, говорил, что в его комнате нет ничего интересного он не врал. Но он и не соврал бы, если бы сказал, что там вообще нет ничего. Слабо освещенная мрачная келья, с голыми стенами. Больше чем ее комната, но все еще довольно маленькая. В углу такой же сундук, как у нее, на полу расстелена шкура тарлы и больше ничего: ни стула, ни кровати. Тилли озадаченно обходит по периметру комнату и спотыкается о небольшой металлический ящик. Такой же скучный и невыразительный, как все вокруг. Просто черный куб, запаянный со всех сторон. В сундуке отдельный отсек под бумаги. Просто формулы и расчеты. Они не говорят ей ни о чем, кроме того, что она не знает совершенно ничего о человеке с которым живет уже пять лет.

На следующий день, ничем не отличающийся от всех остальных, кроме растерянности, которую Тилли ощущала внутри, Диеш неожиданно спрашивает ее:

— Хочешь узнать над чем я работаю? Если хочешь я покажу тебе.

И она понимает, что даже никогда не спрашивала его об этом.

Своим приятелям Корнан сказал, что отправляется проведать семью, что среди магов было совершенно не принято, но лучше он ничего придумать не мог. Его недоброжелатели наверняка решат, что парень просто не выдержал давления и сбежал. Так было даже лучше. В конце концов, как бы не хотел этого Лагаж, совсем незаметно исчезнуть он не мог. Корнан закинул за спину небольшой рюкзачок, в который собрал некоторые вещи, совершенно не представляя, что ему может пригодиться.

— Ты ведь не домой идешь, верно? — спросила Тагая, когда они остались наедине. — Учитель отправляет тебя на очередное сумасшедшее задание из которого можно не вернуться.

— Кого? Меня? — попытался выкрутиться Корнан. — Ты слишком высокого мнения обо мне. Я скоро вернусь, честно.

— Можешь не рассказывать, — она подошла ближе и поцеловала его в губы до того, как он успел разволноваться. — Только когда соберешься назад, пошли мне весточку, я хочу первой узнать об этом.

— Нам нужно поговорить, — Диеш захлопывает книгу и внимательно смотрит на нее своими черными колючими холодными глазами.

— Зачем так официально? — саркастично интересуется Тилли. — Мы все время разговариваем.

— Нет, я хочу, чтобы ты поняла, — маг встает из-за стола, не спеша обходит его и становится напротив нее. — Это очень важно.

Тилли помимо воли напрягается и выпрямляется. Сколько бы ни прошло времени, какой бы сильной она ни становилась, ей никак не удается побороть страх перед своим мрачным учителем.

— Я отчитываюсь о своей работе пред Советом, — вкрадчиво говорит он, — и они решили, что мне нужна помощь.

— И что? — Тилли игнорирует высокомерное раздражение, скрытое за этими словами, чересчур пугающим ей сейчас кажется его тон.

— Они пришлют человека в помощь, — Диеш ненадолго замолкает, будто решает, что стоит говорить, а что нет. — Я знаю, что не имел права запирать тебя здесь против воли.

Не веря, что слышит это, Тилли поднимается со стула. Ноги сами поднимают ее. Она смотрит в это набившее оскомину лицо и старается привести дыхание в норму.

— Ты злишься на меня за это.

— О да! — она выпадает из оцепенения и делает пару шагов по комнате, чтобы не видеть его хотя бы пару минут. — Я не то, что злюсь. Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ты украл мою жизнь!

— Я знаю, — он все же заставляет ее обернуться, — это неважно. Ничего уже не исправишь. Я принял решение и ни за что не поменяю его независимо от того, что думаешь ты или кто-либо другой. Ты будешь учиться здесь год за годом, веками, пока не сможешь победить меня. А тогда, делай что хочешь.

— К чему этот разговор?

— Когда сюда придет кто-то другой, ты непременно попросишь у него помощи. И скорее всего он захочет помочь тебе. Но ты не будешь этого делать. И вот почему….

Повисает тяжелая тишина. Тилли, нервно дрожа, кусает губы. Диеш сжимает пальцами спинку стула на котором она только что сидела. Потом его слова пронзают воздух и ударяются о потертые книжные полки:

— Я убью его. Неважно кто это будет и не важно какие последствия меня ожидают, я убью его. Никто не заберет тебя отсюда. Ты моя ученица. Я так решил. Так и будет.

Заколдованное пламя в камине наряжено потрескивает. Тилли не знает, что ей сказать, и нужно ли что-то говорить.

— Я хочу знать, что ты меня поняла, — он поднимает свой взгляд от сжимающих резную спинку стула пальцев и молча смотрит ей в глаза, пока она ни кивает в ответ. — А теперь садись на место и продолжай работать.

Учитель и его ученица садятся на свои места, словно и не было никакого разговора. Так проходит уже порядка четырех часов. Они сидят по разные стороны большого письменного стола, практически не меняя поз. Ее губы размыкаются:

— Я не хочу, чтобы кто-то приходил, — говорит она.

— Я тоже.

На потолке были трещины, они были настолько мелкие, что обычный человеческий глаз бы их не заметил. Но почерневшие от магии глаза четко их различали. Тилли уже так долго здесь живет, что знает каждую из этих трещинок, но как же ей здесь тесно и неудобно. Как ей хочется свободы.

Тилли задумчиво рассматривает свою обувь. Бежать босиком ей не хочется, но это ей под силу, а вот снять проклятье нет. Поэтому как бы не хотелось приходится оставить ботинки и на мягких ногах выскользнуть из комнаты. Как и ожидалось кабинет пуст. Тилли выходит через тяжелую дубовую дверь в длинный темный коридор.

Корнан

Когда Тилли выходит утром из маленького коридорчика ведущего в ее комнату — он уже здесь. Еще один человек. Не скелет и не птица. Парень. Высокий, выше ее учителя и совсем на него не похож. Как и рассказывал Диеш: белые прямые волосы почти до пояса, в них ленты, колокольчики и драгоценные камни, белая мантия, увешанная амулетами. Все сверкает и переливается. Кажется от гостя больше света, чем от свечей и факелов. Большие слегка пожелтевшие глаза обрамленные густыми ресницами, овал лица, тонкий нос, красиво очерченные полные губы — он нравится ей абсолютно всем. Тилли переводит взгляд на Диеша. Кто же из них красивее? Может никто? Что если они привлекают ее просто потому что больше никого нет?

— Приветствую, — с ослепительной улыбкой говорит ей незнакомец, она кивает ему, облокачиваясь на книжные полки, никто не сделает ей замечание за грубость, ей не нужно производить ни на кого впечатления, ей не нужно заводить ни с кем дружбу, Тилли нужно просто учиться. — Меня зовут Корнан, — он протягивает руку, она растерявшись делает тоже самое, но тут же прячет за спину. — А тебя как зовут? — не сдается парень, Тилли с невозмутимым видом обходит его и садится на стул, ей нельзя к нему привязываться.

— Это Тилли — она моя ученица, — вместо нее отвечает Диеш, глядя не на них, а на свою рукопись. — А ты кто?

— Я….

— То что Совет прислал мне в помощь ребенка я считаю личным оскорблением, — Диеш перебивает его, поняв, что бестолковый белый собирается ответить на риторический вопрос, он протягивает парню один из листов своей работы. — Можешь прочитать, что здесь написано?

— Я не совсем…, — Корнан теряется, он не ожидал такой агрессии.

— Ясно. Я так и думал, — Диеш хочет вернуть зря выданную для ознакомления часть своей работы. — Очень плохо.

Младший ученик Лагажа понимает, что знаменитый черный маг пытается доказать его непригодность, чтобы отправить назад, но не успевает подумать, как поступить, потому что необычные формулы привлекают его внимание.

— Погодите, — Корнан лишь бегло проходит по строчкам глазами, еще не вникнув в суть, но увиденное уже поражает его — лист он не отдает. — Вы используете пространственную магию для создания зелья? Разве так можно? Как Вы собираетесь его стабилизировать?

— Что ж, удивлен, что такой юный маг разбирается в столь сложных вещах, — Диеш бросает взгляд на свою ученицу, Тилли прикусывает подушечку большого пальца, вот почему она не смогла понять его работу: пространственная магия всегда была ее слабым местом, зелья не вызывали интереса, заклинательная черная магия вот куда были брошены все силы — то что как ей казалось способно помочь сбежать. — Но достаточно ли твоих знаний чтобы действительно помочь или ты будешь просто отвлекать меня?

— Я буду очень стараться быть полезным, — пытаясь сохранить лицо обещает Корнан, после яркого шумного сборища белых магов, попасть в холодное мрачное царство резких отчужденных черных магов — он чувствует себя куском металла, который достав из пламени печи, погрузили в ледяную воду. — Мой учитель явно слишком высокого мнения о моих способностях, но ассистировать в Вашей работе — огромная честь для меня, честно говоря, я даже не рассчитывал на что-то подобное, поэтому если Вы мне позволите поучаствовать — я приложу все силы.

— Рад это слышать, — скептически отвечает Диеш. — Ты совершенно прав: стабилизировать подобные зелья практически невозможно, поэтому этот способ и не используется, но согласно проведенным мной иследованиям я сделал вывод, что иного пути нет. Следовательно нужно искать способ. Собственно это последний этап который остался, во всем остальном я уверен. Задача простая: вы двое, — Тилли удивленно поднимает на него взгляд, ей просто не верится, что он сам просит ее присоединиться к его работе, — поможете в древней библиотеке найти описание того, как это делалось раньше.

— Еще до Разделения? — уточняет Корнан, мысли о древней магии неосознанно заставляют вздрогнуть даже такого никогда не сталкивавшегося с ней новичка, как он. Тилли не боится, весь ее страх сосредоточен на ее учителе и пока Диеш защищает ее все остальное кажется ей незначительным и смешным.

— Да-да, — черный маг собирает свои записи. — Идем. Пространственная магия использовалась для создания зелий на заре алхимии, — он выходит из кабинета, увлекая их в паутину бесконечных коридоров. — Потом соответственно эти знания утратились. Но подобного рода литературы осталось предостаточно в самой старой библиотеке Черного замка. Я составил для вас самый сжатый рецепт зелья, только те этапы и ингредиенты которые участвуют в стабилизации. Ваша задача найти любые упоминания о чем угодно из написанного мной, даже если вам будет непонятно изложенное в книге или покажется незначительным, все равно отложите ее в сторону я сам потом разберусь. Надеюсь это понятно.

— Вот это да! — восклицает Тилли, когда они входят в помещение, где книжные полки тянуться бесконечно вверх и кажется нет потолка. Один стеллаж начинается у входа и заканчивается почти у противоположной стены оставляя маленький проход направо, заворачиваешь и снова нужно идти, чтобы повернуть налево. Есть ли конец этому книжному лабиринту и почему он так неудобно устроен не знал даже Диеш, скорее всего это место было старше даже Клекока. — Я столько в жизни не прочитаю! — она замечает, что белый маг с улыбкой смотрит на нее, и злится: — Что?!

— Я боялся ты так и не заговоришь, — отвечает Корнан. — Оказывается ты вовсе не немая.

— Благодаря каталогу, я уже собрал подходящую литературу, — не обращая никакого внимания на их милую беседу Диеш указывает на несколько длинных столов возле левой от двери стены, они все завалены книгами. — Начинайте с них, а когда закончите, я подберу новую партию.

— Не знал, что у Диеша Кагра есть ученица, — говорит Корнан, незаметно подсев к ней. Тилли молчит, делает вид, что не слышит его. — Все знают, что он не берет учеников.

“”Все знают”, — мысленно передразнивает его она. — Что это еще все знают? Диеш, что знаменитость какая-то? Или может магов на самом деле так мало, что они все друг друга знают? В любом случае, что ему от меня надо?”

— Ты мешаешь, — Тилли откладывает книгу в которой ничего толкового не нашла. — Уйди.

— Уже ухожу, — говорит Корнан и не уходит, она начинает медленно закипать. — А чем ты занимаешься в свободное время?

— У меня нет свободного времени, — Тилли быстро перелистывает страницы, сейчас ей не нужно ничего учить наизусть, как обычно, а только читать, поэтому она делает это с поражающей скоростью. — Я всегда занята.

— А сколько тебе лет? — Корнан тоже открывает книгу, что значит, что на свое место он не вернется.

— Много, — она старается не обращать на него внимания, но получается плохо.

— А сколько ты учишься магии? — не отстает он.

— Много, — Тилли думает, какие могут быть последствия если она его чем-нибудь ударит.

— Может и меня чему-нибудь научишь? — спрашивает Корнан, он знает, что говорит глупости, но никак не может с собой справиться.

— Слышишь ты! — взрывается Тилли.

Она резко поворачивается к нему и по чистой случайности их руки соприкасаются. Ее охватывает смущение.

— Значит так! — Тилли чувствует, что заливается краской, какой позор для черного мага, хоть бы Диеш не увидел. — Не подходи ко мне! Не говори со мной! И ни за что и никогда не прикасайся ко мне!

— Ладно, — соглашается Корнан и не уходит.

— Как продвигается? — Диеш появляется за их спинами совершенно незаметно, заставляя свою ученицу вздрогнуть. — Вижу что слабо. Дети быстро утомляются. Идем обедать, может после этого вы начнете работать. Я надеюсь.

Регар ступал по земле тяжелыми шагами. Его тело весило больше чем у любого другого человека, и даже самые мощные заклинания не могли этого изменить. Кости Великого черного мага впитали в себя личное оружие поверженных врагов и стали прочнее времени и пространства. Он не исключал, что после смерти, если его не упокоят должным образом, ему не удастся стать даже безумной тарлой, вероятнее всего его скелет останется жить своей жизнью, так же как и созданный им когда-то помощник.

Подножья Тенистой горы были тихим и спокойным местом. Множество мирных поселений обычных людей расположились в широкой долине подле нее. В здешних лесах никогда не водились чудовища, нигде не было припрятано забытых тайников с древней магией. Веками в этих местах царил покой. На заснеженных вершинах гор, куда не так легко добраться, обитали ледяные волки. Эти магические существа никогда не нападали сами, а их шкуры и клыки часто использовались для создания артефактов, поэтому Совет не трогал их. Что же заставило целую стаю покинуть свою территорию и спуститься к людям?

Земля сверкала ото льда который никогда не растает, если только не развеять эту магию. На пять километров вокруг лес был уничтожен. От стаи не осталось и следа. Лагаж стер их в пыль, исправляя промахи своих учеников, он занимался этим последние несколько лет и очевидно был на грани безумных поступков из-за растущего раздражения. Когда Моена поведала о том, что обнаружила нарушение целостности их мира, Регар в первую очередь заподозрил своего ученика. Не решил ли он нарушая первый закон Магического кодекса и спрятать от Совета свою маленькую подопечную в другом мире. Великий маг поспешил в свой родовой замок, чтобы все проверить, но по всей видимости она все еще была там. Диеш оказался достаточно бестолковым и упрямым, чтобы поставить под удар сотни тысяч миров вокруг, но очевидно ему хватило ума не тащить ее туда, где она станет приманкой для всей нечисти вплоть до Крайних миров. Все-таки этот мир был самым безопасным для потомков Бриназара. Никто не знал, сколько их здесь и когда проявятся их способности, но время от времени благодаря возникающим пророчествам Совет отрубал этой гидре голову. Пока этот глупец…. Не мог же Регар убить собственного сына даже за такой безрассудный поступок. Диешем двигал не злой умысел, а стремление к добру и справедливости, которое Регар сам привил ему и потому чувствовал себя в равной степени виноватым в происходящем.

Он зачерпнул горсть мерзлой земли. Ничего необычного. Стоило ли подняться на вершину, не опасаясь своим появлением спугнуть еще одну стаю. Это стоило тщательно обдумать.

У Тилли нет аппетита. Она не любит есть, когда кто-то смотрит. Кто-то посторонний. Корнан ковыряет вилкой мясо тарлы, он не уверен можно ли это вообще есть. Но грубо отказываться. Диеш молчит, как и его хмурая ученица.

— Так это правда, — нарушает тишину Корнан, так и не решившись попробовать угощение, — Вы создаете Тиллиар?

— Правда? — от удивления Тилли задевает кубок разливая по столу сладкий яблочный сок; и что с ней такое, почему она так смущается и неуклюже себя ведет. — Ты же говорил это невозможно.

— Вот и узнаем, — Диеш кидает на нее неодобрительный взгляд: чем меньше глупостей она скажет, тем безболезненнее пройдет этот фарс. — Не забивай голову, это слишком сложно для твоего понимания.

— Но он знает, — Тилли раздражает абсолютно все: то что ей приходится теперь сравнивать себя с другим учеником, то что этот белый разбирается во всем лучше нее, и теперь они говорят почти на равных, а она ничего не понимает, как глупый ребенок, подсевший за стол к взрослым.

— Ученики белых магов изучают то что хотят, — Диеш старается скрыть свое отношение к этому, но у него всегда получалось плохо. — Твою учебную программу составляю я. Подобные знания чаще всего годятся только для того, чтобы утолить свое любопытство. Это просто совпадение, что они пригодились ему сейчас.

— Вы правы, — миролюбиво соглашается Корнан, — я всего-лишь читал об этом где-то. Мои знания более чем поверхностные. Вы отталкиваетесь от практики первых целебных зелий созданных на основе пространственной магии?

— Так и есть, — Диеш выглядит безразличным, но Тилли все равно злится — она знает, как ему нравится умничать. — По своей сути Тиллиар и есть целебное зелье. Изначальные зелья обладали гораздо большей силой, но методики их создания были слишком сложны и потому от них отказались, перейдя на более простые, но соответственно и менее мощные.

— Но Вам удалось создать основу такого сложного зелья, хоть Вы и не Высший маг. Это поразительно.

Они продолжают свой бессмысленный разговор зануд — Тилли злится. Она злится все больше. Но злость ее не имеет названия, она лишена своих корней и смысла. Тревога. Ее терзает смутное предчувствие надвигающейся беды. Уязвимость. Ей не нравится, что кто-то вторгся в этот защищенный закрытый ото всех замкнутый мир. Ревность. Тилли ревнует своего учителя, внимание которого всегда было приковано к ней одной. Смущение. Белый маг вел себя слишком фамильярно, Диеш никогда бы не позволил себе так себя вести. Никогда.

Она вскакивает со стула, хлопнув ладонью по столу, и выскакивает в коридор. Ее нагоняет Диеш.

— Что с тобой? — спрашивает маг, придерживая вспыльчивую ученицу за локоть, чтобы видеть ее лицо.

— Я и сама не знаю, — честно признается Тилли, пытаясь подавить эту бурю непонятных чувств внутри нее. — Я просто нервничаю вот и все.

— Тебе нужно взять себя в руки, — Диеш заглядывает ей в глаза, от его заботы и внимания ей становиться спокойно. — Мы договаривались, помнишь?

— Да, прости, я буду стараться лучше, честное слово, — она пропускает между пальцев шелк рукава его рубашки, поправляет его воротник, все нормально, во всем мире больше нет никого, только он и она. — И когда ты успел наварить это свое чудо-зелье?

— Пока ты спала.

Между черными и белыми магами никогда не было никакой вражды, но подавить в себе неприятие к друг другу они не могли, как ни старались. Регар смотрел на учеников Лагажа снующих по их резиденции с беззаботным выражением лица, и ощущал, как у него назревает мигрень. Развешенные кругом разноцветные тряпки и ленты, звенели колокольчиками. Со всех сторон разносилась музыка и чье-то пение. Великому черному магу очень хотелось спросить кого-нибудь: они здесь учатся или просто хорошо проводят время?

— Приветствую Великого черного мага Регара, — неожиданно обратился к нему один из здешних обитателей, неизвестно по какой причине: вспомнил о правилах приличия или просто ему взбрело это в голову. — Могу ли я быть чем нибудь полезен Вам?

— Где ваш учитель? — Регар старался не смотреть на молодого белого мага, который был до такой степени обвешан сверкающими амулетами и украшениями, что в глазах рябило.

— Великий маг Лагаж отправился в очередное путешествие в поисках новых учеников, — воодушевленно сообщил парень.

— Новых учеников? — Регар даже закашлялся от негодования. — А вас тут мало? Как вы вообще такой толпой тут живете? Куда он новых приведет? Будет друг на друга вас складывать и кто вас учить будет? Что ты глазами блымаешь?! Отвечай когда тебя спрашивают! Пороть вас надо, как черные маги своих учеников! Тогда может выучите магическую этику и вести себя научитесь!

— Я… я…, — заикаясь пролепетал перепуганный ученик.

— Ладно, это не важно, — сжалился над ним Регар, немного успокоившись. — Все равно это меня не касается. Приведи мне того, кто был на задании под Тенистой горой. Быстро!

Молодой белый маг быстро поклонился и звеня своими подвесками резво умчался прочь. Уже через пару минут перед ним стоял еще один абсолютно такой же парень. Хотя любой другой человек, которого так не раздражал вид белых магов сразу бы сказал, что они совершенно разные лицом, ростом и висящими на них амулетами.

— Приветствую Великого мага Регара, — в точности повторил он слова своего сопровождающего. — Меня зовут Халеш, если я чем-то могу….

Договорить ему Регар не дал, он жестко схватил его за подбородок, пристально всматриваясь в желтые глаза.

— Иди за мной! — скомандовал Великий маг, отпустив парня. — Ты видел ледяных волков?

— Так же ясно, как вижу Вас, — перепуганный Халеш, семенил сзади, судорожно пытаясь понять куда его ведут. — Раньше я их никогда не видел, но это точно были они: волки изо льда, разве это может быть что-то другое? И они замораживали все вокруг, как и положено ледяным волкам.

— И ты не заметил в них ничего необычного?

Они прошли через Ночную галерею где не так давно Регар едва не схлестнулся с Лагажем, пересекли затуманенные облаками пара всех цветов длинные Кипящие залы, где многочисленные ученики белых и черных магов практиковали алхимию и вышли во двор. Двор по площади не уступал небольшой деревушке. В нем были и небольшие скверики, где можно было уединиться на скамье под тенью дерева, и всевозможные тренировочные площадки, длинные участки с маленькими площадками на вершине высоких столбов, протянутые между ними канаты и подвесные мосты. Стеллы с рунами при необходимости испускающие различные заклинания или наоборот поглощающие их, полосы препятствий, медитационные пруды, фонтаны, сады камней, другие различные сооружения и снаряды для тренировок. Во дворе им встретился Тантон, с помощью заклинания он вколачивал пятерых своих учеников в землю по шею и смотрел смогут ли они выбраться.

— Славных дел, — улыбнулся он Регару. — Куда ведешь чужого ученика? Может он присоединиться к тренировке? Посмотрим чего стоят белые маги.

— Да, учитель, закопай его вместе с нами, — засмеялись торчащие из земли головы. — Посмотрим, как он сможет вылезти.

— А ну цыц! — рявкнул на них Тантон. — Будете встревать в разговор Высших магов — посажу в кипящий котел!

— Славных дел, — тоже улыбнулся Регар, вспоминая, как их общий учитель, в гибели которого он до сих пор винил себя, точно так же испытывал их способности. — Веду парня на небольшую прогулку, всего-то.

— А не связана ли эта прогулка с тем о чем предупреждала нас Моена? — голос Тантона резко стал серьезней. — Нужна ли моя помощь?

— Можешь не волноваться, старый друг, — Регар похлопал его по плечу. — Я сам со всем разберусь, не стоит Совету отвлекаться от своих дел, меня одного более чем достаточно.

— Раз ты так говоришь, то я спокоен, — ответил Тантон, загоняя выбравшегося наполовину ученика обратнопод землю, чтобы задание не казалось ему таким легким. — Когда решишь это дело, приходи ко мне я угощу тебя прекрасным вином, которое Калада случайно сделала, работая над своим зельем.

— Непременно, — Регар попрощался с товарищем и повел своего спутника дальше, через ближайшую дверь по пустующим в это время классам прямо на улицу. — Так ты мне и не сказал, было ли что-нибудь странное в ледяных волках?

— Я право слово не знаю, — взволнованно бубнил себе под нос Халеш, с содроганием вспоминая предложение Тантона закопать его в землю. — Я до этого никогда не встречал их раньше и мало осведомлен об их повадках и особенностях.

— Я это уже слышал, — они вышли к Холодному озеру, но не со стороны центрального входа, а из Южных ворот. — Думай лучше!

“Не бойся так, — уговаривал себя Халеш, тщетно силясь унять дрожь в коленях. — Это все-таки Великий маг — он не причинит мне вреда”

— Я знаю! — внезапно воскликнул парень. — Они дрались друг с другом, они ведь не должны так делать, правда?

— Так и есть, это то что я хотел от тебя услышать, — они остановились на берегу озера усыпанным влажной галькой. — Ты не так глуп как хочешь казаться. А теперь скажи: они ранили тебя?

— Да, — честно признался Халеш до сих пор не понимая куда тот клонит.

— А кто-нибудь осматривал твои раны? — Регар сжал его плечо и подвел к краю воды.

— Н-нет, — белый маг с тревогой посмотрел на озеро, говорили у него нет дна.

— Я так и думал, — сказал Регар и, схватив своего спутника за длинные белые волосы, полностью погрузил его в ледяную воду.

Когда Халеш, беззащитно барахтаясь и задыхаясь, решил, что ему уже конец, Великий маг так же бесцеремонно вытащил его на берег. Бестолковый ученик явно подхватил через волчий укус немного демонической крови, из которой существа темных предельных миров создавали монстров. К счастью, ему ее досталось немного, и Холодное озеро, связанное с изнанкой реальности так же, как и Котел в Черном замке, с легкостью вобрало в себя ее всю. Но не сделай этого — она все равно проявила бы себя со временем. Другой вопрос, как демоническая кровь попала в ледяных волков. Этот мир был надежно запечатан, закрыт для проникновения извне. Вот чем непрерывно занимался Совет Великих магов. Поэтому незначительные задания сваливали на других. Моена была абсолютно права: кто-то сильный нашел брешь в их защите и пробрался сюда.

— Что это Вы такое делаете?! — отплевываясь от соленой речной воды, возмутился насквозь мокрый белый маг, Регар не считал себя обязанным что-либо объяснять ему, но решил немного сжалиться над ним и сказал:

— Тебе стоит быть осторожнее и лучше следить за собой. Ледяные волки отравили тебя и если бы я ни окунул тебя в Холодное озеро, то ты бы скоро умер. Сам в него никогда не лезь, надеюсь ваш учитель объяснил насколько это опасно.

Ошарашенный последними событиями Халеш даже не сказал, что в воде потерял множество своих амулетов одним из которых мог бы сейчас высушиться, быстро поклонился и поковылял обратно в Юго-западное крыло. Когда он, капая на изысканный паркет озерной водой, вернулся в место, которое как и все его соученики считал своим домом — на стене возле двери неожиданно возник Эриф. Гигантский хамелеон уставился на него выпученными глазами и спросил:

— А где Регар? Он же был здесь? Мне нужно кое-что ему сказать. А что же я должен был сказать ему? Что-то важное. Вот только что? Забыл. Опять все забыл.

Магический зверь печально вздохнул и снова слился со стеной.

— Ты, наверно, невероятно талантлива, если Диеш Кагра взял тебя в ученицы, — без конца щебечет над ее ухом назойливый гость, Тилли терпит, стараясь выполнять свое обещание держать себя в руках. — А как вы познакомились?

— Слушай, что еще за Кагра? — вместо ответа интересуется она.

— Кагра значит воин, — с глупым видом поясняет Корнан, Тилли не выдерживает и бьет его книгой по голове:

— Я знаю ниталь, тарла тебя задери! — глубокий вздох не возвращает ей самообладания, она чувствует, что еще немного и убьет его сама. — Почему ты его так называешь?

— А ты не знаешь? — все с тем же видом законченного идиота переспрашивает Корнан, за что получает кулаком в плечо. — Это его второе имя.

— Зачем ему два? — ей действительно становится интересно, а может этот всезнайка и не такой уж бесполезный.

— Раньше у всех магов было два имени и даже у некоторых смертных. Сейчас это очень устарело и использовать второе имя считается чем-то вроде плохого тона, но у всех Высших магов есть второе имя, — Корнан старается ответить как можно быстрее и понятнее, чтобы она снова не ударила его, и поэтому постоянно сбивается, а может потому что ее красивые глаза так близко. — Хоть никто их по нему и не называет. В общем это считается немного грубым, но не в отношении Диеша Кагра. В его случае это что-то вроде отличительного знака, вроде привилегии. Ему даровали второе имя, как знак, что он практически член Совета.

— Сильно умный, да? — все-таки раздраженно констатирует Тилли, и Корнан ловит себя на том, что не может оторвать взгляд от ее губ.

— Да нет, — усилием воли он отворачивается и утыкается в книгу. — Мои способности довольно посредственные.

— Заткнись! — раздраженно цокает языком Тилли и тоже возвращается к чтению.

— Я нашла про агатову пыль, — Тилли протягивает своему учителю раскрытую книгу. — С ней все очень просто: обычный меридиан, здесь даже картинка есть. Ингредиентов так много, если ты их соединял пространственной магией, а теперь ей же стабилизировать будешь, даже не представляю какая геометрическая фигура у тебя получится.

— Надо же, — Диеш берет книгу и откладывает к десятку других: это примерно двадцатая часть работы, — ты все таки немного разбираешься в этом.

— Да, куда мне до вас умников, — Тилли теребит ленту в волосах.

— Тебя это задевает? — удивлятся черный маг. — Думаешь он умнее тебя?

— У меня тоже есть гордость, — она поджимает губы, и Диешу кажется, что ему становится понятна суть конфликта, но он не знает, что прав лишь отчасти.

— Так, ученик Лагажа, как тебя там, Корнан, иди сюда, — зовет белого мага Диеш и тот глотая гордость подходит к ним. — Вам пора немного размяться идем за мной.

Сначала он думает о том, чтобы выбрать местом тренировки все ту же пещеру, но быстро вспоминает, что она сильно изменилась после его сражения с Регаром, и, чтобы не вызывать у своей дотошной ученицы лишних вопросов, приводит их в один из торжественных залов для танцев — там было где развернуться. Его приятно удивляет развешанное на стенах оружие.

— Чтобы все было честно — возьмите для начала по мечу, — Диеш снимает два изящных серебряных клинка и, вручив им оружие, отходит в сторону. — Начинайте!

Корнан неуверенно смотрит на нее. Она обходит его по кругу, ей так же неизвестны навыки противника, но желание наподдать паршивцу делает ее нетерпеливой. Тилли решается на пробный выпад, и белый маг с трудом отбивает его.

— Оу-у, — многозначительно протягивает девушка, задумчиво вращая меч в руке, а после, выдержав паузу, легко выбивает у него оружие. — Может это не твое? Попробуй секиру.

Я не думаю, что это хорошая идея, — Корнан хочет избежать унижения, но понимает, что ему это не удастся. — Ты победила.

Бери, я сказала!

Он послушно снимает висящий над камином тяжелый топор и, едва удерживая его дрожащими руками, возвращается к ней.

— Валяй, удиви меня, — Тилли смотрит на него насмешливо.

Когда Корнан замахивается, она спокойно делает шаг в сторону и топор, рассекая расшитый золотом ковер, застревает в полу.

— Доставай, — Тилли отбрасывает меч в сторону, для подобного шутовского сражения оружие ей не нужно.

Подавляя в себе желание провалиться сквозь землю, Корнан поднимает топор и пытается ударить ее слева, она присаживается и с любопытством наблюдает, как, пролетев над ее головой, тяжелое оружие увлекает за собой своего неуклюжего владельца.

— Может лучше в рукопашную? — Тилли несильно бьет его ногой в грудь, и он отшатывается назад, роняя топор. — Пару простых приемов ты то должен знать.

Она легко кидает его через бедро и садится сверху, беря его в захват. У Корнана перехватывает дыхание, но не от болезненного ощущения заживающих треснувших позвонков и ребер и даже не от пережитого унижения. Эта девушка лежит на нем, прижавшись всем телом, а ее лицо так близко, что выбившийся из тугого хвоста локон упал на его щеку. Такое безумное чувство будто она часть его самого, будто он знает ее всю жизнь.

— Хватит! — прерывает их Диеш. — Мне кажется здесь все понятно. Тебе следует больше заниматься. Маг который не в состоянии сражаться — это просто позор.

— Может устроим магическое сражение? — предлагает Корнан, разочарованно наблюдая, как она отпускает его и поднимается на ноги.

— Нет, — холодно отказывает ему черный маг.

— Но почему? — Корнан тоже встает, ощущая, что его тело уже полностью восстановилось.

— Если ты случайно погибнешь, что я скажу твоему учителю? — говорит Диеш и его слова означают то, что он настолько уверен в превосходящей силе своей ученицы, что считает их сражение опасным для белого мага. — Ступай обратно в библиотеку. Настоятельно рекомендую больше практиковаться, если хочешь выжить в мире магов.

Хоть это все и было неприятно, но Корнан и так прекрасно знает, что не особо силен, в конце концов, он всего-навсего новичок. Оправдываться ему показалось неуместным и он просто молча удаляется. Пока неясное, но очень сильное чувство, возникшее внутри, мучит его посильнее ущемленной гордости.

— Ну что полегчало? — когда их гость ушел, развешивая оружие обратно по своим местам, спрашивает Диеш.

— Так и есть, — с улыбкой отвечает Тилли, используя заклинания, которые выучила, наблюдая за своим хмурым учителем, она заделывает образовавшуюся щель в полу и ковре. — Думаешь, я его обидела?

— Твоя задача не подружиться с ним, — Диеш подходит к ней и заглядывает в глаза, чтобы убедиться, что легкая победа над Корнаном действительно успокоила ее задетое эго, — а чтобы никто ничего не узнал.

— О чем? — одергивает его Тилли, она чувствует, что и сама ничего не знает.

— Обо всем, — Диеш берет ее за руку, и по ее телу растекается тепло. — Все что происходит здесь касается только нас двоих: тебя и меня. Ты согласна?

— Да, — просто отвечает Тилли, ей и правда стало легче, но эти двое окончательно запутали ее.

Он вернулся к Тенистой горе вечером, когда закатные лучи растягивали по земле длинные тени деревьев. Объем работы ему предстоял непомерно большой. Вся эта территория, где буйствовали ледяные волки и где они были уничтожены, теперь возможно была отравлена. Маги этого мира были плохо подготовлены для борьбы с демоническими силами, так как никто и не ожидал встретить их здесь. В подобных случаях Регар использовал пространственную магию, но не на такой же площади. Все пространственные пути всегда вели в Равновесный мир, в который невозможно было попасть и из которого невозможно было выбраться, всегда существовала опасность, что он мог притянуть их мир к себе и просто раздавить своей непостижимой массой. Поэтому Великий маг пошел другим путем. Он выжег всю зараженную землю, просто уничтожил ее, а потом на ее месте создал новую. Это должно было помочь. Туже работу Регару пришлось проделать по пути на вершину горного хребта. Он добрался туда через два дня лишенных сна и отдыха. Великие маги могли не есть и не спать месяцами, так что в этом не было ничего особенного.

На камне сидел мальчик. Слева и справа куда дотягивается взгляд ничего нет, только снег и пепельные следы ахарана. Впереди Мертвая долина — джунгли непригодные для жизни, кишащие хищниками и ядовитыми насекомыми, наглухо окруженные со всех сторон Тенистыми горами. А здесь совершенно пусто. Только этот ребенок. Самый обычный. На вид лет семь-восемь. Темно-каштановые волосы, карие глаза, невинное детское лицо. Пастуший жилет и соломенные калоши — одежда не подходящая для холодной вершины.

— Привет, — улыбаясь сказал мальчик.

— Ты что здесь делаешь? — спросил Регар, хотя уже прекрасно понимал, что к чему.

— Тебя жду, — ответил он.

— Зачем? — Великий маг достал из пространственного кармана личный меч и крепко сжал его в руке.

— Она попросила тебя встретить.

Свет магического огня от свечи освещает ее лицо. По белой коже бегают блики. На щеках тени от длинных ресниц. Она вздыхает. Корнан не знает причину этих вздохов, но в его сердце они отзываются острой болью сочувствия. Тилли одаривает его суровым взглядом и поджимает губы.

— Слушай, — начинает он.

— Нет, — перебивает она.

— Ты даже не знаешь, что я хотел сказать, — парень снова пересаживается поближе к ней и буквально шепчет ей в ухо. — Просто хотел….

— Мне все равно, что ты там хотел, — Тилли с силой захлопывает книгу и берет другую. — Важно не что ты говоришь, а сам факт того что ты разговариваешь, а я просила не делать этого.

— Но я, — очередная попытка высказаться провалена, хотя он и сам не знает, что пытается сказать.

— Нет! Замолчи! Уйди! — она делает глубокий вдох и идет на крайние меры: — Если не оставишь меня в покое, я пожалуюсь Диешу. Как тебе такое? — некоторое время Тилли угрожающе выпученными глазами смотрит на него до тех пор, пока Корнан ни начинает опасливо косится на сидящего за соседним столом черного мага. — Боишься его?

— И что он сделает? — после продолжительной паузы все-таки спрашивает парень.

— Что сделает, что сделает? — этот беловолосый чужак делает ее жизнь смешной, а все важное и опасное несерьезным. — Убьет тебя, вот что.

— Совсем-совсем? — передразнивает ее Корнан, он думает это шутка, не зная, что для нее это страшная правда. — За то что я с тобой разговариваю?

— Хорошо, не убьет, — Тилли задумчиво листает книгу. — Но назад отправит, как бракованный товар, чтобы не мешал. Он очень категоричен, знаешь ли, когда дело касается изучения магии.

Ее невинная угроза действительно заставляет его задуматься. Корнан представляет, как Диеш Кагра отправляет его обратно в Юго-западное крыло с письмом, в котором с возмущением сообщает о том, что кроме как мешаться он ни на что не способен. Как кривится Лагаж сжигая это позорное послание. С каким самодовольным презрением смотрит на него Лименций. Это сильно охладило его пыл. На некоторое время Корнан и правда отстает от девушки. Но так или иначе его снова и снова как магнитом притягивает к ней.

— Так значит я тебя отвлекаю? — невинным голосом интересуется он.

— Да, — выдыхает она даже, не глядя в его сторону.

— Потому что ты сейчас очень занята? — подперев кулаком голову, Корнан заглядывает в ее лицо, его длинные белые волосы падают на стол, звеня вплетенными в них колокольчиками.

— Да, — Тилли старается не смотреть на него и его подернутые желтизной, как у кошек, большие глаза.

— Но ты же не будешь занята все время, — не сдержавшись он касается ее за руки и книга, которую она держит, воспламеняется.

Они вскакивают на ноги. На ноги вскакивает Диеш. Тут же отброшенная ей книга делится охватившим ее страницы пламенем с сотнями таких же, кучей наваленных на стол. Тилли стоит онемев. На нее с изумлением смотрит Корнан, их лица разрисованы тенями от пляшущего пламени. Диеш хлопает в ладоши. Пламя гаснет, пепел снова превращается в бумагу старательно исписанную древними магами и складывается в блестящие великолепные обложки с кожаными корешками.

— Чего застыли? — спрашивает Диеш, он спокоен: его не беспокоит ни странная выходка его ученицы, он совершенно спокойно оставляет их наедине, все материалы его работы находятся у белого мага на руках. Любому очевидно, что ему нечего скрывать. Старый параноик послал его шпионить за Диешем Кагра, потому что просто завидует ему, как ему завидует и сам Корнан, ему и его безмерно талантливой ученице. Вот так использовать магию: ни заклинаний, ни амулетов, он даже не почувствовал потоков силы.

— Как такое возможно? — наконец выпадает из оцепенения Корнан. — Я не понимаю.

— Что возможно? — язвительно переспрашивает его Диеш. — Черные маги держат всю энергию в себе, поэтому учатся все время держать себя в руках. Но это не всегда получается у начинающих. Всего лишь очередной случай спонтанной магии. Ты просто вывел ее из себя и она тебя случайно чуть не поджарила. Будет тебе уроком на будущее. — Ты как? — спрашивает Диеш свою ученицу, видя, как она прячет свое лицо. — Успокоилась?

Тилли отрицательно качает головой, ее щеки пылают, она не хочет чтобы кто-то сейчас смотрел на нее. Ей казалось, Диеш ничего не замечает, что он не знает, не видит, как навязчиво ведет себя их гость. Оказывается он просто молча наблюдает. Наверняка даже видел, что Корнан взял ее за руку. Ему просто все равно.

— Иди в свою комнату, — Диеш придерживает ее за плечо, ей снова больно от его прикосновений, — отдохни, а когда успокоишься — возвращайся.

Тилли отбрасывает его руку и убегает. Ей даже поговорить не с кем, некому дать ей совет, когда так тяжело, когда она совсем не понимает, что с ней происходит и что ей с этим делать. Когда она, сдерживая режущие грудь слезы, входит в комнату, ее встречает Клекок:

— Как хорошо, что ты пришла, — радостно поет Тон. — Расскажи что-нибудь интересное.

— Ты снова нас бросила, — Тин обиженно мотает головой. — Заперла здесь.

— Ты слишком много болтаешь, — Тилли подавляет эмоции, она не какая-то чувствительная девочка, которую легко задеть, ей суждено быть борцом за собственную свободу, пусть слезы льют другие. — Ты нас всех подставишь, если тебя выпустить. Вот белый уйдет — тогда.

Тилли открывает сундук и смотрится в свое отражение.

— Я девушка? — спрашивает она древнюю магическую птицу.

— Безусловно, — кивает ей Тон.

— Красивая? — Тилли убирает растрепанные волосы с лица.

— Та что ты талдычишь?! — возмущается обиженный Тин. — Конечно, ты красивая девушка и очень даже. В зеркало себя не видишь?!

— А если так, — она расправляет свои плечи, — чего мне бояться, верно?

Какая-то длинная черная пульсирующая жила, типичная для демонической магии, во многом подобной и магии смерти, выскочила из кончика указательного пальца мальчика и впилась в палец Регару.

— Тарлово племя! — выругался Великий маг отрывая от себя высасывающую из него энергию мерзость. — Возвращайся обратно в пекло из которого выполз!

— Чего обижаешь, дяденька? — невинным тоном проговорил мальчик и из его руки вышло с десяток таких нитей, облепивших Регара со всех сторон.

Регар сжег их синим пламенем и их место заняла сотня таких же. Он разрубил их мечом и сотня превратилась в тысячу. Тогда Великий маг поразил своим оружием демона, сверкающее лезвие разрезало тело мальчика пополам, но внутри него не было не крови, не органов — ничего из того, что вывалилось бы наружу будь он человеком. Такая же черная жижа, из которой и состояло это злое существо, растеклось лужей на земле, соединяясь воедино и втягивая в себя тонкие щупальца, окутавшие Регара. Демон вернул себе облик мальчишки, на нем не осталось и шрама, но атаковать он теперь не спешил.

— Зачем эти трюки? Где Леалея? — спросил Великий черный маг, проверяя свое тело и оружие на следы заражения. — Почему она сама меня не встретила?

— У нее есть другие дела, — пробулькал демон, через его открытый рот было видно только зияющую пустоту, по чему можно было судить, что восстановился он не полностью.

— Что за дела могут быть у этой сумасшедшей ведьмы? — Регар сделал пару шагов назад, готовясь к новой атаке. — Разве есть что-то важнее долгожданной встречи со своим любимым мужем?

Он попытался оценить встретившегося ему монстра. Демонам был закрыт путь в этот мир, поэтому мало кто здесь имел опыт сражений с ними. Идя по стопам своего покойного учителя Регар нарушал установленный самим же Советом строжайший запрет на путешествия между мирами, называемый Первым законом, поэтому был осведомлен в этом вопросе чуть больше прочих. Но демоны встречавшиеся ему принадлежали низшему эшелону. Так мелкая шушера, которую в силах была разорвать крупная тарла. Эта же особь являла собой явно более значительную фигуру, не такую как Высшие демоны способные порабощать и уничтожать миры, над которыми стояли только управляющие Адом Архидемоны. После Разделения магия стала значительно слабее, зато оно дало возможность защитить этот мир от внешних и внутренних угроз и тысячелетиями жить спокойно и благоденствовать; самые старые из Великих магов таких как Моена могли даже сказать, что замечают, как эта реальность перемещается из темной стороны Всемирья в светлую.

— Как она прошла сюда? — спросил Регар, высекая своим мечем руны на сером камне скалы. — Еще и шваль всякую притащила с собой?

— Дверь у вас хлипковата, — демон разинул свой рот так, как не смогло бы ни одно живое существо и перепрыгнув разделявшие их десять метров, свалился сверху на Великого мага и как удав проглотил его.

Руны на камне засветились красным. Кожа отвратительно раздувшегося демона с исказившимся лицом мальчика натянутым на его голову, стала серой, как сама скала. Медленно, но уверенно клетка за клеткой все его тело обратилось в камень, а после рассыпалось крошкой по земле у ног мага.

— Я не люблю повторяться, но чувствую, что как всегда придется, — Регар брезгливо отряхнулся от оставшейся на нем серой пыли. — Конечно же Леалея вернулась сотворить какую-нибудь гадость. Ясно как день. Но как она вошла?

Поборов заклинание, демон снова стал собираться воедино, но с каждым разом ему это давалось все тяжелее. Бесформенной массой он ползал в паре шагов от мага. Изогнутой несколько раз в разных направлениях рукой эта бурлящая куча частей тела поправляла глаз, сползший куда-то на живот. Растянувшийся через всю спину скривившийся рот, бормотал ругательства на демоническом диалекте. Он был невероятно силен в циклических реальностях, которые возникали в огромных количествах из около Крайних миров, когда те пресыщенные хаотическими потоками энергии неожиданно становились такими тяжелыми, что начинали тянуться к Равновесному. Но ему не посчастливилось связаться с фанатичным некромагом. Она обещала ему помощь в поимке одной мертвой души, за голову которую была объявлена огромная награда и которая вечно мешалась у него под ногами. Замкнутый изнеженный мирок казался ему легкой добычей. Но теперь, когда он не мог так просто ускользнуть и вернуться по желанию, эта работа предстала совершенно в другом свете. Мероприятие оказалось утомительным и даже опасным.

— Не испытывай мое терпение, — Регар собрал в своих руках мощнейший испепеляющий разряд и пропустил его через извивающееся перед ним тело монстра. — Отвечай, тварь, где Леалея? Как она сюда проникла и что делает сейчас?

— Хазза, шуаш, хазза! — шипел демон пронзаемый огромным количеством энергии. — Скажу! Отвали! Скажу! Хаммаах бесполезный, остановись!

— Так говори, я не слышу ответов, — Великий маг остановил свою пытку, он чувствовал, что если так продолжится у него не останется сил на сражение с самой Леалеей. — Быстрее пока я не решил, что от тебя совсем нет пользы.

— Магала, — изможденно выдохнул демон, из его истерзанного тела, продырявленного насквозь разрядами молнии, поднимался тошнотворно пахнущий дым, — шлюха одолжила Парящий замок. Она проделала им дыру и вернула в соседний мир. Не веришь — сам посмотри.

Регар проследил за направлением взгляда разбросанных по бесформенному телу демона глаз, которых теперь столо десятка на три больше чем положено иметь человеку, и обернулся на Мертвую долину. Чтобы проверить его слова, нужно было спуститься вниз и обшарить все джунгли.

— Пойдем покажешь! — решил Регар, обернувшись обратно к раненому врагу, и увидел, что тот неожиданно стал больше и значительно почти размером с двухэтажный дом, многочисленные конечности торчали из идущей буграми черной массы, густо покрытой выпученными бешено вращающимися глазами.

— Шишимшеш хазза! Прощай, папаша! — демон показал ему неприличный жест и кубарем покатился вниз по склону Тенистой горы, по которому сюда поднялся Регар, прямо в залитую солнцем густонаселенную долину, где было много деревень и городов, наполненных мирными смертными.

Когда Диеш входит в кабинет — она выходит к нему навстречу. На ней надето платье, как и первые пару лет, что ей довелось прожить здесь. Но этот наряд гораздо красивее прочих. Атласная юбка спускается складками до пола, корсет украшен изысканными кружевами, поднимающимися по шее высоким воротником. Ее волосы магией уложены волнами, а лицо источает уверенность. Она напоминает ему величественных дам с портретов, которые первыми практиковали черную магию, когда это место еще сверкало своим величием, а каждая комната была наполнена великими и талантливыми людьми. Все это сам он не застал и знал только по книгам и рассказам учителя.

— Как ты? — Диеш касается ее руки и в этот раз она не отталкивает его, напротив — смотрит с легкой улыбкой: такая маленькая, хрупкая и утонченная, он взялся защищать ее, но что делать, если ей так легко причинить вред. — Может тебе стоит еще отдохнуть?

— Я не устала, — Тилли не нравится, что маг так странно смотрит на нее, но взгляд она не отводит, в ней снова что-то изменилось, что-то сломалось, вся ее жизнь это внутренняя борьба череда маленьких побед над собой и собственной слабостью. — Все нормально. — Корнан просто взял меня за руку и я….

— Ты вышла из себя только потому, что этот белый взял тебя за руку? — Диеш злится, но игнорирует причину этой злости. — Почему?

— Он чужой, — Тилли заглядывает ему в глаза.

Диеша охватывает странное желание действительно убить Корнана, чтобы не находиться больше в эпицентре бури чувств этой удивительной девушки. Он уже не уверен, что не способен на что-то подобное. Она сбивает его с толку сильнее чем ответственность перед Советом и всем миром, чем любые нависшие над ними угрозы и пугающие последствия.

— Ну что пойдем? — Тилли плавно обходит его, юбка ее платья случайно касается его ноги. — Пора вернуться к работе.

— Для чего ты так нарядилась? — окликает свою ученицу Диеш, она оборачивается в дверях, ее тонкие пальцы ложатся на дверной проем.

— Спрашиваешь зачем? — длинные ресницы ненадолго опускаются вниз и снова взметаются вверх. — Тебе не нравится?

— Мне все равно, — врет Диеш.

— Зачем тогда спрашиваешь? — на ее лице легкая улыбка.

Корнан не может оторвать от нее взгляда. Не может перестать думать о ней. Не может предсказать, что она сделает в следующий момент. Первые несколько дней таинственная ученица Диеша Кагра только и делала, что рычала на него, а теперь улыбается. Тилли разговаривает с ним, как со старым другом, у него было слишком мало опыта в этом, но Корнан мог поклясться, что она флиртует с ним.

— Ты неправильно книгу держишь, — Тилли смеется и он понимает, что взял ее вверх ногами, а сам смотрит на девушку. — Сделаю вид, что я этого не видела.

— Спасибо, — Корнан возвращается к работе, но никак не может сосредоточиться. — Только Диешу не говори, он и так считает меня непроходимым тупицей.

— Нет, что ты, — она откладывает очередной бесполезный талмуд в стопку. — Он думает, что ты еще хуже, поэтому не удивится. На самом деле для него все вокруг глупее утки, так что не переживай по этому поводу.

Тилли оглядывается на своего занудного учителя, который за соседним столом уже начал чертить пространственную конструкцию, хотя информацию собрали только по чуть больше половины ингредиентов. Они не разговаривают уже несколько дней.

— Я хотел попросить тебя, — Корнан так нервничает, что у него начинается небольшой приступ кашля. — Может ты потренируешься меня немного, если ты не против. Это и правда позор, что я такой неуклюжий. Мне срочно нужна твоя помощь.

Тилли окидывает его задумчивым взглядом.

— Хорошо, — легко соглашается она. — Вечером пойдем позанимаемся.

— Сами? — Корнан не уверен, но ему кажется Диеш Кагра контролирует каждый шаг своей ученицы.

— А кто тебе еще нужен? — Тилли снова смеется и этот тихий игривый смех кружит ему голову.

— Я хотел сказать, — он забывает свой страх и берет ее за руку, она больше не отбрасывает ее, — Диеш нам разрешит вот так самим ходить по Черному замку?

— Зачем вообще его спрашивать? — беззаботно удивляется она. — Мы же не в тюрьме.

Поздним вечером, когда Диеш велел им идти спать, они вдвоем выходят из библиотеки в коридор, оставляя там черного мага, который возможно и не уходил оттуда никуда последние дни. Тилли берет его за руку:

— Мне нужно переодеться. Пойдем.

Корнан ждет ее в кабинете, она выходит в том же что и раньше: кожаные штаны и шелковая рубашка — излюбленный наряд всех черных магов. Он замечает стоящий в дальнем углу инструмент.

— Ты играешь на граце? — спрашивает парень.

— Вообще-то нет, — Тилли затягивает на затылке тугой хвост. — Хотела, но научить некому.

— Хочешь, я тебя научу, — неуклюже предлагает Корнан. — То есть я и сам только учусь.

— Так ты хочешь, чтобы я научила тебя драться или ты сам хочешь меня чему-то научить? — с наигранным укором спрашивает Тилли, она осуждающе качает головой, завязанные сзади волосы раскачиваются вместе с ней. — Кто кого учит, определись, пожалуйста.

— Я просто хочу провести с тобой как можно больше времени, — честно признается Корнан. — Мне кажется как только мы закончим, то сразу расстанемся и больше никогда не увидимся.

— Жалеешь об этом? — “Для тебя же лучше если так” — думает она. — Что же делать. Ну ладно, давай общаться. Что интересного расскажешь?

— Ты мне нравишься, — выпаливает Корнан и краснеет, ее щеки тоже начинают пылать и она отворачивается, чтобы скрыть это. — У меня такое чувство, что мы давно знакомы. Ты напоминаешь мне очень дорогого мне человека, но, конечно, ты не можешь быть ей. — Просто мне кажется ты очень особенная. Возможно нам суждено было встретиться. Я хочу сказать….

— Хватить, — Тилли кладет руку ему на плечо, чтобы остановить его пылкие речи. — Я поняла. Я тебе нравлюсь. Довольно об этом.

— А я? — он опускает свою ладонь поверх ее тонких пальцев. — Что ты думаешь обо мне?

— Что тебе нужно больше тренироваться, — Тилли не имеет ни малейшего понятия, как ей реагировать на подобные признания, вся ее жизнь состоит в изучении магии и в безуспешных попытках понять своего учителя, чья парадоксальная забота была подобна крепким объятиям обвивающего свою жертву удава. — У тебя очень слабые боевые навыки и сами по себе они лучше не станут.

— Я тебе и правда не нравлюсь, — с горькой улыбкой делает вывод Корнан.

— Я не это имела ввиду, — его слова ставят ее в тупик. — Ты все переворачиваешь.

— Так значит нравлюсь? — он пытается заглянуть в ее лицо, но видит на нем лишь смущение и осуждающий взгляд.

— Этого я тоже не говорила, — Тилли убирает свою руку ненароком замечая, что белые мантии очень мягкие на ощупь, в отличии от черных кожаных курток. — Твоя прямолинейность немного неуместна, — она ищет опору в холодности рассуждений своего учителя, — все белые маги также сумасбродны как ты?

— Не понимаю о чем ты, но разве это не значит, что у меня есть шанс, — Корнан сам поражается своему упорству и пытается не думать о том человеке, лицо которого как ни старался все же забыл; Тилли никак не может быть ей, а значит это любовь. — Если ты не можешь твердо сказать мне “нет”, то мы можем попытаться стать ближе друг другу.

— Это еще что такое?! — она вспыхивает, окончательно выходя из образа и смотрит на него с упреком. — Я тебя едва знаю и ты позволяешь себе подобные слова.

Целых пять лет Тилли живет в этом бесконечно большом заброшенном подземелье с одним единственным человеком. Все свое время она проводит с ним. Говорит только с ним. Видит его постоянно. Но им никогда не было и очевидно никогда не будет сказано что-то подобное. А ведь мир не ограничен Черным замком. Там за его пределами бесконечное количество людей, которых она не знает и которые не знают ее. Возможно Тилли просто не нужна черному магу, может она и правда совсем не интересует его и на самом деле их ничего не связывает. Где-то там наверняка есть кто-то, кто больше ей подходит. В конце концов, что ей известно о любви? Что она хочет быть не безразлична человеку, который находится рядом с ней? Нет. Тилли одергивает себя, выпрямляет спину, поднимает голову. Ей это совсем не нужно. Не нужен. Она сама. Сама по себе.

— Ладно, — Тилли игриво заправляет выбившуюся прядь за ухо и лукаво смотрит на него из-под черных ресниц. — Я решила, — ее голос тихий, певучий, — ты умеешь танцевать? Научишь меня?

Утро было солнечным, пели птицы. На лугу среди полевых цветов летали бабочки и стрекозы, лохматая пастушья собака прыгала, пытаясь их поймать. Сама пастушка зевала, лениво наблюдая за отарой овец. Оглушительно стрекотали насекомые, но все звуки неожиданно оборвались. Это от ветра ей заложило уши, когда в паре метров от нее с невероятной скоростью по земле оставляя после себя широкую борозду прокатилось нечто названия чего она не знала. На ее лицо и платье прилетели капли крови овец и собаки, оказавшихся на пути чудовища. Девушка выпала из оцепенения, закричала и бросилась бежать.

Пытаясь остановить демона Регар в который раз переместился вперед, преграждая ему путь. Он разрубил его пополам, но половины обогнув его с двух сторон снова соединились в одно целое. Тогда Великий маг создал пленящие цепи и обвил им бесформенную тушу, но темная слизь просочилась через них и снова собралась воедино. Регар попытался заточить его в клеть из барьеров, но демон увернулся от заклинания. Маг попытался снова и вновь промахнулся, только на пятый раз ему удалось поймать монстра, но сил собрал недостаточно, а демон же напротив подпитываясь кровью и страхом пастушки немного окреп. Невидимая ловушка рассыпалась не выдержав и минуты.

По памяти выбрав один из залов, что казался ей просторней, Тилли приводит туда своего нежданного воздыхателя. Она и сама не знает, что делает и зачем. Шелестит подолом пышная юбка ее прекрасного платья, такого дорогого, что ее родители крестьяне за всю жизнь не смогли бы купить, даже если бы продали дом и землю. Но для Тилли оно ничего не стоит, просто очередная безделушка из волшебного сундука. Как ничего не стоит молочная белизна кожи, точеная фигура, плавность линий. Она выглядит лучше, чем любая из девушек с портретов Черного замка, но ее красота ничего не значит: в ней нет ничего, что нужно Тилли. Но может быть чужие чувства. Чья-то любовь. Вот что дороже всех платьев.

— Так ты умеешь? — она оборачивается к своему спутнику, и его сердце начинает сильнее биться от ее улыбки. — Или я зря наряжалась?

— Нет-нет, — Корнан пытается скрыть волнение, но выходит у него плохо. — Я умею. Не лучший танцор, конечно, но танцую я гораздо лучше чем держу меч, честное слово.

— О, я на это искренне надеюсь, — Тилли смеется и невольно сжимается, когда он подходит и кладет руки ей на талию. — Иначе это глупая затея, не так ли.

— Все будет нормально, — говорит белый маг, пытаясь успокоить ее и себя, ему немного страшно, он такой же неопытный и неуклюжий в любви ребенок, как и она. — Это просто танцы. Нам нужна музыка.

Корнан активирует один из своих амулетов и торжественный зал наполняется приятными звуками. Тилли вращает головой, пытаясь понять откуда они исходят, кажется поет сам воздух.

— Это самая бесполезная магия, какую я только видела, — ее смех разбивает повисшее напряжение. — Но это приятно. Я уже очень давно не слышала музыку. Даже забыла об этом.

— Я буду делать шаги, — говорит Корнан, Тилли слушает его задрав голову, он слишком высокий, она слишком маленькая и хрупкая. — Просто повторяй за мной.

Музыка ведет их по вышитым серебром лепесткам на дорогом ковре. Ее шаги легкие и плавные. Это намного легче чем сражаться или уворачиваться от ловушек. Или сложнее. Потому что кружит голову. Слишко много прикосновений, громко стучит сердце, так близко чужое дыхание. Они смотрят друг другу в глаза. Корнан наклоняется чтобы что-то сказать. Их губы оказываются слишком близко.

— Что ты делаешь? — спрашивает Диеш, оставшись с ней наедине. — Ты ведешь себя глупо, знаешь об этом?

— Разве? — Тилли улыбается, с каждым днем ее наряды все красивее, а взгляд все увереннее. — А что я делаю?

— Хочешь подружиться с этим белым, — Диеш не заканчивает фразу, он не знает, что сказать, возможно стоило бы ей все рассказать, но что если… что если она решит пожертвовать собой. — Ты не понимаешь….

— Так объясни мне, Диеш, — ее пальцы касаются его щеки.

Ему становится смешно, нелепо, как эта невинная девочка, пытается стать раскованней, и как он сам — сам словно подросток. Почему именно сейчас, когда жизнь всех вокруг висит на волоске. Когда ему приходится поступиться одними своими принципами, чтобы отстоять другие, именно в это тяжелое время он должен участвовать в глупой любовной комедии. Где двое якобы не понимают, что влюблены друг в друга. Хотя всем все ясно без слов.

— Это не игра, — Диеш убирает ее руку. — Нам нужно выпроводить его как можно быстрее.

— Мы закончим работу и Корнан уйдет, — Тилли садится на стул и смотрит на него снизу вверх своими большими гипнотическими глазами. — Тебе не о чем переживать.

— Ты хочешь заставить его снова искать встречи с тобой, — Диеш чувствует, что должен прекратить это. — Достаточно того, что он расскажет о тебе Совету.

— Пусть рассказывает, — Тилли расправляет свои шикарные волосы и они мягко ложатся на ее голые плечи. — Что такого?

— Это опасно, — Диеш судорожно перебирает в голове, что ей можно сказать и во что она может поверить, он больше не может держать все это в себе. — Твоя жизнь в опасности понимаешь? А это самое главное.

— Да моя жизнь ничего не стоит! — выходит из себя Тилли и вскакивает моментально выходя из образа.

Диеш тоже теряет самообладание, он хватает ее за плечи путая покоящиеся на них волосы.

— Твоя жизнь стоит сотен тысяч миров! — восклицает маг. — Ты хоть понимаешь это?! Ты не можешь ей так просто разбрасываться!

Он отпускает ее. Они оба дышат тяжело, словно бежали. Тилли цепляется за его руку, прижимается лицом к шелку рукава, оттуда звучит ее приглушенный голос:

— Диеш, а почему моя жизнь в опасности?

В это солнечное утро лавочник расставлял свои товары на прилавке. В последнее время его дела шли не очень хорошо, но в этот раз он закупился хорошей глиняной посудой у проезжего купца и в этот день ожидал большую выручку. Из пекарни через два дома от него на всю улицу разносился манящий запах горячего хлеба. Где-то раздавались радостные визги играющих детей. Взрослые шли на работу. Маленький, но уютный городок жил своей жизнью и никто не подозревал о том что творилось неподалеку от него.

Отчаянно стараясь преградить демону путь, Регар создавал один барьер за другим, но все они были слишком слабыми. Не хватало времени чтобы собрать силы на достойную преграду. Тогда Великий маг в очередной раз переместившись вперед встал на колени и запустив руки в землю поднял из нее каменную стену бесконечно тянущуюся вверх до самого неба и насколько хватало глаз влево и вправо. Чтоб не разбиться в лепешку демону пришлось остановиться перед неожиданной преградой.

— Все люди мыслят одинаково, — хлюпая рассмеялся он и копая всеми конечностями быстро погрузился под землю.

— Адово отродье, — изможденно вздохнул Регар, чувствуя как его каналы силы постепенно пустеют.

Взмахом руки он рассеял свою стену и увидел как мерзкий монстр выпрыгивает с другого конца вырытой им норы. До города оставалось всего ничего. Враг оказался слишком силен и хоть и сам не мог серьезно ранить мага, но и избавиться от него никак не удавалось. Не так легко уничтожить древнее зло. У Регара оставался только один выход поставить свою жизнь на кон и сразиться с демоном своим самым сильным оружием. Конечно же он знал, что этот день рано или поздно наступит, хоть никогда не думал, что его заставит выложится на полную мерзкая черная жижа проникшая в охраняемый им мир. Медлить было нельзя. Регар положил руку на грудь, но ее схватило вынырнувшее изпод земли щупальце, затем еще одно и еще. Гадкое чудовище оставило в созданном им тоннеле часть себя. Выбираясь из расставленной ловушки Великий маг обреченно наблюдал, как удаляется демон и, пока рубил оплетавшие его куски жижи, он вошел в город.

Тилли злится снова. Она как всегда ничего не может сделать и опять все что ей остается это бессильная злость. Диеш так ничего и не объяснил ей. Терпи, жди. Доверяй. Слепо. В темноте сырых подземелий. Человеку, которого не знаешь, который заточил тебя здесь. Маг разделил их: теперь Корнан помогает ему составлять схему пространственных линий, пока она продолжает листать бесполезные книги, конца которым не было. Сжечь их все! Тилли смотрит, как за соседним столом мило болтают эти двоя. Кажется дело было вовсе не в ней, просто у белого мага рот никогда не закрывался. А может он и влюблен вовсе не в нее, а в ее учителя. Хмурясь она вспоминает, что половина из того, что говорил Корнан так или иначе касалось Диеша Кагра. Тилли старается тише шелестеть страницами, и ее обостренный слух черного мага позволяет услышать о чем они говорят.

— Так здесь и правда водятся тарлы? — спрашивает Корнан. — Разве это не ужасающие существа?

— Так и есть, — отвечает Диеш, он готов терпеть бестолковую болтовню лагажева ученика, лишь бы тот держался подальше от Тилли. — Но их сила полностью зависит от способностей мага который в нее переродился.

— Так это и правда погибшие маги, — Корнан незаметно косится на девушку, сидящую за соседним столом, он понимает, что Диеш специально разделил их, но боится перечить ему. — Как они стали чудовищами?

— Когда умирает сильный маг его нужно должным образом упокоить, или собранная им при жизни энергия овладев его телом обретает что-то наподобии сознания, — Диеш продолжает чертить линии, объяснять очевидные вещи, не отвлекаясь от своей работы, это то к чему он привык за последние пять лет. — Страшная трагедия убила всех, кто находился в Черном замке три тысячи лет назад, похоронить их было некому, поэтому почти все обратились тарлами.

— И это правда, что Вы…? — Корнан грызет кончик самопишущего пера у него есть шанс узнать все из первых уст.

— Что я что?

— Убили тарлу голыми руками, — замечая, что черный маг начинает злиться, парень начинаетусерднее вычерчивать линии со своей стороны.

— Правда, — Диеш понимает почему белого это так удивляет, но сам не видит в этом ничего особенного. — Я действительно тогда еще не владел магией и был безоружен, но справедливости ради тарла была довольно слабой, а я потомственный маг у меня от рождения преимущество перед остальными, так что глупо сравнивать себя со мной. Так и передай своим друзьям с которыми вы меня обсуждаете. В моих достижениях нет моей заслуги это просто стечение обстоятельств. Ты перепутал две краткие линии.

— Простите, — Корнану неловко, что Диеш пристыдил его за сплетни за его спиной.

— А где Ричард?! — неожиданно громко восклицает Тилли, которую порядком вывели их взаимные лобызания. — Почему его так долго не видно?! А?!

— Он занят, — тихо отвечает Диеш, но его голос лучше слышно, чем орущую ученицу. — Он тебе нужен?

— Нет, соскучилась просто, — она снова утыкается в книгу, но ее взрывной характер не дает ей покоя. — Мне нужно привести себя в порядок, я скоро вернусь, — заявляет Тилли и тут же выходит из библиотеки.

“Надо проветриться, надо развеяться, — ворчит она себе под нос, вышагивая по извилистым коридорам. — Для тех кто меня знает не секрет, что держать себя в руках я не умею совершенно. Еще минута с этими дураками и я точно что-то сделаю, а потом Диеш снова будет смотреть на меня этим своим странным взглядом и запугивать меня. Вот кому это надо? Никому”.

Заворачивая за угол Тилли видит, как из какой-то комнаты выходит Ричард. Сначала ей хочется окликнуть его. Но потом ей кажется это очень странным и она прячется и ждет, когда он уйдет. Диеш сказал, что скелет занят каким-то крайне важным делом или не важным, но занят. И что же это за дело такое? Тилли подходит к двери из которой вышел Ричард и заходит во внутрь. Это лаборатория. Ей даже кажется она уже была здесь. Куча шкафов с квадратными ячейками и ящичками, набитыми алхимическими ингредиентами. Столы со странными приборами и инструментами, похожими на диковинные детские игрушки, армии пузырьков с разноцветной жидкостью. На одном из центральных столов она замечает большой лист бумаги, на котором начерчена сорока четырехгранная фигура. В правом нижнем углу, как полагается, на нитале написано, что это такое. Если вкратце то это именно то, что они там в библиотеке составляют. Тилли задумчиво водит пальцем по столу, как же ей надоело не понимать, что происходит. Если бы у Диеша все было готово он давно бы об этом заявил и вышвырнул Корнана отсюда к тарловой матери. Вот только как не посмотри все готово. На самом деле, те двоя допустили пару ошибок, она специально не хотела им об этом говорить, потому что они сами виноваты, что разозлили ее. Здесь же все было правильно и подписано. Рядом лежало письмо. Тилли учили, что читать чужие письма плохо, но вот уже пять лет для нее не существовало никаких правил приличия. Она пробежалась глазами по строчкам, ничего не поняла и предусмотрительно спрятала письмо в карман платья, чтобы потом перечитать. Еще тут стояли пузырьки с красной жидкостью, которые очевидно были результатом работы Диеша. Тилли задумчиво взбалтывает один из флаконов, после стабилизации зелье должно стать золотистым. Если подумать у нее сейчас есть все знания и навыки для того чтобы реализовать фигуру и закончить Тиллиар. Она сама может проверить то ли это зелье. На себе. “Я, конечно, не совсем сумасшедшая, — думает Тилли. — А может и совсем”. Ее пальцы рисуют линии силы через энергетические каналы собственного тела. Она никогда не делала ничего подобного, но для нее это так легко. По какой-то причине Тилли прекрасно чувствует этот мир вокруг и магию хранящуюся в нем. Ей это в себе никогда не нравилось.

Когда все манипуляции окончены — зелье обретает золотистый блеск. Кто станет пить незнакомое волшебное снадобье, которое может сотворить с тобой все что угодно в равной степени, как убить? Диеш говорит, что ее жизнь важна, тогда почему она совершенно не ощущает этого? Почему Тилли чувствует себя не значительнее какого-нибудь стула с резной спинкой из любого из тысяч торжественных залов? От нее ничего не зависит. Закрытая от всего мира, от всех опасностей и горестей. Защищенная от самой жизни. Не каждый день она даже может рискнуть собой. Как сейчас.

Глоток. На вкус как патока с горчицей. Тилли кашляет. Ее тело чувствует себя странно, словно его покинули силы. Немного страшно и немного все равно. В глазах темнеет. Она падает на холодный каменный пол, чтоб оказаться в объятьях пустоты.

Крайний дом разлетелся моментально, когда туша демона на всей скорости врезалась в него. Живущие в нем люди даже не успели ничего понять, раздавленные тяжестью обрушившихся на них стен. Демон перепрыгнул через развалины, разрушил еще один дом и покатился по улице, давя и по возможности поедая всех кто встретится на его пути, и становясь все больше. За несколько минут город наполнился истошными криками. По мостовым текла кровь. Разрывалось сердце Великого мага Регара. Он вытащил из своей груди четыре испещренных рунами ребра давным давно слившиеся с металлом личного оружия поверженных им врагов. Извлеченные части обвились об его меч, тут же став его частью. Это были не просто органы и заново они не отрастут. Его кости слишком срослись с ним самим и стали частью того кто он есть — частью его души. Если их не вернуть на место — Регар умрет. У него было всего пять минут.

— Как такое вообще возможно? — сквозь сон слышит Тилли голос белого мага, ей кажется, что он слишком близко и она пытается оттолкнуть его, но задевает только пустоту. — По-моему, она очнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — Диеш, конечно же, тоже здесь, ей приходится долго всматриваться, чтобы поймать его в фокус.

— Просто ужасно, — Тилли садится и тоже пытается понять, что с ней происходит, она не чувствует каналы силы в себе, а тело словно чужое. — Какой тарлы происходит?

— Ты нам расскажи, — недовольный голос черного мага, они в одном из залов, под ней обтянутая кожей кушетка. — Что случилось?

— Что случилось, что случилось, — у Тилли кружится голова и почему это она должна оправдываться? — Это все твое тарлово зелье, если закончил его зачем нам голову морочил?

— Может ей зеркало дать? — робко предлагает Корнан.

— Или лучше выпороть, как делают другие черные маги со своими учениками, — Диеш больно сжимает ее подбородок вглядываясь в глаза, чтоб определить ее состояние. — Моя вина, что я ее так разбаловал. Ума хватило тянуть в рот все подряд!

— Так это что был не тиллиар? — сопротивляясь мертвой хватке учителя мычит девушка.

— Если ты не знаешь что это — чего глотать? — Диеш заканчивает изучать ее энергетические каналы, которые всегда хорошо читаются по зрачку и отпускает ее лицо. — Это был тиллиар. И он выполнил свою работу. Твое тело еще не до конца приняло магию и привнесенные ей изменения, зелье распознало их как наложенное проклятие и аннулировало все эффекты.

— Что?

Спотыкаясь Тилли подбегает к стене и пытается сотворить себе зеркало, но заклинания не работают. Диеш делает это за нее. В отражении ее лицо, но какое-то другое, заостренное. Рост выше, выразительнее фигура. Круче линия бедер и груди. Тилли замечает, что ее платье сдавливает ее и порвано в нескольких местах и стыдливо пытается прикрыть себя руками. Вернулись золото ее волос и голубизна глаз, но в зеркале был другой человек. Тот кем бы она была, если бы эти пять лет ее тело не держала у себя в заложниках черная магия — двадцатилетняя девушка.

— И что теперь? — спрашивает Тилли, ее пугают эти изменения.

— Ничего, — Диеш нарочито не смотрит на нее. — У тебя уже есть опыт, как только научишь свое тело манипуляциям с потоками силы, твои каналы откроются. Думаю за пару дней, неделя не более сможешь снова творить заклинания.

— Мне нужно привести себя в порядок, — шепчет Тилли. — Я за этим и шла, если бы не вы все со своими зельями.

Она спешно выходит, оставляя в зале пораженного происходящим Корнана и разозленного Диеша.

— Так что же все-таки случилось? — спрашивает белый маг, Диеш внимательно смотрит на него, чтобы не происходило он разберется в этом самостоятельно, без посторонних любопытных глаз.

— У моей ученицы слишком вздорный характер, вот что, — отвечает черный маг. — Но талант ее неоспорим, поэтому я ее и терплю. Она решила показать чего стоит и в тайне от нас закончила зелье. А теперь не хочет признавать этого потому что поняла, что будет наказана. Иди собирайся. Я сегодня составлю предварительный отчет о работе — отдашь его Совету.

— Вы мне доверяете? — удивляется Корнан, ему совершенно не хочется уходить. — Такую важную вещь.

— Ну если потеряешь — составлю еще один, — безразлично пожимает плечами Диеш. — В моей работе нет никакой тайны.

В смешанных чувства Корнан вернулся в комнату, которую занимал эти несколько дней. Все что здесь происходило казалось ему ужасно странным, но так ли это важно для него было. Пусть Лагаж сам разбирается, его дело просто рассказать, что он видел и слышал, а не проводить расследование. Но было кое-что еще. Очень личное. Корнан думал об этом с того момента, как попал сюда. Теперь у него остался один единственный шанс выяснить правду, нужно действовать решительно или он его попросту упустит. В его сумке было не так уж много вещей, они почти ничего не весили. На самом дне Корнан обнаружил несколько почтовых перьев и вспомнил о своем обещании. Вобрав в себя несколько ничего не значащих но теплых фраз, перо исчезло отправившись к адресату. Как бы там ни было он возвращался назад.

В это же время в своей комнате Тилли примеряет платья, созданные соответственно ее новому размеру волшебным сундуком, взамен в него кладет теперь маленькое и порванное. Из кармана на пол выпадает письмо или по объему скорее записка. Она разворачивает его и снова пытается понять что в нем сказано:

“Это поможет тебе быстрее понять, что выхода нет, а все твои попытки что-то предпринять — пустая трата времени. Надеюсь ты одумаешься до следующего моего визита”.

Из этих слов Тилли могла сделать вывод, что некто помог закончить Диешу его работу над зельем и этот некто собирается сюда прийти. Очевидно Высший маг, после визита которого Диеш едва остался жив.

Без стука в ее комнату врывается скелет. Он заполняет собой почти все пространство, сгибается, потому что потолок для него слишком низок и таким образом нависает над ней угрожающей конструкцией из черных костей.

— Где письмо? — скрипит зубами Ричард.

— Какое письмо? — невинным тоном интересуется Тилли, она его не боится, она ничего не боится, ее волнует только то, что ее занудный учитель разозлился на нее, больше ничего. — Ты что-то потерял? Помочь искать?

— Хочешь подраться со мной? — Ричард начинает терять терпение. — Сейчас? Когда ты в таком состоянии?

Он хватает ее за запястье и забирает зажатую в руке бумагу.

— Кто автор письма? — спрашивает Тилли.

— Хватит совать кругом свой нос! — злится скелет. — Разве недостаточно того, что ты…! Все из-за тебя!

— Что? — она чувствует, что ей нужно знать. — Что происходит? Что из-за меня?

— Ничего, — он вдруг смягчается и оборачивается в дверях. — Просто делай, что тебе Диеш говорит. Не взваливай на него больше, чем он сам на себя взвалил.

— Ничего?! — Тилли со злостью швыряет подушку в закрывшуюся за скелетом дверь. — Если ничего, то что я здесь делаю?! Если ничего, то что вы все от меня хотите?! Кто там еще?!

— Это я, — в комнату заглядывает Корнан. — Пришел попрощаться.

Оказавшись напротив крушащего город демона, Регар нарисовал мечом на земле линию и громко спросил:

— Кто ты и откуда?

— Старый дурак, — в ответ рассмеялся демон, плюясь из своего гигантского рта человеческой кровью, отъевшийся он стал раз в пять больше. — Эти фокусы работают только на самую слабую нечисть. Свали с дороги, все веселье портишь!

— Оставь в покое этот мир и вали в дыру из которой выполз, — Регар ужасно жалел, что не удалось вызвать демона на поединок один на один. — Жизнь каждого убитого тобой человека в тысячи раз дороже твоей. Как расплачиваться будешь?

— Заткнись, червяк, — он снова выругался и прыгнул влево, — я еще не закончил.

— Все равно ты не уйдешь, — Великий черный маг Регар взмахнул своим личным мечом обвитым его собственными ребрами и клинок излучая небесное сияние отсек от монстра десятую часть.

Кусок черной жижи накрыл собой ближайший дом и начал стекать вниз, дымясь и плавясь. Демон завизжал от боли настолько сильной, что ему еще никогда не приходилось испытывать. В отчаянном желании спастись он дернулся в другую сторону, но оружие такое же великое, как и его владелец настигло его и там. От него отлетали куски и разрушались навсегда, без возможности восстановиться. Страдания его были настолько сильными, что он не мог ни говорить, ни даже думать, только истошно кричать. Вкладывая в каждый удар всю свою силу, Регар разрубал демона на множество кусков, до тех пор пока не убедился, что тот умер. А когда все закончилось Великий маг отбросил свой меч и упал на землю. Его время давно вышло. Он жалел, что погибло столько людей, но был рад, что спас остальных.

Перечитывая доставленное Ричардом послание, Диеш доделывает отчет. Он уже открыл путь из Черного замка и только ждет, когда гость отправится восвояси, чтобы принести им новые неприятности. Корнан в любом случае расскажет, что у него есть ученица о которой никто не слышал и Лагаж, а может еще кто-то, кому заняться нечем, попытается все выяснить об этом. Работа над зельем окончена, так что его снова призовет для службы Совет. Ни это ни какое другое место в этом мире не выдержит гнева, любого из Великих магов. Ему крайне повезло, что учитель пощадил его в тот раз. Но учитывая опасность и тому что на кону было существование сотен тысяч миров, рассчитывать на чье-либо милосердие было глупо. Как и думать, что он способен дать отпор. Единственным разумным выходом было продолжать скрывать свой проступок. Оставалось только убедить Совет, что Тилли не имеет к истории с пророчеством никакого отношения. Диеш мог сходу придумать несколько способов замаскировать ее энергетическую структуру так, что никто ничего не докажет, но подозрения в любом случае остануться. В играх и закулисных интригах Диеш был не очень хорош, но настало время развивать эти способности.

В это время Тилли проводит Корнану по его просьбе последнюю экскурсию по Черному замку. Она и сама не очень хорошо его знает и отводит гостя в одну бесконечную галерею забитую произведениями искусства, которую как-то раз показывал ей Диеш. Старинные картины и абстрактные скульптуры. Типичные образцы магического творчества. Откровенно говоря ее настроение сейчас не располагает к тому чтобы любоваться ими.

— Уходишь значит, — Тилли опять останется здесь один на один с черным магом и его тайнами. — Что ж обещаю скучать, но не очень сильно.

— На самом деле мне нужно у тебя кое-что спросить, — Корнан рассматривает ее золотые волосы, он думал она должна быть значительно старше с таким-то талантом. — И я никуда не уйду пока ты не ответишь.

— Почему так грозно? — смеется Тилли, она пытается взять его за руку, но белый маг отстраняется. — В чем дело?

— Сколько тебе лет? — его серьезный тон заставляет ее теряться: что можно говорить, а что нет. — Как долго ты здесь? Как ты сюда попала? Отвечай!

— Да что такое, — не выдержав давления, Тилли отходит от него подальше и пытается собраться с мыслями. — Я на допросе что ли?

— Скажи свое смертное имя! — почти кричит Корнан. — Миралисса так ведь!

Его слова пугают ее до дрожи. Тилли охватывает ужас, почти такой сильный, как когда она повстречала тарлу. Откуда ему было знать ее имя. Да и что простая деревенская девочка, в конце концов, такого натворила, что ей уделяют столько внимания люди, к которым она не имеет никакого отношения.

— Ты ошибся, — слабым голосом отвечает Тилли.

— Не ври мне! — восклицает Корнан, его слова плетью рассекают воздух.

— Если будешь говорить со мной подобным тоном, — собравшись с духом, девушка снова поворачивается к нему, — можешь сразу уходить. Мне кажется — мы уже наговорились. До свидания!

Она пытается уйти, но Корнан хватает ее за руку. Тилли чувствует себя слабой и загнанной в угол. Ее тело еще не насытилось энергией — против полноценного мага она сейчас хрупкая как тростинка. Тилли раздраженно высвобождается и отталкивает его от себя.

— Чего вы все пристали к моей руке? Сначала Ричард меня хватает, теперь ты, — она потирает тонкое запястье. — То что ты сильнее не дает тебе право так себя вести. Я сказала тебе ты ошибся.

— Хорошо, — говорит Корнан, имея в виду, что тема не закрыта. — Какое тогда твое смертное имя? Молчишь? Не придумала?! Что ты вообще тут делаешь? Я искал тебя так долго, так долго всматривался в лица похожие на твое, что совсем забыл как ты выглядишь на самом деле, запомнил только твои золотые волосы и голубые глаза.

— У тебя всегда была плохая память на лица, — неожиданно вспоминает Тилли, перед ней человек, которого она меньше всего ожидала увидеть. — Ты сам как здесь оказался? Разве бывают такие совпадения? Из всех людей сюда послали тебя. Смешно.

— Не разделяю твоего веселья, — сейчас Корнану так больно, что все чувства притупляются, оставляя внутри пустоту. — Тебе до такой степени безразлично все? Твоя семья? Родители? Я?

— Сам знаешь, что это неправда, — она старается не смотреть на него. — Я всегда любила тебя, во всем мире для меня нет никого роднее.

— Ты ужасная сестра, знаешь об этом?

— Рим, — шепчет Тилли, ее голова кружится, а ноги подкашиваются, этот надоедливый незнакомец, что вызывал в ней такие смешанные чувства, оказался ее родным братом. — Неужели это и правда ты? Как вообще такое возможно?

— Рим умер! — он взрывается, ему тоже не верится в происходящее. — От горя. Он не пережил того, что ты исчезла. Ничего удивительного это всегда было в твоем духе. Маленькая деревня была слишком тесной для тебя, тебе всегда там было очень скучно, настолько, что ты за пять лет даже ни разу не вспомнила обо мне.

— Это не правда, — ей больно это слышать.

— Тогда пошли со мной, — Корнан любит ее так сильно, что не может и в самом деле обидеться на нее, все что ему нужно, так это чтобы она была рядом. — Навестим родителей, ты расскажешь все что с тобой случилось.

— Ты заигрывал со мной, — неожиданно понимает она, и это вызывает у нее истерический смех. — Практически непристойно приставал. И вот теперь…. Нет, ну мне тяжело было тебя узнать. Ты же совершенно изменился, ты даже выглядишь не на свой возраст. Но ты то сам, — пока Тилли давится смехом, он осуждающе смотрит на нее, ему совсем не до веселья. — Я ведь ни капли не изменилась. Как ты мог не узнать меня?! А если бы мы сблизились и совершили бы что-то. Что-то ужасное. Например поцеловались, — ее истерика сменилась паникой и она испуганно прикрыла рот рукой. — Магические силы, а ведь мы и правда чуть не поцеловались. О чем ты только думал?!

— Как ты можешь быть такой несерьезной? — спрашивает Корнан, пока она своими слабыми кулачками колотит его по предплечью. — Тебе совсем все равно, что я чувствую? Ты самый близкий человек для меня, Миралисса. Я на все готов ради тебя. Пожалуйста, вернись домой. Или просто пошли вместе.

У Тилли на глаза выступают слезы. Она хочет, очень сильно хочет уйти с ним. Но кто же ей позволит. Этот разговор и сам по себе опасен для него. В глубине души Тилли не верила, что Диеш и правда убьет его. Но что она на самом деле знала о своем мрачном учителе? Ей не было понятно абсолютно ничего, кроме того, что каждый ее поступок, каждое сказанное слово может иметь ужасные последствия.

— Мне сейчас нельзя отвлекаться от учебы, — говорит она, сдерживая дрожь в голосе. — Диеш будет недоволен и выгонит меня….

— Ложь! — Тилли подпрыгивает от его громкого восклицания. — Ты исчезла не сказав ни слова. Что тебя здесь держит? Как ты сюда попала? Почему ты не хочешь домой?!

— Да что ты пристал?! Что ложь?! — слезы просятся наружу. — Сам говорил: “Диеш Кагра не берет учеников”. Знаешь чего мне стоило попасть к нему в ученицы?

— Чего? — Корнан бледнеет и ей становится смешно, что он мог подумать о чем-то настолько грязном, ее брат ничего не знает о ее учителе, он и понятия не имеет какой Диеш на самом деле: холодный и непогрешимый, словно и не человек вовсе. — Что он тебе сделал?

Она смеется.

— Ничего! Он распознал мой талант, и я уговорила его научить меня магии, — Тилли врет ему в лицо и ей даже все равно, поверит Корнан ей или нет, правду она ему не скажет, даже если Диеш не убьет его, это его не касается. — Вот и все. Да я бросила тебя и ни разу не вспоминала, и ты обо мне забудь. И еще, — она уже собирается уходить, но останавливается. — Не смей ничего говорить Диешу, не хочу чтобы он знал, какой слабый и бездарный у меня брат.

Она все-таки уходит.

— С Днем рождения! — со злостью кричит Корнан ей вслед.

Тилли запирается в своей комнате. Она сделала это, поборола иллюзию, что может уйти отсюда домой вместе со своим братом и будет все как раньше. Ей даже не кажется странным, что она сразу не поняла, что это он. Находиться в неведении и заблуждаться уже вошло ей в привычку.

Тилли абстрагируется от всего. Сдается. Опускает руки. Из пола вверх поднимается стая черных птиц, а если быть точнее — теней в форме птиц. Хлопая крыльями, они уносят ее далеко от Черного замка.

Леалея

Когда буря в душе утихла, Корнан начал жалеть о своих словах. Он понятия не имел, что с ней произошло и как она здесь оказалась. Ему следовало сначала все узнать, а потом уже нападать на нее с обвинениями. Надо было поговорить еще раз. Обсудить все. Может Миралисса согласится с ним. Может другой возможности уже не будет. Обдумывая что стоит сказать, чтобы убедить ее, Корнан отправился на поиски сестры. Дверь в ее комнату оказалась открыта. Тилли внутри не оказалось. Зато там был Диеш. Он стоял на коленях и чертил руны на полу.

— Где она? — гоня от себя дурные предчувствия, спросил Корнан.

— Ты мне скажи, — голос Диеша звучал как всегда спокойно, но парня от него бросило в дрожь. — Ты с ней последним виделся.

— Если бы я знал где она, разве пришел бы сюда, — прошептал Корнан, чувствуя как отхлынула кровь от лица. — Что случилось? С ней что-то случилось, да?

— Тебя уже тут не должно быть, — Диеш поднялся на ноги и, оттолкнув его в сторону, вышел из комнаты. — Бери отчет и вали, тебя это не касается!

— Мы успели сдружиться с Тилли, — Корнан упорно тащился за ним по пятам, сосредоточив в черном маге всю свою надежду на то, что с его сестрой все в порядке. — Я не брошу ее в беде. Если что-то случилось, я сделаю все чтобы помочь.

— Влюбился в нее? — холодно спросил Диеш, обходя комнаты Черного замка и собирая в кожаный рюкзак с пространственными карманами разные артефакты и приспособления половину из которых Корнан видел впервые.

— Да, влюбился, — не стал отрицать парень, решив пока не посвящать высокомерного черного мага в свои семейные дела. — Она стала слишком важна для меня, как я могу теперь вот так все оставить. Разве я смогу себя потом за это простить?

— Лучшее, что ты можешь сделать — это не мешать, — сказал Диеш, сам думая совсем о другом: если мальчишка, вернувшись в Замок Совета, первым делом побежит докладывать, что здесь случилось, если ему придется сейчас разбираться с ними, то он не успеет ее спасти. Диеш остановился и внимательно посмотрел на Корнана. Если убить его сейчас — они выиграют немного времени, но что потом, как он сможет это скрыть? К тому же Тилли расстроится. В ней еще сохранилась капля здравого смысла. Не смотря ни на что она оставалась чистой и светлой. Про себя Диеш такого уже сказать не мог. — Всерьез рассуждать об убийстве человека, который ни ему ни кому-либо другому ничего плохого не сделал. Чистое безумие.

— Я все сделаю для нее, клянусь, — Корнан хватается за соломинку, он слишком долго искал ее, чтобы вот так потерять навсегда. — Даже жизнь свою отдам.

— Да кому нужна твоя жизнь, кроме тебя самого, — Диеш прикинул на ладони гироскоп мерцальных камней и, решив, что его польза больше, чем вес, тоже отправил в рюкзак. — Мне сейчас лишняя обуза ни к чему.

— Я сделаю все….

— Заткнись, — сдался Диеш все равно другого выхода не было. — Я не знаю, кто это сделал и зачем. Это может быть смертельно опасно. Ты и правда можешь умереть, понимаешь?

— Думаю если Диеш Кагра называет что-то смертельно опасным, значит этого действительно стоит бояться, — сказал Корнан, неотступно ступая за ним из комнаты в комнату. — Я не буду мешаться, обещаю, я сделаю все чтоб от меня была польза.

— Ладно, только заткнись, — Диеш затянул застежку рюкзака. — Предупреждаю, если я хоть на секунду подумаю, что зря тебя взял, то брошу тебя где угодно или в крайнем случае убью. Я не позволю своей ученице погибнуть из-за того, что возился с каким-то ребенком.

— Где она? — пропустив мимо ушей все лишнее, спросил Корнан. — Куда мы идем?

— Понятия не имею, — черный маг встревоженно покачал головой. — Ее кто-то вытащил отсюда насильно. Существо с сознанием, такое как человек не так легко переместить против его воли. Кто это сделал и зачем, я не знаю. На такую сложную магию даже я не способен. Высший маг переместился бы сам сюда, да и зачем им это.

— Так куда? — Корнан слушал его внимательно, концентрируясь на каждом сказанном слове, но от беспокойства в его голове все равно все путалось. — Что если ее уже убили?

— Она жива пока, — не было времени чтобы все подробно разъяснять, но Диеш даже был рад, что ему пришлось, проговаривая это вслух, он многие вещи разложил по полочкам. — Тот кто забрал ее еще несколько дней будет связан с ней через каналы силы, и если умрет Тилли, то умрет и похититель. За это время мы должны найти ее, иначе я не представляю, что произойдет. Так как перемещение было не прямое, а через создание связей, конечную точку отследить невозможно. Этот клубок не распутать. Остается идти по нарушенным пространственным связям. Бери свои вещи и пошли. Нам нужно успеть.

Сильный ветер бьет ее по лицу, вздымает и треплет волосы, но не от него просыпается Тилли. Кто-то кого к груди прижимают руки истошно кричит. Глаза открываются быстро, слишком резко чтобы сразу привыкнуть к этому яркому свету. Пару минут она ослеплена чистотой голубого неба. Краски наземного мира пробиваются к ней сквозь капли слез.

— Пусти! Задавила! — разрывается прижатый ее телом к полу Клекок. — Помираю!

— Прости, — Тилли слишком растеряна, она садится давая свободу птице. — Где мы?

Перед ней высота полета облаков. Выше верхушек деревьев. Почти на уровне вершин раскинувшихся на горизонте гор. Один шаг и падение вниз на раскинувшийся густой зеленью лес. Комната с тремя стенами вот где она.

— Наверно какая-то башня, — Тилли никогда не была так высоко. — Как красиво.

— Ты глупая? — Клекок подскакивает и клюет ее в висок. — Нас украли! Украли! Что с нами будет!

— Кажется нас ждет веселое приключение, — подбадривает вторую голову Тон. — Мы никогда никуда не выбирались.

— Диеш наверно волнуется, — она подставляет ладони солнечным лучам. — Как бы мы сюда не попали, это сделано с недобрыми намерениями. Если я умру — он расстроится. Рим плакать будет, он всегда был плаксой. Только Ричард не расстроится, мне кажется он меня ненавидит, а может у него вообще нет сердца — он же скелет.

— Ой-ой-ой, горе то какое, — причитает Тин, расправляя примятые, прижимавшей к себе птицу, девушкой крылья. — Помрем, все помрем, в расцвете лет.

— Давайте просто вернемся, — беззаботно предлагает Тон, с завистью глядя на пролетавшие мимо стаи. — Полетели отсюда домой.

— Я не могу, — Тилли вздыхает, она изучала полет, хоть это было нерационально затратное энергетически заклинание и пользовались им редко, да и летать по подземелью глупое занятие — сама идея полета выглядела достаточно заманчиво, чтобы научиться этому. — Мои каналы закрыты — я едва ли смогу оторваться на миллиметр от пола.

— Ты совсем не переживаешь, — удивляется Тон. — Почему?

— Диеш все равно придет за мной, — Тилли и правда чувствует полное спокойствие, любуясь прекрасным пейзажем перед ней. — Нужно только остаться в живых к тому времени. Всего то. Но знаешь что — ты лучше лети, найди его так наверно будет быстрее.

— Будет исполнено! — гордо выпячивает грудь Тон. — Один момент и я уже там!

— Нет! Нет! Нет! — испуганно верещит Тин. — Здесь слишком высоко — мы разобьемся!

— Лети уже, — Тилли подталкивает его вперед и, когда он падает вниз, а потом взмывает вверх смотрит вслед улетающей вдаль волшебной птице.

Теперь она осталась совсем одна.

Стараясь не мешкать, Корнан схватил холщовую сумку с вещами и вернулся к черному магу. Тот отвел его обратно в комнату, где жила Миралисса. Глядя на нее, ему в голову стало приходить множество вопросов. Почему в таком огромном замке его сестра из всех роскошных спален выбрала эту скромную каморку? Как она жила здесь?

— След очень слабый, пойдем за ним вплотную, — Диеш приложил руки к одной из стен и словно раздвижную дверь развел их в разные стороны. — Не отставай и не мешай.

Сжав зубы, чтобы не болтать лишнего и не разозлить своего проводника, Корнан молча пошел за черным магом сквозь Черный замок. Они пересекали коридоры поперек. Диеш делал проход прямо в стенах, где его никогда не было, а когда за стеной ничего не было он создавал туннели прямо в скале. Таким образом у них ушло несколько часов чтобы покинуть пределы Черного замка и оказаться на краю Бесконечного леса, который так прозвали смертные, потому что никогда не могли понять, как далеко он простирается. На самом деле, здесь когда-то обитало множество волшебных существ, и маги, заботясь об их благополучии, накладывали заклинания чтобы раздвинуть границы леса. Великая магическая война стерла большинство редких популяций, навсегда разорив эти места. Заклинания так и остались, но даже для такого начинающего мага как Корнан они не представляли собой преграды. Два путника с легкостью пересекали лес.

— Здесь кто-то есть, — заметил Корнан.

— Это друг, — ответил ему Диеш и им навстречу вышел скелет.

— Куда это ты направляешься? — спросил Ричард. — Да еще и в такой компании, — он смерил презрительным взглядом белого мага. — За лечебными травами, как маленькие девочки, идете?

— А ты тут кого ждешь? — Диеш проигнорировал поток оскорблений и продолжил свой путь, у него не было времени отвлекаться из-за каждой ерунды.

— Что с малявкой? — кленя самого себя за мягкотелость, если это слово, конечно, уместно в отношении скелета, прямо задал вопрос Ричард.

— Тебе то что? — черного мага раздражало, что его напарник все время талдычащий ему, что девочку нужно убить, в такой тревожный момент интересуется ее положением. — Откуда такое любопытство?

— Она мой друг вообще-то, — выпалил Ричард, заставив Диеша все-таки остановиться и изумленно посмотреть на него. — Мне тоже не все равно.

— Что ты задумал? — недоверчиво спросил он. — Если сделаешь какую-то гадость — я тебя не прощу, обещаю.

— Да, я серьезно! — возмутился скелет. — Думаешь, за пять лет я не привязался к ней?

— Думаю, смерть как-то связана с сумасшествием, — Диеш прикидывал в уме, на сколько может быть опасен для Тилли сейчас непредсказуемое существо из оживших костей. — Когда вернемся — проверю тебя на здравомыслие.

Корнан продолжал молчать. Он внимательно следил за черным магом и улавливал каждое его слово. Лагаж не знал абсолютно ничего, но был прав: здесь происходило что-то очень странное.

Она сидит над зеленой шелестящей листвой пропастью, закрыв свои голубые, не желающие снова чернеть, глаз, а и пытается заново раскрыть свои энергетические каналы. Магия больше не защищает ее тело. Солнце клонится к закату и ветер становится леденящим. Холод от него и каменного пола под ней пронизывает тело до костей, подает голос пустующий долгое время желудок. От голода и усталости у Тилли кружится голова. Она впитывает в себя эти ощущения внимательно изучая и запоминая их. Когда ты становишься магом, они все притупляются и с возрастанием твоей силы исчезают вообще. Со временем ты становишься неуязвимым к тому, от чего страдают обычные смертные люди такие, какой Тилли является на тот момент. Хрупкая и беззащитная.

Вокруг нее каменная коробка без одной стены, размером где-то два на два. Полностью пустая даже факелов нет, только дверь за ее спиной. Но стоит ли входить? Что она сейчас способна противопоставить тому, кто скорее всего там скрывается? Сейчас любой способен убить ее. Тилли поднимается на ноги.

“Если я здесь останусь, то замерзну до смерти, — говорит она себе. — Или усну и свалюсь вниз. Или хищные птицы выклюют мне глаза, — девушка морщится от страшных картин, нарисованных ее собственным воображением. — Может Диеш и не придет за мной. С чего я вообще взяла, что ему есть до меня дело? Просто не выпускать меня из подземелья — это одно. Совсем другое, искать меня неизвестно где. Может ему проще найти себе другую ученицу, чем возиться со мной. Более послушную и красивую, — она берется за дверную ручку, но все еще колеблется. — Я и без него не пропаду”.

Тилли открывает дверь, которая все это время была не заперта, что уже само по себе выглядит угрожающе. Сразу за ней большая пышная комната, как в Черном замке. В центре значительных размеров кровать драпированная красным бархатом, возле нее ближе к небольшому балкону покрытый белоснежной скатертью круглый кофейный столик со стульями. За столом сидит девушка на вид немногим старше самой Тилли. Каштановые прямые волосы до лопаток, карии глаза, симпатичное усеянное веснушками лицо, гордо украшающий его маленький вздернутый нос. На ней белое с цветочками легкое платье, выше колен без подъюбников, такого вызывающего наряда Тилли никогда не видела, ей кажется она почти голая. Незнакомка делает глоток из изящной фарфоровой чашки и ставит ее обратно на стол.

— Я думала, ты оттуда никогда не выйдешь, — приветливо улыбаясь, говорит она. — Уже и ждать устала.

— Ты кто такая? — холодно спрашивает Тилли, ни к самой похитительнице ни к ее фальшивым улыбкам у нее нет никакого доверия.

— Не переживай так, Миралисса, — девушка задумчиво смотрит в окно словно ведет праздную беседу. — У нас будет достаточно времени познакомиться. Присаживайся, выпей чаю, скушай булочку, ты наверняка очень проголодалась. Мое имя Леаксталат Леяассия, но все зовут меня Леалея.

— Как ты думаешь, кто это мог сделать? — на ходу спросил Ричард.

— На такой фокус способны только члены Совета Великих магов, — задумчиво ответил Диеш, не сбавляя шага. — Вот только у них для этого нет причин. Учитель пожалел меня в тот раз, на самом деле даже сила Котла не могла бы помешать ему. Любой из Великих магов расправился бы с нами на месте, зачем ее забирать, зачем действовать скрытно? Это точно ни кто-то из них.

— Тогда кто? — Ричард думает о Регаре, в их последнюю встречу маг вел себя странно, но Диеш прав — в таком поступке нет никакого смысла. — Может она сама?

— Ты иногда меня просто поражаешь, — Диеш все больше убеждался в том, что скелет немного сумасшедший. — Ты слишком ее боишься и приписываешь ей какие-то сверхсилы. Во-первых, на такую сложную магию даже я не способен, во-вторых, она потеряла все свои способности и даже простейшими заклинаниями пользоваться не может.

— Это там не хищная кабарга? — робко вмешался в их беседу Корнан, указывая на оленя с клыками, резко выскочившего из кустов в десяти метрах перед ними. — Разве они не в пещерах водятся?

— В сторону! — скомандовал Диеш.

Животное зашипело и плюнуло в них чем-то зеленым. Дерево возле которого они только что стояли быстро потемнело и скукожившись рассыпалось пеплом.

— Кабарги так не делают, — запыхавшись, заметил Корнан. — Даже хищные.

— Это просто оборотень, — проворчал Ричард. — Диеш, ты меня называешь тупым, посмотри на своего попутчика.

— Это какая-то ловушка? — проигнорировав оскорбления в свой адрес, прошептал Корнан.

— Они тут испокон веков водятся, — устало качает головой Диеш, только этого им не хватало. — По магическому кодексу их нельзя убивать, нужно сохранять редкие волшебные виды. И заключить его не во что, он разрушает даже энергетические барьеры.

Пока они говорили, кабарга упала на землю и, забившись в конвульсиях, обратилась шестилапым медведем. Мохнатый трехметровый зверь одним прыжком настиг их и ударил сверху. Мощная лапа пробила выставленный Диешем барьер и оставила рытвину в том месте, где они только что стояли и которое чудом успели покинуть, отскочив в разные стороны.

— Что нам делать? — крикнул Корнан, с трудом уклоняясь от ударов четырех когтистых лап. — Если оборотня нельзя убивать и сдержать его мы не можем, то такими темпами он сам нас прикончит.

— Нужно обойти его! — предложил Ричард, прячась за покрытым мхом холмиком, он не без оснований опасался, что если ядовитая слюна оборотня попадет на него — восстановиться ему будет гораздо сложнее, чем магам. — Как делают все нормальные маги. Переместимся вперед.

— Нельзя, — отозвался Диеш, пока белый маг носился между деревьями, пытаясь спастись от бушующего зверя, он сидел за грудой валунов и копался в своем бездонном рюкзаке. — Если так сделаем — я потеряю след и возможно не смогу его больше найти.

— Теперь это огненная харза, — хрипло объявил своим спутникам Корнан, он подавлял в себе неприятное ощущение, что его бросили одного на съедение оборотню, но старался не жаловаться, ведь знал, что действительно является слабым звеном. — Кажется начинается лесной пожар.

Диеш вышел из своего укрытия и огляделся. Куница полтора метра длиной гналась за лагажевым неуклюжим учеником, прыгая по стволам деревьев. Ее рыжая шерсть и длинный пушистый хвост были окутаны пламенем, которое перекидывалось на деревья. Все вокруг пылало красным.

“Как это красиво, — про себя подумал Диеш. — И как не вовремя”.

— У меня нет времени на эти игры, — сказал он и бросил зажатый в руке амнитовый камень в огненную харзу, когда она, гоняясь за бегающим кругами Корнаном, оказалась в десятке шагов от него.

С громким хлопком оборотень взорвался изнутри, обуглившиеся куски мяса разлетелись в разные стороны. Простым заклинанием Диеш погасил начинающийся в лесу пожар.

— У тебя будут проблемы с Советом, — осторожно сказал магу, вышедший из своего укрытия скелет.

За все время, что Ричард знал его — это было впервые, чтоб Диеш Карга, ревностно следующий букве Магического кодекса, так легко нарушал его правила. Приказы Совета он, впрочем, тоже раньше не игнорировал. Все началось с этой девченки. А может Диеш просто сошел с ума, может смешение кровей черного мага и мага смерти все-таки дало о себе знать? Пока они сидели в этом подземелье и ничего не происходило, Ричард волей не волей сомневался, а может он прав и нет никаких причин убивать невинного человека. Но постепенно становилось понятно, что Диеш действительно способен пожертвовать сотней тысяч миров. Может он и их двоих при необходимости готов убить на месте. Все из-за нее. Все из-за того, что он сумасшедший.

От этих жутких мыслей Ричарду начало казаться, что его доспехи раскалились и жгут кости. Скелет прошептал охлаждающее заклинание, но оно не помогло и он постарался пока игнорировать это неприятное чувство и ничего не говорить, чтоб не отвлекать мага от спасения ученицы.

— А то и меня так во все стороны расшвыряет к тарле, — все-таки не сдержался и проворчал Ричард.

— Что? — переспросил Диеш и, не получив ответа, сказал: — Если вы двое не доложите Совету, то и проблем не будет.

— Ну да, — согласился Корнан, кожей чувствуя, что черный маг прекрасно понимает, что Лагаж послал его шпионить. — Вы правы.

— Нужно торопиться, — сказал Диеш, снова обнаружив еле различимый след перемещения. — Нам нельзя задерживаться, а таких сюрпризов уверен будет еще много.

Тилли смотрит на нее не в силах шелохнуться. Что ей делать? Последние пять лет это за нее решал Диеш, а она либо подчинялась, либо протестовала — больше ничего. Но сейчас его здесь не было. А чтобы он сказал ей? “Никогда ничего не бойся” — вот что. Тилли пересиливает себя, делает шаг вперед, берется за спинку стула, отодвигает его, садится напротив незнакомки. Она с трудом вспоминает, как общаются нормальные люди. Те которые не проводят все время в холодном подземелье.

— Приятно познакомиться, Леалея, — говорит Тилли, каждый мускул в ее теле напряжен. — Что ты еще о себе расскажешь?

— А что ты хочешь узнать? — она продолжает пить чай, есть печенье, глядя на нее у Тилли начинаются голодные спазмы, но внутренний голос подсказывает ей не тянуть в рот неизвестно что. — Уверена, что не хочешь перекусить?

— Уверена, — громко отвечает Тилли, стараясь заглушить урчание собственного желудка. — Где я? Зачем я здесь? Что тебе нужно? Вот что я хочу спросить.

— Чтобы убить тебя, зачем же еще, — лицо Леалеи украшает улыбка, она делает ее привлекательней, и вызывает ненависть в душе Тилли. — Какая еще от тебя польза может быть? Такое ничтожное создание как ты только и годится на роль жертвенной овечки.

— Чего же не убила? — Тилли краем глаза изучает дверь слева, если та через которую она вошла сюда не ведет никуда кроме как к прыжку вниз, то вторая должна быть единственным выходом. — Разве что-то может помешать тебе убить такую ничтожную меня?

— После перемещения должно пройти некоторое время, — уклончиво отвечает Леалея, говоря только часть правды. — Просто подожди немного.

— Зачем вообще меня убивать? — Тилли злится и этой злостью безжалостно давит страх внутри себя. — Почему меня? Какой в этом смысл?

— А ты не знаешь? — Леалея задумчиво кусает кончик своего большого пальца. — Как жаль, может если бы ты знала, то может сама убила бы себя и упростила жизнь всем окружающим. Но уже не важно. Скоро я решу эту проблему.

— Зачем рассказывать мне это? — Тилли старается как может, но ее тело продолжает отвергать энергию, чтоб открыть каналы ей потребуется как минимум трое суток, может четверо, а может целая неделя, а даже если ей это удастся сможет ли она противостоять своей похитительнице. — Когда человек говорит, что собирается убить тебя, разве это ни угроза? Кто в здравом уме предупреждает свою жертву? Ты либо убиваешь, либо нет. А если хочешь напугать, то считай у тебя это получилось. Такчего ты хочешь?

— А ты не такая глупая, какой кажешься на первый взгляд, — Леалея выглядит разочарованной. — Редкое качество для такой красотки.

Тилли немного теряется, от того что девушка с такой ослепительной внешностью называет ее красивой. “Может это все иллюзия?” — сама себя уводит от темы разговора Тилли. Она знает, что можно изменить внешность, но только обычному человеку. Тело мага слишком привязано к сокрытой в нем энергии и для того, чтобы сделать его другим, каналы силы должны тоже трансформироваться должным образом. А вообще если подумать Леалея использовала магию, но она не похожа ни на белого, ни на черного мага. “А может это не ее рук дело, — рассуждает Тилли. — Да нет, она так спокойна и так осведомлена, как может только настоящий опытный маг. Есть еще один вид магов”. Диеш рассказывал ей об этом когда-то. Раньше магия не делилась на черную и белую. Она была едина, но что-то в ней сильно не устраивало магов, что жили в то время и чтобы исправить это ее раскололи на три отдельные практики. У Тилли вся эта история перепуталась в голове и вообще плохо запомнилась, потому что была похожа на глупую сказочку или легенду, мало полезную для ее предстоящего побега. В памяти сохранилось только то, что в этом мире позволялась только черная и белая магия и никто не практиковал ту другую третью. Как же она называлась?

— Ты маг смерти? — наконец вспоминает Тилли.

— О, ты даже это знаешь, — Леалея и правда хотела бы убить мерзкое создание, но слишком много “но”, к тому же сети уже расставлены и нужно проявить немного терпения. — С тобой совсем не интересно.

— Мы будем в угадайки играть? — Тилли голодная, уставшая и ей совершенно не хочется чувствовать себя словно она на очередном уроке своего занудного учителя, тем более, что его сейчас нет рядом. — Не трать ни мои ни свои нервы, просто скажи как есть. Я бессильная и полностью в твоей власти, от пары слов правды с тебя не убудет.

— Ой, ладно ладно, — Леалея машет руками, ей хотелось поводить за нос глупую девчонку, а не давать ей возможность блеснуть умом. — Мы просто ждем гостей.

— Кто-то должен прийти? — Тилли наклоняется вперед, теперь сказанные слова действительно сильно волнуют ее.

— Да, — честно признается Леалея, — а ты наживка.

— Это Диеш? — с замиранием сердца спрашивает Тилли.

— Кто? Леан? — Леалея смеется. — Надеюсь нет, думаю ему нелегко будет добраться до этого места. Лучше не впутывать его в наши дела. И вообще, почему этот мальчишка должен рисковать своей жизнью ради такой как ты?

Не желая больше ничего знать, Тилли вскакивает с места и опрокидывает на нее стол. Она бежит к двери и выбегает из комнаты. Как бы там ни было Леалея права — нечего Диешу тут делать, она не может сидеть здесь и ждать спасения. Даже если у нее нет ни капли сил, даже если шансы ничтожны, Тилли обязана сделать все, чтобы покинуть это место. Пора ей научиться самой за себя постоять.

Она оглядывается по сторонам. Перед ней та же самая комната: кровать и балкон. Стол не перевернут, он стоит так же как и стоял, за ним сидит Леалея и спокойно продолжает пить свой чай словно эта чашка бездонная.

— Грубо уходить посреди разговора, — говорит Тилли ее новый тюремщик. — Садись.

Как только Диеш снова нашел четкий след, они продолжили путь бегом, не по дороге, а через самую чащу. Колючие кусты цепляли их за ноги, ветки деревьев царапали лицо. Корнан ужасно устал еще после того, как ему пришлось спасаясь от оборотня, бегать, как затравленному зверю между деревьев, а теперь просто задыхался, перепрыгивая через торчащие корни. Он был не таким выносливым, как черный маг или скелет, который наверняка вообще не знал усталости. Но парень не жаловался, он сам увязался следом, не говоря уже о том, что был больше всех заинтересован в их походе, ведь все-таки речь шла о его сестре. Все вопросы крутящиеся в голове отошли на второй план. Быть в пути и сталкиваться с опасными монстрами оказалось ни тем же самым, что читать об этом в книгах или слушать сидя у костра. Корнан сосредоточил все внимание на том, чтобы выдержать все это. У него обязательно должно было это получиться, хоть он и сам знал, что всегда был слаб духом.

— Я снова потерял его! — с досадой воскликнул Диеш. — Все из-за этих игр с пространством. Кругом эти заклинания.

— Магический силы, — задыхаясь прошептал Корнан, когда они остановились и устало прислонился к стволу дерева, — как же хорошо.

Он блаженно закрыл глаза, давая телу отдохнуть, как вдруг что-то острое вонзилось в его бок. Корнан истошно закричал и отскочил в сторону. Поперек ствола дерева к которому он только что прислонился находился огромный рот с белыми человеческими зубами. Кусок его тела торчал из хищной пасти, кровь окрасила зубы в красный и струилась вниз по коре. Корнан опустил взгляд: из широкой раны вываливались кишки. Болевой шок лишил его онемевшее тело любых ощущений. Все что он чувствовал сейчас так это нереальность происходящего. Его трясущаяся неслушающаяся рука кое-как дотянулась до нужного амулета и тот, засветившись, остановил кровотечение. На большее начинающий белый маг пока не был способен. Сквозь пелену притупившихся чувств Корнан с трудом понял, что Диеш схватил его и зажав дыру в боку быстро залечил. Звуки и краски тут же ворвались в сознание.

— Какой тарлы! — истерично закричал он, не в силах себя контролировать. — Какой тарлы!

Диеш ничего ему не ответил, разрубив мечом мощную ветку другого дерева попытавшуюся сбить их с ног. Корнан огляделся: каждое крупное дерево в поле его зрения украшал этот жуткий рот, они раскачивались и выгибались явно не от ветра.

— Думаю это значит, что мы идем правильно, — сказал Ричард

Он тоже размахивал мечом, который всегда носил с собой, и многие ошибочно принимали его за часть доспеха. Правда меч трехметрового скелета был совсем другой: длиной почти с человеческий рост с широким разделенным пополам черным лезвием зазубренным по кроям, от его ударов деревья разлетались в щепки, забрызгивая все вокруг вполне человеческой красной кровью.

— Мрак какой, — поразился Корнан.

Для сражения он мог использовать только свои талисманы. Огненный не очень помог: живая древесина плохо горела, ледянной оказался слишком слабый, поэтому белый маг остановился на том который испускал режущие потоки воздуха, им он обрубал тянущиеся к нему ветки, правда не особо успешно. Одна проткнула ему ногу, другая умудрилась прижать его руку к одному из стволов, и теперь она тоже была прокушена и плохо работала.

— Лучше бы оборотень сжег этот лес к тарле! — поражаясь сам себе, сказал Корнан, когда все зубастые деревья превратились в горы истекающих кровью дров. — Что это за место такое?!

— Что думаешь? — спросил Диеш скелета, снова залечивая раны белого мага.

— А что тут думать? — безразлично пожал плечами Ричард. — И так все понятно.

— Что это за магия? — все еще сотрясаясь от случившегося, продолжал причитать Корнан. — Такие жуткие химеры. Никогда не слышал о таких заклинаниях.

— Магия смерти, — ответил Диеш, ему не хотелось признавать, но тут и правда все было понятно. — Но я не понимаю откуда.

— Что еще за магия смерти? — Корнан ощутил как по телу пробежал холод ужаса.

— Только она оживляет неживое, — пояснил Диеш, прекрасно понимая, что другим ученикам никто не будет рассказывать про запретную магию. — Оживить деревья — довольно тривиальное решение, но оно же и оптимально. Зачем придумывать какие-то ловушки, если ловушкой можно сделать то что нас окружает. Все-таки такие простые решения — самые лучшие, — рассуждал вслух Диеш, он даже в такое время продолжал из всего извлекать уроки, не зря его считали холодным и рассудительным даже для черного мага. — Очень хорошо, чтобы кого-то задержать. Такими темпами дорога станет очень длинной, мы можем не успеть.

— Так Вы думаете — это ловушка расставленная похитителем? — глядя на то как спокоен черный маг Корнан тоже постарался привести себя в чувства. — Разве это не значит, что?…

— Ну конечно! — не выдержав воскликнул Ричард. — Кроме Совета кому еще может быть нужна твоя подружка, Диеш?! Не коси под дурачка!

— Скажите честно, — спросил Корнан, — Тилли и правда в смертельной опасности?

Тилли опасливо отступает назад. Она открывает дверь за своей спиной, там за дверью тоже самое: та же комната, та же девушка. Леалея говорит, и ее голос раздается синхронно из обоих комнат. Это создает головокружительное зрелище. Тилли закрывает дверь. В таких ловушках ей еще не доводилось побывать, а про ловушки она знает достаточно.

— Долго рассказываешь, — Тилли садится обратно на стул, нужно немного подумать, если ничего не получилось — это не значит, что нужно сдаваться. — Кого ты такого важного ждешь, что готова хлебать чай пока не лопнешь? И причем здесь я вообще? Сама сказала — я ничтожное создание.

— Знаешь родственный связи такая сложная вещь, — Леалея отставляет чашку в сторону. — На тебя так или иначе падет тень того к чему ты сама не имеешь никакого отношения. Чужой славы или ответственности за чужие грехи, только лишь потому что вы связаны кровью.

— Я из крестьянской семьи! — Тилли сжимает в кулак скатерть, ткань морщится, чашки со звоном сдвигаются, ей так все это надоело. — Чего ради все ко мне пристали?!

— На много раньше, — Леалея угрожающе привстает со своего места, в комнате темнеет, Тилли вздрагивает, складывает руки на коленях, она не в том положении, чтобы возмущаться или бунтовать, она слабое беззащитное существо в руках того, кто намного сильнее, как обычно, как всегда, — когда магия в этом мире только зародилась, здесь жил маг по имени Бриназар. Он нарушил незыблемые законы жизни. В ответ на это появились некромаги. Мы существуем для того, чтобы исправить то, что он натворил! Его потомки разбросаны по всем мирам, но их сложно распознать, если у них нет магических талантов, доставшихся по наследству, — Леалея успокаивается и садится на место, в комнате снова светлеет. — Ты, естественно, одна из них, вот и все.

— Поэтому Совет хочет меня убить? — Тилли пытается пальцами расчесать спутавшиеся волосы.

— Все темные предельные создания охотятся на Бриназара, но он слишком силен, — Леалея и сама не понимает, почему все расказывает этой девчонке, но ожидание и безделье убивает ее и нужно чем-то занятся, пытки могли исказить энергию приманки, поэтому оставались только праздные разговоры. — Отследить его практически невозможно. Везде стоят ловушки на него, демоны любого уровня готовы сбежаться в любой момент, как только почуют его, но все эти радости достаются потомкам Бриназара. Вообще-то во всех других мирах на сколько я знаю их всех уничтожили, остался только этот наглухо закрытый мирок. Здесь в каждом втором может проснуться грязная бриназарова кровь. Выжечь его к чертям, вот и все.

— Так ты ждешь, что за мной придет какой-то демон? — Тилли пытается переварить услышанное, какой бы запутанной не была бы эта история — она не сложнее чем любая из лекций ее занудного учителя.

— Какой-то демон? — Леалея смеется. — Я жду что за тобой придет сам Бриназар. Я знаю, что он не успел спасти ни одного из своих потомков и страшно мстил тем, кто был виноват в их смерти. Но я дам ему прекрасную возможность спасти тебя.

— Ты же сказала, этот мир наглухо закрытый, — Тилли охватывает иррациональный, на грани паники, страх.

Когда она была в комнате без стены, то точно видела, как садится солнце, почему же тогда оно сейчас так ярко светит? Ну, конечно же, Леалея пришла из другого мира и в другой мир забрала ее. Они сейчас могут быть где угодно. Диеш никогда не найдет ее, и она никогда не вернется назад. Закрытый мир. Вот для чего Первый закон — запрет на путешествия между мирами.

— Тебе от голода плохо, — заботливо качает головой Леалея, — может все-таки перекусишь?

— С недавних пор научилась не совать в рот все подряд, — сухо отвечает Тилли, последствия употребления незнакомого зелья впечатлило ее достаточно, чтобы сделать излишне подозрительной. — Мы сейчас в другом мире?

— В другом в смысле не в твоем? — Леалея нарочито громко есть, зная, что смертные тяжело переносят отсутствие еды и сна, такое маленькое развлечение за неимением иных. — Да, в другом.

— Но дом тот же? — где бы они ни находились, Тилли обязательно должна покинуть это место как можно скорее. — Он переместился вместе с нами?

— Это Парящий замок, — Леалею раздражает сообразительность девочки, за свою долгую жизнь она повидала множество очень умных людей, но Бриназар не человек, а гнойник, и его отродья должны бессмысленно мычать, ползая на четвереньках; хотя не важно: как только она расправится с ним, то убьет и эту говорящую куклу, пускай пока подышит, — его собрал Архитектор. Знаешь кто это?

Естественно, о таких вещах Тилли не известно, и она отрицательно качает головой.

— Ну, конечно, откуда тебе знать, — Леалея глупо по-детски радуется своей маленькой победе. — Архитекторы создают миры. Один из них брат моего хорошего друга собрал Парящий замок, который знаменит во многих мирах, потому что путешествует сквозь них, как рыбка в воде, как птичка в небе, как… ну ты вообщем поняла схему. Как бы я еще попала в ваш мир кроме как на нем.

— Крутой фокус с комнатой, — Тилли смотрит на порванный подол платья, которое зацепилось за ножку стола, когда она пыталась убежать — это была не иллюзия. — Это тоже Парящий замок делает?

— Нет, — Леалея раздраженно поморщилась, — это некромагия, типичная, вы тут вообще в этой глуши даже про простые вещи не слышали?

Тилли снова касается своих волос, у нее в запасе есть один козырь, который в критический момент мог спасти ей жизнь. Но вряд ли он сработает дважды. Стоит рискнуть или припасти на потом? Так или иначе раз она уже решила, то сидеть и ждать кого бы то ни было не собирается.

Чувствуя себя более изможденным, чем когда-либо в жизни, Корнан продолжал из последних сил волочиться за черным магом.

— Что за Бесконечным лесом? — задыхаясь спросил он.

— Тенистые горы, — ответил Диеш, его голос звучал спокойно и ровно, словно он не бежал по заросшим холмам и оврагам, а сидел за столом в своем кабинете. — Они грядой окружают Мертвую долину, думаю наш похититель там — это лучшее место чтобы спрятаться. Там нет людей и ничего интересного для магов. След перемещения явно ведет в эту сторону.

— Подождите, я должен вам кое в чем признаться, — сказал Ричард и неожиданно остановился, они тоже остановились и заинтригованно ждали. — Я не могу больше этого терпеть, — скелет склонил голову и истошно крича упал на колени.

— Что с тобой? — Диеш схватил его за плечи, и раскаленные доспехи прожгли ему ладони почти до самых костей.

— Заклинания связывающие кости ослабевают, — внезапно осознал Ричард, огоньки в глубине его пустых глазниц стали ярче, внутри скелета, там где у людей находятся органы, зажегся ослепительный красный свет. — С Регаром что-то не так.

— Откуда ты знаешь? — Диеш восстановил свои руки, но не знал, как помочь старому другу, такая сложная магия была ему не под силу. — Что с ним?

— Да потому что мои руны написаны его кровью, тарлова башка, — Ричард собрался с духом и поднялся на ноги. — Если он умрет — магия развеется.

— Он не может умереть, — безапелляционно заявил Диеш, словно это была непреложная истина, которой его учили с детских лет. — Это невозможно.

— Все могут умереть, — снисходительно сказал скелет. — Я должен помочь ему.

— Ну так иди, — Диеш продолжал оставаться спокойным, ничто не могло пошатнуть его уверенность в силах учителя. — Я на тебя и так изначально не рассчитывал.

— Так и знал, что ты все равно выберешь эту малявку, — от черных доспехов уже шел дым. — Она для тебя важнее всех нас.

— Ты даже в такой момент продолжаешь гнуть свою линию, — за свою жизнь Диеш побывал в самых разных ситуациях и видел достаточно, впечатлить его и выбить из колеи было очень сложно. — Ты хоть знаешь где он?

— Да, я его чувствую, — сказал Ричард разгоняя идущим из него светом вечерний сумрак в лесу.

— Я тебя перемещу, — Диеш начертил в воздухе знак и скелет просто исчез, стало темно.

— Не может быть, чтобы Великий маг Регар умер, — прошептал Корнан, который все это время хранил молчание, пораженно наблюдая за ними.

— Я так и сказал, — Диеш держал себя в руках, но никак не мог отделаться от мысли, что продвигался бы гораздо быстрее, если бы с ним не было этих двоих. — В этом мире нет ничего, что могло бы убить его.

Не видя для себя другого выхода, Тилли решает действовать. Нужно только выбрать подходящий момент, а еще лучше создать его.

— Ты назвала Диеша Леаном, — вспоминает Тилли, пытаясь незаметно продумать свои действия. — Это его смертное имя?

– “Смертное имя”, — раздраженно передразнивает ее Леалея. — Смертное имя, живое имя — все это бриназарова магия. У мертвых душ все тоже самое. Имя может быть только одно. Данное тебе при рождении — все остальное так псевдонимы. Все эти игры с привязыванием своей души к материальному миру ни к чему хорошему не приведут. Душа должна быть привязана только к собственному телу, а душе без тела место в Аду.

— Почему же в Аду, а не в Раю? — устало спрашивает Тилли, она уже поняла, что Леалея — одержимая какими-то странными идеями и теперь слушает ее вполуха. — Зачем так жестоко?

— В Раю? Хитренькая, — Леалея и правда рада поговорить на любимые темы, она все больше распаляется, глаза ее блестят. — Кто же тебя в Рай так просто пустит? Место в Раю нужно заслужить, а вот в Ад пожалуйста. В Аду полно места и всех там ждут с распростертыми объятиями.

— Так что там с Диешем? — едва сдерживаясь, чтобы не зевать, спрашивает Тилли. — Откуда ты его знаешь, причем так давно?

— Не твое дело, — Леалея неожиданно замолкает, и Тилли жалеет, что спросила, нужно как-то заболтать ее и отвлечь.

— Услышала наверно где-то, — неуверенно произносит Тилли, злить свою похитительницу опасно, но кроме этого ничего в голову ей не приходит, ей вообще странно когда ее называют умной, сама она видит, что делает только глупости. — А теперь делаешь вид, что что-то знаешь.

— Точно, услышала, — Леалея постепенно начинает выходить из себя, надо было подвесить девчонку на крюки и медленно резать на кусочки, а она сидит с ней тут любезничает. — На твоих похоронах.

— Ну-ну, не злись, — Тилли распускает свои волосы, пытаясь пересобрать сбившийся хвост. — Я просто знаю, что ты тут чужая. Ты так рассуждаешь, про наш мир, но это всего-лишь взгляд со стороны. Ты же просто гостья, откуда тебе знать как все на самом деле.

— Соплячка! — Леалея снова встает со своего места, теперь не только становится темно, но трясутся пол и стены, начинают позвякивать чашки на столе, дребезжат открытые стеклянные двери, ведущие на балкон. — Закрой свой рот! — на кровати с громким хлопком взрываются подушки, поднимая в воздух белые перья. — Ты в жизни своей ничего не видела. Ты же просто мелкая гадость, которую нужно раздавить! — потолок идет трещинами с него вниз сыпется штукатурка, осыпаясь снегом в недопитый чай, падая на распущенные золотые волосы. — Смеешь рассуждать! Думаешь мое терпение безграничное? — она хватает Тилли за ворот черного кружевного платья. — Как жаль, что приходится ждать, я уничтожила бы тебя прямо сейчас.

— Вы все делаете вид, что знаете его, — шепчет Тилли, ей страшно до дрожи в коленях. — Диеш Кагра, Леан. Вы ничего не знаете. Занудный учитель — вот кто он на самом деле.

Черная лента зажатая в ее руке, как живая обвивается вокруг шеи Леалеи. Схватившие Тилли руки разжимаются, комната перестает трястись, рассеивается тьма. Захваченная врасплох Леалея пытается разорвать ленту, которая ее душит. Молясь об удаче, Тилли выбегает за дверь и оказывается на маленькой площадке с винтовой лестницей, ведущей вниз.

— Ты все равно отсюда никуда не уйдешь, — доносится ей вслед голос из комнаты. — И твои глупые фокусы тебе не помогут, мерзкая тварь!

— Ты на самом деле ничего не знаешь, — сказал Ёчин пустым страницам, прочесть что-то на которых могут только мертвые души, и захлопнув книгу вернул, ее обратно на полку. — Все будет совсем не так, как ты задумала.

— Мое кольцо! Ты представляешь — мое кольцо! — с возмущенным криком в комнату влетела Риона, вместе со своей яростью и вечным беспорядком на голове. — Оно пропало! В какое адово пекло его нужно засунуть, чтобы его никто не нашел?!

— Под своим кольцом ты подразумеваешь Кольцо мертвых? — Ёчин все еще колебался. — Оно у Леалеи.

— У кого?! — Риона достала оружие прямо из стены из-за края обоев. — Я убью эту суку! Где она?

— Будь осторожна, никто из нас не имеет столько дел с некромагами, как ты, ты ходишь по очень тонкому льду, — Ёчин достал из чашки чайную ложку и, превратив ее в маркер, написал на клочке бумаги координаты. — Может мне все-таки пойти с тобой?

— Ты что моя мамочка?! — Риона изучила содержимое записки и сунула в карман джинсов. — Сама справлюсь! Это мое дело!

— Все равно будь осторожна, — попросил Ёчин, как старший он опекал всех, кто населял Чистилище, особенно тех, кто был не в себе. — Некромаги могут…

— Да знаю я, знаю! Буду осторожна! — перебила его Риона. — Все настроение испортил!

— Тебе, наверно, нужно отдохнуть? — спросил Диеш, глядя на желтый свет костра в глубине леса, слева от них.

— Разве мы можем останавливаться? — заплетающимся языком отозвался Корнан, он еле держался на ногах, и у него просто духу не хватало сказать “нет”, его взгляд тоже был направлен на далекий огонь. — Как думаете, что там?

— Проверим, — Диеш сошел с пути по невидимому следу, увлекая белого мага за собой. — Если все нормально, сделаем там привал на час.

Полянка с горящим посередине костром оказалась гораздо ближе, чем им казалось. Пройдя мимо нескольких деревьев и пробравшись через колючие кусты, они увидели пятерых, одетых в охотничью одежду, похожую на ту, что традиционно носили черные маги, только гораздо более дешевую и поношенную. Один из них был явно в возрасте, четверо других — совсем молодые парни. Похожие как две капли воды. Они сидели напротив костра и жарили двух кроликов.

— Приветствую путников, — улыбаясь помахал им старший. — Присоединяйтесь к нашей трапезе.

В ответ Диеш молча кивнул и сел на землю с другой стороны костра, не отрывая от них внимательного взгляда. Корнан последовал его примеру.

— Лучше отдохни, пока есть возможность, — сказал своему спутнику черный маг, Корнан даже не подумал спорить, он тут же растянулся на холодной земле, игнорируя ветки и камни под собой, и тут же заснул.

— Скажите, — снова подал голос мужчина, — что-нибудь случилось, что уважаемые маги оказались здесь?

— Лучше ты мне скажи, — Диешу тоже нужно было восстановить свои силы, он наполнял свои каналы энергией, но оставался сосредоточенным, расслабляться ему было нельзя, — кто вы такие и как забрели так далеко?

— О, мы простые охотники, — беззаботно махнул рукой мужчина. — Меня зовут Мучжи, а это мои племянники: Шичжи, Чжунчижи, Уминчижи и самый младший Сяочжи. Мы гнались за стаей диких кабанов и немного заплутали, Бесконечный лес все-таки хуже любого лабиринта, сами знаете. Но ничего, как только взойдет солнце — я отыщу дорогу назад, все-таки всю жизнь тут охочусь. Да что это я, присоединяйтесь.

Диеш внимательно изучил врученную ему зажаренную крольчатину и миску с супом из горячего казанка, стоящего на камнях возле костра. Ни яда ни заклинаний — это была самая обычная еда. Он растолкал храпящего Корнана и передал все ему. Заспанный парень жадно набросился на еду и буквально за пару минут ее уничтожил, после чего ему сразу стало стыдно за свое поведение. Смущенно вытирая рот рукавом, он огляделся по сторонам. Это были самые обычные охотники, Корнан даже готов был поклясться, что видел их в своей деревне, хотя если хорошо подумать, то именно этих наверно нет. Но было в них, что-то такое странное. Они все как один улыбались, но эти улыбки словно были натянуты им налицо. Диеш же напротив выглядел грустным, таким Корнан его никогда не видел. Черный маг поднялся на ноги как-будто и не устал вовсе, а скорее всего так и было. Он прогуливался по полянке, не сводя глаз с охотников, они тоже внимательно смотрели на него, поворачивая головы, куда бы он ни пошел, даже запрокинули их, когда Диеш оказался за их спинами.

— Что-то не так? — спросил Мучжи.

— Да нет, — ответил Диеш, доставая из пространственного кармана свой меч. — Я так сразу и подумал.

Сверкающее лезвие вонзилось в тело Мучжи, и он зашипел поднявшись почти на три метра вверх. Торчащий из земли мерзкий белый червяк без глаз и с сотней зубов. Натянутая сверху шкура человека сползла на бок. От такого жуткого зрелища Корнан тут же взбодрился и тоже вскочил на ноги.

— Правда, я впервый встречаю демона, — все так же спокойно и грустно признался Диеш. — Но все когда-то бывает впервые.

— Хазза, — продолжал шипеть демон, остальные четверо тоже поднялись вверх точно такие же одинаковые и мерзкие. — За что?! Я просто голоден!

Один из червей стукнулся о землю, где только что стоял Корнан.

— Почему все пытаются меня съесть?! — воскликнул желторотый лагажев ученик.

Он попытался атаковать огнем, но вспомнил, что забыл зарядить свои амулеты, и ему только и оставалось, что снова уворачиваться и бегать, пока черный маг рубил демону головы. Закончив свое дело, Диеш Кагра сжег дотла поляну, огнем же обработал свой меч и снова спрятал.

— Так это были не настоящие люди? — робко спросил Корнан, когда они вернулись обратно на свой путь по магическому следу.

— Это были настоящие люди, — горько сказал Диеш. — Демон съел их и натянул на себя их кожу.

Тилли спускается на этаж ниже: четыре комнаты с окнами, еще ниже — тоже самое. Это место сильно отличается от Черного замка. Это сооружение больше похоже на башню, чем на бесконечный лабиринт. Ей приходится пересечь около десятка одинаковых этажей, прежде чем оказаться на совершенно другом: очень длинный зал, разрисованный картинами сражений потолок высотой метров пятнадцать не меньше, красная узорчатая ковровая дорожка, внизу книжные шкафы и стеклянные витрины, картины, скульптуры, доспехи и оружие — все как в многочисленных торжественных залах Черного Замка, но было и то чего она никогда не видела. Вверху на стенах узкие бойницы, а под ними — ниши в них были прозрачные голубые головы. Они моргали, открывали рты и даже кажется, что-то говорили, вот только слов слышно не было. Тилли завороженно проходит по ковровой дорожке, надо ли ей сейчас знать, что все это значит?

— Эй ты! — окликает ее знакомый голос.

— Ричард? — она оборачивается и не верит, тому что действительно видит его.

— Сколько можно тебя искать?! — привычно ворчит скелет. — Тарлово племя!

— Что ты здесь делаешь? — Тилли пятится назад, она не доверяет никому, даже самой себе. — Где Диеш?

— Он отвлекает Леалею, чтобы мы могли уйти, — слова Ричарда такие простые и понятные. — Хватит выделываться, чем быстрее уйдем — тем быстрее он к нам присоединится.

— А как вы меня нашли? — с каждым ее словом трехметровый скелет делает шаг к ней на встречу, а Тилли делает шаг назад, и это совершенно разные по ширине шаги, расстояние между ними непреклонно сокращается. — Скажи, Ричи, как вы меня нашли?

Тилли бросается бежать, но скелет настигает ее в мгновение ока. Она начинает петлять между расставленными по бокам от дорожки столами, тумбами, комодами и книжными шкафами.

— Чего ж ты недоверчивая такая? — восклицает голос один в один, как у Ричарда. — Не понимаешь, что я пришел тебя спасти?!

— Я этот лысый череп уже пять лет наблюдаю, — кричит в ответ Тилли. — Может ты и изучила его манеру речи и повадки, но ты понятия не имеешь, какой у него взгляд, когда он на меня смотрит.

В какой-то момент грохот доспехов от столкновения с препятствиями на пути скелета затихает. Тилли замирает между книжных шкафов. Ее сердце бешено стучит. Ей навстречу выходит Корнан:

— Миралисса, — растерянно зовет ее брат.

— Рим, — на секунду подается вперед Тилли, но тут же убегает, опрокинув на него книжный шкаф. — Думаешь, я и правда такая идиотка, как я теперь могу на это повестись?!

— Мерзкая девчонка, — раздается искаженные голос Леалеи из-под книжных завалов, Тилли оборачивается. — Думаешь, я долго буду с тобой такой доброй?!

Поваленный книжный шкаф поднимается вверх и сползает со спины поднявшегося под ним гигантского черного паука. Такого большого, что почти достает до потолка. Длинные тонкие лапки несут держащуюся на них тушу в ее сторону. Не в силах сдержаться Тилли испуганно кричит, глядя, как с огромных паучьих клыков капает яд на пол. Она пытается убежать, но это невозможно. Окутавшая тело паутина заставляет ее упасть. Тилли зажмуривается в ожидании своей участи, но в уши проникает только яд в голосе Леалеи.

— Как же ты меня достала, — истерично рычит она и, схватив за шкирку, тащит обратно к лестнице. — Могла сидеть спокойно и пить чай вместе со мной, но тебе приспичило повыделываться. Или ты меня специально провоцируешь, чтобы я убила тебя? Ничего не получится, ты будешь послушной приманкой и все пройдет, как задумано!

Вопреки ожиданиям Леалея, сняв с до сих пор дрожащей от ужаса девушки паутину, не ведет ее наверх по лестнице, напротив они спускаются вниз и довольно долго. Наконец, оказавшись в какой-то комнате, больше похожей на камеру, чем на что-то еще, она отпускает Тилли и указывает на болтающиеся из стены кандалы.

— Ты этого хотела? — все так же зло спрашивает Леалея. — Этого добивалась?

Она толкает Тилли вперед и смыкает вокруг ее запястий металлические браслеты, цепями прикованные к стене. “ Так и есть, — устало думает пленница, опускаясь на пол. — Все чего я добилась: это натерпелась страху, выбилась из сил и оказалась в кандалах. Но ничего страшного, просто мой очередной побег провалился”.

Их путь продолжался в темноте. Диеш видел в ней не хуже чем днем, а вот еще не до конца сформировавшемуся белому магу это еще не под силу. Усталый и замученный, он теперь все время спотыкался и натыкался на что-то. Корнан сосредоточился на том, чтобы не потерять спину черного мага из виду. Он уже хотел спросить когда закончится этот тарлов Бесконечный лес, как словно по волшебству Диеш сказал:

— Все, — последние пару шагов и деревья резко закончились, отвесной стеной над ними высились Тенистые горы. — Теперь вверх.

— Куда? — Корнан запрокинул голову и попытался увидеть вершину горы. — Мы полетим?

— Полетим? — Диеш с любопытством посмотрел на него и продолжил копаться в своем бездонном рюкзаке. — А ты умеешь?

— Эм, я нет, — стушевался Корнан, — но тут так высоко.

— Под горой взлетать нельзя, — пояснил Диеш, доставая из рюкзака какие-то приспособления. — Здесь воздух движется иначе и магия нужна другая, хотя для Великого мага это наверняка не проблема, нам же нужно было бы взлететь гораздо раньше, чего мы не могли сделать, потому что в полете невозможно отыскать след. Ну ничего тут не так высоко, как тебе кажется, мы поднимемся очень быстро.

— И что это? — спросил Корнан, скептически рассматривая врученную ему пару замысловатых грабелек размером чуть больше ладони.

— Лакралитовый камень, — сказал Диеш, держа точно такие же и застегнув рюкзак закинул его за спину. — Слышал про такой?

— Он может зацепиться за что угодно, — бесцветным голосом предвкушения предстоящего подъема ответил Корнан, демонстрируя идеальную подготовку образцового отличника. — Но я все равно не знаю….

— Лезь вперед, — холодно скомандовал Диеш у него не было времени кого-то упрашивать, — я полезу следом и если сорвешься — я тебя поймаю.

— Но, — продолжал колебаться Корнан.

— Что? — снисходительно глядя на него, спросил Диеш.

— Ничего, — вздохнул парень и начал карабкаться вверх.

Все больше ощущая сковывающую тело усталость, измученный и ненавидящий себя за никчемность, Корнан тем не менее и правда быстро продвигался вверх. Он чувствовал себя подгоняемым, поднимающимся следом Диешем, хоть тот ему и слова не сказал за все время подъема. Корнан и правда пару раз чуть не упал, но приложил все силы чтобы этого не произошло. Перспектива быть позорно пойманным черным магом пугала его больше, чем само падение. Добравшись до вершины, он оканчательно убедился в том, что всем сердцем ненавидит Диеша Кагра, хоть и изо всех сил боролся с этим чувством еще с тех пор когда только о нем узнал, хоть для этого и не было никаких причин, а может их были тысячи. Корнан никак не мог в себе разобраться. В этом не было никакого смысла. И все что ему оставалось — спрятать ненависть где-то в глубине своего сердца.

— Что дальше? — спрашивает Тилли, гремя проржавевшими цепями.

— Сиди молча — вот что, — раздраженно одергивает ее Леалея, она жалеет об этом, но не решается пытать девчонку или накладывать какие-то заклинания, вдруг это помешает Бриназару ее найти. — Может все-таки поешь или попьешь? Я не знаю сколько смертные могут прожить без еды и воды, а сдохнуть я тебе не могу пока дать.

— Что-то не хочется, — врет Тилли, хотя пересохшее горло буквально умоляет ее о глотке чуть ли ни откуда угодно, да она из лужи бы сейчас хлебала не сомневаясь, но только не из рук своей похитительницы. — Может еще чего интересного расскажешь?

— Тебе было велено заткнуться, — Леалея отвешивает пленнице подзатыльник и это слегка поднимает ей настроение. — Расскажу как буду убивать тебя медленно и сладко. Сначала возьму крысу, засуну тебе в рот и зашью его. Вот тогда и посмотрим как ты поболтаешь. Потом возьму нож с тонким лезвием и…, — она внезапно замолкает и мрачнеет. — Какого?!

Леалея резко покидает камеру, даже не заперев ее. Изумленно Тилли смотрит ей вслед. Потом становится все равно. Тело охватывает усталость. Такой длинный день и никак не заканчивается. Она так не уставала, пока ее тело было во власти магии. Но силы оставили ее, как и все остальное, как и все, кто был рядом. Беспомощная, одинокая, обреченная на смерть. Веки тяжелеют и опускаются. Незаметно Тилли проваливается в сон, хоть и знает, что этого нельзя делать пока она на территории врага. Но ничего уже неважно. Надежда заменяется безразличием. Тилли спит недолго, но ей сниться сон. Во сне она видит себя в Черном замке в одном из торжественных залов на изысканной софе. Диеш сидит рядом и гладит ее волосы.

Тилли просыпается от того, что ее по лицу хлещет дождь. Он врывается в маленькую камеру, через зарешеченное окошко вверху. Она подставляет ему ладони и жадно пьет. Ничего еще не закончено. Тилли слишком упрямая и никак не заставит себя сдаться. Эту черту она переняла у своего занудного учителя.

Оказавшись на вершине Диеш лег на землю, подложив свой рюкзак под голову.

— Я обещал тебе привал на час, но не получилось, — сказал он. — Так что ложись сейчас и заряди свои амулеты, ты же маг в конце концов, хоть и белый.

Вспомнив об этом Корнан зарядил лечебный амулет и использовал его на разрывающихся болью мышцах и суставах, это немного помогло, потом снова зарядил его как и все остальные немногие, что у него были. В черном небе над ними невероятно красиво светили яркие звезды, но у него не было никаких сил ими любоваться. Он закрыл глаза и уснул. Диеш тоже спал, но как и обещал проснулся ровно через час и разбудил парня. Линию между голубыми горами и небом кровавыми красками раскрасил рассвет. Оказывается они шли и карабкались вверх по отвесной скале почти всю ночь. Окруженная Тенистыми горами словно пойманная в капкан внизу раскинулась Мертвая долина. Она шумела зеленью и кричала птицами.

— Там внизу должно быть еще веселее, — сказал Диеш своему спутнику. — Это место всегда кишило монстрами, которых никто не убивал, потому что им тут некому вредить. К тому же если мы правильно идем, то чем ближе мы к своей цели, тем и ловушек должно быть больше.

— Диеш закончил свою “воодушевляющую” речь и начал готовиться к спуску. На душе у него было спокойно. Во сне его пальцы касались золотых волос.

Леан

В Вечноцветущем саду старшие создавали химер и заставляли их сражаться друг с другом. Риша тоже относили к числу старших, хоть среди них она была самой слабой, их учитель Великий белый маг Лагаж ценил ее старания. Несмотря на невыдающиеся способности она всегда из кожи вон лезла, чтобы показать себя. Риша выросла на улице нищая и никому ненужная, за свою жизнь в качестве смертной девушка повидала всяких ужасов и занималась не самыми хорошими делами, поэтому свой шанс кем-то стать упустить не могла. Пойманная ей кошка увеличилась до размеров лошади, но перевоплощение не продержалось и пары минут, после чего она съежилась обратно до своих размеров и, возмущенно мяукая, убежала. Амулет, использованный для превращения, потемнел и треснул. Не желая никому показывать своего позора, Риша вернулась в Юго-Западное крыло и разыскала новичков.

— Эй, знаменитая шестерка, что читаем? — она вырвала книгу у самого маленького, того щуплого парня который ростом едва доставал ей до груди. — Может поделитесь?

Вместо ответа Имий посмотрел на нее испуганными круглыми глазами и что-то невнятно замычал. Остальные растерянно переглянулись. Они сидели на подушках на полу по кругу и как всегда, каждый читал другим то, что считал нужным. Старшие их игнорировали, те кто в этой пищевой цепочки находился между одними и другими крутились вокруг старших в надежде когда-нибудь влиться в их компанию. Новичков не замечали, взваливали на них грязную работу и мелкие поручения, а иногда приходили подразнить, как сейчас Риша. Они никогда не знали, как на это реагировать. Хон неуклюже попытался встать, чтобы поприветствовать старшую, но у него свело ногу и он плюхнулся на место. Неказистый бабник с кривым носом Корто перестал жаться к отпихивавшей его локтем Жеане и принялся строить глазки пожаловавшей к ним старшей.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, — тыча в них пальцем пересчитала компанию новичков Риша. — Надо же и правда шесть. А что никто не умер и не сбежал? Странно, да и новеньких не прибавилось.

— Учитель Лагаж как раз отправился в странствие чтобы найти новых учеников, — учтиво сообщил ей Хон, Авелия кинула на него свирепый взгляд, она считала, что они не обязаны лебезить перед старшими, и вообще своих детей из ее смертной жизни она непременно бы выпорола за такое поведение.

— А смысл? — продолжала надсмехаться Риша. — Если новички все бездарней и бездарней. Вот вы знаете, что-нибудь о создании химер?

— Это же высокая магия, — шмыгнула носом Жеана, она случайно наслала сама на себя какую-то непонятную болезнь и теперь надеялась, что кто-то заметит и поможет, сама об этом просить кого-то стеснялась. — Откуда кому-то из нас об этом знать.

— Вот и я говорю, — сложила руки на груди Риша и чего она от них ожидала, а впрочем что еще делать: признаться в собственной неумелости и попросить помощи слишком страшно. — Бездарности. Читаете целыми днями, а толком ничего не знаете. Хотя…. А где этот, еще один? Самородок. Прячется где-то?

— Он пошел домой, — все же подал голос Имий, безуспешно пытаясь забрать у нее книгу назад. — Проведать родных.

— Что? — Риша даже сама растерялась. — А вы, друзья дорогие, не объяснили ему, что поддерживание родственных связей противоречит Магической этике, и, вообще, маг должен перечеркнуть свою смертную жизнь, оставить в ней, все плохое и хорошее и начать все с чистого листа. К тому же, что за удовольствие смотреть, как близкие тебе люди стареют? Чего уставились?!

— Ну, такое дело, — попытался внятно ответить Хон, многозначительно переглядываясь с остальными, они все до одного были уверены, что Корнан просто не выдержал давления и бросил учебу, что имело довольно неприятные последствия для любого мага, но тем не менее иногда случалось. — Он же только начал обучаться, может ничего плохого, что повидает семью. Он как-то рассказывал мне про свою сестру, наверно сильно соскучился по ней.

Когда Корнан проснулся ему в голову стали приходить самые разные вещи, о которых он почему-то не подумал сразу. Диеш привязывал веревку к торчащему куску скалы и спросил:

— Демон не укусил тебя? — другой конец веревки черный маг обвязал вокруг пояса Корнана. — Его кровь на тебя не попала?

— Кто такие демоны? — с подозрением хмурясь, ответил вопросом на вопрос парень. — Нам никогда о них не рассказывали, как и магах смерти.

— Это существа из других миров, — Диеш внимательно посмотрел ему в глаза, в зависимости от того, что скажет парень ему следовало решить, как поступить с ним, убийство было ужасным и неправильным выходом, но если Тилли умрет, разве ему уже не будет все равно, разве все не потеряет смысл. — О других мирах ты тоже не слышал?

— Не слышал, — Корнан глубоко вздохнул, набираясь смелости, он не спросил об этом с самого начала, потому что понимал, что здесь что-то не чисто и если начать задавать вопросы, то Диеш его попросту не возьмет с собой, но правильно ли это. — Я не могу понять одного: почему Вы не попросили помощи у Совета?

Черный маг окинул его очередным пронизывающим взглядом.

— Ты сказал, что идешь потому что хочешь помочь Тилли, — Диеш доверял только самому себе. — Потому что влюблен в нее. И ты готов ради нее пойти на все? Даже рискнуть жизнью?

— Так и есть, — это совсем не то, что рассчитывал услышать Корнан.

— А если она не ответит тебе взаимностью? — Диеш был серьезен, возможно это действительно момент принятия решения, один взмах меча и единственного свидетеля этих событий больше нет. — Если разобьет тебе сердце или ты ее разлюбишь? Или тебе придется выбрать между ней и чем-то другим? Другой женщиной или Советом? Собой? Ты можешь быть уверен, что не поставишь ее жизнь под удар из-за того, что твои взгляды или чувства изменились?

— Уверен! — разозлился Корнан, да кто этот Диеш Кагра такой, чтобы задавать такие вопросы?! — Для меня Тилли — очень особенный человек! Даже если для нее это не так или если мне придется поступиться самыми важными вещами — я всегда буду на ее стороне и буду выбирать только то, что лучше для нее.

— Тогда послушай, — Диеш подбирал нужные слова, все эти истории с любовью и чувствами не важны, они только мешают и путают, он и сам из-за этого перестает понимать, что правильно, а что нет, а ведь это и есть единственное чем должен руководствоваться человек принимая решение. — Ты же умный парень. Ты сам своими глазами видел демона и живые деревья. Откуда они здесь? Почемудаже такой всезнайка как ты никогда не слышал об этом? — он видел, как в глазах белого мага зарождается сомнение и продолжил: — Совет Великих магов занимается важными и благородными делами, которые помогают сохранять спокойствие и благополучие в этом мире, но есть множество вещей которые они скрывают от всех остальных и, поверь мне, они пойдут на все даже на самые грязные и отвратительные поступки, чтобы никто не узнал эти тайны. То что моя ученица оказалась в руках пришельцев из другого мира делает ее владелицей знаний, которых не должно быть ни у кого, кто не состоит в Совете. Если бы мы обратились к ним за помощью, то Тилли объявили бы погибшей от рук какого-нибудь монстра или стихийного древнего заклинания. Совет бы избавился от нее, будь в этом уверен. Если мы ее спасем, а мы обязательно это сделаем, никто не должен знать, что это вообще происходило и что мы что-то видели, иначе мы подставим под удар и себя и ее. Понимаешь?

Корнан молчал, оглушенный пониманием услышанного. Все так и было. Все сходилось. Он находился в пузыре своих детских обид и амбиций, потому и не замечал, что происходит на самом деле. Если существовали такие создания — Совет не мог о них не знать, потому что нет ничего о чем бы не знали Великие маги, говорили Моена видела сотворение этого мира. Но если не знали все остальные, значит это и правда держалось в тайне. Другие миры, магия смерти, демоны. О таких вещах уже болтал бы каждый в Вечноцветущем саду, сидя вокруг костра.

— Что такое Первый закон? — вдруг вспомнил Корнан. — Тогда Моена сказала Регару, что нарушен Первый закон.

Запрет на перемещение между мирами, — бесцветным голосом отозвался Диеш.

Вот тогда на него и нахлынули чувства. Мысли пронеслись вереницей через его и без того встревоженное сознание. Моена говорит Регару о вторженцах, он наверняка отправляется разобраться с этим, после этого Ричард заявляет, что Великий черный маг, создавший его, умирает. Ясно, как день, что эти события связаны. Скорее всего он уже там, куда они направляются. Если бы они переместились вместе с Ричардом, чтобы помочь учителю, то уже могли быть у цели. Какая ирония. Диеш усилием воли заглушает тревожную боль в груди. Нет никакого смысла переживать заранее, ничего не зная. Они скоро прибудут на место. Тогда и будет видно.

— Так ты мне веришь? — Диеш снова проверяет узлы на веревке.

— Да, — Корнан все еще в сомнениях: почему черный маг скрывал, что у него есть ученица, почему похитили именно ее, но это можно оставить на потом, все-таки сейчас было важнее спасти его сестру. — Это действительно очень подозрительно. Я обещаю, что никому ничего не скажу, но у меня еще много вопросов, и Вы должны пообещать, что ответите на них, когда все закончится.

— Хорошо, — Диеш подводит парня к обрыву. — Так демон не кусал тебя? Это очень важно.

— Нет, — покачал головой Корнан и черный маг столкнул его вниз.

Когда магия еще не была разделена все обстояло совсем по-другому. Древняя сила представляла собой нечто более мощное и гибкое. Внешне маги ничем не отличались от других людей, а их бессмертные тела менялись в зависимости от их желания. Многие физические процессы протекающие в них тоже были меньше подчинены энергетическим потокам. Большинство магов жили кланами, основу которых составляли родственные связи. За сотни или даже тысячи лет жизни у одной семьи могло родиться множество потомков, которые часто погибали из-за постоянных сражений между кланами. Магического кодекса, как и Магической этики в то время попросту не существовало и маги делали, что хотели на что им хватало своих сил. Они захватывали территории и сражались за них.

Так было до Разделения. Черная и белая магии изменили образ жизни и мышления магического общества, а с ним и порядка во всем этом мире. Каждый маг обязан был либо учиться либо быть полезным, а лучше и то и другое. Связи между ними стали очень слабыми и каждый боялся стать изгоем, ведь смертные сильно отличались от магов и жить среди них магам было морально очень тяжело, а привязав свое тело к энергетическим потокам, они лишились возможности иметь наследников. Исключение составляли смешанные пары, но они оставались довольно редкими случаями и даже у них вероятность рождения ребенка была невероятно мала.

Регар всегда осуждал подобные стремления к созданию кровных связей, считая это пережитком дикого прошлого. А само желание жить со смертным человеком — невероятно жестоким для обоих. Но судьба, как всегда, имеет странное чувство юмора.

На тот момент уже будучи членом Совета, Великий черный маг отдыхал на цветущей поляне под ласковым летним солнцем. Его тело было изранено зубами и когтями бешого ящера, с которым он только что сражался. Наслаждаясь прекрасным пейзажем, Регар ждал пока восстановится, и каналы наполнятся энергией. Спешить ему было некуда. Она пришла к колодцу, возле которого он сидел. Простая деревенская девушка, одетая в простое платье, с ведром в руках, чтобы набрать воды.

— С Вами все впорядке? — обеспокоенно спросила она, увидев, как сочится кровь из его разодранной спины. — Может Вам нужна помощь, кого-нибудь позвать?

— Хватит причитать, женщина! — цыкнул на нее Регар, деревенская дурочка своим появление испортила ему все настроение и всю атмосферу царящего покоя. — Разве не видишь, что я черный маг?! Я просто отдыхаю.

— Но Ваша спина, — она опустилась на колени рядом с ним, слишком близко для незнакомых друг другу людей, и, содрав с себя передник, принялась промакивать кровоточащие раны, — если бы Вы ее видели!

— Во-первых, еще раз повторяю: я черный маг — эти царапины и сами сейчас затянуться, а при желании я могу их и за мгновение залечить, — Регар раздраженно отсел от нее подальше, но назойливая девчонка снова оказалась рядом со своей тряпкой. — Во-вторых, твои медицинские навыки ужасны, если бы на моем месте был бы смертный — он бы уже орал от боли и наверное бы умер от того, как ты растираешь открытые раны.

— Но что поделать, — запричитала она, — я делаю, что могу и как умею, чтобы помочь.

Девушка наклонилась вперед, и ее лицо оказалось совсем близко. Он увидел, что она очень красивая, но это не имело для него никакого значения. Регар путешествовал по всему миру, а иногда и за его пределами, и видел огромное количество прекрасных женщин. Главное, что они были смертными, а значит их жизни не могли соприкасаться. Вот и сейчас очевидно же, что он не может связать себя с настолько бестолковым созданием. Сам Регар обладал, как говорится, исключительно мужской красотой, его высеченное из камня лицо представляло собой образец маскулинности, все тонкие черты его сыну достанутся исключительно от матери.

— Так, — он попытался мягко отодвинуть ее от себя, но девушка оказалась очень упрямой, — что мне сделать, чтобы ты ушла?

— А как Вас зовут? — полностью игнорируя его грубость, она непринужденно и ласково взяла его за руку. — Меня Леалея.

Время идет. Давно прошел ливень, и промокшее под ним платье даже успевает немного высохнуть, а Леалея все не возвращается. Тилли не знает радоваться ей по этому поводу, или готовиться к незавидной участи умереть от голода прикованной цепями к стене. Она уверена, что прошел как минимум день, но солнце продолжает светить и это явно указывает на то, что здесь совсем другой мир. Из маленького окошка вверху кроме яркого света в камеру проникают звуки шелестящей листвы и щебетания птиц, но это все вдруг заглушает подобное грому урчание. В оконном проеме появляется ярко зеленый кошачий глаз. Тилли вскакивает на ноги, как раз в тот момент, когда стена, к которой она прикована, разлетается на кусочки, швыряя ее тело вперед. Один из кусков камня сильно ударяет по голове. Это не первое падение, которое пришлось ей пережить. Тилли поспешно поднимается, выбираясь из-под оставившей по всему ее телу крупные синяки и гематомы груды камней. Ладони разбиты в кровь, вывернувшаяся при падении в колене правая нога хоть и не выглядит сломанной, но встать на нее она не может, по лбу стекает красная струйка крови, разбитая голова звенит и кружится. С запястьев свисают вырвавшиеся из стены цепи. Через образовавшийся проем видно приплюснутую морду монстра, больше всего напоминающую кота без носа и усов. Черная с рыжими пятнами шерсть колышется на ветру. Монстр раскрывает свою пасть с бесконечным количеством острых зубов и отклоняет голову назад, чтобы снова ударить и сразу съесть свою добычу. То что Тилли бежит — громко сказано, но она изо всех сил торопиться покинуть камеру через открытую дверь, отчаянно цепляясь за стены, чтобы не упасть.

Пока Корнан стремительно летел вниз, его горло охрипло от разлившегося эхом по горам крика. Одежда промокла от ледяной влаги облаков. Он пронесся через шумную стаю птиц и случайно врезался в одну из них. В воздухе рассыпался ворох грязных перьев. Преодоленное им расстояние не представляло из себя и пятой части пути с вершины до твердой земли, а веревка кончилась, резко дернув его вверх на пару метров. Глядя на пугающую высоту, падение с которой едва ли мог пережить даже Великий маг, за пару секунд Корнан успел уже наслушаться бешеный стук собственного сердца и проклясть всех на свете вместе с чокнутым черным магом и старым дураком Лагажем, пославшим молодого парня в эту тарлову пасть, как веревка начала удлиняться быстро, но плавно опуская его вниз. Стоило только ногам опуститься на твердую поверхность и спешно избавиться от обвязанной вокруг пояса веревке, как по ней вниз легко и быстро соскользнул вниз Диеш. Он открыл свой рюкзак и, сворачиваясь кольцами, веревка послушно нырнула туда.

— Идем, — скомандовал черный маг, не обращая внимания на устремленный на него свирепый взгляд.

Они сразу двинулись вперед. Этот путь мало чем отличался для Корнана от того, что им пришлось проделать через Бесконечный лес. Разве что, в этом сыром и теплом месте растительность была совершенно другой. Огромные деревья с необъятными стволами раскидывали кругом мощные торчащие из земли корни и тянулись высоко к небу, где их длинные толстые ветви тянулись друг к другу и переплетались, создавая ощущения накрывшего долину купола. Все вокруг камни, деревья, даже сама земля было оплетено самыми разными ползучими растениями. В остальном все было так же: они бежали по оврагам и кочкам, Корнан спотыкался, сбивал ноги, его с голодной яростью кусали бесчисленные насекомые, при этом совершенно игнорировавшие Диеша. Парень путался в пытающихся задушить его лианах, оскальзывался на покрытых влажным мхом камнях и изо всех сил старался промолчать, но хватило его ненадолго.

— Это было совершенно не обязательно, — все-таки высказался Корнан, едва поспевая за черным магом.

— Что именно? — Диеш сделал вид, что не понимает о чем речь или же был погружен в другие более важные мысли.

— Вот так сталкивать меня вниз разумеется, — белый маг до сих пор был так напуган, что у него из головы напрочь вылетело все остальное, о чем он переживал до этого момента. — О таких вещах стоит предупреждать.

— Нам некогда, — махнул на него рукой Диеш и на этом разговор считал оконченным. — Это не твой крик распугал все живое в Мертвой долине?

— Это не смешно, — Корнан все еще продолжал возмущенно бормотать себе под нос, но постепенно приходил в себя. — Я не знал, что будет и если бы сделал что-нибудь чтоб спуститься — мог, и правда, разбиться.

— Тихо, — сказал ему Диеш.

— Ладно-ладно, — Корнан сверлил злобным взглядом спину черного мага, пока тот, не останавливаясь, с подозрением смотрел по сторонам. — Я молчу.

Нет.

Диеш так и не сказал, что “нет” и зашептал на нитале, на ходу творя заклинание. Корнан никогда не видел как это делается. Обычно черные маги их заготавливали заранее, потому что их магия требовала высокой концентрации и точного соблюдения многих нюансов, но его спутнику это давалась слишком легко чтобы это могло не раздражать.

— Здесь слишком тихо, — все же пояснил Диеш, когда закончил, и земля под их ногами озарилась слабым мутным светом, словно на нее лег густой туман. — Это место должно кишить дикими тварями. Мы идем уже больше часа и не встретили даже обычных хищников.

— Так и есть, — согласился Корнан

Он тоже обратил внимание, что его давно уже никто не пытается съесть, если конечно не считать насекомых, жужжание которых только и было слышно, хотя если подумать шум шел не от них. Белый маг остановился, настороженно глядя на право, где откуда-то издалека на них надвигался мерный гул.

Тилли буквально вываливается через открытую дверь в коридор, который по своему убранству напоминает миниатюрную копию того бесконечно длинного зала где ее поймала Леалея, только без бойниц и страшных голов. Справа двери, слева глухая стена заставленная книжными шкафами и стеллажами, между ними картины и гобелены. На полу маленькие коврики, на потолке люстры. Голова монстра окончательно уничтожает камеру, которую она покинула. Волна от удара толкает Тилли вперед по коридору, ей не удается пройти и пяти метров, когда гигантская лапа рушит стены и пробивает пол позади. Ее дрожащие руки, звеня цепями, хватают доску от разлетевшегося шкафа, и опираясь на нее она скачет вперед, стараясь не оглядываться на череду оглушительных грохотов, каждый из который означал новый удар монстра, оставляющий огромную дыру там, где только что была Тилли. Один удар. Второй. Третий. Четвертый пробивает дыру впереди. Ее лицо обдает облаком пыли. Путь отрезан. С обеих сторон коридора пропасть шириной не меньше трех метров. Лишенная сил и хромая — она в жизни не сможет их перепрыгнуть. Слева и справа глухая стена. Тилли стоит на пятачке уцелевшего пола и смотрит вниз на следующий этаж, ей видно только расстеленный синий ковер и то что падать туда слишком высоко и страшно. Нужно вернуться к лестнице, перепрыгнув четыре ямы позади быстрее охотившейся на нее гигантской кошки. “Я просто так и сделаю” — дрожащими губами говорит себе Тилли. Она отбрасывает доску, которую использовала для опоры, и закидывает конец болтающейся на руке цепи на люстру, до которой иначе не смогла бы достать. Каким-то чудом цепь закрепляется на люстре, и Тилли толкает себя вперед. Инерция переносит ее на другую сторону ямы достаточно чтобы поставить на нее ноги, но недостаточно чтобы встать. Старая ржавая, но довольно крепкая цепь, одним концом прочно зацепившаяся на люстре и намертво сомкнувшаяся металлическим браслетом вокруг разодранного им же запястьем, тянет ее хрупкое и израненное тело назад. Пятки упрямо пытаются зацепиться, но соскальзывают с края. И вот словно наживка на удочке она болтается над ямой не в силах высвободится. “Только такая бесполезная идиотка как я, — думает Тилли, — могла сама себя поймать в ловушку”. Через пробитые стены на нее смотрит довольная лохматая морда. Сердце девушки бешено стучит, но она мало что чувствует, кроме боли и усталости. Ей не верится, что все закончится вот так. Так глупо. Не может же такого быть. Тилли даже не закрывает глаза, просто наблюдает за тем что будет дальше. Ее размышления занимает мысль о том, что быстрее ее убьет: монстр или падение вниз, если она попробует своим весом вырвать люстру на которой болтается.

В этот момент, что-то отвлекает гигантскую кошку от болтающейся добычи, хищная морда отворачивается от нее и исчезает из виду. “Ух ты! Котик!” — слышит Тилли раздавшийся снаружи радостный возглас. Потом серию оглушительных хлопков и грохот. Удивляет ли это все ее? Едва ли. В ее сумбурной жизни все такое странное и непонятное, что любой бы давно привык чувствовать себя тем, кто понятия не имеет, что вообще происходит. Еще пару минут она вслушивается в воцарившую тишину и начинает судорожно соображать, как выбраться из ситуации в которую сама себя загнала. Тилли карабкается по цепи вверх и, схватившись за люстру, наконец, отцепляет себя от нее. Держась левой рукой, пальцами правой она с трудом дотягивается до висящего справа гобелена и, схватившись за него, спускается вниз. К счастью, он достаточно скользкий, чтобы у нее не было времени думать и бояться, когда ощущение гладких нитей в ладонях исчезает, и Тилли падает на пол следующего этажа. И вроде было не так высоко и не так больно. Но левой ногой пошевелить она не может, ей еще не известно, что бедро вышло из сустава, Тилли понимает это позже, когда перевернувшись на живот пытается встать и оно с пронизывающей до пальцев ног болью встает на место. Все ее тело изранено и побито. “Каким-то чудом у меня ничего не сломано” — думает она, пытаясь найти хоть что-то позитивное, чувствуя себя при этом неисправимым оптимистом. Звеня цепями и хромая на обе ноги, Тилли каким-то чудом пересекает огромное квадратное пустое помещение, которое никак не могло оказаться под узеньким коридором и ее маленькой камерой. Добравшись до открытого окна, она выглядывает наружу. Там внизу, примяв собой несколько деревьев, лежала мертвая туша монстра, в разные стороны от нее растекались лужи черной жижи. Из увиденного Тилли могла сделать только один вывод: кто-то пришел и убил его.

Пусть она и обладала довольно вспыльчивым характером — Леалея привыкла тщательно продумывать все вплоть до мелочей. Ее долгоидущие планы состояли из огромного количества деталей и должны были предусмотреть каждый вариант развития событий. Она понимала, что ей нужен могущественный демон на тот случай если по ее следу пойдет кто-то из Великих магов, и знала какие ловушки расставить на пути этого глупого и молодого. Леалея понимала, что стоит забрать девчонку из Закрытого мира, и темные силы начнут сбегаться к ним, и специально выбрала из соседних миров тот, что был подальше от сильных демонов, а от слабых защищала Замок сама. У Бриназара было достаточно времени, чтобы прийти, а у нее достаточно средств чтобы поймать его. Никто не должен был ей помешать.

Но как всегда все пошло не так. Леалея почувствовала чье-то вторжение, разрушившее ее защитные заклинания, и вышла из Замка чтобы поприветствовать гостя. Он ждал у заднего входа, опираясь на меч. Вид у него был измученный, на руках и шее медленно исчезали следы недавнего омертвения.

— Я говорил тебе не идти со мной, — сказал Регар сопровождавшему его скелету. — Это слишком опасно для тебя.

— Для меня? — ворчал Ричард. — На себя посмотри, ты на ногах еле держишься. Тебе нужно беречь себя. Я уж думал мне конец, потому что тебе конец. А ты вместо того, чтобы лечиться поперся сюда. Какой тарлы вообще с вами двумя твориться?!

— Магические силы, — тяжело вздохнул черный маг, — я уже и забыл ты вечно болтаешь без остановки.

— Я вам там случайно не мешаю? — не выдержав, что ее игнорируют вспыхнула Леалея. — Если вы пришли поговорить друг с другом, то лучше отправляйтесь в другое место и не мешайте, мне не до вас сейчас.

Когда она закончила Регар наконец повернул к ней свой взгляд и он был полон испепеляющей ненависти. Его личный меч взметнулся вверх и волна силы от этого движения была такой сильной, что земля задрожала и потрескалась. Защита вовремя выставленная Леалеей с трудом спасла ее, рассыпавшись в последний момент, но Парящий замок за ней, скрипя балками, угрожающе затрясся и казалось готов был рухнуть на нее. Снаружи он напоминал криво составленные друг на друга коробки всевозможных цветов и размеров. Каменные, кирпичные и деревянные они дрожали, глядя на них сверху самыми разными по форме окнами. Драться рядом с ним было слишком опасно. Леалея обернулась большой белой птицей и упорхнула прочь. Регар взлетел вслед за ней. Он швырнул в нее парализующее заклинание, и она камнем рухнула на дно растянувшегося через лес неглубокого каньона. Превратившись снова в саму себя, Леалея встала на четвереньки, плюясь от злости и стряхивая ненавистную ей черную магию. Регар приземлился напротив и замахнулся чтобы нанести очередной удар, но она успела наслать на него режущее проклятье, и пока он отбивался от невидимых лезвий, оставляющих на теле незаживающие раны, поднялась на ноги. Он попытался ударить снова, но оказался зажат между огромными клыками невидимой пасти. Пока Регар выбирался из нее, Леалея оживила все крупные камни поблизости, и они накинулись на него, вгрызаясь в тело острыми зубами. Но все это было всего лишь баловство, и он просто испепелил их своим уничтожающим все живое синим пламенем. Она же тем самым выиграв себе немного времени успела подготовить для него нечто более серьезное. Стая черных птиц слетела с ее пальцев и устремилась к нему. Длинными острыми иголками они прошли через его тело. Такая боль невыносима даже для Великого мага, но гораздо более страшной пыткой для Регара было просто видеть ее, поэтому сжигаемый изнутри ненавистью он даже не почувствовал ничего, продолжая все так же гордо и прямо стоять на ногах. Несгибаемый, несломимый. Из капель витающей в воздухе влаги он создал увеличительное стекло, и оно собрав свет никогда не заходящего солнца в ослепительный луч прожгло им дыру в груди Леалеи. Ее рана тут же затянулась, но она потеряла много сил и испытывала страшную боль, поэтому вне себя от ярости со страшными криком просто повалила Регара на землю и удлинившимися ногтями впилась ему через виски прямо в голову. В этот момент к ним подоспел Ричард, который летать не умел, поэтому ему пришлось бежать через лес, а потом по хрупким уступам спускаться в каньон, благо тот был не глубоким, метров десять не больше. Леалея почувствовала, как ее спину разрезал тяжелый меч и отпустила голову любимого мужа. Она поднялась на ноги, схватила скелета в месте сочленения доспеха и словно тряпичную куклу швырнула об ближайшие валуны так, что он просто рассыпался на косточки. Черный череп откатился в сторону, огоньки в его пустых глазницах погасли.

Мир погрузился в темноту. Небо затянули тучи, хлынул ливень, началась гроза. Сверкали молнии, гремел гром. Регар знал, что не должен этого делать. Каждый черный маг обязан сдерживать свои чувства и не выпускать их наружу. Он понимал это как никто, но справиться с собой был не в силах. Регар не мог снова наблюдать, как эта жестокая и сумасшедшая женщина, которая обманула его и влюбила в себя, снова убивает тех, кто ему дорог. Вся его боль обратилась бурей покрывшей землю. Он сидел опустошенный. Последние силы покинули его с этим вырвавшимся на волю чувством отчаяния. Леалея стояла перед ним омываемая дождем. Все ее тело дрожало — она тоже потратила слишком много сил. Сейчас они не могли больше сражаться.

— Я послала к тебе такого сильного демона, — с обидой в голосе сказала она. — Я была уверена, что он убил тебя. Как ты выжил?

— Лагаж был неподалеку, он вовремя пришел и вылечил меня, — устало ответил Регар, стараясь не смотреть на нее. — Все-таки старый белый не зря зовется Великим магом. Сейчас он помогает тем, кто пострадал от демона, тем кто выжил. Не понимаю, какой смысл в этом всем вообще. Почему все эти люди должны были умереть?

— Да что такое?! — вспыхнула промокшая насквозь Леалея. — Это всего-лишь смертные!

— Вот оно что, — Регар собирал все оставшиеся в нем силы, чтобы убить ее, потому что как бы там ни было — он обязан это сделать. — Я понял. Ты просто не способна любить. Ты можешь только притвориться вот и все. Но если бы ты любила в своей жизни хоть кого-то, хоть раз — ты никогда не сказала бы о погибших людях, что они всего-лишь смертные.

— Да кто ты вообще чтоб меня поучать?! — фыркала Леалея, ее и правда мало трогали всякие сантименты по поводу чьей-то там смерти.

Между тем дождь прекратился, тучи начали расходиться пропуская вниз лучи солнца. Они долго молчали собирая свои силы. Наконец, оскальзываясь на намокшей от воды глине, Регар поднялся на ноги:

— Пора заканчивать, — сказал он.

— Как заканчивать? — перебил его женский голос. — Я только пришла.

Они оба обернулись. На одном из уступов каньона сидела девушка, и по всему ее виду и поведению Регар точно мог сказать, что она одна из тех на кого охотилась Леалея. Мертвая душа.

Леалея вошла в его жизнь, как к себе домой, и перевернула там все вверх дном. Регар и сам не знал, почему все время возвращался к этому колодцу, чтобы снова встретиться с ней. Она все время болтала ерунду и смеялась. Она казалась ему такой глупой и назойливой. Солнечной. Ее теплые лучи согревали его каменное сердце. Она рассказывала ему про свою козу и какая большая в этом году уродилась редька, какой вчера был сильный дождь и как она ловила рыбу. Она никогда не жаловалась на соседей и свою жизнь, не рассуждала о том где взять денег, как это делали другие смертные. Поэтому казалась ему такой нежной и хрупкой. И он сдался. Регар полюбил едва знакомую сельскую девушку, как ни любил никого никогда. Среди магов свадьбы были редкостью. Глупо клясться в вечной любви тем, кто и правда жил вечно. Смешанные пары не соответствовали Магической этике, хоть и не запрещались ей. Но Регар все равно женился на ней. Он не афишировал их брак, но и не скрывал его. Их обвенчал его учитель.

Когда Леалея понесла от него Регар больше всего переживал, что она не сможет выносить ребенка, как это часто случалось, и это убьет ее. Но все прошло гладко.

Их дом был наполнен ее смехом и детским плачем. Регар старался не думать о том, что она так или иначе состарится и умрет, но ничего не мог с собой поделать. Как он ни старался так и не смог найти в ней ни капли магического таланта. В тайне от всех Регар искал способ продлить ей жизнь, хоть это и было страшным преступлением: выделять кого-то из смертных, даря ему то, что будет недоступно другим. Имя мальчику выбрала Леалея, она сказала: “Давай назовем сына в честь твоего учителя Леаном”. Регар был счастлив, он был уверен, что она любит его. Их обоих.

В какой-то момент Леалея стала уходить куда-то и пропадать надолго, иногда ее не было по несколько дней. На все расспросы она придумывала какие-то странные причины. Даже затуманенный любовью взор черного мага узрел в ее словах сплошную ложь. Тревога и сомнения. Дурные предчувствия черной тучей заслонили их солнце. Однажды Регар не выдержав решил проследить за ней. Сына он оставил Ричарду, хоть тот и не был в восторге от роли няньки.

Их с Тантоном учитель был невообразимо стар, возможно даже старше Моены, никто на самом деле не знал сколько ему лет. Он стал магом задолго до Разделения, и его пропитанное древними проклятиями тело плохо принимало черную магию. Постепенно тысячелетие за тысячелетием Леан старел и в этот век уже готовился к смерти. Собственная слабость вынудила его покинуть Совет, чтобы остаток жизни провести в уединении за написанием фолиантов. Он проживал в Лунном доме, который по сути был небольшой по магическим стандартам библиотекой. Там Регар и настиг Леалею. Он был буквально в десяти шагах позади нее, но она двигалась так быстро слишком быстро для обычного человека. И этого промежутка времени на который Регар отставал было достаточно чтобы опоздать. Когда он вошел в зал библиотеки, то увидел истекающего кровью старца на коленях и стоявшую перед ним Леалею. Левой рукой она прижимала к себе инкрустированный камнями золотой ларец, правой творила заклинание.

Учитель повернул к нему голову и сказал: “Берегись, она маг смерти”. Леалея сжала ладонь в кулак и огромная невидимая рука раздавила старика, спрессовав все кости и органы в его слабом теле. Он мог и не говорить ничего. Магов смерти было очень мало и даже путешествуя по мирам Регар ни разу не встречал ни одного, но мог четко сказать, как выглядит их магия. Старый учитель был самым величайшим из людей, что ему были известны, и практически заменил отца своим ученикам, хоть ему и так оставалось недолго Регар корил себя за то, что не успел его спасти. Чтобы не искала Леалея — она получила это и исчезла. Он бросился за ней в погоню, но та скользила по мирам, как рыба по реке. Впоследствии Регар добился чтобы Совет Великих магов укрепил защиту их мира на столько на сколько это возможно.

Тилли высовывается из окна и пытается подсчитать сколько под ней этажей. Пять. Значит она на шестом. Что ж это не так уж и много, но что-то ей подсказывает, что это будут самые тяжелые пять этажей в ее жизни. Тилли находит ту самую винтовую лестницу и спускается вниз по ней. К ее удивлению это оказывается довольно легко, ну если не считать того, какая это пытка спускаться вниз по лестнице с покалеченными ногами. В какой-то момент она даже думает найти какую-нибудь доску и съехать на ней по ступеням, но вовремя отказывается от этой мысли, хватит на нее на сегодня идиотских рискованных идей.

Сползая со ступени на ступень, судорожно хватаясь за тонкие перила, Тилли, наконец, спускается на первый этаж, и у нее тут же возникает непреодолимое желание вернуться назад: все от того, что первый этаж представлял собой лабиринт — то что она ненавидела больше всего.

“Вот здесь я и помру”, — мрачно рассуждает Тилли, глядя на недостающие до потолка гладкие каменные стены метра четыре в высоту. Конечно, со стороны входа не видно, что это именно лабиринт, но она была в некотором смысле специалистом по местам из которых невозможно выбраться и могла с точностью сказать что это он. Тилли заходит в глубину паутины пустых коридоров с неожиданными поворотами и проходами, там ей несколько раз встречаются покрывшиеся подвальной склизкой плесенью старые скелеты и несколько сохранившихся вещей рядом с ними, которые свидетельствовали, что когда-то они были живы и чем-то владели. “Бедняги погибли, потому что не смогли отсюда выбраться”, — думает Тилли, у одного она забирает ржавое копье, опираясь на которое ей значительно легче идти, у другого подбирает кинжал и прячет в карман юбки. Ее платье грязное и разодрано со всех сторон. Волосы спутаны в воронье гнездо. Сейчас она больше всего похожа на бродячую хромую попрошайку. “Вот и я здесь умру, — продолжает нагнетать Тилли. — Никто никогда меня не найдет. Разве что Леалея, но даже не знаю что хуже”. Она вспоминает как ее похитительница обратилась гигантским пауком, и ее тело пробивает дрожь.

Ей неизвестно, что она прошла почти половину лабиринта, когда огромная птица хватает ее и, больно впившись когтями в плечи, поднимает в воздух. Они летят над каменным лабиринтом. Тилли барахтается и кричит так что срывает голос. Она пытается проткнуть птицу копьем, которое все это время продолжает сжимать в руках. И ей это удается как раз когда они уже оказываются за пределами стен Парящего замка. Птица кричит не хуже своей добычи, когда разжимая лапы роняет ее на землю, рядом падает сама и начинает биться в конвульсиях. С копья в руках Тилли осыпается ржавчина и оно начинает светиться рунами. “Ух ты — артефакт! — радостно хрипит девушка. — А артефактом могут пользоваться даже те, кто не владеет магией. Что съели?! — непонятно к кому обращается она. — Даже не смотря на то, что я такая бестолковая — я все таки везучая, — потом Тилли вспоминает, все неприятности, что градом сыплются ей на голову последние пять лет и это остужает ее пыл. — Ну да, лучше сказать — я не только бестолковая, но еще и невезучая. Но то что я нашла артефакт — это очень хороший знак. Теперь у меня хотя бы есть возможность защитить себя”. Светящимся копьем она разбивает оковы, наконец, освобождая руки от цепей, и подходит к переставшей корчится птице, чтобы убедиться, что та мертва, но ее останавливает острая боль в плечах. На радостях Тилли совершенно забыла про это. Она проводит рукой по ранам, которые оставили острые когти и, глядя на ладонь, никак не может понять почему из нее течет черная кровь, совсем как у этой мертвой птицы или огромного кота. Тилли падает на колени и хватается за раскалывающуюся от гула голову. Она каждой клеточкой ощущает, как через текущую по венам кровь в ее тело вливается что-то темное. Чужое. Проникающее в сознание.

Они стояли рядом: черный и белый маг и смотрели в одну сторону. Туда откуда с грохотом и хрустом, с мерным гулом и клокотанием на них надвигалось что-то явно недружелюбное. Наконец, ближайшие к ним деревья рухнули на землю, сломанные тяжестью тела монстра, и их взору предстало нечто огромное, состоящее из дрожащей черной жижи, больше всего по форме напоминающее птицу без лап. Оно было значительно выше исполинских деревьев и легким движением двух крыльев-щупалец разбивало в щепки их крепкие стволы.

— Какой тарлы! Что за мерзость! — запричитал Корнан, который в этом не очень-то веселом, но достаточно насыщенном на события путешествии стал ругаться не меньше, чем Ричард. — Мы умрем, мы точно умрем и Миралисса нас не дождется и ее тоже убьют!

Диеш, который сохранял полное спокойствие и холодный рассудок, с подозрением посмотрел на своего спутника. Откуда тот мог знать смертное имя его ученицы? К сожалению, все выяснения по этому вопросу ему пришлось отложить на более спокойное время, если оно когда-нибудь наступит.

— Не позволяй ему коснуться себя, — сказал Диеш.

Для того чтобы испытать силы своего врага он простым заклинанием заморозил одно из крыльев. Глыбой льда оно рухнуло вниз, но, разбившись на миллионы маленьких кусочков, растаяло и, словно обладая сознанием, вернулось обратно в гигантскую бурлящую черной жижей тушу. Крыло выросло снова.

— Огромное спасибо за совет, — с сарказмом достойным черных магов поблагодарил его Корнан. — Так и сделаю.

— Я что шучу с тобой? — Диеш бросил на белого мага один из своих колючих взглядов, и это сразу остудило пыл парня. — Слушай, что тебе говорят.

— Извините, — стушевался Корнан. — Может мы сможем обойти его? То есть да, я понял, нам нужно не потерять след.

Пока они рассуждали монстр продолжал крушить все вокруг, расчищая для себя место, чтобы достать до своей добычи, которой очевидно должны были стать два мага. В разные стороны летели щепки и листья. Между ними упала огромная ветка размером с приличное бревно, и они вовремя отпрыгнули в разные стороны. Небольшой холм, ощетиненный толстыми корнями растущего на нем дерева, под которым путники только что стояли, был уничтожен ударом склизкого чудовища. Волной взметнулась вверх влажная таящая в себе змей и насекомых земля. Клубок длинных извилистых корней разошелся в разные стороны, вдоль толстого ствола многовекового дерева прошла трещина и, распавшись на две половины, оно рухнула вниз. Они лишились последнего возможного в этом месте укрытия. Диеш выставил перед собой защиту, но она была разрушена одним единственным ударом, и ему тут же пришлось ставить ее снова. Одну для себя, другую для желторотого ученика Лагажа, который даже по смертным меркам был еще слишком молод. Это рассеивало его внимание и мешало совершать атаки. Он пытался не использовать меч, чтобы исключить прямой контакт со слизью. Диеш бил врага одним заклинанием за другим и Корнана охватило беспокойство:

— Вы не слишком много магии используете? — белый маг перебирал свои амулеты, но против монстра они казались просто детскими побрякушками. — Мы так скоро окажемся совсем беззащитными.

— Я хорошо зарядился, — Диеш оттолкнул его с линии удара. — Меня надолго хватит.

— Я не об этом, — Корнан бежал по толстому стволу поваленного дерева, пока вслед за ним черное крыло превращало его в фонтан щепок. — Вы не заготавливаете новых заклинаний, а эти должно быть уже скоро закончатся.

— Мне хватит этих, — сухо сообщил Диеш, он понял куда тот клонит: черные маги творили заклинания заранее и сохраняли их в своем теле столько сколько позволял уровень их способностей, после активации они исчезали и нужно было все повторить чтобы снова их использовать. — Мне не надо их перезаписывать, хотя парочку я бы поменял на более подходящие, но обойдемся этими.

— Что? — Корнан так удивился, что даже остановился на мгновение и чуть не оказался раздавленным. — Я думал так могут делать только Великие маги.

Диеш раздраженно поморщился. Подобные слова словно были созданы для того, чтобы вызывать гордыню, которую в свое время учитель выбивал из него палкой.

Сначала Регар боялся, что она вернется за мальчиком. Поэтому заперся с ним в Черном замке, поселил его в крошечной комнате примыкающей к старому кабинету и окружил ее самой мощной защитой на какую был способен. Но шли года, Леалея не появлялась, и Регар понял, что ребенок ей также безразличен, как и он сам. Их совместная жизнь была для нее лишь коротким ничего не значащим эпизодом из запутанного плана известного и понятного только ей. Судя по всему, то что нужно было Леалеи принадлежало Совету Великих магов, и чтобы найти это не вступая в прямую конфронтацию, она решила сблизиться с одним из его членов. С таким же успехом жертвой ее обмана мог стать к примеру Тантон. Возможно у нее даже были попытки соблазнить его, но они провалились. Было неизвестно. Все что знал Регар, так это то что он сам попался. Он чувствовал себя ничтожным идиотом виноватым в смерти собственного учителя.

Великий маг Регар обладал сердцем подобным камню или глыбе льда. За его более чем тысячелетнюю жизнь у него было много женщин, но ни одна не могла заставить его чувствовать это тепло в груди, и он понятия не имел, как это удалось Леалеи. Она растопила его сердце, а потом растоптала его. Регар не знал, что делать с этой разрывающей грудь изнутри раной и полностью погрузился в работу. Тем временем их ребенок подрастал. Леан был очень похож на свою мать, его словно срисовали с нее. Он научился ходить и говорить. Четырехлетний сорванец носился по всему подземелью, он кричал: “Папа!” — подбегал к Регару и обнимал его за ногу. И каждый раз это причиняло боль черному магу и заставляло его сердце черстветь.

Сначала Леан все время спрашивал про свою маму, Регар не хотел врать и поэтому просто молчал. Но когда сын стал достаточно взрослым что бы хоть что-то понимать, когда ему было около десяти лет, он сел напротив и просто все рассказал. Его речь была сухой и безэмоциональной, Регар просто перечислил факты и заметил, что спустя столько лет ничего не чувствует говоря о ней. Он не знал, как воспринял эту историю мальчик, как отнесся к ней, что творилось в его душе, что было ему ясно, а что нет. Леан выслушал его внимательно, молча глядя на него чистым взглядом своих детских глаз, и больше никогда за всю свою жизнь не спрашивал об этом.

Сын Великого черного мага Регара и мага смерти Леалеи был невероятно одаренным в плане магии ребенком и с детства одержимым ей. Обсуждение родственных связей противоречило Магической этике и это спасало мальчика от нападок со стороны тех, кто знал о его происхождении, но Регар понимал, что если когда-нибудь это станет камнем преткновения, и как мог сопротивлялся тому, чтобы он шел этим путем. Но Леан рос очарованный чудесами магии, хотя даже и не знал, как это жить без них. Завороженным взглядом он наблюдал, как отец творил заклинания, и больше всего на свете хотел научиться делать также.

— У меня талант, папа, — как заведенный повторял он, ступая за Регаром по пятам. — Это правда, ты же знаешь. Ну возьми меня в ученики, пожалуйста. Я очень этого хочу.

— Откуда ты знаешь? — маг пытался отделаться от него и если бы не чувство ответственности за его жизнь, просто отдал бы мальчика в смертную семью и спокойно забыл бы о нем. — У тебя никогда не было другой жизни.

Леан и правда не знал ничего другого. Он вырос в Черном замке, окруженный и защищенный магией, и никогда не играл с другими детьми. Но он видел, как его отец иногда, погруженный в чтение книги, не использовал дверь, а просто проходил сквозь стены из комнаты в комнату, как вещи чудесным образом появляются и исчезают. Часто чтобы отвлечь внимание ребенка от себя Регар превращал белые страницы в бумажных птиц, и они носились вокруг под детский восторженный визг. И кто мог винить Леана в том, что бегать с другими детьми и кидать камни в речку казалось ему слишком скучным, даже если он этого никогда не делал. Но отец не хотел учить его. Леан перечитал все книги в кабинете и уже начал совершать набеги на бесконечно большую древнюю библиотеку, он знал о магии больше чем многие начинающие маги, но творить заклинания даже не пытался, потому что знал, что за подобную самостоятельность Регар навсегда лишит его права когда-либо учиться у него. Никто не возьмет сына Великого мага в ученики не желая ссорится с ним. Да и не хотел себе Леан другого учителя.

— Я не беру учеников, — хмуро твердил Регар. — С чего ты решил, что лучше других?

— Но папа, — Леан достиг подросткового возраста и целыми днями только и делал, что читал и упражнялся с мечом. — Какой еще судьбы ты мне желаешь?

— Считаешь, что если ты мой сын, то я должен потакать тебе! — Регар хлопнул тяжелой ладонью по крышке стола, он и так был зол на себя, что вместо того, чтобы выполнять работу для Совета почти все время проводил в Черном замке, оправдывая для себя это тем, что искал пути укрепления защиты этого мира от проникновения извне. — Думаешь магия это развлечение или привилегия? Это огромная ответственность и тяжелая работа. А ты просто капризный избалованный ребенок постоянно требующий внимания.

— Я готов к работе и ответственности, — твердо ответил Леан, не надеясь ни на что, этот разговор повторялся изо дня в день и итог всегда был один — отказ. — Я готов.

— Одно то, что ты говоришь это так легко означает, что ты не осознаешь о чем речь, — бескомпромиссно отрезал Регар. — Если тебе скучно найди Ричарда пусть пофехтует с тобой.

Разочарованный и озадаченный Леан уходил в библиотеку, где болтливая двухголовая птица вечно отвлекала его от чтения и дурных мыслей. Он и правда не понимал почему отец так упрямится и не чувствовал себя ни капризным ни избалованным. Целыми днями Леан работал над собой чтобы подготовить себя к настоящей учебе. У него не было ни других целей, ни друзей кроме Ричарда, который по своему характеру больше всего напоминал ему ворчливого старого деда без конца травящего байки про старое время. Клекок казался ему слишком глупым для полноценного собеседника. Собака, которую он как-то завел себе забежала слишком далеко в торжественную часть Черного замка и ее задрала тарла. Больше обычных животных Леан не заводил. Иногда Ричард брал его с собой в путешествия по поручениям Регара, там парень встречал самых разных людей. Обычные смертные, коим на тот момент был и он сам интересовались вещами, которым Леан никогда не придавал значения, потому что с рождения не знал трудностей и лишений, болезни были ему не страшны, его не обременяли бытовые проблемы, потому что все это решала окружавшая его магия. Рассуждения городских и сельских жителей любых возрастов и сословий звучали для Леана скучно и приземленно. Немногочисленные маги, которых ему удалось повстречать смотрели на смертного подростка свысока и не обращали на него внимания, хотя онбыл уверен, что многих из них сам мог просветить по некоторым вопросам.

Таким образом Леан жил окруженный плотной стеной одиночества, что в принципе мало волновало его. От отца ему достался твердый характер и достижение своей цели — вот что действительно имело ценность для смертного мальчика оба родителя которого были сильными магами.

— Что это вообще за тварь такая? — спросил Корнан у которого уже вырабатывались некоторые навыки в уклонении от смертельных ударов тех, кто пытается тебя убить. — И почему его нельзя касаться?

— Очевидно, что демон, — ответил Диеш и хоть его успехи в сражении с врагом и были значительно выше, чем у его спутника, но нанести серьезных повреждений никак не удавалось. — Я тебе уже говорил об этом. Демоническая кровь если так можно назвать этот субстрат является сосредоточением темной энергии, они ей питаются и из нее же и состоят. Если ты войдешь с ней в контакт, то она может проникнуть в твое сознание и даже изменить его. Такая участь хуже смерти.

— Демон? — Корнан до сих пор не был уверен в словах черного мага. — Но он выглядит совсем иначе, чем тот, кого мы встретили в Бесконечном лесу.

— Думаю они все разные, — Диеш не стал утверждать того в чем и сам был не уверен. — Я встречал только описания общего принципа устройства этих существ и могу только догадываться как все обстоит на самом деле. Само тело демона если оно существует наверняка спрятано внутри, свою ядовитую кровь он использует для защиты. Поэтому очевидный путь к победе над ним в том чтобы добраться до его уязвимой части пробившись через слизь, которую не берут ни одни мои атаки.

— И как мы это сделаем? — скептически поинтересовался Корнан.

Он только и делал, что убегал от проворной черной туши, в то время как Диеш увлекал их обоих назад кружить вокруг одного места, чтобы не потерять следы перемещения по которым они шли. Все амулеты, которыми обладал самый молодой из учеников Лагажа, едва могли вызвать рябь на блестящей поверхности хищной жижи.

— Дай мне все, что у тебя есть! — крикнул ему Диеш

Черный маг снова оббежал монстра, заставляя его развернуться, и пока одной рукой ставил на них обоих постоянно разрушающуюся ударами бесформенных крыльев защиту, другой сжег заклинанием приличный кусок от туловища демона, он тут же восстановился, но так или иначе Диеш каждый раз пробивался все дальше под толщею дрожащей темной материи.

— Что? — растерялся Корнан, он хотел на время остановиться чтобы отдышаться, но черный маг так удивил его, что, задыхаясь от усталости, парень перепрыгнул с одного поваленного ствола огромного дерева на другое дюжину раз, но все-таки добрался до своего собеседника.

— Дай мне все свои амулеты, — Диеш же в свою очередь как всегда дышал ровно и спокойно, будто они не участвовали в этой смертельной гонке, где один пропущенный удар равнялся смерти.

Корнан, не задавая лишних вопросов, передал черному магу звенящую связку со своего пояса, тем более что пользы от них было не больше чем никакой. Диеш начертил на ладони странную руну и, сжав амулеты белого мага в этой руке, пропуская между пальцев лучи преображения, слил их в один и зарядил собственной энергией.

— На, — он передал Корнану то, что у него получилось. — Только никому не говори, что я так сделал. Смешивать магии — серьезное преступление, одно из немногих за которое грозит действительно страшное наказание, но боюсь если ничего не сделать — один из нас умрет.

По брошенному на него выразительному взгляду Корнан четко уяснил, что имелась ввиду именно его смерть. Он повесил на шею созданный из его же амулетов новый, похожий на золотое солнце с большим синим изумрудом посередине, и не колеблясь направил его на демона. Активировавшись, амулет выпустил из себя толстый белый луч света, пронзив черное тело насквозь, он оставил после себя значительное отверстие. Оно дымилось и затягивалось дольше.

— Отлично, — одобрительно кивнул Диеш, — именно этого заклинания мне и не хватало. Думаю оно лучше всего подходит для демонов.

До этого момента чудовище атаковало их только двумя своими крыльями-щупальцами, кроме них на непомерно огромном туловище сверху восседала довольно маленькая для его размеров голова с клювом. Корнан успел ударить лучом из амулета еще пару раз, когда демон резко наклонился вперед и просто проглотил белого мага. Под давлением клюва тут же разрушилась выставленная на парне Диешем защита. Демон выпрямился, голова снова оказалась наверху. Из толщи черной жижи раздавался неистовый крик Корнана и шипение, видимо означавшее, что он продолжал использовать амулет в надежде, что тот поможет ему выбраться. Но все быстро затихло. Так легко и практически мгновенно. Только что их стояло двое, теперь Диеш остался один. Нелетающая птица продолжала махать своими крыльями.

Он знал, что взял себе ношу не по силам. У него не было и шанса выстоять против Великих магов, а тем более всего Совета. Диеш никогда не сможет побороть проклятие из пророчества, разве такой маленький и незначительный человек, как он был способен противостоять судьбе. Даже это путешествие было ему не по плечу. Ему не хватало ни сил ни подготовки для сражения с демонами и очевидно предстоящих перемещения в другой мир и битвы с магом смерти. Но как Диеш мог теперь отступиться? Он не имел на это права.

У него в запасе оставалось еще одно заклинание. Его не надо было заготавливать и заряжать, оно было самым сильным и самым ненавистным. Диеш изучил его, чтобы дать себе шанс в сражении с Великим магом и меньше всего ему хотелось использовать его снова.

— С тех пор как я получил задание убить ее, — сказал Диеш птице, хотя очевидно, что она не способна была его понять, — я только и делаю, что нарушаю приказы и правила.

По велению его руки прямо в воздухе перед ними открылась трещина в пространстве. Из зияющей вечной тьмой, еще более непроглядной чем демоническая кровь, раны вырвались тонкие щупальца. Они вонзились в тело монстра, отбрасывая в стороны его куски, закапываясь все глубже в поисках настоящего тела демона. Своими ложными крыльями он пытался вырвать их из себя, но это было невозможно, для него они были прочнее чем стальные прутья для рук ребенка. Магия смерти существовала специально для борьбы с такими созданиями, которые находились за гранью жизни. Наконец тонкие щупальца созданные черным магом достигли своей цели и вытащили наружу гигантское глазное яблоко. Диеш призвал свой меч и разрубил его пополам. Оно обратилось такой же черной жижей как и защищавшая его оболочка. Птица таяла, растекаясь озером между поваленных деревьев, на толстом стволе одного из которых стоял Диеш. Демоническая кровь обратилась белым светом, впитываясь в землю, заставляя сиять все чего она коснулась. В центре этого безумия стоял Корнан, ослепительно белый. Только его глаза стали черными, но не как у черных магов, тьма покрыла даже белки, создавая неприятное ощущение опустевших глазниц.

— Тарлова мать, — устало вздохнул Диеш.

Наполненный демонической силой белый маг, сотворил для себя такой же ослепительно яркий меч и, взявшись за его рукоять, неестественно низким голосом сказал:

— Ты украл у меня сестру!

В измученное и израненное тело Тилли проникает тьма. Ее разум пронзает болезненная тоска, сопротивляться которой у нее просто нет сил и все что она может делать, так это искать ее источник. Тилли могла бы сказать, что жалеет об украденной у нее жизни, но не может сделать этого. Ей никогда не хотелось скучного деревенского счастья. Может быть друзья могли скрасить ее одиночество? Но никто из тех, кто ей встречался не был способен действительно понять, что твориться в ее мятежном сердце. Почему ей не достаточно просто жить спокойной сытой жизнью, растить детей, обнимать мужа? Или радоваться солнцу, которого она не видела пять лет. Может быть Тилли ненавидит мага, за то что он лишил ее этого? Но вот они падающие на нее теплые лучи, но это не сделает ее счастливой. В душе она очень жадная и ей всего этого ужасно мало. Так о чем жалеет Тилли стоя на коленях у входа в Парящий замок, запуская пальцы в покрытую мягкой травой землю? В мире куда ее насильно переместил очередной человек для которого ее жалкая жизнь была лишь разменной монетой. Боится ли она того, что все вокруг хотят ее убить? Все те кто смотрит на нее свысока. Ненавидит ли она их? Ненавидит ли она весь мир? Нет. Тилли не чувствует ничего из этого. Все что заполняет ее — это разочарование за невыполненное обещание.

“Ты говорил, — шепчет она и на глаза наворачиваются слезы, — что со мной ничего не случится”.

Пропитанные горькой обидой и ядом демонической крови слезы падают на землю. Они проникают в нее, отравляя все вокруг. Растения желтеют и вянут. Клонятся вниз омертвевшие полевые цветы. Тилли уверена, что никогда больше не увидит человека, в котором последние пять лет заключался весь ее мир, и эта боль расходится от нее в разные стороны, уничтожая все на своем пути.

Леан ходил за своим отцом по пятам, всеми силами стараясь изменить его мнение. Регар упрямо держал оборону, хоть и прекрасно понимал, что это неизбежно: его одаренный одержимый магией сын так или иначе начнет ее практиковать и если не под его строгим контролем, то каким-нибудь другим сомнительным способом, и решил попробовать переубедить его, а если не получится, то хотя бы испытать.

— Тебе в этой жизни все дается слишком легко, — сказал Регар. — Но когда ты станешь магом тебе придется делать много скучной работы, заниматься тем, чем ты не хочешь и к чему не привык.

— Я готов к этому, — твердо заявил Леан.

— Ладно, — ответил Регар и отправил сына жить с обычными смертными людьми.

Сначала Леан попал в крестьянскую семью, где с раннего утра целыми днями гнул спину в поле. Потом когда он почти привык к этому и научился всему, что нужно было для этой тяжелой работы, отец отправил его работать в кузницу. В проникающей до костей жаре, методичными ударами молота Лиан выковал свое крепкое тело. Регар перетаскивал его с места на место, с каждым разом пытаясь придумать ему работу тяжелее, грязнее и скучнее. Парень работал гончаром, плотником и пекарем. Он стоял дозорным у ворот и убирал конюшни. Работал писарем в ратуше, целый день записывая жалобы бесконечной очереди недовольных жителей. Леан был казначеем, стараясь уследить за тем, куда уйдет каждая монета городской казны, чтобы ее не смог присвоить себе какой-нибудь скользкий чиновник. Однажды ему пришлось ухаживать за смертельно больными людьми. Это была очень грязная и неприятная работа, но не поэтому она оставила на нем такой сильный отпечаток. Наблюдая за тем, как жизнь покидает тело человека, которого не излечили магией, потому что этой болезни не было в Кодексе, потому что это не эпидемия, а значит вмешиваться в чужую судьбу считалось неуместным, Леан почувствовал, как в его душе что-то зародилось. Кто решает, кого спасать, а кого нет? Почему жизнь большинства важнее одной единственной жизни? Разве жизнь можно измерить количеством? Усилием воли он подавил в себе эти бунтарские мысли, но так или иначе они остались где-то в глубине его сознания болезненной картиной остекленевших глаз мертвых людей.

Шли года. Чтобы ни делал Леан, он никогда не жаловался. Все, на кого ему пришлось работать, были им довольны. Регар придумал другую причину:

— Ты думаешь, что тебе будет легко учиться? — сказал Великий маг. — Думаешь, я буду давать тебе поблажки потому, что ты мой сын?

— Надеюсь, что нет, — ответил Леан. — Я правда готов к трудностям.

— Черные маги держат своих учеников в ежовых рукавицах, — Регар встал из-за стола, собираясь сделать то, чего делать никогда не хотел. — Но я считаю, что их методы слишком мягкие. Если ты станешь моим учеником, я буду с тобой очень жесток. Может ты даже умрешь или захочешь умереть. Ты готов к этому? Сможешь ли ты вытерпеть все это и безоговорочно слушаться меня?

— Я могу выдержать все, — упрямо стоял на своем Леан. — Я ничего не боюсь.

— Это в тебе говорит твоя гордыня, — Регар стиснул зубы и избил собственного сына до полусмерти.

Он сломал множество костей в его теле, но упрямец не издал и звука. Леан лежал не в силах пошевелиться. Его лицо превратилось в неразличимое месиво крови и мяса. Внутри все горело, но ему было холодно. Он не чувствовал ног, руки его не слушались. Леан знал, что для обычного человека этого более чем достаточно чтобы умереть, и мысленно прощался с жизнью, но сдаваться не собирался. Тяжелый труд научил его тому, что чтобы получить что-то нужно терпение. Стать магом было его судьбой, и никакие препятствия не могли его остановить. Сердце Регара разрывалось на части и требовало сдаться. Никто и никогда не проходил через такие испытания чтобы стать чьим-то учеником. Ему не хотелось признавать, что корень его жестокости лежал в застаревшей ненависти к женщине, кровь которой текла в его сыне, которая убила его учителя, имя которого по иронии судьбы он носил. Несколько раз Регар подходил к нему и предлагал отступить, но Леан отказывался. Это случилось на закате, на рассвете Великий маг исцелил его.

После этого Регар продолжал давать ему самые разные задания и придумывать испытания, скорее по привычке и чтобы не быть голословным. Собственный поступок заставил его раскаяться. Вся злость ушла вместе с болью Леана от ран, которые он сам ему нанес, за то в чем парень был совсем не виноват. Помимо воли его привязанность к сыну росла, а каждое пройденное испытание заставляло им гордиться. Регар испугался, что размяк и совсем озверел. Он запирал парня в камере на несколько суток без еды и воды. Ослеплял его. Запугивал, кидая в пропасть и спасая в последний момент. Регар не задавал сыну сложных вопросов о магии, потому что прекрасно понимал, что тот выучил все, что только мог. В измученном, но насмешливом взгляде Леана он видел, что ни только не избавил его от гордыни, но и сделал ее сильнее. Парень вырос скромным и смиренным, но пережитые им тяготы и страдания укрепили в нем уверенность в собственной непобедимости.

— Миралисса ни за что не бросила бы меня! — воскликнул Корнан, направив на черного мага светящийся меч. — Это ты забрал ее!

— Так ты ее брат, — Диеш спустился на молочно белую землю, над которой словно рассыпали разноцветные блестки. — Теперь понятно.

— Ты должен отпустить ее! — за мгновение Корнан оказался перед ним, и их клинки схлестнулись. — У тебя нет никакого права удерживать мою сестру!

— Как ни странно, но ты прав, — Диеш сделал ложный выпад и отпихнул парня в сторону, у него не было никаких причин всерьез сражаться с ним. — Это Тилли сказала, что я удерживаю ее?

— Миралисса наверняка околдованна, — Корнан выпрямился и нанес очередной неуклюжий рубящий удар, но хоть его движения были и неумелыми, демоническая кровь наполнила его силой, способной отбросить несгибаемого Диеша Кагра назад. — И ты ответишь за все, что с ней сделал.

— Думаешь, я виноват перед ней? — задумчиво спросил Диеш, прекрасно понимая, что когда сознание белого мага придет в норму, он ничего не вспомнит об этом разговоре. — Думаешь, она меня ненавидит? Скорее всего все так и есть. Если в ее жизни есть тот, кого Тилли может возненавидеть, то это наверняка я. Но это не важно. И если бы я сам так не устал и не запутался бы во всем этом, то вряд ли стал это обсуждать с тобой. Чувства такая странная вещь. Вроде незначительная и неважная, но у них есть страшная сила. Они способны запутать и сломить сильнее любого заклинания или меча. Будь то любовь или ненависть. Страх или радость. Разве не забавно? Из-за чего ты сражаешься?

— Я убью тебя! — не слыша ничего закричал Корнан и снова ударил. — Верни мне сестру!

— Нет, — Диеш снова едва устоял, зато сумел легко отбросить противника назад. — И у меня нет времени на эти глупости. Так и знал, что не стоило тебя брать с собой. Нужно было запереть в Черном замке и разбираться с тобой, когда верну Тилли. Теперь вместо того чтобы спасать ее, я должен приводить в чувства ее обезумевшего брата.

— Зачем вообще тебе нужна Миралисса? — Корнан наносил удар за ударом, и каким бы мощным не был созданный демонической силой меч — в своих руках черный маг держал его личное оружие и ничего на свете не было прочнее, на светящемся белым светом лезвии появлялись зазубрины от встречи с ним. — Найди себе другую ученицу!

— Тебя забыл спросить, — Диеш перебирал в уме способы которыми мог бы очистить тело своего непутевого спутника от воздействия демонической крови. — Тилли тебе просто сестра, а не твоя собственность. Чего ради ты решаешь учиться ей у меня или нет?

— Все от того, что Миралисса красивая, да? — Корнан светился все сильнее, а его голос становился все ниже и походил на раскаты грома. — Она тебе нравится — поэтому ты держишь ее возле себя!

— Что? — Диешу захотелось его серьезно стукнуть. — Почему я должен это слушать? В первый раз в своей жизни, мне действительно интересно, чем я это заслужил?

— Ты!..

— Все хватит! — Диеш отпихнул его подальше и стал рыться в своем бездонном рюкзаке. — Я тут вспомнил, что не закончил свою работу. Мне нужно еще испытать свое зелье. — Поможешь?

Он выудил флакон с Тиллиаром и перехватив Корнана за белые волосы на затылке, насильно влил в него зелье. Парень захрипел, закашлялся, из его ослабевших рук выпал растаявший в воздухе светящийся меч, и он без сознания рухнул на землю.

В то время как Корнан спал, Диеш везде чертил очищающие руны, до тех пор пока не исчез этот молочный свет. Потому что он был отравлен демонической кровью или потому, что в нем не было столько древней магии противящейся разделенной, как в его сестре, зелье не подействовало на Корнана, как на Тилли и после пробуждения в нем ничего не изменилось.

— Что? — промычал он пересохшими губами. — Что случилось? Где эта тарлова птица?

Нет ее, — холодно отозвался Диеш, ему до сих пор хотелось придушить мелкого белого, за гадости, что тот ему наговорил. — Если жив — поднимайся и пошли.

Они покинули этот кусок разрушенного леса, потом попали в природный лабиринт из больших острых камней окутанных плющом. Прошло не больше часа когда под ними оказалось широкое лысое плато и Диеш неожиданно остановился и заявил:

— Все.

— Что все? — Корнан завертел головой пытаясь что-то понять. — Что-то случилось?

— Пришли, — Диеш сел на корточки и в который раз за их путешествие начал рыться в рюкзаке. — Здесь след обрывается.

— И что делать?

Диеш не успел ответить, когда на них спикировала птица. Слава магическим силам, эту он знал, хотя сейчас она была как нельзя не вовремя.

— Я нашел вас! Нашел! — радостно запрыгал приземлившийся Клекок. — Тилли отправила нас домой, но откуда нам знать где наш дом, если мы никогда не были не дома?

— Отлично, детский сад и зоопарк, — Диеш достал гироскоп мерцальных камней и попытался запустить его. — Давно это было? С ней все нормально?

— Мы были в замке, — тараторил Клекок перебивая сам себя. — А потом он исчез! Его нет! А Тилли в нем! Это еще вчера вечером было!

— Ладно, — причудливый аппарат похожий на нефритовое миниатюрное дерево усыпанное хаотично загорающимися разноцветными огнями драгоценностями. — Я пойду — вы ждите здесь!

— Подождите! — встревоженно воскликнул Корнан. — Я с Вами!

— А ты довольно вежливый, когда не кричишь, что хочешь убить меня, — проворчал Диеш, озадачив парня. — Во-первых, уровень пользы от тебя в этом путешествии оказался в отрицательной части шкалы. Тебе так не кажется? И мне серьезно поднадоело нянчиться с тобой. Во-вторых, вы вдвоем будете охранять гироскоп мерцальных камней, я никогда не путешествовал между мирами и не уверен что у меня вообще получится, а если получится я вернусь ориентируясь на него.

Корнан поджал губы, но так и не нашелся, что ответить. Все что он хорошего сделал за это время, так это к счастью выжил. Поэтому лагажев младший ученик сел на землю рядом с Клекоком, с которым его явно сравняли в полезности и уровне интеллекта, и просто наблюдал за тем, что делал черный маг. Диеш не читал заклинаний, не рисовал рун, не делал никаких магических движений. Он вообще не двигался уставившись в пустоту перед собой, а потом сделал шаг вперед и исчез.

Все ее тело сжимается. Тилли сидит на пятках возле Парящего замка и пальцами царапает свои колени. Злая жгучая боль отчаянья растекается внутри, смешивается с болью полученных ей ран, то заглушая ее, то делая сильнее. Она не знает, как ей удастся потом выпрямиться, подняться на поврежденных ногах, но это не имеет смысла. Тилли никому не нужна. Никто ее нигде не ждет и никто не придет за ней. Ей не нужно вставать, потому что некуда идти. Вокруг. Во всем мире. Во всех мирах. Есть только люди которые желают ей смерти. Только демоны мечтающие отведать ее плоти.

Жухлая трава вокруг нее иссыхает и становиться черной, она плавится и опадает углями. Земля пылает, как на неостывшем пепелище. По ней, обжигаясь, на четвереньках ползет демон. Голый лысый человечек не выше метра. Ярко красный, словно из человеческой крови.

— Мясо, мясо, — бубнит он и водит своим длинным носом. — Чую сладкое мясо.

Тилли не слышит его, она погружена в свои чувства и свои страдания. Демон прыгает ей на спину. Длинными ногтями сквозь спутанные волосы, которые не церемонясь вырывает клоками, он разрывает ей платье, оставляя глубокие царапины. Острыми зубами впивается в ее тело, отрывая от него куски.

— Какое нежное мясо, — чавкая приговаривает демон. — Какая вкуснятина.

Тилли истошно кричит. Она ничем не заслужила этого. А значит никто не смеет обращаться так с ней. Никто. В ее молодой бурлящей крови живет древняя магия. И она пробуждается. Это ее собственная сила. Волной света она вырывается наружу. Она уничтожает посмевшего посигнуть на нее дерзкого демона. Он рассыпается, растворяется, превращается в ничто, чем он и должен быть. Гадкая демоническая кровь в ее теле, отправляется в небытие вслед за ним. Она очищена. Тело и душа Тилли свободны от всякой грязи исходящей от безжалостного мира. Внутри нее только свет и сила. Тилли не позволит себе навредить, как не позволит себе сдаться, не даст себе озлобиться.

Она вытирает рукавом слезы, дрожащими руками нащупывает валяющееся рядом копье и, опираясь на него, кое-как встает. Тилли нужно идти, потому что она непобедима. Непобедима, как ее занудный учитель.

Риона легко спрыгнула вниз и достала из-за спины свое оружие. Путешествуя по мирам, Регар иногда встречал нечто подобное. Из этих артефактов на большой скорости вылетали маленькие кусочки металла, принося большие разрушения. Она выставила его вперед, но ничего не случилось. Леалея брезгливо скривилась.

— Что за тупица. Ты будто не знаешь, — раздраженно сказала она, — что мирах далеких от Равновесного искажаются физические законы. Наука здесь не развивается именно потому, что многие устройства не смогут работать. От электро-магнитных волн и химических реакций энергия часто рассеивается, а ты приперлась со своей игрушкой и…

Раздался громкий хлопок, и Леалею отшвырнуло назад посреди ее поучительной тирады.

— Ты что совсем дура? — Риона провела рукой по своему оружию и оно щелкнуло. — Я не подчиняюсь физическим законам. Это они подчиняются мне. Ау-у! Все здесь, в моей голове, — она постучала пальцем по виску. — Если я решу, что это правда — так и будет. Не знаешь что ли: главное верить в себя и все получится!

Раздался еще один хлопок, Леалея снова отшатнулась, как от сильного удара, еще щелчок, еще хлопок и еще, и еще, снова и снова. Стоящий в стороне Регар завороженно наблюдал, как мертвая привычным движением активирует свое оружие, заставляя израненную, прошитую дырами Леалею опуститься на одно колено и тяжело дышать, до тех пор пока в какой-то момент взгляд Рионы не стал отстраненным и за щелчками ничего не следовало.

— Патроны кончились, — разочарованно вздохнула она и отбросила свой артефакт в сторону, ударившись о землю он обратился змеей и уполз. — Как жаль.

— Сумасшедшая, — злобно прошипела Леалея, ее раны мгновенно затягивались пока она поднималась на ноги.

— Я сумасшедшая?! — Риона засмеялась, тыча пальцем себе в грудь. — Это я сумасшедшая?! Где мое кольцо, треламне?

— Мы с тобой еще не встречались, — проигнорировала ее вопрос Леалея. — Но я кое-что о тебе знаю.

В ее руке появился обычный длинный меч, и Регар помимо воли вспомнил, что она левша, хотя не хотел чтобы в нем остались хоть какие-то воспоминания о ней. Леалея направила оружие на девушку, на гладкой поверхности клинка блеснуло отраженное солнце. Риона посмотрела на лезвие и ее лицо стало очень грустным. Потом она снова рассмеялась, но смех ее был не обычным. Так не смеются, когда весело. Такой горький и злой смех бывает только у людей лишившихся рассудка. Ладони закрыли ее лицо, но сквозь пальцы было видно широко открытые безумные глаза. Одежда на ней стала меняться с невероятной скоростью. Глядя на эту картину даже Великому магу, повидавшим за свою долгую жизнь многое, стало дурно. Неожиданно смех прекратился, спина выпрямилась, руки опустились, открывая солнечным лучам спокойное лицо.

— А знаешь, — с легкой улыбкой сказала Риона, — мне в последнее время стало лучше.

В мгновение ока она оказалась напротив Леалеи, схватив ее за запястье и уперевшись ногой в грудь, Риона вырвала руку с зажатым в ней мечом из плеча и, отшвырнув в сторону, вернулась на место где стояла все время до этого момента. “Она ее боится, — понял Регар, отсылая свой меч, чтобы случайно не спровоцировать безумную мертвую душу. — Леалея тоже не атакует, видимо наше сражение и правда ее сильно вымотало”.

— Я готовила его для Бриназара, — Леалея вернула назад свою руку, выбросила меч, просунула ее в декольте и достала спрятанное за пазухой кольцо. — Но раз ты притащилась сюда, то придется использовать на тебе.

Регар внимательно посмотрел на ничем непримечательное кольцо, грубо вырезанное из пожелтевшей кости, но так и не понял его ценности. А вот лицо мертвой стало очень серьезным. Она замерла и не шевелилась, ожидая того, что будет дальше. Леалея прошептала какие-то слова, потом воскликнула: “Риона!”. И ничего не произошло. Они стояли так некоторое время, пока напряжение витающее в воздухе ни растаяло от неловкости ситуации.

— Ну и? — быстро моргая, поинтересовалась Риона. — Только не говори, что не знаешь, что нужно два имени.

— Заткнись! — плюясь ядом завизжала Леалея, больше всего она ненавидела, когда в ее идеальном плане возникали эти отвратительные прорехи.

— Моего живого имени ты тоже не знаешь? — продолжала потешаться мертвая. — Дрейм тебе не сказала и этого. Не такие вы получается друзья. И ты охотишься с этим кольцом на Бриназара. А его мертвое имя ты знаешь?

— Закройся! — продолжала истерить Леалея. — Не твоего сгнившего ума дело! Я узнаю все, когда он появится! Ясно?!

— Я может тебя удивлю, — Риона демонстративного грызла ногти, ее все это очевидно очень веселило. — Но Бриназар отслужил свое и воскрес еще задолго до моей смерти, даже те кто попал в Чистилище раньше меня его никогда не видели. Наверняка, он уже давно прожил свою заслуженную жизнь и теперь спокойно горит в Аду.

— Мы были в Аду, — Леалея чувствовала себя глупо и хотела поскорее уже покончить со всем. — Его там нет.

— Ты была в Аду? — усмехнулась Риона. — А чего там не осталась?

— Иди себе по хорошему, — предупредила Леалея. — Или я точно убью тебя. Кольцо ты не получишь, — она открыла рот и проглотила его.

— Мое кольцо! — закричала Риона, одним прыжком повалив ее на землю, пробила руками ей грудь и стала копаться во внутренностях. — Верни мое кольцо!

— Ты забыла свое место, мертвая! — отплевываясь кровью прошипела Леалея. — Думаешь, можешь коснуться меня и не отправиться в Ад!

Она не произносила заклинаний, но ее кровь была ядовитой для мертвых душ, и на руках Рионы, везде где она попала, плоть стала гнить прямо на глазах. Быстро словно ящерица Риона отползла в сторону и, сидя на земле, заплакала над своими руками.

— Они теперь никогда не восстановятся, ты же знаешь! — торжествовала Леалея, уже заживив свои раны. — И ты ничего не сможешь сделать. А когда сгниют руки, трупный яд пойдет дальше, разлагая все твое тело.

— Тогда зачем мне руки? — спросила Риона, подняв по-детски невинный взгляд на Регара, который все это время стоял в стороне и не вмешивался. — Они есть у меня только потому что я в это верю. Но на самом деле я всего-лишь душа, и у меня нет ничего, — сказала она, и ее руки исчезли.

— Как ты это сделала? — возмутилась Леалея. — Этого не может быть! Это нечестно!

— В этом мире все нечестно, — возразила Риона, и по ее велению за спиной некромага из земли выросла бетонная плита, она рухнула вниз и раздавила стоящую перед ней Леалею.

С разлетевшимися из-под плиты брызгами крови и кишков, позвякивая об камушки, выкатилось костяное кольцо. Риона быстро подбежала и подняла его появившимися вновь теперь совершенно здоровыми руками. Сидя на корточках и рассматривая кольцо, она сказала Регару, словно он что-то спрашивал:

— Я не могу так часто делать. Вдруг я забуду, что у меня были руки и они не появятся обратно.

— Ты ее не убьешь? — все-таки нарушил свое молчание Регар.

— Нет! Нет! Нет! — запрыгала на месте Риона. — У меня не получается! Но когда-нибудь я их всех убью. Обязательно.

Регар ничего не сказал, он тоже ненавидел магов смерти всем своим сердцем. Уже собираясь уходить, Риона остановилась и спросила:

— А что у вас тут вообще такое происходит? У меня не было такого задания.

— Да так, — пожал плечами Регар. — Семейная ссора.

Мертвая с любопытством перевела взгляд с него на окровавленную плиту, из-под которой раздавались сдавленные стоны, и обратно и сказала:

— Требуй развода.

Она легко вскарабкалась по стене каньона наверх и отправилась искать ближайшую дверь или на худой конец лужу воды, чтобы уйти отсюда, мертвые души путешествовали между мирами совсем не так как другие. Регар проводил ее взглядом, а когда обернулся под плитой уже никого не было, как не было и возвышающегося над лесом Парящего замка. Леалея сбежала и оставалось только надеяться что они теперь встретяться нескоро. Регар устало вздохнул и стал собирать рассыпанные по земле черные кости.

— Потерпи старый друг, — сказал он. — Я скоро тебя починю.

Чтобы вернуть свою ученицу, чтобы спасти ее Диеш Кагра готов к битве с магами смерти, с армией демонов, к чему угодно. Но когда он ступает в другой мир, то видит только Тилли одиноко стоящую среди пустыря. Ее одежда разорвана, а тело покрытое ранами. Сквозь грязь и кровь едва различимо золото запутанных волос. Она с трудом держится на ногах, опираясь на высокое копье, но взгляд голубых глаз остается ясным и чистым.

— Ты как? — кричит Диеш, подбегая к ней. — Тилли, ты в порядке?

Он берет ее бледное испачканное лицо в ладони. Она смотрит ему в глаза и втыкает кинжал ему в живот.

Тилли рассматривает свою окровавленную руку и не может понять, почему Леалея не торопится схватить ее, а продолжает, прикидываясь ее учителем, внимательно смотреть на нее.

— Ты в своем репертуаре, — улыбается Диеш, ему смешно больше чем больно. — Радует только то, что ты никогда не бьешь меня кинжалом в сердце, а значит на самом деле не хочешь убить меня.

— Диеш, — признают его ее дрожащие губы и на глаза наворачиваются слезы. — Ты пришел. Ты правда пришел.

— Ну конечно же, — он гладит ее лицо и волосы. — Подожди, я тебя сейчас исцелю. Даже не представляю, что тебе пришлось пережить.

— Прости меня, прости, — Тилли бросает копье и старается поддержать его, хотя сама стоит на ногах куда хуже. — Что же я наделала.

— Ничего, — успокаивает ее Диеш, и она чувствует, как по телу растекается тепло и заживают раны. — Я крепкий, со мной все будет нормально. Не переживай.

— Лучше себя залечи, — Тилли злиться на себя, глядя, как он вытаскивает кинжал и прижигает кровоточащую рану.

— Это так просто не залечишь, — объясняет Диеш. — Ты же помнишь, если маг ранит сам себя, то его не может исцелить магия.

— Но сам себя, — растерянно шепчет она, у нее в голове сплошная каша. — Я не понимаю.

— Я все объясню тебе потом, — отвечает он. — Обещаю.

— Эта женщина, что похитила меня, — начинает тараторить Тилли не в силах сдержать волнения. — Она маг смерти, ее зовут Леалея. Она сказала, что я потомок Бриназара и в моей крови проснулась его сила. И что во всех мирах на меня охотятся демоны и кругом расставлены ловушки. И что поэтому наш мир запечатанный и никто туда не приходит. Потому что Совет Великих магов запечатал его из-за меня и таких как я. И поэтому члены Совета Великих магов хотят убить меня.

— Тебя похитила Леалея? — с трудом втискивается в поток ее слов Диеш. — Зачем?

— Она хочет убить Бриназара и думала, что он придет меня спасать. Она прибыла на Парящем замке, — Тилли оборачивается, но рядом ничего нет. — А где он? Только, что здесь стояла такая башня до небес, я тебе честно говорю. Наверно Леалея сбежала на нем.

— Нам тоже стоит уйти, — Диеш пытается ее увести, но Тилли продолжает упрямо стоять на месте, она не может больше ждать ей нужно выяснить все здесь и сейчас.

— Ты мне лучше скажи, — тихо шепчет она, напоминая ему ту испуганную девочку, какой была, когда они только познакомились, — это все правда?

— Правда, — он старается ее успокоить, им нельзя здесь надолго оставаться. — Давай вернемся в Черный замок. Там более менее безопасно, я сам виноват, что снял тогда защиту, если бы знал, что так будет — никогда в жизни бы этого не сделал.

— Так значит, все это время, ты прятал меня ото всех, — растерянно вздыхает Тилли. — Значит ты не держал меня в плену, а спасал. Зачем? Диеш, ты же очень рискуешь, ты знаешь?

— Только такой проницательный человек, как ты способен это понять, — он прижимает ее к себе. — Только человек с таким добрым сердцем как у тебя способен понять это так, — он гладит ее по лицу и ему становится ясно, что чувствуют люди когда счастливы. — Пойдем нас ждет твой брат.

— Откуда ты знаешь? — изумляется Тилли и тут же раздражается: — А он что здесь делает?! — она собирается с духом и глядя ему в глаза, спрашивает то что ее действительно волнует: — Так Совет магов хочет убить меня?

— Да, — отвечает Диеш, понимая, что если не сделает этого — они так оттуда и не уйдут.

— Это потому что я опасна? — ее голос дрожит.

— Только если для меня, — пытается отшутиться он.

— Диеш! — одергивает его Тилли.

— Да, — приходится ответить ему.

— Но….

Грусть.

— Даже если я опасна, я все равно хочу жить.

— Я знаю.

Боль.

— Мне очень страшно, я не хочу этого.

— Я знаю.

Отчаяние.

— Я никому ничего не сделала плохого, я ничем этого не заслужила.

— Я знаю.

Диеш сильнее прижимает ее к себе и целует куда-то в висок.

— Я со всем разберусь, — шепчет он ей на ухо. — Я что-нибудь придумаю и все улажу. Обещаю, все будет в порядке. Только давай уйдем отсюда, пожалуйста.

— Подожди, — она отстраняется чтобы видеть его лицо. — Есть еще кое-что что я хочу спросить.

Надежда.

— Все это что ты для меня сделал, все на что пошел, — он залечил все ее раны и травмы, но Тилли чувствует, как дрожат колени и горят щеки. — Ты все это сделал потому что любишь меня?

— Мне нужно тебе сказать, потому что я хочу чтобы ты понимала, — в свойственной ему занудной манере начал Диеш, — что если бы на твоем месте был любой другой человек, я поступил бы также. Потому что это правильно.

Разочарование.

Тилли отстраняется от него и раздраженно отворачивается, чтобы не видеть его дурацкое лицо. Она обижена.

— Лучше бы ты просто сказал, что любишь меня.

— Я люблю тебя.

Эпилог

По периметру, словно бесформенные колонны, стояли камни, испещренные рунами. От них исходил свет, но освещал он только небольшую площадку между ними, позади же непроницаемой стеной зияла тьма, потолка не было. В центре, не касаясь земли, в воздухе висело зеркало в человеческий рост без рамы. И оно ничего не отражало. На самом деле это была дверь, но войти в нее мог далеко не каждый. Леалея тщетно вглядывалась в него, но в серебристой блестящей поверхности не смогла разглядеть ни собственного отражения ни чего-либо еще.

Чуть подальше на земле у одного из высоких камней, в белой припавшей пылью и поросшей паутиной мантии лежал труп и пустыми, поеденными червями глазницами наблюдал за ней. Собеседник он был никакой, но Леалею это не особо смущало. Как некромага мертвецы всевозможных видов постоянно окружали ее, и хотя этого воскрешать она не собиралась, но высказать все, что ей некому было сказать, совсем не возражала.

— Я живу дольше чем они все вместе взятые, — возмутилась Леалея, и эхо проглотила стоящая за камнями тьма. — Но каждая псина думает, что умнее. Что знает лучше. Что я дурочка. А я между прочим, — она ткнула пальцем себе в грудь, — готовила этот план еще с того момента, как побывав здесь поняла, что это гнездо Бриназаровых выродков. Понимаешь, нет? — Леалея села на корточки перед трупом, заглядывая ему в лицо, словно ждала, что он что-то ответит. — Мой план безупречен. Он просто обречен на победу. Вся эта бестолковая канитель, честно говоря была лишь малой его частью. Первым пунктом понимаешь? И если бы это сработало, я была бы очень разочарована. Мой здешний муженек меня совсем не знает: я никогда не действую в лоб и все продумываю наперед. А вот вы все словно стая мошкары, носитесь туда сюда бестолково и все портите. И ты, дружок, туда же. Вот скажи мне, неужели нельзя было просто сделать так, как тебя просили? Что мне теперь с тобой делать, а? Ну ладно, — она поднялась и снова подошла к зеркалу. — Мое дело правое, а значит никто не сможет мне помешать. Так или иначе победа будет за мной.

Оглавление

Пролог

Диеш

Миралисса

Тилли

Корнан

Леалея

Леан

Эпилог