Четыре грани мира Глава 1
Это было совершенно необычное место, вызывающее и страх и восторг одновременно. Хельга смотрела из открытого окна башни и видела перед собой неприступную гряду высоких гор, у подножья которых росла вытянувшаяся и немного сухая трава, окрашенная, как и сами горы, заревом заходящего солнца в кроваво-красный цвет. Справа гряду гор и высокую крепостную стену разделял узкий перешеек, густо усыпанный острыми как нож камнями. Их грани, повернутые к солнцу, излучали завораживающее серебристое сияние. Под солнечными лучами долина и замок казались нереальной картиной, созданной умелой рукой художника, в палитре которого были лишь оттенки красного и серебро.
Она осматривалась вокруг, пытаясь вспомнить, видела ли она это раньше, пытаясь угадать какую роль отвело ей это место: гостьи или пленницы? Выглянув из окна, Хельга увидела карниз и высаженные на нем такие же красные, как и закат, цветы. Дальше карниз переходил в длинную и высокую крепостную стену из красного кирпича, земля вдоль стены была усыпана коричневым песком и камнями, а после только камни разных размеров до самого перешейка. Вдруг ей показалось, что она заметила каких-то людей, внимательно вглядываясь она стала наблюдать за каменной "дорогой". В огненных лучах заходящего солнца ей удалось мельком увидеть нескольких существ очень маленького роста, которые торопливо подходили к стене замка и исчезали за камнями. Существа были похожи на гномов, но получше рассмотреть их не было никакой возможности. Хельге стало тревожно, сердце стучало чаще, но она отвернулась от окна, как будто опасаясь, что её могут заметить, затем прошла несколько раз по кругу в своей маленькой комнате, подошла к двери толкнула ее с усилием: дверь оказалась не запертой. "Не пленница", – промелькнуло в голове Хельги, но мысли сразу же вернулись к странным существам на перешейке. Она быстрым шагом пошла по коридору, спустилась по слабо освещенной лестнице и никого не встретила. Лишь снизу доносились чьи-то приглушенные голоса. Хельга спустилась еще на этаж ниже и вышла в просторный холл. Не смотря на то, что шаги ее были почти не слышны, все присутствующие затихли и разом повернули головы в ее сторону.
Хельга смутилась, остановилась на мгновение, не зная что предпринять дальше, затем вскинула голову и сказала: "Там на перешейке странные существа, они подходили к крепостной стене и исчезали за камнями, я не…" Несколько человек, не дожидаясь конца ее слов, схватились за рукояти мечей, что-то "прошипели" губами и быстро удалились в проеме холла, она лишь услышала топот ног и поняла, что по пути к ним присоединился кто–то еще. Тревога Хельги усилилась, какое-то непонятное чувство не давало ей покоя. Повинуясь странному зову, она прошла мимо оставшихся людей, спустилась еще на этаж ниже и вышла на другую сторону замка. То, что она увидела, показалось ей не менее причудливым, чем то, что она видела раньше.
Из ворот замка Хельга попала на пирс, который был выложен из камней и уходил прямиком в залив. Слева залива великанами стояли такие же неприступные горы, над которыми сияло рассветное солнце, заливая все небо розовым светом. Справа залив разделял остров с резко выделяющимися на фоне голубого моря огромными зелеными деревьями, а дальше он плавно узким каналом уходил вдаль, петляя между маленькими каменными рифами и небольшими зелеными островками. Внизу, там, где горы спускались к воде, на песчаном причале мелькали мечи, наполняя утреннюю тишину звоном металла и криками раненых. Воины замка выглядели великанами по сравнению с маленькими существами, которых Хельга уже видела на перешейке, они размахивали мечами направо и налево, пытаясь совладать с огромным количеством «гномов». Маленькие и проворные существа наносили удары на уровне своего роста – по ногам воинов, причиняя не смертельные, но очень болезненные удары, их было так много, и казалось, становилось еще больше…
На входе в залив Хельга заметила корабль, он показался ей до боли близким и знакомым, но тревожное чувство от этого лишь усиливалось.
Корабль подходил ближе, и она увидела, что на этом знакомом корабле совсем другие – чужие. Ощущение своих и чужих, близкого корабля и всего того, что происходило и что наблюдала Хельга, было каким то нереальным, пробивалось к сознанию как сквозь пелену, и эта пелена мешала цельному восприятию всей картины. Странные воины огромного роста, закованные в блестящие латы, словно в кошмарном сне сходили с корабля, вступая в неравную схватку с немногочисленными защитниками замка. Хельга стояла и смотрела, как несколько воинов, даже не успев встать на защиту, были сражены и упали в воду. На пирсе завязалась битва, но защита была слаба, а нападающих так много… Камни пирса покрылись скользкой кровью, звон металла, стоны, победные крики и смерть превратили рассвет в кошмар. Хельга схватила кинжал, лежавший рядом с убитым воином, бросилась внутрь замка и стала ждать. "Я убью хотя бы одного, первого, кто войдет в эту дверь." Притаившись она стояла и ждала, сердце стучало так громко, что, казалось, выпрыгнет из груди. Из комнаты была видна лишь часть пристани, но слышно было всё. Громадный, как скала, воин вошел внутрь, почти не ожидая нападения, Хельга замахнулась и со всей своей силы вонзила кинжал в грудь воина, но так и не причинила ему никакого вреда. Кинжал отскочил от его груди, словно от камня, лишь ударив Хельгу по руке. Смех, как раскат грома, эхом отозвался в стенах замка. Не понимая, что произошло, она подняла глаза на воина и спросила: "Тогда как, как же вас можно убить?!" Лицо воина тронула забавная ухмылка. "Вот сюда",– сказал он, снимая шлем и показывая на голову, – "Или сюда", указал он мечом на ноги. Хельга посмотрела затуманенным взглядом сначала вверх, понимая, что достать до головы великана невозможно, затем вниз, увидев непробиваемые латы на ногах, и обессиленная упала на колени. Но даже так она видела как падали её воины, теряя жизнь, как плакали где-то женщины, прижимая к себе детей. Её воины. В этот миг сердце Хельги разорвалось на части, оно наполнилось такой болью, таким горем и ужасом, что уже не в силах было выдержать накопившееся в нем. И из её груди вырвался крик, но прозвучал он странно, как песня. Это была песня без слов, страшная, вырывающаяся из горла мелодия горя и ужаса, отчаянья и боли. Звук растворялся в воздухе, плыл, переливался в воде, заполнял все вокруг неведомой, неудержимой силой и мощью. Хельга видела, как глаза воина наполнило удивление, затем покорность, он упал и больше не поднимался. Она услышала как из глубины замка выбежали женщины, остановились позади нее и шептали: " Откуда? Откуда она знает эту песню?" Хельга не могла понять, как они не видят и не чувствуют того, что она не поет, а просто плачет и кричит, потому что ей невыносимо больно, потому что боль всех убитых сейчас внутри неё самой. Она не могла остановиться, она плакала и отпускала боль из своего сердца на свободу, потому что в нём не было больше места для такой боли, кричала и пыталась остановить ту беду, которая отнимала жизни, видела, как её горе отнимает жизни других. Воины с корабля стали собираться на пирсе, садились в небольшие лодки, и уплывали по каналу вдаль, а там их с головой накрывала страшная смертельная волна, переворачивала лодки, убивала и хоронила их в темных водах залива. Они шли на свою смерть безропотно, подчиняясь страшному смертельному зову песни Хельги, песни Принцессы Смерти.
И прокатилась молва во все стороны о том, что в замок вернулась Принцесса Смерти.
Те, кто слышал ее пение, не могли никогда забыть его, а те, кто не слышал, боялись его услышать. Потянулись в замок вереницы подданных, мечтающих увидеть Принцессу Смерти, поклониться ее отчаянью и ее мужеству.
А Хельга сидела в своей комнате и молча смотрела на кроваво-красный не изменяющийся закат, который так похож на потоки крови, разливавшиеся в лучах рассветного солнца. А на этой стороне солнце все так же висело над вершинами гор, скрывая всё то, что могло происходить по ту сторону их мира. Если конечно она вообще существовала, та сторона. Хельга этого не знала. Она перебирала в памяти события последнего времени, пытаясь вспомнить, как попала сюда, и понять, почему после той победно-смертельной песни не могла вымолвить ни слова. Словно ледяные оковы сковали её голос, её сердце и её чувства, образовавшуюся в душе пустоту нечем и невозможно было заполнить, она была как замкнутое вакуумное пространство, способное лишь видеть, оценивать и думать, но не способное ничего принять внутрь себя.
Бесполезные дни превратились в постоянное ожидание ночи, которая никогда не наступит: с одной стороны закат, с другой рассвет, и лишь в самом замке можно было укрыться в полной темноте. Но и эта темнота не была той, которой так не хватало Хельге, она не приносила ей ни капли спокойствия, а только лишь добавляла тревогу, расползаясь по телу знобящим холодом и могильной тишиной.
Хельга услышала робкие шаги в коридоре, затем дверь открылась и в комнату несмело вошла пожилая женщина.
– Принцесса, – произнесла она,– Вам нужно идти. Тысячи подданных ждут Вас, они хотят видеть Вас, Вы не можете обмануть их надежды.
Хельга молча повернула голову в окно, еще раз взглянула на солнечный диск, закрыла глаза, затем зачем-то провела несколько раз по подолу платья, как будто стряхивая с него невидимые пылинки, повернулась к женщине и слегка склонила голову, выражая тем самым свою покорность и согласие.
– Идите за мной, Принцесса.
Они шли по коридору довольно долго, потом спустились по винтовой лестнице, и вышли в небольшое помещение. Прямо перед ними Хельга увидела массивную железную дверь со странными узорами. Они покрывали дверь полностью, не оставляя свободного пространства, переплетались в причудливые образы. Стоило ухватить взглядом один рисунок, как он тут же плавно переходил в другой, притягивал взгляд и непостижимым образом приводил его на середину двери, где располагалась ручка в форме башни. Хельга еще раз окинула взглядом всю дверь, зачарованно перебегая от одного рисунка к другому и к башне.
– Все дороги сходятся в замке на границе рассвета и заката, – сказала женщина, поклонившись, – идите, Принцесса.
Хельга подошла ближе, дотронулась до дверной ручки, ощутив ладонью странное для железа тепло, и толкнула её вперед. Дверь легко поддалась, постепенно открывая взгляду тонкую полоску белого света. Хельга шагнула вперед и вышла на балкон, перила которого были покрыты такими же причудливыми переплетающимися узорами. Внизу, под балконом, стояли тысячи существ, разного роста и цвета, в разной одежде и без неё. Они заполняли собой огромное открытое пространство наподобие площади, края его Хельга не могла увидеть. Вверху над ними было небо, голубое, яркое и безумно чистое, словно хрусталь. При появлении Принцессы взгляды всех присутствующих устремились к ней, а над площадью повисла непередаваемая тишина. Хельге даже на мгновение показалось, что она перестала слышать, такой невозможной и абсолютно полной казалась эта тишина. И лишь привыкнув к ней возможно было различить легкое, едва уловимое дыхание. Хельга обвела взглядом всех от одного края к другому, она почувствовала, что увидела каждого в отдельности, как будто была с каждым один на один. Затем она так же легко поклонилась, повернулась и ушла, оставив позади себя тишину и онемевших от восторга и удивления подданных. Пожилая женщина дожидалась в маленькой комнате, она закрыла за Хельгой дверь, и указала ей рукой на обратную дорогу.
– Там всегда день, – сказала женщина, проходя вперед и не дожидаясь ответа, не глядя последует ли за ней та, которая умеет петь Песню Смерти.
Глава 2
Хельга нервно ходила по своей небольшой комнате, мыслям удалось обрести какую-то четкость, но непонятная вялость мешала сосредоточиться: «Значит… Значит с четвертой стороны – ночь. Мне нужно, нужно, нужно найти выход туда.» Не важно как его найти, не важно что увидит она там, страха в душе больше не было. Хельга лишь хотела одного – ощутить вокруг себя прохладный воздух, вдохнуть влажный аромат туманной ночи. Она знала это, она помнила это, не зная откуда, но точно была уверена в том, что это её мир, это её природа, ей необходимо попасть туда. Размышления прервал негромкий стук в дверь, Хельга встала, подошла к двери и распахнула ее. На пороге комнаты стоял мужчина, он склонил голову в приветственном поклоне.
– Принцесса. Я могу войти?
Немного подумав, Хельга отошла в сторону, пропуская мужчину в комнату, закрыла дверь, указала ему на стул, стоящий у окна, сама присела на кровать и вопросительно посмотрела в глаза незнакомцу. Ей показалось, что они встречались когда-то, но вспомнить точно она не могла. Ей хотелось бежать на поиски своей ночной стороны, но внутреннее чувство подсказывало, что стоит выслушать этого человека.
– Меня зовут Ронг, скорее всего Вы не помните меня, Принцесса, но мне необходимо с Вами поговорить. После того как Вас выманили из нашего мира, все пошло не так. В замке Вас использовали чтобы вернуть былое могущество, но даже зелье, которым отравили Вас, не способно лишить голоса ту, что умеет петь Песню Смерти. Пойдемте со мной, я прошу Вас, иначе может быть поздно.
Он протянул принцессе руку и застыл в нетерпеливом ожидании. Хельга не была готова к такому повороту событий, да и к чему она могла быть вообще готова? Но её желание попасть туда было сильнее всех других, колеблясь всего пару секунд, она положила свою ладонь в ладонь незнакомца.
– Нам надо спешить, – Ронг открыл дверь, оглянулся по сторонам и, никого не заметив, быстрым шагом направился в другую сторону, противоположную той, где был вечный день. Хельга едва успевала за ним, стараясь не споткнуться в темноте на выступах каменного пола. «Здесь так темно, не удивительно, что я не заметила этого длинного коридора.» – подумала она.
Вскоре они остановились и по едва уловимому движению воздуха Хельга поняла что открылась дверь. Слабое, еле заметное свечение от дверного проема рассеивало мрак вокруг, стали различимы очертания длинного коридора позади, а впереди их взгляду открылась такая же площадь, но освещенная серебристым сиянием луны. Они стояли на балконе, по перилам которого ползали роскошные змейки и ящерицы, сверкая в лунных лучах темными изумрудными глазами. Невозможно было понять, настоящие они или это игра света обманывает зрение. Влажный воздух обретал плотность воды, он ощущался всем телом как отдельная, независимая субстанция. Он жил вокруг, ласкал кожу и волосы, вдыхать его было неописуемым восторгом. Хельга не могла унять радость и свое разбушевавшееся сердце. Это то, что она искала, то, что помнила, то, что так хотела! Она раскинула руки в стороны, слегка согнула колени, затем легко подпрыгнула и полетела, скорее даже поплыла, отталкиваясь от плотного воздуха. Однако сил оказалось очень мало, Хельга пыталась подняться выше и увидеть круглый шар луны ближе, но чувствовала, что не сможет, стала постепенно опускаться и, наконец, коснулась ногами прохладного камня на площади. Она оглянулась, позади на балконе стоял Ронг, на его губах играла легкая улыбка, он ловко перепрыгнул через балкон, плавно приземлился и, не спеша, подошел к принцессе.
– Мышечная память, Принцесса, – с улыбкой произнес Ронг, – этот воздух так и подталкивает лететь выше и выше, но не стоит забывать, что сейчас луна притягивает слишком сильно.
Он отошел в туман, присмотрелся, как будто что-то искал, а Хельга оглянулась назад, в сторону замка, пытаясь о полутьме разглядеть его очертания и вспомнить хотя бы что-то. Высокие каменные стены, балкон с переливающимися пятнышками серебристых рептилий, замковая стена, тянущаяся вплотную до самых гор. А в другую сторону бесконечная равнина с редкими деревьями, покрытая густым ползущим по земле туманом. Нет, она не помнила ничего. Только если закрыть глаза, ей казалось, что здесь она провела всю свою жизнь, так приятен и так знаком ей был этот аромат, этот воздух, эта прохлада.
Хельга услышала топот, повернулась к Ронгу, и увидела двух скачущих лошадей. Он ухватил одну из них за уздечку и подвел ее к Хельге:
– Садитесь, я помогу Вам – затем прыгнул на вторую лошадь и указал головой в сторону равнины, – Поехали? Путь долог, Принцесса, туманной дороги!
Ронг пришпорил свою рыжую кобылицу, принцесса похлопала по шее свою и последовала за ним. Лошади шли легко, как будто сами знали дорогу. Хельга поглядывала вокруг и дышала, дышала, глубоко втягивая запах ночи, словно ей не хватало воздуха, наслаждалась каждым глотком, пробовала его, как вино, на вкус.
Постепенно деревьев становилось все больше, они смыкались сначала в небольшие группы, а потом их дорога стала пролегать и вовсе по лесу. Туман и здесь окутывал все вокруг, образуя вместе с деревьями причудливые формы и видения.
Вдруг лошадь Ронга замедлила свой бег, Хельга присмотрелась и увидела вдалеке едва различимые огоньки, затем они становились больше, в воздухе почувствовался запах дыма, лес расступился. Они выехали на небольшое поселение, впереди стоял белый и кажущийся полупрозрачным, словно из мрамора, дом, перед ним на всем пространстве то и дело загоралась трава, деревья и небольшие хижины то ли из соломы, то ли из каких-то сухих растений. В языках пламени трещали и изворачивались, как живые, загорающиеся ветки, моментально превращались в пепел, падали вниз, покрывая землю слоем гари и пепла. Нигде не было видно ни души, словно это место совершенно необитаемо. Хельга знала что делать, она спрыгнула с лошади, ее руки уплотнили воздух до состояния плотного белого тумана, она набирала его в ладони и бросала, бросала в огонь. Туман шипел, закрывая пламени доступ ко всему живому, оно вырывалось из белого марева тонкими языками, пытаясь найти себе новую пищу, но, так и не вырвавшись, постепенно угасало, оставляя после себя лишь витиеватые струйки дыма, которые тут же скрывались в белом облаке, ползущем по земле. Постепенно огонь исчез, лишь кое-где, куда туман еще не дополз, на земле видны были тлеющие красные угольки, но их становилось все меньше и меньше. И без того темный лес казался здесь практически черным, только мраморный дом выделялся светлым пятном. Хельга огляделась и увидела Ронга, затаптывающего сапогом остатки краснеющих углей, его лицо было темным от копоти и дыма. Откашлявшись, она набрала воздуха и позвала его:
– Ронг…
Ее голос казался слабым после длительного молчания, но зато она вновь обрела способность говорить!
– Ронг! – еще раз, уже громче позвала Хельга. Ронг услышал ее, обернулся, отряхнул пепел с одежды и подошел ближе.
– Я могу говорить, – улыбнувшись, сказала принцесса.
– Да. Я боялся, что Вам понадобиться гораздо больше времени, чтобы надышаться этим воздухом. Идемте в дом, Принцесса, нам нужно о многом поговорить.
– Я ничего не понимаю, Ронг, и ничего не помню.
– Ничего, скоро все станет на свои места.
Они двинулись по направлению к дому, вслушиваясь в леденящую тишину, перерываемую тихим потрескиванием углей и звуком их собственных шагов. Внутри, казалось, тоже никого нет, они обошли первый этаж, затем стали подниматься на второй. Вдруг из коридора второго этажа навстречу им выбежало маленькое создание, в половину роста Хельги, с обезумевшими стеклянными глазами. Как раз такое, каких она видела еще там, в замке на границе рассвета и заката, когда начиналась битва у моря. Ронг успел выхватить кинжал и пронзил малыша еще до того, как тот смог напасть первым.
– Это тунем, они живут на этой местности. Обычно такие спокойные и тихие, но этот совершенно безумен, посмотрите какие у него глаза! – понизив голос, сказал Ронг.
Хельга осторожно подошла к маленькому тунему, он был еще в сознании, глаза его заволакивала непрозрачная белая пленка, из пробитой груди текла густая вишневая кровь, сочилась по одежде и собиралась на мраморном полу в темную лужицу. За какое-то мгновение до смерти он резко дернулся, открыл глаза и невидящим взглядом уставился на принцессу. Она вздрогнула от неожиданности и отвернулась. Мелкими неслышными шагами Ронг продвигался вперед, открывая одну дверь за другой, Хельга осторожно продвигалась за ним. Две маленькие спальни оказались совершенно пустыми, а вот за третьей дверью их ждал неприятный сюрприз. Это была большая комната в самом торце коридора, как только Ронг открыл дверь, в их сторону разом повернулись несколько десятков тунемов. Самые ближние схватили мечи и бросились на Ронга, те, что сидели подальше, толпились в попытке добраться до него и только мешали друг другу. Хельга спряталась за дверью и наблюдала за схваткой. Меча у неё не было, помочь она ничем не могла, а представив себя в куче этих мерзких тунемов она поняла, что будет только мешать. Ронг со знанием дела наносил удары, попадая то в шею, то в грудь, но маленькие тунемы толпились вокруг, падали под ноги, мешая поворачиваться и уходить от их атак. Даже Хельга, не искушенная знанием военного дела, понимала, что тунемы совершенно не приспособлены выступать в качестве воинов, но тем не менее они приносили много неприятностей уже только своим количеством. Ронг покончил примерно с половиной нападавших, остальные перелезали через тела убитых сородичей, и снова нападали, оттесняя его в коридор. Одной рукой он орудовал кинжалом, другой, свободной, отталкивал кого-то назад, кому-то доставался удар ногой. Воздух наполнился запахом пота и крови, раненые тунемы умирали молча, слышны были лишь звуки ударов, клацанье металла и неровное дыхание. Это продолжалось минут десять, сердце Хельги бешено колотилось, но она была уверена, что Ронг справится. Он возвышался над убитыми тунемами, держа в руках окровавленный кинжал, с острия которого капала кровь, огляделся вокруг, глубоко вздохнул.
– Кажется все.
Хельга несмело выглянула из-за двери.
– Печальное зрелище, не правда ли, Принцесса? – спросил Ронг, вытирая острие кинжала об одежду лежащего ближе всех тунема.
– Гораздо печальнее если бы на их месте оказался ты.
Ронг рассмеялся.
– Да, согласен с Вами. Идемте.
Он прошел назад по коридору, и направился в противоположное крыло второго этажа, несколько раз мельком оглядываясь на Хельгу. Здесь была только одна дверь, Ронг тихо открыл ее и заглянул внутрь.
– Все в порядке, заходите, – повернулся он к принцессе, а затем вошел, оставив дверь за собой открытой.
Хельга осторожно последовала за ним. Комната освещалась огнем из расположенного в углу камина. Место, где могло бы располагаться окно, было закрыто плотной тканью, прямо напротив камина находилась высокая деревянная кровать. На полу, на сорванном и брошенном в кучу балдахине, лежало тело девушки, а рядом, склонившись на коленях, сидел старик, смотрел в одну точку и монотонно раскачивал головой из стороны в сторону. Он не слышал их, и, судя по всему, уже никого не видел. Ронг взял одно из деревянных кресел, поставил его поближе к камину, затем подошел к старику, поднял его и усадил в кресло. Тело девушки он накрыл тканью, постоял немного, поставил еще одно кресло у огня и предложил сесть Хельге. Затем вынул из-за пояса фляжку и заставил старика сделать несколько глотков. Старик закашлялся, но вышел из оцепенения, заморгал, закрыл лицо руками и по его щекам потекли слезы, оставляя следы на пыльном лице и руках. Ронг устроился на полу рядом с ними, помолчал, а потом сказал:
– Ну вот, теперь мы можем спокойно поговорить.
Глава 3
Старик открыл лицо, вытер ладонями глаза и сказал:
– Теперь уже поздно, ничего не имеет значения.
– Нет, – ответил Ронг, – смотри отец, я привел Принцессу. Она ничего не помнит, ей необходимо все рассказать. Тогда у нас есть шанс изменить будущее.
Хельга молча смотрела на огонь в камине и слушала.
Старик внимательно посмотрел на нее, долго изучая отблеск пламени на ее лице, а затем спросил:
– Ты и вправду Принцесса?
Хельга повернула голову и пожала плечами:
– Я этого не знаю.
– Она пела песню смерти, отец, – сказал Ронг.
На лице старика отразилось недоверие, удивление, он глубоко вздохнул, собрался с мыслями и сказал:
– Тогда это правда. Ты действительно Принцесса Смерти. Ну что ж, возможно это наша последняя попытка. – он откинулся на спинку кресла, помолчал немного, слушая треск поленьев в камине, снова посмотрел на Хельгу. – Слушай, Принцесса. Это длинная история. Когда я закончу рассказ, только ты будешь решать, как поступить, и только от тебя будет зависеть, на чьей стороне окажется победа.
Много лет назад в замке на границе рассвета и заката жила Принцесса Миерия из рода Аури, единственного из родов, дочерям которого по наследству передавалась способность петь песню Смерти. Фактически Принцесса управляла четырьмя мирами – Дневным, Ночным, Рассветным и Закатным. Никто и никогда не осмеливался нападать на замок или вести войну, и хотя все знали, что Миерия много путешествовала, подолгу проводя время в каком-нибудь из миров, не было безумцев, способных добровольно закончить свою жизнь под песню Принцессы Смерти. Однажды в одном из миров, разглядывая бесчисленные витрины торговых лавок, Миерия увидела выставленные на продажу деревянные макеты кораблей. Они были сделаны так искусно, что поражали своей красотой и необычностью. Заглянув в лавку, Принцесса восторженно следила за работой мастера, трудящегося над своим очередным шедевром. Имя мастера было Трион. Им было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что разлука – смертельная мука для обоих.
Спустя некоторое время, Миерия уговорила Триона переехать в замок. Там, под руководством мастера, было налажено производство кораблей, равных которым еще не было. Мощь и сила замка были неоспоримы.
Они прожили долгую и счастливую жизнь, оставив после себя четырех наследников рода Аури – принцесс Илату и Неону, принцев Теола и Аттика и мощную империю во главе с Замком на границе рассвета и заката.
Прошло время, амбициозные Илата и Теол решили потеснить своих младших родственников на троне Замка. Неона и Аттик были вынуждены покинуть свой дом и отправились в ночной мир, где лучше всего можно укрыться от преследований. К тому же, ночной мир – единственное место, где подпитывает свою силу голос Смерти.
Но совсем не долго продлилась спокойная жизнь Илаты и Теола. Страшные вести пришли из дневного мира – мощные землетрясения стирали с лица земли поселения, горящая лава пробивалась из расколов наверх и расплавляла все на своем пути, жители искали спасения в Замке от постигнувших их несчастий, голода и разрухи. Чтобы как-то прояснить ситуацию Илата и Теол отправились в самый эпицентр, но там и погибли, не в силах обуздать разбушевавшуюся стихию. Получив в качестве жертвы принца и принцессу силы природы успокоились, а жители передавали из уст в уста послание для Неоны и Аттика, с просьбой вернуться в Замок. Прошло много лет, но их так и не нашли. В Замке царила анархия, пока не нашелся самозванец и ставленник закатного мира Амит. Он объявил себя сыном Аттика, поскольку ни доказательств его слов, ни опровержения им не нашлось, он долго держал в своих руках бразды правления мирами. Амит, понимавший что так долго продолжаться не может, отправил своих шпионов во все миры, собирая по крупицам сведения, которые хоть как-то помогли бы ему найти следы Неоны или Аттика. Талантливый политик от природы, он успешно справлялся со своими обязанностями. Завоеватели из внешних миров все еще боялись Замка на границе рассвета и заката, да и вести о том, что здесь происходит, доходили до них не так быстро, как им бы того хотелось.
Поиски дали свои плоды, и из кусочков обрывочных легенд и рассказов Амит сумел сложить определенную мозаику. Оказалось, что Неона тайком отправилась на помощь Илате и Теолу, но так и не вернулась обратно в ночной мир. А Аттик, после долгих лет горя и печали, нашел себе спутницу жизни и у них родились две дочери. Амит собрал отряд для поисков дочерей Аттика, но неожиданно из внешних миров стали все чаще случаться вылазки и нападения на Замок. Ему пришлось остаться, а на поиски отправились воины. Амит с защитниками замка пока еще успешно отбивали нападение за нападением, но уже стало понятно, что по сути своей Замок беззащитен. Врагам оставалось только найти и уничтожить дочерей Аттика и победа была у них в руках. Узнав о происходящем и опасаясь за жизнь девочек, старый Аттик отправил дочерей из дома к своим знакомым, а те, в свою очередь, перевозили их в другие места. Принцессы переезжали из дома в дом, в разных направлениях, с разными людьми. Уже никто не мог понять кто из них кто, следы были основательно запутаны. Воины Амита увозили в замок всех девушек, которые хоть как-то подходили под описание дочерей Аттика, а шпионы внешнего мира наслали морок на жителей ночного мира тунемов, повелевая им убивать девушек, похожих на принцесс. Началась война. Обезумевшие тунемы целыми поселениями нападают на Замок в попытке исполнить волю внешнего мира, захватывают и убивают здесь …
Старик замолчал, снова закрыл руками лицо.
– Горе, горе пришло в наш мир, – он открыл глаза и стал молча смотреть в огонь, а по щекам покатились слезы, пробираясь по морщинам к ниспадающему волнами одеянию старика.
– Дальше расскажу я, Принцесса – сказал Ронг, – Воины замка уже несколько недель подряд отбивают периодические атаки тунемов, но некоторым удалось попасть внутрь. Они подсыпали яд иланга в колодец Замка. Теперь все живущие там отравлены и их мозг затуманен. К счастью, только наследники рода Аури знают, что голос Смерти не поддается яду. Лишь длительное дыхание без туманного ночного воздуха способно лишить Вас голоса, да и то не навсегда. Длительное безмолвие требует длительного лечения ночным туманом. Вы быстро оправились, Принцесса. Отдав всю свою силу во время схватки Вы замолчали, а теперь всего за одну ночь уже обрели способность говорить.
Хельга задумалась, все сказанное вполне было похоже на правду. Она перебирала пальцы на руке, пытаясь с трудом вспомнить хотя бы что-то из детства, из прошлых дней. Нет, ничего.
– Ронг, эта девушка, она тоже Принцесса? То есть я хочу сказать она моя сестра? – кивнула Хельга в сторону убитой.
–Да, – ответил старик, – это Ливия. Младшая дочь Аттика.
Принцесса встала, подошла к телу девушки, открыла ее лицо. Нежные черты, длинные, заплетенные в косу волосы, легкий золотой ободок на голове. Хельга стала на колени, взяла ее холодную руку в свои, пытаясь как будто согреть. «Как же ты могла умереть…. Милая моя…» В глазах не было слез, они потемнели, наполнились ненавистью к тем, кто мог так легко убивать, решимостью отомстить.
Хельга вернулась на свое место, села, напряженная и сосредоточенная.
– Ты сказал только наследники рода Аури знают, что голос Смерти не поддается яду. – Обратилась она к Ронгу. – Откуда это знаешь ты?
– Ливия рассказала мне об этом, – Ронг сжал кулаки, – когда я уезжал за тобой. Она сказала ты сможешь говорить когда вернешься в ночь, пока еще не поздно тебя нужно было вернуть.
В комнате воцарилась тишина.
Глава 4
Хельга сидела неподвижно, слушая треск поленьев в камине. Она думала обо всем, что ей рассказали, к ней пришло понимание того, что идет война, которую она, случайно исполнив песню смерти, остановила на некоторое время. Но за ней, как за диким зверем, охотится стая гончих псов, чужая злобная стая беспощадных тварей.
Не помня прошлого, не ощущая себя самой, очень трудно было понять и оценить свершившиеся в столь короткий срок события. Хельга вспоминала всё, что ещё могла вспомнить, сплетая случайные обрывки слов, фраз в сложный узор, закладывая в основу произошедшее с ней за последнее время.
Внезапно она поднялась, посмотрела на Ронга и произнесла:
– Ее нужно похоронить как подобает в таких случаях.
– Но Принцесса! Вы в опасности! Столь заметное событие потребует времени и привлечет внимание как жителей, подвластных Замку, так и врагов!
– Я дома. У меня восстановился голос. Уже то, что я могу говорить, остудит пыл самых смелых. Мне будет нужно только несколько преданных воинов, чтобы обеспечить безопасность и защиту от неожиданного нападения.
В глазах Ронга горел гнев, но он покорно склонил голову в поклоне, пришел в себя за эти несколько секунд, и, подняв лицо, уже совершенно спокойно сказал:
– Да, Принцесса. Однако пока их нет, я не могу оставить Вас одну, и Вам придется последовать вместе со мной. В таком состоянии отец не сможет Вас защитить.
– И в другом тоже – сказала Хельга, бросив взгляд на тело своей сестры, ну тут же осеклась. Закрыла глаза, помолчала несколько секунд и, как будто что-то обдумав, в согласии закачала головой, – Конечно, я поеду с тобой Ронг.
Ронг встал, повернулся и пошел к выходу. Принцесса посмотрела на старика, все так же молча сидящего у камина. На его лице живыми казались лишь оранжевые отблески пламени, они менялись местами, приводя его лицо в еле заметное движение. Сам же он был похож на каменную статую, которую по странному велению установили у огня как стража или зримого собеседника в часы долго и мучительно одиночества.
Хельга вздохнула и последовала за Ронгом. Они молча и все так же осторожно покинули дом, сели на лошадей и продолжили свой путь под покровом густого белого тумана, ползущего по земле мягким облаком.
Их путь проходил по ровной вытоптанной дороге, вдоль которой по обе стороны то тут, то там встречались небольшие группы деревьев, своими кронами образуя островки темных пятен на фоне белого тумана. Лошади перешли на ровный шаг и Хельга пристроилась совсем рядом со своим спутником.
– Ронг, я хочу задать тебе один вопрос.
– Да, Принцесса?
– Там, в замке, ты сказал, что мы были знакомы. Не расскажешь, как это было?
– Мы познакомились давно, но сейчас не время об этом говорить. Вы вспомните все сами.
Хельга поняла, что более внятного ответа ей не дождаться, поэтому молча продолжала ехать рядом, разглядывая окрестности.
Луна светила ярко и можно было рассмотреть все, что выше тумана, и то, что позволял видеть туман рядом с собой, расползаясь перед ними в стороны и давая дорогу. Здесь, в ночном мире, луна была единственным естественным источником света, но достаточно ярким. Она не давала тепла, но давала достаточно света, позволяя расти здесь причудливым растениям, тепло давала сама земля, питая их корни живительной влагой и согревая теплым туманом. Лишь в те редкие дни, когда диск луны закрывали тучи, ночной мир действительно погружался во мрак.
Вокруг было очень тихо, Хельга слышала только негромкий стук копыт своих лошадей. Ей иногда казалось, что вдалеке она видела то какое-то движение, то мерцающие огоньки. Пытаясь всмотреться в даль еще лучше, она вообще теряла из вида то, что привлекало по началу ее внимание. Глаза устали и ее начало клонить в сон.
– Ронг, может быть стоит немного отдохнуть? – тихо спросила она.
– Путь недолог, Принцесса, скоро мы окажемся на месте и отдохнем.
– Хорошо.
Хельга задумалась. Как легко она доверилась этому человеку! Было в нем что-то знакомое, даже родное. Хотя, в ее ситуации, когда любое бегство было спасением от замкового дурмана, вряд ли решение могло быть другим. И тем не менее, она снова и снова возвращалась к разговору в доме отца Ронга. Вспоминая милую убитую девушку, сестру, которой она пока не помнит и уже никогда не узнает, сердце ее больно сжималось, рождая неукротимую жажду мести. Она вспомнила и воинов-великанов, напавших на замок, и обезумевших тунемов. Как несправедливо! Скольких власть губит и калечит! Сколько еще погибнет в этой бессмысленной борьбе? Принцесса получила эту власть, почти получила, но нужна ли она ей? Нужна для того, чтобы отомстить. А дальше? Что будет дальше? Хельга не представляла себе жизни в замке, но вдруг она поняла, что только так можно остановить эту волну насилия и безумства. Лишь она одна способна вернуть спокойствие мирам на границе рассвета и заката.
Предавшись своим невеселым мыслям Хельга не заметила, что Ронг остановился. Они подъехали к небольшой группе деревьев, спешились, и прошли под густо разросшимися ветвями, образовавшими небольшой купол. Их светлые листья были влажными и теплыми, на узких кончиках висели и серебрились в лунном свете капли воды. Все дерево казалось усыпанным драгоценными камнями. Необъяснимая красота завораживала взгляд, казалось, что дотронувшись до них можно будет услышать мелодичный хрустальный звон. Хельга, поддавшись искушению, провела рукой по одной из веток, капли запрыгали друг по дружке и скатились частым дождиком вниз, по руке, на землю. Она улыбнулась и вдруг поняла, что уже много-много раз делала именно так. Обернувшись, взглянула на Ронга и до того, как он опустил голову, успела заметить мягкую и нежную улыбку на его губах.
– Похоже, ко мне начинает возвращаться память – сказала Хельга.
– Идемте, Принцесса, у нас не так много времени, – протянул он ей руку.
– Это так странно…
Она положила свою еще мокрую ладонь в его и в этот миг словно вспышка пронзила все вокруг, мир как будто стал другим и завертелся вокруг них. Хельга не могла оторваться от его взгляда, она не могла понять, что происходит, но вдруг все пропало.
Ронг едва успел подхватить Хельгу, настолько неожиданно она потеряла сознание. Да и сам он с трудом перевел дыхание, как будто за эту секунду между ними пронеслись в карусели несколько лет. Такая сильная и такая беззащитная в этот миг она безвольно лежала у него на руках, а он опустился на колени, склонил голову, спрятал свое лицо в её волосах и с наслаждением вдыхал аромат, такой знакомый и такой притягательный, её аромат. Бережно погладил по волосам, спадающим вниз струйками водопада. Её тихое, едва заметное дыхание было таким безмятежным, что на миг показалось, будто нет ни войны ни мира, есть только он и она во всей вселенной.
Неожиданный шум вывел Ронга из этого нереального состояния, он поднял голову и увидел несущихся ему навстречу собак. Две гончие огромной величины наперегонки приближались, желая побыстрее добраться до хозяина. Они почти одновременно уткнулись носами в ноги Ронга и, приветливо скуля, замахали хвостами.
– Заждались, заждались… Что случилось? – услышал Ронг из за дерева. Навстречу им вышел высокого роста мужчина, приблизился, увидел принцессу,– Бог мой! Хельга! Ты нашел ее! Что с ней?
– Погоди, Шинно, сейчас все объясню. Дай хотя бы войти, или мне тут так стоять и тебе рассказывать? – устало улыбнулся Ронг своему другу.
– Да конечно же, заходи, давай! Эй вы, шаловливые, марш по местам, – прикрикнул он на собак и уступил дорогу Ронгу. Гончие, недовольные быстрым расставанием с тем, кого так долго ждали, опустили хвосты и поплелись позади Шинно.
Глава 5
За деревьями, немного в низине, показался небольшой дом, очень странно переливающийся в свете луны оттенками розового цвета. По периметру дома чуть выше уровня окон располагался длинный балкон, с низкими резными перилами. По перилам вниз спускались стебли каких-то вьющихся растений, с серебристо-зелеными узкими листьями. К крыльцу дома вела дорожка, усыпанная мелким камнем, две такие же дорожки вели от дома к хозяйственным постройкам. Гончие пробежали вперед и смирно уселись около крыльца, а Шинно и Ронг со своей спутницей вошли в дом. Не глядя по сторонам Ронг прошел через просторный холл в одну из комнат. Бережно уложил Хельгу на кровать, укутал пледом. Постоял минуту, любуясь ее прекрасным лицом, послушал равномерное спокойное дыхание, вздохнул и тихонько вышел, прикрыв за собой дверь. В холле, за столом сидел Шинно, потягивая какой-то напиток из низкого бокала, такой же он протянул и Ронгу.
– Спасибо, – одним глотком осушил бокал Ронг и сел за стол. – Убили Ливию…
Шинно закрыл глаза и так сильно сжал кулак, что хрупкий бокал с остатками напитка разлетелся на мелкие кусочки.
– Что с Хельгой? – спросил он, разглядывая пораненную руку.
– С ней все в порядке, пока. Мы только что от отца. Она просто устала, потеряла сознание прямо здесь, у дома. Шинно, у нас срочные дела.
– Я тебя прошу! У нас всегда срочные дела! Как только здесь появилась эта девчонка, у нас всегда срочные дела!
Неожиданно открылась боковая дверь и в холл выглянула горничная.
– Здравствуйте, милорд Ронг! – расплылась она в улыбке. – Вы вернулись! Я приберу здесь, милорд Шинно?
– Не сейчас, Трила, – махнул рукой, отсылая ее обратно, Шинно. Горничная молча скрылась за дверью.
– Она Принцесса Смерти! Это она пела когда тучники напали на замок!
Шинно неподвижно застыл, глядя на Ронга. На несколько секунд воцарилось молчание.
– Ты серьезно?
– Как никогда! Теперь она единственная, кто остался из Аури. Ты понимаешь что это значит?!
– Это значит, что у нас там на кровати тихо сопит самое бесценное сокровище!
– Шутник!
– Да я совершенно серьезен!
– Шинно, нам нужен отряд воинов, которые смогут охранять Хельгу и беречь её не как сокровище, а как саму Жизнь!
– Ну, ты же знаешь положение вещей. Сейчас никто никому не верит, после морока, насланного на тунемов, никто не даст гарантий, что остальные тоже в своем уме.
– Их надо найти, Шинно. А пока нужно срочно готовиться к похоронам Ливии. По всем правилам рода Аури.
– Ты с ума сошел! О Боги! Она тоже была Принцессой! О Боги! – Шинно закрыл лицо руками, по его щеке текла кровь, смешиваясь со слезами.
– Нет, так будет правильно. Я согласен с Хельгой. Мы не можем просто взять и оставить все так, как будто Ливия простая жительница Ночи.
– О Боги! Ронг, у нас только десять воинов, все остальные наемники разбежались как только ты уехал из дома.
– Пока этого будет достаточно. Это хорошо обороняемый дом, ты владеешь магией тумана, воины будут защищать Хельгу, я займусь организацией похорон. За одну лунную ночь можно будет многое успеть. Меня накормит кто-нибудь в этом доме?!
Шинно открыл было рот, но, глянув на дверь, за которой мирно спала «сама Жизнь», встал и скрылся за дверью кухни. Через минуту все та же Трила внесла на стол тарелки с холодным мясом, сыром и хлебом. Вслед за ней едва уловимым шлейфом донесся аромат каких-то пряностей и горячего. Пока Ронг прожевал кусок мяса, ему уже подали блюдо, на котором дымилось ароматное рагу, способное разбудить аппетит даже у того, кто только что обедал. Шинно вернулся за стол и монотонно жевал кусок сыра, думая о чем то своем и глядя сквозь стол, как будто он был прозрачен.
Быстро управившись с едой, но почти не ощутив ее вкуса, Ронг поднялся наверх в свою комнату и переоделся. А спустившись вниз, увидел Шинно, в состоянии все той же прострации. Мимо него сновали туда-сюда две горничные, убирая остатки обеда и битого стекла.
Ронг подошел к нему и со всего размаха ударил кулаком в челюсть. Шинно от удара и неожиданности свалился на пол, опрокинув и стул, и стол. Посмотрел на Ронга, потираячелюсть и произнес :
– Я всегда знал, что ты идиот, Ронг.
– Ты не лучше. Давай, пора за работу.
Он протянул Шинно руку, помог ему встать и тут же получил ответный удар по челюсти, хотя почти успел увернуться.
– Вот, ты уже в порядке, – ухмыльнулся Ронг, потирая место удара. – Ладно. Я уезжаю. Пусть с Хельгой все время будет кто-нибудь из надежных горничных. Ей нужно отдохнуть, привести себя в порядок перед похоронами, позаботься о ней пока меня не будет. Они крепко обнялись и Ронг, не оглядываясь, вышел на улицу. Пройдя по дорожке, он вошел в одну из хозяйственных построек, оказавшихся конюшней.
– Трасти! Трасти!
– Я здесь, милорд Ронг! Расседлал и почистил ваших кобылиц, они уже в стойле. И ваш жеребец в порядке. Вы надолго?
– Нет, Трасти, я скоро вернусь. А к тебе у меня просьба, собери людей, кого сможешь, нужно поехать и навести порядок в доме моего отца. После нападения тунемов там немного грязновато.
Ронг взял своего жеребца, ловко запрыгнул в седло и, прогибая спину под ветвями, выехал на дорогу, по которой они прибыли сюда.
Проехав немного вперед, он пустил лошадь вниз по склону и вскоре оказался в таком же скрытом деревьями от любопытных глаз дворике. Ронг спешился и постучал в дверь. Ему открыла миловидная женщина в возрасте, но еще сохранившая приятную фигуру и выразительные глаза.
– Ронг! Как приятно что ты нас навестил! Входи же!
– Это не совсем приятный визит, Канди. Дома ли твой супруг?
– Да, он сейчас как раз обедает. Составишь компанию?
– Спасибо, но я только что обедал дома.
– Тогда выпьешь?
– Да, спасибо.
Канди провела Ронга в холл, налила ему выпить и указала на кресло около камина.
– Я сейчас позову его, Ронг.
Через минуту появился плотный мужчина в монашеской одежде, с приятным приветливым лицом, улыбнулся Ронгу, подошел к нему и крепко обнял, затем отодвинул его от себя и , не убирая руки с плеч, осмотрел с ног до головы.
– Здравствуй Ронг! Говорят ты был на представлении Принцессы Смерти? Как там все прошло? И что привело тебя ко мне?
– Печальные новости привели меня сюда, Килим!
– Садись, рассказывай.
Они сели у камина, приятно согревающего после сырой туманной ночи, и Ронг принялся за рассказ. Он поведал Килиму все от начала представления Принцессы, до того момента, как принес ее в свой дом.
– Кто бы мог подумать, кто бы мог подумать – задумался Килим.
– У нас мало времени. Шинно позаботится об охране Хельги, а нам нужно приступать к подготовке похорон.
– Да, конечно. Сделаем так. Канди! Отправь гонцов во все близлежащие селения, пусть гласят «Будут похороны Принцессы Ливии Аури». Устроены будут в следующую лунную ночь в доме отца Ронга. И собираемся в дорогу. Готовь повозки и людей. А ты, Ронг, отправляйся к отцу и подготовь все к нашему визиту.
– Спасибо тебе, Килим!
– Это моя работа, Ронг. Но в любом случае ты знаешь, ты мне как сын. Всегда рад помочь тебе.
Они обнялись на прощанье, и Ронг отправился в обратный путь. Луна медленно скользила по небу, отмеряя своим движением часы и минуты лунной ночи. Скоро закончится одна луна ночь и на смену ей придет другая. Нужно успеть все, нужно поспешить.
Ронг свернул к своему дому, въехал во двор и увидел три повозки, нагруженные разной хозяйской утварью, людей в рабочей одежде, стоящих неподалеку и что-то обсуждающих, лошадей, готовых в дорогу.
– Эй, Шинно, вы готовы?
– Да. Я останусь здесь и присмотрю за всем. Туманной дороги!
Ронг развернул лошадь, махнул рукой Трасти, тот что-то крикнул собравшимся и все, находящиеся во дворе пришли в движение. Кто-то усаживался на повозки, кто-то седлал лошадей, через минуту вся процессия двинулась в путь.
Хельга спала и ей снился такой красивый сон. Она видела сад весь в серебристых каплях росы, луну, выглядывающую между листьями деревьев, она кружилась, кружилась среди этой безмятежной красоты и ей слышался тонкий и нежный хрустальный звон. А где-то издалека чуть слышно пробивался чей-то голос: «Хельгааааа… Хельгаааа… Хельгааааа…» Кто-то звал ее, но ей было так хорошо, что она не хотела останавливаться, она не хотела прекращать этот хрустальный звон, это перемигивание с луной: «Нет, не сейчас, я не слышу, я не слышу…» И снова голос: «Хельгааааа… Хельгаааа… Хельгааааа…» Она спала, но слышала голос все отчетливее, ее сон постепенно тускнел, уходил в небытие, а она сама просыпалась, неспешно и нехотя возвращаясь в реальный мир.
– Хельга, проснись.
Она совершенно ясно услышала этот знакомый голос, но боялась открыть глаза. Она слушала его, вдыхала знакомый запах в комнате, воспринимала целую гамму ощущений всем телом, все кожей, как будто она только что заново родилась. Она почувствовала себя совершенно другой и поняла, что многое вспомнила. В миг перед ней пронеслись картины ее детства, этот сад, в котором она играла совсем маленькой, отец и ее Ливия…. Ливия…. Хельга вдруг осознала, что теперь Ливии нет… И она заплакала. Как тогда, в детстве, слезы просто катились ручейками из глаз, капали, капали, как будто серебряные капли падали с листьев в их саду. Чья-то теплая рука коснулась ее щеки, нежно погладила по голове и голос прошептал:
– Не плачь, Хельга. Принцессы не могут плакать.
Она открыла глаза и увидела пред собой Шинно. Одной рукой он взял ее за руку, другой нежно гладил ее волосы.
– Ну не плачь, успокойся, не плачь.
– Шинно! – она поднялась, крепко обняла его и заплакала еще больше. Он долго успокаивал ее, как успокаивают маленьких детей, заботливо и крепко держа в своих объятиях. Тихо-тихо шептал ей что-то на ухо, она постепенно притихла и, положив голову ему на плечо, стала улыбаться.
– Шинно, а я тебя помню. Не знаю почему, но помню. – Она смотрела прямо на него своими чудными детскими заплаканными глазами и улыбалась.
– Ну потому что я самый хороший – засмеялся Шинно.
– Наверное потому, что ты мой самый близкий друг.
– Ладно, девочка моя, там тебе готова ванна, а через пару минут я жду тебя в столовой. Не забыла где это?
Хельга осмотрелась вокруг себя, как будто удостоверившись, что помнит это место, и утвердительно махнула головой.
– Думаю да.
Она оглянулась вокруг, вздохнула, закрыв глаза, и подумала о том, что жизнь могла бы быть прекрасной. Но увы, войны, интриги, обязательства… Так много того, что превращает любую судьбу в тернистый путь, усыпанный острыми камнями.
Хельга подошла к небольшой двери, ведущей в гардеробную комнату. Она помнила этот дом, помнила что жила здесь долгое время, но ее не покидало чувство одиночества и потери. Она знала, что все, что она видит здесь, лишь отголосок ее далекого прошлого, которое никогда не вернется. Не спеша открыла дверь гардеробной, вошла туда, провела рукой по ряду ровно развешанных платьев. Каждое из них открывало в памяти еще одну страницу ее жизни, но и эти воспоминания не трогали сердце. Они проносились по дороге сознания как кадры из чужой судьбы, не вызывая ни боли, ни радости, и лишь поселяли в душе еще большее чувство утраты и печали. Рука Хельги остановилась на одном из самых простых платьев, которое не вызвало у нее никаких воспоминаний, струящаяся голубая материя навевала уверенность и успокаивала
дрогнувшие нервы. Хельга взяла его, закрыла дверь, бросила платье на кровать, разделась и босиком, ощущая ступнями легкую прохладу пола, направилась в ванную. В небольшой комнате, отделанной бело-розовым камнем, в самом углу находился очаг. Над очагом в большом чане кипела вода, рядом, задумчиво глядя в огонь, сидела горничная. Увидев Хельгу, она едва заметно улыбнулась и сказала:
– Вода уже готова.
Хельга утвердительно махнула головой, подошла к ванной, стоящей посередине комнаты, потрогала воду, она была теплой, но не горячей, и от нее исходил очаровательный аромат каких-то знакомых трав. Хельга с удовольствием опустилась в этот ласкающий аромат. Она лежала бы так вечно, наслаждаясь теплой водой, ароматом трав, тихим, едва слышным, потрескиванием поленьев в очаге…
Но Хельга, стараясь ни о чем не думать, взяла губку, быстро обтерлась ею, вымыла настоем трав волосы, встала, завернулась в полотенце, которое дала ей горничная, и вернулась обратно в свою комнату. Она подошла к зеркалу, стоявшему рядом с кроватью, заглянула в глаза своему отражению и долго смотрела в них… Я – Хельга, Принцесса Смерти… А из зеркала на нее смотрела хрупкая девушка с грустными темными глазами.
Хельга передернула плечами, избавляясь от наваждения, вытерла волосы, потом тщательно расчесала их, надела голубое платье, еще раз глянула на себя в зеркало и вышла из комнаты.
В холле уже был накрыт стол, рядом на скамье сидел Шинно, он улыбнулся глядя на Хельгу, указал рукой на стол и сказал:
– Милая, ты очаровательна. Теперь нам необходимо поесть, у нас впереди много дел.
– Знаешь, я проголодалась, мне кажется я не ела целую вечность – улыбнулась Хельга и уселась напротив Шинно.
Он протянул Хельге хлеб с сыром и налил в чашку чай.
– Спасибо, твой сыр как всегда превосходен.
Она ела молча, не ощущая вкуса, глядя перед собой на стол и изредка отпивая глоток чая. Вскоре появилась горничная, с не менее ароматным блюдом, чем вчерашнее рагу. Покончив с ним Хельга встала.
– Спасибо тебе, Шинно. Я наконец-то почувствовала в себе силы. Насколько я понимаю, нам предстоит поездка на похороны?
– Да, Хельга. Ронг уже там и к нашему приезду все будет готово. Лошади во дворе, мы можем ехать прямо сейчас.
– Думаю смысла ждать нет.
– Конечно. Тогда в путь.
Шинно протянул Хельге плащ и большим капюшоном, вышел из дома, осмотрелся, Хельга последовала за ним. Во дворе их ожидали шестеро воинов на лошадях. Лошади нетерпеливо переминались с ноги на ногу, фыркали, пуская из ноздрей клубы пара.
– Это твоя охрана, Хельга. Теперь они везде, где ты.
– Надеюсь, это достаточно сильные и умные воины?
– Не сомневайся. Это мои друзья, мы вместе уже несчетное количество лун. Можешь доверять им так же, как и мне.
– Тогда поспешим.
Шинно не успел сказать и слова, как Хельга уже самостоятельно запрыгнула в седло. Она направилась вперед, но дорогу ей преградили два воина.
– Принцесса, мы будем ехать впереди, насколько хорошо вы чувствуете себя в седле?
– Превосходно! – глаза Хельги сверкнули яростью, но она поняла, что поспешила злиться на тех, кто обязан ее защищать. Улыбнулась, и уже почти по-дружески сказала:
– Поехали!
Двое из охраны двинулись впереди, дальше ехала Хельга и Шинно, позади их прикрывали еще четверо воинов.
Все по той же дороге, но намного быстрее, они двинулись к дому отца Ронга. Однако на сей раз дорога не была такой пустынной. То и дело они встречали жителей ночи, направляющихся в ту же сторону. Еще бы, ведь не каждый раз можно увидеть похороны Принцессы.
– Надень капюшон, Хельга. Не стоит привлекать к себе внимание – сказал Шинно, пряча и свое лицо в тени капюшона.
Хельга сочла это излишним, но все же послушала совета. Лошади почти галопом неслись по дороге, заставляя все остальных уступать место их скромной, но важной процессии.
Вскоре вдалеке Хельга увидела знакомые очертания белого туманного дома, открытого взглядам теперь, после пожара, почти со всех сторон. Подъехав ближе, она заметила, что следов сгоревших деревьев и хижин уже нет, земля усыпана белым песком и бледно-зелеными листьями. Рядом с домом установлен деревянный помост, напротив него длинные ряды столов и скамеек.
То тут, то там толпились жители, желающие воочию увидеть похороны, некоторые перешептывались, другие переходили от группы к группе, разнося последние новости. Среди них не было только тунемов, то ли по причине морока, наведенного на них, то ли по какой-то другой причине.
Это обстоятельство даже несколько обрадовало Хельгу, после последней встречи с тунемами ей совсем не хотелось видеть их безумные глаза, а вспомнить их добродушными существами она не могла.
У крыльца стоял Ронг и отдавал последние распоряжения. Увидев Хельгу он улыбнулся, но в этой улыбке она разглядела усталость, печаль и что-то еще, едва уловимое и не совсем понятное. Сопровождавшие воины спешились, Шинно помог спрыгнуть с лошади Хельге, они подошли к самому дому.
– Ну как, Ронг, я вижу вы все успели.
– Да, Шинно, мы сделали практически невозможное. Хорошо Килим приехал
быстро и во многом помог нам.
– Килим? Это кто? – спросила Хельга, – я не помню этого имени.
– Проходите, Принцесса, я вас познакомлю. До церемонии осталось совсем
немного времени, и Вам нужно приготовиться.
По уже знакомой лестнице они поднялись в ту самую комнату с камином. Но и она преобразилась за этот короткий срок. В центре комнаты стояло некое сооружение наподобие носилок, устланное такой знакомой Хельге голубой материей. На них, в таком же платье, как и у Хельги, с умиротворенным лицом лежала Ливия, усыпанная живыми голубыми цветами. Глядя на это, Хельга едва могла дышать, она немного пошатнулась, но рядом оказался Ронг, он поддержал ее под руку и принцесса устояла на ногах. Она поняла, что сегодня подсознательно выбрала голубой цвет – цвет траура рода Аури, и потому показалось ей таким незнакомым платье пронзительного голубого цвета, и потому не вызвало никаких воспоминаний. Хельга собралась с силами, и посмотрела на всех присутствующих. Среди них она отметила статного мужчину в монашеской одежде и женщину, которую раньше никогда не видела, с добрым и немного грустным взглядом. Ронг подвел Хельгу к мужчине, поклонился и сказал:
– Принцесса! Позвольте представить Вам аурита Килима. Он будет вести церемонию погребения. А это его жена, Канди. Она поможет Вам.
Хельга поклонилась им и остановила взгляд на жене аурита. Дивные глаза этой женщины завораживали и не смотреть в них было невозможно. Хельга удивилась, насколько много можно увидеть в этих глазах: рождение и смерть, боль, печаль и радость и еще почти весь мир, раскрывающийся постепенно, словно страницы из книги, по мере того как смотришь в них. Она стояла неподвижно и заворожено, словно под гипнозом, ни о чем не думая, а просто пролистывая жизнь до тех пор, пока Канди не опустила взгляд. Тогда Принцесса словно очнулась, глубоко вздохнула, снимая оцепенение, и мир вокруг нее возвратился в привычное состояние.
– Милая, – произнесла Канди, – пойдем я помогу тебе привести в порядок своё платье. Да и поговорить нам нужно.
Она улыбнулась, взяла Хельгу за руку и отвела в одну из комнат в другом крыле дома. Хельга вошла, послушно села на стул, и стала молча ждать, еще не до конца понимая чего. Вошли две горничные с корзинами голубых цветов, таких же, которыми было украшено смертное ложе Ливии и стали вплетать цветы в волосы принцессы, сооружая невообразимую прическу. Канди стояла напротив, внимательно смотрела на Хельгу, и периодически давала советы горничным, а когда их работа была закончена, оценивающе осмотрела принцессу со всех сторон и, оставшись вполне довольной результатом, присела в кресло рядом.
– Хельга, Ронг сказал ты не почти ничего не помнишь?
– Да, это так. Я вспомнила Шинно, какие-то моменты из детства, но больше пока увы, ничего…
– Это не страшно, девочка моя. Судьба преподнесла тебе страшную боль и чудесный подарок одновременно. Ливия умерла, но ее душа хранит все воспоминания о вас. Во время церемонии похорон ваши души обретут единение и ты все вспомнишь. Каждый Аури, принимающий душу, несет в себе историю всего рода. Ты осталась одна, но ты сильная, и тебе придется выдержать это.
– Но я не знаю, как вести себя на церемонии, я даже не знаю как это происходит вообще.
– Тебе не нужно беспокоиться, сейчас я помогу тебе войти в состояние восприятия аури, а потом ты поймешь все, что нужно делать, так, как ты вспомнила песню Смерти. Не бойся ничего, ты будешь в полной безопасности.
– Хорошо.
Канди встала, взяла Хельгу за руки и поставила напротив себя, и так, не отпуская ее, начала говорить какие-то слова, глядя прямо в глаза, завораживая и увлекая в другое пространство.
Хельга потеряла ощущение реальности, но чувствовала тепло ее рук, слышала голос, и спустя мгновения вновь обрела способность воспринимать окружающий мир, но не так, как раньше, а как будто через тонкую голубую дымку, однако все ее чувства обострились и стали сильнее.
– Пойдем. – Канди осторожно отпустила одну руку Хельги и повела ее за собой, вниз по лестнице, во двор, где был установлен помост.
Все скамейки были уже заняты жителями ночи, те, кто пришел позже, стояли группами то тут, то там, но при появлении Принцессы в сопровождении Канди вокруг повисла тишина. Внимательные взгляды устремились на Хельгу, а она снова, как тогда в замке, могла ощущать каждого из пришедших в отдельности, как будто они были здесь один на один. Осторожно, всем одновременно, и в то же время каждому по отдельности Принцесса напомнила: «Умерла Ливия Аури». Это были не слова, это было знание, переданное принцессой всем, кто мог ее видеть.
Хельга отпустила руку Канди, поклонилась ей, и подняла руки к небу, а затем стала на колени и направила взгляд в сторону дома.
Спустя мгновение оттуда появилась процессия. Впереди шел Килим, рассыпая из корзины голубые цветы, далее Ронг, Шинно и еще двое воинов несли на руках смертное ложе и Ливию, лежащую на нем в облаке голубых цветов. Позади них шел еще один воин с большим факелом. Они прошли мимо Хельги, установили ложе на середину помоста, поклонились и направились к сложенному костру. Килим рассыпал оставшиеся цветы вокруг костра, а затем, взяв факел из рук воина, бросил его в костер. Пламя вспыхнуло, обретая новую пищу, и побежало по веткам маленькими красно-желтыми змейками.
Килим стал петь песню, слов которой разобрать было нельзя, затем закрыл лицо руками, поклонился костру и остановился. Ронг и Шинно взяли его под руки, и словно слепого, усадили напротив костра, а затем сами устроились рядом. Килим так и сидел, закрыв лицо, лишь один он не должен был видеть продолжения этой церемонии.
Канди подошла к Хельге, помогла ей встать с колен и накрыла ее руки темной тканью. Принцесса, держа ткань на своих руках, направилась к Килиму, а затем медленно и осторожно накрыла ею голову аурита, освободила его руки и, притронувшись к ним губами, повернулась к помосту.
Ее плавные скользящие движения и голубая материя, струящаяся по телу в отблесках пламени костра притягивали все взгляды.
А она, не чувствуя ничего, молча взошла по ступеням на помост и стала ходить по кругу, начиная замысловатый танец, не поддающийся никакому описанию. Ее руки то поднимались к небу, то подобно крыльям опускались вниз, но кружились по кругу, завораживая своим полетом. Танец становился все быстрее, все сложнее, все необъяснимее…
Хельга не видела ничего, она танцевала с небом, с землей, со своим детством, со своими родными, с Ливией. Она соединяла в один круг танца прожитые века, она соединяла в одно целое ночь и день, рассвет и закат.
Жители ночи не отрывая глаз смотрели на этот неповторимый танец Принцессы Смерти, на танец Аури. Они видели голубой цвет, плывущий по кругу в легком тумане, они видели призрачные фигуры ушедших в иной мир, танцующие вместе, они видели туманную хронику прожитых лет, они видели то, что никогда и нигде нельзя увидеть. Хельга танцевала, собирая по крупицам из небытия историю своего рода, историю мира, свою историю. Она вспомнила все, что пережила за эти годы, и даже то, что было за много- много веков до нее. На какой то момент она увидела свою песню, исполненную в замке, остановилась, и уловила краем взгляда едва заметное движение под помостом. Она продолжала танцевать, но уже не так отрешенно, успевая замечать то, что происходит под ее ногами. Там, в глубине, Хельга видела огонь, сидящих вокруг огня тунемов, а они, поддаваясь странному гипнозу танца, смотрели на нее. Хельга понимала, что ни она, ни тунемы не могут видеть сквозь толщу земли, но она ясно чувствовала, что эти маленькие создания готовы к войне, но пока она танцует, тунемы не двинутся с места. Продолжая танцевать, Хельга искала глазами взгляд Ронга. На мгновение ей показалось, что Ронг понял ее, но он смотрел мимо, глядя на клубящийся белый туман. Собрав остатки силы Хельга мысленно просила: "Отзовись!", вдруг Ронг будто услышал ее, посмотрел на Хельгу. Принцесса, не переставая танцевать, указала взглядом на землю. Ронг посмотрел в указанном Хельгой направлении, утвердительно махнул головой и что-то начал говорить Шинно. А Хельга, уже не чувствуя ног, все танцевала и танцевала. Голубая ткань платья, белый туман, красные огоньки тунемов слились в один калейдоскоп красок, поплыли перед глазами, закружились в бешеном ритме. Не в состоянии удерживать более нити прошлого и настоящего, Хельга без сил и без сознания упала на помост.
Глава 6
Хельга проснулась, но еще не открыла глаза, ей показалось, что все, произошедшее за последнее время, это только сон. Она вспомнила свое путешествие из замка, похороны Ливии, улыбнулась этому безумному сну и ей захотелось сейчас же встать и рассказать кому-нибудь об этом. Хельга открыла глаза, приподнялась на локте и тут же замерла. Рядом с ее постелью спал в кресле Шинно. Его уставшее лицо, мятая и испачканная одежда, крепко зажатый в руке меч – все это говорило о том, что сон был явью. Принцесса осторожно села, пытаясь не разбудить своего стража, но легкого шелеста ткани оказалось достаточно, чтобы Шинно вскочил в готовности уничтожить любого, кто посмеет нарушить покой его подопечной.
– Ты проснулась, – улыбнулся он, повертел затекшей шеей, расправил плечи и устало шлепнулся обратно в кресло.
– Да, но как бы мне хотелось, чтобы это было сном…
Хельга сидела на кровати и смотрела на Шинно так, словно видела его в первый раз. Довольно крупного телосложения, мужественный и сильный, уверенный в себе, всегда рядом, всегда готов поддержать и помочь. Мускулистые руки с сильно выдающимися венами, хотя даже эта чрезмерность была красива. Легкая, едва заметная улыбка на губах и бескрайние, бездонные серо-зеленые глаза. Их взгляды встретились и замерли на миг, время перестало существовать вокруг, предоставив им возможность не торопиться, а они проникали взглядом друг в друга, пытаясь понять и объяснить свои чувства, открывая все новые и новые, впуская в себя совершенно необъяснимые ощущения. Хельга почувствовала непреодолимое желание быть еще ближе к нему, она встала и, не отрывая взгляда, подошла ближе, присела к нему на колени, провела ладонью по колючей щеке, вдохнула запах, идущий от него, закрыла глаза и прикоснулась губами к его губам. Это прикосновение было легким и практически незаметным, но таким горячим и зовущим, что Шинно привлек Хельгу к себе, а она с удовольствием отвечала на все его действия. Они оба испытывали бесконечное наслаждение от нежности друг друга, не нужно было ни слов, ни объяснений, ни просьб. Очарование и единение мира в сплетении двух тел.
Ронг почти не слышно открыл дверь, стараясь случайно никого не потревожить, и заглянул в комнату. Увидев Хельгу и Шинно в объятиях друг друга сначала остолбенел, затем так же тихо закрыл дверь, вышел в гостиную и изо всей силы ударил кулаком в стену. Постоял несколько секунд, посмотрел на кровь, капающую из разбитой руки, на капельки, разлетевшиеся кляксами по полу, резанул ножом подол плаща, оторвал по разрезу кусок ткани, затянул разбитую руку и вышел на улицу. Ему хотелось убить обоих, уничтожить весь мир и себя вместе с ними. Он подошел к дереву, с ненавистью посмотрел вокруг и упал во влажную росную траву. Ронг лежал и плакал, слезы смешивались с росой, а бессилие и боль отравляли и уничтожали тело и душу миллиметр за миллиметром. Гончие, почуяв хозяина, подбежали, сели рядом, нетерпеливо перебирая передними лапами и виляя хвостом. Одна из них подошла ближе, уткнулась мокрым холодным носом в щеку Ронга.
– Невероятно…– сказала Хельга, укутываясь в одеяло.
– Что именно?
– Шинно, я никогда не думала о тебе, но теперь мне стало так понятно, что жизнь без тебя была пустой, мне все время чего-то не хватало. Тебя?
Он засмеялся, нежно обнял ее и прилег рядом. Они лежали молча, как будто понимали мысли друг друга, а та наполненность, которую они обрели, давала силы, веру в лучшее, желание жить.
– Наверное нужно вставать, Шинно? Сколько лун прошло после похорон?
– Две…
– Так много?!
– Ну да, Ронг собирал воинов, чтобы заставить тунемов отсидеться пока в своих землянках и не выходить на войну. Они с Килимом все еще надеются найти ту ниточку, которая держит их в зависимости.
– Мне больно оттого, что я не знаю как ему теперь объяснить о нас…
– Ты думаешь это нужно?
– Мне кажется, он имеет право знать, почему я так поступила.
– Он не поймет. Ему просто больно. И совершенно не важно почему.
– Мы все имеем эгоистическую основу, никто не принесет себя в ненужную жертву ради благополучия одного человека.
– Хельга, мне кажется или ты пытаешься себя оправдать?
Она замолчала и задумалась. Ей казалось таким простым и понятным то, что свои поступки можно объяснить не всегда, а Ронг, он всегда требует объяснений. Хельга вспомнила, как она после очередной ссоры убежала, как ее, спящую, обнаружили и схватили воины Амита. И после этого она словно вычеркнула Ронга из своей жизни, а тут еще яд, помутивший ее память и сознание. Любовь и ненависть так близки.
– Шинно, что теперь делать?
Он погладил ее по голове, тихонько рассмеялся и подтолкнул к краю кровати.
– Теперь вставай, соня, пора приниматься за дело.
– За какое?
– Будем возвращать тебе Замок, Прицесса!
Хельга улыбнулась, мечтательно закрыла глаза, потом быстро встала, потянулась, подняв руки вверх и изогнувшись словно кошка, и пошла в ванную, нарочито шлепая ногами по полу.
Шинно встал вслед за ней, провел рукой по одеялу, еще хранящему тепло и запах их тел, затем подошел к двери ванной, подумал несколько мгновений, и позвал:
– Хельга!
– Что?
– Я скоро вернусь, пойду приведу себя в порядок.
– Увидимся за завтраком.
– Скорее за обедом, – рассмеялся Шинно и вышел из комнаты. По дороге он зашел на кухню, распорядился на счет обеда, а затем пошел к себе.
С тех пор, как по просьбе своего отца Шинно переехал к Ронгу присматривать за Хельгой, он занимал одну из комнат рядом. Комната была не большая, выдержанная в темных тонах, отчего казалась еще меньше и напоминала берлогу дикого зверя. Шкура на полу и охотничьи трофеи на стенах еще больше придавали ей дикости и отрешенности от мира. Шинно снял одежду, вошел в ванную, плеснул себе горячей воды из чана и с удовольствием бы расслабился, но мысли и здесь не давали ему покоя. Теперь, когда он узнал, что Хельга Принцесса, он еще больше винил себя в том, что оставил тогда Ронга и Хельгу без присмотра, хотя понимал, что не смог бы ничего изменить.
Он вымылся, переоделся и вышел в гостиную, осмотрелся по сторонам и направился на кухню. Небольшие столы были заставлены различной посудой, рядом на разделочном столе горкой лежали какие-то овощи, на огне в котелках бурлило ароматное варево. Шинно увидел Трилу, махнул ей головой в знак того, что она может накрывать на стол, повернулся и вышел на улицу. Рядом с домом, под одним из деревьев, в окружении двух гончих с закрытыми глазами сидел Ронг. Собаки улеглись в ногах, положив мордочки ему прямо на сапоги. Шинно подошел ближе, гончие открыли глаза, вильнули хвостами, но остались лежать на месте.
– Почему? – все так же не открывая глаз спросил Ронг.
– Ты сам знаешь ответ на свой вопрос.
– Но почему здесь, почему сейчас?! И ты?! – Ронг поднялся и посмотрел на Шинно покрасневшими глазами, полными боли и ненависти.
– Успокойся. Ты знал, что рано или поздно это произойдет. Вы никогда не ладили.
Неожиданно со стороны дороги раздался шум. Оба повернули головы в ту сторону и увидели запыхавшегося Трасти. Он спрыгнул с лошади и дрожащим голосом выпалил:
– Милорды, я только что встретил приятеля. Он говорит в замке хаос, а на стороне вечного дня землетрясения. Тысячи гибнут. Горы превращаются в долины, а реки возносятся к небесам!
– О Боги! – Шинно повернулся и быстрым шагом пошел обратно в дом.
Хельга уже сидела за столом и тихо улыбнулась вошедшему, но увидев выражение его лица спросила:
–Что случилось, Шинно?
– Только что приехал Трасти и сказал что на стороне вечного дня землетрясения.
– Там часто бывают землетрясения. Особенно после похорон Аури. Восстанавливается равновесие.
– Да, но он говорит что на этот раз оно слишком сильное.
– Значит нужно ехать туда.
– Но Хельга, ты же осталась одна. Последняя Аури! Ни один из отрядов воинов, каким бы сильным он не был, не способен защитить тебя от стихии!
– Поверь Шинно, все будет хорошо. Будь так добр, скажи на конюшне и на кухне чтобы подготовились в дорогу. Мы выедем сразу после обеда.
Шинно вздохнул и отправился на кухню. Он попросил собрать в дорогу немного еды для них и для отряда сопровождения, а затем вышел на улицу и попросил Трасти приготовить им лошадей. Ронга нигде не было видно. Вернувшись в дом, Шинно молча сел и принялся за еду. Ели в тишине, каждый думал о чем-то своем.
– Мне страшно, – сказала Хельга.
– Знаю. Мне тоже. Но нужно что-то делать.
– Я боюсь не землетрясения, Шинно, я боюсь пройти через Замок.
– Мы берем воинов, я думаю что после яда иланга и после похорон это будет не трудно.
– Надеюсь на это. Спасибо за обед. Пойду оденусь в дорогу.
– Да, я тоже буду скоро готов.
Хельга вернулась в свою комнату, надела дорожное платье, взяла плащ с капюшоном, оглянулась на себя в зеркало и подумала: «Ну вот, мирная жизнь закончилась даже не начавшись». Но теперь у нее было преимущество – она помнила всю историю рода Аури и знала что делать.
Принцесса вышла из комнаты, в холле ее уже ждал Шинно с воинами, они о чем-то тихо переговаривались. Увидев ее, Шинно произнес:
– Ну, в путь. Туманной дороги! – и они вышли из дома. Оседлали лошадей, и все так же, держа Принцессу в середине процессии, двинулись в путь.
Глава 7
Замок уже показался из тумана, его башни возвышались среди белых облаков чёрными шпилями. Звездное небо, освещенное серебряными лучами луны, словно театральные декорации, придавали замку таинственность и нереальность. Он словно вырастал из тумана, струящегося по земле, и поднимался к небу в стремлении добраться до звезд. Это зрелище заставило всадников немного замедлить ход.
Чем ближе они подъезжали к замку, тем больше нарастало чувство уверенности у Хельги, она любовалась его красотой, переливами серебряных и изумрудных узоров, наслаждалась единением с этим непостижимым творением веков. Еще несколько лун назад она уезжала отсюда беглянкой в страхе и смятении, а сейчас возвращается хозяйкой.
Спешившись, воины достали мечи и еще раз огляделись по сторонам. Было совершенно тихо и спокойно, лишь издали доносились редкие голоса птиц и шепоток тумана.
Шинно подошел поближе, закрыл глаза, сосредоточился, взмахнул руками сгущая туман вокруг себя, воздух уплотнился, но не потерял прозрачности. Воины, легко оттолкнувшись руками от плотной субстанции, поднялись на балкон, через мгновение к ним присоединилась Хельга, а затем и сам Шинно.
Они тихонько приоткрыли дверь, вошли внутрь и остановились, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте замковых коридоров.
Хельга стояла и невольно поймала себя на том, что теперь прекрасно знает расположение всех помещений в замке, словно всегда жила здесь. Прикоснувшись к холодной стене, она почувствовала что и замок узнал ее, принял и разрешил распоряжаться в его стенах. Он словно брошенный пес, наконец-то дождавшийся своего хозяина, голодный и истосковавшийся, дотронулся до ее руки холодным влажным носом и завилял хвостом. Хельга улыбнулась про себя и, погладив рукой стену, тихо прошептала: «Спасибо тебе». Шинно удивленно посмотрел на принцессу, но не сказал ни слова, лишь еле заметно утвердительно махнул головой и указал жестом Хельге, что пора двигаться вперед.
Неслышно ступая, они продвигались по коридору, Шинно замыкал процессию. Впереди уже был виден свет, один из воинов вышел вперед, осторожно выглянул и, не заметив никого, подал рукой знак остальным. Они двинулись дальше, мимо комнаты, в которой жила Принцесса, вниз по лестнице, в полной тишине, так и не встретив никого по пути. Замок был погружен в абсолютную тишину и безмолвие.
Оказавшись в холле, они обнаружили два мертвых тела, которые, судя по запаху, находились здесь уже не один день. Мертвые лежали на боку, положив под голову мешки, словно легли отдохнуть и уже больше никогда не проснулись. Хельга почувствовала их боль, печаль и пустоту. Она направила руку в их сторону, произнесла несколько слов на языке Аури, затем под ее ногами стал появляться белый туман, который неслышно пополз в сторону умерших, укутал их собой и застыл, образуя белый невесомый кокон вокруг их тел.
Постояв еще минуту Хельга посмотрела на своих спутников и сказала:
– Что-то мне подсказывает, что здесь нас ждут только трупы.
– Ты думаешь здесь слишком много яда иланга? – спросил Шинно.
– Нет, скорее всего дело не в этом. Яд не имеет силы убивать, он лишь усыпляет. Это работа замка.
– Замка? Ты шутишь?
Шинно удивленно смотрел на Хельгу, словно она была сумасшедшей и он видел ее в первый раз.
– Нет, Шинно. Замок живое существо. Он не вмешивается в дела миров до тех пор, пока есть тот, кто способен управлять ими. Но настал час, когда он оказался в одиночестве. И тогда любой, оказавшийся в его стенах, уснет навсегда, если только он не Аури или не получил разрешения находится здесь.
– Хм… Тогда получается что Аммит действительно Аури?
– Я не знаю, Шинно. В моей родовой памяти его нет. Быть может замок по каким-то причинам позволил ему делать все, чтобы сохранить спокойствие хотя бы некоторое время?
– Спроси у него,– презрительно указал в сторону стены Шинно.
– Зря ты так. – Принцесса подошла к стене, дотронулась до нее щекой и почувствовала тепло. Закрыв глаза Хельга вспомнила себя маленькой девочкой, сидящей на коленях у отца, ее щека так же покоилась на теплой отцовской груди, а он, успокаивая ее, гладил своей огромной рукой шелковистые волосы дочери. К ней пришло то же ощущение теплоты и спокойствия, уверенности и силы, радости и наполненность любовью. Она стояла, прислонившись щекой к стене, и улыбалась. Шинно недоуменно смотрел на происходящее, он видел как Принцессу окутала голубоватая дымка, струясь вокруг, а потом так же незаметно, как и появилась, исчезла.
Еще несколько секунд ничего не происходило, затем Хельга словно очнулась, подошла к Шинно и неожиданно спросила:
– Ты любил Ливию?
– Да, – немного помолчав ответил он.
– Почему тогда ты теперь со мной?
– Потому что я люблю тебя, Хельга.
– Это не любовь,– она рассмеялась, закрыла лицо руками, глубоко вздохнула, а затем, как ни в чем не бывало, продолжила,
– В замке никого нет. Он пуст. Добро пожаловать. Шинно, отправь одного из воинов к Ронгу, пусть подберут отряд воинов и желающих работать в замке, привезут сюда. Здесь нужно привести все в порядок. Да, захватите с собой противоядие для очищения воды. Остальные воины на охрану 4-х входов. Один обходит посты до прибытия Ронга. А мы с тобой, Шинно, отправляемся в день.
– Но ты в опасности! – возразил Шинно.
– Вот ты и будешь меня защищать, – едва заметно улыбнулась Хельга, повернулась и пошла вверх по лестнице.
Шинно в полном смятении посмотрел на своих воинов, пожал плечами:
– Ну, вы все слышали. Выполняйте. За Ронгом поедешь ты, Жано. Марк – ночь, Людин – закат, Треви – рассвет, Илис со мной в день, а Тикт обходит посты. Затем сменишь кого-нибудь. Разберетесь.
Дойдя до двери в вечный день Хельга остановилась, рывком распахнула ее и вдохнула горячий обжигающий воздух. Затем взмахнула руками, и все так же, воспользовавшись магией тумана, плавно приземлилась на площади перед балконом. Посмотрев вверх она увидела Шинно, махнула ему рукой.
– Поторопись.
Шинно перемахнул через перила и оказался рядом с Хельгой.
– Может взять лошадей?
– Пойдем пешком.
Они пошли вперед и, миновав площадь, вышли на равнину, густо поросшую высокой травой. Среди травы видна была дорога, утрамбованная следами от колес. Хельга пошла вперед, ощущая под ногами еле заметную дрожь земли. Они прошли достаточно долго, пока встретили первый дом. Приветливая женщина вышла им навстречу, улыбнулась и застыла в поклоне:
– Всех Благ, Принцесса.
– Всег Благ, – ответила Принцесса, прошла мимо, потом обернулась и сказала:
– Мы возьмем машину.
– Далеко вы не уедете, почти везде дороги разрушены землетрясениями.
– Далеко нам и не нужно. Шинно, подожди здесь.
Шинно все больше удивлялся переменам, произошедшим с Хельгой. Она уверенно подошла к зданию, открыла дверь, спустилась в подземный гараж и выехала оттуда на машине, больше напоминавшей отрезанную сзади лодку. Острый нос, плоские бока, четыре колеса и два места для сидения – одно спереди, другое сзади.
– Садись, Шинно. Это наследство Триона, – указала она на машину, – он делал не только водные корабли, но и сухопутные. Здесь живет мастер, который поддерживал ее в рабочем состоянии все годы.
– Хельга, зачем ты приказала воинам охранять замок, если они даже в случае нападения не в силах ничего сделать? – спросил Шинно, садясь в машину.
– Чтобы не бездельничали, – улыбнулась принцесса, – замок пока сам справится в случае вторжения. Знаешь, даже если бы не было Аури, он простоял бы вечно. Мы одно целое. Он стоял бы в одиночестве, впуская всех и не выпуская никого. Он более разумен, чем кажется. Он – страж на границе четырех миров. И он их основа.
Принцесса замолчала, сосредоточив свое внимание на дороге, присмотрелась и неожиданно остановила машину.
– Пошли, – позвала она Шинно, взяла его за руку, и потянула вперед. Пройдя несколько метров они остановились – дорога резко оборвалась, заканчивая свое существование на практически отвесном обрыве. Вокруг торчали корни деревьев, переломанные сучья, а в самом низу склона виднелось продолжение дороги. Все выглядело так, будто неведомая сила сместила части земли, оставив одну чуть выше, а другую ниже. Собственно, так оно и было.
Шинно начал осторожно спускаться, протягивая руку Хельге и помогая ей преодолевать наклон. Они добрались до самого низа, где у подножия лежала казавшаяся бесконечной равнина. Кое-где по склону сползали струйки земли и песка, нагревшегося на солнце. Справа равнина плавно поднималась вверх, в лесу на ней то там, то там виднелись сломанные деревья с торчащими наружу корнями. Хельга осторожно пошла в сторону леса, не оглядываясь и не останавливаясь. Ее движения были размеренно осторожными, как у диких животных, а сама она, прислушиваясь к своим ощущениям, все видом напоминала приготовившуюся к нападению кошку. Шинно шел за ней след в след, понимая, что сам он не в силах определить возможную опасность. Да и вряд ли Принцессе здесь грозит что-то кроме землетрясения, а уж с этой стихией сражаться нет никакого смысла. Они перебирались через упавшие деревья, через вздыбившиеся горы травы, затем вышли на поляну и увидели перед собой небольшой дом, вернее то, что от него осталось. Уцелевшая его часть стояла на самом обрыве, она была словно отрезана ножом, как будто это не дом, а кусок украшения на торте или пироге. И неизвестно какие силы праздновали здесь праздник, отрезая от своего угощения лакомые кусочки. Хельга осторожно подошла и попыталась открыть дверь, но то ли дверь была заперта, то ли ее заклинило после происшедшего.
– Шинно, – наконец-то вспомнила о нем Принцеса, – можешь ее открыть? Только очень осторожно…и не входи в дом…
– Я попробую.
Шинно осмотрел периметр двери, затем достал из складок плаща какое-то приспособление и принялся ковыряться в замке. Немного погодя он повернулся к Хельге и сказал:
– Открыто. Ты хочешь туда войти?
– Да.
Принцесса осторожно подошла, открыла дверь и вошла в маленький холл. Впереди была глухая стена, а слева оказался вход в другую комнату. Сделав несколько шагов, она увидела девочку, стоявшую на самом краю оставшейся части комнаты, прямо перед ней была пропасть, дна которой не разглядеть с такой высоты. Девочка не мигая смотрела перед собой, в ее огромных карих глазах отражалось небо, такое бесконечное и такое бездонное, о каком можно только мечтать, если ты птица, почти черные волосы развевал ветер и оттого они напоминали крылья. Казалось, стоит только захотеть, и она взлетит вверх, превратится в маленькую черную точку в небе и, улетая все дальше и дальше, исчезнет из вида навсегда. Хельга в ужасе, боясь опоздать, схватила девочку за руку и притянула к себе. Малышка посмотрела на Принцессу и закричала, упав к ней в объятия. С этим криком вырвался на свободу весь страх, который можно испытать стоя на краю пропасти без надежды к спасению, он растворился в этой прозрачной глубине неба, отразился эхом от каждой крупицы мира и вернулся обратно, став слабее, осыпался песком в бездонную пропасть. Хельга обняла девочку, гладила ее по голове, успокаивала, шептала: «Теперь все будет хорошо, все, все, все прошло…» Они вышли из дома к Шинно, присели на траву, девочка успокоилась, положила голову на плечо и уснула, убаюкиваемая голосом Принцессы. Еще долго Хельга гладила малышку, качая ее из стороны в сторону, казалось что и она сама находится в состоянии транса. А день вокруг, как ни в чем не бывало, продолжал жить своей жизнью. Легкий ветер то поднимал с земли мельчайшие песчинки, а потом рассыпал их по дороге, то шелестел листвой на кронах деревьев, то играл с травой, перебирая ее словно волосы возлюбленной. Эту тишину изредка нарушало шуршание пересыпающегося песка, крик вспугнутых чем-то птиц и лишь предательское дрожание земли вокруг было совершенно неуместным.
– Будем возвращаться. Нужно отвезти малышку в замок. Пусть отдохнет.
Шинно молча подошел к Хельге и взял девочку на руки. Принцесса поднялась, отряхнула платье от песка, посмотрела с тоской вдаль и, не глядя на Шинно, пошла обратно к машине.
Глава 8
Всю обратную дорогу они проехали молча. Шинно бережно держал девочку, боясь потревожить ее сон, Хельга думала о том, что будет дальше. Они остановились у самого замка, принцесса повернулась к своему спутнику и сказала:
– Шинно, отнеси девочку в Замок и дожидайся меня там. Я вернусь через несколько часов. Она еще долго не проснется, я успею к ее пробуждению.
Шинно не успел ни ответить, ни возразить Хельге, лишь молча смотрел ей в след. Теперь никто не в состоянии был ее защитить, кроме ее самой. Он был зол, раздосадован, но все-таки понимал, что не все доступное роду Аури позволено видеть и слышать простому смертному, как он.
Хельга вернулась на то место, где она нашла девочку, спустилась к самому обрыву, встала на колени, руки положила на край, от чего кусочки почвы и песка шурша скатились вниз, закрыла глаза и стала вспоминать все, что подарила ей память Аури во времяпрощания с сестрой. Она пыталась соединить эти знания в единое целое с землей и понять, что побуждает природу на такие жертвы. С каждым ударом своего сердца Хельга ощущала толчок земли, по началу толчки были быстрые и нервные, словно у запыхавшегося от бега животного, потом они становились все тише и спокойнее, и вскоре прекратились, будто и земля уснула на руках у Хельги, как несколькими часами раньше уснула маленькая девочка.
А сама Принцесса сидела без движения, по ее лицу текли ручейками слезы и капали вниз, на песок, впитываясь и исчезая без следа. Она узнала причину землетрясения и отдала все силы, чтобы разделить горе потери одного из Аури и одиночество. Одиночество земли, одиночество замка, одиночество последней оставшейся в живых из древнего и могущественного рода Аури.
Хельга плакала, пока никто не видел ее слез, может быть после этого ей будет легче начать новую жизнь, восстановить и привести к равновесию то, что оказалось разрушено. Она надеялась на это. Но теперь в сердце были только горе, одиночество и пустота.
Солнце и ветер высушили слезы на ее лице, но глаза так и остались полны горя. Еще долго принцесса неподвижно стояла на коленях, уже открыв глаза и вглядываясь в даль. Издали ее фигуру можно было принять за каменное изваяние, памятник женщине, стоявшей на коленях перед самой Жизнью.
Постепенно Хельга начала слышать, как оживает вокруг природа. К шуршанию песка и травы добавились голоса птиц и животных, где-то вдалеке послышался стук топора.
«Пора», – подумала принцесса и поднялась. Она чуть не поскользнулась, вставая на затекшие ноги, но вовремя сделала шаг назад. Улыбнулась про себя, постояла так еще несколько минут, ожидая пока окончательно почувствует ноги, и направилась обратно.
Остановившись возле гаража мастера, Хельга вновь увидела знакомую женщину, хлопотавшую во дворе:
– Мне не понадобится больше машина, позаботьтесь о ней.
– Конечно, Принцесса, – женщина мило улыбнулась, склонила в легком поклоне голову и вошла в дом.
Подходя к Замку, Хельга увидела на балконе чью-то фигуру. Там стоял Шинно, заметив Принцессу приветственно помахал ей, спустился вниз и пошел навстречу. Он взял ее за руку, пристально посмотрел в глаза, затем обнял и крепко прижал к себе.
– Устала? – спросил Шинно.
– Да, немного.
– Может быть перекусим?
– Сначала хочу поговорить с девочкой.
– Она еще спит.
– Тогда, пожалуй, нужно выпить немного вина и поесть.
Взявшись за руки, они вошли в замок, затем спустились в холл. Хельга успела заметить значительные перемены: вокруг все было чисто убрано, в центре комнаты стоял круглый стол, на нем серебряная ваза с букетом красных цветов, из коридора доносился шум и разговоры работающих. Здесь все тоже возвращалось к жизни.
Шинно усадил Хельгу за стол и сказал:
– Подожди минутку, я сейчас вернусь.
Он вышел и скоро вернулся с кувшином и двумя кубками. Наполнив их, один он протянул Хельге, второй взял себе.
– За тебя!
Он залпом выпил вино и сел за стол напротив Хельги.
– Ты позволишь?
– Прекрати, Шинно. Во-первых ты уже сел, а во-вторых можешь не спрашивать, – улыбнулась, глядя на него Хельга.
В холл вошли две девушки и принялись расставлять еду, привезенную ими на небольшой тележке. Они исподтишка бросали любопытные взгляды то на Хельгу, то на Шинно.
– Где Ронг? – спросила Принцесса.
– Он с воинами закрывают ходы тунемов, уже скоро закончат.
– Хорошо, – она отпила еще немного вина и принялась за еду.
Обед прошел молча, каждый думал о чем-то своем.
– Пойду к девочке, она наверху?
– Да, спит в твоей комнате.
– Дождись меня здесь, хорошо?
– Как прикажете, Принцесса,– склонился Шинно в поклоне.
– Шут! – рассердилась Хельга и торопливо ушла наверх.
Стараясь не шуметь, она тихонько открыла дверь и вошла в комнату. На кровати, свернувшись клубком, спала девочка. Хельга присела рядышком и ласково погладила малышку по голове, убрала с лица волосы, и вяла ее маленькую ладошку в свою. Девочка повернулась, что-то прошептала, освобождаясь от остатков сна, тихонько открыла глаза и посмотрела на Хельгу:
– Кто ты?
– Я – Хельга. А как тебя зовут?
– Дигги
Они молча смотрели друг на дружку, пытаясь понять что их ожидает.
– Не бойся, Дигги, все будет хорошо. Ты помнишь, что с тобой случилось?
– Нет, ничего. Мне кажется, что случилось что-то плохое, но я не знаю что.
– Да, было землетрясение. Все твои родные погибли, я нашла тебя на краю пропасти в разрушенном доме и привезла сюда, в Замок на границе рассвета и заката.
– А ты Принцесса?
– Да.
– Наверное, я должна плакать, но я не помню родных и мне не страшно. Я когда-нибудь вспомню их?
– Если захочешь.
– Я хочу.
– Сейчас?
– Нет, сейчас я хочу есть.
Хельга улыбнулась, и помогла встать девочке.
– Ну тогда быстрее умывайся и пойдем я покормлю тебя!
Дигги подбежала к кувшину с водой, плеснула ее в таз, умылась, вытерла лицо полотенцем, поправила подол мятого платья и посмотрела на Хельгу.
– Я готова.
– Хорошо, Дигги, идем, – она протянула руку и повела малышку в холл.
– Хельга, а здесь пекут пироги? Я очень люблю пироги, – смущенно сказала девочка.
– Не знаю, но мне кажется, что сегодня пироги еще не готовы. Но вот в следующий раз, я думаю, они уже будут.
Дигги почти бегом преодолела ступеньки, выбежала в холл и застыла перед столом.
– Ух тыыыыы! – восхищенно осмотрела стол девочка и замерла, заметив выходившего из коридора Шинно.
– Как тебя зовут, прелестница? – улыбнулся Шинно.
– Дигги.
– А я Шинно, друг Принцессы.
– Ты добрый, я знаю.
– Откуда?
– Оттуда,– улыбнулась Дигги.
– Садись, садись и кушай, – Хельга подтолкнула девочку к стулу и налила ей в чашку свежего теплого ягодного морса.
Малышка принялась за еду, вытаскивая лакомые кусочки то из одной, то из другой тарелки.
– Какие ещё планы на сегодня? – спросил Шинно, подойдя к Хельге.
– Видимо уже никаких. Я могу попросить тебя?
– Да.
– Скажи чтобы Дигги приготовили спальню рядом с моей, и оставили на ночь кого-нибудь из горничных, чтобы она не боялась.
– Конечно, я займусь этим. Мне можно потом зайти к тебе?
– Да, Шинно, а пока мы погуляем с девочкой.
Он ушел, а Хельга дождалась, пока Дигги наестся, взяла ее за руку и сказала:
– Пошли, полюбуемся на рассвет.
Они вышли к морю, остановились на берегу, девочка задумчиво посмотрела на спокойную розовую от солнечных лучей гладь воды, отпустила руку Хельги, присела на корточки, потрогала рукой воду. Прошло несколько минут.
– Расскажи мне теперь, я хочу вспомнить, – сказала Дигги и посмотрела на Хельгу.
– Это больно.
– Я знаю.
Хельга подошла ближе, взяла Дигги за руку, отвела ее к одному из больших камней:
– Садись.
Малышка села, положив руки на колени и посмотрела в глаза Хельге. Она боялась, это видно было по детскому лицу, которое вдруг стало очень серьезным и сосредоточенным.
– Я хочу чтобы ты знала, Дигги, я всегда буду с тобой и буду защищать тебя. Ни смотря ни на что. Но прошлое – оно должно быть с тобой. Это часть тебя, его нельзя забывать.
Дигги утвердительно закивала головой, не сводя испуганных глаз с Хельги.
– Не бойся, – Хельга взяла ее за руки и закрыла глаза. Она стала шептать какие-то слова, постепенно вокруг них возник голубой ареол, на глазах у девочки выступили слезы. Мысленно перед ними проходили картины землетрясения, погибали люди, разрушались дома, убегали звери и пытались вспорхнуть повыше птицы. Разрушился дом Дигги и унес с собой в бездонную пропасть ее родителей и родных. Девочка всхлипывала, губы ее шептали: «Мама….мамочка…» Затем малышка стала успокаиваться, Хельга присела рядом с ней, голубая дымка растворилась в воздухе, словно ее и не было. Они сидели, обнявшись и смотрели на гладь моря.
– Для чего я осталась? – спросила Дигги.
– Этого не знает никто. Но если мы встретились с тобой – это не случайно. В жизни нет случайностей, просто мы не знаем конечной цели Природы.
– Этого не знает никто?
– Нет, милая, никто. Даже я. Но я знаю кое-что другое.
– Что?
– Здесь, с правой стороны берега, находятся Истоки. Древние знания говорят, что если пройти по Истокам босиком и загадать желание, то оно непременно сбудется.
– Хельга, а если я загадаю желание вернуть родителей, оно сбудется?
– Нет, прошлое нельзя изменить. Оно как вода Истока – прошло и никогда не потечет вспять. Можно лишь изменить будущее, как Исток может изменить своё русло.
– А мне можно туда?
– Да, если хочешь, мы пойдем сейчас. Только прежде подумай, есть ли у тебя достойное желание, достойное того, чтобы отправиться в водами Истоков в далекое будущее.
Дигги опустила глаза, задумалась на мгновение.
– Пойдем.
– Хорошо,– сказала Хельга, взяла девочку за руку и они пошли вдоль правого берега. Местами они шли по воде, проходя мимо зеленых островков с кустами и травой, Дигги иногда вздрагивала, глядя в казавшуюся бездонной водную гладь, но, чувствуя уверенное пожатии руки Хельги, шла дальше.
Повернув за скальный выступ они вошли в небольшой лес. Деревья, с длинными узкими стволами и широкой кустистой кроной располагались на приличном расстоянии друг от друга, внизу, под самыми деревьями все было усыпано мелким желтым песком и бурыми листьями. Хельга повела девочку вверх по склону, затем они спустились вниз, на плато и остановились. Глазам Дигги открылась удивительная картина. Из земли, на самом возвышении плато, струились три Истока c чистейшей прозрачной водой. Они кружили по плато, сливались вместе и снова расходились, журча и исчезая в небольшом овраге. Все дно Истоков было усеяно маленькими змейками, постоянно двигающимися в разных направлениях. Они крутились, извивались, соприкасались друг с другом, создавая умопомрачительные узоры. Малышка не отрывая глаз наблюдала это движение, потом, словно очнувшись, посмотрела на Хельгу.
– Босиком?
– Да, за желание нужно бороться, – улыбнулась Хельга, сняла свои сандалии и вошла в воду. Она осторожно бродила между змейками, они вертелись у ее ног, пытаясь быть как можно ближе, сбивали свои узоры и следовали за ступнями принцессы куда бы она не шла.
– Не бойся, иди, – позвала Хельга.
Дигги протянула руку к воде и тут же к ней метнулись бдительные змейки. Малышка отскочила и замерла. Она чуть не заплакала, но собралась с силами, сняла сандалии и сжав кулачки встала в воду. Вода оказалась на удивление мягкой и приятной, немного прохладной, змейки тыкались в ноги своими мордочками, словно просили приласкать их. Дигги постояла так немного и подошла к Хельге.
– Теперь не страшно?
– Нет.
– Это стража Истоков. Они искусают любого, кто осмелится желать смерти.
Дигги молча стояла в воде и наблюдала за движением.
– Постоянное движение. Вода и жизнь. Загадывай свое желание, – сказала Хельга.
– Нет, я устала,– Дигги вздохнула.
– Возвращаемся?
– Да.
Глава 9
Хельга вышла из воды, взяла малышку за руку, и они молча пошли по обратной дороге к замку. У самого входа им встретился Ронг, он удивленно посмотрел на Дигги, затем, не глядя в глаза принцессе, поклонился и поспешил мимо них на пирс.
– Ронг!
Он остановился, мгновение постоял, не поворачиваясь, затем все так же слегка поклонился и взглянул на Хельгу. Его глаза выражали много эмоций: гнев, презрение, ненависть. Но в них не было любви.
– Мне нужно будет с тобой поговорить. Сейчас я отведу малышку в ее комнату, а потом жду тебя в холле, если ты, конечно, не очень занят.
– Да, принцесса.
Не дожидаясь его ответа, Хельга потянула Дигги в замок, хотя та всё время пыталась оглянуться и то и дело спотыкалась.
– Принцесса, а кто это?
– Это мой друг, Ронг. Он помогает защищать замок от тунемов.
– Он не похож на друга.
– Почему? – удивилась Хельга .
– Потому что друзья всегда рады встрече, даже когда поссорились.
– Понимаешь, мы очень сильно поссорились. Поэтому он зол.
Малышка надула губы и не желала больше объяснять своё мнение, немного обижаясь на то, что Хельга не видит очевидного для нее факта.
В замке Хельга передала девочку в руки одной из горничных:
– Дигги, ты можешь помогать делать что-нибудь в замке, если хочешь. Я пока буду занята, а когда освобожусь, постараюсь к тебе заглянуть. Договорились?
– Хорошо.
Малышка защебетала что-то горничной, расспрашивая ее о том, чем можно заняться в замке, а Хельга присела за стол и стала ждать Ронга. Ей не хотелось верить в то, что ненависть осталась единственным чувством, оставшимся в его сердце. Принцесса перебирала воспоминания, опустив голову и рисуя пальцем на столе завитушки. Задумавшись, она не заметила входящего Ронга, и услышала шаги только тогда, когда он подошел совсем близко.
– Принцесса?
– Присядь, Ронг, разговор будет нелегким. Будешь вино?
– Нет.
– Скажи мне, откуда столько ненависти в твоих глазах?
– Ты знаешь.
– Нет. Но хочу знать.
– Не притворяйся! Я вытащил тебя отсюда, я спас тебя, рискуя жизнью, и чем отплатила ты мне за это?
– Разве я должна была тебе платить? Платить должен тот, кто заказывал спасение.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказала.
– Ты считаешь я предатель?
– Нет, иначе тебя уже не было бы в живых. Я хотела сказать, что моё спасение было твоей идеей. Значит, судя по твоим словам, ты сам должен рассчитаться с собой, а не требовать плату с меня. Но это все слова, Ронг. А я хочу поговорить о деле. Ты знаешь, что похороны Ливии пробудили во мне память. И я прекрасно помню наши с тобой отношения. Я считала тебя своим братом, а ты рассчитывал на большее. Разве моя вина в этом? Разве заслуживаю я ту ненависть и злобу, которую ты растишь в своём сердце?
– Мне больно, Хельга. Очень больно.
– Я знаю, Ронг, но эту боль создаешь ты сам. Ты не хочешь отпустить её, надеясь вызвать этой болью чувство вины у меня.
– Может быть. Ты умная и сильная, Хельга. Ты Аури.
– Да, может именно поэтому я не буду чувствовать своей вины сколько бы боли и ненависти ты не создавал. Для Аури гораздо важнее общая гармония мира, достигаемая через гармонию Аури, чем амбиции отдельно взятой личности.
– О, я когда-то это слышал!
– Но не запомнил.
– Что ты хочешь от меня, Хельга?
– Ничего, кроме гармонии. Пойми себя. Пойми жизнь. Пойми мир.
– Как?
– Ты воин, Ронг. Твоя жизнь – жизнь защитника. Твой мир – война. Подумай об этом.
Ронг молча сидел, глядя куда-то в одну точку. Затем посмотрел в глаза Хельге.
–Ты хочешь отослать меня подальше?
– Нет, Ронг. Я хочу возложить на твои плечи охрану замка и патрулирование рассветных вод. Но я не могу это сделать, пока не буду уверена в том, что ты распрощался с ненавистью и обрел гармонию.
– В таком случае я пока не готов, Принцесса.
– Прости, что мне пришлось прибегнуть к твоей помощи. Насколько мне известно, тунемы пока спокойны?
– Да, действие морока ослаблено после похорон Аури, к тому же все ходы тунемов к замку закрыты.
–Тогда я отпускаю тебя, можешь подумать о моём предложении, а позже поставить меня в известность. Туманной дороги, Ронг.
– Всех благ, Принцесса.
Ронг поклонился и ушел, оставив Хельгу одну.
Принцесса задумалась. Насколько проще складывались бы отношения, если бы можно было позволить заглянуть другому в свою душу, открыть её, словно книгу. А не доказывать правоту своих слов и мыслей, когда тебе не верят.
Хельга поднялась и вышла на пирс, остановилась у подножья гор и долго вглядывалась в переливающуюся на солнце поверхность воды. Именно здесь, на самой прекрасной стороне рассвета, появились враги. Враги… никто точно не знал, из каких миров они являлись сюда. В древние времена жители знали лишь четыре мира, окружавшие Замок, но Аури, обладая памятью вечности, знали и то, что их миры не единственные. Существовали входы в так называемые трепещущие миры, те, которые находятся за границей их мира, но плотно соприкасаются в определенных местах. Эти места назвали трепетами, ибо воздух на границе соприкосновения постоянно изменялся, вибрировал и трепыхался, словно бабочка на ветру. Один из трепетов находился далеко в море, корабли обходили его стороной, но в случае шторма определить их точное местоположение было затруднительно и корабли, попавшие в него, навсегда исчезали. По странным и непонятным причинам у одного из внешних миров появился ключ к открытию трепетов и они решили этим воспользоваться, чтобы завоевать себе новые пространства. Первые нападения произошли давно, но были без затруднений уничтожены Аури, исполнившей песню Смерти. И вот новая попытка. Возможно, они не посмеют явиться сюда еще раз, но нужно быть готовыми ко всему. Если бы Ронг смог, если бы согласился.
Хельга стояла, думая обо всём об этом, слушая плеск волн, набегающих на камни прибрежных скал. Шуршание песка сзади заставило её оглянуться.
– Ты задумалась о чем-то?
– Да, Шинно, задумалась. О войне. Я думала о патрулировании прибрежных вод.
– А мне показалось, что ты хочешь начать войну против трепещущего мира.
– Аури никогда не нападают, Шинно. Мы только защищаемся.
– Но на этот раз они добрались до тунемов, что будет дальше?
– Не знаю. Я очень устала, Шинно. Пойдем обратно.
Хельга оперлась на его руку и продолжила:
– Аури отсутствовали в замке довольно долго, это изменило очень многое. Понимаешь, это как корабль без капитана. Наши миры несло по волнам и никто не видел что происходит. На Аури возложена обязанность чувствовать всё, что происходит на границе Замка Рассвета и Заката, и вовремя корректировать ситуацию, направлять движение мира в сторону гармонии.
– Я буду защищать тебя, Принцесса, ведь ты всё, что у нас осталось.
– Спасибо, но я не всё. Есть еще кое-кто.
– Этого не может быть!
– Да, Шинно, но это так.
– Кто?
– Дигги. В ней есть кровь Аури. Я проверила её на Истоках.
– Я ничего не понимаю в этом, но как такое может быть? Чтобы никто ничего не знал?!
– Во время прощального танца я узнала, что есть еще одна Аури. Я шла за ней, но не знала кто она. Её мироощущение слишком слабое, ведь малышка еще не прошла посвящение, когда Аури открывают восприятие. Я не была уверена, но в Истоках змеи не боялись её. Значит они чувствовали кровь Аури.
– Но кто её родители?
– Еще не время спрашивать, возможно они и сами не знали всего. И не похоже, чтобы Дигги что-то знала. Всему своё время, Шинно, всему своё время.
– Ты скажешь ей?
– Пока нет. И прошу тебя, ты тоже никому не говори. Пока это очень опасно, хотя замок и защищает нас.
– Да, конечно, я не скажу.
Они вошли в замок и поднялись в комнату Дигги. Малышка была уже в постели, горничная что-то рассказывала ей, а девочка озорно смеялась.
– Хельга, Хельга, Чекси сказала мне, что я могу покататься на лошади!
– Кончно, дорогая, но не сегодня. Сегодня пора спать. Моя комната рядом по коридору, если тебе будет что-то нужно, попроси Чекси меня позвать, хорошо?
– Да, приятных снов!
– Приятных снов!
– Чекси, ты останешься с ней? Мне твоя помощь пока не нужна.
– Да, Принцесса, – горничная поклонилась и посмотрела на Шинно.
– Приятных снов, дамы,– он подмигнул Дигги и, слегка поклонившись, вышел, а Хельга последовала за ним.
– Ты позволишь мне остаться? – спросил Шинно.
– Да, мне спокойнее, когда ты рядом со мной.
Они вошли в комнату. Шторы были плотно задернуты, но вокруг было светло от горящих в камине поленьев. Шинно сел в кресло возле камина.
– Я подожду тебя, пока ты умоешься.
Он снял куртку, расстегнул рубашку и расслабился, наслаждаясь теплом от огня.
Хельга разделась, вошла в ванную комнату, умылась теплой ароматной водой из чана, закуталась в полотенце и отыскала в гардеробе белую ночную сорочку из полупрозрачной ткани. Надела её и вернулась в комнату.
– Ванная свободна, – улыбнулась она Шинно, залезая под одеяло.
– Замечательно, – он нежно посмотрел на неё в ответ и, сняв сапоги, пошлёпал по холодному полу в ванную.
Хельга лежала, слушая плеск воды и тихую песню, которую Шинно напевал сам себе.
– Как мало нужно для счастья! – сказал он, подходя к Хельге. Она приподняла одеяло, пуская его к себе.
Шинно обнял её, уткнулся носом в волосы и закрыл глаза, наслаждаясь ощущением близости.
– Приятных снов, – прошептала Хельга, засыпая в его объятиях.
– Приятных снов, любимая.
Глава 10
Хельга проснулась утром, открыла глаза и долго смотрела на спящего рядом Шинно. Она думала о том, как просто чувствовала она себя рядом с ним, с таким нужным ей сейчас человеком, со своим человеком. В эти минуты никогда не возникает мысли о любви, любовь ли это, а если да, то почему ты его любишь или за что. Она просто понимала, что здесь и сейчас это единственно возможное состояние – быть с Шинно. Потому что без него жизнь недостаточно полна, недостаточно правильна и его отсутствие приведет к тому, что часть энергии будет постоянно направлена на поиски чего-то недостающего. «Как странно, – подумала Хельга, – почему я не никогда не попадала в ситуацию, когда нужный человек не хочет быть со мной. Вот как с Роном. Или это невозможно, если человек мой? Ведь я даже не допускаю мысли о том, что с человеком, который не влияет на мою жизнь так сильно, могут возникнуть отношения. А если они были, значит это было необходимо.» Хельга немного удивилась такой прагматичности своих мыслей, как будто речь шла не о людях, а о вещах, необходимых ей для жизни. Она чувствовала, что где-то в этих размышлениях есть несоответствие, как будто в почти собранной мозаике не хватает одной детали.
Шинно открыл глаза и улыбнулся. Хельга придвинулась ближе, положила голову ему на плечо и радовалась ощущению спокойствия этого удивительного утра на стороне заката. Они лежали молча, думая каждый о своем или не думая ни о чем, сохраняя в памяти безмятежность и нежность этих минут.
– Пора вставать, – Шинно немного отодвинулся и посмотрел на Хельгу, – хотел спросить тебя, почему спальня устроена на стороне заката, кажется приятнее просыпаться на рассвете?
– Приятнее засыпать с видом на красивый закат. В конце дня мы все чувствуем себя уставшими, красивый закат умиротворяет и помогает уснуть. А утро прекрасно в любом случае, выспавшись я полна энергии. И гораздо важнее то, кого ты увидишь рядом с собой, с какими мыслями проснешься, чем то, какое солнце светит в твоё окно.
– И не поспоришь!
Шинно встал и ушел умываться, а Хельга передвинулась на его подушку и, вдыхая её теплый запах, запоминала эти беззаботные мгновения.
Прошло около получаса, когда Хельга и Шинно встретились за столом. Замок пребывал в тишине, горничные ещё только встали и на завтрак подали простую еду: хлеб, тарелку сыра, оставшийся с вечера мясной пирог, блюдо с фруктами и теплый ягодный морс в больших глиняных кружках. Хельга жевала пирог, запивая его морсом, и наслаждалась ароматом и вкусом ягод, который на удивление долго сохранялся в этих глиняных кружках и кувшинах. С детства она помнила, что такие же кружки были и у них дома, всегда при переезде отец старался захватить их с собой. Вода из таких кружек казалась вкуснее, морс слаще, а чай намного ароматнее, как будто кроме способности хранить тепло глина обладала еще каким-то волшебным свойством.
– Покажешь мне замок? – спросил Шинно.
– Возможно, только для начала нам нужно организовать хорошую охрану рассвета, мне кажется получив доступ к трепетам внешние миры продолжат нападение. Я не знаю пока, кто именно стоит за этим, какой-то из миров или это коалиция, но нужно быть готовыми к войне.
– Споешь еще раз.
Хельга удивлённо, с какой-то даже злобой взглянула на Шинно.
– Тебе кажется всё так просто? Я увидела корабли, просто спела? Шинно, нет, я не пела, я кричала от боли, от того что умирают эти воины и эти люди, от того, что мир уничтожается. Ты думаешь это просто? – на глазах Хельги появились слёзы, она смотрела не мигая на Шинно. – Ты думаешь умерла Ливия, я просто прошла обряд погребения и всё, всё забыла и больше боли нет?
– Нет же, Хельга, но кажется твоя боль, прости, дешевле гибели тысяч воинов, меньшее из зол.
– Возможно. Только источник этой боли тоже тысячи жизней. Она не возникает сама по себе. – сказала Хельга, встала из-за стола и позвала – Чекси, Дигги еще спит?
– Да, Принцесса, если Дигги встанет, то уж все мы непременно это услышим, – улыбнулась горничная и принялась убирать остатки со стола.
Хельга, давая понять, что не будет продолжать разговор, отправилась на залив. Шинно шёл следом, чуть позади, чувствуя, что затронул ненужную тему. Он не знал об источнике, побуждающим женщин Аури петь песню Смерти, он не догадывался, что именно смерть и питает этот источник, а теплый туман лишь восстанавливает голос, пропадающий после этой изнурительной боли. Теперь, складывая информацию по крупицам в цельную картину, Шинно понял, как ошибался. И что защита замка – это дело воинов, как и любая защита. А песня Хельги, это спасение, когда надежды на воинов больше нет, спасение тех, кто выжил, кто остался, кто сможет продолжить поддерживать замок на границе четырех миров.
Рассвет был неизменно прекрасен. Розовое солнце купало свои лучи в спокойной воде залива, небольшие волны катили на гребнях радужные брызги к камням и с лёгким шумом выбрасывали их на берег. Брызги разлетались в стороны, растекались, оставляли на камнях влагу, блестящую на солнце, и возвращались обратно в залив. Бесконечная картина, которая завораживала своими повторами. Глядя на это совсем не думалось о войне.
Сколько у нас дозоров? – спросила Хельга.
Здесь по 2 с каждой стороны пирса, везде, где есть возможность наблюдать выход из трепетов.
Как произошло нападение в прошлый раз? Есть кто-то из выживших, кто смог рассказать?
Нет, к сожалению, все, кто были в замке с Аттиком, либо погибли, либо исчезли и мы ничего пока не знаем о них, как и о самом Аттике.
Значит вполне может быть, что нападение будет из нескольких мест. И хотя я видела только один корабль, нет уверенности, что он был именно один. К тому же морок тунемов мог быть из другого мира, как и те, кто воспользовался ядом иланга.
Пока ты вчера была в отъезде, мы продумали и изменили систему дозора и оповещений. Ребята Ронга ещё с нами, им можно доверять, но мы разместили их через одного с моими воинами, к тому же сигнальные огни любого из дозоров будут видны в башне замка, а там всегда дежурит кто-то из моих.
Хорошо, но нам нужны воины, чтобы суметь отразить нападение.
Я думаю отправить гонца к Килиму, он и Канди помогут оповестить народ и собрать воинов. После погребения их вера в тебя будет сильной и многие с радостью воспользуются честью служить в замке.
Хорошо, тогда займись этим сейчас, а я пожалуй схожу на источники, а затем попробую войти в сознание Замка и узнать что-то еще о произошедшем.
Шинно удивился, но не подал виду, махнул кому-то из своих ребят в дозоре, и отправился в замок.
Хельга повернула направо и отправилась к плато, к истокам. Она не спеша вошла в воду, прошлась вдоль каждого из истоков, создавая из хаотичного движения змеек подобие узора, который начинается у ног и постепенно растворяется в воде по мере удаления. Затем она продолжила движение по кругу и змейки образовали непрерывное внешнее кольцо у её ног. Силуэт Хельги обрел неровный контур, по его краю, как в дымке, было едва заметно голубое свечение, периодически по контуру вспыхивали плотные протуберанцы в виде змеек. Чем дольше продолжалось действо, тем ярче становилось свечение. Затем Хельга остановилась и довольно долгое время стояла в ауре этого живого голубого света. Постепенно протуберанцы растворялись в тумане, свечение ослабевало и вскоре Хельгу нельзя было отличить от обычной женщины. Она вышла из воды и устало опустилась на песок, закрыла глаза, по уголкам век потекли тонкие ручейки слез. Змейки скучились в воде, стараясь подплыть к берегу, где лежала Хельга, максимально близко. Деревья тихо шелестели листвой, лёгкий ветерок качал их ветви, перепрыгивая, словно белка, то на одну, то на другую ветку. В этой живой тишине, полной едва уловимых успокаивающих звуков, можно было утонуть, погрузиться в неё и не осознавать течение времени. Казалось, что любое живое существо понимает смысл этой тишины – мгновения, которые сплетаются в жизнь, бесконечную и удивительную. Деревья-великаны с огромными зелеными кронами, листья упавшие с кроны на землю, миллионы живых организмов, разлагающие упавший лист на мельчайшие элементы, цветок, вытянувший из земли влагу и полезные вещества, семечко, созревшее после цветка под косыми лучами рассветного солнца и новое растение, пробивающееся из семечки на свет сквозь остатки свежей листвы. Бесконечная жизнь. Всё это прожила Хельга за те минуты, пока стояла в истоках. Она прожила миллионы жизней и миллионы смертей каждого из существ этого мира, пропустила сквозь себя стремление жить и благодарность миру за каждый подаренный рассвет. Это было прекрасный, невыносимо болезненный и тем не менее удивительно целительный ритуал. Это рождение заново, рождение с осознанным пониманием того, что главная цель и смысл всего – продолжение жизни.
Хельга открыла глаза, села, обняла колени руками и смотрела на весь этот неповторимый мир. Затем встала и пошла по направлению к одному из трепетов, туда, где можно было увидеть его с края песчаного утеса. Этот трепет находился над поверхностью воды, достаточно далеко от береговой линии, поэтому для преодоления трепета понадобилась бы как минимум лодка, или что-то наподобие этого. Хельга взобралась на утес и увидела одного из воинов. Он услышал приближение, поэтому встал и поклонился Принцессе. Она узнала Марка.
– Доброго дня, Марк. Есть ли новости?
– Нет, Принцесса. Всё тихо и это пока самая хорошая новость.
– Верно. Как давно ты здесь дежуришь, Марк?
– Я заступил несколько часов назад, Принцесса.
– Отлично. Найди меня, когда закончится твоя смена. И вот что, понаблюдай за трепетом, меняется ли он со временем, может быть меняется структура или цвет или еще что-то.
– Да, Принцесса.
Хельга еще раз внимательно посмотрела прямо в глаза Марку, пытаясь найти остатки морока или иного воздействия, но ничего не заметила и успокоилась. Постояла еще несколько минут, наблюдая за трепетом. Издалека казалось, что на месте трепета висела тонкая, почти прозрачная ткань, которая изгибалась и летела по ветру, то спадая, то вновь надуваясь, как парус корабля. С этой стороны трепет был только один. Второй находился слева от пирса, рядом с неприступной, почти отвесной каменной стеной, однако уверенности, что он не может никого пропустить, не было. Как не было и уверенности, что Хельга знает местоположение всех трепетов. Скорее даже наоборот, Хельга была уверена, что трепеты есть и в других мирах замка, только они были ещё неизвестны.
– До встречи, Марк.
– Доброго дня, Принцесса.
Марк снова уважительно поклонился, Принцесса склонила голову в ответ, повернулась и пошла к пирсу, думая о том, как обезопасить Замок. После похорон Ливии Хельга восстановила в памяти всё, что было известно об Аури, Замке и их взаимодействии. Воспоминания, вернее знания, казались ей не каким-то глобальным осязаемым фактом, а скорее библиотекой, в которой она точно знает положение книг, знает не сами ответы на вопросы, а место, где их можно найти, как будто её «подключили» к источнику информации. Как раз тот момент, когда Аури взаимодействовали с источником, они и называли «восприятие». Воспринимать нужное знание было не так просто, как может показаться со стороны. Хельга вспомнила, как прошла своё посвящение, как обрела возможность получать знания, и путь этот был нисколько не легче ритуала очищения, который она прошла только что. «Ну что же, – подумала Хельга, – немного отдыха и придется поискать информацию по трепетам, а заодно выяснить родословную Дигги.» Вернувшись в замок, принцесса не застала Шинно. Зато её встретила радостная Дигги, которая стала рассказывать о том, как упросила Чекси приготовить самый огромный и самый вкуснй пирог в её жизни. Она не умолкая рассказывала, что они пойдут за ягодами, как будут собирать их, залезая в самые неприступные места, потому что именно там ягоды самые сладкие и вкусные. Хельга улыбалась, слушая щебетание малышки, вспоминала себя в детстве, когда вот так же непрерывно делилась своими планами с отцом.
– Отличный план, Дигги! Я думаю на обед пирог уже будет готов?
– Нет, Хельга. Так быстро самые вкусные пироги не делают!
– А когда же?
– Только к ужину!
Дигги немного неуверенно посмотрела на Чекси, ища поддержки в свой правоте, но Чекси стояла с почти каменным лицом, едва сдерживая смех.
– Да, к ужину, потому что к обеду мы только успеем собрать ягоды! – резюмировала Дигги и подошла к горничной. – Правда, Чекси?
– Да, Дигги, ты очень правильно всё рассчитала, – улыбнулась наконец Чекси, взяла малышку за руку и сказала: – А сейчас идем за корзинками для ягод и в дорогу, иначе пирог будет только завтра.
– Хельга, пойдем с нами, – позвала Дигги.
– О нет, дорогая, у меня есть другие дела. К тому же я не умею собирать ягоды так же хорошо, как ты, и мне будет немного неловко, что я соберу меньше тебя.
– Хорошо, я тоже не люблю, когда у меня что-то не получается лучше всех. До встречи! – сказала Дигги и потянула Чекси за руку в сторону кухни.
Хельга порадовалась, что сейчас в замке не будет никого, кто сможет отвлечь её от восприятия. Она спустилась по лестнице и вышла в холл, ведущий к выходу в закат. Небольшое помещение освещалось ровным красноватым светом, который проникал через тонкие высокие витражные окна. На стёклах выделялись символические красные цветы, похожие на те, что росли на балконе Хельги, они переплетались ветвями и обвивали серебристые мечи, разделяющие витраж на 4 неравные части. Между окнами располагались три двери. Хельга подошла к двери слева и снова обратила внимание на искусный узор – переплетение ветвей, цветов и мечей. Если следить взглядом за линиями цветка, взгляд непременно возвращался к рукояти меча. Всё то же вечное движение, жизнь и неизбежная смерть, только здесь смерть была рукотворной. Сосредоточившись на своих ощущениях, Хельга дотронулась до ручки, дверь едва заметно завибрировала, отошла назад и открыла проход в небольшой коридор, по краям которого светили неяркие голубые огни. Чуть погодя она вошла в небольшой грот, не менее удивительный, чем всё в этом замке. Грот был достаточно освещён, по большей части из-за огней, который появлялись то тут то там на скале справа. Это не была единая стена огня, скорее это было похоже на стену из тысячи свечей. На каждом камне в тонких прожилках и трещинах загорались небольшие языки пламени, то голубого, то красного цвета, а затем пропадали в глубине трещин. Как только один огонь гас, тут же новый огонёк вспыхивал совсем рядом. Здесь же, спускаясь сверху вниз по каменной стене, едва заметно, расплываясь по камням и обходя пламя, стекали тонкие, как нити, ручейки воды. Они собирались у самого подножья стены и извилистой дорожкой с красно-голубыми отблесками огней утекали куда-то вглубь грота. А левая стена и выступы на ней были покрыты мягким стелющимся мхом изумрудного цвета, на веточках которого висели микроскопические капли влаги и кое где маленькие серебристые ягодки. В середине грота, лицом к огненной стене, стояло что-то наподобие каменного трона, но без украшений и каких-либо излишеств. Простой, гладко обтесанный камень, на котором можно было долго и удобно сидеть. Хельга подошла к камню, потрогала рукой его теплую поверхность, вдохнула теплый влажный воздух, почувствовала легкий ветерок на коже, прикрыла глаза и уселась на трон. Она подумала о маленькой Дигги, о землетрясении, о тунемах и трепетах, открыла глаза, начала вглядываться в огоньки и постепенно вошла в состояние восприятия, когда её мозг плавно скользил по знаниям Аури, отыскивая нужную информацию. Внешне она казалась погруженной в сон, но глаза её были открыты, в них отражались отблески огней и движение воды. Как и у истоков, тело окутывала едва заметная голубая аура, но на этот раз никаких протуберанцев в виде змеек не было, только ровное свечение.
Расставшись с Принцессой Шинно вернулся в замок, распорядился на счет гонца к Килиму и поднялся на дозорную башню. Вход в башню находился в центре замка, к нему вела дверь из общего зала, за которой поднималась вверх неширокая винтовая лестница с высокими ступенями. Сама башня была ровно под шпилем замка, на высоте, которая значительно превышала высоту гор. Внутри башни четыре незастекленных окна по направлению на четыре стороны мира открывали взору уникальную красоту. Лунную дорогу от замка в серебристый лес ночного мира, розовый рассвет и бескрайнюю голубую гладь воды, обрамлённую темными горами, жёлтые пески с вкраплениями тёмно-зеленых точек деревьев под ярким дневным солнцем, и красно-серебристый закат, играющий лучами на отполированных ветром гранях камней. Каждый раз, когда Шинно поднимался сюда, дух захватывало не только от быстрого подъема по лестнице, но и от ощущения счастья, осознания того, что он может это видеть. И хотя всё это напоминало Шинно о том, как мало он знает о мирах, как мало он значит в этих мирах, причастность к тому, что недоступно большинству живущих, наполняла его гордостью. Он сменил дежурного и долго попеременно вглядывался в даль каждого из окон, пытаясь увидеть что-то, что можно отнести к опасности. Но все часы его стражи были так же спокойны, как и начало. Он много думал, о войне, о сборе войска и о Хельге. И поклялся себе не оставлять её одну ни на минуту, как только прибудет подкрепление и можно будет наладить дозоры без ущерба для безопасности Принцессы. С этими мыслями он дождался смены и спустился вниз, чтобы подкрепиться и найти Хельгу. Наскоро перекусив, он уточнил на кухне, не знают ли они где Принцесса, но никто не был уверен, лишь одна из молодых кухарок сказала, что видела, как Хельга ушла в закатный мир после разговора с Дигги. Шинно решил не ждать и отправился на поиски, в надежде увидеть Принцессу где-нибудь на закате. Он вошел в холл, заметил открытую дверь, позвал Хельгу, немного постоял, дожидаясь отклика, а затем осторожно прошел внутрь.
Шинно увидел Хельгу как раз во время восприятия. Он остановился у входа в грот, наблюдал за ней и понимал, что нельзя сейчас ни звать Хельгу, ни мешать ей в этом магическом ритуале. Пока ждал, рассматривал всё вокруг, удивляясь, насколько разной и непредсказуемой может быть природа. Понаблюдал за игрой света и воды, повернулся к стене со мхом, провел рукой по влажному мху, сорвал пару ягод, растёр их пальцем, понюхал, попробовал на вкус. Ягоды были сладкими, с ароматом ванили и едва уловимым мятным вкусом. Сорвал еще пару, съел, откинувшись на стену из мягкого мха, и незаметно для себя уснул.
Хельга очнулась очень удивлённой. То, что она узнала из памяти Аури и замка, было неожиданно и не случалось ни с кем до самой Миерии, которую считали родоначальницей Аури. В моменты сильного шока разум жителя любого мира отключается и становится максимально доступным для воздействия. Именно этот момент выбрали силы Аури, чтобы продолжить свой род в маленькой и сильной духом Дигги. Оказывается, она стала Аури не по рождению, а по инициативе самого Замка, пройдя инициацию как раз тогда, когда умерла Ливия и на стороне вечного дня начались землетрясения. Девочка выжила не благодаря чуду, а благодаря соглашению сил, которые решили оставить её на краю гибели в трансе до приезда Хельги. Всё происходящее оказалось не случайностью, а простым планом по выживанию Аури, хранителей четырех миров. Новостью для Хельги стало и то, что открывать и сворачивать трепеты можно самостоятельно, зная нужное место и время для этого действия, чем часто пользовалась Миерия. А также то, что один из трепетов открыт где-то в подземельях тунемов. И это было той опасностью, которую необходимо нейтрализовать как можно быстрее. Или попытаться её контролировать.
Хельга встала, глубоко вздохнула, повернулась к выходу и заметила спящего Шинно. Она тихонько подошла к нему, дотронулась до виска и уловила сильный жар, который исходил от его кожи. Быстро взяла за одну руку, затем за вторую, провела пальцем по тонким коричневым рисункам на запястье и из глаз её полились слёзы. «Нет, нет, нет, нет» – она отрицала очевидное и безостановочно плакала, опустившись на колени. Это был поток слёз отчаяния, катастрофической боли и неверия в то, что произошло. Хельга не помнила, сколько времени она провела вот так на коленях возле Шинно, отчаянно пытаясь осознать произошедшее. А он очнулся, открыл глаза и, увидев в каком состоянии находится Хельга, просто оторопел от удивления:
Милая, что произошло?
Шинно, скажи мне, скажи, что ты не ел эти ягоды, – сквозь всхлипывания пошептала Хельга.
Ел, это же мховник, они вкусные, -улыбнулся Шинно.
О Боги, нет, нет, нет, ну почему, – буквально взвыла Хельга.
Да что случилось, объясни мне!
Хельга взяла его руки, повернула запястьями вверх и показала рисунки Шинно. Он побледнел.
Что это?
Это магия Аури, Шинно. Ягоды мховника во время восприятия наполнены смертельным ядом. Я не знаю почему, возможно ранее это служило защитой во время проведения ритуала, до того времени, пока был отстроен замок.
Но я же жив! А так даже красиво- улыбнулся Шинно.
Яд начинает действовать медленно и меняет тело долго, несколько месяцев, – Хельга как будто успокоилась, говорила тихо и объясняла Шинно то, чего он не знал и что ему предстоит пережить в ближайшее время. – Чем ближе к трансформации, тем сложнее тебе будет жить, а потом ты станешь другим.
Каким другим?
Ты будешь деревом, Шинно, обычным деревом в одном из миров. Твоя кожа постепенно будет грубеть, затем появятся корни, и в итоге ты сможешь прорасти там, где останешься умирать. Но тебя уже больше не будет.
Хельга, кончай шутить, неужели я настолько бесполезен, что стоит сравнивать меня с деревом?
Это не шутка, Шинно. Это полная прижизненная трансформация тела. И я не знаю, что станет с душой. Возможно, она останется жить в дереве, которое останется вместо тебя.
Серьезно?
Да.
Понятно. И что, противоядия нет?
Нет.
Найдем, – Шинно встал, протянул руку Хельге, помогая подняться, и они направились к выходу из грота.
Противоядия нет, Шинно, – сказала Хельга и остановилась в холле. – Пойдем посмотрим на закат.
Они вышли на небольшое крыльцо, как раз под балконом Хельги, стояли обнявшись и молча смотрели на красные солнечные лучи.
Посмотри, как красив мир, – сказала Хельга, – удивительные горы, и облака, и солнце.
Да, мы редко это замечаем,– ответил Шинно и они снова замолчали, думая о том, какая беда случилась с ними сейчас, ровно тогда, когда всё могло только начаться.
Хельга, но так не бывает, чтобы вот из-за пары ягодпроизошла такая трансформация.
Шинно, я никогда не видела, как это происходит. Я только знаю, что такое случается. И то, какой объект для трансформации выберет магия в теле, неизвестно до того момента, когда магия уже прошла необратимый порог и проявила узоры на теле. Коричневый – это магия деревьев.
Кем еще я мог стать?
Красный цвет сигнализирует о мутации, после которой тело постепенно переходит в форму какого-нибудь зверя, синий – полное растворение, буквально в капли воды.
И где все те, кого постигла подобная участь?
Шинно, возможно ты первый. Я правда не знаю, когда соберусь с силами, попробую найти нужную информацию в памяти Аури.
Жаль, что я не буду зверем, жил бы с тобой в замке.
У Хельги снова потекли слёзы, Шинно обнял её и сказал:
Милая, не нужно плакать. Мы попробуем что-то изменить, так ведь не бывает, чтобы от пары ягод я перестал быть сами собой. Поговорю с Килимом, может он встречался с такими случаями в своих книгах.
Да, Шинно, поговори. Мы попробуем что-то сделать. Пойдем в замок, там наверняка нас обыскались уже.
Хельга точно знала, что никакая магия и знания Килима не способны спасти Шинно. За этот небольшой промежуток времени она отчасти смирилась, подумала, что Шинно прожил хорошую, достойную жизнь. И только никак не могла понять, почему именно теперь он должен уйти. Почему силы замка не позволили ему продолжать жить в своем облике, когда и замок и сама Хельга так нуждаются в его помощи и защите. Но она не могла отказать Шинно в надежде верить, что всё еще можно исправить.
Глава 11
Не смотря на то, что Шинно и Хельга были совершенно сбиты с толку последними событиями, защита замка всё равно оставалась самым значимым делом. В общем зале Хельгу уже дожидался Марк, уснув прямо в кресле после горячего обеда. А на кухне тихонько переговаривался с горничными гонец от Килима. Хельга как раз
получила несколько минут, чтобы окончательно привести мысли в порядок, а Шинно, так до конца и не воспринимая всерьез то, что произошло, отправился поговорить с гонцом.
Я думаю Килим соберет тысячи две людей, но они прибудут группами и не раньше, чем через несколько дней, – сказал гонец.
Хорошо, – ответил Шинно, – этого пока будет достаточно, мы в любом случае не сможем разместить рядом с замком больше людей. Спасибо за добрую весть, ты можешь отдыхать.
Гонец вышел, а Шинно налил теплого морса в две большие кружки и отправился в зал к Хельге.
– Держи, это теплый морс.
Спасибо, только тише говори, Марк уснул. Что там с войском?
Через пару дней у нас будет две тысячи.
Хорошо бы. Но у нас есть еще одна горячая проблема. Нет ли у нас тех, кто хорошо общается тунемами?
Будет сложно. Тунемы сильно подвержены мороку. И на их стороне много убитых. Почему ты спрашиваешь?
Когда я была в гроте, то узнала, что один из трепетов открыт в подземелье тунемов. Я могу почти точно найти это место, и знаю, как можно закрыть трепет, если мы успеем вовремя.
Нет, тебе нельзя туда идти. И никому не стоит, пока нет воинов.
Но мы не можем ждать. Завтра трепет нужно закрыть, иначе в следующий раз это можно будет сделать только через 20 циклов. 20 циклов, Шинно, за это время сюда можно перебросить просто тьму воинов из сторонних миров. И в целом сделать всё, что угодно. Поэтому нужно идти. – Хельга пригубила кружку, глотнула морс и закрыла глаза.
Шинно замолчал, обдумывая каким образом можно сделать то, о чем говорит Хельга.
В зал вбежала Дигги и радостно закричала:
Хельга, ты слышишь запах? Там печется просто огромный сладкий пирог с ягодами! – потом она увидела Марка, который проснулся и уселся на кресле поудобнее, разминая спину, Хельгу, по глазам которой было видно, что настроение у нее далеко от радостного и спросила, – Что произошло?
Ничего, дорогая, у нас небольшие неприятности, Шинно немного заболел, но это не страшно. Так когда будет готов пирог?
Ага, не страшно. Вы лица свои видели?
Шинно и Хельга посмотрели друг на друга и засмеялись, и хотя этот смех был скорее нервным, чем радостным, обстановка разрядилась.
Ладно, вы взрослые всегда странные, – сказала Дигги. – Пирог почти готов, но горячим его есть нельзя.
Конечно, но такой запах просто не даёт думать ни о чем, кроме как о пироге, – сказал Шинно. – И чтобы не съесть его горячим, мне лучше пойти погулять.
Хельга улыбнулась, понимающе кивнула, а Дигги смешно фыркнула, закрыв лицо ладошками и убежала обратно на кухню.
Марк, ты как? – спросила Хельга.
Неплохо, я даже успел тут уснуть, извините, Принцесса.
Всё в порядке, спасибо, что дождался меня. Так что там с трепетом?
Я не уверен, но мне показалось, что он изменялся через определенное время. Когда стал наблюдать внимательнее заметил, что иногда он как будто пульсировал, хотя цвет оставался таким же. Мне могло показаться, Принцесса, но я решил лучше сказать как есть.
Всё так, Марк, спасибо, иди отдыхай, скорее всего нам понадобится твоя помощь.
Марк встал, поклонился и ушел. Для пары сотен воинов, которые могли находиться непосредственно в замке, было отведено целое крыло, которое уходило из общего зала в сторону. Помимо выхода в зал, там был и второй выход, напрямую к воротам замка на рассвете. Все другие воины, прибывающие на охрану замка, могли остановиться лишь в палаточном городке на площадях со стороны ночи или дня по своему желанию. Шестеро воинов Ронга и десяток верных Шинно, тех, кто приехал после, составляли пока основную силу. Хельга думала о том, что победить будет сложно, потому что пульсация трепетов говорила как раз о том, что через какой-то из них происходило перемещение. И скорее всего это было перемещение в тоннели тунемов.
Шинно вернулся в замок и подошел у Хельге.
Как я и думала, по трепету у тунемов происходит перемещение. Завтра идём к ним. Я не знаю, кого мы там встретим, но нужно продумать план, как нам поступить, если мы столкнемся с серьезными проблемами.
Пока я был на пирсе, я тоже думал. Мы можем взять 5-6 воинов, не больше. Тоннели тунемов узкие и низкие, и даже если мы могли бы взять больше, то это всё без особой пользы. Только мешать друг другу. Если мы дойдем до трепета, и ты сможешь его закрыть, то обратный путь будет не сложным. Вряд ли все, кто переместился по трепету, стоят там и ждут около него. Скорее всего там будет один или два проводника. Мы не должны столкнуться с большим числом нападающих.
Согласна с тобой.
А вот если они перебросили уже своих воинов, то нам можно ждать нападения где-то на выходах из подземелий. Сейчас я поставил на ближайшие к замку пару дозорных, так что мы сможем более менее контролировать их появление. К утру начнут прибывать первые воины, будем верить в то, что всё получится.
Отлично, Шинно, ты совершенно прав. Пожалуй можно немного отдохнуть. Давай сходим подышим туманом?
Пошли, – улыбнулся Шинно, взял Хельгу за руку и они отправились на балкон на стороне ночи.
Дверь распахнулась и лицо окутал прохладный туманный воздух. Всё так же светила луна, но на этот раз Хельга уже знала, что спешить некуда. Сейчас спешить уже некуда. Она с наслаждением дышала, облокотившись на перила балкона, и смотрела то на луну, то в глаза змейкам, так красиво отражающим лунный свет. Шинно стоял рядом. Немного подождав, Хельга взмахнула несколько раз руками, уплотняя воздух, оттолкнулась и стала подниматься выше, к луне. Она поднялась так высоко, что глянув вниз даже немного испугалась, но тут же успокоилась и поплыла над деревьями, разглядывая петляющие между ними дорожки. Где-то были видны всадники, где-то небольшие тележки – воины, решившие встать на защиту замка, потихоньку собирались в сторону площади. Чуть левее виднелся небольшой дом, и разглядывая его сверху, Хельга заметила какое-то странное движение, спустилась, неслышно коснулась травы, и выглянула из-за стены во двор. Стояла в тени, едва касаясь пальцами холодного камня стены. Был слышен разговор, но что именно говорят и кто это Хельга понять не могла. Однако неприятное чувство не покидало её, как будто холодок пробегал от кончиков пальцев до самых пяток. Она немного выглянула, пытаясь лучше разобрать происходящее и остолбенела. В её сторону шёл мужчина в черном плаще, лицо было в тени капюшона, но глаза смотрели как будто прямо на Хельгу. И ей не казалось. Она попыталась быстро подняться, но волнение помешало сделать это быстро, и те несколько секунд, пока она замешкалась, позволили мужчине ускориться и почти добежать до Хельги. Он протянул руку, коснулся туфли на ноге Хельги, схватил сильнее, но в его руке осталась только кожаная туфля, а Хельга уже поднялась на достаточное расстояние, повернулась к нападавшему, собрала весь свой страх, всё желание наказать обидчика в одно единое намерение, сгустила туман до состояния плотной массы и с шипением отправила эту субстанцию в голову мужчины. Он выронил туфлю, закрыл руками глаза, и прокричал “Увидимся, Хельга!”. Этот голос она запомнила, но точно поняла, что он не был ей знаком раньше. Не оглядываясь и не рассматривая окрестности, Хельга полетела в сторону замка и уже издали увидела Шинно, который был явно недоволен. Она спустилась на балкон, подошла к нему.
Зачем ты улетела так далеко, это же опасно! – возмутился Шинно
Да, я не подумала, – сказала Хельга, глядя на свою босую ногу.
Тааак, и что это? – показал на ногу Шинно
Потеряла туфельку, как настоящая Принцесса, – попыталась рассмеяться Хельга. Потом стала серьезной и сказала:
Там что-то замышляют. Чей это дом стоит слева от замка, самый близкий?
Ты там потеряла туфлю?
Шинно, не думай о мелочах, ответь на мой вопрос.
Это Теропа. Он уже в летах, еще при молодой Илате он был то ли смотрителем замка, то ли управляющим, какая-то общая должность. После он решил уйти на покой и жить наслаждаясь туманом. У него нет детей, он живет уединенно и обожает вино из местного винограда, которое сам и делает, да и оно пожалуй самое вкусное в этом месте.
А, да, я что-то помню о нём.
К нему частенько заезжают покупатели, ценители хорошего вина.
Странно, что эти как ты говоришь покупатели, знают меня по имени.
Что? Ты спускалась туда?
Да, ну и что? Мне показалось что-то странное происходит там, я решила подслушать, только к сожалению так ничего и не поняла. Но когда вышла из тени стены, чтобы подойти ближе, меня заметил какой-то мужчина, я успела улететь, а он успел стащить с меня туфлю.
Замечательно, – съязвил Шинно, – ты хоть понимаешь что тебя могли поймать, сделать лассо или сеть!
Если бы они ждали меня, то да. А так нет. Но конечно так экспериментировать я больше не буду. Меня волнует другое, он узнал меня и назвал по имени, хотя обычно все говорят Принцесса.
Да, но нельзя сказать, что твое имя никто не знает.
Тут другое, Шинно. Он вправду как будто знает меня хорошо, а я его не знаю и не помню. И это меня волнует.
Ладно, думаю нет смысла гадать, пока не будет каких-то понятных сведений. Завтра мы идём к тунемам, пора отдыхать. А после я отправлю кого-нибудь разузнать об этом “покупателе”.
Хельга кивнула и они отправились в зал. По всем коридорам разносился приятный сладкий запах выпечки и впервые за все время Хельга почувствовала, что она дома. Именно таким смутным воспоминанием в памяти воскресал её дом, когда она была еще совсем крошкой. Неясное, но отчетливо осознаваемое тепло мамы, сильные руки отца, запах выпечки и сладкий морс в большой глиняной кружке.
За столом уже сидела, нетерпеливо ёрзая на стуле, малышка Дигги. Как только послышались шаги Шинно и Хельги, она вскочила и побежала навстречу.
Вы так долго ходите где-то, а пирог уже готов и я не могу начать его есть без вас, хотя очень очень очень хочется. Но Чекси сказала так поступать нехорошо. Хотя конечно Чекси испекла мне маленький пирожок и я уже отщипнула кусочек. Но ведь маленький пирожок не такой вкусный, как большой пирог с ягодами!
Милая, ты конечно могла пробовать пирог и без нас, но мы бы тогда не увидели какой он красивый целиком. Спасибо, что дождалась нас!
Дигги, я могу только позавидовать твоей выдержке! – похвалил малышку Шинно, а на щечках Дигги заиграл довольный румянец.
Давайте же скорее пробовать! – сказала Хельга, заглянула на кухню, взяла большой кувшин с морсом, и указала Шинно взглядом на большие кружки. Шинно ухватил три одной рукой, второй взял большой нож и пошел к столу вслед за Хельгой.
Они уселись, Шинно налил всем морс, а Хельга занесла нож над пирогом и только сейчас увидела, что сверху он украшен ягодами мховника. По ее щеке скатилась слеза.
Отрезай, Хельга, почему ты плачешь? – удивилась Дигги.
О, просто он такой красивый, что мне стало жаль его разрезать. Но думаю мы должны попробовать эту красоту, ведь именно для этого её и создали.
Да, да! -поддержала Дигги.
Хельга глубоко вдохнула, собралась с мыслями и отрезала небольшой кусочек для Дигги.
Держи, милая. А тебе кусочек побольше, – отрезала она второй и передала Шинно.
Затем отрезала себе и они принялись за еду, пробовали пирог и попутно хвалили Дигги за прекрасную идею. Пирог был действительно вкусный. В меру сладкий, с приятным нежным ароматом ягод и тонкой кислинкой, которая не давала утонуть в однообразии вкуса. Дигги справилась со своим кусочком пирога раньше, а потом еще долго увлеченно рассказывала, как они собирали ягоды. Показывала едва заметные царапины на руках, которые свидетельствовали, по её мнению, о страшных испытаниях, которые ей пришлось пережить в попытках найти и достать самые вкусные ягоды на всей дневной стороне. Постепенно Дигги начала зевать, и Хельга позвала Чекси, чтобы та отвела малышку в её комнату и уложила спать.
Я думаю пора и нам отдыхать, – Шинно посмотрел Хельге в глаза.
Да, но почему-то мыслей так много, что мне не хочется спать.
Пойдем, поговорим об этом в спальне и может быть ты сможешь успокоиться?
Ты прав. Пойдем.
Они поднялись наверх, в комнату Хельги, умылись и улеглись в кровать. Удобно устроившись на плече Шинно, Хельга слушала биение его сердца и пульсацию крови. Говорить не хотелось. Её разрывало на части от осознания, что скоро Шинно больше не будет. “Как я буду без него? Как мне пережить его трансформацию?” Она задавала себе сотни вопросов, пока не словила себя на мысли, что совсем не думает о том, что же чувствует сам Шинно. Страшно ли ему? Тихонько позвала: “Шинно?” Но по размеренному дыханию поняла, что Шинно уснул. “Ну и хорошо. Завтра трудный день. Ему нужно быть готовым, и лучшее, что сейчас может поддержать его силы, это спокойный сон.” Она тихонько отодвинулась и легла рядом, а потом еще долго смотрела на спящего Шинно, наблюдая за его дыханием, за тем, как дрожат во сне его ресницы, как пульсирует вена на шее, как иногда едва заметно двигаются пальцы руки, воспроизводя какие-то действия из сна, который видел сейчас Шинно. Мыслей уже почти не было, она просто смотрела и запоминала то, что пока еще можно было видеть. И Хельга не заметила, как уснула.
Продолжение следует… -–
Миерия Аури и Трион ,
Илата, Теол, Неона, Аттик – дети Миерии и Триона,
Хельга, Ливия – дочери Аттика,
Аммит – воин, назвавший себя сыном Аттика,
Ронг – воин и владелец дома на стороне Ночи
Шинно – друг Ронга
Трила- горничная в доме Ронга
Чекси– Горничная Диги
Трасти- конюх Рнга Килим- аурит, Канди- жена аурита Жано, Марк, Людин, Треви, Илис, Тикт – воины Ронга.
Дигги – девочка со стороны Дня.
Трепет- место соприкосновения миров
