Злые улицы 2 [Наиль Эдуардович Выборнов] (fb2) читать онлайн

Наиль Выборнов Злые улицы 2

Пролог

Небесные хляби разверзлись, и из плотной пелены туч на город полился дождь. Тугие тяжелые струи хлестали по моим плечам. Пальто из дорогой итальянской шерсти промокло, а с пол шляпы стекала вода. Я достал из внутреннего кармана пачку сигарет и зажигалку, с огромным трудом сумел прикурить и глубоко затянулся.

Это там, в Питере, для меня привычны такие дожди, хоть они и быстро выдыхаются, сменяясь унылой моросью, которую злобный балтийский ветер швыряет тебе в лицо. А тут, на «Злых улицах», обычно все иначе — тебя жарит и душит калифорнийское солнце. Да, конечно, погода в полном погружении в виртуал должна чувствоваться не так, как в реальной жизни. Но я чувствовал, что промок. И больше всего в тот момент мне хотелось забраться под теплое одеяло и выпить стакан глинтвейна. Или кружку горячего грога.

Но было не до того, нужно было решать вопросы.

Неоновые вывески светили ярко, отражаясь в лужах, но это было там, на улице. Здесь же, в подворотне, единственным источником света были фары древнего драндулета, двигатель которого захлебывался и троил. И светили они на стену дома, а я находился позади машины. Помимо меня в подворотне было еще трое: один тоже стоял и курил, прислонившись спиной к водительской двери, второй открыл крышку багажника и что-то искал, а третий… Третий и был причиной, из-за которой я сейчас мокну.

И меня раздражало абсолютно все — и дождь, и парни, которые копались слишком долго, из-за чего мне пришлось ждать их лишние полчаса, и то, что мне вообще приходится разбираться с каким-то идиотом, вообразившим о себе слишком много. И даже сигареты чувствовались иначе, будто отсырели. Обычно приятный дым красного «Лаки Страйк» душил, и я с трудом сдерживался, чтобы не закашляться. А приходилось терпеть: нельзя было терять лицо.

Но сигарета сделала свое дело, и мои руки перестали дрожать. Сделав еще две затяжки, я бросил окурок на землю, в отличие от обыкновенного, не утруждая себя тем, чтобы растоптать его. Подошел к лежащему прямо в луже связанному молодому парню, рот которого был заклеен плотным сантехническим скотчем. Наклонился, заглянул в полные страха глаза. Вернее, один глаз — второго не было видно, он совсем заплыл под большим синяком.

Да, Роб и Тони хорошо над ним поработали. Хоть струи дождя и смыли кровь, синяки и ссадины никуда не денутся. Но когда мы закончим, это уже не будет проблемой.

«Злые улицы» — игра с очень высоким уровнем насилия. Куда уж тут литрам рисованной крови, выливающейся из нутра разваленного молодецким ударом меча монстра, как в каких-нибудь фэнтезийных гриндилках. Здесь приходится делать действительно трудные выборы, и совершать действительно ужасные поступки. Особенно, когда прокачиваешь ветку Уважения.

А я к ее прокачке относился с достаточно большим рвением. И пока что мне все удавалось — даже смог нанять себе двоих подручных. Игроков, не НПС. А ведь всего год назад я и сам был подручным у Генри Бруни…

Стряхнув с себя воспоминания, я наклонился и резким движением сорвал скотч со рта связанного. Тот набрал воздуха, чтобы завопить, но я ленивым пинком ноги в солнечное сплетение заставил его замолчать. Да и смысл? Через дождь его крики все равно никто не услышит.

— Не убивайте меня… — простонал парень, катаясь по разбитому асфальту и прижимая связанные руки к груди, будто в жесте молитвы. — Не убивайте меня, прошу, я больше…

— Больше что? — я криво усмехнулся. — Больше не будешь? Да, ты и так больше не будешь, я могу тебе это гарантировать.

Раздражение трансформировалось в злобу на этого парня. Собственно говоря, он заслужил свою участь — упрямо лез ко мне в бизнес, не понимая никаких намеков. Так это и работает — мешаешь кому-нибудь делать дело, а потом умираешь. И твой труп либо никогда не находят, либо находят в очень плохом состоянии. Но так поступают только когда нужно сделать пример для других, кто ведет себя слишком нагло.

— Пожалуйста, — простонал он. Я не видел слез парня, дождь смывал их слишком быстро. Но я был уверен, что он плачет. — Мистер Бонпансьеро, прошу вас…

Роберто пошел к нам, разматывая трос, другой конец которого был привязан к фаркопу машины.

— Слишком поздно, — пожал я плечами и наклеил скотч на место.

Парень яростно замычал, задергал ногами, как мог, отбиваясь от моего подручного, который попытался намотать трос на его лодыжки.

— Накинь петлю ему на шею, что мне тебя учить что ли? — поморщившись, сказал я.

Не из милосердия. Мы должны быть уверены, что ублюдок умрет и не сможет никому рассказать, что именно произошло. За него должно говорить только его изуродованное тело.

Роб исполнил мой приказ: сноровисто связал петлю и накинул ее на шею парню. Подергал, проверил, что держится крепко, посмотрел на меня.

— Вы знаете, что делать, — сказал я, прислонившись к стене. — Встретимся завтра, обсудим дела.

— Да, мистер Бонпансьеро, — учтиво кивнул он и двинулся к машине.

Тони уже уселся на водительское сиденье. Я даже позавидовал парню, ведь он сейчас сидит в относительно теплом салоне, и слушает, как дождь барабанит по крыше автомобиля. Впрочем, дождь сейчас — это даже хорошо.

Если все пройдет нормально, то дождь смоет все следы крови на асфальте, а труп парня, сильно пострадавший от трения с дорогой найдут где-нибудь на окраине соседнего квартала. Машину, как обычно, отгонят на разборку к неграм, и полиции не останется никаких следов. А те, кому адресован намек, все поймут.

А если нет, то разберемся и с ними.

Глава 1

Я встал с кровати, привычно стряхивая с себя оцепенение, которое каждый чувствует первые пару минут после погружения в виртуал. Все-таки даже современной навороченной аппаратуре тяжело обмануть тело, которое понимает, что лежит в капсуле в полной неподвижности. Но я не жаловался — в последнее время мне это давалось гораздо проще, чем обычно.

Потянулся и двинулся на кухню, оборудованную по последнему слову техники пятидесятых годов: большой пузатый холодильник с хромированной ручкой, духовой шкаф и плита, которыми я все равно никогда не воспользуюсь, кофеварка. И дорогой кухонный гарнитур — весь ярко-красного цвета. Почему такого? Да захотелось.

Подставил чашку под сопло кофеварки, утопил кнопку и вернулся обратно в комнату. По квартире тут же стал разноситься запах свежего кофе. Я отдернул занавеску и выглянул на улицу, поморщившись от ударившего в лицо яркого калифорнийского солнца. Похоже, шторм закончился, даже лужи уже успели высохнуть, а все люди одеты по-летнему — в рубашки с брюками и легкие платья.

Обвел взглядом комнату, усмехнулся, увидев висевший на кровати лифчик. Похоже, что вчерашняя девчонка забыла. Впрочем, ничего страшного, у меня их собралась уже целая коллекция. Надо же как-то расслабляться после повседневных трудов, отнюдь не праведных, верно?

Все-таки квартирка у меня ничего себе, да и с ремонтом повезло. И район хороший, север Маленькой Италии, подальше от трущоб, поближе к своим. И Джо тоже здесь по соседству устроился.

Хороший район. Мой. Вернее, нарезанный мне щедрой рукой дона Гвидичи. Место, с которого я должен кормиться и которым я должен управлять. Каждый из НПС, прогуливающихся сейчас на улице знает мое имя, и никто не может сказать ничего плохого. По крайней мере, я на это надеюсь.

В общем, я переехал из халупы, которую снимал, в это вполне достойное респектабельного гражданина жилище. Причем, купил его за вполне законные (а вернее отмытые одним из «семейных» бухгалтеров) деньги. Кто-то скажет, что тратить их на игровую недвижимость глупо, особенно, когда можно вывести в реал. Но это не так.

Во-первых, денег у меня достаточно и на то, и на другое. А во-вторых, это уже вопрос статуса. Нельзя жить в съемной халупе, будучи «одним из наших друзей» и «made man». Иначе у многих в головах может зародиться вполне обоснованный вопрос: почему этот человек должен устраивать наши жизни, когда свою толком устроить не может?

Вернувшись на кухню, я взял чашку свежесваренного кофе, вытащил из холодильника тарелку с парой сэндвичей и уселся за стол. Хлопнул себя по лбу, прямо как был, в трусах, вышел в прихожую, открыл дверь и подобрал с пола газету. И уже тогда, с комфортом устроившись на кухонном диване, принялся завтракать, попутно просматривая заголовки газет.

В общем-то ничего нового, стандартный, даже немного скучный выпуск. Наша с Тотти война, которая была стабильным источником инфоповодов для местных акул пера, закончилась почти год назад. Наступил статус-кво, городские банды снова тихо обделывали свои дела, полиция упрямо смотрела в сторону, политики периодически давали заявления о том, что покончат с организованной преступностью, но ничего для этого не предпринимали, потому что были заинтересованы в том, чтобы тихая конфронтация продолжалась. Потому что иначе рисковали своими руками прекратить поток взяток и подарков.

Свернув газету, я запихал в рот остаток бутерброда и залпом допил оставшийся в чашке кофе, после чего отправился на выход. Проходя мимо открытой двери ванной, в очередной раз покачал головой, подумав о том, зачем мне огромная душевая кабина с разными приблудами, если мыться в «Злых улицах» совсем не обязательно. Я ей пользовался пару раз из интереса, один раз даже залез прямо в костюме, чтобы посмотреть, что будет. Ожидаемо промок насквозь и больше ничего не добился.

Но после вчерашней ночи мысль о воде была мне противна, поэтому я просто подошел к встроенному в стену шкафу, открыл его и принялся выбирать среди десятка костюмов нужный. В общем-то сегодня никаких официальных мероприятий не планировалось, поэтому можно было обойтись просто рубашкой с брюками, но я все же решил натянуть и пиджак. Просто потому что так делал Генри Бруни — человек, который ввел нас с Джо в Семью, а заодно мой капо. И один из главных моральных ориентиров и примеров для подражания в этом виртуальном мире.

Я выбрал черный костюм в мелкую серую полоску и белую рубашку. Одевшись, вышел из квартиры, заперев за собой дверь спустился по лестнице и подошел к припаркованной на стоянке «Chevrolet Bel Air». Открыл дверь, уселся на скрипнувшее кожей сиденье, втянул в себя запах нового автомобиля. Купленная всего две недели назад ласточка полностью оправдала ожидания. Выложив крупную сумму, я получил большой и мощный седан, самое то для моих дел.

Вставив ключ в замок зажигания, я завел двигатель, подождал пару минут, пока он прогреется и сбросит обороты, после чего взялся обеими руками за непривычно широкий руль. Непривычным он, конечно, был для владельцев современных авто, которые привыкли к крошечным рулям, снабженным гидроусилителями. Здесь же наоборот, все было в духе времени. Пожалуй, похожие рули были в старых «Волгах», которые я видел на выставках старых автомобилей.

В общем-то до нужного места ехать было всего пару кварталов, и я вполне мог пройти это расстояние пешком. Но опять же, нужно было поддерживать свой статус. А мафиозо не должен ходить пешком, он должен передвигаться исключительно на дорогой машине, чтобы все с первого взгляда понимали, что такому серьезному человеку не стоит переходить дорогу.

Я привычно крутанул ручку громкости на радио, повертел вторую, настраиваясь на городскую новостную волну. В общем-то я не понимал, зачем мне радио, которое ловит в таких широких диапазонах, если в городе всего две радиостанции, на одной из которых крутят исключительно музыку, а на второй ее иногда перебивают новостями.

Я бросил взгляд на огромные круглые часы на приборной панели. До выпуска новостей осталось что-то около пяти минут, поэтому я выбрал первую, медленно выехал с парковки и покатил по улице. Из колонок зазвучал приятный баритон Перри Коммо, какая-то из его любовных баллад. В любом случае, как практически любая композиция из консервативных пятидесятых, эта мелодия ласкала слух и настраивала на благодушный лад.

Когда он закончил петь, я уже успел позабыть о том, что было вчера, и что мне предстоит сделать сегодня. Но мне напомнили: когда песня закончилась, диктор поблагодарил слушателей за внимание и принялся зачитывать текст:

«Полиция по-прежнему не дает никаких комментариев о произошедшем в Маленькой Италии происшествии. Для тех, кто пропустил: сегодня утром на пересечении шестой и Джефферсона был обнаружен неопознанный труп в ужасном состоянии. Если у вас есть какая-то информации о личности убитого или обстоятельствах этого происшествия, просим сообщить в полицию».

Я прекрасно знал о ком идет речь, и мог в деталях рассказать, как именно было совершено убийство. Но не стану, еще чего. Пусть легавые побегают, посуетятся, все равно ведь ничего отыскать не сумеют. Да, даже если бы и сумели, никто не сможет связать меня с убийством этого ублюдка. А Тони и Альберто… Они не расколются, уж в этих-то парнях я уверен. А Организация о них позаботится, если что.

Припарковавшись у кафе «У Луиджи», я выключил радио, заглушил двигатель и покинул уютный салон. Закрыл машину и отправился ко входу в кафе, подметив краем глаза, что патрульный, спокойно переходивший улицу, увидев меня, сбился с ритма, а потом и вообще остановился. Ну да, старшие товарищи показали уже. Но ничего, если не будет рыть носом землю и согласится периодически смотреть в сторону, то получит свою прибавку к зарплате.

Я прошел вглубь помещения и уселся за один из столиков, нагло сдвинув локтем табличку «Reserved». Ну да, а как вы думали, для кого здесь всегда держат свободный столик? Да и не бывает здесь такого, чтобы народ битком набивался. Иначе, я бы не выбрал это кафе в качестве своей базы, подыскал бы место поспокойнее.

Не успел я устроиться поудобнее на диванчике, как у столика появился хозяин заведения собственной персоной. Забавный он был парень, да и выглядел интересно. Луиджи был абсолютно лыс, но при этом носил пышные и густые усы. А сейчас он еще и натянул розовую рубашку, черные брюки и поварской фартук, что вкупе с его низким ростом выглядело просто уморительно.

В руках хозяин заведения тащил поднос с едой, который тут же поставил передо мной. Не то, чтобы я требовал особого отношения к себе, просто в свое время зашел в кафе, подозвал к себе хозяина и сказал, что готов обеспечить его заведение защитой. Взамен же требую только возможности время от времени использовать ресторанчик в качестве места встречи с разными людьми.

Все было культурно и вежливо, потому что я хотел выстроить доверительные отношения с местными. Последнее, что мне нужно — это чтобы в разгар делового разговора из-за соседнего столика поднялась группа мужчин в деловых костюмах, которые представятся федеральными агентами и попросят проследовать с ними в машину.

— Позволите предложить вам завтрак, сеньор Бонпансьеро? — спросил Луиджи, и принялся выставлять на стол тарелки.

— Да, спасибо, Луиджи, — кивнул я. — Как у тебя дела? Не было ли проблем в последнее время? Может быть, нужна какая-то помощь?

— Благодаря вам, сеньор Бонпансьеро, все в полном порядке, — кивнул он и улыбнулся.

Я посмотрел на тарелки. Хорошо прожаренный бифштекс с жареной картошкой, какой-то салат, чашка черного кофе. Он уже успел запомнить мои вкусы. Я, правда, уже позавтракал дома, но не обижать же человека, верно?

— Спасибо, Луиджи, — кивнул я ему, бросил взгляд на наручные часы. — Мне тут нужно встретиться с парой человек, не ты против?

— Конечно нет, мистер Бонпансьеро, — он сделал шаг назад и на секунду остановился. Внимательно посмотрел на меня и только потом решился спросить. — Я могу идти?

— Иди, — я кивнул, взял со стола приборы и принялся за еду.

И чего он так себя ведет, как будто ему на все нужно мое разрешение? Я ведь не требовал к себе такого отношения, наоборот, я подошел и предложил ему дружбу и взаимовыгодный обмен услугами. А так — ерунда какая-то получается. Лебезит и унижается, иначе и не сказать. Можно, конечно, потребовать, чтобы он прекратил, но наверное пусть лучше боится. Меньше шансов, что решит предать.

Впрочем, многие изменили свое отношения ко мне с тех пор, как меня приняли в семью Гвидичи. И, наверное, это признание моих заслуг. Почему бы и нет в самом деле?

Двое моих подручных вошли в кафе, когда я уже расправился с основным блюдом, салатом и спокойно попивал кофе, посматривая в окно на проезжающие машины и проходящих мимо людей. Тони заметил меня первым, они уверенным шагом прошли через помещение и уселись напротив меня.

— Все прошло отлично, сеньор Бонпансьеро, — без промедления начал рассказывать Альберто. — Мы сделали пару кругов по району, а потом бросили ублюдка…

— Тише, — я поднял руку, огляделся вокруг, надеясь, что никто из окружающих не обратил внимания на реплику парня. — Все в порядке. Я уже все знаю. И впредь тебе нужно быть сдержаннее, не орать о бизнесе так, чтобы все вокруг слышали. Понимаешь?

Я запустил руку в карман и положил перед каждым из парней по конверту. Там было что-то около пяти сотен баксов на брата. Скромная сумма, но вполне достаточная за такую работу. К тому же это гораздо больше, чем мои подручные заработают за неделю на вольных хлебах, так что жаловаться им нечего.

— Еще работа будет? — спросил Тони, взяв свой конверт и, не заглядывая внутрь, спрятал его в карман пиджака.

— Нет, парни, — я мотнул головой. — На районе сейчас все спокойно. Я свяжусь с вами, если что, а сейчас отдохните, снимите девочек, выпейте. А сейчас у меня дела, должен заехать Джо.

Они все правильно поняли, тем более, что за окном уже припарковалась ярко-красная Ford Mainline, из которой появился Джо. Быстро распрощавшись со мной, парни отправились восвояси, поздоровавшись на выходе из кафе с моим лучшим другом. Правда, он сразу ко мне не пошел, подошел сначала к стойке, шепнул что-то кассиру, и только после этого с довольным видом двинулся ко мне.

— Здорово! — сказал он, протягивая руку.

— И тебе не хворать, — я пожал протянутую ладонь.

— Ну как вообще дела? Сделал то, что вчера собирался? — он развалился на диванчике и принялся барабанить костяшками пальцев по столешнице.

Джо, кажется, вовсе не тяготило то, что теперь ему приходится заниматься управлением районом. Да он никогда особо и не парился, даже в реальной жизни, и все у него получалось как-то само собой. Вот и сейчас он выглядел полностью довольным своим положением в жизни, и его внешний вид только подчеркивал это: вместо положенного по статусу строгого костюма, мой друг натянул кожанку и джинсы.

— Да, — я кивнул. — А ты что, радио не слушаешь?

— Слушаю, но не новости, — Джо махнул рукой. — В первый раз, когда слышишь о своих делах, это кажется прикольным. Но потом начинаешь задумываться над тем, как тебя подают в новостях. Конченым ублюдком. А это же не так верно.

— Ну с точки зрения властей это, может быть, и так. Но я думаю, что местные с ними не согласятся. — я усмехнулся. — У самого как дела? Все спокойно на районе?

— Да, завелась там банда молодых каких-то. Я отправил Фрэнки и Рэя с ними разобраться, даже не убивать, а так, знаешь, проучить… Ну они и разобрались… Кого-то, правда, наглухо, но и хрен с ним, остальные тише себя вести будут…

Он осекся и замолчал, когда к столу подошла официантка и стала выкладывать с подноса блюда. Несмотря на то, что в жизни Саня был достаточно худым парнем, в игре он оттягивался по полной и ел за двоих. Вот и сейчас он заказал себе бифштекс с картошкой, как были у меня, большой кебаб, салат и три бутылки колы. Одну из них я, кстати, у него забрал, но возражать он не стал.

— Ты бы сам себя потише вел, орешь на все кафе, — сказал я, когда девушка забрала со стола мои тарелки.

— А, — ответил он с набитым ртом. — Извини.

— Да не извиняйся, точка пока не засвеченная, просто осторожнее будь в будущем. Сам понимаешь, в нашем деле всякое бывает.

— Ты прямо как Генри стал. Он тоже постоянно бухтит про осторожность, и про то, что надо не лезть на рожон.

— Ну, не зря же он в капо выбился. Да и в семью нас приняли только благодаря его рекомендации. А вообще… Надо попросить Луиджи обустроить для меня заднюю комнату, чтобы можно было спокойно обсудить дела. Дать ему пару тысяч. Не думаю, что он откажется.

— Это да, Луиджи сделает для тебя все, что угодно, — Джо поглощал еду со страшной скоростью. Я даже начал беспокоиться, как бы он не подавился, хотя не видел никогда ничего такого на «Злых улицах». — Ну что, какие планы на сегодня?

— Один парикмахер с соседней улицы отказывается платить за крышу. Говорит, что тридцать лет платил Тотти, никого другого над собой не признает и засылать долю не собирается. Придется съездить, разобраться с ним.

— Так, отправил бы парней своих, они вроде крепкие, с престарелым барбером уж должны справиться.

— Надо самому, — я поморщился. — Старик ставит под сомнение мой авторитет, этого без ответа оставить нельзя. Но ничего, я не думаю, что это займет много времени. Доедай и поехали, разберемся с ним по-быстрому.

— А потом завалимся в клуб к Томми? — с надеждой посмотрел на меня Джо. — Ну, к Большому Томми? Знаешь, у него там лучшие девчонки в городе. Особенно эта миниатюрная Лили. Кстати, если у нас есть Большой Томми, то кто тогда ты?

— Назовешь меня «маленьким» Томми — пристрелю, — я усмехнулся. — Но к Большому Томми сегодня можно заехать, ты прав. Если успеем до вечера разобраться с делами.

— Тогда, я сейчас доем и погнали, — торопливо сказал он, запихивая в рот очередной кусок.

Мой друг принялся поглощать еду еще быстрее, а я вновь откинулся на диванчике и стал смотреть в окно, попивая колу прямо из бутылки. Размеренное существование уже начинало навевать скуку, несмотря на всю преступную сущность, жизнь на «Злых улицах» превратилась в рутину подобно какой-нибудь экономической стратегии, и очень не хватало адреналина. И если честно, мне хотелось новой войны, ведь именно она принесла нам настоящее уважение и настоящие бабки.

Но оставалось только признать, что новой войны семья Гвидичи не выдержит. А попытаться провернуть боевую операцию втайне от Дона? Лучше уж самому приставить себе пушку к затылку и выстрелить. Желательно дважды. Потому что именно это тогда меня и ждет.

* * *

С первого взгляда на парикмахерскую становилось понятно, насколько она старая. Теперь-то я был готов поверить, что местный барбер платил Тотти дань в течение тридцати лет. Но для меня это значения не имело. Как говорил персонаж из старого сериала «Это наша корова и мы ее доим». И вот сейчас мы и будем ее доить.

Я толкнул легкую деревянную дверь и прошел в помещение, терпко пахнувшее старым деревом и бриолином. Джо прошел за мной и тут же закрыл дверь на защелку, повернув табличку стороной, на которой было написано «закрыто».

Барбер выходил откуда-то из задней комнаты, очевидно, среагировав на звон колокольчика, висевшего над дверью. Он резко остановился, увидев нас, прижался спиной к двери, из которой только что вышел.

— Все-таки сам прийти решил? — с безнадегой в голосе спросил он.

— Решил, — кивнул я. — Ну а ты как? Не надумал? Ведь сам понимаешь, что я не просто так получаю свои деньги. Я — единственный, кто может поддерживать порядок в этом районе.

— Дон Тотти поддерживал порядок в этом районе последние тридцать лет. А потом явились вы и убили его. А он в отличие от вас был человеком чести.

— Человеком чести? — я прищурился. — Он предложил нашему боссу заключить перемирие, встретиться в церкви. Его люди заперли помощников священника в ризнице, а сами напали на нас. Он осквернил Дом Божий, и после этого ты называешь его человеком чести?

Барбер только злобно посмотрел на меня, но ничего не ответил. Я глубоко вздохнул и решил дать ему последний шанс. Умом я понимал, что все дело в игровых алгоритмах, что мне не хватает навыка красноречия, но уже начинал злиться.

— Весь район уже платит мне, и все довольны. Пару дней назад мои люди решили проблему с насилием в соседнем ресторане и хозяин был очень благодарен. К тому же я беру на треть меньше, чем брали люди Тотти. Поэтому спрашиваю в последний раз: ты будешь платить?

— Нет. Лучше уходите отсюда, пока я… — начал он.

— Джо, — прервал я парикмахера. — Начинай.

Мой друг радостно осклабился, резко сократил дистанцию до барбера и ударил его кулаком в живот. Старик согнулся и мой друг тут же добавил ему с левой, от чего тот упал, закрывая руками голову. Защититься он не пытался, впрочем, в случае с Джо это и не помогло бы. Мой друг не знал жалости. Иногда он удивительно хорошо вживался в роль отмороженного солдата мафии.

— Сам напросился, — ответил я на сдавленный стон парикмахера, огляделся вокруг и кивнул на кресло. — Тащи его туда.

Джо схватил старика, заломал ему обе руки и потащил к стоявшему у зеркала креслу, жестко пресекая все попытки к сопротивлению, посадил на кресло. Я впечатал кулак в живот попытавшегося, было, рвануться к выходу парикмахера, огляделся и увидел разложенные на столике инструменты. Схватил опасную бритву, раскрыл ее и поднес к лицу барбера так, чтобы он видел.

— Ну что, будешь платить? — спросил я, сделав первый, совсем маленький надрез. По лицу старика потекла кровь.

— Пошел ты на хер, козел, — прохрипел тот.

И тогда я порезал его уже по-настоящему. Я прекрасно понимал, что теперь придется его мочить, и это меня даже устраивало, все равно через несколько дней его место займет другой предприниматель и он, помня о судьбе своего предшественника, окажется гораздо более покладистым. Правда, дон Гвидичи будет недоволен, он постоянно твердил, что нужно решать проблемы головой, а не мускулами. Но, если бы я оставил все, как есть, то дело могло обернуться еще хуже. Соседи тоже отказались бы платить, а откат, который нужно отправлять Генри, никуда бы не делся.

Я разрезал старику вторую щеку, а Джо, схватив его за шиворот, будто провинившегося котенка, швырнул в сторону задней двери. Та оказалась не заперта и распахнулась, старый парикмахер влетел в комнату и остался лежать на полу. Следом в подсобку вошли мы.

Оглядевшись, я судорожно выдохнул. Комната оказалась заставлена оборудованием, и оно никак не относилось к парикмахерской. Я с первого взгляда узнал печатный пресс, но остальные машины оказались мне не знакомы.

— Да, Джо, — сказал я, обернувшись на своего друга, который рассматривал оборудование округлившимися от удивления глазами. — Похоже, что к Большому Томми мы сегодня не поедем.

— Похоже, что так, — ошарашенно ответил тот, кажется, не веря своим глазам.

— Лучше бы ты нам сразу заплатил, — покачал я головой, посмотрев на распластанного на полу старика. — Дешевле бы отделался.

Глава 2

— Ну и что делать будем? — спросил Джо.

Я напряжённо думал. Куча оборудования для печати фальшивых денег — это шанс. Причем такой, какой выпадает всего один раз в жизни. Если сделать это по-умному, то можно нехило приподняться, как в иерархии семьи, так и по бабкам.

Что нам для этого нужно? Во-первых, помещение. Такое, с каким нас никто не свяжет. Во-вторых, кто-то, кто будет работать за этим оборудованием. Тот, кто знает технологию, может достать расходники и прочее. Третье — канал сбыта. Его мы найти точно не сможем, за этим придётся обращаться к Генри Бруни. Он-то знает всех дельцов в городе, и уверен, что подберёт кого-нибудь, кто возьмётся продавать фальшивые деньги. Правда, ему придётся заслать долю, и немаленькую. Зато уже он будет отстегивать откат боссу, мы тут не причём.

Еще бухгалтер, который будет отмывать наш доход. А ещё лучше, собственное дело, совместное с Джо. Такое, чтобы можно было легко мухлевать с доходами, проводя через них грязные бабки. А вот эту мысль нужно отложить на полочку, если у нас все получится, то придётся этим заняться.

Ну и напоследок, надо найти и успокоить того, кто печатал тут деньги до нас. Для душевного спокойствия.

И что нам нужно для этого сделать? Во-первых, нужно вывезти оборудование. А во-вторых, допросить старика на предмет информации о том, кто будет тут работать. С этого и начнем.

Упустить такой шанс — непростительная глупость.

— Джо, — сказал я. — Иди к телефону автомату, и вызвони кого-нибудь. Моих или твоих. В крайнем случае, если никто не возьмёт трубку, позвони Генри. Нужен грузовик, и машина, что-нибудь неприметное, но с большим багажником.

— Вывозить будем? — спросил он.

— Точно, — кивнул я. — Это надо вывезти, причем, срочно. У тебя есть место, где можно спрятать груз?

— Есть пара складов в порту, арендованы на левых людей. На случай, если возьмем что-то, и надо будет срочно спрятать.

А запасливый у меня напарник, ничего не скажешь. У меня-то такого нет. Да и не думал я, что нам придется воровать грузы, разве что по наводке Генри, а уж тот о складах сам позаботится. Но повезло, ничего не скажешь.

Джо отпер дверь, и вышел из парикмахерской, я закрылся, подошёл к так и лежавшему на полу барберу. Что он там, живой, или сдох? Нет, даже в сознании, глазами лупает, грозно зыркает. Это мы ещё поправим.

— Будешь говорить? — спросил я.

Он не ответил. Тогда я подхватил старика за ворот рубашки, протащил через зал, и посадил на кресло. На лице у него по-прежнему были полосы от бритвенного лезвия, но умереть он от этого не мог. Это ведь все-таки видеоигра, а НПС гораздо более живучи, чем обычные люди.

— Спрашиваю только один раз, — сказал я. — Если по-хорошему. Кто привез сюда это оборудование? Кто собирался наладить производство фальшивых денег в моем районе?

Он только повернулся. Тогда я достал пистолет, взвел курок, и приставил ствол ему ко лбу.

— Не хочешь — не надо, — сказал я. — Мы все заберем, а тебя убьем, ты нам все равно не нужен. Еще и платить отказываешься. Придет на твое место кто-нибудь другой, посговорчивее. Короче говоря, от твоей смерти я только выиграю.

Показатель красноречия скакнул на единицу, но это все равно не помогло. Разработчики выставили этому НПС какой-то абсолютно запредельный уровень упрямости.

— Ну вот чего тебе молчать?

— Все равно ведь убьёшь, — прошамкал он. — Я знаю, что это ты забрал пресс, значит, могу об этом рассказать. И тогда тебе конец.

— Убью, — кивнул я. — Но умереть можно по-разному. Можно легко и быстро, а есть вариант загибаться долго и нехорошо. Выбор за тобой.

В ответ он только выругался на итальянском. Я понял, что это за язык, но, что именно он сказал, не понял. Языки — это тоже навык, и чтобы получить внутриигровой переводчик, нужно отыгрывать учебу несколько недель, и заплатить за это деньги. Причем, уровней языка есть несколько, и от них зависит репутация персонажа у носителей.

Я спустил курок, который сухо щелкнул. Патрона в стволе я не носил, да и мочить его из своего пистолета не собирался. Этот был легальный, для самообороны. На случай, если на меня кто-нибудь нападет. Лицензия, правда, получена не совсем честным путем, зато настоящая. Ни один коп до нее не докопается.

Старик дернулся, но когда понял, что выстрела не последовало, только вздернул лицо. Тогда я дёрнул затвор, на этот раз досылая патрон.

В дверь постучали. Я подошёл к ней, выглянул наружу, и увидел Джо. Он уже успел вернуться, видимо, позвонил всем, кому надо.

— Все четверо сейчас приедут, — сказал он. — Грузовик будет, у негров есть сейчас на продажу «Студебеккер». Тачку тоже найдут. Правда, расходы им придется компенсировать.

— Компенсируем, — ответил я, и аккуратно, придерживая пальцем, приспустил курок «Кольта». Убрал его в кобуру подмышкой. — Это не проблема.

Я достал сигареты, и закурил прямо в помещении. Дым поднимался вверх, где его разгоняли лопасти вентилятора. Нам тут еще долго сидеть, только надо бы сперва упаковать барбера, чтобы не сбежал, или не наделал каких-нибудь глупостей.

Я встал, взял со столика электрическую машинку для стрижки, и откромсал от нее провод. Проделал то же самое со второй, и крепко накрепко связал старика. Засунул ему в рот какую-то ветошь, взял со стола барберские ножницы, с интересом посмотрел на них. Острые.

— Останешься тут, — сказал я. — Проследи за тем, чтобы все погрузили. Да, парикмахерский хлам тоже заберите, разворошите тут все, чтобы походило на обычное ограбление. Потом встретимся там же, где сегодня утром, и будем думать, что делать дальше.

— Ладно, — Джо почесал голову. — Но кому придёт в голову грабить парикмахерскую?

— Не знаю, фанаты Эдварда Руки-Ножницы? — ответил я. — Если понадобится, ограбим еще несколько парикмахерских, пусть легавые ищут связь. Главное, чтобы о печатном прессе ничего не узнал никто. Иначе нас прямо завтра же и закопают.

— Понял, — кивнул мой напарник и уставился в потолок.

— Загоним это барахло неграм, — сказал я. — Им все равно, что покупать. Хоть какие-то копейки, но выручим.

— А смеяться не будут, с того, что члены Организации какую-то парикмахерскую ограбили?

— Скажем, что долг за крышу взяли, — ответил я. — Да и сам подумай, кто над нами теперь будет смеяться? Мы же мафиози.

Когда ждешь, время всегда тянется медленно. Сигарета постепенно догорела, и я затушил ее о зеркало. Стены и пол тут были деревянные, пожар нам, конечно, не грозил, но привычки из реальной жизни при мне.

— Как тебе Лили? — спросил Джо.

— Лили? — спросил я.

— Ну да, — ответил он. — Телка из кабаре Большого Томми. С родинкой на жопе. Ты же ее трахал?

— Трахал, — кивнул я. — А то ты ее не трахал. Она же шлюха, они на то и предназначены.

— И как тебе?

— С огоньком, — вздохнул я. — Другие, бывает, как рыбы снулые, а эта ничего.

В последнее время в нашей жизни появилось много женщин. Как НПС-проституток, так и игроков. Спать с нами стало считаться престижным, мы ведь все-таки солдаты мафии. У нас водились деньги на дорогие подарки, с нами могли пустить в абсолютно любое заведение, и на любое мероприятие. Хоть на прием в мэрии. Это открывало девчонкам перспективы.

Но мне это надоело. Честно говоря, статус будто бы сделал меня серьезнее, причем, не только в игре, но и в реальной жизни. А может быть, я просто повзрослел. Я закончил институт, но на работу не пошел, а стал фулл-тайм игроком в Злые Улицы. И денег с этого получал гораздо больше, чем если бы трудился каким-нибудь помощником адвоката.

И теперь мне хотелось найти девушку. Не одноразовую пассию, как раньше, а нормальную, постоянную хорошую девушку. Может быть, завести семью.

Саня говорил, что я попросту поскучнел. Но мне так не казалось. Жизнь на месте не стоит, все вокруг стремительно меняется. Так почему мы должны оставаться прежними.

— Дай хоть радио включу, — сказал Джо, встал с кресла, подошёл к деревянному приемнику, стоявшему на столике, и принялся крутить ручки.

Скоро помещение наполнилось звуками музыки, старых записей, слегка хрипящих. Голоса давно мертвых певцов, акустические инструменты, иногда целые оркестры.

Я закурил еще одну, а потом еще. В игре можно дымить сколько угодно, никакого вреда это тебе не нанесет. Тем более, что в реальной жизни я старательно пытался бросить эту пагубную привычку. Покупал спреи, таблетки. Не помогало. Может быть, именно потому, что я привык курить в виртуале.

В дверь снова постучали. Я достал пистолет, снова взвел курок, и двинулся ко входу. Выглянул наружу, увидел машину, грузовик, и лицо Антонио. Открыл дверь, запустил всез четверых внутрь.

— Мы приехали, мистер Бонпансьеро, — сказал Тони. — Грузовик, машина, все, как вы просили. За него, правда, негры совсем от души ломанули, семь сотен взяли. А ведь в угоне, просто номера перевешены с другого.

Семь сотен для моих подручных сумма большая, но не критичная. Плачу я им более чем щедро. Даже больше, чем Генри нам до войны. Правда ему-то мы все равно будем по гроб жизнь обязаны, если б не мафиозо, то не бывать нам в Организации, так и остались бы шестерками.

Я достал кошелек, отсчитал десять сотенных купюр, и протянул их своему подручному. Как их делить, они разберутся сами.

— Тони, ты поедешь со мной, — сказал я. — Остальные остаются с Джо. Загрузите все, что здесь есть в грузовик, оставьте только мебель. Переворошите все, пусть кажется, будто это место ограбили. А потом поедете, куда он скажет. Всем ясно?

— Ясно, мистер Бонпансьеро, — ответил один из подручных Джо.

Остальные только покивали.

Я выглянул наружу, осмотрелся. Людей на улице практически не было, только какой-то забулдыга, пошатываясь, шагал прочь от нас. Хорошо, что эта парикмахерская не находилась на главной улице. Впрочем, вряд ли тогда кто-то стал бы размещать тут пресс для печати фальшивых денег.

— Хватаем этого, и в багажник, — сказал я.

Мы подскочили к бешено вращавшему глазами барберу, подхватили его под локти, и выволокли на улицу. Дотащили до тачки, Тони открыл багажник, действительно оказавшийся большим, и мы загрузили старика внутрь. Мой подручный захлопнул дверцу, мы обошли машину, уселись внутрь. Я на пассажирское сидение, мне не солидно водить машину самому, когда есть кто-то, кто может это сделать вместо меня.

— Куда, мистер Бонпансьеро? — спросил он.

— В «Джунгли», — ответил я. Так переименовали боксерский зал, который мы отбили у семьи Тотти год назад. — Поехали туда.

Днем «Джунгли» стояли пустыми, весь движ там начинался часов после шести вечера. Сейчас если кто и есть, то они не будут против покинуть зал на пару часов.

* * *

Скоро мы приехали к залу. Я приказал Тони оставаться в машине, а сам вышел наружу. Из багажника были слышны звуки ударов, очевидно, барберу не очень нравилось то, что с ним происходит, но ничьего внимания привлечь по дороге ему и не удалось. И то хорошо, меньше денег потратим на деньги полицейским.

Спустившись вниз по лестнице, я вошел в зал. Здесь, как обычно, пахло потом, кровью и резиной перчаток и груш. Как я и думал, здесь не было никого кроме Эрла, управляющего, и негритенка, который тут убирался.

Эрл был в нашей семье за «двигателя», а что забавно, до этого он занимал аналогичную позицию в организации, которую возглавлял дон Тотти. Конечно, он не был настоящим членом семьи, но все были в курсе, что он работает с нами, поэтому для обычных смертных он считался неприкасаемым. Мы с ним сдружились, а вот с Джо отношения у него как-то не пошли. Наверное потому что в свое время он его пытал.

Из приемника играла негромкая музыка. Да, хорошо, что радио здесь почти везде, и совсем славно, что pochta.ru раскошелилась на лицензии оригинальных песен пятидесятых и сороковых.

— Закрывай клуб, Эрл, — сказал я. — У нас есть дело.

— За пару часов управимся? — спросил ирландец. — У нас бой сегодня в шесть вечера, народа придет. Кстати, ты как, будешь? Могу посоветовать, на кого ставить, если ты понимаешь, о чем я.

— Нет, сегодня мне не до того, — покачал я головой. — Важные дела. Ну, так что, закроешь зал?

— Как будто у меня есть выбор, — вздохнул он. — Мне-то здесь остаться можно?

— Не, — снова качнул я головой. — Покуришь где-нибудь часа с полтора. Сходи в дайнер, поешь. Но мы быстро управимся. Правда, после этого убраться придется. Сделаешь же?

— Сделаю, — кивнул он. — Вижу, дело серьезное?

— Серьезнее некуда. Ладно, иди, и паренька с собой уводи. Только ключи мне оставь.

Ирландец, молча, бросил мне связку ключей, и вышел из клуба. Негритенок покинул здание вместе с ним. Я выждал с минуту, вышел на улицу, убедился, что в переулке никого нет, и подошел к машине.

— Вылезай, — сказал я, похлопав по крыше. — Хватаем его и тащим внутрь. Давай.

Тони выбрался из тачки, вместе мы открыли багажник, и достали из него барбера, после чего затащили его в клуб. И повесили на крюк для груши, под самым потолком, за провод, стягивающий его руки.

Я подошел к двери, и закрыл ее на ключ. Потом двинул к приемнику, сделал его погромче. По радио передавали «Ром и Кока-Колу» Сестер Эндрюс.

— Хорошая песня, — сказал я, повернувшись лицом к барберу. — Очень люблю ее. Знаешь, даже не хочется делать то, что придется под нее. Ну что, подождем, пока она доиграет? Или что?

Старик ничего не ответил, хотя мы уже освободили его рот от кляпа. Демонстрировал гордость? Когда не работает красноречие, помогают пытки. Да, придется прибегнуть к этому. А потом убить его. Ну и хрен с ним.

Я чувствовал себя странно. С одной стороны, это просто НПС, кусок кода, кучка полигонов, на которые натянуты текстуры. Но с другой… У него, конечно, нет души, но дергаться и извиваться от боли он будет точно так же, как настоящий человек. Вот тебе и запредельный уровень насилия в современных играх. Интересно, как на это отреагировали бы борцы с жестокостью?

А ещё я должен быть жёстким. Я солдат мафии, член Организации, хозяин этого района, который стрижет овец и охраняет его от волков. И должен добиваться своих целей.

К тому же это ответственность. В моем районе собрались печатать фальшивые деньги. К кому пойдут легавые, как не ко мне? То-то и оно.

— Давай, Тони, — сказал я. — Надевай перчатки.

— Вы уверены, босс? — спросил он.

— Я не босс, — покачал я. — Ты знаешь, что наш дон — мистер Гвидичи. И не дай Бог мне когда-нибудь дорасти до капо или дона. Да, я уверен. Это необходимо.

Мой подручный подошел к перчаткам, валявшимся на ринге, натянул их, вернулся ко мне и встал напротив старого барбера.

— Я спрашиваю в последний раз, — сказал я. — Кто разместил печатный пресс в твоей парикмахерской? Пойми, мне совершенно не хочется тебя пытать, но это мой район. И если он спалится, то копы нагрянут именно ко мне. К тому же дон будет не доволен.

— Этот район принадлежит дону Тотти, — сквозь зубы ответил он.

— Дона Тотти уже год как нет. А мы до сих пор расхлебываем его дерьмо. Слушай, если ты скажешь все добром, мы не станем тебя бить, а наоборот отпустим. Посидишь пару дней взаперти, пока мы не разберёмся с фальшивомонетчиками. Я тебе даже денег дам, чтобы хватило новое дело открыть в другом районе. Если это вопрос цены, то сколько тебе нужно? Две тысячи долларов? Три?

Это большие деньги по меркам Злых улиц, да и в реальном мире тоже. Можно машину купить, а уж на то, чтобы открыть парикмахерскую за глаза хватит. Но ведь не согласится, паскуда. Может быть, мне уважения в районе не хватает? Или просто разрабы сделали упрямство основной чертой его характера?

— Мою верность не купить за деньги, — проговорил он.

— Тогда протянешь ноги, старый дурак, — разочарованно выдохнул я. — Тони, приступай.

Антонио в отличие от меня по классу был не мошенником, а громилой. И несмотря на то, что аватар он себя выбрал худой и высокий, драться, очевидно, умел. С резким выдохом он впечатал кулак в грудь старого барбера, и тут жедобавил в живот. А потом провел двойку по всем правилам поединка.

Вот тебе и благородное искусство английских джентльменов. Только мы не англичане.

Урона боксёрские перчатки почти не наносили, а вот боль — да. Старик задергался, то ли пытаясь подтянуться на руках, чтобы помешать моему подручному мордовать его, то ли просто от боли. Тони продолжил избивать его, а я отошел к приёмнику, и принялся крутить ручку. Новостей слушать мне не хотелось совершенно.

Сперва старик кричал и вздрагивал, потом начал жалобно хныкать. Удары становились все сильнее, Тони, распаляясь, бил все чаще. Я закрыл глаза, но перед внутренним взором все еще стоял вид избиваемого старика.

Впрочем, Антонио еще хуже, он после сегодняшнего напьется. Причём, не в игре, а в реальной жизни. Но если уж он хочет стать солдатом, то ему придется выполнять мои приказы.

— Достаточно, — сказал я, повернувшись, подошел к старику, и спросил у него. — Теперь ты готов говорить?

Тот только выругался на итальянском. И тогда я кивком предложил Тони продолжить.

Он колотил его словно боксерскую грушу в зале. Наконец, после очередного удара, старик тишо прошептал:

— Хватит. Я все скажу.

— Я тебя внимательно слушаю, — проговорил я.

— Это Альберто Галиери. Один из солдат семьи Тотти. Я не знаю, где он достал пресс, но раньше он владел этим районом. Однажды ночью он пришел ко мне домой, и сказал, что ему нужна помощь. Я согласился. Ему нужны деньги, мне нужны деньги. У меня внуки, мне нужно оплатить им учёбу, чтобы они не горбатились, как я.

Это было плохо. Комиссия запретила нам трогать бывших солдат Тотти, они были неприкосновенны. Да и дон Гвидичи не пойдет против нее, не одобрит его ликвидацию.

Ну и что теперь делать? О прессе не должен знать никто кроме моего капо. Если какой-то левый мафиозо будет в курсе, это поставит под удар все дело.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.

Убийство мимо дона? В принципе это возможно провернуть тихо, главное, чтобы его не нашли, а это мы вполне можем устроить. Лос-Анджелес находится на берегу океана, в котором можно скрыть все, что угодно.

Но все было бы гораздо сложнее, если бы Альберте был игроком, как Бруни.

Это вообще удивительно, что Генри стал солдатом, представляю, через какой ад ему пришлось пройти. Обычно для игроков оставляют роль шестерок, а все высшие чины занимают НПС. Нам с Джо просто охренительно повезло, можно сказать, что мы запрыгнули в этот поезд на бегу, и ничего себе не сломали при этом. Вот так вот.

Но нет, это обыкновенный НПС. Так что мы можем это сделать.

Однако нас за это по головам не погладят. А еще придется проворачивать это дело самим, не привлекая лишних людей. Никто не должен об этом знать. Нужно предупредить Антонио, чтобы не трепался.

— Снимаем его, — сказал я.

Тони стащил с рук перчатки, и бросил их на пол, после чего мы подхватили старого барбера, и стащили его на пол. Я помог ему сесть.

— Вот видишь? — сказал я, присаживаясь на корточки. — Все закончилось. Да, было больно, но ты ведь сам виноват.

Я встал, и принялся обходить старика, который тупо смотрел в одну точку перед собой. Похоже, что он был в глубоком шоке.

Я вытащил из кармана пианинную струну, к которой были приделаны две ручки. Самое то, чтобы тихо задушить кого-нибудь. Правда, не знаю, сколько мне придётся дать на лапу офицеру, который спалит меня с этой штукой.

Я накинул удавку на шею барбера, уперся коленом ему в спину, и, что было сил, потянул на себя.

Он захрипел, стал дергаться, а потом вдруг затих. Хорошо, что мы в комьютерной игре, где нет неаппетитных подробностей, иначе он бы еще и обделался перед смертью.

— Тони, ты понимаешь, что об этом никому нельзя говорить? — спросил я у своего подручного. — Вообще никому. Даже Робу.

— Понимаю, мистер Бонпансьеро, — кивнул он. — Никто ничего от меня не услышит.

— Это хорошо, — кивнул я, свернул удавку, и убрал обратно в карман. — Это очень хорошо.

— Тогда дождёшься Эрла, и проверишь, чтобы он сделал все, как надо, — сказал я. — Мне плевать, что именно он сделает, но труп должен исчезнуть. А пока..

Я вынул бумажник, отсчитал пять стодолларовых купюр, протянул ему.

— Благодарю, мистер Бонпансьеро.

— Не пропадай, — сказал я. — Вы с Робом можете понадобиться в любое время. Как ты уже должен понять, мы начинаем новое дело, и тогда денег хватит всем. Сейчас мирное время, возможностей продвинуться наверх не так много. Набора в Организацию тоже не будет еще долго. Но денег заработать можно уже сейчас. Ты меня понимаешь?

— Да, — снова кивнул он.

— От машины, в которой мы его везли, избавься. Это лишний след. А нам нельзя оставлять следов. Мы должны быть осторожны. А теперь мне пора.

Я повернулся к выходу. Джо уже должен был доехать до склада со всем тем барахлом, и сейчас наверняка говорит остальным соучастникам то же самое. Ну и конечно устанавливает график дежурств, нанимает НПС. Такое имущество нельзя оставлять без охраны.

Значит, надо ехать на место встречи.

Глава 3

— Значит, Альберте Галтиери, — проговорил Джо, и сделал глоток из своего стакана кофе.

— Точно, — кивнул я. — Не знаю, где ублюдок взял оборудование, но за то, что он попытался обтяпать дела в моем районе…

— Он ведь неприкасаемый, — сказал мой напарник. — Сам понимаешь, что будет, если мы его уберем.

— Если узнают, — ответил я. — А как они узнают, если мы сделаем это сами, без посторонних. И скроем следы.

— Так вычислят, — сказал Джо. — Где он открыл мастерскую? В твоем районе. Кому в суп нагадил? Именно, что тебе.

— И? — спросил я. — А если даже это вскроется, то что мне будет-то? Ну заплачу компенсацию, и все. А с этим прессом у нас скоро столько денег будет, что даже пересчитать не сможем.

— То есть, мы его все-таки валим? — спросил Джо.

— Сперва допрашиваем. Сомневаюсь, что он сам умеет печатать деньги, скорее всего, есть у него какой-нибудь специальный человечек для этого. Нам нужен этот человек. А потом валим. И избавляемся от трупа.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Ты ведь в курсе, где он живет?

— Знаю, — ответил я. — И нас уже познакомили. Так что придем мы к нему, и напрямую скажем, что знаем, что он собирается печатать деньги в моем районе. Потребую долю с этого. Как думаешь, он согласится?

— А ведь вполне может, — хмыкнул Джо. — Ты же сам говорил, что денег там будет столько, что на всех хватит.

— А если я заломлю шестьдесят или семьдесят процентов, например?

— Торговаться будет.

— Не будет он торговаться, — покачал я головой. — Он на нас смотрит, как на грязь. Сам подумай, он — мафиозо старой закалки, а мы кто? Да шпана мы против него, вот и все. Пошлет он меня. И уже тогда…

— Можно ведь провернуть все так, как будто он сам на тебя напал! — хлопнул себя по лбу Джо. — И тогда с нас взятки гладки. Что они сделают-то?

— Рискованно, — покачал я головой. — Ладно, хрен ли тут думать, предлог, чтобы к нему заявиться, есть, поехали уже.

Мы встали из-за стола, вышли из задней комнаты. Я кивнул хозяину кафе, мы прошли через зал, и оказались на улице.

— На твоей машине, или на моей? — спросил Джо.

— Пешком, — ответил я. — Тут идти-то. К тому же машину кто-нибудь может заметить.

— А как мы его вывезем?

— Так у него тоже тачка есть. Возьмем ее.

До квартиры Альберте идти было минут пятнадцать, мы с Джо двинулись, обсуждая по дороге всякую ерунду вроде скачек и боксерских поединков. Мой друг оказался любителем ставок, и если бы не этот факт, то наверняка был бы гораздо богаче. С другой стороны, иногда он и выигрывал, этого не отнять.

Я же вообще был не любителем ставить деньги на что-то, что зависит не от тебя. Не мое это, вот и все.

Мафиозо жил на последнем этаже неплохого по меркам Маленькой Италии дома. Мы поднялись вверх по лестнице, подошли к квартире, на двери которой висела бумажка с ее фамилией, и я постучался.

Никто не подошёл. Я постучался еще раз.

— Может быть, его дома нет? — спросил Джо.

— Тогда выбьем дверь, и будем ждать его внутри, — ответил я.

— Кто? — послышался хриплый голос с той стороны двери.

— Альберто, это Томми, — сказал я. — Томми Бонпансьеро. Мы с тобой знакомы.

— И какого черта тебе тут нужно? — задал он следующий вопрос.

— А-то ты не знаешь, — ответил я. — Мы должны поговорить по поводу одного дельца, которое ты пытался обтяпать за моей спиной.

Секунд двадцать висело молчание, а потом послышался звук открывающегося замка, и дверь отворилась. Альберте встретил нас в пижаме, по-видимому он собирался спать. Ну да, НПС живут по определенному распорядку дня, за который отвечают крохи искусственного интеллекта, выделенные им.

— Заходи, — сказал он. — А это кто?

— Это мой друг, Джо, — ответил я. — Он со мной.

— Ты притащил постороннего, когда пришел обсуждать такие дела? — спросил мафиозо.

— Он наш друг, — я нахмурился. — И у меня нет от него секретов.

Альберто развернулся, и впустил нас в помещение, сам прошёл в гостинную. А неплохая у него тут квартирка, в самом деле, дизайнеры постарались. Да, можно поверить, что тут жил настоящий мафиозо.

Альберте уселся в кресло, но нам сесть не предложил. Равные так себя не ведут, а ведь, черт подери, мы тоже члены Организации. Это начало меня бесить.

— Значит, выпить тут нам не предложат? — спросил Джо. — Невежливо как-то.

— Вы пришли обсуждать дела, а не пить, — покачал головой Альберте. — Ну так что, тебе есть, что мне сказать?

— О чем ты думал? — спросил я. — О чем ты думал, когда привез оборудование для печати фальшивых денег в мой район? Хрен с ним, что ты не заслал мне долю, но…

— Кто ты такой, чтобы я засылал тебе долю? — внезапно закричал мафиозо. — Ты — сопляк, едва вылупился, а уже качаешь права.

— Этот район — мой, — заорал я в ответ. — И за все, что тут творится, отвечаю тоже я. И если ты думаешь, что я потерплю, что кто-то будет оскорблять меня, то очень сильно ошибаешься.

— Этот район стал твоим совсем недавно. И долго это не продлится. Уж поверь.

— Да мне плевать, — качнул я головой. — я хочу долю. Ты будешь отдавать мне семьдесят процентов с дохода. Плевать, сколько ты будешь тратить, но чтобы семьдесят центов с каждого доллара, который ты получил, оседали в моем кармане. Ты понял?

— Да пошел ты! Выметайся отсюда, и дружка своего забери.

Альберте стал вставать с кресла, когда Джо достал пушку, и нацелил ему в лицо. В отличие от меня, он до сих пор не обзавелся легальным оружием, и так и ходил с тем, что покупал у подпольных торговцев.

— Вы не посмеете, — покачал головой мафиозо. — Комиссия этого так не оставит. Дон Паскаль этого так не оставит.

— А мне насрать, — спокойно ответил ему Джо. — Дернешься — пристрелю.

И я поверил. Действительно ведь пристрелит, чем пустит весь план прахом. Убить Альберто нужно, но сделать это надо тихо, без пальбы. Лучше всего задушить, как я проделал это со стариком.

— А теперь ты нам все расскажешь, — сказал я, обошел комнату, и подошел к граммофону и пластинкам, стоявшим в углу.

Достал одну из них, с Пегги Ли, поставил, приготовил иглу, включил. Раздалось тихое шипение, которое тут же сменилось мелодичными аккордами, а потом и приятным женским голосом.

— Где ты взял аппаратуру, Альберте? — спросил я. — Я не слышал, чтобы люди Тотти промышляли фальшивомонетничеством.

— Да ты даже когда воду в туалете смываешь, и то этого не слышишь, — фыркнул мафиозо. — Я украл ее. Она принадлежала другому из солдат, его убил кто-то из вас.

— А ты, значит, воспользовался этим, и ограбил мертвеца? — спросил я. — Ах, как нехорошо. Ну, так дальше. Кто надоумил тебя поставить мастерскую в парикмахерской?

— Сам догадался, — ответил он. — Мы с Фредерико дружим. А кто станет обыскивать парикмахерскую на предмет незаконных дел?

— Значит, этого вздорного старика звали Фредерико, — проговорил я. — Понятно.

— Звали? — переспросил мафиозо.

— Да, звали, — кивнул я. — Он очень не хотел указывать на тебя, и нам пришлось сделать ему очень больно. После чего он взял и умер. Скоропостижно.

— Ах ты, ублюдок! — заорал Альберте. — Он был одним из друзей моего отца. Ты заплатишь за это, слышишь?

— Разве что в аду, — ответил я. — А теперь, если ты не хочешь, чтобы мы и тебе сделали больно, говори, кто должен был заниматься печатью. Ни в жизнь не поверю, что ты сам разбираешься в таких штуках.

Он не стал отвечать, а принялся, молча, оглядываться. Да уж, постарались разработчики «Злых улиц», ничего не скажешь. Характеры у НПС тут у одного лучше другого. То упрямый старик, то этот гордый болван…

— Что мне за это будет? — наконец спросил Альберте и вдруг добавил. — Я согласен на семьдесят процентов.

— Жизнь и свобода — вот единственное, что ты можешь получить, — ответил я. — Я лично куплю тебе билет из города. Сможешь начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Почему бы не в Вегасе? Там сейчас денег крутится больше, чем в любом другом месте.

— А если я откажусь? — спросил он.

— Мой друг тебя пристрелит, — пожал я плечами. — И на этом все закончится.

— Ладно, — он выдохнул. — Его зовут Фрэнки Росси. Живет на Третьей улице. Ты его сразу узнаешь, мелкий такой хорек. Вот, он и работал с Лукой. А теперь согласился работать со мной.

— Хорошо, — кивнул я. — Считай, что жизнь ты себе выторговал.

А потом я кивнул Джо, и мы вместе набросились на мафиозо. Мой друг придавил ему ноги, я же схватился за шею, и принялся душить, одновременно зажимая рот, чтобы он не закричал.

И все это под чудный голос Пегги Ли.

Дергался он долго, минуты с две, а потом затих. На всякий случай я проверил его пульс, моего навыка первой помощи вполне хватало на это. Пульса не было, он был мертв.

Я огляделся в поисках чего-нибудь, в чем можно было бы перетащить труп. Мне на глаза попался ковер, лежащий на полу.

— Помогай! — сказал я, вместе мы перетащили мертвого мафиозо на ковер, а потом принялись заворачивать в него.

Когда все было готово, я признал нашу работу сносной. Теперь, пожалуй, можно будет и вытащить его на улицу.

— Ищи деньги, документы, — сказал я. — Нужно произвести такое впечатление, что он собрался и сбежал.

Мы принялись рыться по квартире, но не разбрасывали вещи, как если бы нам нужно было сымитировать ограбление, а делали все аккуратно. Скоро я нашел в тумбочке толстую пачку денег, которую тут же отправил в один из бездонных карманов.

— Чемодан, — сказал Джо. — Нужно его прихватить, тогда они точно подумают, что он уехал.

И мы принялись набивать чемодан одеждой и другими вещами, на этот раз особо не беспокоясь о порядке. Все-таки, думаю, и сам Альберте не был бы таким щепетильным, если бы знал, что ему не придется возвращаться.

Туда же засунули и его пальто и костюм, потому что странно было бы, если б он ушел из дома в пижаме. В кармане пальто, кстати говоря, я нашёл и ключи от машины с логотипом «Хадсон». Отлично, теперь мы знаем, что искать.

— Спустись вниз, отнеси в машину чемодан, — Сказал я Джо. — А я пока еще покопаюсь. Потом вместе спустим вниз тело, загрузим в багажник.

— А машину куда? — спросил мой друг.

— К заливу, — ответил я. — Столкнем с обрыва. Заодно и труп не найдут. Так что все будет нормально.

— Ладно, — ответил он, подхватил чемодан, и вышел из квартиры.

Страшно? Очень страшно. В Злых улицах все как в жизни, умерев, ты лишаешься всего имущества и статуса. И если я умру, то все придется начинать с начала. С чистого листа. И не будет у меня больше ни своего района, ни хорошей квартиры, ни денег, чтобы выводить в реал. Пойду снова подставные гонки на драндулетах устраивать. Вот так вот.

Но потребует ли комиссия мою голову за убийство этого солдата? Очень сомневаюсь. Слупить с меня денег? Это пожалуйста, но я смогу выплатить компенсацию, в крайнем случае займу у Джо.

Да и что такое для меня деньги, если я буквально собираюсь их печатать? А о прессе никто не узнает, уж я постараюсь, чтобы это не произошло.

— Ну что? — спросил мой напарник. — Кстати, классная у него тачка. Мужик реально имел вкус к жизни.

— Какой мужик? — спросил я. — Это же НПС.

— Блин, постоянно забываю, прикинь, — сказал мой напарник. — Мы же днем и ночью в игре, каждый день уже сколько? Два года? Считай, вторая жизнь.

— Понимаю, — ответил я. — Хватай его за голову, я за ноги потащу.

— А с какой стороны голова, а с какой ноги? — спросил он.

Я, молча, схватился за ближний конец ковра, Джо подхватил с противоположного, и мы потащили его вниз. Вытащили на лестничную площадку, после чего я закрыл дверь.

Нести было тяжело, я ушел в перегруз, и шел еле-еле. Ну да, силу никогда особо не раскачивал, я ведь мошенник, а не боевик. Это Джо у нас силач, он, наверное, при желании смог бы и один труп вытащить. Но точно не внутри ковра.

Кое-как доковыляв до машины, мы загрузили тело мафиозо в багажник, после чего я захлопнул крышку. Хвала автопрому пятидесятых, большим машинам с вместительными салонами и багажниками. В какую-нибудь современную малолитражку мы его точно не погрузили бы.

Я уселся за руль, завел двигатель, достал сигарету и закурил. Джо сел рядом, и я тут же тронулся, выехал со двора, и оказался до неширокой улице. Наверное, тоже злой, если учесть, что тут творится.

Машина оказалась ухоженной, что при ее-то владельце совершенно неудивительно. Мотор не троил, а работал мерно и уверенно. Я затянулся, выпустил изо рта струю дыма.

— Не нравится мне все это, — сказал Джо. — Ой, подвели мы себя под монастырь.

— Не волнуйся, не будет ничего. Сейчас концы в вводу, и все. А если кто-то спросит, что вчера ночью делали, скажем, что дома спали.

— Не поверят, — он посмотрел в зеркало заднего вида, в котором отразился свет чьих-то фар.

Нас обогнала какая-то развалюха. Я-то ехал медленно, для того, чтобы не привлекать внимания полиции. Нет, с них станется нас и просто так остановить, и тогда придётся что-то делать. Скорее всего, валить их, мы ведь в угнанной машине, и с трупом в багажнике. А дон не любит, когда убивают полицейских, а уж легавым это не нравится втройне.

— Тогда давай устроим вечеринку, — сказал я. — Балаганчик Большого Томми ещё работает. Приедем туда, я найду нам девочек, потом закупимся в ближайшем баре, и поедем ко мне. Или к тебе, это уж как сам решишь.

Повернув ручку окна, я выбросил из него сигарету. Все равно исчезнет, тут есть защита от захламления игрового мира, и от абузов от слишком хитрых игроков.

— А почему это ты найдешь нам девочек, а не я? — тут же спросил Джо.

— Потому что у тебя отвратительный вкус на них. Выбирать женщину на одну ночь — это же целое искусство. А ты потащишь первых встречных.

— Так стоп, мы не шлюх будем брать что ли? Ты реально с кем-то познакомиться хочешь?

— А почему нет? — спросил я. — Дружище, тебе пора отвлекать от продажной любви и пристращаться к азарту охотника. Это же гораздо интереснее. Там собирается куча скучающих самочек, а кто может быть лучшей парой для них, чем два мафиозо, старых солдата, не знающих слов любви?

— Нашелся тут старый солдат, — фыркнул он. — Сам в солдатах ходишь меньше года, а уже надо же, старый.

Я выехал на шоссе, и погнал машину в сторону выезда из города. Нам нужно было найти достаточно высокое место, чтобы сбросить с него тачку в океан. Во-первых, мне не хотелось катить машину самому, а во-вторых, совсем не улыбалось вымокнуть. Тут же в воду заходить придётся, а на мне костюм итальянский, и дорогущие кожаные ботинки. Им-то, понятное дело, ничего не будет, но раз уж мы решили пойти по девкам…

— А не плевать ли? — спросил я. — Смотри, насколько мы изменились. Едем в угнанной машине с трупом и ведем светскую беседу. Жуткие дела творим, я сегодня двоих задушил насмерть своими руками. А позавчера еще одного по моему приказу через полрайона привязанного к бамперу волокли. Ну и кто мы после этого?

— Жестокие игры, — Джо усмехнулся. — Ну у тебя ведь нет желания порешить кого-нибудь на улице? Или создать свою ОПГ.

— Дурак что ли, нет конечно. С чего бы у меня вообще должны быть такие мысли? Меня и так все устраивает.

Я замолчал. Игра ведь действительно изменила меня. Не стал ли я таким же жестоким ублюдком, как в этом мире?

Да вроде бы и нет. По крайней мере, никто ничего такого не говорил.

— Слушай, а сколько человек ты убил за год? — спросио Джо.

— Шестерых, — ответил я. — И это не люди, а персонажи. А ты?

— Троих.

— Всего троих? — спросил я. — Ну и как тебе это удалось?

— Да, я обычно просто запугиваю. Приказываю ноги сломать, избить. А именно убивать… Стой, а ты про тех, что своими руками говоришь, или?

— Про них, — кивнул я.

— Тогда одного. Слушай, а тебе не скучно?

— В плане?

— Ну, вот была война, мы постоянно с кем-то стрелялись, убивали. За месяц покрошили человек по сорок, не меньше. Понятное дело, что большинство из них — шестерки. Но мы ведь и босса ирландцев достали.

— Ага, — кивнул я. — Когда нас самих пообещали убить.

— Так весело же было. А сейчас все как-то не так. Спокойно. А мне адреналина хочется, чтобы пули свистели.

— Не знаю, — покачал я головой. — Я своим статусом дорожу. А убьют, что делать будем? Снова мелочь по карманам таскать?

— Да снова в люди выбьемся. Опыт-то уже есть. Так даже интереснее будет. Да ну тебя.

Мы ехали по шоссе, поднимаясь в гору. Слева от нас раскинулся океан. Далеко он идет, до самой Азии, только вот нет там ничего. Просто граница. Злые улицы — они только про США, а в других странах сейчас железный занавес.

Я повернул машину, объезжая бортик, въехал на пригорок, остановился. Заглушил двигатель. Вышел из тачки, оставив открытую дверь, поставил коробку передач на нейтраль.

— Ну что, покатили? — спросил я.

— Давай, — вздохнул Джо.

Мы встали по разные стороны от открытых дверей, и стали катить машину. Сперва это было трудно, но потом уклон пошёл вниз, и машина поехала сама. Я захлопнул дверь, отбежал, и стал толкать ее со стороны багажника. Джо проделал то же самое секундой позднее.

Машина полетела вниз и с громким звуком обрушилась в воду. Какое-то время из темной глади торчал багажник, но потом, видимо, жидкость попала внутрь, и он потихоньку стал тонуть. Скоро «Хадсон» скрылся полностью. Будем надеяться, что тут не заведутся отморозки, которые любят прыгать в воду с высоты. Иначе их ждет очень неприятный сюрприз.

— Слушай, — сказал Джо, почесав голову. — А как мы возвращаться-то теперь будем?

Я хлопнул себя по лбу. Ну да, об этом-то я не подумал совершенно. Ну вот кто мешал взять с собой вторую машину? И что теперь делать?

— Пойдем пешком, — сказал я. — Или поймаем попутку. Платить-то есть чем. Ладно, двинули, не ночевать же тут теперь.

Глава 4

С утра пришлось снова возвращаться в игру. А это притом, что я практически не выспался, ведь нам пришлось очень долго возвращаться пешком обратно в город. Нас никто так и не подобрал, и мы были очень рады, когда смогли добраться до ближайшего круглосуточного заведения и заказать такси.

Естественно, что ни в какой балаганчик мы в итоге не поехали, я доехал до дома, поднялся наверх, рухнул на кровать, и тут же вышел из игры.

И самое обидное, что пришлось ставить будильник, потому что нам надо было забрать Фрэнка Росси, как только он выйдет из дома. В каком конкретно из домов на Третьей улице он живет, должен был выяснить Джо. Моим же делом было дождаться звонка, а потом отправляться туда.

Категорически не выспавшись, я встал, сжевал пару бутербродов, и улегся обратно в капсулу. Подключился, и тут же отправился есть. Мой аватар тоже был голоден, одно хорошо, в моем виртуальном доме достаточно еды.

Впрочем, не успел я доесть первый бутерброд, как телефон затрезвонил на всю квартиру. Дожевывая на пути, я направился к нему, взял трубку, и спросил:

— Кто это?

— Это я, Джо, — ответил мой напарник, который, судя по голосу, был бодр и весел. — Я все выяснил. Обычно он выходит из дома в девять, идёт завтракать в кафе на углу, а потом отправляется по своим делам.

Ничего удивительного в этом не было, НПС жили по своему распорядку. Если их существование, конечно, вообще можно было назвать жизнью. И мы должны были это расписание нарушить.

— Ну что ты там задумался?

— Да ничего, — ответил я. — Одеваюсь и выхожу. У тебя все готово?

— Готово, — ответил он. Жду тебя.

Быстро закидав в себя остатки завтрака, и запив все это чашкой кофе, я оделся в костюм, прихватил пистолеты. Один — легальный «девятьсот одиннадцатый», а второй — «детектив спешл» на щиколотку, чтобы, если что, не жалко было сбросить. Вышел из квартиры, закрыв за собой дверь на ключ, и побежал вниз по лестнице.

План был прост. Кого больше всего боятся мелкие воришки и фальшивомонетчики? Акул криминального мира и полиции. А вот федеральных агентов они боятся до усрачки. А именно таких мы и собирались разыграть из себя.

До третьей улицы было недалеко, и я решил пройтись пешком, тем более, что Джо приехал туда на машине. Не на своей, ему пригнали для дела его соучастники. Вот странно, зачем нам дорогие тачки, если мы постоянно катаемся на одноразовых развалюхах? Хотя, конечно, совсем на других, чем раньше.

Когда я добрался до места, то практически сразу же увидел Джо, который стоял возле тачки и курил. Он надвинул шляпу на лоб, но не узнать своего лучшего друга я не мог. Я двинул к нему, протягивая руку.

— Он не вышел еще, — сказал мой напарник, отвечая на рукопожатие. — Ну что, как выспался?

— Да ни хрена не выспался, — ответил я. — Еще и снилась всякая херь. Если так продолжится, то мне вообще доступ к вирту закроют.

— А ты расслабляйся хоть иногда, — ответил он. — Я вот в «Сладкие места» захаживаю. Посидишь там часик на райском острове с мулаточками-НПС, и все печали, как рукой снимает.

«Сладкие места» — это еще одна игра от pochta.ru. Хотя игрой ее назвать сложно, там ни сюжета, ни геймплея. Скорее это что-то вроде легального борделя с одной индивидуальной локацией и кучей НПС-шлюх на любой вкус. Ничего удивительного, раньше ведь половина интернет-трафика была порнухой, и в нынешние времена ситуация не изменилась. Только веселее станешь.

Я решил ничего не отвечать, только встал рядом, прислонившись к машине спиной. Достал пачку «Лаки Страйк», и тоже закурил. Друг мой, кстати говоря, предпочитал Мальборо. Хотя это совсем не те сигареты, что в реальной жизни, они-то совершенно безвкусные. Производители стремятся к тому, чтобы запах табака от курильщика чувствовался как можно меньше, а в итоге все приходит к потере вкуса.

— Долго еще? — спросил я.

— Вот-вот должен выйти, — ответил Джо, посмотрев на часы.

— А как мы его вообще узнаем?

— Держи, — ответил он, показав мне фотокарточку.

Прав был старый мафиозо, этот паренёк действительно был похож на хорька — такой же проныра. Да уж, неудивительно, что после смерти своего босса, он умудрился не только не потерять работу, но м и оборудование спасти. Вот что такое хватка.

— Клюет, — тихо сказал Джо, отрывая меня от мыслей.

Дверь дома открылась, и наружу вышел тот самый парень с фото. Он огляделся, и двинулся по улице, задержав взгляд на нас. Может быть, он знал нас в лицо? Сомнительно, это ведь не наш район, соседний.

— Берём, — сказал я, и мы двинулись в сторону Фрэнки, беря его в клещи. Он остановился, непонимающе посмотрел на нас.

— Федеральные агенты, — Джо достал из кармана фальшивый жетон, показал его, и тут же спрятал. Если парень разбирается в деньгах, то и в этих штуках тоже вполне может. — Фрэнсис Росси, вы арестованы. Вытяните руки, три шага вперед.

— По какому праву? — спросил фальшивомонетчик.

— У нас есть все права, парень, — ответил я.

— Вы обвиняетесь в подделке денег. Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право хранить молчание. Все ваши слова могут быть использованы против вас.

Парень посмотрел на меня и принялся будто нарочно медленно выполнять приказ. Вытянул перед собой руки, сделал шаг в мою сторону, второй.

Джо кинул мне наручники, и я поймал их, раскрыл, собираясь заковать в них Фрэнка.

Но он внезапно оттолкнул меня, с неожиданной для человека такой комплекции силой, рванулся к забору, дернул на себя одну из досок и скрылся в дыре за ней.

— Черт! — крикнул я, рванул на себя доску и с огромным трудом протиснулся внутрь.

Забор затрещал и зашатался, я повернулся и увидел, как Джо лезет через него. Едва успел разминуться с висевшей на бельевой веревке простыней, увидел перед собой спину парня, и побежал дальше.

Фрэнки скрылся за дверью черного хода в соседнее здание, хлопнув за собой дверью. Я вбежал внутрь, поднялся вверх по лестнице, и остановился. Направо или налево, куда он побежал?

Прислушался, услышал справа торопливые шаги, повернулся, рванул туда и принялся подниматься по лестнице.

Вдруг сверху прилетел цветочный горшок. Мне стоило огромного труда уклониться от него, вазон разбился о бетонный пол, земля рассыпалась во все стороны.

Поднявшись на второй этаж, я двинул вперед по коридору, мимо множества закрытых дверей. Похоже, что это было что-то вроде общежития, но соседи тут жили дружно и были честными людьми, потому что везде царил порядок.

Я увидел парня, который потянул на себя шкаф, опрокидывая его, и загораживая мне проход. Подбежал, поднырнул под покосившимся предметом мебели, двинул дальше, и скоро выскочил на небольшой балкончик.

На соседнем здании был точно такой же, и парень был там. Повернувшись, он показал мне средний палец. Нет, он мне уже нравился, эдакий отчаянный псих.

Парень скрылся в следующем коридоре Придется лезть.

Я перебрался через перила, оттолкнулся пятками, и скоро повис на перилах соседнего балкона. Вниз смотреть не хотелось, пусть я и знал, что там всего-то пара метров, и при падении мне ничего не грозит. Но все-таки я заставил себя затащить свое тело наверх.

Кое-как перевалился через бортик, заглянул в коридор, и увидел за углом мелькнувшую спину. Ладно, яйца в кулак, пора бежать дальше.

Поднявшись на ноги, я побежал, оказался на лестнице, двинул по ней вниз, а выскочив на улицу чуть не столкнулся лбами с Джо. Подозреваю, что он не сунулся в здание, а решил перекрыть второй выход из него.

Только сейчас до меня дошло, что надо вытащить пистолет. Предупредительный выстрел, ствол, направленный в спину, и голубчик остановится, никуда не денется.

Парень уже бежал через дорогу, одна из машин отчаянно засигналила, но остановиться не успела, и сбила его. Фрэнки кубарем прокатился по дороге, мы рванули к нему, причем Джо на ходу показал жетон.

Парень уже пытался подняться, но мы подхватили его под руки. Он дернулся один раз, второй, но осознав, что ему не вырваться, оставил свои попытки.

Выглядел он нормально, стоял тоже ровно. Похоже, что больше испугался, чем действительно получил травмы.

— Зачем бежал, дурачок? — спросил я, застегивая на нем наручники.

— Да пошел ты, легавый. Я тебе ничего не скажу! Я невиновен, слышь! Ничего не знаю, ни о каких фальшивых деньгах!

Мы потащили его в сторону машины, Джо сел на водительское сиденье, а я устроился на заднем вместе с нашим пленником. Пистолет я при этом держал в руке. Ясное дело, что стрелять в курицу, несущую золотые яйца я не стану, тем более из легального ствола, но это лишний аргумент, который должен пресечь возможные попытки побега.

Мой напарник тронул машину, и мы поехали по улице. Зеваки, конечно, все видели, но что они могут рассказать? Что двое легавых прихватили с собой известного жулика? Так ведь местные должны быть в курсе о делах Фрэнки. Никто не станет удивляться, и уж тем более звонить в полицию.

— Что ты знаешь об Альберте Галтиери, Фрэнсис?

— О ком? — переспросил он.

— Не надо со мной играть, — проговорил я. — Нам ничего не стоит заехать сейчас в любую из подворотен, а потом пристрелить тебя. Что думаешь, обставим все, как попытку побега?

— Точно, — кивнул Джо. — Так и сделаем.

— Ладно-ладно, не надо так напрягаться! — тут же проговорил Фрэнки. — Да, я знаю Альберте. Солдат мафии из семьи Тотти. Семьи уже нет, а он остался.

— Почему он не уехал из города? — спросил я.

— Да откуда мне знать-то, я с ним даже не знаком! — фальшивомонетчик играл убедительно, да только вот врать нам смысла не было. Мы и так знали правду.

— Опять врешь? Поворачивай.

— Не надо! У него был какой-то бизнес, он собирался что-то делать, чтобы снова подняться. Но это все, что я знаю.

— И ты напрямую связан с этим бизнесом, — сказал я. — Именно ты собирался печатать для него фальшивые деньги. Альберте уехал из города вчера ночью, но перед этим все нам рассказал.

— Уехал? — спросил Росси. — Черт. Так вы, что, не федералы что ли?

— Точно, — кивнул я. — Так что можешь расслабиться, посадка тебе не грозит. Или наоборот, смотря как пойдут дела.

— Придурки, — буркнул он. — Расстегните мне руки, быстро! Я пойду в полицию! Это вообще-то похищение!

— Не пойдешь, — покачал я головой. — Меня зовут Томми Бонпансьеро. Слышал обо мне?

Фрэнки поперхнулся следующей репликой. Естественно он слышал обо мне, слава о нас с Джо, как о людях, которые спасли дона Гвидичи во время засады в соборе, широко разошлась. Как и то, что мы теперь владеем районами соседними с этим.

— Мистер Бонпансьеро? — спросил он. Ну да, ветка авторитета работала, теперь, когда он узнал, кем я являюсь на самом деле, программные алгоритмы требовали от него обращаться именно так. — К чему весь этот маскарад? Вы могли просто прийти ко мне, и поговорить. Я ведь очень сильно вас уважаю, про вас говорят, что вы человек чести.

— Думаешь? — спросил я. — Вы с Альберте собирались вести дела на моей территории. И никто из вас не пришел ко мне, и не спросил разрешения. Я уж не говорю о том, чтобы заслать мне долю, вам бы это и в голову не пришло, верно?

— Ну… — протянул он.

— Я знаю все, что происходит в моем районе, ты понял? Альберте попытался провернуть эту схему за моей и ему пришлось уехать. Ты прямо замешан в этом.

— Но сеньор, — проговорил он. — Я не хотел… Я даже не думал о том, что буду работать с ним, он просто украл оборудование, и вывез его. Мне некуда было податься…

— Ты мог прийти ко мне, и рассказать, — сказал я. — И мы бы вместе подумали над решением этой проблемы. Да на самом деле и проблемы-то не было бы, все просто решилось бы само собой. Я бы заставил Альберте выплатить мне долю, ему бы не пришлось уезжать, все были бы довольны. А что теперь, когда я узнал об этом случайно?

Ложь, повторенная множество раз, становится правдой. Теперь, когда у Фрэнки спросят, куда делся его бывший босс, он ответит, что уехал из города. А мне только это и нужно. Тем более, что никаких сомнений он не выказывал, и вопросов не задавал.

— Что же, мистер Бонпансьеро?

— Теперь все иначе. На тебе долг, мой друг, и его придется отрабатывать. И поверь, сбежать не получится, как не получилось и у Галтиери. Я выдоил его досуха, все, что у него осталось — это одежда. С тобой же все может оказаться гораздо хуже, думаю, что тебе нечем платить.

— Нечем, сеньор, — покачал он головой.

— Тут есть варианты. Оборудование осталось у меня. Если ты будешь работать со мной, то… Сколько тебе собирался платить Галтиери?

— Два процента от напечатанных денег. Он собирался делать их много и быстро, ему срочно нужны были средства. У него были планы.

Надо же, не сдался. Что он собирался делать? Собрать выживших солдат Тотти, усилиться соучастниками, и основать новую семью? Влить их в игорный бизнес в Неваде, как делают многие? Но дурак дураком, конечно. Кто же печатает фальшивые деньги много и сразу, обязательно ведь спалишься. Это надо делать медленно, постепенно. Иначе никак. Торопливость нужна только при ловле блох, для всего остального же требуется тонкий расчет.

— Я сказал ему, что деньги нужно печатать в небольших объемах, — тут же продолжил Фрэнки. — Так меньше риска попасться.

— Мы никуда не торопимся, — выдохнул я и, наконец, убрал пистолет.

Расстегнул наручники на запястьях парня, спрятал их в карман — еще пригодятся. Открыл окно, и закурил.

— Деньги печатать будем небольшими объемами, — сказал я. — И только после того, как разберёмся с крышей и каналами сбыта. Потом постепенно нарастим производство. Что там по качеству? Сложно отличить твой продукт от настоящих денег?

— Все базовые элементы защиты мы можем скопировать, — сказал Фрэнки. — У нас подлинное клеймо, может быть, вы слышали про ограбление банка четыре года назад? Вот тогда-то мы их и получили.

Четыре года назад я еще не играл в игру, так что об этом не слышал. Но подлинные клейма — это хорошо.

Я посмотрел в окно, и понял, что эти дома уже видел сегодня. Джо просто катается по району. Как говорил один известный в кругах большой человек и знаковый игровой журналист: «Я просто катаюсь по городу, и мне это очень нравится. Я так город изучаю. Ну а вам хорошего вечера».

— Я дам тебе пять процентов, — сказал я. — Это больше, чем обещал Галтиери. Более того, работая на меня, ты работаешь на семью Гвидичи. Если кто-нибудь что-то тебе сделает, будет угрожать, ты можешь сказать мне, и я решу проблему. В идеале, конечно, нужно, чтобы ты переехал в мой район, и всегда был под рукой. Что думаешь?

— Я не против, — ответил он. — Квартира все равно съемная, вещей у меня практически нет. Могу переехать хоть завтра.

— Может лучше в мой район? — спросил Джо. — Там поспокойнее.

— Посмотрим, — сказал я. — У тебя же вроде с копами проблемы, а у меня все прикормлены. Да и вообще, надо сперва решить, где расположить производство. Желательно не делать это в наших районах, сам ведь понимаешь, вопросы возникнут. Что за фальшивомонетничество делают, знаешь?

— Знаю, — вздохнул мой напарник. — Ладно, решим что-нибудь.

— То есть, отличить твои подделки сложно? — спросил я.

— Сложно, — кивнул Фрэнки. — Но в банк я бы с ними не пошёл. Нужны каналы сбыта.

Все упирается в каналы сбыта, ну и в то, чтобы эти самые доходы отмывать. Налоговая-то не дремлет. Сейчас мы им не так интересны, но когда дела пойдут на десятки тысяч долларов в месяц…

Я знал, к кому обратиться за помощью. Единственный, кто нам может помочь с этим делом — это наш капо. Генри Бруни. Придётся идти к нему на поклон, что уж тут поделаешь.

Глава 5

Генри рассматривал новенькие хрустящие купюры, на которых был изображен Александр Гамильтон. Почему мы выбрали для печати именно десятки, а не напечатали бумажки с портретом Франклина? Ну, во-первых, потому что шанс, что их будут проверять, гораздо ниже, чем у банкнот крупных номиналов. А во-вторых, потому что это были самые свежие купюры. Новая их версия вышла в пятьдесят третьем, и никого не удивит то, что бумажка новенькая и хрустящая. Двадцатки, которые сейчас были в обращении, например, были выпущены в двадцатых.

Да, на Злых Улицах деньги менялись, и старели по мере того, как переходили из рук в руки. Их можно было даже порвать. Это не золотые монеты, как в фэнтезийных играх, легкие, несмотря на то, что золото очень тяжёлый металл, неуничтожимые, хотя он очень мягкий и легко затирается.

— Я бы не отличил, — сказал Бруни, возвращая мне купюру. — Вещь качественная. И сколько вы их можете производить? Ну, скажем, в месяц.

— Еще бы, подлинное клеймо. Мы не хотим торопиться, — ответил я. — Если будем делать много, то спалимся. Поэтому, скажем, четыре тысячи купюр в неделю.

— То есть, шестнадцать тысяч долларов в месяц? Приличная сумма. А от меня-то что требуется? Вы — члены Организации, можете вести дела, как хотите, разрешения моего вам не надо, главное — не забывайте засылать откат.

Я посмотрел на купюру. Раскрылось системное сообщение.

Десятидолларовая купюра (фальшивая). Копия законного платежного средства, изготовленная недобросовестными дельцами. Вероятность успешной проверки подлинности — 5 %.

Думаю, можно улучшить технологию, и довести ее до одного. Тогда будут распознавать одну купюру из ста, и это при условии, что их будут проверять. А большинству людей так и вообще наплевать. Такие вот дела.

Мастерскую можно было прокачивать, покупая новые устройства, или обеспечивая ее более качественным сырьем. Но у нас пока не было ни возможности, ни желания этого делать. С тем, что уже есть, разобраться бы.

Эту бумажку я взял с собой для демонстрации. На самом деле у Джо был с собой чемодан, в котором лежали первые шестнадцать сотен фальшивых купюр. Все, что мы изготовили за прошедший месяц.

— Нам нужны каналы сбыта, — сказал я. — У тебя есть нужные нам контакты. Мы можем поделиться с тобой выручкой, а ты сведешь нас с нужными людьми.

Бруни задумался, и принялся постукивать пальцами по столу. Либо думает, как решить проблему, либо уже знает решение, и думает, сколько за это запросить. Зная нашего капо, скорее всего второе.

— Половина, — сказал он. — Вы будете отдавать мне половину дохода. Тогда я сведу вас с нужными людьми.

— Половина? — спросил Джо. — Но ведь это восемь тысяч баксов! Не много ли бу…

— Твой стандартный откат с наших дел — десять процентов дохода, — прервал я своего напарника. — Мы готовы дать пятнадцать. Исключительно из уважения к тебе.

— Тридцать, — ответил он.

Не сбавил бы ты так резко стоимость своих услуг, я бы не стал торговаться дальше. Но у меня появилось стойкое ощущение, что Генри можно прогнуть. Треть от суммы — это больше пяти кусков баксов. Если считать на реальные деньги — месяц безбедной жизни. А то и больше.

Да, недавно мы радовались, если нам удавалось заработать двадцатку за день. А теперь… А ведь других доходов у нас никто тоже не отбирает: профсоюзы, дань из разных заведений, случайные приработки. Нормальная сумма в итоге скопится, жить можно, и совсем не бедно.

— Двадцать. Одна пятая. Весь риск на нас, от тебя требуется только свести нас с нужным человеком. Тебе все равно ничего не грозит.

— Двадцать пять. Четверть, и ни центом меньше. Так-то оно так, да только мне еще с доном делиться.

— Ты дону стандартный откат платишь. Но ладно, четверть, так четверть. Хорошо, мы согласны.

Двенадцать тысяч долларов в месяц, минус пять процентов Фрэнки за работу, минус расходы на сырье, но это немного — долларов двести в месяц. Получается десять тысяч восемьсот долларов на двоих.

Сколько-то попросит посредник, платить ему придётся на постоянной основе. Но все равно много.

— У вас есть, что показать? — спросил Генри. — Или прикинуть пришли.

Я кивнул Джо, тот положил на стол дипломат, вскрыл замки, и развернул его так, чтобы продемонстрировать нашему капо содержимой. Аккуратные пачки, перевязанные бумажными ленточками. По сотне купюр в каждой,шестнадцать штук.

— Отлично, — Бруни встал с кожаного кресла, мы тоже поднялись. Он подошёл к вешалке, и принялся надевать пальто. — Поехали, сведу вас с кое-кем из жидов. Его зовут Моше, он крутит кучу финансовых операций для своей банды, но и приработками на стороне не брезгует. Кто-то вроде консильери. Ростовщичество, отмывание денег… Полезный человек, он помог мне купить клуб.

Генри больше не сидел в кафе «У Фрэдди», он действительно приобрел себе клуб-кабаре, где и встречал гостей. Девчонки, танцы, выпивка — все у него было. Место считалось респектабельным, то, что его владельцем был член Организации, добавляло ему баллов в глазах людей.

Нам тоже придется обзавестись бизнесом, постоянно платить бухгалтерам за отмывку денег не хотелось. Лучше уж начать свое дело, и нанять обычного НПС. Дешевле будет.

А еще лучше, если дело будет приносить дополнительный доход. Тогда получится совсем хорошо.

Мы прошли через второй этаж, где находили подобные помещения, и спустили вниз. Прошли через клуб, который в это время дня, естественно не работал, танцпол был пуст, и даже стулья перевернуты.

Вышли на улицу, и я повел всех к своей машине. Именно на ней мы и приехали к клубу. Вопреки обыкновению Генри сел на переднее сиденье. Видимо, собирался показывать дорогу.

Я завел двигатель, включил поворотник, дождался пока мимо проедет машина, а выезжать на дорогу будет безопасно. Тронулся с места и медленно покатил вперед.

— Где еврейский квартал знаешь? — спросил Генри.

— Да, — кивнул я.

Конечно, я ни разу не бывал в тех местах, что мне там делать, но в целом по городу покатался нормально, и много знал о его криминальной жизни. В особенности то, в какие районы лучше не соваться.

Еврейский квартал одним из них не был, у семью Гвидичи с жидами был строгий нейтралитет. Официально мы, конечно, не сотрудничали, но мир блюли. Оно и к лучшему.

Проехав по улице, я повернул, оказавшись на длинном проспекте, который идет почти через весь город. Подумал, повернул ручку на радио, и салон наполнился звуками музыки.

— Как в старые времена, да, Генри? — спросил Джо. — Мы снова тебя куда-то везём.

— Да, только теперь это нужно не мне, а вам, — ответил наш капо.

— Тебе оно тоже надо, — ответил я. — Чем больше мы платим, тем больше у тебя денег, разве нет?

— Да, но все равно примерно половину придётся отдавать дону, — на лице Генри не было никаких эмоций. — Такие дела, как фальшивомонетничество, он держит под своим контролем. Думаю, он и вас вызовет поговорить. Лучше послушать его.

— Без проблем, дон — головастый мужик, он ведь рулит семьей уже столько лет, — сказал Джо, разводя руками. — Так что мы только рады будем.

— Слушай, а этот Моше. Он НПС? — спросил я.

— Удивишься, но это игрок. Один из старейших игроков в «Злые улицы». Он играет уже пять лет.

— Пять лет, и ни разу не умирал? — спросил я. — Да еще и за еврея? Сам ведь знаешь, как к ним относятся.

Евреи были не просто одной из национальностей, но и чем-то вроде игрового класса. У них была куча бонусов к характеристикам, но вешался дебаф «социальная дискриминация», который никак нельзя было убрать.

Впрочем, у негров все было еще хуже, у них не было даже бонусов. Но их банды все равно были сильны и многочисленны. Наверное из-за поклонников рэпа и других элементов чёрной культуры.

— И за пять лет его ни разу не убивали? — спросил я.

— Насколько я знаю, он пережил с полдюжины покушений. Дважды был на грани смерти, но его вытаскивали доктора. Сами ведь знаете, там, что ни еврей, то доктор или адвокат.

— А как давно ты играешь? Спросил Джо. И как вступил в семью?

— Да года четыре, но на этом персонаже всего два с половиной. В семью попал… Да случайно, так же, как и вы. Спас своему бывшему капо жизнь, он стал работать со мной, в итоге я «сделал кости», и меня приняли. Ну и была там еще одна история, меня посадить пытались, а я никого не сдал. Вообще ничего копам не сказал.

«Сделать кости» — это убить кого-то. Обязательный ритуал для вступления в Организацию. Нам, правда, этого делать не пришлось, потому что засчитали убийство ирландского босса. Но мы и так немало народа покрошили для семьи.

Потихоньку мы добрались до еврейского квартала. Генри указывал дорогу, я рулил, особо не разгоняясь, чтобы не пропустить поворот.

Скоро мы доехали до нужного места, припарковал машину на обочине, и мы все дружно вышли из нее. Я заблокировал двери.

— Сюда, — сказал Генри, и повёл меня в подворотню.

Над невзрачной дверью висела табличка «Левенштейн и компания». Наверное под компанией подразумевалась вся еврейская мафия. Да, не похоже, чтобы они были особо заинтересованы в новой клиентуре.

Генри подошел к дверям, позвонил в звонок. Через полминуты открылось окошко, как раз на высоте человеческих глаз, и голос спросил.

— Кого ты привел, Бруни? Они надёжные?

— Надежные, — ответил Генри. — Открывай давай, нам надо поговорить с Моше.

Окошко закрылось, а за дверью загремели замки. Я успел насчитать четыре штуки перед тем, как нас пропустили внутрь. Да, они здесь точно очень хорошо заботятся о своей безопасности.

Встречал нас чернявый парень с большим носом, державший в левой руке пистолет. Рядом к стене был прислонен дробовик «Ремингтон». Гостей тут, очевидно, встречают неласково.

— Проходите, — совсем не приветливо сказал он. — Мне надо двери закрыть.

Мы прошли и буквально через пару шагов были остановлены еще одним парнем, сидевшим за видавшим виды столом. Они, что, еще и экономят на всем?

— Пушки, — сказал он.

— У нас лицензированные, — попытался возразить Джо.

— А мне плевать, — ответил еврей. — Правила простые: либо сдаете оружие, либо валите отсюда.

Генри уже достал свой «Highway Patrolman», и передал парню. Мне не оставалось ничего, как последовать его примеру. Скоро и наши с Джо пушки перекочевали к охраннику, и оказались спрятаны в ящик стола.

Мы прошли дальше, и скоро оказались в очень скромном кабинете. Здесь даже обоев не было, и кресло с виду было дешевым, и стол немногим лучше того, что стоял в прихожей, несколько колченогих стульев. Да уж, а он точно вращается в высших кругах и вертит финансовыми потоками? А то не очень-то похоже.

В помещении было трое: один сидел за столом с гроссбухом и ручкой, еще двое стояли у стены. Еще охранники. Наверное, достаточно надежные люди, если он обсуждает дела при них. Хотя, скорее всего, это НПС с выкрученными на максимум ползунками лояльности.

— О, Генри, — проговорил сидевший за столом еврей, и привстал, протягивая нашему капо обе руки. — А кого это ты привёл? Своих друзей?

— Это наши друзья, — ответил Бруни. — Томас и Джованни, они члены Организации. И им нужна твоя помощь?

— Ну и зачем таким людям понадобился скромный Моше Левенштейн?

— Покажи ему, Джо, — сказал я.

Мой напарник положил на стол чемодан, открыл, и развернул его так, чтобы еврей увидел деньги. Тот усмехнулся, достал одну из пачек, быстро пересчитал, а потом выдернул одну из купюр и посмотрел ее на просвет. Хмыкнул, провел большими пальцами, и уставился уже на нас.

— Очень качественно, — сказал он. — Я бы сказал, высший сорт. Далеко не каждый сможет отличить их от настоящих, хотя в официальные банки я бы с этим все равно не пошел, раскусят. Ну, так что, вам потребовалась моя помощь, чтобы сбыть это?

Он говорил, как самый настоящий еврей. Да, правду говорят, игроки, которые долго на «Злых улицах», уже в них не играют. Они тут живут.

— Да, — сказал я. — И мы готовы поделиться прибылью. Десять процентов от общей суммы.

— Десять процентов? — он усмехнулся. — Да вы, наверное, шутите, мальчик мой. У вас нет ничего, кроме печатного пресса. У меня есть сеть распространения и возможность реализовать эти деньги, не поднимая лишнего шума. Без меня они не стоит и бумаги, на которой вы их печатаете. Половина, не меньше.

— Пошли, — я повернулся. — Это не имеет смысла.

Я закрыл чемодан, взял его за ручку, и двинулся прочь из кабинета. Но не успел я выйти наружу, как за спиной послышался окрик:

— Вернитесь. Так дела не делаются.

— Да я лучше их бедным раздам, чем отдам вам половину, — ответил я. — Хоть уважение прокачаю.

— Вернитесь, поговорим.

Я все-таки развернулся, и на этот раз позволил себе присесть за стол. Посмотрел еврею прямо в глаза.

— Все равно, десять процентов это слишком мало. Сколько вы собираетесь производить этих денег в месяц?

— Немного, — ответил я. — Шестнадцать тысяч долларов. В перспективе — двадцать. Но не больше.

— И все десятками?

— Да, — кивнул я.

— Мой вам совет, лучше увеличить эту сумму в два раза. Или в три. Иначе получится несерьезно. А так вашей половины будет достаточно.

— Я не дам тебе половину, — сказал я. — И расширять производство тоже не буду. Если ты хочешь выдоить нас за пару месяцев, а потом скормить федералам, ничего не получится. Мы собираемся печатать эти деньги годами.

— Хорошо, — сказал он. — Если вы настроены на долговременное сотрудничество, я готов снизить свою долю до тридцати процентов. Это будет выгодно всем.

— Пятнадцать, — ответил я. — Или мы раздаем эти деньги бедным. Представляете, как это будет весело, когда мы начнем раздавать бабки по всей Маленькой Италии? Настоящий карнавал.

— Хорошо, — он глубоко вздохнул. — Двадцать пять процентов. Взять меньше я просто не могу. Мне ведь тоже придётся платить людям.

— По рукам, — ответил я, протягивая ему ладонь.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, а потом все-таки пожал мою руку.

Четверть Генри, столько же жиду. Получается, что нам остаётся по четыре тысячи на брата. Хотя меньше, надо же платить Росси, но там совсем небольшая сумма, можно и из других денег поделиться. Ну и минус на отмывку, сушку и прочее. Но никак не меньше двух с половиной тысяч долларов.

А если вывести это все в реал… Да, хватит на пару недель очень небедной жизни. В целом оно того стоит.

— Здесь — первая партия, — сказал я. — Шестнадцать тысяч. Остальное привезем ровно через месяц, в этот же день. Когда мы сможем забрать свою долю?

— Да прямо сейчас, — ответил Моше, и повернулся к двери у себя за спиной. — Исаак! — крикнул он. — Принеси джентльменам их деньги.

Через минуту из-за двери вышел чернявый парень с бумажным пакетом в руках, положил его на стол. Еврей подвинул его мне, а я передал деньги Джо, который тут же принялся их считать.

— Вы привозите деньги раз в месяц, и получаете три четверти этой суммы, но уже настоящими. С сегодняшнего дня я официально включаю вас в число своих клиентов. Если понадобится отмыть что-то или помощь с вложениями, помогу за процент.

Ага, за половину. Но озвучивать эту мысль я, конечно, не стал. Ну его на фиг.

— Если нужна будет ссуда, договоримся. По другим вопросам тоже можете обращаться. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул я.

А ведь неплохой день. Все мы стали богаче на четыре куска. Пожалуй, что беготня по городу и возня с оборудованием того стоили.

Конечно, было небольшое беспокойство по поводу разговора с доном… Но с другой стороны, никто не запрещал нам печатать фальшивые деньги. Про наркотики да, на это в семье Гвидичи был строгий запрет. Но ведь это совсем другое.

Глава 6

В ресторане «Сицилия» было людно. Здесь проводили вечер не только члены Организации, но и обычные люди. Вкусные еда и вино, вежливые официанты, хорошая музыка и роскошная обстановка поддерживали репутацию заведения, а заодно и дона Гвидичи, которому оно принадлежало. Более того, в высших кругах дон считался именно, что ресторатором. Ведь у него была не только «Сицилия», но и «Мальтийский сокол», который построили на месте сгоревшей пиццерии «Дон», принадлежавшей Тотти, и еще четыре бара в разных концах города.

Эти заведения служили не только для отмывания денег и сбычи продукции пивоварен и вискикурен, принадлежавших нашей семье. Они сами по себе приносили дону неплохой доход.

К тому же, гораздо лучше, когда тебя считают ресторатором, ценителем вкусной еды, дорогого итальянского вина и прочего, чем самым обычным бандитом. Так что я понимал, зачем этому НПС прописали такую модель поведения.

Мы сидели в комнате для своих на втором этаже ресторана, куда пускали только членов Организации. Дон задерживался, у него был важный телефонный разговор, а мы его ждали, наслаждаясь вином.

Вкусное, кстати говоря, уж не знаю, где разработчики раздобыли вкусо- и запахограммы, но в реальной жизни такого не попробуешь. Ну или очень-очень дорого.

— Что думаешь, он попросит платить и ему? — спросил Джо.

Ему вообще не нравилась ситуация. Я считал, что половина от напечатанных нами денег — нормальный куш. Джо же так не считал. Да, четыре тысячи долларов — это нормальные деньги, примерно в три раза больше, чем нам приносили рэкет и крышевание в месяц. Но это в мирные времена.

Когда была война, мы вполне могли заработать по штуке за вечер. Да и сейчас наши услуги стоили очень дорого. К тому же мы иногда промышляли небольшими халтурками, которые тоже приносили доход.

Короче говоря, как постоянный доход, не требующий вложений, получалось вполне нормально. А вот как способ обогатиться — не очень.

— Думаю, что нет, — честно ответил я. — Дон не гребет все под себя. Скорее он захочет обсудить будущее. Политику. Возможно, расширение нашего производства.

— Ты не думаешь, что он будет спрашивать о Галтиери? — спросил мой напарник. — Ведь Комиссия наверняка связалась с ним по поводу того, что он пропал.

— Это его дело, — пожал я плечами. — Я об этом ничего не знаю. Совершенно ничего.

И улыбнулся.

— Не кисни, — сказал я ему. — Срубим мы еще денег с этого дела. Доведем качество подделки до девяноста девяти процентов, и начнем печатать двадцатки. По восемь кусков на брата, согласись, это уже совсем другой разговор.

Интерфейс мастерской я уже оценил. Вкладывая деньги в новую аппаратуру ее вполне можно было прокачать. Но мы решили это отложить, потому что каждый процент качества стоил совсем неприличных денег. Десять тысяч долларов за процент.

Но проблема в том, что мы уже напечатали небольшую партию двадцаток, и вероятность обнаружения подделки там была уже восемьдесят пять процентов. Именно потому, что купюры выглядели слишком новыми. Но и это можно было исправить, поставив за двадцать тысяч специальный состариватель купюр.

Получается, что чтобы довести бизнес то такого уровня, чтобы он начал приносить больше денег, нам нужно было потратить шестьдесят тысяч долларов. Саня, который учился на экономиста, подсчитал окупаемость: выходило, что в плюс мы выйдем только через восемь месяцев.

Не так уж и много, но проблема в том, что у нас попросту не было столько денег. И достать их мы не могли. Можно, конечно, попросить ссуду у того же еврея, а потом вернуть ему фальшивыми деньгами, уверен, что он не откажется. Но идти на такое я не мог.

Единственное, что могло принести быстрые деньги в «Злых улицах» — это наркотики. Причем, игроки их употреблять не могли, только торговать, а в качестве покупателей выступали исключительно НПС. Но если мы начнем торговать наркотой… Это закончится очень плохо.

Дверь комнаты распахнулась, и внутрь вошел с первого взгляда неприметный старичок. Другое дело, что во взгляде его было столько силы и уверенности в себе, что его даже выдержать было не так просто. Это и был дон Гвидичи, наш босс.

Мы тут же встали, отложив вино, и шагнули ему навстречу.

— Томми, Джо! — весело сказал дон. — Надеюсь, я не заставил вас ждать.

Мы по очереди обнялись и расцеловались с доном, после чего он сел на свое место во главе стола. Только этого и мы позволили себе сесть.

— Я слышал, вам повезло, — сказал дон Гвидичи. — Вы добыли оборудование для печати денег. И Генри говорил, что уже сбыли первую партию. Много заработали?

— По четыре тысячи долларов, — ответил я за двоих. — Четверть забрал Генри, еще четверть — еврей, который меняет фальшивые деньги на настоящие.

— Не очень много, — кивнул дон. — Но даже эти деньги можно потратить с пользой. Я советую вам вложить их в какое-нибудь дело.

— Мы как раз обсуждали именно это, — кивнул я. — Хотим открыть какое-нибудь заведение. Что-то, что будет приносить доход, и позволить легализовать наши деньги.

— Да, разумно, — кивнул дон. — Но меня беспокоит другой вопрос. Где вы взяли оборудование? Я ничего об этом не слышал, а ведь должен был. И Генри говорит, что не знает. На самом деле, именно поэтому я вас и вызвал.

В общении с доном честность — лучшая политика. Врать ему — то же самое, что врать родному отцу, за год нам уже успели вбить это в головы. Но я не собирался этого делать, хотел только немного не договорить.

— Один из бывших солдат Тотти в моем районе собирался заниматься этим, — сказал я. — Мы выяснили об этом случайно, он собирался расположить мастерскую в парикмахерской. Владелец парикмахерской отказался платить долю, мы приехали к нему и нашли оборудование.

— И как звали этого солдата? — дон прищурился.

— Альберте Галтиери, — ответил я. — Парикмахер рассказал нам об этом. Тем же вечером мы поехали к нему, чтобы поговорить. Я дал ему отступные, он согласился уехать, лично я предложил ему Вегас, но не знаю, куда именно он решил отправиться.

— В этом-то и дело, Томас, в этом и дело. Ты ведь знаешь, что Комиссия запретила нам трогать солдат Тотти?

На самом деле ситуация была хуже. Комиссия не только запретила нам добить их, мы даже не смогли забрать их район. Все, что нам досталась — жалкая половина, причем не с самыми лучшими бизнесами. Остальное отошло под управление одного из боссов Комиссии.

— Да, дон Гвидичи, мы знаем, — кивнул я. — Но он пытался провернуть это у меня в квартале. Более того, он отказался платить мне откат. Тогда я забрал у него оборудование, дал отступные и посоветовал уезжать из города. Он согласился.

— То есть, ты вынудил его сделать это угрозами? — спросил дон.

— Если честно, то да, — кивнул я. — Но я его и пальцем не тронул.

— Люди Комиссии уже проверили квартиру Альберте и опросили его соседей. Вещей нет, машины нет, получается, что он действительно уехал. Но он уже месяц не выходил ни с кем на связь.

— Я только отправил его прочь из города, дон, я его не провожал, — покачал я головой. — Не знаю, куда он делся.

Дон посмотрел на меня долгим взглядом. Было видно, что он не верит мне ни на йоту, но идти на конфликт не хочет. Никаких доказательств того, что мы сделали что-то с Альберте нет, и быть не может. Сомневаюсь, что кто-нибудь нашел труп, все-таки он на дне океана.

— Хорошо, Томас, — сказал он. — Как вы планируете заниматься делом? Генри рассказал мне в общих чертах про канал сбыта через Моше Левенштейна, и про откат ему. Но мне важны детали. Сам понимаешь, фальшивомонетничество — это очень серьезно. За это дают большие сроки.

— Мы будем работать осторожно, дон, — сказал я. — Мы печатаем только десятки, они получаются достаточно качественными. Тысяча шестьсот купюр в месяц. Деньги будем отмывать через дело, которое откроем в ближайшее время.

— Но я думаю, ты собираешься расширить это дело, ведь так? Сомневаюсь, что, получив возможность в буквальном смысле печатать деньги, ты остановишься на четырех тысячах долларов в месяц.

— Не остановлюсь, — покачал я головой. — Мы будем покупать лучшее оборудование, а когда доведем качество подделки до нужного уровня, начнем печатать двадцатки. Тогда прибыль будет составлять шестнадцать тысяч долларов. На двоих. Это уже весомо.

— И сколько вам нужно на это? Может быть, я смогу помочь?

— Нет, дон, мы откажемся, — я покачал головой. — Думаю, что мы сможем заработать эти деньги в ближайшее время.

— Жаль, — вздохнул дон. — Семье нужны деньги. Времена меняются, все вкладываются в игорный бизнес в Лас-Вегасе и Рино. Деньги семей из всех городов Америки текут туда рекой. Мы отстаем, и нам срочно нужны средства, иначе мы окажемся последними. Да, мы останемся королями в этом городе, но в рамках страны… Да и голос человека в Комиссии, тем важнее, чем он влиятельнее.

— Да, дон, — кивнул я. — Но не думаю, что наше скромное предприятие поможет семье решить такую важную проблему.

— Тут ты прав, — согласился дон. — Но у меня есть мысли о том, как исправить положение. Мы что-нибудь придумаем. Хорошо, парни, я доволен вами, — он сложил перед собой руки. — Улучшайте оборудование, налаживайте производство. Мы взяли вас в семью, потому что вы верные парни. Пришло время доказать, что вы хорошие добытчики.

— Хорошо, дон, — кивнул я. — Мы продолжим делать так, как вы говорите.

— Тогда идите.

Он взял со стола газету и раскрыл ее, тем самым давая понять, что аудиенция закончена.

Мы встали и вышли наружу. Задерживаться в «Сицилии» мы не планировали, но тем не менее, встретили кучу знакомых. С кем-то перекинулись слово, с кем-то парой, и пока мы спустили на первый этаж, нас перехватили раз пять.

Швейцар на входе тепло попрощался с нами, я дал ему пять долларов. Он подержал нам дверь, мы вышли на улицу и двинулись к машине Джо.

— Слушай, а он прав, — сказал мой напарник. — Нам нужно открыть какое-то дело. Сколько бабла у тебя сейчас на руках? Свободного, и чтобы потом не приходилось считать каждый цент.

— Тысяч шесть, если считать, сколько мы получили от Моше, — ответил я. — А что думаешь?

— Да считаю, сколько мы можем вложить. У меня есть чуть больше, восемь. Что можно открыть на четырнадцать тысяч?

— Можно прачечную, а лучше несколько, — ответил я. — Там легко мухлевать с налогами, да они и не стоят совсем ничего. На четырнадцать кусков можно открыть целую сеть, штуки четыре. Но обойдемся двумя, в твоем и моем кварталах.

— Не, прачечные открывать мы не будем, — покачал головой Джо. — Во-первых, мы с тобой не Аль-Капоне. А во-вторых, они дохода не принесут. А нужно что-то, что еще и окупаться будет.

— Театр? — спросил я. — Наймем актеров, будем показывать представления. В Маленькой Италии нет ни одного театра. И можно будет мухлевать с количеством проданных билетов так, как будто у нас каждый день аншлаг.

— Театр, наверное, слишком дорого, — покачал головой Джо. — Хорошим актерам придется хорошо платить. Плюс костюмы, декорации, и все такое. Тоже денег требует. Но насчет увеселительного заведения ты прав. Наверное, нам стоит открыть клуб-кабаре. И знаешь, сделать что-то типа хостесс клуба. Пусть люди общаются с девчонками, но наймем пару вышибал, чтобы они особо не распускали руки.

— Ты хочешь заняться еще и проституцией? — спросил я. — Это хороший бизнес, но я не уверен, что мы его потянем.

— Не, — Джо покачал головой. — Если девчонки будут спать с клиентами, то только на их усмотрение. И мы с них денег не возьмем, пусть договариваются сами, так мы будем не при делах. И будем брать исключительно за общение. Ну и, естественно, сделаем разные представления. Пусть девчонки поют, танцуют. Наймем комиков, чтобы они веселили людей, хорошего конферансье, управляющего.

— Как вариант, — кивнул я. — Слушай, а это неплохая идея. И мы сможем вести дела оттуда. Хотя… Нет, лучше этого не делать, дела вести можно и из другого места, а заведение должно быть полностью легальным. Ну и что нам для этого нужно?

Ну тут все очень просто.

— Здание, — ответил на свой же вопрос я. — В первую очередь нам нужно здание в твоем или моем квартале. И нужно его купить. Знаешь, кто нам может с этим помочь?

— Моше, — кивнул Джо. — У тебя деньги с собой?

— С собой, — подтвердил я. — Я-то думал, что дон попросит долю, поэтому прихватил их. А у тебя?

— У меня тоже, — сказал мой напарник. — Я тоже думал, что придется раскошелиться. Ну тогда, что, поехали в еврейский квартал? А по дороге прикинем, что нам еще нужно.

Джо завел машину и медленно, со скоростью миль сорок в час поехал по уже знакомому нам маршруту. Если уж деньги у нас с собой, то лучше решить этот вопрос сразу.

— В первую очередь — ремонт. Здание понадобится отремонтировать, купить мебель, сделать обстановку. Сцена, столики, драпировки, микрофоны, музыкальные автоматы. Барная стойка.

— А потом нужно подумать о персонале.

— Сперва о расходниках. Нужна какая-никакая кухня, пиво. Но с пивом и виски нам помогут ирландцы, у них это на поток поставлено, тем более, что отношения с ними у нас хоть и хреновые, но они не откажут.

Ирландская банда теперь работала под протекторатом дона Гвидичи. Нет, движуху они мутили по своему усмотрению, но кланялись ему данью, да и вообще сложно представить, чтобы могли отказать в помощи. Другое дело, что алкоголь желательно покупать в легальном месте. Но мы можем покупать меньшую часть там, а большую у ирландцев, гораздо дешевле, и без документов.

— Есть идеи, где взять кухню?

— Спросим у Фрэдди, — пожал я плечами. — Чем-то он да поможет. А вообще, он подходил ко мне, просил пристроить своего сына к делу, а у них ведь это семейное — они все там повара.

— Может быть, он имел в виду наше дело?

— Не думаю, — покачал я головой. — Сомневаюсь, что это пришло бы ему в голову, мне кажется, ему достаточно того, что мы обеспечиваем крышу и решаем проблемы. Пусть найдет людей, договорится насчет плит и прочего, найдет нам поставщика продуктов. А мы сделаем его сына главным. Нормально?

— Нормально.

— Нужны комики, певцы, вот это вот все. Есть идеи?

— Негры, — ответил Джо. — Сам ведь знаешь, у них музыка в крови, а за возможность играть в нормальном заведении они друг другу глотки перегрызут. Возьмем одну команду, пусть играют только у нас. Они наши союзники, не откажут, только спасибо скажут. Комиков можно взять у них же, там есть несколько веселых парней.

— Теперь самое сложное, — я вздохнул. — Девчонки. Можно попросить контакты у Большого Томми, он знает всех шлюх в этом городе. Уверен, они будут не против сменить ремесло.

— Не знаю, не уверен, — покачал головой Джо. — Если наймем шлюх, то наше кабаре тут же превратится в бордель. Мне бы этого не хотелось. Лучше нанять каких-нибудь актрисулек. Знаешь, мы ведь в Лос-Анджелесе, Голливуд. Тут куча девчонок, которым хотелось бы стать актрисами, но они не знают, с чего начинать.

— Но мы ведь не можем просто повесить объявления в газете. Или можем?

— Можем, — кивнул Джо. — И если учесть, что у нашего босса в кармане «Лос-Анджелес Таймс», это встанет нам совсем недорого. Уверен, на следующий день отбоя не будет от желающих помочь.

— Ты уверен, что нам хватит денег? — спросил я. — Здание стоит недешево, а на все остальное. Нет, большие расходы будут только в первый месяц, а поддерживать заведение в рабочем состоянии будет стоить недорого. Тем более, что нам не нужна крыша. Мы сами себе крыша.

— Посмотрим, сколько попросят за здание, — кивнул Джо. — Сколько денег у тебя чистыми?

— Четыре тысячи, — ответил я. — Я успел отмыть часть полученных от Моше денег. А у тебя?

— Шесть, — сказал Джо. — Я тоже на месте не сидел. Значит, десятка.

— Уверен, что получится заплатить не всю стоимость чистыми. Моше придумает, как занизить стоимость. Так что кое-что останется. На ремонт хватит. А вот на все остальное…

— Ну нас ведь никто не торопит, — пожал плечами мой друг. — У нас есть время, чтобы открыться. Думаю, мы можем дождаться и следующей партии фальшивых денег. А тогда нам точно хватит на все.

— Чего-то я не помню, когда ты стал таким благоразумным, — сказал я. — Я тебя не узнаю, где человек, который постоянно торопится, и рвется в бой?

— Мы теперь члены Организации, — усмехнулся Джо. — Нужно соответствовать.

Глава 7

Скоро Джо припарковал машину в прекрасно знакомом нам переулке. Он заглушил двигатель, и мы двинулись в сторону двери, ведущей в контору Моше. Я постучал в дверь, дождался, пока окошко откроется, и охранник посмотрит на нас.

— Томми и Джо? — спросил он. Какого хрена вам тут надо?

— Моше на месте? — спросил я.

— На месте, но он вас не ждет.

— У нас к нему дела. Открывай.

— Не велено.

— А что Моше скажет, когда узнает, что по твоей вине потерял прибыль? Думаешь, он тебя похвалит? У нас к нему дело на десять тысяч долларов.

— Ладно-ладно, — ответил охранник, закрыл окошко и принялся греметь замками.

Наконец дверь отворилась, мы вошли внутрь и двинулись к стоявшему в коридоре столу. Я запустил руку за ворот пиджака, достал пистолет и положил его на столешницу, не заставляя напоминать мне об этом. Джо сделал то же самое, и мы прошли в кабинет.

Моше считал что-то на счетах. Странные дела, ведь можно было воспользоваться внутриигровым калькулятором. Но видимо ему это нравилось. Я, например, понятия не имел, как вообще пользоваться этим «абаком», сейчас ведь в любом смартфоне есть калькуляторы.

— Томми, Джо, — на этот раз Моше встал, чтобы поприветствовать нас, и протянул обе руки. — Что-то вы рано. Неужели новая партия товара уже готова? Или решили обратиться за моими услугами?

— Второе, — ответил я, пожимая ему руки. — Мы с Джо решили начать новое дело, нам нужно здание в Маленькой Италии. Уверен, что ты сможешь нам помочь с этим.

— Конечно смогу, — кивнул еврей, пожал руку уже Джо, и уселся, кивком предложив нам занять места. — Я знаю почти всех в этом городе. Бизнес растет и процветает, многие открывают новые дела, и всем нужны площади. Что за бизнес вы собираетесь открыть?

— Кабаре-клуб, — ответил Джо. — Так что здание нужно солидное. Два этажа, солидная площадь, помещение под кухню, под сцену, столики. Куча всего нужна.

— Значит, клуб, — кивнул Моше. — Есть одно место в Маленькой Италии. Бывший клуб, стоит закрытым еще со времен войны. Здание старое, так что стоить будет недорого. Но придется вложиться в ремонт, сами понимаете.

— Сколько? — спросил я.

— Уверен, что смогу продавить хозяина и он продаст вам здание… Скажем, за шесть тысяч долларов. Ему сейчас как раз нужны деньги, у него возникли проблемы. Развод, сами понимаете.

Я выдохнул. Шесть тысяч долларов — это даже не половина от того, что у нас есть. Нормальная сумма. Мы можем даже заплатить это чистыми деньгами, и не запариваться. А за ремонт отдать уже грязными.

— Я сведу вас с ним, но не бесплатно, — Моше сложил ладони перед собой. — Мои услуги будут стоить… Полторы тысячи. Да.

Гребаный еврей. Он все продолжает грести под себя. Неудивительно, что на его задницу уже покушались столько раз. Вопрос скорее в том, как ему удается до сих пор оставаться в живых.

— Моше, — сказал я. — Мы партнеры?

— Партнеры, — кивнул еврей. — У нас общий бизнес.

— А по-моему ты так не считаешь, — покачал я головой. — По-моему ты считаешь нас дойными коровами. И постоянно гребешь под себя. Подумай сам, помогая нам открыть этот бизнес, ты помогаешь и себе. Мы собираемся использовать его для того, чтобы отмывать деньги. Если у нас получится отмывать больше денег, мы сможем печатать большие суммы. Значит, и твои доходы возрастут. Ты это понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Моше. — Извините. Мои требования были необоснованны. Я помогу вам за пять сотен. Как важным деловым партнерам.

— Другой разговор, — сказал я. — Нам передать тебе деньги сейчас? Все шесть с половиной тысяч?

— Зачем? — удивился Моше. — Я же с вами не поеду. Я сделаю звонок, человек приедет сюда, мы подпишем все бумаги, и заведение перейдет в вашу собственность. Кстати говоря, я надеюсь, что ваши деньги чистые? Другие он не возьмет.

— Чистые, — кивнул я.

— Подождите, джентльмены, — сказал Моше, встал из-за стола и скрылся в задней комнате. Мы с Джо переглянулись.

— Я думал, здание будет стоить не меньше десятки, — сказал он. — А тут всего шесть тысяч. А круто ты его прогнул, кстати говоря, не думал, что он сбавит цену аж в три раза.

— Не здесь, — я покивал на охранников, которые так и стояли у стен. — Потом поговорим, в более спокойной обстановке.

Еврей вернулся буквально через несколько минут, вышел, потирая руки, уселся за стол, посмотрел на меня.

— Я договорился, — сказал он. — Человек сейчас приедет, он как раз по делам на соседней улице. Ну что, могу я получить свои пять сотен?

— Без проблем, — ответил я, запустил руку в карман, достал кошелек, и отсчитал пять сотенных бумажек.

— Толстый у тебя кошелек, — заинтересованно проговорил Моше, убирая деньги в ящик стола. — Ты что, все деньги с собой возишь? Не боишься?

— А кого мне бояться? — спросил я, улыбнулся, и продолжил. — А если серьезно, то нет, деньги я не все с собой вожу. Просто сегодня дела делаем, поэтому всю наличку выгреб. А что такое-то?

— Так, я могу их на хранение взять, — сказал еврей. — Под небольшой, но все-таки процент. Они у меня и в безопасности будут, гораздо лучше, чем их в книгах хранить. И доход тоже принесут.

— То есть, ты наши деньги собираешься в рост пустить? — спросил Джо. — Это же грех.

— Это для вас грех, а для меня нет, — еврей усмехнулся. — К тому же, прямо скажем, это не так грешно, как убивать и грабить, чем каждый из вас, несомненно, достаточно много занимался.

— А это неплохой вариант, — сказал я. — Ты ведь грязные деньги берешь, так? Чистые-то мы лучше в банк положим, пусть лежат. А вот грязные можно и рост пустить.

— Грязные, чистые мне не нужны в этом деле.

— А какой процент даешь? — спросил Джо.

— Десять процентов в месяц, — ответил Моше.

Я увидел, как лицо моего друга вытянулось. Десять процентов в месяц — это совсем немало. Положи десять тысяч, и получи через месяц на тысячу больше. Тысяча в месяц — совсем неплохой доход, я не уверен, что получу столько со всего своего района. Впрочем, скоро и узнаем, на днях у меня очередной «приемный» день. Отправлю подручных собирать деньги, а сам останусь принимать просителей. А потом надо будет отвезти деньги Генри, отдать ему откат.

— Под какой процент ты тогда их работягам даешь? — спросил Джо.

— От тридцати до пятидесяти. И не на месяц, сам понимаешь. Ко мне идут те, кто хочет открыть новое дело или резко расширить старое. Деталей сообщить я, конечно, не могу, но вы сами все понимаете. Дела не всегда бывают легальными.

— Ладно, — сказал я. — Если у нас появятся лишние деньги, мы обратимся к тебе. Сейчас-то ты сам понимаешь, у нас все в дело пойдет. Да и то не хватит, придется искать их на стороне.

— Готов предложить ссуду, — снова сложил руки перед собой Моше.

— Ага, под тридцать процентов в месяц, — фыркнул Джо. — Себе оставь, спасибо, не надо.

— Босс, — сунул голову в проход охранник. — Тут Пит Леоне. Говорит, что по какому-то делу. Пустить?

— Пустите, его-то мы и ждем.

Через минуту в кабинет вошел немолодой лысеющий мужчина с солидным брюшком, торчащим из-под пиджака, и плотно обтянутым рубашкой. На лице у него были усы. И самое обидное, что я его знал, он владел кинотеатром в моем районе. Если бы я удостоверился пустить слух, о том, что мне нужно здание, он бы и сам пришел и предложил. И не пришлось бы платить еврею.

С другой стороны, Моше обещал взять на себя оформление всех документов. К счастью, благодаря тому, что мы в компьютерной игре, нам не нужно проходить кучу инстанций бюрократического ада. Достаточно договора купли-продажи, и документов на помещение, и тогда оно отойдет к нам.

— Мистер Бонпансьеро! — с улыбкой поприветствовал меня Пит.

Мы с ним встречались всего пару раз, но игровые алгоритмы заставляли его относиться ко мне радужно. Уж слишком высокая лояльность ко мне у жителей моего района. Еще бы, сколько времени я потратил на ее прокачку, иногда жертвуя авторитетом.

— Да, Пит, это я! — я встал, и пожал ему руку.

— Так, значит, это вам понадобилось здание? Так почему вы сразу не обратились ко мне?

— Я не знал, что у тебя что-то есть, — пожал я плечами. — Но, видишь, Моше свел нас, это неплохо. И площадь, я так понимаю, неплохая? Два этажа?

— Два этажа, большая площадь. Раньше там был клуб, но мне пришлось закрыть его во время войны. Как-то не до него было. А открыть его денег уже не хватило. Там нужно будет сделать ремонт, но… Зато недорого.

— Сколько? — спросил Джо.

— Пять с половиной тысяч, — сказал Пит. — Только для вас, мистер Бонпансьеро.

Вот оно, получаем дивиденды со своей репутации. Еще пятьсот долларов, как с куста. Я даже перестал жалеть о пяти сотнях, которые пришлось заплатить еврею. На самом деле его можно продавить еще сильнее, но не повредит ли это ветке лояльности? Да и хрен с ним, все равно он часть доходов со своего кинотеатра мне засылает. Завтра и пришлю к ним Тони.

— Без проблем, — ответил я, вытащил кошелек, и принялся считать купюры. Большая часть была крупными, так что я без проблем отсчитал двадцать пять сотенных купюр, и кивнул своему напарнику. — Раскошеливайся, Джо.

Тот вздохнул, и тоже полез за деньгами. Скоро мы собрали пять с половиной тысяч, и я передал их Питу. Тот кивнул и, не пересчитывая, убрал их в карман. Моше тем временем принялся заполнять какие-то листы бумаги. Исписал один, второй, третий, сложил их перед нами, и сказал:

— Вот, — сказал он. — Договор купли-продажи. Осталось поставить подписи. Ну и потом съездите, заберете документы. И все, здание будет вашим.

— Кто подпишет? — спросил я у Джо.

— Подписывай, — ответил он. — Пусть здание у тебя в собственности будет. А дело уже откроем вместе, как соучредители.

— Без проблем, — ответил я, взял ручку и поставил подпись.

Пит сделал то же самое, Моше забрал один лист бумаги себе, второй отдал мне, а третий — бывшему хозяину клуба.

— Сделка заверена, — сказал он. — Здание переходит в ваше распоряжение с сегодняшнего дня.

— Пит, у тебя есть еще дела? — спросил я.

— Нет, — покачал он головой. — А что?

— Мы можем подбросить тебя до дома, заодно забрать документы на собственность. А потом поедем в наш клуб.

— Да, без проблем, — кивнул он. — Спасибо, Моше, ты же знаешь, я полгода не мог найти покупателя на здание. Да, по поводу моего долга…

— Наши дела мы обсудим позже, — прервал его еврей. — Не при них.

— Поехали, — сказал я, поднимаясь. — Спасибо, Моше. Мы не забудем твоей помощи.

— Все для дорогих партнеров, — ответил он.

* * *

Мы довезли Пита до его дома, и я поднялся вместе с ним наверх, и забрал документы, после чего мы отправились по адресу. Клуб находился в хорошем месте, в самом центре моего района. Может быть, действительно устроить там что-то типа базы? На самом деле место-то удобное. Но не обидится ли Саня?

С другой стороны, с чего бы ему обижаться? Мне просто повезло, если бы здание находилось в его районе, то он бы мог открыть там базу. Ладно, об этом мы поговорим позже. Я ведь ничего кроме как принимать здесь людей не планирую. Никаких незаконных дел, никакого производства.

Скоро мы доехали до нужного здания, Джо остановил машину, и мы вышли на улицу. То, что я увидел, не понравилось мне с первого взгляда. Здание оказалось обшарпанным, штукатурка на стенах пузырилась и отваливалась, окна были забиты досками. На вывеске на входе не хватало букв, несколько как будто унесли на сувениры.

— Новая неоновая вывеска, — проговорил я. — Штукатурка на стены. Новые стекла. Да. Кажется, я начинаю догадываться, почему это здание стоило настолько дешево.

— Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной, — сказал Джо. — Пошли, глянем, что внутри. Может быть, все еще не так плохо?

Но что-то подсказывало мне, что нет. И больше всего в тот момент мне хотелось поехать к Питу, вытащить его на улицу и казнить на виду у всех. Еврею-то мы все равно ничего сделать не сможем, с ним дела ведет полгорода, нас просто на куски порвут, если мы его убьем.

Я подошел к двери, достал из кармана ключ, который дал мне Пит, сунул в замочную скважину, и повернул. Потянул на себя створку, открыл пропуская внутрь свет, вошел.

Нет, внутри все было так же плохо: повсюду валялась поломанная мебель, причем ломали ее будто голыми руками, на дрова. Занавески над сценой были разорваны, по стойке прямо у меня на глазах пробежала жирнющая крыса.

— Дьявол! — с отвращением выругался я. — Да какого хрена? Шесть тысяч баксов за это? Да нам вложить придётся столько же, чтобы это место стало хоть по-человечески выглядеть.

— Больше, — ответил Джо. — Гораздо больше. Но что-то подсказывает мне, что сам Пит тут давно не был. А вот другие люди здесь побывали. Может быть гостями, а возможно, что и поселились. Вряд ли он стал бы ломать мебель, согласись.

И стоило ему закончить эту фразу, как из двери, ведущей хрен знает куда, вышел человек. В обветшалой полуразорванной одежде, заросший неухоженной, клочками, бородой. Он шёл, и что-то жевал. Увидев нас, он на секунду ошалел, а потом снова зашевелил челюстями.

— Вы кто такие? — спросил он.

— Хозяева этого заведения. Ну а ты кто такой?

— Хозяева, значит? — спросил он. — То есть, вы нас отсюда выгнать собираетесь?

Серьезно, то есть нам продали здание еще и с довеском в виде бездомных? Это закладка под квест, или прикол какой-то? Ну, судя по тому, что никаких всплывающих окон нет, действительно прикол. И мне, если честно, он совсем не кажется смешным.

— Эй, Фрэд, Билл! — закричал он, оборачиваясь в сторону двери. — Выходите! Нас сейчас отсюда выгонять будут!

Секунду спустя из двери появилось еще двое бездомных, которые ни видом, ни запахом ничуть не уступали первому. Был в них даже какой-то колорит, что ли. Правда, я бы лучше дальше наслаждался вонью старого дерева, чем нюхать их.

Я вздохнул. Попробуем решить дело полюбовно.

— Я — Томас Бонпансьеро, — сказал я. — Вы в курсе, кто я такой?

— Очередной понаехавший в наш город макаронник, — ответил один из них. — Мы жили тут еще до вас, так что проваливали бы обратно в свою Европу. И здание мы вам не отдадим. Это наше место!

Второй просто присосался к горлышку бутылки, а потом вдруг резко хряснул ее об стойку, превращая бытовой предмет в опасное оружие. Теперь завоняло еще и сивухой.

— То есть по-хорошему вы не уйдете? — спросил Джо. — И просить вас об этом бессмысленно?

— Ты правильно думаешь, — ответил бездомный.

— В соседнем квартале есть ночлежка, и суповая кухня, — сказал я. — Вас там накормят, дадут отлежаться, устроят на какую-нибудь работу.

Это была правда, Бруни в попытках обеспечить лояльность населения организовал и то, и другой. Конечно, нехорошо сплавлять к нему каких-то бомжей, но мне до последнего хотелось избежать крови.

— И что, нам теперь работать? — спросил он. — Нам и здесь все нравится. Так что валите, иначе порежем.

В руке второго из бездомных появился выкидной нож, а третий достал револьвер. Очень старый, времен Дикого Запада, наверное, еще одинарного действия, но это не делало оружие менее смертоносным.

— А смелости-то стрельнуть хватит? — спросил Джо, отвлекая на себя вниманиебездомного. — А то выстрелить-то оно просто, а отвечать потом как? Тебя ведь на куски порежут.

— Да вас и не найдет никто, — ответил бездомный, повернувшись к нему и взяв на прицел. — Порешим, а потом закопаем. И все будет шито-крыто. А если посадят. Что, думаешь, в тюрьме сильно хуже, чем на улице жить?

— Только вас и в тюрьме найдут, — покачал головой мой напарник. — А, если не боишься… Ну давай.

Последние слова были обращены не к бездомному, а ко мне. У меня было прокачано быстрое выхватывание, так что пистолет оказался у меня в руке уже через долю секунды. Легальный пистолет, но это дело не меняло, тем более, что использовать его для самообороны мне никто не запрещал.

Другое дело, что мне еще требовалось дернуть затвор. Носить пистолет с патроном в патроннике — самый простой способ лишиться лицензии. И пока я это проделывал, бомж успел нажать на спуск.

Пуля пролетела мимо головы Джо, и впилась в стену, выбив из нее щепу. А я уже дослал патрон, прицелился в бездомного и трижды выстрелил ему в грудь. Взвести курок и выстрелить еще раз он не успел, да и не факт, что вообще знал, как это делается. Бездомный упал на пол, а мой напарник уже выхватил свой револьвер. Ему было проще, там даже курок взводить не надо, достаточно только прицелиться и надавить на спуск.

Второй, тот, чтобы вооружен «розочкой», упал, получив две пули в грудь. Третий отшатнулся и выронил нож:

— Отпустите! — крикнул он. — Я уйду! Только не убивайте! Я все равно ничего отдать не могу, ничего нет, только отпустите!

Я, молча, перевел ствол на него, и снова утопил спуск. Высадил оставшиеся в магазине четыре патрона. Я перезарядил пистолет, спрятав пустой магазин в карман, и посмотрел на Джо.

— Ну что, — сказал я. — Вот так вот. Мало того, что это развалины, так тут еще и бомжи жили. Сходи до телефона-автомата, вызови полицию и скорую. Пусть снимут у нас показания.

— Ты уверен? — спросил Джо. — Мне бы не хотелось общаться с полицией.

— Кинем им по сотке на рыло, ничего они нам не сделают. Ну, сходим один раз на допрос. А вот если попытаемся скрыть, то могут быть проблемы. Да и соседи наверняка вызовут полицию, так что лучше самим.

— Хорошо, — он убрал пистолет и двинулся на выход.

Я прошелся по помещению. А оно большое, просторное. Здесь хватит места на все: и на столики, и на сцену. И для кухни место найдется. Нет, в целом не так уж и плохо, нужно просто денег вложить. На наружный и внутренний ремонт, вывеску, новые окна нам хватит. На мебель и оборудование, скорее всего, уже нет.

Но ничего, потихоньку все сделаем. Если не в этом месяце, то в этом. А может быть, поищем какую-нибудь халтурку. Нужно будет посоветоваться с Бруни, может быть, он сможет что-нибудь предложить.

Глава 8

Я сидел в задней комнате кафе, где обычно принимал людей, и пил кофе. Стабильно раз в две недели мне нужно было выслушивать людей, и помогать им советами и прочим.

Альберто разъезжал по району и собирал деньги от всех подконтрольных мне предприятий, а таких было не так уж и мало. От кафе до булочных, от парикмахерских до магазинов инструментов, все платили мне дань. Для того чтобы убедить всех в необходимости делать это понадобился целый год. Приходилось решать проблемы этих НПС, иногда требовалось надавить. Но я никогда не добивался своего исключительно кнутом, гораздо чаще используя пряник.

Ведь передавая мне долю со своего бизнеса они автоматически превращались в моих друзей. И любой из них мог прийти в в приемный день в это кафе и высказать свою проблему. А я должен был по мере сил решить ее. Конечно, не все было возможно для меня, но большинству я помогал.

Тони же, которому я доверял гораздо больше, должен был получить долю со всех нелегальных предприятий. Карманники, скупщики краденого, карточные шулера — все они платили мне. С этими я наоборот не церемонился: не хочешь платить — отправляешься в другой район. Иначе с тобой может случиться что угодно, от случайного выстрела в спину до внезапно заинтересовавшихся тобой полицейских.

В клубе уже работали. На то, чтобы привести помещение в порядок, понадобится не меньше полутора недель. Можно было ускориться до недели, вкинув лишнюю тысячу долларов, но мы с Джо решили этого не делать. Время терпит, а денег тратить не хотелось. На работы и так ушло три с половиной тысячи долларов, если считать вместе с материалами.

В общем-то ничего сложного в сегодняшнем дне не было. Выслушать людей, получить с полдесятка квестов, которые можно решить в течение дня, и повысить лояльность и авторитет. Если уж удалось стать одним из немногих людей, кому удалось стать членом Организации, то пренебрегать прокачкой этого не стоило.

На высоких уровнях лояльности, например, можно было открыть возможность устроить бунт, если тебя посадят в тюрьму. Люди со всего квартала перестанут ходить на работу, выйдут на демонстрации и единственной их целью будет добиться твоего освобождения. Впрочем, качаться до этого мне еще долго, я не уверен, что мне и целого года хватит.

Дверь комнаты открылась, и в помещение вошел мужчина в военной куртке M1941. Он был рослым и явно очень сильным, но его лицо оказалось искажено шрамом. Видимо, ветеран. НПС-ветеранов было немало, был и целый класс игроков, которые брали такую предысторию. Высокие боевые характеристики компенсировались психологическими травмами. Я не знал этого парня, интересно, что ему понадобилось?

— Мистер Бонпенсьеро, — поприветствовал он меня. — Меня зовут Джулиани Гезе.

— Присаживайся, — кивнул я на стул напротив меня. — Я не помню тебя.

— Мы не знакомы, но вы знаете моего дядю, Ала Гезе. У него булочная на…

— Да, я знаю Ала, — я улыбнулся, этот человек приносил мне немало денег. — Он хороший человек. Это он посоветовал тебе обратиться ко мне?

— Да, мистер Бонпенсьеро, Дело в том, что мне нужна работа. Дядя говорит, что вы — человек чести, и что у вас может найтись для меня дело. Да, я чистокровный итальянец, моя мать родом с Сицилии.

— Что ты умеешь делать? — задал я следующий вопрос.

— Много чего, — ответил Джулиани. — На войне меня многому обучили. Ну, кроме разве того, как жить мирно, после того, как война закончилась.

Его лицо помрачнело. Сколько я слышал историй о ветеранах, которые не могли найти себе места в нормальной жизни? Да их не счесть. И даже в реальной жизни с такими встречался.

— Раньше я работал охранником, — продолжил он. — Но сейчас стоянка, на которой я работал, отошла городу, ее сносят, и там собираются строить новое высотное здание. Я пытался устроиться на стройку, но меня не берут. И тогда дядя Ал посоветовал мне обратиться к вам.

— А почему он не взял тебя к себе в булочную? — спросил я.

— Да все потому что у него и так работают двое сыновей. Дядя ведь не может платить всем, он и так не слишком много зарабатывает.

— Я знаю твоего дядю, поэтому спрошу прямо, Джулиани. Тебе нужна честная работа? Или ты готов рискнуть?

— Я готов рискнуть, — он пожал плечами. — На честной работе много не заработаешь. Но мне не хотелось бы… Преступать закон.

— Хорошо, — кивнул я. — Я начинаю новое дело, открываю клуб. Мне понадобятся сильные и представительные парни, которые будут охранять в нем порядок. Утихомиривать буянов, следить за тем, чтобы девочек не обижали. Ты выглядишь достаточно крепким, думаю, что справишься. И тебе не придется преступать закон.

— Спасибо, мистер Бонпенсьеро, — он встал. — Я буду работать, как никто другой!

— До открытия клуба еще долго, — сказал я, взял лист бумаги, написал на нем адрес. — Поезжай туда, там сейчас идет ремонт. Скажешь бригадиру, что тебя прислал я. Работа тяжелая, но тебе пока что нужно где-то перекантоваться. Да, вас там будут кормить два раза в день, я договорился с хозяином соседней столовой. Теперь насчет денег… Если бригадир одобрит тебя, приедешь сюда же завтра утром, я дам тебе на первое время. А потом зарплату будешь получать уже у него. Согласен?

— Спасибо! — сказал он. — Большое спасибо!

— Хорошо, — я улыбнулся ему. — Ну, раз я решил твою проблему, то больше не буду тебя задерживать.

— До свидания, мистер Бонпенсьеро.

Брать человека с улицы на нелегальную работу чревато. А так он будет при деле, у меня будет время, чтобы к нему присмотреться. Нет, вообще ветеран это перспективно, из них получаются прекрасные наемные убийцы. Да только не с руки мне обзаводиться собственным киллером, я вообще стараюсь убивать как можно меньше, особенно сейчас, когда войны нет. Я и так под подозрением из-за пропажи Галтиери.

Но очки лояльности капнули в копилку. Уже неплохо, тем более, что это мне ничего не стоило. Ну сколько он попросит, тридцать баксов в неделю? И работа ускорится.

Не успела дверь закрыться, как в помещение вошел следующий проситель. Это был знакомый мне владелец часовой мастерской. Странно, и чего ему это понадобилось?

— Добрый день, мистер Бонпенсьеро, — он поздоровался, снял с головы кепку и даже обозначил что-то вроде поклона.

— Приветствую, Корнелио, — кивнул я ему.

Мне бы никогда не запомнить столько имен и фамилий. К счастью они подсвечивались над знакомыми персонажами.

— Я пришел лично поклониться вам и принести долю, — он достал из кармана куртки конверт, и положил его на стол.

— У тебя какие-то проблемы, которые нужно решить? — спросил я.

— Да! — возопил он так, что я даже забеспокоился. — Моя жена! Она больна!

— Твоя жена болеет, — сказал я, до конца не понимая, причем тут я. — И как я могу тебе помочь?

— Она совсем плоха, и кажется, вот-вот умрет. А у нас нет денег на похороны. Что скажут наши предки, если ее похоронят в крематории за государственный счет? Что, если она не будет лежать в освященной земле, как это положено истиному христианину. О горе нам!

— Ты пришел просить денег? — спросил я, наконец-то понимая, о чем идет речь.

— Да! Мистер Бонпенсьеро, прошу, помогите мне! Мое сердце не выдержит, если…

Я взял конверт, открыл его, пересчитал. Внутри было три с половиной сотни. Вернув деньги обратно, я взял со стола очередной листок бумаги и написан на нем номер доктора, который штопал нас после ранений, Гильермо.

— Не кричи, — прервал я его. — Возьми деньги и номер, позвони, скажи, что ты от Томми Бонпенсьеро. Этого хватит на прием и лекарства, врач поможет твоей жене. В этом и следующем месяце мне ничего платить не надо, лучше позаботься о ней. Купи хорошей еды, фруктов, я не знаю, пусть выздоравливает.

— Правда? — спросил Корнелио. — Спасибо, мистер Бонпенсьеро! Вы вернули мне надежду! Я обязательно отблагодарю вас! Обязательно!

— Иди уже к своей жене, — ответил я, потому что от его воплей у меня начала болеть голова. — Да, если понадобится еще какая-то помощь или деньги в долг, позвони.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — закричал он и, пятясь задом, вышел из комнаты.

Очередная порция очков лояльности. Ну, неплохо, правда три с половиной сотни в минусе. Зато сделал доброе дело, если Гильермо, конечно, действительно сможет помочь его жене. Впрочем, это уже не мое дело.

Кофе успел остыть, превратившись в невкусную бурду. Я залпом опрокинул в себя стакан, отложил его в сторону, и принялся ждать следующего посетителя. Впрочем, много времени не прошло, дверь скоро открылась.

— Добрый день, мистер Бонпенсьеро! — поприветствовал меня еще один мой знакомый, Фабиано Пьяцца, хозяин книжного магазина через дорогу от моего дома. — Я пришел поговорить с вами.

Я только хмыкнул. Как будто тут хоть кто-то приходит за чем-то другим.

— Я пришел просить справедливости, — сказал он. — Полиция не хочет браться, не хотят выполнять работу, за которую мы платим наши налоги. И вот я пришел к вам.

— Что случилось, Фабиано? — спросил я. — Присаживайся, мы поговорим.

— Мою сестру обидела шпана с соседней улицы. Это все Франческо Бевилаква, этот testa di cazzo, и его шпана! Они не дают ей прохода несколько дней, и на этот раз зашли слишком далеко!

— Они изнасиловали ее? — спросил я.

— Madonna, нет! Но они пытались. К счастью Аньезе успела убежать и спрятаться. Мистер Бонпенсьеро, я прошу вас что-нибудь сделать с ними. Помогите нам, весь район страдает от них!

Я знал, о чем они говорят. Этот Франческо был сыном иммигрантов первой волны, единственным. Родители его умерли, и он остался совсем один. Парень не закончил школу, сколотил банду, и стал заниматься мелким грабежом на улицах. Мне на него уже жаловались и, наверное, если бы я взялся за это дело раньше, то смог бы направить их на путь истинный и, возможно, приобщить к нашему делу. Но теперь придется действовать иначе.

Попытка изнасилования — слишком серьезный проступок, совершенно недопустимый для человека чести. Теперь, если я начну вести с ним дела, то на меня начнут коситься, ведь в нашем квартале все знают все обо всех. И получается, что придется его наказать. Не убить, нет, убийство — слишком жестко, но напасть, отметелить, переломать все кости — это да. Короче говоря, это задание не только на лояльность, но и на авторитет.

— Я понял тебя, Фабиано, — кивнул я. — Я займусь этим сегодня же. Ублюдки, которые посягнули на честь твоей сестры не уйдут без наказания.

Съездим сегодня же, разберемся. Я ведь не только деньги с них дою, я еще и за порядком присматриваю. Не думаю, что проблемы будут, но на крайний случай можно было бы привлечь кого-нибудь из людей Джо. Вот сейчас, кстати говоря, помощь Джулиани могла бы пригодиться.

Принимаю квест, киваю НПС.

— Не волнуйся. Можешь идти, завтрашнее утро эти парни встретят в больнице.

— Спасибо, мистер Бомпенсьеро, — низко поклонился хозяин книжного. — Я знал, что о вас говорят неправду, что на самом деле вы — человек чести.

— Что? — поднял я на него взгляд. — А что обо мне такого говорят?

— Ну… Я думал, вы и так об этом знаете…

— Да говори уже прямо, — попросил я. — Кто и что обо мне такого говорит?

— Рассказывают, что вы убили Фредерико, старого барбера. Он, конечно, был сварливым стариком, но люди все равно считают, что он не заслужил такой участи.

— Хорошо, я понял. Можешь идти.

Значит слухи о барбере уже разошлись. Труп полиции все равно не найти, уборщики свое дело знают, а нет тела — нет дела. Правда, заведение теперь стоит пустым. Кстати говоря, не выкупить ли мне еще и его? Площадь там небольшая, так что денег должно хватить, а открыть там… Да хоть что можно открыть, хотя бы и ту же букмекерскую контору…

Дверь снова открылась, и в помещение вошел совсем молодой парень, на вид лет четырнадцати. Он был одет в рабочую куртку с длинными полами, и кепку, которую при входе в помещение, стащил. Да уж, странную одежду раньше шили для детей, по сути такую же, как для взрослых, только размерами меньше.

— Мистер Бонпенсьеро? — спросил парень. — Я пришел поклониться вам от своего отца. Мы переезжаем в ваш район, собираемся открыть здесь аптеку. Отец сказал, что если вам что-то понадобится, то вы всегда можете обратиться к нему. А еще он передал вам вот это.

Он положил на стол конверт. Я заглянул внутрь, там лежали деньги. Немного, четыре пятидесятидолларовые купюры.

— Как тебя зовут, малец? — спросил я.

— Пьетро, — ответил он. — Пьетро Феделе.

— Хорошо, Пьетро, — кивнул я. — Значит, твой отец хочет быть моим другом?

— Это было бы для него высшей честью, — парень поклонился.

— А чего тогда сам не пришел? — прищурился я. — Почему тебя послал?

— Ремонт, мистер Бомпенсьеро, — ответил парень. — Очень много разных дел, за рабочими постоянно глаз, да глаз нужен. Но он готов платить вам долю, знает, как идут дела в этом районе. Так что не беспокойтесь, он очень вас уважает.

— Хорошо, — я кивнул. — Если так, тогда хорошо. Передай своему отцу, что я готов назвать его своим другом. Если у него возникнут какие-нибудь проблемы, пусть обращается ко мне.

— Спасибо, мистер, — кивнул мальчишка. — Тогда я пойду?

— Иди, — кивнул я.

Парень вышел. Я заглянул в пустую чашку. Заказать еще что ли. Мне тут до вечера сидеть все равно. Можно, конечно, перерыв сделать, и нормально пообедать, остальные пускай подождут, не обломаются. С другой стороны, есть вроде бы пока не хочется, так что можно и еще пару человек принять.

Человека, вошедшего в дверь следующим, я хорошо знал. Это был Гастоне Пепе, скупщик краденого, который вел свои дела на районе, и платил мне дань. У него был цветочный магазин, но он был всего лишь прикрытием, на самом деле, продавал и покупал он все, что можно. И иногда даже то, что нельзя.

Причем, изначально Гастоне не хотел платить мне дань, потому что, как и многие здесь, ходил под семьей Тотти. Мне пришлось потратить немало сил и времени на то, чтобы убедить его. Приложить и хитрость, и изворотливость. Но все срослось, и теперь скупщик платил мне столько, сколько не приходило с десятка других бизнесов.

— Нужно поговорить, Томми, — сказал но.

— Хорошо, Гастоне, присаживайся, — кивнул я на стул напротив себя. — Что случилось?

— Это все Давиде. Давиде Леоне. Знаешь его?

— Постовой, — кивнул я. — Я плачу ему за то, чтобы смотрел в сторону. Немного. Что он сделал в этот раз?

— Он потребовал у меня доли, Томми. Понимаешь? Потребовал у меня… Доли.

— Твою мать, — я откинулся на спинке стула.

Я платил почти всем постовым на районе за то, чтобы они не лезли в мой бизнес, а заодно приплачивал еще и их начальству. Пусть поддерживают порядок и отгоняют залетных преступников. Но конкретно Давиде был чуть более в курсе моих дел, потому что и сам жил в этом районе, а не только ходил сюда на дежурства.

И то, что он решил потребовать долю с преступного бизнеса, означало в первую очередь то, что он слишком осмелел. А во-вторых то, что он тем самым подписал себе смертный приговор.

— Что он тебе сказал? — спросил я.

— Чтобы я приготовил для него тысячу долларов сейчас, и потом еще по четыреста долларов каждую неделю, — ответил Гастоне. — Ты понимаешь, я мог бы ему заплатить, и всем было бы проще, но эти условия просто неприемлемы. Даже ты столько с меня не берешь.

Это точно, я брал с него по три сотни в неделю. Для его бизнеса это был не такой большой убыток, а дружба с членом Организации приносила свои плоды.

— А когда я сказал этому сукиному сыну, что уже плачу тебе, знаешь, что он ответил? Что ему нет до этого дела. И ему нет дела до тебя лично. Понимаешь, что это значит, Томми?

— Понимаю, — кивнул я. — Когда он пообещал прийти к тебе в следующий раз?

— Завтра, — ответил скупщик. — И сказал мне приготовить деньги уже к завтрашнему дню.

— Можешь ничего не готовить, — сказал я. — Он не придет. Я разберусь с ним. А теперь — свободен.

Вот так вот, как хочешь, так и понимай. Валить полицейского мне не хотелось совершенно, но прощать такое было нельзя. Никто не имеет право обкладывать данью тех, кто уже платит мне. И ведь придется придумывать что-то, копы очень не любят, когда их коллег убивают.

Но ничего, разрулим. Как будто мне впервой убивать полицейского. Что-то да придумаем.

Я все-таки встал, и вышел из задней комнаты. Попрошу кофе. День мне предстоит длинный, а я уже устал.

Глава 9

К трем часам дня поток людей иссяк. В четыре в дверь комнаты, где я сидел, постучались, и в нее вошли мои подручные. Без лишних слов они положили на стол по конверту.

— Считали? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Тони.

Ну и правильно, чего чужие деньги считать. А вот мне надо, потому что эти средства как раз-таки мои.

— Сходите пока за кофе, — сказал я. — Нужно будет кое-куда съездить, сделать пару дел. За них заплачу отдельно не волнуйтесь.

Деньги теперь есть, хоть какие-то. Чертов клуб сосал средства через все щели, я уже начал жалеть, что мы развернулись с таким апломбом, вместо того чтобы открыть что-нибудь более скромное. Но раз уж купили здание, то менять что-то было поздно.

Я взял первый конверт, пересчитал. В нем было четыре с половиной тысячи долларов. Внушительная сумма на самом деле, доля почти со всех легальных бизнесов в моем квартале. Но на самом деле, если учесть, что девять сотен уйдут Генри, сколько-то мне нужно отдать соучастникам, а остальное вывести в реал… Продолжить работу над клубом эти деньги не позволяли.

Во втором конверте денег было больше, восемь тысяч. Но это все равно меньше, чем должно быть. Тони и Альберто к тому времени уже вернулись, уселись за стол, попивая что-то из маленьких кофейных чашечек. До меня донёсся слабый запах коньяка. Видимо, подлили немного по дороге.

— Часовщика не было на месте, босс, — сказал Ал. — Съездить к нему завтра?

— Нет, — покачал я головой. — Он сам пришел занести долю. Да, в следующем месяце к нему можно не ходить, я освободил его от дани. Жена заболела. А почему в твоем конверте так мало денег, Тони?

— Гастоне отказался платить, — ответил он. — Сказал, что сперва ты должен решить его проблему.

Вот ведь хитрый ублюдок, все-таки толкает меня на то, чтобы я расправился с копом. Урод. А я-то думал, что он не привез мне денег, потому что уже отдал их моему подручному.

— Хорошо, — сказал я. — Значит, мы решим его проблему, а в следующем месяце он заплатит больше. Теперь так.

Я отсчитал две с половиной тысячи, положил их в отдельный конверт. Это доля Генри, двадцать процентов со всего моего дохода, о котором он, конечно, знает. Интересно, если Джо приносит ему столько же, да еще он сам получает что-то со своего района, а ветки Лояльности и Авторитета у него точно повыше, то сколько же он зарабатывает?

Потом отсчитал по четыре сотни мелкими бумажками, и протянул по стопке каждому из подручных.

— Ваша доля, — сказал я. — А сейчас поедем кое-куда. Вы как, за рулем?

Оба кивнули. Ну да, если учесть, что карта в игре огромная, автомобиль на «злых улицах» становится не роскошью, а средством передвижения. Правда хороших машин парни позволить себе все равно не могли. Тачка из легального автосалона, да еще и новая, стоит дорого. Можно, конечно, купить машину с перебитыми документами, но в случае, если это вскроется, придётся корчить из себя жертву мошенников. Хотя не так ли давно я ездил на пердящей и чихающей развалюхе, да еще и гордился тем, что она у меня есть?

— Ладно, все равно поедем на моей, — я встал и бросил ключи Антонио, который ловко поймал их. — Ты за рулем.

— А куда едем? — спросил Ал.

— Знаете переулок, где обычно трется Франческо Бевилаква? Едем туда, если их там нет, то будем искать. Нужно с ними разобраться, они позволили себе распустить руки не с той девчонкой.

— Убить? — спросил Тони.

— Нет, — покачал я головой. — Убивать их мы не будем. — Просто хорошенько проучим. Инструменты для этого у меня есть. Идем.

Мы вышли из комнаты, прошли через зал. Я кивнул повару, который был здесь хозяином, жестом показал, что на сегодня с делами покончено, и он может пускать в заднюю комнату посетителей.

Машина моя была припаркована у самых дверей кафе, и в ряду развалюх обычных работяг выглядела как элитная кобыла с выставки в стойле среди скромных крестьянских лошадок.

Тони обошел тачку и сел за руль. Я занял пассажирское сиденье, Альберте пришлось отправиться назад. Водил Антонио хорошо, так что за свою безопасность я был спокоен.

— Я забыл спросить, были какие-то проблемы? Может быть, кто-нибудь не хотел платить, или жаловался на что-то?

— Они всегда жалуются, босс, — ответил Альберте. — И никто не хочет платит. Но приходится. Они вас уважают и боятся.

— Нет, я о том, не жаловался ли кто-нибудь на что-то конкретное, — ответил я. — Может быть, кого-то хулиганы обижают? Или еще что-нибудь случилось?

— Нет, ничего такого не было.

— Это хорошо, — кивнул я.

Значит, все квесты этих двух недель я получил. Немного совсем получилось, раньше выходило больше. И что-то подсказывает мне, что это предвестники большого ивента. Возможно, что такого же большого, как прошлая мафиозная война.

С одной стороны, это хорошо, потому что даст мне шанс продвинуться выше в иерархии членов Организации. С другой… Это риск. Причем, потерять все. Я уже обсуждал это как-то с Джо, что в случае, если наши персонажи погибнут, то все придется начинать сначала. С абсолютного нуля. И тогда мне придётся устраиваться на работу, потому что быть фулл-тайм игроком в «Злые улицы», занимая ступень шестерки, не получится. Банально деньги не те.

Ну и хрен с ним, что-нибудь придумаем, вывернемся. Я ведь теперь не рядовой соучастник, я член Организации, солдат, у меня есть свои люди.

— О чем задумались, сеньор Бонпенсьеро? — спросил Тони.

— Готовьтесь, парни, — ответил я. — Что-то подсказывает мне, что скоро будет новая война. И это ваш шанс пробиться наверх. Вы работаете на меня достаточно давно, я постараюсь похлопотать о том, чтобы вас приняли в Организацию.

— Было бы неплохо, — мечтательно ответил Ал.

— Все не так хорошо, как кажется, — поспешил я опустить его с небес на землю. — Это большая ответственность и много хлопот. Но ладно, давайте сперва разберемся с текущими проблемами.

Мы приехали.

Я вышел из машины, пошел к багажнику, и открыл его. Внутри лежала бейсбольная бита и две монтировки. Один раз меня остановила полиция, и спросила, зачем мне две монтировки. Я ответил, что на случай, если одна потеряется.

Себе я взял биту, а парни вооружились ключами, после чего мы двинулись в переулок. Оставалось надеяться, что Франческо будет там. Нет, мы, конечно, найдем его, но тратить времени мне не хотелось.

Их было четверо, вся банда в сборе. Сам Франческо сидел на капоте какой-то ржавой развалюхи, вроде бы это был Ford Model T. Наверное, единственная тачка, которая оказалась по карману этим парням. Ну или которую они смогли угнать.

— Томми! — крикнул Франческо, увидев меня, и отсалютовал пивной бутылкой. — Рад тебя видеть.

— Это ненадолго, — ответил я, подошёл ближе, а потом долбанул битой по боковому стеклу машины. Один раз, второй.

Стекла посыпались в салон и наружу. Шпана повскакивала с места, рванулась ко мне, но из-за моей спины уже появились Тони и Ал с монтировками наперевес.

— Что за дела, Томми? — спросил Франческо. Вид у него был ошарашенный, кажется, что такого он не ожидал совершенно.

— А чего ты хотел, Франни? — вопросом на вопрос ответил я. — Вы тут третесь, воруете, это ладно. Шпаны везде куча. Но ты думал, что можно изнасиловать девушку из хорошей семьи, и тебе ничего за это не будет?

— Но мы никого не насиловали, — проговорил второй шпаненок. — Матерью клянусь, Томми, ничего такого не было.

— А Аньезе Пьяцца? — спросил я. — Это имя вам ничего не говорит?

Парни замерли, и я увидел в глазах Франческо настоящий страх. Значит, Фабиано все-таки не соврал, и что-то там действительно было. Ну что ж, оно и к лучшему.

— Но мы только шутили! — продолжил говорить тот же парень. — Мы дурачились, всего и делов!

— То есть, ты считаешь, что можно так шутить с девушкой? — спросил я. — Напугать ее, заставить убегать, гнаться за ней? У кого-нибудь из вас, ублюдков, есть сестры?

— У меня есть, — сказал третий.

— Ну и как ты поступил бы, если бы кто-нибудь вот так «пошутил» с твоей сестрой?

— Но, Томми… — вдруг подал голос Франческо.

— Заткнись, я не с тобой говорю, — прервал я его. — И вообще, я не помню, чтобы я разрешал тебе называть себя так. Я — член Организации, мать твою. Этот район мой. И может быть, Тотти позволяли вам устраивать тут беспредел, но я не Тотти, вы поняли. Ну, так и что ты сделал бы, если кто-то так пошутил с твоей сестрой?

— Переломал бы ему все кости, — ответил он.

— Ну вот и не обижайтесь, — сказал я, и долбанул кончиком биты в живот Франческо.

Тот икнул и согнулся, и я тут же добавил ему сверху, заваливая на землю.

Парни тоже вступили в дело, но боем это назвать было нельзя. Шпана даже не сопротивлялась. Один попытался убежать, но Тони в несколько длинных шагов догнал его, и ударил по голову, от чего тот рухнул на землю.

Мы мордовали их минут по пять, пока они не перестали кричать, а только хрипели от боли. Впрочем, они все еще были живы, об этом сообщали полоски здоровья над ними. Когда все закончилось, я подошёл к машине, и принялся долбить по ней. Разбил все стекла, вдребезги разнес фары, и только после этого бросил биту на землю.

— Валите с моей земли, или играйте по моим правилам, — сказал я напоследок. — Одно из двух. После того, как выйдете из больницы, отправляйтесь к Аньезе и извинитесь. Если она вас простит, я позволю вам жить здесь. Если хоть еще кто-то пожалуется на вас, я отправлю вас кормить рыб.

Я наклонился над Франческо, за волосы оторвал его лицо от земли, и спросил:

— Ты понял?

— Понял, — прошамкал он разбитым ртом.

Что было сил я ткнул его лицом в асфальт, разогнулся.

— Пошли парни, — развернулся я.

Квест засчитался, наградив меня очередной порцией очков Авторитета. Мы вышли из подворотни, а прохожие только опускали глаза. И даже патрульный прошел мимо, сделав вид, что нас не заметил. Естественно, все они слышали крики избиваемых парней, но никто не вмешался. Прямо как в реальной жизни.

— А теперь так, — сказал я. — Дожидаемся ночи, возвращаемся в игру. Будет еще одно дело. Сложное. Возьмите отмычки, маски, все это понадобится. Вы готовы?

— Готовы, мистер Бомпенсьеро.

* * *

Я знал, где именно живет полицейский, и поэтому решил действовать ночью. Мне не в первый раз за последнее время приходится убивать людей в их домах. Вот и сегодня должно произойти что-то такое же. Только нужно обстряпать все, как несчастный случай.

Именно поэтому я взял с собой две маленькие бутылки дешевого виски, которые рассовал по карманам пальто.

Тони пошел со мной, а Ал остался в машине. В случае, если кто-то посреди ночи попрется за нами, он должен будет посигналить. Я был более чем уверен, что этого не произойдет, но подстраховаться следовало.

Я думал о том, чтобы просто позвонить в звонок и предложить полицейскому выпить, а дальше действовать по обстоятельствам. Разыграть пьяную драку с поножовщиной, например. Но тут был риск самому оказаться раненым, да и хрен его еще знает, кто кого зарежет.

А вот так вот, убить его подло и коварно, во сне. Наверное, это лучший вариант.

Мы остановились у нужной двери, натянули перчатки из тонкой кожи и Тони передал мне комплект отмычек. Взлом — один из профильных навыков для мошенника на «Злых улицах». И даже став членом Организации, я не переставал тренироваться и вкладывать деньги в него.

Поэтому с плохоньким замком я справился быстро и бесшумно, и мы неслышными тенями вошли в квартиру, плотно заперев за собой дверь, чтобы наружу не донеслось лишнего шума.

Постояли немного дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, которая к тому же была не полной: на окнах в квартире полицейского были не полноценные шторы, а легкие занавески, так что свет уличных фонарей и Луны проникал внутрь достаточно неплохо.

Квартирка оказалась вроде той, где я жил раньше: студия с ванной, дешевыми обоями, покрытыми пузырями, паркетом-елочкой, и печкой-буржуйкой вместо отопления. Горячей воды здесь наверняка тоже не было, в ванной, скорее всего, стоял титан. Дровяной, а не газовый, иначе и вместо печи имелись бы почти привычные радиаторы батарей.

Полицейский тихонько посапывал на диване. Я кивнул на него Тони, мы подошли с разных сторон и по моему сигналу накинулись на копа.

Мой подручный завалился на его ноги, а я лег сверху, на руки, закрыл ему рукой нос и одновременно надавил на щеки, раздвигая челюсть. И тут же, не давая поднять крик, сунул ему в зубы горлышко открытой бутылки виски.

Он зафыркал, забился, разбрызгивая во все стороны спиртное, но в итоге ему пришлось начать глотать. Заставив его высосать полную бутылку, я выбросил ее в сторону, заткнув рот полицейского пальцами, зашипел от боли, когда он укусил меня, а потом выдернул из-под его головы подушку, и принялся душить.

Теперь он кричал и бился еще сильнее, но из-за плотной перьевой подушки никто не должен был услышать его голоса. Так и получилось, мощный ор превращался в тихое поскуливание. И скоро он затих.

Я прижал пальцы к шее, удостоверился, что пульс еще бьется, и убрал подушку, снова позволяя ему дышать.

Поискал глазами пепельницу, и нашел ее на столе, большую, стеклянную, и полную окурков, что было как раз кстати. Я знал, что Давиде курит, потому что при каждой встрече он стрелял у меня по сигарете. Что ж, эта привычка пришлась как раз кстати мне, и она-то его и погубит.

Достав вторую бутылку, я разлил примерно половину его содержимого по подушке, а потом снова вставил горлышко в рот полицейского. Он подавился, всхрапнул, задергался, но я не успокоился, пока не влил в него остатки виски.

А потом снова закрыл его дыхательные пути подушкой, и держал уже до тех пор, пока сердце копа не перестало биться.

— Принеси пепельницу, — попросил я. — И найди его сигареты. Нужно сделать все так, чтобы никто не мог ни к чему подкопаться.

Пока Антонио возился с поиском сигарет, я пристроил подушку обратно под голову мертвого копа, после чего вставил бутылку в его левую руку. В правую же сунул зажженную своим подручным сигарету, и мазнул самым огоньком по пальцам, чтобы оставить ожог. Вот так, сигарета догорела до самого фильтра, потому что ты уснул. А потом вспыхнула постель.

Постельное белье загорелось быстро, и скоро комната наполнилась удушающим дымом. Завоняло и паленым волосом.

Замок на входной двери был английский, поэтому возиться с тем, чтобы закрыть его не пришлось, мы просто захлопнули створку и пошли вниз по лестнице.

Когда до людей дойдет, что начался пожар, дверь все равно выломают. И никто не будет проверять замок на следы взлома, не до того будет. Тут бы пожар потушить, чтобы весь дом не сгорел.

А то, что один коп напился, и сгорел в собственной постели, никого особо не взволнует. Зато на районе будет одним жадным ублюдком меньше. И когда я успел стать настолько циничным?

Мы спустились из парадной, я глянул вверх, и увидел в окне отблески огня. Да, скоро начнется, поэтому пора валить отсюда, как можно скорее. Но делать это тихо, технично, и не привлекая внимания.

Мы сели в машину и Ал, не дожидаясь приказов, завел тачку, и поехал прочь со двора. Я запустил руку в карман, где до сих пор лежал конверт с долей Генри, но достал не его, а кошелек. Отсчитал две тысячи долларов, и протянул каждому из парней по штуке.

— Отлично сработали, — сказал я.

— Вы могли приказать сделать это кому-то из нас, мистер Бомпенсьеро, — сказал Тони. — Вам не обязательно марать руки об этого легавого.

— Хочешь сделать хорошо — делай сам, — ответил я. — Есть такое правило. А сейчас, я думаю, все прошло неплохо, — я вдруг задумался, и, приняв решение, сказал. — Парни, почему бы нам не отправиться в клуб? Выпьем, послушаем музыку. Ал, ты знаешь, где находится клуб Генри Бруни?

— Конечно, мистер.

— Тогда рули туда. Будем отдыхать.

Глава 10

— Добрый день, мистер Бомпенсьеро, — поприветствовал меня швейцар. — Вас уже ждут, проходите.

— Все собрались? — спросил я. — Я никого не заставил ждать?

— Мистер Моретти и мистер Ломбардо еще не приехали, — ответил он. — Но время еще есть. Насколько я знаю, встреча назначена на два часа?

— Да, — кивнул я.

Это хорошо, что я приехал не последним. Честно говоря, я вообще попал на эту встречу только потому что я был самым «денежным» солдатом Бруни. На самом деле на ней должны быть только капо, дон и консильери. Джо, например, не пригласили, поэтому он отправился в клуб управлять ремонтом, который шел у нас полным ходом.

Нет, понятное дело, что капо потом нам все расскажут, а не пригласили остальных солдат только потому что тогда нам пришлось бы собраться втридцатером. Гвидичи — большая семья, особенно после последнего набора.

Я прошел мимо человека за стойкой, открыл дверь и двинул по лестнице наверх. Возле входа в кабинет, где должно было пройти совещание, стоял молодой парень, не просто подчиненный лично дону, но и его родственник. Племянник, насколько я знал, его звали Джеки.

— О, проходи, Томми, — сказал он, и открыл дверь. — Люди уже собрались.

Я вошел, и первым же делом поклонился дону Гвидичи. Пожал руки остальным солдатам и капо, и уселся на свободный стул. Дальше можно было уже обойтись без формальностей, все знакомы, все делают одно дело. Наше дело.

Ждать остальных долго не пришлось, Моретти и Ломбардо зашли вместе, сразу за мной. Всего нас собралось около полутора дюжин народа, все капо и по одному солдату от каждого. Ну и дон с консильери, конечно.

Кстати, консильери у нас был молодой, парень всего два года назад закончил университет и сразу же влился в бандитские дела, при этом занимаясь больше законной стороной нашего бизнеса. Вот и сейчас он сидел в костюме из лучшей итальянской шерсти, и в очках с позолоченной оправой.

— Приветствую вас, господа, — заговорил дон. Все разговоры тут же прекратились, все внимание оказалось обращено на нашего босса. — Пришло время поговорить о делах в семье. И они идут не самым лучшим образом. Да, мы делаем бизнес и зарабатываем деньги. Мы выиграли войну, и теперь являемся единственной семьей в Лос-Анджелесе. Но нам даже не дали забрать весь район Тотти. Комиссия постоянно вставляет палки нам в колеса, и отдали нам жалкую половину, остальное забрали себе.

Да, это было правдой. По слухам, глава комиссии, Альфонсо Пацци, вообще негласно поддерживал Тотти в этой войне. И говорят, что когда мы победили, он рвал и метал. Но делать было нечего, за нами признали право, вот только дону Гвидичи выкрутили руки. И продолжают делать это до сих пор.

— Альфонсо Пацци держит половину комиссии в кулаке. Он вообразил себя боссом всех боссов, capo de tuti cappi. И честно говоря, отношения с ним у меня натянутые. А еще проблема в том, что многие семьи со всей Америки начинают вкладывать деньги в игорный бизнес в Неваде. Официально это нейтральная зона, но наша семья к ним ближе всех. И было бы справедливо, если бы мы получили свой кусок пирога.

Невада, Рино. Я знал об этом, но у меня никогда не будет столько денег, чтобы вложиться в казино. А как было бы круто легализовывать все наши доходы через азартные игры. Очень просто: приходишь в казино, покупаешь фишки на грязные деньги, а потом весь вечер ходишь по красивому зданию и попиваешь коктейльчики в баре. А когда выходишь, меняешь фишки обратно на деньги. Их записывают тебе в выигрыш, ты платишь налог, и вот на твоих руках куча денег. И не надо париться с бизнесами, не надо платить бухгалтерам. Так за один вечер из теневого миллионера можно стать легальным.

А еще можно было бы реализовывать через него фальшивые деньги. Да и сколько чертовых бабок можно на этом деле заработать. Игорных зон в России всего несколько, а тут можно войти в Злые Улицы, ввалить бабла, и отправиться в Вегас, где насладиться настоящей игрой в полном погружении. Куча миллионеров, привыкших проигрывать сотни тысяч за вечер резко сменили походы в обычные казино, где карты в колоде разложены не в том порядке, дилеры-дураки, и всякие дифиченто мешают проводить время с удовольствием, на виртуальные капсулы.

— У нас нет денег на постройку собственного казино, это факт. Мы открываем рестораны и клубы, но это все не сравнится с тем, что даст нам казино. Но если учесть, сколько оно стоит… Дохода нашей семьи за целый год не хватит, чтобы получить скромное заведение на Стрипе Лас-Вегаса. И ситуацию надо срочно менять.

Вот оно. Сейчас он что-то предложит, и начнется ивент. Все, как я и предполагал. От волнения у меня даже перехватило в горле. В прошлый раз я проморгал начало и вступил в дело обычной шестеркой. На этот раз я буду у истоков этого дела. Я буду не только принимать и выполнять, я буду сам давать квесты. Да, это чертовски сложно, но такова уж моя роль.

— Что может принести нам большие деньги? Первое, что приходит на ум — это наркотики. Но я давно говорил вам, джентльмены, и повторю это еще не один раз. Деньги, полученные от продажи наркотиков никогда не сделают нас счастливыми, ведь когда ты продаешь наркотики, ты все равно, что травишь собственных детей. И если кто-то из вас свяжется с этим делом, и мы об этом узнаем, а мы узнаем, он быстро отправится на шесть футов под землю кормить червей. Но на этот раз я решил сыграть по-крупному. Мы заберем второй бизнес в городе. Лос-Анджелесский морской порт.

Порт. Тот кто правит им, тот правит всем городом. Но, насколько я знаю, сейчас порт в руках русских, а у нас с ними нейтралитет. Не знаю, насколько сильна была русская банда в реальном Лос-Анджелесе, но в игровом мы делили с ними первое место. Просто потому что игроков, которые хотели отыгрывать русских в Америке, было примерно столько же, сколько желающих стать классическими итальянскими мафиози.

Послышался глубокий вздох, я повернул голову и увидел Генри. Ну да, он ведь тоже игрок, и он прекрасно понимает к чему ведет дон. Война с русскими будет сложной и кровопролитной. Это богатая и влиятельная банда. Даже если на нашу сторону встанут негры и ирландцы, которые официально так и не приняли «вассальную клятву», но которых вполне можно прогнуть. Не факт, что мы победим.

— Через порт проходит множество грузов, как легальных, так и нелегальных. Но самый сладкий кусок — это контрабанда алмазов из Сибири. Раз в месяц в город приходит сухогруз из Владивостока, и стабильно привозит грузы. Наша цель — забрать этот бизнес себе. Это будет сложно, но нам нельзя сдавать позиции. Мир меняется, и я знаю это, как никто другой, ведь руковожу семьёй последние сорок лет. Времена «сухого закона» были приятными, ничто не приносило столько денег, сколько алкоголь, но чем это все закончилось? Те, кто вкладывался только в выпивку, постоянно наращивая производство, прогорели. Те, кто поступал умнее и вкладывал деньги с алкоголя в другие дела, остались на плаву и процветают. Доходы с порта позволят нам не только остаться на плаву, но и стать одной из сильнейших семей в Америке. Понимаете? Так что с сегодняшнего дня мы начнем работать. Мы не объявим войну русским, но уже начнем готовиться к ней. И я верю, и вы, джентльмены, верьте, мы победим.

Перед глазами появилось окно:

Ивент в масштабах штата: Война против русских. Дон Гвидичи предлагает захватить один из самых значимых бизнесов города — порт. Вооружайтесь и готовьтесь залечь на матрасы, потому что война будет долгой и кровопролитной.

И никаких тебе «принять» или «отказаться». Дон сказал, и мы вынуждены это сделать. Ничего не попишешь, такие уж правила, и каждый из нас знал, на что идёт, когда давал клятву.

— И любая революция начинается с низов. Первым делом нам нужно подмять под себя профсоюз. Сейчас он под русскими, но постоянные стачки и забастовки сильно повредят их бизнесу. Когда на разгрузку одногосудна у них будет уходить по несколько недель, они начнут терять прибыль. И тогда мы нанесем следующий удар.

Дон Гвидичи оглядел каждого из нас. Воинственный дед, ничего не скажешь. Такой уж характер ему прописали.

— В общем-то, это все, что я хотел сказать вам, джентльмены. Можете идти, попрошу остаться только капо.

«Можете идти» — это значит, что нас так мягко выгнали. С остальными будут прорабатывать план захвата порта, а нам, что скажут, то мы и будем делать. Ну что ж.

Я встал, задвинул стул и двинулся к выходу из зала, а потом и пошел вниз по лестнице. В голове крутились мысли о том, что год спокойной жизни закончился. Это значит, что придется снова действовать, лезть под пули и рисковать. Да уж, перспектива так себе. Думаю, что и Генри думал что-то такое же, но поговорить с ним не удастся. Он ведь остался с доном разрабатывать план.

— Томми, — послышался рядом голос. — Ты меня слышишь?

Это был Джонни Ломбардо, один из солдат семьи.

— Извини, задумался, — ответил я. — Как дела, Джонни?

— Как обычно, бедствуем, — ответил он. — Я слышал, вы с Джо собираетесь открыть клуб? Позовешь на вечеринку по поводу торжественного открытия?

— Когда оно еще будет, — ответил я. — Нам продали жуткую развалюху, в нее придется столько бабок ввалить, что… А ещё танцовщицы, музыка, бар.

Мы вышли на улицу, я двинулся к машине, а Ломбардо пошел за мной, не отходя ни на шаг. Чего он ко мне вообще прицелился, мы же с ним даже не работали вместе.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — сказал мафиозо. — У меня тоже есть пара проектов, которые требует немедленного вливания наличности. Есть наводка, но в одиночку ее не взять. Нужны люди.

— Так обратись к Империоли, — назвал я фамилию капо, под которым ходил Джонни.

— Он не поможет, а долю стребует. А мне бы хотелось провести это дело без него. Небольшая халтурка.

— Хочешь предложить это дело мне?

— Тебе и Джо, — сказал он. — Мне кажется у тебя хватит смелости. Давай сядем в машину и поговорим.

Я открыл тачку, залез внутрь и разблокировал замок. Джонни тут же забрался внутрь и уселся на пассажирское сиденье.

— Давай ты скажешь, в чем дело, а я отвечу, пойду я на это или нет.

— Это справедливо, — кивнул он. — Только учти, это мое дело. Не пытайся провернуть его без меня, если не хочешь увидеть меня во врагах.

— Да без проблем, — развел я руками. — Мне этого не нужно. Тем более, что мы вроде как одно дело делаем. Ну, так что ты хочешь предложить?

— Мне тут одна птичка напела, что ирландцы сегодня должны отвезти долю со всех бизнесов своему боссу. Там будет пятьдесят кусков. И если они не доедут до места, а мы возьмем их… Прикинь, по двадцать пять штук на команду, да еще и деньги легкие. Ну сколько их там будет одной машине? Пятеро? Мы их уроем, а бабки заберем.

— Ты предлагаешь грабануть ирландцев? — переспросил я. — Нет, деньги-то за один вечер хорошие, спорить не буду. Но сам подумай: война с ними уже закончилась, они прогнулись под нас и платят дань нашему дону. Часть этих денег, так или иначе, принадлежит ему. Ну и кто мы будем после этого?

— Никто ничего не узнает, главное — не оставить живых свидетелей. А по поводу того, что им нечем будет платить дону… Они ведь все равно заплатят, просто из сбережений, так что он свое все равно получит.

— Слушай, — сказал я. — Почему ты вообще пришел с этим делом ко мне?

— Потому что уверен, что у тебя хватит яиц взять свое. Полсотни тысяч буквально валяются на дороге, а мы их просто подберем. Даже если ирландцы узнают об этом, они побоятся выкатить обвинения дону. Сейчас они — самая слабая банда в городе, репутация у них ниже некуда, кучу бизнесов потеряли. Людей нет, денег нет. Не рискнут.

— А если об этом узнает дон? — спросил я. — Мы на пороге войны с русскими, а ты предлагаешь настроить против себя еще и ирландцев. Я не уверен, что нам это нужно, да и тебе не советую лезть в эти дела.

— Берем тачку у ниггеров, — вместо ответа принялся рассказывать свой план Ломбардо. — Берем одноразовое оружие. Одеваемся как-нибудь неброско, кепки, на лицах маски. Следим за ними, а потом берем где-нибудь подальше от их района. Сам ведь знаешь, босс у них не в городе живет.

Ну да, было бы странно, если лидер одной из банд жил бы в бедном ирландском районе. У него особняк на одной из окраин. В целом это может сработать.

— Даже если дон узнает, что он может сделать? Попросит долю, вот и все. Получит деньги и от нас, и от ирландцев, да еще и порадуется, что мы опустили их на пятьдесят кусков.

В целом это могло сработать. Да и дон, скорее всего, действительно не будет возражать против мелкой халтурки. А даже если узнает, что это мы, то просто заберет часть денег.

Двадцать пять тысяч за вечер. Этого хватит чтобы закончить все приготовления по клубу и открыть, наконец, свое дело. Не ждать, пока мы сможем реализовать фальшивки и пока нужная сумма набежит с дани.

И деньги действительно буквально валяются на земле. Расстрелять пару ирландцев и забрать чемодан. А потом посидеть пару дней тихо, пока все уляжется.

— Я тебе-то зачем бабки? — спросил я у Ломбардо, больше чтобы взять паузу на подумать, чем действительно интересуясь этим.

— Я не лезу в твои дела, Томми, и не хочу чтобы кто-то лез в мои. Я предложил тебе верное дело, отказаться или согласиться решаешь ты. Ну так что? Пойдешь брать ирландский куш?

— Сколько народа ты готов выставить? — спросил я. — От меня могут пойти двое, плюс Джо может выставить еще двоих.

— Это много, — покачал головой Джонни. — Мы должны уместиться в одной машине. То есть пятеро, максимум. Нужен хороший водитель и четверо парней, способных держать пушки. У тебя есть кто-нибудь на примете? А так от меня пойдет один.

— Есть, — кивнул я. — Но почему мы делим бабки на двоих? Джо тоже член Организации. Не правильно было бы поделить их на троих?

— Томми, — улыбнулся Ломбардо. — Не пытайся меня прогнуть. Я узнал об этом и зову вас только потому что мне не хватит сил провернуть это в одиночку. Так что делим на двоих, по двадцать пять кусков, и никак иначе. С соучастниками расплачиваемся сами. Хочешь — можешь вообще не звать Джо, его присутствие вовсе не обязательно.

Ага, а как мне потом объяснять, откуда я добыл бабки?

Нет, надо его звать, это в любом случае. И пусть даже наша доля не увеличится, но мне банально будет спокойнее. Он-то согласится, когда это Джо отказывался от движа, да еще и такого прибыльного.

Черт, а я ведь уже согласился. Да, еще не сказал «да», но уже прикидываю, как провернуть это дело, и не спалиться.

С другой стороны — все время, проведенное мной на «Злых улицах» — это риск. Я уже один раз пошел не только семьи, но и против Комиссии, когда убил Галтиери. Так что можно попробовать провернуть и это дело, тем более, что оно не грозит такими последствиями.

— Хорошо, — сказал я. — Я согласен. Возьму с собой Джо, и еще одного человека, он хороший водитель.

— Очень рад, что ты решился, — улыбнулся Ломбардо. — Тогда с меня тачка, а с тебя оружие. Сможешь достать четыре автомата Томпсона?

— Смогу, без проблем, — кивнул я.

Выходы на торговцев оружием у меня имелись, а вопросов задавать они не станут. Если солдату мафии нужно четыре Томми-Гана, то он их получит, причем по самой выгодной цене.

— Тогда встречаемся в восемь вечера у кафе «У Фрэдди». Я буду на машине, а ты привези оружие. Времени будет в обрез, нужно сесть на хвост ирландцам у их бара. Давай, до встречи.

Он пожал мне руку и вышел из машины. А я посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Черт, ну и во что меня угораздило ввязаться?

Глава 11

— Ага, они, — сказал Джонни, когда из бара, где мы год назад расстреляли главаря ирландской банды вышли двое рыжих парней с саквояжем в руке. — И бабки при них.

— Ты уверен, что там будет столько, сколько ты говоришь? — спросил Джо. — Не хотелось бы рисковать своими жопами ради пары штук.

— Это откат боссу, доля за весь месяц, — ответил Ломбардо. — Пятьдесят тысяч — это минимум. А скорее всего, больше. Намного.

— Езжай за ними, Тони, — сказал я, когда машина, в которую сели ирландцы, доехала до следующего перекрестка. — Нужно выехать из их квартала, а там-то мы их и прижмем.

Антонио завел машину и медленно тронул ее с места, выезжая на дорогу. Он не разгонялся, а на перекрестке свернул. Впрочем, нашу цель мы не потеряли, они так и катили дальше в полусотне метров впереди.

Пока что мы ехали без масок, наше оружие лежало на коленях. Как и просил Джонни, четыре автомата Томпсона, да еще по запасному барабану к каждому. Хватит, чтобы превратить тачку в мелкий дуршлаг, а ее пассажиров в фарш.

Ирландский квартал был достаточно большим, так что, чтобы покинуть его, нам придется много проехать. К счастью он находился по соседству с нашим. Доедем, загоним машину в гараж, и в разбег. А дальше уже наши разберут ее на запчасти, кинем им за это пару сотен.

Но все равно стремно.

— Стремно, — вдруг сказал Джо. — Как же это все стремно.

— Ну не сдавать же сейчас назад, — ответил Ломбардо. — Все-таки уже собрались тут.

— Да не, я не об этом, — сказал мой напарник. — Забылось уже, что это такое: валить кого-то в центре города. С войны год прошел, нормально жили, деньги зарабатывали.

— Пора привыкать, — вздохнул я. — Я же тебе рассказывал, что сказал дон. Скоро будет новая война. Так что опять будем с пушками по городу бегать. Я вот думаю, лишь бы легавые не привязались, иначе ведь и их валить придется. Чем это кончится, хрен знает.

— Доедем до места, где легавых не будет. Обгоним их и расстреляем прямо из окон. План простой и надежный.

— Ага, как швейцарские часы, — хмыкнул я. — Больно-то ты увидишь ночью, где есть легавые, а где их нет.

Ирландцы прибавили скорости, и Тони пришлось притопить педаль газа. На самом деле на ночных улицах можно и погонять. Полиции нет, пешеходов, так и норовящих попасть под колеса днем, тоже. Все нормально.

— Русские, блин, — сказал Джо. — Но я думаю, все не так просто будет. По-любому ведь Комиссия вмешается. Не дадут нам так усилиться.

— У них полрайона Тотти в нашем городе, — согласился я. — К тому же это самая сильная Нью-Йоркская семья. Если влезут, нам не отмахаться, разве что остальные семьи поддержат нашего дона.

— На самом деле этот придурок всех достал, так что поддержат, — сказал Джонни. — Я общался с солдатами из других семей. Многие из них хотели бы видеть дона Гвидичи председателем Комиссии.

— Ага, только если его убрать, то все кончится войной, — сказал я. — Передеремся за наследство. К тому же наверняка каждый из этих боссов видит главой именно себя. Всем не дают покоя лавры Лаки Лучиано, босса всех боссов.

— Счастливчик, — протянул Ломбардо. — Бедный ублюдок.

Тем временем мы уже выехали из ирландского квартала и гнали по длинной и широкой хорошо освещенной улице. Народа тут почти не было. Похоже, что пришло наше время.

— Все готовы? — спросил я. — Натягивайте маски.

Схватившись за шарф, я поднял его, закрыв рот и нос, надвинул пониже кепку, оставив только глаза. Остальные проделали то же самое.

— Газуй, — сказал я Тони. — Поравняйся с ними.

И принялся крутить ручку, опускающую стекло. Не через него же мне стрелять, в самом деле.

А когда наша машина догнала машину ирландцев и стала ехать вровень с ней, я высунулся из окна, вскинул «чикагскую печатную машинку» и утопил спусковой крючок. Ствол подбросило вверх, но перк «контроль отдачи» сработал, и его тут же увело вниз. В дверце машины появилось множество дыр, стекла покрылись пулевыми попаданиями и осыпались в салон. Водитель и пассажир задергались.

Тачка выехала в сторону, врезалась в столб, и остановилась, из-под капота валил пар. Что-то мы пробили там, радиатор, наверное.

Тони плавно остановил машину, и мы с Джо выскочили из нее. Я подбежал к задней двери, а мой напарник наоборот к капоту. Он вскинул автомат, и выпустил еще две короткие очереди, целясь в головы ирландцев. Чтобы их точно не откачали.

Открыв дверь, я схватил ручку саквояжа, быстро осмотрел его. Он лежал на полу, так что пули в него не попали. Нет, рваные купюры тоже можно реализовать, но пришлось бы обращаться к Левенштейну, а тот точно потребовал бы свою долю.

— Валим! — крикнул Джо, а через секунду я услышал сирену.

К машине я бежал так быстро, как не бежал никогда, запрыгнул на заднее сиденье, и захлопнул за собой дверь. Секунду спустя раздался звук закрывающейся двери с той стороны, куда ввалился Джо, и Тони резко тронул тачку с места так, что меня аж вдавило в сиденье.

Из-за поворота выскочила полицейская машина, с уже включенными сиренами. Тони выкрутил руль и каким-то чудом умудрился избежать столкновения. Наша тачка снова стала набирать скорость, легавые развернулись и помчались за нами.

— Быстрее! — крикнул я. — Дави на газ!

— Да это колымага не едет быстрее! — ответил Тони. — Кто ее вообще выбирал!

Джонни, очевидно не рассчитывал на то, что нам придется уезжать от полиции. Он выбрал не совсем ушатанную развалюху, машина была вполне в приличном состоянии. Но для погони она явно не годилась.

— Придется стрелять, — проговорил я.

— По легавым? — спросил Джо. — Не хотелось бы.

— А что делать, — выдохнул я и перезарядил автомат.

Развернулся, долбанувшись головой о потолок, высунулся в окно, прицелился, и принялся короткими очередями поливать машину полиции, целясь по двигателю.

Убивать полицейских мне не хотелось. Нет, если загонят в угол и дело будет идти к смерти или тюрьме, то я сделаю это, не раздумывая. Однако сейчас мы вполне себе могли сбежать, если выведем из строя тачку.

Над машиной появилась полоса прочности. Один из полицейских высунулся в окно, и принялся палить по нам из револьвера. Не очень-то скорострельное оружие, тем более, что его долго перезаряжать.

Джонни присоединился ко мне, и полоса прочности стала уменьшаться с удвоенной скоростью. Блин, в магазине всего пятьдесят патронов. Тоже хорош, надо было взять по два запасных или даже три. Лишних патронов никогда не бывает, пора бы это уяснить.

Нет, у меня есть еще и пистолет, но прицельная дальность по игре у него — двадцать пять метров. А мы хоть немного, но оторвались.

После очередного выстрела, мне выпал крит, и машина преследователей заглохла. Но тут же из-за угла вылетела вторая полицейская тачка, все так же оглашающая все окрестности сиреной.

Я на рефлексах развернулся и выстрелил, и каким-то чудом умудрился попасть водителю прямо в голову. Полицейская машина бортанула нас, и стала медленно останавливаться.

— Давай переулками, — сказал я, возвращаясь в машину. — Пока новые не появились.

— Не получится, — сказал Тони.

Я обернулся, и понял, почему. Как назло, ни единого выезда в стороны не было, а на следующем перекрестке нас уже ждали.

Наш водитель вдруг резко утопил педаль газа, и я вжался в сиденье, схватившись за ручку обеими руками.

От удара полицейскую машину отбросило в сторону, меня качнуло вперед и приложило головой о переднее сиденье так, что над полоской здоровья появился дебаф «оглушение», а перед глазами все поплыло.

Я помотал головой, и понял, что тряхнуло всех, но Тони даже в таком состоянии продолжил гнать машину вперед.

Но были и хорошие новости. В зеркало заднего вида было видно, что за нами поехала только одна из машин. Вторая, так и осталась стоять на месте, отброшенная в сторону ударом.

Тони резко вывернул руль, из-за чего я оказался придавлен между дверью и навалившимся на меня Джонни. А потом поехал вперед, туда, где на дороге были навалены какие-то мешки. Здесь явно шёл ремонт дороги.

Плохой новостью было то, что из-под капота тачки повалил пар, а двигатель стал работать с каким-то надрывом. Нет, то что наша машина не останется целой после такого столкновения, было ясно. Но если мы заглохнем, нам одна дорога — в тюрьму.

— Тормози! — крикнул Ломбардо. — Договоримся с ними, отдадим им деньги.

— Прорвёмся, — сквозь зубы выдавил Тони и отправил тачку в крутой вираж, лавируя между оставленными дорожными рабочими вещами.

Сзади послышался резкий визг тормозов, а потом звук столкновения. Я глянул назад. Полицейские впилились в кучу каких-то блоков.

Да уж, мой подручный явно не зря прокачивал вождение.

Он тут же свернул в переулок и поехал дальше через него, уезжая все дальше от места погони. Звук сирен становился все тише, в потом и окончательно затих в ночи.

— Вырвались! — крикнул Джо. — Слышишь, мы вырвались! Джонни, тебе не кажется, что Тони заслужил отдельную долю?

— Точно, — кивнул я. — Если бы не он, то мы точно угодили бы за решетку.

Лицо Ломбардо скривилось, ему явно не хотелось делиться с тем, кто даже не являлся членом Организации. Но мы были двое против одного, и он, наконец, кивнул.

— Заслужил. Мы поделимся с ним.

С каждым мгновением мы приближались к итальянскому кварталу. На большие улицы Антонио не выезжал, гнал через переулки и маленькие улочки.

А меня вдруг затрясло. Сегодня мы убили минимум одного полицейского, а кого-то наверняка ранили. Одно дело, когда мы валим других бандитов, обычно копы закрывают на это глаза. Совсем другое, когда убивают кого-то из них.

Будут облавы, будут рейды. Да, поднасрали мы своим перед начинающейся войной. Наверное, ее даже отодвинуть придется, пока накал страстей не уляжется. А если об этом узнает дон, то по головам нас точно не погладят.

Тони заехал в гараж, и мы вышли из машины. Я тут же снял шарф и кепку, сунул их по карманам. Стащил с рук кожаные перчатки, запихал их туда же.

— В разбег, — сказал я. — Я пойду с Джонни, мы посчитаем деньги. Ваши доли получите завтра.

— Хорошо, — ответил Джо.

Тони же просто кивнул.

— В разные стороны, — сказал я. — Пошли.

Мы вышли из гаража, и Тони закрыл ворота, после чего двинулись в разные стороны. Чемодан нес Ломбардо.

— Нужно тихое место, — сказал я. — Есть у тебя что-нибудь на примете?

— Есть, — сказал он. — Один из моих парней держит невдалеке игру. Завалимся туда и все пересчитаем.

Мы были в районе Джонни, где все его знали. Так что такой вариант нам вполне подходил.

Освещение здесь было так себе, в окнах света почти не было, все уже спали, а фонари не работали примерно через один. Бедный район, что тут сказать, гетто для иммигрантов.

Я увидел, как дорогу нам перебежала крупная крыса. Она, кстати, не просто декорация, а моб, ее можно застрелить и получить какие-то крохи опыта. Есть даже достижение «Гоблин», которое можно получить за сто убитых крыс. Интересно, причем тут вообще фэнтезийные существа?

Прохожих на улице тоже не было, можно было спокойно поговорить.

— Дадим Тони десять процентов, — сказал я.

— А не много ли будет? По уму это твой человек, и ты должен сам с ним расплачиваться, — тут же ответил Ломбардо.

— Джонни, если бы не он, мы бы сейчас сидели в участке, и в лучшем случае ждали бы, когда приедет наш адвокат. Но если учесть, что мы точно убили кого-то из полицейских, то скорее нас просто расстреляли бы и оформили это как сопротивление при аресте. Он нас вытащил, и он заслужил долю.

— Хорошо, — вздохнул он. — Десять процентов. С Джо будешь рассчитываться сам, мы забираем по сорок пять.

Нет, все-таки не нравится мне он. А все потому, что доминирующей чертой его характера была жадность. Нет, он-то ни в чем не виноват, просто разработчики так прописали его личностную матрицу. Но это все равно раздражало.

— Договорились, — ответил я. — Слушай, а ведь у нас проблемы все-таки будут. Копы смерти своих не простят, начнут шерстить. А тут как бы война готовится. Придется залегать на дно.

— И так пришлось бы залечь на матрасы, — проговорил Джонни. — А насчет войны… Им будет наплевать на то, что мы будем убивать других бандитов, да еще и русских. Хрен с ним.

— Слушай, — сказал я. — А как ты попал в Семью? Про меня-то ты знаешь, как и про Джо. Мы показали себя во время войны, Генри порекомендовал нас, и дон принял. А про тебя что?

— Все просто, — ответил Ломбардо. — Я работал на семью с тридцать восьмого года, еще мелким шкетом. В основном принеси-подай, ничего такого. А потом мне предложили серьезное дело — убить одного ирландца, что быковал на одного из солдат. Я убил его, но попался. Однако никого не сдал, а на суде сказал, что сделал это, потому что он клеился к моей девчонке. Должен был отсидеть пятнадцать лет, но благодаря адвокатам ушел на досрочное, отсидел семь с половиной. Дон решил, что я заслужил попасть в Организацию и принял меня во время очередного набора.

— И как там было? — спросил я. — В тюрьме?

— Плохо, — сказал он. — Плохо кормят, и нет женщин. Заставляют чистить сортиры.

На самом деле тюрьма — это тоже часть геймплея. Там тоже можно было мутить движуху. Но естественно игрокам никто не давал больших сроков. Могли посадить на три месяца, на полгода, но точно не на пятнадцать. Иначе ведь весь фан от игры улетучится, если придётся делать одно и то же.

— Понятно, — пожал я плечами.

Джонни подошел к одному из крылец, поднялся наверх и позвонил. Подождал с пару минут и снова надавил на кнопку.

— Спит, может быть? — спросил я.

— Даже если спит, откроет, — ответил Джонни.

И действительно, скоро в окне загорелся свет, с той стороны двери послышались шаги, и я увидел свет в приоткрывшемся дверном глазке.

Дверь открылась.

— Привет, Тимми, — сказал Ломбардо. — Мы по делу.

— Что такое, Джонни? — спросил невысокий, я бы даже сказал щуплый мужичок в пижаме, зато обладающий роскошнейшими пышными усами. — Я ведь уже платил долю в этом месяце.

Да уж, «Джонни». Меня мелкие бандиты называют «Мистер Бомпенсьеро», и никак иначе. Похоже, что его не особо уважают в районе.

— Нам нужно укрыться на пару часов, — ответил ему Ломбардо. — Приготовь две сумки для денег, колы и чего-нибудь поесть.

— Но…

— Никаких но, Тимми, если ты не хочешь, чтобы я прикрыл твое дело. Я и так беру с тебя меньше, чем с других.

— Ага, половина дохода это, конечно, меньше.

Тем не менее, он отодвинулся в сторону и впустил нас. Провел в гостинную, где оказался большой круглый стол, на которое так и просилось сукно для покера, после чего куда-то ушел. Джонни сразу же открыл сумку, запустил в нее руки и принялся считать деньги.

Бабки оказались в пачках разномастных купюр, перевязанных бечевкой. Похоже, что это долгое дело.

Скоро вернулся Тимми, положил на стол две бутылки колы и тарелку с сэндвичами, и ушел. Джонни ему даже спасибо не сказал.

Интересно, он действительно дерет с них половину? Но это же безумие. Тогда единственное, из-за чего он еще жив — это статус члена Организации. Иначе давно убили бы.

Я взял сэндвич, открыл бутылку колы и принялся есть и пить, наблюдая за тем, как Джонни считает деньги. Скоро он закончил.

— Шестьдесят тысяч, — сказал он, и стал делить деньги на две кучки. Одна из них оказалась значительно больше другой. — Это твоя доля, и доля твоего человека, — пояснил он, и только после этого взялся за свой сэндвич.

Я посмотрел и усмехнулся. В моей куче были мелкие купюры, частично рваные и очень грязные. В его же — сотни и полтинники. Да уж, дела.

Но это мне без разницы. Теперь нам с Джо хватит денег на то, чтобы оборудовать клуб.

Глава 12

Я сидел на втором этаже собственного кабинета. Черт подери, я и не думал, что у меня когда-нибудь будет своей кабинет. Сейчас тут все было скромно, но в наличии имелось все необходимое: стол, несколько стульев для того, чтобы принимать посетителей, сейф для денег, в котором я хранил еще и полицейский револьвер и даже телефон.

Джо не обиделся, что я использую клуб в качестве резиденции, только в шутку попросил обслуживать его бесплатно.

Благодаря заработанным на последнем деле деньгам, мы закончили ремонт ударными темпами, и у нас еще осталось. Закупили мебель, получили алкогольную лицензию, наняли персонал, который, естественно, состоял из неигровых персонажей. Их можно было нанимать через открывшийся после постройки интерфейс, но цены там были гораздо выше, чем если решать эти вопросы через знакомых.

Так что через интерфейс мы наняли только управляющего, поваров и бухгалтера, который сейчас сидел в соседнем кабинете, подбивая дебет с кредитом, и работая над тем, чтобы очередный куш, полученный после продажи фальшивых денег Левенштейну превратился в чистые и хрустящие абсолютно легальные зеленые бумажки.

С музыкантами нам помогли негры из черного квартала. Они вообще всю свою историю были очень музыкальны, и изобрели множество жанров музыки: от рок-н-ролла до гангста-рэпа. Так что нам подогнали пару бэндов, которые будут по очереди играть у нас за вполне скромные деньги.

С девчонками все было сложнее, но решить вопрос помог большой Томми. У него были связи с несколькими рекрутинговыми компаниями, а молодые, но уже успевшие разочароваться в Голливуде актрисульки, которые узнали, что вместо того, чтобы спать с людьми, они должны будут просто общаться с ними, ну и ходить в красивых нарядах, услаждая взор людям, чуть ли не драку затеяли. Мы наняли полтора десятка на разный вкус и выбор: от жгучих брюнеток, до холодных, как зима в родной Самаре блондинок.

Пришлось потратиться еще и на платья для них, но это были уже мелочи, потому что Генри Бруни был знаком с хозяином отличного ателье, и договорился с ним о хорошей скидке.

Открытие прошло на ура, бухло лилось рекой, музыка услаждала всем слух, а девчонки, насколько я был в курсе, неплохо поднялись на чаевых. Ну еще бы, парни собрались небедные, почти все члены семьи Гвидичи, кроме самого дона, который сказал, что ему посещать такие заведения уже не по возрасту, но прислал в подарок несколько картин, которые я развесил в кабинете.

Весь день я провел в хлопотах, а весь вечер в разговорах. Все хвалили нашу с Джо затею. Чувствую, скоро среди солдат мафии станет модно заводить подружек из наших девчонок. Как бы большой Томми не обиделся.

Весь предыдущий месяц мы готовились к войне. Ее начало пришлось сдвинуть из-за нескольких облав, которые устроили копы по нашей вине. Кого-то даже приняли, в основном за незаконное хранение оружие, но адвокаты дона порешали этот вопрос. В целом все закончилось неплохо.

Подготовка к тому, чтобы залечь на матрасы — большие хлопоты. Нам пришлось снимать квартиры в разных частях города, чтобы люди, дежурящие там, были готовы нанести удар с самого неожиданного направления.

Еще нужно было обеспечить себе и своим людям оружие, запасы еды и прочего необходимо, хотя бы тех же самых матрасов, чтобы можно было лечь поспать и таким образом выйти из игры. И нанять НПС, который будет готовить, следить за порядком и охранять убежище во время нашего отсутствия. И денег потратили мы немало, к счастью грязных. Впрочем, в случае победы доходы семьи нам все компенсируют с лихвой, а в случае поражения они нам и не понадобятся.

Естественно, что наши приготовления проводились в режиме жесточайшей секретности. Какие-то слухи все равно прорвались наружу, и наверняка сейчас боссы всех банд Лос-Анджелеса думали о том, на кого же нападут эти итальянцы, которые год назад разгромили семью Тотти.

Но приказа все так же не было. Никто не говорил нам, что пора переезжать на съёмные квартиры, никто не командовал напасть на русских и начать отбивать их бизнесы.

И только я подумал об этом, как у меня на столе затрезвонил телефон. Как хорошо, что на Злых Улицах можно по телефону обсуждать все, что угодно. Ведь чтобы подключиться к нему федералам надо получить ордер и подсадить жучок непосредственно в коммутатор или сам аппарат. Да, в 203x годах это казалось бы просто раем для параноиков, которые постоянно боятся, что за ними следят. Правда большинство их них ничего из себя не представляет. Прямо как Картман в той серии «Южного Парка», где он внедрился в АНБ.

— Слушаю, — сказал я.

— Томми? — спросил голос, впрочем я сразу узнал, что это мой капо. — Это Генри.

— Да, это я, — ответил я. Я подключил телефон с отдельным номером к себе в кабинет. Иначе мне звонили бы по поводу того, чтобы заказать столик.

— Приезжай в «Сицилию», бросай все дела. И пушку с собой прихватить не забудь.

— Мне позвонить Джо?

— Я ему уже позвонил. Давай, поторопись. Дон поручил нам важное дело. Это связано с нашими друзьями из-за океана.

— Хорошо, — ответил я. — Еду.

Генри положил трубку.

Ну вот. Похоже, началось.

* * *

Мы сидели в машине и ждали. Сегодня за рулем был я, как лучший водитель из нас троих. Генри сидел на пассажирском сиденье, Джо же на заднем. Мы припарковали машину недалеко от порта и чего-то ждали.

— Ну так зачем мы сюда приехали? — спросил он. — На разведку? Так можно было просто послать кого-то из шестерок, их в отличии от нас никто не знает. Меньше шансов, что спалятся.

Генри пока не объяснил мне ничего, сказав, что расскажет позже, а просто приказал ехать в порт, а потом припарковаться у выезда.

— Обычно ты говоришь, зачем мы куда-то едем, — сказал я. — Что случилось?

— В «Сицилию» сегодня приходили копы, — ответил Генри. — Лейтенант и несколько детективов. Не стоит обсуждать наши дела там. Скорее всего дон пригласил их договориться, чтобы они не особо обращали внимания на нашу возню. Но лучше поберечься.

В Омерте сказано, что нельзя, чтобы кого-то из членов Организации видели в компании полицейских. Но на самом деле Омерта — это свод законов, а что-то вроде рекомендаций. Например, в ней запрещали ходить по клубам и барам, но все мафиози ходили в них напропалую. О чем тут говорить, если сам дон держал несколько баров?

Я повернул ручку, опускающую окно, достал пачку сигарет, закурил.

На самом деле работа с полицией — это одна из неотъемлемых частей работы мафии. Так или иначе, мы контактируем с ними. Иначе нас всех просто давно пересажали бы.

— Ну так зачем мы приехали? — спросил я, выдохнув дым. — Что делаем?

— Нам нужно похитить главу профсоюза, — ответил Генри. — И заставить его работать на нас. Нужны забастовки, нужно, чтобы они не могли работать. Так мы лишим их денег.

— А работяг тебе не жалко? — спросил Джо. — Забастовки ведь подавят самым жестоким образом. Кого-то, возможно, убьют, других покалечат. Для многих людей работа в порту — это единственная возможность выжить.

— Лес рубят — щепки летят, — ответил мафиозо. — Но мы им поможем. У нас куча рабочих мест, несколько агитаторов из негров будут зазывать их на работу к нам. На вполне легальную работу, руки всегда нужны. И платить мы будем побольше, чем те гроши, что они получают в порту. Знаешь, сколько платят за то, что ты грузишь целый грузовик товара? В одиночку?

— Где-то десятку, — ответил я. — Нам приходилось подрабатывать грузчиками дого того, как мы связались с тобой.

— Верно. Сам знаешь, что можно купить за десятку. При этом, если случайно что-то потеряешь или сломаешь — получишь шиш.

— Хреново, — ответил я.

— Ладно, — сказал Джо. — Но это все равно жестоко.

— Но это необходимо, — пожал плечами Генри. — К тому же это приказ дона. Ты же сам знаешь, что у нас тут как в армии. Приказы не обсуждаются, а исполняются.

— А с чего ты взял, что глава профсоюза куда-то поедет? — спросил я. — Мало ли, может быть, он будет сидеть в порту до самого вечера, а потом двинет домой? Не проще было бы взять его вечером, в собственном доме?

— А все потому, что мы его выманим, — сказал Генри. — Кое-кто сегодня вломится в его дом, возьмет для вида пару вещей, немного попугает его жену. Естественно, он поедет, тут мы его и возьмем.

— Кто-то из Семьи? — спросил я.

— Нет, парни Джонни Ломбардо, — ответил Генри. — Посылать человека из Организации на такое дело слишком мелко. Да и других дел полно. Сегодня мы начинаем атаковать бизнесы русских.

— А чем еще они занимаются? — задал Джо следующий вопрос.

— Да тем же, что и все остальные. Держат несколько борделей, торгуют алкоголем в собственных барах и ресторанах. Правда они еще и торгуют оружием, которое тоже поставляют из России. Ты ведь знаешь, они еще толком не оправились от войны, бесхозного оружия там куча осталась на полях сражений, а на руках еще больше. Вот и возят к нам.

Ну да, было такое. После войны, насколько я знаю, на просторах Родины вылезло немало всякой мрази. Хотя бы по фильмам вроде «Места встречи изменить нельзя». Но насчет того, что они возили оружие в Америку, скорее всего вранье.

— А зачем в Америку возят оружие, если его и здесь полно? — спросил я.

— А как ты отследишь русское оружие, если оно из другой страны?

— Ладно, — сказал я. — Ждем.

Выбросив на улицу окурок, я закрыл окно.

В общем-то все банды на «Злых улицах» занимались одним и тем же, просто делали это в своих районах. И территория у русских была не такой большой, зато у них был свой уникальный бизнес по контрабанде.

— Едут, — сказал Генри, кивнув на Chevrolet Bel Air, которая выезжала с территории порта. — Значит, жена ему уже позвонила. Едем. Езжай за ними.

— Водителя убираем? — спросил Джо.

— Нет, — покачал головой Генри. — Лучше вообще обойтись без стрельбы. Отъезжаем подальше, останавливаем машину и вытаскиваем нашего будущего друга, грузим к себе. Поехали.

Я завел машину и поехал следом за ними. Пришлось поднажать, потому что тачка главы профсоюза ехала достаточно быстро. Похоже, что он торопился домой, чтобы успокоить жену.

— Отъедут подальше, обгони их и перекрой дорогу, — сказал Генри и достал пушку. — Джо, готовься.

Оба моих товарища натянули на лица шарфы, я сделал то же самое. На одном из перекрестков шевроле проехал через перекресток на красный свет. Мне пришлось поехать за ним.

— Спалились, — сказал Генри. — Какой же дурак поедет на красный? Давай гони, берем его.

Я утопил педаль газа, скоро сравнялся с машиной главы профсоюза, и принялся оттеснять его к обочине. Водитель тачки засигналил и прибавил скорости. Надеюсь, здесь не будет полиции.

Я переключил передачу и прибавил скорость, а потом бортанул шевролет. От столкновения меня бросило в сторону, но водитель замедлился. Я выехал вперед и перегородил ему дорогу.

— Пошли, — сказал Генри, дернул ручку и открыл машину.

Джо сделал то же самое. Капо двинул к водительской двери, наставив на него пушку, а мой напарник подбежал к пассажирской, рванул на себя дверь и тут же нацелил пушку на главу профсоюза.

Прохожие стали разбегаться в разные стороны, несколько машин прибавили скорость. Никому не хотелось словить шальную пулю. Они-то не знали, что мы собираемся стрелять.

— Руки! — крикнул Генри. — Держи руки на виду!

Джо тем временем наполовину залез в тачку и за шиворот вытащил высокого мужчину, одетого в строгий костюм. Да, неплохо живет глава профсоюза, дорогая машина, хороший костюм, собственный водитель. Наверное и дом у него неплохой, и в хорошем районе.

— Помогите! — крикнул он. — На помощь!

— Заткнись! — заорал в ответ Джо. — Будешь орать — пристрелю.

Мой напарник прижал пистолет к спине мужчины и потащил его в сторону нашей тачки. Генри по-прежнему целился в водителя. На самом деле, я бы лучше его пристрелил. Мало ли, вдруг он решит поехать за нами, да и лишнего свидетеля нам не надо. Но раз наш капо решил, что никого убивать не надо, то так и будет.

Джо затащил главу профсоюза в машину, продолжая держать его на мушке, залез внутрь сам. Генри быстро добрался до нашей машины, залез на переднее сиденье.

— Гони, — сказал он.

Впрочем, мне и командовать не нужно было, я уже тронулся с места и утопил педаль газа. Следующий перекресток я проскочил на красный свет, но глянув в зеркало заднего вида, и увидев, что за нами никто не едет. Тогда я сбавил скорость. Не хватало еще, чтобы нас остановила полиция.

* * *

Я остановил машину в одном из переулков. Генри стащил с лица шарф, повернулся к лицом к главе профсоюза.

— Узнаешь меня, Питер? — спросил он. — Готов поспорить, что да.

— Мистер Бруни? — вопросом на вопрос ответил тот. — Но я… Я ведь ничего не сделал Организации. Я обычный скромный работник.

— Можешь называть меня просто Генри, — улыбнулся наш капо. — Мы просто хотели поговорить с тобой. Семья нуждается в твоей помощи, и мы надеемся, что ты станешь нашим другом. Джо, убери пушку, думаю, в ней больше нет необходимости.

Мой напарник убрал пистолет обратно в кобуру.

— Но я ведь уже работаю на русских, — растерянно проговорил глава профсоюза. — Я не могу работать сразу на две банды…

— Ну, нам нужно, чтобы ты перестал дружить с русскими, и начал работать с нами.

— Но… Меня ведь просто уберут. Сместят или убьют, не важно. Весь порт по факту принадлежит русским. Они не дадут мне работать на вас.

— Ты ведь ехал домой, верно? — спросил Генри. — Я слышал в ваш дом вломились. Но не беспокойся, с Джулией все в порядке. Все, что взяли воры, тебе вернут.

— То есть, это ваши люди вломились ко мне домой, напугали мою жену? И теперь вы предлагаете мне работать на себя?

— Подумай, они просто ее напугали. А чем это может закончиться в следующий раз? И ты ведь понимаешь, что нанимать охрану или переезжать бесполезно. У Семьи очень длинные руки. От нас не сбежишь, и не спрячешься за спинами телохранителей.

— Хорошо, — выдохнул Питер. — Чего вы от меня хотите?

— Нам нужно, чтобы ты парализовал работу порта. Чем дольше он не будет работать, тем лучше. Понимаешь?

— То есть, вам надо, чтобы русские остались без дохода? Я правильно все понимаю?

Питер поправил очки. Кажется, мыслительная деятельность, начавшаяся в его голове, немного погасила страх. Ну либо его прописали достаточно стрессоустойчивым, как вариант.

— Ты понимаешь все правильно, Питер, — покивал Генри. — Скоро власть в порту переменится, и он будет принадлежать уже нам. И поверь мне, и тебе, и рабочим от этого станет только лучше. Ты ведь, как глава профсоюза, должен заботиться о своих товарищах? Верно?

— Это так, — кивнул глава профсоюза. — Но не думаю, что это сработает надолго. Русские жестко подавят любую забастовку. Будут жертвы.

— О них позаботятся, — сказал Генри. — Все раненые получат деньги на медицинскую помощь. Те, кого выгонят с работы, получат новую, но уже у нас.

— Люди боятся, — продолжил Питер. — Не факт, что меня поддержат люди.

— Тебе придется опереться на негров, — пожал плечами Генри. — Но есть другой вариант. Тебе нужно замотивировать их. Найти вескую причину. Наверняка было такое, чтобы каких-нибудь парней увольняли ни за что. Или русские могли избить кого-то. Забастовка без повода бессмысленна. Ну что, было что-нибудь такое?

— Было, — кивнул тот. — Если немного разогреть ситуацию, то без сомнения начнется буча.

Бруни запустил руку в карман пиджака и вытащил наружу достаточно пухлый конверт, который протянул Питеру.

— Это тебе, — прокомментировал он свои действия. — Используй их с умом. Если все получится, мы заплатим в два раза больше. Ну так что, ты готов работать на нас?

— Готов, — выдохнул глава профсоюза и протянул нашему капо руку.

Глава 13

— Мы бандито, гангстерито, мы кастето-пистолето… — напевал Джо.

С чего бы его вообще потянуло на советскую мультипликацию? Никогда не замечал такой тяги за своим другом. Чего на него нашло? Может быть, решил искать юмор в этой ситуации?

— Мы стрелянто, убиванто, ограблянто то и это…

Мы находились на съемной квартире. Она была двухкомнатной, но жили мы в ней всемером: я, Джо, наши соучастники, и НПС, который снабжал нас едой и поддерживал порядок. Это была не единственная хата, ещё три было снято в других районах города, и мы вполне могли залечь на дно в любой из них.

Уже неделю мы провели на матрасах. Маховик войны уже раскрутился, и в любой момент можно ждать звонка. Вопрос только в том, что нас попросят сделать: защитить свой бизнес или напасть на чужой.

Но пока война шла вяло, практически ничего не происходило. Проблема была в том, что в это время мы не могли толком заниматься своими районами. Если собрать доходы мы могли отправить соучастников, то вот приемный день организовать у нас не получилось бы при всем желании. Кстати, подручные наши сейчас этим и занимались. Хочешь не хочешь, но если ты пропадёшь с радаров, то очень скоро может оказаться, что и район совсем не твой теперь.

— Постоянно пьем Чинзано, постоянно сыто-пьяно…

— Что на тебя нашло, Саня? — спросил я у него, отвлекаясь от чтения газеты.

— Да мы же с тобой вылитые Джулико Бандитто и Де Ля Воро Ганстерито, — ответил он и, ухмыльнувшись, добавил. — А если серьезно, то ко мне сестра приехала с племянником. Вот мы этот мультик и смотрели. Ну что там, интересное что-то?

— Весьма, — ответил я и начал читать вслух.

«Волнения в порту: борьба рабочих за свои права или закономерный итог бандитского правления?

Вчера была подавлена крупнейшая забастовка в истории Лос-Анджелесского порта. По информации независимых источников в ней участвовали до полутора тысяч рабочих. Номинальной причиной стало увольнение некого Уильяма Джонса после полученной им травмы. Однако если копнуть поглубже, то выяснится, что проблема в совсем другом.

Почти все жители Лос-Анджелеса знают, что порт находится под протекторатом русских бандитов. Более того, ходят слухи о том, что они используют его для контрабанды законных и незаконных грузов, как на территорию США, так и обратно, в сторону СССР.

Неудивительно, что при подавлении забастовки, в которой пострадали по разной информации от пятидесяти до семидесяти человек, были использованы жесткие меры. Но все рабочие говорят одно: там были русские, которые напали на рабочих, мирно требовавших соблюдения своих прав.

Конечно, многие из докеров продолжат работать, потому что для них это единственный шанс прокормить семью. Однако анонимный источник в администрации порта сообщил, что за последние дни было получено больше ста заявлений об увольнении. Люди больше не готовы мириться с таким отношением.

Комментариев главы портового профсоюза получить не удалось. Однако известно, что в последнюю неделю он не появлялся на рабочем месте.

Уолтер Джефремсон специально для Лос-Анджелес Таймс».

— Еще бы он появился на работе, — сказал Джо. — Если учесть, что эту бучу он и заварил. Русские его убьют просто, вот и все.

— Ну на самом деле ее заварили мы, — ответил я и принялся быстро проглядывать статью за статьей. Многие из них были копиями статей из реальной Америки пятидесятых. Есть вещи, на которые игроки повлиять не могут. Хотя, если кто-то из нас попытается, скажем, убить президента Соединенных Штатов…

— На самом деле этозакономерный итог. Порт стоял полторы недели, русские лишились двух сотен рабочих: тех, кто ушёл, и тех, кого сами покалечили. Считай, что это минус двадцать процентов к эффективности. Неплохо, а?

— Да наберут еще бедолаг, — ответил я. — Мне больше интересно, почему мы сидим тут, вместо того чтобы атаковать. Русские оправятся от нашего удара, и вмажут так, что костей не соберём.

— Чего-то ждет дон, — пожал плечами Джо. — Не знаю, чего конкретно, но, думаю, скоро мы это выясним.

— Ага, — кивнул я. — Точно.

Телефон затрезвонил зло, требовательно. Видимо, специально такие звонки делали раньше, как бы ты глубоко не спал, все равно проснешься и не пропустишь. Это сейчас на рингтон или дверной звонок можно щебетание птичек поставить, а тогда все было просто и сурово. И была в этом какая-то базированность.

Я встал с дивана, свернув газету, бросил ее на столик и взял трубку.

— Да? — спросил я.

— Это Генри, — ответил голос в трубке. — Сколько у тебя сейчас людей по рукой?

— Только я, — ответил я. — Джо со мной. А люди наши сейчас дань собирают.

— Дьявол, как не вовремя. Дозвониться до них сможешь?

— Как? — ответил я. — Они по району где-то ходят. Разве что поехать поискать их самим.

— Нет времени. Короче, берите пушки и дуйте к порту. Машина у вас есть неприметная?

— Есть, несколько по району расставлены.

Негры действительно подогнали нам несколько тачек, которые мы припарковали в разных частях района. До любой из них идти было пять минут. Причем машины с виду были такими, чтобы ни один вор не позарился, зато под капотом у них все было в порядке. Таковы условия.

— За сорок минут доберетесь? — спросил Генри. — Время поджимает.

— Доберемся за полчаса, — ответил я. — Где тебя искать?

Мы будем на двух машинах на стоянке. У меня красный понтиак. Так что давайте, жду вас.

— Принято, — ответил я, положил трубку, повернулся и крикнул Джо. — Ну все. Вот сейчас-то и узнаем, чего именно ждал дон.

* * *

Мы припарковали машину по соседству с красным понтиаком, но выходить из нее не стали. Джо опустил стекло, то же самое сделал и Генри, сидевший за рулем. Странное дело, обычно капо не водил машину сам, это делал кто-нибудь из соучастников или мы.

— Рад тебя видеть, Генри, — поприветствовал его Джо.

— Взаимно, — ответил наш капо.

— Приветствую, — сказал я. — Ну и что сегодня намечается? Чего мы так долго ждали?

— Сегодня пришло судно из Владивостока, — ответил Бруни. — Груз якутских алмазов должен прийти с ним. Как сказал наш человечек в порту, его уже разгрузили и скоро повезут в схрон. Наше дело — забрать грузовик.

— А что за грузовик? — спросил я.

— Обычный Студебеккер, вроде тех, что возят всякую ерунду. Только помимо него будет еще и машина охраны. С нами Джонни Ломбардо и пара его парней, они припарковались чуть дальше. План простой: преследуем, убиваем всех, берем груз, уходим.

— Надёжный, как швейцарские часы, — не смог не сострить мой напарник.

— Пушки взяли? — спросил наш капо.

— Взяли, — кивнул Джо. — У меня MP-40 на коленях. У Томми только пистолет, но ему автомат и ни к чему, он будет машину вести.

— Тут бы Тони пригодился, — сказал я. — В бою он так себе, но машину водит, как бог. Кстати, Генри. А почему нам не сказали заранее о том, что сегодня мы будем брать груз? Тогда мы привели бы больше людей.

— Потому что мы узнали об этом всего два часа назад, — ответил Бруни. — Никто же не знал, на каком именно грузовике они поедут, и когда. Так что делать нечего, там бриллиантов на сотни тысяч долларов, и их нужно взять, потому что так мы очень сильно ослабим русских, а сами усилимся.

— Ладно, тогда ждем, — пожал я плечами. — Где мы их брать-то будем?

— Откуда мне знать? — удивился Генри. — Я понятия не имею, куда они поедут. Я даже не знаю, сколько их, только то, что две машины. Поэтому мы и здесь такой толпой.

— Ясно, — кивнул я, достал пачку сигарет.

Подумал и включил радио. Ждать будет скучно. Как говорили великие умы прошлого, нет дел хуже, чем ждать и догонять. А сегодня нам придётся делать и то, и другое.

— Ты много куришь, — вдруг сказал Джо.

— Так в игре же, — ответил я. — Тут это не вредно. Чистое удовольствие.

— В жизни ты тоже начал курить больше, — пожал плечами мой напарник. — Таскаешь привычки из игры в реальную жизнь. Тебе не кажется, что мы все больше становимся похожи на своих персонажей?

— Не кажется, — я покачал головой. — Разве что мы становимся серьёзнее. Ответственнее.

— Да нет. Мы уже не играем, дружище, мы живем тут настоящую вторую жизнь. Я жду не дождусь, когда ты начнешь называть меня Джо в реальной жизни.

— Не будет этого, — покачал я головой. — Ну, если хочешь, давай после войны возьмем паузу. Съездим куда-нибудь на неделю. В Карелию на водопады, в Выборг, еще куда. Денег-то хватит.

— Можно, — сказал он. — Только надо девчонок найти, которые будут на такое путешествие готовы.

— Найдем. Мы парни не бедные, при деньгах.

— Ты ведь о реальной жизни так же, как об игре рассуждаешь, — вдруг сказал Джо. — Скажи еще, что при статусе парни.

— Да иди ты, — ответил я ему. — Хватит меня подкалывать уже. Все с нами нормально. Да, мы много играем, а что ты еще хотел? Что мне лучше помощником адвоката пойти работать, слушать, как дети из-за старой приоры, доставшейся от отца, готовы друг другу глаза выдавить? Веру в человечество последнюю потерять?

— Лучше быть виртуальным бандитом?

— Лучше, — кивнул я.

— А если бы была возможность бросить свою прошлую жизнь? — вдруг спросил Джо. — Махнуть на все рукой и оцифроваться на «Злых улицах»? Ну как в старых книгах тех времен, когда виртмиры только появлялись?

— Не, — я покачал головой. — Такой ценой мне бессмертия не надо. Во-первых, потому что тогда я бояться начну, это ведь уже не игра будет, а жизнь. А во-вторых, это все равно суррогат. Вкусо- и запахограммы есть, но что-то не так, секс все равно не совсем настоящий. Да ничего не настоящее, мозг понимает, что это высококачественная подделка.

— Я же тебе говорил уже, что и так боюсь. Наша сытая и спокойная жизнь полностью зависит от того, что в игре происходит. Сам ведь понимаешь. Вот положат нас сегодня русские, и что?

— Я тебе уже говорил, — ответил я. — Если бы мы не рисковали, то так и устраивали бы подставные гонки в надежде заработать пару сотен. Все, не нуди, я музыку хочу послушать.

Может быть и убьют. Но когда я, наверное, на «Злые улицы» не вернусь. Найду какой-нибудь другой виртуальный мир. Стану паладином или наоборот некромантом, буду бить мобов по двенадцать часов. Кланы, гильдии, все такое.

На самом деле и правда надо перерыв сделать. Устал я. И так последний месяц в жутком напряжении жил, чтобы не узнали о том, что мы с ирландцами сделали, а тут еще и война все-таки началась. Надо отдохнуть, выбросить эти мафиозные дела из головы.

* * *

Когда мы покинули пределы города, я резко прибавил скорость и догнал машину сопровождения. От них нужно избавиться, причем, чем раньше, тем лучше.

Можно было попросту сбить ее с дороги, но устраивать банальную аварию мне не хотелось. Да и вообще, если пробьем радиатор, то погоню продолжить уже не сможем. А для нас важен каждый человек.

— Давай! — приказал я.

Джо высунулся в окно и высадил по колесам машины весь магазин своего немецкого пистолета-пулемета. И перезарядившись, тут же выпулил еще один.

Раздался звук лопнувшей шины. Какое-то расстояние машина проехала на голом диске, но потом потеряла управление, и вылетела с дороги, впилившись в дерево. Даже если там кто-то и выжил, то в ближайшее время им будет совсем не до погони. Добраться бы до доктора.

Теперь мы гнали по дороге, поднимающейся в гору. Грузовик ехал перед нами, естественно, после того как мы выбили сопровождающих, водитель не стал останавливать машину, а совсем наоборот, припустил вперед на максимальной скорости, которую мог из себя выжать этот нагруженный Студебеккер.

Мы не отставали. Проблема в том, что мы не могли стрелять, грузовик был нужен нам целым, иначе как мы увезли бы груз? Иначе естественно, мы давно бы остановили эту развалюху, просто прострелив ей колеса.

Погоня развивалась совсем не так, как я себе представлял. По сути теперь мы просто ехали, причем наша с Джо тачка ехала первой. Мы прибавляли газу — водитель грузовика делал то же самое, вырываясь вперед, и выжимая из машины все лошадиные силы.

— Ну давай! — прорычал я, в очередной раз утапливая педаль газа. — Ну едь ты, блин!

— Быстрее мы уже не поедем, — флегматично заметил Джо, уже натянувший на лицо шарф-маску. — Еще и в гору.

— Он же едет, — ответил я. — А у него грузовик, а не спорткар.

— Едет, — согласился мой напарник. — Может быть, у него движок форсированный?

— Форсированный двигатель на грузовике портовой развозки? — спросил я.

— Нет, — ответил он. — Форсированный двигатель на грузовике, в котором русские перевозят контрабанду.

А что, это имеет смысл. Но и нам нужно было брать машину побыстрее, как раз на такой случай.

Вдруг из выхлопной трубы грузовика стрельнул черный дым, и он стал замедляться. Победно вскрикнув, я утопил педаль газа, и очень быстро обогнал его, вывернул руль, пристроившись прямо перед ним, и стал медленно притормаживать, заставляя и его сбросить скорость.

Конечно, он мог рискнуть, протаранить нас и сбить с дороги, но при этом имелся неиллюзорный риск самому вылететь с шоссе, врезаться в дерево, а то и вообще отправиться под откос.

Да и разогнаться надо, а тачка наоборот неумолимо теряла скорость.

Красный понтиак выехал на встречку, и постепенно начал теснить грузовик на обочину. Генри молодец, соображает. Я продолжил постепенно замедляться, и водителю грузовика приходилось делать то же самое.

Очень хотелось утопить педаль тормоза, но тогда грузовик наверняка снесет меня с дороги.

Таким макаром мы проехали с полкилометра, после чего грузовик окончательно остановился.

Джо выскочил из машины, а я остался сидеть в салоне. Такова уж была моя роль в этом спектакле.

— Вылезай! — крикнул Ломбарди, тоже покинувший автомобиль. — Вылезай живо, если жить хочешь!

Водитель открыл дверь и вышел из машины, подняв руки. Его быстро уложили на землю и надели на руки наручники. Водитель сам по себе — ценное приобретение, он знает, где находятся схроны, какими маршрутами ездят развозки, да и вообще много еще чего. Его обязательно нужно допросить.

Справа от меня затормозила машина.

Я глянул в боковое зеркало, и увиденное заставило меня полезть за ворот пиджака, чтобы достать пистолет.

Более того, на арене появилось большое количество новых действующих лиц. Кругом остановилось сразу шесть машин, и из них вылезло человек тридцать. Все были вооружены автоматами.

Достать пистолет я не успел, мне в ухо уткнулся ствол чьего-то автомата.

— Руки на руль! — приказал голос. — Живо, я два раза повторять не буду.

— Ты вообще знаешь, кто я такой? — как мне показалось, спокойным голосом спросил я.

— Уж поверь, знаю, Томми, — ответили мне. — Мы давно за вами следили. Если дернешься — снесу башку. Будешь вести себя смирно, все пройдет нормально. Нам нужен только груз.

— Ты же понимаешь, что мы вас найдем? — спросил я. — Кто бы вы не были бы.

Кто это вообще может быть? Не русские, это уж точно. Какая-то другая банда? Но которая из городских банд может решиться влезть в наши дела? Может быть, залетные, кто-нибудь из другого города? А тогда откуда они узнали о нападении на грузовик?

Похоже, что в азарте погони мы не заметили слежки. Черт. Как можно было так грубо проколоться? Целых шесть машин. Похоже, что они следовали за нами в отдалении.

Их слишком много и действуют они очень профессионально. Я наблюдал за тем, как всех наших разоружили, покрутили и повели в сторону обочины. Убивать их они, очевидно, не будут, но грузовик заберут, это точно.

Глядя на то, как профессионально действуют напавшие на нас люди, я подумал о том, что это вполне могут быть федеральные агенты. Поэтому же они знают и мое имя. Наверняка в бюро на меня имеется толстенная папка.

Один из них сел в грузовик, и медленно покатил прочь. Остальные тоже загрузились в машины, не забыв забрать наше оружие.

— Молодец, Томми, ты хорошо себя вел, — сказал тот, что целился в меня. — Не забывай своего места. И не вздумай искать нас, иначе мы придем за тобой.

Он развернулся и двинулся в сторону машины.

Я все-таки полез за ворот пиджака, но не для того, чтобы достать ствол, а чтобы закурить. После драки кулаками не машут, а эту мы безнадёжно проиграли.

Глава 14

Кабинет дона Гвидичи выглядел красиво. Мой, если честно, в сравнении с этим вообще не тянул. Мебель была резной, ручной работы, вдоль стен оказались установлены книжные шкафы. На самом столе была целая куча различных фотографий. Возможности посмотреть, что именно там изображено, не имелось, все рамки были повернуты лицевыми сторонами от нас.

— И вы даже не попытались ничего сделать? — спросил дон.

— Их там было человек тридцать, — ответил Генри. — У нас не было никаких шансов.

— Как так вообще получилось, что вы не заметили слежки?

— Увлеклись, дон Гвидичи, — ответил Бруни.

— Увлеклись, — сказал босс нашей семьи, и сложил руки перед собой. — Увлеклись? Генри, если бы это был не ты, то я бы подумал, что вы слили груз на сторону и выдумали какую-то байку. Но ты и Томми год назад спасли мне жизнь. И до сих пор у меня не было повода усомниться в вашей лояльности.

Я вздохнул. У дона Гвидичи было столько власти, что он имел полное право нас хорошенько пропесочить. К тому же за дело, мы действительно крепко накосячили.

— У вас есть идеи, кто это сделал?

— Нет, — покачал головой наш капо. — Но сработали профессионалы, это точно. Догнали нас, окружили, заставили сложить оружие. Потом выгнали на обочину дороги, забрали грузовик и уехали.

— Мне кажется, они не хотели убивать никого из нас, — сказал я. — Один из них поговорил со мной. Назвал меня по имени, сказал, что они давно за нами следят. Может быть, это федеральные агенты?

— Может и так, — вздохнул дон. — И это плохо. Ладно, вы действительно не виноваты. Никто не думал, что третьи лица узнают о грузе, никто и не подозревал, что что-то такое может случиться. В этом есть одно хорошее: русские груза не получили. Мы хотели ослабить их, и нам это удалось. Идите, отдыхайте. А на завтра у меня будет для вас дело. С утра придешь в ресторан, Генри.

— Хорошо, дон Гвидичи.

— Всего доброго, дон Гвидичи.

Мы по очереди расцеловались со стариком, и вышли из его кабинета, после чего отправились вниз по лестнице.

Вид у Генри был удрученный. Похоже, что он воспринял эту промашку очень близко к цели. Не знаю, как отреагировал бы я. Честно говоря, тогда, сидя в машине, я понимал, что находился на волоске от смерти, и что от моих действий совершенно ничего не зависело. Я не мог даже достать ствол, не то что применить его.

Да никто не выстоял бы против трех десятков народа. Против лома нет приема. Разве что у нас какой-нибудь джип с пулеметом в кустах бы стоял. Да только кто нам его даст.

— Ну чего ты? — спросил я. — Голову не сняли, штрафа не назначили. Значит, живем. К тому же у нас действительно не было возможности ничего сделать. Сам ведь понимаешь.

— Понимаю, — вздохнул капо. — Но я до этого ни разу так не подводил семью. Две машины… Если бы мы подготовились, взяли бы больше люди, да хотя бы просто внимательнее смотрели бы по сторонам. Они бы так просто нас не взяли.

— Ну сделано и сделано, — пожал я плечами. — У нас война, и на войне случаются поражения, отступления и перегруппировки. Пойдем лучше пиццы поедим, я угощаю.

— Ага, как будто нас здесь бесплатно не накормят, — буркнул Генри. — Ладно, пошли. Только сядем на втором этаже, в углу.

Мы прошли через зал до лестницы, что вела на второй этаж, поднялись по ней и заняли столик в углу, на котором была табличка «зарезервировано». Такие таблички стояли на нескольких столах, и на самом деле они предназначались именно для членов Организации.

Не успели мы сесть, как к нам подскочил официант.

— Мистер Бруни, Мистер Бомпенсьеро, — поприветствовал он нас. — Чего желаете?

— Карбонару и маргариту, — ответил я. — И полусладкого белого вина.

Уточнять заказал я бокал или бутылку официант не стал. Понятное дело, что для члена мафии он принесет бутылку.

— Пасту маринара, — сделал заказ Генри.

— Все исполним в лучшем виде! — заявил официант и ушел.

— Что, хреново? — спросил я у Генри, вид у которого был таким же кислым.

Это Джо наверняка отошел бы, осознав, что сейчас его накормят вкусной едой. В некоторых вещах мой напарник был удивительно простым. А в других — слишком сложным. Если не сказать иначе, но тут без мата не обойдешься.

— Хреново, — вздохнул он. — На душе кошки скребут.

— Так поехали к нам в клуб? — предложил я. — Там девчонки, музыка. Развеемся.

— Томми, так-то война идет, — раздраженно ответил Генри. — И нам тут совсем не до разъездов по клубам.

— Тут ты прав, — я лениво развалился на диванчике. — Еще и дон завтра к себе позвал, верно?

— Ну так, — кивнул Бруни.

— Ну так видишь? — спросил я, и подался чуть вперед. — Дон Гвидичи к тебе доверия не утратил. К себе позвал. Ну и чего тут киснуть сидеть? Дальше надо работать.

— Ты прав, — кивнул Бруни и вдруг улыбнулся. — Но не бери в привычку поучать своего капо. Я в Семье гораздо дольше, чем ты. И знаю, что бывает за крупные проколы. Если дон узнает о том, что ты как-то навредил Организации, то на следующий день ты очнешься за городом с мешком на голове. Тебе дадут лопату и скажут копать себе могилу. Твой лучший друг будет целиться в тебя, а потом выстрелит, когда ты закончишь. Понимаешь?

— Зная моего лучшего друга, он будет копать вместе со мной.

Нам, наконец, принесли еду. Неоспоримый плюс ресторанов в игре в том, что не надо ждать, пока повара на кухне приготовят что-то. У НПС еда просто генерируется, процесс крафта мгновенный. У игроков все не так. Есть несчастные, решившие прокачивать кулинарию. Да, она открывала неплохие бонусы, причем не только к характеристикам приготовленных блюд, но и к репутации. И владелец небольшого кафе на «Злых улицах» мог зарабатывать, конечно, не столько, сколько владелец кафе в реальном мире, но на жизнь ему бы хватало.

Я взялся за вилку и принялся поглощать пищу.

— Все не так просто, Томми, — сказал Генри. — На самом деле я знаю, о чем говорю. Мне пришлось убить лучшего друга, с которым мы вместе вступили в Семью в свое время. В реале мы до сих пор не общаемся.

— А что он такого сделал-то? — спросил я.

— Стал торговать наркотиками, — ответил мой капо. — Упаси тебя Боже связаться с этим дерьмом. Если кто-то предложит тебе делать это, то убей его. Ну или хотя бы обратись к дону или ко мне, расскажи об этом. Если узнаешь, что кто-то торгует наркотой на твоей улице, можешь убить его. Единственное, что тебе будет нужно — это доказательства. Хотя, если это будет не член Организации, то твоего свидетельства будет достаточно.

— Но мы ведь не можем убить другого члена Семьи без санкции дона, — сказал я.

— Да, — кивнул Генри. — Но я надеюсь, что у нас нет таких дураков, что решились бы нарушить его прямой запрет. Дон знает обо всем, поверь мне. Вот тебе, например, есть что скрывать?

Ограбление ирландцев и убийство Галтиери. В общем-то, это все мои грехи перед Семьей. Достаточно ли их, чтобы дон отдал приказ на ликвидацию? Честно говоря, сомневаюсь.

Я отодвинул тарелку, взял со стола бокал с вином, пригубил. Полусладкое, очень вкусное. И пьянит. Но, что самое главное, абсолютно безвредно.

— Есть конечно, — ответил я. — Но вреда Семье я своими действиями не нанес.

— Я верю, — сказал мой капо. — Потому что, если бы это было так, то ты был бы уже мертв. А мне бы не хотелось этого. Ты же знаешь, я за тебя поручился, Томми.

— Знаю, — кивнул я. — Благодаря тебе нас и приняли в Организацию.

— Ладно, не буду тебя грузить, — проговорил Генри. — Но я вижу, у тебя есть какие-то вопросы. Задавай.

— Откуда дон знает обо всем? — сорвалось у меня с языка.

— Ну, ты ведь знаешь все, что происходит у тебя в районе, так? — спросил Генри.

— В общих чертах да, — ответил я. — Люди приходят, рассказывают мне о своих проблемах, говорят о том, о сем. Просят о помощи. Чаще всего я помогаю им.

— А вот теперь представь, какие люди ходят за помощью к дону. Не простые работяги с улицы, политики, судьи, высокопоставленные полицейские. Всем им бывает нужна помощь, оказать которую может только дон.

— Но не все же к нему ходят, — сказал я. — Ведь многие в предыдущей войне встали на сторону Тотти. Как и сейчас, многие доны мафии встали на сторону того самоназванного босса всех боссов.

— Ты ничего не знаешь о Комиссии, Томми, — сказал Генри и выпил вина. — Я бывал у них на заседаниях, это вовсе не сборище старых и мудрых стариков, которые одновременно трясутся о своем статусе и безопасности. Самому младшему из боссов лет, ну… Примерно как тебе. Все они амбициозны, все рвутся вперед, каждый хочет увидеть себя главным. Томми, мы — это государство в государстве. Ты хоть представляешь, какую власть обретет наш «президент»?

— Представляю, — кивнул я. — Никто из настоящих политиков с ним не свяжется. Слишком опасно. Федералы тоже не рискнут.

— Ну, Лучиано все-таки выкинули из страны, — сказал я.

— Томми, — покачал головой Генри. — Мы не в реальной жизни, не забывай об этом. Мы в криминальной компьютерной игре. И наши законы сильно отличаются от реальных. Мне кажется, тебе пора сделать перерыв. Ты забываешься.

— Забываюсь, — согласился я. — Так мы в игру как на работу ходим. А ты ведь уже несколько лет так живёшь. Каково тебе?

— Нормально, — он пожал плечами. — Сменил свой Киа Рио на подержанную Камри. Ремонт в квартире сделал. Новую вирткапсулу купил. Матери частенько денег подбрасываю.

— Доходы у тебя повыше, чем у меня, — я усмехнулся.

— У тебя все еще впереди, — ответил Бруни. — А вот мне сложнее. Капо — это потолок. Администрация никогда не сделает игрока доном или даже андербоссом. Иногда мне кажется, что и эта должность какая-то ошибка. Ты бы видел внутренние интерфейсы. Они написаны исключительно для разработчиков, там мат есть в описаниях некоторых функций, причем почему-то на польском. Поэтому я предпочитаю все руками делать, а это кучу времени занимает.

— Понимаю, — кивнул я.

— Есть у меня ощущение, что я прыгнул выше головы, и что скоро меня обнулят. Игроков вообще выгодно обнулять, они ведь начинают сначала и донат тащат сюда. Ты знаешь, каков совокупный оборот ввода и вывода денег в «Злые улицы»?

— Откуда, — удивился я. — Это же закрытая информация.

— Больше пятидесяти миллионов вечнозеленых в месяц, — ответил капо и сделал глоток вина. — Можешь это себе представить? Пятьдесят мультов баксов. Тут ведь играют по всему миру люди, мы друг друга-то понимаем исключительно благодаря внутриигровому переводчику.

— Интересно, каков тогда вообще оборот у «pochta.ru»? И как у них вообще получилось поднять русский геймдев с колен. Еще десять лет назад все было в полной жопе, мобилки клепали на западный рынок. У меня даже друг в такой компании поработал, делал дейт-сим.

— Ну вот так вот, — вздохнул Генри. — Там такие бабки вертятся, что мы себе и представить не можем. А все потому, что это новое казино. Ты уверен, что сможешь заработать, начинаешь тащить свои деньги в игру в надежде, что это окупится. Меняешь резаную бумагу и метки на магнитной карте на строчки кода и спрайты. Вот ты много задонатил в свое время?

— Да только на подъёмные, несколько тысяч, — ответил я и выпил из своего бокала. — Не очень много. Но я, блин, играю по тринадцать часов в сутки теперь, с тех пор, как меня в Организацию приняли. Сам ведь знаешь, мне сертификат дали.

Ну да, так оно и было. Администрация прислала мне сертификат, в котором говорилось, что я теперь один из младших модераторов. Могу выдавать квесты и прочее. И это увеличило разрешенный лимит на погружение в виртуальную реальность на три часа, что само по себе было немало.

— Вот вот. Поэтому и начинаешь думать, что это реальная жизнь. Еще и мешаешь игровой опыт с прочитанным в книгах и увиденным в фильмах. Тоже наверняка в свое время «Сопранос» до дыр досмотрел?

— Не без этого, — кивнул я. — И все фильмы Скорсезе. И те чешские игры прошел не по одному разу.

— Это еще ничего, был человек, который «Крестного отца» насмотрелся и реальное ОПГ основал. Лютый был парень, как раз в городе, где я живу промышлял. Тут в девяностые на улицу выйти было просто опасно. А еще наши ездили в Москву и опускали всех подряд на бабки, особенно разных неформалов.

— Я не знаю, — я пожал плечами. — Я родился в Самаре в две тысячи восьмом.

— Ну, это значит, что мы с тобой почти соседи.

Это было уже важно. Ни разу до этого нам с Генри не удавалось вот так вот поговорить о реальной жизни. А тут он сам заговорил, да еще и ни с того, ни с сего.

Джо бы наверняка завалил его вопросами, но мне хватало чувства такта этого не делать. Захочет — сам расскажет.

— Важно помнить, что мы на самом деле в игре, Томми, или как там тебя на самом деле. Богдан, да? У тебя есть статус, уважение, хорошая машина, обставленная квартира и доступные девчонки. Если потеряешь это, то очень легко полезть в петлю уже в реальном мире. Но нужно помнить, что все это — игра.

— Это тебя вчерашнее происшествие на такую мысль навеяло? — спросил я.

— Да, — кивнул Бруни. — Я ни разу в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, как вчера, понимаешь? Ни разу. В границах своего района ты — царь и бог. Никто не может ничего тебе сказать, никто не может ничего тебе сделать. А тут тридцать человек с оружием просто приходят и забирают у нас груз на пятьсот тысяч долларов. И знаешь, я уверен, что кто-то нас сдал. Я найду крысу, и даже не буду спрашивать разрешения у дона на убийство. Сделаю все сам.

— Потише, Генри, — проговорил я. — Я, конечно, с тобой, но мы все-таки в «Сицилии». И это нехорошо говорить такие вещи про босса.

— Ты прав, — сказал мой капо. — Прав. Если это кто-то из солдат, то разрешения я все-таки спрошу. Нельзя нарушать Омерту.

— Мы узнаем кто это, — кивнул я. — И уберем его. С разрешения дона. А потом победим русских и заберем у них бизнес. И разберемся с теми, кто напал на нас вчера.

Я посмотрел на вино и понял, что за время разговора мы уговорили уже целую бутылку. Ну неудивительно, что нас несет на самые разные темы. Вино-то действительно пьянит.

— Разберемся, — кивнул Генри. — В этом городе мы — сила. Мы здесь власть. И им придётся смириться с этим или умереть.

— Лучше второе, — ответил я. — Честно говоря, мне хочется поквитаться с ними за свою беспомощность. Я тебя понимаю. И Джо наверняка тоже. И Джонни.

— Да, они славные парни. Верные. И они на нашей стороне. Я вообще рад, что они на нашей стороне.

С одной стороны это было забавно: наш капо, всегда спокойный и собранный, напился и говорит такие вещи. Но с другой стороны, мне было не до смеху. Он ведь душу мне изливает. Еще ни разу он не был со мной таким искренним. Еще ни разу он не говорил со мной так открыто. Мы ведь не друзья, я действительно просто его подчиненный.

— Давай выпьем за это, — сказал я, разливая остатки вина по бокалам. — Выпьем за то, чтобы этот страх остался в прошлом, и мы больше никогда его не испытывали.

— Выпьем, — кивнул Генри, дернул бокал к губам и опрокинул его в себя, будто дешёвую водку.

Я выцедил содержимое своего бокала мелкими глоточками, и аккуратно поставил его на стол.

И тут с улицы послышался выстрел. Как бы пьян не был бы Генри, он тут же подорвался с места, доставая из кобуры пистолет. Я сделал то же самое, подскочил к краю борта, окружающего второй этаж.

От входа в ресторан полз швейцар, оставляя на полу длинный кровавый след. Закричали женщины, гости ресторана стали прятаться под столами. Самое рациональное решение.

Дверь распахнулась и внутрь вломились трое мужчин, вооруженных автоматами. Они сразу же открыли огонь.

Глава 15

Пули разбили несколько бутылок в барном шкафу, выбили из стойки щепу. Послышался громкий женский крик, и одна из официанток упала на землю, истекая кровью. Русские, а это были именно они, палили во всех подряд, не разделяя правых и виноватых.

Один из них повернулся, вскидывая автомат в нашу сторону. Думаю, наши имена у них в отдельном списке на ликвидацию, и за наши головы им щедро заплатят.

Генри тут же прицелился в русского и выстрелил. Промахнулся. Я сделал то же самое, плевать, что ствол легальный, это явная самооборона, и даже если нас прижмут копы, то адвокаты разобьют все их доводы в пух и прах.

Я раз за разом нажимал на спусковой крючок, посылая в русского пулю за пулей. На восьмом нажатии курок сухо щелкнул, но и нападающий уже был мертв.

Раздался громкий выстрел из дробовика, и еще один из нападавших рухнул на пол, заливая его кровью из множества мелких ран.

Третьего достали откуда-то из коридора, ведущего во внутренние помещения. Все трое русских были мертвы. Но что-то подсказывало мне, что это лишь первая атака.

Нас попытались взять нахрапом, у них не получилось. Теперь они обязательно попробуют проделать это еще раз. Возможно, что просто подожгут ресторан, терять им все равно нечего. Тем более, что вперед они отправили НПС, которых не жалко.

Генри метнулся к окну, выглянул наружу, и тут же отпрянул. Стекло со звоном разлетелось от чьего-то выстрела. Я подходить не стал, снизу буду как на ладони, и ничего хорошего меня там не ждет.

— Черт! — крикнул мой капо. — Их там до хрена! Три машины, и это наверняка еще не все.

Черт. Три машины, это человек пятнадцать. То есть русские решили пойти на обострение и ударить по самой верхушке Семьи, убрав дона. Именно поэтому налетели на «Сицилию».

Собственно говоря, у них было два варианта: начать выбивать нас с самого низа, убирая соучастников и солдат одного за другим, иди устроить покушение на дона Гвидичи. Во втором случае варианты могли быть разными: капо могли разосраться между собой из-за власти и места в кресле босса. Но могло произойти и наоборот: объединились бы, попросили помощи у Комиссии и выбили всех русских под корень.

В свое время мы убрали босса ирландской банды, но она сама по себе была ослаблена долговременным противостоянием. Так что в нашем случае я бы ставил на второй вариант. Однако русские решили рискнуть.

— Пошли! — сказал Генри. — Нужно вывезти отсюда дона!

— А остальные? — спросил я.

— Остальные пусть разбираются сами. Кто-то из наших останется держать оборону, но наша цель — чтобы сам дон остался жив. Без него мы никто, понимаешь?

Еще бы я не понимал.

Мы двинули вниз по лестнице, когда по наружной стене ресторана ударил шквал выстрелов из разнокалиберного оружия. Конечно, большинство из них не пробивали толстой кирпичной кладки, но как и положено дорогому ресторану, у «Сицилии» были большие окна во весь фасад.

Я бросился вперед, погребая под собой Генри, мы оба упали. Пули засвистели над нашими головами, кто-то из посетителей, видимо, не выдержав какого-то аналога эмоционального давления для НПС, вскочил, получил несколько пуль и упал. Остальные вели себя разумно: лежали лицами в землю. Впрочем, уверен, что это их не спасет. Русская банда пришла, чтобы убить нас всех.

Перебирая руками и ногами, мы поползли в сторону прохода на второй этаж. Если русские вломятся, то защитить его нужно будет в первую очередь, пока дон не покинет ресторан. У него есть пожарная лестница, которая ведет на задний двор.

С кухни послышалась стрельба. Похоже, что они зашли с нескольких сторон, в том числе и с черного хода, и сейчас геноцидили наших поваров и другой персонал.

Через несколько секунд дверь за стойкой отворилась, и наружу выскочил еще один вооруженный отморозок. И тут же получил два заряда дроби один за другим.

Нет, Генри определенно ошибся, русских было гораздо больше, чем три машины. Если уже они заехали и со двора.

Да сколько их тут? У меня патронов немного, да и один в поле не воин. Пусть я и не совсем один.

Когда свинцовый шквал немного утих, мы поднялись и побежали ко входу на второй этаж. Генри забежал внутрь первым, я же повернулся на выстрелы. Один из русских ворвался в зал ресторана и расстрелял бармена, что так и не успел пальнуть из своего дробовика.

Вскинув пистолет, я выстрелил в него трижды, и все три раза попал, к своему удивлению. Третья рана оказалась критической, парень в кожаной куртке и с автоматом в руках упал на пол, так и не успев вскрикнуть. Проигнорировав сообщения об уроне, я пробежал дальше закрыл за собой дверь.

Мы рванули вверх по лестнице, когда в нашу сторону стали стрелять. Я инстинктивно бросился на землю, Генри проделал то же самое.

— Джереми, твою мать! — крикнул он. — Не стреляй! Свои!

— Генри? — крикнул в ответ парень, который чуть не порешил нас. — Генри, это ты? Кто на нас напал?

— Русские! — ответил мой капо. — Что с доном? С ним все в порядке?

— Порядок! — крикнул Джереми. — Он на телефоне. Созывает всех. Говорит, будем отбиваться.

— Отбиваться? — не понял Генри. — Уходить надо! Они сейчас подожгут здание, и мы тут все сгорим! Или того хуже, придется прыгать из окон, где нас просто расстреляют.

— Говори с доном сам, — сказал ему парень. — Только аккуратнее будь, он сейчас на взводе.

— Пошли, Томми, — сказал мой капо. — Ты, прикрывай лестницу. Если кто-то сунется, стреляй. Только найди чем прикрыться. Стол какой-нибудь притащи или еще что-то. Сколько тут народа?

— Нас всего пятеро, охрана дона. Остальные на матрасах, сам же знаешь.

Ну да, если бы не мы с Генри, то все закончилось бы гораздо раньше. Впятером против двадцати-тридцати человек не выстоишь. Впрочем и с нами-то шансов не сильно больше. Но они есть, и это радует.

— Собери всех, — сказал Генри. — Пусть кто-то прикрывает лестницу, а остальные постройте баррикаду. Сваливайте туда стулья, столы, и прочую мебель. Нужно хоть немного задержать русских.

Джереми тут же бросился в одну из комнат, выволок стул, и бросил его прямо посреди коридора. А потом побежал звать остальных. Вот такой вот нелогичный НПС получился у разработчиков, так мало того, он еще и нас чуть не пристрелил.

Генри двинул прямо в кабинет, из которого мы вышли часом ранее. Толкнул дверь, вошел внутрь. Дон что-то говорил в трубку на итальянском, несмотря на напряженную ситуацию голос его звучал вполне спокойно.

— О, значит, вы тут? — спросил он. — А я как раз не мог до тебя дозвониться.

— Мы решили остаться на ужин, — ответил Бруни. — Дон Гвидичи, надо уходить. Попытаться выйти через пожарную лестницу или по крышам. Нельзя тут оставаться.

— Ну уж нет! — ответил наш босс и вытащил из ящика стола револьвер «Магнум» сорок четвертого калибра. Отщелкнул барабан, и принялся заполнять его патронами. — Никуда мы не пойдём. Эти ублюдки решили, что они могут напасть на мой ресторан, разгромить его, но они за это поплатятся.

— Дон, они не будут ждать, пока мы их всех перебьем, — проговорил я. — Они просто сожгут ресторан, и нас внутри.

— Обязательно сожгут, — кивнул старик. — Но только после того, как увидят мой труп. Им ведь платят за мою голову, а если они получат вместо нее обгорелую головешку, то как они убедятся, что это я? Что я не ушел, не сбежал? Ну уж нет, отступать мы не станем.

Он защелкнул барабан револьвера и взвел большим пальцем курок, встал из-за стола.

— Пошли, — сказал он. — Посмотрим, что они могут нам противопоставить.

Мы вышли из кабинета, и дон двинул сразу за нами. В коридоре уже выросла баррикада, за ней стояли трое парней. Вот внизу хлопнула дверь, и наши тут же открыли огонь. Джереми, радостно ощерившись, выпустил длинную, на половину магазина, очередь из своего автомата.

Дон двинул к баррикаде, высунулся и пальнул. Выстрел этого калибра оказался подобен грому. Да уж, такую пушку если и носить, то только для того, чтобы все оглохли и обделались после первой же выпущенной пули.

Вдруг послышались еще выстрелы, но уже с противоположной стороне. Я толком не бывал на втором этаже «Сицилии», и не знал местной планировки. А вот Генри оказался в курсе.

— Лестница, — сказал он, схватил Джереми за плечо и встряхнул. — Головой за дона отвечаешь, понял? Если что, уводи его в кабинет, и запирайтесь внутри. Ты понял?

Да, а лидерство у Генри прокачано, ничего не скажешь. Тот разве что воинское приветствие не совершил, вытянулся в струнку и кивнул. Работало это умение не только на НПС, но давало солидные бонусы в виде пассивных аур. Вот и у меня что-то в бафах висит, жаль нет времени глянуть, что именно. Действовать надо.

— Пошли, — сказал капо и двинул в ту сторону, откуда звучали выстрелы.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться за ним.

Двигался он аккуратно, вдоль стен, причём так, чтобы целиться в него оказалось максимально неудобно. Я пытался позволять за ним, но у меня получались только какие-то нелепые ужимки в стиле Мистера Бина.

Пройдя через коридор мы свернули, миновали пару дверей и оказались у развилки. Генри резко крутанулся вокруг своей оси и мигом оказался на противоположной стороне коридорчика. Уверен, что кто бы там не перебил наших парней, они ничего не заметили.

Я такими навыками не обладал, прижался к стене и аккуратно выглянул наружу. Русских было двое, а на полу лежали четыре трупа, как минимум двое из которых были итальянцами. Черт, да они тут настоящий штурм устроили, иначе не скажешь.

Генри кивнул мне, высунулся и дважды пальнул в сторону русских. Я тоже выглянул, поймал одного из них в прицел, заметил, что второй сползает на пол, схватившись за живот, выстрелил, но промахнулся.

Нужно было не наслаждаться бездельем этот спокойный год, а тренироваться. Ездить в тиры, стрелять, учиться. Есть старые ветераны, которые за несколько зеленых купюр всегда готовы дать пару уроков боевого мастерства.

Русский выстрелил в мою сторону, пуля просвистела мимо и влетела в стену, оставив большую дырку в деревянной обшивке. Да уж, у него там тоже что-то совсем не детского калибра.

Генри снова высунулся и пальнул, но на этот раз русский был начеку, и выстрелил в него. Мой капо едва успел спрятаться, но я решил воспользоваться этим и выжал спусковой крючок три раза, выпуская все оставшиеся в магазине патроны.

Попадание, промах, крит! И еще один труп присоединился к уже лежавшим на земле.

Я вставил магазин и снял пистолет с затворной задержки.

— Последний, — сказал я Бруни.

Я не носил с собой больше двух запасных, следуя правилу: если тебе не хватит двадцати выстрелов из Кольта, чтобы отбиться от нападения, то не хватит и двухста. К сожалению, это правило не учитывало русских. Даже гордость берет за соотечественников.

— Пошли, — сказал Генри и широкими шагами двинулся к лежащим на земле трупам. Наклонился, подобрал с одного из них автомат. Я взял второй, перед глазами появилось окошко с боезапасом. Ну да, это не «Побег из Таркова», где магазины нужно проверять вручную, дергать затвор, чтобы заглянуть в патронник. Тут все простенько и казуально. Но хотя бы перезаряжать и стрелять надо самому, были такие игры, где эти анимации воспроизводились по нажатию кнопки.

Я снял с трупа два магазина, запихал в инвентарь. Хорошая штука игра — можно таскать в виртуальной сумке очень много. А еще можно взаимодействовать с ним как угодно. Например карманы — это слоты быстрого доступа. Ну не разгрузочные жилеты же нам носить.

Мы подошли к окну, ведущему на пожарную лестницу с разных сторон. Снизу было слышно гулкие шаги по металлическим ступеням. Высунувшись, я увидел, как двое русских бегут наверх. Похоже, что они услышали выстрелы и пошли к своим на помощь. Ну что ж, они припозднились.

— Ждем, — прошептал Бруни. — Ждем. Давай.

Русские как раз выскочили на нашу лестничную площадку. Естественно, что вступить в бой они не успели, длинные очереди с близкого расстояния буквально уничтожили их. Один так и остался лежать наверху, второй покатился вниз.

— Давай, я прикрою! — сказал мой капо, хлопнув меня по плечу.

Чтобы выпрыгнуть в оконный проем, мне не хватило ловкости, поэтому пришлось вылезать медленно. Заметив меня, внизу открыли огонь. Пули застучали по стене, к которой я тут же прижался.

Генри высунулся и принялся палить в ответ короткими очередями. Нужно действовать, иначе все закончится очень плохо.

Толкнувшись вперед, я выскочил к краю борта. Русских внизу было пятеро, я тут же открыл огонь в одну длинную очередь опустошив весь магазин. Двоих убил, остальных заставил залечь.

А потом рванул вниз по лестнице, перепрыгнув через лежавший на ней труп, на бегу перезаряжая оружие. Снова прижался к стене, прячась за металлическим пролетом. Отсюда меня было видно хуже, так что попасть по мне будет сложнее.

— Прикрывай! — крикнул сверху Генри.

Черт! Похоже, что и он собирается вылезти наружу. Ну и правильно.

Снова подскочив к борту, я высадил второй магазин длинной очередью, водя автоматом из стороны в сторону. Стрелял в белый свет, как в копеечку.

В меня попали, и левая рука повисла плетью. Черт, а я уже забыл, что это такое! Автомат пришлось выбросить, я снова достал из кобуры пистолет. Черт, в нем ведь всего семь патронов.

Генри уже стрелял сверху, еще двое русских упали. Последний не выдержал и побежал прочь по переулку, на ходу паля в нашу сторону. Похоже, что и это всего лишь НПС.

Неужели русские просто наняли кучу неигровых персонажей и отправили их штурмовать наш бар? Нет, с одной стороны это рационально, потому что их все равно не жалко. Да, они наверняка вычерпали ресурсы своих предприятий, еще и заплатив двойную цену за возможность вывести неписей с базы. Но с другой, без нормальных живых игроков они всего лишь пушечное мясо. Не зря их искусственный интеллект называют искусственным идиотом.

Я вскинул пистолет, но стрелять по нему не стал. Далеко для пистолета, все равно не попаду. Из него можно максимум на двадцать пять-тридцать метров попасть.

Генри пробежал мимо меня, схватился за опорные балки, соскользнул по ним и упал вниз.

— Спускайся! — крикнул он. — Ударим русским в спины.

— Вдвоем? — спросил я.

— Да, вдвоем. Они этого не ожидают. Да и вообще, они почти все уже внутри. Главное — не выпустить их из здания. Зажмем ублюдков с двух сторон и убьем всех.

Я не мог так лихо соскользнуть с лестницы, с одной рукой-то. Схватился здоровой за перекладины и принялся спускаться, тоже спрыгнул вниз и скоро оказался натвердой земле.

Генри, не дожидаясь меня, подбежал к одному из мертвых русских и взял его автомат. Достал магазины, и побежал вдоль здания к выезду со двора. Мне не оставалось ничего другого, кроме как бежать за ним.

Мы свернули и двинули на улицу. Русских здесь было не так уж и много, большинство из них действительно уже вошли в здание ресторана. Генри вскинул автомат и высадил две короткие очереди, одну за другой, в ближайшего. Я присоединился к нему.

Русские не успели отреагировать, и мы убили троих, прежде чем они открыли по нам огонь.

К тому времени мы уже дошли до машин и спрятались за ними. У меня в магазине осталось три патрона, так что я был практически бесполезен.

Я выглянул, выстрелил в русского, и увидел, что по улице едет сразу три машины. В голове сразу пронеслась логическая цепочка: машины, подкрепление к русским, и то, что наши дела плохи. Может быть, мы еще успеем вывезти дона?

Машины остановились метрах в двадцати выше по улице от русских, повернувшись бортами. Из каждой высыпало по пять человек, и они тут же открыли огонь. Через секунду все было кончено, врагов на улице больше не осталось.

Я сел прямо на асфальт, привалившись спиной к теплому кузову машины. Наши. Все-таки отбились.

Глава 16

С моей головы стащили мешок. Я огляделся, и понял, что нахожусь в лесу. Вокруг Лос-Анджелеса было несколько лесов, но все они были достаточно гористыми. Еще бы, вроде бы здесь должны быть Кордильеры, или как нам называется эта горная цепь.

Повернув голову, я увидел, что рядом стоит Генри. Кажется, это он только что снял с моей головы мешок. Рядом был Джо, с него мешок еще не сняли.

Меня взяли, когда я выходил из машины около одной из арендованных квартир. Навалились втроем, ударили несколько раз, завязали руки за спиной и надели на голову мешок. Потом долго везли куда-то.

Сперва я кричал, бился и грозил этим людям. Я ведь член Организации, и они должны знать, с кем связываются. Но они ничего не говорили.

А теперь, увидев Генри, я осознал, что именно произошло. Меня схватили свои же.

Они узнали о том, что я убил Галтиери? Или о том, что мы ограбили ирландцев? Черт, но я ведь принес своей семье гораздо больше пользы, чем время. Например, мы с Генри оказались единственными, кто защитил «Сицилию» от русских. Если бы не мы, то они зашли бы нашим в спины и убили бы всех, включая дона Гвидичи.

А вот и сам дон, он стоял чуть выше с недовольным видом. Я никогда не видел его таким злым, даже когда он рассказывал о том, как на него давит Комиссия.

Генри разрезал путы на моих руках, а потом снял мешок уже с Джо. Мой друг и напарник до этого ругался и материл неведомых похитителей на чем свет стоит, но увидев, кто именно нас выкрал, сразу же заткнулся.

Генри освободил руки и ему, после чего, молча, поднялся вверх, к дону.

Один из солдат нашей семьи, которого звали Альдо Морони бросил мне обыкновенную садовую лопату. Секунду спустя точно такую же передали и Джо.

— Копайте, — сказал дон.

Нас заставят копать себе могилу? Черт, да что же такое произошло?

Я, молча, вогнал лопату в каменистый грунт и выбросил его в сторону. Потом еще и еще. И усмехнулся. Могила для двух человек понадобится большая, значит, еще сколько-то проживу. Жалко, конечно, терять прокачанного персонажа, но что делать.

Может быть ударить кого-нибудь из них лопатой? Это хорошее оружие, у него двадцатипроцентный шанс лишить цель сознания, если попасть по голове. А Саня меня поддержит? Да конечно поддержит, куда он денется.

Украдкой оглядевшись, я понял, что это не сработает. Потому что двое подручных Массаро стояли чуть в стороне и держали нас под прицелом двух автоматов Томпсона. Стоит нам дернуться, и они изрешетят обоих. И тогда одна радость будет: им придется самим копать для нас могилы.

— Вам, наверное, интересно, зачем вас привезли сюда, верно? — спросил вдруг дон Гвидичи.

— Это точно, — мрачно буркнул Джо.

Я промолчал. Он все равно сказал за нас обоих.

— Я верил вам, парни, — продолжил босс нашей семьи. — Верил и прощал ваши дела на стороне. Вы убили Альберте Галтиери. Пошли против Комиссии. Но я решил, что это не стоит того, чтобы наказывать вас. Этот ублюдок заслужил смерть, когда решил вести дела на твоей территории Томми. К тому же вы сделали все так, что подкопаться не получится, и Комиссия действительно поверила, что он уехал и пропал.

Я снова вогнал лопату в землю и отбросил еще немного каменистого грунта.

— Удивлены? — спросил дон. — Вы думаете, что я совсем не слежу за своими людьми? Или думаете, что я выживший из ума старик, который не способен сложить два и два? Да, про ирландцев я тоже знаю. Джонни Ломбардо рассказал мне о том, что ты предложил ему это дело.

Чего? Я предложил его Джонни? А ничего, что все было наоборот? Правда, говорить об этом я не стал, всегда работает так: кто первый донес, тот и говорит правду. Так что остается только копать дальше.

— Но меня и это мало волнует. Их давно нужно было поставить на место, Они начали борзеть. Но знаешь, что стало последней каплей, Томми?

Я воткнул лопату в землю, поднял голову и посмотрел на дона. Насколько я знал, больше косяков за мной не имелось.

— Ну и что, дон Гвидичи?

— То, что вы с Джо стали продавать наркотики у себя в кварталах. Я не раз говорил вам всем, чтобы вы не связывались с дурью. Никогда. Вы знали об этом, когда вступали в Семью. И знали, что я никогда не прощу этого.

— Что, #!№;%? — вырвалось у меня.

— Что, хочешь сказать, что вы этого не делали? — дон поморщился. Он не любил. когда при нем матерились.

— Я не хочу сказать, это абсолютно очевидно, — ответил я. — Да, мы печатаем фальшивые деньги. У нас есть клуб, мы собираем долю с бизнесов. Но мы никогда не связывались с наркотой, дон. Я клянусь.

— Да? — он прищурился. — А что тогда дилеры делают у вас в кварталах? Почему нигде в Маленькой Италии их нет, только у вас? Знаешь, Томми, наркота для меня — щекотливая тема. Альфонсо Пацци и так требует у меня, чтобы мы начали торговать наркотиками в Лос-Анджелесе. Кстати, груз алмазов у вас забрали именно его люди. Им тоже нужен порт, только они собираются через него возить дурь из Юго-Восточной Азии. И тут вы бьете мне в спину, начинаете торговать ей. Где вы ее вообще взяли? У негров купили? У китаез?

— Да не торговали мы наркотой! — вдруг заорал Джо. — Мы никогда с ней не связывались! Хотите знать, откуда в наших кварталах пушеры — отпустите нас. Мы выясним это, и принесем вам голову того, кто это организовал.

— Не кричи на меня, парень! — жестко сказал дон. — Прояви хоть каплю уважения!

Плюнув на землю, я продолжил рыть. Вот что это такое — быть солдатом Семьи. Достаточно потерять доверие из-за пары необдуманных поступков, и в итоге вместо того чтобы поговорить с тобой в спокойной обстановке, тебя хватают, надевают на голову мешок, вывозят в лес и заставляют копать себе могилу.

Нет уж, на «Злые улицы» я не вернусь. Лучше уж в шутер какой-нибудь пойду играть. В них умираешь часто, но это не так страшно. А если привыкнуть, то можно выносить деньги ничуть не меньше чем из этой игры.

Пошел бы в «Тарков», да только там доната нет, а за RTM банят. Для заработка абсолютно бесперспективно.

А, может быть, все-таки рискнуть? Если мы с Джо одновременно ударим лопатами тех, что целятся в нас, то…

Нет, у остальных, включая Генри, тоже есть оружие. Интересно, у него вообще подымется рука стрелять в нас?

Но обоим не спастись, это точно. И что тогда делать тому, кто выживет? В Лос-Анджелесе мы точно не останемся, придётся уезжать. И вход в любую из мафиозных семей нам будет закрыт. Черт, да нам придётся постоянно прятаться, и никаких денег мы уже не заработаем.

Нет, пожалуй, в этом нет никакого смысла. Разве что, чтобы побарахтаться подольше. Или уйти красиво.

Могила постепенно становилась все глубже. Еще бы, копать тут гораздо проще, чем в реальном мире. Попробовали бы вы покопать самарский суглинок на даче у дяди. Да еще пару метров в глубину.

Так что скоро мы стояли по пояс в земле.

— Ты им веришь, Генри? — вдруг спросил дон у нашего капо.

— Пожалуй, верю, — ответил Бруни. — Они — ваши верные солдаты. Я не думаю, что они наплевали бы на ваш запрет, и стали бы торговать наркотиками.

— Ну, если ты так говоришь, — дон шагнул вперед. — Значит, вы говорите, что принесёте мне голову того, кто торгует наркотиками в Маленькой Италии?

— Да, — ответил Джо за нас обоих, дерзко подняв голову.

— Хорошо, — сказал он, повернулся к остальным. — Помогите им вылезти. И поехали обратно в город.

Ладно хоть обратно закапывать не заставили, и то хорошо. Не хотелось мне торчать в этом лесу, который чуть не стал для нас с Джо кладбищем. Совсем не хотелось.

— Но помните, у вас сутки, — сказал дон Гвидичи. — Если ровно через сутки голова того, кто сделал это не окажется у меня на столе, я убью вас обоих. И не вздумайте пытаться сбежать. Вы прекрасно знаете, какие у нас длинные руки.

Ну да, мы ведь сами были пальцами этих рук.

Один из подручных Массаро забросил автомат за спину, подошел к краю ямы, протянул мне руку. Я вогнал лопату в землю, схватился за нее и вылез. Следом вытащили и Джо.

* * *

— Ну что делать будем? — спросил мой напарник, едва нас высадили на стоянке посреди моего квартала.

Я достал из кармана пачку сигарет, вытащил «зиппу», прикурил. Выпустил струю дыма. Меня все еще потряхивало, и не давало покоя осознание того, что неожиданное спасение может оказаться всего лишь отсрочкой.

Потом наклонился и спрятал револьвер в небольшой кобуре на лодыжке. Да, оружие нам тоже вернули. Тем более, что в последнее время мы без него вообще как без рук. Русские могут напасть в любой момент.

— Очень хочется найти Ломбарди, и вбить его зубы ему в глотку, — ответил я. — Очень. Сученыш.

— Видно, спалился сам, и решил переложить вину на нас, — пожал плечами мой напарник.

— Ты знаешь, сколько он дерет с бизнесов на своей территории? — я снова затянулся, но дрожь в руках никак не утихала. — Половину. Можешь себе представить? Кто бы вообще до такого додумался.

— Да хрен с ним, с Джонни, — махнул рукой. — Что делать будем?

— Первым делом пойдем кое-куда, — ответил я. — Поговорим с одним парнем, который в курсе большинства дел в нашем квартале. Тем более, что он мне должен после одной истории.

Цветочный магазин Гастоне находился на соседней улице, так что мы добрались туда за пару минут, пройдя переулками. Я открыл дверь и вошел без стука.

Осмотрелся. Да уж, если он думает, что кто-то купится на эту маскировку, то он круглый дурак. Цветы в большинстве своем были засохшие, и их не купил бы даже полный нищеброд. В помещении пахло прелым запахом испортившихся цветов и тухлой водой. Как он вообще ведет дела отсюда?

А ведь он скупердяй. Если был бы менее жадным, то установил бы цены пониже, чем в других местах да продавал много цветов. С другой стороны, с таким бизнесом можно отмывать порядочные суммы, особенно в праздники или наоборот на похоронах. Выписывать чеки на большие суммы, а сами цветы попросту выбрасывать на ближайшую помойку.

Черт, я опять начинаю думать об игре, как о настоящей жизни.

За стойкой сидел молодой парень, и увлеченно читал журнал комиксов. Нас он даже не заметил, так что мне пришлось подойти поближе и кашлянуть, чтобы этот горе-продавец обратил внимание на наши персоны.

Увидев, кто именно пришел к нему в гости, парень подскочил и уронил журнал на пол. Тут же наклонился, чтобы поднять его, и ударился головой о стол, ойкнул, выпрямился, так и оставив комикс лежать на полу.

— Иди скажи боссу, что я пришёл поговорить, — приказал ему я.

— Но мистер Гастоне…

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил я, прервав его.

— Знаю, — кивнул паренек. — Сейчас.

Он встал и скрылся за задней дверью. Прошло не больше минуты, как дверь распахнулась, и продавец призывно махнул рукой, приглашая нас внутрь. Сам он вернулся за стойку, а мы вошли в кабинет дельца.

Да, с первого взгляда на интерьер было ясно, что владелец занимается чем угодно, только не цветами. Пожалуй, что-то подобное было у нашего друга Левенштейна. Гастоне сидел за столом, но как только мы вошли, встал и протянул мне руку.

— Привет, Томми, — сказал он. — А я слышал, у вас образовалась проблема с русскими. Говорят даже, что они разгромили и почти что сожгли «Сицилию».

— Никаких проблем у нас нет, — резко ответил я. — Остальное тебя не касается. Меня интересует то, что творится в моем квартале во время моего отсутствия.

— А что именно, Томми? Кто чей дом ограбил, кто залез в чей кошелек? Или что-то ещё?

— Кто толкает дурь в моем районе, — ответил я. — Какая тварь решилась на это.

Лицо торговца краденым мгновенно изменилось, на нем появилось выражение испуга. Похоже, что этого вопроса он не ожидал.

— Только не говори мне, что ты в этом замешан, Гастоне, — сказал я, шагнув чуть вперед. — Если это так, то…

— Я не причём! — тут же возопил он. — Я не причем, честно, Томми. Ко мне приходили парни и предлагали мне вложиться в это дело. Но я отказался. Я знаю, что дон Гвидичи против наркотиков, знаю, как на это смотришь ты. Мне не нужны такие враги как вы.

— Кто это был? — спросил я.

— Просто парни.

— Имена, — рыкнул Джо.

Если учесть, что Гастоне с ним не знаком, вышло впечатляюще. Потому что выглядел Джо очень угрожающе. Особенно, если учесть, что он был зол, как черт, после всего произошедшего сегодня.

— Сильвио, — наконец, сказал он. — Сильвио Петруччо. И Джозеф Лукьезе. Они решились толкать дурь. Но больше я ничего об этом не знаю, честно.

— Ты дашь нам два пистолета, — сказал я. — Желательно армейских кольта. И никогда больше не поднимешь этой темы. Если я узнаю о том, что к тебе приходили с таким предложением, а ты не обратился ко мне, то я убью тебя, понял? — я закричал страшным голосом. — Ты меня понял?

— Понял, Том… Мистер Бомпенсьеро. Я все понял.

— Где нам их найти?

— Они снимают на двоих квартиру на Третьей улице. Это буквально через дорогу отсюда.

Он наклонился под стол и выложил на него два одинаковых пистолета. Добавил по одному запасному магазину, пододвинул все это добро в нашу сторону.

— Хорошо, — я взял пистолет, вытащил магазин, дернул затвор, щелкнул курком. — Хорошо. Сегодня ты подтвердил нашу с тобой дружбу. Не разочаровывай меня, понял?

— Да, мистер Бомпенсьеро…

* * *

Квартира, которую снимали наркодельцы, находилась на третьем этаже. Мы поднялись по лестнице, остановились у двери.

— Нет, все-таки много воли ты даешь дельцам у себя на районе, — проговорил Джо. — Нужно с ними строже быть. У меня бы…

— Так у тебя в районе тоже наркотой торгуют, и никто тебе стучать не побежал, — заткнул его я. — Давай лучше решим, что делать. Позвоним?

— Ага, сейчас, чести много, — ответил мой напарник, отошел на шаг назад.

Понимая, что сейчас будет, я достал пистолет, дослал патрон.

Размахнувшись, он ударил в дверь. Мы тут же вломились внутрь с оружием наперевес, и оказались большой комнате. Да, похоже, что эти ублюдки — настоящие друзья, раз живут в одном помещении.

Совсем молодой парень успел подняться с дивана, и тут же сел обратно, потому что Джо ударил его рукояткой пистолета по голове. Я огляделся в поисках второго, и услышал звуки воды из ванной.

— Держи его, — сказал я, рванул к двери.

Я не Джо, показатель силы у меня гораздо ниже, так что чтобы выбить дверь мне понадобилось три удара. Причем, не нормальную, входную, а тонкую, межкомнатную.

Парень стоял к ванной и брился, от неожиданности он сделал неаккуратное движение, и мыльная пена на его лице окрасилась красным.

— Бритву брось, — сказал я, наводя на него ствол.

Он тут же разжал руку и уронил ее на пол. Я схватил его за ворот замызганной майки, вытащил в большую комнату и толкнул в сторону второго дивана.

— Где наркота? — проревел Джо.

— Какая наркота? — крикнул тот, которого мы встретили первым.

Второй сидел, молча, обливаясь кровью из порезанной щеки.

— Не шути со мной, сука! — ответил ему мой напарник. — Тебе колено отстрелить? Или лучше яйца?

— Под ванной! — заорал второй. — Под ванной!

— Я проверю, — сказал я, вернулся в ванную, закрыл воду в умывальнике.

Наклонился над монструозной чугунной чашей, заглянул под нее. Вытащил небольшой чемоданчик, открыл. Внутри лежали аккуратные свертки. Наркота.

— Все здесь, — крикнул я, закрыл чемоданчик и вышел. — Так. Кто вам это передал? Кто приказал торговать наркотой у меня на районе?

Парни переглянулись.

— Если мы скажем, нас убьют, — сказал второй.

— А если не скажете, я убью вас еще скорее, — парировал Джо.

— Джонни, — наконец, сдался первый. — Это Джонни Ломбардо.

В моей голове сложился очередной элемент пазла. Джонни устроил налет на ирландцев, потому что ему нужны были деньги на какой-то проект. Я-то подумал, что он хочет открыть бизнес, или что-то такое, а он…

Ну, наркоторговля — это тоже своего рода бизнес. И очень прибыльный. Достаточно ли Ломбардо жаден, чтобы попытаться провернуть эту схему за спиной у дона?

Что-то подсказывало мне, что да.

Мы с Джо переглянулись, я кивнул ему, наставил пушку на того из наркоторговцев, что сидел на диване, и принялся раз за разом нажимать на спусковой крючок.

Наши выстрелы слились воедино, дилеры затряслись от пулевых попаданий, и скоро осели, заливая кровью диваны.

— Джонни Ломбардо, сука, — сказал Джо и сплюнул на пол. — Валим его?

— Он — член Организации, — ответил я. — Без санкции дона его нельзя убрать. Поехали, расскажем Генри, что произошло.

— А наркота? — спросил мой друг. — С ней-то что делать?

Таскать с собой сумку с наркотиками было опрометчиво. Наказания за них очень строгие даже по игровым меркам. Но нам нужны были доказательства.

— Придется с собой брать, — вздохнул я. — Нужно же как-то подкрепить свои слова.

Глава 17

Дон посмотрел на содержимое сумки, а потом на нас. Снова на сумку, и снова на нас. В третий раз бросил взгляд на наркотики, а потом задержал его конкретно на мне.

— Откуда? — спросил он.

— Забрали у двух парней, что торговали этой дрянью в моем районе, — ответил я. — Здесь дури на тридцать тысяч долларов, если по оптовой цене. А если по розничной…

— Откуда ты знаешь о ценах на наркотики, Томми? — спросил дон Гвидичи.

— А я спросил, — ответил я. — У негров спросил. Они ведь торгуют наркотой. Теперь вы верите, что мы не нарушили правила, дон?

— Верю, — дон захлопнул чемодан, после чего махнул рукой Генри. — Убери эту дрянь с моих глаз долой. Разберись с ней. Не знаю. Выброси в океан. Сожги. Главное, чтобы она не оказалась на улице.

— Принято, дон, — кивнул Генри, подошёл и взял чемодан.

— Кто? — спросил босс нашей семьи.

— Джонни Ломбардо, — ответил я. — Тот же самый, кто рассказал вам о том, якобы это я организовал налет на ирландцев.

— А это был не ты? — задал следующий вопрос дон.

— Нет, — я покачал головой. — Он позвал меня на небольшую халтурку. Нам с Джо нужны были деньги на клуб, и я согласился. Он говорил, что ему нужны деньги для какого-то дела. Вот оно, это дело, в чемодане. Причем, он специально не торговал у себя в районе, чтобы не вызвать подозрений. Дождался начала войны и стал барыжить в наших, пользуясь тем, что нам не до того.

— Хорошо, — кивнул дон Гвидичи, хотя ничего хорошего в этой ситуации, очевидно, не наблюдалось. — Уберите его. Только так, чтобы он понял, за что его убрали. А потом избавьтесь от тела. Район… Поделите между собой. Сами решите, как.

— Спасибо, дон, — кивнул я. — Мы вас не подведём.

— Себя не подведите, — довольно резко ответил босс. — По краю же прошлись. В следующий раз, думайте, прежде чем делать. Особенно, если учесть, в какое время мы живем. Свободны.

— Пошли, — сказал Генри, и двинулся на выход.

Мы покинули кабинет вместе с ним. В «Сицилии» по прежнему шел ремонт, поэтому штаб-квартиру нашей семьи было решено перенести в другой ресторан. А еще тут теперь постоянно дежурили боевики с автоматами, а прикормленные копы крутились поблизости. Если русские снова сунутся, им не поздоровится. Это в прошлый раз они смогли выскочить буквально на одной наглости, но в этот раз не прокатит.

Генри подошел к телефону, который был в коридоре, набрал номер.

— Это квартира, на которой залег Ломбардо. Тебе надо вызвать его, Томми.

— А он приедет? — спросил Джо.

В присутствии дона мой друг не проронил ни слова. Наверное, затаил злобу за то, что нас похитили и вывезли за город. Не исключено, что и так. Но ничего, отойдет. Куда денется.

— Когда тебя вызывают, не остается ничего другого, кроме как приехать, — ответил наш капо. — Если сбежишь, с тобой больше никто и никогда не будет вести дел. А с учетом тяжести обвинений, дон Гвидичи будет вынужден открыть на него охоту. Так что тебе придётся быть убедительным.

— Хорошо, — кивнул я, взял трубку.

Гудки скоро закончились, кто-то взял трубку. Послышался сонный голос, в хозяине которого я, тем не менее, без труда узнал Джонни.

— Да? — спросил он.

— Алло, это Томми, — ответил я. — Приезжай в наш клуб. Нужно поговорить.

— О чем поговорить? — не понял Ломбардо.

— О небольшой халтурке, которую мы провернули недавно, — ответил я. — Ты сказал, что инициатором этой затеи был я. Дон требует долю. Будет справедливо, если мы вложимся в это вместе.

— Я на нуле, — тут же ответил Джонни. — Все деньги пустил в дело. Расплатись с ним сам, я тебе потом верну.

— Ты прикалываешься? — добавив в голос злобы, спросил я. — Где я тебе сейчас достану восемь штук? У меня тоже все в деле. Приезжай, будем думать, где искать деньги.

— Хорошо, — ответил он. — Через полчаса тебя устроит?

— Да. Скажешь управляющему, чтобы проводил тебя в кабинет. Я тебя там встречу.

Я положил трубку, посмотрел по очереди на Генри, Джо. Они ничего не слышали.

— Должен приехать, — без особой уверенности ответил я.

— Что он сказал про деньги? — спросил Джо.

— Что у него их, конечно же, нет, — пожал я плечами. — Еще бы, если в твоём квартале такая же партия, то он потратил тысяч шестьдесят. Поднять должен был, правда, не меньше ста пятидесяти, минус расходы… Да уж. Тут и самому задуматься немудрено.

— Груз у нас, — понизив голос, сказал Джо. — Можем взять у меня в квартале ещё минимум столько же. Скинем неграм за полцены. По десять штук на брата.

— Рот закрой, — жестко сказал Генри. — Иначе дождешься, что тебя тоже вызовут. Нарушать правила можно, в определенных пределах. Но не в первый год, когда ты в семье. И не с наркотой. А это мы сожжем. Я лично это сделаю.

— Да я ж прикалываюсь, — ухмыльнулся Джо.

И вот хрен знает, на самом ли деле прикалывался, или просто решил разрядить обстановку. В жадности он никогда не был замечен, но хорошо разбогатеть, причем очень быстро…

— Поехали, — сказал я. — Иначе на встречу с Джонни опоздаем.

* * *

Я сидел за столом и листал очередную порцию отчетов от нашего бухгалтера. Блин, идея заиметь свой клуб оказалась с одной стороны неплохой, потому что мы могли без посредников отмывать деньги, полученные с продажи фальшака жидам. Но с другой… Какой же это оказался геморрой.

Ладно хоть большую часть делал НПС. Я не бухгалтер, я юрист по образованию. Кстати, мог бы сойти за консильери, если бы мой диплом каким-то образом котировался бы на «Злых улицах».

Джо стоял чуть в стороне от входа с пистолетом в руках. Мы оба ждали. Я рассчитывал на то, что Джонни приедет не один, поэтому наши парни были в полной боевой готовности снаружи. Делали вид, будто смотрят представление, но при этом готовы действовать. Вот такие вот дела.

Из-за двери послышались шаги, а через несколько секунд она распахнулась. Джонни не утруждал себя банальными приличиями по типу стука. Не заметив Джо, он сразу прошел к столу и уселся напротив меня.

— Денег у меня нет, — без обиняков заявил он. — Но есть идеи, как их достать. Готов слушать?

Ствол пистолета, прижатый к затылку, оказался для него сюрпризом. Вот так вот бывает, когда теряешь осторожность, и не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг.

— Зачем ты сказал дону о том, что это я придумал тему с ирландцами? — начал я издалека.

— Я… Я запаниковал, Томми, — прозаикался он. Вся уверенность слетела с него, словно позолота с дешевых. — У меня и так не лучшая репутация в семье. А дон тебя любит, как сына, ты ведь ему жизнь спас. Видишь, он не тебе ничего не сделал, только попросил долю.

Я вспомнил, как сегодня утром копал себе могилу под внимательным и чутким взглядом дона. Да уж, он действительно меня любит.

— Положи пушку на стол, Джонни, — сказал Джо, заметив, что рука солдата мафии медленно ползет к воротнику. — И нож тоже. Не заставляй себя обыскивать.

Ладонь Джонни резко дернулась к колену, но он все-таки взял себя в руки. Вытащил пистолет, положил его стол. Катнул ко мне и выкидной нож. Красивый, с посеребренной рукоятью. Когда-то и у меня был такой.

Я взял его оружие и отложил в сторону. Так будет лучше для всех.

— Ну а теперь расскажи мне о другом, Джонни, — сказал я. — Расскажи, кто надоумил тебя торговать наркотой в наших кварталах. Кто продал ее тебе.

На лице солдата мафии появилось выражение ужаса, он медленно поднял руки перед собой.

— Я не знаю о чем ты, Томми, — сказал он.

— Внизу идёт представление, — сказал Джо. — Играет музыка, девчонки танцуют. Люди пьют и веселятся. Выстрела никто не услышит. Проблема будет только одна, моему другу потом придется отмывать свой кабинет.

— Ты будешь делать это вместе со мной, — сказал ее. — Еще чего удумал.

— Пуля в затылок вынесет твое лицо. Опознание будут проводить по отпечаткам. А ведь твои пальцы есть в базе, Джонни, мы знаем, ты сидел в тюрьме. Поэтому нам придется отрубить тебе руки прежде чем похоронить.

— И выбить все зубы, — сказал я. — Если ты, конечно, не расскажешь нам все открыто и честно.

— Почему мы, Джонни? — спросил мой друг и напарник. — Почему наши районы? Ты мог начать торговать в любом из кварталов Маленькой Италии. Но ты выбрал именно наши.

— Я думал, — проговорил он. — Я думал, что вы согласитесь войти в долю. Вы ведь недавно в семье, и согласились провернуть это дело с ирландцами. Тогда почему бы не…

— Не стать торговцами ядом? — перебил его я. — Мы что, похожи на дураков? На посвящении дон сказал нам не связываться с наркотиками. Он не единожды повторял это после. Ты думаешь, мы будем нарушать правила?

— Да все нарушают правила, — сказал Джонни. Судя по выражению его лица, он почувствовал себя гораздо увереннее. — Сильнее других банд нас сделают только бабки, Томми. На них мы сможем нанять себе сколько угодно головорезов. Они принесут нам этот город на блюдечке. Альфонсо Пацци это понимает. Наш дон — нет.

— То есть это Пацци надоумил тебя торговать наркотой? — спросил я.

— Ну, — протянул Джонни. Похоже, что он понял, что проговорился. — Пацци хочет отменить запрет на торговлю наркотиками. А еще он хочет забрать порт себе, чтобы гнать через него дурь из Юго-Восточной Азии. Сейчас на восточном побережье они торгуют героином из Турции. Если же им получится захватить еще и эту точку… Никто не сможет им противостоять.

— Ты серьезно думаешь, что другие доны старой школы просто закроют на это глаза?

— Эта кучка старых пердунов ничего не сможет ему сделать, — сказал Ломбардо. — Комиссия в кармане у Пацци. Он давно мог бы объявить себя боссом всех боссов, и никто бы не смог бы сказать ему поперек и слова. Но он хочет, чтобы они дошли до нее сами.

— Это ты сдал Пацци то, что мы собираемся забрать у русских груз? — спросил Джо.

— Да, — кивнул Джонни. — Мне нужно было проявить себя. Я рассказал им об этом.

— Ты крыса, Ломбардо, — сказал Джо. — Крыса и гнида. Из-за тебя нас всех могли положить.

— Они не стали бы никого убивать, — покачал головой Джонни. — Это было одно из условий. Им не нужна война между семьями, иначе Гвидичи легко выбьют их из города. А им нужен Дом-Анджелес, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я. — Наркотики они тебе поставили?

— Да, — кивнул Ломбардо. — Они. Хотели прощупать рынок. Я должен был отдать им треть от прибыли. Короче, мне остались бы гроши.

— Ага, жалкие сорок штук зелени, — согласился мой напарник. — Мелочь, любой нищий за день больше собирает.

— Ты не понимаешь, как я рисковал! — вскрикнул Джонни. — Я должен был получить больше.

— Ты жадный ублюдок, Ломбардо, — сказал я. — Ты дерешь с бизнесов в своем районе половину прибыли. Никто не позволяет себе такого. И вот ты пошел на риск, чтобы заработать еще больше. И проиграл.

— Ты, — вдруг задохнулся он. — Ты не посмеешь меня тронуть. Я — член Организации. Член Организации. Никто не имеет права поднимать на меня руку.

— Дон в курсе, Джонни, — сказал я. — Это он-то и дал приказ на твою ликвидацию. Так что, уж извини.

— Стой, Томми, — выставил перед собой руки Ломбардо. — Я заплачу тебе. У меня есть деньги. Много денег. Только не убивайте меня. Дайте мне просто уехать.

— Пятнадцать минут назад ты говорил, что у тебя нет ни гроша, — напомнил я ему, чуть улыбнувшись. — Уже забыл об этом?

— Я соврал, — ответил он. — Томми, ну серьёзно. Я дам вам сто штук зелени, а вы меня отпустите. А еще лучше, прикопаете кого-нибудь другого вместо меня. Я больше никогда не покажусь на людях, никто из других Семей никогда меня не увидит.

Я встал со своего места, подошёл к окну и медленно закрыл штору. А потом двинул прямо к Джонни.

Даже если бы я не чувствовал, что все, что он говорит — это наглая ложь, я бы все равно никогда не нарушил слово, данное дону.

Я кивнул Джо, и тот с размаха опустил рукоять пистолета на голову предателя.

Тот даже не вскрикнул, и отключился, а я уже достал из кармана удавку, обошел стул, оттеснив своего напарника, накинул петлю на шею Джонни.

— Держи его за руки и ноги, — сказал я. — Чтобы не дергался.

Мой друг обошел Ломбардо, встал прямо перед ним. Я резко развел руки в стороны, затягивая петлю на шее предателя. Он захрипел, задергался, но Джо уже бросился на него.

Полторы минуты, и передо мной высветилось сообщение о том, что я убил его. Впрочем, этого было мало. Нужно было еще и избавиться от трупа.

Впрочем, машина уже ждала нас у пожарной лестницы. А с подручными Ломбардо должны были разобраться наши. Их трупы можно не прятать, они никого не удивят. А вот тело Джонни может навести Пацци на дурные мысли. А этого стоит избегать как можно дольше.

Я встал, подошел к телефону и набрал номер квартиры, где обычно скрывался Генри. Выслушав с полминуты гудков, дождался ответа.

— Да? — спросил наш капо.

Дурацкая это привычка. Никогда нельзя отвечать этим словом на звонки с незнакомых номеров. Твой голос вполне может записываться, а если учесть, что у нас все давным давно на биометрии, то последствия могут быть очень даже печальными. Впрочем, по отношению к игре это неприменимо. Голоса у нас все равно не свои, а такие, как мы выставляем в настройках.

— Дело сделано, — ответил я.

— Мусор вынесли?

— Займемся.

— Хорошо. Я уведомлю дона. Молодцы, парни. Я рад, что в вас не ошибся.

* * *

Мы приехали на то самое место, где нас чуть не закопали. Это был заповедник на северо-востоке от города. Чуть поколесив по нему, мы даже нашли выкопанную нами могилу. Вытащили труп Ломбардо из багажники, притащили к краю, положили.

— Хочешь что-нибудь сказать? — спросил я.

— Крысой был, как крыса и подох, — ответил Джо. — Жаль, что нельзя оставить его в городе на всеобщее обозрение. Чтобы люди знали, как эти дела заканчиваются.

— Не, — я покачал головой. — Это лишнее.

У нас в багажнике было все, чтобы избавиться от улик. Первым делом я вытащил из него мясницкий топорик и несколькими резкими движениями отрубил мафиозо обе руки, которые замотал в тряпицу. Их нужно будет похоронить отдельно.

Джо же вытащил из кармана кастет, натянул его на руку, подошёл к трупу и шестью ударами превратил его в кровавое месиво. Этим он решил сразу две проблемы: никто не опознает его не только по лицу, но и по зубам. У полицейских еще не такая информация может быть, а от них люди Пацци по-любому узнают о произошедшем. А даже если и не от них, а опосредованно, через репортеров, которые наверняка напишут в газетах о том, что высокопоставленный член мафии был убит.

Я столкнул труп в яму и взялся за лопату. Куча земли ещё не успела осесть. Закапывать яму было гораздо проще, чем выкапывать. Даже в видеоигре это было тяжелым физическим трудом.

— Да уж, — сказал Джо, зачем-то поплевал на руки, и тоже присоединился ко мне. — Непростой сегодня день.

— Это уж точно, — кивнул я. — Слушай, а ты серьезно говорил о том, чтобы продать наркотики неграм?

— Нет, — ответил мой друг слишком поспешно и тут же исправился. — Ну, не знаю. Если бы вы согласились, то мы провернули бы это вместе. Но вы ведь отказались, и что мне делать. Пришлось обернуть все в шутку.

— Я понял, — кивнул я. — А если бы Пацци вышли на тебя с таким предложением, что бы ты делал?

— Да ничего. Но они и не вышли бы. Уверен, они присматривались к каждому из нас. А выбрали именно Джонни. Потому что он был очень жадной гнидой. А, возможно, что он и не сказал нам всю правду. Может быть, он изначально работал на них и докладывал обо всем, что творится в Семье?

— Хреново это, когда не можешь доверять своим братьям, — пожал я плечами и бросил очередную порцию земли на труп, который уже почти скрылся из виду под жесткими комьями.

— Ну друг другу-то мы можем доверять, — сказал Джо. — И Генри, наверное тоже.

— Да, пожалуй.

Глава 18

Я в очередной раз повернул машину, и мы поехали по дороге. Джо, сидевший рядом со мной, на пассажирском сиденье, держал на коленях автомат. Генри же, занимавший одно из мест позади нас, выглядел расслабленным. Кажется, он был рад покинуть город хоть на какое-то время.

— А ты до этого выезжал в другие города? — спросил я у него.

— Только в Калифорнию и Неваду, — ответил наш капо. — Больше никуда мне ездить не приходилось.

— Ну, а тут аж в Большое Яблоко, — сказал Джо. — А это будет интересно. Даже жаль, что ты нас не берешь.

— Да у вас и здесь будет чем заняться, — ответил Бруни. — Ты же помнишь, что я вам поручил.

— Да, — кивнул я.

Генри договорился с военными с одной из Невадских баз о том, что они продадут нам оружие. Списанное, но вполне себе рабочее. Винтовки, автоматы, патроны к ним, возможно, что даже пару ящиков гранат.

Дело на первый взгляд представлялось простым. Съездить в соседний штат, забрать грузовик, привезти его в город и спрятать в одном из убежищ. Если учесть, что расстояния здесь порядком сокращены, то и времени это займет не очень много.

Но на самом деле проблем была куча. Во-первых, сделка могла оказаться подставой. Или, что еще хуже, кто-то проговорился о ней, и нас там будут ждать члены какой-нибудь враждебной банды, вроде русских или клана Пацци. Во-вторых, нас вполне могли повязать на обратном пути, или уже в городе. С таким количеством нелегального оружия не получится дать взятку или договориться, придется оказывать сопротивление. А это очередная перестрелка.

Ну и в третьих, но это уже мелочь. Оружие могло оказаться ржавым не стреляющим барахлом. Это тоже предстояло проверить.

Сам же Генри, как самый доверенный капо, ехал вместе с доном в Нью-Йорк на собрание Комиссии. Но он рассказал нам, что это только прикрытие.

В Нью-Йорке соберутся доны из всех семей Америки. Возможно, что будет даже кто-то из Сицилии. И вот это и есть основная цель нашего босса. Он собирался поговорить с теми, кому доверял, и обсудить проблему, которую Пацци представлял для всей Организации.

Я уж не знаю, что там планировал босс, наверное, убрать его. Впрочем, это означало очередную войну. И если мы останемся одни, то нам не справиться, ведь многие поддержат Пацци.

В моем понимании был только один вариант, как решить эту проблему. Уничтожить семью этого самоназванного «босса всех боссов», до того, как вмешались те, кто может его поддержать. Сделать это общими силами за один день. Тогда поддерживать окажется банально некого.

И я надеялся, что дон понимает, что затяжной войны нам не выдержать, и сам готовит нечто подобное.

— Да, Генри, мы съездим, — сказал я. — Будем только надеяться, что парни не припрутся на военном грузовике.

— Естественно они приедут на военном грузовике, — ответил Генри. — Более того, вы поедете обратно в военной форме. Так будет меньше риска, что вас задержат.

— Что? — спросил Джо. — А раньше ты об этом рассказать не мог?

— А я разве не рассказал? — я заметил в зеркало заднего вида, что на лице нашего капо появилось удивленное выражение. — Черт, простите, парни. Кажется, я совсем замотался из-за этой поездки.

Мы ехали конвоем из трех машин. В передней ехали телохранители дона, которые тоже отправятся в Нью-Йорк. В большом и красивом лимузине Cadillac Series 75 Imperial начала сороковых годов ехал сам дон. Ну и в хвосте плелись мы на моей машине.

Затея с этой поездкой сама по себе была опасная. Когда ты в городе, ты уязвим, и если мы с Джо могли чувствовать себя в относительной безопасности, потому что были фигурами явно не того масштаба, чтобы открывать на нас полноценную охоту, то дон… Убийство дона могло закончить эту войну.

Русские уже один раз решились напасть на «Сицилию». А убрать дона в городе будет гораздо проще. Собственно поэтому Джо и был вооружен автоматом.

— Не волнуйся, Генри, мы все сделаем, — сказал Джо. — Лучше ты там будь осторожен. Мало ли, вдруг они попытаются убрать тебя и дона.

— Я буду осторожен, — кивнул наш капо. — Еще бы, я ведь еду в первую очередь, как телохранитель дона.

— Что, после того случая, как мы с тобой отбивали нападение русских в «Сицилии», он стал больше тебе доверять?

— Гораздо больше, — кивнул Бруни. — На днях он сказал мне, что жалеет о том, что не может сделать меня вице-боссом.

— Андербоссом? — спросил я. — Он действительно так сказал?

— Нет, блин, я вру, — вдруг раздраженно ответил Генри. Похоже, что эта тема неслабо его волновала.

— А почему? — спросил Джо.

— Я еще слишком мало времени провел в Семье, — ответил наш капо и потер глаза. — Впрочем, если все будет хорошо, то… Кто знает. Кстати, а как там дела с вашим маленьким бизнесом? Вы не заносили мне долю с него в этом месяце.

— Это потому что мы ничего не продали, — ответил я.

— Наш еврейский друг заартачился? Попросил больше? Скажите, и я все решу.

— Нет, Левенштейн даже удосужился позвонить мне и спросить, почему мы до сих пор не заехали к нему, и не нашли ли другой рынок сбыта, — ответил я. — Просто…

— Просто было не до того, — сказал Джо. — Мы решили подкопить чуть больше денег, и продать их все разом. Тогда нам хватит на улучшение мастерской. Хотим, чтобы фальшивки было труднее отличить от настоящих денег.

— Хорошая затея, — кивнул Генри.

Я повернул, и мы въехали на территорию аэропорта. Я остановил машину на стоянке, припарковался рядом с лимузином, заглушил двигатель. Ну что ж, неплохо, по крайней мере, мы доехали без происшествий.

— Пойти с тобой, Генри? — спросил Джо. — Мало ли, что случится.

— Не надо, — покачал головой он. — В зоне безопасности с нами ничего не случится. До рейса остался час. Скоро посадка. Так что все будет нормально. Да, я наберу вам завтра, расскажете, как прошла сделка.

— Без проблем, — кивнул я. — Давай, удачи вам там. Порвите всех.

* * *

Мне еще ни разу в жизни не приходилось ездить на такие дальние расстояния. О чем говорить, в реальной жизни у меня не было машине, а на каршеринге я гонял только по городу. И вроде бы, это даже не жизнь, а всего лишь игра в полном погружении, но я понял, что устал.

Какого черта? Вроде бы и сиденье в машине комфортное, да и вообще, но болели ноги, спина, и глаза. Потому что приходилось вглядываться в темноту и ехать только при свете фар. Естественно, что трассы между городами не были освещены.

— Мы точно приехали туда, куда надо? — спросил Джо.

— Да, — кивнул я.

Это был один из городов призраков. Их в мире Злых Улиц было немного, но они встречались. В основном как раз для того, чтобы банды обделывали тут свои дела. Здесь даже имелись НПС, но своеобразные. Либо старики, доживающие последние дни, либо сумасшедшие. Был риск и наткнуться на какого-нибудь бандита, скрывающегося от правосудия. Из тех, что не признают никакой власти, и для которых статус члена Организации ничего не значит. С ними придется разбираться.

— Да нормально все, — сказал я. — Просто они еще не приехали.

— Да вроде время уже, — ответил Джо.

Мы ехали не вдвоем, а с тремя соучастниками. Двое из них мои — Альберто и Антонио, еще один работал на Джо. И я уже жалел, что не посадил за руль Тони. Впрочем, у меня были на него планы: я собирался заставить парня вести грузовик. В военной машине уровень комфорта гораздо хуже, чем в моей, так что мне хотелось избежать этой поездки всеми силами. Впрочем, мысль о том, что нам еще ехать обратно, не внушала мне оптимизма.

На дороге, по которой мы приехали, загорелись огни фар. Три машины. Через несколько секунд я услышал шум двигателей. И судя по звуку, ехало что-то большое. Как раз подходило под описание грузовика.

— Пошли что ли, — сказал я, открыл дверь и вышел из тачки.

Джо и наши подручные сделали то же самое. На всякий случай я проверил ствол. Конечно в случае перестрелки против обученных военных шансы у нас такие себе, их характеристики и навыки задраны просто до неба. Скорее всего, они перестреляют нас еще до того, как мы сумеем что-то сделать.

Мой напарник держал в левой руке чемодан. В нем были деньги, не наши, а из общака Семьи. Дон Гвидичи лично выделил под это дело приличную сумму, я не знаю, сколько там, но, думаю, что целый грузовик оружия стоит дорого.

Парни тоже были наготове, и было заметно, что они нервничали. Все-таки это дело — совсем не то, чем им приходилось заниматься раньше.

Два джипа остановилось напротив нас, грузовик сперва развернулся в кузовом. Видимо, чтобы удобнее было забраться внутрь и проверить груз. Из тачек высыпали люди, в свете фонарей я разглядел, что все они в военной форме. Уж не знаю, насколько она соответствовала эпохе, но больше была похоже на то, в чем показывают американских солдат в фильмах про вторую мировую.

Все солдатики оказались вооружены карабинами M1. Да уж, шансов у нас нет, потому что это просто отличное оружие. Если нам подогнали что-то такое, то это будет вообще неплохо.

Мы с Джо пошли вперед. Навстречу нам вышел один из военных, которыйбыл подписан, как сержант. Так-то я ничего не понял бы по знакам различия. В русских разбирался, а вот американские были для меня темным лесом. Выглядел он вполне себе приятным парнем, но я решил, что все равно нужно быть осторожным.

— Сержант Джеймсон, — сказал он. — Можешь называть меня Джеком.

— Томми, — ответил я. — Просто Томми.

— Служил? — ни с того, ни с сего спросил он.

— Нет, — я покачал головой. — Не пришлось.

— Но ты ведь тоже солдат, — он вдруг улыбнулся. — Только со своим правительством.

Это меня порядком напрягло. Впрочем, если Генри вел с ним дела, то, наверное, им можно доверять.

— Что там? — кивнул я на грузовик.

— Два десятка автоматов Томпсона. Десяток карабинов M1, как у нас. Три десятка пистолетов, армейские «девятнадцать-одиннадцать». Пять Браунингов. Один MG42. Два ящика гранат, армейские. Ну и трофейного барахла немного. Десяток Маузеров 98k, два десятка MP-40. Ну, вроде бы все. Ну как там с деньгами?

— Деньги на месте, — ответил Джо, вышел вперед вытянув вперед чемодан на обеих руках. Открыл его.

— Мертвые президенты, — констатировал военный, взял одну пачку, вскрыл и принялся пересчитывать. — Обожаю мертвых президентов, — прокомментировал он свои действия.

Мы с Джо переглянулись. Интересный он парень, разговорчивый.

— Хорошо, — сказал Джек и принялся пересчитывать пачки. Закончив, сказал. — Все в порядке.

И протянул мне ключи от грузовика.

— Проверить бы пушки, — сказал я. — Отстрелять хотя бы по магазину.

— Из всего, что есть? — прищурился Джек. — Да ты устанешь палить.

— Да нет, хотя бы с десяток стволов наугад отстрелять.

— Ну, почему бы и нет. Товар у нас в порядке, скрывать нечего. Пошли.

Он развернулся и двинулся к грузовику, кивнул своим. Те быстро подняли тент, пропуская нас в кузов. Джек передал чемодан с деньгами одному из солдатиков, забрался внутрь и подал мне руку. Я, проигнорировав предложение помощи, залез за ним.

Все было плотно заставлено оружейными ящиками, сильно пахло маслом.

— Что будем вскрывать? — спросил он.

— Давай вот это, — кивнул я на самый большой ящик.

— Там MG-42, - покачал он головой. — Ты же не хочешь, чтобы по наши головы кто-то явился? Давай начнем с чего-то… Менее громкого.

Ну да, он прав, палить из «циркулярки Гитлера» даже здесь, в пустыне, не стоит. Лучше проверить винтовки, пистолеты.

— Показывай тогда, где что.

— Вот в тех ящиках патроны и гранаты, — сказал он, указывая пальцем в дальнюю часть кузова. — С этой стороны оружие.

Я подошел к ящику, открыл запоры, поднял крышку. Внутри оказались пистолеты, как и обещал военный, девятьсот одиннадцатые Кольты. Взяв один из них наугад, я достал свой запасной магазин, вставил его в ствол, дернул затвор.

— Джо, подбери себе что-нибудь, — сказал я. — Не одному же мне все это отстреливать.

Я вышел, прицелился в один из кактусов, растущих неподалеку и отстрелял весь магазин, начисто снеся верхнюю часть ствола.

Джо вышел следом, в руках он держал автомат Томпсона. Мой друг никуда не целился и просто высадил весь барабанный механизм наугад. Видимо, проверял автоматику, и надежность самого магазина. Отказы этого вида оружия были связаны в основном с ним.

Вернувшись в кузов грузовика, я положил пистолет на место, открыл следующий, уже длинный ящик. Внутри оказались Маузеры. Патроны нашлись быстро, более того, они были уже в обоймах. Так что я быстро зарядил оружие, вышел, прицелился в другой кактус, и выстрелил.

Пуля проделала в желтом уродце аккуратную дырочку. Я добил весь магазин в него.

— Ну что, как товар? — самодовольно спросил Джек, который наблюдал, как мы упражняемся в стрельбе.

— Высший сорт, — ответил я. — Не зря потратили деньги. Ладно, тогда разъезжаемся. Мы поедем первыми, а вы тут подождите еще немного, хорошо?

— Да без проблем, — ответил он. — Нам ведь еще бабки поделить нужно. Да, форма лежит в салоне, вам ведь переодеться еще нужно. Документы тоже там, но серьезной проверки они не пройдут, разве что случайных патрульных отвадят.

— Спасибо, — кивнул я.

На прощание мы с военным пожали друг другу руки, он двинулся к своим товарищам, которые, похоже, только и ждали дележа полученного с этого дельца барыша.

Забравшись в кузов, я положил карабин на место и закрыл все открытые ящики. Потом вышел, и мы вместе с Джо опустили тент и закрепили его, чтобы с грузом точно ничего не случилось.

Вместе мы двинулись к нашей машине. Я бросил ключи Тони.

— Ты поведешь, — сказал я. — Альберте, поедешь вместе с ним. В салоне лежит форма, переоденетесь. Мы поедем чуть позади вас. Если остановят, покажете документы. Если что-то случится, стреляйте. Только реально, если что-то произойдёт, просто так никого валить не надо. Все понятно?

— Все ясно, мистер Бомпенсьеро, — кивнул парень.

Вместе они двинулись к грузовику, а я со стоном уселся за руль своей машины. Джо примостился на пассажирском сиденье. Сзади хлопнула дверь, это подручный занял заднее.

— Черт, даже не думал, что все пройдет нормально, — сказал мой напарник. — Думал, что приедем, а тут только трупы и груза нет.

— Ага, и ждали бы нас русские. Или люди Пацци. Ты только учти, что расслабляться нельзя. Нам еще грузовик с ворованным оружием через пол-штата везти.

— Да я знаю, — ответил он. — Знаю. Но все равно рад, что полдела сделано.

Грузовик завелся, загорелись стоп-огни. Через несколько секунд он тронулся, чадя дымом из трубы. Я тоже завел машину и поехал за ним.

Дороги здесь толком не имелось, только направление, так что приходилось плестись, да еще и тряску терпеть. Но ничего, выедем на шоссе, там покрытие приличное, можно будет погонять. Хотя, хрен там, Студебеккер-то груженый, быстрее пятидесяти миль в час он вряд ли поедет.

— Да уж, — сказал я. — А ведь могло еще хуже оказаться. Солдатики-то нас пострелять могли.

— А зачем им это? — спросил Джо.

— А хрен его знает, — пожал я плечами. — Да захотелось бы. Мы кто? Преступники, мафиози. А они все-таки правительству служат. Да и деньги не лишние.

— С нами выгоднее дружить, мистер Бомпенсьеро, — пожал сзади голос подручный Джо и тут же поправился. — То есть с вами. Можно больше заработать, чем одноразовым грабежом. Да и не привезли бы они оружия, если бы планировали перестрелку устроить.

— Но надо все равно осторожнее быть, — сказал я. — В следующий раз ведь и не прокатить может. Заранее людей отправить, местность разведать. И пусть кто-нибудь позицию займет с винтовкой.

— Но в этот раз и так прокатило, — ухмыльнулся мой друг. — Почему ты такой умный, а еще не капо?

— Да иди ты, — ответил я ему.

Но не обиделся.

Глава 19

Силовые акции происходят не так уж часто. Да и масштаб у них разный. Одно дело — устроить налет на склад или ограбить водителей грузовиков. Выкрасть что-то из порта, например. При этом лишние трупы совсем не приветствуются.

Обычно мы решаем вопросы с помощью убеждения и авторитета. Статус члена Организации сам по себе достаточно высок, и чаще всего никто не станет тебе перечить. А уж тем более поднимать на тебя руку. Ведь если ты ударил одного мафиозо, то нанес оскорбление всей Семье. А она не прощает обид.

Совсем другое — полноценная война. Да, год назад мы развернули одну такую, и стреляли почти каждый день в разных частях города. Но почти всю грязную работу делали шестёрки. Мы, кстати говоря, и были тогда такими мелкими сошками, и кровью купили себе дорогу в Семью.

Но сегодня был другой момент. Сегодня вся Семья вышла на тропу войны. Все мы вооружились до зубов, в основном теми самыми стволами, что привезли от военных. И сегодняшний день должен был стать кровавой баней для русских.

Группы из подручных, возглавляемых солдатами мафии заняли свои позиции по всему городу, готовые по сигналу напасть на бизнесы русских. Их банда просто перестанет существовать, а те, кто выживут, либо свалят куда подальше, либо растворятся среди мелких неорганизованных преступников.

На собрании Комиссии наш дон заявил о том, что объявляет русским войну. Нет, это было и так понятно, после того как мы устроили несколько атак на их объекты, украли у них груз с алмазами, и настроили против них работников доков. А уж после того, как они сами заявились в «Сицилию» и устроили там погром…

Но до этого момента война не была объявлена официально. Сейчас же все иначе, другие доны в курсе, и имеют полное право поддержать нас. Или осудить, кому как больше захочется. Но против выступить никто не сможет. Ведь, дон не просто уведомил их, он поставил их перед фактом.

Об этом Генри рассказал нам. О том, что произошло во время встреч с избранными боссами, он говорить отказался, сославшись на клятву, которую его заставил принести дон Гвидичи.

Клятва — это серьезно, так что мы сразу от него отстали.

Сегодня он был с нами, и лично должен был идти в бой со своими соучастниками. Как и еще несколько капо.

Мы приехали на пяти машинах и остановились на парковке напротив въезда в порт. Я вышел, кивнул Генри, который уже ждал нас. За моей спиной хлопнули двери: это Тони и Альберте вышли наружу.

Оружия они пока что не доставали, оставили его в машинах. Стволы мы достанем, только когда дойдёт до дела.

Джо и его подручные тоже вышли из тачки. Как и еще один капо, которого, кажется, звали Лукой Дженовезе. и двое солдат мафии. Они не были мне представлены, так что я даже не знал их имен.

Вот такие вот тут правила. Пока тебя не представит другому человеку кто-то из членов Семьи, ты не имеешь право обсуждать с ним дела мафии. Даже если вы — двое братьев или отец и сын.

— Ну что, пошли? — спросил Джо.

— Ждем, — ответил Генри. — Сейчас ещё люди должны приехать.

— А кто еще-то? — удивился я.

Из-за поворота выехали еще три машины. Раскрашенные в безумно яркие цвета, и с воздухозаборниками, торчащими из капота. Заложив резкий вираж, одна из них въехала на парковку и остановилась рядом с нами. Остальные же ехали аккуратно, без такого форсу.

Двери тачек раскрылись, и наружу вышли парни в кожаных куртках, вооруженные автоматами. И все они были чернокожими. Нет, мы и раньше работали с негритянской бандой, но с чего это вдруг они решили оказать нам вооруженную поддержку.

Один из них, в полностью черной куртке, в черной футболке поверх которой висела огромных размеров золотая цепь, и со шляпой на голове, двинул к нам. Он протянул руку Генри, и тот пожал ее.

— Ну что, все готовы? — спросил он.

— Только вас и ждали, — ответил наш капо. — Вы сделали то, что вы просили?

— Точно, — кивнул негр. — Докеры вооружены и готовы начинать по нашему сигналу.

Ага, значит, вот зачем их позвали. Ведь среди работников порта всегда была куча негров. Кому, как не им, пронести туда оружие? Хотя вряд ли они смогли передать им что-то покруче пистолетов, ведь длинноствол незаметно уже не внесешь.

— Тогда пошли, — Генри открыл дверь машины, вытащил из него дробовик, дернул помпу, досылая патрон.

Я открыл багажник тачки, вытащил из него доставшийся мне после той сделки MP-40. Да, урона он наносит поменьше, чем Томпсон, но зато и с отдачей легче справляться.

Мои товарищи тоже вооружились. Мы двинулись ко входу в порт.

Наверное, это выглядело даже красиво: полтора десятка парней в дорогих итальянских костюмах, и со шляпами на голове, куда-то идут. Весь вид портили негры, которые оделись по рабоче-крестьянски.

Генри прошел через вход, миновав заграждение, остановился напротив будки охранников, махнул головой, мол, выходи.

Из будки вышел пожилой мужчина в униформе. Кажется, что он перепугался настолько, что не мог смотреть никуда кроме дула ствола в руках нашего капо.

— Видел что-нибудь? — спросил у него Бруни.

— Нет! — закричал старик. — Не видел я ничего!

— Ну и вали тогда отсюда, — Генри махнул стволом в сторону выхода.

Охранник подорвался и побежал прочь, очень даже резво для своего возраста. Понятное дело, что его работа всего лишь шлагбаум открывать. За безопасность тут отвечают совсем другие люди.

Генри вошел в будку охранника, утопил кнопку, и шлагбаум поднялся. Мы вошли на территорию порта.

Работяги, увидев нас, не разбегались, а смотрели с любопытством. Уверен, что когда начнется перестрелка, они уже не будут вести себя так беспечно. Станут прятаться, кроме тех, что должны поддержать нас с оружием в руках.

С их точки зрения все было вполне себе однозначно: русские жестоко подавили забастовку, а семья Гвидичи оплатила их лечение и обеспечила уволенных работой. И теперь итальянцы пришли окончательно нагнуть русских.

Уж не знаю, что там будет дальше, но сомневаюсь что дон будет доить докеров так же, как русские. Если подумать, то в случае нашей победы мы станем полноправными владельцами города. Ни китайцы, ни тем более евреи не смогут нам ничего противопоставить. С узкоглазыми никто связываться, естественно, не будет, а вот еврейскую банду можно будет прогнуть под себя.

Навстречу нам вышло семь человек, все они оказались вооружены дробовиками и одеты в обычные кожаные куртки. Скорее всего, рядовая охрана доков.

— Чего вам тут надо, макаронники? — заорал один из них. — Это наша корова, и мы ее доим!

— Я дважды повторять не буду, — сказал Генри. — Валите отсюда подобру-поздорову, и тогда останетесь целы. Если нет, то нет. Это будет ваш выбор.

— Нет, ну ты не понял, а? — спросил русский. — Это наша корова, и мы ее доим!

— Вам лучше убраться, причем на другое побережье, а еще лучше сразу обратно в Россию. Когда вы напали на ресторан нашего дона, то подписали себе смертный приговор. Так что порт теперь наш.

Но русский не внял его словам и продолжил быковать.

— Ты что, глухой? Это наша корова, и мы ее доим!

Он что, больной что ли? Чего он заладил про эту корову-то? При чем тут вообще это животное, конечно, бесконечно полезное, потому что дает нам мясо и молоко. И все-таки?

Генри обреченно вздохнул и нажал на спусковой крючок. Русского снес заряд крупной дроби, он завалился на землю. Остальные тоже стали стрелять. Я высадил длинную очередь веером от бедра, чтобы задеть как можно большее количество врагов. Урон у моего автомата был не слишком высок, а попасть из него в голову было бы проблематично.

Враги наши не успели выстрелить ни разу, как оказались убиты.

Генри повернулся к работягам, что стояли вокруг и глазели на происходящее.

— Ну что, вы с нами, или как? — спросил он. — Если с нами, то хватайте ружья, и пошли. Если нет, то идите по домам. Сегодня работы уже не будет.

Один из докеров, пожилой дед с седыми усами и в кожаной куртке, шагнул вперед.

— С вами, — он подобрал один из Винчестеров, сноровисто выгреб из карманов русского несколько патронов.

Остальные работяги тоже расхватали оружие, кто-то достал свое. Видимо, из того, что пронесли сюда негры.

— Пошли, — Генри двинулся дальше.

Я перезарядил автоматик, и мы двинули вдоль берега, мимо высокого крана, а помощью которого, очевидно, на корабли грузили тяжёлые грузы.

Из-за одного из контейнеров навстречу нам выскочил человек с винтовкой. На этот раз отреагировать не успели уже мы, и он за пару секунд высадил по нам весь магазин, и тут же скрылся за поворотом, только мелькнула в воздухе вылетевшая из его оружия обойма.

Досталось одному из рабочих, двум неграм, и вскользь одному из парней Дженовезе.

Все тут же залегли за укрытиями, Джо оттащил раненого парня за стоявшую рядом катушку проводов. Я же двинул к контейнеру, и встал прямо за ним. Понятное дело, что во второй раз стрелок высовываться не станет, а будет палить вслепую: механика игры это позволяет. А ему и не надо особо ничего делать, только дождаться, пока подойдут остальные русские.

Я выглянул с противоположной стороны контейнера. В теории тут можно было пройти, но все зависело от показателя ловкости. С таким же успехом дело могло и закончиться купанием в грязной припортовой воде. Не знаю, с чего я решил, что она грязная, наверное по маслянистым разводам на ее поверхности.

Был бы у меня класс Вор. Впрочем, ловкость и так неплохо прокачана, так что я решил рискнуть.

Жестом я дал парням знак, чтобы отвлекли на себя врага, а сам вылез на эту узенькую дорожку, оперся спиной о ребристую поверхность контейнера, и пошел дальше.

Чтобы не смотреть вниз, я уставился вправо, в сторону своей цели. Впрочем, все равно было страшно, вода качалась передо мной черной гладью. Понятное дело, что купание ничем страшным мне не грозило. Только вот на воде мне прятаться негде, разве что нырять. А как и в реальной жизни, под водой можно пробыть только ограниченное время.

Я продолжал идти, и скоро добрался до края. Ну что ж, вполне благополучно.

Дождался, когда из-за контейнера снова послышатся выстрелы и достаточно громкий звук вылетевшей обоймы, выскочил наружу и всадил в русского две короткие очереди.

Он дернулся, но не упал. Тогда я выстрелил в него еще раз, и только после этого уведомление показало, что он убит. Да уж, здоровья у этого парня просто огромное количество.

Меня тут же обстреляли с дальней стороны дока. Я рванул вперед, спрятался за каким-то ящиком. Несколько пуль ударили в него, но прострелов в игре нет, так что не пробили.

Наши парни пробежали мимо контейнера, за которым прятался стрелок, залегли, открыли огонь. Я выставил наружу ствол автомата, высадил остатки магазина длинной очередью.

Раздался громкий выстрел, будто из снайперской винтовки, эхом отдавшийся от всех окрестных строений, и один из подручных Генри упал с простреленной головой. Я высунулся, и увидел блик прицела на дальнем кране. Похоже, что стрелок только что занял позицию.

Дела наши становились плохи. Снайпер буквально не давал нам высунуться, как только кто-то делал попытку, он палил. И хорошо хоть больше ни в кого не попал. Да и остальные русские тоже не давали нам покоя, продолжая стрелять.

А еще они подходили все ближе. А часть, так вообще отбежала куда-то в сторону. Видимо, собирались проделать то же самое, что я сделал с их стрелком — обойти.

Я повернулся, и увидел одного из негров со снайперской винтовкой. Он что-то показывал мне жестом, видимо, хотел, чтобы я отвлек снайпера. Самого тупого нашел что ли? А с другой стороны, кто, если не я? Да и помнится мне, делал я что-то такое.

Резко высунувшись, я поймал одного из русских в прицел, и выдал по нему длинную очередь, от которой этот храбрец свалился на землю.

Два винтовочных выстрела слились воедино. Пуля ударила в ящик у самой моей головы, а вот негр не промахнулся, и с крана на землю, раскинув руки, будто собирался совершить прыжок веры, полетел человек.

А ведь этот негр — игрок. Как он вообще прокачал навык снайперских винтовок до такого уровня? Неужели взял ветерана-снайпера. Так ведь это не базовый класс, он открывается только за донат. Впрочем, будучи таким классным специалистом, вполне можно заработать на наемных убийствах гораздо больше.

Надо бы взять его контакты. Хотя… Боюсь, что берет он дорого, причём, очень. С другой стороны, я нынче тоже парень небедный. Есть дела, которые приносят деньги.

Оказавшись без прикрытия снайпера, русские остановили свое продвижение. Генри же махнул рукой, скомандовал:

— Туда, быстро! Надо их встретить, иначе нас перебьют!

Один из парней Дженовезе, вместе с тремя неграми, и почти всеми поддерживающими нас рабочими рванули в правую сторону. Я же снова высунулся, полил свинцом одно из укрытий, за которыми попрятались русские.

Черт, а ведь их тут много. И большинство не НПС, а игроки? Сколько же их вообще, если они оставили еще и людей остальные бизнесы прикрывать? Впрочем, русских геймеров много, и большинство из них выбирают именно эту национальность. И хорошо, что разработчики выкатили отдельные сервера для Китая. Иначе у нас тут сплошные Чайна-тауны были бы.

Справа послышались выстрелы, палили длинными очередями. Хочется надеяться, что это русские выскочили на заставших их врасплох наших, а не наоборот. Впрочем, наверняка так оно и есть, те ведь могли и не видеть, что их снайпер уже выведен из игры.

Я выскочил из-за укрытия, и, что было сил рванул к следующему контейнеру, резко развернулся и всадил длинную очередь в сидевшего боком ко мне русского. Подбежал к краю, высунулся и срезал еще одного.

Негр со снайперской винтовкой снова выстрелил, и с вышки упал еще один человек. Видимо, хотел добраться до оброненной своим предшественником винтовки и прижать нас. А не получилось.

Это даже хорошо, что негры выступили вместе с нами, хотя дон Гвидичи наверняка солидно отбашлял им за это. Иначе и быть не может, они ведь и тачками нас снабжают, пусть и дешево, но не бесплатно же.

И тут мне в голову пришла идея.

— Сюда! — крикнул я ему и показал наверх.

Негр понял все с одного слова, рванул в мою сторону, забросив винтовку на ремне за спину. Я пригнулся, выставив вперёд колено, и сложив руки перед собой лодочкой.

Негр подбежал ко мне, поставил ногу на мои ладони, подпрыгнул, и я одновременно толкнул его вверх. Снайпер зацепился, перевалился через край и оказался на крыше. С верхотуры стрелять-то ему всяко сподручнее будет.

Остальные наши побежали вперед, я сменил магазин в автомате и рванул за ними. Пригнувшись и держа оружие наизготовку, потому что русские впереди еще были, хоть и залегли из-за нашего снайпера.

Один из врагов выскочил из-за укрытия и выпустил веером длинную очередь. Он тут же упал, потому что снайпер успел отреагировать правильно, но несколько пуль попали в бежавших первыми.

А среди них оказался и Генри. Хорошо хоть упал он удачно, прямо за большой ящик. А вот еще одному не повезло: подручный свалился на землю и тут же получил длинную очередь. Одна из пуль пришлась в голову. На «Злых улицах» можно оправиться от любого ранения, если вовремя обратиться к доктору, но пуля в голову — это всегда смертельно.

Тони, мой подручный, получил пулю в руку, и тут же укрылся за контейнером.

Только сейчас я понял, как мы сглупили. Никто ведь не мешал нам помимо оружия купить и пару десятков бронежилетов. Конечно, они были больше противоосколочными, но от пистолетных пуль защищали.

— Джо! — крикнул я. — Вывози Генри, тащи его к врачу!

Высунулся и выпустил длинную очередь поверх голов.

— Справитесь? — спросил мой друг и напарник.

— Справимся! — ответил я.

— Прикрывайте!

Мы обрушили на русских настоящий шквал свинца, пока Джо и один из его подручных выбежали, подхватили Генри и потащили его прочь. Я расстрелял два магазина, остальные не отставали, палили, как в последний раз. Стрекотали пистолеты-пулеметы, громко бахала снайперская винтовка.

Скоро наша эвакуационная команда скрылась за одним из контейнеров. Теперь они были в безопасности.

— Вперед! — заорал Дженовезе, который, похоже, решил принять командование в отсутствие Генри.

Ну да, по старшинству именно ему и положено это делать.

Один из негров выбежал и в несколько длинных шагов добежал до переднего укрытия русских — большого деревянного ящика. Раздался выстрел, и из-за него вынесло тело.

Я тоже побежал, выскочил с другой стороны и в упор расстрелял ещё одного русского. Снова раздался хлесткий винтовочный выстрел, и бандит, уже высунувшийся и взявший меня на прицел, упал.

Оборона была прорвана, мы рванули вперед, расстреливая всех подряд.

Повернули: дальше было здание терминала, с офисами и прочим. Как раз то место, где мы и должны скрываться те, кто заправляет этим бизнесом.

— Нужно ударить с двух сторон, — приказал Дженовезе. — Вы, парни, зайдите с другой стороны. Нужно прижать их и убить до последнего.

Негры и несколько рабочих побежали в сторону, собираясь обойти здание. Мы же приготовились к удару в лоб.

Однако стоило нам подойти к большим воротам, как из окна над ними что-то выпало и с глухим стуком упало на асфальт.

Глава 20

Я бросился в сторону, рефлекторно закрывая голову руками. Это имело смысл, потому что лучше уж словить осколок руку, чем в башку. Ранения в голову смертельны, а так можно обойтись только легким дебафом.

Раздался гулкий взрыв, меня ощутимо тряхнуло. В статус-баре появился дебаф «Контузия». Противная штука, она уменьшала интеллект, ловкость и меткость. Хорошо хоть проходила достаточно быстро, и поддавалась лечению.

Я запустил руку в карман, достал из него шприц с дозой коктейля, который готовил для нас доктор, применил его. Головокружение тут же прекратилось, дебаф пропал, и я получил возможность действовать.

Перевернувшись на спину, я увидел мелькнувшего в окне человека, вскинул автомат и высадил по нему длинную очередь. Стекло рассыпалось осколками, но они таяли в воздухе, еще не успев долететь до земли. Вот так вот, и не порежет никого.

Через окно перевалился и полетел вниз труп очередного русского. И упал он, как назло, прямо на Луку Дженовезе. Впрочем, ему, кажется, было все равно. Капо шел первым, и не успел сбежать от упавшей сверху гранаты, так что так и лежал, словив множество осколков, и истекая кровью.

Потеря капо — серьёзная проблема для Семьи. Не зря же он — связующее звено между солдатами и доном. Однако сейчас, во время войны, нельзя назначать капитанов и принимать в Семью новых членов. Насколько я понимал, это возможность была попросту заблокирована.

Я перезарядил автомат и перекатился в сторону. Чтобы вскочить одним махом мне не хватило ловкости, пришлось опереться рукой о землю. Однако я все-таки смог встать.

Ну что ж, я теперь главный, если судить по старшинству. Есть еще пара солдат, и вопрос только в том, кто первым возьмёт на себя командование.

И стоит ли это делать? Если операция обернётся успехом, то будет мне и честь и хвала. Если же нет… То все, беда.

Но все-таки нас еще достаточно, а это крутая возможность проявить себя.

— Ты и ты! — крикнул я. — Назад, за ящики, прикрывайте окна. Остальные — за мной.

Я побежал вперед. Вот так вот, взял на себя командование — будь готов действовать и идти вперед. Выживешь — тебя признают старшим. Ну а если нет… Тогда остается надеяться, что успеют спасти и отвезти к врачу.

Дернул на себя воротину, но она отказалась открываться. Зато в одной из них была небольшая дверь, правда, металлическая. Выбивать ее, как и палить в замок бесполезно.

Убрав автомат в инвентарь, позволявший спрятать одно длинноствольное оружие, я вытащил из кармана набор отмычек. Обычно для того, чтобы вскрыть несложный замок с помощью миниигры, мне требовалось пять минут. Сейчас я справился за минуту. Снова схватился за оружие.

— Сюда, — крикнул я Тони, который уже успел перевязаться и снова взялся на оружие.

Он прижался к металлической воротине справа от неё, я рванул на себя створку, он тут же высунулся и высадил весь магазин в белый свет, как в копеечку.

Как только в его автомате кончились патроны, я забежал внутрь, и занял позицию за коробкой. Ну что ж, теперь мы внутри.

Глянул назад, на балкон над дверью, и увидел на нем два трупа. Ага, стрелки не только прикрыли нас, но и убили тех, кто там сидел. Это хорошо, потому что укрытий, которые могли бы защитить меня с обеих сторон, тут не было.

Высунувшись из-за своего ящика, я поймал в прицел одного и русских и выпустил по нему короткую очередь. Ответная пуля ударила в ящик, отколола от него длинную щепку.

Через секунду позицию рядом со мной занял и Тони, а еще двое стрелков встали около двери.

Терминал представлял собой сквозное помещение с двумя воротами для грузовиков с обеих сторон. Вдоль стен было большое количество ящиков, очевидно, с товаром. Их предполагалось таскать.

Наверх, к офису, вела лестница, а еще сверху были мостки. По-хорошему их нужно было зачистить в первую очередь, потому что оттуда можно будет без труда поснимать тех русских, что засели в основном помещении.

Я резко выдохнул и вдохнул.

Да уж, за год спокойной жизни я успел отвыкнуть от таких передряг. Всегда так: расслабляешься, а потом нужно резко собраться, иначе замочат. Вот и сейчас мне как никогда нужно было собраться.

Еще двое наших забежали в терминал, попрятались за укрытиями и открыли огонь. Одновременно с этим приоткрылись противоположные ворота, и в помещение вошли негры и рабочие. Ну что ж, теперь пойдет потеха.

Я снова резко вдохнул, а потом активировал абилку, которая позволяла быстро бежать и снижала вероятность попадания на тридцать процентов. Она открывалась довольно рано, но чтобы прокачать ее достаточно хорошо, чтобы она могла спасти жизнь, нужно было иметь высокую ловкость. У меня таковой не было, но нужно работать с тем, что есть.

Вскочив с места я в несколько длинных шагов преодолел расстояние до лестницы, и забежал по ней наверх. Меня обстреляли, но большинство предназначенных мне пуль пришлись в ступени.

Вскинув автомат, я высадил длинную очередь по одному из русских, что прятался на мостках. Тут же перевел оружие на второго, и дострелял в него остатки магазина. И бросился на землю, прячась за одним из ящиков.

Хорошо, что за время прошлой войны я прокачал меткость до достаточно высокого уровня, иначе у меня это никак не получилось бы.

Третий русский на секунду отвлёкся на меня, и тут же словил пулю от кого-то из бойцов снизу. Я огляделся. Второй ярус был чист, но внизу была слышна громкая перестрелка.

Развернувшись, я рванул в сторону офиса, активировал ещё одну абилку, и на бегу врезался в дверную створку. На удивление, но тридцатипроцентный шанс выбить дверь с одного удара сработал.

Столы, открытый сейф, куча бумаг, телефон… И человек, который говорил по нему. Высокий блондин с выдающейся вперед челюстью, в костюме, больше похожий на немца, чем на русского.

— Эти макаронники совсем сошли с ума, они убивают всех, кого видят, — крикнул он. — Они уже внутри!

Я радостно осклабился. Я уже видел этого парня на фотографии. Это был один из главарей русских, один из тех, на ком держалась их пирамида власти.

Он рванулся к револьверу, лежавшему на столе, но я навел на него ствол немецкого автомата и утопил спусковой крючок, выпуская весь магазин.

Здоровья у него был просто лошадиный запас, но такого количества попаданий он все равно не перенес, и упал. Я перезарядил оружие, подошел ближе, наклонился над ним, и увидел под столом саквояж.

— Алло? Алло? — раздался голос из телефонной трубки. — Виктор?

— Виктор мертв, — ответил я, прижав трубку к уху. — Порт теперь наш. Не суйтесь сюда.

— Да кто ты вообще такой?

— Томми, — ответил я. — Томми Бомпенсьеро. Солдат из семьи Гвидичи.

И аккуратно положил трубку на аппарат. Говорить дальше было не о чем.

Я вытащил из-под стола саквояж, открыл его и увидел, что он полон деньгами. Здесь было много, как не бы пятьдесят тысяч. Но забрать себе я их не мог. Нужно отдать их дону, и уже он распределит их по-честному между всеми участниками налета.

Я прислушался. Выстрелы уже стихли. Мы победили или русские?

Держа автомат наизготовку, я вышел из офиса, посмотрел вниз, и увидел Тони, который, молча, показал мне большой палец. Значит, все-таки мы.

Ну что ж, раз я теперь главный, нужно командовать. Оставить тут охрану из наших, негров и рабочих. А самому ехать к дону. Отчитываться.

* * *

— Значит, Лука мертв? — спросил дон.

— Да, дон, Гвидичи, — кивнул я.

— А Генри ранен… Один из моих капореджиме мертв, а другой ранен. И ты принял командование на себя и захватил порт, так?

— Да, дон, — кивнул я уже увереннее.

— Почему ты это сделал? — спросил босс нашей семьи.

— Потому что вы поручили нам захватить порт, — ответил я. — Мы остались без командира, и кто-то должен был руководить остальными. Я просто оказался первым, не побоялся взять на себя ответственности.

— И вполне успешно, — кивнул дон Гвидичи и зачем-то повторил. — Вполне успешно. Хорошо, когда солдат может взять дело в свои руки. Ты не запаниковал, не сбежал, ты взял все в свои руки и успешно доделал дело. Кто из русских там был?

— Виктор, — ответил я. — Виктор Семенович.

Судя по фамилии он был скорее белорус, чем русский, впрочем, не думаю, что для потомков иммигрантов, сбежавших от советской власти, была такая разница. А местные русские бандиты по лору «Злых улиц» как раз и были такими. Ненавистниками коммунизма, потомки белоэмигрантов и прочих сбежавших из страны.

— Что он делал, когда ты вошел в офис?

— Разговаривал по телефону, — ответил я. — Но мне кажется, он собирался сбежать.

— Почему ты так думаешь? — поднял бровь дон.

— Сейф был пуст, — я наклонился, поднял саквояж, и сделав несколько шагов в сторону дона, поставил его на стол. — Деньги здесь. Очевидно, что он собирался уйти. Тем более, что из офиса на улицу вела отдельная дверь.

— Здесь много? — спросил дон Гвидичи.

— Я не знаю, — я покачал головой. — Не считал.

— Вот как? — поднял бровь дон. — Эй, Ричи! Войди!

Дверь тут же открылась, и в помещение вошел один из телохранителей дона. Теперь, после той истории с «Сицилией» босс нашей семьи буквально обложился охраной. Его ведь чуть не застали врасплох, и не прикончили. Именно этом все и закончилось бы, если б не мы с Генри.

Ричи был не молод, на вид его возраст подходил к полтиннику. И он не был членом Организации, а всего лишь подручным. Но дон, очевидно, доверял ему, потому что назначил старшим над телохранителями. И, что немаловажно, сделал самым ближним рубежом охраны.

— Пересчитай, — сказал он, пододвинув саквояж к краю стола.

Вот так вот. Для меня, солдата, это дело слишком низкое. А соучастнику — в самый раз. И если бы у нас с Ричи возник конфликт, то Семья была бы обязана встать на мою сторону. Он ближе к дону, но я — один из Братства.

— Знаешь, Томми, я бы многое хотел тебе сказать, — сказал вдруг дон. — Ты — хороший добытчик, провернул дело с этим прессом, добился стабильного дохода. В твоем Квартале порядок… Был, пока не началась война, но это немудрено, потерять контроль, когда занят совершенно другим. Мои люди следили за твоими соучастниками, и они верные парни. Генри сказал, что за год ты ни разу не просрочил платежи в отличие от твоего друга Джо.

Ну да, было дело, ему срочно понадобились деньги в реале, и тогда Саня вывел из игры больше, чем должен был. Я предложил Генри оплатить его долг, но наш капо сказал, что какими бы друзьями мы не были бы, но в нашем деле каждый стоит сам за себя. Таковы уж правила. Более того, если бы нас угораздило каким-то образом вступить в разные семьи, то ни он, ни я не смогли бы обсуждать дела мафии, пока нас официально не представили бы друг другу.

— Что ж… — сказал дон. — Помимо этого ты и сам верен. Когда тебя оклеветали, ты не сбежал, а сделал все для того, чтобы найти виновного. И справился. Ты выполняешь приказы, а когда это необходимо, можешь взять командование на себя. Так что, я думаю из тебя мог бы получиться неплохой капо.

Что? Из меня капо? Блин, это было бы круто, конечно, но ведь это ответственность. Пока ты всего лишь солдат, то отвечаешь только за себя и своих соучастников. Единственная твоя забота — это засылать конверт с долей своему капо. А статус очень высок, не только в сравнении с уличной шпаной, но и с членами других банд. Да и вообще люди, которые знают, станут относиться к тебе совершенно иначе. Я уже успел это прочувствовать.

А если ты капо… Во-первых, ты отвечаешь за своих солдат, которые отчитываются лично тебе. Во-вторых, ты становишься по сути политической личностью. Можешь голосовать по решениям, которые принимает верхушка Семьи, можешь даже выбирать босса, если с нынешним что-то случится.

А еще Саня, возможно, обидится. Мы начинали вместе, вместе воевали с Тотти, и одновременно вступили в Организацию. Но меня повысят, а его нет. И тогда одно из двух, он либо пойдет под мое начало, либо…

А Генри? Как же он без солдат? Впрочем, набор будет однозначно. Мы только в порту потеряли несколько человек, а если учесть, что волна разборок прокатилась по всему городу, то и там без этой беды не останется. Наберет себе новых солдат. Но и как он отнесется к тому, что мы с ним формально окажемся равны в правах?

Да, доход станет гораздо выше, но стоит ли оно того? Я не уверен.

Впрочем, высказывать этого дону точно не стоит. Отказаться мне точно не дадут, если мафия что-то тебе предлагает, то ты в любом случае соглашаешься. Иначе наносишь Семье оскорбление, которое можно смыть только кровью. Причем, твоей.

— Спасибо, дон Гвидичи, — кивнул я. — Очень рад, что вы так считаете.

— Если бы ты еще не шел так открыто против моих решений, — покачал головой босс. — Эта история с Галтиери, и с ирландцами. Постарайся больше не ввязываться в такое. Хочешь заработать по-быстрому: возьми ювелирный магазин где-нибудь в центре. Или какой-нибудь груз. Не ввязывайся в то, что может испортить наши отношения с другими бандами.

— Да, дон, — кивнул я.

— А еще лучше инвестируй деньги. Попытайся разобраться в этом. Сейчас столько всего можно придумать, и речь даже не о банальной схеме Понци. Махинации со страховкой, например. Строительство. Поговори об этом со своим другом Левенштейном.

Левенштейн совсем не был мне другом, но поправлять дона я не стал. Себе дороже.

— С клубом ты все правильно придумал, и хорошо, что не стал превращать его в банальный бордель, как у Большого Томми, — сказал дон и вдруг улыбнулся. — Хотя, кто из вас больше, я бы поспорил.

— Здесь сорок тысяч, — закончил, наконец, Ричи. Он не только сосчитал деньги, но и сложил их в четыре кучки, очевидно, по десять тысяч в каждой.

— Держи, — дон пододвинул одну из пачек ко мне. — Это за то, что не растерялся, и не дал остальным завалить все дело.

— Спасибо, Дон, — не стал я артачиться, взял деньги и спрятал в карман пиджака.

Я уже знал, куда их потрачу. На усовершенствование мастерской. Как ни крути, пора нам выходить на новый уровень и печатать больше денег. Но опять же, делать это нужно аккуратно. Ни в коем случае нельзя спалиться. Потому что, если что, то сидеть-то именно мне. На меня все завязано. А так как никого сдавать я не намерен, то в тюрьме придётся провести долго.

— Отправляйся в квартиру, где залег. Если ты понадобишься, мы тебя вызвоним, — сказал дон. — Впрочем, не думаю, что это будет необходимо. Русским уже конец. Прямо сейчас особняк их босса берут штурмом, причем, делают это копы.

— Копы? — не понял я. — А им-то это зачем?

— Затем, что не надо было тиранить работяг из профсоюза, — ответил дон. — Прикормленный нами детектив докопался до истины, хотя ему и мешали. А там куча всего висит. Так что скоро Иннокентий отправится в тюрьму на пару пожизненных, а то и на электрический стул. К тому же ты ведь сам знаешь, как тут относятся в русским.

Ну да, на «Злых улицах» все было согласно веяниям эпохи. Мало кого тут не притесняли. И нас, итальянцев, и русских, и евреев, и негров, и китайцев, и ирландцев. Пожалуй, что единственным непритесняемым большинством были англосаксы.

— Так что оставшиеся русские еще побегают и постреляют, ну а потом… Либо уедут, либо лягут тут. Бандой им уже не быть.

Однако дон это все ловко провернул. Неудивительно, столько подготовки-то.

— Спасибо, дон, я пойду, — сказал я, развернулся и вышел из кабинета.

И как назло, столько эмоций, а выходить из игры нельзя, могут вызвонить, если где-то понадобится помощь.

Но день уж слишком насыщенный. Сперва резня в порту, потом разговор с доном, новость о том, что меня могут сделать капо… Да уж.

Пожалуй, куплю чего-нибудь вкусного на вынос и послушаю радио. Телевизор местный я смотреть не могу, лицензированные записи программ совсем не для менталитета человека двадцать первого века. А вот музыка…

Она вечна.

Глава 21

Я нес гроб. Еще ни разу в жизни мне не приходилось заниматься этим. На похороны пожилых родственников я не попадал, потому что жил в Петербурге, а они все остались в Самаре. Родители же мои, слава Богу, были живы.

Но вот в игре мне пришлось нести гроб с одним из членов Семьи. Мы шли через кладбище, и гробов было шесть штук. Пятеро солдат и один капо. Именно столько мы потеряли во время войны с русскими. Было и несколько соучастников, но Организация не занималась их похоронами.

Я нес гроб Луки Дженовезе, рядом со мной шли Джо и Генри, и еще один солдат. Я толком не был знаком с этим капо, но мне все равно было жаль его.

С окончания войны с русскими прошла неделя. Все их бизнесы находились под нашим контролем, и на этот раз никто не продавил решения о том, что что-то должно отойти под контроль Комиссии. Нет, на этот раз дон Гвидичи был человеком, который провел успешную операцию против враждебной банды. Настоящим полководцем. Никто не посмел сказать ничего против.

Русский босс вот-вот должен был отправиться в газовую камеру. Кто-то из полицейских получил свои награды и новые звания, газетчики заимели кучу материала для статей и даже прикормленный нами Уолтер Джеффремсон что-то там написал. Про мафиозные разборки, но нейтрально, так, что нас это не касалось.

Выжившие русские еще оставались где-то в городе, но как и сказал дон, организованной силы собой они больше не представляли. И я сильно сомневался, что эти жалкие остатки будут способны хоть что-то сделать.

Пятеро из них уже сдались нашим. Сами. Одному позволили остаться в семье в качестве двигателя, потому что у него был свой бизнес, причем полезный: мужик владел сетью автомастерских. Вполне легальных. Остальных спровадили из города. Даже билеты на поезд купили.

Скоро мы дошли до уже выкопанных могил и стали медленно, на веревках, опускать гробы вниз. Когда все это закончилось, вперед вышел падре и стал читать молитву. А я думал о своем.

Под мой контроль отошел еще один квартал, на этот раз в русском районе. И мне отдали два бизнеса: бойцовский клуб в одном из тренажерных залов и пивоварню. С одной стороны, это хорошо, потому что свое пиво в нашем с Джо клубе нам точно не помешает. Особенно если мы будем варить разнообразное, но хорошее. А бойцовский клуб был мне ни к селу, ни к городу. Но отказываться было нельзя.

Проблема в том, что Джо, который тоже получил свой квартал, ни одного бизнеса не дали. Он не обиделся, но это было проблемой. Я бы с удовольствием передал бы ему бои, но это выглядело бы так, будто я пытаюсь спихнуть их, отдать ему то, что мне не нужно.

А если сложить щедрое вознаграждение от дона и его слова. Получалось так, что мне все-таки быть капо. Однако узнаем мы об этом позже, когда отскорбим достаточное время по усопшим. А потом будет набор. И я буду не я, если не протащу в Семью хотя бы Тони. Насчет второго я сомневался, потому что он хоть и был верен и услужлив, но особой инициативы не проявлял, и, кажется, был вполне доволен своей ролью мальчика на побегушках. А вот Антонио… Онперспективен.

Пока я размышлял об этом, священник перестал читать молитву. Вперед вышел дон, одетый во все черное по случаю траура. Единственный белой вещью в его гардеробе была рубашка.

— Это были верные люди, преданные, — сказал он. — Лука, Луцио, Чезаре, Сальваторе, Франческо и Энцо. Все вы были хорошими друзьями. Нам всем будет вас не хватать. Покойтесь с миром.

Он подошёл к куче земли, взял горсть, и раскидал по каждой из могил. Следом за ним то же самое сделал консильери нашей семьи. Потом Генри, остальные капо и очередь, наконец, дошла до нас.

Я бросил землю, отошел в сторону, оглянулся и увидел группу людей в полицейской форме, что стояли возле ворот. Похоже, что они переписывали номера машин. Ну что ж, внимание полиции — дело такое, но пока среди них есть те, кто готовы брать на лапу, нас не засадят.

Генри жестом подманил меня, я подошел к нему, встал рядом, мы демонстративно повернулись спиной к копам, наблюдая за тем, как остальные бросают землю.

— Поздравляю, — едва слышно сказал Генри. — Похоже, что скоро ты станешь капо.

— Какие-то проблемы? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, никаких, ты чего? — мой капо глянул на меня с удивлением. — Это ведь я тебя рекомендовал дону. Ты действительно отлично сработал в порту. Да и раньше тоже.

— Почему меня, а не Джо? — спросил я. — Он спас тебе жизнь.

— Мне рассказали, что это ты приказал ему забирать меня и уходить, — ответил Генри. — Ты приказал, он послушался. Тебе и командовать. Так что, думаю, он перейдет в твою команду.

— А ты как без солдат? — спросил я.

— Мы открываем набор, дон уже все решил. Странное дело, второй набор за два года. Но, наверное, раньше Организация не теряла так много людей сразу. Так что да. А у тебя-то есть кого порекомендовать?

— Есть, — кивнул я. — Один из парней. Он ворвался в здание вместе со мной. Не испугался, хотя был ранен. Верный человек.

— Это хорошо, Томми, — сказал мой капо. — Учти, если надо будет помочь разобраться с новым интерфейсом, то обращайся ко мне. Там черт ногу сломит, а гайдов толковых в сети по этому поводу и нет.

Ну да. Как обычно. Чем выше забирается человек, тем меньше он начинает трепаться, предпочитая доказывать все делом. Да и вообще, много ли игроков, которые стали капо?

И есть ли такая вероятность, что однажды игрок станет доном? Нет, себя я в этой роли не видел совершенно, а вот Генри… Почему бы и нет?

Впрочем, без руководства дона Гвидичи нам точно долго не протянуть. Да и нравился мне этот НПС.

— Спасибо, Генри, — кивнул я. — Как считаешь вообще, я справлюсь?

— А куда ты денешься? — удивился тот. — Придется. Но в общем-то у капо лимит на двоих солдат и четверых соучастников. Я больше двух соучастников не беру, правда, потому что так контролировать проще. Никогда ведь не знаешь, кто может крысой оказаться.

— Но ведь на нас ты положился, — сказал я. — Год назад.

— А ты вспомни, что было-то, — он вдруг усмехнулся. — Вы же тогда наших союзников ограбили. А потом сами пришли и попросили взять к себе. Не похожи вы на крыс, они так тупо себя не повели бы.

— Спасибо, — улыбнулся уже я.

Церемония заканчивалась, за лопаты взялись работники кладбища, а мы все вместе двинулись на выход. Полицейские уже ушли, закончив свои дела. Джо присоединился к нам, он до этого стоял чуть в стороне, будто понимал, что наш разговор не предназначен для посторонних ушей. Пусть даже эти уши и принадлежали моему лучшему другу.

— Что думаешь? — спросил он у меня. — На этом все и закончится?

— Неа, — я покачал головой. — Я был бы и рад, потому что сейчас все хорошо. Вот только порт у нас, а на него претендуют еще и люди Пацци. Уверен, не пройдёт и пары недель, как война снова закрутится.

— Только снова между семьями? Но в Лос-Анджелесе мы ведь сильнее. К тому же на нашей стороне негры, и ирландцев можно подтянуть. Если предложить им какие-нибудь поблажки.

— Да черт его знает, — ответил я. — Ты ведь сам в курсе, что за ним стоит половина Комиссии. А, значит, и половина семей в стране. Думаю, это надолго. Если у дона, конечно, нет какого-нибудь плана.

— А ты думаешь, что он у него есть?

— Не исключаю и такого варианта.

Мы вышли с кладбища, и отправились к машинам. Припарковались мы рядом, так что какое-то время можно было пройти рядом.

Но тут я заметил стоявшего у своей машине Альберте. И вид у него был беспокойный. Что-то случилось?

— Погоди, — сказал я Джо и ускорил шаг. Подошёл ближе, и спросил. — Что произошло?

— Мистер Бомпенсьеро, — с волнением в голосе сказал мой подручный. — Тони. Он мертв.

Тони мертв? Мой лучший соучастник, тот, кого я собирался порекомендовать в Семью. Как это вообще могло произойти?

— Русские? — спросил я, надеясь услышать в ответ «да». Потому что, если это кто-то другой, то дела обстоят гораздо сложнее.

— Я не знаю, — покачал головой Альберте. — Вы дали ему денег, и он вечером ушел в бордель… В клуб большого Томми. А сегодня я заехал к нему, а он мертв.

Я действительно дал Тони денег из тех, что получил от дона Гвидичи после заварушки в порту. А как иначе, все-таки он ворвался вместе со мной в портовый терминал. Если б не он, то и остальные, возможно, не пошли бы.

— Застрелили? — спросил я.

— Задушили, — ответил Альберте.

Черт. Это плохо. Значит, не хотели создавать шума. А ведь душат обычно члены мафии. Я и сам сколько народа таким образом упокоил за последнее время? Даже и не сосчитать.

— Полицию вызвал? — спросил я.

— Нет, — он покачал головой. — Могли подумать на меня. Я сразу к вам, знал ведь, что вы на похоронах.

— Молодец, — я кивнул. — Поехали. Джо, ты с нами? — спросил я у своего напарника, который подошёл ближе.

— Да, — кивнул он. — Езжай, я за тобой поеду. Не оставлять же тут тачку.

* * *

Дверь была открыта, но не взломана. Я толкнул ее, вошел внутрь, осмотрелся вокруг.

Квартира Тони была такой же халупой, как та, где я жил до того как стал членом Организации. Но, по крайней мере, со всеми удобствами. Впрочем, было и тут несколько дорогих вещей, которые он, очевидно, купил уже после того как стал работать со мной. Например, радиоприемник.

Его не взяли. Значит, это не ограбление. А ведь так было бы гораздо проще.

Томми лежал на полу возле кровати, под головой у него расплывалось кровавое пятно, а на шее были видны отчетливые следы от удавки.

Значит, ударили по голове, а потом задушили. А дверь он открыл сам. Или это сделал кто-то другой, кого он впустил в квартиру.

Какого черта он вообще поехал к себе домой? Мы ведь до сих пор на матрасах, угрозу никто не отменял. Семья по-прежнему готова к войне, и если я прав, то скоро она разразится.

— Ты говоришь, он поехал к Большому Томми? — спросил я у Альберте. — А почему один? Почему ты с ним не пошел.

— Лимит часов вышел, — ответил парень. — У меня он поменьше, ну там… Со здоровьем проблемы, в общем.

Я понимающе кивнул. За этим следили строго, капсула автоматически блокировалась. А врачи при любых проблемах могли уменьшить лимит часов, а то и вовсе запретить игру в полном погружении.

— Что-то серьезное? — спросил я.

— Не, — покачал головой мой подручный. — Просто простудился.

— Выздоравливай, — сказал Джо.

Я озадаченно посмотрел на труп Тони. Это не ограбление, а именно, что убийство. Причём сделанное очень расчетливо, быстро и без лишнего шума. Скорее всего, никто из соседей ничего даже не заподозрил. Но все равно нужно опросить их. Хотя бы тех, кто живет этажом выше и этажом ниже.

— Вызовите пока полицию, и ждите тут, — сказал я, и вышел из квартиры.

На лестничной площадке было две квартиры помимо той, где жил Тони. Сомнительно, чтобы в середине рабочего дня тут было многт людей, но я все-таки постучал в первую. Через полминуты никто не подошёл к двери, и тогда я двинул ко второй.

— Кто там? — раздался сварливый голос пожилой женщины.

— Я друг вашего соседа, — ответил я. — Нужно задать пару вопросов.

— Не знаю я ничего ни о каких соседях. Уходите.

— Эй, это важно! — сказал я. — Очень.

— Не буду я ничего отвечать!

Старая карга! Жаль, что у Джо нет с собой полицейского значка. Тогда бы я посмотрел, как эта бабка со мной говорила бы. И ведь не сделаешь ничего, есть такие люди, на которых весь мой авторитет, заработанный на районе, не имеет ни малейшего влияния. Просто потому что они не знают, и знать не хотят о существовании мафии.

Я спустился этажом вниз, постучал, и дверь тут же открылась, правда, на цепочке. В проеме между створкой и косяком появилась женщина в фартуке, и с повязкой на голове.

— Мисс, — сказал я. — У меня есть пару вопросов по поводу Антонио, что живет выше. Я его друг.

— С ним что-то случилось? — с подозрением спросила она.

— К сожалению, да, — кивнул я. — Он мертв.

— Как мертв? — на лице женщины появилось выражение ужаса. — Что произошло? Вы из полиции?

— Нет, я не из полиции, — я покачал головой. — Видите ли, Тони был… Нашим другом.

Не совсем так, но не объяснять же мне, что он был всего лишь соучастником. Не думаю, что это будет уместно.

— Вашим другом? Это все объясняет… Антонио вернулся вчера вечером с девушкой. Его видел мой сын. Потом заиграла музыка. Это все, что я могу сказать.

— А я могу поговорить с ним?

— Он в школе, — ответила женщина.

— Хорошо, — кивнул я. — В любом случае, спасибо за помощь.

— Надеюсь, вы найдёте убийцу, — сказала домохозяйка. — Антонио пусть был и шумным соседом, но… Неплохим человеком.

Это уж точно.

Она закрыла дверь, а я услышал внизу шаги. Посмотрел через перила, и увидел двух полицейских в синей форме, поднимающихся по лестнице. Один из них оказался мне знаком, это был Лео Казали. Один из постовых, которому я платил за то, чтобы он смотрел в сторону. Естественно, он меня узнал.

— Томми? — спросил он.

— Лео? — вопросом на вопрос ответил я.

— Какого черта тут делает этот мафиозо? — спросил второй, совсем молодой. Стажер что ли? — Может быть, его арестовать?

— Какой я мафиозо? — удивился я. — Я респектабельный бизнесмен. У меня клуб, между прочим. Да и вообще, не существует никакой мафии.

— Ага, конечно, — сказал он. — Ты вызвал полицию?

— Мой друг, — ответил я. — Пошли.

Мы поднялись на этаж выше, я открыл дверь, и двинулся в комнату, где лежал труп Тони, и так и стояли Джо и Альберте.

— Ага, — сказал второй. — Трое гангстеров на месте преступления. Руки вверх, вы арест…

— Помолчи, Джек, — прервал его Лео. — Я знаю этого парня. Они его не убивали. Это один из… Сотрудников Томми.

— И что, в первый раз что ли такое, что они валят своих?

— Заткнулся бы ты, дай старшему договорить, — лениво сказал Джо.

— Что ты сказал? — двинулся к нему молодой полицейский.

Он мне сразу не понравился. Убивать копов рискованно, но если его не переведут из моего Квартала, то, боюсь, придется. Впрочем, это можно делать и не самому, наверняка кто-то из его коллег согласится исправить эту оплошность в виде его существования.

— Кто нашел тело? — спросил Лео.

— Я, — ответил Альберте.

— И я, — сказал Джо. — Мы вошли сюда вместе.

Ну да, так будет правильно. Теперь, чтобы арестовать одного из нас, им придётся сперва убедиться, что оба врут. А это не так уж и просто.

— А ты, Томми, что, сюда не входил? — снова подал голос второй.

— Для тебя я Томас Бомпенсьеро, — ответил я ему.

— Ух ты, важный какой.

— Джек, иди опроси соседей, — сказал Лео.

— Но свидетели…

— Соседи тоже свидетели. Иди.

Недовольный коп вышел. Лео посмотрел на меня, потом на Джо.

— Это вы его? — спросил он.

— Неа, — я покачал головой. — Он был нашим другом. Так что… Нам бы наоборот добраться бы до его убийцы. Раньше вас, понимаете?

Прощать такого нельзя. Даже если убийцу найдут копы, то это ударит по моей репутации. За своего человека должен мстить именно я.

— У нас все равно дело заберут, — сказал полицейский. — Им займутся детективы из отдела убийств. Хочешь, чтобы сообщили тебе имя, их и подмазывай.

Лео поморщился, будто раскусил гнилой орех, было видно, что ему не хочется задавать этого вопроса. Но он все-таки спросил:

— У вас же какие-то разборки были с русскими. Это не могут быть они?

— Я не знаю, Лео, — я покачал головой.

— Тогда идите. Только Джек все равно расскажет, что видел вас.

— Мои данные у тебя есть, если что, звони, — я улыбнулся, запустил руку в карман и достал двадцатку. — Трубку все равно никто не возьмёт. Держи.

Он взял купюру, свернул ее квадратиком и убрал в карман. А мы вышли на улицу.

— Я полицейский, мать вашу, слышите? Открывайте! — надрывался стажер.

— Нет, не открою! — отвечала ему бабка. — Откуда мне знать, что ты действительно из полиции, проходимец?

— У меня жетон есть! Откройте, я покажу!

Настроение резко улучшилось. Ну вот, нашла коса на камень.

Глава 22

Клуб Большого Томми был таким только по названию. На самом же деле он представлял собой самый обычный бордель. Здесь можно было выпить, снять девочку, и в зависимости от финансов либо занять с ней комнату на втором этаже, либо увести с собой.

Естественно, что все работницы этого клуба были НПС. И понятное дело, что секс-туризм приносил владельцу этого бизнеса баснословные бабки.

Эта тема вообще стала бичом современного общества. НПС же не считаются людьми, поэтому состава преступления нет. Но дело в том, что теперь проще заплатить виртуальную сотню баксов и получить то, что ты хочешь, чем тратиться на свидания, конфеты и прочее, чтобы уломать настоящую женщину на секс. И хрен с ним, что ощущения будут не такими реальными, доступность это компенсирует.

Недавно я читал статью о том, что виртуальный секс-туризм может ударить по демографии страны. Мол, мужчины сливают гормоны в игре, а в реальной жизни женщины остаются без внимания. Заканчивалась статья истеричными криками о том, что нас заменят китайцы. Как будто они сами не фармят вещи на продажу по двадцать часов в сутки.

Я бы больше таджиков боялся, у них не то, что вирткапсул, не везде обычные компьютеры-то есть.

Хотя мне настоящую женщину все это не заменило, она у меня есть. И относится она к виртуальным походам в бордель вполне терпимо. Считая это чем-то вроде мастурбации, мол, обидно, но не смертельно. К тому же она ведь знает о моем статусе, и что мне просто положено ездить сюда на деловые встречи. Но на этот раз мы приехали сюда вовсе не за этим.

Я толкнул дверь, и вошел в клуб. За стойкой у входа, как обычно, был распорядитель, лысый усатый мужчина в костюме-тройке. Он тут представлял самого Большого Томми. Ну не капо мафии же стоять тут и встречать гостей, верно?

— О, Томми! — крикнул он, едва увидев меня. — Давно тебя не было! Ты к хозяину по делу или развлечься?

— А что, Большой Томми тут? — спросил я.

— Да, приехал сегодня. Сказал, что будет дела в порядок приводить.

Это хорошо, в крайнем случае можно будет позвать его. Уж он-то мне в помощи не откажет, а его приказам никто не станет перечить.

Честно говоря, я был на взводе. А все потому что понял, что моего лучшего человека убили. А это значит, что мне придется искать кого-то, за кого я смогу поручиться. Иначе останусь капо без солдат. Или с одним солдатом — Джо.

Я не знал Альберте так хорошо, как Тони, он работал на меня не так давно, пусть и выполнял все приказы.

А еще я осознал, что вся эта ситуация может стоить мне повышения. Кому нужен капо, соучастников которого убивают? Капо без солдат это, конечно, тоже реально, но мне не хочется быть обычной политической фигурой. Хочется рулить, пусть и небольшой, но своей ячейкой.

— По делу, но пока не буду его беспокоить. Ты ведь знаешь моего человека, Тони? Мы пару раз приезжали вместе.

— Да, конечно! — ответил он. — Он был у нас вчера! А что случилось, он недоволен обслуживанием? Ты ведь знаешь, у нас тут все по высшему классу!

— Нет, он мертв, — ответил я. — Во сколько он отсюда уехал?

— Мертв? Мне жаль, дружище. Да, кажется, около восьми вечера. Он смотрел представление, пил вино, а потом взял с собой Мишель, расплатился, и они уехали.

— Мишель? — повернулся я к Альберте.

— Да, — кивнул тот. — Он всегда брал ее. Иногда двух девчонок, если деньги были, но чаще ее одну. Один раз она оказалась занята, он очень сильно ругался, и решил ждать, пока они не закончат.

— Как мне поговорить с Мишель? — повернулся я к распорядителю.

— Она сейчас с клиентом, — проговорил тот.

— Какой номер? — задал я вопрос.

— Большой Томми будет недоволен, — с осуждением проговорил он.

— Какой номер? — спросил я во второй раз.

— Четвертый, — ответил, наконец, распорядитель.

— Пошли, — я развернулся к лестнице, взбежал по ней наверх и прошагал по коридору до указанной двери.

Оттуда были слышны женские стоны. Интересно, верят ли им игроки, если учесть, что это всего лишь кусок кода, обернутая в модель с натянутой поверх текстурой. Я никогда не верил.

Я постучал, как можно громче и требовательнее. Стоны прекратились, но открывать мне, очевидно, не собирались. Тогда я постучал еще раз.

Наконец-то дверь открыл мужик в брюках. Судя по костюму, бизнесмен. Впрочем, это неудивительно, у Большого Томми вполне респектабельная аудитория.

— Занято, чего сту… — начал, было, он.

— На выход, — сказал я.

— Что? — не понял он. — Я заплатил!

— Я сказал: на выход! — жестко прикрикнул я.

Убеждение сработало. Видимо, достаточно было всего лишь вложить в слова эмоции, чтобы игра засчитала мне попытку.

— Вещи заберу? — спросил стушевавшийся мужик.

— Забирай, — ответил я и вошёл в помещение..

Обычный номер, как в отеле, с кроватью, душевой. Обои веселые, полосатые, на стенах картины, наружу выходит окно, сейчас завешенное светло-голубой занавеской, достаточно плотной, чтобы не было видно, что именно происходит в комнате.

Мишель лежала на кровати, когда я вошел, она прикрылась одеялом. Но видом голой женщины меня было не смутить.

— Встать! — сказал я. — Живо!

Никогда нельзя позволять человеку разговаривать с тобой лежа. Иначе тебя просто не воспримут всерьез, никто тебя не выслушает, и не ответит на твои вопросы. Во время разговора старшего с младшим второй должен стоять по стойке смирно и никак иначе. Не зря же у нас такие порядки заведены в армии.

— Встать, ну! — я запустил руку за ворот пиджака и достал из него пистолет. Дернул затвор, досылая патрон, прицелился в нее.

— Не надо! — закричала она. — Я ничего не знаю! Я ничего никому не говорила!

О чем это она вообще? Что она там могла кому-то сказать? Ну и какого в целом хрена?

Наконец, проститутка отреагировала и вскочила, одеяло упало с нее, и нашим взглядам открылась небольшая аккуратная грудь и вопреки моим ожиданиям бритый лобок. А как же соответствие эпохе, мать его?

Парни вошли за мной и закрыли дверь. Причем Джо остался возле нее, видимо, чтобы в случае чего спровадить непрошенных гостей.

— Тони вчера был с тобой? — спросил я.

— Тони? — спросила она. — Какой еще Тони?

Она продолжала играть, непонятно на что надеясь. Неужели действительно замешана во всей этой истории? Но какого черта? И кто все это спланировал?

Тогда я подошёл к ней ближе, и приставил ствол пистолета к ее лбу. Наклонился, посмотрел ей прямо в глаза.

— Страшно тебе? — спросил я. — Думаешь, Большой Томми тебя защитит за то, что ты приносишь ему деньги? А ни хрена он тебя не защитит. Потому я скажу ему, что ты участвовала в убийстве моего человека. И что ты думаешь, он будет ссориться со мной ради какой-то шлюхи?

— Я ничего не знаю! — завопила она, из глаз ее покатились слезы. — Ничего! Отпустите меня! Отпустите, и больше меня не увидите!

— Ты была вчера с Тони? — спросил я. — Тони! Антонио Гилотти!

— Тише, Томми, — вдруг вперед вышел Джо. — Ты ее совсем перепугал. Убери пистолет и поговорим, как нормальные люди.

Я фыркнул, но ствол все-таки убрал, не забыв при этом поставить его на предохранитель. Только вот подстрелить самого себя мне еще не хватало.

— Так, Мишель, верно? — спросил Джо. — Ни я, ни мои друзья тебя не тронем, это я тебе обещаю. Когда мы договорим, ты сможешь уйти туда, куда захочешь. А теперь расскажи нам, была ли ты вчера с Тони.

И то ли его навык красноречия в отличие от моего сработал, то ли еще что-то, но девушка вдруг ответила.

— Да, была, — проговорила она сквозь слезы. — Он пришел, заплатил за меня, и мы пошли к нему домой.

— Что было дальше? — спросил Джо.

— Мы переспали. Я пробыла у него около двух часов, а потом он заказал мне такси, а сам остался дома.

— Она врет, — спокойно сказал я. Я был уверен в этом на сто процентов, потому что у меня только что сработал навык определения лжи.

— Вот видишь? — снова повернулся ко мне Джо. — Мой друг тебе не верит.

— Я ей не верю, — кивнул я. — Знаете что? Я сейчас дам вам штуки полторы долларов, вы сходите к Большому Томми, и отдадите их ему. И скажете, что его Мишель замешана в убийстве моего человека. А я пока что с ней потолкую по-своему. Только пусть уборщиков вызовет. Да, уборку я тоже оплачу.

Честно говоря, нервы у меня были настолько раскалены, что я действительно был готов избить ее до полусмерти, просто для того, чтобы добиться правды. Один раз мы уже разбирались с девушкой вместе с Джо, когда искали одного пентито. Тогда все прошло без насилия.

— Вот видишь, Мишель? — все тем же спокойным голосом проговорил Джо. — Мой друг хочет поговорить с тобой по-своему. И тебе этот разговор не понравится, уж поверь мне. Так что лучше расскажи мне всю правду, что именно случилось.

— Хорошо, — все так же сквозь слезы сказала она. — Я расскажу. На меня вышли позавчера. Кто-то из… Кто-то из… Из мафии! Они сказали, что им нужен Тони, и что они знают, что он ходит сюда именно ко мне. И оставили мне номер, чтобы я позвонила по нему, когда мы в следующий раз пойдем к нему. Я это сделала. А потом… Потом…

— Ну же, говори, — подбодрил ее Джо. — Тебе абсолютно ничего не угрожает.

— Потом мы пришли к нему и занялись сексом… Тони открыл окно и стал курить, а я сказала, что пойду в душ. А сама открыла дверь. Вошли двое, один из них сказал мне одеваться и уходить. И я ушла. Вот все, что я знаю. Прошу, не убивайте меня!

Интересно, почему девчонку не убили? По уму им нужно было положить ее рядом с Тони. Неужели подумали, что словам шлюхи никто все равно не поверит?

Или наоборот, они специально меня провоцировали на действия?

— С чего ты взяла, что они были из мафии? — спросил я.

— Потому что они были итальянцами. Хорошо одеты, с оружием, и вели себя уверенно. Явно ничего не боялись.

— Описать их сможешь? — задал я следующий вопрос.

— Высокие, с темными волосами, смуглые. Один кудрявый, второй был в шляпе…

Под это описание подходила примерно половина итальянцев города. Это могли быть люди из нашей семьи. Например, кто-то, кому не понравилось, что дон собирается назначить меня капо. Либо…

Либо люди из любой другой семьи.

Я решил надавить на девчонку.

— Говори, — сказал я, снова приставив пистолет к ее лбу. — Дай мне хоть что-то, иначе я расплескаю твои шлюшачьи мозги по всему номеру!

— Нет! — закричала она. — Нет! Не надо! Номер! У меня есть номер! Я сохранила записку!

— Давай сюда, — сказал я.

Девушка рванулась к своей сумочке, которая лежала на столике у кровати, вывалила ее содержимое на постель. Я заметил там ее ученический билет, губную помаду, кошелек, ключи и коробочку с монпансье. Выковыряв из этого хлама записку, Мишель передала ее мне.

Номер не был мне знаком. Этот телефон мог находиться в любой части этого города.

— А теперь последний вопрос, — сказал я. — Почему ты их послушала? Почему не пошла к Большому Томми, и не рассказала все? Почему не рассказала все после того, что сделала?

— Я боялась! — сказала она. — Я знала, что они сделали с Антонио что-то плохое. И боялась, что узнают про меня!

— А так что, лучше получилось? — спросил Джо.

— Нет, но…

— Почему не рассказала все Томми, как только с тобой связались? Или не сказала самому Антонио?

— Потому что… Они сказали, что сообщат моей матери о том, чем именно я зарабатываю на жизнь… Это… Это убьет ее.

Я, нахмурившсь, посмотрел на Джо.

— Так, — сказал я. — Запомни этот момент. Твоя жизнь больше ничего не стоит. Если я не убью тебя, то они убьют, когда узнают, что я их ищу. Единственное, что спасло тебя от смерти — слово моего друга. Он сказал, что ты уйдешь отсюда в целости, и так и будет.

— Правда? — неверящим голосом спросила Мишель.

Я убрал пистолет в кобуру, запустил руку в карман и извлек наружу бумажник. Достал из него полторы сотни долларов, протянул ей.

— Бери и уезжай из города. Если ты вернешься сюда, и я об этом узнаю, тебя найдут задушенной где-нибудь в подворотне. Ты все поняла?

— Я поняла, — кивнула она.

— Пошли, — я развернулся и двинул на выход.

Вроде на входе был телефон, можно позвонить по этому номеру, и узнать, куда именно должна была звонить девушка, когда за ней придет Тони.

— Жёстко ты с ней, брат, — сказал Джо.

— Не знаю, — ответил я и достал из кармана пачку сигарет.

Мы пошли вниз по лестнице.

К счастью на «Злых Улицах» курить можно было где угодно. Заведений для курящих и некурящих тут пока не существовало. Я вытащил сигарету, прикурил, и только сейчас заметил, что у меня дрожат руки.

— Жёстко вас трясет, мистер Бомпенсьеро, — сказал Альберте. — Я-то думал, что вы ее убьете. А вы денег дали. Только зачем?

— Спас дуру, — ответил я. — Если не мы, то те, кто заказал Тони, с ней разберутся. Черт, кто же это мог быть. Неужели кто-то из наших?

— Так позвони, — сказал Джо, кивнув на телефон на стойке.

— Сейчас, — я зажал сигарету зубами, и достал из кармана бумажку с номером.

Поднял трубку, ввел цифры с помощью дискового барабана, дождался, пока пройдут гудки.

— Здравствуйте, — ответил приятный мужской баритон. — Это пиццерия «Милан». Хотите заказать столик?

И тут мне все стало понятно. «Милан» — заведение, которое открыли в городе люди Пацци. Их штаб, откуда они планируют все свои действия.

Значит, это все-таки не наши.

— Да, я хотел только спросить, — ответил я в трубку. — Ну как там с деньгами?

— Какими деньгами? — в голосе послышалось удивление.

— Ну, которые я вложил.

— Куда?

— В капитал прожиточного минимума, — сказал я и бросил трубку. — Суки.

— Кто там был? — спросил Джо.

— Это люди Пацци, — ответил я. — Причем, уверен, они сделали это специально. Специально убили Тони и оставили в живых эту девку, чтобы я на них вышел.

— А зачем им это? — спросил Альберте.

Он не особо разбирался в мафиозных раскладах, но чего-то уже наслушался. Про самоназванного босса всех боссов он разумеется знал. Да хоть бы и из газет, мало кто не слышал об этом бизнесмене и меценате. Который при этом продает наркотики и убивает людей.

— Они хотят, чтобы мы наделали глупостей, — сказал я. — Чтобы я вломился в их ресторан, они меня убили, а в итоге обвинили семью и дона, и официально начали войну.

— И что ты будешь делать? — спросил Джо. — Пойдешь к дону?

— Нет, — я покачал головой. — Моего человека убили. Я должен рассчитаться. Только все пройдет не так, как они думают. Они меня не убьют.

— Томми, они — члены Организации, — сказал мой друг и напарник. — Ты не можешь убрать другого члена Организации без санкции дона.

— Да? — спросил я. — Да и плевать, если честно. Мы не будем никого убивать. Просто ответим.

— Как? — спросил Джо.

— Придумаем. Сожжем их ресторан. Или еще что-нибудь сделаем, — я задумался, и тут же признал, что это глупая идея. — Хотя нет. Нужно подумать. Нужно очень хорошо подумать. Охрененно хорошо.

— Может у Большого Томми спросим? — спросил Джо. — Он все-таки капо. Или у Генри?

— Нет, — я покачал головой. — Нужно действовать самим. Ответить, причем так, чтобы не подставлять под удар Семью.

Может быть, я сошел с ума. Может принял слова дона о том, что он готов сделать меня капо, слишком близко к сердцу. Но что-то подсказывало мне, что это мой шанс.

Проявлю себя сейчас, и место мое. Проглочу оскорбление, и все. Не быть мне главой своего «реджиме». Или «дечина». Смотря как считать, по-старому или по-новому. На «Злых улицах» в ходу были оба названия отряда солдат под началом одного капитана.

— Вы-то со мной? — спросил я.

— Я с вами, мистер Бомпенсьеро, — ответил Альберте. — Тони был моим другом, пусть мы и ни разу не виделись в реале.

Джо посмотрел на меня долгим взглядом, вздохнул и сказал:

— Да, брат, я с тобой.

Глава 23

Едва я вошел в игру, как прозвучал телефонный звонок. Чувствовал я себя, честно говоря, хреново, потому что всю ночь думал о том, как отомстить за Тони, и не подставить при этом семью. И мне так ничего и не пришло в голову.

Сперва я хотел собрать людей, потратив денег, ворваться в «Милан», убить там всех, а заведение сжечь. А потом вспомнил, что было, когда русские точно так же пытались штурмовать «Сицилию».

Идея, как и любая, что первой приходит в голову, оказалась глупостью. Поэтому я решил забить на это и подумать ещё.

Но больше никаких мне так и не придумалось.

Телефон звонил громко и требовательно. Я подошёл к нему, взял трубку, спросил:

— Кто?

— Томми? — уточнил незнакомый голос и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Это Сильвио. Сильвио Лупертацци.

Один из солдат семьи Пацци, которого поставили следить за делами здесь, в Лос-Анджелесе. Мы были представлены друг другу, так что по идее могли обсуждать дела мафии. Но никакого желания общаться с ним у меня не было, тем более, что он вполне подходил под описание того, кто участвовал в убийстве Тони.

Но послать его куда подальше я не мог. Это было бы неуважением к члену Организации. Так что придется его выслушать.

— Я тебя слушаю, Сил, — ответил я, выделив последнее слово.

Раз уж он сам назвал меня Томми, то пусть не удивляется.

— Нужно поговорить. Приезжай сегодня в пиццерию Пепе. Знаешь, где это?

— Знаю, — подтвердил я. — Но ты уверен, что я не потрачу зря время? И что нам есть о чем поговорить?

— Уверен, Томми, — ответил он. — Тебе будет очень интересно. Приезжай… Ну, скажем, часа через полтора.

Стоит ли? Они завалили моего соучастника, и что делают теперь? Собираются убить и меня?

С одной стороны, не много ли чести? Но с другой… Ведь зовут почему-то.

Нет, надо ехать хотя бы для того, чтобы разузнать их планы. Но принять все меры предосторожности.

— Хорошо, — сказал я. — Я приеду.

— Буду тебя ждать, — ответил он и положил трубку.

И тут я почувствовал вокруг своей шеи петлю, которая постепенно начинала затягиваться. И единственным, кто мог меня освободить, был Джо. Я тут же набрал его.

— Да? — спросил мой напарник. К счастью он уже был в игре, и ещё никуда не умотал из квартиры.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отвечал так по телефону? — спросил я. — Хотя, сейчас не об этом. Мне позвонил Лупертацци, он хочет меня видеть.

— Лупертацци тебе позвонил? — удивился Джо. — И чего ему надо?

— Это, очевидно, не телефонный разговор. Иначе меня не позвали бы на встречу. Джо, меня нужно прикрыть. Возьми своих людей, позвони Альберте. Берите то, что нужно, и дуйте к пиццерии Пепе. Ты знаешь, где это, мы ездили туда с Генри.

— Хорошо, буду, — ответил мой друг. — Думаешь, они хотят тебя завалить?

— Очень надеюсь, что нет, — ответил я. — Очень надеюсь. Но прикрытие не помешает.

Я достал из ящика стола пистолет в кобуре и револьвер. Проверил магазины. Надеюсь, не пригодится, но готовым нужно быть ко всему.

* * *

Я приехал к пиццерии уже через сорок минут, и отметил, что Джо с его парнями уже были там, заняли место через дорогу, но особо не отсвечивали. Я их и не увидел, только Альберте, который читал газету, сидя на скамейке напротив входа. И то узнал, потому что он опустил ее и кивнул мне.

Открыв дверь, я вошел в заведение и остановился перед швейцаром.

— У вас забронирован столик, мистер…

— Томас, — сказал я. — Томас Бомпенсьеро. Меня должны ждать.

— Ах да, мистер Бомпенсьеро, конечно, — слегка поклонился он. — Пойдёмте за мной.

Он повернулся и двинулся вглубь заведения. Мы прошли через небольшую арку, возле которой бил фонтанчик, и оказались в задней комнате, где я увидел сидевшего за столом Сила с еще одним парнем, которого до этого не знал.

Впрочем, парнем я его назвал фигурально, на вид он был старше меня лет на двадцать. И, скорее всего, повыше в мафиозном ранге.

А ведь Сил кудрявый… И вполне может быть одним из тех, кто заставил проститутку помочь им убить Тони.

— Присаживайся, — кивнул Сил на место напротив себя, повернулся к швейцару и сказал. — Пришли к нам официанта.

— Сию секунду, мистер Лупертацци, — ответил тот.

— Это Лука, — сказал Сил, кивнув на мужчину, сидевшего рядом с ним. — Капо семьи Пацци.

— Приятно познакомиться, — соврал я.

— Взаимно, — ответил он, хотя вид у него был такой, будто ему под нос запихнули огромную кучу дерьма.

— Так, о чем вы хотели поговорить? — спросил я.

— Сперва еда — потом дело. Здесь прекрасно готовят, и вино отличное. Наслаждайся, мы платим.

— Я здесь уже был, Сил, — сказал я. — И знаю, как тут готовят. Но если вы ждали меня, и не ели, то хорошо, давайте сперва сделаем заказ.

Официант скоро подошел с меню. Я заказал себе маринару и пиццу «Четыре сыра». Вина брать не стал, обошелся пивом.

Остальные тоже сделали заказ. Официант ушел и вернулся уже через несколько минут с бокалом пива для меня и бутылкой вина для остальных мафиози.

— Ну, — сказал я, и сделал большой глоток. — О чем вы хотели поговорить?

— Говорить будет Лука, — сказал Сил. — Он старший.

— Томми, да? — прищурился он. — Я много о тебе слышал. Много хорошего. Хотя говорили, что ты своеволен. Но это не значит, что это плохо.

— Любишь заходить издалека, Лука? — спросил я. — Я — человек конкретный. Если у вас есть ко мне какое-то предложение, то озвучивайте. Если нет, я ухожу.

Грубо, но нужно было сразу дать им понять, что у меня нет особого желания с ними говорить.

— Есть предложение, — кивнул капо. — Все очень просто и сложно одновременно. Семья Гвидичи в Лос-Анджелесе доживает последние недели. Скоро ее не станет.

— Я бы с тобой поспорил, — сказал я. — Дела идут хорошо, мы покончили с русскими. У нас в руках порт и добрая половина города. Так что, не думаю, что нам в ближайшее время хоть что-то грозит.

— Но это так. Комиссия раз за разом присылала вашему дону предупреждения, но он не слушал и делал все по-своему. Война с Тотти. Война с русскими. Скоро собранию придется сделать свой ход.

— Собранию? — прищурился я. — Ты говоришь от имени собрания или от имени Пацци?

— Я говорю от своего имени, — сказал капо.

— Парни, я не думаю, что вы сможете хоть что-то нам сделать, — я усмехнулся. — Но ладно, можешь продолжать, мне очень интересно.

— У тебя есть шанс перейти в нашу Семью. И более того, твой переход… Это будет карьерный рост. Мы сделаем тебя капореджиме. Ты станешь одним из тех, кто рулит этим городом.

Второе предложение стать капо. На этот раз почти официальное. Другое дело, что я не верю ему ни на слово.

— Вот как? — спросил я. — И что же я буду делать? Чем займется моя команда? Буду принимать наркотики из Азии в порту, а потом мы будем толкать их в городе? Вы ведь именно этим собираетесь заниматься.

— А ты веришь, что запрет на дела с наркотиками нужно соблюдать? — вдруг спросил Лука.

— Представь себе, верю, — ответил я. — Это правило. Его нужно соблюдать. Был у меня один знакомый, который решил, что можно продавать в моем квартале наркотики. Рассказать, что с ним случилось?

— Ты сейчас о ком? — с подозрением посмотрел на меня Лука.

— О Джонни Ломбардо, — ответил я. — Наверное, ты и ему предлагал стать капо?

Ответом мне стало озадаченное молчание. Я откинулся на кресле и сделал несколько глотков своего пива.

— Еще что-то? — спросил я.

— У тебя нет выбора, — вдруг подал голос Сил. — Если не согласишься, то с тобой будет то же самое, что с…

— С Тони? — спросил я. — С моим подручным, которого вы позавчера завалили у него в квартире?

Теперь озадаченный вид был уже у Сильвио. А я только улыбнулся и продолжил:

— Когда кого-то убиваешь, нужно хорошо зачищать концы, понимаешь? Девчонка мне обо всем рассказала. Так что, Сил, я знаю, что это ты убил Тони. И поверь мне, без ответа это я не оставлю.

— Ты поверил шлюхе? — спросил он. — Чье слово для тебя значит больше — члена Организации или дешевой девки. Наверняка она навела на твоего человека своих дружков-наркоманов, а ты его ограбили и убили.

— Уезжали бы вы из города, — лениво сказал я.

На самом деле мне было страшно, очень страшно, но меня уже несло. И остановиться я попросту не мог.

— Вы ведь тут чужие, от вас Нью-Йорком за милю несет. Были бы вы тут своими, то знали бы, что Большой Томми наркоманок у себя не держит. И да, вы бы хоть радио из квартиры утащили бы. Что, тяжело было? Ну да, там больше нечего было воровать, но хоть вид-то сделать было можно.

— Мне плевать! — вдруг взорвался Лука. — Ты либо соглашаешься на наши условия, и уходишь отсюда нашим стукачом, или не выходишь вообще!

— Да? — подался вперед, и будто случайно столкнул локтем кружку пива на пол.

Не успели они ничего сделать, как я наклонился и тут же разогнулся, но в руках у меня был не бокал, а курносый Detective Special, который я таскал на лодыжке.

— А теперь скажи своим, чтобы сидели на месте, — сказал я Луке. — И тому, и тому.

Один из парней действительно повернулся в нашу сторону, и потянулся за стволом, но капо махнул рукой и тот тут же сделал вид, будто решил просто почесаться.

— Парни, если вы думаете, что я сунулся сюда без прикрытия, то считаете меня не перспективным человеком, которого можно сделать капо, а круглым дураком. Если я не выйду из кафе через десять минут, то сюда ввалятся парни с автоматами, и убьют всех. Поняли?

— Тебе это просто так не пройдет, — сказал Лука сквозь зубы. — Мы достали твоего парня, и тебя тоже достанем.

— Ага, достанете, — кивнул я. — А теперь, на секунду, скажите, знаете ли вы, за что меня приняли в семью? Что я спас дона, когда Тотти пытался убить его в церкви, где они собрались на переговоры. И вы серьёзно думали, что я его предам?

Я встал, продолжая целиться прямо в лицо Луки. Больше всего мне хотелось спустить курок и расстрелять обоих. Но проблема была в том, что патронов всего шесть, а в то, что тут всего двое их людей я не верил. Перезарядиться мне уже не дадут.

— Ищите какого-нибудь другого дурачка. Пока парни, — сказал я и двинулся к выходу из ресторана, продолжая держать револьвер в ладони.

Теперь я знал, как отомстить людям Пацци. Я расскажу дону о том, что они мне предложили, а помимо этого…

Помимо этого я уберу обоих. Не своими руками, но сделать это нужно. Потому что они подтвердили слова дона. Война вот-вот начнется.

* * *

Когда мы с Джо уехали из района Тотти, я первым же делом отправился в банк, где снял со своего счета десять тысяч долларов. Еще семь оставалось у меня из тех денег, что дал дон. Для задуманного этого должно было хватить.

А потом я отправился в черный район, прямо в клуб «Гарлем». Заведение было интересным, потому что собиралась тут элита среди чернокожих. А так как мало кто из них имел возможность хорошо зарабатывать легальным путем, уж что поделать, веяния времени на «Злых улицах» передавались достаточно точно, большинство были членами банды.

И сложно понять, как черная банда относится к нашей Семье. То ли они союзники, потому что оказывают помощь, то ли самые настоящие вассалы. С другой стороны, дани они не платят, так что черт его знает. Ирландцы, например, дают дону откат, но при этом не участвуют в силовых акциях. Я совсем в этом не разбираюсь, а меня собираются сделать капо. Странная же ситуация.

Охранник на входе кивнул мне и даже подержал дверь. Я его не знал, но он, очевидно, знал меня.

Внутри оказалось пусто, никого кроме персонала, впрочем, это не время, чтобы собираться вместе и отдыхать. Вот под вечер здесь наверняка будет не продохнуть от народа.

Впрочем, я тут задерживаться до вечера не собирался, а вместо этого сразу двинулся к бармену.

— Чего желаете, мистер Бомпенсьеро? — спросил он.

— Позови босса, — ответил я и все-таки добавил. — Пожалуйста.

Важно было не выглядеть просителем. Когда ты встречаешься с кем-то у него в кабинете, то автоматически ставишь себя в подчиненное положение. Когда ты приходишь в заведение, принадлежащее ему, и начаешь распоряжаться, требуешь или просишь позвать его к себе.

Босс негров знает мое положение, он должен понимать, что он крут, но я, как ни крути, круче. Вот и все.

— И бутылку колы, — подумав, добавил и я положил на стол десятидолларовую купюру. — Сдачи не надо.

Лицо негра НПС просветлело, он быстро достал из-под стойки бутылку колы, стакан, открыл пробку и даже налил.

— Льда, мистер Бомпенсьеро?

— Можно, — кивнул я.

Бармен добавил в стакан льда.

Десятка для местного района — это немало. Сколько там бутылка колы стоит, тридцать центов? То-то и оно.

Парень быстро убежал, а я остался сидеть у стойки, попивая колу.

Босс негров или ОуДжи, если на манер девяностых, спустился достаточно скоро. Он был одет в пиджак красного цвета, с красным же галстуком, на голове у него была шляпа. Я вот шляпы носил только под дождем, потому что жара все-таки чувствовалась не совсем настоящей, а промокнуть можно было легко.

— Привет, Томми! — поприветствовал он меня. — По делу или отдохнуть?

— Рано отдыхать, Шон, — ответил я ему. — Рано. Я хотел поговорить с одним из твоих людей, но контакты не взял. Он снайпер, вроде бы ветеран.

— Есть такой человек, — кивнул он. — А что, дело есть к нему?

— Есть, — кивнул я. — Пара парней слишком задержались на этом свете. Нужно помочь им отправиться на другой.

— Эй, Линкольн! — крикнул Шон, повернувшись в сторону. — Позови Уинстона!

Один из негров, протиравших пол, положил тряпку, встал и ушел в сторону подсобных помещений. Интересно, этот снайпер, он ведь игрок. Чего ему штаны просиживать в баре?

— Серьезные люди? — спросил тем временем босс негритянской банды.

— Если бы это были бы какие-то лохи, я бы своих подрядил, — ответил я. — Я тебе должен что-то за помощь?

— Нет, Томми, — покачал головой негр. — Я тебе помог, ты мне поможешь как-нибудь. Тем более, про тебя разное говорят. Главное — с человеком моим достойно расплатись.

— Это уж точно.

Шон встал и ушел, но скоро его место занял уже знакомый мне по разборке в порту него.Он протянул мне руку, я ее пожал.

— У тебя дело есть? — спросил он.

— Да, — кивнул я, запустил руку в карман и вытащил фотографию.

Это было фото с вечеринки, которую мы устроили, когда люди Пацци только прибыли в город. Тогда мы поехали на побережье, пили пиво и жарили барбекю. Кто же знал, что дело дойдет до войны?

Головы Сэла и Луки были обведены ручкой.

— Знаешь кого-нибудь из них? — спросил я.

— Знаю, — кивнул он. — Итальяшки, что сидят в бывшем районе Тотти. У них еще ресторан, «Милан» вроде бы. Сколько?

— Двенадцать тысяч, — сказал я. — За обоих.

— Двенадцать тысяч, — он пощелкал языком. — Годится.

Я подумал о том, что можно было дать и меньше. Сам бы я не взялся убирать капо мафиозной семьи меньше чем за пятнадцать. Да и то подумал бы сто раз.

— Какие сроки? — спросил он.

— Торопиться не надо, — сказал я. — Понаблюдай за ними. А потом подлови. Желательно, когда они будут вместе. Одна пуля в голову, одна в грудь, вали их наверняка. Они не должны выжить.

— Прятаться придется.

— Не очень долго, — ответил я. — Скоро у них другие проблемы будут, не то, что за тобой гоняться.

Сам я в этом почти уверен. Если уж они пытаются перевербовывать людей из нашей семьи, значит, готовят полномасштабную войну. А дон вроде спокоен. Может быть, у него есть какой-то план?

Я запустил руку в карман и выложил на стол две пачки денег, в каждой из которых было по десять тысяч. Добавил еще две.

В том, что он выполнит задание, можно было не сомневаться. Квест он уже принял, а штрафы там репутационные такие, что хоть на другое побережье выезжай. У меня ведь был ограниченный админский функционал, так что я мог выдавать другим игрокам задания.

Добавил двадцать сотенных купюр уже из кошелька.

— И да, — сказал я. — Если что — я тебя не знаю.

— Это-то как раз понятно, — ответил он. — Совершенно понятно.

Глава 24

— Ты опять, Томми? — спросил дон.

Он выглядел одновременно недовольным и довольным. Сложно понять, как это совмещалось в выражении его лица, однако это было фактом. Он вроде бы ругался, а вроде…

На этот раз я поступил иначе. После того как негр-снайпер отработал обоих парней Пацци прямо на выходе из ресторана «Милан», я пришел к дону и рассказал ему о своей мести за обоих людей. Первую минуту дон просто молчал, разминая в руках сигару. Потом отрезал кончик и теперь продолжал вращать ее в руках.

— Будешь? — вдруг спросил он.

— Кубинские? — поинтересовался я.

— Ага, прямиком из Гаваны, — подтвердил босс нашей семьи.

— Буду, — ответил я, встал с кресла, взял сигару.

Тем временем дон достал из хьюмидора вторую, отрезал кончик и ей, и принялся раскуривать ее. Я сделал то же самое, тем более, что спички у меня с собой имелись. Я носил и зажигалку, и спички, но насколько я знал раскуривать сигару бензиновой зажигалкой нельзя. Уж не знаю, почему.

Закурив, я набрал в рот терпкого дыма с отчетливым привкусом виноградного листа, выпустил дым изо рта. Дон даже не смотрел на меня, он тоже закурил, развернулся к окну.

Какое-то время мы, молча, курили. С одной стороны, он вроде бы угостил меня дорогой сигарой, с другой, вполне мог позвать своих телохранителей, чтобы они взяли меня, вывели в ближайший переулок, и пустили пулю в башку. Это ведь дон, он ведет свою политику, и никогда не угадаешь, что ему выгодно, а что нет.

Нет, ясное дело, что выгодно ему, когда мы несем в Семью деньги. А невыгодно, когда делаем что-то, что привлекает внимание полиции.

— Я, честно говоря, не знаю, наказать тебя или похвалить, — сказал дон. — С одной стороны, ты завалил другого члена Организации без моего разрешения. Это проступок, причем, серьезный. С другой… Ты убил одного из самых важных солдат враждебной нам семьи. А впридачу еще и капо, того, кто координировал действия других солдат. С учетом того, что мы ждали только первого шага, чтобы начать войну…

— Дон…. - сказал я.

— Не перебивай меня, парень, — дон резко развернулся в мою сторону, снова набрал дыма в рот, выдохнул. — Ты выставил нас в неприглядном свете. Они должны были начать первыми. Но ты сделал это умно. Мне сказали, что твоего человека убили, и я ожидал, что ты сорвешься. Наверное, ты все-таки пока что не дозрел до того, чтобы я сделал тебя капо…

Ну вот, облом. Настроение резко ухудшилось. Впрочем, Лука, скорее всего, вообще хотел меня обмануть, обещая повышение. Согласившись работать на них, я бы получил дырку от бублика и кукиш с маслом.

— Но ты сделал это умно. Никто не свяжет нас с этими убийствами напрямую, они могут только догадаться. Негры будут молчать, тем более, что они в этом замешаны. В этом плане ты молодец.

— Можно я скажу, дон? — спросил я.

— Говори, — кивнул он.

— Лука и Сэл позвали меня на встречу. Они предлагали мне перейти в их семью, обещали сделать меня капитаном, если я соглашусь. Я отказался, потому что… Потому что я верный человек, к тому же не поверил им. Тогда они сказали, что я не уйду с места встречи живым, но я попугал их немного пистолетом и ушел. А Тони они убили исключительно чтобы запугать меня.

— И нажили себе врага, — резюмировал дон. — Который их и убил. Значит, к тебе пришли с предложением, от которого невозможно отказаться, а ты все-таки отказался.

— Точно, дон, — кивнул я. — Я отказался.

— Боюсь, ты был не единственным человеком, к которому они приходили. Джо ничего тебе не говорил?

— Его не звали, — сказал я. — А даже если бы и позвали б, он отказался. Джо — верный человек.

— Он верный солдат, — согласился дон. — И Генри меня не предаст. А вот это крыса Ломбардо, он бы предал.

— Они буквально признались, что Джонни продавал наркотики, которые они ему поставили. И очень удивились, когда узнали, что его убил я. Как я понял, они думали, что он попросту сбежал с наркотой, чтобы не платить им.

— Возможно, что и так. Никто кроме тебя, Джо и Генри не знал о предательстве Ломбардо. Хорошо. Фактически, первый шаг сделали все-таки они. Значит, нам пора делать свой. Так… Так…

Он снова набрал дыма в рот и выдохнул. Курил он сигару красиво, так, будто всю жизнь это делал. Честно говоря, я был в этом деле дилетантом, но не таким, чтобы не знать, что сигарой затягиваться нельзя. Нужно только полоскать дымом рот.

— У тебя остался один соучастник, так? — спросил он.

— Да, — кивнул я. — Я еще не успел никого найти. Но на районе есть пара перспективных парней, готовых поработать меня, только их ведь нужно проверить, перед тем, как давать им официальный статус.

— Это правильно. Но сил у нас не так уж много. Впрочем, у Пацци их скоро станет еще меньше, этот вопрос мы решим. Квартиры, на которых вы залегали на матрасы, все еще готовы?

— У меня с Джо — да, у остальных не знаю. Мы арендовали их с запасом, сразу на три месяца, на случай, если придется где-то укрыться. Оружие, патроны, тоже есть.

— Остальные тоже готовы, — сказал дон. — К счастью, вы восприняли всерьез мои слова о том, что у нас с Пацци будет война. Впрочем, они тоже готовятся выступить против нас. И теперь, раз уж так получилось, нам нужно ударить первыми. Так что передай Генри, что я приказал вам собрать всех, кого сможете, и ехать в «Милан». Сегодняшней же ночью. И убить всех, кто там будет.

— Мне передать Генри? — удивился я. — Как солдат может передать что-то своему капитану?

— Он больше не твой капитан, — ответил дон. — Ты теперь сам по себе.

Внимание. Переход на новый уровень в мафиозной иерархии. Теперь вы капореджиме.

Капореджиме — это солдат мафии, который смог проявить себя. Теперь под вашим командованием может находиться до двух солдат и четырех соучастников.

У меня перехватило дыхание. Дон просто сказал свое слово, и я больше не рядовой солдат. Теперь я один из приближенных. Понятное дело, что ему придется сообщить об этом другим капитанам, но он может сделать это и по телефону.

Черт. Думал ли я, что добьюсь такого, когда начинал играть в «Злые улицы». Да нет, блин, я думал, что буду зашибать хоть какие-то деньги на пиво. Теперь я живу с игры, а если это все продолжится, то смогу позволить себе гораздо больше. Я ведь теперь имею право на откат с доли своих солдат.

Правда, с Джо я по-любому никаких денег не возьму. Он мой друг. И более того, я сделаю все, чтобы и он рано или поздно сам стал капо.

— Спасибо, дон, — наконец, проговорил я. — Спасибо за доверие. Я вас не подведу.

— Я знаю, Томми, — кивнул он. — А теперь иди, позвони своим людям, свяжись с Генри и сообщи, что вам нужно будет сделать. А я пока кое-куда позвоню.

Естественно, что спрашивать, куда он будет звонить, я не стал, это определенно не мое дело. Так что я встал и вышел из кабинета. Снова набрал в рот дыма, выдохнул, и это определенно помогло мне успокоиться.

Подошел к телефону, набрал номер клуба Генри. Телефон оказался занят. Я постоял с минуту, покурил еще, и позвонил снова.

— Генри, — сказал я. — Нужно встретиться.

— Поздравляю, Томми, — ответил мой бывший капо.

Вот как? Ему уже сообщили? Видимо, поэтому трубка и была занята, дон набрал его и сообщил, что мы с ним теперь на одной ступени криминальной иерархии. Но про дело, естественно, ничего не сказал. Это мы слишком мелкие сошки, чтобы нас прослушивать, сам же дон — другое дело.

— Спасибо, — от чистого сердца ответил я. — У нас есть одно дело. Надо встретиться. Собери всех своих людей, берите инструменты и приезжайте в клуб к нам с Джо.

— Буду, — ответил Генри и положил трубку.

* * *

Мы стояли в переулке неподалеку от здания ресторана «Милан». Время было позднее, так что гости уже разошлись. То самое время, когда члены мафии собираются, обсуждают, как будут обделывать дела.

Нас было восемь, и мы были вооружены до зубов. Более того, на этот раз у нас были и бронежилеты, Генри где-то добыл несколько штук. Конечно, в случае какого-нибудь серьезного калибра вроде сорок пятого они не спасут, но от чего-нибудь помельче вполне могут. И так оно хорошо.

У меня в руках был помповый Ремингтон. В закрытых помещениях — страшное оружие, по меркам «Злых улиц», так вообще ручная артиллерия. Жаль, что патронов в магазине всего восемь, и перезаряжаться они будут долго.

— Ну что, пошли? — спросил Джо.

Он официально перешел в мою команду, и получилось так, что в подчинении у Генри не осталось ни одного солдата, только двое соучастников. Но он был на удивление доволен этим. Видимо, он гордился, что парень, который всего год назад обирал людей на улицах и разводил НПС на бабки, стал капореджиме под его руководством.

А я в свою очередь чувствовал благодарность.

— Мы пойдем к заднему ходу, — сказал Генри. — Вы идите в лоб. Главное — не перебить друг друга при этом. Работаем быстро и четко: вошли, вынесли всех, ушли.

— Как думаешь, сколько их там? — спросил я. — Вдруг там все, кто есть в городе?

— А сколько людей Пацци всего в городе? — спросил Джо. — Мы, вроде, знакомились когда, их было шестеро. Двое из них уже на том свете. Сколько могло приехать за этот год?

— Их двенадцать, — ответил Генри. — Но там могут быть и НПС, и они тоже будут драться. Плюс соучастники, этих много, я даже сосчитать не могу. Однако капо было всего двое, остальные — солдаты.

— Так, получается, что у их капо солдат побольше, чем по двое?

— НПС, — пояснил мой бывший капо. — Баланс, вся фигня. Так что да, у них солдат больше. Ладно, что разговоры говорить, пошли. Вряд ли они там все.

Мы с Альберте, Джо и его людьми вышли из переулка и двинулись в сторону входа. У него стояли двое и курили, один из них, заметив нас, запустил руку за воротник пиджака, чтобы достать пистолет.

Мы с напарником выстрелили одновременно, два заряда дроби практически в упор отбросили парней Пацци назад. Дернув на себя цевье, я выстрелил еще раз в лежачего, добив его. Навык стрельбы из дробовиков подрос на одно очко.

На ходу я докинул два патрона в магазин ружья. Тем временем мы добрались до входа, и я заметил висевшую возле него табличку, которая гласила, что ресторан закрыт на поминки.

Блин, а ведь это значит, что их там много. Это одновременно и плохо, потому что мы можем не справиться, а еще и возможность. Мы ведь можем убить их всех прямо тут, обезглавив отделение Семьи в Лос-Анджелесе.

— Вы остаетесь тут, — приказал Джо своим соучастникам. — Если кто-то полезет из окон, валите их.

Мы с Джо встали с боков от двери, а Альберте долбанул по ней ногой в область замка. Уровень силы позволял выбить ее, что он и проделал с первого раза.

Я рванул внутрь, вскидывая дробовик, навел ствол на человека, стоявшего за барной стойке, утопил спусковой крючок. Дробовик в помещении грохнул гораздо громче, чем на улице, бармена отбросило назад, и он рухнул на бар, разбрасывая вокруг бутылки. Со звоном на части разлетелось стекло.

С противоположной стороны, из подсобных помещений послышось несколько выстрелов, и следом громкий удар. Похоже, что наши с той стороны ворвались в здание.

Сделав несколько шагов вперед, я повернулся направо, и увидел еще одного парня в костюме, который уже успел достать пистолет. Бросившись на землю, я перекатился в сторону, толкнул вперед стол, заваливая его на пол.

Послышалось несколько выстрелов, дерево вздрогнуло, пули пробили его насквозь. Одна из них все-таки прилетела мне в бронежилет, но здоровья отняли совсем немного, не как от ранение, а скорее как от обычного удара рукой. Больно было, но за последние пару лет в виртуальной реальности я научился отключаться от нее, отделять ее от себя. Она ведь всего лишь наведенная.

Кто-то из наших выстрелил от входа, послышался громкий крик. Я высунул наружу ствол дробовика, а потом вылез сам, и увидел, что стрелок завалился на пол, расшвыряв мебель. Повернул голову, и увидел, как со стороны лестницы за моей спиной в нашу сторону бегут еще трое.

Я вскинул дробовик и принялся нажимать на спуск и дергать цевье так часто, как позволяла скорострельность оружия. Конечно, с каждым отправленным в полет зарядом дроби ствол задирался все выше и выше, но на несколько секунд я обрушил на парней настоящий свинцовый шквал.

Одного мне удалось свалить, второй отпрыгнул в сторону. Его тоже зацепило, однако он был жив. Вскинул оружие, но еще один выстрел от Джо свалил его на пол.

Я принялся перезаряжать ружье, запихивая в магазин патроны один за другим. Парни уже двинулись к лестнице, я пошел следом за ними.

Из-за пролета высунулся парень, но когда сразу несколько пуль пролетели рядом с ним, он тут же спрятался обратно.

— У меня кое-что есть для них, — сказал Джо, полез в карман, и к моему удивлению достал из него гранату.

— Откуда у тебя это? — спросил я.

— Украл, — ответил он, выдернул кольцо, и швырнул в пролет.

Я почувствовал горячее желание спрятаться куда-нибудь подальше. Насколько я знал персонажа своего друга, умение метания у него было совершенно не прокачано. Но на этот раз нам повезло, граната ударилась о стену и улетела куда-то за пролет. Оттуда послышались торопливые шаги, а через полсекунды громкий взрыв.

— Полиция точно приедет, — сказал я, покачав головой.

— Да они и на пальбу бы приехали, — ответил Альберте, похоже, словивший азарт, и рванул вперед.

Через несколько секунд из-за пролета послышался звук выстрела из дробовика. Я рванул за ним, вскидывая оружия, по лестнице покатилось тело, но это был не мой соучастник, а один из людей Пацци, совсем молодой парень.

За спиной послышались шаги, и я увидел Генри. А где его люди? Ранены, или остались следить за черным входом? Тут ведь наверняка и пожарная лестница есть.

Мой бывший капо только кивнул, будто отвечая на незаданный вопрос. Значит, он решил уступить честь идти первым мне. Ну что ж не так уж и плохо.

Я, наконец, забежал за пролет и увидел Альберте, который увлеченно палил вдоль лестницы куда-то вверх. Увидев меня, он махнул рукой, мол, давай. Ну что ж, пошел в бой первым и повел других за собой — почет тебе и уважение. Если выживешь.

Сделав шаг в сторону я выстрелил, но на лестнице никого не было. Тогда я активировал абилку, позволявшую мне двигаться быстрее и рванул вверх, перебирая ногами с такой скоростью, на которую никогда не оказался бы способен в реале.

Выбежал в большой коридор со стенами, обитыми темным деревом и с красным ковром на полу. Хорошо, что ковер красный, на нем не так будет видна кровь. Может быть, даже не придется его выбрасывать, когда мы заберем себе этот ресторан. Если, конечно, мы его не сожжем, как поступили с рестораном Тотти.

Из дверного проема высунулся человек с автоматом и тут же получил заряд дроби. Однако понимая, что нахожусь в очень уязвимой позиции, я сместился в сторону, прижался к стене. За спиной послышались шаги, и в коридор выскочил Джо. В него тут же прилетели несколько пуль, и я уже ждал, что он сейчас упадет, но нет, мой друг только покачнулся. Похоже, что жилеты тут работали не как в реальной жизни, а гораздо лучше. Баланс, они ж безумных бабок стоят.

Джо выстрелил в ответ, откуда-то спереди послышался безумный крик.

Мы двинулись вперед плечом к плечу, будучи готовы в любой момент открыть огонь. Дошли до первых дверей. Моя оказалась открыта, я заглянул внутрь, но ничего не увидел. просто чей-то кабинет.

Ну и где они тогда? Они ведь собрались на поминки, а мы пока не убили никого, кого я бы знал лично как солдат Пацци.

Джо выстрелил в дверь из дробовика, после чего открыл ее. Но, видимо, там никого не было.

Через несколько секунд к нам уже присоединились И Генри с Альберте. Мы двинулись дальше.

Дверь впереди открылась, движение заставило меня рефлекторно нажать на спусковой крючок. Створку отнесло назад, кого-то за ней ударило. Джо выскочил вперед, выхватив из кармана очередную гранату, выдернул предохранительное кольцо. Уже понимая, что он задумал, я подбежал к двери и рванул ее на себя. Он тут же зашвырнул взрывоопасный подарок внутрь, а я навалился на створку, не давая людям внутри ее открыть.

Послышались крики и новые выстрелы, на этот раз приглушенные, будто с улицы. Похоже, что отчаявшиеся мафиози решили выпрыгнуть в окно, где их и приняли. А потом раздался взрыв.

К счастью дверь не пробило, хотя пара осколков все-таки выскочили наружу, но их остановила толстая доска створки. По голове мне ударило знатно, в ушах зазвенело, в строке рядом со шкалой здоровья появился дебаф, к счастью, не контузия, а оглушение.

Джо потрогал меня за плечо, я повернулся, и сказал, что ничего не слышу. Он махнул рукой, мол, отойди и показал три пальца. Я кивнул.

На счет три я открыл дверь, и мой напарник ворвался в помещение. Я подобрал с пола дробовик и вошел следом, но по нам никто не стрелял. Все валялись в разных позах, кто-то нашпигованный осколками, а кто-то без сознания. Еще один из мафиозо застрял в оконном проеме. Здесь было десять человек. Уши, наконец, разложило.

— Джо, — сказал Генри моему другу. — Идите проверьте остальные комнаты. Мы пока посмотрим, кого мы накрыли.

А накрыли мы те самые поминки, на которых собрались все члены Организации из местной ячейки семьи Пацци. Все в костюмах, сейчас щедро испачканных кровью, которая заливала и пол. Стол развалился, стекла оказались выбиты наружу взрывом. Полный разгром.

Одно из тел дернулось, и Генри всадил в него заряд из дробовика, дернул цевье. Усмехнулся.

— А вот и Франт Пагани, — усмехнулся он. — Второй капо. А остальные…

— Солдаты? — попытался угадать я.

— Точно, — кивнул Генри, и его выражение лица стало похожим на ребенка, которому подарили желанную игрушку.

— То есть, семья Пацци в нашем городе все? — уточнил я.

— Ага.

Я еще не знал, что это все коснется не только местного отделения Пацци. Как оказалось, наши парни этой ночью атаковали и уничтожили или захватили все бизнесы в их районе. Но об этом я догадывался.

Но не догадывался я о том, как далеко простирается план босса. Ведь сегодня ночью по всей стране оказались атаковано все, что связано с Пацци. И более того, сам дон оказался задушен в собственной машине своим же телохранителем, подкупленным доном Гвидичи. Хотя дело было даже не в том, что он оказался подкуплен, а в том, что он не хотел иметь дела с человеком, связанным с наркотиками. Он был мафиозо старой школы.

План дона Гвидичи сработал. И ни один человек в нашей семье не оказался предателем, пусть он и не рассказал об этом никому кроме Генри.

Глава 25

— Ну а что, неплохой день сегодня, — сказал Джо.

Мой друг и напарник, а теперь еще и солдат в моем подразделении улыбался. Рядом со мной стоял еще один мой солдат, Альберте. Он показал себя хорошо при штурме ресторана Пацци, так что я все-таки решил поручиться за него. Теперь он «сделанный», теперь он — член Организации. У него свой район, но соучастников он пока не набрал.

Впрочем, и я еще не нашел себе новых людей.

Генри вот хорошо, у него было еще двое, в которых он уверен, и сделал своими солдатами. Теперь может спокойно набрать еще четверых соучастников. И это, наверное, необходимость, потому что районы наши теперь… Внушительны.

Мы контролируем почти весь Лос-Анджелес, кроме Чайна-Тауна, в который, как я подозреваю, дон не полезет ни при каких условиях. Ну и есть небольшой район у еврейской банды, но, насколько я знаю, буквально на днях наш босс встретился с их главным, который, как бы это не было бы удивительно, оказался раввином. Они договорились о сотрудничестве, так что евреи теперь будут отмывать для нас деньги.

А если сегодня все пройдет хорошо, то денег будет более чем достаточно.

Негры — наши союзники, ирландцы платят нам откат. Скоро выборы в комиссию, мафиози старой школы должны поддержать дона Гвидичи. Короче, бабки скоро потекут рекой.

Осталось сделать последнее дело. Ради него мы и приехали в порт. Мы — это я и мои солдаты. На самом деле тут дежурит команда еще одного капо, парня по фамилии Санти, и он в случае неприятностей впряжется за нас. Он получил порт, и я совершенно не обиделся на это, пусть по фактам его и удалось захватить только благодаря мне. Но это не важно, мне не хотелось возиться с профсоюзами и обирать докеров. Хотя, насколько я знал, дон сказал ему не прижимать их особо, они ведь выступили на нашей стороне против русских. Да и почувствовав кровь один раз, они могут захотеть ее снова.

А ведь день действительно был неплохой. Солнышко светило, океан пах солью, дул приятный ветерок. И никого убивать сегодня не нужно хотя мы, разумеется, все при оружии. Просто поговорить. Сейчас, когда война закончилось, и все вроде должно снова успокоиться, я стал еще сильнее ценить то спокойное время, когда не нужно залегать на матрасы, а можно спать в своей квартире, когда не нужно бегать и стрелять, а можно спокойно зарабатывать деньги.

— Смотрите! — показал пальцем Альберте. — Сухогруз плывет.

Я присмотрелся в указанном направлении, и действительно увидел корабль. Естественно, что в реальной жизни мы увидели бы его гораздо раньше, то тут, в виртуальности дальность прорисовки объектов была ограничена, чтобы не нагружать еще сильнее железо серверов и наших капсул.

Это еще ничего. Говорят, что в старых играх вообще делали туман, который и должен был сэкономить ресурсы и скрыть низкую дальность прорисовки.

Корабль постепенно подходил все ближе. Он-то нам и был нужен, ведь мы приехали поговорить с русскими моряками по поводу их сотрудничества с бывшими соотечественниками. Разъяснить им, что власть сменилась, и что работать теперь нужно с нами. Ну и, естественно, аргументы у нас были в двух кожаных саквояжах. Дон был приблизительно в курсе, сколько русские платили капитану, так что дал на двадцать процентов больше. Еще десять процентов мне выдали наличкой в отдельном пакете, если не получится договориться. Больше Семья платить не была готова.

Хотя это и так было до хрена.

Мне подумалось о том, что пусть я и жил в одном из крупнейших балтийских портов, мне никогда не приходилось видеть, как в залив входит сухогруз. А это было красиво, пусть сам корабль и выглядел достаточно обшарпанным.

Шкипер, или кто там у них главный, стал проводить маневр, чтобы пришвартоваться. Люди, с такого расстояния больше похожие на муравьев, забегали по палубе.

Корабль просто повернулся и подошел к причалу боком, будто дрифтующая машина, все вокруг заглушил шум работающих двигателей и вырывающейся наружу воды. Понятия не имею, как оно там вообще должно функционировать.

Рабочие забегали и по берегу, кто-то крепил кабельтовы, кто-то делал что-то еще. А я грустно думал о том, что сухогруз перекрыл нам красивый вид. Ну ничего, думаю, что вид якутских алмазов, контрабандой провезенных из России исправит мое испортившееся настроение.

Когда все закончилось, люди стали выходить наружу с корабля. Увидев капитана, которого до этого видел на фотографии, я двинулся к нему. Выглядел он, кстати, совсем не так, как я представлял, никакой фуражки или кителя, обычный рабочего вида мужик в кожаной куртке.

Парни двинулись за мной. Капитан остановился, будто заинтересовавшись, запустил руку за ворот куртки, но вместо оружия достал только пачку сигарет.

— Ждете своих друзей? — спросил я вместо приветствия.

— Да, меня должны были встретить, — ответил он.

— Они не прибудут, — я покачал головой. — Подозреваю, что их уже нет в городе. Но у нас есть для вас предложение.

Он осмотрелся, будто все-таки ожидал, что русские появятся, а потом сказал:

— Ну, пойдемте, обсудим.

Капитан двинулся вдоль борта сухогруза в сторону каких-то кранов, контейнеров, и прочего. Скоро мы скрылись за одним из контейнеров, он прислонился к его стенке, сложил руки на груди и спросил:

— То есть, моих бизнес-партнеров тут больше нет?

— Нет, — я покачал головой. — Они проиграли. Кто-то уже на том свете, кто-то просто уехал из города. Но все не так плохо. Давайте сперва познакомимся. Меня зовут Томас Бомпенсьеро.

— Я Артур, — ответил он. — Артур Орлов.

— А теперь так, — я улыбнулся. — Вы будете называть меня просто Томми. А я вас капитаном. Это вас устроит?

— Вполне, — кивнул он.

— Тогда так. То, что ваши бывшие соотечественники больше не способны вести с вами бизнес, не значит, что его не можем вести мы. Более того, мы готовы делать это на гораздо более выгодных условиях.

— Я не могу принимать таких решений, — категорично заявил он.

— Но вы — связующее звено, — ответил я. — Я понимаю, что это все — целая индустрия. Кто-то заготавливает алмазы на приисках, кто-то крадет их, кто-то перевозит во Владивосток, другие пакуют, но вы на самом верху пищевой цепочки. И должны знать и тех, кто всем заправляет.

— Да, я знаком с этими людьми, — капитан поморщился.

— А, значит, вы сможете замолвить за нас слово, — сказал я. — Работать с нами гораздо выгоднее, чем с русскими, и мы можем доказать это прямо сейчас. К тому же… Вы ведь уже привезли груз. Не везти же вам его обратно, верно?

По лицу капитана было видно, что он сомневается. Но в хорошем смысле. До этого он не был настроен работать с нами, но теперь до него дошло, что вся эта организация, занимающаяся контрабандой, ждет денег. Деньги — это смазка, то, что заставляет весь этот механизм работать. Без нее никак. Одна задержка, и боссам придется вкладывать свои. А они этого определенно не захотят.

— И чтобы показать серьезность ваших намерений… Мы заплатим вам на десять процентов больше, чем русским, — закинул я, наконец, удочку.

— Это большой риск, — покачал он головой. — Я не знаю, как отреагируют наши авторитеты. Если бы вы дали, скажем, на сорок процентов больше, то я наверняка смог бы убедить их на то, что с вами работать лучше, чем с Семеновичем.

Ага, значит, с ними вел дела непосредственно убитый мной Виктор. Ну что ж, теперь мы знаем на одно имя больше.

— Это слишком круто, — сказал я. — И еще больший риск — вернуться обратно без денег. Эти ваши авторитеты точно не будут довольны, если останутся при грузе, но без денег. Мы готовы дать на пятнадцать процентов больше.

— На тридцать, — выдохнул капитан.

А ведь он пытается выторговать что-то для себя. Он наверняка не отдаст все главарю всей это группировки, сколько-то наверняка оставит себе.

И с одной стороны, тридцать процентов — это столько, на сколько Семья готова пойти. Но ведь чем меньше мы будем платить, тем больше окупаемость, верно? И я вполне уверен, что его можно продавить еще.

— Я думаю, двадцати процентов вполне достаточно, чтобы убедить авторитетов в наших намерениях сотрудничать, — сказал я. — Это ведь огромные деньги, не только по меркам СССР, но и по меркам Америки.

— Хорошо, — выдохнул он. — Двадцать, так двадцать. Все лучше, чем возвращаться обратно пустым. Ну, так где деньги?

— Парни, передайте ему деньги, — сказал я и отошел чуть в сторону.

Джо подошел к нему первым, открыл саквояж. Капитан быстро пересчитал пачки, кивнул, закрыл и положил на землю. Сделал то же самое с саквояжем Альберте.

— Подгоняйте грузовик, — сказал он. — Через полчаса мы загрузим все, что есть, и можете ехать. В следующий раз, кто из вас меня встретит?

— Я, — ответил я.

Дон решил посадить меня на этот бизнес, как свое доверенное лицо. Да, это риск, но за него мне хорошо заплатят. К тому же мне нужно будет только забирать алмазы и везти их на склад, считать и перепродавать будут уже другие люди.

Контрабандой могут заинтересоваться федералы, но у дона есть люди, которые могут уговорить их посмотреть в сторону. Пробная партия разойдется в течение несколько недель, а потом мы узнаем, сколько именно заработает Семья. Но есть очень хорошие ожидания.

* * *

На этот раз я вел грузовик лично, ведь Тони с нами больше не было, Альберте водил гораздо хуже, а Джо тупо отмазался от этой обязанности. Впрочем, сам он уселся на пассажирское сиденье, а второго моего солдата мы отправили в кузов к ящикам. С автоматом Томпсона и достаточным количеством запасных барабанных магазинов на случай, если найдется достаточно отчаянный человек, чтобы на нас наехать.

— Ну что, вроде все прошло хорошо, — сказал мой напарник. Я по-прежнему не мог воспринимать его как подчиненного.

— Это пока, — сказал я. — Вопрос в том, приедут ли они в следующий раз. Но, думаю, приедут. Ты хоть представляешь сколько там денег? Насколько больше они заработали работая с нами?

— Я не могу представить, — покачал головой Джо. — Даже примерно. И лучше мне не знать. Иначе захочется забрать эти бабки и свалить.

— Забудь об этом, — ответил я и улыбнулся. — Просто забудь. Это не наши деньги. Даже то, что я выторговал, я верну дону.

— Почему вернешь?

— Потому что я не хочу врать, — ответил я. — Если дон захочет, то сам отдаст мне эти деньги. За это время я понял, что не стоит грести все под себя. Наш дон — хороший мужик.

— Ну, если ты так говоришь… Ты же теперь капо, — он отвернулся.

— Эй, — сказал я. — Я об этом не просил.

— Не просил, — ответил он. — Но стал.

— Слушай, я бы воспринял это серьезно, если бы не видел в боковое зеркало, как ты ржешь, — ответил я.

И Джо расхохотался.

А я почувствовал облегчение. Мне только не хватало, чтобы мой лучший друг обиделся за то, что дон выбрал меня, а не его.

— Да самом деле, я очень рад за тебя, Богдан, — сказал он, назвав меня моим настоящим именем. — И думаю, мы теперь неслабо так нарубим капусты. Считай, выиграли одну войну за другой, подмяли под себя весь город, кварталы у нас теперь огромные. И бизнесы свои есть.

— Ага, — кивнул я. — Вот только, знаешь, чем больше у нас земли, тем больше будет проблем. По-хорошему, так надо бы побольше людей набрать. Чтобы было кому за всем этим следить. А это проблема. Не хочу брать кого попало. Помнишь же, чем это может закончиться, смотрел Донни Браско?

— Конечно смотрел, это же офигенный фильм, — тут же подтвердил Джо. — Но нам это не грозит.

— Почему? — не понял я.

— Да потому что мы везучие, — ответил он. — Сам подумай, мы две войны пережили. А ты всего год, как в Организации, уже капо.

— Те, кто слишком верит в свою удачу, плохо кончает, — покачал я головой. — Осторожными надо быть, причем, очень. Чем выше забираешься, тем опаснее становится.

— Я тебя прикрою, не волнуйся, — заверил меня мой друг. — Вот увидишь… Лет через пять мы с тобой будем рулить этим городом.

— Я бы предпочел стоять за спиной того, кто на самом деле рулит городом, — покачал я головой.

Когда война закончилась, Джо стал тем же самым, кем и был раньше: оптимистичным весельчаком. Может быть, потому, что все закончилось хорошо. С другой стороны, стоит только подумать о том, что могло получиться, если бы план дона Гвидичи не сработал. Если бы кто-нибудь сдал его Пацци.

Тогда в том баре нас ждали бы не двенадцать гангстеров, собравшихся в одном месте, а десятка два или три. И в остальных бизнесах, которые наша Семья отжала без всякого труда, тоже пришлось бы худо.

С другой стороны… История ведь не терпит сослагательного наклонения, верно? Все могло обернуться совсем иначе. Но не обернулось. И теперь мы на коне, да и вообще…

Накал страстей скоро спадёт, и полицейские займутся чем-нибудь другим. Мы выйдем из подполья, заработаем денег, вложим их в честный бизнес. Никто не мешает мне открыть ещё один клуб, или даже два. В разных районах города. Ну или чтобы не плодить конкуренцию, придумать что-то ещё. Много чего можно устроить.

Главное понимать: не нужно грести под себя как можно больше, стараяст вывести все деньги в реал. Игра — это тоже инвестиция. Но как и в любой инвестиции тут имеются риски. Моего персонажа могут убить, и все придётся начинать заново.

С другой стороны, опыт… Он уже никуда не денется. И тот, кто вырвался с низов один раз, вполне может сделать это еще. Если, конечно, его первый успех не был следствием случайно сложившихся обстоятельств. Удачи.

Тем временем мы доехали до складской зоны. Я притормозил машину на шлагбауме, который нам практически тут же открыли, даже не спросив документов. Ну да, машина-то из порта, да и охрана наверняка в курсе, что мы должны приехать.

— Тут направо, — сказал Джо. — Знакомые места. Мы как-то проворачивали здесь дела.

— Уверен? — спросил я у напарника.

— Да, — подтвердил он. — Повернешь налево — будешь плутать между рядов минут десять. А справа мы объедем все, и окажемся прямо на месте.

Причин не доверять Джо у меня не было, и я вывернул руль и снова утопил педаль газа. Двигатель чихнул, но снова схватился, грузовик стал набирать скорость.

И действительно, объехав основную часть складской зоны по широкой дуге, хотя это, кажется, даже не было дорогой, просто грунтовкой, которой все пользовались, я оказался у нужного места.

Одного из парней Генри я узнал, он крикнул что-то, чего я не различил за шумом двигатели, и двери склада стали открываться. Я заехал внутрь, остановил тачку, заглушил двигатель.

А теперь нам предстоит таскать ящики. Это странно, что ящики таскают непосредственно члены Организации, но никому другому доверить перегрузку бриллиантов мы не могли. А что поделать? Груз под стать нам, ничего плохого не случится, если мы немного попереносим его с места на место на своем горбу.

На складе было электричество, и судя по небольшой будке, к которой вела лестница, даже офис. Думаю, и телефон тут есть. Хорошее они выбрали место, чтобы вести бизнес.

Я вытащил ключ из замка зажигания, открыл дверь. Одновременно с этим открылась и дверца офиса, наружу высунулся Генри. Он выглядел совсем не как человек, к которому привезли целый грузовик контрабандных бриллиантов. Скорее наоборот, он был озабочен.

Я решил не слезать на землю, встал на ступеньку так, чтобы видеть его.

— Все прошло хорошо? — спросил мой бывший капо.

— Да, — кивнул я. — Я дал на двадцать процентов больше, и он согласился. Не знаю, привезут ли они еще, но капитан готов сотрудничать. Да и эту партию еще распродать надо.

— Что-то случилось, Генри? — спросил Джо.

— Случилось, — кивнул Бруни. — Мы сейчас уезжаем, парни остаются следить за грузом. Машину дона Гвидичи взорвали.

— Чего? — в один голос спросили мы с Джо.

В голове промелькнул десяток разных мыслей. Но черт подери. Дон — этот столп, на котором держится наш авторитет среди других семей. Не станет его, не будет и налаженных связей, сотрудничества и прочего. И начнется борьба за власть.

Этого нам не нужно. Нам надо спокойно зарабатывать деньги. Вот и все.

— Того, — ответил он. — Дон жив, но в больнице. Мы поедем туда.

Крепкий старик. Ну оно и хорошо. Раз зовет к себе, значит, не так сильно его и приложило.

— Но кто мог это сделать? — спросил мой напарник.

— Не знаю, — покачал головой наш бывший капо. — Именно это нам и предстоит узнать.

Санкт-Петербург. 2023 год

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25