В тот день, когда рассвет светозарно ласкал солнце в переливчатых блестках оранжевого масла, на помойке в порту рылась стая обычных крыс. Эти крысы были самые обычные, какими обыкновенно бывают все обыденные крысы, живущие по обычаям. Большинство из этих крыс упруго придерживались обычаев своего крысиного племени и поедали крошки от разных сочников и пирожков, черные корочки от серого хлеба и вообще ели все, что могли съесть, даже не задумываясь о таких вопросах как: Есть ли Бог? В чем смысл крысиной жизни? и На что раскладывается преон? Но, поглядите, кто это бежит там вдалеке? Это же молодая крыса Андрей Петрович трясет своим мокреньким хвостом о черно-бурую землю. В десяти ярдах от него валяется заплесневелый протухший паштет "Павушка", но что это? — он пробегает мимо. Еще в 40-ка футах от него сидит бедная бездомная замарашка и крошит шоколадкой, которую ей купили на обед, но что это? — он и здесь пробегает мимо. Куда же бежит крыса Андрей Петрович, спросите вы? И почему она не жрет, как и все обычные крысы? Но нет, Андрей Петрович был чужд обычных крыс. И бегал не только от кошек и за насекомыми. Все крысы его клана говорили: "да, мы обычные крысы", и бегали только для того, чтобы дожирать всю оставшуюся пищу за всеми ныне живущими тварями земли. Но Андрей Петрович любил в беге сам бег. Бывало, когда он бежал, он представлял себя ягуаром, бегущим за антилопой на африканских широтах саванных просторов, которого он видел по телевизору в кафе "Иван Иваныч", под столиком, где никогда не доедали корочки от итальянских пицц. Ему была невыносима мысль, что вот, сейчас придется останавливаться, нюхать, есть ли в этих объедках яд, тогда как можно было бежать, поворачивать, подпрыгивать и ускоряться. Бывало, какая-нибудь молоденькая крысиха, оказавшись у него на пути, начинала прихорашиваться и глядеться в блестящие мятые фантики, полагая, что это он к ней бежит, а Андрей Петрович, развивая хвостом на ветру, пробегал мимо. Вся крысиная свора искоса поглядывала на него, пристыжая отца и мать, которые сами не могли понять, в чем дело. Даже отец его говорил ему без водянинки насопленного тенька родственного недоброхотения:
— Андрей! Какая ж ты все-таки мразь! Позоришь нас перед всей сворой! Тебе сколько месяцев, серый урод! Знаешь, что я делал в твои годы! Я жрал, потом спал, потом ходил в туалет, потом грыз провода и успевал ухлестывать за 60-ю крысихами! А ты не жрешь, не пьешь, не хочешь ходить в туалет, а только бегаешь, как слюнявые дворняжки! Какого черта ты мне объясни! Я сам тебя рожал! Я нюхал твое рыло во время родов! Прекращай эти крысиные бега! Тебе нужно найти крысиху! Как жить без крысихи!? Крысы плодятся круглый год! Ты что не мужик! А! Я тебя спрашиваю: ты мужик!?
— Андрюша! — пищала мать — я очень волнуюсь! Ты совсем перестал доедать! Почти недолизываешь и недопиваешь! Ты стал похож на мумию! Обязательно пожри, и хватит уже бегать просто так! Крыса должна ставить себе какие-то цели! Я бегала, чтобы привлечь внимание крысов, потом, чтобы отвлекать котов, и теперь у меня есть работа, семья и все, о чем только может мечтать крыса. Не будь таким эгоистом и подумай о нас! Тебе уже пора приносить в дом объедки. Пора приносить в дом мусор, гниль, грязь, песок, пыль, труху, плесень, грибок, слюни, вонь, слизь и нечистоты! Ай-ай-ай, Андрей, ты совсем не думаешь о нас! А мы с папой думали о тебе всю жизнь! Даже когда ты еще не родился, я знала, что это будешь ты! Всю жизнь мы кормили тебя, отрыгивали тебе, купали в кислоте, оставляли тебе объедки, отучали от бесплатного сыра, учили пугать слонов, водили тебя на нюх, на рыг, на крик, на писк, на подлость, на хитрость, на ложь, на лицемерие, на трусость, на лесть, на грязь, на власть, на страсть, на сладость, на слабость, на зависимость, на презрение, на отвращение, на ничтожество, на гордость, на зависть, на малость, на пустоту, на бездушие, на пошлость, на вшивость, на ревность, на лень, на паразитизм, на эгоизм, на мышизм, на котизм, на скотизм, на псизм, на людизм, на соколизм, на орлизм, на патриотизм, на гнев, на злость, на жестокость, на жадность, на скупость, на мелочь, на желчь, на горечь, на обиду, на месть, на отчаяние, на нытье, на забытье, на самоубийство, на возвеличиванье других, на накопительство, на растрату, на неумение остановится, на воровство, на безразличие, на любовь к себе, на использование крыс, на гниение, на удовольствие, на предательство, на принятие собственного ничтожества, на грубость, на неуважение, на разговоры о других, на сплетни, на наглость, на хамство, на ябедничество, на бесстыдство, на пустословие, на неверность себе, на безответственность, на лапопреклонство, на страх Божий, на убогость, на тупость, на глупость, на заносчивость, на уверенность в своей правоте, на незнание, на предрассудки, на обжорство, на уродство, на скотство, на жалость к своему рылу, на попрошайничество, на продажность, на важность, на непонимание, на нерадение, на авось, на небось, в церковь, в армию, на бросание начатого, на дрянь, на хлам, на срам, на гной… ай-ай-ай, Андрей, как же ты вырос таким выродком!
— Ты же крыса! — опять начинал отец, — ты должен жрать мусор, кусать людей и слушать Бетховена!
— Матушка и батюшка, отвечал Андрей Петрович, крыса живет для большего чем просто жрать и вырабатывать иммунитет к любым человеческим ядам. Я хочу бегать со скоростью 666 световых миль в фемтосекунду.
— Но зачем? Может быть, ты просто больной?
— Потому что я люблю бег.
На этих словах обычно старики всегда только пожимали хвостами и опускали обезнадежевшиеся усы. Впрочем, иногда отец бил Андрей Петровича, пока тот не терял сознание до следующего утра. И опять рассвет обливал масло с солнцами, опять была та же помойка, все крысы жрали и оставляли крысят на свет, и только Андрей Петрович все бегал, бегал и бегал. "Когда-нибудь мои гены закрепятся в будущих поколениях" думал он "и крысы снова сойдутся с ягуарами, как и много веков назад". Одним прекрасным утром он, как и всегда, бежал, когда все крысы уже ушли спать, чтобы бесполезно прожить свои жалкие крысиные жизни. Как Вдруг! он сам не заметил, как достиг скорости 1,38 м/с, но никакого значения этому не придал. Хвост его так сильно кренился на ветру, что мог поломаться, но никакого волнения наш герой за него не испытывал и продолжал бежать дальше. Еще несколько дней назад он бы подивился такому числу: 1, 38 м/с — это рекорд! Но сейчас он бежал и редькой хотел помахать на него, потому как чуял, что приближается к новой отметке… И — да! — это 2, 76 м/с, он никогда еще так не бежал, а теперь достиг этой точки, как ни в чем не бывало! "Но нет" думал наш юный друг "крысы не могут так быстро бегать…" Еще через час Андрей Петрович почувствовал, как время замедляется вокруг него, ибо он бежал уже со скоростью 3 м/с. Внезапно перед ним показалась пустая банка из-под консервов с мышатиной, которую им запрещалось жрать, чтобы не оскверниться, и он, как ниндзя, сделал через нее тройное сальто!
"Может быть, я нализался фантиков из-под конфет с вином, и теперь мне все это снится?" О, Боже, вы это видели! Ни одна крыса еще не делала тройное сальто вперед! Ни одна крыса еще не поднималась так высоко на пьедестал эволюции! Он первая крыса, кто это сделал! Да, черт возьми, да! У него получилось! Да, да и да! Да, — да — и да! Он первая крыса за всю историю крысовечества! Начинается новая эра в истории бытия! Планеты выстраиваются в ряд, и вселенная начинает сжиматься, звери выходят из бездны и из воды, и время начинает течь в обратную сторону! Во всех религиях теперь один Бог! Нет больше Аллахов, Яхв и Святых Духов! Во всех религиях теперь один пророк! Нет больше ни Будды, ни Христа, ни Мухаммеда! Во всех странах теперь одна власть! Нет больше президентов, парламентов и тиранов! Во всех странах теперь один язык! Нет больше групп, семейств и ответвлений! У всех рас теперь одни и те же черты! Нет больше носов, цветов и эпикантусов! Во всех науках теперь один предмет! Нет больше ни точных, ни смешанных, ни гуманитарных! Во всех искусствах теперь один талант! Нет ни художников, ни артистов, ни музыкантов! Нет больше глупых пустых имен! Нет ни названий, ни стран, ни народов! А есть только то, что видно для каждой живой души, которая во всяком месте и времени одна и та же! Есть теперь лишь одно Существо, — утерявшее страдания и победившее гордыню, бегущее так, как ему начертал калам, невыразимое словом — ничтожное и все превзошедшее — Крыса по фамилии Андрей Петрович, знающая начало и конец и живущая в 6-ти временных измерениях. Да, черт подери, да! Да, — да — и да!
В этот момент Андрею Петровичу явился ангел Господень из кучи белья и рек:
— Андрей! Андрей! Что это ты делаешь?
Тот упал наземь, закрыл глаза и намазал себе рыло черноземом.
— Господи! Господи!
— Иди в землю Францисеев и убеги с тонущего корабля, чтобы крысы узрели силу Мою.
— Господи! Господи! Как спасу душу свою!
— Иди, ибо Я буду с тобой. Тысячу ядов сожрешь и не истребишься, а без меня и воздух понюхаешь — сгниешь, как проказа.
— Господи, Господи! Но Франция так далеко!
— Ладно, тогда беги в круизный дом "Водоворот" и найди теплоход "Лев Толстой".
— Господи, Господи! Но я не умею читать.
— Хорошо, тогда просто беги на пристань и сядь на первый корабль, что встретится пред лице твое.
Андрей Петрович сделал, как повелел ему Господь.
1
Высокий трехпалубный пароход стоял у пристани. Пассажиры и члены экипажа шумно толпились у сходней, проверяли готовность к отплытию корабля, прощались с провожавшими, молчали и суетились. Андрей Петрович забежал на корабль и, найдя вентиляционную трубу, стал знакомиться с комнатами и каютами. Тут же ему повстречались и другие, давно прижившиеся здесь крысы, которые изумленно поглядывали на него, но вообще говоря собирались убить. И вот пред тем как "а-атдать швартовы!" дух Господень явился к нему в облаке, и сказал ему Господь:
— Андрей! Андрей! Вот Я.
— Да, Господи?
— Не садись на корабль сей. Беги с корабля, ибо Я решил потопить его. На нем плывут Американяне, Англичане, Россияне, Испанеи, Японеи, Туркеи, Грузияне, Италиане, Хохляне и другие мрази, которые не слушали гласа Моего и на которых воспылал Мой гнев. Но тебя Я спасу, как и обещал, и умножу крысиное твое племя, как степенную функцию.
— Господи! Господи!
— Не надо говорить Мне: Господи! Господи! Беги с корабля, ибо ты крыса.
— Не смею слышать гласа Твоего — крысиная пыль, грязь, персть…
— Быстрее беги на помойку всесожжения и пожри что-нибудь. Скоро отплытие! Неужели ты хочешь, чтобы Я предал тебя в руки Россиян, и они жрали тебя, когда начнется морская болезнь?
— Господи, Господи! Я умер.
— Да ё п р с т, крысиная ты харя! Беги с корабля, скоро отплытие! Спрячься у крысиной блудницы, ибо сие есть слово Мое!
— Господи! Господи! Я всего лишь крыса.
— Неужели ты забыл, как Я вывел тебя из цыганского стана, когда они стали жрать вас, как деликатес?
— Господи! Господи!
— Неужели ты забыл, что̀ Я сделал с отцом твоим Шерстосеем и его отцом Кусаком, и отцом его отца Мышьяковым? Итак, ступай же прочь из места сего, ибо Я есть Бог, Господь твой.
А теперь посмотрите на эту крысу еще раз! Что она делает, мамочки мои! Что она делает! Он бежит обратно по той же самой вентиляции, по которой прибежал, и успевает в самый последний момент спрыгнуть с трапа на пристань. Это новый рекорд! Да! Еще вчера он был обычной крысой! Еще вчера и подумать не мог, что способен на такие возможности! Что имеет перспективы на такие возможные способы быть возможным! Корабль отплыл, и солнце щедро обласкало своим желтым запястьем водную гладкость непрерываемого окоема. Пернатые самолеты птиц блеснули в голубоватом небосклоне своими отполированными клювами. Это означало, что к концу подошел еще один день. День, в котором одни живут, как и жили, умирают как и умирали, доказывают гипотезу Римана, как и доказывали, плавают в воде, как рыбы, летают в небе, как птицы, жрут помои как крысы, а другие раз за разом поднимаются вверх по ступеньке самосовершенствования. Открывают незримые горизонты всего, что ждет их в переднем переди, и никогда не отступают назад, даже если все говорят им: "Господи, пшел с глаз долой! Какой же ты швах, мама дорогая!" Нет! — они знают, что сосулька и та по капле тает, что когда-то безрукий поднимет над собой успех и понесет его как красное знамя на рейхстаг сомнений и чужого мнения! Видите всех этих мелких катышков вокруг него внизу, которые кричат: "Красавчик!" и радуются его победе? Это обычные крысы, которые ничем не отличаются от всех остальных крыс, чистят зубы по утрам, просыпаются и пьют лужи. Тьфу! на этих жалких ослов и вперед за тем, что когда-то станет Каким-то!
Через несколько дней было крысиное собрание в их любимом ночном кафе, где в макаронах пушисто размножалась склизкая нежная плесень-гипнотизер, внушившая во снах продавщицам и официантам, что пахнет жевательной резинкой бубль-гум. В лупоглазом телевизоре у при-под потолка шла трансляция передаваемых новостей, передававших такое новое: "В пятницу на Волге пошел ко дну "Лев Толстой" во время турне по Золотому кольцу, на борту было много иностранцев, есть погибшие." Андрей Петрович не поверил своим ушам. "Так, стало быть, это правда?"
— Да! — запищал он вдруг — я это знал, знал! Я умею бегать с тонущих кораблей! У меня получилось с первого раза! Да, да! Тысячи людей погибли! По-настоящему! Да! Сотни детей захлебнулись! Как хорошо! Задохнулись на глазах у матерей! А потом и те тоже! Ура! Тысячи людей не вернулись домой! Звали на помощь, умирали от страха! Да, говорю вам, я все это знал! Я все это предчувствовал!
— Андрей… — сказал один старый крыс — чему ты радуешься? Разве твои братья крысы не плыли на том корабле? Разве они не погибли вместе со всеми?
— Э-е… да, я знаю, но…
— Разве ты не должен скорбеть о них? Или ты не видишь, что мы плачем?
— Да, я только хотел сказать…
— Если ты знал, что корабль потонет, почему ты их не предупредил?
— Э-е… я… я бы не успел… это случилось так быстро…
— Но ты хоть попытался?
— …Нет.
Все крысы заохали и стали перешептываться. "Изверг" — доносилось со стороны, "Иуда" — слышалось перпендикулярно, "Мышеловка".
— Мы надеемся, у тебя есть объяснение этому халатству.
— Я… я не знаю… Бог говорил со мной.
— Бог? Наш крысиный Бог? Но Он давно позабыл про нас… крысиный Бог навлек на нас голода, и мы жрали друг друга, как каннибалы… крысиный Бог завел нас в эту проклятую Россию и теперь хочет, чтоб мы тут сдохли!.. чтобы с нас сдирали шкуру и ставили на нас собачьи эксперименты! Если бы Он был наш Бог, разве крысиная валюта стоила бы как дрянь? Разве крысы-старики умирали бы как последние скотобазы? Или тебе не жалко ветеранов, убивших столько мерзких мышистов? Почему же они живут как навозные мухи и умирают совсем одни? Если бы Он был наш Бог, разве Крысиным государством управляли бы такие уроды? Разве в крысиных аптечках работали бы такие паскудные лекаря? Разве наши маленькие крысята были бы такими тупорылыми? Если бы Он был наш Бог, разве бы у нас рождались крысы-дауны, крысы с лишними хромосомами и крысы с тремя ушами? Разве на улицах сидели бы крысы-бедняки без лап и кушали б шоколадку? Если бы Он был наш Бог, разве престарелые крысы погибали бы в свои лучшие 60 лет от зловещего поветрия, тогда как могли бы прожить еще 2 года? Посмотри на другие крысиные страны! У них прекрасные помойки, лучшие инфекции, которые только можно переносить, неисчерпаемые ресурсы мусора, горы отбросов, высочайший уровень жизни, передовая техника, выдающееся кино, медицина, которая творит чудеса, и притом они все тупее нашей самой безмозглой девки! Если бы Он был наш Бог, разве все было б так? Почему же тогда все страны смотрят на нас как на убожество? Почему мы ходим в отрепье? Почему мы выглядим как бедняки? Почему мы такие волосатые? Почему у нас в хатах тараканы? Почему у нас мусор и гниль, и грязь? Почему все смеются над нами? Почему хозяйничают у нас в стране? Почему учат нас жить? Почему бьют нам рожи? Почему смотрят на нас, как на лужу отбросов? Почему об нас вытирают ноги? Почему развращают наших крысиных детей? Почему увозят наших крысиных девок? Почему отбирают наши величайшие крысиные умы и прячут их за границу? Почему навязывают свою чертову культуру и свой язык? Разве крысиный язык не самый прекрасный на свете? Какого же Котофея ни одна мразь не учит его, как мы? Почему он не язык Международного Крысиного Сообщества? Как же обидно! Ах, как! Почему мы все заимствуем и ни шиша не придумали своего? Почему над нами надругалась История? Почему мы живем у Черта на рогах? Почему не имеем по пять крысиных жен сразу? Почему наши дети не уважают нас? Почему держат нас за жалких придурков? Почему мы курим и пьем? Почему наши крысиные девушки делают аборты? Почему наши крысиные матери бросают своих детей? Почему наши крысиные мужья уходят к другим крысам? Почему наши крысиные семьи так часто распадаются? Почему наши крысиные имена так смешно звучат? Почему наша крысиная культура состоит из всего чужого? Почему наше крысиное общество гниет как струп? Почему наш крысиный строй всех только расстраивает? Почему раньше жили лучше? Почему крысиные власти воруют у нас? Почему наши крысиные соседи не дают нам спать ночью? Почему нас окружает такая крысиная скверна и смрад, и вонь? Если бы Он был наш Бог, разве было бы все это?!
— Да, но я слышал Бога…
— Неправда! Все это твои вшивые занятия! Набегался натощак, упал в обморок и насмотрелся галлюцинаций! Заканчивай свои бега! Разве тебе не стыдно перед всеми этими крысиными лицами? Завтра же выходи с нами грызть провода и бросай эту чертову бестолковщину! Сам посуди, разве не лучше работать вместе со всеми? Имей в виду, что если не выйдешь, мы выпотрошим заживо твоих матерь с отцом, изжарим их мясо у тебя на глазах и заставим жрать его и запивать их кровью. Сам посуди, разве не лучше пойти грызть провода вместе со всеми?
Что же, вы думаете, случилось дальше? Да — вы угадали — на следующий день он пошел с ними грызть провода.
2
Прямо с утра Андрей Петрович со всеми остальными крысами побежали грызть телевизионный кабель на какой-то загородной даче у пенсионеров, не видевших дальше сломанного ногтя. После часа грызьбы к ним прибежал другой крысеныш и объявил, что нашел поистине целый рог изобилия, где можно было полакомиться чем-нибудь этаким… Вся крысиная орава тут же бросилась в поле за ним, пока он не добежал до высокой линии электропередач, разорванной в одном месте. Крысы подбежали к той части, что вихлялась по земле, и уже разинули свои усатые пасти, чтобы кусать… как вдруг, в этот самый миг Дух Божий явился Андрею в полевой траве, и сказал ему Господь:
— Андрей, Андрей! Вот Я.
— Да, Господи? — пропищал Андрей Петрович и обсыпал рыло себе муравейником.
— Неужели ты хочешь сгореть к собачим чертям, как осиновая спичка?
— Господи! Господи!
— Тогда не кусай провода. Там 500 киловольт.
Андрей Петрович отбежал от проводов, а все остальные крысы укусили и испустили дух. На следующей день на совете старейшин седоусый крыс говорил к Андрею так:
— Андрей, юноша, скажи, как так случилось, что все крысы сгорели вчера кроме тебя?
— Я могу ответить, о председаше крысиного веча, я слышал глас Божий, и он запретил мне есть.
По зале пробежали возмущенные эха и возгласа. Крысы стали перешептываться: "Кошка" — доносилось с одной стороны, "Клюв" — слышалось с другой. "Мышеловка".
— Видно, ты не усвоил предыдущий урок. Что ж, хорошо, тогда завтра ступай вслед за всеми распознавать яд, но не смей опять бегать! Много еды набрали со вчера, она нуждается в проверке.
— Хорошо, о председаше.
— И не смей меня обмануть, иначе мы предадим твою родню самой жестокой смерти!
На следующий день он пошел вместе со всеми распознавать яд. Крысы выстроились в кружок и стали тянуть жребий на крысу-разведчика из усов. Андрею Петровичу достался короткий усик. Он подбежал к мясу, которого собрали очень много на этот раз, и стал обнюхивать ровные волокнистые стенки. Затем он разинул пасть, чтобы есть, но в это мгновение Дух Господень явился пред его лице, и сказал ему Бог:
— Андрей! Андрей! Вот Я.
— Да, Господи?
— Неужели ты хочешь изойти в корчах как бездыханная рыба?
— Господи! Господи!
— Тогда не ешь мясо сие. В нем фосфид цинка.
— Господи! Господи! Я чую сало.
— Не ешь его, люди добавили туда сало, ибо они хитры.
— Господи! Господи!
— А теперь иди и скажи своим братьям, что все чисто. Пусть поедят и узрят силу Мою.
Андрей Петрович сделал так, как велел ему Господь.
На следующий день совет старейшин изгнал его из крысиного племени за колдовство и шаманство и запретил его потомкам возвращаться на свалку в следующие 200 миллионов лет. А теперь посмотрим немного вперед. Одним тропическим закатом много-много вековых лет спустя два гепарда возвращались домой с охоты на полорогих. Один другому сказал:
— А в моем роду есть легенда, что наши предки произошли когда-то от крыс. А кошки, жившие на всей этой земле, инволюционировали и сами стали крысами. Нашего первопредка звали Андрей Петрович, и он перемещался быстрее, чем распространяется видимый свет. У нас в архиве даже есть его фотографии, там, в трещине на дереве.
— Но почему ты мне все это говоришь?
— Знаешь, я заметил, что для гепарда у тебя слишком маленькие усы и подумал, может, ты тоже немного похож на крысу.
В этот момент второй гепард заплакал и бросился его обнимать.
— Да! Брат, это я! Я последний потомок того Андрея Петровича! Господи, как долго я вас искал! Я обошел пол мира и думал, что это только легенда!
— Ну, все… все теперь будет хорошо, родной. Мы наконец все месте, — отвечал первый гепард, гладя его хвостом по лопатке и тоже плача, — будем же теперь как одна большая семья украшать диваны и бегать за газелями, которых мы не можем догнать из-за того, что эти сволочи поворачивают в 10 раз быстрее. Не поверишь, брат, но я, бывает, лежу на дереве по ночам, жую какую-нибудь кобылу и смотрю на звезды. Потом вспоминаю, что завтра опять сидеть в засаде по полтора дня, опять бегать за этой дурой Багирой и прокусывать Пушку череп за дурацкую территорию, которая мне даром не далась… Э-эх… я даже, бывает, думаю тогда — тьфу-тьфу-тьфу — как хорошо все-таки быть крысой…
