Мир жизни и смерти. Отпуск [Павел Михайлович Пуничев] (fb2) читать постранично

Мир жизни и смерти. Отпуск.

Глава 1

Покрытый масляными разводами камень плаца, резкое искусственное освещение, серые скалы на фоне черного неба, пленка силового поля, отделяющего нас от глубокого космоса, пяток помятых учебных космических посудин, пыхтящие курсанты, властный голос инструктора по физической подготовке:

— Сборище тюфяков и дегенератов, вы даже свой член в штанах не сможете найти, а мечтаете стать элитой этой вселенной, славными космическими рейнджерами. Втяните свои животы! При отжимании они не должны расползаться по плацу! Активнее, активнее, активнее!

Фигуристая, затянутая в черный латекс инструкторша хлестнула стеком по заднице одного из курсантов, электрическим разрядом поддерживая его усилия.

— Опускаемся ниже, куски дерьма, позор космического флота! Ниже, ниже! Вот так. Встать! Встать я сказала! На сегодня занятия закончены. Увидимся завтра, все кто не сдаст нормативы, не будут допущены к полетам. Всё, свободны!

Старший сержант, главный инструктор по физической подготовке, мадам Джейн Вулф, гневно раздувая ноздри, проводив удаляющихся недобрым взглядом, недовольно повернулась ко мне.

— Хм-м, а тебе чего, курсант?

— Мадам Вулф, — я вытянулся во фрунт, стараясь выглядеть как бравый космический десантник, — я бы хотел пройти дополнительный курс физической подготовки, не могли бы вы показать мне упражнение, которое выжмет из меня все соки?

— Соки выжмет, говоришь? Хм-м-м… А почему бы и нет? — Мадам Вулф оценивающе разглядывая мою фигуру, неспеша обошла вокруг меня, — ты вроде ничего, так что можем перейти к индивидуальным занятиям. Следуй за мной.

Мадам Вулф поцокала острыми каблучками по каменному плацу к офицерским казармам, намертво приковав мой взор к перекатывающимся под обтягивающим черным латексом аппетитным ягодицам. За этим завораживающим занятием я и не заметил, как мы миновали КПП и поднялись в оформленные в черные цвета довольно обширные апартаменты, наличие которых и не заподозришь на штатном астероиде, с искусственной гравитацией и небольшой школой будущих космических рейнджеров. Впрочем, в прошлых жизнях я бывал здесь не раз и проводил достаточно времени, чтобы знать тут каждый уголок. Все апартаменты были оформлены в серо-черных тонах и даже постельное белье на бескрайней кровати было черным с россыпью светящихся звезд на нем: мадам Вулф была большой фанаткой, как большого космоса, так и страстных постельных упражнений, и в этом месте упомянутые стихии накрепко сплетались воедино.

— Так что это будут за упражнения? — Не став отклоняться от традиций, поинтересовался я, — отжимания, пресс, поднятие тяжестей?

— Всего понемногу, курсант, всего понемногу… А может, всего помногу — это уже будет зависеть от тебя. Первое упражнение называется «Молния».

— Молния?

— Да, — мадам Вулф забралась на кровать становясь там на четвереньки и грациозно выгибая выпуклую попку, — молния. Расстегни ее.

Ах да, я забыл упомянуть о еще одной ее страсти — ретро. Латекс, молнии, шелковые плетки… В то время, когда все остальные пользовались мономолекулярными тканями, вакуумными застежками и прямой стимуляцией отделов мозга, отвечающих за удовольствие, она предпочитала непроходящую классику.

Молния шла от самого затылка, вдоль всей шеи, спины и скрывалась меж стройных спортивных ножек. Застежка с тихим шелестом заскользила вниз по спине, навевая некую интригу: молния до конца открывалась не всегда, когда у мадам было игривое настроение, молния застревала на середине ягодиц, давая только частичный доступ к самому вожделенному. Молния до конца не открылась, и я, освободив белоснежную спину от одежды, уже без подсказок снял со стенда черную шелковую плетку, пару раз провел кончиками лент по шелковой коже, заставив женщину затрепетать в предвкушении. Я заставил ее еще потомиться в ожидании, проводя плеткой по позвоночнику, пока она не затрепетала вся, с ног до головы и только тогда легонько хлестнул по все еще упакованным в латекс ягодицам. Инструктор тихо взвыла, выпячивая попку еще сильнее, подставляя ее под новые и новые удары. Через минуту, когда стоны перешли в жалобное поскуливание, не дожидаясь приказа, приступил к новому упражнению. Молния так дальше и не открылась, пришлось зайти с запасного входа, но мадам это завело только еще больше.

— Молодец курсант, сразу с козырей пошел… о боги! О боги!

Ее стоны, наверное, были слышны даже на плацу, но зная ее пристрастия, я останавливаться не стал, жесткими и планомерными движениями лишая себя остатков выносливости. Для того, что я задумал нужно было подгадать идеальный момент: как-то раз это у меня получилось, так что может получиться и еще раз.

— О боже, о боже, о боже, только не останавливайся, о боже!

— Простите госпожа инструктор, после репликации выносливость просто на нуле, мне нужно