Ядовитая пыль (ЛП) [Ив Лангле] (fb2) читать онлайн

Ив Лангле Ядовитая пыль (Аномальное будущее — 1)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЁНО!

Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчики: Yoongi, inventia, Handemiiy

Редактор и оформитель: inventia

Пролог

Через мощные телескопы учёные видели приближение метеоритного дождя, и утверждали, что он не из нашей Солнечной системы. А из другой, неизвестной галактики. Ерунда. Они и раньше видели такое. Вот только не понимали, насколько этот дождь масштабен. Упали такие огромные камни, что машины и даже бассейны на задних дворах были для них малы. Но именно пыль, которую принёс этот дождь, стала погибелью. Человечество не обращало на неё внимания, пока не стало слишком поздно.

Военные — в форме с бессмысленными знаками отличия, с мешками под глазами и мрачными лицами — врали населению и говорили не волноваться.

Люди всё равно волновались, хотя смотрели ораторов на каждом канале… И это использовали паникёры в медиа.

Все, затаив дыхание, смотрели, как правительство посылает в космос дроны, пытаясь перенаправить метеориты.

Не вышло.

Потом, они решили сбить камни ракетами. Но таким образом лишь увеличили количество ядерной пыли.

Мир немного свихнулся. Страшась конца света, человечество опустилось ниже плинтуса. Волна массовых самоубийств прокатилась по миру. Кто-то уходил из жизни один, кто-то группами. И методы у всех были разные. Не все могли справиться с фактом события уровня выживания.

Те, у кого силён инстинкт самосохранения, грабили и запасались тем, что, по их мнению, будет нужно: рис, вода, боеприпасы, топливо и выпивка. Убийство стало обычным делом, и его некому было расследовать. Закон и порядок больше не существовал. Каждый защищал сам себя как мог.

Общество деградировало, оставшиеся телеканалы продолжали проигрывать чёртовы кадры грядущей катастрофы. Страны, когда-то сдерживаемые устными соглашениями и финансовым давлением, запустили ядерные ракеты. Какое-то соперничество сошло на нет, когда города были стёрты с лица Земли. Но последствия распространились далеко и быстро, когда ветер подхватил радиацию и разнёс по всему миру во время метеоритного дождя. Когда галактические обломки осыпали планету, излучение от бомб, в конечном итоге сплелось с инопланетной версией в пыли.

По крайней мере, так считали учёные, которые оставались в безопасности в защищённых подземных бункерах. Поверхность Земли стала ядовитой. И добавлением к проблемам стало сдвижение планеты с оси. И что-то изменило орбиту и климат, перевернув всё вверх дном.

Земля рыдала от нанесённого ущерба. Понеслись сильнейшие штормы, изменив рельеф континентов. Изменилось всё, уничтожая города, дороги и прогресс.

К тому моменту погибли уже миллиарды, а в последующие годы умерли ещё несколько миллиардов. Но человечество живучее. Некоторые, кто пережил токсические бури, изменились навсегда, но… Такова природа эволюции. Другие, те, кто занимал высокие чины до катастрофы, наблюдали за происходящим из безопасности подземных сооружений.

У каждого правительства был собственный бункер только для своих, как и у богатых людей, кто успел всё спланировать.

Но удивительно то, что не только богатые и чиновники добрались до безопасности. Счастливчиков выбирали, как в лотерее, за навыки или хорошую генетику. Тщательно руководимые группы людей выжили. И когда мир был признан достаточно безопасным, эти группы и начали его восстанавливать. К их удивлению не только они пережили десятилетия, когда мир являл собой пустыню без воды и с горячими точками, где плоть прожигалась до костей.

Ещё до метеоритного дождя, были люди, проповедующие конец света. Вероятно, лишь они радовались тому, что их подготовка сполна окупилась. Эти вещатели судного дня спрятались в самодельных бункерах. Другие с припасами в руках скрывались в метро. Человечество всегда знало, как выжить. Некоторые действительно напоминали людей. Другие приспособились.

Минули десятки лет, и Земля, наконец, закончила меняться.

На новой Земле сместились материки. Образовались новые океаны. Северный и Южный полюса исчезли. Появились новые виды. Растения и животные уже не были прежними. Ничего не осталось прежним. И чем дольше пыль действовала, тем сильнее были видны изменения.

Понимая потенциальную опасность заражения, люди в бункерах старались фильтровать воздух, изобретали сложные системы обеззараживания и облачались в полностью закрытые костюмы, когда выходили наружу.

И, несмотря на все меры предосторожности, рождались Аномалии, поэтому начали проверку крови.

Когда самые сильные бури стихли, подземные города начали расширяться. Сначала медленно, учитывая жёсткий контроль, установленный над населением. Говорили, что самый первый купол, который построили на поверхности, мог вместить лишь сотню жителей анклава. Начали с одного купола. И идея распространилась. Люди с энтузиазмом взялись за процесс восстановления. Возникла новая цивилизация, где законы менялись в зависимости от лидера и необходимости.

Но не все выбрали жизнь в пузыре. Очень немногим удалось выжить там, что теперь называли Пустошью, пространство между куполами, которое стало домом для оставшегося человечества. Они создали собственное общество. Научились сосуществовать с землёй или, по крайней мере, защищаться от неё.

Новая Земля больше не была спокойным местом. У тех, кто жил за пределами куполов, не было иного выбора, кроме как быть сильными. Хитрыми. Жестокими.

«Потому что жизнь требует смерти. А умирать должны другие». Забытая цитата, вырезанная на металле брошенного корабля, слишком большого, чтобы плавать. Предупреждение обитателям купола, что за пределами их драгоценных стен — Пустошь, и она принадлежит тем, кого они называют Аномалиями. Входите на свой страх и риск.

Глава 1

— Улей — это жизнь. Жизнь — хорошо. Работа в Улье делает хорошую жизнь лучше. — Унылая утренняя молитва эхом разнеслась по кафетерию, и в ней слышались и юные голоса и зрелые. Лаура уже столько раз произносила молитву, что теперь слова автоматом вылетали. В молитве уже давно не принимал участие ни разум, ни душа. Многие годы Лаура подкармливала разочарование. Как и основная часть её окружения. Слова больше не несли значение. — Улей знает всё. Мэрр — связной. Мэрр — это Улей. — Эта фраза больше всего беспокоила Лауру. Особенно, когда она поняла её значение.

Улей знал всё, потому что за жизнью под куполом постоянно наблюдали. Уединение не существовало ни для Лауры, ни для других служащих. О каждом движении или слове сообщалось — через скрытые камеры или доносчиками — Мэрру, которая всем управляла. И уже Мэрр назначала наказание, которое посчитает нужным. Та, что сейчас была у власти — совсем недавно назначена — любила лишать еды тех, кто не читал утреннюю молитву. И лишался права есть не только тот, кто не читал, но и все окружающие. После одного раза и последующих трёх дней без еды — а ещё с побоями в общежитии — любой выучит урок.

Лаура двигала губами, произнося следующую строфу.

— Слушайте дидактиков. Дидактик учит правилам Улья. Правила — это хорошо. — Но разве правил должно быть так много? После отбоя нельзя гулять. Никакого общения. Никаких припрятанных вкусняшек. Никаких прикосновений. Просыпаться, когда скажут; ешьте, когда приказывают; работайте весь день, а потом — спать.

Лаура почти не помнила жизнь до того, как её перевели в Улей. Она начинала в Академии, где дети теснились в классах и общежитиях, а кровати были расставлены по всей комнате шестью высокими рядами. Там тоже были правила, но те не соблюдались так строго. Им говорили, что поступки и поведение в школе будут определять, куда они идут дальше. Так Академия отсеивала недостойных

Должность в Улье считалась благословением, во всяком случае, в это заставляли верить. Работа лёгкая. Чисто и удобно. Они забыли упомянуть о молитвах. За одну ночь ей пришлось выучить все. Те, кто сопротивлялся, страдали, и крики их, когда им преподавали кнутом религию, резонировали во всём Улье. Воспоминание о жгучей боли впоследствии облегчило притворство веры. Лаура никогда не переставала притворяться, потому что неверующие в способы жизни Улья и правила Анклава имели тенденцию исчезать.

А если ты просто подчинялся, жизнь была неплоха.

Каждый день Лаура просыпалась в одно и то же время, распахивая глаза, когда с самой высокой ближней башни звенели колокола. Так как она — соур, нижний ранг под куполом, её условия жизни не самые лучшие. Но, по крайней мере, у неё была кровать с чистыми простынями, крыша над головой и еда.

Те, кому «повезло» попасть на заводы и шахты, по-видимому, были лишены даже таких удобств. И это лучше, чем пытаться влачить существование в Пустошах, где всё может убить тебя.

После звона колокола, все соуры вставали и заправляли постели. Общежитие гудело от бурной деятельности. Один за другим, кровать за кроватью. Затем соуры по очереди пользовались уборной, в которой могло за раз поместиться только трое.

Когда подошла очередь, Лаура закрылась в кабинке и воспользовалась туалетом, затем умылась и почистила зубы. Она приняла ванну накануне вечером, так как была в расписании. Теперь только через два дня подойдёт очередь. Экономия воды заложена в них, как и послушание. Лаура переодела ночную рубашку на комбинезон с застёжкой-молнией спереди. Комбинезон был свободным, а ткань толстая и прочная. Туфли больше походили на носки, чем на что-то твёрдое.

Когда снова прозвенел колокол, всё спустились по лестнице в кафетерий. Затем слишком долго читали утреннюю молитву. Так долго, что, стоящая перед ними, каша остывала. Хотя бы раз, Лаура хотела съесть её горячей. Сомнительно, что она будет вкуснее, но хотя бы не такой холодной и пресной.

— Я буду служить Улью и всё своё ему отдам. — Склонив голову, Лаура произнесла последнюю строчку и стала ждать разрешение от поммэрра стола приниматься за еду. Каша густая, вероятно, не солёная. Соли мало, и соуры не заслуживали её употреблять. Уже давно они не видели хоть какое-то подобие фруктов, да даже изюма, чтобы подсластить кашу.

Говорят, что мародёры Пустоши крадут грузы. Лаура всегда гадала, кто же они, учитывая, что и в Академии и в Улье постоянно твердят — вне защитных куполов не выжить. Воздух отравлен. Вода грязная. Земля не способна поддерживать жизнь. Как же тогда предполагаемые воры там живут?

— Ешьте. — Донесла краткая команда, и Лаура не стала мешкать.

Поммэрр Хармони, та, что руководила их этажом, любила сокращать время приёма пищи. Она — короткостриженая, как и многие, потому что всегда подстригали волосы, когда те отрастали — сидела и сурово смотрела на них. Лаура закинула кашу в рот и сморщилась от пастообразного вкуса, но старалась быть благодарной. Она вспоминала уроки, где говорили, что кормят только тех, кто служит куполам. Лаура была рада, что у неё есть место в Улье. От такой мысли она корчилась.

После завтрака многие поммэрры, одетые в туники и облегающие брюки бледно-синего цвета, собирались отвести соуров к следующему заданию — следить за детьми в детских садах. Всего детских садов было десять — одинаковые квадратные здания в четыре этажа, стоящие ровно в ряд сразу за зелёным насаждением для зарядки, которое располагалось рядом с общежитием соуров. Их окружала стена с единственным входом через большие ворота. За воротами находились другие здания — больница, амбары для припасов под замками, комфортабельные общежития для поммэрров и дидактиков. А ещё там стояло самое величественное здание — дом Мэрра.

Следует отметить, что Лаура мало что знала за пределами детсада. Соурам незачем туда ходить, и вынюхивать что-то в другом месте. Те, кого ловили, служили уроком для других. Ушло много времени на то, чтобы перестать слышать крики и свист хлыста, рассекающего воздух и ударяющего по коже. Иногда Лаура просыпалась с судорожным вздохом, а спина содрогалась от призрачных воспоминаний.

Поммэрры разбрелись по своим детским комнатам, и их подопечные последовали за ними. По десятку на детскую. В обязанности соура входило содержать комнаты в чистоте и помогать с детьми. Хармони раздала задания. Больше всего помощников досталось малышам, а шестерых из их группы отправили разбираться с ними. Четверо пошли работать с годовалыми детьми, которые до сих пор нуждались в постоянном наблюдении. Лауре досталась незавидная задача — работать с двухлетними детьми. Опять. Это только укрепило уверенность в том, что поммэрр Хармони травит её. Уже месяц Лаура сидит с этими бесенятами. И всё становилось хуже и хуже. Все дети такие воинственные, или она столкнулась с особой группой?

Лаура уже не помнила, как сама была в детсаде Академии. Однообразие лет прислуживания в Улье стёрли воспоминания о ранних годах жизни. Хотя, разве это жизнь? Каждый день одно и то же. Подъём. Работа. Сон. И по новой. Ничего не менялось, кроме детей.

Новые дети появлялись раз в месяц, их присылали из инкубационного купола, как только они достигали оптимального роста. Ранние годы они проводили в детсадах, а когда им исполнялось четыре года, отправлялись в Академию.

Единственное, с чем она не могла смириться — в Академии гораздо больше групп детей, чем потом приходили работать в Улья. Их учили, что существует лишь один Улей, одна Академия и один Изумрудный Город. Вообще один во всём огромном мире. Но цифры не сходились. А вот ответ на вопрос всегда один — порка, и Лауре действительно было плевать на ответ. Точно так же, как она понятия не имела, что происходит с детьми мужского пола, приходящими в Улей. Им нужно было почти равное количество мальчиков и девочек, но в Академии, которую она посещала, были только женщины. По достижению четырёхлетнего возраста детей разделяли по гендеру, причём мальчиков, насколько ей известно, выбирали для выполнения различных задач, и их следовало избегать любой ценой, иначе последует наказание. В Улье это было просто, так как внутри работали лишь женщины. Хотя до неё доходили слухи, что некоторые соуры тайно встречались с солдатами, которые охраняли ворота в детсады и купола. Из-за маскирующих бронежилетов никто не знал, кто прячется внутри. Мужчина? Женщина? Или что-то иное? Но Лауре было всё равно. Она не собиралась нарушать правила. Особенно общаться с мужчиной. Или женщиной, если уж на то пошло. Блуд — это грех, то, чем занимаются животные. Отсталые. Даже на дружбу смотрели неодобрительно, и хотя это не останавливало всех соуров, Лаура видела, как многие исчезали, и не желала рисковать.

Лаура держалась особняком, но иногда приходилось сдерживать крик, потому что тяжесть печали давила слишком сильно.

Поднимаясь на третий этаж, она услышала вопли ребятни. Они проснулись с колоколами, когда и соуры. Она вздохнула. Неужели такова её жизнь? Многие годы кричащих детей и мятежных мыслей, которые никогда не превратятся в действие?

— Лаура, благо Мэрру, ты пришла. Мне нужно уйти. — Поммэрр Карла, которая по ночам присматривала за детьми на этом этаже, сидела в кресле с бледным лицом, а дети бесновались в комнате.

— Уйти? — Лаура нахмурилась. — Ты не можешь уйти, пока не найдёшь замену. Кстати, почему ты одна? — Поммэрры всегда работали с соурами.

— Поммэрр Ленор так и не пришла, а соур Джули вчера вечером заболела. Я посчитала её заразной. — Карла встала, пошатнулась и положила руку на живот. — Ты должна присмотреть за детьми, пока не придёт другой поммэрр. Мне плохо.

Поскольку Лаура хотела бы избежать вытирать рвоту, она прогнала Карлу.

— Иди. Пару минут я могу за ними посмотреть.

Вот только несколько минут превратились в час. Потом в два. По правилам детей нельзя оставлять без присмотра, а значит, Лаура не может уйти, чтобы узнать, что случилось. Если она оставит свой пост, точно получит наказание. Поэтому она занялась шестью малышами, приставленными к ней. Несмотря на то, что они бешеные, успокоились, как только она нашла им занятие. Все склонились над игрой, кроме одного.

Маленький мальчик с тёмной копной волос пристально смотрел на неё. Лаура нахмурилась.

— Пялиться невежливо, Горацио.

Несмотря на различные когнитивные уровни детей, им внушали говорить с ними так, будто они понимают. Очевидно, правило, разработанное кем-то, кто никогда не работал с крошечными существами.

Горацио продолжил пялиться.

— Что-то не так? У тебя болит живот? — Возможно, он подхватил заразу. Редкое, но не неслыханное явление. Дети в садах, как правило, были здоровые. И временами странные. Как этот, например.

Вместо ответа у мальчика задрожала нижняя губа, а глаза наполнились слезами. Он потянулся к ней, просясь на ручки. Но Лаура отлично знала, что лучше не притягивать его в объятия. В Ульях нет места нежности.

Понимая, что ему отказывают, Горацио скорчился в угрюмой мине. На секунду её охватило раскаяние, что странно. Она никогда в жизни не обнималась. И никогда не хотела, но всё же не могла удержаться, чтобы не пялиться на обнимающихся людей. Каково чувствовать кого-то так близко? Чтобы кто-то нарушил её личное пространство? Зачем вообще обниматься?

Когда надутые губы не помогли, Горацио хитро улыбнулся, отчего в глазах появился злобный блеск. Смешно, конечно. Такой маленький ребёнок и злобно улыбается? Им двигали лишь эмоции, а не какие-то намерения. Даже понимая это, холодок побежал по спине Лауры.

— Давай, найдём тебе занятие? — Здесь было много головоломок для развития познавательной способности детей. Мальчишка мотнул головой, продолжая улыбаться. Лауре так и было не по себе. — Может, хочешь побыть наедине с собой? — Она быстро бросила взгляд на комнату-одиночку, которая была так же ужасна, как и её название. Настоящий вертикальный гроб без окон и света. Внутри был лишь стул. И тишина.

Лишь раз Лаура закрылась в этой комнате, чтобы узнать, каково это. Ужасное чувство ещё долго не покидало Лауру. Как она могла предлагать это ребёнку? Она бы не посмела его там закрыть.

Казалось, Горацио это не волновало. Он отвернулся от Лауры, щеголяя странной улыбкой, и сосредоточил внимание на маленькой девочке. Светлые волосы Арианы были коротко подстрижены, потому что в этом возрасте так легче с ними управляться. Вообще девочка тихоня с очень изящными манерами. И хорошо себя вела. Но когда Горацио уставился на неё, начала визжать так, словно с неё живьём сдирали кожу…

Лаура не видела причин для такого крика. Почему же тогда чувствовала, как между ними в воздухе что-то вибрирует? Сам воздух дрожал от неясного присутствия. Низкий, леденящий душу стон сотряс пространство. Ещё несколько детей закричали, и Лаура тоже хотела, когда что-то появилось в пространстве над их головами.

В вихрях тьмы и света появился призрачный зверь с когтями из тени и горящими глазами. Свирепый монстр, очевидно, проскользнул снаружи. Из Пустоши. Он потянулся к Ариане, которой только оставалось кричать и плакать. Она всего лишь ребёнок. Маленький, беззащитный ребёнок на попечении Лауры. Несмотря на то, что зверь прошмыгнул мимо охраны, если что-то случится, обвинят Лауру. Нужно действовать, не только чтобы спасти себя, но и потому, что так правильно.

Прежде чем успела что-то придумать, она сделала выпад. Нерешительность не спасёт девочку. Лаура вытянула руки, чтобы оттолкнуть призрачного зверя от ребёнка. Но руки, да и всё тело, прошли сквозь чудовище. Она пошатнулась, но оправилась от удивления. Эта штука не материальна.

Крики детей сменились всхлипами, и Лаура, обернувшись, увидела монстра, парящего прямо над Горацио, на лице которого была довольная ухмылка… и никакого страха. Как будто он контролировал зверя.

— Как ты это делаешь? — спросила она. — Хотя, всё равно. Прекрати!

Она погрозила ему пальцем, чтобы показать твёрдость намерений, хотя внутренне дрожала. Бояться маленького ребёнка? Как нелепо. Он едва дорос до её колен.

Горацио хлопнул в ладоши и подпрыгнул от радости, воскликнув:

— Бойтесь!

Существо стало больше, и угрожающе начал красться вперёд, демонстрируя Лауре горящие глаза и острые зубы.

— Ты создаёшь этого монстра, — выдохнула она, не понимая, как такое возможно. — Немедленно прекрати!

Несмотря на то, что то запрещено, Лаура потянулась к мальчику и крепко схватила его за руки. Она сжала в руке маленькие хрупкие ручонки, но Горацио продолжал ухмыляться. Дети опять закричали

— Я сказала, хватит! — Лаура слегка встряхнула его, так, что он резко вскрикнул. Монстр исчез, но нашёл новый дом в глазах Горацио. Грозовые тучи клубились в тёмных зрачках, и Горацио продолжал смотреть на неё.

— Нет, — сказал он детским голоском.

В ударившей Лауру волне не было ничего детского или слабого. Она врезалась в стену с такой силой, что перехватило дыхание. Откуда у него такая магическая сила? Магия что-то из истории. Её не существовало… скажите это невидимой силе, которая прижимала её к стене.

Горацио подскочил к Лауре, тыча в неё пальцем.

— Загляни внутрь.

Она чувствовала, как что-то скребётся по краям сознания. Маленькие крошечные коготки, пытающиеся проникнуть к ней в голову. Лаура округлила глаза и прошептала:

— Убирайся из моей головы. — Как такое возможно? Откуда у этого ребёнка власть над её мыслями? Он хихикнул, и звук походил на то, как ушной червь, который проник внутрь, скребётся там, и Лаура вскрикнула, наконец-то, сумев обхватить голову руками. Пульсирующая боль вызвала мучительные стоны и слёзы. Она упала на пол и свернулась в калачик.

— Больно. — Она продолжала жалобно стонать, катаясь по полу. Её боль подпитывали голоса детей.

А Горацио хихикал. Просто хихикал.

Оказалось, что именно этого звука хватило, чтобы перейти от жалости к гневу.

«Как он посмел причинить мне боль?»

Она стиснула зубы и оттолкнула монстра. Но тварь отчаянно сопротивлялась, впиваясь когтями, которые рвали на части. Невидимые когти, потому что их не существовало. На самом деле, к ней ничто не прикасалось. Всё происходило в голове.

«В моей голове».

Эта тварь с насмешливой улыбкой осмелилась вторгнуться в её сознание. Если бы только у Лауры была стена, что-то, что могло бы блокировать монстра. Огромная, высокая стена, как в детсаду.

Словно думая, что её вызвали, в сознании возникла стена, слабая, которую существо прорвало когтями. Лаура сосредоточилась на стене. Представила, что она металлическая. Но та прогнулась. Поэтому Лаура сделала её каменной и установила вокруг мыслей, и чем прочнее она становилась, тем дальше существо отступало, пока в голове не остался лишь её разум, и она открыла глаза, встретившись взглядом с Горацио. Он надул губы. Когти царапали поверхность сознания.

— Я сказала, хватит. — Она чувствовала, что её переполняют гнев, страх и что-то ещё непонятное, когда потянулась к Горацио, и, несмотря на то, что между ними было несколько шагов, он отлетел, упал на пол и заскользил на заднице. Ужасное царапающее ощущение прекратилось, но Лаура сохранила ментальную стену.

Горацио изумлённо уставился на неё. Его нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами. Потом мальчик заплакал, громко, порывисто завывая, и, конечно же, в этот момент дверь открылась. Пришла не просто замена Карле, а дидактик, узнаваемая в тёмно-синей униформе. Она вошла в комнату плачущих детей и сразу же сосредоточила взгляд на Лауре.

— Что здесь происходит?

Глава 2

— Она меня толкнула, — сказал Горацио между всхлипами.

— Это правда? — В Лауру впился суровый взгляд. Она указала на Горацио, который изображал из себя невинного и жалкого.

— Он… он создал какое-то призрачное чудовище. — Лауре никогда не приходило в голову солгать, и она чувствовала себя виноватой, когда слышала странные истории и считала, что их выдумывают.

Новоприбывшая ахнула.

— Какое жалкое оправдание! Он ребёнок

— Больно, — сказал Горацио, чья нижняя губа задрожала, но Лаура увидела в его глазах лукавство.

Она ткнула в него пальцем.

— Он лжёт. Посмотрите на него. По глазам всё видно.

Дидактик махнула Лауре.

— Пошли со мной.

— Но дети… — слабо возразила она.

— С ними всё будет хорошо. Не обсуждается.

Не имея выбора, Лаура пошла за ней, понимая, что лучше ничего не объяснять, пока они шли по коридорам из детской. На зелёной площадке для отдыха няни выгуливали своих подопечных. Почему бы Лауре не устроиться на работу с самыми маленькими?

Они направились ни к общежитию, ни к колодкам для порки, а зашагали к воротам. Купол над головой покрылся рябью. Он сделан из гибких панелей, но не совсем неуязвим. Сильные штормы могли его трясти, но такое случалось редко.

Стражники у ворот с ног до головы были облачены в броню, на шлеме козырьки зеркальные, полностью скрывавшие лицо человека. Если под всем этим ещё крылся человек. Стражники вообще не были похожи на людей. К счастью, Лаура не часто с ними связывалась.

Дидактик повела её мимо стражей в броне, на движущийся тротуар, тогда-то Лаура и поняла, что она единственный Соур за стеной. Судя по одежде, на тротуаре стояли дидактики и поммэры. А ещё стражники, которые жутковато возвышались над всеми. Она не могла противиться желанию посмотреть на них. Лаура с самого приезда сюда не выходила за стену… Потому что сюда уводили только тех, у кого неприятности. И они никогда не возвращались.

Лаура старалась не думать об этом, и всё же коварная мысль возвращалась. Ужас пронизывал каждое нервное окончание. Страх сдавил сердце в тиски, а ладони вспотели. Как они её накажут? Она ведь ребёнка обидела. Никто и никогда не поверит её рассказу, что это он напал на неё невидимым монстром.

Дидактик быстро привела Лауру к огромному зданию — средоточие власти Мэрра. Они вошли в огромный вестибюль, где не было ни людей, ни декора, лишь высокий куполообразный потолок и эхо их шагов. Дидактик потащила её по огромному пустому пространству к дверям. Вместо привычных стражников в броне, стояли поммэрры с косами в руках. Длинный черенок, который можно крепко сжать обеими руками и изогнутое лезвие. Лаура никогда не видела, как используют такое оружие, но слышала, что им можно разрубить человека пополам.

Поммэрр слева, распахнул дверь, и они вошли в гораздо меньшую комнату, где никого не было.

— Жди здесь, — сказала дидактик.

Лаура села на пустой стул, а дидактик постучала в тяжёлую на вид, но простую дверь. Время тянулось бесконечно, и Лаура успела продумать сотни вариантов исхода событий. Порка перед всеми Соурами, демонстрирующая то, что случится с теми, кто не подчинится. Изгнание в опасную пустошь. Смерть.

Ей и в голову не приходил сценарий, что ей поверят. Дети не создают чудовищ из воздуха.

Когда дверь, наконец, открылась, Лаура не смогла скрыть угрюмость. Она встала и занесла ногу для шага. Тело казалось тяжёлым, и каждое движение выходило медленным. Тонкое строение деревянного пола под ногами выглядело дорого. Большинство полов, как правило, были бетонными или прорезиненными. Они сверкали, но не настолько, чтобы видеть в них своё отражение, и всё же были чистыми.

— Торопись. У меня времени мало. — От резкого упрёка Лаура пошла быстрее и остановилась перед большим письменным столом, который тоже был из дерева, но старше. Серый и узловатый, внешне грубый. Столешница выглядела гладкой, покрытой какой-то прозрачной смолой.

Лаура не поднимала головы и слабо кивнула. Жест уважения не помешает.

— Она старше, чем я ожидала, — раздался грубый голос.

— Чуть меньше тридцати, Мэрр.

— Не первой свежести, так почему сейчас? — задумчиво спросила она. — Посмотри на меня, Соур. — Лаура подняла голову и встретилась с проницательным взглядом пожилой женщины. Кожа у неё слегка загорелая, глаза не совсем круглые, а чёрные с проседью волосы длиной до плеч. — Можешь оставить нас, дидактик Оделль, — произнесла Мэрр.

Дидактик, не возражая, ушла. Дверь закрылась с тихим щелчком, и Лаура изо всех сил старалась не ёрзать под тяжёлым взглядом.

— Ты Соур Лаура, правильно? — Лаура кивнула. — Судя по досье, ты тут уже довольно долго. И за исключением краткого периода адаптации, когда прибыла, до сегодня на тебя никто не жаловался.

Это не походило на вопрос, поэтому Лаура не ответила, но покраснела от напоминания «краткого периода адаптации». Тогда наказание казалось иным. Она вырывалась из пут, задавала вопросы, спорила и показывала свой боевой дух. Они сломили её. Ломали всех, кто не придерживался установленных рамок.

— Мне сказали, что сегодня у тебя произошёл инцидент с Горацио.

Что дидактик рассказала Мэрру? Стоит ли преуменьшить действительность или придерживаться правды? Но из-за правды, Лаура выглядела бы сумасшедшей. Хотя не впервой Соур говорил о том, что дети вытворяли что-то странное. Лаура смеялась над теми, кто рассказывал небылицы. И эти Соуры ушли и больше не вернулись. Вспомнив об этом, Лаура решила соврать. Она открыла рот…

— Я бы не советовала тебе лгать.

От этого упрёка Лаура покраснела.

— А разве это важно? Скажи я правду или солги, меня всё равно накажут.

— Принимаешь решения за меня? — Мэрр выгнула бровь. — Какая дерзость! Ты не знаешь, чего я от тебя хочу. Для начала хочу ответы. Что случилось с Горацио? Скажи правду или я вырву её из твоего разума.

Лаура открыла рот и закрыла, обдумывая угрозу.

— Он вызвал какого-то призрачного зверя и пугал им детей. — Она не добавила, что и её тоже напугал.

— Этому сейчас учат в академии? Рассказывают о призраках. — Мэрр фыркнула. — Вероятно, они оказывают медвежью услугу, не объясняя простых эктоплазматических манипуляций с псионической энергией.

Лаура моргнула на незнакомые слова.

— Прошу прощения, Мэрр, не понимаю.

— Горацио вызвал не магического духа, а сформировал энергию в мираж.

Лаура разинула рот, когда Мэрр подтвердила то, что сделал Горацио.

— Он создал чудовище.

— Лишь его проекцию. Всё остальное блеф.

— Позволю себе не согласиться, — фыркнула Лаура. — Мне было больно.

— Как больно? Оно тебя коснулось?

— Нет, не совсем. Скорее, оно пыталось проникнуть в мой разум.

— Расскажи больше. — Мэрр подалась вперёд.

— Будто эта тварь пыталась проникнуть мне в голову. И это было больно. — Эту фантомную боль нелегко забыть.

— Но ты выглядишь нормальной.

— Потому что он ранил меня сюда. — Она постучала себе по виску.

— И ты отбилась от него?

Она кивнула.

— Как?

Она распрямила плечи.

— Не знаю. В один момент Горацио заставлял нас кричать, а в следующую — боль прошла, и Горацио упал на задницу. Возможно, из-за падения он перестал концентрироваться.

— Ты его толкнула.

Лаура тряхнула головой.

— Я его не трогала.

— Не совсем так. — Мэрр дотронулась до стола, и над ним появилось изображение. Лаура округлила рот, когда перед ней разыгралась схватка с Горацио, но на этот раз зверь был не так страшен. Сцена шла быстро, потому что Мэрр перемотала и остановила изображение на моменте, когда Лаура схватила Горацио за руки.

— Ты встряхнула ребёнка.

— Он пугал…

— Мне всё равно, что он делал. Ты схватила Горацио и встряхнула его

— Не сильно.

— Но достаточно сильно, чтобы спровоцировать.

Лауре потребовалась всего секунда, чтобы осознать сказанное.

— Вы обвиняете меня в произошедшем.

— Очевидно, ты вывела Горацио из себя.

— Потому что он плохо себя вёл.

— Вряд ли плохо. Просто экспериментировал со способностями, но очень слабо. Меня больше интересует тот факт, что ты противостояла ему. Как? — Жёсткий блеск её глаз требовал ответа.

— Я не понимаю. Вы всё видели. Он сам упал.

— Потому что ты его толкнула. Но до этого он напал на твой разум, и ты отбилась. Как? Захлопнула большую дверь? Может быть, вырыла ров или поставила стену?

— Стена, — пробормотала Лаура. — Откуда вы?..

— Как узнала? Моя работа — всё знать. А ты неожиданность. — Мэрр удобнее устроилась в кресле, и какое-то время молчала, застав Лауру врасплох. — Ты бывала за пределами купола?

— Нет с момента, как меня сюда привезли.

— Может, ты вступала в контакт с чем-то извне?

— Нет.

— Когда ты в последний раз проходила осмотр? Анализы, рентген и прочее?

Лаура моргнула.

— На последнем осмотре, Мэрр.

— Ежегодные?

— Каждые три года с двадцати пяти лет.

— Тебе двадцать семь. Значит, прошло уже два года с последнего осмотра. — Мэрр поджала губы. — Сдашь анализы. Сегодня же.

— Со мной что-то не так?

— Никто не разрешал тебе задавать вопросы. — Мэрр нажала на что-то на столе и заговорила со столешницей. — Отведите её в лабораторию. Нужен полный скрининг. Ткани, кровь, волосы, полное сканирование.

— Полное? Зачем? — Лаура никак не отреагировала, когда из динамика донёсся голос Дидактика Оделль, но всё же прислушалась. Почему Мэрр так интересуется её здоровьем?

— Да, полное. А потом проверить остальных Соуров. Может, она просто счастливая случайность, поздний цветок. А может мы обманулись. Хочу знать всё к концу сегодняшнего дня. — Мэрр взяла ручку и начала писать, когда дверь распахнулась.

— Пошли. — Дидактик махнула Лауре, но та не сдержала вопроса:

— Что со мной не так? Я больна?

— Нам обязательно затыкать тебе рот кляпом? — отрезала Мэрр. — Соуры должны открывать рот только тогда, когда к ним обращаются.

— Мы напомним ей о хороших манерах, Мэрр, — прорычала дидактик. — Пошли. — Схватив её за руку и резко дёрнув, дидактик заткнула Лауре рот. Ответов не предвиделось, но вопросы переполняли Лауру. Неужели они думают, что у неё синдром отравления ядовитыми отходами? Разве всё не начиналось с разума? А за ним отказывали лёгкие. На самом деле, никто точно не знал.

Лауру привезли в лазарет, который оказался гораздо больше, чем тот, что в общежитии. Её положили на койку, вокруг которой были натянуты защитные панели. Из стен вылезли механические руки, чтобы взять образцы, а значит, Лауре некому было задавать вопросы, пока у неё брали анализы. Они даже взяли образцы волос и ногтей. Когда ей протянули баночку для мочи, появилось смущение, ведь она должна была это сделать перед дидактиком Оделль. Затем Лауру поместили в отдельную палату, где вместо кровати был только тонкий матрас, шершавое одеяло и никакого света. В темноте страшные мысли множились. Её наверняка выпорют. И будут пороть, пока спина не превратиться в кровавое месиво. И это несправедливо. Улей накажет её, словно она каким-то образом провинилась. Но она всего лишь пыталась защитить других детей, и Мэрр знала, что она говорит правду. Знала, что произошло в той комнате, и ни капельки не удивилась. Ведь была в курсе, что Горацио обладает странной силой. Тогда-то Лаура и поняла, почему ушедшие не возвращаются к детям. Поэтому никто и не смог рассказать что-то остальным.

«Я умру».

Именно после этой мысли Лаура и нашла в себе религию. Она молилась всю ночь. Стояла на коленях с закрытыми глазами и сложив перед собой руки.

— Улей — это жизнь. Жизнь — хорошо. Работа в Улье делает хорошую жизнь лучше. — Но никто не ответил. Еду Лауре просунули в щель двери, не сказав ни слова. Она не посмела пренебречь дарованной щедростью, съела помои, выпила меловую воду и ещё немного помолилась.

К моменту, когда кто-то, наконец, пришёл к Лауре, она уже нарыдалась до хрипоты, стёрла колени до крови и смирилась с тем, что её ждёт. Она словно находилась в тумане, а все чувства притупились. Сама Мэрр стояла в дверях, возвышаясь над Лаурой, съёжившейся на полу.

— Плакса и нюня. — В каждом слове слышалось презрение. — Но кровь не лжёт. По крайней мере, в этот раз.

— Я больна? — хрипло спросила она

— Совсем нет. И из-за нашей ошибки очень сложно расшифровать все твои способности.

Все эти странные слова не прояснили для Лауры ничего.

— Что со мной будет?

— Вставай и узнай. Ты уезжаешь.

— Уезжаю? — повторила Лаура, вставая. — Вы выгоняете меня из Улья? Прошу, не надо. Я очень сожалею о своих действиях.

Дидактик Оделль, стоящая за дверью, фыркнула.

— Тебя не наказывают, а скорее повышают с переездом.

В этом уже был смысл.

— Куда?

— Ты будешь жить в Куполе Инкубаторе, — заявила Мэрр.

На это Лаура нахмурилась.

— Разве не там детей делают? — Расплывчатое понятие, о котором только шептались. Некоторые говорили, что всё происходит с машинами, жидкостями и какой-то странной смесью ингредиентов, для создания ребёнка. Эту науку Лаура не понимала. Зачем посылать её туда?

— Ты не должна спрашивать, почему тебя сочли достойной стать Матерью, — заявила дидактик с насмешкой в голосе.

Лаура сильнее нахмурилась и, несмотря на предупреждения, не смогла сдержаться — ведь это её жизнь переворачивается с ног на голову.

— Не понимаю. Почему меня переводят?

В Академии выбирали ранг для выпускников, и этот ранг никогда не менялся. Лучшее, на что могла надеяться Лаура — усердно трудиться и, возможно, однажды проявить себя, чтобы стать поммэрром. Теперь придётся начать всё сначала.

— Обстоятельства изменились.

— Этого из-за случившегося с Горацио? А что с ним? — спросила Лаура. — Его тоже отошлют?

Улыбка Мэрра не коснулась глаз.

— Он тоже поздно проявился, и скоро тоже переедет.

— Вы не можете отослать его в Академию. Он опасен, — возразила Лаура.

— Для таких одарённых детей существуют специальные школы. И его судьба тебя касаться не должна. — Мэрр пошла вперёд, даже не оглянувшись, чтобы убедиться идёт ли Лаура за ней, а Оделль замыкала шествие.

— Я не хочу уезжать. Это мой дом. — Да, она его ненавидела, но предпочитала остаться здесь, а не ехать в неизведанное.

— Ты ведёшь себя так, словно у тебя есть выбор. — Мэрр усмехнулась. — Будешь делать то, что тебе говорят.

— Да, Мэрр. — Лаура склонила голову, притворяясь, что поняла, хотя нет. В её возрасте уже никого не переводят. Всё происходит гораздо раньше. Самую старшую, на её памяти, перевели Мари в возрасте двадцать один год. По слухам она вытворила что-то ужасное. Увидев Мари перед отъездом, Лаура часто задавалась вопросом, какое зло таится в её выросшем животе. Возможно, она вдохнула какую-то ядовитую пыль с товаров, которые, вероятно, не успели обработать.

— Вымойте её и оденьте в мантию. Транспорт для её перевозки уже ждёт, — приказала Мэрр.

Лауру отвели в ванную комнату, где она вымылась с головы до ног. Длинные волосы расчесали до блеска, а затем заплели в тугую косу.

Поммэрр, отвечающая за её внешний вид, вздохнула.

— Ещё бы пару дней, и её бы постригли. Думаешь, они не будут возражать, если всё так останется?

Что останется? Лаура ничего не понимала. Она часто задумывалась, почему Соурам позволяли отращивать волосы ниже плеч, а потом почти под ноль состригали?

— Отстань от её волос, — отрезала дидактик Оделль. — Одень её. Все ждут, когда она уедет.

Всё так быстро. У Лауры даже не будет шанса попрощаться с единственным домом, который она знала. Или собрать крошечные сокровища, которые спрятала под одеждой в своём шкафу. Хотя их не так много. Книжка с картинками, подаренная поммэрром, который всегда была добра к ней. Лишняя пара носков на холодный период времени.

Ей вручили трусики, длинные носки и небольшие сланцы, а через голову натянули белую мантию. Поммэрр толкнула Лауру к дидактику Оделль.

— Она готова.

— Пойдём.

Выйдя на дневной свет, Лаура прищурилась. Ей непривычно было ходить в длинной юбке, белая ткань путалась в ногах. Длинные узкие рукава были расклешены. Белый пояс каким-то образом свисал ниже талии, но выше бедер, делая акцент на фигуре. Наряд откровенный, но выбора не было.

Пара стражников в доспехах, скрипя металлом, встали по бокам, уводя от детсада. Край купола казался всё ближе, а панели из-за ветра снаружи, дребезжали сильнее, а из-за энергии, проходящей по нему и способной убить всё, что попытается проникнуть внутрь, шипел. С самого раннего возраста всех учили не прикасаться к защитной оболочке купола. Разрежет плоть и даже пылинки не оставит.

Лаура с трепетом смотрела на купол и стену, которая поддерживала его. Так близко она не была с тех пор, как приехала сюда. Во рту всё пересохло. Она стиснула кулаки, зная, что снаружи её ждёт незащищённая Пустошь. Несмотря на уверение, что она направляется в другой купол, в другое безопасное место, Лаура сомневалась.

Когда они приблизились к арке, ведущей наружу, Лаура заупрямилась.

— Я не могу… не могу выйти за пределы купола.

Стражники схватили её за руки, чем лишь увеличили уровень паники.

— Веди себя спокойно, и недолго пробудешь на открытом пространстве, — ровным голосом заявил один из охранников.

После чего Лаура перестала сопротивляться. Первая арка вела к двери, которая открылась, когда они проезжали мимо, и которая закрылась прямо за ними. Открылась другая дверь, и в тот же миг Лаура почувствовала запах пыли, а не чистый воздух Улья. Лаура начала дышать мелкими вдохами, потому что боялась втянуть в себя много воздуха. Солдаты в доспехах, очевидно, не разделяли её страха, так как их защищали шлемы. Должно быть, это здорово.

Они потащили её к грузовику, вокруг которого толпились люди в доспехах. Один из стражников, бросая в машину охапки пустых мешков, обернулся и рявкнул:

— Что это?

— Груз, который вам велели дождаться.

Он рассёк воздух массивной рукой, затянутой в перчатку.

— Мы не перевозим живые грузы.

— Сегодня перевозите. Приказ Мэрра.

— Мэрр может идти на хер, — прорычал стражник.

— Она ещё просила передать, что если откажешься, можешь не возвращаться.

Угроза сработала. Обидно. Лауру передали из рук одной группы стражников в доспехах в руки другой. И эти стражники выглядели ещё больше, а броня помятая и пёстрая по сравнению с той, которую носили в Улье.

— Рассчитываем на премию, — заявил стражник, подталкивая её к грузовику.

Грохот двигателя наполнил воздух. С самого прибытия сюда, она не приближалась к грузовикам. В Улье предпочиталипередвигаться пешком, а движущиеся тротуары помогали добраться до отдалённых мест. Да и в тесном детсаде в этом не было необходимости.

— Шевелись. — Её толкнули к зияющей пасти задней части грузовика, которая словно готова была её поглотить и увезти прочь от дома. На мгновение Лаура запаниковала, вырвалась и побежала обратно к дверям Улья, хотя понимала всю безнадёжность. Вход уже закрылся, и она ударилась в дверь, но стражник схватил её.

— Нет! — закричала Лаура. — Не трогайте меня! — Требование пульсировало внутри, пробиваясь сквозь оцепенение. К её удивлению, стражник отшатнулся, но быстро пришёл в себя и кинулся к Лауре. Схватив за руки, он потащил её обратно, не обращая внимания на крики и махи руками. Лауру ударили по голове, и она потеряла сознание, а когда пришла в себя, лежала на грубой ткани в темноте грузовика, который громыхал и раскачивался, унося её прочь от Улья. Прочь от дома.

Глава 3

Яркое солнце в небе не было к ним благосклонно. Оно светило на хорошо утрамбованную грязь, которую жар превращал в твёрдую глину, и нигде не было тени. Прятаться стало труднее, но Акселю это на руку, потому что такая жара собьёт внимание тех, кто смотрит за обстановкой и даст ложное ощущение, что здесь ничего не скрыть. Они ошибутся.

Распластавшись на земле и накрытый сеткой, предназначенной для маскировки, он смотрел на грохочущий по дороге грязный грузовик. Пока Аксель не двигается, дроны, летающие зигзагом перед грузовиком, его не обнаружат. Неподвижность давалась нелегко. Он готов был побиться об заклад — и, вероятно, выиграл бы — что напротив него Гуннер сопротивляется желанию пошевелиться. Парень терпеть не мог лежать смирно. Он называл это «притворяться трупом», что в корне противоречило его кредо «активной жизни».

Говоря о жизни, как много раз Аксель ставил её на кон? До сих пор ему везло во время набегов. Но когда-то этому придёт конец. Особенно если он будет вести себя более дерзко. Нападать так близко к куполу опасно. Стражники не сочувствовали тем, кого называли крысами Пустоши. Подходящее название, учитывая, что Аксель и его команда, словно самые выносливые грызуны, знали, как выживать. Как добывать деньги. Влачить жалкое существование. И прятаться.

Аксель и ему подобные давным-давно научились скрываться, и искусству неподвижности, а ещё подружились с темнотой. Выучили уроки, в которых говорилось: бей без пощады; сострадание может убить даже крысу.

Аксель подавил сострадание внутренним стержнем, который никак не реагировал на равнины, и предпочитал тень деревьев, где дела идут своим чередом.

Дальше вдоль дороги близнецы Кейси и Кэмден — который больше предпочитал сокращённое Кэм — ждали своей очереди. Они доказали, что могут быть верными сподвижниками, когда дело касалось таких заданий, как это. Как многие крысы, близнецы ловко выживали в Пустоши, но родились они не здесь. Их нашли около двадцати лет назад — пара брошенных, раненых, полуголодных, но живых детей. Никто не знал откуда они родом, и как им удалось выжить в Пустоши. А видя их затравленные взгляды, никто никогда у них это не спрашивал. Кейси и Кэм занимались самой важной и опасной частью игры: приводили в действие ловушку и ликвидировали дронов.

В небе не могло быть глаз, записывающих и ретранслирующих происходящее. Поэтому между куполами редко передвигалось всего лишь по одному грузовику. Большинство начали нанимать наёмников для сопровождения, так что добыча товаров из такого каравана стала делом опаснее.

Вот только Аксель любил трудности.

Грузовик грохотал, шум нарастал, как и облака дыма. У машины стоял один из редких топливных двигателей, мощнее электрического. В отличие от дронов грузовик извергал шум, свидетельствующий о приближении. Эти же гладкие воздушные машины тихо скользили перед грузовиком, в облаке пыли. Никто не мог увидеть эти устройства, но Аксель знал об их существовании. Их камеры записывали всё. Видели ли они засаду Акселя и его банды? У него руки чесались показать средний палец.

Но рано.

Терпение.

Здесь, на равнине, замаскировать температуру тела оказалось несложно. Даже сквозь пыльную дымку в небе солнце палило так, что всё вокруг кипело. Но жар не заставит их убраться. Движение — вот что опаснее.

Тени движущихся дронов приближались. Аксель, наблюдая через камуфляжную сетку, мог видеть эти чёрные пятна на земле. Они мелькали и кружили перед грузовиком, удерживаемые в воздухе жужжащими лопастями. Если они что-то увидят, будет отправлен сигнал, и грузовик остановится, немедленно перейдя в режим блокировки, пока угроза не будет устранена. Это ещё называют «уничтожение крыс».

Слишком жаркий денёк для смерти.

Аксель и Гуннер просто должны лежать неподвижно, пока дроны не пронесутся мимо. Их задача в этой операции вращалась вокруг грузовика. Каждый будет играть свою предопределённую роль.

… Восемь. Девять. Десять. Аксель начал отсчёт после того, как дрон пролетел мимо, и знал, что Гуннер занимался тем же. Вероятно, они в безопасности от обнаружения, но всё же подождали чуть дольше, когда в поле зрения с грохотом появился фургон, капот которого украшал пулемёт, а весь корпус покрывала пуленепробиваемая броня. Даже лобовое стекло было из материала, который не так уж просто разбить.

Но Аксель с компанией не хотел уничтожать грузовик, он хотел его угнать.

Обычно Аксель и его шайка не интересовались тем, что выезжало из Улья, а тем, что в него въезжало — товары были лучше. Однако они получили кое-какую информацию. Контрабандой было что-то секретное и ценное. Настолько важное, что гнал один грузовик, не ожидая сопровождения.

Машина поравнялась с Акселем и он, наконец-то, выбрался из-под маскировочной сетки. Тут же бросился к дверце грузовика и вцепился в ручку, ботинки с магнитами прилипли к подножке. Водитель в шлеме даже не оглянулся. Аксель не дал ему повода для беспокойства. Пока.

Грузовик увеличил скорость, от чего начал ещё больше трястись по неровной дороге. Попытки построить хорошие дороги между куполами никогда не заканчивались успешно. Природа боролась с теми, кто намеревался оставить неизгладимый след. Просто посмотрите, как хорошо она похоронила последнее поколение, которое думало, что со всем справится. От Старой Земли осталось всего несколько развалин, напоминающих, что она когда-то существовала.

Держась одной рукой, другой Аксель вытащил из кармана плаща фонарик-палочку. При нажатии кнопки появился нагретый белый луч, немедленно высасывающий энергию.

Тело сотрясалось от попадания грузовика в каждую выбоину на дороге, зубы клацали, цель сбивалась. Акселю нужно работать быстрее. Когда он прорезал механизм, запирающий дверь, та сдвинулась. Её тяжесть потянула Акселя вниз и он отпустил ручку, отклонившись и доверяя жизнь магнитам на ботинках. На мгновение сила притяжения возобладала и Аксель подумал, что упадёт.

Дверь распахнулась и Аксель выпрямился, потянувшись к водителю, который оказался вооружён. Не такой уж и сюрприз. Только идиоты путешествовали по Пустоши без защиты. Пистолет выстрелил как раз в тот момент, когда от сильного удара грузовик подскочил, сбив прицел водителя. Прежде чем он снова смог прицелиться, Аксель бросился к пистолету и обхватил его. Он выстрелил и пуля застряла в лобовом стекле. На пассажирском сиденье происходила похожая схватка, в которой Гуннер боролся со вторым стражем, одетым в металлический костюм. Чёрт бы побрал эти штуки. Они отлично защищали своих хозяев и делали их сильнее, так долго, насколько хватало заряда.

Аксель отпустил руку с пистолетом и быстро обшарил свой патронташ, выдернув из него толстый диск. Он прилепил его на костюм водителя и активировал. Электромагнитный импульс прошёл через них обоих, но всё, что потерял Аксель — это сцепление ботинок. А вот парень в костюме стал неподвижной металлической статуей.

Аксель перелез через него, слишком хорошо осознавая, что тяжёлая нога парня давит на педаль газа. Хмыкнув, он толкнул парня, и тот сначала припал к борту, а затем выпал из грузовика и с кувырком приземлился на землю. Но Аксель уже на него не смотрел, потому что скользнул на водительское сиденье.

Вцепившись в руль, он вдарил по тормозам и остановил грузовик. Вместо того, чтобы сделать паузу и перевести дух, Аксель выпрыгнул из машины и побежал к лежащему на земле стражу. Электромагнитный импульс длится не вечность, и защитная способность костюма, вероятно, восстановилась. Когда он подошёл, водитель начал дёргаться, поднял руку, согнул пальцы. Аксель вытащил пистолет из кобуры за спиной — короткий ствол, но широкий и мощный. Дыра, которую он проделал в груди водителя, остановила все попытки подняться.

Аксель быстро развернулся и увидел, что Гуннер пинает второго стража в скафандре.

— Чёрт. Чёрт. Грёбаный чёрт.

— Ты в порядке? — крикнул Аксель, устремившись в его сторону.

— Похоже, удача от меня сегодня отвернулась. Этот ублюдок задел меня, когда падал.

В ответ он получил сочувствующий взгляд.

— Оуч. Где Кейси и Кэм?

Пришлось ещё раз развернуться и тогда Аксель увидел, как они спускаются по холму. С плеча каждого близнеца свисало по дрону. Это позволит им выиграть время до того, как кто-то начнёт их искать, но немного. Грузовик, вероятно, должен выйти на связь, когда достигнет следующего свободного от помех места примерно в часе езды отсюда.

— Есть какие-то проблемы? — спросил Аксель, когда близнецы подошли.

— Как будто когда-то были, — фыркнула Кейси. — Хотя вот этот тупица воткнул в корпус дрона нож, а не выдернул пропеллеры.

— Я промахнулся, потому что ты меня толкнула, — проворчал Кэм.

— Конечно, я во всём виновата, — ответила сестра, закатив глаза, и это было обычное для них препирательство.

— Давайте отключим блок слежения и двинемся дальше, — прервал их Аксель.

Пока Кейси и Кэм возились с грузовиком, Аксель вернулся к стражу, с которым боролся, и отцепил от него свой диск с ЭМИ. Придётся его подзарядить. Затем Аксель снял с тела всё пригодное для использования и доспехи, игнорируя лицо молодого человека под шлемом. В Пустошах те, кто проявлял слишком много сочувствия, могли похвастаться лишь своими обглоданными костями. Убить или быть убитым — единственная мантра, которой по-настоящему следовал каждый житель Пустошей.

Гудящий звук возвестил о прибытии Кэма на их тепловом багги, панели по бокам которого использовались для поглощения и повторного использования энергетического потенциала. Вместо того чтобы возиться с замком на грузовике для грузового отсека, Аксель бросил снятую с трупа одежду в заднюю часть багги. То, что нашёл Гуннер, с глухим ударом упало сверху.

— Как долго нам здесь ещё торчать? — крикнул он Кейси, чья голова находилась под капотом грузовика, который оставался заведённым.

— Сколько потребуется, — рявкнула она.

А это значит, что недолго. Аксель хлопнул Гуннера по спине.

— Отличная работа. Отправляйтесь с Кэмом домой. Я привезу Кейси как только она закончит.

Близнецы не часто разлучались, но в последнее время Аксель всё время их разводил. По большей части из-за слов, сказанных Кейси, когда она отвергла очередного ухажёра.

Аксель тогда спросил:

— Что не так с Жавьером?

А Кейси ответила:

— Дело не в нём, а в Кэме. Я нужна ему, как хранитель. — Или она использовала брата как предлог?

В чём бы ни была причина, Аксель пытался дать каждому из близнецов немного личного пространства. Поэтому Кэм поедет с Гуннером, а они с Кейси на грузовике. Кейси всё ещё корпела под капотом, поэтому Аксель обошёл машину сзади и посмотрел на двери. Какое сокровище спрятано внутри? Возможно, и не такое уж и сокровище, учитывая всего двух стражей и двух дронов. Хотя, это ли не лучший способ спрятать что-то и не привлечь ненужного внимания?

Аксель забрался в кабину грузовика и осмотрел пустые внутренности. Внутри не было ничего, кроме радио. Похоже, что они неправильно поняли сообщение. Здесь, в глубине Пустоши, сигналы имели тенденцию ослабевать.

Капот громко захлопнулся и Кейси, всё ещё стоящая на бампере, ударила по нему рукой.

— Отслеживающее устройство устранено.

Она подняла вверх пластиковую коробочку и выкинула её. Спустя мгновение она скользнула на пассажирское сидение. Аксель завёл двигатель, сиденье под его задницей завибрировало.

— Готова?

— Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом? — простонала Кейси. — Просто рули так, чтобы меня не выбросило за борт, ладно? Я немного вздремну.

Так она и сделала: устроилась в кресле и закрыла глаза. Можно спокойно дать одному отдохнуть, потому что запутывание следов займёт много времени, прежде чем они вернутся домой.

Хотя дом — это неправильный термин. Аксель и его шайка жили в пещере. И он бы добавил, что в большой пещере. Бывшее строение, длинное и узкое, погребённое снаружи под песком и едва образовывавшее бархан, который ничем не отличался от других барханов в этом районе.

Исследование показало, что некоторые барханы раньше тоже были зданиями, которые обвалились. Одно из них превратилось в опасную выгребную яму со змеями, которые наслаждались плотью. В другом — яма, из которой исходил странный холод.

Только у них были рабочие ржавые двери, скрытые камуфляжной сеткой, которые раздвигались при приближении. Аксель мигал фонариком в нужной последовательности — сигнал, чтобы его впустили. Три коротких вспышки. Две длинных. Четыре коротких. Это код на эту неделю. Через два дня он изменится, чтобы внутрь не смогли беспрепятственно проникнуть посторонние личности.

Проход оказался достаточно широким, чтобы Аксель мог въехать внутрь, а переход от убывающего послеполуденного солнца к почти сумеркам был резким. Но хуже стало, когда двери закрылись и он остался в окружении бетона и металла, а связь с землёй притупилась. Аксель уже ощущал себя ограниченным, а он ещё даже не вышел из грузовика.

Он сдёрнул с лица тонированные очки, забыв, что они вообще на нём. Надевать их, когда выходил из Хилл-Хейвена просто привычка.

Хилл-Хейвен^[1] — дурацкое название этого места, которое кто-то дал, когда несколько лет назад они его обнаружили. Не совсем холм, и Аксель никогда не хотел, чтобы он стал раем. И никогда не ожидал, что у него будет разношёрстная команда, которая последует за ним. Но бедняки не выбирали. Они брали, что могли, и крали, что не могли взять.

Аксель заглушил мотор и Кейси вылезла из грузовика, который припарковал рядом с багги. То, что лежало на заднем сиденье, уже убрали, а внедорожник подготовили к следующему рейсу. Выживание подразумевало всегда быть наготове.

Кейси направилась с парковки и, из ниоткуда появившийся, Кэм последовал за ней. Гуннера нигде не было видно, когда Аксель спрыгнул на пыльный пол.

— Как раз к обеду, — объявил Бенни, повар, появляясь в парковочной зоне убежища, его огромный живот шёл впереди него самого. Стеснительный, шести футов роста, с лысой головой, но пышной бородой, он был в фартуке поверх одежды.

— А когда это ты пропустишь обед? — усмехнулась Вера, стоящая на страже у дверей.

Аксель окинул её резким взглядом.

— Следи за манерами или знаешь, что он сделает.

В последний раз, когда Бенни устроил забастовку на кухне, все сбросили несколько фунтов. Для того, чтобы сделать съедобной еду, добытую в Пустоше, нужен особый дар.

Раздвижные двери отгородили их от внешнего мира, и Аксель знал, что сетка уже была на месте.

С каждым домом, который он терял, Аксель учился лучше защищаться. Через пару лет к тем домам примкнёт и этот. Осталось немного времени, прежде чем им придётся переехать.

Бенни указал на грузовик.

— Думаю, там есть тепловые панели? Мы могли бы заменить несколько наших изношенных.

— Мои источники говорят, что на восстановление отправляли несколько панелей, но они ещё подлежат к использованию. Плюс две панели, которые случайно вернули.

— Сколько ещё Аня будет работать для нас в Улье? — спросил Бенни.

— Уже недолго осталось. — Кто-то внутри, сочувствующий их делу, не очень-то преуспеет, если его поймают.

— А где Зара? Грузовику понадобится новая пара дверей. Возможно, даже люк, если не сможем чисто взломать замок на задней панели.

Бенни пожал плечами.

— Кто знает где носит эту женщину. Она ни перед кем не отчитывается.

— А ты у неё спрашивал? — произнёс Аксель, едва удержав тяжёлый вздох. И когда это он успел окружить себя таким количеством личностей? Аксель предпочитал одиночество. Потом начал сталкиваться с заблудшими, которые не уходили. Некоторые даже осмелились совершить преступление — начали его уважать. Должно быть, он стареет, раз не убил их за это.

— Зара ушла к Олиандеру за каким-то лекарством, — сказала Вера, подошедшая со своего поста.

Аксель нахмурился.

— Снова головные боли?

Вера кивнула.

— Кому-то нужно проверить систему вентиляции. Уже третий человек за неделю жалуется на головную боль. — Аксель повернулся к Бенни. — Группа техобслуживания уже вернулась с реки?

Что-то препятствовало потоку воды в Хилл-Хейвен, кто-то жаловался на слабое давление. Группа техобслуживания отправилась проверить трубопровод. Аксель надеялся, что им удалось устранить неполадки, учитывая с каким трудом, пришлось гнать воду сюда.

Бенни покачал головой.

— От них ни единой весточки, и уже исчерпан оговорённый срок.

— Чёрт. — Аксель провёл рукой по волосам. Такие новости не предвещали ничего хорошего. — Есть кто в Хейвене поблизости, чтобы сгонять на разведку?

Потому что, если группа техобслуживания, возглавляемая Дарреном, столкнулась с проблемой, с которой не смогли справиться, необходим ловкий следопыт, который выяснит, что произошло, и доложит, прежде чем кто-то ещё столкнётся с такой же проблемой.

— Ксайл и Полли отправились на базар Пустоши за припасами. Доми отправился в Южную Расщелину навестить семью.

— Не думаю, что что-то слышно от Титана?

Бенни покачал головой.

— Нет, с момента, как он ушёл с твоего последнего задания.

Титан уже не был прежним после несчастного случая, повлёкшего замену его конечностей на металлические. Зара объявила его медицинским чудом. Жаль, что Титан так сам не считал. Он ушёл, оставив записку, в которой написал лишь: «Не беспокойтесь».

— Отправь Гуннера выяснить что произошло с группой техобслуживания. Кэм и Кейси проверят вентиляционные шахты и фильтры.

Управление. Проклятие его существования.

— Что по поводу моей замены, чтобы я смогла уйти отдохнуть?

Своим вопросом Вера заработала суровый взгляд.

— Ты же знаешь, что у нас мало людей.

Не совсем правда. Сейчас в Хилл-Хейвен жило почти сорок человек, но большинство не бойцы. Многие назвали бы Акселя слабым за то, что принял к ним старого Горди. Мужчина древний и слепой, но умный. Очень. И с другой стороны, были Мисси и её маленькая девчушка. Она покинула купол по производству продуктов питания, когда ввели мораторий на контроль рождаемости, и сохранила ребёнка. А что насчёт Лероя, который жил только в темноте, потому что свет по какой-то причине причинял ему боль?

Несчастные и выжившие, казалось, их как магнитом влекло к Акселю, а тот ощущал необходимость им помочь.

Прекрасный беспорядок.

— Ты снова хмуришься, — заметила Вера. — Так ты никогда не подцепишь себе женщину.

— Мне не нужна женщина.

— Тогда тебе лучше почаще менять руки, если не хочешь искривления, — заметил, возникший из ниоткуда, Гуннер. — И она права. В последнее время ты постоянно хмуришься.

— Может потому что это моё естественный вид, — ответил Аксель.

— Запор? — предположил Гуннер. — Попробуй употреблять больше клетчатки.

— А тебе стоит меньше разговаривать, чтобы у меня не было желания тебя убить. — От этой грохочущей угрозы Гуннер улыбнулся. Парень всегда был в хорошем настроении. Ну, хоть у кого-то оно было.

— Оставьте его в покое. Если он мрачный, значит голодный. Иди и поешь, — вмешался Бенни, прежде чем направиться в сторону кухни.

— Мне нужно… — Аксель посмотрел на грузовик. Что случится, если он ещё ненадолго задержится с взломом? — А что на обед?

— Жаркое.

— Из чего?

Улыбка, которую Бенни бросил через плечо не была подбадривающей, скорее бросающей вызов. Однако загадочное мясо на вкус оказалось довольно вкусным. А лучше то, что оно не вызывало никаких спазмов. Отличный бонус.

Аксель и после обеда не вернулся к грузовику, потому что среди его людей началась драка. Две женщины повздорили из-за мужчины, который обиделся, когда женщины после примирения ушли вместе.

Уединения в Хилл-Хейвене не хватало — слишком мало комнат. Натянутого брезента недостаточно, чтобы дать кому-то реальное пространство. То, что было изначально безопасным бункером, теперь стало переполненным местом. И им нужно поскорее найти новое пристанище, пока это не взорвалось. Не стоит и упоминать, что эти снующие туда и сюда люди могли, в конце концов, попасться на глаза патрулям Анклава.

Со стольким дерьмом приходиться разбираться.

Уже гораздо позже Аксель принёс резак к грузовику. Никаких навороченных электронных замков, которые так легко вскрыть. И при этом невозможно использовать болторез. Встроенный промышленный замок требовал больше усилий.

Резак не спеша плавил механизм. В конце концов, замок лопнул, и Аксель выдернул его со скрежетом, от которого вздрогнул. Не то чтобы даже ночью в Хилл-Хейвен было тихо. Здесь всегда что-то шумело.

Схватившись за ручку, чтобы поднять дверь, Аксель остановился.

— Вера, можешь на минутку подойти сюда?

— Конечно. — Она знала чего он хотел, поэтому взяла оружие. На всякий случай.

Ухватившись за металлическую ручку, Аксель потянул и дверь со скрипом покатилась вверх. На мгновение воцарилась тишина, пока они осматривали кузов. Точнее, женщину, стоявшую там, в белом платье, с туго стянутыми волосами, из которых выбивались пряди. Её глаза были широко распахнуты, рот раскрыт.

Женщина, которой ну никак не должно быть в грузовике.

— Кто ты? — спросил Аксель, чьи чувства вспыхнули от внезапной вибрации в воздухе между ними. Но эта вибрация исчезла в тот момент, когда женщина потеряла сознание.

Глава 4

Женщина либо очень хорошо притворялась, либо действительно потеряла сознание. Но почему-то Аксель решил поставить на последнее.

— Что с ней? — спросила Вера, держа на прицеле обмякшее тело.

— Кажется, мы её напугали.

Неудивительно, ведь она из Улья, а там живут самые защищённые и неосведомлённые о внешнем мире люди. Нельзя же допустить, чтобы они запятнали детей безумными идеями свободы. Но белое платье девушки указывало на то, что она Мать, и напрашивался вопрос: что же она тогда делала за пределами купола-инкубатора?

— И как долго она будет так лежать? — спросила Вера, склонила голову, приблизилась и потянулась пистолетом, чтобы ткнуть тело. Аксель не беспокоился, что она может нажать на курок и выстрелить. У Веры самые крепкие нервы и самые быстрые рефлексы. Первый же признак проблемы — и она всадит пулю промеж глаз. — Может, она уже очнулась и притворяется.

Вера ткнула женщину пистолетом в нос. Голова той склонилась набок, а на приоткрытых губах появилась слюна. Явно никто не мог так хорошо играть.

— Проклятье, а ты её сильно напугал, — сообщила Вера.

— Отвали. Я не страшный.

— Может не столько страшный, сколько грязный. Ты давно на себя в зеркало смотрел?

Аксель почесал грубую челюсть. Как давно он брился? Несколько дней, учитывая, что пришлось устранять мелкие происшествия, а потом в последнюю минуту организовывать угон грузовика.

— Наверное, следует принять продолжительный душ и потратить немного времени на то, чтобы привести себя в порядок.

— Или можно превратиться в дикого жителя Пустоши. Такого, который говорит: я немного сумасшедший, возможно, ненормальный, и съем тебя, если нечего будет есть, — заявила Вера с невозмутимым выражением лица.

— Ты, чёрт возьми, такая забавная. Ха-ха. — Аксель изобразил недовольство и Вера рассмеялась.

— А ещё тебе очень нужен секс, — заметила она.

— Спасибо за напоминание. — Вера посмотрела на женщину в грузовике. Прежде чем ей удалось сказать слово, Аксель её перебил: — Не говори. Не думай. Мы даже не знаем кто она. К тому же, она наша пленница.

— Думаешь, она может оказаться важной персоной? Правильно выбранные заложники стоят больших денег.

— И где именно ты черпаешь эти идеи? — воскликнул Аксель. Тем временем он уже подумывал о том, чтобы использовать эту женщину в каком-нибудь выгодном для них деле. Лишний рот ему не нужен. С другой стороны, она может дать им достаточно, чтобы, наконец-то, прекратить находиться в постоянном поиске способов пропитания.

— Это не идея, а стратегия. Мы точно должны быстрее её продать за какой-нибудь острый соус.

— За острый соус? Серьёзно?

— Который делает всё, даже жаркое из неизвестного мяса, пригодным в пищу.

Аксель усмехнулся.

— Добавлю его в наш список. — Он мысленно добавил в список ещё один необходимый для Хейвена пункт. А ещё включил в список сахар, потому что скучал по нему больше всего. — Она не может оставаться в грузовике. Перенеси её в безопасное место.

— И куда же? — спросила Вера. — Единственные незанятые комнаты с запирающимися дверями — это оружейная, которая может оказаться не самым подходящим местом для неё, и морозильная камера. Так что, если не планируешь оставить её в качестве ужина, то остаётся только твоя комната.

— Должно же быть другое место. Как насчёт твоей с Никки комнаты?

— Ты пытаешься её убить? — Вера отрицательно покачала головой. Больше никакой дикой гривы, она остригла волосы до самой макушки так, что остались только тугие чёрные завитки. — У нас с Никки и так едва хватает места. Везде полно народу. Нам нужно больше пространства.

— Понимаю.

По правде говоря, он уже давно знал об этой проблеме. Хейвен перенаселён.

И довольно давно. По вине Акселя, потому что он никому не отказывает в пристанище. Очевидно, с годами он становится мягкотелым, и в свои тридцать три года совершал то, чем мало кто мог похвастаться.

«Община, процветающая в Пустошах. О чём, чёрт возьми, я думал?»

Аксель вздохнул.

— Сомневаюсь, что она знает, как пользоваться оружием, но на всякий случай запру её в своей комнате. — Там не так уж и много того, чем она могла бы кому-нибудь навредить.

Вера направилась к грузовику, ловко отложив винтовку и оставив руки свободными. Аксель следовал за ней тенью, но взгляд был устремлён не на женщину, а внутрь грузовика. Они не ждали, что там кто-то есть — такие типы грузовиков не перевозили живой груз — но Аксель и компания всегда были начеку. Тусклый свет на парковке позволил увидеть только ожидаемое хранилище, проволочные полки были почти пусты. Груда матерчатых мешков смягчила падение женщины. Но как быть с сокровищем, предположительно находящимся внутри машины?

Добравшись до края грузового отсека, Аксель сумел лучше рассмотреть женщину. Не так молода, как показалось в начале, когда встретилась с ним лицом к лицу. Он заметил зрелые черты, полные губы бледно-розового цвета, густые и тёмные ресницы, несмотря на золотистые волосы, заплетённые в косу, выбившиеся пряди которой обрамляли лицо. Женщина была в белом одеянии с бесцветным поясом на бёдрах. Эту Мать тайно перевозили. И это само по себе странно. Большинство Матерей росли в куполе-инкубаторе до расцвета женственности. Как только начинали приносить потомство, их редко куда-то перевозили. Если только они не были ценными.

Аксель наблюдал, как Вера подтащила женщину к краю грузовика, освободила от мешков и взвалила на своё плечо. Несмотря на то, что Вера заворчала, он не предложил помощи. В Хилл-Хейвене каждый делал своё дело, и Аксель никогда не просил их делать то, с чем они не могли справиться. Вера бы оскорбилась, намекни Аксель на обратное. Но он всё-таки подколол её.

— Не отвлекайся на её красивые глазки.

— Не смей говорить такое при Никки, — зыркнула на него Вера. — Ты знаешь, как она реагирует.

Он действительно знал. Никки очень вспыльчива, когда дело касалось Веры. Ещё одна причина, по которой им нужно больше пространства. Никки и Вера нуждались в уединённом местечке. Все они в нём нуждались.

Положив руки на борт грузовика, Аксель подтянулся внутрь, причём высоты до крыши было достаточно, чтобы он мог стоять в полный рост. Нажатием на купол, вставленный в потолок, он включил свет. Не очень яркий, но его хватало, чтобы обыскать всё сверху донизу. И найти кое-что. Бочку протеиновых помоев, которую они пытались называть причудливым названием — Миннилла. Они похожи на грязь. На вкус полное дерьмо. Но в мире, где сады боролись за выживание, а дикая природа дефицит, эти помои помогали поддерживать людей сытыми и здоровыми.

На верхней полке обнаружились новые тепловые панели. Те, что на восстановлении энергии, выстроились внизу. Аксель забрал аварийный комплект и инструменты, которые всегда были в ходу. Больше в грузовике ничего не было, кроме сумки с письмом, написанным непонятными каракулями. Аксель сунул его в карман. Позже он попросит кого-нибудь на письмо взглянуть.

Он не заметил ни денег, ни какой-либо специальной техники. Ничего ценного для торговли. В грузовике была только женщина.

С этой мыслью он спрыгнул из кузова и посмотрел в сторону своей комнаты. Была ли эта женщина сокровищем? Кто её купит? Возможно, ему следует придерживаться своей первоначальной идеи. Разведать какова цена в эти дни за пропавшую Мать.

Следует отметить, что Аксель никогда бы не продал ни одного из своих людей. Рабство — варварская практика. Но женщина, которую он нашёл, не под его опекой, не человек Пустоши. Аксель уже сталкивался с таким типом женщин и знал, что она, вероятно, будет умолять его вернуть в Анклав. Она и ей подобные в Ульях и Куполах придерживались странных верований. Они предпочитали отсутствие свободы. Боялись всего, что находится за пределами их стерильных миров. Всего лишь несколько людей сбежало из-под контроля Анклава в поисках другого вида жизни. В поисках свободы.

Когда Аксель закрыл дверь задней части грузовика, вернулась Вера и выглядела она вполне довольной собой.

Аксель застонал.

— Что ты сделала?

— Не волнуйся, босс. Я обо всём позаботилась.

Она взяла винтовку и неторопливо направилась к своему посту.

Аксель последовал за ней.

— И что это значит?

— Это значит, женщина очнулась, когда мы пришли в твою комнату, и закричала. Вела себя так, будто я какой-то демон.

Аксель, наверное, мог угадать, что она скажет, но всё равно спросил:

— Насколько всё плохо? Она ещё может разговаривать? — Слишком много синяков, и ему придётся отложить любую продажу.

— Она в порядке. Просто немного связана. Да ещё и с кляпом во рту, главным образом потому, что её жалкие мольбы вызывали у меня тошноту. Почему жители куполов такие слабые?

— Они росли не так, как мы. — В дикой природе, где все хотят тебя убить, только самые сильные доживают до зрелого возраста.

— Так рада, что мои родители сбежали с фабрики. — Должность на сборочном конвейере, включающая просто наблюдение за машинами, выполняющими какую-то работу. Каждый день. И так до самой смерти. На фабрике был самый высокий процент сбежавших граждан.

— Ты нанесла ей какие-нибудь травмы?

— Следов не будет. Её нетрудно подчинить, а значит, если ты решишь поразвлечься, то, вероятно, придётся столкнуться с маленькой девственницей.

— Ты серьёзно поощряешь меня изнасиловать её?

— Ну, если только ты не способен её соблазнить. — Вера закатила глаза. — Если хочешь узнать, кто и что она такое, сблизься с ней, заставь считать своим другом. Это лучший способ быстро получить ответы.

— Или я мог бы просто потребовать их от неё.

Вера уставилась на него и рассмеялась.

— Ты, правда, думаешь, что это сработает?

— Ты же видела, что произошло. Она нас боится. Я произнесу «Бу!», и она в истерике расскажет всё, что знает.

Вера встретила это утверждение усмешкой.

— Ты такой лживый идиот.

— Почему?

— Потому что сейчас ведёшь жёсткую игру, но смотри что будет. Ты войдёшь в свою комнату, а та женщина примется хлопать своими большими глазами. — Вера яростно заморгала и выпятила губы. — Затем начнёт говорить дрожащим голосом маленькой девочки и умолять тебя не причинять ей вреда. И вот уже, — Вера щёлкнула пальцами, — ты приглашаешь её остаться в Хейвене.

— О, нет, не приглашу. Хватит уже людей. — Аксель рубанул в воздухе рукой.

— У нас нет места, — согласилась Вера.

— Остаётся надеяться, что кто-то её захочет.

— Захочет. Она горячая штучка. — Вера снова усмехнулась.

— Смелые слова, учитывая, что если ты будешь слишком долго на неё пялиться, Никки, как мы знаем, отрежет тебе груди и заставит их съесть.

Вера усмехнулась.

— Да. Да, именно так и будет, — произнесла она с величайшей гордостью. — Полагаю, маленькая девственница полностью в твоём распоряжении, босс.

— Не называй меня боссом. — Безнадёжное дело, но он продолжал пытаться. — И почему ты продолжаешь называть её девственницей?

— Инстинкт. — Вера постучала себе по носу. — И, как я слышала, тем, кто находится в Улье, рекомендуется воздерживаться.

— И ты думаешь, они следуют рекомендациям? — фыркнул Аксель. Когда дело доходило до плотских утех, правила, казалось, никогда никому не мешали. Некоторые из тех, кого он спасал на протяжении многих лет, были жертвами похоти. Или незаконным продуктом её действия.

— Не удивляйся, если у неё случится приступ шипения, когда ты заберёшься к ней в постель. Девственницы могут быть такими громкими.

— Откуда тебе столько известно о девственницах?

— Знаю больше тебя. — Вера подмигнула. — Как думаешь, кто раньше спасал их от набегов мужчин?

А ещё говорят, что мужчины очень самоуверенны.

— Не думаю, что ты узнала что-нибудь полезное из разговора с нашей гостьей.

— Кроме как: «Не убивай меня»? — Вера выгнула бровь.

— Думаю, мне следует пойти и разобраться с этим. — Аксель поморщился. Падающая в обморок девственница. Как будто ему проблем не хватало.

— И правильно. Ты же здесь босс.

— А кто так решил? — проворчал он.

— У нас было заочное голосование. Ты победил.

Свирепый взгляд в сторону Веры не избавил её от ухмылки.

— Не знаю, почему мне так не повезло, что я оказался в одной упряжке со всеми вами.

— Хватит ныть. Больше лидерства. В твоей комнате, привязанная к кровати, лежит женщина и тебя ждёт.

— И что же ты предлагаешь мне с этим делать? — Аксель слишком поздно понял, что сказал.

Ухмылка Веры стала ещё шире.

— Ну, если тебе нужны подсказки…

— Наверное, тебе пора отправиться на патрулирование в Аджатарайский лес. — Дикое место, которое пожирает неосторожных. В буквальном смысле. Даже костей не остаётся. Чтобы жить среди его деревьев требовалась постоянная бдительность.

— Давай, вперёд, отправь меня туда. — Вера вздёрнула подбородок. — Как раз хотела в отпуск. Могу уехать прямо завтра?

Аксель нахмурился.

— Этим вечером.

— Спасибо. Соберу вещи.

— Это наказание. Прекрати вести себя так, будто рада этому назначению.

— Я просто с благодарностью принимаю то, что мне причитается по заслугам. Знаю, от чего тебе станет лучше. Ты ужасный лидер. О, горе мне! Просто ужасно, — сказала она самым ровным голосом, неторопливо удаляясь. Вера направилась обратно к своему посту, но не раньше, чем подняла вверх средний палец. И слегка им покачала. Грубо. Очень на неё похоже. И смешно.

— Лидер — моя задница. Никто здесь меня не слушается, если сам того не хочет, — пробормотал Аксель, направляясь в свою комнату. Большинство жителей этого местечка были так же откровенны, как и Вера, но в целом хорошие люди. Люди, на которых Аксель привык полагаться, и которые помогали ему справляться с тем дерьмом, что касалось Хейвена.

У них был Бенни, занимающийся кухней и припасами. Кроме того, ему было известно всё, что происходило вокруг Хейвена.

Вера — один из самых яростных членов команды. Аксель наткнулся на неё много лет назад. Она отбивалась от группы мародёров. Он сравнял шансы, и она решила последовать за ним. Через несколько месяцев появилась Никки.

Гуннер — его соратник, умел очаровывать людей, усыплял их бдительность… и был тем ещё счастливчиком.

Близнецы, найденные Бенни в пустыне, были его динамичным дуэтом. Они могли делать практически всё.

Олиандер их врач. Ему действительно нужен помощник, потому что он очень часто и много латал людей. Хорошо, что у него была третья рука.

Когда-то Титан был частью их группы, но из-за травмы откололся от команды.

А потом появился Карлос. Спасибо Господу за него. Напарник Бенни и голос разума, Карлос каким-то образом удерживал всех на верном пути, не давая им поубивать друг друга. Хороший человек, который нужен в их стеснённых обстоятельствах.

Уже не в первый раз Аксель признавал, что им нужно переезжать. Но куда именно? И этот вопрос мучил его. Куда бы они могли пойти, чтобы всем хорошо пристроиться, спокойно выживать и даже расти в численности? Все приличные места уже заняты. Так что либо им придётся высечь из камня новый дом, либо украсть его у кого-то другого. У обоих вариантов свои недостатки.

Никто не остановил Акселя, идущего по коридору, но он заметил кивки тех, кто попадался ему по пути. Аксель кивал им в ответ, потому что никогда не игнорировал людей, которые оказали ему честь своим доверием. Самодовольство убивает.

Аксель поднялся по лестнице на второй этаж, где от пола его отделяла полка на сваях, сделанная из металлолома, собранного в других катакомбах. Он нацелился на лестницу, которая вела к мостику, пересекающему центр Хейвена, и металлическому ящику, подвешенному над всем этим. Смотреть там, конечно, было не на что, со всеми его несовпадающими деталями, вот только для Акселя это строение соорудил живущий здесь народ, пока он отсутствовал в поисках припасов. Даже установили окна, выходящие на улицу, и дверь, чтобы предоставить уединение. Аксель расчувствовался почти до слёз, потому что знал, как нелегко такое построить, но они каким-то образом справились, дав ему столь необходимое место, чтобы спрятаться. Расхаживать, разглагольствовать и удивляться, как, чёрт возьми, одиночка оказался в окружении людей.

Аксель остановился у двери и посмотрел на небо. Воздух наверху казался чище, не таким густым. Просто ещё один признак того, что они злоупотребляли гостеприимством. Вентиляционные отверстия, вероятно, работали нормально; они просто не могли справляться со сложившимся положением дел. Замок на внешней стороне двери легко повернулся. Его установили потому, что иногда они захватывали людей и должны были держать их в безопасности до допросов. Выживание иногда означало совершение мучительных поступков.

Аксель вспомнил, как впервые намеренно убил человека. Как закрывал уши от его мольбы. Да, он делал это в целях самозащиты, но и для общего блага. Тот человек навредил бы Хейвену. Его нельзя было отпускать.

После казни Акселю потребовалось несколько месяцев, чтобы начать спать по ночам. Крики будили его в холодном поту. В конце концов, он справился с отвращением к своим действиям. Кошмары никогда полностью не исчезали, но, по крайней мере, Аксель мог утешить себя тем, что сделал всё возможное, чтобы дать обитателям этого места больше, чем они думали. Многие из них заслуживали гораздо большего.

Войдя, Аксель окинул комнату быстрым взглядом. Сваленные в кучу ящики, на которых были разложены карты. Напротив — стол с разномастными стульями, за которым он встречался с другими, принимая решения, затрагивающие всех жителей Хейвена. У дальней стены, поверх ящиков располагался поролоновый матрас, заменяя кровать.

Кровать, которая сейчас не была пуста. Женщина сидела, подтянув колени к груди, ступни выглядывали из-под платья. На одной ноге была белая туфелька, на другой — только носок. И снова эта странная вибрация загудела по самому краю его органов чувств. Должно быть, она исходила от женщины, но Аксель не знал, что это за вибрация.

Как и было обещано, во рту у женщины был кляп, ткань тянулась по лицу, но не слишком глубоко врезалась в кожу. Руки женщины оказались связаны вместе короткой верёвкой, прикреплённой петлёй к лампе, привинченной к стене. При виде Акселя дыхание женщины участилось, паника наполнила взгляд. Женщина вся подобралась и вжалась в стену, как будто могла слиться с ней. Не займёт много времени её сломать. Отлично, он получит от неё то, что хотел, но досадно, что она увидит самое худшее, даже не дав ему шанса.

— Успокойся. Я не причиню тебе вреда. — До тех пор, пока в этом нет необходимости.

Она уставилась на него, её дыхание чуть замедлилось.

— Меня зовут Аксель. — Нет смысла скрывать своё имя. — Я угнал грузовик, в котором ты была.

Она прекратила дышать.

— У меня к тебе несколько вопросов, так что я вытащу кляп. Закричишь, и кляп вернётся на место. Поняла?

Она медленно кивнула.

Аксель потянулся к ней, и она вздрогнула. Стиснув зубы, он вытащил кляп изо рта и отступил, на случай, если она решит его укусить.

Она ничего не делала, просто смотрела на него.

— У тебя есть имя? — спросил Аксель.

— Катанния.

— Мило, но это не настоящее имя. — Просто догадка, от которой женщина нахмурилась

Он едва сдержал смех. Каждый день в зеркале он видел выражение и похуже.

— Откуда тебе знать говорю я правду или лгу? Мы только встретились.

— Потому что ты так явно колебалась, прежде чем сказала имя. Так как же тебя зовут на самом деле? — Имя понадобится ему, чтобы навести о ней справки.

— Тебе не всё равно?

— Всё равно, а значит, что если ты будешь продолжать упрямиться даже в самых простых вещах, я могу рассердиться и сделать что-то радикальнее, чем связать тебя и заткнуть рот кляпом. — Аксель тихо произнёс эту угрозу, приближаясь. Пора бы ей понять, что не она контролирует ситуацию.

— Ты действительно причинишь мне боль? — без эмоций произнесла она.

Аксель даже не взглянул на неё, когда ответил:

— Назови мне хоть одну причину, по которой яне должен этого делать. — Кроме той, что живой она будет гораздо ценнее, чем мёртвой.

— Меня зовут Лаура, — тихо произнесла она так, что он едва расслышал.

— Ты так боролась за то, чтобы мне его не говорить, Лаура? — Он полуобернулся и выгнул бровь. — И я прямо ожидал чего-то чертовски уникального.

А ещё чего-то длиннее. Такое имя, которое не каждый и по буквам произнесёт. Но просто обычная Лаура. Он дразняще произнёс имя и скривил губы.

Её выражение лица не стало от этого менее мрачным.

— Где я?

— Нигде. — Аксель не возражал назвать своё имя, но если собирался продать Лауру, то чем меньше она будет знать, тем лучше.

— Что ты собираешься со мной сделать?

Он не мог остановить себя от игры.

— А ты что думаешь на этот счёт?

Большинство женщин в Пустошах считали, что мужчины хотят только одного, и были правы. Только не эта женщина и не в этот раз.

— Убить? — выдохнула она, из-за паники она вновь задышала чаще.

— Только если взбесишь. А ты ведь не собираешься этого делать, да, Лаура?

— Ты не сможешь. — Она покачала головой и закрыла глаза. — Этого не может быть. Я сплю. Я всё ещё в грузовике.

Отрицание? Что-то новенькое. Аксель наклонился так близко, что Лаура вздрогнула и подняла голову. Их взгляды встретились. У неё были интересные карие глаза, тёмные, постепенно переходящие в светлые, и даже с каким-то лиловым оттенком.

Теперь, когда привлёк её внимание, Аксель произнёс:

— Ты в самой что ни на есть реальности, и я хочу, чтобы ты меня внимательно послушала. Сейчас ты моя пленница, и это значит, что будешь делать всё так, как я говорю, или с тобой случиться что-то неприятное.

— Почему?

— Почему что?

— Почему со мной что-то случиться?

Она действительно такая невинная? Или просто играет с ним?

— Потому что такова моя специализация.

— Твоя работа — причинять неприятности? — икнув, произнесла Лаура.

— Иногда. И могу пойти на нечто хуже. Я делаю всё, чтобы защитить своих людей.

— Каких людей? Никто не может жить в Пустоши.

— Я живое доказательство того, что это ложь.

— Это ты так говоришь, — возразила она.

— Я и все, кто здесь живёт. А сейчас к нам присоединилась и ты. Не хотелось вырывать тебя из фантазий, но ты сейчас в Пустоши.

От её выражения лица захотелось рассмеяться.

— Ну, технически нет, ведь мы не снаружи, — ответила она, всё ещё с неверием оглядывая комнату.

— Мы в убежище.

— Но не в куполе.

— Нет, мы решили, что проще укрыться под землёй. — Даже если Акселю это и не нравилось. Он ненавидел ощущение замкнутости и оторванности от природы, где черпал свою настоящую силу.

— Как крысы, — пробормотала Лаура.

— Ты бы следила за языком, учитывая, положение.

Лаура поморщилась.

— Я не совершала никакого преступления.

— Возможно, но у тебя явно есть нужная мне информация. А это значит, что ты либо рассказываешь всё мне, либо…

— Либо что? — прошептала она.

— Либо я наглядно покажу, почему разговоры в Куполе о крысах Пустоши правдивы, — рявкнул он.

Угрозы женщине. Вера и остальные будут аплодировать ему за то, что он обращается с ней так, как должен… несмотря на эти большие глаза. Но не было никакой чести в том, чтобы пугать кого-то столь робкого.

Лаура начала задыхаться, а по щекам потекли крупные слёзы. Похоже, он слишком её напугал. Надо немного смягчиться.

— Делай, как я говорю, и увидишь, что всё может обернуться хорошо. — Аксель достал из кармана яблоко. Сморщенный комочек плода, лиловый цвет потемнел, но это был приз, учитывая, как мало их деревья давали каждый сезон.

Лаура посмотрела на яблоко, но не потянулась к нему. Может она не знала что это?

— Я дам тебе яблоко за информацию, — пояснил он.

— А что это?

— Это вкусно. Откуси.

Когда она поджала губы, Аксель убрал руку.

— Ну как хочешь. — Он сел на стул напротив неё и откусил большой кусок. Мякоть, сочная и острая от кислого сока, оживила вкусовые рецепторы.

Лаура уставилась на него теперь с большим интересом, и он снова протянул руку.

— Неужели ни разу не пробовала?

— Мы не едим ничего из того, что растёт в Пустоши.

— Это объясняет вашу худосочность. — Аксель откусил ещё раз, заметив, как она следит за каждым его движением.

— Почему меня похитили?

— Здесь не ты задаёшь вопросы, а я. Почему ты была в грузовике?

Лаура поджала губы, оставляя Акселю пару вариантов.

Он мог бы уйти и дать ей немного времени на томительное ожидание. А значит, придётся искать себе другое место для ночлега. Делить постель с кем-то — навеять слухи о том, о чём его люди не должны думать. Если же останется, то ему придётся заставить её говорить. Обычно Аксель бил несколько раз в челюсть, смягчая удары для разговора, но вот она, дрожащая на его кровати, связанная и неспособная убежать. Он не мог этого сделать. Впрочем, Аксель мог и покричать. С некоторыми людьми это творило чудеса. Другие же заливались слезами. Он не выносил слёз.

Что делать? Аксель посмотрел на Лауру, потом на остальную часть комнаты.

Он должен остаться и, вероятно, вместо того, чтобы орать на Лауру, последовать совету Веры — соблазнить её.

Насколько тяжело это будет?

Аксель потянулся вперёд, обхватил Лауру за затылок и поцеловал.

Глава 5

Что он делает? Его губы на её губах. Шок. Не совсем неприятно. Наказание, которое должно причинить боль. И всё же, как она могла его остановить? Он больше, а глаза такие холодные. Но вот прикосновения почти нежные. И это шло вразрез со словами. Как и поцелуй.

Почему он её поцеловал? И почему она ему позволила?

Лаура пихнула его связанными руками и отстранилась.

— Целоваться запрещено.

На его губах появилась ленивая улыбка.

— От этого ещё веселее.

Лаура нахмурилась, но не отвела взгляда. Для него это привычно, а вот от себя она такого не ожидала. Вот почему она потеряла сознание, когда только его увидела. В академии редкие взгляды на мальчиков, которые проживали в отдельных зданиях, показали, что они схожи с девочками, только без груди. Их лица были гладкими. Из-за строгой диеты они были худыми. Носили такую же униформу.

Мужчина, что был сейчас перед Лаурой, пошатнул этот образ. Высокий. Гораздо выше неё. Большой и широкоплечий. Его волосы были в небольшом беспорядке и короткие, челюсть тоже покрывали волосы. И хмурое выражение. Вся эта комбинация в совокупности с головной болью и тем, что Лаура провела несколько часов в душном грузовике, привела к обмороку, когда она увидела мужчину. А очнулась Лаура, когда какая-то женщина бросила её на кровать. Женщина с тёмной кожей и немного картавая, что проявилось, когда она произнесла:

— Хорошенькая штучка.

Почему-то Лауру эти слова напугали.

Лаура боролась. Кричала. Дралась с женщиной, которая ни разу ни дрогнула, когда скрутила её и связала, оттащила к стене и заткнула рот кляпом. Но самая худшая часть этого сурового испытания — женщина ушла, и Лаура осталась сидеть в незнакомом месте, понимая, что влипла в неприятности. Серьёзные неприятности. Грузовик так и не доехал до Купола-Инкубатора. Её похитили крысы Пустоши. Для чего? Во всех историях, которые она слышала, крысы были ужасными дикарями, питавшимися плотью жителей куполов. Неужели этот мужчина прикоснулся к её губам, чтобы узнать можно ли её уже съесть?

— Я житель Анклава и Мать. Ты не можешь ко мне прикасаться.

— Ты может и житель Анклава, — протянул он, — но вот в случае с Матерью… должна привыкнуть к таким прикосновениям или никто не объяснил тебе новые обязанности?

Лаура поджала губы.

— Я не буду слушать претензии от крысы Пустоши.

— Ты должна быть ласковее с мужчиной, в чьих руках твоя жизнь.

Посмотрев на брутальные черты его лица, Лаура вздрогнула. Как будто мольба его остановит.

— Что ты собираешься со мной сделать?

— Зависит от твоей ценности.

— Что это значит?

— Это значит, что если кто-то за тебя заплатит — это будет лучшим для тебя сценарием.

Лаура моргнула.

— Заплатит за меня? Как за товар? — Перспектива сама по себе не сильно шокировала. Она предположила, что какая-то оплата происходит на нескольких уровнях. Когда ребёнок попадает в Улей и отправляется в Академию или другие места, кто-то должен покрыть расходы. Это нормально. Но похищать кого-то ради продажи?

— Что ещё ты предлагаешь мне с тобой сделать?

— Отпустить.

Почему-то её предложение вызвало улыбку — издевательское подёргивание губ.

— Отпустить тебя, когда ты только здесь оказалась. Сейчас ночь. Никто ночью отсюда не выходит. Если не ищет смерти. Ты пытаешься умереть, Лаура? — спросил он, всё ещё оставаясь слишком близко к кровати. Чьей кровати? И что важнее, поцелует ли он её снова? Почему-то от самой мысли об этом Лаура начинала задыхаться.

— Где мы? — спросила она.

— Я же сказал, под землёй.

— Где под землёй?

Насколько далеко она была от безопасности купола? Был ли воздух, которым она дышала, загрязнённым?

— Тебе не нужно знать, где именно. Скажу лишь, что мы далеко от твоего Улья, если тебя это интересует.

— Ты не лжёшь. Мы в Пустоши. — Скорее утверждение, чем вопрос. Одно лишь упоминание этого места вслух ускорило её сердцебиение. — А это невозможно. Ничто долго не может выживать за пределами куполов.

Вот почему стражи, выходящие наружу, надевали костюм — минимизировать губительные последствия.

— Этому вас там теперь учат? — Аксель покачал головой. — Мне ненавистно ломать твою систему, но на самом деле выживать за пределами пузырей, что ты зовёшь домом, возможно. Так было уже некоторое время, если у тебя есть правильный набор генов.

— Аномальные гены. — Лаура не сдержала презрительную усмешку. Те, кто не заболел изнурительной болезнью, не считались нормальными. Ядовитая пыль оставила свой след.

— Аномальные по чьим стандартам? — В улыбке, которую он ей подарил, было столько злобы, что Лаура затряслась.

— Я видела изображения. Лишние конечности. Нелепые черты лица. Больные и дикие. Немногим лучше животных.

Аксель выгнул бровь.

— Похоже, кто-то немного постарался, чтобы убедить тебя в этом. Расскажи мне больше о себе. Хотелось бы послушать.

Лаура услышала холодную насмешку в его тоне. Хуже всего то, что она смотрела на мужчину и всё, чему её учили об аномалии, казалось, было к нему не применимо.

— Ты не Аномальный.

— Наконец-то, из твоего рта вылетело что-то умное, — заявил он. — Ещё бы секунда, и я решил, что тебя стоит снова поцеловать и, быть может, немного моего ума передалось бы и тебе.

Лаура раздражённо скривила губы.

— Лишь потому, что я не вижу внешних деформаций, не значит, что ты не поддался влиянию окружающей среды.

— Мы называем это мелиорацией. Всё, что помогает нам выживать.

— Вот так ты оправдываешь похищение? Я ещё до встречи с вами слышала, что вы мародёры. — Даже на уединённых пилорамах слышали рассказы о наглых налётчиках.

— И что если так? — Аксель даже отрицать не стал. — У меня есть потребности. У моей шайки есть потребности.

— Это не оправдывает воровство. — Лаура не скрывала неодобрение, из-за которого Аксель вновь подошёл к краю кровати, но вместо того, чтобы смотреть на Лауру сверху вниз, присел.

— Мы делаем то, что нужно ради выживания. И такое не понять тому, кто жил в пузыре.

— Хотелось бы мне сейчас находиться в одном из них. Понятия не имею, как вам удаётся выживать. — Лаура не сдержала дрожь. — Здесь ужасно.

Аксель удивлённо уставился на неё.

— Ужасно? Откуда тебе знать каково здесь? Ты очнулась около часа назад.

— И за это время на меня напали, связали и угрожали.

— Тогда ты должна чувствовать себя как дома, ведь настолько мне известно, в твоём бесценном Улье с людьми поступают даже хуже.

— Если только кто-то не следует правилам. — Правилам, которые не оставляли выбора кроме как им следовать. Нелегко забыть боль от наказания за их нарушение.

Он усмехнулся.

— К чёрту правила.

— Правила поддерживают порядок. — По крайней мере, так утверждали те, кто был выше неё.

— Есть порядок, и есть чёртовы узники.

Его сравнение напомнило Лауре, что порой у неё тоже возникали такие мысли. Но она не могла этого признать. У предательства своё наказание.

— А мародёр вообще следует каким-то правилам?

— Только одному. И это правило — я, — самодовольно произнёс он.

Лаура склонила голову.

— Звучит довольно эгоистично.

— Вот так мы в Пустоши выживаем. Каждый мужчина и каждая женщина сами за себя.

— Ты здесь не один. Что насчёт женщины, которая ко мне приставала? — Женщина очень суровая и красивая. Она была одета так, как Лаура и представить не могла — узкие штаны и свободная блуза, заправленная в них.

— Ах, Вера. Она ощутимо обиделась на отсутствие интереса к её персоне с твоей стороны.

— Не стану восхвалять её навыки по связыванию верёвкой.

Аксель посмотрел на Лауру.

— О, если ты не заметила, она очень обидчивая.

— Я заметила, что она сильная и может завязать узел.

Губы Акселя дёрнулись.

— И больше ничего ты не заметила? Например, её милую кожу? Округлую фигурку?

Когда он начал засыпать комплиментами эту Веру, Лаура нахмурилась.

— Похоже, ты очень привязан к своей помощнице.

И очевидно, у него с ней тесные отношения, возможно, даже прелюбодейство. Кто знает, что делает дикий мародёр за пределами купола? Все виды порочностей, на которые Лаура могла бы поспорить. Если судить ещё по тому, как он целовал её.

Её взгляд вернулся к его губам.

— Мы с Верой никогда не станем такого рода друзьями. Она не находит мой тип привлекательным.

От его слов Лаура лишь пристальнее стала его рассматривать. Странно, как он притягивал её взгляд. Такой непохожий и волосатый, он должен быть уродливым, но Лаура находила его захватывающим. А значит, ей насильно приходилось отводить взгляд, когда осознавала, что пялится.

Лаура потянула верёвку и дёрнула руки, не способная их развести.

— Развяжи меня.

— Зачем?

— Затем, что мне не нравится быть связанной.

Эта горячая речь, как и движения руками, ни к чему не привела.

— И мне бы хотелось сказать, что так ты выглядишь особенно соблазнительно.

Он придвинулся, встав на колени, и сердце Лауры бешено заколотилось. Она смотрела на мужчину, боясь моргнуть.

— Не надо, — прошептала Лаура.

— Не надо что?

— Снова меня целовать.

— Почему нет?

— Это запрещено.

Он ещё ближе придвинулся.

— Не переноси на меня правила Улья. Здесь их я создаю.

Каким-то образом ему удалось заставить Лауру забыть её правило. Она боролась с диким желанием позволить ему снова её поцеловать.

— Я не хочу, чтобы ты меня целовал.

— Уверена?

Его взгляд из-под полуопущенных ресниц упал на её губы. Лаура приоткрыла рот.

— Я не знаю, что ты делаешь. Чувствую себя очень странно.

Она дёрнулась, а Аксель отстранился с хмурым выражением лица.

— Ты больна?

Вопрос вернул Лауре некое подобие нормального состояния, но голова всё ещё немного кружилась.

— Голова болит после того, как охранник ударил меня.

Лаура подняла руку к виску, к пульсирующему фиолетовому синяку. Аксель протянул руку, и Лаура поморщилась, когда его пальцы прошлись по ушибу.

— У тебя здесь здорово всё опухло.

— Я знала это ещё до того, как ты туда ткнул.

— Как долго после этого ты пролежала без сознания?

Лаура поморщила носик.

— Не знаю. Какое-то время. Я несколько раз приходила в себя в грузовике. Думала, что меня укачало. Снова теряла сознание. В последний раз, когда пришла в себя, двигатель не работал, и была полнейшая тишина, пока ты не открыл дверь.

— Сотрясение мозга. Нужно проверить.

Лаура покачала головой.

— Нет.

И поморщилась, когда её прострелила боль.

— Да, — настаивал Аксель. Лаура ожидала, что он уйдёт, но он достал рацию и заговорил, показывая, что у него есть доступ к некоторым удобствам купола.

Вероятно, их тоже украли.

— Олиандер, могу я попросить тебя подняться ко мне и проверить нашу гостью.

— Дай мне несколько минут, чтобы захватить нужные принадлежности.

Лаура вздёрнула голову.

— Кто это?

— Наш врач.

Лаура отметила использование слова «наш».

— Сколько людей здесь живёт?

— Слишком много.

Короткий ответ, который по сути ничего не сказал, что только ещё больше доказывало, как хорошо он умел уклоняться от ответа.

Аксель поднялся с кровати и направился к двери, оставив Лауру удивляться его двойственности. Налётчик, который угрожал и запугивал, но на самом деле не причинил ей вреда. В этом никакого смысла.

Лаура услышала какие-то голоса, прежде чем Аксель вернулся. За ним вошёл высокий, худой мужчина, его подбородок был длинным и заострённым, на голове белые кудри, из ушей торчали острые кончики, выглядывавшие наружу. Но больше всего её внимание привлекла третья рука, чуть ниже левой и короче двух других.

Лаура вздрогнула.

— Не прикасайся ко мне.

— Я не причиню тебе вреда.

Трёхрукий Аномальный подошёл ближе.

— Если ты меня заразишь, меня не заберут назад, — пробормотала Лаура.

Аномальный остановился, а Аксель протиснулся мимо него, выражение его лица было гневным.

— Как ты смеешь такое говорить. Олиандер пришёл тебе помочь.

— Мне не нужна его помощь.

Лаура зыркнула на мужчину, которого Аксель назвал врачом.

— У тебя сотрясение, — рявкнул Аксель.

— Я в порядке.

— Можно мне? — Олиандер поднял руку. — Лаура, тебе не нужно меня бояться. Уверяю, я не заразный.

— У тебя аномальные гены.

Он кивнул.

— Но это не заразно. Ты с этим либо рождаешься, либо нет. Простое прикосновение не причинит вреда.

— Это ты так говоришь.

Аксель вздохнул и потёр лицо.

— Ты действительно такая глупая?

Она посмотрела на него, поджав губы.

— В Академии нам говорили…

— Кучу дерьма. Тебе никогда не приходило в голову, что они могут ошибаться? — прорычал Аксель.

— Не кричи на девушку. Она не знает ничего другого. Как и все из тех куполов, — тихо произнёс Олиандер.

Лаура услышала жалость в его словах. Но не понимала почему. И была напугана. Одинока. От этого пульсация в голове усилилась, заставив обхватить виски, и Олиандер немного отшатнулся. Аксель же остался на своём месте, ноздри его начали раздуваться.

— Или ты по-хорошему разрешаешь Олиандру тебя осмотреть, или я привязываю тебя к кровати, и он всё равно это делает. Тебе решать.

— Ладно. — Лаура закрыла глаза не только для того, чтобы не видеть, как к ней прикасается Аномальный, но и чтобы немного ослабить пульсацию. Та становилась только сильнее, как будто кто-то колотил изнутри, пытаясь сбежать.

Нежные пальцы коснулись её синяка. Холодные подушечки. Лаура попыталась не вздрогнуть.

— Он сильно её ударил, — пробормотал врач. — Обширная гематома, но крови нет. У неё болит голова. — Откуда ему знать. Скорее всего, догадался. — На лицо все признаки ввода лекарств.

А вот это Лауру удивило.

— Каких? — спросил Аксель.

— Пока не уверен. Нужно взять образец крови и попробовать вычленить их. Если моя догадка верна, то это что-то, что должно было сделать её покорной на время поездки, — ответил Олиандер.

— Покорной? — В заявлении Акселя прозвучала ирония.

Лаура едва не улыбнулась.

— Я же сказала, что в порядке.

— Несколько дней на восстановление или я могу… — Олиандер потянулся к Лауре, но Аксель покачал головой.

— Не надо. Давай оставим ей напоминание о том, как её драгоценный Улей относится к своему народу.

Хорошо, что он не видел шрамы на её спине. Лаура задумалась, а как у налётчиков проходят наказания.

— Очень хорошо. Тогда я ухожу. Но если она начнёт выказывать признаки несвязной речи, тошноты или возникнут проблемы со зрением…

— Я тут же тебя вызову. Спасибо, Олиандер.

Странный трёхрукий доктор ушёл, и как только за ним закрылась дверь, Аксель с хмурым выражением повернулся к Лауре.

— Я скажу тебе это только раз. То, как ты отнеслась к Олиандру, неприемлемо. Это мой дом. Мои правила. И эти правила гласят, что ты обращаешься к нам с уважением. Даже если кого-то считаешь ниже себя. — От этого упрёка Лаура поджала губы, но ничего не ответила. — Неужели она знает, когда нужно держать рот на замке. Как своевременно.

Тот факт, что он задел её, пробудил упрямство.

— Как ты стал налётчиком?

О них ходили истории. Свирепые мутанты, которые надышались токсичной пыли, что обезумели и начали убивать всех, кто попадался им на пути. И всё же, казалось, Аксель себя прекрасно контролировал.

— Жаждешь узнать историю моей жизни?

— Да. — Потому что, согласно тому, что Лаура знала, он не должен существовать.

— Боюсь, это секретная информация. Я хочу узнать о тебе. Почему ты была в том грузовике?

— Они меня перевозили.

— Ну, это и так понятно. Почему они тебя перевозили?

— Мне больше интересно, как вы узнали о грузовике? Поездка не была запланирована.

— Полагаю, это была удача.

Аксель улыбнулся.

Лауре показалось, что он лжёт.

— Что ты будешь делать со мной?

— Ты мне скажи. Похоже, у тебя сложилось обо мне предвзятое мнение. Что дальше в моём списке подлых поступков? Я уже похитил тебя. Тебя привязали к моей кровати. Ну, настоящий налётчик должен был бы изнасиловать тебя, если бы хотел, чтобы всё шло по сценарию.

— Таков твой план? — Биение сердца ускорилось от страха и любопытства, которое странным образом превратилось в возбуждение.

— Нет. Я не беру женщин силой.

— Ты меня поцеловал.

— И ты мне позволила.

Лаура удивлённо моргнула.

— Потому что ты застал меня врасплох, иначе я бы не позволила.

— Ты девственница?

— Что?

— Ну, ты никогда не ложилась в постель с кем-то в сексуальном смысле?

Она шумно втянула воздух.

— Это запрещено.

— В общем, да.

Аксель застонал и уставился в потолок.

— А ты?

— Что я? Девственник? — Аксель с лукавой улыбкой посмотрел на Лауру. — А сама как думаешь?

Она не думала. Жар охватил все её чувства. Лаура отвела взгляд.

— Извращенец.

— Обещаю, только в хорошем смысле. А ты ханжа.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть целомудренной.

— Если только ты не делаешь это по собственному выбору.

— И кто это говорит? — Лаура зыркнула на Акселя. — У меня нет потребности, чтобы ко мне прикасались.

— Вот в этом ты не права. Всем людям нужны прикосновения.

— Прикосновения…

— Запрещены. Ты снова и снова повторяешь это слово. А ты вообще интересовалась запретами?

Лауру удивил внезапный интерес к правилам, которым следовала. Не таких вопросов она вообще ожидала.

— Правила против тесных контактов, чтобы защитить нас от непристойных действий.

Аксель протяжно присвистнул.

— А тебе сильно промыли мозг. — Он покачал головой. — И заставили верить, что мы монстры. И ты думаешь, что же случится, если правда выйдет наружу.

— Какая правда?

Аксель приподнял уголок губ.

— Что единственная разница между нами в том, что я обладаю свободой.

— Я свободна.

Он выгнул бровь.

— Тебя заперли в кузове грузовика.

— Ради моей безопасности.

— После того, как вырубили. — Аксель указал на её синяк.

— По крайней мере, меня не связывали. — Лаура дёрнула руками. — Развяжи меня.

— Ты считаешь, что можно сдерживать тебя только верёвкой? — с насмешливым выражением лица спросил Аксель.

— Нет ничего плохого в том, чтобы жить праведной жизнью.

— Жизнью, продиктованной другими, — усмехнулся Аксель. — Каково это чувствовать, что у тебя нет выбора?

Вопрос задел Лауру, и она не смогла придумать никакого ответа. Она знала, каково это, но признаваться в этом ему уж точно не станет.

— Ты лидер налётчиков? — сменила она тему.

— Нет, не лидер, что бы они ни говорили, — пробормотал Аксель.

— Тогда кто ты?

— А у меня должно быть звание?

— Нет, просто интересно есть ли у вас какие-то ранги.

— Ты хочешь, чтобы у меня был какой-то титул? Тогда пусть это будет Герцог Пустоши.

На такой нелепый титул Лаура покачала головой.

— Ты не можешь называть себя герцогом. Ты не из Анклава.

— И что? Вот что я скажу о жителях Пустоши: нам плевать на Анклав и их династии. И это значит, что если я захочу быть герцогом, королём или даже императором, то буду им.

— Объявление об этом не делает титул реальным.

— Кто это сказал? Кучка помпезной элиты, живущая в своих продезинфицированных городах и придумывающая глупые правила, чтобы разделять народные массы. Беспокоящаяся о том, не узнали ли люди, что за пределами купола, не ослабла ли власть? — закончил Аксель с презрительной усмешкой.

Лаура не совсем поняла его ответ.

— Правила обеспечивают нашу безопасность.

— Правила ограничивают вашу свободу, — возразил Аксель со вздохом отвращения.

— Лучше быть жителем купола, чем налётчиком! — выпалила Лаура, устав от его оскорблений.

— Я не налётчик. Просто человек. — Это было сказано так тихо, что Лаура едва услышала.

— Вас таких много? — Она слышала шумы снаружи, поэтому, вероятно, здесь больше пары человек.

— Зачем спрашиваешь? Шпионишь для своих хозяев?

Сама идея казалась полным абсурдом. К её удивлению Лаура рассмеялась.

— Я похожа на шпиона?

Хотя, хороший вопрос. Она никогда не подозревала, что Венди — завод для гарантий, что соуры будут вести себя, как положено. Несколько жителей купола были наказаны за нарушения правил Улья по её доносам.

— Считаю очень интересным тот факт, что в грузовике была лишь ты одна.

— Что за подозрения?

Вместо ответа Аксель задал другой вопрос.

— Куда тебя везли?

Нет смысла это скрывать. Возможно, она сможет его убедить доставить её до места назначения.

— На переназначение в купол-инкубатор.

— На какое переназначение?

— В смысле? — Она нахмурила лоб. — Там только одно назначение.

— Неправильно. Как думаешь, сколько Ульев существует?

— Глупый вопрос. Есть только один, отвечающий за всё.

— Ты даже близко не права. В Изумрудных владениях около пяти Ульев и три Инкубатора.

Лаура удивлённо моргнула.

— Этого не может быть.

— И всё же это правда.

А в этом есть смысл. Лаура всегда гадала, откуда столько детей, заполняющих академию.

— Откуда тебе об этом известно?

— Я учусь и наблюдаю, а не просто слушаю.

Лаура поджала губы.

— Откуда мне знать, что мне лгали?

Её затошнило даже от того, что произнесла это вслух. Никто её ещё так сильно не ошеломлял.

— Всё в Анклаве — ложь. — Аксель покачал головой. — Ты говоришь, что тебя перевозили. Зачем?

Лаура пожала плечами.

— Мне не сказали зачем, только то, что для меня обстоятельства изменились.

— Что случилось?

— А с чего ты так решил? — спросила она, не намереваясь рассказывать ему о Горацио и странной тени зверя, которую он создал.

— С того, что тебя в таком возрасте внезапно переводят в другой комплекс.

Он знал больше, чем она могла себе представить.

— А тебе не приходило в голову, что меня, возможно, повышают в должности?

— Должность Матери не повышение. Какую должность ты занимала в Улье?

— Соур.

Аксель скривил губы.

— Низшая из низших. А это значит, что ты, должно быть, рада получить белые одеяния Матери.

Лаура снова пожала плечами.

— Мне нравился мой дом. Я просила меня оставить там.

— Учитывая то, что они делают с Матерями, тебе стоило просить усерднее, — хрипло произнёс он.

— И что это значит?

Аксель посмотрел на неё.

— Ничего.

Лаура обиделась. Уже не в первый раз он намекал, что быть Матерью плохо.

— Для меня большая честь работать над созданием будущих поколений, чтобы служить городу.

Почему-то на это Аксель прищурился. Он осмотрел её так, что у Лауры появилось желание крепче сжать ноги.

— Невероятное внушение. А ты знаешь, что ожидает тебя по прибытии в купол-инкубатор?

— Нет. Но уверена, меня всему научат.

— Верно, они тебя всему научат, — пробормотал он. Аксель отвернулся от Лауры. — Ты действительно ничего не знаешь.

— Не знаю, чего ты ожидал. Я была соуром, и единственная моя задача — присматривать за детьми и убирать за ними.

— В Пустоши родители сами занимаются своими детьми.

— Родители?

— Это понятие я не готов сегодня объяснять. — Аксель сбросил ботинки и снял рубашку, оставшись в майке, обтягивающей торс. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание.

— Почему ты такой бугристый? Это отклоняющиеся от нормы гены тебя уродуют?

Аксель уставился на Лауру, потом осмотрел себя.

— Бугристый? Я самый подтянутый мужчина в моей шайке.

Она нахмурила лоб.

— Но твой живот. На нём линии. — Да и его руки были неестественно толстыми.

Губы Акселя дёрнулись.

— Это называется мускулами. Уверен, ты уже видела раньше кого-то в хорошей форме.

— Никто из соуров в моём Улье не похож на тебя. Женщинам присущи нежные тела.

Это замечание заставило его пристально посмотреть на Лауру. Довольно долгое время.

— Насколько же вы уединённые? Ты когда-нибудь видела голого мужчину.

Аксель потянулся к поясу.

Лаура покачала головой.

— В Улье нет мужчин. Лишь иногда кое-кто приезжает, но всё это происходит под пристальным вниманием.

Конечно, она видела мальчиков, которые были под её опекой, с червями между ног, которые были наиболее заметны при мочеиспускании на открытом воздухе.

Аксель вытащил ремень из петель и бросил его на бумаги, которыми были завалены коробки.

— Сколько тебе лет?

— Думаю, двадцать семь.

Трудно вспомнить, когда не ведётся счёт дням рождениям. Лаура знала лишь, когда ей исполнилось восемнадцать. Тогда Академия передала её в Улей, но Лаура продолжила считать времена года.

— Выглядишь младше.

— А тебе сколько? — не удержалась она от вопроса.

— Тридцать с небольшим.

— Выглядишь старше, — выпалила она.

Один уголок его губ дёрнулся.

— Большое спасибо.

Лаура покраснела и едва снова не начала опровергать сказанное. Ей удалось сдержать слова, которые признали бы, что он выглядит очень мило. Хотя, «мило» звучало как-то скучно. От взгляда на Акселя в теле Лауры происходило что-то странное. Тепло и дрожь. Скорее всего, виновником этому являлся страх.

Аксель погасил свет, и Лаура оказалась в кромешной темноте, пока не привыкли глаза. Она не видела Акселя, но ощущала, и по тому, как прогнулась кровать, поняла, где он был.

— Что ты делаешь? — пропищала она.

— Залезаю в кровать.

— Но в этой кровати я.

— Знаю и надеюсь, что ты не пинаешься во сне.

Этот намёк заставил её воскликнуть:

— Я не могу с тобой спать.

— Ну, и не спи, а я на пару часиков отключусь.

Лаура сидела с открытыми глазами. В комнате была не абсолютная темнота, в окна лился тусклый свет. Аксель устроился поверх одеял, на спине, руки покоились на груди.

— Ты не можешь здесь оставаться.

В Улье существовали строгие правила по поводу отношений. Во главе списка был пункт о запрете деления с кем-то ложа.

— Я остаюсь, так что можешь лечь на свою половину и смириться.

— Ты занимаешь больше половины пространства.

Аксель открыл один глаз, и Лаура попыталась не отреагировать на жёлтое свечение.

— Я больше тебя. Это же очевидно. Если мало места, ты всегда можешь ко мне прижаться.

Прижаться к нему? Вместо этого она вжалась в стену, раз или два вздрагивая, когда чувствовала, что засыпает. Только верёвки удерживали её в сидячем положении.

В какой-то момент ночью верёвка исчезла и Лаура проснулась, утыкаясь лицом во что-то тёплое и твёрдое, а её по-прежнему связанные между собой руки лежали на чём-то, что поднималось и опускалось. На её ногах лежали чужие ноги.

Лаура резко распахнула глаза и осознала, что смотрит на грудь, прикрытую тонкой майкой. И бугорки.

Мускулы.

Его мускулы!

Она резко отскочила и ударилась головой об стену. Сквозь звенящую боль она услышала, как он протянул:

— Доброе утро.

Глава 6

Кто мог подумать, что простое пожелание доброго утра заставит женщину паниковать.

— Что ты со мной сделал? — воскликнула Лаура с широко распахнутыми глазами.

— Ничего, — проворчал Аксель, несмотря на искушение. Её реакция на его присутствие дико раздражала. Почему вообще Акселя заботит, что Лаура ведёт себя так, словно он монстр в комнате? Лаура потёрла голову. — Готов поспорить, ты хорошо себя чувствуешь, — сказал он, присев и свесив ноги с постели.

— Ты меня напугал. Поэтому я так отреагировала, — возразила Лаура. Мог ли он распознавать ложь? Её сердце колотилось, кровь бурлила, но всё это не имело никакого отношения к страху.

— Я тебя напугал? — насмешливо бросил он через плечо. — Ты лежала на мне, распластавшись, как одеяло. Если кто и должен жаловаться, то это я.

— Жаловаться на что? — рявкнула Лаура.

— Во-первых, ты меня раздавила.

От этого заявления Лаура уставилась на Акселя, и часть страха тут же улетучилась, когда она сухо заметила:

— Сильно сомневаюсь, что ты страдал.

— Это ты намекаешь, что я большой и сильный? — Аксель почему-то подмигнул. — Да, ты права. Ведь я могу делать всё, что захочу. А ты никак не сможешь меня остановить.

Аксель понятия не имел, почему намеренно пытался её напугать. Было в Лауре что-то такое, от чего гудели все органы чувств.

— Чудовище.

Такое хриплое обвинение. Так что можно поверить в самое худшее. Акселя это раздражало, а значит, он с лёгкостью мог просто начать её игнорировать.

— Знаешь, правильным ответом должно было стать: Спасибо, Аксель, что развязал меня, чтобы я могла нормально поспать. — Потому что, по какой-то глупой причине, ему её стало жалко.

— Ты серьёзно ждёшь, что я поблагодарю тебя за то, что ты меня развязал, хотя именно ты и связал?

— Ну, сама верёвочная работа была не моя. — Но Аксель знал, что Вера сделала бы всё необходимое ради безопасности Хилл Хейвена.

— Развяжи мне запястья.

— Требовательная крошка, да? — Встав, он повернулся и уловил её выражение лица.

Она скрючилась на кровати, и Аксель заметил, что, несмотря на храбрые слова, ей было страшно. Миазмы, которые угрожали подавить её борющееся мужество.

Лаура протянула руки.

— Вряд ли ты считаешь меня опасной.

— Я ничего о тебе не знаю. Только имя. — Аксель потянулся, суставы хрустнули от непривычки спать на спине, напряжённым и неподвижным из-за женщины, которая всю ночь привлекала его внимание.

Она смотрела на него немного дольше, и потребовалось время, чтобы она ответила сквозь стиснутые зубы:

— Тебе нечего знать.

— Я забыл. Анклав не любит, когда у его подопечных есть реальные жизни.

— Моя жизнь прекрасна.

— Как скажешь. Как спалось? — спросил Аксель. Он просыпался несколько раз, чтобы проверить её самочувствие, обеспокоенный, несмотря на заверения Олиандера. Потому что живой она была ценнее. Или, по крайней мере, так он себя уверял. Он предпочёл бы не проверять своё увлечение ею. Лаура не ответила. — Ну и? — настаивал он на ответе.

— Если я скажу, что спала плохо, ты назовёшь меня лгуньей, а если скажу, что хорошо, это потешит твоё эго.

— По крайней мере, один из нас был доволен. Я не любитель делить кровать. — Обычно Аксель предпочитал никого в свою комнату не приводить. После Моны он недолго спал с кем-то в Хейвене. Избегал неприятных ситуаций. — Досадно не иметь возможности растянуться на кровати, а ещё когда на тебя сверху заваливается тело…

— Я на тебя не заваливалась.

А так и было. И Аксель этим наслаждался, пока она не испугалась.

— Этой ночью ты можешь спать на полу.

Лаура уставилась на него.

— Я спала в условиях и похуже.

— Ты? — Аксель посмотрел на её платье и обратил внимание на её руки. Не мягкие, бледные, какие ожидал увидеть у кого-то изнеженного. Это заставило его спросить: — Кто решил сделать тебя Матерью?

Они были узнаваемы по платью. Только Матери носили белое. Никки много не рассказывала о том времени, что была Матерью, но когда только сюда попала, её глаза наполнялись ужасом, когда к ней близко подходили мужчины.

Лаура вздёрнула подбородок.

— Не твоё дело.

— Гляжу, ты и по утрам столь же неприятна. — Женщина проверяла на прочность его нервы. И спокойствие.

— Да и ты не такой уж радушный и приятный.

Это заявление напомнило ему постоянное обвинение Веры, что он постоянно ходит хмурый.

— Налётчики не улыбаются, пока не убивают своих врагов.

Он сказал это с целью напугать. Повернувшись, Аксель не смог скрыть улыбку.

— Не смешно, — рявкнула она.

— Ну, возможно, тебе и не смешно. А вот мне очень.

— Судя по тому, что ты проснулся, полагаю, уже утро? — сменила она тему.

— Ага.

— И откуда ты это знаешь?

По гулу людей, готовящихся к новому дню; по щекочущему нос аромату готовящейся еды, по запаху, доносящемуся сквозь щели в комнате. Хилл-Хейвен демонстрировал возраст. Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем всё рухнет? И сколько раз Аксель будет замечать это и ничего не делать?

— От тебя одни вопросы. Мне стоит чем-нибудь заткнуть твой рот? — Акселю пришло в голову несколько вариантов.

Выражение лица Лауры стало каменным. На это Аксель лишь усмехнулся.

— Блаженная тишина. Вот так гораздо лучше. Нам нужно идти или завтрака не достанется.

Он вытащил чистую одежду и сунул её под мышку.

— Мы куда-то пойдём? — спросила Лаура.

— А как же ещё мы добудем себе завтрак?

Её ноги глухо стукнули по полу, когда Лаура встала, вся растрёпанная. Её белокурая коса свисала на плечи, пряди выбивались. Такая красивая. Такая несведущая. Если они найдут правильного покупателя, за неё можно получить кругленькую сумму.

Аксель подумал о Никки. О том, как она задыхалась, когда он нашёл её раненой в Пустоши, возле Ямы — бесконечной дыры, уходящей в землю. Она готова была прыгнуть туда, а не подпустить его к себе и дать позаботиться о ранах. Вот что с ней сделала должность Матери.

Лаура стояла в нерешительности, но изо всех сил старалась быть храброй. Она боялась Акселя, но и злилась тоже. Знала ли она, чего ожидать? Должен ли он позволить ей поговорить с Никки? Что если она могла и хотела остаться? Хотя у него и так полно ртов, которые надо кормить.

Аксель отвернулся.

— Пошли.

— Мне нужна обувь.

— Сейчас исправим. — Развернувшись, Аксель потянулся к ней и схватил за ногу. Поскольку Лаура всё ещё стояла у кровати, то, потеряв равновесие, плюхнулась на неё задницей. Она вскрикнула и дёрнула ногу, которую держал Аксель, и едва не заехала себе коленом по лицу, когда он резко её отпустил. Она снова вскочила на ноги и зыркнула горящим взглядом на Акселя.

— Как ты смеешь! — Наконец-то она показала силу духа. Не в то время.

Он поднял обувь.

— Проблема решена. Ну что, пойдём?

— Я никуда с тобой не пойду.

— Очевидно, ты уже забыла моё предупреждение. Я здесь главный. А ты повинуешься. — Он бросился к ней и, не обращая внимания на страх, схватил Лауру. Закинул её на плечо, грубее, чем следовало, учитывая, что она не сопротивлялась. Совсем. Лаура оставалась неподвижной и напуганной, ожидая, что он сотворит с ней что-то плохое. Это наполнило Акселя непонятным гневом. И стыдом. Стыдом за то, что он её пугал. Но это ненадолго.

— Это не очень мило.

— Веди себя прилично или я дам тебе повод для жалоб, — прорычал он. Аксель вышел из комнаты, его приз болтался на плече, бормоча самые сдержанные ругательства.

— Скотина. Это недопустимо. Отпусти меня. Придурок.

Судя по смешкам, которые слышались вслед, Акселю всё-таки стоило заткнуть ей рот.

— Если хочешь, чтобы я воспринимал тебя всерьёз, стоит добавить пару крепких словечек. И, может, назвать меня мудаком, — заметил Аксель.

Она перестала бормотать.

— Ты просто тупица.

— А ты наивная душа. Я сказал тебе слушаться.

— Или ты меня ударишь? Я знаю, что ты можешь быть грубым.

Он вздохнул.

— Почему я?

Только достигнув уровня земли, он опустил её на ноги. Распущенные волосы обрамляли лицо Лауры и подчёркивали гнев.

— Я тебя ненавижу.

— А меня должно это волновать? — спросил он.

— Скажи ей, босс, — крикнул Рэнди, ловкий парень, дежуривший вместе с Верой и остальными, подкатывая тележку к грузовику.

Аксель едва не вздохнул, когда Лаура откинула назад волосы и уставилась на него.

— Босс? И чей же?

И Лаура собиралась всё выяснить. Её замечания о жителях Пустоши были произнесены по неведению, а не по злому умыслу. И пришло время показать ей правду. Если она вернётся в купол и вытрясет все внутренности перед Анклавом, может рассказывать им что угодно. Это место на карте она точно никогда не сможет указать.

Аксель махнул рукой.

— Поздоровайся с Хилл-Хейвен. — Местом, которое скоро будет покинуто… как только он найдёт другое.

Лаура огляделась, не обращая совсем никакого внимания на Акселя, а только на окружение.

— Что это за место?

— Дом.

— Выглядит старым. — Лаура поморщилась. — И здесь воняет.

Аксель не мог возразить — здесь всегда пахло затхлостью. Ему было ненавистно то, что он так надолго здесь осел. Им нужно что-то сделать с запахом, но оставлять огромные входные двери открытыми на большую часть дня опасно, ведь они могут выдать себя рыскающим патрулям Анклава.

Вместо того чтобы ответить, Аксель схватил Лауру за предплечье и потащил за собой к задней части Хейвена. Для этого требовалось пробираться между машинами, которых в данный момент было припарковано более полудюжины. Он приветственно кивал всем, кто попадался на пути. Аксель был уверен, что многие продолжали наблюдать. Его спотыкающаяся пленница в ярком белом одеянии привлекала внимание. Лаура была неуклюжей, отчасти из-за того, что постоянно вертела головой и шла, разинув рот. Может, она действительно удивлена увиденным, или действовала так, потому что еёподослали шпионом. Чем больше Аксель думал об этом, тем страннее всё казалось. Лаура слишком стара, чтобы внезапно сменить касту. Странный переход из Соуров в Матери. Он считал, что на эту должность берут девушек моложе. А вот шпионить… Тут всё идеально сходилось.

— У вас много транспортных средств, — отметила Лаура.

— По этой пустоши далеко не уйдёшь на своих двоих. — Если дикая природа не убьёт человека, это сделают внезапные штормы или случайные экологические аномалии.

Часть жителей стояла в очереди за едой, и линия расступилась при его приближении. Не потому, что Аксель хоть раз требовал какой-то верности; народ просто, чёрт возьми, начал так себя вести и не останавливался. Если Аксель шёл вперёд, люди расступались, пропускали его и вставали позади.

— Доброе утро, Аксель, — поздоровался с ним кто-то.

Он кивнул и продолжил тянуть Лауру дальше. Когда они подошли к дымящимся чанам с едой, Лаура оглянулась.

— Все эти люди тоже налётчики?

— Ага. — Акселю было проще согласиться, чем объяснять, что все они просто люди, которые пытаются выжить. Большинство он нашёл. В основном, попавшими в неприятности. Аксель им помог, а они просто остались и не захотели уходить.

Аксель остановился перед первым чаном с едой, от которого поднимался горячий пар, пахнущий яйцами. Сейчас у них была настоящая кухня и шеф-повар, что требовало гораздо больше внимания, чем просто прокормить себя. Он научился торговать, а потом передал эту работу тому, кому она нравилась. Он будет продолжать грабить. Напарник Бенни, Карлос, занимался покупкой и продажей товаров с другими колониями Пустоши. Внутри Хилл-Хейвена не было места для выращивания продуктов, пригодных в пищу, но некоторые люди вышли наружу и на окраинах леса Аджатарай начали возделывать землю. Лишь время покажет, окупятся ли эти труды. Лес Аджатарай — опасное место, упорно боровшееся против вторжения. Не было ничего необычного в том, чтобы построить маленькую хижину и вернуться через несколько дней, чтобы обнаружить, что она исчезла, погребённая под листьями, корнями и землёй.

— Это завтрак? — спросила Лаура, с недоумением осматриваясь.

— Ага. — Аксель схватил металлическую тарелку и сунул Лауре, но тут же вспомнил о её руках. Он мог бы их развязать, но это могло сподвигнуть на необдуманные поступки.

Чёрт побери, и ему в голову может что-то взбрести. Не стоит смотреть на неё как на человека, которого нужно спасти. Кейси однажды заявила, что у него комплекс героя. И Вера прямо сказала об этом вчера вечером. Он не такой. Аксель мог принимать самые жёсткие решения. Например, обменять женщину на что-то более ценное. Вот если бы только эта мысль не казалась такой неправильной.

— Здесь так много еды, — пробормотала Лаура.

— Нужно кормить кучу народа. — Он схватил вторую тарелку и протянул обе. На них положили яичницу, желтки которой были не жёлтые, как в городе, а синие из-за воздействия пыли Пустоши. В следующем чане лежала колбаса — новая позиция в меню с тех пор, как Бенни научился её готовить у путешественника, который обменял знания на двухдневный ночлег в Хилл-Хейвен. В третьем контейнере — какая-то кашица, вероятно, растительного происхождения. Бенни настоял, чтобы они ели немного с каждым приёмом пищи. В качестве напитка — горькая смесь высушенных листьев, сваренных в воде, смешанная с ложкой мёда, запас которого им вскоре понадобится пополнить. В прошлом году им повезло. Во время жатвы никто не умер. Пчёлы размером с ядро не любили делиться и, имея жала длиной с руку, могли быть смертельно опасны, если их разозлить.

Аксель подтолкнул Лауру к столику на трёх ножках, поставил на него подносы и ушёл за чаем. Она ничего не сказала, когда, вернувшись, он сел рядом и принялся есть. Лаура к еде не притронулась.

— Что не так?

Когда она не ответила, Аксель посмотрел на её руки, лежащие на коленях. Запястья были связаны. Он захватил вилку и посмотрел на неё. Казалось, Лаура не может воспользоваться ей как оружием. Нож вылетел из ножен ещё до того, как эта мысль успела сформироваться, и он разрезал путы, освобождая её руки.

— Ешь, — приказал Аксель.

— Это еда? — Её взгляд был сосредоточен на тарелке.

То, как она это произнесла, приковало к ней взгляд Акселя.

— Ну, она же на тарелке.

Лаура повернулась к нему.

— А что это?

Вопрос замедлил движение вилки, направлявшейся к его рту.

— Яйца. Колбаса. Что-то похожее на сладкий соус из репы.

Лаура казалась озадаченной.

— Я никогда такого не видела.

— Что ты обычно ешь?

— Утренняя трапеза — каша. Полуденная трапеза не обязательна. Многие предпочитают пропустить белковую пасту.

— Ты имеешь в виду ту муть? — Аксель поморщился. — Фу. Мы едим такое, если уж совсем нечего есть. Что насчёт ужина?

— Обычно бульон. Иногда с впитывающими квадратиками.

— Впитывающие квадратики? — Аксель поморщился. — Звучит аппетитно.

Почему-то такая реакция вызвала у неё скромную улыбку.

— Нет.

— Уверяю тебя, что да.

— Это безопасно? — спросила она, с тоской глядя на еду.

— Украли из грузовика, направлявшегося в твой купол неделю назад, — солгал Аксель. Если скажет, что это продукция Пустоши, Лаура, возможно, предпочтёт голодать.

— Мы не едим такое в куполе.

— Соуры не едят, а вот те, кто в должности повыше, гарантирую, что едят.

Она схватила вилку и ещё чуть посмотрела на еду, прежде чем за неё приняться. Сначала она попробовала яйца. Аксель осознал, что наблюдает за ней. Следит за выражением лица, пока она жуёт и глотает.

— И как? Что думаешь?

— Они воздушные.

— Соли хватает? Может нужно чуть поперчить? — Аксель наклонился и взял мельницы со специями, ставя их рядом с Лаурой.

— У вас есть соль? — Лаура с восхищением подняла ёмкость со специей.

Отсутствие у них элементарных вещей Акселя поразило.

Немного посолив, Лаура снова попробовала яйца, довольная вкусом. Потом пришёл черёд колбасы, которую она объявила трудно жевательной, но очень вкусной. Когда Лаура хотела посолить сладкую репу, Аксель остановил её.

— Сначала попробуй.

На этот раз Лаура не стала спорить или медлить, просто сунула ложку в рот. Её глаза округлились. Она съела ещё одну ложку и ещё, очищая тарелку так быстро, что Аксель сунул ей свою. Она на секунду встретилась с ним взглядом, озорно улыбнулась и доела и его порцию, после чего со стоном откинулась на спинку стула.

— Кажется, я объелась.

— Похоже, ты плохо питалась. — Лаура была очень худой.

— Улей даёт нам только то, что необходимо.

— Всем нужен сахар. — Аксель подмигнул, и это было так нехарактерно для него, что он тут же принялся что-то делать, чтобы это скрыть. Схватив два пустых подноса и вилки, Аксель встал и бросил их в ящик для грязной посуды. Когда вернулся к столу, то застал Лауру в обществе зрителей. Веру, возможно, и можно было спровадить с дурацким поручением, но вот Никки была очень любопытной. Она сидела рядом с Лаурой, а Гуннер напротив.

— Я разве не отправил тебя на задание с Кэм и Кейси?

Гуннер посмотрел на Акселя.

— Мне стало скучно, и я вернулся.

Явная ложь. Он мог вернуться только по одной причине — у него новости.

— Никки, пригляди за нашей пленницей, пока я переговорю с Гуннером.

Женщина с коротко остриженными рыжими волосами и блеском в глазах кивнула.

— Не беспокойся. Мы с Лаурой отлично проведём время.

Почему-то Аксель в этом сомневался. Но всё, что Никки узнает, передаст ему.

Они с Гуннером вышли из столовой, и его друг молчал, пока они не добрались до места у входной двери. Довольно далеко от всех остальных.

— Что случилось?

— Даррен и его команда так и не добрались до Стикса. — Это название они дали серой реке, которая выходила из леса и проходила через несколько холмов, прежде чем свернуть в сторону от Хилл-Хейвена. Они вырыли канал, который отходил от реки, максимально приблизив его к Хилл-Хейвену для пользования водой, естественно, после очистки.

— Судя по всему, они попали в засаду.

— Кем устроенную?

Аджатарайский лес таил в себе столько опасностей. Звери с невероятных размеров лапами и когтями. А ещё создания, в распоряжении которых было худшее оружие.

— Думаю, там постарался патруль Анклава.

Аксель какое-то время обдумывал этот вариант.

— Уверен?

Гуннер пожал плечами.

— Не на сто, но на высокий процент. Похоже, тот, кто напал, пытался замести следы. И у него это хорошо получилось. Я почти принял это за нападение тигров.

Обычно в ходе таких нападений было много крови и никаких тел.

— Но они совершили явную ошибку.

— Коммуникатор. — Гуннер вытащил его из кармана. Металлический корпус помялся, экран треснул. Устройство связи, которое не всегда работало так, как ожидалось. Пустошь имела обыкновение не пропускать сигналы.

— Кто-то из наших мог его обронить?

Гуннер покачал головой.

— Он не наш. Слишком новый, несмотря на повреждения. Ещё я нашёл упаковку из фольги.

Пайки, выдаваемые солдатам Анклава в полевых условиях.

— Учитывая доказательства и тот факт, что мой проклятый коммуникатор снова вышел из строя, я вернулся, чтобы тебе обо всём рассказать.

— Что с Кейси и Кэм?

— Они остались там, пытаются выследить отряд. Посмотрим, что узнают. Может совпадение, что патрули находятся в этом районе или же прелюдия к возможному нападению.

Аксель задумался, пощипывая переносицу.

— В любом случае, мы должны быть настороже. Собери всё самое необходимое. Дверь открываем только после наступления темноты. Пусть люди будут готовы уйти в кратчайшие сроки.

— Я скажу Бенни, чтобы он провёл тренировку. А как насчёт фермеров в лесу?

Аксель поджал губы.

— Мы мало что можем для них сделать. Надеюсь, Анклав сочтёт их не достойными внимания.

Маловероятно, но Аксель знал, что лучше не тратить ресурсы впустую, так как толку от этого не выйдет. Он должен думать о большинстве. Особенно о тех, кто не мог себя защитить.

— Хочешь, чтобы я вернулся помочь Кэм и Кейси или стоит разведывать дальше?

— Ни то, ни другое. Мне может понадобиться твоя помощь в торговой сделке.

Гуннер нахмурился.

— И что мы продаём? Грузовик, который только заполучили?

— Нет. Женщину.

От этого заявления уголки губ Гуннера опустились.

— Ты же не серьёзно.

— Она не может здесь остаться.

— Почему?

— Во-первых, она меня ненавидит, — выпалил Аксель.

Гуннер через мгновение рассмеялся.

— Пленница ранила твои чувства?

— Нет. — Аксель не собирался говорить «может быть», потому что, как он уже сказал Лауре, ему всё равно.

— Да не гони. Ты раздражён. — Гуннер заржал. — Должно быть, приятно было делить с ней постель.

Его кулак почти встретился с ухмылкой Гуннера. Почти. Аксель нахмурился.

— Я не прикасалась к ней.

Это Лаура на нём распласталась.

— Как скажешь.

— Я велю Карлосу прощупать наши обычные места, может, найдём кого-нибудь, кто согласится на сделку.

— Ты говоришь о скупщике рабов. — Слова Гуннера были тихими и едкими. — Мне это не нравится. Анклав покупает и продаёт людей, но не мы.

— Мы не продаём наших людей, но в данном случае она хочет вернуться. С таким же успехом можно вернуть её за вознаграждение.

— Это очень близко к истине, — заметил Гуннер.

— Я должен думать о благе группы.

— Если бы ты поинтересовался мнением группы, ответ, возможно, тебя удивил.

— Ты же знаешь, нам нужны припасы. А припасы требуют средств, которых у нас нет. Мы не можем продолжать воровать.

— Мы в таком отчаянном положении, что нам нужно кого-то продать?

— А ты как думаешь?

Гуннер вздохнул.

— Вероятно, я правильно тебя ненавижу. Нам бы кое-что пригодилось, и если она не хочет остаться, то не окажем ли мы ей медвежью услугу? Она хорошенькая. И за неё дадут хорошую цену, несмотря на возраст.

Сейчас Гуннер признал то, что беспокоило Акселя.

— Она не старая.

— Может для тебя, но не для остальных.

Аксель изложил основной план.

— Как только найдём покупателя, поедем и встретимся, чтобы произвести обмен. Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Кэм и Кейси тоже. Мы возьмём багги и мотоциклы.

Быстро и легко они промчатся там, где не проедут крупногабаритные грузовики.

— Когда отправляемся в путь?

— Думаю, через день или два. Нужно отправить сообщение и дождаться ответа, а потом Карлос будет настаивать на торге.

— Также зависит от сигналов сотрудничающих. — Гуннер кивнул. — Поскольку у нас впереди несколько дней, я собираюсь осмотреться, поискать, не замечу ли ещё каких-нибудь признаков рыщущих по округе солдат Анклава.

— Если что-то обнаружишь, в одиночку не вмешивайся.

— Если только не смогу этого избежать.

— Не говори глупостей, — прорычал Аксель. Уже не в первый раз Гуннер предлагал нанести упреждающий удар. Будучи моложе, Аксель полностью понимал это стремление. Свобода народа. Открытые купола. Прекращение нападений на жителей Пустоши.

Но маленькие бродячие группы не могли пробить брешь в механизме, который был иерархией Анклава.

Или могли? До него дошли слухи, что кто-то провозгласил себя королём, предложив альтернативу и пренебрегая законами Анклава, чтобы установить собственные правила. Проблема с этим конкретным слухом заключалась в том, что никто не знал, где находится это предполагаемое королевство.

— Нет ничего плохого в том, чтобы устранить угрозу. — Гуннер всё ещё не полностью усвоил урок маскировки, а не борьбы. В драке кто-то всегда проигрывает.

— Если умрёшь, я за тебя мстить не буду.

Гуннер улыбнулся.

— Буду осторожен. Ты же не хочешь меня потерять.

— Единственная, кто будет скучать по тебе — это Дотти. Она слишком с тобой мягка.

Кроме того, Дотти сторожила Хилла. Каким-то образом она нашла это место. Просто стояла снаружи и терпеливо ждала, а когда Аксель вышел из их тайного туннеля, чтобы рявкнуть на неё, Дотти сказала:

— Ты как раз вовремя.

— Кто ты? — спросил он тогда.

— Дотти. И я пришла, чтобы жить в твоём княжестве.

В тот раз Аксель рассмеялся над этим словом, но проводил Дотти в её новый дом. Дотти многое знала, и когда она говорила, её слушали. А ещё она слушала любого, кто в этом нуждался, сидя в своём кресле у тепла заряжающихся батарей, её спицы щёлкали, когда она вязала, создавая массивные образцы жемчужной ткани, которые затем снова и снова распускала, чтобы повторно использовать пряжу. А если кто-то приносил ей новый моток пряжи, она привязывала её к концу старого мотка, из которого вязала изделие, и продолжала вязать. Дотти редко вязала что-то, что было достойно, чтобы нитку отрезали и оставили изделие на подарок.

— Ты всё ещё завидуешь, что она сшила мне эту шапку. — Шерстяная вещь появилась из ниоткуда после того, как Гуннер вернулся из патруля с немного отмороженными кончиками ушей от внезапного арктического шторма.

— У меня целый шарф, — похвастался Аксель. Его не так давно дали Акселю с предупреждением брать с собой всякий раз, как покидал Хейвен, потому что скоро он ему понадобится.

Только идиоты игнорировали советы Дотти.

Гуннер ушёл, а Аксель, пробравшись между грузовиками, обнаружил, что Никки всё ещё разговаривает с Лаурой, но уже стоя у стола напряжённая и сердитая. Подойдя ближе, он уловил часть спора.

— … попроси его остаться. Он предоставит тебе убежище.

Вот же чёрт, Никки вмешивалась в их ситуацию. Никакого ответа не последовало. Лаура посмотрела прямо на Акселя и сказала:

— Она считает, что ты собираешься продать меня Анклаву.

Поскольку Акселю было всё равно, он сказал:

— Таков план. Мы отправим сообщения в инкубационный купол, на рынок в городе, даже в улей, чтобы узнать, сколько они заплатят за тебя.

— Ублюдок, — прошипела Никки. — Ты не можешь её продать.

А вот Лаура, похоже, вздохнула с облегчением.

— Мне бы очень этого хотелось. Спасибо.

Глава 7

Он сердито свёл брови, и выражение лица стало иным. Гнев был силён, но почему? Лауре оставалось только догадываться, что это из-за ответа, потому что раньше гнева он не выказывал.

Не то, что Никки. Эта женщина говорила ей мерзейшие вещи. Пыталась рассказать, что быть Матерью ужасно. Эта должность включала такое жестокое обращение, что и представить сложно. Лаура отказалась слушать. Всё знали, что Матерей почитали. По крайней мере, так учили в Академии. Хотя после всего рассказанного Акселем, Лаура задумалась, как много было правдой.

— Ты слышала женщину. Она хочет вернуться. — В словах Акселя была какая-то насмешка, но Лаура не могла её понять, и не могла выяснить, почему эти слова так жалят.

— Ты же несерьёзно раздумываешь о том, чтобы её вернуть? Никто такого не заслуживает, даже эта идиотка. — Никки посмотрела прямо на Лауру, выпалив оскорбление.

Лаура выпрямилась во весь рост.

— Прости, что? Ты не имеешь права меня оскорблять.

— Заткнись, идиотка с промытыми мозгами. Я не с тобой разговариваю, — огрызнулась Никки.

— Ты говоришь обо мне, — не унималась Лаура.

— Говорю за тебя, поскольку, видимо, ты настолько тупая, что не можешь за себя постоять, — горячо возразила Никки.

— Только потому, что тебе не понравилось быть Матерью, не означает, что ты должна приказывать остальным отказаться от этой должности. Мне хочется ею стать, — сказала Лаура, тоскуя по родному куполу и не понимая, что делает в этом странном месте. На неё давило отсутствие окон.

А что если потолок рухнет? Как все дышат? Как они могут существовать? Люди, населявшие это странное здание, казались дикарями. Их волосы не были аккуратно завязаны сзади или коротко острижены. Одежда представляла собой пёстрый ассортимент тканей и цветов, фасоны были столь же разнообразны, как и лица. Толстые и худые. Молодые и старые. Даже настолько юные, чтобы находиться в Яслях. Другие должны были бы посещать Академию. Аномалия или налётчик — не важно. У них не было школ. И правил.

На мгновение Лаура им позавидовала. Но потом оглядела лачугу, содрогнулась, подумав о том, что застрянет с самыми отвратительными ртами, которые когда-либо разговаривали, и воздух здесь был туманным миазмам, заставившим тосковать по циркулированному воздуху Купола. Лауре не хватало порядка Улья.

— Я говорю, что если Лаура хочет вернуться, то пусть возвращается. Её предупредили. — Аксель не пытался её убедить. Совсем.

Это беспокоило Лауру больше, чем должно бы.

Никки скривила пухлые губы. Даже абсолютно раздражённая она оставалась прекрасной. И свирепой.

— Она мне не верит.

— Это её выбор.

И вот оно снова — утверждение, что у неё есть выбор. А так ли это? Какое право выбора она имела в Улье? Должно быть, ничем не отличающееся от порядков любого Купола. И почему она хотела что-то выбирать?

Никки нахмурилась и скрестила руки поверх ярко-синей блузки с большим декольте спереди. На ней были брюки, которые облегали фигуру и не скрывали набедренные ножны. Пистолет, нож, нож. Рукоять ещё одного ножа торчала из ботинка. Даже на предплечьях были ножны с кинжалами. Яркое напоминание о том, что они живут в мире, в котором необходимо тяжёлое вооружение.

— Я умываю руки. — Никки вскинула руки и пошла прочь, вот только Аксель её остановил.

— Мне нужно, чтобы ты немного присмотрела за нашей гостьей, пока я улажу кое-какие дела.

— Да ты, должно быть, шутишь. — Никки скривила губы в гримасе раздражения. — У меня нет времени нянчиться с тупой сукой. — И зашагала прочь.

— Не думаю, что я ей нравлюсь, — пробормотала Лаура.

— Ей вообще мало кто нравится, — признался он.

— Аксель! — крикнул ему кто-то.

Он отвёл взгляд, его профиль был намного больше и грубее, чем у тех, кого Лаура знала. И этот профиль притягивал взгляд.

— Что?

— Нужно, чтобы ты кое на что взглянул.

— Ну, конечно же, — ворчание было усталым, но добродушным. — Я должен кое о чём позаботиться, но не могу позволить тебе бродить тут без присмотра. — Он достал моток верёвки.

— Не привязывай меня. — Лаура спрятала руки за спиной. — Я никуда не пойду.

— Ты это сейчас говоришь, а потом украдёшь оружие и перестреляешь людей.

Лаура моргнула.

— Это очень неприятно слышать, и, уверяю тебя, мне бы это и в голову не пришло.

— Шпион бы так и сказал.

— Я? Шпион?

— А разве нет? Вера убеждена, что ты агент Анклава.

— Это нелепо.

На губах Акселя появилась едва уловимая улыбка.

— Я, вроде как, тоже так думаю. Но, на всякий случай, мы не можем позволить тебе сбежать и разболтать наши секреты, так ведь? — Аксель протянул руку и принялся ждать.

У неё возникала мысль бороться. Сделать так, как говорил Аксель: стащить оружие и сбежать. Но куда? Аксель не позволит далеко уйти. Если она его разозлит, то он может сделать что-то похуже, чем просто привязать её в столовой. По крайней мере, если она останется здесь, быть сможет, есть шанс что-нибудь узнать. Лаура протянула запястья. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы закрепить только одну руку, а затем протянуть длинный конец к столу. Аксель ушёл не сразу. Он смотрел куда угодно, только не на неё.

— Тебе стоит послушаться Никки. Анклав не добр ко всем своим гражданам.

— Это не касается тех, кто повинуется. — Следуй правилам, и не будет никакой мольбы о пощаде.

— А ты всегда послушная? — спросил Аксель.

Лаура посмотрела на него. Обдумала ответ, прежде чем медленно произнести:

— Теперь да.

— Интересно, сколько мятежников там осталось. — Он окинул её пристальным оценивающим взглядом, который закончился подмигиванием, и ушёл. Оставил её одну. В лагере Крыс. Ей не нравился этот термин. Одно дело называть их Крысами, находясь в неведении купола. Здесь же, в Пустоши, Лаура поняла, что они такие же люди, что и те, что живут в куполе. Что оказалось самым захватывающим, так это то, насколько индивидуальными казались все. И дело не в отличии их лиц и телосложений. Волосы варьировались от коротких до длинных, некоторые были заплетены в замысловатые причёски и фантастически окрашенными, ни у кого не было похожего стиля. Разнообразие одежды включало в себя всё от брюк и рубашек до платьев, со смесью цветов, узоров. Не было ни единообразия, ни ритма, ни смысла. Кожа варьировалась в оттенках и часто была покрыта сложными татуировками.

Вот это часть выбора, про который постоянно говорит Аксель?

Лаура взглянула на своё платье — белое, и уже начало заметно изнашиваться. В куполах одежда была регламентирована. У Соуров, например, свободные серые брюки, почти как юбка, но с разрезом посередине. Свободные блузки и туники с несколькими карманами. На голове носили кепку, скрывающую волосы. Она слышала, что сам Анклав, высший эшелон их общества, носил оттенки зелёного. Матери — белое, во что Лаура и была сейчас одета. И поэтому среди этого цветного хаоса она выделялись как маяк. Одни не обращали на неё внимания. Другие хихикали, прикрываясь руками, или бросали жалостливые взгляды. Такие взгляды бесили больше всего. Не её, а их нужно жалеть. Ведь им не довелось жить в куполах, где чисто и безопасно… строго и умиротворённо.

Но кое-что у жителей Пустоши было лучше. Она не помнила, чтобы ела пищу с такой интересной текстурой или вкусом. Хотя до Лауры доходили слухи, что в городах устраивают пиры. Даже видела невозможные изображения тяжело нагруженных столов. Очевидно, какая-то фантазия.

И снова… она бросила взгляд через плечо на пустые чаны, теперь начисто вымытые, ожидающие следующего приёма пищи. Было ли неправильно гадать, что это будет?

Аксель, грубоватый вожак, объявивший себя её похитителем, ушёл, и, несмотря на бдительность, она не заметила его, но видела много вещей, которые не имели смысла. Мужчины и женщины разговаривали, даже касались друг друга без всякого осуждения. Дети бегали, гонялись друг за другом. Даже странный волосатый зверь, который прогуливался рядом с ней, виляя длинным хвостом, а затем вздрогнул и убежал. В Улье не держали животных, хотя Лаура слышала, что иногда их выращивали на мясо. Была ли эта пушистая штука для еды? Зверь не казался достаточно большим, чтобы прокормить очень многих. Возможно, он должен ещё подрасти.

— Это Пусыштик, — прошепелявил детский голосок.

Лаура обернулась и увидела рядом с собой маленького ребёнка. Она могла бы поспорить, что это девочка, с тонкими чертами лица, волосами, заплетёнными в косу и завязанными тканью.

— Кто такой Пушистик? — спросила Лаура.

— Кот.

Это слово ничего не значило. В Академии не очень много учили о животных, так как это не относилось к куполам, которые им будут назначены.

— А для чего он?

Вопрос показался девочке забавным, потому что она хихикнула, забираясь на скамейку рядом с Лаурой.

— Чтобы глядить, — ответила она так небрежно, как только могла.

— Прости, что?

— Мне кажется, маленькая мисс Кайли имеет в виду, что любит Пушистика, потому что эта кошка, которую сюда изначально привезли для ловли крыс, приглянулась этому любопытному отросточку.

Низкий голос заставил Лауру вздрогнуть, и ей не нужно было поворачиваться, чтобы знать, кому он принадлежит.

Кайли засияла при виде Акселя.

— Мама говорит, Пусыстику я нравлюсь. Она шпит со мной и муркает. Вот так же большим шобакам нравится Аксель.

Шепелявая речь была трудно понимаемая, и Лаура поморщилась.

— Большие кто?

Аксель снисходительно улыбнулся ребёнку.

— Готов поспорить Пушистик голодна. Беги к Бенни и скажи, что я разрешил дать тебе немного сметаны её покормить.

Лицо Кайли засияло ярче солнца.

— О, она будет любить меня ещё больше.

Девчушка убежала прочь, оставив свёрток ткани. Что-то в нём показалось Лауре странным, и она потянулась к нему свободной рукой. Нахмурилась, глядя на пришитые черты лица. Волосы из пряжи.

— Оно похоже на человека.

— Как и большинство кукол.

— Кукла, — медленно произнесла она незнакомое слово. — Для чего это?

— Для радости, спокойствия. Для этого предназначена любая игрушка.

— В Улье нет игрушек. Только уроки и работа.

— Похоже, там очень скучное детство. — В глазах Акселя была явная жалость.

Кайли выбрала именно этот момент, чтобы вернуться и протянуть свои пухлые пальчики.

— Я забыла Полли!

Похоже, она говорила про куклу. Прижав игрушку к груди, она снова убежала.

Лаура оглянулась.

— И часто ты похищаешь детей?

— Что?

— Я видела здесь нескольких детей. Вы их по пути в Улей похитили?

Лаура за время работы никогда не слышала о пропаже детей.

— Мы никого не похищали, — ответил Аксель с намёком на возмущение. — Дети здесь со своими родителями. С мамами и папами. С людьми, благодаря которым они появились на свет.

У Лауры сложилось впечатление, что он снова над ней подшучивает.

— Люди не создают детей. Их выращивают.

Почему-то насмешка в его улыбке стала шире.

— Выращивают. Ты серьёзно в это веришь?

— В Академии нам рассказывали о яйцеклетках, которые оплодотворяются и затем выращиваются в прорастающих жидкостях.

— Может быть, в Куполах так и делают, но в Пустошах мы рожаем детей, как это делали наши предки. Трахаясь и беременея.

Первая часть была пошлой, а вторая…

— Беременея? — поморщилась она.

— Семя мужчины проникает в женщину, её живот растёт, как и ребёнок в нём, пока не родится.

— Богохульство, — пробормотала она, вспомнив непристойные разговоры о соуре, которая любила делать непристойные вещи. И у неё был большой живот прямо перед тем, как её выслали из купола.

— Уверяю тебя, это чистая правда. Может, тебе посчастливится и Салли родит своих деток, а ты сможешь понаблюдать.

Это совершенно невозможно. Лаура видела размер детей. Они явно не могут появиться из женщины, не убив её.

— И как долго я буду здесь находиться? — спросила она.

— Столько, сколько потребуется, чтобы получить ответ на наше предложение.

Предложение было составлено самой Лаурой. Никки была так оскорблена идеей вернуть Лауру в Анклав. И Лаура могла разрыдаться от облегчения, когда услышала, что здесь она временно.

Подошла женщина, стройная, с чернильно-чёрными волосами, свисавшими прямыми прядями почти до пояса. У неё была очень тёмная кожа, густые брови и полные губы. Красивая женщина.

— Зара, в чём дело?

— У нас новости.

— О чём?

Зара посмотрела на Лауру, затем перевела взгляд на Акселя.

— О том, о чём ты меня спрашивал.

Аксель резко поднялся.

— Новости касаются меня? Пришёл ответ о покупке меня? — потребовала ответа Лаура.

Аксель не ответил. Даже не оглянулся. А Лаура смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Странно, что он был единственным, кто вызывал учащение сердцебиения. Единственным, кто заставлял её нервничать. Лаура потёрла пульсирующий висок и нахмурилась. Он продолжал пульсировать и затихать.

Доктору, должно быть, сказали, что у неё что-то болит, потому что он подошёл и проверил её. При дневном свете Лаура внимательнее его рассмотрела, отметив, что третья рука росла от рёбер и имела всего лишь три толстых пальца. Ими он проверил её синяки. Всё остальное делал двумя нормальными руками.

Олиандер не единственная странность в этом месте. Были люди со светящимися глазами. С заострёнными ушами. Были даже с хвостом. Повсюду ходили аномалии. Но в то же время всё было менее чудовищно, чем ожидалось.

Доктор, проверяя её, задавал вопросы.

— В Улье в последнее время принимала какие-нибудь лекарства?

Лаура покачала головой.

— Что насчёт витаминов?

Снова отрицательный ответ.

— Никаких уколов, — задумчиво произнёс он.

— Они заставили меня выпить особый напиток, — сообщила Лаура.

— У него был странный вкус? Когда ты его выпила?

— Какое это имеет значение?

— Никакое. Не беспокойся об этом, — резко ответил доктор. — Ты в полном порядке, видимо, просто небольшое обезвоживание. Больше пей.

— Откуда мне знать, что источник не загрязнён? — спросила она. Сегодня утром Лаура была слишком голодна, чтобы выяснять безопасность еды и напитков. Но теперь задумалась, а не заразилась ли уже чем-нибудь.

— Я уже говорил, что ты не можешь подцепить ген аномалии, — напомнил доктор, упаковывая в сумку свои инструменты. — Ты либо с ним рождаешься, либо нет.

— Я не намекала…

Олиандер остановился и с серьёзным видом посмотрел на Лауру.

— Намекала. Ты боишься стать такой, как я. Или как кто-то из местных жителей. — Он махнул третьей рукой, будто хотел привлечь её внимание. — К тому же, кто решает, что нормально, а что нет? Возможно, до Падения нас сочли бы неприемлемыми. Забраковали наше существование. Но мир изменился. Ген аномалии — гарантия, что мы меняемся вместе с ним.

Упрёк задел Лауру, но в то же время заставил задуматься.

— Если аномальный ген появляется при рождении, тогда почему я слышала, что его цепляли подростки?

— По мнению некоторых учёных, у каждого человека есть так называемый аномальный ген. Но не все могут его активировать.

— Святотатство!

— Считаешь? Откуда тебе знать наверняка?

Лаура переваривала эти слова ещё долго после ухода доктора. Она вспомнила о Горацио, о том, как толкнула его без помощи рук. О чудовище, которое он вызвал. Настоящее или игра воображения? Его странная магия могла сделать его аномальным? В Улье, где проводили кучу анализов, могли об этом знать?

— Какое серьёзное лицо. С другой стороны, я понимаю, почему ты можешь казаться грустной. Сидишь, привязанная, и никуда не уйти. — Это беззаботное высказывание исходило от высокого мужчины, его тёмные волосы были коротко подстрижены, черты лица — грубые, но привлекательные. Он сел рядом и протянул руку. — Нас утром толком не представили. Гуннер.

Неужели он ожидал, что она пожмёт ему руку?

— Знаю, — ответила она, держа руки на коленях.

— А ты Лаура. Красивое имя для красивой женщины.

Он флиртует? Лаура напряглась.

— Чего тебе нужно?

— Хочу узнать тебя лучше. Нам так и не удалось поболтать. Лаура, расскажи мне о себе.

Лаура поджала губы.

— Какие у тебя увлечения? С кем-нибудь встречаешься? Какой фильм последний смотрела?

От таких бессмысленных вопросов Лаура покачала головой.

— Зачем ты у меня об этом спрашиваешь? Всё это запрещено.

— Серьёзно? — удивился Гуннер. — А я думал, это шутка. Ну, ты же слышала истории о спутниковых куполах, где с людьми обращаются как с рабами, но, чёрт возьми.

— Мы не рабы, — сквозь зубы процедила Лаура.

— Как скажешь. Я, кстати, Гуннер, как ты уже знаешь. Самый привлекательный парень в округе. А ещё самый милый.

— Ха, ну ты и загнул, — кто-то крикнул.

— Я милый со всеми, кроме тебя, Кейси! — Гуннер усмехнулся. — На самом деле, она меня любит. Все меня любят.

— Ты поможешь мне вернуться в купол?

— Хочешь отсюда уехать?

Лаура кивнула.

— Почему? — Гуннер пристально смотрел на неё.

— Потому что безопасно только в куполе.

— Это не так. Купола всё время разрушаются. Штормы — главный виновник. А порой сама земля, на которой они стоят. В большинстве случаев отсутствие процветания. Люди не преуспевают в принудительной экосистеме. Когда не еда заканчивается, а болезнь прорывается в купол.

Лаура нахмурилась.

— Это неправда.

— Откуда тебе знать? Насколько я слышал, ты не так уж и много знаешь.

Оскорбление задело.

— Я знаю достаточно.

— Если ты шпионка, то перебарщиваешь.

— Я не шпионка, — пробубнила она.

— И тебе действительно ей лучше не быть. Мы к ним не испытываем жалости. — Его взгляд из мягкого стал холодным. Кто-то тут убийца?

Он вроде как хотел что-то добавить, но знакомый голос взревел:

— Гуннер! Оставь узницу и помоги мне.

Лаура оглянулась на Акселя, который на них пристально смотрел, и ощутила его ярость. Хотелось бы ей иметь стальные нервы, чтобы показать ему неприличный жест.

Гуннер выглядел вообще не впечатлённым и улыбался.

— Полагаю, стоит пойти осчастливить босса. Увидимся.

Мужчина ушёл прежде, чем ей удалось ответить. Аксель продолжал смотреть на неё, пока к нему не подошёл Гуннер, тогда он повернулся к Лауре спиной.

— Если выискиваешь слабые места, то у него их нет.

От женского голоса, растягивающего слова, Лаура развернулась на своём месте и увидела женщину, с которой виделась прошлой ночью.

— Ты!

— Я. — Темнокожая женщина ей подмигнула. — Скучала?

— Ты на меня напала.

— Потому что ты кричала.

— А что я должна была делать?

— Ты мне скажи. Шпионка, — выплюнула она ругательство.

Лаура уставилась на женщину и её оскал… и рассмеялась.

— Не понимаю, почему тебе так весело.

— Подозрение меня в шпионаже такое смехотворное, — ответила Лаура.

— Не совсем. Зачем ты пряталась в грузовике?

— Я не пряталась. Улей поместил меня туда для транспортировки.

— Это совсем не пассажирский грузовик. Тебя вывозили контрабандой. Почему? — напирала женщина.

— Не знаю. Мне просто сказали, что я покидаю тот купол. У меня не было выбора, — с губ Лауры сорвались эти слова и она замерла. Выбор. Ей его не предоставили, когда сообщили, что она покидает место, которое называла домом.

— Должна быть причина, почему они выбрали тебя. Ты старая.

— Ты не первая мне об этом говоришь, — пробормотала Лаура.

— Ты владеешь магией? — спросила женщина.

Нелепость вопроса вызвала смешок.

— Магия нереальна.

Даже несмотря на то, что это понятие распространялось по общежитиям, наряду с рассказами о драконах и сказками, о городе на краю света, где восседал король.

— Вера! Тащи сюда свою задницу, — крикнула всё ещё злая Никки, уперев руки в бёдра.

— Иду! — крикнула Вера. — Моя Никки — ревнивая ведьма. Мне нужно идти. Но не думай, что мы не будем за тобой присматривать. Шпионка.

Сама идея веселила Лауру до обеда. Кто-то прислуживал ей, и хотя она не могла сказать, что ела, всё оказалось очень вкусно. День она провела, наблюдая за суетой вокруг. Никто не садился поболтать с ней подолгу, кроме Кайли, которую в какой-то момент привела Салли — женщина, которая, как предполагалось, носила в животе ребёнка. Учитывая её размер, казалось, что она готова лопнуть. И Лаура задумалась, почему вообще кто-то из женщин соглашается на подобное. Неужели старомодный способ создания детей смертельно опасный? Это бы объяснило, почему они выращивают их в колбах.

По крайней мере, Никки вспоминала об её потребностях и несколько раз водила в уборную, которая представляла больше личного пространства, чем та, что в куполе. Там даже была грязная вода для смыва, что удивило.

— Вы тратите воду? — спросила Лаура.

Никки приподняла одно плечо.

— У нас больше, чем требуется, так почему бы и нет?

Мысль о таком нерациональном использовании ресурсов была совершенно радикальной.

Ужин не разочаровал, с пикантным, солёным куском мяса и чем-то под названием картофельное пюре с подливкой. Лаура стонала от удовольствия. А десерт — что-то пенистое и сладкое — сделал Лауру такой счастливой, что она едва не расплакалась.

Ещё один поход в уборную, и Лаура заметила, что в потайном бункере воцарилась тишина. Люди устраивались на ночь, и она услышала звуки музыки. Лаура закрыла глаза и абстрагировалась. В Улье было позволено включать лишь две песни, и обе восхваляли задачу по воспитанию следующего поколения и повиновение. Едва ли кто-то пел ради веселья.

К тому времени, когда вернулся Аксель, Лаура спала, устроив руку на столе и положив на неё голову. Ни слова не говоря, он развязал верёвки. Только когда он развязал её запястья, которые она тут же начала массировать, Аксель пробормотал:

— Пойдём. Пора спать.

Звучало просто замечательно. Усталая Лаура поплелась за ним. Ей хотелось туда, где тише и устроиться на чём-то более удобном, чем длинная, жёсткая скамья.

Когда они добрались до комнаты Акселя, он молча разделся, оставшись в штанах, но расстегнув на них верхнюю пуговицу. В этот раз торс у него был полностью обнажён. Лаура не поднимала на него глаз. Нервничая, она выпалила первое, что пришло на ум:

— Здесь много людей.

— Достаточно.

— Как?

— Как они пришли сюда? Или тебе интересно, почему они покинули твои драгоценные купола? Их оттуда выгоняет отчаяние. Удача ведёт их к безопасности.

— Я тебе не верю. Граждане по доброй воле не покидают купола.

— Люди покидают их гораздо чаще, чем тебе известно.

Лаура сплела пальцы вместе.

— Всё, что ты говоришь, идёт вразрез с тем, чему меня учили. — А говорили ли ей в Улье правду?

— Не веришь мне, поговори с местными жителями. Спроси бывших жителей куполов, почему они ушли. Узнай, отличаются ли их истории от того, что я рассказываю.

Услышать, как они усиливают эмоции, которые она пыталась сдержать? Кричащий порыв убраться оттуда?

— Я не хочу здесь оставаться. Хочу вернуться в купол, — произнесла Лаура вслух, как будто хотела заверить себя в этом желании.

— Я прекрасно знаю, чего ты хочешь. И мы над этим работаем.

Аксель лёг на спину, положив под голову руку и привлекая внимание к своему обнажённому торсу.

Лаура отвернулась к окнам, в которых видела лишь отражение себя.

— Это место одно такого рода?

— Интересуешься единственные ли мы Крысы в Пустоши? — усмехнулся Аксель. — Нас больше, чем ты можешь себе представить.

— И кто вами правит?

— Мы сами и правим.

— Ни короля, ни королевы? — спросила Лаура.

Аксель поджала губы.

— Ты серьёзно пытаешься выпытать у меня информацию?

— Нет, просто пытаюсь понять. — Потому что для неё всё, что он говорил, не имело смысла. — Что такое собаки?

— Почему ты спрашиваешь?

— Кайли заверяла, что ты им нравишься. Что они такое?

— Ничего, о чём бы тебе стоило знать. Если идёшь спать, то, возможно, стоит поторопиться. Я выключаю свет.

Аксель спокойно лежал на кровати, и Лаура заметила, насколько матрас маленький. Понимала, что если решит присоединиться к Акселю, то, вероятно, снова проснётся в его объятиях.

Звучало восхитительно.

А также, несомненно, неправильно.

Поэтому она схватила рубашку, которую Аксель выбросил, и, свернув и используя её как подушку, устроилась на полу.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Аксель.

— Собираюсь спать.

— На полу?

— Не подобает делить постель.

— Уверяю, на твою добродетель покушения не будет.

— Мне и на полу идеально.

А это была ложь. Она ворочалась с боку на бок.

— Перестань упрямиться и живо тащи сюда свою задницу.

— Всё нормально.

— Лаура, не заставляй меня выбираться из постели, — прорычал Аксель.

Лаура лежала не шелохнувшись.

Аксель во тьме подошёл к ней, взял на руки и буквально кинул на постель.

— Спать.

Она забилась к стене, очень ярко ощущая присутствие Акселя, когда он лёг рядом. Она не шевелилась, пока его дыхание не стало ровным. В конце концов, Лаура тоже уснула.

Затем на короткое время проснулась, обнаружив, что лежит в его объятиях, и Аксель гладит её по волосам. Тепло от прикосновений снова погрузило её в сон. А когда она ощутила себя достаточно отдохнувшей, чтобы открыть глаза, Акселя уже не было.

Глава 8

Проснувшись, Аксель сразу же осознал, что женщина лежит на нём, прижавшись щекой к его груди и закинув на него ногу. А он обнимал её, положив руку на нижнюю часть грудной клетки. Было бы так легко перевернуть Лауру и разбудить поцелуем. Или чем-нибудь более энергозатратным.

Сама мысль об этом поразила Акселя, и он выскользнул из постели, замерев, когда Лаура что-то пробормотала во сне. Она не проснулась, и он, схватив одежду, быстро убрался из комнаты. Нет, это не бегство. Он просто рано начал день, и заметил, что гул, который чувствовал рядом с Лаурой, рассеивался по мере того, как он удалялся от комнаты.

Аксель начал с холодного душа. Затем подкрепился холодным завтраком, и распорядился, чтобы горячий был доставлен Лауре. Также приказал Никки присматривать за ней, водить в туалет и, может быть, взять на прогулку по Хейвену. Эта договорённость длилась меньше половины утра.

Когда Аксель узнал, что Никкипривязала Лауру к столу, заявив, что нянчиться с идиоткой ниже её достоинства, пошёл проверить пленницу и обнаружил, что та в ужасе и восхищении смотрит на что-то. Очень скоро он понял, что она смотрит на большой живот беременной Салли. Когда Аксель приблизился, Лаура пробормотала:

— Как она не лопнула?

— Потому что женщины вынашивают детей с самого начала нашего существования, — ответил он.

Лаура бросила на него быстрый взгляд и закусила губу.

— Они же могут взорваться! Удивительно, что мы всё ещё существуем.

Аксель усмехнулся.

— Никто не взрывается. — Он махнул Салли. Скоро понадобиться ещё она постель. Ему нужно больше места.

— В чём дело, босс? — с улыбкой спросила Салли, подходя ближе. — Кайли опять пристаёт к Лауре?

— О, я не возражаю против неё. С ней весело болтать, — заверила её Лаура.

Аксель указал на живот Салли.

— Лаура никогда раньше не видела беременную женщину. Думает, что ты можешь взорваться.

Салли усмехнулась.

— Порой я тоже так думаю.

Это Лауру не успокоило, судя по округлённым глазам.

— Она фигурально выразилась, — пояснил Аксель.

— И как ребёнок оттуда выйдет? — спросила Лаура.

Салли снова усмехнулась.

— Ребёнок появится через единственное достаточно большое отверстие.

— У нас нет достаточно большого отверстия. — Лаура покачала головой. — Если только у тебя не дюжина маленьких малышей внутри.

— Только один. И он появится отсюда, — Салли указала на пах.

Лаура стала ещё белее.

— Это невозможно.

— Там всё растягивается.

Лаура закашлялась. Аксель попытался не рассмеяться, а Салли покачала головой.

— У всех одинаковая реакция.

Лаура покачала головой.

— Ты лжёшь. Там нет ребёнка. Ты надо мной подшучиваешь.

— Ты намеренно пытаешься отрицать очевидное. — Аксель поймал её руку и положил на живот Салли, ставший публичным животом Хейвена — всем нравилось прикасаться к символу жизни, который он олицетворял. Салли уже привыкла и не возражала. Она даже поощряла тех, у кого было плохое настроение, прижимать к животу ладонь. Малышу нравилось двигаться — видимый признак вспышки волшебной надежды.

Выражение лица Лауры было упрямым. Она раздражённо нахмурила брови. Поджала губы. Сузила глаза. И тут почувствовала это. Её рука дёрнулась, когда ребёнок начал брыкаться.

— Оно живое, — пробормотала она. Ребёнок снова зашевелился. Лаура тяжело глотнула. — В её животе что-то живое.

Салли положила руки на живот.

— Ребёнок. Маленький брат или сестра Кайли.

— Кайли появилась оттуда? — взгляд Лауры поднялся от живота Салли к лицу.

— После почти целого дня родов. — Салли сморщила носик. — Я быстро оправилась, да и она хорошая малышка.

Лаура молча… даже задумчиво убрала руку. Аксель открыл рот, чтобы с ней поговорить, но тут же захлопнул. Дал самой переварить эту информацию. Она не его забота. Учитывая, что Никки ушла, Аксель оставил Лауру на попечение Дотти. Да что угодно, лишь бы не быть рядом с ней.

Достаточно того, что Лаура провела предыдущую ночь, снова его терзая. Аксель сам виноват. Он должен был оставить её там, где она устроилась на ночь, но всё же, лёжа в своей постели, не мог не думать о ней на холодном, твёрдом полу. Слышал, как она ёрзает и ворочается. Он оправдывал себя тем, что Лаура нужна ему в хорошем состоянии для возможной продажи, и даже отчасти поверил собственной лжи.

Аксель провёл день, разбираясь с делами Хейвена и в беспокойстве из-за отчёта о группе Анклава, рыскающей слишком близко к горбатым полям — так они называли холмы вокруг Хейвена. Скрытые здания были давно заброшены и заросли. Они обыскали почти их все в надеждах найти то, которое можно использовать для расширения места обитания. Ни одно из зданий для этой цели не подошло.

Даже Хилл-Хейвен столкнулся с трудностями из-за меняющейся обстановки. Несколько недель назад они впервые столкнулись с туманом — странным туманом, который поднимался от земли в рандомных местах. Он мог появиться средь бела дня. Утром. Ночью. Не пропадал от нескольких минут до пары часов. Он не вредил им своим касанием, к тому же никому не было позволено во время тумана выходить наружу. Было три печальных опыта, когда жители Пустоши попадали в туман и пропадали навсегда, включая Титана. Аксель надеялся, что его пропавший друг отправился на миссию найти им новое жильё. Но временами боялся, что произошло худшее. Этот туман добавил ещё один уровень опасности и причину, почему необходимо сменить дом. Но куда податься? Все годные развалины уже заняты. Оставался вариант попытаться что-то построить или отбить жильё у других. Если бы только истории о свободном королевстве оказались правдой.

В конце дня к нему с новостями вернулся Карлос.

— Я вышел на связь со своим связным.

Это означало, что Карлос прошёл достаточно далеко, чтобы поймать работающий сигнал, а затем прошёл через серию ретрансляторов, чтобы сообщить о том, что Хейвен продавал, и что они хотели взамен.

— Анклав очень заинтересован вернуть её.

— Почему?

— Этого я ещё не выяснил. Знаю только, что Лаура была во что-то вовлечена. Решение о том, чтобы её перевезти, приняли за сорок восемь часов.

Аксель присвистнул.

— Похоже, она чем-то привлекла их внимание. Это мне кое о чём напомнило. — Аксель сунул руку в карман. — Я нашёл это в грузовике.

— То есть ты сейчас передаёшь мне документы?

— Я забыл про них.

— Ну, конечно, — пробормотал Карлос. Забрав документы, он их прочитал, затем посмотрел на Акселя и снова принялся изучать бумаги. — Не думаю, что здесь что-то связано с ней.

Аксель хотел знать, что там написано, но не умел читать. И никакие уговоры Карлоса не убедили его взять уроки. Как ребёнок. У него не было на это времени.

— Думаю, на всякий случай тебе стоит это сохранить, — пробубнил Аксель, вернувшись к разговору о сделке. — Сколько она стоит?

Карлос выгнул бровь.

— Это жестоко даже для тебя. Она же человек.

— Который не хочет здесь быть. Сам у неё спроси. Она дождаться не может возвращения в купол. Поэтому я более чем счастлив её продать. Учитывая, что единственную вещь, которую мы получили в результате рейда — грузовик, надеюсь, Лаура стоит небольшого состояния.

— Как она может желать вернуться? — поморщился Карлос.

— Не все считают Анклав тюрьмой.

— А Никки с ней говорила?

— Ага. И ничего не изменилось. — Аксель не стал упоминать, что даже если бы её мнение поменялось, он бы всё равно её продал. Оставить её значит нажить неприятности. Себе.

Аксель всё ещё поверить не мог, что устроил Гуннеру взбучку за разговоры с Лаурой. Когда он прорычал:

— Держись от неё подальше.

То в ответ получил:

— Может, ты на неё злишься, потому что всем видно, как ты на неё запал.

Словно все думали, что он её хотел.

— Лаура очень ценная. — Карлос указал на бумагу, которую вытащили из грузовика, испещрённую линиями и точками.

Аксель даже не попытался прочитать.

— Перескажи мне суть.

— Она стоит гораздо больше, чем ожидалось. И это наводит меня на мысль, что Лаура поздно расцвела.

— И? Почему вдруг так внезапно взлетела её ценность? — потребовал Аксель. — Она слишком взрослая, чтобы использоваться в качестве Матери.

— Она всё ещё в пределах допустимого возраста для воспроизведения потомства.

Аксель едва не вздрогнул от слова «воспроизведение». Было в этом что-то такое обезличенное и холодное.

— Так они внезапно посчитали, что её яйцеклетки особенные. И сколько же они захотят заплатить за её возвращение?

— Аккумуляторную батарею.

Услышав такую цену, Аксель какое-то время просто молчал.

— Полностью заряженную?

Карлос кивнул.

— Вот чёрт, — Аксель присвистнул. — С такой батареей мы обеспечим Хейвен энергией на три-четыре года. — И не придётся искать запасные батареи, которые постоянно ломались. Или охотиться за топливом для дымящегося генератора, когда отказывали батареи. Аккумулятор обеспечивал бы стабильный источник энергии и не испускал бы никаких выбросов, загрязняющих воздух.

— Я так понимаю, мы заинтересованы заключить сделку.

— Конечно. Как скоро они хотят забрать эту женщину? — Аксель боролся с горечью, которую оставили после себя эти слова.

— Как можно скорее.

— Как насчёт Долины в сумерках через три дня? — предложил Аксель. — Я с утра уеду, так что договорись со своим покупателем.

— Вам понадобится только добраться туда.

— Мне придётся ехать по живописному маршруту. — С патрулями Анклава, рыскающими поблизости, ему придётся быть особенно осторожным.

— Уверен, что хочешь это сделать? — спросил Карлос.

— Да. — Аксель отстранился от всех других эмоций.

Лаура для него ничего не значит.

Ничего.

Собираясь лечь спать, он был задержан Верой, которая отменила свою вылазку в лес из-за того, что Никки взбесилась. Ещё одного разговора он предпочёл бы избежать.

— Мне нужно с тобой поговорить, — заявила Вера.

— О чём?

— О Никки. И ты не можешь продать Лауру Анклаву, — внезапно выпалила она.

— Она сама этого хочет. — Сколько раз ему придётся это произнести, прежде чем он и сам в это поверит?

— Эта женщина понятия не имеет, чего хочет. Ей всю жизнь мозги промывали.

— Промывали и что? У неё было несколько дней, чтобы посмотреть, на что похожа свобода. Лаура продолжает настаивать на том, что хочет вернуться. Пойми, не все презирают жизнь в куполах.

— Она просто не понимает, что должно случиться. Лаура считает, что Никки лжёт.

— А Никки, в самом деле, объясняла ей, что произошло с ней в куполе Инкубаторе? — Когда Аксель спас Никки, её белые одеяния были покрыты кровью. И руки тоже.

— Эта чёртова идиотка с промытыми мозгами понятия не имеет, что такое изнасилование. Она утверждает, что никто насильно не станет принуждать к любодеянию.

— Она же ведь слышала, что такое бывает?

Вера покачала головой.

— Я могу быть не права, но мне кажется, эта женщина — просто девственница, которая не имеет ни малейшего представления о сексе.

На такое утверждение Аксель усмехнулся.

— Она должна знать порядок действий.

Всё остальное… нелепо, и всё же он видел промывание мозгов своими глазами. Убеждённость истинных последователей, игнорирующих любые доказательства, не соответствующие их узким правилам. Только то, что Лаура использовала слово «богодеяния» не означает, что она понимала, какие действия за ним стоят.

— А ты не спрашивал, что она думает по поводу того, что её новая работа за собой повлечёт? — Аксель прислонился к стопке шин, его тело устало, потому что он постоянно напрягался, осознавая, где должен спать сегодня.

— У неё лишь смутное представление. По словам Лауры, Матери помогают создавать детей. Она понятия не имеет, каким образом, и, тем не менее, вполне довольна тем, что у неё возьмут яйцеклетки, чтобы вырастить детей в гестационных резервуарах.

— Так создаётся большинство. — Анклаву требовалось огромное количество тел, чтобы подпитывать многочисленные задачи в куполах-спутниках. — Мы оба знаем, что у неё не только изымут яйцеклетку. — Вера расхаживала по помещению, и на её лице отражалось множество эмоций. — Красивыми пользуются члены Анклава. Те, кто у власти. Она — девственница, и из неё сделают шлюху ублюдки, которые даже не увидят в ней человека, а только утробу, которая могла бы стать для них разменной монетой. Особенно если окажется, что у Лауры правильная генетика.

— Я не знаю, что ещё можно сделать. Несмотря на предупреждения, она хочет вернуться.

— Ты обрекаешь её на насилие и мучения, — заявила Вера.

— Такое происходит не со всеми. — Наитупейшее заявление Акселя.

— Ты её видел? Она восхитительная.

— Не повторяй это при Никки.

— Никки первая это сказала. Вот к чему эти разглагольствования. Ты не можешь её продать.

— Чего ты от меня хочешь? — рявкнул Аксель. — А что если Лаура, в отличие от Никки, не возражает стать сексуальной игрушкой для властного представителя Анклава? Не все сторонятся возможности получить привилегии и власть.

Аксель заслужил пощёчину, которую Вера ему влепила.

— Никогда, слышишь, никогда не говори, что женщина сама этого хочет.

— Сделка уже в самом разгаре.

— Разорви её.

— Не могу.

— А если она тебя попросит? — сменила Вера тактику.

Аксель поджал губы и не ответил.

— Я отправляюсь в кровать. Увидимся на неделе, когда вернусь.

Оставив Веру, он отправился в свою комнату, по пути избегая всех, кто мог бы попытаться завести с ним разговор. Войдя в комнату, Аксель обнаружил, что Лаура уже спала в его кровати. Свет был включён, и он видел, как ресницы отбрасывали тени на её щёки. Руками она сжимала одеяло.

Его одеяло.

На его кровати.

Аксель мог столкнуть её на пол. Или поднять с кровати. Или держать в объятиях, как прошлой ночью. Но вместо этого развернулся и вышел.

На следующее утро Гуннер поиздевался над Акселем, найдя его спящим в позе эмбриона в кузове грузовика.

— Неужели Мать выперла тебя из собственной постели?

— Иди, собирай вещи, — с удовольствием рыкнул он. — Мы в течение часа выезжаем.

Глава 9

Лаура проснулась одна, и должна была этому радоваться, тем более зная, что Аксель так и не приходил на ночь. А это значило, что она проснулась, не обнимая мужчину. Без того уютного тепла, которое получала две ночи подряд.

Лаура только открыла глаза, как в комнату ворвалась Никки.

— Проснулась. Хорошо. Пошевеливайся. Тебе за полчаса нужно собраться.

— И куда я собираюсь?

— Тебе повезло. Босс нашёл на тебя покупателя и уже скоро ты вернёшься в свой Анклав.

Но радости, которой ожидала, Лаура не почувствовала. В желудке всё сжалось комом.

— Дождаться не могу, — ответила она, и эти слова казались горькими на вкус.

— Вот дура, — пропыхтела Никки и рванула из комнаты Акселя, а Лауре ничего не осталось, как последовать за ней.

Никки сначала отвела её в уборную, предложив принять душ в грязной воде, от которого Лаура всё ещё отказывалась. Одно дело — справлять нужду в таком месте, и другое дело душ. Обливать такой водой своё тело? Лаура не станет рисковать. Она обошлась питьевой водой, которую вылила на тряпку, засунутую в рукав, и обтёрла себя, как могла, всё равно ощущая грязь.

По крайней мере, накануне она выстирала одеяние. И продолжила она носить его лишь потому, что видела, как одеяние прошло через сушку, которая была настолько горячей, что точно убила все микроорганизмы.

И когда Лаура закончила процедуры, зашла Никки и сунула ей ворох одежды.

— Наверное, ты захочешь переодеться.

— Спасибо, но нет. — Лаура попыталась протиснуться мимо Никки, но та загородила путь и снова сунула одежду.

— Почему ты такая глупая? Возьми одежду. Дерьмово путешествовать в юбке. Возьми платье с собой и переоденься позже.

Логичное предложение и Лаура, по крайней мере, сохранит платье чистым.

— Ладно.

Она неохотно приняла одежду и переоделась, сунув скомканное платье подмышку. И когда вышла, почувствовала себя довольно заметной. Бёдра у Лауры шире, чем у Никки, и штаны облегали ноги. На торс она надела блузку и пиджак. А лучшим из всего были ботинки, которые ей дала Никки. Они были поношенными, но намного удобнее, чем крошечные тапочки, что были на Лауре и которые запачкались в хлам за два дня пребывания здесь.

— Ты почти похожа на жителя Пустоши, — заметила Никки, идя рядом.

Лаура поморщилась.

— Надеюсь, что нет, иначе стражи Анклава меня расстреляют. — И только когда слова вылетели из её рта, Лаура поняла, что сморозила.

Лицо Никки стало серьёзным.

— Некоторые люди, которых они пристрелили, были членами семьи и друзьями.

— Прости. — Но извиняться было уже поздно. Никки покинула ванную, и Лауре ничего не осталось, как последовать за ней. Она гадала, почему чувствует себя виноватой за свои слова, но решила использовать логику, чтобы побороть стыд. Не её вина, что в куполах защищали жителей. Если они не хотели быть расстрелянными как налётчики, то, возможно, не стоило на первое место ставить воровство.

Завтрак прошёл спокойно, по крайней мере, для Лауры. Никки за трапезу ни разу на неё не взглянула. Аксель всё ещё не пришёл. Люди вокруг занимались своими делами. Как и в Улье, на Лауру никто не обращал внимания. Единственная разница — здесь от неё никто ничего не ожидал. У неё не было работы.

В отличие от неё, видимо у всех остальных была своя цель. Задача Никки, похоже, состояла в том, чтобы неохотно охранять Лауру. И, вероятно, она очень обрадуется, когда та покинет это место.

К её удивлению, Лауру повели не к тому грузовику, на котором её сюда привезли, а к другому, шины которого были больше и толще, оставляющие глубокие следы. Корпус сделан из трубчатых прутьев, поверх которых приварены листы металла. Когда они подошли, Аксель наклонился, проверяя ходовую часть.

Он поднялся и вытер руки о тряпку.

— Она готова ехать?

— Да, а где остальные? — спросила Никки. — Я думала Гуннер, и близнецы едут с тобой.

— Они присоединятся перед самым отъездом. Собираются на байках объехать окрестности.

— То есть, поедешь только ты и Мать. — Никки перевела взгляд с Акселя на Лауру.

Из-за того, как было это произнесено, Лаура задумалась, в чём проблема. Особенно когда Никки добавила:

— Я должна поехать с тобой.

— Ты нужна здесь. Слишком много человек покидает Хейвен. Пока солдаты Анклава снуют вокруг, нужно как можно больше людей, которые могут присмотреть за ситуацией.

— В таком случае может тебе стоит остаться. Заключишь сделку позже.

Аксель посерьёзнел.

— Не хочу менять планы. — Он отвернулся от Никки и посмотрел на Лауру, скользя взглядом с головы до ног, и вернулся к её лицу. — Ты выглядишь как…

— Знаю, как настоящий налётчик. Но будь уверен, больше ничего не изменилось, — дерзко ответила она.

— Хорошо, потому что отступать некуда.

— Ты об этом пожалеешь, — сказала Никки, и Лауре показалось, что это она сказала ей.

Но ответил Аксель:

— Это её выбор. И нам нужен гемминар, который они обещали.

Целый гемминар? Насколько Лаура знала, это очень ценная штука. Приятно, что кто-то хочет её вернуть.

Никки удивила её, притянув в объятия и прошептав:

— Будь сильной. И знай, что даже если ты решила уехать, ты всегда можешь вернуться.

Как будто она когда-то добровольно покинет купол. Лаура планировала принять долгий очищающий душ, как только вернётся.

— Залезай, — сказал Аксель, когда Никки отпустила Лауру.

Она ощущала головокружение, сердце колотилось, и её наполнил трепет. Она ощущала головокружение, сердце колотилось, и её наполнил трепет. Она собиралась покинуть здание под землёй и выехать в Пустошь на автомобиле, кажущийся гораздо менее прочным, чем грузовик, с мужчиной, к которому она испытывала смешанные чувства, в место, о котором она почти ничего не знала.

А какая альтернатива?

Она забралась в это странное транспортное средство, и дверь за ней захлопнулась, запирая внутри. Через несколько секунд Аксель устроился на соседнем сиденье, его большое тело так и притягивало взгляд Лауры. Вокруг его шеи был намотан шарф, в котором было что-то металлическое. На голове очки, на руках — перчатки без пальцев, а в дверь он упёр оружие с длинным стволом.

— Готова? — спросил Аксель.

Лаура смогла на это только кивнуть.

— Прежде чем мы двинемся в путь, тебе нужно на глаза надеть это, — он передал ей шарф, похожий на свой.

— Зачем?

Аксель вздохнул.

— Потому что, во-первых, ты не можешь видеть расположение Хилл-Хейвен.

— А во-вторых?

— Дотти сегодня утром передала мне это и сказала тебе надеть.

Лаура посмотрела на ткань, вспоминая старушку, с которой провела день. Не так уж и много было сказано, пока она звенела спицами, но над этим узором Дотти работала накануне.

— Даже если я увижу? ещё не значит, что смогу найти дорогу назад.

— Ты сама его завяжешь или тебе помочь? — отрезал он.

— Понять не могу? как тебя с таким характером поставили здесь во главе, — проворчала Лаура, обмотав шарфом голову, оставив открытым нос и рот. — Доволен?

— Сколько я показываю пальцев?

— Бесполезный тест, учитывая, что я намеренно могу солгать.

— Твоя правда. Возможно, нам нужен другой тест.

Тихие слова прозвучали совсем близко. Лаура покачала головой из стороны в сторону, пытаясь понять? двигается ли он. Зачем ему так приближаться?

Лаура оставалась неподвижной. Напряглась. Застыла. Настолько напряглась, что когда ощутила, как Аксель кончиком пальца задел нижнюю губу, натягивая шарф ниже, ахнула.

— Не прикасайся ко мне. — Потому что не могла объяснить то тепло, которое разливалось между ног, когда он так делал.

— Не снимай шарф, пока не разрешу, — проворчал он.

Лаура ощутила, как он отодвигается, и гадала, почему не почувствовала, что он так близко.

Тепло тела Акселя исчезло, и Лаура сила, сложив руки на коленях, слушая нежное жужжание, когда он завёл двигатель, электрический вой, указывающий на то, что они уезжают. Было странно и страшно ничего не видеть и всё же понимать, что движешься. Аксель остановился лишь раз, и Лаура слышала, как он сказал:

— После того, как я уйду, не оставляй надолго дверь открытой.

— Уверен, что не хочешь подождать, пока я уйду? Мне не нравится, как выглядит земля, — произнёс голос, в котором она узнала Веру.

— Всё будет хорошо. Просто ночью был туман. Я сомневаюсь, что он вернётся так быстро.

Туман? Какой туман? Она хотела спросить, но не смогла дышать, когда сердце заколотилось. Это на самом деле происходит. Она ехала в Пустошь с незнакомцем. Убеждённым налётчиком. Возможно, Аномалией. Он не боялся того, что снаружи, а вот Лаура, наоборот, боялась.

— Успокойся. Дыши. — Приказ прозвучал медленно и размеренно. — Здесь нечего бояться.

— Воздух ядовитый.

— Только в определённых местах, которые мы будем избегать.

— Пустошь — опасное место. Люди умирают. — С малых лет ей говорили, что выход из купола равноценен смерти.

— Люди повсюду умирают. Внутри, снаружи. Когда твоё время придёт, от смерти не спрятаться.

— Не обнадёживает, — пробормотала Лаура, сжимая и разжимая пальцы. Внутри неё что-то слабо пульсировало. Боль в голове почти прошла, но всё равно у Лауры возникало ощущение, будто внутри что-то давило.

— Я не пытаюсь тебя обнадёжить. Жизнь тяжела. И ты когда-нибудь умрёшь.

— Ты веришь в то, что после смерти что-то есть? — спросила Лаура, цепляясь за голос Акселя, как за единственный якорь, удерживающий её в темноте шарфа.

— Нет. Но готов поспорить, ты веришь.

Если бы они были в Улье, а Аксель был дидактиком или поммэром, Лаура могла бы солгать. Но вздохнула и ответила правду.

— Нет, вообще-то нет. С чего бы быть загробной жизни, если и эта — сплошное разочарование?

Выплеск горькой правды заставил её замолчать. Аксель тоже замолчал и с минуту ничего не говорил. А потом тихо произнёс:

— Порой нужно иметь стоящую цель для того, чтобы жить.

— У меня была цель. Убирать за детьми и готовить их к поступлению в Академию.

— Тебе это нравилось?

— Никому это не нравится. — Не совсем правда. Некоторым из высоких рангов это очевидно нравилось. Но низшим… — Мы служим, потому что это наша обязанность.

— Перед кем?

— Перед Мэрр. Ульем. Нашими подопечными. Анклавом.

— Тебе действительно кто-то из них небезразличен?

Вопрос поставил Лауру в тупик.

— Причём тут это?

— При всём.

— Так вот почему ты отвечаешь за всех этих людей? — спросила она.

— Я отвечаю за всех этих людей, потому что эти засранцы считают себя забавными. Они и без меня прекрасно справляются, — проворчал Аксель.

Ей пришлось над этим задуматься. Она не видела его, но слышала. Узнавала. Акселя не только хорошо уважали, его практически почитали. Судя по тому, что Лаура слышала, он приложил руку к спасению многих из тех, кто жил в подземном бункере.

Аномальный герой. Хотя и с неохотой.

— Сколько мне сидеть в этом? — спросила она.

— Пока я не скажу снять.

Лаура откинулась на спинку сиденья, чувствуя беспокойство. Ещё больше беспокойства, чем накануне. И больше энергии. В отличие от летаргии, которую она испытала сразу после отъезда из купола и встречи, изменившей её жизнь. Как будто её накачали наркотиками, а сейчас всё прошло.

Лаура попыталась уснуть, мерный шум двигателя убаюкал, но резко проснулась, когда Аксель громко выругался:

— Вот чёрт.

— Что случилось?

— Что-то в тумане нас преследует.

— Что? — Лаура без разрешения сдёрнула с головы шарф и посмотрела в окно. С её губ сорвался испуганный вздох. — Это дым? — Он кружил вокруг них во всех направлениях.

— Не дым. Туман.

— И чем он вызван? — Она взглянула на Акселя. Его взгляд был настороженным, сосредоточенным на туманном мире снаружи.

— Никто не знает, почему он появляется. Просто появляется и всё.

— Вера предполагает, что он опасен.

— Так и есть. Он начал появляться несколько недель назад. Обычно туман появляется каждые несколько дней. И никогда не появлялся в течение нескольких часов.

От такого замечания Лаура обняла себя руками и посмотрела в боковое окно, пытаясь не вздрогнуть, когда туман прильнул к нему, образуя странные формы. У некоторых как будто были пальцы, скребущие по стеклу в поисках возможности проникнуть внутрь.

— Он ядовитый? — Лаура не думала, что это транспортное средство конструировали с учётом такой опасности.

— Насколько известно, нет. — Это заявление ужаснуло её, но Аксель ухмыльнулся. — Расслабься. Здесь мы в безопасности. Сам по себе туман не токсичный. Мы скоро должны доехать до места назначения.

Вот только это не произошло. Двигатель начал глохнуть и Аксель выругался, когда они замедлились.

— Почему мы остановились? — спросила Лаура.

— Потому что механизм, который мы используем для переключения с электрического двигателя на масляный, сломался.

Клубящийся туман внезапно стал гуще, окружая их крошечное транспортное средство и царапая его призрачными пальцами, словно пытаясь разорвать металлические листы.

Аксель толкнул рычаг и нажал кнопку. Ничего.

— Да чтоб тебя. — Аксель толкнул рычаг назад и вперёд и надавил на кнопку. И снова никакого успокаивающего урчания двигателя. — Рычаг переключения передач опять застрял. Мне придётся выйти и хорошенько по нему вдарить.

— Выйти наружу? — пропищала Лаура.

— Да, если не хочешь здесь торчать.

Лаура совсем не хотела.

— Поторопись.

Аксель не ответил, распахнул дверцу и вышел. Туман нетерпеливо просочился внутрь, и, несмотря на заявление Акселя, что он не токсичный, Лаура задержала дыхание, пока он не рассеялся. Однако он оставил после себя запах, резкий и землистый.

Сквозь ветровое стекло Лаура едва могла разглядеть Акселя, когда он поднял капот над двигателем. Раздался глухой стук, пока он пытался запустить двигатель.

— Попробуй завести, — крикнул Аксель.

Лаура посмотрела на кнопку. Довольно просто. Она нажала и вздохнула с облегчением, услышав мерное гудение двигателя.

— Работает, — крикнула она, хотя в этом не было необходимости.

Аксель закрыл капот и помедлил, не возвращаясь в машину. Его тело было довольно большим, чтобы Лаура могла видеть его сквозь туман. Цель для существа, которое набросилось на него.

Глава 10

На отдалении Аксель услышал крик Лауры, но его больше беспокоили щёлкающие челюсти, которые пытались раздавить голову. Он вцепился в губчатую плоть челюстей монстра, прекрасно понимая, что зубы разорвут его в клочья. Аксель сильно ударился о землю, зверь навалился сверху. Тогда Аксель узнал его — пятнистая джакена. Этот зверь распространён на Горбах. А где один зверь…

Их тявканье эхом разлетелось вокруг даже сквозь рёв двигателя. Аксель должен действовать быстро. Как только они учуют запах крови, тут же будут все здесь.

Джакена билась в его руках, мокро слюнявя, и Аксель радовался, что нижнюю часть лица закрывал шарф. Подтянув колени к груди, и зажав их между телами, он сумел оттолкнуть от себя проворного зверя. Джакена рухнула на землю и тут же поползла обратно в направлении Акселя, но тот вытащил пистолет из кобуры и выстрелил. Прямо промеж трёх глаз. Зверь замертво упал на землю и начал истекать кровью. Тявканье в тумане превратилось в возбуждённые завывания.

Ужин подан. Пора отсюда валить.

Аксель вскочил на ноги и моментально забрался в машину. Лаура уставилась на него с широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Ты жив! — Она, казалось, удивилась такому исходу событий.

— Чтобы меня убить, потребуется больше, чем джакена, — ответил Аксель, захлопывая дверь. Он пытался прочувствовать окружающую ситуацию, но туман заглушил способность соединяться с природой.

— Здесь обитают какие-то существа, — задумчиво проговорила Лаура, глядя мимо Акселя на туман снаружи.

— Понятия не имею, почему ты считала, что здесь никто не живёт.

— Все знают, что только люди в подземных городах, лучшие из человечества, пережили Событие Взрыва.

— Пережили что?

Её глаза расширились.

— Событие Взрыва, катастрофу, которая разрушила Землю и почти уничтожила человечество.

Аксель фыркнул.

— Здесь это больше известно как день смерти Прежней Земли или, для краткости, Падение. Я не стану отрицать, что было время, когда ничто не могло жить над землёй, но это было очень давно. С тех пор многое изменилось. Земля выжила, как и многие из тех, кто охотился на её поверхности. — Аксель включил передачу и убрал ногу с тормоза. Он слышал, что в городах машины, как правило, ездили сами. Здесь, в Пустоши, свою безопасность он доверял только инстинктам.

Автомобиль рванул вперёд, но не раньше, чем Аксель заметил в зеркале фигуры, появляющиеся из клубящегося тумана. Не все были пятнистыми джакенами. Одного монстра он определённо никогда раньше не видел. Тот стоял на задних лапах и, казалось, смотрел прямо на него.

Туман сгустился, скрывая всех из виду.

Лаура держалась за перекладину, ёрзая на сиденье, пока Аксель пробирался сквозь низкие выпуклости между горбами. Немного безрассудно, особенно если он вдруг наткнётся на что-то; однако, уйти от обезумевших от крови зверей казалось важнее. Кроме того, авто сделано так, чтобы подпрыгивать и скакать, а усиленные оси выдерживали такую езду.

— Как ты называл эту штуку? — спросила она сквозь стучащие зубы.

— Джакена. Пятнистая, не такие тяжёлые, как человек, но злобные. Они разорвут тебе глотку за считанные секунды, если не защищаться.

— Ты знал, что это было там, когда остановился?

— Там всегда кто-то есть, — заметил он.

— Тогда зачем жить тут?

— Ты спрашиваешь, почему я не живу в куполе? — Он посмотрел на неё. Несмотря на побелевшие костяшки пальцев, она была спокойнее, чем ожидалось.

— Ты. Остальные. Я поговорила с парой людей, с которыми ты живёшь. Некоторые утверждают, что покинули купола.

— Я же тебе говорил. И никто не хочет возвращаться.

— Знаю, — тихо сказала она. — Но если от этого станет легче, я долгое время ненавидела свою жизнь там. Хотела жить где-нибудь в другом месте.

— А сейчас?

— Сейчас за его стенами, я в ужасе. Я никогда не знала, насколько Анклав защищал меня.

Он фыркнул.

— Скорее, держат в клетке. Анклав порабощает своих граждан. Не знаю, почему кто-то может хотеть вернуться.

— И что я должна на это сказать? Ты видишь Анклав как злое существо, которое хочет причинить вред. Но всю мою жизнь они олицетворяли безопасность. Возможность держаться подальше от облаков и туманов. — Она выглянула в боковое окно. — Была еда. Кровать. Одежда. Вещи, которые я принимала как должное.

— Ты имеешь в виду основы выживания? Как это мило с их стороны. Как великодушно. И что вы даёте взамен?

— Работу.

— А что, если ты не захочешь работать?

Она сморщила нос.

— С чего бы мне отказываться?

— Может, сегодня ты хочешь полениться. Или устала. А может, хочешь повеселиться.

Вместо ответа она спросила:

— У тебя когда-нибудь был ленивый день?

— Уже давно нет, — признался он.

— Так чем же твоя повседневная работа отличается от моей? У нас обоих есть обязательства, от которых мы не можем уклониться.

— Потому что, если бы захотел, я мог бы целый день ничего не делать. Даже два. Никто не накажет меня. В Хейвене всё может пойти наперекосяк, но никто не станет обижаться на меня. Можешь ли сказать то же самое?

Она поёрзала.

— Чтобы наше общество работало, каждый должен вносить свой вклад.

— И что делают люди в городе, чтобы заслужить всю эту верность?

— Изумрудный город правит куполами.

— Правда? Ты хоть представляешь, сколько людей живёт в городе? Живут за счёт работы, которую выполняешь ты и другие купола. Они обеспечены роскошью, и их работа наименее обременительна. Некоторые вообще не работают и живут лучше тебя. Ты согласна с этим? — спросил он. Завораживало то, насколько ей промыли мозги. Но он видел намёки на отвагу. Может, она ещё боялась выступить против Анклава?

— Я не знакома с тем, как обстоят дела в Изумрудном городе, — ответила она.

— Тогда ты бы бунтовала усерднее. — Спутниковые купола предназначены для удовлетворения потребностей городов, Изумрудный Город один из крупнейших. По крайней мере, он так слышал. Между вотчинами не так уж много путешествовали.

— Я понимаю, что ты пытаешься сделать, — заявила она, когда они, наконец, вырвались из тумана. Они пронеслись по потрескавшейся земле, известной как Пустошь. На картах большая часть владений Изумрудного города состояла из бесплодных участков, и только части зелёной земли боролись с мёртвыми пятнами.

— Что же? — уточнил он, проверяя зеркала и даже крошечную камеру, показывающую то, что сзади. Туман продолжал клубиться, но из него ничего не выходило. Аксель немного сбавил скорость. По крайней мере, теперь можно всё видеть, но если бы он двигался слишком быстро, тепловым панелям станет сложнее зарядить батарею на обратный путь.

— Ты пытаешься меня отговорить.

— Зачем? — поинтересовался он. — Тем более, позволь тебя заверить, я далеко не об этом думаю.

— Хорошо, потому что ничто из того, что ты скажешь, не убедит меня остаться. Я хочу вернуться в купол.

— Даже зная, что можешь пострадать от жестокого обращения? — он спросил.

— Уверена, что Никки преувеличила. Скорее всего, её наказали за то, что она не соблюдала правила, — заметила Лаура.

— А что, если они попросят сделать то, что ты не можешь?

— Они такое не сделают.

— А если да? — надавил он.

Вместо ответа она посмотрела на землю вокруг.

— Здесь всё выглядит точно так же, как территория вокруг Купола яслей.

— Да. Такие пейзажи можно найти практически повсюду. Эти места, как правило, Пустоши, похожи на извилистую дорогу вокруг различных областей купола.

— В смысле?

— Достань карту из бардачка перед тобой.

Она вытащила сложенную карту, открыла её и задумалась над изображениями.

— Это фотография.

— Это изображение того, что ты называешь Пустошью. Точнее, королевство Изумрудного города.

— Это купол. — Она указала на нарисованный глобус с панелями металлического блеска. — А это что такое? — Она указала на зелёные шары с коричневыми и чёрными линиями.

— Лес.

Лаура фыркнула.

— Как может быть, что он настолько велик по сравнению с куполом?

— Лес, на который ты смотришь, огромен. — Аджатарайский лес образовывал кайму по одному краю Изумрудного города.

— Не может существовать чего-то такого большого.

— Неважно, — пробормотал он.

— Что это такое? — Она ткнула пальцем в почти светящийся зелёный шарик.

— Озеро, но из такого ты не захочешь пить, даже купаться в нём.

— Токсично?

— Очень.

— Что находится за этими горами? — Она нахмурилась.

— Другие города.

Она на мгновение замолчала, продолжая изучать.

— Мир больше, чем ожидалось.

— Если хочешь действительно почувствовать себя незначительной, имей в виду, что карта, на которую ты смотришь, представляет только небольшую часть мира.

Отложив карту, Лаура немного помолчала, пока вид не изменился. Она указала на пятно вдалеке.

— Что это?

— Аджатарайский лес. Тот, который, как ты утверждала, нарисован слишком большим.

— Настоящий лес из деревьев? — уточнила она.

— Отчасти поэтому я и назвал его лесом, — насмешливо произнёс он. — Дай угадаю, никогда такого раньше не видела. В Академии тебе сказали, что деревья тоже погибли?

— Я знаю, что такое дерево, — с раздражением в голосе бросила она. — Внутри купола были такие. И трава. Просто я не думала, что вне куполов они тоже существуют.

— Гарантирую, что эти деревья совсем не похожи на те, которые ты видела раньше. И никогда не забывай, что они опасны. — Как и он сам. Он сделал бы всё ради своих друзей в Хейвене. Даже продаст эту женщину.

— Опасны? — фыркнула она.

— Не верь мне на свой страх и риск.

Они перестали говорить, и Аксель сосредоточился на вождении, особенно после того, как тонкая линия бесплодной земли разделилась между наступающим краем леса и пропастью. Трещина в земле стала глубже.

Здесь не хочется ездить, даже днём, не говоря уже о ночи. В Пропасти жили существа, которые выходили по ночам на охоту. Прошло несколько часов с тех пор, как они покинули Хейвен, и Аксель давным-давно переключился обратно на электроэнергию, экономя топливо на тот случай, если оно закончится.

Лаура немного подремала, но проснулась с новой порцией вопросов.

— Как ты оказался во главе всех этих людей?

— Случайно.

— Они равняются на тебя, — заметила она.

— Они будут с уважением относиться к любому, кто предложит им руку помощи.

— Но ты дал им больше. Почему?

— Не понимаю, о чём ты.

Она покосилась на него.

— У тебя, очевидно, была причина помочь им и разделить подземное пространство. Ты мог бы жить там один или впустить немногих, но ты принял всех.

— Им некуда было идти.

— Почему тебя это волнует?

Неужели она действительно хотела, чтобы он объяснил своё сочувствие? Он чуть не дерзнул ей. Следовало бы. Но она смотрела на него по-настоящему серьёзно.

— Жить здесь и так достаточно тяжело. Земля хочет тебя погубить. Погода. Животные. Даже некоторые растения. Просто мне кажется неправильным, что мы тоже воюем друг с другом. Вместе мы сильнее.

По какой-то причине это заявление успокоило её, и она долго смотрела в окно. Лес и пропасть остались позади, и они въехали на обширную полосу пустошей.

Солнце уже почти село, когда что-то впереди привлекло её внимание.

— Что это торчит из земли? — спросила она.

— Это остатки города Прежней Земли. — А ещё там они останутся на ночь.

— Древние руины? — Она округлила глаза. — Я считала, что их больше не существует.

— Практически. — Разрушительные последствия времени почти похоронили следы прошлого.

— Академия учит, что древние грешны. Их жадность привела к Годам Возмездия.

— Не сомневаюсь, что у них были свои проблемы, но метеоритный дождь всё равно случился бы.

— Говорят, наши предки совершали много дурных деяний.

— Зло в глазах смотрящего, — пробормотал он.

— Ты едешь к руинам. — Это прозвучало не как вопрос.

— Ты констатируешь очевидное.

Он приблизился к первому из монолитов, выступающих из плотно утрамбованной земли. Большинство стояло прямо, а зияющие окна напоминали тёмные пасти, которые могли скрыть что угодно. Несколько наклонились, и он знал, что их следует избегать, так как они менее стабильные.

— Как глубоко они зарыты? — спросила Лаура, когда они проезжали между парой, размер которой бросал на них тени.

— Глубоко. — Достаточно глубоко, чтобы никто не нашёл дно, в основном из-за опасности дальше уходить под землю.

Он нашёл нужное здание и припарковал багги рядом с ним.

— Почему мы останавливаемся?

— Потому что мне нужно поспать.

— Здесь?

— Да, здесь. В этом здании. — Он ткнул пальцем.

— Это такое же место, как Хейвен?

— Нет.

Хотя он обсуждал возможность захвата открытых уровней в этих руинах. Там было достаточно места для всех, плюс ещё оставалось. Но Гуннер сказал, что там жутко, и Аксель был с ним согласен, поэтому он отмёл эту идею. Одно дело — горстка людей, незаметно проведших ночь. Он знал, что лучше не искушать монстров, которые жили внизу.

— Тут опасно? — Она прикусила нижнюю губу и уставилась в окно. От неё исходил страх, и ему пришлось с усилием подавить желание не протянуть руку и не утешить её.

— А ты как думаешь? — саркастично ответил он.

Выйдя из авто, он полез в багажник за дорожным рюкзаком, убрав пистолет в кобуру за спиной. Он раньше сглупил, когда вышел без него. И оставил орудие в пределах досягаемости Лауры. Его пленницы. Она легко могла его схватить и использовать. Могла бы, и всё же он сомневался, что эта мысль вообще приходила ей в голову. Она вывела термин «наивность» на новый уровень. Лаура просто отказывалась видеть правду.

Аксель закрыл капот и понял, что ей ещё предстоит выйти. Он прислонился к машине и некоторое время ждал. И ждал. Вздохнув, Аксель оттолкнулся и обошёл авто. Затем потянул на себя дверь, только чтобы понять, что Лаура держала её изнутри. Серьёзно? Он дёрнул, и она практически выпала из багги, когда дверь поддалась.

— Выходи, — рявкнул он.

Она пристально посмотрела на него.

— Я бы предпочла остаться здесь.

— На самом деле, мне плевать на твои желания. Это не переговоры. Ты идёшь со мной. — Он схватил её за руку, ставя на ноги. Отпустив её, он захлопнул дверь.

Лаура упрямилась.

— Ты же вроде говорил, что у меня есть выбор.

— Не во всём.

— Стоило догадаться. Лжец.

— Я лжец? — крикнул он. — Ты понимаешь, что я лишь пытался объяснить тебе всё начистоту. Я не виноват, что ты слишком тупа, чтобы поверить правде, когда её бросают тебе в лицо.

— Ты мне не нравишься. — Онаотшатнулась от него.

— Хорошо, потому что ты мне тоже не нравишься. — Абсолютная ложь. Чем больше он был с ней, тем больше его привлекал вздорный характер, скрывающийся под слоем послушания. — Ты идёшь не в ту сторону, — заметил он.

— А это так важно? — Она обвела рукой местность. — Разрушенное здание. Ещё разрушенное здание. По-моему, они все выглядят одинаково.

— Но это не так. Так что разворачивайся и возвращайся, пока тебя не убили из-за глупости.

— Я не дура. — Она топнула ногой.

— Сказала женщина без оружия, которая ушла от единственного человека, который может её защитить.

— Здесь ничто не может выжить. — Она подозрительно взглянула на разрушенные останки Древних.

— Всегда держи в уме, что что-то желает убить тебя. — Его ботинки глухо стучали по земле, когда он приблизился к ней. Хотя он и не думал, что что-то может случиться при дневном свете, те, кто не проявлял осторожности, обычно не доживали до глубокой старости.

— Вот почему мне не терпится вернуться в купол, — фыркнула она.

— Где смерть вместо этого медленная и мучительная. Надеюсь, скука притупит однообразие.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть скучным и в безопасности. — Она посмотрела на него сквозь пряди волос, её щёки раскраснелись.

— Держу пари, что уровень самоубийств высок, — пробормотал он.

— Что с тобой? Откуда столько злости?

— Злости? — повторил он на повышенных тонах. — Ты ушла, не задумываясь. Разве не ты волновалась, как опасно в Пустоши? Как смертельно? Если я говорю со злостью, то лишь потому, что пытаюсь сохранить тебе жизнь, а не жестоко изуродовать из-за невежества.

— Ты прав. — То, что она опустила голову и тихое признание застали врасплох.

— Прав насчёт чего?

— Насчёт всего. Я понятия не имею, как здесь жить.

Наконец, он ей вдолбил очевидное.

— Не забывай об этом. Ты не продержишься и минуты, если решишь сбежать.

— Зачем мне это? Ты везёшь меня обратно в купол. — У неё поникли плечи.

— Или ты так полагаешь? Что, если это не так? — Он не мог сказать, почему нарочно настраивал женщину против себя.

Она посмотрела на него.

— Куда ещё ты меня повезёшь?

Эти слова вызвали в его воображении другой образ. Он пошевелился.

— Да, куда угодно. — Заявление прозвучало грубо.

Вместо ответа у неё заалели щёки. Она прошла мимо к автомобилю.

— А теперь куда ты идёшь?

— Ты подчеркнул, что мне нужно захватить оружие.

— Не уверен, что тебе что-то поможет, учитывая, что ты не знаешь, как пользоваться оружием.

— Целься и стреляй.

— И ты можешь? Мне кажется, ты замрёшь, а не начнёшь действовать. — Он ещё помнил, как она реагировала на стрессовую ситуацию.

От упрёка она выпрямилась и пристально посмотрела на него.

— Не только ты можешь выжить в Пустоши.

— Я учился этому годы, — подчеркнул он.

— Я быстро учусь.

— Быстро не помогает, если не сосредотачиваешься. Ты не можешь расхаживать с таким видом, будто находишься на охраняемых Анклавом землях с куполом над соседним холмом. Здесь не безопасно. Без автомобиля уйдёт несколько дней пути, чтобы что-то найти. И в эти дни ты будешь на виду. Тебе нечем защищаться, кроме как руками. — Он опустил взгляд на её руки, и Лаура убрала их. — Чем бы ты питалась? Где спала?

Он надрывисто твердил ей так же, как делал бы с любым другим, подвергни они себя опасности. Но в его гневе был дополнительный элемент. Она убежала бы от него. Ненавидела его так сильно, что предпочла бы бросить вызов тому, что пугало.

— Перестань кричать на меня, — выкрикнула она.

Он выгнул бровь.

— Как темпераментно с твоей стороны. Где же твоё хвалёное послушание, о котором я всё время слышу?

— Я подчиняюсь Анклаву, а не какому-то мародёру.

— Анклава здесь нет, а я есть. И я решаю, жить тебе или умереть, а значит, ты слушаешься меня. Или снова достать верёвку?

Она обожгла его взглядом.

— Надеюсь, ты умрёшь. Медленно и мучительно.

Аксель почти улыбнулся, услышав в её заявлении страсть. Возможно, она могла бы научиться.

— Лучше надейся, что нет, потому что я твой лучший шанс выжить здесь. Пойдём. Если только ты не хочешь уйти, тогда будь моим гостем. — Он отвесил ей поклон и указал на зубчатый лабиринт монолитов. Заходящее солнце прекрасно освещало их.

Лаура поджала губы.

— Придурок.

Он чуть не рассмеялся.

— Ты даже пару наших словечек переняла.

— Не смешно, — огрызнулась она, наклоняясь и роясь в машине, прежде чем вылезти с ломом, который он держал под сиденьем. Неплохой выбор. Ей просто нужно хорошо замахнуться.

Она зашагала в том направлении, куда он указал, а он пошёл следом, держа руку на пистолете. Он сомневался, что встретит что-нибудь. На поверхности ничто не жило. Даже насекомые избегали этого места. Но это он не озвучит. Лаура даже не спросила об опасности, прежде чем уйти. Проявляет намёк на независимость и смеет ли он назвать это «бунтом»? Он вспомнил, как Никки говорила, что видела намёки на шрамы на спине Лауры. Всегда ли она была послушной гражданкой Анклава?

— В какое здание идём? — спросила она.

Он догнал её и указал.

— В здании прямо есть охраняемая зона.

— Внутри? — На её лице снова появилось озабоченное выражение лица.

— Да, внутри. И там высоко над землёй, чтобы ничто не забрело внутрь.

Она покосилась на него.

— Не обнадёживает.

— И не должно. Держись поближе. — На случай, если что-то всё же поселилось здесь. Он не хотел встретиться с тем, что не боялось существ, живших внизу. Они прошли через большой проём, идеальный прямоугольник, в котором когда-то было окно, судя по тому, что он видел в подземных развалинах. Внутри не было мусора, а пол в грязи. Единственные ступени давно запылены. — Вперёд. — К его удивлению, когда он сделал шаг, она схватила его за голую руку. Мелкая дрожь пробежала по её пальцам.

— Там темно, — прошептала она.

Тогда лучше не говорить, что станет ещё темнее.

Он переплёл их пальцы.

— Всё будет хорошо. — Уверенность прозвучала тихо и грубо.

Он повернулся и рукой с пистолетом указал путь. Лаура молчала, несмотря на страх. И всё же, даже крепко сжимая её, он чувствовал, как её ужас щекочет. Он втянул воздух, и адреналин придал сил. Аксель вынужден быть сильным ради них обоих.

Как и вход, коридор казался нетронутым. Аксель миновал несколько дверных проёмов, все комнаты тоже были пусты, за исключением одной, где стояли шкафы. Большинства дверей давно не было, но две оставшиеся завораживали дизайном и ручкой.

Перед ними была дверь, запертая с этой стороны. Предосторожность. Он отпустил руку Лауры, чтобы вынуть металлический стержень. Прозвучал щелчок и негромкий лязг, когда стержень отъехал в сторону. Аксель крепче сжал пистолет и отошёл в сторону, жестом показывая Лауре встать за ним. Щёлкнув выключателем, он прислушался. Свет, вспыхнувший над головой, заставил её ахнуть, но он был рад видеть. Они заняли это сооружение несколько лет назад, и оно пригодилось. Несколько солнечных панелей на крыше, приёмники для аккумулятора в стратегических местах и фонари, потому что никто не хотел сражаться с монстрами в темноте.

Ничего не услышав, он распахнул дверь, целясь в проём. Лампы, висевшие в коридоре, были зажжены; в остальном пространство пустовало. Пол был чистым, пыль ровным слоем лежала на ловушке, которую он закрывал метлой в прошлый раз.

— Откуда здесь свет? — шёпотом спросила она

— Ш-ш-ш, — ответил он.

Не было никаких доказательств, что шум привлёк монстров, тем более что они избегают света. Аксель потянулся к её руке, и она вложила свою ладонь в его, крепко сжимая. Он тихо вышел в коридор. Три двери остались забаррикадированными, как и окна в обоих концах. Вход в шахту, однако, зиял широко. Бенни, который уже видел такой раньше в куполе, назвал его лифтом — приспособлением с автоматическим управлением, которое перемещало людей с этажа на этаж. А значит, что шахта шла через все этажи здания, даже самые глубокие и тёмные. На протяжении многих лет они пытались блокировать её. Но всё, что устанавливали, исчезало, и они сдались. Тем более что ничего не происходило до тех пор, пока они оставались над землёй.

Стоя у зияющего отверстия, он спросил:

— Ты можешь залезть?

Она покачала головой и попятилась.

— Не думаю, что смогу.

— Внутри будешь недолго. Там есть лестница.

— Не могу.

— Мы не станем спорить об этом. — Он схватил её за руку и притянул к себе, только чтобы перекинуть через плечо. Она била его.

— Отпусти. — Он крепче обхватил её и направился к шахте. — Я сказала, отпусти. — Дрожь в голосе ударила с такой силой, что он поморщился.

— Мы идём. — Он стиснул зубы и двинулся вперёд. Паника Лауры ударила в него молотом, почти видимое существо, которое наполнило воздух вокруг, когда он сделал шаг на лестницу. Он чувствовал, что она снова готова закричать и зарычал: — Продолжай кричать и посмотрим, что прибежит за тобой.

Она замолчала.

Он быстро вскарабкался по лестнице, добравшись до следующего этажа, где было больше нетронутой пыли. Шагнув внутрь, он поставил Лауру на ноги, прежде чем развернуться и вернуть пыль на место.

— Что ты делаешь? — рыкнула она.

— Ставлю на место ловушку. Так узнаю, был ли тут кто.

— О. — Она уставилась в пол. Потом зажегся свет. — Ты и вправду пользовался этим местом раньше.

— Во время путешествия наличие безопасных мест помогает.

— Ты много путешествуешь.

— Достаточно. Нужно найти место, где будет всё необходимое.

— Вам нужен купол.

— Предлагаешь один украсть?

Она изумлённо уставилась на него.

— Конечно, нет.

— Идея неплохая. — Он подмигнул просто потому, что выражение её лица требовало этого. Как будто он мог сделать что-то настолько глупое. Напасть на купол. Самоубийственная миссия. — Да ладно тебе. Пошли, покажу, куда мы идём.

Следующая дверь открылась от прикосновения, и они вошли в место, которое не было полностью разрушено. Металлические ставни на окнах сохранили комнату почти целой.

— Возможно, ты захочешь опять держаться за меня. Будет темно, — предупредил он.

Она подошла ближе, но не взяла за руку.

Из-за стыда?

Положив руку на стену, он закрыл дверь, и стало темно. Лаура придвинулась ещё ближе. Он щёлкнул выключателем, гася свет в коридоре, затем включил в бункере. Зажглась лампа. Лаура ахнула.

— Здесь есть свет.

И даже больше. Лаура прошла вглубь комнаты, пока Аксель внимательно прислушивался. И что важнее, оглядывался. Ничего не выглядело тронутым с его последнего сюда визита.

— Что это? — спросила она, проводя пальцами по мебели. Стеклянный стол был в пыли, диван хрупкий, хотя всё ещё на удивление удобный. Обшивка порвалась, и Аксель залатал его клеем и материей.

— Ты смотришь на истинные остатки Прежней Земли. Это был чей-то дом.

— Эти Древние были богаты? — поинтересовалась она, осматриваясь.

Ему стало легче, когда он обошёл комнату, зажигая свет. Он добавил ламп после того, как нашёл это место, достав их снизу в юности, когда, не боясь, охотился, пока не потерял нескольких друзей. Он не понаслышке знал, почему не стоит идти на нижние этажи. Лирой никогда не станет прежним после укуса. Теперь он не выносил солнечного света и любил сырое мясо. Но, по крайней мере, он выжил, в отличие от других.

— Так жили Древние, — сказал он.

— Дорого.

— Возможно. У них, безусловно, были интересные предметы. — А ещё то, что вообще никак не функционировало. Разнообразие мебели и образе жизни демонстрировало, что общество было основано на производстве. — Лаура помедлила у двери, проявляя осторожность там, где не проявляла раньше. — Хочешь посмотреть?

Она повернулась и кивнула. Аксель подошёл ближе и, хотя она больше не схватила его за руку, но держалась рядом. Он провёл её в помещение с длинными полками и шкафами.

— Что это за комната? — спросила Лаура

— Открой шкаф, — вместо ответа предложил он.

Она взглянула на Акселя, потом на ручку. Затем распахнула дверь, как будто ожидая, что что-то выпрыгнет изнутри. Когда ничего не произошло, она подалась вперёд, чтобы посмотреть.

— Это посуда. Это была кухня?

— Да.

— Не для многих, раз тут все тарелки, — заметила она. Тарелок было всего восемь.

— Кажется, одновременно в этом жилище жило не так уж много людей.

— Какая пустая трата места! — воскликнула она.

Её ответ позабавил и опечалил.

— Раньше у людей было место для себя.

— И больше посуды, чем нужно. Посмотри. — Она указала на ящик. — Так много странных устройств. Чистое расточительство.

— Некоторые сочли бы это увлекательным и гадали, что ими делали. — Он поднял предмет странной формы и помахал им. — Возможно, тебя даже поразит то, что некоторые вещи не меняются. — Он поднял лопатку, помахал ею и положил обратно.

— Похоже, ты много знаешь о древних.

— Те, кто не посещал Академию, получили иное образование.

Пока она осматривалась, он достал их еду. Бенни упаковал немного и не ту, которой Лаура наслаждалась последние два дня, но она не жаловалась. Началось лишь, когда он сказал, что пора спать.

— Где я буду спать? — В бункере было две спальни.

— В охраняемой комнате, о которой я рассказывал. Иди за мной. — Он повёл Лауру в большую спальню, где массивная кровать, стоящая посреди комнаты, соблазняла, но он предпочёл бы проснуться живым. Аксель подошёл к старому чулану. Одежда, которая всё ещё висела, распадалась при малейшем прикосновении. Он подошёл ко второй двери в конце чулана, и эта дверь представляла собой металлическую вставку внутри металлической рамы. Он открыл её и махнул рукой.

Лаура мешкала.

— Там? Внутри? — Она бросила тоскливый взгляд через плечо. — Почему мы не можем спать там?

— Так безопаснее.

Она вздохнула.

— Там нет матраса.

— Ни один сюда не влезет, не говоря уже о том, что они старые и развалятся, если их тронуть. — А значит, они будут спать на куче старых одеял, которые он разложил у дальней стены. Там же ещё лежали кое-какие запасы продовольствия и бинты. Он не мог прятать тут слишком много.

Аксель закрыл дверь, и глухой стук заставил Лауру вздрогнуть. Он повернул защёлку, чтобы запереться.

— Как мы будем дышать? — спросила она.

Он открыл маленькие вентиляционные отверстия, и внутрь ворвался пыльный воздух. От этого она снова тяжело вздохнула.

— К чему вся эта драма? — спросил он, ослабляя завязки на ботинках и поясе. Он убрал оружие, которое могло вонзиться в плоть, но оставил его в пределах досягаемости.

— К моменту возвращения в купол, я, скорее всего, буду заражена.

— Эта часть Пустоши нормальна, просто пересохла.

— И я должна поверить тебе на слово?

— А может, стоит просто подумать? Я дышу этим воздухом. — Он указал на свою грудь. — По-твоему, я мёртв?

— Но монстры, которых мы видели в тумане…

— Мутировали давным-давно. Если вообще мутировали. Имей в виду, мы не знаем, какие именно животные жили здесь до того, как облако пыли изменило мир. Только то, что осталось.

— Некоторые люди в Хейвене аномальные.

— Да, но они такими родились, поверь мне.

— Ты аномальный?

Он кивнул.

— Как? Я не вижу в тебе ничего аномального.

— Ты оскорбила меня, заявив, что во мне нет аномального? — возразил он, растягиваясь на ворохе одеял.

— Просто интересуюсь, где ты скрываешь её.

Он чуть не рассмеялся, в основном потому, что, будь на её месте любой другой, ответил бы: «В штанах». Но не был уверен, что она поймёт шутку.

— С чего ты взяла, что сама не отклонилась от нормы? — спросил он.

В тусклом свете лампы, которую он зажёг, было видно, как она вздёрнула подбородок.

— Те, кто живёт в куполах, проходят проверку.

— А если проверка ошибается?

— Нас регулярно проверяют на случай, если мы заразимся, а симптомов нет.

— Серьёзно? — Он усмехнулся на её слова, потому что она говорила лишь ту правду, которую знала. — И когда ты в последний раз проходила проверку?

По какой-то причине, её поза храбреца начала пропадать, и Лаура съёжилась.

— Не так давно.

Акселя одолело предчувствие.

— Прямо перед тем, как тебе сказали готовиться к переезду.

— Мне не дали времени подготовиться. Просто сообщили об отъезде по дороге к грузовику.

— Они объяснили почему?

Лаура покачала головой.

— Но ты всё равно вернёшься. — Он выдохнул. Ему не хотелось об этом спорить. — Выключи свет, когда будешь ложиться спать.

— Это не кровать.

— На сегодня кровать.

— Я буду спать здесь.

Он заворчал на её упрямство.

— Ты бы предпочла спать на полу, чем здесь, где тепло и уютно?

— Да.

— Лгунья.

— Я не устала.

— Даже если бы устала, говорила, что нет. Ты постоянно споришь. Удивительно, что ты прожила так долго, даже если жила в Яслях. Я думал, они все подчиняются правилам

— Так и есть.

— И ты так же подвергала сомнению всё, что они просили тебя сделать?

Она поёрзала.

— Нет.

Аксель вздохнул.

— Как мне повезло-то. Короче, как хочешь. — Он лёг и закрыл глаза.

— Ты не станешь меня привязывать, чтобы я не сбежала?

Он даже не потрудился открыть глаза.

— Нет. Хочешь уйти — валяй.

— Ты же знаешь, что не могу, — заметила она. — Ты сам сказал. Я не продержусь там и двух минут в одиночку.

— Тебе станет легче, если я скажу, что продержишься, максимум десять минут?

— Ты невыносим.

— Если ты так думаешь, то тебя ждёт неприятный сюрприз, когда доберёшься до Купола Инкубатора. Я был добр к тебе. — Слова были горькими во рту. Хороший парень не продал бы её, зная, что над ней могут надругаться.

— Только не этот спор снова. — Её тон заставил его задуматься, закатила ли она глаза. — Матерей почитают.

— Продолжай твердить себе это.

— Разве у меня есть выбор? — тихо спросила она.

— За пределами купола есть жизнь.

— Пустоши негостеприимны.

— Для тех, кто так и не научился в них выживать. И есть поселения людей. Хейвен — лишь один пример.

— Я не Аномальная. И не вписалась бы в эту компанию.

— Я кажусь тебе Аномальным? А Никки? Дотти? А может маленькая Кайла?

— Для меня поздно.

— Только если не попытаешься. — Разговор из пустого в порожнее. Он даже не мог сказать, почему говорил с ней так мягко и честно. Почему продолжал пытаться убедить её? Вся цель этой поездки состояла в том, чтобы обменять её, а не спасти.

— Можно я прилягу? — спросила она.

И это его удивило. Он отпрянул, поставив лампу у изголовья.

— Выключить? — спросил он.

— А обязательно?

— Нет, если тебе так лучше.

— Мне стало бы лучше, если бы я пошла в уборную перед тем, как мы легли спать. — Она поёжилась.

— Это я могу устроить. Как относишься к использованию настоящего артефакта? — Который он соорудил, чтобы использовать скудную дождевую воду, которую собирал в бочке на крыше.

— Было бы здорово. — Она встала с лампой, когда он отпёр дверь. Аксель было пошёл следом, но Лаура покачала головой. — Мне не помешало бы уединение.

В дороге у них было не так уж много. В их единственную остановку, Аксель практически стоял над ней, пока она сидела на корточках. Её румянец ещё долго не сходил.

— Поторопись, и если что-нибудь услышишь, крикни.

— Хорошо. — Она быстро направилась прочь, свет ушёл за ней.

Он прислонился к раме, гадая, когда она вернётся, передумает ложиться рядом с ним. Прошлой ночью он избегал её. Теперь вроде как жалел. Ему нравилось просыпаться с ней, распростёртой сверху, как одеяло. Интересно, что бы она сделала, если бы он поцеловал её. Нет, это нужно сделать, когда она будет полностью осознавать. Он хотел увидеть выражение её лица, когда в следующий раз захватит её губы. Посмотрим, действительно ли в ней таилась страсть, которую он видел.

Лаура ещё не вернулась, и он пошевелился, подошёл к двери шкафа и прислушался. Он ничего не слышал, но его чувства обострились. И в разуме прозвучали слова:

«Тише, тише. Нельзя, чтобы он услышал».

И Аксель никогда не признается в этом кому-то. Он слышал то, что другие не могли. И эти слова навеяли мысли о Лауре. Он вышел из чулана и понял, что она не воспользовалась ближайшим туалетом. Он направился из спальни в пустую гостиную. Другая спальня тоже осталась пустой. Дверь в маленькую уборную рядом с кухней была приоткрыта. Он подошёл к главному входу и увидел, что лампа лежит у стены.

Эта идиотка ушла.

Глава 11

Лаура не собиралась убегать, когда выходила из туалета. Она направилась в уборную в основном потому, что ей нужно было уединение. Лёжа рядом с Акселем, она слишком остро ощущала его присутствие. Слишком хорошо осознавала собственное тело, и это было бессмысленно. Проблема в том, что если Лаура отвлеклась от этого мужчины, пришлось бы созерцать похожее на гроб пространство, в котором он их запер. Может, безопасно, но также страшно. Зачем Аксель их там запер? А если что-то случится, и они не смогут выбраться? Стены стояли так близко. Потолок оказался слишком низким. Естественно, для них двоих затхлого воздуха оказалось недостаточно. Паника нарастала внутри Лауры. Она должна уйти. Выйти наружу.

Поэтому она придумала предлог — воспользоваться туалетом — а затем, как только вышла, продолжила идти. Скользкой от пота рукой она сжимала лом, но в случае чего он бы ей не помог — Лаура не умела драться. Но не могла вернуться в ту коробку… К нему…

Засов на двери поддался, и Лаура поморщилась от слабого скрипа. Оглянувшись, она не заметила присутствие Акселя. Что бы тогда сказала? Её действиям нет оправдания.

Открыв дверь, она не забыла щёлкнуть выключатель, осветив коридор. Пустой коридор. Почему Аксель принял такие меры предосторожности? Висела глухая тишина, пыль лежала не тронутой. Это придало Лауре уверенности, чтобы продолжать действия. Она закрыла дверь и быстро направилась к тёмной шахте — к той, по которой Аксель поднял её сюда ранее. Конечно, спуститься вниз будет проще. Лаура заглянула через край в тёмное жерло здания. По-прежнему никаких звуков, даже скрипа двигающейся конструкции. Аксель был так осторожен, проходя здесь, вёл себя так, словно их поджидала серьёзная опасность. Несомненно, это преувеличение. У неё сложилось впечатление, что здание давно пустует.

«И всё же… я здесь не одна».

От предупреждающего покалывания волосы на затылке встали дыбом. Тишина оставалась плотной, и всё же Лаура могла бы поклясться, что что-то изменилось. Что-то проснулось.

Ей нужно двигаться дальше. Стоять здесь гарантировало бы, что Аксель её поймает или в этом и состояло её намерение? Хотела ли она, чтобы он пришёл за ней, обнял, снова поцеловал?

Лаура поджала губы. Нет, не хотела. Нужно покинуть это место, что означало игнорировать сделанное ранее Акселем предупреждение. Он утверждал, что она не сможет выжить. Лаура с этим не согласна. У неё есть карта. Совсем рядом стоит машина Акселя. Лаура её заберёт. Будет ехать, пока не столкнётся с патрулём Анклава, который вернёт её в…

Куда? Она понятия не имела, что с ней будет. Что делала Мать? Никки и Вера намекали на ситуацию, в которой Лауре будет больно, но она им не поверила.

И не поверит.

В куполах относятся ко всем справедливо, как того заслуживали. Да, правила иногда причиняли боль, но только в том случае, если житель их нарушал.

Что подразумевала Никки, говоря, что мужчины намеренно причиняли ей боль, незаконно прелюбодействуя и с разрешения лидеров Инкубаторов? Это казалось невероятным. Но что она выиграла, солгав?

Лаура зря тратила время. Засунув лом за пояс, она потянулась к перилам лестницы сбоку от отверстия и ухватилась за них, а затем поставила ногу на ступеньку, прежде чем прыгнуть в темноту. Её хватка усилилась, вторая нога дёрнулась. Лаура нашла опору и неловко, выдохнув, повисла на лестнице. Она справится! Лаура нащупала следующую ступеньку под собой. Опустилась вниз. Ещё ступенька. Несложно, но двигалась она слишком медленно. Ещё несколько ступенек, и Лаура оказалась ниже края пола. Ещё одна, и тут она услышала голос.

— Чёртова идиотка. Живо вернись назад.

Она подняла глаза и увидела Акселя. Заметила гнев на его лице. Вспомнила обвинение в том, что она не может позаботиться о себе. Возможно, он прав. Но в этот момент она устала от того, что ей указывали, что делать. Просто очень устала. И напугана. Лаура больше ничего не понимала. Она хотела вернуться в Улей, где было безопасно и скучно.

— Уходи, — проворчала Лаура, когда Аксель ступил на лестницу.

— Если так хочешь умереть, не могла бы ты подождать, пока я тебя продам?

— Тебя волнует только получение прибыли? — Сердито фыркнув, она удивилась, почему его слова причинили боль.

— А тебя волнует лишь делать противоположное тому, что я говорю.

Неужели он не понимает, что она должна бороться с ним? Потому что борьба — единственный способ побороть очарование его слов.

— Ты любишь командовать.

— Я думал, тебе нравится, когда люди отдают тебе приказы. — Лаура пристально посмотрела на него. Аксель наклонился в сторону и ухмыльнулся ей. — Что не так, милая? Правда глаза колет?

— Правда в том, что мне не нравятся твои приказы.

— Это потому, что в них обычно имеется здравый смысл. А его тебе не хватает.

— Я хочу спать в машине. Мне не нравится эта комната. — Эта теснота… То, как она давила на грудь. Аксель утверждал, что там много воздуха. Лаура не была так уверена. Что, если они задохнутся во сне? Она сделала ещё шаг вниз, оказавшись почти на уровне первого этажа, откуда они вошли.

— Если тебе так сильно там не понравилось, нужно было просто об этом сказать. Если хочешь, можем попробовать устроиться на кровати.

— Я не хочу. — Ложь. Ей хотелось бы утонуть в мягкости постели, но благоразумие Акселя только усилило упрямство.

Лаура потянулась к коридору, тёмному от света, тянувшемуся по всей длине. Её пальцы вцепились в край. Она наклонилась, пытаясь понять, как вместить туда своё тело. Такие умения не преподавали в Академии, и они явно не нужны в Улье. На мгновение Лауре показалось, что она справилась. Второй ногой она ступила на твёрдый пол. Теперь нужно только отпустить перила и податься вперёд.

Лаура балансировала на краю, и страх вырвался наружу в судорожном вздохе. Она замахала руками, попыталась ухватиться за лестницу. Сработало это лишь частично. Её рука ударилась о лестницу, и ей удалось ухватиться за ступеньку, лишь слегка накренившись вниз. Пальцы не выдержали веса, и Лаура резко упала, приземляясь на что-то твёрдое, вскрикнув от удара. Она, несомненно, заработала синяки, и всё же, когда начала двигаться, не казалось, что что-то сломано. Лаура перекатилась на четвереньки и замерла, когда услышала металлический стон и пол под ней сдвинулся.

— Не двигайся, — посоветовал Аксель, подойдя к ней, едва видимый в сиянии сверху. — Что-то сломала?

Лаура покачала головой.

— Не думаю.

— Можешь встать? Нам нужно выбираться отсюда, пока нас не заметили.

Лаура меньше беспокоилась о том, что её увидят, и больше о том, что пол, казалось, вот-вот рухнет. Вместо того чтобы встать, она подползла к Акселю, который остался висеть на лестнице, явно не доверяя конструкции, на которую приземлилась.

Он протянул ей руку.

— Я так понимаю, на сегодня твои занятия скалолазанием окончены?

— Тебе всегда нужно быть таким саркастичным?

— Только когда тебе захочется наделать глупостей.

Лаура поморщилась и потянулась к его пальцам. Аксель схватил её за руку и поднял.

Пол под её ногами застонал и зашевелился.

Лаура вскрикнула, и Аксель с силой притянул её к себе, прижимая к груди, когда ужасный звук наполнил воздух. Ей не нужно было смотреть вниз, чтобы понять — пол, на который она приземлилась, обрушился, чуть не унеся её с собой. Звук падения осколков ещё долго преследовал их. Тепло тела Акселя не могло прогнать холод, от которого Лаура дрожала. Она уткнулась лицом в грудь Акселю и пробормотала:

— Прости.

— Прибереги извинения до момента, когда доберёмся до лучшего места. Не думаю, что нам следует злоупотреблять местным гостеприимством.

Он крепче обнял её, и Лаура почувствовала себя самой бесполезной вещью. Только когда Лаура снова почувствовала себя твёрдо стоящей на земле, пробормотала:

— Спасибо.

— Я бы сказал, что ерунда, но ты уже второй раз такое проворачиваешь. Наводит на мысль, что ты на самом деле не хочешь возвращаться в Анклав.

— Конечно, хочу. Это только доказывает, что я не собиралась отсюда убегать.

— Не будь так уверена. Возможно, твои действия глупые, но в них есть доля храбрости. — Прежде чем Лаура успела насладиться его похвалой, он покачал головой. — Но больше глупости, чем храбрости.

Она моргнула.

— Где ты увидел храбрость? Я всё время была в ужасе.

— Но ты же сбежала. — Он изогнул губы. — Неужели моя компания настолько плоха?

Проблема в том, что его компания заставляла её подвергать сомнению всё, что Лаура знала.

— Мы не на том этаже, — заметила Лаура вместо ответа.

— После шума, который ты устроила, вероятно, будет лучше, если мы найдём на ночь другое место для ночлега.

— Думаешь, что кто-то слышал.

— Нужно быть мёртвым, чтобы не услышать. — Аксель схватил её за руку и потащил по коридору.

— Прости.

— Ты продолжаешь это повторять. Не волнуйся. Я усвоил урок. С этого момента я буду держать тебя связанной.

— Что если я пообещаю не сбегать?

— Я тебе не поверю.

— Это твоя вина, — заявила Лаура, когда они вошли в комнату без мебели.

— Моя вина? — прорычал он. — С чего у тебя возникла такая мысль?

— Ты продолжаешь обвинять меня в том, что я не задаю вопросов, поэтому я проявила инициативу.

— Я имел в виду, не позволяй Анклаву запугивать тебя. Мои приказы должны выполняться, потому что они обеспечивают твою безопасность.

— Прости.

— Прости? — Он развернулся и толкнул её, пока она не упёрлась спиной в стену, затем наклонился ещё ближе, прижимаясь к ней всем телом, и лицо оказалось настолько близко, что Лаура могла видеть только его горящие глаза. — Ошибки приведут тебя к гибели.

— Я просто хотела вернуться в машину.

— Твои желания не имеют значения. — Слова скользнули по её губам, и она вздрогнула.

— Ты серьёзно собираешься снова меня связать?

— Придётся. — Выражение его лица изменилось, веки опустились, частично закрывая взгляд. — Почему ты нервничаешь каждый раз, когда я приближаюсь?

— Потому что ты большой и жестокий.

— Только когда меня доведут.

— Ты злишься.

— Да, но не по той причине, о которой думаешь. — Его губы приблизились, и Лаура замерла. — Ты вторгаешься в каждую мою мысль.

— Почему?

— Не знаю, но уверен, ты делаешь это намеренно.

— Делаю что?

— Заставляешь меня хотеть тебя. — Он тихо произнёс эти слова у её рта, коснувшись губами и вызывая дрожь, которая не имела ничего общего со страхом, а казалась чем-то другим. Чем-то горячим и ярким, отчего перехватывало дыхание и пробуждало женские прелести.

Он продолжил водить губами по её губам, и Лаура едва смогла спросить:

— Что ты делаешь?

— Целую тебя.

— Почему?

— Потому что это приятно.

Аксель притянул её ближе, его рот полностью завладел её ртом, и часть Лауры знала, что это недопустимо. Что он нарушил так много правил, как и она, допустив это. Но…

Это так приятно.

Так хорошо. И Лаура его не остановила. Позволила ему ласкать её губы, покусывая их своими, и только издала горячий возглас удивления, когда почувствовала, как его язык дразняще скользит по стыку губ.

Конечно же, он не…

Аксель сделал это, и она застонала, обмякнув в его объятиях, когда колени внезапно подогнулись. Это, должно быть, то самое желание, о котором она слышала. Только никогда раньше не понимала. Никогда не осознавала его силу.

Она обнаружила, что крепко сжимает Акселя, желая, чтобы их тела оказались ещё ближе, стремясь к чему-то, что не могла определить, тяжело дыша ему в рот. Лаура тихо вскрикнула, когда его оторвали от неё.

Она подняла отяжелевшие веки и округлила глаза, увидев, как Акселя оттесняет к стене существо из кошмара. Существо, стоящее на четырёх ногах, с молочно-белыми глазами, серой и морщинистой кожей. Изо рта — тёмного разреза — вылетел гортанный звук. Но самым пугающим было то, как это выглядело по-человечески. Именно так, как Лаура ожидала, должна выглядеть Аномалия Пустоши. Существо уродливое и дикое. Жестокое.

Выпрямившись, Аксель пришёл в себя и крикнул:

— Беги. Запрись в машине.

— А как же ты? — воскликнула она, когда существо бросилось к Акселю, который, казалось, совсем не встревожился, спокойно вытащил пистолет и прицелился.

— Шевелись! — рявкнул он. — Я побегу прямо за тобой.

Лаура начала медленно двигаться, но существо неестественно повернуло голову и уставилось на неё. Затем обнажило почерневшие обрубки зубов и зашипело, издавая пронзительный, жуткий звук. Что ещё хуже, он получил ответ. Послышались крики, и Аксель помрачнел. Затем поднял пистолет и выстрелил. Голова существа взорвалась.

Лаура разинула рот, когда тело обмякло, из сырой плоти его шеи сочилась вялая тёмная кровь. Держа пистолет в руке, Аксель подошёл к Лауре, схватил её и потянул.

— Нам нужно идти. Шевели задницей, если хочешь выжить.

Но вместо этого Лаура отвернулась в сторону и её вырвало. Она содрогалась и отплёвывалась, пока в желудке ничего не осталось. Тыльной стороной ладони она вытерла рот.

— Если закончила, нам нужно идти, — прорычал Аксель. — Сюда идут друзья этого существа.

Обернувшись, она едва смогла разглядеть Акселя в полумраке. Слабый свет в коридоре давал мало света. Её взгляд скользнул по мёртвому телу, и Лаура вздрогнула, увидев лужу крови, растёкшуюся вокруг. Она сделала неуверенный шаг к Акселю, сосредоточившись на выходе наружу. Дойдя до него, она остановилась и оглянулась. Аксель не последовал за ней. Вместо этого он потратил время, чтобы закрыть дверь и выключить свет.

— Это даст нам немного времени.

Время, которое они уже потратили.

Прежде чем он смог пересечь этаж, чтобы присоединиться к ней, ещё больше тварей — прогнивших пародий на человечество — высыпало из боковых комнат. Как? Откуда? Это не имело значения. Они отрезали Лауру от Акселя.

— Нет! — выдохнула она.

Словно услышав её, он встретился с ней взглядом и произнёс одними губами… хотя с тем же успехом мог бы произнести это вслух:

— Убирайся отсюда.

Другими словами, оставить его сражаться в одиночку.

Появилось ещё больше существ, и окружили его. Если она уйдёт, Аксель погибнет. А после погибнет и она. В этот момент Лаура осознала, насколько глупой была идея, что она способна выжить сама по себе.

Когда Аксель стоял лицом к лицу с чудовищами, высокий и храбрый, не сдающийся, она увидела резкий контраст между ним и её дрожащими ногами и прерывистым дыханием.

Аксель прицелился. Бам. Бам. Каждый выстрел убивал какое-нибудь существо. Но оставшиеся всё равно шли вперёд. По большей части они наблюдали за ним, но некоторые не спускали с неё глаз. Этого хватило, чтобы Лаура застыла в страхе. Когда в большой пушке закончились патроны, существа бросились в атаку. И всё же Аксель не поддался страху. Он взмахнул оружием, как дубинкой. И каждое существо, которое он уничтожал, заменялось новоприбывшим. Новички относились к нему с большим уважением. Достаточно, чтобы у него было время крикнуть:

— Ты бы уже, чёрт возьми, бежала отсюда!

Но если она его оставит, то он погибнет. Это будет её вина. И Лаура останется одна.

В Пустоши.

С чудовищами.

Без Акселя.

Она не могла… Внутри проснулся ужас, сильный, как тогда, когда она столкнулась лицом к лицу со зверем Горацио, и ещё сильнее, когда он прорвался сквозь тот странный барьер, который затуманил разум. Это пронзило Лауру насквозь, зажигая вены огнём, и наполняя жаром.

Горячий поток воздуха приподнял волосы, когда Лаура закричала:

— А ну, отошли от него!

В её голосе слышалась странная сила. Воздух дрожал, будто слова имели вес, находились в помещении.

Чудовища остановились. Как один, они повернулись посмотреть на Лауру. Слишком много пар молочно-белых глаз. Их рты широко раскрылись. Они выдохнули, прежде чем бросились к ней. Завизжав, она нырнула в дверной проём и побежала к машине, ноги несли её по твёрдой земле быстрее, чем когда-либо.

Но недостаточно быстро.

Что-то врезалось в Лауру сзади, отправив лицом в утрамбованную грязь и придавив весом, а затем в это первое нечто врезалась что-то ещё, и они упали.

Чудовища катались в яростном сплетении конечностей. Лаура встала на колени и пошатнулась, увидев, что ещё больше существ несутся к ней, издавая это жуткое свистящее шипение. Их пальцы с тёмными кончиками цеплялись за землю, пока они шли к ней на руках, движения их были неестественными, но в них читалась осторожность. Они разошлись, окружая Лауру — они пытались её загнать.

— Нет, — прошептала Лаура. Она не хотела представлять, как больно будет умереть под чудовищными зубами и когтями. Наверняка больнее, чем от кнута.

Существо, стоявшее ближе всех, казалось, ухмыльнулось. Его рот определённо искривился шире. Оно издало вой и бросилось вперёд. Лаура закричала и выставила руки вперёд. Тело чудовища взорвалось в воздухе, забрызгав её горячими сгустками слизи.

Шок длился всего мгновение. Затем остальные рванули прямо к ней, глаза сверкали белками, голод в них подпитывал ужас. Лауру наполнили паника и страх. Она кричала снова и снова, вытягивая руки вперёд, и ещё несколько чудовищ взорвались. Другие отлетали от неё так, словно их подхватывала и подбрасывала невидимая рука.

Отчасти Лаура понимала, что она всё это сделала — она убивала существ, причиняла им боль. Из неё вырывалась эта странная сила, уничтожающая чудовищ. И всё же место каждого чудовища занимало ещё одно, и так снова и снова. Лаура продолжала визжать и зажимать уши руками, раскачиваясь на месте с широко раскрытыми глазами, пока всё, что она услышала, не превратилось лишь в сплошной хриплый стон.

Внезапно силы покинули её, и глаза закрылись. Лаура услышала шаркающий звук и попыталась найти ещё хоть каплю силы, но в ней ничего не осталось.

Всхлип сорвался с губ, когда она всё же открыла глаза, ожидая худшего. Посреди груды изломанных тел стоял Аксель. Он посмотрел на неё, затем на резню вокруг и пробормотал:

— Что ты сделала?

— Я… — Лаура сглотнула. — Я убила их.

Она покачнулась, когда головокружительная тьма охватила разум.

Глава 12

Убила их? Это ещё мягкое объяснение произошедшему. Здесь как будто бомба разорвалась. Повсюду валялись конечности, внутренности и тела. А Лаура…

Бедная наивная и способная Лаура рухнула на пол, когда магия иссякла. Но благодаря ей, они с Акселем остались в живых. Только, несмотря на победу, Аксель не считал разумным здесь задерживаться. Он поднял с пола её обмякшее тело, отметив, что вибрация, которую она обычно излучала в его присутствии, сейчас оказалась тусклой. Аксель закинул Лауру в машину и захлопнул дверь. Двигаясь к выезду из города, он постоянно поглядывал на девушку. Лаура спасла ему жизнь, но это не отменяет того факта, что сначала она её поставила под угрозу. Если бы она не попыталась сбежать, они бы не привлекли внимание гулей. И Аксель мог не узнать об этой её странной способности. Это просто так, невооружённым взглядом не увидишь, как, например, дополнительные конечности или странные предпочтения в еде. Лаура обладала внутренней силой. Не неслыханно, но Аксель никогда не видел ничего сильнее того, чем обладала Лаура — поднимать гулей, раскидывать повсюду и разрывать на куски. Её испуганные крики подействовали как сильный шторм, который атаковал и убивал.

Аксель не мог ничего с собой поделать и мысленно вернулся в момент, когда думал, что умрёт — его окружили гули, готовые нанести финальный удар, только Лаура смотрела на них, её волосы развевал невидимый ветер, а глаза неспокойнее, чем шторм. Она сказала, нет. И никогда не выглядела прекраснее. Никогда не была в большей опасности, потому что тогда её заметили гули. Они повернулись в её сторону, как единый механизм, с примитивной мыслью — убить Лауру. Она должна была умереть. Когда они устремились к ней, Аксель подумал — ей точно не жить. Они разорвут её на куски.

Но Лаура их всех убила. И тогда он решил пересмотреть своё решение об обмене. Знал ли Анклав о её способности? Делала ли Лаура раньше что-то подобное? Контакт Карлоса намекнул на инцидент.

Нет способа выяснить. А Лаура сейчас не в состоянии ему рассказать. Хотя, может из-за таких способностей её так резко из Соуров перевели в Матери. Анклав решил заполучить детей с её способностями и контролировать. Чудесный инструмент. И это сейчас не сарказм. Аксель знал, что они на такое способны. Вот почему никто не решается дать им мощный отпор. У Анклава есть способности и сила подавить любое восстание. Они собирают у себя таких людей, как Лаура, и используют их.

Аксель посмотрел на девушку. Очнувшись, она явно радостной выглядеть не будет. Особенно после того, как осознает, что сама то самое существо, которое, как утверждала, ненавидела. Аномалия.

Самая большая странность в убеждении Лауры, что Анклав ненавидит людей с мутированными генами. А правда-то в обратном. Для Анклава люди с полезными силами приз. Кто, по мнению Лауры, жил в городах? Менее могущественные, связанные с сильнейшими семьями, служили за пределами города в местах расположения спутников, отчитываясь перед Анклавом. Те, кто не относился к Аномалиям, а были нормальными гражданами, распределялись в зависимости от потребностей и умений. Кто-то оказывался на фабриках, кто-то на фермах. По-настоящему бесполезные подлежали уничтожению, но не таким приятным способом, как расстрел. Они получали самую худшую работу. Самую опасную, с высокой смертностью. Это те, кто обычно изо всех сил старался сбежать, и в Хилл-Хейвен жило много таких. Что бы они сказали, знай, на что Лаура способна? Помогли бы ей или прогнали прочь? Если Аксель её обменяет на батарею, Лауру могут использовать против Хилл-Хейвена.

Аксель снова устремилвзгляд на девушку. В этот момент она была беззащитна. Он мог прямо сейчас устранить угрозу. Но Аксель не такой монстр и выбрал тот факт, что в этом замесе с гулями Лаура его не убила. Сила её гнева сумела рассеяться вокруг него и сохранить Акселя в безопасности. Осознавала ли она, чем обладала? Аксель задумался над вопросом, вспомнил необузданность силы, которой она владела. В ней было что-то дикое. А он намеревался передать Лауру Анклаву в пользование. Она бы рожала детей с такими же аномальными генами или же стала оружием. Хуже всего то, что он обрекал её на жизнь без свободы.

Аксель вздохнул и ударил по рулю. Когда всё успело так запутаться? Он снова посмотрел на Лауру, лицо которой было белым в бледном свете.

Путь Акселя освещала всего лишь одна фара. Он не хотел быстро разрядить старенькую машину. Хотя, если разобьётся в темноте, на кой чёрт ему полный заряд. Что делать? Сделка по солнечной батарее всё ещё казалась выгодной. Попросил бы Аксель больше, если бы узнал о силе Лауры раньше?

Скорее всего. Но сейчас слишком поздно для смены цены. Повышение требования может вызвать трения с покупателем.

Аксель всё ещё не слышал, чтобы Лаура упомянула, что предпочла бы остаться. Напротив, она продолжала настаивать на том, что хочет вернуться в купол, что, казалось, противоречило её жалким попыткам сбежать.

А что если, проснувшись и придя в чувства, Лаура попросит об убежище? Даст ли он ей его? А что если не попросит? Мог ли он действительно её отдать? Отдать женщину, которую целовал? Простое касание губ не должно иметь для него значение. Поцелуй не должен поглотить Акселя до такой степени, чтобы он не заметил приближающуюся опасность. Поцелуй никогда не заставлял его выбросить из головы всю осторожность и здравый смысл.

Аксель снова бросил взгляд в сторону Лауры. Всё ещё без сознания. Вероятно, она упала в обморок из-за израсходованной энергии. Её было так много. Больше, чем он когда-либо видел за раз.

И Лаура спасла ему жизнь.

А он собирался её обменять.

Или нет…

И даже спустя несколько часов, припарковавшись под выступом зазубренной скалы, Аксель не принял окончательное решение. За всё это время Лаура не пошевелилась, но это не помешало ему связать ей руки и привязать к себе. Если она начнёт двигаться, он это узнает. Он погрузился в лёгкий сон. Способность настраиваться на окружающий мир будила Акселя при малейшем шуме, и прежде чем снова заснуть, он каждый раз проверял, слышно ли её тихое дыхание.

Аксель прикинул, что прошло около двух часов после рассвета, когда Лаура пошевелилась и сонно спросила:

— Где мы?

— Спим в машине, как ты и хотела.

— Не лучшая моя идея. — Потянувшись, Лаура застонала, ресницы затрепетали, и она сфокусировала взгляд, а затем подняла связанные запястья. — Ты меня связал.

— Подумал, что так ты не улизнёшь незамеченной.

— Я усвоила урок, — пробормотала Лаура.

— Возможно.

— И что это значит? — Сейчас она окончательно проснулась и сильно злилась.

— Это значит, что ты идиотка, за которой глаз да глаз. — Вероятно, с его стороны не очень умно задирать девушку, которая обладает мощными силами, хотя интересен тот факт, что прежде она ими не пользовалась. Насколько ему известно. Может, спусковым крючком сработало стрессовое состояние.

— Не называй меня идиоткой. — Лаура с жаром зыркнула на Акселя.

— Или что? Тоже в куски меня превратишь? Милая работка получилась с теми гулями.

Лаура побледнела.

— Ничего не было.

— Было.

Она покачала головой.

— Не правда. Это ты их взорвал.

— И чем же?

— Своим пистолетом.

— Пистолеты оставляют дыры. Ими нельзя разорвать тело изнутри.

Лаура зажмурилась и стала ещё бледнее.

— Полагаю, ты не знала, что на такое способна.

— Это невозможно, — прошептала она.

— Возможно. И тебе стоит радоваться, что можешь себя защитить.

Отчего-то эти слова вызвали в ней гнев.

— Себя защитить? Да если бы я могла себя защитить, то не стала бы твоей пленницей.

— Не вини себя за произошедшее. Ты просто попала под моё очарование. — Включив на мгновение Гуннера, Аксель начал возмутительный флирт в надежде вывести Лауру из равновесия.

Сработало.

Она удивлённо моргнула.

— Ты не очаровательный.

— Мы оба знаем, что очаровательный. Даже не обсуждается. — Аксель подмигнул и выбрался из машины, чтобы размять конечности. Лаура тоже вышла и встала перед ним.

— Сегодня ты выглядишь лучше, — заметил Аксель, прежде чем Лаура снова смогла начать препираться. — Как себя чувствуешь?

— Ты меняешь тему.

— Ну, в общем-то, да. Потому что точно знаю, к чему всё приведёт.

— И к чему же?

Вместо ответа, Аксель просто улыбнулся. Он знал, что это немного разозлит девушку, но ему так нравились искорки в её глазах. Те, милые, а не, после появления которых тебе надирают задницу. Нет, то выражение лица его пугало.

— У меня так сильно болит голова, что я даже не понимаю твоих намёков. — Лаура закрыла глаза.

— Ты переусердствовала.

— Я ничего не сделала, — пробормотала она.

— Говорит женщина, которая стоит вся в крови своих врагов.

— Это ты так намекаешь, что мне нужно принять ванну? — Лаура осмотрела себя и поморщилась. В машине тоже был полный беспорядок. Аксель не стал тратить время, чтобы всё почистить. Лаура стянула рубашку, убирая подальше от своего тела. — Отвратительно.

— Что скажешь на то, что я могу тебе помочь?

— С головной болью? У тебя есть лекарство? — Её лицо озарила надежда.

— Нет.

Уголки её губ опустились в печальном выражении.

— Но я знаю место, где мы сможем помыться.

Он услышал её тяжёлый выдох.

— Не дразни меня.

— Как я могу себе в этом отказать? Тебя так легко рассердить. — Аксель ей подмигнул. — Забирайся обратно в машину, и к полудню мы сделаем остановку там, где сможем помыться и немного поспать, чтобы подготовиться к окончанию нашей поездки.

— Мне нужна минутка.

Им обоим она требовалась. После того, как они облегчили мочевые пузыри, умяли небольшую часть имеющегося пайка. Аксель видел, как Лауру сильно беспокоит грязная одежда, поэтому вытащил из рюкзака свою рубашку, которую она с радостью приняла. К счастью, штаны у Лауры оказались гораздо чище, чем верх.

Они возобновили поездку, и Аксель решил выведать чуть больше о том, что произошло.

— Как долго ты знаешь о своей способности?

Лаура решила прикинуться дурочкой.

— Понятие не имею о чём ты. Всё, что я делала — это кричала. — Она начала ковырять нитку на штанах.

— Не лги. Мы оба знаем, что ты не только кричала.

Лаура обмякла на сиденье.

— Хотелось бы мне ничего не делать.

— Такое произошло впервые?

Девушка выдохнула.

— Нет.

— Такое уже случалось раньше?

— Не совсем. В смысле, я никого не взрывала. Никто не умирал. Но мне приходилось себя защищать.

— От кого? На тебя кто-то напал?

— Когда я работала в Улье, на меня и детей напал какой-то дух-монстр. Оно оказалось созданием Горация. Его чудовищем. — Лаура замолкла.

— Он каким-то образом атаковал мой разум. И я дала отпор. Вырвала из своей головы его когти, а потом толкнула Горацио, даже не дотронувшись до него.

— Случался ещё какой-нибудь инцидент? — Лаура покачала головой. — Я собираюсь угадать и сказать, что он произошёл недавно?

Снова кивок.

— Прямо после инцидента с Горацио, Мерр объявила, что я покидаю Улей.

— И становишься Матерью. Они хотели передать твой ген детям, — пробормотал Аксель.

— О чём ты говоришь? Какой ген? — А мгновение спустя она уловила, что он имел в виду. — Я не аномалия.

— Подумай ещё раз. В этом мире рождаются два типа людей. Те, кто в себе имеет что-то особенное, необъяснимую способность, и те, кто ничем не обладает.

Лаура нахмурилась.

— В твоих словах нет смысла. Они брали у меня анализ крови. Окажись я аномалией, меня бы уже давно вывезли из Улья.

— Вот именно.

Аксель принялся ждать. Взрыв произошёл в устной форме.

— Я не аномалия. Должность Матери — это повышение.

Почему она продолжала отрицать очевидное?

Аксель сменил тактику.

— До нападения Горацио ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то из детей вёл себя странно? — Она занервничала и медлила с ответом. — Ну?

— Ничего похожего на то, что сделал Горацио. Так, мелкие шалости. Перемещение предметов без касания к ним. Огонь без источника возгорания.

— Что случалось с детьми, если у них обнаруживалась способность?

— Они пропадали, — еле слышно ответила Лаура.

— Куда?

Лаура посмотрела на Акселя.

— Не знаю. Они покидали Улей, хотя для поступления в Академию были ещё не готовы. Не знаю, куда их отправляли. Они никогда не возвращались.

— Думаешь, их убивали?

Лаура пожала плечами.

— Не знаю.

— Ты никогда не спрашивала, что происходит?

Избегая его взгляда, Лаура пробормотала:

— Расспросы приводят в центр исправления.

Она не уточняла. Что они с ней сделали?

— А что если я скажу, что дети, покинувшие Улей, живы? Их отправили на обучение в города, где живут им подобные.

— Откуда ты знаешь?

— Близнецы Кейси и Кэм, которых ты видела в Хейвене, одни из тех детей.

— Зачем им высылать детей из Улья?

— Потому что те, кого ты называешь Аномалиями, на самом деле правящий класс. По крайней мере, невидимый. Физические недостатки не принимаются. Анклав пригоден только для тех, кто обладает врождёнными способностями.

— Это противоречит всему, чему нас учили. Аномалии — чудовища. Кровожадные мутанты, заразные и жестокие.

— Так описывают гулей, — согласился Аксель. — Это крайние варианты гена, но есть и другие в этом масштабе. Например, люди, как Олиандер с даром исцеления. А есть такие, как ты. Снаружи идеальные, но внутри… обладают способностями.

Слова посеяли между ними тишину.

— Как такое возможно? — сбивчиво заговорила Лаура. — Почему такая разница в Аномалиях? Поэтому в Академии так часто у нас брали кровь на анализ?

Теперь Аксель пожал плечами.

— Не знаю. Никогда не жил в куполе. Всю информацию я узнал от тех, кто сбежал.

— Истории недовольных жизнью в куполе людей, — нахмурилась Лаура. — Так что, это не всё правда.

— Тогда в чём правда? И почему ты так решительно настроена, обелить действия Анклава?

— Ты продолжаешь говорить об Анклаве так, будто они какое-то туманное существо со злыми намерениями.

— Потому что они и есть зло. Они считают себя элитой и правят куполами, делая из людей рабов. Принимая за них решения.

— Ты тоже за всех принимаешь решения.

— Это другое. Я никого не принуждаю.

— Это ты так говоришь.

— Да, говорю, — прорычал он в ответ.

— Ты прямо сейчас меня принуждаешь. — Лаура подняла руки. Путы ослабли и немного развязались, но запястья по-прежнему оставались связанными.

— О, нет, неправда. — Аксель покачал головой. — Ты просила вернуть тебя в твой драгоценный Анклав. Я даю тебе то, что ты хочешь.

— А что если я передумала?

Он повернулся к ней с шокированным выражением на лице.

— Серьёзно?

Вместо того чтобы посмотреть на него, Лаура принялась с интересом смотреть на землю.

— Возможно. Несмотря на то, что мир здесь пугающий, он оказался гораздо интереснее, чем я себе представляла.

— Даже несмотря на то, что ты едва не умерла.

На её губах появилась слабая улыбка.

— Вопреки всему, да. В избегании смерти тоже есть что-то интересное.

— Начинаешь получать кайф.

— Разве это нормально? — Она взглянула на него сквозь прядь медовых волос. Их золотистый оттенок заставил Акселя вспомнить, как они долго выкуривали гигантских пчёл, чтобы проникнуть в улей и украсть огромный кусок сот.

— Как думаешь, почему люди делают сумасшедшие трюки? Дело в азарте. Но главное соблюдать осторожность и не пристраститься к адреналину.

— Вернувшись в купол, я снова буду в безопасности. Никакого дикого сердцебиения и крови в волосах, — почти мечтательно произнесла Лаура.

— Да, будешь жить идеально упорядоченной жизнью. — Сама эта идея сбивала с толку. — Никаких гулей, никакой яичницы. Лишь пюре и бульон до конца твоих дней.

Лаура поморщилась.

— Я стараюсь об этом не думать. Даже дорожные пайки вкуснее. Возможно, должность Матери предполагает и улучшение качества еды.

— Сомневаюсь.

— У меня снова будет настоящая кровать.

— Кровати сильно переоценены, — улыбнулся Аксель. — Я могу развлекаться где угодно. — Он подмигнул, держа жизнь в своих руках, заигрывая с опасностью.

У Лауры порозовели щёки.

— Ты плохой.

— Именно это постоянно говорил мне дядя.

— Дядя? — Лаура нахмурилась. — Это кто-то вроде дидактика?

— Это член семьи. Брат матери или отца.

— Не знаю верить ли тебе. Такого не случается. Дети появляются из инкубаторов. — Лаура покачала головой.

Это почему-то заставило Акселя усмехнуться.

— Ты действительно считаешь, что так всё и происходило века назад?

— Я слышала об истории. Не уверена, верю ли, что дети появлялись так, как они утверждали.

Аксель попытался не рассмеяться от её возмущённого тона и красных щёчек.

— Ты же видела Салли.

— Откуда мне знать, что она не подцепила паразита?

— Если бы послонялась по Хейвену, то увидела, что дети рождаются. Возможно, тогда бы ты поверила.

Между ними повисло в воздухе напоминание, что она возвращается к себе.

— Если бы тебя пригласили жить в куполе… — через мгновение тихо начала она.

— Никогда. Я никогда не смог бы подвергнуть себя такому.

— Даже при том, что живёшь в постоянной опасности. Стоит ли это того?

Вероятно, это оказался самый проницательный вопрос из тех, что она задавала до сих пор.

— Для меня? Да.

Аксель не мог перечислить все причины, почему всё это ощущалось правильным. И почему-то он думал, что всё то же самое распространялось на Лауру. Он отвернулся и проворчал:

— Пора ехать дальше.

В середине дня он, наконец-то, остановил машину в роще деревьев с толстыми и узловатыми стволами и широкими ветвями. На картах этот лес значился как Сейморский. Внутри была вода, в дневное время отсутствовали опасные хищники. Здесь можно сделать остановку перед завтрашней встречей.

Аксель дождаться не мог, когда выберется из машины и разомнётся. Он заложил руки за спину, чувствуя напряжение в мышцах, даже когда сделал глубокий вдох. Он наблюдал, но не глазами; их легко обмануть. Аксель прислушивался к шороху ветвей, шелесту бумаги, трущейся о листья. Он почувствовал лёгкий ветерок. Пульс живого леса и нескольких существ, которые жили в нём.

Он заметил, что Лаура не вышла из машины. Он подошёл и открыл дверь.

— Идёшь?

— Не хочешь сначала меня развязать? — Она выгнула бровь

— Начинаю думать, что тебе нравится, когда я тебя связываю. — Он протянул руку. — Выходи и осмотрись. Знаю, ты никогда не видела ничего подобного.

Она мешкала.

— Здесь безопасно?

— Безопаснее, чем в предыдущем месте. Ты сможешь подтянуться на дерево? — Он схватился за ветку и подтянулся, затем посмотрел на Лауру, которая закусила нижнюю губу. — Ну, идёшь?

— Не знаю, смогу ли. — Она наклонила голову.

— О чём ты? Ночью ты отлично поднималась по лестнице.

— Но я упала, — напомнила Лаура. — Я впервые поднималась по чему-то похожему на лестницу.

От этого признания он удивлённо моргнул.

— Ты шутишь?

Лаура тряхнула головой.

Он выдохнул.

— Ты вообще ничего не знаешь, да?

Злость отразилась на её лице.

— Из-за того, что не умею лазать, не значит, что я глупа или бесполезна.

— А я такого и не говорил.

— Я много чего знаю, — с жаром заявила она.

— И какие из знаний сейчас тебе помогают?

Вся её бравада испарилась, и Лаура осела.

— Никакие.

— Хорошо, что учиться чему-то новому никогда не поздно.

— А зачем, если завтра я вернусь в купол?

— Затем, что… К чёрту причины. Пора тебе научиться лазать. — Он спрыгнул, приземлившись с согнутыми коленями, и протянул руку. — Пошли, давай попробуем.

Она сделала нерешительный первый шаг. Второй медленный, а на третий она позволила ему взять себя за пальцы.

— Мне нужно забраться на ветку, — проговорила она, прищурившись.

— Для начала. А потом попробуем выше.

— Это вообще не обнадеживающе. — Она с трудом сглотнула и обняла себя.

— Это всего лишь лазанье по деревьям.

— Сказал тот, кто часто лазает. Я много знаю о гравитации, и понимаю, что, когда упаду, будет больно.

— Не будь ребёнком. Ты уже не в куполе. А что, если что-то захочет тебя съесть, и ты будешь вынуждена забраться повыше?

— Мне казалось, ты говорил, что эти леса безопасны.

— Да, но это может измениться, — проворчал он. — Что же, если тебе придётся подняться с земли?

— Буду надеяться, что моя аномалия позволит летать, — явно с сарказмом ответила она.

Поэтому, он с большим удовольствием сказал:

— Возможность есть. Я слышал о летающих людях

— Я пошутила.

— А я — нет. — Он схватил Лауру за руку и потянул их к нижней ветке. — Чтобы подняться, нужно схватиться и подтянуться.

— Ты говоришь так, будто это легко.

— Потому что так оно и есть. — По крайней мере, для него. И у него в голове не укладывалось, почему она не может понять. Она никогда не лазила. Ерунда какая-то.

Лаура протянула руку и обхватила ветку, но так и осталась стоять, не двигаясь.

— Ты должна поднимать себя.

Лаура посмотрела на ветку.

— Не выйдет.

— Давай подтолкну. — Он обхватил её за талию, и Лаура вскрикнула. — Подтягивай себя к ветке.

Она извивалась, наклоняясь вперёд, и вскарабкалась на самую плоскую часть ветки. Он быстро последовал за ней. Ей ещё предстоит встать. Он наклонился и приподнял её лицо за подбородок.

— Можешь встать.

— Я могу упасть.

— Как? Спрыгнешь?

— Я же не на земле. Я могу нечаянно оступиться.

— Нет. — Он поднял её на ноги.

— Что значит «нет»? Как я могу противиться несчастному случаю?

— Ну, так не оступайся и не падай.

Она посмотрела на него, и только через мгновение выражение её лица изменилось, и она прошептала:

— Я стою.

— Уже как бы с детства. Давай не будем относиться к каждой мелочи, как к величайшему событию.

Она вперилась в него взглядом.

— Мудак.

— Смотри, всё легче и легче. — Лёгкая улыбка на его губах заставила и её улыбаться.

— Зачем мы сюда лезем?

— Нужно ещё немного подняться, и я покажу.

Она вытянула шею.

— Насколько выше?

— Увидишь. Готова?

Следующая ветка была не так высоко, и Лаура справилась сама, но Аксель подстраховывал сзади. К четвертой ветке, Лаура карабкалась уверенно, а к девятой научилась не смотреть вниз. На одиннадцатой она обозвала Акселя, присела на ветку и ахнула.

— У меня получилось. Я залезла на дерево. — Достижение небольшое, но она просияла.

— Сегодня дерево, завтра гора.

— Зачем мне взбираться на гору? — уточнила она.

— Это образно, конечно. — Он протянул руку, и она встала, упёршись макушкой в маленькие ветви, которые скрывали от неё вид. Но когда ей удалось убрать их, от того, что увидела, у неё перехватило дыхание. Верхушки деревьев Сейморского леса с перистыми листьями были в оттенках серого и лилового с редкими белыми крапинками. Только здесь можно было увидеть птиц, их гнезда на самых высоких ветвях, там, где хищники не смогли бы им навредить.

— Я и представить не могла… — Она замолчала. — Всё кажется таким живым.

— Потому что всё здесь живое. Яркое и процветающее.

— Здесь воздух хороший, да?

— Воздух хороший почти везде, — тихо добавил он. — Анклав почему-то держит это в секрете. Причина в том, что они не могли бы так контролировать людей, если бы те думали, что могут покинуть купола.

Она не ответила, просто продолжала смотреть, прежде чем выдохнуть:

— Красота.

Нет, это Лаура красива. Она приоткрыла рот в удивлении, а выражение лица стало нежным и расслабленным. Аксель не мог сопротивляться, притянул Лауру к себе для поцелуя, но тут же остановился.

— Что ты делаешь? — она выдохнула ему в рот.

— Изо всех сил стараюсь не поцеловать тебя.

— Почему?

— Потому что не поцелую тебя снова, пока ты меня не попросишь.

— И не попрошу.

— Жаль, мне понравилось тебя целовать.

У неё перехватило дыхание.

— Я сказала, что не попрошу.

Но она показала.

Глава 13

Лаура его поцеловала. Самый дерзкий поступок в её жизни. А ещё, самый эротичный.

Она не могла не думать об этом. О том, что ощущали её губы, как покалывало тело.

Лаура могла умереть. И так и не познать, насколько сильными могут быть эти покалывания. Неужели она вернётся в купол, не познав самый большой прилив адреналина?

Секс.

Короткое сленговое слово, обозначающее очень странные действия. Лаура много слышала о нём, чтобы заинтересоваться. Чтобы понять, что это не что-то плохое и грязное, а чудесное наслаждение.

На мгновение Лаура задумалась, а правильно ли она целовалась? Аксель стоял неподвижно. А затем обнял её и приподнял, напоминая Лауре, что они находятся высоко над землёй, на дереве, и она завизжала. Он прижал её к себе крепче.

— Как будто я дам тебе упасть. Кажется, я обещал ванну.

— Где ты найдёшь её в лесу?

— Можно принять ванну прямо в источнике.

— Думаешь, я спущусь в трубу? — спросила Лаура, широко распахнув глаза.

— Что? Зачем туда спускаться?

— Это ты сказал про источник. Всем известно, что вода течёт глубоко под землёй по не заражённым трубам.

Аксель усмехнулся.

— Очередная ложь. По крайней мере, в вашем Улье. Ежедневно водовозы заполняют бочки водой. К тому же, цистерны закапывают за пределами купола.

— Мы едва можем пользоваться такой водой.

— Всё потому что не знаете на чём именно сконцентрироваться, — слова прозвучали грубо, и Лаура вздрогнула. — Я так не считаю, — исправился Аксель, спрыгнул на ветку ниже, развернулся и раскрыл объятия. — Думаю, ты довольно особенная. — Он принял её в свои объятия.

— Что это за внезапные перемены? Разве ты не жаждал меня обменять?

— Жаждал, потому что мне казалось, что ты этого хочешь. А что если ты останешься с нами?

— Ты научишь меня, как выживать.

Аксель спустился ещё на ветку ниже и снова помог Лауре.

— Я тебя многому научу.

Как только они оказались внизу, он вытащил из машины мешок и жестом указал Лауре следовать за ним.

Аксель шёл через лес, пока не добрался до поляны. Деревья резко расступились, открывая скалу насыщенного серого цвета — гладкая, почти стеклянная. Однако на скале лежало немного песка, поэтому Лаура не скользила. Но самым интересным оказался водоём, подсвеченный лучами послеполуденного солнца, не тронутый ещё сумерками, что сформировались у кромки леса.

— Ты уже пробовал здесь? — спросила Лаура.

— Воду? Нет необходимости. — Аксель снял ботинки и бросил их по высокой дуге. Они приземлились на большой плоский камень на приличном расстоянии от берега в воде.

Лаура наблюдала, как он снял футболку. На самом деле, она таращилась. При дневном свете его тело выглядело впечатляюще. Первоначальная странность прошла, и Лаура поймала себя на том, что восхищается его фигурой, когда он запихивал футболку в сумку. Когда Аксель положил руки на пояс штанов, Лаура ахнула и отвернулась. Она ещё не была готова это увидеть.

Аксель тихо усмехнулся.

— Снова краснеешь?

Она не ответила, потому что чувствовала, как алеют щёки.

Послышался всплеск воды и всё, что Лаура увидела — рябь на поверхности и никакого признака Акселя.

Лаура шагнула вперёд.

— Аксель?

Сделав ещё один маленький шаг, она заметила, что вода не тёмная, как подумала сначала, а прозрачная, серый камень образовывал чашу, усеянную скалистыми островками. И эту прозрачную воду рассекал Аксель. Довольно странное зрелище — его тело, плавно двигающееся в воде. Аксель был не полностью обнажён, мужскую часть его тела прикрывало что-то вроде шортов. Хотя, не особо и скрывало.

Аксель стрелой вынырнул на поверхность, легко тряхнул головой, от чего в разные стороны полетели капли воды. От брызг, попавших на ресницы, Лаура моргнула и рассеянно заметила:

— Она тёплая.

Вода поразила её приятным теплом.

— Тут так здорово. Присоединяйся.

— В воде? — Лаура села на корточки и опустила кончики пальцев в воду. Тёплая жидкость окутала кожу. В душевых купола вода всегда шла прохладная. — Здесь глубоко.

— Но у воды большая плотность, поэтому легко плавать.

— Именно этим ты занимаешься? — Она слышала о плавании, но никогда не видела на практике.

— Забирайся в воду.

— Это безопасно?

Аксель набрал немного воды в рот и выплюнул.

— Всё нормально. Снимай одежду, чтобы не намочить.

— Мне нужно её постирать.

Но как она тогда её высушит?

— Брось ботинки на остров.

— Зачем?

— Потому что ночью не захочешь оказаться рядом с деревьями.

Лаура нахмурилась.

— Почему?

— Потому что они делают странные вещи.

Лаура оглянулась на линию толстых стволов деревьев.

— Это же просто деревья.

— Правильный ответ в том, что они живые. Как и всё в Пустоши. А ещё всё опасно. Обычно опаснее по ночам. Не спрашивай почему. Всё вот просто такое.

— Это урок?

— Это твоя мантра на всё время пребывания здесь. Урок два… — Аксель загнул палец.

— Какой? — Лаура наклонилась ближе.

Он дёрнул её на себя. Она зачерпнула полный рот воды, потом вынырнула на поверхность, выплюнула её и прокричала:

— Придурок!

— Всего лишь придурок? Думал, я заслужил чего-то большего, — весело проговорил он.

А вот Лауре весело не было.

— Люди могут в воде утонуть. — Она пыталась не паниковать и вцепилась в Акселя. Она поняла, что если поставит одну ногу на землю, то сможет удержаться на склоне берега.

— Я не дам тебе утонуть.

— Как щедро с твоей стороны. — Лаура попыталась скрыть за сарказмом страх.

Аксель притянул её ближе.

— Чего ты сейчас боишься?

— Уйти под воду.

— Шевели ногами, если начнёшь уходить под воду.

— Что?

— Если начнёшь тонуть, шевели ногами и руками. Вот, смотри. — Он схватил её руку и положил на край суши, чтобы Лаура могла спокойно держаться, а сам опустился под воду. Аксель начал двигать руками и ногами. Понаблюдав за ним какое-то время, Лаура заметила, как он использует своё тело, чтобы плыть. Как и скалолазанию, Лаура могла бы научиться. Аксель вынырнул, по его телу стекала вода. Он не переживал, что вода его касается. С другой стороны, учитывая её погружение, слишком поздно беспокоиться о возможных последствиях. Лаура посмотрела на деревья. Огромные деревья. На птиц, которые жили над ними. Вода и воздух не были для них ядом.

— Готова попробовать?

— Подожди. — Она сунула руку под воду и сняла ботинки, ставя синтетику на камень, но один упустила. Он ударился с песком о воду и затонул.

Аксель усмехнулся.

— Я его достану.

Он достал оба ботинка.

Лаура осталась в штанах и футболке.

— Если всё ещё скучаешь по камню…

Она брызнула на него водой. Аксель рассмеялся и стал выглядеть очень молодым. Ему шла улыбка.

Аксель замер.

— Когда ты так на меня смотришь…

— Что? — Она продолжила смотреть, очарованная им.

— Если я тебе покажу, то не будет никакого урока плавания.

— Может, в другой день. — Лаура потянулась к нему и притянула ближе. Его скользкое тело возбуждало. Их губы соприкоснулись, и она ахнула ему в рот, когда Аксель оттащил её от края скалистого берега. Он удерживал их на плаву и повёл к острову, где бросил их вещи. Оказавшись там, Аксель прижал Лауру к каменной колонне. Он целовал её — медленно и чувственно, отчего тело начало ныть, а воздуха, казалось, мало.

Аксель скользнул рукой под подол футболки, которую одолжил ей, мимолётно коснувшись тела Лауры, его цель — снять одежду, оставив её только в ленте, обмотанной вокруг груди. Но не тронул её, переместив губы со рта Лауры на линию подбородка, прежде чем подразнить мочку уха.

Лаура томно застонала.

Он держался за остров одной рукой. И это хорошо, потому что Лаура держалась за него, а он ласкал её тело, проводя пальцами по соскам, и прищипывал губами её шею. Она запрокинула голову, предоставляя больше пространства, почти требуя, чтобы он поцеловал её ещё.

Аксель скользнул ниже, остановившись на вершине одной груди, и через ткань втянул в рот сосок. Лаура вскрикнула. Он повторил движение. Затем ещё и ещё.

Удовольствие пронзило тело, и Лаура ахнула, вцепившись в его обнажённые плечи. Аксель втиснул ногу между её колен, вызывая всхлипы, когда что-то внизу живота начало причинять боль… но приятную боль.

— Прошу. — Она даже не знала, о чём умоляла. Только то, что ей что-то было нужно. От него.

Аксель поднял её так, что она села на край скалистого острова, свесив ноги. Затем потянул брюки, скатывая мокрую ткань вниз по ногам, пока не смог отбросить их в сторону. После чего раздвинул колени Лауры и придвинулся, заставив гадать, что собирался делать.

Мог ли он быть к ней так близко?

Она хотела прикрыться. Щёки раскраснелись. Да, всё тело раскраснелось. Лаура закрыла глаза и ахнула, ощутив его рот на внутренней стороне бедра. Он поцеловал её гладкую плоть, дразня щетинистым подбородком. Затем начал целовать другую ногу, и Лаура застонала, а тело сотрясла дрожь.

Она стонала и дрожала.

Когда его губы коснулись сердцевины, Лаура вскрикнула. Горячая волна удовольствия была только началом. Он поцеловал её между ног. Делал ртом то, что должно быть неправильным, но дарило невероятные ощущения. Внутри что-то напряглось, свернулось и начало пульсировать, пока не взорвалось.

Лаура упала спиной на остров и тяжело дышала, а Аксель накрыл её собой, его фигура уже не была такой пугающей, как ожидалось. Он поцеловал её, и Лаура ощутила странный привкус на губах. Но больший интерес представляла его рука, которой он дразнил её между ног. Напряжение снова нарастало внутри, отчего дыхание стало прерывистым. Лаура впилась ногтями в обнажённые плечи Акселя, пока он двигался между её ног.

Что-то толстое и твёрдое прижалось к сердцевине, и по телу пронёсся трепет.

Аксель встретился с ней взглядом, и она заметила поволоку на его глазах.

— Остановишь меня?

Остановить, прежде чем он закончит начатое? Она должна выяснить, какое удовольствие ждёт её по ту сторону скручивающегося напряжения.

— Нет. Я хочу. — Она обняла его за шею и потянула к себе для поцелуя.

Он поймал губами её крик, когда вошёл в тело. И замер.

— Как возможно, что ты невинна?

Она не понимала его удивления. Лаура кусала губы от боли. Но та проходила, а вот пульсация между ног осталась и начала распространяться по телу. Или это Аксель? Она поняла, что он находился внутри неё, его член соединился с ней самым интимным образом.

Аксель пошевелился, и Лаура ахнула.

— Больно?

Да, но не так, как от раны. Поэтому Лаура прошептала:

— Нет. Можешь повторить?

Аксель двинулся, толкаясь глубже в неё. Удовольствие разлилось по телу. Лаура сжалась, пока он продолжал раскачиваться, делая что-то настолько невероятное, что она потеряла способность даже пискнуть.

Когда экстаз охватил Лауру, она закричала, и он тоже. Его тело напряглось. И единственным звуком вокруг было затихающее эхо их крика. Даже ветер в деревьях затих.

— Что происходит? — прошептала она.

Всё ещё находясь внутри неё, он тихо сказал:

— Когда наступает ночь, лес просыпается.

Глава 14

Глаза Лауры расширились. Аксель сожалел, что пришлось так быстро из состояния оргазма перекинуть её в состояние страха.

— Что означает «лес просыпается»? — Лаура оттолкнулась от него. Её окутывала паника, которая ощущалась даже в воздухе.

Аксель чувствовал энергию, ищущую то, на что можно воздействовать. Сила жаждала и колебалась, поощряя её страх в надежде, что тот вырвется наружу.

— Возьми её под контроль, — пробормотал Аксель.

— Что?

— Свою силу. — Он нежно её поцеловал. — Ты позволяешь ей всем управлять. Возьми её под контроль.

Лаура удивлённо моргнула.

— Я могу это сделать? — Любопытный вопрос подавил бурлящую силу.

— Это твоя сила. Ты сама придаёшь ей форму. — Кто-то должен научить её, в противном случае сила одержит верх и случится какое-нибудь дерьмо.

Аксель перекатился на бок, ненавидя ощущение потери связи, которая возникла, пока он был в ней, и потянул Лауру ближе. Ощущение её гладкой и тёплой кожи приносило удовольствие. Лаура прижалась спиной к его груди и смотрела на воду.

— Это я двигаюсь или что-то в лесу? — спросила она, запинаясь.

— Лес двигается.

— Мы умрём! — Лаура запаниковала и села, хватая ртом воздух.

Аксель быстро поднялся и, положив руку на её, начал поглаживать.

— Успокойся.

— Успокоиться? — В её голосе слышались истерические нотки. — Как можно, если лес ожил? Он двигается, — Лаура произнесла это так, словно это самая ужасная вещь на свете.

Аксель согласен, что выглядит это плохо, но не самая ужасная вещь на свете. Он видал и хуже.

— Мы будем в идеальном порядке, если не уйдём со скалы.

Он не получил ожидаемого эффекта. Лаура встала на четвереньки, предоставив довольно интересный вид. На ней оставалась только грудная повязка, а нижняя половина тела в угасающем свете дня оставалась обнажённой. Вообще, сейчас уже были больше сумерки. Пока Аксель исследовал её тело, день закончился. Наступила ночь. Но они в безопасности. Если останутся на островке.

— И почему эта скала безопасна?

— Ты мне скажи. — Вместо того чтобы указать на улики, он позволил ей самостоятельно их найти.

Сначала она схватила брюки, натянула их на прелестные ножки, скрывая дерзкую попку. Это хорошо, потому что трудно сосредоточиться, когда она так соблазняла. И всё время, пока одевалась, она не отрывала взгляда от берега. Лаура обернулась, осматриваясь, затем решила следить за ближайшим берегом… и ближайшими извивающимися корнями и ветвями. Её насторожённость демонстрировала, что она, наконец-то, усвоила первый урок о жизни в Пустошах — никогда не теряй бдительности. Второй урок — наблюдать. Оценивать, что видишь.

Вслух она пробормотала:

— Деревьям нравится камень. — Действительно, змеевидная листва скользила по нему легко. — Но они не касаются воды. — Она сделала полный круг по острову. — Вообще. — Лаура склонила голову набок. — Почему?

— Потому что для них она — смертельна. Я не знаю, что будет, но в воде есть какой-то минерал, который безвреден для нас, а для них — чистый яд.

Он достал сухую одежду, разложил мокрую сушиться, затем взял из рюкзака кубик и отнёс его в небольшую впадину на дальнем конце маленького острова, который был размером, вероятно, шагов десять в ширину, около пяти в глубину и, по меньшей мере, пятнадцать шагов до берега. Ветви извивались по берегу, но тревожнее корни, которые нетерпеливо скользили по камню, идеально прослеживая след, только для того, чтобы замереть у кромки воды. Кончик корня приподнялся, будто хотел взглянуть на них.

— Он исследует нас, — заметила Лаура, когда последний луч света пропал. — Смогут ли они добраться до острова?

— Пока нет, но уверен, что попытаются. Возможно, одной из ветвей хватит длины.

Она моргнула.

— Ты был тут раньше?

— Много раз, — ответил он с усмешкой, зажигая куб, просто поцарапав о камень. Затем бросил его в расщелину, и тот вспыхнул.

— Что ты делаешь?

— Развожу костёр. Ночью может стать прохладно.

— Если ты знал, что лес проснётся, зачем привёл нас сюда?

— Потому что здесь безопасно. Если оставаться на острове, — повторил он.

— Я бы предпочла спать в багги.

— Там мы будем беззащитны. Деревья разорвут багги и вытащат нас оттуда. — Он видел оставленные руины, исчезнувшие тела, частично уничтоженные транспортные средства.

— Почему ночью? — спросила она.

— Почему любому существу больше нравится тьма, чем свет? Вместо того чтобы размышлять об этом, посмотри вверх.

Она посмотрела наверх, где зажигались звёзды, сотни звёзд.

— Их так много, — выдохнула она. — Под куполами мы их не видим.

— Из-за полной луны хуже видно, но они пригодятся, чтобы практиковать. — Он ждал.

— Что практиковать?

— Твою силу.

— Зачем её практиковать?

— Чтобы контролировать.

Она затаила дыхание.

— Я бы предпочла игнорировать её.

— Игнора надолго не хватит. Сила связана с эмоциями. Например, со страхом. Ты не можешь позволить страху вести себя. Тебе нужно обуздать силу.

— Ты не понимаешь; я не могу её контролировать. Она просто накапливается внутри. — Она выглядела такой потерянной, но он уловил намёк на возбуждение.

— Можно научиться контролю. Сосредоточься на чём-то, как сделала с упырями. Ты разобралась с угрозой.

— Я не представляю, что сделала.

Вообще-то, испугалась до чёртиков.

— Это и показало отсутствие контроля над силой. Ты буквально позволила ужасу тебя поглотить и отключилась. Нельзя такое позволять. Всегда немного сдерживайся. Используй небольшие заряды силы, а не мощные порывы.

— Откуда ты всё это знаешь? — нахмурилась Лаура. — Хочешь сказать, у тебя тоже есть сила?

Аксель покачал головой.

— У меня навыки в другой области, но концепция одинаковая. Ты — хозяйка и контролируешь всё, что от тебя исходит, в том числе и силу.

— Силу? — усмехнулась Лаура. — Я бы предпочла её вообще не иметь. Всё это так сложно.

— Всё сложно только у тех, кто живёт в куполах. Здесь, снаружи мы судим людей по поступкам, а не по внешности.

Лаура уставилась на Акселя.

— Ты скрытая аномалия, да? Какая у тебя способность?

Это он хранил в тайне, потому что легко мог поддаться искушению. Аксель изогнул губы в порочной ухмылке.

— Я думал, что уже всё тебе показал.

Даже не видя этого в темноте, он знал, что Лаура покраснела.

— Как научиться пользоваться своей силой? — Она сменила тему. — Деревья не совсем в пределах досягаемости.

— План в том, чтобы так и оставалось. Идеальная возможность — деревья далеко, и не причинят нам вред, но и близко, чтобы в них что-то метнуть и посмотреть, что случится.

Лаура вперила взгляд в Акселя.

— И как же мне в них что-нибудь «метнуть»?

Он повёл плечами.

— Я не обладаю твоей магией, откуда мне знать?

— Магия, — выдохнула Лаура. — А ведь довольно на неё похоже, правда?

— Если нас зовут аномалиями, тогда стоит к этому просто привыкнуть. — Аксель подмигнул. — Ладно, пробуй. Посмотрим, сможешь ли дотянуться вон до тех корней.

— Просто махнуть рукой и вуаля? — Она всплеснула руками.

Аксель едва не пригнулся. Но ничего не произошло.

— Наверное, тебе нужно чуточку сосредоточиться. Найди в себе эту силу.

— Её там нет, — огрызнулась Лаура.

— Конечно же, есть. Она всегда там.

— Но прямо сейчас её там нет. Может, тебе стоит меня напугать? — предложила она, пожав плечами.

— Я тебя пугать не стану. — Он посмотрел на берег и извивающиеся конечности.

— Я не пойду туда, чтобы зарядить свою магическую батарею. — Она вздрогнула и, посмотрев на берег, обхватила себя руками.

— Тогда иди сюда, посиди у костра и мы немного попрактикуемся.

Сине-зелёное пламя лизнуло куб, довольно компактный, но эффективный. Крошечного источника топлива хватало почти на два дня. Он не выделял дым, а много тепла.

Лаура присела на корточки рядом с Акселем.

— Мне всё ещё хочется знать, почему деревья, которые днём спокойно стояли, сейчас ожили.

— Сейчас ночь.

— Говоришь так, будто это всё объясняет.

— В дневное время они спят, а когда солнце начинает садиться, просыпаются.

— Это же деревья. Я и раньше видела деревья. Они не передвигаются.

— Лиственные деревья в куполе — другая разновидность живности. Деревья в лесу Сеймор не укреплены корнями. Они могут двигаться и будут передвигаться, если захотят захватить территорию.

— Они воюют друг с другом? — Сама идея заставляла Лауру посмотреть на лес. — Ты утверждаешь, что они обладают разумом.

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «разум». Давай сравним людей и деревья Сеймора.

— Ты не можешь нас сравнивать. Мы совершенно разные.

— Ну, не совсем. Что людям необходимо для выживания?

— Вода. Еда. Сон. Физическая нагрузка.

— Именно. Как и этим деревьям.

— Ты сказал, что вода для них яд, так что не так уж мы и похожи, — заметила Лаура.

— Может и не один в один, но сходства достаточно, чтобы ты начала их понимать.

— И с чего бы мне захотелось их понять?

— Так ты сможешь себя от них защитить. Как думаешь, что причиняет им вред?

— Вырубка.

— Да, но хочется ли тебе подбираться к ним настолько близко, чтобы нанести удар?

Лаура покачала головой.

— А что ещё ты могла бы сделать?

Лаура в раздумьях поджала губы.

— Сломать стволы. Превратить их в труху.

— Уже лучше. А какое самое первое действие ты должна совершить, чтобы их напугать?

Лаура недоумённо посмотрела на Акселя, затем перевела взгляд на огонь и смотрела на него, пока не прошептала:

— Огонь. Они боятся огня.

— Ты думаешь о древних лесах, — усмехнулся Аксель. — Они сгорают довольно легко. Лес Сеймора не горит. Он боится…

— Воды! — выпалила Лаура. — Можно использовать воду, чтобы отогнать деревья.

— Если только она у тебя есть. Когда можешь, избегай драки, береги свои силы.

— Не драться? — Она бросила на Акселя хмурый взгляд. — Кажется, твои слова противоречат действиям. Ты уже давно воруешь из Улья.

— Присваиваю. — Аксель улыбнулся.

Лаура улыбнулась в ответ, сверкнув зубами.

— Удивлюсь, если завтра ты у них ничего не стащишь.

Она так легко говорила о сделке, словно та всё равно произойдёт.

— А кто говорит, что я не собираюсь?

Лаура пристально уставилась на Акселя.

— Что если я хочу вернуться в купол?

— Ты говоришь серьёзно?

Лаура не ответила, просто отвелавзгляд. Затем подползла к краю островка и уставилась на извивающийся беспорядок на берегу. Аксель не почувствовал покалывания, которое указывало на её магию. Пыталась ли она вообще что-то сделать?

— Иди сюда и сядь у огня. Нет смысла мёрзнуть.

— Я пытаюсь заставить свою силу работать.

— Есть успехи?

— Нет, — проворчала Лаура. В несколько шагов она подошла к Акселю и плюхнулась рядом. — Может, она пропала. Наверное, я её всю истратила.

— Ранее ты смогла вызвать свою силу. Ты просто не стараешься.

— А это значит, что я недостаточно напугана.

Лаура вздохнула.

— Всё не так уж и плохо. У тебя получается гораздо лучше, чем у меня, когда я здесь застрял в первый раз.

Лаура посмотрела на Акселя.

— Как будто тебе когда-то было страшно.

— Мне множество раз было страшно. Особенно, когда я впервые повстречал эти деревья и подумал, что они безобидные.

— Первое правило Пустоши — никогда не доверяй Пустоши.

— Ты болтала с Джорди. — Аксель уставился на неё.

Лаура приподняла плечи, на её губах расцвела улыбка.

— У него есть несколько интересных историй.

— Это не истории, — проворчал он.

— Мне бы хотелось услышать одну о ночи, когда ты испугался.

Таких ночей было много, но Аксель выбрал ту, что больше всего подходила их ситуации.

— Всё случилось здесь. Я остался без колёс, двигатель заглох в Пустоши. Пришлось продолжить путь пешком. Дни без воды, без еды, только пыль на жёсткой земле. А затем я нашёл этот лес. Тенистый, тихий. И поначалу было всё отлично. Затем я нашёл это озеро и подумал, что попал в рай.

— И ты просто запрыгнул в озеро?

— Я был молод, — улыбнулся Аксель. — И непобедим. После купания, я уснул на берегу. И почти стал ужином. Корни, которые пытались меня утащить, были не такими большими. Я перерезал их ножом и скрылся в воде. Вот тогда я и заметил, что деревья не касаются воды. Я провёл свою первую ночь в лесу в этом же самом месте.

— Как тебе после такого удалось уснуть?

— А кто сказал, что я спал? — усмехнулся Аксель. — Я всю ночь наблюдал за ублюдками. Был уверен, что как только сомкну глаза, они тут же меня настигнут.

— И зная это, ты всё равно вернулся?

— Этот остров — безопасность, эти воды — грандиозные. Ты это ощущаешь?

Лаура склонила голову на бок.

— Я чувствую себя чистой.

— И?

— Отлично. — Она улыбнулась. — Здесь просто отлично.

То, как она это промурлыкала, заставило Акселя притянуть её на колени.

— Вот что мне нравится слышать.

Тем более знал, что в первый раз больно.

Акселя поразило, что Лаура выбрала его своим первым мужчиной. Её единственным. Её Анклаву он точно не отдаст, а значит, утром они отправятся обратно в Хейвен.

— Долго нам ещё завтра ехать?

Вопрос настолько противоречил его мыслям, что Акселю потребовалось мгновение, чтобы осознать.

— Если поднажмём, то сможем добраться до места сразу за Руинами.

— А зачем нам возвращаться? — нахмурилась Лаура. — Я думала, что мы уже почти добрались до места сделки.

Аксель отклонился.

— Я тебя не отдам.

— Почему?

— Я бы сказал, что здесь все очевидно, — прорычал Аксель.

— Ты собираешься оставить меня себе.

— Я не собираюсь оставить тебя себе. Ты человек, а не вещь. Тем не менее, я хочу освободить тебя от Анклава.

— Что это значит?

— Ты можешь делать то, что хочешь.

— Где? Как? — Лаура поёжилась. — Не знаю, готова ли я жить вне купола.

Взгляд Акселя, вероятно, оказался немного злее, чем нужно.

— Никто не готов. Ты справишься.

— Если не пойдёшь на сделку, не получишь солнечную батарею.

— Я добуду её другим способом. — Естественно, он найдёт, где её стянуть.

— Но самый простой способ её заполучить — обменять на неё меня, — заметила Лаура.

— Я тебя не продаю.

Щёки Лауры вспыхнули.

— Из-за того, что между нами произошло?

— Да, — вздохнул Аксель. — Но только потому, что знаю — продавать тебя неправильно.

— А я хочу, чтобы ты это сделал.

— Ага, в своё время ты так и говорила, но сейчас, отставив шутки в сторону, честно скажи, ты по-прежнему хочешь вернуться в купол?

Аксель замер, с внезапным беспокойством ожидая ответа. Лауре потребовалось некоторое время.

— Я думала, что хочу, — медленно начала она, — но всё здесь как-то больше, чем… — Она помолчала, а потом выпалила: — Всё. Я чувствую. Постоянно. Я чего-то хочу. А не должна чего-то хотеть.

— Ты можешь чего-то хотеть.

— Я могу чего-то хотеть, — повторила Лаура так, словно это самая чудесная мысль. — Но всё же… — Она пожевала нижнюю губу. — Вне купола опасно.

— Люди доживают до глубокой старости. Вспомни Дотти и Горда. — Пара перешагнула рубеж в шестьдесят лет, а кто-то говорил, что Дотти вообще около ста. Никто не знал наверняка. Она не скажет.

Лаура прижалась к Акселю.

— Еда необыкновенная. О том, что я видела, в куполе говорят как о легенде.

— А ты видела лишь малую часть.

— Знаю. — Лаура подняла на Акселя сияющие глаза. — Часть меня хочет всё исследовать и изучить. Но если ты меня не приведёшь, Анклав разозлится. Они захотят тебя наказать. — Она нахмурилась.

— Если только… — Аксель отмёл мысль быстрее, чем она успела сформироваться.

— Что? Ты что-то придумал.

— Нет. Ничего. Иди ко мне.

— Зачем?

— Затем что я снова хочу тебя поцеловать.

— А что насчёт того, чтобы практиковаться в моей силе?

— Тебе страшно?

Лаура покачала головой.

— Тогда почему бы не посмотреть, сможем ли мы вызвать твою силу другой эмоцией.

Аксель довёл Лауру до оргазма и действительно вызвал магию, но та только лишь сделала их соитие ярче. Моментом единения, когда он мог слышать её, чувствовать внутри себя, вокруг себя. Её потребность в нём делала его желание к ней сильнее.

Они заснули, переплетясь конечностями, и только рассвет их разбудил, лаская обнажённую кожу тёплыми лучами. Потребовалось немного поддразниваний, чтобы, наконец, разбудить Лауру. Еда вызвала самую прекрасную улыбку на её лице, а значит, Акселю пришлось добиться лучшей улыбки с помощью кое-чего другого. Это отвлекало Лауру от тумана. Из-за него был скрыт берег. Аксель мог понять её беспокойство из-за того, что она не могла видеть, что делают деревья.

— Нам нужно вернуться.

Лаура упрямо покачала головой.

— Я никуда не пойду, пока не увижу, что они спят.

— Сейчас день. Они не двигаются. Обещаю.

— А что насчёт других животных?

— Там нет ничего такого, с чем я не мог бы справиться. Поверь. — Он собрал их вещи, запихал их в их рюкзаки и бросил в направлении берега. Он не услышал ни всплеска, ни царапающего звука ветки, утаскивающей рюкзаки. Аксель протянул Лауре руку, которую она схватила и шагнула в воду вместе с ним. Они нырнули с края скалистого острова в тёплую воду, а затем всплыли, чтобы сделать глубокий вдох. Ну, он сделал вдох, она закашлялась.

— Кажется, мне в нос попала вода.

— Резко выдыхай, когда чувствуешь, что тонешь.

— Я резко выдыхаю в другие моменты. — Она улыбнулась ему и заморгала мокрыми ресницами. Он не удержался и притянул Лауру к себе для поцелуя.

В таком положении их и нашёл Гуннер и напугал протяжным:

— Отбить девушку или не отбить, вот в чём вопрос.

Лаура ахнула и отстранилась.

— Ты рано, — проворчал Аксель, направляясь к берегу, чтобы присоединиться к Гуннеру. Лаура, держась за его руку, брыкалась рядом.

— Рано вышел от Руин. Место кишело упырями. Что-то их разозлило.

Акселю пришлось объяснить Гуннеру, что произошло — сокращённую версию, в которой не упоминалась сила Лауры. Затем повторить Кэму и Кейси, которые появились час спустя. Лаура мало что говорила, когда они потянули её купаться. Аксель придумал дурацкий предлог, чтобы утянуть Гуннера на пару слов с глазу на глаз.

— Насчёт сделки, — медленно протянул Аксель.

— Ты её отменяешь? На мой взгляд, ты мог бы. — Гуннер похлопал его по спине.

— Откуда столько веселья? Не совершив сделки, мы потеряем солнечную батарею.

— Совершая сделку, мы теряем душу.

Аксель закатил глаза.

— У нас нет души.

— Может, и нет, но есть мораль. Рад, что ты о своей вспомнил, потому что мы не собирались её продавать.

Аксель моргнул.

— Извини?

Его зам повернулся с самым серьёзным выражением на лице.

— Мы знали, что ты одумаешься до сделки, а если нет, плевать, план уже в работе.

— Какой план?

— Использовать Мать в качестве приманки, конечно.

Глава 15

Щёки Лауры ещё долго горели от обиды после того, как её застукали целующейся с Акселем. Часть неё даже боялась возмездия. Должно быть, страх очень заметен, потому что Аксель притянул её к себе и пробормотал:

— Не нужно бояться. Мы не сделали ничего плохого.

И всё же Лаура не до конца в это верила, учитывая, что сам процесс был невероятно приятным. Лучше, чем она могла себе представить. Сейчас Лаура понимала, почему Анклав ограждал их от внешнего мира. Женщина здесь могла испытывать чувства. Могла посмотреть на мужчину под другим углом. Могла желать большего.

Вскоре после прибытия Гуннера, из тихого леса вышли близнецы — Кейси и Кэм. Они были не очень похожи. Один большой и серьёзный, а вторая — миниатюрная и задумчивая. Их самое большое сходство заключалось в поразительно тёмных волосах с синим отливом, гладкой загорелой коже и острых скулах. Первую часть воссоединения они провели очень увлечённо. Аксель рассказал о Руинах и о нападении, но умолчал о том, что Лаура взорвала тех монстров.

— Кстати о гулях, — щёлкнул пальцами Гуннер. — Пробираясь через Руины я заметил кое-что интересное. Пойдёмте, покажу. — Он повернулся к Кэму. — Хочешь тоже посмотреть?

— Вообще-то, я собирался пойти разведать наверху. Кто-то должен присмотреть за патрулями, — ответил Кэм с упрёком, на который никто не обратил особого внимания.

Аксель отправился с Гуннером, а Лаура осталась с Кейси. Женщина уже искупалась и полуодетая лежала под тёплым солнцем, прикрыв глаза, будто отдыхает. Лаура плохо её знала, чтобы начать разговор. Откровенно говоря, эта женщина пугала.

— Так ты и Аксель… — начала Кейси, оборвав затянувшееся молчание.

Единственная фраза, и вот уже Лауру с ног до головы затопило смущение.

— Мы друзья.

— С привилегиями, — усмехнулась Кейси. — Полагаю, тебя больше не собираются обменивать на солнечную батарею.

— Думаешь, Аксель хочет, чтобы я осталась?

— Да какая к чёрту разница чего хочет Аксель. Ты сама чего хочешь? — Кейси спросила, а Лаура ни малейшего понятия не имела, как ответить на этот вопрос. Раньше ей не давалось право выбора.

— Я не знаю, чего хочу. Не будет ли неприятностей, если меня не выдадут?

— Мы справимся. Хейвен не просто так получил своё название.

— Однако раз уж оставаться, то, что делать? — Лаура знала, что все занимались своими делами.

— Всё, что тебе нравится.

— А что если я не знаю, что мне нравится? — Что, если она не может оказать услугу, которую Хейвен сочтёт полезной?

Кейси протяжно выдохнула.

— Тогда выяснишь. Должно быть что-то, в чём ты хороша.

— Я знаю, как заботиться о детях.

— Я на это надеюсь, — усмехнулась Кейси, — на случай, если ты решила завести их с Акселем.

От одной только мысли Лаура стиснула зубы.

— Только не говори, что не думала о такой возможности. Вы, ребята, тут явно крутили любовь.

— Вообще-то никто никогда не рассказывал, как вне купола появляются дети. — Хотя, судя по намёкам, то, чем они с Акселем занимались, имеет много общего с заведённой Кейси темой.

— Хорошая новость в том, что для ребёнка необходимо время. Ты успеешь научиться. Найдёшь работу. Предложишь обществу что-то ценное.

— Мне нечего предложить обществу полезного. — Хотя… У Лауры в голове сформировалась мысль. — За меня можно выручить солнечную батарею.

— Я думала, мы уже выяснили, что тебя не станут обменивать на батарею.

— А что если мы притворимся? — Лаура подошла к кромке воды. — Якобы обменяем меня на источник питания.

— А обратно мы тебя как вернём?

— Об этом не беспокойся. — Если Лаура сильно испугается, всё остальное сделает внутренняя сила. — Мне нужно поговорить с Акселем. Есть идея.

Лаура буквально запрыгнула на Акселя, как только он вышел из леса. От улыбки он стал особенно красивым. Она ощутила эту улыбку всем телом.

— Ты мной воспользуешься, — закричала Лаура, от чего некоторые свидетели данного разговора приподняли брови. Девушка зарделась. — В смысле, ты используешь меня для получения солнечной батареи.

Лаура не поняла, почему Гуннер усмехнулся и похлопал Акселя по спине. Аксель ничего не сказал, пока она излагала свой скудный план.

— Нет, — произнёс он в конце.

— Почему?

Аксель покачал головой.

— Я не допущу, чтобы ты оказалась в их лапах.

— Это мой выбор, — возразила Лаура.

— А мой — сказать «нет». Слишком опасно. — Он махнул.

Лаура лишь сильнее намерилась отстаивать свою точку зрения.

— Ты не говорил про опасность, когда ехал за грузовиком, в котором меня перевозили.

— Мы знали, с чем столкнёмся.

— Аксель прав, — вмешался Гуннер. — Для тебя это слишком опасно.

— К тому же, если думаем обвести их вокруг пальца, что мешает им сделать то же самое, — пробормотала Кейси.

— Более чем вероятно, — заметил Аксель. — И ещё стоит учесть, что какой бы источник Карлос ни использовал для заключения сделки, он станет непригодным для использования.

— Но с солнечной батареей мы будем способны лучше обеспечивать энергией Хейвен, — возразил Гуннер.

— Просто указал на крошечные детали, — поднял руки Аксель, — и не говорю, что против. Я думаю, что Лаура должна быть свободна. И для этого нам не нужна солнечная батарея.

— Но вам она нужна, поэтому мы её достанем. — Лаура вздёрнула подбородок. — Я это сделаю.

— Нам стоит выдвигаться, если собираемся прибыть на место и расставить ловушку, — заметил Гуннер. — Мы теряем время.

Лаура моргнула.

— Ты уже придумал, как обвести их вокруг пальца.

— Они согласились, а я против, — прорычал Аксель и зыркнул на своих друзей.

— Потому что беспокоишься за меня. — Лаура вздёрнула подбородок. — Я могу это сделать. — Должна, если хочет доказать себе и им, что хочет стать частью Хейвена.

Аксель, который до этого расхаживал туда-сюда, остановился напротив Лауры и приподнял её подбородок.

— Это будет опасно.

— Я опасна, — напомнила она.

Он погладил её нижнюю губу большим пальцем.

— И храбрая. Я видел шрамы на твоей спине.

Хлыст оставил на ней метку.

— В Улье множество правил.

— Но ты выжила. И сейчас планируешь дать отпор. — Губы Акселя растянулись в улыбке. — Если мы на это пойдём, то, чтобы всё выглядело по-настоящему, мне, вероятно, придётся тебя связать.

— Ой, оставьте свои наклонности на время, когда останетесь наедине, — возразила Кейси.

— Вы идёте первыми. Мы через несколько минут, чтобы прибыть на место не слишком рано. — Аксель держал её за руку, пока они пробирались через лес к машине. Он явно хотел остаться с ней наедине, но не по той причине, на которую Лаура надеялась.

— Я не думаю, что ты должна это делать, — выпалил он.

— Твоя вера в меня обнадёживает, — сухо ответила она.

— Мы можем всё провернуть, не используя тебя.

— Как? В моём понимании вы должны сначала показать меня, прежде чем солнечную батарею вытащат из бронированного грузовика.

— Из грузовика, в который засунут тебя.

— В прошлый раз ты меня оттуда вытащил.

Аксель сжал губы в тонкую линию, и Лаура в порыве приподнялась на носочки и поцеловала его.

Он смягчился.

— Тебе могут причинить вред.

— Рада, что ты за меня волнуешься, — прошептала она ему в губы.

— Жалею, что прошлой ночью мы так мало попрактиковались с твоей силой.

— А я счастлива от того, что мы занялись кое-чем другим.

Аксель прижал Лауру к себе и уткнулся в её волосы.

— Я не позволю причинить тебе вред.

Она погладила его по голове.

— Твои ободряющие речи не очень мотивируют.

— Мы победим, — усмехнулся Аксель.

— Победим.

Потому что остальные варианты неприемлемы.

Они вышли из самой густой части леса и обнаружили, что машина нетронута.

— Как так получилось, что деревья её не тронули? — спросила Лаура.

— Деревья Сеймора предпочитают живых существ.

Из машины Аксель вытащил белое платье, и пока Лаура снова одевалась как Мать, ощутив обременительный вес мантии, он вооружился. Когда оба были готовы, на губах Лауры появилась слабая улыбка.

— Думаю, пора ехать.

Прежде чем Лаура успела забраться внутрь, Аксель прижал её к дверце машины.

— Ещё есть шанс передумать.

Лаура покачала головой.

— Мне нужно это сделать. — Чтобы принести что-то с собой в Хейвен и доказать, что она заработала там место.

— Мне не нравится этот план. — Он запустил руку в её волосы и оттянул голову назад. Затем впился в её губы со страстью и яростью, ворвался в рот языком так, что Лаура вцепилась в его плечи. Когда он задрал белые юбки одеяния, она обвила ногой его талию, раскрываясь для его жёстких толчков. Лаура откинула голову назад, из груди вырывались гортанные всхлипы, пока она получала наслаждение. Когда их тела замерли, Аксель уткнулся в её шею.

— Скажи мне забрать тебя домой в Хейвен. Не заставляй везти тебя Анклаву.

— У нас есть источник силы. Ты продолжаешь забывать, что я обладаю магией.

Легко казаться храброй, когда затихающая пульсация оргазма делает её сильной. Сильнее, когда они покидали своё странное и жестокое убежище. Машина изрывала колёсами местность, приближая их к месту проведения сделки. Они уже несколько раз обсудили план. Обмен товарами. То, как Лаура притворится послушной, скрывая силу, пока они не заключат сделку и Гуннер не сбежит с солнечной батареей. Затем, они надеялись, в полномасштабном ужасе, она высвободит свою силу, а Аксель возглавит контратаку, чтобы её вернуть.

При мысли о роли в этом деле Лауру наполнил трепет. А что если её сила не сработает? Что если Аксель не вернётся?

Аксель, словно прочитав её мысли, переплёл их пальцы.

— Скажи повернуть назад.

Хватило одного факта того, что он это предложил, чтобы Лаура сказала:

— Нет. У нас получится. — «Я справлюсь».

Внутренний страх насмехался над попыткой проявить храбрость, но вместе с этим страхом шла сила. Она покалывала внутри Лауры. Ожидала. В середине дня, после более чем часовой езды по бесплодной территории Пустоши, Лаура заметила перемену в пейзаже.

— Что это? — спросила она, увидев неглубокую чашу, погружённую в землю. Покрытая большим количеством пыли и лишь изредка выглядывающими камнями, она казалась пустынной, но именно туда направлялся Аксель.

— Это место называют Долиной.

— Что это значит?

— Нет другого названия. Старый Горди сказал, что это один из кратеров. А в центре можно увидеть верхушку метеора, который это сотворил.

— И зачем мы туда направляемся?

— Потому что именно в этом месте назначена встреча. — Он провёл по губе.

Глядя в боковые зеркала, Лаура не могла не заметить пыльный след, который он оставлял позади.

— Не слишком ли это открытое место для встречи?

— В том-то и дело. Никто не сможет улизнуть в случае заварушки.

А ещё это значит, что никто не сможет спрятаться. След, который остаётся позади, как флаг в воздухе.

— Долго нам ждать?

— Несколько минут. Сделка состоится в сумерках.

— Почему в сумерках? — И тут Лаура всё поняла и застонала. — Это место как лес. Ночью оно оживает.

Аксель скривил губы.

— А ты учишься. Вот только Долина не живая. Ночные штормы превращают в пыль всё, что осмеливается попытаться жить в её объятиях.

— И насколько ужасны эти штормы?

— Они скроют наше отступление. Поэтому, если ты выведешь из строя похитителей до того, как я до тебя доберусь, не выбирайся из грузовика. Оставайся внутри. Я тебя найду.

Страх Лауры стал больше.

— А почему о шторме я узнаю только сейчас?

Аксель посмотрел на Лауру.

— Ты напугана?

Она кивнула, внутри пульсировал страх.

— А значит, ты можешь дотянуться до силы. — Аксель перевёл взгляд на лобовое стекло. — Они едут.

Лаура заметила столб пыли и движущиеся транспортные средства, пара из которых перелетели через край долины и направились к ним.

— Там два грузовика.

— Уже меняем условия сделки, — пробормотал Аксель.

— У нас неприятности?

— Пока нет. Может быть, это просто мера предосторожности.

Лаура сжала руки.

— Ты должен меня связать.

— Ты не могла сказать это раньше? — Аксель подмигнул, но Лаура увидела за всем этим поддразниванием беспокойство.

— Всё будет хорошо. — Лаура взяла его за руку. — Мне просто нужно представить, что они — те гули из руин.

Аксель почти ничего не говорил, пока свободно наматывал верёвку на её запястья. Другие машины теперь были близко, только песчаная буря, которую они создали своим движением, их скрывала. Аксель притянул Лауру к себе и жёстко поцеловал.

— Я за тобой приду.

Она ухватилась за это обещание.

Грузовики Анклава остановились в дюжине шагов от них. Пока пыль не осела, никто не двигался.

Аксель посмотрел на Лауру.

— Готова к спектаклю?

Она кивнула. Лаура должна была усыпить бдительность охранников Анклава, заставив их думать, что не опасна, и подобраться достаточно близко, чтобы прикрепить какое-то устройство к их костюму. А тем временем она трепетала внутри, а сила трепетала вместе с ней, пульсируя, требуя освобождения. Но не так сильно, как ранее. Неужели она потратила всю силу на гулей? Сможет ли использовать против людей?

Слишком поздно, чтобы сейчас это выяснять.

Аксель открыл свою дверь и схватил Лауру за связанные запястья, чтобы протащить через сиденья. Он выдернул её из машины, и от такой грубости Лаура неподдельно ахнула. Он поднял её перед собой, и она широко раскрытыми глазами уставилась на бронированные тела, появившиеся напротив. Из каждого грузовика вылезли солдаты. В общей сумме, четверо, вооружённые пистолетами, прикреплёнными к броне.

Желудок Лауры сжался. Сейчас слишком поздно говорить «нет».

— Я привёз вам Мать. Где моя батарея? — начал Аксель.

— Никакой сделки, пока мы не удостоверимся, что это именно наш товар.

Товар? Гнев смешался с частью страха.

— Держи женщину неподвижно, — произнёс роботизированный голос.

Самый низкий из стражников подошёл к паре и поднял сканер. Он прошёлся им по её лицу, осветив черты голубым светом. Затем стражник вернулся к своим и показал лидеру экран сканера. Лаура почувствовала первое дуновение лёгкого ветерка.

— Ты всё ещё можешь вернуться в машину, — пробормотал Аксель в её волосы.

Лаура знала, что если согласится, это послужит началом драки. Четверо против одного. Шансы больше с её магией, но только если та проявится. Однако каждая секунда здесь означала задержку, которая могла сделать их уязвимыми для шторма. Волосы Лауры теперь легонько шевелились от ветра. Лучше им следовать плану.

Пара стражников вернулась к грузовику и вытащила ящик. Они держали его за ручки и с глухим грохотом кинули в пыль под ноги лидеру. Аксель ничего не сказал, когда стражник открыл замок и поднял крышку. Лаура увидела нечто довольно обыденное на вид: металлический обломок яйцевидной формы.

— Она заряжена? — спросил Аксель.

Лидер опустился на корточки и потыкал батарею. На секунду та осветилась светом, ярким и сильным. Аксель подошёл и, протянув руку, провёл ею по устройству.

— Не доверяешь своим глазам?

— Просто хочу убедиться, что ты не пытаешься меня надуть, — огрызнулся Аксель. — Выглядит хорошо.

— Не мы здесь преступники, — оскорбился лидер. — Отдай нам Мать.

— Она ваша. Рад от неё избавиться. Проклятая женщина не переставала причитать о том, какие мы все аномальные отбросы.

Знание того, что всё это лишь спектакль, не облегчало бегство к охраннику и притворную радость от того, что её спасли.

— Спасибо. Спасибо, что спасли меня от этих мародёров.

Лаура бросилась на лидера, и диск, спрятанный между её ладонями, прилип к его костюму.

Её оторвали от стражника и наполовину затащили в кузов грузовика. Она оглянулась на Акселя, который стоял с безразличным выражением лица.

У него была солнечная батарея. Шторм приближался.

Она почувствовала, как ветер приподнимает кончики волос, взывая к силе внутри неё.

И стражники это тоже заметили. Укол в руку заставил Лауру слишком поздно заметить иглу, отчего она отключилась.

Глава 16

В момент, когда они вылезли из машины, все инстинкты Акселя начали кричать, что нужно бежать. Два грузовика не были частью условий сделки. Водитель должен был приехать один. Но что Аксель мог поделать? Один против четверых. Шансы немного не в его пользу. Его подстёгивало попробовать, но Аксель напомнил себе, что у них есть план. Он увезёт солнечную батарею, а Лаура будет сдерживать стражников, пока он до неё не доберётся. В план не входило, что он будет наслаждаться от вида того, как её утаскивают. Это зрелище разрывало изнутри. Багажник его машины захлопнулся, ящик с батареей надёжно спрятан внутри. Аксель задумался, а не спрятали ли они внутри бомбу. Хотя, скорее всего, отслеживающее устройство. Зачем убивать одну крысу из Пустоши, когда можно убить много?

Когда стражник с Лаурой оказался в задней части грузовика, другой повернул ко второй машине. Аксель приготовился уезжать. Следующая часть этой шарады требовала, чтобы он мчался к краю Долины по кривой, чтобы встретиться с Гуннером, который поменялся с ним машинами. Кэм и Кейси уже должны быть на пути к пересечению с грузовиками Анклава. Остальная часть группы не знала, что Аксель рассчитывал на то, что Лаура, как только они до неё доберутся, сможет помочь. План был сомнительным, но надёжным, если его не испортит какое-нибудь глупое дерьмо. И, естественно, подобное дерьмо произошло.

Эти ублюдки чем-то накачали Лауру.

Он лишь мельком увидел результат, когда Лаура резко упала. Акселя на мгновение оглушил внутренний крик паники, и всё, дальше пустота. Странный внутренний гул, к которому он привык в присутствии Лауры, внезапно исчез.

— Лаура! — закричал Аксель, рванув вперёд. Надеясь, что её объятия принесли плоды, он активировал электромагнитный диск.

Лидер сбросил свой, внезапно ставший бесполезным, металлический костюм, оставив второго стражника в нерешительности. Аксель не стал медлить. Выхватил пистолет из кобуры и без колебаний выстрелил, но не в грудь, которая была хорошо защищена, а в суставы — самое слабое место. Колено, локоть, промах, запястье. Повреждения дали ему время, которое Аксель не мог тратить впустую. Штормовые ветры начали дуть сильнее. Быстрее, чем ожидалось. Аксель повернулся к паре в задней части грузовика с Лаурой.

— Проклятье.

Ситуация становилась всё дерьмовее.

Ветры оказались не штормовыми. Их вызвал дрон из второго грузовика — довольно большой, чтобы перевозить людей. Он подхватил Лауру и двух охранников, и поднялся прямо вверх, описывая дугу над надвигающейся бурей. Аксель мог лишь смотреть вслед, не в состоянии выстрелить из-за вероятности навредить девушке.

Он вообще ничего не мог сделать. Дрон поднялся над турбулентностью, которая опустилась в долину, распространяясь ветреной тенью, порывы воздуха от него теребили одежду и волосы Акселя. Он опустил очки на глаза и подтянул повыше шарф, хотя тот едва ли мог послужить фильтром. Акселю нужно уезжать. Выругавшись, он бросился к машине. Ловушка. Все это было ловушкой. Он недооценил, насколько сильно они хотели заполучить обратно Лауру. Прежде чем запрыгнуть в машину, он открыл багажник и посмотрел на ящик с солнечной батареей. Подошёл, чтобы поднять крышку, и она покачнулась. Как будто ящик был слишком лёгким.

Аксель заметил бы это раньше, если бы так не беспокоился за Лауру.

— Ублюдки, — откинув крышку, он посмотрел на батарею. Ударив кулаком по пластиковому корпусу, внутри Аксель увидел бомбу, а не ожидаемый механизм с метеоритом. Тик. Тик.

Вот чёрт!

Он отскочил, но не упал на землю. Не хватило времени. Ударная волна отбросила его далеко от машины. Тем временем повсюду начал свистеть ветер, в поисках плоти, с которой можно содрать кожу, и ревел в ушах Акселя, который ничего вокруг не видел. Аксель жёстко свалился на землю и покатился, поджимая конечности, принимая на себя удары. Мгновение он провёл лицом в грязи.

Всё кончено. Он рискнул и проиграл.

Но Аксель не станет сдаваться. Он жил. Выжил. Он направился к месту сделки, доверяя врождённому чувству ориентации, которое, как надеялся, не обманется пронизывающими ветрами. Лицо Акселя закрывал шарф, но уколы песка, пытающегося отделить плоть от костей, всё ещё ощущались. Ему показалось, что он слышит рёв двигателя. Врум. Врум. Шум нарастал, пока из облака пыли не вынырнул мотоцикл, а фара превратилась в слабый маячок.

Гуннер остановился. Очки закрывали его лицо, но Аксель мог представить усмешку, когда тот произнёс:

— Подбросить?

— Осмелюсь спросить: как ты меня нашёл? — крикнул Аксель.

— Просто удача.

Ублюдок всегда был счастливчиком. Аксель запрыгнул на мотоцикл и вцепился в друга, который направился в бурю. Кататься на мотоцикле в долине плохое решение. Они не могли выдержать многочасовой порывистый ветер. Им повезёт, если продержатся те минуты, которые понадобятся, чтобы выехать из долины. Буря делала всё возможное, чтобы сбить их, кружась всё плотнее и плотнее, не давая ничего разглядеть. Они могли вечно кружить здесь, и никогда не найти выхода. Вот только Гуннер обладал врождённым чувством направления и всегда находил выход.

Мотоцикл перевалил через край Долины, и они перешли от бушующей бури к неподвижному воздуху. Несмотря на темноту, они не могли не заметить новейшую опасность. Они ехали прямо на пару стоявших машин с включёнными фарами, свет которых ослеплял. А люди из этих машин явно спрятались повсюду, наставив на них оружие.

— Чёрт. Держись крепче.

Взрывы снарядов и горячая полоса плазмы означали, что Гуннер выдавил всю мощь мотоцикла и злоупотреблял гравитацией. Он вилял, наклоняюсь влево и вправо, каким-то чудом избегая заграждений. Если и существовала такая вещь, как удача, то явна была на стороне Гуннера. Он наклонялся так низко, что они практически касались земли.

Когда мотоцикл выровнялся, Аксель рассчитал прыжок, кувырнувшись с задней части байка, в результате чего плавно встал и вытащил пистолет. Аксель стрелял и стрелял — не думал, не тратил время на то, чтобы прицелиться или сделать вдох. Им руководил инстинкт. Через несколько мгновений стража лежала мёртвая или умирающая, а у Акселя была новая рана на руке, потому что один из противников выстрелил, а Гуннер развернулся, взревев движком мотоцикла.

— Я ничего не вижу.

— Как жаль, — прорычал Аксель, меняя обоймы пистолетов. — Я в настроении убить ещё несколько солдатов Анклава.

— Судя по твоему виду человека, страдающего запором, они её забрали, — предположил Гуннер.

Аксель яростно запыхтел и пнул землю.

— Сначала утащили. Затем засунули в сферу дрона. Чёрт возьми, с каких пор они присылают такой дрон?

Аксель поднял очки на лоб. Обычно эти пожирающие энергию хитроумные приспособления хранились поближе к куполам.

— Знаю. Я заметил, как тот вынырнул из бури и решил, что тебе может понадобиться моя помощь.

— Спасибо. — Если бы Гуннер вовремя не появился, то Аксель сейчас был бы мёртв.

А это говорило о том, насколько плохо Аксель оценил желание Анклава заполучить обратно Лауру. Больше, чем он представлял. И это значит, что, скорее всего, они знали о её силе.

— Аксель! Гуннер! — затрещал коммуникатор. — Это ловушка.

— Да ладно, — пробормотал Аксель, отвечая на предупреждение Кейси.

— Насколько все плохо? — проговорила Кейси в ответ на его рык.

— Ни солнечной батареи. Ни машины. Ни Лауры. Они её забрали, — он не смягчил разочарования.

— Вот ублюдки, — выругалась Кейси. — Что собираетесь делать?

— Делать? — Аксель перевёл взгляд на бурю в Долине. Она не могла сравниться с той, что творилось сейчас в его сердце. — Я собираюсь её вернуть.

Проблема казалась очевидной.

— И как именно ты планируешь это сделать? — спросил Гуннер. — У нас недостаточно сил, чтобы штурмовать купол.

— Вам не нужно мне помогать. — Если нужно, он сделает это в одиночку. Он лишь знал, что не мог оставить Лауру на их попечение.

— Никогда не говори, чтобы я тебе не помогал. Я просто указал на безумие мероприятия. И ладно, фиг с этим, но как все провернуть, чтобы не начать войну?

— К чёрту всё. Они хотят драки, мы им её предоставим.

Потому что он вернёт Лауру, во что бы то ни стало.

Глава 17

Лаура проснулась от того, что лодыжки и стопы волочатся по земле, а руки зажаты в крепкой хватке. Пробуждение не из приятных: голова раскалывалась, язык прилип к нёбу, глаза отказывались оставаться открытыми. Веки были ужасно тяжёлыми. Потребовались всевозможные усилия, чтобы приоткрыть их и украдкой взглянуть. С каждым мгновением ужасность положения возрастала. В ушах звенел топот металлических ботинок. От шагов поднялась пыль и вызвала реакцию — Лаура закашлялась.

Земля сменилась металлическим краем — частью дверной рамы. Лауру протащили через проём и поволокли по решётчатому металлическому настилу. Дальше послышался свист. Дверь за ними закрылась. Солдаты, наконец, заметив, что Лаура пришла в себя, поставили её в вертикальное положение.

— Встань прямо. Вытяни руки, — приказал роботизированный голос.

Проще сказать, чем сделать после состояния летаргии. Лаура покачнулась и, несмотря на то, что чувствовала себя более бодрой и осознающей окружающую обстановку, вялость не прошла.

— Вытяни руки! — гаркнул второй вооружённый солдат.

Лаура подняла руки на уровень плеч. Они были тяжёлыми и сразу же начали медленно опускаться. Лаура закрыла глаза, и тут же почувствовала, как знакомый туман коснулся лица, оседая на коже. Её обеззараживали. Лауру и сопровождающих, но с одним существенным отличием. Солдаты остались в защитных костюмах. Лаура стояла обнажённой. Полностью. Даже лифчик сняли. У Лауры от стыда горели щёки. Она должна разозлиться на происходящее, но внутри царила пустота. Абсолютная пустота. Страх тоже не проявлялся, хотя Лаура и надеялась, что они не заметят признаков того, чем она с Акселем занималась. Если они узнают… Наказание будет хуже смерти.

Пока её раздевали, а затем мыли так тщательно, что она чувствовала себя осквернённой, никто не проронил и слова. Лаура обхватила верхнюю часть тела, когда двери на другой стороне камеры открылись, и к ним вышла женщина. Она была старше Лауры, одетая в белое, но с оттенком желтизны. Светло-кремовый цвет. С опущенной головой она подошла с ножницами к Лауре. Её намерение было очевидно. Апатию Лауры как рукой сняло.

— Только не волосы.

Зажатая в ловушку между солдатами и женщиной, она дёрнулась, избегая ножниц. Солдаты снова крепко схватили её за предплечья. Лаура сопротивлялась, пока женщина состригала ей волосы, пучками, где-то обнажая даже череп, где-то оставляя длину в толщину пальца. Где-то в два. Ножницы состригли её гордость и оставили ни с чем. Здесь у Лауры не было выбора.

Никаких прав.

Ещё одно ополаскивание позаботилось об оставшихся прядях волос, смывая их с кожи. Лаура дрожала, с неё капала вода. Закончат ли они всё, наконец? Они подвергли её стольким уровням обеззараживания, что Лаура задавалась вопросом, отделится ли кожа от плоти. Она поднесла руку к голове и почувствовала щетину. Они лишили её волос. Это не должно волновать. В конце концов, Лаура и раньше их сбривала. Но в этот раз, почувствовав под ладонью колючки, расплакалась. Эта потеря лишь подчеркнула её глупость — думать, что она может быть свободна. Лаура считала себя такой умной. Думала, что может справиться с Анклавом и свободно уйти.

«Мне следовало бы знать лучше».

Анклав забрал всё. Её волосы. Её личность. Даже жизнь Акселя. Лаура слышала отчёт солдат, пока они проходили дезинфекцию. Им плевать, что они добавляют ей страдания. Аксель умер в Долине. Он и вся его шайка. Никакого спасения. Никакого побега, потому что Лаура не могла призвать силу. Препараты, которые ей ввели, замедлили движения. Затуманили разум.

Лаура не могла вызвать гнев или ярость. Только печаль.

Из-за тяжести внутри она совершала действия на автомате. Она надела платье, которое ей, наконец, дали, естественно, белое, из тонкого материала. Съела принесённую еду — какую-то питательную безвкусную похлёбку. Лаура с трудом смогла её проглотить. По щекам потекли непрошеные слёзы, пока Лаура черпала ложкой ту ужасную смесь. Какое же резкое отличие от того, что она потеряла.

Она сдалась на их анализы. Её кололи. Скребли. Прослушивали сердце и заглядывали в рот. В течение этих экзекуций Лаура не проронила ни слова, иначе раздался бы визг, от которого разбились стёкла, и замолчать она уже бы не смогла.

Закончив с анализами, они сняли лёгкое платье и выдали форму Улья — платье из плотного материала, который, наконец, вернул немного тепла конечностям. Лаура остро ощутила, как воздух обдувает голову, когда пара солдат повела её куда-то по ряду коридоров, стены которых были сделаны из окрашенного цемента. Белые. Никаких окон, лишь двери. Они спустились на лифте и пересекли дорожку, сделанную из переплетённых стеклянных листов, образующих мост между зданиями.

— Где мы? — нарушила тишину Лаура, когда любопытство взяло верх над апатией.

— В Инкубаторе.

— Это я поняла. В какой его части?

— Мы только что покинули центр приёма.

— И куда направляемся? — спросила Лаура, когда они вошли в новое здание.

Солдат ничего не ответил и не объяснил, почему они спустились на ещё одном лифте на главный уровень и направились наружу, где повели Лауру по потрясающе чистым дорожкам, образованным бесшовным бетоном.

По-видимому, их пунктом назначения являлось высокое круглое здание, которое могло похвастаться большими окнами. Лифт доставил их на верхний этаж. В помещение пентхауса с окнами по всему периметру. Упорядоченное место. Всё в Инкубаторе работало как часы.

Какая скука.

Сопровождавшие Лауру солдаты усадили её на стул и сделали шаг назад, оставив её лицом к лицу с человеком за массивным столом. У него были тёмные волосы с рыжим отливом, и обвиняющий взгляд.

— Ты старая, — заявил он, что казалось странным, учитывая, что сам выглядел почти того же возраста, что и Лаура.

— Если я старая, тогда зачем меня сюда притащили? — вырвались из вялого тела гневные слова. На мгновение Лаура почти разозлилась. Раскалённый взрыв, как ливень красок в сером мире.

— Ты здесь, потому что, похоже, поздно расцвела.

Тонкое замечание. А Лауре не хотелось тонкости.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я Аномалия? — Лаура вздёрнула подбородок и заставила себя сосредоточиться на мужчине. Красивый, хотя и внешне жестокий, с суровыми чертами лица, бескомпромиссно сжатыми губами, холодным взглядом.

— Ты не Аномалия. Посмотри на себя. Ты совершенна со всех сторон. — По какой-то причине эти слова вызвали облегчение. Но мужчина вдребезги разбил это облегчение, продолжив: — Ты — Аунимаа. Тот, кто эволюционировал внутри, а не снаружи.

— Понятия не имею, о чём вы говорите.

«А действительно ли не понимаешь?»

Слова зазвенели в голове, вызвав испуганный вздох.

— Что это было?

Мужчина усмехнулся, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

— Ты отталкиваешь вещи с помощью небольшой силы. Я заглянул в твой разум.

Словно в доказательство слов, он царапнул её разум.

— Убирайся из моей головы.

«А ты меня заставь».

Царапание повторилось, острые пальцы проникли в голову. Так похоже на тот случай с Горацио, с одним отличием. Несмотря на то, что Лаура пребывала в ужасе, не могла совладать с магией внутри. Стена, которую она пыталась возвести, рухнула, и мужчина рассмеялся.

— Старайся сколько душе угодно. Мы знаем, как усыпить твои силы.

— Что со мной будет?

У Лауры оставалась слабая надежда, что этот мужчина выбросит её из купола. Отпустит самой о себе заботиться.

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Сказано так насмешливо. — Забавно. Этого не произойдёт. Ты нам нужна.

Лаура опустила взгляд на белое платье.

— Мне суждено стать Матерью.

— Особым видом Матери. Из тех, кому не позволено умничать. — Призрачные пальцы покинули её разум, но не исчезли окончательно, а скользнули вниз по телу Лауры, прикасаясь к тем местам, которые её заставляли стыдиться и пугали.

«Не помогает», — рассмеялся мужчина.

— Прекрати.

— Заставь меня. — Он подался вперёд. — Давай, попытайся.

Лаура посмотрела ему в глаза.

— Я жду, — спустя мгновение выдохнул мужчина. — Лаура, учитывая твоё родство, я ожидал лучшего.

— Ты знаешь, кто дал мне свою генетику?

— Знаю мать. Отец… что ж, он, вроде как, неизвестен. Её семья была больше всего возмущена случившимися действиями, учитывая, что родословная — всё. Зная это, женская часть вашей родословной всё равно отказалась назвать имя мужчины. Стало понятно, что у него не было звания. Никто не удивился, когда ребёнок оказался в Улье, а затем в Академии.

— Другими словами, меня отослали, потому что я не унаследовала силу матери. Кем она была?

— По большому счету, никем. От неё избавились вскоре после твоего рождения. В конце концов, правящая семья сильна настолько, насколько сильны её самые слабые звенья.

Казалось, этим мужчина объяснял ужасно многое. И ничего из этого не несло позитива.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Так ты поймёшь, что это твоя судьба.

— Предоставлять генетический материал для создания… — Лаура резко замолчала. Закончить это предложение просто невозможно.

— Представь, что мы сможем развить твою силу, может, даже смешать её с другой.

Самая отвратительная часть его заявления. Казалось, мужчинусовсем не беспокоило её будущее.

— Кто ты? — спросила Лаура, слишком оцепенев от страха.

Хотя именно страх она и пыталась почувствовать. Если бы только Лаура могла прикоснуться к эмоциям, может, ей бы удалось захлопнуть эту ловушку.

— Меня зовут Эрл Эрос. Ты будешь общаться ко мне «мой господин».

— Ты не мой господин.

«Не хочешь передумать?»

Призрачный палец коснулся её и прошёлся по разуму, копаясь и…

«Нет!»

Крик возник на волне ярости, эмоция была настолько жгучей, что образовала канал к силе. Жар от неё наполнил Лауру, но она не дрогнула, а направила её. Кресло, на котором сидел Эрл, громко ударилось спинкой в стену.

Эрл округлил глаза, но не от страха, а от удовлетворения.

— Самое время тебе показать хоть какой-то знак того, что ты стоишь этих хлопот.

— Я не хочу быть Матерью. Вы меня отпустите. — Лаура не знала, что ещё сказать.

— Нет. Ты там, где тебе самое место. Спасибо за то, что показала силу. Я прикажу увеличить дозу ингибитора. Нельзя допустить, чтобы ты причиняла вред нашим гостям.

— Я ухожу.

Лаура развернулась и зашагала к двери.

«Остановись».

Ноги приросли к полу.

«Повернись».

Лаура выполнила команду.

Эрл отмахнулся от её силы, как от пустяка, и встал. Он медленно приблизился, а она застыла. Эрл возвышался над ней, накрывая своей тенью, и сказал:

— Ты никуда не уйдёшь. Создания с твоими телекинетическими способностями ценны. А значит, есть люди, готовые заплатить, чтобы посмотреть, смогут ли размножить силу. И под размножением я подразумеваю, что они будут совокупляться с тобой, пока ты не забеременеешь.

Лаура почти забыла, как дышать. Угроза привела в ужас.

— Нет. Я не хочу. — Выбор. Наверняка у неё был какой-то выбор?

— Не хочешь? — Он улыбнулся ей сверху вниз. Холодные кусачие пальцы приподняли подбородок. — Ты действительно думаешь, что меня волнует, чего ты хочешь, Лаура?

Лаура с отчаянием всхлипнула.

— Пожалуйста, позволь мне уйти. — Она уже скучала по широкому пространству, которое когда-то казалось таким пугающим. Этот человек гораздо страшнее.

— Откуда такое горячее желание вернуться в Пустошь? В отчёте говорится, что ты обрадовалась спасению и обняла командира.

Он явно издевался. Пальцы на подбородке жестоко ущипнули, и его тон понизился на октаву.

— Только не говори, что тебе нравилось играть роль Пустынной Крысы? Или привлекло обаяние одного лидера?

Он имел в виду Акселя. Она знала, что лучше не признаваться в том, что сделала.

— Что ты сделала? — выдохнул он, постукивая пальцами по линии её подбородка, заставляя дрожать. Ей пришлось отклонить его попытки копнуть глубже.

— Ты убил его, несмотря на то, что он привёл меня для обмена, — обвинила она.

Он изогнул брови.

— Меня и близко не было в Пустоши, когда всё случилось.

— Ты отдал приказ.

Снова ухмылка.

— И тебе повезло. Ты знала, что за голову главы Пустошей назначена награда? Анклав опубликовал её несколько лет назад. Мёртвый он много стоит.

— Значит, тебя можно поздравить, — тупо произнесла она.

— Сумма, которую я заработал на его кончине, ничто по сравнению с тем, что ты заработаешь для меня.

— Нет. — Несмотря на осознание бесполезности, она двинулась к двери. Неудивительно, что было заперто, как бы Лаура ни дёргала.

— Матерь Лаура, ты ведёшь себя самым непредсказуемым образом. Стоит напомнить, что ты подданная Анклава? Возможно, требуется повторное обучение соблюдению правил.

Правила. Другие выбирают за неё. Безвкусная еда. Быть вынужденной… Она бы не позволила этого.

Она фыркнула, повернувшись к нему.

— Ты не сможешь этого сделать. Это неправильно. — Страх и паника пробились сквозь туман, сдерживающий силу. Она подпитала её своим гневом и страхом. Она толкнула Эрла. Она увидела, как сгибает его, толкает. Он оттолкнулся и ударил по её разуму.

«На колени».

Команда с силой швырнула её на пол. Лаура упала и едва успела прикрыть лицо, сначала ударившись руками о твёрдую поверхность.

Она ахнула.

— Не стану. — Лаура попыталась подняться. Ощущение было такое, будто чья-то рука толкала вниз.

«Ты подчинишься».

— Нет, — прошептала она.

— Такая дерзкая. Но всё же воспитанная. Сейчас, во всяком случае. Я читал твоё досье. Раньше в тебе была черта упрямства. Судя по записям Улья, чтобы сломить тебя понадобилось тринадцать ударов плетью. Рекорд в моём куполе — двадцать три. Двадцать три удара без единого крика, даже в голове. Сколько ты продержишься?

Страх наполнил Лауру, учитывая, что ментальные пальцы вызвали к жизни некоторые старые воспоминания. Оживили свист каждого удара. Боль от плети.

Погружённая в воспоминания, она едва заметила, как её грубо схватили и потащили из кабинета Эрла. Как только он скрылся из виду, власть над разумом ослабла. Лаура задыхалась, будто совершила пробежку. Её спустили на уровень земли и потащили по каким-то тропинкам к месту, где белый камень блестел, будто его недавно вымыли, а с решёток в земле капала вода. Когда она увидела столб с перекладиной, начала сопротивляться.

— Нет, — закричала она. — Нет. — У неё не было никакого желания вновь переживать ту боль. Лаура сопротивлялась, разум отключился, она оттолкнула охранников, державших её, повернулась и побежала обратно, тем путём, которым её привели, но появился он.

Эрл элегантно вышел вперёд и протянул руку. Она подняла щит. Он усмехнулся.

Она не понимала почему, пока не почувствовала, как в неё входит игла. Наркотик немедленно затопил организм, сделав вялой.

— Как раз вовремя, — отрезал Эрл. — Её чертовски трудно удержать. Привяжи её к столбу, и придётся ударить очень сильно, чтобы она что-нибудь почувствовала после ингибитора.

Какая-то часть Лауры кричала, что её связывают. Руки раскинуты, запястья привязаны. Разрез платья обнажил спину.

Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда раздался первый свист. Боль оказалась шокирующей. Несмотря на действие наркотика, она задохнулась. Второй удар принёс раскалённую добела и обжигающую боль. Лаура хмыкнула и крепко зажмурилась, но слёзы всё равно потекли. Она не издавала ни звука до семнадцатого удара. Новый рекорд, но разочарование для Эрла. Он погладил её разум после того, как свист прекратился, но в голове звенели её крики, а затем прошептал:

«Разве неправильно, что я с нетерпением жду, когда ты снова ослушаешься?»

От этих слов её пробрало холодом и пробудило глубокую ненависть, которую Лаура скрыла. Сейчас не время. Мази, которыми намазали её израненную плоть, ускорили заживление. Медицинский состав обеспечивал именно то, что требовалось для заживления ран. Но не стирала воспоминания о боли. Почему она разрыдалась и умоляла всех остановиться? Из-за семнадцати ударов плети, которые никак не заканчивались.

Её помыли, пока она лежала без сознания, привязанная лицом вниз к кровати, убеждаясь, что она не причинит вреда. Отпустили Лауру только для того, чтобы она поела и искупалась.

Два дня спустя, когда раны лишь слегка затянулись красными шрамами, они сочли, что она готова. Стала послушной. Как будто у неё могла возникнуть шальная мысль из-за лекарств, которыми её пичкали. Она едва могла стоять и сосредотачиваться, не говоря уже о том, чтобы бороться. Она даже не обратила внимания на комнату, в которой были все удобства для заключённого, включая душ. Белое платье из тонкого материала, в которое её нарядили, облегало фигуру и подходило к простыням на кровати. К стенам. К этажу. Ко всему зданию.

Так много белого везде, включая комнату, в которую её поместили. Слово «комната» не совсем передаёт суровость с открытой уборной, расположенной в углу. Раковина для рук и чистки зубов, а также кабинка, которая служила душем и устройством для вывода отходов. Кровать оказалась удобнее, чем ожидалось с мягким матрасом. Она проводила на нём много времени, удивляясь тому факту, что они настолько широкие. Она с беспокойством посмотрела на металлические кольца, приваренные к ножкам кровати, и слишком легко могла представить, как к ним привязывают кого-то.

Она винила Акселя за эту мысль.

Аксель.

Ей хотелось опечалиться его смертью. Но оцепенение взяло верх. Она вообще ничего не чувствовала. Даже не сожалела о том, что он не придёт за ней. Никто бы не пришёл. Она здесь уже несколько дней, когда не с кем даже поговорить. Те, кто приходил и заботился о ней, почти ничего не говорили, только: «Повернись». «Руки вверх». «Ешь, или мы поставим капельницу». Она была бы почти рада ещё одному разговору с холодным Эрлом. За исключением того, что он мог приказать вновь её выпороть. Она сделала бы всё, чтобы избежать этого.

Резкий сигнал привлёк внимание к жёлобу в стене. Маленькая дверца алькова со свистом открылась. Внутри находился запечатанный цилиндр.

— Выпей.

От приказа робота Лаура едва не вздрогнула.

Сейчас не время приёма пищи. Лекарства вводились уколами, реже давали таблетки.

— Выпей. — Намёк на нетерпение послышалось в команде

С тяжёлой головой она поднялась с кровати и, пошатываясь, подошла к контейнеру. У неё было время отметить его гладкую поверхность. Ничто не выдавало того, что скрывалось внутри. Крышка плотно прилегает к корпусу, трещин не видно. Схватив его, она заметила, что он ни тёплый, ни холодный. Маленькая дверца со свистом закрылась.

— Открути крышку и выпей.

Она не хотела.

«Но если не сделаю, меня выпорют».

Или чего ещё хуже.

А что, если жидкость куда хуже?

— Ты слышала, матерь Лаура? Открой сосуд и выпей.

Она посмотрела на него, затем на потолок, откуда наблюдал единственный круглый стеклянный глаз.

— Нет. — Ей потребовались все силы, чтобы озвучить отказ. — Ты хочешь, чтобы я выпила, тогда заставь.

Сосуд с глухим стуком упал на пол и покатился. Лаура склонила голову и ждала.

Спустя, кажется, вечность, двери открылись. Она задумалась, сможет ли согрешить ещё, чтобы её не поместили обратно в эту комнату.

— Ты не умрёшь, Лаура. — Только один человек мог так легко читать её мысли, — и он стоял в дверях камеры. Пришёл сам Эрл.

На его лице была зловещая улыбка.

— Я слышал, с тобой трудно.

«Я знал, что ты скучала. Я тоже скучал по тебе. По твоим милым крикам. И отвратительной боли».

Она попятилась к стене, от удушающего ужаса.

Он сделал шаг вперёд, дверь закрылась за ним.

— Я знал, что ты очень скоро позовёшь меня. Знал, что ты захочешь повторить нашу переподготовку. Тебе нравится боль, да, Лаура?

— Нет, — прошептала она. — Нет.

Только не вновь.

— Ты отказываешь, Лаура, но оба знаем, что ты согласна. Почему ещё ты ослушалась, если не для того, чтобы умолять меня прийти к тебе?

«Скучала по мне?»

Насмешка на его губах появилась вместе с призрачными пальцами. Они вцепились в край разума, пробив непрочную стену, которую она возвела, а затем проложили туннель, чтобы найти самые тёмные секреты и самые болезненные воспоминания. Затем, как только пальцы завладели ими, поиграли — снова и снова, а она кричала. Пальцы были полны решимости совершить то, чего не смогли годы в Улье — сломать её.

Глава 18

В первый раз, когда Аксель услышал в голове крик, разбил мотоцикл. Гуннер придёт в ярость. И после того, как всё перестало двигаться, он лежал лицом в грязи, не шевелился и пытался расшифровать произошедшее. Кто-то причинил Лауре боль. Он это ощущал. Резко. Очень чётко. А затем ничего. Странная связь между ним и Лаурой пропала.

Что это значит? Она мертва? Нет возможности узнать.

Он поднялся и отряхнул одежду. Мотоцикл пыхтел на земле, вращая колесом.

Аксель поднял машину и чуть не выругался, когда заметил повреждённую обшивку. А значит лишь половина мощности перезарядки. Задолго до того, как он добрался до купола-инкубатора, мотоцикл заглох. Он пнул его. Выругался и закричал в небо.

— Почему ты издеваешься надо мной? Я нужен ей.

Но неудачи так и преследовали.

Потребовалось несколько мгновений жалости к себе, прежде чем он собрал волю в кулак и пошёл вперёд. Только через несколько часов Гуннер на грохочущем грузовике Анклава нашёл его. Он остановился рядом с Акселем.

— Подвезти?

Аксель запрыгнул в грузовик.

— Насчёт байка…

— Он лежит сзади, — прорычал Гуннер. — Я же говорил тебе быть с ним осторожным.

— Я распоряжусь, чтобы его починили.

— Чертовски верно. Хотя, наверное, к лучшему, что так получилось. Тебе нужно притормозить. Не обязательно мстить сегодня.

— Я не позволю им безнаказанно так нас обманывать. — Не позволил бы Лауре оставаться там ни секунду дольше, чем необходимо. Он и так потратил много времени, пытаясь добраться туда.

— Мы заставим их заплатить за содеянное, но ты не можешь врываться туда с пустыми руками, если хочешь спасти её. — Гуннер понял истинную причину его паники.

— Чем дольше она с ними… — Аксель не смог закончить мысль. Он вспомнил всё, что рассказывала ему Никки за все эти годы. Что они сделали с некоторыми Матерями. Ему не следовало соглашаться использовать Лауру в качестве приманки.

— У тебя есть план? — спросил Гуннер. — Потому что моя задача — проверить, смогу ли я въехать на погрузочную площадку, а затем бегать, как ненормальный, стреляя в людей, пока не найду твою девушку.

— Она не моя девушка.

— Следует отметить, что ты обиделся на единственное нормальное слово в этом предложении. Я спрошу ещё раз, какой у тебя план?

Ему нужно подумать — попытаться преодолеть беспокойство и найти способ победить. Полномасштабная лобовая атака не сработает. Им нужно сделать то, что работало бы с небольшими количествами.

— Как далеко лес Аджатарай от купола-инкубатора? — спросил он, пытаясь представить в голове обширную территорию.

— Хороший вопрос. И, возможно, у меня есть ответ. Посмотри, что в грузовике. — Он прикоснулся к экрану, и появилась карта, топография которой поражала воображение. Гуннер нажал, и изображение уменьшилось, показав подсвеченный купол номер четыре и лес Аджатарай. Аксель указал на углубление в изображении, покрытом лесом.

— Отвези нас сюда. Я знаю, что можем сделать.

— Ты уже что-то придумал. — Гуннер одобрительно кивнул.

— Не совсем, — сухо ответил Аксель. Если бы Гуннер знал о водовороте в душе, убежал бы далеко-далеко. — Как только найду союзников, нужно будет найти способ проникнуть внутрь купола.

— Кейси уже этим занимается. — Напоминание о том, что женщина умела обращаться с замками. — Меня больше интересует, как ты собираешься найти Лауру, когда окажешься внутри. Это место огромное.

— Да, но какое пространство занимают люди? В моём понимании — большая часть купола используется для гестационных резервуаров. Нам понадобится здание, где они держат Матерей.

— Ты имеешь в виду здания. Там, по меньшей мере, четыре барака для Матерей, плюс несколько специальных, где её тоже могут держать.

— И откуда ты это знаешь? — спросил Аксель.

— Догадываюсь.

Аксель фыркнул.

— Предоставь мне самому найти её. — Он её найдёт.

— А что тогда? Будем стрелять на поражение? Предполагаю, там полно охраны, плюс, возможно, несколько солдат Анклава.

— Мы справимся, — сказано с предельной уверенностью.

— Просто хочу убедиться, что ты понимаешь — шансы не в нашу пользу

— Ты так трусишь?

Гуннер фыркнул.

— Чёрт возьми, нет. Мне нравится бросать вызов себе, и, кроме того, уже давно говорил, что нам нужно сделать что-то масштабное.

Попытка похитить Матерь из купола, безусловно, очень масштабное.

— Если идём за Лаурой, то, вероятно, начнём войну с Анклавом.

Гуннер фыркнул.

— Последнее, что я слышал, патрулям отдали приказ стрелять при появлении. Война уже здесь, мой друг.

— Тогда пришло время ударить по их больному месту.

Аксель изо всех сил старался немного поспать, пока они толкались по Пустоши, надеясь, что никто не проследит за их передвижением. Они немного отъехали от купола, чтобы дольше скрываться. Чем ближе они будут подходить, тем больше вероятность, что их заметят. Учитывая высокую скорость, беспилотный летательный аппарат «шар» сэкономил бы почти целый день на поездке, особенно если бы работал на полную мощность, как Аксель и подозревал. А значит, она давным-давно там. Объезд в лес ещё больше увеличил время поездки.

Но что самое дерьмовое? Грузовик сломался ещё до того, как они добрались до леса.

Гуннер появился из-под капота шипящей машины.

— Его невозможно починить, по крайней мере, без деталей и инструментов.

А у них этого не было.

— Что нам делать? — Здесь, на плоскости Гадеса, устройства связи практически бесполезны, сигнал прерывался, прежде чем у него появлялся шанс распространиться. Работали только самые простые машины.

— Идём.

Иного выбора нет. Они в милях от купола, да и вообще ото всего. Гуннер посчитал, что стоит завести разговор, наплевав на то, что они тащатся через пелену пыли, потея из-за жары.

— Ты дашь ей обещание?

Обещание дают пары, когда решают быть только друг с другом. В обещание входила татуировка и клятва перед свидетелем.

— Не знаю. — Аксель так далеко не смотрел. Он только встретил Лауру, только узнал её и с нетерпением ждал возможности узнать что-то больше. Он застонал. — Вероятно

— Поздравляю!

— Ещё не с чем, — прорычал Аксель.

— Тебе есть чего ждать с нетерпением. И ты можешь начать думать о детях.

— С чего бы мне думать о детях? Я ещё даже не спас женщину.

— Надо думать наперёд. — Гуннер постучал себя по виску. — Если заведёшь детей, где будешь жить?

— Хейвен слишком мал. Я в курсе, — проворчал он. — А куда нам идти?

— Знаю, тебе это не нравится, но в Руинах много места.

— На Руинах полно упырей.

— Мы можем устранить угрозу.

— Займёмся истреблением? — Возможность, не лишённая опасности. Аксель покачал головой. — Слишком рискованно. Нам нужно найти место, где под нами в буквальном смысле не было бы монстров.

— Удачи, — хихикнул Гуннер. — Ты знаешь, мы могли бы попытаться пойти на юг, туда, где восходит солнце. В неизвестность, по Пустошам и через поле вулканов и гейзеров, которые, по мнению некоторых, привели к концу света.

— Ты всё ещё веришь, что там есть скрытый город.

— Ты бы тоже поверил, услышь рассказ того парня и увидь то, что он показал, — с энтузиазмом сказал Гуннер. Гуннер встретил парня, который показал чудеса, в том числе фото места, города, где, по-видимому, люди жили свободно. Фантазия на вершине горы, окутанной облаками.

— Это можно подделать, — сказал Аксель, пытаясь быть голосом разума.

— У него были приспособления, которых я никогда раньше не видел

— Древние технологии нихрена не значат. Ты можешь найти их где угодно, если хорошенько поищешь.

— Отлично, — фыркнул Гуннер. — Не ищи там, где ходят слухи. Какой у тебя план, как найти для нас больше места?

— У меня нет плана. — Как лидер, у него он должен быть. — Даже если есть город, посёлок или что-то ещё, готовое принять нас, как мы перевезём всех туда в целости и сохранности?

— Не знаю. Но, может, пришло время нам это выяснить. А значит, что после того, как мы проведём обряд клятвы, я отправлюсь на разведку.

Никакого намёка на возможную неудачу. Никаких попыток отговорить его.

— Спасибо. — Аксель сильно хлопнул Гуннера по спине, чуть не сбив с ног. Но его друг ухмыльнулся.

— В любое время. Эй, может, нам повезёт, и мы захватим купол, убив двух зайцев одним выстрелом.

Сама идея была смехотворной. Украсть купол у Анклава? Кто-нибудь вообще пытался?

Эта мысль крутилась в голове, впитываясь в систему по мере того, как ночь переходила в день. К моменту, когда Аксель увидел пятно на горизонте, был готов отключиться. Они с Гуннером держались, пока не добрались до леса. Затем, взобравшись на дерево, каждый поддался столь необходимому отдыху.

Они проснулись, когда солнце уже садилось, и между ветвями начали пролегать тени. Аксель присоединился к Гуннеру, растянувшемуся на земле. Он тянулся и поворачивался, разминая мышцы.

— Сейчас мне придётся покинуть тебя, — заметил Аксель.

— И что мне делать, пока ты общаешься с природой?

— Иди к куполу и отвлеки их.

— Как? На случай, если не заметил, мы не совсем хорошо экипированы.

— Придумай.

Потому что у Акселя нет ни одной мысли.

— Помнишь, мы говорили о том, что не стоит торопиться? Может, нам ночью осмотреть местность, придумать реальный план.

— Нет. — Аксель отказался сдвинуться с места. Лауру забрали у него почти три дня назад.

Три дня.

И ничего от неё за это время. Ни одного приступа страха или гнева. Ничего.

Он не осознавал, как много не знал о ней, пока она не ушла.

Гуннер настороженно следил за надвигающимися тенями.

— Ты сумасшедший, если идёшь туда ночью. Тем более мы знаем, что истории, которые матери рассказывают своим детям об Аджатарайском лесу, правдивы.

— Дикость — самое лучшее в этих лесах. — Аксель оскалился и поднял голову. Сегодня вечером в небе висел осколок луны. Он двигался по странной оси. Говорили, что до катастрофы Луна была большим круглым шаром. Потом он сломался. После всё изменилось, по крайней мере, так говорилось в истории.

— Допустим, я придумаю, как отвлечь внимание. К какому конкретному времени это надо?

— До купола несколько часов ходьбы. — Он посмотрел вдаль, будто мог его видеть. В каком-то смысле да. Здесь его связь с землёй была прочной. В ночном бризе он ощущал отличие купола. — Если подождём до самой тёмной части ночи, именно тогда солдаты, скорее всего, будут убаюканы сном.

— А монстры самые свирепые. — Гуннер застонал.

— Тебе не обязательно присоединяться ко мне, — заметил Аксель.

— Не разыгрывай со мной это дерьмо. Конечно, я пойду, но почему миссии всегда проходят в темноте? Иногда было бы неплохо сражаться на мягкой, пружинистой траве, на солнце, откуда можно увидеть приближение монстров.

— Прекрати ныть. — Аксель ударил его по спине. — Отвлеки в час перехода. — Когда сегодняшний день превратится в завтрашний.

— Полночь. Точно. Вытащу волшебную ящерицу Пустоши из задницы через несколько часов. Ясно, — проворчал Гуннер.

Но Аксель знал, что его друг сделает всё, что в его силах.

Когда ночь завладела лесом, вдохнув в него жизнь, Аксель быстро продвигался всё глубже в гущу деревьев. Ему нужно найти подходящее место, где он мог бы сесть и сосредоточиться. Ушло больше времени, чем хотелось, чтобы найти подходящее место, наполненное жизнью и энергией. Он сел на камень, скрестив ноги, положив руки на колени. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Наполняя грудь. Упражнения на расслабление должны сосредоточить. Как только он достиг спокойствия, открыл дверь, которая была заперта.

И за ней скрывалась дикость.

Другой Аксель.

То, что Лаура назвала бы Аномалией.

Он выпустил это наружу, позволил поглотить себя, чтобы стать тем, чему неверно учили ульи. Он сказал Лауре правду, что все они в чём-то аномальны. Некоторые больше, чем другие. Сила каждого развивалась немного по-разному. Его сила очнулась, когда он был молод, до того, как его нашёл дядя, после смерти родителей.

На самом деле они погибли на опушке этого леса. Стражники Анклава преследовали их, прострелив колеса автомобиля. Мать вытащила его из машины и закричала:

— Беги, Аксель. Беги и не оглядывайся. — Но он оглянулся. В момент, когда отец сражался лицом к лицу с патрулём, стреляя из пистолета. Такое слабое оружие против их массивных пушек. Голова его отца взорвалась, и тело рухнуло.

Мать Акселя с криком побежала на них. Бах. Тишина оглушала. Застывший момент длился вечно, и двое солдат патруля обратили на него свои взгляды.

Он побежал. Убежал в лес, слишком напуганный, чтобы плакать, слишком напуганный, чтобы остановиться. Маленький Аксель бежал, пока не рухнул, тяжело дыша и рыдая, уткнувшись лицом в кучу листьев. Ушло время, чтобы успокоиться и осознать, что он жив. Он никого не слышал. Ничего, кроме собственного тяжёлого дыхания.

Он сбежал. Затем перевернулся на спину и увидел глаза. Жёлтые и неподвижные, наблюдающие за ним. Уже тогда он знал что это. Его отец рассказал. Это были волгары. Дикие существа, смесь древних волков — ныне вымерших — и какой-то разновидности кошачьих. Они появились в лесу несколько поколений назад. Никто не знал, откуда. Страшные ублюдки, потому что умны. И безжалостны. Маленький мальчик должен был умереть в тот день перед этим волгаром.

Испуганный Аксель задрожал, но не отвёл взгляда. Они начали поединок в гляделки, который был глубже, чем физическое восприятие.

Дошло до того, что они говорили без голоса.

«Ты вторгся на чужую территорию».

«У меня не было выбора».

«Где твоя стая?»

«Я потерял стаю».

Аксель на мгновение подумал о том, что его родителей убили.

Волгар фыркнул.

«Ты без стаи».

«Я один».

Волгар бросил Акселя. Ушёл той ночью с вытаращенными жёлтыми глазами. Но вернулся на следующую ночь и на следующую. Он наблюдал. Просто наблюдал, пока Акселю не удалось найти ничего съестного, и он плакал, пока не засыпал. В то время ему было, может, пять лет.

На третью ночь он понял, что волгары защищают его. Змееподобное тело спрыгнуло с дерева, приземлившись с шипением, готовое нанести удар. Вожак стаи набросился и разорвал его в клочья. Затем оставил труп. Аксель съел его сырым, давясь. На следующий день он пошёл обратно тем же путём, каким пришёл.

Лидер волгаров вышел из кустов, чтобы спросить, куда он пошёл?

«Мне нужно…»

Ему нужны припасы. Солдаты Анклава давно ушли. Тел его родителей не было. Либо забрали охранники, либо утащили животные. Горькое благословение, поскольку это облегчало поиск в разбитом автомобиле. Он схватил рюкзак и кинул в него всякой всячины. Мини-фонарик для разжигания огня, которым умел пользоваться. Отец научил его выживать. Еда, дорожные пайки невкусные, но их хватит на случай необходимости. Вода. Её было мало. Ему нужно будет найти источник. Зрелые мысли для маленького мальчика. Но никто из живущих в Пустоши никогда не был по-настоящему молодым и беззаботным. Выживание всегда было принципом выбора.

Когда Аксель закончил, направился обратно в лес. На опушке к нему присоединился старый волгар.

«Теперь мы охотимся».

Со старым братом в качестве учителя. Ибо в стае все были братом и сестрой.

Когда Акселю удалось совершить первое убийство, волгары официально объявили его членом своей стаи. У него была новая семья, и он благополучно развивался. Тем не менее, потерянная жизнь преследовала его.

Десять лет он провёл со стаей, прежде чем появился его дядя и забрал дикого мальчика. Он помнил, как сидел на корточках на дереве и смотрел на странно знакомого мужчину, который взглянул на мальчика и просто сказал:

— Привет, Аксель. Моя знакомая леди, которая видит всякое, сказала, что я найду тебя здесь.

Интересуясь миром за пределами леса, Аксель отправился туда со своим дядей. Но никогда не разрывал связи с волгарами. Он часто навещал их. И сделал их сильнее. Удивительно, как они могли процветать с небольшой медицинской помощью. С годами их число увеличилось. Аксель, возможно, и не встречал каждого, но все волгары в стае знали о нём.

Они придут, если он позовёт.

Аксель абстрагировался от шума. Закрыл чувства от всего вокруг и прислушался к пульсу Дикой Природы.

Бум. Медленное устойчивое ощущение. Оно вибрировало вокруг него. Бум. Медленное биение Земли передавалось через корни. Наступила ночь, но деревья не ожили в том смысле, в каком жил Сеймор. Это конец леса Аджатарай. Место, которое больше всего напоминало леса Прежней Земли. Кора деревьев была грубой, листья толстыми и зелёными. Запахи разложения и растущих растений были приятными и уродливыми одновременно.

Животных в этих лесах было много, волгары всего лишь один из видов. Лес простирался дальше, чем показывали карты. Никто никогда не исследовал дальний край. Мир не доброе место для путешественников. Мёртвые зоны убивали электронику.

Места с крупными птицами-хищниками, у которых толстые кожистые крылья, изрыгающие огонь и молнии на любого, кто осмелится попытаться пролететь над их горами. Лес был огромным. Пугающим. Жестоким. Живым. И во многих отношениях домом.

Аксель расслабился и искал, его разум блуждал в густом эфире Дикого леса, выискивая конкретные искры. Когда нашёл такую, толкнул её сознание. Где-то в лесу поднялась голова, и послышалось тявканье.

Аксель надавил на искру.

Она пробудилась и ответила:

«Брат, ты вернулся».

Аксель, возможно, и предпочёл жить с другими двуногими зверями, но связь со стаей осталась.

«Помоги мне».

Тип речи, который он использовал в стае, не нуждался в словах или длинных объяснениях. Разум стаи в тот момент увидел всё. Увидел его нужду. Ответил на зов. Когда ночь сгустилась, пушистые звери с жёлтыми сверкающими глазами пришли отовсюду, выплывая из теней. Некоторые были очень похожи на волков крепким телосложением и толстыми хвостами, другие склонялись к кошачьей стороне с более округлыми головами и плавной грацией. Они пришли на его зов и присоединились, когда он стоял на холме, на краю леса, глядя на полоску земли, отделяющую их от купола. Если бы у купола была надлежащая охрана, следили бы за этим местом. Следили бы за любыми атаками.

Вот почему ему нужно отвлечение. Однако сдерживаться оказалось нелегко. Особенно когда раздаётся ментальный вопль.

«Сделай так, чтобы это прекратилось. Не-е-ет».

Он узнал голос. Почувствовал укол боли. Агонию, прежде чем она замолчала. К чёрту терпение. Он побежал, и стая побежала вместе с ним. Поскольку он не мог рассчитывать на то, что Гуннер или даже Кейси отвлекут их, нужно найти способ проникнуть внутрь незамеченным.

Насколько он знал, в куполах был только один вход. Отлично для защиты и удержания всех внутри. Прежде чем он мог даже подумать о штурме входной двери, нужно пересечь пустынную полосу, не подняв тревоги.

Он закрыл глаза и вновь позволил Дикой Природе пробраться внутрь. Дать наполнить его лесным эфиром. Напоминая, что значит быть существом тени и скрытности. Когда из леса наползал туман, союзник в этой битве, он и стая шли через него. Не раздалось ни звука, пока они брели по бесплодной земле, но в сознании Акселя заговорил один из братьев.

«Есть другой вход».

Его брат, седой и мудрый, был знаком с этой областью. Он показал Акселю видение заполненной илом канавы, канализации купола, стекающей в Пустошь, заполняя бездонную трещину.

«Покажи, где оно».

Несмотря на то, что они ослеплены туманом, стая свернула, и он последовал за ней, его шаг был ровным, пока он не почуял их цель в ветре. Шарф снижал самую сильную вонь, но не мог скрыть пятна грязи, образовывающие скользкую полосу, прежде чем перелиться через край. Ещё больший интерес представляет бетонный туннель, извергающий грязь, отверстие, закрытое легко снимаемой решёткой, прогорклый ил был глубиной по щиколотку.

Аксель посмотрел туда.

«Уверен, что это единственный способ?»

Брат из стаи склонил голову.

«Подожди».

Хорошо, что они не сразу забрались внутрь. Раздался свист воды, смывающей ил. Потоп шёл несколько минут, и когда закончился, туннель — хотя всё ещё скользкий — по крайней мере, представлял собой чистую лужу, по которой можно пробираться. Очевидно, какой-то еженощная техподдержка. Стая знала. Стая заметила.

Чтобы убрать решётки, потребовалось немного повозиться, но как только они исчезли, он и волгар быстро двинулись по бетонному туннелю. Пока никаких признаков присутствия стражи. Оплошность это, или потому, что они следили по камерам или устройствам, срабатывающим при движении? Он не видел никаких признаков электроники, но это не означало, что её не было.

Ждут ли его? Попал ли Аксель в ловушку?

Волгары не колебались. Они двигались вперёд, их шерсть скользила по спине, а глаза были жёлтыми маяками. Темнота не препятствовала ни им, ни Акселю. Туннель сузился, разветвляясь. Без колебаний Брат пошёл прямо. Аксель последовал за ним. Его чувства были впереди, замечая всё — падающие капли воды; скрежет лап, когда существа убегали с пути. Гудящая вибрация потолка. Тряска была сильной, и в нескольких местах образовались трещины. Что вызывало беспокойство, когда проходишь под ними. Как долго пол продержится? Может ли Аксель рассчитывать на туннели как на выход?

Они миновали решётку, которая пропускала немного света от фонарей, которые включались на каждом углу. Аксель остановился под отверстием и закрыл глаза, отключая чувства. Затем посмотрел на лестницу и кивнул. Братья и сёстры немного изменились, став более округлыми и кошачьими, способным карабкаться по перекладинам. Решётка не была привинчена. Что просто неприемлемо ленивая оплошность. А также высокомерие, потому что Анклав чувствовал себя в чертовски безопасно в куполах. Ничто не могло достать их здесь.

Ну, им стоит передумать. Потому что сегодня он планировал не только прикоснуться к внутренней части купола; а готов просто разорвать его на части.

Стая отделилась, Брат двигался над головой. Остальные прошли мимо и спустились в боковые туннели. Собираясь проникнуть в, как можно больше, локаций. В эту ночь его оружием будет хаос.

Пусть самодовольство купола станет его падением.

Аксель прошёл мимо нескольких решёток, остановившись под одной, освещённой ярче остальных. Он взглянул вверх. Это показалось ему хорошим местом. Он не мог объяснить почему, просто оно казалось правильным. Ощущение усилилось, когда он взобрался по лестнице и навалился на решётку, тихо зарычав, когда понял, что она привинчена. Другой брат стаи обратился к его разуму.

«Есть ещё один путь, найденный младшей сестрой».

Они вернулись к предыдущей решётке, которая не была привинчена, выйдя в переулок, где сильно пахло едой. Никто не поднял тревогу, пока он стоял там, вдыхая запах.

Слишком просто. Он должен быть счастлив, но по опыту, то, что казалось слишком хорошими для правды, в конечном итоге превращались в дерьмо. Чем дольше откладывать, тем хуже будет. Он сделал несколько шагов и достиг края коридора и выглянул за угол, чтобы увидеть, что территория ярко освещена. Солдаты охраняли двери, дорожка перед входом хорошо освещена. И неправильно. Он осмотрелся и покачал головой. Её там не было, но она поблизости.

«Дай нам её запах».

Просьба стаи, едва уловимая в вечернем эфире, заставила Акселя попытаться вспомнить аромат Лауры, который был чрезвычайно сложным в зависимости от настроения. Но он изо всех сил постарался передать его им. Стая, всё ещё разделённая, двигалась быстро, плавные тени проносились через множество приземистых и скучных зданий внутри купола. И все остановились рядом с высоким прямо посередине.

Он посмотрел на него и почти услышал голос Гуннера:

«Ну, конечно, самое большое грёбаное здание в этом месте».

Он свистнул. Низкий резкий звук, но волгар, услышав, вернулся к нему по пути к башне. Количество изменилось, когда они ускользнули и вернулись после того, как справились с возможными осложнениями. Не раздалось ни единого крика. Аксель добрался до стены, по верху которой тянулась колючая проволока, единственные ворота не охранялись, но были заперты. Он поднял глаза. Взобравшись на стену, он сделает из себя и волгара лёгкую мишень для стрельбы. К чёрту.

Они знали, что он придёт. Они уже должны догадаться. Поэтому он сделал кое-что дерзкое. Он постучал и принялся ждать.

Осторожный голос из динамика произнёс:

— Могу я вам помочь?

Он улыбнулся, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбным, одновременно заталкивая Дикаря внутрь.

— Открой дверь.

— Приходи утром. Мы закрыты.

Самый бессмысленный ответ. Брат отправил ему изображение, предупреждение.

Аксель постучал снова и тихо сказал:

— Возможно, ты захочешь открыть эту дверь до того, как она придёт.

— Кто придёт?

Стая скользнула в сторону, когда Кейси вбежал в поле зрения, крича:

— А вот и я.

Она бросила что-то в ворота, а затем упала на землю. Хороший признак того, что ему тоже следует пригнуться. Аксель присел и повернулся, а стая растворилась в тени. Взрыв оказался мягче, чем ожидалось. Аксель встал и уставился на дыру в двери.

— Взрыв оказался аккуратнее обычного, — заметил он. — Только не говори, что с возрастом ты становишься разумнее в отношении количества используемой взрывчатки.

Возможно, потеря части пальца на ноге помогла Кейси умерить желание взрывать всё вокруг.

— Я взорву тебя, если продолжишь выводить меня из себя. Шевелись! — рявкнула Кейси, бросаясь к двери. Интересно, что сигнализации не было. Разве в этом месте не было системы оповещения?

— Как ты нашла меня? — Они прошли через дыру и оказались внутри огороженного сада. Если можно назвать садом тонкую полоску травы с редкими скамейками. Стражи нет, как и звука сирены. В голове Акселя зазвенел тревожный колокол.

— Ищешь Лауру. А здесь они хранят самое ценное.

Разглядывая высокое здание, он почти зарычал.

— Насколько слаба охрана внутри?

— Не так слаба, как думаешь. — Кейси, держа пистолет наготове, направилась к двери. — Парень, который взорвался, сказал, чего ожидать. У них мало мужчин. Если информация верна, за дверью всего двое.

Пара стражников, которые проявили нетерпение и открыли двери, превратились в мишени. Он застрелил одного, а Кейси уложила другого, прежде чем шагнуть внутрь и хладнокровно оглядеться.

— На этом этаже нет комнат. В основном припасы.

— Давай поднимемся по лестнице. — Он отошёл от лифта, зная, что должна быть лестница. — Где Кэм?

— Работает над отвлекающим манёвром.

— Это пригодилось бы. — Хотя ему пришлось задуматься, нужно ли им оно. Силы, направленные против, не такие мощные, как ожидалось. Стая отделилась, чтобы выяснить, где прячутся оставшиеся охранники. Конечно, купол не так плохо защищён.

— На лестнице будет пара охранников, — заявила Кейси, открывая дверь. — Пригнись!

Заряд пролетел над головой и ударился в стену.

— Они стреляют энергией. — Не пулями, что уже хорошо.

— Потому что им нравится ловить тех, кто сбегает. Мы, вероятно, первые, кто прорвался внутрь.

— Мы — задающие тенденции среди Пустоши, — пошутил он.

— Так бы и Гуннер сказал.

Следующий этаж оказался пустым. Однако, к его облегчению, сработала сигнализация. Писк. Предупреждение. Наконец-то.

Он посмотрел на Кейси.

— Мы не можем обыскивать этаж за этажом. У нас нет столько времени.

— Предполагаю, учитывая проблемы, в которые мы попали, она чертовски ценная. А значит, она на верхнем этаже.

— Ну, конечно, — простонал он. — Вперёд.

Сигнализация замолчала, и Акселю пришлось задуматься, сработало ли что-нибудь. Он ожидал, что придётся пробиваться внутрь и наружу с боем. Лестница оказалась до крайности практичной, бетон от времени был в трещинах, краска давно облупилась. Подъёма на седьмой этаж хватило, чтобы мышцы начало печь, и это раздражало. Как это ни одному человеку не пришло в голову проверить лестничную клетку? Это казалось неправильным.

Кейси толкнула дверь на последнем этаже и присела за растением с пластиковыми листьями, на которых лежала пыль. По-прежнему охраны не было. Просто большая комната с четырьмя металлическими дверями на засовах в стенах. Такое нужно, чтобы скрыть что-то опасное внутри. За исключением одного — болты были откручены.

Кейси выставила оружие.

— Забирай Лауру, и давай выбираться. Мне это не нравится.

По крайней мере, он не одинок в своих мыслях, что в этой ситуации что-то не так. Он потянулся к Дикости, нащупывая путь, и думая об этой единственной незапертой двери.

За ней ли она?

Что он найдёт?

Кейси прошипела:

— Торопись. У меня плохое предчувствие

У него тоже.

Он подошёл к двери и посмотрел на ручку. Держа пистолет в одной руке, он распахнул дверь и споткнулся, увидев, как Лаура осела на пол, прижавшись к стене, с полуприкрытыми глазами, сонным выражением лица, но вытянула руки в протестующем жесте. Одурманенная наркотиками и беззащитная перед мужчиной в чёрных брюках и тунике перед ней. У него не было оружия, кроме жестокости в выражении лица.

Лаура посмотрела на Акселя и прошептала:

— Ты пришёл за мной.

— Я всегда буду приходить за тобой.

Глава 19

Это не может быть реальностью. Аксель здесь. И живой.

Она закрыла глаза. Это намного жёстче, чем напоминание о боли.

— Хватит. Он мёртв, ты не можешь заставить меня поверить, — пробормотала она.

— Какая прелесть. Она считает тебя ненастоящим, — произнёс Эрл, но не ей, отчего она снова посмотрела и увидела Акселя, который стоял напряжённым.

Он действительно здесь.

«Я здесь».

Она слышала его голос и не слышала. Лаура смотрела на Акселя, и он, наконец-то, проявил какие-то эмоции. Его губы дрогнули.

«Это действительно я».

И он пришёл за ней.

— Надеюсь, вы уже закончили строить друг другу глазки. — Эрл хлопнул и резкий звук стал очередным напоминанием о том, что ситуация изменилась.

Аксель пришёл за ней. Боли пришёл конец. Лаура могла бы заплакать от облегчения.

— Я думала, ты мёртв.

— Меня не так-то легко убить.

— А те, кто привезли сюда Лауру, очевидно, солгали в отчёте. — Эрл нахмурился.

Аксель уставился на него.

— Кто ты?

— А ты не догадываешься? — Лидера купола, казалось, не беспокоил внешний вид Акселя.

— Я считаю, что ты трус, который использует наркотики, чтобы мучить людей.

— Я не поднимал на неё руку.

— Существует несколько способов причинить кому-то боль. — Аксель улыбнулся. — И это напоминание поблагодарить тебя за грузовики. Мы всегда рады воспользоваться новыми машинами.

— Считай это оплатой, в конце концов, ты выполнил свою часть сделки и привёлженщину.

— А ты меня обманул.

— Сказал мужчина, который планировал сделать то же самое. Вот только у меня получилось лучше, — сказал Эрл весьма самодовольно.

Этот замечание должно быть болезненным, но Аксель не показал вида.

— Я здесь, и пришёл сравнять счёты.

— Долго же ты шёл, я уже устал слушать её крики.

— Ты знал, что он придёт, — выпалила Лаура.

Эрл пожал плечами.

— Я надеялся, но не был уверен правильно ли воспоминания, которые я считал у тебя, показали мне ситуацию. — Затем Эрл посмотрел на Акселя. — Она видит в тебе суровый образец мужественности, который ничего не боится.

После этого заявления Лаура перевела взгляд на Акселя, и ей захотелось спрятаться. Она поняла, что выглядит сломленной и напуганной. Ей стало стыдно, она вся покраснела и потупила взор.

— Лаура, — позвал её Аксель, — этот мужчина прикасался к тебе.

Он не мужчина, хотела сказать Лаура, но медленно наклонила голову, гадая, что думает он о её новой стрижке.

— Руками он никогда меня не трогал, но умеет иным способом причинять людям боль.

— Не стесняйся, Лаура. Расскажи ему всё. — Эрл выпрямился и дерзко улыбнулся. — Или, если хочешь, я сам могу рассказать, что произошло. Когда Матерь Лаура прибыла, мы её натёрли, пока она вся не стала совсем розовой, ведь нельзя допустить, чтобы она принесла с собой болезни Пустоши. Затем я немного полазил у неё в голове, так узнал об её увлечении тобой. А после за язык приказал выпороть. Пять ударов за каждый день, пока её не было. Ушла вечность, чтобы смыть кровь.

Злобное удовольствие Эрла от подробности пыток было очевидно. Он произнёс это всё, чтобы раздавить Лауру, и ему удалось. Лаура увидела, как Аксель скривился.

— Только так ты можешь возбудиться? Пока избиваешь беззащитных женщин? — прорычал он.

— Мы оба знаем, что её вряд ли можно назвать беззащитной.

Лаура могла только слушать. Голова раскалывалась от усталости, и наркотик не давал быть активнее.

Аксель сделал шаг к Лауре, и дверь за ним почти захлопнулась.

— Ты её накачал. Она не могла сопротивляться даже муравью.

Мерзкие создания длиной примерно с палец. Им нравилось отрывать куски плоти и нести в муравейник. Одного было легко раздавить, десять или больше уже нет. По словам Веры лучше всего носить ботинки с толстой подошвой.

— То, что мы делали с Лаурой не твоё дело, крыса. — Элла наклонил голову. — Хотя ты очень интересная крыса. Кто научил тебя блокировать разум?

— Тот, кто предупреждал меня, что такие придурки, как ты, попытаются засунуть свой нос в чужие головы без разрешения.

— Ты в моём куполе, так что у меня есть разрешение, — высокомерно бросил Эрл.

— Вот только ты не можешь прочитать мои мысли. — Аксель выглядел вполне довольным.

Беспечность Эрла исчезла, и гнев в его глазах стало очевиднее.

— Ты всего лишь мусор Пустоши. С чего вдруг меня будет волновать, что у тебя на уме?

Он лгал. Лаура моргнула, осознав это. Эрл отчаянно хотел проникнуть в голову Акселя, но, Аксель прав, он не мог. И Эрл ждал Акселя. Он обеспечил себе место рядом с ней в момент, когда придёт Аксель. Хотя не высказал ни малейшего страха. А значит это только одно

— Аксель, это ловушка.

— Он уже это знает, — лукаво произнёс Эрл. — И знает это с момента, как проник сюда через канализационную систему.

Ну, если знал, зачем пришёл?

— Почему ничего не предпринял?

Аксель не шевельнулся, ни один мускул на его теле не дрогнул, пока он холодно смотрел на Эрла. Он даже не обернулся, когда открылась дверь.

В щели показался ствол оружия, затем человек. И этого человека Лаура знала.

Триумф Эрла сменился неверием.

Кейси с важным видом прошла внутрь и посмотрела на Лауру, сказав:

— Все остальные комнаты свободны. Оказывается, там были не Матери, а солдаты.

— Что ты сделала? — спросил Эрл.

Кейси улыбнулась.

— Ты знал, что в комнатах для женщин со способностями, есть встроенная система отвода газа, на случай, если контроль над людьми будет утерян. Мне Никки рассказала. А Никки знала, потому что была здесь. Она оказалась права. А Лаура очень-очень неправа.

Эрл не растерял самоуверенность.

— А вот и печально известная Кейси. Ты знала, что за поимку тебя живьём назначена награда. За тебя и твоего брата.

— Мы делали ставку на то, как высоко поднимется награда. Или ты думал, что наблюдение за мной и Кэмом случайное? — Кейси ухмыльнулась. — О, и можешь перестать ковыряться у меня в голове. Твои игры разума на меня не подействует.

Лаура моргнула, когда поняла, что Кейси может противостоять Эрлу, как и Аксель. По-видимому, только она не могла вытолкать его из головы. Должен быть способ сопротивляться наркотикам в организме.

Эрл поджал губы.

— Ты недолго будешь на свободе.

— Как мило, что ты так думаешь. — Кейси довела его до предела, похлопав по щеке, пока неторопливо проходила мимо и присела на корточки перед Лаурой.

— Двинуть ему по яйцам? — спросила она. — Могу его подержать, пока ты будешь что-нибудь ему отрезать. Или могу отключить на время, пока найдёшь что-нибудь острое.

— Попытки запугать меня не сработают. Вместо того чтобы сражаться и быть врагами, нам следует объединиться и договориться, — сказал Эрл.

Аксель фыркнул.

— Договориться о чём? Мы не уйдём отсюда без Лауры. Будешь ли ты жив в этот момент, уже большой вопрос.

— Предлагаю убить его, в качестве примера остальным. — В усмешке Кейси была ужасающая мрачность.

— Я склонен согласиться. — Аксель выглядел таким же холодным.

— Вы двое упускаете общую картину. — Эрл не показал паники, но Лаура чувствовала приступ отчаяния, когда он попытался втюхивать им план, на который Аксель никогда бы не согласился. — На женской генетике можно заработать богатство. Возможно даже на твоей. Хотя мне ещё предстоит увидеть, какими навыками ты обладаешь. И почему ты особенная.

Вместо того чтобы оскорбиться Аксель широко ухмыльнулся.

— Не всем из нас нравится изучаться, и не будет продажи чьей-либо генетики.

— Им это не повредит. А ты уйдёшь отсюда богаче.

Это замечание привлекло Акселя.

— Мне не так сильно нужны деньги, а смешивать украденные гены ради богатства и власти — неправильно. И это нас вы называете аномалиями.

— На самом деле, если у тебя нет хвоста, ты Аунимаа. — Лаура подавила наркотик, медленно движущийся по венам.

Кейси улыбнулась.

— Аномалия с другим названием всё равно аномалия.

— Аунимаа совсем другие. В них есть псионы, или то, что вы невоспитанные жители Пустоши называете магией, — заявил Эрл.

— То, что ты делаешь — не магия, — протянул Аксель. — И мне кажется, что он специально затягивает разговор.

— Этот мудак ждёт подкрепление. Я вас поняла. — Кейси ушла вся из себя бесстрашная и решительная. Если бы у Лауры была хоть половина мужества и энергии, но она всё ещё чувствовала себя сонной.

— Ты не уйдёшь отсюда, — заявил Эрл, вновь обретая уверенность. — У меня был запасной вариант, если ты справишься на этом уровне.

— Ты мне не нравишься, — пробормотал Аксель, и Лаура заметила, что он немного изменился. Что-то дикое было в выражении его лица. Что-то властное во взгляде, в котором сегодня было больше золота. Аксель поднял пистолет и прицелился. Лаура была удивлена, что это заняло у него так много времени.

— Убей меня, и начнёшь войну, в которой не сможешь победить, крыса, — прорычал Эрл.

— Но после твоего убийства, я, возможно, почувствую себе намного лучше.

— Тебе не сойдёт с рук моё убийство. За тобой будут охотиться, за тобой и твоей шлюхой. Они притащат тебя и станут использовать по своему усмотрению. А это будет ужасно.

— О нет. Что же мне делать? Я так напуган, — с преувеличением протянул Аксель.

Но казалось, Эрл не слышал или ему было всё равно.

— Сдавайся, и тебе не причинят вреда. Солдаты, которых ты отключил в камерах, лишь небольшая часть тех, кто под моим командованием.

— Это ложь. — Лаура поднялась, опираясь на стену, чтобы встать ровно. Затем склонила голову в сторону Эрла. — У него совсем немного солдат. Не так много, как раньше, потому что город мобилизовал большую часть его стражи.

— Тебе откуда это знать, — выплюнул Эрл.

Лаура улыбнулась.

— Это называется слушать окружающих людей.

— У меня ещё много охраны.

— Ты бы понадеялся, что их хватит, потому что я ухожу с Лаурой. — Аксель протянул ей руку. Лаура оттолкнулась от стены и обошла Эрла. Он её не остановил и снова нацепил раздражающую улыбку. Лаура подошла к Акселю и прижалась к нему.

— Я так рада тебя видеть, — пробормотала она, хотя и боялась, что он совершил огромную ошибку.

— Позже покажешь, насколько ты счастлива. — Ему удалось изобразить дерзкую улыбку, но она превратилась в холодный оскал, когда он посмотрел на Эрла. — Всё, что ты здесь делаешь неправильно.

— У тебя нет права судить. Я делаю то, что нужно для выживания человеческой расы.

— Она прекрасно выживет и без твоих методов насилия.

— Это было бы насилие, если бы мне отказали, но многие с радостью соглашаются.

— Потому что ты избиваешь их до тех пор, пока они не согласятся, — воскликнула Лаура, и её спина запульсировала от фантомной боли.

— На самом деле, нет. Хороших Матерей ценят. Тем, кто хорошо себя ведёт и стремится угодить, мы даже разрешаем переехать в город. А кому-то выпадает огромная честь стать супругами членов Анклава. У меня в настоящее время её нет, поэтому я ухаживал за тобой.

— Ни за что, — выплюнула она.

Аксель усмехнулся.

— Для того, кого зовут Эрл у тебя стальные яйца. Учитывая, что думаешь, будто я тебя не убью. — Он поднял пистолет. — Ты очень не прав.

— Нажмёшь на курок, и она умрёт. — Эрл заложил руки за спину, а психическими пальцами вонзился Лауре в голову.

Она со стоном упала на колени.

— Отстань от неё. — Ярость Акселя пульсировала в воздухе, омывая Лауру своей невероятно прекрасной силой.

— А ты заставь меня, крыса, — рявкнул Эрл

Аксель выстрелил. Эрл двигался невероятно быстро, и пуля прошла мимо. Солдат вышел из душевой кабины и выстрелил. Аксель не успел отойти. И пошатнулся, когда пуля попала ему в плечо. Но прицелился и выстрелил. Солдат упал. Эрл бросился вперёд и врезался в Акселя, который зашипел, когда Эрл коснулся раны в плече. Затем ублюдок выскочил за дверь. Словно прочитав её мысли, Аксель вытянул руку и убрал волосы с её виска.

— Он не убежит. Я пришёл не один. — Затем взял Лауру за руки. — Идти можешь?

Она кивнула, хотя ноги дрожали на каждом шагу. Из-за лекарств у неё не осталось сил. Аксель поднял её на руки, но она запротестовала.

— Твоё плечо.

— Царапина. Я выживу.

Когда он выходил из комнаты, появилась Кейси, которая держалась за бок и кривила лицо.

— Тебя подстрелили? — спросил Аксель.

— Нет, просто ударили, — пробормотала она, поднимая рубашку, чтобы показать отметину на бронежилете. — Почему у тебя такого нет? — спросила она Акселя.

— Я предпочитаю избегать пуль.

— Сегодня хреново получилось, — заметила Кейси.

— Ему повезло.

— Нам нужно выбираться, — произнесла Кейси. — Повсюду солдаты. Некоторые прятались в комнатах Матерей. Я разобралась с теми, кого нашла, и с парочкой на лестнице, но их становится всё больше.

Когда они вышли на лестничную клетку, услышали отдалённый топот сапог. Им недолго быть одним. Не говоря уже о том, что Эрл где-то в здании.

— Мне казалось, что у него не так много солдат, — проворчал Аксель.

— Он хотел, чтобы мы так думали, — заметила Кейси. — Походу он призвал городских центурионов. — Это жёсткая версия солдат Анклава.

— Значит, придётся прорваться с боем, — проворчал Аксель. — Ну, это справедливо. Показывай дорогу.

Когда они подошли к площадке следующего этажа, Кейси неторопливо вошла в дверь, вместо того, чтобы спуститься. И они оказались не в четырёхугольном помещении, а в тесном коридоре всего с двумя выходами. Один из них был лифт, а второй — дверь в общежитие. На стене красовалась Большая красная кнопка без надписи. Кейси нажала на неё.

— Что она делает? — спросила Лаура.

— Отвлекающий манёвр, — объяснил Аксель. Кейси вошла в спальню, но Аксель держал Лауру, а значит, что она могла только наблюдать. — Она ведёт себя, как герой. Но если начнёшь говорить, что она пытается спасти женщин, Кейси будет это отрицать.

Женщины в белых одеяниях и с испуганными выражениями лиц вышли из общежития. Некоторые направились к лифту, другие к лестнице. Когда появилась Кейси, несла пару белых халатов.

— Смотри, что нашла. Так мы сможем слиться с толпой.

На Кейси халат сидел свободно. Аксель бросил на неё взгляд и фыркнул.

— Мне не подойдёт. — Но они сделали всё возможное, чтобы втиснуть Акселя в халат и обеспечить небольшое прикрытие. Хотя если присмотреться, можно заметить, что это мужчина.

Одевшись, они присоединились к последним женщинам, ожидавшим лифта. Женщины уставились на Акселя. Только одна со страхом, остальные же смотрели на него так, как Лаура не оценила. Лифт остановился на следующем этаже, и из него вышла только Кейси.

— Ещё один отвлекающий манёвр, просто сказал Аксель, когда они спустились ещё на один этаж. Когда двери разъехались, их уже ждала пара солдат. Аксель выстрелил раз, другой прежде, чем толкнуть Лауру в комнату с окнами вдоль стен. За окнами Лаура увидела медицинские койки, расположенные высоко от пола с направляющими и возможностью частичного наклона. Вокруг этих коек стояли аппараты, и Лаура не хотела знать, что делали эти аппараты. На этом этаже никого не было, но Аксель перешёл на другую сторону.

— Куда мы идём?

— На другой лестничный пролёт.

Она даже не спрашивала, как он вообще узнал о существовании второго лестничного пролёта. Аксель вышел на лестничную клетку, которая выглядела старше, чем предыдущая, и прислушался.

Лаура заёрзала.

— Отпусти меня.

— Держись позади.

Он поставил Лауру на ноги, и она пошатнулась, но преодолела слабость. Она не останется здесь. Нет, если это шанс на спасение. Лаура упёрлась пальцами в стену, пытаясь сосредоточиться на прохладной грубой текстуре бетона.

— Пойдём, — пробормотала она, иначе упадёт.

Он двигался быстро, спускаясь по лестнице и проверяя, нет ли опасности. Лаура изо всех сил старалась идти в ногу с ним и не падать. И чем больше двигалась, тем бодрее себя чувствовала.

— Я так и не могу поверить, что ты пришёл. — Лаура не осознавала, что пробормотала эти слова вслух, пока Аксель не ответил.

— Я всегда приду за тобой. — Он на мгновение остановился и посмотрел на неё. — Вот только хотел бы не терять тебя. Извини.

— За что? — искренне удивилась она.

— Обсудим это позже. У нас компания. — Лаура остановилась, когда он прыгнул вперёд, и раздались глухие удары. Затем Аксель крикнул: — Можешь спускаться, хотя если тебя тошнит от вида крови, смотри на стену.

Но Лаура просто плотно сжала губы и не стала дрожать от вида насилия. Слишком долго она боялась, но страх лишь преследовал её снова и снова. Тела лежали друг на друге. Лаура не могла сказать, живы ли солдаты, и ей было плевать. Она споткнулась перед лестничной площадкой, но Аксель вновь поднял её на руки. Спустившись вниз, он поставил её на пол и прижал к себе, входя в главный вестибюль здания. Там царил хаос — женщины ходили туда-сюда некоторые ждали, другие требовали рассказать, что происходит. Кейси попыталась выгнать некоторых.

— Вы как раз вовремя. Давайте уходить, — рявкнула она

— А что насчёт матерей?

— Те, кому хватит ума, идут за нами. Они либо хотят свободы, либо нет.

Аксель переплёл их с Лаурой пальцы.

— Готова убираться отсюда?

Она кивнула. Ей удавалось не отставать, пока Аксель вытаскивал её из здания. На выходе было ещё больше крови, и ещё больше тел. Довольно крупный мужчина вышел из угла здания. Близнец Кейси — Кэм.

— Нам нужно добраться до главных ворот. Гуннер готовит грузовик и выводит из строя остальные, чтобы за нами никто не последовал.

Аксель свистнул. Странный завывающий звук наполнил воздух. Казалось, никого это не обеспокоило, но Лаура задрожала.

— Я удивлён, что не работают сирены, — заметил Аксель, когда они проходили мимо ворот.

— Я их отключил, — пророкотал Кэм. — А ещё их центр наблюдения не работает.

— Ты молодец. — Аксель хлопнул друга по спине. — Возьми Лауру, мне нужно кое-что закончить.

— Что? Нет, Аксель, — запротестовала она.

— Я скоро приду. — Она почувствовала, как он коснулся её щеки, и услышала шёпот в голове: «Мне нужно кое-что сделать, а потом мы отправимся домой».

А ещё он мог уйти и умереть в попытке отомстить за неё.

— О нет, идиот. Не делай этого, придерживайся плана, — проворчал здоровяк.

Лаура могла только поблагодарить Кэма, когда тот сбил Акселя с ног тяжёлым ударом кулака по голове. Кэм поднял Акселя на руки и закряхтел. Но когда Гуннер предложил помощь, огрызнулся. Кейси шла впереди. Лишь несколько оставшихся охранников осмелилось встать у них на пути, но большинство были заняты тем, чтобы собрать разбредающихся матерей, которые не хотели уходить. Лауре хотелось накричать на них. Как они могли хотеть остаться? Как могли согласиться? Но опять же, она была такой же. Не обращала внимания на правду.

— Мы должны помочь им, — сказала Лаура, замедляясь у ворот.

— У нас нет времени. Нужно уйти до того, как город пришлёт подкрепление, — рявкнула Кейси. Грубое заявление, но оно воодушевило Лауру. Особенно, когда она посмотрела на бледное лицо Акселя. Они побежали к выходу, где на земле лежало ещё больше трупов, некоторые выглядели целыми и не повреждёнными.

Кэм нёс Акселя, спотыкаясь на каждом шагу, от чего Лаура беспокоилась о его ране. Пройдя через ворота, они услышали урчание двигателя. Гуннер махнул им, указывая на открытую часть сзади округлого грузовика. Вместо колёс были огромные ремни.

— Прыгайте скорее и уезжаем.

Лаура забралась внутрь и, когда Кэм закинул Акселя, положила его голову себе на колени. Дверь захлопнулась, погрузив её в темноту, но она не одна. Кэм был рядом, Кейси села впереди с Гуннером. Грузовик накренился, и сердце Лауры подпрыгнуло. Она ждала, что их остановят, но они ехали всё дальше и дальше от Эрла и его купола.

— Нужно осмотреть Акселя, — пророкотал Кэм.

Он нашёл фонарь, и они перевязали рану Акселя. Больше всего её беспокоила рана на плече, синяк на виске, вероятно, просто вызовет головную боль. Кейси ввела ему седативное средство, когда они на короткий миг остановились.

— Если мы не уедем, как можно дальше от купола, он просто ускользнёт от нас и вернётся туда. — Таков был её мрачный прогноз.

Аксель очнулся на следующий день. Не открыв полностью глаза, он хрипло пророкотал Кэму:

— Ты труп.

Глава 20

Кэм не умер в ту же минуту, когда Аксель очнулся потому, что Лаура разрыдалась. Они спасли её, хотя ему это не очень нравилось. Из-за травмы у него были некоторые проблемы, а значит, какую-то часть времени он провёл в бреду и в лихорадке. В какой-то момент он стал даже немного нерациональным, гадая, удалось ли его стае выбраться целыми и невредимыми. Гуннер сделал крюк к лесу, чтобы дать Акселю возможность пообщаться с дикой природой, убеждаясь, что волгары выбрались без потерь. Они отделались лишь несколькими травмами. Во многих отношениях это просто чудо.

Но Аксель не мог радоваться, потому что Эрл ещё оставался угрозой.

Аксель не сомневался, что этот мужчина попытается вновь отобрать у него Лауру. Стоило убить его, когда был шанс. Аксель ещё злился на Кэма за то, что тот поступил правильно. Если бы Аксель вернулся в купол, когда выли сирены, вероятно, умер бы. Здравый смысл не особо смягчил гнев особенно, когда Аксель увидел новые шрамы на спине Лауры.

Менее чем через два дня они вернулись в Хейвен. Два дня, и он смог найти облегчение в исцеляющем прикосновении Олиандера. Ещё через день он почувствовал себя хорошо, чтобы найти Лауру. Они, наконец, перестали давать ему седативные. Идиоты думали, что он не сможет встать. Хорошо же они его знали.

Он нашёл Лауру на парковке с Никки. А значит, не только Вера смотрела на неё с ревностью.

Аксель подошёл прямо к Лауре и встал на колено, склонив голову.

— Извини.

— За что?

— За то, что облажался, и ты пострадала. И за то, что так долго пришлось ждать извинений.

Лаура смотрела на него.

— Ты находился в искусственном сне, и не за что тебе извиняться.

— Ты должна злиться на меня. — Так бы было понятно, почему она избегала его кровати и спала на полу, появляясь, когда он засыпал, и, уходя до того, как он просыпался. Она ненавидела его.

— Я не сержусь на тебя. — Она покачала головой, привлекая внимание к коротким волосам, затем подняла руку к макушке и покраснела, будто стесняясь.

Он встал и отвёл её руку.

— Не надо. Всё в порядке.

Она сморщила носик.

— У меня отвратительная причёска.

— Волосы отрастут снова. — Однако шрамы на спине только поблекнут и никогда не исчезнут. Потому что он облажался.

Аксель отвернулся, но Лаура схватила его.

— Не мог бы ты уже прекратить винить себя. Ты не виноват. Я попросила эту сделку, я заставила тебя согласиться на неё, и всё пошло не так, как планировалось. Главное мы оба выжили. — Она обхватила его щёки. — И мы можем быть вместе. Ну, если ты всё ещё хочешь меня.

От уязвимости в её голосе Аксель зарычал и обнял её.

— Конечно, я тебя хочу.

— Я ухожу. — Никки отодвинулась.

Аксель смотрел только на Лауру.

— Извини.

— Ты опять за своё. — Она обняла его за шею. — Мне казалось, что ты умрёшь.

— Я крепче, чем кажусь

— Насколько? — Она выгнула брови.

Он перекинул её через здоровое плечо и направился обратно в свою комнату.

— Эй, босс, что нам нужно?..

— Разберись сам, я собираюсь вздремнуть.

— Э-э-э-э, ладно. — Гуннер говорил так, будто сдерживал смех.

— Мне тоже нужно вздремнуть, — добавила Лаура, подавляя смешок.

Аксель тяжело дышал к моменту, как добрался до подиума, ведущего в комнату.

— В следующем месте, которое мы будем называть домом, либо будут лифты, либо только один этаж.

— Идиот. Отпусти меня, — предупредила она.

Он поставил её, как только вошли в комнату. Затем закрыл двери и повернулся к Лауре лицом.

— Лаура, я…

Он так и не успел закончить предложение, когда она бросилась к нему, прижавшись к губам.

— Заткнись и поцелуй меня. — Она крепко обняла Акселя.

Он наслаждался ощущением её тела рядом со своим, затем обнял за талию и крепко прижал, чтобы поднять и отнести на кровать. Она легла на матрас, полузакрыв глаза и приоткрыв губы. Аксель мгновение наслаждался её телом, задерживая взгляд на округлости груди, а затем переводя его на дразнящую улыбку на губах.

— Помнишь наше время на озере?

— Мы были намного более обнажёнными.

— И ты говорил намного меньше. Для мужчины, который с нетерпением ждал момента затащить меня сюда…

— Затащить? — протянул он, стаскивая футболку, когда она сняла свою через голову. Он понял, что она осталась только в бандаже. — Мне не пришлось бы прибегать к жестокой тактике, не избегай ты моей постели.

— Олиандер сказал дать тебе возможность исцелиться.

— То, что ты рядом, исцеляет. — Он расстегнул штаны, но оставил их на себе, когда опускался на Лауру.

Она вытянула руки, чтобы провести кончиками пальцев по новому шраму, немного ниже.

— Прости, я не знала, что Эрл прятал кого-то в душе.

— И почему мы оба извиняемся за то, что не могли контролировать.

— Может, мы потом поговорим. Мне казалось, кто-то обещал показать, что он уже исцелился. — Она схватила его за руки и потянула на себя, прижимаясь к его губам.

Аксель тоже обнял Лауру, углубив поцелуй. Она отвечала ему, показывая, как его хочет. Он скользнул ладонью между их телами, нетерпеливо дёргая за брюки, чтобы их опустить и скользнуть в её горячую влажность. Затем накрыл её тело своим, раздражаясь, что брюки всё ещё на ней. Аксель прижался налитым стволом к её сердцевине. Лаура дрожала и извивалась. Аксель застонал, когда она завертела бёдрами. Он целовал её с голодной самозабвенностью, будто это их последний раз. Потому что в Пустоши никогда нельзя быть уверенным в чём-то. Наконец, он отстранился от её великолепных губ и занялся другими частями тела. Он скользнул пальцем по её груди, опустился между полушариями, замечая, как у Лауры перехватило дыхание. А от прикосновения по телу пробежали мурашки. Склонив голову, он обхватил одну вершинку губами и втянул в рот. Лаура выгнулась и вскрикнула, впиваясь пальцами в постель. Её наслаждение стало резким уколом. Края зубов задели чувствительную кожу, а затем Аксель прикусил сосок, вызвав резкий вскрик. Аксель переключил внимание на другую грудь, чувствуя, как нарастает давление её удовольствия, вдыхая запах этого удовольствия и чувствуя его в трепете её тела. Аксель чувствовал, как вибрирует связь между ними. Чувствуя нарастающее вожделение, он скользнул рукой по телу Лауры к сердцевине и застонал, когда натолкнулся на влагу. Отпустив сосок, он опустился по её телу, замирая над пахом. Затем стянул брюки с Лауры. Лаура раздвинула ноги, и Аксель наклонил голову, наслаждаясь стоном, когда скользнул языком по складкам, ощущая, насколько близка она к разрядке. Так близка, и ему нужно было это почувствовать. Почувствовать её.

Аксель скользнул вверх, возясь со штанами, чтобы стянуть их. Затем прижался кончиком члена к её входу. Лаура обняла ногами его за талию и притянула его голову к себе. Издав стон облегчения, капитуляции и удовольствия, он вошёл в неё. Лаура вскрикнула и сдавила его член. Её тугие ножны быстро подвели его к краю. Лаура тяжело дышала и уже не целовала его, а больше сминала плоть губ, задыхаясь от наслаждения. Аксель входил в неё вновь и вновь. Чувствуя, как она напрягается на каждом толчке, он продолжал входить, задевая точку, от которой она, наконец, закричала. Лаура кончила, и Аксель последовал за ней. Затем он рухнул на неё, лишившись всяких сил, но оставшись довольным.

— Лаура, я люблю тебя, — пробормотал он, перед тем как заснуть.

Улыбаясь, она прошептала:

— Я тоже тебя люблю.

Глава 21

С Акселем всё в порядке. Лаура какое-то время смотрела на его профиль, пока мужчина спал. Она любила Акселя, но узнала и поняла это понятие лишь недавно. За последнее время ей пришлось очень многое узнать. Например, что ген аномалии более распространён, чем рассказывалось. Как Аксель, который мог разговаривать с животными. Олиандер, который умел исцелять… И это только те, кого она знала лично, хотя слышала и о других людях и их способностях. Теперь для неё это не было отвратительным, учитывайте всё, через что она прошла. Скорее она видела в этом силу, если использовать должным образом.

Пока Аксель выздоравливал, она взяла за правило узнавать больше о Пустоши и приставала к людям с расспросами. Попросила Кейси научить, как выживать и сражаться. Кэм взял на себя смелость, показать множество способов, которыми её попытаются убить и как этого избежать. Она хотела попрактиковаться в силе, но действие наркотика ещё не сошло. Однако, как только лекарство покинут её организм, она начнёт тренироваться. Потому что она больше никогда не будет ничьей пленницей — и никому не будет позволено причинять вред Акселю, пока она рядом.

Она убрала волосы с его виска, прежде чем прижаться к его телу и позволить себе уснуть. Первый настоящий отдых с момента плена. Она проснулась от того, что он ласкал её. Он ждал, когда она выдохнет:

— Аксель, пожалуйста, — прежде чем дать то, чего она жаждала.

Когда дрожь их кульминации ослабла, она прижалась ближе и выдохнула.

— Идеально.

— Ш-ш-ш, иначе сглазишь, — поддразнил он, целуя её в макушку. Прежде чем она смогла ответить, сработал сигнал тревоги. Или она предположила, что это сигнал тревоги, учитывая внезапно раздавшийся лязг.

— Что происходит? — спросила она.

— Может, ничего особенного, — сказал он, скатываясь с кровати

— Или? — спросила она, когда он накинул куртку поверх рубашки, а затем засунул карты со стола в рюкзак.

— Или на нас вот-вот нападут.

Он натянул ботинки.

— Куда ты?

— Выяснить, что происходит.

— Я иду с тобой. — Она скатилась с кровати и быстро схватила одежду, пока Аксель распихивал вещи по карманам, будто боялся, что они могут не вернуться в комнату.

Зловещее предсказание.

Они вышли и услышали гул возбуждения и более чем несколько работающих двигателей.

— Чёрт. Они готовятся к эвакуации

Подиум дрожал, когда они пересекали его, вероятно, потому, что дрожал весь Хейвен.

— Аксель! — прокричал снизу Гуннер. — Анклав нашёл нас.

— Как вышло, что они так близко? — рявкнул он, когда они опустились.

Лаура держалась ближе к нему, пока он пробирался сквозь хаос людей, бегущих с вещами к парковке.

— Они через туман подкрались к нам. Хотя не знаю, как им удалось нас найти.

— Нужно эвакуироваться, — крикнул Аксель

— Уже. Бенни и Карлос уже вывели людей через туннель в лес. — Бум. Вся конструкция затряслась, раздались крики, и куски потолка полетели вниз.

— Нам нужно выбираться, пока дом не рухнул. — Аксель посмотрел на крышу над головой. — Забирайте всех, кто может сражаться, в грузовики.

— Могу я помочь? — спросила она.

Он посмотрел на неё.

— Твоя магия вернулась?

Отчасти.

— Да.

— Лгунья, — догадался он, покачав головой. — Тебе нужно идти с людьми в туннели.

— Но…

Он притянул её к себе и запечатлел поцелуй на губах.

— Я найду тебя. Помни. Я всегда найду тебя.

Она хотела, чтобы Кэм ударил его снова. Хотела плакать и умолять его пойти с ней.

Но вместо этого кивнула. Без силы она обуза.

Вскоре она оказалась среди группы испуганных людей, в которых входили Салли и Кайли. Маленькая девочка прижимала к себе кошку и та, казалось, была не слишком довольна. Под руководством Никки с мрачным выражением лица, они вошли в туннель — узкое сооружение с потрескивающими факелами. Следующие несколько метров раздавалось только шарканье ног и панические, с ноткой отчаяния, вдохи.

Лаура держалась сзади, смотря на туннель позади и гадая, сражался ли Аксель. Она не позволяла себе даже допускать мысли о его смерти. Именно из-за того, что отстала, она увидела, как кошка пронеслась мимо. К моменту, как она повернулась, чтобы посмотреть на кошку, Кайли пронеслась мимо, крича:

— Фуфок, нет. Вернись.

Лаура даже не успела задуматься, когда побежала за Кайли которая скакала быстрее, чем мог ребёнок. Лаура не успела её догнать, пока они почти не вернулись в Хейвен. Но это уже не тот дом, который они знали. Дыра в потолке пропускала дневной свет и туман. Он полз вниз и окутывал всё вокруг. Он скрывал насилие, но не грохот оружия или крики.

Кайли смотрела широко раскрытыми глазами.

— Пойдём. Нам нужно идти. — Она схватила малышку, которая всхлипывала.

— Фуфок.

— Пушку придётся самому спасать свою глупую сущность. Нам нужно вернуться к твоей маме

Кайли крепко обняла Лауру за шею, и та побежала так быстро, как только могла, оставляю позади звуки сражения. На обратном пути она встретила Никки.

— Спасибо, что нашла эту маленькую лису. — Приветливая улыбка облегчения Никки сменилась криком: — Позади!

Лаура успела обернуться и увидеть зверя, который напал на Акселя во время их путешествия. Джакена. Угроза. Она толкнула Кайли себе за спину и посмотрела животному в глаза. Зверь бежал к ней с распахнутой пастью. Никки выстрелила и не промахнулась. Джакена беззвучно упал на землю, но успел издать завывающий крик.

— Чёрт. Беги! — закричала Никки.

Схватив Кайли за руку, они помчались. Лауре не нужно было оглядываться, чтобы понять, за ними гнались. Они вышли из туннеля и оказались на открытой местности, окутанной туманом. Люди жались друг к другу с потрясением на лицах, некоторые плакали. Бенни и Карлос попытались окружить их и направить глубже в туман.

Появилась Никки, крича в предупреждении.

— Убирайтесь. Джакены приближаются. Кто-нибудь, помогите мне заблокировать вход.

Вырвавшись из хватки Лауры, Кайли побежала к матери. К Никки присоединились ещё несколько человек, которые закрыли замаскированные ворота. Они бросали камни, и эта жалкая груда никак бы не остановила монстров. Если джакены выберутся, жители Хейвена погибнут здесь, их разорвут на куски.

Если монстрам удастся сбежать…

Лаура вернулась в туннель и огляделась. Её магии почти не было. Лекарства медленно покидали организм. Но слабая щекотка вернулась. Хватит ли этого? Должно хватить. Просто необходимо. Поэтому она потянулась к силе, задействовав все эмоции, на которые была способна: страх перед монстрами; ужас смерти; свою любовь к Акселю и некоторым из людей, первыми из которых она могла назвать друзьями. Она использовала все чувства, которые могла вызвать, чтобы пробить щит между ней и силой. Собрала её в плотный шар, игнорируя громкие завывания.

— Уходите! — закричала она, дрожа, когда сила объединилась и потребовала спасения.

Никки и остальные разбежались, как только она выпустила силу. Бум. От удара она отлетела в сторону.

Когда она открыла глаза, была в лесу, её нёс Аксель на руках. Он заметил, что она очнулась, и улыбнулся с явным облегчением на перепачканном сажей лице.

— Ты вовремя проснулась.

— Что случилось? — Она вздрогнула, когда малейшее движение головы вызывало пронзительную боль.

— Хейвен исчез, и большинство жителей также бы исчезли, не обрушь ты туннель

— Получилось? Кайли?

— И остальные в безопасности.

И с этими словами она погрузилась во тьму.

В следующий раз, когда она проснулась, услышала шёпот. Лаура прислушалась, и услышанное наполнило её печалью. Хейвен исчез, и многие погибли во время внезапной атаки солдат Анклава. Туман одновременно помогал и препятствовал в борьбе с джакенами. Зверям было плевать, с какой стороны напасть.

— Я не понимаю, — произнёс Гуннер, — как они нашли нас. Словно следили за нами.

Кейси, выругалась, понимая, что именно произошло.

— Держу пари, этот ублюдок Эрл поставил на неё чип.

— Устройства слежения не работают за пределами куполов, — отметил Аксель

— Те, о которых мы знаем.

— Это объяснило бы, почему мы так легко сбежали, — грохочущее дополнение Кэма к разговору.

— Достаточно легко выяснить и исправить. — Зара подошла и шлёпнула диском по Лауре. — Тебя тряхнёт.

Мягко сказано. Она почувствовала, как энергия пронзила организм. Короткие волосы встали дыбом, а плечо пронзила боль. Она прижала к нему руку.

— Тут. Думаю, тут что-то есть.

Поскольку Олиандер был занят ранеными людьми, ей пришлось довериться твёрдой руке Кейси, которая разрезала покрытую шрамами плоть, пока Аксель держал её за руки. Мгновение спустя чип был извлечён и уничтожен. Аксель промокнул кровь и перевязал рану, когда Лаура пробормотала:

— Это всё из-за меня.

— Нет.

Она покачала головой.

— Кейси права. Я привела Анклав в Хейвен

— Они бы в любом случае скоро нашли нас, — сказал Аксель. Её плечо было забинтовано, он пересел ближе к ней. — Нам давно пора было переезжать.

— Куда? Мы не можем долго оставаться в этих лесах. Возможно, на этот раз мы уничтожили солдат, но придут другие. — Гуннер напомнил им об ужасности ситуации.

— Нам нужен новый дом, который будет защищённее, — размышлял Аксель. — И я думаю, что знаю такой.

— Знаешь? — спросил Гуннер.

— Ты, друг, подал мне идею. Мы захватим купол.

Глава 22

Спустя несколько вежливых диалогов, удалось убедить всех, напомнив, что просто не было выбора. Им всем нужно куда-то пойти. Туда, где будет безопасно. Купол-инкубатор лишился стражи. Успели ли их заменить? Возможно, но учитывая нападение на Хейвен, Аксель готов был поспорить, что Эрл собрал все имеющиеся ресурсы для охоты на крыс. И он не ожидал, что они будут сопротивляться.

Совсем скоро они добрались до кромки леса, обнаружив машины, которые были спрятаны под ветвями. В течение дня стая обеспечивала охрану от жителей леса, которые могли обидеться на вторжение.

Медленно минуло пять дней вместо двух по прямой дороге. Но им удалось незаметно приблизиться к куполу. Когда Аксель снова стоял на вершине холма, смотря на бесплодную полосу, отделяющую лес от купола, седой брат сообщил, что меры безопасности были усилены. Канализационные трубы, которыми они воспользовались в прошлый раз, защищены решёткой, установленной на толстый слой бетона. Оставалась только входная дверь. И у него был план на этот случай.

— Ты не сделаешь из себя приманку, — прошипела Лаура, когда он, наконец, раскрыл, что сделает для того, чтобы попасть внутрь.

— Нам нужно войти, и лучший вариант — постучать в парадную дверь, — небрежно предложил он, чувствуя, как закипают эмоции Лауры. Все лекарства вышли из организма, и сила начала рябить. Хорошо, что Лаура практиковалась, а Никки и Кейси учили её.

— Ты не можешь просто подойти к куполу, идиот. Эрл тебя застрелит. — Она схватила его за рубашку, и в её глазах он увидел слёзы. Подушечкой большого пальца он стёр каплю, скатившуюся из уголка глаза.

— Нет, не застрелит. Жадность заставит захотеть услышать то, что я должен сказать.

— И как то, что ты проникнешь внутрь, поможет остальным? — спросила она.

— А он будет не один, — вставила Кейси — Я пойду с ним.

— Ты тоже пойдёшь в качестве приманки? — Лаура нахмурилась. — Тогда почему я не могу? Ко мне вернулась сила.

Он видел непонимание Лауры, и ему трудно было объяснить. Сила Кейси была не похожа ни на что известное. И они предпочли оставить всё в таком виде.

— Тебе предстоит сыграть свою роль. Пока я отвлекаю их, ты должна своим даром разрушить стену с дальней стороны.

— Что, если я не смогу? Что, если магия подведёт меня? — прошептала она.

— Верь в себя. Ты справишься. — Он притянул Лауру ближе для поцелуя, вкладывая все эмоции, на которые способен. Каждое обещание.

— Вернись ко мне, — прошептала она.

— Всегда.

Ему оставалось лишь надеяться, что сдержит это слово. Он старался выглядеть уверенным. И всё же подъезжая на мотоцикле к воротам охраняемой автостоянки купола, не мог сдержать дрожь беспокойства. Адреналин подпитывал её.

Окутанная тенями, прильнувшая к его спине, Кейси оставалась неподвижной и тихой. Её дар в том, чтобы прятаться у всех на виду — экстремальная форма камуфляжа. Поэтому она идеальная шпионка и сообщница. Когда он слезал с мотоцикла, её движения совпадали с его, и она оставалась скрытой за его спиной. Он представил, что на него направлено много оружия, когда он шёл к воротам.

Раздался механический голос.

— Стой. Изложи дело.

— Скажи Эрлу, что герцог Пустошей пришёл заключить с ним сделку.

Он был уверен, что Кейси изо всех сил старалась не хихикать. Ему самому захотелось фыркнуть от использования нелепого звания, но оно произвело нужный эффект.

Ворота лязгнули, когда замки открылись, и распахнулись, впуская его в загон для автомобилей. Очень пустой загон. Остался только грузовик без колёс, стоящий на блоках.

Отослал ли Эрл всю охрану, чтобы напасть на Хейвен? Если это так, захват власти ещё проще.

— Уберите оружие, — сказал механический голос.

В поле зрения никого не было, но Аксель демонстративно опустошил кобуру. По крайней мере, видимую. Ему показалось интересным, что он ещё не встретил живого человека.

— Всё оружие.

— Я пришёл не убивать, а заключить сделку, — солгал Аксель с улыбкой на лице. И улыбка стала шире, когда дверь в стене купола открылась. Он остановился на пороге. Камера дезактивации попыталась изолировать его, вот почему он вошёл и сразу же закрыл рот шарфом. Комната была наглухо закрыта, и решётки зашипели, когда внутрь попал газ. Возможно, безвредный, но Аксель не стал бы рисковать. Что касается двери, блокирующей его? Кейси справилась с ней. Взрывчатка, которую она заложила, была небольшой и контролируемой, чтобы взорвать замок. Прежде чем у Акселя перестало звенеть в ушах, он пролез в дыру и вытащил пистолеты, которые взял с собой. Но сопротивление оказалось слабым.

Один охранник, одетый только в частичную броню, немедленно упал. И никто не занял его место. Аксель сделал несколько шагов внутрь купола и подождал, пока появятся другие охранники.

Бестелесный голос заговорил снова.

— Какой сюрприз, крыса солгала. Ты пришёл не для переговоров.

— Но ты всё же впустил меня через парадную дверь. — Он обвёл взглядом здание, ища камеру, которая наверняка наблюдала.

— Как ещё я мог бы заманить тебя в ловушку? Ты доказал, что коварен.

— Тогда пристрели меня. — Он поднял руки. — Ты не можешь, не так ли? Ты бросил все имеющиеся силы на Хейвен.

— С обещанием, что как только твой маленький мирок будет разрушен, они заменят моих охранников. Оплата за беспокойство.

— Анклав не сдержал своего слова? — он издевался, шагая глубже в купол.

— Они исправятся, особенно после того как я приведу тебя к ним. Твои подвиги заинтриговали тех, кто занимает высокое положение в Анклаве. Даже привлекли внимание королевы. Она удвоила награду тому, кто доставит тебя живым.

— Ну, для этого нужно поймать меня. — Он влетел в купол, обеспокоенный тишиной и, переживая о тех, кто остался сзади.

— На самом деле, я планирую тебя убить. Ну, возьму половину награды, потому что более чем утрою состояние, когда верну Лауру. Так мило с твоей стороны перевести её ближе ко мне.

— Где ты? Встань лицом ко мне, как мужчина.

— Найди меня, если осмелишься. — Голос замолчал, оставив Аксель одного посреди, кажущегося пустым, купола.

Трюк или правда?

Он вскоре узнает.

Купол загрохотал и затрясся, когда стена с другой стороны обрушилась. Появилась Лаура и остальные. Сработает ли ловушка Эрла?

Аксель пошёл вперёд, гадая, куда подевались все люди. Кроме охранников, должны быть врачи и их ассистенты, медсёстры и персонал, необходимый для ухода за ними. Он никого не видел, даже трусливого Эрла. Единственный человек, которого он должен убитьсегодня.

В те дни, что прошли после спасения Лауры, Аксель делал всё возможное, чтобы сдержать гнев. Было нелегко, когда он пульсировал под кожей, требуя крови. Он добьётся справедливости. Эрл заплатит своей жизнью. И купол принадлежал бы ему.

Запрокинув голову, он призвал Дикую природу, которая в этом месте из обработанного камня, вдали от леса и его корней, уходящих глубоко в землю, сильнее. Так или иначе, зов получил ответ в виде Стаи, которая наводнила купол, их души были полны силы. Их прибытие пробудило сознание. Он обратился к стае.

«Пойдёмте со мной на охоту».

Первой на зов откликнулась сестра, мощные лапы сами понесли её к Акселю. Её внешность более кошачья, чем у большинства других.

«Кого ты ищешь, брат?»

Как и до этого, он передал ей аромат. Стерильная чистота униформы, которую носил ублюдок. Цитрусовый аромат мыла, оставшийся на коже. Высокомерие, исходящее от мускуса.

Сестра склонила голову набок.

«Давай поохотимся».

Если бы Лаура видела это, возможно, испугалась этой дикой натуры. Ибо в тот момент у Акселя могло быть тело мужчины, но по духу, по движению, по действию он был волгаром. Безжалостным охотником.

След жертвы привёл к квадратному строению. Приземистое. Невзрачное. С одной узкой дверью. И она не была заперта.

Очередная ловушка или просто признак самодовольного комфорта, который ложно предлагали купола?

Он шагнул внутрь, придерживая дверь, чтобы стая могла войти следом. Они обнаружили, что теснятся друг к другу в маленькой камере с решётками на полу. Их окутал туман. Стая начала кашлять и хрипеть, будто её отравили газом, хотя на самом деле это было какое-то обеззараживающее средство. Мягкое и не обжигало.

Аксель прошёл в следующее помещение и понял, что снаружи здание казалось многоэтажным, но на самом деле это одна гигантская комната около сорока или более шагов в длину и столько же в ширину. Стены напоминали пчелиные соты с отверстиями всевозможных размеров, которые к тому же светились. Какое-то складское помещение.

Но больший интерес представлял мужчина, стоящий в центре. Заложив руки за спину, Эрл ждал Акселя. А значит, здесь должна быть ловушка.

— Так вот в чём твоя сила. — Эрл внимательно наблюдал за тёмными фигурами, которые скользили по стенам в поисках опасности. — Управляешь животными.

— Я никого не контролирую. Они мои друзья. — Семья, если точнее.

— Не самый полезный навык — разговаривать со зверями, если только не можешь убедить их сражаться за тебя.

— Ты закончил тявкать? Потому что я хотел бы покончить с этим. Можем сделать всё болезненно или очень болезненно. Но больно будет в любом случае. Лгать не стану. — Аксель подошёл ближе, гнев клокотал внутри, пульсируя с Дикостью.

— Ты знал, что в этой комнате хранится более трёх миллионов генетических образцов? — Смена темы, призванная вывести Акселя из равновесия, частично удалась.

— Зачем так много? — спросил Аксель.

— Потому что человечество меняется. Всё изменилось с тех пор, как метеоритный дождь и идиоты с ядерными бомбами уничтожили почти всех одним выстрелом. На Новой Земле осталось мало чистых людей.

— Адаптация необходима для выживания. Человечество должно измениться или погибнет.

— Эволюция — это обычный процесс, но она не объясняет, что с нами происходит. Ты разговариваешь с животными. Я читаю мысли. Твоя Лаура любит взрывать всё вокруг.

— И что? — Аксель подошёл ещё на шаг.

— Разве тебе не любопытно, почему? Почему некоторые из нас одарены способностями?

— Нет, потому что способности — не самое важное в человеке.

— Такой вежливый ответ и полнейшая чушь. Я занял эту позицию не потому, что беспокоился о чувствах людей. Я смотрю в будущее и вижу, что необходимо для выживания.

— Будущее будет просто прекрасным и без твоего вмешательства.

— Ты никогда не узнаешь, потому что не доживёшь до него.

Движение в сотах привлекло внимание Акселя, но он не повернулся, посмотреть. Ловушка захлопывалась. Он должен сделать что-то неожиданное. Он побежал на Эрла.

Только изображение мужчины дрогнуло, когда он врезался в него. Потому что на самом деле его здесь не было.

— Покажись, ублюдок! — прокричал Аксель.

— Если настаиваешь. — Большая секция в виде пчелиных сот перестала светиться, и Эрл вышел, на этот настоящий Эрл с ухмылкой на лице.

Ненадолго. Акселю надоело прикидываться милым.

«Сёстры. Братья. Стая. Вот наш враг».

Стая дрожала от возбуждения.

На мгновение он подумал, что они победили. Затем раздалось шипение газа, и, хотя Аксель быстро прикрыл нос и рот, у волгара такой защиты не было. Облегчение, которое он почувствовал, когда они не рухнули и не умерли, оказалось недолгим. Лохматые твари стояли, опустив головы, когда туман рассеялся, и на мгновение воцарилась тишина. Но Аксель не волновался. Эрл был прямо перед ним, и у Акселя был пистолет, который он вытащил.

Звук вынимаемого из кобуры ствола нарушил тишину.

Звери подняли головы, их глаза светились жёлтым с оттенком красного. Неестественный… и сверхъестественный цвет, и то, как они все смотрели на него.

«Сёстры? Брат?»

Он послал осторожный вопрос, но их разумы были закрыты для него. А угрожающий рык стал ближе.

Глава 23

Стена рухнула, но Лауре потребовалось мгновение на осознание.

— У меня получилось.

— Конечно, получилось. А теперь, перестань восхищаться дырой и вернись в безопасное место, — выпалила Никки, которая стояла рядом с Лаурой, пока Кэм, Гуннер и другие, кто намеревался сражаться, вошли через брешь в стене. Лаура заметила несколько тёмных фигур, которые последовали за ней и также скользнули внутрь. Она знала, что это волгары, которые, если правильно поняла, пришли на помощь Акселю. Он называл их стаей. Другие же говорили, что это его домашние животные. Лаура лишь знала, что Пушок, который однажды к радости Кайли вернулся в лагерь, невзлюбил их и рычал каждый раз, когда кто-то из волгаров подходил слишком близко.

— Я здесь не останусь, — фыркнула она.

— Аксель убьёт меня, если ты пострадаешь, — огрызнулась Никки.

— А его могут убить, если я не попробую помочь.

— Ты обещал Акселю, что не будешь заходить внутрь.

— Такого я не говорила. Он приказал мне остаться. Я лишь кивнула. — Ну, не совсем подходящая клятва на её взгляд. — Кроме того, сила полностью вернулась, я могу себя защитить.

— Побереги силы, на случай, если нам понадобится вытащить ребят. — Никки склонила голову. — Здесь слишком тихо.

Лаура нахмурилась, прислушиваясь, и поняла, что ничего не слышит. Никаких признаков битвы вообще.

Гуннер вернулся к бреши и помахал.

— Заходите внутрь. Здесь, безопаснее, чем снаружи

— Здесь, что, нет охраны? — поинтересовалась Никки.

— Вера разобралась с одним охранником, когда мы вошли. Я не знаю, есть ли кто-то ещё, не слышу даже сигнала тревоги.

Лаура быстро перебралась через дыру и присоединилась к Гуннеру, спрашивая:

— Ты нашёл Акселя?

— Кэм пошёл к главным воротам, чтобы посмотреть, сможет ли найти его или Кейси.

Лаура вошла в купол и поёжилась. Мысль о том, чтобы жить в нём, казалась отвратительной, но и в лесу им не место.

— Если кто-то и может нам что-то сказать, то это Кейси.

Никки пошла вперёд; а Лаура нахмурилась. Другая тропинка манила и притягивала её.

— Я думаю, нам нужно пойти этим путём.

— Там ничего нет, — заявила Никки. — По словам солдата, которого мы допрашивали, там архивы и складские помещения.

— Я знаю, но… — Внутри пробудилось беспокойство, возникло чувство, что она нужна Акселю. Лаура не могла объяснить. Это уверенность в том, что надо идти сюда. Просто была уверена и пошла туда быстрым шагом. Через несколько мгновений к ней присоединились Гуннер и Никки, прикрывая её.

Несмотря на спокойное окружение, Лаура держала щит впереди, как и практиковалась. И оказалась права, потому что появился охранник и выстрелил. Пуля срикошетила, и Гуннер убедился, что охранник перестанет их преследовать.

Перед ними появилась уродливое здание, которое было ничем не примечательно. Табличка рядом с входом гласила «Архив». Должно быть, там пусто, но Лаура толкнула дверь, которая оказалась заперта. Лаура уставилась на дверь, и чем дольше смотрела, тем больше убеждалась, что Аксель там.

— В чём дело? — Гуннер обошёл её с фланга.

— Он там.

— Уверена?

— Да, — почти рыкнула она

— Нам нужен резак, чтобы открыть дверь.

— Нет, не нужен, — заявила Лаура и посмотрела на дверь, которая стала препятствием между ней и Акселем. Затем толкнула её силой мысли и дверь слетела с петель, и та с грохотом упала на землю. Лаура хотела сделать шаг, но Гуннер удержал её.

— Давай, я первый. — Гуннер вошёл, не дожидаясь ответа, а мгновение спустя крикнул: — Так мне, похоже, понадобится помощь.

— Другими словами, ему нужна твоя взрывная магия, — парировала Никки.

По крайней мере, они больше не уговаривали её держаться в стороне. Лаура вошла, а Никки шла за ней, и они наткнулись на маленькую комнату с запечатанной дверью. На этот раз она использовала меньше силы, потому что возникло ощущение что силы могут ещё пригодиться

Бесстрашный, как всегда, Гуннер вошёл и пробормотал:

— О, чёрт.

Последовав за ним, Лаура всего лишь мгновение оценила ситуацию — светящиеся стены, ухмылка на лице Эрла и Аксель, пойманный в какую-то стеклянную трубу. А вокруг него рычала куча пушистых зверей. Стая бросалась на своего брата.

— Чёрт, — пробормотал Гуннер. — Старайтесь не убить волгаров, иначе Аксель сойдёт с ума.

— Ты понимаешь, что сейчас они смотрят на нас, как на ужин, — сказала Никки, вставая слева от Лауры, а Гуннер справа. Пока они спорили, Лаура посмотрела на Эрла и обратилась к нему.

— Отпусти его.

Эрл совершенно непринуждённо заложил руки за спину, что только усилило раздражение.

— Моя прекрасная Лаура так скоро вернулась.

— Я знал, что ты передумаешь. Скучала? Нам будет так весело вместе.

Холодные пальцы царапнули разум и наткнулись на стену. Он ударил по ней кулаком. Лаура задрожала. Эрл снова ударил по ментальному щиту. Лаура не смогла сдержать крика. Она не знала, сколько сможет отражать атаку. Эрл надавил сильнее, желая вторгнуться в её разум, и Лаура напряглась от желания не пустить его.

Сейчас она очень остро осознавала, что нельзя стоять спокойно и ничего не делать. Она всю жизнь защищала себя, угождая другим, хотя должна была давать отпор. Не только у Эрла есть сила. Это осознание принесло ей покой. Лаура даже смогла слегка улыбнуться, затем открыла дверь в разум, чтобы Эрл не разгадал её план. Она позволила ему вонзить когти в воспоминания, даже изобразила крик.

Она где-то вдалеке услышала рёв Акселя, а ещё очень много рыка, но сосредоточилась на одном. И только на этом — она следовала за источником ледяных пальцев Эрла. Сознание устремилось наружу, последовав по следу из разума в голову Эрла. Лауре удалось хитростью пробраться очень далеко, но в последний момент Эрл поднял ментальный щит, и Лаура отскочила. Она пошатнулась и улыбнулась.

— Я тебя почти заполучила.

— Почти это не победа. Встань на колени и подчинись! Или твои друзья умрут, сказал Эрл, и Лаура, наконец, обратила внимание на происходящее вокруг. Гуннеру в руку вцепился монстр, которого тот пытался стряхнуть. Пара рычащих волгаров прижала Никки к стене, но она не отбрасывала их.

Аксель каким-то образом пробил выход из пластиковой тюрьмы, и у него шла кровь из кулака, а волгары окружили его и щёлкали зубами. Аксель зарычал на них, и этот звук не походил ни на что, что Лауре доводилось слышать от него. Вибрировал сам воздух, щекотал тело и трепал волосы.

Звери вздрогнули, и на шкуре прошла рябь. Они опустили голову, а когда снова подняли, выражение морды утратило оранжевый отблеск. Все как один, они легли. Даже тот, который стиснул зубы на руке Гуннера.

— Это невозможно, — отрезал Эрл. — Пыль Болотного безумия действует несколько часов.

Аксель дико улыбнулся, и взгляд его очень подходил к этой улыбке.

— Я есть Стая. — Когда он сделал шаг вперёд, волгар двинулся вместе с ним.

И это их движение придало смелости.

— Я аномалия и житель Пустоши. Пусть это будет моим подарком Хейвену. — Лаура взмахнула рукой, и Эрл врезался в стену, разбив часть ламп. Он потянулся к ней ментальными пальцами, бесполезно царапая стену, которую Лаура воздвигла. Лаура выдержала его взгляд, позволив силе утянуть Эрла и впечатать в другую секцию стены. Разбилось ещё больше ламп, послышался треск и удар.

Снова.

И снова.

Она могла бы стереть его в порошок, если бы Аксель не сказал:

— Он мёртв, Лаура. Отпусти его.

Только тогда она загнала силу обратно в себя и сделала вдох. После чего заметила, что Аксель шатается. Она побежала к нему, но резко остановилась, когда звери образовали круг вокруг него, вперив взгляд жёлтых глаз в неё.

— Уберите свои пушистые задницы, — рявкнула Никки, и звери отошли.

Лаура упала на колени рядом с Акселем.

— Ты ранен.

— Жить буду, — простонал он. — А вот ты, может, и нет. Я же сказал тебе оставаться в безопасности.

— Мог бы и поблагодарить за то, что убила Эрла.

— Ты меня ослушалась.

— Я знала, что ты в опасности. Как я могла остаться?

— Ты пришла за мной, — тихо заявил он.

Слёзы наполнили её глаза.

— Всегда приду. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю. — Он схватил её за руку и сжал.

— Проклятье, я сейчас заплачу, — протянул Гуннер.

— Иди на хрен, — огрызнулась Никки. — Дай им минутку. Мы победили.

— Чёрт возьми, мы победили, — прошептала Лаура, когда до неё внезапно дошло.

Купол теперь принадлежал им.

Эпилог

В результате самой большой удачи в истории, которую приписал себе Гуннер, оказалось, что Эрл потратил все силы на попытку уничтожения Хейвена. Он надеялся, что грандиозный разгром окупится благодарностью королевы. Как и многие страдающие манией величия и жадностью, он переборщил. Только после того, как Зара просмотрела все его записи, объявила их более или менее безопасными.

Похоже, об Эрле Эросе в Анклаве думали не очень хорошо. Учитывая расположение на дальнем краю королевства, у них было время закрепиться, прежде чем кто-нибудь заметит, что купол перешёл в другие руки. У них был дом. На данный момент. Лаура знала, что Аксель не рассматривал его как постоянный, и понимала его чувства. В этом месте было что-то неестественное.

Во-первых, в нём отсутствовала связь с природой. Но самая большая проблема в том, что они обнаружили в самом куполе. Резервуары с младенцами и Матери. В основном беременные, чьи мнения о жителях Пустоши напоминали, о том, как раньше Лаура сама заблуждалась. Ей трудно понять, почему они не хотят свободы. Разве они не слышали тех, кому причинил боль Анклав? Они захватили купол-инкубатор. Не только Лаура слышала призраков. Но при всей жуткости купола — это шанс перегруппироваться и спланировать.

План, который включал в себя отправку Гуннера, Кейси, Кэма и нескольких других на поиски интересных новостей — вроде как, о самопровозглашённом короле, который предложит свободу. Действительно ли существовало место, способное предложить убежище? Может, они смогут найти союзников до момента, когда Анклав придёт за куполом. Они бы даже согласились на руины. Будущее оставалось неопределённым, но жизнь продолжалась.

Салли родила ребёнка через неделю после того, как они захватили купол. Олиандер присутствовал при родах, рядом была Лаура, потому что Кайли не отставала от неё с вопросом:

— С моей мамой всё будет в порядке?

Лаура посмотрела на девочку и протянула руки, обнимая, как и обещала:

— Я позабочусь, чтобы с ней всё было в порядке.

Поэтому она взяла Салли за руку и предложила поддержку, а Олиандер приказывал ей тужиться. У Лауры закружилась голова, когда она смотрела, как вытягивается тело бедной женщины, и был момент, когда она подумала, что придётся нарушить обещание, данное Кайли. Действительно чудо, что Салли не разорвало пополам.

Олиандер бесцеремонно сунул, родившегося с громким криком и всего в крови, ребёнка и сказал:

— Заверни его.

Лаура не была уверена, что может двигаться. Благоговейный трепет наполнил при виде ребёнка. Совершенный во всех отношениях. Пара ног, пара рук, по десять пальцев на руках и ногах. Никакого хвоста. Или рога. Но удивительно яркие глаза. Ребёнок, за исключением одного пронзительного крика при рождении, не плакал. Не то, что некоторые малыши в яслях, которые никогда не останавливались. Лаура подошла к сложенному одеялу на стуле и запеленала малышку. Затем вышла из родильной палаты и обнаружила Кайли, уютно устроившуюся на коленях Веры. В тот момент, когда девочка заметила Лауру, вскочила и побежала навстречу, замедляясь по мере приближения.

Лаура улыбнулась.

— С твоей мамой всё хорошо. Смотри, кого я принесла. — Она наклонилась. — Поздоровайся со своей младшей сестрёнкой.

— Привет, сестрёнка, — сказала Кайли с улыбкой. — Я люблю её. А ты?

— И я, — с комом в горле произнесла Лаура. Теперь она могла утверждать, что любила ребёнка, Кайли, даже Олиандера… Да и всех в Хейвене.

В этот момент Лаура, наконец, поняла, почему Аксель ворчал, но всё же боролся за этих людей. Почему он жил так, как жил. Потому что любовь — это всё. И Лаура скорее умрёт, чем позволит Анклаву забрать это.

Через некоторое время после захвата купола…

Патруль Анклава, как и ожидалось, заметил его и бросился в погоню.

Гуннер помолился Богу удачи и выжал полный газ. В зеркале заднего вида он видел, что увёл изрядное количество стражи. Ему нужно убедиться, что не так быстро их растеряет. Он перепрыгнул несколько дюн, радуясь, что больше не видит скрытых войск. В зеркале заметил, что толпа позади редела. Затем остановился на вершине следующей дюны и наблюдал, как они умчались прочь. Почему? Порыв ветра принёс облако мелкой пыли, заставив задуматься, не боятся ли они токсичности в воздухе.

Он родился на этих равнинах. Сделал свой первый вдох, задыхаясь от яда. Они сделали его сильнее. Но Гуннер не застрахован от всего. Ветер усилился, и он посмотрел в другую сторону, натыкаясь на тревожное зрелище. Воронкообразное облако надвигалось прямо на него. Пыльный зверь из воющих ветров и несущегося песка.

— Чёрт. — На нём уже были защитные очки, но открытая кожа была содрана. К счастью, шарф закрывал большую часть лица, а перчатки защищали кисти, хотя из-за отсутствия пальцев в перчатках пришлось стиснуть кулаки. Ветер продолжал дуть, и из-за отсутствия видимости казалось, что Гуннер даже не двигается. Он сделал единственное, что мог, — держался за байк.

Буря оказалась сильнее.

Ветер поднял их, и Гуннеру пришлось отпустить байк, чтобы защитить себя, пока его швыряло всё сильнее и сильнее. С лица сорвало защитные очки и тонкий шарф.

Даже под опущенными веками глаза горели из-за попавшего песка. Ветер заглушал каждый вскрик. Из лёгких вышибло весь воздух, прежде чем Гуннера, наконец, швырнуло на землю полумёртвым. Потерянным. Его следующим сознательным воспоминанием стал женский голос, с протяжным говором:

— Посмотри, что притащил кот.

КОНЕЦ КНИГИ

Примечания

1

Хилл-Хейвен с английского — Райский Холм

(обратно)

Оглавление

Ив Лангле Ядовитая пыль (Аномальное будущее — 1)

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Эпилог

*** Примечания ***