Кома. Эшелон (СИ) [Олег Ростов] (fb2) читать онлайн

Кома. Эшелон.

Глава 1

А кто увидит нас, тот сразу ахнет,

И для кого-то жаренным запахнет.

А кое-что за пазухой мы держим.

К нам не подходи,

К нам не подходи,

К нам не подходи,

А то зарежем!

Песенка бременских музыкантов.

Колёса вагона мерно постукивали по стыкам рельс. Оля сидела у окна и точила женским напильником свои коготки. Глядя на то, как она их затачивает, инстинктивно передёрнул плечами. Она, взглянув на меня, усмехнулась.

— Что, муж мой ненаглядный, вздрагиваешь?

— Мало того, что ты мне засосы ставишь, так ещё, до кучи, хочешь мне всю спину исполосовать своими лезвиями в порыве, так сказать, пароксизма страсти? Ты издеваешься, Лёля?

Супруга продолжила с наслаждением делать себе маникюр. Заточив коготки, отложила свой нанонапильник. Достала флакончик с лаком. В этот момент в купе скользнула Люся. Залезла с ногами на лежак рядом с Ольгой. С интересом смотрела на то, что делала моя жена. Лёля взглянула на девочку.

— Что, дорогая, хочешь тоже маникюрчик себе? Всё правильно. Женщина всегда должна находиться на высоте. Быть красивой и привлекательной. Тем более, здесь много мужчин, а значит мужского внимания. Сейчас я закончу и тебе сделаю, если хочешь.

Люся молча продолжала наблюдать. Илья, лёжа на верхней полке, усмехнулся. Ольга намазала себе лаком ногти на левой руке. Вытянула её вперёд, полюбовалась.

— Скажи, Марк, красиво?

— Замечательно. Ты не ответила на мой вопрос.

— На какой? Я что-то прослушала? — Она явно решила меня потроллить.

— Насчёт моей спины. Ты свои когти наточила. Зачем? И вообще на кой чёрт тебе этот маникюр? Ты же снайпер.

— И что, что я снайпер? Я что, должна опуститься и не следить за собой? Я прежде всего женщина. Ты должен радоваться, какая у тебя жена красивая, ухоженная, даже не смотря на весь бардак, который творится вокруг.

— Бардак уже не творится. Мир помер. Вокруг только одно большое кладбище. И тишина.

— Ты забыл, дорогой, про мёртвых с косами.

Люся взяла флакон с лаком и понюхала его. Резко отстранилась. Недоумённо посмотрела на флакон, потом на мою жену.

— Малая молча спрашивает тебя, какой хренью ты мажешься?

— Люся отдай. — Ольга мягко забрала у девочки флакон. — Это не хрень. Я себе ещё сейчас макияж сделаю, глазки подведу.

— Может ещё чулки ажурные напялишь? Ну а что? Шорты ты уже надела, ходишь, демонстрируешь всем свои ноги.

— Обязательно надену. В крупную сетку. Марк, а ты что, меня ревнуешь? Боже, любимый, как мило! Надеюсь, во время приступа ревности, ты за рукоятку пистолета хвататься не будешь? Здесь всё-таки замкнутое пространство и рикошет может получиться.

Обе сестры, Ольга с Анной, сидевшей по другую сторону столика купе, засмеялись. Люся смотрела то на девчонок, то на меня.

— Люсь, пойдём, погуляем. — Позвал я её. — Не слушай их. А то они тебе твой девственный мозг засорят всякой бабской ересью.

— Люся, между прочим, тоже женщина. — Не забыла вставить свои пять копеек супруга. — Я ей маникюр хочу сделать.

— Это ты женщина. А Люся ещё ребёнок. Ей не надо маникюр. Она и без точения своих коготков неплохо справляется. — Открыл дверь купе и вышел. Люся выскользнула вслед за мной. Посмотрела на меня с любопытством. В немом взгляде читался вопрос: «Куда пойдём?» — Люсь, пошли в вагон с артиллерией?

Благо он был впереди. Вот только нужно было пройти два броневагона, потом сам локомотив и тогда попали бы в броневагон с танковой башней. С собой взял, по мимо «глок-17» в нагрудной кобуре, карабин. Но в последний момент передумал. — Люсь, а может в вагон-ресторан? Вкусненького себе чего-нибудь возьмём?

Девчонка улыбнулась. Да, в последнее время я заметил за ней это. Люся стала улыбаться. Софья была просто в восторге от этого проявления Люсей своих чувств и симпатий. Раньше она не улыбалась. Девочка пошла впереди меня.

Вообще пройти на ходу в вагон-ресторан, это тот ещё геморрой. Сначала, покинув вагон, нужно было пробежаться по платформе с техникой. Потом пролезть по бронепаровозу, сейчас не работающему, так как эшелон тащил бронелокомотив уже современный, на дизеле. Потом пройти ещё два броневагона, купейный вагон и, наконец, попадаешь в вагон-ресторан. Для Люси это не составляло труда. Она, вообще, как обезьяна лазила по эшелону. Часто прямо по крышам вагонов. Люся была особенная девочка. Биологически ей было лет 14–15. Когда-то она была простым ребёнком. Но во время пандемии, смертоносный вирус убил не всех. Выжили те немногие в процентном отношении, кто имел природный иммунитет. И часть были вирусом изменены. Произошла мутация, какая-то чудовищная мутация. У них усилился метаболизм. Регенерация стала просто фантастической. Они намного быстрее двигались, чем обыкновенные люди. Были гораздо сильнее нас. Но за это пришлось заплатить высокую цену. Они потеряли полностью свою человеческую личность. Стали зверьми. Мутация была не только на уровне сознания и возможностей, но и внешне. У них стали отрастать настоящие когти. Ногти роговели и были очень острые и крепкие. Менялось лицо. Выпадали прежние зубы, на месте них вырастали острые, как у рептилий. Они видели в темноте и питались всем живым, что им попадётся. Не брезговали падалью. Люся тоже подверглась мутации, но мутации какой-то странной. Она отличалась от всех остальных изменённых или как мы называли их «дикие». Черты лица практически не пострадали. Да, зубки стали острее, как и ногти, которые мы ей подстригали. Несмотря на худощавое телосложение, Люся была очень сильной и сойдись мы в рукопашной, то шансов у меня выжить практически не было. Хотя я был мужчиной тяжелее её, выше и казалось бы сильнее. Как я сказал, внешне она мало изменилась, вот только глаза. Её зрачок был то круглый, как у нас у всех, то становился ромбовидной формы. Почему так происходило, мы не знали, но были уверены, что это связано с эмоциональным состоянием девочки. В момент опасности, зрачок менял форму. И ещё, Люся двигалась гораздо быстрее, чем её сородичи, другие изменённые. Кроме того, она быстрее развивалась умственно, чем они. Я подарил ей нож. Он был в чехле, а тот прикреплен на портупею, которую я сам одел на Люсю. Нож она очень любила. Никогда с ним не расставалась. А что она им может выделывать, я сам наблюдал, как она стремительно разделалась с четырьмя «дикими» на крыше эшелона, когда мы уходили из Усть Сибирского. При этом все её сородичи были крупнее девочки. А один вообще амбал. Кстати, остальные изменённые очень неадекватно, если их поведение вообще можно назвать адекватным, реагировали на Люсю. Они приходили просто в неистовство, в ярость и пытались любой ценой её уничтожить. Почему так? Почему она отличалась от других изменённых, мы не знали. Софья, наш биолог, которая занималась с Люсей и очень привязалась к ней, постоянно изучала её, наблюдала за ней, строила разные теории и версии. Однажды она сказала мне, что Люся, это другой вид изменённых. Вот только она была одна такая и на целый вид не тянула. В своё время это я её ранил, чтобы захватить. Потом я долго с ней контактировал, пока она сидела на цепи у нас в клинике, где мы обосновали базу в период апокалипсиса. Позже, я снял с неё цепь. И постепенно мы привязались друг к другу. Люсю я воспринимал, как младшую сестру. Из всех, кто составлял нашу общину, Люся только мне и Софье оказывала близкие знаки внимания. Позволяла обнять себя, поцеловать в макушку. Сама при встрече тёрлась о мой нос своим. Словно показывая — это я. Я тебя люблю. Мы с тобой одной крови. Люся не разговаривала. Софья сказала, что в процессе мутации, изменённые потеряли эту функцию. Она издавала только шипение, если была зла. Поскуливание, если ей было страшно или больно и некие горловые звуки, если ей было хорошо или она чем-то была удивлена. Видела Люся, как и все изменённые лучше, чем простые люди, особенно в темноте. Софья утверждала, что её подопечная видит в нескольких диапазонах — в инфракрасном, в ультрафиолете, ещё в каком-то.

Из вагона я перешёл на платформу по металлической дорожке. На платформе стояла БМП-3 и наш «бардак», по иному БРДМ-2М, бронированная разведывательно-дозорная машина, модернизированная. По сути, тот же БТР, только короче и имела не восемь колёс, а четыре. Вооружение было всё тоже, как и у БТР-80, КПВТ (крупнокалиберный пулемёт Владимирова танковый, калибра 14,5 миллиметров) и ПКТ (пулемёт Калашникова танковый, калибра 7,62 миллиметра). Дизельный двигатель, подвеска от БТР-80 и водомёты от него же. БРДМ или как его ещё в войсках называли «бардак», был нашей первой боевой машиной, которой мы разжились, ещё будучи втроём — я, моя мама и Илья, военнослужащий Росгвардии. «Бардак» я и взял именно на базе Росгвардии. Там же мы и встретили Илью. Он остался один из всего гарнизона. Во время пандемии, больше половины личного состава ушло с техникой на охрану эвакуационных пунктов. Назад никто не вернулся. Потом оставшийся народ стал просто разбегаться. Уходили те, кто жил рядом. Уходили с оружием и техникой. Народ бежал домой. Оставались лишь те, кому до дома было далеко. А Илья был призван на срочную службу из Краснодарского края. А это тысячи километров. В итоге, погибли от болезни все, кто ещё оставался. Он остался один, среди трупов, которыми была забита санчасть и казармы. Он не умер, даже не заболел, так как имел природный иммунитет. Точно такой же, который имела моя мама и я. Там мы его и повстречали, когда приехали разжиться оружием и боевой техникой. Это потом мы уже находили других выживших. В одной из вылазок, спасли от банды двух девчонок Ольгу и Анну. Они были сёстры. Ольга старше, ей было 22 года и Анна, 16 лет. Кроме них, у бандосов, в будке японского грузовичка, обнаружили захваченных мужчину 50 с лишним лет — Константина Георгиевича, мальчишку — Андрейка 11 лет и молодую женщину Гулю с грудным ребёнком. Она была из Таджикистана. Когда большая часть народа погибла, выжившие стали сбиваться в общины и банды. Одной из банд руководил уголовник по кличке Кольцо. Его люди вылавливали выживших и определяли в рабы. Мужчины и женщины должны были работать на полях, выращивая урожай. Молодые женщины и девушки, по мимо основной работы, ещё удовлетворяли похоть своих хозяев. Кольцо даже стал именовать себя князем, а своих приближённых боярами. Мы всю эту тусовку княжье-боярскую, в ходе серии вооружённых боестолкновений помножили на ноль. Ольга потом стала моей женой. Анна — женой Ильи. Время было такое, что мы учились быстро жить, быстро любить. Всё было честь по чести, со свадьбой, свадебными платьями для невест, благо этого добра хватало и оно уже никому нужно не было. Был марш Мендельсона и регистрация с настоящими бланками свидетельств о заключении брака с печатями. В качестве регистратора выступала моя мама, как глава гражданской администрации. Я был главой военной администрации. Я бывший офицер МВД. Оперативник оперативно-розыскного бюро (ОРБ). До начала пандемии получил при задержании злодеев тяжёлое ранение в голову и впал в кому. Очнулся, когда всё уже закончилось, за городом, в клинике, куда мама перевезла меня, когда начинался весь этот бардак и беспредел. Ко времени моего прихода в сознание, все кто оставался в клинике умерли. Кроме моей мамы и меня. Сейчас нас в эшелоне идёт порядка сотни человек. Мужчины, женщины и дети. Все взрослые и подростки вооружены. У нас есть артиллерийские орудия, пулемёты, миномёт, автоматические спаренные пушки зенитных установок и боевая техника — БМП, БТР, танк, бронемашины «Тигр». Всё это едет с нами в эшелоне. У нас есть всё. Броневагоны, для укрытия личного состава за броню. Есть комфортабельные купейные вагоны, вагон-ресторан, банно-прачечный вагон, медицинский с новейшей аппаратурой. Ремонтный вагон. Рефрижератор с заморозкой — туши говяжьи, свиные, бараньи, мясо птицы, рыба, взятые на складах Росрезерва. Есть вагон с консервами всех видов. Есть сахар в мешках, крупы, соль, мука, макаронные изделия. Четыре специальных вагона со скотом и птицей. Поэтому у нас было свежее молоко, куриные яйца. Вагон со свежим картофелем, перед тем, как уходить сняли хороший урожай. Была целая цистерна с питьевой водой, цистерна с дизельным топливом. Мы шли из Восточной Сибири на черноморское побережье. Там я хотел найти судно, загрузится и уйти ещё южнее. Желательно на большой остров, где нет изменённых. И где нет зимы, чтобы не тратить ресурсы на выживание при низких температурах. Где можно собирать урожай два раза в год.

С платформы перебрался на бронепаровоз. Этот паровоз и ещё несколько броневагонов, мы взяли с музея Великой Отечественной под открытым небом. Паровоз проверил Георгич. Он у нас был единственным машинистом. Паровоз оказался полностью исправным. Мы залили его водой и тендер загрузили углём. Он стал у нас резервной тягловой силой, на случай если бронелокомотив, уже современного бронепоезда будет разбит. Не дай бог, конечно, но в дороге всё может случиться. Паровоз преодолел снаружи, пробежав по сделанному нами пандусу с левой стороны. Оттуда попал в броневагон, постучав по бронированной двери. Мне открыли. Сейчас все дети и большинство женщин ехали в купейном вагоне. В броневагон они переходили в случае опасности, поэтому сейчас здесь находились только дежурные боевые расчёты из мужчин и в меньшей степени женщин. Кто играл в шахматы, в домино. Кто в карты, как я понял в подкидного. Кто просто дремал. Амбразуры были закрыты бронезаслонками, пулемёты отодвинули на турелях внутрь вагона. Но в любой момент они могли быть приведены в боевое состояние. Меня по приветствовали, как командира.

— Я вижу служба мёдом казаться начала, да, бойцы? В картишки играем?

— Марк, так всё спокойно же. — Удивлённо ответила юная мадемуазель, 18 лет отроду по имени Рада.

— И что? Лучше матчасть поучили бы. Например, сборку-разборку станкового пулемёта Горюнова модернизированного. Тебе же, Рада, стрелять из него, в случае чего. А это тебе не в картах мухлевать.

— Клевета! Я не мухлюю. А пулемёт я знаю. Сколько раз уже разбирала его. И стреляю хорошо! — Рада была из цыган. Вся её семья погибла и она прибилась к группе Василия. Смотрела на меня чёрными глазищами и шаловливо улыбалась. М-да, хоть кол на голове теши. Всё время пытается мне глазки строить. Её не смущает даже наличие у меня законной супруги. При чём Ольга следит за моим облико морале и под рукой всегда держит свою снайперскую винтовку. Она сказала мне как-то, чтобы я даже не вздумал, а иначе я никому вообще не достанусь и она отстрелит мне всё, что только можно. Научил её на свою голову. Но всё же красивая эта Рада и она это знала. Ладно, свой мужской кобелизм нужно засунуть куда подальше. Ещё не хватало мне тут в эшелоне бабских разборок. А ведь это могло случиться. Так как, мужчин было меньше, чем женщин. Хотя один прецедент уже есть, две мадамы как-то сумели договорится и теперь делили между собой одного парня. Ревниво глядя на остальной женский кагал. Моя мама, видя это, поджимала недовольно губы. Она особо блюла мораль, как глава гражданской администрации и сразу заявила, что не потерпит бордель на колесах. Регистрировала свадьбы, выдавая свидетельство о браке с гербовыми печатями, нарытыми нами в ЗАГСе и записывала семейные пары в книгу регистраций, так же изъятую для этих целей.

— Ладно, отдыхайте. — Махнул я рукой. — Но не расслабляться.

— Марк, а может с нами сыграешь? — Усмехнулась Рада.

— Извини. Но мы с Люсей в вагон-ресторан идём. Кстати, она тут не пробегала?

— Нет.

Всё понятно, малая пошла по крышам. Миновал второй броневагон, потом купейный. В купейном бегали и играли дети. Женщины пили чай с выпечкой и разговаривали о своих женских делах, мыли кости мужикам. Меня тоже здесь поприветствовали. Улыбались. Пришлось со всеми здороваться. Дети, кто по шустрее, хватали меня за руки. Просили показать пистолет и карабин. Трындец засада. Кое-как перебазировался в вагон-ресторан. Там, за одним из столиков уже сидела Люся. Меня встретила тётка Фая. Женщина лет 50, такая пампушечка, но это ей шло. Несмотря ни на что, Фаина Аркадьевна была жизнерадостным и добрым человеком.

— Здравствуй, Марк! — Улыбнулась она. — А я думаю, Люся одна пришла или с Софьей? А оказывается с тобой.

— Со мной, тёть Фая. — Сел рядом с Люсей. Она, как всегда, на стул залезла с ногами. Пытались её учить сидеть нормально — на попе, свесив ноги вниз. Бесполезно. Залезет на стул или лежак, сядет как кузнечик и хоть трава не расти. Наверное, ей так было удобней. В итоге плюнули, пусть сидит как хочет.

— Что есть будем, Марк? — Фаина Аркадьевна была главным поваром в эшелоне и отвечала за продовольствие и питание личного состава.

— А что у нас в меню?

— Салат из свежих огурцов и помидор со сметаной. Суп-рассольник со сметаной и мясом. Курочка тушёная, поджарка из свинины, камбала жареная. На гарнир картофельное пюре и тушёная свежая капуста. Из выпечки пирожки с капустой, ливером, яблоками. Ватрушки с творогом. Чай, кофе и морс. На десерт консервированные фрукты.

— Так, Люсе порцию курицы и порцию жаркое из свинины. Гарнир не нужно, она его не ест.

— Это я знаю, мог бы и не говорить.

— И пирожки ей с яблоками. Это она любит. Молоко есть?

— Есть. Не так много, всё же дойные коровы не так хорошо сейчас доятся. Им бы погулять по полю, травку пощипать.

— Будем делать большую остановку, выведем скотину на волю. Я всё знаю. Тёть Фая, Люсе стакан молока налей. Она его пьёт с удовольствием.

— Хорошо. А что тебе?

— Мне салат, суп, жаркое с картошкой, пару пирожков с ливером и один с яблоками. Чай.

— Чай с молоком?

— Нет. Там лимоны были консервированные, есть открытая банка?

— Есть. Положить кусочек?

— Да, в чай. Это всё.

— Хорошо. Марк скоро обед. Надо состав останавливать. Не все могут на ходу перебираться к нам.

— Я знаю. Остановимся. Первыми пойдут дети. Потом те, кто находится в начале эшелона. Остальные после них.

Сидели с Люсей уплетали. Ей принесли большую глубокую тарелку с кусками курицы и мяса. Люся ела руками. Попытки приучить её есть ложкой не увенчались успехом. Она недоумённо смотрела на ложку, потом на того, кто ей показывал пример, в итоге, ложку выбрасывала и начинала есть рукам. В конце концов, мы смирились. Расправившись с салатом, хлебал суп. Люся рядом поглощала мясо птицы и свинины. Всё вперемежку, по барабану. Куринные косточки просто разгрызала и глотала. Кошмар. Но ей было всё равно, чувствовала она себя прекрасно. Когда она расправилась с мясом, вытер ей руки салфетками. Вытирая измазанное лицо — рот, щёки и подбородок, недовольно сказал:

— Люся, ну никакой культуры приёма пищи. Это же безобразие. А если званный ужин, дорогая? Как тебя туда приглашать? Народ же в шоке будет. — Девочка слушала меня и улыбалась. — Я вижу тебе смешно? А вот мне нисколько.

Тётка Фая забрала Люсину тарелку. Поставила перед ней молоко и тарелку со сладкими пирожками. Сладкое Люся любила, особенно сладкую выпечку. Пирожки спорола на раз-два. Потом выпила всё молоко. Опять вытирал ей ладошки и рот. Успел попить чай с пирожками, как со мной по рации связался Георгич.

— Марк, ты где?

— В ресторане с Люсей.

— Понятно, можно было не спрашивать. Подальше от жены и поближе к кухне, да, командир? — Услышал в гарнитуре смех.

— Что-то в этом роде. Зато Люсю покормил.

— Люсю и так без тебя кормят все кому не лень. Ладно. Марк, впереди мост.

— Понял. Перед мостом тормозни.

— Всё же проверять будешь?

— Буду. Бережёного бог бережёт, а не бережёного кладбищенский сторож стережёт.

После того, как в самом начале пути, проскочив грязную зону и Усть Сибирское, отбившись от стаи «диких», и устроили большой привал, на котором помылись в бане, отдыхали и переселили часть скота в специально предназначенные для них вагоны, прошло три дня. Мы двигались неспешно. Ночью останавливались. Всё же машинист у нас был один и ему тоже нужен был отдых. Да и двигаться по ночи не рисковали. Это в том мире, до пандемии, поезда могли без проблем идти и ночью. Но только не сейчас. Мало ли что могло оказаться на путях. И перед каждым мостом мы останавливались. Проверяли, есть ли взрывчатка, заминирован ли мост? Возможно, с моей стороны это и была паранойя, но всё же лучше перестраховаться, чем улететь с моста в воду всем кагалом. А сейчас отморозков хватало. Если там, откуда мы ушли, некие кадры пытались заминировать и взорвать плотину, то что говорить о мостах⁈

Эшелон стал замедлять ход, наконец остановился, лязгнув сцепками вагонов. Я открыл дверь вагона-ресторана и выпрыгнул наружу. Люся следовала за мной, как тень. Пробежался вдоль путей до нашего купейного вагона. Там дверь была уже открыта. На меня смотрела Оля.

— Марк, а вы где были?

— В вагоне-ресторане. Я Люсю покормил.

— И сам, конечно же поел. А на меня можно болт забить, да, любимый?

— Лёль, ты не стой ноги встала? Я и с тобой тоже ещё раз поем. Ты же знаешь, что я за любой кипиш, акромя голодовки и сексуального воздержания. Автомат мне принеси и Илью пни, вместе с Колей, Павлом и Артёмом.

— Я тоже пойду! — Безапелляционно заявила супруга.

— Пойдёшь. Давай быстрее, боец! — Лёля исчезла, метнувшись в глубь вагона. Я прошёл в самое начало эшелона к первой платформе, на которой лежала стрела железнодорожного крана и находилась огневая точка с крупнокалиберными пулемётом ДШКМ, обложенная мешками с песком. Сейчас там никого из бойцов не было. Пулемёт был накрыт чехлом. Стоял осматривал мост. Люся замерла рядом со мной. Закрыла глаза, принюхивалась и прислушивалась. Вскоре ко мне присоединилась Ольга со снайперской винтовкой СВТ-40 в новом обвесе, с новым ложем и оптикой. Отдала мне АК-12. За ней Илья, Николай, Павел и Артём. Моя основная поисково-штурмовая группа. Мы наблюдали за Люсей. Она очень хорошо чувствовала опасность, особенно реагировала на других изменённых, засекая их ещё на подходе.

Так же подтянулась ещё пара бойцов. Они залезли на платформу, сняли чехол и изготовили пулемёт к бою.

— Так, действуем, как и намечено. Павел, спускайся вниз, начинай осмотр первой секции. Мы пошли дальше. Смотрим, есть ли где подозрительные предметы, ящики или ещё что на стыках секций там, где они лежат на мостовых быках.

Никто не возражал, вокруг была тишина. И жилых построек не было. Павел метнулся вниз. Мы быстро пошли по мосту. У каждого был комплект альпиниста. Верёвки с карабинами. Следующую секцию осматривал Артём. Зацепил карабин с верёвкой за металлические поручни и перелез через них. Стал спускаться. Потом завис в воздухе, как паук на паутинке, осматривая. Мы вчетвером пробежали дальше.

— Марк. — Услышал голос Павла в гарнитуре. — У меня чисто.

— Подтягивайся к нам.

Ещё одна секция. Её полез проверять Николай. Все действия стандартны. Артём тоже сообщил, что у него всё чисто. Мы выскочили на другой берег реки. Проверили здесь секции. Мост не был заминирован. Это хорошо. Вдалеке, около железнодорожного полотна, виднелись какие-то строения. Немного, три или четыре дома. Разглядывал их бинокль. Люся вела себя спокойно. Шныряла туда-сюда. Я связался с Георгичем, сказал, чтобы он выдвигался. Эшелон тронулся. Прошёл мост. Мы на ходу запрыгнули на первую платформу к парням в огневой точке. Эшелон медленно приближался к домам. Их было четыре строения. Три жилых дома и одно, толи склад, толи административное.

— Георгич, тормозни. — Сказал ему. — Объяви по внутренней связи, чтобы никто не выходил.

Эшелон замедлил ход и остановился. Это была не станция и поезда здесь раньше не останавливались. Похоже, это дома смотрителей пути.

— Что думаешь, Марк? — Спросил меня Артём.

— Да вот, не знаю. Стоит проверить или дальше попрём?

— Ты думаешь здесь есть что-то интересное? По мне так, здесь никого кроме полуразложившихся останков смотрителей нет. — Пожал плечами Артём.

— Ты запах разложения чувствуешь?

Мы стояли принюхивались. Запах был, но очень слабый. Люся крутилась возле нас. Потом замерла, глядя на один из домов. Взглянула на меня и побежала к тому дому.

— Внимание, Люся кого-то засекла. — Перекинул из-за спины карабин. Автомат, наоборот, отправил за спину. — Пошли.

Приклад в плечо. Я первый, за мной Илья и Коля. Они шли парой, один контролировал правую сторону, второй — левую. За ними Оля с винтовкой. И последними Артём с Павлом, так же парой с контролем обеих сторон. Я видел, как Люся заскочила во второй дом от начала. Илья с Николаем страховали меня. Прислушался. В доме тишина. Шаг вперёд. Прихожая. Никого. Ещё несколько шагов. Комната, похоже зал. Сервант, диван, телевизор, стол стулья. На полу мелкий мусор. И никого. Где же Люся? Влево от зала была маленькая кухня. Дверь в неё открыта. Тоже пусто. Увидел вход в другую комнату из зала. Парни шли за мной, водя стволами карабинов. Пара-тройка шагов. Старался идти мягко. Зашёл туда. Спиной ко мне стояла Люся. В руке нож. Она смотрела на двух детей. Они, прижавшись друг к другу, смотрели на неё. И тоже молчали. Детям было лет по 10. Мальчик и девочка, очень похожие друг на друга. Как позже оказалось двойняшки. И самое главное звали их почти одинаково — Кирилл и Кира. Лица их были чистенькие, не чумазые. Одежда хоть и поношенная, но без дыр. И там, где была порвана, зашита. И ещё, что было самое необычное, мальчик в руках держал флейту. Это было так странно. Как-то не вязалась флейта со всем, что вокруг происходило. Я бы не удивился, увидев у пацана или девчонки нож, арматуру, или даже огнестрел. Но не флейту. Ещё скрипки не хватало. Дети продолжали молчать, даже тогда, когда появились мы. Единственно, девчонка ещё крепче прижалась к мальчику.

— Не понял? — Услышал я Илью. — Они что тут, на дудке играют?

— Не на дудке, а на флейте. — Пояснил я, продолжая смотреть на детей. Обратился к Люси. — Люся, нож убери. — Сам опустил карабин. Подошёл к Люсе. Тронул её за руку, в которой она держала нож. Я заметил, что она одинаково владеет как левой, так и правой. Сейчас она нож держала в левой руке. Люся взглянула на меня. Зрачки ромбиком. Но нож убрала в ножны.

— Дети, не бойтесь, мы вам не причиним вреда. Скажите, как вас зовут?

Ребятишки продолжали молчать, глядя на нас со страхом. В комнату зашла Ольга.

— Дети. Не бойтесь. Как вас зовут? — Спросила уже она, мило улыбаясь. Наверное потому, что она женщина дети стали говорить, глядя на неё с надеждой.

— Меня Кира зовут. — Ответила девочка. — А моего брата Кирилл.

— А что вы здесь делаете?

— Мы живём здесь.

— А кто ещё, кроме вас тут живёт?

— Никого. Мы одни.

— Взрослых вообще нет? — Я вступил в разговор.

— Никого нет. — Ответил пацан.

— А как вы здесь живёте? Что едите?

— Там на дороге грузовик перевернулся. В нём консервы и макароны. — Ответил пацан. — Мы туда ходим и берём. А ещё здесь в подполье разные банки стоят, с огурцами и вареньем.

— Вы здесь раньше жили?

— Нет. Мы в посёлок к бабушке с дедушкой приезжали. — Он махнул рукой куда-то на север. — А потом все заболели. И мы убежали оттуда. Пришли сюда. Здесь никого не было. Только в соседнем доме, люди мёртвые лежат. Мы туда не ходим. — Ответила девочка.

— Скажите, дети, а вы не видели странных людей, они словно животные?

Мальчишка с девчонкой переглянулись. Потом оба кивнули.

— Видели. — Сказал Кирилл. — Мы их называем оборотни. Они в посёлке. Поэтому мы весной и убежали сюда.

— Вы тут с весны живёте?

— Да.

— А до этого, где жили?

— У бабушки с дедушкой. Бабушка умерла зимой, а дедушку убили весной оборотни. Но он успел нас спрятать в подполье. А когда мы оттуда вылезли. В доме было много крови, а дедушки не было. Мы и убежали сюда.

— Кирилл. — Я смотрел на него. — А что это у тебя? Флейта?

— Да. Нас мама с папой водили в музыкальную школу. А когда прошлым летом мы поехали к бабушке, то взяли с собой инструменты. Играли им, дедушке с бабушкой. А когда убегали сюда, взяли их.

— Их? Ещё есть?

— Да. Кира на скрипке играет. — Я чуть не рассмеялся, но сумел сдержаться.

— А кто вам одежду штопал?

— Кира. Её мама учила и бабушка.

— Марк, хватит детей допрашивать. — Возмутилась моя жена. — Кирилл, Кира пойдёмте. Хотите поехать с нами? На поезде?

— А Вы, тётенька нас правда возьмёте? А то нам страшно здесь.

— Конечно заберём. А у нас и другие дети есть. Познакомитесь. Пойдёмте.

— А можно я свою флейту возьму? А Кира скрипку?

— Конечно можно. Даже нужно. Вы поиграете нам потом?

Впервые дети улыбнулись.

— Поиграем. — Ответил пацан. Кира принесла из небольшого чулана футляр со скрипкой и папку с нотами.

Когда мы вышли из дома. Дети восторженно смотрели на эшелон.

— А это военный поезд? — Спросил Кирилл.

— Конечно военный. — Ответил Артём. — Видишь, настоящий бронепоезд.

— Бронепоезд! Класс! Я никогда не ездил на бронепоезде. Только в кино видел.

— Значит поездишь. Ещё надоест!

Подошли к первому купейному вагону. Дверь тамбура открылась. Там стояла моя мама.

— И кто это у нас тут такие? — Она улыбалась.

— Пассажиры, мама Вероника! — Засмеялся Илья. Мы все улыбались. Когда дети скрылись в вагоне. Ольга подошла ко мне. Её глаза влажно поблёскивали.

— Ты чего, душа моя? Расплакалась что ли? — Спросил её, обнимая.

— Марк! Вот как они могли выжить в этом аду? Бедные дети, сколько им пришлось пережить.

— Всем пришлось пережить настоящий ад. А брат с сестрой молодцы. Следили за собой, умывались. Одежду штопали. Ну вот, Лёлька, теперь с музыкой поедем! А то кроме пары гитар ничего и нет.

Мы залезли в вагон. Последней в него юркнула Люся. Состав, лязгнув сцепками, тронулся дальше на запад.

Детей увела к себе моя мама, в купе, которое она делила с Константином Георгиевичем. Они сошлись ещё там в клинике. Отца у меня не было. Мама была вдовой. Папа тоже был сотрудником МВД и задолго до пандемии погиб при задержании особо опасных преступников. С тех пор мама жила одна. И вот только этим летом сошлась с мужчиной, с тем самым, которого мы с Ильёй отбили у бандосов Кольца, вместе с Ольгой и Анной. Константина мы звали просто — Георгич.

Я же зайдя в наше купе, сев за столик, достал карту советских и российских железных дорог. Заодно связался по рации с Георгичем, сказал, чтобы отъехал от этого места как можно дальше, так как где-то там был посёлок, со слов детей и в котором имелись «дикие». И чтобы остановился где-нибудь в поле. Было время обеда. Народ пора было кормить. Ольга села рядом со мной. Напротив, сидела Анна, Илья и Артём присоединился к нам. Чуть позже подтянулся Стас, зам моей матери про продовольственной безопасности и прочей хозяйственной деятельности, морпех в прошлом. На верхнюю полку залезла Люся. Она вообще часто у нас ошивалась, если не бродила по эшелону, хотя её купе с Софьей было соседним.

Расстелил карту.

— Так, мы сейчас здесь. — Отметил ручкой точку на карте. — Это уже Красноярский край. Сейчас мы идём по северной ветке на Красноярск. В Уяре мы можем соскочить на ветку, идущую южнее, на Абакан. Вопрос, по какой пойдём?

— А есть разница? — Спросил Стас.

— Есть. Если будем идти северной, то нам придётся проходить сам Красноярск, потом Новосибирск, Томск и так далее. Это крупные железнодорожные узлы. А мне хотелось бы избежать этого.

— А если южнее пойдём, что, там не будет крупных железнодорожных узлов?

— Будут, но есть одно но. Стас, на носу октябрь. Становится всё прохладнее. А нам нужно ловить уходящее тепло, понимаешь? И если пойдём южнее, то это тепло мы будем держать за хвост. Пройдёмся по Казахстану. Потом выскочим на южноуральскую железку.

— На басмачей нарвёмся. — Усмехнулся морпех.

— А здесь что? Здесь не нарвёмся? Пусть не на басмачей, то на махновцев. Одна фигня. Хрен редьки не слаще.

— В общем-то ты прав. Хрен редьки не слаще. А тепло нам на самом деле нужно.

Я посмотрел вопросительно на остальных. Народ пожал плечами.

— Пошли южнее. Может яблоками и прочими дарами юга затаримся. — Ответил за всех Артём.

Впереди была станция Иланская. Не дошли до неё километров три-четыре. Остановились. Можно было и дальше проскочить, но решил сделать остановку до утра. Коров, овец, коз выгнали попастись. Спустили с платформ два «тигра» для охраны. На турели одного был установлен автоматический гранатомёт АГС «Пламя», на втором — пулемёт «Печенег». Народ тоже вывалил на землю. Ко мне подошёл Вали.

— Марк. Я казан приготовил.

— Зачем?

— Плов сделаем. Поверь, ты такого не ел.

— Что, Вали, созрел?

— До чего созрел?

— До плова.

— А я что не готовил?

— Готовил, но в пути ни разу.

Он усмехнулся.

— Ну так как?

— Делай. Останавливаемся на ночь. Баньку надо сделать.

— Это уже не ко мне. — Он усмехнулся и ушёл. Котел у него будь здоров. Ещё там, на месте в городе, он заставил нас притащить это чудовище. Огромный казан. Я даже не знаю на сколько народа там можно было приготовить плов. Но точно не на двадцать. На много больше.

Сел на насыпь. Смотрел на людей. Скот пасся. Женщины, дети, мужичины кучковались. Загорели костры. Кто-то просто лёг на траву и лежал, кто-то ходил по лесополосе. Резвились дети, играли во что-то. Бегали, смеялись. С ними носились щенки. Джек с Найдой спокойно лежали рядышком, отслеживая глазами своё резвящееся с малышней потомство. Ляпота. Рядом со мной нарисовалась Люси. Смотрела на меня вопросительно. Господи и эта туда же.

— Что, Люся? Хочешь побегать? — Она, довольно урча, потерлась носиком о мой нос. — Ладно иди, побегай. Только обещай мне, что до ночи вернёшься? — Она опять заурчала, потёрлась и отпрянула. Потом исчезла, сквозанув в лес.

— Марк. — Ко мне подошла Софья. Присела рядом. — Удивительно, она меня не слушает, а тебя слушает. Почему?

— А я знаю, Сонь?

— Ну вот, опять в лес убежала.

— Сонь, что ты за неё так боишься?

— Боюсь, Марк. Она мне как дочка. Понимаешь?

— Понимаю. Сонь, Люся вернётся. Мы её семья. Её стая. Она никуда не денется от нас. Я сам за неё переживаю.

— Дай бог, Марк. Дай бог. Я всегда боюсь, когда она так уходит.

— Всё будет хорошо, Сонь.

К нам подсела Оля. Прижалась ко мне.

— Милый. — Промурлыкала она.

— Что, солнышко моё?

— Там баню топят.

— Это тонкий намёк на толстые обстоятельства?

— Какой ты догадливый.

— Лёль? — Я посмотрел на неё. Усмехнулся. — А что ты такая озабоченная?

— Почему это я озабоченная?

— Ну а как? Стоит сказать, БАНЯ. У тебя всё, слюни, башня подтекает и начинаешь интенсивно приставать.

— Чем, ты, не доволен?

— Лёль, я всем доволен.

— А Рада?

Я сначала подвис. Удивлённо глядел на супругу.

— Лёль, а причём здесь Рада? Я не понял?

— Перестань.

— Что перестать?

— Она к тебе клеится.

— И что? Я же к ней не клеюсь.

— Я вижу, как ты на неё смотришь.

— Лёля, я нормально на неё смотрю. Как на члена команды. Прекращай.

Софья покачала головой.

— Да, ребята. С вами не соскучишься.

Подошли Василий со Стасом.

— Марк? — Спросил Вася. — Завтра как, проскакиваем станцию и город или остановимся, по шерстим на предмет вкусняшек?

— Василий, а какие ещё нам вкусняшки нужны? У нас эшелон забит под завязку. Одежда, пожалуйста. Народ запасся по самые уши. Провизия? Тоже в достатке. Оружия? Так даже в вагонах лежит, где не попадя. Женщины недовольны. Мне матушка постоянно выговаривает, что нормально ходить нельзя из-за наших железок.

— Да я понимаю. Но согласись, столько везде бесхозного. Вдруг что-нибудь нароем, что в хозяйстве сгодиться?

— Значит так, в сам город не лезем. Смысла нет. Город небольшой. Если живые остались, то совсем немного, единицы. Если на станции стоят составы, их просмотрим. Цистерну дольём солярой. Всё же локомотив кушает топливо очень даже хорошо.

— Всё верно. Он такой груз тащит. — Сказал Стас. — Ладно простые вагоны и даже платформы с техникой. Но ведь ещё и бронированные и паровоз, который вообще балластом идёт. А он тоже бронированный.

— Паровоз нужен. Что делать будем, если локомотив разобьют?

— Да я не против. А ещё считай кран тащим, аж на двух платформах. А он сколько весит? — Ответил Станислав. — А ещё воды бы питьевой залить в цистерну. Вода вообще идёт за милый мой. Народа много, все питаются хорошо, плюс посуду мыть. Стираются. Баня опять же. Я уже молчу, что вагоны со скотом, которые чистим с помощью воды.

— Да, Стас, ты прав. Вот с водой напряг может быть. Её в цистернах не возят. А водопровод явно не работает. Надо либо озеро, либо реку.

— Прежде чем брать воду с реки, хорошо бы анализ сделать. — Сказала Софья. — А то мало ли, зараза какая может быть. Людей то сколько умерло. И в воде тоже активно трупы разлагались. Тут всё, что угодно может быть, от простой дизентерии до холеры и чумы.

— Артезианскую скважину бы найти. — Встряла в разговор Ольга. — Там то вода чистая, питьевая.

— Марк, так может поищем в городе артезианскую скважину? — Предложил Василий.

— Давайте так. Сначала остановимся и поводим жалом. А то не дай бог здесь «диких» стая. Тогда нафиг. Лучше проскочить и уйти дальше. С водой, как и дизтопливом пока нормально, терпит. Да ещё, насчёт воды. Чтобы из цистерны меньше тягать на приготовление пищи и просто утоления жажды, в магазинах нужно брать упаковки с простой питьевой водой. По несколько упаковок в каждый вагон. Стираться и мыться можно и такой водой, которую с речки или какого ещё водоёма закачаем. В бане все будут мыться или как? — Неожиданно сменил тему.

— Большинство. — Усмехнулся Стас. — Парится может и не все будут, но сполоснуться никто не откажется.

— Значит, достаём пиво, чипсы и рыбу⁈ — Засмеялся Василий.

— Вам, мужикам лишь бы повод найти для пьянки! — Недовольно проговорила Ольга.

— Оль, ты что такая ворчливая? — Спросил её Стас. — Вроде молодая, не старуха. Или что, муж плохо с обязанностями по исполнению супружеского долга справляется? — Народ засмеялся.

— Справляется, Станислав, справляется.

— Тогда не понятно, чего ворчишь? Нам нужно снимать нервное напряжение в хорошей компании после баньки за кружечкой пивка или вообще чарочку холодненькой с малосольной селёдочкой замахнуть.

— Я и говорю, что любой повод найдёте для пьянки. Да ещё обоснуете, чуть ли не по научному.

— Вась, — посмотрел на мужика, — завтра перед тем, как войдём на станцию, запустишь дрон. Посмотрим, что да как там.

— Конечно.

С дронами вообще ловко получилось. Их Василий использовал. А вот мы ещё там в городе, как-то упустили их из вида. А ведь как удобно, дрон запустил, сверху всё посмотрел, а потом уже двинулся. У Василия было несколько дронов. Один на дальние расстояния, с видеосигналом до 15 километров. Нам этого было выше крыши и квадрокоптеры с радиусом действия меньше, но тоже достаточно. Но эти в отличии от БПЛА, имеющих крылья, могли зависать на месте. Вообще он молодец. Эх, если бы где ещё разжиться такой техникой. Надеялся по дороге где-нибудь приватизировать.

Попарились с Олей в бане. Хорошо попарились. Заодно супруга меня поимела, в прямом смысле этого слова. При этом, в процессе соития, требовала доказательства любви:

— Ты меня любишь?

— Конечно люблю, Лёль. Ты разве не видишь? Не чувствуешь, как я тебя сильно и глубоко люблю. — Говорил ей, держа её за бёдра. — Лёля ты можешь во время процесса не задавать мне вопросов. Лучше поохай.

— Ох… Сильнее! — Дальше были вопли и никаких разговоров. Когда закончили, она, лёжа на лавочке, опять включила свою пластинку.

— И ты больше ни на кого смотреть не будешь?

— Ты о чём?

— Да всё о том же. О твоей однокласснице и ещё о Раде.

— Лёль, успокойся. Ты чего такая ревнивая? Давай лучше о приятном. Ты такая сладкая.

— Сладкая. Для кого стараюсь, Марк⁈..

Потом пили с ней чай. Вали сделал изумительный плов. Язык проглотишь. Наелись до отвала. Илья притащил банку холодного пива. Сидели на раскладных стульях, пили пиво. Я рассматривал карту железных дорог.

— Марк, классно так. Всю жизнь бы так ехал! — Сказал Илья.

— Делать нечего, всю жизнь на колесах.

Неожиданно пришла одна мысль. Встал.

— Ты куда? — Илья вопросительно посмотрел на меня.

— Пойдём, прогуляемся к началу эшелона.

— А что там?

— Пойдём. — Увидел Стаса. Позвал его с нами. Подошли к платформам с краном. Залезли на самую первую, где был установлено ДШКМ.

— Марк, ты что смотришь? — Спросил меня Стас.

— Слабоват ствол.

— В смысле, слабоват? Калибр 12,7 миллиметров для тебя слабовато?

— Именно!

— Поясни. — Стас и Илья смотрели на меня ожидающе.

— Здесь нужно что-то по мощнее. Вот смотри, если какие отморози двинут нам на встречу другой эшелон? Да даже один локомотив, так сказать в лобовую. Как останавливать его будем? Вот этим? Для локомотива это как слону дробина.

— А что, по твоему, здесь лучше поставить?

— Спарку неплохо бы ЗУ-23–2. Чтобы успела раздолбить на подходе локомотив. А ещё лучше пушку бы какую.

— Гаубицу нашу что ли?

— Нет. Гаубица не пойдёт. Элементарно, не влезет.

— Может «василёк» поставим?

— Нет. Миномёт не вариант. Тут прямой наводкой надо будет бить.

— Марк. Так сейчас буксируемой артиллерии почти нет. Насколько я в курсе из пушек только «Мста-Б», 152-миллиметровая гаубица. Потом Д-30М, как у нас на платформе и ещё 100-миллиметровая противотанковая пушка «Рапира». Всё. Больше пушек нет. Их заменили самоходные орудия.

— Я в курсе. Ладно, будем решать проблему. Но пулемёт надо отсюдаубирать. Слабоват. Даже пулемёт Владимирова с его 14,5 миллиметров, тоже слабоват. Будем ставить спарку из двух автоматических пушек калибра 23 миллиметра. По другому ни как.

— А где мы спарку возьмём? У нас есть одна, так она на вращающейся платформе стоит, в конце эшелона. Снимать её оттуда нельзя.

— Я знаю. Будем думать.

— А с ДШК что?

— Пусть пока стоит. Убрать всегда успеем.

Ну вот, новый геморрой. Теперь мне это покоя не даст. А решать нужно. Хорошо бы на арсенал нарваться, как у нас в Артиллерийском. Вот только где его возьмёшь? Карты с такими складами только у военных.

Вечером скотину загнали назад в вагоны. Ночевали здесь же. Утром, загрузив «Тигры» на платформу, потихоньку двинулись к городу. На подходе, запустили дроны. Смотрели картинку. Одноэтажное здание вокзала. Паровоз на постаменте. Три ближайших от вокзала пути были свободными. На остальных стояли составы. Один из них был из цистерн.

— Здесь дизель ищем. — Сказал парням, глядя на изображение транслируемое с дрона.

— Остальные тоже надо посмотреть. Там вон товарняк, вагоны глянуть, что загружено. — Вставил своё Василий. Эшелон медленно втягивался на станцию. Женщины и дети сидели в броневагонах. Вот эшелон остановился, лязгнув сцепками вагонов. В руках у меня был АК-15. За спиной карабин. В нагрудной кобуре Глок-17. В набедренной — «Гюрза». Мы были полностью экипированы.

Состав медленно втягивался на территорию станции. Женщины и дети, то есть не комбатанты, находились в броневагонах. Втянувшись окончательно, состав остановился.

— Внимание, группа по поиску топлива, выдвигайтесь к составам, на соседние пути. Василий, проверьте товарные вагоны. — Проговорил в гарнитуру. Оглянулся на свою группу. — Мы, занимаем здание вокзала. Быть внимательными. Всё пошли.

Выскочили, побежали на вокзал. Нас сопровождали пулемёты броневагонов. Так, здание одноэтажное. Внутри было пусто. На полу разнообразный мусор, но очень мало. Ни останков умерших людей, ничего. Даже запаха не было. Вернее был, но очень слабый, по началу я его даже не ощутил. Проверили все помещения. Никого и ничего. Парни расположились около окон, в сторону города.

— Надо бы на чердак залезть. — Проговорил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Зачем? — Спросила Ольга.

— Тебя туда посадить. Ты же снайпер у нас. Сверху сектор стрельбы больше.

— Правда? А я думала от меня избавится хочешь. — Лёля усмехнулась. Перекинула винтовку за спину. — Пошли поищем лестницу.

Однако лезть не пришлось. Осмотрев с улицы крышу, понял, что толку от сидения на чердаке не будет. Он полностью закрыт. Смотровых окон нет. Сплюнул.

— Марк, может здесь, около вокзала прошвырнёмся? Мало ли.

— Тут в основном пятиэтажки, но много и частного сектора. В город не суёмся. Ну его. А возле вокзала… Давай. Что найти хочешь? — Не знаю, что-нибудь.

— Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что! Круто, Илья. С такими хотелками далеко уедешь.

Рядом с нами замерла Люся Наблюдали за ней. Она словно принюхивалась и прислушивалась. Потом вопросительно посмотрела на меня.

— Что, Люсь, сбегать хочешь куда? — Она улыбнулась. — Ладно беги, но не долго. А то мы отсюда скоро двинем.

— Марк, ты чего? — Возмутилась Ольга. — Люсю одну в город? А если что случиться?

— Это с нами может что-то случиться. А с Люсей такая вероятность близка к нулю.

Малая стартанула с места и вскоре скрылась из глаз. Мы проводили её взглядами.

— И всё-таки, Марк. — Ольга смотрела на меня с осуждением.

— Пусть пробежится. Она и так, пока едем весь эшелон облазила. У неё шило в заднице, сидеть на одном месте не может. А так может нароет что-нибудь.

Прошвырнулись по строениям рядом со станцией. Ничего интересного не нашли. Пару магазинов. Но и там было пусто. Илья подобрал пару консерв кабачковой икры. Одну консерву кильки в томате.

— Илья, ты посмотри на срок годности. А то не дай бог тебя диарея прохватит. — Засмеялась Ольга.

— Нормально со сроком годности. А килька в томате мне нравится. У нас, кстати её нет. Марк, а чего мы кильку в томате не взяли? Самый классный закусон!

— Вот ты желудок натуральный. Кто что находит, а мой свояк обязательно пожрать найдёт. Насчёт кильки ты прав. Как то не подумали о ней. Рыбные консервы есть, всякие разные, а вот кильки и правда нет.

— Так может в город метнёмся, а, Марк? Возьмём одного «Тигра» или бардак наш снимем и пошурщим? Может найдём кильку?

— Нет. Делать нечего, кильку искать. Ехать нужно. По дороге где-нибудь, дай бог, найдём. А не найдём так и пёс с ней. Не помрём.

— Вот, командир, нудный ты иногда бываешь. — Вздохнул Илья. — Тогда кильку ты не ешь. Её всего одна банка.

— Вот ты Илья жлобяра. Родственнику пожалел какой-то кильки. Как с тобой моя сестра живёт?

— Да ладно, Оль. Мне не жалко. Каждому как раз по одной рыбёшке достанется.

Вернулись к эшелону. По рации со мной связался Василий.

— Марк, цистерну дизелем долили. Локомотив тоже подзаправили. В город заходить будем?

— Нет. Ничего интересного здесь нет. Если бы тут серьёзный арсенал был, тогда можно было бы. Давайте сворачивайтесь и уходим. Время дорого.

— Как скажешь.

— Василий, товарняки посмотрели?

— Посмотрели. Ничего интересного. Всякий ненужный сейчас хлам.

— Понял. Отбой.

Стоя возле нашего купейного вагона, Илья открыл банку с килькой. Ольга принесла буханку ржаного хлеба. Сами пекли его.

— Первый командир! — Усмехнувшись, сказал Илье. Взял пару килек и положил на кусок хлеба. Илья кивнул.

— Второй жене командира. — Тут же влезла Ольга и утащила себе пару килек, тоже на свой кусочек.

— Третьему по старшинству. — Артём моментально ухватил ещё пару килек. Потом Николай, Павел. К нам подошли Стас с Дашей.

— О килька! Где взяли? Тоже что-то соскучился. — И взяв кусок хлеба, положил на него три рыбки. Отдал Дарье. Потом так же сделал и себе. Илья возмущённо смотрел на нас.

— Э, Вы чего⁈ Так мне и самому не достанется. — Он хотел уже убрать банку с остатками кильки, как возле нас, непонятно откуда появилась Люся. Посмотрела, как мы едим бутеры, потом заглянула в банку. Опять на нас и опять на банку. — Люся, нет! — Успел воскликнуть Илья, но было поздно. Люся ловко вытащила из консервы оставшуюся кильку и запихала себе в рот. У Ильи осталась пустая консервная банка в руках с томатным соусом. Народ засмеялся.

— Илюша, — ехидно улыбаясь проговорила Оля, — в дружной семье хлебалом не щёлкой.

Глядя на Илью, я протянул ему свой бутерброд.

— На Илюха. Я, как командир, с тобой поделюсь. А то не гоже, чтобы мой боец остался голодным.

— Давай, я не откажусь. Вот же, блин. Нашёл себе кильку!

Вскоре эшелон двинулся дальше. Двигались на Уяр, чтобы соскочить на Абаканскую ветку, что шла южнее. Прошли несколько небольших станций не останавливаясь. Не видели смысла. Так как двигались не с курьерской скоростью, то двигались почти весь световой день. Хотя нормальное время, за которое обычно проходит поезд от двух с половиной, до трёх с половиной часов. Это, конечно, не есть хорошо, но всё же. К вечеру подошли к Уяру. Заходить не стали. Остановились в пяти километрах. Запустили дрон. Смотрели на экран монитора. Здание вокзала не большое, одноэтажное. Увидели традиционный памятник для таких станций — паровоз на постаменте, только какой-то уж совсем древний. Но главное было не это. Главное — это водонапорная башня.

— Может съездим, Марк? — Спросил меня Стас, разглядывая водонапорную башню. — У нас пол цистерны осталось воды.

— Стас, смеркается уже. Куда торопишься? Всё равно стоять будем до утра.

— Проверить нужно. Если можно накачать воды, то вагоны со скотом помыть бы.

— Ты сейчас скот выгонять собрался? На ночь глядя? Смотри, видишь собачья стая тусуется.

— Да бес с ними.

— Стас, я удивлён. Ты готов рискнуть нашим зверинцем? Я вот не хочу. Утром, когда расцветёт, снимем «Тигр» или бардак и прокатимся. Посмотрим, что да как. А Георгич в это время заведёт эшелон на станцию. Смотри там составы стоят. Но один путь, самый первый, свободный. Вась, пусть дрон полетает над станцией. Посмотрим, что там за составы.

Дрон изменил направление. Два состава с цистернами. Этого добра нам не надо, только что дозаправились. Состав с открытыми грузовыми вагонами. Половина вагонов с углём. Этого тоже нам не надо, хотя для наших титанов можно набрать. А то из тендера паровоза таскают. Показал Стасу на уголь.

— Пусть народ затарится для титанов. В мешки нагрузит и складируете в тамбуре.

— В каком тамбуре? — Возмутилась мама. — Там и так, ваши ящики с оружием, бомбами и патронами лежат.

— На ящики поставят. По три-четыре мешка с углём на вагон, нормально будет. А то с тендера у паровоза таскают, как чайки! Так скоро паровоз без угля оставят.

— Там этого угля до канадской границы хватит!

— Это по тому, что паровоз не топится. А если пары развести, уголька много надо будет. Всё мама, давай закончим. Я вообще удивлён, это по идее, Ваша мама Вероника дело, обеспечение комфортного и обеспеченного всем необходимым нашего табора в пути!.. Так, Вася, вон туда направь дрон. Видишь состав? Что там на платформах?

— Чёрт его знает. Далеко, а дрон возвращать нужно, у него аккумулятор больше чем на половину уже сел.

— Тогда увеличь изображение.

— Увеличил, по максимуму… Как интересно!

— Воинский эшелон? — Спросил я больше для самоутверждения.

— Похоже. На платформах техника. Правда укрытая брезентом. Интересно, что за техника?

— Вот и мне интересно.

— Марк! Тебе что, мало железа? — Задала вопрос мама.

— Нормально железа. Просто интересно, что везут? — Моё земноводное животное засуетилось и стало потирать лапками. — Мам, просто посмотрим.

— Посмотрит он. Забиты под завязку оружием, а тебе всё мало.

— Вероника. — Решил вступиться за меня Георгич. — Оружия и особенно боеприпасов, в такие времена, никогда много не бывает.

— А куда складывать будете?

— Мам, да не собираюсь я там ничего такого брать. Боеприпасов у нас в достатке. Просто интересно. Может там какая вундервафля есть, которую сможем приватизировать, без ущерба для себя.

— Нет, чтобы на самом деле, что-то более полезное приватизировать, как ты говоришь, сын. Так нет, как увидит смертоносные железяки, сразу когтями землю скрести начинают.

— Это нормальный мужской инстинкт, дорогая. — Усмехнулся Георгич.

— Ладно, чего гадать? Завтра всё и проверим. А сейчас ужинать и спать.

— Да народ уже отоспался, мама не горюй. — Проговорил Стас.

— И что? Дискотеку что ли устраивать?

— Дискотеку не плохо, особенно для молодёжи. — Вставил свои пять копеек Илья. На него все удивлённо посмотрели.

— Какую тебе дискотеку? — Возмущённо проговорила Ольга. — У тебя жена беременная, а ты всё дискотеку.

— Лёль, да ладно. Мы бы с Анной медленный танец потанцевали. — Сразу сдал назад парень.

— Ну так и танцуй.

— Где?

— В коридоре.

— В коридоре не интересно.

Дождавшись своей очереди, прошли в вагон-ресторан. Люся увязалась с нами. Место заняла рядом со мной. Ольга покачала головой и села напротив меня. Софья с ней рядом. Женщины заказали себе салат и рыбу в кляре с овощами. Мы с Люсей заказали себе мяса с картошкой. Правда Люся без картошки и для неё тоже рыбу в кляре. Плюс стакан молока и сладкие пироги. В процессе приёма пищи, приходилось вытирать салфетками ей рот и руки. Опять прочитал ей лекцию о культуре питания. Выслушав меня, она протянула мне кусок мяса. Пришлось съесть.

— Видишь, Марк, Люсе для тебя ничего не жалко. Она даже едой с тобой делится. Мне, например, она такого не предлагает. — Усмехнулась Софья. Посмотрела на свою подопечную Малая как раз молоко пила. — Ну вот, опять майку менять надо. Люся, что же ты у меня такая грязнуля? Никак есть аккуратно не хочет.

— Ничего, постепенно научится. — Сказал в защиту девчонки. Опять вытер ей рот и подбородок.

— Завтра я ей бантик завяжу на коску. — Сказала Ольга, отодвинув тарелку из-под рыбы. Взяла стакан с чаем и булочку. — Скоро Люсю подстригать нужно будет. Волосы у неё такие густые, просто ужас один, расчёсывать её. И растут быстро.

— Заплети, Оля, заплети. И ты права. Густые они у неё и жесткие. Уже две расчёски сломала. — Сказала Софья, глядя на Люсю.

Утром, как только расцвело, сняли с платформы БРДМ. Поехали на станцию. Мы сразу направились к башне. Она находилась за зданием вокзала. Дверь была открыта, точнее не заперта. Зашли внутрь. Поднялись на верхний уровень. Там находились две огромные емкости. Старые, ещё клёпанные.

— Не слабо! — Присвистнул Илья. Два стальных водоёма и чугунные трубы имели надпись «1912 годъ». — Блин, а они хоть работают?

— Работают. — Ответил Николай. — В резервуарах вода. Немного, но есть. Надо бы её спустить.

— Теперь вопрос, откуда воду сюда закачивают? — Спросил вслух свою команду. — Вижу трубы, а насосов нет.

— Я думаю с водозабора. Это на другой стороне железки. Там, где берег реки. Скорее всего, там же и фильтрационная станция. А воду спустить можно, открыв вот эти задвижки. — Ответил Артём, осматривая задвижки. — Круто, они тоже старинные. Во раньше делали, на века и всё работает. Не то что в наше время, всё одноразовое, как посуда и презервативы.

— Артём, открывай задвижки, пусть эта вода уйдёт. — Глядя на то, как вода уходила, после открытия задвижек, поморщился. — надо промыть их. Сколько она тут стояла? Пошли, посмотрим водозабор. Эх найти бы того, кто знаком с такими системами. Например, работал в водоканале.

— Надо будет спросить Стаса с Василием. Пусть среди своих поспрошают. — Подал идею Артём.

Оставив задвижки открытыми, вышли из водонапорной башни. Загрузились в «бардак» и направились на другую сторону. Пересекли пути. Вскоре нам стали попадаться колодцы. Со мной связался Станислав.

— Марк. Среди моих нет, кто раньше работал на водоканале. Но один такой есть среди тех, с той стороны плотины, которые присоединились к нам в самом конце, перед отправкой. Техником там работал каким-то.

— Пусть сюда едет. Ещё одну группу выдвигайте. Снимите «Тигр».

— Понял. Там есть что-нибудь интересное?

— Пока не знаю. Мы только в водонапорной башне были. Сейчас к берегу идём. Смотрим водозабор.

— Марк. Вон, похоже это и есть станция. — Указал на небольшое здание. Подошли к нему. Прислушались. Вокруг тишина. Карабин в руки, автомат за спину. Вошли в здание. Тишина. Запаха разложения нет. Насосы нашли. Что делать, не имели ни малейшего понятия.

— Марк, вы где? — Услышал голос Стаса.

— На противоположной стороне от вокзала. По ту сторону железки. Спеца привезли?

— Да. Сейчас к вам подъедем.

В помещении никого и ничего больше не было. Смысла там торчать тоже. Вышли на улицу. Вскоре увидели «Тигр». Подъехав, из него вылез Стас. С ним было ещё четверо.

— Марк, вот спец. — Я вспомнил его. Да видел ещё там, на базе некоего хана, которого завалили почти полностью вместе с кодлой, за несколько часов до отхода эшелона. Да и потом его видел, уже в эшелоне.

— Как зовут? — Спросил его.

— Геннадий.

— Геннадий, вот смотри. Как мы понимаем, это насосная станция. Она качает воду в водонапорную башню. Там в емкостях была вода, немного, но была. Мы открыли задвижки и пустили воду в систему. Посмотри здесь всё, что и как? Если сможешь запустить насосы, запусти. Нужно емкости чтобы промыло. И посмотри, откуда воду качают?

— Я точно ещё не уверен, но мне кажется её не из реки берут.

— А откуда?

— Если мои догадки верны, то мы получим чистую, питьевую воду, без всякой дряни.

— Да я колодца видел и так кое-что. Думаю, здесь применялся так называемый метод каптажа родниковых вод, то есть с помощью колодцев и каптажных устройств и идёт сбор подземных, ключевых вод, выходящих на поверхность. Это очень древняя система и очень действенная. Её использовали ещё в древнем Риме при постройке акведуков, городского водоснабжения. Вода при этом получается очень чистая.

— Добро. Стас, ты тогда оставайся здесь. Посмотри, что да как. Кстати, в водонапорной башне заслонки открыты. Если что закроете. И если всё пойдёт нормально, свяжись с Василием. Пусть скот выгоняют и промывают вагоны, воду не жалеть. Наполним цистерну по новой. Тем более, как спец сказал, вода чистая, питьевая.

— А ты куда?

— Проскочим дальше. Посмотрим, что за состав стоит. Больно мне интересно.

Стас усмехнулся.

— Всё не можешь мимо оружия пройтись?

— Не могу. Но мало ли что там обнаружим.

— Ладно давай езжай. Мы тут сами, если что.

Мы опять загрузились в «бардак». Рванули дальше, к воинскому эшелону. По дороге несколько раз останавливались, вскрывали вагоны товарных поездов. Их тут стояло аж три штуки. В вагонах была всякая всячина. Нас мало заинтересовала. Хотя в одном крытом, нашли консервы. В том числе и рыбные.

— Марк, смотри! Килька! По-мексикански с овощами, острая! Класс! А вот по-гавайски. Тоже вкусная! — Илья залез в вагон. — Блин, это праздник какой-то!

— Илюха, а просто кильки в томатном соусе нет? — Спросил его Артём.

— Не знаю, надо смотреть. Но вот эта килька, как закусон, просто ам-ням-ням!

— Слушай, желудок, ты что собираешься делать? — Спросил его.

— Как что, Марк? Загрузим несколько коробок. А то тут нашли несчастную банку, причём я нашёл, а её спороли на раз-два. Даже мне не оставили.

— Не ври! — Крикнула Ольга. — Тебе Марк отдал свою порцию.

— Ага, покусанную. А так я целую банку сейчас съем. В одного. Всем на зло.

— Да, Илья, ты и правда, настоящий желудок. — Засмеялась Ольга.

— Илья, завязывай. Потом возьмёшь. На обратном пути. — Крикнул ему. — Поехали.

Илья всё же захватил с собой пару банок. Одну по-гавайски, вторую по-мексикански.

— Вы, как хотите, а я возьму.

Наконец, доехали до состава. Вылезли из «бардака». В нём остался Илья, за пулемётами. Мы все остальные, пошли вдоль эшелона. Техника была надёжно укрыта брезентом. Стали залазить и заглядывать.

— БТРы. — Спрыгнул Артём с платформы. — Восемьдесят вторые.

— Это нам не надо. Смотрим дальше.

Нашли «Тигры», пару инженерных машин «Торнадо» на базе полноприводного «Урал-4320». Несколько БТРом на гусеничном ходу «Курганец-25». Нормально так. Шли дальше. Обнаружили пару бронемашин «Торнадо» на шасси КамАЗа. Серьёзные тачки, но нам они были без надобности. Наконец, остановились возле двух платформ. Судя по колёсам, которые видны были из-под брезента, перед нами опять была именно колёсная техника. Вот только что это? Я сам залез. Заглянул под брезент. Не понятно было. Вытащил из ножен нож и стал обрезать шнуровку, которой брезент был закреплён к машинам. Шасси Камазовские, восьми колёсные. Чем больше вскрывал брезент, там больше понимал, что передо мной. Выпрямился. Спрыгнул с платформы.

— Похоже ЗРПК? — Спросил Артём.

— Да, оно самое. «Панцирь-С1». Зенитно-ракетно-пушечный комплекс. Вот только кабина немного странная. Как у КамАЗовского «Торнадо», бронированная.

— И? — Артём усмехнулся.

— Что и?

— Ты чего такой, задумчивый?

— Да вот. Посмотрел на него, прикинул и грустно стало.

— А в чём грусть, Марк? — Тут же спросил Илья.

— Да в том, что каждый раз вскрываются всё новые косяки, которые я наделал при формировании эшелона.

— Поясни? — Артём уже не улыбался.

— Первый серьёзный косяк, ошибка, недоработка выявилась чуть раньше. Смотри, на самой первой платформе у нас стоит ДШК. А этого мало. Это конечно крупнокалиберный пулемёт, но… Представь если кто-то двинет нам навстречу локомотив, чтобы застопорить нас? Представил такую ситуацию? И как останавливать будем? Самое главное чем? Пулемётом? Не остановим. А если локомотив набрав максимальную скорость врежется в нас? Как минимум две платформы с краном и броневагон просто улетят с насыпи. Остальные если не улетят, то сойдут с рельс однозначно. А что это? А это трындец нам. Ничего исправить не сможем. Даже целые вагоны поставить назад на рельсы не сможем. Так как кран будет повреждён критически, да и сам будет валятся в кювете. Поэтому вместо «Дашки» надо ставить что-то более существеннее. Даже пулемёт Владимирова не подойдёт. Минимум, двадцати трёх миллиметровый или тридцати миллиметровый автомат. А у нас их нет. Только на технике. И одна ЗУшка, в конце эшелона, в качестве средства ПВО.

— А танковая башня на броневагоне?

— Не пойдёт. Там ей сектор стрельбы частично перекрыт краном. Если бы она могла свободно стрелять по ходу эшелона, тогда эта проблема была бы снята. А так надо что-то там ставить. А что, я ума даже не приложу. Вся артиллерия буксируемая, а там только её можно воткнуть, всё равно большая. Гаубицу нашу не поставишь, не влезет. «Рапиру», сто миллиметровую пушку тоже. Остальные орудия ещё больше. Даже если мы найдём арсенал, по типу нашего Артиллерийского или воинскую часть с артиллерией, ни одно орудие нам оттуда не подойдёт.

— Хреново. Надо искать хотя бы ещё одну ЗУ-23–2.

— Надо. Хотя могли об этом позаботиться ещё дома. Но хорошая мысля, приходит опосля. Сейчас ещё одна проблема нарисовалась.

— Какая?

— Вот смотри. Если эшелон подвергнется атаки с воздуха. Чем защищаться будем? У нас из средств ПВО, как я сказал, только одна зенитка и то в конце эшелона.

— А ты думаешь, что мы можем подвергнуться атаки с воздуха? Да ну нафиг.

— А почему бы и нет? Ты думаешь все пилоты померли? Навряд ли. И самолёты с вертолётами есть. В том числе и боевые. Насчёт самолётов не знаю, смысла в их использовании нет, хотя сбрасывать со счетов нельзя. Но вот вертолёты вполне могут применить. И одна ЗУшка мало нам сможет помочь, особенно если это будет «Ночной охотник» или «Аллигатор». Нас разнесут в хлам. Ведь одно дело завалить вертушку на подлёте, другое дело, когда он уже выйдет на линию открытия огня. А как ты его обнаружишь? Пока визуально не увидишь, он с тобой может сделать всё, что угодно. А такие ребята, особенно матёрые умеют это делать мастерски. А у нас даже ПЗРК переносных нет. Вот и думай. Я это только сейчас понял, когда «Панцирь» увидел.

— То есть, нужно брать хотя бы один, вот такой «Панцирь»?

— Надо. Но есть два но.

— Каких?

— Первое, а у нас есть те, кто хоть раз работал в армии на таких комплексах? И второе, как его отсюда снять? Хотя есть и третье. Уверен, аппарат стоит без боекомплекта. Хотя вон там вагоны. Может там есть? Если поставим на платформу всего одну такую машину, мы будем полностью защищены с воздуха в радиусе 18–20 километров. Попробуют подойти ближе, будут обнаружены.

Артём почесал затылок.

— М-да, Марк. Задал ты задачку.

— Знаешь, Артём, я даже не знаю сколько таких недочётов ещё вылезет.

— Марк, всего не предусмотришь. Не кори себя. Главное, что они, эти недочёты выявлены, до того, как могли негативно сказаться на всех. А значит есть время и возможность устранить их. Я с тобой согласен, насчёт этого «Панциря». А что делать? Будем его снимать.

— Эшелон стоит неудобно. Видишь же, его с двух сторон поджимают товарняки.

— Значит, будем вытаскивать. Оттащим немного назад, туда, где будет возможность скатить его с платформы.

— А зачем с платформы скатывать? Проще саму платформу отсоединить и на стрелке убрать на другой путь. А потом подцепить к нашему эшелону. Вот только надо платформу с «Панцирем» встроить в середину эшелона.

— Ну вот тебе и решение первой проблемы, с решением второй. — Усмехнулся Артём.

— Не понял… А, всё понял. Если ставим у себя «Панцирь», тогда снимаем ЗУ с турели на последнем вагоне и переносим её на первую платформу с краном, вместо пулемёта?

— Конечно.

— Да, наверное, так будет лучше. — Связался по рации с нашим машинистом. — Георгич, что там у вас?

— Скот выгнали. Вагоны только что помыли. А что такое?

— Работа есть для тебя. Нужно тут будет составы подвигать.

— Не понял? Что свободного пути разве нет?

— Не в этом дело. Станция узловая, так что пути найдём. Нашли тут кое-что для нас полезное. Но придётся попотеть. Короче, надо, чтобы ты приехал. Я за тобой «Бардак» отправлю. Пока там они скот выгуливают, сюда приедешь. Заодно нам обед привезёте.

— Понял. Ладно, жду колесницу. Как там в Уяре?

— Да хрен его знает. Мы в сам город не совались. На станции вроде тихо. Но держим ушки на макушке.

Глава 2

Пришлось попотеть. Оттащили манёвренным тепловозом воинский эшелон к стрелке. Там отсоединили часть эшелона, до одной из платформ с «Панцирем». Потом Георгич, бежал садился на другой маневренный тепловоз. Их, кстати, тоже пришлось искать, сразу два, чтобы работать с обоих концов эшелона и не гонять туда-сюда одни тепловоз. После оттаскивали ту часть эшелона, которая оставалась на прежнем пути назад на прежнее место. Отцепляли платформу с ЗРПК от другой части эшелона. Закатывали на соседний путь. Переводили стрелку и загоняли оставшуюся часть эшелона назад, на его законное место, ко второй половине. После платформу с находкой оттаскивали назад за стрелку. Почему так? Потому, что это был свободный пусть, по которому должен был пройти уже наш эшелон. Набегались, одним словом. Время было к вечеру. А ночевать здесь вблизи города я как-то желанием не горел, хотя вроде никаких эксцессов пока не было. И Стас постоянно поддерживал связь. У них тоже всё хорошо было.

Наконец, подошёл наш эшелон. На стрелке отцепили часть бронепоезда, как раз за вагоном-рестораном. Георгич немного протащил головную часть эшелона вперёд. Дальше было делом техники. Загнали платформу с «Панцирем» на наш путь. Перевели стрелку. Георгич стал сдавать назад. Сначала стукнулись сцепки вагонов с платформой с ЗРПК. Сцепку закрепили. Потом вновь Георгич стал сдавать пока не упёрся во вторую часть эшелона. Вновь закрепили сцепку. За это время парни распотрошили несколько вагонов этого же военного эшелона.

— Марк! Куда боекомплект к «Панцирю» грузить? — Крикнул мне кто-то из парней. Твою дивизию. Как же я не подумал, идиот.

— Марк, у нас вагон для боеприпасов забит под завязку. Ящики в проходах и тамбурах простых вагонов стоят. — Сказал Артём.

— Я знаю. Вот нет, чтобы раньше сказать.

— Ты о чём?

— Да всё о том же, о вечном. По идее надо было и вагон с боекомплектом ещё отцепить.

— Ни хрена себе. Что опять всё тягать? — Артём почесал затылок, глядя на железнодорожные пути с составами.

— Да куда уж. Нам до темноты свалить отсюда надо. Здесь к нам, с любой стороны, подобраться будет без проблем. Ладно. Парни, слушай сюда. Ящики с БК к тридцатимиллиметровым автоматам грузите на платформу с «Панцирем», столько, сколько войдёт. И ракеты для него, на одну зарядку. Остальное, в основном ракеты будем распихивать по другим платформам и вагонам. В техвагон грузите, в баню, в прачечную.

— Не дам! — Услышал голос мамы. — ты что, сынок, с ума сошёл? Как это в баню, в прачечную??? От твоих ящиков и так пройти невозможно. А ты ещё? А где стираться будем? Где мыться? Давай ещё в столовую их затащим.

— Надо будет, мама, я и в вагон-ресторан затащу. На костре готовить будем пищу. Чай не баре. Мама, эти ящики наша жизнь и безопасность. Извини.

— Марк!

— Мама, это временно. Нам до темноты убраться надо отсюда. Запихаем сейчас куда только можно. А завтра разберёмся, распихаем уже более предметно.

Загрузили на платформу ящики с выстрелами к тридцатимиллиметровкам комплекса. Контейнеры с ракетами распихивали по другим платформам с техникой. Затащили часть в техвагон. Георгич смотрел на это безобразие и недовольно качал головой.

— Что, Георгич?

— Марк, это не дело. Если что случиться, поломка какая, как исправлять будем?

— Исправим. Давай всё завтра решать?

— Ладно. Как скажешь. Бабы недовольные. У них постирушки и чесание языками в бане и прачечной. А ты их такого удовольствия лишаешь.

— Они что мало языками чешут?

— А им что ещё делать? Едут хорошо. Тепло, безопасно, сыто. За детьми смотрят, постирушки устраивают, чаи гоняют, да языками чешут. Лиши их этого, они же озвереют. Не все такие, как твоя Ольга, хвостиком за тобой с винтовкой бегает. Хоть бы кино какое им. Сериалы любовные, тогда вообще красота. И чем длиннее сериал, тем лучше. Жаль не озаботились. А то поставить им Санту-Барбару, там серий двести или триста. И вообще не жизнь, а малина, меньше мозги выносить будут.

— А что уже началось?

— Пока нет. Но сам пойми, уединиться тут просто не реально, народу много, да ты и сам знаешь. По сути делать им особо нечего. Ну стираются, прибираются в вагонах. Но для них это ничто. Да и детям тоже мультики бы.

— Да, что-то мы прогнали. Но я подумаю.

— Подумай. Поверь, сериал бабам поставишь, можно многих проблем избежать.

— И где её эту Санту-Барбару я возьму? Интернета то нет.

— Надо найти. Иначе у нас тут Санта Барбара местного разлива на колёсах начнётся. Баб да девок больше, чем мужиков. Сечёшь о чём я говорю?

— Да, бл…ь, гемор ещё на мою шею. Хотя это больше проблема гражданской администрации. А я военная администрация.

— Были бы мы на земле, в безопасном месте, вопроса нет. Но мы сейчас в военно-полевых условиях, Марк. Поэтому основная ответственность на тебе, как на командире.

— Ладно, будем решать проблему, обещаю.

Загрузив столько, сколько можно, тронулись дальше. Сошли на ветку ведущую на юг и стали уходить по ней. Колёса отстукивали свою мелодию по рельсам. В бане, в моечной, в ней не было ящиков с боекомплектом, сполоснулись по пояс. Остановились в поле. Всё вокруг просматривалось, а значит простреливалось. Поужинали, согласно очереди в вагоне-ресторане. Там ко мне подсел Стас.

— Марк, народ хорошо кушает.

— Это плохо?

— Это хорошо. Но мы слишком быстро опустошаем наш продрезерв. Заморозку съели уже на треть.

— Весело!

— А как ты хотел? Сколько народа то? Мы не рассчитывали на такое количество.

— М-да, народ у нас за любое дело впишется, кроме голодовки.

— Точно. Пожрать не любят ни разу.

— Блин. Я этим должен заниматься?

— Марк, предлагаю следующее. Мы слишком шикуем. Много разносолов. Надо сократить разнообразие меню. Да и поварам будет легче. Это уже на месте сможем себе это позволить. А сейчас лучше установить рацион. Вообще это надо было сделать раньше, ещё в самом начале.

— Согласен. Что конкретно предлагаешь?

— Пусть выбор будет небольшой, но зато сытный.

— Хорошо. Тогда пусть Фаина Аркадьевна меню формирует и маме на утверждение. Она глава гражданской администрации. Решайте там. Я вас поддержу в любом случае. Но дети не должны ужиматься в молочке.

— Про детей разговора вообще нет. Им и молочка в первую очередь, и фрукты с овощами. А также раненым и болящим.

— Тогда договорились.

Вечером в нашем семейном купе, которое мы с Олей делили с её сестрой и мужем, моим свояком Ильёй, попили чай с булками, посидели и стали укладываться спать. Эшелон стоял. Георгич тоже отдыхал. Кстати, себе он взял ученика. Парня 20 лет и постепенно дрессировал его в управлении локомотивом. Когда все улеглись, девчонки на нижних полках, мы с Ильёй на верхних, посмотрел на своего свояка.

— Мля, Илья, семейная, мать её, идиллия.

Снизу услышали смех девушек. Илья свесил голову вниз, посмотрел на жену. Анна послала ему воздушный поцелуй, погладила себя эротично по груди, через ночнушку и облизала себе губы, тоже вкусно и эротично. Он посмотрел на меня страдальческими глазами.

— Извини, старик. Ничем не могу помочь. Сам в такой же заднице. Мне Ольгу даже зажать негде по нормальному. Везде куча глаз и столько же ушей. Так что терпим. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Ну и дальше по тексту.

Утром встал, когда ещё все спали. Солнце только готовилось всходить. Оделся, умылся в туалете. Тут же появилась Люся, выскользнув из соседнего купе, которое делила с Софьей. Малая была как обычно, в своей майке до колен, к которой уже привыкла, и Софья даже научила девочку надевать эту майку. А вот ремень застёгивать она не умела. Зато принесла его мне в руке. Посмотрела на меня вопросительно. Взял ремень и застегнул ей поверх майки на поясе. Поправил ей ножны с ножом. Она погладила меня по руке и потянулась своим лицом к моему. Это у нас ритуал такой с Люсей — потереться носами.

— Пошли, Люсь. Позавтракаем.

Люсе два раза предлагать было не надо. Она, посмотрев на меня и получив одобрительный кивок, скользнула в тамбур вагона, открыла дверь, это она уже научилась делать и исчезла на улице. Я выскочил за ней. Спрыгнул на железнодорожную насыпь. Эшелон ещё спал. Бодрствовала только дежурная группа, наблюдая за окрестностями. Прошёлся до вагона-ресторана. Там готовился завтрак. Люся меня уже ждала сидя за столом. Как обычно в позе кузнечика, забравшись на сиденье с ногами. Тётка Фая ей уже несла глубокую миску с тушёной курицей. У Люси был свой рацион. Себе я попросил омлет, бутерброды с колбасой и чай с мелиссой. Люся как обычно уплетала курицу, таская куски руками из миски. И как всегда, пришлось ей салфеткой вытирать рот и ладошки. Так как, есть вилкой или ложкой она отказывалась. Потом принесли Люси индивидуально испечённый пирог с клубничным джемом, она сладкоежка. Хорошо бы фруктами затарится где-нибудь. Теми же яблоками, грушами.

Пока завтракали, со мной связался Георгич. Значит уже бдит, а это говорит о том, что мама тоже встала. Сейчас будет делать мне нервы. Солнце встало на треть. Люся, съев пирог, смотрела на меня вопросительно.

— Что, душа моя. Поела? Скажи тёте Фае спасибо и можешь быть свободной. От эшелона далеко не отходи.

Девочка быстро вскочила, подошла к Фаине Аркадьевне и погладила её по руке. Та в ответ погладила девочку по голове.

— На здоровье, Люсенька, деточка. — После этого неугомонная покинула вагон-ресторан. Всё никак не могу привыкнуть к тому, что Люся движется очень быстро и практически бесшумно. Вот вроде никого рядом с тобой нет и в какой-то момент раз, и она стоит за твоей спиной.

— Марк! Мне нужно спрашивать, где ты?

— Не нужно. Ты и так знаешь. Разве нет, Георгич?

— Понятно. На кухне вместе с Люсей? Можно даже и не спрашивать.

— Люся уже позавтракала. И пошла погулять.

Я ещё допивал чай, как в нашу столовую на колёсах зашли моя мать, Георгич, Стас с Дашей и моя благоверная. Ильи и Анны не было. Похоже, ребята решили по быстрому исполнить супружеский долг, пока никого в купе нет. Вошедшие поздоровались со мной и Фаиной Аркадьевной. Ольга была недовольная.

— Ты почему без меня пошёл?

— Лёля, ты так сладко спала, что мне жаль было тебя будить.

Она посмотрела на свою свекровь.

— Мама, вот он всегда так. Постоянно старается от меня куда-нибудь убежать.

— Дальше эшелона не убежит, Олечка. Не волнуйся. — Ответила моей жене моя мать. Потом посмотрела на меня. — Марк, ты когда освободишь прачечную и баню от своих железок?

— Сейчас будем распихивать. Люди встанут и попрём. — Поставил на стол кружку из-под чая. — Спасибо, Фаина Аркадьевна.

— На здоровье, Марк.

— Ладно, вы завтракайте, я пока пробегусь, посмотрю, что и куда можно распихать.

— Марк, ты бы со мной посидел? — Попросила меня Ольга. Поцеловал её в губы.

— Солнышко, я же здесь буду. Просто надо, как можно быстрее решить проблему с размещение боекомплекта. Перетащить с конца эшелона в самое начало, зенитную спарку. А времени не так много.

Боеприпасы распихать удалось. С трудом, но всё же. Освободили прачечную и баню. И нам ещё повезло, что нашли человека, который служил как раз на таком зенитном комплексе. Это оказался мужчина 29 лет. Один из бывшей группировки с Фрунзенского района, которые попросились идти с нами, после уничтожения основного ядра банды Хана. Машину запитали электричеством, кинув кабель с тепловоза. Комплекс был работоспособный. Я облегчённо вздохнул. А то мало ли, столько времени потратили, а «Панцирь» оказался бы неисправным или ещё что. Выделили парню команду. Теперь они должны были круглосуточно нести дежурство, сканируя пространство. Саму машину так же завели. Полностью залили баки солярой. При остановках и отключении тепловоза, «Панцирь» должен был сам вырабатывать себе электричество, так как боевое дежурство он теперь должен был нести круглосуточно. В никаких других работах и боевых выходах экипаж комплекса с этого дня не должен был участвовать.

Сняли с вращающейся платформы в замыкающем эшелон броневагоне ЗУ-23–2, спаренную зенитную установку и перетащили её на самую первую платформу, поставив вместо крупнокалиберного пулемёта. ДШКМ же сложили и убрали в наш купейный вагон. Мама вновь была не довольна. Но я сумел с Ильёй его запихать на самую верхнюю багажную полку, над входом в купе.

Вновь колеса стучат по стыкам рельс. Для меня эта была самая прекрасная музыка. Она говорила, что мы движемся и с каждым пройдённым километром мы становились ближе к своей цели.

Мы сидели в нашем семейном купе. Я рассматривал карту советских железных дорог. Посмотрел на Илью. Этот был довольный, как питон, схомячивший антилопу. С ним всё понятно. Поимел жену от души, пока мы с Ольгой, вернее я, а Оля бегала за мной со снайперской винтовкой, не желая оставлять мужа одного, решал проблемы. Анна тоже выглядела довольной. Нормально, а что! Я тут забочусь обо всех, а он только о себе, вот свояк. Ну ладно. Бог с ними.

Маленькие станции мы проходили без остановок. Оля смотрела в окно, на мелькающий снаружи пейзаж и пила чай из стакана в подстаканнике. Анна что-то шила, вернее подшивала куртку мужа, которую он где-то умудрился продырявить. Илья чистил свой «глок-17», разложив части пистолета на столике. В купе проскользнула Люся и устроилась между мной и Олей. Супруга посмотрела на девочку. Дала ей печенюшку.

— Кушай, Люсенька. — Девчонка мгновенно проглотила угощение. — Вот молодец, Люся. Ешь всё, что тебе дают. Аппетит отменный у тебя, значит всё с тобой хорошо. — Говорила Ольга, поглаживая девочку по голове. Перевязала ей распустившийся бантик на одной из косичек. — Ань, смотри, какие у Люси волосы густые. Раньше жиже были. — Сказала она своей сестре.

— Люся у нас настоящая красавица. — Улыбнулась Анна. — Даже уже опасаться начинаю, как бы она у меня мужа не увела. Да, Илюша?

Илья с наслаждением чистивший ствол пистолета замер. Удивлённо посмотрел на Анну. Потом перевёл взгляд на Люсю.

— Ну ты, Ань, даёшь! Люся для меня, как сестра. Она нам всем как сестра. И спать я предпочитаю с тобой, а не с Люсей. Извини, Люся. — Ответил он. Мы засмеялись. Люся переводила взгляд своих глаз с одного из нас, на другого. Ответа от неё мы не дождались, это и не мудрено, ибо она вообще не разговаривала. — Марк! — Продолжил Илья, опять натирая тряпочкой какую-то деталь оружия. — Я вот тут подумал. А не плохо бы нам прицепить сзади ещё один купейный вагон.

— Зачем? Если цеплять, то лучше товарный, я бы туда ещё боеприпасов нагрузил.

— Марк, нах товарный. Вот сам подумай, прицепим купейный вагон, но жить там никто не будет. Туда будут ходить семейные пары расслабляться.

Мы все трое, я, Оля и Анна недоумённо на него посмотрели.

— Поясни? А то я что-то не догоняю. Типа борделя что ли?

— Почему обязательно борделя? Можно назвать его «Дом свиданий». Подождите, дайте я скажу. Вот смотрите, сейчас в эшелоне уединиться для секса проблематично, так ведь? Не очень-то комфортно, заниматься любовью с женой или подругой на глазах десятков людей. А там, например, приходят три пары. Одна пара в начале вагона занимает на определённое время купе, в середине вагона вторая пара и в конце вагона третья. Грубо говоря, натрахаются до потери сознания и уходят. Им на смену приходит другая пара. Зато все довольны. Подумайте.

Обе дамы удивлённо сначала смотрели на Илью, а потом заинтересованно посмотрели на меня.

— А что это вы так на меня уставились, девочки?

— А что такое, дорогой? Мысль дельная. Её хорошо проработать надо, а то боюсь столпотворение начнётся возле этого вагона. — Ольга с Анной вновь засмеялись. Я тоже усмехнулся.

— Илья, а почему только три пары? Там же купе больше? — Спросил его.

— Марк. Ну ты чего? Стенки между купе тонкие. Понимаешь? А так всё же хоть какая-то шумоизоляция будет. И, Оль, ты правильно говоришь. Чтобы не было бардака, надо сделать так, чтобы каждая пара подавала заявку на свои часы свидания и расслабона. То есть, журнал. Записались на такое-то время и вперёд. Зато порядок будет. — Илья посмотрел на меня. Пожал плечами. — Не, ну можно в БТРе или в БМП. Вот только, как после этого боевую машину, называть боевой??? Да и места там не так много.

В этот момент по внутренней связи ко мне обратился Георгич.

— Марк, впереди мост. Небольшой, всего один пролёт. Проверять будешь или так пойдём?

— Да ладно, Марк. — скривился Илья. — Один пролёт. Да и нет тут никого. И кому на фиг надо мосты минировать. Тут поезда-то не ездят.

— Впереди город какой-то. — Ответил ему. Мне тоже не хотелось лишний раз тормозить. Но… — Георгич, перед мостом остановись. Проверим.

— Как скажешь.

— Ну вот, нет, чтобы посидеть спокойно, по семейному. Девчонки бы флян притащили. Я думаю, мама Вероника не отказала бы Анне с Олей и выделила бы бутылочку коньячка или виски. На крайняк водочки или спирта из больнички… — Начал гнусавить Илья.

— Подъём, желудок. Водочки ему с коньячком. Через три минуты, чтобы был возле моста. Оля, Люся выходим.

Встал, надел куртку. Сунул свой глок-17 в кобуру. Взял АК-12. Илья успел собрать свой пистолет. Вставил обойму в рукоять пистолета.

— Марк, а что насчёт вагона для встреч? — Спросила Анна.

— Мля, Анна… Я подумаю. Надо вынести это на всеобщее обсуждение. Всё, пошли, ударники эротики, чтоб меня! —По внутренней связи сказал. — Поисковая команда на выход.

Люся выскочила из вагона первой. Эшелон остановился при въезде на мост. Я в бинокль оглядел внимательно противоположный берег. Тишина и никого. Вдалеке, километрах в двух на запад, виднелся какой-то населённый пункт. Артём спустился вниз к опоре моста. Мы оставались на железнодорожных путях. Люся двинулась вперёд по мосту. В гарнитуре услышал голос Артёма:

— Марк! Бля! Взрывчатка. Мост заминирован!

— Люся, назад! — Крикнул девчонке. Она оглянулась. Вопросительно на меня посмотрела. — Люся, назад. Возвращайся, быстро! — Тут же остановил остальных, которые попёрли вниз к Артёму. — Куда? Все назад. — Связался по рации со Стасом и Василием. — Мужики, мост заминирован. Давайте сюда, ко мне. Вскоре подошли Стас с Василием и ещё несколькими бойцами. На верх поднялся Артём.

— Докладывай, что там? — Велел ему.

— Одним словом, пять противотанковых мин и толовые шашки. Много. Всё связано проводами. Одним словом, взорвать мост с нашей стороны достаточно, чтобы вся конструкция рухнула в реку.

— Жёстко! — Сплюнул Василий. Посмотрел на меня. — Что делать будем?

— Это ещё не всё. — Продолжил Артём. — С той стороны тоже самое. Снизу это хорошо видно. Мост то односекционный. Кто-то не пожалел очень мощно взрывчатки. Причём, не понятно, где они в этой глуши взяли столько взрывчатки, особенно противотанковые мины. Это как минимум нужно воинский склад распотрошить.

— Я не понимаю. Какой смысл взрывать железнодорожный мост? Неужели здесь ходят поезда? Сомнительно. Рельсы успели покрыться ржавчиной. — Задал вопрос Василий.

— Зачем и почему, мы будем гадать потом. — Остановил философские рассуждения я. — Сейчас задача нейтрализовать взрывчатку и миновать мост. А вот потом будем разбираться, зачем, почему и какого хрена? Артём, взрывчатка на дистанционный подрыв или как?

— Не знаю. Я близко не лез.

— Скорее всего на дистанционный подрыв. — Сказал Стас.

— И что теперь? — Это уже Илья.

— Надо нейтрализовать. У нас нет выхода. Объезжать слишком далеко. Бл…ь такая, какого хрена, там какой-то маленький вшивый городок… Ладно. Стас, ты сможешь разобраться?

— Попробую.

— Тогда пошли. Остальные отойти подальше.

— А ты зачем пойдёшь, Марк? — Спросил меня Стас.

— С тобой. Мало ли, может помочь чем надо будет.

— Не надо, Марк. Ты командир. Не дай бог взлетишь со мной на воздух. Кто возглавит эшелон? У тебя авторитет, все тебя слушают. А команда у нас разношёрстная. И такого командира, как ты с авторитетом нет. Поэтому начнётся разброд и шатание. А оно надо? Скажу по секрету, — Стас зашептал мне на ухо, — Дашка у меня тяжёлая. Дитё будет. А у меня детей вообще не было, как-то не срослось до этого. И я хочу, чтобы мой ребёнок, без проблем добраться до безопасного места. Понимаешь?

— Ладно, Стас. Но ты, постарайся не взлетать на воздух. Ты же не птица. И ты мне нужен, очень.

— Я постараюсь. Сам не хочу барражировать отдельными кусками в небесах.

Стас спустился под мост. Мы чуть отошли. Я продолжал рассматривать противоположный берег в бинокль. Там, по прежнему, никакого движения. Люся вышла вперёд. Зашла на мост и встала. Она словно прислушивалась и принюхивалась. Мы наблюдали за ней молча. Прошло 30 минут. Вскоре показался из-под моста Стас. Подошёл, вытер рукавом пот на лбу.

— Ну что? — Спросил его.

— Основательно заминировали, сволочи. Нашёл дистанционный взрыватель. Отключил, вернее провода обрезал. Но там ещё есть, что-то типа дублированной системы. Пытался разобраться, ничего не понял. Короче, на свой страх и риск, обрезал провода, что шли к толовым шашкам. Дальше не рискнул лезть.

— Понял. Нам нужен хоть один сапёр нормальный. Ладно, пошли на ту сторону.

Люся, увидев, что мы двинулись к мосту, тут же побежала на тот берег. Хотел её тормознуть, но потом махнул рукой. Мост она проскочила очень быстро и исчезла где-то на том берегу. Мы шли по мосту не так быстро. Шли спокойным шагом. Ничего не происходило. Наконец мы на берегу. Стас сразу полез вниз, под опору моста. Я крутил головой на все 360 градусов. Люси не видел. Куда делась, эта чёртова девчонка?

Она появилась внезапно. Подбежала ко мне. Потёрлась носом о мой. Потом позвала меня за собой, указав в сторону от моста. Я пошел, вернее побежал. За мной устремились Артём, Илья и Василий с ещё одним бойцом. Пробежали немного. Увидели приземистое одноэтажное строение. Я видел его часть в бинокль. Люся встала у входа, посмотрела на меня. Я подошел, и она скрылась в нём. Я следом. Остальные за мной. В строении было всего две комнаты. Чувствовался слабый запах падали. В одной комнате был стол и стулья. Стулья были опрокинуты, некоторые сломаны. Стол тоже лежал на боку. Увидели фрагменты человеческих тел. Обрывки камуфляжа, кости с почти разложившимися кусками мяса. Совсем ничего не осталось. На полу валялись три автомата АК-74М, один сильно повреждён. Два ПМ. Лежащий на боку пулемёт ПКМ. А также закреплённый на турели у окна крупнокалиберный пулемёт КОРД. Валялись пустые гильзы. Стены в пулевых отверстиях, но не много. Заглянул в другую комнату. Там были металлические двухярусные кровати, со старыми, полусгнившими матрацами. Здесь тоже лежал один автомат, фрагмент ноги и руки. Пол, как и в другой комнате в потемневших пятнах. Я сразу понял, что это засохшая, разложившаяся кровь.

— Похоже пункт наблюдения подвергся нападению диких. — Сделал вывод из увиденного.

— Марк! — Стас держал в руках пульт. — Это их пост. Отсюда и должны были в случае чего взорвать мост. Хотя всё равно не понятно. зачем? И зачем держать здесь пост.

— Я понял. Интересно, как давно ими пообедали дикие? — Задал я вопрос.

— Три месяца назад. — тут же последовал ответ. Артём держал в руках журнал. — Последняя запись сделана в июле. А у них серьёзно была поставлена караульная служба.

— М-да, всё страннее и страннее. Ладно разберёмся. Впереди город. Он небольшой. Возможно, мы получим ответы там. Судя по количеству оружия, они были очень хорошо вооружены. Даже КОРД имеется. Так, забираем оба пулемёта, КОРД вместе с турелью.

— Автоматы? — Спросил Василий.

— Да тоже бери. Может обменяем их на что-нибудь. Там вон цинки стоят с патронами. Их тоже надо забрать. — Связался с эшелоном. — Георгич, давай на мост.

Парни начали демонтаж КОРДа вместе с турелью. Забрали цинки с патронами, собрали оружие. Вышли к железке. Эшелон втягивался на мост. Мы стояли и смотрели. Георгич медленно провел состав по мосту. Я облегчённо выдохнул, когда последний вагон миновал мост. Слава тебе господи. Спасибо диким. А то точно эти придурки рванули бы мост.

Мама, увидев, что мы тащим железо, поморщилась.

— Мальчики, вам оружия мало? Весь состав им забит.

— Оружия мало не бывает, мама Вероника. — Усмехнувшись, ответил Илья.

До города не доехали с километр. Остановились. Впереди был частный сектор. Рассматривали пригород в бинокль. Тишина и никакого движения. Наблюдал за Люсей. Она отбежала от эшелона вперёд, метров на сто. Стояла слушала и принюхивалась. Джек с Найдой тоже сканировали пространство впереди ушами и носом. Правда от поезда не отходили.

— Василий, запускай дрон. Пусть покружит вдоль железки до вокзала.

Запустили дрон. Смотрели на экран монитора, куда передавалась картинка.

— Смотрите, есть посадки на некоторых огородах. Правда людей не видно. — Сказал Василий. Да точно были грядки с луком, морковкой, капустой, свеклой, ещё с чем-то. Вот только всё какое-то неухоженное.

— Грядки то есть и до определённого времени за ними ухаживали. Вот только уже около месяца, судя по траве, ухода нет. Марк, надо бы прошвырнуться туда. Морковки, капусты, лук надёргать. Судя по всему, хозяева либо свалили, либо их сожрали. — Проговорил Стас, глядя на экран монитора.

— Не думаю, что хорошая идея. Здесь орудовали дикие, причём, скорее всего стая. Вон смотри, дома сгоревшие. — Дрон переместился по другую сторону железки. Там тоже увидели посадки в огородах частного сектора. И вновь никого. Тишина и покой, как на кладбище.

— И всё же, Марк. Свежая капуста, морковь, свекла лишние не будут.

Стаса поддержала моя мама и ещё несколько человек.

— Хорошо, вопрос только, как всё, что надергаем и намарадёрим таскать будем и самое главное в чём? У нас есть, конечно кран-борт, но я не думаю, что ради этого, его нужно стаскивать с платформы.

— Скатим «Бардак». — Предложил Василий. — В десантное отделение будем набивать трофей.

— Бля, вы мне всю боевую машину уделайте.

— Ничего, почистим. Зато под прикрытием крупняка работать будем. — Усмехнулся Стас.

— Ладно. Но далеко от железки не уходить. Так сборщиков и эшелон своими стволами прикроет.

БРДМ скатили по пандусу с платформы. Артём сел за руль, Илья в люльку за управление пулемётами. В десантное отделение сели четверо — Стас, Павел, я и Ольга. Эта вообще первая залезла. При этом посмотрела на меня с вызовом.

— А в эшелоне нельзя посидеть? А, Лёль?

— Нет, нельзя. Я, между прочим, боец поисковой группы, если ты командир не забыл.

— Вообще-то ты моя жена!

— Здесь и сейчас я прежде всего боец-снайпер, а уже потом твоя жена. Марк, не нуди, а?

— Ладно, езжай.

Выдвинулись. Подъезжали к дому, который нам указывал Василий по рации. Нас сопровождал дрон. Мы выскакивали, Ольга занимала позицию со своей винтовкой, мы втроём неслись собирать чужой урожай. Кто дергал морковку, кто свеклу, кто срезал кочаны капусты. Нашли даже парник с огурцами. Правда большинство были переростки, а многие вообще уже сгнили. Но всё же немного набрать сумели. Взяли и переспевшие огурцы, как сказал Стас, на семена. Добычу таскали в БРДМ. У моркови и свеклы сразу срезали ботву. Люся суетилась рядом. Она в самой машине не ехали. Прибежала сама. Я даже чувствовал себя с ней в большей безопасности, чем без неё. Сполоснул в одной из бочек с водой, стоявших в огороде морковку. Дал Люсе. Она посмотрела на корнеплод. Понюхала, попробовала на вкус, потом посмотрела недоумённо на меня и выкинула морковь. Я услышал смешок.

— Дорогой, ты что, хочешь из Люси сделать вегетарианку? Не думаю, что она купится на такую лажу! Она мясо любит, рыбу, дичь и сладкое. — Улыбаясь проговорила Ольга.

— Ну я надеялся, вдруг она морковку тоже точит.

Полностью забив овощами десантный отсек, БРДМ ушла к эшелону. Мы в это время собирали ещё в кучу. Проверили несколько домов, В домах пусто. Правда в одном нашли останки женщины. Тоже погрызанной, как и караул на посту возле моста. А вот в одном огороде, ближе к вокзалу, нашли убранный уже огород. Проверили дом. Никого. На другой стороне железки тоже орудовала такая же команда мародёров. Только они возили добычу на «Тигре».

— Марк! — Со мной связался Василий. — Тут такое дело.

— Что?

— Тебе лучше это посмотреть.

— В двух словах, Вася, что там?

— Вторая группа, которая от вас по другую сторону дороги, наткнулась на следы боя. Очень жёсткого. Сообщают, что там и крупнокалиберные пулемёты применялись и автоматические пушки 30-ти миллиметровые. Наверное, с БПМ-2 долбили. И бой был с дикими. Полуразложившиеся трупы диких есть. Они семерых нашли. А вот трупов людей нет. Несколько сгоревших домов.

— Думаешь, кто-то стаю на ноль помножил?

— Да хрен его знает!

— Ладно. Надо заканчивать со сбором урожая. Передай той группе, пусть тоже сворачиваются. — Посмотрел на ребят. — Всё, Стас. Гейм овер. Сейчас «бардак» забиваем и всё. Впереди кто-то жёстко с дикими сошёлся. Парни насчитали семь трупов нелюдей. Не нравится мне этот городок. Здесь есть кто-то, кто очень хорошо вооружён, до зубов. В том числе и крупнокалиберными пулемётами и автоматическими пушками. И боекомплект они не жалеют. А учитывая, что мост с нашего направления был заминирован, то с нашей стороны они ничего хорошего не ждали. Нам сегодня же надо проскочить этот город. Ну его на хрен.

— Люся ведёт себя спокойно. — Сказал Стас.

— Это говорит о том, что поблизости её собратьев нет. Но здесь есть люди. И они очень какие-то не гостеприимные. Стас, ты возвращаешься с «Бардаком» в эшелон. Назад отправляешь Николая из моей группы.

— Что ты хочешь делать?

— Пройдёмся вдоль железки до вокзала. Вторая группа, по ту сторону тоже пусть идут к вокзалу. А за нами уже двинется эшелон.

— Хорошо. — Кивнул Станислав. 'Бардак загрузили полностью, запихав туда всё, что успели собрать. Стас уехал.

— Паша, Оля. Я иду первым. За мной Ольга, на расстоянии десяти шагов. За Ольгой Павел. Всё, двинулись. Работаем автоматами, карабины за спину.

Двинулись в сторону вокзала. Вокруг была тишина и пустые дома. Постепенно появились двухэтажные деревянные и кирпичные многоквартирные дома и бараки. Возле них имелись небольшие огороды. Но на них внимания уже не обращали. Люся крутилась рядом. То подбегая ко мне, то исчезая. Увидели высокую водонапорную башню. Я вызвал по связи Василия.

— Вась. Направь дрон на нашу сторону.

— Сколько вам до вокзала осталось? — Спросил он.

— Километр, может метров восемьсот. Мы в трёхстах метрах от водонапорной башни.

— Понял. Сейчас направлю.

Увидел дрон. Она завис недалеко от водонапорки. Потом начал кружить там. Мы двинулись дальше. Вскоре нас нагнал БРДМ. Из него выскочил Николай. Я показал ему идти левее меня. Мы уже понимали друг друга в команде без слов. Коля выдвинулся метров на двадцать левее. Я смотрел на водонапорную башню. Не нравилась она мне чем-то. Чем, никак не мог понять. Ещё на подходах к ней возникло тревожное чувство, словно перед боем. И ещё, будто за тобой наблюдают. Неожиданно появилась Люся. Подскочила ко мне. Зашипела. Посмотрел ей в глаза.

— Всем стоять! — Отдал команду своим. — Люся, что хочешь сказать?

Она опять зашипела и указала на здание вокзала, а потом так же указала на водонапорную башню.

— Твою мать! — Матюгнулся я и прыгнул за угол рядом стоящего дома. — Водонапорная башня. — Заорал я. В этот момент, в угол дома, за который я заскочил ударила пуля. Стрелял снайпер. Народ моментально рассосался, укрывшись за постройками.

— Марк, — услышал в гарнитуре Ольгу, — Там снайпер и пулемёт. Я вижу ствол пулемёта.

Только она это сказала, как ударила пулемётная очередь. Били не по мне. Увидел, как мелькнула фигура Павла. Он перемещался перебежками, ближе ко мне.

— Паша, зависни где-нибудь. Не мельтеши.

— Что делать, Марк? — Услышал его в ответ.

— Сейчас сделаем.

Тут же услышали отдалённую гулкую короткую очередь из КПВТ, с той стороны железнодорожного полотна, где шла наша вторая группа. И это бил не наш крупнокалиберный, так как парни шли в сопровождении «Тигра» с пулемётом Калашникова на турели. Одновременно с этим, с той стороны раздалась какофония автоматно-пулемётной стрельбы. Которая только нарастала.

— Марк! — Голос Василия в гарнитуре. — Парни попали в засаду. Там БТР долбит по ним.

— Как вы не увидели БТР? Дрон же летал⁈

— Летал. БТР замаскирован был. С верху не видно. И ещё, Марк, у тебя тоже проблема. К тебе БМП идёт, единичка. У вас граники есть?

— В «бардаке». БМПэшка близко?

— Да. Сейчас увидите. Она ваш «бардак» из пушки в хлам превратит. Либо уходите, либо с граника БПМ валите.

— Уйти не можем. Тут на водонапорной башне пулемётное гнездо и снайпер. Перестреляют на хрен. Василий, пусть с башенного орудия по водонапорной долбанут двумя снарядами.

— Понял, сейчас сделают.

— У твоих парней гранатомёты есть?

— Нет. Кто же знал то⁈

— Тогда пусть расчехлят гаубицу и «Василька». Надо накрыть БТР. Наводить по дрону. Всё, поехали.

— А ваша БПМ?

— С ней разберёмся. Главное водонапорную башню отключите…

…Василий связался с расчётом башенного орудия.

— Водонапорную башню видите?

— Да. В километре от нас. — Ответил старший расчёта.

— Два снаряда в верх башни положите. Осколочно-фугасных.

— Понял…

…Я не слышал выстрелы башенного орудия из-за перестрелки на той стороны железки. Просто верх водонапорной башки вспучился от взрыва. Раздался грохот. Полетели куски кирпичей. Следом прилетел второй снаряд, разворотив окончательно верхнюю часть башни. Там что-то начало гореть. Всё трындец пулемётному гнезду. Услышал разрывы мин в той стороне, где шла стрельба. Похоже начали молотить по БТРу из миномёта.

Услышал звук работающего двигателя. Это БМП к нам приближалось. Я быстро заскочил в двухэтажный деревяный барак, за которым прятался. Забежал на второй этаж. Выбил дверь в одну из квартир ногой. Там замок был совсем дохлый и дверь пошарпанная вся. Квартира двухкомнатная. Мусор, сгнившие объедки еды, пустые бутылки и два разложившихся трупа. Плевать на них. Подошёл к окну. Аккуратно выглянул. Увидел БМП-1. Она медленно двигалась вдоль домов. Башенка с орудием постоянно поворачивалась из стороны в сторону. За ней шло человек десять вооружённых мужчин. Вскоре должны были пройти мимо дома, где я спрятался. Я тихо открыл окно. Тем более, одна фрамуга уже был открыта.

По мимо пары-тройки ручных гранат Ф-1 и РГД-5, которые я всегда брал на такой вот выход, я стал брать и противотанковую кумулятивную гранату РКГ-3е, которых я забрал со складов в Артиллерийском целый ящик. Вот и сейчас, одна такая граната была у меня в руках. Я ждал. Почувствовал, что у меня за спиной кто-то стоит. Медленно повернулся. Это была Люся. Я прижал палец к губам. Она стояла и молчала. БМП приближалась. Не доехав до дома, где я сидел в засаде, остановилась. Да мать моя женщина. Люся посмотрела на меня. Зрачки её приобрели форму ромба. Я опять прижал палец к губам. В этот момент дальше по улице раздалась автоматная очередь. Один из местных аборигенов завалился. БМП тут же навелась на то место, откуда стреляли и выстрелила из своей пушки. Потом двинулась дальше. Отличной. Пулемёт БМП продолжал стрелять длинными очередями вдоль улицы. Я открутил рукоятку гранаты, вытащил из неё запал и вставил в корпус. Потом вновь прикрутил рукоятку. Приготовился. БМП поравнялась с домой. Стала проходить мимо моего окна. Дернул кольцо предохранительной чеки. Первый предохранитель пошёл, размахнулся. Под действием центробежной силы в гранате сработал второй предохранитель и одновременно раскрылся стабилизатор, это начал работать третий предохранитель. Чтобы стабилизатор раскрылся нужно, чтобы граната пролетела хотя бы метр-полтора. Я кинул её. Здесь было больше, чем полтора и даже два метра. Стабилизатор раскрылся. Сработал третий предохранитель. Но если граната падает на мягкую поверхность, например на траву или тряпки, то взрыва не будет. Взрыв будет, если граната упала на твёрдую поверхность, например на бетон или танковую броню. За это отвечает четвёртый предохранитель. Граната ударилась о броню БМП. Кумулятивная струя РКГ-3е способна прожечь танковую броню толщиной в 170 миллиметров. У БМП-1 она была гораздо тоньше. При подрыве боевой части гранаты, броню БМП прожгло на раз-два. От этого сдетонировал боекомплект БМП. Её разорвало очень качественно. Башенку с пушкой оторвало и отбросило в сторону. Двоих или троих, что шли за БМП убило или очень тяжело ранило. Их отбросило и они не шевелились. Всё это произошло в какие-то секунды. Но я всё чётко это фиксировал в своём сознании. Приклад автомата уже упёрся в моё плечо. Начал стрелять. Одновременно застучала очередь откуда-то с боку. Увидел Николая. Все, кто ещё оставался на ногах мы положили. Увидел, как к развороченной БМП подскочил Павел. Люся всё время находилась со мной рядом. Посмотрела вопросительно.

— Идём. — Сказал ей, и она тут же метнулась на улицу. Выбежал вслед за ней. Посмотрел на водонапорную башню, там пожар разгорался во всю. БМП тоже горела хорошо. Неплохо прогулялись. Двое оказались живы, просто контуженные. Закинули их в подъехавшую БРДМ. Осмотрел стрелковое оружие местных аборигенов. М-да. Круто!

— Марк, я не понял? — Николай держал в руках ППС. Пистолет-пулемёт Судаева.

— Что тебе не понятно, Коля? Автомат времён Великой Отечественной, образца 1943 года. Пистоле-пулемёт Судаева, одного из гениальных советских оружейников. Этот автомат прост, как молоток и так же надёжен. ППС сделан под пистолетный патрон ТТ. Применялся во многих горячих точках и конфликтах после Второй Мировой войны вплоть до нашего времени. После войны поставлялся во многие страны мира. И на складах этих автоматов ещё достаточно. Вон смотри, АК-47. А вот ручной пулемёт Дектярёва, пятидесятых годов прошлого века. У меня в коллекции такой есть. Вон парочка СКС, самозарядные карабины Симонова. Самая новая стрелковка из всего их арсенала, это АКМ 60-х годов выпуска. Причём, десантный вариант, со складывающимся прикладом. У всех пистолеты ТТ, есть «макаровы», даже вон один револьвер 20-х годов прошлого века. Это о чём говорит, Коля? Посмотри ни одного не то, что АК-74М, но даже просто АК-74, не модернизированный. Хотя не факт, возможно и такие у них есть «калашниковы».

— О чём говорит? У них старые образцы оружия?

— Да. Уже снятые с вооружений.

— А где они его набрали?

— Я думаю у них склады тут есть. Но там устаревшие виды вооружений, хотя вполне и работоспособные.

Связался с Василием, так как канонада за железкой стала стихать, как и разрывы мин из «Василька».

— Василий, что у вас там?

— БТР накрыли миной. Башенные пулемёты повреждены. Да и башенка сама не поворачивается. Попали ещё рядом с коробочкой, повреждены три колеса, одно совсем в хлам. Причём в хлам правое переднее. Пехоту частично уничтожили, остальные отошли. У нас двое двухсотых, Марк. И четверо трёхсотых. А что у вас?

— БМП догорает. Вся группа уничтожена. Взяли двоих в плен. Сейчас быстро их допрошу.

В этот момент раздался грохот взрыва со стороны эшелона. Да мать моя женщина, этого ещё не хватало!

— Стас, что у вас там?

— Марк, они из пушки долбанули. Гаубица. Перелёт. Снаряд разорвался дальше за эшелоном, метрах в ста. Работает скорее всего 152-я гаубица.

— Откуда стреляли? Направление, хотя бы приблизительно?

— Ориентировочно юго-запад.

— Понял. Василий дроны направь туда. Надо вычислить её. — В этот момент ещё один взрыв.

— Марк, работают, как минимум две гаубицы. У них опять перелёт.

Георгич начал сдавать назад к мосту. Пока дроны искали гаубицы, те ещё по разу выстрелили. Наконец, нашли. Василий сообщил местонахождение. Там стояло два орудия, калибра 152 миллиметра. Это были Д-1, образца 1943 года. Не хило так. Наша гаубица на платформе произвела пристрелочный выстрел. Перелёт метров 80. Снаряд попал в трехэтажный дом. Василий наблюдал через камеры дрона. Произвели корректировку. Второй снаряд недолёт, метров сорок. Всё, взяли в вилку. Считай накрыли. Василий сообщил, что расчёты гаубиц поняли это и стали разбегаться, так как третий снаряд обещал лечь по середине.

— Василий, стоп. Пока не накрывай их.

Из «бардака» вытащили одного из пленных. Мужика лет 40. Хлопнул его по щеке ладонью.

— В себя пришёл?

— Слышу плохо.

— Ничего, услышишь. — Я повысил голос. — Вы почему на нас напали? — Он молчал. Только зло смотрел на нас. — Чего зеньки пялишь? Повторить вопрос? Или прямо сейчас тебя по кусочкам кромсать начать? У меня вы, уроды, двоих убили. И четверо раненых. Кого хрена?

— А чего вы к нам припёрлись?

— Мы не припёрлись. Мы просто мимо проходим. И всё. Нам надо пройти мимо и уйти дальше на запад.

— Так я тебе и поверил.

— Да мне плевать, веришь ты или нет. Кто у вас главный? — Мужик молчал. Идиот. — Коля, Паша, вытаскивайте сюда пацана. — Они вытащили, поставили того на колени. Парню было лет 17–18. Его приложило по сильнее, чем этого мужика. У него до сих пор глаза блуждали, каждый сам по себе и из ушей текла кровь. Я достал из кобуры пистолет. Направил пацану в голову. — Я сейчас выстрелю ему, не в голову, в колено. Потом во второе. Потом отстрелю руки и только потом прострелю ему брюхо, это чтобы не сразу умер, а помучился сначала. Итак, повторяю вопрос, кто у вас главный?

— Потапыч.

— Что за Потапыч?

— Бывший начальник нашего РОВД.

— Как с ним связаться?

— По рации.

— Где рация?

— У старшего группы. Вон он лежит.

Я подошёл к одному из убитых. Вытащил у него из кармана рацию «мотороллу».

— Здесь уже частота выставлена?

— Да.

— Полное имя Потапыча?

— Леонид Потапыч.

Включил на передачу:

— Внимание, Мне нужен Леонид Потапыч. — Сначала тишина. Я повторил свой вопрос. Наконец, ответили.

— Кто говорит со мной?

— Моё имя Марк, я старший эшелона. Ну так что, Потапыч? Будем дальше воевать или поговорим? Сейчас моя артиллерия утилизирует твои две Д-1. Группа, которая шла с БТР рассеяна, БТР поврежден. Мои парни просто сожгут сейчас его сов семи, кто там ещё жив. Та группа, которая шла с БМП уничтожена. БМП ударно догорает. Двоих мы взяли в плен. Огневая точка на водонапорной башне разбита. Люди там, скорее всего, погибли. У меня тоже есть убитые и раненые. Но меньше, чем у тебя. Счёт не в твою пользу. Теперь вопрос, Леонид Потапыч, дальше будем убивать друг друга или поговорим?

— Что ты хочешь?

— Может с этого и надо было начинать? Мне надо совсем немного. Просто пройти вашу станцию и уйти на запад. И всё. А ты тут войнушку устроил. В результате и ты и я людей потеряли. И главное, за что? Давай встретимся и поговорим. Даю слово, что мы первыми стрелять не будем.

— Сейчас словам веры нет.

— Боишься, что ли? Так это я на твоей территории, а не ты на моей.

— Хорошо, давай. Где?

— На подходе к станции. Со стороны моста. Я там тебя подожду. Заодно и своих людей заберёшь.

Пленных опять засунули в «бардак», залезли сами. Дал команду Василию откатиться ближе к мосту. Он, кстати из БТР вытащил троих местных бойцов. Ждали местного пахана там, где начинался частный сектор. Около моста встал эшелон. Вскоре показался ещё один БТР, за ним пара джипов. Они остановились, не доезжая метров 50. Из джипов вылезли четверо. Один по гражданке и трое в камуфляже. Я двинулся к ним. Они ко мне. Сошлись как раз по середине. Со мной была Ольга. Она сразу дала мне понять, что пойдёт со мной. Так же пошёл Василий и Алексей. Тот, который был в гражданке и являлся Леонидом Потаповичем, мужиком лет 50 с небольшим. Заинтересованно посмотрел на мою жену. Лёля спокойно выдержала его взгляд. Свою модернизированную СВТ держала на сгибе руки. Потапыч перевёл взгляд на меня.

— Марк, это ты, я прав?

— Прав. А ты Потапыч. Местный вождь. Так ведь?

— Всё верно. Где мои люди?

— Здесь. Экипаж БТРа тоже у нас. Итак, Потапыч, почему напали на нас?

— А почему ты высадил десант и технику? Начал прочёсывать?

— А я всегда так делаю, когда подходим к какой-нибудь станции. Проверяем путь. Я не хочу заполучить в борт эшелона «подарочек» в виде орудийного снаряда или очереди из крупняка. Или ещё взрыв пути, когда мы проходить будем. И как видишь, не зря. Если бы пошли не глядя, твои сто процентов засандалили бы мне в борт. Не зря у тебя на путях стоит два разбитых состава.

— Так. Это приходили слишком умные. Которые хотели поживится тем, что им не принадлежит. И приходили в том числе с твоей стороны.

— Ты имеешь ввиду склады вооружений, которые у тебя есть? — Я усмехнулся. А вот они нет. Подобрались.

— А ты откуда знаешь?

— Предположил. Слишком у твоих людей оружие старенькое. ППС, РПД, ТТ, наганы, СКС. БТР шестидесятка. БМП-1. У тебя «макаров» вижу в кобуре. У твоих людей, вот этих, АК-74. Но видать более нового оружия нет. Значит, склады вооружений, где храниться оружие, которое уже давно снято с производства и с вооружения армии. Не удивлюсь, если увижу и пулемёты времён Великой Отечественной. Как и те две гаубицы Д-1, из которых ты хотел эшелон достать.

— Ну, допустим. И что дальше?

— Да ничего. Нам твои склады до одного места. Мы не нуждаемся в оружии. У нас своего выше крыши. Всё же сначала надо попытаться поговорить, Леонид Потапович. Я вот всегда, сначала разговариваю. Если не удаётся договорится, расхожусь краями. Но, а если разойтись не получается, только тогда начинаю стрелять.

— Много пришлось пострелять?

— Достаточно. После всего, что случилось, людей мало осталось, а неадекватов много, почему-то. Вот и пришлось схватиться. Да ещё ни один раз. — Я посмотрел в глаза Леониду Потаповичу. — Давай так, Потапыч, мы не будем больше стрелять друг в друга. Ты не будешь подрывать путь, по которому мы пойдём. А когда уйдём на запад, можешь всё здесь взорвать, к ебеням феням. Хотя я бы на твоём месте, всё же не взрывал. Где-то люди остались. У них, например, может быть то, чего нет у тебя, но тебе это надо. У тебя может быть то, что нужно им. Проще наладить обмен, торговлю. А железка в этом плане самое лучшее средство доставки и передвижения. Единственно, такие эшелоны нужно укреплять и вооружать.

— Как ты свой?

— Как я свой.

— Хорошие броневагоны. Особенно вон та, с танковой башней.

— Да. Это часть от бронепоезда.

— Хорошо, договорились. Людей моих отдай.

— Забирай.

— Вы проходите, не останавливаясь и следуете дальше.

— Конечно. Без проблем. Скажи Леонид Потапович, у вас как с продуктами?

— А что? Тебе еды не хватает?

— Хватает. В этом проблем нет. Но я бы не отказался приобрести фрукты. У меня дети и женщины, в том числе беременные. Им витамины нужны. Я бы купил.

— А чем готов заплатить?

— Раз у тебя целый склад вооружений, тогда может золотом возьмёшь? — Я решил проверить, верно ли я угадал насчёт золота, как средства платежа.

— Золотом?

— Да. Высшей пробы. Монетами. Как иностранными, так и нашими. В том числе царскими червонцами.

— А на кой мне золото?

— Я думаю, что со временем, это станет одним из главных средств платежа. Как это и было во всей истории человечества. Жить в полной изоляции, Леонид Потапович плохо. Это ведёт к деградации. Обязательно нужно общение с другими группами. Я же говорю, обмениваться нужными товарами. Плюс подпитка свежей крови.

— И какие расценки?

— Мы, я думаю, договоримся.

— Хорошо. Я подумаю. А что возьмёте?

— Что предложите. Яблоки возьмём, если есть. Другие фрукты. Ягоду возьмём.

Неожиданно рядом с нами появилась Люся. Никак не могу привыкнуть к тому, что она может подобраться очень близко к тебе, причём, на открытом пространстве и не заметно. У Потапыча глаза округлились. Он, как и его сопровождающие схватились за оружие.

— Стоп! Успокоились. — Поднял я руку. Так как и мои сопровождающие мгновенно на это отреагировали. Ствол Ольгиной винтовки уже смотрел в живот местного пахана. — Это Люся. Она член нашей команды.

— Но она же из этих. Из нелюдей.

— Из этих и, в тоже время, не из этих. Люся уникальна. Она мне, как младшая сестра. Главное не проявлять к ней агрессии и ничего не будет. Но хочу сразу предупредить, Люся движется очень быстро. Гораздо быстрее чем другие её соплеменники. Почему так, мы не знаем. Она только на моих глазах расправилась очень быстро с тремя особями, которые были и крупнее её и скорее всего сильнее физически. Она просто их зарезала, как свиней. Ножом она пользуется виртуозно. Поэтому, лучше не становится объектом её нападения. Повторяю, не проявляйте к ней агрессии и ничего не будет.

— И много у вас таких, как она?

— Нет. Люся одна.

— Ладно, но в таком случае пусть она и будет у вас, а не шастает по городу.

— Мы постараемся это сделать. Но повторюсь, Леонид Потапович, Люся сама никогда не нападет. Только в ответ на угрозу по отношению к ней.

Пленных отпустили. К вечеру местные подвезли к эшелону яблоки в ящиках. Небольшие груши. Привезли сливы, арбузы и дыни, чему я был сильно удивлён. Несколько бочонков с мочёной брусникой, с черникой. Привезли тыкву, баклажаны, кабачки, огурцы, помидоры. Так же привезли банки с мёдом. Вышел народ из вагонов. Стали обмениваться. Мы с Потапычем стали торговаться. Точнее не я а, моя мама, как глава гражданской администрации. Но я тоже присутствовал, как и Стас. Парни, по указанию моей матери, притащили часть золотого запаса. Монеты. Слитки я пока не трогал. В итоге мама с Потапычем договорились. Плюс он попросил несколько автоматов АК-12 с обвесом. Я дал ему три штуки из запасов. И пять АК-74М, так же в новой версии — с телескопическими прикладами, планками пикатинни и так далее.

Как я и предполагал, здесь имелись склады с вооружениями. Вот только там все оружие и техника была устаревшая. Вооружения времён войны и послевоенных лет. Весь арсенал стрелковки от винтовок Мосина, карабины Мосина, пистолеты-пулемёты Шпагина, знаменитые ППШ. Уже виденные нами ППС, снайперские винтовки Токарева. Пистолеты — ТТ, наганы, были даже революционные «Маузеры», пистолеты Макарова, так они выпускались с начала 50-х годов. Крупнокалиберные пулемёты Дегтярёва-Шпагина, то есть ДШК. Как образца 1938 года, так и модернизированные, образца 1946 года. Станковые пулемёты Горюнова. Такие у нас имелись, стояли на турелях в броневагонах. Ручные пулемёты Дегтярёва образца 1927 года, которые участвовали в войне. И ручные пулемёты Дегтярёва выпускавшийся с начала 50-х годов прошлого столетия. Так же имелись АК-47, так называемые первые «калашниковы». И АКМы — образца 60-х годов. Так же имелись РПК. Ручные пулемёты Калашникова, калибра 7,62, 60-х — первой половины 70-х годов. Имелась техника. Но опять же уже устаревшая — БМП-1, БТР-60 и БТР-70. БТР-80 у них не было, я уже молчу про новые БТР-82А. Имелись БМП-2, но их было совсем немного. И тех была половина в нерабочем состоянии. Что смогли отремонтировали. Имелся склад и с немецким стрелковым оружием времён войны. То-то я удивился увидев у некоторых приехавших немецкие пистолеты-пулемёты МР-38 и МР-40. Потапыч глядя на меня, спросил:

— Что, не думал, что и такое оружие ещё сохранилось?

— Почему не думал? У нас в арсенале тоже немецкое имелось. Некоторые взяли себе карабины «Маузер». Хорошее оружие. Но там мы ничего оттуда не брали. Ну может ещё пулемёт взяли МГ, который. Я себе взял «Вальтер», пистолет в коллекцию. Но чтобы им вооружаться… — Я покачал головой. — Нет, такого не было. Зачем? Скажи Потапыч, если у вас даже гаубицы есть времён войны, те же Д-1, может ещё какие пушки есть?

— Есть. А какая тебе нужна?

Я подумал. Всё же мне не давала покоя головная платформа. Да, мы поставили туда ЗУ-23–2. Но сумеет ли она остановить мчащийся на нас локомотив, если не дай бог такое случиться? Навряд ли. Точнее, гарантии нет. Нужно что-то калибром побольше. Да и зенитку вернуть на её место, на вращающуюся платформу нужно. Там она более уместна.

— А какие есть? Только не гаубицы.

— ЗиС-2, 57-миллимитровые есть.

— Это которые образца 1941 года?

— Они самые.

— И что, работоспособные?

— Конечно.

— А ЗиС-3, 76-миллиметровые?

— Есть. Порядка десяти штук. Одна из них у нас на вокзале стоит. Мы из неё и расстреляли оба состава. Сначала один, потом второй.

— И что хочешь за неё, плюс снаряды?

— Дай мне два «Утёса».

— Тебе зачем «Утёсы»? У тебя же ДШК есть. Тот же самый калибр.

— ДШК, конечно хороший пулемёт. Но «Утёс» всё же новее. На него оптический прицел поставить можно. А на ДШК нет.

— Извини, но два тебе не дам. У меня их у самого мало. Один дам. И прицелы к нему, дневной оптический и ночной. И сменный ствол к нему.

— Хорошо. Давай один и ещё пять АК-12.

— Три. Потапыч, у тебя целый арсенал. Тебе куда ещё?

— Это более новое оружие, а у нас старьё.

— И что, что старьё? Оно же в отличном состоянии. Надёжное.

— Всё равно.

— Хорошо. Но три АК-12. Или может вместо них АК-15? То же самое, только под патрон 7,62? Проблем с патронами у тебя явно нет.

— Хорошо, давай АК-15.

Нам привезли пушку, ЗиС-3. Легендарную пушку Великой Отечественной. Зарядили её снарядом, которые тоже привезли нам целый грузовик. Произвели выстрел в сторону реки. На том берегу грохнул взрыв. Отлично! Пушка была полностью в рабочем состоянии. Мама опять осталась недовольной

— Марк, куда снаряды грузить будешь? У нас и так всё забито.

— Загрузим. Пушка зверь. Тем более, пулемёт и автоматы я за неё уже отдал.

Сняли зенитную установку и перетащили её назад, на вращающуюся платформу броневагона. Одновременно устанавливали на переднюю платформу само орудие. Тут же, где позволяло место, уложили шесть ящиков со снарядами. Закончили уже ночью. Местные к этому времени отвалили. Мы загрузили технику. Эшелон медленно двинулся. Несмотря на все договорённости, мы были в полной боевой готовности. Но станцию прошли спокойно и постепенно состав стал набирать скорость. Я облегчённо выдохнул. Конечно, не всё прошло гладко. Двоих мы потеряли. Это плохо, очень плохо. Оба мужчины. Один из тех, кто присоединился к нам в самом конце из разгромленной группировки Хана. А вот второй был молодой парень из людей Василия. Четверо раненых. Один тяжёлый. Но Ольга успела сделать операцию. Вытащила у него из груди пулю. Сказала, что жить будет. Остальные трое имели более легкие ранения. Кто в плечо получил пулю, кто в руку, а кто в ногу. Все собрались у нас в купе. Пришли Василий, Стас, мама, Алексей. Ещё мужики и парни. Расселись кое-как. Я достал водку. Разлили по стаканчикам. Помянули погибших. Отойдя\ на приличное расстояние от не совсем гостеприимного городка, Георгич остановил состав в поле. Присоединился к нам.

— Надо было всё же этого Потапыча пристрелить, как пса помойного. — Проговорил Василий. Он особо сильно переживал за потерю своего парня.

— Не надо. Вась. Сколько бы ещё погибло, если бы мстить сейчас стали? Тем более, у них больше народа полегло. Мне нужно довести всех, по возможности, людей, кто мне доверился, до цели. Понимаешь. Василий? А идти ещё долго.

Двоих погибших похоронили на следующий день, на опушке леса. Поставив два деревяных креста.

Спустя двое суток, подошли к очередной станции. Нет, станции и до этого были. Мы старались проскочить их, не останавливаться, тем более, если пути были свободны. Смысла останавливаться и терять время не было никакого. Да и что там можно было бы найти такого? Но на этой станции пришлось остановится. Здесь железка расходилась на четыре пути. Все пути были заняты составами. На одном стоял пассажирский поезд. На втором товарняк — вагоны, гружённые лесом-кругляком, пиломатериалом. А так же вагоны с углём и цементом. На третьем стоял тоже товарный состав, цистерны с нефтью и нефтепродуктами. На четвёртом тоже товарняк, но из крытых вагонов и рефрижераторов.

Стоял, смотрел на это безобразие и чесал свою тыковку. Извечный вопрос на Руси — кто виноват и что делать? Конечно, большой проблемой это не являлось бы — перегнать, например пассажирский, как самый маленький по длине состав на соседнюю ветку и уйти по свободной. Вопрос был в том, что манёвренного тепловоза не имелось. А значит двигать тот же пассажирский поезд нужно нам. А у нас и так эшелон большой и тяжёлый, учитывая броню. Плюс пассажирский состав. Не слишком ли много для нашего локомотива? Да ещё сам этот пассажирский состав, странный. На табличках на каждом вагоне имелась надпись: «Москва — Абакан». Ко мне подошёл Стас.

— Марк, ты чего смотришь на этот вагон? — Спросил он.

— Вот скажи мне, Стас, какого хрена здесь делает пассажирский состав «Москва — Абакан»?

Стас посмотрел на меня удивлённо.

— А что такого? Ну шёл, случилась вся эта байда и он встал на вечный прикол здесь. Что тебя удивляет?

— Стас. Абакан у нас впереди. Скоро граница с Хакасией. А Москва ещё западнее. Не врубаешься?

— Понял. То есть, он здесь не должен находится?

— Совершенно, верно. Если бы мы обнаружили его в Абакане, тогда ничего странного.

— Марк. Знаешь, после того бардака, который был, я уже ничему не удивляюсь. Я даже не удивился бы, найди мы тут пассажирский, который ходил бы по маршруту «Москва — Нью Йорк».

— Может ты и прав.

— Толкать его будем?

— Его. Не товарняки же! Манёвренного тепловоза только нет.

— Значит, будем толкать сами. Придётся эшелон отцеплять от локомотива. Протолкнём его дальше, на левую ветку магистрального пути, сами уйдём по правой.

— Стас, ты парням скажи, пусть найдёт цистерну с солярой. Дольют в нашу цистерну.

— Уже сказал. Ладно, может проверим, что за такой интересный пассажирский поезд, который прибыл не по назначению?

— Пошли.

Лёльки со мной не было. Она сейчас находилась в медвагоне. Занималась болящими и ранеными. Зато рядом суетилась Люся. Пока мы разглядывали пассажирский состав, она залезла на него, пробежалась по крыше. Куда-то исчезла. Стас проследил за ней взглядом. Покачал головой и улыбнулся.

— Неугомонная девчонка. Вот у кого шило в заднице.

— Пусть лазает. Пошли, посмотрим.

Подошли к первому вагону. Дверь в него не была заперта. С нами пошёл и Алексей. Я закинул автомат за спину, в руки взял карабин. Всё же мы в ограниченном пространстве. Прошли весь вагон. Ничего не было. Он был пустой. Потом второй вагон. Тоже самое, ничего и никого. Мимо нас проскользнула Люся. Исчезла где-то впереди.

Дошли до вагона-ресторана. Здесь увидели у холодильников остатки сгнивших и засохших продуктов. Кто-то первое время жил здесь и питался. Прошли дальше. Ничего. Пустые вагоны. А вот последний вагон, оказался очень интересным. Вагон имел всего четыре затемненных окна. Вход в сам вагон из предпоследнего был закрыт. Постучав по двери, понял, дверь бронированная, без окошка.

— Стас, выйди на улицу. Выстрели в окно.

— В какое?

— В любое окно этого вагона.

Станислав вышел. Я услышал выстрел. Потом, как начал он матерится.

— Что? — Спросил его, когда он вновь появился в вагоне.

— Они бронированные. Пуленепробиваемые. Там даже следа не осталось. Зато пуля отрекошетила.

— Как бы посмотреть, что там внутри? — Спросил я, больше себя, чем Станислава.

— Давай вскроем и посмотрим.

— Давай. В техвагоне резак есть и ещё эта… фреза бензиновая, которой мы банковское хранилище вскрывали.

Вернулись к эшелону. К нам присоединились Илья, Алексей, Коля и Георгич. Подошла мама, посмотрела, как мы вытаскивали резак с портативными газовыми баллонами и фрезу.

— Что собрались ломать? — Спросила она.

— Последний вагон пассажирского поезда. — Ответил ей.

— А что там? Неужели оружие и боеприпасы? Ты же, Марк, ни на что другое не реагируешь.

— Сомневаюсь, что там есть оружие. И ты не права, мама. Я не только на оружие и боеприпасы реагирую. Я ещё реагирую на красивых женщин и на вкусную еду.

— На каких ещё красивых женщин? У тебя жена есть, Марк!

— Мама, а разве моя жена не красивая женщина? Вот я на неё и реагирую.

— А что там в последнем вагоне, сын?

— Понятия не имею, но он бронированный и закрыт. Ключей нет. Поэтому надо вскрыть и посмотреть.

— Марк, а может не надо?

Я удивлённо посмотрел на свою мать.

— Что значит не надо?

— Просто так бронированный вагон закрывать не будут. Может там что-то опасное?

— Что опасное? Бешеный носорог? Мама Вероника, перестань.

— Ника, ну правда, ты чего. Интересно же посмотреть, что в бронированном вагоне. — Поддержал меня Георгич. Все остальные выразили с нашим машинистом согласие. Матери ничего не оставалось делать, как махнуть рукой.

— Смотрю я на вас, мужчины, вы как дети. Взрослые уже, а всё как пацаны, право слова. И ты туда же Костя. — Покачала головой мама, глядя на Георгича.

— Дорогая, стареть никому не охота. А я с ними себя чувствую вновь молодым, особенно, когда идёшь в неизведанное.

— Иди, молодой! — Мама усмехнулась.

Дверь плохо поддавалась, но всё же мы её вскрыли. При этом старались повредить как можно меньше. Георгич потом сказал, что поставим сюда просто засов. Воров у нас всё равно не было.

Когда вскрыли, сначала был тамбур, как в обыкновенном вагоне. Потом шёл туалет и следующим была стандартное купе. С затемненным окном. Но окно, в отличии от стандартного купе, не открывалось. И в этом купе мы нашли две мумии охранников. Они не разложились, а просто усохли. Чувствовался сладковатый запах гниения, но не сильно. Тут же нашли два автомата АК-74М и по два рожка к ним. Плюс, у обоих, пистолеты «Макарова». Два бронежилета. Они лежали отдельно. Мы стояли и пялились на эти трупы.

— Жёстко! — Сказал Илья. — Почему они умерли? Заболели?

— Да хрен знает. Но я думаю, что умерли от голода или от жажды.

— Почему? — Это задал вопрос Алексей.

— Они не смогли выйти. Посмотри, остались только пустые банки из-под консерв, упаковка из-под других продуктов и пустые ёмкости из-под питьевой воды.

— А почему они не могли выйти? — Опять задал вопрос Илья.

— Потому, что не могли открыть дверь. — Пояснил Георгич. — Выпустить их должны были, после прибытия к месту назначения. Но состав не дошёл.

— Всё верно, Георгич. — Согласился я с ним. — они даже в стекло окна пытались стрелять. Видишь пара гильз лежит. Удивительно, как их рикошетом не зацепило!

— Охренеть. Не хотел бы я так зажмурится. — Выдал Алексей. — Лучше в одиночке просидеть полжизни, но потом всё равно выйти, чем так.

— Ладно, мужики. Давай, трупы выносим. Похоронить их надо. Нечего им здесь лежать. Вагон нам самим пригодиться. — Закончил я диспут.

— В смысле, пригодиться? — Спросил Николай. — Ты чего, Марк? Тут же эти вон лежали не пойми сколько.

— И что? Они не разложились здесь, а высохли до состояния египетских мумий. Даже пахнет минимум. Чувствуешь, вентиляция работает. Причём, не принудительная, а естественным образом. А вагон, Коля, заметь, бронированный. Ничего, потерпите.

Вытащили оба трупа. Автоматы и пистолеты унесли в оружейку. Стали пилить дверь в остальной вагон, так как их купе было дальше перекрыто стенкой и дверью, тоже бронированной. Провозились дольше, чем с первой дверью, но справились. Я шагнул первым. Включил тактический фонарь, который носил в разгрузке. Шёл светил. За мной шли Георгич, Стас. Потом Алексей, Илья и Николай. Я оглянулся. Посмотрел на Георгича:

— Ну как тебе, дядь Костя? — И спросил остальных парней. — Что-то знакомое, да, мужики?

Глава 3

— Ничего себе! — Выдохнул Георгич. Я усмехнулся. Парни тоже засмеялись.

— Ты прав, Марк, что-то знакомое. Это когда мы хранилище госбанка подломили. — Кивнул Алексей.

Лучи фонарей выхватывали из темноты вагона инкассаторские мешки, лежавшие на металлических полках и чем-то набитые. Все мешки были опечатаны пломбами. Илья взял один мешок.

— Тяжёлый. — Скривился он.

— Что на ощуп? — Спросил его.

— Монеты.

— Золото? — Спросил Николай.

— Оно. Видишь дальше слитки. Уверен в мешках монеты. Не будут же здесь перевозить обыкновенные монеты из никелиевого сплава.

Илья вскрыл мешок. Открыл его. Что и следовало ожидать. Золотые монеты банка России.

— Ни хрена себе, это сколько же здесь? — Задался вопросом Георгич. Посмотрел на меня. — Здесь явно больше, чем вы с госбанка притащили.

— Больше. Надо сюда и наше золотишко перетащить.

Металлические стеллажи шли с обоих сторон. Одни были забиты инкассаторскими мешками. На других лежали аккуратно золотые и платиновые слитки. Это я уже видел. Кроме этого, имелись и металлические ящики. Ящики были закрыты на защёлки и опечатаны пломбами.

— Так, а здесь что у нас? — Вытащил нож и сорвал пломбу с одного из ящиков. Открыл его. Защелки отскочили, поднял крышку. Ящик был разделён на отсеки. В отсеках лежали отсортированные по величине алмазы. Точнее бриллианты. Кто-то из парней присвистнул. В этот момент в вагон заскочил Артём. Смотрел на содержимое вагона.

— Бляха-муха. Это сколько рыжья здесь? — Подошёл ко мне. Взял один из крупных бриллиантов, размером с голубиное яйцо. Свет от фонарей падая на него, заискрился. Бриллиант словно вспыхнул изнутри.

— Красота какая! — Вздохнул Георгич.

— Да, это мы удачно зашли. — Проговорил, улыбаясь Артём, поворачивая бриллиант разными сторонами. — Марк, а можно я этот своей жене подарю?

— И что она с ним будет делать, Тёма?

— Не знаю. Любоваться, наверное.

— Артём, женщине не надо любоваться чем-то или кем-то. Ей надо, чтобы ей любовались. Для этого они всякие украшения на себя вешают, понимаешь? А как этот камушек она на себя повесит? Если бы оправа была с заколкой или в виде серёжки, тогда понятно. А тут просто камень. Она его что, в кармане таскать будет? Так ей он быстро надоест. — Усмехнулся Георгич.

— Георгич прав, Тёма. Положи назад. Ей этот брюлик будет как зайцу стоп-сигнал. — Артём с сожалением вернул бриллиант на место. Я закрыл крышку. Посмотрел на другие ящики.

— Это что, во всех остальных ящиках тоже камушки? — Спросил Коля.

— Навряд ли. Подозреваю я, что здесь часть золотого запаса страны. А так же часть алмазного фонда. Когда поняли, что приходит трындец, золотой запас и алмазный фонд разделили на части, вот по таким вагонам и каждый такой вагон отправили в разные части страны. — Открыл ещё один ящик. Он был весь забит футлярами. Взял один такой и открыл. В футляре, на бархате лежало колье. Свет от фонарей сразу же заиграл на гранях бриллиантов, которыми было украшено колье. — Вот Тёма, смотри, это и есть красота. — Передал футляр с колье Артёму. Он смотрел заворожённо. Как и все остальные. — А вот это можешь подарить Валентине своей. Ей когда рожать?

— Через три месяца. — Артём посмотрел на меня. — Марк, ты серьёзно?

— Насчёт чего?

— Насчёт этого? — Он кивнул на колье.

— Серьёзно. Пусть твоя супруга покрасуется. Возможно, когда-то это колье носила какая-нибудь из цесаревен, великих княжон Романовых. Так сказать, национальное достояние. А национальное достояние должно принадлежать народу. В данном случае, народу в нашем лице. Чем твоя Валентина не цесаревна? — Народ засмеялся.

— Марк, тогда мне тоже давай что-нибудь. Я Анне подарю. Она тоже у меня беременная. — Тут же заявил свои права на часть национального достояния Илья.

— Так! — Я поднял руку. — Начался балаган. Успеешь. А то сейчас хватать тут всё начнём, как шайка воров. Украсим наших женщин, пусть носят. Но сначала надо будет разобраться с этим со всем. Найти опись. А опись всего что здесь есть, должна быть. Видите, все ящики пронумерованы. Точно так же, как и инкассаторские сумки. Даже на футляре с этим ожерельем, бирка есть с номером.

— А где опись? Там, где охрана была, никакой описи. Вообще ничего подобного нет. — Сказал Николай.

— Я думаю бумаги в другом купе. С той стороны. — Ответил Николаю. — Там тоже окна есть. Если у этих ничего не было, значит там должно быть обязательно. Они же двигались куда-то. Заодно узнаем пункт назначения этого вагона. И вообще, почему вагон подцепили к пассажирскому поезду? Одни вопросы.

— Да ничего такого в этом нет. Этот вагон такой же, как и остальные пассажирские, только почти нет окон, если смотреть снаружи. В глаза не бросается. Там на вагоне даже табличка такая же, как и на всех других: «Москва — Абакан».

Прошёлся до конца вагона. Там тоже была дверь. И так же закрытая.

— Надо её вскрыть. Георгич. Начинайте.

Мужики подтащили фрезу, начали пилить. Я продолжал осматривать стеллажи. Луч фонаря упёрся в один из металлических ящиков, стоявший несколько отдельно от остальных. На нем были надписи: «Министерство здравоохранения России» и ещё одна надпись: «Собственность министерства обороны РФ». А вот это мне уже сильно не понравилось.

— Илья, иди сюда. — Позвал свояка. — Давай вытащим этот ящик отсюда.

— А что это?

— Понятия не имею. Но что-то мне подсказывает, что это не собственность казначейства. И там явно не золото с бриллиантами.

— Министерство здравоохранения России. — Прочитал Илья. — Что за на фиг, Марк?

— Не спрашивай. Я не знаю.

Ящик мы вытащили.

— Бля, какой тяжёлый. — Проговорил Илья.

— Потащили его в купе охраны.

Поставив ящик на столик в купе охраны, я осмотрел его. Естественно, он был закрыт на внутренний замок и опломбирован. Пломбу я сорвал. Попытался просунуть нож под ригель замка, но бесполезно.

— Илья, сбегай в техвагон. Притащи топор и молоток.

— Хочешь вскрыть?

— Да.

— Марк, может не надо? Что-то стрёмно мне. Особенно напрягает надпись: «Министерство здравоохранения». А если в купе с военными, то там точно какой-то гемор мощный.

— Гемор или не гемор, но надо посмотреть, что там. Почему этот ящик везли в бронированном вагоне с охраной?

— Так золото с камушками перевозили.

— Знаешь, Илья, у меня у самого пятая точка чесаться начинает. Но у меня такое чувство, что этот ящик ценнее, чем все эти золотые слитки. Особенно учитывая, что случилась вся эта хрень, от которой прежний мир завернул ласты. Так, подожди. Ящик надо тащить в техотдел. Там болгарка есть. запитаем её от генератора и вскроем аккуратно.

В этот момент шум работающей фрезы прекратился. Мы оставили ящик в купе и прошли в вагон. Георгич вскрыл замок. Дверь открылась. Здесь тоже было стандартное купе и туалет. И труп имелся. Тоже мумия. Вот только был он один. Второго трупа не было.

— Он что один тут был? — Задал вопрос Алексей.

— Похоже. — В купе имелся сейф. На столике рядом с рукой мертвеца лежал ключ. Он подошёл к сейфу. В сейфе лежала толстая канцелярская папка и тут же находился ноутбук. Папку я вытащил. Открыл её.

— А вот и опись. А что на ноутбуке? — Попытался включить. Ноль. — Аккумулятор пустой. Ничего, зарядим и посмотрим. Так, парни. Труп вытаскиваем к тем двоим. Похороним их всех вместе. Георгич, позаботься о замках на двери. Сюда можно просто засов., чтобы закрыть хранилище изнутри. Внешнюю дверь в то купе не вскрывали. А у другой внешней двери, надо сделать замок.

Забрал папку и ноут. В этот момент в вагоне появилась Люся. С любопытством осматривала хранилище и лежащие здесь слитки с ящиками и сумками. Дотронулась до одной из инкассаторских сумок, посмотрела на меня вопросительно.

— Что, Люся? Тебе интересно, что там? — Она улыбнулась и вновь дотронулась до сумки. Я сорвал пломбу и открыл её. Там лежали монеты. Она вытащила одну. Рассматривала её. Монета была достоинством 100 рублей. Золотая. Люся зажала монету в кулачке, посмотрела на меня вопросительно. — Тебе что, дорогая, монетка понравилась? — Она вновь улыбнулась. — Бери. Нам для тебя ничего не жаль.

— Точно, тем более этого добра тут, как грязи. — Усмехнулся Георгич. Люся выскочила из вагона. Посмотрев ей вслед сказал Артёму. — Артём. Ты пока с ожерельем погоди. А то тут такой ажиотаж начнётся. Женщины нам весь мозг исклюют и сделают, что волками взвоем. Надо разобраться с ящиком и с описью. Потом распределим, что отдадим дамам, пусть друг перед другом красуются, а что оставим как наш финансовый резерв. Все заметили, как местный вождь апачей среагировал на золото? Вот так-то. Думаю и другие так же будут реагировать. Это не золото 585 пробы на пополам с медью или ещё какой хренью, которого в ювелирках валом. Это золото высшей пробы, одно из средств платежа.

Перетащили ящик в техвагон. Пока тащили к нам, увидел Ольгу.

— Во, дорогая, на ловца и зверь бежит.

— Что ты хочешь сказать? И что за ящик вы тащите?

— Что за ящик, я не знаю. Но он имеет отношение к министерству обороны и самое главное к министерству здравоохранения. Поэтому, позови Софью и Елену. Ты и Елена медики. Софья биолог. Сейчас вскроем ящик и посмотрим, что там! А вы, как специалисты, очень надеюсь, нам расскажите, что там такое. Всё понятно, товарищ военврач второго ранга.

— Почему второго ранга?

— Не знаю. Но хочешь, будешь военврачом третьего ранга? Правда это понижение в звании.

— Тогда уж военврач первого ранга. Тебе для жены звания жалко?

— Не жалко. Хорошо, военврач первого ранга. Иди. — Шлёпнул её по заду.

В техвагоне, Георгич с Артёмом химичили с ящиком. Подсоединили болгарку к генератору. Потом вскрыли ей замок. Георгич выключил инструмент.

— Ну вот, Марк. Всё готово. Уверен, что хочешь знать, что внутри?

— Уверен. — В этот момент в техвагон забрались Ольга, Елена и Софья. Я посмотрел на них. — Итак, дамы. Вы как специалисты, должны будете определить, что в этом ящике.

Откинул крышку. В ящике лежали папки с какой-то документацией. Всё очень плотно набито. Поверх папок лежали две карты памяти. И часть ящика занимал контейнер в ярко оранжевой расцветке. На крышке контейнера был знак биологической опасности.

— Что это? — Спросил Илья.

— Знак биологической опасности. — Ответила Софья. — Контейнер лучше не трогать. Надо посмотреть, что это за документация.

Я взял первую папку сверху. Она была очень толстой. Открыл её. Там находились журналы. Открыл первый журнал. Посмотрел, потом протянул его Софье.

— Первая запись сделана 26 марта прошлого года. Когда началась пандемия?

— В ноябре ВОЗ объявил режим эпидемии. — Ответила Софья. Ольга с Еленой кивнули. — В декабре уже режим глобальной пандемии. У нас болезнь из-за наступившей зимы притормозилась, но не сильно. Январь и февраль ещё как-то пытались сдержать распространение болезни. Правда не удачно. Там, где было тепло болезнь уже во всю свирепствовала. Там начался обвал органов управления, воцарилась анархия. У нас это началось в марте- начале апреля. К середине мая и у нас уже всё было кончено. Африка, Азия Обе Америки уже всё. В апреле полностью обрушился интернет. Исчезло телевидение. Вся человеческая цивилизация была уничтожена за 7–8 месяцев. Выжили те, кто имел природный иммунитет. То есть мы с вами.

— А судя по этим записям, я правильно угадал, опыты с вирусом, на основе которого сделали вакцину от СПИДа велись как минимум за полгода до начала эпидемии.

— Они велись ещё раньше. Пробовали разные варианты на протяжении длительного времени. А вот с этим вирусом, на сколько я в курсе, работа была начата года полтора назад. — Софья просматривала журнал. — Здесь работа велась с мутировавшим вирусом. Так, давайте всю документацию сюда, к нам в госпиталь. У меня там есть аппаратура. Сначала ознакомимся с девочками со всеми этими бумагами. Уверена здесь сказано, что в контейнере. Контейнер не вскрывать. Его лучше поместить в надёжное место, где до него никто не доберётся.

— Может его вообще сжечь? — Предложил Алексей. — Не сам контейнер, а то, что внутри. От греха подальше.

— Ни в коем случае! — Вскинулась Софья. — Ты с ума сошёл, Алексей? Здесь может находиться ключ как к самой болезни, так и к тому, почему вирус воздействовал на некоторых людей именно таким образом, что началась генетическая мутация. Как, например, у Люси. Я сколько времени пытаюсь в этом разобраться. Но у меня мало исходных данных. А здесь… — Она замолчала, прижав журнал к груди.

— Никто ничего сжигать пока не будет. — Сказал я. — Я согласен с Софьей. Контейнер оставим в ящике. Ящик унесём обратно в броневагон. Георгич, нужен замок. А все бумаги и документы женщины заберут к себе. Пусть разбираются.

— Марк, Софья. Но я всего лишь хирург и то недоучившийся. Как я смогу помочь в этом деле?

— Оля, ты медик. Лена тоже не биолог и вирусолог. Но базовые знания вам давались. Другим специалистов у нас нет.

— Ладно. Чем смогу, тем и помогу.

— Вот и ладно. С этого момента Софья назначается руководителем исследовательской группы. — Подвёл я итог дискуссии.

— Прямо так официально? — Улыбнулась Софья.

— Конечно. У нас не шалман и шараш-монтаж. Мы ЭШЕЛОН. И мы все серьёзные люди.

— Верю, Марк. — Софья улыбнулась. — Скажи, а где вы это взяли?

— В последнем вагоне пассажирского поезда.

— Как интересно. В простом пассажирском вагоне?

— Он не совсем простой, и не совсем пассажирский, если быть более точным.

— Там Софья бронированный вагон. — Встрял Илья. — Часть золотого запаса куда-то вывозили. И часть алмазного фонда. Так Марк сказал.

— Что, золото что ли перевозили? — Спросила Ольга.

— Да. И бриллианты. — Илья продолжал чесать языком. — Артём там своей Вале такое колье бриллиантовое отхватил. А мне Марк не даёт для Анны.

Все три дамы — Софья, Ольга и Елена перевели взгляды с Ильи на меня.

— Поясни, милый? — Ольга вопросительно смотрела на меня.

— Чего пояснять?

— О каком алмазном фонде идёт речь и что за колье?

— Обыкновенном. В Москве который был. Я думаю, что когда вся эта катавасия началась, то золотой запас страны и алмазный фонд стали частями вывозить в разные места, чтобы сохранить. Не знаю сумели ли всё вывезти или нет, но эту часть не смогли довести до пункта назначения.

— И много там алмазов?

— Достаточно. Я не знаю сколько. Но у нас есть опись, проверим её и будем знать, что везли конкретно.

— Что за колье? — Не отставала Ольга.

— Обыкновенное колье. В алмазном фонде не только сами алмазы и бриллианты, но и изделья из них. Самое знаменитое, это большая императорская корона.

— Она что, здесь? — Глаза у Ольги стали величиной с олимпийскую медаль.

— Не знаю. Мы только два ящика открыли, посмотрели. И то так поверхностно.

— Артём, покажи колье. — Потребовала моя жёнушка. Он посмотрел на меня, словно спрашивая, что делать? Блин.

— Лёль, ну колье и колье. Потом посмотришь. — Я решил замять дело, а то сейчас начнётся утро в деревне.

— Артём, покажи колье! — Супруга не обращала на меня внимания. Да что ты с ней будешь делать⁈ Артём виновато посмотрел на меня, пожал плечами и вытащил из внутреннего кармана куртки футляр. Открыл его. Женщины замерли.

— Боже, какая красота! — Проговорила восхищенно Елена. Полюбовавшись некоторое время, Ольга посмотрела на меня.

— А нам?

— Лёль. Подожди. Давай мы разберёмся с тем, что к нам попало. Я тебя прошу. И всем нашим женщинам будут подарки. Обещаю.

— То есть, Валентине сейчас можно такую красоту иметь, а нам потом?

— Оль. Я тебе тоже не хилую побрякушку подогнал после потрошения банковских ячеек. Там тоже не слабые камушки.

— Там рубины. А здесь бриллианты.

— Но ты даже с рубинами не надевала ни разу.

— А где я их буду надевать? Когда на выезд с тобой еду что ли?

— Тогда зачем тебе эти цацки, не понимаю.

— Надо. Пусть лежат. Зато я могу надеть их в любой момент. Это греет душу. А если нет, то и надевать нечего. Итак, муж мой?

— Лёль, я же сказал. Перестань. Будет всё.

— Хорошо. Как скажешь, МУЖ. — Последнее слово она особо выделила. Да мать моя женщина! Женщины забрали карты памяти, всю документацию, оставили только сам контейнер, и ушли.

— Георгич, поставь замки на двери.

— Хорошо. Замки возьму с дверей других вагонов.

— Хорошо. И надо отцеплять вагон. Вот только, как мы его подцепим к себе? Манёвренного тепловоза нет.

— Подцепим. Не беспокойся. — Успокоил меня Георгич. — Я знаю как.

— Марк, — обратился ко мне Илья, — тогда заодно и купейный вагон отцепим.

— Зачем?

— Ты что, забыл? Вагон для свиданий.

— Что за дом свиданий? — Тут же спросил Артём.

— Короче, цепляется к нам купейный вагон. Кто хочет от души потрахаться, идёт туда. Работать будут только три купе, в начале вагона, в середине и в конце. Сейчас то с женой или подругой уединится негде, практически. Так ведь? Везде народ. Это идея Ильи. — Ответил Артёму.

— Хорошая идея. А почему только три купе? Там же больше.

— Это чтобы не слышали друг друга. Стенки между купе тонкие.

— Понятно. Я за!

— Я даже не сомневался. — Ответил ему. Мы все посмеялись.

Заменили замок на двери. Потом начались манёвры. Это тот ещё геморрой. Даже БТР пришлось снимать с платформы, что бы он толкал вагоны. Причём по одиночке. Сначала бронированный вагон, потом простой. Сам пассажирский состав загнали на левую ветку магистрального пути. Бронированный вагон и простой, на третью ветку стационарных путей. Отцепили свой последний броневагон с зенитной установкой, протащили остальной состав на правую ветку магистрального пути, потом сдавали назад на тот стационарный путь, где стояли оба вновь приобретённые вагоны. Подцепили их. Потом вновь на магистральный путь, и назад на тот путь, где стоял наш броневагон.

После всех этих манипуляций, когда вздохнули облегчённо, ко мне пришла женская делегация в большом составе.

— Марк, — паровозом выступала моя мать при активной поддержке моей жены, — как я понимаю, вы обнаружили вагон с частью алмазного фонда. Я всё верно сказала?

— Всё верно.

— Тогда объясни мне, сын, почему одним можно иметь украшения из этого фонда, а другим нет?

Мля, так и знал, что будет головняк.

— Кто сказал такую чушь? Я не говорил, что одним можно, а другим нет. Так подожди, я понял кто такое сказал. — Смотрел в упор на Ольгу. Она сделала неприступный вид правой женщины и чуть ли не нижнюю челюсть вперёд выдвинула. — Да, Лёля, не знал, что ты такая. Не мытьём, так катаньем. Решила тяжёлую артиллерию подтянуть в лице моей матери? Так вот, что я скажу. Артём сейчас вернёт колье назад… Вернёшь, Артём. Никуда оно от твоей Валентины не денется. Всё остальное будет после того, как мы проведём инвентаризацию всего, что нам попало. Пока мы не разберёмся, никто ничего не получит. Но я обещаю, что каждая женщина получит свою красивую цацку с бриллиантами или рубинами, или изумрудами. Я не собираюсь сидеть на этом как царь Кащей, которых чах над златом. Всем понятно. А сейчас немедленно прекратить саботаж и балаган. Расходитесь по своим местам.

На жену даже не посмотрел. Отвернулся. Эшелон двинулся дальше на запад. Впереди был Абакан и Красноярское водохранилище. В команду, которая должна была провести инвентаризацию взял Стаса, Василия, свою мать, как гражданскую главу, Ольгу бортанул сразу. Считали слитки, монеты, сверяясь со списком. Потом вскрывали ящики из алмазного фонда. Большой императорской короны, конечно, не нашли. Даже посмеялись над этим. Но и по мимо ней там было много чего.

Я впервые тогда с удивлением узнал, что алмазный фонд состоит не только из бриллиантов, то есть огранённых алмазов, а также не огранённых, рубинов изумрудов и сапфиров. Здесь были и редкие по красоте турмалины. Я впервые тогда услышал это название. Сначала подумал, что это рубины. Кроме этого, там были камни шпинель. Хризалиты, уникальные по своей чистоте и другие драгоценные и полудрагоценные камни, которые использовались при создании украшений.

Исторических ценностей, то есть украшения 18–19 веков оказалось не так много. Но они были. Пара диадем, броши, заколки для волос, браслеты, ожерелья, перстни, подвески. Но в основном украшения были уже созданные советскими и российскими мастерами во второй половине 20 — начале 21 века. Сверяя список, обнаружили орден Андрея Первозванного — высший орден Российской империи. Он состоял из самого ордена в виде креста апостола Андрея — косой крест с распятым святым на фоне двуглавого орла, украшенные бриллиантами. Серебряной орденской восьмиконечной звезды, так же усыпанной бриллиантами и золотой орденской цепью, каждое звено которой так же было украшено бриллиантами. Все три атрибута ордена имели место быть. Орден Святой Екатерины. Так же украшенной бриллиантами. Диадема из бриллиантов на подвесках, императрицы Елизаветы Алексеевны, жены императора Александра Первого. Так же здесь были два советских ордена «Победы» украшенных бриллиантами. Ими награждался высший командный состав Красной армии по итогам Великой Отечественной войны. Это тоже один из самых дорогих орденов в мире. По мимо двух орденов «Победы». Имелось и три советских маршальских звезды — золотая звезда, украшенная бриллиантом. Помещалась на маршальский галстук. И что самое поразительное, легендарный алмаз «Шах». Я его только по телевизору видел. Мы все смотрели на него восхищенно. Мама, взял алмаз в руки сказала, глядя на камень:

— Я видела его ещё молодой. Мы, Марк, с твоим отцом ездили в Москву, сразу после свадьбы. Там ходили на выставку алмазного фонда. Это удивительный алмаз. Он имеет форму октаэдра. С точки зрения индийских ювелиров, высший алмаз должен быть абсолютно прозрачным и иметь вершины, грани и рёбра в количестве 6, 8 и 12. Они должны быть острыми, ровными и прямолинейными. То есть, алмаз должен иметь кристаллографическую решётку восьмигранника, а это и есть октаэдр. Все грани, рёбра и вершины этого алмаза естественные. Он не был обработан, был только отшлифован. Он абсолютно прозрачен, имеет только чуть желтоватый оттенок. Видите? Это идеальный алмаз. Его история насчитывает более четырёх столетий. Первый его хозяин, был князем западной Индии, толи раджа, толи магараджа. Я точно не помню… Хотя нет, он именовал себя султаном, так как был мусульманином. Этот султан так восхитился алмазом, что назвал его «перстом Аллаха». Учитывая идеально ровные стороны алмаза, султан захотел увековечить своё имя. И поручил одному из своих ювелиров сделать гравировку на одной из сторон камня. А в то время, это было очень трудным делом, ведь как известно алмаз самый твёрдый минерал и поцарапать его невозможно. Но ювелир справился с этим делом. Так на алмазе «Шах» появилась первая надпись арабской вязью. В ней указывалось имя султана и стояла дата. По нашему летоисчислению, это конец 16 века. Но этот алмаз не долго пробыл у султана Западной Индии. Тогда же в конце 16 века в его пределы вторглось войско империи Великих Моголов. Княжество было захвачено, а вся казна султана вывезена в Дели, столицу Великих Моголов. Алмаз пролежал в сокровищнице в Дели 40 или 50 лет, пока не попался на глаза молодому правителю, который взошёл на престол своих предков. Я не помню его имя, но это был именно тот правитель, который построил в честь своей жены одно из чудес света мавзолей Тадж Махал, где и была похоронена его любимая супруга. По мимо того, что он был правителем обширной империи, этот шах, а они именовали себя шахами, занимался ещё, сам лично и огранкой алмазов. По преданию именно он сделал вторую надпись на этом алмазе. Это произошло во второй половине 17 века. Ирония в том, что его сверг с престола собственный сын, который до этого убил своих троих родных братьев. А отца заключил в крепость, окна его камеры выходили на Тадж Махал. Это чтобы отец смотрел на мавзолей своей любимой жены и матери нынешнего шаха и не скучал. В первой половине 18 века империя Великих Моголов переживала не лучшие времена и в её пределы вторглись персы. Они разбили армию шаха Индии и захватили Дели. Им достались просто огромные сокровища, которые копились в империи Великих Моголов в течении более чем 300-х лет. Сокровища вывозили целыми караванами. Тогда же в Тегеран и попал алмаз. Третья надпись была сделана уже в Персии. В конце 18 века, персидский шах, в честь своего 30-ти летнего правления решил сделать третью надпись на ещё одной стороне алмаза. Гранильщики Персии с этим справились. В 1829 году алмаз попал в Россию. Его привез младший сын персидского шаха, после того, как посольство российской империи в Тегеране было разгромлено религиозными фанатиками. И именно тогда же был убит Грибоедов, автор «Горе от ума». Он и возглавлял русское посольство. Возникла угроза новой войны Персии с Россией. Но Персия не могла воевать. Она ещё не оправилась от сильнейшего поражения от русской армии в ходе недавней войны за Армению. Вот один из царевичей и поехал в Россию с посольством, чтобы уладить возникшую проблему. Он же и подарил императору Николаю Первому алмаз «Шах». Говорят, что так персы откупились от крови Грибоедова. Никогда не думала, что этот знаменитый алмаз мы найдём вот так, на какой-то заштатной станции.

— Предлагаю следующее, — сказал я, обращаясь ко всем, кто был в вагоне, — все изделия и камни имеющие историческую ценность никому не давать. Они составят наш не прикосновенный стратегический резерв. Это история. Память. Как и ордена. Ибо нечего цеплять на себя то, на что ты не имеешь права. Женщинам дать те украшения, которые сделаны были уже нашими мастерами, то есть в 20 и начале 21 века. Этого тоже достаточно. Пожалуйста, кольца, перстни, подвески, броши, ожерелья, диадемы, браслеты, заколки. Надеюсь, все согласны со мной?

Все согласились. Кстати, ожерелье, которое Артём выбрал для своей Валентины, оказалось изготовленным в 80-х годах 20 века. Так что никаких проблем с передачей Валентине не было. А ещё я с удивление узнал, что в алмазном фонде оказывается хранились и самородки — золотые и платиновые, крупные и имевшие необычные формы. И что самое удивительно, оказывается в алмазном фонде хранились и золотые царские червонцы. Я недоумённо посмотрел на мать.

— Мам, что-то я не понял? А разве они не за золотым запасом числятся?

— А я откуда знаю?

— А кто знает?

— А какая разница теперь уже? Тебе не всё ли равно?

— Да, в общем-то по барабану.

— Ну и всё.

Всё сошлось, согласно спискам и описи. Определили, что отдадим женщинам. Ну а что, они тоже, пусть даже так, но имеют право на дорогие цацки, которые многие из них в прошлой жизни, в глаза не видели и о которых даже мечтать не смели.

Колеса мерно постукивали по стыкам рельс. Я сидел над картой железных дорог. Рядом пристроилась Люся, залезла с ногами на лежак купе. Смотрела то на карту, то на меня. Потом молча протянула мне монету, которую взяла в броневагоне из инкассаторского мешка. Я посмотрел на монету на её ладошке.

— Что, Люся? — Она сжала кулачок и прижала его к груди, потом опять протянула и раскрыла его. Я ничего не понимал. Отложил карту. — Люся, я не понимаю. — Она вновь повторила свой жест и смотрела на меня как то просяще.

— Марк, она просит сделать ей медальон. — Сказала Ольга. Мы не разговаривали. Я её полностью игнорировал, даже спал в соседнем купе. Сначала Оля пыталась качать права. Но я просто перестал её замечать. Потом попыталась подъехать на кривой кобыле, надела чулки и прочие аксессуары для соблазнения. Сказала, что забронировала номер в вагоне для свиданий. Но я проигнорировал и это. Не разговаривал, не замечал и полностью её игнорировал. Когда подошли к мосту через Енисей, она попыталась пристроится к команде. Сказал, что она лишняя. И вообще в её услугах команда не нуждается. Она попыталась дёрнуться, но жёстко это пресёк.

— Ты кто такая, чтобы игнорировать приказ старшего эшелона? Моя жена? Так это можно исправить, очень быстро. И не надо на меня так смотреть. Поняла? Приказ не обсуждается, а выполняется. Детский сад закончился. Я думал ты умная женщина. Но вижу ошибся. Ты меня очень сильно разочаровала. Поэтому, иди в вагон и сиди там. Ты кто? Ты медик, вот и сиди в медвагоне. Больше от тебя не требуется.

— Я снайпер. А группе нужен снайпер.

— Я нашёл другого снайпера. Свободна. И не вздумай нарушить мой приказ. Завтра обращусь к матери. Пусть разводит нас. Мне не нужна жена, которая делает всё, чтобы ухудшить то, что я делаю. Я отвечаю за весь эшелон. А ты… Мне нужна жена, с которой я буду делать всё в тандеме. А ты, похоже, берега потеряла. Ради красивой цацки чуть мне бардак не устроила. Получила цацку с брюликами? Счастлива? Вот и живи с этим. Пошла вон отсюда.

Она ушла. Мост проверили без неё. И вот сейчас, я сидел смотрел карту. Ольга сидела напротив меня и молчала. На лежак забралась с ногами, словно ей было холодно. Всё-таки, пусть я здесь больше и не спал, но это купе оставалось моей штаб-квартирой.

— Какой медальон? — Спросил её.

— Обыкновенный. Сделай дырку в монете. Потом шнурок взять и повесить Люсе его на шею. — сказала Ольга глядя на меня из-под лобья.

Я встал. Отдал монету Люси.

— Пойдём. Сделаем тебе тоже красивую цацку.

Мы как раз остановились. Прошли с ней в техвагон. Там были нужные станки. В том числе и сверлильный. Выбрал самое тонкое сверло. Не совсем, конечно, но сделать дырку под шнурок хватало. Просверлил монету. Люся постоянно была со мной. Смотрела. Хотела схватиться за сверло. Еле успел её руку убрать.

— Люся! Не трогай.

Потом вернулись с ней назад в купе нашего вагона. Ольга протянула мне тесёмку.

— Это из бижутерии. Там был тоже медальон. Я его убрала. Цепляй за колечко монету. Люся наденет, монета ровно на груди лежать будет.

Забрал. Надел монету на колечко тесёмки, потом надел на шею девочки. Закрыл на замочек.

— Ну вот, Люся. Теперь ты богатая невеста. — Усмехнулся я. Люся гладила монету у себя на груди. Потом посмотрела на меня. Улыбнулась и прижалась ко мне. Я погладил её по волосам. Люся отстранилась и выскочила из купе.

Пересекли границу с Хакасией. Подошли к Абакану. Сразу соваться туда не стали. Запустили дрон. Путей на станции было пять. Четвёртый и пятый путь были заняты. На одном стоял пассажирский поезд. На другом товарняк. Здание вокзала одноэтажное. Город начинался сразу за вокзалом. Над путями нависал переход на платформы. У меня в купе собрались все ответственные, Стас, Василий, Георгич, мама. Передо мной на столе лежала карта.

— Впереди Абакан. У него пять путей, два заняты. Пассажирский и товарняк.

— Товарняк будем смотреть? — Задал вопрос Василий.

— Да судя по съёмки с дрона, там ничего хорошего. Вон несколько открытых вагонов, для перевозки угля или других грузов. Правда там не уголь, а какая хрень в полиэтиленовых упаковках. Вон пара цистерн, но там явно не соляра или бензин. Эти цистерны больше приспособлены для перевозки какой-нибудь химии. Дальше закрытые вагоны. Что в них, бог его знает. Но они не вскрыты, значит из людей тут никого близко нет. Платформа, но пустая. Потом ещё вагоны.

— В город заходить будем? — Задал вопрос Стас.

— Зачем?

— Посмотреть, что да как? Может, что полезное нароем.

— Я против. Пути свободные, надо проскочить Абакан. Не люблю я с некоторых пор такие вот города. И вообще города любить перестал. — Сказал присутствующим.

— Я, в общем-то, тоже. — Поддержал меня Василий. — Так что предлагаю просто проскочить и уйти дальше.

— Согласен. Не надо тут задерживаться. — Сказал своё слово Георгич.

— Ну я тогда тоже за это. Тем более, вроде всего хватает. — Сказал Стас. Подумав, продолжил. — Фруктов бы не мешало.

— Где ты здесь фрукты возьмёшь? — Спросил его. — Вот если сады увидим, тогда можно ещё собрать и то, если эти самые фрукты не сгнили ещё на ветках. Октябрь всё-таки.

Эшелон понемногу двинулся вперёд. Лязгнули сцепки вагонов. Все заняли свои места, согласно боевым расчётам. Мимо проплыло назад здание вокзала. Эшелон двигался не быстро. Мало ли что. Хотя с дрона просмотрели, пути дальше были чистые. Это радовало. Не торопясь, но и не медленно прошли Абакан. Когда выскочили на магистральную колею, я вздохнул с облегчением. На хрен нам эти города, мы как-нибудь и без них обойдёмся. Тем более, когда покидали подъездные пути, с левого борта одного из бронированных вагонов ударила длинная пулемётная очередь. Я связался по внутренней связи с вагоном:

— Это Марк. Почему стреляли?

— Двух диких видели.

— Точно диких?

— Точно. Слишком высоко прыгнул один из них на стену вокзала.

— Зацепили?

— Нет. Слишком шустрые.

Я выглянул в коридор. Люси нигде не было. Твою душу! Неужели соскочила и побежала разбираться со своими почти соплеменниками. Рванул на платформу. Но выскочить не успел. С платформы в вагон ловко залезла Люся. Я выдохнул.

— Ты куда бегала? — Она посмотрела на меня удивлённо. Потом указала назад, на платформу. — Люся, пожалуйста, сестрёнка. Увидишь диких, прошу тебя, не надо на них ломиться с ножом на перевес. — Не знаю понимала ли она меня. Но подошла, погладила по плечу. Потянулась ко мне и потёрлась своим носиком о мой. — Ладно, пойдём пить чай, с печеньем.

Чай Люся, конечно, не пила, а вот печенье тоже любила. Сразу целую печенюшку заталкивала в рот и довольно её поедала. ЯЧ сходил и налил из «титана» себе в стакан в подстаканнике кипятку. Положил туда пакетик с чаем. Из купе проводников, где у нас был небольшой склад всяких вкусностей, для чая и лёгкого перекуса, а так же для закуски под пару рюмок, пачку печенья «Юбилейное». Принёс всё в купе. Ольга продолжала сидеть в углу, поджав под себя ноги. Глаза были заплаканные. Рядом с ней, так же с ногами залезла Люся. Смотрела на меня вопросительно. Я раскрыл пачку и положил перед Люсей пару печенек. Она быстро их схрумкала, посмотрела на меня вопросительно и показала на остальные печенюшки. Но не трогала. Вообще Люся с каждым днём становилась всё более понимающей и даже послушной, что меня особо радовало. Но я не расслаблялся, так как Люся очень быстро могла забыть зачатки привитой ей цивилизации. Взял себе три штуки, остальное придвинул ей. Она взяла одну и положила рядом с Ольгой.

— Спасибо Люся. — Поблагодарила девочку Ольга. Люся, выполнив ритуал вежливости, начала поедать печенье. Вообще Люся делилась едой только со мной, с Ольгой и с Софьей. Больше ни с кем. Я пил чай, ел печенье и рассматривал карту. Впереди была станция Тигей. Там шла развилка. Одна ветка уходила на север, вторая опускалась южнее. Нам нужна была южная ветка.

Люся, съев всё печенье, коснулась моего плеча. Посмотрела вопросительно.

— Люся, тебе сколько не дай, всё мало. Извини, ты целую пачку заточила только в путь. Жди следующего раза, вернее вечера. Вечером ещё угощу.

Девочка поняла, что больше ничего не будет, опять тронула меня за плечо и указала на выход из купе.

— Погулять хочешь? — Она улыбнулась. — Непоседа ты. Шило у тебя в заднице. Но что с тобой делать? Ничего не сделаешь. Иди гуляй, только из эшелона не уходить. Понятно? — Она улыбнулась. Это значит, что поняла. — Иди. — Люся моментально исчезла. В купе пришли Илья с Анной. Оба посмотрели сначала на меня, потом на Ольгу. Заметил, как Ольга отрицательно качнула головой. Я сделал вид, что не заметил, что мне всё равно. Анна вздохнула и полезла на верхнюю полку, завалилась спать. Илья украл её простынёй. Сам сел напротив меня.

— Что смотришь?

— Карту. Не заметно?

— И что там у нас дальше?

— Тигей. Станция. — Ответил Илье.

— Большая?

— Понятия не имею. Но она узловая.

— Узловая?

— Да. Там путь раздваивается. Одна ветка уходит на север, вторая идёт южнее. Нам надо на ту, что южнее.

— Тебя что-то беспокоит, Марк?

— Меня всё беспокоит и везде. Много там зданий рядом со станцией или нет. Свободные ли пути или нет?

— Подойдём, узнаем.

Я смотрел в окно. Хакасия, здесь в избытке и степей и гор. Красиво тут и осенью том числе. Все молчали. На Ольгу внимания я так и продолжал не обращать.

— Марк, — по внутренней связи услышал голос Георгича, — впереди станция. Маленькая. Я останавливаюсь?

— Да, тормозни. — Встал. Надел бронник. Пистолет в кобуре. Автомат, АК-12, повесил справой стороны стволом вниз. — Илья, на выход.

— Карабин, Марк, брать не будешь? — Задал вопрос Илья.

— Не надо. Смотри, степь кругом. Там вон только гора.

Ольга тоже встала. Смотрела на меня. Глаза красные, опухшие. Я спокойно посмотрел на неё.

— Ты не идёшь. Ты не член команды.

— Марк, но я… — Голос дрожит.

— Я больше не повторяю два раза свои приказы. Если тебе этого не понятно до сих пор, тогда тем более, ты не идёшь. Иди в медицинский вагон.

Вышел из купе. Илья выскочил за мной. Эшелон остановился. Я соскочил с подножки вагона на землю. За мной выгрузилась остальная моя команда. Артём на этот раз, кроме автомата держал в руках СВД. Теперь он был за снайпера. Мы прошли к головной платформе, где была установлена пушка ЗИС-3. Расчёт орудия уже занимал свои места. Стояли смотрели на станцию. Я смотрел на неё в бинокль. Все молчали, ждали команды. К нам подошли Василий и Стас.

— Что думаешь, Марк? — Спросил Василий.

— Запускай дрон, Вася. Станция похоже не большая. Пути вроде чистые. Посмотрим на саму станцию.

Парнишка из людей Василия запустил дрон. Смотрели на экран монитора.Дрон пролетел над путями. Они были чистые. Только на одном из них стоял манёвренный тепловоз. Сама станция маленькая. Всего две улицы. Народу и раньше здесь было не много, а сейчас, судя по картинке, вообще никого. Мы залезли на платформу с орудием. Дал команду Георгичу двигаться. Медленно зашли на саму станцию. Николай залез на кран. Смотрел в бинокль с него.

— Марк, вижу озеро. Километра три отсюда.

— И что это нам даёт?

— Не знаю. Ты командир, ты и решай.

Перед железнодорожным узлом, где ответвлялась ветка на север остановились.

— Марк, — обратился ко мне Стас, — может тормознём? Смотри здесь степь. Скотину выгоним, пусть погуляет.

— Стас, мы и так время теряем. Это ладно погода хорошая стоит. Но ночью уже заморозки. Ночью уже минус. Нам надо проскочить Хакасию, как можно быстрее. И уйти ещё южнее.

— Марк. — С крана слез Николай. — Там озеро. Порыбачить бы.

— Тебе, что рыбы не хватает?

— Марк, рыбалка, это искусство. Дело не в улове, а в процессе.

— Рыбак что ли заядлый?

— Есть такое. У меня два пристрастия, это рыбалка и охота.

— А женщины? — Усмехнулся Артём.

— Ну, женщины… Женщины, это другое.

— Что другое? — Спросил его, усмехнувшись.

— Женщины это… Это песня. Которую поёшь с душой.

— Душевный ты наш. — Захохотал Василий. Все остальные его поддержали.

— Дядь Василий, Марк! — Услышали голос паренька, который управлял дроном. — У нас гости. Ничего себе!

— Что? Мы все вновь уставились на монитор.

— По северной ветке, видите. К нам движется.

Точно. По северной ветке к станции двигался тоже эшелон. Только меньше нашего. И похож был на эшелоны из фильмов про апокалипсис. Впереди поезда шла первой платформа, как и у нас, только простая, не железнодорожный кран. Борта платформы были нарощены мешками с песком. И там имелось орудие. 100-миллимитровое противотанковое орудие «Рапира». За платформой шёл вагон, переделанный из простого пассажирского. Он был обшит металлическими листами. Вместо окон — узкие бойницы, из которых торчали стволы пулемётов. А на крыше башня от танка Т-55. По бортам вагоны была закреплена колючая проволока. За ним шёл сам локомотив, тепловоз, так же обшитый металлическими листами, по верх которой была колючая проволока. За тепловозом шло ещё два самопально бронированных вагона, но без танковых башен. Потом платформа с корейским кран-бортом «Хюндай». Далее простой, товарный вагон, не бронированный. Ещё один бронированный вагон. Потом опять два товарных вагона и последней шла платформа с зенитной пушкой. Похоже, она предназначалась для ведения огня по тем, кто мог преследовать их или попытался бы напасть сзади. Платформа тоже была защищена мешками с песком. И ещё, все борта их бронепоезда были разрисованы черепами со скрещенными костями и разными жуткими рожами. А ещё имелась надпись: «Анархия — мать порядка!» Блин, как страшно-то, одуреть. Цирк на колёсах. Это они так пугают заранее что ли? Анархисты, мать их?

— Что за зенитка? — Спросил кто-то.

— Хрен знает. Ответил Стас. Похоже, либо это 72-К, калибр 25 миллиметров. Либо 61-К, калибра 37 миллиметров. Ближе дрон надо. Плохо видно. Но что та, что другая, все они времён Великой Отечественной. Но вещь в наше время просто убойная. Обе зенитки автоматы. Можно вести стрельбу не только по воздушным, но и по наземным целям.

— Дрон убирайте. Иначе собьют. — Велел я. На экране было видно, что на дрон стала наводиться зенитка с последней платформы. Там места уже занял боевой расчёт. — Внимание, боевая тревога. Всем занять свои места, согласна боевого расчёта.

В нашем эшелоне народ засуетился. Чужой поезд подходил к нам с севера. Мы стояли по отношению к нему правой стороной, чуть наискось. Соответственно к нам была обращена их левый борт. Бронепоезд стал замедлять ход и остановился примерно в километре от развилки. Наши орудия, что башенное на броневагоне, что гаубица на платформе и орудия БМП, и ПТ-76М навелись на чужаков. Их таковая башня на вагоне так же навелась на нас. Мы были больше их состава. И фактически по огневой мощи их превосходили. Они остановились. Молчали. Наверное разглядывали нас в оптику, как и мы их. Потом от передней платформы, с «Рапирой» вверх поднялся их дрон.

— Алё, в «Панцире». — Связался по рации с нашими зенитчиками.

— Слушаем, командир.

— Их дрон будет к нам подлетать, дайте короткую очередь из автомата. Но дрон не сбивать. Просто дайте понять, что нам не нравятся их глаза.

— Понял, командир, сделаем.

Дрон стал подлетать к нашему эшелону. Раздалась короткая очередь из 30-ти миллиметровых автоматов. Дрон шарахнулся назад. Похоже ребята поняли, что мы не жалуем их птичку. Но они уже оценили нас. Дрон ушёл назад на платформу. Ещё какое-то время мы и они молчали. Я пробежался в радиорубку. Там уже сидела Анна.

— Слушаешь? — Спросил её. Она кивнула. Сидела в наушниках. Посмотрела на меня. Убрала наушники.

— Марк, они вызывают.

— Включай громкость.

— Эй, на бронепоезде? — Услышал я мужской голос. — Слышите меня? — Анна дала мне микрофон.

— Слышим, слышим.

— Хорошо. Мне бы вашего старшего. — Спросил тот же мужик.

— Говори. Я старший.

— Ну что, старшой, мы как говорить будем, либо молча разойдёмся или стрелять начнём?

— А ты сам-то как предпочитаешь? — Ответил ему вопросом на вопрос. Услышал, как он усмехнулся. В рубку подошли Илья, Василий и Стас. Внимательно слушали.

— Ты случаем не еврей? Вопросом на вопрос?

— А у тебя проблемы с евреями?

— Да, в общем-то, нет никаких проблем.

— Ну вот и хорошо. Вы сами-то кто? Анархисты? И ты, наверное, батько Махно?

Услышал смех в эфире.

— Угадал. Меня так кличут. А тебя как мне величать?

— А я просто Марк. С точки зрения анархистов батьки Махно столетней давности, я золотопогонник, офицер.

— Спец значит? Не дилетант?

— А где ты дилетантов сейчас найдёшь? Они все вымерли, как мамонты в эпоху палеолита.

— Или пашут на не дилетантов. Так ведь, Марк?

— И такое встречается. Глупо отрицать.

— Ну что, Марк, тогда давай встретимся, так сказать лицом к лицу. Поговорим. Определимся, что и как нам быть?

— Давай встретимся. Чего не поговорить? Пострелять всегда успеем.

— В этом ты прав. Пострелять всегда успеем. Где встречаемся?

— На развилке.

— Тогда отгони свой бронепоезд чуть дальше, на такое расстояние, как и мы стоим.

— Не более, чем на двести метров. Извини, но мне не хочется целый километр пилить на своих двоих. Подойдите сами ближе.

— Ближе. У вас стволов больше. Башенное орудие на броневагоне 57 миллиметров?

— Оно самое.

— Автомат?

— Угадал.

— Плюс Д-30 на платформе, ещё 100-миллиметровка у БМП и 57 миллиметровый автомат на ПТ, так ведь? На моей башне калибр хоть и больше, чем на твоей, но твой автомат быстрее. Он нас расковыряет по самую требуху быстрее, чем я сигарету выкурю.

— Так он вас и на километре расковыряет. Так что разницы нет. Зато идти меньше надо.

— Хорошо. Давай через полчаса, на развилке.

— С моей стороны будет трое, включая меня. С твоей тоже трое, ты и двое твоих людей. — Предложил ему.

— Согласен.

Георгич сдал назад на двести метров.

— Марк, кто с тобой пойдёт? — Спросил меня Стас.

— Артём и… — Я оглядел собравшихся.

— Я пойду с тобой. — Сказал Василий.

— Я тоже. — Проговорил Стас.

— Нет. Василий ты точно хочешь идти?

— Конечно, а в чём дело?

— Ты один из командного состава. Ладно, если что случиться, останется Стас. Он возьмёт на себя военное командование. Поэтому идём я, ты, Вася и Артём. Артём готов?

— Всегда готов. Как пионЭр. — Он усмехнулся.

Мы двинулись втроём к развилке. Со стороны чужого бронепоезда, который подошёл к развилке метров на 200–250, тоже шли трое. Встретились. Остановились метрах в трёх друг от друга. Минуту разглядывали, мы их, они нас. Все трое в камуфляже. Хорошо упакованные. Бронежилеты, модульные разгрузки. Пистолеты в нагрудных карманах. У двоих «Стечкины», у третьего «Макаров». У всех троих по АК-74М. И вместо шлемов или кепи, как у меня, на их головах были чёрные банданы с черепом и костями. Двое лет 30–35. По середине стоял здоровяк. Моего роста, но пошире меня. А вот он был лет 50. У него была борода, усы. Но всё аккуратно подстриженное. И у него, кроме «Стечкина» в нагрудной кобуре, через плечо висела кобура с самым настоящим маузером. У его же сопровождающих лиц видно не было. На лицах были маски с черепом. Видны были только глаза. Они все трое так же рассматривали нас. Нашу форму, экипировку. В отличии от этих троих у Василия и Артёма на головах были армейские шлемы в камуфляжном чехле. У меня на голове военная кепи. Наконец здоровяк решил нарушить молчание. Смотрел на меня.

— Как я понимаю, ты Марк?

— Правильно понимаешь. А ты Махно?

— А я Махно. — Он усмехнулся.

— А почему Махно? А, например, не Грицай Таврический? А то Махно то плюгавый, маленького роста был шибзик. А ты явно на него не похож. Больше на Грицай.

— А это кто такой, Грицай Таврический? — Он смотрел на меня удивлённо.

— Как кто? Ты меня удивляешь. Свадьбу в Малиновке видел же?

— А, ты про это⁈ Не, Грицай Таврически, это не про меня. Просто у меня имя Нестор. Вот меня братва и прозвала Махно.

— А вот эти черепа с костями. Это для антуража?

— Что-то в этом роде.

— А анархия, которая мать порядка, это тоже антураж?

— Почему? Что плохого в учении анархистов? Тем более, сейчас как раз их время.

— Я бы не стал утверждать это. У каждого сейчас своя правда, так ведь, Нестор?

— Согласен. У того, у кого оружие, своя правда.

— Значит, Нестор, вы анархисты?

— Я бы так сказал, мы вольные торговцы. Это будет вернее.

— Торговцы? — Глядя на него, усмехнулся.

— Торговцы.

— И мародёры?

— А вы разве нет? Не мародёрствуйте? — Он смотрел, продолжая улыбаться.

— Мародёрствуем. Не буду отрицать. Но мы берём только бесхозное. Не пытаемся у кого-то, что-то отобрать.

— Так и мы так же.

— Тогда нет проблем. Чем торгуем?

— Всем, чем придётся. А что конкретно интересует?

— Например, фрукты.

— Апельсины, манго и бананы? Извини, чего нет, того нет. Чартерные рейсы в жаркие страны отменены по техническим причинам.

— Апельсины, манго и бананы, это, конечно, хорошо. Но нам бы что попроще. Яблоки, груши, вишня, черешня. Можно бруснику, клюкву, чернику, голубику.

— Вишня, черешня, увы, не сезон. Яблоки, если только южнее, как и груши. Хотя у меня есть, Анис полосатый. Правда не много.

— Сколько не много?

— На обмен ящиков десять. Свежие. Урожай конца сентября-начало октября. Вообще брали для себя. Но если так надо, можем продать. Вопрос, что предложишь в обмен или в качестве средства платежа?

— Покажи? — Попросил я его.

— Не вопрос. — Он взял с разгрузки рацию. Включил её. — Бес, приём.

— Слышу тебя, Махно.

— Ящик яблок притащите сюда. Быстрее только.

— Понял. Сейчас сделаем.

Нестор посмотрел на меня.

— Что в обмен или чем заплатишь, Марк?

— А чтобы ты хотел? Могу патронами. Могу золотом.

— А оружием?

— За яблоки? Не смешно, Нестор. А что ты из оружия хочешь?

— Вот такой девайс, как у тебя.

— Автомат за яблоки? И сколько ты готов яблок отдать?

— Я же сказал, десять ящиков. Больше нет. Для себя брали.

— Где?

— Севернее. Но как я понимаю, ты туда навряд ли за яблоками пойдёшь?

— Правильно понимаешь. Ствол за яблоки, слишком дёшево. Может за золото?

— Лучше за ствол.

— А что у тебя ещё есть к обмену, кроме яблок?

— Одежда есть, разная. Камуфляж и для активного отдыха. Спортивная в том числе. Обувь — кроссовки, тактические ботинки и прочая.

— Не интересно. Что ещё?

— Консервы. Мясные, в том числе и мясо птицы в собственном соку. Рыбные. Овощные и компоты из фруктов.

Я отрицательно покачал головой. Нам это пока не надо. Тем более, отдавать за это стволы.

— Есть лекарства. — Услышал Махно.

— Какие?

— Разные. Антибиотики, инсулин, противовирусные, жаропонижающие, обезболивающие. Анестезия. Много что. Ещё есть наркотики.

— О как⁈ Наркота?

— Да. А что такое? Извини, но статья 228 уже не актуальна. А наркоту берут и очень хорошо. Она как средство платежа идёт у некоторых.

— И что за наркота?

— Разная, это какая тебе конкретно нужна. Начиная от легких наркотиков, типа анаша, гашиш, гашишное масло и заканчивая тяжёлыми — экстези и прочая химия, героин. Есть кокс.

— Я понимаю анашу, гашиш. Это можно и здесь сварганить, а герыч с коксом откуда? Герыч с Афгана шёл. Что-то я сомневаюсь, что сейчас кто-то работает там на маковых плантациях. А кокс, это вообще за океаном. Листья коки только там можно взять, типа Колумбия. Или что, чартерные рейсы открыли?

— Чартерные рейсы не открыли и навряд ли откроют. Это всё из старых запасов. У той же полиции на складах вещдоков этого добра навалом. У наркоторговцев тоже было порядочно. Большинство из них умерло, имущество осталось бесхозным. Его только нужно уметь найти.

— А ты, получается, умеешь искать?

Он усмехнулся, кивнул.

— Умею. Мы многое что умеем. Я же говорю, мы торговцы. Вольные торговцы. Ходим туда-сюда. Новые торговые маршруты находим. Народа хоть и мало осталось, но всё равно достаточно. И торговлишка между анклавами начала устанавливаться. У кого-то есть то, чего нет у тебя. У тебя есть то, чего нет у кого-то. Можно, конечно, отжать в наглую, но гарантий нет. А с торговлей гарантий больше. Да и людям интересно, что в других местах происходит.

— И что в основном идёт, как валюта для расчёта?

— Патроны, оружие, медикаменты, наркота.

— А золото?

— И золото тоже. Но только там, где люди более зажиточно живут. А если тебе жрать нечего, на хрена тебе золото?

— Согласен.

— Ещё живой товар хорошо берут.

— Не понял? Рабов что ли?

— Да. Чего так смотришь на меня? Берут. Особенно молодых женщин, девушек. Мужики рожать не могут. Если будет одна баба и много мужиков, то она быстро изотрётся. Толку ноль. А вот когда баб много, а мужик один, толку больше. Согласись?

— Бля. Охренеть… А что ты так Махно смотришь на меня? Я людьми не торгую.

— Ну не торгуешь, дело твоё. Я вижу, ты даже скотину с собой везёшь?

— А мы всё своё с собой везём.

— Далеко идёте?

— Далеко. Туда, где нет зимы.

— Серьёзная заявка. Мы вот тоже на зиму решили откочевать южнее. Ну и торговлишкой более плотно заняться. С юга фрукты таскать собираемся. Продовольствие свежее. Тем более, мясо и в простых вагонах зимой возить можно, а не в рефрижераторах.

— Севернее фруктов нет своих?

— Что сумели вырастить в садоводствах, тем и живут. Но и там много не вырастишь. Мутанты не дают разгуляться.

— Встречался с ними? — Я с любопытством смотрел на Нестора.

— Встречались и ни один раз. У меня на груди след остался хороший.

— А ты думаешь южнее их нет?

— Есть. Они везде есть. Но южнее фруктов больше, а это витамины. Сейчас зимой авитаминоз сильный будет у многих, кто живёт севернее. Я даже не знаю сколько из оставшихся зиму переживут. Кто сумел хорошо подготовится, те выживут. Остальные вымрут. От холода, от голода. Плюс мутанты сожрут сколько.

— Думаешь зимой дикие, которых ты зовёшь мутантами, сумеют выжить?

— А бог его знает. Но я иллюзий не питаю. Если они появились, значит не спроста. И выжить зимой, даже если бегают в лохмотьях, наверное, смогут. Им только жратва нужна. А жратва у них будет. Даже если не люди, то в города уже лесное зверьё потянулось. Знаешь же?

— Знаю. Так давай разберёмся с тем, что мы можем друг у друга купить. Лекарства, мне нужны, хотя своих хватает, но запас карман не тянет. Я сейчас вызову сюда своих медиков, пусть они определяются. Яблоки тоже тащи, посмотрим. Одежду, обувь не надо, своего в достатке.

— Где обмен будет? — Спросил Махно.

— А давай прямо здесь. Разборные столы есть?

— Есть, как не быть. Мы же торговцы.

— Тащите сюда. Выкладывайте образцы товара. Мои посмотрят, если чем заинтересуются, купят. Так устроит?

— Вполне. Значит торгуем? Воевать не будем?

— А оно тебе надо, Махно? Нам, по сути, мало что надо. Мы обеспечены почти всем. Продовольствие возьмём. Не всё, а то, что посчитаем нужным. Медикаменты возьмём те, которые определят наши медики. Ну а остальное, на усмотрение. Если тебя устраивает такой вариант, тогда давай торговать. Если нет, то мы спокойно разбегаемся, как в море корабли, без ущерба друг другу. Ты же не хочешь терять своих людей, Нестор?

— Нет.

— Вот и не хочу. А махать кулаками можно только в крайнем случае, когда у тебя нет выбора.

— Согласен. — Он кивнул мне.

— Тогда расходимся. Как только вы готовы будете с товаром, мы подойдём. Обещаю, что никакой подляны с моей стороны не будет. И всё пройдёт ровно, Нестор, если и твои люди будут без подлян.

— Договорились…

…Когда Махно и двое его подручных возвращались, один из них, по кличке Хмурый сказал:

— Махно, а их эшелон очень вкусный.

— Вкусный не то слово, Хмурый. Он очень сладкий. И везут они очень много вкусняшек. И бабы у них там есть и не мало. Я уверен в этом. Думаю, мы даже сами это скоро увидим. Вот только этот эшелон нам не по зубам. Ребята хорошо упаковались. Сразу видно, хорошо готовились и основательно. По сравнению с нашей самопальной бронёй их броня заводская. Где-то они аж целый два бронепоезда надыбали. Один современный, второй времён Гражданской или Великой Отечественной. Но даже это всё равно заводская броня, а не как у нас, пусть и сделанная в депо. И стволов у них больше и людей. Два 57 миллиметровых автомата. Новые причём. На вагоне и у ПТ. Сотка у БМП и тридцатимиллиметровка. Плюс такая же на БТР-82А, а не как у нас пулемёт Владимирова. Гаубица Д-30. На платформе ЗПУ-2 и Миномёт «Василёк». Плюс на башне броневагона ещё и корнеты установлены. И в последнем броневагоне спаренный автомат 23-миллиметра. Баланс явно не в нашу пользу. Если их брать, то только внезапно. А внезапно не получится. Этот Марк, та ещё волчара. В нашу миролюбивость не поверил ни на грош. Так что пока мы рядом с ними, будем всё время под их прицелом. Если схватимся с ними, но останемся здесь догорать. Мы, конечно, им тоже разворотим, но не смертельно. Наше главное орудие гораздо менее скорострельное. Автомата заряжания нет. И они в первую очередь из своих 57-миллиметровок именно вагон с башней расковыряют. Видишь, оба орудия наведены именно на этот вагон? Так что, этот кусок сладкого пирога пролетает мимо нашего рта. Будем торговать.

Махно и его команда были на самом деле торговцами. А заодно и натуральными разбойниками-корсарами. Всё, как и в прежние времена, начиная с античности и заканчивая новым временем, когда стали по всеми миру преследовать за пиратство. Кто такие купцы были тогда? Если видели, что отжать не могут без больших потерь, то превращались в мирных торговцев. Если видели, что могут отжать хабар на халяву, отжимали, даже не думая долго. Ничего с тех времён не изменилось. А особенно сейчас, когда законы цивилизованного мира перестали действовать. И всё вернулось на круги своя. В данном случае Махно решил не обострять, а лучше торговать…

Я залез в вагон, прошёл в купе. Ольга всё так же сидела возле окна. Глаза были мокрые. Когда я зашёл, она посмотрела на меня.

— Ольга, надо посмотреть лекарства, которые есть у этих вольных торговцев. Они так представились. Елену с собой возьмёшь. Посмотрите. Он сказал у них есть средства анестезии. — По внутренней связи связался с медвагоном. — Лена, подойди ко мне в купе. Есть разговор.

— Хорошо, Марк.

В купе зашла мама, Стас, Василий.

— Марк? — Мама смотрела на меня. — Василий сказал, что это торговцы.

— Торговцы. Вполне может быть. Но при этом и мародёры. Берут всё, что плохо лежит. На нас они вряд ли полезут. Мы по круче их будем. Но расслабляться нельзя. Этот Махно тот ещё жучила. Поэтому уровень тревоги сохраняется. Боевые расчёты остаются на своих местах. Сейчас они притащат к развилке образцы товаров, которые у них есть. Надо посмотреть мама, что мы можем у них купить или обменять. Ольга с Еленой тоже посмотрят. У них есть медикаменты на продажу и обмен. А ещё наркотики.

— Наркотики? — Мама и остальные, за исключением Василия, смотрели на меня удивлённо.

— Что так смотрите? Да, наркотики. Со слов Махно, они являются\ у некоторых средством платежа. Нам наркота не нужна, за исключением некоторых видов. Ольга, скажи, какие лекарства изготавливаются на основе наркотиков?

В этот момент в купе зашла моя бывшая одноклассница.

— Марк, объясни мне зачем нам наркотики? — задала вопрос мама.

— Да сами наркотики нам не нужны. Но, ведь именно из них делали некоторые лекарства, особенно необходимые для анестезии. Я не врач, вот наши медики, пусть они и объяснят. В конце концов лекарства закончатся. У многих выйдет срок годности, что делать?

— А какие именно наркотики? — Спросила Елена.

— Да у них, похоже, вся линейка этой наркоты. От лёгких, как анаша, гашиш, до тяжёлых — экстези, героин. Есть кокс, точнее кокаин.

— Кокаин использовали в конце 19 начале 20 века как анестетик. Потом он был вытеснен новокаином.

— То есть кокаин можно использовать в качестве наркоза?

— Да. Для местной анестезии. Но небольшими дозами. Сами понимаете. И дозы эти нужно точно рассчитывать.

— Ты сумеешь, если что?

— Думаю да.

— Хорошо. Тогда посмотришь кокаин. Что по остальным?

— У них есть морфин? — Спросила Ольга.

— Я не знаю. Надо смотреть. Они все образцы принесут. В том числе и лекарства.

— Морфин у нас есть. — Сказала Ольга. Но не плохо бы его ещё пополнить. Его применяют при сильных болях.

— А героин?

— Героин, он тоже на основе опиатов, как и морфин. То есть, делают из опия, получаемого и опийного мака. Во второй половине 19 века его применяли, как лекарство. Для обезболивания.

— Хорошо. Тогда Вы смотрите лекарства, плюс посмотрите кокаин и героин. Но если мы купим их, то хранить в сейфе или ещё где, как и остальные лекарства такого категории.

— Это само собой. — Кивнула Елена. — Я могу поработать с кокаином и героином, а также с другими опиатами, чтобы сделать из них именно анестетики.

— Спасибо, Лен. Так, смотреть товар пойдут, Стас, как зам гражданского руководства по продовольствию. У них есть десять ящиков яблок на продажу. Посмотри, что ещё можно купить. Лена с Ольгой смотрят лекарства и кокаин с герычем. Больше из эшелона никто не выходит. Они не должны знать сколько нас и какой у нас состав. Их поезд держать под постоянным прицелом. Мало ли, хотя я не думаю, что они рискнут напасть. С нашими купцами иду я. Василий, ты остаёшься. Со мной, Илья, Павел, Артём и Коля. Мама, ты тоже идёшь. Посмотришь своим хозяйским взглядом, что нам ещё может пригодится того, что у них есть. Николай, возьми мой РПК-16. Пойдёшь с ним. Поставь короткий ствол.

Через полчаса мы вышли. Елена была уже переодета в камуфляж. Высокая, стройная. С удовольствием смотрел на неё. Заметил какие взгляды бросала на Елену и на меня Ольга. Похоже, начала ревновать. Наплевать. Уступать был не намерен. Если сейчас её борзость не сломать, потом только хуже будет. М-да, досталась же мне девка такая в жёны. Стервозности в ней выше крыши. Вообще всегда задавался вопросом, как из милых девочек вырастают натуральные стервы? Это же ни в какие ворота. Дисциплины ноль.

Махновцы уже притащили три раскладных столика. Выкладывали на них свой товар. Мы подошли. Махно и другие, которые пришли с ним поздоровались с нашими дамами. Нестор с удовольствием смотрел на Ольгу, Елену и мою маму, которая тоже была в камуфляже с набедренной кобурой и пистолетом Глок-17, который я всё же убедил её взять. Стреляла она с пистолета очень хорошо. Всё же отец, царство ему небесное, в своё время научил свою супругу стрелять из такого вида оружия. А из карабина она научилась стрелять ещё с девичьего возраста. Всё же её отец, мой дед, был лесником. И не смотря на возраст, она сохраняла красивую фигуру, была подтянута и подвижна.

Мама сразу, по хозяйски, посмотрела яблоки, угостилась. Жуя яблоко, довольно кивнула.

— Это мы возьмём. Сколько у вас ящиков?

— Можем дать десять. — Ответил Нестор.

— А хорошо подумать?

— Ладно, только ради такой очаровательной женщины, двенадцать. Больше не дам. Самим мало. У меня тоже людям витамины нужны.

— Договорились. Что ещё, кроме яблок?

— Мёд есть.

— Мёд?

— Мёд. В трёхлитровых банках. Хороший мёд. Есть липовый, есть гречичный. Разный, одним словом.

— Сколько банок?

— Тоже десять. Мёд везде хорошо берут.

— Может больше?

— Нет. Извините, эээ…

— Вероника Антоновна.

— Вероника Антоновна. Только десять. Не больше. И сразу говорю, мёд стоит дорого. Сами понимаете. Это очень полезно. А сейчас особенно.

— Насчёт цены мы дополнительно поговорим. Хорошо, несите десять банок. Хотя я бы всё купила у вас.

— Всё никак не могу. Есть консервы. Мясные, рыбные.

— Не интересно. Тем более, какие у вас консервы? Тушёнка с магазинов?

— Ну да. С магазинов, с оптовых складов.

— Нет. Такой тушёнки нам не надо. Слава богу, мы не голодаем. Если бы тушёнка был со складов Росрезерва, тогда да.

— М-да! Хорошо живёте. У меня тушёнку любую хорошо берут в других местах.

— Ну и отлично. Продашь в других местах. Я думаю, ты не прогадаешь. А ещё какие консервы есть?

— Овощные, фруктовые. Соки есть.

— Гранатовый есть?

— Есть. В литровых бутылках. Азербайджанский. Очень хороший. Натуральный, а не химия туфтовая.

— Сколько?

— Что сколько? Сколько стоит? Договоримся.

— Я спрашиваю сколько можешь продать?

— Двадцать коробок, если договоримся по цене.

— Договоримся. Где сок? Давай ка попробуем его, оценив качество. А то наговорить всякое можно.

В это время Ольга с Еленой осматривали медикаменты. Что-то сразу отбраковывали, а что-то откладывали, как интересное. Там тоже шёл торг.

— Ты мне что подсовываешь? — Возмущалась Елена. — У этого лекарства срок годности ещё восемь месяцев назад закончился.

— И что, что закончился? Таких больше всё равно не выпускают уже. А это, хоть и просрочка, но всё равно лекарство! — Упирался молодой парень.

— Ты вообще кто? Медик? Провизор? Фармацевт?

— Нет. А при чём здесь это?

— У него срок годности вышел давно. Это уже не лекарство, а не пойми что. — Елена была возмущена.

— Да перестань ты, не пойми что. Я вот давеча анальгин съел, тоже просрочка и мне помогло. Голова перестала болеть.

— Я удивлена. Разве в кости есть нервы? Кости не болят, сударь.

— Это что ты имеешь в виду? Что у меня голова, это сплошная кость?

— Ты сам это сказал, не я. Короче, вот это убирай и сам можешь принимать. А вот это я возьму. Сколько у тебя есть?

— Классно ты торг ведёшь! Оскорбила меня и как ни в чём не бывало! Две коробки есть. Вату надо медицинскую?

— Надо. И бинты если есть.

— Есть.

— Что по поводу противовоспалительных препаратов?

— Ты, красавица, конкретней говори? Посмотрим по списку.

Они начали смотреть.

Ольга тоже смотрела лекарства. Другой мужик, что-то ей пытался впарить, но она отмахивалась. Смотрела, что-то игнорировала, что-то откладывала в сторону.

Ещё один махновец пытался впарить Стасу портативные газовые плиты.

— На хрена мне они? Газ кончится, я что с ними делать буду? В задницу шланг себе засовывать и так газ добывать? У тебя примусы есть? Примусы я возьму.

— Примусы? Бля, что-то не подумали. А ведь и правда, хорошая вещь, еду готовить в полевых условиях.

— Плохо, что не подумали. — Стас был не доволен. — А что ещё кроме этого фуфла есть?

— Слушай, возьмёшь у меня три резиновых лодки?

— Зачем?

— Я не знаю. Может пригодится.

— На вёслах что ли?

Я знал, что Стас загрузил в эшелон пару-тройку резиновых лодок с лодочными моторами.

— Там вёсла есть и моторы. Но моторы отдельно стоят. Хорошие моторы. Японские. «Хонда».

— А они рабочие?

— В натуре, век воли не видать. С магазина брал. Новье, муха не сношалась.

— Ну это ты мне сейчас чешешь. Я куплю, ты исчезнешь, а движки туфта окажутся, хлам, на выброс только, кому я предъяву буду делать?

— Давай проверим. Только вода нужна, чтобы проверить. Сам знаешь.

— Воду найду. У нас целая цистерна воды. Бак тоже найдём. Давай, где твои моторы?

— В натуре, сейчас будут. — Махновец заорал на кого-то в рацию. Велел шевелиться в темпе.

Одним словом, торг шёл в правильном ключе. Моя мама уже начала торговаться с Нестором за цену. Он не хотел уступать, она тоже напирала. Давила ему на совесть, хотя по мне так там, где была совесть, мужской половой орган вырос. Елена тоже торговалась во всю и Ольга. Стасу притащили три лодочных двигателя. Он в рацию дал команду найти бак или бочку пустую налить воды из цистерны и привезти сюда. Наблюдая за этим торжищем, готов был заржать. И тут увидел, как Махно замолчал на полуслове, глядя куда-то мне за спину. Потом судорожно схватился за оружие. Я оглянулся. Твою дивизию, к нам быстро приближалась Люся. Остальные махновцы тоже увидели её и тоже схватились за стволы. Мои ребята, а так же женщины резко отскочили от торговцев, сами выхватили пистолеты из кобур.

— Всем стоять. Оружие стволами вниз, быстрее. — Рявкнул я поднимая автомат. Николай уже нацелил РПК на махновцев.

— Там мутант! — заорал Нестор.

— Стоять, Махно! — Ещё громче взревел я. Блин, главное, чтобы стрельба не началась. Тогда оба бронепоезда начнут гвоздить друг друга. — Нестор, она не мутант.

Люся уже была около меня, остановилась. Махновцы шокировано смотрели на неё.

— Нестор, это Люся. Она член команды. Мой команды. Даже больше. Она член семьи. Как младшая сестра.

Торгаши всё равно смотрели на неё с опаской.

— Нестор, ствол опусти. И вы все тоже. — Крикнул его людям. — Люся наша девочка. Она не мутант, она изменённая.

— Марк, но они людоеды.

— Люся не людоед. Она живёт среди нас. И никого ещё не съела из нас. Да она любит мясо, рыбу, дичь. Любит сладкие пирожки и булочки. И человечиной не питается. И ещё. Она не станет атаковать, если не будет чувствовать угрозу по отношению к себе или к кому-то из нас. И поверь, Махно, Люся движется невероятно быстро. Сейчас ты видел не всю её скорость. Это считай у неё была легкая пробежка.

— А нож зачем у неё?

— А ножом она орудует как хлеборезкой и газонокосилкой. Поверь, под эту косилку лучше не попадать. Мы все видели, как она разделывала других диких.

— То есть, вы её сумели приручить?

— Что-то типа того.

— А не боитесь, что она ночью вас почикает всех?

— Нет, не боимся. Я же сказал, она член команды и член моей семьи. — Посмотрел на девочку. Она на меня. — Люся, ты чего народ пугаешь? Чего тебе в вагоне не сиделось? — Приобнял её одной рукой, прижав к себе. Она ловко вывернулась. Подошла к моей матери. Посмотрела на яблоки. Взяла один. Понюхала, лизнула и потеряла интерес к фрукту. Бросила его назад в ящик.

— Люся, ты такое не еш. — Сказала моя мама, улыбаясь, и погладила девчонку по голове. Махно продолжал насторожённо смотреть на Люсю. — Но зато с этими яблоками тебе испекут пирог сладкий. А вот пирог ты любишь, да моя хорошая?

Люся, глядя на маму, тоже улыбнулась, показав свои остренькие зубки. Нестора аж покоробило.

— Не, я бы не смог с ней жить. — Сказал он. Люся перевела на него взгляд. Стояла рассматривала его. При этом, склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Её зрачки приняли форму ромба. У Махно глаза на лоб полезли. Он даже нервно сглотнул. — Чего это у неё? Зрачки⁈

— Не обращай внимание. Так она проявляет своё любопытство… Либо чувствует угрозу и готовится к атаке. — Я усмехнулся. Махно опять напрягся. — Расслабься. Я пошутил. — Сказал ему. — Главное, не обращайте на Люсю внимание. И всё. Ничего не будет. Главное, чтобы она не почувствовала угрозу, опасность. Всё продолжайте торг. — Глядя в глаза Нестору добавил. — Знаешь, Махно, а у нас ведь и собаки есть.

— Собаки? Да ну на хрен.

— Отвечаю. Папа и мама. Две псины здоровые. И их выводок. Щенки. Кобели и одна сука. Сейчас по вагонам носятся, как угорелые. Щенки, я имею ввиду.

— Подожди. Так ведь собаки в стаи сбились. На людей нападают. На них так вирус подействовал. У меня у самого до всего этого кобель был здоровый. Алабай. В один из дней он напал на меня, сучонок. Чуть не загрыз. Хорошо у меня уже ствол был при себе, так как бардак начинался. Пристрелил его. А ведь я его щенком брал. Верный был.

— На наших псов вирус либо не подействовал, либо подействовал, но очень слабо. Папа-пёс, Джеком его кличут, сам к нам пришёл, помощи попросил, так как его подругу кто-то хорошо подрал. А она, при этом, беременная была. Вот-вот ощениться должна была. Ольга ей операцию делала и щенкам помогла родиться.

— Во дела. — Махно пристально посмотрел на меня. — Марк, а продай мне одного щенка? Я хорошо заплачу.

— Извини, Нестор. Но щенков уже всех разобрали. И навряд ли кто согласится их отдать. Сам я себе щенков не брал. Так что у меня их нет. Стас, не хочешь щенка отдать Нестору? Он хорошо заплатит.

— Нет. У тебя Люся есть и Джек с Найдой. А у меня никого. А кто, если что, когда дойдём, сигнал будет давать, что дикие или ещё кто к нам близко подбирается? Вот то-то.

— Люся и собаки очень хорошо чувствуют диких, или как ты их зовёшь мутанты. Заранее предупреждают, когда те ещё далеко.

Торг прошёл удачно. Мама торганула двенадцать ящиков аниса. Плюс гранатовый сок двадцать коробок. По мимо этого десять коробок с трехлитровыми банками сока других фруктов — яблочный, виноградный, персиковый, комбинированный из разных фруктов и даже томатный был. Всё натуральное, а не восстановленный. Для нас это было очень хорошо. особенно гранатовый. Он для детей и для болящих, особенно для тех, у кого была кровопотеря и кто был после операции. Мёд, десять трёхлитровых банок. Мёд, это вообще вещь. Ни разу не пожалели, что дорого за него заплатили. Оно того стоило. Лекарств взяли девчонки. Хотя у нас их было достаточно, но лекарства лишние не будут. Да ещё наркоту взяли, кокаин и героин. Елена обещала в медлаборатории поработать с ними. Сделать что-то типа анестетиков. Три резиновые лодки с моторами. Батарейки разного калибра. Проверял Стас выборочно. Вроде работали. От одежды и обуви отказались, так как были ей затарены по самое не могу ещё там, у себя дома. Стас ещё торганул у махновцев самый настоящий самогонный аппарат, причём очень хороший. Я когда увидел его, очень удивился. И чего только торгаши не таскают с собой. Зато Стас был довольный, как стадо мамонтов на водопое. Вообще у махновцев было полно всякой всячины, которая нам по большому счёту была не нужна. Но по утверждению Нестора, эта всякая всячина пользовалась спросом. Он уже четвёртый раз ходил в разные стороны. Где-то торговал, где-то брал бесхозное, а где-то и откровенно занимался грабежом. Последнее он не озвучивал, но я понял это и так, между строк, как говорится.

Всё же пришлось ему отдать один АК-12 с обвесом. А так же три ящика с патронами. Один ящик с патронами калибра 5,45 на 39, один ящик с патронами калибра 7,62 на 39, промежуточный и один ящик с патронами калибра 7,62 на 54, винтовочные. В каждом ящике по два цинка. Плюс заплатили и золотишком. Ещё Махно выпросил у меня с десяток ручных гранат РГД-5. Это была доплата за самогонный аппарат. И моя мама угостила махновцев свежеиспечённым хлебом. Дала десять буханок. Пять буханок пшеничного и пять ржаного. Нестор взяв ржаной, ещё тёплый, даже слегка горячий, отломил кусок, понюхал. От наслаждения даже глаза закрыл. Кусочек засунул в рот, жевал с наслаждением.

— Господи, давно такого не ел. Спасибо, Вероника Антоновна. От души.

— А что вы едите? — спросила мама.

— Да в основном сухари и лепёшки печём. Лаваши всякие. А вот такого хлеба вкус совсем забыли. Ещё раз спасибо, Вероника Антоновна.

— На здоровье, Нестор Махно. — Мама усмехнулась. Махно с интересом смотрел на мою мать. А ведь она его если и старше, то не на много. Хотя выглядела моложе своих лет. Она ведь родила меня совсем молоденькой, фактически совсем девчонкой. Но поздно пить боржоми. У неё уже есть Георгич. Так что увы, Махно. Ты пролетаешь. Когда торг закончили, Махно достал бутылку хорошего коньяка. Я усмехнулся. Молодец, а я что-то протормозил. Вообще такой опыт, торговли с колёс, это хороший опыт. Да и разговорить махновцев надо, насчёт того, где ходили, что видели и так далее.

Мама связалась с эшелоном и попросила Василия выкатить «Тигр», чтобы перевести всё, что мы приобрели. Я вклинился в разговор и сказал, чтобы привезли бутылку хорошего коньяка или виски, что гражданин начальник, в лице Вероники Антоновны дала добро. Мама подтвердила и добавила, чтобы захватили пару банок домашней тушёнки и домашних колбас. Посмотрел на маму удивлённо.

— Что ты так смотришь на меня, сын?

— Мам, а с чего такая щедрость?

— Марк, сынок. Это называется дипломатия.

— Серьёзно? А что ты так краснеешь, как девочка, когда на Махно смотришь? Мам, у тебя же Георгич⁈

— Не надо мне приписывать, сын, того, чего нет. Я просто хочу угостить и всё.

— Конечно. Никаких проблем, мама!

. Парни оперативно сгрузили «Тигр», подогнали к нам. Начали вывозить купленное. Мы в это время пили коньяк, закусывали домашней колбасой. Махновцы откровенно наслаждались домашними заготовками и балдели. Вечеринка им явно нравилась.

Глава 4

Колеса вновь стучали по стыкам рельс. Я рассматривал карту железных дорог юга России. В купе зашла Ольга. Села напротив меня. Анны и Ильи не было. Я в купе вообще был один. Даже Люся где-то шлялась по эшелону.

— Марк, давай поговорим.

— О чём, Оля?

— О нас с тобой. Мы же, несмотря ни на что, муж и жена.

— Хорошо. Давай поговорим. Я тебя слушаю.

— Марк, я виновата. Если можешь, прости меня. Мне очень плохо без тебя. И ещё хуже, когда ты не замечаешь меня, а если смотришь, то в твоих глазах равнодушие.

Я некоторое время молчал, смотрел на неё. Отодвинул карту немного от себя. Она тоже молчала, сидела опустив взгляд на стол. Руки опустила под стол. Вот она подняла взгляд на меня. Глаза красные, ещё немного и побегут слёзы.

— Оля, вот скажи, а в чём ты виновата?

— Во многом. Я игнорировала твои просьбы и прямые приказы, как своего командира. Что последняя моя выходка чуть не спровоцировала скандал и недовольства в эшелоне.

— Молодец. Всё правильно. А теперь скажи мне, нужна ли мне такая жена, которая не только не помогает мне, а наоборот, всячески накаляет обстановку, вставляет мне палки в колёса и мешает. Ладно если бы я был одним из простых пассажиров или бойцов эшелона. На это можно было бы не так сильно реагировать. Но я, Оля, отвечаю за весь эшелон. Люди поверили мне и пошли со мной. Почему-то все остальные мои приказы не игнорируют и исполняют их и даже не помышляют о том, что на мой приказ можно забить болт. Ты одна из всего эшелона позволяешь себе игнорировать мои требования. Можешь и ухом не повести на мой прямой приказ и продолжить делать то, что считаешь нужным. При таком раскладе, мне до конца, пока мы не найдём себе безопасное место, лучше оставаться не женатым. Вот когда я стану нести ответственность только за себя, вот тогда и можно будет подумать о том, чтобы создать вновь семью. А мой первый опыт семейной жизни, к сожалению, оказался неудачным.

— Ты хочешь со мной развестись? Ты больше не любишь меня?

— Оля вопрос не в том, люблю ли я тебя или нет. Да, по прежнему люблю. Но мне лучше в данных обстоятельствах всё же оставаться одному. Так я могу действовать и судить более непредвзято и объективно. А ведь я не только командир, я ещё и судья, понимаешь?

— Понимаю. Прости меня пожалуйста.

— Простил.

— Марк, пожалуйста, не отказывайся от меня. Я обещаю тебе, что такого больше не повторится.

— Такого, это какого?

— Моего неподчинения твоим приказам, как моего командира. Я очень много думала, Марк. Анализировала всё то время, пока мы с тобой вместе. Я поняла, где я была не права и почему была не права.

— И почему?

— Марк, я очень молода. Наверное, это мой юношеский максимализм. Моё упрямство. Моё желание что-то доказать тебе. Хотя сейчас я понимаю, что тебе ничего не надо было доказывать. Я прошу тебе поверить мне. Поверить в то, что я больше не создам тебе проблем. Что стану по настоящему тебе не просто женой, но и помощницей, соратником. Прошу тебя.

Я молчал, смотрел в окно. Оля тоже молчала. В купе сунулся Илья. Остановился, посмотрел на нас и вышел, закрыв дверь в купе. Я перевёл взгляд от входа в купе на супругу.

— Хорошо, Оля. Давай начнём сначала. Но ты сама назвала условия сохранения нашей семьи. Очень надеюсь, что эти условия ты не нарушишь. Оль, ты сама это сказал. Не я.

— Да, любимый. Я знаю. — Она улыбнулась. Пересела ко мне, обняла и уткнулась мне в грудь. При этом разревелась. Я гладил её по голове. Поцеловал в макушку.

— Чего разревелась? — Ольга ничего не говоря и не отстраняясь от меня, просто покачала головой. Сидели так обнявшись, пока в купе не прошмыгнула Люся. Села на против нас, как обычно забравшись на купейный топчан с ногами. Смотрела то на Ольгу, то на меня. Брови вопросительно изогнулись.

— Вот Люся, Лёля плачет. Правда не понятно отчего. Может ты скажешь?

Ольга, наконец, отстранилась. Сидела вытирала слёзы.

— Мне надо было немного поплакать, Марк.

Я посмотрел на Люсю.

— Ты чего? Набегалась по вагонам? — Она, глядя на меня, облизнулась. Это был сигнал, что она захотела есть.Я посмотрел на часы. Подходило время ужина. — Оль, Люся зовёт в вагон-ресторан. Видишь, какая ответственная. Одна туда не идёт. Хочет чисто в семейном кругу.

— Да, Люся в плане поесть, никогда себя не обидит. — Улыбнулась Ольга, вытирая слёзы и приводя себя в порядок.

— Тогда пойдём, по ужинаем?

— Пошли.

— Но придётся на ходу пробираться в вагон-ресторан. — Сказал Ольге

— Ну и что? Первый раз что ли? — Пожала она плечами. Люся смотрела на нас. Я кивнул ей.

— Пошли, Люся. Будем тебя кормить.

В вагон-ресторан добрались без происшествий. Конечно же Люся нас ждать не стала и убежала вперёд. Ей то что, лазает по вагонам, как обезьяна. А мы так не можем. Сегодня Люсю по мимо обязательного мясного рациона ещё угощали и пирогом с яблоками. Нам с Ольгой тоже перепало.

В этот раз прошли несколько станций без происшествий. Пути оказались либо вообще без составов, либо занят был всего один путь. Это было только в на двух станциях. На одной стоял товарняк, перевозивший лес-кругляк и уголь. На второй станции стояла электричка. Поэтому проскочили их быстро, почти не останавливаясь. Перед узловой станцией Аскиз остановились. В вагон-ресторан потянулись те, кто не мог перейти туда на ходу.

— Марк, скотину будем выпускать? — Задал вопрос Стас.

— Нет. Остановились только для того, чтобы покормить людей. Сумерки уже. Нам надо пройти узловую станцию и соскочить на правую ветку до темноты.

— Понял.

Станция Аскиз, была небольшой станцией, хоть и узловой. Одноэтажное здание вокзала. Недалеко находился посёлок городского типа. Имелась даже пятиэтажка.

— Здесь явно ловить нечего. — Сказал Василий.

— Я тоже так думаю.

Прошли станцию спокойно. Вокруг ни души, что было не удивительно. Хотя, спустя минут пятнадцать, как прошли стрелку и стали удаляться от узловой станции, со мной связались из последнего броневагона с зенитным орудием.

— Марк, тут такое дело. Короче, когда мы стрелку прошли и уже удалились от станции, как там на пирон, перед зданием вокзала, выскочили двое конных.

— Каких конных?

— Обыкновенных. Двое человек, верхом на лошадях.

— И? Что дальше?

— Ничего. Они остановились и просто смотрели нам вслед, пока станция не скрылась из вида.

— Ты ничего не перепутал? Сам же сказал, что достаточно отошли. Да и сумерки уже.

— Нет. Я в бинокль на них смотрел. У них за спинами карабины висели или что-то подобное. Но оружие было.

— Ладно, не парьтесь там. Мы уже проскочили станцию. Штурмовать нас на лошадях, это бред. Да и сколько их там может быть? Не думаю, что много. Тем более ночью на коне скакать, то ещё счастье. Не сумасшедшие же они.

Ольга вышла из купе. Зато туда заскочил Илья. Воровато выглянул в коридор, потом прикрыл дверь.

— Ты чего, Желудок, словно что-то украл и шкеришься?

Илья усмехнулся и сел рядом со мной.

— Ольга в вагон любви пошла. Наверное, купе забивать на ночь. Вы помирились, я так понял?

— Помирились. Она мне поклялась, что будет хорошей и послушной женой. Спорить со мной, как с командиром эшелона не будет.

— Ну и слава богу. А то мы уже испереживались все.

— Мы это кто?

— Да все. Я, Анна.

— А ты то что переживал? Я понимаю Анюту, Ольга ей сестра.

— И что? Я муж Анны. А мы с тобой свояки. Так что зря ты так. Мама Вероника переживала, Георгич. Стас постоянно спрашивал у меня, помирились вы или нет? Парни из поисковой команды. Даже Вася сказал, что оба хренью страдаете, что мол взял бы да выпорол Ольгу по хозяйски ремнём, потом посадил бы её под замок дня на три-четыре и всё было бы нормально. Что мол безбашенную девку только так и надо уму-разуму учить.

— Тоже мне переживальщики. Что-то я не заметил.

— Так никто к вам в ваши разборки не лез, ибо не хрен третьему вмешиваться в отношения двоих, тем более между мужем и женой. — Спокойно ответил Илья.

— Выпороть. Тоже мне совет. Вот ты бы Анну смог ремнём понужать?

— Я нет. А за что? Аннушка она хорошая. Права не качает, как Ольга. Но если ей надо, то потихоньку не мытьём так катаньем своего добивается. Но при этом всё словно это я так в оконцовке решил. Прикинь?

— Вот, Илья. Анна хоть и младшая из сестёр, вроде совсем девчонка ещё, 17 только будет, а умнее своей старшей сестры.

— Они разные, Марк. И по темпераменту, и по характеру. Анна более мягче, чем Ольга. Ольге в кайф со снайперской винтовкой в рейд ходить. Ей не нравится дома сидеть, заниматься бабскими делами. А Анна, наоборот, она больше домашняя девочка. Спокойная, домовитая. А сейчас тем более, когда беременная, ей из вагона даже выходить не хочется. Хорошо, что ты её в радиорубку посадил, ответственной по связи. Это как раз для неё. А то, что вы помирились, отлично. А то мама Вероника уже расстраиваться начала, что мол, не успели пожениться, как уже разводятся. Она вообще сказала, что будь её воля, разводы бы запретила.

— Дай маме Веронике волю, тут все будут ходить строем, под барабанный бой. За поход на лево расстрел на месте.

— Да, твоя мама, Марк, серьёзная женщина. Настоящая железная леди. За это её очень уважают и даже побаиваются. — Мы оба с Ильёй посмеялись. — Марк, а где Люся?

— А я откуда знаю. После вагона-ресторана она опять куда-то слиняла.

— Не уйдёт из эшелона, как думаешь?

— А что так?

— Да не знаю. Привыкли к ней здесь. Хорошо относятся. Жалко будет если Люся уйдёт. Да и боец из неё идеальный. Диких на два километра в округе чувствует. Спокойней с ней.

— Будем надеяться, что не уйдёт. Да и куда ей уходить? Здесь тепло, сытно, всегда накормят. Здесь к ней хорошо относятся, любят. Она это чувствует очень хорошо. Ты бы ушёл в никуда?

— Я бы нет. Но Люся не совсем мы. Она другая.

— Прежде всего, она, чтобы не случилось с ней, живое существо, человек. А как и любой человек, как любое живое существо, она тянется туда, где ей хорошо. Ей бы пару найти и тогда вообще всё в шоколаде бы было. Мне интересно, какое у неё потомство будет⁈

— Как это пару? Навряд ли кто из мужиков захочет быть ей парой.

— Илья, ты тупишь. Причём здесь мы? Я имею ввиду мальчика, такого же, как она сама.

— А ты думаешь такие есть? Я почему-то считаю, что Люся уникальная, отличается от остальных диких кардинально. Может её мутация единичный случай?

— А я не считаю так. И Софья не считает. Если такое произошло с Люсей, то есть, если имеется один прецедент, значит обязательно должен быть повтор.

— Дай бог, дай бог. Не плохо бы было. А если такой появится и наоборот уведёт от нас Люсю?

— Не знаю. Но если такое случится, то тут уже ничего не поделаешь. Как ты запретишь Люсе? Посадишь её под замок? Так что, тут будем надеяться, что наша девочка, наоборот, захомутает такого парня и приведёт к нам.

Ольга на самом деле ушла в вагон любви. Однако там всё уже было расписано. Но она это дело не оставила и пошла к паре, которая забронировала один из двух купе на полночи. Ольга просмотрела по журналу, эта парочка часто наведывалась в вагон. Нашла даму, поговорила с ней, в итоге те уступили нам свою очередь. Я об этом узнал позже. Уже после всего.

Ольга с Анной пришли вместе.

— Марк, пойдём?

— Куда? — Я сначала не понял.

— Прогуляемся.

— Ну пошли.

Эшелон как раз замедлил ход, подходя к очередной станции. Их тут целая гроздь была. Небольших, с такими же не большими посёлками. Пути были свободными и составов на путях не было. Это радовало. Ещё на подходе к станции, запускали дрон, и если пути свободные, даже не останавливались, единственно снижали ход. Вот и сейчас, эшелон снизил ход перед станцией.

— Марк, давай из вагона. — Улыбнувшись предложила Ольга.

— Лёль, ты чего?

— Так мы быстрее доберёмся до вагона.

— До какого? — Я всё не мог понять.

— Господи, Марк! До вагона любви. Прыгай за мной. — Ольга соскочила на железнодорожную насыпь. Я спрыгнул за ней. Мы подождали, пока с нами не поравнялся нужный нам вагон. Я подсадил жену. Она открыла дверь и заскочила внутрь. Я за ней. — Дверь на замок закрывай. — Сказала она. Потом взяла меня за руку и повела. Из первого купе вагона доносились женские стоны. Похоже процесс там был в самом разгаре. М-да, что бы в мире не случилось, но интимную любовь между мужчиной и женщиной никто не отменял. Я усмехнулся. Ольга приложила палец к губам. — Марк, тихо. Не сбивай их с ритма. — Тихо, почти шёпотом проговорила она. Мы прошли в другой конец вагона. Там уже были застелены обе нижние кровати. Оля закрыла за мной дверь и обхватила меня руками за шею, впившись поцелуем в мои губы. Сначала просто целовались. Что говорить, я сам по ней соскучился. Пока целовались, она стала снимать с меня тактическую майку, в которой я был. Я ей помог. Потом в какой-то нетерпеливой спешке она стащила с меня штаны и всё остальное, а я раздевал её. Когда последняя тряпочка её нательного белья отлетела в сторону, Оля увлекла меня на одну из постелей купе. Прелюдии ей не понадобилось.

— Марк! — Хрипло произнесла она. — Я уже вся мокрая. Я так тебя хочу.

Вошёл в неё сразу, до упора. Она обхватила меня руками за шею и ногами, скрестив их на моей пояснице. Застонала. Начала помогать мне бёдрами, быстро попала в такт. Неистово целовала.

— Ещё, ещё… Люби меня…

Первый оргазм у нас обоих наступил быстро. Я еле успел из неё выйти. Она даже взвыла от этого.

— Зачем? Вернись назад.

Меня самого пробила дрожь и я извергался на её живот, приподнявшись на руках.

— Куда вернись⁈ Мы же договорились, что пока не дойдём до места, детей рожать не станем.

— Марк…

— Перестань, Лёль. — Я сел на край постели. Ольга лежала с раздвинутыми ногами. Потом протянула руку к столику, там лежали салфетки. Взяла одну и стала вытирать себе живот. Потом тоже села рядом со мной. Я посмотрел на неё. — Оль, раз ты всё организовала, то могла бы подумать и о презервативах. У меня то нет. Но если бы сказала, то я бы хоть у парней попросил. Знаю у них есть.

— Я как-то не подумала. — Погладила меня по щеке, потом потянулась ко мне и поцеловала в губы. — Но вопрос, я надеюсь решаемый. Хотя по мне, так с мужем заниматься любовью через резинку, это отстой. — Она встала, надела мою тактическую майку. Та прикрыла ей низ живота, хоть и совсем чуть-чуть, но всё же.

— Ты куда? — Спросил её.

— Я сейчас. — Выскользнула из купе. Я встал и посмотрел ей вслед. Она подобралась к первому купе, прислушалась. Потом постучала.

— Ребята, если вы закончили, у вас есть ещё презервативы? — Спросила она. Через некоторое время дверь открылась. Я услышал женский голос.

— Оль, а ты что здесь?

— Я с мужем помирилась. Оксана, сама понимаешь.

— А чего сразу резинки не взяли?

— Я не подумала. Короче Оксана, у тебя есть?

— Есть… На.

— Дай ещё. Чего одну даёшь? Мне мало.

— На ещё. Блин, Оля!

— Всё ухожу. Привет Тимоша! — Ольга засмеялась.

— Привет, Оля! — Ответил ей Тимофей из группы Василия. — Вижу у вас тоже в полный рост?

— Ага. Спасибо, ребята. — Ольга прибежала назад. Посмотрела на меня с улыбкой. — Ну вот милый, теперь прерываться не будем. Давай тебе сама одену. А то я уже опять в нетерпении!..

…Лежали с ней в изнеможении. Она на мне. Вагон покачивался, вагонные колеса стучали по стыкам рельс.

— Ну что, Лёль, ты удовлетворена? — Спросил её, поглаживая ей спину.

— Пока да. Мы уже все резинки использовали?

— Все. Одна даже порвалась. Ты чего бешенная такая?

— Тебе что, не нравится, что твоя жена такая темпераментная? Я не бешеная, любимый, а очень сильно любящая. И это не я виновата, а презервативы какие-то не качественные. Может просрочка?

— Понятия не имею.

— Марк, пожалуйста, давай не будем больше ругаться⁈

— Давай не будем, если ты будешь выполнять условия. Какие, ты знаешь. В остальном я тебя никогда не ущемлял.

— Обещаю буду. Если скажешь в вагоне сидеть, буду сидеть и даже слова не скажу.

— Вот и умница.

В этот момент услышал какой-то отдалённый стук, словно дробь. Я замер, прислушиваясь. Вот опять звук дроби. Что это такое? Потом одиночные щелчки. Твою душу, да это стреляют.

— Лёль, подъём!

— А что такое? Мне так хорошо!

— Подъём, стреляют.

Мы оба соскочили с постели. Стали быстро одеваться. Зашипела гарнитура рации, лежавшей на столике купе.

— Марк, приём! — Услышал голос Василия. Прицепил гарнитуру на ухо.

— На проводе. Вася, что случилось? Кто стрелял?

— Не знаю. — В этот момент ударили пулемёты второго броневагона. Я глянул в окно. От эшелона тянулись трассеры в ночную темноту. — Нас обстреливают. Уроды какие-то.

С первого броневагона с башенным орудием, в ближайшие сопки, поросшие лесом, ударил луч прожектора. Начал шарить, выискивая цель. Из леса заработал пулемёт. Похоже, хотели погасить фонарь. В ответ, выстрелила в то место башенное орудие. Грохнул взрыв. Пулемёт заткнулся.

Мы с Лёлей были уже одеты. Автомат я брать не стал, как и Ольга свою снайперскую винтовку. У нас были только пистолеты. У Ольги в набедренной кобуре ГШ-18. У меня Глок-17. Стрелять по сопкам из пистолетов, это бред.

Эшелон стал набирать скорость. Увидел в лесу вспышки от одиночных выстрелов из винтовок или карабинов. В ту сторону ударили сразу два пулемёта из второго броневагона. Вскоре всё затихло. Мы проскочили участок. Вопрос, кто это был и какого хрена они начали стрелять? Кто-то решил похулиганить? Ну это же надо быть полным дебилом. Я понимаю шмальнули бы из гранатомёта по локомотиву, а ещё лучше из пушки, чтобы остановить эшелон. Но остановить нас из стрелковки!!! Главное, чтобы никого не зацепили, кто был в простых пассажирских вагонах. Они то не бронированные. А ещё зверьё наше. Надо будет проверить.

— Марк, ты где? — Раздался в гарнитуре голос Стаса.

— Где, где… В вагоне любви, твою дивизию.

— А ты что там делал?

— Стас, не тупи. С женой исполнял супружеский долг. Что ещё я там мог делать?

— Помирились?

— Помирились.

— Ну слава богу.

— Стас, потери есть?

— Вроде нет. Они открыли огонь из пулемётов по локомотиву. Мы их накрыли из своих пулемётов с броневагонов. Плюс из башенного орудия долбанули.

— Они дебилы? Хотели так остановить эшелон?

— Судя по всему. В темноте не разобрались, что локомотив бронирован.

— Стас, по карте посмотри, следующая станция далеко?

— Нет. Полчаса хода.

— Давайте перед станцией остановимся. Надо посмотреть, какой возможный ущерб причинён. Посмотреть наш скот, всё ли там нормально?

— Хорошо. Я передам Георгичу.

В предрассветных сумерках эшелон замедлил скорость и вскоре остановился. Мы с Ольгой сразу перебежали к нашему вагону.

— Марк, — сказал Станислав, когда увидел меня, идущего по коридору вагона, — всё таки они попали в наш вагон. Правда одиночным выстрелом. В предпоследнем купе в стекле дырка. Дырка от этой же пули и в двери, и в стекле окна коридора.

— Кто-то пострадал?

— К счастью, нет.

— Хорошо. Дырка ерунда, заклеим. Живность нашу смотрели?

— Я послал парней проверить. — На связь вышел один из группы Станислава. — Стас. У зверья, похоже, всё нормально.

— Похоже или всё нормально?

— Нормально. Осматриваем вагоны. Пробоин пока нет.

— Как осмотрите, сразу доложи. И внутрь загляните обязательно.

— Заглянем.

Я надел бронежилет. Взял АК-15 в руки и карабин за спину. Ольга забрала свою модернизированную «Светку» (СВТ-40).

— Пошли, посмотрим, что там с броневагонами и локомотивом. — Сказал своим.

Вышли из вагона и прошли к началу эшелона.

— Георгич, ты как? — Вызвал по рации нашего главного машиниста.

— Я в порядке. А что мне будет-то?

— Локомотив нормально? Не пострадал?

— Нет.

Мы как раз подошли к локомотиву. Я поднялся по ступенькам, держась за поручень. Постучал в дверь.

— Георгич, это мы.

Бронированная дверь открылась. В проёме стоял наш машинист. Я залез в кабину. Огляделся.

— Чего смотришь? На слово не веришь?

— Да верю я тебе. Просто, сам не знаю. Всё же первый свой обстрел прошёл. — Ответил Георгичу.

— Кто прошёл?

— Локомотив, кто ещё то? Ты то я вижу нормально. Да и в заварушках уже достаточно участвовал, так что спрашивать тебя не нужно.

— То есть, за меня ты не волнуешься, а за кусок металла очень даже? Не ожидал, Марк, от тебя такого. — Георгич усмехнулся. Я тоже. Кивнул ему, типа, вашу шутку юмора оценил. — Марк, я слышал твой разговор со Стасом. Ты помирился с Олей?

— Помирился, Георгич. Вот была ночь любви, а тут такое. Мать их всех.

— Ну вы хоть успели? — Старик засмеялся. Блин, шутник.

— Успели.

— Ну слава богу. Это главное. Надеюсь, твоя супружница довольной осталась? — Я пожал плечами.

— Не знаю. Но сам надеюсь, что довольная.

Соскочил с локомотива на железнодорожную насыпь. Там стояли вся моя группа и Стас. Подошёл Василий со своим оператором дрона.

— Что, Вась, посмотрим, что там впереди?

— А чего смотреть? — Спросил Илья. — Сколько уже таких станций проскочили. Уверен там ничего интересного.

— Может и нет ничего интересного. Но бережёного бог бережёт. — Ответил ему. Георгич слез за мной сразу и когда Илья выдал свой пёрл, дал ему подзатыльник.

— Ты, Илюша, когда станешь командиром, тогда и будешь высказывать свои умные мысли. А сейчас твое место шестнадцатое. Слушай команду и выполняй то, что тебе старшие скажут. — Сказал он.

— Да ладно. Сказать уже нельзя.

Оператор запустил дрон. Мы смотрели на экран планшетника.

— Ничего себе! — Проговорил Стас, когда пошла картинка станции. Все посмотрели на Илью. Тот попятился.

— А я то чего? Я просто предположил. — Моментально стал мазаться мой свояк.

— Предположил он. То же мне аналитик. Вот поэтому и молчи, Илюша. — Покачал головой Георгич.

На станции было одиннадцать или двенадцать путей. Все пути были заняты, за исключением пятого и шестого пути от здания вокзала.

— На какой путь заходить будем? — Спросил Георгич, глядя на экран.

— Я думаю, лучше на шестой. — Ответил я. — На седьмом товарняк стоит из цистерн. Надо будет посмотреть, есть ли там дизель? Если есть, то глянуть в нашу цистерну, сколько израсходовал локомотив. Он хорошо ведь кушает.

— Да из цистерны не так много израсходовали. В локомотив только один раз доливали. — Ответил Стас.

— Всё равно. Если есть возможность, то надо наполнять цистерну под завязку. Мало ли что дальше. Может долго придётся идти без дизельного допинга.

— Хорошо, посмотрим. — Кивнул он.

— на первом пути стоит пассажирский. Туда лучше не соваться. — Стал комментировать картинку Василий. — На втором товарняк, но вагоны открытые, для насыпных грузов. Вон вижу вагоны с углём. Есть с лесом и пиломатериалами. На третьем ещё товарняк. Вагоны крытые. Можно прошерстить. Мало ли что найдём. На четвёртом тоже товарняк, но половина платформ, часть пустые, на части контейнеры стоят. Пятый свободен. Шестой тоже. На седьмом цистерны. Дальше, на восьмом и девятом опять товарняки с крытыми вагонами и рефрижераторами. На десятом — товарняк с опять цистернами и открытыми вагонами. Одиннадцатый, электричка стоит. Двенадцатый опять товарняк с крытыми вагонами. Не слабо.

— Пройдись над посёлком. — Попросил оператора. Дрон пошёл над жилым сектором. Никакого шевеления. Всё тихо и мёртво…

— Стоп. — Дал команду оператору. — Смотрите.

Дрон завис над домами. По улице бежал человек. За ним, догоняя его, неслась собачья стая. Оператор увеличил картинку.

— Девчонка бежит. — Сказал оператор. — Вот дура. Ей залезть надо куда-нибудь. Или в дом забежать. Догонят же. — Девчонка тем временем резко свернула с улицы и проскочила во двор одного из частных домов, перемахнув через невысокий штакетник забора. Псы так же перемахнули эту небольшую преграду. Рядом с домом была поленница и росло дерево. Она ловко прыжком заскочила на поленницу, с неё на дерево. Здоровый пёс, который почти догнал её, тоже прыгнул на поленницу, а с неё за девчонкой, но промахнулся и грохнулся на землю. Девушка встала на толстую ветку, нависавшую над крышей террасы, и держась за другу ветку, более тонкую. Прошлась ближе к крыше и прыгнула на неё. Приземлившись, упала на колени и на руки. Выпрямилась. Прошлась по крыше. Собаки кружили по двору. Она стала им что-то кричать. Конечно, голоса мы не слышали. У дрона не было такой функции, но мы видели, как она махала руками на собак. И ещё, за спиной у неё, на ремне висело ружьё.

— Можешь ещё увеличить картинку? — Попросил я парня.

— Нет. Если только снизится?

— Снижай.

Дрон стал снижаться. Завис над крышей. Ружьё у девчонки оказалось короткоствольным дробовиком. Неожиданно она подняла лицо вверх. Наверное, услышала жужжание дрона. Нашла его глазами и замерла. Мы разглядели её полностью. Это и правда была девчонка, подросток. Лет 14–15. Личико чумазое. Она была в порванных джинсах. И порваны они были не специально, из-за моды. Так же на ней была камуфляжная куртка, явно большая ей по размеру, рукава закатаны до запястий. Да и сама куртка висела на ней мешком. На ногах кроссовки, тоже подранные.

— Можешь сделать так, чтобы дрон покачал своими пропеллерами или ещё как-то дал понять, что мы видим её?

— Я покружу его над ней. — Ответил парень.

— Давай.

Повернулся к Георгичу.

— Надо выдвигаться. Группа, грузимся на платформу с пушкой. Стас, Василий, вы в вагоны… Хотя нет. Так, группа снимаем один «Тигр» с платформы и выдвигаемся на нём. Стас, Василий, встанете на путях, предельная осторожность. Здесь орудуют собачьи стаи. Я не знаю сколько их, одна, две или ещё сколько. Но посёлок большой. Железка проходит по долине между двух сопок. Посёлок по обе стороны, частью залезает на обе сопки. Немного, чуть захватывают подножья сопок, но всё же. Так что стай может быть две и больше. Поэтому боевое охранение обязательно. И дрон пусть постоянно кружит.

— Да понятно это, Марк. Всё сделаем. — Ответил Василий. Стас кивнул соглашаясь.

Мы побежали к платформе, на которой стояли оба «Тигра». Быстро поставили пандусы. Илья в это время завёл броневик. Скатили его. Установили на турель пулемёт «Печенег». Двинулись в село. По рации связался с Василием.

— Вася, дрон кружит ещё или нет?

— Нет. Приземлили. Мы же выдвигаемся.

— Понятно. Как зайдёте на пути, дрон поднимите, хорошо и скорректируйте нас.

— Сделаем.

За рулём сидел Илья. Я встал за турель с пулемётом. Ольга начала сама корректировать наш маршрут. Что-что, а память у неё была очень хорошая. И ориентировалась она превосходно, в том числе и по картам. Всё же мы промахнулись, на целую улицу. Увидели над нами дрон.

— Марк, — раздался голос Василия в гарнитуре, бляхя, вы промахнулись, девчонка на параллельной с вами улице, с лева которая идёт. Впереди будет пересечение.

— Понял, спасибо, Вась. Она на крыше ещё?

— На крыше. Куда денется. Псины её караулят. Упорное зверьё, ёлки зелёные.

Доехали до перекрёстка. Свернули на лево. Выскочили на параллельную улицу. Вскоре увидел искомый дом. А вот и собачки. Илья направил броневик прямо на забор. Я ударил очередью по собакам, двух срезал сразу. Они кинулись в рассыпную. Завалил ещё двух.

— Марк! — Опять Василий. — Всё, зверьё сваливает. Ловко ты его проредил.

— Спасибо, Вась ещё раз. Пусть дрон ещё немного повисит над нами.

Опустился в нутро «Тигра».

— Так, Коля, вставай за пулемёт. Илья, остаёшься за управлением. Остальные на выход. Оля, залезай на крышу «Тигра». Ведёшь наблюдение оттуда. Смотри внимательно. Дрон, дроном, но всё равно.

Ольга выполнила приказ беспрекословно. Залезла на крышу броневика.

Мы все задрали голову вверх, на крушу.

— Эй, подруга, слезай. Собакины решили позавтракать в другом месте. — Крикнул я. В ответ тишина. Я ещё раз крикнул девчонке. Опять тишина. — Оля, ты там посмотри, может увидишь мадемуазель?

Ольга встала на носочки. Дом был довольно высок, как и крыша террасы.

— Эй, подруга, — крикнула Лёля, — покажись. Мы же, мать твою, из-за тебя сюда припёрлись!

Сначала стояла тишина. Потом, наконец, из-за края крыши показалась чумазое личико. Она смотрела на нас широко раскрытыми глазами. Мы смотрели на неё. Артём вдруг засмеялся.

— Дочка, ну ты даёшь. Ты не в цирке акробатом была случаем? Как ловко на крышу заскочила.

Мы тоже засмеялись. Стояли и хохотали. Ольга смеялась. Девчонка продолжала смотреть на нас как на какое-то чудо.

— Ты так и будешь сверху смотреть на нас? — Спросил её. — Спускайся. Мы не сделаем тебе ничего плохого. Обещаю. — она замотала отрицательно головой.

— Давай спускайся. Какого чёрта иначе, мы пёрлись сюда ради тебя! — Рявкнула Ольга. Девчонка посмотрела на неё шокировано. — Чего смотришь? Ради тебя броневик с платформы сняли. Не надо боятся. Никто тебе ничего не сделает.

— Правда не сделает?

— Ты на меня посмотри! — Я понял, что Лёля начала злится. — У меня пистолет есть. — Ольга вытащила из кобуры ГШ-18. — У меня есть снайперская винтовка. — Вытянула в руке свою «Светку». — А теперь скажи, кто-то сможет меня обидеть?

— Нет. — Ответила девчонка.

— Ну вот. Я обещаю тебе, что тебя никто не тронет. Захочешь уйдёшь прямо сейчас. Просто скажи спасибо и всё. И мы уйдём.

Личико девчонки исчезло. Но спустя буквально полминуты она появилась, выскочив из-за угла террасы.

Выскочив, она остановилась. Смотрела на нас всё же с опаской. Постоянно переводила взгляд на броневик, на Лёльку.

— Дочка, ты не бойся нас. Мы не сделаем тебе ничего плохого. — Сказал Артём. Ну да, по возрасту девчонка годилась ему в дочери. — Ты почему такая чумазая и в драной одежде?

— Дяденьки, а вы кто? — Неожиданно спросила она.

— Как кто? Люди. Разные. Есть военные, есть полицейские. Гражданские. Кто тебе нужен? — Спросил её.

Она некоторое время молчала, оглядывая нас. Бросала взгляды и на броневик, где стояла Ольга. И неожиданно она заплакала, прижав грязные ладошки к лицу.

— Дяденьки военные и полицейские, помогите, прошу вас.

Я подошёл к ней.

— Успокойся. Что случилось? И как тебя зовут?

— Марина. Помогите.

— Хорошо, Марина. В чём помочь?

— Они мою сестру схватили.

— Они это кто?

— Я не знаю. Возможно родственники. Они похожи друг на друга. Их четверо мужчин. Мы с сестрой на поезде ехали, в Абакан. А он только сюда дошёл и всё. Много людей умерло. Они и сейчас, там в вагонах лежат. Когда поезд остановился и стало ясно, что дальше не пойдёт, те кто ещё были живы, стали разбегаться. В село пошли. Мы с сестрой тоже. Да только там тоже люди умирали. Прямо на улицах лежали и в домах.

— А вы с сестрой не заболели?

— Нет. Я не знаю почему, хотя мы контактировали с заражёнными. И даже из одного дома мёртвых хозяев вытащили и похоронили их на заднем дворе.

— То есть, вы с сестрой всё это время здесь жили?

— Да. тут не далеко дом, где мы жили. Весной посадили морковку, свёклу, картошку, укроп и ещё разную зелень. Кабачки, тыкву, огурцы и помидоры. Рассаду в магазине брали. Его весь разграбили выжившие. А семена никто не брал.

— А что дальше было? — Спросил её. Остальные из моей группы молчали. Просто слушали.

— Здесь были выжившие, как из пассажиров поезда, так и из местных. Но мало. Мы знали друг друга и помогали друг другу, чем могли. А потом, летом появились эти четверо. С ними ещё старик, наверное, их отец. Они убили оставшихся в живых мужчин. Их было то всего трое. Один молодой парень, из пассажиров, как и мы с сестрой, и из местных двое, мужчина и дедушка. Женщин больше выжило. Так вот, мужчин они убили сразу. И забрали себе всех девушек и молодых женщин. А мы с сестрой сумели от них спрятаться.

— Они вооружены, эти четверо?

— Да. У двоих автоматы и у двоих карабины. Они на чёрном джипе ездят. И они не местные. Приехали откуда-то.

— Сестру твою как зовут?

— Кира. Она старше меня. Ей уже 20 лет.

— А тебе?

— Мне 14.

— А что из ружья своего не стреляла в собак?

— У меня патроны кончились.

— А где ты его вообще взяла?

— В том доме, в котором мы с Кирой стали жить. Там и четыре коробочки патронов были.

— Когда и куда увезли твою сестру?

— Два дня назад. Кира дала мне возможность убежать. Они и меня искали, но не нашли. А увезли, там дальше в долине, большой дом. Я не знаю, кто там жил раньше. Но дом обнесён высоким кирпичным забором. Мы с Кирой подбирались к этому дому. Смотрели в бинокль.

— Там точно только четверо мужчин?

— Да. Четверо мужчин и старик. Остальные женщины и девушки, есть даже те, кто младше меня. А неделю назад, мы с сестрой видели в бинокль, как они ещё троих девушек откуда-то привезли. Женщины работают по дому и в огороде.

— И ублажают уродов. — Добавила Ольга. Я посмотрел на неё. Она уже слезла с броневика. Глаза были злющие. — теперь понятно, почему они мужчин убивают. Чтобы не было конкурентов на женщин. Твари.

— Марина, а как вы с сестрой прожили больше года здесь? Я понимаю, что огород, но до огорода дожить ещё надо было.

— У умерших хозяев погреб есть. Там соленья были и картошка. В магазины, здесь их четыре на село. Там правда всё разграблено было, но не до конца. Крупы брали, соль, сахар. А ещё мы на вокзал ходили. Там один товарный поезд, в нём консервы всякие. Мы их брали.

— Понятно.

— Вы поможете? — Марина смотрела на меня с надеждой. Я оглядел свою группу.

— Ну что, поможем?

— Я за. — Тут же подняла руку Ольга. — Уродов надо наказать.

— Парни? — Задал вопрос.

— Конечно, поможем.

— Тогда так. Илья, возвращайся на броневике к эшелону. Я свяжусь со Стасом. БТР скатите с платформы. Пусть за управление сядет Вали. Ты садишься за боевой модуль. На «Тигре» назад приедут ещё пять бойцов. Возьмите два-три РПГ. Всё понятно?

— Понятно. — Илья уехал. Я связался со Стасом, переговорил с ним. Сказал, чтобы пятерых бойцов направил ко мне.

— Ты воевать собрался?

— Не совсем, чтобы так уж и воевать. Их четверо мужиков. Плюс старик.

— Понятно. Справишься?

— Справлюсь. У вас там что? А то Марина сказала, что на путях состав стоит, там вроде консервы всякие.

— Есть такое. Там не только консервы, но и крупы, и макаронные изделия. Народа много, все хорошо кушают. Вагон с консервами, крупой, мукой, уже подъели. Я готовлю группу прошвырнуться в селе. Может комбикорм найдём, для скотины.

— А что мало уже?

— Не то, что мало, но тоже неплохо пополнить на всякий пожарный.

— Пополняй. Я пока здесь разберусь.

Мы все прошли к дому, где жили Марина с сестрой. Обыкновенный деревянных частный дом. Участок примерно 10 соток. Уже был убран.

— Урожай то сложили в погреб? — Спросил девчонку.

— Да. Всё, что вырастили. А ещё с Кирой сделали заготовки. Огурцы, помидоры, патиссоны. Варенье сделали из смородины, садовой и лесной клубники, из малины. Компот из ранета. Всё там в погребе.

— Молодцы девчонки. — Похвалил Марину Артём. — Хозяйственные. Нигде не пропадёте.

— Вы же спасёте Киру? — Спросила Марина.

— Спасём, не беспокойся. — Заверила её Ольга.

Подождали, когда подойдёт броня и подмога. Стас отправил пятерых. Все они приехали на «Тигре». Один за рулём, второй — за пулемётом на турели. И трое в десантном отсеке. С собой у них было два РПГ. В БТР сидели Вали, за рулём и Илья. Они привезли ещё два РПГ. Отправил в «Тигр» Павла. Для усиления. Остальные пошли по БТРе. Марина показывала нам куда ехать. Обогнули в долине сопку. Ехали по улицам безлюдного села. Видели полуразложившиеся трупы. Люди умирали на улицах, у себя во дворах, в домах.

На окраине села, особняком стоял трехэтажный, кирпичный особняк, обнесённый высоким кирпичным забором. Связался с парнями в «Тигре».

— Обойдите особняк с обратной стороны, чтобы не сбежали. — Отдал им команду, сами мы направились к воротам. Не доехали до них метров сорок. Остановились. Илья навел автоматическую пушку на особняк. Сказал, чтобы Марина сидела в БТР. Я, Ольга, Артём и Николай выскочили наружу.

— Оля, займи позицию. Сама выбери её.

Супруга рванула к ближайшему дому, заскочила во двор, потом в сам дом. Понял, что собирается там, на чердаке устроить себе лёжку.

— Коля, иди в паре с ней. Давай бегом. — Николай последовал за Ольгой. — Артём, Илья, Вали, я пошёл к воротам. Прикроете, если что.

— Да хрен надо, Марк. Илья очередь долбанёт по забору, кусок вынесет, потом разговаривать будем.

— Кусок вынесет, а если кто из женщин пострадает? Эти уроды в лёгкую ими могут пожертвовать.

— Тогда я с тобой пойду.

— Пошли.

Мы подошли к воротам. Они были заперты. Вообще во дворе и особняке было тихо. Я несколько раз пнул в ворота.

— Эй вы, четверо братцев-кроликов. Мы знаем, что вы здесь. Открывайте ворота и выходите, без оружия. — Крикнул я. — Повторюсь, для особо глухих. Выходим все четверо и старика с собой возьмите. Без оружия. Вам две минуты на раздумье, потом начнём долбить вас из пушки и РПГ. Время пошло. И полминуты уже истекло. — Глянул на Артёма. — Отходим.

— Эй вы. Что вам надо? — Услышали мы мужской голос, когда отошли метров на пять. Остановились.

— Ты что, бля, глухой? Ворота открывай и выходим все сюда, без оружия. И без фокусов иначе все здесь сдохните. Нас целый эшелон на станцию подошёл. Так что шансов у вас нет, от слова совсем. Минута прошла.

В этот момент с той стороны дома, где находился «Тигр» раздалась пулемётная очередь. Мы с Артёмом рванули в разные стороны и к забору, чтобы выйти из зоны огня, в случае стрельбы по нам из окон третьего этажа.

— Паша, что у вас? — Тут же связался со второй группой по рации.

— Всё нормально. Дали предупредительную очередь. Тут кто-то попытался через калитку с нашей стороны выйти. Слиняли назад.

— Хорошо. Будьте внимательны.

Я посмотрел на наручные часы.

— Эй вы, время вышло.

В этот момент открылась калитка. Там в проёме стоял мужчина лет 40. Смуглый, с коротким ёжиком черных, тронутых сединой волос. Имелась борода. Был одет в камуфляж. На правом боку кобура со «Стечкиным». Такой себе брутальный боевик. В нём чувствовалась южная кровь. Что-то кавказское или средиземноморское — Италия, Испания, что-то в этом роде. Крепкого телосложения.

— Кто вы и что вам нужно?

Артём моментально навёл на него автомат. Я подошёл ближе. Мы были с ним одного роста. Говорил он чисто по-русски, без акцента.

— Я же сказал, выходим все четверо и старика с собой захватить. И без оружия. Что-то не понятно?

— А если не выйдем? Вы же всё равно нас ограбите и убьёте.

— Грабить вас? Да на хрен вы нам сдались! Если бы хотели забрать всё, что у вас есть, а заодно и грохнуть, мы бы сразу начали, без всяких разговоров. Ну так что? Выходим? Или мы сейчас начнём вас трамбовать? Если не хватит пушки БТРа и РПГ, там на станции стоит эшелон, на платформе имеется гаубица, Д-30. Она с двух выстрелов разнесёт всё ваше бунгало до основания. Где трое твоих братьев или кто они тебе?

— Братья.

— Хорошо. А старик?

— Отец.

— Ещё лучше. Зови их сюда. Что так смотришь на меня? И ствол из кобуры вытащи, аккуратно, и брось его на землю. — Он не шевелился. В его глазах была ненависть. Будь его воля, он бы меня точно, попадись я ему при других обстоятельствах, стал бы резать на мелкие кусочки. Знаю я такие взгляды и таких «товарищей». Они понимают только силу. Но и то, подчиняясь ей лелеют надежду на то, чтобы отомстить, отыграться. Полные отморозки. — Вижу, ты не понимаешь. Упёртый, как и вся твоя шайка. — Я отступил назад, вытащил Глок-17 из набедренной кобуры. Направил ему в голову.

— Ладно. — Ответил он. Вытащил «Стечкина» и положил на землю. Потом развернулся и крикнул на каком-то гортанном языке в глубь двора. Вот и ладушки. Вскоре к нам вышли ещё трое молодых мужчин от 20 до 35 лет и старик, лет 60 — 60 с лишним. А старик крепкий такой боровичок. Сразу видно в кого детишки. Они были без оружия.

— Павел, — сказал в гарнитуру, — бери двоих и ко мне сюда. Остальные остаются на месте.

— Что вам нужно, молодой человек? — Спросил меня старик.

— Разобраться кое в чём. Вы тут обидели людей. Это не хорошо.

— И кого мы обидели?

В этот момент из-за угла забора показался Павел с двумя парнями Стаса. Подошли к нам.

— Так, двое, — сказал им, — в дом. Вывести женщин. Один с нами здесь. Пошли.

Павел и один из парней Стаса скрылись за воротами.

— Кого обидели? — Переспросил старика. — Сейчас поймёшь. Встали на колени и руки положили на голову. Быстрее. — Они не хотя, но выполнили моё требование. Всё же деваться им было некуда. Так как здесь и сейчас сила была не на их стороне.

— Илья, — постучал по гарнитуре. — Марину сюда отправь.

Из БТР вылезла девчонка и подбежала к нам. Я показал на неё старику.

— Вот её обидели и её сестру.

— Если ты насчёт Киры, мог бы сказать. Мы бы её отдали. Зачем всё это устраивать?

— Конечно бы, отдали. А зачем устраивать? Что бы сразу обозначить, что нас как троих мужчин до этого, просто так не грохнешь. Так ведь, старик? Вы зачем убили трёх человек? Парня молодого, мужчину и старика?

— Сам поймёшь или объяснить?

— Чтобы не было конкуренции за женщин?

— Конечно.

В этот момент из ворот стали выходить женщины. Всего их было четырнадцать. Самой младшей лет 13, старшей не было и 30. Все в длинных чёрных платьях до земли и в чёрных косынках, закрывавших волосы. Вслед за ними вышли мои парни. Павел нёс в руках ПКМ со снаряжённой пулемётной лентой и помповик. Его напарник — АК-74М и три карабина Симонова (СКС). Всё это они положили рядом со мной на землю.

— Не густо. — Сказал я. Паша кивнул.

— Не густо. Может ещё, что есть, мы сильно не искали.

Связался с Николаем и Ольгой, сказал, чтобы подходили.

— Кира! — Воскликнула Марина и кинулась к одной из девушек. На лице у той был синяк.

— Маринка! — Крикнула та и они обнялись.

К нам подошли Ольга со своей винтовкой и Николай. Я посмотрел на старика.

— Ну а теперь давай разговаривать. Вам что женщина мало было, что мужиков убивать была необходимость? Тем более, старика?

— Я тоже в твоих глазах старик.

— Понятна твоя логика. Гарем себе устроили? Замечательно.

— Мы живём по своим законам.

— Хреновые у вас законы, если начинаете жить по звериному. — Ответил ему.

— А люди всегда были зверьми.

— Были, потом правда сумели в космос полететь. А звери до такого не додумаются.

— Больше никто в космос не полетит. И ты сам знаешь это. Сейчас везде так. Чужака убивают. Его женщину забирают, так как она может дать тебе твоё потомство.

— А если женщина не хочет давать тебе твоё потомство? Если она хочет дать потомство другому?

— А кто её спрашивать будет? Сильному мужчине её согласие не нужно. Она обязана подчиниться ему.

Ко мне, держа за руку Марину, подошла Кира.

— Кто вы?

— Люди, в отличии от этого зверья. Военные, полиция, гражданские.

— Мы Эшелон. — Вставила Ольга.

— Эшелон? — Не поняла Кира.

— Там на станции стоит состав. — Пояснила Ольга. — Эшелон. Бронепоезд. Там мужчины, женщины и дети. Выжившие. Мы идём на юг, туда, где тепло и нет зимы. Туда, где легче выжить, чтобы начать всё сначала.

— А можно нам с сестрой с вами? — Опять задала вопрос Кира.

— Можно. Если хотите. Мы никого насильно с собой не тащим. Меня зовут Ольга, Я Жена командира Эшелона. Вот мой муж. — Она показала на меня. — Его зовут Марк. — Кира посмотрела на меня. Я кивнул. Она перевела взгляд вновь на Ольгу.

— Оля, дай пистолет?

Две молодые женщины смотрели в глаза друг другу.

— Уверена? — Спросила Ольга Киру.

— Уверена. Я отдам.

Ольга вытащила из набедренной кобуры ГШ-18. Сняла с предохранителя и протянула оружие Кире. Та взяла, проверила патрон в патроннике. Умело действовала, потом развернулась и выстрелила в голову среднему из братьев.

— Мразь! — Выплюнула она оскорбление. Старик закричал. Раздалась автоматная очередь. Рядом с братьями и их папашей взорвались фонтанчики земли, куда вошли пули.

— Не двигаться. — Рявкнул Артём. Кира тем временем перевела ствол пистолета на старика.

— И ты тоже старая мразь. — Выстрел. Старик завалился на землю, рядом со своим сыном. Младший из братьев вскочил на ноги и кинулся на одного из парней Стаса, стоявшего к нему ближе всех. Тут же раздался выстрел. Младший из братьев упал на землю. Ольга выстрелила не целясь, так сказать от бедра из своей винтовки.

— Стоять! — Рявкнул вновь Артём. В оставшихся двух братьев уставились стволы автоматов.

— Не надо, пожалуйста. Прошу вас. — Вдруг закричала одна из молодых женщин. На вид лет 25. Она кинулась к старшему из братьев и обняла его. — Смотрела на Киру. — Кира, он тебе ничего плохого не делал. Не убивай его.

— Мне не делал, тебе Таня делал. И другим, которых посчитал своими жёнами. Вон Каринку, а ей всего 13. Сначала этот старый скунс, потом эта мразь. А она ребёнок ещё. Их, тварей всех убить надо.

— Не надо, Кира. — Сказала ещё одна. И подошла ко второму брату.

— Вы что, хотите остаться с этими? Да они вас за людей не считают.

— Ты думаешь, Кира, где-то в другом месте лучше? Везде так. А здесь уже всё привычно. А мужья о нас заботятся. Да и беременные мы уже.

Кира смотрела на этих двух женщин, потом плюнула с презрением.

— Ну и оставайтесь. И сдохните здесь с этими уродами. — Она отвернулась. Протянула пистолет Ольге.

— Спасибо, Оля. — Ольга забрала пистоле и кивнула девушке.

— Ты молодец. Я бы тоже так же, как ты сделала. Нас с сестрой то же, в своё время такие же уроды схватили, хорошо Марк вовремя подоспел с Ильёй. Положили уродов там же. Не жалейни о чём.

— Жёсткая девушка. — Сказал Николай, глядя на Киру. Я с ним согласился.

— Значит так, женщины. — Обратился я к гарему. — Кто хочет, тот может уйти с нами. Насильно и против воли, мы никого с собой не тащим. — Посмотрел на жену. — Оля, а вот ту девочку, как её, Карина, надо забрать. Совсем ещё ребёнок. Да и другие, вон две, — я показал Ольге на них, — девчонки, вам сколько лет?

Они испуганно молчали.

— Вон та Юля, ей пятнадцать и Маша, этой четырнадцать. — Пояснила Кира.

— Их бы забрать. Но опять же вдруг они захотят здесь остаться. А то так то, совсем ещё дети. В их возрасте только в куклы играть перестают, а тут такое.

— Заберём. Спасибо тебе, Марк. — Ответила Кира. Подошла к девочкам, взяла их за руки. — Пойдёмте со мной. Вас я здесь не оставлю. А остальные пусть сами решают. Карина, иди сюда.

Одним словом с нами ушло десять девушек и молодых женщин. Четверо остались с двумя братьями. Я если честно, не понимал их. Но, как говорится в каждом доме свои тараканы. ПКМ и автомат я забрал, ибо нечего. Братьям оставили карабины, помповик и пистолет, который был у старшего из братьев изначально. Нам он был не нужен, своего хватало. И я посчитал, что пулемёт с автоматом для этих двух братьев-акробатьев, это слишком жирно. От псов им хватит отбиться и карабинов с гладкостволом. Оставляя их, сказал:

— Сидите здесь, пока эшелон не уйдёт. Похороните своих родичей. Если не дай бог, пока мы здесь стоим, что-то случиться, я вернусь сюда и не оставлю тут камня на камне.

Для перевозки людей забрали джип. Сказал старшему из братьев, что джип найдёт позже на станции.

— Марк, — обратилась ко мне Кира, — мы с сестрой картошку вырастили и соленья у нас всякие. Надо бы забрать. Пусть это не большой, но вклад в общий котел будет.

— Договорились. — Улыбнулся ей. Картошку всю сложили в кули и перевезли к эшелону. Туда же забрали и все заготовки. Всё подчистую. Привезённым нами девушкам выдали одежду. Кира, переодевшись в тактические штаны, майку, куртку и обувь, вздохнула с облегчением, выбросив с омерзением свою чёрную одежду.

— Кира, а почему они так вас одевали? Что, одежды другой не было? — Спросил её.

— Не знаю я. Это поганый старик всё. Говорил, что женщина должна именно такие одежды носить, а не праздные. И тем более ходить в штанах, ибо не мужчина. Больной ублюдок.

Она позже рассказала, что всех девушек и женщин, которые к ним попадали, сначала пользовал старик. А потом отдавал их кому из своих сыновей, в качестве жены. Своего рода снимал пробу, подойдёт как жена или нет. Не хилая семейка.

Василий со Стасом потрошили один из составов. Тот, где было продовольствие. Заполняли освободившиеся места в вагоне, где везли консервы, крупы, макаронные изделия. Всё же, как уже было сказано, народа много и все хорошо едят.

Передали привезённых девушек моей маме. Прошёлся к товарному составу, который потрошили.

— Марк, — обратился ко мне Стас, — надо утеплитель.

— Утеплитель? Какой утеплитель и зачем?

— По ночам уже минусовые температуры. Надо бы обшить вагон с картофелем и другими овощами. Чтобы не заморозить. Да и вагоны с живностью тоже неплохо бы.

— А где мы возьмём утеплитель?

— Здесь. Там на 8 пути стоит товарняк. Там, сколько успели посмотреть вагонов, ничего интересного. Стройматериалы, цемент в мешках, штукатурка и прочие материалы для строительства и ремонта помещений. Но в паре вагонов нашли утеплители. Среди них есть пенофол.

— И чем он хорош?

— С одной стороны, наружной он фольгирован. Фольга служит как отражающий элемент. Плюс хоть какая-то, но защита для утеплителя. Утеплять то надо вагоны с наружи. Если применять минеральные утеплители, значит снаружи их надо закрывать, ещё чем-то. Можно теплоплексом. Но опять же, всё же надо бы и его с наружи закрыть.

— Значит бери пенофол. Грузите его на платформы с техникой. Позже остановимся где-нибудь по середине поля и утеплим.

— Да, я тоже так подумал. — Согласился со мной Стас.

— Что ещё нашли?

— Оргтехнику, компьютеры, мобильники, планшеты, ноутбуки. Вон в контейнерах. Наверное из Китая шли.

— А нам надо это? Интернета то всё равно нет.

— Сильно не надо, но немного взяли, несколько системных блоков, мониторов, ещё что-то. Ноуты. Одним словом, там молодёжь шустрила. Утащили всё намородёриное в вагоны. Сказали они сеть сделают внутреннюю. В теже игры рубится. Да ладно, пусть. Нета нет, но и без нета можно работать на этой технике.

— В игры они собрались рубится. Тоже мне. Но ладно, согласен, пусть. Что ещё?

— Шмутки, тоже в контейнерах.

— Китай?

— Ну конечно. Хотя шмутьём и так запаслись. Так, народ поковырялся. Что-то выбрал, но не много.

Я обратил внимание, что кое-кто из парней и девчонок катались на велосипедах.

— А это откуда?

— Тоже из контейнеров. Целый контейнер велосипедов. От простых до горных. Народ отрывается. — Стас засмеялся. — Не хочешь покататься?

— Не плохо бы. Но не сейчас. А так идея хорошая. Но только после того, как найдём безопасное место. — Ответил ему наблюдая за велогонщиками, ёлки-зелёные.

Василий с парнями пошли посмотреть два товарняка на последних путях.

— Нашёл что-нибудь?

— Не знаю. Молчит пока.

— Стас, соляру нашли?

— Нашли. Вон шланг, закачивают. Но там немного всего долить. Мы недавно заливались. А, да, самое главное. — Стас опять заржал. — Прикинь что нашли?

— Что?

— Целую цистерну виноградного спирта.

— Надеюсь там же пробы снимать не стали?

— Нет. Я проверил. Набрали, конечно, четыре канистры 20-ти литровых и закрыли цистерну.

— зачем? Что у нас спирта нет? Или вообще спиртного? И водка есть, и коньяк, и виски, и вино всякое. Оно, конечно, под жёстким контролем. Но есть же.

— Да так, на всякий случай. Их кстати сразу Вероника Антоновна конфисковала и поместила под замок, к остальному горячительному. Пригрозила, что если кого с перегаром унюхает, применит санкции.

— Знаешь, есть у меня смутные подозрения, что там не четыре канистры залили, а больше. Просто гражданскому начальству отдали четыре, для отвода глаз.

— Есть такое.

— Стас, ты смотри. Нам пьянства здесь не хватало ещё. Учитывая, какая обстановка вокруг и наличие у каждого оружия. Ладно, пора сворачиваться и уходить. — Связался с Василием. — Ты где там?

— Два товарняка проверяли.

— И что нашёл?

— Один практически пустой.

— А второй?

— Станки какие-то. Большие бабины с бумагой. Упаковочный материал. Кстати, перевязочный материал нашёл здесь. Бинты, лейкопластырь. Спроси наших медиков, надо нам или нет?

Хорошо Ольга была рядом.

— Лёль, Вася перевязочный материал нашёл в одном из товарняков. Бинты там и прочее. Нам надо?

— Нет. У нас его полно.

— Вась, не надо. Что ещё там есть?

— Да больше ничего интересного.

— Тогда возвращайся, выдвигаться будем. И так здесь задержались.

«Тигр» и БТР парни закатили на платформы. Стас с мужиками грузили рулоны утеплителя на платформы к технике. Продуктовый вагон, к этому времени, забили под завязку, восполнив то, что уже съели. Закачку дизеля в цистерну тоже закончили и сворачивали шланги.

Подошёл Стас.

— Всё, Марк. Хватит нам все вагоны с картофелем и животными утеплить.

— Грузитесь. Велосипедистам скажи, чтобы заканчивали с велотреком. Тоже мне, парк развлечений нашли.

Вскоре показался Василий с группой своих людей.

— Что, Вась, по нолям? — Он кивнул. — А ты что хотел найти?

— Не знаю. Что-нибудь интересное.

— Вась, нам ещё столько идти. Подожди, найдёшь ещё, что-нибудь интересное. — Я усмехнулся. Он тоже. — Ладно, Василий, уходим.

Велосипедисты оставляли велосипеды и грузились в вагоны.

Связался с Георгичем.

— Георгич, всё, давай, поехали.

— Все загрузились? Никого не оставили?

— Нет. Все группы, которые уходили от эшелона вернулись.

— Тогда поехали.

Все уже были в вагонах, мы последние стояли на платформе станции — я, Василий и Стас. Первым полез в вагон Стас, за ним Василий. Эшелон, лязгнув сцепками, тронулся. Я ещё раз оглядел станцию. Вроде никого не осталось.

— Марк, давай, запрыгивай. — Крикнул Василий. Я шёл за вагоном, взялся за поручни и заскочил на ступеньки. Смотрел на станцию. Вдруг увидел выскочившую на перрон, из-под стоявшего на одном из путей состава, фигурку в длинной до колен майке. Она быстро бежала к набирающему скорость эшелону. Твою дивизию, Люся.

— Люся! — Крикнул ей. Она ускорилась, добежала до вагона, я поднялся в тамбур. Она заскочила на лесенку и вот уже рядом со мной. — Ты где бегала, непоседа?

Люся даже не запыхалась. Смотрела на меня и улыбнулась. Заметил, что её личико и особенно губы были в чём-то красном. Плюс майка замарана.

— Ну-ка стой. Это что такое? — Потёр её майку, там, где было заляпано. Понюхал, то, что осталось у меня на пальцах, потом лизнул. — Не понял⁈ Ты где-то варенье нашла и лакомилась? Ну Люся! — Позади раздался смех. Смеялись Василий, Стас и Ольга.

— Люся время даром не теряла. Ничего себе. Она варенье где-то нашла! — Смеясь сказала Ольга.

— Так она вроде варенье не ест? Только выпечку сладкую. — Сказал Стас.

— Видно уже ест. Быстро у неё вкусы меняются. — Ответил Василий. — Люсь, а что нам не принесла? Могла бы пару банок захватить.

Люся, конечно, ничего не ответила, погладила меня по груди и скользнула между нами в вагон.

Мы смотрели ей вслед. Она добежала до купе, где жила с Софьей, открыла дверь и зашла. Тут же услышали:

— Люся, ты где опять вымазалась? Боже ты мой, в чём ты?.. В варенье? Пошли лицо мыть. Да что ты будешь делать⁈ И майку меня опять надо.

Мы опять засмеялись. Потом Стас сказал.

— Земля холодная уже, а она всё босиком бегает. Я понимаю, что подошвы её ног стали как подошвы ботинок, но всё же. Да и в майке одной.

— Я тоже об этом думал. — Ответил ему. — Надо что-то с этим делать. Софья пыталась на неё одеть кроссовки. Она убежала в них, а вернулась опять босиком. Скидывает их. И что делать, я ума не приложу. Штаны бы её научить носить. Куртку там.

— Куртку, я думаю она носить начнёт без больших проблем. — Сказала Оля. — А вот штаны? Как она в туалет ходить будет? Она же просто снимет их или порвёт и выкинет.

Прошёл в купе к Софье. Она как раз вывела Люсю.

— Марк ты к нам?

— К вам. Поговорить надо.

— Подожди, я умою её и майку сменю.

Прошёл в купе к Софье с Люсей. Сел на кровать, стал ждать. Вскоре Софья с Люсей вернулись. На Люсе была уже чистая, свежая майка.

— На неё не напасёшься маек. — Посетовала Софья. Люся тут же залезла ко мне на кровать. Села рядом. Что-то было не так. Сначала не мог понять что. Смотрел на Люсю. Она на меня. На лице довольная улыбка. Обратил внимание, как она сидела и понял. Люся сидит не как обычно, словно кузнечик, а на коленях. То есть, подобрала ноги под себя. Я посмотрел удивлённо на Софью. Она усмехнулась и кивнула.

— Заметил? Сегодня так сидеть начала.

— Прогресс?

— Не знаю, но возможно.

— Она варенье ела. А ведь раньше из сладкого она ела только выпечку.

— Да. Я тоже удивилась, когда сейчас увидела, в чём она вымазалась.

— Что-то меняется в ней?

— Определённо. Я же говорю, Люся, это загадка. Даже не знаю, что с ней дальше будет. Она постепенно приобретает навыки, которые утратила в результате мутации.

— Сонь, я что пришёл… Как бы Люсю одеть. Холодно уже становится. Земля холодная. Особенно по утрам. А она босиком бегает. Да и одеть бы её. Может как-то можно на неё штаны какие-нибудь одеть?

— Обувь я уже пробовала одевать на неё. Бесполезно, сбрасывает.

— Кроссовки одевала? — Она кивнула. — Может попробовать попроще, для начала? Например, тапочки? Или тряпичные, лёгкие кеды?

— Не знаю. Можно попробовать. Особенно, когда мы едем. Когда она в вагоне находится. А насчёт штанов… Знаешь, я её научила на унитаз ходить.

— На унитаз? — Софья кивнула. — Сонь, я как-то не задумывался, но а раньше она как?.. Ну ты понимаешь, о чём я?

— Понимаю. Если честно, то не знаю. Но она здесь никогда не садилась где-нибудь по середине вагона или в уголке. Всегда убегала. А сейчас в туалет ходит.

— Ну дай бог. Это явный прогресс. Может штаны на неё получится одеть?

— Давай попробуем. Сначала шорты. Посмотрим, как она себя поведёт, а там и дальше будем исходить из этого. Я тоже хочу, чтобы она одетая была.

Глава 5

На следующий день, зашёл в купе, где поселили Киру с Мариной. Их подселили ещё к двум девушкам. Поздоровался. Со мной все четверо тоже, все улыбались.

— Вижу, девушки, у вас хорошее настроение? — Спросил всех четверых.

Марина и две другие дамы закивали. Да, мол, хорошее. Кира сначала промолчала. Я смотрел на неё вопросительно.

— Нормальное, Марк. Спасибо.

— Кира, всё будет хорошо. Плохое забудется, хорошее останется. Скажи, ты до всего этого где-то училась?

— Да. На программиста.

— А чем вообще занималась, ну я имею вне учёбы?

— Спортом. Я кмс по пулевой стрельбе.

— Даже так? Кандидат в мастера спорта?

— Да.

— А из чего стреляла?

— Вообще из всего. Из пневматики, из малокалиберной винтовки, из крупнокалиберно. Это 7,62 калибр. Из малокалиберного пистолета. Скоростная стрельба. Стрельба по движущимся мишеням. Но моя специализация по олимпийской дисциплине — стрельба из малокалиберной винтовки. Из не олимпийских — скоростная стрельба из винтовки калибра 7,62.

— Да ты настоящее сокровище, Кира! Не хочешь снайпером стать в моей группе?

— А Ольга, твоя жена? Она разве не снайпер?

— Снайпер. Вернее, учиться на снайпера. Но я изначально хотел пару сделать снайперов. Стал учить их двоих, Ольгу и её сестру Анну. Но из Анны лучше получился радист. Вот она и сейчас в радиоузле. Поэтому и предлагаю тебе её место. Ну как? я не заставляю. Только по желанию.

— Я согласна, если дашь мне оружие.

— С оружием проблем не будет. Дробовик то ваш вижу с вами? — Я усмехнулся. Все остальные тоже.

— С нами. — Кивнула Кира. — Это наше с Мариной первое оружие.

— Вижу, двенадцатый калибр⁈

— Он. Только патронов нет.

— Патроны я дам. Но, а ты, пошли со мной. За Марину не беспокойся. С ней ничего не будет. Будем тебе оружие подбирать. Заодно и Ольгу подучишь.

— Хорошо. Пойдём.

Часть моего личного арсенала хранилась в моём купе, часть в общем арсенале. Прошли ко мне в купе. Я достал из своих запасников СВДК.

— Кира, вот снайперская винтовка Драгунова, крупнокалиберная. Калибр 9,3 миллиметра. Используется мощный патрон 9,3 на 64 миллиметра. — Потом достал СВДС. — Это калибром поменьше. Армейская снайперская винтовка Драгунова со складным прикладом. Стоит, вернее стояла на вооружении десантных войск. — Положил рядом с СВДК на столик. Наконец, достал свою, так сказать, жемчужину, Т-5000 «ОРСИС». — А вот это, Кира, высокоточная снайперская винтовка, Т-5000. Патронов к ней, правда, всего три сотни. Калибр 8,6 миллиметров. Под специальный снайперский патрон Лапуа Магнум, 8,6 на 70 миллиметров. Есть ещё крупнокалиберная винтовка АСВ «Корд», под патрон калибра 12,7 миллиметров. Как у крупнокалиберного пулемёта. Но с этим мы позже познакомимся. Она для особых случаев. Потому, что с ней много не набегаешь. Она в основном арсенале. Так что, выбирай.

Кира погладила Т-5000. При этом улыбалась.

— Красивая.

— Нравится?

— Нравится. Но увы. Ты же сам сказал, что патронов мало. Поэтому, использовать её постоянно, не вариант. — Взяла десантный вариант СВД. Приложила приклад к плечу. Прицелилась куда-то сквозь стекло окна. Отстранила винтовку. Потом положила на столик. Взяла СВДК. — А на эту винтовку, патроны есть?

— Есть. Достаточно. Порядка двух тысяч.

— Марк. — Обратилась ко мне Ольга. — А ты «Светку» свою покажи ей.

Кира вопросительно посмотрела сначала на Олю, потом на меня.

— Кира. Ты у Ольги видела винтовку? Ну вот, точно такая же. Это СВТ-40, снайперский вариант. Ещё советская, 1941 года выпуска. Со складов взял. Причём не ремонтная. — Кира продолжала смотреть на меня удивлённо. — Понимаешь, в то время много оружия прошло через фронт. Соответственно, было либо с расстрелянным стволом, либо ещё какая изношенность была. Если такое оружие можно было отремонтировать, его ремонтировали и отправляли на хранение. — Я достал свою СВТ. — Но есть и такое оружие, которое на фронт вообще не попадало. И конечно не эксплуатировалось так сильно, как фронтовое. Либо вообще не использовалось, а так и лежало на складах. Вот эти две винтовки, самозарядные винтовки Токарева, как раз не ремонтные. Они, можно так сказать, новьё. Как сошли с конвейера, так и попали на склады. И там лежали до нашего времени. Я заменил деревянное ложе винтовок на полимерное. Винтовка стала легче. Плюс планка Пикатинни, пистолетная эргономичная рукоятка. И даже сошки складывающиеся есть. И, конечно, другая более лучшая оптика, чем та, которая шла к этой винтовке.

Кира взяла винтовку в руки. Примерилась к ней. Улыбнулась.

— Марк, Оля, надо пострелять из неё. И ещё вот из этой. — Показала на СВДК.

— СВД и Т-5000 я убираю, я правильно понял?

— Да. Убирай. А из этих постреляем и я выберу себе оружие.

— Марк, не жалко? — Усмехнулась супруга. Кира опять посмотрела вопросительно. — Кир, эти две винтовки, Марк специально искал для меня и себя. Потом апрегрейдел их.

— Замяли, девочки. Оружие создано для того, чтобы оно стреляло. Если Кира выберет эту СВТ, я ни о чём жалеть не буду. Главное, чтобы вам обеим было комфортно с ними работать. И тогда я от вас буду ждать очень эффективного тандема. Договорились?

— Договорились. — Ответила Ольга и посмотрела на Киру. Та кивнула.

— Тогда на первой остановке, Кира и ты тоже, душа моя, пойдёте стрелять.

Мы пересекли границу Кемеровской области и шли по её югу, правда приходилось отклоняться севернее. Шли к Новокузнецку. Перед ним на остановках девчонки во всю стреляли. Причём мне даже не нужно было вмешиваться. Кира как-то сразу взяла на себя руководство по стрельбе. Ольга её внимательно слушала. Они уходили вдвоём от эшелона. Стреляли по мишеням, которые сами развешивали. Ольга потом мне говорила, что она многое от Киры узнавала.

В итоге, Кира отдала мне СВТ.

— Спасибо, Марк. Очень хорошая винтовка. Мне она понравилась. Но я возьму СВДК.

— Почему?

— Более мощная и дальность больше. На средних дистанция будем работать с Ольгой в паре. На дальних буду работать уже я одна. Мы с Ольгой хороший тандем сделаем. Обещаю, Марк.

— Хорошо.

Подходили к Новокузнецку. За несколько часов до того, как мы подошли к нему в моё купе пришла Люся. Как обычно села напротив меня. Забравшись на лежак с ногами. Но теперь ноги подбирала под себя. Я рассматривал карты. Взглянул на девочку.

— Люся? Ты чего? Соскучилась?

Она улыбнулась. Продолжала смотреть на меня. В купе зашла Софья. Я был один. Оля ушла к Кире. Анна была в радиоузле. Илья так же ошивался возле радиорубки.

— Софья? — Посмотрел на неё вопросительно.

— Марк. Посмотри на Люсю.

Я посмотрел. Ничего необычного. Такая же майка до колен.

— А что с Люсей не так?

Софья вздохнула и села рядом с девочкой. Потом подняла её майку. Под ней, на Люсе были надеты шорты.

— Однако! И как? Не пытается снять?

— Нет. Но, согласись, Марк, что это уже прогресс⁈

— Однозначно. Так глядишь, Люсе понадобятся в скором времени и кружевные трусики. — Я засмеялся. Софья тоже.

— А что в этом плохого, Марк? Что бы там не было, а Люся всё равно остаётся девочкой.

— Я рад такому прогрессу, Софья.

В купе зашёл Стас.

— Как двигаться будем, Марк?

— Доходим до Томусинской, там соскакиваем влево по ветке. Добегаем до Новокузнецка, оттуда сворачиваем на север. Доходим до Трудармейской, она узловая, как и Новокузнецк. С неё опять уходим на лево по ветке и идём полным ходом на Барнаул. К сожалению, Барнаул обойти не удастся. Придётся его проходить. А это крупный железнодорожный узел.

— Думаешь, там что-то может быть?

— Дело не в этом. А если там все пути забиты? Но это полбеды. А если при этом там будут те, кто очень не захочет нас пропускать?.. Вот то-то, Стас. Поэтому я и не люблю узловые станции, со множеством путей и веток. Гораздо лучше идти по двухколейному пути и желательно по чистому полю, где всё видно на много километров вокруг.

— Ишь ты, чего захотел⁈ — Засмеялся Стас. — Извини, но такая прогулка нам явно не светит.

Когда зашли на Томусинскую, около здания вокзала увидели мужчину. Он спокойно стоял и спокойно смотрел на проходящий мимо эшелон. Мы шли медленно. В общем-то ничего такого здесь не ожидали. На путях стоял только один состав, с углём и всё. Я сказал Георгичу тормознуть. Эшелон, лязгнув сцепками вагонов, остановился. Посмотрел на Люсю. Она вела себя спокойно. С любопытством, как мне показалось, смотрела в окно на мужчину. Он был в кирзовых сапогах., камуфляжных штанах, штормовке и на голове кепка. За спиной виднелся приклад, скорее всего СКС. Не разобрать было.

— Поговорить хочешь? — Спросил меня Артём.

— Хочу. Пойду один.

— Почему один?

— Он один и я один.

— Он может быть и не один. А если это ловушка, засада?

— И где засада спряталась? Вот в этом маленьком здании вокзала? Нет. Пойду один. Вы наблюдаете.

Я открыл дверь броневагона, так как все находились при прохождении таких станций, укрывались за бронёй. Люся хотела выскочить со мной.

— Люся. Пожалуйста, оставайся здесь. Я только поговорю, и мы поедем дальше. — Она смотрела мне в глаза. И конечно ничего не сказала. Я вышел. Люся осталась в броневагоне. Умница какая. Соображает. Мужчина спокойно смотрел на меня. Я прошёл к нему, прямо по путям. Остановился метрах в двух. У него был СКС, это я понял, подойдя ближе.

— День добрый, уважаемый.

— И тебе добрый день, мил человек. — Он внимательно смотрел на меня. Увидел, как его губы дернулись в улыбке.

— Вы знаете, первый раз вижу, чтобы кто-то вот так стоял и смотрел на наш эшелон. То есть, стоял открыто.

— Вы такие агрессивные?

— Мы нет. Мы вообще предпочитаем ни с кем не сорится. Просто агрессивных много развелось, хотя людей осталось очень мало. — Он кивнул мне. Но промолчал. Продолжал смотреть на меня. — И всё же. Как Вас зовут?

— Пётр. Петр Фадеевич. — Ему было 55–60 лет. Где-то так.

— А меня Марк.

— Из далека идёте?

— Из далека. — Сказал откуда. Он покачал головой.

— Да, далековато забрались. Лет 10 назад, бывал у вас там. А куда идёте, если не секрет?

— На юг. К морю. Туда, где нет зимы и где проще выжить.

— Тоже верно.

— Почему Вы всё-таки вот так стоите?

Он улыбнулся.

— Давно здесь поезда не ходили. Месяц назад проходил один состав. Небольшой. Тепловоз, несколько вагонов и платформа. На платформе зенитка стояла, спаренная. Из крупнокалиберных пулемётов. ЗПУ-2. Я когда срочную служил, у нас такие были.

— Пётр Фадеевич, извини за вопрос, а ты один здесь живёшь?

— Нет. Полина со мной живёт. Она схоронила своих то, как и я. Вот мы и сошлись. Ещё с нами дед Михаил живёт. Совсем старый, 90 лет. Все умерли, а он живёт, вот такие дела.

— Если вас трое, так может с нами пойдёте?

— Нет, Марк. Мы здесь останемся. Всю жизнь здесь прожили. Здесь и умрём. От вируса не умерли, от старости умрём.

— Может вам помочь чем? Продукты какие? Или лекарства?

— Нет. Спасибо, Марк. Еда у нас есть. Огород большой с Полиной посадили по весне. Урожай хороший собрали. Две коровы есть, бычок. Две свинки и хряк. Вот в ноябре колоть будем свинку одну. Пасека есть, а значит мёд. Даже мерин есть. Я на нём землю весной пахал в огороде. И сено косил для коров то. Благо конную косилку нашёл, сломанную правда, но починил.

— Может лекарства какие нужны?

— Тоже нет. Какие лекарства, Марк? От простуды медом лечимся, да чаем с малиной.

— А чай то есть у вас? — Я улыбнулся.

— А как же. Летом то его много растёт. Иван-чай. На Руси то его пили, пока англичане индийский не навязали. Так что лекарств не надо. От старости лекарств ещё не придумали. А с остальным справимся. А не справимся, так значит срок пришёл.

— А из оружия у вас что есть? Может подкинуть?

— Из оружия, карабин у меня есть. Ещё охотничье, горизонталка тульская, 60-х годов ещё выпуска. Хорошая. Полина у меня может и из карабина стрелять и из туляка. Деду оружие уже не нужно. Он всё равно плохо видит. Нам хватает оружия. Зачем нам ещё?

— Логично. Тогда может патронов подкинуть?

— Почему ты мне предлагаешь это, Марк?

— Не знаю. Странно как-то это всё. Вас увидел, вот так стоящего и дежавю появилось, словно не было ни какого кошмара и мегапандемии.

— Патронов то? К тульской не надо. У меня гильзы есть, капсюлей хватает, пыжи и пороха достаточно. Так что к гладкостволу не надо. Сам снаряжу. А вот к карабину если есть, можно было бы. Сотню?

— Хорошо. Я Вам цинк дам к карабину.

— Цинк? А не жаль?

— Мы от него не обеднеем. А Вы, я вижу человек хороший. Почему не помочь?

— Добро. Я тогда вам мёда принесу.

— А вот за мёд спасибо.

— Тогда жди здесь. Я скоро.

— Пешком что ли?

— Почему пешком? Там за вокзалом, УАЗ стоит. На нём приехал.

— Ладно, ждём.

Я вернулся назад. На меня смотрели вопросительно.

— Местный житель. Живёт с женой и старым дедом, которому 90 лет. Больше никого. Я ему предложил патронов к СКС. А он мне в ответ мёда сказал принесёт. Вась, пусть твой человек дрон запустит. На всякий пожарный.

Дрон только поднялся в воздух, как сразу засёк движущуюся в наше направление машину, УАЗ «Буханка». Как у меня, только без наворотов. Я успел принести из арсенала один цинк с патрона к СКС.

— Марк, из машины вышли двое, мужчина и женщина. У него карабин и у неё двустволка. Тащат ящик. По моему с банками. — Сказал мне оператор дрона.

— Нормально. Стас, Оля пошлите со мной.

Из-за угла вокзала вышли двое. И правда тащили деревянный ящик. Мужчиной был Пётр Фадеевич и не знакомая женщина, лет 50. Судя по всему, это Полина, о которой говорил Пётр. Я поздоровался с женщиной. Она представилась Полиной. Я представил свою жену и Станислава. В ящике, который они притащили стояли трёх — и двухлитровые банки с мёдом. Кроме этого, были ещё банки с вареньем. И оказывается они ещё два таких же ящика привезли.

— Пётр Фадеевич, Полина Кузьминична, зачем так много? А вам самим.

Полина махнула рукой.

— Что ты, Марк. Петя то мёд накачал достаточно. Нам куда его столько? И варенье. В этом году и садовая ягода уродилась и лесная. Я уж по привычке то наделала, а нам куда столько? Не съедим. А у вас людей много и детки есть, наверное?

— Есть, Полина Кузьминична.

— Ну вот видите. Так что, берите.

— Спасибо, Полина Кузьминична, Пётр Фадеевич.

Ящики с банками забрали. Петру я отдал цинк с патронами.

— Полина Кузьминична, я вот спрашивал у Петра, может вам лекарств каких? Вы скажите, если у нас есть дадим вам немного?

— Не надо. Бинты у нас есть. Зелёнка есть, йод есть. Если только парацетамол если есть, дайте, а больше нам ничего не надо.

Парацетамол дали. Ольга сама сходила в медвагон и принесла. К нам прибежала Люся. Хоть с виду она всё ещё была в одной майке, до колен, но под майкой у неё были шорты. А на ногах лёгкие кеды на резинке. Она посмотрела на мужчину и женщину, посмотрела на банки. Потрогала стекло тары и посмотрела на меня вопросительно.

— Это очень вкусно, Люся. Я уверен, тебе понравится. — Усмехнулся ей. Она опять потрогала их и побежала к вокзалу. — Люся! — Крикнул ей вслед. — Мы скоро уходим, не убегай далеко. — Но девчонка уже исчезла из поля зрения.

И Пётр, и Полина с интересом смотрели вслед Люсе.

— Интересная девочка. — Сказала Полина.

— Да, Полина Кузьминична, очень интересная. Она не совсем такая, как мы. Мутация, которую вызвал вирус. Может двигаться очень быстро, даже стремительно. Убивает мгновенно. И не смотрите, что она невысокого роста и худощавая. Она очень сильная. Может взрослому человеку голову оторвать.

— Господи, спаси и помилуй. — Перекрестилась Полина.

— Скажите, Пётр Фадеевич, Полина Кузьминична, а разве вы не видели мутантов? Мы их дикими зовём.

— Не видели. А что таких, как ваша Люся много?

— Таких, как Люся нет. Она особенная. Но есть другие мутанты. Они как звери. Вроде человек, но лицо, да и тело подверглось сильно изменениям. У Люси гораздо меньше в этом плане. И если Люся наша человечиной не питается, то другие очень даже. Они так же двигаются очень быстро. И очень сильные. Они грязные в остатках одежды. Если таких увидите, постарайтесь сделать так, чтобы вас не заметили. С ними не пытайтесь даже говорить. Они не понимают уже человеческой речи. Против них хорошо работает гладкоствол. Дробь для них не страшна, а вот картечь для них убойная вещь. Что бы убить такого, надо либо в голову попасть, либо в сердце. Всё поняли?

— Поняли, Марк. — Ответил Пётр. — Спасибо, что предупредил. Но мы здесь таких не видели. Мёртвых много было. Все умерли. Кого мы хоронили, а кто так в домах и лежат. От собак еле отбились. Были у нас такие. Особенно по весне и летом совсем тяжко было. Чуть было не загрызли пару раз. А потом как-то их меньше стало. Сейчас вот уже неделю вообще собак не видно. Не знаю куда делись.

Мы со Стасом удивлённо посмотрели друг на друга.

— Куда они могли деться? Диких они чувствуют на расстоянии и сваливают. — Сказал я.

— Я бы так не сказал. Да они псы стараются с дикими не связываться, особенно если диких несколько. Но далеко они не сваливают, тем более если имеется кормовая база. — Возразил мне Стас. — Они, конечно, держаться от диких на расстоянии, но повторюсь, но далеко не уходят. А если дикий вообще один, а стая приличная, то и сами напасть могут. Какой бы дикий терминатор не был, но стаей они его разорвут. Дикий ведь тоже для них пища, как и они для диких.

— Пётр сказал, что их становилось меньше. — Я посмотрел на Петра. — Я правильно понял?

— да. Сначала их большая стая была. Потом меньше, примерно с августа, я заметил это. И вот за полтора месяца их сильно меньше стало. А сейчас вообще никого не вижу, уже неделю. И лая не слышно.

— Может естественный отбор включился? — Предположил я. — Ведь большинство крупных собак выведены искусственно. И срока жизни у них в основном сколько? Лет 10–12. И за ними постоянное наблюдение надо. Прививки там. Еда сбалансированная, ну не знаю я. Не собачник. А сейчас надзора человека нет. Бегают, где придётся, жрут что придётся. Вот и начали дохнуть.

— Не. Что-то слишком быстро естественный отбор заработал… Не, уверен. Для естественного отбора времени дольше надо. Тем более многие собачки антибиотиками напичканы так, что в ближайшее время им чумка или энтерит, или ещё какая зараза не страшны. Нет. Думаю, тут что-то другое. Может кормовая база оскудела, и они подались куда? Трупы все подъели. Людей не осталось. До Петра с Полиной и их скота добраться не сумели. Другой скот тоже уже съеден. Могли в лес убежать или подались в ближайший населённый пункт. Пётр, скажи, а дикие звери появились у вас?

— Есть такое. Козы дикие появились. Причём я часто их вижу. Правда прыткие они шибко, попасть в них трудно и очень чуткие. Учуять могут тебя на большом расстоянии. Если охотиться на них, то засаду надо делать. Пару раз волков видел. Хотя до этого, так на воле никогда здесь их не видел.

— Ну вот. Волки появляются. А они большая конкуренция псинам. И в плане выживания, более приспособлены к дикой природе. — Пояснил я, слова Петра. — Пётр, Полина, вы точно не хотите уехать отсюда?

Они переглянулись между собой. Потом посмотрели на меня и покачали отрицательно головами.

— Нет, Марк. Мы никуда не поедем. Мы здесь прожили почти всю жизнь. Здесь наши родные похоронены. Родители моего мужа, муж, дочь с мужем. Сын то у нас не здесь живёт. В Новосибирске. А что там, я даже не знаю. Вдруг он жив и сюда приедет? Мало ли. Надежда ведь умирает последней. А я до самого конца буду надеяться и ждать его. Да и дед старый у нас тут. Разве бросишь его. И здесь у нас всё устроено. Зиму переживём, мы хорошо подготовились. А там весна, опять посевная будет. Жизнь будет продолжаться, Марк.

— Ну что же, воля ваша, Полина Кузьминична, Пётр Фадеевич. Дай бог вам ещё долгих лет жизни… Вот что я хочу сказать, Пётр Фадеевич. Пожалуйста, не нужно вот так выходить и встречать всех, кто приедет по железке. И даже тех, кто едет на автотранспорте. Поверьте, вероятность нарваться на очень нехороших людей очень велика. Уже началась торговля людьми. Вас убить могу даже за ваш карабин. Оружие сейчас в большой цене. Обещайте мне это. Ладно мы адекватные. Но скорее всего в следующий раз придут не такие мирные.

— Хорошо, Марк. Я понял.

Мы попрощались и пошли к вагонам. Я оглянулся на здание вокзала.

— Люся! — Закричал во всю глотку. — Люся! Мы уезжаем! Возвращайся!

Банки с мёдом и вареньем загрузили в вагон-ресторан. Загрузились в вагон. Я стоял в тамбуре с открытой дверью. Связался с локомотивом.

— Георгич, дай гудок. Люсю позови. Убежала, девчонка вредная.

— Понял. — Раздался пронзительный гудок тепловоза. Увидел маленькую фигурку. Откуда она вынырнула так и не понял. Люся неслась к эшелону чуть ли не скачками. Быстро добежала и с ходу заскочила в тамбур. Майка была опять грязная. Я её поднял, проверить. Шорты были на месте. Кеды, кстати, тоже. Она удивлённо на меня посмотрела.

— Ты где шаришься? Опять майку вымазала. Иди. Горе ты наше луковое. — Сказал ей. Ольга, глядя на Люсю, усмехнулась. Люся продолжая смотреть на меня, погладила свою драгоценность, украшение, Монету на шнурке. — Лёль, слушай, Люсе надо серёжки вставить в уши. Небольшие. Можно что-то типа гвоздиков с камешками. Вообще удивлён, что у неё серёжек не было изначально. Всё таки, она девочка. Неужели родители ей ещё в маленьком возрасте не вставили?

— Не знаю. Я была знакома с одной девчонкой, так ей впервые разрешили надеть серёжки, прокололи уши, только в 16. Представляешь?

— Не, не представляю.

— Марк, а давай тебе ухо проколем? Я тебе красивую серьгу подберу.

— Тебе, дорогая, делать нечего? Уши она мне прокалывать собралась. Может ещё нос проколоть и кольцо туда вставить? Не, ну а что? Буду, как тот бычара.

— Марк, в этом нет ничего плохого…

— Достаточно, Лёля. Пошли в купе. Насчёт серьги, лучше вон, о Люсе позаботься. Она дама, ей надо. Мало ли, вдруг жениха ей встретим. Поэтому она должна быть во всеоружии женского обаяния и красоты.

Дошли до Новокузнецка быстро. Колея по всему следовании пути была свободная. На подходе к узловой станции увидели клубы дыма. Впереди, на станции что-то сильно горело. Эшелон остановился. Я с Ольгой, Артёмом и Николаем пробежались до передовой платформы. Залезли на неё. Вглядывались в даль. Но что происходит на станции было непонятно. Услышали, как что-то грохнуло впереди. Артём посмотрел на меня.

— Марк, это явно взрыв. И ещё, я слышал вроде выстрелы. Так на грани слуха. Вроде, как пулемёт долбил.

— Это что, мать их, там война идёт? Твою дивизию, вот так встряли.

К нам на платформу залезли Василий и Стас.

— Что там происходит? — Спросил Василий. В этот момент донеслось эхо ещё одного взрыва.

— Там, похоже, война идёт. Артём говорит, что слышал звуки выстрелов. Я, правда, ничего такого не слышал. Только взрывы. Далеко. Вася, давай дрон.

Вскоре к станции отправился квадрокоптер. Видео с камеры дрона передавалось на планшетник оператора. Станция была больше похоже на сортировочную, чем на пассажирскую. На путях стояли товарные составы. Тут были с лесом, с углём, ещё с каким-то грузами. Были и составы из цистерн. Горело два последних крытых вагона одного из составов. Он как раз стоял толи на пятом, толи на шестом пути. В какой-то момент один из вагонов взорвался.

Ничего себе. Звук взрыва мы услышали. Но это ладно. Так тут на станции шла интенсивная стрельба. Увидели горевший по одну сторону от этого состава джип, Гелендваген. Метрах в двадцати от него горела БМП-1. С другой стороны товарняка, так же горел бортовой Камаз. Стоял прострелянный Урал, тоже, как и Камаз, бортовой. Увидели людей. Что по одну сторону, что по другу. От состава.

— Короче, две группы схватились по серьёзному. — проговорил Стас, глядя на экран. Долбят друг друга. И, у меня смутные подозрения, что схватились они из-за этого состава, который горит. У них автоматы и пулемёты.

— И РПГ. БМП тоже горит. Они что, из автомата её грохнули? — Сказал Василий.

— Нет. Я не исключаю, что из РПГ. Но вон смотри, пикап с крупняком… Так, увеличь картинку… — Стас всматривался. Потом выдохнул. — ДШК.

— Вон, смотрите! — Воскликнул оператор. — К тем вагонам, которые ещё не горят люди ломанулись. Во, вскрывают вагон. — Мы смотрели, как к вагону, по свободному пути, подогнали ещё один бортовой Урал. Стали перегружать в него ящики. И ящики довольно знакомые.

— Так вот из-за чего сыр бор идёт! — Сказал Стас. — Это военный состав. Боеприпасы перевозил. Смотри, они ящики с патронами грузят.

— Последние вагоны деревянные, они горят, правда самый последний уже взорвался. Сейчас и этот рванёт. — Предположил Василий. И действительно взорвался предпоследний вагон. Но, хотя следующий вагон и был цельнометаллическим, часть его, примыкающую к взорвавшемуся, разнесло. В вагоне тоже были деревянные ящики. Часть из них загорелась.

— Блин, сейчас и этот взлетит на воздух. Вот кретины, что, нормально договорится не могли? Целый состав. Им что, мало было? Идиоты. Сейчас как цепная реакция пойдёт. В итоге, весь состав на воздух взлетит. — Проговорил Артём.

— Человеческая жадность. Либо неприятие обеих группировок друг друга. Смотри, вторая группа тоже вскрыла один вагонов. Шестьдесят шестой подгоняют… Даже стрелять друг в друга перестали. Видать дошло до уродов, что амбец может скоро настать… А у них другие ящики. Похоже, этим оружие досталось. В темпе работают ребятишки. — Усмехнулся Стас. К нам ещё пошёл народ из эшелона. Начали задавать вопросы.

— Марк, что происходит? — Задала мне вопрос мама.

— На станции военный эшелон стоит с оружием и боеприпасами. Из-за этого эшелона сцепились две группы людей. По пятнадцать-двадцать человек в группе, точно сказать трудно. Начали войнушку. Попали в два последних вагона. Они загорелись, уже взорвались, сейчас занялся третий вагон. Борцуны прекратили воевать и в темпе, кто сколько успеет, тащат оттуда всё, что под руку попадает.

— Они нам могут помешать?

— Теоретически да. У них БМП-1 была, правда она сейчас горит, сожгли её в ходе боя. Другой брони не вижу, но вполне может быть ещё. И ещё есть крупнокалиберные пулемёты. А это проблема уже. Нельзя исключать, что и РПГ есть. А мы из пушек работать не можем, составы мешают. Но проблема ещё в том, что через путь, на следующем, от горящего состава электричка стоит. А за ней сразу, впритирку, состав с цистернами. Что там, чёрт его знает. Может бензин, соляра быть или нефть. Если они загорятся, то станция может превратиться в один сплошной костёр. Там ещё стоят вагоны с углём, с лесом. От взорвавшихся вагонов горящие части разлетелись в разные стороны.

— Марк, один вагон электрички, который напротив предпоследнего взорвавшегося вагона вояк, задымился. — Сообщил Артём.

— Ну вот и начинается.

— Марк, что делать? А обойти нельзя? — Тут же спросила мама.

— Можно. Но тогда нам назад надо возвращаться, по сути, пятиться назад до Хакасии. Там дойти до узловой станции, где соскочить на северную ветку, которая идёт на Кемерово. А это большой крюк придётся делать. Так что, это самый крайний вариант.

К нам подошёл Георгич. Смотрел на экран.

— Марк, какие действия? Скоро вся станция может заполыхать.

— Смотри, с правой стороны воинского эшелона есть два свободных пути. Но там горящий Гелик, он ерунда, более серьёзная, это БМП. Плюс мародёры ещё вон два борта подгоняют. Пути займут однозначно. С левой стороны эшелона, один путь свободен. Туда тоже грузовики подгоняют, хабар грузят. За ним, на следующим пути стоит электричка. Один вагон уже дымит, сейчас пламя покажется. А за ней сразу состав с цистернами. А вот соседний с этим наливным составом путь свободный. Всё, все остальные пути заняты. Я думаю, лучше пойти вот по этому пути. Цистерны ещё не горят. Так что время у нас есть, проскочить. Заодно от мародёров прикрыты будем. Главное, чтобы они из РПГ не долбанули нас. А то ума хватит, особенно по нашей цистерне с солярой.

— Тогда что стоим? Грузимся и вперёд, пока и правда состав с цистернами не загорелся. Надо только посмотреть, стрелка на какой путь выводит. — Сказала Георгич.

— Георгич, давай, подходим ближе, к самой стрелке. Скрывать, что мы здесь, смысла нет. Пока ещё можно пройти, надо проскочить. Все в броневагоны. Всем приготовится. При малейшей угрозе, открывать огонь на поражение. Мы тут миндальничать не собираемся. Кто эти обе группировки, нам дела нет. Но они вооружены и очень воинственно настроены. Оля, ты возвращаешься в броневагон. Со мной на платформе остаются Артём, Николай, Павел, Илья и ещё Юрий. Маскировочную сетку с орудия убираем и заряжаем. Всё, начали.

Народ побежал по вагонам. Ольга так же ушла, без каких-либо возражений. Сняли масксеть с ЗиС-3. Зарядили орудие. Вскоре Эшелон тронулся. Подходили к развилке. Сейчас стрелка была настроена на вывод эшелона на путь, который был занят составом с углём. Перевели вручную, используя ломики стрелку на свободный путь, рядом с составом из железнодорожных цистерн. Переведённую стрелку зафиксировали деревянными клиньями, чтобы переведённые остряки не отошли от рамных рельс. Ведь электротяги автоматических стрелок не работали, так какэлектричества не было. А упоров, такие, какие есть на ручных стрелках отсутствовали. Всё это было у нас уже хорошо отработано, с помощью Георгича, так что много времени перевод не занимал. Эшелон стал переходить на этот путь. Николай и Артём, переводившие стрелку, на ходу заскочили на платформу. Благо мы двигались медленно. Стали втягиваться на станцию. Третий от конца состава уже горел. Стрельбы слышно не было. Прошли под виадуком. Но на нём, кроме одного убитого, никого не было. Поравнялись с наливным составом. Шли прикрытые от мародёров им и электричкой. Один из вагонов электрички тоже уже загорелся. Показалось пламя из разбитых окон. Что делают мародёры мы не видели из-за двух составов, разделяющих нас. Когда прошли середину станции, Георгич дал длинный губок. Показалось какое-то административное здание. Что это было я не понял. Но со второго этажа по нам неожиданно ударил пулемёт.

— Ложись. — Крикнул я. Парни рухнули за мешки с песком. В этот момент на здание навелось башенное орудие броневагона. Грохнул выстрел. И тут же на втором этаже здания раздался взрыв. Пулемёт заткнулся. Георгич опять дал продолжительный гудок. Клубы дыма над стоявшими составами усилились. Пожар на электричке разгорался. В этот момент прогремел очень мощный взрыв. Я понял, что взорвался третий вагон воинского эшелона. Причём взрыв был намного больше, чем предыдущие. По ушам очень даже неплохо ударило звуковой волной. В разные стороны полетели куски железа и ещё чего-то, что очень сильно горело. Артём, сидя на корточках, грязно выругался.

— Интересно, что там в вагоне было? — Крикнул он.

— Не знаю. — Ответил ему. — Да это уже и не важно.

Столб дыма от горящей электрички усилился, стал больше и в его клубах появилось пламя. Слава богу, но последний вагон нашего эшелона уже миновал это место. Нам нужно было покинуть эту станцию, как можно быстрее. Пришлось два раза делать остановку. Перескакивать с пути на путь, переводя стрелки. Наконец, вышли на крайний правый путь основной магистрали. Накинули маскировочную сеть на пушку и пересели в вагоны.

Народ расслабился. Я пробежал до платформы и залез на башню танка ПТ-76М. Смотрел назад. Пожар там разгорался, услышал грохот ещё одного взрыва. Всё, балбесы, песец подкрался. Вот говорили же древние — жадность фраеров губит. Ну разве не могли нормально договорится с самого начала? Ещё неизвестно, сами то хоть успели слинять оттуда и хоть что-то вывезти? Или ничего? Если ничего, тогда людей зря только потеряли. Идиоты, мать вашу. Да ещё нам чуть дорогу не перекрыли. Ко мне на башню залезла Люся. Смотрела на удаляющуюся станцию. Посмотрела на меня тревожно. Почему тревожно? Так зрачки у неё приобрели форму ромба.

— Всё хорошо, Люся. Мы проскочили, а дальше не наша проблема. Пусть сами расхлёбывают то, что заварили. Вот, дорогая моя, не надо быть предельно жадным. Надо быть конструктивно бережливым и всегда знать, что лучше меньше, чем вообще ничего. Понимаешь меня, чудо в перьях?

Люся смотрела мне в глаза. Потом прижалась ко мне. Я её погладил по голове. Она продолжала смотреть на удаляющуюся станцию.

Мы продолжали двигаться со средней скоростью на юго-запад. Скорость увеличивали на магистрали между станциями. При подъезде к станциям, скорость сбрасывали. Часто останавливались, если нужно было переводить стрелки. Меня такая скорость продвижения не устраивала. Я в своё время планировал, что мы гораздо быстрее будем двигаться. Но как говорят, человек предполагает, а господь располагает. Или — хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Но сделать я ничего не мог. По ночам уже были минусовые температуры, пусть, пока и не так сильно термометр опускался ниже ноля, но всё же. Поэтому, сидя в своём купе, каждый раз просматривал карты железных дорог. По какому пути идти? Постепенно вырисовывался наиболее приемлемый вариант. Заход на территорию Казахстана и пройти по его южной ветке. Так мы поймаем уходящее тепло.

Перед Барнаулом, на одной из станций мы сделали остановку. Вернее, остановку сделали, пройдя саму станцию и остановились в поле.

— Марк, нам надо утеплять вагоны с животными и с овощами. — Сказал Стас, зайдя вместе с Василием ко мне в купе. — Давай сделаем это перед Барнаулом? Погода хорошая стоит сейчас. А то не дай бог дожди зарядят.

— Хорошо. Сейчас остановились. Будем стоять до завтра. Так что начинай.

— Марк, тут такое дело. — Это уже Василий. — На станции товарняк стоит. Когда проходили мимо, то видели там металлопрокат.

— И что?

— Надо бы обшить стальными листами пассажирские вагоны. Заблиндировать их тоже.

— Вась, но это утяжелит вагоны и весь эшелон в целом.

— Ну и что?

— А вдруг мосты не выдержат, где-нибудь?

— Марк, все мосты на территории бывшего Союза, делались с запасом. Выдержат, не беспокойся. Тем более, вагонов то не так много.

Я посидел, подумал. Да ладно, пусть хоть так повысится защищённость людей.

— Хорошо. Как металлопрокат, листы металлические, как я понимаю?

— Да. Там есть.

— Как их сюда притащите? От станции отошли не далеко. Но всё же?

— Кран-борт снимем. С помощью него и будем грузить листы.

— Хорошо. Давайте сделаем длительную остановку. Заодно скот выгоним походить по земле.

Стас со своими людьми начал утеплять вагоны со скотом. Василий уехал с кран-боротом на станцию. Выгнали крупный и мелкий скот, за исключением свиней. Заодно мыли скотовозы. Я с Ольгой и Кирой пошли пострелять. Взял крупнокалиберную АСВ «Корд». Заодно захватили самопальные мишени. Девчонки стреляли по мишеням с четырехсот метров. Изорвали их пулями в лохмотья. А потом стреляли из ковровской крупнокалиберной. Примерно в километре от нас, может чуть ближе, росла одинокая сосна.

— Кира, Ольга сосну видите? — Указал им на дерево. — Сейчас будете стрелять по ней. Вернее, постарайтесь сбить нижнюю ветку. — Дал девчонкам посмотреть в бинокль. — Кира, начинай. Ты первая.

Девушка снарядила магазин. Вставила его. Легла на землю. Винтовка стояла на сошках. Кира прицелилась. Подрегулировала оптический прицел.

— Кира, не забывай, приклад тесно к плечу, иначе синяк будет здоровенный.

— Я поняла, Марк.

Через некоторое время грохнул выстрел. Я смотрел в бинокль. Мимо. Кира приложилась к оптическому прицелу. Недовольно засопела. Передёрнула затвор. Вылетела пустая гильза, новый патрон вошёл в патронник. Опять целилась. Выстрел. Я смотрю. Ветка даже не шелохнулась. Кира вновь передёрнула затвор. Рядом со мной стояла Ольга, тоже смотрела в бинокль.

— Марк, но это же нереально попасть почти с километра в эту ветку! — Сказала супруга.

— А что тебя смущает? Ветка толстая, на ней взрослый человек сможет встать и она его выдержит.

— Всё равно. Если в человека стрелять, то он, как мишень больше.

Вновь грохнул выстрел. Опять мимо. Кира, в конце концов отстреляла весь магазин. Пять выстрелов и все мимо.

— Ольга, теперь твоя очередь. — Усмехнулся я, протягивая ей снаряжённый магазин.

— Марк, ну если Кира не попала, я тем более, не попаду.

— Ну и что, что не попадёшь. Мы же там, дома стреляли. Вот и продолжим. Давай. Кира уступила место Ольге. Та отстрелялась. Ожидаемо в ветку не попала. Постепенно девчонки вошли во вкус. Палили из крупнокалиберной. Отстреляли по четыре магазина каждая. Я смотрел в бинокль.

— М-да, девочки. Шмаляли в белый свет, как в копеечку.

— А ты сам-то, Марк, попадёшь? — Задала мне вопрос Кира.

— Причём здесь я? Я хочу, чтобы вы попадали. Не надо на меня стрелки переводить. Кто из нас снайпера? Я или вы? Вот то-то.

В этот момент заметил далеко, на грани видимости какое-то движение. Посмотрел в бинокль. В нашу сторону двигалась машина.

— Так, девочки, к нам едут гости. — Продолжал смотреть в бинокль. Машину уже можно было опознать. УАЗ-469, тентованный. Военный. Но также я видел, что машину преследовали. Трое. Я выругался.

— Марк, там эти, дикие что ли? — Спросила Ольга, вглядываясь в оптику на своей СВТ.

— Они. А мы прилично отошли от эшелона.

Машина и преследователи приблизились. Один из диких сумел зацепится и запрыгнуть на крышу. Стал рвать тент. УАЗ не мог разогнаться сильно. Они неслись по полю. Машина то и дело подпрыгивала на неровностях. Услышали автоматную очередь. Дикий сиганул с крыши, но тут же совершил новый скачок и рванул тент с левого бока. Зато на крышу заскочил ещё один. Тоже стал рвать тент.

— Внимание, Стас. — Связался я с эшелоном. — У нас гости. УАЗ-469, военный пытается уйти от трёх диких. А у нас патроны почти все расстреляны. И карабины мы не захватили.

— Твою душу, Марк, бегите к эшелону. Мы выезжаем к вам.

— Василия предупреди.

— А он подъезжает уже.

— Девушки, хватаем стволы и ноги в руки. — Быстро сказал нашим снайперам.

Я схватил ковровскую винтовку, и мы рванули к железке. УАЗ продолжал двигаться в нашу сторону. Слышались звуки стрельбы. Как автоматической, так и одиночными. Похоже, стреляли из пистолетов.

— Марк, — на ходу крикнула мне Кира, — мутантов четверо, а не трое.

— Мать его! Быстрее, девочки.

Мы улепётывали так, что пыль столбом стояла. Это я так иносказательно, но неслись все трое, как сайгаки. Постреляли называется, твою дивизию! Услышали впереди звук мотора. На нас выскочил «Тигр». Открыв люк, за пулемётом стоял Павел. Броневик тормознул возле нас. Мы заскочили в десантное отделение. За рулём сидел Стас. В десантном отсеке находился ещё и Илья. Он передал мне мой карабин и автомат, АК-15, калибра 7,62. Стас уже увидел машину беглецов и рванул к ним. И тут мы увидели, как УАЗ Подпрыгнув на очередной кочке, встал на два правых колеса и лёг на бок. Дикие кинулись на машину. Тент разорвали окончательно очень быстро. Павел дал очередь. Одного дикого скосил. Наверное, попал в голову или в сердце. Иначе их так быстро не завалишь. И тут опять нежданчик. Наш «Тигр» обогнала Люся. Бежала стремительно.

— Люся! — Вырвалось у меня. Но девчонка явно не слышала. Двое диких отскочили от лежавшего на боку УАЗа и кинулись на девчонку. В последний момент заметил, что в её руке оказался нож. — Павел, не стрелять! — Рявкнул я. — В машину и люк закрой.

Схватка произошла так же стремительно, как и бег Люси. Никто из нас не понял, что движения девчонки были смазанные. Увидели только как в стороны полетели кровавые брызги. Дикий, прыгнувший с разбега на Люсю, пролетел дальше и упал. Его передние и нижние конечности продолжали молотить воздух и дёргаться. Вот только голова его откатилась дальше туловища.

— Ни хрена себе! — Выдохнул Стас. Он резко затормозил. Второму Люся распорола живот от груди и до паха. Все внутренности у него вывалились сразу же. Хотя он продолжал двигаться, но движения его замедлились. Мы смотрели за этим смертельным танцем заворожённо. Люся играючи отскочила от него, потом опять смазанное движение и она запрыгнула дикому на спину, всадив нож в голову сверху, по самую рукоятку. Он дёрнулся и завалился. Люся соскочила с него. Из салона УАЗа, на левую сторону машины, выскочил последний из диких. Замер на мгновение, Люся тут же прыгнула к нему, на машину. И… Дикий отскочил назад и кинулся резко наутёк.

Какое-то время, мы сидели в машине и просто пялились на всю кровавую картинку, которую видели через лобовые бронированные стёкла «Тигра».

— Матерь божья. — Опять произнёс Стас и перекрестился. Посмотрел на меня. — Знаешь. Марк, когда ты рассказал, как Люся разделалась с двумя дикими на крыше вагона, я если честно, не совсем поверил. Подумал, что ты так, приукрасил немного.

— Ничего себе, приукрасил! — Илья смотрел шокированными глазами на Стаса. — Да он, наоборот, приуменьшил ещё. Ну Люся! Жесть!

А девчонка, тем временем, рванула за убежавшим. Мы покинули десантный отсек броневика. Я подошёл и потрогал ногой труп дикого, с распоротым брюхом и пробитой головой. Морды, что у одного, что у другого сильно деформировались. Настоящие монстры. Круче, чем в фильмах ужасов.

— Боже мой, какая мерзость. — Лицо Киры перекосила гримаса отвращения. Услышали стон из УАЗа. Подскочили к нему. В машине было трое. Двое мужчин и одна женщина. Все одеты в военную форму. Мужчины были мертвы. А как иначе, у одного разорвано горло, у второго свернута шея. Женщина была ещё жива, хотя её лицо и грудь были в крови. Мы её аккуратно вытащили.

— Потерпите, мы Вам сейчас поможем. — Говорила Ольга, пытаясь снять с женщины куртку. Куртка на груди была в лохмотьях. Шло сильное кровотечение.

— Бункер. — прохрипела женщина, глядя на нас. Схватила Ольгу за руку. — Бункер, там. Помогите… — Она замолкла. Оля смотрела на неё, потом пощупала пульс и закрыла ей глаза.

— Она умерла. — Оля обернулась и беспомощно взглянула на меня. Услышали шум мотора. К нам подъехал второй «Тигр». В нём был Василий его люди и Артём с Николаем. Подошли к нам.

— Вот ничего себе. — Проговорил Василий, разглядывая трупы диких. — Марк, эти вообще мутировали, охренеть как. А что с женщиной?

— Она умерла. — Ответила Кира. — Там в машине ещё двое. Мужчины. Всё мертвы. Они убили их за какие то секунды. Павел вытащил из УАЗа три автомата. Один АК-74М и два укорота — АКС-74У, в простонародье «ксюхи». Так же два ПМ и один ПММ.

— Оружие их. У них в разгрузках ещё по три рожка и по две запасных обоймы к пистолетам. Есть пара Ф-1. — Всё положил на землю. Потом опять полез в УАЗ, достал снаряжённые магазины и две гранаты. Я залез на первый «Тигр», стал смотреть в бинокль. Увидел Люсю, она возвращалась. Бежала к нам. Слава богу. Похоже, и того грохнула.

— Похоронить бы их нужно. — Сказал Василий. — А то оставлять так, не по-человечески как-то.

— Похороним. — Ответил я, спрыгнув с броневика. — Женщина сказал что-то про бункер.

— Что за бункер? — тут же спросил Василий.

— Не знаю. Тут селений то нет. Станция, которую мы прошли и та маленькая. Сколько там домов? — Посмотрел на Васю. Тот пожал плечами.

— Несколько десятков. Ничего интересного, кроме заготовок. Да мы сильно то и не смотрели.

— Металл привезли?

— Привезли. Но надо ещё ехать. Этого мало будет. Плиты, толщина 20 мм. Полтора метра на два с половиной.

— Это насколько вагоны тяжелее будут?

— Да я не думаю, что критично. — Пожал плечами Василий. — Зато двадцать миллиметров стали. Это что-то.

— Ладно. Что будем делать с их информацией? — Я кивнул на мёртвую женщину.

— Вопрос, а нам это надо? — Тут же произнёс Стас. — Что за бункер и где он, хрен знает. Там, похоже, заварушка какая-то произошла. Или не поделили чего или того хуже, дикие к ним попали.

— Она попросила помощи. — Сказала Кира, глядя на Стаса.

— Кира, мы не можем всем помогать. А там неизвестно что. А если сунемся туда и людей потеряем? Что тогда? Я, лично, не хочу ни одного из нас потерять. Нам идти ещё долго. И что впереди, никто не знает.

— А если там людям нужна помощь? Станислав, вы же мне помогли.

— Кира. Нас не так много, чтобы терять людей. Марк, я против, чтобы идти и искать какой-то там бункер, который непонятно где.

— Возвращаемся к эшелону. Людей заберём. Похороним. — Поставил я точку в прениях. — Как раз появилась Люся. Вся майка в крови. В руках продолжала держать нож. Её зрачки постоянно меняли форму, это говорило о крайней степени возбуждения.

— Люся? Успокоилась? — Сказал, подойдя к ней. Она хотела засунуть нож в ножны, но я остановил её. — Люся, сколько раз говорить, клинок нужно вытереть. — забрал у неё нож, вытер окровавленное лезвие о тряпку, которую взял в УАЗе. Подошёл и отдал ей в руки. — Вот теперь вставь в ножны. — Проследил, чтобы всё сделала правильно. — Молодец. А теперь назад, к эшелону. В машину залезай. — Послушалась. Что самое удивительно, но кеды она не сняла, так в них и бегала. И шорты были на ней.

Троих погибших загрузили в «Тигра», вернулись назад к составу. На вопросы ответили прямо, что нарвались на диких. Одного положил из пулемёта Павел. Он ему действительно попал в голову. А остальных троих убила Люся. Парни рассказывали остальным о жутком побоище, описывая всё в ярких красках, причём сгущая их. Люсю сразу увела переодеваться и мыться Софья.

Стас продолжил утеплять вагоны со скотом и овощами. Василий, выгрузив с кран-борта металлические листы, уехал опять на станцию. Ко мне подошла Кира.

— Марк, я всё понимаю. Но вдруг там дети?

— Кира, а ты знаешь, где этот бункер?

— Мы можем проехать по следам. Тем более, мы знаем в каком направлении двигаться. Вернее, откуда пришла та машина.

— По следам? Что-то я сомневаюсь, что по следам мы можем куда-нибудь приехать.

— А дрон если запустить?

— Дрон можно запустить, но он тоже ограничен по дальности его использования.

— Но мы хотя бы попробуем. Пожалуйста.

— Ладно. Один дрон работает на станции. Отслеживает обстановку с верху. Есть второй дрон. — Подозвал к себе Николая. — Коля, ты сможешь управлять дроном?

— Могу. Там ничего сложного.

Прошёл в радиоузел к Анне.

— Анна сделай мне связь с Василием… Василий, как слышишь?

— Нормально слышу, а что?

— Я хочу второй дрон взять. Не против?

— Всё-таки бункер?

— Хочу проверить, как далеко он находится. Сумеет ли дрон найти, что-то похожее на бункер?

— Понятно. Возьми. Оператор есть у тебя?

— Есть.

Вскоре дрон поднялся в воздух.

— Марк, сколько дрон может быть в полёте? — Спросила Кира.

— Минут 40. На столько у него рассчитан аккумулятор.

Дрон летел в том направлении, откуда появился УАЗ. Впереди были высокие холмы, частично поросшие лесом. Дрон снизился.

— Кира, ты следы видишь?

— Нет. Но это ничего не значит. Одно дело с дрона смотреть, другое дело идти по земле. — Не сдавалась она.

— Ладно. Коля, двигаемся дальше. Следи за зарядкой.

Дрон стал подниматься выше. Поднялся над очередным холмом. Зарядка показывала, что скоро пора возвращаться.

— Смотрите, вон там! — Воскликнула Кира, всматриваясь в экран планшетника, куда шла трансляция съемки с дрона. — Вон на соседнем холме, на склоне, в самом низу. Николай подведи дрон ближе. — Дрон подошёл к строению. Чуть снизился, увеличил картинку. У самого основания холма, находилось цилиндрической формы здание. Высотой примерно метров пять-шесть. В диаметре метров десять. Одной стороной, здание больше чем на половину было встроено в склон холма. В здание можно было попасть либо через небольшую дверь, она была закрыта, либо через ворота. А вот ворота были наполовину открыты. Но здесь была странность. К бункеру, если это и был бункер, о котором говорила женщина, не вело никаких дорог.

— Марк, Кира, всё, я возвращаю дрон. А то, за ним ехать придётся. — сказал Николай.

— Возвращай. Мы увидели всё, что хотели.

Кира смотрела на меня вопросительно.

— Кира, что ты так смотришь на меня? Время, почти вечер. Сейчас темнеть начнёт. Если туда и ехать, только завтра, утром. Сама подумай.

— А если…

— Никаких если. Мы там можем кого-то найти, а можем нет. Но вот риск нарваться и потерять бойцов фактически стопроцентный. Особенно если там стая диких. Конечно, Люся у нас крутой терминатор, но против стаи, даже она не попрёт. Я вообще, если мы пойдём туда, её брать не хочу. Всё, Кира. Разговор окончен. — Девушка повернулась и ушла.

К тому моменту, как окончательно стемнело, Стас сумел утеплить оба вагона со скотом. Василий сделал ещё одну ходку и утром наметил начать обшивать пассажирские вагоны стельными плитами. Когда я спросил, почему плиты, а не листы? Мне пояснили, что листами считаются те, которые толщиной до 12 миллиметров. То, что толще, те уже считаются не листами, а плитами. Ну и бог с ним. Плиты, так плиты. Главное, чтобы помогло. Вечером, после ужина, собрал у себя в купе старших. Стас, Василий, моя мама, Георгич.

— Похоже, мы нашли бункер. — Сказал я собравшимся. — Теперь вопрос, поедем или нет?

— Марк, я уже высказал своё к этому отношение. — Ответил Стас. — Считаю, что завтра надо доделать всё то, что мы наметили. Я помогу Василию забронировать вагоны и надо отправляться. Впереди Барнаул. Крупный железнодорожный узел.

Я посмотрел на Василия. Тот пожал плечами.

— Я если честно, не знаю. Интересно, конечно, посмотреть, что за бункер. Но если риск нарваться велик, то может и не надо?

— Вероника Антоновна, а ты что скажешь? — Спросил у матери.

— Мне трудно сейчас сказать что-то однозначное. Если там кто-то есть и им нужна помощь, то мы их единственная надежда, даже пусть они об этом и не знают. Но с другой стороны, если там дикие и их много, то, возможно, там уже никого в живых нет. А сунувшись туда, мы можем напрасно потерять своих парней.

— Георгич?

— Марк, я ведь всё равно туда не пойду. А решать за других, нужно им идти или нет, это пусть они сами решают. И ты, как командир эшелона.

— Понятно.

— Ну и что решил, Марк? — Спросил Стас.

— Что решил? Сделаем так. Завтра утром я беру БТР и бардак. Со мной пойдут добровольцы. Вы, Стас и Василий, остаётесь. Доделывайте всё то, что наметили. За окрестностями постоянное наблюдение.

— Марк, ты уверен? — Задал опять вопрос Станислав.

— Не знаю, Стас. Но что-то свербит у меня. Скажу сразу. Если там реально очень опасно, то мы не полезем. Вернёмся назад. Но взглянуть на этот бункер стоит. Я почему-то в этом уверен. Меня вот только беспокоит, куда они ехали?

— Кто? — Непонимающе спросил Василий.

— Эти трое. На чью помощь рассчитывали? Или просто пытались спастись? Тогда зачем она сказала про бункер?

Ответа я не услышал. Да и чтобы мне могли сказать.

— Марк. — Ольга смотрела мне в глаза, когда легли спать. — Ты хорошо подумал?

— Надо туда сбегать, Оля. Что за бункер? Почему к нему не ведут дороги? Либо она есть, но ей не пользовались так давно, что она практически исчезла. И если не пользовались, тогда что там делали эти трое? Почему женщина сказала нам: «Бункер. Помогите».

— Марк. А может там такие секреты, которые лучше не знать?

— Секреты в бункере, который построен вдали от населённых пунктов? Возможно.

— Марк, знаешь, как-то, ещё до всего этого кошмара, я прочитала такую фразу, что некоторые двери лучше не открывать.

— Типа ящик Пандоры?

— Что-то в этом роде.

— Оля, если ящик Пандоры и был, то его уже открыли. А какие сейчас секреты нам могут повредить? Нам уже настолько навредили, что дальше некуда.

— Мне тревожно. Ты меня с собой не возьмёшь?

— Нет, Оль. Даже не проси. Там снайпер точно будет не нужен. Останешься здесь.

Она вздохнула и пристроилась на моей груди. Всё же спать вдвоём на одноместном лежаке купе не совсем комфортно, но мы с ней приспособились. Хотя часто спали и на разных постелях. Она на нижних с Анной, мы с Ильёй на верхних полках. О том, что я планирую идти в некий бункер, знали уже все. Утром, как только пошли с Ольгой, Анной и Ильёй завтракать в вагон-ресторан, к нам присоединилась Люся и Софья. Люся была в своих кедах, шортах и… Короткой майке, доходившей ей до низа живота. Майка была чёрного цвета с рисунком. Там был изображён остров в океане с пальмами. Волосы заплетены в две косички с разноцветными лентами. Обязательная портупея с ножом в чехле. С ним Люся не расставалась. Софья говорила, что даже спать ложилась с ним.

В вагоне уже был народ, но не много. Мы встали пораньше. Пока сидели завтракали, стал подтягиваться народ.

— Марк, когда выдвигаемся? — Задал вопрос Артём. Валентина, жена его только тяжко вздохнула. У неё уже был приличный живот.

— А ты решил идти? Я ещё не объявлял о выезде.

— Об этом весь эшелон уже знает. Ну я то, как в твоей команде, иду автоматом, так ведь?

— Хорошо. После завтрака будем выдвигаться.

Позавтракав, вернулись в купе.

Взял с собой АК-15, карабин, Глок-17. Надел свой бронежилет. Тоже самое сделал Илья.

— Ты идёшь? — Спросил его на всякий случай. Илья удивлённо на меня посмотрел.

— Мог бы и не спрашивать.

Возле вагона стояли Артём в полной экипировке и с оружием, Павел, Николай. Тут же был Юрий, один из бывших военных. Вали, ёщё парни. Тоже экипированные и со своим оружием. Было и несколько девушек. Среди них Кира.

— Девушки, вы не идёте. — Сразу сказал им. Они стали возмущаться, но в переделах допустимого. — Девушки, вы не идёте. Мне третий раз повторить приказ?

Ко мне шагнула Кира.

— Марк, я больше всех была за то, чтобы ехать. А ты меня не пускаешь.

— Кира, там снайперы будут не нужны. Со снайперской винтовкой много в закрытом и ограниченном пространстве не на воюешь.

— А я не собираюсь там использовать свою винтовку. Я укорот возьму. Но я хочу поехать.

— Почему?

— Не знаю, но хочу. А если там помощь нужна. Ты должен понять, Марк. Это своего рода моя отдача тому, что вы мне с сестрой помогли. Пожалуйста. — Смотрела мне умоляюще в глаза.

— Кир. Я Ольгу не взял.

— Я понимаю. Думаю, Оля на тебя за это не обидится. \

— Ладно, если ты так настроена. Но укорот брать не надо. Если там бетон, то в закрытом помещении и узких коридорах рикошет может пойти. Возьмёшь карабин и пистолет. Кстати, пистолет то я тебе не выдавал?

— Нет.

— Хорошо. Сходим сейчас в арсенал, там всё подберём. Мне ещё надо троих.

В добровольцах, как оказалось недостатка не было. Было даже больше, чем мне требовалось. Отобрал троих.

— Так парни, с собой в обязательном порядке все берут гладкоствол. Берём карабины. Сейчас скатываем БТР и «бардак». Всё начали. А я пока нашего нового бойца до конца вооружу.

Пока парни скатывали технику, сходил с Кирой в вагон-арсенал. Взял из ящика один из трёх оставшихся карабинов 18,5 КС-К. Пистолет Кира выбрала ПММ. Подобрал бронежилет, шлем, разгрузку. К карабину дал тактический фонарь.

— Кира, винтовку свою возьми тоже. Но оставишь её в БТРе.

— Хорошо.

Когда вернулись назад, ко мне вновь подошла Оля.

— Марк, возьми меня. Подожди. Я пойду не как боец, а как медик. Мало ли кому там понадобится срочная медицинская помощь? Подумай хорошо. Я с собой возьму медицинскую сумку со всем необходимым. Обещаю, из БТР или БРДМ выходить не буду, только если надо будет оказать мед помощь.

М-да. Как-то я об этом не подумал. А ведь она правильно говорит.

— Ладно. Тогда полная экипировка. С собой берёшь свою СВТ, карабин и пистолет. И самое главное медицинскую сумку. Сидишь под защитой брони, пока я тебя не позову. Поняла?

— Поняла. Спасибо, Марк. — Обняла и поцеловала. Стала быстро собираться. Потом убежала в медицинский вагон. Вернулась с медицинской сумкой в руках.

— Так, обе дамы в «бардак» загружаемся, одна в десантный отсек, вторая на сиденье рядом с водителем. Кира, ты вперёд садись. Оля, ты в десантный. Я за пулемётом. Вали, садись за руль.

Остальные размещались в БТР. Нас провожал почти весь эшелон. Пожелали вернуться всем назад. Наконец, тронулись.

— Кира, ты запомнила, как туда добраться? — Спросил её.

— Да. Я знаю направление.

— Тогда показывай Вали.

Мы пошли первыми. БТР за нами. До места добирались почти час. Всё верно, дрон летел напрямую, а нам пришлось лавировать, объезжать холмы, точнее почти сопки.

— Вон там. — Указывала вперёд Кира. И точно, показалось здание цилиндрической формы. Подъехали. Некоторое время сидели, наблюдали. Вокруг тишина. Ворота в бункер были открыты. Увидел следы машин. Причём, это были не только следы УАЗа. Понятно. Именно отсюда выскочили вояки на УАЗе. Решил выйти, чего сидеть то? Кира вылезла со мной. Ольге и Вали сказал, чтобы оставались в «бардаке». Из БТР так же вылезли все остальные.

— Внимание. Один остаётся в БТР. Садится за боевой модуль. Автоматы убрали за спину. Работать, если что, будем карабинами. Трое остаются у ворот. Остальные за мной.

Мой карабин в руках. Приклад упёрся в плечо. Шагнул первым. За мной идёт Артём. Остальные цепочкой за нами. В глубь большого холма уходил тоннель. Стал светить фонарём. Так, есть лампы. Но не горят. Бункер автономный, это к бабке не ходи. Либо горючее кончилось в дизель-генераторах, либо их отключили. Есть ещё вариант — они повреждены. Что в первом случае, что в последнем, всё одно — плохо. Ворота открывала и закрывала гидравлика, так как слишком толстые и тяжёлые, а для этого нужно электричество. При входе в тоннель увидели запёкшуюся кровь. Много, но тела не было. Понятно. Здесь точно дикие резвились. Хорошо Люсю оставили в эшелоне. А то сейчас точно бы рванула в темноту.

— Внимание всем, здесь дикие. Надо найти генераторную. Она должна быть.

Двигались по тоннелю. Никаких боковых дверей пока не наблюдали. Бетонный пол постепенно понижался. Ступал осторожно. Впереди тьму расцвечивали наши фонарики.

— Марк! — Услышал голос Анны в гарнитуре. — Ты меня слышишь, приём?

— Слышу. Ты чего кричишь в микрофон?

— Марк, Люся убежала.

— Как убежала? Куда?

— Не знаем. Вы как уехали, минут через десять-пятнадцать она выскочила из вагона и убежала туда, куда вы направились.

— Я понял тебя. — Постучал по гарнитуре. — Все слышали? — Спросил тихо в рацию.

— Слышали. — Ответил Николай. — Похоже, Люся к нам направилась. Не послушная девочка, Марк. Надо тебе её наказать. Ремня по попе дать.

— Как смешно. — Ответил ему. — Иди попробуй накажи. Ремнем по попе дай. Только смотри, как бы она тебе самому задницу не распорола на британский флаг.

Позади раздались смешки. Веселимся, бля. Тут все нервы на пределе. Я шёл светил фонарём вперёд, иногда освещал пол. Начиная от ворот, вглубь бункера тянулся кровавый след, словно кого-то тащили. Хотя, скорее всего и так тащили. Стояла тишина. Только наши еле слышимые шаги. Всё же старались идти максимально бесшумно. Прошли метров 100. Впереди оказались ещё ворота, полностью открытые. Вошли в большое помещение. Что-то типа ангара для техники. А вот и техника. Пара УАЗов-«буханок» стоит. Урал с тентом. Подошли. Я проверил. Под тентом бронированный кунг. Всё ясно, это так называемый «покемон».

— Проверьте кто-нибудь, в каком состоянии машина? — Сказал своим. Кто-то из парней метнулся в кабину. Остальные ощетинились стволами во все стороны, в темноту. Увидел отсвет в кабине. Это заработала доска приборов. Вскоре погасла. Из машины вылез Николай.

— Всё нормально. Аккумулятор в норме. Полные баки горючего. Не знаю правда, как заведётся. Попробовать?

— Пока не надо.

Ещё здесь имелся БТР-80. Проверили его. Тоже готов к движению. Даже пулемёты были заряжены и готовы к стрельбе. Круто. Из ангара вело три двери. У всех были металлические двери. Решил начать с крайней левой двери. Она оказалась чуть приоткрытой. Дверь открывалась на меня. Взялся за массивную ручку и потянул. Дверь бесшумно открылась. Однако. Хоть и видно, что делали давно, скорее всего при Советской Власти, но всё продолжало работать. Возможно, смазывали не давно. Посветил фонарём. Помещение было не большим. Это генераторная. Подошли втроём с Николаем и Артёмом к дизель-генератору. Их в помещении имелось две штуки. Серьёзные такие. В стены были вмонтированы большие баки под горючее. Какова емкость, понятно не было. Оба два генератора выключены.

— Ну что, господа, да будет свет? — Спросил их.

— Давай. А то темнота как-то совсем напрягает. — Согласился Артём.

— Тогда включаем. — Николай нажал на кнопку старта у одного из дизель-генераторов. Заработал стартер и агрегат заработал. Осветилась доска приборов. Артём включил распределительный щит. Вспыхнул свет. Пусть не так ярко. Тут было всего два плафона, но по сравнению с той темнотой которая была, это что-то. Фонарики выключили. Артём подошёл к схеме, висящей на стене, рядом с дверью. Смотрел.

— Ничего себе. — Сказал он. Мы подошли к нему. — Видите эти два тоннеля, которые идут от ангара? Далеко, чёрт возьми.

Я смотрел и думал, а оно надо нам?

— Что делать будем, командир? — Спросил меня Коля.

— Да вот, думаю, надо ли нам соваться в эти тоннели?

— Что, Марк, — Артём усмехнулся, — очко жим-жим?

— Есть такое. — Признался я.

— Но ты же сам хотел проверить. — Сказал Николай.

— Хотел. Но вот сейчас здесь нахожусь и… Не нравится мне этот бункер. Ощущение какое-то странное. Какое-то нехорошее. Знаешь, как в детстве, когда спускаешься в тёмный и затхлый подвал.

— Кстати, ты заметил, вентиляция тут работает даже без электричества? Я как зашли сюда, затхлости или застоявшегося воздуха не почувствовал. — Проговорил Артём.

— Заметил. Выходим. — Вернулись в ангар.

— Марк. — Ко мне подошла Кира. В руках держала маленького плюшевого мишку. Мы стояли и все на него смотрели.

— Не понял? Откуда здесь детские игрушки? — Задал вопрос. — Здесь явно не детский сад или начальная школа.

В ангаре, как и в генераторной горел свет.

— Здесь где-то есть дети.

— Или были. — Сказал я.

— Что значит были, Марк? — Кира смотрела на меня.

— А так. Тут явно есть дикие. И я очень удивлюсь, если детишки живы. Не нравится мне здесь. Дикие, как я сказал тут присутствуют. Вопрос, где они? Почему не напали?

— А может их было всего четверо? А сейчас и нет их уже больше. — Ответила Кира.

— Сомневаюсь.

— Марк, надо проверить. — Настаивала девушка. — Мы не можем просто так взять и уйти. А если они нуждаются в нашей помощи? Ты же сам себя уважать перестанешь.

— Ладно, пошли. Проверим дверь по середине. Двое остаются здесь. Павел и ты, — показал на одного из людей Василия, который вызвался добровольцем ехать с нами, — полезайте в Урал и сидите там. У него стёкла бронированные, если что. Либо в БТР. А мы проверим этот тоннель.

Я потянул дверь на себя. Она так же тихо без скрипа открылась. В коридоре горели плафоны. Метров через пять он поворачивал. Из-за поворота, не было видно, что там дальше. Кстати, именно сюда вел кровавый след волочения. Я шагнул в него. Приклад в плечо. Ствол смотрел передо мной. Пошёл медленно, до поворота…

Глава 6

Медленно дошёл до поворота. Он плавно изгибался вправо. Позади меня, на расстоянии трех метров двигался Артём, за ним на таком же расстоянии шла Кира. Нервы как натянутые струны. Ещё чуть и лопнут. Стараясь дышать ровно, держась левой стены, чтобы сделать обзор как можно больше начал двигаться вперёд. Пол стал вновь понижаться. Прошёл поворот, никого. Кровавый след тянется дальше. Смотрел вперёд. Метрах в шести-семи впереди, несколько плафонов не горело. Там тоннель погружался в темноту. Я остановился.

— Что остановился, Марк? — Услышал позади Артёма.

— Думаю идти или нет?

— Похоже плафоны разбиты.

— Разбиты. Гильзы видишь на полу? Кто-то с кем-то вёл серьёзную перестрелку. Возможно, при стрельбе зацепили плафоны.

— Вижу. Неплохо кто-то пострелял. Из пулемёта что ли долбили? Гильз что-то многовато. И самое главное, никого. — Проговорил полушёпотом Артём. Я заметил, мы все здесь говорили тихо, понизив голос, иногда переходя на шёпот.

— Ладно, пошли. Держи дистанцию. — Сказал Артёму и двинулся вперёд. Звякнули под ногами гильзы. Зашел в тёмную зону тоннеля, включил фонарик. В одном месте пол и левая стена были забрызганы чем-то темным. Посветил фонариком ближе — кровь, только давно уже запёкшаяся. Но в самом тоннеле опять же ничего больше не было. Я имею ввиду костей и прочих человеческих останков. Прошёл плавный поворот. Впереди забрезжил свет. Под ногами продолжали звякать гильзы. Похоже, стрельба здесь была очень интенсивной и ожесточённой. И ещё, пока шли пол всё продолжал понижаться. Мы уходили всё глубже вниз. Увидел впереди двухстворчатые двери. Довольно широкие. Перед ним горели пара целый плафонов. Одна из створок была приоткрыта. Я остановился, не доходя дверей метров пяти. Вообще очень интересные двери. Стальные, толщиной сантиметров 10. Больше похожи были на небольшие ворота. В них спокойно прошёл бы электрокар, знаете такие, к которым подцепляют вагончики или вагонетки и в них перевозят какие-либо грузы в закрытых помещениях. Ко мне подошли Артём, Кира и Николай.

— Марк, как ты думаешь, что там? — Спросил Коля, кивнув на двери.

— Что там? Кабаре со стриптизом. Что ещё там может быть? Странные ты вопросы задаёшь, Коля.

Артём усмехнулся, глядя на Николая.

— Да ладно, Марк. Что-то стрёмно здесь, а ты шутишь. Такое ощущение, что мы попали в фильм ужасов. — Ответил Николай, глядя на двери.

— Коля, фильм ужасов по сравнению с нашей действительностью, это добрая сказка про Белоснежку и Ёжика в тумане. — Сказал ему. — Пошли, чего стоять?

Прошёл к дверям и заглянул в открытый промежуток между дверями. Ничего себе! Я открыл полностью одну створку и шагнул вперёд. Перед нами открылась настоящая подземная станция. Света было недостаточно. Горело только несколько плафонов. И то тускло. Ещё парочка то вспыхивали, до гасли, усиливая и без того гнетущую атмосферу. Мы вышли на платформу. Потолок был метрах в шести-семи. Рядом с платформой стоял самый настоящий поезд, такие, которые ездят в метро. Правда он был короткий, всего из четырёх вагонов. Первый вагон и последний, были предназначены для перевозки людей, а вот второй и третий, для перевозки каких-то грузов. На платформе тоже имелись многочисленные бурые пятна, валялись гильзы и увидел пару автоматов АК-74М. Кровь уже давно запеклась и даже погнила. Окна в первом от нас вагоне были разбиты. Мало того, на стенках вагонов я увидел пулевые отверстия.

— Ни хрена себе! — Выдохнул Николай у меня за спиной. — Так вот почему нет дорог к этому бункеру. Сюда всё завозили по железке. Это же как в метро.

— Похоже, здесь тоже бойня была. — Сказал Артём, подойдя к первому вагону. Заглянул внутрь. Посветил фонариком. — Там всё в застарелой крови. Реально, здесь мясорубка была. Вопрос, где трупы? Даже пусть и полусгнившие?

— Сам догадаешься или тебе всё же рассказать? — Спросил его.

— Да понял я уже. Интересно, что здесь за объект. И куда ведет тоннель с железнодорожной веткой? Откуда приехал этот паровозик? — Мы все посмотрели в другой конец этой станции. Там темнел полуовал тоннеля. Плафоны в том конце станции практически не горели. Я обратил внимание на свежий кровавый след. Он тянулся по всей платформе в другой конец станции и соскальзывал с неё рядом с тоннелем на железку. Железнодорожная ветка была одноколейная. То есть, поезд пришёл, разгрузился и ушёл назад. Я прошёлся туда по платформе. В длину она была метров пятьдесят. Здесь же увидел и электрокары. Всего три штуки. Сами электрокары и к ним тележки. Одни были с сидениями, другие опять же для перевозки грузов. Попытался включить их. Один из электрокаров включился. Остальные были мёртвые. Артём в это время залез в кабину к машинисту, в последнем вагоне. Что-то там включал. Потом вышел на платформу.

— Пациент скорее мёртв, чем жив. — Сказал он и кивнул на поезд.

— А что ты хочешь? Контактная сеть вырублена. Генераторы работают только на освещение. Контактная сеть запитывалась явно от другого источника. И не здесь, как я понимаю. А где-то там. — Я кивнул на тёмный провал тоннеля. Ко мне подошёл Николай. В руках держал оба автомата, что валялись на платформе.

— Один калаш только на выброс. — Сказал он. — По нему хорошо чем-то ударили. Смотри, ствольная коробка прогнулась. И магазин тоже. — Да. действительно. Это с какой же силой долбанули по оружию?

— Положи его на платформу, не бросай. А второй?

— Второй нормальный. В магазине только пять патронов осталось.

— Возьми его. Пойдёт в обменный фонд.

— Марк, смотри. Тут ещё три выхода на платформу. И тоже с такими же дверями. — Сказал Николай.

— Я вижу. Что это за бункер и чем здесь занимались? — Задал вопрос, больше самому себе.

— А чёрт его знает! Интересно, а что в грузовых вагонах? — Спросил Коля и подошёл к одному из них. Попытался открыть. У него получилось. Дверь в вагон откатилась на роликах. Мы стояли смотрели на содержимое. К нам подошла Кира. Там стояли прямоугольные контейнеры серебристого цвета.

— Мальчики, это знак радиационной опасности, на контейнерах. А вон на тех, знак биологической опасности.

— Твою душу. Колька, закрывай это дерьмо. — Рявкнул Артём. — Глянул на девушку. — Извини, Кира.

— Всё нормально. Это и правда, дерьмо. Что они тут делали?

Колька быстро закрыл дверь вагона. Подошёл ко второму. Открыл запоры. Дверь так же откатилась. Он был пуст.

— Как я понимаю, — Сказал своим напарникам. — То, что сюда привезли, успели выгрузить и увезти в бункер. Куда-то внутрь. А вот эти контейнеры, это то, что должны были увезти отсюда. Но не успели. На них напали дикие. Трупов нет, значит дикие их куда-то утащили. Куда, даже спрашивать не нужно. — Я посмотрел на темный зев тоннеля. Артём, проверь выходы с платформы.

Один выход оказался закрытым с той стороны. Другой открытым. Встал вопрос, идти по нему или возвращаться назад и проверить выходы в ангаре с техникой?

— Куда мы залезем, если пойдём по этой норе, один бог знает. У нас нет схемы бункера. К тому же сигнал с группой в ангаре еле-еле проходит. А там вообще может пропасть. В итоге, мы может лишится связи. Куда идёт железка, не понятно, но скорее в некий центр или, назовём её условно, основную базу. И те трое, скорее всего, попытались прорваться к основной базе по земле, а не по подземным коммуникациям. Это значит, что подземные коммуникации стали предельно опасными. — Сказал я.

— Те двери, которые закрыты изнутри, люди успели заскочить туда и отсечь себя от опасности, а эти два выхода остались открытыми. — Предположила Кира. — И те, кто попытался спастись через них, в большей вероятности, погибли.

— Согласен. — Кивнул я ей. — Кровь в нашем тоннеле подтверждает это. Идти по второму открытому тоннелю опасно. Предлагаю вернуться назад. И проверить выходы в ангаре.

В этот момент из тоннеля с железнодорожной веткой раздался какой-то звук похожий на болезненный крикили визг. Источник звука находился где-то там, в тоннеле. Я заметил, как Кира и Николай вздрогнули, а Артём резко развернулся к тоннелю. У меня у самого мурашки побежали по спине.

— Артём, Коля, от этого электрокара отцепляйте все тележки кроме одной. И сматываемся отсюда. Давайте быстрее. — Я указал на тот электрокар, где аккумуляторы оставались рабочими. Они оперативно отцепили тележки, оставив одну с сиденьями. Николай сел за управление, Кира рядом с ним. Мы с Артёмом в тележку. Мы поехали. Электрокар рванул к тому выходу, из которого мы пришли сюда, довольно бодро. Мы проехали к выходу с платформы и заехали в тоннель.

— Стой. — Крикнул я Николаю. Соскочил с тележки и закрыл обе створки. Но вот зафиксировать их на замок не смог. Когда крутанул колесо запорного механизма, оно неожиданно заклинило. Я крутанул его назад — пошло. Вновь попытался прокрутить по часовой стрелке. Опять заклинило. Да что ты будешь делать. И только тут заметил, что два металлических штыря, выдвигающиеся при закрывании вверх и в низ, в пазы, не входили в них. Нижний штырь был чуть погнут, а сам паз, в который он должен был войти имел следы деформации. Словно что-то с большой силой ударило по двери с той стороны, когда кто-то пытался закрыть её. Закрыть до конца не успели, только чуть выдвинуть штыри. Зацепиться штырь зацепился с пазом, но войти с ним в жёсткую сцепку не успел. Их обоих деформировало. Мать их. Это что за монстр? И тут вновь прозвучал тот странный, леденящий звук, толи визг, толи болезненный стон. Но уже ближе. У меня было ощущение, что моя короткая стрижка встала вся дыбом и даже увеличилась, от накатывавшего ужаса, больше в размерах. Я бросил это дело и запрыгнул в тележку.

— Ходу, Коля. — Электрокар тронулся и поехал по тоннелю, набирая скорость. В этот момент в дверь что-то с силой ударило. Железо дверей жалобно застонало, всё же немного, но стержни зашли в пазы. Открылись двери или нет, мы не видели, так как прошли первый поворот. Я сорвал с разгрузки Ф-1 и швырнул её в темноту тоннеля. Она ударилась о стену и отскочила в сторону дверей. Вскоре позади грохнул взрыв. И тут же раздался дикий визг. Это говорило о том, что монстр в тоннеле. Артём сорвал свою Ф-1, мы как раз подскочили ко второму повороту. Всё дверь в ангар рядом. Артём кинул гранату. Мы заехали за поворот. Грохнуло второй раз. Возле двери Коля резко тормознул. Мы горохом посыпались с электрокара и ломанулись в дверь. А вот эта дверь имела всего одну створку. Я заскакивал последним, успел оглянуться, как из-за поворота показалось нечто. Здоровая тварь под самый потолок. А он был метра два, может чуть больше. Я инстинктивно выстрелил из карабина. И тут же прыгнул за дверной проём, пытаясь закрыть дверь. Она открывалась, как раз в сторону тоннеля.

— В БТР! — Заорал я своей команде. Хорошо, что Павел и второй боец сидели как раз в бронетранспортёре, а не в Урале. Они и открыли двери десантного отсека. Дверь захлопнуть до конца не успел. Её рванула на себя та тварь. Я успел отпустить ручку двери. Иначе бы вылетел назад. рванул к БТРу, но не успевал. Меня словно бревном долбанули в спину. Если бы не бронник, то точно трындец бы мне пришёл. А так я пролетел метров пять точно и покатился по полу. Дыхание из меня выбило. Не знаю как, но я успел развернуться к твари лицом. Господи и откуда только взялось это чудовище? Наверное, при жизни он был здоровенным мужиком. А вирус или ещё что его очень сильно деформировало. Челюсти были выдвинуты на половину вперёд. Нос почти отсутствовал. А то, что было раньше носом сплюснулось. При этом ноздри вывернуло наружу. Во рту настоящие клыки вместо человеческих зубов. Мощные надбровные дуги и низкий скошенный лоб. Руки толстые, перевиты жгутами мускул и длинные, как у гориллы. Мощный торс. Такие же мускулистые ноги. И самое главное, он был весь волосатый. Пальцы с большими когтями скрючены. Глаза налиты кровью. От боли тело стонало. Даже сам не знаю как, но я, лёжа на спине, сумел навести на него ствол карабина. Начал стрелять. Он тут же метнулся в сторону. Очень быстро, даже стремительно, для такого массивного тела. Я в него не попал. И в этот момент что-то бросилось на перерез твари. Быстро, только смазанное движение. Именно это и спасло меня, так как монстр переключился мгновенно на это что-то… Люся! — Ударила мысль, словно раскалённым прутом. Он молниеносно ударил в то место своими граблями, где за мгновения до этого была девчонка. Я лихорадочно, тужась вдохнуть, пытался поменять опустошённый магазин на полный. Руки ходили ходуном. Никак не мог попасть им в паз карабина. Потом я вообще замер, наступило какое-то странное оцепенение. Успевал фиксировать только отдельные движения двух сверх существ. Вот только одно из них было натуральным танком, а второе словно мотылёк. В какой-то момент картинка пошла, как замедленное кино, покадрово. Люся была босиком, но в своей майке и шортах. Она прыгнула на стену, оттолкнулась от неё и словно зависла на доли мгновения, разворачиваясь в воздухе. Одновременно с ней прыгнула тварь. В руке у Люси блеснуло в электрическом свете плафонов лезвие ножа. Она держала его обратным хватом. Они должны были неизбежно столкнуться. Разворачиваясь, девчонка полоснула чудовище по руке. Я даже видел, как полетели в разные стороны капли крови. Монстр, казалось, врезался в девчонку… Они опять ускорились, время побежало стремительно. Он промахнулся, Люся сумела как-то извернуться в воздухе, и монстр врезался в бетонную стену ангара. Смазанное движение девчонки, я с трудом понял, что она прыгнула на БТР и оттолкнулась от него. Монстр вновь прыгнул, отталкиваясь от стены. Опять картинка идёт покадрово. Я видел, как Люся делает невероятный кульбит в воздухе, закручиваясь, как штопор, при этом переворачиваясь головой вниз, ногами вверх и разводя ноги на поперечный шпагат. Его лапа проносится между её раздвинутых ног, а нож девчонки распарывает мышцы ему на боку. Но чудовище боли не чувствует, так как совсем на это не реагирует… Башенка БТР поворачивается вслед за ними, пытаясь поймать урода в прицел… Люся приземляется на ноги. Почему-то я даже не удивился. Он разворачивается к ней. Оба замирают, и он издаёт опять свой, этот поганый звук, который бьёт по ушам. Люся в ответ яростно шипит, как разъярённая кошка. И у обоих в глазах, просто дичайшая ненависть друг к другу. Всё это длилась какие-то мгновения, которые, для меня казалось, растянулись на целую вечность… Наводчик в БТР не успевает… Магазин наконец встал со щелчком на место. Я передёрнул затвор, загоняя патрон в патронник. Он делает движение к ней, она прыгает, он тут же меняет направление своего прыжка. До меня мгновенно доходит, он поймал её на обмане. Ещё мгновение и он достанет девчонку. Палец жмёт на спусковой крючок. Боёк бьёт в капсюль патрона… Выстрел. Почему всё происходит так медленно? Я видел, как из ствола вырвалось пламя. И видел, как вылетела вместе с пламенем картечь. В самое последнее мгновение она бьёт монстра в бок, сбивая с прыжка. Он промахивается. Из развороченного бока хлещет кровь. Я попал, мать его. Люся в прыжке, полоснула его по шее со своей, противоположной от меня стороны. Он вновь взревел. Меня по ушам, словно ударили ладонями. Я затряс головой, пытаясь встать на колени и пропустил тот момент, когда он всё-таки зацепил Люсю. Увидел только в последний момент, как она отлетела от него, перевернувшись в воздухе, и ударилась со всего маха о стену ангара. Услышал её болезненный, больше похожий на плачь стон. Она упала на пол. Нож звякнул по полу, отлетая в сторону. Она пыталась подняться. Я заметил, что майка на ней располосованная, словно лезвиями и быстро намокает красным. Страх исчез. Появилась злость, моментально переходящая в ярость. Я закричал. Тварь развернулась ко мне. На какое-то мгновение он замер… Это была его ошибка. Наводчик поймал его в прицел. Гулко ударил крупнокалиберный пулемёт БТРа. Он, конечно, был крутым и здоровенным зверем, но вот против КПВТ БТРа, увы, вернее к счастью, не потянул. Его голова, буквально взорвалась и разлетелась на куски от попавшей бронебойно-зажигательной пули, калибра 14,5 миллиметров, башенного пулемёта. Его отбросило и он рухнул кучей грязного вонючего волосатого тряпья. Мгновенная смерть. Тут никакая регенерация не поможет. А пулемётчик продолжил долбить и КПВТ, кромсая тело монстра.

— Хватит! — Заорал я. — Хватит твою душу, сука. Не стреляй. — В любой момент мог пойти рикошет. И вообще это чудо, что он не пошёл с первых выстрелов. Пулемёт замолчал. Я поднялся на ноги, наконец-то. Бросил карабин и шатаясь пошёл к Люсе. Она уже села и прислонилась спиной к стене. Подошёл, встал на колени. Она смотрела на меня. Я видел, что ей больно. Она заскулила, словно плакала и жаловалась мне. Я обнял её.

— Люся, Люся. Девочка моя. Сейчас мы тебя перевяжем.

К нам подбежали все остальные.

— Бинты давайте! — Крикнул им. Начали бинтовать девчонку, сняв с ней остатки майки. В месте удара, кожа висела клочьями. Я даже увидел её ребра. И по-моему два или три были сломаны. Чёрт, чёрт. Бинтовала Кира. У меня просто руки тряслись. Люся держалась за мою правую руку. Смотрела на лежащий на полу нож. — Коля, нож дай. — Парень подобрал его и протянул мне. — Не мне, Люсе. Она с ним себя чувствует лучше. И кто-нибудь, у нас есть что перекусить? Консервы там мясные?

На меня посмотрели удивлённо.

— да не мне. Люсе надо. Я вспомнил как её ранили ещё там, на территории клиники и Ольга зашивала её. А потом Люся ела как ненормальная. Всё верно, Соня мне говорила, что регенерация забирает у них много сил, энергии. Кто-то из парней Василия вытащил банку тушёнки. Быстро её вскрыли, я стал доставать куски мяса, жира. Клал Люсе прямо в её ладошки, и она с жадностью поедала, даже проглатывала. Открыли ещё одну банку. Её Люся так же моментально оприходовала.

— У меня больше нет. — Сказал парень. Я просто всегда на выход беру пару банок, на всякий пожарный.

— Хорошо. Спасибо и на этом. — Связался по рации с Ильёй, который оставался в БТР при выходе из бункера. — Илья, в БТР всегда есть запас сухпая. Отдай его весь Ольге, пусть бежит к нам. И сумку свою пусть захватит. Бежит прямо по коридору. Выскочит в ангар. Мы в нём.

Я сам был на адреналине, поэтому боль пока чувствовал не так сильно. Но она стала накатывать. Стоял на коленях перед Люсей. Она смотрела на меня. Её зрачки постоянно меняли форму. Я встал на ноги. Стал снимать бронежилет.

— Марк, ты как? — Спросила Кира.

— Хреново. Тело словно через камнедробилку прошло. — Скинул бронник. Потом куртку и с майкой.

— Не слабо. — Услышал чей-то возглас. Оглянулся. Артём смотрел на меня во все глаза. — Марк, у тебя спина, один сплошной кровоподтёк.

— Да, бл… я сам удивлён, как у меня позвоночник в трусы не высыпался. — Всё тело начало болеть. Меня даже скрутило от боли. Я застонал, сам того не желая. — Твою душу, как больно то.

Вскоре прибежала Ольга. С собой притащила сумку с медикаментами и пакет с едой. Увидев меня, чуть не упала в обморок. Даже сумку с пакетом уронила.

— Марк!

— Лёля, есть обезболивающе? Вколи мне что-нибудь.

Она быстро взяла себя в руки. Достала из сумку какую-то ампулу. Набрала в одноразовый шприц, поставила мне укол прямо в спину, под правую лопатку. Потом ещё один в правую руку. Постепенно мне становилось легче.

— Марк, тебя срочно надо в поезд. Надо сделать рентген. — Сказала она.

— Успеем. Посмотри Люсю. — Малой в это время скармливали очередную банку тушёнки. На очереди была банка с мясом цыплёнка. Оля присела рядом с девочкой.

— Оля, её перебинтовала, как умею. Там у неё лоскуты кожи и мяса болтались, я их приложила к телу и закрепила бинтами. — Сказала моей жене Кира. Ольга осмотрела девочку. Та не обращала внимания и успевала засовывать в рот куски мяса и жира.

— Нормально, Кира. В эшелон вернёмся, я её перебинтую.

— Оль, у Люси ребра сломаны. Я сам видел. — Сказал ей. Она удивлённо посмотрела на меня. Потом перевела взгляд назад на девочку. Люся поедая мясо иногда поскуливала. Всё же ей было очень больно.

— Ей тоже надо рентген сделать. Что произошло? Кто вас так… — В этот момент Ольга взглядом напоролась на валяющуюся тушу, на которую раньше не обратила внимания, сосредоточившись на мне, а потом на Люсе. Глаза Ольги расширились. — Мамочка. Это что такое, Марк? — Я молчал, сам глядя на тварь.

— Я вот тоже хотел бы знать, что это за на хрен? — Спросил Николай. Он был бледный как моя смерть. Они все были бледными. На их лицах был страх, но это и не мудрено. Не дай бог увидеть такой ужас. — Марк, это что за тварь такая?

— Коля, ты меня спрашиваешь? — Вопросом на вопрос ответил ему. Стал надевать майку. Морщился. Потом куртку. Поднял бронежилет. Спасибо ему. — Артём, отрежь от этой твари кусочек и в пакет. И это, Оля, ты всегда с собой таскала видеокамеру. Если она с тобой, сними это. — Я указал на монстра.

— Зачем? — Спросили одновременно Артём и Ольга.

— Сони отдадим. Пусть она посмотрит там в свои окуляры и микроскопы, и может скажет нам, что это за лажа? Откуда он мог появится такой? Все дикие, которых мы видели до этого, по сравнению вот с этим, как болонки против волкодава. Ну что, сваливаем отсюда?

— Я за то, чтобы свалить. — Поднял руку Николай. — Не дай бог он не один такой. То, что его завалили, это чудо. Спасибо Люсе.

— Мы не ответили на вопрос, где дети? — Сказала Кира.

— Ты думаешь они живы до сих пор? — Спросил её Артём.

— Я думаю живы, как и остальные люди. Эти трое же сумели прорваться. Они шли за помощью.

— А если они просто пытались спастись? — Вступил в разговор Николай. — Кира, а если там ещё одна, а может и не одна такая же тварь есть? Да ему даже наша картечь, как слону дробина. Завалили его только из башенного крупняка.

— Так и скажи, Николай, что ты испугался. — Ответила ему Кира.

— Да, испугался. Я чуть в штаны не валил. А кто тут не испугался? Может ты?

— Кира, ты не справедлива. — Вступил я в их зарождающуюся перепалку. — Я тоже испугался. Все испугались. На себя посмотрите. Как говорят, краше в гроб кладут. А Николай с самого начала в поисковой группе. Мы в разных переделках побывали. Так что не бросайся обвинениями, Кира.

— Коля, извини. — Попросила прощения девушка. — И всё же, я считаю, что надо продолжить. Я не знаю, что происходило в этом бункере, но ключ к разгадке всего этого кошмара здесь, я в этом уверена. И это нам может помочь в будущем. Не забываем, здесь могут быть дети и взрослые, которые нуждаются в помощи. Марк, ребята, я прошу вас.

Я посмотрел на свою группу.

— Ладно. Сделаем так. Со мной пойдут Артём, Николай и Павел.

— Я тоже пойду. — Категорично заявила Кира.

— Ты не идёшь. — Жестко ответил ей. — Приказ понятен? Ты, не идёшь. Остаёшься здесь, как и Ольга. Иначе мы сейчас все разворачиваемся и возвращаемся в эшелон. — она молчала, упрямо глядя на меня. — Я не слышу ответа? Приказ понятен?

— Понятен. — Ответила она.

— Вот и хорошо, боец.

— Блин, Марк! — Выругался Коля.

— Николай, можешь не ходить. — Сказал ему. Я его понимал. Я сам не горел желанием идти куда-то в глубь этого проклятого бункера.

— Чего сразу не ходить? Уже сказать нельзя ничего.

— Сказать можешь. Это право каждого высказать своё мнение. Твоё мнение уже все слышали. Я сам не горю большим желанием идти. Но Кира права. Надо хотя бы попытаться ответить, пусть на часть вопросов. А если в будущем с таким столкнёмся. Я хочу знать он просто результат естественной мутации от вируса или всё же это рукотворное, искусственная мутация. Не даром мы видели на платформе контейнеры с радиационными материалами и бактериологическими. Оля, вколи мне ещё какой-нибудь анаболик.

— Марк…

— Вколи. Разбираться потом будем. Давай.

Ольга поставила мне инъекцию. Стало ещё легче. Я понимал, что откат будет, но это потом. Сейчас надо закончить здесь и свалить отсюда. Два выхода проверили. Один вёл в генераторную, второй на подземную станцию и оставался третий. Дверь стандартная, металлическая. Закрывается так же, как и двери в таких подземных бункерах. Она так же была не заперта. Прежде, чем двинуться по этому тоннелю повернулся и сказал парню, который оставался с Кирой и Ольгой. Дверь вон в тот вход закрой и заблокируй. — Указал на выход на станцию. Проследил, как он закрыл дверь, заблокировал её, провернув колесо запора. Забрал у Киры один полный магазин к карабину. Один из своих я всё же расстрелял полностью.

— Когда мы выйдем, дверь эту тоже запрёте. Понятно? — Девушки кивнули. — И ещё… Пока сигнал будет доходить до вас, я имею ввиду рации, будем на связи. Как только сигнал исчезнет, и мы замолчим, ждёте нас ровно 40 минут. Потом просто снимаетесь и уходите к эшелону. Грузитесь на него и сваливаете отсюда как можно быстрее. Я понятно сказал?

— Кира, Ольга и боец Василия молчали. — Мне повторить приказ?

— Почему, Марк? Как мы без вас уйдём? — Спросила Ольга, упрямо глядя на меня. Точно так же смотрела и Кира.

— Потому, девочки, что мы, если не отзовёмся в течении 40 минут, значит уже больше никогда не отзовёмся. Значит нас уже больше нет. Я запрещаю идти и искать нас. Илья, ты меня слышишь?

— Слышу, Марк. Я тоже с тобой не согласен.

— Мне плевать, согласен ты или не согласен. Ты приказ получил, боец?

— Да, получил.

— Будешь старшим. После того, как связь пропадёт отсчитывай 40 минут. После чего забираешь отсюда всех и уходишь к эшелону. Понятно?

— Понятно.

— Вот и ладно. — Посмотрел на парня. — Ты БТР водить умеешь?

— Умею.

— Сейчас я Люсю положу в БТР. Девчонки тоже туда же сядут и увезёшь их к железке.

Люся наелась и свалилась на здоровый бочок. Уснула. Всё верно, у неё начался процесс заживления, регенерация. Тоже самое было и тогда, на нашей базе в клинике. Я аккуратно поднял её и поместил в десантном отсеке БТРа. Посмотрел ещё раз на девчонок. Подошёл и поцеловал Ольгу.

— Всё будет хорошо. Главное делай так, как я сказал. Обещай мне. Ты за Люсю теперь отвечаешь. Она нам всем жизнь спасла и мне особенно.

— Хорошо, обещаю. — Она обняла меня за шею и уткнулась мне в грудь. — Марк, действие анаболика ограничено. Тебе надо вернуться до того, как он перестанет действовать.

— Я понял. Я вернусь.

Отстранился от жены. Повернулся и пошёл к двери. Артём был уже по ту сторону. Когда мы вчетвером полностью зашли в тоннель, дверь за нами закрылась. Лязгнули металлические стрежни, входя в пазы, отрезая нас от поверхности. Плафоны тускло светили.

— Пошли, — Сказал парням и двинулся вперёд. Пол, я даже не удивлялся уже, понижался. Мы опять спускались в недра подземного комплекса.

— Марк, приём. — Услышал голос Ольги.

— На связи.

— Что у вас?

— Пока ничего. Просто тоннель. Прошли два поворота. Ни дверей ничего.

— Поняла. Осторожнее там.

— Постараемся.

Минут через десять, после очередного поворота, увидели металлическую дверь. Я поднял руку в характерном жесте. Все остановились. Медленно подошёл к ней, держа проход под прицелом. Дверь открывалась во внутрь. Толкнул. Не заперта. Выглянул. Мы упёрлись в другой тоннель. Он шёл перпендикулярно нашему. Шагнул в него. Осмотрелся. Влево увидел ещё одну дверь. Показал парням жестом, чтобы смотрели в право. Сам прошёл к двери. Она открывалась тоже во внутрь помещения, находящегося по ту сторону. Не заперта. Осторожно открыл её. Здесь горел всего один плафон. Но в его свете увидел приличную комнату, прямоугольной формы пять на семь. Напротив входа имелась ещё одна дверь. Тоже металлическая, но с круглым окном-иллюминатором. И в правой стороне комнаты так же была дверь. Тоже металлическая, и так же с окном-иллюминатором. Подошёл к той, которая была напротив. Заглянул в окно. Ничего не видно. Там было темно. Посветил фонариком. Луч скользнул по столам, уставленными каким-то приборами. Увидел монитор компьютера. Эта дверь не имела в механизме запора привычное колесо. Была рукоять, она находилась в положении «вниз». Дверь была закрыта. Потянул рукоять вверх. Услышал, как металлические стержни вышли из пазов. Дверь открылась. Позади меня страховал Артём. Я шагнул в темноту комнаты. Луч фонаря осветил приборы, разного назначения, стоящие на столах. Офисные кресла. Мониторы компьютеров. Сама комната была размерами примерно 10 на 10 метров.

— Что это за фигня? — Спросил тихо Артём.

— Не знаю.

— А почему здесь свет не горит?

— Не знаю. Хотя… — Посветил на стенки рядом с дверью. Увидел обыкновенные включатели. Нажал на клавишу. Вспыхнул свет. Фонари выключили. Прошлись, осматривая тут всё. Бардака не было, хотя на полу валялись разбросанными какие-то бумаги. Увидел металлические шкафы. Дверцы некоторых шкафов были открыты. На полках такие же бумаги, которые валились на полу. Кровавых следов тоже не было. Было ощущение, что люди уходили хоть и спешно, но всё выключили. Скорее всего забрали отсюда самое ценное — либо какие-то документы, либо носители информации. На одном столе стояла кружка с остатками высохшего недопитого кофе. Даже банку с кофе нашли. Она была полная растворимого кофе на три четверти. Артём усмехнулся.

— Ну хоть какой-то трофей. — Сказав это, он засунул её в небольшой рюкзак, который всегда надевал на выезд.

— Ладно, пошли отсюда. — сказал ему. Я выключил свет, мы вышли, и я закрыл дверь на запор. Прошли ко второй. Там тоже темно. Привычно потянул рычаг на себя, запор открылся. Мы оба вошли. Коля и Павел оставались в тоннеле. В нос сразу ударил запах разложения.

— Бляха-муха, как воняет! Здесь что, кладбище? — Выругался Артём. Мы водили по темноте стволами карабинов и шарили лучами фонарей. Стояла тишина. Посветил фонарём на стенку, увидел включатель. Ага, тоже самое. Включил освещение. А вот здесь была самая натуральная лаборатория. Стояли приборы, которые используются для исследований. Микроскопы, центрифуги. Пробирки в подставках, ещё какие-то. Тут же были пара компьютеров, мониторы… И что-то типа аквариумов, разной величины. От небольших и до метра полтора в высоту и три метра в длину. Половина аквариумов была пуста и стерильно чиста. А вот в других… Там содержались разные животные, в основном грызуны. Так же увидели стеллаж с металлическими клетками. Здесь тоже содержались животные. Кошки, собаки. Часть клеток были пусты. А вот в других имелись животные, только мёртвые. Они и разлагались. Я надел на лицо медицинскую маску, которые мы всегда таскали с собой. Артём подошёл к клеткам.

— Их всех умертвили. Причём стреляли. — Всё верно, на полу лежали гильзы от ПМ. Трупы полуразложившиеся. — Хорошо, что помещение закрытое, мух нет. — Сказал Артём. — А то тут полно опарышей бы было.

Я подошёл к аквариумам. Грызуны тоже были мертвые. Но эти больше умерли от голода. Конечно, а как иначе. Отсюда ушли и кормить живность перестали. Я обратил внимание на один из аквариумов. Он был большой, метр в высоту, два в длину и полметра в ширину. Там была крыса. Обыкновенная крыса, если бы не одно но… Она была размером с сибирского кота, если не больше. В этом же аквариуме увидел обрывки шерсти и разгрызенные кости. Похоже крыса тут была не одна, но сожрала своего сокамерника. Стены аквариума были толстые. Крыса лежала на боку и казалась мёртвой. Чем больше смотрел на неё, тем мне всё меньше нравилось вся эта картинка. Таких крыс не бывает. Это же какой-то крысиный монстр!

— Артём, иди-ка сюда. — Позвал его. Тот подошёл. Посмотрел на крысу.

— Ну вот ни хрена себе! Это что?

— Аналогию не видишь?

— С той тварью? — Я кивнул. Артём очень нехорошо выругался. — Это что получается, что они тут монстров лепят?

— Не знаю. Но мне очень это всё не нравится.

В этот момент крыса неожиданно дёрнулась и подняла голову. Глянула на нас. Её глаза отсвечивали красным. Она медленно, словно приходя в себя встала на лапы. Стояла и смотрела на нас. Оскалилась.

— Ничего себе зубки! — Выдохнул Артём.

— Она сразу на нас не отреагировала. Значит находилась в некоем анабиозе. Спячке, когда замедляются все жизненные процессы в организме. Мать честная! Сколько же они могут существовать без еды и воды?

— Давай завалим эту тварь? — Предложил Артём. Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Аквариум закрыт, есть вентиляционные отверстия. Стёкла толстые. Она никуда отсюда не денется. И мы не знаем, как быстро она бегает. Если сейчас повредим стекло, но не убьём тварь, она может убежать. А оно нам надо?

Артём смотрел на крысу-мутанта. Потом посмотрел на меня.

— Наверное, ты прав.

Я подошёл и включил один из компьютеров. Он загрузился. Но, в меню ничего не было.

— Что там? — Спросил меня Артём.

— Ничего. Похоже всю информацию перекинули на какие-то носители, а здесь всю стёрли.

— А второй посмотреть?

— Уверен, там такая же лажа. Или ты думаешь они отсюда всё убрали, а в другом оставили? Наивно. Но давай проверим. Проверил. Там тоже был полный ноль. Я сфотографировал тварь на камеру, которую взял у Ольги. Выключил компьютеры. — Пошли отсюда.

Когда выходили, Артём глянул на аквариум с крысой.

— Пока, красавчик. Не скучай.

Вернулись в Николаю и Павлу. Парни поинтересовались, что там. Коротко рассказал и показал фото с крысой. Николай выругался так же, как и Артём до этого.

— Зато не зря сходили. — Усмехнулся Артём и показал банку с кофе.

— Классный хабар! От души, просто слов нет. Всю жизнь о таком мечтал. — Ответил Коля.

Мы двинулись вперёд по коридору. Но очень скоро наткнулись на ещё одну дверь с лева. У этой двери тоже было окошко-иллюминатор. И что самое поганое, то с той стороны стекло было заляпано кровью. Запёкшейся и побуревшей, но кровью. Я начал светить туда. Было очень плохо видно. Но понял, что это тоже лаборатория. Вот только входить туда желания не было. Дверь была заперта. И открывалась она наружу, то есть в коридор.

— Что-то подсказывает мне, что это тоже лаборатория, вот только в ней опыты ставили не на крысах или собаках со свинками, а над хомо сапиенсами. Но что-то пошло не так.

— Ты думаешь тот монстр был здесь выращен? — Спросил меня Артём.

— Навряд ли. Иначе дверь была бы открыта. А она закрыта. То есть, кто-то сумел выскочить и закрыть дверь, даже наплевав на то, что там остался кто-то из их коллег. Теперь вопрос, нам есть смысл открывать эту дверь?

— Нет. — Практически одновременно ответили все трое, глядя на меня.

— Тогда идём дальше. — Пошли по коридору. Метров через тридцать, миновав очередной поворот наткнулись на дверь, в которую и упирался этот коридор. Окошка не было. Дверь была закрыта с нашей стороны. Я открыл. Там оказался темный тамбур и ещё одна дверь. Похоже, переход какой-то. Открыл вторую дверь. Тут плафоны горели намного ярче, чем там, где прошли мы. Впереди была лестница вниз. Нужно было спуститься на один пролёт. Я пошёл первым. Приклад упёрт в плечо. Спустился на межуровневую площадку. Глянул дальше и опустил карабин. Лестница от площадки вниз упиралась в ещё одну дверь. Мать их всех. Махнул остальным. Прошёл до двери, открыл. Дальше опять коридор.

— Оля, Кира, слышите меня? — Задал вопрос в гарнитуру, переключившись на связь с поверхностью. Послышался шум.

— Мар… Слыш… — Это был голос Ольги. Слышимость была совсем плохая.

— У нас всё хорошо.

— Слы…

Решил не мучить свои уши. Переключился на ближнюю связь. Шагнул в открытую дверь. Парни присоединились ко мне. Коридор делал очередной поворот. Проходя его, услышали топот ног. Кто-то бежал. И бежал в нашу сторону. И тут раздался вопль отчаянья.

— Ааааа, помогите! — Кричал мужчина. В его голосе был ужас и безнадёга. Мы ускорились. Выскочили из-за поворота. Он был в трёх десятках метрах от нас. Увидев меня, я выскочил первым, только увеличил скорость. За ним скачками несся диких. Нет, не то чудовище с которым мы столкнулись до этого, а привычный нам. Я остановился. Стоял, изготовившись к стрельбе. Рядом встал Артём. По другую сторону от меня Николай и Павел. Когда до нас оставались считанные метры, я крикнул мужику.

— Падай! ПАДАЙ, иначе завалим.

Он упал и закрыл голову руками. Тут же заработали все четыре карабина. Гильзы летели на бетонный пол. Дикий заметался, прыгая от одной стены к другой. Но он не успевал. Кто первый в него попал, было не важно. Полетели кровавые брызги. Его развернуло в прыжке. Тут же он получил заряд в правое плечо, потом в живот. Упал на пол, попытался вскочить и получил ещё заряд картечи в голову. Он лежал с размозжённой головой и дёргался. Конечности молотили в разные стороны. Николай рванул к нему и добавил, фактически, в упор. Дикий ещё дёрнулся в конвульсиях и замер.

— Всё, гейм овер, тварь такая. — Проговорил Коля. — Отпрыгался. Слава богу этот нормальный.

— В смысле нормальный? — Не понял я его. — Это вот эта тварь нормальная?

— Нормальная. Ты чего, Марк? Главное, что не тот монстр, которого из крупняка вальнули. Этот для нас, как родной.

Мужчина всё так же продолжал лежать, уткнувшись в пол и закрыв голову руками. Мы заинтересованно смотрели на него.

— Ну и? Долго ещё лежать собрался, горемычный? — Спросил мужика Артём. — Вставай давай, брат во Христе.

Мужчина убрал руки от головы. Посмотрел на нас с низу вверх. Потом поднялся. На вид около 40. Был одет в клетчатую с длинным рукавом рубашку. Джинсы, кроссовки. Имелась чёрная борода и всколоченные, стоящие дыбом волосы. Нос с горбинкой и тонкие губы. Круглые, тёмно-карие глаза.

— Ты кто такой, мать твою? — Задал вопрос Артём.

— Пожалуйста, не трогайте мою мамочку, она и так умерла. Я не брат во Христе, простите, я иудей. Моё имя Бенедикт, фамилия Гольстман. Можно просто Беня.

— Просто Беня Гольстман? — Переспросил его.

— Да. Извините.

— А что Беня ты тут делаешь?

— Что именно сейчас делаю или вообще?

— Интересно ты отвечаешь, Беня Гольстман. Вопросом на вопрос. Хотя о чём я⁈

— Я ходил на продовольственный склад. У нас еда кончается. А там детишки маленькие. А ещё медикаменты нужны. У нас раненый. Из мужчин здоров только я. Поэтому и пошёл. А там меня этот мантикора чуть не поймал. Они становятся умнее. Засады стали устраивать.

— Мантикора? Какая ещё мантикора?

— Это так мутантов прозвали. По имени мифологического чудовища средневекового бестиария.

— Так, ты сказал, что есть дети?

— Совершенно верно, дети. Одиннадцать мальчиков и девочек. В возрасте от пяти и до десяти лет. И трое взрослых, не считая меня. Две женщина и один мужчина, майор. Он раненый, его мантикора сумел ранить.

— Вы ученые?

— Я нет, как и майор. Он военный. Ученая там только Лидия Захаровна и её ассистентка, Верочка. А я простой гинеколог.

— Гинеколог? — Спросил удивлённо Артём.

— Да, гинеколог. Я до всего этого работал в перинатальном центре Барнаула. Извините. Вы пришли нас спасти?

— Считай, что так. Где дети и остальные, показывай.

— Конечно, пойдёмте. Но сначала, раз уж вы здесь, давайте продуктов из склада возьмём и медикаментов.

— Беня, какие продукты? Мы за вами пришли. Если у вас есть дети их нужно отсюда срочно убирать. Или вы тут решили насовсем остаться?

— Нет, что Вы. Конечно, конечно. Пойдёмте.

Мы двинулись по коридору, туда откуда прибежал Беня Гольстман. Мы проходили мимо закрытых металлических дверей.

— Бенедикт, что за этими дверями? — Спросил его, когда миновали третью такую дверь.

— Я не знаю. Я сюда попал полгода назад. И при мне эти двери ни разу не открывали.

Я остановился возле очередной такой двери. Посмотрел на своих парней.

— Хочешь открыть?

— Не знаю. Окошек нет.

— Может не надо открывать? — Спросил Бенедикт. — Мало ли что там может быть. За полгода, что я здесь нахожусь, понял одно, здесь много такого, чего я бы никогда не хотел знать и тем более увидеть.

— А нам всё знать и не нужно. — Дверь была закрыта с нашей стороны, да ещё и опечатана. Я сорвал печать и перевёл рычаг запора на положение открыто. Толкнул дверь внутрь помещения. Свет от плафонов коридора осветил ящики, которыми, практически, полностью была заставлена комната. На ящиках была только цифровая маркировка.

— Что за ящики? — Услышал голос Николая.

— Я знаю столько же, сколько и ты, Коля. Давай снимем один.

Сняли с Колей один ящик из стопки. Тяжёлый, зараза, чуть не уронили. Крышка была на шуруповёртах, мать его. Недолго думая, сломали её. Хорошо, что ящик был деревянным. Старались, как можно аккуратней. Убрали пенопласт, которым был отделан ящик внутри. Смотрели на какой-то прибор.

— Ну и что это за фигня? — Опять задал вопрос Коля.

— Понятия не имею. Закрываем.

Закрыли прибор пенопластом, потом сверху кое-как приладили остатки крышки оставили ящик на полу. На хрен его поднимать. Скорее всего, всё так и останется тут лежать навечно. Закрыл комнату, и мы пошли дальше. Дошли до склада.

— Может что-нибудь возьмём? — предложил Беня.

— Не надо, у нас всё есть. Скажи, Беня, а ты кого на помощь звал? Ты же нас ещё не видел?

— Не знаю. Просто закричал от страха.

Мы подошли к лестнице, которая вела вниз. Спустились на один пролёт. Прошли ещё метров двадцать и остановились возле металлической двери. Бенедикт постучал. Я заметил видеокамеру. Понял, что нас видят.

— Бенедикт, кто это с тобой? — Раздалось из динамика.

— Это помощь пришла Лидия Захаровна. Они мантикору убили, который на меня напал, когда я на склад пошёл.

Дверь открылась. Мы зашли. Помещение было большое. Половина его была заставлено каким-то приборами. Работало несколько мониторов. В руках у женщины лет 40, был короткоствольный пистолет-пулемёт «Витязь». Дверь за нами закрылась автоматически щелкнули засовы. Мы молчали. Женщина поначалу тоже, разглядывая нас. Потом задала вопрос:

— Вы из спасательной команды?

— Можно и так сказать. Что здесь у вас? — Ответил я.

— Что Вы имеете в виду?

— Чем вы здесь занимаетесь? На платформе мы видели контейнеры со знаками радиационная опасность и бактериологическая опасность.

— Это закрытая информация.

— От кого закрытая? Вы что, не в курсе, что на верху происходит?

— Вы не из центра?

— Из какого центра? Это из того, куда железка ваша ведёт? Так, похоже, загнулся ваш центр. Трое, мужчина и женщина, они сумели вырваться на УАЗе. Вот только дикие их догнали. Мы подоспели слишком поздно. Они все умерли. Их убили. Но женщина успела попросить нас о помощи. По следам машины и предполагая направление откуда приехала машина, мы наткнулись на этот бункер или как он там у вас называется?

— «Объект № 2».

— Пусть «Объект № 2». Здесь у вас шастают дикие.

— Дикие? Вы уже второй раз сказали это слово.

— Как я понял, со слов Бенедикта, вы их называете мантикора.

— Да, мантикора. Вы уверены, что Центр не функционирует?

— Я ни в чём не уверен. У вас же есть связь?

— Была. — Ответила Лидия Захаровна. Я продолжал смотреть на неё вопросительно. Она помолчала, обдумывая что-то, потом кивнула, словно приняла какое-то решение. — Да была связь. Значит контейнеры не ушли в Центр, а точнее на «Объект № 1»?

— Нет. Люди, которые должны были отвести эти ваши контейнеры, погибли. Трупов мы не нашли, но там всё залито кровью. Давно залито. Валялось оружие. Один автомат мы забрали, вон он. Второй повреждён, так, словно по нему кувалдой долбанули. И ещё. Если раньше мы сталкивались с дикими, которые мантикора, по вашему, и уже боле-менее спокойно к ним относимся, знаем, как с ними бороться, то здесь мы столкнулись с настоящим монстром. Завалить его смогли случайно, из крупнокалиберного пулемёта. Это у которого калибр 14,5 миллиметров. Вы ничего не хотите нам сказать по этому поводу?

— Кто это был? Я имею в виду, самец? — Тут же спросила женщина.

— Не понял вопроса?

— Гендерная принадлежность у этого мантикора какая была? Мальчик или девочка?

— Он что не один?

— Нет. Их была пара. Так кто у вас был?

— Мужчина.

— Осталась девочка. Надо её поймать.

— Что? Вы с ума сошли? Она такая же здоровая, как этот?

— Да. Такая же, как он. Но она более подвижная, чем он и более гибче.

— Вашу мать вас всех. Это Вы их сотворили? — Воскликнул Николай.

— Не совсем мы. Их сотворила природа. Правда естественный процесс занял бы больше времени. Мы только чуть его ускорили.

— Вы хоть знаете, что вы сделали? Да Вас расстрелять мало.

— Я же сказала, они стали бы такими в любом случае. Это было неизбежно.

Я попытался связаться с ангаром. Но увы, связи не было. Выругался.

— Короче, надо сваливать. У вас здесь есть дети, я правильно понимаю?

— Да, есть.

— Вы над ними опыты ставили?

— Нет. То есть, да. Точнее, мы наблюдали за детьми.

— Что значит наблюдали? — Задал я вопрос.

Лидия Захаровна заходила туда-сюда. Потом остановилась, посмотрела на меня.

— Похоже, Вы правы. «Объект № 1» прекратил своё существование. Они перестали выходить на связь месяц назад. — Сказала она.

— Вы не ответили насчёт детей. — Задал ей опять вопрос. Женщина пытливо смотрела мне в глаза.

— Вы понимаете, что происходит? Не понимаете. Мантикора, это новый вид.

— Я в курсе. Мне объяснил один человек насчёт них. Эволюция.

— Совершенно верно. Так было всегда. Согласно теории эволюции, живые организмы под воздействием внешних факторов либо погибали, либо мутировали, приспосабливаясь к новым условиям. Как бы переходили из одной фазы своего развития в другую, более развитую, по сравнению с предыдущей. Под внешними факторами прежде всего подразумевалась окружающая среда. Ухудшение или наоборот улучшение условий, в которых находились те или иные формы жизни. Это давало толчок к развитию. Чего стоит только один кембрийский взрыв 550 миллионов лет назад, когда произошло резкое увеличение форм жизни на земле. На пике кембрийского эволюционного взрыва на земле было такое количество видов всевозможных растений, животных, насекомых, которое превосходит в несколько раз количество видов животных и растений, существующих сейчас. Мы всего лишь бледная тень по сравнению с тем, что было. Именно тогда началась гонка «хищник-жертва». Правда всё это погибло спустя 100 миллионов лет. Вернее, больше половины видов и родов живых организмов. Почему произошёл кембрийский эволюционный взрыв и почему произошла гибель этого многообразия, до сих пор не известно точно. Есть только гипотезы.

— К чему Вы мне это рассказываете? — Спросил её. Я не совсем понимал эту женщину.

— Одну минуту. Так вот, под внешними факторами, которые влияли на мутацию живых организмов, всегда подразумевалась именно окружающая среда, климат, уровень радиации. Но сейчас к этому добавилось и воздействие вирусов. Да, именно так. Под воздействием вирусов так же происходят мутации, в результате которых и может появится новый вид, в данном случае новый вид хомо или гоминидов. Возможно, это ответ, как вообще появился человек. Около шести с половиной миллионов лет назад произошла мутация у древних обезьян и появился первый гоминид сахелантроп чадендис. Спустя ещё два миллиона лет в результате ещё одной мутации, появился новый мутант, новый вид гоминид — ардипичекус ремидус, живший 4 с половиной миллиона лет назад. Потом всё пошло по нарастающей. Спустя ещё миллион лет, то есть три с половиной миллиона лет назад, новая мутация. Появляются уже два мутанта — кениантропус утконос и австралопитек афарский. Кстати, знаменитая Люси, почти полный скелет которой был найден в Африке и является австралопитеком. Потом спустя ещё миллион лет происходит одна из самых сильных мутаций, в результате которой появился первый хомо, то есть человек, в прямом смысле этого слова. Человек умелый. Если более ранние гоминиды хоть и отличались генетически друг от друга, но всё же имели много общего. Но новый мутант генетически отличался от предыдущих очень сильно. Что-то изменило его генетический код. И это была не окружающая среда. Человек умелый появился до первого большого оледенения. Климат был тёплый и благодатный. Вопрос, что могло произвести мутацию, настолько сильную, что австралопитек превратился в человека, в первого представителя семейства ХОМО? — Лидия Захаровна смотрела на меня прищурив глаза.

— А я почём знаю? Может радиация какая?

— Раньше тоже так думали. Много версий рассматривалось, но они так и остались версиями. Как Вас зовут, молодой человек?

— Марк. Зовите просто Марк.

— Хорошо, Марк. Я продолжу и Вы всё поймёте. Это очень важно. С момента появления человека умелого, периоды между мутациями стали сокращаться. Спустя 700 тысяч лет появился хомо еректус, человек прямоходящий. Миновало ещё 700−600 тысяч лет, то есть примерно миллион лет назад, опять мутация и появление гейдельберского человека. Потом ещё 650 тысяч лет, вновь мутация, как итоге — неандреталец вышел на арену эволюции. А спустя совсем немного времени, по историческим меркам, то есть прошло каких-то 250 тысяч лет и вновь сильнейшая мутация. И на арену эволюции вышел хомо сапиенс. Или по другому его называют неоантроп. Это мы с вами, Марк. Эволюция сделал мощный скачок. Спросите почему? Всё дело в том, что неоантропы, вновь сильно изменились генетически. Если человек умелый, человек прямоходящий, гейдельбергский человек и неандерталец генетически близки между собой, как были близки древние гоминиды, те же австралопитеки и салехантропы, то мы, то есть неоантропы генетически отличаемся от них кардинально. Мы даже спариваться с ними не можем, я имею ввиду с теми же неандертальцами. В плане, давать потомство. Хотя часть неоантропов в Европе всё же имели перекрёстные связи, так как у европейцев имеется 4% генов неандертальцев. А вот у африканцев этих ген нет вообще. А вот спустя 100 тысяч лет, Марк, вновь мутация. И опять сильнейшая. Ты понимаешь о чём я говорю?

— Понял. Но эта мутациявызвана вирусом, а не внешней средой, изменением климата или радиацией.

— Вот! Вот именно, Марк, вирусом. Вот тебе и ответ, на вопрос, кто создал человека?

— Вы что хотите сказать, что древние мутации, это тоже воздействие вируса? Но этот вирус новый. Мало того, он вроде бы искусственного происхождения.

— Марк, запомни раз и навсегда, нет искусственных вирусов. Мало того, вирус не относится к форме жизни.

— Как это? Что, микроб, это не форма жизни?

— В том то и дело, что вирус, это не микроб. Любой микроб, как ты сказал, это микроорганизм, клетка. А вирусы меньше любой клетки. Они живут в этих клетках. Они могут жить даже в болезнетворных палочках, даже в раковых клетках. Вирусы есть во всех формах жизни, во всех. В животных, в растениях в насекомых, в микроорганизмах. Вирусы делятся на два вида, одни имеют структуру ДНК, другие имеют структуру РНК. Мало того, они хранят в своих ДНК и РНК генетический код, умеют размножаться и мутировать, то есть видоизменяться.

— Значит они живые.

— Не спеши. Вирус не имеет клетки. Что обязательно для любого живого организма. Даже археи, одноклеточные микроорганизмы, которые при этом не имеют ядра клетки, а также каких-либо мембран, что обязательно для остальных живых организмов. То есть, простейшие микроорганизмы. У вирусов этого нет. У них нет клеточного строения и собственный обмен веществ, что обязательно для любой формы жизни. Поэтому вирусы не относят к жизни, как таковой. Некоторые учёные относят вирусы к микроорганизмам стоящими на краю жизни. Когда появились вирусы, не известно. Но они обнаружены в самых древних формах жизни. Они были всегда. И практически все вирусы патогены. Они паразиты. Мало того, есть вирусы, которые могут реплицироваться только в присутствии других паразитов, то есть она сверхпаразиты. Так как вирусы не имеют своей клетки и живут в клетках других микроорганизмах, то их очень трудно уничтожить, в отличии от болезнетворных микроорганизмов. Там достаточно разрушить клетку и всё. У этих клетки нет. Поэтому они очень стойкие к разным антибиотикам. Чтобы уничтожить вирус, надо разрушить его ДНК или РНК. При этом вирусы очень быстро приспосабливаются к разной негативной для них среде, к тем же антибиотикам. А так как они патогены, то либо убивают тот организм, в который внедрились, либо заставляют его мутировать, изменяться, чтобы остаться живым. Понимаешь? Таким образом вирусы меняют ту или иную форму жизни. Пример мантикор тебе на лицо. Вирус, который уничтожил человечество не искусственный. Просто человек взял какой-либо исходный вирус, создал для него среду, которая заставила его мутировать, изменяться. Он изменился. Но это нормальный эволюционный процесс. Вирус изменился бы так или иначе. Просто человек ускорил эту мутацию. В итоге, получившаяся мутация вируса, убила большую часть человечества. Остались только те, у кого иммунная система сумела противостоять вирусу. Да, Марк, иммунная система человека, животных, растений и прочих умеет противостоять вирусам. Это результат миллионов лет эволюции, где шло противостояние микроорганизмов с вирусами. Иммунитет умеет разрушать ДНК или РНК тех или иных вирусов, уничтожая их. Если бы этого не было, то жизнь на земле закончилась бы, едва начавшись.

— А как же вирус иммунодефицита человека? ВИЧ?

— Я не даром сказала тебе о сверхпаразитах. Знаешь, какое лекарство сделали для борьбы с этой болезнью? Подобрали сверхпаразита к вирусу иммунодефицита. Он и правда уничтожил ВИЧ. Но при этом его мутация продолжилась. И вирус стал уничтожать уже самого человека, а заодно и остальных высших приматов. Есть одна особенность для всех гоминид, и особенно для рода хомо. Мутанта появлялся каждый раз тогда, когда на земле властвовал предыдущий вид. Новый вид начинал с ним борьбу, постепенно вытесняя его, ибо был более совершенным. Пока сам не становился доминирующей популяцией. И так до новой мутации. Так было всегда. Мы думали, что являемся венцом эволюционного пути человека. Думали, что научились контролировать процессы, которым миллиарды лет. Посчитали себя равными богу. Но мы ошиблись. Мы не венец эволюции. Мы всего лишь очередное звено в цепи, тянущейся эоны времени. Мантикора, вот следующее звено человека, следующая ступень. Тем более, вирус расчистил им дорогу. Они сильнее нас, быстрее. Поразительная приспособляемость к окружающей среде. И они учатся. Как долго остатки человечества смогут им противостоять? Но знаете, что Марк, у меня остаётся какое-то ощущение незавершенности всего этого. Что-то неправильное есть в мантикоре. А что я не могу понять. Поэтому надо поймать самку. Я уверена, что девочка беременна. И она может дать ключ к разгадке, что будет дальше.

— Извините. Я понял о чём Вы мне хотели сказать. Но гоняться за супермутантом, я не буду. Мало того, этот вид не один.

— Вы не понимаете, Марк. Это очень важно… Подождите. Что значит этот вид не один?

— У нас есть девочка. Она тоже генетически изменилась под воздействием вируса. И продолжает меняться. Но она не такая, как эти дикие, которых вы называете мантикора. И она быстрее и умнее мантикор. Она уже научилась носить одежду и обращаться с ножом, который я ей подарил.

— Она живёт среди вас?

— Да. Как член команды. Именно благодаря ей, мы сумели убить этого супермутанта или, по вашему, супермантикору. Как её звали при жизни, мы не знаем. Но она стала откликаться на имя Люси или простоя Люся.

— Я должна её увидеть.

— Для этого нам надо отсюда выйти. Она была ранена в схватке с вашим монстром. И сейчас спит. У неё идёт процесс регенерации.

— Вы можете её привести сюда?

— Нет. Мало того, мы сейчас сами уйдём отсюда. Там на железной дороге стоит эшелон. Нас ждут. Мы заберём вас и уйдём отсюда.

— Не получится. Вы можете забрать Бенедикта. Забрать Верочку, мою помощницу. И почти всех детей за исключением двоих. Я, майор и двое детей останутся здесь.

— Почему?

— Всё дело в том, что у меня и майора нет иммунитета против вируса. Понимаете?

— Как так? Почему вы тогда до сих пор живы?

— Потому, что я ввела себе и майору антидот. Тот который я успела сделать. Почти все, кто работал над ним погибли. В том числе, похоже и на основной базе.

— Значит ваше лекарство действует? Чего Вам тогда бояться?

— Не совсем действует. Антидот просто замедлил течение болезни. Я получила передышку и продолжала работать над созданием другой, более совершенной сыворотки. Успела её изготовить и ввела себе, как и майору. Я применила методику, которую применили при создании изначального лекарства от ВИЧ инфекции. То есть работаю с суперпаразитами. Сколько так будет продолжаться, я не знаю. Скорее всего, я проиграю эту гонку. Либо умру, либо…

— Что? — Смотрел на неё внимательно.

— Либо превращусь не понятно во что. В нечто. Во мне и в майоре уже начались изменения на генетическом уровне. Просто это сейчас пока не заметно. Я испытала уже четвёртую сыворотку.

— Ничего себе. — Услышали мы восклицание Артёма. Я оглянулся. Он смотрел на Лидию Захаровну. — Вы сами над собой опыты проводите?

— У меня нет выбора. Каждый раз, новый препарат тормозит генетические изменения, но не останавливает. А потом изменения начинают убыстрятся. И я ввожу новую сыворотку. И я не знаю конечный результат.

— Ладно. Вы сказали, что двое детей так же не могут пойти с нами. Почему?

— Всё дело в том, что с самого начала, когда новое лекарство показало свою тёмную сторону, было замечено, что не все погибают, как я уже сказала, так как имеют иммунитет против этого вируса. Но появились и такие, которых вирус начал изменять. Пример, опять же мантикора. Мы выявили людей, предрасположенных к мутации. И стали их изучать. Их свозили сюда на «Объект № 2».

— И сколько вы сюда свезли их? — Я почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове.

— Порядка трёх десятков. Ещё пара десятков была на «Объекте № 1»

— Твою мать то! — Выдохнул Николай. — Марк, надо рвать отсюда когти.

Я же продолжал смотреть на женщину. Потом спросил:

— И в какой-то момент что-то пошло не так?

— Да. Часть сумела вырваться, когда они полностью обратились. Кого-то мы заперли в комнатах. Что с ними, я не знаю. Они, почти во всех помещениях вывели из строя видеокамеры.

— Но часть сумела вырваться на свободу?

— Да. В том числе и два особых экземпляра.

— Супермутанты? Мужик и женщина?

— Да. И первой на свободу вырвалась именно она. Девочка. Потом освободила его. И часть остальных. Я же говорю, они учатся. Знаю, что на «Объекте №1» был ещё один мужчина, такой же большой мутант. Но у меня нет связи с основной базой. Я уже говорила это. Так вот, эти двое детей, находятся здесь под наблюдением. Я ввожу им препараты, которые замедляют мутацию.

— А остальные дети?

— Остальные, это те, кто имеет иммунитет. Поэтому их вы заберите. Я отдам Вам, Марк всю информацию, которую мы собрали и получили в результате исследований. Возможно, кто-то на её основе продолжит работу и найдёт противоядие. А заодно сумеет до конца понять механизм того, что происходит. Скажите Марк, а у Вас есть видео вашей девочки?

— Есть. — Я вытащил сотовый телефон. Конечно, я не мог позвонить по нему куда-нибудь, но использовал его в качестве видеокамеры. Меня Софья попросила вести видеосъемку Люси. Как она себя ведёт в различных ситуациях. Как реагирует на то или иное, что происходит вокруг. Мы вместе с Ольгой это делали. У неё, в отличии от меня была небольшая видеокамера. Куда она снимала Люсю, потом перекидывала всё отснятое в компьютер Софьи. Я тоже делал тоже самое. Сейчас у меня имелись видеозаписи Люси, которые я не успел ещё передать Софье и почистить после этого память телефона. Я включил его и вывел видео на экран. Лидия Захаровна заворожённо смотрела на Люсю. — Если хотите я могу вам скопировать видео на ваш компьютер.

— Конечно. Мне бы ещё её биоматериал получить.

— На моей одежде её кровь. Это всё, что я могу Вам предоставить.

— Спасибо, мне этого будет достаточно.

Я снял бронежилет, потом куртку. Отдал её Лидии Захаровне. Предварительно, конечно, вытащив всё из карманов. Потом на майку надел бронежилет. Видео скопировал на один из компьютеров лаборатории.

— Выводите детей, мы их забираем. Бенедикт, стрелять умеешь? — Спросил его.

— Если честно, то нет. Я пацифист.

— Я тоже пацифист. И вообще у нас в эшелоне одни сплошные пацифисты. Так что стрелять тебе придётся научиться. Это и есть главное отличие настоящего пацифиста от не пацифиста. Поверь.

— Вы изволите шутить, Марк? — Неуверенно сказал Беня. Но я сохранял серьёзное выражение лица.

— Ни в коем случае. — Повернулся к Артёму. — Скажи ты пацифист?

— Конечно. Я вообще с самого рождения жуткий пацифист.

— Коля, а ты пацифист?

— Самый настоящий. У меня в детстве даже пара хомяков жила и канарейка.

Я посмотрел опять на Бенедикта.

— Ну вот видишь. Все мы пацифисты. Так что держи автомат. Коля отдай ему тот, который взяли на платформе.

Вера, помощница Лидии Захаровны привела девять детей. Шесть девочек и троих мальчиков. Дети смотрели на нас испуганно.

— Дети, не бойтесь. Это дядя Марк. Он пришёл спасти вас и вывезти из бункера. Дальше поедете на поезде. Я всё верно сказала, Марк? — Спросила меня Лидия Захаровна.

— Совершенно верно. У нас есть настоящий бронепоезд.

— Как в кино про войну? — Спросил один мальчишка лет десяти.

— Совершенно верно. Как в кино про войну. Лидия Захаровна. Вы сказали отдадите материалы по исследованиям.

— Да, конечно. — Она прошла к одному из столов. Взяла оттуда ноутбук. Вернулась и отдала мне. — Здесь всё. Это резервные копии, всего, что мы наработали. Всё систематизировано по времени. Одним словом, специалист разберётся. Да, и вот пароль доступа. — Она написала на листочке бумаги пароль из цифр и букв. Длинный, десять символов. — Не потеряйте его.

— Скажите, Лидия Захаровна, а откуда у вас электричество?

— Двумя уровнями ниже работает небольшой реактор.

— Ядерный реактор? Как на АЭС?

— Ну да. Только повторюсь, не такой большой. Но его хватает с избытком. Тем более к некоторым частям бункера мы подачу электричества отключили. Как и контактную сеть в тоннеле, после того, как последняя группа, которая уходила на «Объект № 1» не вернулась и связь с самим центром прекратилась.

— А кто-нибудь следит за этим реактором?

— Следили, пока не умерли от вируса, либо не погибли от рук мантикоры. Но автоматика работает исправно.

— Но так будет не всегда.

— Я знаю. Если что-то произойдёт, автоматика заглушит реактор. Сработают резервные генераторы.

— И насколько хватит резервных генераторов?

— Пока не закончится горючее. А там или надо будет включить в ручном режиме реактор, либо остаться без электричества.

— Если не будет электричества, перестанут работать насосы, которые качают воду в охлаждающий кожух реактора. Либо перестанет работать сама система охлаждения стержней. Вы понимаете, что произойдёт?

— Тоже, что в Чернобыле. Я понимаю. Но там вроде бы, как-то так сделано, что охлаждаться будет даже и без электричества. Как не спрашивайте, я не знаю. Но мне об этом говорили. Проверить я не могу. Это опасно.

— Почему?

— Мы перекрыли проход сюда со стороны платформы и транспортного тоннеля. Но они, мантикоры, всё равно сюда как-то проникают. Скорее всего по нижним уровням, в том числе через отсек с реактором. Если там перекрыть вход.

— Извините, но мы туда не полезем. — Сказал я ей сразу. На хрен. Воевать с дикими в подземных коммуникациях, это надо быть совсем дебилом. Тем более, мы отсюда сваливаем.

— А где майор ваш?

— В лазарете. В соседнем отсеке.

— Давайте так сделаем. Сейчас мы принесём вам продуктов со склада и медикаменты. Потом уйдём.

— Хорошо. Я была бы вам очень благодарна.

Продукты мы притащили, несколько коробок с консервами, крупами и макаронными изделиями. Консервированные овощи и фрукты. Притащили и медикаменты. Лидия Захаровна сама ходила с нами.

Наконец, мы вывели детей в тоннель. Лидия Захаровна стояла в проёме входа в лабораторию, возле открытой двери. Она перекрестила нас всех.

— С богом. Удачи вам. Марк, выведи их и позаботься о них.

— Обещаю. — Ответил я. Женщина закрыла дверь, отрезая себя и оставшихся от всего остального мира. М-да, я бы не хотел здесь провести остаток жизни.

Артём и Николай шли впереди. Я и Павел замыкающими. Шли быстрым шагом. Дети шли молча парами, держась за руки. Их вела Вера. Беня держался позади неё. Я уже засомневался, правильно ли, что дали ему автомат? А то как начнёт лупить куда попало с испуга.

Когда прошли границу, разделяющую те части бункера, которые освещались от реактора, с той частью, которая освещалась от запущенных нами дизель-генераторов, услышал позади далёкий визг.

— Твою мать. Паша слышал?

— Слышал. Самка ищет своего самца, которого мы грохнули или что-то ещё?

— Не знаю. Вполне возможно. Артём, Коля, ускорились. Позади дикие. — Крикнул им. Перешли на легкий бег. Дети бежали вместе с нами.

— Кира, Оля, приём, слышите меня?

— Слышим. Слава богу, Марк! — Ответила Ольга.

— Заводите технику. Мы сейчас будем. С нами дети. Надо отсюда бежать. И приготовьтесь. Как там Люся?

— Люся спит.

— пусть спит.

Визг и что-то похожее на стон или плач, от которого холодный пот побежал по спине, раздался ближе. Кто-то шёл за нами. Мы проскочили ещё один переход, и я закрыл металлическую дверь на запор, отсекая нас от преследователей. Побежали дальше. Дети, особенно младшие стали уставать. Пришлось нам взрослым брать их на руки.

Когда отошли метров на сто, услышал глухие удары в металлическую дверь. Надеюсь, дверь они не сломают, а то это будет уже перебор. Наконец, дверь в ангар. Артём стал стучать.

— Кира, Оля, дверь откройте. Это мы. — Сказал по рации. Лязгнули стержни запоров. Дверь открылась.

— Быстрее. — Крикнул им, так как услышал металлический скрежет и что-то сильно хлопнуло. Эхо этого разнеслось по тоннелю.

Успели заскочить. Я закрыл дверь на запор. Детей грузили в бронированный кунг Урала. Он уже был заведён. Туда же загрузились Беня с Верой и Артём с Николаем. Мы заскочили в БТР.

— Всё, ходу! — Сказал в гарнитуру. Урал выехал первым. Мы за ним. Я сел за управление башенными пулемётами. Развернул башенку назад. мы были на полпути на верх, к выезду, когда в свете фароискателя что-то мелькнуло. Рявкнул гулко КПВТ. Начал вращать башенку. Где же ты тварь такая? В этот момент выскочили на поверхность. Во всю светило солнце.

— Илья, — говорил по рации, — ходу отсюда. Всё, сваливаем.

Наш БТР пристроился позади того, в котором ехали мы. Боевой модуль БТР-82А Развернулся на 180 градусов и ударил очередью из автоматической пушки во входу в бункер. БРДМ ехал впереди Урала. Улепётывали мы так, словно за нами гнался сам дьявол.

— Илья, что там позади? — Запросил его по рации.

— Вроде никого. Но я точно видел, как что-то очень крупное метнулось из ворот. Но скажу сразу, мы не достали его. А сейчас, вроде чисто, никого не видим.

— Дай бог если так. Сейчас быстро грузимся, грузим нашу технику и сваливает отсюда как можно дальше.

Связался с эшелоном, сказал, чтобы приготовили пандусы, для загрузки техники и были начеку. Урал остановился возле купейного вагона. Детей сразу переправили туда, как и Бенедикта с Верой. Занесли Люсю в медицинский вагон. Парни в темпе грузили на платформу наш БТР и БРДМ. Урал и БТР-80 оставляли здесь. Их некуда было грузить, да и не нужны они были. Когда всё загрузили, дал команду Георгичу начать движение. Заскочил на подножку вагона последним. Эшелон стал набирать скорость. Пусть впереди был свободный. Я стоял в тамбуре и смотрел через открытую дверь туда, где находился бункер. И у меня было такое чувство, что на меня тоже смотрят. И смотрят глазами полными ненависти и голода. Но я никого не видел. Закрыл дверь. Ощущение чужого взгляда исчезло. Мы уходили от этого места всё дальше и дальше. Спустя полчаса, я перевёл дух и выдохнул облегчённо. Слава богу, ушли…

ОНА смотрела вслед уходящему поезду, этой большой железной гусенице. Там были те, кто убил ЕГО. ОНА понимала, что напасть можно, но очень опасно. Что ЕЁ могут убить, как и её самца, вожака. А ей нельзя умирать. Она носит в себе троих дитёнышей, которых надо произвести на свет. Рядом с ней застыли четверо. Они были меньше, чем ОНА, поэтому слушались её беспрекословно. Неповиновение — смерть мгновенная.

ОНА издала горловой звук. Это была команда возвращаться. Ничего, там внизу, ещё остались другие. Она их найдёт. Её детям нужно будет чем-то питаться…

Глава 7

Лидия Захаровна изучала кровь девочки, которая подверглась мутации, но не такой, как все остальные, которые в итоге стали мантикора, то есть чудовища. Нет, эта девочка была совсем другая, судя по фото и видео. Женщина сделала соскобы запёкшейся крови с куртки, которую ей отдал Марк. Клетки крови с этих соскобов уже были мёртвыми. Но всё равно, они представляли большой интерес. Но это могло подождать. Лидия хотела найти хоть одну живую клетку. И ей повезло. Она нашла не одну, а целую колонию. Это был сгусток крови. Верхний слой сгустка состоял из уже погибших клеток. Они образовали своего рода кокон. А вот внутри него были живые. У Лидии, когда она поняла, даже руки затряслись. Живые клетки она отделили от погибших и поместила их в питательный раствор. В такой же раствор, в который помещала до этого клетки крови других мутантов. Наблюдала за ними в мощный электронный микроскоп. Сравнивала с образцами клеток мантикора. Поняла, что структура клеток была разная. Но основа у них оставалась, по прежнему, человеческая. А менял структуру клетки именно вирус. Но было одно отличие и это отличие было самым главным. Вирус, который начал мутацию клеток организма, что в одном случае, что в другом был один и тот же. Вот только у большинства тех, кто был предрасположен к мутации, всё пошло по наихудшему пути, превращая людей в самых настоящих монстров, кроме этой девочки. У неё мутация пошла совсем по другому пути. Почему так произошло, Лидия не знала. Но отличия в мутации были огромные. То есть в какой-то момент на новом витке эволюционного развития эта ветвь рода хомо, отделившись от материнской ветви хомо сапиенса, раздвоилась. Такое уже имело место в истории человечества. Три с половиной миллиона лет назад, когда одновременно, в результате сильной мутаций, появилось сразу два вида гоминид — австралопитек и кениантропус утконос. А потом опять, примерно пятьсот тысяч лет назад произошла ещё одна, не менее сильная мутация, а может даже и большая, чем предыдущие, породившая два вида хомо — это неандертальца и денисовского человека. Причём, чем больше проходило времени, тем больше было различий у этих двух видов человека. Денисовцы были крупнее неандертальцев, намного выше ростом, но самое главное, они были умнее. Почему так? Всё просто, по тем орудиям труда, украшениям и прочим вещам, которые изготавливали и пользовались денисовцы можно сделать вывод, что они обладали развитым абстрактным мышлением, в отличии от неандертальцев. Денисовцы обладали такими технологиями обработки камня и кости, которые и не снились неандертальцам и которыми они так и не сумели овладеть. А за абстрактное мышление отвечают лобные доли. Они так же отвечают за самоконтроль, планирование и рассуждения. А значит лоб у денисовцев был высоким, как и у кроманьонцев, которые появились позже. А вот у неандертальцев лоб был маленький и скошенный. Кроманьонцы сумели овладеть технологиями схожими с технологиями денисовцев только спустя тысячи лет, после исчезновения последних. Но, денисовцы в отличии от неандертальцев были немногочисленны и сошли с арены эволюции раньше неандертальцев. Почему? На этот вопрос, похоже, так и не будет найден ответ. После исчезновения денисовцев, неандертальцы просуществовали ещё тридцать или сорок тысяч лет. А вот кроманьонцев неандертальцы пережить не смогли. Те их, буквально, истребили, так как оказались более умные и более коварные. Причём оба вида этих людей не брезговали канибализмом. Неандертальцы поедали с удовольствием кроманьонцев, а кроманьонцы неандертальцев. Расколотые кости кроманьонцев обнаруживались на стоянках неандертальцев. И точно так же расколотые кости неандертальцев обнаруживали на стоянках кроманьонцев. Кости раскалывают, чтобы добраться до костного мозга. Смотри ка, какие гурманы и эстеты. Есть ещё одна версия, почему кроманьонцы сумели сначала потеснить неандертальцев, а потом и уничтожить их. По мимо того, что они были умнее и коварнее, кроманьонцы так же обладали более высокой плодовитостью, чем неандертальцы. А это позволяло им гораздо быстрее восстанавливать свою популяцию после потерь, чем неандертальцам. Так думала Лидия, наблюдая в микроскоп за клетками крови Люси, как назвал девочку Марк. Если суммировать все эти данные и переложить их на нынешнюю ситуацию, может это и есть ключ к пониманию того, что произошло и продолжает происходить? Ведь сейчас так же появилось два вида людей — мантикора и Люси. И обе эти рода друг друга ненавидят, стараются убить.

Лидия наблюдала, как клетки Люси быстро адаптировались к новой среде и начали размножаться. Женщина решила сделать опыт. Отделила часть клеток Люси в отдельную посудину. Туже поместила клетки крови мантикоры. Глядя на то, что там происходил, она выдохнула потрясённо.

— Ничего себе! Матерь божья.

Клетки Люси сцепились с клетками мантикоры. Меду ними началась борьба. Но клетки девочки оказались более прожорливыми, чем клетки мантикоры. И вскоре там всё было закончено. Клеток Люси стало больше. А клетки мантикор вообще исчезли. Лидия, глядя на это улыбалась.

— Лида! — Услышала она. Оглянулась. При входе в помещение из другой комнаты стоял мужчина, опираясь обеими руками на косяк дверного проёма. Его грудь была перевязана бинтами, на которых проступали бурые пятна крови. — Лида, что происходит? — Это был майор, последний из военных, оставшихся на объекте № 2. Лида встала с рабочего кресла, подошла к нему.

— Антон…

— Лида, со мной что-то происходит. — Прохрипел он. — Я вижу ужасные картинки. Кровь и мясо. Это кровь и мясо как животных, так и людей. Посмотри на мои ногти. Они грубеют. У меня что, когти расти начали? Я, что стану мантикора?

— Ты меняешься, Антон. Как и я. Я вводила нам с тобой вакцины, сделанные на основе крови мантикор.

— Зачем, Лида?

— Если бы я этого не делала, мы бы с тобой уже давно умерли. У нас с тобой нет иммунитета.

— Не станем, Антон. Я очень на это надеюсь.

— Как не станем. У меня зубы стали вываливаться. И импланты, которые я ставил. Новые лезут, острые. Я чувствую, что теряю память. Я не могу вспомнить целые куски своей жизни. Лида, что ты наделала? Лучше убей меня сейчас. Застрели в голову из пистолета. Я не хочу стать чудовищем-людоедом.

— Никого стрелять не придётся. У меня происходит тоже самое. Антон, похоже, я нашла то, что искала.

— Что, сыворотку?

— Да. Антидот. Подожди, я сейчас сделаю противоядие. Но, Антон, мы уже не будем прежними. Но я очень надеюсь, что и монстрами мы не станем. И если всё получиться, то мы получим второй шанс. Зачем встал? У тебя раны могут открыться.

— Не откроются. Они уже затянулись и рубцуются. У меня там чешется всё, под бинтами. Меня шатает от другого. У меня сильный жар и слабость, словно я заболел гриппом.

— Давай я тебе помогу. Тебе надо лечь.

Лидия помогла Антону добраться до постели. Уложила.

— Потерпи, Антон. Осталось совсем немного.

Лидия вернулась назад к своему рабочему месту. Поместила клетки Люси в две пробирки. Пробирки — в центрифугу. Включила её. Потом сидела работала с компьютером. У неё тоже уже ощущались провалы в памяти. Она молилась только об одном — успеть. Запищал сигнал центрифуги, извещая, что работа завершена. Лидия вытащила пробирки. Поместила их в ещё один прибор. Заработала на компьютере. На экране высветилось пробирка в разрезе. Всё, что было в ней чётко распределилось на три слоя. И во всех слоях присутствовал вирус. Но этот вирус отличался от изначального и от того, который был в клетках мантикоры. Вирусы тоже мутируют, используя свои ДНК и РНК. Она отделила нижнюю часть слоя, от двух верхних и добавила физраствор. Вакцина была готова. Лидия закачала его в два одноразовых шприца. Хватило тютелька в тютельку. Сидела, смотрела на оба шприца. Начала читать молитву:

Отче наш, Который на небесах!

Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое;

да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

После чего, сняла халат, оголила руку выше локтя. Наложила жгут и стала сжимать и разжимать руку, чтобы вены лучше проявились. Ещё подумала, что как наркоманка. Усмехнулась, после чего сделала себе инъекцию. Потом прошла в комнату, где лежал Антон. Он спал. Она разбудила его. Еле смогла добудиться.

— Антоша, сядь. Слушай меня внимательно. Не засыпай, не вырубайся. Старайся быть в сознании. Это важно, Антон. Ты меня понял?

— Понял, Лида. Мне совсем плохо.

— Руку давай.

Антон увидел шприц в руках Лидии. Кивнул на него.

— Это и есть антидот?

— Да. Себе я уже поставила. Теперь твоя очередь. Антон, выбора нет.

— Каковы шансы?

— 50 на 50.

— Давай, коли. И, Лида, если что, прошу тебя, застрели меня. — Антон протянул ей ПММ, пистолет Макарова модернизированный.

— Я, надеюсь, что этого не придётся делать…

Лида очнулась словно от толчка. Обвела взглядом помещение. Первый вопрос, где я? И кто я? В этот момент на одном из мониторов пошла видеозапись. С экрана монитора на неё смотрела она сама.

— Лида, внимание. Я сделала эту запись для тебя. Это на тот случай, если ты что-то забудешь. Запись будет повторяться периодически. — Лида слушала саму себя. Другая Лида, с экрана рассказала кто она, чем занималась и что нужно сделать ещё. Постепенно женщина стала вспоминать. Просмотрела видеозапись ещё два раза. Из соседнего помещения раздался стон. Лида прошла туда. Увидела там мужчину. Он лежал на кровати. Его торс был перебинтован. Вот он открыл глаза. Лежал и смотрел на Лиду. «Это же Антон! — Вспомнила она. — Странные зрачки у него, ромбовидные». Он резко сел на постели.

— Кто ты? — Глухим голосом спросил он Лиду.

— Я Лида. А ты Антон. Ты просто забыл. Тебе нужно вспомнить. — Ответила женщина и стала рассказывать мужчине кто он такой, кто она, что произошло и чем они занимались.

— Почему у тебя зрачки странные? — Неожиданно спросил Антон.

— Какие именно?

— То нормальные, то в виде ромба становятся.

— У тебя тоже самое. Это побочное действие вакцины. Ты был ранен мантикорой. Мне нужно посмотреть, что с твоими ранами.

— Я хорошо себя чувствую. Только есть хочу.

— Сейчас.

Лида принесла консервы. Тушенка, паштеты, сайра, горбуша. Она вскрыла их. Сама тоже почувствовала сильный голод. С Антоном они съели с десяток консерв, причём не разбирали, где мясо, а где рыба. Им было всё равно. Утолив голод, Лида сняла с Антона бинты. Раны уже зарубцевались.

— Я чувствую опасность. — Проговорил Антон.

— Я тоже. Нам нужно отсюда уходить. Надо догнать поезд. — Сказала женщина.

— Какой поезд?

— Поезд, на котором уехала девочка. Ей дали имя, Люси. Это из её крови я сделала вакцину. Но здесь в коммуникациях полно мантикор. И реактор работает. Если сделать так, чтобы он взорвался, то мантикоры будут уничтожены. А мы уйдём. Здесь делать больше нечего. Вируса нам бояться уже не надо.

Антон встал на ноги и походил. Посмотрел на Лиду.

— Хорошо. Будем уходить. Как сделать, чтобы реактор взорвался, я не знаю.

— Антон, просто запустим вирус. Я знаю, что нужно делать. И ещё, надо уничтожить большую самку мантикоры. Я уверена, она беременна. Альфа-самца убили военные, которые приходили сюда, с эшелона. А самка осталась.

— Если взорвать реактор, она погибнет. Переодеться надо и оружие взять. А ты загружай вирус в систему.

Лида, прежде чем загрузить вирус, скопировала файлы необходимой информации по самому вирусу, по мантикорам и результаты проведённой работы научного центра, а так данные по новой вакцине на один из ноутбуков. А так же на флеш-карту, на всякий случай. Флешку положила себе в карман штанов. Сняла белый халат. Надела кофту и военную камуфлированную куртку. Потом, достала из стола ещё одну флешку, подключила её к системному блоку. Стала быстро работать с клавиатурой. В комнату зашёл Антон. Он был полностью переодет. Камуфляжные штаны, майка, свитер и крутка. На голове кепи. На плече висел АК-74М. На боку, на поясе в кобуре находился пистолет. Ещё один пистолет и автомат он держал в руках.

— Лида, мы точно не превратимся в тварей?

— Я в это верю и очень на это надеюсь. Понимаешь, у той девочки, у Люси, зрачки глаз тоже меняют свою форму, это смотря в каком состоянии она находиться. Я смотрела видео. Мне Марк показывал.

— Какой Марк?

— Старший эшелона. Бронепоезда. Он так мне сказал. Так вот, у нас зрачки тоже, как и у Люси могут менять форму. Это побочный эффект вакцины. Мы получили свой иммунитет, Антон. И я не знаю, что ещё вдогонку. Но Мы не стали такими, как она. Понимаешь? Она подверглась очень сильной мутации, как и мантикоры, но не стала одной из них. Она, по сути, новый вид человека. Очень сильная и очень быстрая. Даже быстрее, чем мантикоры. Увы, мы этого не получили. Хотя ещё рано говорить, может что-то у нас начнёт проявляться со временем. Например, у тебя регенерация ускорилась многократно. Посмотри на свои шрамы. У меня, возможно тоже. Но самое главное, мы не потеряли память. Мы смогли всё вспомнить. Ты всё помнишь, что было?

— Не всё. Не помню некоторые эпизоды из своей жизни. Провалы какие-то.

— Ничего. Я думаю, что память восстановится. А вот Люся ничего не помнит из своей прошлой жизни.

— Лида, ты стрелять умеешь?

— Да, нас учили. На стрельбище несколько раз ходила. Знаю, как разобрать и собрать автомат Калашникова.

— М-да. очень ценная информация. Но ладно. На безрыбье и рыба рак. Возьми автомат, три магазина к нему и пистолет с двумя магазинами. Кобуру надень только на ремень. Вирус загрузила?

— Да, загрузила.

— Сколько времени понадобиться, что пошла реакция?

— Сейчас начнётся сбой в системе охлаждения. Сработает автоматика на консервацию, но не до конца. У нас есть часа два, это как минимум. Может больше.

— Хорошо. Я два тактических рюкзака приготовил. Туда боеприпасов положил, кое-что из медицины, на всякий случай и продуктов. Нам надо добраться до ангара, там есть техника. Её возьмём и двинемся. Куда эшелон пошёл, тебе говорил этот Марк?

— На юг, я так поняла. Возможно, к Чёрному морю.

— Всё ты готова?

— Готова. — Лида засунула ноутбук в чехол. Антон притащил два тактических рюкзака. Лида поместила ноутбук с информацией в один из них. А так же контейнер из композитного материала.

— А здесь что? — Спросил Антон.

— Это контейнер. Там пробирки с вакциной и питательным раствором для клеток Люси.

Антон помог женщине надеть рюкзак. Потом надел свой.

— Ну что, приготовились? Пошли. — Он открыл металлическую дверь в коридор бункера. — Я иду первый. — Шагнул туда. Приклад автомата уперт в плечо. В коридоре никого не было. — Пошли, Лида.

Она двинулась за мужчиной. Дошли без происшествий до границы, где освещение питалось не от реактора, а от дизель-генераторов. Но свет не горел. Похоже, дизель-генераторы вырублены. Антон уже хотел достать фонарик, как понял, что видит в темноте и без света. Это как в прибор ночного виденья смотришь. Он оглянулся.

— Лида, ты тоже в темноте видишь?

— Вижу. Ну вот, ещё один подарок от Люси.

— Как бы нам эти подарки боком не вышли.

Они прошли метров пятьдесят, как напоролись на одного из мантикор. Тот прыгнул на Антона, очень быстро. Грохнул выстрел и тварь рухнула на бетонный пол коридора. Антон и Лида подошли к мёртвому монстру. Его конечности ещё шевелились, но он был уже убит. Одним выстрелом, точно в голову. Пуля мгновенно разрушила мозг мутанта.

— Ты так метко стреляешь, Антон? Ничего себе, он так быстро бросился на нас. — Сказала Лида.

— Я, конечно, хорошо стрелял и до этого, но здесь сам не понял. Тело само сработало на автомате, чисто на инстинктах. Я даже понять сам ничего не успел. И ещё скажу, так я всё же ещё никогда не стрелял, хотя повторюсь, я десятку из десяти выбивал, хоть и не всегда, но часто.

— Пошли отсюда, Антон. Во мне нарастает тревога.

— Да, пошли.

Они двинулись быстрым шагом. Неожиданно сработал сигнал тревоги, загорелись красные аварийные лампы.

— Внимание, — послышался безжизненный голос аварийной системы, — радиационная угроза. Сбой в системе охлаждения реактора. Техникам срочно прибыть на нижний уровень, к объекту «А». Повторяю, сбой в системе охлаждения реактора. Техникам необходимо прибыть на нижний уровень, к объекту «А».

— Ты сказала, что у нас есть два часа.

— Да, расчётное время два часа.

— Что-то быстро твой вирус сработал.

— Сейчас автоматика попытается заглушить реактор. Начать его консервацию. Но вирус не даст этого сделать. Так что два часа у нас есть… А может и нет. Я уже сама не знаю, что происходит. Надо поторопится.

Откуда-то раздался визг, переходящий в дикий крик.

— Это со стороны подземки. С платформы. — Прислушался Антон.

— Это она, большая мантикора, самка. — Тут же ответила Лидия.

— Бежим. До бункера немного осталось. Если запрём её в этих катакомбах, она гарантированно тут сдохнет.

Мужчина с женщиной побежали по тоннелю. Опять раздался визг, только уже ближе. Тут же не прекращал верещать сигнал тревоги. Они успели добежать до двери. Визг раздался у них за спинами. Первой в ангар заскочила Лида. Хорошо, что дверь оказалась открытой. Грохнула автоматная очередь. Антон заскочил вслед за женщиной и успел закрыть дверь, повернув рычаг запорного механизма. С той стороны что-то сильно ударило в дверь. В ангаре тоже горели аварийные красные плафоны.

— БТР нет. Дьявольщина. И «покемона» тоже. Ладно. Антон подскочил к УАЗу «буханке». Открыл её. Ключи были в замке зажигания. Антон сел на водительское место. Провернул ключ. Стартер несколько раз провернул двигатель. — Давай, заводись! — Стартер продолжал крутить двигатель, наконец движок схватился. Несколько раз чихнул, потом заработал. Антон газовал, пытаясь быстрее разогреть двигатель машины. Лида залезла в салон машины.

— Антон, едем или что?

— Двигатель холодный, заглохнем. Сейчас, одну минуту. В ангар с улицы от ворот заскочили пара мутантов. Кинулись к УАЗу. В руке у Антона моментально появился пистолет «Гюрза». Два выстрела и оба мантикоры рухнули на пол.

— Чёрт. Никогда так не стрелял. На вскидку и оба раза удачно.

— Это подарок Люси, Антон. Ты очень быстро реагируешь на угрозу. Стремительно. И стреляешь точно.

— Ну дай бог здоровья Люсе за это. — Наконец, Антон включил первую передачу и машина дернулась, чуть не заглохла, но всё же начала движение, набирая постепенно скорость.

Они выскочили на улицу из бункера. Был вечер, сумерки быстро опускались на землю. Свет не включали, так как прекрасно видели в сгущающейся темноте оба. Машину трясло на ухабах и неровностях. Оба подпрыгивали на сиденьях, но не обращали на это внимание. Лида посмотрела на часы. Прошло полчаса, как они покинули лабораторию. Антон направил УАЗ к железной дороге. Никакого поезда там не было, хотя рассчитывать на это было бы наивно. Конечно, они ушли уже. Зато Антон с Лидой увидели «Урал» с кунгом и БТР. Перебрались в БТР. Антон проверил вооружение. Башенные пулемёты были в норме и даже полный боекомплект имелся. Те, кто ушли на поезде не стали ничего брать из БТРа. Это было хорошо. Вскоре БТР-80 двинулся вдоль железной дороги, набирая скорость. Уходил в западном направлении. Они надеялись догнать бронепоезд, который увозил девочку Люсю… Пожар в реакторе начался спустя два часа сорок семь минут, после сбоя в системе охлаждения. А потом произошёл взрыв. ОНА почувствовала нарастающую опасность и успела уйти по подземной железнодорожной ветке к объекту №1 за час до взрыва. Те из «диких», кто оставался в коммуникациях объекта №2 все погибли…

Барнаул прошли спокойно, правда в ручном режиме пришлось стрелки переводить. Фактически бежали рядом с поездом. Увидели один состав из товарных грузовых вагонов. Было видно, что его временами дерибанят.

— Что в том составе? — Спросил Василий.

— Не знаю. Похоже продукты. Но его уже потихоньку мародёрят. Видишь, некоторые вагоны вскрыты.

— Может тоже помародёрим?

— Вась, не надо. Не нравится мне тут что-то. Да и пока есть у нас всё.

— Народа много, Марк. Люди хорошо питаются. Продукты улетают только в путь. Как раз сейчас напротив него встанем.

— Хорошо. Но только быстро нужно. И посмотреть необходимо, а то может там все продукты уже того, испорчены.

— Если в банках, что им будет то?

— Да мало ли.

В вагонах оказались консервы. Как в металле, так и в стекле. Грузили всё подряд. У нас на самом деле продуктов поубавилось. К нам присоединилась Люся. Смотрела, как парни таскают коробки, даже залазила в вагоны. Она довольно быстро пришла в норму. Оправилась от раны нанесённой ей той тварью. Вот и сейчас, наблюдая за ней, заметил, как она замерла. Словно прислушивалась к чему-то. Увидел, как зрачки Люси стали ромбовидные.

— Внимание! — Скомандовал парням. — Люся кого-то почувствовала.

— Марк, смотри на Джека. — Сказал кто-то из парней. Я оглянулся. Джек и Найда часто выбегали на остановках из вагона. Сейчас на улице был только Джек. Он смотрел куда-то за стоящие составы. Пригнулся. Потом оскалил зубы и глухо заворчал.

— Всё бросаем, всем в эшелон. Быстрее. Люся, не вздумай куда-то бежать.

Парни коробки бросать не стали, а потащили их к нашему эшелону. Взял Люсю за руку и повёл к составу. Я чувствовал, что она напряжена, словно сжатая пружина.

— Всё, грузимся, уходим. — Посмотрел на Василия. — Вот не нравилось мне здесь сразу. — В окно локомотива выглянул Георгич. Я ему махнул. — Трогай. Бронепоезд лязгнул сцепками вагонов и медленно стал двигаться. Я, Василий, Артём и Павел побежали рядом с головной платформой. Мы уже набили, так сказать руку, в переводе стрелок. Надо было выбираться из этого скопления железнодорожных путей. Люся всё время находилась рядом со мной. Внезапно она яростно зашипела. Я сразу же посмотрел в ту сторону, в которую смотрела она. Увидел на крыше одного из вагонов состава, стоявшего через несколько путей напротив нас. Здоровенную фигуру «дикого». Ростом он был не меньше того, которого мы завалили в бункере, а может даже и побольше. Твою душу. Ещё один. Или это самка прибежала? По твари сразу же ударили пара пулемётов бронепоезда. Но он быстро метнулся и исчез с вагона. Шустрый какой. Этого нам ещё не хватало.

— Марк, это что за чудище было? — Спросил Василий.

— Мутант. Мы одного такого с помощью Люси завалили там в бункере, под землёй. Здоровая сволочь и сильная. Меня саданул так, словно бревном долбанули. Валить надо отсюда как можно быстрее.

Заскочили на платформу. Доехали до следующей стрелки. Перевели её. Люся постоянно была возле меня. Смотрела на стоящие составы. Иногда начинала шипеть, сжимая нож в руке. Иногда я видел, как мелькало тело монстрамежду вагонами. Вот тварь какая, не отстаёт, но умный, на открытое место не выходит. Чует, что его изрешетят. Заметил ещё парочку «диких». Но эти были обыкновенные, привычные нам по своим размерам. Похоже они стягиваются сюда.

— Марк. — Услышал в гарнитуре. Это со мной связались ребята из танковой башни на вагоне. — Мы навелись, хотим стрельнуть по мутанту. Это чтобы вы знали.

— Понял. Стрельните, может зацепите его или по крайней мере отгоните подальше. Нам ещё стрелок тут до кучи переводить. К вечеру мы должны выскочить отсюда. — Посмотрел на парней. — Сейчас артиллерия поработает.

Когда мы остановились у очередной стрелки, грохнуло башенное орудие. Тут же взорвался один из вагонов. До нас было метров шестьдесят-семьдесят. Вагон был деревянный. В разные стороны полетели обломки, какие-то коробки. Стреляли осколочно-фугасным. Мы пригнулись.

— Не попали. — Крикнул Артём. — Он вон туда метнулся. Дальше за вагоны.

Орудие выстрелило второй раз. Теперь попали в металлический вагон.

— Опять не попали. Мазилы.

— Попробуй попади в него. Бегает, сука, как таракан от тапка. — Парировал Артёму Павел. Перевели стрелку. Эшелон двинулся дальше. Мы опять залезли на платформу. Проехали мимо двухэтажного здания вокзала. По другую сторону от станции был частный сектор. Живых людей, учитывая наличие большого монстра и его более мелких сородичей, скорее всего в округе нет. Уроды не отставали. Передвигались параллельно с нами, прячась за стоявшие на станции пассажирские и товарные составы. Орудие выстрелило ещё пару раз. Повредили пассажирский вагон и одну цистерну. Она правда была пустая. Передал приказ прекратить стрельбу. Только зря снаряды тратим. То и дело начинали работать пулемёты — СГМы и «Утёсы» с «Кордами». От вагонов, по которым приходились пули, летели щепки, если было дерево, либо в металле оставались пробоины. Всё когда-то имеет своё начало и свой конец. Когда стали опускаться сумерки, мы сумели покинуть, наконец-то город. «Дикие» так и не решились на атаку. Почуяли твари, что могут огрести. Хотя, как говорится, ещё не вечер, хотя нет, был уже вечер. Уходили от города, как можно дальше. Ну его, целее будем. Я наблюдал за Люсей. Она оставалась напряжённой, хотя мы уже перешли в вагон. Потом всё же девчонка успокоилась. Ко мне в купе пришла Софья.

— Марк, я разбираюсь с информацией, которую ты принёс и, если честно, у меня от некоторых вещей волосы дыбом встают.

— Что там такого страшного?

— Некоторым мутантам она давали гормоны роста. Ты понимаешь?

— Понимаю. Вот теперь понятно, откуда супердикие появились. Мужика грохнули одного, на станции второй такой же суетился. А ещё со слов той женщины, есть мадам, тоже супермутант. А зачем они это делали?

— Научный эксперимент.

— До экспериментировались, мать их. Руки бы им с шибко умными головами оторвать. — Посетовал я.

— А вообще там много полезной информации, которой у меня не было. Моя теория, что произошёл новый виток эволюции человека подтвердилась. — Сказала Софья. Погладила сидевшую рядом Люсю.

— Да, наверное. Мне там женщина, Лидия Захаровна, учёная, тоже про эволюцию рассказывала. Вот только нам от этого не легче.

Связался с Георгичем.

— Останавливай состав. Мы же далеко отошли?

— Сотню километров отмахали. Сейчас по обеим сторонам поле большое.

— Вот и останавливай.

Эшелон стал снижать скорость и вскоре вновь лязгнув сцепками вагонов, остановился.

— Пора ужинать и спать. — Сказал присутствовавшим в купе. Люся тут же подхватилась идти в вагон-ресторан. Посмотрела на меня вопросительно. Я кивнул ей. — Люся молодец. Сразу раз и вперёд в ресторан. Без лишних слов…

…Антон гнал БТР до самой темноты. Остановились только в пригороде Барнаула.

— Лида, надо поспать. Утром зайдём в город. Пройдёмся около вокзала. Может они там, хотя я сомневаюсь. Если большой мантикора вырвался из клетки на объекте №1, то он теперь гуляет по Барнаулу.

— Хорошо, Антон. Давай поспим. Я тоже что-то устала. День какой насыщенный был. А мы без сознания целые сутки были. Даже не заместила, как потеряла сознание.

— Да. Я хоть и чувствую себя хорошо, но отдохнуть надо. Из БТР не выходим. Давай как-нибудь здесь располагаться. Утром осмотримся. Что да как тут.

Антон проснулся резко. Глянул на рядом спящую Лиду. В БТРе спать было не совсем удобно, но разместиться сумели с грехом пополам. Хоть и не совсем удобно было, но всё же он чувствовал себя отдохнувшим. Скинул куртку, камуфляжную майку. Осмотрел свои раны. Они выглядели так, словно прошло месяца три-четыре с момента их причинения. Антон усмехнулся. Ничего себе скорость исцеления! Вновь глянул на Лидию Захаровну. Они были ровесниками. Но… Чем больше он вглядывался в её лицо, тем больше недоумевал. Антон знал, что ведущему биологу объекта № 2 было 44 года. Она и выглядела на эти годы, тогда, да всей этой вакханалии. А во время апокалипсиса даже стала выглядеть старше. Он знал, что семьи у неё нет и никогда не было. Вот такая фанатичная приверженец науки. Наверное, это было потому, что Лидия Захаровна была обыкновенной, далеко не красавицей. Так она сама считала и так же считали многие мужчины, с которыми она имела дело. Может поэтому она и ударилась в науку. Антон был сам волк-одиночка. В свои 45 тоже не обзавёлся семьёй. Его семьёй была армия. Сейчас глядя на лицо женщины, понял, что с ней не так. Исчезли морщинки у глаз, у уголков рта. Черты лица её смягчились, стали более молодыми, словно она помолодела лет на 10 как минимум. И ещё он не заметил у неё седины. Нет, Лидия Захаровна, конечно, как и любая нормальная женщина красила волосы в естественный цвет, таким образом убирая появившуюся седину. Но последние несколько месяцев ей было не до наведения красоты и естественно, седина у неё обозначилась довольно сильно. А сейчас он её не видел.

— Вот так ничего себе карамболь! — Тихо проговорил он. — Или она действительно стала моложе или у меня глюк⁈ — Антон зажмурился, ущипнул себя, потом вновь посмотрел на Лиду. Ничего не изменилась. И седина у женщины не появилась. — Интересно, а я как выгляжу? — Опять тихо проговорил он. Ему нестерпимо захотелось посмотреть в зеркало. Вот только где его взять? У Лиды не наблюдалось женской сумочки с обязательным набором женских штучек и зеркалом в том числе.

Антон надел вновь майку и куртку. Пересел на водительское сидение. Нужна была портативная газовая плитка и портативный газовый баллон. А так же, питьевая вода. Всё же чай или кофе утром очень хотелось. Да и как без воды? И не питаться же им всё время холодными консервами и сухарями.

Двинулся к самому городу. Пересекли мост через Обь и зашли в Октябрьский район. На мосту, брошенных машин практически не было. зато на улицах было их полно. Антон двигался медленно. Лида проснулась.

— Антон⁈

— Доброе утро, Лида.

— Доброе утро. Где мы?

— В Барнауле. Движемся к железнодорожному вокзалу. Но я ещё высматриваю магазин какой. Нам нужна портативная газовая плитка и газовый баллон. Заодно нам так же нужна питьевая вода.

— Антон, посмотри на меня.

Он остановил БТР. Оглянулся на Лиду.

— Что, Лида?

Она некоторое время молчала, рассматривая мужчину.

— Что происходит? — Вдруг задала вопрос.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты изменился. Стал моложе. Твои волосы⁈ — Ответила она, глядя на мужчину широко раскрытыми глазами. — Раньше, ещё вчера твой ёжик волос, был практически седым. А сейчас, он стал гуще и темным.

Антон усмехнулся.

— Лида, ты тоже изменилась. У меня ощущение, что ты стала моложе лет на десять, это как минимум. Тебе бы на свои волосы посмотреть. Седины тоже нет.

— Это что получается?

— Не знаю. Кто из нас учёный, Лида? Ты или я? Я военный. Но хочу сказать ещё кое-что. У меня имплант выскочил.

— Как выскочил? Разве такое возможно?

— Не знаю. Но я полчаса назад, просто выплюнул его. У меня, похоже, на этом месте зуб полез. Вот он имплант и вытолкнул.

— Но имплант вживляется в кость!

— Я в курсе. Но он всё же вылетел. — Антон достал из кармана, металло-керамический зуб, насаженный на имплант. — Видишь? На мой взгляд, ты сама не зная этого, нашла элексир молодости, заветную мечту человечества победить старость. Я думаю, тебя можно номинировать на Нобелевскую премию. — Антон засмеялся.

— Антон, это конечно всё хорошо, но сильно не радуйся. Мне нужно оборудование.

— Зачем?

— Взять анализы. Провести исследование. Попытаться понять, что с нами происходит?

— Лида, нам сейчас надо нагнать бронепоезд. Да и где взять оборудование? Так что ищем магазин промышленных товаров, а точнее, магазин, где всё для рыбалки, дачи и охоты.

Вскоре увидели продовольственный магазин. Антон, надел тактический рюкзак, заблаговременно опустошённый, взял автомат. Проверил пистолет в кобуре.

— Лида, я сейчас выйду, проверю, есть ли здесь питьевая вода в пяти или десятилитровых канистрах. А ты закроешь десантный люк. Сидишь в БТРе и не высовываешься. Поняла?

— Да.

Антон быстро открыл десантный люк. Выскочил на улицу. Лида закрыла за ним доступ в БТР. Антон замер, оглядывая окрестные дома, прислушиваясь. Стояла тишина. Вроде всё было спокойно. Он двинулся ко входу в магазин. Двери открывались автоматически. Но сейчас ничего не работало. Правда стёкла двери и панорамного окна были разбиты. Под подошвами высоких ботинок захрустели осколки стекла. Антон шагнул в разбитые двери. В магазине был бардак. Валялся разный мусор. В том числе как целые, так и разорванные упаковки с разными продуктами. Всё это было уже не годным к употреблению в пищу. Так же валялись консервы. Часть из них были сплющены, часть вскрыты и целые. Тут же валялись осколки разбитых стеклянных банок из-под консервированных овощей и фруктов. Некоторые стеллажи были опрокинуты. Антон пригнулся и подобрал одну из целый консерв. Это оказалась сайра с добавлением масла. Консерва не имела повреждений. Положил её в рюкзак. Переходя от одного стеллажа к другому, подбирал консервы и складывал их в рюкзак. Нашёл коробку с пакетированным чаем. Тоже в рюкзак. Наконец, увидел полиэтиленовые десятилитровые канистры с питьевой водой. Многие из канистр были повреждены, и вода из них или вылилась вся, или частично, при этом та, что оставалась в повреждённых была не годна к употреблению. Но имелись и целые. Осмотрел несколько канистр. Одну открыл. Попробовал воду. Нормально, пить можно. Заметил движение. Взгляд моментально зафиксировал объект, который двигался. Это оказалась крыса. Опасности не представляла. Ну да, как же без них то.

Взял две канистры и пошёл на выход. На улице было по прежнему тихо. Антон стоял и внимательно осматривал улицу, дома. Прислушивался. Вроде всё спокойно, хотя, присутствовало какое-то неясное чувство. Он постучал в крышку десантного люка.

— Лида, открой. — Когда Лида открыла доступ в десантное отделение передал ей рюкзак. — Вытряхни всё оттуда. И вот две канистры.

— Антон, может хватит?

— Надо ещё пару канистр принести.

— Антон, что-то мне тревожно.

— Закрой люк. Я сейчас.

Антон прошёл назад в магазин. Странное чувство нарастало в нём. Взял ещё две канистры. Стал возвращаться к БТР. Когда был возле выхода, краем зрения зафиксировал движение. Осторожно поставил канистры на пол. Пистолетная рукоятка автомата легла в ладонь. Прислушивался. Глаза ощупывали, словно сканеры, помещение магазина. Опять что-то мелькнуло. Антон мгновенно среагировал. Кто-то был за стеллажами в другой части зала. Слух уловил шорох позади. Разворот. Мозг просчитывал ситуацию. Внезапно он почувствовал запах. Особый, специфический. Так пахли мантикора. «Двое в зале и ещё двое снаружи!» — Выдал биокомпьютер. Откуда стало понятно, что ещё двое на улице, Антон вопросом не задавался. Принял это как должное. Он их чувствовал. Резкий рывок в его сторону, но Антон словно увидел это за секунду до начала движения. Качнулся в сторону, палец нажал на спусковой крючок. Короткая очередь на три патрона. Все три пули вошли в голову мантикоры. Ствол автомата даже не дернулся вверх от отдачи, так как оружие было жёстко зафиксировано. Тело по инерции пролетело дальше, в каких-то сантиметрах от Антона. В этот момент атаку начал второй. Но Антон уже ждал его. Опять короткая очередь на три патрона. Мантикору отбросило на стеллаж. На пол посыпалось то, что ещё стояло на полках. Какие-то банки. «Кофе» — Автоматически зафиксировало сознание. Ещё двое снаружи. Один сидел на БТРе. Сидел, как кузнечик, вцепившись руками в броню машины. Внимательно смотрел на Антона. Мозг продолжал работать в ускоренном режиме, вновь просчитывая ситуацию. «Ловушка» — Выдал биокомпьютер. За секунду до атаки понял с какого направления она будет. Качнулся назад. Вторая тварь прыгнула на него сверху. С козырька крыльца магазина. Антон уже качнулся назад. Мантикора не успел приземлиться на асфальт, как получил удар ногой и отлетел. Не на много, примерно на метра полтора, Но Антону этого хватило. Ударила длинная очередь, так как с БТРа прыгнул второй. Гильзы с металлическим звяканьем посыпались на крыльцо. Обе мантикоры бились судорожно в предсмертных судорогах. «Чисто!» — Опять выдал биокомпьютер. Антон некоторое время подождал, прислушиваясь и осматриваясь. Потом вернулся в магазин, взял канистры и вернулся к БТР.

— Антон. Я всё видела вот в это окошечко. — Сказала Лида и показала на автоматную амбразуру. — Это невероятно.

— Что невероятно?

— Твоя реакция.

— Я сам удивляюсь. Нет, меня в своё время учили фиксировать любую мелочь в опасной обстановке, как военного.

— Как простого военного?

— Ну, не совсем простого. Спецназ. Но сейчас, я даже не знаю. Это что-то другое. Сначала появляется какое-то странное чувство. Но это не чувство опасности. Я даже не могу объяснить его…

— Я тоже почувствовала сначала такое чувство. А потом поняла, что рядом мантикоры. Даже не видя их, поняла это. Их было четверо?

— Четверо. Но это ещё не всё. Перед атакой, я словно вижу или предвижу, откуда она будет. Даже знаю, как атака произойдёт, вплоть до его скорости и направления. И стреляю я, несмотря на его скорость, точно. Каждая пуля в цель. И я точно знаю, что раньше этим не владел.

— Это всё Люся.

— Нам надо их нагнать, так ведь, Лида?

— Да. Нам надо их нагнать.

К железнодорожному вокзалу Антон с Лидой подошли максимально близко. Антон залез на броню БТР. Смотрел на железнодорожные пути.

— Антон, что там? — Спросила его Лида, выглянув из десантного люка.

— Они прошли здесь. И с кем-то сцепились. Некоторые вагоны, вон тех составов, разворочены вдрызг. Работали из артиллерии. Теперь вопрос, Лида, по какому пути они пошли?

— Что ты имеешь ввиду?

— Здесь развился. Барнаул узловая станция. Один путь идёт на Кулунду, это севернее. Второй путь идёт на Рубцовск, это южнее. При этом оба пути уходят в Казахстан.

— И как узнать, по какому пути они пошли?

— Не знаю. Если бы выловить кого из местных, кто видел бронепоезд, тогда можно бы было узнать.

— Где ты их возьмёшь здесь? — Удивилась Лидия.

— Да, вот это проблема.

Неожиданно Антон почувствовал опять тоже, что и в магазине, перед нападением мантикор. И чувство это нарастало. Он быстро слез с брони. На него смотрела Лида.

— Ты тоже чувствуешь, что и я? Тоже, что чувствовали у продуктового магазина?

— Да и оно нарастает. Сейчас будет сигнал опасности.

— В БТР быстро.

Они залезли и закрыли люк. Антон перебрался на водительское место, БТР рявкнул двигателем и сорвался с места.

— Местных мы здесь не встретим, это точно. Те, кто тут ещё оставались, съедены. Похоже большой мальчик всё же вырвался из клетки на объекте№1. Лида, ты стрелять умеешь из башенных пулемётов?

— Нет.

— Плохо. Очень плохо, будем учиться.

— Зачем?

— Лида, я не могу одновременно и управлять БТРом, и стрелять из пулемётов… Он рядом, бежит за БТРом. Постараемся оторваться.

Антон разгонял БТР на предельно возможную скорость. В итоге разогнал бронетранспортёр до 80 километров в час. Хорошо, что на проезжей части улицы машины если и имелись, то в основном стояли на обочине. Хотя несколько раз ему приходилось таранить легковушки, которые застыли прямо на пути. Несколько раз таранил сгоревшие машины. Всё же бежать с такой скоростью даже супермантикора не мог. Постепенно чувство опасности стало отступать.

— Похоже, Антон, мы оторвались. — Сказала Лида.

— Оторвались. Вот только у нас проблема появилась новая. Нам нужно горючее.

— И где нам его брать?

— Попробуем при выезде из города. Из Барнаула нам надо уходить. Если с простыми мантикорами я справлюсь, если их будет не так много, то с большим мальчиком не знаю. Вы чем их пичкали?

— Гормонами роста.

— Зачем?

— Была поставлена задача, как только большое начальство поняло, ещё в самом начале пандемии о людях склонных к мутациям.

— Что за задача?

— Создать идеальную контролируемую боевую машину.

— Идеального солдата?

— Да.

— Ну и как, Лида, создали?

— Создали. Только не солдата, а монстра.

— Монстров, дорогая. Он же ведь не один? Ладно самец, но ведь есть ещё и девочка.

— да. Девочка. Но я надеюсь, что она погибла при взрыве реактора.

— А если нет? Ты же ведь была уверена, что она беремена от альфа-самца?

— Да, уверена.

— И кого красотка родит? — Лида промолчала. Антон, управляя БТРом, кивнул. — А родит она, Лида, альфа-самцов или альфа-самок. Вот такая вот петрушка. Вы ученые совсем берегов не видите.

— Был приказ. Я обязана была его выполнить. Ты же военный сам, Антон. Ты прекрасно знаешь, что такое приказ.

— Не лукавь, Лида. Приказ ты могла бы и проигнорировать. Сделала бы симуляцию, тем более очень скоро проверять, как выполняется приказ, стало некому. Почему ты продолжила?

— Да, продолжила. Ты можешь меня презирать и ненавидеть, Антон. Но путь познания он очень тернист. И часто учёные преступают некие границы. Да, границы морали и закона. Не говори мне ничего. Я всё знаю и кляну себя в этом. Но, не попробуешь, не узнаешь. Из всего, что случилось, я поняла. Мы шли неверным путём изначально.

— Неверным. Всё верно. Но, видишь ли, в чём дело, Лида. Результат этого неверного пути имеет большие последствия. В виде монстров, альфа-самцов и альфа-самок. Их мутация продолжается?

— Да, продолжается. Они эволюционируют. Как и насколько быстро в каждом поколении, я не знаю. Для этого мне нужна была девочка с её приплодом, чтобы понять, во что они превратятся в итоге. Но, Антон, есть и светлое пятно, во всём этом мраке.

— Какое же?

— Понимаешь, не так страшно, во что эволюционируют дети супермантикоры. У человечества, то, которое осталось появился шанс. Это Люси. Вот правильное направление. Она светлое пятно. Она уникальна. Я очень надеюсь, что она не одна такая. Но даже если она одна такая, её надо беречь, ка зеницу ока. Она ключ к будущему. Антон, пообещай мне, что если со мной, что случиться, ты найдёшь Марка с его бронепоездом. И отдашь мой ноутбук. Я ведь продолжаю работать над этим. Конечно, у меня нет сейчас оборудования, а подопытные крысы у меня, это я и ты. Да, извини, что я это так сказала прямо. Я ввожу данные о том, что со мной происходит. Что происходит с тобой. Программа моделирует ситуацию. Поэтому, пока я жива, пока я мыслю, я буду это делать. А ты, как военный, пожалуйста, не дай, чтобы мои исследования пропали. Поверь, Антон, это очень важно.

— Хорошо. Обещаю.

— Антон, но ты сказал, что не ясно как они пошли? Каким путём?

— А чего тут думать? Я уже проанализировал. С твоих слов, они идут туда где тепло. На юг. Так ведь?

— Так.

— Значит, они хотят поймать уходящее тепло. Почему-то им это важно.

— И что?

— Я уверен, они с большей вероятностью пойдут на Рубцовск. Оттуда в Казахстан и пройдётся по югу Казахстана.

— Тогда нам тоже надо идти на Рубцовск?

— Нет.

— Мы пойдём севернее. То есть, на Кулунду.

— Почему?

— Даже пройдясь по югу Казахстана, они всё равно свернут на север, в Атырау. Только оттуда они смогут попасть в Астрахань. Мы пойдем севернее, таким образом срежем путь. Если они тоже пошли севернее, мы узнаем от аборигенов. Они точно должны запомнить проход целого бронепоезда. Если нет, значит они пошли южнее. А так мы сократим путь. И первыми выскочим на Атырау. И там их, и будем ждать. Понимаешь?

— Да, поняла.

— Хорошо. Первая наша задача теперь, это горючее. Продуктов мы с тобой пока набрали, как и воду. Топливо мы будем пополнять по ходу движения…

…Мы уже двое суток двигались по территории Казахстана. Прошли Семипалатинск, Аягуз, Актогай. Подходили к станции Коксу. Самое что интересное, оказывается было ещё и село с таким же названием, но в другой части Казахстана. За это время живых вообще не видели. Всё пустынно и мертво. Шли не плохо. Пути были свободные. От станции Коксу до бывшей столицы Казахстана Алматы было 272 километра.

Станция была небольшая. Все пути чистые. Только на одном из них стоял манёвренный тепловоз. Тут же имелось небольшое одноэтажное здание станции. Виднелись ещё частные дома. Мы остановились. Люся самая первая соскочила с вагона на землю. На ней были шорты, короткая майка и кеды. На поясе, как обычно, портупея с ножом в ножнах. Оглянулась на меня.

— Побегать хочешь? — Спросил её. Люся улыбнулась и направилась к строениям. Подождал, пока высадиться вся моя группа. — Пошли, прогуляемся. Сказал им. Двинулись вслед за Люсей. Проверили здание станции. Там никого не было. Люси, кстати, тоже. В группе шли и девушки, Ольга с Кирой. Ольга шла со своей СВТ, Кира с СВДК. Заходили в дома. В некоторых никого не было. Чувствовалась запущенность и длительное отсутствие человека. А в некоторых находили останки людей, что здесь жили. В сараях и стайках подсобных хозяйств при домах видели так же останки домашней скотины и птицы. Но в одном месте, на самом дальнем участке увидели недавно выкопанные грядки. Очень интересно. В коровнике и овчарне обнаружили пять коров, шесть телят, двух взрослых быков, штук сорок овец, плюс курицы, индюки и гуси. В самом доме никого не было.

— Они где-то здесь. — Сказал Артём.

— Вопрос только где? — Спросил Николай.

Неожиданно появилась Люся. Мы даже не поняли, откуда она выскочила. Николай дернулся от неожиданности.

— Люся, ты чего так всегда появляешься? Никак не привыкну к этому. Хоть бы предупреждала! — Недовольно воскликнул Коля. Девочка посмотрела на него удивлённо. Потом посмотрела на меня.

— Люся, ты знаешь, где хозяева? — Спросил её. Она опять улыбнулась и прошла за коровник. Мы за ней. Люся остановилась у задней стены коровника. Стояла и смотрела на землю. Я подошёл к ней. Из травяного покрова едва виднелась дверная ручка. Классно замаскировались! Я, взглянув по девочку, усмехнулся. — Люся, с тобой никакой собаки не надо. Ты всё увидишь, унюхаешь и почувствуешь. Умница.

Нагнулся и хотел потянуть за ручку, чтобы открыть люк.

— Марк, подожди. Вдруг они сразу начнут стрелять? Не бросать же нам в схрон гранаты?

— Я понял тебя. Я не буду заглядывать и не попаду на линию огня.

Дернул за ручку. Глухо. Закрыто изнутри. Постучал прикладом автомата по ручке.

— Эй, хозяева, откройте. Мы нашли вас. Не бойтесь, мы не причинам вам вреда. Просто пообщаемся и всё. Даю слово. — В ответ тишина. Я опять постучал. — Хозяева, если не откройте, то мы заберём всю вашу скотину и всё, что найдём полезного у вас дома. А дом подожжём. Выходите, обещаю, мы вас не тронем. — Всё равно тишина. Я вновь стукнул. — Ну, как хотите. Дело ваше. — Крикнул чуть громче, словно давал команду. — Скотину всю выводим, часть забиваем, остальных в вагон.

Народ посмотрел на меня удивлённо. Я подмигнул им. Я кивнул Артёму и Николаю.

— Пошумите в стайке. — Сказал им тихо. Они ушли. Стали там шуметь. Овцы заблеяли сильнее, чем обычно, коровы замыли. Птичье племя подняло хай. Я наблюдал за люком. А ведь действительно хорошо замаскировались. Близко пройдёшь и не увидишь. Ещё ручку им надо поглубже утопить, чтобы видно не было совсем. В какой-то момент травяной слой шевельнулся. Потом крышка приподнялась. Показался старик, лет 60–65. Казах. Выглянув, он тут же увидел нас. Мы стояли полукругом.

— Здорово, отец. — Сказал ему. — Выходите, не бойтесь. Обещаю, что мы вам не причиним вреда. Мы не разбойники и не грабители.

Старик окончательно откинул крышку назад к стене коровника. Выбрался наверх. В руках у него была двустволка. Мы не наставляли на него оружие. Мой автомат, висел у меня на плече, стволом вниз. Остальные так же стояли, опустив оружие. Увидев Ольгу с Кирой, старик приободрился.

— И вам здравствуйте, добрые люди.

Вслед за ним из схрона вылез русский мужик, лет 40. В руках у него был карабин. Мы с интересом смотрели на них.

— Много вас?

— Я, две мои дочери, сын, невестка, два зятя и пять внуков. Бабка то моя померла. Невестка померла, и один зять помер.

— Как это? Если невестка с Вами и два зятя. А дочери две и сын?

— Так невестка умерла, тогда, ещё год назад. сын новую жену привёз. Был один зять у старшей дочери, а младшая ещё не замужем была. В институте училась в Алматы. А когда всё началось успела сюда к нам приехать, когда можно было ещё. Ну а мужья дочерям-то позже нашлись. Вон Степан старшую дочку в жёны взял. Ещё один нашёлся, младшую взял в жёны и сыну жена нашлась.

— То есть, вы семья, все родственники кровные, кроме зятьев и невестки? — Уточнил у старика.

— Да.

— Поздравляю Вас, отец. У Вас природный иммунитет. Его Вы передали своим детям. А Ваша жена тоже год назад умерла?

— Да.

Из схрона вылезли ещё двое мужчин. Одному около 30, второму 35–37. Оба казахи. У того, кто постарше был помповик, у того, кто помладше АКС-74У.

— Вас как зовут? — Спросил старика.

— Алтынбек.

— А по отчеству?

— Ерденович.

— Алтынбек Ерденович, моё имя Марк. Я старший эшелона, который остановился здесь у вас, на станции. Мы просто проездом. Скоро уйдём. Нас можете не опасаться.

— А скотину? — Спросил старик.

— Да никто Вашу скотину не тронет. Это так парни пошумели немного и всё. Так что можете все выходить.

Вскоре из схрона вылезли и остальные. Три женщины. Все три казашки. Возраст от 25 до 35. Две из них были беременными, самая старшая, жена Степана и самая младшая, невестка старика. И с ними пять детей. Три мальчик и две девочки. Самая младшая была девочка двух лет. Её вынесла на руках одна из женщин. Остальные старше. Самой старшей девочке было лет 14. Самому старшему мальчику лет семь. Они все с любопытством смотрели на нас. Мы улыбались.

— Если необходимо, то у нас есть медицинский вагон. Ваших женщин, особенно беременных, и детей могут осмотреть врачи. И могут оказать помощь.

— Спасибо. — Он повернулся к своим. Сказал что-то по-казахски. Женщины пошли в дом и повели детей. Мужчины остались.

— Скажите, Алтынбек Ерденович, я вижу у Вас яблони есть?

— Есть.

— Урожай собрали?

— Собрали, а как ещё?

— Может нам продадите яблок? У нас тоже дети есть. Много. Мы тут торговали с некоторыми по дороге, да только они уже почти все кончились.

— Продадим, чего не продать? Скажи мне, Марк, я вижу у вас девочку. Вон ту. Она же…

— Да, она изменённая. Вы видели здесь других изменённых?

— В Алматы, когда ездили туда.

— Понятно. Она хоть и изменённая, но не такая с которыми вы встречались. Наоборот, она враг для них и член нашей команды. Не надо её бояться. Но самое главное, не нужно проявлять к ней агрессию. Так как Люся очень быстро реагирует на угрозу. Она сильнее и быстрее любого мужчины.

— Хорошо. Пойдёмте, сейчас женщины приготовят что-нибудь. Будьте гостями у нас.

— Спасибо за приглашение. У вас точно нет «диких»? Так мы называем мутантов?

— Точно нет. У нас не так много народа было. Почти все умерли, а кто не умер, те уехали. Кто куда. — Старик взглянул на сына и зятя. — Жолан, Казбек, барана зарежьте. Бешбармак делать нужно, палау, гостей угощать. Степан, ты останься. — Сказал он по-русски.

— Парни, пройдитесь по округе. Павел останься. Оля, Кира с парнями пройдитесь. — Отдал уже я команду своим.

Мы прошли на открытую веранду. Там стоял низкий столик. Старик сел, как мы называем, по-турецки. Нам с Павлом ничего не оставалось делать, как сесть так же. Младшая дочь старика принесла пиалы и заварной чайник с зелёным чаем. А также глубокую чашку с молоком. Потом принесла чайник с кипятком. Посмотрела на отца. Он кивнул ей. Она налила горячую заварку из заварника, потом деревянной ложкой долила в пиалу молока, а уже после добавила кипяток. Протянула отцу, но он покачал головой. Молодая женщина протянула мне пиалу, при этом покраснела. Я взял. Точно так же она проделала процедуру с чаем для Павла, для отца и для Степана. Принесла и поставила тарелку с постряпушками, напоминающими небольшие пончики. Я с интересом взял один из них.

— Это баурсак. — Сказал глава семейства. — Обязательное кушание к чаю.

— Скажите, Алтынбек Ерденович, Вы сказали, что ездили в Алматы?

— Да. Выезжали туда три раза.

— А на чём?

— На тепловозе. Ты же видел на путях тепловоз?

— Это манёвренный тепловоз?

— Да. Первый раз, когда с сыном поехали, встретили там Степана. Потом ещё ездили невестку привезли и зятя. Кое-что из вещей разных нужных привозили. Но в сам город не совались. В основном в пригороде были. А сейчас не знаю даже, когда и поедем. Дизеля мало у нас. Туда хватит, а вот назад, если не найдём, как возвращаться?

— Можете с нами пойти. А там, я думаю цистерну какую-нибудь с дизелем подцепите и вернётесь.

— Это было бы хорошо.

— Тогда приготовьтесь. Выйдем завтра, утром. По ночам мы не передвигаемся.

— С вами на тепловозе пойдут мужчины, Степан, Казбек и Жолан.

— Степан, а ты чем занимался в Алматы?

— Жил я там. Работал в одной компании. Когда всё началось, жена умерла у меня. А вот нет. Сын у меня есть, но он в Питере учился в колледже. Жил с моими родителями. Сам-то я Питерский.

— Понятно.

— Ну-да. А здесь вот, вновь женился. Скоро Балжан родит малыша. Не знаем кто родиться. Мальчик или девочка, но это не важно. Главное, чтобы здоровенький был. Я дочку удочерил её, от первого брака. А что с сыном, я не знаю. Но очень надеюсь, что он жив остался. Ведь если у меня есть иммунитет, то и ему я должен был передать, так ведь?

— Так. — Я не стал ему говорить, что не всегда такое срабатывает. Обратился к старику. — Алтынбек Ерденович, скажите, а кони есть у Вас?

— Вот чего нет, того нет. Нам бы тоже коней. Бензина или солярки всё труднее достать. А кони что, им трава нужна, овёс. Скоро все назад на коней пересядут. Только здесь их взять негде.

— Жаль. Но ладно.

Вскоре вернулись остальные мои ребята. Всем налили чай. Сын и зять старика зарезали барана. Быстро его освежевали. Женщины засуетились. Начали нарезать очень мелко мясо барана.

— Алтынбек Ерденович, из оружия то у Вас только вот это? Двустволка, помповик, карабин и «Ксюха»?

— Да. Автомат-то Казбек с собой принёс, когда мы его в Алматы встретили. Он бывший полицейский. Ещё пистолет Макарова есть.

— Не густо у вас с арсеналом.

— Что есть, то есть. Поели с удовольствием бишбармак — мелко нарезанное мясо со специями и крупной лапшой. Попробовали палау, это казахский плов с большим количеством мяса. Всё было очень вкусно. К нам присоединились моя мама, Стас, Василий, ещё несколько человек. Принесли своё, в том числе и спиртное, но не много. В эшелоне тем временем, сделали банно-прачечный вечер. Стирались и мылись. Выгнали на волю коров, овец. Люся куда-то убежала. Её не было весь вечер и всю ночь. Пришла только под утро в грязных шортах и майке. Где она шарилась — не понятно. Софья уложила её спать, а одежду отдала в стирку.

Пока мы сидели у старика, обеих беременных женщин осмотрел Бенедикт. Всё у них было нормально. Тогда же договорились, и старик отдал нам пару ящиков яблок. В ответ я передал ему один из пистолетов Макарова с парой магазинов и двумя пачками патронов к нему.

Утром Степан, Казбек и Жолан, завели манёвренный тепловоз. Мы прошли первыми, тепловоз на стрелке перешёл на наш путь и двинулся следом. Для связи мы им дали одну портативную рацию.

Путь был свободен и мы дошли до Алматы-2 за полдня. Железнодорожный узел Алматы большой. Есть Алматы-1, есть Алматы-2. На обеих станциях есть вокзалы. Перегон, между Алматы-2 и Алматы-1 восемь с половиной километров.

Ещё на подходе к Алматы-2 со мной связался Степан.

— Марк, мы дальше не ходили.

— Ничего страшного. Дойдём до вокзала, там посмотрим. Есть ли составы с цистернами. Если есть, то постараемся найти дизель. Если найдём, подцепим к вам и вы уйдёте домой.

— Хорошо.

Подходили к вокзалу. На путях стояли составы, разные часть пассажирских. На одном прочитал: «Кызыл Орда — Семипалатинск». Были и товарные составы. Но два пути было свободных. Но самое, что печальное, это здание вокзала. Оно носило следы сильного пожара.

Мы смотрели на него через амбразуры броневагона. Да, сначала мы запустили дрон. Он показал картинку. Но сверху не так сильно было видно, на сколько пострадало само здание. А сейчас, мы смотрели прямо на него.

— Не слабо! — Выдохнул Стас. — Похоже не маленький тут замес был. Смотри, БМП-2 стоит возле вокзала, сгоревшая. Ржавая уже.

— Похоже замес давно был. Видишь трупы лежат на первой платформе, перед зданием вокзала. Давно лежат.

— Интересно, что здесь не поделили и кто?

— Да мало ли кто и что не поделил. — Ответил я. Связался по рации с локомотивом. — Георгич, тормози напротив вокзала.

— Уверен?

— Уверен. Нам людям помочь надо. Там вон, товарняк стоит с цистернами. Надо дизель найти.

— Хорошо.

Эшелон стал тормозить и, наконец, остановился. По внутренней громкой связи передал всем:

— Женщины, дети и просто гражданский персонал остаются в броневагонах. Поисковые группы выдвигаются.

Люся уже стояла на старте в тамбуре вагона. Она выспалась, хорошо поела, надела чистую одежду и была готова к труду и обороне. Смотрела на меня вопросительно.

— Что, сестрёнка, готова с пробуксовкой исследовать новые дали? Люся, пожалуйста, не уходи далеко. — Попросил её. Она коснулась моей руки, смотрела мне в глаза. Мы понимали друг друга без слов. — Всё выходим.

Открыл дверь. Первая выскользнула Люся. Всё верно, эту хлебом не корми, дай пошариться где-нибудь. Встала перед вагоном. Стала водить головой в разные стороны. Словно принюхивалась и прислушивалась. Мы стояли и ждали. Все уже давно знали, Люся — это сканер. Через некоторое время она посмотрела на меня и улыбнулась. Значит всё в порядке.

— Пошли, всё нормально, «диких» по близости нет. — Народ посыпался из вагонов. Формировалось три группы. Одна моя, одна Василия и одна Стаса.

— Василий, поможешь парням найти дизель. Вон там стоит состав из цистерн. Стас. Посмотрите другие товарные составы, на предмет вкусняшек. — Василий и Стас кивнули. — Так, моя банда, проверяем вокзал и прилегающую территорию. Люся, ты с нами, поняла? Далеко не убегай. — Она опять улыбнулась, коснулась моего плеча, это значило, что она всё поняла. — Что стоим? Кого ждём? Пошли.

Народ разбежался.

— Марк, нам что делать? — Услышал в гарнитуре голос Степана.

— Вы позади нас?

— Да.

— Выпрыгивайте и сюда бегом. Есть состав. Группа Василия вам поможет найти дизель. Работайте с ними. Здесь всё спокойно. Так что давайте.

— Понял.

Мы пошли к вокзалу. Люся первая, раз и сквозанула в здание. Блин, опять грязная придёт. Софья мне мозг начнёт выносить. Но ничего с этой девчонкой не поделаешь. Подошёл к трупу на платформе возле вокзала. Практически сгнил. Ветхая, прогнившая камуфляжная форма. Явно военный. Рядом лежал автомат — АК-74. Поднял ствол. Нормальный. Правда почистить его надо от налёта ржавчины, смазать и опять будет в рабочем состоянии. Проверил магазин. Почти пустой. На платформе ещё лежало шесть таких же трупов. Положил автомат назад.

— Внимание, сейчас просто смотрим, что и как. Потом соберём оружие, которое пригодно к использованию. Пусть почистить его и смазать надо, но всё равно. Часть отдадим людям старика. Часть заберём себе, в обменный фонд. Всем понятно? Тогда пошли, работаем.

Правое крыло вокзала почти не пострадало от пожара. В основном выгорело левое крыло и сильно зацепило центр. С БМП ловить было нечего, его подбили из РПГ. Сейчас это была груда ржавого железа. Прошлись по зданию вокзала. В правом крыле нашли пулемёт РПК-74. Рядом лежал труп с пробитой черепушкой. Сам ручной пулемёт стоял на сошках возле одного из окон второго этажа. Похоже, пулемётчика сработал снайпер.

— Марк. — Услышал голос Василия. — Здесь на путях трупы лежат, сгнившие.

— Как одеты?

— По гражданке. Но рядом у все АК-74. Есть АК-74М. И даже ПКМ нашли.

— Значит так, всё пригодное, пусть и поржавевшее оружие собрать. Часть отдадим парням. Остальное себе в обменный фонд.

— Понял.

Больше ничего интересного моя группа не нашла. Собрали оружие. Ольга с Кирой залезли на крышу правого крыла вокзала. Сидели там. Обзор у них был хороший. Контролировали подходы к вокзалу.

— Марк! — Теперь уже Стас связался со мной. — Короче, нашли консервы. Много. Тушёнка, рыба, птица, овощи и фрукты.

— Посмотри, в какой они стадии пригодности. Не надо хватать всё подряд.

— Не учи учёного. Я что дебил, брать отраву?

— Свяжись с главным нашим поваром и с моей матерью. Что нужно для нас сейчас. А потом и начинай мародёрить.

— Я понял.

В это время Степан со своими казахскими родичами, при помощи Василия и его группы расформировывали товарняк, пытаясь добраться до цистерны с солярой. Нашли они такую, почти в середине состава. Работали своим маневренным тепловозом. Стас организовал пополнение наших продовольственных запасов. Народа и правда было много, сто пятьдесят шесть человек. И все они хорошо ели. Так что, запасы, взятые ещё у нас, хорошо так просели. Мы же собирали оружие. Стаскивали в кучу автоматы, пистолеты, взятые у мёртвых. РПК.

Часа через три, как мы остановились здесь, Василий помог отцепить, а потом вытащить из середины состава цистерну с дизтопливом. Подцепили её к манёвренному тепловозу. Плюс натаскали им коробок с консервами. Под конец, я передал Степану шесть АК-74 и найденный нами РПК-74.

— Это возьмёте себе. Не смотри, что ржавчиной тронуто оружие. Почистите, смажете и ещё повоюете, если что. Магазины с патронами мы вам тоже передаём. Плюс два цинка патронов калибра 5,45. Как раз для калашей и РПК. А то ваше оружие, совсем уже, никакое. А так увеличите свою огневую мощь, если залётные к вам пожалуют.

Степан поблагодарил нас. Оружие они забрали. И два цинка. Мы проводили их, глядя вслед тепловозу с прицепленной цистерной. Помахали им вслед.

Когда тепловоз с цистерной скрылся из поля зрения, посмотрел на Стаса.

— Всё загрузили?

— Всё, Марк. Под завязку.

— Тогда уходим отсюда.

Эшелон, лязгнув сцепками вагонов, тронулся в путь. Впереди был перегон Алматы-2 — Алматы-1…

Глава 8

Перегон Алматы-2 — Алматы-1 прошли нормально, без эксцессов. Вокруг были тихо и пустынно. Только ветер гонял песок и разный лёгкий мусор. На станции находились в основном пассажирские составы. Несколько путей были свободными. Переводили стрелки вручную, всё как обычно. Хотя и здесь видели, что некоторые вагоны пассажирских поездов стояли с разбитыми стёклами. Что тут хотели взять, не совсем понятно. Всё же это не товарный состав. Но заглядывать в вагоны не стали. Смысла не было. Да и время поджимало. Вообще заметил, что в таких вот железнодорожных станциях, чувствую себя не совсем комфортно. Постоянно в напряжении. Ждёшь нападения. Без разницы, кто нападёт — люди или уже не люди. А после бункера, это опасение только усилилось. Мне вот интересно, суперсамка, где сейчас? В тех подземных тоннелях или выбралась на поверхность? Ладно, когда там были люди, всё же они и другая живность, это её кормовая база. А если люди кончились, а зверья нет, тогда как? Не, надо убежать от этого кошмара, как можно дальше. И желательно, чтобы между нами было не только расстояние, но и большая вода, которую она не преодолеет.

На вокзале Алматы-1 останавливаться не стали. Проскочили дальше. Успели дойти до узловой станции с интересным названием Шу. А вот здесь нас ждала натуральная засада. Засада в том плане, что все пути были заняты. На одних стояли пассажирские поезда, на других товарные. На одном пути, первом от вокзала, стояла электричка. Всё это мы увидели с помощью дрона, который запустили, прежде, чем заехать на саму станцию.

— И что делать будем? — Спросил меня Василий, глядя на монитор, куда передавалось изображение с камеры дрона.

— Останавливаемся здесь. На саму станцию заходить не будем. Сейчас вечер. Переночуем, а утром начнём чистить путь. Заодно банный день устроим. Да, ещё, когда будем растаскивать составы, надо будет прошвырнуться, посмотреть, где можно набрать воды. Цистерну уже на половину опустошили.

— Больше. — Поправил меня Стас. — Осталась треть цистерны. Сегодня замеряли.

— Тем более. — Я связался по внутренней связи с локомотивом. — Георгич, всё, встаём. Впереди все пути забиты. Будем здесь ночевать. Завтра с самого утра начнём расталкивать составы, освобождать путь.

— Понял. Я глушу тепловоз. Пусть постоит, а то сутками молотит не переставая.

— А с электричеством как?

— Марк, у нас для чего дизель-генераторы? Вот пусть сейчас их запустят. А тепловоз постоит, остынет.

— Стас, Василий, давайте людей напрягайте. Пусть дизель генераторы запускают, сеть запитают. Георгич тепловоз глушит.

Вскоре заработали двадизель-генератора. Объявили о начале ужина. Первыми пошли дети. Мы расположились на улице, рядом с вагонами. Кто-то из парней разжёг костёр и подвесили котелок.

— А котелок то зачем? — Спросил у них.

— Вкуснее чай, приготовленного на костер нет ничего. — Ответила мне какая-то девушка. Она была из группы Василия. Я кивнул ей. — Марк, а мы приглашаем тебя на чай!

— Только меня одного? — Рядом со мной стояла Ольга со своей винтовкой за плечом.

— Ну почему же? И Ольгу тоже. А то не дай бог, а она снайпер. — раздался смех. Я тоже усмехнулся. Да, чай на костре, это что-то! Хотя вроде бы и одно и тоже, что и на плите приготовленный или вскипячённый в электрочайнике, но всё же другое.

— Хорошо. Спасибо, приглашение принято.

Из вагона вышла Кира, тоже со своей винтовкой и самодельными мишенями в руках.

— Оля, пошли постреляем. — Предложила она.

— Вы смотрите там. Один раз уже настреляли нам бункер с чудовищами, сейчас опять что-нибудь не настреляйте. — Усмехнулся Николай.

— Постараемся. — Махнула рукой Кира, и они с Ольгой пошли подальше от эшелона. Около меня появилась Люся. Смотрела вслед Ольге и Кирой, потом вопросительно посмотрела на меня.

— Они пострелять пошли, Люся. Тебе там делать нечего. Скоро придут. — Люся перевела взгляд на вагон-ресторан, опять посмотрела на меня вопросительно.

— Знаю я, что пора ужинать. Это дело ты никогда не пропустишь. И знаю, что ты, дорогая, за любую суету кроме голодовки. — Сказал ей улыбаясь. Она тоже улыбнулась. Потом облизнулась и взяла меня за руку, потянула к вагону-ресторану. — Люся, подожди. Сейчас дети поедят, потом мы пойдём. Уверен для тебя там уже всё приготовили. Всё как ты любишь и сладкий пирог. Балуют тебя, Люся.

— Марк! — Услышал в гарнитуре. — Это панцирь.

— Понял. Что у вас? — Так как Георгич заглушил тепловоз, то экипаж «Панциря» запустил двигатель. Они постоянно мониторили воздушное пространство. — Мы цель засекли, воздушную. Удаление 20 километров.

— Так, этого нам ещё не хватало. А мы тут зависли. Что за цель, определить можете?

— Похоже на легкий одномоторный самолёт.

— Самолёт?

— Да.

— Марк, что там? — Спросил Стас.

— Воздушная цель. Удаление 20 километров. Самолет. Одномоторный.

— Смотри ка, кто-то ещё летает.

— А чего не летать. Это, кстати, сейчас самый безопасный тип транспорта. — Я обратился к экипажу установки ПВО. — «Панцирь», что там с самолётом?

— Ушёл на запад. Всё, исчез с экрана.

— Ладно. Блюдите. Вдруг захочет вернутся? Нам тут чужие птички не нужны. Скоро на ужин вас позовут.

— Поняли.

Люся постоянно крутилась рядом со мной и всё время смотрела то на меня вопросительно, то на вагон-ресторан. Ей явно хотелось сладкого. Глядя на неё, усмехнулся. Ну надо же, какая сладкоежка. Наверное, в прошлой жизни тоже любила сладкое. С платформы сгрузили один «Тигр» и нашу БРДМ-2. Они завтра пойдёт на станцию, прикрывать в случае нештатной ситуации тех, кто будет чистить путь.

Наконец, дети поели и их стали разводить по вагонам. Кстати, именно в вагоне-ресторане, наши женщины, те, кто имел педагогический опыт и вообще имели высшее, что техническое, что гуманитарное образование стали вести детям уроки, разбив их на возрастные группы, тем самым принимали участие в образовательном процессе. Мужики даже доску им приволокли из какой-то школы. Причём, ещё в самом начале, когда мы готовились только к походу. Благо и учебники, и тетрадки были в достаточных количествах.

Нас позвали в вагон-ресторан. Люся смотрела на меня в ожидании. Мужики засмеялись.

— Марк, дай Люси отмашку. А то измучилась девка вся. — Засмеялся Василий. Махнул на них рукой.

— Ну никакого чувства такта у вас, господа мародёры. Люся, пойдём ужинать.

Девочка улыбнулась и рванула к вагону-ресторану. Софья, стоявшая в открытом тамбуре, только покачала головой.

— А ведь меня она не зовет в вагон-ресторан. К тебе бежит, Марк.

— Так, семья мы с ней. Я её старший брат. Вот она обо мне и заботиться в первую очередь. — Улыбнулся я Софье.

— Ну-ну, братец. Иди уже, а то она опять сюда прибежит.

Ольги с Кирой не было.

Связался с ними по рации.

— Ольга, приём.

— Да, Марк⁈ — Раздалось в гарнитуре.

— Ужинать позвали. Вы где?

— Мы чуть задержимся. Кира ещё ночные прицелы взяла. Так что постреляем. Марк, ты нам принеси ужин с кухни. Мы в купе поужинаем.

— Хорошо. Только вы там не увлекайтесь. Давайте без фанатизма. Смеркается уже.

— Да, мы ещё постреляем и вернёмся.

Люся в вагоне-ресторане уже заняла своё законное место за нашим столиком, за которым мы всегда сидели. И, конечно, возле окна. Фаина Аркадьевна принесла Люсе тарелку с кусками мяса. Здесь была говядина, курятина и рыба. Люся почему-то любила именно это, своего рода, ассорти. Девушка сидела, подогнув под себя коленки. Ну и ладно, всё не как кузнечик, как раньше. Мне принесли тарелку тушёной картошки с тушенкой. Тут же поставили тарелку с консервированными овощами — помидорами и огурцами. И ещё солёное сало. Напротив нас с Люсей устроился Илья с Анной.

— Им дали тоже самое, что и мне. Илья посмотрел на Люсину тарелку.

— Тёть Фая, а мне можно тоже так же, как Люсе? Много мяса и желательно без картошки?

— Ешь то, что дали, Илья. У Люси особая диета. Она картошку не есть. Мы с Анной засмеялись. Илья тоже. Люся продолжала поглощать куски. Приходилось постоянно вытирать ей подбородок и губы.

— Люся, ну когда ты научишься культурно есть? Безобразие какое-то. Ты же в приличном обществе. — Ворочал я, вытерев ей рот. Она ничего не ответила и засунула в рот кусок запечённой горбуши.

— Марк, вообще ужин хороший. Под него бы ещё грамм по пятьдесят… — Не успел договорить Илья, как получил тычок от Анны. — Ань, ты чего? Это же так, для аппетита!

— Для аппетита ему. Ты что, Илюша, алкоголик? Никогда не думала, что выйду замуж за алкоголика.

— Кто алкоголик? Я вообще забыл, когда мы вот так садились, чисто по семейному и немножко выпивали, за счастье и мир во всём мире.

— Знаешь, Илья. — Решил вмешаться в разговор молодых супругов. — Я бы тоже, грамм пятьдесят накатил.

— Марк, ну ты чего начал то? — Недовольно проговорила Анна.

— Ань, мы и правда немножко, так, для сугреву. — Ответил ей. — Но не здесь. В купе посидим. Надо Ольге ещё с Кирой ужин взять.

Поужинали. Я сказал Фаине Аркадьевне чтобы на двоих положила в контейнеры, на вынос. Люсе принесли ещё и пирог с яблоками. Она с удовольствием съела его весь и даже не запивая. После чего осоловела. Всё ясно, малая наелась до отвала. Чай или кофе она не пила. Пила только либо воду, либо компот. Компот был для неё. Его делали для детей и Люсе оставили, ровно три гранённых стакана, столько компота она выпивала за раз. забрав контейнеры для жены и её коллеги по снайперскому искусству, вернулся вместе с Люсей в наше купе. Люся сразу строилась на нижнем спальном месте, поджав под себя ноги. Хорошо хоть я снял с неё кеды. Анна не стала сидеть с нами и ушла в соседнее купе к Софье. К нам присоединились Артём, Николай, Павел, Стас И Василий. Чуть позже пришёл и Георгич. Я достал пару бутылок коньяка. Накрыли по быстрому стол, вскрыв консервы. Разлили коньяк по стаканчикам.

— Ну, мужики, за то, чтобы всё у нас было и ничего нам за это не было! — Толкнул тост улыбаясь. Меня все поддержали. Выпили, закусили.

— Долго путь чистить придётся, Марк. — Сказал Георгич, положив тушёнку на кусок хлеба.

— А что делать то? Предложи, как по другому, это можно сделать. — Ответил ему.

— Да не знаю я, как по другому. Сбрасывать вагоны с путей, не вариант.

— Значит будем растаскивать и распихивать вагоны.

— Марк, пока народ будет пути чистить, я тут со своими прошвырнусь, на предмет мародёрки. Может чего интересного найду. — Предложил Василий.

— Прошвырнись. Только осторожней и далеко от станции не отходи.

— Далеко это как? Город небольшой. Здесь тысяч 30, максимум 40 живёт, судя по тому видео с дрона. Есть локомотивное депо. Опять же судя по видео. Ещё что-то. Короче, какая-то промзона. Ну и сами жилые постройки. Жаль интернета нет. А то бы так забить в поисковик, что за город со странным название Шу? Пока растаскивать будете составы, мы успеем прокатиться по этому городку. Сколько дрон не гонял над городом, никакого движения не увидел. Даже собак нет. Тишина, как на кладбище.

— А мы и так, Василий, едем по большому кладбищу. Человечество в очередной раз проходит, так называемое бутылочное горлышко. — Ответил ему.

— Что за бутылочное горлышко, Марк? — Тут же задал вопрос Павел.

— Да читал как-то я, ещё в прошлой жизни, что человечество только по счастливой случайности сумело выжить. Это было два или три раза. Первый раз, сто или сто пятьдесят тысяч лет назад, в Африке жила группа людей, которых можно смело назвать хомо сапиенсы, то есть человек разумный, это мы с вами в отличии от всяких неандертальцев и прочих питекантропов, которые не являются нашими прямыми предками. Почему эта группа появилась именно в Африке, вопрос спорный, так как пока это всего лишь теория, но этой теории придерживаются большинство учёный. Здесь пошли по накатанной, раз в Африке нашли останки самого древнего примата из рода гоминид, к которым относимся и мы, значит все люди, это африканцы.

— А сколько самому древнему человеку? — Спросил Илья.

— Человеком его трудно назвать. Это как в песне, слышал такую: «Ты уже не обезьяна, но ещё не человек!»

— Не, не знаю. — Ответил Илья. Мужики засмеялись.

— Гитара есть у кого? — Спросил присутствовавших.

— Сейчас, принесут. — Ответил Василий. Связался по связи с кем-то из своих. Вскоре один из его людей, молодой паренёк притащил семиструнку. Я взял её и забренчал:

Помнишь первобытную культуру?

У костра сидели мы с тобой.

Ты мою изодранную шкуру

Зашивала каменной иглой.

Я сидел, нечёсаный, небритый,

Нечленораздельно бормотал.

В эти дни топор из неолита

Я на хобот мамонта сменял.

Народ стал посмеиваться. Люся навострила ушки, слушая меня.

Есть захочешь, приди,

У костра посиди,

Хобот мамонта вместе сжуём.

Наши зубы остры,

Не погаснут костры,

Эту ночь у костра проведем.

Ты иглой орудовала рьяно,

Не сводя с меня мохнатых век.

Ты была уже не обезьяна,

Но, увы, ещё не человек.

И с тех пор я часто вспоминаю

Холодок базальтовой скамьи,

Тронутые розовым загаром

Ноги волосатые твои.

Народ уже во всю смеялся.

Помнишь питекантропа — соседа,

Что тебя он от меня сманил

Тем, что каждый вечер он к обеду

Кости динозавра приносил.

И теперь я часто вспоминаю

Холодок предутренний в горах,

Я тебя сырую доедаю,

Плачу, весь от ревности в слезах.

Посмеялись.

— Весёлая песня. — Кивнул Георгич.

— М-да. Её, ещё будучи студентом, в начале 50-х годов написал Александр Мень. Он потом стал известным священником и был убит в 90-х какими-то отморозками. Так вот, на чём мы остановились… А на костях питекантропа или как он там, которые нашли в Африке. Им было толи 5, толи 4,5 миллиона лет. Это мне Софья наша рассказывала. А про бутылочное горлышко я сам читал. Вот, с тех пор, как нашли кости древнего гоминида и считается, что люди появились в Африке и оттуда пришли на остальные континенты, кроме Антарктиды. Но повторюсь, как я читал, не все согласны с этой теорией. Но согласно, как я сказал, общепринятой теории, жило в Африке небольшое племя или группа людей нашего типа уже. Было их мало, около двух сотен особей обоего пола. Почему двести, не спрашивайте меня. Но учёный мир считает, что их было почему-то около двухсот. И кстати, у нас у всех общая мама. Её ген есть у всех народов, населяющих землю. Как выяснили генетики, она жила порядка двухсот тысяч лет назад. Так говорят умники из академической среды. То есть, это своего рода праматерь или по библии Ева. А вот папаша у нас общий, он моложе мамки. И жил он примерно сто тысяч лет назад.

— Это как? — Спросил недоумённо Артём.

— Понятия не имею. Но так пишут в умных журналах. Вернее писали. Короче, жило это племя и не тужило в хорошем месте. Его условно назвали Эдем. Не даром же у всех народов есть мифы о некой прародине, где было всегда тепло и не надо было добывать себе пищу в поте лица. Но что-то случилось. Наверное, какая-то природная катастрофа и людям пришлось срочно смазывать лыжи оттуда, чтобы не склеить ласты. Об этом событии даже в библии говорится, это случай изгнания человека из райского сада. Аналогии такие. Но учёные считают, что не миф, а отголоски той далёкой катастрофы, когда хомо сапиенсам пришлось покинуть зону комфорта. И бежать пришлось в быстром темпе. Многие из этой группы погибли пока бежали. Зверья то хищного было тогда как тараканов в бомжатнике, а у людей из оружия только копии с каменными наконечниками или просто заострённые палки. Но часть выжила и нашла тоже комфортное место для проживания, только севернее. Хотя и не такое в котором жили раньше. Теперь им приходилось очень сильно напрягать серое вещество, чтобы прокормится и защитится от зверья. Второе бутылочное горлышко, наши предки прошли примерно 60 или 50 тысяч лет назад. Взорвался какой-то супервулкан. За это время сапиенсы сумели расплодится, но не в таком количестве, которое могло плевать на всё. Мало того, группы людей, которые стали расселятся, в том числе и через Аравийский полуостров, эмигранты пошли и в Европу, и Азию. Почти все эти группы попали зону поражения этого супервулкана. Даже если находились за тысячи километров от самого вулкана. Но извержение как-то повлияло на климат. И опять многие не выдержали этого и погибли. Но одна или несколько групп сумели выжить и адаптироваться к изменившейся среде обитания. Таким образом, человечество вновь прошло бутылочное горлышко и выжило. А сейчас опять это самое бутылочное горлышко. Сколько нас осталось от семи миллиардов? Вот то-то. Да к тому же у нас появился конкурент. — Усмехнулся я. Все посмотрели на Люсю, которая всё так же сидела рядом со мной у окна вагона. — Что вы так на неё смотрите? Я не её имел ввиду. Такая, как Люся, на данный момент, пока одна. Найдётся ли ещё кто такой же, это большой вопрос и бабка надвое сказала. А вот другие изменённые вирусом, которых мы называем «дикие», а учёный люд из бункера назвал мантикорами, этих больше. Плюс искусственно выведенные натуральные монстры. Им давали гормоны роста, вот они и вымахали в два метра ростом и даже выше. Одного мы завалили. Остался ещё такой же самец и самое главное самка. А она, как сказала мне Лида, была беремена. И учитывайте их невероятную приспосабливаемость к окружающей среде и условиям. И делайте выводы. Пройдёт ли человечество и это бутылочное горлышко или исчезнет, как исчезли до него питекантропы разные и неандертальцы, это большой вопрос, так как теперь мы не находимся на вершине пищевой пирамиды.

Мы ещё выпили и народ разошёлся. Остался я, Илья и Люся. Как раз пришли Ольга с Кирой.

— Я вижу, дорогой, ты времени зря не терял. — Съязвила Ольга.

— Посидели немного с мужиками, выпили. Всё было прилично, Люся свидетель.

— Она всё время сидела с вами?

— Ну да. А что?

— Надеюсь, Марк, у тебя хватило совести не наливать ребёнку?

— Нет. Люся не пьёт спиртное. Я вам, девчонки, ужин принёс. Только он остыл.

— Ничего, главное, чтобы чай был горячий. — Ответила Кира. Они ушли с Ольгой умываться. Я же сходил к титану и налил им кипятка. Сунул в стаканы по пакетику чая. Потом мы с Люсей смотрели, как они едят.

— Марк, ну а нам с Кирой по пять капель коньячка? Надеюсь оставил?

— Нет проблем. — Вытащил ещё полбутылки. Она у меня с прошлого раза оставалась, когда мы с Ильёй в тихушку от наших жён сели расслабится. Но успели выпить только полбутылки, остальное пришлось прятать. Налил девушкам в чистые стаканы. И себе с Ильёй тоже. Пришла Анна. Покачала головой, глядя на мужа, но ничего не сказала.

— Марк, — продолжила свою шарманку Ольга, — но всё равно, о чём вы тут при ней говорили? О всякой похабщине?

— Прочему о похабщине? Мы говорили разные умные разговоры. — Усмехнувшись, ответил жене.

— Это какие умные разговоры вы говорили? О чём? Об оружии, о том, где бы ещё чего смародёрить и, конечно же, о нас, о женщинах, вернее, как вы мужики говорите, о бабах! Скажи, что нет?

— Нет. Мы говорили о древних гуманоидах, точнее о гоминидах, которым от 5 миллионов лет до 100 тысяч. И о бутылочном горлышке.

— Очень интересно. Что за бутылочное горлышко и про гоминид тоже поговорим. Начинай, любимый.

— Что начинать?

— Рассказывай про бутылочное горлышко и про древних гоминид.

— Оль, — слезла в разговор Анна, — Марк ещё песню пел, про женщину, которая уже не обезьяна, но ещё не стала человеком.

— Даже так⁈ — Ольга с ещё большим интересом посмотрела на меня. Кира усмехнулась. — Давай, мой соловушка, спой нам тоже эту песню.

— Увы, дорогая, но гитару унесли.

— Ничего, а ты без гитары. И про гоминид расскажи, пока мы с Кирой ужинаем. Илюша, сходи, принеси женщинам кипяточка на чай. — Да твою дивизию! Язык мой, враг мой. Но пришлось петь и рассказывать.

Утром сформировали две бригады, для расчистки путей. Василий, взяв своих пятерых и скатив с платформы второй «Тигр», укатил в город на разведку.

Нашли манёвренный тепловоз. С трудом сумели его завести. Георгич ковырялся в нём и тихо матерился. Но завели. Из эшелона подошло ещё несколько мужчин и женщин. Эти начали проверять товарные составы на предмет нужных вещей. Стали расталкивать. Но по большому счёту, расталкивать было не куда. Все пути были забиты.

— Марк, если всё выталкивать на магистральный путь, то как сами потом пойдём? — задал вопрос Георгич.

— А что делать? Есть предложения?

— Есть. Валить вагоны на обочину. К нас мощный кран.

— И сколько мы так провозимся?

— Сколько не провозимся, но путь очистим. Здесь не так много запасных путей, чтобы всё туда вогнать. Слишком много составов.

— Хорошо. Давай так делать. Тогда подгоняй эшелон и задействуем кран.

Георгич сел в «Тигр» и его увезли к эшелону, который всё ещё дожидался нас на подходе к станции.

— Ну что, нашли что-нибудь интересное? — Переключился на старшего поисковой группы, которые проверяли товарняки на станции.

— Нашли. Консервы, крупы и прочее. Консервы ещё пойдут. Срок годности позволяет, но уже предельно. А вот с крупами надо разбираться.

— А что разбираться? Вскрыли мешок, посмотрели, что да как. Если испорчены, то на фиг. Что из круп нашли?

— Гречка, манка, пшёнка, сечка есть. Перловка.

— Проверяйте всё. Если съедобное, то берём.

— Понял. Марк, тут в пассажирских вагонах мёртвые. Давно уже мёртвые.

— И что? Ты испугался? Тебя они беспокоят?

— Нет. Но, как-то странно. До сего времени все мёртвые были либо в больницах, либо в своих домах, где и умерли. А тут в пассажирских вагонах.

— Голову не забивай. Возможно их уже не кому было везти в больницы.

— Понятно. Просто… Жутко всё это. Ни как к этому привыкнуть не могу. Тут женщины, дети.

— Мир жесток. Радуйся, что у тебя природный иммунитет. Многим в этом не повезло.

Эшелон подошёл на частично освобождённый нами путь. Подошли максимально близко к составу, стоявшему на нашем пути. Георгич запустил двигатель платформы. Выдвинулись упоры крана. Крановщиком работал один из мужиков, которые присоединились к нам после разгрома и уничтожения банды Хана. Он до пандемии работал крановщиком.

— Справишься? — Спросили его перед этим.

— Справлюсь. Чего не справится? Кран он и в Африке кран. Принцип один и тот же. Всё нормально будет.

И вот теперь, эшелон подошёл к стоявшему на пути составу. Выдвинулись упоры. Стрела крана поднялась. Крайний вагон отцепили от состава. Закрепили стропы. Грузоподъемность 80 тонн, нормально. Поднимали вагон, переносили его на соседний путь и опускали. Как он там вставал, без разницы, даже криво и косо. Одним концом упираясь в стоявшие там вагоны, на плевать. Освобождали стропы. Подцепляли другой вагон, уже отсоединенный от поезда. И точно так же в сторону его. Потом убирались упоры. Эшелон продвигался дальше, и всё начиналась заново. Медленно, но верно. Хорошо, что выбрали изначально путь, на котором не было товарняка с цистернами. А то был бы полный трындец. Мало ли что в цистернах перевозится. Еще напоролись бы на какую химическую гадость. А так просто либо пассажирские вагоны, либо простые, товарные.

Продвигались так по путям целый день. К вечеру прошли две трети станции. С право и слева от нас оставался на путях, по бокам, натуральный хаос из вагонов. Но нам было всё равно, главное освободить путь. Часов около шести, услышали пулемётно-автоматную стрельбу. Твою душу, что за на х…

— Кто стреляет? — Вышел на прямую в эфир.

— Марк, тут кто-то есть! — Услышал от старшего группы мародёров, кто потрошил товарные составы.

— Кто?

— Не знаю. Но они первыми открыли огонь. У меня один двухсотый и два трёхсотых.

Мать-пепемать.

— Где вы? К вам сейчас «бардак» подойдёт.

— Мы возле слева от эшелона. В самом конце развязки. Тут товарняк стоит. Часть вагонов уже до нас распотрошили.

— Что там в вагонах?

— Военный эшелон. Оружие!

— Твою душу. Откуда стреляют?

— Смотри, здание, двухэтажка, рядом с путями, смотрит прямо на военный состав.

Чистку путей сразу прекратили. Я залез на один из наших вагонов, на крышу. Смотрел в бинокль. Рядом со мной застыла Люся. Смотрела в туже сторону и держала ладошку на рукояти ножа. Зрачки приняли форму ромба. Это значило, что Люся готова к бою. Она взглянула на меня. Я покачал отрицательно головой.

— Люся, ты не идёшь. Будь рядом со мной. Поняла? Ещё чего не хватало. — Связался с артиллеристами. — Башенное орудие, двухэтажку видите?

— Видим, но только крышу. Слишком низкое. И составы мешают. Можем крышу расколотить.

— Не надо крышу. Они не оттуда стреляют. Гаубица? Расчёт гаубицы? Достать сможете? — Некоторое время тишина, потом отозвался тарший расчёта.

— Нет. Слишком близко. Они в мёртвой зоне. Если откатимся назад, тогда да.

— Понятно. Внимание, расчёт «Василька» вы где?

— В броневагоне.

— Какого хрена? Быстро к миномёту. И не говорите, что для вас двухэтажка в мёртвой зоне!

— Нормально. Достанем.

— Тогда две кассеты по четыре мины каждая, отстреляйтесь по ней. Башенное орудие, всё же отстреляйтесь по крыше. Разнесите её двумя-тремя снарядами.

Я слез с вагона.

— Артём, Коля, Паша, за мной. Ольга, Кира, тоже самое. Бегом. — Илья с Вали уже были рядом с двухэтажкой. Вали был за управлением БРДМ, а Илья сидел за управлением башенными пулемётами.

— Илья, — на бегу связался с ним, — на прямую к дому не выходите, чтобы из РПГ вас не вальнули.

— Понял. Мы за составами прячемся. Я по верхнему этажу работать буду. Они оттуда стреляли.

Пока бежали к двухэтажке, услышали грохот КПВТ нашего «бардака». Илья начал долбить по верхнему этажу. В этот момент отстрелялось башенное орудие тремя выстрелами. От крыши полетели куски дерева и шифера. Задымилось. Следом ударили мины «Василька».

— Ольга, Кира, найдите место для вашей лёжки. — Девушки моча кивнули и рванули в сторону от нас.

— Мля, там совсем отморозки или как? — Спросил меня Коля.

— В каком смысле?

— Чего они стрельбу начали?

— Не знаю. Наверное, просто наблюдали за нами, а когда мародёры близко подошли, нервы у них сдали. Вот и начали палить, как идиоты. Но точно я не знаю.

— Марк, приём! — Услышал Киру.

— Говори.

— Мы заняли позицию.

— Что видите?

— Два окна просматриваю я. Ольга контролирует два окна с другой стороны.

— Быстро вы, девчонки.

— Нормально.

— Движение видишь?

— Нет. Пушкари с миномётчиками всю крышу разнесли. Горит там на верху что-то. Но второй этаж по прежнему не достали. Я имею ввиду, перекрытия на обрушили.

— Да я понял. 82-х миллиметровым миномётом бетонные перекрытия на разнесёшь просто так. Долбить надо.

— Не надо, Марк. Мы контролируем окна, если кто появится, откроем огонь.

— Понял тебя. — Подбежали к БРДМ. Я постучал по броне. Дверь десантного люка открылась. Оттуда выглянул Илья.

— Илья, начинайте двигаться к зданию. Мы идём за вами. Снайперы контролируют окна. Всё пошли.

Под прикрытием брони БРДМ подошли к зданию. «Бардак» остановился так, чтобы просматривать окна второго этажа, навёл на них КПВТ. Мы подбежали к входу.

— Артём, ты первый, Коля, второй, страхуешь его. Пошли. — Скомандовал своим парням. Артём рванул вперёд. Коля за ним. Приклад в плечо. Я за Колей. За мной Павел. — Артём, Коля, вы на право, мы на лево. Смотрим первый этаж.

Первая двойка ушла на право. Мы с Пашей пошли смотреть на лево от входа. Тут было не много комнат. Три с одной и три с другой стороны. Какая-то административка. Двери распахивали ударом ногой. Чисто. У нас никого. У Артёма с Колей тоже.

— На верх. Быть предельно внимательными.

Заскочили по лестнице на второй этаж. Здесь тоже никого. В одной из комнат, окна которой выходили на железку, нашли несколько стрелянных гильз. Артём поднял одну из них. Понюхал.

— Стреляли недавно. И отсюда. Скорее всего из ПКМ. И ушли.

Мы прошлись по всему этажу ещё раз. По нолям. Крыша уже горела во всю.

— Уходим отсюда. — Скомандовал группе. — Сволочи, свалили.

Нашли второй выход, запасной, на противоположной стороне от железки. Дверь была открыта. В гарнитуре услышал Василия.

— Марк, что у вас за стрельба?

— Какие-то уроды обстреляли наших мародёров. Они товарняки проверяли. Один убитый, двое ранено. Уроды свалили до того, как мы ответили. Крышу здания разнесли. Вася, будьте осторожны. Они где-то в городе. Сколько их и кто они, не знаю.

— А из-за чего сыр-бор? Не поверю, что они стрелять начали просто так.

— Мародёры наткнулись на воинский эшелон.

— Серьёзно? Ничего себе.

— А у тебя как дела? Нашёл что-нибудь?

— Нет. Полный голяк. Продовольственные магазины разграблены, ловить нечего. В жилые дома мы не совались.

— Правильно, что не совались. Делать там нечего. Возвращайтесь.

— Марк, — услышал в гарнитуре голос Георгича, — нам продолжать чистку пути или как?

— Продолжайте.

Убит был один из тех, кто перед самым нашим путешествием прибежал к нам, в числе ещё нескольких человек, спасаясь от банды Хана. Его звали Тимофей. Он тогда с перепугу ранил Люсю и чуть за это не поплатился. Ещё немного и Люся его бы кончила. Я её остановил. Хотя автомат у Тимофея она выбить успела. Я сам тогда был злой, имелось большое желание пристрелить мужика за девчонку. Ранеными оказались двое. Парень молодой из людей Стаса. Ему пуля попала в плечо. Причём, это был рикошет от вагона, на соседнем пути. Сам парень укрылся за другим вагоном, но увы, рикошет всё же словил. Ольга ему вытащила пулю. И ещё раненой оказалась женщина. Ей пуля прошла на вылет, пробив мягкие ткани бедра. Слава богу кость и артерия задеты не были. Оба попали на больничные койки. Принесли к эшелону убитого Тимофея. Мать их всех. Жалко мужика, пошёл с нами за лучшей долей и останется теперь где-то здесь навсегда.

— Похороним его позже. Когда уйдём со станции. Где-нибудь в поле. — Сказал я, глядя на Тимофея. Вскоре вернулся Василий. Посмотрел на убитого, почесал затылок.

— Вот уроды. — Произнёс он.

— Василий поднимай дроны, пусть повисят в воздухе над городом. Может заметишь движение и вычислить, где эти балбесы квартируют.

— Хочешь отомстить?

— Да. Они нашего человека убили, просто так грохнули. Пока чистим путь, пусть твои птички полетают.

— А если они затихарились?

— Тогда весь воинский состав сожжём, к чертям собачьим. Они ради него тут. Некоторые вагоны уже порядочно раздербанили.

— Что везут в составе? — Спросил Василий.

— Боеприпасы, оружие. Но это так на вскидку. Весь состав ещё не успели осмотреть.

— Очень ценный ресурс. Тебя, Марк, жаба не задавит, уничтожать это всё?

— Нет, не задавит. Мы под завязку забиты этим добром. Так что много с собой не возьмёшь. А так хоть как-то им отомстить.

— Если они здесь из-за этого состава, тогда куда-то они боеприпасы и оружие увозят. Вопрос куда?

— Не знаю. Надо как можно быстрее путь расчистить. Сейчас, видишь, краном работают. А впереди ещё и пытаются составы растолкать.

— Пошли военных посмотрим? — Предложил Василий.

— Пошли.

Над станцией завис один дронов. Второй ушёл к городу. Стал его мониторить. Всего в воинском поезде было двадцать вагонов и платформ. Две платформы были пусты.

— Смотри, здесь техника стояла. Куда-то её уже утащили. И что за техника, хрен знает. Может танки? — Сказал я.

— Навряд ли. Вон БТРы стоят, наши восьмидесятки, ещё на пяти платформах и бронемашины. Интересные броневики, не наши. — Сказал Василий, указывая на бронеавтомобили на платформах. Часть этих броневиков имели формулу 4×4, а часть — 6×6. Мы залезли на платформы. Открыли один из броневиков. — Всё ясно, китайские.

— Казахстан не только у нас оружие и технику покупал, но и сам производил, те же «Утёсы». Плюс то, что осталось ещё от Советской армии. А эти, похоже, в Китае успели купить.

Василий посмотрел на меня вопросительно.

— Что? — Задал ему вопрос.

— Может возьмём один, себе на пробу? Вот этот с колёсной формулой 6×6?

— Не, на фиг. Завязывай, Вася. У нас достаточно техники. Тем более, нам знакомой. А эта, хрен его знает.

— Зато сколько сюда десанта войти может⁈

— Вась, ну его на хрен. У нас и так эшелон растянут. Начнём цеплять эту платформу, во-первых, мороки выше крыши, во-вторых, совсем на цыганский табор станем похожи.

— Ну ладно, Марк, как скажешь, ты командир. Но жалко всё-таки.

— Да много чего жалко. Просто этот броневик нам как зайцу стоп-сигнал. У нас «Тигры» хорошие броневики. Давай лучше посмотрим, что вон на тех двух платформах везут, под брезентом укрытые.

Спрыгнули с платформ с броневиками, прошли дальше. Под брезентом оказались, чему мы были удивлены, советские зенитные орудия С-60, калибра 57 миллиметров. Все орудия были в отличном состоянии.

— Не понял? — Произнёс Василий. — С-60. Знаю их. Отличная вещь. Зенитный автомат. У нас такие на хранении стояли, когда я служил. Говорят в Чечне, когда там воевали в 90-х, такие автоматы ставили на грузовик, на Урал или на Камаз. Получилась мобильная огневая точка. Причём стрелять можно было на все 360 градусов. Калибр хороший. Кассета из четырёх снарядов. Скорострельность для неё приличная, 100 или более выстрелов в минуту, только успевай кассеты подавать. Очень надёжная вещь. Кстати, у нас на Арсенальном такие тоже стояли, законсервированные.

— Правда? — Удивлённо посмотрел на Василия.

— Да. Я видел их. Ещё даже думал установить такую на Урал. Но потом отказался.

— А что так?

— Площадка получается открытая. Ладно против другой группы работать, а вот с «дикими» такое бы не прокатило. Расчёт не защищён был. Поэтому я и не стал мастрячить шайтан-мобиль. Зато смотри, С-60 всяко разно лучше древней ЗИС-3, которая у нас на первой платформе стоит. У этой в разы скорострельность выше. Она в пять секунд разберёт любой локомотив, который, как ты говоришь, могут нам навстречу пустить. — Я стоял и смотрел на зенитку. А ведь Вася прав. — Марк, тем более у нас есть 57-ми миллиметровое орудие, на плавающем танке с модернизированной башней. И башенное орудие на броневагоне, тоже 57 миллиметров.

— Я понял. Надо посмотреть вагоны. Есть к ней боеприпас или нет. Куда интересно их везли?

— Да бог его знает. Но С-60 много было выпущено. И за границу так же много куда экспортировалось.

— Ладно давай посмотрим боекомплект к ней. Если куда-то везут, то и он должен быть в обязательном порядке.

Боекомплекты к С-60 оказались в одном из нетронутых вагонов. Хотя сам вагон и был вскрыт, но все ящики со снарядами были в наличии. Видать не стали связываться.

— Добро. ЗИС-3 убираем. На её место ставим С-60. — Сказал я, глядя на снарядные ящики.

— А ЗИС-3 куда? — Спросил Василий.

— Здесь оставим. Не тащить же её с собой. Зачем, когда есть более лучшее вооружение.

— Не жалко?

— Нет. Если каждую железку жалеть, жалелки не хватит. У нас эшелон не резиновый. Вот только боюсь места на платформе может не хватить.

— Ерунда. Платформу можно немного нарастить. Сварка у нас есть. Железо возьмём здесь. Чуть нарастим нос в платформы и С-60 встанет идеально. Зато в отличии от ЗИС-3, из этой может стрелять во все стороны.

— Я это понял уже.

Однако не всё так просто оказалось. Сказать то легко, а вот сделать, трудно. Кран-борт подогнать к воинскому эшелону не получилось из-за рельс. Ну не приспособлен он был переезжать их. И стрела нашего крана не доставала до воинского состава. Пришлось корячится. ЗИС-3 Убрали с платформы без проблем. Просто зацепили своим же краном и отставили в сторону на землю. Туда же выгружали ящики со снарядами для старичка. Жаль, конечно, но куда денешься? Кран-борт, всё же скатили с платформы. Подкладывали ему под колеса всё, что придётся, чтобы он переехал рельсы путей. Хорошо, что кран был пятитонник, а то точно зависли бы. Всё же С-60 весила четыре с лишним тонны. Почти пять. Сняли одно зенитное орудие с платформы. Грузить на сам кран-борт зенитку не стали. Просто переставили её ближе к нашему эшелону. Потом кран-борт переезжал ближе к нашему пути. Поднимал зенитку и переставлял её. И так до тех пор, пока до С-60 не достала стрела нашего крана. Одновременно с этим, несколько мужиков, взяв газовый резак, срезала где-то на станции толстый лист стали. Приварили его к носу платформы, немного удлинив. С-60, встала на платформу, как доктор прописал. Закрепили её. Проверили работу поворотных механизмов. Вращалась зенитное орудие без проблем. На место ящиков для снарядов к ЗИС-3, поставили ящики со снарядами к С-60. Даже от жадности больше. Жаль все нельзя было взять, просто некуда было их уже класть. Я посмотрел на то двухэтажное здание, откуда по нам стреляли. Там во всю разгорелся пожар.

— Давайте проверим, как Зенитка стреляет. Вон по тому зданию.

Артиллерийский расчёт ЗИС-3, стал расчётом для С-60. Они быстро вставили кассету из четырёх снарядов. Навелись на здание.

— Выстрел! — Подал команду старший расчёта. Зенитка отстрелялась, как автомат Калашникова, выпустив по цели все четыре снаряда. От здания на втором этаже полетели куски кирпичей. Пожар вспыхнул ещё сильнее.

— Ну как? — Спросил парней.

— Во! — Показал мне большой палец старший расчёта.

К вечеру сумели расчистить путь до магистральной колеи. На Чимкент или как по местному — Шымкент. Операторы дронов никого не сумели засечь. Не увидели никакого движения нигде. Похоже, архаровцы увидели дроны и прятались.

— Сволочи. Затихарились где-то. — Я был злой, как стая волков.

— Марк, может Люсю пустить? Она найдёт их. — Спросил Василий.

— Нет. Не хватало ещё, чтобы её подстрелили.

Всё это время, пока мы перегружали зенитку на нашу платформы и расчищали путь, она суетилась рядом со мной. Далеко не отходила.

В вагонах военного состава были патроны разных калибров — 5,45×39, 7,62×39, 7,62×54. К крупнокалиберным пулемётам 12,7 и 14,5 миллиметров. Снаряды к Д-30, хотя самих гаубиц не было. Мины к миномётам 82 и 120 миллиметров. Были автоматы, в основном АК-74 и АК-74М. Зато нашли казахстанские «Утёсы». Забрали с собой четыре пулемёта в ящиках. И несколько ящиков патронов к ним. Пришлось распихивать опять по вагонам. Женщины были не довольны.

— Марк, куда тебе? Мало железа что ли? — Выговаривала мама.

— На обмен пойдут. Заметь, я больше ничего не брал, хотя руки чесались. Прекрасно понимаю, что у нас и так всего много.

— Понимает он. Но всё равно тащит. — Ворчала она.

Эшелон ушёл за станцию и встал на магистральном пути. Закатили кран-бор на платформу и оба «Тигра». Оставался только наш БРДМ. Вскрыли на станции одну из цистерн с керосином. Нашли такую. Набрали в три канистры. Облили снаружи в внутри вагоны с патронами, снарядами и минами.

— Эх, блин, рванёт то как! — Усмехнулся Василий. Он оставался с нами.

— И пусть рванёт. Если так их не достали, то пусть тут всё взорвётся и сгорит на хрен. А не надо стрелять без разбору. Уроды.

Подожгли вагоны и сразу понеслись на БРДМ к эшелону, ждавшему нас за станцией.

— Георгич, уходите дальше. Сейчас на станции начнётся армагеддон. — Передал нашему машинисту. — Мы за вами едем. Грузиться будем позже, чем дальше отойдём, тем лучше.

Позади нас в небо поднимались клубы чёрного дыма, пожар набирал свою силу. Отскочили от станции километров на пять, как раздался первый взрыв. Мы отошли ещё на пару километров. Остановились. Огромные клубы дыма поднимались на станции, словно там взорвался вулкан. Вагоны взрывались, разлетаясь огненными кусками в разные стороны. От них, судя по всему, загорелись и стали рваться цистерны с нефтепродуктами. Ну и хорошо. Пусть там всё выгорит к чертям собачьим. Это вам за Тимоху…

…Она вела свою стаю вслед за большой металлической гусеницей. Она пыталась вспомнить, как это называется. Но тех остатков памяти, что ещё оставались у неё от прошлой жизни, этого не хватало. Там была та, которая убила её альфа-самца. Но она упорна шла за эшелоном не из-за мести. Нет, к тому же она забыла уже отца своих будущих детей. Это были уже не нужные знания и мозг просто их удалял, как бесполезный файл в компьютере. Мозг оставлял только те знания и умения, которые ей могли понадобится для выживания и которые она могла бы передать потомству. Тем более к её стаи присоединился другой альфа-самец. Но в отличии от её первого альфы, этот не смог подавить её. Это она подавила его. И теперь он следовал её воли. И тоже бежал вместе с её стаей. В погоню её гнал страх. Да именно страх, так как там, металлической гусенице была угроза. Угроза ей и самое главное — угроза её потомству. Она чувствовала ту — другую. Эта другая и была угрозой. Это понимало всё её естество, сущность, на это реагировал её инстинкт самосохранения. И она понимала, опять же на уровне инстинкта, что угрозу надо ликвидировать сейчас, иначе потом будет поздно. Они все, вся её популяция так реагировали на ДРУГУЮ, но в отличии от неё, остальные члены стаи очень быстро о ней забывали, стоило ДРУГОЙ исчезнуть из поля их зрения. Да, именно забывали, но только не она.

Передвигались они довольно быстро. Чтобы восстановится после длительного перехода, им нужно было всего лишь пару часов отдыха. По пути они убивали диких зверей и людей, которых находили. Этим и питались. После чего, продолжали свой путь. Проходя станции, она прислушивалась к себе. Находила едва уловимый запах угрозы и двигалась. Две станции почти выгорели. Там они съели трупы погибших людей. Постепенно запах угрозы, запах ДРУГОЙ становился всё сильнее. Но ДРУГУЮ по-прежнему чувствовала только она, альфа-самка…

…Антон и Лидия проскочили Павлодар. В сам город не заходили, обошли его с южной стороны. Двигались дальше вдоль железнодорожного пути. По ходу останавливались на небольших заправках. Искали горючее для БТРа. Некоторые АЗС были пусты. Если бензин ещё можно было набрать, правда качество его стало ухудшаться, то дизеля, на удивление почти не было. Где-то сливали топливо с грузовиков, попадавшихся им на пути. Сливали просто. Антон взял трубу небольшого диаметра, одну сторону заострил. Бак горючего у грузовика он просто пробивал острым концом, после чего топливо сливалось в канистру. Питались, практически, одними консервами. Всё остальное, если и находилось в магазинах или в домах, было уже испорчено. По дороге Лидия запаслась портативной плиткой, тремя портативными газовыми баллонами, сковородкой, кастрюлей и чайником. В одном из населённых пунктов, название они даже не пытались запомнить, им это просто было не нужно, Лидия разжилась двумя пакетами муки, по два килограмма каждый. Муку она просеяла через сито, на одной из остановок, так как всё же продукт пролежал больше года, хоть и в прохладном тёмном месте. Но всё же. Потом испекла оладушки, так же на одной из остановок. Использовало сухое молоко, которое так же вызывало сомнения в пригодности. Но вроде всё обошлось. Они не отравились. Оладушки были вкусные и не отдавали плесенью или ещё чем.

— Давно не ел печёно-стряпанного. — Сказал Антон, уминая очередную оладушку. — А ты прекрасно готовишь, как я посмотрю.

— Не так уж и прекрасно. Приготовить оладьи большого ума не надо. Я ещё умею приготовить омлет и сварить пельмени. На этом мои познания в кулинарии заканчиваются. А, ещё блины испечь могу. Это всё.

— А салат какой-нибудь сумеешь сделать? — Спросил, улыбнувшись Антон.

Лида подумала немного, потом кивнула ему.

— Могу. Порезать помидор, огурец, зелень и заправить сметаной или майонезом.

— Ах, ну да! Это, несомненно, шедевр кулинарии! — Он засмеялся. Лидия тоже.

— Да, а что, очень даже вкусно. Мне этот салат очень нравится. Жаль только, что навряд ли больше я его смогу сделать, как и заправить сметаной и уж тем более майонезом. Чтобы сметану сделать, нужна корова и сепаратор. А о майонезе я вообще молчу.

— Ну почему же? Майонез можно приготовить в домашних условиях.

— Можно, только где ингредиенты возьмёшь?

— Для приготовления майонеза провансаль, нужны яйца, оливковое масло, соль,сахар, горчица и уксус.

— Ну да, это совсем немного. Где яйца будешь брать, господин шеф-провар? Где оливковое масло? Горчицу? — Усмехнулась Лидия.

— Лида, сама подумай? Куда Марк направляется? На юг. Там сто процентов растёт олива. Из её плодов и давят это масло. Уксус, это побочный продукт виноделия. Когда брага или молодое вино уходит не в спирт в процессе брожения, а в уксус. Горчицу можно получить из семян горчицы, растения такого. Но нужна именно белая горчица. Лимон тоже на юге растёт. Вот тебе и пожалуйста, майонез готов!

— До Марка ещё добежать нужно.

— Добежим, куда денемся.

По дороге Антон учил Лиду пользоваться вооружением БТРа. Боекомплект они экономили, поэтому в основном всё сводилось к теории и практике, только без стрельбы. Хотя пару раз, всё же пострелять пришлось, чтобы Лида лучше понимала сам принцип ведения огня. Одно дело ты выполняешь действия в холостую, другое, когда реально пытаешься поразить цель.

Подходили к Астане, столице Казахстана. Астана крупный железнодорожный узел. Антон в бинокль рассматривал пригороды, стоя на броне БТРа. Лидия так же покинула бронетранспортёр. Ходила вокруг боевой машины, разминая ноги. Посмотрела на мужчину.

— Антон, ну что там? — Спросила она его. Он опустил руки с биноклем, взглянул на женщину.

— В город соваться не будем. Там мы станем уязвимыми. Из любого дома по нам могут отработать из гранатомёта или из крупнокалиберного пулемёта. Если, конечно, там есть люди. Но проверять это мы не будем. Обойдём город с юга и напрямую двинемся к среднеазиатскому коридору.

— Что за среднеазиатский коридор?

— Железная дорога Ташкент-Саратов. Пересекает Казахстан с юга на север. Марк, судя по всему, двинулся южнее, Алматы-Шымкент. И он не сможет миновать этот коридор, так как другого пути нет. По нему он пойдёт на север до Хромтау. Там свернёт на Атырау, чтобы выскочить в Астраханской области. Вот там мы его и сможем встретить. Надо солярой где-то запастись. Ладно, Лида, пора двигаться. По пути будем шерстить АЗС. Конечно, не плохо бы на сам железнодорожный узел заскочить, там всяко разно должны быть цистерны с топливом. Но нас с тобой недостаточно, чтобы слить топливо и одновременно осуществлять охрану периметра. Всего двое. Да и на путях места для манёвра будет мало. Так что, ну его.

— Антон, нам бы дом какой, отдохнуть, помыться. А то какой день ночуем в бронетранспортёре.

— Посмотрим. Если попадётся какой частный дом, где-нибудь на окраине населённого пункта с баней или чем-то подобным, тогда помоемся. В ванной мыться бесполезно, водопровод всё равно не работает.

Двигались, обходя Астану с юга, пересекая шоссейные дороги. Две АЗС оказались практически пусты. А вот на третьей, попавшиеся им они натолкнулись на людей. На АЗС стоял бензовоз. Рядом находились два японских джипа — «Ленд Круизёр» и «Мицубиси Паджеро». А так же американский пикап «Форд Рейнджер». В кузове пикапа была установлена турель с крупнокалиберным пулемётом «Утёс». Всё это разглядел в бинокль Антон, вовремя увидевший людей на заправочной станции.

— Так, вот и аборигены. Похоже выкачивают топливо из хранилища АЗС. Насчитал восьмерых. Все мужчины. Вооружены автоматами Калашникова. АК-74, Есть АКМ. У нас совсем мало топлива осталось. А эти могут всё под ноль скачать. Неизвестно сколько там осталось. Поэтому сейчас подходим к ним. Ты, Лида сидишь за башенными пулемётами. Ты всё запомнила, как я учил?

— Да, всё.

— Лида, главное не зевни. У них на пикапе установлен «Утёс». Он бронебойной пулей способен пробить БТР. Поэтому, первым, кого надо нейтрализовать, если начнётся заварушка, то именно пулемёт на пикапе. Потом остальные. По цистерне постарайся не попасть. Нам не нужен тут пожар. Иначе всё бесполезно. Я за управлением БТРа. Как подойдём к ним, постараюсь с ними договорится. Нам только баки заправить и канистры.

Лида, слушая Антона отметила, что зрачки его глаз приняли форму ромба. Наверное, у неё самой так же стало, так как при виде людей у неё произошёл вброс адреналина. Обострились все чувства до предела.

— Андрей, надень темные очки. У тебя зрачки изменились.

— У тебя тоже. — Подтвердил мысли Лиды мужчина. Антон достал из нагрудного кармана куртки очки, надел их. — Всё, я начинаю движение.

Мародёры на АЗС поначалу не видели БТР. Были увлечены выкачиванием горючего. Заметили боевую машину, когда до них оставалось метров 100. Антон с Лидой двигались, прикрываясь небольшим холмом. Увидев БТР, народ засуетился. Один тут же заскочил в кузов пикапа, встал за «Утёс». Остальные рассредоточились на АЗС, укрывшись за машинами. Антон остановил БТР метрах в пятидесяти от заправочной станции. Открыл люк и вышел. С собой у него был только пистолет «Гюрза». Он подошёл к машинам и остановился метрах в десяти. Все чувства у Антона были обострены, как и у Лидии, до предела. Он фиксировал малейшее движение всех своих вероятных противников, тех кого видел. А видел он только шестерых. Ещё двое были вне зоны его видимости.

— Мне нужен ваш старший. Хочу поговорить.

— Зачем? И Кто вы такие?

— Ты выйди ко мне. Чего прячешься?

Из-за бензовоза вышел мужчина, казах, лет 35. Он был в камуфляже и кроссовках. В руках АК-74. На боку кобура с пистолетом. Он встал возле бензовоза. К Антону подходить не стал.

— Ты кто такой? — Спросил мужчина. — Это наша территория.

— Кто я такой, это не важно, так как задерживаться здесь не собираюсь. И не претендую на вашу территорию. Мне нужно дизтопливо. Наполнить баки и канистры. Это всё. И мы сразу же уйдём.

— Хочешь топлива? Заплати.

— Мы не хотим проблем. — Ответил Антон. — И что берёшь в качестве оплаты?

— Оружие, патроны. Золото, высшего качества. Если этого нет, тогда можешь заплатить живым товаром.

— Это каким?

— Если у тебя есть молодые женщины, я приму.

— Оружия у нас у самих в обрез. Здесь ничем помочь не могу. Золота, да ещё высшего качества так же нет. А живым товаром я не торгую.

— Тогда о чём разговор?

— Разговор о топливе. Нам лучше договорится.

— Я сказал свои условия.

— Значит не дадите? — Спросил Антон. Внешне он был спокоен, но внутренне он был как сжатая пружина. Его взгляд зафиксировал передвижение за бензовозом.

— Нет.

— Зря.

В этот момент из-за бензовоза выглянул один из мародёров. У него в руках было РПГ-7. Старший, тот кто говорил с Антоном вскинул автомат. Раздался выстрел. Мужчина завалился с дыркой во лбу. Антон действовал стремительно, второй выстрел и мародёр с РПГ тоже упал. Антон уже ушёл с линии прямого огня по нему. Пулемёт «Утёс» на турели в пикапе и КПВТ БТР начали стрелять одновременно. Пули пулемёта Владимирова, калибра 14,5 миллиметров, буквально, снесли пулемётчика вместе с турелью. От пикапа полетели куски, и он загорелся. Но Лида уже перенесла огонь башенного пулемёта на джипы прошлась по «Паджеро», разрушая его в куски. Мародёры начали беспорядочный огонь по БТР и по Антону. Но мужчина двигался слишком быстро для них. У него в отличии от противника — один выстрел, одна цель. Бой был скоротечный. На всё про всё ушло пара минут, как всё было кончено. Горел только пикап. «Паджеро» хоть и пострадал сильно, до полной непригодности, но не загорелся. Круизёр БТР расстрелян не был. Хватила одного Антона, чтобы ликвидировать тех, кто за ним прятался. Один из местных оказался жив. Он был ранен Антоном в грудь. Это был довольно молодой парень, лет 20–22. Антон взял его за ворот куртки и подтащил волоком к бензовозу. Усадил, оперев спиной на переднее левое колесо. Потом присел рядом с парнем на корточки. Упёр пистолет ему в грудь, где уже расплылось кровавое пятно. Парень был бледный.

— Вы зачем стрелять начали? Зачем хотел нас из РПГ выстрелить?

— Я не знаю. Это всё Едиге. — Ответил он, прижимая руку к ране. Говорил парень по-русски с сильным акцентом.

— Едиге это старший? Тот, с которым я разговаривал?

— Да.

Антон некоторое время молча смотрел на парнишку. Потом зловеще усмехнулся. Убрал пистолет в кобуру. Снял очки и посмотрел в глаза своему пленнику. Тот и так бледный, совсем посерел. Его глаза чуть не вылезли из орбит. Антон ткнул его пальцем в грудь.

— У вас, идиотов, не было против нас никаких шансов. Вы против нас, всего лишь тупое мясо. Понял? — Парнишка на грани истерики что-то нечленораздельно прохрипел, вжимаясь спиной в колесо бензовоза. — А ведь нам нужно было только топливо и всё. И мы бы ушли, никого не тронув. Ну а теперь, ваш Едиге, который был совсем недавно ещё живым, а сейчас уже стал падалью, сказал, что оружие, это средство платежа? Хорошо. Вы нас обеспечили этим средством. Жаль «Утёс» в хлам, но нам и простой стрелковки хватит. Надеюсь, дальше нам встретятся более адекватные люди. А ты сидишь спокойно, пока я буду заправлять свою колесницу. Если одно неверное движение будет с твоей стороны, я тебе просто голову отверну, как цыплёнку, понятно?

— Да. Не трогай меня. Прошу.

— Как тебя зовут?

— Жолан.

— Хорошо, Жолан. Сиди спокойно. — Антон достал из кармана индпакет. Бросил его парню на колени. — Перевяжись, а то кровью изойдёшь. Все средства связи я у вас забираю. Тебе оставлю один пистолет и можешь взять Крузак. Если сумеешь им управлять.

Антон сел в БТР и вытолкал горящий пикап подальше от бензовоза.

— Что в бензовозе? — Спросил он Жолана.

— Соляра. — Ответил тот пытаясь себя перевязать. У него получалось откровенно плохо.

— Лида. Помоги парню, перевяжи его. — Крикнул Антон женщине. Она покинула бронетранспортер и присела рядом с юношей. Пока она помогала перевязаться пленному, Антон заправил прямо из бензовоза БТР топливом. Налил в канистры, которые они возили с собой. Плюс наполнил и две канистры из Круизёра. Поместил их к другим в боевую машину. Потом собрал оружие у убитых. Три АК-74, два АКМ, три старых АК-47, пять пистолетов ПМ и ПММ. И один ручной пулемёт, ещё 50-х годов выпуска РПД с дисковидным магазином. Плюс боекомплекты к ним в магазинах. И один РПГ-7. Из которого так никто и не успел выстрелить. К гранатомёту три выстрела дополнительно в Ленд Круизёре лежало. Всё это Антон перетащил в БТР. Один из ПМ он бросил Жолану.

— Это тебе. Там один магазин с восемью патронами. Тебе хватит добраться до своих. Где находится ваша база, я спрашивать не буду. Мне до вас больше дела нет. И не надо нас пытаться догнать. Хуже будет, понял?

— Понял.

— Я ему поставила укол обезболивающего. — Сказала Лидия.

— Слышь, Жолан, пока действует обезболивающее, советую тебе сесть в джип и валить как можно быстрее. Это совет, а дальше решать тебе. Пошли Лида. Нам пора.

— А вы точно меня отпускаете? — Спросил, поднимаясь на ноги Жолан. — Не будете убивать и есть?

Лида удивлённо посмотрела на парня, потом перевела взгляд на Антона. На самой Лидии тоже были солнцезащитные очки. Антон усмехнулся.

— Нет, сегодня мы добрые. Убивать тебя и есть не будем. Так что вали отсюда побыстрее.

Когда они сели в БТР, Лида спросила своего компаньона.

— Антон, что значит есть его?

— Я снял очки и показал ему свои глаза. Сопляк перепугался не на шутку, даже готов был забыть о своём ранении. Я не стал его разубеждать, что мы не каннибалы. А к своим если сумеет вернуться, пусть там жути нагонит. — Антон засмеялся. Завёл двигатель, и они тронулись.

Двигались в западном направлении, напрямик целый день и часть ночи. Потом отдохнули, поспав и поев. Утром двинулись дальше. К пяти часам дня подошли к железнодорожной станции Аркалык. Антон долго рассматривал небольшой город в бинокль.

— Ну что там, Антон? — Спросила Лидия.

— Никакого движения не увидел. Пустота. Не знаю, как в самом городе, но окраина его, та к которой мы подошли, странная какая-то. Там высотки стоять, но в ужасном состоянии.

— Ну так люди ушли или умерли. Что ты хочешь?

— Их либо не достроили, причём давно не достроили и бросили, либо так же давно жили, а потом по какой-то причине просто бросили. И как я сказал, это было давно, задолго до всей этой пандемии.

— Может это один из так называемых депрессивных и умирающих городов? Таких много, как в самой России, так и в Казахстане. И в других республиках бывшего СССР. В 50-, 60-х и 70-х годах прошлого века, много по всей территории страны возводили вот такие города. В основном возле каких-нибудь открытых месторождений. В 90-е промышленность стала умирать, предприятия закрывались. Такие города начинали пустеть. Люди уезжали туда, где есть работа, оставляя целые высотки и даже микрорайоны без жителей.

— Вполне может быть. Ладно, заходить не будем. Обойдём его.

— Антон, нам продуктов надо раздобыть. Консерв совсем мало осталось. Воды бы питьевой. Ещё что-нибудь.

— Извини, я что-то не подумал об этом. Сколько у нас всего осталось?

— Три банки тушёнки. Две банки рыбных консерв. Две банки паштета. Половина литровой бутылки подсолнечного масла и грамм триста-четыреста муки. Из питьевой воды, около семи литров. Одна пятилитровая бутыль полная и одна только на половину. Есть чай в пакетиках, сахар рафинад пачка и соль. Это всё, Антон.

— Понятно. Переход от Аркалыка до Хромтау будет длительный. Конечно, по пути нам будут встречаться поселения и города. Но, ты права, запастись сейчас это лучше, чем надеяться на авось, что где-то сможем подхарчиться. Лида, тогда сейчас пошуршим в пригороде. Будь предельно внимательна. По мелким целям работай из ПКТ. И только по крупным из крупнокалиберного.

— Я поняла.

Зашли на окраину города. Попадавшиеся им высотки ясно давали понять, что здесь давно никто не живёт. В некоторых местах, лежали груды повреждённых бетонных плит и перекрытий, что ясно указывало на то, что раньше здесь стояли девятиэтажные дома. Некоторые дома были разрушены на половину. Словно их начали сносить и не довели этот процесс до конца.

— Антон, здесь, похоже, давно никто не живёт!

— Вижу. Вон там дальше вроде жилые дома. Внимание не ослабляй.

Двигались мимо относительно жилых зданий, по сравнению с предыдущими. Да, здесь год назад ещё жили люди. Некоторые окна домой были разбиты и где-то даже стены закоптились от прошедших год назад пожаров. Около одного магазина увидели останки двух человек. Мужчины и женщины. Они лежали здесь давно. Успели разложиться, хоть и не до конца. Антон остановил БТР.

— Лида, я выхожу. Контролируй улицу. Посмотрю, что есть в магазине.

Антон открыл десантный люк и вышел на улицу. Лида закрыла за ним БТР. Устроилась за башенными пулемётами.

В магазине стояла тишина. Антон огляделся. Здесь царил форменный бардак. Было сразу понятно, он подвергся разграблению. Причём уже давно. Из тех продовольственных товаров, что можно было ещё использовать мало что осталось. Консерв практически не было. Сумел найти закатившиеся под стеллажи и прилавки пару банок рыбных консерв. Потом нашёл ещё одну тушёнку из конины. Пакеты с крупами были или повреждены, либо в них продукт уже пришёл в негодность, несмотря на не нарушенную упаковку. Всё же он отобрал пару пачек с макаронными изделиями. Одна была с рожками и вторая со спагетти. И то хлеб. Неожиданно услышал шорох. Антон замер. Внимательно прислушивался. Вот опять. Стараясь ступать бесшумно, сделал шаг. С собой у него был АК-74М, взятый им ещё из бункера и пистолет «Гюрза» в кобуре. Приклад упёрт в плечо. Ствол автомата медленно перемещался синхронно со взглядом мужчины. Куда смотрел Антон, туда же смотрело и оружие. С правого бока опять шорох. Антон резко развернулся.

— Тьфу, зараза! — Сплюнул он, опуская автомат. Это была крыса. Черные бусинки её глаз смотрели на человека. Вот она что-то пискнула и юркнула под прилавок. Да, в отличии от людей, эта божья тварь могла питаться просроченными и испорченными продуктами. Он пошарился ещё по магазину. Нашёл целую 300-х сот граммовую банку с маринованными корнишонами. Осмотрел стеллаж с мукой. Почти все двухкилограммовые пакеты были повреждены, в том числе и грызунами. Но один целый он всё же нашёл. Решил махнуть рукой на то, что мука могла уже быть не пригодной.

— Ничего на сковороде прожарится и всё вход пойдёт. — Сказал он сам себе, укладывая пакет с мукой в рюкзак, куда до этого сложил консервы. Потом проверил подсобные помещения. А вот нашёл несколько коробок с консервами. Часть коробок была повреждена. Консервы раскатились по полу. Здесь была говяжья тушёнка, конина, каши с мясом — гречневая, рисовая, перловая. Антон набил ими рюкзак. Вернулся назад в зал.

Здесь же был отдел и бытовой химии и предметов гигиены. В этом отделе так же всё было раскидано, но всё относительно целое. Взял мыло в упаковке, по четыре куска. Подумал и взял шампунь. А также, гигиенические женские прокладки. Мало ли, может Лиде понадобится. Не понадобиться, выбросит. Покинул магазин. Устроившись внутри БТР выложил свои трофеи из рюкзака. Лида посмотрела на них.

Удачно сходил, Антон? — Улыбнулась она.

— Да. — Усмехнулся Антон. — Хотя магазин разграблен. В торговом зале из продуктов, тех, что можно употреблять почти ничего нет. Увы, но продовольственные ресурсы умершего мира подходят к концу. Консервы обнаружил в одном из подсобных помещений.

— Да, печально. Но ладно. Воды не было питьевой в бутылях?

— Нет. Вот воды я вообще не нашёл. Судя по состоянию магазина, сюда явно наведывались и не раз, выжившие. Вопрос, они всё ещё здесь или ушли отсюда?

— Не знаю. А сам как думаешь? Как давно сюда приходили за продуктами?

— Трудно сказать. Но пару месяцев здесь точно никого не было, кроме крыс. Я видел там одну. На полу и стеллажах пыль. И свежих следов человека на этой пыли нет.

— Что с водой будем делать?

— Давай ещё проедемся, может где и найдём.

Прошли до центра города. Антон проверял торговые точки, но увы, воды не нашли. Выйдя из очередного магазина, Антон замер. Он почувствовал угрозу. Стал оглядывать дома и строения, стоящие рядом. На крыше двухэтажного здания, заметил краем глаза движение. Лида открыла десантный люк.

— Антон, здесь мантикоры.

— Я знаю. Один из них вон на том двухэтажном здании.

— Давай сюда в БТР!

— Закрой люк. И сядь за пулемёты. Их тут не должно быть много.

Антон прошёл на середину улицы. Десантный люк БТРа закрылся. Башенка начала поворачиваться. Антон стоял и ждал. Организм давно уже перешёл в боевой режим, это так Антон такое состояние перед схваткой назвал. Мутант кинулся на Антона, выскочив из разбитого окна первого этажа ближайшего к нему здания. Антон тут же среагировал. Грохнула короткая очередь на три патрона. Одна из пуль попала мантикоре в голову и две в грудь. Он рухнул. Антон стал разворачиваться, так как сигнал внутренней тревоги сработал опять, указывая, что новый враг сзади. Но в этот момент гулко грохнул крупнокалиберный пулемёт БТРа. Очередь тоже была короткая, на три-четыре патрона. Лида попала, правда одной пулей, но этого хватило. Мутанту оторвало правую ногу. Он упал, визжа. Из обрубка ноги хлестала кровь, Сам он попытался на руках и одной ноге уйти за угол дома. Антон застрелил его из автомата в голову. Подошёл, пошевелил мёртвое тело ногой. Готов. Глянул на БТР, показал Лиде большой палец. Потом прислушался. Ничего больше не чувствовал.

Лида открыла десантный люк, запуская Антона внутрь боевой машины.

— Ладно, Лида. Уходим отсюда. Поищем воду в другом месте. Здесь кроме сгнивших трупов и пыли ничего больше нет.

БТР развернулся и двинулся в западном направлении на выход из города…

Глава 9

Когда отошли от станции, где горел воинский состав километров на 100, со мной связался старший экипажа «панциря»:

— Марк, видим воздушную цель. Засекли её на удалении в 20 километров. Но она приближается к нам.

— Что за цель?

— Похоже, таже самая, что и прошлый раз. Одномоторный самолёт.

— Наблюдайте за ним.

— Понял.

Через некоторое время командир экипажа опять вышел на связь.

— Марк, они подошли на пять километров к нам.

— Сбить сможете?

— Без проблем.

— Значит так, попытается подойти ближе, дайте предупредительный выстрел из пушек. Если не поймут, сбейте их на хрен.

— Понял.

Я, Люся и Илья с Артёмом выбрались на платформу с техникой. Стали наблюдать небо в бинокль.

— Марк, смотри, вот они! — Услышал возглас Артёма.

— Где? — Пытаюсь найти взглядом «птичку».

— Правее смотри.

Переместил бинокль правее. Ага вон она. Темная точка, двигалась с востока на запад, параллельно движению эшелона. Резко грохнули две скорострельные пушки «Панциря», посылая короткую очередь в сторону летящего объекта. Потом ещё одну короткую очередь.

— «Панцирь» приём. Что у вас? — Связался с ними по рации.

— Всё нормально, Марк. Они попытались приблизится. Сейчас уходят. Поняли, что мы не шутим.

Я продолжал смотреть на далеко летящую точку в небе. Вскоре она исчезла. Значит они ушли.

— Мне интересно, кто это такие? — Спросила Артём. — Парни с «Панциря» говорили, что второй раз их засекли.

— Не факт, что это те же самые. Первый раз могли не они быть. — Ответил Артёму.

— Ты сам в этом веришь?

Я пожал плечами. Вообще две птички на такую площадь, при нынешней ситуации, это как-то через чур. Я вообще, как очнулся в начале мая в клинике, ни разу не видел ни вертолётов, ни самолётов. Думал, что вообще не увижу больше летающую братию. А тут, смотри ка, летают. Вопрос, как долго смогут летать? Всё же топливо приходит постепенно в негодность. Хотя если постоянно перемешивать его, не давать отстаиваться, то храниться может долго. Опять же, как я понимаю, для вертолётов и самолётов нужен авиационный керосин. А его абы-кабы не найдёшь просто так. Это не бензин и не дизтопливо. Хотя я может ошибаюсь? Ну вот ни разу я не пилот.

— Артём, ты не в курсе, на чём летают одномоторные самолёты? «Кукурузники», например?

— АН-2? На бензине летает.

— На бензине?

— Ну да. У меня родственник, царство ему небесное, летал на таком. Поля опрыскивал. Потом, пилотом в ДОСААФ был, парашютистов возил. Он говорил, что заправляли даже простым автомобильным 92-м. Правда это сказывалось на работе двигателя. Авиационный бензин и автомобильный имеют разную градацию в октановом числе. Лучше всего заправлять 95-м. Он ближе по своим характеристикам к авиационному бензину. Но на автомобильном двигатель греться начинает быстрее в полёте. И ограничения по высоте. Что-то около двух с половиной тысяч метров потолок. Выше не поднимется. Вообще для таких самолётов выпускает авиабензин 100LL. Это российский аналог импортного авиабензина.

— То есть, заправляя 95-м ты напрягаешь движок?

— Конечно. Он быстрее изнашивается. Поэтому могут возникнуть проблемы в полёте. Родич говорил, что для того, чтобы снизить негатив, добавляли какие-то присадки.

— Но авиационный бензин на АЗС не найдёшь.

— Конечно. — Усмехнулся Артём.

— А если летать на простом 95-м, то долго не полетаешь, если не хочешь, в один прекрасный момент, навернуться с двухкилометровой высоты вниз.

— Согласен. Но если есть достаточно техники, то почему не полетать? Просто не доводить птичку до критического состояния и вовремя пересаживаться на другой.

— Ага, если есть такая техника. А если нет?

— Тогда всё. Отлетаются в один прекрасный момент. Понимаешь, авиационный двигатель, это не автомобильный движок. Его просто так в кустарных условиях не подчинишь. А если ремонтировать, то нужны высококвалифицированные спецы. А где их возьмёшь? Пилот, это пилот, а не техник по ремонту.

— Ладно, пошли в вагон.

Люся тронула меня за рукав. Посмотрел на неё. Она указала в сторону вагона-ресторана. Артём с Ильей засмеялись.

— Кто о чём, а Люся о столовой! — Смеясь, сказал Илья. Я тоже улыбнулся, глядя на девочку. Посмотрел на часы. Ну да, по времени пора обедать.

— У Люси всё строго по расписанию. Увы, но время обеда. — Ответил я. Связался с Георгичем.

— Георгич, давай, где-нибудь тормозни. Народ пора кормить. Обед по расписанию.

— Понял тебя. — Эшелон стал замедлять ход. Мы с Люсей ждать не стали и двинулись к вагону-ресторану. Люсе хорошо, она как обезьяна, раз и уже на крыше вагона. Ей по фиг, платформа с техникой или вагон. А мне нет. Я не умею так передвигаться по движущемуся составу. Кивнул Люси, она довольно улыбнулась, облизалась и моментально исчезла. Через несколько секунд увидел её на крыше вагона, прицепленного за платформами. Сам стал перебираться.

Когда я добрался до вагона-ресторана, Люся уже сидела за нашим столиком, возле окна и уплетала за обе щеки куски мяса, которые ей принесли целую большую тарелку. Сел рядом. Взял салфетку, стал вытирать ей рот и подбородок. Люся привычно перестала есть и терпеливо ждала, когда я закончу. Сказал, уже ставшей ритуальную, фразу:

— Люся, ну никакой культуры принятия пищи. Мне стыдно за тебя. С тобой же невозможно показаться в приличном обществе. — Она привычно улыбнулась и продолжила трапезу. На этот раз ей досталась мозговая косточка. Она с наслаждением всосала костный мозг. Съев всю тарелку, принялась за сладкий пирог. Мне тоже принесли обед. Борщ с мясом, гречневую кашу с тушёнкой, чай с пирожком. Когда хлебал суп, в вагон стал подтягиваться народ. Пришла моя жёнушка, её сестра, Илья.

— Марк, — сказала Ольга, устраиваясь рядом, — опять ты больше уделяешь внимания Люсе, а не мне, своей жене.

— Лёль, я просто её сопроводил. Ты же знаешь, она без меня не ходит завтракать, обедать и ужинать.

Ольга взглянула на Люсю. Та как раз разделалась со сладким пирогом, сидела облизывалась.

— Люся, могла бы и подождать меня. На обед надо ходить всей семьёй.

Люся, глядя на Ольгу, облизала свои пальцы. Я покачал головой. Взял из пакетика влажную салфетку и вытер ей руки.

Тимофея похоронили вечером. Эшелон специально остановили. Насыпали холмик. Поставили крест, сваренных из двух металлических труб, с табличкой, на которой было написано только его имя и дата гибели. Как у него фамилия, я не знал. Да и никто не знал. Он не говорил. А мы и не спрашивали. Здесь это было не принято. Мало того, я подозревал, что кто-то вообще назвался чужим для него именем. Но, повторюсь, это никого не интересовало. Назвался Васей или ещё как, твоё это имя, данное от рождения или нет, не принципиально. Хочешь, назовись так, как тебе удобно. Возможно, пережив катастрофу, потеряв своих близких, человек решил оставить в прошлой жизни и своё имя, чтобы в новой жизни начать всё с нуля. В том числе и с новым именем. Это было право каждого человека и уже не имело какого-либо значения. Значение имело другой — кто ты сам по сути своей⁈ Вот Артём, бывший уголовник, убийца, пусть и совершил преступление исходя из мести за свою поруганную и убитую жену. Он этого не скрывал. И даже после пандемии примкнул к одной из банд, которую мы разгромили. Сейчас он член команды. И я знаю, что на него можно положится. И такие здесь были практически все. На них можно было положится, как на самого себя. Каждый старался вносить свой вклад в нашу, коммуну что ли, я не знаю, как назвать наше объединение. Мы сами себя сейчас называли просто — Эшелон.

Дали одиночный залп из автоматов. Постояли немного, выпили по полстаканчику водки, помянув Тимофея. После чего погрузились в вагоны и двинулись дальше. Нам нужно было двигаться. А он уже навсегда остался здесь, недалеко от железнодорожного полотна. В пустынной степи…

На подходе к узловой станции Тараз, бывший Джамбул, остановились. Запустили дрон. Стояли с мужиками смотрели на экран монитора. Удивительно, но половина путей были свободными. На станции стояло два пассажирских поезда дальнего действия и четыре товарняка. Товарняки были в основном с вагонами, предназначенными для перевозки грузов типа угля или чего-то подобного. Ничего интересного. Имелся двухэтажный вокзал. Причём, очень такой современный. Фасад второго этажа был стеклянный.

— Пройдись за вокзалом. — Сказал молодому парню-оператору. Дрон прошёлся над зданием вокзала. Я внимательно смотрел на изображение. И тут заметил такое, что охренел. — Стоп. — Велел оператору. — Увеличь вон то, видишь? Это что за хрень?

Пошло увеличение изображение. За зданием вокзала был спрятан, как в засаде, бортовой «Урал». Он стоял задом к железке. А вот в кузове у него находилась зенитная установка. Такая же, как и у нас на передней платформе, С-60. Мало того, в кузове замерли люди. Расчёт зенитного орудия. Нас явно ждали. Нам повезло. Дрон, похоже, никто пока из них не засёк. По другую сторону вокзала, за забором стоял японский пикап. В кузове пикапа был установлен на турели крупнокалиберный пулемёт Владимирова. И за ним тоже стоял человек. Нас ждали. Это была засада.

— Вот ни хрена себе! — Выдохнул Василий.

— Вася, пусть твои ещё один дрон поднимут. Проверят противоположную от вокзала сторону. — Сказал ему, глядя в монитор. — Похоже, дроны пока не заметили. Это хорошо. Интересно, сколько у них людей? В здании вокзала, сто пудово есть. Где ещё?

— Марк, второй дрон пошёл. — Сказал Василий. — Вот суки. Чего им надо?

— Вась, не тормози. Наш эшелон, это очень много вкусного. Похоже, птичка, это их разведчик. Так, смотри. Рядом с вокзалом есть административные здания, двух и трёхэтажные. Дальше какие-то складские помещения, отделённые от основной железки забором. Там дальше, какая-то промзона или ещё что. Подъезды к станции, в основном частный сектор. Дома тоже, в основном, одноэтажные.

— Есть, две группы по пять человек, на противоположной стороне от вокзала. Вооружены РПГ, автоматами и пулемётами. Два джипа стоит. — Проговорил второй оператор дрона. — Оба-на, БТР-80. — Тут же добавил он. Мы с Василием посмотрели на экран монитора. Точно, БТР. Встал довольно удачно. Прикрыт.

— Группа восемь человек. — Тут же произнёс первый оператор. — Забежала в административное здание возле здания вокзала.

— Снайпер! — Опять второй оператор. Я взглянул, точно. Там здание было по другую сторону от железки, двухэтажное. Крыша плоская. И винтовка у него крупнокалиберная, типа АСВК «Корд», калибр 12,7 миллиметров, как у пулемёта. Мать их всех.

Тут же рядом с нами находились Стас, Артём, Юрий, Илья, Коля и ещё несколько человек. Стас посмотрел на меня.

— Что делать будем, Марк?

— Ну что делать, у нас есть выбор? Нет выбора. Путь один и свернуть не можем. Так, расстояние у нас порядка трёх километров. Максимальная дальность у «Василька» четыре тысячи двести метров. Достанем. — По внутренней связи объявил тревогу. — Внимание, расчёт «Василька», занять позицию. Координаты вам сейчас дадут. Расчёт гаубицы, так же занять свои места у орудия. Стрелять осколочно-фугасными. — Посмотрел на своих бойцов. — Илья, Артём, скатывайте БМП, БТР и «бардак». И один «Тигр».

— Марк, давай ПТ скатим, опробуем? — Предложил Василий.

— Экипаж есть на него?

— Подберём. Мехвод у меня точно есть. Наводчик тоже. Остальное дело техники.

— Хорошо, скатывай. Но, Василий, броня у ПТ только противопульная и противоосколочная. Почти такая же, как и у БТР. Так что аккуратней. ПТ, это всё-таки не совсем полноценный танк. Не забывай этого.

— Нормально всё.

— Вась, твои пацаны с дронами, корректируют нас. Они наши глаза.

— Конечно. — Кивнул Василий.

— Ладно мужики, всё, погнали. Если это те уроды, которые Тимофея убили, значит нам сам бог велел, разобраться с тварями. Василий, идёшь со своей группой по противоположной стороне железки, напротив вокзала. Там БТР. Возьмите с собой РПГ. ПТ идёт с Вами и наш БТР. Кира, идёшь с группой Василия. Будешь прикрывать их. Найди и займи удобную позицию. — Кира кивнула. — Вась, дай ей человека в прикрытие. Ольга, идёшь с нами. Тоже самое, что и у Киры. С тобой пойдёт Паша-бАсота. В прикрытие. Операторы с обоих дронов корректируют обе группы. Заодно дают координаты миномёту и гаубице. — Посмотрел на Люсю. — Люся, идёшь со мной. От меня не отходить. Понятно? — Смотрел в её глаза. Зрачки девочки приобрели форму ромба. Это говорило, что она входит в боевой режим. Люся тоже смотрела на меня, потом коснулась моего плеча, как бы давая знать, что она поняла. Я вообще чувствовал, да даже знал, что Люся всё понимает.

— Марк, я не понял, а я? — Спросил меня Станислав.

— А ты здесь остаёшься, за старшего. Будешь рулить бронепоездом. Стас, давай не будем. Держи ушки на макушке. Все, кто боеспособен, пусть стоят на своих местах, согласно боевого расчёта. Женщины и дети в броневагоны. Это всё, Стас. Мама, на тебе чтобы не было паники.

— А я, Марк? — Спросил Георгич с автоматом в руках.

— А ты, сидишь здесь ровно. Ты у нас единственный машинист. Если не дай бог что с тобой случится, то это будет полная задница. Поэтому, никуда не идёшь. Стас, Георгича ни на шаг от эшелона. Пусть сидит в локомотиве. Он бронированный. Константин Георгиевич, прошу тебя, не надо геройствовать. Жди сигнала, если что, эшелон заведёшь на станцию.

— Ладно. Я тогда пошёл в локомотив. — Ответил он. — И это, парни, будьте осторожнее.

По пандусам скатили технику. Илья и ещё один парень из людей Василия сели в БТР. Илья за управление машиной, парень за управление боевым модулем. В БМП сел Вали и Юрий, бывший военный. В БРДМ парни из группы Стаса. Мы залезли на броню БМП. «Тигра» снимать не стали.

Начали движение в сторону станции по обеим сторонам железки.

— Первая птичка. — Вызвал я первого оператора, который давал картинку с нашей стороны железной дороги.

— Да, Марк?

— Что там злодеи?

— Нормально злодеи. Ждут эшелон. Все на местах. И в пикапе, и в Урале с зениткой. Суеты не видно.

— Хорошо. Как только засуетятся, сразу сигнализируй.

— Понял.

Подойдя на дистанцию в километр от станции, спешились. Теперь пешком.

— Марк! — Услышал в гарнитуре оператора нашей птички. — Народ засуетился.

— Понял! — Тут же связался с артиллерией. — Открыть огонь по зенитке сможете?

— Нет. Мешает здание вокзала. Его зацепим, даже по крутой траектории. Не вариант. Пусть «Василёк» отработает. Он его на прямую не накроет, но мины могут лечь совсем рядом.

Переключился на расчёт миномёта.

— Сможете достать Урал возле вокзала?

— Напрямую нет. Видели мы. Удачно для себя встал он, сучара. Но максимально близко положить мину попробуем.

— Тогда работайте. Они что-то чухнули, засуетились.

— Приказ понял, работаем.

Мы не видели, как Василёк отработал по Уралу. Но услышал спустя некоторое время доклад.

— Марк, — это был оператор дрона, — просто блеск. Мины легли недалеко от Урала. Один злодей упал, больше не двигается. Двое слиняли за здание вокзала. Но сейчас вернулись. Сам Урал, судя по всему, повреждён осколками. Они пытаются его завести.

— Понял тебя. «Васелёк», ещё раз по «Уралу» кассетой долбани.

Парни ещё раз отстрелялись. Пытавшиеся завести «Урал» свалили, бросив его. Гаубица вторым выстрелом накрыла БТР. Его, от прямого попадания гаубичного снаряда, калибра 122 миллиметра, разнесло в дребезги.

— Марк, с БТРом всё. — Сообщил мне оператор второй птички. — Остались только горящие колёса. — И смех в эфире. Потом гаубица накрыла снайпера. Прямое попадание в плоскую крышу. Второй этаж небольшого здания сложился, начался пожар. «Василёк» тоже отработал с пикапом на пять с плюсом. Два выстрела легли рядом, третий в точку, прямо в сам пикап, от которого даже колеса разлетелись в разные стороны. Четвертый был как добавочный, хотя и лишний.

Мы уже подошли к станции на расстояние в пятьсот метров.

— Вася, как у тебя? — Связался с ним по рации.

— Нормально. Пацаны красавы. Надо им бутылку коньяка подогнать, даже две. По нам работает пулемёт в одном из домов. Но не суетись, Марк. Им займётся ПТ. Плюс у нас БТР твой. Всё хорошо.

Д-30 отработала ещё и по джипам. Два взорвались загорев, третий остался целым. Был в стороне. В него заскочили трое и рванули убегать. Их не достали. Они ушли. Бой по ту сторону железки, где шёл Василий нарастал. Они нарвались ещё на людей, причём хорошо вооружённых. Даже крупняк у них был.

Мы продвигались к вокзалу. Рядом с вокзалом было трёхэтажное административное здание из кирпича. Вот в нём нарвались на пулемётную очередь. И с других окон стали в нас стрелять. БМП-3 развернуло башню и выстрелило главным калибром в окно, откуда стрелял пулемёт. Грохнуло. Полетели какие-то куски, в том числе и куски кирпичей. Потом резко заработала 30-ти миллиметровая, спаренная с основным калибром, пушка. Мы рванули в здание…

Ольга заняла позицию, с которой хорошо простреливалась станция. В будке диспетчеров, между путями. Она видела мужа с его группой. Выцеливала всё, что было на его пути. СВТ на сошках хорошо позволяла это делать. Марк и его группа сначала приблизилась к административному трёхэтажному зданию. Из окон этого здания начали стрелять. БМП отреагировала моментально, открыла огонь из всего своего вооружения по зданию. К ней присоединилась БРДМ. Марк и остальные мужчины забежали в трёхэтажку. Стрельба шла уже внутри. Спустя полчаса Ольга увидела мужа, вышедшего из здания. Она облегчённо выдохнула. Слава тогу, живой. А Мужчины, тем временем, направились к зданию вокзала. Ольга перевела прицел на вокзал. Заметила блик. Что это? Навелась на это окно. Мягко нажала на спуск. Выстрел. Приклад ткнулся в её плечо. Смотрела на окно. Там никого. Может показалось? В этот момент заработал пулемёт со второго этажа вокзала, стеклянный фасад обрушился дождём осколков. Моментально обнажились многие ниши второго этажа, которые скрывались за стеклянной стенкой. БРДМ ударила первой, Крупнокалиберный пулемёт разносил всё, что только было рядом с пулемётом врага. Из этой схватки вышел победителем, конечно же, пулемёт Владимирова. Мужчины рванули к зданию вокзал. Ольга очень переживала за мужа. Марка она любила до безумия. Влюбилась в него ещё девчонкой, когда её отец работал в фирме матери Марка. Она, тогда будучи совсем юной девочкой, только закончившей школу и поступающей в мединститут, пришла на работу к отцу. Вот там его и увидела. Он заезжал к своей матери. Высокий, красивый парень. На нём была форма сотрудника полиции. Он о чём-то переговорил с мамой Вероникой и уходя, посмотрел на неё. Их глаза встретились, и она замерла. Даже перестала дышать, так ей понравился этот молодой мужчина со смешинкой в глазах. Позже, она пыталась привлечь его внимание. Вот только он её вообще не замечал. А потом пандемия и катастрофа. Все умерли кроме неё и её сестры, Анны. Первым отец от вируса. Началась борьба за жизнь. Это была даже не жизнь, а выживание. Без надежд на будущее. А когда их маму сожрали собаки, задрав ещё живой, Ольга чуть умом не тронулась. Остановило её только то, что рядом была младшая сестра, Анна. Так и жили с ней вдвоём. Искали продукты, выживали. А потом поход к торговому комплексу, который с одной стороны закончился полной катастрофой, так как их поймали ловцы живого товара, другой стороны, она получила шанс на лучшую жизнь и самое главное — защиту. Когда военный броневик расстрелял из своего пулемёта машины бандитов, а из самой боевой машины вышел мужчина в камуфляже и в маске, она восприняла это, как смена одних уродов на других. Но когда он снял маску. Она чуть не задохнулась от избытка эмоций. Это был Марк, тот, кого она любила без шансов на взаимность. Вот только Марк её тогда не узнал. А как он потом ухаживал. Вспоминая это, Ольга довольно улыбнулась. Продолжала отслеживать через оптический прицел мужа. Одновременно, просматривала окружающую территорию. Увидела цель. Мужчина в пятнистой форме с автоматом, подобрался близко к группе Марка. Причём с тыла. Голова противника оказалась в перекрестье прицела. Ольга мягко нажала на спусковой крючок. Щёлкнул сухо выстрел. Мужик завалился. Ну а как иначе, если тебе полголовы вынесли. Марк и его люди ничего не заметили.

— Давай, родной мой. Я твой ангел-хранитель. — Прошептала Оля…

В двухэтажном административном здании, расположенным рядом со зданием вокзала, засела группа в несколько человек. Часть их погибла от огня БМП-3. Наша броня не давала их головы поднять. Два раза отработала по зданию основным 100-миллиметровым орудием. Вела огонь из 30-ти миллиметровой автоматической пушки. К БМП присоединился наш «бардак» со своими КПВТ. На первом этаже схватились с двумя. Пули стучали по бетонным стенам. Пошёл рикошет. Коле зацепило предплечье. Но легко. Глянул на него с вопросом. Он отрицательно качнул головой, типа, всё норм, командир. Катнул по полу в ту комнату, откуда стреляли злодеи, гранату Ф-1. Мы все резко отпрянули, прячась за стены. Взрыв. Пыль столбом. Артём катнул вслед за мной вторую, только РГД-5. Опять взрыв. После чего рванули вперёд. Стреляли одновременно с Артёмом в два ствола. Визг пуль, рикошет. Отскочили назад, пока нас не зацепило. Тишина. Артём шагнул в комнату. Я за ним. Водим стволами. Пыль постепенно оседала. Увидели обоих злодеев. Оба мертвы. Мать их растак. Потом второй этаж. Там ещё трое живых оказалось. Правда один раненный, точнее контуженный после прилёта 100-миллимитрового боезаряда БМП. Одного застрелили мы. Второго взяла Люся. Я не успел её тормознуть. Девчонка только мелькнула мимо меня.

— Люся! — Успел крикнуть ей, но тщетно. И тут раздался диких, полный ужаса вопль. Мы все побежали на голос. Автомат валялся в стороне. Люся держала мужчину за горло одной рукой, во второй нож, который она упёрла мужику в лицо. При этом Люся яростно шипела оскалившись.

— Люся отпусти его. — Сказал я, подскочив к ним. — Люся, отпусти. — Она разжала пальцы отпуская горло злодея. На горле у того остались синюшные следы. Он с надрывным сипом стал втягивать в себя воздух. В его глазах был дикий ужас. Я взял под руку девочку и отвёл её. — Люся, ты умница. Молодец. Нож в ножны. Спасибо тебе. — Поцеловал её в макушку. Посмотрел на Артёма. — Подними это чучело.

Артём не сильно пнул мужика в бок.

— Встал. — Но тот продолжал сидетьна заднице и с ужасом смотреть на Люсю. Его начала колотить крупная дрожь. — Да твою душу. — Выругался Артём, взял злодея за шиворот и поднял. — В себя пришёл, придурок? — Того заколотило ещё больше. Он продолжал смотреть на Люсю. А Люся смотрела на него. Оскалилась, показав ему зубки. Мужик заорал. Артём отвесил ему ладонью оплеуху. — В себя пришёл придурок. Вы кто такие и какого на нас засаду устроили?

Но пленного, похоже, совсем закоротило. Он указывал на Люсю. Что-то стал вопить. Артём опять отвесил ему оплеуху.

— Слышь ты, убогий. Мы знаем кто она такая. тебе вопрос задали. Кто вы такие и какого хрена на нас полезли? Или мне тебя ей отдать?

Мужик жалобно заскулил. Сам вцепился в Артёма.

— Вот его плющит то от Люськи! — Усмехнулся Николай. Плечо ему уже перевязали.

— Не надо, не отдавайте меня людоедке. — Наконец ответил что-то членораздельное. Правда с сильным акцентом. Он указал на Люсю пальцем — Она албаста. Убейте её.

— Мы лучше тебя грохнем, чем её. — Сказал ему. — Последний раз повторяем, кто вы такие, что вам от нас нужно? Ты кто сам? Ты не казах.

— Я узбек, из Ташкента. Мы люди Баймета. Он главный.

— Кто такой этот Баймет?

— Бывший военный.

— Почему устроили на нас засаду? Просто грабёж? — Я задавал ему вопросы. Люся стояла рядом со мной и пристально смотрела на пленного.

— Нет. Вы взяли то, что принадлежит нам. И сожгли станцию. За это Баймет хочет отомстить и взять то, что есть у вас. В том числе и женщин.

— Значит вы те, кто мародёрил военный эшелон?

— Этот эшелон был наш. Мы его первые нашли.

— Оружие с него вывозили?

— Да. И часть техники успели снять.

— Сколько вас?

— Полторы сотни. Разные люди. Местные, из Узбекистана, киргизы есть, даже пуштуны из Афгана. Но это вместе с женщинами и детьми. Но мужчин больше.

— Понятно. Мы сожгли станцию вместе с эшелоном потому, что вы убили одного моего человека и двух ранили. Нам не нужен был этот эшелон. У нас своего оружия много. Если бы вы не тронули никого их нас, мы бы просто прошли станцию и ушли дальше. А вы бы и дальше дербанили бы состав. А сейчас твой Баймет потерял ещё и своих бойцов. А это очень плохо, ибо людей мало осталось. И думаю здесь ещё погибнут его люди. В здании вокзала есть ваши? Если есть, то сколько?

— Есть. Человек десять, точно не знаю. Баймет мог распределить кого и вне здании вокзала.

— Артём, свяжите его и того второго, контуженного. Вернёмся за ними позже.

— Не оставляйте меня здесь. Албаста съест меня.

— Будешь вести себя тихо, албаста тебя не съест. Обещаю. Всё, парни пакуйте их.

Двоих пленных связали и оставили в одной из комнат на первом этаже. А эти злодеи Баймета хорошо вооружены были. Почти у каждого были ПМ, ПММ. Стечкины у некоторых, и у всех АК-74М, РПК-74. Хороший камуфляж, бронники. У некоторых современные каски.

— Так, братцы-кролики. Это не простая банда. Всё хорошо вооружены. Экипированы. И они хотят взять с нас сатисфакцию за уничтоженный военный состав. Значит их лидер упёртая сволочь. Всё, пошли к вокзалу.

Там тоже пришлось вступить в бой. Когда по окнам отработала сначала БРДМ, потом добавила и БМП, заскочили внутрь вокзала. Коля сразу ушёл в лево. Артём в право. Павел в лево, ещё один парень, Макс из группы Стаса, ушёл в право, за Артёмом. Я пошёл за ними. Приклад в плечо.

— Марк, — услышал Николая, — у нас чисто.

— Артём, что у вас? — Спросил в гарнитуру.

— Чисто. — Тут же поступил ответ.

— Проверяем и чистим первый этаж. Проверить все комнаты. — Дал команду. Началась зачистка. Однако на первом этаже никого не оказалось. — Внимание. Идём на второй этаж. — Двое сразу побежали по лестнице. За ними ещё двойка. Раздалась автоматная очередь. В ответ две. Автоматная стрельба усиливалась. В неё втягивались другие бойцы. Кто-то забросил наверх ручную гранату.

— Граната! — Предостерегающий крик. Наверху грохнуло. Я был тоже на лестнице. Сорвал с разгрузки свою РГД-5. Бросил наверх.

— Граната. — Предупредил своих. Опять взрыв. Пыль стояла столбом. Бросок наверх. Полоснул очередью. Резко ушёл вправо. За мной на второй этаж заскочили бойцы. Увидел двух лежащих противников. Похоже всё, отбегались. Потом ещё одного. Правда от него мало что осталось. Рядом с ним лежал искорёженный ПКМ. Всё ясно, пулемётчик попал под раздачу от крупнокалиберного пулемёта Владимирова нашего БРДМ.

Рядом со мной находилась Люся. В руках нож. Зрачки в форме ромба.

— Люся, чужие есть ещё здесь?

Она повела носом, словно принюхивалась и прислушивалась. Потом взглянула на меня. Я понял, что больше никого из живых противников здесь нет.

— Всё, уходим. Здесь чисто. — Сказал своим. Парни подобрали трофейное оружие убитых. ПКМ брать не стали. Он превратился в кусок искорёженного бесполезного железа.

По ту сторону железки тоже стреляли. Работал крупнокалиберный пулемёт. Потом начал стрелять БТР из автоматической пушки. Грохнул выстрел ПТ. Тут же раздался грохот взрыва.

— Василий, приём, что у вас?

— Нормально. Двухсотых нет. Есть два трёхсотых, но не тяжёлый. Не ожидали они. БТР их в дрова. Хорошо горит. Джипы тоже. А у вас?

— Зачистили административное здание. У них минус пять и два пленных. Один контуженный и одного Люся взяла. Короче, нам за сожжённую станцию мстят. Там, где воинский эшелон сгорел. Там какой-то упёртый бандос во главе банды, зовут Баймет.

— Понятно. Марк, похоже у меня всё. Злодеи резко кончились. Похоже, те, кто ещё остался живым свалили.

— Уверен? — Спросил его.

— Да.

По ту сторону станции стрельба стихла. В небо поднимались клубы дыма от горящего БТР и джипов.

За зданием вокзала нашли «Урал» с зениткой в кузове. «Урал» был сильно посечён осколками мин. Колёса с той стороны, куда прилетели мины были спущены. В кузове нашли труп. По другую сторону вокзала горел развороченный миной с «Василька» пикап. Крупнокалиберный пулемёт Владимирова был разбит. Тут же валялись части тела.

Прочесали прилегающую территорию. Никого не нашли. Люся вела себя спокойно. Значит злодеи точно свалили.

— Марк. — Услышал одного из операторов дрона. Вижу два джипа и Камаз с кунгом. Уходят от станции на юго-запад.

— Понял. Пусть валят. Ещё не хватало тут гонки по вертикали за ними устраивать. Они огреблись. Надеюсь, что больше не сунуться к нам.

К станции подтянулась группа Василия. Мы стали проверять пути на предмет закладки заряда. Ничего не нашли.

— Георгич, — связался с машинистом, — давай, заходи на станцию. Грузится будем.

— Хорошо. Марк, как там у вас?

— Нормально. Три трёхсотых, но не тяжёлых. Коле плечо оцарапало.

Вскоре на станцию зашёл эшелон. Встал напротив здания вокзала. Стали грузить технику. Загрузившись, не стали здесь больше задерживаться. Хотя Василий предлагал пошариться в округе, вдруг чего интересного нароем? Но я отказался. У нас пока всё есть. Единственно загрузили ещё несколько ящиков боеприпаса к зенитке. И всё. Впереди был Чимкент или как его местные называли Шымкент…

Жолан до начала пандемии был удачливым бизнесменом. Ему было 45 лет. У него было три магазина, один из них супермаркет. Сеть АЗС. Жил он в Шымкенте, в своём доме. Дом был большой двухэтажный. У него была жена и трое детей. Три сына и дочь. Жолан считал, что жизнь удалась. А что ещё нужно человеку для счастья? Перед самой пандемией женился его старший сын. Жолан с женой ждали внука. Но увы. Первой умерла невестка, так и не родив ребёнка. В городе, да и в стране, как и во всём мире начинался хаос. Люди умирали сотнями и даже тысячами. До пандемии Шымкент имел статус города-миллионника. Сам город считался третьим в Казахстане по численности населения и первым по площади. Шымкент, это агломерация. В Шымкенте имелось пять железнодорожных вокзалов.

Дочь Жолана училась в Алматы. И где-то там сгинула. Что с ней он не знал. После невестки умерла жена. Трудные времена настали. Он старался выжить и сохранить жизнь троих сыновей, что жили в родительском доме. Жолан был не злой человек. Где-то жёсткий, но справедливый. Первое время Жолан не задумывался, почему все вокруг умирают, а он и его дети нет? Он с двумя старшими сыновьями хоронил своих соседей. Но трупов становилось всё больше и больше. И никаких сил уже не было закапывать их. Запах тления и разложения стал привычным. Потом появились собачьи стаи. Первое оружие, Жолан и его сыновья раздобыли в полицейской машине. В ней был только один полицейский. Он умер прямо в машине. Наверное, потерял сознание и врезался в столб уличного освещения. Машина не загорелась. Полицейскую машину обнаружил старший сын — Азамат. В ней он и взял пистолет Макарова, два магазина к нему и автомат АКС-74У с запасным магазином. Позже оружия появилось больше. В том числе и из оружейных магазинов для охоты. Жолан понял, что здесь в городе, становится опасно. Не только из-за собачьих стай, но и из-за многочисленных мёртвых, которые стали разлагаться. Он уже понял, что вирус на него и на сыновей не действует. Но это не значило, что другие инфекции их не коснутся. А ведь всё скатывалось к тому, что могла разразится эпидемия чумы и прочих болезней. К этому времени к ним прибилось ещё несколько выживших. Мужчины, женщины и детей в возрасте от 5 до 10 лет. Они сами их нашли. Загрузившись в три машины — два джипа и микроавтобус они двинулись туда, где застройки было мало. В конце концов оказались на станции Кургасын. Станция была грузовая. Находилась на территории Шымкента. С одной стороны к ней примыкали разные строения, а вот с другой зданий не было. зато была недалеко река Бадам. И как раз там она разделялась на два рукава, которые образовывали несколько островов. Вот на самом большом острове они и обосновались. Жолану это показалось самым оптимальным. Тем более им пришлось уже столкнуться с мутантами. И Жолан очень надеялся, что мутанты в воду не полезут, таким образом они оказались под защитой естественной преграды. Отсюда стали делать вылазки в город. Возили на остров стройматериалы. Строились, сюда же свозили и продовольствие, которое находили в городе. Постепенно число его группы увеличивалось. Жолан не был диктатором. Но был справедливым человеком. Национальный состав его группы был разношёрстным. Были казахи, как и он сам. Были русские, татары, уйгуры, таджики, киргизы, даже пара немцев была. Жолан сразу дал понять, что никаких трений по национальному составу быть не должно. А если кто не понимает, то пусть уходит сразу, по-хорошему. Никто не ушёл. Жолан как рассуждал, людей умерло много, земли стало тоже много. Воевать и убивать друг друга, это глупо и не рационально. Постепенно Жолана стали звать акимом, то есть главой. Как-то, ещё в феврале, на станцию подошёл странный состав. Впереди тепловоза шла платформа с мешками с песком. Там же была расположена пушка. Пушка была времён Великой Отечественной войны, знаменитая сорокопятка. Он такую видел только в музее и в фильмах про войну. Сам тепловоз был заблиндирован, то есть, закрыт металлическими листами. За тепловозом шло три вагона. Один пассажирский и два товарных, крытых. Последней шла платформа, тоже с мешками с песком и в ней находилась ЗПУ-2, зенитно-пулемётная установка из двух крупнокалиберных пулемётов Владимирова. Вагоны тоже были закрыты металлическими листами. Но в пассажирском вагоне имелись бойницы, откуда торчали стволы пулемётов.

В бинокль, Жолан и его подопечные рассматривали странный железнодорожный состав. Вот из пассажирского вагона вышли трое. Они направились к берегу реки. Постройки на острове были ими замечены. Скрываться не имело смысла. К этому времени группа Жолана тоже была хорошо вооружена. У них были автоматы от АК-47, до АК-74М, пистолеты ПМ и АПС, два пулемёта ПКМ, один РПД — ручной пулемёт Дегтярёва, выпуска начала 50-х годов прошлого века. Два РПГ-7 с несколькими выстрелами. Охотничьи нарезные и гладкоствольные карабины и ружья. Сами люди акима Жолана, переправлялись с острова на берег и обратно на плоту, который выдерживал спокойно микроавтобус. Жолан, глядя на пришельцев, тоже вышел на берег. Стали разговаривать. Это оказались торговцы. Пришли со стороны впадения Волги в Каспий. Сказали, что ищут торговлю.

Торговля, это хорошо, сразу решил Жолан. Именно с этого всё и началось. Жолан со своими людьми стал обустраивать рынок. Место оказалось хорошим. В это время в городе сложилось ещё четыре группировки. Между ними начались боестолкновения. Жолан и его группа в них не участвовала. В результате этих боестолкновений одна группировка были практически уничтожена. Оставшиеся в живых попросились к Жолану. О нём знали, но не лезли к нему. Так как именно к станции стали подходить вооружённые до зубов торговцы на небольших железнодорожных составах. Мало того, главы трёх оставшихся группировок договорились с Жоланом о встрече. Все понимали, что воевать, это плохо. Людей мало и терять их в междоусобных войнах, это верх идиотизма. Тем более, места было много. Город поделили на сферы влияния. Жолан со своими не претендовал на что-то, кроме своих островов и прилегающей территории, включая станцию. По умолчанию, было решено, что это территория мира и большого базара. Акима Жолана, заверили, что в случае нападения на него, все три группировки придут на помощь. Торговцы появились не только с севера со стороны Каспия, но и с востока, с юга, в том числе из Узбекистана, Таджикистана, Киргизии. С Каспия везли рыбу и чёрную икру. Много чего. К октябрю на большом острове был уже полноценный базар, где можно было купить всё, что только можно. Между самим островами, через протоки были брошены мостики. На сам остров, со стороны станции был построен нормальный деревянный мост, причём разводной. Одна часть его отодвигалась в сторону, прижимаясь к острову на ночь, так сказать, во избежания.

Здесь у него работала чайхана, где каждый мог поесть за небольшую плату. Для людей Жолана, еда была бесплатной. Вот и сейчас, Жолан сидел в чайхане и пил душистый чай из пиалы. Товары к нему стали возить не только железной дорогой, но и автомобильным транспортом и даже на конях, и верблюдах. Ну а что хотите? Автомобилей то много, да только ломаться они стали. И самое главное горючее. Не везде оно было. Накануне пришёл состав из пяти вагонов от Каспия. Один вагон был рефрижератором. Там привезли замороженную рыбу, в том числе и осетра. Чёрную икру. Назад загружались купленным здесь товаром.

— Отец. — К Жолану подошёл старший сын Азамат. — Тут передали, что с востока к Шымкенту подошёл большой состав. Там есть бронированные вагоны. Настоящие от бронепоезда. У них артиллерия, боевая техника на платформах.

— Ты думаешь они здесь пойдут?

— Скорее всего. Что делать будем, отец? Если они попытаются на нас напасть, много крови прольётся. Повторюсь, у них артиллерия, не считая всего остального вооружения. И их много, судя по всему.

— Что там ещё в их бронепоезде? Я имею ввиду кроме броневагонов?

— Не знаю. Со мной связался Андрей из восточной группировки. С Енбекшинского района. Они наблюдают за поездом. Чужаки идут осторожно. Проверяют пути. У них дроны постоянно в воздухе весят.

Жолан взял рацию. У него со всеми группами были согласованны чистоты для связи. Вызвал Андрея.

— День добрый, Андрей.

— Добрый, аким Жолан.

— Расскажи о бронепоезде.

— Поезд большой. Тянет его бронированный тепловоз. Да-да, настоящий бронированный тепловоз, причём современный. Но у них в составе есть и паровоз. И тоже бронированный. Такой же, которые были во время войны с немцами. Но паровоз идёт балластом. Думаю, это на тот случай, если будет повреждён тепловоз.

— Согласен. Что ещё у них есть?

— Броневагоны. Как современные, так и те, ещё с войны от бронепоездов. Где они их взяли, ума не приложу.

— Как где? Нашли, наверное, такой, в качестве экспоната или музея под открытым небом.

— Наверное. Впереди состава идёт кран на двух платформах. Думаю, это на случай ремонта путей. На самой первой платформе, на которой лежит стрела крана, находится зенитное орудие, С-60, обложенная мешками с песком. Там расчёт. По мимо броневагонов, есть и простые вагоны. Пассажирские. Но их они прикрыли металлическими листами. Автомат выдержат. Возможно и ПКМ выдержат. А вот крупняк уже навряд ли. Я уже молчу насчёт чего-то более серьёзного. Один из броневагонов имеет танковую башню. У самих броневагонов пулемётные бойницы. На одной из платформ гаубица закреплена, Д-30. Так же есть миномёт «Василёк» автоматический. Последний вагон тоже бронированный, у него на вращающейся площадке стоит ЗУшка. Спаренная зенитка из двух 23-х миллиметровых автоматических пушек.

— Я в курсе, что такое ЗУ-23–2. Что ещё?

— На платформах техника. Танк ПТ, с орудием у которого длинный ствол. Это не 76-миллиметровая, старая. Я такие танки видел, плавающие. Здесь что-то более новое. Есть БМП-3. У неё 100-миллиметровое башенное орудие, плюс тридцатимиллиметровая пушка. БТР-82А, БРДМ с пулемётом Владимирова. Два броневика «Тигр» с пулемётами на турели. Есть кран-борт. Камаз с кунгом, бортовой «Урал». УАЗик-буханка. Есть медицинский вагон. Там логотип с красным крестом. Просто товарные вагоны. Рефрижератор есть. Ещё один вагон, не совсем понимаю, для чего он. Не пассажирский и не товарный. Две цистерны. Одна явно с топливом. Бензин или солярка. А во второй, не знаю. Но чистенькая. Скорее всего там воду везут. И ещё есть скотовозы.

— Скотовозы?

— Да. Одним словом, ребята хорошо подготовились. Серьёзные. У них на одной из платформ даже «Панцирь-С1» стоит. Из далека идут. Вопрос только куда?

— Знаешь, мне кажется, они не намерены нападать на кого-то. Им это не надо. Если везут скот, то они точно куда-то переселяются. И ты прав, идут из далека. И скорее всего тоже далеко. А значит там не только мужчины, но и женщины и дети. А значит воевать им не с руки. Если только защищаться. Поэтому, Андрей, на них не нападайте. Не нужно. Пусть идут.

— Да, я тоже так думаю. Связываться с ними себе дороже. Людей можем много потерять.

— Ты прав. Но сопровождайте их. Наблюдайте за ними.

— Наблюдаем. Но тут есть проблема. Нас они уже заметили. У них постоянно в воздухе дроны висят. То один, то другой.

— Агрессию не проявляли?

— Нет. Но стволом башенного орудия на броневагоне повели в нашу сторону. Как бы давая понять, что они в курсе за нас.

— Где они сейчас?

— Подходят к вокзалу Шымкента.

— Держи меня в курсе. И не лезьте на рожон.

— Хорошо…

Шымкент оказался большим железнодорожным узлом. Шли осторожно. Вдоль железнодорожного пути тянулись жилые массивы, административные и производственные здания.

Я со своей группой, за исключением Ольги, она находилась в медицинском вагоне, ехали на самой первой платформе, вместе с расчётом С-60. Часто приходилось соскакивать с платформы, проверять путь на предмет минных закладок или перевода железнодорожных стрелок. Вокруг было тихо и пустынно, несмотря на плотную застройку по обеим сторонам. Как-то было даже не по себе.

Операторы дронов сумели обнаружить группу вооружённых людей, которые наблюдали за нами и двигались параллельно нашему эшелону. Расчёт башенного орудия развернулся в их сторону, дав понять, что мы в курсе. После этого местные прятаться не стали. Продолжали двигаться на двух джипах по одной из улиц, прикрываясь от нас застройкой.

— Марк, что делать будем? — Задал мне вопрос Василий.

— Ничего. Они не пытаются напасть, это главное. Может получиться с ними поговорить. Мало ли. Блин, Вася, какой большой город! Я дурею. Всё едем и едем. Побыстрей бы отсюда свалить.

— А я бы пошарился здесь, на предмет вкусностей.

— Вася, прекращай. Тебе бы всё мародерствовать. Тем более, здесь местные. Они навряд ли обрадуются конкурентом. Это их поле. Ты воевать хочешь?

— Воевать нет.

— Может лучше поговорить с ними, для начала?

— Да они как-то не горят желанием.

— Тогда и лезть к ним не надо. Впереди ещё много будет городов и селений. Успеешь пошарится. — Усмехнулся, глядя на Василия.

Тихим сапом дошли до вокзала Шымкент. Мать моя женщина! Очень много путей. Большая часть была занята. В основном это были пассажирские поезда. Но имелись и товарные составы. Опять же большая часть товарных вагонов были вскрыты. Многие пусты.

— А здесь хорошо мародёрили. — Заметил Артём, глядя на медленно вагоны товарников, мимо которых мы проезжали.

Всё было привычно. Переводили стрелки, заскакивали на платформу, чтобы доехать до очередной стрелки. Все женщины и дети находились в броневагонах. Расчёты пулемётов стояли на своих местах. Экипаж «Панциря», расчёт башенного орудия тоже, готовые в любой момент открыть огонь. Прошли вокзал и саму станцию Шымкент, хотя город всё так же простирался вокруг нас.

— Что там насчёт местных? — Осведомился у операторов дронов.

— Следуют параллельно нам. Не пытаются скрыться.

— Ну ладно, пусть следуют.

Увидели реку.

— Марк, смотри, река. Надо будет воды набрать в цистерну. — Сказал мне Вячеслав.

— Наберём. Надо только ближе к ней подойти.

Вскоре показалась очередная станция. Проверили дроном что на ней. Удивительно, но на станции больше половины путей были свободны. И ещё с дрона заметили поселение. Здесь река раздваивалась на два рукава и образовывала три острова. Там суетился народ.

— Ничего себе! — Выдохнул Василий. — Похоже на настоящий базар!

Я вглядывался в картинку. Дрон пролетал максимально близко к поселению. Точно, похоже на базар. Георгич остановил эшелон. Сидели смотрели на экран монитора.

— Заметили, народ спокойно реагирует на наш дрон. Только пальцами показывают на него. Никто не пытается спрятаться. — Говорил Вячеслав.

Я попросил оператора вернуть дрон к станции. Там стоял небольшой состав из четырёх вагонов. Состав был похож на тот, который мы встретили до этого. Так называемых торговцев. Очень интересно. В вагоны что-то грузили. Возле путей стояли грузовики.

— Марк, что делать будем? — Спросил меня Слава.

— Давай поближе подойдём. На саму станцию заходить не будем. Выгрузим один броневик «Тигр», прокатимся до станции. Поговорим с местными.

— Добро.

Подошли ближе к станции и остановились. По пандусу сняли один «Тигр» с пулемётом на турели. Поехали я, Василий, Артём, Павел, Юрий и ещё один, из людей Василия.

Подъехали к последнему пути от здания станции. Здесь со стороны реки построек не было. два крайних пути имели тупики. Вот на самом крайнем и стоял состав торговцев. Они прекратили грузится. Стояли, спокойно смотрели на нас. Все вооружены. Но агрессии не проявляли. Мы вышли из броневика.

— День добрый, уважаемые! — Поздоровался с ними.

— И вам добрый. — Ответил один из них. Похоже, старший.

— Скажите, а что это на островах за поселение?

— Большой базар. — Ответил всё тот же мужчина. На вид чистый русак, как и большинство остальных, хотя были и других национальностей. Было их человек двадцать.

— А вы сами отсюда? — Опять задал вопрос.

— А с какой целью интересуемся? — Вопросом на вопрос ответил старший из торговцев.

— Да ни с какой. Мы сами мимо идём. Первый раз с таким встретились. Везде пустынно. Если кто и есть, так стараются убежать при нашем появлении или стреляют. А тут, ни стрельбы, ни попыток свалить.

— Вы тоже торговать?

— Мы нет. Мы просто мимо идём. Переселяемся в другое место. Но если тут можно что-то купить, купим.

— А что вам надо? Что бы вы купили? И чем платить будете?

— Как много вопросов. Что нам надо? Продуктов бы купили, особенно овощей свежих, фруктов. Сок, только натуральный. А чем платить. Договорились бы. А что берут в оплату?

— Оружие. Патроны. Или то, чего у продавца нет.

— Бартер?

— Что-то типа того.

— А золото?

— Это смотря какое золото. Ювелирка не очень идёт. Её и так достаточно. Барахло. Тем более, подделок много с плохим золотом.

— А если высшей пробы? Или ювелирка, то тоже золото высшей пробы, плюс камушки драгоценные?

— Это нормально идёт. Берут. Особенно с юга кто.

— С юга это как понять?

— Узбекистан, Таджикистан, Киргизия. Здесь даже из Афгана бывают.

— Ого. Ничего себе.

Старшой усмехнулся. Кивнул мне.

— Да, есть такое.

— А вы уже грузитесь?

— Грузимся. Товар привезли, выгрузили. У нас тут своя торговая точка.

— А чем торгуете, если не секрет?

— Не секрет. Осетрина, икра чёрная. Другая рыба. Масло подсолнечное.

— То-то я смотрю у вас рефрижераторы есть. Я понял откуда вы. С Каспия?

— Возможно. — Опять усмехнулся мужик.

— Может познакомимся? — Спросил его. — Меня Марк зовут. Я за старшего в нашей группе.

— Артур. — Ответил он. Мы пожали друг другу руки. — А вы как? На машинах или железкой?

— Железкой, как и вы.

— А где ваш поезд?

— Остановились в полутора километрах. Вы то уходите?

— Да. Сейчас догрузимся и уйдём.

— Понятно. А на базаре кто рулит?

— Аким Жолан.

— Аким? Имя?

— Нет. Аким это по нашему голова. Главный. У них так глав городов, районов и областей называли. Зовут Жолан. Я, думаю, он сейчас подойдёт сюда.

И точно, через некоторое время, к путям подъехал УАЗ-469. Из него вышел мужчина лет 45. В рубашке с коротким рукавом, брюках. На ногах кроссовки. На плече висел АК-74М. На поясе в кобуре пистолет. С ним вышли ещё трое вооружённых мужчин, но моложе, чем он. Подошёл к нам.

— Здравствуйте, гости. — Я отметил, что он сразу дал понять, что мы чужаки, которые появились и так же уйдут, а они здесь останутся.

— Здравствуйте, уважаемый. — Поздоровался я.

— Меня зовут Жолан. Я аким здесь, то есть старший, который отвечает за порядок.

— Меня зовут Марк. Я старший эшелона, который подошёл с востока. Я думаю, Вы уже знаете об этом. Нас Ваши люди сопровождали?

— Не мои. Из другой группы, которые контролируют Енбекшинский район Шымкента. Но они со мной связывались. Да, я знаю о вас. Хотелось бы спросить, Вы Марк и Ваши люди с какой целью сюда идёте?

— Ни с какой. Нам просто надо пройти мимо и всё. мы не собираемся здесь останавливаться. Так что в этом плане, Вам, уважаемый аким, беспокоится нечего. Так же, сразу хочу сказать, что нападать на кого-то мы тоже не собираемся. Главное, чтобы на нас никто не нападал, остальное нас не интересует.

— Это хорошо. Марк, здесь действует соглашение, что данная территория, это территория мира. Если вам надо что-то продать или что-то купить, то милости просим. Если просто пройдёте мимо, то тоже хорошо.

— Договорились. А что у вас можно купить?

— Много чего. Что вас интересует?

— Свежие продукты, особенно овощи и фрукты. Свежее мясо можем купить. Да и так, походить посмотреть, может ещё что.

— Тогда можете подгонять свой бронепоезд сюда. До вечера успеете? Мы с сумерками, мост убираем.

— Хорошо.

Я связался с Георгичем и сказал, чтобы он начал движение. Подождали пока наш эшелон не зайдёт на станцию. Остановился он сразу за двумя тупиковыми путями. Нам в тупик не надо было. Артур со своими удивлённо смотрели на эшелон.

— Ну ни хрена себе! — Сказал он, глядя на броневагоны. — Посмотрел на меня. — Жёстко, Марк. Это где вы броневагоны взяли?

— Где взяли, там уже нет. — Я засмеялся. Жолан тоже с интересом смотрел на вагоны и платформы.

— Ну на таком поезде я бы тоже поездил без страха. — Произнёс Артур. — А то мы тут простые вагоны железом закрываем.

— Что, пытаются отжать по дороге?

— Всякое бывает. Халявщиков всегда хватало. Но ничего, отбиваемся.

Я с ним согласился. На базар поехали я, моя мама, Станислав, Василий, Артём, Николай, Кира и Ольга. Жолан предупредил нас, что на территории базара автоматическое оружие запрещено, только в качестве товара или средства платежа. Поэтому, с собой взяли пистолеты и карабины. Пару АК-74 из трофеев тоже взяли, но они были разряжены. Магазины пусты и лежали отдельно. Что и показали двум парням, которые дежурили на мосту. У них тут же стоял ПКМ. Чуть дальше, закрытая сеткой стояла ЗПУ-2. Стволы направлены на в сторону железной дороги. Позже увидели и две С-60, замаскированные, в капонирах. И ещё два БТР-80. Эти тоже стояли в специально отрытых для них местах, так, что торчали только башенки с КПВТ. В общем-то так не плохо. Им бы танк ещё и вообще замечательно, о чём сказал Жолану. Он только усмехнулся.

— Надо будет и танк приволокут. Только у меня экипажа нет. — Ответил он. Когда я разговаривал с Жоланом, Люси рядом не было. Пока мы готовились поехать на базар, Жолан уехал со своими назад на остров. Поэтому Люсю он не видел. Её увидел Артур, чуть позже и схватился за оружие. Пришлось его успокоить. Люся спокойно посмотрела на мужчин и отвернулась.

Да, торговали здесь всякой всячиной. Народ был. Перед мостом стояли машины. Кроме этого, были вкопаны в землю два столба, в которым крепилась поперечная балка. За неё были привязаны лошади. Были лошади и запряжённые в телеги. На земле лежали, флегматично смотрящие на тебя верблюды.

Я, конечно, опасался, что появление Люси люди могут понять не совсем правильно и поэтому не хотел, чтобы она шла с нами. Но разве её удержишь? Не возьмёшь, сама попрёт и ещё не известно, чем это закончится. Так что пришлось и её брать. Люся держалась рядом со мной. Конечно, на неё среагировали сразу. Кто-то побледнел, кто-то схватился за оружие.

— Стоп, в чём дело? — Поднял я руку ещё на мосту, когда проходили фейс-контроль.

— У вас албаста! — Воскликнул один из парней, указывая рукой на Люсю. Здесь диких тоже звали албаста, то есть, злой дух в женском обличии.

— Это не албаста. Её зовут Люся. Она член команды и член моей семьи, как младшая сестра. И не бойся, она на тебя не нападёт, если сам к ней не будешь проявлять агрессии.

— Откуда ты можешь знать нападёт она или нет? Она же не человек!

— Она человек. Только немного другая. Любит жаренное, варёное и печёное мясо, и сладкие пироги. И я отвечаю за неё.

— Подождите. — Один из парней по рации вызвал акима. Говорил с ним по-казахски, поэтому я ничего не понял из разговора. Понял, что говорят о Люсе, так как пару раз мелькнуло слово «албаста». Вскоре появился сам Жолан. Посмотрел удивлённо на Люсю. Потом на меня.

— Вы сумели приручить её? — Спросил он.

— Не приручить. Мы приняли её в семью, хотя не скрою, по началу было трудно. Не беспокойтесь. Люся не агрессивно до тех пор, пока никто не проявляет агрессии в отношении неё самой или в отношении меня.

— Марк, ты ручаешься, что никто от неё не пострадает?

— Ручаюсь. Я же сказал, главное не проявлять агрессии в отношении неё самой и всё будет нормально. — Взглянул на девчонку. — Люся, идёшь со мной и никуда от меня не отходишь. — Она коснулась рукой моего плеча, как бы давая понять, что всё будет нормально. Я сразу предупредил всех, что по одному не ходить. Мало ли что. Поэтому все разбрелись по базару парами или тройками. Мы пошли вчетвером — я, Люся, Ольга и Кира. У девушек, в отличии от нас были с собой не гладкоствольные карабины, а их снайперские винтовки. Винтовки не относились к автоматическому оружию, так что требования были соблюдены. Ещё у них были пистолеты в набедренных кобурах. Прогуливаясь по базару, заметил, что женщин здесь практически не было. Одна была в чайхане, выносила чай и разные блюда, которые там готовили. Ещё двух увидел в пекарне, где пекли лаваши и прочие лепёшки тут же в глиняных печах. Кажется, такие печи назывались тандырами.

Подошли к палатке, где продавали рыбу. Увидел у них холодильные камеры. И откуда только они их притащили. Рядом работал дизель-генератор.

— И как, много, наверное, горючего съедает? — Спросил у пожилого продавца.

— Нормально съедает. Но пока есть. зато оправдывает себя.

— Осетрина хорошо идёт?

— Хорошо. У нас и свежезамороженная и солёная, и копчёно-вяленая. И не только осетрина. Разная рыба. Икра есть.

— Икра, это хорошо. И сколько стоит? — У него на прилавке стола посудина, явно из серебра, полная черной икры. У меня даже слюни побежали. Ольга, глядя на меня, только усмехнулась и покачала головой. Люся с вопросом смотрела на икру. Протянула руку к посудине, явно с намерением зачерпнуть оттуда. Успел вовремя её тормознуть.

— Люся, так не делается. Ты не в эшелоне, где тебе дают то, что нравится и бесплатно. — Остановил её, взял за руку. Так сколько стоит?

— Как договоримся. — Мужик с опаской посмотрел на Люсю, но ничего не сказал.

— Давай тогда договариваться. Попробовать дашь? А то мало ли. Купим, а она нам не понравится.

— Вот ложечка, пробуй. — Взял ложку, тоже серебряная. Зачерпнул икры. Попробовал. Вкусно. Ещё бы с хлебом. Половину ложки предложил Люсе. Она открыла рот. Мужик совсем сбледнул. Я засунул ей ложку в рот. Люся пробовала на вкус. Её глаза расширились. Проглотив всё, что я ей дал, она потянулась к посудине. Всё ясно, понравилось.

— Люся, подожди. Имей терпение. Сколько? — Посмотрел на мужика. — Назови тариф.

— Двухсотграммовая баночка, десять патронов 5,45 или столько же патронов 7,62.

— Весело! А не много?

— Нормально. Не нравится, иди поищи дешевле.

— Какой умный ты, мужик. Кроме тебя здесь никто этим не торгует. Монополист чёртов. А вот я смотрю у тебя деревянный бочонок, килограмм на десять, так?

— Так. Давай считать.

— На хрен считать. Это считай оптом.

— Добро. Карабин давай и пистолет. Плюс к ним патроны.

— Какой карабин?

— Который у тебя за спиной. И пистолет. Это что, Глок-17?

— Глок. Карабин и пистолет не продаётся. Это личное оружие. Но у меня есть АК-74 на обмен. Пойдёт?

— Пойдёт. Два калаша и триста пятьдесят патронов.

Ольга с Кирой засмеялись. Я вытаращил на мужика глаза. Ну ни хрена себе торг! Люся воспользовалась тем, что я отвлёкся и быстро засунула руку в посудину. Зачерпнула икру ладошкой и давай есть. Мужик в шоке замер, открыв рот. Блин, мне тут скандала и обвинения в наглом воровстве не хватало.

— Люся, так нельзя.

Люся продолжала облизывать ладошку и довольно на меня смотрела. Потом опять потянулась к посудине. Мужик посудину схватил и убрал подальше. Зрачки у девчонки приобрели форму ромбов. Ну начинается.

Я достал из сумки, которую с собой прихватил патроны 5,45 к АК-74. Кинул пять патронов на прилавок.

— Это за то, что Люся съела. Давай поллитровую банку. Люся подожди, сейчас получишь свою икру. Отсчитал ещё двадцать пять патронов, за пол литра. Мужик достал из-под прилавка чистую банку и ловко наложил в неё икры. Патроны сгрёб с прилавка.

— Приятного аппетита. — Усмехнулся он. Как бы мне не хотелось икры, но банку я отдал Люсе. Она с удовольствием её стала оттуда черпать. Облизывала пальцы правой руки, держа банку в левой. Конечно же измазалась в икре. Но на это наплевать. Пусть ест. Начал с мужиком торг. Мужик предложил отдать Ольгину СВТ и Кирину СВДК. Девчонки его послали далеко и лесом. Сказали, чтобы он засунул свою икру за такую цену себе в зад. Мужик только посмеялся. Рядом с нами стал кучковаться народ. С интересом слушали нашу пикировку. Особо поржали на пожелания Киры и Ольги. К нам подошла моя мама и Станислав. Постояли, послушали. Стас попросил попробовать.

— Веришь, Марк, ни разу в жизни не ел чёрной икры. — сказал он, облизывая ложку. — Хотя не скажу, что прямо язык проглотишь.

— С хлебом её надо. Как бутер сделай. Она очень полезная, калорийная. Детям хорошо бы её давать.

Теперь уже мама со Стасом начали торг за икру. В итоге уговорились на пять бочонков по десять килограмм каждый за пять автоматов АК-74, один пулемёт РПК-74, всё из трофеев, и два цинка патронов калибра 5,45. Плюс он отдавал трёх свежемороженых осетров. Отдельно, за пару гранат РГД-5 отдал килограмм вяленого и вяленого осетра, кусками. Отдал ему два захваченных АК-74, магазины к ним и патроны, столько, сколько хватало. Чтобы снарядить их. За остальным надо было возвращаться.

Мы почесали со Стасом тыковки, посмотрели друг на друга. Опять вернулись к прилавку. Мужик довольно улыбался.

— Что-то ещё?

— Ещё. Сколько у тебя свежемороженого осетра?

— Достаточно.

— Покажи.

Мы прошли к холодильникам. Мужик открыл, показал. М-да, осетра достаточно было на самом деле. Тут была и другая рыба — стерлядь, белуга, севрюга, карп, кефаль. Вот ничего себе! Мы со Станиславом опять друг на друга посмотрели.

— Давай разговаривать. — Сказал мужику Стас. Стали торговаться за оставшуюся рыбу и оставшуюся икру. Причём брали всю, оптом.

— Слушай, мужик, золотом возьмёшь? — Спросил его.

— Золотом? Это каким? Ювелиркой что ли? 585 пробу? Не. Да ещё фуфло какое-нибудь подсунете.

— Нет, не ювелирка. И не 585-я. Золото высшей пробы, три девятки. Есть монеты, есть слитки. Хотя у нас есть и ювелирка, только хорошая. Там золото тоже либо девятисотой пробы, либо минимум семисотой. И камни настоящие, бриллианты, рубины, изумруды. Не искусственные.

Мужик постоял, подумал, потом кивнул.

— Добро, давай, часть продам за золото. Остальное оружие и патроны.

— А чего оружие? Может одежду или обувь? — Спросил его вспомнив, что у нас с Ольгой целый УАЗ набит этим барахлом.

— Ты смеёшься? По твоему я голый, босый стою тут? Не, шмутье не нужно.

— Ладно, давай за оружие говорить.

К нам подошёл Артур. Я думал они уже ушли.

— А ты что, Артур, задержался?

— Задержался. Решил с вами поближе познакомится. Интересные вы люди.

— Да, очень интересные. — Кивнул Стас.

— Артур, это ведь твой товар?

— Есть такое.

— Мы хотим оптом у тебя всё забрать. Сам видел, эшелон большой. Народа много, сколько, не спрашивай, не скажем. Но народ кушает хорошо. Поэтому нам и надо много. А свежей рыбы мы давно не ели. У нас есть заморозка. В основном тихоокеанская, горбуша там, кета, сёмга кижуч, сельдь и так далее. А тут вон осетр, белуга и всё остальное. Да и подъели мы рыбу порядочно уже. Надо пополнить запас. У нас тоже рефрижератор.

— Да, я видел. Ну не вопрос. Вопрос только в цене. Сам понимаешь, от Каспия сюда добраться тоже не ближний путь. Это раньше, раз-два и готово. А сейчас расстояния опять удлинились.

— Да я всё понимаю. — Ответил ему. Мама, молчавшая до этого, тоже сказала.

— Мы всё у вас заберём и икру тоже всю. У нас женщины и дети. Да и мужиков кормить надо.

Начали трог. В конце концов сошлись на ещё десятке АК-74, двух ПКМ и одном «Утёсе» в ящике, новье, со сменным стволом. Плюс к ним патроны два ящика с цинками 5,45. Два ящика, так же с цинками 7,62 для пулемётов и один ящик патронов калибра 12,7 миллиметров, для «Утёса». И десяток монет. Пришлось возвращаться к эшелону. Загрузили в «тигр» всё необходимое и вернулись. Артур смотрел на монеты. Золотые царские червонцы, более современные российские монеты и платиновые американские 100-долларовые монеты. Артур крутил в руках одну такую американскую монету.

— Что так усмехаешься, Артур? — Спросил его.

— Да ничего. Первый раз держу в руках платиновую монету. Точно американская?

— Точнее не бывает. Эти монеты из серии «Американский платиновый орёл». Выпускались в период с 1997 года по 2017.

— Хорошо. Платиновых возьму три штуки, остальные царские червонцы.

— Договорились.

— Марк, как я понял, у тебя есть и ювелирка? Нормальная, не фуфло из магазинов?

— Есть. А что тебя интересует? Браслеты, кольца, колье, броши?

— Да всё бы хотел посмотреть.

— Приходи ко мне в эшелон. Посмотришь. Там есть уникальные вещи.

— Хорошо. Скоро Аким закроет рынок. Сумерки начинаются.

— Вот и приходи вечером. Посидим, поговорим.

— Приглашаешь?

— Приглашаю.

— Приду.

Артур заинтересованно смотрел на винтовку Ольги.

— Мадмуазель. — Обратился он к моей жене.

— Мадам. — Поправила она его и показала обручальное кольцо на пальчике. — Я замужняя женщина.

— Извините. Можно посмотреть Вашу винтовку?

— Нельзя. Я своё оружие никому не даю. Это как часть меня самой. Отдать её другому, это как самой отдаться. Винтовку может брать только мой супруг. Он перед Вами стоит. — Ольга кивнула на меня. Артур взглянул. Качнул головой.

— Понял. Извините. Но что это за винтовка? Что-то знакомое, но никак не могу понять.

— СВТ-40. — Пояснил ему. — Просто прошла апргрейд. Деревянное ложе заменено на более современное из композитных материалов. Планка Пикатинни. Плюс современная оптика. Получилась великолепная вещь.

— Я вижу. Может договоримся, мадам Ольга?

— Не договоримся. Я же сказала, это моё личное оружие. Подарок мужа. А подарки не продают. Тем более, подарки от любимого мужчины. — Ответила Оля и усмехнулась, посмотрев на меня.

Всё что мы отдали за рыбу и икру, Артур увёз в свой эшелон. Мама со Стасом закупились фруктов, много. Здесь тоже расплачивались оружием и золотом. Отдавали трофеи, из числа пистолетов и АК-74. Нам этого добра было не жаль. Фрукты были — яблоки, груши, виноград. Вот у детей праздник натуральный. Лимоны из Таджикистана и Узбекистана. Гранаты, слива, персик, абрикос. Грузили ящиками. Сами ели на ходу. Парни грызли яблоки и груши. Люси наложили ещё поллитровую банку икры. Этой фрукты были на фиг. Она ела икру и была довольная.

Решили остаться ночевать, чтобы утром продолжить поход на базар. Там много чего ещё можно было присмотреть. На ужин была осетрина. Люся в вагоне-ресторане, съела положенный ей рацион, в том числе и из рыбы, плюс ей принесли и икру. Я сказал поварам, что мамзель очень любит икру. Съела всё. Потом был сладкий пирог из свежих яблок. Наевшись, Люся отвалилась на спинку сидения и смотрела на нас осоловевшими глазами, пока мы ужинали.

После ужина пришёл Артур. Один. Всё же я пригласил его одного. С собой принёс бутылку армянского коньяка. Намёк был понят. Провёл его в наше купе. Там уже был накрыт стол. Пришёл Георгич, Стас, Василий, Артём. Здесь же был Илья, Ольга и Анна. Ну эти жили здесь.Правда Оля с Анной ушли, оставив мужиков одних.

Разлили принесённый Артуром коньяк. Выпили.

— Марк, ты обещал показать ювелирку. — Сказал Артур, заедая коньяк колбасой домашнего приготовления.

— Не вопрос. — Я подобрал то, что мог показать. Выложил на стол. Там были кольца, браслеты, броши. Артур брал их, рассматривал, потом клал назад и брал другие.

— Вещь. — Сказал по итогу он. — Вот это кольцо, браслет и брошка. Что хочешь за них?

— У тебя губа не дура. — Я усмехнулся. — Всё это стоит «Утёса». — Артур поморщился. — Чего морщишься? Это на самом деле так.

— Ладно, убери их.

— Скажи, Артур, а тебе для чего эти цацки?

— Жена у меня, молодая. Хотел ей подарок сделать. Но увы. Менять на «Утёс» не буду.

— Ты сам откуда? — Спросил его.

— Из-под Астрахани.

— Понятно.

Мы ещё посидели, выпили, поговорили. Когда провожал его, вышли из эшелона.

— Артур, ты точно хочешь подварить это своей жене?

— Что подарить, Марк?

— Кольцо, браслет, брошь?

— Да, хотел. — Я видел, как при упоминании жены, он улыбнулся.

— Тогда возьми. — Я протянул ему бархатный мешочек, в котором лежали ювелирные украшения, которые ему приглянулись. Артур замер. Посмотрел на меня.

— Марк, ты сейчас это серьёзно?

— Очень даже. Возьми, подари жене.

— Мне нечем заплатить тебе за это чудо. Извини, но «Утёс» я не отдам.

— Да хрен с ним с «Утёсом». Забирай. Я просто тебе их дарю. Возьми, Артур. Жену надо радовать.

— И что я должен буду тебе, Марк?

— Ничего.

— Странно. И раньше такого не предлагали, а сейчас и подавно. Марк, что ты хочешь?

— Ничего не хочу. Поверь. Хочу, чтобы твоей жене было радостно. Вот и всё. Понравился ты мне. Ты нормальный, не ублюдок. Так что бери.

Глава 10

Переночевали хорошо. Ничего экстраординарного не было. Хотя дежурная смена бдила. Утром позавтракав, опять поехали на базар. Фруктов мы уже набрались. Мама со Стасом ещё торганули свежанины — баранины и говядины. Уже освежёванные туши. Их увезли в рефрижератор. Я нашёл мужика, казаха, который согласился продать лошадей, двух жеребцов и одну кобылу. Кобыла была беременная. Это хорошо. Торговались. Отдал ему за коней ПКМ, два АК-74, один гладкоствольный карабин, четыре ПМ и патроны к оружию. Плюс пять червонцев. Дорого это или нет, не знаю. Но торгаш остался очень довольным, похоже я лоханулся. Но назад сдавать было поздно. Зато я истребовал у него, бесплатно сбрую на коней, причём полные комплекты — сёдла, стремена, уздечки. Коней увели в скотовозы. Места для них там были. Специально держали для лошадей. Больше нам здесь делать было нечего. Поэтому вечером тронулись в путь. Георгич за время стоянки выспался, поэтому мог ехать всю ночь. Хотя по ночам мы старались не передвигаться. Но сейчас на это смотреть не стали, нам нужно было уходить дальше. Наш путь лежал на Кызылорда. Шымкент тянулся очень долго. На самом деле это оказалась целая агломерация. Наконец, миновав станцию Арыс-2, которая ещё относилась к Шымкенту, мы покинули этот, я бы сказал, гостеприимный город. Причём, покинули хорошо затарившись и избавились от некоторой части трофейного оружия.

После Арыс-2, мы двигались строго на Северо-запад, практически по прямой. Селений практически не было. Попадавшиеся станции, были маленькими. Одни были абсолютно пусты, даже человеческих останков не было, в других встречались такие останки, но очень мало. Шли всю ночь и полдня. Потом остановились. Георгич ушёл в купе спать. Пока стояли, вывели погулять скот. Коров, баранов, коней. Коням стреножили передние ноги, на всякий случай. Вали сразу, при помощи пары человек, вытащил свой огромный казан и начал готовить традиционный плов. Что хочу сказать, что Вали, подумав, не стал покидать в Шымкенте эшелон. Хотя ему до Таджикистана именно оттуда было добираться более удобно, так как мы максимально ушли на юг.

— Вали, мы прибыли к той точке, которая максимально близко подходит к твоему дому. Ну или к тому, что было твоими домом. — Сказал я ему ещё в Шымкенте. — Дальше мы пойдём на север. Если тебе выходить, то только здесь. Ты не беспокойся, оружием тебя снабдим выше крыши. Продовольствие на дорогу. Выберем сейчас тебе транспорт. Думаю, в самом Шымкенте можно подобрать какой-нибудь джип хороший. Там этого добра валом ржавеет. Даже если он не на ходу, аккумулятор сдох или ещё что, подшаманим.

— Знаешь, Марк, я с Гулей разговаривал. Она же беременная. Мой ребёнок. Так вот, Гуля сказала, что если я хочу, то могу уходить, а она не пойдёт. Что не хочет рисковать. Здесь она чувствует себя под защитой. И уходить в неизвестность не хочет. А здесь все свои. Она многих знает. Подруги у неё здесь уже. Да и твою маму за свою считает уже. Говорит у неё здесь большая семья. Конечно, я бы хотел узнать, что с моими родными, которых оставил на Родине. Хотя понимаю, что навряд ли кто там живой остался. И ладно если там, в нашем селении никого не осталось, а если туда какая-либо банда пришла и сейчас живёт по законам средневековья? Кем я там стану? Кем Гуля станет, жена моя? Чьей-нибудь наложницей? Ты заметил, что здесь женщин очень мало? Либо их прячут. Это о чём говорит?

— О чём?

— О том, что мужчин больше осталось, чем женщин. Особенно молодых. Я наблюдал, как мужчины здесь смотрели на Ольгу с Кирой. И поверь, взгляды некоторых мне не очень понравились. У нас же в эшелоне женщин как раз больше. Молодых женщин и девушек. Странно это как-то. Там в Сибири, мужиков меньше, а здесь женщин. Почему так, Марк?

— Не знаю. Но я тоже подметил это. Значит остаёшься с нами?

— Остаюсь. Я уже сам сроднился с вами. Если бы я точно знал, что мои родные живы, то пошёл бы не задумываясь, а так… Их не найду, а вас потеряю. А я не хочу больше кого-то терять.

— Что же, Вали, дело твоё. Но я рад, что ты остаёшься. Ты же сам сказал, у нас мужиков и так меньше, чем женщин. А у меня каждый боец на счету. — Мы засмеялись и пожали друг другу руки.

Вот и сейчас, появилось свободное время на стоянке, Вали стал готовить свой знаменитый плов с бараниной. Баранину взял из свежанины. Вскоре по округе поплыл очень аппетитный запах, вызывающий обильное слюноотделение. Вали только посмеивался. Практически всё население эшелона высыпало из вагонов. Возле состава образовался самый настоящий табор. Задымили костры. Народ подвешивал котелки, что-то варили. Хотя повара сказали, что обед почти готов. Но народ всё равно что-то мастрячил из собственных запасов. К запаху готовящегося плова прибавились и другие ароматы кухни. Парни из группы Василия вытащили из одного из вагонов самый настоящий переносной тандыр. Здоровый такой. Я удивлённо смотрел на них.

— Не понял? А это откуда? — Спросил у них.

— Так в Чимкенте торганули у одного деда. Классная вещь. Женщины решили лепёшки испечь в нём. Муки сходили у поваров попросили, сейчас тесто замесят и всё. А мы ещё мяса свежего приготовили, что-то типа шашлыка сделаем.

— А мясо где взяли? Из рефрижератора?

— Не. Тоже на базаре барана торганули. Живого, его в скотовоз засунули, а сейчас зарезали, освежевали, специями натёрли, все дела. Да вон его ещё разделывают. Спецы есть по этому делу. Не один же Вали у нас.

Я глянул в ту сторону, куда указал один из парней Василия. Точно, там барана почти уже разделали. Пара человек колдовало над кусками мяса. В том числе и один из кавказцев, из бывших людей Диляры, Дамир.

Я устроился неподалеку от Вали и его казана. Сюда же пришла Ольга с Анной и сёстрами — Кирой и Мариной. Ольга расстелила покрывало и уселась на него. Я тут же пристроился, лёг положив голову ей на бедра, ближе к животу. Лежал, закрыв глаза. Ляпота какая. Было тепло. Никуда не хотелось идти, ехать, суетиться. Блин, когда всё это закончится? Когда, наконец, осядем где-нибудь и заживём тихой семейной жизнью? Когда не надо спать с оружием в руках и быть постоянной готовности отразить опасность? Ольга разговаривала с девушками, сама машинально поглаживала мои волосы, пропуская их между пальцев. Отрасли они у меня. Надо подстричься коротко.

— Оль, — спросил её, не открывая глаз, — у нас машинка для стрижки волос имеется?

— Имеется, а зачем тебе?

— На аккумуляторах?

— Есть механическая, есть на аккумуляторах, есть прямо от сети работающая.

— Подстричь меня коротко надо. Что-то я оброс.

— Марк, тебе так хорошо идёт.

— Лёль, давай не будем. Не люблю я быть волосатым. Я привык носить короткую причёску.

— Хорошо. Я тебя подстригу.

— Ты парикмахер?

— А тебе обязательно парикмахер нужен? Не беспокойся, подстригу хорошо.

— Ладно. Может прямо сейчас?

— Нет, Марк. Банный день будет, и я тебя перед баней подстригу. А сейчас потерпи немного.

Потом началось обжиралово. Ели плов, шашлык по-кавказски. Из вагона-ресторана на вынос был обед, суп борщ, уха и гречка с мясом. Компот из сухофруктов. Заедали всё лепёшками или его ещё называют тандырным хлебом, тандыр-нан. Было вкусно. Вокруг табора, а так же пасущегося рядом скота кружили два «тигра» с пулемётами. Люся, сидела рядом со мной и вылавливала куски баранины из плова. Рис не ела. Когда мясо кончилось, посмотрела на меня.

— Я не понял, Люся? А рис, что не будешь?

Девчонка сунула мне свою тарелку и взяла мою. Стала оттуда куски баранины вытаскивать. Народ, сидевший рядом, засмеялся. Пришлось съесть её рис, потом свой, без мяса. Сходил в вагон-ресторан. Попросил положить двухсотграммовую банку икры. Принёс Люсе. Она как раз подъедала шашлык. Сунул ей банку с икрой и забрал мясо.

— Ты, Люся, шустрая такая. Я тоже мясо люблю. Вон, икру свою любимую ешь.

Она схватила банку и стала с удовольствием поедать лакомство. Стояли здесь практически полдня и всю ночь. Естественно, на ночь, все загрузились в вагоны. Как и скот был загнан в скотовозы. Рано утром тронулись.

На подходе к Кызылорде, увидели впереди столб дыма. Георгич начал тормозить.

— Марк. — Сказал Василий, заглянув в наше купе. — Впереди пожар. Что-то сильно горит.

— Запускай дроны.

— Уже.

Мы выскочили из вагона. Эшелон уже стоял. Пробежали к первой платформе и залезли на неё. Расчёт зенитного орудия С-60 был уже на местах. Здесь же находился и оператор дрона. Мы стояли на наблюдали, что там происходит. Впереди был узел, где железнодорожная колея расходилась на девять или десять путей. А это ещё был не сам железнодорожный узел Кызылорда.

— Ничего себе. — Проговорил Василий. Часть путей была занята под железнодорожными составами. Пассажирские, электрички и товарняки. Товарняки, где были крытые вагоны частично разграблены. Похоже здесь поработали мародёры. Хотя о чём я⁈ Здесь проходил путь Астрахань-Шымкент, по которому, как я понял наладили путь торговцы. Поэтому впереди явно всё уже мародёры прошерстили. И чем дальше, тем количество путей становилось больше.

— М-да. Здесь придётся повозится. — Услышал я Стаса. Он тоже появился на головной платформе. — Это ведь не сама станция ещё?

— Нет.

Дрон летел над железнодорожными путями. Увидели мост через какую-то речку.

— Что за река? — Спросил Стас. Я и Василий пожали плечами.

— А бог его знает. — Ответил Василий. — Слева от нас течёт Сырдарья. Наверное, это один из притоков или что-то искусственное. Главное, что пути к мосту и за ним свободные.

— Всё верно. Торговцы то ездят. Возможно, они и расчистили. — Предположил я. Дрон летел дальше. Однако пролетев развязку, камеры дрона показали, что колея вновь стала двойной, как на основной магистрали.

— Георгич. — Связался я по рации с машинистом. — Давай вперёд, но сильно не гони. Перед узлом тормозни. Посмотрим на какой путь стрелки переведены.

— Понял. — Эшелон лязгнул сцепками вагонов и тронулся. Шли со скоростью 15–20 километров в час. Перед развязкой остановились. Мы проверили стрелку. Она выводила эшелон на один из свободных путей. Переводить не стали. Я дал отмашку Георгичу. Эшелон вновь тронулся. Мы с Василием на ходу заскочили на головную платформу. Подошли к мосту. Василий и остальные парни посмотрели на меня вопросительно, буду ли проверять мост на предмет минирования. Махнул рукой.

— Георгич, не останавливайся, двигаемся дальше.

Мост прошли нормально. Еще перед самым мостом все пути вновь сошлись на двухполосной колее. Обе они были свободны. Мы шли по правой. После моста, некоторое время шли по территории, где никаких строений не было. Потом стали попадаться здания и частный сектор. Василий поднял второй дрон. Чем ближе подходили к самой станции, тем больше становилось зданий. Потом стали попадаться тупиковые ветки. Георгич снизил скорость до минимума. Двигались километров 10 в час. Появилось ещё два пути. Клубы дыма становились всё ближе. Наконец, пути стали раздваиваться и множиться. Мы остановились. Смотрели в экран монитора. Увидели небольшой состав. У состава горел локомотив. Те, кто ехал на этом поезде, успели отцепить вагоны, сам локомотив отогнали вперёд. Мало того, там шёл бой. Даже здесь мы слышали звуки отдалённой стрельбы.

— Марк, а ведь это Артур. — Воскликнул Василий. — Ну тот, с Астрахани.

— Я понял уже. — Ответил я, всматриваясь в картинку на экране. — С кем он сцепился, интересно?

— Да хрен знает. Может с каким-нибудь местным кызылбаши. Вон смотри, здание вокзала. На крыше пулемёт долбит по составу. Вон ещё людишки суетятся. Два пикапа с крупняком подтянулись. Похоже Артура прижали. Хотят пощипать. — Комментировал Василий то, что происходило на экране монитора. — Во, смотри, ни хрена себе! Танк, мать его!

Да, мы увидели танк. Т-72. Похоже, локомотив расстреляли из него. Что интересно, по вагонам он не стрелял, а значит напавшим нужен был товар в вагонах. Это уже не есть гуд. Танк надо было валить однозначно. Иначе он нас мог расковырять по самую задницу.

— Марк, Артуру надо помочь. Его сожрут, нас не пропустят. Тоже так же распотрошить попробуют. — Сказал Стас. Все с ним согласились.

— Я разве против. Давайте расчёт гаубицы. Василий, дай им координаты танка. Его в первую очередь надо сжечь. И ещё, пусть расчёт «Василька» тоже займёт свои места.

Парни из расчёта гаубицы, шустро расчехлили орудие. Получили координаты, навелись. Грохнул выстрел. Платформа вздрогнула. Мы наблюдали за картинкой на экране монитора. Осколочно-фугасный снаряд попал в двухэтажное здание в шести-семи метрах от танка. Расчёт получил корректировку. Опять выстрел. Теперь недолёт и тоже метров шесть-семь. У парней получилась вилка. Экипаж танка понял, что дело запахло керосином. Выпустив клуб дизельного выхлопа, боевая машина начала пятиться, пытаясь зайти между зданиями. В этот момент грохнул третий выстрел. Танк успел сместиться с того места, где стоял. Снаряд лёг в метре-полутора от танка. Сама машина не была подбита, но парни сбили гусеницу. В монитор мы видели, как экипаж танка шустро покинул машину и свалил. Четвёртым выстрелом, танк накрыли. Машина горела. Сдетонировал боекомплект. Вовремя экипаж свалил. Дали координаты «Васильку» на пулемётчика на крыше вокзала. Расстояние для «Василька» было предельное, но они всё же достали супостата. Гаубица накрыла один из пикапов. Второй пикап, по быстрому смылся.

— Марк, смотри. — Указал Василий на экран. Но я и так уже видел. На противоположной от вокзала улице, идущей параллельно железнодорожного полотна, стояла колонна автомашин. Три Урала с кунгами, один Камаз, тоже с кунгом. Бронеавтомобиль. Один Камаз тентованный и танковоз. А также пара иностранных джипов. Увидели фигурки людей, бегущих к этой колоне.

— Василий, огонь гаубицы на эту колону. — Сказал я. Оператор дрона стал корректировать орудие. Выстрел. Осколочно-фугасный снаряд лег в начале колонны, рядом с головным Уралом. Машину опрокинуло на бок. Она загорелась.

— Вася, Стас, снимаем «бардак», БТР и оба «Тигра». Быстрее. Надо не дать колонне уйти. Заодно выясним, кто такие?

Оперативно сняли с платформ «Бардак», БТР и «Тигры».

Я заскочил в БРДМ. Со мной залезли Николай, Артём, Ольга, Кира. Артём сел за управление самой машиной, я за башенные пулемёты. Оператору дрона сказал, чтобы корректировал нас. По рации передали, что Камаз начал движение. Гаубица выстрелила. Осколочно-фугасный упал в двадцати метрах впереди машины. Она вильнула и врезалась в один из домов, стоявших вдоль улицы. Так же начал движение бронеавтомобиль. Этот достать не смогли. Он сразу стал набирать скорость и уходить, прикрываясь домами. Покинув железнодорожные пути, стали двигаться по направлению к колонне Уралов. Одновременно с нами, вперёд двинулся сам эшелон. Георгич перешёл на параллельный путь тому, где стоял состав Артура.

За нашим «бардаком» пристроился один из «Тигров». БТР и второй «Тигра» пошли к зданию вокзала. Шли по улицам, иногда тараня брошенные легковые машины, отбрасывая их в стороны. За нами, как привязанный шёл броневик. Выскочили на очередную улицу, которая шла параллельно железке. Глянул на таблички на домах — 2-я улица Каржаубаева. Наконец, мы увидели автоколонну. Около машин суетились люди в камуфляже. Увидев наши броневики, открыли огонь. Мы в ответ. Всё-таки калибр 14,5 миллиметров, это более весомый аргумент, чем калибр 5,45 и 7,62. Плюс на «Тигре» стоял ПКМ на турели. Злодеи, напавшие на состав Артура, стали разбегаться.

— Коля, за пулемёты сел.

— Марк, может я пойду?

— Нет. Сел за пулемёты. Резче.

Из «Тигра» выскочил десант — пятеро бойцов. Я поменялся местами с Колей. Тоже вышел на улицу, через десантный люк. За мной выскочили Ольга с Кирой.

— Девочки, внимательней. — Сказал им. Они заняли позиции. Нацелившись туда, куда скрылись нападавшие. Десант сосредоточился около «Тигра». Смотрели на меня. Махнул им рукой. Мы двинулись вперёд, к грузовикам. Шли под прикрытием своей брони…

Ольга устроилась возле брошенной на улице корейской машины. «Хёндай Соларис». Лобовое стекло машины было разбито. Она установила винтовку на сошки.

— Кира, я контролирую правую сторону, ты левую. Дома. — Сказала она в гарнитуру. Сама Ольга находилась с левой стороны улицы.

— Поняла. — Ответила Кира. Точно так же устроившись, как и Ольга, но с противоположной, правой стороны проезжей части. Ольга видела, как Кира откинула на своей винтовке сошки и пристраивая оружие на капот «Нивы». Мужчины двигались вдоль улицы за БРДМ и броневиком. Подошли сначала к тягачу Камазу с длинной платформой на колёсах. Ольга ещё по прошлой жизни помнила, что на таких платформах перевозила гусеничную технику — трактора, грейдеры и прочее тихоходное железо. Рядом с танковозом лежало двое человек. Мертвые. Дальше она насчитала ещё три трупа. БРДМ поравнялся с тентованным Камазом. Один из бойцов, заглянул в кузов. Что-то ответил Марку. Они двинулись дальше. Ольга продолжала отслеживать окна впереди стоящих зданий, не забывая поглядывать на мужа. Внезапно почувствовала нарастающее беспокойство, переходящее в страх. Лихорадочно стала искать глазами источник этого страха. Смотрела через оптику винтовки. Заметила движение на третьем этаж дома, третьего по счёту от танковоза. Палец лёг на спусковой крючок. Это был снайпер. В руках у него была винтовка с оптикой. Это всё, что Ольга успела рассмотреть. И ещё она поняла, что ствол винтовки направлен на неё. Палец мягко нажал на спусковой крючок. Сухо щёлкнул выстрел. Приклад толкнул её в плечо. Затвор выбросил стреляную гильзу и встал на место, дослав патрон в патронник из магазина. Снайпер исчез.

— Оля, что? — Услышала голос мужа в гарнитуре.

— Снайпер, Марк. Минус один. — Спокойно ответила она. В этот момент выстрелила Кира.

— Марк, РПГ на одиннадцать часов. — Крикнула она в гарнитуру. БРДМ резко встал. Гулко ударил КПВТ. К стрельбе подключился пулемётчик на «Тигре». И сами бойцы тоже открыли огонь. Раздался грохот взрыва. Ольга вздрогнула. Бросила взгляд туда, где был её муж. Это не у них взорвалось. В доме, куда стрелял крупнокалиберный пулемёт БРДМ. Слава богу. Стала высматривала цель по своей стороне. Но в окнах домов никакого движения. Совсем ничего. Она подняла винтовку. Стала медленно двигаться в сторону Марка. При этом водила стволом СВТ, нацеливая их на безжизненные окна зданий. За Ольгой следовала Кира. Та отслеживала другу сторону улицы. Стрельба прекратилась…

Тишина, только звук работающих двигателей машин — БРДМ, «Тигра» и одного из Уралов. Я смотрел на левую сторону улицы. На один из домов, тот, откуда по нам чуть было из РПГ не засандалили. Двух бойцов из десанта позвал к себе. Остальным указал на дом, где Ольга подстрелила снайпера. Поняли без слов — проверить здание. Встали втроём у входа. Приклад в плечо. Ствол АК-12 направлен в тёмный проём двери. Кивнул одному из бойцов. Он забежал в здание. За ним второй. Я последний. В коридоре стояла пыль. Прикрывая друг друга, прошли вглубь здания. Оно было не жилое, административное. Первый этаж. Длинный коридор, в обе стороны. Часть дверей в комнаты были открыты. Часть закрыта. В коридоре лежал человек, мужчина в камуфляже. Он хрипел. Подошли к нему. Мужик лежал на боку. У него изо рта шла кровь. Он смотрел на нас, потом дёрнулся и затих. Первый боец, присел, проверил у него пульс.

— Готов. — Констатировал он, поднимаясь на ноги. Ногой отодвинул автомат. Я присмотрелся. Не плохо. Калаш сотой серии. А если точнее, то АК-103. Поднял его. Калибр 7,62 на 39. Экспортный вариант. Не плохо они где-то упаковались.

— Сто третий⁈ — Спросил один из бойцов. Я кивнул. Положил оружие назад на пол. Стали аккуратно проверять все помещения. Некоторые были абсолютно пусты. В некоторых была офисная мебель. В очередной комнате нас встретила автоматная очередь. Хорошо боец, который открыл дверь, качнулся назад. Пули ударили в дверь комнаты напротив. Я сорвал с разгрузки РГД и кинул её в комнату. Взрыв. Ещё один боец тоже закинул след за мной гранату. Второй взрыв. Шаг вперёд. Очередь из автомата туда, где предположительно находился противник. Резко запахло сгоревшей взрывчаткой и порохом. Я опустил ствол своего оружия. В комнате лежали двое. Оба мертвы. Один казах, как и тот в коридоре, один похож на кавказца. У казаха тоже был АК-104 с коллиматорным прицелом. У второго АК-74М с телескопическим прицелом и планкой Пикатинни. Фактически такая же модернизация семьдесят четвёртых, как и у нас. На автомате стоял оптический прицел. И ещё у них на оружии были ПБС — глушители в простонародье. М-да, не плохо ребятки упакованы. Забрали у них оружие. Кроме автоматов, у каждого был хороший нож, плюс американские пистолеты — «Беретта М9».

— Ничего себе. Где они «Беретт» набрали? — Удивился один из бойцов.

— Они уже это не скажут. — Ответил я. Обыскали их. Забрали по паре магазинов к автоматам и по запасному магазину к «Береттам». — Пошли верхние этажи проверим. — Сказал парням.

Поднялись по лестнице на второй этаж. Неожиданно услышал какую-то возню и злое шипение. Блин, Люся⁈ Поднял руку в жесте стоп. Парни замерли. Смотрели на меня.

— Слышите? — Тихо задал вопрос.

— Слышим. Это справа.

Быстро рассредоточились. Приклад вновь в плечо. Ствол автомата смотрит вперёд. Переместились к очередной комнате. Я заглянул и тут же отпрянул. Потом уже шагнул смелее в комнату. Конечно же, это была Люся. Она прижимала сидящего на полу мужика к стенке рядом с окном. Её нож был у его горла, а перед лицом оскаленный рот девушки. Рядом лежала снайперская винтовка.

— Ничего себе. — Воскликнул один из парней. Люся не оглядывалась. Она уже знала, что это я и я рядом.

— Люся, отпусти его. — Я наклонился и забрал винтовку. Люся отодвинулась от мужика. Один из бойцов подошёл и забрал у снайпера пистолет. И тоже американский, «Беретта М9». Я рассматривал винтовку. Какие интересные ребятишки. «Madein USA». В живую я таких винтовок не видел. Видел на картинке и на видео. М2010, под усиленный патрон 7,65 на 67, в отличии от стандартного натовского патрона 7,62 на 51. Винтовка имела глушитель. Погладил Люсю по голове. — Спасибо, сестрёнка. А то этот кадр мог очень много чего не хорошего нам сделать. — Посмотрел на него. Он так и сидел на полу, вжимаясь в стенку. Типичный европеоид, голубоглазый, светловолосый. В натовском камуфляже. В бронежилете с модульной разгрузкой и каской. — Напротив в доме ещё один снайпер был? — Задал ему вопрос. Но злодей молчал. — Не понимаешь, что ли? Жаль. Тогда ты нам не нужен. — Я кивнул тому бойцу, который забрал у него 'Беретту и сейчас держал его в руках. Тот направил ствол пистолета в лицо блондину.

— Я понимаю. — Ответил он. Правда говорил с жутким акцентом.

— Отлично. Ты сам чей будешь, голубчик? — Тут же задал ему вопрос.

— Я Свен. Свен Эрикссон.

— О как! Свен. Ты швед?

— Нет. Норвегия.

— А что делает потомок гордых викингов так далеко от Норвегии? — Он молчал. — Мне тебе два раза задавать вопрос, Свен Эрикссон?

— Я был в командировке, два года назад.

— Что за командировка? И вообще, вы кто такие? Я смотрю вы, ребятишки, не плохо упакованы. Российское экспортное оружие. Американское. Камуфляжи натовские. Средства связи. — Забрал у него гарнитуру. — Special Radios, радиостанции для сил специальных операций. Не хило, Свен! Вы кто?

— Военные советники блока НАТО.

— НАТО⁈ Где НАТО, а где Казахстан? Это ни фига не европейская страна.

— Какая разница. Мы действовали в соответствии с договором НАТО и Восточное партнёрство.

— Понятно. Но увы, НАТО больше нет. Как нет и Европы, Азии, Америки, ничего нет. Так ведь?

— России тоже нет. — Сказал он.

— Согласен. Я же сказал, ничего нет. Есть только Дикое поле. Знаешь, что такое Дикое поле?

— Нет.

— Плохо. Прежде, чем сюда ехать надо было учить историю России.

— Здесь не Россия, здесь Казахстан.

— Здесь уже ничего нет. А почему я тебе сказал про историю России, так если бы знал её, то знал бы и что такое Дикое поле. Но ладно, это уже всё не важно. Значит вы натовцы? И сколько вас? — Свен опять не ответил. — Слушай грёбанный викинг, ты не играй в героя, это никто не оценит. Или мне тебя Люси отдать. Вон она как на тебя глазами сверкает. Поверь. Мы тебя оставим с ней и уйдём. Против неё ты ничего не сможешь сделать без оружия. Она быстрее тебя и сильнее. Но я думаю, ты это уже и так знаешь. И она очень хорошо умеет работать ножом. У неё просто талант в этом. Она тебя для начала настругает из тебя тонких лент. Потом, возможно, закусит кусочком тебя.

— Вы этого не сделайте. Вы же цивилизованные люди в отличии от местных дикарей.

— Ошибаешься, Свен. Мы не цивилизованные, в твоём понимании. Мы тоже дикари. Повторяю вопрос, сколько вас?

— Нас был сводный батальон НАТО. Мы участвовали в совместных учениях. А потом должны были полгода заниматься с местными военнослужащими. Но началась пандемия. Мы попытались уехать, но ничего не получилось. Хаос очень быстро нарастал. Да и у нас у самих начали умирать люди. Из всего сводного батальона выжило всего пятнадцать человек. Мы обосновались на территории одной военной части. Где именно, я не никак не мог запомнить населённый пункт, рядом с которым и расположена военная часть. Название, трудно произносимое для меня. Мы стали вербовать местных к себе. Вооружения, одежда и продовольствие у нас было в большом количестве. Местное правительство стало закупать и наши вооружения, не только русские.

— Сколько вас сейчас на данный момент?

— Сколько сейчас, я не знаю, так как мы понесли потери.

— А сколько было на момент нападения на состав, который следовал через Кызылорду?

— Пятьдесят восемь человек.

— Всего или только боевиков?

— Солдат.

— Ошибаешься. Вы уже не солдаты, а банда. Так что не надо тут мне. Значит пятьдесят пять. Серьёзная банда, да ещё вооружённая до зубов. Танк за собой таскали?

— Танк мы перевозили к себе из другой местности. Там танковый парк. Танк мы его подготовили к тому, чтобы в случае чего, быстро его сгрузить и начать бой.

— Кто у вас главный?

— Полковник Джеймс Уолкер.

— Англичанин, американец?

— Американец.

— Сколько вас сюда пришло?

— Половина.

— Двадцать пять боевиков?

— Двадцать три.

— Зачем напали на состав?

— Нам нужны люди. В том числе и женщины. Женщин практически нет. Очень мало. У нас одной женщиной пользуются двое-трое мужчин. Напали, потому что ещё в прошлый раз наши наблюдатели заметили, что здесь туда-сюда ходит состав.

— Хорошо, что тебя не слышат наши дамы. Я думаю, они бы сейчас без предупреждения тебе яйца бы отстрелили, потом головёнку. Значит женщины нужны? Это понятно для чего. А мужчины?

— Рекруты или рабочие. Работать тоже кто-то должен.

— То есть, рабы? — Задал вопрос. Свен не ответил. Да мне его ответ и не нужен был. Я и так это понял. — Что везёте в грузовиках?

— Боеприпасы и оружие. Как российское, так и наше западное с места прежнего базирования.

— То есть, вы переехали?

— Да. Мы стараемся перебазироваться южнее, туда, где тепло. Здесь трудно найти топливо. А Зимой здесь дуют холодные ветры. Особенно северо-восточнее.

— Напротив, тоже снайпер был?

— Да.

— Тоже норвежец?

— Нет. Немец, Рихард.

— Увы, Рихарда больше нет. Он валяется там в комнате с дыркой в башке. А знаешь кто ему эту дырку просверлил? Одна молодая и симпатичная дама. Из самозарядной винтовки Симонова образца 1940 года. Оцени, Свен иронию судьбы. — Я усмехнулся, глядя на норвежца. — Один, остаётся с этим блондинчиком, истинным арийцем и потомком волосатых викингов, а мы проверим остальные комнаты.

Оставив одного бойца, пошли проверять оставшуюся площадь здания. Через две комнаты, по коридору, нашли и того, кто хотел шмальнуть из РПГ. Полголовы у него не было. Это Кира из своей крупнокалиберной винтовки СВДК в него засандалила. Рядом валялся одноразовый гранатомёт LAW 80. А вот у этого дохлого товарища был американский автомат, или как в штатах его называли — автоматический карабин, М4А1. На карабине был коллиматорный прицел.

Ещё в одном помещении на третьем этаже нашли ещё одного. В этого попала одна или две пули КПВТ. От злодея остались куски. Его фактически разорвало на двое, оторвав руки. Головы вообще не было. Все стены помещения были покрыты кровью и внутренностями. Мы даже обыскивать его не стали. Вернулись на второй этаж.

Я связался с Василием. Стрельба в районе вокзала затихла.

— Вася приём.

— Да Марк.

— Что у вас?

— Да у нас тут херня какая-то происходит. У них двойка, БМП откуда-то вынырнула.

— Как двойка? А куда дроны смотрели?

— Да не увидели они её. Спряталась, сучка такая, а когда выскочила, было уже поздно. У меня один двухсотый и три трёхсотых. Двойку из башенного орудия эшелона накрыли. И до кучи зенитным орудием парни добавили. Георгич вовремя подошёл. От БМП одни гусеницы остались. Догорает. Эти свалили. Но мы их хорошо покрошили. Сработал эффект неожиданности. Не ждали они нас. Марк, раненых в эшелон загрузили. Где Ольга? Она хирург.

— Понял я. Сейчас. — Связался с Ольгой. — Оля, тебе срочно в эшелон. У нас раненые. Трое. Тебя на «бардаке» увезут. Всё давай бегом. — Опять переключился на Василия. — Вась, что ещё?

— Короче, тут натовское оружие у бандитов. Хорошо все упакованные. Радиостанции американские для спецназа. Автоматы американские М4А1. Расстреляли один пикап. Там крупнокалиберный «Браунинг» 12,7 миллиметров. Прикинь⁈

— Я знаю. Взяли тут одного в плен. Люся взяла. Не знаю, как она тут появилась. Ведь её в эшелоне оставляли.

— Сам понял, что сказал, Марк? Люсю удержать в эшелоне, это даже не смешно. Она бегает за тобой хвостиком. — Я услышал в гарнитуре смех. — Она же в замочную скважину пролезет. Ладно. И что там пленный?

— Короче, тут интернациональная натовская банда. Из бывшего натовского сводного батальона. Приехали сюда два года назад по договору или как он там называется, НАТО и Восточное партнёрство. Слышал о таком?

— Слышал об этой лаже. И что?

— Да ничего. От батальона осталось пятнадцать человек. Но они навербовали из местных и прочих. Всего пятьдесят боевиков у них. Охотятся за рабами, ну это понятно, и самое главное за женщинами. У них с женщинами напряжёнка. Одну двое-трое мужиков пользуют. Здесь было около двух с лишним десятков человек. Они оружие и боеприпас перевозили. Перебазируются они постепенно, смещаясь южнее. Тоже тепло хотят. Видать зиму не очень хорошо перезимовали. Сейчас грузовики посмотрю, что за оружие и боеприпас. Ольга уехала к эшелону.

Мы вышли на улицу. С собой я нёс снайперскую винтовку М2010. Один из бойцов забрал РПГ. В тентованом Камазе были складированы ящики из фанеры. Вытащили несколько из них. Вскрыли один. Там было три металлических короба. Вытащили один короб. Он отличался от нашего цинка. Его не надо было вскрывать как наш цинк, словно консервную банку. Коробы имели крышки, которые на своеобразном шарнире просто открывалась. Здесь лежали патроны к крупнокалиберному пулемёту «Браунинг», калибра 12,7 миллиметров. Все патроны были уже снаряжены в пулемётную ленту. Вскрываешь такой короб, достаёшь ленту, вставляешь в пулемёт и можешь стрелять. На мой взгляд, очень удобно. В таком коробе было 105 патронов в ленте. В других ящиках находились патроны калибра 5,56 и 7,62. Здесь коробов было по четыре в ящике. Хотя были ящики, в которых имелось только два металлических короба с патронами калибра 5,56 или 7,62. Тоже уже снаряжённые в пулемётные ленты. В этом плане американцы молодцы. Не надо тратить лишнее время, как у нас. Сначала достань патроны из цинка, который надо вскрывать, как консервную банку. Потом снаряжать в пулемётную ленту и только потом укладывать уже в пулемётные коробки. А здесь даже патроны к автоматам в коробах уже в обоймах или в бандольерах. Это даже на самих коробах указано соответствующими значками. Были патроны в картонных упаковках. Для снайперских винтовок, для пистолетов. В полиэтиленовых упаковках калибра 5,56 НАТО. По мимо натовских боеприпасов, обнаружили и наши российские патроны. В том числе и упаковки патронов с маркировкой

.408 Cheyenne Tactical. В скобках 10,3 на 77 миллиметров. Один из бойцов почесал затылок.

— Я понимаю, калибр 7,62, для снайперки. 9 миллиметров или 12,7 для Корда. А этот калибр для какой винтовки?

— Я знаю для какой. — Ответил ему. — Только не думал, что она у них есть. Это для снайперской винтовки Лобаева, СВЛК-14С «Сумрак». Сверхдальнобойная крупнокалиберная винтовка. Бьёт на три с половиной — четыре километра. Своего рода мировой рекорд. — Ответил ему. — Если есть такие патроны, тогда должна быть и винтовка или винтовки. Да, надо забрать снайперскую винтовку у второго снайпера, которого Ольга грохнула.

Сходил в дом на левой стороне. На третьем этаже нашёл труп. Рядом лежала на полу с раскрытыми сошками интересная винтовка. Наша, отечественная — ВСВ-338. Калибр 8,6 миллиметров. Под патрон.338 Lapua Magnum. Самое что интересное, так эта винтовка была засекречена. Но почему-то у этих она имеется. Очень ловко. Забрал её. Так же забрал «Беретту» из кобуры.

Бойцы в это время осмотрели весь груз тентованного Камаза.

— Марк, тут одни боеприпасы.

— Будем смотреть Уралы.

Оружие нашили в двух Уралах. Автоматы М4А1, АК-103, АК-12. Пулемёты: Браунинг М2НВ, пять штук в ящиках со станками. Ручные пулемёты FN Minimi и его адаптация М249, восемь штук. Ручные пулемёты М-60, тоже восемь штук. Наших, российских не было. И снайперские винтовки. Две штуки наших винтовки СВЛК-14С «Сумрак». По мимо той снайперской винтовки ВСВ-338, которую я забрал у трупа, здесь было ещё четыре штуки таких винтовок. Пять штук М2010, плюс та, которую забрали у снайпера. И четыре штуки крупнокалиберных Barrett M82. Я ещё усмехнулся, тут не хватает только минигана. Смотрел на весь этот арсенал и думал, что мне со всем этим делать?

Связался с Василием.

— Вась, как там Артур? Живой?

— Живой. Только у него половину людей положили. Плюс раненые. Раненных к нам в медицинский вагон. Не знаю сколько из них выживет. Локомотив в хлам.

— Понятно. Вась, у меня тут целый арсенал натовского оружия. Трындец просто. Отправь ко мне людей. Мою команду всю полностью.

— Марк! — Услышал я голос Киры. Она стояла у Урала, который мы не успели проверить. Из кунга машины вылезали люди. Девушки и молодые женщины. Всего пять человек. Три казашки, одна русская и одна, как позднее узнал, гречанка, с запоминающемся именем Алексия. Блин, этого мне ещё не хватало!..

* * *

БТР ехал по степи. Шёл по прямой, самым коротким путём из Аркалыка до Хромтау. Вокруг была степь. Двигались днём. Ночью отдыхали. Старались остановится около какой-нибудь речушки или озера. Но таких попадалось мало. По дороге попадались редкие поселения. Прежде чем зайти, Антон долго разглядывал населённый пункт в бинокль. Только убедившись, что селение пустое, заходили. Проверяли дома на предмет съестного. Но увы, из пригодных продуктов мало что было. находили в домах останки хозяев. Так же были и останки домашнего скота. Если имелся транспорт, с дизельными двигателями, трактора или автомашины, сливали топливо, если оно конечно было. Направление Антон выдерживал по компасу, GPS не работал. Иногда выскакивали на шоссейные дороги. Если дорога шла в нужную сторону, двигались по ней. Но, в конце концов, приходилось сворачивать, если дорога уходила в лево или в право.

За управлением БТР сидел Антон. Лида, либо занимала место за управлением башенными пулемётами, либо сидела на десантном сидении. Часто дремала, даже не смотря на тряску. Вечером на остановках, Лида готовила не хитрый ужин. Разводили огонь, в какой-нибудь ложбинке, чтобы свет от него не был виден далеко по степи. Лида варила кашу, либо не хитрый суп из макаронных изделий, немного специй и тушёнки. Пили чай, заваренный из пакетиков. Пакетики экономили, поэтому использовав один раз, не выбрасывали и использовали второй, например утром, или вечером.

Расстояние от Аркалыка до Хромтау прошли спокойно, без эксцессов. Никого из людей не видели. Точно так же, как и не видели мантикор. Всюду пустота и могильная тишина. Не далеко от Хромтау, попалось небольшое селение. Дворов на пятьдесят. Антон долго разглядывал его в бинокль. Ничего подозрительного не заметил. Тишина и пустота. Никакого движения.

— Ладно, поехали. Похоже, ещё одно мёртвое селение. Надо посмотреть топливо. Соляра у нас кончается. Четверть бака осталось. Второй бак полностью пустой. Таким макаром, скоро пешком пойдём. А нам от Хромтау до Атырау ещё пилить. Можем не успеть. Если они проскочат, где их искать будем?

— Антон, а нам точно не хватит до Атырау?

— Нет, конечно. Нам даже до Хромтау не хватит. Я же сказал, четверть бака осталось.

Двинулись к селению. БТР медленно катил по центральной улице. Доехали до пятачка, что-то типа центральной площадки. Небольшой. По левой стороне стояло одноэтажное здание, похожее на административный корпус. Наверное, местный голова тут заседал.

— Лида, я выйду, прогуляюсь.

— Может не надо, Антон?

— Надо горючее для БТРа найти. Всё будет хорошо. Поселение пустое. Никого нет.

Антон привычно проверил пистолет в наплечной кобуре. Взял автомат АК-74М. В разгрузку, в нагрудные карманы запихал пару запасных магазинов. Вышел. Лида закрыла за ним десантный люк. Сама села за башенные пулемёты. Мужчина прошёл к административному зданию. Около него замер, прислушиваясь. Ничего. Тишина и пустота. «Как в склепе» — Подумал он. Зашёл в здание. Огляделся. На полу валялся всякий мусор. Прошёлся по кабинетам. Столы, шкафы, куча бесполезной бумаги, когда бывшая толи документами, справками, отчётами и прочей лабуды исчезнувшего мира бюрократии. В некоторых кабинетах были компьютеры, принтеры. Всё это теперь было мертво. Электричества нет, значит бесполезный хлам. Дошёл до кабинета начальника. На нём было написано «Аким». Кабинет, как и остальные был не заперт. Но ещё на подходе к нему Антон почувствовал запах разложения, хотя и уже почти выветрившийся. Старый какой-то. Он открыл аккуратно дверь. Приклад автомата упёрт в плечо. Ствол направлен вперёд по ходу движения. В кабинете никого не оказалось, за одним исключением, останки мужчины. Бросив взгляд на них, Антон понял, человек умер давно, возможно, ещё год назад. Одно из двух окон было разбито. Оконные рамы сломаны. Посмотрев на останки, понял, что труп грызли. Вон кости обглоданные. На костях сгнившие и высохшие остатки плоти. Тут же обрывки одежды. На столе засохшие пятна крови и гильза от пистолета, которая лежала рядом на полу. Антон поднял её.

— Интересно. — Проговорил он вслух сам себе. — Гильза от патрона Парабеллум Глок, 9 на 19. В этой дыре и Глок!!! Хотя, чему удивляться. — Антон заглянул под стол. Пистолет лежал в самом дальнем углу за столом. Обошёл стол и поднял его. Выщелкнул магазин. Посчитал патроны. Ровно 16 штук. А магазин рассчитан на 17. Ещё раз взглянул на кости, на засохшее пятно крови на столе. Обратил внимание на такие же засохшие кровавые брызги на стене. Всё ясно, местный аким застрелился. А потом пришли либо собаки, либо мантикоры и обглодали кости. М-да, судьба, мать её. Антон проверил сейф. Нашёл в нём запасной магазин к пистолету, снаряжённый патронами и вскрытую пачку патронов Парабеллум Глок, 9 на 19. Всё это забрал себе, сунув в карманы. Так же вытащил пачки местной валюты, тенге в банковских упаковках. Неплохо местный аким жил. Деньки бросил на пол. Кроме тенге вытащил несколько пачек российских рублей, американских долларов, евро и китайских юаней. Антон усмехнулся, ещё раз глянул на останки.

— А ты молодец мужик. Все яйца в одну корзину не складывал. Но увы, тебе это не помогло. А сейчас это стало просто мусором. Вот такая вот херня, мужик. — Проговорил Антон выбрасывая пачки денег на пол. Вытащил коробочку. В таких хранят ювелирные изделия, открыл её и присвистнул.

— Ничего себе! — Посмотрел опять на кости. — Уважаю, мужик! От души. — В коробочке лежал золотой перстень с большим рубином, в прекрасной огранке. На его гранях, сразузаиграли кровавые искорки от падавших на них солнечных лучей. Антон примерил перстень себе на безымянный палец левой руки. Подошёл идеально. Полюбовавшись, Антон снял его и положил назад в коробочку, которую засунул в карман штанов. Так же вытащил из сейфа пару паспортов. Открыл их. Что на одном, что на другом одно и тоже фото. Только фамилия и имя были разными. Усмехнулся и бросил паспорта на пол. — Мусор. — Проговорил он. — Сейчас никто паспорта не спрашивает. Всем по хрен, мужик.

Больше ничего интересного в сейфе не было. Антон вышел. Ещё раз оглядел помещение. Интересно, а у них автономное питание было? Мало ли, вдруг свет отключат или ещё что? Стал искать вход в подвал. Нашёл. Дверь правда была закрыта, но это ерунда. Выбил её парой ударов ногой. Тем более она была не очень и крепкая. Встал на лестницу, идущую вниз. Внизу была темнота. Но зрение очень быстро адаптировалось. Словно добавилась резкость. Темнота как-то посветлела. Стал спускаться. Спуск был не долгим. Всего один пролёт. При этом видел он всё очень хорошо. Какое-то кошачье зрение. Огляделся. А вот и дизель-генератор. Это просто праздник. Главное бак литров на пятьсот. Антон проверил. Солярки было больше половины. Ну вот и ладненько.

По-быстрому вернулся назад. Взял две двадцатилитровые канистры.

— Лида, я нашёл топливо. Много, в подвале дизель-генератор и бак на полтонны. — Сообщил он ей, когда она открыла десантный люк и выглянула. Антон в этот момент отвязывал от брони, канистры. — Сейчас я таскать буду и заливать баки. А ты будь на стороже. Сиди за пулемётами.

— Но ведь никого нет. Давай я тебе помогу?

— Нет. Я сказал тебе, сиди за пулемётами. И закрой люк. Не открывай, пока я не сообщу по рации.

— Поняла.

Антон, взяв канистры, вернулся в здание и спустился в подвал. Наполнил обе под горловину. Вернулся, залил в бак, потом опять в подвал. Он сделал уже пятую ходку, когда Лида по рации сообщила:

— Антон. Я видела движение.

— Уверена?

— Да.

— Кто это был?

— Не знаю, не разобралась. Всё было очень быстро.

— Ладно, продолжай наблюдение.

Он в этот момент как раз закончил набирать вторую канистру.

Поднялся из подвала, как в этот момент гулко ударил короткой очередью КПВТ БТРа.

— Лида, что у тебя? — Спросил Антон в гарнитуру.

— Антон, мантикоры.

— Да мать их. Сколько?

— Видела двоих. Один на крыше над тобой. Второй на противоположной стороне улицы. Прячется.

— Понял тебя.

— Антон, давай ко мне, уезжать надо.

— Нет. Мы слишком мало залили. Нам нужно горючее, кровь из носа. Смотри внимательно.

Антон только хотел выскочить на улицу, как услышал дальше по коридору раздался звон разбитого стекла. Поставил канистры на пол. Автомат прикладом упёрся в плечо. Пошёл на звук. Мутант уже здесь, внутри здания, понял он. Замер, прислушиваясь. Впереди в одном из кабинетов что-то хрустнуло, потом звякнуло. Адреналин уже был в крови. Все чувства обострились. В какой-то момент он почувствовал запах мантикоры. Некий такой мускусный запах. Запах зверя. Шестым чувством, Антон понял, сейчас!

Мутант двигался очень быстро. Для простого человека, его движение было бы что-то таким смазанным. Но Антон был уже не просто человек. Сыворотка, сделанная Лидой из крови Люси делала своё дело. Мантикора хоть и двигался очень быстро, но для Антона недостаточно. Грохнула короткая очередь. Мутант ударился в стену и рухнул на пол. Какое-то время Антон стоял на месте, продолжая целится во врага. Потом подошёл к телу. Толкнул его ногой, переворачивая на спину. Мантикора был в каких-то грязных лохмотьях одежды. То, в чём он находился, когда началось заражение вирусом, а потом мутация. Драные спортивные штаны. Драная грязная футболка, вернее то, что от неё осталась. Обуви не было. Лицо деформировано. В чуть скошенном лбу была дырка от пули. Из раны сочилась густая красная кровь. Вторая дырка была в груди, с левой стороны, где сердце. Третья пуля ушла мимо. Антон даже сам не понял, как он так умудрился прострелить два жизненно важных органа мутанта. Он сделала это инстинктивно. Тело само среагировало, опережая мысль.

— Лида, приём, Одного я ликвидировал. Где второй?

— Не знаю. Не вижу его.

— Я выхожу.

Антон взял канистры и вышел из здания. Подбежал к бронетранспортёру, стал заливать горючее в бак. Башенка БТР медленно поворачивалась вокруг своей оси. Лида высматривала второго мутанта. Когда уже почти опустошил вторую канистру, опять гулко ударил КПВТ короткой очередью. Антон чуть не выронил канистру.

— Я его достала, Антон! — Услышал он голос Лиды в гарнитуре. Он бросил взгляд туда, куда смотрел ствол крупнокалиберного пулемёта. На противоположную сторону улицы, вперёд по ходу движения.

— Где он был?

— Через четыре дома от вон того, что напротив нас, по ту сторону пятачка.

Антон проследил.

— Точно достала?

— Точно. Я даже видела, как какой-то кусок от него отлетел. Он там валяется. Либо на крыше, либо упал за дом.

— Наблюдай, я проверю.

— Может не надо, Антон?

— Надо, Лида, надо. Нужно удостоверится, что второй тоже ликвидирован.

Антон опустошив окончательно вторую канистру, оставил её около БТР и взяв автомат на изготовку двинулся к дому, где предположительно и был мутант, когда в него попала Лида из пулемёта.

Дом был одноэтажный, как и большинство частных строений. Стал обходить дом с левой стороны. Зайдя за угол, увидел на земле что-то продолговатое. Подошёл ближе, понял, это рука, оторванная выше локтя. Лида всё же попала в мутанта. Медленно обошёл дом по кругу. Увидел кровавую дорожку. Но по ней не пошёл. Вообще, обыкновенному человеку этого хватило бы свалится от болевого шока и умереть от обильной кровопотери. А эти твари живучие. Болевой порог очень низкий. Мантикора свалил, ну и чёрт с ним. Навряд ли он сунется сюда ещё раз. Вернувшись к оторванной конечности, Антон пригляделся. Понял, что рука принадлежала женской особи. На безымянном пальце было обручальное кольцо, а на одном из ногте, который превратился в натуральный коготь, с трудом, но ещё угадывался узор, когда-то сделанного маникюра. Тронув оторванную руку носком тактического ботинка. Антон ещё какое-то время посмотрел на неё, потом вернулся к БТР. Взял канистры и спустился в подвал. Постепенно наполнил оба бака БТР, плюс четыре канистры, которые закрепил на броне боевой машины. Залез в БТР. Некоторое время сидел молча.

— Антон⁈ Ты чего такой? — Спросила Лида.

— Да вот думаю, что здесь делали мантикоры?

— Не совсем тебя понимаю, Антон?

— Лида. Ну вот смотри. Поселение не такое и большое. Сколько тут тысячи на две народа. Ну две с половиной, не более. Никого нет. Населённый пункт пуст. Мёртв. Мы сколько таких сёл, посёлков прошли, где также никого не было и мантикор там тоже не было. А здесь пара. Ты, Лида, руку самке отстрелила. Она сама убежала. Выживет или нет, не знаю. Но факт остаётся фактом, они тут лежбище себе устроили. Чем они питались, если тут ни людей, ни скота давно нет?

— Я не знаю. А может что-то есть. Антон, даже если и есть, чем им питаться, ты не собираешься выяснять это?

— Нет. У нас просто нет времени. И всё же, странно это. Вон магазин, видишь. Надо заглянуть туда.

— Зачем, Антон? У нас есть ещё консервы.

— Просто хочу убедится, что людей здесь давно нет. Если бы они до недавнего времени были, то первым делом наведывались бы туда. — Антон завёл БТР, проехал к магазину. Вышел из БТР. Двери в магазин на замок закрыты не были. Открыл. Шёл медленно, прислушиваясь к окружающей обстановке. Конечно, идеального порядка в магазине не было. Мало того, большинство полок для товара были пустыми. Но и бардака, как в других местах здесь не было. Не валялись консервные банки, брошенные в спешке грабежа. Не было повреждённых упаковок с мукой, крупой или макаронными изделиями. Зато здесь был толстый слой пыли. Антон прошёлся. Осмотрел подсобное помещение. Питьевой воды у бутылях или другой таре не обнаружил. Зато были консервы, немного. Похоже, ещё когда пандемия только разгоралась, продукты отсюда вывезли или разобрали. Антон брал банки, осматривал их. Тушёнка, мясо птицы. Многие банки были вздувшиеся. Открыл одну стеклянную банку с зелёным горошком. Запах был нехороший. Понятно. Поставил её на прилавок. Консервы тоже начали приходить в негодность. Или может здесь они были не совсем качественные?

По мимо продовольственных товаров, здесь были и промышленные. Антон нашёл хозяйственное мыло, взял несколько кусков. Так же туалетное. Пару упаковок спичек. Нашёл даже свечки. Подумал и засунул связку в рюкзак. Нашёл батарейки. Тут же увидел фонарик. Взял его, распотрошил одну упаковку с пальчиковыми батарейками и снарядил фонарик. Попытался включить, но увы, фонарик не загорелся. М-да. Положил его назад. Судя по всему, людей здесь не было несколько месяцев. Это говорило, что посёлок пуст и уже давно. Вернулся в БТР. Лида смотрела на него вопросительно.

— Там толстый слой пыли. Продуктов мало, а те, что остались, консервы, многие уже не годны к употреблению. Батарейки нашёл, попытался вставить их в фонарик, по нолям. Но бардака нет. Это говорит только об одном, люди ушли отсюда давно. Ещё одна странность. В административном здании нашел останки местного главы. Он прилично обглодан. Но уже давно. Плоть практически сгнила. Он застрелился, вот из этого. — Антон показал Лиде пистолет. — Это Глок-17. Дорогая игрушка. Плюс у него в сейфе было полно денег. Тенге в банковских упаковках, российские рубли, тоже в упаковках. Доллары, евро и юани. Всё в банковских упаковках.

— Ну и что? Тебя что-то смущает?

— Откуда у главы заштатного населённого пункта столько денег? Я бы понял, если бы здесь что-то было такое, что может приносить не плохой доход. Но здесь ничего нет. — Антон вытащил из кармана коробочку с перстнем. Передал её Лиде. — Посмотри. Это тоже лежало в сейфе. Вещь очень дорогая. Золото высшей пробы. Настоящий рубин. Я в этом понимаю, мой отец был ювелиром и хотел, чтобы я тоже им стал. Но я пошёл по другой стезе. Но в камнях и благородном металле разбираюсь. Причём перстень старинный. Рубин натуральный, крупный, отменного качества. Такие рубины стоят дороже бриллиантов. Огранка у этого рубина скорее всего индийская. По величине и весу очень похож на бирманский рубин «Восход Солнца». В 2011 году этот бирманский рубин был продан на аукционе за 30 миллионов долларов. Понимаешь? Я думаю, что этот рубин стоит не меньше. Откуда у заштатного мелкого чиновника такое богатство?

— Антон, мы этого не знаем и навряд ли узнаем. Да и нужно ли нам это?

— Ты права. Не нужно. Но Глок с перстнем я забрал.

Проехав весь посёлок, выскочили к асфальтированной дороге. Там же на выезде Антон с Лидой увидели АЗС. Лида засмеялась. Антон усмехнулся.

— Надо было просто проехать немного вперёд, Антон.

— Надо было. Но всё, что не делается, делается к лучшему. Зато двух мантикор завалили.

— Одного. Вторая ушла.

— Без руки. — Поправил Антон Лиду. — И не известно, выживет или нет. Но нас это уже касаться не будет.

Останавливаться на АЗС Антон с Лидой не стали. Смысла не было, так как топливом были залиты под завязку.

К Хромтау подошли вечером. Естественно, в сам город заходить не стали, остановились в степи, спустившись в какую-то старую балку. Антон достал портативную газовую плитку и портативный газовый баллон. Они сварили суп с макаронами и тушёнкой. Поужинали и легли спать в БТР. Утром, только стало светать, попили чай и тронулись в путь. Хромтау обошли с юга. Двинулись вдоль железнодорожного пути. Так же с юга обошли Кандыагаш. Актобе остался севернее. Дальше двигались так же вдоль железки, по трассе А-27. Шоссе то в плотную подходила к железнодорожному полотну, то отдалялась. Мелкие населённые пункты, проходили на полной скорости, не останавливаясь. Несколько раз пришлось таранить легковые машины и микроавтобусы, которые перегораживали трассу, отбрасывая их в сторону.

Как-то Лида заметила всадников на лошадях.

— Антон, там конные.

— Где?

— С права. Двоих видела. Они стояли и смотрели на нас.

— Далеко?

— Метров в трёхстах. Там холм небольшой был. На нём стояли.

— Да и бог с ними. Но тенденция, однако. Идёт возврат ко всему натуральному. — Усмехнулся Антон, продолжая управлять бронетранспортёром.

— Что ты имеешь ввиду, Антон?

— Вот смотри, консервы уже начали портится. Другие навряд ли теперь скоро появятся. Я имею ввиду в консервных жестяных банках. Значит народ будет переходить на вяленное мясо, на солонину и прочие продукты длительного хранения, которыми пользовались тысячелетиями. Топливо тоже постепенно портиться. А без него весь транспорт превращается просто в бесполезное железо. Значит будут пересаживаться на коней, ослов, верблюдов и так далее. Понимаешь? Думаю, что в скором времени и в морских судах будет трансформация. Востребованными вновь станут гребные и парусные суда.

— Переходим на натурхозяйство?

— Что-то в этом роде. Хотя кустарно наладить производство простейшего горючего из нефти можно. Есть мобильные нефтеперегонные установки. Хотя опять же для их функционирования нужна электроэнергия. И дизель-генераторами здесь не обойтись. Или я чего-то не понимаю.

Небольшой город Доссор, Антон и Лида обошли по трассе А-27 с севера-запада и выскочили на трассу Атырау-Доссор или по другому Е-121. Это был уже прямой путь к конечному пункту их следования. Там же, недалеко от Доссора они остановились на АЗС, которая называлась «Али-2». Выйдя из БТР, Антон усмехнулся.

— Это что, намёк на Али Бабу и пещеру сокровищ сорока разбойников?

Заправится опять было нужно, так как один бак они уже опустошили. Правда канистры пока не трогали. Проверив операторскую АЗС, Антон попытался запустить дизель-генератор. Но ничего не получилось. Он был сломан. Не запускался. Походив вокруг агрегата, Антон плюнул.

— Ла и чёрт с тобой.

Слил с бака дизель-генератора порядка тридцати литров. После чего опять БТР резво побежал по шоссе. Вскоре трасса Е-121 сменилась опять трассой А-27. Антон ещё тогда удивился и не понял такой креатив. Вроде одна и та же трасса, а один кусок назывался Е-121, другой — А-27. Но голову забивать не стал.

Перед въездом в Атырау остановились. Антон вылез на броню и встал в полный рост. Смотрел в бинокль.

— Что, Антон? — Спросила его Лида, выглянув из бронетранспортёра.

— Всё, Лида, приехали. Это Атырау.

— И где железнодорожный вокзал?

— Понятия не имею. Но город большой. Там дальше река Урал должна быть. Она делит условно город на две части. Соответственно там есть как минимум железнодорожный мост. И, я уверен, автомобильный, и может не один. Но точно не знаю. Не был здесь ни разу.

— Тогда что стоим, Антон? Поехали. Вдруг они уже там на вокзале или того хуже, уже прошли Атырау и сейчас в Астрахани уже?

— Не знаю. Но уверен, город не пустой. И как бы так с местными поговорить, узнать бронепоезд проходил или нет?

— Почему как бы? Ты думаешь они могут проявить агрессию?

— А как ещё? Сейчас людей осталось не так много. На чужаков смотрят насторожённо. А если видят, что чужаков можно пощипать на предмет нужного имущества, то почему бы и не пощипать? Особенно если среди чужаков есть женщина. Это дополнительный стимул.

— Не поняла? А причём здесь женщина? И почему женщина дополнительный стимул?

— Лида, вспомни нашу стычку на АЗС с местной бандой. Знаешь, что мне сказал их старшой? Спросил, чем я за горючее могу заплатить? Среди средств платежа в том числе назвал живой товар, а именно девушек и молодых женщин. Из этого делаем вывод, женщины здесь в меньшинстве. А мужчин больше. Дальше продолжать?

— Не надо. Я поняла.

— Ну вот видишь. А ты, Лида, благодаря сыворотке, стала выглядеть моложе. Тебе сейчас больше тридцати не дашь.

— Правда, что ли? Или ты просто мне комплимент говоришь?

— Правда, Лидия. Ты на себя в зеркало, когда последний раз смотрелась?

— Два дня назад.

— И что, перемены не заметила?

— Ну… Седины нет. Это заметила. И морщинок стало меньше…

— Меньше стало!!! Да их вообще у тебя нет больше. Кожа молодой женщины. И ты стройнее стала. Одежда у тебя как, больше размером не стала?

— Есть такое. Но я думала, что это от того, что мы меньше едим, экономим.

— Лида, Лида. Раздевайся.

— Зачем это? Антон, ты чего?

— Да не бойся. Просто разденься до нижнего белья и всё, потом назад оденешься.

— И всё-таки, Антон?

— Хочу получить доказательства моей теории. Что сыворотка как-то подействовала на наш организм и мы стали не только лучше видеть, слышать, двигаться быстрее, но и произошло омоложение. На меня посмотри. Сколько ты мне дашь на вскидку?

— Ну лет тридцать пять, максимум… Ой…

— Что ой, Лида? Мне 46!!!

Антон скинул свою тактическую куртку. Потом тактическую майку, оставшись голым по пояс.

— Смотри на меня! У меня вот здесь и здесь, шрамы были. Их практически не видно. Тело стало более поджарым, кожа упругой.

Лида подошла к нему, провела ладонью Антону по груди.

— А и правда. 35, это максимум сколько тебе можно дать, а то и того меньше. А ты красавчик, Антоша. В молодости девушкам головы кружил? — Спросила Лида и улыбнулась.

— М-да, дорогая, кто о чём, а женщины о кружении головы и бабочках в определённом месте. Ну как, разденешься? Чисто ради эксперимента?

— Хорошо. — Она быстро сняла свою куртку, майку, потом обувь и штаны, оставшись в трусиках и лифчике. Было видно, что Антон с удовольствием смотрел на женщину, улыбнулся.

— Ну что, Лидия, сама ничего не видишь? — Он хохотнул. Молодая женщина, а она сейчас именно выглядела как тридцатилетняя, хотя ей самой было немного за сорок, с удивлением оглядывала саму себя. Погладила по ногам, по бёдрам, по животу.

— У меня шрам был, от апендицита. Его практически нет. И да, Антон, моя кожа стала более упругой. И я стала худее. И складок на животе нет. Это что получается? Я когда в самом начале говорила о омоложении, то не имела это всерьёз.

— А зря, что не мела. А у меня импланты вылетели уже давно и новые зубы растут. Смотри. — Антон открыл рот и показал. — Главное, чтобы не клыки мантикор. А то точно буду красавчиком, таким, что увидев меня, человека инфаркт хватит. Одевайся, Лида. Не смущай меня. Я ведь тоже помолодел, хотя и раньше импотенцией не страдал. И женщины у меня уже давно не было.

Лида, глядя на штаны Антона, хихикнула.

— Что, Антоша, хочется?

— Хочется. Поэтому одевайся, не дразни.

— Знаешь, я вот гляжу на тебя и мне тоже хочется. У меня даже грудь стало приятно так ломить и соски напряглись. И… — Она лукаво смотрела на мужчину. Накрыла ладошкой себе низ живота. — И здесь влажно стало. Я даже чувствую это. Кошмар какой, Антон. Я становлюсь озабоченной.

— Не озабоченной, а молодой. А молодость своего требует. Дай бог, может ещё и малыша родишь. Даже уверен в этом.

— Малыша??? Хотя, почему бы и нет? Но только в безопасном месте. А насчёт секса, Антон, я не против. Только бы вот вымыться. А то не люблю я когда грязная такая. А я грязная. Сколько мы уже не мылись с тобой?

— Достаточно. Я тоже бы выкупался с большим удовольствием. А знаешь, мы можем в Урале выкупаться.

— Антон, октябрь уже.

— Ну и что? Погода тёплая стоит. Или просто мне так кажется? Но всё равно, я бы выкупался. А у нас и мыло есть, и даже шампунь. Я прошлый раз его ещё в магазине брал… Ну раз любви не будет, давай одеваться. Я тебя не буду дразнить, ты меня.

— Договорились. Сейчас для секса не самое лучшее время и не самое подходящее место.

Они успели одеться, как послышался звук работающего двигателя. К ним приближалась машина. Антон посмотрел в бинокль.

— Камаз трёхосный, военный. Лида, садись за пулемёты.

— А ты?

— А я встречу их. Надо прояснить ситуацию. Во-первых, где здесь вокзал, во-вторых, проходил ли бронепоезд⁈

За Камазом шёл кран-борт. Глядя на приближающиеся машины, Антон усмехнулся, надел солнцезащитные очки.

— Ну да, транспорт постапокалипсиса. На окнах решётки. Впереди отвал, как у бульдозера, углом сделан, это для расталкивания машин. На кран-борте такая же фигня. — Проговорил он больше сам себе, чем Лиде. Шагнул вперёд. Правая рука сжимала рукоять автомата. Но оружие он держал стволом вниз. Левую руку поднял в универсальном жесте — «Стоп». Камаз стал замедляться и не доехав метров двадцати остановился. За ним остановился кран-борт. Некоторое время никто из машин не выходил. Антон тоже стоял не двигался. Наконец, из Камаза с пассажирского сидения вышел мужчина. В камуфляже. В руках АК-74М. В набедренной кобуре пистолет Стечкина. Антон двинулся к нему. Мужчина к нему. Когда между ними оставалась пара метров, остановились.

— Вы кто такие? — Задал вопрос Антону мужик. На вид русский. Бородатый.

— Да мы так, мимо проходим. А вы?

— А мы местные.

— На промысел? — Кивнул на машины Антон.

— А хоть бы и так?

— Всё нормально. Вы местные и всё, что здесь есть из хабара, ваше.

— Тогда чего дорогу закрыл?

— Да не закрывал я. Дороги что ли мало? Просто спросить хотел. Сами то мы не местные.

— Ну, спрашивай.

— Не подскажешь, где вокзал здесь?

Мужик удивлённо посмотрел на него.

— А тебе зачем вокзал? Там ничего нет интересного?

— А мне не хабар нужен. Скажи, по железке ходит кто-нибудь?

— Ходят. Чего не ходить то? Торговцы ходят. С юга идут. С России из Астрахани. И ещё севернее, с Саратова идут.

— А с юга в последнее время никто не приходил?

— А ты кого-то ищешь?

— Да. Ищу. Отстали мы немного. А они эшелоном с юга идут. Мимо вас пройти никак не могли.

— Нет. С юга пока никого не было, хотя астраханские должны были из Шимкента возвратиться. Артур. Но пока никого не было.

— Понятно. Тогда ждать будем. Подскажи, как на вокзал проехать?

— Зачем тебе вокзал? Там ничего хорошего нет. Здание вокзала сгорело. Всё, что на вокзале стояла нужного, давно уже вывезено. Да и на мутантов нарваться можешь.

— А где остановится тогда можно?

— В городище. Там и на постой встать можно, за плату. И на торг сходить. Вопрос только в том, сколько вас?

— Да мы только на одном БТР.

— А те, кого ты ждёшь, они точно здесь пройдут?

— Точно. Они на Астрахань идут, как и Артур. — Кто такой Артур, Антон не знал, но понял, что этого парня здесь знают.

— Тогда вам в городище. На вокзале никто не останавливается. Останавливаются в городище, после моста через Урал. Сейчас двигаешься по этому шоссе, идёшь по главной. Доходишь до большой развилки. Там сходятся эта трасса Атырау-Доссор, улица Таумана Амандосоева и улица Габбаса Бергалиева. Там берёшь правее на улицу Габбаса и увидишь мост через Урал. Вот его пройдёшь, увидишь на том берегу городище. И с права от себя увидишь железнодорожный мост. Вот и всё. А там разберёшься. Если твои идут на Астрахань, они там обязательно остановятся, если, конечно, разбойничать не захотят. Тогда им не поздоровится.

— Понятно. Мои не будут разбойничать, им это не надо.

— Тогда и опасаться нечего. — Усмехнулся мужик.

— Благодарствую, добрый человек. — Ответил Антон, улыбнувшись. — Значит прямо по трассе, свернуть на улицу Габбаса?

— Не за что. Да, свернуть на улицу Габбаса. А там всё сами увидите.

Антон вернулся в БТР. Мужчина сел в Камаз и обе машины тронулись с места. Проследовали мимо бронетранспортёра и вскоре скрылись.

— Я слушала, о чём вы говорили, Антон. — Сказала Лида. — Ты ему веришь?

— Не верю. Верить сейчас никому нельзя. Но у нас нет выбора. Судя по всему, бронепоезд ещё не проходил через Атырау. И если там так, как он сказал, мы сможем подождать их, сняв себе жильё.

— А чем платить будем? Надо было из того сейфа денег взять.

— Лида, ты что? Кому нужна эта бумага? Сейчас платят не бумагой, а другим.

— Оружием, золотом или живым товаром?

— Совершенно верно. Золота у нас нет, только перстень. Но его я почему-то не хочу отдавать. Остаётся оружие. У нас оно есть. Наши трофеи. Я думаю, нам хватит дождаться эшелон Марка.

— А если с ними что-то случилось?

— Тогда, будем действовать по обстановке. А там, как карта ляжет.

Антон сел за управление и включил первую скорость. БТР постепенно набирал скорость. Вскоре пересекли железнодорожное полотно и выехали на дорожную развязку трёх улиц. Антон взял правее, и они с Лидой увидели реку и мост. Выехали на него. С права увидели железнодорожный мост. Пока всё было так, как говорил мужик с Камаза. На мосту машин было мало. Брошенных машин. Некоторые сгоревшие или имевшие повреждения, словно их таранили. Никаких баррикад на мосту не было. Ещё перед тем, как выехать на мост увидели на другом берегу постройки. Все они, как оказалось были опоясаны широким рвом, шириной метров десять с водой, запитанный от реки Урал. Сколько глубина, было неизвестно. Городище располагалось между автомобильным мостом и железнодорожным. Но это оказалось ещё не всё. За железнодорожным мостом тоже было городище, опоясанное рвом с водой, соединяющейся с рекой. Здесь Урал делал поворот, изгиб. Дома были новые, одно и двухэтажные, сборные из сэндвич-панелей. Крыши были, где из металлочерепицы, где ондулином крытые, а где и просто шифером. Но всё было аккуратно. Даже дорожки имелись, замощенные декоративной плиткой.

Антон остановил БТР при съезде с шоссе к городищу.

— Странно, а где торжище? — Произнёс он, осматривая открывшуюся им панораму. Осматривая ров, дома, увидел капонир с танком Т-72. Потом увидел ещё один. Отметил пулемётные точки. Насчитал три штуки пушек «Рапира» и две гаубицы. Одна была Д-30 и одна Д-20. — Серьёзно ребята укрепились. Хрен выбьешь их. — Произнёс он. — А там, где-нибудь и миномёты спрятаны.

Антон увидел что-то типа парома. Поехал туда. Рядом с паромом стояли два броневика. Один был «Тигр» с ПКМ на турели. И второй какой-то западный, шестиколёсный, с крупнокалиберным американским пулемётом Браунинг, калибра 12,7 миллиметров, тоже на турели. Возле обоих броневиков стояли трое. Спокойно смотрели на приближающийся БТР. Не доехав метров пять, Антон остановил бронетранспортёр. Вылез из него.

— Мир вам, добрые люди. — Поздоровался он.

— И тебе мир, коли не шутишь, добрый человек. — Ответил ему один из этих троих. По национальности казах. Лет около 50. Двое из них были полностью в камуфляже, а один, тот, кто ответил на приветствие, куртка камуфляжная, а штаны джинсовые и кроссовки. — Куда путь держите?

— Да, собственно, сюда путь и держали, уважаемый. В Атырау. Мы от своего эшелона отстали. Так получилось. А состав идёт на Астрахань. Поэтому они здесь пройдут. Атырау миновать не смогут.

— За последнюю неделю, здесь по железке никто не проходил. Я имею ввиду на север по направлению к Саратову, ни на запад, на Астрахань. На юг проходил, вчера торговец.

— Значит, они подойдут сюда. Мы на дороге ваших людей встретили. На Камазе и кран-борт с ними был. Они сказали, что здесь есть, что-то типа гостиницы. Это так? — Спросил Антон.

— Есть. Если есть чем заплатить. Сам понимаешь, за бесплатно никто ничего делать не будет.

— Я/ понимаю. Как я понимаю, в качестве средства платежа подойдёт оружие, боеприпасы, золото. Я не ошибся?

— Нет, не ошибся. Но не обязательно этим. Хотя патроны, сейчас универсальные деньги.

— А сколько номер стоит?

— От десяти до пятнадцати патронов, калибр без разницы. Это за сутки, на одного человека. Вас сколько?

— Двое.

— Ну вот и считай, на сколько ты хочешь остаться. А если насовсем, то можно место получить, постоянное. А если семейный, то и домик, либо пару комнат в доме на две-три семьи. С детьми вообще хорошо. Подъёмные можно получить.

— Это как?

— А это смотря чем ты заняться хочешь. Одни у нас здесь на торжище торгуют, другие в ближнюю мародёрку ходят. Третьи занимаются выращиванием скота или огороды у них. Четвёртые ходят в дальние походы. Торговцы. Либо на колёсной технике, либо железкой. Смотря, чем хочешь заниматься, тебе помогут.

— Понятно. Заманчиво. — Усмехнулся Антон.

— А то. — Усмехнулся в ответ старшой.

— А торжище где?

— Там, во втором городище, за железкой.

— А торгуют чем?

— Да всем. Что притащат, тем и торгуют.

— А остановится где можно?

— Да здесь.

— Свой транспорт где можно поставить?

— Тоже в городище. Есть площадка. Но за стоянку так же платить нужно.

— Понятно. Торг значит в другом?

— Да. Там и развлечение есть.

— И какие? — Удивился Антон.

— Разные. Например тотализатор. У нас есть охотники за мутантами. Вылавливают их потом привозят на ристалище. Там мутанты дерутся между собой. Если тебе повезёт, можешь подняться хорошо. — Усмехнулся один из этой тройки, молодой парень лет 25, русский.

— А разве мутанты враждуют между собой? Мне наоборот известно, что они в стаи сбиваются.

— Это смотря какие мутанты. У нас там есть один мутант, пацан. Он с другими бьётся не на жизнь, а насмерть. Есть бары, где продаётся спиртное. По мимо этого, если надо наркоты, можешь купить дозу.

— Дозу? У вас наркоманы?

— У нас нет. Запрещено. Наркоманов либо сразу отучаем, либо выгоняем. А вот приезжие, типа тебя, если хотят, то им продадут. Даже дом есть, где можешь гашиш курнуть, кокс понюхать или герычем закинуться.

— Нет, спасибо. Мне это без надобности. Ладно, спасибо, я всё понял. Какие правила?

— Правила простые. Автоматическое оружие оставляешь либо вот у себя в БТР, либо сдаёшь на хранение. Не бойся, вернут в целости и сохранности. У нас воровства нет. За это наказание очень жёсткое. Могу на хрен, руку отрубить. Если возникает конфликт какой-то и с кем-либо, то выяснять отношение только в рукопашном поединке. Для этого есть специальная площадка. По договорённости можно применять холодное оружие, ножи или сабли. Огнестрелом пользоваться запрещено, но носить, тот же пистолет или ружьё можно. И за въезд на территорию городища, десять патронов.

— Калибр разницы не имеет?

— Нет. — Антон вернулся к БТР. Выщелкнул из магазина одного из автоматов десять патронов калибра 5,45 миллиметров. Отдал старшему тройки.

— У тебя же он плавает? Так что можешь плыть. Выезд на сушу вон там, чуть правее от пристани, куда паром пристаёт. — Сказал ему старшой.

Перебравшись через ров, Антон отогнал БТР на стоянку. Там тоже заплатил. Пять патронов. Теперь от пистолета Макарова. В одном доме на два хозяина сняли половину дома. За это Антон отдал один из автоматов АК-74 с двумя рожками. Жильё сняли на неделю. Антон надеялся, что в течении этого времени эшелон Марка всё же придёт сюда.

Трофейное оружие Антон с Лидой оставили в БТРе. БТР опечатал какой-то парнишка и сделал запись в толстой тетрадке. Антон и Лида смотрели на это проявление бюрократизма с удивлением.

— У нас всё по серьёзному. Везде нужен учёт. — Ответил пацан, принимая плату в виде патронов и дав расписаться Антону в тетрадке.

В распоряжении жильцов дома, где Антон с Лидой сняли жильё, имелась баня. Они тут же пошли в неё. Вымылись, попарились. Правда и за это пришлось заплатить по три патрона с человека.

— Бл…ь, за всё берут плату. Я дурею! — Смеялся Антон, сидя на полке. Рядом пристроилась Лида. Смотрела на мужчину и улыбалась.

— А как ты хотел, Антоша? За всё надо платить, даже сейчас, после всего того, что случилось с прежним миром. Человек, есть человек. И жажда обогащения никуда не делась. Главное, чтобы это было в рамках разумного. Антон, мы сейчас вымоемся и будем чистыми. — Глаза Лидии возбуждённо блестели.

— Я понял тебя. Я не против. Тем более ты стала такая гладкая и упругая. Особенно твоя грудь. — Антон накрыл правую грудь женщины, чуть сжал её. Лидия не отстранилась. Только поощрительно улыбнулась. Попарившись, стали мыться. Пока Антон намыливал Лиде спину, она чуть наклонилась, уперевшись руками в лавку. И пошире расставила ноги. Антон и так был возбуждён. Видя, что женщина фактически приглашает его к близости, медлить не стал. Его возбуждённая плоть коснулась женского естества и зашла в жаждущее лоно. Мочалка упала на пол. Тело женщины содрогалось от толчков. Антон держал свою спутницу за бёдра, насаживая её на своё хозяйство. Лида блаженно стонала, царапая лавку своими ногтями.

— Ещё, Антоша, сильнее… Боже, как хорошо!..

После сидели на лавочке в предбаннике. Пили чай с лимоном (патрон за кружку). Лида отставила наполовину выпитую кружку и прижалась боком к Антону, положив ему голову на плечо.

— Как хорошо, да, Антоша.

— И не говори. Чтоб я так жил. Где бы пару цинков патронов нарыть? — Оба тихо засмеялись. Антон допил чай, тоже поставил кружку на столик. Наклонился к женщине.

— Лида, сильно устала?

— А что?

— Может повторим?

На бёдрах у мужчины было полотенце. Лида сунула руку под него. Антон был опять возбуждён. Она раскрыла полотенце, обнажив возбуждённую плоть мужчины, которую сжимала своей ладошкой. Посмотрела ему в глаза. Потом наклонилась и стала ласкать его ртом. Антон сидел закрыв глаза. Потом поднял Лиду. Показал ей, чтобы села на него. Что она и сделала, перекинув ногу через его колени. Устроилась лицом к лицу, направила член мужчины себе в лоно и опустилась. Положила руки ему на плечи. Он ей на талию. Женщина начала движение — вверх-вниз…

Утром, они хорошо позавтракали, вновь заплатив.

— Лида, пошли на торжище. Надо продать что-то из оружия, вернее обменять на патроны.

— Зачем? Можно сразу заплатить автоматом или пистолетом.

— Лида, а по мелочи как платить? Мы скоро без патронов останемся. А больше нам платить нечем. И это, очки надень, солнцезащитные. Я тоже надену.

— Почему?

— Лида, ну ты чего. Когда мы спокойны, у нас зрачки нормальные, круглые. А вот в момент опасности или наслаждения, как вчера во время секса, они у нас меняют форму, превращаются в ромб. Не дай бог, местные увидят. Могу с дуру стрельбу по нам открыть.

— Точно. Извини, что-то я расслабилась.

Взяв в БТРе один из автоматов, перед этим вытащив из него магазин и разрядив, Антон с Лидой направились на торжище. У поселения, где они жили было два парома. Один со стороны автомобильного моста, второй напротив железнодорожного. Переправившись на другой берег канала-рва, перешли железно-дорожное полотно. Там опять паром. Заплатили десять патронов. Потолкались по торжищу. Ничего интересного, но автомат обменяли на патроны, которые распихали по карманам. Женщин, как заметил Антон, на самом деле было мало. Наконец они подошли к арене. Там уже с утра толпился народ. Делали ставки, кто патронами, кто оружием, кто даже золотом. Арена представляла собой большую металлическую клетку. По противоположным сторонам к ней были пристроены две клетки по меньше, в каждой из которых сидели существа, раньше бывшие людьми. Один из мутантов был таким, которых Антон с Лидой видели и ни один раз. А вот второй… Странный он был. Лицо и вообще череп не были деформированы. Мутации подверглись только зубы. Они были острые. Мутант был мужской особью. По виду очень молодой. Тело худое и поджарое. Весь в шрамах. Как в старых, уже зарубцевавшихся, так и в свежих, покрытых корками из запекшейся крови. Его глаза были человеческими, но вот зрачки имели форму ромба. Волосы спутаны в большой грязный и кровавый колтун. Он смотрел на всех, кто окружал клетку с ненавистью. Был он полностью голым.

Лида заворожённо смотрела на него.

— Антон. — Не отрывая взгляда от мальчишки, подёргала за руку мужчину. — Антон!

— Что?

— Мальчишку видишь?

— Вижу. Странный он какой-то. Видно, что мутант, но, какой-то недомутант.

— Ошибаешься, Антон. Я ноутбук не взяла. Там у меня фото девочки, Люси, которые мне скинул Марк.

— И что?

— Она такая же как этот. Или он такой же, как она.

— Уверена?

— Абсолютно! Антоша, надо что-то делать. Люди не понимают кто к ним попал. Они его затравят. Этого нельзя допустить…

Глава 11

Я подошёл к девушкам. Они испуганно смотрели на меня.

— Так дамы, как я понял, вас захватила некая банда?

— Да. — Ответила русская.

— Тебя как зовут?

— Зоя.

— Хорошее имя. Зоя, бандитов мы частично перебили, частично они сбежали. Мы не бандиты. Людей в рабство не захватываем. Просто они напали на нас. Так что, вы можете быть свободны. Может организовать вам машины, чтобы вы вернулись домой?

— Какой дом? Нет дома. Ничего нет. — Ответила одна из казашек.

— Тебя как зовут? — Спросил её.

— Айбике.

— Ну, тогда я не знаю, Айбике.

— Марк, — вступила в разговор Кира, — надо взять девчонок к себе.

— Куда к себе?

— В эшелон. — Она посмотрела на девушек. — Девчонки, давайте к нам в бронепоезд. Там вас никто не тронет. Это я вам гарантирую.

— А куда вы едите? — Спросила черноглазая девушка с тёмно-каштановыми длинными вьющимися локонами.

— К Чёрному морю. Там хотим найти какой-нибудь большой пароход и уйти южнее, где нет холодной зимы.

— Я знаю куда можно поплыть. — Ответила кудрявая мадемуазель.

— Куда? — Спросила Кира.

— Можно на Кипр или на Крит. У меня и там, и родственники живут… Вернее я не знаю, сейчас они живы или нет.

— А почему там твои родственники живут? — Спросил её.

— Я гречанка. Моё имя Алексия. У меня и в Греции тоже живут.

— Нам бы до порта добраться. А там посмотрим, куда пойдём. Сейчас свободных земель много. — Ответил ей. К нам подъехали Василий со своей группой и мои бойцы. Я обратился к Кире. — Сопроводи девушек до эшелона. А мы тут сейчас разбираться будем со всем этим. — Я кивнул на грузовики.

С Василием приехал и Артур. На голове у него была повязка. Похоже, ранение в голову. Мы пожали с ним руки.

— Спасибо, Марк. Если бы не вы, нас бы тут положили всех. — Поблагодарил он.

— Всех бы не положили. Им рекруты нужны и рабы.

— Откуда знаешь?

— Пленного взяли. Он проведал.

— Бл…ь. Несколько раз здесь ездили. Всё было нормально. Здесь никого не было. Мёртвый город. Мы даже не ожидали.

— Артур, это кочующая банда. Причём, здесь не вся. Половина была. Они засекли, как вы ездили туда-сюда и подготовились к гоп-стопу.

— Твари. У меня половину людей выбили.

— Артур, мы твоих раненых к нам в медицинский вагон отправили. Там у нас врачи. Жена моя оперировать будет. Будем надеяться, что они все выживут.

— Спасибо ещё раз, Марк. А что в этих грузовиках?

— Оружие, боеприпасы. Причём, в основном натовское.

— Не понял? А почему натовское?

— Потому, что на тебя напала банда, костяк которой составляют натовцы. Их был здесь сводный батальон по программе «Восточное партнёрство». Когда всё началось, выехать в Европу не смогли. Почти весь батальон вымер, но осталось полтора десятка. Перезимовали, набрали местных рекрутов и стали кочевать южнее. Им нужны рекруты, рабочие и женщины. С женщинами у них напряг сильный.

— Понятно. Женщин и у нас меньше, чем мужчин.

— Я знаю. Ты говорил, да я и сам заметил, ещё в Чимкенте. Хотя у нас в Сибири наоборот, женщин больше, чем мужиков. Ладно. Что делать будешь дальше?

— Мне локомотив надо найти. Мой они повредили. Сгорел. Хорошо вагоны успели отцепить. А то бы и они сгорели.

— Локомотив найдёшь. Возьми манёвренный. У тебя вагонов не много. Утащит. С погибшими, что делать намерен?

— В рефрижератор положу. Дома их похоронить нужно.

— Понятно. Артур, забери себе половину оружия и боеприпасов, что у этих захватили. Пусть хоть такая компенсация тебе и твоим людям будет.

— Ты серьёзно? Неужели отдашь?

— Отдам. Артур, у нас достаточно оружия и боеприпасов. Так что большой нужды не испытываем. Себе оставим западного не так много, ради интереса.

Один из Уралов сгорел. Это тот, который перевернулся от взрыва гаубичного фугаса. Что он вёз, не знаю. Смотреть мы не стали. Тем более, он очень жарко горел. Камаз, который врезался в дом, утащили к железке одним из трофейных Уралов на буксире. В его кабине обнаружили мёртвого водителя. Убрали его оттуда.

Пока делили оружие и боеприпасы, часть команды во главе с Георгичем отыскали в тупике манёвренный тепловоз. Чтобы запустить его, Георгичу пришлось повозится. Машинист Артура погиб, попав под обстрел танка. Поэтому наш спец по тепловозам стал на пальцах показывать одному из оставшихся людей Артура, что и как надо делать, чтобы тепловоз нормально потащил вагоны.

Из пяти пулемётов «Браунинг М2НВ», три отдал Артуру и боекомплекты к ним. Ручные пулемёты FN Minimi и М249, а так же М-60, поделили поровну. Так как Василий и Стас тоже себе захотели взять. Артуру отдали две штуки FN Minimi, два М249 и четыре М-60. Снайперские винтовки СВЛК-14С «Сумрак», забрал себе обе. А вот из пяти винтовок ВСВ-338, себе оставил две. Автоматы АК-12, которые нашли в грузовиках, отдал Артуру все, так как своих было предостаточно. Американские штурмовые винтовки М4А1 и наши автоматы АК-103, разделили поровну. Там ещё американские ручные гранаты были. Их тоже разделили пополам. Пополам пошёл и обвес к стрелковке — оптические, коллиматорные, ночные, приборы для бесшумной стрельбы и много чего другого. Ну хоть какая-то компенсация Артуру за потерянных людей. Хотя на мой взгляд, какая это компенсация. Этого железа в мире много осталось, а людей не вернёшь, как и не вернёшь парня из группы Василия.

Сгоревший локомотив оттащили в тупик, где и бросили. Манёвренный тепловоз подогнали к вагонам и подцепились к ним. Нам пришлось задержаться здесь на два дня. Помянули погибших. Ольга со своей командой боролась за жизни раненых. Всех спасти не удалось. У нас, из группы Василия умер один. Из людей Артура скончались ещё двое. Остальные пока были живы, хотя некоторые, после операции всё ещё оставались в тяжёлом, хоть и стабильном состоянии. На третьи сутки двинулись.

Перед тем, как начать движение сказал парням, чтобы вывели из бронированного вагона, где хранился наш золотой запас, пленного. Смотрел на него.

— Что вы хотите со мной делать? — Спросил Свен.

— Да вот, Свен Эрикссон, думаю самому тебя грохнуть здесь или отдать тем парням, на которых вы напали⁈ Уверен, за своих товарищей, которые погибли по вашей вине, они тебя на ленты порежут.

— Я могу стать вашим солдатом. Я снайпер.

— По вине твоих подельников мы тоже потеряли двух человек. А здесь в эшелоне народ уже как бы сроднился, все, как одна большая семья. Считай они хороших товарищей своих потеряли. Не знаю, как ты можешь вписаться к нам. Как смогут тебя принять?

К нам подошла моя мама. Стояла слушала. Потом сказала:

— Марк, что случилось, то уже случилось. Назад не вернёшь. Наших погибших мы похороним. Выйдем в степь, там и похороним. А мужчин у нас и правда мало. Женщин больше. Тем более, он солдат. Пусть займёт место хотя бы одного из наших погибших.

— То есть, мне надо его в десны поцеловать, да ещё и мадам под него подложить?

— В десны целовать не обязательно, Марк. И подкладывать, как ты сказал, мадам под него не надо. Насчёт этого не тебе надо беспокоится. Это женщины сами решат, что и как, без тебя. А тебе нужно просто принять сложившееся положение вещей.

— То есть, моё мнение как бы по боку?

— Нет, Марк, не по боку. Но продолжать убивать друг друга, это непозволительная глупость. Пусть заменит того, кто погиб. А там посмотрим.

Я глянул на Стаса и Василия. Станислав пожал плечами. Василий сплюнул себе под ноги.

— Только не ко мне. А то парни его удавят по тихой грусти.

— Договорились, мужчины. — Кивнул нам моя мама. — Свен, пойдём со мной. Я глава гражданской администрации Эшелона. Для начала ты вымоешься в бане. Потом поешь. А дальше мы решим.

Норвежец пошёл за мамой Вероникой. Кира посмотрела на меня.

— Что? — Спросил у неё.

— Ничего. Но я думаю, мама Вероника права.

— Ну, конечно. Как же такой самец появился. Истинный ариец, характер нордический. — Усмехнулся Стас. — Жалко такой ресурс топить.

— У Вас, Станислав, как и у всех мужиков одно на уме. — Ответила Кира. Посмотрела вновь на меня. — Марк, он профессиональный снайпер. Может нас с Ольгой поучить.

— Ну хоть в этом плюс. Ладно. Определим его к вам в инструктора. А там, как карта ляжет.

Сидел в своём купе. Смотрел на жену. Она спала. Умаялась девонька. Почти двое суток не спала. В купе пришла Люся. Посмотрела на спящую Ольгу. Посмотрела на меня вопросительно. Я приложил палец к губам.

— Тихо, Люся, пусть Оля поспит.

Люся, как всегда, молча залезла на мою постель с ногами, устроилась возле окна. Посмотрела на меня требовательно. Я тяжко вздохнул и достал заранее приготовленную баночку с чёрной икрой. Мелкая, довольно урча, стала насыщаться.

Эшелон шёл, покачиваясь на рельсах, отстукивая свою вагонную песню по стыкам рельс. Я откинулся на стенку, закрыл глаза. Сколько ещё ехать? Если честно, этот путь стал утомлять меня. Но ничего не поделаешь. Назвался груздем — полезай в кузовок. А мы ведь и половины пути к своему Белогорью или Эльдорадо ещё не прошли. И сколько ещё идти, бог его знает. Вспомнил слова гречанки, Алексии. Может и правда на Кипре зависнуть? Или на Крите? Хотя гарантии, что там нет «диких», никакой нет.

Почувствовал к своему лицу прикосновение. Открыл глаза. Увидел вопросительный взгляд Люси.

— Что, малая? — Спросил тихо её. Она опять коснулась моего лица кончиками пальцев. Перевела взгляд на пустую банку из-под икры. Ну это уже ни в какие ворота. Я закрыл банку и убрал её под столик. — Люся, совесть имей. Тебе сколько не дай, ты её будешь всё есть и есть. Куда в тебя только столько влезает? Я шоке, дорогая. Извини, на сегодня ты свою пайку уже спорола. — Она продолжала на меня смотреть с вопросом. — Ладно, вечером ещё для тебя выпрошу.

Мы понимали друг друга без слов. Я даже уже не удивлялся. Люся улыбнулась своей улыбкой, показав острые зубки. Потом прислонилась головой к стенке у окна и закрыла глаза, моментально вырубившись. Вот молодец девчонка. Очень быстро, буквально, мгновенно могла перейти в режим сна. И так же моментально могла из него выйти, при этом, уже готовая к броску.

В купе зашла Анна, увидела спящих Люсю и Ольгу. Удивлённо посмотрела на меня. Я прижал палец к губам.

— Караулишь их? — Шёпотом спросила она. Я кивнул. Анна вышла. Эшелон продолжал двигаться. Я смотрел в окно. Пустынная однообразная местность в окне. Иногда проходили небольшие станции. Такие же мёртвые и брошенные, как и всё остальное. Расстояния опять, как двести или триста лет назад увеличились. Теперь даже на поезде нужно потратить времени больше, чем ранее, когда ещё везде в городах, селах и других населённых пунктах во всю кипела жизнь.

Отъехав от Кызылорды на несколько километров, похоронили двух своих погибших. Артур своих мёртвых поместил в свой рефрижератор. Его состав шёл первым. Мы за ним. Джосалы прошли в сумерках. Город не большой. На вокзале имелось всего два пути, не считая тупиков. Артур шёл уверено, не тормозя. Ну ему виднее, он здесь уже ходил. Связался с ним по рации, предложил остановится на ночь, когда выйдем за пределы города. Всё же Георгичу надо отдыхать. Артур согласился. Посмотрел на спящих Люсю и Ольгу. За окном стало совсем темно. Ничего не видно. Эшелон стал замедляться. И вскоре остановился. Люся открыла глаза. Выглядела так, словно и не спала пару-тройку часов. Я улыбнулся ей.

— Проснулась, красотка? Правильно. Пора на ужин. — Встал сам потряс за плечо жену. — Лёля, вставай. На ужин пора идти.

— Марк, дай поспать. — Ответила она и перевернулась на другой бок, лицом к стенке. Ладно, пусть спит. Решил принести ей ужин сюда. — Люся, идёшь?

Конечно, Люся готова была идти. Ещё бы она отказалась! Не дождётесь. Она проскользнула мимо меня из купе. Взглянула, обернувшись. Я кивнул ей.

— Иду, иду. — Она моментально свинтила в конец вагона. Я закрыл купе и пошёл вслед за Люсей. Дверь в тамбуре была открыта. Всё ясно, Люся уже либо на подходе к вагону-ресторану, либо уже там. Шустрая она в этом плане.

Спрыгнул на железнодорожную насыпь. Прошёлся до вагона-ресторана. Сюда же подтягивался народ. Люся уже сидела на нашем место. Как всегда, забралась на сиденье с ногами, но теперь уже не как кузнечик, а подогнув их под себя. У неё стояла глубокая тарелка с кусками мяса и рыбы. Я сел рядом.

— Приятного аппетита, Люся. Ешь спокойно, не давись. Будь культурной девушкой, так как ты в приличном обществе, а не в подворотне соображаешь на троих. — Взял салфетку и вытер её губы и подбородок. — Сколько раз тебе говорить, дорогая, ну никакой культуры приёма пищи.

Народ бывший уже здесь, за соседними столиками посмеивался.

— Марк опять Люсе лекцию читает о правилах хорошего тона. — Сказал Стас, сидя за соседним столиком с женой и ещё двумя из своей группы.

— Скоро Люся по настоящему будет кушать гламурно при помощи вилок и ножей. Марк достанет её со своим мозговыносом. — Засмеялась Дарья, жена Стаса.

— Нож у неё уже есть, осталось дело за вилкой. — Посмеивался Стас. Пришли Анна с Ильёй. У Анны уже был виден живот. Быстро они ляльку замастрячили. Шустрые живчики.

Мне принесли рис с жаренной рыбой, осётром. Люсе принесли пирог с яблоками. Мелкая была счастлива.

— Анна, как себя чувствуешь? — Спросил сестру своей жены.

— Нормально. Утром только тошнит. Ничего есть не могу.

— А сейчас?

— К обеду всё проходит. Считай, что нормально я ем только вечером. Днём больше пью. Могу фрукты какие поесть.

— Знаете уже кто будет? Аппарат УЗИ есть в медицинском вагоне.

— Нет ещё. — Ответил за Анну Илья. — Вроде рано. Успеем узнать. Куда нам торопится⁈ Да, Ань?

— Да… Марк, а Оля не пошла на ужин? — Спросила Анна.

— Нет. Спит. Пусть спит. Я ей ужин в купе принесу.

Некоторое время сидели молча, ужинали. Люся съела пирог с яблоками. Теперь просто наблюдала за нами.

— Марк, — опять обратилась ко мне Анна, — долго ещё ехать будем?

— Не знаю. Всё зависит от дороги. Если застревать нигде не будем, то через дня два-три зайдём либо в Новороссийск, либо в Крым, точнее в Севастополь. Там корабли есть. Хорошо бы, где морячков встретить или кто знаком с навигацией. Я то полный ноль в этом. Да и не знаю никого из наших, кто в этом разбирается. А осваивать морскую науку придётся.

— То есть, из сухопутных будем переквалифицироваться в водоплавающих? — Спросил Илья.

— Обязательно. Запомни, Илюша, море, океан это огромный, практически неиссякаемый источник биоресурсов, по простому еды. И не только еды. Так что, будем учиться становится морячками.

Мне положили ужин для Ольги в контейнеры. Люся ушла в купе, которое делила с Софьей. Ужин оставил на столике. Сам залез на верхнюю полку. Ольга не проснулась. Продолжала спать. Пришла Анна, тоже легла спать внизу. Мы с Ильёй Спали на верхних полках. Эшелон стоял. Я уже практически заснул, гоняя самые разные мысли, как прибежала девушка, которая помогала нашим медикам в медицинском вагоне. Одному из раненых стало хуже. Ольге пришлось вставать и бежать в операционную. А ещё в эту ночь родилась девочка у одной из женщин. На момент, когда мы тронулись в наше путешествие, она уже была беременная. Ходила на последнем сроке. Женщина была из группы Василия. Роды принимал Бенедикт Гольстман. Всё же он был дипломированный с опытом работы гинеколог. После того, как Ольга убежала в операционную, заснуть так и не смог. Сон не шёл. Спустился со своей полки. Сходил и налил из титана кипятка. Кинул туда чайный пакетик. Сидел, пил чай, смотрел в темноту осенней ночи через окно. Хорошо, что дождей нет. Было то тепло, то начинал дуть холодный северо-западный или северо-восточный ветер. Постепенно стали доставать осеннюю и даже зимнюю одежду. Одна Люся бегала в шортах, кедах и футболке. Она словно не чувствовала холодного, пронизывающего ветра. Только о ней подумал, как дверь купе открылась и заглянула девчонка. Посмотрела на меня с вопросом.

— Что, Люся, не спится? Выспалась что ли? — Спросил тихо её. Она улыбнулась. Посмотрела куда-то вправо по коридору, словно говоря, пойдём прогуляемся. — Хорошо, пойдём.

Надел утеплённую куртку, которую мне достала за два дня до этого из нашей «Буханки» Ольга. Пистолет был у меня в кобуре. Взял автомат АК-12. Вышел в коридор. Люся уже выглядывала из тамбура. Прошёлся туда. Соскочил на железнодорожную насыпь. Девчонка крутилась рядом со мной. Прошёл до медицинского вагона. Возле него стояло несколько человек. Трое мужчин и две женщины.

— А вы чего тут полуночничаете? — Спросил их. Это были люди Василия.

— У нас Светлана рожает. Бенедикт роды принимает. — Ответила молодая девушка.

— А, понятно. Вы типа группы поддержки? — Усмехнулся я.

— Что-то типа того. — Ответил седоватый мужчина, смоля сигарету.

— А если долго рожать будет? До утра стоять будете?

— Ничего, постоим. Сна всё равно нет. — Ответила та же девушка.

— Понятно. Ладно стойте. — Пошёл дальше вдоль вагона. Люся постоянно суетилась. Это было её естественное состояние. Она то появлялась около меня, то исчезала в темноте ночи. Прошёлся вдоль состава. Подошёл к платформе, где стоял «Панцирь».

— Эй, спите что ли? — Крикнул экипажу. Из боевого отсека выглянул парень, звали его Иван.

— О, Марк, здорово!

— Бдишь?

— Дежурю. Остальные в вагоне, спят. Скоро меня сменить должны.

— То есть, ты один здесь?

— Да. Сейчас ночь. Навряд ли какая воздушная цель появится, чтобы нас атаковать.

— А вдруг «Ночной охотник»?

— Да ладно, Марк. Какой на фиг «ночной охотник»? Тут днём то воздушных целей нет, небо девственно чисто. А ты про ночь. За всё время, как «панцирь» встал на боевое дежурство, видели только один самолёт и то лёгкий одномоторник. К тому же, он близко к нам не подлетал. Пролетел в пяти километрах от нас и свалил.

— Ваня, это не повод, чтобы забить на бдительность.

— Марк, но я сижу мониторю нашими «глазами и ушами» пространство. Если что-то появится, то засеку за пару десятков километров. Экипаж успеет занять свои места. Мы уже даже так тренировались, на остановках.

— Ладно, вмешиваться не буду. Я, надеюсь, вы знаете, что делать. Но смотрите, прошляпите нападение, с вас спросят по жесткому. Сами понимать должны.

— Да всё понимаем. Всё будет хорошо, Марк.

Неожиданно из темноты появилась Люся. Иван даже вздрогнул. Потом выдохнул.

— Ну, Люся, так и до инфаркта довести можно! — Воскликнул он. Люся, не обращая внимания залезла в боевой модуль «панциря». Я наблюдал за ней через открытую дверь. Она всё осмотрела, зависла на некоторое время перед экраном, куда поступала картинка с радара. Потом покинула машину. Посмотрела на меня вопросительно.

— Вот ты любопытная, Люся. Всё осмотрела? Пошли дальше.

Прошлись с ней до конца эшелона. Народ спал в вагонах. В последнем броневагоне, бдил один из экипажа зенитного орудия ЗУ-23–2. Поздоровался с ним. Перебросились парой слов. Потом, обошли состав с Люсей и пошли к самому началу — головной платформе с другим зенитным орудием, С-60.

Люся резко свалила в темноту от железнодорожной насыпи. Я остановился. Стал всматриваться. Но мелкой нигде не видел. Так простоял минут пять, как она резко вынырнула из ночной мглы. В её руках был суслик. Она его держала в правой руке, зафиксировав его голову пальцами так, что он не мог её укусить. Суслик верещал.

— Господи, Люся! Тебя плохо кормят? По моему, тебя кормят лучше всех, вернее больше всех. Зачем тебе грызун? — Люся посмотрела на суслика, потом вновь на меня. Я вздохнул. — Дорогая, если бы ты поймала какого сайгака или косулю, или козу, тогда хорошо. На крайний случай барсука. У него барсучий жир полезный. А суслик, извини, но есть его, это полное дно. И в качестве домашней зверюшки этот грызун ну никак не подойдёт. Он же хомяк. Так что выкинь его, пусть живёт. Поверь.

Люся ещё раз посмотрела на суслика и выкинула его в степь. Причем, как я понимаю, суслик улетел очень далеко. Надеюсь, остался живым и целым.

Прошли вдоль всего эшелона. На головной платформе, где стояло зенитное орудие никого не было. Всё верно. Сейчас в расчёте орудие не нуждалось. Люся залезла на платформу. Ладно, бог с ней. Она как электровеник. Шустрая до безобразия. Везде ей нужно залезть, всё посмотреть, потрогать и чуть ли не попробовать на зуб. В темноте видит так же как днём, так что ночь для неё ничего не значит.

Обошёл головную платформу, направился к своему вагону. В купе спали Анна с Ильёй. Ольги не было. Взял из своей заначки бутылку коньяка, стакан и яблоко. Сошёл с вагона и направился к медицинскому. Эти пятеро продолжали дежурить возле вагона.

— Ну что народ, раз полуночничаем, тогда давайте, за удачные роды. Чтобы малыш родился и с мамочкой всё было хорошо. Я отдал стакан, яблоко и открыл бутылку. Мужчины и женщины восприняли всё правильно. Плеснул коньяк в стакан, который держала одна из молодых женщин.

— Марк, а ты чего не спишь? — Задали мне вопрос.

— Да вот, Оля опять в операционной. И у меня сон сбился как-то. ну что пьём или как?

Выпили за благополучные роды. Не успели допить бутылку, как из вагона выглянул Бенедикт.

— Молодая мамаша благополучно разродилась. Мальчик, рост 50 сантиметров, вес 3100. И новорождённый, и роженица чувствуют себя хорошо.

Мы закричали радостно. Стали обниматься и жать друг другу руки. Стащили Беню со ступеней вагона и налили ему коньяка.

— Ну что вы, я не пью. — Попытался он открестится. Но ему сразу задали вопрос, уважает ли он нас или нет? Беня, конечно, нас уважал. Потом откуда-то появилась ещё бутылка коньяка. Из вагонов стал подтягиваться народ.

— Чего шумим люди? — Задал кто-то вопрос нашей компании.

— Человек родился! — Был ответ.

Как-то само собой возникло стихийное гуляние. Разожгли недалеко костёр. Появились консервы — тушёнка, мясо птицы в собственном соку, рыбные консервы, овощные, хлеб из вагона-ресторана. В какой-то момент увидел на ступеньках медицинского вагона Ольгу. Она стояла и смотрела на меня. Я подошёл.

— Ну как у тебя, Оля?

— Более-менее. Положение у одного из раненых стабилизировали. Не знаю только на сколько. Ну а ты я вижу, милый, уже на кочерге? Пьёшь, Марк?

— Немного, солнышко. Пойми, малыш родился. Беня молодец, сразу чувствуется, спец по гинекологии. — Я засмеялся. Ольга тоже улыбнулась. Я видел, что она уставшая. Всё же отдохнуть не успела. — Оль, если пока свободна, то может пойдёшь отдохнёшь? Там Анна с Ильёй спят. И я тебе ужин принёс. Он уже остыл правда.

— Да, я пойду. А то с ног валюсь. Марк, не напивайся, пожалуйста.

— Да нет, Лёля. Всё нормально. — Рядом нарисовалась Люся с открытой кем-то банкой тушёнки, откуда ела руками. — Ну вот, Люся появилась. Навряд ли она даст мне напиться.

— Ага, Марк, очень смешно. Люся тебя будет тормозить. Можно верить? Ладно, я пошла. Марк, всё же приходи. Тебе тоже надо отдохнуть. Ты так же на ногах весь день. А сейчас ещё и ночь.

Я протянул руки и принял её, когда она спрыгнула с тамбура вагона. Поставил на землю. Некоторое время удерживал её в своих руках. Она ткнулась мне в грудь.

— Марк, я не знаю сколько из них выживет. Я сделала всё что могла. Хотя, думаю, что могла бы сделать больше, но мне не хватает знаний и опыта. Всё же я не успела закончить институт. И поработать не успела по специальности.

— Лёль, успокойся. Ты за это время уже вон какой опыт приобрела. И лучше тебя здесь этого никто не сделает. И если уж кто-то всё же умрёт, ты не должна себя за это винить.

— Легко тебе говорить.

— Солнышко, запомни, за каждым врачом, а за хирургом особенно, всегда есть персональное кладбище. Увы, милая, но такова жизнь. Может когда-нибудь, в будущем, человек научиться лечить всё. Но сейчас такого нет. Вот когда прибудем на место постоянной дислокации, вот тогда сосредоточься на том, чтобы изобрести что-нибудь, что будет способствовать лечению всех болезней и удачным, пусть не в сто процентах случаях, а в девяносто девяти, хирургическим операциям, на чем бы они не проводились.

Ольга подняла на меня глаза.

— Марк, сам понял, что сказал?

— А что такое?

— Изобрести. Я похожа на изобретателя? Я пойду всё же. И ты долго не задерживайся.

Она вывернулась из моих рук и пошла вдоль состава, к нашему вагону. Я смотрел ей вслед, пока не убедился, что она залезла в вагон.

Из какого-то вагона выскочил Джек с Найдой. На щенков они уже забили. Ну как забили, не совсем, конечно, но всё дело в том, что их разобрали по вагонам. И мелкие хвостатые отморозки уже и не нуждались в родительской опеке. Их и так любили, кормили, играли и холили. Псы покрутились около нас. Поели, то что им дали, потом убежали куда-то в степь. Наверное, охотиться побежали. Ну и бог с ними. Они так часто делали в последнее время, когда Эшелон останавливался на длительные стоянки. И всегда, словно чувствовали, возвращались к моменту начала движения. Люся наблюдала за Джеком и Найдой, замерла, глядя в ночную темноту. Тушенку в банке она уже доела. Продолжая смотреть в темноту, бросила пустую консерву и исчезла вслед за собаками. Понятно, тоже за ними побежала. Ну как же, не дай бог без ней что-то случиться.

Я ещё поторчал возле медицинского вагона. Пришла моя мама.

— Что происходит? Мне кто-нибудь объяснит? Что за гулянка непонятная? — Спросила она народ.

— Мама Вероника! — Воскликнула одна из девушек. — У нас Светланка родила. Мальчик. Рост пятьдесят, вес три сто!

— Ну слава тебе Господи. — Мама перекрестилась. Улыбнулась. Но потом сделала строгое лицо. — Но это не повод устраивать по ночам пьянку! Да ещё и костёр разожгли!

— Мам, — обратился к ней, — перестань. У людей и так мало праздников. А тут радость. Ребёночек родился. Мальчишка! А то у нас одно бабьё сплошное! Никакой личной жизни.

— Не поняла? Это когда бабьё, как ты вульгарно выразился, мешает твоей личной жизни? По моему, наоборот, бабьё, напоминаю, как ты выразился, сын, способствует личной жизни. Или нет? Чего тогда на Оле женился?

— Мам, ну это я так. Всё же девочек у нас больше, чем мальчиков. И последние две родили тоже девчонок! А это первый пацан, родившийся в Эшелоне!

— Это очень хорошо, что родился малыш. Но это не повод пьянствовать!

— Нет уж, мама Вероника. Это как раз мощный повод накатить по стописят! — Мне как раз сунули в руку стакан и плеснули коньяка. — За пацана! — Поднял стакан с янтарной жидкостью и выпил одним махом.

— Мама Вероника и правда. — Вступилась за меня одна из молодых женщин. — Мужиков у нас и так мало. Вот после последнего боя к нам ещё четыре девочки присоединились, а мы двух мужчин потеряли… Мама Вероника, а куда Вы дели блондина с голубыми глазами? Пленного?

Я видел, как мама закатила глаза. Я захохотал.

— Что, Марк⁈ — Спросила мама.

— Ничего. Девчонки уже положили на истинного арийца глаз. С одной стороны, это не плохо. Приплод будет нормальным. Тоже истинные арийцы, мать их.

— Марк, перестань! Что значит приплод? Ты детей называешь приплод? А твои с Ольгой дети, будут тоже приплод? Скажи спасибо, что она этого не слышит.

— Мам, это всего лишь… Ээээ…

— Бээээ. Чтобы я от тебя такого больше не слышала.

— Понял, больше не услышишь.

Мама тоже выпила, но немного. Я ещё побыл немного среди народа, потом вернулся в вагон. Анна, Илья и Ольга спали. Оля расстелила постель, разделась и легла. Я сел на её нижнюю полку, смотрел на неё. Она сопела в две своих створки. Была расслаблена. Улыбнулся. Сокровище моё вредное! Наклонился и поцеловал её, сначала в лоб, потом в глаза, потом в губы. Она на автомате ответила. Но слабо. Из нирваны сна не вышла. Поправил на ней одеяло и раскатал свой матрац с бельём. Разделся забрался на верхнюю полку и лёг спать. Голова не успела коснуться подушки, как я уже спал…

Проснулся от гудка локомотива, который дал Георгич прежде, чем тронуться. Эшелон лязгнув сцепками вагонов и платформ, начал движение, постепенно увеличивая скорость. Я сел на своей кровати, свесив вниз ноги. Потянулся. Слез вниз. Ольга ещё спала. Анна тоже. А вот Ильи не было. Уже куда-то свинтил. Взял со столика свои часы. Время половина двенадцатого. Что-то поздно начали движение. Быстро оделся, взял полотенце и зубную щётку с пастой. И тут вспомнил, что ночью Люся убежала в степь, вслед за псами. Твою душу, она вернулась? Выскочил в коридор. Постучался к Софье, открыл дверь. Слава тебе Господи. Увидел Люсю. Она спала на своей верхней полке. Свернувшись калачиком. Софья посмотрела на меня удивлённо.

— Марк, ты чего?

— Да от сердца отлегло. Она ведь убежала ночью в степь. Я не дождался её, пошёл спать. Сейчас проснулся, когда Эшелон двинулся и вспомнил про неё. Испугался, что она там осталась.

— Марк, запомни, ты от Люси до конца жизни не отвяжешься. Она тебя где угодно найдёт. — Софья усмехнулась. — Это же надо, как вы друг друга чувствуете. Особенно она тебя… Прибежала утром. И не просто прибежала, а притащила добычу. Причём сразу в наш вагон, к тебе. Еле её остановила.

— Какую ещё добычу?

— Стегно, толи козы, толи сайгака, я не поняла. Одном словом, какого-то парнокопытного животного. Вся одежда у неё в крови. Лицо тоже, особенно рот. Ужас. Кровь правда не её была, а скорее всего, бедного животного. Пришлось мыть её и одежду в стирку кинула. Как же она его догнала???

— Кого?

— Животное это!

— И где это стегно?

— На кухню Илья утащил. В вагон-ресторан. Там сказали, что персонально для Люси будут готовить из её добычи. И тебе.

— А почему только мне?

— Так уже весь Эшелон знает, что Люся для тебя добычу принесла. Смеются. Говорят, бедный Марк, не доедает, что девчонке приходится охотится дополнительно.

— Ну, блин, очень смешно!

Люся спала лицом к стенке. Так как я тоже спал на второй полке, то получалось, что между нами с Люсей, была только тонкая стенка купе. Когда мы разговаривали с Софьей, Люся развернулась. Открыла глаза и стала смотреть на меня, лёжа. Я подошёл к ней.

— Ну и где ты носилась, чудо? Мне сказали, что ты великая Диана-охотница! — Люся мне улыбнулась. — Люся, а почему у тебя рот в крови животного был? Ты что кровь пила и сырое мясо ела? Тебя плохо кормят?

Люся села на полке. Простынь, которой она была укрыта сползла с неё, открыв её обнажённое тело. Я и раньше её видел голой. У Люси были тонкие полоски шрамов. А ещё маленькие груди с крупными сосками. Я покачал головой.

— Люся, девушке из приличной семьи, а мы ведь приличная семья? Так вот, девушке из приличной семьи не гоже демонстрировать себя без одежды кому-либо из мужчин.

Она спрыгнула с полки. Софья протянула мне трусики в виде шорт.

— Специально для неё набрала, ещё там дома. Надеялась приучить. И приучила. На, одевай на неё. А то сейчас побежит голышом.

Пришлось мне её одевать. Сначала трусы натянул, потом футболку. Она спокойно стояла, то одну ногу подняв, то другую. Потом вытянув руки, чтобы мне удобнее было надевать. После надел ей на ноги кеды. Люся смотрела на меня вопросительно. Показала рукой на моё купе.

— Что? — Спросил у неё. — Там Лёля и Анна спят. Но она всё равно показывала. — ладно, пошли. Что ты там хочешь?

Софья рассмеялась.

— Икру она хочет. Неужели не понятно, Марк?

— Люся, икры нет. Извини. Я вчера не озаботился этим. Надо в вагон-ресторан идти. Тем более, пора завтракать… Софья, а собаки вернулись? Они тоже в степь убегали с Люсей.

— Джек с Найдой? Вернулись. Вслед за Люсей. С раздувшимися боками. Сейчас залезли в соседний вагон, спят там.

— Ну тогда вообще всё хорошо… Ладно душа моя, пошли в вагон-ресторан. — Последнее предложение было адресовано Люсе. Она тут же выскочила в коридор. Перебирались с ней к вагону-ресторану на ходу. Люся, естественно, опередила меня. Когда я добрался до столовой, она уже сидела на своём законно месте. Ждала, когда ей принесут еду. Принесли ей большую и глубокую тарелку, где с горкой лежало кусками мясо.

— Что за мясо? — Спросил у поваров.

— Как что за мясо? То, что Люся принесла с большой охоты! — Засмеялись они. — Сайгака Люся поймала. Только не понятно, как сумела? Сайгаки бегают то быстро.

— Люся тоже далеко не тормоз. И может двигаться просто стремительно. Вот только я не знаю, насколько долго она может так бежать. Но видать хватило сил догнать и завалить.

Пока ехали с Люсей в вагоне-ресторане, миновали Байконур. Путь был свободен, и мы не останавливались. Хотя мне хотелось посмотреть на один из первых космодромов человечества. Но…

На подходе к Казалинску, состав резко стал тормозить. Я в это время находился в нашем купе. Мы пили чай — я, Ольга, Анна и Илья. С печеньем. Люся тоже была в нашем купе. Чай она не пила. Печенье попробовала и выплюнула. В этот момент произошло торможение. Я пролил на себя чай, как и все остальные. Нас с Ильёй и Люсей прижало к стенке купе, а Ольгу и Анну бросило на нас.

— Да твою мать! — Заорал Илья, потому что ему досталось и чаем из кружки Анны. — Что происходит?

— Георгич! — Я пытался связаться с ним по внутренней связи. — Георгич, что случилось? — Услышал в ответ кашель.

— Марк, горим! — Прохрипел он.

— Как горим? Что горит? Нас обстреляли?

— Нет… Один из электродвигателей загорелся. Пи…ц локомотиву…

— твою дивизию! — Я вскочил. Глянул на свой кагал. — Наш паровоз горит. Илья, хватай огнетушители. Бегом!

Огнетушители у нас были в каждом вагоне. Озаботились этим ещё дома. Схватили с Ильёй по огнетушителю и рванули на улицу.

— Что случилось? — Народ выбегал в коридор вагона из купе.

— Горим! Локомотив горит! — Крикнул Илья.

Выскочили с Ильёй из вагона. Люся за нами. Тоже неслась. Не знаю понимала она или нет, или это для неё было развлечение, типа все бегут, и я бегу. Из локомотива шёл дым. Дверца в кабину была открыта. Оттуда спрыгнул Георгич он сильно кашлял.

— Марк, правый генератор горит. Я залил его огнетушителем. Но не до конца. Может ещё разгорится и тогда левый накроется медным тазом. Надо хотя бы левый спасти.

Я быстро стянул с себя майку. Повязал её себе на лицо закрывая рот и нос. Полез в локомотив. В нашем бронелокомотиве было два дизеля и два генератора. Дизеля с генераторами были соединены валами. За счёт дизелей, генераторы вырабатывали ток, который и двигал тепловоз, за счёт подачи электроэнергии на тяговые электродвигатели. Вот правый генератор и загорелся. Почему? Да хрен знает, это уже было не важно. Оба дизеля Георгич заглушил. Силовой отсек был полон едкого дыма. Несмотря на повязку, дышать было совсем плохо. Я закашлял. Начали слезится глаза. Увидел отсвет огня. Полез туда, активировал огнетушитель. У меня в руках был порошковый огнетушитель. Выдернул стопорную чеку и нажал на рычаг, направив раструб огнетушителя на генератор. Ко мне присоединился Илья. А вот у него был углекислотный. Он его тоже активировал. У меня в глазах всё плыло, горло раздирал кашель. Когда порошок кончился, я выскочил из кабины. За мной вывалился из кабины локомотива Илья. Тут уже были мужики, тоже с огнетушителями. Двое из них сразу же полезли в силовой отсек. Я стоял, согнувшись, и кашлял. Рядом со мной тоже самое происходило и с Ильей. Тут же на насыпи сидел Георгич. Около него хлопотала моя мама. Ко мне подбежала Ольга.

— Марк, выпрямись, посмотри на меня. — Я посмотрел. Продолжал кашлять. Притащили воду. Мы стали умываться. Вскоре двое, которые залезли в локомотив после нас с Ильёй, тоже вскочили из дымящегося тепловоза.

— Что? — Спросил их, держа платок у рта.

— Похоже всё, загасили. Пламени нет. Надо, что бы проветрилось там всё. Писец полный. — Ответил один из мужиков.

Георгича стошнило. Мама стала омывать ему лицо. Вытерла мужчине губы. Он вновь уселся на насыпь. Я сел рядом с ним.

— Георгич ты как?

— Нормально.

— Как так произошло, что генератор загорелся?

— Не знаю. Я сначала думал, что какой-то из тягловых электродвигателей загорелся. Почему загорелся, надо разобраться. Может брак какой был изначально.

— Но мы вон сколько прошли.

— Ну и что. А вообще почему он загорелся, уже не имеет значения. Дальше тянуть эшелон локомотив не сможет. Можно попробовать на одном генераторе. Переключить на него тягловые электродвигатели. Но это всё ерунда. Во-первых, мощность сразу упадёт. Скорость снизится. И электроэнергии на вагоны хватать не будет. Во-вторых, как далеко на одном генераторе уедем, я не знаю. Состав очень тяжёлый. Вагоны бронированные, плюс две платформы с краном. Если и этот генератор потеряем, то без электричества останемся. Вот так, Марк. Надо разводить пары в паровозе. Значит не зря его взяли, как запасной вариант.

— Тогда локомотив надо отцеплять. Состав облегчим.

— Нет. А электричество где возьмёшь? От паровоза? А если стоять будем? Локомотив оставим. Вот только он уже не будет тянуть весь эшелон. Работать будет только один дизель и то, для выработки электричества на вагоны. С этим и один генератор спокойно справится. Будет у нас он в качестве передвижной электростанции. Марк, давай выделяй двух человек в кочегары.

Потянулся назад состав Артура.

— Что у вас случилось? — Спросил, подойдя к нам.

— Локомотив накрылся. Генератор загорелся. — Ответил ему. Кашлять уже почти перестал.

— Что делать будете?

— У нас паровоз есть. Тоже бронированный, от бронепоезда времён Великой Отечественной.

Артур усмехнулся.

— А вы молодцы, предусмотрительные.

— Ну а как? Мы же далеко поехали. Надо стараться всё предусмотреть. Сейчас пары разведём и двинемся.

Стояли остаток дня и ночь. К утру паровоз готов был к движению. За это время дым из локомотива выветрился. Генератор представлял жалкое зрелище. Глядя на агрегат, сразу становилось понятно, что восстановить его не получиться, только замена. А где взять такой же? Решили, что в локомотиве будет дежурить один человек, смотреть за работой дизеля и генератора. Особенно на стоянках. Утром Георгич из паровоза дал гудок. Дым из трубы валил, как сумасшедший. Паровоз выпустил пар. Большие тяговые колеса провернулись на месте. Потом произошла сцепка с рельсами. И эшелон вздрогнул, лязгнув вагонами и начал движение, постепенно набирая скорость.

Казалинск прошли не останавливаясь. Путей в районе железнодорожного вокзала было много, а вот составов стояло, на удивление, мало. И некоторое из составов были уже разграблены. Артур двигался не останавливаясь.

— Наверное, здесь уже всё прошарили⁈ — Сказал Стас, глядя в окно вагона.

— Стас, у нас и так всего полно. Нужно, как можно быстрее прийти к Черноморскому побережью. — Ответил ему. — Погода вроде нормальная стоит, что не может не радовать, а если зарядят осенние дожди?

— Да я согласен. Это так, вдруг что интересное найдём.

До Кандыагаша дошли без происшествий. Станция была узловая. Там соскочили на западную ветку, идущую на Атырау. Задерживаться не стали. Артур пояснил, что здесь уже всё прошарили. И всё, что было интересное и полезное уже приватизировали.

По пути заправляли паровоз водой из доступных источников воды. Один раз пополнили тендер паровоза углём. Тепловоз, работал, вырабатывая электричество для всего эшелона, но сам уже так же являлся балластом, как и остальные вагоны и платформы. Паровоз тянул весь состав не так уж и плохо.

На подходах к Атырау, на одной небольшой станции, рядом было какое-то поселение, я даже название не запомнил, произошла стычка с дикими. Хотя со слов Артура, раньше здесь ничего подобного не было. И изменённых они здесь не встречали. Правда они и не останавливались здесь, проходя мимо, так как ловить здесь было нечего. Однако на этот раз мы остановились. Был как раз обед. Один кочегар должен был сменить другого. Заодно все могли пообедать в вагоне-ресторане.

Когда эшелон остановился, лязгнув сцепками вагонов, а паровоз окутался клубами пара, дав гудок, я заметил, что Люся резко напряглась. Мы собирались идти обедать. Она застыла у открытой двери тамбура. Стояла словно нюхала воздух. Народ остановился потому, что выход на железнодорожную платформу загородила девочка.

— Эй, чего встали? — Крикнул кто-то позади меня. Я поднял руку.

— Тихо. Помолчите. Люся, ты что-то почуяла?

Она оглянулась на меня. Зрачки приняли форму ромба. Она зашипела, потом указала куда-то в сторону посёлка, за одноэтажное здание небольшого вокзала.

— Так, всем внимание. Похоже, недалеко дикие. Все назад в вагон. — Сам выскочил на платформу вокзала. Увидел обоих наших псов. Они выбежали из соседнего вагона. Джек и его подружка стояли замерев. Смотрели в ту же сторону, куда указала Люся, за здание вокзала. Тут же уже носились маленькие колобки — щенки, весело потявкивая и играя с детьми. Народ выходил из вагонов. Джек и Найда водили ушами и носами, вычленяя нужные им запахи. В какой-то момент Найда зарычала. Её загривок встал дыбом. За ней и Джек точно так же себя повёл.

— Внимание всем. Быстро назад в вагоны! — Заорал я. — рядом дикие. Быстрее. Убрать детей в вагоны. Вагоны закрыть.

Народ засуетился. Дети похватали щенков и полезли назад в вагоны. Вскоре на платформе никого не осталось, кроме меня, Стаса, Василия, Ольги и Киры. И, конечно же, Люся с ножом в руках. Ольга подала мне карабин и мой АК-12. У самой в руках была её СВТ, пистолет в набедренной кобуре и карабин за плечами. У остальных так же — стандартный набор вооружения — автомат, карабин, пистолет.

— Марк, может уйдём отсюда? — сказал Стас. — пересменок кочегаров позже сделаем и пообедаем. Кто его знает, сколько их тут.

— Может и уйдём. Мне вот интересно, что дикие здесь делают? У них здесь кормовая база есть?

— Понятия не имею.

К нам подбежал Артур и ещё двое из его команды.

— Что случилось, Марк?

— Дикие. Ну эти, изменённые. Мутанты, одним словом.

— Уверен?

— Уверен. На них Люся среагировала и наши псы. А Люся с собакиными самые надежные детекторы в этом деле. Чувствуют их заблаговременно. Артур, скажи, здесь люди были?

— Нет. Если бы были, я бы знал. Мы тут несколько раз ходили. Полный ноль. Только мёртвые.

— Мёртвые уже почти разложились. Да и дикие не особо падаль любят. Поэтому вопрос, что они здесь делают? Даже если здесь ещё есть еда, то в консервах. Но консервы они вскрывать не умеют. Да и сколько здесь этих консерв?

— Не знаю. — Пожал плечами Артур.

— Василий, поднимай дроны. Посмотрим. Один вон по тому направлению, за здание вокзала, второй в противоположную сторону. — Посмотрел на остальных. — Я хочу проверить. Оля, автомат возьми назад и принеси мне АШ-12, и четыре магазина патронов к нему. Пойдём с Люсей.

— Ты с ума сошёл? — Стас глядел на меня недовольно. — Поехали, ну его на хрен.

— Точно, Марк, поехали. Так будет лучше и правильнее. — Поддержала Стаса Оля.

— Может и лучше. Может и правильнее. И всё-таки, что они здесь делают?

— Марк, это может быть кочующая стая. Идут на юг, к теплу.

— Когда мы ехали сюда, то уродов не было, это точно. — Сказал Артур.

— Артур, ты не можешь этого знать. Вы же не останавливались здесь. Прошли на скорости и всё.

Вверх ушли два дрона и тут же разлетелись в противоположные стороны. Мы залезли в вагон. За крупнокалиберным штурмовым автоматом сходил сам. Так же надел бронник и шлем. Николай, Илья, Вали, Павел тоже стали экипироваться.

— А вы куда? — Спросил их.

— А мы с тобой и Люсей пойдём. Мы же команда или как? — Спросил Илья. — К тому же мы с тобой свояки, то есть родственники.

— Я тоже пойду. — Сказала Ольга.

— Ты не идёшь. И разговор закончили, дорогая моя. — Ответил ей категоричным тоном. Ольга промолчала. Насупилась, но возражать не стала. — В конце концов, мы, возможно, вообще никуда не пойдём. Посмотрим, что покажут нам дроны. — Подсластил ей пилюлю.

Смотрели на экраны, куда шла трансляция с видеокамер дронов. Дрон который полетел в противоположную сторону от вокзала ничего не зафиксировал. Никакого движения. Да там и домов и вообще строений было меньше. Тишина и пустота на улицах. Зато другой дрон, полетевший туда, куда указывала Люся, через пятнадцать минут зафиксировал движение. От одного дома к другому метнулась фигура. На какой-то миг замерла, глядя вверх, потом скрылась в здании. Это был однозначно дикий.

— Одного засекли. — Сказал Василий. Дрон продолжал кружить над тем местом, где видели мутанта.

— Смотри, вон, чуть дальше по улице, видите? — Сказал Стас, указывая в самый край экрана. — Там два джипа стоит. — Оператор дрона подвёл туда птичку.

— Ну и что? Стоят и стоят. — Ответил Василий, тоже разглядывая картинку. — Мало ли сейчас транспорта брошенного стоит?

— Картинку увеличь. — Попросил я. Оператор увеличил, плюс чуть опустил дрон ниже.

— Смотрите, у одного джипа крыша и капот поцарапаны. — Указал Станислав.

— И стекло у водительской двери разбито. — Добавила Ольга, вглядываясь в то, что передавал нам дрон.

— Каков вывод? — Спросил я всех присутствующих.

— Джипы стоять один за другим. Скорее всего кто-то, совсем недавно передвигался на них. — Предположил Стас.

— И нарвались на стаю диких. Царапины и разбитое стекло. Но убежать не смогли. Возможно, у них горючее кончилось. Хотя вон на крыше, что у одного, что у второго канистры закреплены. — Дополнил его Илья.

— Значит, не могли дозаправится или они уже пустые. — Ответил Василий. — А раз так, то единственное их спасение от диких, спрятаться и забаррикадироваться в каком-нибудь здании. Вопрос только, как долго они продержались и есть ли там живые? Но это при условии, что мы всё правильно поняли. Джипы тут могут стоять и месяц и два. А живых уже нет.

— Тогда что здесь делают дикие, если всех сожрали? — Задал вопрос я. — Или всё-таки их что-то здесь держит? Например, живые. Далеко от машин они убежать не могли, скорее всего. Значит или в этом доме, около которого остановились или в соседних. Ты можешь ещё опустить дрон. Надо увеличить до максимума землю, вокруг машин.

Дрон ещё ниже спустился. Был хорошо виден асфальт улицы, на обочине которой и стояли обе машины.

— Ну вот. Гильзы видите? Значит отстреливались. Вопрос, когда это было. Но крови, в том числе засохшей не видно. Значит все, кто был в машинах сумели отсюда уйти.

— Вон смотрите, соседний дом! — Воскликнула Ольга. Увидели, как метнулся ещё один дикий. Это был уже другой.

— Вот и второй. — Сказал Василий.

— Значит, они караулят здесь что-то или кого-то. — Сделал я вывод. Оператор второго дрона вернул птичку к эшелону. Я попросил его посмотреть территорию возле вокзала. Засекли ещё троих. Те шкерились рядом с вокзалом. Скорее всего наблюдали за стоящим поездом. — Надо всё же проверить. Илья, давайте снимаем «бардак» с платформы.

БРДМ скатили с платформы. Люсю я посадил в бронемашину.

— Сиди здесь, со мной рядом. — Сказал ей. Она коснулась моего лица. В глазах вопрос, но в броневик залезла. Поехали вчетвером, не считая Люси — я, Илья, Павел и Николай. Из оружия я взял карабин, автомат АШ-12, калибра 12,7 миллиметров и пистолет «Глок». Плюс бронник и шлем. Остальные были так же экипированы. Только автоматы у них были обычные, АК-12 или АК-74М.

Двинулись к вокзалу. Обошли его с правой стороны. Над нами висела птичка. Нас корректировали.

— Марк, слева от вас дикий, за забором хоронится. — Услышал по рации Василия. Слева шёл забор из бетонных плит. КПВТ «бардака» должен был пробить его.

— Вася, смотри за стволом. Правильно ли наводимся?

Броневик замер. Люся зашипела, сильнее сжав нож. башенка БРДМ повернула в лево.

— Марк, ещё чуть вперёд на пару метров сдвиньтесь.

— Он не двигается?

— Нет, замер. Головой крутит… Вот так, стоп. Вы напротив него. Ствол чуть ниже, долбаните примерно в метреот земли… Всё, давайте.

КПВТ гулко ударил короткой очередью. Бронебойно-зажигательные пули пробили бетонную плиту забора. В стороны полетели куски.

— Есть, зацепили. Ему ногу оторвало. Вы красавчики! Он уходит, прыгает на оставшейся ноге и помогает себе руками. — Передал нам Василий. Я открыл десантный люк. Люся мгновенно выскочила. Перемахнула забор и исчезла.

— Илья, давай вперёд. Вася, Люсю видишь?

— Вижу. Она дикого заминусовала. Догнала на раз-два.

— Куда она движется?

— В здание вокзала заскочила.

— Бля! Илья, назад, к вокзалу.

БРДМ развернулся, и мы рванули к вокзалу. Когда подъехали к зданию, я чуть ли не на ходу выскочил из десантного люка. Приклад штурмового автомата в плечо. Побежал ко входу. За мной Павел и Николай. Илья, закрыв десантный люк, сел за управление башенными пулемётами.

Забежав в здание, услышал в зале ожидания вой, который тут же оборвался. Через несколько секунд раздался шум, словно что-то упало. Зазвенели стёкла. Опять вой и тут же шипение Люси. Нервы на пределе. Сами, как сжатые пружины. У парней в руках карабины, автоматы перекинуты на спины. Зашли в зал ожидания. Там же была и касса. Часть деревянных кресел, где раньше пассажиры ожидали прибытия поезда, были перевёрнуты. Стекло окна, выходящего на железнодорожные пути разбито. Мы остановились. Водили ствола в разные стороны. Мать вашу, где Люся???

— Бля, Люся! — Раздался вопль Николая. Я резко развернулся. — Я так инфаркт схвачу и поседею раньше времени. — Разорялся парень. Люся стояла позади него. Её футболка была в крови. В руках нож, тоже в крови. Я облегчённо выдохнул. Похоже мелкая провела зачистку.

— Марк. Люся грохнула ещё одного, во дворе вокзала. — Услышал Василия. Я прошёлся по залу ожидания. За перевёрнутыми креслами, обнаружил труп третьего дикого. Здоровый мужик… вернее был мужиком. Она его, практически порезала на ленты. Нутренности лежали тут же, вывалившись из распоротого живота. Голова, фактически отделена от шеи. Полная жесть. Если бы я не был уже привычный к подобному, а так же к смраду разложения, то точно сблевал бы. Сейчас воняло калом и внутренностями.

— Марк, что там? — Спросил Павел.

— Ещё один мутант. Люся зачистила тут всё. Наша помощь не понадобилась.

— Где? — Направились в мою сторону парни.

— Лучше не смотрите. Там натуральная скотобойня. Пошли отсюда. Василий, — связался с Эшелоном, — за Люсей минус три. Один в здании вокзала.

— Понял. Какая кровожадная мадемуазель у нас. — Услышал в гарнитуре смех.

— Люся терминатор! Отвечаю. — Засмеялся Коля. Я подошёл к девчонке. М-да, видок тот ещё.

— Люся, ты опять вся уделанная. Посмотри на себя⁈ Так если дальше пойдёт, весь наш банно-прачечный комплекс будет работать исключительно на тебя. Аккуратней надо работать, милая моя.

— Марк, я знаю, что надо Люсе. — Сказал Павел. — Ей фартук надо, кожаный, как у забойщиков скота. Только не такой длинный. До колен. И кожаные нарукавники. С кожи намного проще смыть кровь.

— А это мысль. Надо будет с Софьей поговорить. Может придумает что-нибудь. — Согласился я с ним. — Ладно пошли к броневику.

Люся в БРДМ не полезла. Посмотрела на меня, повернулась и побежала в сторону улицы, где стояли два джипа. Не стал её окликать. Пусть. Девочка вышла на охоту. Какая же всё-таки ненависть у неё к другим изменённым. Интересно, есть ли ещё кто, как она?

Залез в бронемашину последним. Двинулись к нужной нам улице.

— Марк, там дикие засуетились. Вижу Люсю… Марк, мы пятерых насчитали. Они на неё нацелились…

— понял тебя. Мы уже близко.

Проскочили поворот на небольшом перекрёстке. В прицел увидел суету на улице, недалеко от стоявших джипов. Там была какая-то круговерть.

— Твою душу! И как стрелять? Люсю зацепим! — Проговорил я. Мы подошли к джипам ближе. Увидел Люсю, она заскочила на один из джипов. На неё ринулись сразу двое, с двух сторон. Люся прыгнула на одного из них, только выше. В прыжке перевернулась через голову и оказалась у него за спиной, обхватив за шею одной рукой. И вогнала нож прямо в макушку пробив череп. Всё это произошло в какие-то мгновения. Девчонка тут же отпустила врага. И отскочила от него. Мертвец по инерции продолжал полёт, ударился о крышу первого джипа и слетел на асфальт изломанной куклой. Второй дикий промахнулся и попал, как раз, на линию огня КПВТ. Ствол пулемёта смотрел в этом направлении. Это была удача. Грохнула короткая очередь. Голова мутанта разлетелась на куски. Минус ещё два. Итого, уже пять.

— Марк на два часа от вас, ещё один. — Услышал Василия в гарнитуру. Башенка повернулась. Но я не успевал за ним. Дал очередь и промазал.

— Сука! — Выкрикнул в бессильной злобе. Продолжал вращать башенку. В прицел попали двое, сошедшиеся в смертельной схватке. Стрелять нельзя, Люсю однозначно зацеплю. Но поединок продлился не долго. Люся просто вскрыла ножом горло дикого и отскочила. Кровь хлестала у него из рассечённой гортани, но он продолжал двигаться и бросился на девчонку. Она легко увернулась и дополнительно при этом резанула его по руке, рассекая плоть и сухожилия в месте локтевого сустава. Я старался поймать его в прицеле. Вот тварь живучая. Наконец поймал, он стал замедляться. Грохнула очередь в три патрона. Дикого разорвало чуть ли не надвое. Его отбросило дальше по улице. Всё, гейм овер.

— Василий, мутантов ещё видишь?

— Нет. Было пятеро, всех замочили. Трёх с половиной зачистила Люся. Вы вальнули одного и добили второго. Больше уродов не вижу. Два дрона гоняем. Вокруг ни души. Ни одного движения.

— Плюс трое на вокзале, всего восемь.

— Да. — Ответил Василий. — Не хилая стая.

— Средняя. Увы, Вась, восемь это уже не такая большая. Бункер помнишь и до этого животноводческий комплекс, откуда скотовозы брали. Там стаи поболее были.

— Там кормовая база больше была. А здесь им чем харчеваться? И это, насчёт машин выяснил? Чего уроды тут паслись?

— Пока не знаю. Сейчас будем выяснять. — Вышел из БРДМ. Осмотрелся. Безликие одно, редко, двухэтажные дома. В некоторых окна были разбиты.

— Так, внимание, смотрим дома, по обе стороны улицы. Коля, Паша, вы в ту сторону идёте, но не далеко. Я в эту. Люся, со мной идём. Илья, сидишь в «бардаке». Держишь улицу под прицелом. Всё, пошли.

Медленно пошёл. Вглядывался в окна. За двумя джипами увидел труп дикого. Это была женщина. Я остановился. Смотрел на труп и что-то мне в нём не нравилось. А вот что именно??? Удар ножом пришёлся в левый глаз. Люся просто загнала нож ей туда по самую рукоятку. Вместо глаза дыра. Вон, даже из затылка натекла лужа крови. Лезвие длинное, практически тесак, поэтому пробило кость затылка. Мгновенная смерть. Повернулся и пошёл назад к «бардаку». Люся пошла за мной. Коснулась моего плеча. Я посмотрел на неё. На её личике, измазанном чужой кровью, было удивление.

— Сейчас, Люся. — Подошёл к трупу дикого, которого Люся убила последним, а я добил его из пулемёта. Посмотрел. Вот, типичный мутант. Из одежды грязные лохмотья. Лицо деформировано. Рот открыт, в нём зубки, похожие, как у других диких и в том числе, у Люси. Но у неё поменьше они. Достал сотовый. Мы продолжали их носить, но не для связи. Связи давно не было. А для фото или видео. Сфотографировал труп. Потом вернулся к трупу женщины. Сфотографировал её. Она отличалась. На ней была одежда, которая ещё не превратилась в лохмотья. Да и лицо ещё только начало свою деформацию. Можно сказать, она ещё была нормальной. Это что значит? Или ничего не значит? Присел на корточки. Стал рассматривать более внимательно. Так, а что это у нас? На правой руке рукав клетчатой, мужской рубашки был порван, потом зашит. Я вытащил нож и разрезал рукав по шву. Под ним обнаружил на руке свежий шрам. Шрам был в стадии рубцевания, но ещё не до конца. Значит свежий. И судя по всему рана была довольно глубокой. Да и сама она вся такая свежая для дикой. Пандемия давно закончилась. Все, кто не имел природного иммунитета померли. Остались те, кто его имел. И часть людей мутировала под воздействием вируса. Нет, они не стали зомби, как в американских фильмах. Они были живые, но с каждым днём мутации теряли все человеческое и в первую очередь свою человеческую личность, превращаясь в опасных зверей. С потерей личности, они стали терять и человеческое физическое обличие. Организм начинал изменяться, приспосабливаясь к жёсткой схватке за жизнь, как у животных. Менялись черты лица, зубы, они теряли навык речи. Зато становились более сильными и быстрыми. А ещё малочувствительные к боли. И у них повышалась регенерация в разы. Но такие люди, кого вирус стал менять, давно уже стояли на пути кардинальных изменений. А здесь женщина была только в самом начале пути. Как так? Она не умерла, значит иммунитет был. Но тогда почему раньше она не начала меняться?

— Василий, приём.

— Слушаю тебя.

— Мне нужна Софья. Поговорить с ней хочу.

— Сейчас.

Спустя несколько минут услышал:

— Марк, это я, Соня. Что-то с Люси?

— Нет. С Люси всё хорошо. Правда опять её отмывать придётся и стирать её футболку с шортиками. А так она молодец. У меня другое. Здесь что-то для меня не понятное. Или может я себе просто нагоняю?

— А что у тебя?

— Вот скажи мне, пандемия началась давно, больше года назад. Очень быстро распространилась по всем континентам.

— Всё верно.

— Основная масса людей умерла в первые месяцы.

— Да. Я думаю, полгода хватило. И всё, привычный нам мир перестал существовать.

— Понятно. Те, кто не имел природного иммунитета все умерли в эти первые полгода?

— Да ты прав. Кто ещё оставался жить, умерли в последующие несколько месяцев.

— А те, кто подвергся мутации?

— Примерно в это же время.

— Вот это мне и не понятно. Среди остальных диких, которых убила в основном Люся, все нам известные. То есть, привычные с деформированными лицами и телами. В лохмотьях, что осталась у них от одежды. А некоторые вообще голые. Но вот одна из них странная. На ней практически одежда ещё не превратилась в лохмотья. И лицо у неё, практически, как у нас. Деформация только началась. Как такое может быть? Если у неё мутация началась совсем недавно, то как она прожила всё это время, не заразилась и не умерла? Если не умерла, значит у неё природный иммунитет был? Так?

— Так. Иначе, сам понимаешь.

— Но если так, то почему у неё всё же началась мутация?

— Ты уверен, что она только в самом начале пути в своём изменении?

— Конечно. Я своим глазам доверяю. Я сделал фото, на свой мобильник. Принесу, посмотришь сама. И ещё, у неё имеется свежий шрам. Он только начал рубцеваться. На правой руке. Когда она получила рану, то была в сознании, то есть была человеком. Она даже рукав зашила, где он был порван при получении этой раны.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Пока ничего. Просто пытаюсь анализировать имеющиеся данные.

— Марк, а ты этот шрам сфотографировал?

— Да.

— Марк, мне бы эту женщину.

— Софья, я не потащу труп в Эшелон. К тому же она воняет. Когда потеряла свою личность, превратившись в животное, она не додумалась снять штаны. На ней джинсы, но она порвала их в районе промежности, чтобы испражняться. Так что сама понимаешь, там остатки молчи и фекалий.

— Марк, её надо раздеть. Посмотреть есть ли на теле ещё какие раны, кроме этой.

— Вот ты мне работёнку подкинула. Думаешь приятно?

— Марк, давай тогда я сейчас к тебе приеду, и сама её осмотрю.

— Не надо. Я всё сам сделаю.

Отложил штурмовой автомат. Расстегнул рубашку и стащил её с трупа. Осмотрел тело. Лифчика на ней не было. Ран на теле тоже. Только синяки и кровоподтёки. Потом, морщась от «ароматов», стащил джинсы. Тоже самое. Даже перевернул её со спины на живот. Ничего. Только рана на руке. В остальном всё чисто. Не считая синяков. Сфотографировал её спереди и со спины. Люся всё это время стояла рядом и с недоумением смотрела на меня.

— Что, Люся? Думаешь, что я с ума сошёл? Нет, это твоя мамка меня попросила извращением заниматься.

Немного подумал и оторвал от рубахи кусок ткани. Смочил её в натёкшей из раны на голове крови. Из кармана достал полиэтиленовый пакетик. Мы все такие пакеты носили. На всякий случай. Потом оторвал ещё кусок. Подошёл к ближайшему трупу привычного дикого и там тоже смочил тряпку в его крови. Положил во второй пакет. Подписал их и сложил себе в карман. Люся ходила за мной по пятам и любопытно на всё это смотрела.

— Всё, дорогая, цирк окончен. А теперь скажи мне, здесь живые есть? Никого не чуешь?

Люся некоторое время смотрела на меня. Её зрачок становился то круглым, как обычно, то в виде ромба. Потом повернулась и пошла дальше по улице. Прошли недалеко от джипов. остановились возле одноэтажного здания. Это был продовольственный магазинчик. Дверь закрыта на металлические жалюзи. Имелось большое окно. Оно тоже было закрыто на жалюзи. Люся смотрела на этот магазинчик.

— Здесь есть живые? — Спросил её. Она оглянулась на меня и улыбнулась. — Понятно. Спасибо, Люся. Подошёл к двери и постучал. — Эй, я знаю, что вы там. Выходите, угрозы нет. Мутанты уничтожены. — Связался с Павлом и Николаем. — Вы где, оглоеды?

— К тебе идём. Мы ничего не нашли. Дома пустые.

— Я нашёл. Илья, давай ко мне езжай.

Подождал, пока ко мне подъедет «бардак». На нём подъехали парни.

— По мнению Люси, живые здесь. Если так, то понятно, кого стая караулила и за кем охотилась. — Я опять постучал в металлические жалюзи двери. — Не бойтесь, мы не причиним вам вреда. Мы можем помочь. — В ответ тишина. Парни смотрели на меня вопросительно.

— Может взломаем? — Предложил Коля.

— Не надо. Здание закрыто со всех сторон. Если есть служебный ход, то он скорее всего тоже закрыт наглухо. Это продовольственный магазин. Значит здесь была или ещё есть еда. Это их укрытие. Если не открывают, значит не хотят. Не будем вламываться. — Я ещё раз стукнул кулаком в жалюзи. — Эй, не хотите выходить, как хотите. Мы уходим. Мы на поезде. Через час уйдём. А вы останетесь здесь в маленьком пыльном и пустом селении. Восьмерых мутантов мы уничтожили. Но их ведь может быть больше. Мы уйдём, они придут. Сколько вы ещё просидеть сможете взаперти? — В ответ тишина. — ладно парни поехали. Пообедаем и в путь. Здесь больше делать нечего.

Загрузились в бардак. Люся тоже залезла. Вернулись на вокзал, к эшелону. Там нас уже ждали на перроне — Стас, Ольга, моя мама и Георгич с Василием. Люсю сразу Софья увела мыться и стираться. Она не хотела уходить и показывала мне на вагон-ресторан.

— Иди, сначала умойся и переоденься. Я тебя подожду. Без тебя обедать не буду, Люся, обещаю. — Ушла с Софьей. Ждали минут двадцать. Вскоре прибежала девчонка. Волосы мокрые после душа. В чистой майке, шортиках и кедах. За ней показалась Софья. Пошли в ресторан. Я Софье отдал свой мобильный. Она внимательно рассматривала фотографии. Сидели, обедали. Люся с аппетитом поглощала свою порцию мяса, потом принялась за пирог с яблоками. Софья ничего не ела. Всё смотрела фото.

— Ничего не понимаю. — Наконец, сказала она. — Если эта женщина склонна к мутации, тогда почему так поздно?

— Вот и я о том же. — Ответил ей. Некоторое время Софья сидела задумчивая.

— Знаешь, Марк, боюсь об этом думать, но у меня очень нехорошие предчувствия.

— Какие?

— Даже не хочу говорить. Очень надеюсь, что это всего лишь мои фантазии.

— Я тебе образцы крови принёс. — Сказал ей.

— А чего молчал? С этого и надо было начинать. Где они?

— В кармане у меня. Давай сначала поедим. Потом я отдам тебе их.

Когда заканчивали обедать, в вагон-ресторан зашёл один из парней Стаса.

— Марк, таим к нам гости.

— Кто?

— Не знаю. Мужик какой-то. Русский. Стоит возле вокзала. Сказал, что хочет поговорить со старшим.

— Пошли. Я всё, обед закончил. Люся, только не надо сразу нападать на человека с ножом. Договорились? — Девушка коснулась моей щеки, давая понять, что всё нормально. Отдал оба полиэтиленовых пакета Софье. Она сразу же убежала в свою лабораторию. Я прошёл к зданию вокзала. Там меня ждал мужчина. Русский. Лет сорока. У него был ПМ в кобуре и короткоствольный автомат АКС-74С, в простонародье «ксюха». Со мной конечно же пошла и Люся. С мужиком стояли двое из нашего эшелона. Когда подошли ближе, мужик, увидев Люсю, схватился за автомат. Парни на него сразу же навели свои стволы. Я поднял руку в останавливающем жесте.

— Спокойно. Не надо так судорожно реагировать на нашу Люсю. Ты из магазина? — Спросил его. Он, продолжая смотреть на девушку, кивнул. — Ну если оттуда, то поблагодари её. Это она практически всех тварей перебила.

Он взглянул на меня.

— Но она же такая же, как и они!

— Нет. Она другая. Поэтому Люся и мутанты непримиримые враги. И она не есть человечину. Ей другого мяса хватает. Давай рассказывай, кто ты и что ты? Сколько вас?

— Меня зовут Никита. Нас было девять. Пять взрослых и четверо детей. Мы из Оренбурга.

— А чего вас сюда занесло?

— Уходили туда, где теплее. Прошлая зима была довольно тяжёлой. Поэтому и решили идти туда, где не так холодно. А потом немного заблудились. Увы, навигаторы не работают. Шли вроде по карте, но вот как-то так получилось, что попали сюда. У нас топливо у машин кончалось. По дороге нарвались на этих, мутантов. Попытались оторваться от них. Вроде ушли, наскочили на этот городок, хотели горючкой разжиться, да нас эти догнали. Упорные твари. И неутомимые. Одним словом, сцепились с ними. Сумели заскочить в местный продовольственный магазин. Одного взрослого, мужчину, Егора, потеряли. Убили они его. Мы забаррикадировались. Нам повезло, что в магазине кое-какая еда была и запас питьевой воды в бутылях пятилитровых. Воду экономили. Сидели несколько дней. Вокруг было тихо. Подумали, что мутанты ушли. Хотели проверить местную АЗС. Там на дороге за посёлком. Но эти нас оказывается караулили. Тамаре руку сильно поранили. Когтями разодрали. Да я успел застрелить мутанта. Вернулись назад. Вроде всё нормально было. Кровь у Томы остановили. Я зашил ей ниткой простой. А через два дня у неё жар начался. И чем дальше, тем хуже. зубы стали вываливаться. Мы ничего не понимали, что происходит. Подумали, что тварь ей инфекцию занёс. У нас были антибиотики. С собой возили. Я поставил ей уколы. Но ничего не помогало. Она становилась какой-то… Как бы это сказать… Одним словом, агрессивной. Мы стали её опасаться. И взгляд у неё становился безумным. Это у неё как волной накатывало. Она потом приходила в себя. Говорила, что ничего не помнит. Я ей рассказывал, что с ней было. Она слушала. А потом попросила, когда ей опять стало хуже, вынести её из магазина. Я это и сделал. И что удивительно, мутанты её не тронули. Она стала такой же как они. Я видел её труп. Почему с ней такое произошло? Меня тоже, ещё в Оренбурге тварь порвала. Вот. — Он расстегнул куртку, задрал футболку. На груди у Никиты были шрамы. — Видите? Но у меня всё зажило, и я не стал таким как они. Почему с Тамарой такое случилось, не имею ни малейшего понятия.

— Сколько вы сидели в магазине?

— Примерно месяц. У нас вода, почти, кончилась. Осталась пятилитровая канистра. И немного консерв.

— Понятно. И того, вас осталось семь человек?

— Да. Трое взрослых Я, Кирилл, ему 25 и женщина, Диана, ей 32 года. Два пацана 9 и 14 лет, и две девочки. Но эти совсем ещё крохи. Три и пять лет. Все сироты.

— Значит так, Никита. Я старший Эшелона. Зовут Марк. Но я по вопросам безопасности. Есть у нас и гражданская администрация. Мы тоже идём на юг. Можете присоединиться к нам. А можете двигаться сами куда запланировали. Еды мы вам можем дать. Оружие, если нужно. Выбирай. Только знай, там южнее можете нарваться на банду из бывших военных. Они мужчин ищут, в качестве рабов или рекрутов. А ещё им женщины нужны. У них их совсем мало. И вооружены они хорошо. мы их потрепали изрядно в стычке. Но половина от банды точно осталось.

— Если можно, то с вами пойдём. Терять нам уже нечего.

— Хорошо. Но здесь свои законы. Это вы должны понимать. Ничего такого страшного, но правила всегда нужны, чтобы не было бардака.

— Да, я понимаю.

— Отлично. Илья! — Позвал я свояка. — берёшь «бардак» едешь вот с Никитой до того магазина. Там шестерых нужно забрать. Из них четверо дети. И сюда назад. Нам нужно двигаться.

— Понял. — Илья забрал мужика и уехал. Ко мне подошли Стас с Василием. Я рассказал им то, что мне сообщил Никита, особенно про Тамару. Вася почесал себе затылок.

— Это что получается? Если урод тебя поцарапает или укусит, всё трындец? Станешь если не зомби, то одной из этих тварей. Хрен редьки не слаще.

— Навряд ли, Вася. Вспомни, у тебя сколько-то человек пострадали от дикого. Ты сам рассказывал.

— Было дело. Трое пострадало. У Сереги даже дикий вырвал кусок мяса на плече. Один умер от полученных ран, остальные двое выжили.

— Ну вот видишь. Они же не стали дикими?

— Нет. Сейчас здесь с нами, в Эшелоне.\

— Вот. Я меня ещё там дома тоже в лицо плеснуло кровью диких. На слизистую оболочку мне точно попало. И ничего, я же не стал мутантом.

— Может она одна такая была, эта Надежда? — Спросил Стас.

— Может быть. Не знаю. Ответить на этот вопрос если кто сможет, то только Софья.

Дождались Илью с неофитами. Накормили их, потом отвели в баню и распределили по вагонам. Закатили БРДМ на платформу и вскоре паровоз опять потащил состав. Я прошёл к Софье в лабораторию. Она смотрела в микроскоп. Заносила какие-то данные в ноутбук. Работала. Я сел на стул. Под мерный перестук колёс по рельсах, меня даже в сон потянуло…

— Марк? Ты чего сидишь тут? — Вопрос Софьи меня вывел из сна.

— Софья, извини. Не хотел тебя напрягать. — Ответил ей и рассказал то, что рассказал мне Никита. — Сонь, ты можешь сказать, почему эта Тамара, получив от дикого травму, стала сама в него вырождаться?

— Пока данных мало. Я работаю. Но предварительно могу сказать. Вирус продолжает мутировать. А с ним и носители. Дикие перешли на другой уровень эволюции. Пока точно не скажу, ещё много работы, но… Марк, похоже вирус решил окончательно добить человечество. Если слюна или кровь дикого попадёт на слизистую оболочку глаз или в открытую рану, то потерпевший начнёт мутацию в худшую сторону. Но пока рано об этом говорить. И пока никому ничего не говори, хорошо, Марк?

— Хорошо…

Глава 12

— Не было печали, черти накачали. Но Софья, на меня, ещё там, у нас кровь их попала мне на лицо. Фактически залило. И у Василия толи одного, толи двух такой же дикий порвал. Но они выжили и не стали тварями. И этот Никита мне шрамы на груди показал. Тоже от дикого. И что? Почему с нами не сработало, а с этой Тамарой сработало? Может на мужчин не действует, а только на женщин?

— Я не знаю пока, Марк. Всё может быть. Но у меня есть образцы крови и тканей диких ещё оттуда, до того, как мы ушли в поход. Я сейчас их сравниваю с теми, что ты мне принёс. Есть различия. Почему я и сказала, что вирус продолжает мутацию.

— Понятно. Одним словом, чем дальше в лес, тем толще партизаны!

— Что-то в этом роде. Бутылочное горлышко. Помнишь я тебе об этом говорила?

— Это когда человечество стоит на рубеже, толи исчезнет, толи всё таки выживет?

— Да. Я думала мы его прошли, это бутылочное горлышко. Но если сейчас подтвердится моя теория, то мы его ещё не прошли.

— Ладно, работай. Я пошёл.

— Марк, пока никому не говори. Не надо раньше времени пугать народ.

— Я понял. Но меры надо будет принять. Стараться не входить в близкий контакт с дикими. А если кто-то всё-таки вошёл и пострадал, изолировать такого.

— Совершенно верно.

Вернулся в наш вагон, зашёл в купе. Ольга, Илья, Анна и Кира играли в тысячу. Илья записывал результаты. Люся сидела там же возле окна и наблюдала за игрой.

— Марк, ты чего такой? — Спросила меня Ольга.

— Какой такой?

— Словно пыльным мешком ударенный.

— Да вот, Люся как на охоту выйдет, так обязательно вся уделается. Мне тут Паша идею подкинул. Фартук ей кожаный сшить, до колен. Пусть в нём бегает. Или вообще всё из кожи на неё одеть. Куртку, шорты или юбку короткую.

— Хорошая мысль. Только фартук сами надеваете. Ещё чего не хватало. Да, Люся? Она девочка, а не дворник или мясник на скотобойне. — Возразила Ольга.

— Ошибаешься, дорогая. Если бы ты видела, что она устроила в последний раз, то не была бы столь категоричной насчёт скотобойни.

— Перестань, Марк. Надо подумать. — Кивнула Оля. — Пошаримся в первом крупном населённом пункте. Найти надо магазин, где продавалась одежда из кожи. Хотя, зачем ждать. Остановимся когда, я в нашем УАЗе посмотрю. Я туда всю нашу одежду, Марк, сложила. Там у меня есть кожаная куртка, на Люсю пойдёт. И штаны кожаные. Можно будет из них Люсе шорты сделать, если полностью штаны носить не захочет.

Я взглянул на Люси. Она смотрела то на меня, то на Ольгу. В этот момент заметил у неё на плече, из-под короткого рукава футболки лейкопластырь. Не понял. Как я раньше не заметил? Хотя может и заметил, да не придал значения?

— Люся, иди ко мне. — В глазах девчонки появился вопрос. — Люся, вылезай оттуда. Подойди ко мне.

— Марк, пусть сидит. Зачем она тебе? — поморщилась Ольга.

— Надо. Хоровод хочу с ней начать водить и танцы с бубнами танцевать.

Люся перебралась ко мне по ближе. Я коснулся лейкопластыря. Медицинский. Оторвал его.

— Марк, ты чего делаешь? Я ей недавно наложила. — Возмутилась жена. Крови не было. Рана выглядела так, словно ей уже несколько дней.

— Лейкопластырь ты ей накладывала, как я понимаю?

— Да. Софья привела её ко мне, как помыла. Попросила наложить.

— Рана глубокая была?

— Ну так, средне. Да ерунда, Марк. Люсе такие раны, как слону дробины. У неё похлеще были и ничего. Сутки-двое и всё, как огурчик, только кормить её успевай.

— Ну да, ну да. Люся, пойдём со мной.

— А куда вы? — Опять спросила меня Ольга.

— Прогуляемся. Я же сказал, танцы с бубнами… Всё нормально. Играйте. Люся, пошли.

Я вернулся назад к Софье. Она смотрела на экран монитора ноутбука, к которому был подключён микроскоп. Увидела нас с Люсей.

— Марк, мне компьютер нужен по мощнее… А ты чего вернулся, да ещё с Люсей?

Я повернул девчонку к Софье тем плечом, где была рана.

— Софья, у Люси рана. И она была вся в крови диких. Дальше продолжать?

— О, Господи. Как же я так упустила это из вида? Люся, деточка, подойди ко мне.

Софья усадила Люсю на кресло. Та сидеть нормально отказалась и попыталась устроится, подогнув под себя колени. Смотрела то на Софью, то на меня вопросительно.

— Я у неё кровь возьму… Марк, если с Люсей что случиться, я этого не переживу.

Я увидел, как у женщины даже руки дрогнули.

— А ты не паникуй раньше времени. Кровь бери у неё и смотри в свои окуляры. Я верю, Люся у нас крепкий орешек. Её на кривой кобыле не объедешь.

Софья взяла у Люси кровь в шприц. Девушка посмотрела на меня.

— Так надо, малыш. — Сказал ей. — Софья, как что-то интересное появится, сообщи мне. Хорошо?

— Обязательно.

Вернулись с Люсей в наш вагон, в купе. Народ продолжал играть в тысячу. Я залез на верхнюю полку и решил вздремнуть. Под мерный перестук колес по стыкам рельс уснул…

— Марк, вставай. — Открыл глаза. Меня тормошила Ольга. Глянул вниз. Киры не было, как и Ильи. Анна спала на своей нижней полке. На второй нижней полке спала Люся, сидя на коленках и привалившись к стенке возле окна. Посмотрел на жену.

— Что, Оля? Сколько я проспал?

— Два часа спал. Кира к себе ушла. Илья к Стасу. Тебя Софья вызывала по внутренней связи. Ты ей нужен.

Я спрыгнул вниз. Люся моментально проснулась. Зевнула и посмотрела на меня вопросительно.

— Чего проснулась? Спала бы ещё. — Сказал ей. Но она, похоже, была другого мнения. Так как встала с лежанки. Коснулась моего лица пальцами правой руки, как бы говоря: «Я уже выспалась. Я с тобой». Ольга усмехнулась, глядя на нас.

— Марк, Люся стала твоей тенью. Куда ты, туда и она. Смотри, заревную.

— О боже, женщины. — Выдохнул ей в ответ. Накинул куртку. Сунул «Глок» в набедренную кобуру. Взглянул на Люсю. — Пошли, чадо наше. Без тебя же никак и никуда.

Пробежались с Люсей до медицинского вагона. Взглянул на болящих. Кто бодрствовал, а кто спал. Прошёл к Софье. Люся устроилась рядом со своей названной мамкой. Софья погладила её по голове.

— Присаживайся, Марк. Разговор будет, не знаю как, долгим или нет, но содержательным. То, что я тебе говорила, насчёт мутации, это так и есть. Конечно, нужно ещё время и исследования, но я уже сейчас на основе того, что сделала, могу сказать, однозначно, вирус продолжает мутировать. Причём мутировать в двух параллельных линиях. Первая линия, это дикие или изменённые, как мы их называем…

— Дикие это твари, монстры. А изменённые, это Люси.

— Марк, да без разницы. Так вот. У меня есть исходник.

— Что за исходник?

— То есть первый штамм вируса, с которого всё и началось. Что тебе известно о вакцине против ВИЧ?

— Ничего. Перед тем, как впасть в кому, я слышал по телевизору, что якобы изобрели лекарство против СПИДа. Всё. Потом у нас было задержание жуликов и меня долбануло осколком при взрыве ручной гранаты. Очнулся, а миру уже трындец.

— Ты всё верно сказал. Была изобретена вакцина против СПИД. Здесь учёные пошли по пути — клин вышибается клином. В основе вакцины был вирус, который должен был по задумке и планам учёных уничтожить вирус СПИДа. Вирус вакцины был создан искусственно. Он не живёт вне тела, плоти человека или другого теплокровного животного.

— Странно, я читал, что вирусы как раз очень стойкие к окружающей среде. Некоторые вирусы могут сохранять жизнеспособность на протяжении сотен и даже тысяч лет.

— Да, ты прав. Но этот вирус не может. Так вот, по началу всё шло хорошо. Вирус хорошо справлялся с вирусом ВИЧ. Результаты были просто блеск. Поэтому вакцину поспешили объявить панацеей от страшной болезни. Мало того, новый вирус, вернее вакцина действовала и против других болезней. Даже против болезни Альцгеймера. Больных ВИЧ миллионы. Причём на всех континентах. Они жили как в развитых, богатых странах, так и в бедных. Процесс вакцинации был просто масштабным. И больных Альцгеймером тоже стали вакцинировать. А их тоже не мало, особенно в богатых, развитых странах. И в какой-то момент произошёл сбой. По началу это не сразу поняли. Так как, вакцинированные чувствовали себя хорошо. А потом они начали умирать. И умирать стали их родные и близкие. А так же те, кто контактировал с ними. Представь какой это круг. А они контактировали с другими, те с третьими и всё. Волна пошла такая, что остановить её было уже невозможно. Все вакцинированные стали носителями вируса. Именно у них произошла первая мутация искусственного вируса. Вал эпидемии стремительно нарастал.

— Софья. Ты сказала исходник. То есть, у тебя есть самый первый штамм вируса?

— Да. По роду моей работы к нам попала партия этой вакцины. Потом у нас оказался и штамм вируса после первой мутации. Так же у меня есть образец вируса, который ты мне принёс ещё до того, как мы отправились в путь, помнишь? Вы схватились с дикими на железнодорожной станции. Ты тогда заметил, что внешность у них стала трансформироваться. Потом к нам попала Люси. Я и у неё брала кровь. Всё это у меня есть. Я работала с этим. Сейчас у меня есть последние образцы вируса и кровь Люси. Так вот, нынешний вирус, последний, очень сильно отличается от исходника. Он отличается и от образцов первых мутаций и последующих. И у Люси сейчас кровь отличается от той, когда она только попала к нам. Ты должен это видеть, это что-то невероятное. Скажу тебе одно, Марк. Изначальный вирус дал жизнь двум видам вируса. Но если диких много, то Люся уникальна. Она носитель того, что может стать спасением человечества. Её надо беречь. — Софья опять погладила Люсю по голове и поцеловала её в лоб. Та к ней прижалась, выражая свою любовь. — Смотри, Марк. — Софья вывела картинку на экран монитора. — Марк, мне не хватает мощности компьютера. Позаботься об этом, пожалуйста. Но я тебе покажу. Вот смотри, это исходник. — Я смотрел на экран. И ничего не понимал. — Это клетки. Вон видишь, вирус имеет странную форму в виде ромба.

— Ромба??? Подожди… У Люси, когда она в волнении, зрачок становится в виде ромба.

— Совершенно верно. У них у всех зрачок в виде ромба. Это, своего рода, отпечаток исходника. Вот смотри, идут изменения у вируса. Он меняется. У диких, у ромба появляются отростки в виде щупалец. У Люси удлиняются два конца ромба, видишь. И ещё, что удивительно, у диких вирус темнеет. Видишь затемнение. Что это, я пока не знаю, но похоже на клетки рака. Но это не онкология. А у Люси, смотри, ромб удлинился и, заметь, становится более ярким. Это потрясающе. Я такого никогда не видела.

И точно, глядя на экран монитора видел клетки крови обоих существа.

— Марк, Люси меняется. Даже внешне. Вспомни какая она была, когда к нам попала? Маленькая, худющая, просто ужас. Но при этом тело её было поджарым. А сейчас посмотри. Во-первых, она стала выше. Округлилась.

— Конечно, округлилась! Ты смеёшься, Софья? Она хорошо питается. У неё пайка больше, чем у взрослого мужика. Ещё бы она не округлилась.

— Марк, тут дело не в том, кто сколько ест. Хотя это тоже значит. Но её тело остаётся поджарым. Посмотри на её ноги, руки, само тело. Она словно девушка, которая серьёзно занимается в тренажёрном зале. Женский бодибилдинг. Но, повторяю, в ней всё развивается гармонично, нет перекосов. Просто ты видишь её одетой. А я вижу её, когда мою, полностью обнажённой. Но это не самое главное. Теперь смотри, я кровь дикого поместила в кровь Люси. Это на случай заражения.

Софья вывела на экран следующую картинку. Там какие-то толи бациллы, толи клетки, суетились. Все они имели форму вытянутого ромба. И правда были очень яркими, практически светились, словно солнечный свет попадал на них и отражался, как солнечные зайчики. И в эту суету впрыснули другие, со щупальцами и темнее, чем хозяева. Клетки Люси моментально среагировали. Окружили чужаков в плотное кольцо, а потом начали давить пожирая. Я сидела и смотрел заворожённо на эту кормёжку. Мать честная, что происходит???

— Ну что, Марк, увидел?

— Бля, охренеть. Извини, Софи. Я в шоке. То есть, если Люсю укусят или ещё что, ей по барабану все эти пляски с бубнами?

— Совершенно верно.

— А если Люся кого укусит из них? Ну мало ли? Хотя она больше предпочитает работать ножом.

— Если Люся укусит или её кровь попадёт в рану дикого, то он просто умрёт. Клетки крови Люси сожрут дикого. Пусть и не в прямом смысле этого слова.

— А ты сможешь сделать вакцину на основе крови Люси?

— Я не знаю, Марк. Мой профиль был несколько иной. Другая специализация. Но я попробую поработать в этом направлении.

— Хорошо, поработай. Если такое вот нехорошее движение идёт, нам нужна вакцина. Как я понял, вирус научился обходить иммунитет.

— Можно сказать и так.

Но Софье не пришлось разрабатывать вакцину, вернее одной не пришлось, идти на ощупь, совершая ошибки. Мы подошли к Атерау.

Сначала с правой стороны потянулись жилые дома, административные постройки. Потом, мы прошли мимо локомотивного. После депо пошло ответвление на право. Туда мы и свернули. Артур уверенно вёл оба состава дальше.

Теперь по обеим сторонам железнодорожного пути были расположены жилые дома и здания. Скорость сильно снизилась. Я и Люся перебрались на головную платформу, где стояла зенитное орудие. Там же сидел расчёт зенитки. Подошли к мосту. Состав Артура замедлился и остановился. Старший орудийного расчёта сообщил об этом Георгичу. Тот тоже остановил наш эшелон.

Я спрыгнул на железнодорожное полотно, пошёл вперёд. Люся держалась рядом со мной. Увидел Артура. С ним ещё пара бойцов.

— Почему остановились? — Спросил у него.

— Впереди мост и пост охраны. Знаешь, что самое интересное?

— Что?

— Вон видишь автомобильный мост?

— Вижу.

— На нём поста охраны нет.

— Почему?

— Не знаю. Я когда спросил местных об этом, сказали, что шоссе они держат под прицелом пулемётов и пушки. Плюс у них в городе есть наблюдательные посты. Хорошо защищённые на случай нападения мутантов. Поэтому большие автомотобанды они сразу засекут. Хотя таких ещё не было. А вот вооружённый бронепоезд, это уже будет проблема. Поэтому мост заминирован. Могут взорвать.

— Не слабая засада! Вот поэтому мы всегда проверяем мосты через реки на предмет минирования. И нам уже попадались такие.

Артур кивнул, соглашаясь.

— Пошли, переговорим. Нас они знают, пропускают без проблем. А у вас реально, бронепоезд.

Прошли к мосту. Там был натуральный блокпост из бетонных блоков. И стояла пушка, 100-миллимитровая МТ-12 «Рапира», обложенная мешками с песком. В двух амбразурах блокпоста стояли пулемёты. Один ПКМ, второй крупнокалиберный «Утёс».

Нам на встречу вышли трое. Один русский, один казах и второй какой-то кавказец. Все трое в камуфляже. В руках АК-74 и АК-74М.

— Здорово, Ахмад! — Поздоровался Артур с кавказцем.

— О, Артур! Возвращаешься уже? А чего у тебя локомотив другой?

— Да вот, попали в засаду. Тепловоз в хлам. Спасибо вот ребята со своим бронепоездом подскочили, помогли. Иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

Все трое с блокпоста посмотрели на меня.

— Здравствуйте. — Поздоровался я. — Меня зовут Марк. Я старший эшелона. Нам пройти нужно. Мы к Чёрному морю идём.

— Меня Ахмад зовут. Я старший караула. Пошли, Марк, посмотрим твой эшелон.

В этот момент к нам подскочила Люся. Все трое караульный дёрнулись, вскидывая автоматы. Я поднял руку.

— Спокойно! — Я поднял руку. — Это Люся. Она член команды. Не надо проявлять к ней агрессию. Пожалуйста.

— Она вменяемая. И она правда член их команды. — Поддержал меня Артур.

Люся смотрела на караульных и её зрачки меняли свою форму с круглых на ромбовидную и обратно.

— Она же эта… — начал Ахмад.

— Она изменённая. Но не людоед. Если её не провоцировать, она никого не тронет. Она начинает атаку только в отношении тех, кто представляет угрозу ей или кому-нибудь из нас. Предупреждаю сразу, двигается Люся на столько быстро, что вы просто ничего не успеете сделать. Даже если держите её на прицеле. — Троица продолжала молчать. На нас навелись оба пулемёта. — Послушай, Ахмад, мы не представляем угрозы ни для кого. Сами мы ни на кого не нападаем. Нам ничего чужого не надо, у нас всё, что нам надо есть. Если что-то нужно, предпочитаем договорится и купить или обменять на то, что у нас есть.

— А у вас есть много на что можно меняться? — спросил Ахмад.

— Это смотря, о чём идёт разговор. Ну так что, Ахмад, пошли? — Он постоял ещё немного, опустил автомат. Остальные двое тоже сделали это же. Я и Ахмад пошли к нашему составу. Его спутники остались на блокпосте. Артур тоже с нами пошёл. — Из далека идёте? — Задал вопрос Ахмад.

— Из далека. Из Сибири.

— Сибирь большая.

— Большая. Мы из Восточной.

— Да, далеко забрались. А к морю то зачем?

— А там тепло.

— Понятно.

Мы прошлись вдоль всего состава. Ахмад смотрел уважительно.

— Серьёзно подготовились.

— Хорошо. Мы же далеко собрались идти.

Пока Ахмад осматривал состав, но в вагоны не заходил, да его туда и не пустили бы, я сразу дал это понять, он не стал настаивать, Люся постоянно крутилась вокруг нас. Ахмад постоянно на неё косился. Прежде чем вернуться на блокпост, он сказал:

— Хорошо, проезжайте. Но сразу скажу тебе, что если будете делать у нас остановку, свою эту Люсю держи в вагоне. А то вдруг кинется на кого, беды не оберёшься, сам же понимаешь.

— Кинется она только в одном случае, я тебе про него сказал. А так, она у нас девица воспитанная. Но я тебя понял. Я буду её контролировать.

— Кстати, у нас есть что-то типа боёв. Только в них участвуют не люди, а эти мутанты. Казахи зовут их албасты.

— А ты сам не местный?

— Нет. Я с Дагестана. Так получилось, что, когда началась эпидемия я был в командировке в Казахстане. Выехать на родину не получилось. А теперь я уже и не хочу. Понимаю, что там скорее всего никого не осталось. А здесь у меня уже семья есть. Так вот, там, на арене албасты дерутся.

— В смысле дерутся? Ни разу не видел, чтобы мутанты бились между собой. Они, наоборот, в стаи сбиваются.

— Всё так. Там есть один албасты. Вот на него почему-то другие такие же мутанты плохо реагируют. А он на них. Бои просто жесть. Да, и он чем-то на вашу Люсю похож.

— Он мужчина?

— Да, почти пацан. Но боец великолепный.

— Не совсем понимаю. Они что не убегают?

— А куда они убегут? Они в клетках. Из клеток их выпускают в другую клетку, только большую, где бои и происходят.

— Интересная информация. Как бы взглянуть на этого бойца?

— Сегодня должны бои опять проводить. Тем более охотники привезли трёх албаст. Выловили их специально для хозяина этой арены.

— Выловили? Это как они их ловят? Хотел бы я посмотреть.

— Охотники используют пневматические ружья, специальные. Вкатывают албасте дротик с мощной дозой снотворного и всё. Потом просто ждут немного и берут мутанта тёпленьким. Только там быстро нужно действовать. Доза хоть и мощная, человека с ног свалит быстро и на долго, а вот их нет. Они в себя быстрее приходят.

— Понял, спасибо, Ахмад. А где эта арена?

— Как мост пройдёте, с права будет анклав. Вот там. Увидишь.

— Ещё раз спасибо.

— Счастливо. Не забудь, держи свою Люсю возле себя или лучше всего не выпускайте из вагона.

— Я понял.

Вскоре оба состава двинулись дальше. Мы пересекли реку Урал. По правую сторону от моста жили люди. На берегу реки. Анклав был отгорожен от остальной земли широким рвом с водой,поступающей из Урала. По левую сторону от моста, так же был анклав людей, и тоже отгороженный широким рвом. Ахмад сказал, что арена расположена в анклаве, который справа от моста.

Я связался по рации с Артуром. Сказал, что хочу сделать остановку. Он согласился, хотя изначально планировал сразу уйти, так как спешил домой. Всё же раненые у него были. Я тоже планировал не задерживаться, но полученная информация от Ахмада меня заинтересовала. Дал команду Георгичу сделать остановку. Эшелон пройдя мост остановился возле импровизированной площадки, которая, как мы поняли заменяла вокзал для обоих анклавов. Нас уже ждали шестеро человек. Все мужчины. Четверо в камуфляже и двое по гражданке. Все вооружены. Это оказались представители двух поселений.

Из вагона вышел я, Стас, Василий, моя мама, Ольга, Илья и Андрей. Я представился. К нам подошёл из своего поезда Артур. Но его уже здесь знали. Мужчины смотрели на мою мать и на жену. Видел удивлённые взгляды, которые они бросали на женщин, вернее на оружие, что было у них. У мамы была кобура на поясе с пистолетом. У Ольги тоже. Кроме того, у неё была и её винтовка, СВТ. Мы коротко пообщались. Свою мать я представил, как главу гражданской администрации. Сам представился, как старший эшелона и старший по военной части и безопасности. Из эшелона выскочила Люся. Реакция местных была ожидаема. Но мы их тормознули.

— Уважаемые, — сразу обратилась к ним моя мама, — прошу успокоится. Это наша девочка. Люся, подойди ко мне. — Девчонка подошла. Мама её обняла. — она у нас хорошая девочка, дисциплинированная.

— Подождите. — Воскликнул один из представителей местных поселений в гражданке. Казах. — Но они людоеды. Как вы с ней живёте.

— Извините, уважаемый, но я с Вами не согласна. Люся не людоед. Она такая же как и мы. Хотя мясо любит. Говядину, свинину, баранину. Курицу ест с удовольствием, а ещё обожает пироги с яблоками. Так что Люсю боятся не надо. Она никому зла не сделает, если только не проявлять к ней агрессию.

К нам стали подтягиваться ещё люди с обоих селений. Всё же такой большой состав, настоящий бронепоезд с военной техникой, тут ещё не видели. Кроме нас из вагонов никто не выходил. Это я отдал такой приказ. Местные осматривали броневагоны с открытыми амбразурами, в которых виднелись стволы пулемётов СГМ и крупнокалиберных ДШКМ и Утёсов. Смотрели на зенитное орудие в головной платформе. На военную технику на платформах.

И тут я увидел того, кого совсем не ожидал здесь встретить, Лиду из бункера. Она с каким-то высоким, хорошо сложенным мужчиной в камуфляже подошли к нам.

— Здравствуй, Марк. Вот мы вас и дождались.

— Лида??? А… Не понял. Как ты здесь оказалась?

— Познакомься, это Антон. Да тот самый военный, который умирал там в бункере.

Мы пожали друг другу руки. Я смотрел на женщину и не верил. Но как? Ведь она сама сказала, что у них с Антоном нет иммунитета.

— Марк, я вижу у тебя много вопросов. Я на все отвечу. Нам нужно поговорить. Это очень срочно… Скажи, это и есть Люси? — Лида смотрела на девчонку. Люся тоже пристально смотрела на Лиду и Антона. Подошла. Принюхалась. Протянула руку, чтобы снять солнцезащитные очки. Они оба были в таких очках. Но Лидия отстранилась, отрицательно качнула головой.

— Люся, оставь. — Сказал девчонке. — Прямо так срочно поговорить? А то у меня тоже срочное дело. Мне сказали, что здесь устраивают бои между дикими на некоей арене. И что там есть один интересный парнишка.

— И об этом тоже хотела поговорить.

— ты его видела?

— Видела. Мы с Антоном здесь уже несколько дней. А сейчас увидела Люси. Он такой же, как и она. Это я тебе скажу стопроцентно. Хозяин арены зарабатывает хорошие деньги, если так можно сказать. Например, назвать патроны деньгами. А сегодня он хочет выставить против парня сразу троих диких, как ты говоришь. Ему уже их привезли. Тот парнишка истощён и измучен. Он может не пережить этот бой. Я говорила об этом хозяину арены, но он меня не слушает. Тут вообще к женщинам другое отношение. Если бы не Антон рядом, то меня могли бы и приватизировать, кто-нибудь из мужчин. Я вполне серьёзно говорю. Антон тоже пытался с ним говорить, но бесполезно. У них тут своя шайка-лейка. Я предложила продать парня мне. Он сказал, что такой зверь ему приносит хороший доход, так зачем он будет его кому-то продавать. Да у нас, если честно и заплатить-то особо нечем. Если только отдать наш БТР, на котором мы сюда прибыли.

— Что за БТР?

— Из бункера.

— А, восьмидесятка? Помню. Значит на нём сюда приехали?

— Да.

— Понятно. Ладно, веди меня к этой арене. У меня есть, чем ему заплатить.

Мама со Стасом и несколькими его людьми осталась с представителями поселений. Разговаривали насчёт обмена. Я же, в сопровождении Лидии, Антона, Ольги, Василия и моей команды пошли на территорию правого поселения. К нам присоединилась и Кира со своей крупнокалиберной винтовкой СВДК.

М-да, арена представляла собой большую клетку. Десять на десять метров и пять метров в высоту. К ней были присоединены, с двух сторон, ещё две клетки, меньшие по размеру, три на три метра и два метра в высоту. В эих клетках с одной стороны находились трое диких. В другой сидел мальчишка. На вид лет пятнадцать. Тело поджарое, но видно, что ходой. Полностью голый. Всё тело его было покрыто шрамами, как уже зарубцевавшимися, там и свежими с запёкшейся кровью и сочащейся сукровицей. Он выглядел сильно измотанным. Люся ещё на подходе засуетилась. Её глаза расширились. Она то шипела, то как-то скулила, что-то пытаясь мне сказать. Готова была рвануть вперёд, но я её тормознул.

— Люся, успокойся. Будь рядом со мной. Никуда не вздумай убегать. Всё будет хорошо.

— Хозяин арены, Равиль, он татарин. — Сказала мне Лидия. — У него целая банда. Они поставляют ему гладиаторов, как он выражается.

— Я понял.

— Марк, а вон и сам Равиль. — Сообщила мне Лидия.

Я увидел мужика, лет 45 или чуть старше. Он был в гражданке. Брюки, рубашка, пиджак. Все довольно дорогое. Похоже, от известных ранее брендов. Туфли из крокодиловой кожи. Весь такое самодовольный, у которого жизнь удалась. Рядом с ним находилось человек десять натуральных боевиков. Вооружённых до зубов. А вот у него оружия я не заметил.

— Это его свита. У него приличная команда. Он владеет не только ареной. Но и почти всем в этом анклаве. — Опять сказала мне Лидия.

— А они что, анклавы по раздельности? Не под одной крышей?

— Нет. У каждого у них своё. Здесь всем управляет Равиль. У другого поселения своя власть. Кстати, там более всё цивилизованно, чем здесь. Равиль и работорговлей промышляет.

— Я тебя понял, Лида. Всё будет хорошо.

Мы подошли к клеткам. Люся подскочила к клетке, где сидел парнишка. Он тоже на неё среагировал. Напрягся. Они стояли напротив друг друга. Их разделяла клетка. Мы наблюдали за ними. По сравнению с парнишкой, Люся выглядела просто блеск. В чистой футболке, куртку Ольга ещё не успела достать, шортах и в кедах. Волосы чистые, заплетённые в косички с ленточками. Просто звезда. На поясе портупея с ножом. Вся чистенькая, ухоженная. В ней чувствовалась жизнь, сила и стремительность. Но самое главное, это их глаза. Что у Люси, что у парнишки. Они смотрели друг на друга не шевелясь. Зрачки обоих меняли конфигурацию. От ромба, до круга и обратно. Люся оглянулась на меня. В её взгляде была мольба. Подошёл к ней. Погладил её.

— Успокойся, сестрёнка. Всё будет хорошо.

Народа вокруг было довольно много. Все смотрели на нас. Равиль шагнул к нам.

— Я вижу у тебя такая же албаста, как и у меня. Только у тебя самка.

— Не самка. Она девушка, ибо человек.

Он засмеялся. Его смех подхватили многие.

— Они не люди. Продай мне её. Я хозяин всего этого. Меня зовут Равиль. А вы с бронепоезда?

— Да с бронепоезда. И я ещё раз повторю, они люди, просто изменённые. А я не торгую людьми, тем более членами своей семьи.

— Зря. Я бы тебе мог дать хорошую цену.

— Поверь, ту цену, которую стоит наша Люси, ты дать не сможешь. У тебя просто ресурсов не хватит. Даже если ты сам себя заложишь. Но, я могу тебе дать хорошую цену за этого парнишку. Продай мне его.

— Продать? Нет. Он мне приносит хорошую прибыль. На сегодняшний бой уже поставили много.

— И всё-таки. Если сейчас ты выпустишь его на арену против трёх албаст, причём албаст здоровых, они его убьют. Он у тебя истощён и измотан. Ты что, его не кормишь?

— Почему не кормлю? Кормлю. Он ест объетки с моего стола. Это честь для него. А насчёт погибнет, ты ошибся. Он у меня уже два месяца и ни разу не проиграл ни один бой. Последний раз дрался против двоих. Сейчас будет драться против троих.

— Не надо. Просто продай его мне. Я тебе хорошо заплачу.

— И что ты готов отдать за него? Я вижу у тебя женщины есть. Может поменяемся. Вот эти две мне нравятся.

Я увидел, как у Ольги и Киры сузились глаза.

— А ещё, что ты хочешь? Весь список огласи сразу? — Тут же отреагировала Ольга, перехватывая удобнее СВТ. Охрана Равиля вскинула автоматы. Люся мгновенно напружинилась, перейдя в боевой режим. Ещё чуть и начнётся бойня. Я поднял руку.

— Тихо! Оля успокойся. Люся! — Посмотрел на Равиля. — Больше не говори ничего подобного. Ты хочешь бойни?

— Вы находитесь на моей территории. Здесь свои законы. И твои женщины слишком много себе позволяют.

— Я понимаю. У тебя свои законы здесь. Но у меня тоже свои законы. Я не лезу к тебе, ты не лезешь ко мне. Договорились? Я не торгую людьми. А вот эта дама моя жена. Она и вот эта дама снайперы. Они наши подруги, соратники, бойцы наравне с мужчинами. И очень не любят, когда на них смотрят как на товар, который можно продать. И они вооружены до зубов и знают себе цену. И никому не позволяют себя обижать. Поэтому, твои слова оскорбительны. А то, что мы находимся на твоей территории, ну и что? Зато у меня бронепоезд стоит. И его стволы сейчас направлены сюда. Если что, начнётся бойня. И я тебе гарантирую, ты не выживешь в ней. А ещё сколько народа погибнет. Подумай сам. Я знаю, что и вы мой бронепоезд посечёте. Но и мы вас так прочешем, что любой, кто после нас зайдёт сюда, с лёгкостью вас возьмёт. Или сомневаешься?

Равиль понял, что зашёл слишком далеко. Умный мужик.

— Я приношу свои извинения. Извини, что оскорбил твою жену. Я этого не хотел. Просто у нас другие правила.

— Хорошо. Я принял твои извинения. Я не хочу ссоры, и мы скоро отсюда уйдём. Но давай вернёмся к нашему мальчику.

— Это мой мальчик.

— Твой, не спорю. Поэтому и предлагаю его продать мне. Я дам за него БТР-80, с полным БК… Хорошо, с двойным БК. Это хорошая цена за полудохлого пацана, который, если ты его сейчас выведешь на арену, то погибнет. Зачем тебе труп, который ничего не стоит? Мы же деловые люди?

— Ты не понимаешь. У меня на бой уже поставлено. Я не могу вернуть то, что поставлено. Это против моих правил.

— Не беспокойся, бой будет.

— А если я откажусь, что будет?

— Я же тебе объяснил. Ты потеряешь этого пацана. Это первое. Второе и самое для тебя главное. Люся уже его увидела. А она взрослая уже девочка. Ей мальчик нужен, ты понимаешь. И ещё, она уже поняла кто ей мешает этого мальчика заполучить. Она тебя запомнила. Мы уйдём. Но, я не смогу остановить Люсю, от того, чтобы она не спрыгнула с эшелона и не вернулась назад. Она очень злопамятна.

— Не пугай. Албасты боятся воды.

— Албасты да. Но Люся не албаста. Она, наоборот, любит воду. У нас есть целый банно-прачечный комплекс. Так вот она очень любит плескаться в воде. Скажи ей только: «Люся идём в баню», она рванет туда впереди тебя, в припрыжку. Она любит воду. И для неё ваш ров не преграда. Она его сделает на раз-два. И она найдёт мальчика. Если он останется живым. Найдёт не только его, но и тебя. Я же сказал, она очень злопамятна. — Это я врал, но Равиль ведь этого не знал. — И если ты думаешь, что можешь её легко убить, то ты ошибаешься. Люся идеальная машина для убийства. Поверь. Ты даже не представляешь, как она может быстро двигаться. И чем ближе она будет к тебе, тем меньше у тебя будет шансов остаться живым. Даже если ты будешь держать её на прицеле и твой палец будет на спусковом крючке, это не значит, что ты попадёшь в неё. И твои боевики не попадут в неё. А если даже и попадут, то убить её очень сложно, поверь. Так что выбор за тобой. Подумай. Я даю за него хорошую цену. Плюс бой.

Равиль думал. Смотрел на меня и на Киру с Ольгой. Дамы демонстративно смотрели на него с презрением. Кира ещё и затвор передёрнула. Да ещё и так для инфы сказала, как бы ни к кому конкретно обращаясь:

— У нас винтовки есть, которые бьют на полтора и два километра.

— Кира, успокойся. Ну так что, Равиль? Хорошо, по мимо БТР могу ещё оружия подкинуть. Что надо, автоматы, винтовки, патроны. Или может тебе золото надо? — Увидел, как алчно блеснули его глаза. Усмехнулся, глядя на него. — Хорошее золото. Не ювелирка. Девятисотой пробы. Могу монетами, могу слитком. Не вопрос. Назови свою цену. Только не жадничай. Слышал такую фразу, что фраера жадность губит. Давай в разумных пределах?

— Хорошо, давай. БТР с двойным БК. У тебя ствол хороший. Я такой же хочу.

— Не вопрос, получишь.

— Десять штук таких стволов со всем обвесом, как у тебя.

— Лады, получишь.

— Пять цинков патронов. Под автоматы.

— Три. Это нормально. Что ещё?

— Пулемёт… Два.

— Какие? 7,62 или 12,7?

— И те и другие.

— То есть один 7,62 и один крупняк, 12,7?

— Да.

— Какие хочешь? Российские или американские. У меня и те, и те есть.

Равиль задумался. Потом сказал.

— 7,62 российский. 12.7 американский с тройным БК.

— Добро. Что ещё?

— И сто монет золотом, плюс два слитка.

— Договорились.

Равиль смотрел на меня, и я понял, что он гоняет мысли, что продешевил. Что мало попросил. Алчный и жадный чёрт. Я усмехнулся, глядя ему в глаза.

— Это всё, Равиль? Тогда договорились. — Всё дело в том, что он не знал реальную цену этого пацана. А я знал.

— Я думаю, что всё же два крупняка надо дать мне и двести монет.

— Э, нет. Ты кто, Равиль, мужчина или так себе? Ты сказал слово, я услышал. А сейчас не надо вилять хвостом. БТР, двойной БК к нему, плюс десять автоматов с обвесом, три цинка, два пулемёта, сто монет и два слитка. Я правильно понял? Суета туда-сюда меня не устраивает.

— Хорошо. Но на пулемёты ты добавишь боекомплект.

— Согласен, добавлю, ещё по одному цинку на каждый ствол. Это всё, Равиль.

— По рукам. И бой с тебя.

— Конечно, бой с меня. С тебя ружьё пневматическое с усыпляющими дротиками.

— За это не говорили.

— Говорили. Не надо, Равиль. Как я пацана успокою, чтобы доставить его в эшелон?

— Хорошо. Ружьё в придачу и пять дротиков.

— Мне этого хватит.

Посмотрел на Лидию.

— Лида сейчас парня усыпят, унесите его в эшелон. — Подозвал к себе Илью. — Поместите его в броневагон, потом добавил тихо, чтобы Равиль не услышал, — с металлом. Ну ты понял? — Илья кивнул. Я продолжил. — Сделаете там перегородки, только в темпе. И пояс нужен с цепью на первое время его зафиксировать. Понятно?

— Понятно. Я всё скажу Георгичу.

Взглянул на Равиля.

— Ружьё несите с дротиками. Пацана надо усыпить.

Один из подручных Равиля притащил пневматику. Я передал его Ольге.

— Усыпи пацана. Потом в темпе поволокёте его в эшелон.

Ольга подняла ружьё, чтобы выстрелить в мальчишку. Люся зашипела, глядя на Олю.

— Люся, успокойся. — Осадил её. Она беспомощно посмотрела на меня, словно ища защиты. Обнял её. — Люся, так надо. Мы не сделаем ему ничего плохого, но он сейчас в неадеквате. Ты должна понять. Пожалуйста. Никто мальчишке плохого не сделает.

Ольга выстрелила. Пацан вырвал дротик из своего тела. Но было поздно. Снотворное уже было впрыснуто в него. Убойная доза.

— Он в отключке будет полчаса. Потом проснётся. — Сказал Равиль. Я ему кивнул. Подождали пока парень не присел на корточки, потом завалился на бок. Люся чуть не плакала. Открыли клетку. Вытащили парня и уложили его на носилки.

— Так, Лида, тащите его в эшелон. Оля, ты идёшь с ними. Держите его на снотворном, пока не подготовят ему жилище. Всё делать в темпе. Мальчишка не должен пострадать.

Люся суетилась вокруг пацана. Смотрела то на него, то на меня. Я её подозвал. Она хотела ускакать за носилками. Взял её за руку.

— Люся, у нас дело не закончено. — Я указал на диких. — Люся, сестрёнка, это цена свободы для него. Бой с дикими. Покажи свой мастер-класс.

Мы смотрели с ней друг другу в глаза.

— Люсь, я никогда тебя не подставлял. Я люблю тебя. Но это цена для твоего мальчика. Ты должна понять. Ты сильная и ты справишься. — Приблизил своё лицо к её лицу, держа её голову в своих ладонях. Коснулся своим носом её носа. — Всё будет хорошо, дорогая. У тебя появится пара.

Люся мне улыбнулась. Потом высвободилась из моих рук. Я её отпустил. Она посмотрела на диких. Один из подручных Равиля попытался открыть дверь в клетку, но Люся яростно на него зашипела, что он в страхе отскочил.

— Я сам открою клетку. — Сказал Равилю.

Клетку открыл. Люси, взглянув на меня, шагнула внутрь. Клетку за ней закрыл.

— Покажи мастер-класс, дорогая. — Сказав, отошёл от арены. Посмотрел на Равиля и на остальных любителей кровавых схваток.

— Отойдите подальше от арены.

— Почему? — Спросил Равиль. — Клетка крепкая, они её не сломают.

— Дело не в этом. Я потом скажу, почему. Ну что, Равиль. Выпускай албаст.

Двое человек, каждый со своей стороны открыли решётки, что преграждали противоборствующим сторонам попасть на саму арену. Трое диких рванули к Люси. Она тоже начала движение. В её руке сверкнул нож. Люся резко изменила направление, прыгнула на решётку, оттолкнулась от неё ногой и перевернулась через голову в полёте, чуть было не зацепив потолок арены. Всё происходило очень быстро. Дикие среагировали слишком поздно. Она оказалась у них за спинами и одному из противников рассекла шею сзади, перерубив ему позвоночник. Он по инерции продолжал движение и врезался в решётчатую стенку арены, отлетел от неё на землю и забился в конвульсиях. Люси опять бежала, чуть ли не по стенке. Оставшиеся двое опять не успевали за ней. Девчонка поднырнула под одного из них, проскочив под его рукой с мощными когтями и распорола ему живот, из которого на землю вывалились внутренности. Бросок, толчок ногой от стенки, полёт, приземление, удар ножом в затылок второму. Минус два. Раненый завыл так, что у меня у самого кровь в жилах начала стынуть. Мать их. Давай Люся заканчивай. Оставшийся третий, наступил на свои же кишки и разорвал их. Люся оказалась около него. Смазанное движение и вокруг полетели кровавые брызги. Она начала кромсать ему морду. Отскочила. Через всё, когда-то человеческое лицо, наискось шла страшная кровавая рана. Глаз отсутствовал. Люси продолжала движение по кругу. Мутант пытался сфокусировать зрение оставшимся глазом, но его реакция уже замедлялась. В какой-то момент, Люся опять резко изменила направление движение и метнулась к противнику. Длинное лезвие ножа вошло в уцелевший глаз, пробила затылочную кость. Люся замерла. Дикий тоже замер. Несколько мгновений они так и стояли, лицом к лицу. Вот Люся упёрлась ему рукой в скошенный лоб и вытащила нож из раны. Он рухнул на землю. Я посмотрел на часы. Схватка длилась меньше минуты, а точнее 48 секунд. Девчонка спокойно оглядела поверженных врагов, прошипела яростно на них и подошла к выходу из клетки. Я открыл её.

Вокруг стояла тишина. У народа явно был шок.

— Это что, всё? — Спросил Равиль.

— Всё. — Ответил я. — А что ты хотел, Равиль? Танцы с бубнами? Извини, шоу не получилось. Теперь ты убедился, насколько быстро она может двигаться. И это в ограниченном пространстве. А если пространство не ограничено?

Майка у Люси была замарана кровью, но в этот раз не так сильно, как раньше.

— Люся, майку давай снимем. — Сказал ей. Она подняла руки. Я стащил испачканную одежду с неё, стараясь самому не запачкаться. Свернул её футболку. Снял с себя куртку и надел на девушку. Посмотрел на Равиля. — ну всё, цирк закончил. Мы выполнили свои условия по сделке. Пошли, Равиль, получишь оговоренную плату. И ещё, заканчивая с этим гладиаторскими боями, иначе беда будет.

— А что именно будет? — Задал вопрос какой-то мужчина из толпы.

— Вы думаете, что эпидемия закончилась с гибелью большинства людей? Вынужден вас разочаровать. Нас ждёт вторая серия. Вирус мутировал. И сейчас он научился обходить наш природный иммунитет. Нет, вы не умрёте, но если вот такой албаста вас укусит или причинит вам какую-либо рану, если его кровь попадёт вам на слизистую, то спустя некоторое время, вы станете одним из них. Тоже албастой. Я знаю, что ранее были такие случаи в столкновения с ними, и выживший не становился одним из мутантов. Сам через это прошёл. Тогда срабатывал наш иммунитет. Но теперь всё. Как я сказал, вирус нашёл способ обойти нашу защиту. Мы уже столкнулись с этим. Одна женщина, пережившая пандемию, недавно получила рану от албасты. Он её укусил. Спустя несколько дней, она стала таким же мутантом. Люси её убила. У нас есть учёный. Она мониторить ситуацию с мутантами. Она исследовала образцы крови убитых албаст, в том числе и той, которая сама стала албастой. Сравнила с образцами, полученными ранее. Её вывод следующий, вирус, а вместе с ним и албасты изменились. Это новое качественное изменение. Поэтому, хотите остаться людьми, в близкий контакт с албастами не вступать. Не устраивать на них охоту с целью поймать. Убивать их на расстоянии, не подпускать к себе. Это единственное, что может вас спасти.

— Врёшь! — Воскликнул Равиль. Ему явно не понравилось то, что я сказал, так как бизнес придётся сворачивать.

— Не веришь? Зайди на свою арену, сделай себе надрез на руке и добавь туда кровь одного из убитый Люсей албаст и посмотришь, что с тобой станет. Хотите верьте, хотите нет. Я вам сказал, вы услышали. Дальше поступайте, как хотите, это уже не наша проблема.

Народ загалдел. Им тоже не понравилась такая новость, но в отличии от Равиля, не потому, что бизнес-шоу придётся свернуть.

— А она? — Равиль указал на Люсю. — Она тоже албаста.

— Нет. Она хоть и измененная вирусом, но опасности не представляет. Она другая. Посмотри на трупы на арене и на неё. Ты же не слепой. — Я если честно, то сам не знал, что будет, если Люся укусит. Ещё не знал, что Лида сделала вакцину из её крови и сделала себе и Антону прививку. И что изменения у них уже есть. Правда не такие радикальные, как изменения от диких. — Если бы Люси представляла опасность, разве мы стали бы держать её рядом с нами? Сам подумай. Пошли, Равиль. Нам надо отдать тебе остальную плату, всё согласно договорённости.

Лидии с нами рядом не было, как и моей жены, и Николая с Павлом. Они унесли парнишку, которого мы выкупили. Но Антон был здесь же.

— Антон, сколько в БТРе не хватает до полного боекомплекта?

— Не так много. Там примерно треть расстреляна.

— Хорошо. Сейчас пойдём к эшелону. Там возьмёшь полуторный БК и отнесёшь в восьмидесятку.

Мы вернулись к поезду. В броневагоне, где хранилось золото, шла перестройка. Кто-то что-то варил электросваркой. Работала болгарка. Парнишка лежал около вагона на покрывале. Его руки и ноги были скованы наручниками. Сам он находился в отключке. Рядом были Ольга, Лида и Софья. Не считая парней. Я заглянул в вагон. Увидел там Георгича.

— Георгич, когда закончите?

— Да ещё немного осталось. А что?

— Сваливать нужно отсюда.

— Понял. Немного подожди. Слишком большое купе для пацана ведь не нужно же?

— Нет. И это пояс надо с цепью.

— Уже делают. Пояс взяли монтажный. Был у меня один, в ремвагоне.

Я отсчитал сто золотых монет. Брал как наши, так и американские доллары. Добавил к ним два килограммовых слитка. Всё это вытащил из вагона. Пускать в вагон Равиля я не собирался.

Отдал ему мешочек с монетами и слитки.

— Считай. Тут ровно сто монет. Как российские, в том числе и царские червонцы, так и доллары. И два слитка.

Увидел Артёма, тот с Николаем притащили десять АК-12, плюс к ним прицелы, штурмовые рукоятки, фонарики. Сложили всё в кучу. Потом притащили ящик с американским Браунингом, крупнокалиберным пулемётом. К нему две коробки с уже снаряжёнными лентами. И два цинка к ПКМ. Люди Равиля всё забрали.

— А к БТР?

— Сейчас принесут.

Увидел Антона. С ним был один из парней Василия. Они тащили цинки с патронами к КПВТ и пулемёту Калашникова в БТРе. Цинки передали людям Равиля.

— БТР на стоянке в соседнем с вами селении. — Сказал Антон. — Пойдёмте я покажу.

Равиль обвёл взглядом эшелон. Глянул на лежавшего на земле пацана. Потом посмотрел на меня.

— У меня такое ощущение, что ты меня обманул. Что я где-то просчитался.

— Почему обманул? Монеты, слитки, оружие и боеприпасы ты получил. Всё согласно договора. Где обман?

— Не знаю. Но у меня именно такое чувство. А чутьё меня ещё ни разу не подводило. Ну ладно, Марк. Удачи. — Он повернулся и пошёл вслед за своими людьми. Я смотрел ему в спину. Конечно, я тебя поимел. Что значат все эти монеты, оружие и прочий металл в сравнении со вторым таким, как Люся, тем более он мальчик. Для Люси пара будет. А если сумеем его приручить, из них убойный тандем может получится.

Георгич с мужиками провозились ещё час, прежде, чем всё закончили. Парня поместили в некую камеру. Да, он опять оказался в клетке, но теперь ему не надо будет больше биться на потеху толпе. Его будут хорошо кормить, мыть и приучать жить с нами. Люсю, как только мы пришли, Софья сразу увела мыться. Её майку бросили в стирку, как и шорты. Ольга принесла кожаную куртку и штаны. Штаны обрезали, сделав шорты. Всё это надели на Люсю. Она не обращала внимания на свой новый прикид. Всё её внимание было поглощено новым другом. Она отказалась покидать броневагон. Сидела рядом с ним. На парня одели пояс. Цепь закрепили на стенке с помощью болтов. Пока он был в отключке, Люси сидела рядом. Трогала ему лицо, грудь. Парня ещё и помыть успели. Глядя на его тело, женщины качали головами.

— Это сколько же ему пришлось пережить, бедный! — Сказала Софья. — Люся, я надеюсь, ты поможешь нам в том, чтобы твой мальчик привык к нам и не проявлял агрессии.

Пока мы разбирались с Равилем, мама и Стас сумели поторговаться с селением, располагавшимся с левой стороны от железнодорожного моста. Торговались насчёт продуктов. Нет, запас продовольствия у нас был. Но ведь запас карман не тянет. Ко мне подошла мама.

— Марк, почему не разрешаешь людям выйти из вагонов?

— Мама, нам нужно отсюда уходить. И чем быстрее, тем лучше.

— Почему? Ты кого-то опасаешься? Я общалась с местными. Довольно милые и дружелюбные люди.

— Возможно. У них тут своё, что мне не нравится. А больше всего мне не нравится Равиль и его компания. Мы взяли тут то, что нам было нужно. Больше делать нам здесь нечего.

— Сынок, ты там сказал о диких, что появилась новая угроза? Народ волнуется. Это правда?

— Я всё объясню. Да, это правда. Вирус мутировал. Но не всё для нас так плохо. У нас есть Люся. Это самое главное. А теперь ещё и дружок её такой же.

— Почему? Я не совсем понимаю. Знаю, что Люся может им противостоять, но как обезопасить от вируса, если наш иммунитет уже не работает, как прежде?

— Я всё объясню. Позже. Вернее, объяснит Софья.

Перед тем как отправится с таким же вопросом ко мне подошёл Артур.

— Марк, это правда, что мы теперь под новой угрозой и что эпидемия не закончилась?

— Правда. Я не врал. Мы сами об этом только недавно узнали. Последний раз, когда останавливались и схватились с мутантами, Люся убила там женщину. Она была из той группы, которой мы помогли. Её укусил один из мутантов. Через несколько дней она стала одной из них. Хотя у неё был иммунитет. Раньше такого не было. Сейчас это реальность.

— И что делать?

— Избегать близкого контакта с дикими. Уничтожать их на расстоянии. Это пока единственное, что можно сделать, чтобы выжить.

— Понял.

Когда мы тронулись, я прошёл в медвагон. Там находились Софья с Лидией. Они о чём-то говорили. Всё ясно, два спеца сошлись.

— Марк, сядь с нами. Есть разговор. — Сказала Софья. Я сел на стул. Посмотрел на женщин вопросительно. Лидия сняла свои солнцезащитные очки.

— Марк, смотри на меня. — Сказала она. — Смотри мне в глаза.

Я смотрел. Обыкновенные глаза… Зрачки женщины вдруг изменили форму, стали такими же, как и у Люси.

— Не понял? — Вырвалось у меня.

— Марк, я на основе крови Люси сумела сделать вакцину. Совсем немного, но нам с Антоном хватило. Мы получили иммунитет и не только. Мы стали лучше видеть, в том числе и ночью в абсолютно темноте. Стали сильнее, чем были. И реакция у нас улучшилась. Антону, чтобы убить дикого, как ты говоришь, достаточно одного патрона, а не полмагазина.

— То есть, у вас началась мутация? Поэтому вы с Антоном оба носите солнцезащитные очки? Чтобы люди не увидели ваши зрачки?

— Да. Мы опасались негативной реакции.

— И как вы себя чувствуете?

— Хорошо чувствуем. Наша человеческая личность, наша память, всё что нас делает людьми остались с нами. Даже внешних изменений нет, исключение глаза. В момент опасности или волнения, наши зрачки принимают форму ромба. Как у девочки.

— То есть вы получили такие же физические возможности, как и Люся?

— Почти, но не совсем. Я переговорила с Антоном. Он видел бой Люси с тремя мутантами. Антон сказал, что она движется с невероятной скоростью. Что мы так не можем. Но по сравнению с обычными людьми, мы сильнее их, то есть тебя и других мужчин и женщин. И реакция у нас быстрее, чем у вас. Я тут просмотрела с Соней, плоды её работы. И я согласна с ней. Вирус мутирует. Он вышел на новый уровень.

— Люся тоже меняется. Она становится сильнее. Более сообразительнее. — Сказал Лиде. Она кивнула, соглашаясь. — но тогда получается, что и вы с Антоном меняетесь?

— Да. мы тоже меняемся. Ведь вакцина несла в себе вирус Люси.

— И как далеко может зайти это изменение?

— Я не знаю, Марк. Это и предстоит нам изучить и понять. Но я почему-то уверена, что этот штамм вируса Люси нам не опасен. Он как противовес другому штамму. Понимаешь, в природе всё сбалансированно. Если есть яд, обязательно должно быть противоядие. Главное найти его.

— Это в природе. Но вирус искусственно созданный.

— Да. Но он уже стал частью природы. И она исправила перекос. Я так думаю. Даже уверена в этом. Люся противоядие. И мальчик этот тоже. Мы взяли у него кровь. Она аналогична Люсиной по составу. Всё тоже самое. Поэтому он и смог выжить всё это время, пока Равиль зарабатывал на нём себе активы и материальные плюшки, совершенно не понимая, какое сокровище попало ему в руки.

— Что намерены делать?

— Будем работать с Софьей. Как сделать первичную сыворотку, антидот, я знаю. Но хочу ещё больше поработать с ней. Улучшить её. Буду наблюдать с Соней за девочкой и мальчиком. А Антон поможет тебе с безопасностью. Тем более он военный. Можете на нас рассчитывать.

— Хорошо. Лидия, Софья, делайте своё дело. Если что нужно, обращайтесь сразу.

— Марк, где Люся, с парнем с тем? — Спросила Софья.

— Да. Сидит в вагоне со своим дружком, отказывается куда-либо уходить. Даже со мной не пошла. Пойду я. Да ещё. Софья, Лида, разъясните народу, что происходит. А то мне уже задают вопросы. А я не могу нормально на них ответить. Это должны сделать вы, как специалисты в этой области. Хорошо?

— Да, сделаем. — Согласилась Софья.

— Что хотел спросить, Лидия, а что с бункером?

— Бункер мы с Антоном взорвали.

— Как взорвали? Это сколько вам взрывчатки нужно было?

— Не надо было никакой взрывчатки. Там же реактор был. Мы нарушили систему охлаждения и ушли. После чего реактор разогревшись загорелся и взорвался. Подземный ядерный взрыв. Там всё уничтожено.

— Ничего себе. Ну вы даёте. Ладно, пошёл я.

Прошёлся по эшелону. Заглянул в вагон-ресторан. Попросил положить мяса в солдатский котелок. Налил в пластиковую литровую бутылку воды. Взял всё это с собой. Прошел до броневагона с нашим подопечным. Увидел интересную картинку. Парнишка уже пришёл в себя. Люся сидела на своих коленях, подобрав их под себя. Он тоже, так же сидел, напротив неё. Трогал её лицо. Она тоже. Увидев меня вскочил. Лязгнула цепь, которая его удерживала за пояс. Люся вскочила так же стремительно и зашипела на него. Он смотрел, то на неё, то на меня. Я выставил перед собой ладони.

— Спокойно, камрад. Люси, ты объяснила товарищу, что ничего плохого с ним делать не будут? Что всё плохое для него закончилось? Что его будут хорошо и вкусно кормить? И цепь снимем, когда он станет более адекватным и не станет бросаться на людей. Объяснила?

Люся подошла ко мне. Коснулась моей щеки кончиками пальцев, глядя мне в глаза. Потом повернулась к парнишке. Подошла к нему и коснулась его лица. Посмотрела на меня.

— Люся, с ним будет всё хорошо. мы постараемся подружиться. Смотри, что я принёс. Давай ка угости своего дружка вкуснятиной. Уверен, он хочет есть. — Снял с котелка крышку, положил в неё из котелка куски мяса. Протянул Люсе. Она взяла. Смотрела на мясо. Потом подошла к парню. Он жадно вдыхал аромат приготовленной еды. Люся взяла кусок мяса и протянула ему. Он не сдержался, выхватил его у девчонки и запихал в рот. Потом выхватил крышку с мясом и стал жадно поглощать. Люся стояла и смотрела на него. Оглянулась на меня. Я пожал плечами.

— Чего ты удивляешься, дорогая? Сама как ешь в ресторане? Постоянно губы и подбородок тебе вытираю. Никакого культуры приёма пищи. А он в отличии от тебя, совсем дикарь. Ты то по сравнению с ним очень интеллигентная девочка из приличной семьи. Практически студентка высшего учебного заведения. А он гопник из подворотни. Посмотри на себя. На тебе куртка с заклёпками, штаны, пусть и шорты. Обувь. Вся чистенькая. Волосы в косички заплетены с ленточками. А у него колтун на голове был. Хорошо обрили его под ноль. Реально зек с пересыльной тюрьмы. Вот ты и должна ему помочь стать нормальным интеллигентным юношей. — Я усмехнулся. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Потом тоже улыбнулась. Парнишка натурально сожрал мясо из крышки, вылизал её и бросил на пол. Смотрел на котелок в моих руках. Я передал его Люси. — На накорми до конца своего бойфренда.

Люся подошла взяла котелок. Достала оттуда кусок мяса и стала есть. Котелок протянула парнишке. Тот схватил его. Стал запихивать куски в рот, чавкал. Я покачал головой.

— Ну вот, Люся. Сама видишь, у него вообще нет никакой культуры приёма пищи. Дай мне крышку. — Она подняла её с пола и отдала мне. Налил в неё воды из бутылки. Дождался, когда парнишка съест всё мясо. Он пытался вылизать и котелок, но язык был недостаточно длинный, а лицо в котелок не влезало. В итоге, котелок бросил. Через Люсю передал ему крышку с водой. Он выхватил и её у девчонки, расплескал половину. Вылакала из него воду. Посмотрел на меня вопросительно. Смотри ка, какой сообразительный. Напоили его с Люсей. Бутылку выпил всю.

— Ну вот и ладушки. Поели, попили. Теперь отдыхать. Люся ты как, здесь останешься или со мной пойдёшь? — Девчонка коснулась парня, давая понять, что останется здесь. — Ну что же, оставайся. Расскажи ему анекдот какой-нибудь или стихи почитай. Давай, закрепляй знакомство. Приучай к цивилизации.

Забрав котелок с пустой бутылкой, вернулся в вагон-ресторан. Там поел. Впервые за долгое время, рядом со мной не было Люси. Но здесь обижаться не стоило. Как говорится, дело молодое.

Пока мы не отошли от Атырау на приличное расстояние, я был в напряжении. Режим «полная боевая готовность» не снимал.

— Чего-то опасаешься? — Спросил меня Василий.

— Есть такое. Равиль этот, не внушает доверия. Смотрел на наш Эшелон довольно алчными глазами.

— Конечно алчными. Тут столько вкусняшек, сразу бы превратился в местного бая или хана… Марк, может я чего-то не знаю? Скажи, стоил этот мальчишка того, что за него отдали?

— Стоит. Поверь. Василий, это очень дорогой пацан. Он и Люся, они наша надежда.

— В каком смысле надежда?

— В прямом, Василий. Ты же слышал, что я сказал Равилю и всем остальным на арене?

— Слышал. Народ хочет разъяснений.

— Народ получит всю исчерпывающую информацию.

— Марк, а что нам нельзя было сказать раньше?

— Да мы сами сутки назад узнали. Когда последнюю группу бедолаг, зажатых в магазине дикими, к себе взяли. Там я обратил внимание на одну даму. Её Люся завалила. Она мне странной показалась. Взял образцы крови. Сфотографировал её и показал Софье. Она провела анализ крови. Сравнила с более ранними образцами. И всё, трындец.

— И что делать будем?

— Софья с Лидой сегодня всё объяснят. Они сейчас у Сони, в её лаборатории. Они это лучше сделают, как спецы в своём деле. А я в этом не понимаю. Так общие слова и понятия. Ты разбираешься в вирусологии, бактериологии, ДНК-строении, мутациях?

— Нет.

— Ну вот и я нет. Одним словом, если сейчас тебя дикий куснёт или плюнет тебе в глаз, всё, станешь тоже диким. Вот такая петрушка, Вася.

— Блен, этого нам ещё не хватало! А Софья с Лидой знают, что делать в этом случае?

— Знают. Вот как раз наша Люся и этот парнишка нам и помогут. Они вроде как вакцину хотят сделать. Для этого кровь Люси нужна или этого парнишки.

— Подожди… Так они сами того, изменённые. Мы тогда станем, как они.

— Не станем. Лида заверила, что не станем. У Люси с парнишкой вирус как-то по другому мутировал. Не так как у этих тварей, диких. Короче, они своего рода противоядие.

— Ладно. Послушаем, что Софья скажет с этой Лидой. Она и Антон из бункера же так?

— Так.

— Учёные значит.

— Она ученый, а Антон военный. Майор по званию, если не ошибаюсь.

Вечером, когда собрались в вагоне-ресторане, Софья с Лидой объяснили, что происходит, как нам быть в этой ситуации и что делать. Новости были не весёлые. Лида так же сообщила, что вакцину она уже делала. Объяснила, что они с Антоном приобрели в результате применения вакцины.

Я, после этого, сходил в наш золотой броневагон. Люся с парнишкой всё так же сидели друг против друга. Он перебирал её косички. Дергал за них. Люся шипела и била его по рукам. При моём появлении, парень на этот раз вскакивать не стал. Оставался сидеть на коленях. Но очень внимательно смотрел на меня. При этом всё его тело напружинилось и готово было к броску. Я усмехнулся.

— Я вижу друзья мои, у вас тут любовь в полный рост прёт? За косички её дергаешь? Правильно. Для чего девчонкам нужны косички? Для того, чтобы пацаны за них дергали. Тем самым мужчина показывает, что дама ему интересно и намекает ей, что надо бы начать более тесно дружить. Что готов таскать за ней портфель и списывать домашнюю работу только у неё.

Они оба сидели и меня слушали. Заодно принёс еды для нашего подопечного. Накормил его с помощью девчонки. Она тоже пыталась есть, но я не дал.

— Люся, совесть имей. Мы сейчас пойдём и ты поешь. А это твоему дружку. Не будь жадиной. — Кое-как сумел увести девчонку оттуда. Закрыл вагон на замок. — Успокойся, дорогая. — Говорил ей, так как она стала показывать на дверь. — Пойдём поужинаешь, потом спать. Ему тоже отдохнуть нужно. Успеешь ещё. Ничего с ним не будет. Смотри ка, какая заботливая девица. Всё-всё, пошли.

Когда укладывались спать, Ольга спросила меня:

— Марк, а мальчишку как назовём?

Я почесал свой затылок.

— Да как назовём? Очень просто. Она Люся, а он тогда будет Лёней. Л плюс Л равно третья Л! — мы посмеялись. Анна пожала плечами.

— А что, нормально. Люся и Лёня, два сапога пара. Мне нравится.

На второй день, после того, как ушли из Атырау, зашли в дельту Волги. Набрали воды в паровоз. Многочисленные мосты не проверяли. Шли за Артуром. Георгич сообщил, что надо затарится углём. Вот тоже проблема, не солярка, так уголь или дрова.

Не доезжая совсем немного до Астрахани, остановились. По рации со мной связался Артур.

— Марк, всё. Мы приехали. У нас это конечный пункт назначения.

Здесь было поселение. Естественные протоки Волги, образовывали своего рода защитный водный барьер. К обоим составам потянулся народ. мы тоже вышли из вагонов. Артур разговаривал с каким-то представительным дядькой, лет 60-ти. Я подошёл к ним.

— Марк, это Валентин Павлович. Староста поселения. Дядь Валя, это Марк. Если бы не они, вы нас больше не увидели бы. Но потери всё равно есть. Плюс наши раненые у Марка в эшелоне, в медицинском вагоне.

Мы с Валентином Павловичем пожали друг другу руки.

— Благодарствую тебе Марк, за людей наших. Сами то далеко идёте?

— К Чёрному морю. Там, где тепло искать будем.

— А чего искать? У нас оставайтесь. У нас тоже тепло.

— И зимы нет?

— Зима есть, но нет такая долгая.

— Извините, Валентин Павлович. Мы всё же дальше пойдём.

— Ну что же. Вольному воля.

Раненых перевезли в их санчасть. Была у них такая. Там и врачи тоже имелись. Выгнали скот погулять. Пробыли у них два дня. Люся не смотря на своего дружка, всё же побегала здесь. Реакция местных на неё была предсказуемая, но Артур и его люди заверили, что Люся безобидна, если ей не угрожать. Наелись мы тут волжской рыбы, нагрузили ещё себе деликатесов, типа осетров. И конечно икры. Самая довольная была Люся, которая каждый день ела икру до отвала. И Лёню своего угостила. Это я принёс ему туда целый котелок. А Люся меня сопровождала. При этом тоже пыталась таскать икру из котелка. Выговаривал ей, пытаясь взывать к совести, но ей было по барабану. Любовь любовью, а обед с добавкой по расписанию. К Лёне, как стали звать парнишку с моей лёгкой руки, приходили и Софья с Лидой. Разговаривали с ним, но близко к нему пока не подходили. Он их слушал. В основном смотрел именно на Лиду.Лёню приходилось усыплять, давая ему снотворное. Нет, мы не стреляли в него из духового ружья. Просто добавляли в пищу. Пока он спал, убирали его испражнения. Мыли пол и его самого. Ничего пока из одежды на него не одевали. Он так и сидел голый. Конечно, чтобы не находился всё время на металлическом полу ему стелили. Вообще парень оказался довольно сообразительным. Может его как-то Люся убедила, не знаю как или он сам понял, что ничего плохого ему не сделают, а наоборот накормят и напоят, поэтому вёл себя при наших посещения довольно спокойно.

На третий день прибытия в поселение Артура мы собрались в путь. Надо было двигаться дальше. Мужчин в поселении и правда было больше, чем женщин. Когда они узнали, что у нас женщин больше, все эти два дня пытались за ними ухаживать. Итог, пять девушек и женщин, разных национальностей решили остаться.

— Девчонки, хорошо подумали? — Спросил их, когда они пришли ко мне получить разрешения остаться. — Мы никого насильно не держим. Это дело сугубо добровольное.

— Марк, — сказала одна из них, по имени Марина, — конечно мы привыкли уже к эшелону, ко всем, кто тут едет. Но у вас и так мужчин не много. А здесь мы сможем себе мужа спокойно найти. Да мы уже нашли. Может это и быстро, но время такое. Нам здесь понравилось. Я считаю, что от добра не надо искать. Что там у нас дальше будет, если пойдём с вами, не известно. А здесь защита тоже есть, стабильность и безопасность. И отношение хорошее. Здесь женщины тоже оружие имеют. Значит могут себя защитить. Ты уж нас извини.

— Ничего, девчонки, всё нормально. Ну раз решили, значит решили. Дело ваше, не маленькие уже. Тогда удачи вам.

Девушки простились со своими подругами, друзьями, которых обрели за время дороги. Попрощались с моей мамой. Мама даже немного всплакнула.

— Счастья вам, девчонки. — Посмотрела на местных мужчин, которые стояли каждый у своей избранницы. — не обижайте их, мужчины. Им и так хватила лиха.

— Марк, Астрахань пройдёте нормально. Там есть свободные пути. — Сказал мне Артур провожая. Дальше пойдёте южнее, в Калмыкию. Ну а оттуда уже до Краснодарского края рукой подать. Считай приедете к морю.

— Да. Скорей бы. А то этот Эшелон утомил уже.

— Ничего. Большую часть пути прошли, осталось не так много. Впереди Кавказ.

Астрахань и правда прошли без проблем. Артур сказал, что мосты там никто не минировал, можем идти спокойно. Подсказал, где в Калмыкии есть известные ему поселения около железки. Таких было два.

— Марк, тебе кони нужны были? Вот там может и сторгуешься. Но держи ухо востро. Ребята ещё те. особенно когда торгуются. Могут и содрать с тебя прилично за то, что можно у них сторговать более дёшево. И вообще, держи ушки на макушке. Да, в Астрахани-1, это вокзал, чуть дальше, на Сортировочной, там на одном из путей стоят вагоны с углём. Можете там набрать в паровоз свой.

— Спасибо, Артур. Удачи тебе. — Мы с ним обнялись.

И опять перестук колёс. Прошли станцию «Астрахань-2». Из семи путей, три были свободные.

— Марк, может тормознём, пошаримся? — Предложил Василий. — Вон составы стоят.

— Вась, ну его на хрен. Думаешь здесь Артур со своими не прошарил? Прошарил. Остановимся на следующей. Артур сказал, что на Астрахани-1 есть вагоны с углём. А нам уголь нужен, для паровоза. Георгич говорил, что всего треть в тендере осталось. Я вообще думаю, раз такая хрень приключилась с тепловозом, то прицепить к нам вагон с углём. Ну а что?

— А потянет, старичок то?

— Не знаю. Поговорим с Георгичем. А то мне не улыбается ни разу встать где-нибудь в степи без топлива.

Останавливаться в «Астрахани-2» не стали. Пошли дальше. Миновали два моста через реку Кривая Болда, приток Волги. Потом ещё один мост, только уже через реку Прямая Болда. Дальше пошёл уже сам город. Наконец выскочили к Магистрально-сортировочному центру Астрахань. Чуть дальше был вокзал «Астрахань-1». На сортировке стояли грузовые составы. Там же увидели и вагоны с углём. Подошли к ним, переводя стрелки путей, как можно ближе. Запустили дроны, разведать обстановку. Полчаса смотрели. Тишина. Никого нет. Отлично. Стали перегружать уголь в тендер паровоза. Между делом спросил нашего машиниста:

— Георгич, может вагон один с углём к нам подцепим? Потянет наш старичок?

— Потянуть то потянет. Что ему? Бери больше, кидай дальше.

— Ну тогда договорились. А то вдруг по пути угля быстро не найдём. Встанем где-нибудь в степи и будем торчать, как три тополя на Плющихе.

Перегрузив из одного вагона уголь в тендер паровоза, потом ещё полдня убили на маневрирование местным тепловозом, который завели с грехом пополам, по выводу угольного вагона из грузового состава. Управились со всеми делами к ночи. Часть людей пошла мародёрить. Проверяли другие грузовые поезда. Потом пошли просматривать здания около вокзала. Здесь решили не ночевать. Пошли дальше. Я хотел вывезти эшелон за пределы Астрахани. С первого раза покинуть Астрахань не получилось. Наверное, не на ту стрелку свернули. В итоге, заехали в тупик. Пришлось пятиться назад. Потом плюнули на это дело и остановились. Нужно было отдохнуть. И вымыться.

На следующий день сумели начать движение ближе к обеду. Вернулись назад на прежний путь. Смотрели по карте, которую нам дал Артур. Поняли, что соскочили с пути слишком рано. Двинулись дальше и, наконец, покинули город. Наш путь лежал дальше на юг. В Калмыкию, а потом в дагестан, в Махачкалу, откуда мы должны были повернуть на запад, в Краснодарский край. В Новороссийск. Это была конечная наша точка. Здесь я рассчитывал разжиться сухогрузом. Но тут встала ещё одна проблема, где найти нормальных мореманов??? У нас то там в Сибири какие мореманы? Если только по рекам ходить, да по озерам. А море, это совсем другое. Но надеялся, что всё же встречу кого-нибудь по дороге.

Глава 13

Вот уже почти день, как двигались по территории Калмыкии. Границу между Астраханской областью и Калмыкией пересекли не рассвете. Сейчас шли строго на юг, вдоль западного побережья Каспийского моря. Скоро должно быть селение, о котором говорил Артур. Там можно попытаться купить лошадей.

— Марк, — со мной связались по рации парни с головной платформы, расчёт зенитного орудия, — впереди какое-то селение. Ты об этом предупреждал?

— Не знаю. Но, если верить карте и пояснениям Артура, вернее тому, что он нарисовал, то вроде должно быть где-то здесь. Я сейчас подойду.

Надел бронник. Пистолет в набедренной кобуре. Карабин за спину, автомат в руки.

— Илья, Коля, Артём, Паша, готовы?

— Готовы.

Ольги не было. Она находилась в медицинском вагоне. Проверяла наших болезных. К нам подошёл Антон.

— Марк, не против, если я с вами пойду?

— Нет. Если есть желание, пошли.

Эшелон стал замедлять движение, пока не остановился. Мы спрыгнули на железнодорожное полотно. Пробежались вдоль состава. Встали впереди головной платформы. Старший расчёта указал вправо от железки. Я посмотрел в бинокль. И на самом деле, примерно в километре находились какие-то постройки.

— Ладно, парни, пешком идти в лом. Снимаем один «Тигр».

Броневик скатили быстро. На турель установили ПКМ. Артём сел за руль. Я рядом. Остальные расположились в десантном отсеке. Антон встал за пулемёт. Чем ближе подъезжали, тем мне всё меньше нравилось происходящее. Селение, это громко сказано. Это были юрты. Расположены не абы кабы, а по кругу. Но главное не это, а то, что стояла полная тишина. Никого видно не было.

— Ну и где все? — Задал непонятно кому вопрос. Антон заглянул в одну из юрт.

— Марк, иди сюда. — Позвал он. Я заглянул в юрту. Мать честная. Там были обглоданные останки трёх человек. Мужчины, женщины и ребёнка. Некоторые части тел были оторваны. Закрыли назад вход в юрту. И тут заметил, что стенка одной из юрт, расположенной чуть дальше, забрызгана кровью, словно кто-то плеснул на неё от души.

— Судя по состоянию останков, это произошло пару-тройку недель назад. — Сказал Антон.

Мы обошли всё селение. Живых не нашли. Зато нашли много обглоданных костей, как людей, так и животных. Тут были останки овец и коней, и даже собак.

— Кто-то не плохо тут кормился какое-то время. Животных не видно. Овец скорее всего всех сожрали, хотя, может быть, и нет. Кони могли разбежаться, те, кого дикие не догнали. Бегать искать их смысла не вижу. — Подвёл итог. — Валим отсюда. Тут поработала довольно большая стая. Замечательно. Купили коней, называется. Мать их, каннибалов сра…х!

«Тигр» загнали на платформу. Паровоз окутался паром, продолжая чадить трубой, тягловые колёса провернулись, нашли сцепку с рельсами, и эшелон двинулся вперёд.

— Что там, Марк? — Задал вопрос Стас.

— Там полная задница. Где-то здесь бродит неслабая стая диких. Все поселение сожрали. Всех людей, овец и коней. Даже собак. Так что, нам надо отсюда свалить, как можно дальше.

Стас присвистнул.

— Ничего себе! И правда, лучше отсюда свалить, как можно быстрее и дальше.

Ушли от погибшего поселения или кочевья, не знаю, как назвать, километров на двести пятьдесят — триста. Только тогда остановились. Всё же Георгичу нужен был отдых. Да и нашим кочегарам тоже. Утром позавтракали и тронулись в путь. Перед тем, как пересечь границу Калмыкии и Дагестана, встретили самую настоящую кочующую мотобанду. Их было человек пятьдесят. Самых разных возрастов. От совсем сопливых пацанов и девчонок, лет по четырнадцать-пятнадцать, до семидесятилетних. Одеты были кто во что горазд. В основном в кожу. Кожаные куртки, штаны. На головах банданы. Но были и в камуфляже. Здесь были мотоциклы разных моделей, квадроциклы. Мотоциклы с коляской, трёхколёсные мотоциклы. Баги. Правда у них было и три тентованных грузовика — два трёхосных военных Камаза и один военный Урал. И БТР-80. Кроме этого два бензовоза, один на базе Камаза, кубов на семь-восемь и один на базе МАЗа на пять кубов. Вооружены были до зубов, правда кто во что горазд. Это был натуральный трешь. Такое ощущение, что это цыганский табор, только цыган там не было. Нет, они на нас не нападали. Байкеры разбили большой лагерь, не далеко от железки. Когда мы подъехали к их лагерю, они спокойно на нас смотрели. Эшелон остановился. Раз люди не проявляют агрессии, почему бы не пообщаться? Естественно, была команда о полной боевой готовности. Пообщаться с ними вышли я, Антон, Стас, Василий и моя команда, в том числе и Ольга с Кирой. Мотокочевники спокойно на нас смотрели. Но сами инициативы насчёт поговорить не проявляли. Пришлось нам к ним подойти.

— День добрый, народ.

— И вам не хворать. — Ответил седоватый мужчина лет пятидесяти, в бандане, чёрной футболке с черепом и костями на груди, кожаных штанах и высоких шнурованных ботинках. У него на поясе висела кобура от настоящего маузера времён Революции и Гражданской войны.

— Что, реально маузер, как у Нестора Махно? — Задал вопрос Илья.

— Реальней не куда. — Усмехнулся мужик и вытащил из кобуры пистолет. Да, это был классический маузер.

— Вещь! — Выдохнул Илья. Мужик кивнул и усмехнулся.

— Меня зовут Марк. Я старший этого Эшелона. А у вас кто старший?

— А зачем тебе, Марк? — Спросил этот же мужик. Рядом с ним стояла мадам лет 30 в камуфляжных штанах, кроссовках и тельняшке. На голове бандана, красного цвета. У неё в нагрудной кобуре находился Стечкин. Она с интересом на нас смотрела.

— Да, так, познакомится. Узнать, что по чём. Может пригодится в дороге⁈

— Ну тогда я старший. Зови меня Дик.

— Что, твоё имя?

— Моё. Раньше было другое. Но тот прежний умер, а с ним умерло и прежнее имя. Сейчас я Дик. У нас почти у всех так. От старого, умершего мира мы отказались. А с ним отказались от прежних имён. Кто ты был в прошлом, чем занимался, не важно. Важно кто ты сейчас.

— Понятно. Мы на юг идём, в Махачкалу. Не знаете, что там и как?

— Не знаем. Да там так же, как и везде. Тишь да гладь, да божья благодать, как на кладбище. Весь мир превратился в большое кладбище. Мы от Элисты идём. — Ответил Дик.

— Кочуете?

— Кочуем. Пока есть горючее и моторы ревут, почему бы и не по кочевать? Мир то умер, кто-то кого-то и что-то потерял. Но согласись, Марк, одно теряешь, второе находишь. Я всю жизнь работал, делал, как идиот карьеру. Старался для семьи. А незадолго до армагеддона, узнал, что у жены много лет был любовник. И что даже двое моих детей, которых я вырастил, на которых горбатился и выпустил в большой мир, это не мои дети, а дети её любовника. Меня просто использовали, как идиота и лошка. Но Господь не Тимошка, знает немножко. Каждому воздал по заслугам. А ещё я смог воплотить свою мечту. Стать свободным байкером. И вот я сейчас здесь. На «харлее» и подруга у меня, Марта! — Он приобнял женщину за талию. Она поцеловала его в щёку. Стояла, смотрела на нас с любопытством и улыбалась.

— Значит вольный байкер? Как там поётся: «Я свободен, словно птица в вышине…»

— Что-то в этом роде.

— Интересная у вас компания. Даже вон люди совсем в возрасте.

— И такие есть.

— Дик, мы вчера были в одном стойбище или как оно называется у кочевников, юрты там калмыцкие были. Нам о них в Астрахани говорили, мы коней хотели у них прикупить. Так вот, стойбища больше нет. Юрты есть, а людей и животин нет. Одни обглоданные кости. Судя по всеми, стая мутантов, мы их зовём дикими, где здесь кружит. Так что будьте осторожны.

— Понял. Но мы тоже на юг сдвигаемся. От зимы уходим. Переждём её, а потом назад вернёмся. Места на земле теперь много.

— Понятно.

— А вы куда, если не секрет? В Махачкалу?

— Мы вообще к морю идём. Возьмём там какой-нибудь корабль и уйдём туда, где нет зимы, например вечная весна. И самое главное, где нет мутантов.

— Понятно. Тоже дело.

— Послушай, Дик. Извини, конечно, но мне просто интересно. У вас такой разнобой в оружии. Я дурею. Маузеры. Вижу у кого-то даже революционные револьверы. Это не считая «Стечкиных» ПМ и ТТ. Калаши ладно, но вон у парня вижу МП-38, времён войны. ППС-43. Пулемёты ДП, ещё довоенные. Немецкие МГ-34 и МГ-42. Вон на пикапе ДШК. Даже пистолет-пулемёт Томсона, как у гангстеров Чикаго 20-х годов прошлого века. Это как?

Байкеры, что были рядом с нами засмеялись.

— Да мы на склад напоролись, ещё в середине лета. С оружием у нас не так хорошо было. А на том складе этого добра выше крыши. ППШ брать не стали. Не удобен он. Зато другого железа набрали достаточно. Кому, что нравилось. У нас и ручные пулемёты РПД есть, 50-х годов. И старые АК-47. Нам в общем-то плевать какое оружие, главное, чтобы оно было функциональным. А оно у нас очень даже рабочее. Но у нас и современное, из новое есть.

— Понятно.

Илья смотрел на ДП-27, который был закреплён на люльке у одного из мотоциклов. Байк был советским «Уралом». Его хозяином являлся парень, лет 17. С ним была девчонка лет 15–16. Оба в коже с заклёпками. А на девчонке фуражка с васильковой тульей с краповым околышем, как про военные фильмы, про сотрудников НКВД. Кожа с заклёпками и фуражка сотрудника НКВД 30−40-х годов, цирк натуральный. На поясе у девчонки в кобуре имелся немецкий пистолет «Вальтер».

— Классная вещь. — Сказал Илья, кивнув на старый пулемёт.

— Нормальная.

— Давай меняться? Я тебе РПД дам. — Предложил Илья. — Тоже дектярь, только новее, чем этот.

— Не. Мне этот нравится.

— Илья. — Представился мой свояк, протянув парню руку. Тот пожал.

— Серж.

— Лола. — Протянула свою ладошку мадемуазель в фуражке.

— Интересное имя, Лола. — Усмехнулся Илья, пожимая её ладошку.

— Мне нравится. — Пожала плечами девчонка. — Раньше меня по другому звали. Мне то имя не нравилось, и я его забыла. А теперь я Лола.

— Понятно, Лола, значит Лола. Лола, а на фига тебе эта фуражка?

— Прикольно.

Они все трое засмеялись. Николай принёс из вагона пару бутылок коньяка. Распили эти две бутылки. Ещё пообщались. Вообще интересные ребятишки. Я предполагал о появлении таких вот моторизованных банд, но в живую встретился впервые. Эти были не агрессивны. Может потому, что рядом стоял на путях Эшелон, нависая своим бронированным телом и ощетинившимися орудиями и ствола пулемётов. А может потому, что они не были бандитами и мародёрами в прямом смысле этого слова. Они жили своей жизнью, стараясь сильно не заглядывать в будущее. Кочевали с места на место. Увидел у них настоящие раритеты, такие как «цундапп кс-750», мотоцикл Вермахта времён войны. У него на коляске был закреплён пулемёт МГ-34.

Пообщавшись с ними пару часов, двинулись дальше. Люся большую часть дня проводила с Лёней. Лидия с Софьей так же ходили. Лёня спокойно реагировал на посетителей и на меня в том числе, просто смотрел всегда насторожённо. Питался он хорошо. Каждый день ему приносили утром, в обед и вечером глубокую миску с мясом и рыбой. А Люся ему ещё таскала тарелку с икрой. Специально выпрашивала. Возьмёт глубокую тарелку и стоит смотрит жалостливо. Просто смех, да и только. Настоящая актриса. Отказать ей было невозможно. Лёне тоже понравилась икра. Тарелку, как обычно, вылизывал.

На подходе к Кизляру, решили устроить остановку и организовать банно-прачечный день. Стирались, отдыхали рядом с эшелоном. Скот выгнали походить по земле. В баню ходили группами. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Это чтобы не смущать тех, кто не имел пары. Софья с Ольгой мыли Люсю. Вымыв, высушили ей волосы, заплели косички с ленточками. Только ей всё сделали, одели, как она моментально убежала в вагон к Лёне. Его тоже вымыли, усыпив.

Готовили еду на улице в котлах и казанах. Запекали мясо, делали плов. Варили уху. Наелись все от пуза.

Ольга подошла ко мне.

— Марк, пойдём? — Взяла меня за руку.

— Куда? — Посмотрел на неё удивлённо.

— В вагон любви. Я соскучилась.

— Что, прямо сейчас?

— А когда? Марк, потом там занято будет. А я записалась в книгу. — Да твою дивизию, а я и забыл, что вагон любви посещали строго по записи. Смотрел улыбаясь на жену. — Марк, у нас есть два часа.

— Два часа?

— Два часа. Нам хватит.

— ладно пошли. А точно. Последнее время мало тебе внимания уделяю. А это не порядок.

— Вот именно, дорогой. Жене, да ещё молодой, внимания нужно уделять больше. Во всех смыслах.

— Обещаю, как доберёмся до места постоянного жилья, буду уделять тебе всё своё время.

— Не зарекайся. На месте у тебя опять дела будут. Да и у меня тоже. Так что давай использовать то время, которое нам выпадает.

Прошли с ней в вагон. Одно из трёх купе было наше.

— Оль, может шампанского надо было? — Спросил её, улыбаясь. Ольга удивлённо на меня посмотрела, снимая куртку.

— Какое на фиг шампанское, Марк? Делать нечего, время на шампанское тратить? Тем более, где его возьмёшь. В Эшелоне только вино есть, водка и коньяк.

— Ошибаешься, есть ещё виски, ром, джин, абсент и текила.

— Очень смешно. И главное всё тобой перечисленное прямо близко к шампанскому. И это, муж мой, зубы мне не заговаривай. Хочешь выпить, выпей, только после того, как исполнишь обязанности супруга.

Пока говорила, успела полностью раздеться. Потом застелила одно из спальных мест. Так как купе было из разряда СВ, то спальных мест было только два. Когда стелила постельные принадлежности, сексуально выставляла свой зад на моё обозрение…

Лежали с ней обнявшись. Она гладила меня по груди. Переходила на лицо. Наши сердца постепенно успокаивались.

— Оль? — Тихо позвал её.

— Да, милый.

— Стонать и кричать так громко обязательно?

— Прости. Не могу сдержаться, не могу себя контролировать, когда на меня экстаз накатывает. Я, наверное, нимфоманка. У меня с тобой бешеный оргазм… Марк, ты отдохнул?

— А ты?

— Я да. Я ещё хочу. — Начала целовать меня, сначала лицо, потом грудь, смещаясь ниже…

— Давай милый, ещё сильнее. — Стонала она, упираясь головой в подушку, стоя на коленях. — Ещё, ещё… — Требовала она, сотрясалась от моих толчков. Я её держал за бедра. Протянул руку и сжал её правую грудь. Она взвизгнула и завыла. Забилась в экстазе…

Ольга блаженно вытянулась на лежаке. Лежала на животе расслабленной. Я сидел рядом на краю, опустив ноги на пол. Гладил её по спине.

— Давай сделаю тебе массаж, Оль?

— Подожди, Марк. Дай я полежу. У меня нирвана. И вообще, в этом муравейнике никакой личной жизни. Чтобы банально потрахаться с собственным мужем, надо вставать в очередь на койку.

— Ну а как ты хочешь? Извини, но придётся терпеть. Не выпрашивать же нам на ходу, уединяться где-нибудь под кустом. Делать дело, а потом бежать догонять эшелон! — Начал массировать ей ступни ног.

— Марк, ну а кто у нас глава семьи?

— А причём здесь глава семьи?

— Как при чём? Кто будет об этом думать, как ублажить свою жену и ублажиться самому? Ты же мужчина!

— Интересно, дорогая! А что я могу придумать в этом случае? Можно, конечно, выгнать на время Анну с Ильёй и заняться любовью. Но стенки купе тонкие, а ты так вопишь, что весь вагон будет сразу в курсе, чем мы там занимаемся.

— Значит придумай что-нибудь, где мы можем уединяться без вставания в очередь на купе здесь. — Некоторое время мы молчали. Я массировал ей ноги. — Марк⁈

— Что?

— Что, что? Ты почему молчишь? Придумал что-нибудь? Я ведь от тебя не отстану.

— Можно в БТРе, на платформе. Там место много.

— В БТР?

— Ну да.

— На десантных креслах? — Она попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на меня.

— Извини, но не демонтировать же их.

— Да я не против. Очень даже романтично, в десантном отделении боевой машины, рядом с боевым модулем, под автоматической пушкой и пулемётом.

— То есть, такой вариант подойдёт?

— Подойдёт. Можно попробовать.

— В таком случае, можно ещё и в БМП. Там тоже достаточно десантного отделения.

— Вот давай и испробуем всё это. Оценим. Почему ты раньше не додумался до этого?

— Нормально так! Я ещё и виноват?

— Я не говорю, что ты виноват, любимый. Я просто тебя спрашиваю… Ох, как хорошо. Марк, ещё раз здесь помассируй…

— Милый, у нас ещё полчаса есть. давай не будем терять время. Ложись на спину. — лёг. Ольга взобралась на меня поёрзала и устроилась. На лице улыбка. Уперлась мне в плечи руками. Наклонилась и поцеловала. — Я тебя так сильно люблю, родной мой. — Начала движение…

В Кизляр зашли утром.

— Марк, — обратился ко мне Василий, — это Кизляр.

— И что?

— Ты чего? Знаменитые дагестанские коньяки. Можно прошерстить. На вино-водочный сгонять. Там не только коньяки, там и вина и чача, виноградная, тутовая и прочая водка.

— Ну я не знаю. А ты знаешь, где в Кизляре этот завод?

— Поищем.

— И сколько искать будем?

— Если в первый день не найдём, то уйдём.

— Посмотрим.

Мы заходили на пути. Станция Кизляр была большая. Я смотрел на здание вокзала. Очень красивое, аккуратное и даже какое-то уютное, двухэтажное здание с импровизированными башенками. С мощёной тротуарной плиткой площадкой. Путей было порядка десяти штук. Свободных была половина. Но именно наш путь, на который вела стрелка был занят. Нужно было перевести стрелку на соседний свободный путь. Я, Илья и Николай соскочили с вагона на железнодорожные пути. Пошли к стрелке. Когда поравнялись с головной платформой, нас догнала Люся. Она была возбуждена. Её зрачки имели угрожающую ромбовидную форму. Она зашипела, указывая рукой на вокзал. Я уже понял, что это значило. Из броневагона выскочил Антон и закричал нам:

— Марк, дикие! Много!

Твою душу. Крикнул парням из расчёта зенитного орудия на головной платформе:

— Быстрее в броневагоны. Покинуть платформу. Быстрее.

В этот момент на путях появились, словно из неоткуда дикие. Десятка два, не меньше. Мы моментально открыли огонь. Про карабины забыли. Стреляли очередями из автоматов. Броневагоны, с задержкой, взорвались пулемётными очередями.

— Илья, Коля, стрелка. Надо её перевести! — Крикнул им и рванул к механизму. С помощью лома, сумел перевести рельсы на соседний путь. Илья успел вогнать в стопорный механизм, который из-за отсутствия электричества уже не работал, деревяные плашки, заклинивая его. В этот момент на нас бросились двое.

— Карабины! — заорал я, отбрасывая лом и снимая с шеи лямку автомата. АК-12 полетел на землю. Успел перехватить его в руки. Выстрел. Дикий словил картечь в грудь и отлетел. Второго взяла на себя Люся.

— Быстрее! — Вновь заорал я. — В броневагоны.

Мы побежали. Но в этот момент на нас бросилось пятеро. Я на ходу выстрелил в ближайшего ко мне. Он сумел увернуться. Около броневагона стоял Антон и вёл огонь из автомата. Насколько успешно, я не видел, не обращал внимания. В какой-то момент Илья споткнулся, зацепившись носком ботинка за шпалу и полетел кубарем. Я остановился. Стрелял из карабина. Николай успел добежать до броневагона. Пргнувшего на него мутанта, свалил выстрелом Антон. Люся завертелась в смертельной карусели с тремя или четырьмя сразу. И тут на пути, из-за стоявших составов выскочило ещё с десяток. Господи, сколько же их здесь. Илья вскочил на ноги и рванул к вагону.

— Быстрее! — Орал я ему. Я оглянулся. Люся завалила уже больше пяти тварей. Но огни лезли на неё, окружая. Я начал по ним стрелять.

— Марк! — Услышал Антона. — Они с обеих сторон. Весь эшелон уже грохотал пулемётными очередями, причём что с одной стороны, что с другой.

— Люся! — Закричал я. В той круговерти, что завертелась там, где она была, я её не увидел. Только одних диких. Они словно роились там. Начал стрелять, при этом что-то кричал. Меня переклинило. Затвор лязгнул и выстрела в очередной раз не услышал. На меня прыгнула тварь. Встретил её прикладом, сворачивая ей челюсть. Но это не остановило её. Удар был жёсткий, несмотря на бронник, у меня выбило воздух из лёгких и сдавило болью рёбра. Дикий сбил меня с ног. Мы покатились с ним. Карабин куда-то отлетел. Успел выхватить нож, чисто на инстинктах, и вогнать его мутанту в голову, в висок, по самую рукоятку. Она задергалась. И в этот момент его голова взорвалась. Это Антон прострелил дикого из автомата. На меня плеснуло кровью, заливая лицо. Сбросил тело с себя, успел вскочить на ноги, как меня опять сбили. Нож вылетел из руки. Увидел оскаленную морду, на автомате закрылся левой рукой, как он вцепился в неё, прокусывая рукав куртки. Зубы вспороли мою кожу, мясо. Ударила жуткая боль. Я заорал. Почувствовал, как хрустнула моя кость, он её просто перекусил. Правой рукой сумел вытащить из набедренной кобуры пистолет, выстрелил в глаз твари в упор. Меня схватили за ногу и потащили. В другую ногу тоже вцепились, но уже зубами. Стал стрелять. Паровоз взвыл гудком и начал движение.

Услышал грохот выстрела башенного орудия. Один из вагонов пассажирского поезда на соседнем пути, находившегося в десяти метрах от нас и из-под которого лезли твари, взорвался. Полетели куски металла и пластика. Ещё выстрел, второй вагон взорвался. Третий выстрел. Начался пожар.

Неожиданно меня отпустили. Увидел Люсю. Она крутилась вокруг меня, яростно шипела и даже завывала, чего раньше я от неё не слышал. Но тогда я не обращал на это внимание. Меня разрывала жуткая боль. Левая рука повисла плетью. Правая нога тоже болела, разорванной до кости плотью. Около меня остановился броневагон. Стоял грохот пулемётных и автоматных очередей. Я пытался встать, но каждый раз падал. На меня накатывался туман. Почувствовал, как меня подхватили и затащили в вагон. Ещё мелькнула запоздалая мысль, что мы мощно облажались, не прощупали дронами территорию вокзала, прежде чем зайти на него. Расслабились, идиоты.

— Марк, смотри на меня. — Перед глазами всё прыгало. В голове стоял гул. Попытался сфокусировать взгляд. Увидел бледное, в слезах лицо жены.

— Оля. — Прохрипел ей.

— Марк, родненький, потерпи.

— Люся? — Опять прохрипел.

— Здесь она. Тоже в вагоне.

Я чувствовал движение вагона, значит Эшелон двигается. Хорошо… Это были мои последние мысли, дальше провал…

…Ольга, подвывая, бинтовала руку мужа, готовая впасть в истерику.

— Не вой! — Жестко рявкнула на неё свекровь. — Делай своё дело, Оля. Потом выть будешь.

— Мама, у него кость сломана.

— Поняла. Сейчас главное остановить кровь. Что с ногой?

— Распороли до кости, но она целая. — Ответила Ольга. — У меня здесь почти ничего нет. Только бинты и обезболивающее. Всё в медицинском вагоне.

— Вот и бинтуй. Сделай обезболивающий укол. Марк потерял сознание от болевого шока и потери крови. Главное уйти отсюда.

…Эшелон набирал скорость. Дикие прыгали, цеплялись за решётки окон. В них стреляли. Звенело, разлетаясь в куски стекло окон. Горгич матерясь, постоянно давал гудок…

…Люся смотрела на Марка. Вся её кожаная одежда была в крови. Как своей, но её было мало, так и чужой, которой было много. Посмотрев на человека, к которому она привязалась всем своим сердцем, Люся зашипела яростно и скользнула в тамбур. Там открыла дверь и выскользнула наружу. Уцепившись за поручни, рывком взобралась на крышу. Бросилась с ножом в руке на встречу своим непримиримым, смертельным врагам, которые бегали по крышам вагонов…

Миновав Кизляр, Эшелон двигался, не останавливаясь до развилки, где, не доезжая Махачкалы, свернул на ветку, идущую на Чечню — Ставрополье и Краснодарский край. Остановились только к вечеру. Диких на крышах вагонов не было. Люся их всех зачистила. В золотом вагоне нашли мёртвого дикого. Он сумел проникнуть туда потому, что Люся, выскочив оттуда оставила дверь открытой. Дикого убил Лёня, даже несмотря на то, что его маневренность была ограничена поясом и цепью. Марка перенесли в медицинский вагон. У него стала подниматься температура. Он бредил. Звал то Люсю, то Ольгу. Лида взяла у него кровь на анализ. Они с Софьей провели его, получив результат, посмотрели друг на друга.

— Марк попался. — Проговорила Софья.

— Давай доделаем вакцину. Выбора нет. Если ему её не ввести в ближайшее время, боюсь скоро могут наступить необратимые изменения.

— Да, ты права. Выбора нет. Но я должна предупредить об этом его родных.

Софья вышла из своей лаборатории. Возле Марка дежурила Ольга и Вероника. Остальных, в том числе членов его команды выставили из вагона. Народ столпился рядом с вагоном. Все ждали. Всё же именно Марк их всех убедил идти в поход за лучшей жизнью.

— Вероника, Оля. Тут такое дело. Марк инфицирован. У него начинаются изменения. Единственный выход, это вести внутривенно вакцину, которую мы сделали на основе крови Люси. Только это спасёт его. Но тогда в нем тоже произойдут изменения, как у Лидии и Антона. Решать вам, как самым близким и родными ему людям.

— Он будет всё помнить? Не станет таким же, как Люся или Лёня? — Спросила Ольга.

— Нет. Не должен. Лидия же с Антоном всё помнят. И изменений во внешности у них нет. Если только зрачки в момент опасности у них становятся ромбовидными. Плюс он станет физически сильнее и быстрее.

— Мама, надо вводить Марку вакцину. Я за. — Ольга смотрела на свою свекровь.

— Да, дочка. Соня, дайте ему вакцину. Да поможет нам бог…

… Лидия посмотрела на шприц, наполненный вакциной. Надавила на поршень. Из иглы брызнула жидкость. Она передала его Ольге.

— На, Оля. Вводи вакцину мужу.

Оля взяла шприц. Посмотрела в глаза Лидии. Та улыбнулась ободряюще и кивнула. Ольга вставила шприц в катетер и надавила на поршень…

…Расплавленная лава текла в моих жилах, крови нет, есть только пылающая магма. Я горел изнутри, я горел внутри себя. Дикая боль раздирала моё тело. Я то кричал от невыносимой боли, то от ярости и злости, которая накатывалась на меня волна за волной. Волна боли, волна ярости и опять. Я жил в этом аду уже вечность. Я устал. Если это ад, то слишком уж жестоко…

…Лида наблюдала за Марком. Рядом всё время находилась Ольга. Спала тут же.

— Лидия, что с ним? — Спросила Ольга. Все слёзы она уже выплакала.

— Мы ввели его в искусственную кому. Так надо, пока всё не стабилизируется.

— А как у тебя было?

— Мы легче перенесли это. Я думаю, это из-за мутации самого вируса. Мы с Антоном были инфицированы более ранней его модификацией. Да и сама эта вакцина. Та, которую мы с Соней сделали сейчас, она немного другая, так как кровь Люси так же претерпела изменения. Сейчас мы наблюдаем результат этого. Оля, вирус будет постоянно мутировать. Поэтому и вакцина должна модернизироваться. Слава богу у нас есть Люся и Лёня. Я уверена, что они и есть наше спасение.

— А остальные оставшиеся в живых люди?

— Не знаю, Оля. Мы не можем спасти весь мир. Но люди такие твари божьи, что приспосабливаются к любой внешней среде…

…В какой-то момент наступило облегчение. Так всегда бывает, когда после долгой сильной боли, она вдруг резко исчезает и наступает некая нирвана. Организм словно расслабляется. Расслабляются нервы, которые до этого кричали, горели, ныли и мучили тебя. Было ощущение, словно я качаюсь на ласковых, теплых волнах. Словно вода меня ласково обнимает и убаюкивает. И я улетел на волнах блаженства куда-то туда, где нет ничего. Слава богу, всё закончилось, возникла мысль и пропала…

…Открыл глаза. Увидел знакомое и такое родное лицо. Оля. Она сидела рядом с моей кроватью. Её глаза были закрыты. Я смотрел на неё и молчал. Всё же красивая она у меня. Вот только похудела вся, осунулась. Под глазами круги. Что с тобой родная? Наверное, она почувствовала мой взгляд. Открыла глаза. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Она закусила нижнюю губу. На её глазах появились слёзы. Но мы продолжали молчать. Всё смотрели друг на друга. Вот она коснулась рукой моего лица. Коснулась нежно, словно боялась, что я исчезну или что со мной что-то случиться. Я улыбнулся.

— Здравствуй, родная. — Сказал тихо ей.

— Здравствуй, родной. Ты вернулся? — Сказала она в ответ. — Я так ждала тебя. Пожалуйста, не покидай меня никогда больше.

— Постараюсь. — Я накрыл правой рукой её руку, которой она продолжала касаться моего лица. Прижал её ладошку к своей щеке. Потом поцеловал её. — Оль, я долго был в отключке?

— Десять дней.

— Где мы? Эшелон стоит, как я понимаю?

— Стоит, Марк. Путь закончен. Мы в конечном пункте назначения. Новороссийск, Марк.

— Ничего себе. Как же так?

— Так, дорогой. Не беспокойся. Парни нашли в порту сухогруз. Морской. У него задняя стенка отходит и внутрь может заезжать транспорт. Сейчас там делают отсеки для животных. Постепенно перевозят всё наше имущество туда. Монтируют зенитки на палубе. Запасаются продовольствием. Всё в округе обшарили. А ещё есть какой-то военный корабль. Но он не такой большой. Хотя есть и большие. Но сейчас Стас, Василий и Антон спорят какой взять. Большой военный корабль для сопровождения или не очень большой.

— Молодцы какие. А где они экипажи возьмут на такую эскадру? У нас мореманов как-то дефицит.

— А к нам присоединились тут люди. Среди них есть мореманы, как ты говоришь. И гражданские, и военные бывшие.

— Много народа?

— Нет. Шестнадцать человек, мужчин, женщин и детей.

В этот момент в вагон заскочила Люся. Резко остановилась около меня. Смотрела. Зрачки становились то ромбовидные, то круглые. Я ей улыбнулся. Почувствовал что-то тёплое и мягкое, которое коснулась меня там изнутри. Она тоже улыбнулась, показав свои зубки. Я протянул к ней здоровую правую руку.

— Иди ко мне, Люся. — Ольга уступила ей место. Люся наклонилась ко мне и потёрлась своим носом о мой. Я поцеловал её сначала в нос, потом в лоб. — Чего прибедала, егоза?

— Она, наверное, тебя почувствовала, Марк. Люся каждый день забегала сюда. Стоит около тебя и лицо твоё трогает, словно пыталась разбудить тебя. Люся к тебе очень привязана. А знаешь, что ещё?

— Что?

— Лёню отцепили.

— И? — Я смотрел на Ольгу вопросительно. Что-то слишком рано. Люся дольше сидела.

— Что и? Убежал он.

— Ну вот, допрыгались.

— Ничего не допрыгались. Вспомни, Люся тоже убежала, когда ты выпустил её. А потом пришла сама.

— Он тоже пришёл сам?

— Почти. Его Люся привела. За руку. Представляешь? — мы оба засмеялись. Люся смотрела то на меня, то на Ольгу. Довольно улыбнулась и быстро исчезла, убежав из вагона.

Мы продолжали смотреть с женой друг на друга. Наконец, Ольга склонилась ко мне и обняла меня. Стала целовать моё лицо. Лоб, глаза, щёки, губы. На губах остановилась. И я ей отвечал.

— Я так за тебя испугалась, Марк. Я так боюсь за тебя. Я очень-очень тебя люблю, мой дорогой. Если тебя\ вдруг не станет, я, наверное, тоже умру.

— Не надо умирать. Надо жить, Оленька. Ты ещё обещала мне родить детей.

— Раз обещала, значит рожу. Ты дом построй, куда я принесу наших детей.

— Построю. Обязательно построю. Куда я денусь⁈ Я же тоже тебе обещал. Осталась ещё одна часть пути. Последняя. Надо её пройти и всё будет хорошо.

Вскоре опять пришла Люся и привела за руку Лёню. На нём был балахон до колен. Как я понял, его путь к цивилизации, а значит к одежде ещё был в самом начале пути. Это Люся уже во всю щеголяла в майке, сверху кожаная куртка с заклёпками. Кожаные шорты и кеды. Даже заметил, что у неё глаза подведены, это не считая косичек.

— Оль, кто Люсе глаза подвёл? Только сейчас заметил.

— Эх вы, мужчины. Ради вас стараемся, а вы не замечаете. Это Анна ей сделала. Сказала, что не гоже девочки из приличной семьи ходить без косметики. Мы же не дикари.

Я засмеялся. Лёня смотрел на меня. Его зрачки, как и у Люси, меняли свою конфигурацию с круглых на ромбовидные и обратно.

— Ну здравствуй, Лёня. Извини брат, но ты уже никуда не денешься. Считай, что со своей свободой ты расстался. Ты понравился Люсе. А у нас женщины такие, схватят за яйца железной хваткой… Пардон, дамы, схватите за шиворот, и уже не отпустят тебя. Так что терпи, брат. От Люси не убежишь.

Потом прибежала моя мама. Обнимала, целовала. Я сел в постели, Ольга подложила мне под спину подушку. Софья пришла, Лидия. Обе улыбались.

— Как чувствуешь себя, Марк.

— Лучше всех. Костыль мне приготовьте, пойду посмотрю, что за корабль там готовят?

Услышав это от меня, все женщины замахали руками.

— Лежи. Тебе лежать несколько дней ещё. Собрался он смотреть. — недовольно проговорила мама.

— Марк, я тебя никуда сейчас не пущу. — Ольга смотрела на меня решительно. — Даже не думай. Без тебя справятся.

Потом пошли остальные. Первыми мои парни. Потом Стас с Василием. Ещё народ. Я удивился, что все за меня переживали, что искренне радовались мне. Хотя, что я такого сделал? Наоборот, подверг людей опасности, позвав с собой. Но, похоже, остальные так не считали. Когда обнимался с Ильёй, тихо сказал ему на ухо.

— Илюша, коньячка притащи.

— Уверен?

— Уверен. Душа просит. Не пьянства ради, а пользы для.

— Я попробую, но тут такая таможня, что хрен добро дадут.

— А ты постарайся.

Коньяк он притащил на следующий день. В качестве группы прикрытия пришли Артём, Колька с Павлом, Андрей и Антон. Оля как раз вышла по делам. Мы только разлили. Антон сказал тост:

— Ну что командир, за тебя. Выздоравливай. Скоро внутреннюю переделку у сухогруза закончим и в путь. Открывать неизведанные острова.

— Я так и знала! — В самый ответственный момент услышал голос супруги. Она стояла и недовольно на нас смотрела. — Антон! Илья! Парни! Вы с ума сошли?

— Оль. — Решил вступиться за парней. — Мы немного. Я себя прекрасно чувствую. Поверь. Я прямо сейчас могу встать и пойти. Мужики пришли пожелать мне скорейшего выздоровления. Мы же не пьянство здесь тотальное устраиваем!

— И правда, Ольга. — Сказал Антон. — Поверь, твой муж поправляется очень быстро. Люся наградила его своим иммунитетом и более быстрым восстановлением. А сто грамм коньяка ему не повредит. Это я тебе со всей ответственностью говорю. Он их даже не почувствует.

В конце концов, Ольга сдалась. Мы распили с парнями бутылочку. Они рассказали мне о корабле. О том что сделано. Где шарились и что нашли. Сейчас идёт разговор об установке боевого артиллерийского модуля А-192 «Армат», калибра 130 миллиметров. Услышав это, я чуть с кровати не свалился.

— Куда устанавливать её собрались?

— На сухогруз, на носовую часть. — Ответил Антон.

— Вы что, совсем уже? Это же не боевой корабль!

— И что? Да ладно, расслабься, Марк. Установка облегчённая. Она устанавливается даже на небольшие корабли до двух тысяч тонн водоизмещением.

— И где её взяли?

— С военного корабля снимут. Здесь же в порту стоит.

— Антон, это долго. Нам выходить надо, как можно быстрее.

— Марк, наши мореманы и инженер, сказали, что займёт всё это два, максимум три дня. Там модульная конструкция.

— А это не нарушит мореходные качества сухогруза.

— Сказали, что нет. Что всё рассчитают. А сухогруз большой, для него вес этой установки, как слону дробина. На корму сейчас устанавливают ЗУ-23–2. Ну с этой проблем нет. Зенитку нашу, тоже на палубу мастрячат.

— Это какую?

— С-60. Та, что на головной платформе стояла. Её уже перетащили. Турели установили по бортам. На них Корды ставят и Утёсы. Расширяют пассажирские места. Народа то много. Короче практически весь наш шалман занят. Даже дети, скот пасут в сквере Чайковского, возле порта. Дополнительные стиральные машины устанавливают, так как там, на сухогрузе недостаточно. Ну так наши дамы сказали. Одним словом, из сухогруза делают натуральный ковчег. Сварка работает днём и ночью, болгарки, стучат, клепают, пилят. А Ольга ещё, вместе с другими нашими медработниками, потребовали медицинский вагон установить на палубе. И подключить к энергоснабжению.

— А зачем? — Я вообще ничего не понимал.

— Сказали, что медицинский бокс сухогруза слишком мал.

— Парни, если так сухогруз вооружают, зачем ещё и военный корабль?

— Не знаю. Но тут есть бывшие военные офицеры. Они хотят малый противолодочный корабль забрать.

— Этого нам ещё не хватало. Антон, сам посуди, у нас нет экипажей на два корабля. У нас хотя бы один экипаж на сухогруз набрать. Мы то явно ни разу не морские волки. Я на море был только в качестве туриста и отдыхающего. Большинство из нас такие же как я.

— Марк, я не знаю. Тебе об этом надо разговаривать с ними. Но они все утверждают, что малый противолодочный корабль, очень пригодиться. Он ведь заточен на охрану караванов кораблей.

— Ладно, я понял.

С мореманами я был уже знаком. Познакомились, ещё в первый день, как я пришёл в себя. Их было восемь человек. Из них трое гражданских, в том числе и бывший штурман. И пятеро военных из ВФМ.

Разговор был долгий. Я напирал на то, что людей годных в экипажи на два корабля нет. Они утверждали, что есть. Что могут взять на себя обучение экипажей, так как мужиков достаточно. В конце концов, махнул рукой.

— Ладно, делайте, как знаете. Я в этом вопросе полный ноль. Но смотрите, мужики. Ответственность большая. Люди понадеются на нас, а мы облажаемся. А у нас женщины, и самое главное, дети. Сами понимаете?

— Всё нормально. — Ответил бывший капитан третьего ранга, мужчина 40 лет, Никита Владимирович. — Мы прекрасно понимаем нашу ответственность за людей. Мы уже всё просчитали.

— Ладно, делайте как знаете.

Простояли в порту ещё пять дней, вместо трёх, как говорили раньше. Медицинский вагон всё же затащили на палубу сухогруза и закрепили. Подключили к энергетической установке корабля. Технику загнали в грузовой отсек судна. Туда же складировали оружие и все боеприпасы, не забыв даже гаубицу, Д-30. Разместили продукты, забив холодильник как сухогруза, так и военного корабля заморозкой. Всё, что не съели, всё на корабли. Да и дополнительно притащили с магазинов и складов. Там же размещали и корм для животных и семенной фонд. Артиллерийскую установку сняли с одного военного корабля. Корвета, по-моему, не разбираюсь я в них и воткнули её в носовую часть сухогруза, вырезав в палубе соответственное отверстие. Там же устроили и склад боеприпасов к ней. Всё же калибр 130 миллиметров, это нормально для флота. Времена, когда главный калибр на кораблях достигал 400 миллиметров давно канули в лету. Так же установили и систему управления огнём боевого модуля. Скорострельность орудия составляла до 90 выстрелов в минуту. Дальность стрельбы фугасными снарядами — 23 километра. Заряжение пушки было автоматическое. Установили на палубе и нашу зенитку С-60. И ЗУ-23–2, Обе на корме. Бронепоезд полностью разоружили. Все пулемёты сняли. К сожалению, банно-прачечный комплекс забрать не было никакой возможности, но нашу баню на колесах забрали. Георгич забрал с ремвагона все станки и инструмент. Оставил совершенно пустой вагон.

Я во всём этом участия, по известным причинам, не принимал. Зато разрешили встать с кровати. Перевели в пассажирский вагон, в наше купе. Тем более, что медицинский вагон из Эшелона изъяли. Ходил с костылём и левой рукой в гипсе.

Наконец, всё было закончено. Мы готовы были отправится дальше и скорее всего уходили отсюда навсегда. Несмотря на двадцатые числа октября, было тепло. Накрыли столы рядом с эшелоном. Устроили прощальный ужин. С меня потребовали слово. Вставать я не стал. Поднял стакан с водкой.

— Друзья мои. Мы начали свой путь задолго до этого. Ещё там, дома, когда выживали, обеспечивали себе безопасность и подстраивались под новую реальность. Потом приняли решение идти туда, где тепло, где не надо заботиться и тратить ресурсы на обогрев, на то, чтобы выжить в условиях низких температур зимой. Подготовили наш Эшелон. Помните, те кто начал свой путь оттуда из Сибири, как мы так же сидели на нашей базе, бывшей лечебницы. Сидели за столами, за таким же прощальным ужином. Мы не знали что нас ждёт впереди. Шли в неизвестность, так как после случившейся планетарной катастрофы, вся земля превратилась в терру инкогнито. Мы теряли своих товарищей по дороге. Но в тоже время находили новых, которые поверив нам, пошли с нами. И это радует. Впереди ещё один этап пути. Теперь уже по воде, по морю. И мы опять не знаем, что нас там ждёт впереди. Мы вновь идём в неизвестность. Но мы верим, что найдём свою землю обетованную, где не надо бояться мутантов, диких или как их ещё зовут албаста. Где сможем построить себе дома, жить спокойно, растить хлеб, пасти скот. Рожать и растить детей. Это самое главное и ещё, мы не должны впасть в средневековье, в дикость. Учебники мы везём с собой, по которым наши дети будут учиться. Тем более, что по дороге дети школьного возраста уже сидели на уроках и учились. Хочу выпить за вас всех и тех, с кем только начал это дело, и с теми, кто присоединился позже. Я верю в вас. У нас всё получится. Давайте, за вас, за нас…

— И за спецназ! — Докончил за меня Станислав! Все засмеялись. Мы выпили. Потом были ещё тосты. Были танцы. Я не танцевал. Но смотрел, как танцевала моя жена. Посидели хорошо. Спать устраивались уже на корабле. Военные отобрали себе в экипаж на малый противолодочный корабль тридцать человек, парней и мужчин. Сказали, что справятся. Один из военных моряков пошёл с нами на сухогрузе. Он отвечал за установленный боевой артиллерийский модуль. У нас в качестве капитана стал бывший штурман, ходивший до этого на пассажирском круизном теплоходе. У нас с Ольгой была своя маленькая, тесная каюта. Но это ничего. Главное, что там можно было спать вдвоём. Всё остальное ерунда. Я себя чувствовал всё лучше и лучше. Утром встали на рассвете. Я взглянул на стоявший в порту наш Эшелон. Смотрел на него и видел, что как только люди покинули его, он сразу умер, как тогда, наша база. Попросил сопроводить меня на берег. Хотел попрощаться. Со мной пошла Ольга, моя мама, Георгич, Илья, Антон, Стас и Василий. Мы подошли к нашему бронепоезду. Я прислонился щекой к бронированной стенке одного из вагонов.

— Спасибо тебе. Спасибо за то, что привёз нас сюда. Что оберегал в пути, укрывал, защищал. Спасибо и прощай.

Вася достал бутылку коньяка. Илья стаканчики, мама пару яблок. Как-то всё молча. Не сговариваясь. Разлили коньяк. Молча выпили, не чокаясь. Пустую бутылку поставили около Эшелона. Мама с Ольгой поклонились ему. Заметил у Оли на глазах слёзы. Но она не расплакалась. Мы словно прощались с другом, с родственником. Вернулись на сухогруз. Никто ничего не сказал. Когда отошли от причала, Сухогруз дал гудок. А я всё стоял и смотрел на свой Эшелон, пока он не скрылся из вида.

— Пойдём, Марк. — Сказала мне Оля. — У нас всё будет хорошо. Был Эшелон, теперь будет Ковчег…

…Самка смотрела на север. она уже не чувствовала своего врага. Они ушли слишком далеко. Становилось с каждым днём всё холоднее и холоднее. Она пыталась определить, куда ушла та большая, пахнущая железом и дымом многоножка, в которой был её Враг. И не могла определить. Пробежала ещё целый день, ведя свою стаю. Но Врага больше не чувствовала. несколько часов она находилась в каком-то оцепенении, потом развернулась и повела стаю назад, на юг. Стала смещаться вдоль восточного побережья Каспийского моря. находя, убивая и пожирая двуногую и прочую дичь. Им никто не мог противостоять. Но подступающий холод, заставил её идти туда, где тепло. Стая направилась в сторону бывшего Ирана…

Конец второй книги.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/188016

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13