— Братик, ты скоро?
— Да-да, уже почти всё.
Парень двадцати лет посмотрел на своё угрюмое загроможденное небольшой бородой лицо, на гетерохромные серебряные и фиолетовые глаза, наполненные такой тяжестью, что даже отражение человека в зеркале вздрогнуло. Рукой закинув доходящие до ушей темные волосы, он уперся руками на раковину и тяжело выдохнул. Заостренное лицо парня могло дать фору многим аристократам, ухаживающим за собой по времени больше, чем тратят на ту же учёбу. Природа наградила его прекрасными данными, но, видимо, в отместку за это забрала всё остальное…
— Сегодня, да… Опять… — несмотря на достаточно молодой возраст, его голос звучал даже сильнее, чем у людей, обладающих этим навыком.
Вроде бесполезный, но при повышении ранга голос может запросто заставить монстра пойти против своей воли, и повиноваться приказам человека.
Именно сегодня тот день, когда уже ЕГО дети достигнут возраста Просветления. Два мальчика и три девочки семи лет. Такие разные, но сплоченные одной целью — выжить в этом жестоком мире. Мире, в котором чистота твоей крови определяет твоё положение и расположение к тебе окружающих. Но это не значит, что с плохой кровью люди ставят на себе крест. Нет. Совсем нет.
Плохая кровь ставит ограничения, не более. С чистотой крови менее тридцати процентов максимум, которого ты сможешь достигнуть — ранг Видящего. Более тридцати, но менее семидесяти — ранг Владеющего и при должном усердии, или же наличии одного не очень законного препарата, — ранга Познающего. Ну и родившись с золотой ложкой, при которой чистота твоей крови будет больше семидесяти процентов и вплоть до девяносто девяти, тебе доступны почти все пути, до которых добирались люди.
К примеру последнего из известных рангов — Повелитель, достиг всего один старик, чистота крови которого равна девяноста семи процентам, а срок годности упомянутого должен был истечь ещё на первой сотне лет, однако которому скоро стукнет триста сорок.
— Чистота крови многое решает, правда? — парень посмотрел на своё отражение, которое улыбнулось ему в ответ.
Каждый пройденный ранг увеливает жизненные силы в разы. Что говорить, если большинство людей, достигших Видящего проживали почти сто пятьдесят лет, а дальше увеличение идёт пропорционально заложенным основам.
— Думаю, тот старик доживет до моей кончины, а потом переживет ещё раз пять. Невесело.
Никто же не говорил про стопроцентную чистоту, да? А просто такой не было. Хотя, думаю, если и будет, то старикашка наложит в штаны, ведь такой достигнет ранга Повелителя годам к тридцати, если не помрёт в Подземелье раньше…
— Бра-а-а-а-тик! — тоненький, разрывающийся от нетерпения, голосок раздался с первого этажа.
— Да-да, уже выхожу, милая! — парень руками натянул на себя улыбку и придал ей естественный вид.
Так привычно, словно проделывает это действие каждый божий день.
— Хотя надеяться в этом мире на бога было бы самой большой моей ошибкой, — улыбка двойника в зеркале переросла в оскал. — Кто как не ты меня поймешь.
Способность парня, полученная после Просвещения была до непростого легкой в освоении. И хоть процентиль чистоты его крови равнялся пятидесяти трём, сила, полученная им, никак не вязалась с такой средней оценкой.
Его навык — двойник. Нет, это не тот случай, когда человек может создать собственного двойника. Способность завязана на манипуляции реальностью. При смерти пользователя он замещается двойником из другой реальности с сохранением знаний оригинала. Вкупе с этим выбирается альтернативная реальность, в которой момент смерти ещё не произошёл. Происходит своеобразный скачок во времени.
Слишком сильный навык для пятидесяти процентов. И это правда, но везде есть но, верно? Каждая смерть ухудшает сценарий «Повествования», как прозвал его Бейн.
— В прошлый раз я упал с лестницы и умер… — саркастический смешок сам собой вырвался из его рта. — Как думаешь, что будет на этот раз?
Иллюзия в зеркале замерла, оскал начал сползать с лица, а из глаз двойника потекли слёзы. Он поднял руку и махнул ей на прощание, превратившись в бездвижную куклу, так и застывшую в одной позе.
— Настолько плохо, да? — от этого представления ком застрял в горле. Одинокая слеза сама собой прокотилась по щеке и упала в раковину. — Двигайся, пожалуйста… Иначе я окончательно сломаюсь…
Копия медленно перевела на него стеклянные глаза и впервые на его глазах сказала:
— Там ты найдешь себя… Надеюсь, ты останешься тем, кто ты есть… Не давай обмануть себя… — двойник растворился в зеркале, показав оригинальное отражение в зеркале.
От этих слов стало до невозможного тошно. Впервые копия подала голос и предупредила его о худшем из сценариев. Второе дно слов так и осталось неразгаданной
