Книга предсказателя [Алена Миронова] (fb2) читать онлайн

Алена Миронова Книга предсказателя

Пролог

Ночь. Полная луна светит в не зашторенное окно, пробивая серебристым светом тюлевые занавески насквозь, и оставляет лунную дорожку на полу до середины комнаты. На подоконнике сидит огромный чёрный котяра и недовольно пялится на меня зелёными, светящимися в полутьме глазами. Иногда мне кажется, что это не совсем кот. Или совсем не кот, а чья-то мятежная и недолюбливающая меня лично душа, заточенная в теле кота. Часы-ходики мерно отстукивают время и показывают три часа после полуночи.

Жена давно спит и видит свои сладкие сны. Минут пять назад лично в этом убедился, открыв дверь в спальню. Заглянув в комнату смотрю, как она сладко причмокивает губами, сунув ладонь под мягкую щёчку. Улыбается во сне, наверняка видит что-то хорошее. Размётанные по подушке длинные каштановые волосы, в лунном свете кажутся чёрными. Одеяло скатилось в ноги, оголив точёные плечи и тонкую талию. Красивый изгиб женского, манящего и такого знакомого тела, в очередной раз разбудил тёплую волну нежности. Отчётливо понимаю, что роднее, чем этот милый, спящий человечек, нет в этом мире никого. Ещё несколько минут просто стою и любуюсь спящей Янкой, улыбаюсь и поправляю сползшее одеяло, поднимаю разлёгшегося прямо на её ногах кота, отчего тот злобно шипит и выпускает когти. Тяжеленный паскуда, килограммов семь, не меньше. Удивляюсь, почему Янка утверждает, что он ей совсем не мешает, а наоборот, помогает хорошо и спокойно спать. Такая туша, ощутимая тяжесть. Выпроваживаю недовольного зверюгу, и на цыпочках выхожу из спальни, плотно закрыв дверь.

Завтра выходной, значит можно просидеть за компьютером подольше. Я и сижу, зачем-то по настоятельной просьбе жены, зарегавшись на сайте https://author.today/ и пытаюсь записать свою историю. Историю, которая произошла со мной на самом деле два года назад, кардинально изменила всю мою жизнь и буквально превратила меня в совершенно другого человека. В то же время я и повстречался со своей будущей женой.

До всех событий, на работе у меня как-то не задалось. Ну, знаю я, что каждый неудачник всегда винит начальство. Не оценили, меня такого талантливого. Только вот мой бывший шеф Павел Владиславович Тарасов, по прозвищу «карасик», не зря слыл хитровыделанным и юрким. Занимал он должность замначальника отдела по логистике в транспортной компании «Континент-логистик», куда я имел счастье устроится сразу после института, и являлся непросто мудаком, а мудаком редкостным. Пользуясь моей идиотской скромностью и неумением выпячивать себя, присвоил и выдал за свои несколько наработанных мною выгодных фирме проектов.

Среди коллег приятелями я не обзавёлся и уважением особенно не пользовался, скорее слыл нелюдимым чудаком и предметом насмешек. Так что сочувствия и возмущения его действия ни у кого не вызвали, а вот насмешек и подколок надо мной добавилось. Желающих позлорадствовать и посмеяться над ближним, почувствовав себя более успешным и не таким уж ничтожеством только от того, что есть кто-то ещё более неудачливый, всегда предостаточно в этой жизни. Так что все кому не лень, пытались самоутвердиться за мой счёт. Так и жил, отбывая на работе часы как необходимую повинность. Днём не приносящая удовольствия работа, вечером прогулка через парк по дороге домой и одинокие вечера за компом или перед экраном зомбодебилизатора. По выходным утренняя короткая пробежка в том же парке, поход в ближайший супермаркет и снова одинокие вечера.

Наверное, вся эта унылая ходьба по кругу так бы и продолжалась до бесконечности. Не принося ни радости, ни желания что-либо изменить, если бы однажды, весенним вечером в пятницу тринадцатого, не случилось одно фантастическое приключение. После которого, вернувшись на работу, я неуловимо и как-то сразу изменился. Нашёл в себе силы послать подальше своего, непосредственного шефа. Собрать подготовленную документацию очередного выгодного проекта и постучаться в дверь, начальника отдела, игнорируя его секретаршу. Вывалить ему на стол все бумаги и, буквально за две минуты, пока меня не выперли из кабинета, вкратце обрисовать суть проблемы и способы её решения. Вышестоящий начальник был просто мудаком, но не дураком и моментально сообразил, что это, принесёт ему лично. В результате я был обласкан, премирован кругленькой суммой и засел за работу, уже на другого парня, и, разумеется, на только что освободившееся место моего бывшего шефа. Первый шаг был сделан. Новое начальство на своём месте надолго не задержалось, также бесцеремонно выдав мои проекты за свои, но, видимо, помня историю моего предшественника моих заслуг совсем задвигать не стало. Представив меня вышестоящим шефам, как способного сотрудника, которого вырастил себе на замену. Так что не прошло и двух лет, как я оказался на его месте. А он счастливо упорхнул в головной офис, пообещав, что в скором времени заберёт туда и меня. Вот такая вот, головокружительная карьера получилась. Место начальника отдела, хороший оклад, перспективы и уверенность в завтрашнем дне.

Не знаю, как бы сложилась моя жизнь вообще, если бы одна неожиданная встреча в парке, не повлекла за собой цепь случайных или неслучайных событий. Когда там, так всё фантастически закрутилось, что до сих пор до конца не уверен, что всё это не сон. Хотя. Да какой там сон. Вещественные доказательства в виде дорогой старинной броши остались на память. Подаренная брошь и ещё, так невероятно подходящее к ней кольцо, изначально хранившееся в семье ещё до моего рождения.

Когда я сделал Янке предложение, то подарил ей этот набор, запихнув его в чёрный бархатный мешочек на золотистом шнурке, купленный специально для этой цели. Она же восторженно повертев подарок в руках, сказала:

— Красивое и дорогое, но, не моё. Совсем. Пусть лежит. Если у нас когда-нибудь родится дочь, будет её.

И выбрала простенькое золотое колечко, что осталось как память от бабушки. В этом вся Янка. И ближе, и роднее на сегодняшний день нет у меня никого.

Грог встрепенулся и зашипев, спрыгнул с облюбованного на окне места. Настойчиво, как это умеют делать все кошачьи, стал царапать дверь в спальню.

Не совсем обычное имя для кота, согласитесь. Но он сам его выбрал. В день нашего знакомства с Янкой мы нашли это чёрное, пакостное недоразумение в парке. Он был мелкий, напуганный и два раза укусил меня за руку, при попытке снять его с дерева. Принеся этот чёрный, замёрзший комок шерсти ко мне в дом. Янка решила, что имя ему Уголёк. Хрена с два, он стал на него откликаться, а только забился под кресло и жалобно мявкал. А когда я полез его доставать, снова больно укусил за палец.

— Прямо как Грог. Покажи палец, откусит, — чертыхнулся я вслух, вспоминая недавнего злобного знакомца. На что этот наглый шельмец, тут же прекратил ор и вылез из-под кресла, и даже показалось, будто бы с благодарностью посмотрел на меня.

На самом деле все знают, где кошки, а где их благодарность. Так и живёт с той поры. Меня только терпит, периодически гадя в тапки, за что ими же и огребается. А вот Янку, неожиданно полюбил. Маленьким часто сидел в кармане её халата и всё время норовил забраться за пазуху. И всегда устраивался спать у неё в ногах. Она же утверждала, что без него ей снятся кошмары и она плохо высыпается. Считая это женскими причудами, всегда вытуривал этого паскудника, когда жена засыпала.

Что-то он сегодня слишком наглеет. Настойчивое царапание стало сопровождаться шипением и громким мявом. Со словами разбудишь же тварюга, открываю дверь и вижу, как мечущаяся во сне супруга тут же успокаивается, как только кот прыгнул к ней в ноги и замурчал. Тьфу, сплёвываю и, возвращаясь к компьютеру, проворчав — разбирайтесь тут сами…

Разговор с незнакомкой

Вечер выдался на удивление тёплым, несмотря на начало мая. Большой круглый диск луны висел над горизонтом, освещая землю тусклым белым светом.

В парке было пусто, хотя обычно в это время, и в такую погоду, прогуливается достаточно много народу. Сейчас же на практически пустой аллее, лишь через две скамейки от меня сидела молодая парочка и о чём-то увлечённо перешёптывалась. Я некоторое время посматривал на них, пытаясь из любопытства подслушать, но говорили они настолько тихо, что ничего нельзя было разобрать. Скоро мне это надоело и я перестал обращать на них внимание, погрузившись в собственные мысли.

— Здравствуй, Сергей! — вдруг прозвучал женский голос над моей головой.

Вздрогнув от неожиданности, я поднял глаза. Передо мной стояла молодая женщина, одетая в чёрный старомодный плащ с капюшоном. Вечерние тени скрывали её лицо. Первое, что бросилось в глаза, судя по виду очень дорогая старинная брошь, с большим камнем зелёного цвета. А то, что я увидел в глубоком декольте, повергло меня в ступор и заставило кровь быстрее струиться по венам.

Две, молочно-белые, идеально очерченные сферы, что бесстыдно выглядывали из распахнутого плаща и, и так удачно оттеняясь лунным светом, приковывали взгляд. Всё это великолепие было обтянуто кожаным жилетиком на шнуровке и обрамлено двумя треугольниками воротника чёрной шелковой блузки. Скользнувший ниже взгляд, отметил чёрные же узкие брючки и полусапожки на толстой «тракторной» подошве. В общем, выглядела незнакомка так, словно сошла с картинки готического романа.

Взгляд, словно магнитом прочно приклеился к тому, что так плохо скрывал вырез. Сердце забилось сильнее, меня бросило в жар, а лицо залило краской. Я заёрзал, пытаясь не пялится так откровенно, но взгляд непроизвольно возвращался на место.

— Здравствуй…те — с трудом отведя взгляд и судорожно сглотнув ответил я, пытаясь вспомнить, где мы могли встречаться. Да нет, такие формы, под чем бы их ни прятали, я бы не забыл. — А мы разве знакомы?

— Нет, Сережа. Мы незнакомы, — загадочно улыбаясь произнесла она. — Позволь? — женщина указала рукой на скамейку и не дождавшись ответа, присела рядом.

От неё исходил какой-то странный, еле уловимый, приторно-сладкий запах ассоциирующийся почему-то со стариной и тленом. Ваниль, лаванда, ладан… Терпкий и слегка пугающий, вызывающий чувство дискомфорта, аромат. Женщина повернулась, чуть наклонившись вперёд, и внимательно меня рассматривала.

«Чёрт! Да кто же она такая? И откуда знает моё имя? Какого лешего ей от меня надо? На вокзальную попрошайку непохожа… Одежда не та… Может косплейша?… Типа розыгрыш, прикол? А запах? Так войти в роль, да ну нафиг?» — такие вопросы крутились в голове, пока я соображал, как повести себя в этой ситуации.

— Оригинальный способ для знакомства. — выдавил я, лишь бы что-то сказать.

— Серёжа, а ты зачем так волнуешься? Поверь, я совсем тебе не враг, — улыбаясь, она положила руку мне на колено. От прикосновения тёплой женской ладони по телу проследовал хоровод мурашек, а сердце ёкнуло и начало ускорять свой ритм. Я невольно попытался отстраниться, но она лишь подвинулась ближе и почти коснулась моего плеча бюстом. Дыхание в очередной раз перехватило.

— Я… я не волнуюсь. Просто…

— Да ладно тебе. Как будто я не вижу, — она убрала руку и немного отстранилась.

Снова появилась возможность дышать, краска отхлынула от лица, а волнение немного улеглось. Я не знал, что сказать и молча уставился на тропинку.

— Просьба у меня к тебе есть, Сережа. Вот я и нашла тебя, — нарушила молчание женщина.

Я повернул голову и внимательно посмотрел на собеседницу. Только сейчас в свете луны и тусклого освещения парка я смог разглядеть её лицо. Пухлые, алые губы, небольшой, ровный нос, кажущиеся карими глаза, большие ресницы и чёрные волнистые волосы ниже плеч. Да она красотка, мечта любого мужчины. Единственное, что смущало — это взгляд, спокойный, холодный, оценивающий и одновременно властный. Через какое-то время он изменился, стал задумчивым и немного грустным. Из складок плаща она достала продолговатый предмет, завёрнутый в чёрную мягкую ткань и вздохнув, положила его себе на колени, нервно поглаживая ткань.

— Какая? — волнение улеглось, говорить стало проще.

— Да, наверное уже никакая. — собеседница отвернулась и замолчала. Мне отчего-то стало неловко и даже немного её жаль.

«Что за ерунда! Увидел смазливую девицу и поплыл. А стоило ей сморщить красивое личико, так ты уже готов на всё, лишь бы она улыбалась. Вставай и вали, пока непоздно! Барышня явно с головой не дружит» — шептал мне внутренний голос, но поскольку я на него не обратил внимания, он, как всегда, быстро заткнулся.

— Может, всё-таки скажете, в чём собственно дело?

«Ну ты деби-и-ил, тебя же сейчас классически разводят» — пытался достучаться до меня здравый смысл.

Она искоса взглянула на меня и начала теребить край плаща тонкими, нервными пальцами.

— Ну а вдруг? Я ведь даже, пока не знаю, о чём идёт речь.

— Дело в том, что ты мне не поверишь и скорее сочтёшь меня сумасшедшей. — она произнесла это настолько тихо и неуверенно, что мне пришлось вслушиваться в каждое слово. — но я готова щедро отблагодарить тебя и могу исполнить любое твоё желание.

От фразы «любое твоё желание» дыхание словно перехватило, в руках появилась мелкая дрожь, а в ногах почувствовалась слабость. Надо было что-то срочно ответить, но как назло, в голову лезла всякая чушь.

— И что я должен сделать?

Незнакомка еле заметно улыбнулась.

— Да всё просто. У меня есть книга, которая очень для меня важна… Так вот, мне нужно, чтобы ты сохранил её у себя. Пока я за ней не вернусь.

— И всё? — непритворно удивился я.

— Да, это всё. Но…

— А там точно книга? — перебил я собеседницу, покосившись на свёрток.

— Можешь взглянуть, — снисходительно улыбаясь, она положила свёрток мне на колени. — поверь, это действительно очень важно для меня.

— Да, почему ни верю. Верю. — ответил я, взяв в руки завёрнутый предмет. Задумчиво повертев его в руках, и чуть замявшись заметил: — Просто как-то странно всё это. Ты подходишь, заводишь разговор, просишь помощи, а сама даже имя своё не назвала. Да ещё и желание обещаешь выполнить. Любое это как? А если я попрошу невозможного? Например, вечной жизни и тебя в придачу, — продолжил я, сам обалдев от несвойственной мне наглости.

— Меня зовут…

За спиной что-то громко хлопнуло и зашипело. Я инстинктивно оглянулся, но в сумерках ничего нельзя было разглядеть, да и шум быстро прекратился.

— Чёрт, напугали… Что это бы?… — я повернулся к собеседнице и замер, запнувшись на полуслове. Скамейка оказалась пуста.

Ошарашенно оглядываюсь по сторонам. Не вижу ни одной живой души. Даже влюблённая парочка куда-то успела исчезнуть.

— Она что в воздухе растворилась, что ли, или шапку-невидимку надела. Тьфу ты!… Чертовщина какая-то…

Я немного помялся, посмотрев на так и оставшийся у меня в руках злополучный свёрток. Недоумённо пожал плечами. Оглянулся на горящие вдоль аллеи фонари и вздохнул. Поздно уже. Пора идти домой. Хватит, нагулялся…

Чудеса начинаются

До дома добрался быстро и без приключений. Положил свёрток на журнальный столик и уже собрался было идти в душ, как внутри моей головы, заговорил тот, кого я меньше всего хотел сейчас услышать.

«И что?… Даже не посмотришь, что тебе вручили? А вдруг там не книга, а что-нибудь другое? Наркота, например. И сейчас раздастся стук в дверь, а за ней два серьёзных дяди, в погонах и с наручниками».

Бархатная ткань оказалась завёрнута каким-то хитроумным способом и мне потребовалось минут пять, чтобы разобраться в упаковке и снять её. Внутри, действительно оказалась книга, что вызвало волну облегчения и неподдельной радости. — и правда, подумал я. — мог бы и лохануться.

Чёрная плотная обложка из настоящей кожи, была украшена бронзовыми символами, похожими на древние руны. Твёрдый, плотный переплёт и всего два десятка страниц, словно в ученической тетради. Тонкая, даже изящная. Выглядело это очень стильно и дорого, как настоящая редкость из антикварной лавки. Держать её в руках было приятно. И запах: ваниль, лаванда, ладан, немного пыли… Точно такой же, как и у хозяйки, только сильнее и острее. Осторожно открываю книгу. Плотные, слегка потрёпанные страницы цвета «слоновой кости», были девственно чисты. Моему удивлению не было предела. Кому нужна пустая книга? Ни одной записи, ни одного рисунка. И даже водяных знаков, если смотреть на просвет, не видно.

Задумчиво почесав затылок, положил загадочный предмет на журнальный столик, и отправился на кухню включать электрический чайник. — это надо запить чайком и осмыслить. Ничто так не стимулирует умственный процесс, как чашка сладкого, ароматного чая.

«Бред какой-то. Кому нужна книга, в которой ничего не написано? Красотка ушла. И даже спасибо не сказала. Что теперь с этим делать, ума не приложу. Вещь явно старинная и дорогая, как бы действительно не влипнуть в неприятности…»

Неспешно наливаю душистый чай в фарфоровую кружку, кидаю в неё дольку лимона, захожу в зал, с наслаждением делаю глоток и….

И чашка, выскользнув из рук, падая, разлетается на осколки. Горячий напиток больно обжигает правую ногу. Но мне не до этого — я застыл, уставившись на слабое, зеленоватое свечение, исходящее от книги. Зажмурился, потряс головой, машинально потирая обожжённую ногу, открыл глаза; свечение никуда не исчезло. Медленно, как осторожный, но любопытный соседский кот Васька, подкрадывается к неизвестному для себя предмету, подошёл к столику и начал разглядывать книгу в поисках источника света. Но его не было — это книга светилась сама, как будто окутавшись в зеленоватую дымку. Сердце глухо застучало. Липкой волной накатил иррациональный страх.

«Что за херня тут происходит? Как такое может быть?» — пульсировало у меня в голове, а страх вёл борьбу с любопытством.

Поминая недобрым словом свою привычку прогуливаться перед сном, парки и скверы всего города, а также всех красивых незнакомок вкупе, осторожно протягиваю руку и слегка подрагивающими пальцами трогаю обложку…

Ничего не произошло. Книга просто светилась, как будто её натёрли люминофором.

«Ну конечно! Люминофор!… Га… Га…» — осенила меня мысль и сразу стало как-то спокойней на душе. Но где-то там, глубоко внутри, словно кошка назойливо скребёт лапкой, оставались сомнения и не давали мне покоя. — «Чертовщина какая-то, будто попал в дрянной роман богомерзкого фэнтези. Так не бывает».

Я сел на диван и начал в очередной раз внимательно рассматривать книгу, механически вертя её в руках.

Ну, книга. Ну, дорогая. Похоже, что старинная или искусная подделка под старину. Ни автора, ни названия, скорее похожа на ежедневник для записей. Органайзером её назвать, язык не поворачивается. А что, ретро сейчас в моде. Вполне можно представить такую, лежащей на письменном столе в кабинете маститого писателя. Из того самого поколения мэтров, что начинали свою карьеру на пишущей машинке. Или в лаборатории средневекового алхимика. Ну, не колдуна же в конце, концов. Я в эти мистические байки никогда не верил. Да и сейчас не собираюсь. Тогда откуда вдруг эти сомнения на задворках сознания?

«Ну и что так и будешь тянуть кота за хвост? Открывай. Хер ли на неё пялится. Там же ничего нет… Чего ты боишься?» — снова назойливо забубнил внутренний голос.

«Да идёт оно всё лесом! Мистика-смиштика-хренистика ваша!» — окончательно разозлился я и плюнув — Решительно открыл книгу. И тут же замер с открытым ртом, как местный дурачок на центральном рынке. На первой странице затейливой вязью, красовался текст:

— Закрыта в железные латы… Пытаясь её усмирить… Что за херня? Кто всё это написал? Похоже на детский стишок. Это какая-то мистика. — бурчал я себе под нос.

«Может хватит, уже? Просто череда случайных совпадений, а ты тут уже в мистику подался. Наверняка кто-то решил над тобой приколоться вот и подослали девицу. Книгу натёрли люминофором, а текст написали специальными чернилами… Мало ли… Наверняка сейчас сидят и ржут над тобой, а ты тут в магию играешь…» — звучал в моей голове голос разума.

— Точно! И почему я раньше не догадался. — настроение резко поднялось, а страх и тревога улетучились.

Я ещё раз посмотрел на текст и с облегчением захлопнул книгу.

Сильно заболела обожжённая нога. Видимо, прилив адреналина схлынул и ожог напомнил о себе. Доковыляв до холодильника, достаю кусок замороженной курицы, и прямо в упаковке прилаживаю его к травмированной ноге. У-у-у! Хорошо!!!… От прикосновения холодного боль начинает проходить. С благодарностью вспоминаю единственного родного мне человека — бабулю. Это её «фирменный» рецепт на случай всех моих синяков и ушибов в детстве. Просидев перебирая в памяти счастливые моменты из своего прошлого, поднимаюсь вздохнув. Убираю ставший ненужным компресс в морозилку. Пришла пора уже убрать с пола, то что я там расхлестал и разлил.

Очистка собственной тушки от налипшей на неё за день грязи — процесс очень ответственный и сугубо индивидуальный. И организовывает каждый этот процесс в соответствии со своими привычками и предпочтениями. Вот, например, у меня знакомый есть. Так он часами может в ванне плескаться, высунув лишь кончик носа из-под толстого слоя ароматизированной пены. Ещё и кайф с этого ловит!

Я же к этому процессу отношусь более по-спартански. С меня и простого душа вполне достаточно. Залезешь в ванну, станешь под лейку, намылишься как следует, сделаешь напор посильней, чтобы тугие струи по телу хлестали и устроишь себе контрастный душ, последовательно меняя горячую воду на холодную. Через пять минут совсем себя другим человеком чувствуешь. Красота!

Ставшая привычной, процедура ожидаемо взбодрила тело, разогнав прочь накопившуюся за день усталость и остатки тревоги. И чего я спрашивается распсиховался? Подумаешь, светящаяся книга! Ясно же, что это чья-то глупая шутка. И пусть друзей у меня практически нет, зато недоброжелателей хватает. Вот и подсуетился кто-то из них, чтобы потом поприкалываться. Вот только не дождутся! Кто бы из них не подкатил; не было у меня никакой книги, и в парке ко мне никто не подходил. И погляжу на вытянутые морды, когда до них дойдёт, что «шутка» не удалась!

Приняв решение, я окончательно повеселел и, выйдя из-под струи, начал решительно намыливать мочалку. Сейчас домоюсь, поужинаю, да фильм какой-нибудь врублю. И будем считать, что культурная программа на этот вечер выполнена.

Мыло, юркой мышкой выскользнув из пальцев, с громким плеском плюхнулось в ванну, прямо в поднявшуюся до щиколоток воду.

«Вот ведь тюлень неловкий»! — мысленно чертыхнулся я. С сомнением посмотрел под ноги и решил операцию по спасению обмылка отложить на потом. Сейчас пену смою да достану. Делов-то!

Делаю шаг обратно под горячий водопад, тяну из крепления лейку и опрокидываюсь на спину, больно врезавшись поехавшей ногой о чугунную стенку.

— Да что за день-то сегодня такой! — взвыл я, хватаясь за ушибленный палец. Под аккомпанемент противного протяжного свиста на голову полился горячий дождь.

«Нет! Только не это! Сосед со свету сживёт»! — мгновенно забыв о боли в ноге, я ужом развернулся в сторону фонтанирующего до самого потолка смесителя и отбросив в сторону ставшей ненужной лейку с оборванный шлангом, потянулся к крану. И со всей дури ткнулся в него, умудрившись во второй раз поскользнуться на всё том же злополучном обмылке. Клацнули зубы, тупая боль свела судорогой лицо, из глаз брызнули слёзы.

Я машинально отпрянул, подставившись прямо под бешено бьющие вверх струи воды и зажав хлынувшую из носа кровь на несколько мгновений замер, приходя в себя. — Господи! Больно-то как! — Почти ничего не соображая, всё же дотягиваюсь свободной рукой до крана, перекрываю рвущийся на волю водяной поток и обессиленно плюхаюсь обратно в ванну.

Всё. Финиш! Сходил называется помыться! Вот собственной кровушкой и умылся. С раздражением шарюсь рукой в мутной от мыльной пены воде и вытаскиваю из-под задницы злополучный обмылок.

«Вот ведь! Такой маленький, а сколько проблем доставил»! — я бросил взгляд на залитый в ванной пол и мысленно простонал. — «И они только начинаются»!

Тихо матерясь про себя, я начал собирать воду, лихорадочно возя полотенцем по мокрому кафелю. — «Лишь бы к соседу не просочилось! А то будет мне тут вторая часть марлезонского балета. Оправдываться замучаюсь!»

Минут через пятнадцать работа была окончена. Я с тоскою посмотрел на вырванный шланг и повернулся к зеркалу. Разбитый нос припух, кровь засохла, а на голове прощупывалась приличного размера шишка. В общем, писанный красавец, хоть сейчас на выставку потенциальных женихов записываться можно. Ажиотаж тот ещё будет!

Покрасовавшись перед зеркалом, ещё раз оглянулся на сломанный смеситель, с сожалением глянул на сорванный кран. Завтра надо будет вызвать сантехника, а то если сам туда полезу, только хуже будет. Второго потопа ни я, ни сосед не переживём.

Я вернулся в зал и присел на диван. Шишка на голове пульсировала тупой болью, а носом трудно было дышать. Неожиданно в голове всплыли строчки из прочитанного стихотворения:

Я застыл, переосмысливая их значение.

Это что же получается? То, что нос расквашу, мне заранее предсказали? Или просто совпадение?

Трясущимися руками хватаю книгу, раскрываю её и тупо рассматриваю абсолютно чистую страницу.

Белиберда какая-то! Не может быть! Ну, не приснился же мне этот стишок!

Лихорадочно пролистываю всю книгу, зачем-то трясу, ухватив за корешок, и вновь возвращаюсь к первой странице. Чисто! Вот хоть ты тресни, чисто, и всё тут! Я, неожиданно успокоившись, пригладил страницу рукой и, закрыв книгу, положил её рядом с собой. Немного посидел, разглядывая узоры на обоях, затем встал и направился на кухню. Мне сейчас было просто необходимо чего-нибудь выпить и трезво обдумать произошедшее. Иначе я точно сойду с ума.

Нежданный гость

Чашка горячего кофе позволила прийти в себя и привести в порядок мысли. С книгой надо было срочно что-то решать. А то ещё немного, и поеду я в дурку, радостно санитарам улыбаться. Не раздумывая, решил избавиться от этого антиквариата и выбросить его в окно. А что? Пацан подумал, пацан сделал! Правда, голос разума пытался возразить и говорил, что её можно задорого продать какому-нибудь коллекционеру, но я был непреклонен. Нафик, нафик, ну её в пень, чертовщину эту. Пустая чашка опустилась на стол, а я решительно отправился в зал, чтобы избавиться от всего этого, раз и навсегда.

Впрочем, до цели так и не добрался, замерев ещё на подходе к столику. Вся моя уверенность мгновенно улетучилась, а сердце забилось испуганной птахой.

Книга вновь излучала зелёный свет. Только на этот раз он казался гораздо ярче, насыщенней, а дымка вокруг, гуще и зловещее. Комната стала наполняться странным, сладковатым ароматом, напоминающим запах загнивающих цветов, забытых в вазе на даче и обнаруженных там, через неделю по приезду. Осторожно подношу руку к книге, но ни холода, ни тепла не чувствую, только свечение. И от этого страх вновь пробирает от макушки до пяток, холодной волной пробегая по позвоночнику.

— Брр… — передёрнулся я — Да японский же городовой! Что за муйня тут происходит!?

Беру книгу за край обложки, приподнимаю, она ожидаемо раскрывается. Твою дивизию! На первой странице вновь красуется текст… Страх, вдруг, куда-то испарился, а вот шкала любопытства поползла вверх. Сам от себя не ожидал такой реакции. Наверное, выброс адреналина в кровь дал подобный эффект.

Дважды перечитав стихотворение, в раздумьях почёсывая затылок, и держа книгу за уголок, плюхаюсь на диван.

— Интере-е-е-сно, — произношу я вслух, разглядывая витиеватые завитушки текста.

— Ну, о-о-о-чень интересно!

Осторожно положив книгу рядом с собой, мысленно чертыхаюсь.

«Может это сон или глюки после удара головой? А что, сотрясение — это такая коварная штука. Всё-таки голова не жопа. На самом деле, завязать и полежать не получиться. С другой стороны, не припомню что бы кто-то, поехавши головой, понимал что с ним не всё в порядке. Значит, сплю», — решил я и пребольно ущипнул себя за руку. — «У-у-у-й сука, больно то как! Клядь! Дебил! Начитался книжек, тоже мне, решил поступить по канонам! Ты ещё по щекам себя похлопай, идиот», — завопил я, потирая место щипка.

Ну, всё! Хватит с меня! Схватил книгу и направился к окну.

«Ты дурак?! Ты что делаешь?… Не вздумай её выбрасывать… Подумай, она ещё может очень сильно пригодиться… Желание… Если книга способна творить такое, то представь, что может сделать девица, когда придёт за этой штукой… Нет… Она ни хрена ни косплейша… Тут всё очень серьёзно! Гораздо серьёзней, чем кажется! Так, что подумай хорошенько, прежде чем что-то делать»…. — пронеслось у меня в голове.

И тут в дверь постучали. Хоть я и ожидал скорого визита соседа, всё равно вздрогнул. Знаю ведь, что накосячил и отвечать в скором времени придётся, но всё равно, как ответ держать, так это всегда, почему-то неожиданно. Оставив книгу на подоконнике, медленно плетусь к двери, мысленно прокручивая в голове разговор, поворачиваю собачку замка.

Дверь, получив ускорение от мощного пинка, распахивается и ударяет плашмя, с такой силой впечатываясь в мою многострадальную морду лица и грудную клетку, что не успев, даже крякнуть, отлетаю на полтора метра по коридору, и, аккуратно устраиваюсь между дверью в гостиную и шкафом для одежды.

«Всё, кажется, приплыли», — успел подумать я, сидя на заднице. И закрыл глаза, откидываясь на стену.

Хорошо хоть по носу опять не прилетело, в этот раз только лоб пострадал.

В голове звенело, воздух в лёгкие входил с трудом, а выходил со странным свистом. Хрипя и пытаясь прокашляться и раздышаться, пробую сообразить, что произошло. Потоп — сосед — что-то здесь не так… Соседи, даже если их затопить, так в гости не заходят!

Пока я мучительно приходил в себя, в квартиру кто-то вошёл. Тяжёлые шаги колокольным звоном отдавались в моей многострадальной голове. Продолжая прикидываться трупом, лежу с закрытыми глазами.

— Се…рё…жа…, Сер…гей… Да чтоб тому дракону неладно было! — раздался тяжёлый глубокий бас. — Что за имена вы себе придумываете? Нет чтобы попроще, например, Серг, — проворчал вошедший.

Морщась от боли, я открыл глаза и попытался подняться, но ничего не получалось. Перед глазами плыли круги, вынуждая меня вернуться в положение полулёжа, бессильно привалившись к стене и сидя на заднице, широко раскинув ноги.

«А иди оно всё лесом»! — подумал я, уставившись в потолок. — «Может, отдыхаю я так, после рабочего дня. Имею право, я же у себя дома, в конце концов».

Пока я изображал из себя сражённого тяжёлой неволей молодого орла, шаги приблизились и замерли, а надо мной склонился какой-то незнакомый, большеголовый и лохматый хмырь. Сказать, что он был просто лохматым, значить не сказать ничего: длинные, тёмно-русые, волнистые волосы торчали во все стороны и плавно переходили в неухоженную, длинную бороду. И в обрамлении всей этой, густой растительности, на лице выделялись маленькие, чуть прищуренные глазки, большой мясистый нос картошкой и толстые губы, напоминающие вареники.

— «Пипец котёнку, это не сосед», — подумал я, продолжая изображать из себя умирающего лебедя.

— Серг, ты живой? — спросил незнакомый хмырь, озарившись добродушной улыбкой.

Я прошлёпал пересохшими губами, в безуспешной попытке ответить, а из груди, вместе с кашлем вырвался звук похожий на свисток закипающего чайника.

— Давай я тебе помогу, — после этих слов ко мне потянулась рука и, схватив толстой, короткой пятернёй, как щенка за шкирку, похоже, даже не слишком-то и напрягаясь, подняла мою тушку весом семьдесят два килограмма, как пушинку, и подержав на вытянутой руке пару секунд, поставила на ноги.

«Силён мужик», — поразился я, пошатываясь и пытаясь сохранить равновесие.

От резкой смены положения в пространстве, голову пронзила острая боль, а ноги подкосились. Опираясь на руку незнакомца, я зажмурил глаза и судорожно сглотнул. Это помогло немного прийти в себя и снова взглянуть на своего обидчика.

Передо мной стоял коренастый, крепко сбитый, розовощёкий дядька, в штанах из плотной чёрной ткани, щегольских сапожках-казачках и шелковой, красной, какой-то цыганистой рубашонке на шнуровке вместо пуговиц. Удивил повязанный поверх штанов кожаный фартук. Этакий «А, ля кузнец» из реконструкторов. Про таких ещё говорят «косая сажень в плечах» с руками «былинного богатыря», где каждый кулак похож на пудовую гирю. Карикатурное пивное брюшко выпивохи, удачно вписывалось в образ «сурового мужика». Весь такой, поперёк себя шире. С хитрым прищуром колючего взгляда из-под мохнатых, кустистых бровей.

— Могуч, — решил про себя я, — такой, если быка кулачищем между рогов стукнет, так и зашибёт играючи.

— Ты, это… Извини, если что… Я по-дружески… Не думал, что ты таким хлипким окажешься, — сказал незнакомец, продолжая улыбаться.

— Ты… Вы, вообще кто? — разглядывая своего обидчика и потирая ушибленную грудь, спросил я.

— Ещё раз извини. Забыл представиться. Грог! Владелец шахт Северного Королевства, — он крепко пожал мне руку и рассмеялся.

«Шахт, заводов, газет, пароходов», — мысленно продолжил я, поморщившись. — «Похоже, я и правда попал в какое-то, херовое фэнтези. Надо же, никогда не любил этот жанр. И никогда не верил, что это может случиться взаправду, да ещё и со мной. А вот поди ж ты, вляпался! И это при условии, что на самом деле не лежу сейчас в дурке, бережно завёрнутым в смирительную рубашку, и, не приключаюсь под препаратами, которыми меня там обкололи. Ладно»! — решил, я для себя — «Будет жизнь, и будет песня. Надо как-то приспосабливаться, а дальше разберёмся».

— Ну, и что здесь смешного? — искренне возмутился я.

— Извини, Серг, — вытирая выступившие от смеха слёзы в уголках глаз, проговорил Грог, продолжая смеяться — Выглядишь ты, конечно, жалко.

— Ещё бы. После такого удара, и всего, что со мной сегодня произошло, любой будет выглядеть жалко. Звиняйте уважаемый, что не напоминаю этакого «молодца из ларца». — насупившись, вяло съязвил я.

— Эх, молодёжь! Слабые вы какие-то! — не дожидаясь приглашения, незваный гость деловито прошёл в зал. — Вас бы на рудники ко мне на пару лет. Быстро бы в форму вошли. Если бы, конечно, дух не испустили раньше времени.

— А ты…. Вы, по какому вопросу ко мне? — поинтересовался я, следуя за ним по пятам.

Грог резко обернулся и прищурив, и без того маленькие глазки, зло посмотрел на меня. От неожиданности я, вздрогнув, попятился назад.

— Что за ты, вы? — прорычал он. — Меня Грог зовут! Просекаешь? Зови меня просто Грог!

В комнате установилась «звенящая тишина». Я замер, с трудом подавив в себе попытку присесть, и боясь сделать лишнее движение, глупо моргая, уставился на своего нового знакомого.

Первым нарушил тишину Грог, моментально преобразившись. На изменившемся лице вновь «засияла» добродушная улыбочка хитрована, весело рассмеялся, заговорщицки подмигнул, и развернувшись как ни в чём не бывало продолжил осмотр комнаты.

— Грог, а ты собственно зачем ко мне пожаловал? — снова спросил я, в надежде получить побольше информации, и, в очередной раз поморщившись, подумал: — «воистину, незваный гость, хуже татарина».

Но он, отмахнувшись и игнорируя словно «повисший» в воздухе вопрос, с деловитым и любопытствующим видом, продолжал прохаживаться по квартире, рассматривая обстановку. Особенное внимание уделил телевизору, висящему на стене. Грог хмыкнул, прошёлся вдоль стены два раза, потрогал технику рукой, потёр пальцем, зачем-то приблизил к нему лицо, почти касаясь носом экрана, ещё раз удивлённо хмыкнул, и повернувшись ко мне, спросил:

— Зачем тебе картина, на которой ничего не нарисовано?

— Это телевизор. Он…

Закончить я не успел. По не закрытой Грогом двери постучали.

— Алё! Серёга! Ты нас топишь! Уснул, что ли? — раздался недовольный мужской голос из прихожей.

«Ну вот и кавалерия подтянулась» — страдальчески скривился я как от зубной боли. — «Всё. Сейчас меня в собственной ванне топить будут»!

Я нехотя выглянул в коридор. На пороге, в халате и домашних тапочках стоял мой сосед снизу и, скрестив руки на груди, неодобрительно рассматривал мою нарисовавшуюся тушку.

— Здравствуйте! — изображая невинную овечку и как можно радушнее, улыбаясь во все тридцать два зуба, пролепетал я.

— Молодой человек, что у вас тут происходит? — полыхая всеми оттенками возмущения, зазвенел его голос. — у меня в ванной по стенам вода хлещет! А я только в прошлом месяце ремонт сделал, и теперь всё на…

Неожиданно он замолчал и, изменившись в лице, перевёл взгляд за моё плечо.

Я оглянулся и увидел Грога, который стоял подбоченившись и широко расставив ноги, внимательно слушая наш разговор.

— Тебе, чего от него надо? — первым нарушил молчание Грог, обращаясь к соседу.

— У меня там вода с потолка бежит… — слегка сбавив обороты и переходя на более спокойный тон, ответил тот. — И кто мне это компенсировать будет?

— Так в чём проблема? Почини крышу и вода течь перестанет. Или ты считаешь, что это мы должны её тебе чинить?

Сосед начал багроветь, засопел от справедливого негодования, набрал воздуха в грудь и уже собралсячто-то возразить, но я его опередил.

Открытой ладонью, вытягиваю руку вперёд в универсальном жесте стоп, как бы прося помолчать, скороговоркой проговариваю:

— Понимаешь, Грог. Он живёт подо мной. Это у меня кран сорвало и вода просочилась к нему.

Грог многозначительно хмыкнул и подошёл к ничего не понимающему соседу.

— Ну, пойдём, что ли. Покажешь, что там у тебя за беда, — хмыкнул он, хлопнув его по плечу. Отчего бедолага чуть не сложился пополам, недовольно поморщился и вопросительно посмотрел на меня. Затем неодобрительно покосившись на мою вымученную и виноватую улыбку и разведённые в сторону руки, молча вышел из квартиры, проигнорировав, торопливо сказанные вслед, слова:

— Простите, Андрей Фёдорович. Дядюшка из деревни погостить приехал.

Грог, подмигнув мне, последовал за ним.

Нежданный гость — развязка

Оставшись один, с облегчением плюхаюсь на диван.

«Колоритный дяхан» — подумал я, устраиваясь поудобнее и потирая ушибленный лоб, кажется, рёбра не сломаны, по крайней мере, способность дышать безболезненно, снова ко мне вернулась. — «Да кто он такой? Ему-то что от меня надо? Похоже это гости из той же оперы, что и красотка в парке. Зашибись взял посылочку на хранение!»

«Может просто закрыть дверь на все замки? И пусть валит куда подальше. Как говорят — мой дом, моя крепость!» — промелькнула мысль в голове, но я тут же отмахнулся, понимая, что это не вариант. Так как чувствовал, в моём случае это не сработает. Тут надо действовать тоньше, выяснить, что всё-таки ему нужно, а потом…. Потом суп с котом! До этого потом ещё дожить надо.

«А если полицию вызвать?» — робко постучалась в голову ещё одна идея. — «И что я им скажу? В квартиру ломится какой-то чел из параллельного мира. Спасите, помогите! Наверняка помощь явится своевременно, в виде четвёрки доброжелательных парней из псих-бригады».

«Книга! Ну, конечно! Скорее всего, ему она и нужна. А где книга?» — встрепенулся я, и увидев её, лежащей на подоконнике, успокоился. Где положил, там и лежит, ноги не вырастила и не сбежала. А жаль. «Ну, пусть там и остаётся, подальше от посторонних глаз,» — решил я и, встав с дивана, задёрнул портьеру на окне.

«Грог и красотка из парка, это не ряженые актёры из массовки. Всё говорит о том, что они действительно являются теми, за кого себя выдают. Да и книга эта. Вот ни разу не обычная книга»! — в очередной раз побежали по кругу мысли в голове. От осознания происходящего вдоль позвоночника неприятно пробежал холодок. — «Да не может это быть правдой! По всем законам нашего мира — этого быть не должно! Какое, к чёрту, волшебство? Ради чего устраивать весь этот спектакль? Не та я персона, чтобы такое затеять, даже ради розыгрыша. Что я имею в багаже за свою недолгую жизнь»?

Школьные друзья? Жизнь давно развела наши пути-дороги. Пара институтских приятелей? Сразу и не вспомню даже, когда пересекались в последний раз. Друзей я там не завёл, так как бабуля начала болеть почти сразу, как только я поступил в институт, и всё свободное от учёбы и случайных приработков время, пришлось посвящать ей.

На работе тоже вроде бы никому «на хвост» не наступал несмотря на то, что там-то ещё «гадючье кубло» подобралось. Должность и соответственно зарплата мои не завидны. Повышение не светит, повышаются у нас обычно те, кто «связи» и родню хорошую имеет или жопу начальству вылизывать, да стучать не ленятся. Эта песня не про меня.

«Хорошо. Допустим, к нам попали существа из другого мира. А началось всё с не совсем обычной просьбы, подошедшей ко мне девушки в парке» — прокручивая в голове вечерние события, я вспомнил, что красотка хотела мне что-то рассказать, но я её перебил, а потом она исчезла. В итоге в моих руках оказалась настоящая, волшебная книга и она предсказывает недалёкое будущее. Первый же появившийся там идиотский стишок предсказал события, которые почти сразу и произошли.

Красотка говорила, что книга очень для неё важна, она не просто так её мне вручила, и очень просила сохранить и отдать, когда придёт время и она вернётся за ней. Вернуть именно ей, а не кому-то другому. Значит, книгу отдавать нельзя.

Ну, не могу я обмануть чьё-то доверие. Воспитан так. Придется как-то выкручиваться. А ведь в тексте и подсказка была и предупреждение. Это надо обдумать.

Хоровод моих мыслей прервали шаги в прихожей — это вернулся Грог. Убрав с лица недовольную гримасу, я вышел к нему навстречу.

— Ну и как там? — как ни в чём не бывало, поинтересовался я, пока Грог копошился с дверью, пытаясь её закрыть. — Сильно он возмущался?

— Да всё нормально. Твой сосед оказался хорошим малым и мы отлично друг друга поняли. Правда, пришлось отдать ему один золотой, но зато вот, съестного ещё положил, — Грог показал мне пакет и довольный, бесцеремонно прошествовал в гостиную.

— Спасибо. Сколько я тебе должен? — не имея понятия о курсе золотого, из хрен пойми, какого сказочного мира и лихорадочно прикидывая в уме, сколько денег у меня на карте, спросил я, последовав за ним.

— Не переживай. Сочтёмся ещё. Есть у меня одна небольшая просьба. Поможешь по дружбе и мы в расчёте, — сказал он, хитро улыбаясь и выкладывая на журнальный столик гостинцы от соседа. — Только пожрём для начала. У нас говорят: Сытый, голодному не разумеет. А мне бы хотелось, чтобы ты уразумел, мой юный друг. Ой как хотелось бы!

А гостинцы, надо сказать, были знатные. Ещё бы, мой сосед, Андрей Фёдорович в нашем доме, человек уважаемый. Генеральный директор какой-то новой фирмы по производству туалетной бумаги. Второй месяц по местному ТВ крутят рекламный ролик, который всех уже задолбал.

Там что-то вроде переезда изображают и как муж кидает через всю комнату супруге, дорогую, якобы старинную фарфоровую вазу, небрежно завёрнутую в туалетную бумагу. Ваза летит мимо рук актрисы, падает на пол и… Не разбивается…

Один только слоган — «Ты можешь доверить ей самое дорогое» сразу ушёл в народ, и употребляется теперь совсем в другом контексте. Всё правильно. Что может быть дороже собственной задницы? Такова жизнь, за неё и держись.

Задумчиво смотрю как Грог, словно фокусник из шляпы достаёт из пакета половину палочки настоящей, остро пахнувшей сырокопчёной колбасы, большой кусок твёрдого сыра в крупную дырку, стеклянную двести пятьдесят граммовую банку дальневосточной красной икры, и упакованную в целлофан, целую курицу гриль. И как точка, в этом слюно-выделительном натюрморте, последним штрихом, бережно ставится бутылка грузинского вина, стилизованная под глиняный кувшин.

«Вот это ты попал, так попал! Да что за день-то сегодня такой? Дурдом на каникулах, если кратко о наболевшем», — сокрушался внутренний голос.

— И что за просьба-то? — мысленно проклиная всех и всё, выпалил я.

— Серг! Ты что такой трудный? Сказал же, после перекуса. Неужели непонятно? — прорычал Грог. — Что стоишь как истукан? Тащи, что у тебя есть. Жрать будем! Или в вашем мире нет такой традиции — Сначала гостя напои, накорми, в баньке помой, да спать уложи, а потом уже вопросы задавай? — раздражённо махнув головой, и вытащив из голенища сапога большой нож с наборной рукоятью, он стал нарезать прямо на столешнице, безжалостно царапая полированную поверхность, колбасу и сыр крупными кусками.

Тяжко вздохнув и вполголоса пробурчав себе под нос: — «Гость гостю рознь, а иного хоть брось». — Я уныло поплёлся на кухню открывать холодильник.

Мда… Давно я не пополнял своих запасов. Как говорят, мышь с голоду повесилась. Ну что же, каков гость, таково ему и угощение! — вспомнив ещё одну поговорку о русском гостеприимстве, сгрёб в охапку что бог послал. А послал он немного: пару сосисок не первой свежести в початой упаковке «тетропак», да одинокую луковицу, почему-то решившую, что настала весна и пришла пора пустить корешки и выбросить пожелтевшие из-за отсутствия света зелёные стрелки. Половину вчерашнего батона, и заполненную на треть, бутылку болгарского кетчупа. На сиротливо лежащую пачку бичпакета с китайской лапшой, только махнул рукой. Пусть себе лежит, на чёрный день. Хотя похоже, все мои дни теперь чёрными будут.

«Книгу отдавать нельзя, это без вариантов» — продолжил я мысленный диалог с собой, споро очищая и нарезая луковицу колечками, и художественно размещая всё это на тарелке, полив разогретые в микроволновке сосиски остатками кетчупа. — «И как отмазываться от этого странного друга, совсем ничего в голову не идёт. Ладно, как поётся в какой-то старой песне — всё пучком, а у нас всё пучком, там, где прямо не пролезем, мы пройдём бочком. Придётся импровизировать на ходу. Короче, поживём — увидим. Главное пожить как можно подольше».

На этой почти оптимистической ноте, прервав свои размышления и вернувшись к гостю, ставлю тарелку с угощением на стол и, не удержавшись от сарказма, со словами — милости прошу к нашему шалашу, чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях, усаживаюсь в кресло напротив.

А Грог в гостях себя, похоже, чувствовать и не собирался. Есть такая категория людей, которые всегда и везде как дома. Самоуверенные, наглые, со всеми за панибрата, сами шутят, сами смеются, шумные, многословные, требующие незаслуженного внимания к своей персоне. Считающие себя «душой компании», на самом же деле являющиеся только источником раздражения. Всегда терялся в обществе таких.

На мои слова он только хмыкнул и продолжил налегать на еду.

Ел он неопрятно — сопя, громко чавкая и шумно сглатывая. Пищу хватал короткими толстыми пальцами, жадно запихивая в рот большими кусками. Глотал почти не пережёвывая. Курицу рвал лоснящимися от жира руками, споро перемалывая вместе с костями и оглашая помещение мерзким хрустом. Всё это запивалось вином прямо из бутылки, оставляя крошки и потёки на окладистой бороде. — «Ну, ни хрена себе хлеборезка, такого прокормить себе дороже выйдет» — кажется, это единственная мысль, что посетила мою голову во время трапезы. Есть не хотелось совсем. Навалились апатия и отупение, так что, пока бородач насыщался, я сидел, молча изображая гостеприимство, периодически скаля зубы в «дежурной улыбке».

Так улыбаются тебе в любом офисе при обращении. Улыбка включается как лампочка, сразу же как клиент устроился на стуле напротив сотрудника. Пустая, якобы радушная, при равнодушном взгляде, которая по большому счёту ни о чём не говорит и выключится сразу же, как ты оторвёшь свою задницу от сидения и повернёшься лицом к выходу. «Мы вам рады — идите на хрен — кто следующий?» — Так это я называю.

Наконец, насытившись, он вытерев руки об штаны и утеревшись рукавом, откинулся на спинку дивана, громко и с облегчением отрыгнул, расплывшись в довольной улыбке.

Меня передёрнуло. На столе одиноко остались лежать полторы надкусанных сосиски в тарелке, и почему-то лежавшая на боку банка из-под икры, да пустая бутылка. Всё остальное благополучно испарилось без следа, даже костей не осталось.

— Полное дерьмо эти ваши мясные пальчики. Да у нас сортирная бумага гораздо вкуснее! — заявил, ухмыльнувшись мой бородатый знакомый, проследив за моим взглядом, и весело продолжил: — Ну вот поели, теперь можно жить дальше! Зря ты ничего не стал кушать. Голодным быть плохо, особенно в наше время. А! Я знаю, почему ты не стал есть! — хлопнув себя по ляжке, громко рассмеялся он. — Да ты меня отравить решил!

— Нет! Ну, конечно же, нет! Ты что? Да я… Да, никогда! — скороговоркой произнёс я в ответ — «Вот и наезд начался», — подумал с грустью, слегка охренев от такого заявления.

— Да ладно, шучу я. Шутка юмора это такая. Что ты, шуток не понимаешь совсем? Расслабься. Мы же друзья. Друзья же мы, да? Кстати, поспешу тебя расстроить. Отравить меня невозможно. Есть у меня амулетик добротный, его хозяина ни один яд не берёт, — подмигнул он мне и снова рассмеялся.

— Грог, а скажи честно. Зачем ты ко мне пришёл? Ведь непросто же за ради знакомства и крепкой мужской дружбы? — спросил я, мысленно приготовившись к неприятностям. Разговор надо было рано или поздно начинать. Пора было уже заканчивать с гостеприимством, и как-то постараться отделаться от этого странного друга.

Он повернулся ко мне и, прищурив без того узкие глазки, ответил:

— Серг, я же тебе сказал, что у меня есть к тебе дело, — он немного помолчал и продолжил: — Я знаю, что у тебя есть то, что мне очень нужно. А тебе это ни к чему, — от этих слов вдоль хребта у меня снова заструился холодок, а в коленях почувствовалась слабость. — Но, понимаешь ли, чтобы это стало моим и чтобы у тебя не было лишних проблем, ты должен мне отдать это лично в руки. Отдать, искренне желая и не жалея. Тогда это станет моим и никто уже ничего изменить не сможет.

— Грог, ты о чём? — сказал я, вымученно улыбаясь.

— Не дури мне голову, сопляк! — рявкнул он, побагровев лицом, широко раздувая ноздри и играя желваками на скулах.

Вздрагиваю от неожиданно громко прозвучавшего голоса. Ловлю себя на том, что очень захотелось в туалет. И думаю: — «Кажется, всё-таки будут бить. Не ссы раньше времени, побьют не убьют, а до свадьбы заживёт». — и, с трудом заставляю себя расправить поникшие плечи и посмотреть лохматому хмырю, в его маленькие глазки. — «Твою же мать! Что же так страшно-то»? — успеваю обречённо подумать.

— Книга! Я говорю о книге!… — почти прорычал Грог. Голос его стал громче, фразы зазвучали отрывисто. Как будто чеканя каждое слово, он произнёс: — Книга. Которую. Тебе. Отдала эта дурища! И не вздумай мне сказать, что у тебя её нет!

— Кни-га… Да. Книга есть, — улыбаясь и кивая на каждое слово, словно китайский болванчик, ответил я.

— Так, тащи. Что расселся!

«Ну вот и всё! Кажется, бить будут долго и всерьёз. Довыёживался. Сейчас он тебя приложит своим кулачищем, весом с пудовую гирю и, считай, приехали» — отмахнувшись от своего внутреннего паникёра и вспомнив слова новоявленного товарища — «искренне желая и не жалея» — встал, взял книгу и улыбнувшись, положил её на стол — «ну уж хрен, посмотрим ещё, чья возьмёт».

Грог, довольно скалясь в улыбке, посмотрел на неё и, протянув руку, попытался взять, но тут же болезненно дёрнулся и сплюнув убрал руку от книги.

— Открой её — хрипло, то ли прорычал, то ли простонал он, угрожающе пялясь на меня и тряся рукой, как будто испытывал боль от ожога.

Я молча открыл книгу и отошёл от стола, искоса посмотрев, что там происходит, так как при моих действиях послышалось слабое шипение и стал виден бледный мерцающий свет фиолетового оттенка. Первые то два раза книга светилась зелёным. И что я вижу? На первой странице, вместо текста, занимая весь лист, качественно и умело прорисована художественная композиция из трёх пальцев. Проще говоря — кукиш или фига. Натурально так, почти в настоящую величину.

«Хорошее начало» — хмыкнул я про себя, чудом сдерживая смех, — «м — да! Вместо тысячи слов».

— Да… Это она… Это точно она! Вот она моя радость! Шутить изволит! — бормотал Грог, потирая руки.

— Так вот Серг, ты отдаёшь её мне добровольно из рук в руки, а я тебя щедро отблагодарю.

— А это обязательно должен быть я?

— Ну а кто же ещё?! — продолжал бормотать Грог, не отрывая взгляда от страницы с рисунком. — Эта дурочка приказала наложить заклятие на книгу, и теперь взять её можешь либо ты, либо она. Но, не буду же я просить королеву, принести мне книгу. В лучшем случае мне отрубят голову, если я ей такое предложу. Так что остаёшься только ты. Мой дорогой друг.

— А если я откажусь?

— Тогда голову я откручу тебе лично, собственными руками, — прорычал Грог, помахав кулачищами перед моими глазами.

— Вот это я попал! — сделав испуганное лицо, сказал я и плюхнулся на диван. Почему-то накатило веселье и бесшабашность.

— Да не бойся ты! — проговорил владелец заводов, шахт и пароходов, зачем-то наклонившись и заложив руки за спину, обнюхивая книгу. — Это несложно совсем. Просто дай её мне и скажи, что ты делаешь это добровольно и с радостью. А уж я поверь, в долгу не останусь.

В комнате словно повисла тишина. Воздух, казалось, искрил от ожидания. Надо было срочно что-то придумать. Я понимал, что отбрехаться от него просто так, не получиться. А навредить мне, не выйдет уже у него. Так как слова — «искренне желая и не жалея» определённо подразумевали, что я в некотором роде персона неприкосновенная.

Видимо, притвориться испуганным у меня получилось так себе. Незваный гость, что-то заподозрив, вдруг изменился в лице и побагровев от злости, шумно набрав воздуха в грудь, пророкотал громоподобным, густым басом: — Ты что задумал, сучий потрох!? Ты даже не мечтай! А знаешь, гадёныш сколько способов есть, чтобы ты, с радостью и не жалея умолял меня взять эту проклятую книгу? Да я тебе твои собственные кишки сейчас на палку намотаю и в задницу засуну. А что не влезет, тебе же и скормлю. Ты, кого обхитрить решил? Хитрилка не выросла.

«Ну вот и всё!» — уже по-настоящему испугался я — «И зачем я взял эту чёртову книгу? Желание!… Тут бы дожить, до этого желания» — мысленно распрощавшись со всей своей жизнью, мечтами и планами, совсем уже было открываю рот, чтобы сказать да, но, как-то вдруг вспоминаю стишок из книги — «ты не думай всё не сон. Током бей промеж кальсон…»

Своевременно! Поначалу даже хотел было отмахнуться от этой мысли, но потом решил, что стоит попробовать. Кто не рискует, тот не рискует никогда! Убить я его не убью, что такому бугаю сделается, а вот оглушу наверняка, а там Полиции сдам в крайнем случае, и пусть сами выясняют личность и придумывают мотив преступления. Да и придумывать ничего не надо, мало ли психов по улицам ходит. Включу дурака, ничего не знаю, моя хата с краю. Вломился, глумился, защищаться пришлось.

— Хорошо, согласен! — произнёс я, лихорадочно прокручивая в голове план действий.

— Ещё бы. У тебя и выбора другого нет! — оторвавшись от созерцания книги, посмотрел на меня с довольной улыбкой мой личный террорист.

— Одну минуту подожди, в горле пересохло. Говорить трудно, воды попью, — сказал я, пытаясь изобразить охриплость голоса, и пулей метнулся на кухню. — Что же делать? Что здесь можно сделать? Как мне это сделать? — наливаю из чайника воду в стакан и… Эврика! План, конечно, рисковый, но где наша не пропадала! Ножом обрезаю шнур от электрочайника. Щёлкнув газовой горелкой, обжигаю провода на огне. Слегка обжигаясь и, вполголоса матерясь, зачищаю их голой рукой. Втыкаю подготовленный шнур в розетку и хватаю стакан с водой в руку. Вовремя! В этот момент заходит Грог. Улыбаюсь, медленно делаю глоток. Ставлю стакан на стол и говорю: — Я согласен отдать тебе эту книгу, только давай обговорим условия.

— Ну, вот это другой разговор! — засмеялся бородач. — А то упёрся как ишак, ни себе, ни людям.

— А вот про себе, можно чуть поподробнее? — спрашиваю я, изображая неподдельный интерес. — Что мне-то собственно перепадёт и в чём мой интерес? Красотка вот желание обещала исполнить, любое. А от тебя что мне за выгода?

— От меня выгода твоя никчёмная жизнь! — продолжил он, раздувая ноздри. — Ну и золотишка подкину, так и быть. Думаю, десять полновесных монет Северного Королевства тебе за глаза хватит. И не забывай, что одну ты мне должен за соседа. А, ладно! Соседа я тебе прощаю, — хмыкнул он, подмигнув и махнул рукой. — Только не вздумай мне сейчас торговаться! Не в лавке скобяных товаров находишься. Хватит уже моё терпение испытывать.

— Всё, всё, всё, — торопливо ответил я, со всем старанием изображая согласие. — Условия приемлемые. Давай пожмём друг другу руки в знак того, что договорённости приняты. Традиция у нас такая, без этого ни одно начинание удачи не принесёт, и разойдёмся как в море корабли.

Протягиваю руку для рукопожатия и говорю: — Ну, что сделка?

Грог хватает мою пятерню своей ручищей, жмёт её со всей силой: — Сде… — только и успевает вымолвить он. Просто я в момент рукопожатия успел схватить голой рукой два оголённых провода, что дожидались своей очереди. Всё! Я проводник, оппонент — приёмник и по совместительству — заземление. Всё остальное сделает переменный ток.

— Получи сука! Тварь! На!

Слегка запахло палёной шерстью. Моего гостя ощутимо затрясло и, закатив глаза, он рухнул на пол так и не выпустив моей руки.

Потом я сидел на полу возле перемотанного скотчем Грога и пытался сосчитать его пульс. Один… два… три… четыре… семьдесят четыре… семьдесят восемь. Всё ок, решил я и с облегчением вздохнул, поднявшись и разминая затёкшие ноги.

— Ну и слава богу!

Красивая и сексуальная

На часах был второй час ночи. Закрыв глаза, я лежал на диване, полностью морально и физически вымотанный и обессиленный. Из кухни доносились звуки возни, сердитого сопения и возмущённого мычания — это пришёл в себя Грог. Но у меня не было ни малейшего желания, вставать и идти смотреть, что там происходит. Хорошо связанный, с кляпом во рту, ничего он сейчас не сможет сделать. Пусть отдохнёт до утра, решил я. А утром, может, всё чудным образом само рассосётся. А не рассосётся, значит и решать буду утром.

В комнате громко и размеренно тикали часы-ходики: — тик-так, тик-так, тик-так. Кто ду-рак? Я ду-рак! Тик-так… Под эти мерные, успокаивающие звуки и тихую возню пострадавшего комрада, я незаметно провалился в сон.

Проснулся резко от громкого шипения, как будто спускается воздух из компрессора. Подскочив рывком, сел, протирая глаза. Звуки исчезли. Наступила абсолютная тишина. Даже привычного хода часов не слышалось. Невольный сосед тоже затих. Опускаю взгляд на журнальный столик и вижу: так и оставленная раскрытой с вечера книга, снова излучает зелёный свет.

— Ну что там ещё? — пробормотал я спросонья, бездумно пялясь на открытую страницу с вновь появившимся текстом.

Стихи разбудили болезненные воспоминания о моём единственном, травмирующем и болезненно-неудачном опыте с девушками.

Второй курс института. Ксюша, первая красавица факультета. Яркая, вызывающая блондинка, с потрясающей фигурой. Всегда с иголочки одетая, собирающая все взгляды, куда бы ни отправилась. Восхищённые, от мужской половины и завистливые, от женской. Душа и украшение любой компании. С обворожительной улыбкой и заразительным смехом, напоминающим звон колокольчика. Все парни увивались за ней. А она почему-то обратила внимание на меня.

Нет, не то чтобы я был каким-то уродом. Обычный, ничем не выделяющийся интеллигентный парнишка, воспитанный бабушкой со стороны отца. Родители мои погибли в горах, когда мне едва исполнилось четыре года. И бабуля, до ужаса боявшись потерять ещё и меня, со школьных лет из всех спортивных секций, позволяла мне только шахматную. Хорошо хоть на скрипке играть не заставила. Доходило порой до абсурда, мне даже с горки прокатиться без бабусиного присмотра не разрешалось. Правда, лет в четырнадцать я устроил настоящий, подростковый бунт и получил-таки заветный велик и право распоряжаться своим досугом.

Да и сосед дядя Миша помог тогда, поговорив с бабушкой на предмет:

— «Ты кого, мужика растишь или барышню кисейную. Не порть мальчишке жизнь, своими замашками курицы-наседки».

То есть поучаствовать в товарищеских встречах с мордобитием, мне всё-таки довелось. Так же как и собрать свою долю синяков и шишек. Но, чрезмерная опека в детстве, всё же дала свои плоды. Спокойный, романтичный юноша, немного застенчивый и не умеющий хамить. Прошу любить и жаловать, какой я есть, таким мне и остаться.

А тут такая девушка, сама проявила инициативу, да я и подойти то к ней боялся с самого первого дня. Конечно, я поплыл. И ходил как во сне, до конца не веря своему счастью, все полгода, что мы были вместе. Гуляли в парке, державшись за руки, ходили в кино. И целовались до одурения. А потом тяжело заболела бабуля, пришлось за ней ухаживать. Времени стало катастрофически не хватать. Ксения как-то постепенно охладела и стала отдаляться. Я же разрываясь между учёбой, случайными подработками и ставшими такими редкими свиданиями, не сразу и заметил изменений в отношениях. И почему меня не удивляло тогда, что ни разу, она не предложила своей помощи в уходе за бабушкой? Почему, вдруг стала отказываться заходить в гости, отговариваясь либо занятостью, либо желанием погулять на свежем воздухе? А ведь я давно их познакомил и считал, что они достаточно тепло друг к другу относятся.

Закончилось всё тривиально: была студенческая вечеринка на дому у Гришки по случаю Нового года, и мне удалось вырваться, так как бабушка чувствовала себя в тот день гораздо лучше и настояла на том, чтобы я не сидел около неё.

Помню как бежал, радостно предвкушая праздник, как весело звенели бутылки с шампанским в пакете, купленные в последний момент в «винограде». Как пешком, не дожидаясь, лифта забежал на седьмой этаж, весело напевая и придерживая рукой в кармане, со слов бабули, принадлежащее ранее моей матери, золотое кольцо с изумрудом, в красной бархатной коробочке. Намереваясь обязательно сделать в этот день предложение своей девушке. Помню как зашёл в квартиру, где гулянка уже шла полным ходом. Здоровался, кивал, улыбался, разыскивая взглядом, свою подругу. Как на мой вопрос, кто-то молча махнул рукой, указав на закрытую дверь хозяйской спальни. Помню, как открыл дверь….

На широкой кровати, по-видимому, родительской спальни хозяина, лежал с выражением тупого блаженства на лице Гришаня собственной персоной, и глухо постанывал. А моя девушка увлечённо делала ему минет….

Моя Ксюшка, которой я, даже руки под маечку запустить никогда не смел! Стояла раком и причмокивая заглатывала чей-то член. Вот такая вот новогодняя сказка получилась.

Дальше помню только девичий пронзительный визг, разбитые кулаки, окровавленную физиономию Гришани. Как мы сидели с ним вдвоём на кухне и пили шампанское прямо из горла. А он говорил, размазывая кровь футболкой по лицу — забей Бро! Все бабы бляди, а этой ещё и прописка нужна. Не возвращаться же ей в свой Зажопинск, после учёбы.

А потом бабуле стало хуже. Болезнь отступившая на время, стала прогрессировать. Ксюшины звонки я игнорировал, перевёлся на заочное отделение, чтобы устроиться на работу, и мне стало как-то не до амурных дел. А вот красивых и уверенных в себе девушек с тех пор обходил десятой дорогой.

Уже несколько лет как я живу один. Схоронив, дождливой, стылой осенью единственного родного и близкого мне человека. А отношения с девушками так и не складываются. Словно существует какой-то барьер, который я даже не пытался перешагнуть…

Пока я сидел, пытаясь отмахнуться от так некстати, всплывших воспоминаний и, с трудом переключив мозг, соображал, что за напасть в этот раз свалилась на мою голову. Из спальни послышался женский голос:

— Серж! А-у-у-у! И где тебя носит? У вас гостей разве не полагается встречать?

— Боже мой! Как же вы мне все дороги! — проворчал я, нехотя вставая с дивана.

Сначала тупо смотрю на слегка приоткрытую дверь в спальню, потом пробую заглянуть в образовавшуюся щель. Но, вижу только край кровати и часть занавешенного окна. Пытаюсь прислушаться — тишина.

— Серж! Ну ты где?! — всё тот же голос настойчиво требует моего присутствия.

От неожиданности вздрагиваю и медленно приоткрываю дверь. Картина маслом!

На моей кровати изящно закинув ногу на ногу, в лакированных чёрных туфельках на длиннющих, тонких каблучках шпильках, прямо поверх покрывала, на спине лежит девушка и делает вид, что с интересом рассматривает свой маникюр на острых ноготках, покрытых ярко-красным лаком. Короткий, красный же шелковый халатик, задрался, оголяя ножки почти до самой попы, практически ничего не скрывая, а наоборот, подчёркивая её более чем аппетитные формы. Стройные, словно позолоченные ровным слоем загара ноги, кажутся невероятно длинными, и тонкие каблучки только усиливают этот эффект. А от показавшихся при очередном движении ногой края кружевных чёрных трусиков, у меня перехватило дыхание.

— Наконец-то ты пришёл. — произнесла она низким, грудным, бархатным голосом, напоминающим довольное кошачье мурчание, и одним грациозным, плавным движением как бы перекатившись набок и, посмотрев на меня, подмигнула.

Я сглотнул и сделал шаг вперёд.

«Так Сергей. Спокойствие, только спокойствие! Ты что, девушек никогда не видел?! А да! Извини… Я всё забываю, что ты у нас правильный, и она первая девушка, которая посетила твою холостяцкую берлогу, да ещё и на ложе вместе с такими потрясными ножками забралась. Так что давай дерзай… Воспользуйся этим подарком судьбы по полной программе. Такие ножки только на плечи закидывать» — включился мой внутренний голос.

«Отстань. Ты что не понимаешь, кто она и зачем сюда пришла», — мысленно отмахнулся я от него, мучительно подбирая нужные слова для ответа прекрасной незнакомке.

Пока я стоял в немом изумлении шлёпая губами и пытаясь хоть что-то сказать, она, оценивающе взглянула на меня сверху вниз, томно потянулась, сцепив руки в замок. Затем, расцепив руки и облокотившись на локоток правой руки, левой медленно провела, словно погладила себя, от груди по изящно выгнувшейся талии, упругой аппетитной попке, напоминающей сердечко, и больше нигде не задерживаясь, дошла до середины колена, постучав по нему острым, длинным ноготком, затем медленно села, опустив ножки на пол и положив их одну на другую. И, упираясь уже двумя руками, запрокинула голову и посмотрела на меня глазами потрясающего, голубого как летнее небо цвета, пару раз хлопнув густыми, длинными, чёрными ресницами, ещё раз призывно улыбнулась, облизнув пухлые губы влажным, розовым язычком.

Как загипнотизированный молча делаю шаг вперёд и протягиваю руку, впрочем, тут же её одёргиваю и убираю за спину. Взгляд сам, словно ощупывая, скользит по лицу и фигуре незнакомки: Большие, чуть раскосые голубые глаза в обрамлении чёрных ресниц и бровей, причудливой дугой убегающих к вискам, густые иссиня-чёрные волосы, длинными тугими колечками каскадом спускающиеся ниже талии и разметавшиеся по покрывалу. Тонкая, как говорят, осиная талия, широкие бёдра. И ноги… Роскошные, гладкие… «Не берёзка тонкая, а гитара звонкая», — откуда-то всплыли слова в моём почти помутившимся от желания сознании. С трудом отрываю взгляд от созерцания этой картины, как он тут же залипает на новом объекте. Две округлые, сферы идеальной формы, в обрамлении красного шёлка, что вызывающе выделяются из-под плохо запахнутого халата. Просто сводят с ума. Словно сами напрашиваются прыгнуть в руки. Ладони вспотели. Снова спёрло дыхание. Жар, сладкой волной пробежав от макушки до самых пяток, схлынул, оставив отголосок в виде приятной, томительно сладкой дрожи и предательски потесневших джинсов.

Я стоял молча, как дурак, не в силах оторвать взгляд от её плавно колышущейся в такт дыханию груди и пытался что-то сказать, но язык напрочь отказывался меня слушаться.

Девушка заметила, какой эффект производит на меня и, кажется, решила добить окончательно. Медленно опускается на спину, продолжая опираться уже на локти, меняет ноги местами, перекидывая их одну на другую в обратном порядке. Мелькнувший в это время чёрный треугольник кружевного белья, казалось, начисто выбил из меня остатки здравого смысла. Тело, словно пронзило электрическим разрядом, а кровообращение сконцентрировалось в самой сокровенной точке, вызывая мучительно приятную тяжесть и пульсацию в паху. Мммм…. не смог удержаться я от стона на этот раз.

Хотелось броситься, сорвать с неё халат, намотать на руку эти непослушные, длинные пряди… Во мне с яростью и диким вожделением бушевал самый настоящий зверь.

«Полегче! Только полегче! Тебе срочно нужен холодный душ! Очень холодный душ!» — пытались успокоить меня остатки разума. — «Душ. Какой душ? Нет у меня теперь душа!» — вспомнил я про события, случившиеся накануне, и это как-то вдруг помогло взять себя в руки.

Между тем незнакомка, улыбаясь, произнесла:

— Ну привет, красавчик! Меня Жизель зовут! — в ответ я кивнув два раза подряд и подумал: — «кажется, тебя не зовут, ты сама приходишь».

— А ты, я полагаю Серж? Ой извини, Сергей… Но можно я буду звать тебя Серж?

В ответ я лишь снова закивал головой.

— Ты что, немой?

— Не-е-т… Не не-ммой… — ответил я, слегка заикаясь, в горле пересохло и слова буквально со скрипом выдавливались из горла.

Жизель встала и грациозно, словно дикая кошка, направилась в мою сторону.

Мои же глаза не видели ничего, кроме глубокого выреза на её халатике и бесстыдно манящих, упругих, словно пружинящих от движения, приближающихся ко мне, двух холмиков женской груди.

Подойдя вплотную и одарив нежным, многообещающим взглядом, положила свою узкую, тёплую ладонь мне на грудь, нежно касаясь тонкими пальчиками, стала плавно опускаться ниже, оставляя за собой горячий след прикосновения. Настойчиво пробежав вокруг соска, слегка задержавшись в районе солнечного сплетения, скользнула ещё ниже, робко замерев в районе пряжки от ремня, и заведя за неё один пальчик, коснувшись им оголённого тела, остановилась.

Кровь схлынула. Быстрым потоком устремившись в область паха, вновь вызывая мощную эрекцию. Голова закружилась… Кажется, ещё чуть-чуть, и всё случится с моим минимальным участием…

— Серж! С тобой всё хорошо? — раздался голос Жизель как гром среди ясного неба, позволяя мне в очередной раз прийти в себя.

Открываю глаза, словно очнувшись от колдовского наваждения. Передо мной слегка отстранившись стоит Жизель, а сам я, опершись спиной о стену, замер, забыв, что нужно дышать.

— Всё хорошо… Просто день тяжёлый… — судорожно втянув воздух в себя и восстанавливая дыхание, ляпнул я, отведя взгляд в сторону и осторожно убирая её руку от себя.

— Серж, а ты мне нравишься. — усмехнулась Жизель, сделав два шага назад, весело поглядывая на меня и подбоченясь.

— Чем это? — выносить слишком сексуальный вид практически раздетой девушки, больше не было сил и я сделал несколько коротких шажков, осторожно отходя в сторону.

— Своей невинностью. — резюмировала она и рассмеялась, потряхивая кудряшками — прости, Серж. Но редко встретишь человека в твоём возрасте, который так боится красивых женщин.

— Что ты хочешь этим сказать? — почему-то обиделся я.

— То и хочу! Что у тебя нет и не было женщины.

— Была у меня девушка! — последняя фраза задела меня ещё больше, снова вызвав воспоминания о моём неудачном романе.

— Ну то, что ты с кем-то друг другу губы облизывали на скамейках в парке, да по подъездам обжимаясь ещё ничего не значит! А вот настоящей женщины, у тебя никогда не было, — сказала она как бы невзначай поправляя халат и кокетливо поведя плечиком. Отчего её грудь обнажилась ещё больше. Казалось, что одно неосторожное движение, и она запросто полностью выскользнет из-под халатика.

— Ну и что? Значит, время ещё не пришло. — ответил я, играя желваками, не зная чем парировать удар по самолюбию, и уставился куда-то поверх её головы.

— Нет, Серж, это не время. Это проклятие.

— Какое ещё проклятие?! — слегка опешив, усмехнулся я, — не верю я в ваши бабские сказки, и никогда не верил.

— Ну и зря! — Жизель подошла ко мне и, положив руку на плечо, мило улыбнулась. — Ты никогда не замечал, что за одними мужиками бабы толпой бегают, а на других даже не смотрят?

— И что? Я то тут причём?

— Притом что на тебе лежит самое настоящие проклятье древней ведьмы Мерцаны. — я искоса посмотрел на Жизель и усмехнулся, — Ну, всё! Цирк с конями продолжается, — но она как будто ни чего не заметив, продолжила. — Когда она была молода и красива, был у неё возлюбленный. И повадился он от неё бегать по чужим бабам. Долго терпела Мерцана, да только характер очень вспыльчивый взял своё, и в один прекрасный день не выдержала и прокляла своего возлюбленного, и весь род его, до седьмого колена. И вот с тех пор всем потомкам мужского рода с женщинами не везёт.

— Ну а я-то здесь причём? Где я, и где ваши легенды, вместе с загадочным Королевством и местным ловеласом! — вяло возмутился я, а про себя подумал: «Да закончится это когда-нибудь, наконец! Уже сыт по самую маковку и приключениями и фентезями богомерзкими. Хочу спокойных как раньше, одиноких вечеров с компьютерной бродилкой и стрелялкой. Я даже кота согласен себе завести, только избавьте меня от этих сумасшедших баб со своим волшебством и приключаловом. Откуда это всё свалилось на мою голову? И какие высшие силы сейчас ржут надо мной!» — После того, как мысленно проорался, вроде бы немного отпустило.

— Так вот, мой дорогой друг, я могу тебе помочь с этим недугом в обмен на одну маленькую просьбочку.

— Зачем?

— Что значит зачем?! Серж не будь занудой! Только представь. Любая женщина твоего мира и нашего королевства побежит за тобой, стоит тебе только поманить её пальцем. — Жизель прохаживалась по комнате и, размахивая руками, описывала мне грядущие перспективы. — Ты понимаешь какие возможности открываются перед тобой?! Любая женщина, абсолютно любая будет твоя, стоит лишь захотеть. Вот только королеву не советую, та ещё зануда. Да и толку от неё тебе никакого! Песенка её спета, если королём станет Грог, а всё идёт к тому, что он станет. То ей даже почётная ссылка на остров отверженных больше не светит, однозначно усекновение головы. Уступила бы сразу после переворота, жила бы себе спокойно в тепле и почёте.

— Грог? Это, случайно, не тот Грог, который у меня на кухне связанный лежит? — перебил я Жизель.

Она замерла с полуоткрытым ртом и захлопала ресницами, — какой Грог? На какой кухне? — растерянно переспросила Жизель.

— Ну, Грог, про которого говоришь ты — это случайно не тот Грог, который у меня на кухне связанный лежит. Владелец шахт Северного королевства, по-моему, он так представился.

— На какой кухне? — ещё раз спросила Жизель.

— «что-то тормозит девчонка, видимо, новость для неё совсем из ряда вон», — решил я, — Пойдём, покажу — вздохнув, махнул ей рукой и вышел из комнаты. Жизель засеменила за мной.

Показав, где находится кухня и предупредил, что не надо там ничего трогать руками. Нахально соврал, что так работает волшебство нашего мира, и я не знаю, как оно может подействовать на неё. Проводив взглядом, робко, на цыпочках проследовавшую за дверь Жизель, с облегчением усаживаюсь на диван. Закрываю ничего не отображающую книгу и, скрестив руки на груди, жду возвращения девицы.

Вернулась она через пару минут, притихшей и крайне удивлённой. Села рядом со мной, ещё некоторое время молча сидела и хлопала глазами. Несколько раз, словно порываясь, что-то сказать привставала с места, но так и не произнеся ни слова, снова плюхалась назад. Наблюдать это со стороны было даже забавно. Весь её вид, словно бы говорил — «Да нет, этого не может быть. Потому что, этого не может быть никогда».

Возбуждение моё схлынуло, как будто и не было ничего, вернулась способность рассуждать трезво. Наблюдая за реакцией девчонки, я был доволен как объевшийся сметаны котяра.

— Серж, я до сих пор не могу поверить своим глазам. Как ты смог связать самого Грога? Ведь он же…

— А что здесь такого? — с усмешкой на лице поинтересовался я.

— Серж! — воскликнула Жизель. — Ты хоть понимаешь, кто такой Грог?! Он не только владелец шахт и рудников, за ним стоит целое войско. Ещё немного и он станет королём Северного королевства. Королева в бегах и теперь вся власть находится в его руках. Да он любого раздавит как клопа, если захочет…

— В таком виде у него это вряд ли теперь получится, уверенно ответил я, втайне задумываясь над тем, как же всё-таки придётся выкручиваться из всего этого.

— Знаешь, Серж, я в тебе ошибалась. — произнесла Жизель, повернувшись ко мне, — ты не такой простой как кажешься. Одолеть Грога — это какой силищей надо обладать.

— Думаю дело здесь скорее не в силе, а в уме и сообразительности.

— Так это и есть самая настоящая сила! — Жизель, как бы невзначай, пододвинулась поближе и, положив руку на моё колено, заглядывая в глаза, произнесла:

— Серж, а ведь мы с тобой теперь можем править целым королевством. С твоим умом и твоими способностями нам не будет равных. Ты только представь: Серж и Жизель, великие правители Северного Королевства. Могущественные и непобедимые! Королева уйдёт в прошлое, а такие, как Грог, будут нам поклоняться. — Разрумянившись, с лихорадочно блестящими глазами вещала она, вроде бы не нарочно, продолжая поглаживать меня по коленке, и, увлечённо рассказывала про наше с ней светлое будущее.

Почему-то стало немного смешно и в то же время грустно. Наверное, я просто устал от всех этих фантастических событий. Тяжёлый вечер, практически бессонная ночь. Такого ведь раньше никогда не случалось.

В конце концов, мне это надоело и я, отодвинув руку Жизель, встал с дивана. Из разговора и так понятно к чему она клонит. Ей нужна книга, это пока она о ней молчит, но намёк уже понятен. Тексту из книги я доверяю больше чем девице, он, по крайней мере, меня не обманывал, а вот девице верить не было никаких оснований. Интересно, что она предпримет, когда получит отказ.

В раздумьях я прохаживался по комнате, а Жизель, тем временем не унималась и вдохновлённо рассказывала мне о грядущих перспективах. Надо было что-то ответить, так чтобы она поняла, ничего ей здесь не светит. Поняла и свалила отсюда. На самом деле, больше всего сейчас меня интересовали другие вопросы: когда незнакомка из парка придёт за своей книгой? И, ждать ли мне ещё каких-либо неожиданных гостей? Очень уж не хотелось опять оказаться в роли гостеприимного хозяина поневоле.

Я вам её не отдам

— … нам нужна только книга предсказателя. — закончила Жизель и уставилась на меня горящими глазами.

— Что? — переспросил я, так как прослушал часть её монолога, погрузившись в размышления.

— Серж, я говорю про книгу предсказателя. Ты даже не представляешь какая сила в ней скрыта. И то что она предсказывает будущее, это лишь малая часть её возможностей.

— В смысле?

— Книга… — Жизель подошла ко мне и положила руки на плечи — не только предсказывает будущее, но и может его предопределять — произнесла она шёпотом, словно боясь что нас могут услышать.

— Если написать в ней то, что ты хочешь, то это обязательно сбудется. Одна проблема, писать надо пером, которое находится у королевы. Но, вместе мы обязательно сможем забрать его и тогда наша власть станет практически бесконечной.

Я смотрел Жизель в глаза и отлично понимал для чего она всё это говорила. Без моей помощи у неё ничего не получится. А я лишь разменная пешка, которую она хочет использовать в своей игре. Слова незнакомки из парка, о том, почему эта книга так для неё важна, и, почему она готова исполнить любое желание в обмен за сохранение книги, приобрели новый смысл. Надо ли упоминать о том, что несложно было теперь догадаться, кто она такая на самом деле. Остался ещё один вопрос: почему именно я?

Помогать Жизель не входило в мои планы, а где-то в глубине души я просто хотел чтобы всё это закончилось как можно быстрее. Намерения Грога, так же как и намерения прекрасной соблазнительницы достаточно прозрачны. Ими движет банальная борьба за власть. Что на самом деле представляет собой свергнутая и находящаяся в бегах королева я ведь тоже не знаю. Но мои сегодняшние гости уж точно доверия не внушают. Значит правильно будет всё-таки вернуть книгу хозяйке. Осталось только придумать, как это всё реализовать.

— Хорошо, а где мы возьмём книгу?

— Серж, не строй из себя придурка. Книга лежит перед нами, — подойдя к столику Жизель с вожделением уставилась на книгу, задумчиво выбивая дробь ноготками по столу.

— Только не говори, что ты не знаешь ничего о её способностях! — повернувшись ко мне произнесла она. Между тем, что-то в её взгляде неуловимо изменилось. Он стал неприятно хищным, словно у кошки, караулящей мышь. Казалось, напряжение разлилось в воздухе.

— Так что решай здесь и сейчас! Ты со мной или нет?!

Слова прозвучали угрожающе. Надо было срочно что-то решать, иначе у этой красотки кончится терпение. Одному Богу известно, что можно ожидать в этом случае и какими волшебными способностями она обладает.

— А что будет если я откажусь?

Жизель подошла ко мне вплотную, улыбнулась и приложила палец к моим губам.

— Ничего не будет, ты всё равно передашь мне книгу, а потом умрёшь долгой и мучительной смертью. — её голос будто зазвенел металлическими нотками, а от былой обольстительной мягкости и певучести не осталось и следа. Мне стало немного не по себе. Но, как ни странно, страха я тоже не испытывал.

— Ну тогда попробуй взять её сама — ухмыльнувшись, отступаю на пару шагов назад.

— Серж, я устала. Перестань. — Жизель глубоко вздохнула и вновь приблизилось ко мне.

— Ты же знаешь, что книга выбрала тебя, и, я не могу просто так подойти и взять её. С первыми лучами солнца ты передашь её мне, а я отправлюсь домой. С тобой или нет, мне без разницы. Так что думай, времени осталось совсем немного.

— Не пойду я с тобой никуда и книгу тебе, тоже не отдам. — ответил я, глядя Жизель в глаза. Мне нечего делать в чужом и непонятном мне мире. А книгу. Не ты вручила, не тебе её и забирать.

После произнесённых слов, само время, как будто изменило свой ход. События, словно сорвавшись с цепи, понеслись вскачь. В одно мгновение Жизель оказалась рядом и, ухватив меня за плечи, как бы подпрыгнув обвивает мой торс своими длинными ногами, одновременно ухватив и удерживая руками голову, впивается в губы, целует, и, кажется даже прикусила нижнюю до крови. Отлепить от себя обвившуюся как лиана девушку с первой попытки не получилось, хотя я изо всех сил пытался это сделать, обхватив её за талию и пытаясь оторвать от себя. А через несколько секунд, я почувствовал как моё тело наливается тяжестью и медленно цепенеют руки на гибкой девичьей талии, которую я вдруг перестал ощущать. Жизель сразу же отстранилась, придерживаясь за мои плечи опустила ноги на пол и с довольным видом отошла на несколько шагов, словно любуясь результатом. Я стоял как истукан не в силах пошевелиться и мог только моргать и вращать выпученными глазами.

Ощущения были пугающе странными и неприятными. Попытки пошевелиться, ни к чему не привели. Тело стало словно чужое, а вот голова соображала отлично. Где-то внутри нарастала паника. Книга опять предсказала правильно. А вот я, похоже расслабился и лоханулся.

Вспомнил я последнее сообщение.

— «Вот клядь, вляпался по самое не балуй! Тупая мартышка, осёл, козёл и косолапый мишка в одном флаконе. Так попасть из-за бабы! Слюни развесил. Тьфу… И что теперь делать?Так и будешь стоять поленом, да глазами хлопать! Думай идиот, как выкручиваться станешь. Что она там говорила? Умрёшь. Ну уж хер тебе милашка! Мы ещё поборемся!»

Жизель всё это время стояла, скрестив руки на груди, вопросительно изогнув бровь и улыбаясь, смотрела на то, как я плющусь и таращусь бешено вращая глазами, в безуспешной попытке что-то изменить.

— Подойди ко мне. — приказала она. И тут, случилось нечто из ряда вон выходящее. Моя тушка, словно бы самостоятельно и абсолютно не обращая внимание на попытки сопротивления с моей стороны делает два шага вперёд и оказывается рядом с колдуньей.

— Отлично! Умница мальчик! — улыбнулась Жизель, снисходительно похлопав меня по щеке.

— А теперь иди и развяжи Грога.

Как-то совсем не удивило что, моё тело, как бы я не пытался сопротивляться, отправилось выполнять приказ хозяйки. А сопротивляться я пытался, со всем старанием. Возникло ощущение, что я деревянная кукла, а кто-то дёргает за верёвочки, управляя телом. Марионетка, зачем-то всплыло на задворках сознания.

Как только пленник был освобождён от стягивающих его пут и вытащив кляп изо рта, сотрясая воздух виртуозными ругательствами поднялся на ноги, возмездие не заставило себя долго ждать. Приблизившись почти вплотную, грязно ругаясь и брызгая слюной, первым же движением, в коротком замахе и полуразвороте корпуса правой рукой Грог бьёт мне по левой почке, отчего меня ожидаемо выгибает назад, и, тут же, молниеносно, прилетает с другой стороны уже по печени. Слаживаюсь пополам рухнув на колени и выблёвывая желчью. Смачный же пинок по другой, ещё не пострадавшей почке, вновь выгибает меня дугой, и, чувствую, как по ногам течёт горячая жидкость, образуя лужу. Далее вижу только стремительно приближающийся на встречу с подбородком острый носок начищенного сапога, от которого и улетаю, приложившись затылком к батарее. Свет гаснет.

Не знаю, что бы со мной было, если бы не чары Жизель. Но сейчас боли не чувствовалось, совсем. Не знаю сколько я провалялся в отключке. Пришёл в себя услышав вялое переругивание гостей. Кажется Грог проявлял недовольство, а Жизель оправдывалась со всем старанием. Судя по остывшим интонациям, ссора между ними протекала давно и похоже, что дело, шло к примирению, к обоюдному согласию сторон. Молча лежу и слушаю продолжение их беседы.

— Грог, прошу тебя… — успокаивала его Жизель. — До восхода осталось совсем немного. Как только первые лучи солнца покажутся над горизонтом, мы уже не сможем ничего сделать. Так что будь паинькой, просто наберись терпения, иначе…

— Иначе что?… Ты посмотри, что ты с ним сделала!… Как он теперь передаст нам эту чёртову книгу?… Я же тебе говорил, что он должен сделать это по доброй воле, а не по принуждению… Смысл теперь от него? Проще добить, хоть душу отведу!

— Я наложила это заклятье. И я могу его снять. — Возразила Жизель. — А вот какого лешего, ты, дал волю гневу? Пока он не придёт в сознание, мы ничего не сможем сделать.

В поле зрения показались ноги Грога. Мысленно приготавливаюсь к очередному пинку, но вместо этого, слышу слова, произнесённые с брезгливыми интонациями:

— Пфу…хлюпик! Немощный полукровка! Не надо было жалеть твою мамашу, да кто же знал, что она родит такое недоразумение — и на меня выплёскиваются остатки воды из чайника. Затем, мощная рука Грога, за шкирку, словно провинившегося щенка поднимает меня и ставит на ноги. Могу лишь с ненавистью пялиться в ответ.

Страха нет, есть только здоровая злость и ненависть. Наверное существует какой-то порог, где любой, нормальный человек, претерпев определённое количество боли, страха и унижения либо ломается, либо побеждает себя. Кажется я только что перешагнул этот порог. И пусть сейчас, из-за грёбаного колдовства этой сучки я не могу пошевелить даже пальцем, не могу выдавить из себя ни слова… Да клядь, даже улыбнуться не могу без высочайшего соизволения! Я чувствую. Я знаю. Чёрта с два я подохну просто так! Вы, сучьи потроха, обязательно пойдёте со мной!

— Серж подойди ко мне. — Услышал я напряжённый голос Жизель.

Под давлением колдовства, разворачиваюсь и как зомби, подволакивая ногу, плетусь в её сторону. Жизель потянулась ко мне, подмигнув и сложив губки бантиком.

— Да подожди ты… Рано ещё… — остановил её Грог, — подойдя ко мне и зачем-то ткнув мне пальцем вбок.

— Бу! — коротко прогудел он сочным басом и рассмеялся.

— А ты уверенна, что это надёжно?

— Уверенна, — усмехнулась в ответ Жизель, — пока ещё ни одно живое существо само не оправилось от моего поцелуя.

— Я бы на твоём месте не был так уверен. — Грог обошёл меня по кругу, ещё раз ткнул пальцем, брезгливо протёр его об свою рубаху и убрал руки за спину.

— Кое-кто тоже был уверен, что сможет одной соплёй перешибить этого ушлёпка, что из этого получилось ты и сама видела. И не вздумай распустить свой язычок, это я тебе на будущее говорю! — продолжил он свирепо нахмурившись.

— Да, такое ещё долго не забудешь! Чтобы сам Грог, был связан каким-то мальчишкой… — Жизель рассмеялась. — Кому расскажи, не поверят…

— Я тебе расскажу! — Грог побагровел.

— На рудниках у меня до конца жизни будешь бесплатно работать. Ты мне лучше, знаешь, что скажи:

— А пока он такой, он соображает также или по-другому?

— Мне то почём знать, как он соображает. Я к нему в голову залезть не могу. А тебе зачем это?

— Хочу одну вещь проверить. — Он снова внимательно начал меня рассматривать.

— Какую? — с любопытством спросила Жизель, перестав хихикать и сделав серьёзное лицо.

— Эх!… Не быть тебе королевой. Мозгов у тебя недостаточно, в мать свою уродилась, толку от вашей красоты, если мозгов Бог-Кузнец не отвесил. — Вздохнув и с сожалением посмотрев на Жизель, продолжил, — может он, думает сейчас по-другому, не так, как раньше. Желает тебе угодить и в мыслях своих.

— Маменьке моей хватило ума замуж за тебя выскочить, да счастливо жить, ни в чём отказа не зная до сих пор, так и я не пропаду с такими родителями. Будущее его Величество, — обидчиво ответила Жизель, изображая полупоклон.

— Грог, я ничего не поняла. Ты либо говори нормально, либо молчи. Что без толку умничать, если объяснить внятно не можешь.

— Вот баба! — раздосадовано воскликнул он.

— Ты используешь это заклинание, и даже не знаешь как оно действует. И на кой ляд, я туеву хучу золотых отдал за твоё обучение, если они впрок не пошли! Головой подумай, если он подчиняется тебе не только телом, но и мыслями. То ты, запросто можешь приказать ему, захотеть передать книгу!

И вот здесь, меня проняло по-настоящему. Одно дело, быть скованным заклятием, и совсем другое, если эта мерзкая тварь, может управлять моим разумом.

«Сопротивляться, только сопротивляться! Иначе это буду уже не я» — решил для себя и начал медленно, как мантру, проговаривать про себя слова, когда-то понравившейся песни в исполнении группы «Потому что».

До Жизели, видимо, тоже дошёл смысл его слов. Она заметно оживилась. Прошлась по комнате, явно что-то задумав.

— Так давай проверим. Серж, ты должен передать мне кни…

— Стоять! — заорал Грог. — Стоять, кому говорю!… — он подскочил к Чародейке, чуть не сбив её с ног.

— Ты что, совсем последние мозги подрастеряла?

— Ты же сам хотел… — хлопала глазами Жизель.

— Я хотел, чтоб он передал книгу мне.

— Хорошо! Хорошо! Только успокойся. — она посмотрела на меня и заговорщически продолжила:

— Серж, возьми книгу и передай Грогу. Помыслы твои должны быть чисты, а желание искренним. Ты очень хочешь это сделать. Правда, малыш?

В голове у меня словно что-то щёлкнуло.

«Передать книгу Грогу. Чёрт, почему я раньше этого не сделал. Она может принадлежать только ему и никому более, это же очевидно. Это правильно» — Навязчиво продолжало щёлкать в мозгу. Я на самом деле искренне желал передать книгу Грогу, и был рад это сделать. Но, где-то на заднем плане снова зазвучали строки из песни:

Медленно приближаюсь к столику и понимаю, что стало получаться проговаривать слова шёпотом:

Протягиваю руку, чтобы её взять.

С последним произнесённым словом беру книгу в руку. Раздаётся громкий хлопок, а яркая зелёная вспышка, ослепляет всех участников события.

Желание только одно

Боль. Никогда не думал, что существует столько оттенков боли. Тупая не прекращающаяся, сводящая с ума, словно тебя взяли за руки и за ноги и выкручивают как тряпочку, каждая мышца, каждая косточка в напряжении и ожидании. Боль…. А это, кажется, новая. Накатывающая как прибой, неумолимо усиливающаяся, доводящая почти до потери сознания, колокольным набатом отдающаяся в голове. Бом-м-м-ммм… Боль. Раскалённым железом вгрызается в плоть, пронизывает до костей, выворачивает наизнанку. Не знал, не думал, что может болеть всё и сразу. Господи! Как же больно-то! И почему я ещё не сдох? Каждый вдох как подвиг. Попытка пошевелить хотя бы пальцем, приносит новые, мучительные вспышки боли. Боль. Её Величество, боль! Госпожа! Королева, боль. Да дайте мне сдохнуть уже наконец-то!

Ну уж хрен! Не дождётесь! Пока дышу — живу. Пока живу — надеюсь. Вдох. Ещё вдох. Дыши сука, не хлюзди! Толкай этот грёбаный воздух в себя. И выталкивай. Ещё не всё. Ещё можно надеяться, надеяться можно всегда. Даже когда кажется, что уже некуда. Какого лешего так больно то? И почему я ни черта не помню? Полегче… Да, совсем чуть-чуть, но полегче. Вроде начинает отпускать. Появляются звуки. Да, слышу звуки, а не безумный звон в голове. И дышать, дышать становится чуть легче. Надо просто подождать. Ещё немного полежать и не шевелиться. Совсем. И даже не моргать. Дыши. Ещё дыши. Не надо думать, просто дыши. Кто молодец? Я молодец. Да…. Идиот…. Дыши.

Пытаюсь открыть глаза, волной накатывает тошнота и новый, мучительный приступ боли. Сдерживаю, готовый сорваться с губ стон. Вдох, вдох, выдох, вдох. Что ж я маленьким не сдох?

Сквозь гул в ушах различаю два голоса, которые судя по интонации, о чём-то громко спорят. Постепенно память начинает возвращаться, словно слайдами всплывают воспоминания о событиях сегодняшнего дня. Ещё подождал, чередуя вдохи и выдохи, стараясь сосредоточиться только на этом. Следующая попытка открыть глаза была более успешной. Оказалось, что я лежал на полу у противоположной дивану стены. По комнате по-хозяйски расхаживал Грог, а Жизель сидела на диване. В гостиной был полный раздрай. Стол опрокинут и, кажется, разломан, книга валяется перевёрнутой на полу. Рядом со мной разбросанные вещи из шкафа усыпанные осколками битого стекла.

«Что здесь произошло? Почему в квартире как после бомбёжки? И почему я валяюсь словно мешок с костями, не могу пошевелиться и ни хрена толком не помню?» — назойливо роились вопросы в голове, на которые не было внятных ответов. Да и невнятных тоже не было.

— Да чтоб тебе пусто было! — орал Грог. — Как можно было такое ляпнуть не подумав?!

— Это была твоя идея. — Спокойно отвечала Жизель. — Вот теперь и расхлёбывай. В конце концов, ты эту кашу заварил, Король недоделанный.

— Огрызаться ещё будешь? Завтра же на дальние рудники отправишься! Там давно пора управляющего сменить это тебе вместо столичных балов да нарядов.

— Отправлюсь, но только с тобой. Хотя нет… Я на рудники, а ты на виселицу…

— Грога ещё так просто никто не одолел. Ты мне лучше скажи, как так получилось? Почему книга его отвергла?

— Да я и сама не поняла. — Жизель задумалась. — Скорее всего, он находился под моими чарами, вот его и долбануло.

— И что теперь с ним делать? — Грог посмотрел в мою сторону. Я же закрыл глаза и затаил дыхание. Пусть думают, что я в отключке. — Ты сможешь его расколдовать?

— Да. Если он, конечно, жив ещё.

Продолжаю притворяться ковриком, слышу стук приближающихся шагов. Затем ощутимый тычок тупым носком сапога по рёбрам, молнией пронзает моё многострадальное тело, а лицо искажает мучительная гримаса, сдержать которую, никак не удалось.

— Сука! — сплёвываю, тягучей, окрашенной красным слюной, брезгливо размазывая её по футболке, судорожно и со всхлипом закашлявшись и пытаясь сесть, шарю рукой в поиске точки опоры. — а полегче никак нельзя было?

— Живой! — радостно воскликнул Грог, потирая руки, — вон как его корячит.

— Этого не может быть! — раздался изумлённый голос Жизель. И тут же послышался цокот её каблуков по паркету.

Притворяться больше не было смысла, я с трудом уселся, оперевшись на стену, открыл глаза и подмигнул. Оппоненты стояли надо мной и внимательно меня разглядывали.

— Смотри, дышит сучёнок, и зенками видишь, как злобно стреляет, — продолжил радостно Грог.

— Этого не может быть. Он под действием заклинания! — визгливо вещала девица. — Серж, встань! — приказала она.

— Да пошла ты! И ты пошёл! — прохрипел я нагло улыбаясь, и показав им по очереди безымянный палец. Заложенный в этот жест сакральный смысл, кажется, поняли без перевода, лицо Жизель покрылась некрасивыми красными пятнами, а у Грога вдобавок к раздувшимся от возмущения ноздрям проявился благородный, королевский, бордовый цвет на морде лица. Мысль, что заклинание больше не действует, меня очень радовала. Забыть, что ещё некоторое время назад был послушной марионеткой, не представлялось возможным. Брр! Такое не забудешь. Такое даже и заклятому врагу не пожелаешь.

— Ах ты сукин сын! Сопля безродная! — яростно прошипел Грог, наклоняясь ко мне и занеся кулак для удара. — Да я тебя сейчас по полу размажу!

Жизель отпихнула коротышку от меня и, словно торопясь, почти скороговоркой произнесла: — Успокойся! Толку от того, что ты его бить будешь? Здесь думать надо, а не кулаками махать! — повиснув на руке Грога и пытаясь увести его в сторону, продолжила. — Книгу он нам по доброй воле всё равно не отдаст. Так что лучше сядь и подумай, как нам быть. — добившись таким образом внимания, она буквально с силой усадила его на диван, плюхнулась рядом и, придвинувшись поближе, что-то стала нашёптывать.

О чём они перешёптываются слышно не было, поэтому я с облегчением закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Но в голове было совершенно пусто, кажется, мысли решили на собрание не приходить. Оставалось сидеть, ждать, и копить силы, пока мои «доброжелатели» придумают что-то новенькое.

Долго отдыхать мне не дали. Грог подошёл и, потянув меня за руку, грубо помог подняться на ноги и поволок к дивану. К этому моменту я уже немного пришёл в себя. Боль практически ушла, но движения всё равно давались с трудом. Подтолкнул моё передвигающееся заплетающими шагами туловище на диван, и придав ему лёгкого, почти дружеского пинка для ускорения, уселся рядом. По другую сторону оказалась Жизель.

— Серж, миленький! — начала она, поглаживая меня по колену рукой. — Передай нам книгу. Пойми, так будет лучше для нас всех. — улыбаясь и как бы случайно поправляя край халатика, отчего он распахнулся ещё больше, оголив стройные ноги.

Я, лишь косо взглянув на приоткрывшийся вид красивых ножек, поморщился и проговорил:

— оставь, ты что действительно думаешь, что после всего, что здесь произошло, ты можешь вызвать хоть какое-то желание? Тогда твой папенька сто раз прав, мозги твоя красивая головушка и не примеряла ни разу. В ответ она лишь надула губки и отвернулась, отодвинувшись к краю дивана изображая обиду.

— Серг, послушай. Тебе книга ни к чему, а вот нам она очень даже нужна. — Настала очередь Грога полоскать мне мозг. Правда, на этот раз он «включил» доброго и терпеливого дядюшку.

— Ты ведь меня знаешь. Если не передашь книгу, я же тебя, вот этими самыми руками на клочки порву, — помахал он внушительными кулачищами перед лицом.

— И будет это так медленно и мучительно, что ты успеешь проклясть тот день, когда появился на свет. А вот она, — добавил громила, бесцеремонно ткнув пальцем в сторону надутой красавицы, не даст тебе подохнуть раньше времени. Ты пойми дурилка, мне ведь терять больше нечего, всё на кону. А если будешь паинькой, я тебя озолочу. Дам столько золота, сколько сможешь унести. А она, — он снова ткнул в сторону Жизель, — снимет с тебя проклятье, и баб у тебя будет столько, сколько пожелаешь. Если хочешь, можешь даже её забрать, уверен, она будет только рада.

Жизель молча кивала, хлопая ресницами, и продолжала надувать губки якобы до сих пор обижается.

«А может и правда, отдать им книгу? В конце концов, какое мне дело кто будет править хрен знает каким Северным Королевством, в непонятном, далёком и чужом мире, куда я ни за какие коврижки не захочу попасть. Отдать и забыть, как страшный сон. В конце концов, незнакомка в парке мной умело манипулировала, и на самом деле, никому и ничего я не должен. Не подписывался на то, что буду огребаться не по-детски и получу все шансы, вообще распрощаться с жизнью. Зато у меня будет много, много денежек, золото, оно ведь и в Африке золото. А если верить Жизель, мне ещё и от женщин отказа не будет» — закружили навязчиво мысли в моей многострадальной голове. — «Ага сейчас. Размечтался. Видимо, хорошо приложился головушкой-то. Опять разводят как лоха, а ты и рад. Прибьют сразу, как только заполучат желанное, или того хуже оставят калекой». — парировали остатки здравого смысла.

— То есть, — начал я свою речь. — согласно вашей легенде, я должен, со всем своим «искреннем желанием», передать книгу любому из вас, и вы готовы за это щедро заплатить? — Жизель с Грогом заметно оживились, дружно закивали и заулыбались — А почему я должен в это поверить? Что мешает вам просто грохнуть меня, получив предмет вожделения?

— Серг, зачем так плохо о нас думаешь?! — прищурившись и запыхтев от возмущения, заговорил Грог. — Мы же не звери, в конце концов. Для нас главное — получить книгу. И поверь мне, я не пожалею для этого золота, да и не обеднею от этого. Отсыплю столько, сколько запросишь. А для неё снять с тебя проклятие, — он подмигнул Жизель. — вообще не будет ничего стоить.

— Да, да… Серж… — закивала она в ответ. — легко сделаю. Ты, главное — нам доверься и мы тебя не подведём.

— Хорошо, уговорили! — я хлопнул себя по коленкам и встал с дивана. — Рассказывайте, что делать?

Жизель подскочив, споро подошла ко мне.

— Тебе надо взять книгу в руки и передать её мне. И ты обязательно должен этого хотеть по-настоящему.

— Минуточку, а почему это он тебе её должен отдать? — заорал Грог вскакивая. — Кто здесь будущий король? Ты или я?

— Ты ей всё равно воспользоваться не сможешь. — возразила Жизель, посмотрев сверху вниз на подскочившего к ней Грога.

— Разберусь как-нибудь. — не уступал он. Кажется его откровенно злило поведение девушки и её амбиции, отчего лицо стало пунцово-красным, а маленькие глазки, гневно сверкая, словно были готовы испепелить собеседницу.

— Мы с тобой о чём договаривались? — ничуть не уступала Жизель. — Правильно! Мне достаётся книга, а ты становишься королём.

— Я так и хотел сделать, но ты задумала кинуть меня.

— Когда это я хотела тебя кинуть?

— А тогда, когда решила с ним уйти. — Грог яростно махнул рукой в мою сторону. Казалось, ещё немного и его терпению придёт конец.

— Дурак ты, для тебя же старалась — обиделась Жизель и снова уселась на диван. — вот и делай теперь с ней что хочешь! А я посмотрю, как у тебя это получится. — она отвернулась и, сложив руки на груди, продемонстрировала что ей вроде как всё равно.

— Вот и сделаю! — не унимался Грог. — Чего встал как вкопанный? Давай книгу!… — рявкнул он уже на меня.

От неожиданности я вздрогнул и подошёл к книге. — «А если снова шарахнет?» — промелькнула мысль, но выхода не было. Надо было срочно что-то делать, пока коротышка кулаки в ход не пустил. Тогда наверняка прибьёт или покалечит, всю жизнь на костылях ходить буду или вообще лёжа срать под себя, изображая растение.

Краткий передых пошёл мне на пользу. Боль почти совсем исчезла, а тело стало более-менее послушным. Присев и, зажмурившись, осторожно прикасаюсь к книге, но ничего не происходит. Открываю глаза, уже смелее беру её в руки. Встаю, медленно оборачиваюсь, глядя по сторонам. Вот оно! То, чего мне так сейчас не хватало. Взгляд упирается в стоящий между дверью балкона и спинкой дивана включённый торшер.

Улыбаюсь и, обходя рядом стоявшего коротышку, делаю несколько шагов к источнику света, как бы протирая книгу рукавом. Раз — бросаю книгу в угол. Два — хватаю торшер за палку. Три — начиная поворот, бью по батарее, отчего с него слетает абажур и разбивается лампа. В моих руках теперь словно электрическая пика, с острыми краями из разбитого и оголённого патрона, и, завершив поворот, резким колющим движением, со всей дури втыкаю его прямо в жирное, ненавистное пузо, насколько хватает сил и проворачиваю. На! Н-на! Книгу тебе! Получи. Задрали суки!

Далее всё происходит будто бы в замедленной съёмке: Периферическим зрением вижу побледневшее лицо Жизель и как она начинает вставать с дивана. Грог, получив в живот колюще, режущий удар с электрическим разрядом в придачу, падает, как подкошенный на спину и не подаёт признаков жизни. Вижу, как стремительно расползается тёмное пятно на обтянутом красной рубахой животе. Красное на красном. Красиво, почему-то думаю я и выкрикиваю победным кличем — комбо! — одновременно отбрасывая ненужные больше обломки самодельного оружия, успеваю повернуться и схватить вытянутой рукой за горло подбежавшую и визжащую что-то девицу.

Злость яростным пожаром полыхает во мне, сметая здравый смысл. Крепко ухватив Жизель за горло припечатываю её к стене и сжимаю руку ещё сильнее. Держу, ещё держу, откуда-то нашлись силы усилить давление и нажать ещё сильнее, не обращая внимания на слабеющие попытки сопротивления. Ненавижу! Тварь! Как же я тебя сейчас ненавижу! И только увидев неподдельный ужас в глазах уже почти не сопротивляющейся и посиневшей девушки, резко отпускаю и с недоумением смотрю на свои руки. Да что же это я? Я же ни зверь, ни убийца! Недоумённо смотрю как она сползая по стене и держась за горло мучительно кашляя, пытается выровнять хриплое дыхание.

Неожиданно из угла, где осталась, сиротливо лежать отброшенная книга, повеяло теплом и запахом ванили. Мы с успевшей прокашляться Жизель во все глаза уставились туда. Постепенно оно становилось ярче, запах и ощущение тепла усиливались и, еле слышно, на грани слуха раздавалось тихое шипение.

Свет разгорался всё ярче и ярче, медленно концентрируясь в одной точке. Казалось, что ещё чуть-чуть и книга воспламенится, но этого не произошло. Ярко светящаяся голубая точка, оторвалась от поверхности книги и поднялась в воздух, повиснув где-то в метре от пола, паря в неподвижности некоторое время, а потом раздался резкий хлопок, и яркая вспышка со свистом на мгновение осветила комнату.

Нас раскидало как котят по разным углам и даже могучего Грога смело с места и перекатывая, как осенний листок, протащило по комнате. Последнее, что я увидел — это то, как на месте, зависшего светящегося шарика, образуется большой овал, переливающийся голубовато-зелёным цветом.

Вспышка! В очередной раз отключаюсь…

Не знаю, сколько времени я был в отключке, но очнулся оттого, что кто-то, речитативом шептал над моим ухом непонятные слова на незнакомом языке, дребезжащим, старческим голосом. Словно читая молитву или заклинание. Первое, что я увидел, когда открыл глаза, заставило сделать попытку подскочить на месте. Но так как сил было недостаточно, а тело вновь терзала острая боль, я тут же со стоном, повалился обратно.

Грязно ругаясь, открываю глаза: На меня в упор смотрит худощавый, взъерошенный старикашка с карикатурными, большими и слегка выпученными глазами, в которых отражается вся мудрость мира. Крупный нос с горбинкой, выпуклой переносицей и загнутым вниз кончиком. Морщинистый высокий лоб, белая как лунь, негустая длинная, курчавая бородка. Добродушная улыбка, и прячущийся в тени шляпы с круглыми большими полями, участливый взгляд. Завершал образ чёрный, балахонистый то ли плащ, то ли пальто. Почему-то на ум пришло слово сюртук.

— Ты кто? — чуть слышно прошлёпал я губами, разглядывая незнакомца.

— Королева! Королева, он очнулся! Мой наговор помог! — не обращая внимания на сказанное мной, радостно заверещал старикашка и вскочил на ноги, смешно раскланиваясь и разводя руки в стороны.

— Хорошо, Гервай. Можешь идти. — послышался откуда-то со стороны, до боли знакомый, спокойный и уверенно властный голос.

Поворачиваю голову и теряю дар речи. Рядом со мной стоит та, которую больше всего на свете я мечтал увидеть за последние несколько часов. Одета в тот же плащ, что и в момент нашей встречи. Только капюшон уже не закрывал большую часть головы и лица, отчего она казалась ещё красивее, чем в минуты знакомства.

Девушка подошла ко мне и нежно улыбаясь присев на корточки, погладила меня по щеке. Я тоже криво улыбнулся в ответ, попытавшись хотя бы сесть, но судя по выражению её лица, получилось у меня это плохо. Да вообще никак не получилось. Лежу бесформенной колодой, а красивая девушка склонилась надо мной. Тоже мне, поверженной герой. Не так я себе представлял нашу новую встречу.

— Замучили они тебя вконец. — сказала она, поглаживая меня по щеке. — Ну ничего, сейчас Гервай поможет. Завтра уже и не вспомнишь, что произошло. Гервай подойди!

— Подожди… — Прошептал я. — Так ты и есть, королева?

— Да, Серёжа, я и есть Королева.

— Вот оно как. А почему сразу ни сказала? — я ещё раз безуспешно попытался приподняться, но резкая боль в боку приказала оставаться на месте. Видимо, пока летел, умудрился приложиться бочиной обо что-то твёрдое.

— Тихо, тихо лежи. — сказала Королева. — Тебе нужен покой. А за Грога и Жизелину не переживай. Их сейчас же доставят обратно, будут судить и накажут.

Я осмотрел комнату. Возле дверей на коленях, опустив головы, с покаянными лицами стояли Грог и Жизель. На них были какие-то странные ошейники, слегка светящиеся и мерцающие красным цветом и такие же наручники. Рядом, замерев, как истуканы, стояли два амбала. Словно пережравшие анаболиков качки, и, молча поигрывали перекачанной мускулатурой. Каждый из них, держал в руках, что-то напоминающее неподъёмную с виду секиру на длинной рукоятке, и судя по ничему не выражающим лицам, ждали приказа к действиям. Способность чему-то удивляться, навсегда покинула меня. Так что я просто посмотрел Королеве в глаза и задал вопрос.

— А где книга? Что с ней?

— Не переживай. — упокоила меня она. — С ней всё в порядке. И да, чуть не забыла… Ты выполнил своё обещание, а теперь я выполню своё.

— Знаешь, кажется, мне хватило на сегодня и желаний, и обещаний. Я просто хочу, чтобы вы всё, побыстрее убрались отсюда и оставили меня в покое. Больше я ничего не желаю.

— Подожди… — перебила меня венценосная красавица, достав из-под плаща книгу и небольшую продолговатую коробочку. В ней оказалось обыкновенное перо, которые раньше использовали для письма. — А теперь успокойся, ещё раз подумай и говори.

— С самого начала у меня было только одно желание, чтобы ты забрала книгу. И с тех пор, оно только усилилось. Я желаю, чтобы вы всё, оставили меня в покое и убрались отсюда. Больше мне ничего не надо.

— Ты уверен? — удивлённо взглянула на меня Королева.

— Более чем. Я многое понял за сегодняшний вечер. Книгу им не отдал только потому, что знал, окажись она в нечистых руках, твоему королевству пришёл бы конец. Я помог тебе спасти твой мир и ничего не прошу взамен, так как знаю, что всего могу добиться сам. А волшебство в нашем мире лишь иллюзия и обман. Мне не нужна ваша магия, которая скорее приводит к беде, чем приносит какую-то пользу. Так что запиши: я желаю, чтобы ты забрала книгу. Забрала всех, кто притащился за ней. И больше мне ничего не надо.

— Серёж, как хочешь, но я это записывать не буду. А волшебство у вас работает не так, потому что вы им пользоваться не умеете. — Королева улыбнулась и лукаво посмотрела на меня.

— Сегодня меня насильно накормили вашим хвалёным волшебством всерьёз и надолго. Думаю, это вызвало несварение и стойкую аллергию. Так что спасибо, сыт по горло.

— Ну хорошо, только не злись. Поверь, меньше всего на свете я бы хотела сделать тебе плохо. И если бы у меня была другая возможность справиться со своими проблемами, я бы никогда не обратилась к тебе за помощью. Ну, может быть, я смогу ответить хотя бы на твои вопросы? Они же обязательно должны были возникнуть.

— Довольно! — грубовато перебил я, — ничего не хочу знать. У нас говорят: Меньше знаешь, лучше спишь. Так что на этом и закончим.

— Задумалась на мгновение и что-то, всё-таки черкнув в книге, она, вздохнув, посмотрела на меня, лучезарно улыбнулась и произнесла. — Ну, что же, не смею настаивать. Ещё раз прости, спасибо тебе за всё и прощай.

— Гервай ты где?

— Я здесь Королева? — тут же отозвался старикашка и подскочил к нам.

— Помоги ему. И нам пора домой.

Старик склонился надо мной и начал проговаривать что-то ритмичное, смешно закатив глаза и делая пассы рукой. Ритм увлёк как навязчивая считалка, заставил сердце застучать в другой тональности, голова закружилась, по телу стала разливаться истома, в ушах зашелестело летней листвой и я, похоже, банально уснул.

* * *

Проснулся я к вечеру, по крайней мере, за окном было уже темно, лежа на диване, заботливо укрытый пледом. В попытках скинуть с себя остатки сна, напряжённо вспоминаю фантастические события, произошедшие накануне.

— Нет! Такого просто не могло быть. Приснилось же… — поворачиваю голову и осматриваю комнату. От погрома ни следа. Всё стоит на своих местах, обычный холостяцкий беспорядок. — Точно приснилось. — резюмировал я и сладко потянувшись, на удивление легко поднялся. Во всём теле была приятная лёгкость, как после хорошего и продолжительного отдыха. Заглянул в ванную комнату, там тоже был полный порядок. И душ вполне исправно работал.

Освежившись и переодевшись в чистое, скинув с себя остатки сна, иду на кухню ставить кофе. Здесь тоже всё в полном порядке. По крайней мере, чайник цел и провод на месте. Нажав на тумблер, убедился, что он весело зашипел, говоря о том, что кипяток скоро будет и можно приготовить кофе, и бодрящий напиток поможет мне окончательно проснуться.

Неожиданная находка на столе заставила моё сердце ёкнуть, а кружка с кипятком чуть было не выпала из рук. Некоторое время с отупением смотрю на явно старинную брошь, лежащую рядом с сахарницей. Ставлю кружку, осторожно одним пальцем прикасаюсь к украшению. Ничего не происходит.

— Что за хрень? Откуда здесь это? — мысли в голове путаются. Такая же брошь была на королеве. — Неужели всё правда? Значит, не приснилось…

Сидя за столом и попивая кофе, разглядываю брошь. Тонкая, изящная, слегка неровная ковка явно говорит не о штамповке, а о ручной работе. Крупный кабошон, обрамленный жёлтым металлом в виде оплетающих веток с листочками. Сам камень, насыщенного зелёного цвета ярко переливается в искусственном освещении весело бликуя. Массивная застёжка. А по нижнему краю обрамления крепятся четыре висюльки-цепочки, заканчивающиеся литым четырёхлистником, вроде клевера. Не знаю старинное это украшение или винтажный новодел, умело притворяющийся стариной. Смотрится это потрясающе и очень дорого.

«Прощальный подарок», — подумал я, почему-то с лёгкой грустью — «Интересно! За сколько её можно продать? И где найти честного оценщика, который не попытается нагреть руки на дилетанте?» — продолжал размышлять про себя, и задумчиво потёр камень пальцем. Что-то это мне смутно напоминает, что-то тревожит, когда разглядываю доставшуюся мне вещицу… И вдруг словно током ударило. Воспоминания…

Светившаяся от радости бабуля, когда я сообщил что хочу сегодня сделать предложение руки и сердца своей девушке. Как она просит принести шкатулку из морских ракушек, что купили мы с ней одним солнечным летним днём в южном городе Сочи, куда однажды ездили отдыхать. Как достаёт оттуда красную бархатную коробочку, а в ней золотое колечко, что, по словам бабули, всегда принадлежало моей матери, и которое она сняла только один раз, в тот злополучный день, когда они уехали с отцом, чтобы больше никогда не вернуться…

Вскакиваю и торопливо иду к шкафу, там на верхней полочке, среди постельного белья всегда лежит эта шкатулка. Лихорадочно вытряхиваю небогатое содержимое прямо на диван: Пара неказистых золотых колечек и серьги с цепочкой, всё, что осталось в память о бабушке. Смахивая непрошеную слезу, наконец нахожу то, что искал. Запутавшись в серебряной цепочке с нательным крестиком ярко сверкнул, такой же камешек как на брошке, только размером вполовину поменьше. Аккуратно распутываю и смотрю: — без сомнения, это сделано в том же стиле. Овальный перстень, в переплетении веток и листиков, и в виде крепления справа, как бы лапкой придерживая камень четырёхлистный клевер.

Вот и приехали… А ведь мне предлагали ответы и я сам, как дурак от них отказался.

Эпилог

Это был один из первых тёплых дней в этом году. Снег растаял. Кое-где начинала проклёвываться зелёная травка, а на деревьях набухали почки. Погода стояла тёплая, но ветреная, то и дело моросил дождь. Но сегодня, как и три дня назад, было солнечно и тихо. Весело щебетали птицы, предчувствуя скорое лето. И разноголосицей распевали свои весенние песни.

Наступил вечер. Солнце медленно скрылось за горизонт и утащило с собой последний яркий лучик. Ему на смену, выплыла убывающая луна. Она висела на небе, словно обглоданный наполовину круг сыра и освещала землю тусклым белым светом. Но здесь в парке, было достаточно светло, так как уличные фонари добавляли освещения и предметы уже не казались контурами в сумерках, а вполне чётко просматривались.

По тропинке не торопясь брёл молодой человек. Остановившись возле одной из скамеек, оглянулся по сторонам и присел. Словно задумавшись, теребя в руках старинную брошь с большим камнем зелёного цвета. Изредка то хмурясь, то улыбаясь, потирал камешек пальцем, отчего тот начинал светиться и тут же гас.

— Добрый вечер! — произнесла подошедшая к нему девушка. — Можно присесть?

Неторопливо убрав брошь в карман, удивлённо посмотрел на девушку и приветливо произнёс:

— Да, конечно, присаживайся.

Она плюхнулась рядом, натянула юбку прикрывая колени и словно засветилась, задорной и искренней улыбкой в ответ, произнесла, подув на озябшие руки.

— Меня Янка зовут!

— Сергей. — буркнул молодой человек, слегка опешив от напористости девушки и внимательно посмотрел на неё.

Янка не обладала внешностью ослепительной красавицы. Скорее, её можно было назвать хорошенькой. Чуть больше, чем нужно широковатые скулы, слегка великоватый рот, немного коротковатый носик, слегка удлинённые к вискам глаза, имели немного асимметричный разрез так похожий на загадочный, кошачий. Немного островатый подбородок, придавал лицу схожесть с сердечком. Вроде всего по чуть-чуть, а в облике что-то не сходилось. Не было той уверенной, классической красоты, вселяющей благоговение и страх быть осмеянным. Зато, когда она улыбалась, на щёчках появлялись очаровательные ямочки, улыбка от этого казалась такой хулиганистой, задорной и искренней. А небрежно прикрытый чёлкой глаз, только добавлял образу шарма и очарования. Короткая пуховая курточка с капюшоном на меху, вязанная юбка до середины колена, которую она периодически пыталась натянуть, прикрывая стройные ножки. Смешные ботиночки с меховой оторочкой. И руки, с маленькими пальчиками, без изысканного маникюра. Видимо, зябнущие без перчаток, так как она постоянно подносила их ко рту и пыталась согреть своим дыханием.

— Что такой скучный? — не унималась девушка.

— Настроение не очень, вот и скучный. — Сергей посмотрел на девушку и чуть заметно улыбнулся. — А почему Янка? Ни Яна, ни Янина! А именно Янка?

— Паспорт показать? — ничуть не смутившись, выпалила она. — Как назвали, так и зовут, — добавила озорно подмигнув.

— Да нет. Не надо… А почему именно ко мне подошла, скамеек ведь полно?

Девушка хихикнула и посмотрела в глаза Сергею.

— Ну, во-первых, они все пустые. Во-вторых, ты симпатичный. В третьих смотрю, скучаешь, почему бы не подойти и не поболтать. И мне ни скучно, и тебе настроение подниму…

Где-то через час они уходили из парка, крепко держась за руки.

— Чаем-то напоишь? — улыбнувшись, спросила она.

— С удовольствием! — ответил Сергей и обнял девушку за талию.

Янка рассмеялась, смех её звенел колокольчиком, и вдруг замолчала, приложив палец к губам.

— Тсс… Ты слышишь?

— Что?

— Вроде котёнок где-то, жалобно мяучит. Жалко, замёрзнет. Ночами ведь ещё холодно.

— Ну, пошли спасать твоего котёнка.

— Масенький, вон он на дерево забрался!

Из кустов некоторое время доносились приглушённая возня, весёлые смешки, невнятные возгласы и восклицания.

— Ой! Гад, кусается!

Минут через двадцать с гордым видом укротителя зверей на тропинку выбрался молодой человек, ведя за руку, взъерошенную и счастливую девушку, из-за пазухи у которой торчала напуганная мордашка чёрного котёнка.

— Надо назвать его Уголёк. Да, да, непременно Уголёк. Ой! Ему же надо лоточек купить и мисочку, и молоко. Есть у тебя в доме молоко-то?

— Пошли уже, чудо с Угольком, — посмеиваясь, отвечал Сергей, — замёрзли же оба. Будет вам и молоко, и чай с молоком, сейчас в супермаркет только по дороге заскочим…

Через некоторое время, как только аллея опустела и установилась никем не нарушаемая тишина, из этих же кустов выглянул взъерошенный, белобородый старик в шляпе с круглыми полями и улыбаясь, словно только что провернул хорошую шутку, три раза хлопнув в ладони, исчез.

Оглавление

Пролог

Разговор с незнакомкой

Чудеса начинаются

Нежданный гость

Нежданный гость — развязка

Красивая и сексуальная

Я вам её не отдам

Желание только одно

Эпилог