Связанные вечностью (ЛП) [Саманта Янг] (fb2) читать онлайн

Саманта Янг Связанные вечностью (Истинное бессмертие — 3)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНО! ПОЖАЛУЙСТА, УВАЖАЙТЕ ЧУЖОЙ ТРУД!

Данная книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

Переведено для группы: The House of Fantasy Love и Beautiful Bastard

Переводчик: Лена Меренкова

Редактор: Настасья Гузанова

Оформление: Настасья Гузанова

ПРОЛОГ

Ноябрь

Вильнюс, Литва

Будь она иной, устала бы. Она ждала у клуба, скрывшись в тенях, и следила. Видение привело её из Австрии через Чехию и Польшу в Литву. Тусклый гул музыки доносился дрожью из старого индустриального здания. Многие люди вошли, несколько остались снаружи. Этот район Вильнюса полон многоэтажек. Ниам покинула красоту Старого города с узкими улочками, туристическими магазинами и поразительной архитектурой. Клуб и здания вокруг были уродливыми и строгими, напоминаниями советской эпохи.

Она выдохнула ртом, терпение угасало. Тут была пара вампиров. Она это знала. От нервов стучали зубы. Воздух не был холодным, да и она не чувствовала холода. Как и те люди, которые выходили из клуба уже без курток, в которых заходили. Алкоголь согревал. С ним не была заметна температура в ноль градусов. Так он ей говорил.

Нет.

Она прогнала все мысли о нём.

Казалось, единственный способ, которым она сможет найти пару вампиров из видения — сделать то, что, как она надеялась, ей не придётся делать.

У неё тот же цвет кожи, что и у человеческой девушки из видения. Это, плюс запах её необычной крови, вероятно, отвлекло бы внимание вампиров от девушки и привлекло к ней.

Бабочки запорхали в животе, и Ниам ухмыльнулась про себя. Учитывая то, кто она можно подумать, что не стоит переживать, как одолеть пару вампиров. Но эти двое не обычные вампиры. То, что они делали с людьми… то, что она видела о них, не давало ей покоя. Их нужно остановить. Поскольку в настоящее время у неё не было цели в жизни, казалось единственно правильным, что именно она должна покончить с ними. В конце концов, видения приходили к ней не как попало. Вампиры что-то значили. Даже если порядок сверхъестественных существ был делом Консорциума, и она могла разозлить его своим вмешательством.

Она расправила плечи и отпустила тени, скрывающие её. Они соскользнули с дрожью и вернулись в тёмные уголки переулка.

Игнорируя ускоренное биение сердца, она пошла к входу в клуб. Крупные вышибалы у двери осмотрели её, наверное, думая, что она сошла с ума, придя в джинсах и обрезанной футболке в такую погоду. Ухмыльнувшись, они подвинулись, пропуская её. Она ощутила на себе их взгляды, когда прошла к хорошо освещённому входу. Она привыкла к этому.

Людей и сверхсуществ влекло к ней.

Это не раздражало. Почти ничто её не раздражало. Но не сейчас. Огонь порой оживал в груди. И не сразу удавалось выпустить гнев. Это плохо.

Она изменилась. Не в лучшую сторону.

Вздохнув, Ниам отогнала сентиментальные мысли и заплатила за вход. Скучающая женщина за столом махнула поднять руку, и Ниам подсинилась. Женщина прижала к её ладони влажную печать. Название клуба было изображено синими чернилами.

Пройдя к двойным дверям с ещё двумя вышибалами, она подняла ладонь с чернилами, и они впустили её. Один из мужчин подмигнул. Ниам скромно улыбнулась и прошла в двери, покачивая бёдрами. Хоть она не ощущала это так, как человек, напряжение в атмосфере сообщило, что в громком клубе было ужасно жарко.

Неудивительно.

Внутри было полно народу, все прыгали под грохочущий бас электронной музыки. Ниам была высокой, но пришлось встать на носочки, чтобы посмотреть поверх толпы. В конце зала была сцена, а на ней — ди-джей.

Из-за обострённого восприятия на миг она слышала только оглушительный грохот. Ощущала только запах пота и удушающую вонь пива, одеколона и духов, смешавшихся вместе. Она замерла и глубоко вдохнула. После пары мгновений шум стал терпимым.

Но сердце всё ещё колотилось не в такт с гулом музыки. Тут было очень жарко, и волосы стали прилипать к шее. Она хотела снять резинку с запястья и собрать светлые локоны в неряшливый пучок. Но за годы узнала, что её волосы были женственным оружием. И вампирам это нравилось.

Оставив их распущенными, свисающими почти до попки, она решительно направилась в толпу. Рано или поздно она ощутит их.

Жжение, которое она чувствовала в последнее время, становилось активнее, когда её ударяли по попке, ласкали обнажённую талию. А когда девушка нащупала её грудь, ожог внутри выплюнул тлеющие угли, и Ниам схватила девушку за запястье. Стараясь сдерживать силы, она вывернула руку ровно настолько, чтобы заставить девушку закричать от боли. Отпустив её, она продолжила проталкиваться через переполненный клуб. А потом ощутила это.

Волоски на теле встали дыбом, словно воздух был заряжен статическим электричеством.

Неподалёку находилось другое сверхсущество.

Она разрывалась между торжеством и тревогой.

Надеясь, что чувства не отразились на лице, Ниам повернула голову, следуя за чувством, и поймала взгляд вампира. Лучи света скользили по лицу вампира, отражаясь серебром в глазах.

Ниам игриво склонила голову, улыбнулась намеренно застенчиво, но с приглашением, а потом продолжила идти сквозь толпу к концу зала, где можно было дышать.

К её удовлетворению, шею покалывало. От насторожённости мышцы напряглись. Вампир пошёл за ней.

Как только она вышла из толпы человеческих тел, которая двигалась к сцене, повернулась и прислонилась к стене. Было не сложно притвориться, что ей нужен миг, чтобы собраться. Ниам не понимала, как можно считать такое весельем. Это совсем не весело, как говорили дома.

Она выбрала бы уютный камин, кресло и хорошую книжку вместо этого.

«Ты родилась восьмидесятилетней старухой, понимаешь?»

Боль сдавила горло, и Ниам скрипнула зубами, прогоняя его голос из головы.

А потом подошёл вампир. Он оказался одного роста с Ниам, худощавый, что скрывало силу. Люди не могли понять, каким сильным он был. Его тёмные волосы, убранные со лба, жирно отливали в свете ламп. Пожалуй, у него было милое лицо с острыми скулами и полными, будто надутыми, губами.

Она провела пальцами по воображаемому поту на лбу и пожала плечами.

— Тут жарко!

Он ухмыльнулся, подошёл, сделал вдох и напрягся. Его глаза сверкнули серебром, он зачарованно смотрел на Ниам. Притворяясь, что не знала причины, она убрала прядь волос за ухо и робко спросила:

— Что-то не так?

Он покачал головой.

— Нет. Просто ты очень красивая.

У вампира был акцент. Не местный. Она не знала, откуда он. Видение не сказало. Он был, наверное, из скандинавских стран. Она не изучала акценты, чтобы знать точно.

«Разве это важно?» — она ощутила знакомый огонь раздражения, в этот раз на себя.

— Ты очень добр! — Ей нужно и дальше изображать, что приходится кричать, чтобы он слышал её. На самом деле, они оба слышали бы друг друга даже шёпотом в таком грохоте.

Что это за музыка? И это вообще считалось музыкой? Что случилось с мелодией, текстами и историями?

«Боже, я точно восьмидесятилетняя старушка».

Вампир коснулся её талии, отвлекая. Она не дала себе напрячься от его прикосновения. От него слабо пахло кровью, это почти скрывал сандаловый одеколон. Ниам заставила себя не сжаться, когда он склонил голову к её уху.

— Может, отойдём куда-нибудь? Чтобы поговорить?

Её пульс участился, и она знала, что он это услышал. Она надеялась, что он принял это за возбуждение. Она кивнула, и он отодвинулся, чтобы радостно улыбнуться. В его глазах были только злоба и голод. Ниам не понимала, как жертвы не видели этого. И где его подельник?

Позволяя увести себя вдоль края толпы к двери в дальней части клуба, она делала вид, что не заметила, как, закрывая дверь, он запер её. Она притворилась, что не заметила, как тело напряглось от новой тревоги, волоски встали дыбом на руках. Вампирша тоже была близко. Приготовившись, Ниам крепко сжала ладонь вампира, пока он вёл её по затхлому коридору. Всё в здании было построено из прочного бетона. Не удивительно, что тут грохот ди-джея был лишь глухим гулом, позволяя расслышать, как хлопнула дверь в конце коридора. Даже человек услышал бы это, так что она позволила себе оглянуться.

Вампирша шла к ним, покачивая бёдрами, в длинном соблазнительном платье цвета электрик, которое подчеркнуло плавные изгибы. Губы накрашены красной помадой. Она шла на шестидюймовых шпильках, будто в кроссовках. Эта вампирша просто клише.

— Моя жена, — сказал мужчина ей на ухо. — Ты не против, если она присоединится к нам?

Ниам огляделась в коридоре, заметив камеру над дверью в углу напротив. Игнорируя ладони вампира на своих бёдрах, она повернулась в его руках и увидела другую камеру в конце узкого коридора, которая была направлена на выход.

— Что ты делаешь? — Он впился пальцами в её кожу.

— Смотрит на камеры, — отметила вампирша, подходя ближе. — Похоже, нервничает из-за нас. Почему? — Она глубоко вдохнула, её глаза стали серебряными. — О, она чудесно пахнет.

— Знаю, — его голос прогудел в ухо Ниам. — Я уловил её запах, как только она вошла в клуб.

Было сложно игнорировать их, но нужно сосредоточиться. Подняв ладонь, она тряхнула пальцами и послала магию к первой камере. Затем повернулась и сделала так с другой.

— Какого хрена? — Он толкнул её в стену так, что голова ударилась о бетон. Ниам скривилась от слабой боли и хмуро посмотрела на двух вампиров. Они не увидели магию, скорее всего, но ощутили энергию.

— Она — ведьма! — Вампирша ударила своего любовника по руке. — Идиот.

Ведьма. Так думали многие сверхсущества.

О, хотела бы она, чтобы это было правдой.

Жизнь стала бы намного проще, будь она обычной ведьмой.

— Я видела. Видела, что вы собирались сделать с той девушкой тут, этой ночью, — она говорила едва громче шёпота, но знала, что они её слышали. — Я видела, что вы сделали со всеми девушками до этого.

Насилие, кровь, кошмар.

Эти вампиры — психопаты. Или социопаты. Она всегда путала. Но они точно мерзкие твари.

— Больше так нельзя.

— И ты, видимо, нас остановишь? — Вампирша рассмеялась.

Какая наглость.

Было что-то в их отношениях, что она упустила в видениях.

Женщина была во главе. Обычно это означало, что она была старше, а потому — сильнее.

Держа правую ладонь за спиной, где вампиры не видели, ощущая покалывание магии на кончиках пальцев, Ниам призвала один из деревянных колов, которые оставила на кровати в отеле, и без предупреждения начала двигаться.

Она была незаметной. Неуловимой.

Всё произошло за две секунды.

Деревянный кол вонзился метко в грудь вампирши, под грудную клетку, чтобы пронзить сердце. Серебряные глаза женщины расширились в гневе, и она разлетелась пеплом.

Ниам была так потрясена первым убитым вампиром, что могла лишь смотреть на облако пепла, мелькающего в резком свете, который отражался от алюминиевых балок на потолке. Глупо было отвлекаться.

Звериный рёв сотряс коридор секунду спустя, и мужчина толкнул её на пол. Боль пронзила затылок Ниам, и она на миг растерялась, а потом вампир поднял голову, и она с ужасом уставилась на его длинные клыки, губы, рот…

И всё это он обрушил на неё. Кровь текла из шеи, хотя Ниам ощущала покалывание, где кожа восстанавливалась.

Мудак порвал ей горло.

Он округлил глаза при виде, как она исцелялась, как не могло ни одно сверхсущество.

А в груди Ниам снова разлился пожар. Но стал хуже — он пылал, и перед собой она уже видела не вампира. А его. И их, тех, кто заслуживал смерти за то, что сделали с ним.

Гнев поглощал Ниам.

Казалось, чёрная вуаль застила глаза.

Когда Ниам поднялась, в коридоре осталась лишь горстка праха.

Что случилось?..

Слёзы навернулись на глаза, когда она посмотрела на свои окровавленные ладони. Кровь забилась под ногти, словно она разорвала кого-то голыми руками. Волосы упали на лицо, и они были мокрыми.

Тошнота подступала, и Ниам опёрлась о стену коридора, закрыв глаза и подумав об отеле. Глухой шум клуба пропал и сменился шумом ночной дороги. Когда она открыла глаза, оказалась посреди своего номера в отеле. Внезапно навалилась усталость. Здание было в Старом городе, и перемещения всегда истощали Ниам. Она звала это телепортацией, пока… друг не предложил иное название.

Боясь, но желая узнать, она медленно прошла к ванной, стараясь ничего не трогать окровавленными ладонями.

Она посмотрела на своё отражение в зеркале над раковиной. Кровь забрызгала лицо, тёмно-красные влажные пятна были на волосах, превратив пряди в грязно-коричневые. Одежда тоже была испачкана.

Ниам нанесла серьёзный ущерб вампиру прежде, чем тот стал пылью.

Похоже, она его порвала.

Ниам не помнила. Как она могла не помнить такую жестокость?

Она бросилась к унитазу. Дрожа, она склонилась над ним, не сразу найдя в себе смелость, встать и снова посмотреть в зеркало.

То, что она видела о вампирах, было ужасным. Они сеяли страх и боль, какие сложно вообразить.

Но что она сделала в ответ?

Слёзы катились по щекам.

Кем она стала?

Ниам взмахнула ладонью, и началось покалывание магии. Кровь пропала. Одежда сменилась чистой. Словно ничего и не было. Но Ниам смотрела в зеркало такими же аквамариновыми глазами, как у него, продолжая видеть кровь в волосах.

Кто Ниам теперь?

Она больше не знала. Понимала лишь, что изменилась.

Подняв руку, Ниам крутанула рукой, и магия изменила цвет волос.

Теперь она была брюнеткой. На тёмных волосах крови не видно, так?

Холодок пробежал по ней от жуткой мысли.

ГЛАВА 1

Февраль

Москва, Россия

Прошло много лет, но он всё ещё помнил зиму в Японии по времени смертной жизни. Холодный ветер обжигал льдом щёки, сильный мокрый снег пропитывал одежду, и покалывание от огня из очага, который они называли ирори, было приятным. Теперь Кийо не ощущал холод так, как когда был человеком. Но он ни разу не был зимой в Москве.

Впервые за долгое время он почувствовал холод. Не так, как люди, но… ледяная влажность мешала ему, пока он шёл по хорошо освещённой улице ночью на Китай-городе. Чтобы слиться с людьми, он надел пальто и шарф, но не стал добавлять шапку и перчатки. Он уверенно шагал по мощёной Манежной площади. Хоть она почти полностью убрана от снега, небольшие участки льда и грязные камни замёрзшей грязной воды виднелись тут и там.

Он приближался к отелю, в котором жила его добыча. Кийо замедлился.

Он пришёл невероятно вовремя.

Высокая брюнетка вышла из «Four Seasons» и зашагала при нулевой температуре, не глядя по сторонам. Он прищурился на её короткое платье и голые ноги, прикрытые только до колен сапогами. Она свернула налево, двигаясь с уверенной грацией, не переживая из-за погоды. Её подозрительное поведение не знало границ. Люди качали головами от её глупости ходить по Москве без пальто. Они не понимали, что фейри хоть и ощущала холод, он не вредил ей.

Кийо пошёл следом, стараясь держаться на расстоянии, чтобы она не ощутила его. Ему сказали, что её вид имел радар на сверхсуществ.

Нетерпение покалывало под кожей. Он хотел покончить с этой частью работы.

Сначала он думал, что она шла на север, но она снова повернула налево, повела его на восток. У него возникли подозрения о том, куда она шла. Было сложно в последние несколько недель успевать за ней. По отчётам Ниам Фаррен видели в ночных клубах в восточной Европе. Или она любила повеселиться после игры в Суперженщину, или она там изображала Суперженщину. Хоть это и клише, вампиры любили тёмные ночные клубы.

Кийо знал, что Ниам спасала людей от аварий автобусов и из горящих зданий, но если ещё и играла в охотницу, у неё больше проблем, чем он думал. По словам нанявшего его Фионна Мора, Ниам уже завела кучу врагов. Не хватало ещё, чтобы Консорциум стал охотиться за ней, когда это уже делали ковен Блэквуд и Гарм.

Двадцать минут спустя он наблюдал, как брюнетка пропала в клубе недалеко от станции метро Китай-город. Кийо выждал минуту, а потом прошёл за ней после того, как два крупных охранника осмотрели его. Он ненавидел клубы и предпочитал шум подпольных боев.

Кийо тут же ощутил тесноту тёмных стен. Он заплатил за вход и поднялся к открытой площадке. Музыка гремела и пульсировала за двойными дверями, которые охраняли двое мужчин схожего размера с вышибалами снаружи. Справа была гардеробная, где посетители снимали зимнюю одежду, оставаясь в джинсах и футболках. Радуясь, что можно избавиться от одежды, Кийо снял пальто и шарф, взял номерок, чтобы потом забрать их, уже зная, что на это не будет времени, затем вытащил телефон и быстро написал Валу, чтобы он знал, в каком клубе Кийо находился.

Он прошёл в главный зал и нахмурился, пытаясь сосредоточиться в шуме от рок-группы, играющей на сцене в северном конце зала. Тут было не так много места, и почти всё занимали молодые люди. Он посмотрел во тьму сверху, огни вспыхивали, и стало видно балкон в форме П, где было ещё больше людей.

Судя по возрасту посетителей, музыке, которую играла группа, и низкой цене за вход, несмотря на расположение клуба в самом популярном для туристов районе города, Кийо решил, что тут собирались местные студенты.

Игнорируя давку, Кийо застыл и пытался закрыться от группы и сосредоточиться на добыче.

Его телефон завибрировал в кармане. Ответил Вал, местный бандит с репутацией того, кто хранит тайны, когда нужно, которого Кийо нанял. За клубом была парковка для работников клуба и окружающих зданий. Вал оставил ключи под крылом на шине со стороны водителя. Он уже знал, как уйдёт, так что убрал телефон в задний карман джинсов и пошёл сквозь толпу. Нос и уши были настороже, он искал в грохоте комнаты фейри. Знакомый запах карамели привлёк его внимание, и он повернул голову направо.

Там.

Она стояла в толпе, люди прыгали вокруг, вскидывая кулаки в воздух, и подпевали группе.

Её запах был таким же, как у Фионна и его Розы. Личные запахи Розы и Фионна соединились, подчёркивая, что они истинная пара. Определение истинной пары было глупым для Кийо, но он не мог отрицать, что такое существовало — две души, которым суждено быть связанными вечность.

Это звучало как проклятье.

Запах Ниам тоже был сладкой карамелью, как у пары фейри, но с ноткой пряности. Будто корицы, но не совсем. Этот запах позволял легко следить за ней, когда она была поблизости.

Ниам не интересовала группа. Она внимательно смотрела на что-то в толпе.

Кийо проследил за её взглядом и заметил, что привлекло её внимание. Мужчина приставал к девушке среди радостных зрителей, и никто не обращал внимания, кроме Ниам. Девушка пыталась убрать его ладони со своего тела, но он не отставал. Он смеялся, будто это шутка.

Кийо посмотрел на Ниам, заметив мрачное выражение её лица, когда луч света упал на неё. Фионн объяснил, что Ниам была медиумом и почти всю жизнь следовала за видениями. Это происходило тут? Ниам увидела что-то, что привело её в ночной клуб, к этой девушке и мужчине?

Кийо направился к паре, поднял голову и втянул носом воздух. Они люди. Но если Ниам тут, чтобы что-то предотвратить, это его шанс отвлечь её. Оборотень, нападающий на человека, вызовет интерес сильнее, несмотря на видения. Она может подумать, что видения послали её сюда из-за него.

Кийо добрался до пары и ощутил немного радости, оттолкнув мужчину от девушки так, чтобы тот рухнул на задницу. Тут было тесно, и мерзавец сбил двух по пути. Но Кийо не переживал. Особенно, когда девушка посмотрела на него с восхищением, как на героя, и интересом в тёмных глазах.

«Это будет просто».

Её щеки мило покраснели, пока Кийо смотрел на неё. Она идеально подходила, чтобы заманить Ниам в ловушку. Девушка встала на носочки, он склонил голову к ней. Её губы задели его ухо, она сказала:

— Спасибо.

Он кивнул и поднял голову.

— Не за что. — Она нахмурилась. Он поискал в памяти немного русских слов, которые знал. — Пожалуйста.

Она просияла, игриво улыбнулась. Кийо мягко сжал её ладонь и изобразил свободной ладонью, как выпивает, и приподнял с вопросом бровь. Девушка опустила ресницы и робко кивнула.

Кийо повёл её мимо движущихся тел. Но не к бару в конце зала. Он двигался и искал сияющую табличку выхода. Различив зелёную, где написано «выход», он направился туда и ощутил, как девушка потянула его за запястье. Оглянувшись, он увидел, что она настороженно хмурилась. Он смотрел на неё решительно, стараясь не показывать радость от запаха карамели и пряности, который стал ближе. Его кожу покалывало, волоски встали дыбом на шее.

Ниам преследовала их.

Сжав крепче ладонь девушки, он потянул её к двери, игнорируя слабый укол ногтей на его коже. Девушка сопротивлялась. Он открыл дверь и протащил девушку мимо себя, толкнув её в тёмный коридор. Бетонная лестница вела к пожарному ходу. Дверь хлопнула за ним, и девушка пятилась, округлив глаза от страха.

Кийо впустил в голос рычание волка и приказал:

— Беги.

Она могла не понимать английский, но поняла приказ и побежала, не мешкая. Она прыгала через три ступеньки за раз, вылетела в пожарный ход, не оглянувшись.

Дрожь пробежала по спине Кийо, он выпустил когти, словно тело думало за него. Что-то приятное тянуло его в районе живота. Это как зов полной луны. Её запах щекотал нос, Кийо понял, что ощущением было приближение Ниам. Он юркнул в тёмный угол коридора, убрал когти и затаил дыхание, дверь выхода открылась.

Ниам вышла в коридор, её запах окутал его. Волоски на руках встали дыбом.

Сердце колотилось.

«Что это такое?»

— Эй? — Она повернулась к лестнице.

Кийо знал, что Ниам быстрая. Быстрее него. Было опасно так с ней сталкиваться, но у него не было другого выбора.

Ниам напряглась, повернула голову, и он увидел её в профиль — губы приоткрылись в удивлении, и он знал, что она ощутила его. Поздно.

Быстрее многих оборотней, Кийо размытым пятном пересёк расстояние между ними, обхватил голову Ниам большими ладонями и сломал ей шею.

Фейри обмякла, и он подхватил её тёплое тело. Её голова ужасно болталась, но он не давал себе чувствовать вину — это чужая эмоция. Фейри недолго останется мёртвой после перелома шеи. Так ему говорили Фионн и Роза.

Он вышел в холодную московскую ночь, огляделся на парковке и обрадовался, не заметив зевак. Они одни. Он обошёл машину, забрал ключи с шины, открыл дверцу. Помня, как важна эта женщина для Фионна, Кийо опустил её на заднее сидение с нежностью, которая обычно ему не присуща. И это бессмысленно, ведь он только что сломал ей шею.

Перед тем, как пойти за ней, он порвал кожаное покрытие заднего сидения и вложил внутрь железо, а потом заклеил дыры. Если Ниам очнётся раньше, чем он вернётся в квартиру, железо ослабит её, но не навредит. Фионн признался, что только чистое железо могло навредить фейри. В мире фейри не было чистого железа, потому в своём мире фейри были бессмертными.

Порой ему приходилось напоминать себе, что это уже не сказка, от которой воротили носы сверхсущества, или религия, за которую некоторые цеплялись, чтобы объяснить своё существование. Это правда. Но Кийо не мог поверить в это, пока не увидит мир фейри. Но если это случится, миру придёт конец.

Кийо поспешил сесть в машину и постарался не вылетать с парковки. В центре города от жара проезжающих машин снег и лёд растаяли, но Кийо ехал на запад на средней скорости. В это время пробок почти не было, но они всё равно тридцать пять минут добирались до квартиры в районе Солнцево.

Ниам почти всё время была в сознании. Она поразительно быстро исцелилась.

Кийо знал, что она пришла в себя, потому что через пять минут пути с её губ сорвалось едва слышное скуление. Он взглянул на зеркало заднего вида, направленное на неё, и увидел, что она лежала, закрыв глаза. Но шея уже не была согнута под жутким углом, грудь слабо вздымалась и опадала. Он взглянул на красивые изгибы тела Ниам, длинные ноги, которые ему пришлось согнуть в коленях, чтобы она уместилась на заднем сидении.

Кийо перевёл взгляд на дорогу, ощущая напряжение в каждой мышце тела. Он не знал, сработает ли чистое железо, вшитое в сидение. Но со временем он расслабился. Раз она не напала в дороге, не перенеслась из машины с помощью магии фейри, его стратегия преуспела.

Остановив машину на мрачной улице в нехорошем районе, выбранном специально, чтобы, увидев, как он несёт женщину в квартиру, люди меньше переживали из-за этого, Кийо выждал миг. Он отлично видел, и даже в тусклом свете в машине мог различить все черты Ниам. Она всё ещё притворялась, что была без сознания.

Странная дрожь снова пробежала по спине, пульс участился. Он нахмурился. Обычно он всегда сохранял спокойствие.

Кийо вытащил из бардачка наручники, которые сделал специально для задания. Они были из чистого железа, но покрытые плотной кожей, чтобы не обжигать кожу. Он видел шрамы от ожогов на запястьях Розы от того, кто держал её в плену. Железо на коже Ниам будет сродни пытке. Обычно он не мучил невинных, но Кийо не хотел проверять нерушимый контракт с Фионном. Если он ранит или бросит Ниам, Фионн сможет вызвать Кийо к себе магией. Хотя Кийо нельзя убить, он был уверен, что Фионн сможет заточить его навеки, или пока не найдёт способ покончить с ним. Кийо не возражал умереть, но знал, что способа убить его не было. В отличие от других существ на Земле, Кийо был по-настоящему бессмертным.

Вечность была жуткой перспективой, о которой Кийо не думал, работая, как наёмник и сражаясь на подпольных боях. Вечность в темнице… он не осмеливался представлять, каким адом это будет. И он сделает, как просил Фионн, даже если Ниам Фаррен окажется серьёзной занозой в заднице. Ему щедро платили за работу.

Кийо вылез из машины и подошёл к той стороне, где лежала голова Ниам. Он не хотел открывать машину с другой стороны и давать Ниам шанс из последних сил отправить его пинком в Тимбукту. Он на скорости волка застегнул наручники на её запястьях. Она невольно вздрогнула.

Хмурясь, Кийо проверил, чтобы железо не прожигало кожаное покрытие.

Этого не было.

Видимо, она реагировала так, ослабев из-за железа.

— Я знаю, что ты пришла в себя.

Она открыла глаза, и он будто лишился дыхания. Её радужки были жидким золотом. Но золото вдруг растаяло, и она посмотрела на него необычными аквамариновыми глазами. В них остались золотые вкрапления. Его удивил страх в этих глубинах. Он не представлял, что сильная фейри была способна на страх. Но она не знала о его намерениях и не была полностью неуязвимой. И он напал на неё. Конечно, она боялась.

— Я не стану нападать, — пообещал он. — Я все объясню внутри. Но сначала… прости, что снова сделаю это с тобой.

Её губы приоткрылись в вопросе, но Кийо сломал ей шею, не дав заговорить.

Осторожно вытащив из машины, он подхватил её на руки, злясь, что платье демонстрировало слишком много кожи, и, задевая эту кожу, он старался игнорировать шелковистую нежность.

На огромной скорости он пересёк парковку, вошёл в здание и поднялся на пять этажей к квартире, которую приобрёл для своих нужд. Внутри он положил Ниам на серый матрас и поправил её платье на бёдрах. Он попятился, посмотрел на неё, лежащую на матрасе, на полу грязной квартиры. Её длинные каштановые волосы ниспадали вокруг лица волнистыми локонами. Это не натуральный цвет волос. На первых фотографиях от Брана, помощника Фионна, Ниам была со светлыми волосами.

Напряжение покинуло тело Кийо, он опустился в потрёпанное кресло, часть небольшой коллекции мебели в двухкомнатной квартире. Кийо оставил все три лампы на столе гореть к своему возвращению, предпочитая их тёплый свет, а не яркий свет ламп сверху. Бежевая краска облетала со стен, испачканных пятнами от еды, пальцев и даже граффити. Но теперь этого не видно. Поверх них были прибиты листы чистого железа, и их не разделяло ни дюйма.

Он создал клетку для Ниам.

Кийо не знал, как Фионн отреагировал бы на его методы, но чего он ожидал? Ниам Фаррен могла перенестись из любой комнаты, и Кийо нужно было отключить этот навык, чтобы объяснить, кто он, и почему пришёл. И если ощутит, что она не захочет его защиты и станет считать, что он не позволяет ей использовать необдуманно силы, он подумает оставить её тут на время.

Думая о жуткой ванной, которую он оттирал хлоркой пару часов назад, Кийо надеялся, что Ниам простит его за агрессивные методы и доверится. Месяцы жить тут, как надзирателю в тюрьме вместо телохранителя ему не хотелось.

Но с Фионном Мором лучше было не шутить. Кийо знал Фионна с конца 60-х. Кийо покинул Нью-Йорк за несколько лет до этого, потому что там для него стало опасно. Хоть он держался в стороне, менял районы, и стал встречать слишком много стариков, которые помнили его из своей молодости.

С тех пор Кийо стал жить как кочевник и наёмник. Он был беззвучным убийцей, вёл переговоры о заложнике, был солдатом, охотником, похитителем, телохранителем и вором, и это была лишь часть его занятий в мире сверхсуществ. Даже в мире людей. Были люди, которые знали о сверхсуществах, одни боялись и избегали, другие платили, чтобы получить преимущества сверхъестественной силы.

Мир сверхсуществ удивлялся живучести Кийо, ведь он оборотень, и были те, кто хотели убить его, как мерзость, но не смогли. А были те, кто хотел использовать его, но и у них ничего не вышло.

Среди всех сверхсуществ, которые догадывались о его бессмертии, только один получил каплю доверия Кийо. Фионн. Кийо считал его сильным чародеем. Они встретились на подпольных боях, и Кийо был рад найти того, кто мог бросить ему вызов. Фионн не лез в его личную жизнь, Кийо — тоже. Проходили десятки лет, Фионн не старел, и Кийо решил, что ирландец был проклят бессмертием, как он. Но в прошлом году он прибыл на подпольные бои со своей парой, Розой. Фионн не знал тогда, что она была его парой, но Кийо понимал, что Фионн боролся с влечением к женщине. Они пришёл биться, чтобы выместить напряжение на Кийо, и за миг перед боем глаза Фионна вспыхнули золотом. Он потребовал, чтобы Кийо забыл, что видел это, и Кийо послушался. Но он помнил истории о происхождении. Истории о фейри и вратах, как они открылись больше двух тысяч лет назад, и вмешательство фейри привело к созданию вампиров и оборотней. Фейри были настоящими бессмертными, красивыми, привлекательными… и их глаза сверкали золотом от пыла страсти. Фионн Мор был фейри.

Конечно, теперь Кийо знал всю историю. Фионн был когда-то человеком. Древним королём-воином в Ирландии. Он бился с фейри, как человек-король, и в наказание за убийство принца-фейри королева фейри, Анья, поработила Фионна. Взамен она пощадила его жену и детей. Но Фионн прожил несколько лет в мире фейри как супруг королевы. Перед тем, как она решила закрыть врата между мирами и отправить сверхсуществ и людей на Землю, она превратила Фионна в фейри, чтобы оставить себе. Но он сбежал и вернулся в Ирландию. Его жена была замужем за новым королём и хотела убить его за то, чем он стал. Но из уважения к королю, каким он был, друиды наложили на него чары сна и закопали в землю. Кийо считал, что это было хуже смерти.

В начале 1700-х годов ковен Блэквуд — сильный североамериканский ковен, одержимый открытием врат в мир фейри — нашёл Фионна. За два года Блэквуды смогли разбить чары друидов и разбудить Фионна. Они думали, что он поможет им открыть врата. Древний ирландец хотел сделать это, чтобы отомстить Анье. Он ждал, как и некоторые другие, когда сработает заклинание, которое применила Анья, закрывая врата. Она предрекла рождение семерых детей-фейри у людей, сила которых могла открыть врата между мирами.

Роза Келли была из тех фейри. Фионн нашёл Розу и хотел использовать её, чтобы открыть врата. Но судьба повернулась так, что Роза оказалась истинной парой Фионна. Теперь он защищал её и врата, чтобы их не открыли. Он знал, что фейри могли сделать с миром людей. Анья могла. Потому она и закрыла врата. Но сучья фейри всё-таки обвела вокруг пальца сверхсуществ и людей этим проклятым заклинанием.

Осталось только трое рождённых фейри.

Ныне покойный лидер Гарма, сверхъестественной группы, состоящей из вампиров и волков, которые были категорически против открытия врат, убил трёх фейри перед тем, как погибнуть. Сам же он умер от рук четвёртой, которая была превращена в оборотня своей парой, и теперь больше не представляла интереса для тех, кто хотел открыть врата. А больше всех это интересовало ковен Блэквуд. Они какое-то время были сосредоточены на Розе, но она была очень сильной, как и её пара. Пока что они, похоже, бросили попытки поймать её и сосредоточились на одной из двух оставшихся. Второй был неизвестным. Даже Фионн не знал, кем был последний фейри.

Но первая лежала на старом матраце перед Кийо.

Ниам Фаррен.

Рождённая фейри.

Многие охотились на неё.

Редкие защищали.

Одним из защитников был её брат-человек, Ронан. И Ронана убил ирландский ковен, охотящийся на Розу Келли. С тех пор Ниам перестала думать о самозащите. Она использовала силы при людях, привлекала к себе внимание сверхсуществ.

Внимание врагов, которые охотились на неё.

Кийо стал одним из защитников. Фионн платил ему большие деньги за это. Защищать Ниам от врагов было одним делом. Защитить от себя было куда сложнее.

ГЛАВА 2

Запах хлорки щекотал ноздри. Но его быстро затмил приятный аромат земли и… чего-то ещё, напоминающее амбру и дым.

Ниам стало страшно, потому что узнала этот запах.

Оборотень.

Видение привело к девушке в концертном зале в Москве. Ниам видела, что девушку изнасилуют и убьют. Когда она заметила девушку, к ней приставал человек, и она подумала, что ей нужно разобраться с ним. А потом появился оборотень.

Ниам зажмурилась, ощущая что-то мягкое под телом.

«Я не стану нападать. Я всё объясню внутри. Но сначала… прости, что снова сделаю это с тобой».

Он американец.

Ниам видела, как он подошёл к девушке, смогла различить только высокого мужчину с хорошим телосложением, тёмными волосами, собранными в высокий пучок. Её кожу покалывало от тревоги, волоски встали дыбом на руках, и она поняла, что он был сверхсуществом. Она смотрела на него и девушку из толпы, заметила широкие плечи, большие тёмные глаза и хмурое лицо. Когда она вышла из зала и ощутила его за собой, уловила запах. Сильный, земной, как почва после дождя.

Оборотень.

Козёл сломал ей шею. Ниам быстро исцелилась, очнулась на заднем сиденье машины оборотня, и оказалось, что он охотился на неё, а не на девушку, и он чем-то ослабил её. Конечности казались налитыми свинцом, и хоть Ниам пыталась перенестись в номер отеля, магия не работала. А потом ему хватило наглости сказать, что он не нападёт, после чего сломал ей шею во второй раз!

Ниам попыталась повернуть ладонь, сосредоточиться и перенестись отсюда, но было хуже, чем в машине. Тело казалось тяжёлым и слабым, она такого ещё не чувствовала.

Поняв, что не могла оттягивать неизбежное, Ниам открыла глаза и увидела потолок в трещинах. Посередине висела лампочка, но она не горела. Вот только тёплый свет озарял комнату с разных точек. Опустив взгляд, она увидела проём, ведущий в неряшливую ванную. Рядом с проёмом была самая маленькая в мире кухонька. И…

Её дыхание застряло в горле, когда она заметила стены. Почти к каждому дюйму были прибиты листы серебристо-серого металла.

Чистое железо.

Ниам ощутила взгляд и посмотрела вправо.

Оборотень сидел, вытянув ноги, расслабив руки, в потёртом кресле, которое когда-то было красным, но теперь — грязно-коричневым. Он смотрел на неё без эмоций.

Если бы не его странно пустое выражение лица и факт, что он похитил её, Ниам подумала бы, что он самый красивый мужчина из всех, кого она видела. А это о многом говорило. С красивой смуглой кожей, большими чёрными глазами, широким носом, высокими скулами, густыми чёрными волосами и полными губами он приковывал взгляд.

— Кто ты? — спросила она.

— Меня зовут Кийонари. Ты можешь звать меня Кийо, — спокойно ответил он, словно они встретились в обычной ситуации.

Судя по имени Кийонари, Ниам решила, что он японец. Наполовину японец, наполовину американец, если судить по акценту.

— Полагаю, ты уже знаешь, кто я. — Она посмотрела на свои ладони, которые оказались скованные кожаными наручниками, причём весьма тяжёлыми. Под кожей наручники были из чистого железа.

Волк хотел лишить её сил, но не собирался наносить постоянный вред. Это должно радовать сильнее, чем было.

Его не было в видении. Полная бессмыслица. Когда Ниам, или кто-то из близких был в опасности, появлялось видение до того, как это происходило. Почему не в этот раз?

Кто этот парень?

С ухмылкой, скрывающей страх, Ниам с трудом умудрилась сесть. Ей пришлось прислониться к стене за старым матрацем, на котором лежала. К счастью, только на том участке стены не было железа.

— Ты — Ниам Фаррен.

— И… — К её шоку, пот выступил на лбу. Железо ослабляло её вид. Она впервые столкнулась с этим. — Железные наручники, железные стены… Ты работаешь на Гарм или Блэквудов?

— Ни то, ни другое. — Он склонился и упёрся руками в колени. Ниам оказалась в плену его тёмных глаз. — Я работаю на Фионна Мора.

Она вспомнила высокого ирландского короля-воина в костюме. Но если этот мудак работал на Фионна, почему её похитил?

— Не понимаю.

— Я знаю, кто ты. Знаю всю историю. Я — старый знакомый Фионна. Когда ты стала появляться на карте, изображая из себя Суперженщину, он и Роза отыскали меня. Фионн платит мне за работу твоим телохранителем, и, что важнее, чтобы я убедил тебя перестать привлекать к себе внимание. — На его лице отразилась доля неодобрения. — Ты осознаёшь, что Блэквуды считают тебя убийцей их наследника и двух его сестёр?

Возмущение обожгло Ниам.

— Что? Я не делала этого.

— Нет. Это сделали Фионн и Роза. Блэквуды похитили Розу против приказа их отца. Поэтому и погибли. Но Блэквуды решили, что Лейтон и его сёстры выслеживали тебя. И раз они умерли в Ирландии, сложили дважды два и решили искать тебя.

— Фионн послал тебя, потому что чувствует вину за то, что они посчитали виновной меня?

— Не знаю. Я знаю только, что он хорошо платит, чтобы я защищал тебя, пока все не успокоится.

Хоть и с трудом, Ниам улыбнулась. Кийо прищурился на её рот, и нахмурился.

Игнорируя его плохое настроение, Ниам сказала:

— Фионн понимает, что покой не наступит? Даже для него и Розы?

— Да, но они хорошо скрываются. А ты, похоже, сделала своей миссией привлечь к нашему миру внимание людей. Ты не только злишь Блэквудов и Гарм, но и разозлишь советы и Консорциум. И всех сверхсуществ на планете, которые любят скрытность, или правительства людей, которые не хотят, чтобы их жители знали то, что знают.

Игнорируя это — Ниам не могла спорить тут, он прав — она разглядывала его миг.

— Фионн нанял тебя защищать меня… и ты решил сломать мне шею, похитить, ещё раз сломать шею и сковать наручниками в комнате, обитой железом. Да, тому, кто так делает, я могу верить на слово.

— Если бы я подошёл к тебе, ты перенеслась бы прочь, не дав мне объясниться.

— Ты этого не знаешь.

— Хочешь сказать, что не заподозрила бы, что я могу быть из Гарма?

— Честно говоря, я ещё не убеждена, что ты не оттуда. Наверное, перелом шеи и железная клетка влияют.

— Я не из Гарма. Для протокола, я работаю только на себя.

— Ты сказал, что работаешь на Фионна.

— Он нанял меня. Есть разница.

— Разве? Ладно. Почему ты? Что делает тебя особенным? Не хочу зазнаваться, но когда рядом нет столько железа, я могу разобраться с любым сверхсуществом, которое на меня нападёт.

— Да, я видел. — Он вытащил телефон и стал листать файлы. — Бран сообщал о твоих выходках последние несколько месяцев.

— Кто такой Бран?

— Друг Фионна. Вампир. Он добывает информацию.

Ниам опустила голову, веки тяжелели.

— Что делает тебя особенным?

— Я сильнее обычного волка. И умнее.

И красивее.

Серьёзно, он выглядел роскошно, будто она смотрела на солнце. Нельзя не ослепнуть от его привлекательности. Но Ниам никогда не велась на милое лицо.

— Что ж, мне нужно подтверждение от Фионна и Розы, что ты именно тот, о ком говоришь.

— Это я могу сделать.

— И потом им придётся снять тебя с должности.

— Вряд ли.

— Звони им.

Кийо без слов нажал кнопку, потом другую на телефоне, громкие гудки наполнили комнату. Громкая связь. Ниам заставила глаза открыться шире, пыталась быть настороже.

— Я почти уговорил красивую блондинку и её сексуального парня прийти ко мне домой, так что лучше тебе не звонить просто так, — ответил мужчина с сильным дублинским акцентом.

— Бран, у меня Фаррен, но она отказывается мне верить, пока не поговорит с Фионном.

— У тебя нет номера Фионна? — спросила она.

Он мрачно посмотрел на неё, а Бран рассмеялся, услышав это.

— Я соединю тебя. Передай привет моей соотечественнице.

Ниам ухмыльнулась, ведь было ясно, что Кийо не собирался делать ничего такого милого. Раздался щелчок, потом тишина, а затем — гудки. После нескольких гудков кто-то взял трубку.

— В чём дело, Бран?

— Это Кийо. Но Бран помог мне со связью.

— Ты нашёл Ниам?

Ниам прищурилась. Фионн преследовал её годами, хотел использовать, чтобы открыть врата. А потом видения вдруг изменились, и она поняла, что Роза — одна из родни-фейри, так сказать — могла изменить путь для Фионна. Они были истинной парой. Ниам не могла сказать это Розе, боясь, что это изменит её судьбу, но нашла Розу и попыталась убедить её, что важно выслушать её и довериться Фионну, чтобы спасти мир — и саму Ниам. Но Ниам слышала Фионна лишь раз, и предпочла бы забыть то время.

— Она у меня, — сказал Кийо. — Но не хочет верить, что ты меня послал.

— Она там? Она меня слышит?

— Да, — заговорила Ниам. — Я в наручниках из чистого железа,покрытого кожей, в комнате, полной железа, а твой пёс сидит на страже.

Кийо оскалился, глядя на неё.

— Что? — Фионн понизил голос, тон стал опасным. — Мы не так договаривались, Кийо.

— Не было способа лучше удержать её на месте и заставить довериться мне.

— Вряд ли это вызывает доверие, — отметил он.

— Это точно, — согласилась Ниам. — И я не помню, чтобы говорила с таким Фионном, — соврала она, — так откуда мне знать, настоящий ли ты?

Фионн хмыкнул. Послышался шорох, а потом:

— Алло, Ниам?

Она напряглась. Новый мелодичный голос с американским акцентом был знакомым.

Роза.

— Это я, Роза. Прости, если Кийо навредил тебе. План был не таким, и я надеру его мохнатый зад, когда увижу в следующий раз.

Мохнатый мерзавец не дрогнул от оскорбления, но она отметила, что мышца задёргалась на его челюсти, выдавая раздражение. Ниам фыркнула. Она узнала бы голос Розы всюду, значит, он говорил правду. Он её телохранитель.

— Он не оставил шрамов, — сказала Ниам Розе, пытаясь говорить бодро. — Он сломал мне шею пару раз, но железо не касалось кожи. Это уже что-то.

— Кийо, тебе конец, — сказала Роза жутким тоном. Так Ниам и подумала.

Кийо не был впечатлён.

— И… могу я узнать, зачем вам нужно, чтобы меня похитил оборотень, называющий себя моим телохранителем?

— Тебя не должны были похитить, — заявила Роза. — Мы послали Кийо приглядывать за тобой. Ниам, Блэквуды думают, ты убила их сына и дочерей. Мне очень жаль. Это отчасти моя вина.

— Нет, — Ниам говорила искренне. — Те козлы заслужили это, Роза. И мне не нужна твоя помощь.

— Нужна. Ниам, ты в опасности. Ты не можешь и дальше открыто использовать магию.

— Что ещё мне делать? Я перестала получать видения о нас, о фейри и вратах… и мне остаётся следовать за видениями, которые получаю. Я это и делаю. Они должны что-то означать. Они отличаются от других моих видений. Злее, настойчивее. Важнее.

— Такие видения тебя погубят. Прошу. Просто… останься с Кийо на время. Он найдёт тебе убежище.

— А если я откажусь?

Роза тяжко вздохнула.

— Прости, но это не вариант. Я не могу оставить тебя без защиты. Мы связаны, Ниам. В долгу друг перед другом. Я в долгу перед тобой. И не могу дать тебе стать той, кто откроет врата. Прошу, не борись с Кийо. Нужно просто на время залечь на дно.

Усталость давила, стало тяжело отвечать.

— Это не на время. Мы обе знаем, что всегда будем в бегах, скрываясь. Оборотень, которого вы наняли, не может защищать меня постоянно.

— Он будет тебя защищать, пока не убедится, что ты в состоянии защититься. И будет защищать тебя, пока мы не найдём способ раз и навсегда разобраться с ковеном Блэквуд.

— Такой ваш план?

— Он был не таким… но мы с Фионном решили, что с ними нужно разобраться. Только так, чтобы фейри и не пахло. Но на это может уйти время. Кийо останется с тобой. Прошу, Ниам, скажи, что ты позволишь это без споров.

Раздражение горело в груди.

— Позволю, если ваш пёс снимет проклятые наручники и выведет меня из этой ужасной квартиры.

— Ты её слышал, — Роза почти рычала. — Кийо, сделай это.

— Уверена? — Кийо прищурился, глядя на Ниам. — Не думаю, что ваши взгляды совпадают.

— Ниам Фаррен — самая милая душа из всех, кого я встречала, Кийо, и тебе повезло, что меня нет в одной комнате с тобой. Я испепелила бы тебя.

Слова Розы чуть успокоили жжение в груди Ниам. Раздражение сменилось виной.

Кийо хмуро смотрел на телефон.

— Тогда мне досталась не та Ниам Фаррен.

«Очень мило». — Она мрачно посмотрела на него.

— Просто сделай это.

— Ладно.

— И дай знать, когда отправишься в путь. Нам не нужно знать, куда… просто чтобы мы знали, что она в порядке.

— Ладно. — Кийо закончил разговор и медленно встал.

Ниам принялась разглядывать его мощное тело. Под футболкой скрывались очень широкие плечи, а узкую талию и длинные ноги обтягивали джинсы.

— Она тебе не очень нравится, да? — спросила она.

Он прошёл к матрацу.

— Я думал, у тебя будут смешанные чувства, ведь её ковен убил…

— Роза не виновата.

К счастью, Кийо ничего не добавил. Просто опустился на корточки и сжал кожаные наручники. Ключик появился в его ладони, будто из ниоткуда, и он отпёр замок.

— Прошу, выброси их, — взмолилась она, слёзы облегчения жалили глаза.

Он нахмурился, но послушался, отбросил их в другую часть комнаты.

Сильная сонливость стала пропадать из тела, хотя железные стены не давали восстановиться полностью.

— Так решение принято? — спросил Кийо.

Они ещё миг смотрели друг на друга, и Ниам с тревогой думала, что утонет в его больших тёмных глазах. Они должны быть бездушными и тусклыми, ведь он был тёплым, словно морозильная камера. Но нет. В его глазах мерцал ум и решимость.

Ниам опустила взгляд на его губы — изгиб был выражен сильнее, чем у других мужчин, которых она встречала. Его рот был красивым и заманчивым. Жаль, что Ниам и Кийо встретились при таких обстоятельствах.

Потребовалась каждая унция силы, оставшейся в Ниам, чтобы собирая их, как циклон, в центре существа. Глаза Кийо расширились, когда он ощутил, как наросла энергия. Но опоздал.

Ниам послала магию, будто ладони, сжавшие его голову, и сломала ему шею, даже не касаясь.

— Теперь мы квиты, — вяло пробормотала она, ползя по матрацу мимо его тела, лишённого сознания.

Ниам дольше, чем думала, ползла к двери квартиры — тело было покрыто потом, когда она добралась до выхода, всё время, переживая, что волк очнётся и остановит её. Но сжала в руке ручку, и дверь открылась. Она выпала за порог, отползла и закрыла дверь.

Хоть она была уставшей, тяжесть покинула тело, и Ниам смогла встать. Ей приходилось двигаться, как человеку, но она спешила, как могла, чтобы убраться подальше, и использовала остатки энергии, чтобы завести машину на парковке.

Она выдохнула с облегчением, когда машина уехала от многоквартирного дома.

Ниам было плевать, что хотели Роза и Фионн. У них не было видений, как у неё. А если она не будет следовать за видениями, в чём смысл ужасно долгой жизни? Если ведения вели к смерти, Ниам хотя бы умрёт ради чего-то, а не будет убита в бессмысленной затее, которая никуда не вела.

ГЛАВА 3

Ожог боли разбудил Кийо. Открыв глаза, он увидел потолок в трещинах, хмурясь от боли в шее и позвоночнике, пока пытался сообразить, где был.

Ниам.

Воспоминание о ней ударило, как кулак. Ярость наполнила тело, и он вскочил на ноги, пошатываясь — тело ещё не до конца исцелилось.

Фейри сломала его шею, даже не прикоснувшись.

Он зарычал, прошёл к двери квартиры, следуя за слабым следом запаха Ниам в коридор. Кийо знал, что нельзя было слушаться Розу. За ослабленным состоянием Ниам крылась стальная решимость, блестевшая в глазах. Или ей было плевать, что она подвергала врата опасности, или её так ослепила миссия, что она не понимала, какой была угроза.

К счастью, запах задержался, значит, она сбежала не так давно. Она недооценила скорость восстановления Кийо. Он был в этом не так быстр, как фейри, но быстрее других волков. Её запах привёл к парковке и дальше, Кийо забрался в украденную машину и опустил окно. Карамельный запах Ниам щекотал нос, пока Кийо ехал за ней, и всё это время пытался подавить гнев. Кийо обычно не изображал добренького, но ярость точно отгонит её дальше.

Он ещё никогда так не сожалел, что согласился на работу.

* * *

Она уехала не больше, чем пять минут назад, а две машины уже появились за ней.

Сердце Ниам колотилось. Волк не преследовал её. Волки так быстро не исцелялись. Но она поняла сущность другого преследователя. Фейри могли ощущать, когда они или другие были в опасности. Волоски на теле Ниам встали дыбом, пульс участился, и страх сдавил грудь. Этого не было с Кийо, и теперь она знала, почему. Роза и Фионн послали его защищать её. А машины за ней… не были связаны с Кийо.

Это были или Гарм, или Блэквуды.

Проклятый волк привёл их к ней. Она раздраженно фыркнула из-за его вмешательства. И из-за его вмешательства ей не хватало сил переместиться!

Ниам направлялась в город, чтобы забрать вещи из отеля, но, хоть было раннее утро, и машин на дороге мало, она не могла начать бой, когда могли пострадать невинные.

Она находилась на автомагистрали, слева мелькали здания, но она увидела тёмный густой лес вдали. Один из парков Москвы? Она знала, что по городу разбросаны зелёные участки, где люди могли забыть, что они жили в городе. Ниам могла уйти от преследователей в парке. Сила могла вернуться в таком месте, тогда получится перенестись.

Приняв решение, и не видя иного пути съехать с автострады, кроме как пересечь её, Ниам вырулила на противоположную сторону дороги и съехала с магистрали, попав на траву. Затем свернула налево, проехала мимо «Бургер Кинг», вниз по обсаженной деревьями улице к лесистой местности, которую видела вдалеке. Убранный снег был сереющими горами, покрытыми льдом, по обочинам.

Она взглянула в зеркало заднего вида. Машины так и преследовали её.

«Они не отстанут, да?» — недовольно подумала она, приближаясь к красному светофору под железнодорожным мостом.

Ниам вздохнула и пролетела под узким мостом, к счастью, никого не встретив со стороны встречного движения. Ниам резко затормозила, машину занесло на льду, и она боком врезалась в высокий бордюр. Но Ниам едва ощутила это. Она была занята, выпрыгивая из машины. И поспешила к бреши в укрытых снегом деревьях. Она видела тропу под толстым слоем снега. Сзади донёсся визг шин, преследователи её заметили. Ниам вспотела, пока прогоняла остатки сонливости из тела.

«Вперёд!» — Она стиснула зубы от разочарования, пока бежала по заснеженной тропинке, хотя не с той скоростью, на которую способна. Снег, чёрт возьми, не помог делу. Этот чёртов ублюдок-оборотень! Она погибнет из-за него!

Тропа, с обеих сторон густо заросшая деревьями, казалось, тянулась вечно, и Ниам слышала хруст снега под чьими-то торопливыми шагами вдали. Паника расцвела в груди, когда она добралась до развилки тропы. Ниам повернула налево, наращивая скорость, но её всё же не хватало. Ниам сошла с тропы, прячась за снежными деревьями в надежде оторваться от преследователей. Она отлично видела в темноте, так же, как и многие сверхсущества.

Берёзы возвышались вокруг как великаны, раскинувшие покрытые снегом руки, защищая её и прося поторопиться. Она старалась уловить запах преследователей, но у неё не было нюха как у волка, так что ощущала только свежесть снега, землю под ним и сладкий острый запах берёз. А ещё слабый след мускуса зверя. Не оборотня, а того, что жил в парке.

Ниам ускорилась, тьма деревьев успокаивала, как и то, что хруст от шагов был всё дальше. Она спешила, пока не вырвалась из-за деревьев на открытую поляну, густо покрытую снегом. Ниам набрала скорость, пролетела по открытому участку, влага окутала лодыжки, ноги пропадали и появлялись из снега. Она спешила к ряду деревьев впереди. Вскоре Ниам заметила следующую брешь вдали, но знакомая тошнота обожгла желудок.

Нет. Не сейчас.

Слёзы поражения покалывали глаза, она выбежала на полянку, скользя по снегу. Вдали она слышала, как лес трещал. Преследователи пробивали путь и приближались, а Ниам ничего не могла поделать, первая картинка вспыхнула в голове, опрокинув на колени. Она даже не ощущала влагу и холод, пропитывающий одежду.

Боль ослепляла, раскалённый жар пылал в голове, она видела зелёное.

Трава.

И на траве четыре каменных круга. Как маленькие круги друидов — стоячие камни.

А потом лицо появилось сквозь ту картинку. Женщина. Она видела раньше это лицо, но не после смерти.

А потом Элайджа.

И Роза.

И она.

А потом ещё картинка, которая ударила в голову. Кулон. Нефрит в форме капли. Он мерцал, и там был город. Гора над ним. Сад. Водный сад. Японский сад. Картинки сменяли одна другую, и каждая била как молот по голове.

* * *

Кийо злился на себя, из-за этого на пару секунд застыл на месте. Он проследовал за запахом Ниам по шоссе, по дороге, ведущей под мостом, к парку. И у входа в парк стояли три машины. От одной пахло Ниам. От двух других — вампирами и волками.

Гарм.

Они нашли её.

Кийо задумался на миг, почему Ниам привела их в парк, а не перенеслась, а потом понял — она не могла. Трюк Кийо с железом лишил её сил.

И если она умрёт, Фионн превратит остаток вечности Кийо в оживший ад.

Подавив ругательство, Кийо побежал в парк. Он был быстрее, как волк, особенно в снегу, и побежал размытым пятном в зимней тьме, следую за запахом Ниам и свежими следами ног, заставляя себя сменить облик. Редкие волки могли превращаться на бегу, но Кийо любил напоминать себе, что он не обычный оборотень.

Обычно у него было время насладиться моментом превращения — оно, как приятная боль. Как размять затёкшую мышцу. Кости трещали, мышцы сокращались, звуки были ужасными, но… на самом деле, всё не так.

И сейчас у Кийо не было времени прочувствовать момент.

Он замедлился, сбросил ботинки, стал бежать на четвереньках, проехал по снегу и остановился в густом лесу, позволяя обращению завершиться. Он спешил и не наслаждался. Через миг он уже смотрел глазами волка, периферическое зрение стало шире. Он подавил рык, иначе мог лишиться элемента неожиданности. Кийо бросил изорванную одежду и побежал. Он нёсся по лесу на такой скорости, что даже при свете дня люди увидели бы только размытое пятно и решили, что им почудилось. Ветер трепал шерсть, снег едва успевал промочить лапы, ведь он легко бежал по нему. Он ощущал жестокость, которая росла в нём при мысли, что Гарм вредит Ниам Фаррен.

Он отвечал за неё. Она — его забота. Он её защищал.

И Кийо не любил проваливать задания.

Он уловил голоса и дёрнул в ту сторону ушами. Мужской голос спросил с сильным русским акцентом:

— Что нам с ней делать?

— Убей её, — недовольно буркнул другой.

— Но она… в припадке, что ли, — сказала женщина. — Может, она уже умирает.

В припадке?

От этого Кийо стало не по себе.

Роза говорила, что видения Ниам лишали её власти над телом. Она напоминала человека в припадке. Ниам не могла даже защититься.

— Возьми кусок железа и убей её! — приказал недовольный мужчина. Кийо видел мужчину в бреши между деревьев впереди. Высокий. Крупный. Ещё один волк.

Кийо прыгнул из леса на его спину, раскрыв пасть, и впился зубами в шею. Сила удара сбросила обоих на землю. Он разорвал горло волка, услышал удивление его товарищей, отскочил от жертвы и повернулся к другим. Затем взглянул на Ниам. Она рухнула на снег, глаза широко открыты и смотрят в ночное небо, но не видели ничего. А тело содрогалось.

Кийо ощутил сильный гнев и обратил внимание на двух вампиров и двух оборотней, которые оскалили клыки. Только трусы без чести напали бы на Ниам, пока она была не в состоянии отбиваться.

Ему понравится эта охота.

Волчица напала первой. Кийо бросился ей навстречу. Она была так отвлечена его открытой пастью, что упустила когти. Когда она с поразительной силой ударила его по морде, Кийо изменил передние лапы на руки и ударил её по животу когтями волка. Когда её вопль агонии сотряс воздух, на мгновение, приведя в замешательство её спутников, Кийо полностью перекинулся в человека. Не обращая внимания на наготу, он развернулся к женщине, упавшей на колени, втянул когти и пробил прочную клетку из мышц и костей на её спине. Сила удара пробежала по рукам, когда кулак стиснул горячую влажную мышцу сердца. Он выдернул её, и женщина безжизненно осела на землю.

Рёв ярости наполнил его уши, второй волк и два вампира устремился к нему. Снова выпустив когти, Кийо побежал на них, подпрыгнул и крутанулся, чтобы придать телу импульс и силу, так что, когда вытянул руку, когтями рассёк шею волка, словно лезвием. Его зубы лязгнули от удара, но голова волка отделилась от тела, радуя результатом.

От этого два вампира потрясённо уставились на него. Вряд ли они видели много оборотней, которые могли казнить кого-то голой рукой.

На их лицах проступило осознание, что Кийо не тот, кем казался, мужчина и женщина с тревогой переглянулись. Вампиры предпочли спастись и поспешили в лес. Но Кийо не мог отпустить их. Чем меньше Гарм знал о Ниам, тем лучше.

Он побежал за ними, догнал сначала мужчину, толкнул его на землю, но ощутил руки на шее. Его отбросили. Кийо рухнул на землю, но снег смягчил падение. Он хмуро посмотрел на вампиршу, которая удивила его, вернувшись за товарищем. Такое он мог уважать.

Он сделал выпад, выставив клыки, вводя её в заблуждение, как и волчицу. Она, размытым пятном движения, попыталась схватить его за горло и удержать зубы от своей шеи. Но Кийо не целился в шею, а пробил грудную клетку, схватил сердце и сжал, чтобы оно лопнуло. Она взорвалась облаком праха, осыпая лицо и тело.

Он раздражённо фыркнул, отступая от облака пепла, когда позади него появилось размытое пятно. Боль пронзила голову, вампир сжал пучок волос Кийо и потянул, чтобы уложить Кийо спиной на землю. В последний миг Кийо направил нижнюю часть тела вверх, сделал сальто назад, и хватка вампира ослабла. Он тихо приземлился за растерявшимся вампиром, хотел обойтись с ним так же, как с другими, но вампир вдруг повернулся, скаля клыки, и впился в шею Кийо.

Длинные зубы рассекли горло, токсины в слюне вампиры щекотали чувства, пытаясь заставить думать, что он ощущал наслаждение, а не боль.

Грязный трюк.

Кийо схватил голову вампира, пытался оторвать от горла, но тот с силой удава впился в него, а руками зажал, как в тисках, и Кийо понял, что вампир собирался осушить его. Это не убьёт, но ослабит. И сильно разозлит.

Кийо впился когтями в бока вампира, тот охнул от боли, но не отцепился. Спокойный, несмотря на растущий гнев, Кийо искал подходящий способ убить вампира. И тогда заметил вдали острую ветку белой берёзы, торчащую под нужным углом.

Сунув ладонь между их тесно прижатыми телами, Кийо впился когтями в грудь вампира у сердца. Этого хватило, чтобы вампир ослабил хватку. С рёвом силы Кийо разорвал хватку вампира, ощутив, как от рывка лишился части горла, и тёплая кровь полилась из его шеи, затем отправил вампира в полёт, точно в направлении дерева. Вампир приземлился на ветку и потрясённо уставился на неё, торчащую из груди. А потом взорвался облаком праха.

Жаркая боль пульсировала в горле Кийо, он подавил ругательство и упал на колено. Хоть вокруг были холод и снег, пот выступил на обнажённой коже, смешиваясь с кровью из медленно заживающей раны. От потери крови чуть кружилась голова, но мысль о Ниам, уязвимо лежащей на поляне заставила подняться на ноги.

Когда он прошёл между деревьев, увидел, как Ниам в смятении смотрела на мёртвых оборотней вокруг, а затем перевела взгляд на его глаза, и округлила глаза то ли от его наготы, то ли раны.

— Видение закончилось? — прохрипел он, зажимая ладонью ещё кровоточащую рану.

Ниам кивнула, быстро моргая. А потом отметила:

— Ты голый. Посреди зимы.

— Да.

— И на горле дыра, откуда хлещет кровь.

— Да.

Она посмотрела на оборотней.

— Ты спас меня.

— Да.

— Мне не понадобилась бы твоя помощь, не ослабей я от железа, — раздражённо бросила она.

— Возможно.

— Ты не разговорчивый, да? — На его молчание Ниам вздохнула и встала на ноги. Вот только пошатнулась, и он заметил, что её кожа бледнее обычного. Он нахмурился, и она отмахнулась. — Видения на меня влияют. Лучше идти. — Она посмотрела на его горло. — Как долго рана будет заживать?

— Быстрее, чем у обычного волка.

— Это твоя любимая фраза. — Она посмотрела на его тело, и он заметил приятный румянец на щеках, когда она отвела взгляд. — Где твоя одежда?

— Пришлось превращаться быстро. Одежда разорвана.

Кивнув, она прошла к самому большому волку, которого Кийо убил первым, и стала снимать его куртку. Увидев, что она задумала — и, не радуясь, что на нём будет одежда мертвеца, но вариантов не было — Кийо помог ей раздеть труп.

— Думаю, так низко я ещё не падала, — сказала она, но в голосе была доля юмора.

Кийо выгнул бровь.

Ниам шумно выдохнула.

— Что? Хочешь, чтобы я жалела сверхсущество, которое хотело меня убить.

— Роза сказала, что не встречала души милее тебя, — ответил он.

«Милая душа не стала бы шутить, воруя у мертвеца».

Она нахмурилась.

— Роза знала меня… прежнюю.

Поняв, что она не уточнит, Кийо хмыкнул и надел одежду мёртвого волка. Хоть талия Кийо была узкой, у него очень широкая грудь и плечи, так что футболка натянулась. Куртка не застегнулась. Но джинсы подошли.

Ниам отвела взгляд, пока он переодевался, но теперь смотрела на его грудь, а затем в глаза с милым румянцем на щеках.

— У тебя поразительные пропорции.

Он не знал, что фейри могли краснеть. Ему нравились её слова. Ухмылка тронула губы Кийо, но он не ответил, а пошёл в лес.

— Нужно двигаться.

Она поспешила за ним, легко ступая по снегу, отчего он лишь слабо хрустел.

— А обувь?

Ощутив, наконец, ступнями холод, он пожал плечами.

— Мои ботинки где-то тут. Мы их найдём. Вперёд. Чем скорее покинем Москву, тем лучше.

— Похоже, я застряла с тобой.

— Похоже.

— Насчёт покинуть Москву…

Если она хотела спорить, Кийо сорвётся. У него и без этого было плохо с терпением.

— Я знаю, куда нам нужно дальше. Об этом и было видение.

Кийо почти забыл в сражении о видении. Сейчас он взглянул на Ниам, глаза которой были почти на одном уровне с его. Она высокая.

— И?

— Токио. Нам нужно в Токио.

Сначала он ощутил шок. Потом гнев.

Потому что эта фейри выводила его из равновесия.

ГЛАВА 4

Хотя Ниам была благодарна, что оборотень пришёл на помощь, не поэтому решила остаться с ним. Часть видения была о нём. Его имя щекотало разум, пока картинки Токио сменялись одна другой. Гора Фудзи, и сад в Токио, и всё это связано с Кийо. Они не смогли вернуться в её отель или квартиру Кийо, и Ниам использовала возвращающиеся силы, чтобы призвать рюкзак, который, как Кийо описал, был в старой квартире. Там находился его паспорт и сменная одежда.

Ниам призвала и свою сумку, которую подготовила на всякий случай, из отеля.

— То видение… было обо мне, да? — спросил он, пока неспешно ехал к аэропорту. — Потому ты хочешь попасть в Токио и внезапно захотела, чтобы я отправился с тобой.

Она вздохнула, понимая, что это слишком очевидно, чтобы скрывать.

— Да. Было немного о тебе, и это важно. Я не знаю, что именно. Мои видения так не работают. Они приходят волнами… почти как главы в истории. В каждой главе немного больше информации, и обычно это происходит, чем ближе я к нужному месту или жертве.

— Расскажи, что ты видела.

Ниам упрямо молчала. Она не знала, почему в новом потоке информации в её видении был Кийо, но она не доверяла ему так, чтобы раскрыть детали.

— Вот так, да? — Он говорил жутко спокойным и низким голосом.

Она взглянула на него, он в ответ на неё и нахмурился, затем съехал с дороги. Ниам стало интересно, как он выглядел, когда улыбался.

— Серьёзно? Ты хочешь, чтобы я тащился в город, где не был… — Он резко умолк.

Интересно.

— Не был?..

— Ты ничего не говоришь. Я ничего не говорю.

— Не тебе меня винить. — Её тон был примирительным. Ниам не мгла с кем-то долго находиться в ссоре. Это не в её натуре. А она надолго застряла с оборотнем. — Посмотри на это с моей стороны. Ты похитил меня, используя единственное оружие, к которому я уязвима. Редко кто вообще знает, кто я, или что может мне навредить, так что ты тут же попал в категорию опасных. И, когда я пришла в себя после видения, всюду были мёртвые тела без сердец или без головы. Тут являешься ты, без меча… без настоящего меча. — У неё щеки заалели, и она проклинала то, что от этого мужчины глупо краснела, хотя такое случалось вообще редко. Проклятье. — Значит, ты, очевидно, оторвал голову мужчине голыми руками.

Оборотень не ответил, а просто указал на заправку.

— Мы можем переодеться тут.

Ниам закатила глаза от его уклончивости.

— Финн не нанял бы левого парня приглядывать за мной, а нашёл бы самого сильного из сверхсуществ, кому может доверять. — Кийо задумчиво посмотрел на неё, направляя машину к парковке. — Он доверяет тебе, но я нет. Я ему-то начала доверять всего пару месяцев назад. — Она вздохнула. — Одного сражения в снегу мало, чтобы понять намерения друг друга. Я не могу рассказать о видении. Пока что. Или вообще. Но, клянусь, нам точно нужно в Токио. Я это чувствую. А инстинкты о видениях никогда меня не подводили. Из-за меня Роза и Фионн вместе. Они тебе говорили?

— Они вместе, потому что стали прихвостнями судьбы. Истинная пара.

Ниам выгнула бровь.

— Тебе не нравится мысль о связи?

— Мне не нравится всё, что пытается управлять мной.

— Забавно думать так о любви.

Разговор явно был закончен, Кийо начал выбираться из машины.

Ниам схватила его за руку, чтобы остановить, и он посмотрел на неё скучающим взглядом. Ощутив странное покалывание, бегущее по руке от кончиков пальцев, она отпустила Кийо.

— Мне просто нужно донести до тебя, что я не шучу и не тащу тебя туда, где ты не хочешь быть. Прости, если расстроила.

Его красивая верхняя губа изогнулась в раздражающей ухмылке.

— Я не расстраиваюсь.

Она усмехнулась, но больше для того, чтобы позлить его.

— Тогда ты отлично это изображаешь.

Волк чуть прищурился на её улыбку.

— Прошу, скажи, что ты не из тех, кто «из говна и палок может сделать розы и конфеты»?

Ниам рассмеялась и открыла пассажирскую дверцу, но не ответила. Отсутствие ответа на его грубость явно возмутило. Кийо схватил их сумки из багажника и протянул Ниам её, скользнув взглядом по её лицу, словно не мог понять.

Они разделились внутри круглосуточной заправки, разойдясь по туалетам. Хоть усталость ещё присутствовала, Ниам снова и снова прокручивала в голове недавние события. Гнев Кийо на возвращение в Токио только дополнил видение. Он хорошо скрывал злость, но Ниам её ощущала. Она пульсировал под его кожей. Там было что-то важное, не только для оборотня, но и для неё, может, и других. Может, картина была шире. Остальное видение точно было шире. Ниам неделями хотела, чтобы в видениях появились направление и миссия. Как раньше, когда она пыталась спасать других фейри.

Желание исполнилось. Видения вернулись, и теперь Ниам жалела об этом.

Несмотря на смятение, или из-за этого, пока переодевалась в сухую одежду, Ниам представляла, как Кийо переодевался в мужской уборной. Жар опалил щёки, другие части тела покалывало от такой мысли. Когда он выбежал из леса, голый и раненный, по её телу пронёсся трепет восторга.

Оборотень может и хмурая заноза в заднице, когда пытался убедить принять его как стража, но смуглая кожа и бугрящиеся мышцы — отличное зрелище. Вот только Ниам опасалась того, что ему хватало сил голыми руками оторвать кому-то голову. И он двигался быстрее других волков. Он застал её врасплох в клубе. И только кто-то быстрый и сильный мог в одиночку одолеть пятерых членов Гарма.

До аэропорта было ехать сорок минут в небольшом потоке машин ранним утром. И Ниам и Кийо были напряжены и настороже из-за Гарма, которые могли послать не одну группу за ней. Как только они бросили машину на парковке, решительно пошли в здание.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Ниам, когда они добрались до входа.

— Что делаю?

— Играешь моего телохранителя. Довольно плохо играешь, с учётом, что сломал мне шею, но… лучше слова не подобрать, так что телохранитель.

— Плохо? — спросил он скучающим тоном. — Я спас тебе жизнь. Я не назвал бы это плохо исполняемой работой. Вот и ответ: это работа, мне платят за это. Очень хорошо.

— Но это не всё. Тот, кто в тайне кипит от мысли об отправлении в Токио, не делал бы это даже за деньги.

Раздражённо вздохнув, он схватил её за руку и потащил к кассам.

— Это называется нерушимый контракт. Заклинание. Если я не смогу тебя защитить, заклинание принесёт меня к Фионну. Он обещал наказание.

Ниам нахмурилась.

— Зачем ты подписался на такое?

— Мне было скучно. — Он мрачно ухмыльнулся. — Поверь, я жалею об этом.

— Почему? — сказала она. — Последние двадцать четыре часа уж точно не были скучными, да?

А потом она увидела… его губы заметно дрогнули, в глазах появились искры веселья. Что-то ёкнуло в груди от вида, и она поняла, что глупо улыбалась.

— Так и есть.

— Молчи, — буркнул он. — Давай купим билеты.

Ниам умела заставлять людей видеть то, что хотела, но не гордилась этим. Хотя за годы это стало удобным. Она изменила имя в паспорте Кийо, которое там значилось как «Райан Грин».

— Очень эффектно, — сухо сказала она.

Он действительно умел создавать непристойные образы.

И она протянула работнице лист бумаги, который та увидела как паспорт.

У них не было чемоданов, так что процесс прошёл быстро. Кийо попытался заплатить за билеты, но Ниам не хотела, чтобы их отследили, поэтому заплатила наличными.

Их первый перелёт был в Стамбул, и нужно было шесть часов ждать следующего рейса. От этой мысли Ниам ощущала тревогу не по одной причине. Шесть часов на одном месте достаточно долгий период, чтобы Гарм напал. И она не любила ждать у аэропортов. Аэропорты, казалось, существовали в измерении, где время замедлялось и ползло, как ленивец. Её скука всегда усиливалась вдесятеро.

Когда они миновали двери, ей пришлось снова повлиять на разумы, чтобы охранник не стал спрашивать о наличке в её сумке. Там лежало тридцать тысяч долларов разной валютой.

— Ты украла эти деньги? — спросил Кийо, пока они шли к дверям.

Вина покалывала её.

— А что?

— Нет благородства в краже.

— Знаю, — сказала она почти шёпотом.

Кийо нахмурился от того, что услышал в голосе.

— Тогда почему?

— Я была в бегах больше половины жизни. — Она пожала плечами. — Я делала, что могла, чтобы выжить.

— Роскошные отели, пустые пентхаусы и горы налички — ради простого выживания?

Она поняла, что он знал о ней больше, чем думала. Уловив осуждение в его тоне, Ниам поджала губы. Он не поймёт, так что не было смысла говорить об этом.

— Если, конечно, твой брат не убедил тебя, что жить по-крупному — способ для жизни в бегах.

Его слова почти попали в точку, Ниам ощутила это как когти в груди. Она повернулась, чтобы рыкнуть ему, не лезть не в своё дело, но знакомая тошнота появилась в животе.

Она ощутила, как кровь отлила от лица.

Нет. Не сейчас.

Не так скоро.

— Кийо, — встревоженно сказала она.

Он остановился, насторожившись.

— Что такое?

— Видение, — выдавила она, и первая картинка обрушилась на разум. Ниам смутно ощущала, как тело двигалось, а потом сила обвила её обручем. Она успокоила, пока картинки с юной красивой темноволосой девушкой одна за другой с болью били по мозгу. Мужчина. Старше. Связан с ней. Хозяин. Муж. Сексуальное насилие. Побои. Насилие. Служение. Усталость. Боль. Отчаяние. Презрение. Гнев. Отчаяние. Гнев.

Отчаяние.

Гнев.

Отчаяние.

ГНЕВ.

Вздрогнув, когда последний образ исчез из сознания, Ниам поняла, что обычные судорожные конвульсии были сдержаны. Сознание вернулось, и Ниам подняла голову, чтобы встретиться взглядом с Кийо. Он отвёл её в угол аэропорта, прикрывая своим телом и обнимая.

— Если кто посмотрит, увидят обнимающуюся пару, — шепнул он, горячее дыхание щекотало лицо.

Волоски на руках Ниам и шее встали дыбом, дрожь пробежала по спине. Он пах чудесно. Землёй. Дымом. И в его руках было безопасно.

Приятно.

Её месяцами никто не держал во время видений.

Слёзы сдавили горло, обжигая глаза. Ниам опустила взгляд, чтобы Кийо не увидел, и слабо толкнула его в грудь. Он медленно отпустил её.

— Спасибо, — шепнула она и отвернулась.

Её сумка упала на пол. Она быстро схватила её и поспешила в сторону дамской уборной.

— Вряд ли ты расскажешь мне о видении?

— Там всё то же, — соврала она. — Нечто важное.

Они добрались до туалета, и Ниам выгнула бровь.

— Ты знаешь, что тебе сюда нельзя? Почему тебе не купить нам завтрак? — Она указала на уголок, где продавали еду. — Встретимся там.

Ниам не знала, смотрел ли на неё хоть кто-то с такими подозрениями раньше. Все видели в ней милую девушку, которая не могла врать… но не Кийо. Он будто видел её насквозь.

Закатив глаза, Ниам прошла в туалет, хлопнув за собой дверью. Внутри было несколько женщин. Она сделала вид, что быстро воспользовалась туалетом, а потом вышла за одной из женщин.

К счастью, Кийо ушёл, значит, отправился покупать еду.

Хорошо.

Ниам отправилась в сторону терминала для перевозок. Когда Кийо поймёт, что она ушла, будет слишком поздно. И она найдёт его снова. Что-то подсказывало, что, если волк будет близко, она сможет найти его даже с завязанными глазами. Игнорируя призрак его объятий, Ниам на лифте спустилась к остановке. Автобус уже ждал. Отлично.

Её терпение на пределе, автобус простоял ещё пять минут, а потом двери закрылись. Он поехал, обогнул взлётно-посадочную полосу и ждущие самолёты, направляясь к следующему терминалу. Никто не заметит, если она побежит оттуда, потому что люди всегда спешили в аэропорту. Ниам выскочила из автобуса, направившись в сторону девушки из видения. Это видение было понятнее прошлого. Оно отличалось от последнего, было обширнее как те, что приходили до этого. Видение было пропитано настойчивостью и агрессией. Она ещё не получала такого, пока не появились несколько месяцев назад… словно пытались заставить её почувствовать что-то, а не просто передавали информацию.

Девушка и мужчина в видении были людьми. Девушку продала в брак её семья. И этот человек был жестоким во всех отношениях. Дух девушки был сильным, но она ломалась, и находилась в часах от убийства своего мучителя. Ниам не играла в Бога, но видела, что делал этот мужчина. Он был злым. То, что он творил… Ниам видела много жестокости за годы, и он был среди худших монстров.

Ниам не могла дать девушке столько пережить и оказаться в тюрьме за убийство мучителя и поработителя. И если это стоило видения, стоило и внимания к проблеме.

— И куда ты собралась? — Кийо вдруг появился перед ней.

Ниам остановилась в секундах до столкновения с ним.

Она в смятении уставилась на него.

— Как ты?.. Что?

Он держал стаканчик кофе в руке и спокойно, глядя на Ниам, сделал глоток.

— Думаешь, я такой глупый?

— Ну…

— У тебя было видение, и тебе вдруг понадобилось в туалет и избавиться от меня.

Раздражение, которое она не ощущала часами, загорелось в груди.

— Слушай, я не убегаю от тебя. Просто у меня появилось дело.

Кийо выпил кофе, бросил метко стаканчик в урну в двадцати метрах от них. Не сводя с Ниам взгляда.

— Выпендриваешься.

Он помрачнел.

— Я не могу дать тебе изображать спасителя. Не после того, как часы спустя Гарм пытался тебя убить. Ты сошла с ума?

— Я не могу игнорировать видение. — Она попыталась обойти его.

— Ниам. — Он схватил её за руку, Ниам повернулась к нему, чтобы огрызнуться, пока картинки из видения жгли грудь. Она почувствовала, как видение полилось из неё, и с ужасом увидела, как у Кийо округлились глаза. Его тело задрожало, а хватка на руке стала причинять боль.

— Кийо. — Тревога ослабила жжение. Кийо прикрыл глаза и снова задрожал. Затем охнул и отпустил её руку.

Полный недоверия взгляд тёмных глаз впился неё.

— Что это было, Ниам?

— Не знаю. — Она покачала головой. — Что… я…

— Я видел кое-что. — Он схватил её за бицепсы и встряхнул. — Что ты со мной сделала?

— Ничего. — Ниам попыталась вырваться. — Честно. Я ничего не делала.

Хватка ослабла, но он отчаянно вглядывался в её глаза.

— Я видел девушку и мужчину. Но не просто картинки. Это… их жизнь вместе. — Он помрачнел от гнева. — Её продали ему. Он насилует её. Они тут. И она его убьёт.

У Ниам чуть ноги не подкосились.

— Невозможно.

— Что это было, Ниам?

— Видение. Ты видел моё видение.

Как?..

Она покачала головой. Такое никогда не происходило. Ни с кем, даже с ним.

— Невозможно, — повторила она. — Что ты такое?

Он отпустил её, словно она обжигала.

— Я этого не делал. Я такого ещё не испытывал. Это ты.

— Нет! — Она вздрогнула от громкого вопля и оглянулась, чтобы понять, привлекали ли они к себе внимание. — Нужно уходить.

Кийо пристально смотрел на неё пару секунд.

— Ты ещё ни с кем не делилась видением?

— Ни разу.

Он с дрожью выдохнул. Его это сбило с толку, и Ниам видела, что он не привык к тому, что что-то так его сбивает.

— Нужно идти, Кийо. Сейчас.

— Да. В наш терминал.

Она прищурилась, жжение раздражения вернулось.

— Я не могу оставить её с ним.

— И не оставишь. Он получит по заслугам.

— Но она — нет. Эта боль. — В её глазах появились слёзы сострадания. — Я знаю, ты ощутил её. Если эта девушка сделает это, проведёт остаток жизни в тюрьме. Или хуже, они привезут её домой, и там её казнят. Ты не можешь сказать после того, что видел, что она этого заслуживает.

Ниам старалась сдержать слёзы печали из-за того, что пережила девушка, но они покатились. Кийо в шоке уставился на её слёзы.

— Что ты собираешься делать?

— Найти его. Покончить с ним. Помочь ей начать новую жизнь где-то ещё.

— Так ты судья, присаженные и палач?

Ниам утомлённо пожала плечами.

— Это моё бремя. У меня впереди длинная жизнь… наверное. Я хочу знать, что что-то изменила. И плевать, кажусь ли я неблагородной или каким-то видом монстра. Если я могу избавить планету от такого зла, приму осуждение Судьбы, когда она придёт за мной, высоко подняв голову.

Что-то произошло. Ниам не понимала что, но что-то заблестело в тёмных глазах Кийо. Ниам злилась, что не могла прочитать этот взгляд.

— Ладно. Мы можем дождаться, пока он уйдёт в туалет. Там нет камер. Я пойду за ним и разберусь. Но будет проблема с телом. Его не должны найти, пока мы ещё тут.

Ниам на миг опешила от его желания помочь и не сразу ответила:

— Не переживай из-за этого. Я могу превратить тело в пепел.

Он приподнял бровь.

— Ты не подумала сделать это в парке?

«Ох, да».

Её губы дрогнули.

— Вылетело из головы.

Он фыркнул.

— Это не смешно.

— Это истерический смех, — сказала она. — У меня шок.

— У тебя шок, — буркнул он под нос, пока они искали мучителя.

Было странно, что Кийо первым заметил преступника. Но он же тоже его видел. Ниам не просто так смогла передать ему видение. Двадцать один год из двадцати шести Ниам ни разу не смогла поделиться видением с другим человеком. Её эмоции могли помочь в передаче, но она часто была эмоциональной после видений, и такого не происходило раньше. Почему Кийо принял его?

В этом не было смысла.

Им пришлось прождать час, они следили, как мужик сидел рядом с юной женой. Ниам заметила, как он пару раз ущипнул её за бедро, говоря что-то ей. Хоть лицо Кийо не менялось, пока они ждали, она заметила, как он напрягался, когда мужчина щипал девушку. Он тоже это заметил. И ему это не понравилось.

Что-то тёплое разлилось в груди Ниам.

— Ты смотришь на меня, — сказал Кийо, хотя внимание было приковано к добыче.

— На тебя приятно смотреть, — честно, но уклончиво ответила она.

Он бросил на неё краткий взгляд.

— Ты пытаешься понять, как я увидел твоё видение. Если думаешь, что я знаю, ошибаешься. Я в шоке, как и ты. — Он вновь посмотрел на пару. — Он уходит.

Ниам повернулась к мужчине, который пошёл к туалету.

— А если он не один? — спросила она у Кийо перед тем, как он ушёл.

— Я — альфа, — ответил он. — Я источаю энергию, которую не могу выключить. Люди, находясь близко мне, хотят сбежать.

— Для того, кто предпочитает быть один это хорошо.

— Забавно, — буркнул он и спокойно пошёл к туалету.

Как только он пропал внутри, Ниам пошла следом, добралась до двери, и двое мужчин выбежали оттуда, выглядя растерянно и встревоженно.

«Энергия альфы».

Она выждала миг, убедилась, что никто не смотрел, и юркнула внутрь.

В дальнем углу Кийо стоял над трупом мучителя. Кийо оглянулся с мрачным видом. Он не был рад смерти. Это успокаивало.

— Твоя очередь.

Она подошла к мужчине, ужас и боль девушки обвили Ниам, она едва могла дышать… хотя могла выжить без кислорода, но это многое говорило о размере боли и ярости девушки. Она опустилась на колени и осторожно коснулась колена мужчины, магия стала пульсировать в ладони, затем медленно поползла по телу мужчины. На их глазах на его лице появились трещины. А потом он весь рассыпался. Стал прахом.

— Я такого ещё не видел.

Ниам встала.

— У фейри много козырей в рукавах.

Он посмотрел на неё.

— Мы больше не будем так делать.

Она прищурилась от его властного тона.

— Я сделаю то, что должна.

— Нет. — Он покачал головой. — Теперь я понимаю, что ты переживаешь все чувства жертвы, и ценю твоё желание помочь. Но это, — он указал на прах, — ужасное вмешательство в жизни сверхсуществ. Это не твоя работа. У нас не просто так есть правила, Ниам, всё ради выживания, и чтобы не было войны с людьми. Вмешиваться в их мир не просто опасно… Это не твоё право.

Его слова пронзили её, пробуждая вину и возмущение одновременно.

— Но мои видения…

— Я не знаю, почему они к тебе приходят, но каждый раз ты оставляешь след. Этот след позволяет Блэквудам и другим, как они, найти тебя. Жизнь этой девушки — жизни других, в которые ты вмешивалась — стоят жизней всех других людей на планете?

В душе она знала, что вела опасную игру с миром, но Кийо грубо вытащил её на свет реальности. Он прав, и она это осознавала.

Ниам не могла продолжать так делать. Не могла быть в ответе за открытие ворот, потому что как-то раз видела, что будет, если стена между мирами падёт.

Но было сложно не отвечать на зов видений.

— Я просто хотела… я хочу быть полезной.

Он медленно выдохнул.

— Видение с Токио помогает, или оно такое, как эти? — Он указал на прах.

— Оно важное. Честно. Оно о фейри.

— И ты больше мне ничего не расскажешь?

Вина сильнее пронзила её, но даже после событий последнего часа она небыла готова довериться ему, и покачала головой.

— Ладно. Вернёмся в аэропорт.

— Но девушка. Я хочу ей помочь. Изменить её паспорт. Дать денег.

— И как ты сделаешь это без магии, чтобы она не узнала о нашем мире?

Ниам нахмурилась, её злило, что он прав.

— Ты достаточно ей помогла. Она сама справится. Тащи свой зад в терминал.

Его требовательный тон опалил, и она вздрогнула.

— Или что? Ты меня заставишь?

— Ниам, я только что убил человека в общественном туалете и видел, как ты превратила его в пепел. И это после видений, которые не должен был видеть, от ирландки-занозы, которую обязан защищать из-за заклинания, которое лишит меня свободы, пока Фионна не удовлетворит твоя безопасность. Моё терпение на пределе.

Она фыркнула и прошла мимо него.

— Оно не может быть на пределе, если его не существует вовсе.

За спиной послышалось рычание, но оно не пугало, хотя должно. Оно повлияло на её тело куда страннее — вызвало жар с головы до пят.

ГЛАВА 5

— Ты можешь уже расслабиться, — тихо сказала Ниам.

Самолёт набрал высоту, и Кийо хотел верить, что мог расслабиться, но тело отказывалось. Ожидание в аэропорту было напряжённым. Кийо постоянно выглядывал Гарм или других врагов. Более того, он не мог понять, как к нему передалось видение Ниам. Он не знал, могло ли это повториться. Упрямая фейри не рассказывала о видении с Токио, но призналась, что оно было отчасти о нём, и Кийо считал, что имеет право знать. Особенно, если она говорила ему вернуться в город, где у него были враги.

— Разве? — буркнул он, разглядывая людный салон самолёта. Пассажиры читали, смотрели телевизоры, встроенные в спинки сидений или спали. Когда он в последний раз спал? Сломанная шея и пара минут без сознания не считались.

— Я способна почувствовать врагов, — прошептала Ниам, склонившись к нему. Её сладкий и пряный аромат щекотал нос, и желудок сжался. Кийо хмуро посмотрел на неё, заметив золотые веснушки на переносице и щеках.

— Мне плевать на твоё предчувствие?

Она выгнула бровь.

— Ты в ужасном настроении.

— Ниам… — Её имя прозвучало рыком предупреждения.

— Ладно. — Она посмотрела на него с вопросом в больших золотисто-аквамариновых глазах. — Тебе не нравится летать?

— Возможно всё же стоит разорвать контракт, — проворчал он.

Она закатила глаза.

— Я всегда ощущаю врагов, так что говорю, хочешь ты этого или нет. Я ощущаю, когда опасность близко. Я знала, что меня преследовали Гарм, раньше, чем увидела машины. И если бы на борту кто-то хотел мне навредить, я это ощутила бы. Так что… можешь расслабиться, телохранитель. Может, тебе поспать?

Это казалось заманчивым, но он не доверял женщине, которую его наняли защищать. И раз она могла перенестись из самолёта куда угодно, он оставался настороже.

— Всё нормально.

Ниам прильнула к Кийо, и он сжал кулаки.

— Хочешь поговорить о том, почему не желаешь ехать в Токио?

— Хочешь рассказать о видении? — парировал он. Она мрачно посмотрела на него и, к счастью, откинулась на спинку своего сиденья. — Ты могла поделиться им, да? Как в аэропорту с девушкой.

Ниам нахмурилась.

— Я не знаю, как это делать.

— Хочешь попробовать снова? — он с неохотой протянул ладонь.

Она посмотрела на его руку, и взгляд Кийо привлекли её длинные ресницы. К его удивлению, она опустила ладонь на его и сжала своими холодными пальцами. Кожа Кийо искрилась и покалывала там, где Ниам его касалась, словно он гладил оголённый провод. Наверное, потому что она фейри, и в ней полно энергии.

— Ну? — буркнул он.

Ниам печально улыбнулась.

— О, я не знаю, как дать тебе видение. Я просто хотела подержать тебя за руку. Я давно никого не держала за руку.

Её слова обезоружили. Если кто осмеливался держать его за руку, он с нетерпением и раздражением их отталкивал. Когда он брал женщину в кровать, дело было только в сексе. И любые ласки тоже ради сексуального удовольствия. Он не обнимался и не держал за руку. Но мысль о том, чтобы отринуть Ниам… ему не понравилась.

Кийо не понимал свою реакцию. Он уже очень давно не испытывал нежные чувства к кому-то. Обеспокоенный, он поднял их сплетённые ладони и опустил на её колени, а потом выбрался из её хватки.

— Я не умею утешать, — сказал он нежно, насколько мог. — Просто не такой.

Она оценивающе смотрела на него, скользя взглядом к его ладони, затем нахмурилась. Удивившись смятению, он проследил за её взглядом на свою ладонь и понял, что сжал кулак. Потому что ладонь ещё покалывало, словно в неё бил ток.

Он резко спрятал ладонь.

— Поспи, — приказал он.

Проклятая женщина должна оставить его в покое хоть ненадолго.

— Нуждаться в людском контакте — нормально, Кийо, — прошептала она. — Немного утешения ничего не значит.

Терпение было на исходе, и он оскалился.

— Мы не люди. И утешение мне не нужно. Если тебе да, найди кого-то подходящего в Токио.

Ниам не успела скрыть обиду, которая на мгновение отразилась на потрясающе красивом лице. Очередное, давно не испытываемое, чувство вспыхнуло в груди.

Вина.

Проклятье.

Он ещё никогда так не жалел, что взялся за работу.

— Почему ты стал таким холодным? — спросила Ниам, но по резкости слов, он понял, что она не спрашивала, а констатировала факты.

Кийо посмотрел на неё, и волнение усилилось вдесятеро. Эта женщина была быстрой и сильной, могла сломать ему шею, не касаясь, но была раздражающе мягкой. Так переживала, что это могло её погубить… а то и подвергнуть опасности весь мир.

— Ты мягкая, — сказал он, его голос был чуть громче шёпота.

Она повернула к нему голову.

— Что?

— Ты мягкая. Переживаешь за незнакомцев, и это делает тебя слабой. И если эта слабость ведёт к войне, Ниам, ей не восхищаются. Хватит. Ты можешь научиться от меня, и это поможет уберечь всех нас. — Слова выдались грубыми, и он знал, как только произнёс их, что она не заслуживала. Но Ниам сбила его с толку, и ему это не нравилось.

И вот тогда она напомнила, что он не знал её. Холод и твёрдость отразились в чертах, и Ниам вдруг стала выглядеть странно, эфемерно, как настоящая фейри. Но её слова были человеческими и злыми.

— Мне нечему учиться у тебя, кроме как быть абсолютно засранкой. Поспи, Кийо. Дай миру отдохнуть от твоего веселья.

Вина, которую он чувствовал из-за своих слов, отступила из-за изумления.

В ней прятался огонь. Дух.

И Кийо невольно восхищался этим.

В этом и проблема. Он невольно восхищался…

Волоски на шее Кийо встали дыбом, остановив мысли. Он почувствовал странную отстранённость.

Что-то не так.

Он напрягся, пытаясь прощупать окружение.

— Кийо, в чём де?..

Он поднял ладонь, перебивая Ниам.

А потом понял.

Кийо нажал на экран на спинке сидения перед собой, ища подтверждение, и открыл карту. Затем напрягся. Ниам склонилась и посмотрела на экран. Он услышал её тихий выдох.

— Мы летим не в ту сторону.

Он кивнул, быстро выключил экран.

— Мы летим не на юг, а на запад, — Кийо посмотрел в её потрясённое лицо. — Ты ничего не ощущаешь?

Они постарались незаметно оглядеться в салоне. Что-то в увиденном не так.

— Кийо… — голос Ниам был тихим от страха. — Все… спят. — У всех пассажиров были закрыты глаза. Он повернулся к Ниам, она подняла ладонь и сжала пальцы. Её щеки побледнели, и она в ужасе посмотрела в его глаза. — Они мертвы.

— Вставай, — заявил Кийо. — Нужно покинуть самолёт.

Они отстегнули ремни, и Кийо встал первым, протянув ладонь, чтобы помочь Ниам выйти в проход между сидениями. Он всё ещё сжимал её, когда волоски на теле встали дыбом. Фигура появилась из мерцания в воздухе в начале прохода и шагала к ним. За мужчиной воздух замерцал снова, и появился кто-то ещё.

— Скрывающая магия, — протянула Ниам, три колдуна и две ведьмы встали перед ними.

— Как? — прорычал Кийо. Ниам должна была ощутить магию и сверхсуществ.

— Они могут укрыться даже от меня. — Слёзы блестели в её глазах, в которых читался гнев, смотря на членов ковена. — Но с огромной жертвой.

Кийо знал кое-что о магии — у Ниам она используется без обмена, а вот ведьмы и колдуны так не могли. Чтобы колдовать, им нужно топливо для энергии. Дерево в лесу в обмен на заклинание в бою. Зверь в обмен на рану врага. Людей меняли за заклинание невидимости от самых сильных существ на земле. Белые ведьмы и колдуны имели ограничения, потому что не ранили других ради силы.

Некоторые ковены, как Блэквуд, достаточно большие, чтобы объединять энергию и делать больше, чем могли отдельные ведьмы и колдуны. Потому многие маги хотели быть в ковене. Это делало их сильнее. И, конечно, когда ковены становились сильными, как Блэквуды, могли использовать тёмную магию, хотя делали вид, что эта мысль им претила.

— Они убили всех на борту, чтобы укрыться от меня, — сказала Ниам в ярости и ужасе, от горя у неё потемнели глаза.

— Технически, в этом не было необходимости. — Колдун, стоящий во главе, указал на мёртвых пассажиров. — Нам нужно было около половины. Тебя сложно обмануть.

— Зачем убивать всех? — Кийо уставился на колдуна без чести. Кийо за годы научился смотреть без эмоций. Он подавлял почти все эмоции. Он увидел в жизни так много… но часто ощущал себя бездушным, Кийо знал, что душа у него ещё была. Потому что смерти пассажиров сдавливали грудь. Он не мог на них смотреть. На людей, которые сели на самолёт, как делали много раз, и их энергию, их жизни бездумно забрали, чтобы пять проклятых магов могли спрятаться от одной фейри.

Грязные бесчестные куски дерьма.

— Мне не нравится оставлять свидетелей, — сказал колдун, смотря бледными глазами на Ниам. — Тебе повезло, что мы так сильно в тебе нуждаемся, или я убил бы тебя за то, что ты сделала с Лейтоном и его сёстрами. Но отец Лейтона этого не хочет. Ты слишком важна.

— Она их не убивала, — сказал за неё Кийо.

Колдун раздраженно посмотрел на него.

— А ты, видимо, наёмник? Что ты тут забыл, грязное облезлое полусущество?

Не стоило говорить такое, когда он уже ощущал больше, чем хотел. Кийо размытым пятном пересёк короткое расстояние между ними и кулаком пробил грудь колдуна, сжав сердце мерзавца и вытащив его. Глаза колдуна закрылись, он упал на пол, словно у него вытащили батарейки. В принципе, так и было.

Кийо бросил сердце на тело колдуна, ощутив, как невидимые пальцы сжали его горло. Ощущение было неприятным и опустило его на колени. Он не умрёт от этого, поэтому встал, глядя на ведьм, которые общими силами душили его магией.

Вдруг он учуял Ниам, она прошла мимо него, но едва видел её. Она была быстрой, вихрем цвета и движения. Он впервые видел такую скорость несколько месяцев назад, когда Роза и Фионн отыскали его в Бухаресте. Тогда на них тоже напали члены ковена. Члены ковена один за другим, как домино, упали на пол прохода.

Ниам стояла среди погибших, её грудь вздымалась от эмоций, слёзы текли по лицу, пока она смотрела на тела. Кийо не знал, были они без сознания или мертвы. Она посмотрела на него с болью в глазах, и Кийо сильно захотел подойти к ней и утешить.

В этом не было смысла.

А потом самолёт дёрнулся, отвлекая от тревожных мыслей.

— В чём дело? — выпалил он, вскочив, но споткнулся и отлетел на сидение, когда самолёт снова дёрнулся.

— Ковен! — Ниам отлетела к нему. — Они, наверное, управляли самолётом. — Она обняла Кийо, поражая. — Держись! Не отпускай!

Кийо послушался бездумно, и всё вдруг почернело. А потом стало холодным.

Влага, холод и тьма окружили, давя на грудь.

Он не сразу понял, где был. В воде.

Тонул в тёмных глубинах моря.

ГЛАВА 6

Ниам вырвалась на поверхность и вдохнула. Хоть она не могла умереть от нехватки кислорода, «человеческий» разум любил обманывать мыслью, что она умирает. Ниам считала, это потому, что она выросла среди людей.

— Кийо! — закричала она, озираясь, и заметила вдали берег.

У перенесения были пределы. Она хотела бы забрать его на сушу, но они летели над Балтийским морем, которое в тысячу миль шириной. Она могла перенестись на шесть миль, так что чудо, что она донесла их так близко к суше.

Себя близко к суше.

Паника разлилась в груди.

— Кийо!

Ничего.

— Боже, я убила его. — У неё застучали зубы. Не от холода, она едва ощущала его, а от эмоций. От горя. Сначала все люди на борту…

— КИЙО!

— Я тут!

Облегчение наполнило её. Кийо плыл кролем на большой скорости к ней. Ниам поплыла к нему. Человек мучился бы в беспокойной воде, но они довольно быстро добрались друг до друга. Подавляя желание обнять Кийо от радости, зная, что он не будет рад этому, Ниам с дрожью улыбнулся.

— Прости. У дара есть пределы.

Кийо прищурился, посмотрев поверх её головы, и она услышала ужасный металлический скрежет. Она повернулась, болтая ногами, и в ужасе наблюдала, как самолёт падал.

— Он ударится об воду, и мы это ощутим, — сказал Кийо тревожно.

— Ты про волны?

— Да.

Это не проблема для неё, но оборотни не бессмертны, и могли утонуть. Если Кийо переживал, значит, он мог.

— Меня может хватить на ещё одно перемещение. — Она указала на берег. — Я могу отнести нас туда.

— Давай.

Ниам придвинулась к нему, ощущая в этот раз, как её тело прижалось к его. Кийо отпустил ладони ей на бёдра, когда она собрала энергию вокруг него. Тьма перемещения была быстрой. Они упали на пляж, в этот раз не порознь.

Кийо охнул, звук дрожью пробежал по телу Ниам, он принял удар, и она была на нём. Их взгляды пересеклись, и трепет, не связанный с мокрой одеждой, прилипшей к коже, пронёсся по Ниам.

Кийо ещё сжимал её бедра, и она ощутила давление пальцев. Жар разлился по животу.

Кио опустил взгляд тёмных глаз на её губы. Ужасный звук крушения нарушил напряжённый момент, и Ниам вернулась в реальность. Она устало отодвинулась, встала и повернулась к морю.

Волны неслись к ним, но при приближении к берегу становились всё меньше.

— Все те люди. — Горе снова ударило по ней.

— Почему они так делают? — спросил Кийо с раздражением в словах. — Они послали так много членов ковена за вами, за фейри. И вы всех победили. Почему они не прекратят? Это глупость или наглость?

— Фанатизм, — ответила она. — Они так одержимы идеей безграничной силы, что жертвуют собой ради этого — Ниам посмотрела на него. Его волосы выбились из пучка, обрамляя густыми мокрыми прядями лицо. В волосах был песок, и спина Кийо была в песке. Его красота немного задевала. Ниам хотела, чтобы это отвлекало от произошедшего. Но даже Кийо так не мог.

— Они убили невинных людей. Я убила их, — призналась она.

— Это не твоя вина, — хрипло сказал он. — Ты не в ответе за действия других.

— Нет, я убила членов ковена.

Она ощущала его горящий взгляд на ней.

— И? Ты защищала нас.

— Я могла просто вырубить их.

— Они всё равно умерли бы в крушении. Утонули.

— Я убила людей.

От его молчания она вспомнила его слова на самолёте:

«Ты мягкая. Переживаешь за незнакомцев, и это делает тебя слабой. И если эта слабость ведёт к войне, Ниам, ей не восхищаются. Хватит. Ты можешь научиться от меня, и это поможет уберечь всех нас».

Ниам не хотела быть холодной, как он, но и не хотела быть уязвимой. Подавив слёзы и горе, она повернулась и утомлённо пошла по пляжу.

Кийо пошёл следом.

— Ты в порядке? Ты двигаешься медленно… для тебя.

— Перемещение утомляет. Скоро станет лучше. — Между ними опустилась тишина. Она её нарушила. — Что теперь?

Он смотрел на скалы впереди. Тропа была вырезана в камне, и могла увести их с пляжа на долины.

— Думаю, мы на одном из шведских островов.

Они шли по пляжу, и Ниам разглядывала оборотня. В нём было что-то, что она упускала. У неё не было опыта с оборотнями. Она убегала от нескольких, потому что они или были из Гарма, или чуяли в ней нечто другое, и им становилось любопытно. Но Кийо казался сильнее многих. Точно быстрее. Оборотни быстры, но обычно медленнее других сверхсуществ. Конечно, некоторые альфы были исключениями. Больше года назад, когда у неё появились видения о другой фейри, девушке по имени Тея, она увидела её спутника. Ниам не встречала его в реальности, но знала из видений, что он один из сильнейших и быстрых оборотней. Его звали Коналл. Он был альфой последней стаи в Шотландии, и имел дар поиска. Когда он улавливал чей-то запах, мог найти обладателя где угодно в мире. Его наняли найти Тею, и нанял тот, кто пытал её и экспериментировал.

Ниам вздрагивала каждый раз, когда думала о Тее. Ни одна фейри не избежала трагедии, но Тею жестоко пытал безумец.

Её миссией тогда было защитить от него Тею, но видения раскрыли, что Коналл истинный спутник Теи, и что их воссоединение спасёт Тею, а потом и их всех. Она попыталась убедить Тею довериться Коналлу, не назвав причину. Она сделала так и с Розой и Фионном. Это сработало. Но Тею пронзили в сердце железным ножом, и Коналл укусил её, чтобы превратить в оборотня и спасти жизнь. Они стали парой, и это сработало, и теперь Тея была защищена от всего безумия, от войны за врата в мир фейри. Ниам какое-то время переживала за Тею, потому что та хотела найти её. Решимость Теи родилась из верности, которую вызывала Ниам. Но перестала видеть, как Тея приходит за ней, значит, кто-то уговорил волчицу остаться в Шотландии. В безопасности.

Вот и славно.

Воспоминания о новом видении, где были стоячие камни, пришли к ней, и сердце забилось быстрее. Ниам не могла поверить, что то, что она видела, правда.

— Люди увидят, что самолёт упал. Скоро на пляже будут власти.

Ниам посмотрела на Кийо, который бросил эти слова через плечо, пока поднимался по камням. Он не предложил ей помощь, видимо, из-за того, что ей это не нужно. У неё равновесие канатоходца. Даже лучше.

— Нам понадобится транспорт, — ответила она.

— Я узнал бы у Брана, есть ли у него знакомые тут, но наши вещи были на том самолёте, включая телефон.

И её наличные.

— Нужно украсть машину.

Она видела по напряжению плеч, что ему не понравилась эта идея. Волк сам себе противоречил. Он был готов убить, при необходимости, его могли много раз нанимать для этого. Но воровство считал ниже себя. Когда всю жизнь проводишь в бегах, порой приходилось жертвовать каплями чести. Кривясь из-за напоминания о бессмертном ужасе, в который попала, Ниам прошла за волком на твёрдую землю и посмотрела вперёд.

Перед ними тянулась долина, покрытая инеем, а дальше стояли деревья. Много деревьев.

— Где мы?

Кийо нахмурился и осмотрелся. Затем прищурился на что-то вдали и справа. Куда и указал.

— Там дорога. — Его палец очертил яркий бетон среди покрытой инеем зелени. — И она ведёт в тот лес. — Он повернулся к ней. — Мы пойдём вдоль той дороги, но будем держаться деревьев.

— Думаешь, это Швеция?

Он кивнул.

— Когда я проверял карту на самолёте, мы летели к югу Балтийского моря.

— Но это означает, что мы можем быть в любой из стран на берегу южной стороны Балтийского моря.

— Нет. Мы перенеслись на запад.

Ниам нахмурилась.

— Откуда ты знаешь?

С замкнутым выражением лица он направился к дороге вдали.

— У меня отличное ощущение направления.

— Это волчье?

Он пожал плечами.

— Не в курсе.

Уже знакомое жжение раздражения вспыхнуло в груди Ниам. Она знала, что Кийо мог быть как Коналл, очень сильным альфой со своим талантом. Но инстинкт говорил, что было что-то большее. Как он и Фионн узнали друг друга? И почему Фионн был уверен, что Кийо именно то сверхсущество, которому хватит сил защитить фейри? Ниам была сильнее, быстрее, почти не убиваемая. Да, её можно было одолеть большой группой, и хуже, если они с железом, Кийо это доказал. Сила в количестве помогала. Но это не объясняло, почему Фионн выбрал этого парня в качестве её телохранителя.

И её тревожило то, что она получила странное видение о нём, которое не говорило ничего, кроме того, что Токио был важным.

Она думала о том миге на самолёте, когда Кийо хотел, чтобы она поделилась видением, и Ниам взяла его за руку. Она позволила себе быть уязвимой, потому что на миг ощутила необъяснимую связь с ним. Кийо отверг её. Ниам думала, что он пытался быть хорошим, как мог, но отказался утешить её. И был в этом не так хорош.

— Кто ты на самом деле, Кийо?

Он остановился и оглянулся на неё с пустым выражением лица, пока его взгляд не скользнул ниже. Он прищурился.

Хмурясь, Ниам опустила взгляд. Её белая футболка прилипла к коже, почти не оставляя места воображению. И теперь она поняла, что джинсы промокли и шуршали, как наждачная бумага о ноги.

Кийо был в схожем состоянии. Его футболка подчёркивала сильные мышцы, которые она видела в лесу в Москве. Она помнила его наготу, шрам на животе. Кто-то напал на него когда-то серебром.

Она заметила слабую дрожь.

Волку было холодно.

Ниам поняла, что на шведском острове февраль, на улице ноль градусов, а они мокрые. Земля под ними хрустела льдом, искрясь на солнце. У оборотней горячая кровь, но холод они чувствовали.

Ниам подошла к Кийо, и тот напрягся. Она протянула руку, чтобы коснуться его, и он тут же напал — сжал её запястье, не дав коснуться.

— Что ты творишь?

Игла обиды пронзила возле сердца.

Он до сих пор не доверял ей. Не доверял никому… или это из-за того, что она — фейри?

— Я хотела магией высушить твою одежду. — Ниам вырвала руку из его хватки, но он сжал сильнее. — Отпусти меня.

Его тёмные глаза смотрели в её, и подозрения в них сменялись изумлением. Кийо медленно разжал пальцы на её запястье.

— Ладно.

Желая ему помочь уже меньше, чем минуту назад, Ниам замешкалась.

Волк склонил голову, разглядывая её.

— Тебе больно?

Она запаниковала на миг, что он видел её насквозь. А потом поняла, что он имел в виду запястье. Ниам насмешливо улыбнулась ему.

— Это сложно сделать. — Она робко опустила ладонь на его плечо и направила энергию на высушивание одежды на его теле, и в его кожу, чтобы согреть.

— Почему я думаю, что это неправда? — вопрос Кийо прозвучал почти шёпотом.

Она посмотрела ему в глаза, а энергия двигалась по нему.

— Что?

— Ты сказала, что сложно. Я в этом сомневаюсь.

Увидев, что его одежда высохла, она отдёрнула руку.

— Ты про то, что я мягкая? Мягкая и слабая. — Ниам, не смотря в его глаза, прошла мимо, её одежда высыхала, пока она использовала эту же магию на себе. — Я про физически. Физически меня тяжело ранить.

Оборотень догнал её.

— Я говорил серьёзно на самолёте. Ты проживёшь дольше, если будешь думать о своём выживании. Эмоции — слабость.

Сочувствие укололо её.

— О, Кийо, что заставило тебя так думать?

Он помрачнел при виде её сочувствия.

— Не нужно снисхождения. Я достаточно взрослый, чтобы…

Подозрение вспыхнуло в Ниам от его резкого молчания. Что он чуть не выдал?

— Мне плевать, если ты старше меня. — Она ушла от интересной темы его возраста. — Но это не означает, что ты знаешь лучше. И если думаешь, что эмоции добавляют слабости, сильно ошибаешься. Эмоции делают сильнее.

— Из-за них соображаешь нелогично, совершаешь ошибки.

— Возможно, — согласилась она. — Но эмоции дают огонь. Зачем всё это без эмоций? — Она указала на мир вокруг, на их существование. — Пыл, похоть, любовь, гнев, отмщение, сострадание, амбиции, решимость… эмоции дают повод жить. Если нет, то в чём смысл?

— Ладно, не спорю. Но эмоций бывает слишком много. Ты сильно переживаешь, горюешь за незнакомцев, рискуешь собой ради них, не зная, поступили бы они так за тебя. Новости: девяносто процентов не сделают этого.

Она слышала гнев в его голосе, и он успокоил. Кийо могло нравиться считать себя лишённым эмоций, но у него было своё мнение, и его искренне злило, что она рисковала жизнью за других. Потому что это усложняло его работу, или потому что он переживал за неё? Ниам хотелось думать, что последнее, но скорее всего, дело в первом. Они всё-таки знали друг друга всего сорок восемь часов.

— Но я такая. — Она виновато улыбнулась. — И переживаю за людей.

— Даже когда они не заслуживают этого?

Она обдумывала это, пока они шли по дороге, сделанной людьми и состоящей из двух полос. Они шли у края ближе к деревьям.

— Многие заслуживают заботы. Мужчина в аэропорту в Москве… не заслуживал. Он был злом, как по мне. У него не было совести. Он не виноват, что родился таким, но виноват, что поддался тьме. Так что люди, как он, не заслуживают этого.

— А как насчёт торговца наркотиками или насильника?

Его снисхождение злило.

— Хватит всё усложнять.

— Всё уже сложно, — рявкнул он. — Во всех нас есть уровни хорошего и плохого. Ты хочешь всю жизнь взвешивать и судить, достаточно ли хочешь помочь человеку? Это утомительно и глупо.

— И мне нужно всех отгонять, как ты? — парировала она.

Кийо пожал плечами.

— Я счастливее с этим, да?

— Ты — самый несчастный из всех, кого я встречала. — Она обошла его и устремилась вперёд на сверхскорости, чтобы оторваться от него. К сожалению, он тоже был быстрым.

— Я не несчастен. Я никакой. Это моё мнение.

Да волк не в себе.

— О, ладно тебе. Под этой маской армия эмоций, которые хотят вырваться и воевать в мире.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — ледяным тоном заявил он.

— Редкие знают, наверное. Так бывает, когда никого не подпускаешь к себе.

— Кто сказал, что это не так? Потому что я не хочу тебя впустить? Ты не понимаешь, что просто мне не нравишься, или я тебе не доверяю?

Она поняла, что её сердце колотилось.

— Что ж, это взаимно. А мне нравятся почти все.

— И доверяешь ты тоже почти всем. Это тебя погубит.

— Я не доверяю почти всем, идиот! — Она остановилась и толкнула его в грудь. Он даже не сдвинулся. Просто раздражающе приподнял бровь со снисхождением. — Я была в бегах с двенадцати лет. Я одна из пяти существ, оставшихся в этом мире с невообразимыми силами. Я способна на то, что ты и представить не можешь. — Она шагнула ближе, заставляя его выдерживать её взгляд. — И из всех моих потрясающих даров, мягкие эмоции, как ты их зовёшь, мои доброта, сострадание и любовь — мои величайшие дары. Без них я — самое тёмное и опасное существо в мире. Будь благодарен, что я такая, Кийо. Ради всех.

Оборотень напряжённо разглядывал её, а потом потряс, склонив голову в кивке.

Она замешкалась, а потом зашагала снова. Кийо не понимал, что она сказала это не только для того, чтобы он перестал ощущать себя выше неё, но и чтобы напомнить себе. Были дни, когда она пересекала черту, и её утягивали тени. Ей приходилось бороться, чтобы это не происходило.

Они в тишине шли бок о бок, но между ними гудело напряжение. Напряжение, от которого сердце Ниам колотилось.

Они добрались до леса, и Кийо указал за деревья. Те не были в снегу, но покрыты инеем, и ветки хрустели и трещали вместе со льдом под ногами.

Ниам отчаянно хотела спросить Кийо кем он был. Почему отличался от других волков? Потому что так и было. И отличался сильно. Но не хотела снова спорить. Оборотень умел задевать её гордость и злить больше других.

— Что нам делать дальше? — спросила она вместо этого.

Она заметила, как его взгляд метался. Кийо постоянно был настороже, следил за окрестностями.

— Ты всё ещё думаешь, что нам нужно в Токио?

— Да. — Ниам хотела узнать больше о Кийо.

— Думаю, нам нужно связаться с Браном и Фионном. Они могут помочь с безопасным путём отсюда.

— Удивлена, что ты полагаешься на чью-то помощь. — Она скривилась, сказав это. У неё была раздражающая привычка подкалывать его. — Прости.

Он покачал головой.

— Ты не ошибаешься. Но я доверяю только одному в мире, и это Фионн, а он доверяет Брану.

— Почему Фионн?

Он посмотрел на неё.

— Потому что такой, как Фионн, не раскрывает тайны своего существования — и своей спутницы — кому-то, если не доверяет. Он доверился мне. Несмотря на нерушимый контракт. Он доверят мне с Розой. Я всегда уважал его, и, доверив мне тайны Розы, он связал меня честью вернуть его доверие.

Ниам улыбнулась от его необычно милых слов. Кийо мог не думать, что вёл себя мило, но был таким. Он и Фионн друзья.

— Я думала, что ты презирал связь пары?

— Я презираю. Но она сильна. Роза важнее всего для Фионна. Это видит любой дурак.

Что-то вспыхнуло в ней. Она поняла, что это зависть.

— Ты можешь мне доверять, — сказала она.

Он удивил её слабой улыбкой. Ладно, это было скорее ухмылкой, но… это было горячо.

— Ты мне доверяешь?

— Из-за тебя я впервые испытала чистое железо, так что должна сказать нет…

Кийо потрясённо фыркнул.

— Но начинаешь?

Ниам пожала плечами. Она пожалеет, что снова была уязвимой, но такая уж она.

— Я хочу доверять тебе. Что-то в тебе есть… не знаю.

Он нахмурился.

— Ты можешь верить, что я не хочу нарушить контракт с Фионном.

Они снова притихли, и в этот раз Ниам не нарушала молчание. Она не из тех, кто влюблялся в плохиша, и не хотела это исправлять. Но не могла отрицать, что ощущала ток от волка, и что он потрясал её. Ниам хотелось, чтобы было не так. Но Кийо — масса интригующих противоречий, и она всегда любила загадки. Она покраснела от мысли, что Кийо мог разгадать её влюблённость. Ниам поджала губы и решила, что лучше пока не говорить.

Вскоре они вышли из леса и увидели небольшое скопление домиков вдали. Они были окружены замёрзшими полями. Но, пока шли к домам, заметили машину.

Кийо с мрачным выражением лица сжал Ниам за руку, чтобы остановить.

— Всё хорошо, — сказала она ему.

— Мы — чужаки посреди неизвестности, не одетые для зимы, и самолёт только что упал с неба, — напомнил он.

— Доверься мне.

Он хмурился, но отпустил её руку, и они дождались, пока машина замедлилась рядом с ними. Мужчина, лет сорока, выпрыгнул наружу. Он был одет в замшевое пальто поверх вязаного свитера. Его коричневые штаны заправлены в рабочие сапоги.

— Var kom du ifrån?

— Ты знаешь шведский? — буркнул Кийо под нос.

— Я выгляжу как знаток языков? — Ниам шагнула к незнакомцу. — Простите, сэр, мы не понимаем.

Мужчина выгнул брови, остановился перед ними и с опаской взглянул на Кийо.

— Вы англичане?

— Ирландцы.

— Вы не выжившие после крушения самолёта. Выжить там невозможно.

— Крушение? Какое крушение?

— Вы не видели? — Его английский был идеальным. — Мы получили сигнал, что самолёт упал в море.

— Простите, мы ничего об этом не знаем, — соврала Ниам. Она приблизилась к мужчине, коснулась его руки, смотря в глаза. Он тут же расслабился. — Где мы?

— Оттенби. На острове Эланд.

— Далеко до континента?

— Больше часа езды к Калмару.

— Нам нужно срочно добраться. Как можно скорее, это важно. Вы же дадите нам свою машину? — Он медленно кивнул. — И когда кто-то спросит, что с ней случилось, вы скажете, что продали юной паре, которая нуждалась в машине, но вы не помните их лица… В это вы поверите.

— Я продал её, — согласился он.

— Где вы живете?

Он повернулся и указал на дорогу, откуда приехал.

— Значит, недалеко. Мы подвезём вас как можно ближе. Ключи?

Мужчина вытащил их из кармана пальто и протянул.

Ниам кивнула Кийо, он забрал их из руки мужчины. Ниам стало не по себе, но она игнорировала волну тревоги. Они втроём забрались в машину, Кийо развернул её, и они поехали к домам. Он остановился у развилки возле домов справа и больших зданий слева.

— Можете выходить, — сказала Ниам. — И спасибо.

Мужчина вышел из машины с ошеломлённым видом, и Кийо поехал прочь, ускоряясь, чтобы оставить городок позади. Он постучал по экрану в центре панели.

— Я всё сделаю, — сказала Ниам, попытавшись отодвинуть его руку.

Он отдёрнул ладонь, не дав ей коснуться его. Ниам тяжко вздохнула, коснулась экрана и поискала навигатор. Появилась карта, и она ввела название города на континенте, который упоминал мужчина. Калмар.

Женщина в навигаторе говорила на шведском, и Ниам криво улыбнулась Кийо, но он смотрел без эмоций на дорогу. Вода появилась слева от них, они ехали на север по западному берегу острова. Судя по картам, там был пролив Калмар.

— Тебе это не нравится, да?

— Что?

— Дар, искажающий разум.

— Это дар?

Она обдумала вопрос.

— Нет, — сказала она. — Ты, пожалуй, прав. Это не дар.

— Ты играешь с волей людей.

— Знаю. Но что ещё делать?

Он сжал руль.

— В этой ситуации мы делаем то, что помогает выжить. Но, как по мне, ты используешь «дар», как хочешь. Чтобы жить в роскошных отелях. Летать, куда нужно. — Он посмотрел на неё. — Грабить банки.

Вина душила Ниам, поэтому она быстро отвела взгляд.

— Старые привычки сложно убрать.

— Я должен, пожалуй, радоваться, что ты не можешь использовать его на других сверхсуществах. Фионн так говорил. Ты же не можешь?

— Не могу, — подтвердила она. — С тобой не сработает.

Он кивнул, а потом…

— Это был твой брат, да? Он убедил использовать дары, чтобы жить хорошо, пока ты в бегах.

Упоминание… о нём…

Ниам мрачно посмотрела на Кийо.

— Я взрослая. И несу ответственность за свои поступки.

— Да? Странное противоречие. Ты переживаешь за людей… но это не вяжется с тем, что тебе нравится воровать у них или играть с их разумами.

— Ты всё знаешь о противоречиях. Ты — одно большое противоречие.

— Я прав, да? — Он проигнорировал невнятный ответ. — Ронан убедил тебя использовать дары.

«Ты в долгу передо мной, Ни. В этом нет вреда».

Ниам вздрогнула, вспомнив его голос.

— Не произноси больше его имя.

Холодок пробежал по машине, маска безразличия Кийо пропала. Он удивлённо выгнул брови на ледяной тона, холод исходил из её души.

Их взгляды пересеклись, она бросала ему вызов.

Кийо первым отвёл взгляд на дорогу.

— Когда мы попадём в Калмар, нужно найти телефон и связаться с Браном. — Холод в машине пропал.

— Может, он найдёт безопасный самолёт, и мы улетим отсюда. Хотя тут красиво.

— Я ни разу не был в Швеции, — пробормотал волк. — Много путешествовал, но не в Швецию.

— Ты можешь вычеркнуть её из списка. «Упал в Балтийское море и доплыл до Швеции». Ставь галочку!

К её радости, губы Кийо дрогнули. Немного.

ГЛАВА 7

После того, как Ниам запрограммировала навигатор на поиск маршрута до ближайшего отеля, им потребовалось чуть больше часа, чтобы добраться до материковой части Швеции. Лишь на Эландском мосту, связывающим остров с материком, напряжение между Кийо и Ниам спало.

Солнце скрылось за тяжёлыми тёмными тучами, и вода по бокам от моста стала напоминать стекло. Серо-голубые недвижимые простыни. На мосту почти не было машин, и на миг показалось, что Кийо с Ниам оказались в каком-то уединённом, безопасном уголке планеты, в котором невероятно мирно.

Кийо наслаждался этим мигом спокойствия среди хаоса и опасности, и подозревал, что Ниам тоже это оценила. Или, может, просто была благодарна за то, что какое-то время не приходилось общаться с ним. Если не считать моста, поездка, казалось, длилась дольше часа.

«…И из всех моих потрясающих даров, мягкие эмоции, как ты их зовёшь, мои доброта, сострадание и любовь — мои величайшие дары. Без них я — самое тёмное и опасное существо в мире. Будь благодарен, что я такая, Кийо. Ради всех».

Её слова вертелись в голове — как и его реакция на них.

Он уважал Ниам, а заработать его восхищение очень сложно.

Больше тревожило то, что Кийо хотел её.

Он способен подавить похоть. Несмотря на сильный сексуальный аппетит, у него не было предпочтений в женщинах — тело реагировало на всех, во всей их разнообразной красе. Секс — единственная радость в его суровом существовании, и за него Кийо мог быть благодарен, но не позволял идти на поводу у похоти.

Было просто, когда влекло только к телу, лицу.

Но как только Кийо увидел Ниам, отреагировал на неё. Она красива, и, как мужчина, он это оценил, но не даст управлять собой влечением.

Его привлекала личность, разум и сердце Ниам, что сильно беспокоило. У Кийо есть работа, и он не мог допустить, чтобы эмоции, которые были отключены десятки лет, сработали сейчас. Он должен держать дистанцию, и если для этого нужно притворяться, что его оскорбил её дар с игрой с разумом, так тому и быть. Ей не нужно знать, какие ужасы он творил, ведь по сравнению с ним она — Белоснежка.

И из-за этого странного чувства он не станет давить на тему её брата, хотя реакция Ниам была… проклятье, он даже не мог подобрать слово, чтобы описать. На мгновение показалось, что она превратит машину в сосульку. Кийо хотел надавить, но дистанция между ними — лучшее решение.

Они пересекли мост и теперь ехали по шоссе, окружённому деревьями, когда справа стало заметно озеро. Кийо взглянул на навигатор.

— Мы уже близко.

Они двигались по дороге вокруг озера и повернули направо. Похоже, они добрались до окраины города. Смотреть на окружение не особенно приятно, тем более в пасмурный день. Или, по крайней мере, так он думал сначала. Но повернув налево к отелю и съехав с бетонки на брусчатку, наткнулись на старые и скромные здания, и каждое выкрашено в свой пастельный тон. В кафе можно было посидеть на свежем воздухе. Летом пустая рыночная площадь, вероятно, заполнена прилавками и цветами. Стоящие повсюду велосипедные парковки свидетельствовали, что велосипеды тут популярный вид транспорта.

Чем дальше они ехали, тем уже становилась дорога, и внедорожник легко передвигался по камням.

— Мило, — отметила Ниам.

Кийо, слушая указания навигатора, повернул налево на ещё одну узкую мощёную дорогу и проехал по ней до конца до пункта назначения. Отель не был красивым, как соседние здания, учитывая грубый фасад, но голландская крыша придавала зданию интересный вид. Заметив отсутствие места для парковки, Кийо стал злиться. Его сложно утомить, но после пережитого и отсутствия сна, он просто хотел остановиться где-то без проблем.

— И где мне парковаться?

— Останови перед отелем. У них должен быть швейцар.

Терпеливый тон Ниам злил его сильнее. Она-то была спокойной с этой способностью восстанавливаться от всего, даже усталости.

— В этой лачуге?

— Это отель в четыре звезды, Кийо, — мягко упрекнула она. — Чего ты ожидал? Высокое современное здание в центре исторического города? Не вредничай. — Она вышла из машины, а он смотрел ей вслед.

Не вредничать?

Никто ещё не говорил так о нём.

Раздраженно рыча, он вышел из машины и устремился в отель. Интерьер был в скандинавском стиле — простой, современный, с удобной мебелью середины века. Но Кийо казалось, что европейская оценка в звёздах не отражала то же, что и на других континентах. В Штатах или Японии этот отель был в три звезды, а не четыре.

Да, плевать.

Он не из-за того злился.

Ему нужно в кровать. Сначала поесть. А потом поспать.

Ниам уже искажала разум клерка, когда он подошёл. Женщина дала ключи для двух номеров.

— Один номер, — заявил Кийо.

Ниам повернулась и выгнула бровь. Он смотрел на неё в ответ, отмечая, что веснушки на щеках и переносице выделялись на бледной коже. Может, он ошибался. Может, и фейри могли уставать.

— Одна комната?

— Я не выпущу тебя из виду.

— Я не буду спать с тобой в одной кровати.

— Многие женщины были бы рады.

Она скривилась.

— Ну, самоуверенный подлец, я не вхожу в их число.

Что-то похожее на ложь, повисло в воздухе.

Кийо ощутил реакцию нутром.

Твою мать.

— Ладно. Два номера. — Когда Ниам взяла ключ-карты, он схватил её руку, отчего она округлила золотисто-голубые глаза. — Но если убежишь, я взбешусь.

Она вздохнула, убрала ладонь и протянула ему ключ-карту.

— Могу я узнать, что тебя не бесит?

— Секс, — тут же ответил он. Не стоило этого говорить, но она казалась такой спокойной, а он ощущал себя… на взводе. К радости, он заметил милый румянец на её щеках.

— Ох. — Она опустила взгляд, отвернулась от него и улыбнулась клерку. — Тут я тебе не помощник.

Кийо посмотрел на её идеальную попку, которую отлично подчёркивали узкие джинсы, и длинные ноги. Он на болезненный миг позволил представить, как этими длинными ногами она обнимет его. С силой и грацией Ниам, она точно шикарна в постели.

— Лжёшь, — заметил он.

— Что? — Она прищурилась на него поверх плеча.

Стерев с лица все эмоции, он пошёл рядом с ней.

— Я ничего не говорил.

Они поднялись по лестнице вместо лифта, и он напомнил о машине, на что Ниам пожала плечами.

— Забей. Кто-нибудь придёт и попросит нас убрать машину, если нужно.

— Точно. Тогда начнём со звонка Брану.

— И как нам это сделать?

— С телефона в моей комнате. Я знаю его номер.

— Ты его запомнил?

— Конечно. — Он насмешливо посмотрел на неё. — Я не доверяю технологиям помнить все важное.

Она изумлённо улыбнулась ему.

— Мудрые слова.

Как оказалось, их номера были напротив друг друга.

— Заходи в мой, — сказал он, проводя ключ-картой, — пока я поговорю с Браном.

Комната была как фойе. Просторно, просто, чисто. Кийо посмотрел с тоской на кровать. Он не помнил, когда в последний раз так уставал. Указав на кресло и столик у окна, он посмотрел, как Ниам села туда, а потом взял телефон с прикроватной тумбочки. После ввёл код Ирландии, а потом номер Брана. Гудки шли и шли, а потом включился автоответчик.

— Это я, — сказал он, стараясь скрывать нетерпение в тоне. — Перезвони. У нас возникли проблемы. — Он положил трубку и сказал Ниам. — Наверное, он не ответил, потому что не узнал номер.

Меньше, чем через минуту, телефон зазвонил, и Кийо поднял трубку.

— Да?

— Это Бран.

Он нажал кнопку, чтобы и Ниам слышала, объяснил Брану, что произошло в самолёте и потом.

— Я говорил, что Блэквуды следят за аэропортами и вокзалами.

— За всеми? Во всём мире?

— Кто знает? Ясное дело, нужно незаметно доставить вас в нужное место.

— Ты всегда указываешь на очевидное?

— Кто-то не в настроении.

Ниам фыркнула.

— Бран, не заставляй меня ехать в Ирландию.

Вампир рассмеялся.

— Ладно. Насчёт Токио. Если это связано с фейри, может, стоит сообщить об этом Фионну.

Кийо посмотрел на Ниам,которая безумно замотала головой. Он хотел, чтобы она просто описала ему видение.

— Ниам не считает это хорошей идеей.

— Ладно. Тогда вот, что мы сделаем. Я дам вам деньги, новые паспорта… одежда нужна?

— Я могу достать. — Ниам пожала плечами.

— То есть, украсть? — сухо поинтересовался Кийо. Она виновато покраснела и отвела взгляд. — Да, нам нужна одежда, Бран.

Бран фыркнул.

— Я слышу осуждение в твоём голосе, Кийо. Тебе мама не говорила, что не стоит искать соринку в чужом глазе, если у себя бревна не замечаешь? Не слушай этого Осуждалку, Ниам. Он совершил больше преступлений, чем пропитали стены Алькатраса.

Ниам выгнула бровь на Кийо, а тот раздражённо зарычал.

Бран услышал и рассмеялся сильнее.

— Волк, ты только что лишился нравственного превосходства?

— Когда всё закончится, ты станешь моей личной грушей для битья, — пообещал Кийо.

Вампир не испугался.

— Перед тем, как мы насладимся этим радостным моментом, я вывезу вас из Швеции. Посылка со всем нужным, включая телефон, прибудет в отель через час. Я позвоню на тот сотовый с графиком пути. — Бран резко отключился.

— Он забавный. — Ниам встала. — И полезный.

— Именно поэтому я его и терплю. И я говорю про полезность, а не про первое определение.

— Что он имел в виду? — Она скрестила руки на груди, разглядывая его. — Про твои преступления и превосходство?

— Ничего такого, о чём ты не успела догадаться.

Она кивнула.

— Ты наёмник, и я понимаю, что за годы работы ты шёл на много сомнительных заданий. Потому интересно, по какому праву ты осуждал меня за мой дар обмана людей?

Желая сохранить барьер между ними, он пожал плечами.

— Я делал многое, но никогда ни с кем так не играл.

Это ложь. Но она сработала.

Ниам замкнулась. Посмотрев на него уязвлённо, она пошла к двери.

— Я буду в своей комнате.

— Нет.

— Что, прости?

— Ты не поела. Как и я. Мы пойдём в кафе. Поедим, пока ждём посылку.

— Я не голодна.

— Это не обсуждается.

Она вдруг размытым пятном пронеслась по комнате, и Кийо оказался прижатым к стене. Ниам надавила предплечьем ему на горло, приблизив поразительное лицо вплотную к его, и оскалила идеальные прямые зубы. Её глаза сверкнули золотом.

Жар пробежал по телу, удивляя Кийо.

— Ты мне не указ, Кийо. Не забывай это. — Она отпустила его и отошла.

Кийо не позволил выдать себя даже выражением лица, хотя потребовалось много самообладания, чтобы не реагировать на неё физически. Он хотел повалить Ниам на кровать и показать, как ей понравится подчиняться ему. А он не такой волк. Он считал себя выше этих основных инстинктов.

Что с ним происходило?

Он впечатлил себя сухостью тона:

— У тебя чересчур острая реакция, не кажется?

Она уставилась на него.

— Не думаю. Ты давил на меня.

— Не я придавил тебя к стене.

— Ты всегда такой козёл, когда голодный и уставший?

Он зарычал.

— Это ты постоянно раздражаешь.

— Конечно, такого мужчину, как ты, женщина с собственным мнением бесит.

— Ты ничего обо мне не знаешь. — Он прошёл мимо, игнорируя её запах, хотя тот сводил с ума, затем открыл дверь номера и указал ей идти вперёд. — Сначала поедим.

Ниам прищурилась и прошла к двери.

— Это попытка управлять или тревога за моё состояние? Тебе следует узнать, чтобы я проголодалась, должно пройти больше суток. Около недели, если точнее.

Кийо осознал, что, хоть и нечаянно, но Ниам выдала ему кусочек своего прошлого. Она знала голод.

Он закрыл номер отеля и поспешил догнать её.

— Вы с твоим братом успели поголодать.

Это не было вопросом.

Она удивлённо взглянула на него, а потом нахмурилась, словно только поняла, что выдала.

— Не я и мой брат. Только я. Слава богу.

— Что случилось?

Она не ответила.

Кийо проигнорировал жжение в груди, и дальше они шли в тишине, следуя по указателям в кафе. То оказалось в стиле буфета, еда выглядела не очень привлекательно, но это еда, что уже хорошо. В зале сидело несколько других посетителей отеля.

Они разделились, пока наполняли тарелки, и Кийо заметил Ниам за столиком для двоих в углу, далеко от остальных. Он сел, заметив, что, как для того, кто не был голоден, она положила еды почти так же много, как он. Кийо выгнул бровь.

Она робко улыбнулась.

— Я проголодалась, увидев еду.

Изумление прогнало часть недавнего раздражения, и губы дрогнули вокруг вилки с кусочком ветчины.

— Я пряталась какое-то время, — резко произнесла Ниам. Заметив его явное замешательство, она продолжила: — Ты спросил, что случилось. Про голод. — Он молчал, но кивнул, чтобы она продолжала. Ниам пожала плечами. — Я пропала с радара на пару месяцев. Исчезла даже от себя. Понимаешь?

Да, он понимал, и снова кивнул.

— Я даже не помню, как попала в комнату, или когда… — Её милые глаза потемнели, стали пустыми от эмоции, которую он узнал.

Горе.

Дело в её брате.

— Я не знаю, как долго была там. Дней десять, или около того. — Её улыбка вышла горькой и вялой. — Я ощущала боль от голода, но именно от колики обезвоживания вытащили меня из чёрной дыры. Я знала, что не умру… но не представляла, что будет так больно. — Она подняла на него полный задумчивости взгляд. — Это длилось недолго. К моменту, как я заставила себя подняться на ноги, чтобы выйти из той комнаты, боль начала рассеиваться. Я почувствовала себя странно сильнее, но тяжёлой. Будто я была из камня. — Она округлила глаза от шока, словно не хотела столько ему раскрывать, и опустила взгляд в тарелку. — Я вышла из комнаты в квартиру, которую не узнала, в городе, который не знала. Оказалось, я была в Гамбурге. Но не помню, как попала туда из Мюнхена…

Кийо смотрел на неё, затерянную в воспоминаниях. Её слова о голоде и боли от жажды, которые пропали, а тело стало сильнее, напомнили ему о словах, что доброта — её самый главный дар. Может, они должны благодарить её человеческие эмоции. Звучало так, словно человеческие привычки не давали ей стать полноценной фейри.

Она посмотрела ему в глаза, и волоски на шее встали дыбом от насторожённости.

— Ты тоже познал голод, да?

Как она это поняла?

Он посмотрел на свою тарелку, пронзил вилкой половину варёного яйца.

— Я многое познал, — уклончиво ответил он.

Кийо ощутил раздражение и обиду Ниам, даже не глядя на неё.

Больше она его не расспрашивала, и вообще не говорила до конца приёма пищи. И, хоть Кийо нравилась тишина, сейчас нервировала, ему не хватало звука нежного голоса с мелодичным ирландским акцентом Ниам. Молчание тянулось между ними, пока они доели и направились в номера. Они шли по фойе, и девушка за столом помахала им.

— Это принесли вам. — Она указала на большую сумку.

— Бран, — шепнул Кийо и забрал сумку.

Ниам поблагодарила девушку, и они пошли наверх. И Кийо, и Ниам пришли к невысказанному соглашению, что пользование лифтом — плохая идея для тех, кто не хотел оказаться загнанным в угол.

Указав Ниам пройти в его номер, он бросил сумку на кровать и расстегнул молнию. Внутри лежали два новых паспорта, больше налички, чем Кийо представлял нужным, джинсы и футболки, чистое нижнее белье и лифчики для Ниам, как и джинсы, футболки и трусы для него.

— Они подойдут идеально, — сказала она, приложив джинсы к телу, а затем её взгляд упал на лифчики, и глаза весело заблестели. — Откуда он знает?

Кийо оторвал взгляд от новых лифчиков, и посмотрел на тёмные джинсы и чёрные футболки, которые Бран выбрал для него. После чего хмыкнул, поняв, что вещи на него идеально сядут. Внутри лежали даже чёрные резинки для волос, и Кийо знал, что они для него. Его уже не удивляли точность и эффективность Брана. Телефон в такт его мыслям зазвонил в сумке.

Кийо стал рыться в ней, заметив на дне блеск серебра.

Катана.

Он почти улыбнулся.

Но вместо этого вытащил старомодный телефон и ответил, нажав на кнопку.

— Да?

— Хорошо, значит, всё получили? Я постарался, да? Даже вспомнил о резинках для волос, чтобы волосы не падали на красивое лицо. Знаю, как ты не любишь выглядеть сексуально, — сказал Бран.

Смех привлёк взгляд Кийо к Ниам, она широко улыбалась, плечи дрожали от веселья. Вид смеющейся Ниам очаровывал, и поразил Кийо, приглушив раздражение на Брана. Он ухмыльнулся в смеси усмешки и оскала. Она быстро заморгала, словно удивилась, и скользнула взглядом на его рот, задержавшись там достаточно долго, чтобы он ощутил, будто она гладила его губы пальцами.

— Алло, ты тут? — голос Брана вернул Кийо в реальность.

— Да, тут. Мы все получили. Что дальше?

— Частный самолёт ждёт вас в аэропорте Кальмара завтра утром ровно в шесть. Пилота зовут Стефан, и он встретит вас у входа. Это маленький аэропорт, не разминётесь.

— Далеко аэропорт отсюда?

— Десять минут. Вы оставили джип у отеля, да?

Кийо нахмурился. Откуда он знал?

— Да…

— Я избавился от машины. На улице припаркована Хонда Цивик, ключи в сумке. — Бран назвал номер машины.

— Ого, — сказала Ниам. — Ты — гений, Бран, продумываешь всё.

— О, спасибо, — ответил он игриво. — Я просто хочу убедиться, что вы в безопасности и с удобствами. Одежда подошла? Я выбрал джинсы, но знаю, что ты любишь платья, и…

Кийо выгнул бровь. Откуда он знал, что Ниам любила платья?

— О, всё хорошо. В джинсах проще бегать, — с горечью отметила она.

— Вы ни разу не встречались? — спросил Кийо.

— Нет, — ответил Бран. — Но пока я приглядывал за Ниам для Фионна, создалось ощущение, что встречались. Может, однажды я увижу твоё поразительное очарование собственными глазами, Ниам, — проурчал он.

Румянец окрасил щёки Ниам.

Кийо подавил рычание.

— Ты говоришь как маньяк, Бран.

— Мне больше нравится называть себя сексуальным ночным ангелом-хранителем.

Увидев, как Ниам подавляет улыбку, Кийо ощутил, растущее нетерпение.

— Что будет после аэропорта Кальмара?

— Точно. Стефан доставит вас в Дюссельдорф, где будет ждать частный самолёт Фионна для перелёта в Токио.

— Хорошо. Мы позвоним, если понадобится что-то ещё. — Кийо закончил разговор.

Ниам уставилась на него.

— Ты не дал его поблагодарить.

— Ему за работу хорошо платит Фионн. Это уже благодарность.

Она покачала головой.

— О, ты такой… — Она замолкла, а через секунду издала тихий стон боли и побледнела, прижав ладонь к виску. Кийо тут же оказался рядом, сжав её руки выше локтей.

— В чём дело?

— Видение, — проскулила она. — Ещё одно… — Она резко запрокинула голову, глаза закатились, веки быстро трепетали. Тело забилось в конвульсиях, и Кийо притянул её к себе, опускаясь на ковёр, чтобы обнять дрожащую Ниам.

Он смотрел, как её лицо напряглось от боли видений. Боль вспыхнула в его груди, он крепче обнял её. Сила её физической реакции на видения была такой, что Кийо задумался, как Ронан помогал ей? Человек ведь не мог сдержать такую силу в этом состоянии?

Он прижал ладонь к её затылку, чтобы голова не дёргалась так сильно, и ласкал горло большим пальцем, надеясь, что утешающий жест мог пробиться к ней через видения. Он отчасти надеялся, что видение передастся ему, желая узнать, что происходило в её голове. Но ничего не случилось. Только странное ощущение, что его беспокоило такое её состояние.

Он ещё крепче прижал её к себе и зашептал на ухо:

— Всё хорошо. Я тут. Я тебя держу.

Наконец, конвульсии ослабли, облегчение пробежало по Кийо, и он ощутил, как её ладони легли ему на грудь. Она приходила в себя.

Её ресницы затрепетали, глаза открылись, золото сменилось аквамарином. Остались только золотые вкрапления. Она была такой тёплой, твёрдой и настоящей в его руках, а сладкий и пряный аромат вызывал желание уткнуться лицом в её горло и глубоко вдохнуть.

Жар разгорался между ними.

Это становилось проблемой.

Кийо нужно оставить её в номере отеля и разобраться с проблемой.

— Ну? — хрипло осведомился он.

От его резкого тона Ниам убрала ладони и отодвинулась, убирая его руку со своей шеи.

Он отпустил Ниам и выпрямился, и хотя хотел помочь подняться на ноги, знал, что не должен был.

Ниам медленно встала на дрожащих ногах, выглядя утомлённой.

— Ну? — нетерпеливо повторил он.

Она пристально смотрела на него.

— Что ты такое, Кийо?

Он моргнул от внезапного вопроса.

— Что?

— Я знаю, что ты — не обычный оборотень. Скажи, кто ты, и почему Фионн послал именно тебя?

Гадая, увидела ли она снова что-то о нём, он шагнул ближе.

— Что было в твоём видении?

Ниам подняла голову с упрямым блеском в глазах.

— Сначала скажи, кто ты.

— Нечего рассказывать. — Этот ответ был отточенным. Он давал его всем, у кого возникали подозрения насчёт него. — Я — оборотень. Альфа. Сильнее и быстрее многих… теперь скажи, что ты увидела.

Ниам смотрела на него без эмоций больше, чем было удобно, а потом вздохнула.

— Всё то же. Судьба хочет, чтобы мы скорее попали в Токио. Я знаю, что видение о тебе… но я не знаю, почему. И, похоже, от тебя я ответы не получу. — Она взяла вещи, которые прислал Бран. — Я могу рассчитывать на то, что ты разбудишь меня утром?

Он сглотнул от возмущения, душащего его.

— Да. Разбужу в пять.

Она кивнула, не глядя ему в глаза, и выскользнула из комнаты.

Кийо утомлённо опустился на кровать, глядя на дверь.

Ему не нравилось задевать чувства Ниам, но чем раньше она поймёт, что он просто выполнял работу, тем будет лучше.

Для них обоих.

ГЛАВА 8

Ниам приняла решение. В тот миг, когда Кийо снова отказался раскрыть о себе что-нибудь личное, доказывая, что хоть немного доверял ей, она решила оставить его.

Было поразительно просто покинуть отель незаметно. Кийо устал после последних дней постоянной активности и стресса. Она слышала его тихий храп за дверью, знала, что он в отключке. И хорошо, потому что она не хотела снова ломать ему шею, чтобы уйти.

Последнее видение было не о фейри или Токио.

Она соврала.

К её потрясению, видение было о ведьме О’Коннор.

О’Конноры дублинский ковен, в котором родилась Роза. После смерти родителей, ковен решил, что существование Розы слишком опасно. Чтобы лишить её возможности когда-либо открыть врата, они планировали убить её. Но тётя и дядя выкрали Розу и увезли в Штаты, изменив свои личности, чтобы их не нашли. Когда Роза раскрыла то, кем была, О’Конноры узнали, где она, и отправились за ней.

К сожалению, Ниам и Ронан были там, когда это произошло.

Сердце Ниам забилось быстрее, разум вернул воспоминания, которые она пыталась закопать. Ковен убил её брата. Украл жизненную силу Ронана, чтобы придать себе сил против неё и Розы. Его смерть — бессмысленная, потому что жизненной энергии не хватило. Она отчаянно пыталась спасти его, а в это время Роза и Фионн уничтожали ковен. Всех, кроме одной.

В начале боя Ниам сражалась с ведьмой и магией выбросила её из окна квартиры. Судя по последнему видению, ведьма, Меган О’Коннор, жива и скрывалась в Париже.

Одно не давало Ниам сойти с ума, когда Ронан умер — то, что ковен заплатил за то, что сделал. Но это не так.

Одна из напавших выжила.

И жажда мести, какую Ниам ещё не ощущала и не считала возможной, билась тьмой в её крови.

Кусочек неё надеялся, что Кийо поверит, и она сможет доверить ему правду, может, он пошёл бы с ней, разобраться с ведьмой О’Коннор.

Но он закрылся плотнее моллюска. Любые иллюзии чувств между ними просто воображение глупой женщины с влюблённостью.

Нет, Ниам справится с этим одна. Как она справится со всем. Видение четырёх камней, четырёх фейри… Той, кто должна быть мертва, но жива. Ниам справится со всем этим, потому что это её работа. Кийо лишь хорошо оплачиваемая охрана. И всё. Она не могла доверить ему важные знания.

Укутав себя тенями, она на скорости фейри — размытым пятном — передвигалась по узким тёмным улицам Кальмара. Первая остановка была у банкомата. Она прижала ладонь к нему, заставив выдать наличные. Убрав деньги в сумку, Ниам так же быстро прибыла на автобусную остановку. У неё ушло около тридцати секунд на то, что человек успел бы за четыре минуты.

Когда Кийо уснул, — быстрее, чем ожидалось, — Ниам спустилась в фойе и расспросила клерка об автобусах из Кальмара. Та рассказала, что есть ночной автобус в Задар, Хорватия, и одна из первых остановок у него недалеко от аэропорта Копенгагена. Ниам могла полететь из Копенгагена в Париж.

Она заставила клерка забыть об их разговоре, вернулась в свой номер, чтобы помыться и переодеться в чистую одежду, которую передал Бран. Затем призвала сумку из ближайшего магазина и убрала одежду туда.

В полночь на остановке было тихо, всего несколько пассажиров ждали автобус в Задар. Каждая секунда ожидания с билетом в руке была пыткой. Она в любую минуту ожидала появление Кийо и провала планов.

«Ты собираешься охотиться на эту женщину и убить её?»

Почему Кийо стал голосом её совести?

Это не его дело.

И Меган О’Коннор заслуживала смерти.

В памяти всплыло лицо Ронана, застывшее в смерти, и сердце Ниам забилось сильнее от решимости.

* * *

Когда Ниам попала в аэропорт Копенгагена, на часах было четыре утра. Всю поездку на автобусе она нервничала, ожидая, что Кийо или враг появятся из ниоткуда и остановят её. Но всё получилось. Следующая часть — долететь до Парижа. Самолёт вылетал в полседьмого утра.

Кийо скоро проснётся. Даже понимая, что он не успеет добраться до неё вовремя, Ниам не могла дождаться момента, когда окажется на расстоянии дальше четырёх часов от него.

Никто не мог остановить её. Она приняла решение.

Если получила видение о Меган, это что-то значило. И Ниам должна отомстить за Ронана. Может, так она обретёт покой.

* * *

Резкий писк проник в сознание, и Кийо с неохотой открыл глаза.

Звонил будильник на столике у кровати в отеле. Кийо со стоном нажал на кнопку, чтобы тот замолчал. Цифры неоновым красным цветом пылали на экране — пять утра. Они должны встретиться со Стефаном в аэропорте Кальмара через час.

Кийо сел и уткнулся головой в ладони. Он уснул в полвосьмого, то есть проспал почти девять часов. Конечно, он дерьмово себя чувствовал. Кийо привык спать по шесть часов. Дольше — и он ощущал себя как одурманенный.

Проклятье.

Встав, он решил дать Ниам ещё несколько минут, приняв сначала душ. Он поспешно помылся и завязал мокрые волосы в узел на макушке. Ощутив себя бодрее и свежее, он прошёл по коридору, чтобы разбудить занозу в заднице. Предвкушение гудело под кожей.

К своему ужасу, он понял, что почти с нетерпением ждёт предстоящего дня. С Ниам все планы шли наперекосяк. С ней не соскучишься.

Может, будь он в нормальном состоянии, понял бы, что не уловил её запах, выйдя из номера. Но он был так погружен в свои мысли, что только когда она не открыла на его неоднократные стуки, понял, что что-то не так.

Беспокойств легло на грудь. Он сжал дверную ручку и выкрутил её, сломав электронный замок. Зайдя в комнату Ниам, он обратил внимание на нетронутую постель и тот факт, что аромата Ниам почти не ощущалось. Сильнее запах шёл из ванной. Кийо пошёл туда и поднял нос, следуя за запахом к расчёске, которая бесплатно выдавалась отелем, у раковины, рядом лежала картонная упаковка. Кийо схватил расчёску, в зубчиках которой остались спутанные волосы Ниам, и от хватки вещь чуть не сломалась.

Ниам приняла душ. Бутылочка шампуня была наполовину пустой. На поддоне кабины мыльная пена. На полу — мокрое полотенце.

Он поспешно вышел из ванной, гнев всё рос, пока он искал следы в номере. Ничего. Новая одежда, которую прислал Бран, пропала.

Она ушла.

Будь она проклята!

Он побежал в свой номер, быстро собрал вещи в сумку, бросил туда расчёску и ушёл. К его раздражению, женщину за столом сменил парень, но Кийо всё равно расспросил его. Нет, он не говорил с девушкой со светло-каштановыми волосами утром.

Кийо огляделся, скользнув взглядом вдоль потолка, и обрадовался, заметив камеру. Парень за стойкой следил за ним с подозрением, и Кийо сделал вид, что возвращается в свой номер. Но, как только пропал из виду, стал искать администрацию отеля. Там должны храниться записи. Он отыскал кабинет, но заметил, что камера направлена на дверь. Ничего. Ему просто нужно украсть и эту запись.

Убедившись, что никто не смотрел (не сложно, ведь ещё не было шести утра), Кийо дёрнул ручку двери кабинета. Заперто. Он разобрался с этим, прошёл внутрь и тихо закрыл за собой дверь. Бросив сумку, он обыскал комнату, нашёл три маленьких телевизора и старомодные видеомагнитофоны для кассет внутри шкафа. Он пультом отмотал запись на первом телевизоре, там камера направлена на стол клерка. К его недовольству, пришлось отматывать запись обратно к времени у полуночи. Вот она.

Ниам. Покидала зону ресепшена.

Она не говорила с женщиной за столом.

Кийо нахмурился. Он отмотал запись и увидел её снова.

Около половины девятого Ниам подходила к клерку и десять минут говорила с женщиной. Он заметил, как женщина ошеломлённо смотрела на неё.

Конечно, Ниам своими силами заставила женщину забыть об их разговоре.

Ярость обожгла горло.

Забрав кассету, он нашёл запись у двери кабинета и вырвал её из видеомагнитофона. Спрятав её в сумку, Кийо незаметно вышел и вернулся в фойе. Он даже не взглянул на парня за столом, и шёл, пока не оказался снаружи, в предрассветном свете.

Гнев выражала дрожь пальцев, когда он вытащил телефон, чтобы позвонить Брану. Он ненавидел необходимость сделать этот звонок. Он ни разу в жизни не проваливал задание.

Бран ответил:

— Для меня сейчас ночь, мудак, так что лучше бы повод был серьёзным.

Кийо оскалился, желая, чтобы вампир находился перед ним. Тогда бы он выместил злость на нём. Кийо нужно подраться. Но никто не бился с ним так, как Фионн, так в чём смысл?

— Я потерял её.

Сначала было молчание, а потом:

— Что?

— Я проснулся, а её уже не было. Я проверил записи отеля. Она поболтала с клерком ночью и около полуночи камеры записали, как она покинула отель.

— Ты допросил клерка?

— Нет смысла. Я видел, как Ниам запутала ей разум. Видел на записи. Она заметает следы. Ниам сказала девушке забыть об их разговоре.

— Что-то произошло прошлой ночью после нашего разговора?

Воспоминание о Ниам, дрожащей в его объятиях, тут же всплыло в голове.

— У неё было видение. Она сказала, что это то же самое, но…

Она расспрашивала о Кийо, и её сильнее обычного разочаровало то, что он не ответил. Что это означало?

— Она могла врать, — сказал Бран. — Что в её номере? Есть намёки, куда она ушла?

— Нет.

— Уверен?

— Бран, это моя работа. Зацепок нет, кроме Токио.

Вампир долго молчал. Кийо думал, что тот уснул. Он хотел нетерпеливо зарычать, когда Бран сказал:

— У тебя есть что-то её?

— О чём ты?

— Её вещи?

— Да. Расчёска. Мы сможем её так найти?

— Хотелось бы, чтобы Фионн помог с поиском. Но, к сожалению, они с Розой сейчас недоступны. И я не доверяю другому колдуну найти Ниам. Так что есть только одно решение.

— Какое?

— Альфа в Шотландии. У него редкий дар. Поиск.

— Ты про Коналла МакЛеннана? — удивлённо спросил Кийо.

— Ты о нём слышал?

— Многие волки слышали. Его стая — последняя в Шотландии, и он одолел всех альф, которые пытались забрать у него власть. — И, когда он улавливал чей-то запах, от него нельзя было нигде скрыться. Волк был легендой среди их вида. — Почему ты ему доверяешь? — Внезапно он осознал. — Постой… Коналл — оборотень, который в паре с одной из фейри и обратил её?

— Да. Его наняли поймать Тею. Но он обнаружил, что она — его суженая. Мужчина, который нанял Коналла… Его сын пронзил сердце Теи железным ножом. Она умирала, и Коналл укусил её. Оказалось, что из-за их связи он смог превратить её в оборотня. Потому королева фейри хотела убрать сверхсуществ из мира фейри. Когда она поняла, что укус оборотня может лишить их бессмертия и превратить в смертных волков, не обрадовалась. Но это сделало счастливыми Коналла и Тею.

— Думаешь, волк захочет помочь, потому что Ниам — почти родня Тее?

— А ещё Ниам убедила Тею довериться Коналлу. У неё было видение. Она знала, что они — пара.

Он помнил, как Ниам говорила, что свела не только Розу и Фионна, но и Тею с её парой.

— И мне нужно в Шотландию, чтобы он выследил Ниам по предмету:

— Ага.

— Разве не быстрее будет позвонить Фионну, чтобы он прибыл сюда?

— Он очень-очень далеко.

— Насколько? — рявкнул Кийо.

— Чуть дальше Океании.

Проклятье.

— Что он там забыл?

— Живёт своей грёбаной жизнью, волк, ясно? Он не предполагал, что ты не справишься и потеряешь роскошную Ниам в первые же семьдесят два часа.

— Тебе лучше не встречаться со мной, вампир.

— Потому что назвал тебя неудачником, или потому что считаю твою подопечную роскошной? — Он растянул последнее слово, словно представлял, как вонзает клыки в горло Ниам.

Кийо отодвинул от себя телефон, который мог раздавить, желая протянуть кулак через связь и свернуть шею вампиру.

— Ты ещё там?

Кийо зарычал.

— Ты испытываешь моё терпение.

— Это я понял. Ладно. Коналл живёт в нагорье, называемое Торридон. Мы попросим Стефана доставить тебя в Инвернесс, это неподалёку. Я попрошу Коналла встретиться с тобой там. Позвоню Стефану и сообщу об изменении планов, но тебе лучше поспешить в аэропорт.

Кийо завершил разговор и поспешил найти Хонду, которую Бран оставил им у отеля. Он поехал к аэропорту, стараясь не думать о том, как злился. Не только на Ниам. Он злился на себя.

Нутро подсказывало, что он мог предотвратить её побег.

Но это не означало, что он не гневался на фейри.

— Лучше бы у неё было хорошее оправдание, — буркнул Кийо.

А ещё… если с ней что-то случится…

Если Блэквуды или Гарм доберутся до неё…

«Не думай об этом».

Он доберётся до неё первым. Другого варианта не было.

ГЛАВА 9

— Не самое лучшее место для остановки, но сойдёт. — Ронан плюхнулся на мягкий угловой диван, раскинув руки на спинке. Квартира в центре Мюнхена была обманчивой. Снаружи она выглядела простой, но внутри — ультрасовременная. Когда они прибывали в новый город, в зависимости от обстоятельств, обычно проверяли все сдающиеся квартиры, находили самую лучшую и занимали, пока она пустовала. По сути, они — незаконные жильцы. Но иногда Ронан был в настроении побыть в удобствах, и они останавливались в роскошных отелях, наслаждались привилегиями обслуживания в номерах.

— Долго мы тут пробудем?

— Достаточно, нужно понять, что с Розой.

— Я скучаю по Риму. — Он бросил на неё хмурый взгляд.

Он скучал не по Риму, а по замужней итальянке, с которой спал каждую ночь. Но Ниам нужно было в Мюнхен. Она не принимала отказ, как бы Ронан ни настаивал. Она предлагала поехать одной, но, как бы ни ворчал, Ронан не выпустил бы её из виду. И они полетели в Мюнхен, и через пять минут после посадки Ниам получила видение о Розе Келли. Она будет завтра на вокзале, и ей нужна помощь Ниам.

— Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тому, что ты проводишь время с этими людьми. Одно дело наставлять их на правильный путь, другое — быть в их обществе дольше пары минут. Это слишком опасно.

Её брат не ошибался, но Ниам не могла отвернуться от Розы. В отличие от многих других, Ниам была рождена с пониманием, кто они, и даже знала обрывки истории фейри — те закопаны в её сознании. Хуже, у неё были видения о разных версиях будущего, в зависимости от решений ключевых игроков. Другие фейри шли вслепую, пытались отыскать путь в мире, полном людей, их путали странные способности. Когда трёх фейри отыскал и убил Эйрик, не дав Ниам возможности даже добраться до них, двое даже не знали, кем были. Долгом Ниам было спасти других. Она преуспела с Теей Квинн, теперь МакЛеннан. И преуспеет с Розой, несмотря ни на что.

— Ты меня хоть слушаешь? — Ниам повернулась и посмотрела на брата. — Мне нужно это сделать.

Он помрачнел.

— Мне нужно быть в Риме.

— Я говорила тебе остаться.

— Ты знаешь, что это не вариант. — Что-то мрачное мелькнуло на его лице. — Всё это ради тебя. Я бросил жизнь в Ирландии ради тебя, и не позволю путешествовать одной после всего. Ясно?

Такая жизнь подходила Ронану, и Ниам это понимала. Ему нравилось, что он не привязан к месту, нравились деньги, путешествия и неизвестность. Он мог возражать до посинения, но она знала, что брату плевать на Ирландию. Ему просто нравилось напоминать, что она в долгу перед ним. Ниам ощутила укол вины, вспомнив, сколько раз приходила в себя после видения и обнаруживала Ронана, с тревогой на лице, пытающегося удержать её. Он любил Ниам. Она это знала. Просто порой в голове всплывал предательский вопрос: что он любил больше? Её или её силы?

— Ниам.

Она посмотрела на него.

Его лицо смягчилось.

— Я просто переживаю за тебя. Каждый раз, когда мы это делаем, можем пересечься с Блэквудами или Гармом.

— Знаю. — Она ощущала себя ужасно из-за плохих мыслей о брате. — Но мы знаем, кто наши враги, и можем защититься.

Ронан открыл рот, но вместо его голоса Ниам услышала грохот бьющегося стекла. Она вздрогнула, закрыв глаза от этого, а когда открыла их, они были окружены ведьмами и колдунами. Роза была там, стояла между Ниам и Ронаном, выглядя испуганно и растерянно.

— Что происходит? — спросила Ниам. Она повернулась к незнакомому ковену, они подняли ладони, окружив их.

А потом картинка врезалась в голову, ставя Ниам на колени.

Ронан.

Терял энергию, душу, сердце… всё необходимое для жизни. Они вытекали из него в них.

К ковену.

— Нет! — завизжала она, очнувшись от видения.

Ронан держал её, с бледным от тревоги лицом.

— Ни?

— Беги, — прошептала она. — Ронан, беги.

Но было поздно. Он вдруг обмяк, упал на спину, пустые глаза смотрели в потолок.

— Ронан. — Ниам склонилась над ним. — Ронан!

Трещины появились на его коже, расползаясь во все стороны. Его тело рассыпалось внутрь, и осталась только груда пепла.

— Нет! — Ниам раскрыла глаза, пульс гремел в ушах, грудь вздымалась от быстрого дыхания. Она растерялась и не сразу поняла, что была в самолёте.

— Вы в порядке?

Она взглянула на женщину справа. Брови незнакомки были сдвинуты в сочувствии.

Ниам подняла дрожащую ладонь ко лбу, смущённо и с болью.

— Кошмар. Боюсь летать.

Женщина похлопала её по ладони, утешая, как мама.

— Полёты — самая безопасная версия путешествий.

Ниам с дрожью улыбнулась ей и откинулась на спинку, закрыв глаза от яркого света салона. Ей давно не снился Ронан. Она долгое время не давала себе даже думать о его имени. Сон не отражал его смерть в реальности, но вполне точно подытоживал произошедшее.

Меган О’Коннор заплатит за это.

Что-то звякнуло над головой Ниам — загорелся сигнал «Пристегнуть ремни безопасности».

Затрещали колонки.

— Дамы и господа, капитан включил сигнал ремня безопасности, мы начинаем снижение. Прошу, убедитесь, что большие предметы, включая ноутбуки, убраны в ящики над головами. Предметы меньше можно убрать под сидение перед вами. Прошу, сложите столики-подставки и верните сидения в вертикальное положение. Мы надеемся, что полёт с нами вам понравился, желаем вам приятного пребывания в Париже. А если у вас пересадка, желаем безопасного полёта. Мы, Helm Airlines, благодарим за полёт с нами, и надеемся снова вскоре увидеть вас.

Ниам медленно выдохнула. Она была дёрганой, хотела скорее сойти с самолёта, ведь уже была близко к Парижу. К тому же городу, где была Меган. Когда началось сражение, Ниам помнила, как ведьма напала на неё. Она магией вытолкнула девушку из окна квартиры. Ниам думала, что полёт или падение убили её.

Но она выжила.

А Ронан — нет.

Такое нельзя было допустить.

Судьба соглашалась с ней, посылая видение.

Гул двигателей самолёта стал громче, они спускались к аэропорту Шарль-де-Голль. В груди Ниам всё завязывалось в узлы. Месть гадкое дело, и Ниам не думала, что сердце будет жаждать такого.

Но вот она ощущала эту жажду.

* * *

Инвернесс, Шотландия

Покинув Нью-Йорк в 1960, Кийо путешествовал. Его первой остановкой была Великобритания. Повидав Англию и Уэльс, он отправился на север, выше к горам Шотландии. После этого десять лет бродил по континенту Европы, но Шотландия оставалась с ним. Там гор больше, чем в других частях острова, и она немного напоминала ему о Японии. В 60-х он забрался на Бен-Невис. Она была почти в три раза меньше горы Фудзи, куда Кийо так и не смог подняться. Но гора дома была далеко от его мыслей, когда он стоял на вершине Бен-Невиса. Важно было лишь то, что он находился на высоте один, и в этом, наконец, был смысл. Стоя в ясный день и глядя на величественное великолепие, раскинувшееся перед ним, панорамные виды передавали одинокую красоту, которая впервые за десятилетия вызвала боль в его груди. Горные вершины, долины, блестящие спокойные озёра, поразительные зелёные и коричневые оттенки, неровная поверхность камней. Вид напоминал, что ещё были места в мире, которые не испортили. В таких местах одиночество уже не казалось невесёлой пустыней. У этого одиночества были свои преимущества. Свой покой, и он удивил.

Когда Кийо уехал, голод к чему-то недосягаемому вернулся.

За годы Кийо приезжал в нагорье Шотландии в поисках того ускользающего покоя. Но дороги там уже были людными. Туристы ходили группами в определённые времена года. Но он всё ещё мог найти моменты спокойствия на пустых золотых песках или горных вершинах не в сезон туристов.

Если бы повод был другим, а не поиск бросившей его фейри, Кийо был бы рад прибыть в аэропорт Инвернесса. Аэропорт окружали Кэрнгормс и Мори-Ферт. День выдался зимним и солнечным, вода блестела идеальной синевой вдали.

Кийо стоял у входа в маленький аэропорт с сумкой у ног. Люди, проходя мимо, огибали его, бросая настороженные, потрясённые или восторженные взгляды.

Он привык к этому.

Но не привык к волнительному нетерпению и тревоге, гудящей в крови.

Старый Лэнд Ровер Дефендер остановился у аэропорта перед ним, волоски на руках Кийо встали дыбом раньше, чем водитель вышел из машины.

Альфа.

Он оттолкнулся от стены здания и схватил сумку, Альфа клана МакЛеннан выскочил из Дефендера и обогнул капот. Его пронзительные серые глаза смотрели тяжело на Кийо.

Кийо узнал бы Коналла МакЛеннана и без впечатляющей энергии альфы. Он был крупным, под два метра ростом, и накаченным. Глубокий шрам тянулся по левой стороне лица, от края брови до уголка рта, явно от ранения серебром. Если люди опасались Кийо, он мог лишь представить, как боялись этого оборотня. Но Кийо не из-за этого знал, кем был Коналл.

Шотландец был копией отца.

— Кийонари, — Коналл остановился перед ним.

— Кийо, — исправил он.

Коналл резко кивнул.

— Тебя наняли защищать Ниам, но она убежала от тебя? — прямой вопрос.

— У неё было видение… не знаю, о чём, но, думаю, поэтому она убежала. Если бы я хоть на миг заподозрил…

Коналл поднял руку.

— Не нужно оправдываться. Эти женщины-фейри — хитрые создания. Поверь, — он улыбнулся, и это полностью изменило его лицо. — Я лично испытал их хитрость.

— Твоя спутница?

— Ага, — Коналл кивнул на джип. — Залезай.

Кийо прошёл за ним к Дефендеру, вытащил из сумки расчёску Ниам и поставил сумку рядом с большим багажом Коналла. Устроившись на пассажирском сидении, он отдал Коналлу расчёску. Волк взял её и задумчиво свёл брови. Кийо нетерпеливо ждал, смотрел, как с лица Коналла пропала сосредоточенность, он утомлённо, но со смирением посмотрел на Кийо.

— Я догадывался, что мы покинем Шотландию, — он указал на сумку, — но надеялся, что этого не будет.

— Но мы покидаем? — спросил Кийо, хотя он тоже догадывался об этом.

— Да. Моя спутница будет счастлива.

Заметив сарказм альфы, Кийо тихо ждал, пока Коналл вытащил телефон и нажал кнопку быстрого набора. Он волчьим слухом чётко слышал, как гудки сменились хриплым женским голосом с американским акцентом.

— В чём дело?

— Тея, любимая, я уезжаю.

— Где она?

— Не знаю точно. Мы отправляемся на юг. Вроде как недалеко. Наверное, Франция.

Франция? Что Ниам забыла во Франции? Кийо пытался вспомнить упоминания об этом.

— Я должна быть с вами.

— Нет, — терпеливо ответил Коналл. — Мы уже это обсуждали.

— Я уже не фейри. Это не опасно.

— Это всегда опасно, — голос альфы был напряжённым. — Шрамы на твоём теле от серебряных пуль доказывают мои слова.

Кийо услышал, как Тея фыркнула.

— Но оставаться неправильно. Я в долгу перед Розой и Ниам.

— И я выполняю долг за тебя.

— Коналл…

— Тея, — перебил он, раздражённо взглянув на Кийо. — Прошу. Ты рискуешь не только собой.

Тишина.

— Знаю. Прости. Я останусь. Но хочу узнавать новости каждые четыре часа.

Альфа ухмыльнулся.

— Это я могу.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — сказал волк, не стесняясь признаваться при Кийо, который мысленно вздохнул. Его окружали влюблённые дураки.

Когда Коналл закончил разговор, повернулся к Кийо с деловитым видом.

— Припаркуем машину. Нам нужно на самолёт в Лондон.

* * *

Путешествие с Коналлом МакЛеннаном поначалу было простым. Волк спросил у Кийо, был ли тот хоть раз в Шотландии. Он ответил, что нагорье — одно из его любимых мест, что порадовало шотландца. Но Кийо уже знал, что шотландцы сильно гордились своей страной, и ничто не настраивало их к тебе лучше, чем комплимент красоте их родины.

Когда Коналл отметил, что не был в Торридоне, потому что он ощутил бы Кийо там, Кийо кивнул. Он не мог сказать альфе, что встречался с отцом и дедом Коналла в 1961, когда наткнулся на стаю МакЛеннан во время путешествия. Тогда он бегал в облике волка по лесу возле Торридона и наткнулся на загнанного в угол альфу. Другой альфа и бета прижали того альфу. Не думая о причине, Кийо вступил в бой. Загнанный в угол альфа оказался отцом Коналла. Несмотря на силу, он был юным и неопытным. Два волка оказались из стаи в Лоуленде Шотландии. Кийо вступил в войну. Когда альфа стаи МакЛеннан обнаружил, что Кийо спас его сына, пригласил в свой дом в Торридоне. Кийо был волком-одиночкой, и жизнь стаи его интриговала, но понимал, что это было не для него. Правда, остался там на время. Успел увидеть конец стаи Лоуленда. Это была маленькая стая, потеряла членов и много сил за годы. Атака на отца Коналла, Кэлана, была последней отчаянной попыткой одолеть стаю МакЛеннан, подчинить их.

Леннокс МакЛеннан, дедушка Коналла, такое не допустил. Он давал стае Лоуленда много шансов объединиться с ними, но те не хотели. Они хотели захватить стаю МакЛеннан. Глупая наглость, по мнению Кийо.

Он жил со стаей МакЛеннан три месяца, а потом ушёл. Когда Кийо уходил, Леннокс стер остатки стаи Лоуленда, и стая МакЛеннан осталась последней стаей оборотней в Шотландии. Коналл не был тогда даже блеском в глазах Кэлана, в то время он ещё не нашёл свою пару.

Кийо не мог рассказать об этом стае, не раскрыв бессмертие. Волки жили дольше, старели медленнее… но не так медленно.

После вопроса о Шотландии Коналл притих. Как и Кийо, он не был разговорчивым. Это подходило Кийо. Их молчание было уютным. Но тревога и раздражение гудели под маской Кийо и выдавали его, потому что, как только они сели в арендованную машину часы спустя, прибыв в Хитроу, Коналл спросил:

— У тебя есть чувства к Ниам?

Коналл вёл машину, потому что следовал за запахом Ниам. Кийо старался не испепелять его взглядом за глупый вопрос.

— Обязательства, — сухо ответил он. — Мне платят за присмотр за ней, и я не люблю проваливать задания.

— Так сильное отчаяние, исходящее от тебя, от обязательств?

— Отчаяние? — спросил Кийо опасно тихим тоном.

Коналла не запугал его предупреждающий тон.

— Я — альфа с хорошей интуицией, — объяснил Коналл. — Я часто ощущаю от других волков многое, особенно, от других альф. Я не понимал это, пока моя спутница не указала на это. Ей хватило наглости предположить, что потому я всегда побеждаю в сражении, — он усмехнулся и пожал плечами. — Может, она права.

— Я не в отчаянии, — настаивал Кийо.

— Но что-то ты испытываешь.

Хмуро глядя в окно с пассажирской стороны, пока они неслись по шоссе от аэропорта Хитроу, Кийо обдумывал это. Было ложью заявлять, что он ничего не чувствовал.

— Я раздражён, — признался он. — Я должен был понять, что она задумала.

— Почему?

— Что?

— Почему ты должен был понять?

Кийо посмотрел на альфу.

— Это моя работа.

Коналл тряхнул головой.

— Тут что-то большее. Ты думаешь, что что-то упустил.

Проклятье, у волка действительно отличная интуиция. Кийо подумал о прошлой ночи, вспомнил разговор с Ниам. Среди всего это беспокоило его сильнее всего.

— После видения… она спросила меня о личном. Она не переставала спрашивать меня почти с момента, как мы встретились. Я не пойму, почему. Но после видения вопрос повторился, и было что-то на её лице, когда я не дал ответ, которого она хотела.

— Что?

Кийо покачал головой.

— Ничего. — Он понимал, как это звучало. — Это ничего. Я ищу ответы из ничего.

— Вряд ли. — Коналл быстро взглянул на него и повернул голову к дороге. — Я догадываюсь, что ты видел.

Он почти закатил глаза.

— Ты ещё и ясновидец?

Альфа низко зарычал, но с ноткой изумления.

— Тея назвала бы меня мудрым, а не ясновидцем.

— Ты уверен, что не прикрываешь Теей эго размером с Шотландию?

Коналл рассмеялся.

— Тея тоже так сказала бы.

Волк был подкаблучником. Кийо натыкался на пару с истинной связью десятки лет назад, но забыл, какиеони невыносимые, пока его путь не пересёкся с Фионном и Розой. А теперь этот альфа. Настоящая легенда среди его вида. И он почти кипел радостью и удовлетворением, как большой щенок, потому что связь с парой разбила его свободу. Кийо не осмелился озвучить это. Даже если был сильнее, был уверен, что Коналл МакЛеннан мог за секунды стать убийственным, а не собирался издеваться над сыном Кэлана.

— Ты не оправдал доверие Ниам, — резко произнёс Коналл. — Это ты увидел на её лице.

— Как можно оправдать доверие, которого не было?

— В этом-то и проблема. Ниам продолжит убегать, если не доверяет тебе или думает, что ты ей не доверяешь.

— Я ей не доверяю.

Альфа тяжко вздохнул.

— Тогда ты её не получишь. Ниам всегда будет убегать. И… поражение, которое ты чувствуешь, — он произнёс «поражение» так, словно хотел поменять его на другое слово, — станет со временем только хуже.

Между ними воцарилось молчание, и за это. Кийо был благодарен, ведь его тревога росла. Он думал, что это конец дискуссии. Они почти не говорили, пока Коналл следовал за запахом Ниам. После примерно часа пути на машине, Коналл проворчал:

— Довер. Её запах несёт нас за воду к Кале.

— Значит Франция?

Он кивнул.

— Ага. Она недалеко от Кале. — Он взглянул на Кийо. — Паром или туннель?

Коналл говорил о Евротоннеле, который соединял Великобританию с континентом Европы. Кийо ещё им не пользовался. Особенно, когда машину грузили в открытый вагон грузового поезда, и через сорок минут можно было оказаться во Франции.

— Туннель. Так быстрее.

Полчаса пути от Фолкстоуна к Евротоннелю прошли быстро, и оставалось ещё двадцать минут, чтобы попасть на борт поезда. Внутри ярко освещённого пространства Коналл остановил Лэнд Ровер за другой машиной и выключил двигатель. По какой-то причине, когда они остановились, тишина стала неловкой. Хоть было против натуры болтать, Коналл оказывал Кийо услугу, и не хотел казаться неблагодарным идиотом.

— Я это ценю.

— Всё нормально. Мы в долгу перед Ниам. И Тея переживает за неё. Особенно сейчас, когда её брата убили.

Из-за смерти Ронана Ниам стала непредсказуемой. Кийо был уверен в этом. Но не знал, как разобраться с этим, не забравшись глубже в жизнь Ниам и уверенность.

— Откуда ты знаешь Фионна?

Кийо взглянул на Коналла.

— Встретились на подпольных боях.

— Да, я слышал о таких. Они бывают довольно жестокими.

— Не такими, как вызов альфы. — Он указал на лицо Коналла со шрамом.

Тот вздёрнул подбородок, признавая слова.

— У тебя есть?

— Шрамы от серебра?

— Да.

Кийо кивнул и поднял футболку, показал длинный шрам на животе.

— Охотник на оборотней. Одиночка. Не из тёмных охотников из Консорциума.

— Человек?

— Да. С предрассудками против волков.

— Надеюсь, ты преподал ему урок.

— Ей. — Кийо ухмыльнулся. — Я думал, она просто симпатяшка, ищущая перепихон — почувствовал её возбуждение. Не было повода подозревать её. И она застала меня врасплох… преподав ценный урок.

— Ты не доверяешь женщинам, — ответил Коналл.

— Я никому не доверяю. — Кроме Фионна. Немного.

— Волки-одиночки так себя чувствуют.

Кийо изогнул губы от его снисхождения, но из уважения к Кэлану и Ленноксу держал язык за зубами, хмуро смотрел из машины… в пустоту. Паромом было бы дольше, но там можно смотреть на воду и небо.

Прошли двадцать пять минут.

Они молчали.

А потом:

— У моего отца есть фотография. Он, мой дед и друг стаи. Волк-одиночка, наполовину японец, наполовину американец. Её сделали за тридцать лет до моего рождения. Моему отцу только исполнилось восемнадцать, и он влюбился в маму через двадцать лет после той фотографии. — Кийо напрягся, заставляя сердце не колотиться так сильно, выдавая чуткому альфе тревогу. Кийо научился этому годы назад. — Я помню истории отца о волке-японце. Он восхищался им. Равнялся на него. Думаю, его разочаровало то, что волк больше не посетил стаю. Он доставал фотографию и рассказывал мне о Кийонари. Хмурый, тихий, благородный, жестокий засранец с метким чувством юмора, восхищением перед нагорьем и естественной верностью, которую не мог притупить даже статус одиночки. — Кийо было тяжело замедлить дыхание, странные эмоции и ностальгия наполнили его. — Я бы узнал тебя всюду. — Коналл прожигал взглядом его профиль, и не посмотреть на него было бы трусостью. — Их взгляды пересеклись. — Фионн Мор не доверил бы Ниам простому волку. И энергия от тебя… иная. Я помню, как отец говорил об этом. — Коналл прищурился. — Волки живут долго, стареют медленнее людей, но я не знаю оборотня, который выглядел бы так же, как шестьдесят лет назад.

Проклятье. Все знали, кем он был? Кийо хмуро посмотрел на Коналла.

— Ты ничего не знаешь.

— Я подозреваю, что ты — бессмертный. Не знаю, как… но ты не обычный оборотень.

— И что ты хочешь за твоё молчание?

Коналл величаво приподнял бровь.

— Ты позоришь меня таким вопросом? Не помнишь своё время с МакЛеннанами?

Кийо медленно выдохнул и отвёл взгляд.

— Я долго жил так, что редкие догадывались, кто я. Раздражает, что Фионн, Роза и Бран знают. Теперь и ты. Я не люблю, когда кто-то знает обо мне.

— Ясное дело. Я никому не скажу. Даже Тее. Пока ты защищаешь Ниам, я верен тебе. И я всё равно тебе верен… за спасение жизни моего отца.

Они напряжённо смотрели друг на друга, Кийо увидел искренность в глазах Коналла и кивнул ему.

— Об этом тебя просила Ниам? Это хотела узнать, и ты не сказал ей?

Злясь из-за возвращения к этой теме, Кийо мрачно посмотрел на него.

Коналл усмехнулся.

— Так и было. Фейри ощутила это.

— Да. Ощутила.

— Тогда почему не раскрыть ей правду о себе?

— Издеваешься? — Кийо смотрел на него как на дурака. — Чем меньше знают, тем лучше.

— Я не знал всей правды. Твоей истории. Ниам тоже не нужно знать. Просто расскажи о бессмертии. Хотя не представляю, как так вышло. — Любопытство блестело в глаза Коналла. — История точно интересная.

Интересная.

Кийо использовал бы не это слово.

— Просто расскажи ей. Дай хоть что-то. Ты знаешь, кто Ниам. Эти знания опасны в плохих руках. Доверяет тебе Ниам или нет, она должна хотя бы верить, что ты не выдашь тайну её личности. Девочка, наверное, искала знак, что не зря доверяет тебе, если ты раскрыл бы сведения о своей личности.

Кийо впитал совет Коналла, и ему пришлось признать, что альфа прав. Он не думал об этом в таком ключе.

— Думаешь, она перестанет убегать от меня?

— Думаю, шанс станет больше.

— Тогда я обдумаю твой совет.

Коналл ухмыльнулся.

— Так и сделай.

ГЛАВА 10

Сен-Дени, Париж

Стало привычкой стоять перед зеркалом и смотреть.

«Нет, не смотреть, — подумала Ниам. Смотреть было мелочно. — Искать».

Она искала.

«Кто ты?»

Она взглянула на грязно-каштановые волосы, собранные на макушке, пряди ниспадали вокруг лица. Она теребила каштановую прядь, вспоминая светлый цвет, который прятала под этим оттенком. От прикосновения воспоминание всплыло в голове, такое чёткое, будто это случилось всего вчера:

Ниам сжималась на кровати, обняв руками колени, смотрела на щель под дверью спальни. Свет лился из коридора. Все пока было хорошо. А до этого все долго было плохо, так что Ниам была благодарна за хорошее.

Когда мама умерла, их с Ронаном отослали жить в приют. Она ненавидела это. Было сложно скрывать странности, происходящие с ней, когда вокруг много других людей. Она делила двухъярусную кровать с Ронаном, но в комнате было ещё четверо детей.

Ронан тоже ненавидел приют.

Ему не нравилось постоянно быть настороже, прикрывать странное поведение Ниам. Но потом стало лучше, когда Шивон появилась в их жизнях. Шивон знала, как ощущалась потеря мамы. И папы. Они оставили ей много денег, и ей не нужно было работать. Она решила приютить детей. Её дом был в четыре раза больше старой квартиры, где они жили с мамой. Когда они приехали жить к Шивон, у неё уже жила девочка по имени Шэннон. Но через три месяца Шэннон удочерили. Ниам расстроилась. Она привыкла к крохе. Но зато шесть чудесных недель Шивон заботилась только о Ниам и Ронане. Она была лучше всех. И не работала, так что могла уделять им больше внимания, чем мама.

Странно, что за всё то время с Ниам не происходило ничего странного. Словно безопасное место заставило странности прекратиться. Ронан был счастлив. А потом к ним приехал Джо, годовалый малыш, и, хоть он занимал Шивон, у неё оставалось время на них. Они стали ходить в хорошую школу с маленькими классами, и дети были не такими плохими. Некоторые заносчивы, но Ниам могла это вытерпеть. Ронан был на два года старше, и пока она не использовала силы и не получала видения, он не нависал над ней. Ниам не могла решить, нравилось ей это или нет.

Ей не нравилось спать в разных комнатах.

Когда мама была жива, Ниам и Ронан делили комнату в их маленькой двухкомнатной квартире. Живя у Шивон, Ниам впервые спала одна. Она привыкала неделями, но не хотела быть ребёнком, а Ронану уже четырнадцать. Она знала, что ему нужно своё пространство. И ей тоже стало нравиться пространство. Особенно, когда начались месячные. Она была рада, что старшего брата не было рядом, когда это впервые произошло два месяца назад. И она была этому удивлена. Порой она гадала, работало ли её тело так же, как у людей. В этом — да, и это Ниам считала обидным. Разве у магического создания из другого мира не должно быть преимущества — типа отсутствия месячных?

Но Шивон была милой и в этом. Она во всём была хорошей.

Да. Всё было отлично. До этого.

Сердце Ниам колотилось, она смотрела на щель света под дверью.

Около месяца назад Шивон стала приводить Миллера. Они знали, что она встречалась с кем-то, потому что каждую пятницу или Ронан приглядывал за ними, или, если он был с друзьями, Шивон звала няню, чтобы заняться своими делами. После двух месяцев свиданий она решила, что всё достаточно серьёзно, чтобы познакомить его с ними.

Ниам Миллер не понравился с первого мига встречи.

Он был слишком ласковым с Шивон при них, всё время целовал её, гладил, прижимался губами к шее или шлёпал по попе, но Ниам считала, что это перебор, учитывая, что они не знали его. Ронан отметил, что ему это тоже не понравилось. Но было не только это. Проблемой в том, как он смотрел на Ниам, когда думал, что никто не видел. И часто ей подмигивал.

И не было ничего хуже прошлой недели. Он стал касаться Ниам. Сначала ничего страшного. Опускал ладонь на плечо, когда задавал вопрос. Коснулся поясницы, когда подошёл поговорить с ней на кухне. Он провёл пальцами по её волосам, когда они были одни, сказал, что у неё красивые волосы. Гладил по колену, когда сидел рядом на диване, пока Шивон на кухне кормила маленького Джо. Говорил, что у неё чудесные ноги.

Ниам хорошо понимала жаркие взгляды и комплименты. Она всегда знала то, что не знали девушки её возраста. Ронан говорил, что она родилась много видящей. И замечала то, что кто-то её возраста не должен был, понимала многое о человеческой и не очень человеческой природе, что оставляло трещины на её невинности. Или разбивало её.

И Ниам знала, что Миллер хотел то, что осталось от её невинности, потому что, когда Ниам ощущала опасность, волоски вставали дыбом на шее. Сердце колотилось. Страх сдавливал грудь. Сколько она помнила, она отлично предчувствовала опасность, понимала, что означали все эти ощущения. И этим вечером, когда Миллер пришёл на ужин, всё кричало об опасности.

Глядя в его глаза, она знала. Он уже не мог сдерживать болезнь в нём, и собирался навредить ей.

Ниам не знала, что делать.

Она любила Шивон.

И Ронан был счастлив. Наконец-то.

Ниам не хотела всё портить.

Может, она могла разобраться сама, и никто не узнает. Она напугает Миллера, и он не захочет говорить о…

Тень мелькнула в щели света под её дверью. Пульс Ниам заколотился, она едва слышала что-то за шумом крови в ушах. Энергия трещала вокруг, и она ощущала, как сила покалывала кончики пальцев рук и даже ног.

Ручка двери повернулась.

Грудь вздымалась, Ниам сжала руками колени, смотрела, как дверь открылась внутрь беззвучно, а потом закрылась за высокой фигурой. Он прошёл внутрь. Она видела, как он смотрел на неё, но не знал, что она чётко его видела. Ниам отлично видела в темноте. На его верхней губе был пот, он тяжело дышал.

Он тихо прошёл к ней.

— Я закричу.

— Зачем? — прошептал он, опускаясь на кровать, и кладя ладонь ей на колено. Всё в Ниам воспротивилось этому. — Я не обижу тебя, малышка. — Ложь. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.

И он бросился, накрыл её рот ладонью, пытаясь подмять маленькое тело под собой.

Он кряхтел, Ниам боролась сильнее, чем могли люди в двенадцать лет. И что-то тёмное мелькнуло в ней. Что-то чужое.

Злое и мстительное.

Потому что понимала — он нападал не только на неё. С остальными у него вышло?

Мысль превратила гнев в огонь, и, пока они боролись, энергия, от которой пальцы Ниам покалывало, становилась всё горячее и горячее…

Миллер зашипел от боли, слез с неё и в ужасе посмотрел на свои ладони.

Ниам тоже.

Кончики его пальцев сияли золотым огнём, а потом…

Золотой огонь сменялся чёрным пеплом, который стал рассыпаться. Его пальцы, ладони, запястья и руки превращались в пыль.

Ниам смотрела на его лицо, где появились трещины, оно почернело и обвалилось внутрь. И осталась только горка пепла на кровати и полу.

Ниам попятилась и упала с кровати с другой стороны. Её стошнило на ковёр, она содрогалась, пока ничего не осталось.

Ощущая чьё-то присутствие, Ниам подняла голову и увидела брата в свете, который лился из открытой двери. Его взгляд метался между ней и пеплом.

— Что случилось? — Его глаза яростно пылали.

— Миллер, — ответила она, плюхнувшись на попу. Слёзы горячими ручьями текли по её щекам. — Он пытался мне навредить.

Ронан обошёл рвоту и опустился на колени рядом с Ниам, убрав волосы с её лица. У него на лице читался гнев.

— Что он сделал? Где он?

— Он пытался навредить мне, Ронан.

— Я догадывался насчёт него, — выдавил он. — Предчувствие разбудило меня. Прости, Ни. Я должен был сказать раньше. Ты дала ему отпор?

Она раскрыла рот, чтобы говорить, но не могла произнести и звука. Она встала, и Ронан обнял её. Она указала на пепел на кровати, ощутив, как брат напрягся.

— Ни?

Она всхлипывала, пыталась приглушить звук, чтобы не разбудить Шивон.

— Я не хотела, — тихо выдавила она. — Я не знаю, как сделала это — просто так получилось.

Брат отпустил её, шагнул к кровати, чтобы приглядеться к пеплу.

— Ты… сожгла его?

Тошнота снова подкатила к горлу.

— Я не хотела.

Ронан смотрел на Ниам. И она впервые увидела страх в его глазах. От этого заплакала сильнее.

— Ш-ш-ш, Н. — Он робко похлопал её по плечу. Он боялся.

— Нужно уходить. — Он опустил голову, чтобы посмотреть ей глаза. Страх скрылся за паникой. — Никто не должен знать. Они заберут тебя.

— Может, должны.

Гнев проступил на его лице.

— Не говори так. Это самозащита, Ни. Козёл был больным. Ты меня слышишь?

Она быстро кивнула.

— Ладно. Собирай сумку. Быстро. Бери только необходимое.

— А Шивон?

Печаль мелькнула на его лице.

— Она не может тебя защитить.

— Но как…

— Просто собери сумку, встретимся у входной двери. — Он вышел из комнаты.

Ниам смотрела на пепел. Они не могли его оставить. Это улики.

Ужасная магия легко пришла, чтобы защитить её от Миллера, но не так легко давалась, когда Ниам попыталась открыть окно. Ронан не хотел, чтобы она много её использовала, так что она не тренировалась. И устала от произошедшего.

Послав энергию как сильные руки с ловкими пальцами к окну, она надавила на ручку и смотрела, как створка тихо открывается. Махнув ладонью на пепел, она подняла его в воздух, как вихрь, в комнате сверкали искры магии. Агрессивно сделав выпад рукой, она выгнала вихрь пепла из комнаты через окно, в ночное небо.

Дрожа от усталости, Ниам использовала остатки энергии, чтобы собрать вещи, которые нужны, не сходя с места. А потом магией убрала рвоту, заправила кровать и перенеслась вниз. Ронан уже был у входной двери и вздрогнул, когда она появилась из воздуха.

Он удивил её, сказав:

— Тебе стоит тренироваться.

— Почему?

— Потому что дети четырнадцати и двенадцати лет не выживут там без магии.

Его слова преследовали Ниам, пока они выходили из хорошего дома на хорошей улице в хорошем районе. Она тосковала по Шивон, и разум спорил с правдой.

Она убила человека. Она не заслуживала хорошего.

Капля тьмы пробралась в душу.

— Не стыди себя, — упрекнул Ронан пару дней спустя, пока они сидели в вагоне первого класса в поезде, едущем к континентальной части Европы. Ниам своей силой заставляла людей видеть то, что хотела, чтобы они попали на поезд без паспортов. Когда она случайно сделала это с мамой в первый раз, мама так разозлилась, что заставила Ниам поклясться, что она так больше не сделает.

Ронан хотел, чтобы она всё время это использовала.

— Нам нужно выжить. И это ты сделала у Шивон. Ты выжила.

— Они ищут нас.

Их показывали в новостях, все считали, что Миллер похитил их.

— Да, потому тебе нужно что-то сделать с волосами. — Ронан указал на длинные светлые волосы. Она не знала, откуда они. У них с Ронаном одинаковые бирюзовые глаза, но у него волосы каштановые. Как у их мамы. Они не помнили отца. Он ушёл раньше, чем родилась Ниам. Мама говорила, что он был лузером. Но не говорила, что он был блондином. Никого в её семье не было со светлыми волосами, как у Ниам.

— Я не хочу их красить, — возразила она.

— Покрась, обрежь, — заявил он. — И хватит наряжаться как принцесса-фейри.

— Но я фейри, — пошутила она, пытаясь нарушить напряжение между ними.

Ронан нахмурился. Когда она была младше и стала рассказывать о фейри, мама с Ронаном решили, что у неё богатое воображение. Она росла, и силы стали проявляться. Хоть Ронан стал верить, что Ниам была фейри. Она рассказала о чарах королевы фейри, от которых в мире людей родилась Ниам и ещё шестеро детей-фейри, но мама настаивала, что это бред.

— Я тебя родила! — возмущённо кричала она на десятый день рождения Ниам. — Я помню боль! Я — твоя мать, и хватит говорить другое, неблагодарная свинья, или они заберут тебя в психушку!

Это было худшим, что мама говорила. Она страдала каждый раз, думая о маме, которая была жива, а потом вдруг умерла. И они не узнали толком друг друга. У Ниам и Ронана нерушимая связь, но Ниам не смогла построить такую с мамой. Ронан был близок с мамой. Её смерть ударила по нему сильнее. Она ударила по Ниам по другой причине. Ниам всегда думала, что однажды мама поверит ей, и связь между ними встанет на место. Они не получили шанса.

— Не говори это вслух, — ругал её Ронан. — И хватит одеваться так, что привлекает внимание, и покрась и обрежь проклятые волосы, — повторил он. — Нам нужно передвигаться незаметно.

Но Ниам отказалась. Из-за тщеславия она отказалась.

— Ты меня погубишь, — недовольно сказал брат.

Ниам быстро моргала, очнувшись от воспоминаний.

«Ты меня погубишь, Ни».

Сколько раз Ронан говорил это ей?

И она принимала как должное то, что сможет защитить его.

— Я не смогла покрасить ради него проклятые волосы, — гневно буркнула она.

Ниам отвернулась от зеркала, прошла в гостиную в маленькой квартире в гадком районе. Мелкая блондинка сжималась в углу.

Золото обвивало её запястья и лодыжки, удерживая на месте. Она ещё не использовала такую магию. Ниам каждый день узнавала новое о своих способностях.

Она магией заставила ведьму замолчать, не могла терпеть её мольбы: «Это была не я. Она меня заставила. Она нас заставила». Видимо, она говорила о лидере ковена О’Коннор, которая вела атаку в тот день, и Ниам не хотела это слушать. Взрослые в ответе за свои решения.

Когда она нашла Меган О’Коннор в кафе в Севре, выждала, пока ведьма покинет заведение, и пошла за ней. Ниам все время казалось, что за ней следят, словно кто-то следовал по пятам, пока она шла за ведьмой. Это ощущение вызвало опасения, что Кийо каким-то чудом нашёл её. Но когда она огляделась, никого не увидела, а заставила себя сосредоточиться. Подавив ощущение, Ниам отправилась в погоню. Меган вошла в парк, и как только они остались одни, Ниам перенеслась, оказалась за ней и ударила по сонной артерии энергией, Меган отключилась. Она перенеслась в арендованную машину с ведьмой, ехала полчаса на север в неблагополучный район, который выбрала для убийства. Когда соседка вышла из квартиры, пока Ниам несла тело Меган по лестнице, изумлённо отметила на грязном французском, что её подруге следовало бы меньше пить. Соседка пожала плечами и прошла мимо них.

Ниам смотрела на испуганную ведьму О’Коннор. Следовало просто убить её в парке.

Почему она оттягивала это?

«Кто ты?»

Совесть снова говорила голосом Кийо.

«Прошу, не вреди мне».

Она вздрогнула, вспомнив мольбы Меган, когда та очнулась часами ранее.

«Ты знаешь, кто я?»

Ведьма покачала головой.

«Твой ковен убил моего брата, пытаясь поймать Розу Келли».

Глаза Меган расширились от узнавания.

«Я тебя помню. Ты выбросила меня в окно».

«Ты выжила. Ронан — нет. Твой ковен его убил».

«Прости. Это была не я. Она меня заставила. Мне жаль».

«Мне тоже».

Ниам хмуро смотрела на ведьму.

«Мне очень жаль, Ронан».

ГЛАВА 11

Коналл остановил арендованную машину, и Кийо нахмурился, глядя на окрестности. Район не самый благополучный. Между зданиями валялся мусор и горы брошенных банок. Старый матрас в пятнах лежал рядом с древней проржавевшей стиральной машинкой, обрамлённой гнилыми поддонами и чёрными урнами, давно обсаженной паразитами.

Здания были старыми и годились только для сноса. Некоторые в граффити. Бельё висело из окон верхних этажей, доски прибиты к окнам нижних этажей.

Такое место он выбрал бы для укрытия, если, скажем, похитил фейри или планировал кому-то навредить. Что делала Ниам? Ему стало не по себе.

— Эта машина долго тут не простоит, — мрачно отметил Кийо, пытаясь скрыть тревогу.

— Ага, — Коналл мрачно взглянул на Кийо. — Такую сторону Парижа я ещё не видел.

— В каждом городе есть такие места. Каким бы красивым ни было остальное пространство.

— Даже в нагорье такое есть, — согласился Коналл, открывая дверцу водителя. — Если бы мир существовал как волчья стая, богатства распределялись бы поровну, и ни одно место на земле так не выглядело бы.

Если бы не переживал из-за поиска Ниам, Кийо ухмыльнулся бы от идеализма волка. Коналл точно унаследовал это от своего дедушки, который часами мог с воодушевлением рассказывать о преимуществах жизни стаи. И Кийо признавал, что одно из того, что его восхищало в клане МакЛеннан и в его главе — все в стае получали зарплату. В их стае никто не страдал.

Следуя за Коналлом на тротуар, Кийо заметил двух мужчин дальше по улице, которые стояли, прислонившись к многоквартирному дому, и смотрели на них. Или на машину. Он смело уставился в ответ, источая столько энергии альфы, сколько мог, и с удовлетворением наблюдал, как двое мужчин не только отвели взгляд, но и поспешили прочь в противоположном направлении.

— Ты был бы неплохим лидером, реши создать свою стаю, — заметил Коналл.

Кийо повернулся и увидел восхищение во взгляде МакЛеннана, на что выгнул бровь.

— Твоя энергия, — объяснил Коналл. — Я этого не ожидал, и меня чуть не сбило на колени.

— Но не сбила.

Шотландец усмехнулся.

— Я подавил её своей.

Он рассеянно кивнул.

— Где Ниам?

Улыбка Коналла пропала. Он кивнул на здание за собой. У входа валялись матрасы и другой мусор. Кийо и Коналл поспешили к двери, обнаружив, что система входа сломана. Дверь здания легко открылась.

— Наверх, — тихо сказал Кийо.

Кийо признавал, что завидовал способности Коналла к поиску. Она привела его к двери на третьем этаже. Кийо знал, что они пришли верно, ощутив пряно-сладкий запах Ниам ещё в узком подъезде со стенами в граффити, который становился сильнее с приближением к квартире.

Нервы свели желудок, и в этом не было смысла, как и в тревоге. Кийо никогда не нервничал и не тревожился.

Что с ним происходило?

И что происходило с Ниам?

Его тревога и беспокойство подавили спазм в животе, он сжал ручку двери и дёрнул так, что замок сломался. Они с Коналлом быстро ворвались внутрь и резко остановились от того, что увидели в тесном пространстве.

Кийо смотрел на Ниам, смутно осознавая, что Коналл закрыл за ними дверь квартиры.

Ниам сжималась, обняв колени, в углу комнаты, где почти не было мебели. Её щеки были бледными, в слезах, глаза широко распахнуты, и в них плескалось столько горя и боли, что это пронзило Кийо, как катана.

— Кийо, — голос Коналла не дал ему подойти к ней.

Он взглянул на альфу, который указал на соседнюю стену.

Кийо проследил за его взглядом и увидел крошечную блондинку, которая спиной прижималась к стене, со страхом на лице. Он прищурился от вида золотых колец на запястьях и лодыжках блондинки. Он ещё такого не видел. Кольца были из света. Золотого света.

Магия фейри.

Он посмотрел на Ниам.

— Кто она? — Ниам в отчаянии покачала головой. Он робко шагнул к ней. — Ты сделала это? Магические оковы? — Она медленно кивнула. Кийо оглянулся на Коналла, тот остался сторожить выход. — Ты такое видел?

— Оковы? Нет. — Он покачал головой, глядя на Ниам. — Моя спутница не знала, кем была, и только начала использовать силы перед обращением. Похоже, у Ниам больше опыта.

Ниам посмотрела на Коналла, но тут же перевела взгляд на Кийо.

Тот сделал ещё шаг к ней.

— Кто эта женщина?

В её глазах, полных страха, заплескались свежие слёзы, и Кийо не выдержал. Он пересёк комнату и опустился перед Ниам.

— Ниам, — мягко сказал он, успокаивая. — Скажи, что происходит. Позволь помочь.

— Она… — Слово вышло хриплым, Ниам пришлось сглотнуть и попытаться снова. — Меган… её ковен убил моего брата.

Это месть.

— Я думала, они все мертвы. — Она с горем посмотрела на женщину. — Но той ночью в отеле в Калмаре я увидела её. Живую. В Париже. — Она перевела взгляд на Кийо, будто умоляла. — Все видения о плохих людях, и я несу правосудие. Как я могла пропустить это самое важное видение?

Он опустил колено на пол и придвинулся ближе, накрыв её ладонь своей на колене.

— Тогда почему она ещё жива? И почему ты забилась в угол?

— Я не спешу, — сказала она почти до смешного капризным тоном.

— Ты тянешь время.

— Я сделаю это. Ронан заслуживает правосудия.

Кийо сжал её ладонь.

— Это не правосудие, Ниам. А месть. Поверь, я знаю разницу.

— Как ни назови, я должна сделать так ради брата.

Кийо узнавал вину, когда видел её.

— Ты не виновата в смерти Ронана.

Воздух вокруг опасно затрещал.

— Кийо, — предупредил Коналл.

Ниам хмуро глядела на него.

— Я и не говорила, что это так.

Отрицание.

Отлично.

— Ниам. Отпусти ведьму, и мы с тобой уйдём из этой дыры.

Она опустила взгляд и покачала головой.

Раздражение сдавило его желудок.

— Кийо… — сказал Коналл.

И теперь он понял, почему. Мудрые слова альфы о доверии проникли в его голову. Тяжко вздохнув от неудобства, Кийо сел рядом с Ниам, опёршись о стену, задевая боком её тело. Он смотрел на её профиль, отметив чуть приподнятый кончик носа, широкие скулы и длинные ресницы, мокрые от слёз.

Что-то сдавило грудь.

Волнение гудело внутри, но он воззвал к самоконтролю, которым гордился, и кашлянул. У него есть работа, и он выполнял работу, делая себя уязвимым.

— Ты не хочешь этого делать, Ниам. Я говорил, что решать, кто живёт, а кто умирает, слишком серьёзное бремя для твоих плеч. Не тебе решать, так не должно быть. — Она напряглась, но он продолжал: — Ты не такая. В этом слишком много тьмы. Граница между местью и правосудием размыта во всём, что ты делала последние несколько месяцев, но это, — он указал на ведьму, — чистая и простая месть.

— Не важно. Ничто не важно.

— Твоя душа важна, — хмуро сказал он. Она повернулась к нему, округлив глаза от удивления. — Ты говорила, что я должен быть благодарен за то, что твой величайший дар — доброта и сострадание. Следовало сказать, чтобы я благодарил за другой твой величайший дар — человечность.

Красивые глаза Ниам снова заблестели влагой.

Он хотел поймать скатившуюся слезу, но сжал кулак и сдержался.

— Ты была права насчёт меня, — признался он. — Я не такой, каким кажусь. Я… — он медленно выдохнул, не веря, что скажет вслух то, что ещё никогда не говорил. — Я бессмертный. — Она казалась удивлённой, но он не знал, было это от слов или факта, что он признался. — Я родился в Осаке зимой 1872. — Она разглядывала его лицо, сияя любопытством. — Я прожил долго, Ниам, и понимаю месть. — Он опустил голову к ней, вдыхая запах, и кулак сам разжался. Он понял, что прижал ладонь к её лицу и провёл большим пальцем по щеке в нежном жесте, не зная, что был способен на такое. — Поверь, когда я говорю, что после мести… будет только пустота. Она забрала у меня всё. Я не хочу такого для тебя.

Слёзы катились по её щекам, осыпанным веснушками, и Ниам нежно сжала ладонью его запястье.

— Ладно, — шепнула она.

Облегчение охватило его. Она быстро сдалась, потому что просто хотела, чтобы её отговорили. Ниам не такая. Кийо вновь погладил её щеку, а потом встал, увлекая её за собой. Он разглядывал Ниам, пока она брала себя в руки, расправляла плечи и поворачивалась к ведьме.

Коналл кивнул ему с уважением, и Кийо оценил это, ведь ощущал себя сейчас открытым.

Ниам махнула запястьем, и золотой свет на запястьях и лодыжках ведьмы пропал.

— Это была не я, — сказала Меган с дикими глазами. — Это были не мы. Она нас заставила.

Игнорируя испуганный лепет ведьмы, Кийо повернулся к Ниам.

— Ты поступаешь правильно.

— Не думаю, что теперь понимаю, что правильно, и это меня пугает. Это должно всех пугать.

— Я не боюсь, — твёрдо заявил он. — Все, какими хорошими бы ни были, могут оказаться на грани тьмы. Всё из-за боли. Но ты никогда не пересечёшь ту черту, Ниам. Ты не такая.

— Уверен?

— Я узнаю тьму, когда её вижу. Ты не такая.

От стона боли, волоски на затылке Кийо встали дыбом. Он с Ниам повернулся к Коналлу, который опустился на колени, прижимая ладонь к груди. Альфа посмотрел на Меган, чьё тело будто трещало электричеством. Что-то, похожее на страх за Коналла, заполнило Кийо, и он пересёк комнату, чтобы защитить его, когда серебристое оружие появилось в ладони ведьмы.

Кинжал.

Железный кинжал.

Он посмотрел на Ниам, она на миг застыла от шока из-за внезапного поворота событий. Кинжал летел по комнате, треща магией, направляясь к сердцу Ниам.

Кийо взревел от гнева и бросился к Ниам на огромной скорости, встав перед ней. Боль вспыхнула в груди, сбив с ног.

Железный кинжал вонзился ему в сердце.

* * *

Ниам в ужасе смотрела, как Кийо падает на пол с кинжалом в груди. Ярость на ведьму и на себя за промедление горели в груди, она ощутила, как глаза стали золотыми. Меган побледнела, но протянула ладонь к Коналлу, магия трещала в воздухе. Она пыталась использовать его, как её ковен использовал Ронана.

Ниам хотела броситься на Меган, но Коналл прокричал Ниам проверить Кийо, пока он сам превращался в чёрного волка. И бросился на ведьму. Ниам в потрясении могла лишь таращиться. Она ещё не видела, чтобы оборотень менял облик так быстро. Он раскрыл широкую пасть, и острые зубы заблестели в тусклом свете квартиры. В это мгновение Ниам упала на колени, чтобы помочь Кийо, и вздрогнула — было не по себе от звука, с которым Коналл рвал врага, кричащего от боли. Ниам игнорировала это, осторожно повернув Кийо на спину. Он зашипел, красивое лицо исказила гримаса боли.

— Просто… вытащи…

— Ты уверен?

Он кивнул.

Доверяя ему, Ниам призвала плотные перчатки на ладони, сжала рукоять кинжала и задрожала от слабости, охватившей её. Борясь с ощущением, она быстро дёрнула кинжал.

Кийо содрогнулся и перевернулся на бок, чтобы сплюнуть кровь.

— Кийо! — со страхом закричала она. Может, бессмертие не означало, что его нельзя убить. Может, это просто заклинание долгой жизни, а не неуязвимости. — Кинжал. — Её ладони дрожали, она поднесла его к запястью. — Моя кровь может тебя исцелить.

Он повернулся с яростной резкостью, удивившей её, сжал ладонью запястье, остановив руку с кинжалом. Его губы и подбородок были в крови.

— Не надо, — выдавил он. — Я исцеляюсь. Исцеляюсь. Не надо.

Убедившись, что он будет в порядке, Ниам бросила кинжал и перчатки, магией отправила их подальше от себя.

— Он в порядке? — низкий голос заставил её перестать разглядывать Кийо, цвет лица которого восстанавливался с каждой секундой.

Ниам посмотрела на большого оборотня, который нависал над ними, и чуть не покраснела. Он был голым. Она посмотрела за него, где клочки вещей лежали на полу. Взгляд упал на безвольную женскую руку.

— Не смотри. — Коналл схватил её за подбородок и нежно поднял голову, чтобы она смотрела ему в глаза. — Боюсь, от боли я на пару мгновений потерял контроль над волком. — Раскаяние мелькнуло на его лице.

Ниам с сочувствием посмотрела на него.

— Всё хорошо. Ты сделал, что должен был, чтобы защитить нас.

Он мрачно кивнул, и Ниам снова отметила его наготу.

Тее очень-очень повезло.

Но, ощущая, что Тея не будет рада от мысли, что её пара щеголял впечатляющим телом перед другой женщиной, Ниам махнула ладонью и одела Коналла.

Он удивлённо дрогнул, обнаружив, что был в футболке, джинсах и ботинках, которые идеально сидели, затем бросил на Ниам изумлённый взгляд.

— Прости. Нужно было тебя предупредить. — Ниам криво усмехнулась, а Коналл утомлённо и с горечью рассмеялся.

Ниам плохо его знала, но видела, что он расстроился из-за Меган.

— Прости, — сказала она и посмотрела на Кийо, который смог сесть. Вина раздражала. Когда она ушла, Кийо явно связался с Браном или Фионном, кто-то из них направил его к Коналлу. С талантом альфы к поиску Кийо, конечно, нашёл её быстро. — Простите, что из-за меня вы оказались в такой ситуации.

— Это моя работа, — напомнил ей Кийо.

Она посмотрела на дыру в его футболке.

Он закрыл её собой. Ниам не знала, что делать с этим.

Просто знала, что нужно начать доверять ему. Даже если она — просто его задание.

Коналл помог Кийо встать, а потом протянул ладонь ей. Она сжала её, позволяя альфе поднять себя.

— Из-за тебя Тея мне доверилась. А Роза доверилась Фионну. Мы в долгу перед тобой за это.

— Не в долгу. — Она покачала головой. — Даже если бы и были, долг оплачен. Прости, Коналл.

— Не стоит. Мой долг тебе никогда не отплатить. — Ниам ощутила укол зависти. Ей интересно, как ощущалось, когда тебя любили так, как Коналл любил Тею. — И лучше ведьма, чем ты или я. — Его пронзительные серые глаза стали холодными от решимости, и Ниам поняла, что он анализировал произошедшее. Этот альфа давал себе лишь миг горевать, а потом шёл дальше. И он прав. Он сделал, что должен был, чтобы защитить их.

Ниам протянула ладонь. Как только он обхватил её, чтобы пожать, энергия понеслась от него в неё. Картинки ворвались в разум, а голова откинулась от острой боли.

— Ниам! — она услышала крик Кийо, но картинки охватили её.

Тепло потекло сквозь боль; красивые эмоции восторга, защиты и смеха, наполнили сердце. Годы счастья, семьи и безопасности. Тысячи дней любви, которые могли изменить мир к лучшему.

Всё вдруг прекратилось. Она открыла глаза и увидела, что Коналл крепко сжимал её ладонь, а Кийо прижимался грудью к её спине, придерживая.

— Ты в порядке? — хрипло спросил он, дыхание обожгло её ухо.

Ниам поёжилась от ощущения и его запаха, но кивнула, глядя в глаза Коналла.

— Поздравляю, — сказала она. Коналл нахмурился. Она сжала его ладонь. — Тея беременна.

Он напрягся.

— Ты видела?

Ниам мягко улыбнулась.

— Я видела. Видела многое. — Слёзы счастья за Тею навернулись на глаза. — У тебя красивое будущее, альфа МакЛеннан. Я ещё не видела такого красивого будущего.

Хватка Кийо на ней ослабла, лицо Коналла вытянулось от удивления… а потом благодарности.

ГЛАВА 12

Машина, к удивлению Кийо и Коналла, была ещё там, когда они вышли из здания. Ниам убрала в квартире и избавилась от тела Меган, как от мужчины в аэропорте в Москве. Кийо не знал, как реагировать на произошедшее. Пока он был сосредоточен на том, чтобы покинуть Париж. Они ехали в аэропорт в тишине. Ниам устроилась на заднем сидении и быстро уснула, пока Коналл вёз их на северо-запад.

— Ты поступил правильно, — сказал Коналл, тихо, чтобы не разбудить Ниам.

— Что?

— Сказав ей правду о бессмертии.

Кийо не был уверен. Он ни в чём сейчас не был уверен.

— Мне было бы интересно однажды услышать эту историю.

Кийо ухмыльнулся. Он не хотел рассказывать. Коналл, казалось, понял его молчание и не обиделся.

— Куда теперь?

— Мне нужно позвонить Брану. Дать знать ему и Фионну, что Ниам у меня. Они, наверное, организуют безопасный путь туда, куда нам нужно дальше.

— Вы следуете за её видениями?

— Ага. Но они ведут в разные места. В этом нет смысла. Некоторые такие, как всегда — другие фейри, защита врат. Похоже, после смерти брата видения стали прерывать другие, и те повели её по дорожке зла. В этом нет смысла.

Коналл нахмурился.

— Нет, звучит неправильно. — Он взглянул на Ниам в зеркало заднего вида. Кийо проследил за его взглядом, и грудь сдавило от её вида во сне. Она устала, хотя её сложно вымотать. Она разбита внутри. Работа защищать её не от других, а от неё самой казалась невозможной. Это ужасно злило.

И Кийо не понимал силу этого чувства.

— Ты сможешь, — сказал Коналл.

Кийо нахмурился.

Альфа взглянул на него и повернулся к дороге.

— Ты знаешь, что это серьёзнее защиты одной фейри. — К сожалению, да. — Но ты сможешь, Кийо. Сохраняй её доверие, помогай. Что бы ни пришлось принести в жертву ради этого.

После этих слов в машине разлилась тишина, Кийо обдумывал их значение… и боялся вариантов.

К счастью, путь не был долгим. Разбудив Ниам, они оставили арендованную машину и отправились в здание аэропорта. Коналл купил билет в Эдинбург, где его ждал самолёт в Инвернесс.

— Позвони, если буду нужен, — сказал альфа, протягивая руку Кийо.

Кийо пожал её и услышал себя:

— Я восхищался и сильно уважал Кэлана и Леннокса. Было больно слышать об их смерти. — Эмоции мелькнули на лице Коналла, но он убрал их и благодарно кивнул. Кийо сжал крепче ладонь Коналла. — Ты чтишь их память, альфа МакЛеннан.

Серые глаза Коналла стали пронзительными, он пылко пожал ладонь Кийо.

— Береги себя, Кийо.

Они отвернулись друг от друга, Коналл посмотрел на Ниам, шагнувшую к нему.

— Ещё раз спасибо. — Она протянула руку.

Он обхватил её ладонь и улыбнулся.

— Нет. Спасибо тебе.

Кийо думал, что он говорил о видении Ниам о хорошем будущем для него и его пары.

— Передавай Тее привет, — сказала Ниам.

— Передам. И она передавала тебе. Мы верны тебе, Ниам. Ты знаешь, где нас найти, если нужно.

Глядя, как Ниам подавляет слёзы благодарности, Кийо ощущал смятение. У неё никого не было. Но она не как он, не была готова выжить без кого-то любимого. Дни назад он оскалился бы от её слабости. Теперь же чувствовал себя бессильным перед лицом её одиночества. Они смотрели, как Коналл шёл по аэропорту, привлекая взгляды почти всех прохожих. Он пропал на эскалаторе, и Кийо повернулся к Ниам.

— Нужно позвонить Брану.

— Кто такие Кэлан и Леннокс? — спросила она в ответ.

Ему всё ещё было не по себе от того, что Ниам знала о его проклятии, и он не сразу ответил:

— Отец и дедушка Коналла. Я знал их до рождения Коналла.

К его благодарности, она оставила на этом тему.

— Звони Брану. — Она тяжко вздохнула и скрестила руки на груди. — Наша зацепка — Токио. Нужно туда. И безопасным путём.

Кийо кивнул, радуясь, что у него был план, и что он заберёт Ниам из Парижа. Хотя она вела себя спокойно и собранно, вокруг глаз видны морщинки напряжения, щеки остались бледными. Проблема точно была в вине Ниам из-за смерти брата. Она висела над головой, и была тикающей бомбой, Кийо не знал, как поднять эту тему, и стоит ли.

Оставив на миг тревоги позади, Кийо набрал Брану, дал ему задание. Минуты спустя Бран проверил записи с камер в аэропорте и сверил всех пассажиров, значащихся на самолётах, прилетающих и улетающих из Парижа в следующие несколько часов, с именами членов Блэквудов и Гарма. Имена не совпали. Они были в безопасности, и Бран купил им билеты в Токио, используя ложные паспорта, которые дал им в Швеции. Кийо отошёл для разговора с Браном. Когда закончил разговор, забрал билеты из автомата иповернулся, чтобы найти её. Ниам прислонялась к стене у входа, закрыв глаза. Она вдруг показалась очень юной и растерянной. Он знал, как было, когда терял единственного, кто помогал держаться на плаву. Дом был не зданием. Дом был личностью. Кийо знал это лучше многих. Ронан был домом для Ниам. Без него… Tamashii ga nuketa. Она была потерянной душой.

Шагнув к ней, глядя в её глаза, он ощутил, как колотится сердце, когда она открыла глаза, ловя его взгляд. Игнорируя ощущение, он остановился перед ней, протянул билет с ухмылкой.

— Бран купил нам билеты в Токио в первый класс. — Кийо давно не путешествовал первым классом, хотя мог это позволить, просто уже прошёл фазу жизни, которую считал экстравагантной, когда не отказывал себе ни в чем, в 80-х. Ему быстро наскучило. Это был не он.

— Это мило с его стороны, — она взяла билет. — Он сказал что-то ещё?

— Чтобы мы берегли себя. — Он объяснил, как Бран проверил пассажиров. — Наш самолёт скоро, но мы успеем поесть. Почему бы не пойти в зал ожидания первого класса и взять что-то там?

Ниам робко кивнула, поравнялась с ним. Он поглядывал на неё краем глаза, тревога грызла его. Она хмуро смотрела на свои ноги.

— Почему ты так долго шёл в квартиру?

Он нахмурился в ответ.

— Учитывая ситуацию, думаю, мы с Коналлом добрались довольно быстро.

— Разве ты не преследовал меня в Севре? Когда я преследовала Меган?

Кийо остановился.

— Меня там не было.

Ниам тоже остановилась.

— Тебя преследовали?

Она разглядывала его лицо, его тревога отражалась в её глазах.

— Я не знаю точно. Но редко ошибаюсь. Мне показалось, что меня преследовали. Я была сосредоточена на ведьме и не ощущала опасность, так что игнорировала это. А потом вы с Коналлом появились, и я решила, что ты тогда и преследовал меня.

— Ты не ощутила опасности?

— Нет.

Чёрт. Кийо не нравились загадки. Он огляделся, ища в толпе что-нибудь необычное.

— Ты ощущаешь что-нибудь сейчас?

— Нет.

— Ладно. Пошли, — он помрачнел. — Но говори, если что-то такое снова ощутишь. Если будет что-то необычное, я хочу знать. — Он наклонился к ней. — Ты должна доверять мне, Ниам.

Её ресницы трепетали от его близости.

— Знаю. Я попробую.

Хотя его немного злило, что ей нужно попробовать, учитывая, что он бросился перед кинжалом ради неё, Кийо хмыкнул и продолжил идти к дверям зала ожидания первого класса. Они быстро прошли охрану. Кийо уже оставил катану в Дефендере Коналла в Инвернессе, чтобы сесть на самолёт в Лондон. Рюкзак Ниам был с небольшим количеством налички и одеждой. Потом они прошли по знакам к залу ожидания первого класса, Кийо заметил книжный магазин и остановился так быстро, что Ниам врезалась в него. Он ощутил, как её грудь задела его бицепс, и Ниам отпрянула.

— В чём дело?

Он указал на магазин.

— Дашь мне минуту?

Она кивнула и прошла за ним внутрь.

Он смотрел на список бестселлеров на английском языке, заметил новую книгу Стивена Кинга и взял, не читая аннотацию. Затем прошёл к кассе.

— Постой… ты покупаешь книгу для полёта? — поразилась Ниам.

Кийо хмуро посмотрел на неё поверх плеча.

— И?

— Ты читаешь?

— Да. А ещё я умею использовать большие пальцы.

Она рассмеялась. Его губы дрогнули, но он был спиной к Ниам, и она не видела.

— С виду не скажешь, что ты любитель читать. — Она поравнялась с ним.

— Ты меня не знаешь, — буркнул он.

Она опустила книгу на стойку — «Список Шиндлера» Томаса Кенилли. Кийо уже её читал. Но выгнул бровь. Ниам пожала плечами, улыбнувшись.

— Я такое не читала, но люблю книги об истории.

Он повернулся к продавцу, игнорируя любопытство в тоне Ниам, когда она подчеркнула слово «история».

— Эту тоже.

— Спасибо.

Он с опаской взглянул на Ниам.

— Не за что.

На пару секунд Кийо показалось, что она не будет продолжать. Но они вышли из магазина с книгами в руках, и Ниам поразила его.

«Как оборотень может стать бессмертным?»

От её голоса, чётко звучащего в голове, он застыл и уставился на неё.

Она робко улыбнулась ему.

«Да, я могу так с тобой говорить».

Схватив её за руку, он пошёл по аэропорту быстрыми широкими шагами, пока они не добрались до двойных дверей для работников. Кийо толкнул Ниам в угол, бросил сумку у ног, чтобы упереть руки в стену по бокам от её головы.

Она раскраснелась под его хмурым взглядом.

— Что это? — выпалил он, не зная, что думать об этом новом открытии.

— Хочешь, чтобы я продолжила говорить телепатически, или это тебя пугает? — Он не успел ответить, она легонько коснулась ладонями его груди, словно успокаивала. Он посмотрел на её ладони, желая оттолкнуть. Кийо не хотел, чтобы она ощущала, как сильно колотилось его сердце. Её мягкие слова остановили его. — Это полезно. Когда… мы с Ронаном были в бегах, говорить с ним так было полезно.

Кийо нахмурился, обдумывая это.

— Ты меня слышишь, если я так делаю?

Она покачала головой.

— Нет, это так не работает. Но всё равно полезно. — Она опустила ладони, словно обожглась, и пожала плечами. Он заметил неуверенность, а потом она посмотрела поверх его плеча. — Просто… я подумала, что, может, пора доверить тебе и это. Может, пригодиться.

Было что-то хрупкое в ней сейчас. Словно она ожидала, что он осудит её.

— Ты просто меня удивила. — Он отодвинулся. — И это может быть полезным.

Он смотрел, как неуверенность таяла. Выражение лица Ниам смягчилось, её губы изогнулись, привлекая внимание. Он смотрел на её рот ещё пару секунд. Когда их взгляды встретились, тело Кийо напряглось от жара. Тишина, полная боли, тянулась между ними, и Кийо не знал, как её разбить. Он боялся, что, если пошевелится или откроет рот, потеряет самоконтроль, которым гордился. Решение забрали у него, когда глаза Ниам расширились от шока.

— Нет, — прошептала она со слезами недовольства. — Не снова. Кийо… видение, — вовремя выдавила она.

Он быстро обхватил её голову. Если бы он не поймал Ниам, она ударилась бы головой об стену. Кийо в тревоге обнял её и попытался удержать, пока она содрогалась. Он ненавидел это, не нравилось видеть Ниам такой. И эти видения… их было много. Слишком много.

Надеясь, что никто не обращает на них внимания, Кийо шептал утешающие слова на ухо Ниам, пока её тело не замерло. Он держал её ещё пару секунд, и она не отодвигалась.

Наконец, он отклонился. Её щеки снова были бледными, лицо уязвлённым и утомлённым.

— Они происходят слишком часто, — отметил Кийо.

Она утомлённо кивнула.

— Я стала получать больше после того, как Ронан… в последние несколько недель. Когда Ронан был жив, видения были раз в несколько месяцев, порой раз или два в год.

— Что это значит?

— Не знаю. — Тревога исказила её красивое лицо. — Не знаю.

— О чём было видение? — Она напряглась, и Кийо осознал, что всё ещё держал её. Он быстро отпустил Ниам, но не дал отойти от него. — Ну?

Ниам смотрела ему прямо в глаза.

— Тут насильник детей. В аэропорту.

Раздражение наполнило его.

— Нет.

— Нет?

— Разве мы не говорили об этом в квартире?

Ниам отвела взгляд и вздохнула.

— Говорили.

— Но?

— Сложно ничего не делать с этим.

— Но ты должна, Ниам. Что я говорил о тьме?

Она виновато посмотрела на него.

— Я знаю, что ты прав. Но могу что-то делать со злыми людьми… и почему я получаю видения, если не должна что-нибудь делать с этим?

Он не знал, как ответить и сосредоточился на том, чтобы воззвать к здравому смыслу.

— Каждый раз, когда ты сходишь с пути, рискуешь собой. Ты подвергаешь врата опасности. Сложно уйти от этих видений, но нужно. Ради общего блага.

— Ты веришь в общее благо?

Кийо удивился вопросу и отступил.

— Я должен.

— Должен?

— Если нет… тогда для чего всё это?

Она с пониманием кивнула.

— Я хочу игнорировать видения, но боюсь вины.

Да. Кийо это понимал. Она уже достаточно её несла.

— Ниам.

Она вздрогнула от того, как он произнёс её имя, и тело Кийо напряглось в ответ.

— Ты не понимаешь.

— Объясни. — Его тон был резче, чем он хотел.

— Это личное.

— Ты знаешь этого насильника? — Ему стало не по себе.

— Нет. — Она покачала головой. — Но… первым, кого я убила, был им.

Его сердце заколотилось от догадок.

— Ниам, — прошептал он её имя, печаль и гнев стали наполнять его.

— Нет, — сказала она, прижав ладони к его груди снова. — Я спаслась. Мне было двенадцать. Он был парнем моей приёмной матери. Я… — она умолкла, и голос зазвучал в его голове: «Я убила его. Случайно. Превратила в пепел. Ронан нашёл нас, и мы убежали. С тех пор мы были в бегах. Постоянно были в бегах, когда…» — она утихла, убрала снова ладони с его груди и отошла с умоляющим взглядом.

Кийо подумал о больном ублюдке, который трогал Ниам в детстве, и не ощущал сочувствия или страха за парня. Всё это он ощущал к Ниам. И чувств… было слишком много.

— Я понимаю, — выдавил он. — Но нет, Ниам. Это нужно остановить. Каждый раз, когда ты отвечаешь на видение… думаю, ты больше себя теряешь.

Слезы блестели в её глазах.

— Я знаю, что ты прав.

— Идём, — сказал он грубо. Затем схватил сумку одной рукой, сжал локоть Ниам другой. — Не думай об этом. Шаг за шагом мы идём в зал ожидания, поедим и сядем на борт самолёта.

Кийо не обмануло её внезапное послушание. Он не знал, усталость это, смятение или соглашение, просто понимал, что не стоит расслабляться. Она в любой миг могла попытаться ускользнуть и пойти за тем, что увидела.

Когда она вдруг застыла, он сжал её крепче.

— Ниам, — предупредил он.

Она покачала головой, попыталась вырваться из его хватки, озираясь. Она что-то искала.

— Не в этом дело, — пообещала она. — Я это снова ощущаю.

— Что ощущаешь?

Неуверенность была в её взгляде.

— Кто-то следит за мной.

ГЛАВА 13

Покалывание, которое было на коже в парке в Севре, вернулось, когда они с Кийо шли к залу ожидания. Как и раньше, чувство не несло опасности, но было не по себе. Она потянула за руку Кийо, и он отпустил. Затем повернулась, вглядывалась в лица людей, движущихся по аэропорту.

— Ты что-то ещё ощущаешь? — спросил Кийо за её спиной. Она ощущала его жар всем телом.

— Нет. Я просто… — Она судорожно искала, но чувство таяло. — Не понимаю.

— Ниам, если это уловка…

Она возмущённо к нему повернулась.

— Это не так.

— Что тогда происходит? — рявкнул он.

— Не знаю, нетерпеливый комок шерсти, — парировала она, игнорируя то, как он опасно прищурился. — Я просто знаю… кто-то тут, и он следует за мной. Или следовал… — Она утихла в смятении, снова озираясь. — Чувство пропало. Оно быстро появилось и пропало, — волна тошноты подкатила к горлу, и Ниам в ужасе посмотрела на Кийо. Что-то было не так. Их никогда не было два! — Видение, — выдавила она.

Картинки били по голове одним болезненным указанием за другим. Четыре камня. Четыре лица. Её. Элайджи. Розы. И Астры. Астра. АСТРА. Гора Фудзи. Кийо. Сад. Кийо. Астра. Астра. АСТРА.

Дрожа, пока картинки угасали, Ниам открыла глаза. К её шоку, она оказалась на холодном полу, прижимаясь к Кийо, незнакомцы смотрели на неё с тревогой.

«В чём дело?» — спросила она мысленно Кийо.

С мрачным выражением лица он склонился и шепнул на ухо:

— Твоё видение передалось мне. Оно сбило и меня. Я не смог скрыть нас.

Это было плохо во многом.

Ниам устала и была благодарна, что Кийо помог ей подняться на ноги. Люди вокруг позвали охрану аэропорта. Вопросы о самочувствии звучали на нескольких языках. Воззвав ко всем остаткам энергии, Ниам по очереди посмотрела в глаза собравшихся, убеждая их, что она и её друг просто споткнулись, и были в порядке. Манипуляция не сразу смогла уцепиться за разумы. Но потом получилось, и группа ошеломлённо разошлась.

Тёплая сильная ладонь Кийо опустилась на её плечо. Она посмотрела на него и вздрогнула от выражения.

— Что я только что видел?

Желание раскрыть правду было сильным. Но Ниам нужно время собраться с мыслями. Она всё ещё приходила в себя от того, что чуть не сделала с Меган, от жуткой гибели от разозлённого оборотня. В голове было мутной. И Ниам нужно было обдумать информацию из видения, а потом обсуждать это.

— Не сейчас.

Кийо нахмурился сильнее, она ещё не видела его таким злым.

— В видении было что-то обо мне.

— Ты понял ту часть?

В его чертах читалось недоверие.

— Думаешь, я сказал бы, зная, что ты не доверяешь мне и не объясняешь, зачем нам в Токио? Я спас тебе жизнь.

Раскаяние наполнило её.

— Я знаю. И благодарна. Но я для тебя просто работа, Кийо. А это… больше тебя или меня. Мне нужно время, чтобы обдумать всё.

— Тогда зачем нам в Токио? Почему я ощутил себя как-то в видении? Как видение передалось мне? — Вопросы были логичными. Голова Ниам кружилась. — И кто такая Астра? — От её молчания он возмущённо выдохнул. — Нравится нам или нет, мы теперь команда. Я получаю твои видения. Там что-то обо мне. Если мы хотим разобраться с этим, нужно доверять друг другу. — Он шагнул ближе. — А ещё я принял клинок за тебя… и я никогда ещё никому не говорил, какой я.

Она потрясённо нахмурилась.

— А Фионн и Бран?

— Они догадались. Но даже они не знают мою историю. Я сказал тебе, какой я, — он сглотнул. — Это сложнее, чем кажется.

По Ниам прокатился поток эмоций, которые она не понимала. Эмоции, которые заставили замолчать, когда она могла рассказать ему больше, если бы он дал подумать!

— Кийо, я очень хочу, чтобы у меня появился тот, кому я могу всё поведать. Чтобы кто-то бился на моей стороне. Но мы оба знаем, что это, — она указала между ними, — временно. Я не могу дать тебе всё. Думаю, мне лучше рассказывать поменьше, а тебе — делать то, за что платят.

— Платят?

— Закрывать от кинжалов и другое. — Она опустила взгляд, не могла видеть выражение его лица. — Ты спас мне жизнь, потому что тебе платят. Давай не будем притворяться, что была другая причина.

Ужасное молчание повисло между ними. А потом он почти зарычал:

— Это не объясняет, почему я получаю твои видения.

— Я не знаю, почему. И мне нужно это обдумать. — Она резко прошла мимо, сердце колотилось и болело. Ниам одна. Делать вид, что это не так, что Кийо не просто оплаченный телохранитель, опасно. Она совсем одна.

— Что насчёт частоты видений? — Кийо поравнялся с ней, сжав локоть, чтобы остановить. — Ниам, это плохо.

Ясное дело.

— Это не твоя проблема. Ты охраняешь меня, пока мы следуем за зацепками.

— Было бы проще делать это, — он почти до боли сжимал её руку, — если бы я понимал зацепки.

Ниам подняла голову, умело изображая нахальство.

— Ты поймёшь то, что я позволю.

Кийо отпустил её и с подозрением разглядывал.

— Что произошло? Что ты ощутила в видении, чего я не понимаю?

Он был слишком восприимчивым для его блага. Ниам отвела взгляд и пошла медленно к залу ожидания. Она знала только, что игра изменилась, потому что игроки изменились. Астра была жива. Ниам не знала, как она обманула Эйрика. Но фейри жива. И если она жива… будущее становилось неясным.

* * *

Ниам тихо паниковала из-за того, что видения следовали одно за другим. Что-то не так. Она ощущала неправильность. И не понимала, почему, что тоже её тревожило.

И эмоции были на взводе, из-за чего она, похоже, невольно передавала видения Кийо, когда он держал её. Она знала, что он растерян и злился за то, что она не объяснила видение, но сделала бы это, если бы он не давил. Она отчасти гадала, задела ли его чувства тем, что не доверяла после того, как закрыл её собой от железного клинка.

Вина колола Ниам. Но она не могла представить, что чувства Кийо можно задеть. Она напоминала себе, что Фионн платил Кийо за её защиту. Тёплые чувства к нему нужно погасить. Плохо, что она испытывала симпатию к волку. Давать этим чувствам развиться в нечто глубже к тому, кто прожил сто пятьдесят лет и почти ни с кем не дружил, огромная ошибка. Кийо эксперт хмурого молчания и явно рад, что оно воцарилось между ними. Они тихо поели в зале ожидания, и Ниам обдумывала свои тревоги. Последнее видение не показало ничего нового. Оставался только Токио как ориентир. И Кийо.

Он как-то был частью нового будущего. Она не понимала, почему.

Но убегать от него снова не выход. Вообще не стоило убегать.

Мысль о Ронане и Меган вызывала тошноту, и Ниам прогнала её, чтобы сосредоточиться на настоящем. Когда Кийо и Ниам сели на борт самолёта, она ментально устала. Благодарность к Брану наполнила её, когда стюардесса отвела их в кабину первого класса впереди самолёта. Они сидели в своих номерах в среднем ряду, и два номера соединяло окно. Ниам удивилась, что Кийо не нажал на кнопку, чтобы закрыться от неё. Когда они устроились, мужчина остановился у её номера и представился как старший бортпроводник, поприветствовав на борту. Она старалась не краснеть и не вздрагивать, когда он назвал её мисс Уэйнрайт, как написано в паспорте, предоставленном Браном. Она ждала, пока бортпроводник пройдёт дальше, поразилась, когда один из мужчин нетерпеливо отмахнулся и заявил:

— Вали.

В груди вспыхнул огонь, а бортпроводник быстро выпрямился и извинился за беспокойство. Зная, каким нетерпеливым и недовольным был Кийо, Ниам напряглась, когда бортпроводник присел со стороны Кийо, обратился к нему как к мистеру Канеширо, и произнёс ту же речь, что и ей. Кийо не был дружелюбным, но вежливо ответил мужчине и даже поблагодарил его. Она расслабилась и решила, что пора перестать думать о нём, как о звере.

Вскоре после этого стюардесса предложила им на выбор шампанское, апельсиновый сок, воду или мимозу. Ниам с благодарностью взяла мимозу, игнорируя взгляд Кийо. Конечно, он взял воду. Она не знала, позволял ли он себе выпивать. Он развлекался сарказмом и боями.

Решив не тратить весь полёт на мысли об оборотне, она переключила внимание на мужчину, который вёл себя грубо со старшим бортпроводником. Кем он себя возомнил? Глядя, как он пьёт шампанское, Ниам тряхнула пальцами, подавляя смех, когда его бокал резко дёрнулся, и шампанское залило лицо.

Покалывание пробежало по шее, она ощутила тёплое дыхание.

— Я это видел, — прорычал Кийо.

Она чуть повернула голову, он склонялся к её сиденью.

«Он грубо себя вёл с бортпроводником», — ответила она ментально.

Его губы дрогнули от изумления, и у неё бабочки запорхали в животе.

— Знаю, — он тряхнул головой и отодвинулся к себе. — Просто будь осторожна.

Она кивнула, не получив наказания, и нахмурилась, когда он взял книгу Стивена Кинга. Ниам не догадалась бы, что Кийо книжный червь, но он предпочитал такое развлечение больше фильмов или музыки в полете. Ниам тоже любила хорошие книги, но сейчас едва могла на чём-то сосредоточиться. Она решила посмотреть фильм — новую фантастику — надеясь, что он станет отвлечением. Полёт был вечерним, им подали еду рано. Удивительно вкусную еду, и когда стюардесса вернулась, чтобы узнать, хочет ли Ниам подготовить номер ко сну (превратить номер в капсулу для сна), Ниам переживала, что уже не сможет летать эконом-классом. Она любила немного роскоши в жизни, и полёт первым классом был пока чудесен. Переодевшись в туалете в новую пижаму, которую предоставляли авиалинии, Ниам подумала о Ронане. Он тоже любил удобства. Они часто путешествовали первым классом, но никогда не летали далеко первым классом. Ронану это понравилось бы. Слёзы обжигали глаза, Ниам подавила их. Игнорируя отражение в зеркале, она покинула туалет и вернулась в свой номер, обнаружив там кровать. Она взглянула на Кийо, который отказался менять место.

— Ты не будешь спать?

Он оторвал взгляд от книги и осмотрел её тело в мягкой пижаме, которая была просторной на торсе, но липла к бёдрам.

— Может, позже. — Он вернулся к книге.

Ниам свободна. Она попыталась игнорировать бушующие внутри эмоции и забралась в кровать, свет в кабине потускнел. Заметив, что Кийо не включил свет у себя, она шепнула в окно:

— Ты можешь включить свет, если хочешь. Я могу надеть маску для сна. — Ниам нашла в своём номере мешочек с маской для сна, носками, бальзамом для губ, щёткой и пастой, расчёской и маленьким дезодорантом.

Кийо, не смотря на неё, шепнул в ответ:

— Ночное зрение.

Конечно. Он же оборотень.

Вздохнув от таких кратких ответов, Ниам укуталась в одеяло и закрыла глаза. Самолёт порой покачивался от воздушных потоков, и ощущение убаюкивало. Лицо Ронана сияло во тьме подсознания, пока она не стала падать к нему.

Она ударилась ногами об пол.

Ниам находилась в Мюнхене.

В той квартире, где не смогла спасти его.

ГЛАВА 14

Кийо ощущал каждое движение Ниам.

К его недовольству, приходилось перечитывать абзацы, потому что он из-за неё. Он злился и сильно. Ему лучше молчать, чтобы не сказать лишнего. Слова не вернуть.

Проблема в том, что Ниам ему нравилась.

Кийо мог признаться в этом.

У Ниам доброе сердце. Она забавная и решительная. Это ему нравилось. Кийо нравились редкие, и его злило, что она не признавалась ему. И ещё больше злило, что, даже пережив видение, он не мог понять, что оно означало для него. Там были картинки Ниам, Розы и мужчины с женщиной, которые ощущались как они. Он не мог объяснить чувство, но разум говорил, что те двое были фейри. Ниам не врала. Видение было о важном, о вратах… так почему Кийо замешан в этом?

Его не удивляло, что Ниам быстро уснула. Она устала ментально. Кийо слышал, как её дыхание выровнялось, она уснула глубоко. Это дало ему возможность сосредоточиться на книге, и он отвлёкся на историю. Но вскоре в темной тихой кабине стал мерцать приглушенный свет. Кийо не переживал. Порой такое случалось во время полёта.

Но это произошло снова.

И снова.

Ниам заскулила.

Он склонился в окно между их местами и увидел, что она ворочалась, ресницы трепетали. Тихие стоны срывались с приоткрытых губ. А потом знак пояса безопасности замерцал над его головой, хотя турбулентности не было. Старший бортпроводник поспешил по проходу и пропал в кабине экипажа. Кийо нахмурился, инстинкт говорил, что что-то не так.

Он встал с места и прошёл по проходу, прислушиваясь к разговорам за дверью.

— …не знаю. Турбулентности и бури нет, но инструменты сбоят.

Волоски на его шее встали дыбом, он посмотрел на Ниам. Радуясь, что другие пассажиры спали, Кийо оббежал проход и устремился к ней. Энергия от неё окутала его, словно он врезался в облако жаркого воздуха.

Это она.

Она устраивала проблемы самолёту.

Твою мать.

Он склонился в её кабинку и нежно потряс за плечо.

— Ниам. Проснись.

Стон боли сорвался с её губ.

Ей снился кошмар.

Кийо, не думая, забрался в кровать, вытянулся рядом и притянул её к своему телу. А затем прижал губы к её уху.

— Ниам, проснись. Просыпайся. Всё хорошо.

Она дрожала и открыла глаза.

Вытекающая энергия вернулась в неё, как в вакуум.

Она повернула голову, и округлила глаза в смятении из-за него рядом.

— Что случилось?

— Ты спала, — тихо сказал он, сжав её крепче. — И во сне устраивала электрические проблемы на борту.

— Ох, всё в порядке?

Кийо кивнул и устроился удобнее, она повернулась к нему, опустила щеку на подушку, ладони сжала у подбородка. Она выглядела юно и растеряно, смотря на его лицо большими глазами, полными боли.

— Хочешь рассказать, что снилось?

— Ронан. Мне снился день, когда он умер. Он смешался с другим. С событиями из прошлого.

— Что с ним случилось?

Она выдохнула с дрожью.

— Я не говорила об этом.

— Думаю, в этом проблема.

Кийо думал, что она не ответит, но тихий голос заструился между ними.

— Я настояла, чтобы мы покинули Рим, из-за чувства, что нам нужно в Мюнхен. И когда мы попали туда, у меня было видение о Розе. Я знала, что нужна ей. И мы нашли Розу, убегающую от Фионна, её преследовали Гарм. Мы забрали её в свободную квартиру, где укрывались сами. Мы не знали, что ковен Розы тоже преследовал её, и они нашли нас. У меня было видение… — Она умолкла, сжав кулак под подбородком. — Я увидела его смерть перед тем, как это случилось. Я сказала ему бежать… но было слишком поздно. — Кийо с болью выдохнул. Как ужасно увидеть это и не смочь предотвратить. Её попытки спасения через видения обрели больше смысла. — Ковен сделал то, что Меган пыталась сделать с Коналлом — украли жизненную силу Ронана, его энергию, чтобы стать сильнее и одолеть Розу. — Гнев вспыхнул золотом в её глазах. — Но должны были знать, что его не хватит. Что убивать его нет смысла. Я пыталась… пыталась дать ему свою кровь, но рана закрывалась, потому что я быстро исцеляюсь, а он ушёл слишком далеко. Он просто…

Кийо накрыл ладонью её плотно сжатый кулак.

— Это не твоя вина.

— Разве? Моё существование — причина, по которой мой брат мёртв.

— Твой брат любил тебя. Иначе не оставался бы рядом с тобой.

Слезы наполнили её глаза.

— Это худшая часть. За часы до его смерти я во многом сомневалась. Любил ли брат меня, или то, что мои силы могли сделать? Неблагодарные мысли. И он погиб из-за того, кто я.

Кийо сдвинул брови, обдумывая это.

— Ты думала так не без причины. — Он погладил её кулак большим пальцем. — Откуда такие мысли?

Она утомлённо пожала плечами.

— Ронан уговаривал меня использовать таланты, чтобы нам было проще жить. Воровать. Управлять людьми. Мы всегда были в бегах, но жили хорошо. Он любил жизнь. Любил то, что могли дать ему мои дары. И он усиленно защищал меня. Так, что порой это душило. Например, он боялся, что, если потеряет меня, потеряет жизнь, которую любил. — На её лице отразилась вина. — Как я могла думать так о нём, ведь он умер из-за меня?

— Ниам, — Кийо придвинул голову ближе, — люди сложные. Ничего прямого. Мы не просто хорошие или плохие. И я спасу тебя от мучений. Твой брат не был идеальным. Его смерть не отменяет ничего между вами, и ты не в ответе за эти плохие мысли. Ты любила его. Он любил тебя. Вы оба это знали, и это важное.

Она опустила взгляд, мотая головой.

— Ты не понимаешь. Я в долгу перед ним. Или как это называется, когда не можешь защитить того, кого любишь больше всего, даже отомстить за него. Я слабая.

Он крепче сжал её кулак.

— Нет. — Она посмотрела в его глаза с удивлением, наверное, от пыла в его голосе. — Ниам, я знаю, как это. Больше, чем ты представляешь. — Кийо разглядывал её искажённое болью лицо, и знал, что не сможет защитить её, если она не отпустит вину за смерть брата. Страх подступал в нём от слов, которые ей нужно было услышать. Он собирался признаться в том, что никому не рассказывал. Но Коналл прав. Это важно и могло спасти всех. Ниам нужно спасти. И это его работа. Он выдохнул, злясь, что выдох вышел с дрожью. — Для меня была важна только мама. — Ниам напряглась, взгляд стал сосредоточенным. Он завладел её вниманием. — Её звали Кумэ Фудживара. У семьи Фудживара были деньги и статус. Мой японский дедушка был властным рисовым брокером в середине девятнадцатого века. Хоть Япония быстро менялась в связи с индустриализацией, семья моей матери сохраняла влияние в их классе общества. Кумэ было семнадцать в 1872, и дедушка надеялся на хорошую пару для неё, потому что она была очень красивой. — Она замолчал, вспоминая её.

— Это меня не удивляет, — ответила Ниам, глядя в его глаза. — Ты явно похож на неё.

От комплимента он сглотнул. У него были глаза и цвет кожи и волос от мамы, но остальное от отца.

— В тот год американский врач прибыл в Осаку, — продолжил он, стараясь скрывать эмоции. — Уильям Моррис. Он был вторым сыном богатого промышленника Восточного побережья, которому хватало денег быть врачом. Его восхищала Япония. Всё в Японии. Включая мою маму. Он влюбился в неё. Они полюбили друг друга, и она забеременела. Отец хотел жениться на ней. Так говорила мама. — Он вспомнил, как был в Штатах, и всё, что узнал там. — И я понимал, что она не врала. Уильям женился бы на ней, будь сильнее. Но не только отец моей матери отказал в браке, семья Моррис угрожала отказаться от Уильяма, если он не вернётся немедленно в Америку. Мама хотела сбежать, но Уильям оказался слаб и вернулся в свою семью. — Кийо не смог сдержать горечь в словах, и судорожно вздохнул, когда Ниам прижала ладонь к его груди, утешая. Прямо над сердцем.

В её глазах не было жалости. Только понимание. И сострадание.

Его сердце уже билось слишком быстро. Пот выступил на висках, но он заставил себя продолжить:

— Я рос в очень тесных отношениях с мамой. Мы были единственными друзьями друг друга. Мы вдвоём были против жестокого общества. Хотя её не отослали, Фудживара винили в позоре всей семьи. Мой дедушка был холодным и безразличным к нам. Я звал его Софу. Не мог называть менее формально. Как и бабушку, к которой обращался как Собо. Собо была хуже Софу. Она била меня и мать. Ниам сжала его футболку. Он опустил взгляд. Кийо не сможет продолжать, если будет смотреть в её глаза. — Однажды днём, — его голос охрип, — моя мама вернулась домой с поручения, и её избили. Я подумал, что Собо сорвалась из-за чего-то. Она ходила с тростью, могла легко побить ею маму. Мама не говорила со мной об этом и неделями грустила. Я не могу её утешить. — Он запнулся, пытался собраться с силами для следующей части. — Однажды утром я прошёл к ней и обнаружил её мёртвой в комнате. Она перерезала запястья.

— О, Кийо, — проскулила Ниам.

Он не мог смотреть на неё, потому что слышал слезы в голосе, и, если посмотрит и увидит слезы, потеряет покой.

— Собо тогда рассказала правду. Группа мужчин, которые знали о репутации моей матери, избили её и изнасиловали толпой.

— Боже.

Гнев всё ещё наполнял Кийо. Гнев, который не уйдёт, сколько бы времени ни прошло.

— Собо сказала, что мама сама навлекла это на себя, ведя себя, как шлюха для американца.

— Старая кляча.

Гнев немного отступил, и Кийо посмотрел на Ниам. Её злость была именно то, что ему нужно. Она успокоила Кийо больше, чем слёзы.

— Да, она была такой. Со смертью матери, Софу уже не собирался растить меня. Он соврал и сказал, что берёт меня с собой в деловую поездку в Токио. Я потерял маму. Я был в отчаянии и хотел верить, что, может, её смерть изменила Софу к лучшему. Но на самом деле, я всегда ощущал, что он винил меня в том, что я испортил её потенциал. Думаю, под всем этим холодом он скрывал то, что мама была его гордостью и радостью. И я был постоянным напоминанием того, что он потерял. Ребёнком, я отчаянно хотел верить, что смерть мамы напомнила ему о важном. Что он хотел построить со мной отношения. Но это была уловка. Он бросил меня в Токио. Мне было двенадцать.

Ниам резко вдохнула.

— Мне тоже было двенадцать, когда мы с Ронаном убежали. Но у меня были дары. Что было у тебя?

— Решимость жить, — решив, что он поведал достаточно, он продолжил: — В общем, я вырос. Годы спустя я нашёл тех, кто изнасиловали мать. Я выследил их по одному и убил. — Он посмотрел в глаза Ниам, искал ужас, но находил только понимание. — Я отомстил, Ниам. И это оставило только пустоту. Я никогда не верну маму. Я не смогу защитить её от произошедшего, и это произошло с ней из-за моего существования. Но я не был виноват. Это сделали уроды, забравшие то, что хотели, как дикие звери. Убив их, я потерял не только маму. Я потерял душу. И не дам такому произойти с тобой.

Ниам прижала ладонь к его груди сильнее.

— Ты не потерял душу, Кийо. Просто немного надбил её.

— Ниам…

— Нет, я не поверю в это. — Она отпустила его, но только чтобы приподняться на локте, её волосы ниспадали на кровать между ними. — Спасибо, что рассказал о маме. Знать, что ты понимаешь; что месть не помогла бы… мне нужно было услышать это.

Он кивнул. Кийо ощущал себя уязвимо, но был рад, что это того стоило.

— Знаю.

Её лицо изменилось, страх пробрался в глазах.

— Кийо, многое изменилось. Видение… жив тот, кто должен быть мёртв. Тот, кого нам нужно бояться.

ГЛАВА 15

Слова поражали силой.

Признание могло заставить человека ослабить защиту, стать мягче от доверия и доброты того, кто признался другому, чтобы тому стало лучше.

Ниам знала, что Кийо было сложно рассказать о маме. Знала, потому что ощущала, как колотилось сердце волка под ладонью. Она видела пот на его лбу, заметила мускусный запах в его естественном запахе. Но он поведал ей ужасную трагичную историю, чтобы помочь жить дальше.

И в тот миг Ниам ощутила симпатию.

Это глупо. Она знала.

У Кийо прочная защита, и он вряд ли ответит на её чувства, даже если ощущала, что его влекло к ней. Но Ниам не могла сдержаться. И она отчаянно хотела кого-то рядом, хотя бы друга, пока они двигались к тому, что ждало их впереди.

— Кто жив, кто не должен быть?

— Мисс Уэйнрайт? Мистер Канеширо? — женский голос заставил их вздрогнуть и посмотреть на стюардессу, заглядывающую в кабинку. Она терпеливо улыбнулась. — Боюсь, мне нужно попросить мистера Канеширо вернуться на своё место. Для безопасности на одном месте может быть только один человек.

К радости Ниам, она ощутила недовольство Кийо. Она хотела, чтобы он остался с ней. Может, не по тем же причинам, но… его нежелание оставлять её было приятным.

— Моей девушке приснился кошмар. Я могу немного побыть с ней? — Он взглянул на сигнал ремней безопасности, который не горел. — Если загорится сигнал пристегнуть ремни, я вернусь к себе, обещаю. — Он улыбнулся стюардессе. Это первая настоящая широкая улыбка, которую она видела у него. На его правой щеке почти появилась ямочка, и улыбка была мальчишеской. В животе Ниам трепетало, пульс участился. Кийо услышал это, потому что посмотрел на неё с тревогой. Игнорируя его взгляд, надеясь, что он не заметил румянец, Ниам посмотрела на стюардессу, которая хотела поддаться шикарной улыбке Кийо. Понятно, почему он редко улыбался. Это разящее оружие.

— Простите, но… — стюардесса замолчала, когда Ниам посмотрела ей в глаза.

— Прошу, — попросила Ниам. Её дар был почти как гипноз. Она не знала, как ещё объяснить способность управлять людьми, заставляя их слушаться.

— Хорошо. Ненадолго, — стюардесса пошла прочь, ошеломлённая.

Кийо повернулся к Ниам, поставив локоть на подушку, подперев голову ладонью. Он разглядывал лицо Ниам, словно что-то искал. Она пыталась замедлить биение сердца, пока любовалась его красотой. Но шикарное лицо не было видным. Ниам знала, что, даже если бы он не выглядел как модель Армани, её влекло бы к нему. Дело в противоречии хмурости и доброты, которую он проявил к ней, заслонив от кинжала, от его загадочности и отрешённости. Все это манило… но к этому у него прилагалась и несправедливая мужская красота.

Он превратил её в раздражающую героиню, которая хотела спасти сломленного героя.

Проклятье.

— О чём ты так напряжённо думаешь? — спросил он хрипло, голос щекотал её кожу.

Ниам попыталась подавить дрожь. Может, стоило позволить стюардессе прогнать волка на место.

— Ниам? — он нахмурился.

— Астра, — выпалила она. Мысли об общей картине хорошо отвлекали от сильного влечения.

— Астра?

Ниам кивнула. Решив, что следующая часть слишком важна, чтобы её подслушали, она опустила голову на подушку и заговорила в голове Кийо:

«Я могу так с тобой говорить?»

Кийо не проявил дискомфорта от телепатии и слабо кивнул в согласии.

«Семеро фейри родились в один день в один год у разных человеческих матерей. Хоть мы — фейри, в нас есть и ДНК наших родителей-людей. Это сложно. Многие родились, не зная, кто мы. Но я родилась со знанием. О том, кто мы, о вмешательстве фейри в мир людей, которое привело к появлению сверхсуществ, об Анье, королеве фейри, и её заклинании. Годы спустя вампир по имени Эйрик стал искать фейри и убивать, чтобы они не смогли открыть врата. Эйрик и его брат Джеррик были самыми старыми вампирами в мире. Такими старыми, что помнили мир фейри. Они часто в нём бывали. Истинной спутницей Джеррика была принцесса одного из королевских домов фейри. Анья начала узнавать, что у фейри и сверхсуществ стала появляться связь пары. Это тревожило, но не так сильно, как когда оборотень укусил свою пару-фейри, и она превратилась в оборотня, перестав быть фейри и потеряв бессмертие. Те, кто не был связан, обнаружили, что укус оборотня убивал фейри, как и железо. До этого ничто в мире фейри не могло их убить».

Кийо вздрогнул, словно она ударила его, и прошипел:

— Мой укус может тебя убить? Почему Фионн не предупредил? Я мог навредить тебе, не желая. Полная луна через четыре дня.

Ниам не переживала, что Кийо навредит ей. У волка больше самоконтроля, чем у всех оборотней, кого она встречала.

«Фионн, наверное, не хотел давать знать, как ты опасен для нас».

— Я убью его, теперь знаю, как.

Ощутив, что он серьёзен лишь отчасти, Ниам взглядом упрекнула Кийо.

«Мне продолжать, или хочешь ворчать о том, какой подлый Фионн?».

Когда он не ответил, Ниам спросила:

— Ну?

Он мрачно и раздраженно посмотрел на неё.

— Я думаю.

Она невольно улыбнулась.

«Позволь выбрать за тебя… Анья сказала, что боялась за мир людей, и что война близка. И она не ошиблась. Но она боялась за свой народ. Ей не нравилось, что они смешивались со сверхсуществами, хуже — становились как они. Фейри для неё выше всех, и, если секс со сверхсуществами нормальное дело, становиться одним из них плохо. Она отослала всех сверхсуществ из мира фейри в мир людей и закрыла врата. Но Анья — типичная фейри. Скучающая. Сложная. Способная на доброту, но склонная к хитрости. И любит игры. Она знала, что были существа, как Джеррик, готовые на всё, чтобы вернуться в мир фейри, и поиздевалась над ним заклинанием: семь детей-фейри родятся в мире людей со способностью открыть врата. Но она не добавила, когда они появятся, сколько нужно, чтобы открыть врата, и как их открыть. Ей просто нравилась идея о сверхсуществах, гоняющихся за своими хвостами в поисках детей. Мы родились. — Ниам криво ухмыльнулась. — Но, как я и сказала, многие не знали, кем мы были. Мы были уязвимы. — Её ухмылка угасла под натиском печали. — Эйрик убил Джеррика, который хотел защищать детей. Убил своего брата. Так он боялся, что врата откроются снова. За века Эйрик создал Гарм. Их целью было искать детей-фейри и убивать. Они преуспели с несколькими. Джел была первой. Она жила в Джордане. Силы пришли к ней быстрее, чем к остальным. Ещё в младенчестве. Родители бросили её, думая, что она проклята. Её подобрала международная организация и отправила в один из приютов. Когда ей было пять, Эйрик нашёл её, следуя по слухам о странных случаях. И убил».

— Откуда ты все это знаешь?

«Видела. Видела до того, как это случилось. Мои знания о том, кто я, откуда мы, хранились во мне с детства. Но смерть Джел была первым видением».

Кийо прищурился.

— Тебе было пять, когда ты увидела, как убивают ребёнка, с которым ты была связана?

Она медленно кивнула, не желая его жалости, не нуждаясь в ней.

«Знания были моим бременем всю жизнь, Кийо. Мне не было позволено детство. Не с моими видениями. Но я смогла справиться».

Он выругался под нос.

Боль вспыхнула в груди, И Ниам поняла, что он чувствовал не жалость. А злился за неё.

«Все хорошо. Я была создана для этих видений. Создана, чтобы справиться с взрослыми эмоциями».

— Это уничтожило бы обычного ребёнка, — сказал он. — Такие видения.

«Может, да. Может, нет. Люди способы на поразительную ментальную и эмоциональную силу».

Он нахмурился.

— Что случилось потом?

«Дмитрий. Ему было четырнадцать, когда Эйрик нашёл его в Киеве. Дмитрий использовал силы, как я, но не тихо. Он пересёк дорогу ковену вампиров, которые выдали его Гарму. Мы с Ронаном пытались попасть в Киев и предупредить Дмитрия, но опоздали, и нам пришлось убираться, пока Гарм не ощутили меня там. А потом Астра. — Желудок Ниам с тревогой сжался. — Когда мне было шестнадцать, я стала получать видения об Астре. Она жила в Бергене, городе у побережья в Норвегии. Эти видения отличались — они были предупреждениями. Об Астре. Ронан убедил меня не идти к ней, пока не поймём, что означали видения. Но я была уверена, что знала. Астра была опаснее Гарма и ковена Блэквуд, вместе взятых».

Ниам смотрела в глаза Кийо, пока шептала в его разуме:

«Её душа… Кийо, у неё нет души».

— О чём ты?

«Я могу сравнить её с психопатом. У неё нет навязчивых желаний, амбиций или верности… но нет и сострадания. Ей плевать, вредит она кому-то или предаёт кого-то. Она этого не чувствует. У неё словно нет совести».

— Ты это видела?

Ниам кивнула.

«Она убила родителей в двенадцать лет. Она скрывала от них силы, но они обнаружили правду и хотели, чтобы её осмотрели врачи, но Астра знала, что окажется в лаборатории, или её станет использовать правительство и убила своих родителей. Затем избавилась от тел, как я от насильника в аэропорту Москвы. Несмотря на подозрения друзей её родителей, улик не было, так что её отправили в приют. Она сблизилась с девушкой в приюте, но, когда ту заинтересовала другая девушка, и она перестала обращать внимание на Астру, она своими силами столкнула девушку с лестницы. Девушка впала в кому. Я могу долго перечислять жуткие поступки Астры. Я думала, может, если я приду к ней, дам ей семью, это поможет, но Ронан мне не позволил. И он оказался прав, если честно. Когда мне было семнадцать, я получила видение, которое меня по-настоящему напугало. Будущее не высечено в камне. Малейшее решение может всё изменить, и вариантов — бесконечное множество. За годы я видела разные версии будущего. Тея, спутница Коналла, испытывала ужасы, каких не было у остальных. Я знала, если она не доверится Коналлу, когда его отправят к ней, Эйрик найдёт и убьёт её. Связь с Коналлом могла изменить такое будущее, и я попыталась свести их. Видение до того, как мы улетели, показало мне множество возможностей для Теи, Коналла и будущего их стаи, и во всех, рада отметить, Тея и Коналл счастливы. С Фионном и Розой сложнее, чем судьба одной личности. Фионн хотел открыть врата, чтобы отомстить королеве фейри за разрушение его жизни и превращении во врага. Он убил бы Анью, и фейри отправились бы мстить в мир людей. Мир людей, каким мы его знаем, погиб бы. Его связь с Розой изменила это. Его приоритетом стало защищать её и этим защищать врата».

— Так ты спасламир?

Ниам ухмыльнулась.

«Роза спасла мир от Фионна».

— А что с Астрой?

«Если Астра жила, есть возможность — это не точно — что она смогла открыть врата в мир фейри. Не я одна родилась со знаниями. Она тоже. Мы с Астрой как две стороны одной монеты. Те же дары, видения, способности… но одна из нас родилась в свете, другая — во тьме. Она жаждет власти и верит, что сможет быть по-настоящему бессмертной, только если вернётся в мир фейри, где нет железа или оборотней… где ничто не сможет убить её. И она знает, что есть несколько способов вернуться в мир фейри. Если один из нас хочет вернуться в мир фейри, тогда нужны четверо для открытия врат. Четыре — священное число для фейри. У них четыре страны, четыре двора, четыре времени года, четыре части дня, в честь которых названы дворы — Саура, царство постоянного света солнца. Известное как земли Дня, место королевы. Гира — царство вечной темноты, прозванное землями Ночи. Эрох, земли Рассвета, и Фор, земли Сумерек. Четыре. И четверо нас, чтобы открыть врата, если один этого хочет. Если мы не хотим, врагам хватит одной. Им даже не нужны наши смерти. Им хватит пролить нашу кровь против воли».

— Зачем тогда нужны четверо?

«Доказательство, что мы заслуживаем вернуться в мир фейри. Что хотя бы одна из нас чувствует себя одной из них, а не сверхсуществ и людей, среди которых выросли».

— И Астра знала это? Она уверена в знаниях?

— Да. Но я думала, что она уже не была проблемой. Через несколько месяцев после видения о её планах использовать нас троих для открытия врат Эйрик нашёл и убил её. Я думала, она мертва. Он думал, что она мертва».

— Что случилось?

«Он пронзил её сердце железом, и она медленно и с болью умирала. — Ниам не могла поверить, что Астра пережила это. — Наверное, она использовала магию иллюзий. Он только думал, что использовал железо, и она заставила его видеть то, что хотела. Страшно, что это обмануло и меня».

— Но теперь она снова в твоих видениях.

«Да. Она жива. И ищет меня, Розу и последнего фейри, Элайджу, чтобы в Шотландии открыть врата, о которых никто не знает. Все думают, что единственные врата в Ирландии… но другие есть возле Эдинбурга».

— Это камни из видения?

Ниам кивнула.

«Стоячие камни. Они отмечают врата в мир фейри. Их установили тысячи лет назад, чтобы люди не совались близко. Что в круге ткань между мирами сломана, и они попадут в мир фейри».

Кийо нахмурился.

— Почему я в этом видении?

— Я честно не знаю.

Он обдумал это.

— Ладно. Я тебе верю.

От его слов она чуть не растаяла на кровати от облегчения.

«Хорошо. Потому что нам нужно быть заодно. Я сказала, что мы с Астрой были разными сторонами одной монеты, но я чувствую, что её силы увеличились. Она, возможно, сильнее нас и способна на такое… она может скрыться от нас. Моё видение сказало, что так она заполучит Розу и Элайджу. Мы ощутим что-то, но не опасность, и не сможем защититься. И если мы не настороже с ней, она сможет управлять нами, как мы управляем людьми. Я знаю теперь, так что буду настороже, но мне нужно предупредить Розу и добраться до Элайджи. Просто… кажется, что Токио важнее, и я не знаю, почему».

Кийо вдруг сел, насторожившись.

— Что такое?

— Ты не можешь ощутить опасность от неё, и она может управлять тобой?

— Если я не буду настороже.

Он сильно выгнул брови.

— Ниам, ты не настороже. Ты горевала месяцами по Ронану. Топила себя в вине.

— И?

— Астра могла заставить тебя видеть те видения?

— О чём ты?

— Ты не могла понять полученные видения. Видения появлялись слишком часто. Видения толкали тебя к мести… к тьме.

«Думаешь, она вкладывает видения мне в голову, чтобы сбить с пути?»

— Ты говорила, что ощущала, как кто-то преследовал тебя, когда шла за Меган? — Ниам кивнула, от потрясения кружилась голова. — И что эти видения ощущались иначе?

«Да. Агрессивные и настойчивые, будто хотели, чтобы я что-то ощутила, а не передавали информацию, как другие. Боже». — От осознания её чуть не стошнило. Кийо прав.

— Она толкала тебя месяцами, а потом я прибыл и попытался отговорить тебя…

— И она вытащила козырь — Меган О’Коннор.

— Это не сработало. И она послала тебе другое видение в аэропорту.

— Там я ощущала, как она следовала за мной. — Ниам кивнула, словно всё стало понятным. Несмотря на ужасное осознание, что ею манипулировали, она ощущала и облегчение. Теперь она знала и могла вернуть контроль.

«Она была в аэропорту, пыталась толкнуть меня к убийству насильника».

— Такое возможно, да?

«Нет, Кийо. Не «возможно». Это происходило. Те видения не ощущались как мои истинные видения. Я не могла понять, почему, и была слишком отвлечена болью, чтобы остановиться и подумать. — Она сжала его руку. — Это Астра. Она использовала горе против меня». — Её хватка стала крепче.

— Спасибо. Спасибо, Кийо.

Ему было немного не по себе от благодарности, но он кивнул.

— И что дальше?

— Думаю, она знала, — сказала Ниам. — Может, видела, что ты поможешь мне. Я теперь настороже. — Тревога тут же с силой ударила. — Ты — угроза, Кийо. Ты угроза её планам. Потому ты в моих настоящих видениях. Что в Токио может тебе навредить?

Кийо отодвинулся от неё, упёрся локтями в колени.

— Почему ты не видишь, что она хочет? Почему не знала, что я могу тебе помочь? Почему не видела, что я появлюсь?

«Не знаю. Может, потому что ты не был для меня опасен. У меня нет видений о том, что не может задеть меня лично, только об опасности. И я не вижу своё будущее».

Он отвёл взгляд, обдумывая это.

«Кийо?»

Нерв дёргался на его щеке.

— Я не знаю, что может мне навредить. Я был проклят бессмертием тем, кто знал, что вечность будет для меня адом.

От его признания Ниам испытала боль. Ей не нравилось, что он считал бессмертие ужасным. Это напомнило о Тее, и как она думала о возможности жить вечно, одиноко, как фейри.

— Никто не непобедим в мире людей, Кийо. — Ниам робко коснулась его руки.

«Истинное бессмертие есть только в мире фейри».

Он склонил голову к её и прошептал с мрачным взглядом:

— Со мной случилось всё возможное за последние полтора века. Поверь, ничто не может меня убить. Ты видела, что случилось, когда кинжал пронзил моё сердце.

«Поверь, Кийо, — ответила она. — Ты не непобедимый, и что-то в Токио это доказывает. Астра может пока не знать об этом, но узнает. Об этом меня предупреждало настоящее видение. Нам нужно в Токио, чтобы защитить тебя». — Она сжала его руку, ощущая дрожь желания, пока он смотрел на их руки. Но ощущение было странным. Это не её желание. А его. Его к ней.

Невозможно.

Только истинная пара могла ощущать чувства друг друга, и Ниам знала, что случилось между ними с момента их встречи.

Она отогнала странное ощущение, приняв его за влюблённость.

«Иронично, — пошутила она, пытаясь прогнать внезапное напряжение. — Фионн нанимает тебя защищать меня, а из-за этой безумной истории фейри мне придётся защищать тебя».

Кийо не был впечатлён её шуткой и приподнял губу, тихо зарычав.

Ниам рассмеялась, чтобы прикрыть то, что его рычание вызвало сексуальное покалывание глубоко в животе и между ногами.

Волк отвлекал её, когда они были посреди проклятой войны.

ГЛАВА 16

То, что было два часа ночи, в Токио превратилось в девять утра. Смена часовых поясов не вредила Кийо, но он жалел, что не поспал больше до приземления в аэропорту Нариты. Почти тридцать лет назад он в последний раз был в Токио, и события прошлого визита означали, что он был настороже, пока вёл Ниам по аэропорту.

— Бран забронировал нам места в «Нацукашии» в районе Чуо. Я не знаю, как там, — сказал он, — но если будут подозрения, я перемещу нас куда-то ещё.

— Подозрения?

— Если это роскошный отель, — он нахмурился, — я знаю, ты любишь хорошие отели, но нам нужно залечь на дно.

Ниам хмуро посмотрела на него.

— Я могу жить без роскоши, поверь.

От её сухого тона Кийо отвёл взгляд и стал следовать за знаками к быстрому поезду из аэропорта. Поразительно, что могли сделать несколько часов.

Да, Кийо не нравилась внезапная уязвимость, которую он ощутил, когда понял, что раскрыл Ниам. Но видел, как сильно его слова помогли ей, и был рад. Он не жалел, что рассказал ей о матери. Но между ними возникла связь хуже любого влечения. И Кийо нужно оборвать это на корню.

Вернувшись на своё место, он притворился, что спит, чтобы не говорить с ней. Проснувшись, он отвечал кратко на её бодрую болтовню. Её окружала аура, какой не было раньше. Лёгкость. Словно знание о манипуляциях Астры сняло бремя с плеч.

Когда стюардесса предложила им японские бенто на завтрак, дружелюбная болтовня Ниам и радость из-за традиционной еды должны были раздражать. Это не так.

— Не получается палочками. — Она почти дула губы. Она, которая могла справиться почти со всем на планете.

Пытаясь подавить ухмылку, Кийо склонился и указал поднять ладонь с палочками. Он забрал одну.

— Верхнюю держи как карандаш, — сказал он, — в районе трети от верхушки. Ясно?

Он показал ей, как использовать палочки, игнорируя яркую улыбку при этом. Ниам поймала лапшу из бенто палочками и смогла пользоваться ими с лёгкостью, что вызвало радостный смех.

— Аригато. — Кийо выгнул бровь от её японского с неплохим произношением. От его выражения лица она снова рассмеялась. — Я знаю только это слово.

Что-то в разговоре после их уютных признаний заставило его замолчать.

Ниам ощутила, что что-то было не так, спросила его об этом. Его холодные сухие ответы заставили отступить. Кийо знал, что было правильно сохранять дистанцию между ними, когда понял, что ощущал вину за то, что ранил её чувства.

Кийо не из тех, кто ощущал вину за то, что кого-то обидел.

К счастью, Ниам из расстроенной стала разозлённой.

Он мог с этим справиться.

— Куда мы? — спросила она, пытаясь успевать за его широкими шагами.

Кийо взглянул на неё.

Ранее, когда она вернулась из туалета в самолёте, он опешил. Вместо джинсов и футболки, к которым он привык, она была в наряде в стиле тех, что были на многих фотографиях, которые присылал ему Бран. Её волосы ниспадали на спину косичками и свободными прядями, на ней было платье цвета осенних листьев, которое плотно облегало торс, с длинными рукавами, но юбка свободно развевалась вокруг лодыжек. Она была в коричневых кожаных босоножках на плоской подошве, с перьями-серьгами в ушах и с кольцами почти на каждом пальце с разным лунным камнем на каждом. Кийо был простым с женщинами. Он не хотел играть в догадки, ему нравились уверенные, сексуальные, заинтересованные только в обычных встречах. Потому его вкусы склонялись к женщинам, которые одевались в то, что оставляло мало места воображению. Но что-то в эфемерной женственности Ниам вызвало в нём жар, который он не понимал.

И не хотел понимать.

Вместо того чтобы спрашивать её о перемене стиля, и где она взяла одежду, он проигнорировал это.

— Кийо, — нетерпеливо сказала она. — Куда идём?

— На поезд. В город отсюда около часа пути. — Он остановился перед большой картой. Разглядывая её миг, сказал. — Мы можем сесть на шинкансен в Шин-Нихонбаши.

— Шинкансен?

— Скоростной поезд.

Восторг трепетал в её словах, она будто забыла, что злилась на него.

— О, я всегда хотела прокатиться на таком. Правда, что они едут на скорости двести миль в час?

Она говорила как ребёнок на Рождество. Его губы дрогнули, он стал шагать дальше.

— На максимальной скорости. Мы до неё не дойдём. Шинкансен доставит нас в Чуо за две минуты.

— Две минуты? Ого. Что-то двигается так же быстро, как я. Кто бы знал.

Он не давал себе очароваться ею. Его ничто не очаровывало.

Бездушных мерзавцев нельзя было очаровать.

— Ох, это торговый автомат с лапшой? — спросила она.

Он проследил за её взглядом на ряд торговых автоматов рядом с лотками с едой.

— Ты выбираешь блюдо, которое хочешь, платишь, тебе дают билет, и ты отдаёшь его продавцу за лотком с едой.

Ниам кивнула с широко раскрытыми глазами.

— Что означает автомат с зонтиком на нём?

— Это и значит. Можно купить там зонт.

— Да ладно! — Она замедлилась. — Можно мне такой?

Было сложно не улыбаться. Он проиграл бой и повернулся к ней.

— Ты хочешь зонтик? Ты, со всей твоей магией?

Ниам усмехнулась.

— У меня ещё не было зонта из торгового автомата. — Она посмотрела на автомат и заметила другой. — Боже, там торговый автомат с бананами!

Смех вырвался из него раньше, чем он смог сдержаться. Ниам удивлённо посмотрела в его глаза. Он шагнул к ней.

— Мы попадём туда, куда нам нужно, быстрее, если я скажу, что автоматы есть по всей Японии, и в них есть почти всё. Теперь мы можем идти? — мягко спросил он.

Ниам ещё раз с тоской посмотрела на автомат с зонтами и поспешила за Кийо.

— Кому нужна магия в Японии?

К его благодарности, Ниам была слишком занята, разглядывая пейзажи, чтобы говорить с ним в поезде. Она обезоруживала его, и было сложно быть холодным и отдалённым с ней. Но в поезде он уступил ей место у окна. Она смотрела на зелёные поля, подёрнутые бледностью зимы. Поезд ехал так, что природа постепенно сменилась городом, они попали в Инзай. Ниам склонилась к окну и разглядывала город вдали.

— Нигде нет указателей на английском. — Она повернулась к нему, и он нахмурился. — Всё на японском.

Кийо ухмыльнулся.

— А так не должно быть?

Она покраснела.

— Конечно. Просто… путает, когда язык такой незнакомый.

— Не переживай. Японцы обожают практиковать английский. Ты не потеряешься. И у тебя есть я.

Она раздражающе недовольно посмотрела на него и повернулась к проносящемуся мимо миру. Он не хотел думать о том, что означал тот взгляд. Он не хотел думать о многом, но после рассказа Ниам истории его матери и возвращения в Токио воспоминания и ностальгия грозили утащить на глубины. Он почти тридцать лет назад был в Токио, но Японию посещал несколько лет назад. Для кочевника, Кийо мог признаться хотя бы себе, что любил часто бывать на родине. Может, потому что, когда он переехал в Штаты в конце девятнадцатого века, не возвращался в Японию до 1970-х. Только тогда он понял, как сильно скучал по ней.

Токио стал запретной территорией, потому что Кийо разозлил там властных людей, потому ему нужно неприметное место для остановки. Но это не мешало ему путешествовать в других местах. Он только никогда не возвращался в Осаку. Вместо этого за десятки лет развил симпатию к Киото. Город на острове Хонсю сохранил многие традиции, даже если развивался как современный город. Более того, город был окружён красивой природой Японии, и в полную луну не было места лучше для Киото, чтобы бегать свободно. Он приобрёл дом в горах для этого. Он хотел, чтобы видение Ниам вело их в Киото, а не Токио. Полнолуние будет через три дня. Ему придётся уйти к горам для превращения, и чтобы избежать при этом врагов.

Кийо отвлёкся от мыслей и воспоминаний и понял, что они уже приближались к станции. Он сидел в тишине с Ниам целый час. Её лицо было задумчивым, когда он сообщил, что это их остановка.

— На станции будет людно. — Он сжал её руку выше локтя, когда спускались с поезда. — Не отставай.

Хоть она напряглась под его рукой, не сопротивлялась, пока он вёл её по толпе на станции, идя по указателям к скоростному поезду в Чуо. Он взглянул на Ниам, её лицо отражало удивление и любопытство, она разглядывала каждый дюйм вокруг. Для того, кто знал о мире сверхсуществ, фейри и обладал силой, какую не могли представить люди, кто получал видения о худших поступках людей и сверхсуществ, Ниам Фаррен могла удивляться. Она обладала поразительной ментальной и эмоциональной силой, с её знаниями ещё могла находить красоту и новизну в мире.

Кийо отвлёкся на неё и врезался в кого-то. Бизнесмен рявкнул на него на японском. От столкновения Ниам посмотрела в его глаза, и он стал тонуть в её глазах.

— В чём дело? — тихо спросила она с мелодичным ирландским акцентом.

Ни один человек не услышал бы её в шуме станции.

— Ничего, — сорвал он, заставил себя смотреть вперёд.

На платформе скоростного поезда он отпустил руку Ниам и смотрел решительно на информацию об отправлении.

— Что там?

— Наш поезд будет тут через пару минут.

Через секунды скоростной поезд пронёсся мимо них на платформе напротив.

— Ого! — Ниам ткнула его локтем, будто забыла, что злилась. — Я такая же быстрая?

Юмор кипел возле губ, но он держал это под контролем.

— Ты, наверное, быстрее.

— Правда? — Она задумалась, а потом радостно усмехнулась. — Похоже, я эпична.

— Похоже.

Что-то пробралось в его тон, потому что её взгляд стал теплее, чем все выражения лица после самолёта. Желание склониться и поцеловать её в полные губы вдруг с силой охватило Кийо. Он боролся с этим днями и устал сопротивляться.

Кийо нужно переспать с кем-то.

Но не с Ниам.

Женщина слишком опасна.

Ниам нахмурилась, её внимание переключилось на платформу за ними.

Дрожь предупреждения побежала по спине.

— В чём дело? — повторил он её слова.

Она не успела заговорить, их поезд появился и остановился у платформы. Ниам пошла туда, с тревогой оглядываясь через плечо.

— Ниам?

— В поезд. — Её голос был холодным, властным.

Кийо пошёл следом, но Ниам не отошла от дверей. Она смотрела на платформу, пока люди грузились в поезд.

— Ниам? — Он тоже разглядывал толпу, нетерпение от её скрытности росло.

— Я ощущаю опасность.

Щурясь, он смотрел на платформу, двери стали закрываться, и он увидел троих мужчин, бегущих в толпе к ним. Он поймал взгляд одного из мужчин, тот яростно оскалился, а поезд поехал прочь.

Дайки.

Кийо тяжко вздохнул.

— Да, у нас проблема.

— Кроме девяноста девяти других проблем?

Он посмотрел на её милое хмурое лицо.

— Я говорил, что не был в Токио какое-то время.

— Да?

— Когда я был тут в последний раз… я разозлил самую большую стаю оборотней в Японии. — Он сверлил взглядом двери, мир проносился мимо на огромной скорости. В поезде они даже не чувствовали этого. Поезд будто парил. Кийо хотел, чтобы поезд унёс их с континента.

— Ты разозлил самую большую стаю оборотней в Японии сколько лет назад?

— Двадцать пять или двадцать шесть.

— И они всё ещё злятся?

— Как видишь. Один из тех мужчин — альфа. Высокого ранга в стае. — Кийо мысленно застонал из-за нынешнего альфы стаи. Она не была альфой, когда Кийо знал её, но её дядя умер, и она завоевала право вести стаю, будучи самой быстрой и сильной заразой в Восточной Азии.

Она явно ещё злилась.

Женщины. У них память как у слонов.

— Ты точно что-то ужасное натворил.

— Нет. Просто они умеют обижаться.

Ниам раздражённо покачала головой, поезд замедлялся у их станции.

— Надеюсь, ты счастлив.

— Насчёт чего?

— Из-за тебя моя первая поездка на скоростном поезде испорчена. — Двери открылись, и она сошла с поезда, недовольно фыркнув.

Кийо решил бы, что это было мило, если бы она не сошла в засаду.

ГЛАВА 17

Слишком поздно волоски на теле Ниам встали дыбом, когда она остановилась на платформе. Сердце колотилось, она посмотрела на источник опасности. Ряд крупных мужчин и спортивного вида женщин сторожили выход. Пассажиры с опаской подходили к ним, пробегали, когда они пропускали их. Волки смотрели на Ниам и Кийо.

— Полагаю, это стая, которую ты разозлил? — шепнула она.

Злясь за его холод к ней после пробуждения на самолёте, она сошла с поезда, не послушавшись ощущений.

— Стая Ирёку, — Кийо сжал её локоть. — Никаких сражений, Ниам. Мы идём с ними.

Она потрясённо взглянула на него. Переживая, что волки услышат, она сказала в его разуме:

«С ума сошёл? Разве они не хотят тебя убить?»

Кийо покачал головой.

— Нет, они скорее захотят, чтобы я отплатил долг, который, по их мнению, остался за мной.

«Ты в долгу?»

— Нет.

«Тогда уничтожим мудаков и уйдём»

— У нас тут дела, — напомнил он. — Так что мы поступим вежливо и пойдём туда, куда они нас возьмут. Если мы будем биться, разразится война, и придётся покинуть Токио.

Злясь, Ниам фыркнула и хмуро глядела на мрачных оборотней, которые терпеливо ждали у выхода.

«Я занимаю право убить любого из них, если они нападут первыми».

— Нет проблем. — Он крепче сжал её руку, склонился и шепнул ей на ухо. — Для них ты — ведьма.

От его губ, задевших её кожу, она ощутила покалывания, а жар пробежал по спине. Кийо поднял голову с непоколебимым выражением лица.

Ниам кивнула.

«Я — ведьма».

Он удовлетворённо кивнул и тихо сказал:

— С ними Харуто. Несмотря на его размер, он — бета. Старше, чем выглядит. Спокойный. Не верит в жестокость, пока нет необходимости. Я уважал его, когда знал. Если он тут, всё будет нормально. — Он повёл её через толпу к волкам, которые, казалось, росли от их приближения, их хмурые лица пугали. Ниам надеялась, что Кийо не ошибался насчёт них.

Самый высокий из волков, мужчина с глубоко посаженными чёрными глазами и нависающим лбом, шагнул вперёд и сказал что-то Кийо на японском. Его тон был спокойным, даже скучающим, и это дало Ниам надежду.

Кийо продолжал скрывать эмоции на лице.

— Моя спутница не понимает японский, Харуто-сан. Можем говорить на английском?

Харуто взглянул на Ниам. Она не вызвала его интерес, он повернулся к Кийо и кивнул.

— Наш иппики ооками вернулся. Аруфуа-сан хочет знать, почему. Она примет тебя сейчас, если не против.

Несмотря на вежливые слова, Ниам знала, что Харуто не спрашивал.

Кийо кивнул.

— Мы будем рады.

Она заметила, как лицо Харуто немного смягчилось, словно он был рад, что Кийо не устроил проблемы. Но потом стая окружила их, и Ниам напряглась под рукой Кийо, её тело готовилось к бою.

Кийо сжал её руку.

— Все хорошо. Они просто сопровождают нас от станции.

Она пыталась — но не смогла — расслабиться, пока они шли за Харуто в окружении стражей, от которых пахло влажной землёй и травами. Никто не пах как Кийо, с ноткой дыма, которая напоминала ленивые дни в домике с камином. Ниам не знала, почему он напоминал ей об этом, ведь она ни разу не проводила дни в домике с огнём в камине.

Отогнав глупые мысли, она спросила тихо у Кийо:

— Как он тебя назвал?

— Иппики ооками?

— Да.

— Волк-одиночка.

— И что или кто Аруфуа-сан?

— Аруфуа — это Альфа. Сан — суффикс. Как мистер или миссис. Так выражают уважение. Его можно использовать с именами или фамилиями, или с названием профессии. Альфа — работа высокого ранга, так что их стая называет их Аруфуа-сан. «Чан» для тех, к кому мы испытываем симпатию. «Кун» менее уважительное. Я могу использовать его, если кто-то одного возраста или младше меня.

«Разве не все младше тебя?»

Он ухмыльнулся, бросив на неё весёлый взгляд, от которого в животе появился трепет.

Проклятье.

Харуто, возвышаясь, вёл их от станции к чёрным джипам с тонированными окнами. Ниам запнулась. Ощутив робость Ниам, Кийо сжал её руку, попытался успокоить взглядом. А потом его внимание переключилось на поток японского от Харуто.

Кийо нахмурился и притянул Ниам сильнее к своему боку.

— Нет.

— Чего они хотят?

— Разделить нас.

От этой мысли энергия затрещала на коже.

Кийо слабо тряхнул головой и сказал Харуто.

— Мы тихо идём вместе или устраиваем людям Токио шоу здесь и сейчас.

Харуто нахмурился и переглянулся с одним из волков. Наконец, он кивнул Кийо.

— Вместе. — Он открыл заднюю дверцу одного из джипов.

Кийо отпустил Ниам, чтобы прижать ладонь к её пояснице, направляя Ниам вперёд. Садиться в машину казалось глупо и неправильно, но Ниам нужно было доверять ему. Волнуясь, Ниам устроилась на кожаном сидении, Кийо последовал за ней. Он сидел близко, нога прижималась к её. Оборотень уже был за рулём. Он не двигался и не говорил с ними. Харуто сел на пассажирское место впереди и отдал указания на японском.

— Они везут нас к альфе. Штаб стаи не в этом районе, — сказал Кийо достаточно громко. Волки услышали бы его, даже если бы он шептал. — Он в Шинджуку. Около получаса езды.

Тонированные окна позволяли пассажиру смотреть наружу, но всё было серым. Это злило Ниам, ведь она хотела рассмотреть город. Насколько она успела увидеть, всё выглядело как в любом большом городе. Высокие здания из бетона, стекла и кирпича. Многополосные улицы с переходами и светофорами. Разница была лишь в указателях с японскими иероглифами. Но порой она видела английские слова на знаках, и это путало.

Тишина сгустилась в машине. Ниам старалась не переживать из-за грядущего. Если Кийо думал, что они могли пережить беседу со стаей оборотней, значит, могли. Всё-таки Фионн заставил его заключить нерушимый контракт. Если она погибнет из-за него, он погубит себя, так что оставалось верить, что он не подвергнет её опасности. Даже если всё внутри говорило об обратном.

Они ехали уже по зелёной части города. Красивые деревья обрамляли тротуары, и она решила, что этот район нравился ей больше. Когда они замедлились в пробке, минуя традиционную стену с деревьями за ней, Ниам спросила Кийо, знал ли он, что это.

— Если правильно помню, это Куданкита.

— Хай, — буркнул Харуто со своего места.

Кийо кивнул.

— Да. Куданкита — жилой район. Довольно престижный. Там храм синто, который тебе может понравиться. Памятник войны. Здания традиционные, много зелени. Это свой маленький город. Уединённый. Тихий. Там не кажется, что ты в большом городе.

— Мне нравится.

— Хоть ты придерживаешься больших городов, больше нравится природа, зелень? — Его глаза почти улыбались.

— Да. — Она усмехнулась, несмотря на нервы, и сказала мысленно: «Часть генетики фейри — быть единой с природой».

— Я люблю зелень.

— Я знаю ощущение.

— Ясное дело.

Они переглянулись, и от этого её сердце колотилось так, что все в машине точно слышали. Ниам быстро отвела взгляд, прося бледную кожу не краснеть. Вместо этого она сосредоточилась на дороге.

— Всё не так, как я представляла.

— Как ты представляла?

Она пожала плечами.

— Узкие тесные улицы с множеством торговых лотков.

Кийо ухмыльнулся.

— Там много таких районов. Мы едем по главной дороге, которая пересекает весь город.

Они ехали дальше, и, хотя всё ещё были на многополосных улицах, здания, казалось, сдвинулись ближе. Кийо склонился и указал в окно.

— Мы в районе парка. Шинджуку. Все те знаки, — он указал, — неоновые ночью.

Ниам могла представить это по картинкам Токио, которые видела за годы.

— Не могу дождаться и увидеть это, — сухо сказала она, добавив мысленно:

«Если доживу».

Он тихо фыркнул, но не стал комментировать, пока пять минут спустя их вдруг не окружили очень высокие здания.

— Район небоскрёбов, — сказал он и уточнил. — Деловой район.

«Стая обосновалась в этом районе?»

Кийо кивнул.

«Когда ты сказал, что они сильные, ты имел в виду во многих смыслах».

Ещё один слабый кивок.

Проклятье.

Ниам подозревала, что стая Ирёку была похожа на мафию.

— Это их отель.

Харуто открыл дверцу, и Ниам выпрыгнула. А когда запрокинула голову, чуть не сломала шею. Отель был высоким. Очень-очень высоким.

— Сколько этажей в этом монстре?

Харуто хмуро посмотрел на неё.

— Сорок семь. Но отель — две башни, а не одна.

— Ох. А мне кажется отсюда, что там пятьсот этажей.

Кийо встал рядом, положив ладонь ей на поясницу.

— У Харуто отличный английский. Постарайся не звать отель стаи монстром.

— Упс. — Будто ей было дело до того, оскорбила она мужчину, который похитил их.

Он закатил глаза. Но неуважение покинуло её, когда члены стаи окружили их, и Харуто повёл внутрь. Фойе было огромным и из лучших в мире материалов. Оно сияло дороговизной, большими хрустальными люстрами, мраморными колоннами и мебелью из орешника.

— Это не просто отель, — сообщил Кийо, их шаги отражались от полированного мраморного пола. — В моё последнее посещение, тут было десять ресторанов, ночной клуб, казино и даже номера с татами.

— Теперь больше, — сообщил Харуто, глядя на Кийо поверх плеча. — Аруфуа-сан добавила многое за годы. Теперь тринадцать ресторанов, один — со звездой Мишлен. У нас есть выставки, чайная церемония и уроки приготовления суши, спа… Ночной клуб заменили баром дегустации виски — у нас лучшее виски в мире и шеф делает еду со вкусом виски. — Харуто нахмурился. — Порции маленькие, но мне говорили, что люди не могут выдержать больше шести блюд. О, и казино расширили.

— Боже, — буркнула Ниам, поражаясь, что молчаливый Харуто болтал как гордый отец об отеле. — Это как город в городе.

— Хай.

— Если бы нас вежливо не держали в заложниках, я хотела бы осмотреться.

Харуто хмыкнул, Кийо тихо рассмеялся.

Ниам посмотрела на его лицо, увидела, что он почти улыбался.

— Дипломатия, Ниам. Дипломатия, — напомнил он, хотя не был расстроен из-за её сарказма.

Их повели мимо ряда лифтов к одному в конце. Харуто встал перед панелью и провёл по ней часами. Панель открылась, стало видно компьютерный экран. Он прижал большой палец туда, и двери лифта открылись. Он провёл их внутрь, и только один волк зашёл с Харуто. Ниам почти выдохнула с облегчением. Ей не нравилось в окружении волков. Оборотни в больших количествах напоминали Гарм для Ниам. Враг.

Лифт поднялся на сорок седьмой этаж, и, когда двери открылись, они открылись не в коридор, а в комнату.

— Ого.

Они прошли на отполированный мраморный пол. Широкий коридор тянулся вправо, ступеньки впереди спускались в гостиную с паркетом. Ряд окон открывал такой поразительный вид, что Ниам видела гору Фудзи со снежной вершиной вдали. Стеклянный ящик стоял в центре комнате, огонь мерцал внутри. Это был один из самых современных каминов, которые она видела. Если она не ошибалась, музыка тихо звучала во всем пространстве из скрытых колонок, музыка главной кантри-поп принцессы в мире. Не такую музыку Ниам ожидала услышать у альфы стаи.

Она почти смягчилась по отношению к загадочной волчице.

Они прошли интересные скульптуры, и яркие картины разбавляли белую краску всюду. Бархатная мебель синего и золотого цвета была расставлена по комнате. И, пока они спускались, Ниам увидела современную кухню вдали. У острова стояла и резала овощи красивая и сильная женщина.

Её нож замер, тёмные глаза скользнули по Ниам к мужчине рядом с ней.

К Кийо.

Что-то во взгляде женщины на её спутника заставило желудок Ниам перевернуться от тревоги.

Харуто остановился перед островом.

— Аруфуа-сан. — Он резко кивнул и заговорил на японском.

Это… альфа стаи?

Она поблагодарила Харуто, не сводя взгляда с Кийо. Опустив нож на стол, она медленно обошла остров. Взгляд Ниам упал на Кийо, которого будто очаровала альфа. Что-то резкое с болью пронзило её грудь от выражения его лица. К недовольству, она поняла, что это ревность.

Женщина медленно прошла к ним, покачивая бёдрами. Её стройная фигура с нежными изгибами была подчёркнута изумрудным платьем-карандашом без рукавов, демонстрируя подтянутые руки. У платья был высокий воротник, но с глубоким вырезом, показывающим зону декольте. Сексуальность этого выреза смягчалась длиной платья, которое доставало до накачанных голеней. Сильные тонкие ноги были длиннее из-за впечатляющих туфлей на шестидюймовых шпильках. Её черные волосы были гладкими, ровной линией заканчивались у изящной челюсти. Идеальные губы подчёркнуты ярко-красной помадой. Она была стильной и потрясающей, источала большое количество энергии альфы. На шпильках она была одного роста с Ниам. Её тёмные глаза с густыми ресницами прибили Кийо к месту, она остановилась в паре ярдов от них. Вблизи Ниам видела морщинки вокруг её рта и глаз. Она старше Ниам. Может, старше, чем выглядела. Она узнала Кийо, и, если он не был в Токио двадцать пять лет, тогда было ясно, что альфа старше, чем выглядела.

— Кийо-чан… Генки?

Кийо хмыкнул.

— Английский, Сакура.

Сакура прищурилась.

— Уважение, Кийо. — Она посмотрела на Ниам и изогнула верхнюю губу. — Махоцукай?

— Да, она ведьма. Английский… Сакура-сан. Моя спутница не говорит на японском.

— Ты привёз в наш дом западную ведьму, Кийо?

Наш дом?

Ниам прищурилась.

— Она под моей защитой. — Он шагнул к Ниам, и от этого ей стало немного лучше.

Чувство растаяло, когда Сакура мягко улыбнулась и шагнула к нему. В его личное пространство. Что-то властное поднялось в Ниам, когда Сакура опустила ладонь с идеальным маникюром на грудь Кийо. Вся комната напряглась, свет замерцал, и Сакура, касаясь Кийо, с оценкой посмотрела на Ниам.

— Она сильная, твоя маленькая махоцукай. — Она посмотрела на Кийо, провела пальцами по его соскам. Ниам хотелось вырвать ей волосы. — И ревнует моего Кийо-чан, — прошептала она.

Огонь в груди Ниам, который она старалась игнорировать, был близок к точке кипения, пока она слушала эту высокомерную волчицу, пока она гладила Кийо. И пока он не останавливал её.

— Она просто переживает, что ты вырвешь мне сердце.

— Было бы честно. — Сакура помрачнела. — Ведь ты вырвал моё двадцать шесть лет, три месяца и двенадцать дней назад.

Ох, чёрт.

Ниам мрачно посмотрела на Кийо.

Этот идиот мог бы рассказать, что это любовная месть!

«У тебя была интрижка с альфой, а потом ты убежал из города и не подумал, что нужно это рассказать мне?» — закричала она в его голове.

Кийо даже не вздрогнул.

Гнев Ниам горел.

«Ты явно ничего не знаешь о женщинах, если думаешь, что мы могли пройти тут без боя. В следующий раз лучше подумай о том, как держать друга в штанах».

Он мрачно посмотрел на неё, думая, что это угасит гнев.

Ей было всё равно. Она не боялась. Она боялась роскошной альфы-японки, которая всё ещё держала в душе обиду двадцать шесть лет спустя.

— Ты не состарился. Как так? — удивлённо спросила Сакура, гладя большим пальцем его щеку.

— Ты тоже не постарела.

— Милая ложь, — она склонилась, мягко шепча, чтобы слышали только она и Кийо. — Никто не знает, каким добрым и нежным ты можешь быть, Кийо-чан. Это всегда было только для меня.

Ниам хотела быть в другом месте и не видеть этого. Она ощущала себя как неловкое третье колесо, и было неприятно, когда одно из других колёс тебе нравилось.

— Я не добрый. Это правда. Ты едва постарела.

— Я постарела. Но ты… Оджи-чан всегда думал, что ты старше своих лет. Взрослый, как для юноши. Но он явно ошибался, хай? Тебе было около двадцати. Теперь около пятидесяти. А ты выглядишь не старше двадцати пяти.

Проклятье.

Ниам затаила дыхание, Кийо от неловкого вопроса просто пожал плечами.

— У меня хорошие гены. Старость меня ещё догонит.

— Хм, возможно. Всё всегда догоняет. Кстати, нужно обсудить твой долг, Кийо. Его давно пора оплатить.

— У нас разные мнения на этот счёт.

— Ты должен был участвовать в самом большом бое в истории Киото. Оджи-чан на тебя поставил много денег… и ты отказался. Кийо, ты должен нам деньги.

— Я так не думаю. Но если на этом споры закончатся, я заплачу.

Сакура мило рассмеялась, а потом прижалась к нему всем телом.

Да, Ниам собиралась убить её.

Ладони Кийо легли на бедра Сакуры, она обняла его за шею, прильнув сильнее. Желание убить Сакуру направилось и на него. Лучше бы он пронзил катаной грудь Ниам.

Она опустила взгляд, ненавидя то, что ревновала этого холодного мерзавца.

— Ты знаешь, что это так не работает, Кийо-чан. Тебе нужно оплатить долг.

— Ты хочешь, чтобы я бился?

Ниам смотрела на них, хотя их интимные объятия было больно видеть. Они смотрелись потрясающе вместе. Они выглядели правильно.

На миг это отвлекло её от происходящего.

— У меня нет времени.

— Найдёшь.

Кийо тяжко вздохнул и тепло сжал её бедра.

— Сакура, мы не можем просто оставить это?

— Не пытайся меня очаровать. Ты заплатишь долг или не покинешь Японию, не потеряв конечность. Не вынуждай меня. Ты знаешь, как я люблю каждый твой дюйм.

Пытаясь замедлить колотящееся сердце, Ниам осмелилась спросить:

— Что происходит?

— Заставь махоцукай молчать, — Сакура мрачно посмотрела на неё, — или я сделаю это за неё.

Ниам не успела сломать ей шею, Кийо склонился и задел губами губы Сакуры.

— Прояви уважение к Ниам… или я уйду.

Его слова должны были приободрить её, но Ниам не стало лучше.

Прикосновение губ оттолкнуло Ниам дальше от Кийо. Она ощущала себя чужой. Одинокой. Она всегда была одинока.

Она не могла понять, почему так больно, когда она едва знала Кийо, и даже не знала, какие у них отношения. Кому нужно такое? Если бы у неё была подруга, и она рассказала Ниам о парне, который был то милым, то холодным козлом, посоветовала бы подруге бросить этого мудака. Ниам не могла бросить его физически, но эмоционально…

Альфа напряглась от приказа Кийо, но не ответила. Она скользнула ладонью к его пучку и сжала его, притянув голову к себе, чтобы заклеймить губы:

— Ты будешь сражаться.

— Один бой, — поддался он, к удивлению Ниам. Она не знала, о каком бое они говорили, но она не могла поверить, что Кийо сдавался. Она не думала, что для него остался кто-то важный после матери, но эта высокомерная, потрясающая волчица явно заполучила его симпатию.

— Ещё посмотрим.

— Один бой. — Он мягко отодвинул её и помрачнел. — Один бой, Сакура.

Она обдумала это и вздохнула.

— Один бой. Но должен быть грандиозным. Шинджуку-Гёэн через две недели. Мы прикрываем это от публики под большими международными боями. Съедутся одни из лучших волков. Большие деньги, Кийо. Я хочу, чтобы ты там бился, так что, надеюсь, ты никуда не спешишь.

— Мы останемся на бой. Мы останемся в «Нацукашии». Можешь послать за мной, когда придёт время.

— Нет. Ты останешься тут.

Ниам стало не по себе от перспективы быть под надзором стаи.

— У нас есть дела в другом месте. Я — не твой пленник, Сакура. Тебе придётся поверить, что я буду там при надобности.

Альфа ухмыльнулась, её взгляд скользнул похотливо по его телу, поднялся обратно.

— О, будешь там при надобности. Хай?

Он мрачно смотрел на неё, а Ниам почти тошнило.

— Кийо. — Сакура отклонила голову и насмешливо посмотрела на него. — Если хочешь оставаться в «Нацукашии», будешь там при надобности. Хай?

— Если я не занят, то да.

Ниам не могла смотреть на него.

— Я зову, ты приходишь.

Ниам хотела уйти отсюда. Сейчас же.

Кийо, наконец, ответил:

— Ты знаешь, где меня найти… кстати… как ты нашла меня так быстро?

— Мы следим за всеми камерами. Аэропорт, вокзалы… там распознавание лиц. Ты в нашей базе данных. Как только ты попал в Нариту, наши системы подали сигнал. — Сакура усмехнулась. — Я не закрываю глаза на долги, Кийо. Я — не Оджи-чан.

— Нет, твой дядя знал, когда отпустить.

Сакура пронзила его хмурым взглядом.

— Можешь идти. Но не думай, что я не хочу узнать, почему ты в моём городе с необычно пахнущей махоцукай.

Кийо не ответил. Он повернулся и кивнул Ниам уходить. Ощущая себя отдельно от ситуации, она будто парила, покидая комнату, едва замечая ладонь Кийо на спине.

Минуты спустя, когда Харуто вёл их по фойе отеля к выходу, она ощутила прикосновение Кийо. Она не хотела, чтобы он её касался. Она не хотела, чтобы её хоть что-то касалось. Он ясно дал понять, проснувшись на самолёте, что не хотел связи с ней. Он жалел, что рассказал ей о матери. Только такой вывод можно было сделать после его холодного поведения. Она думала, что они связаны, что она нашла того, кто понимал, кто был на её стороне. Ниам была в чудесном настроении, пока он не проснулся. С тех пор, а тем более теперь, её настроение стремительно ухудшалось.

Приятно было знать, что её видения были манипуляциями Астры.

Было неприятно понимать, что она оставалась одинокой.

Ниам отодвинулась от ладони Кийо. Когда Харуто открыл джип, она забралась на заднее сидение и прижалась к дверце. К счастью, Кийо не стал придвигаться к ней.

Она ощутила на себе его взгляд.

Но это не вызывало таких эмоций, как раньше.

Ничто не могло её задеть. Её эмоции были слишком опасными. И ей нужно сосредоточиться и следовать за истинными видениями, поступать правильно. Она остановит Астру. А потом снова уйдёт в укрытие.

Одна.

Подальше от Кийонари Фудживары.

ГЛАВА 18

С Ниам что-то не так.

А так как Кийо не знал, что именно, не представлял, как это исправить. Тревожило сильнее то, что он хотел знать, что не так и исправить положение. Он списал это на ревность, но было что-то ещё. Он чувствовал. И ему это не нравилось.

Он говорил себе не задавать ей вопросы. Отпустить. Сам же решил создать дистанцию после разговора в самолёте. Ниам просто подражала его примеру. Кийо должен радоваться. Но, хоть Ниам была рядом, казалось, их разделяли миллионы миль. Её отдалённость беспокоила по разным причинам.

Было легко молчать в джипе, пока Харуто вёз их в Чуо. Кийо не хотел, чтобы стая знала его дела и кто для него Ниам. Поведение Сакуры в отеле было рождено из ревности. Она думала, что Ниам его женщина. Он не знал, как она так быстро пришла к такому выводу, но ласки, флирт и не мягкое требование служить, когда она захочет, были для того, чтобы задеть Ниам. Если бы Ниам не затрещала энергией, когда Сакура коснулась его, альфа и не стала бы затрагивать тему. Хотя, может, стала бы. Нет, скорее всего, стала бы.

Кийо мысленно вздохнул. Харуто высадил их у отеля.

— Я должен знать что-то новое о городе? — спросил Кийо, выходя из машины, зная, что Харуто поймёт его.

— Ковен вампиров захватил Акихабару. Пока они не трогают остальной город, мы к ним не лезем. Никаких волков.

Кийо кивнул. Он и не собирался в район развлечений.

— Что-то ещё?

— Возможно, ты слышал, что рынок Цукиджи переехал в Тойосу, но рынок с едой там остался.

Он чуть не рассмеялся. У Харуто еда всегда важнее.

— Приятно знать.

Харуто кивнул, выглядя удовлетворённо от передачи важных новостей.

— Аруфуа-сан свяжется, когда ты понадобишься.

Кийоподавил недовольство и кивнул. Повернувшись к Ниам, которая ждала у входа в отель с холодным отстранённым выражением лица, Кийо проклинал видение, которое привело их в Токио. Он понимал мотивы Ниам, что им нужно быть тут, чтобы защитить его (кто бы знал, от кого), но пока от них были только беды. И он раскрыл Ниам Сакуре и её стае.

Это ему тоже не нравилось.

Он прошёл к ней.

— Пора в номер.

Она кивнула, повернулась, и он неосознанно положил ладонь на её поясницу, чтобы направить в башню отеля. Жест был инстинктивным. Но ему пришлось сопротивляться, когда она отодвинулась от его прикосновения. Отказ и гнев опалили внутренности. Гнев не на неё. На себя. Он все испортил, когда проснулся в самолёте.

До этого она злилась на него. Он понимал. Он мог справиться. Но… не с этим.

Он поспешил догнать её, но уже не касался.

Кийо поговорил на японском с женщиной за столом, и она передала, что фойе отеля на тридцать восьмом этаже. Он сказал это Ниам, она тихо кивнула и прошла за ним в лифт.

— Отсюда открывается хороший вид, — без надобности отметил он, пока лифт тихо двигался наверх.

— Угу, — отозвалась она.

Он стиснул зубы, чтобы не зарычать.

Когда дверцы открылись, Ниам почти выпрыгнула, чтобы оказаться подальше от Кийо. Её глаза чуть расширились, и хоть изменение было едва заметным, Кийо понял, что отель ей нравился. Тут не было западной роскоши, как в отеле Сакуры. Но Кийо нравилось тепло «Нацукашии» с паркетом, мебелью середины века, лампами в стиле бумажных фонарей и стенами из шоджи. Открытые лестницы вели к этажу ниже. Поразительные окна во всю стену тянулись от этого этажа до потолка фойе. Токио было видно на мили.

— Тебе нравится? — спросил он у Ниам по дороге к столу.

Она кивнула, всё ещё не глядя на него.

— Красиво.

— Лучше, чем в отеле стаи?

— Намного. У них слишком пафосно. Тут всё о Токио, и дизайн продуман.

Он согласился.

— Фионн платит за это?

— Бран назвал это бонусом.

Тишина вернулась между ними, пока они ждали в небольшой очереди за ключами от номера. Когда Кийо подошёл к клерку, использовал имя в паспорте, который дал Бран. Клерк сверился с компьютером, сказал Кийо на японском, что у них забронированы два номера делюкс. Кийо покачал головой, ответил на их родном языке:

— Нам нужен один номер. Номер с диван-кроватью. И видом на гору Фудзи, если есть. — Он не знал, зачем добавил последнюю часть. Может, думал, что это приободрит Ниам и сотрёт странное настроение.

— У нас нет диван-кроватей, но в номерах есть диваны.

Сойдёт.

— Номер с видом, — повторил он.

Парень ввёл и драматично вздохнул.

— Боюсь, с видом на Фудзи доступен только номер-ориентал. Это номер с одной спальней и отдельной гостиной. Новый ход.

Кийо не знал, было дело в тоне парня и его намёке, что он не мог это позволить, или было что-то глупее — типа желания сделать приятно Ниам, но он сказал:

— Мы берём.

— Двести тысяч йен за ночь.

Примерно тысяча девятьсот долларов за ночь.

Проклятье.

Ладно.

Фионн много платил ему за защиту Ниам. Он мог это позволит. Кийо отплатит Брану.

— Мы берём его, — твёрже ответил он.

Похоже, получилось гораздо жёстче, чем он намеревался, с каплей альфы, потому что клерк побелел и поспешил забронировать номер. Затем отсканировал их паспорта, вручил ключ-карты и даже обрадовался, когда Кийо отказался от демонстрации номера.

— Что это было? — спросила Ниам в лифте.

— Бран забронировал нам два номера. Я поменял их на один. Я буду спать на диване.

— Я предпочитаю свой номер.

Кийо с трудом подавил рычание.

— В последний раз ты сбежала из своего номера.

— Так я в заложниках?

Если бы она рявкнула в гневе, он сдержался бы. Но её тусклый голос без эмоций раздражал.

— Нет. Но, если не заметила, у меня тут враги, так что ты в опасности. И нас сюда привело твоё видение.

— Вряд ли Сакура — твой враг, — буркнула она, когда лифт открылся.

Следуя по указателям, Кийо остановился у их двери и провёл ключом над замком. Когда они прошли внутрь, он услышал вдох потрясения Ниам и обрадовался.

Они стояли в гостиной с большим диваном, где ему было бы удобно спать. Номер была стильной, минималистичной, но в том же дизайне Японии средних веков, как и фойе. Сильнее всего впечатляло окно во всю стену, где не только был чудесный вид на Токио, но и чётко вырисовывалась гора Фудзи.

Ниам прошла мимо по комнате и остановилась у окна. Он проследовал за ней и приблизился, желая быть рядом с карамельно-пряным запахом. У окна возникло ощущение, будто они парили над городом.

— Что означает название этого отеля?

— «Нацукашии»?

— Да.

— Технически, это означает «ностальгия».

— Красиво. Отель, комната… всё красиво. Ты выбрал его?

— Номер — да. Подумал, что тебе понравится вид.

И тут свет в её красивых глазах потускнел, она отвернулась, подошла к сумке, которую бросила у входа, взяла её и отправилась через открытые раздвижные двери в спальню.

Терпение Кийо лопнуло. Он пошёл за ней.

Комната была длинной и узкой, с огромной кроватью и окнами, дающими вид на город с двух сторон. За ним была дверь в мраморную ванную с душевой кабиной, куда уместились бы пятеро, и ванной, где можно было плавать. Он разглядывал Ниам, а она прошла в ванную, пальцы скользили по стенам и поверхностям, пока она не прошла мимо него. Она без слов бросила сумку на кровать и смотрела на город.

— Теперь будет вот так?

— Как будет?

Рычание, которое он сдерживал, вырвалось, привлекая внимание Ниам. Наконец-то.

— Что с тобой? Злишься, потому что я не рассказал тебе о стае и о Сакуре до прибытия сюда?

— Было бы хорошо знать это, чтобы избежать засады, но я ни на что не злюсь.

— Ты — нечто. Ты почти со мной не говорила после самолёта.

Она прищурилась, вспышка гнева в её глазах извращённо радовала его.

— Ты ясно дал понять в самолёте, что не хочешь быть друзьями. Я следую твоему примеру.

Услышав обиду в её голосе, которую Ниам старалась скрыть, Кийо шагнул ближе.

— Ниам, это не личное. У меня просто нет друзей, — с нежностью сказал он.

— Ложь. Фионн — твой друг. Отец и дед Коналла были твоими друзьями. И Сакура уж слишком дружелюбна для врага… — Она встала, и разочарованный взгляд беспокоил его. — И это всегда личное, когда кто-то считает тебя недостойным дружбы.

— Ты определённо достойна дружбы. — Его гнев рос от разочарования. — И мне напомнить, что я рассказал тебе то, что никому не рассказывал?

— И ты пожалел, что рассказал об этом, раз проснулся и вёл себя как чужой мудак.

Он вздохнул, провёл ладонью по волосам, выбившимся из пучка на макушке.

— Я не жалею, что рассказал тебе о маме, если это помогло. — Кийо пытался подобрать слова, которые смягчат удар от следующей фразы. — Но не хочу, чтобы ты думала, будто моё признание что-то означало.

Это самые неправильные слова. Он понял это, как только они слетели с губ. Обида мелькнула в бирюзовых глазах Ниам, за ней быстро пришёл гнев.

Они смотрели друг на друга миг в молчании, он готовился к словесному удару. Но она снова удивила его.

— Понимаю, — со смирением произнесла она.

Растерявшись от резкой смены тона, он выгнул бровь.

— Что понимаешь?

— Как это бояться своих эмоций. Я не хочу к тебе сильно привязываться, зная, что тебе нельзя привязаться и спокойно уйти. И ты не позволяешь себе сближаться с кем-то, потому что никому не доверяешь.

Он не мог дышать от её смелой честности. Ниам отвела взгляд, но он успел заметить тёмное одиночество в её глазах.

— Ниам… — Он не знал, что сказать.

Да и что мог сказать, когда она права?

Она смотрела на город.

— Я не хочу проводить следующие несколько недель или дольше, пытаясь разгадать значение видения, с таким напряжением между нами. — Она поймала его взгляд с яростной, но холодной решимостью. — Мы — не друзья, — заявила Ниам без эмоций. — Мы тут для работы. Будем собой, а не холодно отталкивать друг друга, напоминая, кем не являемся друг для друга. Мы всё понимаем. Разговоры или история — ради миссии, их не нужно принимать как некую связь. Давай просто согласимся на это, чтобы понимали ситуацию.

Что-то похожее на страх заполнило грудь.

Но Ниам права. И он кивнул.

— Договорились.

Ниам снова отвела взгляд, но немного расслабилась, словно напряжение покидало тело.

— Что же, — она медленно выдохнула, — не знаю, как ты, но я могу съесть лошадь. То бенто в самолёте никак не насытило.

Волнение ещё гудело в нём, но Кийо заставил ещё раз кивнуть.

— Да, я не отказался бы от еды.

— Что посоветуешь? — Она высыпала содержимое сумки на кровать. — Пока ты говорил с парнем в фойе, я читала буклеты. В здании есть ресторан со звездой Мишлена. Может, там подают на ланч.

Кийо покачал головой, вдруг захотев показать настоящий Токио. Он думал, что ей понравится.

— Ты любишь суши?

Она нахмурилась, губы задумчиво дрогнули.

— Не знаю, — ответила она после паузы. — Вряд ли я ела до этого хорошие суши.

— Я отведу тебя на рынок Цукиджи на поздний завтрак.

— Рынок Скиджи?

— Рынок Цукиджи — самый известный рыбный рынок Токио. Там сотни лотков с едой и ресторанов. Там суши, сашими, жареная рыба. А ещё окономияки, шио-яки, имагава-яки, томорокоши, якисоба, никуман…

— Ладно, хватит перечислять еду. — Она рассмеялась. — Я не знаю даже, что означают все эти названия, но голодна.

Кийо рассмеялся, и от этого звука Ниам удивлённо посмотрела на него.

— Что?

— Ты смеялся.

— И? — он нахмурился.

Она пожала плечами с румянцем на щеках.

— Ничего. Просто я не слышала твой смех прежде.

Это неправда.

Или да?

Как сильно он закрывался от неё?

Чёрт.

Кийо шагнул к гостиной.

— Иди, помойся первой. Сообщи, когда смогу использовать ванную. — Душ ему был нужен сильнее, чем еда.

— Я быстро, — пообещала она.

* * *

Ниам сдержала обещание, появилась в гостиной через пятнадцать минут, приняв душ и переодевшись в узкие джинсы и обрезанную футболку, которая демонстрировала манящую гладкую бледную кожу.

— Я всё. — Она прошла мимо к окну, и запах окутал его. Тело отреагировало так сильно, что потрясло. Ощущая напряжение в пахе и жар на коже, Кийо уставился на неё.

Она собрала волосы на макушке в неряшливый пучок, но волосы были такими длинными, что пряди ниспадали до плеч. Было что-то в её беспечном стиле, от чего хотелось снять резинку с волос и посмотреть, как они рассыпаются. И он даже не хотел начинать о том, как джинсы обтягивали её попку. Тело Ниам сложно игнорировать, как он ни пытался. Но она фейри, насколько он знал, частью их генетики заманивать другие виды.

— Тебе нужна куртка.

— Мне не бывает холодно.

— Люди посчитают странным, что ты без куртки в Токио в феврале. — Он смотрел на полоску кожи, открытую короткой футболкой.

Ниам пожала плечами, прислонилась к окну, не глядя на него.

— Мне плевать, что подумают люди.

Помрачнев, он встал с дивана и пошёл к ванной быстрыми шагами. Он не хотел, чтобы она заметила его мужскую реакцию на неё. Но, когда зашёл в душевую, эрекция сильно и яростно пульсировала. Вода стекала по телу, напоминала прикосновения. Все нервные окончания пылали от ощущения. Он не помнил, когда в последний раз ощущал такое. Он хотел Ниам. И хотел с того момента, как коснулся.

Он не удивлялся, что дни (хотя казалось, что месяцы) подавления реакции на неё скажутся на нём, когда защита ослабла возвращением в Токио. Но было типично, что, как только она вырвалась из его досягаемости своей речью о том, что они не друзья, он стал терять контроль над влечением. Люди в этом плане запутанные. Даже оборотни.

Из-за воды в душе Ниам не слышала его. Кийо закрыл глаза, сжал ладонью член и нырнул с головой в горячую и пульсирующую тьму. В глубокое удовлетворение. Где была Ниам.

Когда он кончил, оргазм был долгим и сильным, и Кийо стиснул зубы, чтобы подавить громкий стон. Кийо обмяк у мокрой плитки стены, потрясённо выдохнул. Он кончил сильно… но этого было мало.

«Проклятье».

* * *

— Ты не удивляешься, как я так быстро высушила волосы? — спросила она с дразнящей улыбкой, пока они спускались на лифте на первый этаж отеля. Всё ещё не оправившись от неуправляемой физической реакции, Кийо хмыкнул в ответ. — Я использовала магию. Я могу и чистить себя магией. Порой я так и делаю. Но нет ничего лучше ощущения горячей воды. — Он с подозрением посмотрел на неё. Почему она говорила о душе? Она слышала его там? Дразнила? Ниам смотрела на него невинными глазами. — В этом суть магии. Я могу сделать ею почти всё, но порой делать это как люди куда приятнее.

Почему все её слова стали звучать сексуально?

Дело не в ней, а в нём. Он кашлянул, пытаясь придумать то, что его отвлечёт.

— Больше никаких видений?

— Ты узнал бы, — сухо ответила она, следуя за ним из лифта в фойе.

Он хмыкнул снова и махнул швейцару вызвать им такси.

— Я читала буклеты в комнате о разных местах, и хотела бы побывать в Акихабаре.

Она хотела в единственное место, куда они не могли попасть.

— Недоступно. Территория ковена вампиров.

Такси подъехало, Ниам проворчала:

— Чёртовы вампиры всегда всё портят.

Кийо забрался в машину, дав швейцару чаевые, и дал водителю указания ехать к рынку.

— Мы можем осторожно сходить, — сказала Ниам.

— Куда?

— В Акихабару.

— Нет. Дело не в этом. Между ними и Ирёку соглашение, — он понизил голос. — Волки под запретом.

Она нахмурилась.

— Но я — не волк.

— Ты никуда не пойдёшь в этом городе без меня.

— Кийо, я заботилась о себе задолго до твоего появления.

— Мой город — мои правила, — отчасти он сказал это, зная, что это разозлит её.

Так и случилось.

— Я пойду, если захочу.

— Ты забыла, как пахнешь? — тихо спросил он, пытаясь усмирить вспышку ревности и собственничества, которые были естественны для многих волков, но не для него. До этого.

Ниам вздохнула, но не продолжила спор. Она повернулась к окну, смотрела на город с привычным удивлением в больших глазах. Они вскоре добрались до рынка.

Кийо опустил ладонь на поясницу Ниам, не думая, но её короткая футболка означала, что его ладонь прижалась к шелковистой коже. Его пальцы сжались, ток пробежал по руке. Ниам напряглась и посмотрела на него, словно тоже это ощутила. Решив, что безопаснее не трогать её, он подтолкнул вперёд и опустил руку. Рынок состоял из узких проходов с лотками и ресторанами с нависающими крышами по бокам. Здания, потрёпанные и сумбурные, но с ощущением истории и порядка, тесно стояли вместе. Дым, пряности и острый запах мисо ударили по чувствам, и Кийо объяснял блюда у каждого лотка. Сейчас время для позднего завтрака и ланча, так что на рынке людно, и разговоры сливались в многослойный шум. Ниам остановилась, наблюдая, как юноша, сжимая то, что напоминало меч, а не нож, резал кусок тунца как масло.

— Что он делает?

— Магуро бочо. — Кийо подошёл к ней, опустив рот к её уху, пока указывал на нож. — Он очень острый. Небольшое давление, и он может нарезать тунца на кусочки для сашими. Хочешь попробовать тунец?

Ниам взглянула на Кийо.

— А он вкусный?

— С васаби — да. — Он повернулся, чтобы позвать юношу, заказал два тунца. Они взяли заказ и палочки, отошли в сторону, чтобы поесть, стоя. Губы Кийо дрогнули, пока он смотрел, как Ниам неуверенно разглядывала тунца. Он поднял кусочек тунца палочками и сказал: — Итадакимас.

— Что это означает?

— Это одно из многих наших слов, у которого нет дословного перевода. Ближе всего «приятного аппетита», но значение гораздо шире. Это способ выразить благодарность всем, кто создавал еду, от рыбака до повара.

— Скажи ещё раз.

Он произнёс медленнее:

— Итадакимас. — Она подняла тунец в его сторону с благодарностью на лице, а потом обмакнула его в васаби в уголке контейнера.

Кийо перестал есть и наблюдал за ней. Она робко попробовала. Удивление мелькнуло на лице, она стала есть с большей охотой. Через секунды два кусочка пропали.

— Вкусно? — он усмехнулся.

Её взгляд упал на его рот, а потом вернулся к глазам.

— Удивительно, но да.

Когда они закончили, он повёл её к лотку с чаем.

— Зелёный чай?

— О, да.

Кийо пугало то, как он радовался, наблюдая, как Ниам открывает для себя рынок. Парень готовил зелёный чай чуть больше пяти минут, и Ниам смотрела на всё, что он делал, с восторгом.

— Вкусно, — радостно выдохнула она, сделав первый глоток, и постучала по белой чашечке. — Как это называется?

— Юноми.

— Юноми?

Он кивнул.

— Хай.

— Хай, — повторила она, сияя, как ребёнок в Рождество. Будто напряжения и разговора до этого и не было. — Мне нравится это слово. Хай. Ты сможешь учить меня японскому, пока мы тут?

— Если хочешь.

Она улыбнулась ему, глаза сияли от радости.

Кийо пришлось отвести взгляд, он стал искать, куда ещё отвести её. Или это, или он поцелует её прямо посреди рынка.

Они шли с зелёным чаем в руке, он указал на узкие переулки, где готовили еду, рассказал ей о пельменях со свининой, кукурузе с мисо и лапше-соба. Но её внимание привлёк тамагояки. Свёрнутый омлет. Она настояла, и он купил ей попробовать.

— М-м-м, — застонала она и радостно закивала, жуя кусочек со шпажки. Она проглотила и спросила. — Что в нём?

— Традиционно, яйцо, соль и даши. Потому он слаще, чем омлеты, к которым ты привыкла. Дальше они попробовали жареные рыбные шарики на шпажках, пока Ниам разглядывала лоток, где продавали окономияки. Оладушки.

— Я планировал угостить тебя суши. Ты сможешь съесть и это?

— Хм. Начнём с суши. Посмотрим, как я буду себя чувствовать потом.

— Ты ешь больше всех женщин, каких я знал.

— Эм, фейри. Моя скорость выше двухсот миль в час, — сказала она, притворяясь обиженной. — Представляешь, какой у меня метаболизм?

Ухмыляясь, Кийо кивнул и повёл её дальше по рынку. Вскоре он взял Ниам за руку и осторожно завёл в людный суши-бар. Он разглядывал её, а она смотрела, как повара за высокими столами делают суши на огромной скорости, опускают блюда на деревянные подставки перед ждущими клиентами.

— Они такие быстрые, — пробормотала она. Он посмотрел на её губы. — И всё так хорошо выглядит. Всё свежее. Но, думаю, я все равно съем те оладушки потом. И, может, пельмени со свининой, о которых ты говорил. — Она сжала его руку, заставляя посмотреть в глаза. — О, и кукурузу с мисо.

Плечи Кийо задрожали от смеха.

— Ты ведёшь себя так, будто не ела годами.

Она отпустила его и смущённо улыбнулась.

— Я не знаю, почему такая голодная. Просто… хочу всё попробовать. — Она сморщила нос, и Кийо это показалось очаровательным, хотя ещё ничто в жизни он не считал очаровательным. — Кроме кальмара. — Она хмуро посмотрела на деревянную подставку с этим головоногим. — Я не хочу кальмара.

— Замётано. Я съем кальмара.

Кийо не мог поверить, как ему нравилось проводить с ней время. Он не помнил, когда в последний раз было так весело. По-человечески весело. Ниам не просто хотела еды, она жаждала жизни, опыта, знаний, и в тот миг с ней он не ощущал себя измученным, старым, пойманным в плен монотонной вечности. Раньше он всегда знал, что лежало впереди. Вечность блужданий, одних и тех же дел и ощущений. Но теперь у Кийо была свобода, какую он давно не ощущал. Свобода от незнания, что было впереди.

Все из-за неё. Она невероятно опасна для него.

Часть Кийо хотела наплевать, если он мог хоть какое-то время ощущать себя так. Её слова в отеле, что их связывала только миссия, звенели ложью тогда, а теперь — ещё сильнее.

Решив, что эти мысли испортят настроение, он отогнал их, поговорил с поварами о том, что они делали, а потом перевёл Ниам их слова. Они стояли, пили тёплое саке из чашек, ели у стойки. Ей безумно понравилась сериола, и он отдал ей свою порцию, а у неё забрал кальмара раньше, чем она попросила. Она благодарно улыбнулась и опустила ролл в соевый соус.

— Ты быстро научилась пользоваться палочками.

— У меня хороший учитель.

Они тепло переглянулись. Кийо был так расслаблен, увлечён моментом, что следующие слова привели его в чувство так, будто его облили ведром холодной воды.

— Расскажи мне о Сакуре. — Он чуть не подавился роллом со снежным крабом. Ниам фыркнула. — Что? Мы уже решили, что не друзья, и слова между нами ничего не значат.

Раздражение вернулось от напоминания.

— Что ты хочешь знать?

— На взгляд, вы близки, хотя ты ни с кем не сближаешься.

Он пожал плечами, не видя причины не раскрыть Ниам правду.

— Я стал биться на подпольных боях десятки лет назад. В 90-х прибыл в Токио по работе. Когда она закончилась, решил попробовать подпольные бои тут. Эйто, дядя Сакуры и альфа стаи, увидел меня в бою. Я глупо согласился поучаствовать в одном из его боев — профессионально устроенном, в подвале отеля, где люди делали ставки. Эйто стал думать, что владел мной. У меня не было планов задерживаться, и я не видел проблем во временных отношениях. Но Сакура привязалась. Она стала намекать Эйто, кто я для неё… и он стал готовить меня.

— Готовить?

— Получить его империю с Сакурой, как альфу. Быть её парой.

— И что случилось?

— Они знали, каким я был, когда они встретили меня. Я не собирался меняться, не давал повода думать, что изменюсь, — он знал, что говорил, будто оправдывался, но это правда. Он не виноват, что Эйто и Сакура поменяли правила. — Я не мог остаться, даже если бы хотел. Никто не знал, что я не старею. Но проблема в том, что они использовали меня, и возникло ощущение, что я в ловушке. С другой стороны Дайки. Сильный альфа, волк-сирота, которого растил Эйто. Предполагалось, что они с Сакурой будут парой. Дайки любил её, но Сакура считала его братом. Дайки злился, если не сказать хуже, когда узнал, что я спал с его суженой, — сухо сказал он. — Он и его стая пытались достать меня, а не стоило.

— Она того не стоила?

— Для него, — ответил Кийо. — Она стоила усилий для него, и я уважал это. Но она не стоила этого для меня. И я уехал из Токио.

— И не явился на бой.

Он кивнул.

— Я не обещал биться, но и не отказывался. Потому я буду биться ради Сакуры, чтобы она отстала от меня.

— Вряд ли она хочет этого. — Ниам хитро посмотрела на него. — Больше скажу, она хочет тебя.

От этих слов в голове возник образ, только он видел не Сакуру.

Кийо отвёл взгляд.

— Она может хотеть чего угодно, но вряд ли она это получит.

Напряжённая тишина возникла между ними на пару секунд, но её разбили слова Ниам, полные паники:

— О, нет. Не тут и не сейчас.

Кийо посмотрел на Ниам, которая напряглась, как подставка стула в баре.

— В чём дело?

Она раздражённо посмотрела на него.

— Я ощущаю опасность.

Кийо недовольно зарычал и указал ей следовать за ним из бара. Он огляделся на людной улочке, готовый биться или бежать, в зависимости от источника опасности. А потом увидел его, шагающего в толпе с его людьми.

— Дьявол.

— Что? Что такое? — Ниам прижалась к его спине, и жар её тела послал желание защищать.

— Это Дайки.

— Красивый хмурый мужчина, который идёт к нам, глядя на тебя так, словно хочет убить?

«Красивый?» — он мрачно оглянулся на Ниам.

— Да.

— Почему? Что он сейчас от тебя хочет?

— Ну, я предполагаю, прогнать меня.

— Откуда?

— Подальше от своей пары. — Кийо поймал взгляд Ниам. — От Сакуры.

На её лице отразилось понимание.

— Твою мать.

Да, именно.

ГЛАВА 19

— Что бы ни случилось, не используй силы, — тихо приказал Кийо. Если Дайки раскроет Ниам, Кийо придётся его убить. — Это между мной и ним.

«Ты ждёшь, что я буду просто стоять, пока вы будете драться?»

Он вздрогнул от неожиданности, когда в голове прозвучал её голос, всё никак не мог привыкнуть. Кийо посмотрел на Ниам, хмурясь из-за задетой мужской гордости.

— Я справлюсь сам.

— О, конечно, — сказала она. — Но не думаю, что убивать спутника Сакуры — великолепная идея.

— Я не собираюсь его убивать.

— Ты не смог бы, даже если попытался, — прорычал Дайки, услышав их. Он скалился на Кийо, словно хотел оторвать ему голову. Кийо расправил плечи и попытался скрыть Ниам от Дайки и его маленькой стаи. Четыре волка, уже не те, кто был в 90-х, стояли за Дайки. Он узнал только двоих. Один Кобэ, бета Дайки.

— Он даже не постарел, — сказал один волк на японском с подозрением в тоне.

— Это ничего не значит, — ответил Дайки. — Его кости стареют, это важнее, ведь я собираюсь парочку сломать.

— Что они говорят? — шепнула Ниам, шагнув к Кийо, привлекая внимание других волков. Он ощущал, как её энергия низко гудела вокруг, а значит, она готовилась к бою. Кийо посмотрел на неё с предупреждением, но она была слишком занята, с предупреждением глядя на волков. Волки Дайки открыто пялились, разглядывали её тело, и Кийо тревожно напрягся. Дайки посмотрел на Ниам, но не как мужчина смотрит на женщину, которую считает привлекательной. Его взгляд был расчётливым. Он повернулся к Кийо, что-то в его голове складывалось в пазл.

— Покинь Токио. Сейчас.

— Английский, Дайки.

Волк пожал плечами и повторил требование на английском.

— Боюсь, мы не можем. Не только из-за того, что не хотим, но и потому, что твоя альфа потребовала моё присутствие на бое.

— Я в курсе, что Сакура попросила тебя об этом.

Кийо выгнул бровь.

— И пытаешься перечить альфе?

Люди Дайки переминались, им было не по себе от этой мысли.

— Я надеялся, что ты так это увидишь. Мы с тобой разберёмся с этим сейчас.

Кийо взмахнул рукой.

— Веди.

— После вас. — Дайки шагнул в сторону, и Кийо сжал ладонь Ниам, чтобы она оставалась рядом. Дайки посмотрел на их ладони, хмурясь. Волки окружили его и Ниам, пока они шли с рынка. Местные отходили с дороги, то ли узнавали Дайки и его людей, то ли интуиция подсказывала, что не стоит лезть. Туристы отходили из-за энергии, льющейся от них. Кийо не удивило, что Дайки провёл их к реке и остановился на причале за складом у берега. Их всё ещё могли видеть, но никто не посмел бы остановить их. Даже полиция, как только поняла бы, кем был Дайки.

«Если мне покажется, что он будет биться грязно, я вмешаюсь».

Кийо повернулся к Ниам в ответ и сжал её локоть, пытаясь передать, что она не будет вмешиваться и помогать. Вообще. К счастью, упрямое выражение лица Ниам смягчилось, и она едва заметно кивнула ему. Он приподнял бровь.

«Обещаю», — тихо сказала она в его голове.

Кийо полегчало, он указал ей отойти в сторону. Когда люди Дайки подошли к ней, он подавил сильное желание отогнать их. Ему не нужно, чтобы они знали, что Ниам слабость.

Дайки сбросил куртку и швырнул её волкам.

— Наденьте это на его махоцукай. Она будто замёрзла.

Кийо оскалился на его людей, не думая.

— Ну, осмельтесь.

Спутник Сакуры ухмыльнулся, и Кийо мысленно выругался. Он проверял Кийо. Он раздраженно взглянул на Ниам, потому что говорил надеть куртку.

«Не смотри на меня так», — рявкнула она.

Почему-то её возмущение расслабило.

Это хорошо. Не стоило идти в бой, когда был напряжён. Кийо снял куртку, и Ниам подошла забрать её. К его шоку, она надела его куртку, словно делала заявление, и волна собственничества пронеслась по телу. Кровь кипела, быстро бежала, и он повернулся к Дайки с кровожадным взглядом. Его противник увидел и ощутил это, затем оскалился, демонстрируя острые клыки. Они подняли руки, расслабили кулаки в защитной позе.

— Сделаем это.

Дайки напал первым, повернулся на скорости к Кийо, взмахнув кулаком в хуке. Тот уклонился и остановил ногу Дайки, лишив при этом равновесия. Быстрый и ловкий, Дайки вскочил на ноги и напал на Кийо с серией кулаков по груди и бокам, ударяя с разворотов, отгоняя Кийо к реке. Он оставался в защите, а не нападении, чтобы утомить Дайки. Альфа устанет со временем, а Кийо утомить сложно.

— Татакаи! — закричал гневно Дайки. Бейся!

Но чем больше Кийо не сопротивлялся, тем более неуклюжим становился Дайки в своей агрессии. Пока Кийо обходил по узкому кругу и возвращался к Ниам и людям Дайки, другой альфа потерял равновесие, едва не упав. Когда Кийо не воспользовался моментом, лицо Дайки залилось краской, и он набросился на Кийо с кулаками. Кийо блокировал, уклонялся и отбивал удары, будто они обычные мухи. Затем он услышал раздражённый возглас Ниам:

— Ещё раз тронешь мой зад, дебил, и я порву твой.

Ярость затопила, и Кийо резко развернулся в её направлении. Свет вспыхнул перед левым глазом, и голова чуть не оторвалась от шеи.

Сосунок ударил кулаком.

— Кийо! — Ниам встревоженно вскрикнула.

Дайки воспользовался преимуществом и нанёс удар кулаком в живот. Но теперь у Кийо была мотивация. Он ударил Дайки в лицо, сбив с ног, а затем шагнул к Ниам, не обращая внимания на опухоль на глазу, которая в любом случае достаточно скоро заживёт.

— Кто из них? — рявкнул он, не сводя взгляда с людей Дайки.

Ниам не нужно было отвечать. Тот, кто стоял ближе всего, отодвинулся, с виной и насторожённостью в глазах. Он труп.

Бросившись на волка, Кийо нанёс апперкот доминирующей рукой. От удара по телу пробежала дрожь, и воздух прорезал треск. Помощник Дайки упал, как мешок с картошкой, со сломанной шеей. Всё закончилось удручающе быстро.

Остальные три волка на мгновение остолбенели, пока Ниам потрясённо переводила взгляд с поверженного оборотня на Кийо.

— Ты что творишь? — закричал Дайки.

Кийо оглянулся через плечо, когда пара Сакуры направилась к нему.

— Он её лапал.

Дайки замедлил шаг и остановился, уставившись на лежащего без сознания мужчину.

— И это означало сломать ему шею?

— Думаешь, нормально, если мужчина сексуально прикасается к другому существу без согласия? — спросил Кийо, но уже знал ответ. Они с Дайки никогда не ладили из-за Сакуры, но это не означало, что Кийо не испытывал уважения к волку. Он человек чести, и за всё время, что Кийо его знал, никогда не причинял боли тем, кто слабее, и не прикасался к женщине, которая не хотела, чтобы к ней прикасались.

— Дело не только в этом. — Дайки приблизился и остановился, чтобы посмотреть на Ниам. — Кто для тебя этот маутсукай?

Думая о том, как легко она отвлекала его, как заботливо — и, да, собственнически — он относился к Ниам, Кийо понял, что она для него больше, чем просто работа. Больше, чем миссия. Он не мог осознать что именно. Он не знал, сможет ли когда-нибудь понять. Но должен признать, что их с Ниам разговор в гостиничном номере утром полная чушь.

Он повернулся к ней, посмотрев прямо в глаза.

— Она мой друг, — ответил Кийо Дайки, но обращаясь к Ниам.

Её губы приоткрылись на выдохе, который она не смогла скрыть. И хотя что-то смягчилось в выражении её лица, глаза, казалось, наполнились замешательством и вопросами.

— Ладно. — Дайки нарушил молчание, воцарившееся между Кийо и Ниам, сердито посмотрев на своих людей. — Если прикоснётесь к маутсукай, будете отвечать передо мной.

Коби, его бета, воинственно кивнул и жестом приказал всем отойти от Ниам.

Дайки повернулся к Кийо.

— Давай закончим с этим.

***

Час спустя, весь в поту и синяках, Кийо встал над распростёртым на полу Дайки.

— Мы закончили?

— Да. Коно кусо.

Кийо начал вспоминать, почему ему не нравился волк. Он отвернулся, но замер, когда Дайки окликнул его. Избранник Сакуры медленно поднялся на колени. Он держался за рёбра, которые Кийо сломал в последние пятнадцать минут боя.

— Держись подальше от Сакуры, — тихо предупредил Дайки.

— Я не хочу её, — честно ответил Кийо. Слыша в этом правду, Дайки нахмурился и с подозрением посмотрел за Кийо. Кийо напрягся. Ему не нужно, чтобы кто-то понял, как важна для него Ниам, но он подозревал, что поздно. Пока Дайки осознавал правду, Кийо злился, что волк знал то, что делало его уязвимым. Он заговорил, чтобы отвлечь Дайки: — Сакура ясно дала понять, что не закончила со мной. Вместо того чтобы предупреждать меня не лезть к ней, может, стоить сказать своей паре держаться от меня подальше. Нет ничего более странного для меня, чем кто-то, пытающийся властью заманить меня в свою постель.

Дайки бросился, но замер, охнув от боли.

«Хватит», — Кийо услышал недовольный голос Ниам в голове.

Он без слов развернулся, посмотрел на Ниам и прошёл к ней, словно не ощущал синяки на теле от нескольких сильных ударов, которые Дайки смог нанести, несмотря на его защиту. Это был шутливый бой. Кроме того внезапного удара, Дайки не смог больше достать до лица Кийо. Сжав ладонь Ниам, он повёл её мимо волков, которые окружили того, что медленно приходил в себя. Они провожали его с Ниам яростными взглядами, но не осмеливались напасть.

Когда он довёл Ниам до безопасности такси, она сказала:

— Ты игрался с ним. В бою. Не только с подлыми словами о Сакуре. Для тебя тот бой был ничем. — Ему не нужно было отвечать. Они оба знали, что это правда. — Зачем? Её возмущение привлекло его внимание. Она смотрела на него, будто не понимала. — Зачем вообще с ним биться?

— Потому что он хотел.

— Серьёзно? И каждый раз, когда кто-то захочет боя с тобой, а такое точно бывает часто, ты будешь биться?

— Не каждый раз. Дайки долго ждал этого боя.

— Почему тогда он не убил тебя?

— Смысл не в этом.

— Объясни. Потому что вы мне кажетесь толпой неандертальцев.

Он нахмурился.

— Смысл был в защите чести Сакуры. Он не смог сделать этого в прошлый раз.

— Её чести?

— Он думал, что я забрал её девственность. Я этого не делал.

— Тогда почему не сказать ему это?

— Это неправильно.

Ниам помрачнела.

— Потому что ты переживаешь за неё?

— Нет. — Кийо нетерпеливо вздохнул. Он устал. Не от боя, а от эмоциональной энергии, потраченной за последние несколько дней. — Потому что Дайки нужно верить в честь Сакуры. Ему нужно верить, что её девственность забрали, а не отдали. Так он на неё смотрит. Даже если он странный или старомодный, ему нужно верить, что она хорошая. Зачем мне ломать его иллюзию?

Ниам поразмышляла над этим.

— Это поступок джентльмена, но сработал бы лучше, не вытри ты его носом о факт, что его женщина хочет спать с тобой.

Может, дело в чопорном неодобрении Ниам или в странности последних дней, но в Кийо развеселился. Он вдруг стал хихикать… а потом рассмеялся — откинул голову на спинку сидения, прижал пальцы к закрытым глазам, тело дрожало. Затем её голос зазвучал в его голове, и смех плясал в словах:

«Я не знаю, почему ты смеёшься, но должен делать это чаще. Мне нравится звук».

Нежная боль вспыхнула в груди. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на Ниам, его смех угасал.

Было на её лице что-то тёплое.

— Так мы друзья, Кийо? Или ты сказал это, чтобы они перестали меня трогать?

Друзья.

Кто для него Ниам? Она кьёка суйгецу. Она цветок в зеркале. Отражение луны в воде. Красивая, но недостижимая мечта. Она эмоция в нём, которую нельзя описать словами.

— Друзья, — согласился он. Это правда. Но не вся. Всю правду он не мог признать вслух. И Кийо ощущал страх. Впервые со времён, как его укусили, он ощущал настоящий страх.

ГЛАВА 20

Ниам страдала от бури эмоций. Она только решила, что они с Кийо разобрались, как вести себя друг с другом, как он передумал и всё сделал наоборот.

Это путало.

На рынке она радовалась, потому что Кийо, наконец, расслабился. Она думала, он рад, что она решила не быть друзьями. Может, ощутил её интерес к нему, а, узнав, что она не собиралась развивать отношения, смог быть собой? И он был чудесным в эти мгновения. Кийо был терпеливым и интересным, ему явно нравилось знакомить Ниам с японской культурой. Даже если была чуть смущена, когда его взгляд падал на её рот, или как в его тёмных глазах блестело мужское одобрение. Но получил по голове, потому что отвлёкся на идиота, лапавшего её, а потом посмотрел ей в глаза и объявил её другом…

Ниам не могла понять этого сексуального переменчивого засранца.

Она не хотела думать о том, как всё трепетало от его смеха в такси.

Они друзья. Всё решено.

Друзья.

Друзья вызывали постоянно бабочек в животе и вспышки жара от мыслей о них, принимающих душ в паре метрах от тебя?

Ниам так не думала.

И теперь, чтобы не сидеть в номере отеля с Кийо, находясь в большом городе, куда можно сбежать, если требовался перерыв, они решили направиться в горы. Там она будет наедине с ним, застрянет в домике в горах. Ниам эти несколько дней в Токио, к счастью, провела без видений от Астры. Но не было и других видений. Она видела, что Кийо становился дёрганым, и всё ухудшало близившееся полнолуние. Утром после дня на рынке и впечатляющего боя Кийо с Дайки (это никак не утихомирило трепет в груди Ниам), Кийо сообщил за завтраком, что они отправятся в горы через два дня. Им нужно было туда, чтобы он смог обратиться в волка скрытно во время полнолуния.

— Я думал оставить тебя в отеле тут, но теперь не выпущу тебя из виду.

— Из-за Дайки?

— Из-за стаи и из-за Астры, — ответил Кийо. — Она преследовала тебя в Париже. Значит, она в Токио или хотя бы знает, что мы тут.

Пока Ниам спала, Кийо по телефону забронировал им место в горах. Так она через три дня после прибытия в Токио оказалась на пассажирском сидении арендованной машины, Кийо вёз их из города. Они направлялись в укромный домик в горах, недалеко от горы Мито. Ниам не знала, где это, но Кийо сказал, что это в двух часах езды на запад из города.

— Может, там я получу видение, — сказала она с надеждой, зная, что он хотел закончить миссию. Последние несколько дней Кийо изображал гида, показывал Ниам город, сводил её к потрясающему храму Сэнсо-дзи и в район Шинджуку, где обитала стая, но в этот раз в Голден Гай, чтобы показать узкие улочки с послевоенными барами, которые были друг на друге, соединённые высокими лестницами. А ещё показал национальный сад Гёэн. Там пройдёт бой, устроенный Сакурой. Шагая по потрясающему японскому саду, Ниам не могла понять, как Сакуре удалось закрыть его для боя. И зачем хотеть такое? А если сад пострадает? Тут не только традиционные японские сады, но и сады в стиле Англии и Франции. Ниам больше всего понравилась тайваньская беседка на пруду. Кийо пожалел, что до сезона цветения сакуры ещё пару недель. Ниам уже считала место восхитительным. Она не могла представить, как было, когда вишня цвела. Но сад казался смутно знакомым, и она упомянула Кийо, что сад был в её видениях. Он сказал, что в Японии много садов, и если там не выделялось нечто особенное, они не могли быть уверены, что это сад из видений.

— Надеюсь, нет, — неожиданно ответил он на её слова о видении. — Мы будем в горах три дня. Фаза полной луны.

Точно.

Ниам нахмурилась.

— Мы не выселились из отеля. Хочешь сказать, что оплатишь три дня за ту комнату, пока нас там нет?

— Пустяки.

Это не пустяки. Кийо не из тех, кто так бросался деньгами.

— Нужно выселиться.

— Пока мы там значимся, любой, кто хочет знать, что мы в Токио, подумает, что мы в городе.

Точно.

— Дай хотя бы заплатить половину за себя.

Кийо фыркнул.

— Чтобы ты для этого ограбила банк?

Она покраснела. Хоть узнала, что это не укор, всё же напомнило, что она не делала ничего благородного, чтобы заработать деньги. Когда Тея была в бегах и одна, она работала, где могла, чтобы заработать на жизнь. Жила в ужасных квартирах по всей Европе. Ниам не шла на такие жертвы.

— Эй… — голос Кийо смягчился. — Я ничего плохого не имел в виду.

— Знаю. Но стоит подумать о нормальной работе. Накопить денег. Заработать самостоятельно.

— У тебя есть работа. Важная. Не забывай об этом.

Она немного успокоилась и улыбнулась ему, но он не видел, потому что сосредоточился на дороге. Какое-то время они молчали, но тишина была уютной, и Ниам разглядывала город из окна машины. Они замедлились из-за пробки. Ниам заметила табличку с нарисованным волком, и Ниам подумала о причине их поездки в лес.

— Каково это? — выпалила она.

— Что?

— Зов луны?

Он изумлённо посмотрел на неё с вопросом в глазах.

Она пожала плечами.

— Я ни разу не общалась с оборотнем так долго, чтобы спросить об этом. Ты ведь обязан превращаться в полнолуние, да?

— Да, это не остановить.

— И как это ощущается?

Кийо задумался.

— Физически как покалывание у позвоночника. Обжигающее покалывание. Приятная боль. Когда мне впервые пришлось обратиться, было страшно не управлять телом. Ощущать, как оно меняется, а ты не можешь это остановить. Но потом страх ушёл. Я ощущаю связь с вселенной в полнолуние и только тогда. Будто мы с луной связаны. Будто она радуется, что я дико бегаю в облике волка. Это освобождает. Мчаться, прыгать, быть единым с лесом, землёй и зверями. Человеческая часть меня может потерять власть над телом, но волк управляет каждым поворотом, прыжком и броском в лесу.

Что-то тёплое и полное предвкушения пробежало по ней.

— Звучит… потрясающе. — Кийо усмехнулся. — Так ты не злишься на то, что ты волк?

Он покачал головой.

— Странно, но нет. Когда меня укусили, я не хотел этого. Я боялся. Но со временем — точнее, через несколько лет — я стал поддаваться. И тогда понял, что жизнь оборотня освободила меня.

— Освободила?

— Когда я был человеком, ко мне относились как к другому из-за обвинения мамы в позоре. Дети, которые должны были стать друзьями, били меня. Взрослые то делали вид, что меня нет, то я для них, ка таракан. Стало лучше, когда я подрос, поселился в Токио вдали от прошлого. Но не ощущал себя собой. Или что я нашёл своё место, хотя люди пытались сделать так, чтобы я нашёл его. Пробудиться в мире сверхсуществ, стать оборотнем… Наконец, я смог избавиться от мысли, что отличался — это стыдно. Я отпустил весь бред, что не давал мне покоя годами. Это стало освобождением, и я мог быть счастлив как волк.

Ниам услышала нотку печали в его голосе и сказала:

— Если бы не был проклят бессмертием?

— Да.

— Ты расскажешь мне об этом, Кийо? Расскажешь остальную историю?

Он остановил машину у светофора и посмотрел на неё, что-то ища на лице. Ниам неосмеливалась шевелиться, боялась, что любая мелочь оттолкнёт его. Дружить с ним сложно. Но Ниам не могла подавить желание развить эту дружбу.

Свет сменился, и Кийо повернулся к дороге.

Она ощутила разочарование, но оно растаяло, когда он заговорил:

— Когда Софу бросил меня в Токио, я пытался выжить единственным возможным способом — попрошайничал, попал к уличным беспризорникам, которые научили меня воровать. Я ненавидел это, но мог жить. Через несколько недель я просил еду в районе Кабуто-чо, и всё изменилось. Это был деловой центр города, там находился банк. Бизнесмены обычно просто отталкивали с дороги, а не давали йены, но если и давали, то были щедрее, чем в других местах. Некоторые отдавали йены так, словно не понимали их ценность. В тот день ко мне подошла хорошо одетая женщина. Мы поговорили, и она удивилась тому, что я образован и умел хорошо говорить. Оказалось, она жена строительного подрядчика. Она дала мне денег и сказала встретиться с ней тут на следующий день, и она даст больше. Я так и сделал. И она сдержала обещание. В этот раз она принесла еду и деньги, спросила меня о жизни. Я решил, что правда о моём рождении прогонит её, так что соврал, сказав, что моя семья погибла в пожаре в Осаке. Что я отправился в Токио, заработать. Она была доброй женщиной, и мне не нравилось ей врать, но я пытался выжить.

— Понимаю, — мягко сказала Ниам, слыша в голосе упрёк. — Ты знаешь, что я это понимаю. Ты делал то, что должен был.

Кийо медленно выдохнул, и Ниам затаила дыхание от нежности на его лице.

— Её звали Ичика. Её мужем был Ясахиро Ватанабэ. Они женились по любви, но им не повезло завести детей. Когда Ичика привела меня домой, я был уверен, что Ясахиро тут же выгонит меня. Но он усадил меня, и мы поговорили. Он увидел во мне что-то, чего хватило для доверия. Он решил, что попытается помочь мне найти работу. Хорошее место для парня из хорошей семьи. Но, когда я побывал с Ясахиро на его работе, искренне заинтересовался строительным делом. Это его порадовало. Больше, чем я ожидал. Мы не успели понять, как пролетели месяцы, а потом годы, как я жил с ними и работал учеником у Ясахиро.

— Кажется, они были потрясающими людьми.

— Да. Но я не мог забыть маму и мужчин, которые уничтожили её. Я пообещал себе, что однажды вернусь в Осаку и отомщу тем, кто изнасиловал её. — Ниам едва дышала, переживая за него, хотя те события уже прошли. — Семь лет спустя мне стукнуло девятнадцать, и я считался мужчиной. У меня была хорошая работа. Хоть я хотел отомстить за маму, переживал, что наврежу новой семье своими действиями. И я отложил это. Так что работал на Ясахиро и терпел попытки Ичики женить меня на подходящей невесте. — Ниам ухмыльнулась, представляя, как это его раздражало. — Мы с Ясахиро отправились на рыбалку к горам, чтобы уговорить представителей правительства подписать контракт с нами. Один из мужчин был данна — покровитель известной гейши по имени Сора. Никто из нас не знал, что Сора, принимая деньги и подарки от своего данны за роль только его спутницы, была в отношениях с юношей. И он оказался ревнивым оборотнем по имени Курай.

— Ого.

— Сора не знала, конечно, что Курай был оборотнем. Я узнал, когда Курай обратился при нас. Она была в ужасе и шоке, как и мы. Я поймал его через год после нападения на нас и спросил о причине перед тем, как убить. Он хотел убить данну Соры, и когда услышал, что мы будем в горах, решил, что это идеальный шанс напасть. Но, когда он появился, был вне себя от ревности. Он напал на Сору и её данну, и Ясахиро попытался вмешаться в ситуацию. Но Курай потерял контроль. Мы смотрели, как он стал волком, и я думал, что сходил с ума. Он порвал всех собравшихся, словно мы были из шёлка. Порвал на кусочки. Я всё ещё слышу крики. — Ниам видела много ужасов в своих видениях, но не знала, болело ли её сердце так сильно, как за Кийо в тот миг. Он так много потерял. И пережил ужасную жестокость. — Только я проснулся через день или два после лихорадки, какой у меня ещё никогда не было. Я не мог понять, что видел, когда проснулся. И что чувствовал. Я выбежал из домика и понял, что был зверем. В лесу я как-то смог стать человеком. Я был в ужасе.

— Я могу лишь представить.

Кийо недовольно взглянул на неё.

— Какое-то время я, на самом деле, думал, что сходил с ума.

— Что произошло дальше?

— Я вернулся в домик, и меня чуть не стошнило от вида. Ясахиро был мёртв. Все были мертвы. Боясь, что обвинят меня, я ушёл. Бросил Ичику, оставил всё для поиска ответов. Я услышал позже слухи о волчьей стае у гор возле Киото, жил какое-то время с ними. Они научили меня менять облик по своей воле, терпеть полнолуние. Когда я почувствовал себя достаточно сильным эмоционально, чтобы вернуться в Токио, выследил Курая и убил за Ясахиро, Сору и всех в том домике. Я убил его за то, что он сделал меня тем, что я презирал. Я убил его за Ичику, которая потеряла любовь жизни и не знала, почему. Может, она даже винила меня. Я не знаю. Я покинул Японию в поисках лекарства. Примерно через семь лет я понял, что лекарства, кроме смерти, не было. А у меня были незаконченные дела.

— Ты вернулся в Осаку для мести, — прошептала Ниам.

Он медленно кивнул.

— Я мог ненавидеть себя, но стал сильным. Я охотился на тех мужчин, как на зверей. Страх охватил Осаку, росли тревоги, что дикий зверь нападает на людей. Мне оставалось убить двоих, когда меня нашла бабушка одного из убитых. И она владела магией. Она была мико. Жрица. Их знали по одержимости духами и такусен — они служили как медиумы для общения с духами. Но они были больше, чем люди знали.

— Они были ведьмами.

— Самыми талантливыми ведьмами. У них были психические силы. Как у фейри.

— Что случилось с той ведьмой?

— Она была мстительной тварью, — он оскалился. — Ей было плевать, что внук участвовал в жестоком изнасиловании бандой. Ей важна была месть. Она знала, кто я, и умела ощущать многое о людях. Она ощутила моё презрение к себе и решила поймать меня проклятием оборотня навсегда.

— Она сделала тебя бессмертным, — голова Ниам кружилась. — Но как такое возможно?

— Не знаю. — Он покачал головой. — Я сначала ей не поверил, убил двух последних мудаков, убежал и попытался убить себя. Много раз. — Он взглянул на Ниам. — Я даже попытался вырвать себе сердце. — Ниам охнула. Он ухмыльнулся. — Как видишь, не сработало. И, чудо, но, хоть я думал о вечности, как о пытке, понял, что только принятие того, что делает меня иным, могло позволить жить свободно.

— Ты потрясающий.

Кийо посмотрел на неё внимательно.

— Я только что рассказал о том, как убивал, и это твоя реакция?

— Ты говорил в самолёте, что месть не дала тебе желаемого. Но, может, она что-то и дала. Мудрость. Способность передать рассказ мне, сделать так, чтобы я ощущала себя не одинокой после кошмаров, которые натворила, когда должна была оставаться хорошей.

Хоть он сосредоточился на дороге, которая, как запоздало поняла Ниам, уже тянулась за городом, Кийо заговорил с ней так, чтобы она услышала его:

— У японцев есть поговорка: Вабисаби. Это взгляд на жизнь. Принятие факта, что жизнь не идеальна, и потому что ценить красоту неидеальных вещей. Во всех нас есть свет и тьма, Ниам. Порой жизнь заставляет нас впускать больше тьмы, чем нам удобно. Но пока мы помним, что есть свет, и он прогонит тени, мы будем в порядке. — Он многозначительно взглянул на неё. — Тьма — это наши неидеальные натуры, но без этого мы не поняли красоту света. Как красиво он танцует с тенями. Я знаю, что ты будешь в порядке. Астра не утащит тебя во тьму, Ниам. Я ей не позволю. Что важнее, ты ей не позволишь.

Эмоции подавляли, и Ниам смотрела на профиль Кийо.

Она и не знала, что так нуждалась в вере в неё.

И хоть это чудесно и волнительно… Ниам боялась нуждаться в чем-то от Кийо.

ГЛАВА 21

Домик был не таким, как Ниам представляла — скорее хижина на сваях. Там был только один этаж, к которому нужно было подниматься по лестнице снаружи. Домик был с треугольной крышей и крыльцом с видом на туманный пруд, у которого она стояла. Холод не беспокоил Ниам, но она ощутила, как от высоты понизилась температура. Природа была тёмной, коричневой с оттенками ржавчины, но пятна зелёного намекали о смене времён года. Ледяные участки снега виднелись тут и там на земле в лесу, снег выпал пару дней назад и всё ещё не весь растаял. Воздух ощущался свежее и чище в горах, вдали от загрязнений города.

— Как думаешь, пойдёт снег, пока мы тут? — спросила она, пока Кийо бродил вокруг дома, проверяя окрестности.

— Возможно, — он говорил отвлечённо.

Внутри дома оказалось мало мебели, культуры смешались с татами и дверями-шоджи, а так же старыми кожаными диванами по бокам от потрёпанного кофейного столика. Тут был даже камин с брёвнами посередине комнаты, дымоход тянулся к потолку. Одна дверца-шоджи была отодвинута, и было видно ванную, другая вела в спальню.

— Одна спальня? — спросила она.

— Я буду ночью в облике волка, пока ты спишь. — Он бросил сумку на единственную поверхность на маленькой кухне. — Ты можешь спать на кровати ночью, а я буду спать там днём, если не против?

Разочарование покалывало Ниам. Она не думала, что они не будут проводить время вместе. Хотя это ожидаемо. Это не отпуск. Но она всё ещё приходила в себя от его истории. Хоть она (и он) сопротивлялась, ощущала себя ближе, и не хотела отдаляться от него.

Губы Кийо дрогнули, словно он ощутил её разочарование.

— Ты можешь наколдовать пару книг, чтобы развлечься, да?

Ей хотелось по-детски показать ему язык, но задумчиво посмотрела на него.

— Или…

Он насторожился.

— Или?

— Ты мог бы взять меня побегать с тобой?

Кийо удивлённо вскинул голову.

— Побегать со мной? Пока я в волчьем обличье?

Она кивнула, ощущая себя при этом как взволнованный ребёнок.

— Когда ты описывал, как это, звучало чудесно. Я хочу прочувствовать.

— Ты — не волк.

— Отличное замечание, Шерлок. — От его хмурого взгляда Ниам вернулась к упрашиванию. — Прошу. Ты знаешь, что я очень быстрая. Я успею за тобой.

Кийо не мог подобрать слова.

— Я просто никогда… не встречал не волка, который хотел побегать.

— Это безопасно, да? Ты же не теряешь ощущение себя, когда ты волк?

— Нет, я помню себя.

Ниам засмеялась, но изобразила кашель, хоть Кийо выгнул бровь, показывая, что она никого не обманула. Она робко улыбнулась и продолжила:

— Тогда это не станет проблемой. — Но ей кое-что пришло в голову. — О, или это личный момент, и моя просьба — ужасно грубая и идёт против этикета оборотней?

Он усмехнулся. Ох, она обожала его улыбку.

— Это не личное и не грубо. Ты можешь побегать со мной. Но я там столько, сколько луна на небе.

— Я выносливая.

Что-то похожее на сексуальный интерес мелькнуло в его глазах, и он быстро отвёл взгляд.

— Я бы поел. Ты проголодалась? — Он стал распаковывать еду из сумки.

Ниам сдержанно кивнула, ощущая себя раздражённо и возбуждённо в равной степени.

* * *

— Готова?

Ниам повернулась, оставаясь на месте. Она сидела на деревянной скамье снаружи, смотрела на закат солнца, как свет проникал сквозь деревья и плясал на мутном пруду внизу. Они словно очутились на краю мира.

Здесь чудесно.

Её глаза расширились при виде полуголого Кийо в дверях между крыльцом и гостиной. Её взгляд, будто обладая своей волей, опустился по его подтянутым мышцам груди и плотным мышцам живота. Шрам на животе, оставленный явно серебром, вызвал любопытство. Она хотела спросить о нём, но подумала, что он раскрыл достаточно о себе для одного дня.

— Ну? Нужно идти. Солнце почти село.

— Прости. — Она покраснела от его чуть нетерпеливого тона. — Просто не ожидала, что ты выйдешь только в спортивных штанах, выглядя как японский Адонис.

Кийо покачал головой от её бреда, но она заметила тень улыбки, пока он шёл в дом. Она прошла внутрь, и он бросил через плечо:

— Чем меньше на мне одежды, тем меньше снимать перед превращением.

В этом был смысл. Ниам сглотнула, глядя на его сильную спину и идеальную мускулистую попу, подчёркнутую черными спортивными штанами. Ей вдруг стало очень жарко.

— Вижу, ты одета для бега. — Он взглянул на неё, открывая дверь и указывая идти вперёд.

Ниам взглянула на кроссовки, штаны для йоги и спортивный лифчик, которые она призвала магией. Может, она всё восприняла буквально. Она заметила, что Кийо не реагировал на её обнажённый живот так, как она на его почти наготу. Гордость оказалась задета, и Ниам пожала плечами, намеренно задевая грудью его грудь, пока протискивалась мимо.

— Я хотела бежать голой, но не быть при этом полностью голой. — Она оба раза подчеркнула слово «голая». Затем услышала гул в его груди и улыбнулась, шагая по крыльцу, покачивая бёдрами. Ниам ощущала, как его взгляд обжигал попку.

Хорошо.

Не честно, что только она кипела от возбуждения.

Свет на крыльце лился на ступеньки. Ниам подошла и заметила то, что упустила в свете дня. Она опустилась на вершину лестничного пролёта, смотря на существо, вырезанное на столбиках перил. Оно было похоже на человека, но с панцирем на спине и вмятиной, похожей на миску, на голове.

— Что это такое?

Дым и жар её спутника-оборотня окутали, он опустился на корточки рядом с ней.

— Это, — от его низкого голоса жар покалывал в неприличных местах, — пара капп. Они, по легендам, живут в воде и рядом с реками и прудами.

Она повернула голову, чтобы поймать его взгляд, его рот оказался мучительно близко.

У него были восхитительные губы с сильно выраженным изгибом.

— Не самые приятные на вид, — хрипло сказала она.

Кийо тоже посмотрел на её губы.

— Точно, — отозвался хрипло он. — Говорят, они появлялись из воды и творили странности с людьми и скотом.

Это беспокоило.

— Зачем кому-то вырезать капп в домике на пруде.

— Потому что это дом оборотня, который сдаёт его другим оборотням. Он не хочет, чтобы люди или кто-то из деревень подходил близко к дому. Если они увидят капп, примут это за знак, что лучше держаться подальше.

— Ох.

Они смотрели в глаза друг друга, жар между ними нарастал, словно пар, поднимающийся над горячей водой в ванной.

— Пора идти. — Кийо резко встал, и Ниам пришлось отклониться на пятки.

Новое разочарование наполнило грудь, пока Ниам спускалась за ним по лестнице и прошла в лес. Солнце ещё садилось, бросая сквозь ветви яркие лучи красного, оранжевого и жёлтого света.

— Свет сквозь деревья — так красиво, — негромко заметила Ниам, ощущая удовлетворение, какое давно не испытывала.

— Комореби, — Кийо оглянулся на неё.

— Что это значит?

— Это японское слово для «красивого леса с солнцем, падающим сквозь листья деревьев».

Ниам была удивлена.

— Это слово всё это означает?

— Комореби, — повторил он. — У нас есть несколько слов и коротких фраз, которые выражают чувство или миг времени, которые не перевести дословно на английский.

— Японский красивый, — сказала Ниам, ощущая красоту так глубоко, что сердце болело.

Почувствовав её искренность, Кийо смягчился и замедлился, чтобы она смогла его догнать.

— У тебя есть такое любимое слово? — спросила она, её интересовало… всё в нём.

— Мне нравится комореби, — признал он. — Я думаю о нём во время каждого заката в лесу перед полной луной. — Он нахмурился. — Маме нравилось «Таканэ но хана». Дословно это переводится как «цветок на вершине», но значение фразы — «нечто недосягаемое».

Ниам ощутила волну сочувствия.

— Твой отец?

Кийо кивнул, глядя на землю.

— Она любила его, даже когда он бросил нас. Она любила его до последнего вдоха. Он был её икигаи. — Его тон изменился, стал легче. — Икигаи — это смысл жизни. То, что заставляет подниматься по утрам. Это соединение четырёх стихий — страсть, призвание, профессия и миссия. В случае мамы, последние три стихии не играли роли. Это была её страсть. Тот, кого она любила. — Он помрачнел. — Ни один человек не должен быть чьим-то смыслом жизни.

Это звучало как предупреждение, он снова пытался оттолкнуть её. Но Ниам не поддалась. Они зашли слишком далеко. Она не даст ему испортить настроение. Они шли в тишине, но она не хмурилась и не поддавалась напряжению между ними. Она пришла насладиться бегом.

Вскоре свет между деревьев был уже не солнцем, а луной. Кийо издал неуправляемое рычание, звучащее из нутра. Он остановился и повернулся к ней, лицо было напряжённым от смеси наслаждения и боли.

Пульс Ниам участился, между ногами бился жар. Ноздри Кийо раздулись, словно он ощутил её возбуждение.

— Превращение близко, — предупредил он, зацепив пальцами пояс штанов.

Она хотела посмотреть на своего защитника-волка, но уважала его, отвернулась и старалась не давать воображению разыграться, когда услышала, как ткань штанов спускается по его ногам. Ох, его чудесная задница снова была на виду, и Ниам всё отдала бы, чтобы ещё посмотреть. Она прикусила губу, борясь с глупым смехом. Но веселье утихло, когда она услышала, как Кийо упал на землю за ней и издал протяжный стон… наслаждения? По коже побежали мурашки, и Ниам развернулась, не думая, чтобы увидеть превращение. В последний раз она была занята видением и не рассмотрела его в облике волка. Кийо стоял на четвереньках, запрокинув голову, и издал вой, где смешались человек и зверь. Волоски на теле Ниам встали дыбом. Пульс гремел.

Энергия вокруг усилилась и пульсировала, задевая её. Ниам ощущала его удовольствие и лёгкое жжение боли, которое не отвлекало от приятных изменений.

А потом его когти вырвались, и она испуганно отпрянула.

Большие сияющие чёрные когти были смертельно опасными. Раздался треск, его челюсть удлинилась, и он невнятно зарычал, острые зубы наполнили его пасть, два огромных клыка стало видно. Его рука выгнулась неправильно, и Ниам вздрогнула, а потом его ноги тоже захрустели, меняя форму, лодыжки удлинились, превращаясь в лапы. Густой блестящий чёрный мех вырос из его кожи участками, словно трава, которую ускорили магией, пробивалась из земли.

А потом Кийо перестал быть человеком.

Он стал огромным чёрным оборотнем вдвое больше обычного волка.

Вой вырвался из его пасти.

Ниам глазела, желая подойти, но не знала, позволено ли это по этикету.

А потом он повернул голову к ней, его ноздри раздувались, и Ниам почти улыбнулась. Она всё ещё видела Кийо за огромными тёмными глазами.

— Ты несправедливо красивый в любом облике, — поддразнила она его с улыбкой.

Кийо фыркнул.

— Я не знаю, что тут вежливо… но… я же могу тебя коснуться? — робко спросила она, потому что он не был любителем нежностей в облике человека. К её удивлению, Кийо подошёл, мышцы ног двигались с силой. Боже, его голова была на уровне её груди. И он опустил ей, чтобы она коснулась.

Тепло пропитало Ниам, она провела ладонью по мягкой шерсти.

— Ты великан, — с восторгом прошептала она.

Смех вырвался из неё, когда Кийо упёрся головой в ладонь, стоило ей почесать его за ушами. Это обрадовало и удивило. Кийо-волк был ласковее, чем человек.

Почесав его уши ещё немного, Ниам провела ладонями по большой сильной челюсти, и его глаза открылись, пронзая душу.

— Пора бежать? — шепнула она.

Кийо-волк медленно отошёл, покачивая хвостом в ночном воздухе. От него ещё пахло как от Кийо. Землёй, дымом и амброй. Он остановился, посмотрел на неё с вызовом поверх плеча, а потом устремился в ночь.

Сердце Ниам колотилось, она помчалась следом.

Он был быстрым.

Бежал, прыгал, поворачивал, нёсся по лесу, не задевая деревья, бревна или камни на пути. Ниам везло меньше. Хоть она быстрее, не была такой грациозной, а это о чём-то говорило, ведь грация её черта. Но на такой скорости и в незнакомом лесу Ниам спотыкалась, сбиваясь со скорости, ударяясь пальцами о большие камни или не успевая перепрыгивать павшие деревья, возникающие под ногами. Шли часы, она преследовала Кийо. Он сделал круг по лесу (видимо, чтобы они не ушли далеко от домика и не наткнулись на людей), и рефлексы стали помогать Ниам. Она вдруг полетела по лесу, успевая за Кийо, они радостно переглянулись. Еноты, белки, змеи и другие мелкие звери спешили уйти с их дороги. Деревья были размытым пятном голых веток и почек. Участки снега почти не тревожили, пока Ниам и Кийо неслись быстро. Луна сияла на коже, они словно купались в свете солнца. Это было потрясающе. Они ощущали связь. Золотая нить связи была натянута между ними.

И хоть раз они не боролись с ней.

А поддались.

Они стали едины.

И это было восхитительно.

Пока не появился огромный проклятый медведь.

* * *

Возбуждённая, но уставшая, Ниам медленно поднималась по лестнице в домик, готовая уснуть на диване. Кийо мог лечь на кровати. Он все-таки прыгнул перед ней, чтобы защитить от медведя. К сожалению, не было времени бежать в другую сторону. Они неслись по лесу, когда Ниам чуть не врезалась в медведя. И он напал.

Кийо-волк бросился вперёд и сбил медведя на землю.

Но, к ужасу Ниам, медведь провёл когтями по животу Кийо-волка, тот заскулил и откатился. Медведь не успел напасть снова, Ниам сбила его магией.

Когда она добралась до Кийо-волка, он уже исцелялся. Оборотни быстро восстанавливались в облике волка. Но она всё ещё ощущала вину и ценила, что он так защитил её собой. Он, казалось, забыл, что она бессмертна, но Ниам даже нравилась такая опека. Даже если он говорил, что защищал её только из-за платы.

Лжец.

Улыбаясь, Ниам прошла в домик и рухнула на диван.

— Ох, — выдохнула она, повернулась на спину, чтобы сбросить кроссовки.

Солнце всходило, и Ниам оставила Кийо менять облик без лишних глаз.

Она услышала его шаги по лестнице, как только глаза стали закрываться. Дверь скрипнула, и она ощутила жар взгляда Кийо. Её тело напряглось, она слышала, как он подошёл к дивану.

— Кровать твоя, — тихо сказал он.

Ниам открыла глаза. Он стоял над ней. Полуголый. Волосы свободно ниспадали вокруг подбородка. Он был таким красивым, что она могла умереть от боли из-за того, как хотела его.

— Я в порядке, — прохрипела она. — Можешь лечь на кровати.

В ответ он склонился и подхватил её на руки.

Ниам удивлённо пискнула и обняла его за шею, чтобы не упасть.

— Что ты делаешь?

Он не ответил. Просто прошёл в спальню и мягко опустил её на футон. Затем без слов покинул комнату, задвинув за собой шоджи.

Кожа Ниам всё ещё покалывала от прикосновения.

Разочарование давило.

Она во второй раз подумала, что он хотел, чтобы в кровати спали они оба.

ГЛАВА 22

К удивлению Ниам, она не просыпалась почти до заката. Она не ожидала, что проспит весь день, но бег забрал больше сил, чем она думала. Теперь она проснулась и не могла сидеть на месте, в голове крутились воспоминания прошлой ночи. Точнее, её мучили воспоминания о близости с Кийо.

Она знала, что будет глупо открывать чувства, но не знала, сколько ещё сможет притворяться другом. Неужели всего пару дней назад она произнесла поразительно холодную речь о том, что они не были друзьями, и всё это лишь миссия? Она всего ночь провела с ним наедине в домике, и всё полетело в окно. Она слишком сильно хотела его.

И знала, что он хотел её.

Упрямый волк.

Тихо встав с кровати, Ниам надела футболку, которая едва прикрывала попку. Затем вышла из спальни на крыльцо, которое огибало весь домик, заглянула в гостиную, но видела только длинные ноги Кийо, свисающие с края дивана. Ниам покачала головой. Упрямый волк. Мог бы спать в кровати.

Ощущая только покалывание холода, Ниам села на деревянную скамью и подтянула ноги к груди, накрыв футболкой колени. Прохладный воздух ласкал бедра, целовал голени, щекотал ступни. Она пошевелила пальцами ног, наслаждаясь вечерним солнцем, падающим на пруд и верхушки деревьев. Представляя, как густо и зелено тут было летом, она почти желала, чтобы они могли остаться на несколько месяцев и увидеть это.

Тут спокойно и уединённо. Они не могли бегать, как прошлой ночью, живя в городе. Ниам нравилась не только близость с Кийо. Ей нравилось тратить большое количество энергии. И отпускать тревоги и просто наслаждаться моментом. Как ребёнок во время игры.

Меланхолия наполнила грудь, и Ниам опустила подбородок на колени. Она не могла жить в таком месте. Враг найдёт её со временем. Потому она и Ронан постоянно были в бегах, постоянно двигались. Ниам было интересно, что Ронан подумал бы о Кийо.

«Он возненавидел бы Кийо», — решительно подумала она.

Не из-за того, что узнал бы о Кийо. Он ненавидел бы его за украденное внимание Ниам.

Её грудь болела от этого, но она уже могла думать так о брате, не ощущая вины.

«Вабисаби» — Кийо сказал, так это звали японцы. Ценить красоту не идеального. Ронан был как все люди — неидеальным. У него были изъяны. И Ниам знала, что он не хотел, чтобы она любила кого-то, кроме него. Не только из-за нежелания лишаться образа жизни, который ему нравился, но и потому, что она была его единственной семьёй. И он любил её. Ронан боялся потерять Ниам, как маму. Это нездоровая любовь. Ниам понимала это. Но могла простить, потому что он прощал её много раз. В конце концов, Ронан умер, пытаясь её защитить. Он умер ради самой красивой части его неидеальной любви.

— Ниам?

Она охнула, провела ладонью по щекам, только поняв, что они были мокрыми, когда голос Кийо ворвался в мысли. Её взгляд упал на вход в гостиную. Полуголый Кийо стоял там, но в этот раз в чёрных штанах от пижамы.

Он нахмурился в тревоге.

— В чём дело?

Остатки вины улетели в горы Японии. И всё из-за мудрости бессмертного перед ней. Она слабо улыбнулась ему.

— Ничего. Всё хорошо. Даже лучше хорошего.

— Уверена? — Он вышел на крыльцо, почти не издавая звуков босыми ногами. Хоть он высокий, двигался как призрак. Ниам смотрела, как он замер, опустив взгляд на её ноги. На верхнюю часть бёдер, где могло быть видно нижнее белье. Жар покалывал кожу, когда Кийо замер у скамьи, почти касаясь её ног. Его тёмные глаза блестели на солнце, и если она не ошибалась, дыхание было неровным. Она хотела, чтобы он снова подхватил её на руки и унёс в спальню. Но в этот раз хотела, чтобы он остался с ней. Снял с неё футболку. Стянул с себя штаны. Накрыл её тело своим. Погрузился в неё, чтобы гложущее желание смогло высвободиться.

Они смотрели друг на друга, словно без слов общаясь обо всём сексуальном, что хотели сделать друг с другом. Энергия трещала между ними, Ниам становилась влажной от фантазий в голове. Ноздри Кийо раздувались, и она знала, заметив, как он напрягся и сжал кулаки, что он учуял её возбуждение. Движение привлекло её внимание, она опустила взгляд и задержала дыхание.

Не только она была возбуждена.

Она посмотрела в глаза Кийо.

Так коснись меня. Дотронься. Я дам тебе, что ты хочешь, — хотела потребовать она, но молчала. Вместо этого смотрела, как Кийо подавлял физическое желание, стиснув зубы.

Но не отодвинулся.

На его лице был вызов.

И осознание окатило её ледяной водой.

Кийо ждал от неё первый ход, потому что так не нёс бы ответственность за произошедшее между ними. Это будет виной Ниам.

Противная пушистая задница.

Возбуждённая и разъярённая, Ниам бросила на него мрачный взгляд, а потом устремилась от скамьи, но в сторону спальни. Она отодвинула дверь так, что могла сломать, но плевать, пока комната разделяла их.

Кровь шумела в ушах от гнева.

Сильные ладони сжали её бицепсы, а потом её резко развернули. Она издала удивлённый вскрик, и грудь врезалась в торс Кийо.

Он прижался ртом к её губам. Этот поцелуй был глубоким, голодным, наказывающим, грубым. И Ниам наслаждалась каждой секундой, целовала его в ответ с таким же желанием и агрессией. Его вкус, его жар… всё было идеальным. Кийо был правильным. Он подходил ей.

И этого мало. Казалось, этого всегда будет мало.

Ей нужен он внутри.

Кийо крепко сжал её руки, резко прервав поцелуй. Свет в бумажных фонариках мерцал у кровати.

Она делала это?

Ниам не могла думать.

Кийо смотрел на неё как голодающий.

Она думала, что он остановится, и если да, она точно закричит от возмущения.

Но он удивил её снова — склонил голову к её, волосы щекотали подбородок. Он задел губами её губы. Нежно. Едва ощутимо. Это было эротичнее влажного голодного поцелуя, какой был между ними секунды назад. Ниам заскулила и прильнула к нему, его эрекция впилась в живот. Он крепче прижался губами к её губам, но поцелуй всё ещё был нежным. Медленным. Соблазняющим. Ниам скользнула ладонями по его твёрдой груди, пальцы чуть впивались в гладкую тёплую кожу. Он застонал в её губы, и, пока их ладони беспокойно ласкали тела, поцелуй стал наращивать темп, и Ниам переполнил его вкус на языке.

Кийо оторвался от её губ, но только для того, чтобы стянуть с Ниам футболку. Взгляд Кийо обжигал грудь, пока он толкал её к кровати. Она рухнула на матрац и растянулась, полная жара и отчаянного желания. Сильные ловкие пальцы поймали её нижнее белье, а потом оно пропало, и от прохладного воздуха между ног покалывало. Кийо избавился от штанов быстрее, чем она ожидала, и вдруг он оказался над ней на кровати. Целовал её рот, шею, груди, посасывал соски. Это была лихорадка, спешка, словно он не мог успеть коснуться и попробовать её всюду. Все нервные окончания Ниам вспыхивали от ощущений не из этого мира. Никто не вызывал у неё такой реакции. Они словно были соединяющейся энергией, трещащей от столкновения.

Её ладони свободно блуждали, исследуя его — сильную спину, изгиб перед мускулистой задницей, твёрдые мышцы живота, движущиеся мышцы рук. Пальцы скользнули в его густые мягкие волосы, гладили его пухлые губы, пока её приоткрылись от стона, когда он коснулся волшебного места между её ног. Кожа была такой горячей, что казалось будто вспыхнет, сердце колотилось сильно и быстро, пока он обводил её клитор большим пальцем, лаская при этом языком груди, отчего соски не набухли до боли.

— Кийо, — выдохнула она, близкая к пику, который до этого достигала только одна…

Его большой палец пропал.

Она хотела пожаловаться, когда он стал целовать её с жадным желанием, сжал бёдра и раскрыл, прижавшись между ног.

Осознание ударило её вспышкой.

Это вот-вот произойдёт. И она была уверена, хоть и фейри, будет ужасно больно, если он просто вонзится в неё. Всё же она успела разглядеть его в парке в Москве, да и пока он склонялся над ней сейчас. Он был длинным и толстым. Очень твёрдым.

— Кийо! — Она прервала поцелуй, сжала его лицо, чтобы привлечь внимание.

Ниам задрожала от открытой похоти в его глазах. Она тяжело дышала, ощущала его, горячего и пульсирующего, у входа в неё, хотела больше всего ощутить его внутри. — Я должна тебе сказать… Кийо дрожал над ней, мышцы рук напряглись от того, что он сдерживался.

— Сказать?..

— Просто, наверное, не хорошо просто… Может, тебе стоит легче… Я просто… ну… видишь ли, дело в том… — Она раскраснелась. — Я девственница.

Шок проступил на его лице.

— Ты… что?

ГЛАВА 23

— Ты… что? — повторил он. Несмотря на шок от признания, пока разум кричал ему отступать, член стал невозможно твёрже. Ему нравилось, что только он побывает в Ниам Фаррен. Он зажмурился и попытался дышать сквозь похоть. — Тебе двадцать шесть лет, — возразил он и ощутил, как её потрясающее тёплое и возбуждённое тело напряглось под ним.

— Девственницы бывают всех возрастов и размеров, Кийо.

Кийо смотрел, как потрясающее золото, появившееся в её глазах, пока он ласкал её клитор, сменяется аквамарином. Он старался смотреть только туда. Не на её припухшие губы, сочные груди или длинные ноги, которые он хотел ощутить вокруг себя, пока был в ней.

Ниам не могла быть девственницей.

— Не думала, что это все разрушит, — возмущённо фыркнула она.

Кийо ошеломлённо посмотрел на неё, выругался под нос и заставил себя слезть. Он сел, свесил ноги с кровати и смотрел в окно, пытаясь прогнать эрекцию силой воли. Такой сильной она ещё ни разу не была.

Ниам девственница.

Как такое могло произойти? Как такая привлекательная, сильная, уверенная и красивая женщина могла быть без секса? Вообще?

И она хотела, чтобы Кийо был её первым?

Его переполняли мужская гордость и ужас в равной степени. Если она долго этого ждала, значит, ждала правильный секс. С правильным мужчиной. С тем, кто будет нежным, восхищаться ею и заботиться о ней.

Зачем ей дарить такое Кийо?

Он не заслуживал. Он только навредит ей.

И Ниам была последней в этой вселенной и других, кому он хотел навредить.

Но Кийо ничего этого не сказал. Вместо этого первым делом из его рта вылетели глупые слова с насмешливым и раздражённым тоном:

— Не верится, что ты всё ещё девственница.

Он услышал её резкий вдох.

Но она не ответила.

— Ниам?

Он вдруг понял, что ощущал её запах не так сильно, как секунды назад.

— Нет. — Кийо оглянулся через плечо. Кровать была пустой. — Нет. — Ярость, вина, негодование и тревога столкнулись в нём, он поспешил из спальни в гостиную. Ниам не было видно. Он выбежал на крыльцо, но не нашёл её и там. Хоть он проверил дом по периметру, знал, что не найдёт её там.

Ниам перенеслась.

Потому что он был бесчувственным придурком, который не заслуживал касаться и волоска на её голове. Кийо ощутил резкую боль и посмотрел на небо.

Ниам не могла уйти очень далеко, значит, перенеслась так, чтобы найти транспорт и вернуться в город. Паника и тревога заставили стиснуть зубы. А если стая, Астра или кто-то из врагов Ниам доберётся до неё раньше Кийо?

Пот выступил на теле.

Чем он думал?

Он не думал!

Он вышел на крыльцо, увидел её слезы и должен был утешить, как приличный мужчина. Вместо этого смотрел на неё как на сочный стейк. Её прекрасные ноги не скрывала футболка. И она смотрела на него так, что Кийо не смог сдержаться. Ниам смотрела на него так, словно он делал её мир лучше.

Никто ещё так на него не смотрел.

И он хотел её слишком сильно, наплевав на последствия.

Когда она смирилась с тем, что он ждал её первого хода, должен был отпустить. Но нет. Он мог винить в проблемах с контролем грядущее полнолуние, но на самом деле Кийо не мог думать ни о чём, кроме желания быть в ней. Смотреть в её глаза, ощущая, как она кончает. Её признание было всплеском холодной реальности. Напоминанием о том, кто она, кто он, и… Он опустил голову, презрение к себе горело хуже, чем прежде.

Как он мог говорить с ней так? Как мог выместить на ней своё сексуальное недовольство и…

Кийо вскинул голову и завыл.

Его злость на себя пронзила ночное небо.

Он не мог отправиться за ней, потому что его ждало превращение, но он собирался отправиться ближе к городу, чтобы с наступлением утра, хоть его ждала ещё одна ночь полнолуния, Кийо был в городе. Он ощущал запах Ниам лучше, чем чей-либо.

И он найдёт её.

Если она захочет убить его, когда он догонит её… он не станет винить.

ГЛАВА 24

Ниам не хотела оставаться в отеле. Она ощущала себя в клетке в комнате, где пахло Кийо.

Может, это из-за обиды от отказа, её ярости или всего сразу, но Ниам ещё не переносилась так далеко и так часто, как прошлой ночью. Она перенеслась, думая об отеле, возникла посреди леса, собрала за миг энергию и продолжила, появляясь из воздуха. Ниам продолжала так, пока не рухнула кучей в номере отеля. Она была потной, её словно сковали сотней железных наручников, покрытых кожей. Она потеряла сознание, проснулась посреди ночи, приняла душ и добралась до кровати.

Утром она не хотела быть одна в комнате. Она не думала, что Кийо найдёт её. Его ждала ещё ночь полнолуния, и он вряд ли ставил на первое место издевательство над чувствами Ниам. Она не ощущала голод, пропустила завтрак и за двадцать минут дошла до Чийода, чтобы посмотреть на Императорский дворец. Она зашла в сады и отвлеклась там. Обнаружила, что национальный сад Кокьё Гайен был таким же, как другие сады, которые она видела в Токио — она словно прошла в другой мир, оставаясь в городе. Даже здания, возвышающиеся вдали, не могли убрать ощущение покоя тут. Деревья уже не были голыми, на них стали вырастать листья, и трава уже не выглядела замёрзшей. Но куда важнее то, что два вишнёвых дерева начали цвести рано. Ниам подошла к ним, глядя, как солнце сверкало среди веток с бледно-розовыми цветами. Они стояли в ряду вишен по бокам широкой дороги, тянущейся по этой части сада. Ниам могла лишь представлять, как восхитительно выглядело это место, когда все деревья цвели.

Отыскав пустую скамью, Ниам попыталась расслабиться, глядя на императорский дворец вдали. Но, как бы красиво ни было вокруг, как бы она ни наблюдала, что местные расслаблялись, а туристы делали фотографии, не могла избавиться от тревоги внутри.

«Я не могу поверить, что ты всё ещё девственница».

Ниам скривилась, слыша презрительный тон Кийо в голове. Она не могла выкинуть его из головы. Он мог бы с тем же успехом назвать её жалкой неудачницей. И его презрение к сексу с кем-то настолько неопытным было очевидным.

Она дура, считавшая, что он хотел заняться любовью с ней… с ней. С Ниам.

Она не понимала, что он просто хотел избавиться от зуда.

Слёзы обжигали глаза, она отгоняла их, губы изогнулись в насмешливой ухмылке. Она была одной из самых сильных созданий на планете, но превратилась ментально в подростка с разбитым сердцем из-за идиота с эмоциональным запором.

«Ты — Ниам Фаррен, — услышала она едкий голос Ронана в голове. — Ты можешь легко надрать ему зад. Ты — богиня, чёрт возьми, Ни. И не забывай это. Ему повезло, что ты позволила ему коснуться тебя».

Решимость гудела в ней, и она поняла, что расправила плечи. Тот внутренний голос прав. Кем Кийо себя возомнил, чтобы так с ней обходиться? И почему она терпела это?

Она не собиралась терпеть.

У неё есть миссия, и она не собиралась отвлекаться дальше на волка.

Она встала со скамьи, игнорируя тревогу в животе, печаль глубоко в душе, и сосредоточилась на цели впереди. Но Ниам не могла спасать мир, если не подкрепится.

Следуя за обострёнными ощущениями на юг, она обнаружила обычное кафе, выходящее на парк. Она заказала еды и нашла столик, за которым можно есть и наблюдать за миром. Им повезло с погодой с прибытия в город. Каждый день был солнечным и свежим.

— Красивое место, да?

Слишком занятая, глядя на парк слева, Ниам вздрогнула и чуть не подавилась лапшой. За её столиком, появившись из ниоткуда, сидела потрясающая рыжеволосая женщина с янтарно-золотыми глазами. Курносый нос, полные губы, золотые веснушки на щеках. Её было сложно забыть.

Ниам сглотнула, бросила палочки, стараясь сохранять спокойствие.

— Астра.

Улыбка Астры была красивой, но, если приглядеться, можно заметить, что она не затронула глаза. Совсем.

— Сестра.

Ниам напряглась от обращения, ведь они были в чём-то похожи внешне.

— Мы не сёстры.

Фальшивая обида появилась в глазах норвежской фейри.

— Мы все — семья. Но мы с тобой ближе других. Я знаю, ты это чувствуешь. Две стороны одной монеты. Мы даже внешне похожи. Даже больше, ведь ты покрасила волосы. — Она разглядывала Ниам, склонив голову. — Мне нравится, сестрёнка.

— Зачем пришла? — Ниам решила, что лучше перейти к делу, иначе она задушит психопатку.

— Я хотела поговорить с тобой. — Астра пожала плечами. — Тот грязный волк постоянно мешался, но, вижу, ты, наконец, избавилась от него.

Было сложно не реагировать на её ехидный тон. Но Ниам держалась.

— Тебе не нравятся оборотни?

— Они — смесь. Так что — нет. И мне не нравится этот особенно. — Она склонилась, и Ниам постаралась не вздрагивать, когда Астра погладила пальцами её висок. — Он закрыл дверь.

Гнев вспыхнул в ней от напоминания о том, что Астра сделала с ней. Ниам сжала её запястье и отодвинула руку от себя.

— Ты больше не побываешь в моей голове.

— Ты злишься? — Астра казалась удивлённой.

Как она могла удивляться, что Ниам злилась на то, что она внедряла видения в её голову? Она сама так сказала.

— Я давала тебе цель, Ни. — Астра изображала невинность с большими глазами, но это не сработало на Ниам.

— Не зови меня так.

Она подняла руки, сдаваясь.

— Прости. Не буду.

— И ты не давала мне цель. Ты пыталась сделать меня тёмной, как ты.

Печаль мелькнула на лице Астры.

— Не тёмной, Ниам. Я пыталась помочь тебе исправить ошибки этого мира, пока мы застряли тут. Это делает меня тёмной? Я не думала об этом. Я просто хотела, чтобы плохие люди заплатили за совершённое зло. Вампиры, которые убивали. Люди, которые мучили других. Я думала, что мы с тобой в этом похожи.

— Это не наша работа. Мы — не судьи, не палачи, — повторила Ниам слова Кийо. — И ты этого не хочешь. Ты хочешь открыть врата. Уничтожить человечество.

— Нет. — Астра склонилась. — Я хочу вернуться домой, где нам и место. Анья сказала, что врата закроются за нами.

— Если ты видела то же, что и я, знаешь, что так не будет.

Астра пожала плечами.

— Это лишь возможность. И я готова рискнуть, чтобы попасть домой. Я хочу, чтобы брат и сёстры были со мной. — Слезы наполнили её глаза. — Тея уже потеряна, стала грязной собакой… Роза усложняет всё, сблизившись с супругом королевы… прошу, скажи, что я не потеряла тебя.

— Меня у тебя и не было.

Ярость пылала в глазах Астры, золото плясало как огонь. А потом они вдруг снова стали янтарными. Астра с маской спокойствия отклонилась на стуле, в её ладони появилась чашка кофе. Такая наглая и не переживающая за людей вокруг них. Она спокойно сделала глоток, разглядывая Ниам поверх чашки.

— Он этого не стоит, — сказала Астра. — Отвлекает тебя от миссии. Ни один пёс этого не стоит.

«Если сука вновь назовёт Кийо псом или оскорбит ещё как-то…» — стараясь сдержаться и не выдать себя, Ниам пожала плечами.

— Почему он тебя беспокоит? Ты боишься его?

— Ещё чего, — Астра фыркнула. — Я — бессмертная фейри. Он — пушистая точка в пейзаже времени, которую никто не вспомнит.

Она не знала, что он бессмертный.

Слава богу.

Ниам сильно расслабилась.

— Тогда что у тебя за проблемы с ним? Кроме твоих заметных предрассудков, конечно.

Астра нахмурилась.

— Сначала у меня не былопроблем с ним. Я не была против, если с тобой кто-то, пока я не могла быть рядом, а ты уязвима после смерти Ронана. Но пёс стал влиять на тебя так, как мне не понравилось. Он сбил тебя с миссии.

— Это не моя миссия. Ты толкала меня, пока я была слабее всего.

— Я не так это вижу.

— Ясное дело.

— Но прости, если тебе кажется, что я как-то предала тебя. Мои намерения не были такими. Ты — моя сестра.

— Мы не сёстры, — прошипела Ниам, энергия трещала от злости вокруг.

Астра ухмыльнулась.

— Вот она. За спокойной версией скрыта моя яростная, бушующая и сильная сестра.

Ниам тут же успокоилась.

Астра рассмеялась.

— А вот твой самоконтроль, который я ненавижу.

— Ты не можешь меня изменить, — предупредила Ниам. — Я такая, какая есть, и знаю, что я на правильной стороне. Ты не можешь заставить меня помочь тебе открыть врата. Я буду биться с тобой на каждом шагу. Ты даже не доставишь меня к вратам.

Астра с пониманием улыбнулась.

— Я так и думала. Мне не нужно твоё желание, но пока ты так сосредоточена на своём ручном волке, будет сложно отвести тебя туда, куда мне нужно. Однако… у меня было видение. Похоже, Кийо мне очень пригодится.

Тревога вспыхнула в Ниам. Хоть она была обижена, её первым инстинктом было защитить придурка.

— Ты не задумывалась? — Астра снова подалась вперёд с насмешкой в глазах. — Почему у тебя такая глубокая связь с грязным волком, Ниам? А я вот знаю.

Её пульс колотился, подозрения, которые она подавляла, пробивались вперёд.

Астра кивнула с нахальным видом.

— Да. Потому что ты видишь знаки. И он не смог бы видеть твои видения, если бы у вас не была потрясающая связь. Ты отгоняла эту идею, только потому, что вы не ощущаете чувств друг друга.

Адреналин кипел в Ниам.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Моё видение помогло понять немного.

Ниам не успела ответить, знакомый запах земли и дыма привлёк её внимание.

Астра радостно улыбнулась.

— Как вовремя.

Нет!

Ниам оглянулась, страх наполнил её при виде Кийо, спешащего к ним, гневно глядя на Астру. Ниам поняла, когда он узнал Астру из видения, которое они разделили, потому что он побежал.

«Нет! Кийо, нет!» — Она встала, чтобы его остановить, но пятно пронеслось мимо, и её волосы отлетели ей в лицо. И вдруг Кийо оказался в крепкой хватке Астры. Ниам бросилась к ним, не переживая, что люди видели странное столкновение.

— Стой! — закричала Астра, подняв шприц над грудью Кийо. Ниам застыла.

Кийо дёрнул плечом, словно готовился к бою, но вдруг раздался треск, и он обмяк в руках Астры. Вид был странным — изящная женщина сжимала высокого мускулистого мужчину без сознания, словно он ничего не весил. Ладони Ниам стали мокрыми от пота, она смотрела на сломанную шею Кийо. Гнев бушевал внутри. Она шагнула, готовая оторвать голову Астры, но фейри подняла шприц.

— Но-но, — предупредила она.

Глаза Ниам прищурились, в шприце была серебристая жидкость.

— Знаешь, о чём было моё видение, Ниам?

Она покачала головой, скаля зубы на фейри.

— О том, что случается с фейри, когда самую важную связь в её жизни обрывают и забирают. — Астра сладко улыбнулась. — Этого хватит, чтобы самая светлая душа стала тьмой.

Понимание пришло слишком поздно. Ниам бросилась к фейри, гневно визжа, но шприц уже вонзился в сердце Кийо. И Астра пропала.

Кийо лежал кучей без сознания посреди парка, зеваки смотрели в смятении и страхе.

Ниам рухнула рядом с Кийо и задрала его футболку. Серебряные вены уже побежали от сердца.

Ниам старалась не паниковать. Кийо бессмертный. Он уже говорил ей, что не мог умереть.

Ощущая скопление людей, Ниам подняла его тело, притворяясь, что ей было тяжело.

— Вам помочь? — спросила юная японка на английском.

Ниам покачала головой, прошла сквозь толпу, чтобы оттащить Кийо в ресторан. Она игнорировала крики протестов вокруг себя и тянула его в туалет.

Женщина с огромными глазами вскрикнула от шока, когда Ниам втащила Кийо в кабинку.

Его голова ужасно болталась на шее, когда Ниам закрыла дверцу за ними. Крепко обнимая Кийо, Ниам подумала об отеле.

После мига путающей тьмы она открыла глаза и увидела номер отеля.

Кийо покачнулся в её руках, и она легко подняла его. Уложив обмякшее тело на кровать, Ниам отошла, чтобы осмотреть его.

Кийо выглядел так, словно просто спал.

— Кийо, — прошептала она. — Почему ты вернулся?

Она подошла, задрала его футболку и посмотрела ещё раз.

Серебряные вены стали длиннее. Пятно вокруг сердца было воспалённым.

Он не мог умереть. Он бессмертный. Астра не знала этого.

Он не мог умереть.

Ниам смотрела на шрам на животе.

Серебро могло навредить ему. Оно оставило след навсегда.

Что серебро сделает с его внутренностями?

ГЛАВА 25

Ниам никогда не призывала что-то с такого расстояния, как телефон Кийо. Её тело дрожало от усилий, пока она сосредотачивалась. Через пятнадцать минут её волосы и одежда промокли от пота, но телефон появился на столике в ванной. Ужасно устав, Ниам не могла праздновать. Она набрала Брана и описала ему произошедшее.

— Луна всё ещё полная? — спросил Бран слишком спокойно, вызывая у Ниам тревогу.

— Да, — рявкнула она. — И что?

— Способности оборотней исцеляться усиливаются в облике волка. Как только он изменится ночью, серебро растает в крови. Мои исследования о Кийо показывают, что его не убить ничем на этой планете.

Спокойная уверенность Брана смогла успокоить Ниам. Она поблагодарила его и закончила разговор, когда он попросил сообщать ему о состоянии Кийо. Ниам вышла из ванной и чуть не врезалась в дверную раму. Она переутомилась. Если бы она практиковала силы, как Астра, могла бы делать всё, что сделала за последние сутки, не переутомившись.

Застонав, она винила только себя.

— Кийо. — Она поспешила к кровати, когда он открыл глаза.

Через миг растерянности он издал стон боли и схватился за грудь. Он потянул за футболку, чтобы посмотреть, Ниам объяснила:

— Это Астра. Она ввела тебе серебро. В сердце. Наверное, так она хотела сделать твою смерть как можно дольше.

Слой пота покрывал кожу Кийо. Он выглядел осунувшимся и бледным, повернув голову к ней.

— Прости. — Её ладони замерли неуверенно над его телом. — Я не успела её остановить. Но Бран говорит, что, когда ты превратишься ночью, волк тебя исцелит.

Его лицо напряглось от боли, он зажмурился и скривился. Она ощущала бессилие.

— Кийо.

Кийо покачал головой.

— Нет, — выдавил он. — Это не твоя вина. Агх! — Он схватился за грудь.

— Что я могу сделать? — встревоженно спросила она.

Он открыл глаза.

— Бран… прав, — прошипел он. — Проклятье… превращение исцелит… — Он едва дышал, боль во взгляде губила Ниам. Слезы сдавливали горло.

— Выруби меня, — простонал он, вздрагивая то ли от боли, то ли от пострадавшей гордости. — До ночи.

Слёзы катились из глаз, она прижала пальцы к его сонной артерии и послала магию, чтобы сжать её.

Его тело обмякло.

Она не успела поддаться панике, терзающей нутро, когда зазвонил телефон Кийо. Она поспешила в ванную и увидела имя Брана на экране.

— Да? — ответила она.

— Ниам? — Это был не Бран. Это был Фионн.

— Да, это я. Ты можешь помочь?

— Потому я и звоню. Думаю, Бран прав, и превращение может исцелить Кийо. Но я могу пока что-нибудь сделать?

Всхлип подступал к горлу, но Ниам подавила его.

Фионн всё равно услышал.

— Я могу прибыть к тебе. Розе придётся остаться, но я могу прибыть, если нужен.

От этого предложения ощущение одиночества стало слабее, но она сомневалась, что Фионн прибудет сюда до полнолуния. Оставалось только ждать.

Но кое-что пришло ей в голову.

— Ты знаешь о нашей магии то, чего не знаю я.

— Да…

— Мне пришлось отключить Кийо. Он попросил. Боль слишком сильна.

Зная, что нужна ужасная боль, чтобы Кийо попросил о таком, Фионн выругался на древнеирландском.

— Мне придётся постоянно бить по его артерии, чтобы он не приходил в себя до превращения, если только ты не знаешь способ поддерживать его состояние?

Пара Розы молчал миг, а потом ответил:

— Ты можешь поддерживать его без сознания, создав вокруг него магией кокон. Излей эмоции туда — ты же хочешь избавить его от боли. Это должно держать его внутри, сколько захочешь. — Ощутив себя более полезной, Ниам поблагодарила его. — Ниам, кто эта женщина?

Зная, что пора предупредить Фионна и Розу, она рассказала им об Астре и видении. О том, как она может управлять разумами, может поступить так с Розой и Элайджей, если они не будут готовы.

— Но мы ещё можем её остановить? — спросил Фионн, когда она закончила.

— Ты знаешь, что возможно любое будущее. Она не стала бы так поступать с Кийо, не жди меня иной путь.

Фионн задумался, а потом тихо спросил:

— Кийо знает?

— Нет, — выдавила она, понимая, что он спрашивал. Восприимчивый мудак. — И вряд ли он захотел бы такое, знай.

— Это работает не так, a leanbh, — его тон был нежным, и удивил её. Хоть Ниам не помнила ирландский так сильно, как должна, но была уверена, что он назвал её «моё дитя».

Она нахмурилась. Она одного возраста с Розой.

— Скажи ему. И тогда вы будете сильнее вместе против Астры.

Она проигнорировала мысль, потому что надежда задевала слишком сильно.

— Твой замок, — ответила Ниам. — С заклинанием, которое скрывает и защищает от мира.

— Ты об этом знаешь?

— Я многое знаю. Спрячь Розу там, Фионн. Пока всё не закончится. Астра не должна получить нас.

— А мужчина, последний из фейри?

— Я надеялась, что видение подскажет, как ему помочь. — Она с горечью рассмеялась. — Но вот, что случилось, когда я в прошлый раз пошла за видением. Я прибыла в Токио, слушаясь инстинктов, которые говорили, что нужно быть тут, чтобы защитить Кийо. И что я с ним сделала?

— Твои видения не ошибаются, Ниам. Кийо выживет, и ты поймёшь, почему вы там.

Она должна верить, что он прав, иначе запутается.

— Ладно, — согласилась она. — Ладно. — Она посмотрела на своё осунувшееся лицо в зеркале.

— Помни, кто ты, Ниам.

Он прав. Ей нужно было помнить, кто она.

— Присмотри за Розой, — напомнила она.

В его голосе была улыбка, когда он пообещал, что сделает это.

— Помни, твою магию ограничиваешь ты сама. Звони, если буду нужен, a leanbh, — он закончил разговор.

Тишина в ванной казалась осязаемой без успокаивающего голоса Фионна, отражающегося от плиток.

«Помни, кто ты, Ни», — прошептал Ронан в её голове.

Склонившись к своему отражению, Ниам опустила ладонь на зеркало. Энергия пульсировала, и она смотрела, как рыжевато-каштановые волосы, напоминающие Астру, с мерцанием становятся светлыми. Странно, но её кожа снова засияла, и нутро наполнила новая сила. Дело не в натуральном цвете волос. Она расправила плечи. Она снова стала собой.

Выйдя из ванной, Ниам прошла к кровати, подняла ладони над телом Кийо, закрыла глаза и представила энергию вокруг него, укутала его тёплым сном, где не могла коснуться боль. Воздух блестел, как солнце на коже, пока процесс не стал ощущаться завершённым в голове.

Ниам открыла глаза и отошла, восхищённо глядя на мирного Кийо под барьером, который мерцал золотым цветом и пульсировал жизнью. Напряжённое лицо Кийо расслабилось во сне, подтверждая, что он уже не ощущал боль.

Ниам обрадовалась, обогнула кровать и легла с другой стороны. Она ничего не могла делать, только ждать заката.

— Астра, злобная тварь, — хрипло сказала она. — Если с ним что-то случится, я пробью железным клинком твоё чёрное сердце.

* * *

Время ползло.

Когда Ниам решила, что день не закончится, солнце стало садиться. Она знала, что время пришло. Отпустив Кийо из магического сна, она села на кровати и смотрела, как он приходит к себя. Он резко открыл глаза, полные боли, и схватился за грудь.

Ниам убрала волосы с его мокрого лба.

— Всё хорошо, хорошо, — она попыталась успокоить его.

Он посмотрел ей в глаза с долей паники.

— Ниам?

— Луна вот-вот взойдёт. Превращение тебя исцелит.

На лице Кийо проступило раскаяние, и он выдавил:

— Прости.

— За что?

Он попытался поймать другую её ладонь, но промахнулся. Ниам сама протянула руку, всё ещё гладя волосы.

— Попытайся не шевелиться, — серебро было возле его горла.

Вены поднимались по торсу.

Паника пронзила Ниам, но она её подавила.

— За то, что сделал, — выдавил он. — За мои слова. В доме.

Поняв, что он извинялся за поведение, Ниам покачала головой.

— Ты сможешь извиниться позже, когда придёшь в себя.

— Я пришёл… — Он скривился, шипя. — Ох… Ниам… прости.

— Всё хорошо. — Она поцеловала его в висок. — Ш-ш-ш, всё хорошо.

Кийо сжал её ладонь почти до боли, но она терпела, прижимала его к себе, пока они ждали восход луны. Страх вскоре наполнил Ниам, лучи лунного света озарили тёмный номер отеля.

И Кийо не менялся.

— Что происходит? — спросила она.

Кийо немного успокоился, страдая, но уже не так сильно содрогался.

— Серебро… влияет… на превращение.

Она выругалась под нос. Ему нужно изменить облик.

— Ах! — Он вдруг взревел в агонии, поднялся на кровати, вырываясь из хватки Ниам. Его рука выгнулась не в ту сторону, а потом встала на место.

— Что происходит? — закричала Ниам.

Рычание вырвалось из нутра Кийо, и он встал на четвереньки. Треск зазвучал в воздухе, конечности ломались, как для изменения облика, но возвращались в человеческий вид.

— Кийо. — Её ладонь замерла рядом с ним. Она отчаянно хотела коснуться его, помочь.

Длинные, острые, чёрные и опасные когти появились из пальцев, и он взревел, сорвав футболку с тела.

Ниам не знала, как вспомнила о защите их тайн в этот жуткий миг, но накрыла магией номера отеля, чтобы звуки не выходили изнутри.

— Кийо. — Она поспешила к нему, в ужасе таращась на серебряные вены, пульсирующие под кожей, напоминая ветки дерева. Они добрались до горла, были на плечах, остановились перед бицепсами. Ниам опустила ладонь на его потное плечо, и он взревел в гневе и замахнулся на неё.

Ниам вздрогнула и упала с кровати. Его глаза расширились в ужасе.

— Ниам.

— Я в порядке.

Рычание срывалось порывами с губ, его челюсть удлинилась, рот наполнился острыми зубами. Ниам бросилась к нему, и он поднял ладонь, предупреждая. Его позвоночник трещал.

— Кийо!

— Нет! — закричал он, глаза были огромными от ужаса. — Иди! Я не… — Он тяжело дышал. — Я не управляю собой. — К её шоку, в его глазах были слёзы. — Я могу тебя убить. Прощу. Иди.

Мысль, что она бросит его таким, ломала. Слёзы полились по щекам. Он не мог её убить. Он связан с ней. Но мог укусить и изменить её.

И тогда он будет потерян для неё.

Ниам думала, стоило ли остаться и утешить его.

Кийо увидел нерешимость и взревел, пока его ноги трещали. Он сжал простыни, разрывая их когтями.

— УХОДИ!

Ниам всхлипывала.

— Я не могу!

Ужас наполнил его глаза.

— Прошу, — взмолился он.

И она увидела это. Возможность навредить ей была невыносимой для него.

Он не знал, убьёт ли её, и её присутствие тут ухудшало всё для него.

— Ладно. — Она кивнула, вытирая слезы. — Ладно.

Она перенеслась.

В закрытую ванную.

Ниам сползла на холодную плитку пола, прижалась ухом к двери и тихо плакала, ей приходилось прятаться и ничего не делать, пока Кийо всю ночь терпел мучения. Она сидела, надеясь всей душой, что даже искажённого превращения хватит для исцеления.

ГЛАВА 26

Какое-то время было тихо.

Ниам поднялась на ноги, замешкалась на миг, а потом открыла дверь.

Она боялась того, что найдёт в спальне.

Заставляя себя быть храброй, она прошла в комнату. Лампы у кровати были разбиты. Простыни и матрац разорваны на клочки, изголовье кровати с трещиной посередине.

Это не важно.

Важен Кийо, сжавшийся в комок на боку, на полу у кровати. Он был с головы до пят в серебряных венах. Даже лицо. Его дыхание было медленным и хриплым.

Он не исцелился.

— Кийо.

Его глаза открылись. Что-то тёплое мерцало в них.

— Я знал, что ты там — ощущал твой запах.

Она знала, что он поймёт. Ему нужно, чтобы она просто была не так близко.

Ниам взмахнула рукой, и комната починилась. Включая кровать. Затем без слов склонилась к Кийо и помогла ему встать. Он обнял её, нуждаясь в силе. Решимость наполнила Ниам, она помогла ему добраться до кровати.

— Превращение не сработало. — Она прижала ладони к матрацу и склонилась над ним.

Он слабо тряхнул головой, выглядя странно с серебряными венами на горле и щеках. Ниам хотела поцелуями прогнать каждую.

— Боль уже легче. Знаю, выгляжу я ужасно, но, думаю, тело исцеляется. Я не могу умереть, помни.

Ниам укрыла простыней его наготу. Он не выглядел исцелённым. Его кожа была покрасневшей, как от воспаления.

— Думаю, уйдёт день или два. — Он сжал её ладонь. Стараясь не вздрагивать от удивления, Ниам дала ему переплести пальцы с её. — Ты вернула цвет волос.

Она издала смешок. Мужчины должны замечать такое? Особенно, когда они… её улыбка увяла.

— Я — снова я.

Он сжал её ладонь.

— Ты всегда была собой. Цвет волос этого не меняет. — От тревоги его глаза стали темнее. — Тебе нужно поесть.

— Я не голодна. И это тебе нужно поесть после… — Она зажмурилась. — Кийо, прости насчёт Астры. То, что ты испытал прошлой ночью…

— Не твоя вина. — Он потянул её за руку. — Закажи еды. Я попытаюсь поесть.

Она знала, что он сказал последнее, потому что только это заставило бы её заказать еду в номер. Она вскоре опустила поднос с заказанной едой на кровать между ними. Кийо дал ей накормить его супом с курицей и лапшой, а потом покачал головой, не став доедать. Она решила, что это уже что-то. Пробуя пельмень со свининой, она разглядывала его.

— Так мы будем просто ждать?

Его дыхание клокотало.

— Думаю, да.

— Серебро помешало тебе изменить облик, да?

— Ага. — Кийо не скрывал боли в глазах. Он давал ей увидеть, какой была боль. Её глаза жгло. — Луна пыталась заставить меня измениться, но серебро запрещало. — Она на всю свою долгую вечность запомнит звуки агонии. — Теперь я в порядке. — Он провёл ладонью по матрацу, чтобы похлопать по её руке. — Я заслужил это за такое поведение с тобой.

— Даже не шути об этом. — Ниам хмуро посмотрела на него.

— Я не шучу.

— Кийо, ты мог быть со мной бесчувственным ублюдком, но я не хотела, чтобы ты пережил такое.

— Эй, эй, ладно, не сердись, — хрипло ответил он, хмурясь.

Нетерпеливо вытерев слёзы, обжигающие щеки, Ниам не смогла смотреть в его глаза. Он уже знал к этому времени, что был для неё очень важен.

— Мне следовало сказать то… что я думал… что я не достоин стать твоим первым, Ниам. Если ты ждала так долго, значит, ждала правильного парня. Ты заслуживаешь лучшего для первого раза. — Он опустил голову на подушку и сверлил взглядом потолок.

Хоть тема вызывала ощущение уязвимости, она махнула пальцами на поднос с едой, чтобы он перенёсся за дверь номера. А потом легла рядом с Кийо. Она ощутила его взгляд на себе, пока разглядывала панели на потолке.

— Я не хотела ждать, — призналась она.

— Секс?

— Да. — Она улыбнулась, ощущая себя глупо смущённой.

— Расскажи об этом.

Ниам повернула голову и посмотрела на него.

Кийо ухмыльнулся.

— У меня есть время. И я хочу знать больше о тебе.

Нежность наполнила её, и Ниам поняла с долей дискомфорта, что волк мог уговорить её сделать что угодно.

— Было сложно завести отношения, — сказала Ниам. — Будучи постоянно в бегах. Но дело не только в этом. — Она посмотрела на потолок и, наконец, призналась. — Мой брат был немного удушающим. Он разгуливал повсюду, спал с потрясающими незнакомцами, мужчинами и женщинами из баров, кафе и музеев… а мне было запрещено так делать.

— Почему?

— Ронан говорил, что это для моей защиты. Я позволяла себе верить ему. Но на самом деле, он боялся. Не то, что меня раскроют, а что жизнь, которую он полюбил — хоть и много жаловался — пропадёт, если я кого-то встречу. И, думаю, больше всего он боялся потерять меня. Он любил меня. Я была единственной из семьи. И он не хотел, чтобы я любила кого-то, кроме него.

— Всё так запутано.

Ниам посмотрела на Кийо, увидела его возмущение.

— Знаю. Но он умер, пытаясь защитить меня.

Выражение лица Кийо смягчилось.

— Да.

Они притихли.

А потом он спросил:

— Так никого не было? Вообще?

Кровь согрела её щеки, она вспомнила Маттео.

— Был итальянец. — Она усмехнулась. — Мы месяц были у озера Комо. И там был парень из Рима со своей семьёй в домике на холмах. Я ему понравилась, и его не пугал Ронан.

— Сколько тебе было?

— Девятнадцать. Он был на пару лет старше, на последнем курсе университета. — Ниам посмотрела на Кийо, увидела, что он терпеливо ждал, пока она продолжит. — Ронану нравились мужчины и женщины, которые уже состояли в отношениях. Так он не переживал, что они прилипнут. Он стал спать с мужчиной, у которого были жена и дети. Мы ссорились из-за этого. Но я боялась давить на него из-за чувства, что я в долгу перед ним.

— Всё запутано, — повторил Кийо.

Ниам медленно выдохнула.

— И он был с этим женатым мужчиной, а я ушла к Маттео. Думая, что Ронана не будет часами, я привела Маттео в номер — хотела узнать, — прошептала она, тело стало горячим от воспоминания, но не о прикосновениях Маттео, а о ласках Кийо. — Я хотела знать, как это. Я дала ему раздеть меня и коснуться…

— Мне не нужны детали.

Стараясь не радоваться из-за ревности, которую Кийо не смог скрыть, Ниам убрала улыбку.

— Без деталей. Он уже собирался обосноваться во мне, и Ронан ворвался в номер отеля. Они подрались, и нам с Ронаном пришлось уехать.

Меланхолия наполнила её от воспоминания. Она не хотела вспоминать брата таким.

— Он не давал тебе жить.

— Он удерживал меня на миссии, — возразила она.

Прохладные пальцы сжали её ладонь, и Ниам повернулась к Кийо. В его взгляде сострадание смешалось с недовольством.

— Он не давал тебе жить.

Ниам пожала плечами, губы дрожали от горя.

— Но он помогал мне выжить.

Кийо зажмурился, словно ощущал её боль, и вновь стиснул её ладонь.

— Жизнь — это не просто выживание. Ты напомнила мне об этом.

Эмоции пылали между ними, и надежда мерцала в глубинах сердца Ниам.

— Расскажи что-то хорошее о нём, — попросил Кийо, словно знал, что ей нужно уравновесить воспоминания.

Она поискала в памяти.

— Их очень много. Как он держал меня во время видений, хотя, чем старше и сильнее я становилась, тем сложнее ему было сдерживать меня. Порой я оставляла синяки, — вспомнила она, раскаиваясь. — Я приказывала не держать меня, но он говорил, что не мог видеть меня такой. Что ему нужно утешать меня. Думаю, по этому я больше всего скучаю. — Ниам старалась подавить горе. — И по его чувству юмора. У Ронана было опасное чувство юмора. Очень грубое, но мир сходил с ума, так что юмор ощущался свежим. Ронан веселил меня в самых неподходящих местах. Мы были в Ватикане пару лет назад, и ему было скучно на экскурсии, он стал раздражать. Он делал громкие комментарии о неуместной трате денег, еретиках и ужасном щегольстве деньгами, когда люди на улицах Рима попрошайничают ради еды. С ним можно было соглашаться или нет, но это стыдно, когда ты среди тысяч других людей, пытаешься делать вид, что не знаешь этого наглеца, — она рассмеялась, вспомнив его наплевательское отношение, и как она любила его за это. — Когда мы были в базилике Святого Петра, я оторвалась от него и стояла с толпой перед Пьетой. Видел? — Она повернула голову на подушке, чтобы спросить у него. Пьета была скульптурой девы Марии, сжимающей мёртвое тело Иисуса, созданной Микеланджело.

Кийо кивнул.

— Да.

— В ней есть что-то, да? Ты не обязан верить в Бога или Иисуса Христа, чтобы ощутить это.

— Понимаю, о чём ты.

— Я затерялась в том миге. Может, дело в католиках вокруг, рыдающих у статуи, или в печали, которую Микеланджело запечатлел на лице горюющей матери. Не знаю, в чём было дело за той стеклянной стеной… просто я ощущала глубокую духовную печаль. — Ниам тяжко вздохнула. — А потом брат появился и произнёс самую ужасную и грубую шутку, и как можно громче. — Ниам задрожала от смеха. — Было даже не смешно, но миг был так ужасно испорчен, что я засмеялась. Было ужасно. Я не могла остановиться, и, чем больше смеялась, тем больше он смеялся, и тем сильнее я ощущала вину. — Кийо усмехнулся, она посмотрела на него сквозь ладони, скрывающие лицо. Её щеки всё ещё пылали от вспомнившегося мига. — О, это было пугающе и восхитительно. Я думала, что туристы и стража порвут нас. Он был ужасен, — тепло сказала она. — Он всё делал светлее, потому что для меня всё было тяжёлым. Я не понимала, как много он делал, пока не лишилась его. — Ниам повернулась на бок, ладони прижимались к щекам. Грудь Кийо слабо вздымалась и опадала, он смотрел в её глаза. — Я словно лишилась части себя, которую никогда не верну. Словно во мне всегда будет пустота, потому что его нет. Со смертью мамы было иначе. Другое одиночество. Я любила её, но мы не были близки. Я знаю, звучит странно, но мы не были связаны так, как она с Ронаном. Ты был близок со своей мамой… ты ощущал такое, когда она умерла? Эту пустоту?

— Да, — ответил он без колебаний, голос был хриплым. — Мы с ней всегда были вдвоём против мира. Она не винила меня за это. Всегда говорила, что ни за что не изменила бы произошедшее, ведь получила меня. Моя мама любила мечтать. — Он мягко улыбнулся. — Она верила в магию и романтику, даже когда мой отец бросил её. Несмотря на его предательство и то, как все остальные относились к нам, она видела добро в людях. В ней была невинность. Свет. Я вижу такое же в тебе. — Эмоции сдавили горло Ниам. — Она говорила мне, что я был особенным, что я сделаю что-то особенной в жизни. Это были не просто слова — она мечтала о великом для меня. Её веры почти хватало, чтобы я ощущал себя частью мира. Почти. — Он тяжко вздохнул, повернулся и уставился на потолок. — Я злился на неё, когда она убила себя. Не понимал, как она могла бросить меня одного. Когда я стал старше, осознал, что случившееся с ней, убило её. Те мужчины забрали её мечты, толкнули насильно во тьму. Я перестал злиться и стал ощущать вину. Я думал, что, если бы поговорил с ней… напомнил, кем она была, попытался вернуть её к свету… — Кийо повернулся к Ниам, чьи глаза наполнились слезами в ответ на те, что она видела у него. — Но не смог. А за тебя я буду биться до последнего вдоха. Астра тебя не получит.

Ниам не знала, какая часть напряжённых событий последних двадцати четырёх часов заставила Кийо опустить защиту. Ей было всё равно. Надежда, которую она ощущала до этого, стала сильнее. Она провела ладонью по матрацу и сжала его ладонь. Его пульс слабо бился под её большим пальцем. Решимость наполнила Ниам, пока они смотрели в глаза друг друга, связь, которую нельзя было отрицать, соединяла их.

Они лежали в тишине какое-то время. Просто держались за это. Держались друг за друга.

ГЛАВА 27

К ночи Кийо потерял сознание.

Простыни под ним промокли от пота, его кожа была обжигающей.

Ниам смотрела на Кийо с решимостью. Ему не становилось лучше, и часть её знала с уверенностью, что даже если серебро не убивало из-за бессмертия, ему не становилось лучше. Он будет страдать от такой боли и лихорадки остаток жизни.

Ниам такое не допустит.

Её пульс колотился, но она игнорировала страхи и призвала плотные перчатки. Надев их, Ниам глубоко вдохнула… и наколдовала клинок из чистого железа. Её ладонь опустилась от его веса, и она ощущала, как железо пыталось прожечь перчатку. Слабость подступала, но она сжала рукоять, поднесла острый клинок к оголённому левому запястью.

— Ай! — вскрикнула она, выпуская боль как от тысячи раскалённых кочерёг.

Кийо дёрнулся на кровати, словно ощущал её боль, его веки дико трепетали. Кровь потекла из раны. Рана медленно закрывалась. Достаточно медленно, чтобы она дала ему кровь. Избавившись от клинка магией, Ниам забралась на кровать, сунула другую руку под Кийо, заставила его прижаться губами к её зияющей ране. Кровь испачкала его губы.

— Пей, Кийо! — умоляла она, боясь, что рана закроется слишком быстро.

Он охнул, но не проснулся.

Надеясь, что он простит её, Ниам послала удар адреналином по его сердцу магией. Его глаза открылись, рот приоткрылся с хриплым выдохом. Ниам использовала момент и прижала запястье.

— Пей, черт возьми.

Глаза Кийо вспыхнули с пониманием, и он прижался ртом к её запястью, но старался не задевать зубами. Через секунды вены на его лице пропали, дюйм за дюймом, а потом исчезли. Он отпустил её, кровь испачкала подбородок. А потом он прищурился, глядя на рану, которая не начала закрываться.

— Что ты наделала? — прорычал он.

Их взгляды пересеклись, и она пожала плечами.

— Спасла тебя от вечности агонии. Не за что.

ГЛАВА 28

Хмуро глядя на медленно заживающую рану на запястье Ниам, зная, что шрам останется навсегда, Кийо не знал, кричать на неё или поцеловать. За мгновения до этого он плавал в красных глубинах лихорадки и забвения, уверенный, что был потерян в этом навеки. Теперь ощущал себя невероятно сильным с исцеляющей кровью Ниам в теле.

Она применила железо на себе.

Ради него.

Он оторвал взгляд от запястья, которое всё ещё сжимал в ладони, и увидел решимость на её лице.

И он влюбился.

Кого он обманывал?

Это происходило днями.

Он боролся с этим на каждом шагу.

Задевал её.

Отталкивал.

Но, испытав худшую боль в своей долгой жизни мучений, хуже первого превращения в оборотня, Кийо не понимал, почему так боролся. Он просто знал, думая, что она в опасности из-за него, не мог это вынести. Он терпел невыносимое сто пятьдесят лет, но знал, что если очнётся и поймёт, что укусил и убил Ниам Фаррен, попросит Фионна Мора найти способ оборвать его жалкое существование.

Причиной его существования стала Ниам. Его страсть к ней, желание защищать её, способность делать это, и факт, что мир нуждался в ней. Её безопасность была важнее всего. Его чувства не изменятся от признания. Зачем бороться с ней?

Кийо был упрямым и замкнутым, но не глупым.

Незаметно, верностью, теплом, состраданием, светом, силой и чистотой сердца Ниам стала для Кийо смыслом жизни.

Он удивлённо смотрел на неё, не зная, как сказать всё это, но зная, что хотел показать ей.

Громкий стук в дверь номера нарушил момент. Он уловил знакомый запах и приподнял верхнюю губу в оскале.

— Это Сакура.

Эмоции пропали с лица Ниам от упоминания его бывшей любовницы. Она нежно убрала ладонь из его руки. Порез на запястье зажил, но след был красным, воспалённым.

— Я наложила чары уединения, чтобы никто тебя не слышал ночью, так что она тут не из-за новостей из отеля.

В дверь ещё пару раз громко постучали, и Сакура заговорила на японском. На обычной громкости, зная, что он её слышал.

— Открой дверь, Кийо, или я её выбью.

— Что она сказала?

— Открыть дверь. — Он встал с кровати, поражаясь тому, каким энергичным был после исцеления Ниам. Он даже не осознавал, что был полуголым, пока шёл в гостиную, но энергия затрещала вокруг, ткань зашипела на коже. Он запнулся. Теперь на нём была футболка, а не только штаны пижамы.

А потом Кийо понял, что его волосы не щекотали подбородок. Они были в пучке.

Он оглянулся, Ниам стояла на пороге, выгнув бровь.

— Что? — Он ухмыльнулся и указал на футболку. Ниам пожала плечами. — Я думала только о твоей скромности.

Он указал на волосы.

Ниам покраснела и отвела взгляд.

— Ну, да. — Он улыбнулся от её плохо скрытой ревности, радуясь этому больше, чем должен джентльмен.

Она пожала плечами, всё ещё не глядя ему в глаза.

— Я убрала и свою кровь с твоего подбородка.

От напоминания, что она сделала для спасения его жизни, ему захотелось бросить её на диван и хорошенько отблагодарить. Оргазмами. Множественными.

— Кийо!

Скрипнув зубами от нетерпеливого вопля Сакуры, он прошёл к двери и распахнул её.

Сакура стояла во главе небольшого отряда, куда входил и Харуто.

— Чем могу помочь?

Она прошла мимо, покачивая бёдрами, в комнату. Кийо отошёл, вздохнув, Харуто и четверо мужчин и одна женщина последовали за своей альфой. Они встали в ряд у стены, смотря вперёд, словно много раз репетировали такое поведение. Наверное, так и было.

Кийо закрыл дверь с грохотом и пересёк комнату, чтобы встать рядом с Ниам, пока Сакура пронзала её темными глазами. Харуто был у спины Сакуры, всегда защищая.

— Где Дайки? — спросил Кийо, скрестив руки на груди. — Всё ещё приходит в себя?

Глаза Сакуры опасно вспыхнули. Она ответила на английском:

— Полная луна убрала остатки его ран.

— И ты пришла мстить? — Он в этом сомневался.

— Если Дайки хочет выставлять себя дураком, это его дело. И последствия — его дело.

Очаровательное поведение для пары.

— Тогда почему ты тут?

— До меня дошёл слух, что вчера утром у тебя была странная встреча в садах Кокьё. Я узнала бы раньше, если бы не последняя фаза прошлой ночью. И… — Она шагнула к ним, Кийо, не думая, закрыл собой Ниам. Он видел ненависть на лице Сакуры, но она быстро скрыла её за злой ухмылкой. — Что за рыжая, и что она тебе вколола?

Он холодно смотрел на Сакуру. Вряд ли у неё были улики, кроме слухов.

— Я не знаю, о чём ты говоришь.

— Тебя видели, Кийо. Не ври мне.

— Я не вру. Если кто-то думал, что видел меня, ошиблись. Мы с Ниам только вернулись с гор. Полная луна, — напомнил он. — И разве я выгляжу как пострадавший от чего-то? — Благодаря Ниам, он выглядел здоровым. — Что случилось в садах? — спросил Кийо.

Сакура была альфой не просто так. Хоть она позволяла эмоциям и ревности к Ниам проступать на поверхности, обычно она хорошо скрывала эмоции. Маска была на её лице и сейчас.

— Не важно, если ты не был вовлечён.

— Не был.

Она взглянула на Ниам.

— Странно. Описание совпадало с тобой и твоей махоцукай. Хотя она изменила волосы. Не то, чтобы это ей придало больше очарования.

Кийо насмешливо покачал головой.

— Ты — волчица, Сакура. Тебе не идёт кошачья вредность.

Напряжение в комнате сгустилось от гнева.

Харуто фыркнул и шагнул вперёд, но Сакура подняла ладонь, чтобы остановить его.

— Он прав. Оставь это. — Она утомлённо вздохнула, изумление блестело в глазах, когда она пересекла расстояние между ними. Пока она смотрела на него, ностальгия согрела лицо. — Только ты говоришь мне правду. Даже Дайки не делает это, пока не ревнует, а это он делает утомительно часто. Я хотела бы, чтобы ты остался со мной, Кийо-чан.

— Я был честен с тобой.

Сакура опустила взгляд и прижала ладонь к его груди над сердцем.

Он ощутил всплеск эмоций Ниам за собой, даже не был потрясён тому, что ощущал ревность, гнев и обиду. Ему было не по себе. Хоть знал, что лучше разбираться с Сакурой, позволяя ей флирт, Кийо сжал её запястье и убрал. Это удивило и разозлило её, она пошатнулась на каблуках.

— У тебя есть пара, — тихо сказал он, — который заслуживает твоего уважения.

— Я — альфа, — едко ответила она. — Я могу заниматься сексом, с кем хочу. Если только это тебя останавливает… не переживай. Моя стая ничего не скажет Дайки. Я попрошу их уйти, они заберут отсюда махоцукай, и мы останемся одни.

— Нет.

Он ощутил облегчение Ниам за спиной. Собственничество сдавило мышцы. Он хотел, чтобы Сакура ушла. Чтобы все покинули комнату, и он мог быть один с Ниам.

— Нет? — Она приподняла бровь, словно не слышала такое слово ни разу в жизни. Кийо не ответил. Он ясно выразился в первый раз. — Ты знаешь, сколько волков умерли бы, чтобы я побывала в их постели?

Он смотрел на неё без эмоций.

Её глаза расширились от беззвучного оскорбления. А потом она сорвалась, шагнула вперёд и ударила его по лицу.

Ниам оказалась перед ним раньше, чем он смог остановить её, схватила запястье Сакуры и взвыла. Кийо ощутил её боль, словно удар в живот. Колени Ниам подкосились, она отпустила Сакуру и упала у ног Кийо. Он опустился и обнял её, смятение гудело в ушах.

— В чём дело? — закричала Сакура на японском, отшатнувшись от них.

Ниам посмотрела в его глаза, дрожала в его руках. Железо.

Он перевёл взгляд с её сжатой ладони на запястье Сакуры.

Там были браслеты. Бриллиантовый, золотой, серебряный… а один посередине выделялся среди других, ведь не блестел. Простой браслет из чистого железа.

Альфа хмуро смотрела на них в смятении.

— Что такое с махоцукай?

— Простуда. — Кийо притянул Ниам ближе, стараясь не показывать панику из-за того, что её могли раскрыть. Они могли учуять изменение его запаха. — Мы думали, что ей стало лучше, но она не может переутомляться.

«Быстро сообразил», — он слышал боль в голосе Ниам и сжал её крепче.

Сакура прищурилась. Понимание проступило на её лице, и Кийо надеялся, что она поняла, что он чувствовал к Ниам, а не то, что Ниам фейри.

— Ей повезло, что я не убью её за то, что меня трогала.

— Она защищала меня. — Он смотрел на неё мрачно, с предупреждением. — Тронешь её, Сакура, и я приму это за объявление войны.

Ниам напряглась в его руках, но ему было всё равно.

Опасно показывать стае, что Ниам его слабость, но ещё опаснее позволять им думать, что они могли вредить ей без последствий. Сакура отпрянула на шаг, словно не могла поверить ушам. Харуто опустил ладонь на её плечо, успокаивая.

И Кийо знал… её чувства к Кийо были искренними. И очень жаль. Жаль, что он не мог ответить на них. Но у неё своё место в мире, а у него — своё, и кроме долга в виде боя, их пути не должны пересекаться. Сакура стряхнула ладонь Харуто и рявкнула на японском, что в порядке, затем прорычала Кийо:

— Лучше бы тебе выиграть в бою, Кийо, или я захочу дать тебе войну. — Она развернулась на шпильках и вышла из номера. Другие плелись за ней, кроме Харуто.

Он сосредоточился на кулаке Ниам.

Кийо напрягся.

Харуто никогда ничего не выдавал, и Кийо не знал, о чём думал бета. Бросив на Ниам последний взгляд, он последовал за Сакурой. Он тихо закрыл за собой дверь, и Ниам протяжно выдохнула.

— Мы можем говорить. Щит уединения ещё работает.

— Покажи, — выдавил Кийо.

Она разжала кулак, стало видно маленькую, но воспалённую рану на ладони. Она совпадала с раной на другом запястье.

— Важный день, — заявила она. — Два шрама от железа меньше, чем за двадцать минут.

— Не смешно. — Он поднял Ниам на ноги, сжимая руки. — Ты в порядке?

— Ага. — Выражение её лица стало застенчивым. — Просто сорвалась, когда она ударила тебя. Я не думала.

— Ты не знала, что на ней железо.

Ниам отошла и прижала кулак к груди.

— Я даже не ощутила его на ней. Слишком отвлеклась на… — Она покачала головой. — Почему она носит железо? Она знает о фейри?

— Нет. — Кийо был в этом уверен. — Думаю, это просто совпадение. Редко кто верит в легенды о фейри, ещё меньше знают о чистом железе.

Кивнув, она будто согласилась. В её глазах мелькнула печаль. Она не смотрела в его глаза, это беспокоило его сильнее, чем ему нравилось.

— Думаю, несмотря на маску опасной альфы, она искренне тебя любит, Кийо.

— Я ей небезразличен, — признал он. — Но нельзя любить кого-то, если они ни разу не показывали тебе, какие они на самом деле. — Он шагнул к ней, и Ниам, наконец, посмотрела в его глаза. Его сердце дико колотилось, и он знал, что она слышала стук. — Я показывал только одной себя настоящего. И сейчас я на неё смотрю.

Надежда, свет и что-то, что он боялся называть, сделало её глаза почти золотыми, она удивлённо прошептала его имя.

— Мне нужно в душ. — Его следующие слова заставили её удивлённо моргнуть. Кийо улыбнулся и протянул руку. — Присоединяйся.

Её щеки заалели, яркие глаза заискрились заманчивой смесью чувственности и невинности. Несмотря на то, что произошло между ними за последние сутки, частичка него всё ещё переживала, что она откажет из-за ужасного поведения в горах.

Облегчение наполнило, когда она взяла его за руку.

Возбуждение наполнило жаром пах, но он игнорировал это пока что, провёл её в ванную, закрыл за ними дверь. Глядя ей в глаза, он снял с себя одежду. Ниам через пару секунд последовала его примеру. Они стояли, голые, и изучали друг друга взглядами.

Нежный изгиб её плеч и узкая талия подчёркивали полные идеальные груди. Мурашки пробежали по ним, большие розовые соски были твёрдыми, молили его прижаться к ним ртом.

Взгляд Ниам задержался на его эрекции, кровь сгущалась от того, как долго она смотрела. Кийо ощущал запах её возбуждения, и его взгляд опустился к аккуратным завиткам между её ног. К концу ночи он собирался ртом и языком доставить ей как можно больше оргазмов. Этот секс не будет неуправляемым, как когда он набросился на неё в горах. Он будет смаковать, дарить наслаждение и делать первый раз для неё лучшим.

Она охнула, словно услышала его мысли, и тело изогнулось от желания.

Заставляя себя действовать медленно, Кийо включил душ. Как только струи воды стали горячими, Кийо указал Ниам пройти первой. Она так и сделала, намеренно задев твёрдыми сосками его грудь. Он зарычал от желания и почти ощутил, как её попка сжалась от удовлетворения. Его взгляд упал на эту попку, — на идеальную форму сердечка, а потом Ниам повернулась к нему. Грудь Ниам вздымалась и опадала от мелких вдохов, Кийо прошёл в душ, и она попятилась к плитке. Он упёрся руками в стену душевой кабинки по бокам от головы Ниам, опустив нос к её горлу. Глубоко вдохнув карамельно-пряный запах, он ощутил, что член стал таким твёрдым, и Кийо не мог думать дальше похоти. Её нежные ладони опустились на его пояс, и он судорожно выдохнул.

— Можно помыть твои волосы? — спросила она.

Он поднял голову и посмотрел в её глаза, вдруг осознав фразу «тонуть в чьих-то глазах». Он кивнул и отошёл на шаг. Ниам прошла мимо него к полке в кабинке, схватила шампунь. Он склонился к ней, чтобы она смогла снять резинку с волос. Её пальцы перебирали егопряди неспешно, чувственно, и от этого кожу покалывало.

— Мне нравятся твои волосы.

— Это я уже понял, — он усмехнулся.

— Но твоя улыбка мне нравится больше.

Он прижал ладонь к её щеке в ответ, гладил влажную от душа кожу так долго, как она позволяла, а потом она продолжила мыть его волосы. Она следила, чтобы мыло не попадало в глаза. Когда шампунь был смыт, она взяла кондиционер.

— Развернись.

Он послушался и ощутил, как она прижалась грудью к его спине, втирая кондиционер в кожу головы. Дрожь от расслабления и похоти пробежала по шее и позвоночнику. Ниам стала массировать кожу его головы, её груди ласкали спину, соски царапали кожу. Её дыхание участилось, и Кийо ощущал, как сильно она нуждалась в нём. Самоконтроля требовалось больше, чтобы не развернуться и не вонзиться в неё. Вместо этого, как только она смыла кондиционер с волос и завязала их, он развернул её лицом к стене.

— Моя очередь.

Его взгляд упал на её тонкую спину и бёдра. Её попка на самом деле в форме идеального сердечка. Её хотелось укусить.

Мысль остановила его.

Хоть человеческие зубы не могли навредить, он не станет кусать её, даже в сексуальной игре. Он не хотел так рисковать.

Мысль, что он случайно навредит, обжигала нутро.

Желание войти в Ниам, ощутить её, живую и пульсирующую вокруг него, усилилось.

Кийо стал гладить её ягодицы, сжимая, двигая эрекцией по впадинке между ними. Ниам прижала ладонь к стене, охнув.

— Я думала… ты собирался мыть мне волосы?

Он сильнее прижался членом между её ягодиц, ощущение заставило его яйца напрячься. Он скрипнул зубами, она тяжело дышала от желания. Однажды он возьмёт её тут. Но не сейчас.

Ему нужно дойти до этого.

С неохотой отпустив её попку, он взял бутылочку шампуня.

— Запрокинь голову.

Она послушалась, и её светлые волосы, став медовыми от воды, ниспадали ниже задницы. Он старался не отвлекаться, пока мыл волосы, но, смыв шампунь и добавив кондиционер, массируя кожу её головы, он прильнул, чтобы она ощущала, каким твёрдым он был от желания.

— Я упоминал, что мне нравятся светлые волосы? — Она покачала головой. — Так и есть. — Он поцеловал её шею за ухом. — Но я взял бы тебя любой. Ты могла бы быть без волос, Ниам Фаррен, без волоска на твоей милой маленькой голове… и я всё равно хотел бы тебя.

Что-то, похожее на всхлип, сорвалось с её губ, и он обнял её, прижав ладонь к груди, где билось сердце так же сильно, как его. — Когда мы бежали по лесу, я такого прежде не ощущал, — признался он. — Словно ты была в моей стае. — Её дыхание сбилось. — Это вскружило мне голову. И я плохо обошёлся с тобой. У меня нет слов, чтобы выразить раскаяние. — Он поднял её запястье со шрамом и прижался благоговейно губами.

Ниам повернула голову. Он посмотрел в её глаза. Её губы почти задели его рот, она прошептала:

— Я тебя прощаю.

Кийо задел ртом её губы.

— Я тебя хочу, — повторил он и прижал ладонь сильнее над её сердцем. — Но я хочу и этого. Если ты не можешь дать мне это, нужно сказать сейчас, потому что я не могу принять одно без другого. Не с тобой.

Её тело будто обмякло.

— Оно уже у тебя, — призналась она. — И, кажется, было вечно.

Восторг и собственничество взревели внутри, он быстро развернул её и прижал к себе.

— Ты готова? — прорычал он с желанием.

Она хитро улыбнулась.

— Я родилась, готовая для тебя.

Кийо был удивлён смехом, зазвучавшим в груди, и в тот миг он стал ещё твёрже.

ГЛАВА 29

Если спала, Ниам не хотела просыпаться.

Хоть Кийо не произнёс и слова, сказал больше, чем она ожидала, и знала, что он любил её. Она хотела сказать ему об их тайне, но боялась, что он рассмеётся над мыслью, что судьба пытается поймать его. Что ему нужно принимать решение самому. Он ясно выразил своё отношение к связи пары.

Она трепетала от такой большой любви, пока Кийо нежно вытирал полотенцем её тело. Когда он закончил, он бросил полотенце на пол и обхватил её груди. Соски Ниам напряглись почти до боли, пока он водил по ним большими пальцами. Она прильнула к нему, тело было ещё немного мокрым. Желание коснуться его было сильным, словно она потеряла контроль. Она провела ладонью по его животу, а потом добралась до паха, напряжённая, как он. Выдох желания сорвался с губ, когда Кийо сжал груди в ответ, пока Ниам сжимала член. Грудь Кийо вздымалась, когда она осторожно потянула его.

Темные глаза с блеском смотрели в её глаза, он едва управлял голодом.

— Ты такой большой, — прошептала она, сжимая его член сильнее.

Он охнул, толкался в её ладонь, а потом покачал головой и отодвинулся.

— Нет, — выдавил он. — Я кончу.

— Разве не в этом смысл? — спросила она, дразня.

Кийо ухмыльнулся.

— Не в твой первый раз. У меня есть планы.

— О? — Ниам сгорала от желания, думала, что чувство могло перегореть.

— Я хочу, чтобы ты кончила первой. Много раз. — Он прищурился. — Так много, что золото из твоих глаз не будет пропадать неделями.

От этого обещания Ниам покраснела с головы до пят.

Он протянул руку.

— Это произойдёт так, как должно было в доме в горах.

Она крепко сжала его ладонь.

— Понимаю, я девственница, но буду хороша. Ты будешь потрясён.

Он хитро улыбнулся, что случалось всё чаще.

— Ты уже меня потрясла. — Он притянул её ближе, обнял так, словно они не были обнажёнными и возбуждёнными. Затем убрал её мокрые волосы с лица. — Я остановился в домике не из-за твоей неопытности. Хочешь знать правду? — Она кивнула. Он прижался бёдрами к ней, чтобы она ощущала его. — От осознания, что никто ещё с тобой не был, делает меня ужасно твёрдым. — Он прижался к её губам и зарычал. — Зверю во мне это нравится.

Трепет пробежал по ней, и Ниам не могла сдерживаться. Она поцеловала его, и Кийо тут же открылся, но взял руководство в поцелуе. Это была заманчивая смесь нежного исследования и едва сдерживаемого голода хищника.

Ниам нужно было оказаться ближе. Обнять Кийо. Быть в нём. Связанной с ним. Она обняла его и закинула ногу на бок, прижав внутреннюю сторону бедра к его ноге, и потёрлась о член. Кийо прервал поцелуй с грубым ругательством и подхватил её на руки. С яростным видом он понёс Ниам в спальню и нежно опустил на кровать. А потом раздвинул её ноги и опустил голову.

Ниам потянулась к нему, сжав пальцами волосы, когда его рот коснулся её сердцевины. Ощущение пробежало по спине, ноги раздвинулись шире, приглашая его быть глубже. Его губы и язык вызывали наслаждение, и напряжение росло, пока не превратилось в душ тёплого сладострастия. Она желала большего.

Кийо сделал это снова. И снова.

Пока она не стала такой чувствительной и возбуждённой, что начала умолять его невнятными стонами. Он хитро улыбнулся, поднялся по её телу тёплыми влажными поцелуями от живота к груди, задержался там, одарив каждое полушарие вниманием. Бёдра Ниам приподнялись по его бёдрам, она давила на его эрекцию, ощущала влажный жар кончика, мучительно близко к её набухшему центру. Он сильнее посасывал её грудь, пока они тёрлись друг об друга. Его ладонь скользнула между её ног и нежно надавила на клитор. Ниам охнула от ощущения, их взгляды встретились с желанием и нежностью. Он скользнул двумя пальцами в неё.

— Кийо? — Наслаждение близилось к боли, Ниам нуждалась в большем.

— Ты так возбуждена, — выдохнул он ей в губы, говоря так, словно пробежал марафон. — Ты сможешь принять меня?

— Ты нужен мне, — ответила она, почти скуля.

— Я ещё не видел твои глаза такими золотыми. — Он прижался губами к её губам, целуя так, словно хотел проглотить. Но, когда Ниам почувствовала, как он стал проникать в тело, делал это нежно и осторожно. Кийо отстранился и прижал ладони по бокам от её головы, его тело дрожало. Он наполнил её до отказа. Ниам закричала от обжигающего ощущения, впиваясь ногтями в его спину, пока он проникал глубже. Кийо запрокинул голову и издал низкий мужской звук наслаждения. Затем замер в ней, пульсирующий и толстый.

— Ты в порядке?

Ниам гладила следы ногтей на его спине и повела бёдрами, заставляя его двигаться и рычать от желания.

— Да… вот так, — выдохнула она, ощущая наслаждение мурашками на коже.

Глядя в её глаза с первобытным собственничеством, Кийо стал медленно и размеренно двигаться, управляя собой, создавая в её теле заманчивое напряжение. Ниам двигала бёдрами в такт его толчкам и сжимала его ягодицы, чтобы он был глубже. Когда он задел волшебную точку внутри, Ниам откинула голову с воплем наслаждения, который лишил Кийо контроля. Он поймал её рот в голодном влажном поцелуе, стал двигаться в ней быстрее, сильнее. Это было слишком. Она была слишком возбуждённой. Её сердце колотилось быстро. Она прервала поцелуй, хватая ртом воздух.

— Кончи для меня, — потребовал он, потянувшись между ними.

Его большой палец задел клитор, и оргазм взорвался в Ниам с электрической силой.

Кийо издал резкий звук удивления, но Ниам видела только искры удивления за веками, сжала его внутри себя в пульсирующих волнах. Его бёдра дёрнулись, он напрягся, а потом крик оргазма наполнил комнату, он дрожал рядом с ней.

Глаза Ниам открылись, она удивилась тому, что комнату озаряли только огни города и луна снаружи.

Кийо тяжело дышал, на губах была ухмылка.

— Мне гордиться, что ты взорвала электричество отеля, когда кончила?

Смех поднялся из её живота пузырьками.

— Я же это не сделала?

— Сделала. — Он рассмеялся и поцеловал её, погружаясь глубже, словно не хотел покидать её. Он отстранился от губ, но лишь для того, чтобы скользнуть поцелуями по щекам. — Это было… это не описать словами. — Он сжал её бедра с нежностью, его губы ласкали горло. Ниам расслабилась от удовлетворения и блаженства. Она не сразу поняла, что он замер над ней.

— В чём дело? — прошептала она, переживая из-за внезапной странности.

А потом он прижался носом к её горлу. И понюхал.

— Кийо.

Он нюхал её, как зверь, ведя носом по груди и плечам.

Древнее наитие наполнило её, а потом он вскинул голову и посмотрел на неё в шоке.

— Кийо?

— Ты пахнешь как я, — сказал он, а потом покинул её тело, и Ниам скривилась от укола боли. Он отодвинулся и сел на колени. Проведя ладонью по своим распущенным волосам, он выдохнул: — И это не просто из-за секса мой запах на тебе… ты пахнешь как я, а я — как ты… будто наши запахи друг в друге. — Он посмотрел в её глаза. — Наши запахи едины.

Ниам дрожала, не зная, куда вела его реакция. А потом мрачная власть появилась в его сияющих глазах.

— Ты — моя пара. Истинная пара.

Ниам кивнула, всё ещё не зная, что это означало для него.

— Я это подозревала несколько дней.

Он вдруг протянул руки, и Ниам взвизгнула, когда он подтянул её за ноги к себе и накрыл собой.

— Больно? — прорычал он в её губы.

— Немного, — выдохнула она.

— Сильно?

Она покачала головой.

Он без предупреждения вошёл в неё, скалясь, а её наполнили новые ощущения. Она откинула голову от наслаждения и боли, которые искрились, пока бежали по телу до пальцев ног.

Кийо был рад.

Глаза Ниам почти закатились, пока его пальцы ласкали её.

За ночь он брал её так много раз, что Ниам погрузилась в счастливый утомлённый сон, сжавшись в его руках. И последним она услышала, когда он притянул её к себе и обнял, удивлённый шёпот Кийо:

— Моя пара. Моя стая.

ГЛАВА 30

— Ладно, нужно покинуть номер отеля сегодня перед боем завтра. — Ниам прошла в гостиную, запах шампуня от светлых волос был свежим. Кийо сунул вилку с яичницей в рот, чтобы не полезть к Ниам. Постоянное желание к ней было глупым. Но он был уверен, что это успокоится.

Фионн звонил неделю назад и спрашивал о состоянии Кийо. Ниам явно просила его и Брана о помощи. Кийо говорил с ним, пока Ниам принимала душ, разум отчасти слушал звонок, отчасти думал о его паре в душе.

Его пара.

Истинная пара.

Фионн подозревал. Почему-то. Всезнающий мудак. Кийо не видел смысла не подтверждать. Безопаснее держаться от других фейри, но он, Фионн и Коналл теперь связаны тем, что стали истинными парами для трёх женщин-фейри. Война была далёкой возможностью в будущем, но из них всех получалась странная команда.

— Как ты меня называл? — спросил Фионн. — О, точно. Под каблуком пары. — Кийо хмурился, но молчал, терпел то, что ситуация перевернулась. Фионн мрачно рассмеялся. — Удивлён, что ты ещё не убежал в горы.

— Не удивлён, — ответил Кийо.

Фионн точно понимал связь. От неё не убежать. Он не хотел. Как только Кийо учуял изменение в их с Ниам алхимии, которое означало связь, хищное желание переполнило, вызвало жажду заполучить Ниам, зная об их связи.

Секс с истинной парой — не было ничего похожего на это.

Если бы люди знали о таком, не делали бы больше ничего.

«Только люди», — Кийо фыркнул. Люди, оборотни, вампиры, ведьмы или фейри… связь пары была самым сильным афродизиаком в мире.

— Не удивлён. Со связью не выйдет бороться. Ты не захочешь, — ответил Фионн.

Кийо смотрел на дверь ванной, представляя, как срывает её с петель, чтобы добраться до Ниам.

— Станет… проще?

Он услышал улыбку в голосе ирландца.

— В чём-то. Если ты про физическое, то первые несколько недель хуже всего. Вы будете хотеть только секс. — Он рассмеялся. — Но станет легче. Начнёшь использовать большой мозг вместо мелкого. Чаще всего. Эмоционально… другое дело, Кийо. Она для тебя теперь важнее всего.

Это самый душевный разговор двух мужчин, и Кийо хотел покончить с ним. Он достиг квоты разговора о чувствах, и собирался делиться ими только с Ниам.

Прошла неделя, и связь между ними была такой сильной, что они ощущали эмоции друг друга. Секс был феноменальным. Знать, что именно хочет другой, — поразительно. И они вели себя как зависимые от секса.

Но Ниам, видимо, думала, что пора попытаться отойти от этой части связи. Кийо старался не дуться за завтраком. Он провёл бы ещё пару дней в постели. Или даже неделю. Или две. Или месяц.

Чёрт.

— Да, наверное, стоит, — с неохотой согласился он.

Она улыбнулась, села рядом с ним и подняла крышку со своего завтрака.

— О, ты заказал для меня всё английское.

Они всё время заказывали еду в номер, и хоть было вкусно, он подумал, что ирландке надоели рис и жареная рыба на завтрак. Он заказал самый сытный традиционный английский завтрак из яичницы, бекона, сосисок, кровяной колбасы, грибов, помидоров и запечённой фасоли.

— Подумал, что тебе понравятся изменения.

Ниам напала на тарелку, как голодающая, и он решил, что был прав.

Он ухмыльнулся, делая глоток кофе.

Она выгнула бровь. Проглотив кусочек, Ниам махнула на него вилкой.

— Что это за самодовольный вид?

— Ничего. Ты просто нагуляла аппетит.

— Не надо, — взмолилась она, удивляя. — Каждый раз, когда ты на меня смотришь, я хочу на тебя прыгнуть. Я не могу проводить остаток вечности в секс-пузыре.

— Секс-пузыре? — Смех сорвался с его губ.

— Не смейся! От твоего смеха мне хочется запрыгнуть на тебя ещё сильнее. А у меня миссия. Поправка: у нас миссия. Я виню оргазмы в отсутствии видений.

Кийо засмеялся сильнее.

Она бросила в него кусочек тоста, и тот попал в кофе. Ниам робко смотрела туда, но он видел, что она хотела рассмеяться.

— Мне нравился кофе.

— Это нечаянно.

— Возможно. — Он отодвинул стул от стола. — Но наказание ждёт тебя.

— Нет. — Она покачала головой. — Я завтракаю.

— Это подождёт. — Он накрыл её тарелку крышкой, обогнул стул и поднял Ниам на руки. Она обняла его, как обезьянка, и он понёс её в спальню.

— Я только что из душа.

— Ты можешь потом магией очистить себя. — Он бросил её на кровать и стал расстёгивать джинсы.

— Кийо. — Её лицо помрачнело от желания. — Обещай, что мы выйдем из номера после секса. Сегодня.

— Ладно, — сдался он, стягивая с неё джинсы и трусики.

— Тебе нужно по-о-обещать. — Она начала заикаться, когда он расстегнул свои джинсы и спустил. Кийо подтянул её по кровати к себе, сжал бедра, от похоти и любви сердце гремело в груди.

— Обещаю. — И он погрузился в её тесный влажный жар, наслаждаясь криками удовольствия.

* * *

— Не верится, что мы вышли из номера.

Кийо шёл рядом с Ниам в толпе по знаменитому переходу Шибуя в Токио. Они уже были в этой части города, но Ниам всё ещё воспринимала всё как в первый раз. Она знала, каким подарком было её восхищение?

— Если будешь дальше так говорить, это ранит моё эго.

— О, не надо. — Ниам бросила на него хитрый взгляд. — Ты знаешь, если бы не миссия, я бы сама привязала тебя к кровати. — Её глаза потемнели от тревоги. Она заговорила в его разуме:

«Много дней прошло без видений. И Астра тут, может, теперь знает, что ты бессмертный».

Ниам успела рассказать ему о том, что Астра сказала в саду. Она узнала, что он и Ниам были истинной парой, раньше них. У неё было видение об этом. И она верила, что сделать Ниам тёмной можно, только если порвать связь между ней и Кийо, то есть убить его. Сжав запястье Ниам, он погладил большим пальцем шрам, вывел её из толпы и отошёл к стене магазина. Затем прижался ладонями к зданию, закрывая Ниам собой.

— Со мной ничего не случится. Не может.

— Я уже говорила — никто на земле не защищён от смерти.

Не желая спорить, когда она так уверена, Кийо пожал плечами.

— Ладно. Хорошо. Допустим, со мной что-то случилось… я знаю тебя. Ты не станешь тёмной.

Он ощутил волну стыда от неё и недовольно стиснул зубы от гнева. Не на Ниам. На Астру за то, что подбрасывала мысли в её голову.

— У неё было видение обо мне, — напомнила Ниам.

— Она сказала, что у неё было видение. Нет доказательств, что оно было о том, как ты переходишь к ней и открываешь врата. Ты знаешь, что это? Она пытается управлять тобой. Или ты не помнишь, как она вложила видения в твою голову?

Стыд пропал, и по нему ударил сильный поток нежности.

— Ты такой мудрый, — сказала она и приподнялась, чтобы задеть его губы своими. — С тобой мне всегда становится лучше, Кийо-чан.

Он улыбнулся от её нежного обращения и быстро поцеловал в губы, а потом отодвинулся. Если он задержится, они снова окажутся в отеле. Они продолжили идти на север к храму Мейдзи. Ниам хотела увидеть храм синто и сады, и без особых указаний Кийо не видел повода не полюбоваться городом, наслаждаясь обществом друг друга, пока могли. Ниам окружила их комнату барьером, который мешал другим входить. Такое лишило сил годы назад, но она с каждым днём, казалось, становилась сильнее. Теперь они оказались снаружи, и Кийо охранял её, понимая, что враги могли появиться в любой миг.

Когда Ниам взяла его за руку, пока они шли, Кийо сразу захотелось убрать руку. Он не из тех, кто любил держаться за руки. Но, когда Ниам ощутила это и ослабила хватку, Кийо крепко сжал её ладонь. Она с пониманием улыбнулась.

— Всё хорошо. Я понимаю. — Она потянула за его ладонь.

Он не отпустил. Если его пара хотела держать его за руку, он переступит через себя и будет держать её за руку. Его лицо, похоже, передало эти чувства, потому что Ниам счастливо улыбнулась. Её счастье того стоило.

Фионн прав.

Он стал подкаблучником.

Через пятнадцать минут они были в пяти минутах от парка Йойоги, когда Ниам вдруг взмахнула рукой и остановилась. Её лицо было напряжённым. И он понял её без слов.

— Видение? — Он схватил её и притянул к каменной стене, которая тянулась вдоль тротуара. Людей было мало, но машины шумели. Он накрыл Ниам своим телом, пытаясь скрыть…

Ниам содрогнулась в объятиях, и он скрипнул зубами, прижав ладонь к её шее, чтобы голова не ударилась о камень. Её веки быстро трепетали, и бессилие заполнило его. Ему не нравилось видеть её такой.

Боль, словно он ударился лбом об камень, вызвала яркие огни перед глазами. Картинки затопили разум. Ниам. Он. Роза. Астра. Элайджа. Стоячие камни. Четверо. Сады. Токио. Сады. Нефритовый кулон. Они врезались в Кийо друг за другом, по кругу. А потом, так же резко пропали.

Кийо открыл глаза.

Он и Ниам сжимались на земле. Она была у его груди, как ребёнок.

— Ниам?

Она подняла голову, посмотрела за него.

Он проследил за её взглядом, увидел двух юношей, с интересом глядящих на них, проходя мимо. Кийо пронзил их мрачным взглядом, и они поспешили прочь.

Как только они поднялись, Кийо крепко обнял Ниам и опустил подбородок на её голову.

— Ты в порядке?

Она кивнула, обнимая в ответ.

— То же, что и до этого. Ничего нового.

— Не совсем.

Ниам чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на него.

— О чём ты?

— Я знаю, где те сады. И нефритовый кулон был новым.

Ниам нахмурилась.

— Нет, он всегда был в видениях.

Кийо покачал головой.

— Не в том, которое я видел в прошлый раз.

Она обдумала это.

— Думаю, ты прав. Но он был в первом видении. Что он означает?

— Сады принадлежат дому, который я снимал в Осаке в 1800-х, когда мстил насильникам матери. Меня прокляли в тех садах. — Он невольно сжал Ниам крепче, пока вспоминал. — Нефритовый кулон принадлежал Мизуки Накамуре. Мико, проклявшей меня.

Ниам отодвинулась от него.

— Тогда нам нужно в Осаку. Кийо… тот кулон.

Что-то, похожее на панику, впилось в его живот от осознания.

— Это талисман.

«Могу поспорить на свою вечность, что в нём твоё проклятие. Если его уничтожить…» — Она сжала его, страх лился от неё.

— В лучшем случае, я стану смертным. В худшем… умру.

Этого и хотела Астра.

Ярость охватила Ниам с такой силой, что глаза стали золотыми, а пряди волос приподнялись сами. Электричество трещало вокруг.

— Это не произойдёт, — поклялась она, её голос звучал иначе.

— Комореби… — Он протянул руки, его тон был успокаивающим. — Это возбуждает, но не обязательно. Мы найдём кулон.

И энергия вокруг угасла, её глаза снова стали аквамариновыми. Она удивлённо посмотрела на него.

— Как ты меня назвал?

— Нам нужно в отель. Ты можешь сделать свой трюк, пока никто не смотрит?

— Сначала ответь на мой вопрос.

— Я назвал тебя Комореби, — нетерпеливо ответил он. — Теперь мы можем идти?

Ниам шагнула в его ждущие объятия и улыбнулась, словно он дал ей мир.

— Ты говорил, что Комореби означает красивый лес, в котором солнце проникает сквозь листья деревьев. И ты думаешь об этом слове каждый раз, когда бежишь по лесу.

— Да, — пробормотал он, ощущая многое. Слишком много, чтобы было уютно.

Она обняла его за шею.

— Только ты, мой милый ворчливый волк, можешь дать женщине самое романтическое прозвище на планете.

Он сжал её крепче, но только хмыкнул в ответ.

Ниам приподнялась и прошептала в его губы:

— Не переживай, твоя тайна в сохранности со мной. — Она прижалась ртом к его рту, он ощутил странное смятение. А когда открыл глаза, они стояли посреди их номера в отеле.

ГЛАВА 31

— Наконец-то! — завопила Ниам. Она подняла голову над планшетом, который они одолжили у работников отеля. — Я нашла что-то подходящее.

Полчаса назад она стала искать в Гугле Осаку и Мизуки Накамуру. Если учесть, что Мизуки была старушкой, когда прокляла Кийо в 1898, он не надеялся, что они что-то отыщут. Пока Ниам искала, в нём кипел беспокойный гнев из-за мысли, что Мизуки с помощью человеческой жертвы прокляла его. Она привела с собой девушку в сады в ту ночь. Мизуки сказала, что она была самой талантливой мико из всех, кого она встречала за годы. Он и девушка были уверены, что она поможет Мизуки разобраться с ним. Вместо этого она убила девушку, забрав её энергию, чтобы проклясть Кийо. Утром, когда он проснулся, сады, в которых он лежал, начали умирать. Это указывало на то, что Мизуки направляла силу через природу. Он и не думал, что она использовала сильный талисман, чтобы хранить заклинания и проклятия долгой жизни.

Ощущая нетерпение из-за злости на себя, он прошёл по комнате, и Ниам вручила ему планшет.

— Это запись в блоге от путешественника из США.

Не понимая значимость, Кийо прочёл абзац, на который указывала Ниам.

«Конечно, я не могу написать пост об Осаке, не упомянув об атмосферной и жуткой таверне, в которой мы с сестрой побывали в последнюю ночь. В районе Сакаи у порта бухты Осаки — дом САМОГО СТРАННОГО опыта для нас с Люси в Японии. Мы говорили с местной девочкой о том, как нас восхищает культура мико. Для тех, кто пропустил мой пост об этом, мико — жрицы храма. Или женщины-шаманы, для нас с вами. Их уважают в Японии, и мы с Люси обожаем всё, связанное со сверхъестественным или оккультным. В общем, наша новая подруга сказала, что известная семья мико жила в Сакаи, и последнее поколение владело таверной.

Нам нужно было пойти, да?! И мы нашли вход в таверну дальше по узкому переулку между зданиями. Мы не нашли бы вход, если бы наша новая подруга не сказала нам».

Кийо нетерпеливо вздохнул.

— Она скоро дойдёт до нужной темы?

— Да, читай.

«Как только мы прошли внутрь, в тёмном маленьком месте будто трещало электричество. Сложно описать. Я могу лишь сказать, что бармены были наименее дружелюбными из всех, кого мы встречали в Японии. Они словно не хотели, чтобы мы тут были!!! И клиенты… ЖУТКИЕ. Вся атмосфера была мистической и мурашечной».

— Мурашечной? Серьёзно?

Ниам рассмеялась.

— Да, она не Шекспир. Читай дальше.

«Когда мы спросили у леди-бармена о так называемом наследии семьи, она сказала, что, если мы не уйдём, она ПРОКЛЯНЕТ нас! Мы с Люси хотели остаться, чтобы понять, что случится, но, серьёзно, мы поверили ей. Зовите нас безумными, но вы поймёте, о чём мы, когда побываете тем. И, чтобы увидеть мистическую древнюю Японию, вы ДОЛЖНЫ посетить Накамура Изакая в Сакаи, посмотреть на потомков очень знаменитой Мизуки Накамуры, самой сильной мико в истории Японии!»

— Проклятье, — выдохнул Кийо, не веря тому, что прочёл.

— Это она, да? Она жила в районе Сакаи?

Кийо кивнул.

— Накамуры жили в районе Сакаи. Их люди занимались торговлей.

— Тогда нам нужно в их таверну, задать вопросы. Если повезёт, нефритовый кулон будет висеть на стене как сувенир.

Он бросил на неё взгляд.

— Да, будет так просто.

— Это единственная наша зацепка.

Он тяжко вздохнул, опустил планшет на диван.

— Значит, нам нужно в Осаку.

— А что насчёт боя для Сакуры завтра?

— Мы успеем вернуться до боя… надеюсь, кулон будет с нами, и мы сможем покинуть Японию и отправиться туда, где Астра тебя не найдёт.

* * *

Вокзал Токио был людным, как и должно быть через пару часов после пика активности. Проверив, какой шинкансен быстрее доставит их в Осаку, они купили билеты на Нозоми. Тот поезд доставит их в Осаку за два с половиной часа. Хоть повод у поездки был серьёзным, Ниам открыто восхищалась поездкой на скоростном поезде больше пары минут.

— И билеты первого класса стоили целое состояние, — бодро сказала она. — Не стоило так делать.

Кийо обнял её за талию, притянув к своему боку, пока вёл её по станции к их платформе.

— От этого я нравлюсь тебе больше.

Она улыбнулась.

— Ты нравишься мне уже достаточно. Если будешь нравиться больше, я сорвусь.

Он задрожал от смеха, понимая её. Но его веселье умерло, как только он увидел, как пятеро волков идут сквозь толпу к ним.

— В чём дело? — Ниам напряглась. — Что теперь?

Кийо сжал её крепче, они оказались окружены оборотнями. Пассажиры обходили их, стража станции отвернулась, узнав членов высшего ранга стаи Ирёку. Кийо хмуро смотрел в знакомые светло-карие глаза Кобэ.

Он оскалился Кийо и спросил на японском:

— Куда-то собрался?

— Вам-то что? — ответил Кийо на японском.

— Аруфуа-сан приказала, чтобы вы оставались в городе, — Кобэ заговорил на английском, глядя то на Кийо, то на Ниам. — Ни тебе, ни твоей махоцукай нельзя уезжать без разрешения. Мы думали, что ясно дали это понять.

— Нет, я договорился с Сакурой, что буду биться завтра ночью. Наша сделка на этом начинается и заканчивается. Вы не можете указывать мне, куда я могу идти, а куда — нет.

— Ты пойдёшь с нами. Обсуди это с Аруфуа-сан.

— Нам нужно быть в другом месте.

— Да. — Волки шагнули ближе.

«Кийо, давай поедем с ними, — сказала Ниам в его голове. — Пусть думают, что мы слушаемся. Я смогу перенести нас потом на поезд».

Он сжал её талию в ответ, но смотрел на Кобэ.

— Ладно. Мы вернёмся в отель.

— Нет, вы поедете с нами.

Он напрягся, готовый биться.

«Нет, милый. Просто поедем с ними. Если можем выбраться из этого мирно, нужно попробовать».

Поняв, что она права. Кийо с неохотой позволил Кобэ и его людям сопроводить их с вокзала.

«Проклятое дежавю», — буркнула раздражённо Ниам в его голове.

* * *

В этот раз, когда они прошли в отель стаи, Кобэ отвёл их в кабинет на тридцатом этаже. К удивлению Кийо, их ждал Дайки. Он встал с кожаного кресла за впечатляющим столом из орешника. Его синяки и раны от их давно прошли. Он указал на два стула перед столом, Кийо бесстрастно смотрел на него.

— Думаю, мы постоим.

Дверь кабинета закрылась, другие волки остались снаружи. Кобэ сторожил у двери.

— Где Сакура? — Кийо вздохнул. — Я был уверен, что она стоит за этой игрой власти.

— Так и есть. — Дайки сел на край стола, выглядя расслабленно, в отличие от их прошлой встречи. — Ей не нравится твоя махоцукай.

— И ты делаешь за неё грязную работу.

Дайки пожал плечами.

— Это часть работы её пары.

— А ты выглядишь бодренько для придурка, которому надрали зад, — отметила Ниам, щурясь с подозрением.

— Это как ещё понимать? — оскалился на неё Дайки.

Кийо попытался не смеяться.

— Ниам просто имеет в виду, что ты в удивительно хорошем настроении.

— О. Что ж, было не так, когда Сакура сказала, что вы на вокзале Токио, и нам нужно помешать вам уехать. А потом она напомнила, сколько денег мы получим, когда ты победишь в бою завтра, и моё настроение изменилось. — Он скрестил руки на груди и снова драматично вздохнул. — Но я всё ещё не рад, что мне приходится выслеживать вас и предупреждать, что, если ты попытаешься покинуть город перед серьёзным боем, мы найдём тебя и порежем на кусочки, а твоя махоцукай будет смотреть. А потом мы позволим парням оттрахать её, сколько захотят. Когда они закончат с ней, убьют.

Кийо бросился на него.

Но Ниам была быстрой и сильной, оттащив его, шепча на ухо успокаивающие слова. Он медленно успокоился. Но хотел сорвать когтями наглое выражение с лица Дайки.

— Это, — он указал на них двоих, — причина моего хорошего настроения. Как только вы вошли в кабинет, как думаете, что я учуял?

Он и Ниам напряглись.

Дайки усмехнулся.

— Ваши запахи едины, Кийо. Из всех мерзавцев в мире это произошло с тобой. Сколько сверхов познали связь истинной пары? Один или два процента? И это произошло с тобой. — Он безумно засмеялся.

— Почему он смеётся? — Ниам смотрела на альфу, словно тот сошёл с ума.

Кийо не знал.

Дайки притих, вытер слезы от смеха с глаз и выпрямился у стола.

— Что смешного? — спросил Кийо.

— О, можешь говорить холодным тоном, словно тебя ничего не задевает, но слишком поздно. Я теперь знаю, что она, — он указал на Ниам, — значит для тебя. Узнает и Сакура. И потому я смеюсь. Наконец, она тебя отпустит, зная, что ты навеки вне её досягаемости. Это хороший день, Кийо.

— Так мы можем идти? — спросила Ниам.

Дайки смотрел на неё.

— Признаюсь, я никогда не смотрел на махоцукай с интересом. Я предпочитаю чувственность волков. Но вижу, что привлекает в твоей, Кийо. Что-то в ней вызывает у волка желание выть. А её запах… он должен привлекать вампиров, хай? Я не завидую тебе со связью с такой, как она. Покоя тебе не будет.

«Если бы ты знал, что у меня было с ней, зависть съела бы тебя заживо».

— Мы тут закончили. — Кийо взял Ниам за руку и повернулся к двери. Энергия альфы пульсировала в нём, и Кобэ тут же занял стойку для боя.

— Не нужно, — сказал Дайки за ними. — Пусть идут, но их ждёт унижение, насилие и смерть, если они попытаются покинуть город до боя. И, как вы поняли, у нас камеры всюду.

Полчаса спустя на скоростном поезде в Осаку…

Ниам повернула голову, устраиваясь в сидении, и хитро улыбнулась Кийо.

— Не всюду.

ГЛАВА 32

Это был водный сад из её снов — зелёный пруд; изогнутый каменный мост, который вёл к маленькой, но красивой пагоде; пышная зелень окружала красивые розовые цветы. Изящные японские клёны с ветками, похожими на спагетти, и оранжевыми листьями. Растения, названия которых она не знала, свисали и обнимали сад оттенками зелёного. Сладкий пьянящий запах жасмина окружал Ниам. Почему она тут?

— Вот и она.

Ниам повернулась на знакомый голос, но никто не стоял на больших камнях, которые вели по пруду к традиционному дому минка вдали. Ниам прищурилась. Дом будто расплывался по краям. И сад расплывался по краям.

Где она? Почему она тут? Она разве не была с Кийо?

— Тут он оставался, — голос Астры разносился эхом по саду.

Сердце Ниам колотилось.

— Где ты?

— Я всюду, сестра. Ты от меня никогда не сбежишь. Даже твой бессмертный спутник меня не остановит.

Ниам выдохнула с дрожью, искала взглядом в быстро растущей тьме фейри.

— Ты не захочешь нападать на меня снова, Астра. После того, что сделала с Кийо, тебе повезло уйти.

— Не дразни меня своим гневом, Ниам. Он питает мои надежды.

— Где мы?

— В твоей голове, — ответил всезнающий голос Астры. — В твоих снах. Я пришла спросить, где ты, думая, что застану тебя врасплох. Но твоя защита вернулась. Он исцелил тебя. — Её тон был насмешливым. — Как старомодно.

— Так ты не знаешь, где я?

— Я тебя найду. Со временем. Но твой запах изменился из-за связи пары, так что я не могу прочесть тебя, пока не увижу снова.

— Ты можешь следовать за мной по запаху?

— Только если мы близко. Я отвлеклась на дела, пока ты занялась и отвлеклась на своего пса. А потом ты пропала, и след твоего запаха исчез.

— Как жаль. — Ниам ухмыльнулась. Связь пары отлично помогала.

— Не радуйся, сестра. Теперь связь на месте, и ты на шаг ближе к тому, какой мне нужна.

Вспомнив слова Кийо, она расправила плечи и сказала уже тёмному саду:

— Даже без него я не перестану быть такой, какая на самом деле.

— Ты сейчас так говоришь, но когда он умрёт — а он умрёт, когда я закончу, не сомневайся — ты не сможешь сдержать горя. Оно поглотит тебя тьмой, я тебе понадоблюсь, чтобы вытащить. У тебя из семьи осталась только я.

Думая о Розе и Тее, Ниам покачала головой.

— Ошибаешься.

Астра тяжко вздохнула.

— Только время тебя переубедит.

— Астра.

— Да, сестра?

— Ты недооцениваешь мою пару. Он готов к тебе. Нападёшь на него, и он порвёт тебя на кусочки голыми руками.

— М-м-м, как хищно.

Ниам прищурилась.

— Но он оставит тебя мне. Я пробью железом твоё сердце.

— И добавишь этим ещё участок тьмы в свою душу.

— О, нет. — Ниам покачала головой. — Твоя смерть спасёт мир людей. Это, моя дорогая психопатка, оставит меня на стороне добра. Твой конец не очернит мою душу.

Звериное рычание донеслось из пагоды. Ниам подняла руки, чтобы защититься, и…

Она вскочила на сиденье и испуганно вскрикнула.

— Ниам. — Кийо притянул её к себе.

Её кожа была влажной от пота, кровь шумела в ушах, пока она пыталась понять, где находилась — на поезде с Кийо направлялась в Осаку.

Тяжело дыша, она посмотрела на встревоженное лицо спутника и медленно успокоилась. Женщина, сидящая напротив, с любопытством смотрела на неё. Ниам отклонилась на спинку удобного сиденья.

— Снова кошмар? — спросил Кийо, убирая волосы со лба, прильнув к ней.

Она взяла его за руку, переплела пальцы с его.

— Нет. Это… Астра проникла в мой сон.

— Что? — тихо выпалил он. — Как она это смогла сделать?

— Она пыталась заставить меня сказать, где я. Но хорошие новости, — она утомлённо улыбнулась, — она проникла в мои сны, но не может управлять мною там. И она выслеживала меня по запаху, но связь изменила мой запах. Она была занята злодеяниями, пока мы с тобой занимались своим счастьем. Когда она вернулась, мы пропали, а с нами и мой запах.

— Потому что наши запахи смешались.

— Именно.

— Она сказала что-то ещё?

— О, свои обычные угрозы. Она становится скучной.

Кийо не повеселел, но склонился, чтобы поцеловать её. Затем отклонился, но не отпустил её ладонь.

— Хорошо знать, что она не в курсе про Осаку.

— Точно. У нас есть шанс найти кулон первыми.

* * *

Следуя за указаниями Google Maps к «Накамура Изакая», они оказались на улицах у порта бухты Осаки. Ниам надеялась, что они найдут нефритовый кулон быстро, потому что, судя по тому, что они видели в городе, она была бы рада осмотреть его внимательно. Может, потому что тут родился Кийо. Если для него это не слишком больно, она хотела бы побывать в районе, где он родился. Представить Осаку, какой она была в его детстве. Она ощущала напряжение от него, но сильнее была тревога. Он хотел найти кулон. Как и Ниам. Экскурсии подождут. Они оставили машину и направились пешком в нужную сторону. Кийо объяснил, что изакая была видом бара, где продавали напитки и закуски. Таверна Накамура была скрыта среди коммерческих заведений в паре ярдов впереди.

Ощущая гул энергии, пока они приближались к цели, Ниам спросила у Кийо, чувствовал ли он это.

— Да, — ответил он с задумчивым видом, идя по переулку, ведущему к бару. Тот гул стал приторным теплом на коже. Перед ними появилось здание с чёрным фасадом и коричневым потрёпанным навесом над дверью. Маленькое окошко, закрытое чёрной рваной бумагой, выпускало наружу немного света. Выглядело приветливо, как морг.

— Это заклинание, — прошептала Ниам, имея в виду гул энергии.

— Чтобы не впускать не сверхсуществ. — Кийо выгнул бровь. — Блогерша и её сестра прошли туда… они могли управлять магией и даже не знали об этом.

— Латентные ведьмы. Так они прошли мимо заклинания.

— Похоже на то. Думаю, нужно радоваться, что они не знали. Если кто-то может портить язык словами типа «мурашечный», представь, какие ужасы она творила бы магией.

Ниам рассмеялась, глаза Кийо весело блестели.

— Ты смешной.

— Не надо так удивляться. — Он указал на дверь. — Дамы вперёд. Я прикрою.

— Пошли. — Ниам зашагала впереди, открыла дверь таверны и моргнула, глаза привыкали к темноте. Она заметила лишь мельком интерьер — тёмное дерево всюду, тускло горящие лампы, фотографии в рамках на каждом дюйме стен. Стойка бара тянулась в дальней части комнаты. Но её внимание приковали вампиры и оборотни, которые были посетителями.

Проклятье.

Она услышала, как клиенты громко начали втягивать воздух, Кийо следовал впритык к её спине. Ниам игнорировала серебряные глаза вампиров, глядящих так, словно они хотели высосать из неё всю кровь. Её проклятая кровь фейри и слабость вампиров к ней.

Ниам поспешила к бару, где маленькая человеческая женщина средних лет с длинными чёрными волосами с проседью хмуро глядела из-за стойки. Ниам замерла, когда высокий вампир появился перед ней.

— Ох. — Она отпрянула в Кийо.

Вампир облизнулся, глядя на её горло, и спросил что-то на японском.

Кийо это сразу не понравилось, и он показал это не словами, а ладонью по груди вампира. От толчка вампир отлетел по таверне в стол оборотней, которые тут же напали на вампира, словно он был виноват, что стал украшением их стола.

Ниам выгнула бровь на Кийо.

Он был занят, передавая беззвучное предупреждение всем сверхам в таверне.

Она поёжилась, ощущая жар и покалывание внизу. Ниам покачала головой, ещё не привыкнув к тому, как на первобытную сторону Кийо реагировала физически её первобытная сторона. Поток японского ударил по их ушам из-за стойки бара.

Кийо повернулся к женщине и ответил на английском:

— Мы тут не устраиваем проблемы.

Взглянув на Ниам, женщина оскалилась.

— У махоцукай опасный запах крови.

— А человек это откуда знает? — Кийо подошёл к бару. — Вы — мико.

Женщина нахмурилась.

— Уже нет.

— Мы тут насчёт вашего предка. — Ниам подошла к Кийо. — Насчёт…

— Мизуки. — Бармен закатила глаза. — Туристы. Они все хотят знать о Мизуки. Я похожа на гида? — рявкнула она. — Хотите что-то знать, идите в музей. Они всё забрали у моей семьи. Всё там.

— Кто забрал всё? — спросил Кийо.

— Государство. Сказали, что это важно для культуры. И у нас нет денег, — сказала она с горечью в глазах. — Так что мы продали всё государству, и теперь они показывают вещи моей семьи туристам.

— Мне жаль, — искренне сказала Ниам.

Женщина нахмурилась и разглядывала её.

— Ты говоришь честно. — Она вздохнула, взяла салфетку и ручку, записала на ней иероглифы, затем подвинула салфетку к Кийо. — Адрес. Там был дом Мизуки. Там комната её вещей.

— Аригато, мико-сан, — Кийо благодарно кивнул, взяв салфетку.

— Зачем вам это? — Она склонилась над баром. — Вы не туристы, да? Странная махоцукай и её оборотень.

— Я в восторге от женщин, как я, — ответила Ниам, почти не врала. — Мизуки — одна из самых известных мико в Японии. Я уговорила парня показать мне Осаку, ведь хотела узнать о ней.

Кийо комично изобразил многострадального парня, пожал плечами, словно говорил: «Что поделать?».

Потомок Мизуки поверила этому.

— Ладно. Идите, пока вампиры не решили, что твоя кровь стоит боя с твоим парнем.

Ей не нужно было повторять.

Кийо властно прижал ладонь к пояснице Ниам и вывел из таверны. Ниам выдохнула с облегчением, как только они вышли из переулка, и попали на главную улицу.

— Куда дальше?

Кийо поднял салфетку с японской надписью на ней.

— Тебе нужно научить меня, как читать японский.

— Какой вариант? — несмешливо отозвался он.

Вспомнив, что были хирагана, катакана и кандзи, Ниам пожала плечами.

— Все.

— До или после спасения моего зада?

— После. Но сначала нужно спасти мир. А потом сможешь научить меня японскому.

— Если мы спасём мой зад, а потом мир, я не стану это отмечать уроками японского. — Он посмотрел на неё, вызывая жар желания.

— Ты не можешь смотреть на меня обжигающим взглядом, когда мы на миссии.

Кийо выглядел слишком радостно от её описания.

— Мне кажется, что ты не воспринимаешь это серьёзно. — Она забрала у него салфетку и посмотрела на иероглифы. Голос Фионна зазвучал в голове: «Ограничения магии ты наложила на себя сама».

Сжимая салфетку, Ниам шагнула ближе к Кийо. Он тут же обнял её, и она улыбнулась, а потом сосредоточилась на символах на салфетке. Её магия пульсировала, иероглифы стали покидать салфетку, скользить по ладони и таять на коже.

Выражение лица Кийо стало пустым, но она ощущала его шок. Знания на салфетке стали её частью.

— Держись за меня.

Миг тьмы и растерянность окружила их, ощущение было уже знакомым, а потом они были там. Она перенеслась к адресу на салфетке.

Кийо посмотрел на дом, который, как он сказал, был в стиле минка. Как из её сна. Минка был общим термином для традиционной японкой архитектуры. Он был большим, выделялся на жилой улице с современными домами. К счастью, никого на улице не было, когда Кийо и Ниам появились из ниоткуда.

Кийо взял её за руку, перевернул ладонь и увидел только шрам от браслета Сакуры.

— Как? — Он посмотрел ей в глаза. — Ты так делала раньше?

Ниам покачала головой.

— Фионн сказал, что свою магию ограничиваю только я сама. Думаю, он имел в виду, что я способна почти на всё. Круто, да?

Кийо покачал головой, на его лице воевали восторг и возмущение.

— Попытайся оставить хоть что-то, чтобы я ощущал себя полезным.

Ниам хитро улыбнулась ему и стала подниматься по ступенькам к музею.

— О, части тебя мне поразительно полезны.

— Ты за это заплатишь? — Он поспешил догнать её.

— Как?

— Разве весело говорить заранее? — Он подмигнул и повёл её внутрь.

Несмотря на повод похода в музей, Ниам невольно ощущала счастье. Каждый день Кийо всё меньше ворчал и хмурился. И она знала, что дело в их связи. Даже тут, в Осаке, куда он не возвращался после проклятия, он был бодрее, чем раньше. Она делала его счастливой. Она делала бессмертного волка, который не знал счастья больше сотни лет, счастливым. Это круче любой магии.

Пока Ниам радовалась их связи, Кийо заплатил за вход в музей. Тревога снова охватила его, когда они оказались в большом доме с татами, свитками на стенах и дверями-шоджи. Маленькие таблички с подписями на японском и английском были прибиты на стенах рядом со свитками и фотографиями. Другие предметы были под стеклом.

Кийо читал таблички над проёмами, быстро проведя их в самую большую комнату в конце дома.

— Вот.

Они разделились, направились в разные части комнаты. Ниам посмотрела на вырезки старых газет, на красивые кимоно, вазы и камни, которые считались предметами силы Мизуки. А потом она увидела пустую стеклянную витрину.

На табличке под ней значилось:

Нефритовый кулон Накамура

Мизуки носила нефрит Накамуры до дня смерти. Хоть она просила похоронить нефрит с её прахом, просьба не была выполнена семьёй Накамура, камень принадлежал следующему поколению мико. Говорили, нефрит не мог носить никто, кроме Мизуки, слух разнёсся по Осаке, когда Саюри Накамура, её потомок, была убита, пытаясь использовать его силу. Кулон был заперт в семье Тамая (в алтаре в честь умерших предков) и его не видели до этого.

— Эм, Кийо.

— Да. — Он поспешил по комнате. — Ты нашла кулон?

— Отчасти, — Ниам указала на пустую стеклянную витрину, пытаясь подавить слёзы раздражения, обжигающие глаза. — Его нет.

Она растерялась, а Кийо вдруг ушёл, не такой растерянный, вернулся с встревоженным работником, который побелел при виде пустой стеклянной витрины. Они быстро заговорили на японском, мужчина всё сильнее нервничал, гнев Кийо рос.

— Что происходит? — нетерпеливо перебила Ниам.

— Он не знает, как так произошло, — рявкнул Кийо, мужчина убежал из комнаты. — Он проверяет камеры.

— Кийо… — Она прижала ладонь к его руке. — Кто мог знать?

— Астра? — прорычал он с вопросом.

— Она ясно дала понять, что не знала.

— Или пыталась сбить тебя со следа.

Мысль о кулоне в руках Астры ужасно пугала Ниам. Кийо обнял её.

— Всё будет хорошо.

Она кивнула и поцеловала его в горло.

Они ждали так, пока работник музея не вернулся через десять минут, выглядя напугано. Он и Кийо снова заговорили на японском.

— Он говорит, кулон был в витрине до прошлой ночи. В 2:04 он пропал. Никого в комнате не было. Просто пропал. Говорит, можно чётко видеть, как он исчезает, на экране.

— Просто пропал?

— Да.

«Магия», — сказала она телепатически.

Кийо кивнул с мрачным лицом.

«Астра».

ГЛАВА 33

Кийо сидел на краю кровати, уперев локти в колени, опустив голову и серьёзно глядя на пол. Ниам ещё никогда в жизни не ощущала такие сильные страх и тревогу. И всё из-за того, как она любила этого мужчину.

Любила.

Какое жалкое слово для описания её чувств.

— Кьёка суйгецу, — прошептала она невольно со своего места у двери ванной. Кийо поднял голову и посмотрел на неё душераздирающе пристально. Он научил её этой фразе на прошлой неделе. «Нечто, что видно, но его нельзя коснуться, как отражение луны на воде. Или эмоции, которые не описать простыми словами».

Это её любовь к нему. И она боялась потерять его.

— Комореби, — прошептал он и протянул руку. — Иди сюда.

Ниам покачала головой. Если она пройдёт к нему, станет умолять не идти в бой. Но Кийо уже перестал слушать её просьбы.

— Это слишком опасно, — пожаловалась Ниам утром.

Они доехали на скоростном поезде до Токио и перенеслись в отель, чтобы не попасться стае. Ниам устала, пытаясь связаться с Астрой. Если та могла вторгнуться в её разум видениями и попасть во сны, то и Ниам могла сделать это с ней. Она старалась так сильно, что на лбу могла лопнуть пара кровеносных сосудов, пока Кийо не потребовал прекратить, чтобы она себе не навредила.

Несмотря на тревоги, она уснула в его руках и проснулась от роскошного занятия любовью с ним. А потом он стал готовиться ко дню, и она вспомнила о бое.

— Я пообещал, — бросил он через плечо и прошёл в ванную, светя красивым голым задом. Ниам прошла за ним.

— Кулон пропал. Астра может быть где угодно с ним. Хаос и толпа боя посреди города оставят тебя уязвимым. Это глупо, нужно сейчас же уходить.

Кийо помрачнел и шагнул в душевую кабинку.

— Я могу о себе позаботиться.

— Я не говорю, что не можешь, — возмущённо бросила Ниам. — Но не понимаю, почему не можешь уйти, когда нет уверенности в ситуации.

— В прошлый раз я не обещал биться. В этот раз обещал. Я держу обещания. Без моей чести, Ниам, я просто бездушный ублюдок.

Она вздрогнула.

— Как можно так говорить? Мы не были бы в паре, не будь у тебя души. Ты бы не смог ничего чувствовать ко мне.

— Сейчас я ощущаю нетерпение. Я сражусь, выиграю и освобожусь от стаи.

— А если Астра нападёт во время боя?

— Тогда мы дадим отпор.

— Это глупо! — прошипела гневно Ниам. — Как насчёт обещания Фионну защищать меня? Это менее важно, чем обещание Сакуре? — Она понимала, что говорила ревниво и по-детски, но Ниам слишком боялась, чтобы переживать. Она выбежала, хлопнув дверью. Она подавляла слезы, глядя в окно на город снаружи.

Дверь ванной открылась через секунды.

Кийо ничего не говорил. Просто притянул её к своей груди, обнял за талию и нежно поцеловал в висок.

— Я не хотела так сказать. — Плача, она накрыла его руки своими. — Я злюсь на себя. Я должна быть одной из самых сильных существ на этой планете, но не могу даже защитить свою пару.

Он сжал её.

— Это не твоя работа.

— Она сильнее меня, Кийо. Я не могу её найти. Не могу пролезть ей в голову…

— Ш-ш-ш. — Он развернул её, и она погрузилась в его объятия, не переживая, что его кожа была влажной от душа. — Мы найдём кулон, а потом уберёмся туда, где она нас не найдёт.

Часы спустя, когда пора было отправляться на бой, Ниам не ощущала себя увереннее, чем утром.

— Иди сюда, — повторил Кийо, протягивая к ней руку.

— Нет, — сказала Ниам. — Я развалюсь.

Гнев мелькнул на его лице, и Кийо встал.

— Ты хочешь наказать меня за то, что я прохожу это.

— Если так думаешь, совсем меня не знаешь.

Он недовольно посмотрел на неё и прошёл в гостиную.

— Тогда проблема в твоей вере в мои навыки бойца.

Фу, мужчины.

— Я знаю, что ты можешь надрать зад всем сверхсуществам этой ночью. Кроме одного.

— Астры. — Кийо надел кожаную куртку, выглядя в ней слишком красиво, отвлекая этим. — Мы настороже. Мы идём, ожидая, что она появится. Лучше так, чем, если она нападёт неожиданно.

Ниам ощутила раздражение, ведь в его словах была доля здравого смысла.

— Ладно. — Она фыркнула и прошла мимо него к столу. Подняв ладони над поверхностью, она собрала в руках магию.

— Что ты делаешь?

— Ш-ш-ш, я концентрируюсь.

Через секунды три железных клинка засияли на столе. Слабость проникла в неё.

Кийо прошёл по комнате и посмотрел на оружие.

— Чем обмотаны рукояти?

— Защитное покрытие. Я могу управлять ими, не обжигаясь. Я буду ослаблена, но шрамов не останется, пока я буду сражаться ими.

— Где ты их взяла?

— Где-то. Кто знает? Так и с защитным покрытием на рукояти. Я думаю о том, чего хочу, и магия добывает это для меня.

— И где ты собираешься их скрывать? Нас проверят на оружие перед входом в сады.

— Я не возьму их с собой. Я оставлю их тут. Если Астра придёт на бой, я призову их к себе. — Ниам отпрянула, ноги ослабели. — Но, думаю, нам лучше уйти из номера. Забыла, как много сил забирает железо.

Кийо недовольно нахмурился, волна чувств разошлась от него. Ниам вздрогнула и вышла за ним из номера отеля. Слабость пропала, как только они закрыли дверь. Кийо зашагал по коридору, кипя от упрёков в свою сторону. И вины.

Поспешив догнать его, Ниам сжала его ладонь.

Он выгнул бровь.

— Теперь ты хочешь держаться за руки.

— Не злись из-за вины за то, что дважды ломал мне шею и ловил в комнате с железом.

Его эмоции затопили её, включая раздражение, но Ниам было всё равно. Она простила его за это давным-давно, и он должен знать это. Он попытался отодвинуться, но она сжала его руку.

— Кийо-чан, это в прошлом. Оставим это там. Я знаю, что ты никогда не навредил бы мне намеренно.

Он повернулся к ней, поймал её лицо ладонями, чтобы притянуть к себе. Затем прижался к её рту своими губами, и дикое поведение было слишком сексуальным и голодным, чтобы происходить в общем коридоре.

Ниам застонала и выгнулась, тая от жадного поцелуя.

Наконец, он отпустил её губы, но не отстранился. Его взгляд был яростным.

— В следующий раз, когда я попрошу тебя подойти ко мне, ты подойдёшь.

Боже, он всё ещё дулся из-за этого?

— Я слушаюсь тебя, милый, но только при занятиях любовью. Вне этого мои чувства и действия — моё дело.

Кийо недовольно застонал, прижался лбом к её лбу и зажмурился.

— Мы к этому привыкнем, — пообещала она, понимая. — Все чувства друг к другу… однажды они перестанут захлёстывать нас.

— Я будто ношу внутренности снаружи.

Ниам улыбнулась от его неромантичного, но точного описания.

— Как я и сказала… мы к этому привыкнем.

Кийо снова, нежно и сладко, поцеловал её. А когда отпустил, провёл большим пальцем по губам и сказал с мрачной серьёзностью:

— Этой ночью ты будешь меня слушаться на боях. Я знаю тех волков. Я знаю, как происходят бои. Мне нужно, чтобы ты меня слушалась.

Ниам не возражала. Логично, что он во главе ситуации, которая была ей полностью незнакомой.

— Я буду слушаться.

Это его успокоило, и он повёл её к лифту. Когда двери открылись, он пропустил её внутрь. Между ними висела тишина.

А потом…

— Когда ты сказала, что мне можно командовать тобой в постели… что ты имела в виду?

Ниам изобразила раздражённый взгляд и не ответила. Пока лифт не остановился на несколько этажей ниже, и пожилая пара американцев не вошла, поприветствовав их.

Ниам запоздало ответила:

— Я думала о лёгком связывании. Хотя бы для начала.

Она ощутила, как его возбуждение ударило по ней с полной силой. Американцы переглянулись в смятении и с беспокойством. Ниам хитро улыбалась. Веселье плясало в глазах Кийо, он обещал без слов возмездие за то, что она завела его, когда он не мог ничего с этим поделать.

* * *

Веселье, которое Ниам ощущала, умерло, когда такси высадило их у одного из входов в национальный сад Шинджуку-Гёэн. Эпический уровень энергии исходил от парка.

— Там заклинание. Сильное.

Кийо кивнул.

— Сакура платит местному ковену за чары барьера, чтобы зеваки не заходили.

— Ковен?

— Да.

— Ты не говорил о связях Сакуры с ковеном.

— Это важно?

Ниам покачала головой, но что-то волновало её. Пытаясь отогнать чувство, она спросила:

— Как ей позволили провести бои в публичном саду?

Кийо смотрел на пятерых крупных оборотней, сторожащих вход.

— У стаи Ирёку оборотни сидят на серьёзных местах в правительстве. Никто не будет действовать против Сакуры за закрытие парка.

Пару дней назад в отель пришла записка с подробными указаниями, к какому входу Кийо нужно прибыть, и где пройдёт бой. Как только они добрались до оборотней-стражей, Ниам ощутила пульс энергии за чарами барьера.

Там было полно сверхсуществ.

Кийо назвал имя оборотню, шагнувшему вперёд. Тот сказал что-то на японском в наушник, кивнул и повернулся к Кийо.

— Харуто-сан в пути. Мы проверим вас на оружие.

Охранник стал их ощупывать. Когда наступила очередь Ниам, Кийо напрягся, ожидая, что волк сделает неверное движение, и все поблизости ощущали это. Волк, ощупывая её, скользнул по ней пустым взглядом. От нервов Ниам стала дёрганной, но не знала, что дрожь была такой заметной, пока Кийо не сжал её ладонь и не притянул к себе, чтобы шепнуть на ухо:

— Всё будет хорошо.

Она кивнула, Харуто прибыл сопроводить их и посмотрел на них без эмоций.

— Сюда.

Они прошли за Харуто в сады. Он вёл их мимо людей, которых Кийо назвал членами стаи.

— Насколько большая стая?

— Самая большая в Восточной Азии. У Сакуры много дел, чтобы управлять множеством волков. Потому она такая.

— Не оправдывай её, Кийо.

Он нахмурился.

— Я и не оправдываю. Я констатирую факты.

Ниам ненавидела то, что ревновала из-за его прошлого с Сакурой или другими женщинами. Она хотела быть выше такой эмоции. Может, однажды, когда они привыкнут к связи, Ниам сможет это сделать.

Стая следила за ними, волки были в обычной и официальной одежде, пили, ели и общались во французской части сада.

Ниам посмотрела через Харуто на большой открытый парк впереди. Большой зелёный газон, окружённый деревьями, отличался от мирного парка, который она посещала почти две недели назад. Раскладные стулья стояли вокруг того, что напоминало профессиональный ринг. Стулья уже заполнялись зрителями, и у заднего ряда в кроваво-красном облегающем платье, не оставляющем почти ничего воображению, стояла Сакура. Дайки был рядом с ней, они общались с большим оборотнем, которого Ниам не узнавала.

Сакура, уловив их запах, повернула нос к ним. Когда их взгляды с Ниам пересеклись, она могла поклясться, что видела молнии ненависти в глазах Сакуры. Но Ниам будто показалось это, потому что Сакура просто выглядела самодовольной. Харуто шагнул в сторону, они остановились перед альфой и её спутником.

Сакура игнорировала Ниам, переключив всё внимание на Кийо.

— Ты можешь сдержать обещание. — Кийо не стал радовать её ответом. — Что ж. — Альфа указала на оборотня, который был крупным, напоминал телом Фионна Мора. Мужчина был под два метра ростом, футболка трещала по швам от мышц. — Это Эмиль Кёниг. Он прибыл из Берлина для боя. Эмиль, познакомься с Кийо. Он — твой противник этим вечером.

Эмиль кивнул Кийо с уважением, тот ответил тем же.

— Ваш бой — самый ожидаемый и эксклюзивный, — объяснила Сакура. — Только самым богатым посетителям можно делать ставки. Ваша арена за мостом, — она указала налево от Ниам, — в парке меньше. Он пройдёт через полчаса. Надеюсь, вас обоих место устроит.

Эмиль и Кийо согласились, а Ниам не могла игнорировать трепет. Её сердце колотилось, когда они покинули отель, бабочки буйствовали весь день, и было сложно отличить те чувства от предупреждения об опасности.

Ощущая тревогу, Кийо с вопросом посмотрел на неё.

«Я в порядке», — пообещала она.

Но была настороже.

— А махоцукай… — Сакура заговорила о ней, и Ниам посмотрела на альфу. Сакура не смотрела на Ниам, пока говорила, — останется тут.

— Ни за что, — ответил Кийо. — Ниам останется со мной.

— Мой бой, мои правила.

Дайки шагнул к Сакуре.

— Я не вижу проблем в том, чтобы пара Кийо осталась с ним.

Сакура выглядела так, словно съела что-то кислое, но резко кивнула.

— Ладно.

Дайки подмигнул Ниам.

О, он наслаждался тем, как связь истинной пары ограничивала Сакуру.

«Как ужасно», — подумала Ниам. Застрять в паре, где были только безответные чувства и негодование. Ужасно для Дайки. Ей было плевать на чувства Сакуры. Особенно, когда она не переставала смотреть на Кийо так, словно очень хотела присвоить его.

Собственничество поднялось внутри, Ниам глубоко вдохнула, чтобы сдержаться.

От ладони Кийо на пояснице она сильно расслабилась, позволив ему повести её за Сакурой, Дайки, Харуто и Эмилем по парку. Ниам даже не могла любоваться красотой изогнутого деревянного моста, по которому они прошли над спокойным бирюзовым прудом. Дорога дальше вела их по роще деревьев и в другой открытый парк. Он был намного меньше другого парка. Тут не было ринга. Просто круг в центре шикарных позолоченных плетёных стульев. Мужчины в костюмах и женщины в роскошных платьях заполняли зону у стульев. Официанты носили подносы с канапе, шампанским и виски, ходили среди богатых гостей Сакуры, пока те терпеливо ждали главного события.

Ниам искала взглядом Астру.

— Не спешите, — сказал им Дайки, Сакура ушла познакомить гостей с Эмилем. — Пейте, ешьте, наслаждайтесь, пока можете. Эмиль не проигрывал десять лет. Мы надеемся, что он проиграет тут, но я надеюсь, что он успеет перед этим сломать пару костей. — Дайки с силой шлёпнул Кийо по плечу и, с мрачным смехом, пошёл за своей парой.

Харуто держался неподалёку, словно ему приказали не выпускать их из виду.

Волна паники поднялась в Ниам, она повернулась к Кийо, прижав ладони к его груди. Она смотрела в его красивые глаза, а зловещее ощущение быстро сменило панику. На миг показалось, что она видела его в последний раз.

Он сжал её локти.

— Что такое?

Не желая озвучивать то, что могло расстроить его перед боем, она покачала головой. Тревога овладела ею.

— Я знаю, что ты можешь справиться… просто мне не нравится, что тебе могут навредить.

— Я буду в порядке.

— Я буду смотреть, — и она сказала телепатически: «Ты услышишь мой голос в голове, только если Астра или кто-то ещё подойдёт».

Кийо кивнул и мягко сжал её руки.

Ниам хотела сказать… хотела сказать то, что он уже знал, хоть она не озвучивала.

Она хотела сказать, что любила его.

Но ему нужно думать о бое. Не о ней.

И она не хотела, чтобы он ощущал давление отвечать на чувства. Ему не нужно было. Для неё поступки говорили громче слов. Любой мог сказать, что любит. Но поступки показывали правду. И Кийо показал, что любил её, раньше, чем понял это сам.

— Надерёшь ему зад, да? — Она с дрожью рассмеялась.

Он поцеловал её в ответ. Сладко, неспешно, чувственно, словно у них было всё время мира.

Этого не было.

И в доказательство вскоре Харуто подошёл и сказал, что время настало.

Кийо кивнул и сбросил куртку, отдав её Ниам. Его чёрная футболка тоже оказалась у неё, его запах и жар утешали, пока Ниам смотрела, как Кийо плавно шёл сквозь небольшую толпу к Эмилю в центре парка. Ниам смотрела на Сакуру, следящую за Кийо.

Неуверенность наполнила Ниам. А если то, что Сакура чувствовала к Кийо, не было просто влечением? А если она опасно одержима парой Ниам?

Но если это так, разве она не провела бы последние двадцать пять лет в поисках него?

Что-то не так. Ниам не могла понять, что.

Звук стали, бьющей по стали, заставил её посмотреть на Кийо. Ниам шагнула к зрителям. Её спутник и его противник сжимали катаны, которые появились из воздуха. Кийо не говорил ей, что бой будет на мечах! Пока якобы цивилизованные мужчины и женщины смотрели и рычали, как дикие звери, болея за избранного бойца (большинство за Эмиля), Ниам была сосредоточена на своей паре.

Она обещала себе другое, когда шла в этот парк.

Но Кийо гипнотизировал. Толпа становилась всё громче, его навыки были очевидными. Он двигался как в танце. Грациозный и сильный. Жар, любовь и гордость наполнили её, пока она смотрела, как он загонял Эмиля в угол снова и снова. Его клинок попал по плоти, оставил порез на груди Эмиля. Зрители взревели, Эмиль потемнел от гнева.

Он напал на Кийо сильнее, но её спутник двигался быстро, ловко менял направление, ударяя по катане Эмиля.

— Он восхитителен, — потрясённо прошептала она.

— Хай, — голос Сакуры застал её врасплох.

Ниам вздрогнула, посмотрела на подобравшуюся к ней альфу.

— Я слышу, и ты восхищаешь. — Она посмотрела за голову Ниам. — Вперёд.

Она не успела понять происходящее, что-то ударило её по пояснице, как клинок из самого горячего огня. Ладонь зажала ей рот, вой агонии вырывался из горла Ниам. Чёрные точки появились перед глазами, боль, какую она ещё не испытывала, била по чувствам.

ГЛАВА 34

Он был сосредоточен.

Изучал поведение, слабости и силы Эмиля как можно скорее. Нужно было играть при этом. Давать толпе шоу, но закончить бой как можно быстрее. Кийо двадцать минут будет вести бой, а потом закончит, чтобы они с Ниам убрались отсюда.

Остановив агрессивный удар Эмиля, Кийо отшатнулся от чувства, пронзившего его.

Боль.

Нет — агония.

Он ощущал её словно через барьер.

Словно от Ниам.

Страх пробрался в грудь, и Кийо повернулся, посмотрев за ряды зрителей, где оставил свою пару.

Он не видел её.

Кийо шагнул вперёд, разглядывал парк, но не видел знакомую голову светлых волос.

Или Сакуру.

Или Дайки, или Харуто.

Огонь ударил по виску, Кийо упал на колено, не видя правым глазом.

Кровь.

Кровь попала в глаз.

Повернувшись и успев остановить ещё один удар рукоятью катаны Эмиля, Кийо направил весь страх и гнев на немца. Оттолкнув великана, он на огромной скорости пронёсся пятном и оказался за волком. Двумя быстрыми взмахами, и он перерезал пяточные сухожилия волка и смотрел, как тот растянулся на траве с рёвом боли.

Бросив катану, он уселся на Эмиля, схватил его голову и сломал шею.

А потом стал двигаться.

Ниам.

Что случилось?

Это Астра?

Почему Сакура, Дайки и Харуто тоже пропали?

— Эй, куда ты собрался? — оборотень в смокинге преградил его путь. — Вернись и покажи настоящий бой.

Кийо сломал ему шею меньше, чем за две секунды, удовлетворённо смотря, как остальные жалующиеся пропали. А затем побежал. Побежал на полной скорости, рассекая толпу, следуя за запахом спутницы по парку и в город.

Небеса над ним разверзлись, будто в ответ на его боль и гнев. Кийо не переживал, что люди видели его суперскорость, то, как он прыгал над движущимися машинами как зверь в джунглях, или как справлялся на мокрых от дождя улицах, как конькобежец на льду, становясь единым целым. Людей на пути отталкивали его скорость и сила, ему было всё равно. Он мог в тот миг переживать только за Ниам. Он за пять минут добрался до отеля, где запах Ниам был сильнее всего.

Кийо остановился на улице напротив знакомого здания, грудь вздымалась и опадала, но не от усталости, а от ярости. Сакура, наглая сука, похитила Ниам, забрала её в свой отель. Она думала, что ей хватит сил на войну с Кийо?

Глубоко вдохнув, Кийо сосредоточился на запахе Ниам.

Подвал. Где обычно проводили бои.

Он не мог ощутить её. Не мог думать о том, что это означало.

Если он войдёт в отель, камеры сообщат им о прибытии.

Но Сакура не знала, что её дядя передал ему много знаний.

В подвал был другой путь. Через общественное метро.

Женщина спешила по улице в светло-зелёном платье, подняла зонт, чтобы увидеть, куда шла и застыла при виде Кийо, полуголого под дождём.

Она моргнула, а Кийо уже пропал.

* * *

Это хуже, чем в той ужасной квартире с Кийо. Усталость куда хуже.

И боль.

Ниам лежала на животе, тяжело дыша у влажного бетонного пола, и не могла пошевелиться, словно была парализована. Мучительный огонь бегал по позвоночнику и обеим ногам.

— Ты проснулась, — голос Сакуры донёсся откуда-то сверху.

Ниам охнула, пытаясь спросить, чего она хотела, но слова прозвучали слабым шёпотом.

Что с ней такое?

— В твоём позвоночнике торчит огромный железный кинжал, — ответила Сакура, словно Ниам озвучила вопрос. — Ты никуда не уйдёшь в ближайшее время, фейри. — Её лицо стало видно, она склонилась к земле, чтобы посмотреть в глаза Ниам, полные боли. Ужас пронзил Ниам, Сакура покачала знакомым нефритовым кулоном перед лицом. — И наш Кийо-чан не сможет тебя спасти.

ГЛАВА 35

Тишина в заброшенных туннелях, ведущих к подвалу Башен Ирёку, была осязаемой. Кийо слышал ужасно громкое и быстрое биение сердца, пока старался двигаться быстро и не шуметь. Крысы убегали от энергии альфы, пока он спешил в земляной металлической тьме. Если он не будет осторожен, Сакура ощутит его раньше, чем он попадёт туда.

Ему нужно успокоиться.

Он не знал, как успокоиться.

Они забрали Ниам, и то, как они её похитили, причинило боль.

Гнев пылал в его животе.

Сакуре и её спутнику повезёт, если они выживут этой ночью.

Кийо остановился, ночное зрение показало затемнённую дверь в стене туннеля. Когда Эйто был уверен, что Кийо не сможет отказаться от роли спутника Сакуры, показал этот тайный вход. Он вёл в подвал, где они проводили подпольные бои сверхсуществ. Ключ был скрыт в трубе напротив.

Кийо прогнал крысу с дороги и ощутил под пальцами холодный металл. Сжав его ладонью, он вытащил старомодный ключ и вернулся к двери. Дверь открылась, петли были смазаны так, что звука не было, за дверью была тьма. Узкий коридор, укутанный тенями.

Кийо тряхнул руками по бокам, длинные чёрные когти рассекли воздух. Открыв рот, он вызвал клыки.

А потом пошёл в тени, чтобы встретить их лицом к лицу.

* * *

Он был тихим, ночь пульсировала в чёрных глубинах плохо освещённого подвала.

Он с трудом сдерживался, чтобы не ворваться в огромную комнату, как только добрался туда. Годы спустя комнату украсили прохладным зелёным и золотым цветом обоев, три ринга сочетающихся цветов были в центре комнаты. Татами покрывали почти каждый дюйм бетонного пола.

Теперь в пространстве, напоминавшем подземную автостоянку, не было ничего, кроме пустого эха. За исключением бра, прикреплённых к бетонным столбам. В них горело настоящее пламя.

Это напоминало Кийо об аде.

Но так не могло быть, ведь Ниам принадлежала только свету, и его спутница была в комнате.

Лежала на животе, не могла двигаться. Длинный железный клинок торчал из её поясницы.

Кийо замер и молчал.

Это новый уровень гнева, какой он ещё не ощущал.

— Я тебя чувствую, — сказала Сакура со своего места рядом с его парой.

Кийо смотрел на неё, но не видел женщину, которую когда-то близко знал. Волчицу, которой когда-то восхищался и уважал. Он видел только врага.

Дайки и Харуто стояли в стороне, как два сторожевых пса.

Они идиоты? Думали, что их хватало, чтобы защитить Сакуру от него?

Кийо вышел на свет, скользя взглядом по трём волкам, и пытался продумать самый быстрый способ покончить с ними, чтобы добраться до Ниам и вытащить кинжал.

Его пара тихо застонала, и он ощутил это, как Эмиль ощутил катану, рассекающую пяточные сухожилия. Он чуть не рухнул на колени. Было сложно двигаться так, словно на него это не действовало.

— Подавите его, но постарайтесь не убить, — приказала Сакура.

Кийо полагал, что она говорила Дайки и Харуто, но воздух замерцал перед ним, магия покалывала кожу. Пятнадцать оборотней, мужчин и женщин, появились из воздуха в ряд между ним и Сакурой. У некоторых были серебряные клинки.

Они бросились на него.

Кийо был быстрее их всех, — двигался размытым пятном, смог одолеть пятерых, сломав им шеи, когда ощутил первый удар по затылку. Он использовал толчок от удара, упал и перекатился плечом вперёд, и схватил серебряную катану одного из поверженных волков. Вскочив на ноги, Кийо повернулся к десятерым членам стаи Сакуры.

С первым было просто. Мужчина напал без оружия, и Кийо провёл катаной по его животу, почти у паха. Волк упал на землю, воя от боли. У следующего был меч, и Кийо пришлось защищаться катаной, отбиваясь ногами от волков, приближающихся сзади.

Стон боли Ниам донёсся до него поверх кряхтения и воплей боя. Его нетерпение стало стеной силы. Он ударил ногой с рёвом по мужчине перед собой, отправил его и трёх волков за ним в полет по подвалу. Затем бросился на ближайшую женщину и обогнул её, когда она взмахнула серебряным ножом, повернулся и пробил дыру в её спине. Вырвав сердце, Кийо сжал его, хмурясь с предупреждением, глядя на остальных волков. Они застыли на миг, потрясённые смертью, потому что до этого он только вырубал их.

— Вы все равно не убьёте его, — зазвучал в комнате голос Сакуры. — Подавите его. Моё терпение на исходе.

Кийо был вихрем отмщения. Через секунды ещё четыре волка были на земле без сердец.

Рыки гнева наполнили подвал, и оставшиеся волки бросились на него в ярости. Они приблизились, не оставив места для движений, кулаки и ступни били по его телу. Один сломал ему запястье, и катана выскользнула из хватки. Спину обожгло, а потом бедро, двое ударили его серебром. Игнорируя боль, Кийо выпустил когти и повернулся, ощущая, как рвутся их одежда и кожа, от ударов его руки дрожали. Они отступали, раненые, и Кийо выбрался из круга.

Было удобнее ломать им шеи. Он разобрался так с тремя за секунды, но, когда он подошёл к последней, она повернулась, кровь текла из груди, где задели его когти. Огонь вспыхнул в шее Кийо, она взмахнула катаной и попала по его горлу. Несмотря на приказы Сакуры, она пыталась обезглавить его. Проклятие, сохраняющее его бессмертным, ударило по клинку, и он разбился. Ужас проступил на её лице, она поняла размах его непобедимости. Что-то мелькнула в нём, нежное чувство, в котором он винил свою пару, и это не дало ему убить волчицу. Он сломал ей шею. Её тело обмякло поверх тела одного из павших товарищей, Кийо коснулся пореза на шее и зашипел.

Кровь текла из нескольких участков тела.

Серебро отравляло раны.

Он был в синяках и ссадинах, покрытый потом и пылью заброшенного подвала.

Но в нём хватало запала, чтобы разбить целую армию. И он собирался убить Сакуру за это.

— Впечатляет. — Она направилась к нему. — Это была проверка, и ты прошёл. Сколько нужно, чтобы остановить тебя? Двадцать, тридцать, пятьдесят оборотней? О, постой… я знаю. — Сакура подняла ладонь, что-то золотое сверкнуло и повисло на её ладони.

Кулон.

Кийо застыл в шоке.

На конце цепочки покачивался нефритовый кулон Мизуки, камень был в форме капли воды.

— Хай. — Сакура ухмыльнулась, надела кулон через голову. — Перед тем, как подумать о нашем убийстве, чтобы добраться до неё, подумай ещё. Или я разобью этот нефрит, и мы посмотрим, как ты станешь прахом.

Откуда она знала?

Сакура сделала пару шагов к нему. Его раны, казалось, болели больше, чем дольше Ниам лежала с железом. Он хотел, чтобы она поговорила с ним в голове. Убедила, что в порядке.

Сакура щёлкнула пальцами.

— Смотри на меня. Не на неё.

Отвращение бурлило в нём.

— Всё из-за того, что мы с тобой переспали тридцать лет назад.

Дайки зарычал. Кийо убийственно посмотрел на волка-марионетку.

— Как нагло думать, что дело в этом. — Сакура покачала головой, драматично вздохнула. — О, признаю, я была одержима тобой какое-то время. Следила за твоими приключениями в мире, надеясь, что ты вернёшься ко мне.

Дайки выругался под нос и отвернулся.

Кийо не винил его.

— Я знаю о твоём домике в горах Киото. — Она самодовольно кивнула. — И каждый год, когда ты возвращался, ты не старел. В мире сверхсуществ разнёсся слух о загадочном японо-американском оборотне, который редко проигрывал в подпольных боях. Говорили, он не такой, каким кажется. И я порылась. Поразительно, как деньги и связи могут ускорить поиск ответов. И я нашла, — Сакура погладила кулон, — загадку. Маленькие кусочки головоломки соединялись, вели к 1898 и Мизуки Накамуре, величайшей мико Японии.

— Как? — сухо спросил он.

— Ты учил меня бесстрастному лицу, Кийо, но я не могла превзойти учителя. Ты выглядишь непоколебимо, но я знаю лучше. — Сакура шагнула опасно близко к нему. — Ты совершил ошибку годы назад. Ты признался в настоящем имени Оджи-чану, как и в месте своего рождения. А он сказал мне. Кийонари Фудживара из Осаки. Мои исследователи проверили письма, документы, контракты — все кусочки литературы, связанные с обществом сверхсуществ в Осаке. Что мы нашли? Дневник, украденный у Мизуки. Он был в личной коллекции ковена. Ковена Ямамото.

— Ковен стаи, — ответил Кийо, ощущая, как кусочки соединились. Ямамото были связаны контрактом со стаей Ирёку почти сто лет. — Они только что наколдовали волков?

— Да. — Сакура взглянула влево, он проследил за её взглядом, но увидел лишь тьму. — Три члена ковена. Они ушли, увидев, как катана разбилась, когда должна была отсечь тебе голову. Трусы. — Она повернулась к нему. — Но помогли. Они были рады показать мне. И ты был там. Запись об оборотне — созданном, не рождённом — который отомстил внуку Мизуки за насилие своей матери. Я понимаю тебя, Кийо. Я поступила бы так же. Но Мизуки обиделась за убийство внука и пожертвовала другой мико, чтобы проклясть тебя быть бессмертным. Она отметила в записи, что ты презирал жизнь оборотня. Вечность волком мучила бы тебя, и эта месть была больше смерти. Думаю, она ошибалась. Я не знаю волка, связанного со своим зверем так, как ты. Меня возбудило то, как ты разбирался с моими волками, словно зверь. — Она клацнула зубами возле его губ, и ушли все силы на то, чтобы не вырвать её проклятое сердце.

Но её ладонь сжимала нефрит.

Сакура прищурилась.

— И вот ты здесь. Единственный бессмертный оборотень в мире.

— Давно ты знала?

— Около восемнадцати лет.

— И ты всё это время хранила мою тайну?

Её лицо смягчилось.

— Даже от Дайки. Видишь ли… в дневнике Мизуки написала о талисмане из нефрита, и как в нём были все её заклинания. Другая мико не могла им управлять. Она пыталась попросить их похоронить кулон с ней, но они не сделали этого. Тебе не повезло. Разбей талисман, и её чары рассеются. Да, в Японии воцарится хаос… но вдруг это будет означать, что ты не просто станешь смертным, но и умрёшь? — Глаза Сакуры просияли. — Я не хочу твоей смерти, Кийо.

Его не тронули её эмоции.

— Похоже, ты передумала.

Она пожала плечами и отступила на пару шагов.

— У меня сложная жизнь, Кийо-чан. Постоянная борьба, чтобы женщина оставалась альфой одной из самых сильных стай мира. Ты не знаешь, с чем я справляюсь день ото дня.

— Ближе к делу, Сакура.

Её глаза опасно вспыхнули.

— Это произошло в день, когда фейри сжала моё запястье. Харуто увидел, что обожгло её. Мой железный браслет. Я знала о фейри только мифы. Браслет был подарком от семьи Харуто, они верили в легенды. И он знал о чистом железе, и как оно вредит фейри. Сначала показалось глупым представлять, что фейри реальны, ходят среди нас… но она пахла и ощущалась не так, как другие существа, и странно отреагировала на браслет. Харуто рассказал о талантах фейри. Об их безграничной магии. О том, что их не сковывают законы природы. И как им не нужно тянуть энергию из мира, чтобы магия была сильнее. Они — энергия. Они — чистая магия. Управлять таким существом… мне не придётся больше переживать за место альфы.

Он собирался её убить.

Он уже в этом не сомневался.

— Отчасти я всё ещё не хочу вредить тебе… не хочу быть твоим врагом. — Она недовольно скривила губы. — Ты был моей единственной слабостью, Кийо. И я хотела быть твоей слабостью. Но этого не будет, ведь теперь ты — истинная пара этой фейри. И, хоть я не стала твоей слабостью, у меня твоя слабость. Обе. Мразь-фейри и нефрит. Я заставила ковен украсть кулон из музея в Осаке прошлой ночью. Я не хочу твоей смерти. Даже сейчас. Но фейри останется со мной, — гордо и нагло сообщила она. — А ты покинешь Японию. Без споров, без боя… или я пробью железом сердце фейри, а потом разобью нефрит на кусочки.

Громкий вопль не дал Кийо броситься вперёд и вырвать сердце Сакуры. Они посмотрели на звук, Харуто и Дайки упали на колени, их тела обмякли, словно нити были перерезаны. Они рухнули безжизненно, и фигура за ними прошла в свет факела.

Потрясающая рыжеволосая девушка спокойно смотрела на них, сжимая в руках сердца Дайки и Харуто.

Астра.

Горестный вопль Сакуры привёл Кийо в чувство, вырвав из ступора.

— Я ценю то, как ты умело убрал других волков, — сказала Астра Кийо, — но мне уже надоел этот разговор, тянущийся, пока моя сестра страдает.

Поняв то, чего не понимала Сакура, что они были в присутствии более сильного врага, Кийо устремился к Ниам, рухнул рядом с ней и сжал кулаком кинжал в её пояснице. Он вырвал кинжал, и желудок сжался от того, как глубоко был клинок.

— Комореби, — прошептал он, отбрасывая кинжал, затем склонился и убрал волосы с её лица. — Комореби, проснись.

— Н-н-не сплю, — хрипло и едва слышно ответила она. — Н-не могу двигаться.

«Черт!»

Он оглянулся на пронзительный вой, разносящийся по подвалу.

Чёрный волк, куда меньше Кийо, оскалился, подступая к Астре.

Сакура.

Он посмотрел на пол у одежды Сакуры, но не видел блеск золота и зелёного кулона.

Придётся оставить это.

— Идём. — Он просунул руки под спутницу. Игнорируя боль от ран, он поднял Ниам на руки и посмотрел на выход…

Золото замерцало перед ними.

Он повернулся, появилась ещё одна стена.

А потом ещё.

И ещё, пока они с Ниам не оказались в магической клетке.

— Что происходит? — утомлённо прошептала она в его горло.

Он пнул барьер, и тот ударил в ответ с такой силой, что он упал на землю вместе с Ниам. Она закричала от боли, и его сердце разбивалось.

— Вы никуда не уйдёте! — заорала Астра, отскакивая от Сакуры.

Она играла с волчицей.

«Скажи ей укусить Астру», — голос Ниам звучал сильнее в его голове. Он посмотрел на неё, она глядела на фейри и волчицу.

— Нет. Сакуре опасно знать о таком.

Ниам медленно повернула голову, словно та весила тонну.

«Астра убьёт её».

— Знаю, — мрачно ответил он.

Качая головой, Ниам попыталась вырваться из его хватки. Он охнул, когда она задела рану на его бедре. Она напряглась.

— Кийо?

— Я в порядке.

Она потянула футболку и нашла рану от серебра. А потом посмотрела на его горло, где порез болел хуже всего.

— Что тут произошло?

— Один из волков Сакуры пытался казнить меня серебряной катаной. Ничего.

Цвет вернулся к щекам Ниам. Тени остались под глазами, но гнев исходил от неё с новой силой.

Ниам встала на ноги, Астра весело рассмеялась. Они выглянули из клетки и увидели, что она переносилась с места на место, избегая Сакуры, которая злилась всё сильнее. Ниам направила ладони на барьер. Энергия пульсировала от неё, словно от лампочки, которая вот-вот могла перегореть.

— Ниам…

Она покачала головой с яростной решимостью на лице.

— Сколько раз они тебя ранили?

— Ниам?

— Сколько? — Она пронзила его мрачным взглядом.

— На спине ещё есть порез.

И она потрясла его, откинув голову в крике чистого гнева. От этого вопля, казалось, разбилась плотина. Золотой свет полился из Ниам тёплыми пульсирующими волнами.

Когда он угас, клетка пропала.

Сакура и Астра перестали биться и потрясённо глядели.

Астра улыбалась с гордостью в глазах.

— Вот и она.

Рычание зазвучало в воздухе, Сакура побежала к Ниам, скаля клыки.

Сердце Кийо билось в горле, он бросился вперёд, отталкивая Ниам.

Но это не требовалось.

Астра появилась за Сакурой, обвила руками шею альфы. Рывком повернув кости, мышцы и сухожилия, она оторвала голову Сакуры от тела. Они рухнули кучей останков волчицы.

— Это было неприятно. — Астра бросила голову Сакуры, посмотрела на труп и просияла. — Но это того стоило. Это я и искала.

Золото и зелёный камень мерцали под шерстью и кровью.

Он и Ниам не успели забрать кулон.

Астра подхватила нефрит и отошла от останков Сакуры с радостной улыбкой.

— Я говорила, что мы будем вместе.

Кийо моргнул.

Просто моргнул.

И Ниам уже была не рядом с ним, а стояла за Астрой, одна ладонь сжимала её волосы, другая зависла над грудью. В её руке был один из железных кинжалов из номера отеля.

— Отдай кулон, или я тебя убью, — пообещала его пара.

Астра рассмеялась.

— О, Ниам… ты не навредишь своей сестре.

— С чего ты взяла?

— Я это видела.

— Да? — Ниам склонилась ближе, железный кинжал уже касался Астры. — Дело в том, что видения… просто указания к тому, что может быть. Они не абсолютны. Знаешь, почему? — Астра скривилась, Ниам прижала кинжал сильнее. — Потому что мы не слушаемся Судьбу. Даже истинные пары делают выбор, быть ли вместе. И я выбралаКийо. Этот выбор ведёт к другим выборам… и если ты не отдашь кулон, я выберу конец твоего жалкого существования.

Кийо ощущал в тот миг много эмоций, но гордость была на первом месте.

Его спутница была самой величественной женщиной в мире.

Астра, ощутив искренность Ниам, подняла кулон. Ниам отпустила её волосы, схватила кулон, и он тут же пропал.

«Теперь он там, где никто его не найдёт», — передала она мысленно Кийо.

Он хотел радоваться, но им ещё нужно разобраться с фейри-психопаткой.

— Ты идёшь с нами, — приказала Ниам.

Что-то блестело в глазах Астры, и Кийо насторожился, склонившись ближе. Её губы изогнулись, она посмотрела на железо над грудью.

— Последнее перед тем, как мы пойдём… признание, если точнее.

Волоски на шее Кийо встали дыбом в предупреждении.

— Почему ты думаешь, что хороший ковен убивал бы невинных людей, как Ронан, зная, что силы одного человека не хватит, чтобы одолеть фейри?

Глаза Ниам стали пустыми.

— Что?

«Это были не мы. Она нас заставила».

Осознание вспыхнуло в Кийо, он вспомнил лепет Меган.

— Ниам. — Он шагнул к ней.

— Я пробралась в их головы. — Астра улыбнулась. — Как в твою, сестра. Мне нужно было убрать Ронана. Я не люблю делиться.

Глаза Ниам вспыхнули ярким золотом, волна ярости вылетела из неё. Она подняла кинжал, словно хотела вонзить его в грудь Астры, и Астра вдруг пропала. Затем появилась за Ниам с кинжалом в руке, и его пара повернулась в гневе к ней.

— Ты сделала бы это. — Астра была рада. — Ты была готова к последнему шагу в тени отмщения. — Она нахально посмотрела на Кийо. — Однажды… она выберет меня.

И она пропала. Возмущённый вопль Ниам зазвенел в подвале, она отпрянула, ударив по воздуху. Она не успела ничего сделать или сказать, Кийо пересёк расстояние между ними и обнял её. Его нос врезался в её горло, рядом с пульсом, и он дрожал рядом с ней, ощущая её живой и тёплой.

Ниам прильнула к нему, её голос звучал успокаивающе, когда он слышал в словах слёзы. Пространство изменилось, и он поднял голову, когда всё потемнело. Потом краски проступили, и они оказались в незнакомой комнате. Он сжал Ниам крепче и с вопросом посмотрел ей в глаза.

— Мы в отеле как можно ближе к вокзалу, — объяснила она. — Дальше перенести нас я не смогла. Нам нужно быть в безопасности, пока я не наберусь сил, и чтобы мы исцелились от ран, а потом уберёмся отсюда.

Кийо лишился слов. Откуда ему начать извиняться за Сакуру? Он должен был защищать Ниам от тех, кто хотели использовать её, но привёл одну такую прямо к ней.

— Не надо. — Она будто ощутила его мысли, утомлённо прильнув к его груди. — Не нужно винить себя и извиняться. Просто исцеление и сон. Прошу.

— А что насчёт Астры, которая может нас найти… И насчёт Ронана?

Ниам сморщилась.

— Я не… я не могу сейчас думать об этом. А насчёт неё… этой ночью со мной что-то случилось. Словно открылась часть силы, которая спала. Я ощущаю её, Кийо.

Его руки крепче сжали её.

— О чём ты?

— Думаю, так она отслеживала меня. Когда мы были в одном городе, она чувствовала меня. Дело не в запахе. Ты изменил алхимию моего естества, когда наши души оказались связаны. Это её сбило с толку. Теперь она знает, как ощущаюсь новая я, и она может ощущать меня тут. Так она нашла меня в подвале.

— Но теперь и ты её чувствуешь?

— Да. Это сложно объяснить. Я просто знаю, что она в городе, но не рядом с нами.

Облегчение пробежало волной по Кийо.

— Так ты поймёшь, когда она приблизится.

— Именно. Она будет следить за вокзалом, аэропортом, потому лучше перенестись на поезд, едущий в аэропорт Осаки. — Ниам зевнула. — Давай поспим, Кийо-чан. Тебе нужно исцелиться. — Она поцеловала его грудь и прильнула, резко отключившись.

Кийо прижал пальцы к её пульсу, хотя знал, что её могло убить только железо в сердце. Ему нужно было удостовериться. Вздохнув, он поднял её на руки и отнёс к кровати. Притянув её ближе, он пытался уснуть, но не мог.

Кийо не думал, что сможет уснуть, пока не убедится, что они как можно дальше от Астры. Но, может, им нужно переживать из-за стаи Ирёку. Как только они поймут, что их альфа, её пара и самый верный бета были мертвы, как и члены стаи, которыми Сакура проверяла его силы… сделают всё, чтобы помешать Кийо и Ниам покинуть Токио.

ГЛАВА 36

Крик Ниам вырвал Кийо из сна.

С колотящимся сердцем он потянулся к ней, но кровать была пустой.

— Ниам!

— Тут. — Её голова появилась из двери ванной отеля. — Ты в порядке?

Его облегчение было таким сильным, что он мог заплакать как ребёнок.

— Плохой сон, — с дрожью выдохнул он.

На лице Ниам было понимание.

— Прими душ со мной. — Её голова пропала.

Нуждаясь в прикосновении к Ниам, Кийо свесил ноги с кровати и опустил взгляд на новый шрам у бедра. Рана полностью зажила. Коснувшись шеи, он ощутил бугристую кожу. Его не впервые пытались обезглавить, но впервые использовали серебро.

Шагнув в тускло освещённую ванную, он остановился при виде обнажённой пары. Она повернулась к зеркалу над раковиной и разглядывала себя. Или, точнее, шрам на позвоночнике. Её взгляд метнулся к его отражению в зеркале, а затем переместился на шрам на шее.

— Отличная мы пара — все в шрамах.

Кийо избавился от джинсов, а потом прошёл к ней, каждая его часть болела от странной эмоции, похожей на горе. То, что случилось прошлой ночью, ещё не покинуло его. Он не знал, как скоро оно пройдёт и оправится ли он вообще. Опустившись на колени, он сжал её бедра ладонями и поцеловал шрам. Он был на её спине над сексуальными ямочками на пояснице.

Мурашки проступили на её коже, когда он задел губами шрам.

— Болит? — прошептал он.

— Все зажило, — хрипло ответила она.

Кийо ещё раз поцеловал её там, желая обладать силой, чтобы стереть это воспоминание. С ощущением бессилия пришло желание заставить её забыть. Хоть на время. Он ласкал её бёдра, скользя пальцами дальше к роскошной попке, и сжал ягодицы. Затем медленно встал, осыпая влажными поцелуями спину Ниам. Её стоны восторга были как нежная ладонь на члене.

После он скользнул руками по её шелковистому животу. Его губы добрались до плеч, он поймал ладонями её грудь и задел большими пальцами твёрдые соски.

— Кийо. — Ниам тяжело дышала, выгибаясь к его прикосновениям, прижавшись головой к ключицам.

Заметив, как эротично они смотрелись в зеркале, Кийо нежно повернул её туда. Её глаза были закрыты, она поскуливала от ласк.

— Открой глаза.

Они открылись, ярко-золотые от возбуждения. Его реакция была моментальной. Кровь устремилась вниз.

Кийо и Ниам смотрелись прекрасно вместе. Её золотая бледность, его тёмная смуглость. Их взгляды были соединены через зеркало. Кийо убрал одну ладонь с груди, скользнул по животу и ощутил, как Ниам затрепетала в предвкушении. Она следила за его ладонью, приоткрыв, дрожащие от желания, губы. Кийо нашёл пальцами её клитор.

— Кийо. — Она прикусила губу, прижимаясь к его пальцам на сердцевине, пока он дразнил другой ладонью грудь. От того, что она следила за его действиями, он настолько возбудился, что чувствовал, как предэякулят капал с головки на её попку.

Ладони Ниам сжали его бёдра, чтобы не упасть, раскачиваясь у его пальцев, а стоны наслаждения разносились по ванной. А потом она напряглась.

— Кийо!

Ниам содрогнулась, когда оргазм накрыл её.

Едва дав оправиться, Кийо повернул её голову для поцелуя, нуждаясь в её вкусе, запахе и поте на каждой части тела. Прервав поцелуй, Кийо прорычал в её губы:

— Склонись к раковине.

Золото, которое почти сменилось аквамарином, озарило её глаза жидким солнцем. Она кивнула, чуть пошатнувшись, отодвинулась и склонилась, уперев ладони в раковину.

Кийо сжал ладонями её идеальные ягодицы, вновь поймав взгляд Ниам в зеркале.

— Раскройся.

Ниам задышала быстрее, послушно выполняя указания.

Его тело было горячим от предвкушения. Его пара не шутила, сказав, что он мог приказывать ей в спальне. Он собирался проверить пределы. Позже. Сейчас ему просто нужно быть в ней. Без слов он сжал крепче её бёдра и вошёл, застонав от наслаждения, ощутив её влажное тепло, крепко сжимающее его.

— А-ах! — Ниам выгнулась, но смотрела в его глаза.

Он замер, давая ей миг привыкнуть, а потом ощутил через связь её желание большего. Кийо скользнул ладонью по её спине и под длинные светлые волосы, нашёл и нежно сжал основание шеи. Сжимая бедро и шею, он удерживал её на месте, она не могла двигаться, могла только принимать. И он занялся сексом со своей спутницей, удерживая её взгляд в зеркале, чтобы она видела, как его лицо потемнело от хищного собственничества, пока он проникал в неё сильными толчками.

Глаза Ниам закрылись, она затерялась в наслаждении.

Он шлёпнул её по заднице и процедил:

— Открой глаза. Смотри, как я занимаюсь с тобой сексом. Смотри, как ты принадлежишь мне. — Он склонился, и Ниам открыла глаза, изменение угла заставило её застонать от отчаянного желания. Он замер, ощущая пульс её желания, и прошептал на ухо. — Смотри, как я принадлежу тебе.

Её внутренние мышцы сжали его, Ниам закричала его имя в оргазме. Он удивлённо охнул от внезапного оргазма, и выпрямился, чтобы прижиматься бёдрами к её попке, двигаясь внутри. Он уже не мог сдерживаться. Кийо заполнил свою пару, выкрикивая её имя, его бедра дёргались и дрожали, она выжимала из него всё до последней капли. Каждую каплю его сущности, его души. Его сердца.

Обняв Ниам, Кийо вышел из неё, но только чтобы увлечь на пол. Ниам повернулась в его объятиях и оседлала, чтобы поцеловать. Нежные, ленивые и сексуальные поцелуи работали как афродизиак, и он снова был горячим, твёрдым и жаждущим у её нежного живота. Ниам застонала, ощущая его возбуждение, целуя подбородок, пока не добралась до шрама на горле. Она нежно поцеловала там и посмотрела ему в глаза, перебирая пальцами волосы.

— Это было самое сексуальное, что ты со мной делал, — призналась она.

— Я так и понял. — Он улыбнулся, сжал её в своих руках. — Тебя ждёт куда больше.

— К сожалению, думаю, нам лучше двигаться. — Она выдохнула и поцеловала его снова. Затем улыбнулась, отодвинувшись. — Тебе нужно побриться, — очень колючий.

— Я был занят.

Она потёрлась щекой об его щеку, как звери тёрлись о свою пару.

— Мне нравится, — прошептала она ему на ухо, намеренно прижимаясь бёдрами к нему.

Кийо провёл ладонями по её спине, пока рука не легла на шрам.

— Я хочу тебя снова, но ты права. Нужно двигаться. Стая, наверное, уже думает, как нас уничтожить.

Ниам выдохнула и встала с неохотой.

— Тогда лучше позвони Брану и попроси заказать нам рейс из Осаки. Есть идеи, куда лететь?

Кийо покачал головой, вставая.

— До этого мы следовали за твоими видениями.

— Там ничего нового.

— Почему не попросить у Брана выбрать то, что на его взгляд лучше? — предложил он.

Она рассмеялась.

— Будет забавно увидеть, куда он нас отправит. Вряд ли ты ему сильно нравишься.

— Это лучше, чем без плана.

— Точно. — Её веселье угасло. — И пока что нам нужно покинуть Японию. Хоть и печально прощаться.

Он был рад, что его спутница так привязалась к его родине, но она права. Они не могли пока вернуться в Японию. Может, пройдут годы. Нечто, похожее на тоску по дому, задело его. Ощутив это, Ниам прильнула к нему, утешая.

— Мы найдём способ вернуться, — пообещала она. — Я не дам этим мудакам лишить тебя дома.

Сильные эмоции к этой женщине лишали слов. Но ему нужно, чтобы она знала, что означала для него.

— Они не заберут мой дом, — ответил он, целуя её волосы. — Они не могут, ведь мой дом в моих руках.

— Я люблю тебя, Кийо, — сказала она в ответ.

Он приподнял её голову, чтобы видеть глаза.

— Если тебе нужны эти слова, я дам их. Я люблю тебя, Комореби. Но знай, это… мои чувства к тебе куда больше этих трёх слов.

Она улыбнулась, прекрасно понимая его.

ГЛАВА 37

Собрав высохшие волосы в свободный пучок, Ниам слушала из ванной, как Кийо звонил Брану. Она призвала их вещи из другого отеля. Это было после принятия душа, которое быстро превратилось в секс, от которого покалывало от подушечек пальцев на ногах до кончиков волос.

Ниам поёжилась от вновь проснувшегося желания.

Её спутник знал, как удовлетворять её.

И отвлекать.

Наконец, они вышли из душа, спеша покинуть город сильнее, чем до этого. Ниам могла простить их за то, что они затерялись в связи. После того, что случилось прошлой ночью, оба отчаянно нуждались в том, чтобы ощутить друг друга живыми самым первобытным образом.

Вытащив телефон из сумки, Кийо крикнул Ниам, что у него пять пропущенных от Брана за утро.

Кийо позвонил вампиру, и тот ответил после двух гудков.

— Где вы были? — услышала она Брана из телефона.

Хмурясь от встревоженного тона Брана, Ниам поспешила из ванной и прислонилась к двери, чтобы послушать.

Кийо встревоженно хмурился.

— Прятались, а что?

— Где прятались?

— В городе.

— Вы всё ещё в Токио?

— Да, а что?

— Вы в Токио и не знаете, что происходит? Где вы именно?

— Не знаю. Ниам перенесла нас в отель, чтобы мы спрятались. — Кийо прошёл к окну и поднял жалюзи. Сделав это, он потрясённо выругался.

Ниам поспешила к нему и выглянула на город, увидела столбы дыма, поднимающиеся в небо из нескольких точек вдали.

— Что это?

— Может, стоит включить телевизор, — предложил Бран. — Канал новостей.

Ниам не стала искать пульт, магией включила телевизор на стене, а потом новости. Женщина-репортёр стояла посреди города, пока на улицах за ней суетились пожарные и скорая помощь. Дым и обломки были всюду.

— Кийо, что она говорит?

Кийо смотрел на телевизор, но она ощущала его беспокойство.

— Подозревается нападение террористов на Шинджуку. Несколько зданий пострадали от бомб этим утром, включая Башни Ирёку.

Ужас и понимание хлынули на неё.

— Стая.

Он повернулся к ней.

— Все здания, которые она упомянула… стаи. Их бизнес, квартиры… всё пропало. Вместе с тысячью невинных туристов и прохожих.

Слёзы обжигали горло Ниам.

— Астра.

— Астра? — голос Брана наполнил, что он ещё на связи. — Зачем Астре убирать одну из самых больших стай в мире?

— Потому что она не могла рискнуть тем, что кто-то из них знал то, что знала Сакура. — Слёзы покатились из глаз Ниам от мысли о людях, умерших из-за неё. — Что я фейри.

Кийо стиснул зубы и покачал головой.

— Нет. Ты не будешь винить себя в этом.

— Я виновата.

— Ниам…

— Меня не хотят просветить? — перебил Бран.

Кийо недовольно зарычал, но ответил Брану — быстро описал ему события прошлой ночи, не сводя взгляда с Ниам. Она нуждалась в нём, в его сердце, где не было обвинений в её сторону. Технически, она знала, что не виновата в том, что сделала Астра. Но вместе с новостью, что смерть Ронана была намеренной, чтобы добраться до Ниам… было сложно не поддаться вине. Особенно сейчас. Она не могла скрыться от факта, что Астра уничтожила почти целый район, чтобы скрыть личность Ниам, как уничтожила Ронана, чтобы сделать Ниам уязвимой.

— Боже, — выпалил Бран, когда Кийо закончил. — Это многое объясняет. Перед тем, как Шинджуку взорвали, мне сообщили о высокой магической энергии в Токио. И на это обратили внимание все. Включая Блэквудов. Думаю, это ты, Ниам, когда билась с Астрой.

Ниам тяжко вздохнула, опустившись на кровать.

— Полагаю, да.

— У Блэквудов есть связи с ковеном Ямамото, и они попросили об услуге. Они следят за аэропортами и вокзалами Токио. И, пока люди думают, что это атака террористов, сверхи ощущают эпическую магическую подпись на взрывах. Ковен знает, что это сделало сверхсущество. Как и Совет Восточной Азии. Они собираются проверить. — Бран говорил о совете ведьм и колдунов, которые были как правительство против пользователей тёмной магии.

— Это точно Астра. — Кийо выругался под нос.

— Да, но Ниам могут с ней спутать, так что вам нужно убираться оттуда… сейчас.

— Ниам хочет перенести нас на следующий поезд в Осаку. Мы минуем вокзал. Нам нужно, чтобы ты заказал нам билеты из аэропорта Канку.

— Куда?

— Удиви нас. — Кийо закончил разговор и прошёл к Ниам, затем опустился на корточки, положил ладони на её колени. — Нам нужно уходить. Судя по всему, мы с Мусашино. Я доставлю нас до ближайшей станции, а ты перенесёшь нас на поезд.

Она кивнула.

Казалось, сердце разбивалось.

— Комореби. — Он сжал её колени. — Ты не виновата в том, что сделала Астра.

— Знаю. Но доля вины есть.

— Ты не будешь так с собой поступать, — Кийо встал, сжал её ладони и увлёк за собой. — Никакой скорби. Никаких укоров в свою сторону. Астра виновата в смерти Ронана и в этом, и однажды ты накажешь её. Но не сегодня. Сегодня мне нужно доставить тебя в убежище. Слишком много сильных людей направляются в этот город, и они могут попытаться забрать тебя у меня.

Слыша мольбу в его голосе, Ниам отогнала вину, чтобы сосредоточиться на побеге из Токио.

Для спокойствия её спутника, и чтобы защитить его.

Планам по наказанию Астры за ужасы, которые она совершила, придётся подождать.

Решимость придала Ниам сил, она вышла за Кийо из комнаты. Если Ниам придётся ждать десятки лет, век или тысячу лет, она сделает это. У неё всё терпение мира. Но Астра однажды ответит за то, что сделала с Ронаном, с этим городом и людьми в нём.

ГЛАВА 38

Четыре недели спустя (конец марта)

Лес Камала, Пхукет, Таиланд

Крик агонии Ниам вырвал его из сна.

Кийо вскочил на кровати, мокрые простыни липли к телу. Он посмотрел в сторону, паника охватила его от пустого места там, где лежала до этого его спутница.

— Я тут.

Её тихий голос успокоил его, он повернулся на звук и увидел её вне спальни, она выбралась из маленького бассейна, соединённого с домом на дереве. Ниам нравился опасно расположенный бассейн, висящий над лесом на их крыльце. Солнце озаряло её спину, лучи падали из-за густых деревьев, пока она шла по балкону, вода стекала по длинному телу в купальнике.

Всё ещё ощущая ужас сна, он хотел утащить её в кровать и доказать, что она жива и в порядке.

— Очередной кошмар? — спросила Ниам, остановилась и прильнула к раздвижной двери, отделяющей спальню от балкона.

Кийо провёл рукой по волосам, медленно выдохнул. Ему не нужно отвечать. Она знала, что это так. Он видел один и тот же кошмар с тех пор, как они покинули Токио. Воспоминания о ночи, когда Сакура вонзила железо в спину Ниам. Но сон изменял конец воспоминания. Там, когда железо убрали из её спины, и она билась с Астрой за кулон. Ниам не побеждала. Астра выбиралась из её рук и вонзала железный клинок в сердце Ниам. И он просыпался с адреналином в теле, пока не успокаивался, понимая, что его спутница спала рядом.

— Они со временем уйдут. — Ниам пересекла комнату, села на кровать. Магия покалывала в воздухе с облаком жара, она высушила себя и толкнула его на подушку, чтобы устроиться рядом. Кийо обнял Ниам, его пальцы нашли шрам на спине и стали массировать. — Просто нужно время. Прошло всего четыре недели.

Четыре недели. Ощущалось дольше и короче одновременно.

Когда они прибыли в Осаку, Бран прислал информацию, что их ждал частный самолёт. Самолёт с ложной информацией о пассажирах и месте назначения. Кийо не задавал вопросы. Частный самолёт с ложными данными самый безопасный способ им покинуть Японию. Он ощущал благодарность к вампиру, пока они не приземлились в Таиланде. Точнее, в Пхукете.

Юный таец, встретивший их, повёз на багги с четырьмя сидениями и оставил посреди леса рядом с их багги. Когда он попытался связаться с вампиром, получил только сообщение от него:

«Посмотри наверх. Дом на дереве и багги принадлежат Фионну. Считайте это подарком на медовый месяц. Наслаждайся. Пёс-счастливчик».

Бран и Фионн, можно сказать, заставили Кийо впервые побывать в отпуске.

Недовольство растаяло из-за Ниам. В её глазах снова был восторг, пока их везли по лесу, и восхищение достигло нового уровня, когда они подняли взгляды и увидели здание высоко над головами. Туда могли попасть только фейри, переносясь. Сжав его руку, Ниам перенеслась, а потом стала охать и ахать из-за того, что Кийо признавал впечатляющим домом на дереве.

Кийо потребовались три недели, чтобы поверить словам Ниам, что Астра не знала, где они. Бран связался с ними и подтвердил, что они в безопасности. Совет Восточной Азии проверял ковен Ямамото насчёт нападения на стаю Ирёку, и совет был рад обвинить их, потому что между магами и волками долгая история. За последние двадцать лет, пока Сакура была альфой, скопились улики их натянутых отношений, включая убийство члена ковена высокого ранга. Нападения отнесли к последствиям скрытой холодной войны. Ковен заплатит за преступления, хоть они отрицали причастность.

Токио медленно приходил в себя после атаки. Правительство людей проверяло организации террористов, пока те, кто знали о мире сверхсуществ, становились беспощаднее, нанимая сверхов в тайные армии. Если мир сверхсуществ начинал вредить миру людей, они хотели быть готовы к возможной войне. Казалось, мир менялся под носами многих людей.

Кийо переживал за Токио, но не любил говорить об этом с Ниам. Она уже винила себя. Вместо этого он отвлекал её, исследуя Пхукет с его потрясающими пляжами, водами и прекрасной едой. А ещё был секс. Они много раз занимались сексом за этот месяц.

Но беспокойство, которое он ощущал в себе, улавливал и у Ниам.

Они ждали видения Ниам. Чего-то, что подскажет следующий ход.

Пока видений не было. Кийо не был против. Ему не нравилось, как она получала видения. Но его спутница сходила с ума от раздражения.

Она вздохнула рядом с ним.

— Тут красиво, но нам придётся покинуть это место.

— И куда отправиться?

— Может, в США.

— Зачем?

— Там Элайджа.

— Последний из фейри?

Ниам кивнула.

Кийо был беспокоен, но ответил:

— Ты тут в безопасности. Только те, кому мы доверяем, знают, что мы тут. И вид неплохой. — Он указал на потрясающее синее небо над верхушками деревьев.

— Знаю. — Но она снова тяжко вздохнула.

— Ты громко вздыхаешь, Комореби.

Ниам приподнялась над ним, прижав ладонь к его груди.

— Я ощущаю и твоё беспокойство, Кийо. Это место не очень подходит для полнолуния. — Она говорила о том, что он мог бегать по маленькой части джунглей в полнолуние. Тут слишком много туристов из ближайших баз отдыха, чтобы он мог безопасно заходить дальше. Место не идеально, но он мог это вытерпеть. — Ты не привык к такой жизни. Ты не привык от кого-то прятаться и… я не хочу, чтобы ты стал злиться на меня.

Её тревоги поражали. Притянув её, чтобы она оседлала его, он поймал завязки лифчика её купальника и зарычал:

— Я не могу слушать от тебя такую чушь.

Сжав лифчик, чтобы он не упал с груди, Ниам упрямо смотрела на него.

— Я не несу чушь.

Кийо потянул за завязки трусиков.

— О, что ж такое. — Она фыркнула, но он ощущал, что её настроение становилось ближе к его. — Мы разговариваем.

— Мне плохо после кошмарного сна, и нужно, чтобы моя пара меня утешила.

Она прищурилась, но опустила руки, и лифчик упал. Её соски затвердели даже в густом теплом воздухе спальни.

— Ты — хитрец, Кийо-чан.

Он приподнялся и поймал губами сосок, играя с ним так, что Ниам заёрзала. Отпустив её, он поцелуями добрался до рта и прошептал в губы:

— Я никогда не буду на тебя злиться. Важно уберечь тебя. Если хочешь улететь, мы улетим. Но сначала я хочу от тебя несколько оргазмов.

Кийо отодвинул покрывало, которое служило барьером между ними, и перевернул Ниам на спину. Затем спустился по её телу, раздвинул бедра и уткнулся носом между ног, намекая, что сдержит обещание.

Позже, когда она ответила на его поступок, заставив его глаза закатиться, они вытянулись на кровати, смотрели на сетку от комаров, которую не использовали, потому что комары ненавидели сверхсуществ.

— Чем хочешь заняться сегодня? — лениво спросил Кийо.

Ниам приподнялась и сексуально улыбнулась ему.

— Я поплаваю ещё, а потом, может, поедим в том месте на пляже, которое мне нравится.

Он кивнул, ощущая сытость от их баловства, но не успокоившись, ведь в ней осталась неуверенность. Он приподнялся на локте и смотрел, как она идёт наружу, купальник магией вернулся на место. Он хотел бы знать, что будет дальше. Она шла к ступенькам, ведущим вниз, к бассейну, но запнулась и пошатнулась.

— Кийо, — тревожно простонала она. А потом её голова запрокинулась с силой от обрушившегося видения.

— НИАМ! — Кийо пронёсся по комнате к балкону, поймал её за секунды до падения за перила. До земли было сто футов. Сердце колотилось, он сдерживал её судороги, отодвинув от края в страхе, что если видение захватит и его, они оба упадут. Но в этот раз он не видел поток картинок, не ощутил бурю эмоций от Ниам, которая обычно и вызывала его связь с тем, что она видела. Он плюхнулся на пол, прижал её к своему телу, пока видение впивалось в неё. Когда она замерла, сердце Кийо забилось медленнее.

Глаза Ниам медленно открылись, взгляд сосредоточился. Кийо убрал волосы с её лица, терпеливо ожидая, пока она придёт в себя.

— Ты поймал меня, — она выдохнула с облегчением. — Я выжила бы, но не хотелось с утра ломать шею.

Его тон был без эмоций, скрывая ужас, который он ощутил, представив, как она падает за перила.

— Оказывается, это место не безопасное.

Она видела его насквозь.

— Я тебя напугала? — Он хмуро посмотрел на неё. — Я тебя напугала, — ответила она на свой вопрос и поцеловала его горло, успокаивая. — Прости.

— Ты не виновата. Я тебя поймал. Видение? — спросил он с неохотой. Видение вернуло реальность, что судьба ждала Ниам за границами леса, и однажды они снова столкнутся с Астрой.

Кийо вдруг понял, что не хотел с кем-то сражаться. Он хотел покоя и тишины для его пары, и хотел, чтобы это длилось дольше нескольких недель. Он хотел нечто, похожее на Пхукет. Скрытая нирвана, где была только счастливая Ниам в безопасности и наслаждения, которые они устраивали своими телами.

Но он знал, что их судьба не такая.

Он знал это ещё до того, как Ниам глубоко вдохнула и сообщила:

— Пора лететь в Лондон.

ГЛАВА 39

Три недели спустя (середина апреля)

Мюнхен, Германия

Было сложно подобраться к Маргарет Ланкастер. Днём её охранял хотя бы один оборотень. Ночью — два вампира. Сверхи были хорошо обученными, и Маргарет не знала, что за ней постоянно следили.

Как только они заметили круглосуточную стражу от Гарма, Кийо захотел отступить. Но Ниам терпеливо объяснила, что это их текущая миссия.

Маргарет была пешкой. Не ферзём или королём, низкой пешкой… но центральной, и её нужно продвинуть дальше в игре.

И они отправились в Лондон, нашли её и обнаружили, что за ней следили, что только подчеркнуло видение. Ниам пришлось перенестись в финансовую компанию, где Маргарет работала, в Канэри-Уорф, чтобы получить запись камер наблюдения, не привлекая внимания Гарма. В сорок восемь лет Маргарет Ланкастер оставалась красивой женщиной. И она была очень похожа с дочерью. Там Ниам пробралась в архивы компании Маргарет и украла копии информации о ней. Она и Кийо с помощью этого отследили фотографии её мёртвого парня, его медкарту, сертификат смерти на дочь, которую у них украли. Пока следили за женщиной, Кийо узнал, что она каждую неделю ходила к терапевту. Ниам решила пробраться в кабинет терапевта и украсть копии того файла. Ниам не стала их смотреть, но дочь могла заинтересоваться содержимым файла.

С информацией в руках они прибыли в Мюнхен.

К недовольству Кийо.

В Мюнхене был новый штаб Гарма. Пожалуй, это самые опасные враги Ниам, ведь Блэквуды не хотели убить её, а Гарм — очень даже хотели.

Но Эхо Пейн, приёмная дочь Уильяма «Кровавого» Пейна, нового лидера Гарма, вот-вот станет важным игроком для фейри. Её растили как приёмную человеческую дочь Уильяма до двадцати шести лет, а потом он обратил её в вампира. Ей было двадцать шесть по меркам людей — вампир-новичок в общей схеме вещей — но говорили, она была сильной и умной. Уильям растил её в страхе перед фейри, чтобы она относилась к ним, как к врагам.

«Так не пойдёт», — подумала Ниам, пока они с Кийо шли по улицам Мюнхена на рассвете.

Кийо напрягся рядом, насторожив уши, взгляд метался в стороны.

— Сюда. — Ниам указала на многоквартирное здание в двух улицах от дома Эхо. Кийо пошёл за ней, приглядывая, пока она магией открыла проход в здание. Она поднялась по лестнице на самый верх, открыла дверь на крышу, и они попали в сад на крыше. — О, мне нравится. Отличная идея.

— Ниам, — нетерпеливо бросил Кийо. — Сосредоточься.

— Я не отвлекаюсь. Просто помидоры выглядят круто. О, и посмотри на травы в горшках.

— Иди.

— Я иду, — бросила она через плечо. — Раскомандовался. — И развернулась.

— Я это слышал.

— И должен был.

— Ты понимаешь, что я могу и обидеться?

Ниам закатила глаза, хоть он не видел её. Она вдруг побежала, перепрыгнула небольшое расстояние между зданиями и тихо приземлилась на соседнее здание, услышав, как Кийо почти так же тихо приземлился за ней.

— Нет, — ответила она, пока они шагали по блеклой голой крыше. — Тебя обижают только вещи на мне.

Он не ответил, и она оглянулась.

— Не могу с этим спорить. — Его ноздри раздувались, он схватил её и опустил рядом с собой на корточки.

«Что такое?»

Кийо шепнул ей на ухо:

— Я чую волков.

— Стражей?

Он кивнул.

Ниам разглядывала крышу впереди и напротив.

— Никого не вижу.

— Посмотри вниз. Белый грузовик со спутниковой тарелкой.

Ниам заметила его внизу и вздохнула. Квартира Эхо на другом конце улицы, так что грузовик не видно оттуда. Они сторожили Эхо или следили за ней?

Сжав сумку с информацией, которую нужно передать вампирше, Ниам повернулась к своему спутнику.

— Я хочу, чтобы ты остался тут. Я перенесусь в квартиру Эхо.

Кийо покачал головой и прошипел:

— Нет. Ты не видишь с этой высоты, в какой она комнате, или сколько сверхов в квартире с ней. И они явно прослушивают квартиру.

— Я могу повлиять на их оборудование, но это приведёт их в квартиру для проверки, — отметила она. — Значит, мне придётся быть очень тихой.

— Ниам.

— Кийо. — Она смотрела в его глаза с серьёзным видом. — Это слишком важно. Это касается Элайджи.

— Мы можем просто предупредить Элайджу и закончить на этом.

Ниам скривилась.

— Ты знаешь, что дело не в этом. Им нужно встретиться, а ей — научиться доверять ему. Без этого, — она похлопала по сумке, — она просто ещё одна марионетка Уильяма.

Кийо недовольно выдохнул и резко кивнул.

— Вернись через пять минут. Пять минут. Я считаю. Или я пойду за тобой.

Быстро поцеловав его в губы, чтобы успокоить, Ниам сосредоточилась на мысли о квартире Эхо, и всё почернело на миг, а потом мир вернулся. Тьма почти не пропала, ведь она оказалась посреди большой гостиной с высокими окнами с современными жалюзи. Глаза Ниам привыкли к темноте, и она развернулась в поисках двери. Проём был за ней. Лучше всего, чтобы Эхо посмотрела, было высыпать содержимое сумки на кровать вампирши. Ниам шагнула к двери, но замерла от появившейся женской тени. Глаза вспыхнули серебром во тьме.

Искусственный свет наполнил комнату, включились лампы на потолке.

Красивая блондинка с бледной кожей стояла на пороге, на ней были только розовые шорты с кружевами на краях и сочетающаяся короткая майка. Её руки были расслаблены по бокам, но в правой ладони она сжимала пистолет, а в левой — кинжал.

Ниам знала о хорошем слухе вампиров, но как она так быстро ощутила её присутствие?

Словно читая мысли, Эхо Пейн ответила с акцентом, появившемся от проживания в Канаде почти всю жизнь:

— Датчик движения.

Ниам едва заметно тряхнула запястьем, создала пузырь, не пропускающий звук, в комнате, чтобы те, кто подслушивал из грузовика, не уловили их разговор.

— Я не собираюсь тебе вредить.

— Не хочу говорить это, ведьма, но я — вампир. Это не я должна переживать. Что ты сделала? Я ощутила магию.

Ниам подняла руки, сдаваясь.

— Я просто сделала так, чтобы члены Гарма, сидящие в грузовике дальше по улице, не слышали наш разговор.

Эхо ухмыльнулась, её зелёные глаза были как кусочки льда.

— Думаешь, я не знаю о жучках в квартире?

— Вряд ли они в курсе, что ты знаешь.

— Кто ты? — Вампирша направила пистолет на Ниам.

— Друг.

— Мне не нужен друг.

— Тогда считай меня посланником друга. — Ниам считала минуты в голове, напрягаясь от тревоги. Если она вскоре не уберётся отсюда, Кийо ворвётся внутрь. — Послание в моей сумке. Можно открыть?

— Нельзя. — Эхо сняла предохранитель с пистолета.

Ниам надоело медлить, она подумала о документах, воздух вокруг неё стал покалывать от магии, и бумаги рассыпались у ног Эхо. Та выругалась, отпрянув, посмотрела на гору с фотографиями её якобы мёртвой матери, записями терапевта и страницами медкарты с описанием смертельных ран её мёртвого отца. Важнее всего были раны на шее и то, что тело было лишено крови.

Убедившись, что она направила внимание Эхо, куда нужно, Ниам перенеслась на крышу.

А Кийо бился там с тремя оборотнями.

Гнев горел в Ниам. Волки тесным кругом обступили Кийо, не давая ему места, чтобы отбиваться от ударов. Она шагнула к ним, и её спутник яростно фыркнул. Он выбросил кулак вперёд, сжимая в нём серебро, и пробил грудь одного из волков. Ниам послала магию по крыше, энергия ударила по сонным артериям двух других волков. Они обмякли и рухнули друг на друга, Кийо отшатнулся. Его губа была рассечена, но остальное в порядке. Серебряный кинжал с кожаной рукоятью был зажат в ладони, на кончике виднелась кровь. Он стал носить клинок с их прибытия в Мюнхен.

Его лицо было мрачным.

— Нужно идти. Их будет больше.

— Ладно. — Она протянула руку. — Мы перенесёмся.

Он тяжело смотрел на неё.

— Они видели моё лицо… и твоё. Если бы были не из Гарм…

Понимая его, Ниам напряглась в нерешительности. Если дело только в ней и Кийо, она позволила бы волкам жить. Но никто не мог знать, что она доставила Эхо. Её видения давали поверить, что Эхо скроет её короткий визит от Гарма. Если стражи скажут Уильяму, будет слишком много вопросов.

— Откуда они?

— Из белого грузовика. Похоже, следили за крышами. Но они, наверное, попросили о подкреплении.

Нерешительность и вина терзали её, она сказала:

— Никто не может знать об Эхо.

Кийо двигался быстро, вонзил серебро в сердца других волков, пока они лежали без сознания. Закончив, он поспешил к Ниам.

— Решение приняли за тебя. Идём. — Он обнял её, и они перенеслись.

И возникли в потрёпанном номере мотеля так далеко от квартиры Эхо, как только позволял её дар. Избегая вокзала и аэропорта, которые сторожили Гарм, они приехали в Мюнхен на машине, и им нужно уехать. Ниам наивно надеялась, что они закончат миссию без жертв. Теперь она ощущала вину, ведь это решение принял Кийо.

— Мне…

Кийо прижал ладони к её лицу и поцеловал в губы, утешая.

— Не извиняйся. Мы на войне, Комореби, — напомнил он. — У тебя своя работа, а у меня — своя. Если я могу спасти тебя от тяжёлых решений, я это сделаю. И не пожалею. Я оберегаю тебя, пока ты делаешь, что должна. Я в этом хорош. Ясно?

Она кивнула и прислонилась виском к его виску, её переполняла любовь к нему.

— Ты передала файлы Эхо?

Ниам напряглась.

— Она поймала меня.

Он отодвинул её со страхом в глазах.

— Она видела твоё лицо?

— Не переживай, — успокоила Ниам. — Она никому не расскажет о нашей встрече. Не после того, как посмотрит файлы и всё поймёт.

Её спутник не спорил. Кийо верил в неё, и Ниам нуждалась в этом так же, как в его любви. Кийо принял её слова.

— Куда дальше? Штаты?

Ниам покачала головой.

— Я не нужна Элайдже. По крайней мере, пока что. Я хочу кое-куда тебя отвести. Но это сюрприз.

ЭПИЛОГ

Неделю спустя (конец апреля)

Киото, Япония

Кийо не ожидал, что окажется в горах Киото. Без стаи Ирёку родина уже не была под запретом. Но их скорое возвращение удивило. Больше интриговало то, что сюрпризом Ниам оказался его дом в горах. Хоть он был кочевником шестьдесят лет, у него были квартира в Нью-Йорке и дом в Киото. Он упоминал вскользь это место Ниам недели назад. Вопросы о том, почему они тут, оставались без ответа, и Кийо молчал, пока они шли по лесу. Деревья пропали, и, к его шоку, они вышли из леса на утёс. Этого не должно быть тут. Его дом не рядом с Японским морем.

— Что это такое?

Ниам протянула руку, хитро улыбаясь.

— Доверяешь мне?

Он сжал её ладонь в ответ.

Ниам прошла вперёд, словно сошла с утёса на воздух. Она не упала, золотое мерцание окружило тело, и она пропала в бреши между магией и реальностью. Кийо прошёл за ней, ощутил дрожь жара — как магия Ниам — на себе, ветки захрустели под его ногами снова.

Кийо потрясённо смотрел на знакомый лес, который вёл до его дома в трёх милях отсюда. Он оглянулся и увидел только лес.

— Что?

— Это заклинание, — объяснила Ниам. — Любой, кто подойдёт к нашей земле, решит, что попал к морю. Это их запутает, но они ничего не смогут поделать. — Её лёгкий смех вызвал приятную боль. — Фионн сделал это.

— Фионн? — Он знал, что Ниам и Фионн общались последние несколько недель. Не только из-за Астры, но и потому, что Кийо признался Ниам в подозрениях Фионна: что Ниам была потомком Фионна, и потому он так хотел её защитить. Мысль о родственнике по крови, хоть и далёком, была приятным сюрпризом для Ниам, и между ней и королём-воином сформировалась близость.

Больше, чем Кийо знал, судя по всему.

— Так он зачаровал свой дом в Голуэй, — объяснила Ниам. — Я не могу перенестись внутрь или наружу, пока не вышла за пределы заклинания, но не может и кто-нибудь ещё. Включая Астру. Это убежище, где мы можем остаться на время, если хотим.

Это дом.

Этого у них не было долгое время.

— Спасибо, — хрипло сказал он.

Ниам с любовью улыбнулась ему, сжала ладонь и пошла с ним дальше в тишине. Дом появился, и Ниам удивлённо вдохнула. Хоть она устроила заклинание для него, Кийо понял, что она не видела это место.

Гордость наполнила его.

Дом стоял на краю поляны в лесу у пруда с чистой водой. Кийо превратил пейзаж в маленький японский сад с камнями-ступенями, ведущими к пагоде, изогнутый мост стоял на пути к дому.

— Это рай, — выдохнула Ниам.

— Я рад, что тебе нравится. — Ведь теперь это их дом.

* * *

Через пару часов, побывав в кровати, Кийо наслаждался в тишине, наблюдая за Ниам, стоящей на пороге раздвижных дверей между их спальней и крыльцом. Она была только в его футболке, которая едва прикрывала задницу, пока Ниам прислонялась к перилам, глядя на лес.

Кийо выбрался из кровати, натянул джинсы и подошёл к Ниам. Он упёрся локтями в перила и смотрел на её лицо. Ниам повернулась и посмотрела на него.

— Мы же можем остаться тут на время?

Он кивнул.

— Думаю, нам пойдут на пользу покой и тишина.

— А если у меня будет видение?

— Мы пойдём за ним. — Он погладил её щеку. — Я последую за тобой.

Она потёрлась о его ладонь, но серьёзная и немного тревожная тьма в её глазах не пропала.

— Что такое, Комореби? Не этот бред, что мне нужно быть в движении, ладно? Меня устраивает перерыв.

— Дело не в этом. — Она повернулась и опустила подбородок на его плечо. — Я думала кое о чём.

Он поцеловал кончик её носа и кивнул продолжать.

— Связь истинной пары значима. Должно так быть. Я про грядущий бой с Астрой.

— Как же?

— Подумай. Редкие сверхи находят истинную пару… но Тея нашла, Роза нашла и я… и, надеюсь, мы устроили всё так, что и Элайджа найдёт.

— А Астра?

— Не знаю, может ли кто-то без души найти родственную душу, — ответила она мрачно.

— Но другие фейри встретили свою пару или встретят.

— Что-то в связи… думаю, потому шанс на открытие врат становился всё ниже последние два года. Не знаю, хотела этого Анья, или за этим всем стоит Судьба, и она решила поверх всех нас сыграть против королевы фейри. Не знаю. Но знаю, что буду защищать связи, пока им нужна защита. Не только нашу… а все. Все связи моей родни-фейри с их парами.

— А я буду тебе помогать.

Глаза Ниам просияли.

— Если однажды в далёком будущем никто не будет в нас нуждаться, кроме нас с тобой, и если мы устанем не стареть… сможешь укусить меня. Твой укус превратит меня в волка, как Коналл обратил Тею.

От одной мысли его кровь похолодела. Кийо отодвинулся от неё.

— Тогда ты со временем умрёшь, — напомнил он. — А я — нет. — Мысль о существовании без неё была пыткой, страшно представить, какой была бы реальность. Но он знал, что, если Ниам попросит, он даст ей это. Он не даст ей утонуть в страданиях вечности, если сможет спасти. — Ладно. — Он старался не хмуриться на лес, но, похоже, не справился. — Если хочешь. Я обещаю, что сделаю это для тебя, когда время наступит.

— Нет, глупый мужчина. — Ниам прильнула к нему. Несмотря на мрачное настроение, он инстинктивно обнял её. — Я не собираюсь оставлять тебя тут. Я смогу стать смертной, и когда придёт моё время умирать, ты сможешь разбить кулон и встретить меня в загробной жизни. Если она есть.

Кийо нахмурился. Его спутница это не продумала.

— И выпушу заклинания и проклятия в кулоне на Японию? Кто знает, что за хаос это устроит.

— О. — Ниам помрачнела. — Я об этом не подумала.

— И мне придётся смотреть, как ты стареешь, а ты будешь видеть меня в одном возрасте.

— Я просто хотела варианты для тебя. — Ниам пожала плечами, её чувства к нему блестели в красивых глазах.

Кийо не знал, как было, когда ты чья-то вселенная. Он думал, что это удушало. Слишком большая ответственность. Но когда ощущал то же самое в ответ, чувствовал покой, который не ожидал обрести и не считал, что заслуживал.

— Я знаю, ты не хотел вечности, —продолжила Ниам. — Я просто хочу дать тебе всё, что делает тебя счастливым.

Скользнув ладонью под футболку, Кийо провёл рукой по животу Ниам, пока не добрался до сердца под тёплым весом груди. Она резко вдохнула, и он тут же ощутил её желание, но момент не об этом. Чувствуя биение её сердца под ладонью, он понял, что её сердце билось в такт с его.

— Тут говорят, особенно когда хотят описать короткий сезон цветения вишни, «моно но аваре». Это восхищение тем, что быстро проходит, что можно быстро утратить. Я ненавидел это высказывание, потому что ничто не проходило быстро для меня за почти сто пятьдесят лет. До этого. — Он склонил голову к её губам, глядя в глаза, пока признавался с бурей эмоций. — Я ненавидел вечность. А теперь из-за тебя, Ниам Фаррен, вечности будет мало.

Он ощущал, как она дрожала, прижимаясь к нему, с огромными от восторга глазами, которые он так любил.

— Мы связаны вечностью, — прошептала она, её радость и восторг окутывали его любовью, верностью и желанием. Её эмоции были как карамель и пряности на языке, они ощущались как сила, жар и электричество.

Они Ниам.

Они были всем, что делало её тем, кто она.

Не просто фейри. Не просто одна из самых сильных существ на земле. Такой её видели другие. Для Кийо она была просто Ниам, другой половинкой его души.

Он любил её и защищал. Он шёл за ней всюду.

Это могло подавлять других альф. Он сам фыркнул бы, услышав о таком месяцы назад. Теперь он ощущал только гордость, что Судьба выбрала его быть тем, в ком Ниам нуждалась.

— Связанные вечностью, Комореби, — проворковал он, направляя её в спальню. Он мог следовать за ней в жизни, но оставался мужчиной, альфой, и ему нужно где-нибудь командовать. Кийо опасно улыбнулся. — Колдуй ремни, Ниам-чан. Сегодня я хочу использовать их в прямом смысле.

КОНЕЦ КНИГИ!

Оглавление

Саманта Янг Связанные вечностью (Истинное бессмертие — 3)

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ГЛАВА 36

ГЛАВА 37

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ЭПИЛОГ