Близился вечер, с севера тайком проникали холодные ветра, предрекая скорую осень. Пока они лишь ласкали приятной прохладой, но уже ночью, когда солнце снова сдастся своим ночным сестрам, они твердо вцепятся в тебя, так что еще пожалеешь о дневном зное.
На жарком южном закатном солнце, благодать райской зеленой долины нарушил раскидывающийся военный лагерь. Перекрикивания птиц заглушали громкогласные команды. Стяги, знамена и доспехи сказали бы любому, что это королевская армия. Гвардия Его величества.
— Мельхиот! Клянусь светом, если ты еще раз затеешь драку, я тебя разжалую в свайры и переведу конюхом к кавалеристам.
Высокий, широкоплечий парень только ухмыльнулся такой мысли, в тени низко надвинутой шляпы — отправить двуручника в конюхи? «Ха, пусть попробует, это будет даже забавно».
— И встань, когда к тебе обращается офицер. — побагровел круглым лицом маленький толстый человек, в нашивках младшего капитана.
Развалившийся на телеге с мешками риса парень, лениво жуя соломинку, окинул взглядом взбешенного офицера. Казавшиеся ему такими комичными кавалеристские усы, на щекастом лице этого вечно бледного и болезненного коротышки, были в этот раз гневно встопорщены.
— Ты что оглох? Встань, я тебе сказал.
Взгляд Мельхиота вернулся к созерцанию работы группы рядовых гвардейцев, копавших что сомнительное, похожее на яму для отхожего места.
— Что, опять дрыхнешь, пока другие за тебя отдуваются? — едко поинтересовался младший капитан Бланк.
— Работа солдата — с мечом руке, а не с лопатой.
— Вы гляньте! Он соизволил мне ответить. — театрально вскинул руками пузатый коротышка. — Позволь ка тебе напомнить: ты гвардеец, ты находишься на службе у короля. Ты не наемник. По крайней мере, пока тебя не уволили. Или ты этого и добиваешься?
В этот раз Мельхиот продолжил лениво жевать соломинку. Наемники — особая каста. Их не уважали ни солдаты регулярной армии Иммиафала, ни баронские дружины. Командование брало их от случая к случаю. И пускали в расход с легкостью и, иногда, даже удовольствием. Поэтому многие предпочитали не замечать их мелких вольностей.
— Ты меня слышишь? Почему ты избил главного повара?
— Так теперь мамины сынки называют мелкую оплеуху? Малый необоснованно хотел ограничить мой рацион.
— Вывихнутая челюсть по твоему мелкая оплеуха?
— Возможно, я чуток перестарался.
— Хватит с меня этого, слышишь? Еще одна драка, и я тебя, как минимум, разжалую. Так что, если тебе не надоело жалование младшего сержанта…
— Даже в рядовых, двуручник будет получать больше твоего. — Мельхиот презрительно скосил на Бланка глаза. Это было, конечно, неправдой. Но он попал в больное место. Двуручника всегда развлекала мысль о том, что этот толстый коротышка, похоже, считает себя воином.
— Да что ты о себе возомнил? Ты кичишься, как буд то ты как минимум чемпион Иллариона. А ты не то что даже еще не мастер, ты вообще просто мечник. Еще меньше! Ты безродная дворняга. — Бланк остановился что бы гневно втянуть воздух. Это тоже было не совсем правдой: Мельхиот был сыном дворянина. Но его отец был виконтом. Таким образом, он, как само собой разумеющееся, считался бастардом.
Наблюдая как здоровяк, выплюнув соломинку, уставился на него и потемнел в лице, Бланк нервно сглотнул двойными подбородками. Взгляд его невольно бросился к открывшемуся огромному двуручному мечу, незамеченному в телеге до этого. Но собрав свою волю кулак, он решил довести дело до конца в этот раз.
— Слушай, мне надоели твои мелкие, но бесконечные лязги со всеми подряд, понял? Лейтенант де Малора уже стонет от тебя. Ты не рядовой гвардеец, но и еще не офицер. И, как бы хорошо ты не размахивал мечом, с таким отношением к службе никогда им не станешь. Я закрываю глаза на некоторые твои капризы в бараке, но мы в походе. И ты должен тянуть лямку вместе со всеми. Считай что я тебя предупредил.
Бланк отчеканил каблуками поворот, и отправился в сторону сектора командирских шатров. Гордо задрав голову, позволяя трепетать своим двойным подбородкам толи от гнева, толи от ветра. Мельхиот снова отклонился на мешки насмешливо размышляя, что Бланк, и в этот раз наверняка уверен, что с «его делом» покончено.
«Неужели они не догадываются, как сильно я их ненавижу?»
Его взгляд лениво перетек к яме. Гвардейцы решили отдохнуть и, опреревшись о лопаты, завязали разговор. Кто-то закурил трубку. К ним сразу направился старший сержант. Несколько резких слов, и рядовые, немного ворча для приличия, снова принялись за дело. Старший сержант глянул в сторону Мельхиота. Немного посмотрел, сплюнул, и отправился по своим делам. «Как они меня боятся» — снова ухмельнулся ему в спину здоровяк.
Бланк от части прав — Мельхиот не был мастером длинного меча. Для этого требовалось выступать на турнирах, а он ненавидел турниры. И он ненавидел «выступать».
Зато его кулаки заслужили себе
