горы на ночевку.
Развернув батарею в положение «К бою!», мы поставили штабную палатку и попытались вызвать по рации старшину с полевой кухней для раздачи давно просроченных и обеда, и ужина. Ждем час, два, три. Без результата. Народ потихоньку стал объедать кусты кизила и терна, пытаясь хоть чем-то насытиться, а в это время батарейный радист продолжал терзать эфир бесконечными запросами:
— «Сосна-15, я — «Метиз», Прием», «Сосна-15, я — «Метиз», Прием» — пытаясь разыскать потерявшегося старшину и главное нашу кухню.
Все напрасно. И только ближе к полуночи мы увидели на склоне горы фары машины. Они то появлялись, то пропадали, медленно приближаясь к нашему лагерю. Личный состав приободрился, загремел котелками. Но радость была преждевременной. К нам приехала только дежурная «буханка» с чаем и хлебом. Кухню с нашим обедом-ужином внутри среднеазиатский водитель, умудрился перевернуть где-то на подъёме! Да так удачно он это сделал, что даже гречку мясом спасти не удалось. Хорошо хоть хлеба привезли — ешь, сколько хочешь. Побухтев с расстройства на старшину, мы напились чаю с хлебом и стали укладываться спать. Набросали в окоп чехлов от орудий, разожгли костерок и стали пытаться дремать.
После полуночи вызвездило, с гор потянуло студеным ветерком, а на траве и кустах засеребрился иней. Мы крутились вокруг костерка в своих шинельках, все теснее и теснее сбиваясь в кучу. Через некоторое время выпитый от всей души чай попросился обратно. Потихоньку, чтобы не потревожить своих друзей, я, дрожа как осиновый лист, стал выбираться на волю. Поняв, что снова заснуть в таком холоде будет невозможно, я, сделав свои дела, решил пройтись по нашему табору.
Лагерь жил своей ночной жизнью. По позиции, молчаливыми тенями бродили часовые. Радист, качая головой в наушниках и отбивая ногой неслышный такт, слушал румынский «Отдых»3. Бесшумно крутился локатор на нашей РЛС-эске4. Ух ты! Значит, мы получили «Добро» на включение высокого напряжения! Это не только интересно, но еще и тепло! Первой мыслью было попроситься в кунг к радистам. Во-первых, погреться, а во-вторых, посмотреть на их работу, заодно подтянув свои знания перед грядущими экзаменами. Обходя машину, я автоматически дернул дверь Урала. Как там наш Максад? Но кабина была пуста! Вот тебе и раз…. Где же он мог быть? Я решил поискать его получше. Пропажа срочника, то еще происшествие. Может с нами в куче спит? Обходя РЛС-ку, я чуть не въехал головой в приоткрытую дверь генераторного отсека. При работе станции она должна была быть закрытой, а тут торчит и прямо на уровне головы. В сердцах я оттолкнул ее, что было силы, но она, мягко отпружинив, опять открылась! Да что-такое-то! Дверь определенно во что-то упиралась. Поднырнув под нее, первое, что я увидел это сапоги, а заглянув внутрь, обнаружил нашу пропажу. Водитель, запахнувшись в шинель, прислонился спиной к решетке генератора и мирно спал, блаженно улыбаясь. Видно замерзнув в кабине, он не нашел ничего лучшего как залезть в эту конуру где вентилятор, обдувая раскаленный магнетрон, гнал теплый воздух на улицу. Табличка на двери отсека «Осторожно высокое напряжение! Опасно для жизни! При включенном магнетроне не открывать!» его конечно нисколько не смутила. Скорее всего, он и прочитать-то ее не мог.
Я, ухватившись за скобу, привстал на откидную ступеньку и со слабой надеждой все-таки заглянул за Максада…Тьфу ты! Не повезло. В темноте светился малиновым жаром магнетрон, выдавая излучение сверхвысокой частоты на локатор РЛС. А волновод, идущий от него, проходил как раз за решеткой, на которую опиралась спина нашего водилы! … Максад спал практически в микроволновке!
Я стоял у РЛС-ки и судорожно думал, что делать? Попытаться ворваться в станцию и уговорить старшего выключить «Высокое»? Но меня скорее всего туда даже не пустят. А кричать через металлическую дверь … Не то. Пойти в штабную палатку, и попытаться там, среди пятнадцати спящих офицеров найти командира батареи? Скорее всего, мне придется разбудить всех и опять же всем пытаться объяснять случившееся. Слишком долго и с непонятной перспективой. Тем более там вчера вместо ужина был коньяк и чей-то день рождения. Выход был один. Найти дежурного по нашему табору и объяснить ЧП только одному. Благо дежурным был капитан-минометчик, проходивший у нас восстановление после ранения в Афгане. Повоевавший по-настоящему, он молча выслушал меня и задал только один вопрос:
— Ты на сто процентов уверен, что то, что случилось, так плохо?
Я молча кивнул головой.
— Курсант, за мной! — и он бросился к РЛС-ке.
Подскочив к кунгу, он резко ударил кулаком в дверь:
— Это дежурный по лагерю. Старшему расчета, приказываю открыть дверь.
Дверь чуть приоткрылась и капитан, рванул ее, выбросив на улицу одного из радистов.
— Кто старший? — и уже повернувшись ко мне. — Курсант, что нужно делать? Быстро!
— Выключить высокое напряжение, остановить антенну, заглушить вспомогательный двигатель!
— Товарищ
