— Вы из «Вагнеров» или регулярная армия?
— Минобороны! – ответил Виталий гордо. — Мобилизованные. – Подумал и добавил что-то вроде: — «Вагнер» — это хэ-хэ…
Сей отрезок моей жизни был записан на карту памяти через неделю после мятежа ЧВК «Вагнер». Случайность или закономерность, — я точно не въехал. Но. Впервые общался с двумя настоящими мобилизованными. Живыми и целыми!
1. Ощущение
Когда лично встречаешься с человеком, то русское «мобик» или украинское «чмобик», коими словами пестрят эти наши интернеты — как-то не приходит на ум. Поэтому про себя я до сих пор называю Виталия мобилизованным.
Микроавтобус «Москва – Краснодар». Семь рандомно собранных попутчиков. Среди них – мобилизованные Виталий с товарищем, имя коего я не узнал или забыл.
2. Биологическая справка
Виталию 47 лет, и двадцать из них – он обитал в тюрьме. Надзирателем «очень строгого» (с) режима, в каких-то глубоких ебенях Иркутской области. Спокойные голубые глаза, простое без изысков лицо, нет и намёка на ПТСР.
На фронте с сентября 2022, то бишь с самого начала действия указа Путина об «утилизации гражданского населения Рээфии».
После выхода на фсиновскую пенсию, будущий денацификатор спасал людей на «Скорой помощи», в качестве водителя. Бронь как работника стратегической отрасли, но главврач, «эта курица» (с), — отправила его за ленточку.
Виталий — одет в камуфляж. Курил на стоянках, а алкоголь не пил (в отличие от прочих попутчиков). Матом не разговаривал, хотя, возможно, им иногда думал.
Денацификатор попался ни черта не z-идейный. В ответ на мой вопрос – доброволец ли он, асвабодитель грустно заржал:
— Я, что, башкой ударился, самому идти в военкомат?! Не было выбора…
Второй мобилизованный — в гражданской майке и спортивных штанах. Лет 25-ти. Внешне и на лицо — не быдло. Призван вместе с Виталием, — возможно, его земляк, – но это не точно.
3. Бессмысленная бойня
— Ну как там? — спросил я между прочим.
— Да так, что никак.
Далее Виталий с паузами рассказал, без всяческих наводящих вопросов. Изливал свой душевный поток сознания. Ночь часто располагает.
— Я в составе артиллерийского расчета, — как-то устало докладывал Виталий. – Чего мы делаем? Сидим и сидим, траву пинаем… Как прилетают координаты, то команда — огонь. Делаем 5 выстрелов из нашего орудия, и быстро чешем в подвал. Там слышим, как в ответ ровно 5 прилётов со стороны хохлов*, рядом. И так без конца и без края! На мой взгляд, эта бойня... — он запнулся.
— Бессмысленная? – полувопросил я. – Или?..
— Шили-мыли, — бормотнул Виталий. И блеск усталости со смесью равнодушия, из глаз исчез: — Всё бессмысленно! Типа, размен снарядами. Какой тут смысл.
На глобальную картину и замыслы генералов – солдату, тем паче гражданскому, – как правило, наплевать.
4. Провал в прошлое
Не знаю, осознавал ли Виталий, что он – асвабодитель. И что в ответ на СВО – напрочь сгнившая Империя получила вполне себе войну. И не от какой-то там грозной НАТЫ, а всего лишь от ВСУ образца 2022 и тероборон на местах, бывших барменов и школьных учителей. Ещё задолго до первых поставок западного оружия большой летальности.
Что-то пошло не так у имперцев. Возможно тогда, когда в первые часы вторжения, над аэродромом Гостомеля, сбили 6 несбиваемых вертолетов Ка-52. Причём, в вечнополёт их отправили с помощью говна и палок. И украинцы поняли, что так можно.
Украине повезло с военным командованием и с политическим руководством – факт. В отличие от.
5. Самый простой вопрос
Я не удержался и спросил. Осторожно. Было неудобно как-то спрашивать.
— Ты ж понимаешь, что кого-то, возможно, убиваешь лично? Я понимаю, что ты противника не видишь за 20 километров… просто куда-то стреляешь… но всё-таки.
Асвабодитель не ответил. Может, не услышал. Но. Мне кажется, услышал. Или мне хочется, что услышал.
Самые простые вопросы – это, значит, самые трудные ответы.
— Наш расчёт накрывали, — сухо и невпопад отметил Виталий. — В итоге двое 200-х. А соседний расчёт сожгли полностью, шесть человек и орудие.
6. O, Himars
— Хаймерс видел?
— Не-а, — натурально зевнул Виталий.
Мелькнула мысль о тупости вопроса, ведь тот, кто видел прилёты святых Хаймарсов — больше ничего уже не сможет увидеть. Если только в аду...
