у женщины пропал ребенок семи лет, и она с такими же безумными и одновременно умоляющими глазами спрашивала нас: «ведь он найдется?» Тогда я не знал, что ответить, и включился ефрейтор. Он и женщину успокоил, и обещаний отсыпал с целый короб. Вот только мальчонку того мы так и не нашли — как в воду канул.
— Может, и соседи, — ответил я в тон, ведь выводить мужика на откровенный разговор не хотелось совершенно, очевидно, что у него беды с головой, — все проверим, господин Наусс, все проверим. Телефонный аппарат в квартире есть?
Мужик отрицательно помотал головой.
— Нет, дорого было, а потом уже так привык. Но у соседки есть!
— Диктуйте, — коротко бросил я и графу адреса дописал телефонный код из буквы района и пяти цифр.
У самого порога, когда хозяин уже провожал меня за дверь, я заметил, что он будто хочет мне что-то сказать. Вот-вот, будто признается, не только мне, но и самому себе. Я на секунду замер — сработало то, что ефрейтор Негор часто называет «рабочей чуйкой».
— Да? Что-то еще? — спросил я мужика.
Вот он уже почти открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент хлопнула деревянная подъездная дверь. Хозяин квартиры со странными скрежетами за стеной, где ничего нет, вздрогнул, и захлопнул челюсть. Вот и все, момент ушел.
— Нет, все хорошо, господин рядовой, — ответил он.
— Я пока курсант, погоны только через два года, — автоматически поправил я мужчину, о чем, впрочем, моментально пожалел.
В глазах жильца я прочитал какое-то непонятное отчаяние, ведь все его надежды были теперь связаны даже не с полноценным полицейским, а лишь с курсантом академии Агиона.
— Курсант! Ты закончил? — послышалось с нижних этажей.
— Да, господин ефрейтор! Сейчас! — крикнул я начальнику в ответ.
Когда я поднял голову, хозяин злополучной квартиры уже скрылся за дверью и вместо прощания я услышал, как проворачивается в замочной скважине ключ. Раз, два, три — до упора. Пару раз дернулась дверная ручка, будто мужчина хотел убедиться, что запер жилище. Я остался на узкой лестнице один.
— Кейн! Шевелись! — еще раз недовольно рявкнул ефрейтор и я услышал, как опять хлопнула дверь подъезда, теперь уже после того, как Негор вышел на улицу.
Я еще раз бросил короткий взгляд на простую деревянную дверь и мерно зашагал по ступеням вниз. Странный вызов.
— Ну, курсант, рассказывай, что думаешь? — спросил Негор уже по пути в участок.
— Даже и не знаю… Может того, в больницу позвонить, сказать, что тут человек рассудок теряет? — ответил я.
Негор только зло сплюнул сквозь щель в передних зубах и ответил:
— Так это что получается, если тебя на шум вызывают, так сразу в дурдом человека отправлять? А если это мыши, или еще что? Ты хоть стену ту посмотрел, салага?
Лямка портфеля, в котором я таскал письменные принадлежности и еще кое-какие вещи, предательски стала сползать, так что я на ходу старался подхватить падающее имущество и при этом не отставать от широко шагающего ефрейтора.
— Нет, а когда? Я же бумаги…
— Бумаги — это для отчетности! В дело подшить, что мы с тобой не пиво пили, а делом были заняты на вызове! А потом ты должен был по квартире пройтись, как версию хозяина услышал! — наставлял меня Негор.
— А вы прошлись?
— Конечно! Пока ты, салага, с ручкой своей и бумагами возился! Все посмотрел! Хотя чего там смотреть? Все и так понятно!
— И что же?
— Так между кухней и туалетом вентиляция идет! Придем в участок, позвонишь в справочную, узнаешь, кто мастер на этом участке, надо пару работяг отправить на крышу, гирями мусор пробить.
Я только удивился выводам ефрейтора. Работяги? Мусор? Видимо, эти вопросы были написаны на моем лице, так что ефрейтор еще раз зло сплюнул, и продолжил:
— Дома эти из дерьма и соломы слеплены, а не из бетона. Все слышно! Там, небось, птица какая угодила в шахту, да шумит, или просто мусора нанесло, а тягой его шевелит. Ничего, спасем жильца от дурных мыслей! — подвел итог ефрейтор и довольный собой оторвался вперед на два шага.
Нечего ему, опытному служивому, идти на равных с каким-то зеленым курсантом. Пусть плетется следом, да несет опостылевший портфель. А ему — подкрученные усы, фуражка и кобура на поясе, где лежал табельный револьвер, и хватит!
Хорошо зная эту высокомерную привычку начальства, догонять Негора я не стал. Пусть себе идет. Хотя выводы ефрейтора были крайне любопытными: и в самом деле, надо позвонить в справочную и направить к дому мастера с рабочими, пусть займутся вопросом. Скрипы и шорохи за стеной — их дело, а уж точно не наше.
Уже вернувшись на рабочее место, в небольшую каморку, основным назначением которой было служить перевалочным пунктом для вещественных доказательств на опись, а также в качестве пыточной камеры курсантов жаркими летними днями — комната была глухой и тесной, без намека даже на форточку, не говоря
