как можно меньше.
— Да, пусть она умрет. Она слишком нежная, чтобы жить в этом суровом мире.
Дьявол провел рукой по губам, как бы стирая с них улыбку этим изящным движением. Потом он по очереди взглянул в глаза своим соратникам и спросил:
— Не слишком ли легко она отделается? Всего лишь смерть, никакой фантазии. Есть вещи куда хуже смерти…
В глазах его на мгновение промелькнуло чувственное видение, и только Луна уловила его смысл. Уловила, но не согласилась:
— Месье, Шут начал с того же самого. А где он теперь? Эта карта не позволит играть собой кому-то кроме Игрока. Она не позволит шутить с собой так. Умереть — умрет, она смертна. А все остальное…
Луна замолчала. Она знала получше других, что под привлекательной внешностью Дьявол прячет чудовищную сущность. Ужасающее чудовище, приветствующее каждый новый способ разврата и обрекающее на боль и страдания множество других, обыкновенных людей. Если Дьявол что-то решил — переубедить его невозможно. Как и понять с точностью до формулировки, что же решил Дьявол.
Тот издал короткий смешок:
— Не забывай, что я посильнее Шута, мадам. Я могу делать все, что мне заблагорассудится! Но так уж и быть, я передам право на убийство вам. Прикончите ее быстро и безболезненно, раз уж вам так дорога ваша этика. Прикончите ее, а я пока постараюсь найти Шута. Нового Шута.
Каждый из избранных мог нанести смертельный удар кому-то, кто стоит в иерархии ниже него. Только один удар. Если по каким-то причинам смерть все-таки не прибрала жертву к рукам, второй удар нанести уже нельзя. Никогда. Но все равно Королева Мечей обречена. Она принадлежит к младшей ветви младших арканов. Старшие арканы несли ей смерть. Неминуемую и скорую.
2
Было ясное солнечное утро. А, впрочем, пока она жила здесь — другого начала дня не видела. Королева Мечей прогуливалась по дорожкам сада, время от времени наклоняясь к тому или иному цветку, чтобы вдохнуть его аромат или поближе рассмотреть причудливые узоры на тоненьких лепестках.
Она была одета в легкое шелковое платье, хотя обычно предпочитала более тяжелые наряды. Однако для такой погоды подходил именно черный шелк. С погодой спорить бессмысленно, хотя бы потому, что погоду хозяин сада делает по своему вкусу. И он любит, чтобы было тепло. Пусть не чрезмерно, но все же…
Сад представлял собой своеобразный магический лабиринт. Его дорожки каждый раз приводили в разные места. Весь сад был наполнен прекрасными экзотическими цветами, а фруктовые деревья и кусты, лучшие из тех, что растут во всем мире, собирались веками. При всем том хозяин сада вовсе не был фанатом садоводства. Сад для него — просто отдохновение от других дел, зачастую — сложных и неприятных.
Дама прогуливалась по саду, наудачу сворачивая на разные дорожки, совершенно не боясь заблудиться. Прогулки по этому волшебному саду стала ее каждодневной привычкой. Приятный моцион перед завтраком. Она сорвала с дерева светящийся розоватый плод и вонзила белоснежные зубки в сочную мякоть. Хозяин сада действительно собрал здесь лучшие фруктовые деревья.
Очередная дорога привела Королеву Мечей назад к белоснежному дворцу. Это говорило только о том, что пора завтракать, ее друг и покровитель ждет. С тех пор, как она встретила его, ее жизнь стала гораздо приятнее и легче. Одна мысль о том, что она находится под покровительством сильнейшего из светлых в колоде, растекалась по телу сладостным теплом.
Завтракали обычно вдвоем, и сегодняшний день тоже не был исключением. Проворные слуги в белых одеждах уже заканчивали сервировку, когда она вошла в трапезную. Маг возник, как всегда, неожиданно, не воспользовавшись дверью, а просто появившись в кресле у камина. Женщина улыбнулась ему и уселась в кресло напротив.
Они были полной противоположностью друг другу. Она — черноглазая, с темно-каштановыми волосами, он — мужчина со светлыми волосами и очень синими глазами, одетый в белую тунику и алый плащ. Самый сильный в колоде после Дьявола. Посвященные называли этого мужчину Магом. И он, как мог, старался соответствовать своей карточной сущности.
Сегодня у Мага не было жезла, его неотъемлемого атрибута. Он и не нуждался в нем у себя дома. Лицо Мага было тревожно, что не делало его менее привлекательным. Маг был красив всегда, в каждый краткий миг своего бытия, потому что это была часть его карточного образа — быть прекрасным. А против образа пойти не мог никто.
Голос Мага был одновременно мужественен и мелодично-звонок:
— Доброе утро, мадемуазель.
— Доброе утро, мессир.
Женщина взглянула на Мага и вздрогнула. Она неплохо научилась угадывать настроение своего господина. Сегодня под его маской не было ничего доброго. Он был встревожен и, пожалуй, даже зол. И причиной такого его настроения была она.
Маг поймал ее страх и улыбнулся. Его улыбка показалась женщине какой-то ненастоящей, жестокой, обманчивой. Она и была обманчивой. Сегодня Маг был очень зол на нее, и
