Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
нас?.. — я опустил взгляд на Багиру. Он казался просто спящим, поверженным какой-то болезнью. На лбу выступил пот, тёмные волосы налипли на кожу. Рот чуть приоткрылся, грудь слабо поднималась. — Багира?..
Он не услышала мой голос. Ни один мускул, что называется, ни дрогнул на смазливой физиономии. Я не знаю, чем его с сестрой привлекла Зона, что они пережили здесь, и что случилось бы с ними, если бы Ласка не наткнулась на Кишмиша. Что было бы с Багирой, не будь Азраила?.. Судьбы всех заключённых в этой искусственной клетке сложились бы иначе. Убитые были бы живы… Но я знаю точно одно…
— Прости Витя. Меня ждут.
Развернувшись к лестнице, я крепко вцепился в неё левой рукой и большим пальцем правой руки — единственным целым. Под истеричный хохот Азраила я поднимался наверх, слыша, как позади меня нарастает сопение голодного мутанта. Лестница задрожала под ударом мощной лапы, когда я вылез на крышу по пояс. Когти, как бритва прошлись по моей ноге, от подколенной чашечки до самой щиколотки, едва не сорвав с меня ботинок. Заорав сорванным горлом, я наугад лягнул раненой ногой и, что удивительно, попал в крепкий череп кровососа. На короткий момент это оглушило мутанта, и мне хватило времени полностью вылезти наружу. Распрямившись, я, сильно хромая на левую ногу, поскакал за «Клыком». Железо лестницы на крышу скрежетало, гремело, кровосос ревел рассвирепевшим медведем. Я не оборачивался, боясь увидеть мутанта позади себя. Наклонился, хватая лёгкий и тёплый артефакт. Крепко зажмурившись, чётко представил себе станцию «Янов». Её кирпичные стены потрёпанные временем, холодными дождями и жестокими ветрами. Железные двойные двери. Задержав в себе эту яркую картинку, я резанул «Клыком» воздух. В лицо прилетел холодный ветерок, с запахом машинного масла и только тогда я открыл глаза. Увидел своё уставшее бледное лицо, взлохмаченные усы и съехавшую в бок шапку. А ко мне, вытянув лапы с чёрными когтями, мчался кровосос, растопырив клок щупалец. Задержав дыхание, я прыгнул в портал лицом вперед. Ослепляющая белая вспышка, неприятный холод во всем теле. Меня переворачивает в воздухе, и я ударяюсь спиной об асфальт…
Я долго лежал, раскинув руки, и смотрел перед собой, боясь вдохнуть. Хватанул воздух ртом с хрипом, когда лёгкие начало жечь от нехватки кислорода. После я еще лежал минуту, понимая, что вижу перед собой голубое небо Зоны, с редкими жиденькими облачками. Аккуратно прижав искалеченную руку к груди, я медленно сел. Слева от меня стояли знакомые советские вагоны на рельсах, а справа, точно такая же, как я себе и представлял, станция «Янов».
— Я здесь… Я вернулся!.. — нервно рассмеявшись, я смог подняться только со второй попытки. Покачнулся, но удержал себя, наплевав на боль в ноге. Дошёл до дверей, ударил по ним ладонью три раза. Расхохотался, сообразив, что стучаться-то не надо. Толкнул двери, ввалившись как пьяный, в зал ожидания, и заголосил на весь бар.
— Брелок! Саян! Я вернулся!..
Мой крик эхом разлетелся по станции. Никто не обратил на него внимания, никто не отозвался. Никого не было.
— Брелок?.. Саян?.. — оглядывая пустынный зал в мёртвой тишине, я зацепился взглядом за барную стойку. Привычного гостеприимного Гавайца там не было. Дохромав до кассы, я заглянул внутрь. Пустые полки, где должны быть продукты, пустая плита. Слой пыли на барной стойке. Будто здесь никто давно не живёт.
— Эй, кто-нибудь! — закричал я, проходя в середину зала. — Ответьте! Где вы все?! Ника?! Ко мне Саян! Да кто-нибудь?!
— Кто-нибудь?! — повторил с насмешкой высокий ледяной голос. Звучал он словно с потолка, но никакого мегафона здесь не было. Азраилу он уже был не нужен. — Устраиваю ли я тебя, зайчишка?! А-а-а? Знаю, ты ожидал другого! Но!.. Обернись, у тебя гости…
— Что?.. — плохо соображая от накатившей паники, я последовал просьбе Азраила, повернувшись к раскрытым дверям. Сердце облилось раскалённым кипятком от ужаса. Дыхание перекрылось, будто горло сдавили крепкой удавкой. К входу станции медленно подступала тьма с горящими глазами. Огромная, густая, всепоглощающая, затмившая собою небо. Она смотрела мне в самую душу, просверливая насквозь, оценивая каждый её уголок. Слова Азраила донеслись до мня сверху, будто издали. Я почти не понял их смысл.
— Добро пожаловать в клетку к удаву, мой милый кролик…
