Александр Зятьков
Омутинское
Некоторые мои знакомые, которые знают обо мне побольше, говорили, что вот, мол, ты чего-то сочиняешь, пишешь на разные темы,
вон о Вагае подробно написал, а о месте, где живешь сейчас, ни слова. Так не пора ли исправить такое положение?
Действительно, на данный момент я живу в селе Омутинском с 1974-го года, и, пожалуй, могу уже считаться старожилом. Что тут можно сказать? Есть хорошая книга, изданная здесь же в 2005-м году. Автор ее Меляков Владимир Александрович. Многие помнят его, работал он редактором местной газеты, а потом собственным корреспондентом областной газеты «Тюменская правда». Книга эта не только о поселке, а вообще о нашем районе, нашем крае. Он брал сведения из архивов, с ним сотрудничала администрация. На мой взгляд, там достаточно подробно освещены все этапы нелегкого нашего пути, названо много фамилий, учителей, животноводов, строителей, защитников, руководителей. Мне, к сожалению, лишь один раз довелось неспешно и подробно побеседовать с этим человеком.
Это обзорная книга, изложена она в какой-то мере даже эпически. Я же могу описать впечатления, когда побывал здесь первые разы и далее. Самый первый раз я приехал в районный центр весной 1956-го года. Учился я тогда в Вагайской школе, в четвертом классе, стал чемпионом школы по шахматам, в райцентре тоже проходили соревнования, по разным видам, и туда съехалось несколько десятков школьников из разных мест. Играли, кроме того, в городки, футбол, лапту, да, лапта была популярна, проводилось даже первенство России по русской лапте. Еще прыгали в длину и в высоту и бегали на разные дистанции.
Стадион занимал примерно то же место, где сейчас находится сквер напротив здания администрации, с памятником Ленину. Он был обнесен невысоким забором, вдоль футбольного поля на небольшом расстоянии врыты лавочки в один ряд.
Шахматные соревнования проводились в школе, которая на тот момент была одноэтажной, сегодня здесь центральная библиотека, за углом школы три расположенных друг за другом магазина, которые действуют и сейчас. Тогда же это были главные магазины в поселке, в них даже продавались ювелирные украшения.
Я играл удачно, сумел не проиграть ни одной партии. Там же проходило первенство среди взрослых, и некоторые говорили: — А дай-ка я с этим клопом сыграю, — выиграл у таких пять или шесть раз. А позже за дверью услышал разговор: — А мальчишка-то неплохо играет, надо как-то поощрить. — Нет, — отвечал второй голос, — он еще мал, может возомнить о себе. — Так все и обошлось, перед этим только в своей школе подарили книгу.
Зимой иногда приходилось выступать на соревнованиях по лыжам. Лыжня была устроена вдоль забора внутри того же стадиона. Чаще бегали на пять километров. Бежало от тридцати человек и больше, я обычно занимал места от пятого до восьмого.
Вокруг стадиона много было поперечных бревнышек на вкопанных столбиках, коновязей. С осени на телегах, а позже на санях, туда из окрестных деревень в выходные дни съезжалось много хозяев, желавших продать плоды своего труда, мед, шерсть, овощи, а особенно мясо. Как же его было много и как оно было дешево. Свинина, говядина, битая птица — куры, утки, гуси и даже индейки. Я помню цены на мясо, здесь тоже торговались, но как-то вяло, без особого азарта. Если сравнивать цены с нынешними, то где-то приближенно семьдесят рублей за килограмм, но вполне доступно можно было взять и за сорок. Не отставали, разумеется, и местные жители.
Говорили иногда, что Омутинка построена на болоте. Пожалуй, так оно и было. Если идти от вокзала в центр, спустя два десятка шагов направо и налево от дороги располагались самые настояшие болота, заросшие камышом, на них по весне даже садились утки.
Остатки от этого можно наблюдать и сейчас. А как грязно было после дождей, просто невозможно представить. Особенно трудно было подниматься в горку за мостом, многие, особенно пожилые, падали, ну хоть на карачках ползи. Один год местные власти предприняли попытку что-то сделать. Они устроили по правой стороне деревянный тротуар на столбиках, с перилами. Если кто идет навстречу, еле расходишься, на перекрестках спускаешься по трем ступенькам, а пройдя улицу, вновь подымаешься на тротуар, который доходил до центральной улицы. Все вроде бы хорошо, но он попал в поле зрения недорослей, которым некуда девать силушку молодецкую. Начали подламывать доски, убирать ступеньки, короче, просуществовал этот тротуар только одну осень. Такое встречается и сейчас, и не только в районном центре.
Понятно, что поселок был намного меньше, чем теперь. За стадионом находился лишь маленький переулок, а дальше поселок в этом месте кончался. Где сейчас католическая церковь, за ней так же стояло немного домов. Где около гостиницы начинается первый микрорайон, ближе к дороге, там стояла пожарная часть. Из нее на приличную высоту выступала лестница с расположенной наверху площадкой — каланча. На нее время от времени залазили дежурные пожарные. За ней помещение тогдашнего клуба ДОСААФ, еще какое-то учреждение, а еще чуть подальше начиналось кладбище, доходившее до нынешней улицы Терешковой, в этом месте оно было раза в два шире, чем в начале. Не могу сказать, стоял ли тогда на своем месте магазин, который сейчас называется «Светлана», скорее всего да, и если это так, он является единственным зданием в этом месте, оставшимся с тех времен.
Село Омутинское, можно представить, было не таким уж большим, но являлось центром одноименной волости. Впрочем, более крупных населенных пунктов по округе не наблюдалось, и со временем она стала районным центром. Скорее всего, в начале двадцатых, если не раньше, сменили градацию. Ранее она была трехступенчатой, к примеру — Тобольская губерния, Ялуторовский уезд, Омутинская волость, сейчас же, как известно, Тюменская область, Омутинский район. Гораздо более крупные и развитые города, Тобольск, Ишим, другие, тем не менее, по статусу равны селу Омутинское.
Я считаю, что в поселке уважительно относятся к старым зданиям, царской еще постройки. Те, что сохранились, в хорошем состоянии, а некоторые пришлось убрать или из-за очень уж плохого состояния, вроде бывшего больничного корпуса перед цветочным магазином, бывшей аптекой, цеха по разливу газводы, где сейчас крытый рынок или же из-за реконструкции территории районного дома культуры они оказались не на месте, библиотечное небольшое здание, а на другом углу вполне приличное каменное здание, тоже небольшое. Старожилы помнят, что в нем располагался и магазин уцененных товаров, и тир, а под конец там торговали пивом. В пятидесятые годы там размещался книжный магазин, с большим и прекрасным выбором книг. Несколько из них, приобретенных в то время, хранятся у меня до сих пор.
До начала тридцатых годов там находилась большая каменная церковь, в ней венчалась моя тетка. Упомянутые помещения, тоже церковного назначения, стояли в стороне от основного здания и потому сохранились. Как-то давно в местной газете поместили объявление, не осталось ли у кого фотографии, на которой изображен хотя бы фрагмент этой церкви. Не знаю, откликнулся кто-нибудь на эту просьбу. А как все-таки досадно, ведь сохранилась же великолепная церковь в соседнем районе, в Юрге. Нынешняя церковь в Омутинском просто замечательна, но что ни говори, она все же новодел.
Было еще два типовых здания царской постройки, стояли они около вокзала. Вообще вокзалы на железных дорогах построены очень прочно, там, наверно, фундамент глубже раза в два, они не реагируют на сотрясение, вибрацию от проходящих поездов. А вот жилые дома для обслуживающего персонала такой вибрации не выдерживают и постепенно рассыпаются. Впрочем, в то время, когда их строили, ходили не такие уж тяжелые паровозы, а вес состава в несколько раз меньше, чем теперь. В пятидесятые годы на пути вышла совершенно другая техника, и то ей понадобилось пятьдесят лет, чтобы растрясти близко расположенные здания. В других населенных пунктах есть здания, отнесенные от путей метров на сто, и они еще служат. В Омутинке же в одном таком здании еще года четыре назад жила одна семья. Другого же дома нет уже как лет тридцать. Он начал трескаться раньше, его пытались спасти, по всему периметру над окнами обтянули широкой стальной полосой. Ее время от времени стягивали, и однажды стянули до того, что проломилась стена, и администрации, как бы ей ни хотелось уберечь это здание, пришлось все таки подыскивать для пострадавших жилье.
Сохранившиеся здания принадлежали состоятельным людям, купцам, владельцам предприятий. Видно, как они отличаются от современных домов. Высокие потолки, просторные комнаты, стены метровой толщины, большие подвальные помещения, наружные стены украшает узорная кладка. Приближаться к такому нынешние строители начали лишь в последние десятилетия, а до этого… можно вспомнить, как еще в 2018-м году выглядело здание музыкальной школы. Или же сравнить наружное оформление первой омутинской школы, и той, которая построена в Чуркино. Удачно так же обновлен фасад бывшего здания гостиницы. А какое красивое современное здание нового универмага на месте старого.
В основном тогда занимались обработкой сельскохозяйственного сырья. Были две мельницы, одна водяная, а ветряная, где-то в районе Водстроя, работала еще в шестидесятых годах. Кроме того, было кожевенное производство, маслодельные заводы, салотопки. Старики рассказывали, как во время первой мировой, там выполняли заказы по изготовлению сапог, по нескольку сот пар в одной партии.
Из Омутинки в Чуркино ходил автобус, маленький, курганский. Шофер сидел на своем месте и ручкой на длинном рычаге открывал и закрывал дверцу.
Работал промкомбинат, мы как-то раз ездили туда за школьными партами, который этот комбинат изготовлял, помимо прочей своей продукции. Там также делали фанерные шифоньеры, вполне приличные для своего времени, у многих моих знакомых они были. Делались шкафы и раздевалки на заказ, такие стояли, например, в душевой литейного цеха Омутинского авторемзавода.
Когда приходилось из Вагая ехать в Омутинку на автобусе, была целая куча остановок. Сначала автобус останавливался в Зимовье, потом в деревушке Пакля в пять или шесть домов. На полпути была стоянка в Новой Деревне, ну, а за ней была тоже очень маленькая деревня Красино. Когда деревни не стало, там несколько лет можно было видеть одинокий высокий тополь.
Заезжали в Омутинку примерно как нынче, по этой же дороге, большаку, немного не доезжая до нынешнего свертка, справа подальше было видно кучку грязных крыш, тогдашний ремзавод, густо дымила невысокая, квадратная в сечении труба. Иногда проезжали мимо и видели, как собирают два двухэтажных дома из квадратного бруса. Брусья эти садили на шканты, так, что они могли выдержать землетрясение в десять баллов. Позже напротив них построили трехэтажное здание администрации авторемзавода. Их снесли несколько лет назад, строить же их начали примерно как раз тогда, когда летала Терешкова, может, и улицу из-за этого так назвали.
Вообще в районный центр приходилось ездить не так уж редко. Там оформляли все документы, приписное свидетельство, комсомольский билет, паспорт, прописку, водительские права на мотоцикл или автомобиль, прохождение медкомиссии, другое. Даже разрешение на покупку ружья надо было подтвердить там. Не помню слишком уж длительной тягомотины, все делалось без лишних проблем. С юмором можно вспомнить некоторые ситуации.
Во время службы в армии мне был предоставлен отпуск, это весной 1966-го года. Отметить и заверить его надо было в военкомате. Я собрался туда в форме, но друзья отговорили, вот, мол, я был, другие, так не переодевались. Я послушал их и поехал с ними в райцентр в свитере. Зашел в кабинет, военкомом тогда был Третьяков, очень известный в то время, вроде капитаном он был тогда. Он поднял на меня глаза и спросил: — Тебе чего?
— Да вот, товарищ капитан, я из армии в отпуск прибыл, так в свидетельстве отметить надо.
Видно было, что он не в духе, тяжело поднялся из-за стола и чуть не кричал:
— Из армии, говоришь? Так какого же дьявола ты сюда в свитере приперся? Ты солдат или хрен собачий? Явишься сюда, как положено, ишь, артист какой!
Мне это вовсе не улыбалось, опять тратить время на поездку, но что поделаешь. На другой день я все начистил, погладил, побрился, и по новой, сияя, как медный пятак, сел в поезд. Так совпало, что со мной ехал еще один знакомый земляк, из соседней деревни, в гражданском, а подходя к военкомату, там мы увидели еще двоих парней, из Ситниково и еще откуда-то. Им так же надо было сделать отметку в свидетельстве, и были они в пиджаках. Ну, — думаю, — сейчас вам военком даст просрачки. Зашел первый, военком едва глянул на меня, — там еще вроде должны быть, пусть заходят. Быстро он сделал отметку, расписался, что там еще, и спустя минут десять мы были уже на улице. Вот что значит попасть не вовремя. Кстати, в это время в школе надстраивали второй этаж.
В Кировской области есть городок с очень похожим названием — Омутнинск. В конце 80-х, когда я работал на ремзаводе, один парень из нашего цеха был на вокзале и наблюдал любопытную сценку. Приехавшая женщина кричала на кассиршу и других совершенно ни к чему не причастных работников. Ехала она из Белоруссии, и надо было ей попасть в этот самый Омутнинск. Но совершенно слабая в географии, она, видимо, не сумела толком объяснить, куда ей нужно, перепутала названия, а потом не обратила внимания на то, что ехать пришлось раза в два дольше. Парень скоро ушел и не узнал, как же завершилась такая ситуация.
Особенно хорошо в Омутинке проводили сабантуй. Я уже подробно описал в своих заметках это мероприятие, но это у меня отдельный рассказ, и кое-что можно повторить.
Слово «той» на казахском или татарском языке означает торжество, празднество, гуляние, его проводили раз в год. Есть в конце весны, среди различных сельхозработ, небольшая передышка, посевная закончилась, а заготовка кормов еще не началась. Вот в это время и проводился сабантуй, в однажды выбранном месте, красивом лесу.
К этому готовились заранее, напряженно работали столовые, буфеты и другие такие заведения, завозили ящики и бочки с различными напитками, пекли и стряпали пирожки, булочки, бутерброды и даже кое-что такое, чего нет в обычной продаже, готовили столы и сцену, привозили движок, аппарат, который тарахтел в отдалении и вырабатывал электричество. Все готовили с размахом, чтобы лишняя сотня посетителей нашла себе, что нужно.
С раннего утра в назначенный день собирался народ, приходили все, у кого только ноги гнулись, пустело село. На телеге привозили дряхлых стариков, которые могли там встретиться со своими ровесниками из других деревень.
Под каждым деревом собирались компании, общались и разговаривали. Звучала музыка, песни Мордасовой, Шульженко, Руслановой, Трошина, Утесова, других.
Некоторые пары, пообщавшись час-другой, уходили подальше в лес. Другие пары, молодые парни, чего-то не поделив, отходили не так далеко и начинали выяснять отношения. Таким особо не препятствовали, но и приглядывали за ними, и если слишком уж увлекались, их разводили, милиционеры там были без фуражек и не в форме.
Особенно в Омутинке не скупились на призы. Их можно было завоевать, например, в перетягивании каната. А еще бегали в мешках, прыгали на скорость на одной ноге. Здоровяки десятки раз взметали над головой двухпудовую гирю. Сцена представляла собой ряд настланных досок, или же съезжались две машины, опустив борта. На нее залазили любители и показывали свои таланты в пении или пляске. Ходил баянист и подыгрывал, если в каком месте затевали песню.
Было здесь несколько аттракционов, которые не встречались в других местах. Сбивали шары на полках, набрасывали кольца на воткнутые в определенном порядке палки, была призовая стрельба, до какого-то года из мелкокалиберных винтовок, а потом только из воздушных. Не было дорогих призов, зато их было много, и с этим были согласны все.
Карманные фонарики, складные ножички, рыболовные наборы, книги, сшитые в ателье кепочки с модным тогда коротким козырьком, гантели и эспандеры, для девушек узорные платки, шарфики, шоколад и кульки конфет. Для бригады, победившей в перетягивании каната, по стопке напитка, с кружком сыра на кусочке хлеба.
Последний раз проводили сабантуй уже давно, совсем в другом месте, на южной стороне реки, в парке, посаженном из елочек к какому-то юбилею Победы, западной окраине Омутинки, возле Кошелево, одно можно сказать, типичное не то. Спад в устроении, да и настроении тоже, начался в последние годы правления Брежнева, даже, пожалуй, еще раньше. Положение в стране перестало радовать, исчезла задушевность в общении, люди стали более осторожными и недоверчивыми.
Как-то один молодой парень, внук приятеля, работавшего вместе со мной, начал нам доказывать, что все культурные, хозяйственные, административные и прочие здания построены в новом веке, а при коммунистах один только универмаг и микрорайоны. Мы с его дедом объяснили ему, что это не так, перечислили все объекты, построенные в незнакомое ему время, все не вспомнили, но получился внушительный список. Записать все, пожалуй, не получится даже сейчас, сидя за столом и вспоминая. Итак, в те уже довольно давние времена, начиная с годов семидесятых, были построены, не в порядке очереди, а вообще:
Первая школа;
Вспомогательная школа;
Корпуса училища;
Автовокзал;
Пекарня;
Мельница;
Центральная аптека;
Здания банка и районной администрации, которые впоследствии достроены и по-современному оформлены;
Гостиница, сейчас там другое;
Новое здание больницы и поликлиника;
Детские сады «Сказка», «Искорка», другие;
Музыкальное училище;
Здание универсама, на базе которого сейчас магазины «Магнит» и «Пятерочка»;
Дом культуры в Чуркино;
Стадион (с трибунами, борцовский зал построен позже);
Административные здания в совхозе «Прогресс», совхоз «Факел», авторемонтном заводе, нефтебазе, в некоторых других местах;
Новый мост в центре через реку;
Кроме того, жилые дома, корпуса новых цехов на фермах и предприятиях, некоторые магазины, котельные и бензозаправки, асфальтирование дорог, начало газификации поселка, и др. и пр.
Ко мне несколько раз приезжали друзья и одноклассники, давно живущие в других местах. Они помнили Омутинку своей юношеской поры, т. е. уже полувековой давности. Как же они были удивлены, особенно те, которые бывали у меня уже в новом веке, последний раз шесть лет назад. Новый храм, дом культуры, сцена у которого выше, чем в Ялуторовске, асфальт везде, три маршрута автобуса, новые красивые здания в центре и по окрестности, и насколько она стала больше. Очень я был горд, когда они выражали свое восхищение всем увиденным. Только насчет какого-либо производства сказать было мало чего, согласились с тем, что положение улучшится не в столь уж отдаленном будущем, да и все увиденное не само собой явилось.
Трудности, которые испытывает страна, не обходят и село Омутинское. Например, в 2000-м году население района, по сведениям из Интернета, составляло около 21 000 человек, из которых чуть менее половины жило в райцентре. К настоящему времени число это сократилось на две с половиной тысячи, и вроде, как только в самые последние годы замечается небольшое улучшение в некоторых местах. А в телефонном справочнике за 2003-й год названа цифра, определяющая число населения на тот момент в 23 000 человек. Надо как-то точнее, слишком уж разнятся эти цифры.
Да, облик села Омутинского изменился совершенно, и наш прадед, стоя на спуске к переходам в центре, узнал бы лишь несколько знакомых ему строений. Вроде нет сейчас таких значительных предприятий, как бывший авторемзавод или совхоз «Факел», но нет никаких проблем, чтобы купить яйцо-мясо-молоко. Дома строятся, дороги асфальтируются, мусор вывозится, различные проблемы, хоть и не так оперативно и профессионально, как хотелось бы, но все же по мере возможности, решаются. Жаль только, что молодежи, окончившей школу, отслужившей в армии, и даже отучившихся в высших учебных заведениях, рынок труда мало чего может предложить, интересного и с достойной оплатой. Желающие устраиваются в полицию или службы МЧС, где такое на подходящем уровне, но эти службы не резиновые, и немало парней и девушек из поселка уезжает.
