ПИСАТЕЛЬ ДЖЕЙМС ВАРРИ И ЕГО ВОЛШЕБНЫЙ РЕБЕНОК
Папа приходит вечером уставший и голодный. Он с работы. Мама прибегает
взъерошенная и сердитая. На ней тяжелые сум~еи и все хозяйство. У бабуш/Си вяза
нье, но свитер та/Сой с~еучный, что бабуш~еа то
!l дело 1-f.ад ним засыпает. Если бы в
их жизни остался хоть малюсень~еий ~еусоче/С с~еаз/Си из детства, то все их мел~еие
взрослые неприятности по~еазались бы ерундой рядом с чудесами и волшебством.
Увы! Так уж устроены взрослые- только получат паспорт, или диплом, или свиде
тельство о бра1ее, та/С тут же все с~еаз~еи из головы вон_ Впрочем, не у всех.
Есть та~еая профессия
-
с~еазочник. Этим людям ни~еакие дипломы не могут
выбить фантазий из головы. С~еазочни/Си от всех нормальных людей отличаются,
зато между собой похожи. Джеймс Варри, автор , например, очень
похож на Але~есандера Милна, автора . Не лицом, /Сонечно. Оба они
родились в Англии. (Англия, между прочим, - одна из главных волшебных стран в
мире. Именно там раньше жили волшебные существа
-
альфы и феи, с ними запро
сто каждый человек мог встретиться. Потом феи разлетелись по сказкам мира, а
в сегодняшней Англии их раз-два и обчелся).
Джеймс Варри сна'!-ала хотел быть полезным взрослым и писал взрослые кни
ги, пьесы и умные статьи. Ну точно /Са/С Але~есандер Милн. А по выходным он от
статей отдыхал, гуляя с сыном Дэвидом в Кенсингтонском саду. Тут- то и обнару
жился его у ни/Сальный талант
-
помнить дет с/Сие чудеса, слышать волшебные
за~елинания и видеть фей. истории он записал. Ну точно /Са/С Милн
про Винни-Пуха. Но подарил Варри эти истории не одному сыну Дэвиду. Ка/С раз в
это время у писателя появилось еще несколько ребятише/С
-
дети его погибшего
друга, ~еоторых он взял не толь/Со в свою семью, но и в историю о Питере Пэне. Та~е
получилась /Сuига, прославившая его на весь мир,- . Что
тут началось! Всех охватила такая любовь /С Питеру Пэну,
мятник поставили на родине
-
что ему даже па
в Кенсингтонс~еом Саду! Дэвид и его новые бра
тья и сестры, подрастая, стали забывать сказки, одна/Со другие дети в Англии и в
Европе
ne
захотели расставаться с Питером Пэном и феями. Да и сам Джеймс
Варрц, даром что взрослый, не умел забывать
чудеса. Та/С появилась еще одна
история про Питера Пэна- толь/СО не продолжение предыдущей, где расс/Сазыва
лось о его приключениях с Венди, а наипервейшая исtпория, -
ТJ,ро то, откуда берут
ся дети вообще и та~еие волшебные дети, /Са/С Литер Пэн, в частности. И про
самую первую девочку, ~еоторая встретилась с Питером Пэном - про Мейми. И
про то, как давно это было, - уже почти ни/Сто не помнит. Впрочем, и сам Джеймс
Варри давно это записал. Наверное, даже дети Дэвида и его названых братьев и
сестер с тех пор успели стать -дедушками и бабуш~еами. А Литер Пэн так и не
вырос. И не состарился. Самая первая история егожизни и при~елючений называ
ется . Долго добиралась эта сказ/Са до нас.
Но для волшебства нет границ. Теперь /СнигаДжеймса Варри про малень~еого маль
чика, ставшего волшебным,- ваша.
ГЕЛЕНА ГРИНЕВА
СИНГ·
искои .
Художник
Гелена Гривева
Янтарный сказ
Калининград
Глава
1
Большая
прогулка
по
Кепсипгтопскому
Саду
ы хочешь знать историю Питера Пэна с
самого начала? Что ж, я расскажу её. Но
не думаешь же ты, что сможешь разоб
раться в его жизни, не зная, что такое Кен
сингтонекий Сад? О, это удивительное ме
сто! Оно в Лондоне, где живёт Король.
Расположен Кенсингтонский Сад на бе
регу бесконечного потока омнибусов, над
которым твоя няня имеет такую власть,
Саду -
что стоит ей поднять руку
и омнибус
ная река замирает. В
множество
ворот. Ну-у-у ... во всяком случае, боль
ше, чем одни, через которые мы с Дэви
дом обычно входим в Сад. Там сидит леди с шарика
ми. Она сидит неподвижно, потому что, стоит ей поше
велиться,
огромная
гроздь воздушных шаров оторвет
её от земли и понесёт над Садом. Однажды продавщи
ца
сменилась. И хотя
Дэвид дружил с предыдущей,
больше всего он расстроился оттого, что не видел, как
её несло над аллеями на связке разноцветных шаров.
Первое, что бросается в глаза в Саду,- это, конечно,
деревья. Ближе всего к ограде растут фиги. Но мы не
будем здесь задерживаться: у фиг гуляют дети из выс
шего общества, которым запрещено общаться с "голыть
бой". Так они называют всех остальных детей. А ДЭвид
и другие нормальные дети называют этих деток фига
ми, потому что среди них нет ни одного приличного ре
бенка. Кроме одной мятежной фиги, Мейбл Грей. О
Мейбл я расскажу вам попозже, когда мы дойдём до
ворот, названных в её честь.
Вот мы и добрались до Главной Аллеи. Здесь вы на
верняка встретите людей, достойных внимания. Обычно
их сопровождают взрослые, чтобы постоянно напоминать,
что нельзя ходить
по лужам, грызть ногти, играть в
Мэри-Энни и в "бешеную собаку". Быть Мэри-Энни
-
значит, ныть, как последняя девчонка, кривляться, жад
ничать. Короче, гадко себя вести.
быть куда интересней. Это
-
"Бешеной собакой"
бегать взапуски, толкать
ся и устраивать кучу малу.
Теперь перейдём к дереву Чекко Хьюлетта. Однаж
ды мальчик по имени Чекко потерял возле него пене,
кинулся искать, но нашел трёхпенсовик. С тех пор около
волшебного (не побоюсь этого словаl) дерева непре
станно ведутся поисковые работы.
Чуть дальше по Аллее стоит маленький деревянный
домик, в котором скрывалея Мармадук Пэрри. Поисти
не, из всех историй о Кенсингтонском Саде история о
Мармадуке
-
самая ужасная! Этот Мармадук целых три
дня изображал из себя Мэри-Энни (с большим успехом,
надо сказать), в конце концов его наказали, заставив вый
ти на прогулку по Главной Аллее в ПЛАТЬИЦЕ ЕГО
СЕСТРЕНКИ. Он скрылся в деревянном домике и наот
рез отказался выходить, пока ему не принесут бриджи с
карманами. Пока няня бегала за бриджами, Мармадука
охранял самый настоящий полисмен.
Теперь попытаемен пробраться к Круглому Пруду.
Няни ненавидят это местечко, потому что им вообще
недоступны человеческие радости. Они постараются за
говорить вам зубы и увести к Большой Пенни и к Дет
скому Замку. Пенни
-
самый большой ребёнок во всём
Кенсингтонском Саду. Раньше она жила в замке одна
одинёшенька. А теперь она
-
здоровая каменная скуль
птура в свою честь.
Наконец-то мы оказались у Горки. Это та часть Глав
ной Аллеи, где происходят все основные гонки. Такова
уж особенность этого места
-
даже если вы не хотите
играть в догонялки, всё равно побежите.
Иногда, сбе
жав до сереДины Горки, вы вдруг обнаруживаете, что
потерялись. Ничего страшного: именно здесь стоит ещё
один маленький домик, именуемый Домом Находок.
Вам нужно только сказать человеку внутри домика,
что вы потерялисъ, и он тут же вас найдёт.
С Горки открывается отличный вид на ворота имени
Мейбл Грей, фиги, о которой я обещал вам рассказать.
Мисс Мейбл Грей всегда гуляла в сопровождении двух
нянюшек, а иногда и мамы в придачу. До поры до време
ни она была весьма благовоспитанной леди: прилично
вела себя за столом, вежливо интересовалась вашим са
мочувствием и завтрашней сводкой погоды, здоровалась
с другими фигами. Ей было дозволено играть в одну-един
ственную игру: аккуратно бросать мячик и ждать, когда
няня его принесёт. Но однажды это всё ей опостылело.
Мейбл Грей выбрала другую игру
она стала "беше
-
ной собакой". Чтобы развеять сомнения в том, что она
-
самая настоящая "бешеная собака", мисс Мейбл развя
зала шнурки на ботинках и показала язык всем, кто
стоял справа, потом
-
слева, потом
-
сзади, а потом и
тем, кто стоял впереди неё. Потом она сорвала с себя
кушак и утопила его в луже. И плясала на нём до тех
пор, пока вся не покрылась толстым слоем грязи. После
чего мисс Мейбл (если её ещё возможно так называть)
перемахнула через ограду и совершила ряд неописуемых
поступков, самым невинным из которых было забрасы
вание ботинка на дерево. Но этим дело не закончилось.
Мейбл добежала до ворот, которые теперь носят её имя
и ... понеслась вдоль улицы! Она бегала по улицам, ловко
уворачиваясь от полисменов, и слышать не хотела о воз
вращении домой. Говорят, что её вконец отчаявшаяся
мама вместо такси остановила омнибус, высадила отту
да всех пассажиров и, стоя на верхней площадке, как
капитан на мостике, лично руководила поимкой Мейбл.
Утверждают, что Мейбл соГласилась вернуться лишь
потому, что была потрясена видом мамы, впервые в жиз
ни оказавшейся в дешёвом общественном транспорте.
А вот и КОЛОДЕЦ СВ. ГОВОРА! Этот колодец был
полон воды в те времена, когда М8.лькольм Смелый в
него свалился. Малькольм Смелый был надеждой и опо
рой своей матушки. Он позволял ей с ним сюсюкать и
обнимать его на людях. Потому что она была вдовой. Но,
несмотря на этот прискорбный факт (я имею в виду объ
ятия на людях), МальколЬм был большим любителем
приключений. Его любимым товарищем по играм был
трубочист, который пристрелил порядочно медведей. Тру-
бочиста звали Чумазый. И вот однажды, когда они игра
ли у колодца, Малъколъм в него свалился. И обязатель
но утонул бы! Но тут неустрашимый Чумазый вскочил
на бортик, нырнул ласточкой и
- спас его! Воды колод
ца смыли с Чумазого потёки сажи и под ними обнару
жился миловидный джентльмен в скромном двубортном
пиджаке и галстуке. О Боже! Какими знакомыми пока
залисъ его пиджак и лицо матушке Малъколъма! Да и
самому спасённому. Конечно же, он оказался давным-дав
но потерянным отцом Малъколъма Смелого. Теперь уж
Малъколъм больше никогда не позволял своей матушке
обнимать его в общественных местах!
Та-а-ак! А что это виднеется впереди? Ну конечно
же, Круглый Пруд!
Круглый Пруд потому и круглый, что находится в
самом центре Сада. Около Пруда вы просто забываете
о хороших манерах, а когда вспоминаете, то уже мокры,
как сама вода. В Пруду запускают корабли. Некото
рые из них так велики, что их приходится привозить
на специальных тележках. Вы, конечно, всегда мечта
ли иметь собственную яхту. А какой англичанин не
мечтает? Разве что Принц Уэльсский. Да и то лишь
потому, что она у него есть. Итак, вы мечтали запус
тить собственную яхту по Круглому Пруду. И- нако
нец-то
-
троюродный дядюшка дарит вам её на име
нины! Как же приятно нести яхту в первый день к
Пруду и обсуждать её достоинства с мальчиками, у ко
торых нет таких замечательных дядюшек. На второй
день вы оставляете красавицу-яхту дома и вытаскива
ете из чулана лодочку, сделанную из дощечки, светоч
кой-мачтой. Как ни странно,
с такой лодочкой легче
мечтается: нет ничего проще, чем представить себя
старым морским волком на её борту. С красавицей
яхтой думается только о ежегодной регате, когда на
набережной выстраиваются разряженные дамы, а их
капризные дети трескают пряники. Нет, уж лучше на
обшарпанной посудине бороздить вольные воды миро
вого океана в поисках причитающихся тебе сокровищ!
Кстати, о странствиях. В Саду, помимо специаль
ных аллей, проложеиных специальными людьми, есть
тропинки-беглянки, которые, по мнению Дэвида, сами
себя сделали, чторы от Пруда добраться до самых ин
тересных закоулков Сада, не менее диких, чем сами
эти тропинки.
В одном из таких потайных закоулков начинается
Серпантин. Это длинное озеро, в котором утонул лес.
Если вы пройдёте по кромке берега и вглядитесь в вод
ную гладь, то увидите деревья, растущие вглубь. В Саду
умещается лишь малая часть Серпантина. Сразу же за
мостом озеро устремляется прочь, к острову, на котором
рождаются птицы. Птицам, рождённым только на этом
острове, суждено превратиться в маленьких мальчиков и
девочек. Ни один человек (за исключением Питера Пэна,
да и тот человек только наполовину) не может попасть
на этот остров. Но вы можете написать на бумажке, кто
вам нужен (мальчик или девочка, брюнет или блондин),
свернуть из этой бумажки кораблик и пустить в воду. В
сумерках записку обязательно прибьёт к острову, на ко
тором обитает Питер Пэн ...
Ну всё. Пора поворачивать назад. Пожалуй, мы уже
чуть-чуть устали, хотя и путешествовали понарошку. Ко
нечно, можно было бы пройти весь маршрут, но тогда нам
пришлось бы отдыхать на каждой скамейке, как это дела
ет мистер Селфорд. Это мы с Дэвидом его так прозвали,
потому что он всё время рассказывает о райском угол
ке
-
Селфорде, где имел честь родиться в незапамятные
времена. Мистер Селфорд, ужасно болтливый старый джен
тльмен, бродил целыми днями по Саду в надежде встре
тить хоть кого-нибудь, кто наслышан об этом прекрасном
местечке. За полтора года знакомства мы порядком уста
ли от его рассказов и
-
представьте себе
-
вдруг нашли
ещё одного одинокого старика, который вроде бы когда-то
провёл выходные в Селфорде. Это был застенчивый и рас
сеянный человек, забывавший даже собственный адрес
и потому записавший его на подкладке своей шляпы.
Мы с почестями проводили нашего нового знакомца к
мистеру Селфорду. С тех . пор они стали неразлучны ...
И вот мы снова почти что у ворот. Остались лишь
две достопримечательности: собачье кладбище и гнез-
до зяблика. О собачьем кладбище мы вам расскажем
как-нибудь в другой раз. А история гнёздышка очень
грустная. Мы с Дэвидом как-то раз обшаривали зарос
ли кустарника в поисках его мячика. Мячика мы не
нашли, зато обнаружили чудесное rнёздышко из шер
сти. Там лежало четыре яичка. Яички были сплошь
испещрены трещинками, очень похожими на каракули
Дэвида. Мы каждый день навещали наше гнёздышко,
соблюдая все правила маскировки, чтобы нас не высле
дили жестокие мальчишки. Мы приносили с собой крош
ки от кекса, и скоро мама-зяблик признала в нас друзей.
Но однажды мы увидели, что в гнезде осталось всего два
яичка, а в следующий раз там не оказалось ни одного!
Мама-зяблик поглядывалананас столь укоризненно, что
у нас не оставалось сомнений: в случившемся она винит
только нас! Дэвид попытался ей всё объяснить ... Но вре
мена, когда он знал птичий язык, давным-давно прошли,
и я боюсь, что птичка его не поняла. В тот раз мы поки
нули Сад, утирая слёзы.
Глава
2
Литер Пэп
незапамятных времен живёт на свете Питер
Пэн, но дня рождения у него не было ни разу.
Дело в том, что он покинул мир людей, когда
ему стукнуло всего семь дней. Он сбежал че
рез окно третьего этажа и улетел обратно в
Кенсингтонский Сад.
Если ты считаешь Питера просто неснос
ным ребёнком, сбежавшим из дома ради ша
лости, значит, ты напрочь забыл дни своего
младенчества. Дэвид, например, попачалу тоже
был абсолютно уверен, что ему и в голову не
приходило сбегать из дома, когда он только что родил
ся. Но стоило ему покрепче сжать виски ладошками,
как он явственно вспомнил своё самое первое детское
желание
-
вернуться на верхушку дерева. А затем
припомнил, как, лёжа в колыбели, вынашивал план бег
ства, ожидая лишь того момента, когда мамочка нако
нец закроет за собой дверь. Более того, он припомнил,
как мамочка поймала его однажды в тот момент, когда
он почти улетал через каминную трубу. Каждый ребё
нок может вспомнить что .. нибудь подобное, стоит толь
ко покрепче сжать голову руками. Ведь все младенцы
без исключения знают, что они были птицами, прежде
чем превратились в людей. Не веришь? Приглядись к
первому встречному грудничку
-
это же абсолютно ди
кое существо, неистово ревущее днём и ночью от зуда в
плечах
-
там, где у него раньше были крылья.
Итак, Питер Пэн вылез через окно. Он стоял на по
доконнике и смотрел на деревья вдалеке. И как только
он сообразил, что видит кромку Кенсингтонского Сада,
то сразу же забыл, во что он теперь превратился
-
в
какое беспомощное человеческое существо в ночной
рубашонке. Это просто вылетело у него из головы. И
он, беспечно оттолкнувшись от подоконника, полетел к
2 Зак. 13499
Кенсингтонскому Саду, огибая
дома, кроны вязов и шпили.
Конечно, Питер поступил не
сколько легкомысленно, взлетев
без крыльев, но место на пле
чах, где они прежде были, так
зудело,что
он
ни
на
секунду
не усомнился в своей летуче
сти ... Кто знает, может, любой
из нас мог бы взлететь, будь он
уверен в этой возможности так,
как в ней был уверен в тот ве
чер Питер.
Он легко приземлилея на
клумбу где-то между Детским
замком и Серпантином, повалил
ся на спину и взбрыкнул нога
ми. Воспитанные мальчИки так
себя не ведут, но Питер и думать
забыл о том, что он теперь маль
чик. Он всерьёз полагал, что по
прежнему остаётся птицей.
Однако он быстро догадался,
что попал в Сад во Время За
крытия, потому что вокруг было
безлюдно, но очень ... фейно.
Феи были заняты своими
делами и не обращали на Пи
тера никакого внимания. Одни
шли к сумеречной дойке, дру
гие спешили по воду. Вид ве
дёрка с водой вызвал у Питера
такую жажду, что он стремглав
полетел к Круглому Пруду. Он
лихо спикировал и засунул клюв в воду. Конечно,
Питер заблуждался, никакой это был не клюв, а са
мый обыкновенный нос, поэтому туда попало совсем
немного воды, да и та, вопреки ожиданиям, не освежи
ла. Тогда Питер сообразил, что надо искупаться в луже,
и плюхнулся в ближайшую, подняв сноп брызг. Лю
бая настоящая птица после купания расправляет кры
лья и досуха вытряхивает пёрышки. К сожалению, Пи
тер не мог припомнить, как же это делается.
Единственное, что он надумал в результате доволь
но мрачных размышлений,- не испытывать больше
судьбу, и отправился спать в Детскую Аллею, на рас
кидистый бук.
Поначалу ему показалось, что спать сидя на суку
-
глупо и неудобно, но он исхитрился и кое-как при
строился в развилке веток
...
Проснулся Питер от собственной дрожи и пробур
чал: "Не припомню такой холодной ночки в Кенсинг
тонском Саду".
Действительно, раньше Питеру не приходилось так
мёрзнуть, ночуя на деревьях. Потому что птицы тепло
укутаны своими пёрышками. Но одно дело быть пти
цей, а другое
-
стать маленьким мальчиком в тонкой
ночной сорочке. Вдобавок ко всему Питер ощущал ка
кое-то странное неудобство, будто голова у него была
набита опилками. Он услышал ужасный звук, заставив
ший его вздрогнуть и с испугом оглядеться. Однако он
никого не увидел, потому что этот звук исходил от него
самого и был его собственным чихом. Питер очень
разволновался, когда понял, что ему хочется сделать что
то очень важное и нужное. Но- вот беда!- он не знал,
ЧТО ИМЕННО. На самом деле было нужно, чтобы мама
как следует высморкала ему нос. К сожалению, спаси
тельная мысль о МАМЕ даже не пришла Питеру в го-
лову! Поэтому он решил спросить совета у фей. Уж
они-то всегда знают, что делать.
Как раз неподалеку две из них в обнимку прогу
ливались по Детской Аллее. Пит ер с надеждой бро
сился к ним. Спору нет, у фей с птицами отношения
непростые, но они все г да готовы вежливо ответить на
вопрос, заданный в корректной форме. Поэтому Пи
тер страшно разозлился, когда парочка пустилась на
утек, едва его приметила.
Представительный эльфразвалился на садовой ска
мейке, почитывая газету, забытую в Саду кем-то из
людей. Но ... услышав голос Питера, он в смятении ском
кал газету, а сам нырнул в бутон тюльпана.
К своему изумлению, Питер обнаружил, что все феи
пренебрегают знакомством с ним, а некоторые (например,
эльф-молочник) пренебрегают до такой степени, что пря
чутся в перевёрнутых молочных фJJ:ягах. Там и сям ме
тались стайки фей, выясняющих, чего же именно нужно
бояться. Огни были погашены, ставни закрыты, засовы на
дверях задвинуты, а от Дворца Королевы Меб доносилась
барабанная дробь. Это значило, что доблестная Королев
ская гвардия приведена в полную боевую готовность.
По Главной Аллее выступил полк улан, вооружённых
листьями остролиста.
Питер слышал, как маленький народец перекликает
ся ·в кустах: "Тревога! Человек в Саду после Закрытия!",
но он и на минуту не мог предположить, что был тем
самым
человеком.
Он чувствовал себя всё более несчастным и наби
тым опилками и просто сгорал от ветерпения узнать,
что же он хочет сделать со своим носом. Как, скажите
мне, он мог отстать от фей, если так и не получил ответа
на жизненно важный вопрос? Робкие создания чура
лись его, и даже доблестные уланы Её Величества, когда
Питер наконец настиг их у Горки, поспешно свернули в
боковую аллею, притворившись, что именно там напали
на след неприятеля.
Разочаровавшись в феях, Питер решил посоветоваться
с птицами, но вдруг припомнил, что во время его ночев
ки на буке целые стаи снимались с веток и уносились
прочь. Тогда он не придал этому значения, н.о теперь
ужасная догадка осенила его: всё живое его сторонится!
Бедный Питер Пэн! Он сел и залился горючими сле
зами. Но и теперь он ничуть не сомневался в том, что он
птица. К счастью, не сомневался, ибо стоит усомниться в
способности летать, как она пропадает НАВСЕГДА! Пти
цы могут летать лишь потому, что они, в отличие от людей,
абсолютно уверены в своей летучести. А иметь веру
это практически то же, что иметь крылья
...
Добраться до острова посреди Серпантина можно
только на крыльях. Лодкам людей запрещено прича
ливать у его берегов, вокруг острова из воды торчат
коряги, и на каждой день и ночь сидит по птице-до
зорному. Конечно же, именно на остров, к старому во
рону Соломону, полетел Питер Пэн по своему стран
ному делу.
Была глубокая ночь, все птицы, включая
дозорных, давным-давно спали. Не спал один старый
Соломон. Он внимательно выслушал историю злоклю
чений Питера, а потом выложил ему ужасную прав
ду. Соломон признался, что Питер ... увы, не птица.
-
Посмотри на свою пижаму, если ты мне не ве
ришь,- хмуро заметил Соломон.
Питер подозрительно оглядел свою рубаху, а по
том взглянул на спящих птиц. Ни одна из них не
была одета подобным образом.
-
Сколько когтей на твоих лапах?
-
с легким
злорадством поинтересовался Соломон.
И Питер обнаружил, к своему ужасу, что вместо
пары прекрасных лап с крепкими удобными коготка-
ми у него какие-то жалкие ручонкИ с возмутительно
розовыми пальчиками.
-Распуши-ка свои перья,- .язвительно посовето
вал Соломон.
Питер попытался это сделать, но
-
увы
-
для того,
чтобы распушиться, ему не хватало перьев. Тогда он,
всхлипнув, поднялся и, впервые с тех пор, как стоял на
подоконнике, вспомнил одну милую леди, которая была
к нему так добра.
-Я полагаю, что слишком наскучил вам, сэр, и мне
следует вернуться к матери?
тал Питер.
-
неуверенно пробормо
-До свидания,- безжалостно буркнул Соломон и
бросил на Питера странный взгляд. Но Питер медлил.
Что же ты не уходишь?
-
-
вежливо поинтересо
вался старик.
Я полагаю,
-
-
начал Питер хрипло,
-
я полагаю,
сэр, что ещё могу немного летать?
Вы уже поняли? Он потерял веру!
-Бедный, маленький Серединка-Наполовинку!
воскликнул Соломон, который на самом деле совсем
не был жестокосердным,
-
вот теперь ты НИКОГДА
не сможешь взлететь, даже в ветреный день. Теперь
тебе всегда придётся жить на острове!
-
Что же, я никогда не попаду даже в Кенсип-г
тонский Сад?- огорчённо спросил Питер.
-
А как ты до него доберёшься?
-
съязвил Соломон.
Однако он утешил Питера, сказав, что научит его
всему, что умеют птицы. Если, конечно, такой увалень
сможет чему-то научиться.
-Так, значит, я никогда не смогу быть до конца
человеком?- уточнил Питер.
-Никогда.
-
И птицей тоже?
-И птицей никогда.
-
Кем же я тогда буду?
-Ты будешь Ни тем Ни сем, -ответствовал Соломон. Бесспорно, он не зря слыл мудрецом и филосо
фом. Все вышло именно так, как он предвещал.
Питер остался на острове. Его странный вид и при
вычки развлекали птиц. Непоседливые мамаши застав
ляли своих детей вылупляться на день раньше весьма
оригинальным способом: они нашёптывали сквозь скор
лупу, что только сегодня есть уникальная возможность
увидеть, как Питер моется (или пьёт, или ест). Тысячи
птиц окружали его, когда он это делал, (так мы глазеем
на павлинов в саду)
. Они вскрикивали от удовольствия,
когда Питер поднимал брошенную ему корочку руками,
а не клювом, как это делают все нормальные существа.
Еду Питеру добывали птицы. Они при
носили её из Сада. И, поскольку Питер не
ел червяков и жуков (что, с точки зрения
пернатых, было необъяснимой глупостью),
птицам приходилось искать хлебные ко
рочки.
За время жизни на острове Питер очень
изменился. Нет, к сожалению, крылья,
клюв и хвост у него так и не отросли, но
зато теперь на нём уже не было пижамы.
Дело в том, что птицы постоянно выпра
шивали у Питера тряпочки для своих гнёзд,
а Питер не мог им отказать. Тем не менее,
кое-какие остатки пижамы он припрятал
по совету Соломона. Вот и пришлось Пи
теру щеголять в чём мама родила. Но не
подумайте, пожалуйста, что от этого у него
испортилось здоровье или настроение. Питер был не
изменно весел и счастлив. И всё потому, что Соломон
открыл ему главные птичьи правила:
ВСЕГДА РАДОВАТЬ ГЛАЗ,
выть отзывчивым,
НИКОГДА НЕ СИДЕТЬ СЛОЖА РУКИ,
А КОГДА ДЕЛАЕШЬ ДЕЛО, ВЫТЬ УВЕРЕННЫМ,
ЧТО ОНО ПОЛЕЗНОЕ И ВАЖНОЕ.
Очень скоро Питер научился вить гнёзда и делал
это намного лучше, чем лесные голуби, и почти так же
хорошо, как дрозды, хотя ему было далеко до зябли
ков. Питер быстро постиг птичьи премудрости: он мог
запросто отличить западный ветер от восточного, ви
дел, как растёт трава, слышал, как жучки роют под ко-
рой деревьев свои коридоры. Но лучшее, чему Питер
научился у Соломона, было ДОБРОСЕРДЕЧИЕ.
У всех птиц удивительно добрые сердца, несмотря
на то, что люди временами разоряют их гнёзда, забира
ют яйца, а самих птиц ловят и заточают в клетки.
С таким -то сердцем Питеру хотелось петь весь день
напролёт, как это делают птицы. Но он всё же отчасти
был человеком. И это сказывалось на качестве пения.
Так что пришлось Питеру сделать себе дудочку из тро
стника. По вечерам он сидел на берегу и учил свою
дудочку подражать шелесту ветра и журчанию воды.
Иногда грустные мысли залетали в голову к Пите
ру, и тогда его музыка тоже становилась печальной.
Грустил же Питер из-за того, что никогда-никогда не
попасть ему в Сад, хоть он и виден под аркой моста. И
никогда-никогда не стать Питеру человеком.
Как бы он хотел поиграть с настоящими мальчи
ками! Да и более подходящего, чем Кенсингтонский
Сад, места для этого не найти ...
Наверное, вам
странно, что Питер не додумался
добраться до Сада вплавь. Он додумался. Только до
плыть не мог, потому что не умел плавать. Никто на
острове
не
мог
научить
его
плавать,
кроме уток,
но
они ужасные тупицы. Всё, на что они способны,- это
без конца повторять: "Ты просто садишься на. воду и
болтаешь лапами". Питер не раз пытался сделать, как
они советовали, но, прежде чем начинал болтать нога
ми и руками, уже оказывался сидящим на дне. Боль
ше всего на свете ему хотелось узнать, как же умуд
риться усидеть на волне и при этом не пойти на дно.
\
Утки уверяли, что совершенно невозможно объяснить
такие элементарные вещи.
Как-то раз непонятный белый предмет, похожий
на распластанную газету, упал недалеко от острова и
закружился на воде, как подраненная птица. Питер так
напугался, что убежал и спрятался. Но птицы объяснили
ему, что это обыкновенный воздушный змей, который
вырвал верёвочку из рук своего хозяина, настоящего маль
чика, и теперь по праву может принадлежать Питеру.
Питер до того привязался к змею, что даже спал не
выпуская из рук верёвочку. Я думаю, что он так полю
бил новую игрушку, потому что раньше она принадлежа
ла настоящему мальчику. Птицы считали любовь Пите
ра к бумажке с хвостом глупой и сумасбродной. Но они
помнили, как он ухаживал за птенцами во время эпиде
мии кори, поэтому согласились показать, как запускают
змея. Шесть птиц взяли верёвочку в клювы и взлетели.
К неописуемому восторгу Питера, змей взмыл вслед за
ними, а потом и выше них. Питер упрашивал их проде
лывать трюк со змеем вновь и вновь, а птицы с прису
щим им добросердечием не могли ему отказать, хотя
вместо благодарности каждый раз слышали: "Ещё! Ещё!"
В конце концов в его смелую, хоть и сумасбродную
голову пришла блестящая идея: он упросил птиц ещё
разочек запустить змея, но уже вместе с ним, Питером,
на хвосте. И вот сотня птиц потянула верёвочку, а Пи
тер ухватился за хвост, чтобы, пролетая над Садом, вы
пустить его из рук. Но- увы!- змей не выдержал и
разорвался в воздухе на мелкие кусочки. И Питер на
верняка утонул бы в Серпантине, не окажись поблизо
сти пары лебедей, за хвосты которых он сообразил ух
ватиться. И тем ничего не оставалось делать, кроме
как, негодующе шипя, отбуксировать его к острову.
После этого случая птицы наотрез отказались в вязы
ваться в безумные затеи Питера. Но, даже несмотря на
это, Питер достиг в конце концов заветных берегов Кен
сингтонского Сада. А помогла ему лодочка Шелли.
Впрочем, об этом я расскажу в следующий раз.
Глава
Гнездо
дрозда
3
истер Шелли дожил до того, что его уже впол
не можно было назвать взрослым джентль
меном. Но он был поэтом. Поэты же, как
известно,
никогда не становятся до
конца
взрослыми. Также известно, что поэты пре
зирают деньги. Кроме, разумеется, тех, кото
рые могут им понадобиться, чтобы распла
титься за сегодняшний ужин.
Мистер Шелли уже отужинал, а в кар
мане у него всё ещё оставалось пять фун
тов. К счастью, во время прогулки по Кен
сингтонскому Саду ему в голову пришла бле
стящая идея: он избавился от лишней банкноты, сделав
из неё кораблик и запустив по Серпантину.
В полночь кораблик прибило к острову, и дозорные
принесли его Соломону.
Соломон решил было, что это обычное послание от
какой-нибудь леди, которая пишет, что он очень обя
жет её, если хоть на этот раз пришлёт ей хорошенького
малыша. Они всегда просят выбрать самых лучших, и
если у Соломона хорошее настроение, то он посылает
младенца первого сорта, а уж если он не в духе, то- не
обессудьте, он пришлёт очень ... забавного. Иногда он
вообще никого не посылал, а то вдруг слал двойню или
даже тройню, это уж как ему заблагорассудится. Он
любит принимать решение единолично, так что не при
веди вас Бог настаивать, чтобы он счёл-таки возмож
ным хоть на этот раз прислать мальчика,
-
будьте
уверены, Соломон из вредности подсунет девчонку. Если
вы маленький мальчик, мечтающий о сестрёнке, пожа
луйста, пишите разборчиво обратный адрес. Вы себе
представить не можете, сколько заказов Соломон ото
слал по неверному адресу!
Тем временем кораблик Шелли по наделал шуму.
Ради него были разбужены два советника, которые,
исходив бумажку вдоль и поперёк, решили, что приела
на она очень странной особой, которая заказывает пя
терых. Ведь на банкноте, среди непонятных слов "каз
начейство" и "карается", стояла огромная пятёрка.
-
Бред какой-то!
-
возмутился Соломон и отдал
бумажку Питеру, как и всё ненужное и бесполезное,
что прибивало к острову.
Однако Питер был вполне осведомлён о ценности
бумажки. И это ещё раз доказывает, как важно быть
наблюдательным в младенчестве. С такими деньжи
щами добраться до Сада- пара пустяков, размышлял
Питер. Для начала он подробно объяснил птицам, что
это целое состояние. И хQтя птицы были слишком
хорошо воспитаны, чтобы потребовать подарок обрат
но, Питер перехватил несколько испепеляющих взгля
дов, брошенных на Соломона и выражающих крайнее
сомнение в его умственных способностях. Посрамлён
ный Соломон улетел на другой конец острова. Питер
со всех ног кинулся за вороном и постарался его улес
тить. Конечно, это большой секрет, как ему удалось
склонить
на
свою
сторону могущественного
старика.
Но вам, так и быть, я скажу, что Соломон вовсе не соби
рался угробить всю свою величавую старость на беспо
койную должность вождя. Он намеревался потихонь
ку отойти от дел и провести остаток дней на благоуст
роенном тисовом пне в глубине Фиговой Аллеи. Этот
пень он облюбовал уже давно и ради него неустанно
набивал свой чулок. Строго говоря, чулок был не вполне
его,- когда-то он принадлежал одному зазевавшемуся
купальщику, плававшему около острова. Теперь же в
чулке хранилось сто восемь бисквитных крошек, трид
цать четыре ореха, шестнадцать корочек, перочистка и
шнурок от футбольной бутсы.
Чулок был почти полон, и Соломон решил, что обес
печил себе достойнУJQ старость и пора удаляться на
пенсию. Очень кстати в эту минуту появилсяПитери
предложил ворону целый фунт стерлингов.
Он щедро отрезал этот фунт от своей банк
ноты острой палочкой, что навеки сделало
Соломона другом и сообщником Питера.
Пошептавшись некоторое время, они объ
явили общий слёт всех дроздов.
Хитроумный старик для начала сообщил,
что потрясён мастерством дроздов и затруд-
няется назвать кого-либо, кто способен иревзойти их в
умении строить гнёзда. Такое начало привело дроздов
в прекрасное настроение, на что, собственно, и рассчи
тывалиПитери Соломон. Ведь все ссоры у птиц про
исходят из-за того, что они не могли прийти к единому
мнению, кто же лучше всех строит гнёзда.
Некоторые птицы, продолжал Соломон, иренебрега
ют выстилать гнёзда илом, и результат не замедляет
сказываться: их гнёзда совершенно не держат воду!
Здесь он победно вздёрнул голову, всем своим видом
показывая,
что
использовал
неопровержимое доказа
тельство. На беду зяблик мнесие Финч явилась на слёт
без всякого приглашения. И уж она-то не упустила
возможности использовать паузу.
-Мы строим гнёзда для того, чтобы хранить там
яйца, а не воду!- выкрикнула она.
Дрозды тут же перестали самодовольно чирикать, а
Соломон так разволновался, что был вынужден сделать
несколько глотков воды.
-Учтите, -сказал он после этого, -что ил значи
тельно утепляет гнезда.
-
Учтите,
-
выкрикнула мнесие Финч,
-
что если
вода попадёт в это гнездо, то она там и останется, и
ваши малыши утонут!
Дрозды с надеждой взирали на Соломона, ведь ни
кто, кроме него, не мог переспорить вздорную леди. Но
ворон опять разволновался.
-Глотните воды, авось поможет, -не без злорад
ства посоветовала мнесие Финч. Её звали Кетти, а все
Кетти такие вреднюги!
Соломон сделал ещё глоток, и это вдохновило его.
-
Если гнездо зяблика поместить в воду,
нул он,
-
-
восклик
оно размокнет и развалится на куски, а гнездо
дрозда останется сухим, как перья на лебяжьей спине.
3 Зак.
13499
О! Как же ему аплодировали дрозды! Наконец-то
они узнали, зачем выстилают гнёзда илом. Поэтому,
когда миссис Финч крикнула: "А мы не такие дураки,
чтобы устраивать гнёзда в воде, для этого есть дере
вья!",
-
дрозды сделали то, что должны были сделать с
самого начала: они прогнали зарвавшуюся леди.
-
Все вы знакомы с нашим юным другом Питером
и знаете, как он мечтает добраться до Сада. Теперь же он
очень надеется, что вы поможете ему построить лодку
...
Дрозды беспокойно заёрзали, и Питер испугался, что
весь план рухнет.
Соломон поспешил объяснить, что речь идёт не о
том
громоздком
чудище,
на
котором
плавают
люди.
Питеру нужно всего-навсего гнездо, но, хм-м, как бы это
сказать ... достаточно большое. Тем не менее дрозды
оставались угрюмыми. "Мы слишком заняты,
ли они головами,
-
-
-
кача
а работа предстоит немалая".
Но Питер не допустит, чтобы вы трудились даром,
вкрадчиво продолжал Соломон.- Вам, должно быть, из
вестно, что его финансовые дела пошли в гору, и он ста
нет платить вам за работу столько, сколько вы не полу
чали никогда. Питер Пэн уполномочил меня сообщить,
что вы будете получать по шесть певсов ежедневно.
После этого все дрозды захотели принять участие в
работе. И день этот с тех пор отмечается как праздник
и называется:
ДЕНЬ СОЗДАНИЯ ВЕЛИКОГО ГНЕЗДА
ДЛЯ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ.
Случилось это как раз во время дроздиных свадеб и вы
ведения птенцов. Но в тот год не было построено ни
одного гнезда за исключением огромного
-
для Пите
ра. И вскоре у Соломона не осталось надежды, что хоть
один из дроздов выполнит заказ с большой земли;
Знаете ли вы, каких малышей люди заказывают
чаще всего? Они просят сладкоежек и толстячков с ямоч
ками на щеках и ладошках. Как хороши такие кара
пузы в колясочках, как уморительно они ходят, пере
валиваясь и пыхтя!
Да будет вам известно, что именно такие малыши
получаются из дроздят! Теперь вы понимаете, в каком
щекотливом положении оказался в тот год Соломон?
И как, вы думаете, он выкрутился?
Со всех городских крыш в округе Кенсингтонского
Сада он созвал воробьёв и приказал им откладывать
яйца в старые дроздиные гнёзда. Малышей, появивших
ся из этих птенцов, Соломон без зазрения совести отсы
лал дамам и при этом клялся и божился, что выслал
им
первосортных
дроздят.
Впоследствии этот год стал известен на острове как
Воробьиный. И если вам доведётся встретить в Кенсинг
тонском Саду толстого взрослого человека, который так
пыхтит, вздыхает и отдувается, будто решил надуться ещё
больше, вполне возможно, что родился он в тот самый Во
робьиный год. Спросите у них сами, если мне не верите ...
Питер был отличным распорядителем работ и чест
но платил своим строителям каждый вечер. Дрозды
выстраивались в очередь на ветке, деликатно ожидая,
пока Питер отрежет от бумажки в пять фунтов доста
точно шестипенеоных кусочков.
Наконец, после месяца неустанного труда, лодка была
закончена. Восторг Питера увеличивалея по мере рос
та огромного дроздиного гнезда. С самого начала стро
ительства Питер спал рядом с ним на берегу и часто
просыпался среди ночи, чтобы шепнуть своей лодке пару
ласковых слов. А с тех пор, как гнездо было выстроено
и выстелено илом, Питер стал спать в нём. Внутри гнездо
коричневое, зато снаружи оно весёлого, зелёного цвета,
потому что свито из травинок и прутиков. Конечно же,
в гнезде полно пуха и пёрышек, которые уронили туда
дрозды во время работы.
Все остальные птицы ужасно завидовали дроздам,
поэтому предсказывали, что лодка перевернётся. Но она
устойчиво держалась на воде. Ещё поговаривали, что гнез
до будет протекать. Но ни одна капля не просочилась
внутрь. После этого завистники заявили, что у Пите
ра нет вёсел, и это повергло дроздов в отчаянье. Но
Питер ответил, что вёсла ему не нужны, потому что у
него есть парус! И, чуть не лопаясь от гордости, он вод
рузил парус, смастерив его из остатков пижамы. В ночь,
когда сияла полная луна и все спали глубоким сном,
Питер спустил свой корабль на воду. В первую мину
ту, сам не зная почему, он оглянулся на родной остров,
но после этого его взор был устремлён только вперёд.
Он увидел не.ясные тени Кенсингтонского Сада и, не
мешкая, направил судно под тёмную арку моста. Его
лицо горело, взор сиял, ликование было так велико,
что совершенно вытеснило страх.
Сначала судёнышко так закрутилось, что вскоре
оказалось
на
том
же
самом
месте,
откуда
отправи
лось в плаванье. Питеру пришло в голову укоротить
парус, оторвав от пижамы рукав, но его сразу же пова
лило навзничь порывом встречного ветра,
и наш мо
реплаватель благоразумно решил оставить всё как есть.
Но не тут-то было: его вдруг повлекло к чёрным те
ням дальнего берега. Питер вообще-то знал, что тени
сами по себе не опасны, но, на всякий случай, ещё раз
подтянув пижаму, обходил убежище теней до тех пор,
пока не поймал попутный ветер. И тогда он помчался
с такой бешеной скоростью, что рисковал врезаться в
ферму моста. Ему всё-таки посчастливилось проско
чить под аркой. И наконец-то он очутился у берегов
вожделенного Сада. По пути к бухте гнездо чуть не
разбилось. Оно налетело на подводный риф, и Питера
выбросило за борт. Он бы, .ясное дело, утонул, если бы
в самый последний момент не передумал и не века
рабкалея на борт.
Потом, как водится, разразился СТРАШНЫЙ
ШТОРМ. Подобного рёва волн и завывания ветра Пи-
теру раньше слышать не приходилось. Впрочем, всё за
кончилось так же быстро, как и началось. Питер при
готовился пришвартоватъся. Но вдруг он увидел на бе
регу толпу разъярённого маленького народца, весьма
невежливо предлагавшего ему отдать швартовы и про
валивать подобру-поздорову, поскольку уже давно на
ступило Время Закрытия. Вдобавок ко всему толпа была
вооружена стрелой, забытой в Саду кем-то из детей.
Питер, поняв, что перед ним феи и элъфы, крикнул
им, что он не обыкновенный мальчик, а потом учтиво
добавил, чтововсе не желает нарушить их покой, а, на
против, ищет их расположения ... В конце своей изыс
канной речи он всё-таки предупредил, что если они будут
строить ему козни, то пусть пеняют на себя.
Но тут одна из фей разглядела, что перед ними все
го-навсего маленький голенький мальчик, что по бур
ным водам Серпантина плывёт он в птичьем гнезде, а
парусом ему служит обрывок пижамы в цветочек. И
тогда все феи начали громко плакать и жалеть несчаст
ного малыша. Что ж, таковы все женщины. Потом они
с почестями проводили Питера к своей королеве, кото
рая высочайше даровала ему все привилегни обитателя
Сада во Время Закрытия. Отныне, куда бы ни взбрело в
голову пойти Питеру в Саду, феи и элъфы должны вся
чески ему потворствовать. Таков был первый визит
Питера в Кенсингтонский Сад.
Произошло это давным-давно. Но ведь Питер Пэн
никогда не взрослеет. И если бы вы могли попасть в Сад
во Время Закрытия (что совершенно исключено), вы бы
увидели того же Питера, несущегося под парусом из
пижамы или идущего на вёслах под аркой моста в сво
ём дроздином гнезде. Парусом он правит сидя, а вот
гребёт стоя на носу. Как у Питера появилось весло, я
вам сейчас расскажу.
ак только забрезжит утро, наступает Вре
мя Открытия Ворот и Питеру надо пото
рапливаться обратно на остров. Ведь он
не до конца человек, поэтому избегает
встреч с настоящими людьми. Но до этого
у него полно времени для игр в Саду, а играть он любит
так же, как все нормальные дети. Загвоздка в том, что
играет Питер ну СОВЕРШЕННО неправилъно! Видите
ли, у него нет никого, кто бы объяснил, как играют на
стоящие дети. Феи и элъфы обычно прячутся до суме
рек, поэтому ничего толком не знают. А птицы хотя и
делали вид, что могут поведать Питеру уйму важного, на
самом деле знали очень мало. Единственное, о чём они
рассказали достоверно, так это об игре в прятки, и Пи
тер часто играл в прятки сам с собой. Даже утки из
Круглого Пруда не могли объяснить Питеру, что делает
Пруд таким притягательным для мальчишек. Вот по
чему Питер был так ужасающе необразован в вопросах
малъчишечъих игр. Например, он часто играл в кораб
лики. Но, силы небесные, ЧТО он запускал в плаванье!
Вы не поверите, но корабликами он считал жестяные
обручи, которые девчонки крутят на поясе, а мальчиш
ки гоняют по траве. Питер находил забытые обручи на
берегу и упорно таскал их по мелководью, невзирая на
тот прискорбный факт, что они неизменно тонули. Од
нажды, найдя детское ведёрко, Питер решил, что в нём
нужно сидеть, и уселся так глубоко, что еле смог вы
браться наружу. А на Горке ему встретился воздушный
шарик, который весело подпрыгивал, будто играл сам с
собой. Питеру удалось его изловить. Птицы рассказы
вали ему, что мальчишки любят играть, пиная мячик.
Питер, не сомневаясь, что перед ним именно такой мя
чик, изо всех сил ударил по шарику ногой ... А потом
почему-то нигде не мог его найти.
Но самой удивительной находкой была детская ко
ляска. Питер обнаружил её недалеко от входа в Зимний
Дворец Королевы фей. Не исключая, что коляска впол
не может быть живой, Питер учтиво поздаровался с ней,
но не дождавшись ответа, робко дотронулся до, как ему
показалось, её плеча. И
-
ужас какой
-
она бросилась
прочь! Поскольку убегала коляска, а не он, тоПитер не
испугался и хотел было поймать незнакомку. Но вдруг ...
коляска остановилась и,
после короткого замешатель
ства, двинулась прямёхонъко на него. Тут уж он не стал
мешкать и пустился наутёк. Не думайте, однако, что Пи
тер струсил. Он вернулся на следующую ночь, держа гор
бушку хлеба в одной руке и прутик в другой. Но коляс
ка убежала БЕЗВОЗВРАТНО, и Питер не раз сожалел о
своей минутной слабости. Впрочем, я отвлёкся. Я ведь
обещал рассказать про весло Питера Пэна. Так вот, это
была обыкновенная детская лопатка. Питер, когда на
шёл её, сразу понял, для чего она предназначена,
-
ко
нечно же, чтобы ею грести, гордо стоя на носу корабля!
Признайтесъ, вам жалко Питера из-за того, что он
не знал детских игр и всё путаЛ? Конечно, его можно
пожалеть, но только са-а-амую малость. Ведь он-то был
уверен, что проводит время в Саду лучше всех.
Питер Пэн очень весёлый. Он настолько веселее вас,
насколько вы веселее своего папы. И кроме того, у Пи
тера есть дудочка! Джентльмен, однажды возвращавший
ся домой поздно ночью, даже написал в газету, что слы
шал соловья в Кенсингтонском Саду. Вы можете смело
давать опровержение- ведь в ту ночь не соловей зали
валея в Саду, а Питер Пэн играл на своей дудочке.
Впрочем, есть одно, за что Питера можно пожа
леть- за то, что жил он без мамы. Хотя- сам вино
ват. Ведь навещал же он её- и что из этого вышло? А
что вышло- это уже следующая история
...
Глава
4
Время
закръtтия
жасно трудно хоть что-нибудь разузнать о
феях. Только одно известно о них наверня
ка: волшебный народец всегда обитает там,
где есть дети. Давным-давно, когда в Кен
сингтонском Саду запрещалось выгуливать
собак, детям вход в Сад тоже был категори
чески воспрещён. И, представьте себе, там
не было ни одной феи. Когда же детей раз
решили, то целые стаи фей и эльфов ежеве
черне стали прибывать в Сад, где обитают и
по сей день. Увидеть их трудно. Отчасти
потому, что живут феи на клумбах, ходить
по которым никому нельзя, но ещё и отто
го, что волшебный народец на редкость хи
тёр, а временами и коварен. Они не так хитры и осторож
ны ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ, но ДО него
-
это просто ужас!
Когда ты был птицей, то общался с феями накорот
ке; став младенцем, ты ещё кое-что о них помнил и со
вершенно напрасно не записал! Потому что, вырастая,
человек начисто забывает самые важные и интересные
вещи. А подросши ещё капельку, начинает считать всё
забытое выдумкой и ерундой. Я даже слышал о таких
детях, которые утверждали, будто ни разу в жизни не
видели ни одной феи. Самое смешное, если говорили
они
об
этом, стоя
в Кенсингтонском
Саду, где фей
так много, что взглядневольнона них натыкается. Да
вот только распознать их невозможно, потому что феи
обожают притворяться чем-нибудь другим. Любимый их
трюк -это, конечно, прикидываться цветами. Дело в том,
что все феи- потрясающие кокетки, да к тому же их
столица расположена на правом берегу Бухты Фей,
сплошь заросшем цветами. Так что выглядеть цвет
ком
-
это не только хороший тон, но и отличный способ
маскировки.
Обычно феи наряжаются в тон цветам, меняя фа
соны и расцветки одежды несколько раз за сезон. Уви
деть фею можно двумя способами, причём совершенно
противоположными. Во-первых, стоя у ограды клум
бы. Необходимо сделать вид, что феи тебя вовсе не ин
тересуют и смотришь ты совсем в другую сторону. Тогда
краешком глаза ты обязательно заприметишь какую
нибудь легкомысленную фею, порхающую над цвета
ми. Другой способ, которым мы с Дэвидом частенько
пользовались, -это уставиться в самую гущу цветов.
Через некоторое время одна из фей, прячущихся там,
не удержится и моргнёт. Детская Аллея, как известно,
не меньше Бухты Фей славится цветочными клумба
ми, поэтому неудивительно, что это излюбленное место
свиданий эльфов и фей. Детская Аллея связана у вол
шебного народца с одной пренеприятнейшей истори
ей. Однажды двадцать четыре феи-школьницы, наки
нув на плечи пелеринки из гиацинтов, отправились на
прогулку. Как вдруг их учительница прижала к губам
пальчик: "Тс-с-с!" Все они замерли ·на свеЖевспахан
ной клумбе, притворившись гиацинтами. К несчастью,
то, что насторожило учительницу, оказалось двумя са
довниками, пришедшими посадить новые цветы на пу
стую клумбу. Садовники катили перед собой тележку,
доверху наполненную саженцами. Каково же было их
изумление, когда клумба оказалась уже занятой. "Жаль
вырывать гиацинты",
-
сказал один садовник. "Но ведь
Его Светлость приказали ... "
-
ответил другой. И они,
опорожнив тележку, начали вырывать школьниц и скла
дывать их, измятых и перепуганных, на дно.
И учительница, и ученицы так прилежно притворя
лисЪ цветами, что их увезли в дальний конец сада и
свалили в силосную яму, откуда они сбежали глубокой
ночью, растеряв в панике шляпки и перчатки. Роди-
тели бедняжек до того переволновались, что разнесли
школу в щепки. Хотя увидеть это нам всё равно не
удалось бы, потому что дома фей, будь они целые или
разорённые,
-
полная противоположность человече
ским жилищам. Наши дома мы отлично видим днём,
но они совершенноневидимы в темноте. Дома же фей,
наоборот, видны ночьюинезаметны при свете дня. А
все потому,
что они по крашены
в цвета ночи,
а я не
знаю никого, кто видел ночь в дневное время. Это не
значит, однако, что дома фей сплошь чёрные. Ночь, как
и день, окрашена в разные цвета, но только более яркие
и волшебные. Не верите? Тогда посмотрите, как осле
пительно сияет лампочка в
одиноком ночном окне и
как невзрачен и тускл её свет, когда за окном светит
солнце. Королевский дворец сложен из множества мел
ких стёклышек самых неожиданных цветов и оттен
ков, и я не знаю королевской резиденции прелестней
этой. Впрочем, жизнь королевы в таком дворце несколь
ко утомительна: волшебный народец весьма любопы
тен и не прочь провести свой досуг, прижавшись носом
к дворцовым стёклам. Может, от этого носы у фей и
эльфов курносые?
Самое главное различие между людьми и элъфами
-
не в росте, не в знаниях, не в местах обитания; главное
различие состоит в том, что феи никогда и ни при ка
ких условиях не делают ничего полезного. Когда са
мый первый младенец засмеялся в самый первый раз,
его смех рассыпался на тысячи осколков. Из этих-то
осколков и возникли феи. А теперь пойди и спроси у
взрослых
-
какую пользу можно извлечь из детского
смеха? Примерно столько же пользы от деятельности
волшебного народца. Это совсем не значит, что они без
дельничают весь день напролёт, как раз наоборот
-
все феи выглядят ужасно занятыми, у них нет букваль-
но ни минуточки, чтобы передохнуть. Но если бы ты
спросил у них, что же они, собственно, делают, ты бы
поставил их в тупик. Взрослым этого не понять, но
феи ВСЕРЬ~З считают, что делать всё нужно ПОНА
РОШКУ, а иначе только хорошее дело испортишь. Их
почтальон носит на ремне блестящий рожок и играет
на нём походвые марши, когда его хорошенько попро
сишь. Но если тебе нужно отправить письмо, то лучше
выкинь его сразу, потому что для такого пустого дела
почтальона ни за что не дозовёшься. В их городе по
строены самые красивые в мире школы, но даже не меч
тай в них чему-нибудь научиться! Самый маленький
ученик по праву МЛАДШЕНСТВА выбирает учитель
ницу, но, как только та начинает перекличку, дети объяв
ляют переменку, с которой возвращаются лишь к кон
цу четверти, чтобы устроить учительнице хо-о-рошень
кую контрольную. Кстати, право МЛАДШЕНСТВА
-
самое важное право фей и эльфов. Заключается оно в
том, что самый маленький признаётся самой важной
персоной, вплоть до того, что сам может назначить себя
принцем или принцессой. Многие младенцы не могут
забыть об этом праве и по наивности своей полагают,
что в человеческих семьях такие же порядки. Вот по
чему они принимают как должное бесконечные вос
торги тётушек и нянюшек. Тебе, наверное, приходи~ось
видеть, как твоя маленькая сестрёнка, выделывает по
рой такие штучки, какие ни мама, ни няня тебе ни за
что бы не спустили? То она вскакивает, когда велено
сидеть, то ни в какую не хочет спать, когда у всех сли
паются г лаза, а то вдруг валится в грязь, стоит варя
дить её в новое платьице. Ты, ясное дело, считаешь это
озорством, но малышка просто ещё не отвыкла вести
себя по-фейски. Через год-два она, конечно, смирится с
тем, что стала человеком, научится говорить по-челове-
чески, но пока способна изъ.ясн.ятьс.я только на фей
ском наречии,
то есть непрерывно лепечет и хнычет.
Единственные взрослые, которые немного понимают по
фейски,- это мама и н.ян.я, ведь им часто приходится
иметь дело с малышами. Мама и н.ян.я первые начина
ют догадываться, что невразумительное "дам-да-да" тво
ей сестрёнки означает: "Дайте-ка мне эту ирелестную
вещицу", а её "пух-пух"- ничто иное, как: "Тебе очень
идёт твоя новая шляпка". Как-то Дэвид, сильно сжав
виски ладонями, припомнил несколько фейских фраз
из тех времён, когда он сам был дроздёнком. Я спро
сил, не из птичьего ли .языка эти слова, но Дэвид стоял
на своём: слова были о приключени.ях и чудесах, а пти
цы только и говорят, что о гнёздах. Дэвид помнил, что,
перескакива.я с места на место, птицы ведут себя точь
в-точь, как дамы перед витринами: "Нет-нет, этот цвет
гнезда мне не пойдёт".
-
рочку по кромке".
"А вот миленькая вещица!"
-
"Ах, хорошо бы пустить обо
-
"Боже, да на это же просто нельзя смотреть!"
Фей и эльфов подобные пустяки не трогают, им
интересны дела по важнее. Например, танцы ...
Волшебный народец предпочитает проводить свои
балы прямо на открытом воздухе. Даже спустя неде
лю на газонах Кенсингтонского Сада можно увидеть
круги примятой травы, которые люди издавна называ
ют Ведьмиными или Магическими кругами. Эти кру
ги феи не делают специально, а просто вытаптывают,
вальсируя круг за кругом всю ночь напролёт. Если ты
наmёл грибы на обочине такого круга, знай: это стулья,
которые прислуга забыла убрать после праздника.
Есть способ узнать о предстоящем бале заранее.
Ты наверняка не раз видел таблички на воротах
Сада, сообщающие, во сколько он сегодня закроется.
4 Зак. 13499
Так вот, эти хитрые создания тайком подменяют таб
лички накануне бала. Например, вешают табличку, что
Сад закроется
не
в
семь
часов, как обычно,
а
в
половине седьмого. Это позволяет феям начать бал на
полчаса раньше.
Если бы в такую ночь нам посчастливлось оказать
ся в Саду, как это случилось с небезызвестной Мейми
Меннеринг, мы бы застали удивительное зрелище: сот
ни очаровательных фей спешат на празднество, эльфы
в парадной военной форме так и сверкают галунами.
Форейторы лихо управляют экипажами, слуги несутся
впереди, держа в руках зимнюю вишню, которая слу
жит им фонариками.
Гардеробная уже полна фей, надевающих серебря
ные башмачки и получающих номерки за сданные пе
лерины. Цветы толпами стекаются со всей Детской
Аллеи поглазеть на роскошное празднество, и феи ужас
но им рады, потому что у роз, например, без всяких
церемоний можно одолжить булавочку.
Обильный пиршественный стол готов принять гос
тей. Королева Фей сидит во главе, а за её троном стоит
бессменный лорд Чемберлен с цветком колокольчика
в руке, которым он трясёт всякий раз, когда Её Вели
честву угодно узнать время.
,
Особой популярностью у фей пользуются вина трёх
сортов: из чернослива, из барбариса и из подснежни
ков. Право виночерпия, естественно, принадлежит ко
ролеве, но бочонки так тяжелы, что Её Величество пот
чует своих подданных понарошку.
Начинают обычно с бутербродов размером с трёх
пенсовик, а закусывают пирощными, которые так малы,
что даже не крошатся.
Феи чинно рассаживаются на грибы вокруг стола и
попачалу ведут себя очень пристойно. Но спустя неко-
торое время они совершенно забывают о хороших ма
нерах, делают птичек из бумажных салфеток, лезут паль
чиками в маслёнку, а некоторые даже ползают прямо
по скатерти, слизывая с тортов цветы из крема и взби
тых сливок. Когда королева замечает, до чего дело дош
ло, она знаком подзывает слуг и приказывает увести и
умыть разошедшуюс.я публику. После чего объявля
ются танцы.
Её Величество открывает бал, а лорд Чемберлен се
менит сзади, неся в руках два кувшинчика, в одном из
которых- настой желтофиоли, а вдругом-сок ку
пены, или, как её ещё называют, Соломоновой печати.
Настой желтофиоли хорош для приведения в чувство
танцоров, рухнувших в изнеможении наземь, а сок ку
пены помогает от ушибов.
Синяки и ушибы
-
вередкое .явление на балу у
фей, ибо оркестр, распалясь, играет всё быстрее и быст
рее, танцоры пытаются угнаться за музыкой, пока ноги
у них не перепутываются и все до одного не оказыва
ются в куче мале.
Думаю, ты и без меня прекрасно знаешь, что оркест
ром служит феям и эльфам Питер Пэн. Он со своей
дудочкой сидит в центре круга, и за все времена, пока
существуют феи и проводятся их балы, лучшей музы
ки никому -слышать не доводилось!
Феи
-
очень благодарные существа при всех своих
недостатках. Однажды был дан бал в честь совершен
нолетия принцесс (а этого возраста феи достигают в
свой второй день рождения, причём дни рождения они
отмечают каждый месяц). Юные Высочества заранее
пообещали Питеру, что в этот день будет исполнено его
самое заветное желание.
И вот торжественный момент настал.
оролева важно прошествовала к своему
трону
и
незнакомым
величественным
голосом приказала Питеру Пэну ире
клонить колена. После этого она про
изнесла длинную непонятную фразу, ко
торую Питер по простоте душевной счёл волшебным
заклинанием. Её Величество высказалось в том смыс
ле, что за выдающиеся . заслуги в культуре, музыкаль
ном развитии фей вообще и популяризации танце
вальной музыки в частности, Её Волшебное Величе
ство высочайше соизволяет выполнить самое завет
ное желание своего подданного,
друга и музыканта
Питера Пэна.
Все эльфы и феи столпились вокруг Питера, стре
мясь получше расслышать его просьбу, но Питер мол
чал, не зная, чего же он хочет больше всего.
-Если я пожелаю вернуться к своей маме,- на
конец вымолвил он,- вы сможете это исполнить?
Что и говорить, такой поворот событий поверг фей в
замешательство, если не сказать- в панику. Ведь вы
полнив просьбу Питера, они собственноручно лишили
бы себя возможности танцевать под его музыку.
Но хитрая королева презрительно вздёрнула но
сик и хмыкнула:
-Всего-то? Уж просил бы чего-нибудь побольше ...
-
А что, разве моё желание маленькое?
-
изумил-
ся Питер.
-
Не больше, чем это,
-
королева соединила боль
шой палец с указательным.
-
А какого размера должно быть самое заветное?
поинтересовался Питер.
И королева указала на свой шлейф, который, по моде
того времени, тянулся через весь танцевальный круг.
Что-то прикинув, Питер сказал:
Хорошо, я согла
-
сен на два желания сред
них размеров вместо од
ного большого ...
Феи были неприятно
поражены сметливостью
Питера, но его это ничуть
не смутило. Он пожелал
слетать к маме, но с пра
вом возвращения в Сад,
если вдруг эта леди · ока
жется неподходящей. О
своем
втором
желании
он предпочёл пока по
малкивать.
Я дам тебе воз
-
можность
-
дома,
долететь
до
предупредила
Питера королева Меб,
-
но я бессильна открыть
перед тобой двери ...
-
Когда я улетал, окно
было отворено,- сообщил
ей Питер,- мама всегда
держит окно открытым,
потому что она никогда не
перестает ждать меня.
ешь?
Откуда ты это зна
-
изумилисъ феи.
Но Питер этого объяс
нить не мог.
Что ж, феям ничего не
оставалось, кроме как
сдержать честное волшеб-
ное слово. Они изо всех сил замахали крЫЛЪiшками, от
ряхивая с них пылъцу на плечи Питера. Питер почувство
вал в плечах приятное жжение, а потом вдруг стал под
ниматься выше и выше, пока не взлетел над Садом. По
рывом ветерка его подняло над крышами ближайших
домов. Летать было до того восхитительно, что Питер и
не подумал торопиться к дому своей мамы. Вместо это
го он облетел купол собора св. Павла, слетал к Хрусталь
ному Дворцу, на бреющем полёте спустился к самым во
дам Темзы и не спеша полетел вдоль неё до дворца Ре
гента. Пока он добирался до маминого окна, у него окон
чательно созрело второе желание. После посещения род
ного дома (теперь это уже не казалось ему таким уж обя
зательным) Питер решил стать птицей .
... Окно
было распахнуто. Свою маму он увидел сра
зу, как только влетел. Она спала, положив ладонь под
голову, и ямка в подушке под её головой была похожа
на уютное гнездо, выстеленное её благоухающими зем
ляникой каштановыми прядями. Питер, примостившись
на краю кровати, внимательно вглядывался в родное, по
лузабытое лицо. Впрочем, он моментально вспомнил, как
она всегда распускала на ночь волосы и надевала что-то
такое воздушное, с розовыми оборками, обрамлявшими
нежный овал её лица. Он был счастлив, что мама его не
подвела и оказалась такой симпатичной. Только печаль
ная морщинка меж бровей немного портила её. Питер
знал, когда эта морщинка поселилась на мамином лице.
Одна её рука всё время беспокойно скользила по по
душке, будто искала кого-то, чтобы крепко обнять. И он
знал, кого она ищет и кого хочет обнять.
Он знал также, что стоит ему очень тихо позвать её
и она тут же проснётся. Мамы всегда тут ~е просъшают
ся, узнавая наш зов из тысячи других. Она расплакалась
бы от счастья и крепко Обняла его. О! Как бы он обра-
довалсяl Но несравненно большую радость он доставил
бы ей. Он нисколько не сомневался, что такой умный,
разносторонний и необыкновенный ребёнок может осча
стливить любую, даже самую придирчивую маму. Ни
чего не может быть приятнее, думал Питер, чем завес
ти такого мальчика. Это не только приятно, но и лест
но, почётно, а также выгодно ...
б]
н
CJ
С']
д•
Но почему же он так долго сидит на спинке кровати?
Почему не крикнет наконец: •Мамочка, я вернулся!•
Если бы я сказал, что Питер окончательно и беспо
воротно решил вернуться домой, то у нас получилась
ш
и
ВС
П]
Т<
Bj
м
(< .
те
д~
е]
m
вс
ф
бы хоть и прекрасная, но совершенно другая сказка.
На самом деле Питер Пэн вгЛядывался то в милое лицо
своей мамы, то- в ночь за окном.
Безусловно, размышлял Питер, не лишено приятно
сти опять стать её мальчиком, но, с другой стороны, что за
денёчки были в Кенсингтонском Саду! Да и уверен ли он,
что ему доставит удовольствие вновь кутаться в одежду?
Он вспорхнул с кровати и открыл шкафчик. Его вещи
по-прежнему лежали на месте, аккуратно выглаженные
и переложенвые веточками лаванды. Но он никак не мог
вспомнить, что же с ними делают. Питер попытался
пристроить носки сначала на руки, а потом на ноги, но и
то и другое показалось ему излишним.
Возможно, Питер слишком громко пыхтел, натяги
вая носки, а может, скрипнула дверца шкафа, но ... его
мама проснулась! Он услышал, как она позвала его:
•Питер!• Мама так бережно произнесла его имя, буд
то это самое прекрасное слово на свете.
Питер затаил дыхание, недоумевая, как мама дога
далась, что это именно он. Если бы она ещё раз позвала
его, то он с криком •Мамочка!• бросился бы к ней на
шею, но она ничего больше не сказала, только горестно
всхлипнул а.
Когда Питер решился выбраться из-за дверцы шка
фа и взглянуть на маму, она опять спала и только слё
зы катились по её щекам:. Питер был убит её горем. И,
как ты думаешь, что он сделал? Он достал свою дудоч
ку и заиграл на ней самую чудесную ко~ыбельную, ко
торая только звучала на этой земле. Он играл с тем же
трепетным
чувством,
с
каким
мама произносила
его
имя. И ещё он втайне надеялся, что мама проснётся и
скажет: •О Питер, как замечательно ты играешь!>>
Но как только мама перестала выглядеть несчаст
ной, Питер опять пристально вгляделся в даль за окном.
Нет-нет, он не улетит, конечно, навсегда, он твёрдо репmл
стать мальчиком своей мамы, но ... Но что-то мешало ему
сделать это прямо сейчас. Это •что-то• было его вторым
желанием. Он больше не хотел быть птицей, но каким
бы ни было его новое второе желание, оно не исполнит
ся, если он не вернётся к феям~ Более того, стоит ему
даже отложить возвращение на короткое время, легко
мысленные феи попросту забудут о своём обещании.
Он спрашивал себя, неужели он так бессердечен, что
не скажет последнего •nрощай• Соломону? Да и про
плыть последний раз под парусом тоже неплохо ...
Такие ДОВОДЫ в заnальчивости приводиЛ Питер сво
ей спящей маме. •А как было бы здорово рассказать об
этом приключении птицам•,
-
радостно говорил он ей.
•Я обязательно, обязательно вернусь·•, -убеждал
он спящую маму, направляясь к окну. И в Этот момент
он искренне верил, что выполнит обещание ...
Ещё дважды Питер прилетал к окну своей мамы.
Окно, естественно, было открыто, и Питеру ужасно хоте
лось залететь и поцеловать её. Но каждый раз он боял
ся её разбудить, поэтому играл поцелуй на дудочке, сидя
на подоконнике.
Много, слишком много дней, ночей и даже месяцев
пролетело, прежде чем Питер объявил феям второе
....
,.
желание. И я не знаю, почему он ТАК медлил. Конеч
но, немало времени ушло на прощанья со всеми: с за
кадычными друзьями, с друзьями друзей, с шапочными
знакомыми. Он попрощался даже с бестолковыми ут
ками (и напрасно, ибо через минуту после церемонии
они не могли вспомнить, зачем же их побеспокоил этот
непоседливый мальчишка). Питер облетел самые за
ветные уголки Сада, затем совершил последнее плава
нье, потом
-
самое последнее, а потом сплавал ещё
раз пятьдесят в самый наипоследнейший раз. А уж
сколько прощальных балов и ужинов было дано в его
честь- не сосчитать!
Ещё одна и, пожалуй, самая приятная причина его
медлительности заключалась в том~ что ... Питеру неза
чем было торопиться! Ведь он знал наверняка: мама
никогда-никогда не перестанет ждать его, она никогда
никогда не закроет окна.
Эта причина несказанно огорчала старого СОломона:
он считал, что стыдно и вредно пользоваться ожиданием
и надеждой любящих сердец. Соломон внушил птицам
несколько золотых истин, помогающих им в жизни. Он
говаривал: •Не откладывай на завтра то, что можешь
сделать сегодня•. И ещё: •Второго шанса не бывает•.
Питер же легкомысленно преетупал Соломоновы за
поведи. А птицы, видя, что это намного приятнее, тоже
становились день ото дня все более необязательными.
Феи, в отличие от Соломона, нерасторопностью Пи
тера были довольны. Более того, они мечтали, чтобы
Питер никогда не улетал из Сада и всегда играл на их
балах. Коварные существа шли на всякие уловки, лишь
бы подловить Питера на пустяковой фразе, типа: •Я
хочу, чтобы трава не была такой мокрой•. А некото
рые из
них специально танцевали
дольше
положен
ного, чтобы Питер сказал: •Я хочу, чтобы вы посмот
рели на часы•. Тогда феи сказали бы, что это и есть
его второе желание. Но Питер каждый раз обманывал
их надежды. И если случайно выпаливал: ~Я хочу ...• ,
то тут же замолкал.
Поэтому, когда он торжественно объявил: •Я хочу
вернуться к моей маме отныне и навсегда! •
-
феям
ничего не оставалось, кроме как вновь стряхнуть пыль
цу на его плечи и позволить ему покинуть Сад.
Как толькоПитер поднялся над Садом, он почув
ствовал, что очень спешит. Так сильно ему захотелось
увидеть маму плачущей от счастья. Он заранее гор
дился, чтоон-единственный человек на свете, кото
рый с лёгкостью заставит её забыть о печали и осчаст
ливит на всю жизнь. Питер нисколько в этом не со
мневался, как не сомневался
u
в том, что скоро, очень
скоро он уютно угнездится в её ласковых объятьях.
На этот раз он даже не кружил над городом, а прями
ком полетел к заветному окну, которое всегда для него
было распахнуто!
... Единственное окно
в мире, которое ждало его на
этом свете, доброе окно его самой красивой мамочки,
только и мечтающей о встрече с ним ...
Это окно было закрыто! Оно было заперто на засов,
а для надёжности ещё и забрано железной решёткой.
Приникнув к металлическим прутьям, Питер разглядел
свою дорогую мамочку.
С прекрасной, радостной улыбкой на губах, она мирно
спала в своей постели! Её рука, которая обычно беспо
койно искала кого-то, чтобы обнять ... Эта рука крепко
обнимала другого, нового мальчика!
-
Мамочка! Мамочка!
-
закричал Питер, но она не
услышала.
Напрасно царапал он ногтями замок, напрасно колотил
своими маленькими кулачками по прутьям решетки
...
Он медленно развернулся и полетел обратно в Кен
сингтонский Сад, горько рыдая и потирая ушибленные
ладошки.
Больше никогда он не видел своей мамы. Больше
никогда не играл на дудочке у неё под окном. Он вооб
ще постарался забыть, где её окно и какая она сама ...
А ведь он так мечтал стать для неё надеждой, опорой,
гордостью и отрадой!
Увы, Питер, - слишком долго мы испытывали её
любовь и терпенье, самоуверенно повторяя в мечтах кра
сивые слова и репетируя эффектные пdзы ... Совсем
иначе представляли мы своё торжестВенное появЛенье!
Напрасно возлагали такие большие надежды на пре
словутый
• второй
раз •.
Эх, Питер, Питер! Не ты первый совершил эту ррко
вую ошибку. НО- другого раза не бывает, не выпада
ет нового шанса
-
прав здесь старина Соломон. И ког
да мы, самоуверенные и умиротворённые, наконец до
бираемся до заветного окна, выясняется, что для нас
наступило Время Закрытия.
А эти железные решётки, поверь моему горькому
опыту, мальчик, эти железные решётки затворяются на
всегда
5 Зак. 13499
...
Глава
5
ВолшебньiЙ
домик
ы не найдете ни одного англичанина,
который, пребывая в здравом уме и
твёрдой памяти, ничего не знал бы о
МАЛЕНЬКОМ ВОЛШЕБНОМ ДОМИ
КЕ В КЕНСИНГТОНСКОМ САДУ. Этот
домик
-
единственный в своем роде:
прежде всего, потому что это первое и
последнее, что феи сделали не ПОНА
РОШКУ, а НА САМОМ ДЕЛЕ, а во-вто
рых, потому что феи его сделали для
...
ЛЮДЕЙ! Впрочем, домика этого ник
то, кроме трёх-четырёх человек, не ви
дел, да и те •три-четыре~ не ВИДЕЛИ
его, а в нём ночевали. Ведь когда ты
спишь, то ничего, кроме снов, не ви
дишь, и рассмотреть хоть что-нибудь можно лишь про
снувшисъ и отступив на шаг. А если издалека смот
реть, то только огоньки в окошках разглядишь. Обыч
но эти огоньки видны после Закрытия. Многие дети
замечали их. Но все эти наблюдения
-
сущая бездели
ца по сравнению с тем, что довелось увидеть и пережить
знаменитой Мейми Маннеринг. Именно для этой заме
чательной во всех отношениях девочки был впервые по
строен Волшебный домик. Мейми было четыре года, и
днём она стараласъ вести себя так, как подобает леди её
возраста: не запихивать в рот всё пирожное целиком, не
вытирать руки о юбку и быть обходительной с няней,
молочником, собакой по кличке Принц Уэ, а в особенно
сти со своим братом Тони. Тони уже стукнуло шесть лет,
и с высоты своего зрелого возраста он неустанно зани
мался воспитанием Мейми. Впрочем, Мейми была ему
почти благодарна. Правда, правда. Ей даже льстило (хотя
других это привело бы в ярость), когда Тони отвешивал
ей воспитательный подзатыльник. Она всегда стараласъ
подражать ему, как это делают все обыкновенные дев
чонки. Она и была таковой. Вот, например: если они иг
рали в мяч, то всегда продували из-за этой, с позволения
сказать, Мейми, ведь когда ей посылали подачу, она и не
думала её брать, а ждала, когда мяч упадет к её ногам,
-
и это только для того, чтобы ВСЕ увидели, что на ней
новые туфли! 0-бык-но-вен-на-я девчонка! Но только днём.
Стоило первым теням ночи заскользить по сте
нам детской, великолепный Тони терял свою безгра
ничную власть над сестрой. Более того, он начинал
поглядыватъ на Мейми с опаской. И неудивителъно: в
сумерках у Мейми появлялся особый взгляд. Это был
таинственный, пристальвый взгляд, который так от
личался от беспокойных взоров её братца. Именно по
вечерам Тони задаривал сестру своими самыми лю
бимыми игрушками (которые утром почему-то снова
оказывалисъ у Тони), а Мейми принимала дары с этой
своей загадочной улыбочкой.
0-0-0!
Неуклонно при-
ближалосъ время, когда их отсылали в постель! И уж
тогда Мейми становилась просто невыносимой. Тони
умолял её не делать ЭТОГО, мама и няня строго-на
строго запрещали ей ЭТО делать, но Мейми только за
гадочно улыбаласъ. И вот, когда они оставались одни
при
неверном
свете
ночника,
она
принималась
шеп
тать: •Т-с-с, что это, слышишь?• Тони поспешно пря
тался под одеяло. •Смотри, Тони, ОНО все ближе и бли
же,
-
повышала голос Мейми,
-
я чувствую, ОНО под
крадывается к тебе, ОНО тянет тебя за одеяло ... »
Мейми не унималась до тех пор, пока Тони с воем
не срывалея с кровати и, как заяц, петляя, бежал в гос
тиную. Когда же, в сопровождении мамы, папы, няни,
собаки по кличке Принц Уэ и всех гостей, присутству
ющих в данный момент в доме Маннерингов, Тони воз
вращался в детскую, Мейми ... мирно спала! Без всяких
угрызений совести, представьте себе. Спала, как ангел.
И это, на мой взгляд, только усугубляло её вину.
Естественно, что в Саду дети гуляли днём, поэтому Тони
был неизменно важен и разговорчив. Из его речей следо
вало, что он очень отважный мальчик, и никто не гордил
ся его отвагой сильней и искренней его сестры Мейми. И
уж совсем преклоняласъ Мейми перед решимостью Тони
остаться в Саду после Закрытия.
она, заикаясь от уважения,
