Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
На 8 марта наша супер-пуппер-мега корпорация в качестве подарка заказала сотрудницам профессиональную фотосессию. Все было по-взрослому. В офис приехали фотографы, гримеры, и конечно костюмеры с кучей нарядов и убранств.
Каждая смелая дамочка могла перевоплотиться, выбрав себе облачение согласно фантазии. Женщины у нас оказались серьезные, большинство выбирало аристократические платья предыдущих веков, изображая чинных королев или дам в стиле 40-х. Всё культурно и достойно, породисто и аристократично, согласно тому как должен выглядеть сотрудник нашей уважаемой компании, чтобы так сказать комар носа не подточил.
Пока я наблюдала за происходящим мне становилось скучно, я совсем не хотела также облачаться в эти платья и пошла копаться по вешалкам.
Ну что это за подарок такой! Лучше б ящик шампанского подарили …. каждой …. и не надо цветов! На работе нам категорически запретили бухать, обошли, выгребли и вынесли всю остававшуюся после посиделок алкашку. Корпоративная культура блин, непонятно с чего гайки решили закрутить. Говорят, приезжал какой-то хрен из Европы и кто-то что-то отмочил, хорошо что меня тогда в командировку услали, потому что если б меня не услали, то отмочила бы как раз я.
Ничего на вешалках меня не заинтересовало, ну не мое это! Вот если бы был какой-нибудь костюм «аля Леди Гага», с куском мяса на голове вместо шляпки, я б сфоталась. Эпатаж — это мое второе я! Я прошла мимо вешалок и увидела картонную коробку под столом у стены. Интересно что там? И видимо судьба не хотела чтобы я сегодня скучала.
У меня в руках был наряд школьницы! Коротенькое коричневое платье, белый фартук, пионерский галстук и белые банты. Вероятно они по ошибке, а может и нет, захватили костюмы пикантных нарядов для взрослых, но потом, сориентировавшись на местности и, поняв что этот формат здесь неуместен, запрятали их в коробку и сунули под стол. Но черт, может это реально просто школьная форма, без всякого подтекста и это просто мысли у меня вечно пошлые, не знаю, но его нужно померить.
Удивительно, но она на меня налезла, а найти школьника с такими охватами затруднительно. И раз уж речь зашла об охватах, то как раз пару дней назад, на праздновании того же восьмого марта но узким междусобойчиком с коллегами моего отдела, вылез один пикантный факт. Есть у нас в отделе девушка, тоже ну очень охватистая, и конечно каждая из нас думала, что у нее то точно охват больше. И вот, нашампунившись, мы решили наконец выяснить этот вопрос и так сказать «помериться». А измерять то нечем, сантиметра то нет, и вот тут ко мне пришла, как говорится, очень свежая идея. В итоге грудь и бедра мы измеряли не чем-то, а галстуком нашего начальника. Мужики были в восторге, начальник тоже, обещал повесить теперь его рядом с грамотами. А вот я в восторге совсем не была, потому что грудь у девушки оказалась больше. Но с другой стороны это был хороший повод нахреначиться, с радости ли с печали ли, для меня главное, что б в душе был какой-то надрыв, что бы скрипки на нервах играли, был повод заморочиться, поковырять былое, иначе как-то не душевно и не пьется и не сидится уж в кабаке.
Ну что! Вот так и сняться можно! Нарядившись, я распахнула дверь в переговорную, которую отдали под фотостудию. Дамы в бальных платьях как во время менуэта по команде обернулись и застыли. Посканировав в голове изображение и поняв что это я, а мне можно все, они выдохнули и начали ржать. Фотосессия превратилась в балаган. Наверно со стороны было прикольно смотреть, как дамы в платьях всех веков, наперебой завязывают советской школьнице банты и пионерский галстук и выдумывают все новые постановки для фото. Я как обычно вливала во всех тонну своей энергии, растрачивая последние запасы.
Планов на вечер не было, как я сказала с отделом мы уже отпраздновали, а в предпраздничный день мои коллеги разбегались по семьям и по своим вторым половинам. Мне же, отказавшейся делать выбор половины, спешить было не куда, но желание где-нибудь залить свое одиночество точно было.
В ресторанах в канун праздника сто процентов все битком. И тут я вспомнила, что у одной моей знакомой появился парень — бармен и администратор в каком-то уютном маленьком ресторанчике и чем черт не шутит, может он найдет там для нас место. Я решила напроситься и поздравить знакомую с наступающим. Чутье меня не обмануло, она и еще одна моя знакомая как раз там и зависали. С сожалением сняв школьную форму я направилась к ним.
Как я и предполагала ресторанчик был забит, там отмечали праздник сразу две компании, каждая сдвинула столы и зал разделился на два лагеря, у дальней стены посередине была барная стойка, у которой и пристроились мои подружки. Увидев меня они, хлюпая, стали утирать слезы от смеха. Оказывается, что второпях горящих труб я забыла снять с себя банты и теперь у меня был видон, как у подравшейся школьницы. Один бант развязан, другой наоборот торчит над ухом как пион, белая блузка, неправильно застегнутая на пуговицы и синяя юбка съехавшая складками на бок от быстрой ходьбы.
— Тебе только комсомольского значка не хватает, — сказала Наташка.
— Ну или галстука, будешь двоечницей, которую в десятом классе никак не примут в комсомол, — Анька достала из сумки красный шелковый платок и завязала его у меня на шее как пионерский галстук.
Я не сопротивлялась, роль шута это как раз мое, только не путайте шута с клоуном, шут это тот, кто может сказать кому угодно что угодно, а в связи с этим правом, все в нем должно скрашиваться легким неадекватом.
Я стала оценивать обстановку вокруг. В одном лагере праздник отмечала сто пудов какая-то школа. Куча теток, вероятно физрук и трудовик. В торце стола заседала завуч с крокодильим лицом и голосом прапорщика. За столом был представлен очень разномастный ряд училок, от училки в декольтированном розовом платье с обнаженной спиной до училки закутанной в посадский платок. И так как физрук и трудовик явно не блистали риторикой, они сами читали друг другу тосты — стихи.
— Ох! — я перевела взгляд за на другой стол.
Вторая группа была поменьше и более гармоничная, примерно одинаковое количество мужчин и женщин в стандартной офисной сбруе. В торце стола заправлял Рулевой — мужик лет сорока, невысокий, не толстый и не тонкий, коротко стриженный в связи с потерей шевелюры. Остальные мужики были примерно такие же. Короче Аполлонов не было. Более того, тому редкому количеству мужчин приходилось выдерживать накаты дамочек соседнего стола, которые рвались в бой и жаждали внимания.
На всем этом фоне мы с подругами восседали как три богатыря у барной стойки, видимо выполняющей роль камня на распутье. И мы должны были сделать выбор: шампанское пить — стыд потеряешь, пиво пить — время потеряешь, коктейли пить — а это вот всегда интересная лотерея, что в итоге потеряешь никогда нельзя предугадать, и мы решили в нее сыграть.
Наташкин бойфренд поджег для нас самбуку и мы «дрогнули». Самбука пошла не в то горло, плюс еще его и обожгла. Я закашлялась. К стойке подошла училка в розовом декольтированном платье. Она была сильно пьяна и не удовлетворена, ей хотелось экшена.
— Что пьем? — она понюхала и поставила мою рюмку на место и зыркнула на бармена.
Наташкин бармен, если посмотреть на присутствующих в зале мужиков, был просто красавчик, сильно младше нас, улыбчивый и кареглазый.
— Сделай мне такой же, — училка заулыбалась ему.
— А может на сегодня уже хватит, — ответил он.
— Мне нравится когда ты обо мне заботишься, поставь что ли музыку какую нить душевную, — она перевела взгляд на меня, — о! клевые банты!
— А помнишь песня была такая … ну … про банты … и про косы, — училка наморщилась пытаясь вспомнить, — эх, а я вот постриглась, — она провела по волосам рукой и опустила свою руку на руку бармена. Освободившись от нее, он начал тереть стакан. Училка, поняв что здесь не прокатит, решила ретироваться.
— А давай конкурс что ли какой-нить устроим, только эротический, а то как то скучновато, — она бросила взгляд на соседний стол.
— Это какой, — удивился бармен
— На раздевания, — она с истомой посмотрела на бармена видимо еще не теряя надежды.
— Думаешь здесь найдутся еще желающие раздеться? — ухмыльнулся он.
— Так давай спросим! — училка поправила на себе вырез платья.
Наташка подмигнула бармену глазом, одобрив идею.
Бармен вышел на середину зала, включил микрофон и постучал по нему.
— Дорогие гости, нам поступили пожелания от прекрасной дамы, что для нас, тем более в канун праздника, непререкаемый закон. Поэтому мы решили провести конкурс … пикантный конкурс. Приз бутылка Бейлиса! Условия таковы. Сейчас начинает играть музыка и как только она останавливается, каждая участница должна снять с себя один предмет гардероба, потом музыка играет вновь и так далее, выигрывает та, кто дольше продержится. Зал оживился, начал пялиться на нас и озираться друг на друга.
— Итак, у нас уже есть первая участница! — училка в декольте вышла перед стойкой, раскинув руки в ожидании аплодисментов.
У училок ее стола перекосились лица, завуч-крокодил закусил челюсти, тетки в платках вытаращили глаза и замотались в платки по подбородок. Водрузилась тишина,
но вдруг, неожиданно, начали раздаваться поддерживающие аплодисменты, которые становились все сильнее и сильнее. Это начал хлопать Рулевой второго лагеря и потом к нему присоединились мужчины их стола.
— Кто еще примет вызов? — спросил бармен.
А вот тут произошла заминка, со стола училок все, опешив, смотрели осуждающе.
Со второго стола Рулевой пытался вытолкнуть к участию сексапильную девку, видимо секретаршу, но она ломалась и упиралась. Конкурс был под угрозой.
Училка посмотрела на меня как на последнюю соломинку.
Наташка с Анькой прыснули и закивали.
Ну что же, я же шут! И уж если раздеваться, так с размахом. Я залезла на стойку бара, подала руку и вытянула туда училку. Вслед за Рулевым, второй стол стал подтягиваться поближе, они устроились вокруг стойки и начали еще сильнее аплодировать и улюлюкать!
Заиграла бодрая песенка, бармен видимо угорал над всем происходящим, пропев первый куплет музыка остановилась.
Училка сбросила туфли прям в сторону Рулевого. Он их поймал.
А он вроде ничего, хоть и лысый, глаза хитрющие с искрой, кобелина наверно еще тот. Секретарша, заволновавшись, подошла к нему ближе и состроила недовольную физиономию.
Я эротично развязала на себе пионерский галстук-платок и грациозно отпустила его планировать на пол.
Музыка опять заиграла и остановилась. Вот теперь мне было очень интересно что же сделает училка, потому что по сути кроме платья на ней уже ничего не было, а ее пыл не предполагал, что она начнет снимать с себя кольца и цепочки по одной.
Тут она меня поразила, нагнувшись она залезла под свой длинный подол и сняла с себя трусики, которые тоже запустила в лицо Рулевому. Рулевой с улыбкой поймал их, вдохнул их запах и положил в карман. Секретарша не выдержав развернулась и убежала.
Ну кобелина! Я невольно посмотрела ему на брюки в пах. Он как раз обернулся вслед убегающей секретарше и я заметила его круглый зад и вообще, что он хорошо сложен хоть и не высокий.
Тут за спинами зрителей образовалось движение, к стойке пробирались завуч и физрук. Завуч пылала негодованием, физрук начал стаскивать сопротивляющуюся училку и, перекинув ее через плечо, вынес несчастную из зала. Трудовик подошел к Рулевому и забрал у него туфли. Трусы он отдавать отказался.
— Из-за выбытия участника нам ничего не остается, как приветствовать победителя! — сказал Бармен, протягивая мне бутылку.
— Почему победителя! — раздался голос Рулевого, — Та дама сняла две вещи а эта только одну, пусть тоже снимает.
Блин, ну не трусы ж тоже ему кидать, вот скот. Я вынула из юбки край рубашки, завела руку за спину, расстегнула застежку лифчика без бретелей на спине, вынула его снизу и бросила его на пол. Большая грудь проступила через тонкую полупрозрачную рубашку.
— Ну теперь победитель очевиден, — улыбнулся бармен, — Позвольте просить вас вручить победительнице подарок, — он протянул Рулевому бутылку.
Рулевой подошел ко мне вплотную, посмотрел на просвечивающиеся полные груди, поднял лифчик лежащий у моих ног и тем самым поклонившись, подал мне и лифчик и бутылку.
После еще пары самбук мне захотелось покурить, я вышла на воздух и достала сигарету, зажигалки не было. Услышав щелчок сзади я обернулась.
— Как тебя сюда занесло? — Рулевой протянул мне зажигалку.
— Случайно, а ты я вижу офис выгуливаешь, — спросила я прикуривая, — Чем занимаешься?
— Перевозки.
— Дальнобойщик?
— Почти, — он убрал зажигалку в карман.
Проследив за ней взглядом я опять посмотрела ему в пах. Рулевой пристально разглядывал меня.
— Как тебя зовут?
— Ада, — конечно меня зовут не Ада, но обычно я представляюсь этим именем.
Он задумался и немного удивился.
— Ада это Авдотья что-ли?
— Ада это Адель, золотая Адель как у Климта, знаешь такого? Или дальнобойщики искусством не интересуются, — не знаю почему мне хотелось его как-то задеть.
— Понятно.
— Что понятно?
— Что золотая, но не Адель, — он бегал взглядом по мне.
— Хорош пялиться!
— Знаешь, когда я учился в школе, я был влюблен в одну девочку…
— Да ну! — демонстративно вытаращив глаза, я опять цапнула его.
— Я пошел в школу где никого не знал и увидел ее на линейке, она была с такими же огромными бантами, и от солнца золотая, — продолжал он задумчиво, пропустив мимо ушей мои цепляния.
— И что потом?
— Она меня так ни разу и не заметила, я мелкий был, у нее была своя компания пацанов.
— Я тоже любила в футбол поиграть с мальчишками, но пас давала только одному, который конечно мне больше всех нравился.
— Естественно.
— Ну а когда подросли?
— А родители опять переехали, когда я был в седьмом классе, больше я ее не видел, только вспоминал.
— И что, банты теперь тебя заводят? — я взяла развязавшуюся ленту банта в кулак и протянула ее через нее, — Без них не встает?
— Встает, у меня много тестостерона, — он подошел ближе, взял меня за зад и, притянув к себе, посмотрел на грудь, — Зачем лифчик надела?
Уперевшись в что-то твердое я почувствовала, что действительно, тестостерона у него возможно даже перебор.
— Ты блин озабоченный! — я толкнула его в грудь и отцепила руку с моего зада, — Дальнобойщик! — выбросив сигарету я ушла в ресторан хлопнув дверью, хотя мне было приятно его внимание, тем более что возбуждающие флюиды от него так и шарашили.
Коктейли сменялись молниеносно, Анька рассталась с очередным молодым человеком и теперь требовала поддержки и утешения. Мы шли прям по коктейльной карте, мешая все что только можно и нельзя, дойдя до ее конца, бармен понял, что второй круг мы не пройдем и что эту лавочку пора прикрывать.
Я осмотрелась по сторонам. Училки уже ушли и их столы разобрали. За столами рулевого оставалось несколько человек, но его самого не было, не знаю, обрадовало меня это или расстроило.
Наташка осталась выяснять отношения с барменом, а я пошла проводить Аньку до такси. Она уже совсем не вязала лыко, я наверно тоже, но мне всегда кажется что я трезвая, видимо по этому никогда не могу вовремя остановится.
Анька хорохорилась, хотела сначала отправить меня, но я убедительно распахнула перед ней дверь машины, чтобы у нее не осталось выхода. Анька была в белом кожаном плаще, она уже завела одну ногу в салон и тут, вместо того чтобы сесть в машину, промахнулась и села рядом с ней на дорогу, — Блин! Не знаю сколько прошло времени пока я ее оттирала, объясняла водителю что она норм я не помню. Когда машина исчезла была глухая ночь, улицы пусты, по ним изредка шныряли такси. Надо было и мне вызвать себе авто, я долго оглядывалась, пытаясь вспомнить адрес ресторана, потом искала телефон, найдя который никак не могла правильно вбить пароль чтобы разблокировать.
— Может на фуре тебя покатать? — я услышала его голос со спины.
— А давай! — сказала я, как то резко устав и поняв, что телефон мне будет сложно разблокировать, а на улице не май месяц.
У него была красивая мощная машина. Панель горела уютным оранжевым светом, стало как то душевно и у меня открылось второе дыхание.
— Как тебя зовут, дальнобойщик?
— Густав, или кто там твою Адель написал.
— В интернете прочитал?
— Саша
— Мне кажется, Саша это самое распространенное имя! Каждый второй Саша.
— А у тебя тоже каждый второй был Саша? — он погладил меня по шее.
Адрес он у меня не спросил и ехал вообще непонятно куда.
— Куда ты меня везешь?
— Кататься … хочу произвести на тебя впечатление.
— А если я не хочу кататься? — сказала я, придавая слову кататься двойной подтекст.
— В фуру не садятся, если не хотят кататься, — подхватил он мою мысль расплываясь в улыбке.
— Ну ты себя адекватно оценивай, с дальнобойщиками катается только определенная целевая аудитория, — из меня как обычно поперло что-то мерзкое.
Улыбка скатилась с его лица и он уставился вперед на дорогу. Мы выехали на МКАД, он несся так, что у меня закладывало уши и казалось, что я в самолете и мы идем на взлет. Адреналин выделялся в лошадиных дозах, мне даже показалось что я протрезвела. На особо крутых поворотах я кричала, но крик его еще больше заводил и он ехал еще быстрее и резче. После очередного моего крика он расстегнул ширинку и посмотрел на меня вопросительно.
— Ты что?
— Тебе понравится, — он опять дотронулся до моей шеи.
— Держись за руль!
— Не буду, — он снял руки с руля.
— Придурок!
Впереди был крутой поворот развязок и, если не крутануть колеса, мы бы точно врезались в парапет и полетели на нижние ярусы с высоты многоэтажного дома.
Он смотрел на меня играя в «слабо». Я зажмурилась и закрыла лицо руками, но не через секунду ни через две мы никуда не врезались, я открыла глаза. Он держался за руль и сбавлял скорость, ширинка была застегнута.
— Прости, я не знал что тебе это не нравится.
— А что, остальные все прям тащатся когда им кончают в рот?
— Ты б сказала, я б не кончил в рот.
— А куда … на лобовое что ли? — представив это и на нервной почве я начала смеяться, он тоже.
— Прикол, парочка погибла потому что несясь на скорости 200 км-ч по развязкам МКАДа он кончил на лобовое и потерял управление, — смех перешел в истерику, я смеялась и плакала одновременно.
— Ты что, плачешь что ли?
— Нет, — сказала я уже по-настоящему рыдая, — Останови, я хочу в туалет.
— Но не на дороге же, у меня тут квартира рядом.
— Я не поеду к тебе.
— Да прекрати, ты же видишь я послушный.
Я вбегала в туалет уже из последнего терпения и, расслабившись, закрыла глаза. Нет, только не это, все начало крутиться вокруг, ко мне прилетел вертолет. Так всегда бывает, когда останавливается твое движение в пространстве, то начинается движение внутри тебя. Потолок поплыл, начало подташнивать, главное не закрывать глаза. От этого состояния есть единственное средство, это включить воду и смотреть как течет вода, цепляясь взглядом за ее движение. Так можно сидеть много часов, пока вертолет не улетит и не даст заснуть, хотя бы на пару часов, потому что сон алкоголика краток и беспокоен, а о том что будет потом лучше вообще не думать.
Туалет и ванна у него были совместные, ванна рядом меня манила, желание остановить это мутящее движение и лечь в воду звало в нее залезть.
Я лежала в ванне прям в одежде, которую уже не хватило сил снять, уцепившись взглядом за струю из крана. В ванну набралось много воды, белые ленты плыли рядом. Он распахнул дверь.
— Да ты заснула что-ли, я тоже хочу!.. блин! — увидев эту картину он задернул шторку, я услышала еще одно журчание: — Вижу ты нагулялась.
Не в силах произнести не звука я даже не препиралась, это такое чувство, как будто тебя прибило к планете, гравитация которой тебя вот вот раздавит. Если бы сейчас реально потолок стал падать мне на голову я бы не пошевелилась. Переведя взгляд с струи воды на пол рядом где стояли его ноги, пол сука завертелся, я отдернула взгляд назад на струю.
Он отдернул шторку обратно, присел на корточки рядом и положил руки на край ванны, заглянул в мои пустые стеклянные глаза с каким-то пониманием того, что я сейчас ощущаю.
— Офелия, твою ж мать, — я слышала, но не реагировала, я цеплялась за воду, как балерина которая делая фуэте цепляется за точку в пространстве.
— Ладно, сейчас будем лечиться, — он пришел через какое то время с стаканом с непонятной жидкости.
Наверно я спала всего несколько часов, обычно так и бывает. Я была голая, волосы мокрые, что естественно, не думаю что он сушил меня феном, подушка была сырой и было ощущение что я лежу в луже.
Видимо комната в квартире была одна, он лежал рядом, закутавшись в покрывало, одеяло тоже было одно. Это не было похоже на квартиру в которой он живет, а скорее на какую-то съемную хату для разных случаев.
Меня начал пробирать озноб, тоже частый гость после бухача, колотило так, что зуб на зуб не попадал, а еще было совсем погано на душе. Страх, угрызения совести и чувство вины — вот что самое страшное после возлияний. Особенно когда ты не можешь вспомнить что было, от этого совсем страшно. Сейчас мне казалось, я помню все, ну или почти все, до того как я выпила ту жидкость. А еще мне жутко хотелось пить, что немудрено после такого адского сочетания ликеров. Решив поискать воду я попыталась сесть.
Вытащив руку из под покрывала, Саша похлопал по месту где я только что лежала.
— Да куда опять!
— Пить хочу, — обхватив себя руками я пытаясь унять дрожь.
Он вынул из-за подушки бутылку с водой.
— Уже что-то осмысленное … а то все бежишь куда-то. Я задремал, так потом на пороге тебя чуть отловил … вот бегала бы по улице сейчас голой.
За окном шел мокрый снег, я представила, что могла бы очнуться на улице. Меня уже как-то раз несли по зиме с застывшими сосульками волосами. Друзья потом рассказывали, что все думали, сломаются ли волосы, если до них дотронуться и что я скажу очнувшись с поломанными волосами. И тут я не выдержала и зарыдала.
— Ну хорош, — Саша вылез из под покрывала и, почувствовав как меня колотит уже и от холода и от истерики, обнял, очень крепко сжав руками, чтобы меня не трясло и накрыл нас с головой одеялом.
— Ты почему бухаешь?
— Не знаю, — простучала я зубами.
— Да ладно.
— Когда пью, то чувствую радость, меня как-то поднимает и всех люблю.
— А без бухла не любишь?
— Не, нет у меня эмпатии к людям.
— Да любить всех и не надо, любовника люби, у тебя есть любовник?
— Нет.
— Почему?
Я задумалась, и правда почему?
— А я не могу выбрать, — я задумалась, — Никто не достоин того, чтобы я его выбрала!
— Почему?
Я тяжело выдохнула, он меня не понимал.
— Короче ты любить не можешь.
— Не могу.
— Почему?
Отогревшись я повернулась к нему лицом, пытаясь понять к чему он ведет.
— А секс? — не унимался он.
— Трахаться с тем кого не любишь можно только по пьяни.
— Да ладно, кстати секс это лучшее средство от похмелья, — он перевернулся и с однозначным намеком навис надо мной.
— Уже протрезвела, не прокатит, — я спихнула его и он лег рядом на спину уставившись в потолок.
— Аааа ну конечно ты ж золотая Адель!
— А ты кого-нибудь любишь? — я решила перевести разговор на него пока он еще чего-нибудь не начал копать.
— Люблю.
— Расскажи.
— Я же рассказывал тебе про девочку в школе с белыми бантами.
— Нашел что вспомнить.
— Нашел! Между прочим самая неподдельная и живая это любовь из детства … она настоящая.
— Так нашел бы свою девочку, вы же не на северный полюс переехали?
— В Новосиб … как соцсети появились я искал, но ее там не было, может под псевдонимом зарегилась.
— Так и не нашел?
— Нашел …. вчера … я тебя на всю жизнь запомнил ….
Я уже перестала что то понимать. Он принял меня за другую или эта шутка или может я действительно с ним училась. Не, наверно врет, такая милая разводка.
— То есть ты вчера предложил люби всей твоей жизни отсосать?
— Нет … ладно … я переборщил, разозлился на тебя … но этого бы не было … Настя!
А вот и развязка, зовут меня не Настя. Я подумала, расстроить его или нет? А может это была мечта всей его жизни … ведь это удивительно помнить так долго ту девочку с бантами … может он ее действительно любит. Наверно интересно было бы побыть этой Настей и почувствовать как это, когда тебя любят.
