Крестница [Саванна Эван] (fb2) читать онлайн

Крестница

Пролог

ВНИМАНИЕ! У КНИГИ НЕТ ЦЕЛИ ОСКОРБИТЬ РЕЛИГИЮ И КАКИЕ-ЛИБО ИМЕНА. ЭТО ВСЕГО-ЛИШЬ ФАНТАЗИЯ АВТОРА. ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ, КО ВСЕМ ЛЮДЯМ Я ОТНОШУСЬ ТОЛЕРАНТНО.

— Можно я поем? Хоть немного? — живот крутило, есть хотелось так, будто я была волком. Кстати, это было не единственное мое совпадение с ним. Еще я желала растерзать своих родителей в лесу, как он, чтобы они за все ответили. Хоть я и не хотела признаваться себе в своих желаниях, но в моем подсознании они уже жили, точно не собираясь уходить.

На лице матери появилась гримаса ярости, которая подкреплялась количеством спиртного в её организме. Мать стукнула рукой по столу, да так, что даже я, стоявшая в двух метрах от неё, дернулась. Залпом выпив стакан водки, она крикнула:

— ВОТ КОГДА НАЧНЕШЬ ЗАРАБАТЫВАТЬ, тогда и ешь! -

«Я же и так работаю», позволила я себе мысль.

А она еще раз стукнула по столу, после чего усердно стала его колошматить. На деревянном столе показалась вмятина, лицо матери побледнело, поскольку налилось кровью, как и мое, ведь психика еще не была готова к такому «зрелищу».

Моя мамочка часто пила, хотя и в трезвом состоянии по-доброму она ко мне не относилась. Взяв рюкзак, я вышла из дома, уже не став спрашивать, можно ли мне купить цветы учительнице. Душа сжалась от усталости, руки, которыми пару минут назад я могла спокойной двигать, стали ватными. «Почему все это происходит со мной?!». Подумала я и представила, что ждет меня в школе. Денег на подарок учительнице у меня не было, как и на букет. Вдруг, проходя мимо какого-то дома, я увидела огромный сад с цветами. Тело машинально остановилось и руки сами потянулись срывать цветы. Ромашки и прочие растения пахли великолепно, а выглядели еще лучше.

— А ну, пошла вон, детвора! — послышался голос старушки сзади.

Я схватила цветы и, улыбаясь сквозь слезы, побежала в школу. По пути пару цветков выпало, но букет не стал хуже, а лишь скинул лишнее. «Мечтаю быть, как букет».

В школу я пришла с небольшим опозданием.

— Здравствуйте. -

Не успела я войти в кабинет, как в меня уже кинули бумажкой из ручки. Бумага прилипла к моим волосам, но я уже привыкла. Поэтому, не обращая внимания, положила цветы учительнице на стол. Стараясь не реагировать на злые взгляды одноклассников, я вновь улыбнулась, в надежде, что учительница впервые будет со мной хоть чуть-чуть добра. В ожидании, наблюдая за её реакцией, я стала доставать учебники и пытаться снять бумажный шарик с волос. В ответ учительница, даже не посмотрев на меня, выкинула цветы в мусор. Все засмеялись, смех врезался в мою голову, кто-то крикнул, что мое место тоже в мусоре. Глаза заслезились, но после удара по спине сзади, я достала газету и стала записывать тему урока..

На перемене я готовилась к литературе и учила стих, как вдруг мою книгу захлопнули. Это была Диляра, мой ночной кошмар, как она думала. Но на самом деле я просто хотела высказать ей все в лицо, но, вспоминая, кем является её семья, мысль моя улетучивалась.

— Эй, еврейка. -

Я подняла глаза на одноклассницу, а та стала громко хохотать. Её приспешницы тоже начали смеяться, как вдруг она ударила мне пощечину. Стиснув зубы, я попробовала открыть книгу, но Диляра откинула учебник в самый дальний угол.

— Что ты забыла здесь? Библию листай лучше дома, нам не интересно. -

По случайности событий, я жила в одной из немногих иностранных общин в Новой Зеландии. Вроде бы туристы хорошие, но, благодаря своему поведению, они попадут в ад. Если тот существует. Диляра злобно ухмыльнулась и вновь ударила меня, но на этот раз своей тетрадью. Боль пронеслась по организму, хотелось спрятаться под стол, либо лишить себя жизни.

— Отвечай. — крикнула приспешница Диляры и тыкнула в меня пальцем. Через пару таких тычков, я решила осуществить хоть одно свое желание.

«Была не была» — прошептала я и, набравшись сил, схватила книгу, а после ринулась в туалет. Девочки бежали за мной, но меня невозможно было остановить. Закрывшись в кабине, я стала учить стих, чувствуя себя победителем. Они вроде бы не пошли за мной в туалет, так что все было прекрасно. Наконец тишина, без боли, без страданий. А когда победитель решила выйти, потянула за ручку, то дверь оказалась заперта. Я дергала ручку пару минут и звала на помощь, но никто так и не открыл. И там я посидела до конца уроков, чувствуя себя букетом..

Меня открыла учительница уже вечером, я пропустила смену на работе и, как только я освободилась, побежала домой. Честно признаюсь, я была крайне подавлена, ведь единственным, кто хорошо ко мне относился, была мой начальник. Женщина любила меня(или мне так казалось?) и давала печенье, а моментами говорила, что я талантлива.

Не успев открыть дверь, я увидела отца. На удивление алкоголем от него не пахло, так что мое тело сжалось от мысли, что они все узнали.

— Где ты была вместо работы, Изабелла? — Голос отняло, я могла только хрипеть, но после первого удара голос ко мне вернулся. — Я была в школе. Меня закрыли!

Отец вновь ударил меня и я почувствовала, как кровь стекает по губе. Я была готова лезть на стену от боли, а еще сильнее от моральной. Я просто как человек устала. И понимая, что меня вновь закроют в подвале, мечтала, чтобы прилетела фея-спасительница и забрала меня. Отец говорил мне что-то, но я окунулась в воспоминания. Самым счастливым моментом моей жизни я считала тот день, когда родители оставили меня одну на неделю. Я чувствовала себя, словно в раю, когда рядом никого не было, но каждый день мне приходилось возвращаться в ад, ведь такую судьбу мне приготовил Господь. Я настолько ушла в свои мысли, что не заметила, где я нахожусь. А находилась я в старом подвале нашего дома, там хранили всякий хлам, видимо меня тоже считали хламом. Тихо вздохнув, я стала делать разминку, ведь я не первый раз находилась там и запомнила главные правила: не шуметь, старься согреться и ничего не трогать. Вдруг я услышала скрип двери. Пульс стал очень быстрым, до боли в груди. Спрятавшись в конце подвала, я легла в позу эмбриона, старясь не дышать и дверь открылась.

— Ты где Белла?? У нас гости. Оденься покрасивее и выходи — «Вот и моя фея», подумала я и пошла умываться.

1 глава — Подписываем?

Максимально тихо, прошмыгнув мимо кухни, я направилась к шкафу. Достала свое самое красивое платье: на нем было много страз, розовые рюши и великолепные рукава фонарики, но не слишком объемные. После я направилась в ванную комнату и попыталась уложить волосы. Но, как назло, я мыла их относительно давно, так что пришлось завязать хвост. Одев само платье, я вышла на кухню. Как только я зашла, мой взгляд сразу бросился на, сидящую ко мне спиной, женщину. Её волосы выглядели роскошно, из-за своего светло-каштанового цвета, а её пальто, как будто с короля сняли. Да она сама выглядела словно Королева. Силуэт стройного тела женщины пробивался и через пальто. Я мечтала выглядеть, как она. Да и моя мать тоже. У моей мамы всегда было измученное выражение лица и морщины, а так же очень худое тело. Когда женщина обернулась на меня, я натянула улыбку, а вот с её лица радость сошла. Женщина с нескрываемым ужасом или отвращением посмотрела на меня, а после стала приближаться.

— Я Кристиан Уилсон. Милая, а что с твоим платьем? — я оглядела себя с ног до головы, но не заметила странностей, как вдруг она добавила.

— Оно же мало тебе, возьми это. — я развела руки в непонимании, но Кристиан Уилсон достала из-за спины пакет и передала мне.

— Это тебе в подарок, сходи переоденься. — кивнув, я вприпрыжку пошла переодеваться, даже не смотря на содержимое пакета. Впервые мне дарили подарок! Мне сделали подарок! Но внутри лежало совсем не платье, к которым я привыкла, а черный жакет с блестящими пуговицами и того же цвета юбка. Переодевшись, я покружилась вокруг зеркала и теперь я тоже напоминала себе королеву, не смотря на то, что юбка была слегка коротковата. Вновь появившись перед гостьей, я покружилась и не успела ничего произнести, как вдруг она засмеялась. Родители подхватили смех, но как только она посмотрела на них, наступила тишина. Я мысленно танцевала от того, что кто-то поставил моих родителей на место, но не понимала с чего они смеются.

— Изабелла эта юбка должна сидеть на талии, а не бедрах. — женщина ласково поправила юбку и вновь, взглянув на меня, пробубнила:

— Красавица..- женщина улыбнулась, и тут вдруг заговорила моя мать, о чьем существовании я давно забыла. «Лучше б и не вспоминала».

— Доченька, это твоя будущая крестная. Завтра мы тебя покрестим. А сегодня переночуй у неё, таков обычай. — я кивнула и стала вспоминать: в детстве отец заставлял меня читать Библию и остальные законы по несколько часов, так что я знала их наизусть и про обряд крещения тоже. Поэтому, зная, что при Кристиан меня не изобьют, я слегка дрожащим голосом произнесла:

— Но в правилах обряда это не описано. — мать хлопнула рукой по столу, но вспомнив о гостье, нервно усмехнулась.

— Изабелла, будет весело. Купим сладостей, посмотрим фильм, хочешь? — спросила Кристиан. Услышав про сладости, я сразу согласилась. Взяв пижаму и полотенце, я села в машину к Кристиан. Это был первый раз, когда я сидела в машине.

— Белла, ты какие сладости любишь? — замешкавшись я сказала:

— Печенье. — ведь это было единственное, что я пробовала из вкусностей.

— Хорошо, хочешь пирог сделаем? — я кивнула и мы поехали в магазин. Накупили всевозможных конфет, печений и много всего вкусного. Впервые за 17 лет моей жизни я могла попробовать все, что хотела. Боже, это был самый лучший день в моей жизни. Приехав домой к Кристиан, мы сразу стали готовить пирог. Стояла такая приятная атмосфера! Я готова была душу продать, чтоб остаться в ней навечно. Мы болтали обо всем на свете, а когда смотрели фильм кидались попкорном. После тетя Кристиан выделила мне комнату и я уснула. Уснула впервые за всю свою жизнь счастливая до жути.

Утром, сразу после сна, мы направились в церковь. Обряд прошел без проблем. Лишь были некие странности. Священник стал читать молитву и поливать мне голову водой я почувствовала некую боль на затылке. Как будто кот прыгнул и провел когтем по спине. После мне стали поливать руки и тогда голова стала кружиться. Поначалу это не особо и мешало, но уже через пару секунд ноги стали подкашиваться. Священник поймал меня и стал поливать мои ноги, как вдруг все стало черным и я потеряла сознание. Очнулась я через пару минут и священник принял решение закончить крещение побыстрее. Никто не понимал, что происходит, лишь Кристиан побелела. Сознание стало мутнеть. После обряда я укуталась в полотенце, дрожа, как от холода, так и от страха. Я совсем не понимала, что обозначала эта боль вов ремня крещения, откуда она появилась и почему. Как вдруг я услышала судьбоносный разговор. Судьба решалась моя..

— Тогда документы оформляем завтра? — прошептала тетя Кристиан моей маме и оглянулась.

— Да. — сжимая кулаки от радости? Ответила моя мать.

— Ты точно решила? Я конечно не против, но ты бросишь дочь ради денег. — уже громче произнесла Тетя Кристиан, но мама лишь цокнула.

— Я все решила. Она только мешает. И я не хочу, чтобы она носила фамилию Чанг. Поменяй на свою. — моя мать оставила свою подпись на бумаге и пожала «моей новой маме» руку. Я крайне удивилась и почувствовала, что в моем глазу дрожит слеза. Не в силах сдерживаться, я убежала на улицу. Сев на скамейку, я прикрыла лицо руками и тихо заплакала. Хоть мама и издевалась надо мной, но я любила её! А она?! Продала меня. Нет, ВЫКИНУЛА. Это были единственные мысли, которые я была не в силах выкинуть из головы. Лицо стало постепенно набухать от слез, а всхлипы становились громче и громче, как вдруг я услышала голос какой-то девочки.

— Привет, почему ты плачешь? — голосом нимфы произнесла она. Даже не обернувшись, я огрызнулась.

— Не твоё дело. — девочка вздохнула и я посмотрела на неё. Не ней висела белая накидка и такое же ожерелье, а также её кожа была бело-зеленой, словно у мертвеца.

— Я раньше тоже плакала. Я потом меня убили. А тебя когда убили?

— Не смешно.

— Ой. — прошептала девочка и, когда я обернулась, её след простыл. Оглянувшись по сторонам, я её не заметила, но территория церкви была огромной, поэтому она не смогла бы убежать за пару секунд. Из моих мыслей меня выдернуло прикосновение Тети Кристиан. Я не хотела её видеть, но она кажется, не поняв этого, заговорила:

— Изабелла. Ты все правильно поняла. Но так будет лучше для твоей мамы. Ты же хочешь ей счастья? — усмехнувшись я воскликнула.

— Конечно, я же всем мешаю. — Тетя Кристиан отпустила мое плечо, которое поглаживала и строго сказала:

— Не правда. Милая, ты уже взрослая и должна понимать.

— Я все понимаю. — резко я вновь почувствовала боль на затылке, от которой я скрутилась.

— Что случилось? — испуганно сев перед мной на колени, произнесла женщина.

— Затылок… - прошипела я. Кристиан подбежала сзади и стала смотреть. Не услышав ответа в течении нескольких минут, я спросила:

— Тетя Кристиан, чего вы так смотрите? Там язва? — испугано воскликнула я.

Но женщина так и не заговорила, лишь то, что я чувствовала, как трясется её рука, касавшаяся моей спины, доказывало мне, что она здесь. Боль на затылке не прекращалась, лишь ощущение, что мне делают клеймо сменилось на щиплющее.

— У тебя на затылке. Номер 486. Ведьма номер 486! — закричала Кристиан, да с такой силой, что люди рядом с церковью стали косо на неё смотреть..

2 глава — Не рассчитанный план

— Тетя Кристиан или мама. Плевать! Что вы имеете в виду? Какая к черту ведьма? — усмехнулась я. Ведьма, серьезно? Её глаза расширились, лицо стало еще белее, будто она говорила правду. Нет, это не может быть правдой. Ведьм не существует! Вдруг женщина схватила меня за руки и на выдохе произнесла:

— Изабелла, это важно! — Кристиан сжала мою руку еще сильнее и потащила к машине. Её тяжелое дыхание заставляло меня переживать, ведь моя новая мама. мама. псих? Я пыталась вырваться, как вдруг затылок стал болеть еще сильнее и боль сделала свое дело. Я просто стала волочиться за ней, а перед моими глазами все выглядело размыто. Ноги, руки, все тело стало ватным от боли. Меня больше не волновали ни мои родители, ни ведьмы, ничего..

***

Кристиан сказала мне пройти в гостиную и, когда её паника закончилась, женщина стала медленно говорить:

— Возможно ты мне не веришь, но у меня есть алиби. — стакан в её руках трясся словно она была 90-летней старушкой.

— Давай. — уже без былой грубости и уверенности, произнесла я.

Кристиан подошла ко мне сзади и надавила на свежую рану. Палец женщины зашипел. Чувство, что кровь льется по спине, заставило сжаться. Сжаться в надежде, что скоро все прекратится. Я закричала и сразу отдернулась от неё. Зажмурила глаза, чтобы сменить фокус внимания. Все бестолку. Боль стала невыносимой. Я не могла держать эмоции в себе, так же, как что-то инородное, что выходило из меня. Я не знаю, как описать те ощущения, но я чувствовала, как будто из каждой моей поры дует ветер. Также голова и затылок болели и пекли до крика. Я стала неконтролируемо кричать, да с такой силой, что и горло стало хрипеть. Представляю реакцию соседей. Мои ноги стали дергаться и я сама стала биться в неконтролируемых конвульсиях. Но самое страшное было, что Кристиан, отныне моя новая мама, даже не пыталась помочь. Она просто стояла с равнодушным выражением лица и смотрела на меня. В её глазах проскальзывало понимание, будто она через это прошла. Так и должно быть. А мне стало чертовски обидно, и мысли, что она мне что-то подмешала вчера, забили, и так больную, голову. Как вдруг все прекратилось. Мысли были туманными и я увидела перед собой инородное существо, у него не было ног, а также лица. Вместо конечностей на нем висела черная мантия, как на той девочке возле церкви. А вместо лица красовалась черная маска с белыми, светящемися шарами вместо глаз и таким же ртом. Существо с интересом смотрело на меня, а я потеряла дар речи от ужаса. Неужели за мной пришла смерть? Думала я, чувствуя, как у меня наворачиваются слезы. Вдруг существо превратилось в милого мальчика, который опустился перед мной на колени, и произнес:

— Здравствуй, госпожа. Я твой Тач, имя мое Джонни. — я сглотнула слюну, накопившуюся во рту, и попыталась отдышаться. Он выглядел так страшно, будто сейчас он вновь станет монстром, из его рта начнет капать на пол слюна, после чего он накинется на меня и разорвет на части. Я не понимала, что он говорит. Это был странный, не знакомый мне язык. От этого стало еще страшнее, тело словно окатило ледяной водой. Существо, которое говорит на непонятном языке, ведьмы, что происходит?! После я произнесла:

— Кристиан, на каком языке он говорит? — женщина ударила себя ладонью по лбу и что-то сказала существу. После чего направив на меня ладонь, прошептала какое-то заклинание. В тот же момент беспокойство уменьшилось вдвое. Но мои пальцы все равно вжались в ладони оставляя едва заметные порезы от ногтей.

— На русском, секунду. Сейчас ты начнешь понимать. — Существо развело руки и стало что-то шептать. В момент оно вновь стало монстром. В хороводе яркого белого света закружились фразы, текст вероятнее всего был на том же языке. После вокруг него заискрился ослепляюще синий свет, закрывая собой буквы. Я прикрыла глаза рукой, но Кристиан спокойно смотрела на свет. Он слепил как солнце, а она без очков могла не отворачиваться и даже не моргать! Хоть это и пугало, но я восхищалась ей.

— Loquere in lingua tua.

[Говорите на своем родном языке] — воскликнуло существо и я попыталась что-то сказать, но из рта полились слова неизвестного мне языка. Я слышала, что говорю что-то не то, но на этот раз я все понимала. Слово «что» звучало по другому, но я поняла его значение. А существо, вновь превратившись в кудрявого парня с слегка подкачанным телом, встало на колени и произнесло:

— Здравствуй, Госпожа. Я твой Тач, имя мое Джонни. — Джонни нежно взял мою руку и поцеловал. Я хотела отпрянуть от него, но от страха оцепенела.

— Это как? — фраза, которая крутилась в моей голове весь этот эпизод. Ощущения были странными, вроде я не верила, а с другой стороны думала, что на самом деле сплю и сейчас проснусь вновь от криков матери, что я опоздала на смену.

— Это твой помощник как ведьмы. Теперь выслушай меня. — я кивнула и попросила налить мне воды. Горло пересушило, все было таким, таким, нереалистичным. Будто я актриса, которая слишком сильно вжилась в роль ведьмы. Выпив литровую бутылку воды залпом, хоть это и не заглушило жажду, но я стала слушать.

— Началось все с того, что я уехала из родного города, из-за опасности. Берксы думали, что моя мать убила их родственницу. Её за это убили, а я сбежала. — в глазах и в интонации Кристиан была видна грусть. Она вся сжалась от воспоминаний. А я даже не могла догадаться, что она пережила. Ведь её глаза намокли, ладони впились в ткань юбки мертвой хваткой, а сама она напоминала месячного щеночка, которого вчера первый раз отделили от мамы. Я не могла и подумать, что с ней произошло, как взрывалась её душа при разговоре о матери, но… Кто, как не я понимала её, ведь моей матери тоже не стало. Для меня по крайней мере.

— После я жила, никого не трогала, но твоя мать попросила меня, чтоб я стала твоей крестной. Вероятнее всего, ради денег и подарков, но мне пришло видение, что твои родители умрут, если не одумаются. И я решила удочерить тебя, я просила их одуматься, но они этого не сделали. Из-за того, что ты стала моей дочкой, хоть и не кровной, но дочкой, ты тоже стала ведьмой. Тач выдаст тебе книгу, там все написано и кто такие берксы тоже. — Тач поднес ко мне книгу с золотой надписью «Мауэр». Кристиан сглотнула слюну и встряхнула головой, чтобы перестроится. Да и мне не хотелось поднимать больную, режущую как нож, тему для неё. Книга ужасно привлекала, из-за чего сразу оказалась в моих руках. Я чуть не упала, взяв её, ведь её вес возможно превышал и килограмм. Я открыла книгу и стала листать, в ней находилось более ста глав. В каждой из которых, было точно более 5 страниц. Первой главой была «Шаукат».

— Прочитай сначала про шиплинов. Нет! Про ведьм. — обеспокоено выкрикнула Кристиан, а я будучи ошеломленной от её резкого крика, спросила:

— А кто такой Шаукат? — я стала читать заголовок, как вдруг Кристиан вырвала у меня книгу и спрятала за спину. Она знала больше? Больше чем я? Чем мы все? Она схватила книгу, будто она солдат, а это единственная копия самого важного документа. Натянув улыбку, она нервно шепнула Джонни:

— Убери раздел с Богом.

— Мисс, я не могу. — слегка кланяясь объяснил Тач. По резкому падению уголков ее губ стало понятно, что Джонни несдобровать. Атмосфера стала накаляться, как вдруг женщина хлопнула пальцами и мальчик упал на пол и, не позволяя себе кричать, бил руками по нему руками.

— КРИСТИАН! — крикнула я, но она лишь показала мне жестом молчать. Я не знала, что делать, а Джонни стал пытаться оттолкнуть её. Оттолкнуть силу, убрать её воздействие и спастись. Освободиться от её сил, но все было безуспешно. И тогда я поняла, что все здесь в её власти. И с ней нужно контактировать по-другому. Она могла все, но почему раздел с Шаукатом так пугал её? Она боялась, что я могу узнать лишнее, перепугаться? В то время мой Тач превращался, то в монстра, то в мальчика. Как вдруг из его рта потекла жидкость, похожая на кровь, только черная, словно смола. А его грудная клетка билась о пол, он брился в конвульсиях! Мои руки закрыли рот, я долго не моргала, из-за чего глаза стало щипать. Передо мной умирал Тач! «Я должна что-то сделать, что, что же сделать». Я мечтала не видеть этого, но понимая, что ему нужно помочь, что только я могу его спасти. Схватила Кристиан за руку и крикнула:

— МАМА, ОСТАНОВИСЬ! — женщина не остановилась, но внимание обратила. Посмотрев в мои глаза, Кристиан замешкалась, а после и вовсе отпустила Джонни. Я благодарно кивнула и ринулась к парню. Попыталась его трясти, но он лежал словно замертво.

— Ннет… - я трясла его и пульс участился. Ведь он не издавал ни звука. Став отрицательно кивать головой, я не могла поверить, что он мертв. Как вдруг Кристиан хлопнула в ладоши и он со вздохом вскочил.

— В следующий раз слушай меня. — бросив убийственный взгляд на Джонни, Кристиан забрала книгу и ушла в сторону своего кабинета.

— Ты как? — я взяла Джонни под руку, но он встал сам.

— Спасибо, что вы беспокоитесь обо мне. — я улыбнулась и произнесла:

— Давай на ты, Джонни. Это приказ. — Тач замешкался, но я стала смеяться.

— Это шутка. Пошли в мою комнату, там все мне расскажешь.

— Как захочешь. — мы молча направились в мою комнату. Я постаралась отогнать плохие мысли, чтобы настроиться на учебу магии. Это ведь как в книгах!

Вставив ключ в замок, я открыла дверь. Настроиться на учебу не получилось, я все еще переживала из-за Кристиан. Она стала не на шутку пугать меня, хоть я и знала её пару дней, но я ей уже доверяла. Ведь она буквально спасла меня. Тогда почти во всем я была не уверенна, но одно я знала точно. Я должна узнать все про Шауката. Если ей это так важно, что она решила напугать меня смертью Джонни, то нужно узнать все.

— А вот и моя комна..- я не успела договорить, Как мой взгляд бросился на Кристиан, сидящую на кровати.

— Что ты здесь делаешь? Комната же была закрыта. — я попыталась подойти к ней, но Джонни придержал меня. Как вдруг она обернулась и из её рта капала кровь..

3 глава — Начало вечности

— Что с тобой? — я ринулась к Кристиан, но Джонни снова удержал меня. Я не понимала его реакции, ведь она истекала кровью, а значит ей точно нужна помощь. Тем более я не особо мечтала потерять единственного в моей жизни человека, который заботился обо мне. Скорее всего он обиделся на неё, из-за того, что она сделала с ним, но это не повод дать ей умереть. Поэтому я со всей силы ударила его в ребро и попыталась вновь подойти, но он прошептал что-то и перестал перекрывать мне путь. Обрадовавшись, я побежала к Кристиан, но почему-то не сдвинулась с места. Я пыталась пошевелиться, но меня как будто парализовало. Я пыталась трястись но, даже палец не двигался, лишь сердце стучало быстрее от вида, что представал передо мной. В то время мой Тач медленно стал подходить к Кристиан, он осмотрел её, как вдруг женщина вскочила и побежала на меня. Мой мозг отключился, как она могла шевелиться, когда у неё было столь обильное кровотечение. Но когда наши взгляды пересеклись, я поняла, что это не она. В её взгляде читалась ярость и голод, но голод не человеческий. Как вдруг Джонни засветился и вновь стал монстром. Кристиан повела на него глазом, но зря она остановилась, ведь уже через секунду Тач прыгнул на Кристиан. И как только он коснулся её, женщина пропала. Через пару секунд я смогла двигаться и отдышавшись стала искать пепел или что-то похожее, но её и след простыл.

— Где она? Или оно? — Тач превратился в Джонни и положил руку мне на плечо, успокаивая. Я не понимала к чему это, но он заговорил и мне все стало понятно.

— Это был фантом, его задача, чтобы ты поверила, что это твой близкий и ты осталась, а после он нападает. Кутузов уже хочет убить тебя. — я схватилась за голову, осознавая, что теперь всегда буду под угрозой. Я даже не предполагала, что меня захотят убить в тот же день, как я стала дочкой Кристиан. Но осознав, что я не знаю, кто такой этот «Кутузов», я решила просить.

— Кто такой Кутузов?

— Главный Беркса, из-за него твоя мама и уехала из города. — я почесала лоб и вновь задала вопрос:

— А где он? Где живут такие как мы? — Джонни указал на книгу, которую я уронила на пол. С надписью «Мауэр».,

— В Мауэре.

— Давай поедем туда. — воскликнула я, но Тачу эта идея не понравилась и он строго, словно повторяя слова Кристиан, сказал.

— Там опасно и..

— Кто такой Шаукат? — перевела я тему, на интересующую меня больше всего.

— Если здесь был фантом, то Кутузов тоже рядом. Я попытаюсь узнать, где он. — я опустила брови и напряглась, пытаясь понять зачем он переводит тему. Хотя по тому, что с ним сделала Кристиан из-за раздела про Шауката, все стало более, чем ясно.

— При чем он к Шаукату?

— Кутузов Асмодей точно пойдет к Шаукату, так что мы услышим их разговор. — я захлопала в ладоши, но, вспомнив все их предостережения, перестала улыбаться.

— А это не опасно?

— На данный момент тебе и жить опасно, так что особой разницы нет. — я кивнула и пошла к Кристиан. Мне не терпелось услышать её совет. Но, когда я все ей рассказала, капли пота стали выделяться на её лбу и она стала без конца потирать руки.

— Что такое? — аккуратно спросила я, как вдруг женщина подошла ко мне в плотную и закричала.

— Он сможет убить тебя! — подуспокоившись Кристиан села на диван и сделала пару глотков, вероятно остывшего, кофе, ведь она стала кривиться, а после сказала:

— Это не шутки. Так, встань сюда. — я послушала Кристиан и наступила в круг из свечей. Я не успела еще встать нормально, но ни с того ни с сего над моей головой появился ветер. Волосы стали лететь в разные стороны и меня буквально сносило ветром. Я еле стояла на ногах, а ухватиться было не за что. Меня буквально разъедал тот факт, что только я узнала про одно, как на меня выливается другое.

— Что происходит? — кричала я, как вдруг перестала чувствовать землю под собой и стала падать куда-то. Ветер прекратился и в безумной тишине я мягко приземлилась на дно бездны. Ничего не было вокруг, лишь черный дым, а над моей головой кружили птицы и шептали что-то. По началу я не могла разобрать их слов, но в один момент они стали говорить четко и я стала замечать черные силуэты, танцующие вокруг меня.

— Ты ключ ко всему.

— Лишь ты можешь спасти всех от него.

— От человека свыше.

— Все считают его прирожденным лидером, но он лишь трус. - вдруг перед мной оказалась старая женщина, с её платья капала кровь, а от самой старушки пахло тухлятиной. На её голове был венок из ромашек, но он выглядел крайне странно. Через пару секунд я поняла, что он похоронный.

— Спаси меня, найди меня. Спаси нас. Найди книгу, в которой нет ничего. - она схватила меня за руку и прошептала.

— Аксенова..- над головой стали порхать силуэты, как вдруг все затряслось и я оказалось в том же кругу из свечей. Голова раскалывалась, я не могла стоять на ногах, поэтому Джонни взял меня на руки и стал проверять пульс.

— Что ты видела, это сообщение для твоего будущего. — я потерла виски, чтобы вспомнить и стала дословно пересказывать столько текста, на сколько у меня хватило сил.

— Птицы говорили «Лишь ты сможешь спасти всех от человека свыше». И была старушка, она сказала, что я Аксенова. Но я же стала Уилсон и никогда не была Аксенова.

— На ней была кровь? — заметно нервничая, произнесла Кристиан. Она старалась держать все в себе, но у неё это плохо получалось.

— Да, а еще она воняла и на её голове был похоронкой венок.

— Выйдите. Я хочу побыть одна. — Джонни понес меня в комнату и я почти сразу уснула.

***

Спустя 13 дней.

— Сonversus in speculo

[Превратись в стекло]. - ваза затрещала и стала разваливаться на осколки стекла. Будучи довольна собой, я проверила список и увидела, что сделала все задания на сегодняшний урок. Я протерла лоб от пота полотенцем и собиралась идти в душ, как вдруг Джонни забежал в комнату. Я быстро накинула на себя полотенце, пытаясь прикрыться, но его ничего не смущало. Я конечно понимала, что он не человек. Но стыд и совесть же должны у него быть?

— Я узнал где сейчас Кутузов. Пошли скорее.

— Дай оденусь. — буркнула я.

— А, хорошо. — Джонни сел на кресло и как ни в чем не бывало стал смотреть на свои ботинки. Я подождала пару минут, но осознав, что он не знает, что не прилично смотреть, когда кто-то переодевается, я максимально мягко сказала:

— Выходи. — Тач удивленно расширил свои голубые глаза.

— Зачем?

— Я переодеваюсь. — засмеялась я. Все таки я никогда не смогу привыкнуть к нему, думала я. Джони махнул рукой и отвернулся. Выдохнув, я надела, первый попавшийся, спортивный костюм и сказала:

— Где он? — Тач взял меня за руку и щелкнул пальцем. Через пару секунд на моем месте появился точно такой же как я фантом.

— Как ты это делаешь? — спросила я, как вдруг Джонни пропал. Я посмотрела по сторонам, а после поняла, что не вижу и себя. Но я все также держала Тача за руку и, не понимая, что произошло, я вновь оглянулась.

— Держись за меня. — со стороны моей левой руки крикнул Джонни и мы вылетели в окно. Никто не видел нас, но это все равно не утешало меня. Я думала, что сейчас на меня налетят охотники на НЛО и будут ставить над нами опыты. Хотя, чтобы пролететь еще пару метров я была согласна на это. Я ощущала себя птицей, ведь мы видели все со стороны птичьего полета. Деревья, реки, дома. Люди выглядели, как муравьи, но резко мы стали снижаться и я поняла, что путешествие окончено, ведь мы прилетели на место. Когда мы приземлились, Джонни затащил меня за лавочку, сказав, что дополнительные меры безопасности и скрытности не помешают. Вдруг земля стала раскалываться на две части, мы еле успели отпрыгнуть, чтобы не упасть. Хоть Джонни и умел летать, но это все равно было страшно. Из щели стал вылетать ураган, а в нем существо с рогами, от которого исходил ярко белый свет. Оно развело руки и ураган исчез, а из-за угла вышел парень с темными волосами и в старом, на вид, балахоне. Я не могла точно рассмотреть его внешность, все в том числе и лицо скрывал балахон. Он поклонился этому существу и сказал:

— Истинный бог Шаукат, я хочу попросить разрешения на убийство новой Нуклэй Ведьмы.

— Мариана? — взвыл бог.

— Изабелла — произнес парень и я поперхнулась, чуть не выдав нас..

4 глава — Пустая книга — это ваше спасение.

— Молчи. — прошептал Джонни в то время как незнакомец, но со знакомым мне именем, продолжил говорить. Мне было ужасно страшно, руки тряслись, а в мыслях было лишь: «Почему я не слушала Кристиан». Но при этом я понимала, что, вероятнее всего, Тач меня защитит, если он повел меня сюда. Ведь так?

— Она обращенная так, что она не ценная. — Шаукат стал перебирать что-то в руках, как будто невидимый шар и резко этот шар полетел в Кутузова. Он пытался отпрыгнуть, но шар попал в него и засветился. В глазах парня читалось лишь то, что он знал больше, чем я и, что хорошо сейчас ему точно не будет.

— Асмодей, она Нуклэй и она ценная. А ты хоть и Сулум, но должен понимать, что ты только Беркса, которого добрый Шаукат 4 вернул в город. — я запуталась во всех этих титулах, но единственное, что я запомнила, что Сулум — это главный в своей касте.

— Простите, но её бабка убила мою сестру! — Вдруг Асмодей скорчился от боли и стал кататься по воздуху, как рыба без воды. Я не чувствовала к нему жалости, ведь он хочет убить меня, но все же его фраза «убила моя сестру». Появилось ощущение, что я очень много не знаю и, что очень многое мне предстоит узнать. А он ничего не говорил, будто принимал наказание, но его кожа стала приобретать красный оттенок. Резко его конечности стали растягиваться и он стал похожим на дракона из фильмов. Его позвоночник округлился и на нем выросли шипы, так же произошло и на голове. Его уши деформировались и стали острыми, а ноги и руки превратились в лапы гигантских размеров, как и он сам. Асмодей стал скулить, как вдруг он упал на землю и вновь стал человеком. До этого его красивое тело, стало покрываться язвами, а после язвы начинали лопаться и по лицу парня было понятно, что это наносило ему огромную боль.

— Оsmente prodimor. - выкрикнул Шаукат и мы с Джонни стали видимыми, он поднял нас в воздух и кинул к своим коленям. Сердце стало бешено стучать, я не знала, как себя вести и единственное, чего я желала, это был либо сон, либо галлюцинации от стресса..

— Здравствуй, Изабелла. — я кивнула и медленно стала вставать, но Шаукат надавил мне на плечо. Появилось ощущение, что он ударил меня электрошокером и я села обратно. Дрожа от страха, я мельком глянула на Джонни, но он сидел, как ни в чем не бывало и я стала медленно успокаиваться.

— Слабые у тебя заклинания, почему не используешь книгу Изольды? — вспомнив всех моих знакомых и не найдя в них Изольду, я спросила.

— Это кто?

— Твоя бабушка. Ладно, еще раз поймаю на подобном — шею откручу, свободны.

***

Выпив пятый кофе за ночь, я не могла отпустить мысль, что за книга, где её найти и какие там заклинания. Но по вышесказанным ситуациям я поняла, что Изольда мать Кристиан. И единственное, что пришло ко мне в голову за пять часов — это не особо хороший план, чтобы узнать больше про мою «бабушку». Я не хотела делать того, что задумала, но пересилив стыд от того, что я буду шариться в кабинете своей приемной мамы, я направилась туда. На часах было 5:37 утра, так что Кристиан точно спала. Триста раз перекрестившись я максимально тихо открыла дверь и зажгла свечу. Свет включать я побоялась, закрыла дверь и сказала заклинание невидимости, которое мне на обратном пути рассказал Тач, и стала осматривать ящики. Но нигде не было информации про мать Кристиан и её книги тем более. Уже отчаявшись, что я просто так проникла в её комнату, я наткнулась на блокнот с надписью «Личный дневник». Все нормальные люди пишут там про родителей, так что. Пару раз отказавшись от этой идеи, а позже попробовав пересилить себя и уйти, я поняла, что там будет информация про её мать, поэтому я взяла книжку. Открыв первую страницу, я увидела дату «1756 год, мне 25 лет». Вдруг дверь открылась, я спрятала книгу за спину, но вспомнив, что я невидимая выдохнула.

— Что ты здесь делаешь, Белла? — сонно произнесла Кристиан и села в кресло. «Черт!» мыслено сказала я, вспоминая, что забыла произнести одну букву в заклинании. Заикнувшись я сказала:

— Искала свечку. — мама кивнула и указала рукой на дверь я попыталась идти к ней спиной, но она взяла меня за руку.

— Что за книжечка у тебя? — поняв, что смысла врать нет, я отдала книгу её законной владелице. Я думала, что Кристиан начнет ругаться или сдаст меня в интернат, но она спокойным тоном произнесла:

— Зачем ты её взяла?

— Я хотела узнать про Изольду. — Кристиан погладила меня по руке и нежно сказала:

— Спросила бы меня, я бы рассказала.

— И про её книгу. — женщина усмехнулась, но не из-за радости, а от нервов, ведь нынешние ситуации не особо ей нравились и сказала:

— Изольда — моя мать, которую убили Берксы. У неё осталась книга где-то в Мауэре. В той книге хранятся все заклинания, но, когда я бежала из города забыла её взять. В той книге есть заклинание, как уничтожить Кутузова, но я его не помню. — В моей голове загорелась лампочка и я воскликнула:

— Давай я поеду и заберу её?

— Нет! Я не смогу поехать, меня все знают и сразу доложат Кутузову обо мне, так что я не смогу. — ухмыльнувшись я гадко сказала:

— Причем здесь ты? Я сама поеду.

— Тебя там не знают в лицо, но нет. — «не знают, ага» я выдавила максимально милые глаза и еще немного поговорив с Кристиан, стала собирать вещи..

5 глава — Смогу ли я живой добраться «домой»?

— Милая, будь осторожна и..- я перебила Кристиан объятиями. Мама вцепилась в меня, как будто последний раз видела, а я в принципе так и думала, вдруг она отстранилась и достала что-то из кармана.

— Одень эти линзы, если что-то произойдет я увижу. И запомни! Драконы с красной спиной — Берксы, а с другими цветами — Шиплины. Но у Кутузовых всегда зелено-черная спина. Приедешь в город, иди к пещере Возрождения, рядом с ней будет кирпичный дом. Где-то там должна лежать книга. — Я забрала коробочку и, в последний раз обняв маму, пошла в такси. Всем своим видом я хотела показать, что смелая, что мне ничего не страшно, но внутри я сотый раз за час обыгрывала свою смерть. Всю дорогу до аэропорта Джонни трещал не переставая про город, он рассказал мне, что там есть магическая академия «Тернилис». Там учатся все существа:

Нуклэй ведьмы(к которым я относилась), Обычные ведьмы. Берксы и Шиплины, а у Тачей другая академия. Он объяснил мне, что я должна прятаться от истинных(существа, которые служат Шаукату), ведь если они меня увидят, то отправят в академию и, тогда я точно умру от рук Серафима-Асмодея Кутузова. Хоть мы и говорили на русском, но английские слова у Джонни проскакивали, так что, если смотреть со стороны и не знать русского, это было похоже на бред сумасшедшего. Таксист скорее всего так и подумал.

— Мальчик, ты что-то куришь? — сурово сводя брови буркнул нам таксист. Тач вздохнул и щелкнул пальцами. Я не знаю, что произошло с мужчиной. Но после этого таксист не поворачивался. Если бы страха смерти не было, то вся эта магия походила бы на сказку. Но моя больше походила на игру кошки-мышки..

***

Мы шли к самолету, но Джонни резко схватил меня за рукав и крикнул:

— Сними линзы. — я не успела ничего сделать, как Тач сам снял их с меня. Он выглядел крайне обеспокоенным, из-за этого мне стало не по себе, но глаза, которые стали печь, как будто в них насыпали перца, мешали мне волноваться. Только я смогла открыть рот, чтобы накричать на него, как вдруг, мельком посмотрев на небо, я увидела, что его покрыли черно-зеленые тучи. Я расширенными глазами уставилась на небо, но почти сразу закрыла их, ведь боль не позволяла мне смотреть на то, что пошел черный и зеленый дождь. Тач мне рассказал, что это кислотный дождь. Я побежала на крыльцо, чтобы спрятаться под его крышей. Но её стало разъедать.

— Revelare(umbella). - в руки Джонни прилетел зонт и он накрыл им меня. Зонт на удивление остался целым, на парня дождь тоже не действовал, а вот мне он попал на ногу и на слегка оголенной икре стала разрастаться рваная рана. Я не могла поверить, что это кислотный дождь, как вдруг в мою сторону стал лететь огненный шар, а за ним. Дракон? Ноги словно приклеились к земле и я могла лишь смотреть на красный свет от шара. Джонни кричал мне, чтобы я убиралась с места, но тело не слушалось меня. Я уже смирилась, что мышка поймана, но Тач толкнул меня в ребро и я упала с левой стороны от шара. Тихо вздохнув, я стала подниматься, чтобы взять зонт, но, обернувшись назад, я увидела, что шар попал в девушку, она была мертва из-за меня. Я накрылась зонтом и просто села на землю, боли не чувствовалось, ведь адреналин перерыл все эмоции. Джонни стал шептать какое-то заклинание, но, повторив его несколько раз, он воскликнул:

— Черт.

— Что такое? — не в силах повернуться произнесла я.

— Если мы сейчас уйдем, то нарушим временной континуум. — я грустно вздохнула думая, что лучше б я все так же жила в деревне туристов и терпела оскорбления, чем это. Вдруг прогремел гром и дракон стал опускаться на землю. Кутузов был прекрасным на вид драконом, да и человеком с ангельской внешностью. Если бы его душа была так же красива, как и он, то я бы влюбилась в него, но чаще всего смазливое личико у ужасных людей. Он приземлился прямо рядом со мной и стал издавать странные звуки. Дрожащим голосом я крикнула.

— Сonversus in speculo.

[превратись в стекло] — дракон стал кружится вокруг себя и резко стал человеком. В горле пересохло, горизонт размылся, лишь тень от его тела виделась отлично. Медленными шагами идя ко мне, он как будто прожигал взглядом горящие от страха глаза.

— Привет, Беллочка. — я отступила, но Кутузов схватил меня за воротник и притянул к себе. Он разглядывал меня, я пыталась вырваться, но он держал меня мертвой хваткой. То, что я не в силах оттолкнуть его, даже морально делало меня беспомощной. По всей коже прошел ток и он сказал:

— Я буду пугать тебя до смерти, а после собственноручно убью. — Кутузов кинул меня на землю и наступил ботинком на руку. Я закричала от боли и, посмотрев вниз, увидела, что у меня нет пальца. Я ощущала, как будто его сильно дернули, но отличие этих двух моментов было в том, что если бы мне его просто дернули, то кровь не бы хлыстала. Деформированная кость торчала, создавая еще более адскую боль. Надрывисто дыша, я закричала, а Асмодей усмехнувшись ушел.

***

— Успокойся, я же убрал боль. — руки по порожнему тряслись, хоть мы уже и сидели в автобусе. Боли я правда не чувствовала, спасибо Джонни, но то, что у меня навсегда останется пол пальца, ломало меня. Наколдовать новый палец, естественно запрещалось, так что даже магия тут обессилено упала бы на кровать, если бы была в воплощении человека. Мы приехали на Аляску и Джонни повел меня к какому-то водопаду. Мы подошли к нему и как только прыгнули в воду, оказались в городе. Там все было по-новому. Огромные небоскребы заполонили весь город, лишь большое здание из красной плитки, но не кирпичей, подходящее на замок с надписью «Тернилис», выделялось. Здесь даже воздух ощущался по-другому, запах другой, невозможно приятный, люди другие. Я подошла к первому попавшемся человеку и спросила:

— Подскажите, а где здесь пещера возрождения? — мужчина переглянулся со своим другом и они схватили меня за руки, после приложили что-то к рту и куда-то повели.

6 глава — Подготовка к Терлинису

Я пыталась вырываться, но через пару секунд мое тело обмякло и я стала терять сознание. Вновь попытавшись ударить кого-то из мужчин, я смогла лишь поднять руку, которая медленно стала опускаться. Я не помню, где был Джонни, но он точно не находился рядом.

Открыла глаза я в неизвестном для меня месте. Под страхом, что меня начнут бить, я вжалась в стену, но как только мужчина увидел, что я очнулась, он улыбнулся и подозвал кого-то.

— Что происходит? Где я? — уже другой мужчина приставил палец к своим губам и произнес:

— Ты в ожидании у Истинного Бога Шауката 4. - я кивнула и нервно стала ерзать по полу.

— Можно я позвоню маме? — выдержав паузу спросила я. Мужчина закатил глаза, а после растянул губы в улыбке и дал мне стационарный телефон.

— Звони, только тихо. — мужчина вновь пронзил меня взглядом и только в этот момент я осознала, что это Истинные. Вот почему на всех мужчинах была одна и та же белая накидка и черные перчатки. Значит Джонни знал, что это они и специально сделал так, чтобы я попала себя. Судорожно я стала вспоминать номер мамы и набрав, я услышала её голос.

— Да, доченька? Ты где?

— Мамочка..- отчаянно хотела крикнуть я, но лишь прошептала:

— На них белая форма..- мама ахнула в трубку и я слышала, что она хотела закричать что-то, но она смогла сдержать себя и лишь прошептала:

— Найди книгу! — вдруг у меня выхватили телефон и положили назад. Это был мужчина с улицы. Он опустился ко мне и я разглядела на его кофте надпись «Иван Истинный 26».

— Твоя очередь, вставай. — я медленно стала вставать, но он поднял меня за руку и толкнул в сторону кабинета. Я слегка постучала и дверь сама открылась. Перед мной стоял огромный трон из странного материала. Трон выглядел словно из облаков, но при этом виднелось белое золото. Сама комната вся была усыпана драгоценностями и прочими прекрасными вещами. Позади трона пристроились окна в пол, сквозь которые виднелось небо и ничего больше. Мы находились в небе? А сам хозяин всех этих вещей сидел на шелковистых подушках поверх трона. Шаукат подозвал меня рукой и я медленно стала идти к нему, как вдруг! Я наступила на кусок облака и стал падать, Бог схватил меня за платье. Только тогда я заметила, что на мне другая одежда с номером.

— Изабелла Аксенова, интересно. Твоя «мама» попросила тебя приехать сюда для убийства? — Аксенова, задумалась я. Похожа моя фамилия в этом городе «Аксенова». После я отрицательно замахала головой, но вдруг меня хватил такой разряд головной боли, что я, скривившись, упала на пол.

— Отвечай.

— Пытайте меня сколько хотите, не расскажу! — выкрикнула я на одном дыхании. После осознав, с кем я прирекаюсь, я опустила глаза в пол, но я же не трусливая мышь, подумала я. Подняв вновь глаза на Бога и встряхнув волосами, я сжалась осознавая, что сейчас будет следующий позыв. Шаукат повел бровью и стал смеяться. Его реакция обескуражила меня. «Господи, спаси и сохрани» бормотала я.

— Умница, не сдала мать. Не каждый бы смог так ответить Богу. Ты зачислена в «Терлинис». - я не могла вымолвить ни слова, лишь мысли крутились в моей голове, словно на американских горках. «Академия? Я стану настоящей ведьмой? А мама? Что делать?».

— Запомни, лишь одно. Нет Бога, кроме меня. — я кивнула, но сразу после этого выкрикнула:

— Нет! Есть Иисус! — Шаукат притянул меня к себе, лишь тем, что повел пальцем и сказал:

— Не забывайся. Свободна. — вдруг пол подо мной стал обваливаться и я с криком стала падать в бездну. Ощущения были крайне знакомы, лишь бабушки с венком я не встретила, а передо мной предстал вид: больше, чем пара десятков девушек и парней стоят в очередь к прозрачной двери, за которой стоят еще пару человек и исполняют разные трюки. Сама комната выглядела словно аквариум, ведь отсюда все смотрели, что делают разные люди с помощью магии, это даже больше походило на цирк. Один парень превратил розу в щенка, а девушка сама стала щенком. За ними стоял маленький мальчик, который развел руки в стороны и над ним появилась грозовая туча из которой полетели конфеты. Честно говоря мне стало стыдно, я не умела ничего из этого, так что 6 летний, на вид, мальчик унизил меня, лишь тем, что стоял так близко. Хотя ему точно было больше 6 лет, ведь в Мауэре все, кроме низших ведьм живут вечно, так что ему исполнялось примерно лет 50, ведь в школу шли те, кому перевалило за 100, а он был гораздо младше, как и я. Нервно грызя ногти, я смотрела, как очередь уменьшаться и перед мной осталась лишь одна девушка. На ней элегантно висело платье, точно такое же, как у меня, только на ней оно смотрелось словно на греческой богине, а себя в зеркало я не видела. Даже попытка посмотреть в стекло была тщетной, ведь их драили до блеска. Вдруг эта девушка обернулась на меня и произнесла:

— Привет, я Берта Авдеева, а ты? — я смущенно сложила руки в замок и опустила глаза, но осознав, что мы можем подружиться, выпрямила спину и ответила:

— Изабелла, для друзей Белла. — я первый раз использовала эту фразу, раньше я видела её лишь в кино, ведь друзей, кроме куда-то ушедшего Тача, у меня не было.

— А фамилия?

— Аксенова. — Берта удивленно приподняла брови, но уже через пару секунд отмахнулась.

— Не смеши, ты же не из рода Изольды. — засмеялась Берта.

— Правда, мне так сказал Шаукат. — улыбка медленно стала сходить с её лица.

— Ты, что не отсюда? — я отрицательно помахала головой и девушка сразу отвернулась от меня. Я не понимала, в чем причина, но больше моя новая «подруга» со мной не разговаривала. Нервничая по поводу своей фамилии, я проморгала тот момент, когда пришла моя очередь и под очередной «Проходите» одного из Истинных я зашла в так называемый «аквариум». Парень, стоявший сзади меня, попытался пройти внутрь, но слуга Шаукату оттолкнул его и прошептал:

— Сначала Госпожа Аксенова. — парень поправил волосы и глупым взглядом уставился на меня, после сказал:

— Я Александр Тверской. Буду рад познакомиться). — Александр выглядел так же хорошо как и все. Роскошные светлые волосы и голубые глаза, белый костюм с номером и ярко выраженные скулы. Он был гораздо выше меня, примерно на 20 сантиметров, с моим ростом 170.

— Зачем все говорят свои фамилии?

— Точно, ты же не отсюда. Слушай, у нас фамилии это, как касты. То есть, дворянские — это высшая, а обычные фамилии — это низшие. Все низшие идут на факультет «Ординар». - я кивнула и меня затащили в комнату. Подойдя к столу, я не знала, что делать и надеясь на подсказку. Посмотрела на Истинного.

— Скажи заклинание, какое знаешь. — пожав плечами я закрыла глаза и сказала первое попавшееся на ум заклинание.

— Salvum me fac. - вокруг меня поднялся уже знакомый ветер и я с глупой улыбкой стала наблюдать, как Тач стал спускаться ко мне. Я читала про Тача в книге и ко всем они приходили как люди: не по ветру. Так что все ахнули от того, что они видели. Джонни опустился на колени и, поцеловав мне руку, произнес:

— Здравствуй, Госпожа. — я услышала, как ученики стали шептаться и почти все говорили одно и то же.

— Почему у неё Сулум Тач?

— Мне страшно..

— Вот почему Карине Павловой его не отдали. Эта «Аксенова» обычный человек и не достойна этого существа! — все стали поддержать его и мне стало не по себе. Истинный поперхнулся и сказал:

— Изабелла Аксенова принята на факультет Нуклэй Ведьм, как последняя Сулум Нуклэй Ведьма. — я гордо слушала, как меня восхваляют, постепенно моя уверенность в себе уменьшалась, ведь все, кроме Александра, говорили про меня плохо, но когда слово «Сулум» сказали про меня, то я импульсивно сделала шаг к слуге Шаукату с единственным вопросом: «Я Сулум?». Мама рассказывала мне, как сложно быть Сулум, вроде бы все любят, но еще сильнее ненавидят, а обязанностей у Сулум было бесчисленные количество, что все я и не запомнила. Истинный заметил мой взгляд, но ничего не ответив, он щелкнул пальцами и я оказалась там, откуда мне забрали изначально.

7 глава — Новый дом

— Джонни, а где мне остановиться? Тот дом же заброшен? — я указала пальцем на кирпичный дом, но вместо ответа Джонни схватил меня за руку и потянул к дому. Как только мы подошли к калитке, она сама распахнулась. Я удивленно посмотрела на Тача, но ему было все равно. Словно это нормально. И только моя нога ступила на землю этого дома, как вдруг из него вышел мужчина в костюме и с бабочкой красного цвета. Он крепко держал ручку, которой уже что-то писал в блокноте. Резко он стал идти к нам, я попятилась назад, но он приветственно помахал мне. Скривив губы, я кивнула ему и ради приличия слегка помахала рукой.

— Здравствуйте, Кристина Аксенова. Дмитрий Харитонов к вашим услугам. Вам как всегда? — я переглянулась с Джонни, но он взглядом дал понять, чтобы я ответила ему, и, что все хорошо. «Кристина это Кристиан?» подумала я. «Да, точно! А это похоже её слуга». Вспомнив как со мной обращались ранее, я гордо вздернула подбородок и крикнула:

— Я не Кристина, а Белла. Принеси мне кофе, да поживей. — Тач хлопнул рукой себе по лбу, а Дмитрий сделал шаг от меня.

— Как вы со мной разговариваете? Я не ваша прислуга, а начальник по работе дома. — чувство стыда наполнило меня с головы до пят. Как я могла так ему сказать? Вдруг он выгонит меня с территории и что я буду делать? Шататься как бомж по ночным улицам и романтизировать все вокруг? Или нет! Пойду Истинной к Шаукату и буду мыть полы за еду. Это совсем на меня не похоже, я же не настолько глупа, чтобы вернуться на то дно, с которого я выплыла, лишь пару недель назад. В страхе всего этого, я решила извиниться, даже не в страхе, а я не хотела, чтобы он думал обо мне плохо. Стыдливо опустив глаза, я пробормотала:

— Извините..- мужчина усмехнулся и положил руку мне на плечо.

— Ничего. Какой дизайн дома вы бы хотели? — Дмитрий увидел, что я в замешательстве и сказал:

— Бывает. Тогда сделаем классический. — он щелкнул пальцами и из-под земли стал подниматься дом. С глазами по копейке я стала наблюдать, как строятся панорамные окна, высотой как две меня. Огромная деревянная дверь с узорами, серая крыша и веранда с шезлонгами. Также появился забор и калитка приобрела более красивую форму, черная дверца с узорами. На крыльце появились кустики, а по всему периметру участка восстал сад, в котором уже сидели птицы и напевали самые красивые в моей жизни мелодии, беря для этого самый высокие в моей жизни ноты. И только сейчас я обратила внимание, что в конце января здесь лето, а на улицах резвились маленькие драконы и девочки, которые говорили на другу друга заклинания, из-за которых они оказывались в пузырях. Это выглядело безумно мило и, честно говоря, хоть мне скоро и исполнялось восемнадцать, но я завидовала им. Они не знали горя, у них было счастливое детство. Я не хотела думать об этом слишком долго, но мысли сами заполонили мою голову до такого состояния, что она стала болеть. Самым счастливым моментом в моем детстве я считала тот, когда на папу с мамой подали в суд и они уехали в Веллингтон. Хоть я и осталась одна дома, но, когда их не было рядом, я чувствовала себя более счастливой, чем когда-либо и, смотря на этот дом, на моем лице возникла искренняя улыбка. По щеке стала течь слеза и, вытерев её рукавом кофты, я всхлипнула:

— Красиво, можно заходить? — Дмитрий утвердительно махнул рукой в сторону дома и я медленно побрела туда. Как только я зашла в дом, ко мне подбежали слуги, я не знала откуда они взялись, но, вероятнее всего, они были встроены в конституцию особняка. Лежа в ванной, с почти кипяченой водой и розами, я думала, сдувая пену с руки. Почему мне так повезло? Это за все, что я натерпелась?

Наутро мне подготовили одежду, кстати, у меня был свой гардероб. Моей одеждой на тот день выступила, заранее поглаженная, форма моей академии «Терлинис». Меня раздражало это название, ведь в Английском есть похожие слова. «Turn Line», что обозначает «Линия Поворота», а это, в свою очередь, похоже на название фильма ужасов «Поворот не туда». Джонни сразу сказал мне, что я себя накручиваю, когда я вывалила на него свои подозрения, да так это и было. Из-за переживаний я не заметила, что оказалась на пороге школы. Взяв всю свою волю в кулак, я вдохнула как можно больше воздуха в легкие, было ощущение, что они сейчас лопнут и, решив, что в этой школе я буду самой «крутой», переступила через чертов порог.

8 глава — Терлинис

Как только я появилась во дворе академии, все ученики оторвались от телефонов и разговоров, и уставились на меня. Они шептались и сначала я надеялась, что это связано с тем, что я красивая новенькая, но это было далеко не так. Все ученики расступались, когда видели меня, а некоторые даже отпрыгивали на несколько метров. Я сжалась, чтобы быть менее заметной и, проходя мимо арки, я услышала как какие-то стервозные (на вид) девушки говорили:

— У нас не может быть новеньких. Все семьи заполнены, а на крепостную она не похожа.

— Люсь, ты странная. Так пошли спросим. — Люся окликнула меня, вдруг из-за спин этих девушек вышел знакомый мне парень. Я сразу узнала его и, когда подошла к девочкам сказала.:

— Александр, верно? — парень кивнул; подошел ко мне почти в плотную, и, улыбаясь, похвастался:

— Моя новая подруга, Изабелла…Аксенова. — все стали охать и ахать, почти все разбежались словно мыши, по углам, а более влиятельные стали подходить ко мне. Я стала, как будто объект в Лувре, который никогда не видели, но очень много слышали. Вдруг уже влиятельные стали расступаться, чтобы прошел кто-то другой. Как только все разошлись в строй, как в армии, я увидела девушку. На ней был яркий макияж и шикарная укладка, её форма отличалась от нашей. Длина юбки была значительно меньше, но её фигура это позволяла. И как только она подошла к нам, даже в её взгляде я прочитала презрение и напоминание мне, где мое место. Меня осенило, на кого она походила. На Диляру. Точно такой же злой взгляд и все её боятся.

— Это кто, Саш? — произнесла девушка и посмотрела на меня снизу вверх. Александр сразу отпрянул от меня, будто я что-то гадкое и вместо него ответила Люся:

— Изабелла Аксенова, та самая. Карина, ты с ней полегче. — я стала вспоминать, ведь она была Карина Павлова? Вот я и установила её личность, но смогу ли я с ней подружиться?. Думала я, как вдруг по моему колену стала течь жидкость. Я не обратила на это внимание, ведь мне показалось, что что-то разлили, но, слыша смешки, я увидела, что все мои штаны мокрые, а жидкость теплая. «Стала крутой», я не понимала, как такое могло случиться, ведь мне не исполнялось пять лет, я контролировала себя. Мне казалось, что я стою на сцене и все вспышки стали ярче в этот момент.

— Как можно сходить «в туалет» под себя на 1 курсе? — засмеялась Карина. Её смех был как у дьяволенка, но самое ужасное, что она вылила мне воду на голову, сказав: — Помойся, дура. — Движения словно сковало, мир стал более четким, как в компьютерной игре. Вода стекала по моим волосам и капала на мои глаза, но я не могла шевелиться.

Это было ужасное чувство, я никогда такого не испытывала, все смотрели на меня, только уже не как на экспонат в Лувре, а отродье, или мне так казалось. Мне стало страшно смотреть вниз, я не знала, куда себя деть и, не слушая никого, забежала в школу со скоростью света или даже быстрее, мимолетно крича: «ТААЧ». Как только я увидела значок женского туалета, я побежала в его сторону. Я сняла колготки с юбкой и, тихо всхлипывая, стала их стирать. Сушила я их в сушилке для рук, как вдруг дверь открылась и зашла Люся. Она представляла из себя девочку с фигурой примерно 90 60 90, её волосы по плечи были украшены цветами и декоративными заколками, а на её лице с большим родимым пятном на лбу пристроились стрелки и очень заметные контактные линзы голубого цвета. Люся не осмелилась подойти сама, она лишь обратилась ко мне:

— Не переживай, ты влиятельнее её, тем более у нас такое посвящение. Мы для новеньких берем самые ужасные заклинания, ты же поняла, что все кроме Сашки ведьмы? Короче, не бойся. Плохо о тебе никто не думает, Белли. — внешне я только кивнула, но внутри меня произошел пожар от радости. Но то, что Карина позволила себе вылить воду мне на голову — ужасно.

— Все равно. Она поплатится за свой поступок. — Люся засмеялась и сказала.

— Уже видно, что ты новая Сулум. Я, кстати, Гаврилова. Мой дед купец. — Люся сделала паузу, но вдруг, подняв палец к небу, она комично воскликнула:

— Забыла! После этого урока у нас будет большая перемена и я покажу тебе школу, а сейчас побежали на урок. Ты телефон сдала? Точно нет! Ubi petunt. Побежали. — после того, как она произнесла заклинание, мой телефон исчез из кармана. По пути в класс Люся рассказала, что с восьми утра до четырех вечера все находятся в школе и телефоны строго настрого запрещены. Так же она оказалась не разрисованной куклой, а очень приятной, но немного гипер активной девушкой. Как только мы зашли в класс, Люся села за парту и я попыталась подсесть к ней, но преподавательница ласково сказала:

— Милая, представься классу. Если что-то понадобится, ищи меня, имя тебе мое не сказали, так что я Марина Юрьевна. — я нервно усмехнулась и машинально кивнула. Марина Юрьевна была женщиной лет пятидесяти на вид, но здесь ей исполнилось примерно 300–400 лет. На ней был вязанный кардиган и платье в белый горошек, а на ногах красные туфли. А её прическа выглядела максимально мило и приятно: черные кудри и серый обруч. Я медленно вышла в центр класса и стала говорить:

— Хочу всех поприветствовать. Я Изабелла Аксенова, мне семнадцать лет и я увлекаюсь рисованием. Надеюсь, что мы подружимся. — все зашептались и я в недоумении положила руки по швам от злости. Что я опять сделала не так? На этот раз Карина не своевольничала, а подняла руку для вопроса. Марина Юрьевна одобрительно махнула рукой Карине. А та, еле сдерживала свою неприязнь, по крайней мере Карина смотрела на меня так, как крот на закопанную яму. После она сказала:

— Почему ей всего семнадцать, а она учится с нами? Почти всем ученикам больше ста лет. — учительница мельком глянула на меня и с улыбкой сказала:

— Не вам судить Сулум, на награждении все скажете. Иди садись, Белла. — я подсела к Люсе и это был самый интересный урок в моей жизни. Мы смешивали зелья и смотрели, что получится. Например, мы с Люсей смешали зелье любви и мудрости, а потом Люся его выпила, обняла меня за плечи и стала читать любовный стих. В классе поднялся гам, а мне стало максимально стыдно, но одновременно и смешно, ведь я тоже выпила зелье, только любви и комедии. После этого она говорила мне любовные стихи, а я рассказывала анекдоты про то, что люблю её, как камень воду, что с ней, как мышь без кислорода. Когда Марина Юрьевна устала на все это смотреть и смеяться, как она выразилась «До боли в животе», она дала нам анти зелье. А ведь мы все помнили, нам стало так неприятно, что мы спрятались под парту и сидели там до конца урока. А на перемене Люся, как и обещала пошла показывать мне школу.

— На входе гардероб, там и телефоны лежат. Не заходи туда в обед, там происходит настоящий ужас. Наш Сулум Беркса репетирует песни. За углом столовая, но все платно. А тут… - не успела она договорить, как к нам обратился мужчина с надписью «Директор» на кофте:

— Изабелла Аксенова, Вас к телефону Ваша мать. — Директор указал на стационарный телефон и я сразу побежала брать трубку.

— Але, привет, мам. — но она не ответила, только после второго моего зова она глубоко вдохнула так, что было слышно в трубку и сказала:

— Деточка, твои родные родители … Умерли.

9 глава — Мальчик на крыше и ужасные новости

— То есть тебя могут убить? — было первым, что я спросила, прежде чем отреагировать на её прошлые слова.

— Нет, все будет хорошо. Они просто запугивают тебя, ведь они увидели, что ты здесь. Джонни сказал, что в конце февраля у тебя посвящение. Приеду как смогу. Люблю. — я положила телефон на место и появилось странное чувство. Вроде бы я скучала и хотела плакать, вроде мне было радостно, но все те чувства заглушала пустота. Мне не хотелось ни идти к Люсе, ни учиться, ни жить, ничего. Они издевались над тобой! Говорила себе я, но мысли, что моих родителей больше нет, по крайне мере в этом мире не давала мне покоя. Я сидела на уроке, Люся что-то говорила мне, но я могла лишь кивать и смотреть на себя в зеркало. Интересно, все когда смотрят в зеркало обращают внимание на внешность, да и я обращала на это внимание, но не в тот момент. Я смотрела себе в глаза и эти глаза больше походили на глаза солдата, при котором убили его товарища, но никак не на глаза семнадцатилетней девушки. Вновь прозвенел звонок на перемену и я не пошла с Люсей, а попросила минутку, чтобы сходить в туалет. Я и планировала так сделать, но ноги сами повели меня к надписи «Пожарная лестница на крышу». Я поднялась по хрупкой лестнице, пару раз чуть не упав, и оказалась на крыше. Там было безумно красиво, с неё весь город был не как на ладони, а как на картинке с дрона. Улицы освещало солнце, огромные деревья растили свои листья, которые попадали на дома и хоть этот вид я и запечатлела у себя в голове, но я мыслено находилась далеко от сюда. В той самой общине, с мамой и папой, которых я ненавидела и Дилярой, которая меня унижала. Нет! Я не достойна быть счастливой. Говорила себе я, как вдруг сзади послышались шаги. Я нехотя обернулась и увидела мальчика. Он держал что-то за спиной и на его лице застыла странная физиономия. Его брови были опущены, но на лице красовалась улыбка. Я не обратила на это внимание и фыркнула.

— Либо садись, либо проваливай. — парень подсел ко мне, только немного ближе к краю чем я, и шепнул:

— Почему грустишь? — он сказал это с таким сарказмом, как будто насмехался надо мной, будто заранее все знал или следил за мной.

— А тебе какое дело? Ты кто такой вообще? — крикнула я и толкнула негодяя в бок. На мое удивление он перестал улыбаться и спокойно произнес:

— Я..Агафон Ростовский. С факультета Шиплинов, мы же добрые драконы и обязаны помогать остальным. — я медленно кивнула и, еле сдерживая слезы, посмотрела на него.

— Моих родителей убил Асмодей. Я не знаю, почему. Он думает, что мы убили его родственницу, но это не так! Они даже не маги, моя приемная мама маг! Я я ничего не делала, это ложь..- слезы стали течь из уголков глаз, доставляя сильную боль, ведь от зелья любви на лице появились маленькие ранки. Почти не заметные, но очень болючие, а слезы очень заметные и соленые. Вдруг Агафон успокаивающе приобнял меня за плечи и стал гладить по спине. Я старалась не плакать, но слезы текли, как душ, который забыли выключить перед уходом. Меня родители выключить забыли..

— Держи платок. — в его голосе читалась жалость, при том совершенно обоснованная. Мне тоже было бы себя жалко, а если я был Асмодеем, то еще сильнее, ведь я поклялась отомстить ему, Карину простить можно, а его. Никогда! Агафон залез в карман своей куртки и достал шелковый серый платок, я попыталась взять его, но моя рука настолько дрожала, что не в силах это контролировать, я сложила руки на груди и заплакала еще сильнее.

— Посмотри на меня. — я мельком глянула на Агафона и он стал вытирать мне слезы, приговаривая:

— Вот и все. Все пройдет и это тоже. — я кивнула и всхлипнув, уткнулась ему в плечо. Джонни куда-то пропал, поэтому подушкой для слез стал этот несчастный. Хотя таковым он не выглядел.

— Спасибо, ты хороший..- я попыталась отстраниться, но он вновь прижал меня к себе, видя, что мне плохо. Мы просидели так больше десяти минут и, когда я стала уходить он сказал:

— Тебя провести? — я улыбнулась и кивнула ему. Агафон отлично знал город, поэтому мы пошли через новое для меня место «Алея цветов». Там танцевали драконы, а ведьмы играли на музыкальных инструментах. Я была готова остаться там навечно, но уже был глубокий вечер. На выходе я увидела перед собой красивую птицу. Она выглядела, как колибри, а размером была, как ворон. Вдруг эта птица села на мою руку, я засмеялась, но она произнесла:

— Беги от него, он твоя погибель. Не дай ему понять, что ты знаешь. — я удивилась и не поверила, но Агафону про это рассказывать не стала. Когда мы пришли к дому, меня уже ждал Джонни, изначально он был весел, но когда увидел моего друга напрягся и выбежал во двор.

— Пока, Аги. Встретимся завтра. — я обняла его на прощание и пошла к Джонни. Весь вечер он со мной не разговаривал, а когда пришло время сна, Джонни решил остаться на улице. Я не понимала в чем причина, но не особо думала об этом, ведь мои мысли заполонил странный мальчик с крыши. Его темные, подстриженные под кроп волосы, карие глаза с изумрудным оттенком, его забота о незнакомой девушке. Он был чудным парнем, во всех смыслах и ударениях этого слова. Он был парнем, из-за которого я уснула с рассветом в тот день, да и во многие другие.

***

Проснувшись я облилась кофе и обожгла больной палец. Времени собираться не было, ведь я уснула ночью и проснулась поздно, так что схватив уличного Джонни за руку, мы побежали в школу. Но, как только я зашла в класс, я не увидела учителя. Только Люся и Сашка сидели за партой и что-то бурно обсуждали, тогда я окликнула их.

— О, привет Белли. Сегодня нет уроков, вечером у Бегдияра посвящение. Нужно все украсить. — я подсела к ним и спросила:

— К моему посвящению тоже будут все украшать? — Люся показательно хлопнула себя по лбу.

— Конечно. — часы задрожали и по всей академии раздался гул. Саша поцеловал Люсю в губы и ушел из класса, а сама Люся встала с парты и, отряхнув руки, воскликнула:

— За работу!

***

Всех отправили в пещеру Возрождения, ведь там проводят все церемонии. Нам с Люсей дали задание развесить все гирлянды. Я вешала очередную штуку и попросила Люсю принести другой молоток, как вдруг она вскрикнула:

— Что случилось? — ненароком спросила я, но Люся схватила меня за руку и спустилась с табуретки. Гирлянда, которую я вбивала в стену больше получаса, стала падать, а все из-за Люси. Я волком взглянула на неё, а на лице подруги застыл ужас.

— Бедняжка, что с твоим пальцем? — Люся указала на сломанный Кутузовым палец. Я не стала скрывать факты и рассказала все, что случилось. Она была невероятно шокирована, в конце она даже не слушала меня, а просто смотрела на мой палец. Но когда я сказала, что познакомилась с парнем вчера, она сразу переключилась.

— А как его зовут? Хоть красивый? Не как мой Сашка хотя бы? — я засмеялась и ответила:

— Сашка тоже красивый, а Агафон Ростовский прекрасен. Еще со мной говорила радужная птица. Это галлюцинации, да? — Люся положила руку мне на плечо и сказала:

— Нет, это птица называется Симфония. Они со всеми Сулум говорят, предостерегают как бы. Вот у меня кошка, она меня предостерегает. А про парня. Ростовский это наш Бекдияр, получается, что твой «Агафон» брат Сулум Шиплина. — я гордо вздернула подбородок, как вдруг двери в пещеру открылись. Да, там были двери, а еще по середине пещеры стояла огромная голубая капсула, огороженная красным забором. Директор с криками «Он идет, быстрее» забежал в пещеру.

10 глава — Посвящение и фантом

— Смотри. — шептнула мне Люся и в здание зашел Бекдияр. На его голове лежала шапка-зефир, а волосы были неестественно голубого цвета. Парень улыбался во все зубы и выглядел очень молодо, лет на двадцать, а за ним стояла охрана, которые выглядели, как Великая китайская стена, стоя в ряд.

— Люсь, а почему все Сулум такие молодые? — Люся толкнула меня, чтобы я посмотрела в сторону Директора. Он подозвал меня к себе. Пару раз глянув на подругу, я задержала дыхание и пошла к нему. Все смотрели на меня, как на обезьяну в цирке, но к этому я привыкла, так что почти не обращала внимания. Я подошла к Директору и он резко подтолкнул меня к Бекдияру.

— Бекдияр, знакомьтесь с Изабеллой Аксеновой. Последняя в своем роде. Как и Вы. Будьте друзьями и товарищами. — «не последняя», пожав руку «товарищу» я собиралась уходить, но «друг» сказал:

— Спасибо, Анатолий Михайлович. Изабелла, сходим погулять? — меня передернуло от его голоса. Бекдияр говорил, словно у него во рту бегают тысячи крыс, перекрывая дыхательные пути. Или как будто он совсем не глотал слюну, либо набрал несколько стаканов воды в рот. Я старалась не реагировать, но губы машинально скривились. Не зная, как себя вести, я опустила глаза в пол и побежала к Люсе. Через пару секунд тишины, Директор встал к микрофону, что поставили перед синей капсулой, и объявил:

— Пора начинать посвящение. Бекдияр подойти ко мне. — парень послушался и подошел к Анатолию Михайловичу.

— Сейчас, как мы все, кроме Аксеновой знаем. Изабелла, Слушайте внимательно. — смотря на меня крикнул Директор, ведь я стояла почти в конце зала.

— Из капсулы вылетит задание для Бекдияра, если он с ним справится, то станет следующим Сулум в своей касте Шиплинов. Начинаем.

— из капсулы вылетела бумажка и Анатолий первый подхватил её, в то время, как Бекдияр комично шлепнулся рукой, чтобы удержать равновесие.

— Вы должны перенестись в мир людей и спасти всех, кому по вашему мнению, понадобится помощь, не показывая свои силы, иначе, вы будете исключены. На счет три, раз… — Директор стал считать, а я с горящими глазами и открытым ртом наблюдала, как Бекдияр заходит в капсулу и закрывает её. Вокруг него образуется белый дым и он исчезает, а после перед нами появляется огромный телевизор, на котором видно ситуацию. На небоскребе стоит девушка, готовая упасть вниз, а с другой стороны этого же небоскреба висит девушка и просит о помощи, ведь она сейчас упадет вниз. На её лице застыл ужас, как и на лице Бекдияра, ведь он совершенно не был готов к такому. По крайней мере он определялся более пяти минут, а действовать нужно было быстро, все в зале стали подбадривать его. Для них это было чем-то похожим на футбол у нас. Они болели, ставили ставки и улюлюкали. Стоять там мне совершенно не нравилось, хоть меня и не толкали, как других, но они были похожи на свалку, такой же бесполезный мусор, который раз в неделю относят на свалку. Эта пещера и являлась свалкой, не смотря на свое «величественное» название. Вдруг Бекдияр посмотрел в экран и, показав палец вверх, направил поток энергии под падающую девушку. Она шлепнулась прямо на матрас, который из энергии создал мой «товарищ». После он стал медленно, чтобы не поранить девушку, двигать его вниз. А к суициднице он поставил фантома парня. Он стал её успокаивать и снял с крыши. Когда Бекдияр вернулся, все его стали хвалить. Люди стали делиться ставками, а мне хотелось поскорее сбежать отсюда. «Пушечное мясо». Бекдияр выглядел крайне довольным и напряг бицепсы, чтобы поцеловать их. Мы с Люсей засмеялись и пока все остались в пещере поддерживать нового Сулум, мы побежали в сторону школы.

— Ну как тебе? — засмеялась Люся. Я пожала плечами и улыбаясь ответила:

— Странно. — мы бежали очень быстро, так что весь путь до школы мы очень тяжело дышали, возможно если бы мы не смеялись, то отдышались бы быстрее, но так не интересно.

— Белла, ответ на твой вопрос. Эти «Сулум» в свое время тут такую бойню устроили, друг друга поубивали. Вот и остались Асмодей, Бекдияр; ты и твоя мама. Она же жива? — я пнула подругу в плечо и воскликнула:

— Сплюнь. — мы почти подошли к школе, как вдруг мне резко стало страшно. Ноги подкосились, мне казалось, что я размером с букашку, которую любой может задавить. Обняв себя руками, я пыталась успокоиться, но все попытки были тщетны. Я чувствовала, как Люся меня трясет, но не могла ответить, этот проход в Академию кажется был проклят. Я оттолкнула подругу на несколько метров от себя и побежала на крышу академии. Сев на неё, я обняла себя за колени и стала качаться из стороны в сторону. Иногда поглядывая на наручные часы. Агафон уже должен был пройти, но время шло, а его не было. В тот момент ко мне стали прокрадываться ужасные мысли. А вдруг он тоже фантом? Вдруг он был ненастоящим? Нет! Нет! Кричала я. Резко кто-то положил руку ко мне на плечо, я передернулась и, обернувшись, увидела довольного Джонни. Я вскочила с места и попыталась подойти к нему, но он делал шаги назад. Он ухмылялся, а я не понимала, что происходит, пока он не сказал:

— Ну как тебе? Страшно без защиты? — после этих слов горло сжало. Как только Тач появился в моей жизни, я попросила его сделать мне ритуал, похожий на вечное успокоительное. То есть, я не боялась людей(социума), не переживала понапрасну, так же не шугалась и спокойно все принимала. Но теперь это прошло и стало еще хуже. Было ощущение, как будто все страхи земли внутри меня. Я не могла спокойно стоять, мне казалось, что за мной следили. Голова гудела от переживаний и я смогла лишь прошептать:

— Зачем? — на глазах навернулись слезы, вдруг Джонни схватил меня за кофту и поднял в воздух. Я стала задыхаться и пытаться вырваться, но силы медленно покидали меня, остался только страж смерти. Перед глазами стали бегать силуэты родителей, Диляры, мамы Кристиан, это были галлюцинации от недостатка кислорода, но ощущались они как будто я попала в прошлое. В глазах стало темнеть, а Джонни держал меня уже гораздо сильнее и я стала кряхтеть от боли, пытаясь поймать хотя б глоток воздуха.

— Я не твой врач, а только помощник. За безопасность я не отвечаю. — Тач подошел ближе к краю и сказал:

— Прощай, ты ужасна. — я пыталась собраться и оттолкнуть его, но мои ноги уже висели в воздухе и..

11 глава — «Шкуру спущу».

Я чувствовала, что падаю, что это конец, что я настолько важна, как одна из капель дождя на стекле машины. Я зажмурила глаза до такого состояния, что они стали дергаться. Руки онемели, как и все тело, а эти чувства были из-за животного страха. Я не верила, что сейчас меня окатит волна боли, из-за которой начнет дрожать тело, подниматься температура и, возможно, я буду уродиной до конца своих нескончаемых дней. Хотя, скорее всего, мой последний день наступил тогда, когда человек, которому я доверяла больше всего, захотел обречь меня на вечные муки. Кроме страха все тело горело, мне было ужасно жарко, я хотела рвать и метать, из-за этого предательства, но слезы лились, как будто кто-то сверху повернул рычаг, чтобы я стала тучей, ведь должен пойти дождь. Мое серьезное лицо стало лицом маленькой девочки, которую мама оставила у большого здания с надписью «Детский Дом», под предлогом, что пойдет покупать ей туфли. Девочка плакала, когда ждала маму, а я ждала падения. Но его не было. По моим ощущениям Джонни отпустил меня пару минут назад, но боли не было. Совсем не было. Как вдруг я услышала мужской голос. Голос Агафона..

— Ты в порядке? — я распахнула глаза и свет почти ослепил меня. Я находилась в воздухе, а посмотрев вниз, увидела, что сижу на драконе. Я удивленно уставилась на крышу академии «Терлинис» и, осмотрев всю её поверхность, не увидела там Джонни.

— Он отпустил меня? — по тяжелому вздоху Агафона я поняла, что именно так Тач и поступил. Смахнув слезы, я хотела сказать, чтобы он отвез меня домой. Как вдруг дракон полетел вниз. Волосы не развивались на ветру, а закрыли мне глаза и от испуга, я вжалась в спину существа. Но с криками отскочила, вновь чуть не упав, ведь он был горячим словно только из Ада вышел, а до этого я не ощущала его «тепла», потому что касалась его кожи участками на которых была ткань.

— АГАФОН, МЕДЛЕННЕЕ! — в глазах все поплыло и стало темным. Я пыталась ухватиться за дракона, но руки стали ватными словно в них не было костей и..

***

— Как себя чувствуешь? Голова не болит? — Агафон выглядел очень обеспокоенным, он ходил из сторону в сторону, а когда опустись перед мной на колени, стал чуть ли не грызть ногти. Я встала на локтях и произнесла.

— Нет, мне очень страшно и холодно, ты не мог бы..- не дав мне договорить, Агафон стукнул себя по лбу и положил руки на мои щеки.

— Он сделал для тебя mitescere? — вспомнив наш диалог с Джонни:

— Я не смогу ходить в академию. Я всех боюсь, меня гнобить будут. — я заплакала от безвыходности, думая, что даже магия не поможет мне устранить, почти съевших мои мозги, тараканов.

— Давай сделаем для тебя обряд mitescere? — я достала платок из кармана его рубашки и вытерла им слезы.

— Это что? — Джонни стал с горящими глазами рассказывать мне о том, что с помощью этого обряда все страхи уйдут, что я стану свободной от стеснения и я согласилась. Не зная, чем мне это обернется..

— Да, кажется это. — Агафон усмехнулся и поднял рукав моей рубашки, после ласково сказал:

— Давай я нарисую тебе мехенди? Это успокоит тебя, конечно не так как mitescere, но поможет, хочешь? — я кивнула и наши взгляды соприкоснулись. Я неловко отвела глаза в сторону, будто не в глаза его посмотрела, а у меня юбка случайно слетела. Агафон достал из кармана ножик.

— Чтобы сделать мехенди с нужным тебе эффектом потребуется кое-что сделать. Ты не против? — я нехотя кивнула, как вдруг, он взял ножик и воткнул его в мою руку. Кажется я закричала громче, чем когда либо, срывая голос. Кровь хлынула из раны и я даже не плакала. Лишь уставилась на Агафона, не со злостью, а с грустью. Грустью, что и он предал меня. Но он закрыл мне рот рукой и стал резать какой-то символ. Я пыталась кричать, но сил не осталось. Было ощущение, что я настолько крохотная, что мой крик был писком комара. Я закусила обе губы и подняла голову, чтобы попробовать хоть как-то отвлечься от боли. Резко она прошла, я мельком посмотрела на руку и кровь перестала течь, рана стала затягиваться. Единственным, что доказывало мне реальность происходящего было то, что кровь капала с моих штанов и окровавленный нож, который в руках сжимал Агафон, а так же мой, бешено колотящийся, пульс.

— Вот и все, не гоже Аксеновой ходить испуганной. Асмодей точно воспользовался бы твоей безысходностью. И да, откажись от своего Тача. Пока. — он подмигнул мне, вновь стал драконом и за несколько взмахов крыльями улетел, а я осталась сидеть на крыше. Вдруг на неё забежала Люся. Будто до этого время остановилось и она прокричала:

— Белла, ты что здесь делаешь? — девушка подбежала ко мне и обняла. Я все ей рассказала и ждала, что она перестанет со мной говорить, но она поддержала меня и произнесла:

— После собрания сходим и откажешься от него, а сейчас побежали. Ой, вытри руки. — Люся достала платок с именной вышивкой Л.Г и вытерла мои руки от бордовой жидкости, после схватила меня за руку, на которой не было мехенди и рванула с крыши, и мне оставалось, лишь бежать за ней.

12 глава — Незваные гости — новый навык

Мы забежали в концерт зал как фурии. Только не разъярённые, а удивленные. Ведь, пока мы пробегали мимо сада, Люся предложила свернуть через него, но проход загородили красной лентой. Всем понятно, что для таких существ как мы лента не проблема, да и для людей тоже, но устав школы нарушить мы не решились. Когда мы забежали в концертный зал уже во всю рассказывали речь, так что мы как можно медленнее и тише пробрались в толпу.

— Но, не смотря на то, что мы можем убить людей, по уставу Истинного Бога Шауката 4, мы обязаны отправить их в свой дом. — я пихнула Люсю в плечо и шепнула:

— Что за устав? — подруга притянула меня ближе и шепнула на ухо:

— Перед посвящением тебе его выдадут, в нем очень много разных правил. У меня есть, могу показать, если ты будешь у меня в гостях. — я показала «класс» подруге и продолжила слушать.

— Сегодня этим будут заниматься главные первокурсники, чтобы получить новый навык. А точнее: Александр Тверской, Люся Гаврилова, Карина Павлова, Серафиму-Асмодею Кутузову не предлагаю, его снова нет в Академии, Мария Андреевская и наша новенькая Изабелла Аксенова. Так же вся третья подгруппа. Остальные могут быть свободны, готовьтесь к чемпионату. Начало года как ни как насыщенное. — все ученики медленно стали выходить из зала, параллельно общаясь между собой. Все снова смотрели на меня как на автозагар в Египте. Будто я лишняя. Мне стало не по себе, я никогда не привыкну к ощущению, что все вылупились на меня. Даже после мехенди Агафона было страшно, правду он говорил, что этот обряд более слабый, чем обряд Джонни. Все ушли из зала, кроме названных учеников, как вдруг в нашу сторону стала идти незнакомая мне девушка. Остальных учеников кроме Марии Андреевской я знала в жизни, так что я подумала, что это она, а когда Мария подошла ближе, я узнала её. Это оказалась та самая девочка, которую я видела рядом с Люсей в мой первый день. На ней были слишком узкие джинсы, подчеркивавшие каждую складку и клетчатая рубашка. У девушки точно так же как и у меня были веснушки на лице, только её нос был гораздо больше, но макияж все равно справлялся с тем, чтобы она выгляделана все двести.

— Приветики, ну что Белла? Готова к первому заданию? А что с твоими губами? Давай накрашу! Я Маша, если что. — Маша стала вытаскивать помаду из сумки, я попыталась остановить её жестком, но кажется это была её навязчивая идея. Маша уже достала пару помад и, выбрав самую красную, почти поднесла её к моим губам. Я сразу скривила их и попятилась назад. Почему Люся и её подруга такие гиперактивные?

— Машка, не пугай девчонку. — Маша цокнула и убрала косметику, только тогда я смогла выдохнуть. Но вдруг я словила себя на мысли, что мне все не так. Будто если со мной не общаются — я плачу, общаются — недовольна. Словно мои бывшие родители, когда рядом была Кристиан и, когда не было. Я встряхнула головой, чтобы отвлечься и нас уже подозвал Директор. Я теребила пуговицы на рубашке, кусала губы и прочее, ведь до этого в моей жизни такого не происходило. Маша заметила это и, бросив пару взглядов на меня, улыбнулась, а после положила руку на плечо.

— Не бойся подруга, мой брат говорил, что это легкотня. — я послушала её и старалась успокоиться, пока мы шли к людям. Мы выстроились в линию и в тот момент подняли клетку, в которой до этого сидели люди. На их лицах читался страх и они сразу стали разбегаться, но Саша пустил в их сторону поток энергии, из-за которого они замерли. Все с интересом стали осматривать двух парней, только я стояла в стороне, ведь для меня люди были совершенно не в новинку, как для остальных. Мое счастье в стороне продлилось не долго, ведь Маша с Люсей взяли меня под руки и потащили к людям, будто я один из пленных. Хотя возможно так и было, ведь я тоже человек.

Вдруг Директор подул в свисток, чтобы обратить на себя внимание и крикнул:

— Ученики, постройтесь в круг вокруг замороженных людей. Саша, разморозь, а остальные слушаем дальнейшие указания. — мы послушались директора, а Александр стал судорожно пытаться забрать энергию, но из-за его попыток парень потерял сознание и навалился прям на Сашу. Все стали хихикать, но после строго взгляда Директора успокоились.

— Каждый должен направить поток энергии, чтобы образовать вокруг людей защитный купол и сказать заклинание: Отправляйтесь, дорогие, вы в края свои родные. Понятно? — никто не ответил и принялись выполнять задание. Я пожала плечами и направила поток энергии на парней, резко появился купол. Директор удивлено похлопал и произнес:

— Изабелла, браво! — Карина хотела что-то мне сказать, но Александр шепнул ей что-то про то, что кто-то поручился за меня и отныне я неприкосновенна. Я восприняла это как шутку, но Карина и правду успокоилась и обиженно отвернулась от меня. Все произнесли заклинание и «неведомые в этих краях существа» пропали. Директор еще похвалил меня и отпустил всех из зала. Но перед этим отдал мне книгу заклинаний. Я положила её в шкаф прочитав около трех страниц. После Мы с Машкой и Люсей всю дорогу болтали, но когда я поняла, что мы идем в сторону корпусов, сказала:

— Так мне нужно домой, зачем мы идем в общежитие? — не успела Люся открыть рот, как Машка с горящими глазами, взяла меня за руки и прокричала:

— Чемпионат, было же посвящение Бегдияра, поэтому устроили конкурс для драконов. Сегодня запрещено выходить со школы, смотри летит Асмодей. — подруга указала на окно, я обернулась и мои глаза стали по пять копеек. Она указала на дракона Асмодея — моего врага, но точно такая же внешность была у моего друга. Агафона.

13 глава — Странный чемпионат и судьбоносный разговор

Дыхание перехватило, будто я вновь стояла на обрыве. Мне хотелось укутаться в плед и утонуть в нем, чтобы никогда и никого не видеть. Это ощущение было больнее, чем обряд мехенди, смерть родителей и вообще всего. Агафон помогал мне, он спас меня при нашем первом знакомстве, последней встрече и спас мое будущее. Но после этого столкнул в ущелье. Зачем Асмодею общаться со мной? Он обещал испортить мою жизнь, это оказалась его месть? Раз так, то он молодец. Сделал приворот и влюбил в себя дурочку. Я вспомнила послание Симфонии: «Он гибель твоя..»

— Ладно, идем, возьмем себе одну комнату на троих и устроим девичник. Как идея? — девочки стали пищать, а я еле-еле выловила из себя:

— Круто.

***

Маша и Люся объедались сладостями, я же была не голодна. Мы посмотрели пару фильмов и ужастик, из-за которого Люся заплакала, а Маша убежала из комнаты с криками. Мне же было все равно. Поначалу девочки не обращали на меня внимание, но под ночь они задумались, ведь я в прямом смысле слова, набрала воды в рот, то есть, я весь вечер пила безалкогольный пунш, чтобы меня не включали в разговор.

— Почему ты такая грустная, малыш? — Маша похлопала меня по щекам и, потянув за щеку, осмотрела слизистую глаза. Я отдернулась от неё и крикнула:

— Отвали. — Маша сложила руки на груди и закатила глаза, словно я виновна во всех её бедах. После она схватила меня за руку и произнесла:

— Да, что случилось?! — я сомневалась, рассказывать девочкам или нет о случившемся. Ведь я еще не общалась с Агафоном после этого, информация могла быть не достоверной. Голова стала раскалываться, и не в силах противостоять желанию излить душу, я протараторила:

— Я думаю, что тот мальчик с крыши — Асмодей, которой притворился другим человеком, чтобы убить меня. — лицо Люси передернуло от удивления, будто она лично знала Агафона и думала, что он очень хороший и добрый человек. Но в её глазах проглядывала радость. Ведь красота его каким бы он не был, осталась. Для Люси же отношения с врагом не проблема.

— Какой мальчик с крыши, суицидник что ли? — я усмехнулась и стала объяснять Маше всю историю нашего общения, даже ту, о которой не знала Люся.

— Он же сказал, что Ростовский. Он бы не притворился братом Шиплина. Асмодей бы не изменил себе.

— Я думаю, что ты ошиблась. Поговори с ним. Обсуди все и, возможно, он и вправду полюбил тебя. — я согласилась с подругами и через пару минут мы легли спать. Всю ночь я ворочалась, будто мне подложили горошину под простынь, чтобы проверить принцесса я или нет. С нашего «отбоя» прошло пару часов. Уже выглядывало солнце, поэтому не дождавшись пробуждения девочек, я умылась и побрела на улицу. Ленты уже сняли, поэтому я сразу направилась в то место, где вчера летали драконы. Это оказался стадион, по всей местности огромного стадиона висели плакаты о том, что проводится чемпионат для всех драконов и ведьм в честь нового Сулум Шиплина Бегдияра. Я села на траву в ожидании людей и просто расслабилась. Попыталась перестать думать об Агафоне, а после в мою голову прокралась мысль о Джонни, что же мне теперь с ним делать? Как вдруг я почувствовала, что кто-то дотронулся к моему плечу. Я передернулась от неожиданности и со словами:

— Что за фигня? Не трогай ме… — обернулась. Передо мной вновь стоял кареглазый брюнет с натянутой улыбкой до ушей. Агафон подсел ко мне и как ни в чем не бывало, произнес:

— Изумительно правда? — я была готова разорваться от злости. Асмодей прикинулся моим соратником и втерся ко мне в доверие. Меня стало пробирать на слезы, но я сдержалась. Это было самым ужасным предательством, будто мягкая игрушка, с которой ты спала всю жизнь, ожила и убила тебя. Мой голос стал дрожать, поэтому не теряя времени без плача, я еле слышно сказала:

— Зачем? Почему ты не сказал, что ты Асмодей?! — я вскочила и не в силах сдерживать злость, пнула его в грудь двумя руками. Агафон или Асмодей, вскочил на ноги и подошел ко мне. Парень положил руки мне на плечи, после взял меня за руку.

— Свет от утренних лучей, ты чего? Я не Асмодей, но настоящую причину нашего с ним сходства рассказать не могу. Пока не могу, но потом расскажу. Обещаю. Ты же веришь мне, Изабелла? — «Свет от утренних лучей», я опустила взгляд в пол, как не поверить ему, когда он говорит таким голосом и смотрит щенячьими глазами, прямо в душу. Он знал все мои мысли наперед. Было ощущение, будто он считывает мою реакцию на его поведение. Когда мы встретились в первый раз, я похвалила его духи, после этого я слышала только этот аромат от него. Вздохнув, я кивнула Агафону и села на траву вновь.

— Ты знаешь, как проходит чемпионат? — я отрицательно помахала головой.

— Почему ты назвал меня «Свет от утренних лучей»? — Агафон усмехнулся и вновь взял меня за руку, и моей же рукой указал на солнце. Я неосознанно посмотрела на лучи, но глаза стало печь, как в нашу первую и, надеюсь, последнюю встречу с Асмодеем.

— Ты похожа на солнце, так же прекрасна, но если долго смотреть, то будет больно.

— С чего ты взял? — я отвела взгляд на очередей плакат, чье содержание я уже выучила наизусть. После на еще один и еще..

— Интересно? — сердце забилось быстрее и я протараторила:

— Хорошенький у тебя брат. То есть хороший. Шиплин в смысле. — мысленно я пинала свои мозги, как футбольный мяч. Только я могла такое сказать парню, который мне интересен. То есть, нет в том смысле. Ой, всё.

— Я могу определять суть человека по его глазам. Один из моих даров, то есть способностей. — я сразу поняла, что Агафон так насмехался надо мной, поэтому ответила так же с подколом.

— А мой главный дар — если кто-то надевает красную рубашку, то значит, что он по уши влюбился в меня. — смотря в глаза Агафону, произнесла я, после перевела взгляд на его ярко красную рубашку. Ни одна мышца на лице парня не дрогнула и он, пожав плечами, сказал:

— Похоже это правда твой главный дар. — теперь вновь стало стыдно мне, что за шутки. Ведь шутки? Вдруг из-за угла выехала карусель. На ней с грустными и красными, от прилившей в лицо крови, глазами крутились женщины и девушки. За этой каруселью образовался целый парад из драконов и ведьм. Вдруг мой взор устремился на надпись на карусели «Ординар». То есть это были люди из Ординара? Я не успела ничего произнести, ведь Агафон потащил меня за трибуны стадиона со словами:

— Если нас увидят, то заставят учавствовать. — я кивнула ему, но не поняла, чем плохо участие. Как вдруг я увидела, что Бегдияр и Директор Анатолий, взяли энергией двух женщин, из уже остановившийся карусели, и повесили с двух сторон крыши. Перед женщинами встал Саша и ему крикнули:

— Выбери кого спасти. — не долго думая, Саша направил энергию на женщину с правой стороны крыши. Она зажмурила глаза и. И загорелась. Женщина упала вниз и загорелась. Я чуть не закричала и к моим глазам прибыли слезы. Вот, что за чемпионат. Издевательства над людьми из Ординара? Я хотела встать и сказать свое мнение про эту ситуацию, но Агафон схватил меня за кофту и произнес:

— Тише, я понимаю, что ты добрая, но такова традиция, не мешай. — до конца чемпионата я сидела рядом с Агафоном, уткнувшись в свои колени, и стараясь не слушать крики умирающих людей. Вдруг Директор назвал мое имя и сказал:

— Изабелла, Вы были замечены здесь. Если Вы не выйдите, то будете отправлены на переработку как бесполезная Сулум. — я хотела затаиться в нашем укрытии, но Агафон вытолкнул меня из него, а, когда я обернулась, Он вновь пропал. Я топнула ногой от злости на Аги, но сразу после этого пошла к Директору раз на то пошло.

— Здравствуй, Белла. Выбери себе Ординара и продемонстрируй любое заклинание. — я не хотела делать женщине больно. Я посмотрела в её глаза, они были пустыми, в них не было ни жизни, ни надежды. Поэтому я произнесла:

— Счастья радости желаю, в месяц волос превращаю. — на глазах всего стадиона прическа женщины сменилась на месяц, примерно метр в высоту. Он светился и из него играла музыка. Ординар открыла глаз, потом второй и, осознав, что живая, распахнула глаза и улыбнулась. Я была очень рада, у всех реакция была хорошей.

— Молодец, Изабелла. Хвалю, ты свободна. — вдруг Директор направил энергию на мою Ординар и она упала без жизни..

***

Ворвавшись к себе домой, я первым делом взяла телефон и написала маме сообщение о том, что все нормально. После я вспомнила о своем «убийце» и закричала на весь дом:

— Проклятый Тач, ко мне! — я услышала шуршание за спиной и осознала, что это Джонни. Вдохнула как можно больше воздуха, ожидая неприятного разговора. Проще сказать, убийственного спора.

14 глава — Подготовка во всю

Я не хотела поворачиваться к нему. Джонни стал мне противен.

— Ты будешь меня игнорировать, да? — я все так же, не оборачиваясь, глубоко вздохнула и произнесла:

— Ты предал меня, просто скажи, зачем ты так поступил со мной? Что я сделала тебе? — я сложила руки в замок за спиной и закрыла глаза, чтобы успокоиться. Я слышала, что Джонни мельтешит сзади и, когда в течении пары минут ответа не последовало, я повернулась лицом к нему. Пронзая его взглядом, я сказала:

— Сontritum lingua. - что являлось заклинанием правды. В глазах Тача промелькнул страх и он закрыл рот рукой. На, что я крикнула:

— Дима, приведи охрану. — главный по моему дому через пару минут выполнил мою просьбу, охрана держала Джонни за руки, чтобы он не мог соврать. Я усмехнулась, было бы смешно, если не так грустно. За эти три недели Джонни стал чем-то на подобии авторитета для меня. Я хотела быть похожей на него, но единственное, чего я смогла добиться — это его ненависти. Тач опустил голову и кудри парня закрыли его лицо, но я слышала что-то похожее на плач. Я была душем, который повернул рычаг его слез, но я не забыла их выключить, я не хотела их выключать. Зачем выключать страдания моего позора и страха? Тач — это помошник, но для меня Джонни был не помошником, а Асмодеем в воплощении милого парня. К тому моменту мертвая тишина доконала меня, хотя тогда она не была мертвой. Мертвыми здесь были только мы с Джонни. Либо мне так казалось.

— Что расскажешь? Я не слышу ответа. — Джонни попытался вновь закрыть рот рукой, но, когда ему не позволили это сделать, он сжал губы в надежде, что горькая правда не выльется, но сладкой лжи я уже наслушалась, а слышать сладкие речи от каждого знакомого я не собиралась. Так что….

— Я влюблен в тебя и заревновал тебя к твоему другу, поэтому решил, что, если ты не достанешься мне, то не достанься ты никому. Ведь после падения ты бы стала уродиной… — я обомлела. В прямом смысле слова, я вновь отвернулась от Тача и схватилась за голову. Я ожидала всего, что он моя бывшая мать или Асмодей, что ему сказали сделать мне ужасно больно или, что он спец агент ФБР, но не как не признания…И я стала вспоминать все моменты нашего общения, черт. Он ведь вправду флиртовал со мной, обиделся, что я пришла к дому не одна. Ослушался мою маму, чтобы показать мне желаемое. Нет, мне не стало стыдно, лишь обидно, что. Что я не пресекла такое поведение в начале его появления. Нужно было дать ему розгами, как коню, чтобы успокоился, а я наоборот, подкармливала пони яблоками за непослушание. Я посмотрела в потолок и стала грызть палец, не зная, куда деть свои переживания и мертвые нервные клетки из-за них. За последнее время моя нервная система опустела. Я не имела понятия, что можно ответить на ЭТО, поэтому я сказала первое, что взбрело на ум:

— Будь бы мы в другой ситуации, я бы сказала, что ты врешь, как дышишь, но после этого заклинания ты врешь и не дышишь, хах. — сделав небольшую паузу я продолжила:

— Я откажусь от тебя за пару дней перед посвящением. Наслаждайся, «поклонник». - я махнула рукой Диме, чтобы Джонни увели и осталась одна готовиться к завтрашнему дню — слава Богу, пятнице…

***

Спустя две недели, за два дня перед посвящением.

— Отлично справилась Белла. Поэтому ты и моя любимая ученица, умничка. — Марина Юрьевна потрепала меня по голове и поцеловала в лоб.

— Спасибо. — засмеялась я, а учительница продолжила смотреть проекты. Я очень любила предмет Марины Юрьевны «заклинания действий, чувств и ощущений». В прошлый раз нам задали сделать проект по теме «неудачные зелья зельеваров» и я сделала самый лучший проект. Из-за того, что макет человека с зельем я сделала не с помощью магии, он получился аккуратным, все смотрели на него с открытыми ртами, а сама Карина Павлова попросила у меня заклинание, с помощью которого я создала такой макет. А про человека я рассказала придуманного, на своем опыте заклинаний. Мое посвящение должно было состоятся через пару дней, поэтому все время я готовилась к испытанию. Мама сообщила, что приедет. И все было хорошо, но времени на встречу с Агафоном я не смогла найти, поэтому мы не виделись с ним больше двух недель. Я безумно соскучилась, но надеялась, что он придет на посвящение и оценит мои старания.

— Белла, короче, пошли выйдем поговорить. — прошептала мне Люся. Я дернулась от неожиданного голоса подруги и украдкой глянула на, считающую симфоний в небе, Машу, чтобы решить, оставлять подругу одну или нет. Когда мы выходили из класса учительница обратилась к нам, мол «Куда это вы пошли посреди урока?», а мы не пальцем деланные, сказали, что в туалет. Марина Юрьевна, не ответив нам, пошла осматривать последний проект, который принадлежал Маше и я, идя по коридору, слышала, как учительница кричала на мою подругу за «ужасную работу».

***

— Ну что? Пойдем отказываться от всего Джонни, только тебе нельзя к Шаукату. Твой же Тач у тебя меньше трех месяцев, поэтому нужно идти в подпольное место, но все будет норм. Оке? — выбора у меня не было, не оставлять же себе небезопасного «помошника», поэтому я ответила, что согласна.

— Тогда после «подчинения и наказания» пойдем.

***

Начался урок, я закрыла книгу и внимательно уставилась на учителя. Он рассказывал нам, как правильно подчинять себе Ординар. В этом городе Ординар были как крепостные. Их убивали, покупали, били и многое другое. Я ненавидела не людей или точнее нелюдей за это, но поделать ничего не могла. Люсе очень нравился этот предмет, точнее он был единственным, который она слушала. Анатолий (наш Директор) рассказывал интересно, но ужасные вещи, поэтому этот предмет стал моим самым не любимым.

— Можно выйти? У меня голова кружится? — артистично запрокинув голову, произнесла я, но, скорее всего, я переиграла, ведь директор лично вывел меня из кабинета и сказал сесть в библиотеке, ведь там тихо, а после ушел в свой кабинет. То, что я была в библиотеке сыграло мне на руку и я взяла первую попавшуюся книгу, чтобы начать снова готовиться. Но, как только моя рука потянулась к стеллажу, её перехватили.

— Свет от утренних лучей, ты почему не появлялась на крыше? Я скучал. — пульс замедлился, передо мной вновь стоял Агафон. Парень подсел ко мне и сказал:

— Скажи мне свой номер, я напишу тебе вечером. — я машинально кивнула и взяла ручку из сумки, чтобы написать заветные цифры, как только я стала отрывать листок из тетради Агафон, вновь засмеялся.

— Ты так хочешь дать мне свой номер, что открываешь страницу с конспектом? — обернувшись я поняла, что взяла не ту тетрадь и, сложив руки на голове, дорвала лист и вложила его в тетрадь. Настроение испортилось, ведь конспект задали на день моего посвящения и без выполненных заданий меня не допустят. Как вдруг Агафон щелкнул пальцами и страницы вклеились в конспект. Я радостно подпрыгнула и машинально обняла его.

— Спасибо, спасибо! Мы еще не учили таких заклинаний, я бы весь вечер это вклеивала. Анатолий бы мне не простил оторванный лист из тетради. Только мне сейчас нужно идти по делам. Я все таки допишу номер и отдам тебе, секунду. — я вырвала уже чистый лист и написала номер. После подписала чей.

— Ты еще духами прысни. — засмеялся Агафон, а я пнула его в плечо.

— Пока, придурок. Напиши вечером. — в дверях уже стояла Люся и, предвкушая наши приключения, я направилась к ней.

15 глава — Можно я откажусь от тебя, Джонни?

— Идем, только мне нужно забрать телефон. — я пошла в проход, но Люся с улыбкой поставила в него руку, чтобы я не прошла и сказала:

— С каким парнем ты общалась? С этим Агафоном? Красивый хоть? А то убежала, я и лица не успела рассмотреть. — посмотрев назад, я увидела, что Агафона и след простыл. Глубоко вздохнув, я со стеснительной улыбкой шепнула:

— Он..- я захихикала и опустила глаза, а в глазах Люси читалось, что начинается допрос. Подруга потерла руки и запрыгала на месте.

— И что? Он Асмодей? А он признавался тебе в любви? А как выглядит? Ну фотка есть? А лет ему сколько? Он правда брат Бегдияра? А на каком он факультете? А ему выдали Ординаров? А кто у него? — в глазах Люси поселился демон, а пару бесов сидели на языке, потому что интонация с которой она говорила, была незабываемой, во всех смыслах.

— Успокойся, он сказал, что расскажет все потом. Мы уже виделись до этого, на чемпионате. Больше отвечать не буду, мне еще за телефоном идти. — я перестала смеяться, ведь перед нами стояла огромная задача, даже не задача, а Великая Китайская Стена, которую мы должны перепрыгнуть без магии и посторонней помощи. А в этом городе без магии как без рук. Даже я уже привыкла к этой помощи. Сделать чай? Магия. Постирать вещи? Магия! Протереть пыль? Снова магия! Ведь помощью Ординаров я не хотела пользоваться, я могу выполнить все и заклинанием. Но мои друзья почему-то пользовались магией редко и только в школе.

— Revelare (re Isabellae telephonum). - прошептала Люся и вдруг между нами появился огненный шар. Шар заискрился и превратился в мой телефон. Я закрыла рот рукой от удивления, я даже не смела предположить, что такие заклинания существуют.

— Вай, но нам все равно пора. Куда идти, кстати? — непринужденно сказала я. Люся цокнула и разочарованно свела брови, поджала губы. Подруга выглядела, как просящий щенок и уже я, цокнув, сказала:

— Ладно, расскажу я тебе про этого «Агафона». — Люся обняла меня и, взяв за руку, сказала:

— Побежали, только предупреждаю, на русском там никто не говорит, кроме некоторых людей. Если мы будем там долго, то придется говорить на Английском, хотя ты его знаешь.

***

Всю «прогулку» Люся расспрашивала про Агафона. Я местами врала ей, не договаривала, но она ничего не заметила. Подруге было крайне интересно, кто он, откуда и многое другое. Она призналась, что до этого дня не воспринимала его в серьез, но сейчас она записала его своим зятем.

— Изабелла, сейчас будет калитка, скажи, что ты от Карины Павловы, по-другому проблемы будут. — я кивнула Люсе и как только мы подошли к калитке, я с торжественной улыбкой, произнесла:

— Я от Кристины Аксеновой. — мужчина на посте контроля ахнул, а Люся заметно покраснела. Но далеко не от смущения, а от злости. Похоже я сделала что-то не то. Я не помню, что хотела сказать Люсе. Помню, что как только моя нога коснулась земли, за табличкой «Анкоридж» появилось странное ощущение. Но кроме этого заиграла песня: «Я гадкий, как гадюка, мне никого не жалко..»Песня показалось мне странной, но ощущение чего-то ужасного не давало мне покоя. Будто я яблоня, которая проросла не в земле, а в песке. Будто здесь произойдет что-то ужасное, по лицу Люси было видно, что она чувствует тоже самое, даже больше растерянность. Я хотела поскорее отказаться от этого «поклонника» Джонни и пойти домой, поэтому сказала:

— Куда дальше? — Люся растерянно оглянулась и села на тротуар. Подруга закрыло лицо руками и пальцем подозвала меня, чтобы я тоже села.

— Молись. Он должен придти. — я скучно закусила губу, как вдруг нас затрясло. Я пыталась ухватиться за землю и, из-за урагана, не видя Люсю, очень сильно переживала, но послышался её крик:

— Дай этому забрать тебя и мы окажемся у Предстоящего Демона Мауката 4. - я засмеялась, как вдруг все тело онемело, у меня не было возможности двигаться. Я истерично пыталась дергаться и от страха слезы набиралась на глазах, как вдруг. Черная вспышка и…

***

Я открыла глаза в новом месте. Люся сидела на кресле рядом с огромным троном, на котором красовался Шаукат, только в черном цвете и с черной кожей. Вся комната была стеклянной и я видела, что под нами и вокруг нас пылает огонь. Я встряхнула головой, чтобы прийти в себя и поднялась на ноги, но существо отпустило в мою сторону поток энергии и я в печаталась в стеклянную стену. От удара сильно заболела спина, встать я больше не могла. Ноющая боль пронзила меня, как вдруг существо сказало:

— Я Маукат 4, что ты хотела от меня? — первая попытка ответить оказалась тщетна. Я смогла лишь что-то прохрипеть от боли, после я прошептала:

— Отказаться от Тача. — Маукат услышал меня и как только я в этом удостоверилась, то я упала на пол и выдохнула. Я понимала на что иду, что это последний момент, когда я как-то связана с Джонни и в этот момент Маукат спросил:

— Ты готова пожертвовать главным? — главного у меня не было, поэтому я закивала головой, как не в себя. Маукат пожал плечами и щелкнул пальцами, именно в этот момент мне позвонили. Я посчитала это совпадением и, нащупав телефон в кармане, сняла трубку. Мне звонила мама. Но голос был не её, он произнёс:

— Изабелла Уилсон? Мне очень жаль, но ваша мать умерла — я засмеялась, ведь моя «мать» умерла давно, но когда я поняла, что звонят с номера Кристиан, сердце замерло.

16 глава — Ты сделал меня такой

Я швырнула телефон о стену и меня охватил ужасный жар. Я чувствовала, что мои глаза стали больше и, что я сама стала больше, как вдруг я посмотрела на свое отражение в стеклянную стену и увидела. Дракона, красные крылья и глаза, огромные лапы в белый горошек и черные шипы на спине, которые сверкали, как диаманты. Я не испугалась, а стала улыбаться, после смеяться. Я истерически смеялась..

— Я не это не подписывался! Уходи, Бог с тобой. — от пупка перекрестив меня, сказал Демон Маукат. Я поклонилась ему и произнесла:

— Скоро будет шоу, создатель. Отправьте меня назад, а она..- я осмотрела Люсю с ног до головы и прошептала:

— Мне плевать, что с ней будет. — Маукат пожал плечами, а Люся опустила глаза, она выглядела жалко. А я наполнилась энергией, будто она сочилась из меня. На моем месте Любой цветочек бы завял, но я лишь заснула на ночь. В мгновение ока, я оказалась на центральной улице Мауэра. Все казались такими крохами, я чувствовала себя сильной. Гениальной. Способной отомстить Асмодею, я бы связала его и отправила на вечные муки, а не убила. Я бы отрезала по фаланге его пальца каждую пятницу. И с моей новой оболочкой этот план пришел бы в исполнение очень быстро, ведь я стала бы Сулум Нуклэй ведьмой и Берксой. Все вокруг шептались больше обычного, похоже они и не думали, что я Беркса. Но потом я услышала, что никто не узнал меня. Все просто не понимали с какой планеты свалился этот дракон, ведь до этого меня не видели. Конечно, ведь до этого я умерла, а в тот день я родиалсь заново и гораздо могущественнее. Вдруг я услышала, что меня зовут истинные:

— Изабелла Аксенова, остановитесь, пожалуйста. — я проигнорировала их «пешки», как вдруг я почувствовала, будто мне сделали укол в крыло. Я раскрыла крылья и увидела, что в нем дротик. Вероятнее всего со снотворным. Да, так оно и было, ибо очнулась я в лаборатории Шауката, уже человеком. Почему Шауката? Он стоял передо мной.

— Изабелла, мы провели кое-какое обследование и узнали, что в Вас живет две сущности. Иногда будет выбираться одна, иногда другая. Вы будете учиться одновременно на двух факультетах. Когда будите Берксой — будете у Беркс. Когда Ведьмой — у ведьм. Посвящение сможем провести только тогда, когда вы обучитесь базовой силе обоих существ. — я встала на ноги и отряхнувшись, произнесла:

— Не буду спорить с «самим Шаукатом», поэтому просто уйду. — я превратилась в дракона и улетела к своему дому. Лететь не на спине дракона, а будучи драконом, было прекрасно. Я видела все с высоты птичьего полета. Естественно мне хотелось поделиться этой новостью с Агафоном, но когда я приземлилась у дома, я поняла, что не могу превратиться в человека. Я попросту не умела этого делать, у меня началась паника. Моей мечтой не являлось всегда быть драконом, вдруг я почувствовала спазм в голове и превратилась в человека. Только мои мысли отличались от прежних. Я вспомнила, что моя мамочка умерла и заплакала, мои слезы могли совершить наводнение в Мауэре или прилив реки, но вдруг мои мысли переключились. Я стала переживать про Люсю. Где она, с кем? Все тело болело от физической нагрузки, тяжело быть драконом, я пожалела о том, что сказала Люсе и хотела позвонить, чтобы извиниться, как вдруг почувствовала новый спазм и подумала. А зачем? Я же сказала правду. Пусть сама о себе беспокоится. Я с ноги открыла дверь в дом и крикнула:

— Дима, ты где? Быстро ко мне. — главный по дому прибежал очень быстро и, легко поклонившись, сказал:

— Что-то нужно? — я наполненная энергией радости, улыбнулась во все зубы, вздернула подбородок, выпрямила спину и осмотрелась по сторонам и сказала:

— Вчера я заходила в банк, на моем счету целое состояние, так что я хочу оформить заказ на карусель с Ординарами. Мне же нужно тренировать приемы. — Ординар Дима хотел что-то возразить, но я накинулась на него, словно фурия, схватила за воротник и сказала:

— Быстро, иначе на тебе буду тренироваться. — я продолжала улыбаться во все зубы, а мое лицо дрожало от напряжения и злости. В глазах Дмитрия виднелся страх, сам мужчина сжался и стал маленьким в размерах. Он стал кивать головой, с надеждой смотря на меня. А я перестала улыбаться и глубоко вздохнув, наигранно хлопая ресницами, откинула его в сторону и крикнула:

— Джонни, ко мне! — Дима стал кряхтеть. Я обернулась на него и мужчина добавил:

— Его забрали на переработку, вы же отказались от него. — мое сердце забилось, будто оно было боксерской грушей, по которой бил главный боец Сингапура. Я чувствовала себя счастливой. Одновременно благодарной, ведь я бы не пошла к Маукату, если бы не он, и не получила бы эту силу. Я стала невольно хихикать от счастья и ушла в комнату, но резко я почувствовала новый спазм у висков. Мои мысли снова переключились и я обессиленно упала на пол. Все попытки встать были тщетны, я вновь падала. После свернулась в позу эмбриона и заплакала, как тогда. В сыром холодном подвале, мечтая, чтобы меня пригрели у груди. Теперь пригреть у груди меня могла только грелка. Так я и уснула на полу холодная, голодная и с красными пятнами от слез на лице, которое я была вынуждена видеть в зеркале. Проснулась я на кровати, во мне играли на барабанах музыканты, только так я могу описать количество во мне энергии в тот момент. Я одела красное платья с декольте, оно было бархатным и очень подчеркивало мою фигуру, я сделала смоки айс и красные губы, но на мне это «нарушение правил макияжа» смотрелось элегантно. Я выглядела, как королева, после королева пошла в Академию «Терлинис»…

17 глава — Не первый раз, но я в новинку

Я зашла в академию, будто я в ней хозяйка. Хотя вся власть у меня и была. Первый раз в Мауэре появилось существо с двумя силами. Им была я. А если с тремя? Из их мозга полетят конфеты, как из пиньяты, по которой ударили бейсбольной битой. А я соберу с пола эти сладости и стану их есть, дразня никчемных учеников тем, что начну облизывать пальцы.

Мне еще никогда не было на столько легко. Все мысли улетели, вместе с сочувствием, тревогой, чувствами и ответами Агафона для меня. Я понятия не имела, видел он меня на улице или нет, но все мои звонки он отклонял, а сообщения игнорировал. Хоть сила Берксы и помогала мне не обращать внимания, но мелкие переживания засели в моей голове, будто бы они прикованы ко мне цепями.

Летящая походка, покачивание бедрами и легкая, тщеславная улыбка, было моим всем в тот день, да и во все последующие дни, когда доминировала Беркса. Мне понравилось это состояние, я могла ни о чем не думать, могла говорить правду, хоть и не сладкую. А так же мнение людей меня не волновало, как и взгляды. Когда я шла по академии в белом костюме, облегающем мое тело, как вторая кожа, с огромным вырезом на спине, все шептались, но в ответ этим подлым существам, я зачаровано улыбалась. Это был первый раз, когда я сворачивала в корпус Беркс. Поэтому ко мне подошла староста моего класса «Нуклэй ведьм», и произнесла:

— Изабелла, ты не туда идешь, ты в порядке? — голос этой заучки звучал, будто из носа. Слушать её было невозможно, а если смотреть, то можно потерять сознание от её уродства. Старый уродский шарф, удлиненная школьная юбка и пиджак на два, а то и три размера больше. Я отпихнула девку с пути и, когда удостоверилась, что все смотрят прямо на меня, объявила:

— Я отныне не Нуклэй ведьма, как вы, а смесь двух существ. Беркса и Нуклэй ведьма. Так что засуньте свои поганые языки куда подальше и слушайте вашу богиню во всем, а иначе..- я чувствовала удовольствие говоря это, искреннее счастье прильнуло ко мне тогда. Почти все мои бывшие одноклассники, хотя нет, не бывшие. Я же была вынуждена иногда приходить на учебу, как ведьма, чтобы развить обе силы. Так что иногда они меня могли видеть. Все одноклассники тряслись от страха, а кто не трясся, тот опустил глаза в пол, чтобы не посмотреть в мои глаза по случайности. Вдруг голос подала Карина. Она воспринималась мной максимум как детеныш бегемота, так что её слова не «ранили меня в душу».

— Ты себя возомнила пупом Вселенной или что? Никто не будет тебе прислуживать, ты жалкая. Ты не пуп, а шут, только не самая сильная карта, а самая тупая. — Карина стала медленно подходить ко мне, а я заплакала. Стала рыдать, слезы катились и катились по щекам. Карина выглядела довольной, а остальные уже поняли мой план. Кто-то пытался предостеречь девку, но никто так и не осмелился помочь Карине Павловой. Все с жалостью смотрели на неё, создавая гробовую тишину, в которой были слышны лишь мои всхлипы и стук каблуков Карины о пол.

— Я же сказала, ж а л к а я. — повторила по буквам Карина и радостно подошла ко мне.

— Извиняйся. — девушка смотрела в мои глаза, которые горели от её мысленного превосходства надо мной. А я, жалкая Изабелла, смахнула слезы, и глубоко вздохнув, произнесла:

— Простите за все. Я не хотела. Карина, можно я поцелую твою руку? — Карина засмеялась и махнула рукой в качестве разрешения. Я медленно опустилась на колени, взяла её руку и, не успев поднести её ко рту. Я вывернула руку подлой дуры на 360 градусов. Карина закричала, будто её закапывают под землю заживо. Девушка схватилась за руку и упала на колени от боли. Теперь она стояла на коленях передо мной. Из толпы доносились удивленные вздохи, шепот и прочее, но меня волновала Карина. Я схватила её за воротник и, не обращая внимание на её слезы, сказала:

— Карина, извиняйся. Иначе..- девушка упала на колени и стала слезно кричать, будто она правда раскаивалась:

— Прости, извини. Умоляю, я больше не бу… — не дослушав её речь, я ушла в класс. Урок уже шел и представляться не было смысла, меня все знали, поэтому я просто села за парту. И все было хорошо, пока я не увидела Асмодея. Он не выглядел как человек, вместо этого он перевоплотился в монстра Сулум. Монстр Сулум — это существо без глаз и рта, вместо них дырки, из которых будто светят лампочки. А само существо было в черной мантии. Лицо Асмодея чем-то напоминало маску из фильма «Крик». Я заметно занервничала и стала кусать щеки изнутри, чтобы успокоиться. Парень не оставил мой взгляд без внимания и помахал мне рукой. Я старалась не обращать внимание на него, но, когда он поднял свою руку и специально загнул палец, будто лишился его он, а не я, мои нервы стали кончаться. Губа начала подрагивать, и даже через весь зал я слышала, как усмехается Асмодей. Теперь сил терпеть точно не было, я схватила сумку и телефон, который не сдавала, и просто убежала. Трусиха? Да. Обидчивая? Конечно. Прошу ли я его? Нет! Я бежала по пустым коридорам, сердце забилось быстрее, я вновь позвонила Агафону, но моей поддержки не было. Он не ответил. Как только моя нога переступила порог дома, я закричала. Закричала, что есть мочи. Я пыталась выплеснуть эмоции, а когда увидела, что мою карусель с Ординарами доставили, я вышла во двор и, взяв первого попавшегося Ординара, ударила его о землю. После сама упала рядом с ним. Ведь они знают на что идут? Они же и сделаны для того, чтобы их убивать. А я хотела рвать и метать, но одновременно мечтала лечь и умереть. Это был замкнутый круг, Беркса внутри меня хотела убивать, а Нуклэй хотела умереть. Раз они так хотели, я решила, что сделаю то, что легче. Поэтому я взяла нож и воткнула его в того самого Ординара, а после прокрутила. И вновь упала, будто замертво. Мне не хотелось убивать, но этого хотело мое внутренние я. Этого буквально хотела я. Нет, не хотела. Просто он спровоцировал меня, а как жить дальше? Вдруг я услышала голос позади:

— Свет очей, иди сюда. — я знала чей это голос и, не смотря на усталость, подорвалась с места.

18 глава — Разговоры тет-а-тет

Я оглянулась и, как только заметила Агафона, встала на ноги и побежала к нему. Я пару раз споткнулась, но ощущение, что только он поможет мне справиться с этим состоянием, добило меня. Как только я обняла его, стало так легко, будто я только что вырвалась из пасти акулы и попала к спасателям. Но акулу ведь не застрелили? Значит она вернется ко мне рано или поздно. Однако надежда, что я перепутала и это был всего лишь сон, а на самом деле я лежу в мягкой кровати с шелковыми простынями, наблюдая за солнцем, что вот вот появится, осталась. Я уткнулась парню в шею, не в силах отпустить его от себя, хотя бы на миллиметр. И даже, если бы он умирал от жажды, я бы эгоистично заставила его стоять рядом и слушать мои машинальные всхлипы.

— Мне так пло..- я думала, что заикаюсь, но порыв договорить не останавливал меня, как же я ошибалась. Горло сдавило и я попыталась умять это чувство тем, что прикоснулась к артерии рукой, будто пыталась проглотить конфету, но стало только хуже. Я еле стояла на ногах, боль вскружила мне голову, боль кстати и была в голове. Ноги подкосились и я не в силах «держаться на плаву», снова упала ко дну. Белый костюм был напрочь испорчен, ведь зеленые пятна от травы и черные от грязи отмыть сложно, не так ли? Но в тот момент я естественно не думала об одежде и прочей чепухе. Я была способна лишь наблюдать за Агафоном, который подложил мне под голову какую-то кофту и, не зная что делать, просто держал за руку. Я видела, что он думает и это делало мне чрезвычайно приятно. Он думает как же мне помочь. В то время боль усилилась и появился шум в висках, будто после похмелья, но к похмелью добавилось удушье и ощущение, будто твою шею ломают, боль в области затылка, из-за которой хотелось лечь и не проснуться, а так же дрожащие руки и колени. Но главным отличием от похмелья были, расширенные от страха, глаза Агафона и то, что его глаза бегали, словно сошли с орбит. Он пытался меня успокоить, гладил по голове и так далее, но помочь мне смог бы только сам Иисус. В которого, не смотря на обстоятельства, я веровала. Вдруг я увидела, что Агафон более менее успокоился и стал наговаривать:

— Потерпи, свет мой, сейчас все закончится. — сознание помутнело, как только я моргала, при открытии глаз все равно была темнота пару секунд. Вдруг я увидела, что Агафон взял откуда-то мел и стал что-то рисовать у меня на руке. После прошлой мехенди мне хватило и я пыталась остановить его. Но моя рука смогла лишь со скоростью ленивца подняться и так же обессилено опуститься. От недостатка кислорода я начала видеть галлюцинации. Танцующие кролики или что-то подобное, точно не помню. Как вдруг после очередного моргания все стало четким, я взялась за горло и поняла, что могу дышать. Я вскочила и стала с силой вдыхать воздух, легкие стали болеть от поступающего в них кислорода, но я должна была надышаться вдоволь. Боль прошла, все стало хорошо, лишь Агафон устало лег на траву и выдохнул:

— Я так испугался, ты в порядке? — парень еле мог говорить, казалось будто он побывал в фильме «Стигмата». Только он ощущал не страдания Иисуса, а мои. А так же в этот момент все мои подозрения по поводу того, что он Асмодей, улетучились, ведь он помог мне. Он спас меня, если бы не он, то. То я не хочу, и не хотела, и не буду хотеть представлять, что бы было, если бы, да кабы, так случилось. Я взяла Агафона за руку.

— Спасибо Огромное, ты всегда появляешься когда ты мне нужен. — парень ухмыльнулся и посмотрел на меня. Он ни разу не позволял себе подобного взгляда, но сегодня он смотрел с нескрываемым интересом. Свет, не я имеется в виду, а свет от солнца, попадал на его фарфоровую кожу, выделяя красный оттенок в его карих глазах еще сильнее, чем обычно. Агафон по-прежнему не отводил от меня взгляд, поэтому я сделала это первой. И ненароком посмотрела на Ординара. Которого я. Я убила. Я закрыла лицо руками и стала говорить, а после кричать одно и тоже слово:

— Нет. Нет! НЕТ! — я стала отрицательно махать головой, стараясь проснуться и выйти из этого кошмара.

— Что такое? Почему ты так испугалась куклы? — я медленно убрала руки от лица и, вдохнув полные легкие кислорода, обернулась. Боже, это был не человек, а кукла, выступающая декорациями карусели. Встав на ноги, я подошла к карусели и нажала на кнопку, чтобы все Ординары вывалились, а после махнула им рукой в сторону калитки и сказала:

— Уходите, пока я не передумала. — люди словно стая баранов, стали радостно убегать со двора. А я поняла, что совершила ошибку, купив их, и поняла, что не совершили ошибку те, кто повесил эту куклу перед калиткой в карусель. Я вернулась к Агафону и его лицо приобрело красный оттенок от постоянного испуга за меня. Я легла рядом с ним и не успела ничего сказать, как вдруг он сказал:

— Я ни к чему тебя не призываю, но хочу предупредить, что если ты не научишься контролировать силы, то галлюцинации и подобная хрень от тебя не отстанут. Если ты позволишь, то я хотел бы научить тебя управлять силами. — я не успела задавать вопрос, как Агафон уже дал на него ответ, будто прочитал мои мысли:

— Я не предоставляю угрозы и ты сама это поняла. Я просто не хочу, чтобы единственное создание здесь, с которым мне приятно общаться, скопытилось. — я понимающе кивнула и сказала:

— Откуда ты все знаешь? Ты все умеешь, ты просто гений. Откуда? И даже, если ты расскажешь, то я сразу говорю. Никаких тренировок, мне это не нужно, со временем научусь. — Агафон повел бровями и, став медленно кивать, отвернулся. «Ну и обидчивый». Нарочито вздохнув, Агафон подложил руки себе под голову и я машинально сделала так же, после парень произнес:

— Конкретно это я вычитал в книге твоей бабушки, Изольды, когда ты прибыла. Там говорилось, что такое существо может появиться и, что делать, когда оно появится. Оттуда я и узнал про мехенди и многое другое. — я радостно потерла руки и забыв, что лежала на них, ударилась головой о землю, но мне было все равно. Я нашла то, зачем приехала сюда. Огонек желания получить книжку появился в моих глазах. «Я уничтожу Асмодея».

— Агафон, а где сейчаскнижонка? А? — Агафон пожал плечами.

— В последний раз я видел её в библиотеке. Но сейчас я не имею понятия где она. — я цокнула и поджала губы.

— Изабелла. — ни свет очей, ни солнце, ни свет лучей, а просто имя. Он редко ТАК называл меня, поэтому я насторожилась.

— Пойми, ты должна потренироваться контролировать силы, а иначе будет плохо в первую очередь тебе, а потом мне. — ему? Вдруг перед глазами все поплыло…

***

Я открыла глаза, лежа на своей постели. Я попыталась встать, чтобы попить воды, думая о том, что мне приснился кошмар, но, когда увидела Агафона, который крутился на кресле у окна, усмехнулась. Агафон мельком посмотрел на кровать, где я лежала пару секунд назад, и сразу отвернулся, но взгляд его вновь бросился на постель, в которой меня не оказалось. Парень вскочил и стал оглядываться, пока не увидел, что я встала.

— Тебе что-то нужно? — я посмотрела в окно и увидела, что уже сумерки, луна стала выглядывать из-за облаков и звезды появились на небе. Я подошла к окну и начала его открывать, а так же завешивать жалюзи. После я, не смотря на Агафона, спросила:

— Сколько времени я была без сознания? — Агафон задумался, но почти сразу дал ответ:

— Часов шесть. — я поперхнулась от удивления, все шесть часов он сидел здесь? У моей кровати? У него нет дел или школы? Это уже не назвать приятной мелочью, это уже неожиданно прекрасная банкнота.

— Ты все время пробыл здесь? — слетело с моего языка перед тем как я его закусила.

— Каждую минуту, если не считать того времени, пока я оставил Дмитрия сидеть с тобой, а сам искал способ разбудить тебя. Это может плохо закончиться, еще один летаргический сон и. Ты умрешь, а я умру от горя. — он говорил вполне серьезно, но воспользовавшись тем, что он стоял сзади меня, я захихикала. Кто-то верит в эту чушь? Это тоже самое, что и сказки про монстра под кроватью и деда мороза.

— Я не шучу. — парень стоял настолько близко, что я могла ощущать его дыхание.

— Принести воды? — сменил тему Агафон.

— Да. — парень умчался из моей комнаты, казалось, что за ним развивался дым. А я подошла к зеркалу. Я еще ни разу не обращала внимания на свою внешность, иногда беспокоилась о нарядах, но внешность я осматривала впервые. Я больше не выглядела как та разбитая девочка с двумя хвостиками в свои 17 лет и веснушками. А так же постоянно красными щеками, не смотря на голод и подобные ему вещи. Мои глаза были большими и голубыми ранее. Сейчас же они поменяли цвет. Ранее у меня было накачанное тело от работы, а перегружать ящики на равне с мужчинами, знаете, очень спортивно. С того момента я очень изменилась. Всегда накормленная, но тощая. Я не выглядела уродиной из-за худобы или выглядела? По крайней мере худоба не добавляла мне плюсов. Ранее шелковистые волосы, теперь я мыла профессиональными шампунями, но стоило мне к ним прикоснуться и они сыпались. Большую часть своей жизни я их заплетала, поэтому слишком плохо они не выглядели. Карие глаза, с длинными ресницами. Не особо пухлые губы, они даже уменьшились из-за того, что я постоянно их поджимала. Мое внутренне состояние стало гораздо хуже, но умирать не особо хотелось, поэтому. Я все решила. Когда Агафон пришел со стаканом воды, я залпом выпила его и, мысленно подбодрив себя фразой «Была не была», произнесла:

— Я согласна на тренировки. Из-за эпизодов я пока не пойду в школу, так что приходи, когда хочешь. — Агафон кивнул, мы еще немного поболтали и договорились, что проведем не более трех тренировок, он сказал этого хватит.

— Давай встретимся как-нибудь без этого всего? Просто поговорим? — Агафон задумался и сказал:

— Хорошо, давай в следующую пятницу в кафе в центре. — «через почти полторы недели?», после он хлопнул себя по лбу — Черт, ты же не знаешь где это. — еще секунду поразмышляв, он ответил. — Я заеду за тобой. — я довольно кивнула и, видя, что он подходит в двери, забралась в постель. Мне не хотелось, чтобы он уходил, но я понимала, что у него тоже есть дела.

Я спросила у горничной, она сказала, что это она переодела меня, поэтому лишних вопросов к Агафону не возникло. Просто порядочный и загадочный молодой человек.

— Спокойной ночи, Агафон. — парень кивнул и почесал затылок, он посмотрел на дверь, потом на меня, на дверь, после снова на меня. Еще немного порассматривав деревянный проем двери, он подошел ко мне. Я в недоумении забегала глазами и вопросительно подняла брови. Агафон выглядел странно, будто думал решиться что-то сделать или нет. Как вдруг, он опустился к моей постели и, вдохнув, поцеловал меня. Я удивленно распахнула глаза, парень почти сразу отдернулся и, помахав мне рукой, убежал на улицу…

19 глава — Летающие коровы

Как сейчас помню, в тот день я хотела три вещи: просто выспаться, узнать про все, что от меня скрывали и, чтобы Агафон всегда был рядом. В голове до сих пор крутился наш с ним поцелуй. Нет, не поцелуй. Секундное соприкосновение губ, после которого я не могла отойти больше 10 минут, а Агафон ушел, махнув рукой. Признаюсь, я смотрела, как он убегает из моего дома. Его темные волосы мило двигались от ветра, было холодно, даже мне, с едва открытым окном, чувствовался ледяной ветер. А его мышцы, от пробивающего кости ветра, моментами напрягались. На улице сумерки, а на небе появилась первая звезда. Агафон тоже это заметил и остановился, я не знала и не знаю, что он загадывал, но в глубине души надеялась и надеюсь, что это связано со мной. Вдруг к парню подъехал черный внедорожник: огромные колеса, кузова нет. А я привыкла, что в моей общине, если приезжал внедорожник, то он обязательно что-то привозил в кузове: еду, сигареты, мелких животных и прочую дребедень. Поэтому на то, что у машины отсутствовал кузов, я обратила много внимания. Агафон ударился о калитку ногой, схватился за неё обоими руками и прикрыл глаза, удар был сильным. Парень открыл рот и бесшумно закричал, в темноте виднелось, что его лицо покраснело от боли. Я понимала, что это ужасно, но машинально усмехнулась и почти сразу закрыла рот рукой, Агафон посмотрел в мое окно. Он точно не видел меня, я смотрела на него через шторы, оставив маленькую щелочку. Свет от телефона не мог сдать меня, ведь его я потеряла во время своей погони от демонов, с огромными красными глазами, хихикающих из-за того, что Асмодей помог им выйти из глубины моей души в мозг, в котором в последствии они собирались откладывать яйца ужасных мыслей. Почти сразу после ухода Агафона, еще смотря на него, я крикнула, чтобы помощники пошли искать мой телефон. Я не сказала где, ведь сама не знала, Возможно он вывалился на траве, возможно в классе, возможно пока я бежала домой. Не знаю, и не знала. Но мои люди осмотрят все от мусорки до канализационных люков. Агафон сел в машину и махнул рукой водителю, в его машине была ужасная тонировка, поэтому я увидела этот немногозначительный жест. И парень уехал, а я со звуком грохнулась на кровать, думая, что за тренировка меня ждет?

***

Проснулась я поздно, в пол первого утра. Лицо было отекшим, как и полагается по утрам, зато до завтрака фигура выглядела словно у Беллы Хадид. И если бы у меня

была мама, она бы назвала меня «Веточкой». Настроением похвастаться я не могла, чувствовала себя будто я дождевой червь, когда дождь будет лишь через месяц. Я потерла глаза и потянула руками, чтобы проснуться. Одев тапочки, я крикнула:

— Дим, принеси кофе. Глаза друг к другу липнут. — внизу все засуетились и я лениво пошла в душ, чуть не упав, потому что за время сна моя левая нога онемела. Мылась я не более десяти минут, быстро почистила зубы, наскоро помыла голову, шампуни купленные в Мауэре промывали голову крайне быстро, но волосы все же качеством похвастаться не могли. Простокваша гораздо лучше влияла на голову. Остальные минут тридцать я стояла под горячей водой, из-за которой после душа я выглядела как вареный рак, зато довольная и в милой пижаме с котиками. Я вышла из ванной комнаты и снова крикнула:

— Дима! — я услышала, что за углом кто-то стоит и сразу поняв, что это Дмитрий, либо горничная, я сворачивая за угол, кричала — Где мой кофе и завтрак, черт тебя дери..- я резко остановилась, вместо Димы с завтраком и кофе на диване сидел Агафон, довольный, как кот.

— Доброго утра, свет от утренних лучей. Ты видела погоду? — я мельком глянула на окно, дети играли рядом с моим забором, солнце пекло, точно стояла температура более 30°.

Я подошла к Агафону и села рядом с ним, незаметно посмотрев в зеркало, чтобы оценить мою внешность перед ним. Вдруг улыбка с лица парня спала и он нервно потер руки. Я вопросительно посмотрела на него.

— Я кое-что сделал для тебя, вообщем вот. — Агафон достал из-за спины конверт и передал мне. Он нервничал, будто там признание в любви, но когда я достала содержимое конверта, то моя челюсть упала на пол от мелодичности.

Я видела, что Агафон стеснялся, поэтому унесла стих в комнату и положила на стол, кончено хотелось поставить его в раму и перечитывать каждое утро, как аффирмацию, но если бы это увидел Агафон, то стеснялась бы уже я, поэтому поставлю в рамочку после его ухода. Я вернулась к парню и вроде бы атмосфера была нормальной, но что-то не позволяло смотреть ему в глаза. После меня позвали завтракать, слава Богу повар заметил, что Агафон пришел и приготовил завтрак на двоих. Сначала поэт отказывался, но потом съел весь завтрак, пока я допивала кофе.

***

— В чем сама тренировка? — я села на скамейку, пока Агафон проводил какие-то махинации с забором. Я ждала ответа долго, а после стала ходить за ним по пятам, ведь пока он шептал что-то, ходя по периметру, делать было нечего. После Агафон стал читать мне лекцию о том, что нужно отвечать на звонки, по его выражению лица показалось, что он обижен, либо сосредоточен. Я поставила на второе и рассказала о том, как потеряла телефон. Агафон усмехнулся и перестал говорить со мной, казалось, что он не поверил. И когда Агафон дошел к точке, с которой изначально и начал свой путь по периметру забора, над всей территорией дома стал строиться черный купол. Скорее всего он закрывал мой дом от чужих глаз, я даже немного испугалась. Что за тренировка, которую не должны видеть? На мгновенье стало темно, но в миг включились фонари и осветили территорию дома словно ночью. Из-за того, что темнота была искусственной, получилось странное комбо. Пение птиц, особенно я любила пение Симфоний. Эти прекрасные птицы словно были оперными певицами с высшим уровнем вокала. Кстати, больше они меня не предупреждали, лишь в их пении присутствовали такие фразы, как:

Осторожно, берегись, тише будь, ниже стой.

Даже понятия не имела, что это обозначает, так что значения не было. Мысли, что они предупреждали меня об Агафоне как тогда, были, но я отмахивалась от этих мыслей большой, красной мухобойкой.

— Где твой Джонни? Он же не будет следить за тренировкой. Везде угрозу для тебя видит, урод. — я захихикала смотря, как в глазах Агафона виднеется ярость. Он ревнует?

— Не переживай, я давно от него отказалась. — Агафон радостно закивал и собирался начать мне что-то объяснять, как вдруг он что-то вспомнил. Его глаза расширились, он не знал куда свернуть и что сказать. Мне тоже стало тревожно. Агафон беспокоился только тогда, когда это было нужно. В голове словно тысячи бабочек порхали мысли(скорее мух). Я невольно оглянулась по сторонам и украдкой заметила, что теперь Агафон широко улыбается и смеётся. Будто его злая учительница математики увидела посвященный ей стих с не особо хорошим содержанием.

— Ты че пацана в царство Мауката отправила? — Агафон смеялся так, что его грудь стала трястись. Парень согнулся в двое и не в состоянии остановить истерику, упал на траву. Я с глазами по пять копеек могла только смотреть на него, то и делая, что перебирая в голове, что в этом смешного. Он пытался, что-то сказать, но из-за смеха не мог, да я и сама стала смеяться! У него рожа была, будто его в кипятке варили. И когда его вопли раненого тюленя закончились, Агафон вытер слезы смеха на глазах и сказал:

— Ты реально Джонни к Маукату отправила? — я пожала плечами, а Агафон положил руку на грудь и стал глубоко дышать, видимо, чтобы снова не засмеяться. Теперь меня стало распирать не любопытство, а то, что я устала ждать объяснения. Не успела я пожаловаться, что хочу узнать о том, что не так с царством Мауката, когда Агафон сказал:

— В царстве Мауката люди живут, на платинах, потому что снизу живут монстры, которые являются подчинёнными Мауката, я когда туда заходил последний раз, то там коровы летали. — я стала хихикать, представляя, как Джонни прячется от летающей коровы, которая стреляет в него молочными патронами, а потом вспомнила, что когда я там была, то монстров не было. Я пыталась воспроизвести тот день в своей голове словно мультфильм, но платин там точно не было! Как вдруг, я вспомнила, что была там не одна, а с Люсей. Я не знала где она, что с ней и сразу решила, что нужно найти её, но тогда, когда я научусь контролировать силу.

— Но когда я там была, то платин не было. — Агафон махнул рукой, как бы говоря(минуту) и приложил к её ко рту. Через пару минут раздумий, будто только сейчас он оплатил интернет и смог загуглить мой вопрос в голове, он ответил:

— В царстве Мауката есть столица «Шауэр». Остальное область, в области людей нет, поэтому и платин нет. А сам Маукат живет в области, я был у него и знаю. Тебя же тоже к нему подкинуло? Вот ты и не видела платин. А в «Шауэре» есть люди, поэтому и платины есть. Зная, что ты спросишь я скажу. Шаукат и Маукат братья, до их ссоры они нормально общались и любили друг друга. Да мне вообще кажется, что они не родные, ведь Шаукат — это Бог, а Маукат — это Демон, либо Сатана. Их жизнь, из-за их хороших отношений они назвали свои города в честь друг друга. До этого города назвались по другому, только когда на престол взошли Маукат 4 и Шаукат 4, название сменились. Дальше, Бог назвал в честь брата «Мауэр», а Маукат в честь Шауката «Шауэр». И сейчас твой Джонни сидит где-то в Шауэре на платине. Ему повезло, если бы ты у Шауката отказалась от него, то он бы стал Ординаром, а так человеком, правда в волшебном городе. — у Агафона был талант повествователя. Да это ему и нравилось, пока он рассказывал, я могла лишь сидеть с открытым ртом и слушать. То, как он подбирал интонации, это не описать текстом. Благодаря его интонации, я сразу понимала, что он хочет мне донести. Во время рассказа Агафон выпрямился и даже не смотрел на меня, только в его глазах начал разжигаться костер, а к концу рассказа в его глазах горел целый лес, образуя все сносящий пожар.

— Ого… - кивнула я. — Агафон, а у меня не будет больше Тача? — я задала этот вопрос просто так, но от ответа парня я была в шоке..

— Будет, но дадут тебе какого-то разгильдяя. Хочешь я стану твоим тачем? Шиплины могут ими становиться. — уголки моих губ потянулись в верх и я чувствовала, как образуются «гусиные лапки» у глаз. Он хочет стать моим тачем? Я будто получила заряд энергии, либо я потеряла сознание, а меня ударили дефибриллятором. Я чувствовала и знала за ранее, что от этого предложения я не смогу отказаться, я была слишком эгоисткой. По крайней мере такое впечатление я не хотела показывать, поэтому спросила:

— Получается. Ты лишишься личной жизни из-за меня, если я соглашусь?

— Нет, свет мой. Я так и останусь Шиплином, ведь одна из наших задач помогать всем, так что моя жизнь почти не изменится. Я же не, Джонни, который уверил тебя, что Тачи живут со своими хозяевами. Громко сказано хозяевами, скорее боссами. — Агафон усмехнулся и вопросительно посмотрел на меня. «Ты согласна?» будто спрашивал он, а у меня отвисла челюсть. Джонни врал мне? Тогда я поняла, что поступила правильно отказавшись от него. Но я не говорила, что он за мной шлялся. Агафон следил за мной? Я решила задать этот вопрос позже, в подходящий момент. Когда будет нужно. Хотя на самом деле я просто не хотела разочароваться в нем. — Я дам тебе время подумать, Изабелла, а пока..- в воздухе повисла нелепая тишина.

— Давай посмотрим на Джонни! Так хочу узнать, как он живет. — Агафон шептнул что-то и провел рукой по воздуху. Как вдруг открылся портал. С каждым днем, пока я находилась в этом городе, я удивлялась как ребенок новым заклинаниям. Я же не жила здесь с рождения, я будто гость, который случайно узнал, что это его настоящий дом.

— Тач Изабеллы. — в портале, словно на экране в кино, стала просвечиваться картинка. Я ожидала увидеть платины над монстрами и потеряла руки в ожидании шоу. Как вдруг, передо мной предстала картин: больничная палата, бегающие санитары, грустная женщина в возрасте с серой шалью на плечах. Даже через экран чувствовалась трагичная атмосфера, но самым главным пунктом было то, что женщина сидела рядом с Джонни. Под его глазами появились впадины, а сами глаза были закрыты. Сверху над парнем неуютно лежало больничное одеяло, а к самому Джонни присоединили десятки проводов. Его грудь еле шевелилась, будто пульс слабый. И тогда к моим глазам подкатили слезы, все же, пока я была Нуклэй, а не Берксой, то могла позволить себе сочувствие к этому подонку.

— Ты же говорил он на платинах. — тихо сказала я еле слышно, но он услышал и, будто наслаждаясь видом, ответил:

— Это обман, на самом деле он в царстве Мауката, просто похоже Маукат взял с тебя слишком большую цену, поэтому решил, что сделает твоего Джонни на половину человеком. Джонни телом на больничной койке, а душой на платинах. Маукат решил, что переборщил с ценой, поэтому он не сделал его пищей для своих подчиненных, а игрушкой. У мужа моей покойной сестры так было..- он немного загрустил. Будто вспомнил что-то. Но, вспомнив его слова про сестру, я поняла причину. Агафон окунулся в воспоминания, я никогда не умела поддерживать, поэтому я решилась подойти ближе и успокаивающе положить руку ему на плечо. От прикосновения парень передернулся, словно вышел из своей реальности, и прошептал. — Прости за настроение..- через пару минут картина кардинально изменилась. Парень стал рассматривать Джонни через портал, будто хотел прикоснуться. Агафону нравилось на это смотреть, он будто весь светился, парень поставил руки на талию, комично улыбаясь.

— Смотришь на него и глаза радуются, ходила тьма под именем Джонни за моим светом, в серый цвет красила, за то лежит теперь, грустный такой. Веселее, Пацан! — «Моим светом?». Он уже и стихи мне писал, и спасал меня больше раз, чем кто-либо из живых и мертвых. Что дальше будет? После я обратила внимания на его «шутку». Сглотнув слюну, не понимая такого юмора, я закатила глаза. Агафон похоже увидел это и немного наигранно кашлянул, встал в нормальное положение и сказал:

— Пора уже начать тренировку. — вдруг до меня дошло. Я заключила сделку с дьяволом?

— Агафон, получается я, заключила сделку с дьяволом? Он на все желания так работает? Господи, прости меня. — не знаю почему, но Агафон ухмыльнулся.

— Пора начинать тренировку. — парень полностью проигнорировал мой вопрос, но я уже знала, что буду делать весь последующий вечер. Молится.

20 глава — Тренировка на смерть

Я мысленно еще несколько раз извинилась перед Богом, но в груди засело ощущение, что я совершила непростительный грех. Но ведь главное раскаиваться о содеянном? Голова начала болеть, я сжала кулаки, чтобы не убежать от Агафона домой к иконам и не начать молиться и жадно глотать воздух, которого не хватало бы от плача. Всю свою жизнь я веровала в Бога, не грешила, но в этом проклятом городе все изменилось. Этот город считается раем, если в нем живет Бог, но на самом деле этот город исчадье Ада. ГРЕБАНАЯ КАСТОВАЯ СИСТЕМА! Геноцид Ординаров, пренебрежение ими, убийства. Безнаказанные люди. Я не хотела стоять рядом с Агафоном, я разжала кулаки и сказав — Потренируемся завтра. — побежала в дом. Не успела я пройти даже метр, как я почувствовала, что меня схватили за руку.

— Что такое?! — грубо сказал Агафон, в его глазах читалось что-то странное, пугающее. И только вечером, когда мы разошлись, я поняла, кого он мне напоминал. Взгляд с пылающим в нем огнем ярости, Как у Асмодея. Асмодей так же был выше меня, так же смотрел, так же грубо говорил. Атмосфера поменялась, до этого она была приятной, если не брать во внимание Джонни, хотя его тоже не особо было жалко. Ранее ощущалось, словно мир крутился вокруг нас одних, будто в нем только мы, шутим, общаемся. Птички поют, цветы отдают легким, сладким ароматом. Все штаны Агафона в траве после падения, от него как всегда пахло лилиями. Моими любимыми цветами, от их резкого запаха меня пробирало до костей(в положительном свете), так же и рядом с Агафоном. Но после ощущалось, будто в мире только он и я. Будто все прожектора направлены на нас, будто мы одни на огромной сцене в темноте, а запах лилий перебил запах огня в крематории..

Я отдернула свою руку и крикнула:

— Агафон, ты понимаешь, как я согрешила? У меня будто сознание затуманилось! Завтра потренируемся, пока. — взвыла я, ведь душевная боль полностью поглотила меня. Всю жизнь я жила безгрешно, но только стоило мне попасть в Мауэр, как все пошло в теплое место. Я побежала к дому, как вдруг Агафон толкнул меня и я с криком полетела на землю. Я упала на бордюр и расшибла колени в кровь, не вставая с земли, я обернулась на Агафона. Он ударил меня?

Парень опустился на колени и до боли схватил меня за подбородок.

— Заткнись, набожная. Библией по бошке себе постучи. — я не сдвинулась с места, в моей голове кружила фразе «Я буду пугать тебя до смерти, а после собственноручно убью». Фраза Асмодея, черт, они были так похожи. Теперь Агафон стал каким-то мрачным. Словно я обидела его чем-то, но обидно было мне! До меня не доходило, что этот мальчик ударил меня. Еще в тот же день он писал мне стихи, а теперь? Слезы навернулись на глазах и я поджала губы; чтобы не заплакать. Агафон посмотрел на меня и его глаза забегали, он стал тяжело дышать и мгновенно встал, после помог мне подняться. Колени сильно щипали, будто на них уже попала перекись водорода, я сщурила глаза от боли:

— Мой свет от утренних лучей, прости пожалуйста..- я отвернулась. Со всеми нужно, как с маленькими детьми, если ребенок пытается сломать игрушку, то бесполезно что-то ему нежно говорить и успокаивать. Нужно забрать вещь и дать подзатыльник, чтоб знал как себя вести. Поэтому сразу прощать я не собиралась. Сложив руки на груди, я стала ждать следующих его «слов», как вдруг он встал на колени и обнял меня за ноги, и заплакал..-Прости, свет очей. Я не знаю, что на меня нашло.. — Агафон прикоснулся лбом к моей голове и, подняв голову, он всхлипнул. «Волк воет на луну». Я еле заметно усмехнулась.

— Вставай, не люблю таких извинений. — я подала ему руку, но Агафон отрицательно замахал головой и, вытерев слезы об рукав, встал.

— Извини меня, Изабелла. — парень посмотрел ко мне в глаза, голова слегка закружилась и я чуть не упала. Он подхватил меня и я заметила, что Агафон правда раскаивается. Его глаза были мокрыми, а уголки губ были опущены и подумала. Нужно простить его! Он ведь не хотел.

— Ладно. Только не вытворяй подобного больше. — Агафон улыбнулся во все зубы и обнял меня со всей силы.

— Начнем тренировку, осталось мало времени! Сначала научу тебя превращаться в Нуклэй. Сначала представь, что тебе в голову входит синяя энергия, тем самым вытесняя красную. После раскрой руки и произнеси: Én novitius namhaid. - я послушно кивнула и прокрутила в голове, что нужно делать. «Синяя энергия выходит, входит фиолетовая, после сказать фразу». Я раскрыла руки и, глубоко выдохнув, представила как из моей головы выходит синяя энергия, пока я это представляла появилось странное ощущение. Будто я очищаюсь от чего-то важного, как вдруг я упала на землю от боли в голове. Я схватились руками за голову и закричала. Агафон незамедлительно подбежал ко мне и, смотря как я бью ногами о землю от ноющей боли, сел рядом. Меня скрутило от очередного спазма в голове.

— Что ты представила?! — испуганно закричал Агафон, я прикрыла глаза, чтобы облегчить состояние, но стало только хуже. Появилась тошнота, боль в груди, сердце бешено колотилось, я думала, что оно выпрыгнет сквозь грудную клетку. Я не могла двигаться, больше не била ногами. Просто легла и тяжело дышала.

— Что ты представила, Изабелла?!! — я попыталась ответить, но появилось ощущение, словно все мышцы, в том числе и голосовые связки пропали. «Это конец», подумала я. Агафон приложил пальцы мне на запястье и стал снять пульс.

— Черт, Изабелла. — я услышала щелчок и резко вскочила, вдыхая воздух.

— Я же сказал, входит синяя энергия, выходит фиолетовая, ты что, наоборот сделала? — я стала кашлять и кивать. Парень хлопнул себе по ноге и положил руку мне на спину, чтобы я не упала.

— Отдохни минуту и попробуй снова.

-Én novitius namhaid. - прошептала я и открыла глаза. Агафон довольно кивнул и похлопал.

— Молодец! Теперь скажи любое заклинание. Допустим, чтобы вырос цветок.

— Crescere magnum lilium. - тоном, будто я что-то объявила, произнесла заклинание. Я с улыбкой открыла глаза, но ничего не произошло. Улыбка с моего лица мгновенно сошла и я стала осматривать двор, вдруг цветок появится в другом месте. Я грустно застонала и сжала брови, когда ничего не увидела.

— Умница! — похвалил меня Агафон и жестом показал мне обернуться. Я обернулась и увидела розовую лилию, которая слегка покачивалась от ветра.

Хоть над домом и был купол, но ветер все равно бушевал. Я радостно вздохнула и захлопала в ладоши.

— Ура! Получилось! — я гордилась собой, словно я не цветок создала, а новую расу.

— Теперь представь, будто тебе в голову входит красная энергия, вытесняя фиолетовую. После скажи ту же фразу, чтобы превратиться в Берксу. — я послушно кивнула и сделала все по указаниям. Но как только я закончила, то появилось странное, но знакомое ощущение легкого превосходства над другими. Я посмотрела на Агафона давая понять, что сделала обряд, парень захлопал. Ощущение усилилось, а мозг будто перестал напрягаться, стал холодным.

— Так, теперь, чтобы превратиться в дракона представь, что из спины вырастают крылья и произнеси: Alas virtutis. - я напрягла всю свою фантазию и ухмыльнувшись, представила, как из моей спины выходят красные крылья с черными шипами. Ощущалось это странно, не больно, но неприятно. Словно занимаешься йогой и сильно выгибаешь спину, а после будто лопатки выдвигаются назад. И произнесла: alas virtutis. Открыла глаза я уже в воздухе, и сразу взмахнула крыльями. Бездумно я не радовалась, только стала смотреть, каким маленьким все выглядит. Особенно Агафон, который махал руками и улыбался, как дурачок. Я почти сразу опустилась на землю, стало страшно, что я разобью купол. Поскольку кончики моих крыльев касались черной субстанции, да-да. Купол оказался будто из нефти.

— Агафон, давай обратно. — парень щелкнул пальцами и я упала на землю, расстояние было не большим. 20–30 сантиметров, так что я не ударилась. Агафон подбежал ко мне и помог подняться.

— Умница, я горжусь тобой. Честно, мне казалось, что ты научишься гораздо позже, а ты быстрая. — рассеянно почесав затылок, сказал Агафон. Я засмеялась и обняла его за шею.

— Спасибо, теперь будет легче. Только, это все долго, как в экстренной ситуации перевоплощаться? — парень обнял меня в ответ и уткнулся носом в волосы.

— Давай завтра я тебе научу? Сегодня ты устала, да и купол столько не выдержит. — я согласно кивнула и отстранилась.

— Пока, на телефон можешь не звонить, я его потеряла. Разве, что на домашний. — Агафон цокнул и посмотрел на мои колени, его глаза расширились, когда он увидел кровавые царапины от моего падения как я умудрилась так упасть

— Я скажу, чтобы тебе обработали колени. Хорошего вечера, свет мой. — я хихикнула и ушла в дом.

21 глава — Непрошеный гость

Я уснула в гостиной, укрытая одеялом. Лучи света уже ворвались в дом и нежно гладили по голове своей теплотой. В комнате стоял запах аромасвечей, повар уже начал готовить завтрак, а быстрые шаги Дмитрия, который вновь забыл что-то сделать, смешили. Все думали, что я спала, но я просто еще не открыла глаза, решила послушать, что происходит когда я сплю. Как вдруг я услышала, что кто-то идет в мою сторону. «Ну вот, Дмитрий идет меня будить», подумала я и уже хотела вставать, но голоса Димы я не услышала. Кто-то сел ко мне и погладил по голове, я хотела дернуться и увидеть кто это, но подумала, что послушаю еще. Однако услышала я не голос, а скрежет ножа. Сердце забилось быстрее, мышцы напряглись и встали в позицию «бей или беги». Но бежать я не могла, тело сковало от страха. Вдруг я почувствовала, что нож коснулся моего колена, хотелось закричать, но голос отняло. Нож прошел по моим вчерашним ранам и я почувствовала, что кровь начала течь из раны. Человек, который порезал мою ногу усмехнулся и я поняла, что это парень.

— Я буду пугать тебя до смерти, а после собственноручно убью. — прошептал Асмодей над моим ухом. Я хотела оттолкнуть его, но сил не было. Единственное, что я могла делать — это еле слышно дышать носом.

— Ты такая глупая, ничего не можешь контролировать, да тебе и нечего контролировать. — усмехнулся Асмодей. Первая слеза потекла по щеке, за ней последовал бесшумный водопад слез.

— Милая, не плачь, я же рядом. — теперь Асмодей засмеялся и смахнул с моей щеки слезу. После он дотронулся к моему колену, где до этого сделал порез и поцеловал его. Сначала легко коснулся губами, а после медленно провел языком.

— Я высосу из тебя всю кровь, только через вены, сука. — я поджала губы, но не осмелилась открыть глаза, только стала задыхаться от страха, а он смеяться.

— Что такое? Ты боишься? Тебе страшно? Я представь, как страшно было моей сестренке, когда твоя бабка её убила! А моему брату? Ты заслужила, дура. — он ударил мне пощечину, я старалась не реагировать, но внутри сердце взорвалось. Где же ты Агафон, когда так нужен?

— Ладно, приду к тебе завтра, пока, солнце. — сказал Асмодей и провел пальцем по моей губе. После он встал и мучительно медленно пошел к выходу. — Бу. — я открыла глаза и вскочила с дивана, рядом никого не было. Асмодея тоже, это был сон. Но черт подери, такой реалистичный. Я облегченно выдохнула и направилась на кухню, чтобы посмотреть, что приготовил повар. Я остановилась в проеме и посмотрела на еду. На столе стояло две тарелки, на одной красовался чизкейк с клубникой, а на другой мой любимый круассан с ветчиной и сыром. Так же на столе уже стоял заварник с имбирным чаем. Повар с Дмитрием не заметили меня, поэтому не перестали говорить, хотя лучше бы они зашили себе рты нитками..

— Куда-то делся мой самый лучший нож, ужас. Что за дом неприятностей. — пожаловался повар, а Дима приложил палец ко рту и требовательно сказал:

— Андрей, перестань. Вдруг Изабелла услышит. А про нож, никто не заходил на кухню? — повар отрицательно помахал головой и ответил:

— Только ты, я, Изабелла, горничные и этот её Агафон, странный он конечно, но он все равно не украл бы. — вдруг пазл сложился и я не поздоровавшись подбежала к зеркальному холодильнику. Тяжело дыша я посмотрела на колено, на нем красовался свежий порез, а мои губы были в крови. Я закричала на весь дом и чуть не потеряла сознание от шока. Дмитрий подхватил меня и усадил за стол. На звук прибежали все горничные, и все увидели, что мои губы в крови, моей крови!

— Изабелла, что произошло? — спросил повар Андрей и я стала отрицательно махать головой, после встала и подбежала к кухонной раковине. Я открыла воду и стала дрожащими руками стирать кровь, при этом плача. Асмодей был в моем доме! Ходил по моей гостиной, украл нож. Смывать кровь было сложно, она засохла, в добавок у меня начался тремор. Руки бесконтрольно тряслись, я раздраженно хлопнула рукой по столу, чтобы прекратить это, но все было бесполезно. От непонимания, что делать я села на пол и заплакала. Кожу стало жечь, будто у меня начала жар, а так же руки перестали сгибаться. От этого я заволновалась еще сильнее и перестала плакать, я начала рыдать.

— Почему со мной?! Кто пустил этого идиота в мой дом?! Где мой Агафон?! — в истерике прокричала я, из-за слез мои слова были непонятны, так что никто не отреагировал. Я вскочила с места, не обращая внимания на остальных, и побежала во двор к охране, Дмитрий и горничные ринулись за мной, но мне было плевать. Как только я выбежала на улицу, увидела удивленных охранников, которые смотрели прямо на меня и побежала к ним.

— Идиоты, как вы пустили его в дом?! — со слезами злости закричала я, охранники переглянулись и пожали плечами. Я стукнула ногой о землю и повторила вопрос. Теперь один из мужчин неуверенно сказал:

— Вашего друга? — я утерла слезы и давая понять, что не понимаю вскинула брови. Охранник выпрямился и более уверенно, чем в прошлый раз, сказал:

— Сегодня к вам приходил ваш друг Агафон, он зашел к вам на минут десять, после выбежал. — я забегала глазами и опустила брови. Словно мне воткнули нож в спину. Агафон — Асмодей? У них было много сходства и я замечала это ранее, но я списывала все это на совпадение, но это было далеко не так. Ощущалось будто я пенсионер, у которого умерли все родственники и он остался один. Без Агафона я осталась бы одна. Как вдруг с улыбкой на лице и цветами к забору подошел никто иной, как Агафон. Или уже Асмодей?

22 глава — Тренировка от смерти

— Что произошло? Почему ты плачешь? — Агафон попытался коснуться меня, но я, взяв всю волю в кулак, оттолкнула его. — Что такое? Тебе плохо? Не плачь, я же рядом. — Агафон раздраженно всучил букет лилий в руки Дмитрию, который чуть не упал от толчка. — Что случилось, свет очей? — я больше не могла смотреть на него, как раньше. Он говорил теми же фразами, что и Асмодей, только более нежно и без усмешки. «Не плачь, я же рядом». Тогда я уже обратила внимание на то, что их глаза были одинаковыми. Карими с рубиновым оттенком. Их голос почти не отличался, но ставить на то, что они один человек я не могла, ведь я ни разу не видела Асмодея, даже тогда в аэропорту, везде была дымка и рассмотреть его внешность не представлялось возможным. Грудь сдавило, за последнее время я пережила очень много, начиная с ноября, заканчивая 3 марта, когда Асмодей проник в мой дом. Но, благодаря мехенди Агафона, я не чувствовала душевной боли, от слова совсем, а как говорится, счастье длится не долго. Я ощущала себя обманутой, униженной. Будто я нахожусь в сериале, где всеми событиями, которые будут происходить в дальнейшем, занимается режиссер, а снимает он трагедию. Интересно, в этом мире есть режиссер? Нет, мы сами строим свою жизнь.

— Ты Асмодей? — смогла проронить я и зажмурила глаза.

— Смысле?? — явно не понимая о чем я, спросил Агафон. Я глубоко вздохнула.

— В моем доме сегодня был Асмодей, а охрана говорит, что заходил только ты, что это значит? — Агафон повел бровью и положил руки мне не лицо.

— Я никогда не вру тебе. Ты же мне веришь? — прошептал парень и посмотрел мне в глаза, голова на секунду закружилась. Ведь правда, Агафон много сделал для меня. Как я могу про него думать в подобном свете. «Какая же я дура»

— Наверное Асмодей с помощью фантома сменил внешность на мою и зашел. — Агафон улыбнулся и убрал руки с моих щек. «Разве можно с помощью фантома сменить внешность? Спрошу об этом, когда вернусь в Терлинис». Наверное было видно, что я ему поверила, потому что Агафон сказал:

— Вот и хорошо, что веришь. Идем, позавтракаешь и начнем тренировку. — парень прильнул меня за плечи и помог зайти в дом. А я в замешательстве смотрела в пол. «Откуда он знает, что я не завтракала?». Первым делом, когда мы пришли, Агафон дорисовал стертый кусок мехенди и стало спокойно. С ним рядом всегда спокойно.

***

— Аги, как ты думаешь. Он может убить меня? — спросила я и отпила чая. Агафон подавился и постучал рукой по горлу.

— Нет, пока ты со мной, то нет. — я пожала плечами и продолжила есть.

— А тебя? — Агафон стукнул по столу, из-за чего я чуть не подпрыгнула.

— Вижу ты так и ждешь чьей-то смерти. — фыркнул он. Я подошла к парню и обняла за шею сзади.

— Его смерти жду, но точно не твоей, Аги. — я чмокнула Агафона в щеку и хотела сесть обратно, но он взял меня за руку и поцеловал кисть.

— Что ты делаешь? — нервно усмехнулась я, и попыталась отдернуть руку. Сердце стучало со скоростью звука, я застыла в предвкушении. Чего? Не знаю! Понятия не имею!

— А ты? — Агафон легко вывернулся из моих объятий, ведь все тело стало ватным. Теперь он обнял меня сзади и нежно поправил волосы.

— Хочешь стих сочиню? Прямо сейчас. — прошептал Агафон мне на ухо, из-за чего все мое тело покрылось мурашками. Я впервые испытывала похожее чувство, будто не хотелось, чтобы он уходил, чтобы всегда был со мной. Словно он стал моей правой рукой или второй душой. Да! С того момента у меня две души. Моя и для него.

— Если ты решишь, что можешь осветить Своим светом других и их боготворить..- ласково проронил Агафон. Мне нравились его стихи, прошлый его стих я все-таки поставила в рамку, с того момента свет тех строк освещал мою спальню. Как я освещала Агафона.

— То я скажу одно, наверное на зло.

Что муза, то мое.

Ты муза, ты мое! — я улыбнулась и хотела обернуться, но на пол обороте головы, посмотрела на него боковым зрением и отвернулась. Самым лучшим комплиментом, который мне говорили за всю мою короткую, по сравнению с остальными в Мауэре, жизнь, были стихи этого чудного парня. Моего парня?

— И хоть мне больше и трех сот.

Ранее не мог сказать без строк.

Что чудо только ты мое, осмыслив все и вся свое.

Я четко! Прямо все скажу.

Люблю, люблю, тебя люблю.

Ответ услышать я хочу, но если, что всегда люблю.

Один я раз и жизнь всю, всю. — я ахнула и честно удивилась. Симпатия. Я думала, что я ему максимум симпатична, но, люблю? Он меня любит? Я наверное тоже. Наверное.

— А ты? — я в замешательстве замерла, мне никогда не признавались в любви. Что сказать? Что ответить? Отвечать не пришлось. Агафон развернул меня к себе и хотел поцеловать, но резко повернул в сторону моей шеи и вновь прошептал.

— Сначала тренировка, а потом все остальное. — Да ну. Серьезно? Писец, здесь бы подошло другое слово, но из моих знакомых матерится только один недоброжелатель. А я не хочу быть похожей на него. Стало так обидно, так он еще и отстранился, пошел на улицу, а после подмигнул мне и сделал купол. Вот. Нехороший человек. Тьфу, так говорить про того, кто мне всегда помогает и любит — это грех. Интересно, а любить грех? Любить — нет, любить не того — тоже нет, быть не с тем — снова промах. Значит чувства могут быть ко всем и любые? Тогда я тоже люблю его, а того, кто похож на него ненавижу. Нельзя говорить ненавижу, презираю.

***

— Смотри, Изабелла. Для того, чтобы отменить силу, на время тебе нужно представить, что сила выходит из тебя и входит фиолетовая. Допустим, ты была Берксой. Представь, что к тебе в голову входит фиолетовая энергия, тем самым вытесняя красную и в конце скажи: viribus cancellatam. Только перед этим превратись в кого-то, а то будет, как в прошлый раз. Чтобы перестать быть драконом просто представь, что становишься человеком внешне и все. — я кивнула и представила, что мне в голову входит синяя энергия, тем самым вытесняя красную. После произнесла: Én novitius namhaid. И почувствовала значительный прилив сил, весь мир стал более красочным. Перевоплощение получилось. После я мысленно повторила обряд «изгнание силы» и началы его проводить. Я представила, что в голову входит блестящий луч фиолетовой энергии и освещает мою голову, тем самым вытесняя синюю энергию. По сравнению с обрядом получения силы, мне стало гораздо легче, а когда я сказала фразу: viribus cancellatam. То наступила невероятная легкость во всем теле.

— Получилось, ты видел? — устало шепнула я. Все эти перевоплощения отнимали много сил. Времени, кстати, тоже. Может казаться, что прошло не более пяти минут, но все эти обряды длятся 20, а то и 30 минут, если не больше. Я села на скамью и вздохнула, Агафон сел рядом и взял меня за руку. Почему-то трава рядом со скамейкой уже была соломой, которую свободной рукой я ломала.

— Что такое, солнца свет?

— Я так долго перевоплощаюсь, нужно научиться быстрее.

— Научишься еще, главное качественно и правильно перевоплощаться. Но если хочешь, то я могу дать более быстрый вариант. Им нельзя злоупотреблять, поняла, луч нетерпеливый? — я радостно начала кивать и с горящими глазами спросила.

— Какой? — я сильнее сжала его руку, показывая, что он должен рассказать все быстрее. Агафон любил много внимания, поэтому встал и стал рассказывать стоя, ходя из стороны в сторону.

— Существуют четыре фразы, но они забирают очень много сил. Запиши их, пожалуйста и запомни, но применяй в самых редких случаях. Поняла? — я согласна кивнула и легонько похлопала руками по скамейке, чтобы он продолжил.

— Пока что твой телефон на зарядке, так что я потом пришлю тебе сообщение со всеми фразами. Сейчас слушай и запоминай. — я хотела уже начать слушать, но поняла, что что-то не так в предложении. Телефон? Я потеряла свой телефон.

— Я потеряла свой телефон, Ты меня не слушал. — театрально выговаривая каждую букву, сказала я.

— Я купил тебе телефон, так вот..- не отрываясь от темы, ответил Агафон, я удивленозасмеялась.

— Ты купил мне телефон и не сказал? Я не могу принять такой подарок! — Агафон остановился и резко посмотрел мне в глаза.

— Я специально ездил в Шауэр, чтобы достать тебе эту интернет игрушку, а ты не хочешь брать? Мне обидно.

— Я хочу, только скажи, сколько я должна. — Агафон цокнул и показав жест «рэга», более строго произнес:

— Это подарок, ничего ты не должна. Теперь вернемся к фразам. Для тебя их шесть:

Ut ex hyacintho potestatem — чтобы выйти из силы Нуклэй.

Exit red potestatem — чтобы выйти из силы Берксы.

Remove draconis — чтобы превратится внешне в человека, после дракона.

Intrant rubrum vis — применить силу Берксы.

Intra hyacintho vis — применить силу Нуклэй.

Fieri draco — превратиться в дракона.

Запомни, эти фразы нужно применять в крайних случаях. Лучше потренируйся, чтобы быстрее перевоплощаться. Потому что эти фразы берут много энергии, может стать плохо, тебе тем более. Пока ты не станешь Сулум, из-за двух сил это будет происходить постоянно. — я аккуратно кивнула и жестком пригласила Агафон подсесть.

— Как ты думаешь..

— Ненавижу предложения, которые ты начинаешь с этой фразы.

— Как ты думаешь. — уже смеясь сказала я. — Я не безнадежна?

— Типун тебе на язык, Изабелла. Ты невероятно талантлива. — я, показывая, что благодарна, моргнула и мы продолжили говорить. С завтрака прошло более шести часов, два из которых мы тренировались, а после просто говорили. О чепухе, но черт подери, атмосфера была такой уютной. Проблесков света через купол не виднелось, поэтому включились фонари. Мы со всего смеялись, Агафон знал, что мне нравится, лучше чем кто-либо в моей жизни, он был экстрасенс. Его штаны до сих пор были в траве и я поклялась, что пока он их не постирает, к себе я его не пущу. Мы пересели в беседку и пообедали супом с сушеными сухариками, еще я сняла телефон с зарядки и пока Агафон отправлял мне фразы сообщениями, я смотрела все приложения. Телефоны в волшебном городе не отличались от обычных, я заметила это еще по телефону Люси, но полностью удостоверилась только тогда. Пришло время прощаться, чего делать конечно же не хотелось. Аги убрал купол и, когда я уже стояла в пороге, сказал:

— Мой свет от утренних лучей, уже темень, но ты все равно можешь осветить мою душу. Сладких снов. — Агафон потянулся к моим холодным от ветра губам. Я стояла в доме, а он на улице, из-за этого его волосы немного раздувались на ветру, не смотря на то, что они не были длинными, короткая челка все равно летела в лицо, закрывая ему горизонт, так его улыбка, казалась еще более обворожительной. Сердце и вторая душа трепетали, будто я ждала самого важного события в моей жизни и, когда наши губы соприкоснулись, ликование пронеслось по всему телу, с такой скоростью, что оставляло дым, из-за чего по телу пронеслись мурашки. Я на мгновенье прикрыла глаза, но почти сразу открыла их, почувствовав легкое прикосновение руки к своей шее. Его томный взгляд из под ресниц, медленно убивал. Это была первая из смертей, которая мне понравилась. Его присутствие и движения были, как смертельный яд. Не противный цианид Асмодея, а сладкий барбитурат Агафона.

Он запустил руку мне в волосы и продолжил поцелуй более чувственно, таким я представляла свой первый поцелуй? Да! Этот поцелуй я запомнила навсегда, он засел в мозге, сердце и обоих душах. Его аккуратные, неспешные движения и беглый, восхищенный взгляд взносил меня на небеса с каждой секундой этого блаженства. И единственная причина, почему мы оба еще не потеряли сознание от кислородного голодания это то, что моментами Агафон отстранялся и чмокал меня в щеку или шею. Постепенно губы стали болеть, из-за чего нам все же пришлось отстраниться. И, когда мы это сделали, то уставились друг на друга.

— Пока, мой гелий.

— Гелий? — удивленно вздымая брови, повторил Агафон.

— Солнце светит благодаря гелию, я тоже кое как свечусь с твоей помощью. — я вновь поцеловала Агафона в губы, но почти сразу отстранилась и помахала рукой. Пока, мой лунный мальчик. Надеюсь еще встретимся в нашей вечной жизни, ведь моя душа уже отдана тебе.

23 глава — Тренировка для смерти

Пол ночи я не спала, хотя глаза и слипались. Почему? Страх, что кто-то следит за мной, вставил в мои глаза спички. Мехенди не помогали, я села в самый дальний угол спальни, чтобы видеть всю комнату, иногда поглядывая на полоток. Я ощутила себя маленьким ребенком, который боится темноты, но мы немного отличались, у меня свет горел. Я пыталась сидеть в телефоне, включала фильмы и короткие видео на ютуб, но страх поглотил меня, будто очень голодная акула, а дельфинов поблизости не виднелось. Я даже звала Дмитрия, чтобы он поговорил со мной, но как только он зашел, о мое окно стали разбиваться симфонии и мне пришлось выгнать Диму со своей спальни. Вы когда нибудь умирали от чувства безысходности? Если да, то вы меня поймите. Хотя я сама себя не понимала. Мне было хорошо только рядом с Агафоном, нет. Только когда я его слушала и он был рядом, в остальные моменты происходил какой-то ужас. Когда я поняла, что уже пять утра, но глаза я так и не сомкнула, руки сами потянулись к телефону и стали набирать номер.

— Что случилось? — сонно спросил Агафон. Я снова оглянулась, чтобы проверить одна ли я в комнате и ответила.

— Агафон, мне очень плохо. Я не могу спать, мне кажется, что Асмодей здесь. Помоги мне прошу, ты можешь приехать? Скажи, что можешь, умоляю. — слеза страха стекла по щеке, даже не могу представить, как глупо я тогда выглядела. Широко раскрытые глаза, будто у испуганной лани. Дрожащий голос, снова начавшийся тремор рук.

— Свет мой, успокойся. Я сейчас приеду, позови к себе кого-то. Я скоро. — успокаивающе прошептал в трубку Агафон и отключился, из дрожащих рук выпал телефон. Я положила голову на колени и, пытаясь дышать ровно, закрыла глаза. Оставшееся время пока я ждала Агафона, меня всю дергало, время тянулось как резина, хотя приехал он за 8 минут и 34 секунды. Когда его внедорожник подъехал к забору, я побежала вниз, схватив Дмитрия, и открыла калитку. Дмитрий помог Агафону припарковаться и мы зашли в дом без слов. Он даже был в пижаме и тер глаза, но не смотря на все доставленные мной неудобства, он улыбался, по-доброму, искренне, как мог только он. Хозяин второй моей души, души любви. Мы зашли в спальню, Агафон сел на край кровати, а я залезла под одеяло. Он гладил меня по волосам, пока я не уснула. Проснулась я в пол двенадцатого дня. Я села, облокачиваясь на локти и оглянувшись по сторонам, увидела, что Агафон сидит на полу у моей кровати, его рука у моей подушки, а сам он спит.

— Ра-Гор. — я поцеловала парня в лоб и встала с кровати, взяла одежду и пошла в душ, помыла голову, в надежде смыть с себя все страхи и, когда вышла из ванной, Агафон уже сидел в кресле.

— Доброе утро, Хатхор. Теперь будем назвать другу друга именами греческих Богов? — я усмехнулась.

— Ты вообще все знаешь?

— А ты?

— Просто увлекаюсь греческой мифологией. Может быть ты и не знал, но я много читаю. — подойдя к тумбочке, я достала огромную книгу про греческих Богов и передала Агафону. Пару дней назад мне нечего было делать и я взяла эту книгу в своей библиотеке. С приездом в Мауэр я стала меньше читать, но знания никуда не делись.

— Почему ты назвал меня именем супруги Ра? — с улыбкой поинтересовалась я и села рядом с ним. После открыла в книге раздел про Бога солнца и неба. Агафон провел рукой по моим волосам и ответил:

— Не знаю, захотел. Пошли завтракать? У этого твоего Андрея очень вкусный чизкейк.

— Ты ко мне поесть приходишь?

— Если бы я хотел есть, то пошел бы к Карине. — улыбка сошла с моего лица и я не в силах сдержать раздражения, спросила.

— Откуда ты с ней знаком? Ты с ней общаешься? — АгАфон довольно ухмыльнулся.

— Эта стерва постоянно приглашает меня на ужин. Но я не люблю, когда издеваются над тем, что мне не безразлично. Хотя в последний раз ты её поставила на место. — вопрос За вопросом.

— Откуда ты все про меня знаешь? — на мой недоброжелательный тон, Агафон надул губы, до того момента я даже не знала, что это так смешно выглядит у парней. Но я не смеялась, я волновалась.

— У меня есть знакомые, которые докладывают про тебя. — я закусила губы и глубоко вздохнула. Вот почему он всегда оказывался рядом, нет, ну это уже перебор.

— Ты не считаешь, что это слишком? — я раздраженно встала и пошла к двери.

— Без меня ты бы убилась случайно, наступив на петарду, и разлетелась бы как собака новость по всему Мауэру. — может это и звучит смешно, но тогда он раздражал меня. — Без меня ты не сможешь, без меня ты спать не сможешь. — голова слегка закружилась и, чтобы не упасть, я схватилась за ручку двери. Ведь он прав? Я даже уснуть не могла без него. Почему я такая не благодарная? Он просто заботится, переживает.

***

— Агафон, а почему мне так плохо без тебя? Ты же говорил, что это связано с силами. — за завтраком я не ела, аппетит пропал бесследно, не оставив даже следы.

— Не задавай глупых вопросов, ешь. — Агафон часто приходил ко мне домой, из-за этого в нем он стал будто хозяин. А я? А я не могла ничего ему сказать, что-то не давало мне грубить ему, хотя скорее всего это был просто инстинкт самосохранения, ведь каждый раз, когда я грубила ему, голова начинала кружится.

— Мне тебя с ложечки кормить? — Агафон отрезал кусойк блина и запихал мне в рот, я уставилась на стол, рассматривая деревянные узоры. Я просто устала. Вот бы все стало хорошо.

— Сегодня я создам фантома Асмодея и ты будешь учиться контролировать силы. — я подавилась блином, который еще не успела проглотить. Он издевается? Я не могла спать из-за страха, что Асмодей рядом и в этот же день он решил тренировать меня Асмодеем? Может стоило подождать хотяб день от греха подальше? Не успела я ответить, как голова вновь закружилась. Но он же хочет как лучше? Чтобы следующую ночь я спала спокойно? Подумала я и морально настроилась на тренировку. После я вновь учуяла сладковатый запах Лилий, но на кухне они не стояли, я даже оглянулась. Странно. Еще страннее, что я увижу Асмодея.

***

— У тебя есть подвал? — я пожала плечами и пальцем подозвала Дмитрия. Мужчина сразу подбежал ко мне и Агафон повторил вопрос.

— В доме есть подвал? — Дима нервно закивал и быстрым шагом пошел под лестницу. Я посмотрела ему в след и увидела, что под ней есть дверь. Мы с Агафоном переглянулись и пошли за ним. Мужчина достал связку ключей и, выбрав самый большой, вставил его в дверь. После Дмитрий показал пальцем, чтобы мы подождали и стал пытаться открыть дверь. Через пару секунд металические врата открылись и мы вошли в помещение. Там было темно и пыльно, в один клик теплый свет включился и слегка освятил помещение. Хотя свет ничего не дал. Подвал, нет, скорее погреб, был полностью пустым. Дмитрий почему-то поклонился, чего не делал раньше, а Агафон слегка кивнул ему. Вот, кто информацию докладывает. Подумала я и Агафон заговорил:

— Начнем. — я не успела ответить, как по щелчку пальцев перед мной появился Асмодей. Нет, я не увидела его внешность. Он был как всегда, в обличии Сулум. Со светящимися, белыми дырками вместо глаз и рта. Асмодей был будто настоящий, он стал идти ко мне, а я пятиться назад. Я жалобно смотрела на Агафона, но он сложил руки на груди и с улыбкой кивнул мне. Я перевела взгляд с него на Асмодея. Как вдруг этот урод схватил меня за шиворот и по-человечески сказал:

— Эй, шкура. Что смотришь? — глаза сами забегали и горло сдавило, я попыталась оттолкнуть Асмодея, но вместо этого закричала.

— АГАФОН, СТОП. - я зажмурила глаза, чтобы его не видеть, похоже только тогда мой «учитель» сообразил, что я сейчас улечу в царство Фобоса(Бог страха) и щелкнул пальцами, фантом пропал.

— Еще раз так сделаешь и, ей Богу, Начну тебя сначала на Английском посылать, а потом закончится наше общение со скоростью света. — я все еще не могла отдышаться. Хотелось стереть Агафона с лица земли, но теперь голова не кружилась. Я могла думать плохо о нем. «СВОБОДА МЫСЛЕЙ, УРА!»

— Прости, Изабеллочка. По-другому не получится. — Агафон щелкнул пальцами и фантом вновь появился. А сам парень ушел из подвала, закрыв за собой дверь. Я вскочила и побежала к двери, черт, он закрыл её на ключ. После того, как я мельком посмотрела на фантома, который повернул голову на бок и направился в мою сторону, глаза расширились так, что запекли и заболели от, упавшей на них, тяжести. Я неистово стала тарабанить в дверь, как вдруг чудовище Асмодей оказался сзади меня. Движения сковало, во рту пересохло, я не могла обернуться, дыхание фантома обжигало кожу, даже так чувствовалась злоба. Злоба была даже в его дыхании! Сзади послышался скрежет зубов. Я чувствовала, что меня бросили. Вторая душа наполнилась страхом и злостью на Агафона. Я почувствовала, что рука или как называется эта конечность у монстра Сулум, приблизилась к моему плечу. Как вдруг меня стало дергать, будто фантом высасывал мою душу, но не вторую, а основную, силы медленно покидали меня, даже бояться не получалось. Все перед глазами стало размытым, когда я моргала, то закрывала глаз более, чем на несколько секунд. Рот сам приоткрылся и, если бы прошло еще пару минут, то из него начала бы течь слюна. Но я подумала. Если Агафон до сих пор не пришел, значит он и не придет. Мне нужно было выбраться самой. Я мысленно собирала стекло по полу, чтобы сложить его в одно целое, склеить и получить нормальную себя. Когда последний кусочек стеклышка дополнил картину, я глубоко вздохнула.

— Поиграем? — я резко обернулась и ударила фантома в челюсть. Ну да, он был прозрачным, будто дух. Я раздраженно повела головой и в поиске нового плана закусила губы. Точно! Фраза! Я почувствовала, что силы вновь убегают от меня, будто коты от незнакомого человека. «Не так быстро».

— Intrant rubrum vis! — крикнула я и в мое тело прилило энергии. Когда я открыла глаза, все стало четче, чем когда-либо. На моем лице показалась улыбка, с ноткой издевки. Но потом я поняла, что оплошалась. Ведь я почти ничего не умела как Беркса. Злость, из-за моей ошибки пронеслась по телу.

— Fieri draconis. - на местах лопаток появились крылья, руки, как и ноги превратились в лапы, а из спины торчали острые как лезвие шипы. Я зарычала на фантома, но ему было хоть бы хны. Тогда я занесла хвост и со всей силы ударила его им. После подключила лапы и стала его бить.

— Intra hyacintho vis. - я использовал две силы одновременно. Снова. Теперь я была гораздо сильнее, будучи в обличии дракона, из моего рта вырвалось заклинание, про которое на последнем моем уроке на факультете Нуклэй, нам рассказывала Марина Юрьевна.

— Exite bastard. — Фантом стал хватать меня за лапы, чтобы спрятаться и я поняла, что вспомнила правильное заклинание. Через пару секунд от Асмодея остался лишь пепел. Какая жалость. Я представила, что лапы становятся руками и ногами, что крылья растворяются в воздухе и снова стала человеком. Подойдя к двери я произнесла:

— lique. - дверь стала растворяться, по итогу ранее металические врата превратились в жидкий метал и испарились. Я вышла в гостиную, где непринужденно сидел Агафон, взяла первую попавшуюся вещь. Ей оказалось ваза и кинула в него.

— Будь ты проклят, Агафон. Ненавижу. — я пошла в спальню, а Агафон побежал за мной, будто верная кошка.

24 глава — Ты специально?

— Изабелла, ты в порядке? — я развернулась на носочках и замахнувшись, со всей силы ударила Агафона по лицу. Он не ожидал, что я могу что-то подобное совершить. До этого уверенно стоящий на месте парень, махая руками, чтобы удержать равновесие, попятился назад.

— Убирайся! Я не хочу тебя знать! Ты хоть понимаешь, как мне было страшно?! — Агафон смог остаться на ногах. Хорошо, так он сможет быстрее уйти, думала я.

— Я же хотел, как лучше! Ты научилась с ним общаться, ты переборщила свой страх. — на моих губах появилась усмешка. И я, саркастично корча лицо, сказала:

— Да что ты. Не нравится, что у меня глаза открылись? — Злость заполнила все тело до краев, казалось, что гнев начнет литься через край. Все тело горело и я сжала кулаки, чтобы не прибить к чертям собачим этого придурка Агафона.

— Только сейчас я поняла, что плохо мне не без тебя, а с тобой! Как только ты появился, я все время танцую на канате перед смертью. — я еще раз замахнулась и ударила парня с такой силой, что он отлетел в стену. Теперь понятно, почему все боятся Асмодея. Он имеет такую же силу как и я.

— Изабелла, я слышал, что ты говорила заклинание. — медленно вставая, и вытирая кровь с губы, сказал Агафон. — Очень сильная..- пробубнил он себе и посмотрел на меня. Потом он словно словил в бесконечном потоке мыслей идею. Парень вскочил и подбежал ко мне, вероятно, обеспокоенный. — Ты использовала две силы? Ты сейчас Беркса и Нуклэй одновременно?! — я вопросительно посмотрела на Агафона, думая о том, что он слишком смелый, если решился кричать на ту, кто может его убить ударом. Девочка, которая может убить ударом.

— Тебе нужно срочно нарисовать мехенди, действие прошлого истекает. Изабелла, я же предупреждал. Ты потратила много силы и бредишь. — он схватил меня за руку и стал доставать ручку из кармана, но я отпихнула его.

— Пошел ты со своими мехенди! Каждый день мне их рисуешь, может из-за них я постоянно на волоске от смерти? А? — в глазах Агафона читалось, что он оскорблен. — Тем более, как мне по-другому нужно было справится с этим монстром? Он будто душу у меня высасывал. — парень уставился в пол и его глаза расширились, а лицо побледнело. Он поднял руку и словно пощупал воздух передо мной. После Агафон вновь стал смотреть в пол, на его лбу образовалась складка от морщин, так же он принялся теребить свои губы большим и указательным пальцем. Он выглядел так словно совершил самую большую ошибку в своей жизни. И, на этот раз максимально нежно, Агафон сказал:

— Мой фантом должен был только пугать тебя. Это не мой фантом был с тобой. — он говорил тихо, при этом его голос дрожал. Я махнула на него рукой и ушла в спальню. Похоже Агафон захотел попугать меня. Думает, что я поведусь на эти тупые уловки? Думала я, еще не зная, что ждет меня утром..

***

— Изабелла! — я сонно помотала головой и отвернулась.

— Изабелла!! — настойчиво крикнул голос. Я медленно стала открывать глаза, передо мной склонился Агафон. Я хотела его оттолкнуть, но не смогла сдвинуться с места.

— Милая, я сейчас попробую что-то сделать, только не волнуйся. — Агафон погладил меня по щеке, он сдержанно улыбался, но в его глазах не было радости, его взгляд был будто потухший. Вдруг я почувствовала невыносимый жар в теле, в доме была тишина, из-за этого я слышала биение моего сердца, но в этом было что-то странное. Будто оно должно было биться быстрее, чем билось.

— Почему? — единственное слово, сказать которое у меня хватило сил. Мне пришлось напрячь все мышцы, чтобы хоть что-то сказать.

— Не знаю, я что-то придумаю. Черт, Изабелла. Я же говорил. — теперь Агафон не улыбался, он смотрел в одну точку, скорее всего он пытался что-то вспомнить, даже его дыхание отличалось. Агафон сначала делал почти беззвучный вдох, а после громко выдыхал, выдыхал отчаяние. Он украдкой поглядывал на меня, иногда кивая, пытался успокоить. Вдруг в комнату забежал Дмитрий с тазиком и платками. Мужчина стал по очереди мочить тряпки в холодной воде и раскладывать по моему телу.

— Нужно уксусом обтереть. — Агафон нервно закивал, после строго сказал:

— Все эта чертова медсестра?

— Вы уверены, что ничего не сделать с помощью магии? — тихо спросил Дмитрий. Агафон в ответ промолчал. Обо мне говорили в третьем лице, это раздражало. В дверь позвонили, Дмитрий побежал открывать и вернулся с медсестрой. Агафон, мельком посмотрев на меня, обернулся к медсестре:

— Сколько ей осталось? — сглатывая слюну спросил Агафон. Находиться в сознании мне было все сложнее и сложнее. Сердце ходило по зигзагообразной кардиограмме. То билось, будто идет на упокой, то билось будто я встретила своего кумира, и то в два раза быстрее. Из-за этого в груди все болело, но я не могла сказать. А с дыханием было так же, то я постоянно вдыхала, то я почему-то не могла сделать вдох. А перед глазами раз в пару секунд темнело, а потом я видела все четче, чем нужно. Это было настоящая пытка.

— Если все так, как в описываете, то вероятнее не больше, чем час. Соболезную. — Агафон обернулся на меня, но в глаза мне он смотреть не смел. Просто обнял меня за торс и заплакал..

— Прости, я… - не успел он договорить, как перед глазами все размылось и я стала падать вниз. Через кровать, через землю, я стала падать в пустоту. Резко падение прекратилось, но я не чувствовала твердой поверхности. Я замерла в воздухе. Мысли в голове путались, но плохо уже не было. Вдруг из-за угла вышла старушка. Та самая из моего видения, я сразу поняла, что это Изольда. Моя приемная бабушка. Старушка выглядела лучше, чем в прошлую нашу встречу, но она ходила с помощью палочки. На её плече лежала шаль, а выражение лица Изольды было недовольным. Она прошла вокруг меня и сказала:

— Еще не время мне появится к тебе, деточка. — старушка ткнула в меня своей палкой и грубо добавила:

— Но виденье показать могу. Увидела, что с тобой будет, если мехенди не сделаешь. Как жалко, что я не могу все про всех рассказать. Мой тебе совет, живи спокойно и не обращай внимания ни на что. Пока, внученька. — вдруг все затряслось и я полетела в верх, а Изольда помахала мне рукой и мило улыбнулась. «Она жива?». Когда я открыла глаза, я стояла в коридоре и Агафон сказал:

— Это не мой фантом был с тобой. — он говорил тихо, при этом его голос дрожал. Стоп, этот момент я уже видела. Вот, что значит виденье, подумала я и на этот раз ответила по-другому:

— Я тебе верю, но если не твой тогда чей? — Агафон радостно кивнул и задумчиво стал щелкать пальцами, будто пытался что-то вспомнить.

— У тебя есть закурить что-то? — я неодобрительно посмотрела на Агафона и он цокнул.

— Есть три варианта, либо ты взбесила Шауката и он тебя наказал, либо ты перешла дорогу кому-то из истинных, либо я ошибся в за. В обряде. — от греха подальше я взяла Агафона за руку, а он отдернулся от меня, как от упавшей к его ногами мертвой мыши и, глубоко вздыхая, положил руку на грудь.

— Фух, я так испугался. — засмеялся парень. Стоп. — он еще раз дотронулся к моей руке и приложил руку к резко приоткрывшемуся рту.

— Началось! — Агафон схватил меня за руку и потащил к спальню. Я сама дотронулась к себе и поняла, что горячая, как котел в аду. «НАЧАЛОСЬ!!», мы забежали в комнату и мне приводилось, что из-за шкафа выглядывает Изольда о недовольно машет указательным пальцем. Или не привиделось? Мы сели на кровать, точнее он сел, а я, из-за страха сделала тоже самое.

— Ты перегрелась от избытка силы. Нужно быстрее рисовать. Дай руку. — Агафон схватил мою кисть и стал водить чернилами по венам, выписывая слово «et liberandum». Я чувствовала, что-то недоброе, как вдруг он достал складной нож и стал проводить по линиям. Кровь хлынула из открытых ран на венах, а мое дыхание участилось. Но он продолжал резать, только быстрее. А я? Я не пыталась выдернуть руку, ведь знала, что сейчас все станет хорошо и боль уйдет. Но Агафон ничего не делал с моей болью, я стала кричать, ведь боль нахлынула на меня волной, не маленькой, а цунами. Хоть сила Берксы и скрывала некую часть боли от моего сознания, но все равно, терпеть это было не возможно. От обильной потери крови в глазах стало темнеть, а голова кружиться. Резко боль прекратилась, наступило спокойствие. Будто я перестала быть человеком, а стала ветром, нежно колышашим листья на деревьях. В глазах перестало темнеть и я смогла увидеть, что из ран вылетает струями энергия красная, синяя и летит мне в сердце. Скорее всего в душу. И я отключилась, с ровным дыханием и без боли, упала в обморок, нет, легла в обморок..

***

— Изабелла! — я сонно помотала головой и отвернулась.

— Изабелла!! — настойчиво крикнул голос. Я медленно стала открывать глаза, передо мной склонился Агафон.

— Как себя чувствуешь? Вчерашний обряд был опасным. — я с все еще слипающимися глазами, кивнула и уставилась в потолок, как дегенерат отстающий от мира.

— Amore mio, bello. Белла, прости за вчера. Я не рассчитал свои возможности и создал того монстра, надеюсь ты простишь. — я оглянулась по сторонам. «Не обращай внимания ни на что. То есть идти за чувствами?». Я задумчивая облизнула губы и мысли вновь всплыли в моей голове. «Нужно сначала зубы почистить, хотя, какая разница?». Положив руку Агафону на затылок, я притянула его к себе и поцеловала в губы. Мне было плевать, что ему сложно стоять в наклоне столько времени. Я запустила руку ему в волосы и продолжила соприкосновение наших губ. Вероятно Агафон удивился, потому что не сразу расслабился. Еще пару секунд он стоял в ступоре, пытаясь отодвинуться от удивления, но он не мог позволить этого самому себе. Когда я приоткрыла глаза то увидела, что Агафон тоже смотрит на меня. В его глазах блестело удивление, будто удивление от своих же чувств. Он закончил поцелуй, но не отодвинулся, все еще нависая над моим лицом, спросил:

— Что ты со мной делаешь? — парень уткнулся в мою шею и я прочувствовала, что на нас подул ветер из приоткрытой форточки. «А ты, что?». От него вновь пахло лилиями, так вкусно пахло, что хотелось слышать этот аромат всю жизнь, а для этого он должен был быть со мной.

— Не знаю. — хихикнула я и вновь прислонившись к его губам, неуверенно застыла на месте. Казалось, что до этого мной завладело какое-то существо, это существо звали Беркса, но потом Беркса сменилась Ведьмой и стеснение стало литься по моей крови, как лейкоциты. Вроде должны быть, но в переизбытке, очень мешают жить. В моем случае стеснение мешало поцелую.

— Эй. Что случилось? Если что-то не так, то ты скажи. — я провела рукой по его волосам и посмотрела на время. После на настенный календарь. Понедельник, 5 марта. Черт, я опаздывала в академию.

25 глава — Суматоха

— Черт. — я вскочила с кровати, отталкивая плечом Агафона.

— Ч ч ч..- он рукой затормозил меня и подтолкнул назад.

— Что произошло? Снова та же песня заиграла, опять меня прибить хочешь? — с усмешкой сказал Агафон.

— Я в Терлинис опаздываю! А ты даже не сказал, придурок озабоченный. — парень пожал плечами, а я побежала к Дмитрию, чтобы он нашел мне одежду и сообщил повару, что я хочу есть. Через пару минут все было готово и блинчики с малиновым вареньем аппетитно наблюдали за суматохой вокруг них. Портфель я не собирала, учебники остались в школе. На завтрак я почти ничего не съела, час поджимал, так что мне пришлось быстро одевать фирменный бомбер и еще быстрее закрашивать, неожиданно появившийся, прыщ на щеке.

— Нужно нанять себе личного водителя. — бегая по квартире в поисках телефона, бубнила я.

— Мой водитель уже приехал, я подвезу тебя. — я опустила брови и, улыбаясь обратной улыбкой, подозрительно посмотрела на Агафона. Его выражение лица было каменным, а сам парень смотрел на меня так, будто уже знал ответ. «Кем он работает, что у него есть деньги на личного водителя? Хотя у брата Бегдияра наверное есть средства.» Только я хотела заикнуться, что потеряла телефон, как Агафон достал из-за спины гаджет и передал мне.

— Поехали, опоздаешь же. — сжимая челюсть, пробубнил парень. Он выглядел так, словно я сломала всю его жизнь тем, что стала собираться в школу, а линию судьбы согнула и выкинула в мусор. Чтобы его «подбодрить» я, проходя мимо Агафона, наигранно задела его плечом и со смехом убежала вниз, с расчетом, что он побежит за мной. Спускаясь вниз по лестнице я то и делала, что оглядывалась, когда даже тени Агафона не виднелось я застыла на месте, будто собиралась стоять замурованной в гипс, пока он не выйдет. А, когда силует парня все же показался, то за ним сразу послышалась фраза, да с такой интонацией, будто он сдерживал смех из-за всех сил:

— Не знал, что ты все таки поставила стих в рамку. Значит буду писать их, пока от леса ничего не останется. Половина деревьев уйдет на рамки, а другая половина на бумагу. — я махнула в него рукой и устремилась к входной двери, правда, чтобы выйти. Почему вообще нет выходной двери? Думала я, чтобы отвлечься от нападающего из-за угла, как пантера, стыда.

***

Я уже вылезла из машины, когда Агафон сказал: — Позвони мне, если что-то случится. — я с улыбкой кивнула и чмокнула Агафона в губы.

— Пока, мой поэт. — мне хотелось отстраниться, но парень положил руку мне на спину и удержал в поцелуе.

— Теперь пока. — с ухмылкой прошептал Агафон и, последний раз посмотрев мне в глаза с невероятной нежностью, отстранился. Наблюдая за тем, чтобы я не зажала себе пальцы дверью машины, стал её закрывать. Я отошла от внедорожника и, махнув Агафону рукой, пошла в Терлинис. Почти все школьники пытались незаметно снять меня и я поняла, что мои поцелуй с парнем, с моим парнем, вероятнее всего должен был стать сенсацией. У входа я увидела Машку и сразу подошла к ней. Немного неуверенно конечно, ведь мне предстояло впервые говорить с ней тет-а-тет, ведь в прошлый раз с нами была Люся. А где, кстати, Люся? Это мне предстояло выяснить. Маша, увидев, что я иду к ней, пошла мне навстречу с широко раскрытыми глазами и гусиными лапками рядом с ними от улыбки. Выглядела Маша как Спанч Боб, который, спустя долгое время, увидел Сквидварда и думает как он будет издеваться над ним сегодня. Из-за чего мне стало не по себе и я смогла выдавить сдержанную улыбку, при том глаза мои были устремлены вбок, вверх, вправо. Куда угодно, чтобы не встретиться с ней взглядом. Черт, со своей постоянной радостью она выглядела как маньяк. Еще и эта укороченная школьная форма с закатанными рукавами, насколько я поняла, в школе без формы могут ходить три типа существ: Учителя, Директор и главные. Бегдияр, Асмодей и в скором времени..Я. Лучше бы Маше тоже разрешили ходить без формы, с её детской Мальвинкой на голове нужно надевать пышные, как зефир, платья, чтобы быть похожей на торт.

— Приветки кокетки. — мы с Машей сомкнулись в щеки и по её надутым губам и еще более открытым глазам я поняла, что у меня на щеке остался след её помады.

— Где? — раздраженно спросила я, а «кокетка» указала пальцем на место, где я дома закрашивала прыщ. «Спасибо, Маша. Весь день я буду ходить с отпечатком твоей помады. Что не так с Шиплинами??».

— Ладно, пошли в Академию. Скоро уроки начнутся. — я глубоко вздохнула и, промолчав, пошла за ней.

— Маш, а ты не знаешь где Люся? Я потеряла свой телефон и сим-карту, а номер её не помню. Даже не позвонить никак. — смеясь, чтобы создать более дружескую атмосферу, сказала я. Машка наигранно, нет, скорее слишком эмоционально отреагировала на вопрос, как всегда в принципе и делала. Девушка легонько постучала указательна пальцем себе по губам и надула их, «мило» хмуря брови.

— Не знаю, меня она игнорирует и в школе она не появлялась. Но в телеграмм канале «Тёрки Верки» писали, что в последний раз её видели с Сашей. Пока тебя не было у них помолвка случилась, прикинь. — я открыла рот от удивления. А Маша? Кажется ей было плевать, она всегда позиционировала себя, как глупую блондинку и не исчезновение своей, вроде подруги она подала плечами и засмеялась. Противная — это слишком хорошее слово, чтобы описать Машу. А Шура? Александр причастен к её мнимому исчезновению? Когда я видела его на отборе у Шауката он был нормальным, да он вообще всегда был нормальным, а тут..

— Слушай, Белли. А ты нашла себе репетитора? — мне пришлось вырваться из своих мыслей и выключить режим детектива. Я вопросительно наклонила голову в её сторону и Машка сказала:

— Ой ой ой. Ты не знаешь? У нас экзамены через неделю! Следующие на наших факультетах будут через три года. То есть, ты перевелась в свой класс в конце курса. А курс длится три года. Если ты не сдашь экзамены, то останешься на второй год и тебе придется ждать еще три года, а у тебя же еще посвящение должно быть. Посвятить тебя смогут только после первого курса. — я закрыла глаза и запрокинула голову назад. Мне нужно было пройти всю программу по двум курсам за неделю? Прощай посвящение. Я чувствовала себя настолько подавленной, будто была фаршем, который перемололи блендером и сейчас будут из него делать котлеты.

— Не расстраивайся, Кис. Попроси у директора, чтобы тебя поставили на две смены, у тебя же две силы, значит будешь утром ходить на Нуклэй, а вечером на Берксу. Я дружу с многими на факультете Беркс и знаю, что много учеников ходят на вторую смену, так что одна ты там не останешься. А вообще силу Берксы тебе развивать не обязательно. По крайне мере экзамен можешь не сдавать. — я благодарно кивнула и побежала в кабинет директора, не обращая внимания на то, что она звала меня. Я подумала, что Маша права. Лучше мне заниматься тем, что требуется, а не тем, что по желанию, но на вторую смену я решила все же записаться. Открыв дверь, я с грохотом вбежала в комнату. Анатолий Михайлович подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся на меня. Когда мужчина осознал, что я не грабитель он выдохнул и засмеялся, махая указательным пальцем.

— Изабелла, вы что. Совсем старика не жалеете. — «Если Агафону ≈ 300, то Анатолию ≈ 700?». — Что вы хотели? — садясь в кресло, спросил директор. Я хотела начать говорить, но мужчина жестом показал, чтобы я села на стул перед ним.

— Анатолий Михайлович, я хотела попросить, чтобы вы записали меня на две смены. Утром я хочу ходить на факультет ведьм, а вечером Беркс. Это возможно? Еще я хотела добавить о том, что возможно я буду появляться не на всех уроках для Беркс. Это ведь не проблема? — директор кивнул и стал медленно искать какой-то документ, На столько медленно, что я успела несколько раз зевнуть. Тишина была мучительной, но я подсознательно понимала, что если он ищет документ, то вероятнее всего я смогу учиться на две смены. Либо он ищет бумагу, где написано, что запрещено учиться на две смены.

— Вот, подпишите здесь. — Анатолий отдал мне наполовину заполненную бланку. Я улыбнулась и расписалась, хотя улыбнулась не искренне. Сколько же мне придется учиться. Но все же я была рада, что у меня будет возможность выучиться и сдать экзамены.

— Все, теперь приходите на занятия для Нуклэй с 9:30 до 15:00. А на занятия для Беркс с 15:30 до 20:00. Уроки можете пропускать, но сообщайте об этом. — я внимательно слушала Директора и думала. «Если все, кто учился три года будут сдавать экзамены, то меня могут не записать. Нужно попросить.

— Анатолий Михайлович, можете записать меня на экзамены. Я тоже хочу сдавать. — после ко мне пришла еще одна мысль и я добавила. — По Нуклэй. — ведь мне предстояло стать Нуклэй ведьмой, а Беркса, лишь дополнительная сила. Хотя было не важно одна сила или две, все равно через пару дней ко мне бы пришло выгорание, учится я бы перестала и экзамен я все равно бы завалила. Но попытка не пытка. Так утешала себя я, но скорее всего, нужно было заранее утешать моего экзаменатора..

— Да, конечно. Но на вас вся ответственность. Всего хорошего. — встав из-за стола, я попрощалась с директором и побежала в класс, ведь до урока оставалось 4 минуты. Запыхавшись и вспотев, я все же прибежала во время и вновь с грохотом вбежала в класс. Марина Юрьевна, с которой у нас сейчас был урок, сидела в кресле почти одна, лишь пару девочек общались на последних партах, из-за чего на меня обрушились взгляды всего класса. Девочки закатили глаза и стали тихо шептаться. Я осмотрела класс и успела устать только от мыслей об экзаменах. Все окна были открыты настежь, а по всем партам уже были разложены учебники. Я подошла к учительнице и, поздоровавшись, спросила:

— Марина Юрьевна, здравствуйте. — учительница обернулась на меня и её улыбка, будто восстала из мертвых. До этого в её глазах не было радости, но увидев меня она, будто схватила камень блаженства.

— Здравствуй, Изабеллушка. Ты где была, моя хорошая? — за пару недель, которые я успела проучиться Марина Юрьевна приняла Меня в любимчики. Точнее в любимицу. По крайне мере в нашем классе «моя хорошая» говорила она, только мне.

— Так, дети. Где половина класса? — все пожали плечами, только староста вышла из тени, точнее отошла от шкафа с книгами и ответила:

— Я слышала, что они ушли на семейное обучение перед экзаменами. — староста поправила очки и пристально посмотрела на учителя, чтобы удостовериться, что та её услышала. В классе все замолчали наступила нелепая тишина. Марина Юрьевна поджала губы, после чего сразу улыбнулась. Будто пыталась контролировать свои эмоции перед нами, она тоже была моей любимой учительницей, как и я её ученицей. За все время моего обучения там, хотя и не такого серьезного, как после новости про экзамены, но все же обучения, я поняла, что Марина Юрьевна всегда старалась быть веселой рядом с нами, чтобы поднять учебный настрой. На непослушание она отвечала одинаково: «Милая, перестань, прошу». Но никто не слушал её, а самое ужасное, что это не нравилось только мне. Но все же, не скрываю. Я подумала, что мне нужно было тоже перейти на домашнее обучение перед экзаменами и после уроков по плану было забрать учебники и сказать, что я пойду на домашнее обучение. Провалить экзамен, так провалить. Лучше не занимать время учителя на такую «самоуверенную» бестолочь, которая думает, что сможет выучить программу за три года.

— Что ж, зато я смогу уделить больше внимание каждой ученице. — никто вновь не слушал её, ведь теперь отвечать не нужно, значит и слушать не нужно. Так думали эти курицы, хихикающие на задних партах, а у меня на языке вертелись не особо хорошие слова, которые я хотела им сказать, но звонок меня прервал.

— Тема урока «Зелье духовного зрения». Это зелье вы будите создавать на экзамене, так что учите. Точнее вспоминайте, мы уже это проходили. — я подняла руку и Марина Юрьевна кивнула, давая понять, что я могу задавать вопрос.

— А что будет на экзамене? — Марина Юрьевна стала цвести за глазах, будто всю жизнь ждала этого вопроса. А я стала думать о том, что я не должна занимать её время.

— Поскольку я преподаю Алхимию, а это самый важный предмет, мы будем прогонять всю программу, выученную за курс. Вы должны будете рассказать мне о том, как делать все зелья, которые мы учили. Конечно, заклинания более удобны, но у зелий эффект горазд лучше и мощнее. Теп более вы же не будите пользоваться заклинаниями в неурочное и нерабочее время, верно? Теперь приступим к зелью духовного зрения. Открывайте страницу 357. - в классе послышался шелест бумаги.

— Для создания зелья духовного зрения вам понадобятся следующие ингредиенты и оборудование:

Ингредиенты:

Одуванчик (сухой) — 2 столовые ложки

Листья мяты (сухие) — 1 столовая ложка….

Хоть мне и было жаль Марину Юрьевну, но признаюсь честно. Я тоже её не слушала, все мои мысли заняла Люся и желание её найти, найти живой.

Урок длился два часа, точнее лекция. После неё нас отпустили на обеденный перерыв (1 час). Оказалось, что в понедельник и вторник мы занимались лишь алхимией, поэтому нас предупредили, что весь день мы будем делать зелье духовного зрения. Я сидела в столовой и грустила из-за того, что телефон на территории школы запрещен. Мне так хотелось пойти и забрать его из коробки. От мыслей про телефон меня отвлек Бегдияр, который уверенно шел ко мне с улыбкой.

26 глава — Чертов Асмодей

— Привет, Изабелла, что грустишь? — я пожала плечами и вновь перемешала густую кашу в тарелке, кто это вообще ест? Это еда для свиней, не больше. Думала я. Мне не хотелось говорить с кем-то. Мысль, что я смогу пройти посвящение только через три года, очень расстраивала меня. Вы скажете: Так иди учись и успеешь. Выучить программу за три года по двум курсам не возможно. Я даже не собиралась пытаться. «Лучше начать с сентября и учиться в нормальном темпе». Но изливать душу какому-то Шиплину я не собиралась, не смотря на то, что их задача помогать всем существам. Как вообще можно открыться незнакомцу? Первый и последний раз, когда я так поступила — это при нашей первой встрече с Агафоном, но тогда я не могла по-другому. «Я получается очень наглая? Все учились три года, а я хочу экстерном за неделю?». Да, я наглая.

— Белла, я понимаю, что каша не вкусная, но это не повод грустить. Что такое? — я отрицательно покачала головой и сложила руки в замок. Бегдияр давил на меня даже своим присутствием. Он просто стоял рядом, но было ощущение словно он детектор лжи, который так и ждет ответа и легко распознает ложь.

— Из-за экзаменов? — по-дружески положив руку мне на плечо, спросил Шиплин. «Да как?! Он реально детектор лжи или это сила Сулум Шиплина?» Пытаясь уйти от ответа, я снова уставилась на кашу, но как только мой взор падал на неё, к горлу подкатывала тошнота и мне приходилось отвернуться. Я всем телом облокотилась на спинку стула, но эта тишина сводила с ума. Наверное Бегдияр специально перестал говорить, он понимал, что я не буду вставать и уходить, даже он уже просчитал, что когда я Нуклэй, то добредшей души существо. «Так и хочется сказать добредшей души человек, но я не человек».

— Ладно, да, из-за экзаменов, я не успею выучить все до понедельника. Выучить экстерном программу за три года не возможно! — мне казалось, что из моего горла вот-вот пойдет пар дракона. Но пока что я не собиралась применять силу Берксы, так что стала глубоко дышать, чтобы успокоиться и представила, как красная энергия выходит из моей головы. Тут же мне стало легче. «Слава богу, что Агафон рассказал мне про это, господи, слава Агафону».

— Ну, ничего страшного. К тебе придираться за ошибки почти не будут, ты же родовая Сулум, а про экзамены. А могу тебе перегрузить информацию про Нуклэй! — я прищурила глаза и медленно обернулась на Бегдияра. «Он со своей должностью с ума выжил? По блютузу мне данные перекачать хочет?». Я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, но улыбка все равно появилась на моем лице. Только в тот момент я заметила, что Бегдияр изменился. Казалось, что он поработал с логопедом, он выговаривал все буквы и говорил вполне приемлемо. А также его внешность изменилась. Ранее растрепанные льняные волосы теперь были аккуратно заплетены в маленький хвост на затылке. Губы заметно подкрашены тинтом, а на кистях красовались разноцветные фенечки. Из прически выбивалась прядь волос, на которой так же висела фенечка. Из одежды у Сулум Шиплина была белая рубашка и брюки, в общем оделся Бегдияр в весьма субъективную школьную форму. Но самым заметным было то, что он стал более самоуверенным. Больше он не пытался все время прикрыть лицо руками, Бегдияр даже не касался лица, его руки были аккуратно сложены за спиной, будто он показывал, что главнее. Нет,Шиплин не пытался унизить меня. Я уверена на сто процентов, что он машинально делал подобные жесты. Как не стать таким самоуверенным, когда перед тобой пляшут все, кроме Шауката из-за твоей должности. Я прокашлялась, чтобы уж точно не дать волю смеху и слезам, образовавшимся на глазах от желания засмеяться во все горло.

— Бегдияр, дорогой, а как ты собираешься передать мне данные? — я встала и комично погладила парня по спине и все же хихикнула. Ему это не понравилось, он нахмурил брови и отвернулся от меня. Я же сразу отошла, понимая, что нарушила его личные границы. Мы же почти не общались до этого.

— У нас есть возможность передавать информацию другим. Я могу передать тебе про Нуклэй, нужно всего-то один обряд сделать и пару дней информация будет перегружаться. Про обряд ничего не раскрываю. Но там есть побочные эффекты… - осознав, что он не шутит, я решила спросить:

— Что за эффекты? — Бегдияр сложил губы трубочкой говоря: «Приехали». Он почесал лоб, будто думая, говорить ей или нет. Но я, не смотря на его реакцию, не сводила с него взгляда, ведь я была в шаге от того, чтобы согласиться, но не хочется же делать шаг в пропасть, думая, что идешь по невидимой радуге, верно?

— Может помутнеть рассудок и ухудшиться зрение на время, мигрени, язвы на голове..- я развела руки, не в силах проронить не слова. Он смеется надо мной? Если такие побочные эффекты могут быть, то я лучше выучу все и через три года сдам заново. Выучу и сдам. Вдруг я увидела, что в нашу сторону идет Асмодей в своей фирменном костюме Сулум без лица. Бегдияр расцвел, будто цветы, когда увидел его. Казалось, что Бегдияр жил на острове с гориллами девять лет и первым человеком, которого за этот срок он увидел, был Асмодей. «Лучше бы Асмодея с его мнимой самодовольной улыбочкой засунуть на остров с гориллами». Про существование его улыбки я поняла через довольно громкий смешок. То, что Бегдияр был рад Асмодею, вызывало во мне крайне странные чувства. Словно предательство.

— Привет, Братан. Здравствуйте, очаровательная девушка. — Асмодей хлопнул «Братана» по плечу и встал на одно колено, чтобы поцеловать мою руку. Я машинально ударила его по лицу, нет, сожаления не было, только довольная улыбочка, теперь уже моя. Но Асмодей не отставал, он как ни в чем не бывало встал, отряхнул руки, с невозмутимым лицом обернулся к Бегдияру и. И, не смотря в мою сторону, направил поток энергии на мои руки, Я попыталась уклониться от неё, но поток был широким, так что мои руки свело и я с криками полетела к потолку.

— Воу, куда же ты. — засмеялся Асмодей, наблюдая за тем, как я прикрепилась к люстре из-за его заклинания. Я махала ногами, руки же были связаны невидимым канатом, как вдруг люстра стала трещать. «Нет. Нет. нет.» Я с грохотом упала вниз, а люстра придавила меня. Слух отключился, зрение тоже, как и возможность двигаться. Я не знала, что мне делать. Единственным решением было: «Intrant rubrum vis». Еле слышно прошептала я, злость наполнила все тело. Я сжала кулаки и одним махом встала, не смотря на боль и лежащие на мне обломки. Куски люстры попадали вниз, даже без зеркала я видела, что в крови, а Асмодей? Он ухмылялся. Нет, мне не было страшно. Я хотела прибить его к чертям. К любым! Бегдияр удивлено уставился на меня. «Чего смотришь?» думала я.

— Ударилась? — заботливо протягивая мне салфетку, одну чертову салфетку, сказал Асмодей. Я посмотрела на его руку и схватилась за неё. В момент я вывернула кисть негодяя на 360° и притянула к своему животу, чтобы доставить ему его большее «удовольствие». По его лицу я поняла, что получилось. Асмодей скривился и свободной рукой ударил меня по локтю, из-за боли, которую он испытывал удар был глухим, даже практически не больным, но я решила все же отпустить беднягу. Сразу Асмодей попятился назад и схватился за руку.

— Молодец… - выдавил он, все лицо парня покраснело и, согнувшись пополам, послышался щелчок его пальцев. Асмодей телепортировался из кофетерия. Я выпрямила спину и стала смотреть на удивленных учеников, увидев мой взгляд, они захлопали, как вдруг боль нахлынула и на меня. Ноги стало трясти от пожавших в них осколков и я камнем упала на пол. Очнулась я уже в медпункте, рядом сидел Бегдияр и, тяжело вздыхая, рассматривал узоры на обоях. Медсестра набирала что-то в шприц и приговаривала:

— Если она не очнется в течении десяти минут будем везти в больницу. Еще инфекции ей не хватало, организм еще не привык к нашим вирусам. — Бегдияр не отреагировал, только стал усерднее стучать ногой по полу. Моей одежды на мне не было, лишь массивный голубой халат для больных.

— Можно мне. телофен? — все удивлено уставились на меня, а медсестра провела сочувствующим взглядом по моему телу, вероятнее всего замечая, как раны опухают и, в пол силы улыбаясь, подошла ко мне. Сил двигаться почти не было, да у кого они будут после обморока? Я так сильно мерзла, даже от обычного соприкосновения моих же рук вздрагивала. Мои конечности стали словно из льда. Еще и раны. Раны щипали, будто на них налили литр спирта, ну, хотя б кровь перестала течь.

— Так, что же мне с тобой делать? Ладно, поезжай домой. Будет там тебе и телофен и феномен..- засмеявшись самой себе женщина продолжила. — Я к тебе потом пошлю врача. Всего хорошего, нужные мази я дала вашему дружочку.

— А почему не магией? — медсестра покосилась на меня, а Бегдияр, стоявший сзади неё, приложил палец к своим губам словно шептал: Молчи.

— Просто не может слов связать после обморока, я все понял. Спасибо, до свидания.

Как позднее оказалось, в Мауэре запрещено использовать магию по пустякам, так велел Шаукат. И вроде бы все логично, не тратить силы на то, что можно сделать самому, но интонация, с которой Бегдияр говорил про Шаукат, пугала. Словно он превозносил его, хотя Шаукат Бог. Бога превозносить можно, но можно ли превозносить именно этого Бога? За его жестокость над Ординарами, да-да, именно Шаукат сделал Ординаров — самых слабых магических существ крепостными. Нет, не крепостными. Рабами!

***

— Я останусь в машине, не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии. — сказала я Дмитрию и вновь оглядела свое тело, которое практически все было изранено и с синяками. Дмитрий покорно захлопнул дверь и пошел в школу за учебниками. Все ученики уставились на, остановившуюся перед Терлинисом, машину, так что я точно не могла выйти. Вдруг телефон зазвонил. Контакт «Черная луна» ждал ответа и я большим пальцем подвинула ползунок, чтобы принять вызов.

— Але, мой свет от утренних лучей, ты не отвечала вчера. Как дела? — обеспокоено спросил Агафон. Хотя беспокоилась больше я. Вчера я правда его игнорировала, ведь все тело болело от свежих ран, тем более я не хотела его нервировать. Мой мальчик итак все время беспокоился из-за меня. Не хватало еще, чтобы он попытался отомстить Асмодею. Месть Асмодею — это по моей части.

— Все в порядке. — сердце забилось со скоростью света, нет, со скоростью тьмы. Скорость света равна скорости тьмы, но тьма больше описывает мои ощущения тогда. Я не хотела врать Агафону, но та ложь была во благо! Как, когда лжешь бабушке, что у неё все в порядке со здоровьем, чтобы она не волновалась. Наша ситуация была почти такой же, только Агафон — не бабушка, а проблемы со здоровьем не у него, а у меня. Я мельком посмотрела в окно, «Где ты Дима?!», чтобы немного отвлечься и не выдать свою «ложь». Как вдруг из-за угла с грудой учебников вышла тень. Я довольно выдохнула, но это оказался не Дмитрий, а, пропавшая пару дней назад, Люся.

27 глава — Стань моим, во всех смыслах

Люся выглядела подавленной и помятой. Словно неделю лежала в кровати. Даже издалека было заметно, что её глаза являлись мокрыми и покрасневшими. «Что с ней случилось?». Мысленно ругаясь на себя, думала я. Она такая из-за меня? Из-за того, что я оставила её там одну? С тем Демоном Маукатом? Черт, черт, черт! Не смотря ни на что, я выбежала из машины и со всех ног побежала к Люсе, которая подходила к выходу из школы. В моей голове вертелась целая поэма, которую я собиралась рассказать Люсе в качестве извинений за то, что бросила её. Она впервые выглядела так плохо на моей памяти: гулька, домашняя одежда, давно не чищенные зубы и не умытое лицо. Вся футболка девки была в пятнах и с мокрыми следами у горлышка, будто от слез. Она шла медленно, покачиваясь из стороны в сторону, понимая, что для всех она — невидимка. Только для меня она ощущалась, как Мэрилин Монро в любом её фильме. Вокруг куча других личностей, но смотреть можешь лишь на неё. А для всех она походила на Мистера Бина. Это было понятно по редким взглядам учеников на Люсю, редким но едким.

— Люся! Люся! — кричала я как бобер на обрыве, чтобы затормозить подругу. Признаю, что поступила плохо с ней, но я не осознавала тяжести последствий. Люся слегка повернула голову в мою сторону и сразу вернула её в привычное положение. Секунда, две. Подруга с глазами по пять копеек и открытым ртом смотрела на меня. Не знаю, из-за чего она удивилась, но скорее всего причиной были мои раны. Я воспользовалась тем, что она замерла от удивления и накинулась на неё, как маньяк, только не с ножом, а с объятиями.

— Выглядишь плохо..- поднимая руки в верх, чтобы я отошла на дистанцию, сказала Люся.

— И ты. — глуповато улыбаясь проронила я. Вдруг ко мне сзади подошли пару учеников с вопросами.

— Изабелла, как вы себя чувствуете? Асмодей поплатится за это, Вы будете лучше Сулум, чем он. — девочка поправила очки и я узнала в ней старосту, а, сзади стоящий, парень снимал наш диалог на видео. Я раздраженно закрыла ладонью объектив и, когда обернулась к камере спиной, схватила за руку Люсю. Теперь я, выглядя как гипер активная истеричка, потянула её в машину и взяла половину учебников к себе в руки, чтобы помочь Люсе. Углы книг больно давили на раны, но даже боль не могла убрать счастливую улыбку с моего лица. Я даже не надеялась, что Люся жива!

Будучи уже в пути ко мне домой, я искала слова, с которых могла бы начать диалог и наконец произнесла.

— Прости, я тогда ничего не соображала и тем более не хотела, чтобы тебе было так плохо, из-за меня. Прости, я была неправа и поступила как полный кретин. — я хотела продолжить, но не нашла подходящих слов. Люся махнула в мою сторону рукой и уставилась в одну точку. Пару раз она открывала рот, но могла проговорить только первую букву слова. После чего мы вздыхали в унисон, понимая, что обе могли сказать друг другу столько информации, сколько комочков муки остается после просеивания её через сито. Люся потёрла виски указательными пальцами и обняла себя руками за колени.

— Ты не виновата..- прошептала она и сжала ткань своих шорт, но, видимо, Люся слишком сильно напрягала пальцы, из-за чего отдернула руку от одежды как от противного насекомого, после чего шикнула от боли. Я тоже шикнула, но мыслено и от моральной боли. Казалось, словно ко мне присоединили провода, чтобы я чувствовала боль Люси и сразу понимала, что ей было очень плохо. Выдавив всю нежность и заботу, что во мне осталась, даже выпотрошив вторую душу, я обняла Люсю, даруя ей то, что забрала у себя. Ведь вторую душу своей нежностью и заботой наполнил Агафон, так ведь? Значит я могу поделиться с тем, кому это сейчас нужно. Мой поэт объяснил мне своими поступками, что может быть приятно помогать людям. Я хотела попробовать помочь, правда не людям.

— А кто виноват? — дрожащим голосом спросила я, поглаживая Люсю по спине, хоть мне и было противно дотрагиваться к ней. «Сколько времени она носит эту пижаму?». Ведь правда, пижама слегка «пахла», но я понимала, что она нуждается в объятиях. Значит я могла наконец действовать не в своих интересах и забыть то как пахнет её чертова одежда. Девушка уткнулась в свои колени лицом и я слышала тяжелый всхлип.

— А раньше Саша меня обнимал! — на секунду подняв голову выкрикнула Люся и зарыдала, её плечи затряслись от слез и я затряслась, поскольку обнимала её как раз за плечи.

— Ты рассталась с Сашей?. - удивляясь как ребенок спросила я. Потому, что плач подруги усилился я поняла, что оказалась права. Люся выглядела, как 13-летний подросток, которому сказали, что она не выйдет замуж за своего кумира. Всем это кажется смешным. Влюбилась в звезду, коверкают люди. Но те кто влюблялись в звезду поймут, что это не смешно, а невероятно больно. Понимать, что твоя любовь за океаном. Ведь кажется, что без кумира у тебя не будет любви, он же твой суженый. И ты каждый день плачешь, уткнувшись в подушку. В случае Люси, все эмоции, которые испытывают влюбленные подростки, влились в неё за день. Но выливаться эти чувства будут гораздо дольше.

— Не переживай, этот Саша был тебя недостоин! Какой-то Шиплин недостоин ведьмы! — Люся утерла нос, оставив на руке след соплей и сказала:

— Твой парень тоже Шиплин! — истерически крикнула Люся и продолжила плакать, при этом шепча что-то про несправедливость.

— Агафон не мой парень. Друг.

— Я тоже твой друг, давай целоваться на выходе из машины?! — Люся отпихнула меня и на секунду у нас установился зрительный контакт. Честно, скажу. Я испугалась не на шутку, испугалась так, что прижалась к двери спиной. В глазах подруги читалась ярость. Брови подруги были вытянуты в ровную линию, а глаза стали красными, от слез и злобы. В её взгляде читалось больше злобы, чем у Асмодея. «Дура, не смотри. Не я же тебя бросила». Думала я. Стоп, откуда она знает про поцелуй?

***

— Он изменил мне. С Кариной! С этой мразью! Мы же вместе стали жить, прихожу домой, а там они. Целуются, голубки блин. — немного успокоившись, сказала Люся, завязывая волосы в тугой хвост и одевая футболку, которую я ей одолжила с условием, что она сходит в душ.

— Урод, к моему Карина тоже клеилась. — Люся нервно засмеялась и подошла к рамке, в которой у меня висел стих Агафона. Даже, когда он был далеко, то все равно был близко. По крайней мере морально.

— Красивый стих, он написал? — я увидела, что на глазах подруги вновь стали появляться слезы и подошла к ней, машинально сорвав рамку со стены и спрятав за спину.

— Нет, я люблю писать стихи от мужского лица. — Люся кивнула в верх и поджала губы.

— Раз уж заговорили, то откуда ты знаешь про поцелуй? — максимально доброжелательным тоном спросила я, чтобы подруга вновь не разревелась.

— Есть телеграмм канал нашего города со всеми сплетнями. «Тёрки Верки» называется. Ты там горячая тема, Вера тебя сняла. — я закивала головой, не понимая, кто такая Вера, но мысль о том, что где-то меня обсуждают не особо мне понравилась. Точнее напугала, меня снимает какая-то Девка? Ужас! Вдруг слева от меня вновь послышался всхлип. Я закатила глаза и обернулась, чтобы посмотреть, что уже случилось. А Люся тыкнула телефон мне в лицо, чуть не ударив. Я аккуратно забрала телефон из её рук и прочитала пост, на аватарке которого была Люся и я…Сегодня утром..

«Воу, что случилось с королевой красоты Люсей? Она похожа на бомжа? Или все из-за её парня? Неизвестно, но, когда я снимала это видео, Изабелла Аксенова невероятно грубо толкнула мою камеру и убежала к себе в машину, взяв под руку бывшую королеву. Есть догадки, что парень, с которым невероятно душевно целовалась Изабелла, является Александром Тверским. Бывшим парнем Люси Гавриловой. Вот это подруги. Так же вы заметили изменения во внешности Изабеллы? По прошлым постам сразу понятно, что это из-за упавшей на неё люстры. Когда же раны сойдут с её тела? И сойдут ли когда-то?

Как только с моими помошниками узнаем точную информацию, то все опубликуется почти сразу. До встречи. С вами была Вера Кузнецова на канале «Тёрки Верки»

— Вот дура, это наша староста что ли? Она у меня еще получит. — я хотела подойти к Люсе, которая уже смотрела на себя в зеркало, выискивая недостатки. После того как она сходила в душ, королева красоты вернулась, лишь красные пятна от слез на её лице отнимали у подруги немного красоты. Но она этого не понимала, ведь кричала:

— Я страшная! — на подругу нахлынула новая волна слез и она закрыла лицо руками, вероятно, чтобы его не видеть. Как вдруг дверь в мою спальню распахнулась, на пороге стоял Агафон с невероятно испуганными выражением лица, будто только что лишился чего-то ценного или думал, что лишился.

28 глава — Глупые экзамены

Я, смотря на свои ноги, сквозь зубы задала вопрос Агафону:

— Что ты здесь делаешь? — «Люся плачет из-за расставания, а он ко мне приперся». Кстати, с появлением Агафона подруга перестала плакать. Она в момент утерла слезы из-за чего стала громко шмыгать носом.

— Беллочка, что случилось? — проводя взглядом от моих пят до макушки, спросил Агафон. Я непроизвольно взяла плед с кровати и накинула на себя, чтобы закрыть раны от его взгляда. Он видел меня любой, но не страшной! Я не хотела, чтобы он видел мои уродские раны по всему периметру тела. Но Агафону было все равно, он побежал ко мне и скинул мягкую ткань на пол, продолжая осматривать мои раны.

— Верни, как было. Не хочу, чтобы ты смотрел… - пошептала я, боясь посмотреть на него, словно у меня не раны на теле были, а пледом я скрывала свою вину в убийстве молодой пары. На что Агафон взял меня за плечи и слегка сжал их, слава Богу там, где оказались его ладони, ран не было, а то не представляю, как бы я кричала.

— Посмотри на меня, мой свет от утренних лучей. — он заботливо приподнял мой подбородок, заставив смотреть на себя. Агафон поджал губы, будто пытаясь подавить внутренний крик, это я поняла по его бледному как скатерть лицу.

— Не вздумай скрывать такое от меня. Кто это сделал? Я ему кадык вырву. Вот почему ты не отвечала. — зарывая руки в волосы, сказал он, а я усмехнулась. «Мои проблемы с Асмодеем — это мои проблемы, зачем мой мальчик опять лезет?». От части мне было приятно, но строить из себя ябеду я не собиралась. «Соберусь с силами, найду эту чертову книгу и убью Асмодея к чертям». Вдруг рана стала щипать, я стараясь действовать менее заметно, приложила к ней руку и, не удержавшись, издала слабый хрип боли.

— Люстра упала. — Агафон закусил губу и прищурил глаза, после чего на его губе образовалась маленькая трещина. Парень взял меня за руки из-за чего по телу пробежала дрожь, его руки были как лед, он связал наши пальцы в замки и сказал:

— Тебе не больно? — я погладила Агафона по волосам, хоть кому-то было не все равно на меня. В тот момент моя вторая душа вновь наполнилась нежность и любовью. «Я его солнце, а он мой гелий». Я еще раз убедилась в этом, поскольку с его появлением улыбка автоматически появилась на лице, а ощущение безысходности пропало.

— Нет, Дмитрий дал мне обезболивающие, а горничная провела какой-то обряд. Спасибо за заботу, мой поэт. — произнесла я, не давая парню понять, что боль от кровоточащей раны на животе заставляла меня хотеть смерти. Из-за желания помочь подруге перенести её учебники, от одного из них у меня разорвалась корочка на ране и стала кровоточить и болеть. Я замазывала её и перекисью, и йодом, по итогу одна из горничных, пока Люся была в душе, наложила мне компресс и перевязала рану. Агафон нежно поцеловал меня в лоб и прижал к своему плечу. Казалось, словно в мире только он и я. Что целый мир создан для нас, но мы не пользовались его благами, а хотели лишь видеть друг друга и пользоваться благами только нашего общения.

— Изабелла, я вам не мешаю? Зачем ты меня вообще привела сюда, если собиралась обжиматься со своим тупоголовым парнем?! — взвыла Люся, обвиняюще тыкая пальцем в мою сторону. Теперь казалось, будто все мы находились на огромной льдине, но мы с Агафоном откололись от неё, а Люся поплыла в своем направлении — направлении своих мыслей. Нет, я не отпрянула от Агафона как сделала бы раньше, наоборот, я сильнее прижалась к нему. Похоже мой мозг думал, что он моя защита, тот, кто решит все проблемы. Все же, я старательно сопротивлялась этому, но иногда инстинкты перекрывали мое мнение и мой взор на ситуацию. Агафон обнял меня обоими руками и посмотрел на Люсю, которая на миг замерла, а после пустым взглядом, без бликов, зарылась в пол.

— Прости, я погорячилась. Свяжемся потом, мой номер я тебе записала, пока. — Люся сложила руки по швам и, словно маршируя, вышла из спальни. Я переглянулась с Агафоном и, вытеснившись из его объятий, рухнула на диван. Обняв колени руками, я стала покачиваться из стороны в сторону, чтобы прийти в себя.

— Я думаю, что поступил правильно, взяв заявление. — Агафон подошел к столу и взял какую-то бумагу, после чего сунул её мне в лицо.

— Этот документ я взял у Шауката, если ты его подпишешь, то я стану твоим Тачем и ты всегда будешь в безопасности. — я невоспитанно сжала бумагу по краям документа. Ответ я уже знала, но пронзительно приятный запах лилий, исходящий от Агафона придал мне уверенности.

— Милый, подай ручку со стола. — парень замельтешил и стал судорожно мандрожировать пальцами, пока не нашел нужный предмет канцелярии. Я попыталась оставить подпись, но та ручка закончилась и мне со смехом пришлось отдать ручку расстроенному Агафону. Парень перерыл всю спальню, пока не увидел заветный, и решающий все, шариковый инструмент. Я оставила размашистую подпись на бумаге и, кивнув, отдала документ, отныне Тачу.

— Ваш верный слуга Агафон к. Ростовский готов к вашим поручениям, моя Госпожа. — Агафон спустился на колени и, аккуратно взяв мою ладонь, оставил на ней пару легких поцелуев. Смысл которых больше был в энергетике, чем ощущениях.

— Ты что делаешь, дурачок! — я поставила ладонь на лоб Агафону и стала отпихивать его от себя. На что он показательно заскрипел пятками по ламинату и воскликнул:

— О боже, уже пытки начались. Госпожа Аксенова, смилуйтесь. — я цокнула, поскольку уйти от его шуток не предоставлялось возможным.

— Еще Шаукат просил передать тебе это. — парень поднялся на ноги и передал мне симпатичный конверт. Я в предвкушении разорвала уголок и достала письмо.

“Здравствуйте, Изабелла. Мы с советом Истинных решили, что, если в этом году Вы не выполните нужное количество учебной программы и не докажете свои знания, то не смотря на ваш статус и наследственное право быть Сулум Нуклэй Ведьмой, мы выберем новую Сулум, которая будет подходить по требованиям. С уважением, Истинный Бог Шаукат 4 и его верные слуги Истиные”.

— А-а? — я «уронила» руки на кровать, а Агафон, подглядывая в мое письмо, спросил:

— Что такое? Что случилось? — я махнула на него рукой и вновь упала на кровать, случайно ударившись головой об её быльцу. Боль от удара эхом пронеслась по голове, а в глазах на секунду помутнело от встряски. Меня могут заменить? Ну как же так? Не позволю! Хотя кто меня спрашивать будет? Представляю, как Шаукат писал это письмо, смеясь и понимая, как и все его слуги, что я не успею, при этом он наверняка уже знал, кого поставит вместо меня. Вместо наследницы! Я кинула письмо в Агафона и легла на подушку, хватаясь рукой за голову и думая о том, что, если я ударюсь так еще раз, вероятнее всего удар придется на рану.

— О Боже, ты главное не переживай, я все решу. — «Что ты решишь?». Думала я посмеиваясь. Но слезы больше не текли, я уже все выплакала, воды, которую можно было потратить на слезы без риска обезвоживания, в моем организме уже не осталось.

Агафон до позднего вечера был со мной рядом, мы посмотрели пару фильмов, а потом пришла медсестра, чтобы забинтовать мне раны, ведь, цитирую:

— Ох, они уже засохли, как семечки на сковородке.

Вест следующий день я не отвечала никому, кроме Агафона, потому что мне никто и не звонил. А прийти он ко мне не смог, ему нужно было работать, кем он не рассказал. В «Тёрки Верки» выставили пост про меня. Она говорила, что мне нужно купить тональный крем. «Отомщу», думала я рассматривая в десятый раз видео, как я падаю с люстры. Из-за письма я чувствовала себя ужасно и была готова на крайние меры. Вдруг телефон зазвонил.

— Але? — сказала я в трубку незнакомому номеру.

— Але, это Бегдияр.

— Ох, привет. Зачем пожаловал к телефону?

— Ха, у меня завтра День Рождения, адрес скину. Приходи.

— Откуда номер?

— Связи. Жду завтра.

— Пока.

— Хорошего дня, Изабелла.

Вот и хорошо, попрошу, чтобы он перегрузил мне информацию. «Вот тебе и крайние меры».

29 глава — День рождения

— А на завтра ничего не планируй, мы же договаривались о свидании, помнишь? Жду не дождусь, мой вечный свет. — мы говорили с Агафоном по видео связи. Он разбирал какие-то документы в настолько темном кабинете, что, смотря на него, хотелось выколоть себе глаза, либо стать кошкой, чтобы видеть в темноте. А я собиралась на День Рождения к Бегдияру, громко говоря собиралась: надела тончайшее, белое платье и карамельные лакированные туфли на малюсеньком каблуке. Платье покрывало почти все тело, кроме лица, так что раны все равно было видно, а тональный крем сделал только хуже, теперь на ранах оставалось небольшое количество косметики. Прическу я решила сделать немного замороченную. Пучок как у балерин с маленькой, сверкающей как алмаз диадемой. А в качестве аксессуаров и дополнительных элементов я выбрала ожерелье с жемчужинами и белые шелковые перчатки.

— Агафон, что мне делать, если Асмодей будет там? Он сделал из меня кровавое месиво, я боюсь, что, когда увижу его, то наброшусь как пес и испорчу Бегдияру День Рождения, тем более он должен мне перегрузить информацию. — уныло хватая очередной ватный диск, спросила я. Мой голос моментами подрагивал из-за чего я начитала теребить подол своего платья, но успокоиться не получалось. Пока он будет жив я не успокоюсь. Клянусь.

— Позвони мне, если он что-то сделает. И ты говорила, что тебе на пол пятого, а сейчас сколько? — я сразу посмотрела на настенные часы, которые показывали, что, чтобы проехать весь город к дому Бегдияра у меня есть не более пятнадцати минут.

— Черт, прости, свет от лунных звезд ночей. Позвоню после вечеринки, пока. — я отключила камеру и после восторженного возгласа Агафона:

— Как ты меня назвала, Беллочка? — со смешком отключилась, после чего схватила телефон, клатч и побежала вниз, параллельно крича, чтобы Дмитрий заводил машину.

***

На парковке рядом с домом Бегдияра было множество машин, но выделялись лишь три из них. Эти три машины были абсолютно идентичными черными внедорожниками, и, кстати, один из них принадлежал мне. Ранее я считала, что у меня нет автомобиля, но затем, благодаря Асмодею, я оказалась покрытой ранами и стала искать способ, чтобы подъехать к школе незамеченной, поскольку была уверена, что слухи про мои раны разлетелись бы по школе со скоростью тьмы. Тогда Дмитрий рассказал мне о моей машине, которая находилась на подземной парковке. Конечно я не поняла, почему он рассказал мне о ней не сразу, но оказалось, что эта машина принаджелажа еще моей бабушке и после моего приезда долгое время реставрировалась в салоне. Когда я впервые увидела свой черный внедорожник, я не могла скрыть своего удивления. Он был абсолютно идентичен тому, что принадлежал Агафону, а у дома именинника их было три! Три словно клонированных машины. Дом был странным и впечатляющим. Огромный пятиэтажный особняк, почти полностью выполненный из золота, за исключением окон и небольших деревянных вставок. Крыша из белого золота блестела, отражая солнечные лучи. Среди сада с розами и вишнями стоял золотой фонтан, окруженный, вызывающе впивающимися в землю, деревянными скамейками. У входа гордо возвышались огромные колонны из белого золота. От всей этой роскоши ноги подкосились, казалось, что эта громадная конструкция должна была упасть на меня. Рядом с особняком Бегдияра я ощущала себя настолько маленькой, как крошка хлеба. Радовало лишь то, что мое платье и подарок на 100 % подходили к дому именинника. На эту вечеринку я выбрала силу Берксы, поскольку не желала выслушивать претензии Асмодея и хотела отомстить кое-какому существу.

Не оборачиваясь я махнула рукой Дмитрию, показывая, что он должен подойти.

— Дима, ты идешь со мной. — даже не смотря на него, я чувствовала, что он не хочет. Один томный вздох, другой, третий. Мое терпение постепенно заканчивалось как песок сверху песочных часов.

— Хватит, мне нужен кто-то, чтобы остановил меня, когда я сделаю кое-что с одной дурой. Пошли, Дима. Как хорошо, что ты есть. — я позвала Дмитрия пальцем, чтобы он вышел на один уровень со мной, после чего стала с ухмылкой наблюдать как охрана открывает мне двери. Набрав воздуха в легкие, я слегка приподняла подол платья, чтобы ткань не мешала мне элегантно стучать каблуками и, чтобы не споткнуться. После чего я достала коробочку с подарком, из клатча, ведь нужно было показать дому, что я из общества его владельца и ко мне нужно относиться так же как к нему. Перед тем как войти внутрь, я пшикнула духами на шею. Казалось, будто что-то не давало мне войти в дом, я переминалась с ноги на ногу, держала руку у груди, глубоко дыша, и нервно поджимала губы с бровями. Но, спустя пару десятков секунд до меня дошло, что я выгляжу глупо, некоторые могли думать, что я не приглашена и без разрешения прусь на чужой праздник, либо, что я боялась. Нет, я же была Беркса, у Беркс почти нет страхов, но предчувствие есть у всех и влияет оно на всех, а на сильных еще сильнее. Я выпрямила спину и задрала подбородок. Сердце бешено стучало, будто кричало, чтобы я не ходила, но я же не могла подарить подарок и уйти, поэтому, собрав всю свою смелость и силу, чтобы противостоять предчувствию, я под восторженные вопли охранников, что они могут отпустить дверь, вошла внутрь..

***

Внутри дом выглядел прекрасно, но все равно было много золота, однако огромное множество оттенков красного делало дом гармоничным внутри. Так же рядом с фуршетом стояли скульптуры ангелов.

— Где наш именинник? — легко помахав рукой с клатчем, спросила я. В этот момент все взгляды впились в меня. Начиная от элегантно одетых гостей, которые поджимали губы, проводя взглядом по ранам на моем лице, заканчивая одетыми в одинаковую серую одежду Ординарами. Бегдияра я не сразу заметила, сначала я его услышала и улыбка сразу сползла с моего лица.

— Ты совсем неуклюжий? Засмотрелся на мою гостью и уронил шампанское! — послышался хлопок. Я на секунду приподняла брови, после чего на моем лице застыла маска серьезности и я быстрым шагом стала идти в сторону Бегдияра. — Убил бы тебя, вместо того бедолаги на чемпионате! — стиснув зубы и тыкая пальцем в бедного парня, шикнул именинник. Злость медленно поднималась с моих ступней, я знала, что, если она дойдет до макушки, то произойдет взрыв, моей задачей было его предотвратить.

— Бегдияр, отойди от мальчика и прими мой замечательный подарок. Мой парень очень старался, пока помогал мне его выбрать. — я положила руку Бегдияру на плечо, показывая, что он должен отойти от мальчишки и забыть про него. Но Шиплин не собирался слушать меня, он положил свою руку на мою и схватил меня за пальцы, будто сказать, чтобы я его отпустила он не мог, но совершить задуманное Бегдияр не смог, точнее смог бы, но что-то стрельнуло ему в голову и сначала он ослабил хватку, а после и вовсе убрал руку и послушно отошел от Ординара. На моем лице засветилась улыбка и мы с Бегдияром встретились взглядом, я смотрела на него, как на маленького ребенка, которого нужно отговорить от плохого решения, а он на меня, как на маму, которая готова его наказать. Мы смотрели так друг на друга не смотря на то, что оба лишились семьи. Все Сулум лишились семьи, не значило ли это то, что наша задача была стать семьей друг для друга?

— А твой парень знает, что он твой парень? — не оборачиваясь я ответила.

— И тебе привет, Асмодей. — почему я не ответила более грубо? Когда я осмысленно выбрала силу Берксы на день, то она не сильно меняла мой характер, больше она меняла мне реакцию на определенные вещи. Я закрыла глаза и выдохнула, после чего повернулась к Асмодею. Говорить про его внешность бесполезно, все как всегда. Та же мнимая улыбка и по очереди махающие мне пальцы.

— Я уже соскучился, так хотел увидеть результаты моего труда и сломанного пальца. Кстати, ты очень меткая. Ты сломала мне тот же палец, которого я тебя лишил. — Асмодей засмеялся и в мою голову будто попал луч тьмы. Казалось луч что-то поменял в моем мозгу, смех этого урода стал замедленным и все вокруг поплыло. Нет, я не теряла сознание. В тот момент ко мне пришло осознание, что он обычный первокурсник, которому доверили стать Сулум Берксой и все. Кроме того, убить он меня не мог, мог лишь запугивать, поскольку в первую нашу встречу он просил разрешение у Шауката, чтобы убить меня, но тот отказал.

— Ты такой же первокурсник, как и я. Убить без разрешения Шауката ты меня не можешь, вот и бесишься. — в этот раз смеяться стали все. Я не понимала почему и это меня ужасно раздражало. Я чувствовала себя как человек, который сказал неправильный ответ учителю, но свято верил, что решил верно, из-за чего не понимал смеха своих одноклассников. Нет! Я же была права, значит я свято верила в правду, ведь так?

— Изабелла, до изгнания Асмодей прошел всю программу Терлинис. Под «всю» я имею в виду все пять курсов. — сказал Бегдияр и махнул рукой гостям, чтобы остановить смех.

— Кроме того, Изабеллочка. Я получил разрешение на твое убийство, поэтому наиграюсь и убью, но имей в виду. Последнее желание выйти за меня замуж не приму. — я забегала глазами, казалось, что из-за чьего-то смеха сломалась вся жизнь. Клатч едва не выпал из моей руки, из-за чего мне пришлось комично хватать его в воздухе, что вызывало новый порыв смеха. Стыд — это поверхностное чувство, которое ощущается так же противно, как неперемешанный кусок соды в овсяном печенье. Сначала кажется, что этот вкус никогда не пройдет, но через пару минут он ослабеет, а еще через пару пропадет совсем. Но стыд — это самое ужасное чувство в мире, из-за него люди теряют самоуважение, будто одна твоя ошибка останется у всех в памяти и станет той самой историей, которую будут рассказывать из поколения в поколение. И чувствовать это даже пару минут было противно, так что я открыла свое сознание и позволила характеру Берксы завладеть моим сознанием на некоторое время. Сначала ничего не произошло, но потом показалось, будто в сердце попала молния. Лучше бы поставила громоотвод, говорю я из будущего себе из прошлого. Как ни в чем не бывало я с улыбкой отдала подарок Бегдияру и мой взор упал на Веру. Ту самую Веру, которая пускала сплетни и обсуждала меня и Люсю. Я направилась к ней, Вера продолжала смеяться с кем-то. «Не долго тебе осталось».

— Вера, смотри. — девочка с саркастичной улыбкой оглянулась на меня и я, проговорив быстрое заклинание, чтобы стать драконом, со всей силы ударила её крылом.

30 глава — Последствия

Все затряслось, комнату окутал черный дым, а меня сковало в движениях и кинуло на облако дыма. Я пыталась двигаться, но все закончилось тем, что я потеряла облик дракона. На улице почему-то уже были сумерки, а погода стала ужасной, бил гром. Все люди, находящиеся в комнате, упали будто замертво и воцарилась гробовая тишина, после чего входная дверь распахнулась. Я не сразу увидела, кто стоял в проходе, из-за чего по телу пробежала стая мурашек, в доме Бегдияра мне, впервые после прибытия в Мауэр, удалось почувствовать холод. Все мое плате было в грязи и крови. Я отрицательно помахала головой и зажмурила глаза, на которых уже успели навернуться слезы. В тот момент ко мне пришло осознание, с такой же болью и скоростью как пуля. Только оно пришло слишком поздно, как попавшая пуля в человека, который пару дней назад хотел совершить суицид. «Я убила Веру». В моей голове стали мелькать фрагменты вечера, сначала я била Веру крыльями, после чего воспользовалась силой энергии, чтобы взорвать её. Да, я наполнила Веру энергией тьмы, чтобы все её органы взорвались и она умерла. Но мне не хотелось этого делать, это сделала Беркса, не я! «Зачем я только дала Берксе проникнуть в свое сознание, лучше бы перетерпела этот стыд и все». Естественно с Асмодеем я ничего не сделала, Беркса понимала, что драться с ним бесполезно. Асмодей владел огромным количеством знаний, а я умела пользоваться только энергией. Только гребаной энергией. Жалкая из нас двоих была я, но мне ранее не удавалось это осознать, а потом ко мне пришло осознание всего. Вообще всего.

— Черт тебя б побрал, Изабелла. — выдыхая облако дыма, крикнул Агафон. — Учи тебя не учи, ты все делаешь по своему. В гроб сведешь меня! — он сделал еще пару затяжек, но его грудь при вдохах вздымалась сильнее, чем обычно. Парень быстрым шагом шел ко мне, в дыме с освещением было плохо, но это не помешало мне разглядеть вздувшиеся вены на его висках от сильного сжатия челюстей. Агафон выглядел так, будто перед ним находилась не я, а его заклятый враг, которого он намерен покалечить. Как и я покалечила Веру. Фрагменты её испуганного, как у лани перед смертью, лица всплывали в моей голове. Они всплывали, как спазм головной боли: пару секунд есть, пару секунд нет. Я же еще не могла двигаться, но, если бы могла, то схватилась бы за голову руками и стала заживо рвать на себе волосы. Агафон смотрел на меня так, будто сам хотел рвать на себе волосы, но в этом взгляде читалось: разочарование? Обида? Боль? Ярость? «Просто смотри на меня, как раньше, прошу». Когда дым достиг пика, заполнив весь дом до краев, на секунду мелькнула вспышка черного света, из-за которой мне пришлось закрыть глаза, после чего весь дым рассеялся. Только облако, на котором меня сковало невидимыми наручниками, осталось.

— Послушай меня внимательно. Через пару минут время вновь пойдет, но оно перемотается в тот момент, в котором ты заходишь в дом. Не делай того, что сделала сейчас, иначе тебя казнят, ты не представляешь чего мне стоило перемотать время, Беллочка. Магию не используй и зайди на вечеринку с силой Нуклэй, от греха подальше. На Асмодея не реагируй, а Веру побей, только руками. Я так подумал, лучше преподать ей урок, иначе она испортит твою вечную жизнь. Все, я позвоню тебе вечером, пока. — Агафон побежал на улицу, выкидывая сигарету прямо на пол. В тот день я его больше не видела. Облако поднялось в воздух и я, почти касаясь потолка головой, поплыла к своей машине, с удивлением разглядывая, упавших в обморок, людей. «Фух, я никого не убила». Когда мы с облаком оказались на улице, в нас ударила молния, я приготовилась кричать, но все затряслось, а боли не было. Все затряслось, облако улетело из-под ног, мое платье, будто с помощью ветра вновь стало чистым и красивым, клатч с телефоном и подарок появились в моих руках, а тучи на небе рассеялись. Вдруг еще одна вспышка, на этот раз белого света, опять из дома послышалась музыка и охранники, вновь закатывая глаза, держали для меня дверь. На моем лице всплыла улыбка. «Аги, Аги. Ты меня спас, как и всегда». Теперь на моих глазах вновь навернулись слезы, от солнца и от счастья. Я решила забыть то, что произошло, как страшный сон и спокойно праздновать. Прихватив подол платья руками, а клатч с подарком отдав Дмитрию, я, стуча каблуками, вошла в дом. Чуть не забыла превратиться в Нуклэй, но множество тренировок помогли мне без заклинаний выбирать силу за пару минут.

— Где наш именинник? — все, кто находились в доме смотрели на меня, но я не смутилась. Вместо этого я нежно помахала им рукой, которую элегантно облегала перчатка и крикнула так, чтобы все слышали. Хоть мое сердце все еще билось со скоростью света, мне все равно было легче. Агафон помог сохранить мою вторую душу, первую сохранить предстояло мне.

— Привет, ребята. — из тени вышел Бегдияр в белой рубашке с двумя открытыми пуговицами у горла и темно синих брюках. Парень с ухмылкой оглянулся по сторонам, после чего мандражируя пальцами, пошел в мою сторону. Атмосфера веселья, довольных существ, пробующих закуски с фуршета, оркестра стоящего в конце зала, сводила с ума, в положительном смысле.

— Привет, Бег. Мой парень очень старался над этим подарком, так что цени. Дима, ты где, подай подарок. — я взволнованно вздохнула, предвкушая его реакцию на золотой браслет с элементами зеленого золота и гравировкой дракона. Утром я говорила с Агафоном, что не имею понятия о том, какой подарок дарить Бегдияру. На, что он пожал плечами и через пару десятков минут курьер доставил подарок. Он сказал, что сам Шиплин и знает предпочтения других, так что с подарком он прогадать не мог, да и не прогадал. Дмитрий отдал красную бархатную коробочку имениннику и через пару секунд Бегдияр обнял меня так, что мне показалось, что скоро я превращусь во фреш.

— Это лучший подарок, кто твой парень? Я могу пожать ему руку? — я усмехнулась и почти незаметно похлопав Бегдияра по спине, отстранилась.

— Изабелла, я еще не твой парень, ты что. — раздался возмущенный голос Асмодея сзади. Я хотела накинуться на него или заплакать из-за того, что произошло вне его памяти, но решила отреагировать более спокойно. Я пару раз отмахнулись от него рукой, даже не смотря на придурка, после чего с расширенными от энтузиазма глазами, оживлено раскрыла ладони и произнесла:

— У твоего дома три одинаковых внедорожника, один из них мой, но не важно. Я думала, что на идентичных машинах езжу только я и мой молодой. не человек, но оказалось, что нет. Почему столько одинаковых машин, Бег? — Бегдияр засмеялся, а Асмодей фыркнул, будто обиделся, что его игнорируют и как девчонка пошел в конец зала ближе к оркестру. Я ликовала, ликовала так, что чуть не пропустила ответ Бегдияра.

— Выражения «молодой человек», «что за люди» и так далее можешь использовать. Мы все их используем, а про машины. Такие есть лишь у значимых особ нашего города. У меня, у Асмодея, у Шауката, у главного истинного, у тебя и, получается, у твоего парня. — Бегдияр задумчиво провел по лбу рукавом рубашки, словно ему стало жарко и добавил. — А он не курит? — вспоминая сегодняшний день и то, что Агафон много раз курил во время звонков, я ответила положительно.

— Мне уже интересно с ним познакомиться, у нас сигареты стоят очень дорого, их себе не все могут позволить. Ладно, я пойду отнесу твой подарок, спасибо еще раз. Развлекайтесь все. — «Развлекусь». Чтобы мне хватило смелости послушаться Агафона и преподать урок Вере, я отошла в «дамскую комнату» и зашла в кабинку, не обращая внимания на сплетниц у зеркал. «В голову входит красная энергия, вытесняя фиолетовую, после чего угловой входит синяя, по отдельности находясь с красной.

-Én novitius namhaid. - прошептала я и в мою голову вонзалась знакомая до боли самоуверенность. Сила Берксы нравилась мне, когда я могла её контролировать, в остальные моменты я бы предпочла иметь силу лишь Нуклэй. Но объединение двух сил было чем-то изумительным, я могла пользоваться тачем изаклинаниями, но в дракона превратиться мне тоже ничего не мешало. Так же характер становился нормальным, поскольку брал лучшие качества Нуклэй и Берксы. Вдруг я услышала, что в туалет прибежала толпа девчонок, громко смеющихся, будто у них вместо голосовых связок динамик как у кукол. На которой записан только смех.

— Вы видели эту Изабеллу? Оделась как королева, та еще стерва, я уверена. — причмокивая губами, словно растирая помаду, сказала Карина.

— Спрашивает про внедорожники, а Сулум Шиплин Бегдияр еще лучше. Только значимые особы имеют такую машину говорит. Но мой папа же значимая особа, а машину ему не позволили взять. Все Сулум конченые. — остальные девочки захихикали своим противным смехом и я даже по звуку слышала, как они причмокивали губами. Как вдруг перед моими глазами показалась картина, как они красятся у зеркала, но за стеной кабинки ничего не было видно. Когда я пару раз моргнула картинка пропала, это было виденье? Новая сила? В общем я решила уточнить это позже у моего «Тача». Я рывком открыла кабинку, пугая звуком стерв у зеркал, и хотела бесшумно выйти, зная, что и так привлекла достаточно внимания, но уже у двери я обернулась и прошептала:

— Сейчас в зале будет шоу, не пропустите. — я вышла, громко хлопнув дверью, и быстрым шагом, анализируя ситуацию, стала думать. У Веры в руках была книга и она стояла, я могла ударить по книге, так бы и Сиянков не осталось, а боль была бы адской. Только вот чем ударить? Я подошла к барабанщику и вежливо одолжила у него металлический чехол для палочек. Сердце бешено колотилось, а ноги стали ватными. Мне нужно было с первого раза очень больно ударить, поскольку еще одного удара от меня не выдержала бы моя нервная система, так же Беркса добралась бы к моему сознанию снова, а каблуки сломались бы, либо я могла потерять равновесие и все равно упасть. Драка, точнее избиение Веры казалось мне схваткой с тигром, но кто из нас им был? Наверное я. Точно я! По моему опыту избиений в обычной школе, били меня, так что я знала, куда бить, чтобы стало очень больно. Держа в руках металлический чехол от палочек, мои пальцы окостенели и у меня появился страх, что я не смогу ударить. Но, когда Вера уже увидела меня, мне пришлось быстро решать. Бить, уйти или промахнуться, чтобы стать побитой? Бить или быть побитой? Бить! Вера подняла на меня сначала самолюбивые глаза, а после испуганные как у лани. Она сглотнула слюну и слегка улыбнулась, улыбнулась как марионетка, не искренне.

— Тсс, нельзя же так. Сначала обсуждаешь меня в своих постах, а потом так неискренне улыбаешься. Ты мне не рада? — сводя брови и очень быстро моргая глазами, спросила я. Вера пожала плечами, похоже ей казалось, что если она прыщавая и с похожими на мочалку старухи волосами, то она не должна нести ответственность за свои слова? Нет, она обязана.

— Раз не рада, то получай! — книгу Вера прижимала к груди, умница. Я занесла металический чехол и со всей силы, как китайцы в бою, ударила её по книге. Когда чехол выпал из моих рук, я с облегчением вздохнула, при этом улыбаясь во все зубы. Я попала. Вера упала на пол и закричала от боли, книга отлетела в стену и оказалась разорванной. Все лицо Веры стало красным от боли, не нужно было обзывать других, чтобы потом не получать.

— Когда у меня будет с собой наличка, чтобы вернуть деньги за книгу я подойду к тебе. Хорошего вечера, Вера. Будь внимательнее, когда стоишь с книгой. — после своей речи я самодовольно обернулась ко всем и, тыча в них пальцем, крикнула:

— Если хоть какая-то информация про этот вечер вылетит от сюда, я вас сотру в порошок. А если вам интересно, за что я её так, то прочитайте пост, который она написала про мои раны. — я думала о негативной реакции остальных и приготовились отбиваться, но все захлопали мне, будто были благодарны. Руки дрожали после удара, сомнения в голове прогрызали дыры, но аплодисменты, находящихся в комнате существ, на секунду замедляли все процессы.

— Хоть кто-то ей дал, не смотря на то, что она дочь директора. Ты Крутая, Изабелла. Я отдам свой голос тебе. Кстати, на плакатах ты получилась отлично. — выкрикнул кто-то в толпе. Дочь директора? Ох, мамочки. Тогда я испугалась, но я знала, что Агафон не просто так сказал преподать ей урок. Он знал, что мне ничего не будет, а значит беспокоиться было не о чем. Но внутренний страх все равно заставлял меня слышать учащенное сердцебиение и дыхание.

— На каких плакатах? — удивленно спросила я. Как вдруг голос из толпы добавил:

— На рекламных плакатах твоего посвящения.

31 глава — Свидание

— Посвящение? — я не понимала, что имел в виду голос из толпы, поэтому выглянула в окно и первым, что бросилось мне в глаза, оказался плакат. На нем была моя фотография крупным планом, а снизу подпись.

«Посвящение Изабеллы Аксеновой 23 марта».

Мое посвящение через 16 дней? Я задумчиво опустила глаза в пол, после того как протереть их пару раз не помогло, мое тело стало медленно нагреваться от потока мыслей. Каким образом назначена дата моего посвящения, если я не сдавала экзамены? Я даже усомнилась в своей адекватности, вдруг тогда моим телом завладела Беркса или Нуклэй и сдала экзамены за меня? Фу, бред. Вдруг послышались шаги с кухни и голос Бегдияра:

— Я слышал крики, что произошло? — сжимая кулаки от нервов, крикнул Бегдияр. Я рывком вздохнула и, сглатывая слюну, попятилась назад, чтоб хоть немного прикрыть, все еще плачущую на полу, Веру. Резко из толпы выбежал милый мальчик с льняными волосами и красными глазами, он выглядел слишком бледным, после чего я заметила, что его ресницы были белыми, а вены сильно выделялись. Мальчик спустился к Вере, закрыл ей рот рукой, после чего он схватил девку за кофту и оттащил её, оставив позади оркестра, чтобы скрыть её от Бегдияра. Кстати, тот самый барабанщик помог затащить её за барабанную установку. Вера, даже не двигалась, ей было настолько больно, что сказать что-то не представлялось возможным. Мальчик с льняными волосами подмигнул мне и, обращаясь к толпе, прикрыл рот указательным пальцем. Все знали, что не нужно говорить Шиплину о Вере. Но зачем они это делали? Вот, что имел в виду Агафон, когда сказал, что мне нужно преподать ей урок. Агафон знал, что мне ничего не будет. Агафон знал, что таким я заработаю «авторитет».

— Ничего, никаких криков. — отряхивая руки, мальчик слез со сцены оркестра и, довольно улыбаясь, подошел ко мне. Все смотрели на Бегдияра, который сжал губы и, опустив брови, осматривал зал, будто был уверен, что слышал что-то. Нет, Бек, ты ничего не слышал. Не слышал! Мне казалось, что если я попробую дышать или двигаться, то меня раскроют и придет всему конец. Моя губа дрожала из-за чего мне хотелось крикнуть ей что-то на подобии: НЕ СДАВАЙ НАС, ДУРА!

Вдруг мальчик, стоящий со мной в линию, протянул руку.

— Я Костя. — в голосе Кости я узнала человека из толпы. Я вытаращилась на его руку, будто не зная, что с ней делать и только через пару минут додумалась пожать.

— А я Изабелла..- слегка дрожащим голосом, произнесла я.

— А я знаю. Тебя тут все знают. — он радостно обнял меня за спину. Я сразу отодвинулась от него, с презрением наблюдая за дальнейшими действиями так называемого «альбиноса». Сложив руки на груди, я, смотря ему прямо в глаза, вызволила трещащие в горле слова:

— Зачем вы мне помогаете? Вы в смысле все. — Костя наклонил голову в бок и сложил руки за шею словно я задала настолько глупый вопрос, будто 2 + 2 на экзамене по математике.

— Я же говорил, всех бесит Вера. Она думает, что может остужать всех, если её отец директор, но она до сегодняшнего дня не понимала, что есть люди влиятельнее чем она. А ты клево её проучила, вот все и хотят тебе помочь. — я кивнула вверх и, оглянувшись увидела, что рядом с барабанщиком склонилась Карина, которая кого-то била сзади сцены. Она била Веру? Кажется, что в тот момент мое самолюбие достигло пика. Карина подделала меня? «Черт, я клевая.».

— Еще. Изабелла, я давно за тобой наблюдаю, а завтра 8 марта. Может сходим на свидание? Ты мне нравишься, даже с ранами на лице… - неуверенно потирая шею, спросил Костя. Я от удивления дернулась вперед, после чего сделала два шага от парня. Смесь из возмущения, удивления и неуверенности собиралась литься через край. «Если я откажусь, то он расскажет Беку про Веру?». Мне отчетливо казалось, что да, несмотря на то, что Костя не выглядел таким навязчивым и тупым парнем как Асмодей. Но все же я старалась подготовить более мягкие слова.

Кстати об Асмодее. Он курил сигару и, положив ногу на ногу, следил за всем, что происходило. Так странно смотреть, что кто-то затягивается сигаретой в белое светящееся отверстие вместо рта.

— Костя, прости, но у меня есть хороший парень, которого я люблю. А друзьями мы спокойно можем стать, я буду рада. Только не говори Бегдияру про Веру, прошу. — Костя приложил руку к груди и, прикрыв глаза, кивнул, будто клялся, что не совершит ничего подобного. В нашу сторону с двумя бокалами шампанского шел Бегдияр, так что Костя, махнув мне рукой не прощание, ушел и я заметила как быстро спала улыбка с его лица, словно он потерял лучшую вещь в своей жизни.

— Что такая хмурая? На, выпей. — Бегдияр отдал мне в руку бокал так, что я была вынуждена его взять, чтобы он не разбился. Тема того, что я получается сдала экзамены не отпускала меня и я решила спросить.

— Бегдияр, а ты можешь перегрузить мне информацию? А то как я экзамены сдам. — Бегдияр поднял свободную руку в верх и присвистнул:

— Что же это за девушка, если глоток шампанского действует на неё так сильно? — я ткнула бокалом в него, чтобы освободить руки и обнять себя за плечи. Бегдияр странно уставился на то, что я пыталась отдать ему алкоголь, но парень все же пожал плечами и забрал ненавистный бокал.

— Я не шучу. — прошептала я, Бегдияр скривился от удивления и опьянения, после чего, разводя руками, стал говорить:

— Ты же сдала экзамены на отлично, я не могу знать выше 100 баллов.

— Ей просто хочется знать не хуже, чем тот, кто посещал экзамены за неё. Да, Белль? — выхватывая мой бокал у Бегдияра, спросил Асмодей. Мои брови вытянулись в ровно линию и уголки губ, как по команде, упали вниз.

— Ты оглохла? — Асмодей тыкнул пальцем мне в лоб, чтобы я ответила, но в этот раз все произошло наоборот. Сила Берксы постепенно покидала мое тело, оставляя меня наедине с моим наемным самим собой «убийцей» Асмодеем.

— Я спрашиваю еще раз, ты оглохла? — силы Берксы, как и сил, чтобы оттолкнуть Асмодея, не осталось. Я чувствовала себя, как, вероятнее всего, чувствовала себя Вера, валяясь за сценой. Моя вера в себя тоже осталась где-то за сценой.

— Последний раз говорю. ТЫ ОГЛОХЛА, Д У Р А?! — он пихнул меня в живот, из-за чего я пошатнулась. Казалось, будто вся энергия, что была во мне, пропала. Вдруг я почувствовала, что на моей руке появляется ожог. Посмотрев на кисть, я увидела след от затушенной сигареты. Мне хотелось наброситься на Асмодея, но я не могла! «Почему?! Ну давай же, рука, двигайся». Движения опять сковало, но на этот раз без помощи облака черного дыма.

— Я сказал ответь мне! Перестань меня игнорировать. — из его рта стал выходить белый пар, словно пар в порыве гнева. Асмодей схватил меня за плечо и стал трясти, но я все еще не могла пошевелится.

— Братан, хватит. Отстань от неё. — положив руку на плечо моему обидчику, буркнул Бегдияр. Асмодей оттолкнул меня, из-за чего я чуть не потеряла равновесие и обернулся на своего братана:

— Ты зачем её защищаешь, а? Если ты не поверил Маукату, что её мамка и бабка убили наши семьи, то не верь, мне все равно, но я верю и буду мстить ей. Помучаю немного и убью, к чертям отправлю. — кричал Асмодей на Бегдияра забывая, что тот именинник. Именинник на удивление провел взглядом по нам обоим. А я готова была взорваться от эмоций. Это Маукат им рассказал? Все рассказал Сатана, зачем? Моя приемная семья убила их семьи? Нет! Про семью Асмодея я кое-как поверила, но про семью Бегдияра? Моя мама точно не серийная убийца!! У неё были странности, но не такие. Мне было очень жаль, что меня складов в движении, очень. Так бы я наверное стала кричать, либо плакать, либо кричать и падать от ярости. Да, я бы стала делать третье.

— Она же не должна отдуваться за грехи своих родственников. — Асмодей сделал шаг назад, посмеиваясь. После его смех стал перерастать в истерический, от чего ноги свело. Мне показалось, что он терял рассудок.

— Защищай эту шкуру, давай, но у неё тоже есть грехи. — Асмодей побежал к сцене и сердцебиение участилось. Он подбежал к барабанщику и как за тот день стало понято-вытащил Веру за кофту и кинул Бегдияру под ноги.

— Беги, я обо всем позабочусь. — из неоткуда послышался шепот Кости и движение разблокировались. Я не хотела бежать, но, почувствовав неприятный запах скандала в воздухе, побежала к машине со всех ног. Со всех чертовых ног..

***

— Мне так хочется, чтобы он исчез, Агафон. Так хочется..- парень склонился надо мной и нежно поцеловал в лоб, поглаживая по волосам. Мне хотелось утонуть вместе с ним, чтобы все люди, и не люди, и нелюди на свете — исчезли!

— Свет мой, все будет хорошо. Какой фильм включим? — я тыкнула пальцем на первый попавшийся фильм и уткнулась ему в грудь.

— Ты веришь, что моя мама могла кого-то убить? — Агафон кашлянул, но я не понимая очевидного намека продолжила.

— Даже если так, то почему я виновата в смерти его семьи? За что? За что, Аги? Почему он так поступает со мной? — парень обнял меня, чтобы успокоить, но у меня не было смысла останавливаться. Он знал, что я могу быть не радостная, но все равно зашел в гости, так что я считала, что могу высказаться ему. Слезы, накопившись в глазах, потекли по щекам водопадами, а я так поникла, что сама готова была уплыть вместе с ними…

— Я виновата? В чем виновата? Почему?! Я же не при чем, мне так грустно. Если это будет продолжаться, то я не хочу жить здесь. Ну, что ты молчишь? — крикнула я и всхлипывая смотрела на него. Агафон закрыл глаза и, облизнув губы, запрокинул голову на спинку дивана. Казалось, что он что-то осмысливает, вспоминает, складывает картинки.

— Не знаю, что сказать. Лежи, Изабелла. Пора спать, я наверное пойду. — не дав мне сказать, парень выбежал из дома, оставив меня одну, ошеломленной…

***

— Дима, какое платье лучше? Красное с вырезом или синее с рюшами? — я примеряла платья у зеркала перед свиданием. Настроение было хорошим и мысли про Асмодея, Веру и прочих личностей почти не лезли ко мне в голову, хотя и пытались пробить железную дверь в мое сознание..

— Синее, мне кажется, что Агафон будет ревновать вас к другим мужчинам в платье с вырезом, тем более вам 17..

— Красное от слова прекрасное. Надену его. — после резкого «ухода» Агафона он не отвечал на мои звонки и сообщения, только написал, что заедет за мной в 16:00. Ночью я долго не могла уснуть, думая о том, что я сделала не так и почему Агафон решил убежать, но бессонная ночь не помогла мне найти ни единого варианта, чтобы обосновать его поступок. Но немного я все же поняла, экзамены за меня написал он. Парень обещал, что все решит, вот он и решил, но даже с его помощью, я все же не представляла, как буду проходить испытание на посвящении.

Вдруг послышался резкий звук под окнами, я взглянула на улицу и увидела мотоцикл, а на нем сидел Агафон, снимающий шлем и игриво машущий мне рукой.

— Изабелла, выходи быстрее, пока я второй шлем не выкинул. — парень взмахнул волосами и оглянулся по сторонам, проверяя нет ли меня сзади. А я, усмехаясь с него, выбежала на балкон и, открыв окно, крикнула:

— Я вообще-то в платье! Ничего?

— Главное, чтобы низ был свободный, а так никаких предпочтений. Выходи поскорее, а то шлем выкину. — Агафон закрывал глаза от света рукой и по-доброму улыбался.

— Идиот! Сейчас выйду, хоть цветы б купил. — обувая босоножки, крикнула я. Как вдруг парень повернул мотоцикл и я увидела, что букет пионов был надежно закреплен скотчем к мотоциклу. Я хлопнула рукой себе по лбу и побежала вниз, предвкушая как пройдет наше первое официальное свидание..

***

— Помедленнее, мы сейчас разобьемся, АГАФОН. - кричала я сквозь, летящие в меня на огромной скорости, потоки ветра. Всеми силами стараясь удержаться на мотоцикле, я обнимала Агафона за торс, да с такой силой, что сама удивилась, как он мог водить под таким давлением.

— Это был твой план, чтобы я тебя обнимала? — парень пожал плечами и, сделав резкий поворот, на котором я кричала, срывая горло, сказал.

— Может быть, люблю объятия. — он повысил скорость, заставляя меня держаться за него, как за единственный шанс на жизнь. Честно, мне и самой это нравилось, хоть и было невероятно страшно, но бесстрастно обнимать Агафона было приятно. Вроде флирт, а вроде и нет. В любом случае, я бы повторила эту поездку еще три тысячи раз. Почти в любом, главным условием поездки был невероятно привлекательный водитель.

— Свет мой, еще поездим или останавливаемся в ресторане?

— Я и так сейчас выпаду, останавливаемся! — Агафон резко остановился от чего лепестки полетели с букета, как и все плохие мысли, которые так же испарялись, когда он был рядом.

— В следующий раз поедешь впереди, чтобы страшно не было. — ухмыляясь сказал парень, я только занесла ногу, чтобы встать на землю, но он подхватил меня на руки и неожиданно добавил:

— Ты чуть на пионы не наступила. — я закрыла лицо рукой и улыбнулась от смеха на столько сильно, что в улыбке показалось целых два ряда зубов. После я отодвинула ладонь с правого глаза и, посмотрев на обдолбаный букет почти без лепестков, засмеялась еще раз.

***

Через метафору про цветы можно описать любое состояние. Грусть — я завяла как цветы. Радость — тогда я расцвела. Страх — пронесся по моему телу душа цветы надежды. Но в тот момент я чувствовала себя не так, как во всех приходящих мне в голову метафорах, а так, будто была увядающей росянкой, словно я все же оставалась цветком хищником, но ловить насекомых не могла, словно ко мне пришла хорошая добыча, которую не хотелось убивать, но и спугнуть её я не могла себе позволить, из-за чего была вынуждена скрывать свою личность. Только вот мне приходилось скрывать и держать в себе все накопившиеся внутри вопросы, после вчерашнего вечера я не понимала, почему Агафон убежал, когда я сказала про Асмодея. Из-за этого я выжидала нужный момент для начала «допроса», чтобы моя любимая добыча отреагировала нормально, осталась со мной, а не убежала как в прошлый раз. Есть совершенно не хотелось, за то Агафон с радостью ел блины, запивая их вином и заедая сырной нарезкой. Парень воодушевлено рассказывал про успехи Килиана Мбаппе на чемпионате мира по футболу, а я, иногда кивая и поддакивая, крутила в руке бокал давно допитого вина.

— Тебе интересно? Мы можем поговорить про что-то другое. — я прикрыла глаза и аккуратно вставила ладонь перед собой давая понять, чтобы он продолжал. Все равно меня не интересовала никакая тема кроме Асмодея, моего видения и экзаменов, которые он чудом решил за меня.

— Я же вижу, что ты не слушаешь. Что случилось? — я глубоко вдохнула и налила себе бокал вина, в этот момент, да и почти сразу, как мы слезли с мотоцикла, на меня напала тяжесть, лень и желание быть унесенной ветром. Сделав глоток, я дотронулась к, почти стершемуся, крестику с мыслями, что пора сказать Агафону то, что я думала.

— Асмодей случился. — парень сжал челюсти сжал кулак, пару раз слегка ударив воздух.

— Хватит, я не хочу говорить про такие темы. — «Не хочет он». В мою голову, будто попал разряд боли.

— Ты единственный близкий человек для меня, поэтому я и говорю все тебе. Зачем ты вообще сдал за меня экзамены? — вдруг он встал, из-за стола и, кинув на стол около трех сотен долларов, подошел ко мне и схватил за руку, после чего потащил прочь из ресторана. Я хотела оттолкнуть его и начать ссору, но вновь не смогла двигаться и говорить. Мне хотелось рвать и метать, но я просто молилась, чтобы могла дышать. Агафон подтолкнул меня, чтобы я села на мотоцикл, как вдруг я увидела, что за его спиной стоит Изольда — моя бабушка. Она приложила палец к своим губам и стала бесшумно говорить, слова были не четкими, шепот пожилых людей было тяжело понять, но четко выделялись слова.

— Умрешь, коли сядешь. Скинет, гора скинет, тот живет, а гора скинет. Беги к Богу, крест, стертый. — я мельком посмотрела на Агафона и в его глазах читалось что-то животное, ужасное, больше не родное. Как вдруг Изольда толкнула его в спину и парень ударился головой о мотоцикл и упал без сознания, после чего бабушка уже в слух повторила:

— Стертый крест — грех..- и исчезла, а меня ужасно тянуло в магазин под названием «Религия наше все». В нем я видела разные браслеты, платки под колени(когда молятся Шаукату, то встают на специальные платки), множество книг про историю от первого Шауката до нынешнего и я, совсем позабыв, что другая религия запрещена, вновь смогла двигаться, после чего вбежала в магазин с фразой.

— Можно мне свешенный крест?.

32 глава — Участок и истинные

Торговец, что рассматривал свои платки, закашлялся и, резко побежав к своему столу, стал со всей силы жать кнопку. Кнопку вызова охраны, после чего он стал кричать, что тут религиозный диверсант. Я не знаю, почему спросила это, но тогда все мои действия были будто не мои. Казалось, что меня контролировали. Да меня всегда контролировали, все действия, мысли, даже экзамен Агафон сдал за меня. А кто я? Нет, я не избранная. Я просто девочка, к чьим рукам прикрепили нити, чтобы сделать меня марионеткой, но в чьем театре? Единственное, что я умела — это управлять энергией, превращаться в дракона и делать пару обрядов/заклинаний. Этого было и будет не достаточно, чтобы управлять ВСЕМИ Нуклэй в Мауэре. В комнату забежал наряд истинных, которые опрокинули горшки с цветами, пока бежали ко мне, будто фурии. Широкие шаги, громкие команды друг другу, казалось, что они задерживали не хрупкую девушку, а главного убийцу всего БЦМШ(Братское Царство Мауэр Шауэр), но я же не Асмодей, зачем меня ловить? Я и не собиралась убегать, так что истинные напрасно тратили энергию, которую нам приказывали экономить. Шаукат приказал. Все они знали, что делают, вероятно понимали, что неправильно запрещать человеку верить, но они запретили. Шаукат запретил.

— Изабелла Аксенова, Вы имеете право хранить молчание. Вы будете задержаны по 101 статье уголовного кодекса БЦМШ на 1 месяц, после вы будете обязаны месяц посещать исправительные работы. Вам это понятно? — я кивнула и сердце забилось быстрее, нет, я не испытывала ни страха, ни разочарования. Мне казалось, что мой мозг стал постепенно избавляться от, находящегося в нем, тумана, рассеивая навязчивые мысли и облик. Агафона. Как только Изольда толкнула его, то мне стало так легко, будто нитки с рук отрезали, хоть браслеты из них и остались, все еще сковывая мои действия, но свобода. Свобода действий появилась, радуя меня, даже во время моего задержания. На моих руках появились браслеты из странного, на вид, материала, словно это была коричневая энергия. Вдруг все мое тело словно опустело, тогда я поняла, что они забрали силы..

***

— В камеру к этому, Константину Гофману. — указывая пальцем на закрытую, металическую дверь, сказал один из истинных. — Ля, Андрюха. Пока праведница его не приехала, может отпустим? А то мне страшно как-то. Прикинь че с нами будет, когда она узнает, что её мальчик в тюрьме. — думая, что я не слышу, добавил другой. Повезло мальчику, что у него есть тот, кто может заступится. Ведь Агафон мог только рисовать мне мехенди по триста раз на день. Меня привели к какое-то подземелье, очень светлое подземелье, как в психушке, только мягких стен не хватало. Истинные держали меня с двух сторон, чтобы я не убежала, но я и не хотела. Честно скажу, больше даже признаюсь, мне нравилось там. Меня вели по узким коридорам, чтобы посадить в камеру, но мне было крайне спокойно, полное блаженство окутало все мое тело и пробежалось по венам. Я думала, что Агафон как-то по-особому влиял на меня, может быть даже с помощью чего-то, ведь других объяснений, почему мне стало так хорошо после того, как он потерял сознание нет.

— Можно уже в камеру? Я устала ходить на каблуках. — истинный цокнул и маханул рукой второму, чтобы тот открыл камеру. Металлическая дверь с грохотом открылась и меня кинули в белую комнату. с мягкими стенами, как в психушке, после чего вновь с грохотом вышли, закрыв за собой дверь. Я случайно упала на колени, поскольку истинный меня толкнул и сразу заметила мальчика в углу комнаты. Он водил пальцем по воздуху, будто рисовал что-то и шептал непонятные звуки. Я встала и, отряхнувшись, села в противоположный угол. Телефон изъяли, так что делать было нечего. Спустя, как мне казалось, несколько часов, я решила что-то сказать законченному, что сидел рядом. Поджав губы я пару раз взглянула на Костю Гофмана, точнее на его спину, которой он был ко мне повернут и сказала:

— Ту-ту-ту. Кос..Константин, вы не знаете, когда будут кормить? — случайно повысив тон голоса на последнем слоге слова «кормить», я бесшумно похлопала себя по лбу. Вдруг парень обернулся ко мне и я обомлела. Нет, я настолько удивилась, что зажмурила глаза и вновь их открыла, надеясь увидеть перед собой другого Костю. Того с которым не была знакома, не того парня, что приглашала мягко на свидание. Казалось, что он ожидал меня здесь увидеть, поскольку смотрел на меня, возможно пытаясь скрыть то, что стал спокойнее, когда все случилось и я попала в обезьянник. Встав на ноги, я быстрым шагом подошла к Косте Гофману, тыкая в него пальцем, и крикнула:

— Ты что здесь делаешь?! — почему я была так недовольна? Потому что знала, почему он был там, он попал вместо чертовой меня в обезьянник. В его взгляде читался вновь смех, который он пытался скрыть, будто Костя не сидел в «тюрьме», а тюрьма сидела в нем.

— Верушку избил. А ты? — я улыбнулась и подсела к нему. Пару минут мы сидели в тишине, он не говорил, а я думала. Думала, как выразить свои мысли и чувства. Чувствовала я себя одновременно отлично и паршиво. Паршиво, потому что невинный человек сидит тут, а отлично, из-за мысленной свободы. Кстати, мягкие стены все же прикольные, словно своей текстурой они хотят тебя обнять и засосать в свои объятия навсегда. Сжав подол своего платья, я обернулась к Косте и глубоко вздыхая, спросила:.

— Зачем ты помог мне?

— Попросили, важные люди попросили, только ты это никому. — я провела пальцами по губам и, достав уголка, будто закрыла рот на замок и выкинула воображаемый ключ в конец комнаты. Костя усмехнулся и закинул руку мне на плечо и мне было комфортно, как никогда, как ни с кем, как нигде..

***

Не знаю, какой это был по счету день, но хорошим он не был точно. Хоть я и чувствовала моральное удовлетворение, но еды хотелось до адской боли в животе и ощущения, что у меня появился гастрит и язвы. Нас не кормили. Сказали, что бессмертным еда для жизни не нужна, значит не нужно транжирить деньги Истинного Бога Шауката 4 на неё. Так что мы почти все время лежали и спали, чтобы сохранить энергию. В душ не пускали, из-за чего даже пахло от нас плохо. В моих волосах образовались колтуны, платье и туфли изъяли, выдав старую зеленую пижаму, не смотря на то, что одежду забирать они не имели права. Хотя, если бы меня спросили хотела ли бы ты покушать или морально чувствовать себя, как тогда, то возможно я бы выбрала второй вариант. Все мысли стали ясными, впервые за последнее время у меня появилась возможность думать о чем я хотела. Все казалось бы для меня идеальным(если не брать во внимание физическую боль), но Изольда приходила ко мне по несколько раз в день. Бабушка сначала говорила, что я молодец и просто болтала. Потом рассказывала, какой хороший Костенька, из-за чего мне показалось, что они были знакомы при её жизни, еще она сказала, что тоже была в той тюрьме и с ностальгией осматривала стены, все же иногда подрагивая, когда в её сторону ползли жуки, казалось, что она не воспринимала себя, как призрака или думала, что жук сможет залезть на неё, даже если она призрак. Дух. Я могла терпеть бабушку и её навязчиво пугающе поведение, но в тот день все зашло слишком далеко…

День начался как обычно, я проснулась, пообщалась с Костей, пыталась забыть про невероятный голод, после вновь увидела уже привычный свет метала двери, из которого стала вылезать тень бабушки:

— Привет, Беллочка. Ты не забыла про то, что я говорила? Помирись с Асмодеем, узнай правду. — я отвернулась и уткнулась головой в колени, вдруг она появилась моем сознании. Я просто закрыла глаза, но среди темноты век появилась она, повторяя ту же душераздирающую фразу..

— Я не могу говорить прямо, но ты должна понять. Гора, спасение твое — гора, но с Агафоном она плоха. — её изображение закружилось в моей голове, бешеный взгляд с маленькими зрачками без радушки убивал. Я схватилась руками за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону….

— Уйди. УЙДИ! — крикнула я, как вдруг, открыв глаза, поняла, что нахожусь в полной тьме, рядом с ней, только материальной. Костлявая рука потянулась ко мне, но я только ударила бабушку. Во время видений мне было по настоящему плохо, голова загудела, будто ударилась головой о мотоцикл я, а не Агафон. Агафон был главным героем моих мыслей, пока они были трезвы и пока я была в тюрьме. Во время появления бабушки я проклинала именно его, поскольку Изольда говорила мне о нем, значит виновник всех моих бед ОН!

— Мы пытаемся тебе помочь. Сейчас тебе нельзя знать, нам нельзя являться в нашем обличии..- кряхтела старуха, делая множество шагов от меня. Голова стала гудеть хуже, чем когда либо, казалось, что в мои уши идет белый шум одновременно из ста громкоговорителей. Вдруг картина перед глазами на секунду сменилась и перед мной появился Костя, кусающий свои губы, чтобы они перестали дрожать. Он вновь рисовал что-то на воздухе, изредка обеспокоено поглядывая на меня, после чего картина сменилась на Изольду, будто та смахнула слайд презентации без возможности еще раз его просмотреть.

— Я беспокоюсь, Изабелла..- сзади бабушки послушались крики и на неё поползли черные твари без лица. С их рта капала кровь и они вцепились в ноги Изольды. Она стала ужасно кричать, её ели заживо, все лицо бабушки перекосило от боли, а я попятилась назад.

— Это святые. БЕРЕГИСЬ СВЯТЫХ! БЕГИ ОТ СВЯТЫХ! — в истерике кричала она. Картинки перед глазами стали очень быстро меняться, то Изольда, то Костя. Я схватилась за голову и зажмурила глаза, стараясь не дышать, а, когда постаралась сделать вдох, то не смогла. Горло сперло, волна усиженного дыхания и мурашек разлилась по моему телу, не оставляя мне возможности сопротивляться. Вдруг наступила тишина, я медленно открыла глаза и передо мной был только Костя.

— Закончилось. Закончилось..- шептала я, чувствуя, что на глазах навернулись слезы счастья. Но тут же слезы счастья стали слезами ужаса, я сжимала в руках огромное количество волос, моих черных волос. Черных! Но на ладонях лежали черно-красные клоки, красные от крови!!! Увидев, что я вернулась в реальность, Костя вскочил с места и бросился ко мне, бросился успокаивать:

— Изабелла, ты как? Она опять приходила, а то я ничего не понял? — гладя меня по спине, на высоких тонах спрашивал Костя, после чего его голос сломался и стал очень тихим:

— Ого..- парень замер, даже его дыхания не было слышно.

— Я думал, что ты просто тянула волосы.. — Костя крепко обнял меня и я, не в силах заглушить эмоции, ударилась головой о стену. Меня всю трясло, кожа головы стала щипать, будто в тот момент на неё силой налили спирта.

— Господи, спаси. — крикнула я, не в силах терпеть боль, хотелось уснуть и проснуться где-то там за океаном, в доме мамы, приемной, но родней любого — в доме мамы Кристиан, чуя запах блинчиков и читая молитву перед едой. Мельком глянув на свои руки, я опять начала молиться и мне было плевать, что посадили меня в тюрьму за веру в Иисуса. Но я знала, что только Иисус понимал меня и мог помочь.

— Спаси прошу. Закончи мои страдания, умоляю! — из горла вырвался громкий крик, за которым последовала волна слез, как вдруг, вспышка, белый свет и я лежу на полу, из-за угла показалась тень бабушки, я отрицательно мотала головой и слезы замылили мое зрение. Но, когда я заставила себя открыть глаза, то Изольды не было, теперь передо мной была новая сцена. Истинный, который охранял нашу «клетку», мешал чай с помощью магии, положив ноги на стол. Запрещено же использовать магию на то, что не помогает либо работе, либо учебе, либо для своей защиты. «Что за?». Еще он не видел меня. И я не видела себя, поскольку телом я была в клетке, а зрением рядом с ним. После все затряслось, Истинный даже не дрогнул, так что не трудно было догадаться, что это у меня голове. Еще одна вспышка, спазм в голове, открывая глаза я уже знала, что увижу Костю и мягкие стены. Так и было. Видеть этот образ так часто, будто в дне сурка, сводило сума, из-за чего я, даже не посмотрев на парня, вновь закрыла глаза.

— Изабелла, что ты видела? — все еще держа глаза закрытыми и чувствуя, что руки друга сжимали мои, будто их целью было достать до моей лучевой кости, я прошептала:

— Бабушка меня в черную комнату перенесла, а потом я увидела нашего охранника, ну, который за дверью сидит. — Костя выдохнул и сразу же громко вдохнул словно не ожидал, что выпустит столько воздуха из легких. А я казалось ослабла, чувство было, что усталость напала на меня, как внезапно вышедший из лесу медведь, но боль на счастье покидала меня, давая моему организму восстановиться после пережитого ужаса, но так медленно, будто кто-то играл на флейте мелодию тишины, снимая ей боль.

— Белл, это не призрак, а виденье..- я фыркнула, показывая, что совершенно не удивлена и вставая на локтях, наконец открыла глаза, с усмешкой отвечая:

— Ага, а я думала сам Шаукат в обличии моей бабушки ко мне решил наведаться. Логично, что виденья. — Костя заумно потер подбородок и «волнообразно» кивая, будто пытался аккуратно, не задев меня и мое эго, доложить:

— Асмодей, когда после изгнания(обряд, когда Шаукат изгоняет из «Мауэра» любого его жителя за грубое нарушение) вернулся тоже мучался, из-за видений. Я не особо окунался в эту тему, но к нему приходила его сестра в видениях. Они есть у всех настоящих Сулум, так что могу поздравить, но они навсегда. Это не призрак, который приходит, если считает нужным, это связанные с определенной личностью видения. То есть, твоя бабушка будет приходить к тебе с такой же частотой, как и сейчас. — «У Асмодея были видения. и сестра?» Я уставилась в пол и поджав губы, кивнула, чтобы не нервировать Костю душераздирающей паузой.

— Ладно, давай теперь разберемся в твоем видении. Что делал истинный? Может быть Изольда говорила что-то про него перед тем, как показать или ты заметила что-то необычное? — как настоящий лидер, который знает, когда нужно взять себя в руки и сменить тему, спросил Костя. Я кивнула, шмыгая носом и стараясь сфокусировать зрение на парне, ответила:

— Она сказала..- я раздраженно застонала, стараясь вспомнить слова бабушки, которые вдруг током ударили по стенке мозга.

— Беги от святых», она сказала и еще, еще истинный мешал чай без рук. Ложка сама вращалась, а потом вылетела из чашки и сама, вытерев себя в салфетку, положила себя на стол. Разве так можно? Запрещено же. — Костя облизнул губы и на секунду его брови приподнялись, будто он слушал самые глупые вещи в своей жизни. Парень посмотрел на меня, как на того, кто украл, забрал его место. Но какое именно место? Он напряг шею, вдруг его глаза округлились и он сглотнул осознавая, что использует не ту эмоцию, не в то время и не с тем человеком.

— Правило, что силы нужно тратить только на благо обществу распространяется на всех, кроме Сулум, Истинных, Шауката и прочих властных людей, так что не беспокойся. Когда ты станешь Сулум, то тоже будешь нарушать это правило, как и все. — едко, будто поливая меня ядом из шланга, сказал Костя. Слова вылетали из его рта сквозь зубы, хоть до этого мы беседовали с ним, словно знали друг друга всю жизнь, так что такое его поведение и мнение обо мне, очень оскорбило меня. Я встала на ноги и, хмыкнув от разочарования и удивления поведением Кости, демонстративно сделала пару шагов назад, будто говоря. «Обливай ядом сам себя, кретин».

— Я может и Сулум не стану! — с истеричными нотками, из-за резко сломавшегося голоса, крикнула я. И почему-то мне потребовалось отдышаться, будто на эту «речь» мне понадобилась потратить все свои силы и весь кислород, что был в легких, в тот момент ко мне вернулась чувство голода, которое на время покинуло меня, из-за шока. А когда я почувствовала, что могу говорить вновь, то слегка повела голову в бок и добавила для разъяснения:

— Экзамен за меня написал мой па..- я остановилась на полу слове не зная говорить ли задуманное, Агафон отныне не был моим парнем, хоть он вероятнее всего об этом и не подозревал. Но называть его другом. Назвать его другом было странно, да плевать, хороший знакомый и все. Хороший. Знакомый. Язык не повернется так назвать Агафона, наверное, все еще моего, Агафона.

— Мой парень, даже без моего ведома принял мой облик и сдал экзамен за меня. Так что я не знаю, как буду проходить испытание, а мне сказали, что, если в этом году я не пройду его, то вместо меня возьмут другую девочку. — Костя поджал губы и, сложив руки за спину, медленно ходя из угла комнаты в угол, стал говорить:

— Во первых, твой облик может принять, лишь родственник, а во вторых, если твоя бабушка приходит в видениях и что-то сообщает тебе, то, вероятнее всего, и с испытанием она поможет, а в третьих вернемся к твоему видению..- я и сама хотела обсудить, ведь меня взаправду волновало её высказывание о том, что нужно бежать от святых, но в тюрьме счет времени потерялся, а посвящение назначили на 23 марта, так что слова сами сорвались с языка:

— Какое сегодня число?! — в панике выпалила я.

— По моим расчетам 23, а что? — ответ Кости сначала обжигающим страхом прошел по коже, а потом яркими искрами ужаса проник глубоко в тело. 23 марта, я сижу в тюрьме, а посвящение вот вот должно начаться.

33 глава — Долгожданное посвящение

— Теперь я точно не стану Сулум, Костя. — сгибаясь на пополам от боли в животе, спокойно выпалила я. По выражению моего лица почти невозможно было понять, что происходило внутри. Через глупую маску внешности могло показаться, что я ничего не чувствую или во мне пустота, но в моем сердце: бушевали волны, извергались вулканы, плакали матери над умирающими детьми, плакала я, будучи умирающим ребенком после избиения в школе. И тогда я боялась одного, только одного. Что я вновь стану пустым местом для одноклассников, а Люся, которая не отвечала на мои звонки из-за тоски, ответит мне лишь пятью словами: «Иди читай свою Библию, дура». Вдруг мое выражение лица и состояние души объединились. Мной завладела пустота. Шум волн стих, поскольку все моря в мире высохли. Вулканы тоже затихли, ведь за пару минут до этого они все выпустили свою лаву наружу и она уже лилась по всей планете, издавая едва слышное шипение от высокой температуры, мамы с детьми также заткнулись, ведь дети наконец умерли, а матери потеряли сознание от горя. А маленькая я. А меня больше не было.

Костя вопросительно посмотрел на меня после чего его глаза расширились, он осознал, что значило 23 марта. День моего посвящения. Парень потер руки и, повысив голос на пару тонов, чтобы создать ощущение утерянной давным-давно «беззаботности», заговорил:

— Знаешь что… - указывая в мою сторону указательным пальцем, сказал Костя и стал щелкать пальцами, чтобы сформулировать мысль. Он многообещающе положил руки мне на плечи и на одном дыхании протараторил:

— Нужно тебе выбираться отсюда. Перепробуем все, что можно, но ты попадаешь на посвящение. Я тебе клянусь, Белла. — глубоко вздохнув, я сдержанно улыбнулась, надежда не хотела появляться, будто весь её запас иссяк. А Костя, увидев, что я загрустила, взял мою кисть и дал моей рукой себе пять. Я едва слышно усмехнулась, после чего мы в унисон сели на пол, прислонились к стене, и стали вслух рассказывать свои «великолепные» идеи, чтобы золушка выбралась из заточения и попала на свой бал..

***

— Придумала! — я вскочила на ноги и радостно запрыгала вокруг своей оси. Придумала, придумала! Искрилось в моем сознании радужным эхом. Костя махнул головой, говоря «Валяй». А я в собственном сознании вообразила себе школьную доску, взяла воображаемый мел и жестикулируя так как было понятно только мне, стала рассказывать свой план:

— Если у меня появятся силы, то я смогу побороть одного истинного. К примеру обманом, но смогу. — Костя посмотрел на меня так, словно я была блондинкой из стендапа перед полицейскими.

— И что ты предлагаешь? — уморительно вскинув бровь, спросил парень.

— Наручники на наших руках коричневые, поскольку они могут забрать любую силу, а энергия всех сил разных цветов. То есть браслеты хранят в себе все силы. Значит, что я могу попытаться вытянуть от туда силу и переместить в свое сознание. Правда я гений? — оживлено хлопая ресницами, на придыхании, выпалила я. Костя стал что-то говорить губами и слегка рисовать пальцем по воздуху, будто он что-то считал. Считал он долго, минуты две-три, не меньше. После чего согласно кивнул и, наконец перестав кусать губы, сказал:

— Восемнадцатилетний гений, молодец. Многие и в триста до такого додуматься не могут, но, мне кажется, тут не все так просто. — я хотела добавить, что мне семнадцать, как вдруг осознала, что день рождения у меня 23 марта и обомлела. — Ой, прости. Забыл поздравить, с Днем Рождения, Изабелла. В нормальных условиях подарил подарок. — я махнула рукой и от стеснения отвернулась, было слегка стыдно ждать или принимать подарок от Кости. Просто общение с ним — это подарок. Костя — это подарок, самый лучший друг на свете.

— Давай пробуй, я тоже попытаюсь. — согласно кивнув, я уставилась на браслеты и перед мной были только они. Весь мир будто окрасили белой краской и в нем выделялись лишь эти коричневые творения Шауката. Я прикрыла глаза и стала глубоко дышать, чтобы успокоиться и настроиться на обряд. Представила словно я на берегу океана, жидкость щекотно дотрагивается до пальцев ног и запах соленой воды приятно пробирает все тело. Казалось, что я правда перенеслась туда. «Можно начинать». При последнем глубоком вдохе я опустила голову и стала представлять, что синяя энергия медленно тонкой струйкой покидает браслеты и проникает в мою голову. Вокруг царила гармония и посреди нее в голову попал удушающий разрядтока, будто браслеты насмехались надо мной, давая понять, что их не победить. Я вскрикнула от боли и, распахнув глаза, пулей метнулась к Косте, чтобы остановить его и он не испытал на себе разряд, но по его резко скривившимся губам легко можно было понять, что я опоздала..

***

— Идти к истинному без силы была плохая идея. Кому я говорила, что не нужно? Теперь тебе еще месяц тут торчать, а мог бы через две недели выйти. — ругала я Костю, который едва мог говорить из-за разбитого лица. Истинный решил, что имеет право избивать его. — Конченный Мирослав Астраханцев. Урод! Уродец, слышишь, придурок рыжий. Конопатый! Марик Марик, в жопе шарик! — Костя покачал головой и случайно прикоснулся к своей ране на губе, от чего вздрогнул. Обнимать его точно не следовало, с уверенностью могу сказать, что ему это доставило бы ужасный дискомфорт. А смотреть как ему больно мне не хотелось, от его страданий меня распинали изнутри, мне казалось, что он мой брат или что-то наподобие. Точно как брат близнец, чью боль и радость я ощущала на себе. При этом все Свои чувства и переживания я загнала в самый дальний угол своего сознания и сказала им: «Не до вас сейчас». Вдруг из-за спины Кости аккуратно вышла Изольда, упираясь на почти развалившуюся трость. Я беззвучно вскрикнула и уперлась на руки, чтобы, если что бежать, но бабушка поджала губы, с сожалением смотря на Костю.

— Бедный мальчик. — я согласно кивнула и вновь «ощутила боль Кости на себе», лишь от взгляда на него становилось больно и плохо.

— Прошлую мою речь ты не поняла, дурында. — замахиваясь на меня тросточкой, крикнула бабушка. Меня передерунлао от неожиданного крика Изольды, а она лишь улыбнулась обратной улыбкой, обнадеживая свои морщины на возможность скрыться и добавила:

— Так что помогу наглядно, через пять минут ты переместишься к себе домой. Можешь не благодарить. — мои глаза округлились и я расплылась в счастливой улыбке.

— Как мы сразу до этого не додумались. Костя, моя бабушка переместит меня домой, но я тебя не бросаю! Потом я вытащу тебя отсюда, не переживай. — Костя захлопал глазами и сдержанно улыбнулся, конечно он был рад, в его глазах читалась радость за меня или из-за меня, но улыбаться во все зубы он не мог, не потому что не хотел, а поскольку рваные раны под губой не давали нормально показать свои эмоции. Почти не шевеля губами, из-за чего звуча тихо, Костя сказал:

— Когда будешь в пещере Возрождения, то используй только одну силу. Только синюю или красную энергию, выбери лишь одну! Если ты возьмешь две силы одновременно, то их Асмодей сможет забра..- все заискрилось, белые стены полетели вверх, а я стала падать куда-то вниз. Хлопок. Я открываю глаза и вижу. СВОЮ КОМНАТУ! В тот момент мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, первая душа заплясала, а вторая душа наполнилась тем счастьем и покоем, что раньше мне давал Агафон. Браслеты на руках исчезли и этим подарили мне свободу, какой свет не видовал. Стены моего дома давили на меня своей красотой, я громко крикнула от счастья, после чего крикнула от своего изображения в зеркале. Я выглядела. Выглядела… Не передать текстом, огромные синяки под глазами и кожа, будто скатерть, проще сказать, я была белой, как смерть. За эти 15 дней я значительно сбросила вес, меня спокойно можно было назвать веточкой. Волосы превратились в месиво, фу. Вся моя голова стала сплошным колтуном, на то чтобы прочесать все волосы не хватило бы и суток. Еще от меня воняло, воняло как от помойки, ранее это не было так заметно, но в чистом доме с приятным запахом, от своего собственного хотелось блевать. Я схватилась руками за то место где ранее были щеки и ужаснулась, когда под кожей нащупала лишь кости.

— Что со мной? — горло сдавило и губы затряслись, хотелось рыдать на взрыв. Этот взрыв мог бы поглотить всю планету и задеть соседние своей мощностью. Счастье как рукой сняло.

— Разнылась она, представь себя на месте Бегдиярчика, который так выглядел, потому что бомжом был! Его же папка, когда завещание писал сказал, что жить в его доме только Сулум сможет, вот Бегдияр и жил на улице пару лет. А ты жалуешься тут. — крикнула бабушка, морща лицо от взгляда на меня, это разбило мне сердце. Она поморщилась, взглянув на меня? Океан слез наводнением брызнул из моих глаз и в тот же момент уже я закричала:

— МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ТВОЕГО БЕГДИЯРЧИКА! — хотелось сесть на постель, но осознав, что так она запачкается, я пулей рванула в ванну и закрылась там на тридцать три замка. «Я уродина, уродина, уродина». Кричало мое внутреннее я.

— Я уродина! — кричала уже я, взмывая волосы над головой… Я.Я.Я.Я.

Волосы как перья падали на пол, с каждым взмахом ножниц груз падал с моих плеч, оставляя на них лишь пару волосинок, которые я легко могла стряхнуть рукой. Волос осталось совсем мало, не более 10 см. Синяки под глазами я закрасила самым плотным консилером, что у меня был, а худоба. А худобу помогли скрыть вещи на пару размеров больше, теперь, когда я смотрела в зеркало, видела другую девушку, но черт подери, такую красивую. Интересно, как Агафон отреагирует на мои перемены? А Асмодей? Будет издеваться?

Вести машину я решила сама, поехала тоже сама, если не брать в расчет, удобно сидящую на заднем сидении, Изольду. И вот, сердце колотиться, будто готово сломать кости грудной клетки и выпрыгнуть наружу. Я еле-еле сворачиваю на поворотах, поскольку еду с божьей помощью и по указаниям Изольды. Это был один из первых разов, когда я водила машину, из-за чего водила крайне неуверенно. Но еще с деревни некие «навыки» у меня остались, поскольку пару раз моя работодательница учила меня вождению, чтобы я могла не только перегружать коробки, но еще и отвозить их в нужное место. В общем, спасибо ей, ведь иначе, вероятнее всего, я бы опоздала на посвящение. Каждый красный свет, будто хотел ослепить меня, сбить с пути, заставить повернуть не в ту сторону, но я хитро ждала окончания 30 секунд и ехала дальше. Передо мной появлялись иллюзии, к примеру, из-за жары казалось, что на моем пути вода, но её не было и после каждой такой «лужи» я выдыхала. Мысли кружили хороводы в голове: «хоть бы, хоть бы пройти испытание». Даже зная, что Изольда мне поможет, страх продолжал обманом укутывать меня в свои объятия, а я, стараясь выбраться из них, ждала красного света и трясла головой, что есть мочи и на секунду какое никакое спокойствие, выпихивая страх, появлялось. Я подбежала в пещере Возрождения, чувствуя себя неуклюжим младенцем, который вместо действий только плачет. Ноги стали ватными, руки превратились в бумаги и мне потребовать пару попыток, чтобы открыть злосчастные ворота. Как только моя нога ступила в пещеру «Вымирания», все взгляды, прожигая лазером насквозь, смотрели на меня. В толпе я узнала Люсю, мою любимую подругу. Подойдя к Директору Терлиниса, я обняла себя руками, дабы успокоиться. Он смотрел на меня, будто я совершила грех, но по его тону я поняла, что всего лишь опоздала. Вдруг посвящение началось..

— Приветствуем всех на посвящении Изабеллы Аксеновой. Единственной в нашем городе с двумя силами. Изабелла, можешь выбирать любую бумажку. — я уже было потянулась за свертком с заданием, как вдруг пальцы будто обдало кипятком.

— Что-то случилось? — я отрицательно махнула головой и вновь потянулась за свертком, но боль повторилась.

— Что с вами? — в тоне Директора читалось, что он теряет терпение и я сказала:

— Будто кипятком облили пальцы. — глаза мужчины расширились и он показал ладонь толпе, как бы говоря. «Минуточку». Взял меня за плечи и увел из пещеры без объяснений, мне стало до жути не спокойно, как вдруг он мне на ухо пролепетал:

— Где твои силы, черт тебя подери?

34 глава — Группа поддержки

— В смысле? — с трепетом в голосе от ужаса, выкрикнула я. После чего моя рука моментально накрыла рот, будто заставляя его замолчать. Казалось, что листья, асфальт, машины, мелкие камни, все смотрели на меня пристальным взглядом и посмеиваясь, говорили: «Тебе здесь не место». Вдруг, под давлением их «взгляда», я почувствовала себя как никогда уязвимой, будто все, кто стояли рядом со мной, могли в два счета побороть меня, даже если в моих руках была бы снайперская винтовка крупного калибра, а в их ничего. Да так и было! Директор смотрел на меня, словно я резко стала мусором, тогда струи страха и отчаяния стали медленно течь по моим венам, нежно перемешиваясь с кровью, там самым становясь со мной одним целым. Анатолий Михайлович схватил меня за запястье, от злобы сжимая челюсть и ещё резче стал вести меня за пещеру. От его хватки кисть загудела, отдавая в виски. «Господи, тут поможет лишь виски, бабуля, помоги». Вдруг он, даже не смотря на меня, самым низким голосом, который я когда либо слышала сказал:

— Это не моя забота где твои силы, это ты мне должна ответить. — сделав паузу, чтобы не задохнуться от накопившейся во рту слюны из злости, он продолжил: — Радуйся, что я на тебя заявление за соучастие в избиении не подал! На Верушку мою вы же вместе с этим уродом напали, да? — злобно хмыкнув, он плюнул на землю с явным пренебрежением к ней, будто возле пещеры Возрождения земля была не святая, а порочная. С уверенностью могу сказать, что пословицу «волк в овечьей шкуре» создали для Веры. Выглядит, будто заучка, но на самом деле стерва.

Я понимала, что должно было произойти, человек без силы не может жить в Мауэре, меня должны были изгнать в мир людей. За время жизни в Мауэре люди стали для меня пустышками. К Ординарам, что я не одобряла, но все же, к ним относились как к мусору, из-за слабых магический сил, а я? Никто. Хуже пустышки. Я стала обычной. Вдруг во мне что-то перемкнуло, будто кто-то, кто контролировал меня, наконец отрезал один из трех проводов, каждый из которых решал какими будут мои дальнейшие действия. Тогда мой внутренний голос довольно удачно подсказал, что же мне предстояло сделать. На глаза навернулись слезы и они резко стали щенячьих размеров, голос шептал, что с мужчиной его возраста это прокатит. Жалобно смотря на него, я хлопнула ресницами и тихо, так что нужно было прислушаться, чтобы услышать мои слова, сказала:

— Можете дать мне пару минут, а потом я попробую еще раз? Пожалуйста, Анатолий. Вы самый добрый и лучший мужчина на свете, я же знаю. — говорила я это, держа самый сильный зрительный контакт своей жизни, но неуловимости не было! Совсем не было! Хоть магической энергии я лишилась, но энергия неведомого обаяния, энергия света, энергия ангела, будто вышла из самых дальних углов моего сознания. Нет, я не ангел и никогда им не была, нимб — это не мое, у всех есть свои грехи и у меня тоже, но в тот момент легко могло показаться, что я нимфа, спустившаяся с небес. Но как же так? Я никогда даже не походила на нимфу, что произошло со мной в тот момент? Не знаю! Но на Анатолия Михайловича это подействовало. Глаза мужчины расширились, словно хотели вылететь из орбит, после чего он сделал вид, что закашлялся, но на самом деле поправлял галстук. От этого жеста я непроизвольно хихикнула, а потом также расширила глаза от удивления, это были не мои действия! Не мои слова! Что за херня? Вдруг он положил руку мне на спину и сказал:

— Ох, ладно. У вас пять минут, Изабелла. — мужчина бархатно засмеялся, на мое удивление я тоже засмеялась, после чего мы обменялись любезностями, пожелав друг другу удачи, он ушел обратно в пещеру, а я осталась стоять за ней.

Вместе с проявлением смеха позади, все ангельское, что во мне было, улетучилось.

— Ты видела его? Как дитя смотрел, ей Богу. Хотя не он дитя, а ты. — делая акцент на каждом слове, сказала Изольда. И вправду, смотрел Директор на меня, будто я его ангел хранитель, а он пятилетний ребенок, который наступил на крапиву и обжег икру. Я сложила руки на груди, но не потому что была зла или закрыта от бабушки, просто я копировала многие её жесты, в тот момент сразу стало известно, кто контролировал мои действия и подавал двузначные намеки Директору. Улыбка машинально «вскочила» на моем лице. В этом была Бабушкина фишка, если брать обычные дни, а не день, когда она чуть не свела меня с ума, то с ней было очень весело. Иногда казалось, что бабуля моя опора, она не ждала от меня определенных действий и на все реагировала примерно так: Твоя жизнь — твои дела. Но все моменты, когда она вмешивалась в мою жизнь и контролировала меня, делали мне же лучше. Может и то видение, когда я чуть не выжила из ума потом сделает мне лучше? Наверное. Но в тот день я поняла, что хочу общаться с Изольдой и она взаправду моя родственница, да спокойно можно говорить, что она моя родственная душа. В тот день я решила, что дам ей шанс на общение. Поскольку сама хотела этого.

— Ой, ну прям как я по молодости. Еще прости, что не предупредила, а то говорят же, тише едешь дальше будешь. — сначала улыбаясь искренне, а потом чтобы сгладить ситуацию, сказала Изольда. Причем здесь тише едешь дальше будешь? Это я и спросила своим взглядом и наклонено в её сторону головой.

— Подумала, что ты не сможешь язык за зубами держать и всю контору бы спалила, вот и не сказала, что силы твои забрала. А то я тебя знаю, всем бы уже рассказала, что Асмодей твои силы забрать хотел, а я все сделала быстро. Забрала раньше него, защиту поставила, вернула. — мозг стал медленно вскипать от злости, которая готова была вырваться наружу в любой момент, но я предпочла оставить её для давнего друга, Серафима-Асмодея Кутузова. Он хотел забрать мои силы? А не жирно ему? Все же лучшим решением я посчитала на время забыть об Асмодее, а потом предъявить ему все, что накопилось. Глубоко дыша, я наконец обратилась к Изольде:

— Бабушка, я наверное пойду на посвящение, а то меня заждались уже. Спасибо за помощь, можешь если вдруг что помочь мне на испытании? — она одобрительно кивнула и я, словно набравшись от неё энергии, побежала в зал.

Ветер приятно развивал волосы на ветру, взмывая вверх к солнцу все сомнения, что у меня были, тем самым заставляя их сгорать дотла. Зайдя в пещеру, я сначала отыскала взглядом Люсю, она не видела меня, но ей определенно стало лучше, девушка привела себя в порядок и даже улыбалась! Потом нашла глазами Бегдияра, больше он не был одет в дорогие вещи, фенечки сопровождали весь его образ, лишь золотой перстень на пальце и, подаренный мной, браслет показывали его новый статус. Мы встретились глазами, больше я не могла смотреть на него как на мажора, узнав его историю. Взгляд шиплина сопровождался сдержанной улыбкой, будто он очень устал, но, увидев некое беспокойство на моем лице, он жестом показал, что все хорошо и махнул рукой, чтобы я зашла в пещеру. «Бегдияр подошел бы Люсе». Промелькнула мысль меня в голове, лишь от одного взгляда на своих новоиспеченных друзей мне стало еще лучше. «Кости не хватает!». Мотивация уносила меня на облака радости. Но все в миг прошло, я больно ударилась падая с облака счастья. Зайдя в пещеру, я и не заметила, что в мое «отсутствие» толпа заметила одну очень интересную фигуру. Она пробежала мимо меня, стоящей в дверях, прямо на улицу. Что меня удивило, спросите вы? Его лицо, это был мой Агафон, но толпа громко кричала в его сторону дурное имя. Имя Асмодей.

35 глава — Кто ты?!

Сердце упало в пятки, после чего разбилось вдребезги, а осколки впились в кожу мертвой хваткой, будто хотели утащить меня на дно. Физически и морально. Агафон, пока выходил, задел меня плечом и боль всех видов от тепла тела предателя пронеслась по всему телу неразрешимой волной. Пронзающий запах лилий, как передающийся по ветру вирус, дошел до моих ноздрей, заставляя вспомнить все моменты, связанные с обладателем этого запаха. Плакать не хотелось, я ничего не чувствовала. Это была не секундная пустота, после которой последовал бы океан слез. Нет. Эта пустота въелась в мою душу, вытесняя вторую, вторая душа больше не существовала в моем сознании, она растворилась вместе с уходящим запахом лилий. Почувствовав очень сильный холод на кончиках пальцев, я посмотрела на свои ладони, руки тряслись, как при землетрясении. На секунду мне показалось, что они в крови, но, к сожалению, мне было не под силу вырвать свое сердце, чтобы оставить свои руки в ней. Волноваться у меня больше не получалось, в тот день я натерпелась слишком много. Лишь легкое давление на горло от нервов напоминало, что у меня есть эмоции.

— Изабелла, проходите и попробуйте еще раз взять бумагу с испытанием. — я мельком глянула в сторону голоса, откуда мне, отвратительно улыбаясь, подмигивал Директор. Я согласно кивнула и, не в силах поднять глаза, шла в сторону капсулы. Не смотря на то, что я смотрела себе под ноги, я все время спотыкалась и чуть ли не падала. В этот раз капсула заискрилась голубым цветом, искры которого чуть не ослепили меня, вдруг бумажка сама полетела в мою сторону, силой ветра чуть не сбив меня с ватных ног. К сожалению, записку с испытанием я не поймала, так что мне пришлось идти в толпу и пару минут искать то, что я уже ненавидела.

«Перед вами окажутся два новогодних носка, один вы отдадите ребенку, а другой маньяку. В одном из носоков: сладости, мандарины и мягкий мышонок в пальто, а в другом: мышеловка, стекло, нож и все это дело засыпано солью. Так же перед вами две гостинные. Одна принадлежит убийце и его семье, а другая — восьмилетнему мальчику. Ваша задача выбрать, кому достанется какой носок, не зная, где что и не зная, какая гостиная чья. Удачи».

Узнав задание, я очень удивилась и пульс слегка повысился, после чего вновь ощутила на себе давление, сложность при ходьбе и мелькающие силуэты Агафона перед собой. Пульс снова упал.

— Изабелла, зачитайте ваше задание в слух. — я двумя руками обхватила бумажку и стала читать.

— Вперед. Перед вами окажутся д-два новогодних носка, один ты. вы отдадите ребенку, а другой ма-маньяку..- читать не получалось, я заикалась, говорила не то, ставила не те ударения. Казалось, что мое горло дрожит, а по голосовым связкам бренчат как на гитаре. После я чувствовала, что Директор забирал бумажку из моих рук, к слову, перехватить его действия я не смогла, нет, меня не контролировали, просто руки стали настолько ватными, будто после очень долгого сна. Мужчина стал читать здание так, словно всю жизнь занимался ораторским искусством, а я лишь стояла в стороне переминаясь с ноги на ногу и, слушая свои глупые, но навсегда привязанные ко мне, мысли. «Все же вело к тому, что Агафон — это Асмодей. Почему ты не верила, Изабелла?!» — кричал на меня внутренний голос. «А теперь страдаешь, ты просто дура». «Хочешь я тебе помогу? Завладею твоим телом и все будет как в первый раз». Вдруг, где-то далеко в сознании, послышался громкий треск, а за ним БАХ-БАХ. Бах-Бах. Бах-бах. Взрывались останки второй души, которая была создана Агафоном для меня, после чего я была вынуждена ощущать боль сразу двух душ. «Тебе поможет только Беркса, твоя бабушка сюда не сунется. Парня у тебя больше нет, но я помогу». Резким движением руки оказались на моих ушах и я зажмурила глаза, будто сейчас передо мной вот-вот должна была появиться Изабелла, но будучи Берксой.

— Нет! НЕТ! — взвыла я и покатилась назад, без остановки отрицательно махая головой. Вдруг я оступилась и с грохотом упала на спину, ударилась копчиком, казалось, что я упала на гвоздь, но это было лишь мое воображение. Поскольку из-за закрытых глаз невозможно было увидеть, есть ли там гвоздь, а из-за рук, которые прижались к ушам, будто их хотели оторвать, не могли нащупать острый предмет позади. Легкое прикосновение к спине и ощущение, что кто-то шепчет мне на ухо, словно черт. «Давай же». Это очень вывело из себя, я, дрожа от страха, что Беркса завладеет моим телом, открыла глаза, но увидела лишь испуганного Директора. Мужчина опустился на колени и слегка встряхнул меня, но так аккуратно словно он реставрировал фарфоровую куклу. Его глаза бегали, будто он думал, что если отвернется, то все проблемы исчезнут, но я не была его галлюцинациями и исчезать не собиралась. Директор поджал губы, между его бровей образовалась складка страха. А мои, наоборот, приподнялись, как бы давая волю накопившемся в глазах слезам, губы задрожали и я через силу убрала руки от ушей. Все стало каким-то большим, слишком четким, хотелось глаза себе выцарапать, чтобы не видеть яркий свет капсулы, который светил мне прямо в глаза словно зазывал к себе.

— Изабелла, вы в порядке? — я кивнула и в этот момент наши глаза встретились, мои словно передали то отчаянье, что во мне было, а его. Давали понять, что, не смотря на его отношение ко мне после проделок Изольды, он бы хотел, чтобы я все же оказалась его галлюцинацией. Директор подал мне руку и помог встать, за что я была ему очень благодарна, ведь вновь чуть не упала. Сердце держало бешеный ритм, как во время погони и, услышав, что мне нужно уже выполнять испытание, заколотилось словно у моего виска была пушка. А если бы она и была, то принадлежала бы точно не Директору, а существу с дурным именем. Именем — Асмодей..

Я с горем пополам вошла в капсулу, синий свет сменился на красный, потом вновь синий, а в конце вовсе стал фиолетовым. После чего свет окутал меня, будто дым при пожаре, и заключил в свои объятия. Перед глазами полетели искры разных цветов. Хлопок. Открыв глаза, я вижу, что нахожусь в гостинной. Я попыталась настроиться, но в голову полезли обе энергии: негативная и позитивная была в одном месте. Вдруг меня перенесло в другую гостинную. Там было тоже самое! Замешкавшись я стала трогать предметы, но обе энергии, будто пытаясь перебороть друг друга, лезли ко мне в голову, которая уже начала раскалываться. Вновь первая гостиная, но передо мной уже два носка. Горло сперло, страх заставил меня чувствовать невыносимый холод. Оглянувшись по сторонам, я увидела камеру и уже понимая, что обо мне подумали жители Мауэра, собиралась тыкнуть наугад и забыть.

— Помочь, внуча? — резко обернувшись, я увидела Изольду, надежда в моей голове помахала рукой, говоря, что я должна довериться бабуле. И я доверилась.

— Маньяк отец ребенка, но они живут в разных домах, а мальчик приезжает в гости к отцу пару раз в неделю. В левом носке сладости, а в правом ножи и прочее. — для уверенности сжав кулаки, думая, что кричу, прошептала я. Послышался хлопок, после которого я оказалась в пещере. По улыбкам на лицах друзей и Директора сразу стало понятно, что с помощью бабули испытание было пройдено настолько хорошо, что если бы за испытания ставили оценки, то у меня бы было 100 баллов из 10 возможных. И я радовалась, правда. Но мысли про Агафона вьелись в мою голову, как, не сразу отстиранное, пятно крови на футболке. Не помню, что было дальше. Напрягла все извилины, но тот момент выпал из памяти, поскольку я была в своих мыслях. Воспоминания вновь начались с того момента, когда церемония закончилась. Возле пещеры уже ждали истинные, которые говорили, что я была обязана сразу приступить к работе.

— Так, давайте сразу в офис. Времени нет, столько дел скопилось и в последнее время Нуклэй много жалоб отправляют. Разберитесь, пожалуйста. — неуважительно смотря на меня сверху вниз, сказал истинный Мирослав. Режа меня взглядом, он мысленно говорил мне, что наша встреча в тюрьме будет не единственной и скоро я попаду туда еще раз. А я думала, что же нужно ему сказать, чтобы он отпустил меня домой, поскольку легко было понять, что я бы не выдержала бы и пары минут работы, пока не сделала то, о чем мечтала последние пару часов. Поговорить с этим. Агафоном.

— Мирослав, можно я приступлю к работе завтра, сегодня я неважно себя чувствую словно в обморок скоро упаду. — истинный что-то прошептал и я сразу прочитала по его губам заклинание правды. Как сканер посмотрев мне в глаза, истинный махнул в мою сторону рукой, как бы говоря: «Свободна». Не знаю зачем, но я слегка поклонилась и побежала домой пешком. Ветер играл с моими волосами словно мечтал, чтобы они закрыли мои глаза и я не попала туда, куда хотела. Вроде бы я коротко подстригла волосы и они не должны были мне мешать, но маленькая челка будто специально решила остановить меня. Еле-еле угомонив желание побриться на лысо, я решила сесть на тротуар и переждать, пока сильный поток ветра не потеряет свою энергию, чтобы у меня проявилась возможность спокойно прибежать домой. Вдруг передо мной пролетела необычайной красоты птица с радужными перьями и длинным клювом, моя любимая говорящая птица — симфония. Она села на веточку и словно смотрела в мои глаза, прожигая их на сквозь, даже не смотря на внутреннюю боль, переживания я улыбнулась птичке, а она кивнула, будто отвечала мне.

— Берегись того, чье имя обозначает главенство. Верь тому, чье имя прописано у Бога в книге. Верь чувствам, живи мозгом. — со своей прекрасной оперной интонацией, сказла мне птичка перед тем как улететь, а вместе с ней и прошел ветер, будто последовал за своей хозяйкой. Наступила тишина и в ней был слышен, лишь легкий шепот моего внутренного я: «Беги, беги, пока ноги не откажут. Говори с Агафоном, пока уши не отпадут». И я побежала, как никогда до этого. Ноги гудели, но я бежала. Какофония больше не раздражала, поскольку, посылая все и всех, я бежала. Меня чуть не сбила машина, но я бежала. Бежала. Бежала!

***

— Дмитрий, ты сказал, что он обещал приехать сейчас же. Где этот урод ходит? — лежа в ванной, и от наслаждения даже не открыв глаза, крикнула я. Чтобы поговорить с Агафоном, как с тем, кем он был на самом деле, я взяла силу Берксы. Она пыталась завоевать мое сознание, но все оружие принадлежало мне, так что я, нацелив на неё все пистолеты для контроля, отдала осознанную часть власти над моими действиями. Зачем? Потому что я уже не могла, выходила из себя в том смысле, что моя душа, которая осталась одна, хотела выйти из тела, так что Беркса помогала мне почувствовать себя лучше. При этой силе мой характер становился более боевой, скверный, благодаря чему все страдания покидали мое тело, как страдания солдат на войне. Они не могли их испытывать, как и Беркса. Обновив воду, я вновь влила в неё огромное количество цветочных духов. Нырнув в холодную воду, я стала смывать шампунь, который уже более десяти минут, вспененный, находился на моих волосах. Посмотрев на них мокрыми, я поняла, что стрижка была ужасной, так что попросила одну из своих служанок подправить кончики. Не знаю откуда и почему, но Ординары были обучены всему, что им не скажи, они все умели. Вообще все. От приготовления еды до написания приложений. Вдруг пол в коридоре скрипнул и послышались тяжелые, торопливые шаги. На всякий случай я стремительно притянула побольше пены на себя, чтобы закрыть голые участки кожи и перетянула на себя штору. После чего, услышав, что дверь открывается, крикнула:

— Не вздумай заходить, я не одета! — дверь все же отворилась, но за ней стоял Дмитрий. Выдохнув, я хотела вновь спросить про Агафона, но увидев его за спиной Димы, стала судорожно махать рукой, чтобы проход в ванную вновь закрылся. Но даже смотреть на этого ублюдка, без замирания сердца от злости, не получалось. Бам-бам, колотится мое сердце, будто бьет молотком изнутри. Все тело прожгло колющее тепло ярости. Послн закрытия двери, я вскочила на ноги, чуть не упав, и стала впопыхах смывать с себя пену и шампунь..

***

Напряженный Агафон сидел на диване в коридоре и рассматривал темное пространство вокруг него, поскольку никто не додумался включить свет. Вены на его руках стали более видимыми, чем обычно. Парень сидел один, в практически полной темноте и тишине. Мечта чтобы монстр выпал из шкафа и убил его пролетела в моем сознании, как сорняк, хотя на самом деле была прекрасном пионом. Он, будто услышав мои мысли, оглянулся. Даже смотря на спину Агафона, легко можно было понять, что он нервничает, ведь ступни парня робко касались пола, отстукивая неизвестный мне ритм. Натянув ночнушку, я прикусила щеку изнутри и, чтобы не выкрикнуть ему тысячи оскорблений, промолвила:

— Привет. Как дела, Асмодей? — облокотившись о дверной проем я стала наблюдать за его реакцией. Злобная ухмылка проявилась на моем лице, когда Агафон вскочил с дивана от неожиданного голоса и неожиданного текста. Сначала он стоял, будто собирался драться, а потом понял, что к нему обратилась я. Нервно скрючив пальцы, он упал на диван. Ссутулившись от разочарования или подобной ей эмоции, Агафон сказал, стыдливо опустив голову:

— Ты все таки узнала..- голос уродца дрожал и ломался местами, он выглядел как я, когда узнала эту новость. Что ж, мы родственные души, раз на одно и то же событие у нас одна реакция. С сарказмом подумала я и с такой же интонацией сказала:

— Раз у нас одна и та же реакция на одно и то же событие, то можно считать, что мы родственные души. Да, Асмодей? — я наигранно приподняла брови и расширила глаза, после чего вновь ухмыльнулась и, словно питаясь его отчаяньем, вдохнула запах страха, который без стыда витал в воздухе.

— Я не Асмодей. — поправив волосы, додумался сказать он. «Ага, а кто ты тогда?». Подумала я, а Агафон выпрямившись, встал с дивана и, смотря мне в глаза, уверенно сказал:

— Я его брат и я могу это доказать..

36 глава — Кто я? (1 часть)

Изабелла засмеялась, я никогда не слышал у неё такого смеха, казалось, что в неё вселился бес, который собирался вот вот вылететь наружу. Ей было больно? Грустно? Я замешкался, не мог даже слова из себя выдавить, когда увидел слезы на её, и без того покрасневших, глазах.

— Брат? Не мог чего получше придумать или совсем тупой стал? Брат. — смеялась девушка, оглядываясь по сторонам, будто стояла на сцене при огромном количестве зрителей и искала их одобрения, перед тем как продолжить:

— Зачем ты так нагло обманывал меня?

Я закусил губу, металический привкус ворвался в мой рот. То ли раздражение, то ли страх потерять мою Беллу — проникли в мое сознание. «Будь спокоен, помни свою цель. Не жалей её, Асмодей. Ты обещал». — Думал я, после чего, согласившись со своими же мыслями, еле заметно кивнул. Подойдя ближе к девушке, я попытался взять её за руку, но Изабелла, показывая мою никчемность, со всей силы ударила меня по той же руке, которая ранее ложилась ей на плечи..

— Не смей прикасаться ко мне, кретин. Хотя можно называть тебя по имени, все равно ничего оскорбительнее, чем Асмодей-Серафим Кутузов еще не придумали.

— Изабелла я-я..- слова застряли в горле, все вокруг стало черным и блеклым, светилась лишь она. Виновная, но сильно похожа на невинную. Образ моей Милы насильно предстал перед глазами, я больше не мог смотреть на Беллу, поскольку видел вместо неё свою мертвую сестру. Удар по руке, ругань. ТАК ДЕЛАЛА МОЯ МИЛА! Хотелось взять первый попавшийся нож и воткнуть его к себе в глотку, чтобы образ сестры перестал приходить ко мне. «Пожалуйста, сестренка, не мешай мне выполнять обещание». — Прошептал я и, открыв глаза, увидел Изабеллу, но она не стояла предо мной, а выбегала из ванной комнаты с полным тазом воды. Черт, с полным тазом кипятка.

— Просыпайся, дружок. — задорно приподняв подбородок, крикнула Изабелла и резким движением вылила всю воду на меня, а сама отскочила в сторону, зажмурившись от секундного страха, что кипяток попадет и на неё. Сначала я почувствовал только легкое тепло, после чего все тело и лицо стало щипать, с каждой секундой нагоняя единицы боли. Страх, нежелание выполнять обещание, желание всю жизнь быть с Изабеллой. Все улетучилось, когда моя кожа зашипела от температуры.

— Что ты творишь?! — взвыл я, смотря на дергающуюся и красную, как вареный рак руку. Я не мог двигаться, не мог стоять, даже смотреть больше не мог, поскольку мне стало казаться, что кипяток попал и на лицо, хоть это было и не так.

— Спроси у кого хочешь, любой скажет, что у Асмодея брат есть. — Изабелла хмыкнула и с криками: «Дима». Побежала по предполагаемой лестнице. А я остался беспомощно стоять, не в силах терпеть боль и издавать из-за неё странные звуки. Звуки страданий. Боль распространилась по телу, хотелось перемотать время назад, чтобы не испытывать этого. Вдруг я услышал, как по лестнице кто-то бежал.

— Нужно было сразу одежду снять, вдруг приклеится. — аккуратно критиковал Изабеллу Дмитрий, а девушка перестала насмехаться и издавала лишь испуганные охи и ахи. Когда шаги приблизились ко мне, Дима испуганно крикнул:

— Господи. — тут же послышался хлопок, вероятнее всего мужчина ударил себя по губам, поскольку он ойкнул.

— Ничего, жить будешь. Барсучьим жиром обмажем, в ванну холодную ляжешь и все пройдет. — пытаясь подбодрить меня, добавил Дмитрий, но голос его дрожал, так что несложно было догадаться, что после «сюрприза» Беллы что-то случилось с моей внешностью. Я попытался махнуть руками, но это придало мне поистине ужасную боль, из-за чего мой громкий крик эхом пронесся по дому.

— Так, приготовься сейчас будет больно. Изабелла, иди побыстрее спусти ванну. — девушка хмыкнула что-то на подобии «ага», а Дмитрий на секунду отошел куда-то, из-за чего чувство тревоги стало нарастать со скоростью бамбука. Только вот его некому было съесть, ведь милые панды не хотели со мной возиться, а если и возились, то показываю свою медвежью натуру. Все равно никто не мог меня успокоить, да никто и не хотел. Вдруг я услышал щелк ножниц, Дмитрий стал разрезать мою одежду, чтобы облегчить мои страдания. «Поздно». С каждым случайным прикосновением метала к моей коже крики приносились по дому, эхо не успевало пройти, как новые крики уже были тут как тут. Казалось, что режут мою кожу. «Я тебя тоже кипятком оболью перед тем как убить, ненавижу Аксеновых». — Думал я, после чего голос сестры, который говорил, чтобы я не разбрасываться словами, пролетал с невероятной скоростью по моему сознанию. «Я клянусь, что припомню ей все, Сестренка».

— Вода слита. — дрожащим и тихим голосом, сообщила Изабелла. Вся одежда, кроме нижнего белья, оказалась на полу.

— Сможешь дойти? — спросил меня Дмитрий, а я попытался пойти, но, совершив пол шага, кожа на моей ноге лопнула. Скривившись от боли я упал на пол, что придало мне еще больше мотивации для мести..

Мне помогли дойти до ванной комнаты, но в ней появился еще один вопрос. Как мне сходить в душ и обмазаться барсучьим жиром, если мои ладони были в ожогах? Неожиданно между Димой и Беллой разразился спор, более жаркий, чем вода, которой меня великодушно облили.

— Изабелла, пойми, что..- вдруг она перебила Дмитрия максимально самолюбивой фразой, от которой даже мне стало тошно:

— На вы. — мужчина замешкался, после чего продолжил:

— Поймите, что я обучен этому, обучен оказывать первую помощь.

— А мне нужно с ним поговорить. Так, я сказала, Ординар. Уйди из ванной и иди на все четыре угла моего дома. Понятно? — хотелось открыть глаза, но боль чувствовать я не желал, так что пришлось только слушать, как он медленно выходил из комнаты, оставляя меня «слепого» наедине с той, кого я мечтал убить.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Изабелла и потянулась к крану, но ей не повезло, ведь она случайно коснулась меня локтем. Нет, не коснулась. Случайно ударила меня локтем. Я взвыл, будто меня убивали и крикнул:

— Ужасно, потому что нахожусь рядом с мучителем!! — я ожидал услышать тысячу оскорблений в свой адрес, но по итогу услышал только женский всхлип и тонкое:

— Прости, милый..- стыд постучал молотком изнутри моей головы, но я отогнал его доказывая, что она сама виновата. Или нет? Все же она облила меня, докопавшись до правды, а я отогнал её сомнения ложью, возможно, возможно я был не прав.

Ледяная вода контрастным душем окатила меня с ног до головы, погружая в ритм наслаждения. Боль не ушла, но почувствовать холод после обжигающего кипятка было прекрасно. Будто после бани прыгнуть в снег, но баня почему-то оказалась гораздо больнее. Вдруг Изабелла начала тот разговор, о существовании которого я хотел забыть:

— Агафон, а зачем ты претворился умершим? Дима сказал, что у Асмодея был брат, но он умер. Я не понимаю.. — «Вьрь мене» прочитал я мантру, чтобы усилить эффект всех своих обрядов и, чтобы она точно верила мне, как главному мудрецу мира. Я уже подготовился к этому разговору, так что, стараясь сохранять прежний тон, быстро ответил:

— Он хотел, чтобы я помог убить весь твой род, я пытался просто отказаться или образумить его, но все бестолку. Так что это стало единственным вариантом. — Белла пробубнила что-то на подобии «поняла» и больше она ничего не спрашивала у меня. Через пару минут глаза перестало щипать и я попытался открыть их, свет лампочек ударил в лицо. Пару раз моргнув, чтобы утихомирить реакцию моих глаз я стал осматриваться по сторонам и на свое тело. Ожоги, волдыри, все было, но не так сильно, как я предполагал, без магических вмешательств все бы прошло уже через пару недель, кроме огромного куска поврежденной кожи, почти на всю икру! Казалось, что она скоро слезет..

А Изабелла… Будучи невнимательной, девушка не увидела, что я уже смотрю и облизнула губы, будто собиралась поцеловать меня. Её лицо слегка приблизилось, а мое сердце заколотилось, как не с кем, кроме неё и как всегда перед поцелуем с ней. Хотелось зарыться в её волосы, обнять, укусить мочку уха и навсегда остаться рядом с ней. Кулаки слегка сжались, будто сейчас должен был произойти мой первый поцелуй, а мне было 11 лет, но нет. Но нет. Что-то грызло меня изнутри, ведь я хотел этого, все же хотел поцелуя с той, кого должен убить, как вдруг Белла отрицательно махнула головой и продолжила мазать мои ожоги..

Ближе к ночи она опросила меня остаться, чтобы раны успели зажить. Я конечно повиновался. Ведь в моих планах было сделать обряд на исцеление, после того как она закроет дверь в гостевую спальню, но все пошло не по плану..

36 глава — Кто я? (2 часть)

Нога загудела, перекрывая боль от ожогов. По моей икре, ничего не боясь, расплылся огромный кровоточащий порез. В голове вспыхнула тысяча и одна мысль. Тысяча о том, что впервые за триста лет я смог получить порез и одна и том, что этот порез мне смогла сделать только она. Силы стали вылетать через рану и по воздуху распространился гнусно пахнущий черный дым.

Я сразу понял, что через пару минут у меня начнется приступ. Приступы у меня случались каждый раз, когда я вспоминал сестру или брата.

Почему? Сейчас станет понятно.

***

Мауэр, 10 ноября 1822 года.

— Братец, что ты ходишь вокруг до около. Да и взгрустнул как-то, словно я советником взяла Агафона, а не тебя. — проводя гребешком по моим, тогда еще длинным, волосам, усмехнулась с легком беспокойством Мила. Голос сестры ласкал душу, заставляя вывалить все свои секреты и я ответил с придыханием от появившегося кома в горле:

— После твоего заклинания мои силы восстановились, и способности гляденья в будущее улучшились. Однако в последние дни меня тревожит предчувствие чего-то ужасного. Будто кто-то скоро. Ну..Уйдет в царство Машу или просто что-то страшное случится. (Машу — это главная Богиня БЦМШ/создатель всего города и всех его жителей, включая Шауката и Мауката. Руководит царством мертвых). - я ожидал поддержки, как обычно поступала старшая сестра в таких случаях, но она решила, что последняя моя фраза была слишком. Из-за чего Мила перенесла ладонь с волос на лицо и, все еще стоя позади моего стула, начала бить меня по губам. Я махал руками, после чего старательно стал пытаться убрать её ладони с моего рта, при этом недовольно мыча.

— И так знаешь, что у всех в начале такое бывает, однако возникло желание поглумиться надо мной? — спросила сестра и в ту же секунду отпустила меня, резко отскочив назад, из-за чего мой затылок слегка ударился о спинку стула. Я вскочил на ноги и, потирая затылок, обернулся на неё. Мила поджимала губы, нет, не в шутку, как обычно, а по-настоящему злясь. Её руки удобно легли на грудь и информация о её состоянии, которую можно было понять по внешности, обгоняя скорость её слов, прилетела в мое сознание. Она чувствовала то же самое? Не успел я спросить, как слова влились в мои уши, заставляя тело обмякнуть от тона её голоса.

— Я все делаю для тебя, непрестанно! Или ты желаешь, чтобы я сняла это заклятье, дабы ты… предположим, перелистывал книгу, и порезавшись бумагой, вся сила истекла сквозь рану?! — обняв себя за плечи, я стал мысленно считать секунды, чтобы приготовиться к новой волне крика..

— Хочешь ли ты быть подобным Агафону? А? Или ты не помнишь, как тяжело было ему из-за его гордыни. Не будет он совершать обряд, так и быть, не совершил. Наша матушка ведь не следит и не заставляет детей делать то, что от них требуется. А теперь что? Эта его пассия, Кристина, оказывается более могущественной, нежели он. Где это видано, чтобы девушка превзошла своего мужчину в силе? Хочешь ли ты такой судьбы для себя?! Отвечай!! — кричала на меня сестра, а мне казалось, что скоро из моих ушей польется кровь. Она впервые кричала на меня, впервые обзывала Кристину и брата. Её объемная прическа готова была упасть и разбиться, как самая первая Вавилонская Башня. А платье, подаренное мамой, готово было луснуть от давления, что исходило из грудной клетки сестры, из-за криков. Видимо мои пальцы слишком заметно въелись в плечи, потому что Мила, взглянув на меня, сглотнула слюну и впопыхах подбежала ко мне. Девушка неуверенно протянула в мою сторону, почему-то дрожащую, ладонь, но не коснулась меня, просто застыла, словно пыталась решить, что ей делать дальше. После чего сестра на носочках развернулась и торопливо стала хлопать в ладоши, давая тем самым понять, что Ординары должны зайти в комнату и помочь нам собраться на мероприятие..

В воздухе витал аромат французских духов с привкусом лилий, которые стоили настолько дорого, что Мила запретила подходить к ним. Она даже пыталась найти объемную рамочку, чтобы поставить духи в неё и они навсегда остались целыми. Что ж, рамочку она не нашла, а целыми из них двоих никто не остался, ведь сестра. Сестра исчезла так же быстро, как и запах духов, после того, как я их разбил. Тогда мне казалось, что она ругает меня прямо с небес, но, вероятнее всего, я ошибся. У неё была более значимая причина, чтобы приходить. Милана всегда действовала с умом и из-за обиды она бы не мучала своего любимого младшего братишку. Только вот, что за цель?

Наша семья всегда была необычной. Родители жили отдельно от детей, а в психологическом плане мамой для нас с Агафоном стала Мила. Как настоящая старшая сестра девушка заботилась о нас, когда мы были совсем малыши она присматривала за нами, даже если рядом были няни. Но почему-то любимым её братом стал я, не смотря на то, что у нас троих были одинаковые особенности.

После рождения Милы мои мама с папой не хотели больше детей, они лелеяли ее, не давали Ординарам подходить к малышке и задаривали тоннами подарков каждый день. У девочки вполне могло бы быть счастливое детство и счастливоебудущее, если бы не тот случай в её восьмой день рождения…

Шел праздник, торт, свечи, влиятельные гости, звенела посуда и запах вкуснейшего алкоголя наполнял весь дом. Миле дарили огромное количество разнообразных подарков. И даже Аксеновы, одни из единственных у кого была фамилия в Царстве, умилялись девочкой. (Фамилию в Мауэре могли иметь лишь те, кого уже изгоняли из царства в мир людей. Хоть изгнание и считается наказание, но иметь фамилию очень престижно). Как вдруг, звон стекла, крики… на малышку упала тяжеленная люстра. Мама в истерике, отец еле-еле подавляет в себе слезы, но нет, это не связано с тем, что их дочка чуть не умерла, а с тем, что через кровоточащую рану сочилась красная энергия..

Отныне, при каждом порезе Мила теряла силы. Все кричали, что она отродье, девочку не лелеяли, а ненавидели. Позор, позор семьи! Родители родили меня и моего старшего брата Агафона в надежде, что мы «нормальные», но у нас тоже была эта особенность. Нам повезло меньше, любви от них мы совсем не получили, а единственное мое воспоминание, связанное с ними, было то, что в мой сотый день рождения они поздравили меня открыткой, которая гласила:

«Станешь соответствовать нашей семье и мы тебя полюбим, а пока что, дорогой Серафим-Асмодей, Ты, как и твои брат с сестрой, тяжелая ноша нашего рода».

Оставлять нас у себя они не захотели, подумали, что мы можем быть заразными, после чего нас троих отправили жить в полугнилой дом на окраине города.

Минули годы, в мой трехсотый день рождения Мила нашла обряд, который помог бы нам не получать ранения при порезах. Я сразу согласился его совершить, как и Мила, но Агафон решил, что он самый умный и отказался от возможности жить нормально. Мы пытались его образумить, но все бестолку, так что сестра решила оставить его в покое.

Возвращаемся в 10 ноября 1822 года. В мой трехсот третий День Рождения. Я должен был впервые увидеть своих родителей, ведь нас переселили от них, когда мне было два года. Я видел их лишь на фотографиях и невероятно нервничал, как и Мила, что уже не припоминала каково это с ними общаться. А Агафон. Его не пустили на мое мероприятие, ведь он, как думали мои родители, если их так можно назвать, «заразный». Так что брату пришлось остаться в своем доме вместе с его девушкой Кристиной, что была дочерью Изольды. Сулум Нуклэй Ведьмы Мауэра. Изольда, кстати, и подтолкнула Агафона не совершать обряд, она сказала, что в таком случае нарушится временной континуум, всё пойдет к черту, все умрут, а он дурак её послушал.

Сейчас я говорю, лучше бы было если бы он расстался с Кристиной. Из-за неё все и произошло!!

***

Мы ехали в карете, сердце колотилось в унисон с сердцем Милы от страха и того же, ужасного и пугающего предчувствия. Я даже успел накрутить себя, что что-то будет связано с родителями, но сомнения улетучивались вместе с каждым глотком воды.

— Ох, главное, чтобы отец не стал бичевать при всех. Не порадуют его волосы твои длинные. — шепнула мне на ухо сестра и стала поправлять мой галстук. В ответ я дернул головой в противоположную сторону от сестры и недовольно сморщил лицо. После её ругани я как маленький не хотел с ней разговаривать. Отодвигался, будто был птенцом, что не хотел принимать еду мамы птицы. Девушка тяжело вздохнула и, заметив, что я мну пальцы от нервов, обжигающе провела рукой по моей спине, говоря: «Все будет хорошо, я с тобой».

Я уже не дергался, но сидел как на иголках, показывая, что это из-за Милы, хотя на самом деле нервничал, из-за того, что ехал на свое первое крупное мероприятие и должен был познакомиться со своими родителями.

— Милый братишка, извини меня. Я не хотела сказать это. Просто это чувство. Волнует и меня. С нынешнего утра, с каждым метром, что проезжает наша карета, с каждой секундой сборов, оно возрастает. — «Я так и знал!» кричал мой мозг, после он стал кричать от ужаса, ведь моя сестра облада выдающемуся способностями. Она была самой сильной Берксой из тех, кого я знал. Значит. Что-то. Все таки. Должно было произойти. Кулаки сжались, чтобы я не дал волю чувствам, ведь сотни людей смотрели на нашу карету и с животным интересом рассматривали наши лица. — Я уже извилась вся..- добавила Мила и, стряхнув образовавшуюся на глаз слезу, выпрямила спину, видимо желая отвлечь себя. Но у неё это не получилось, потому что буквально через секунду девушка встряхнула головой, будто старалась отогнать навязчивые мысли. Моя ладонь успокаивающе легла на руку сестры.

— Не волнуйся, Мила. Все будет великолепно. А, если случится нечто плохое, знай, что я сражусь за тебя до последней капли крови. — девушка кивнула и сдержанно улыбнулась, будто не верила. Но я был серьезен, если бы пришлось защищать мою сестренку, то я спокойно смог бы убить весь мир, весь, без сожалений.

***

— Мой дорогой братик, пожалуйста, уладь свой галстук, и вежливо поздоровайся с каждым присутствующим. О, как сильно я волнуюсь, Асмодей, ты не представляешь. — резво махая веером, сказала Мила. По её лбу медленно скатилась капля пота, из-за которой макияж сестры с правой стороны немного помялся.

— Худо мне от этого солнца, худо! Это сущий адов котел! — пожаловалась Мила и, чуть не порвав юбку, поправила вздымающуюся вверх ткань. Вдруг я словно услышал смех позади, оглянувшись ничего не заметил. Резко волна тревоги, не дав мне права выбора, украла меня в свои воды. Весь мир стал мутным, манящим, манящим своей темнотой, но одновременно отталкивающим своей многогранностью и неизвестностью. Казалось, что я мученик тьма по которому ползает, как блохи по псу. Всегда и без остановки. Не давая отказаться и решить проблему. Я даже не заметил, как мы оказались у пещеры Возрождения, но мне казалось, что мы с сестрой заходим не в пещеру, а в черный портал. В которым живут существа с скрюченными лицами — муки.

Огромные холмы позади них — безруки.

Хотя даже так они могли нас схватить, мечтали наверное нас двоих погубить.

Идя с сестрой за руку, как под венец.

Я чувствовал, что скоро мне настанет конец.

И да, Серафим вновь был прав.

Рядом с родителями нас ждал тот, что муторно сказав:

— Серафим-Асмодей Львович. — произнес Бог Шаукат 3 и поджав губы, будто от жалости к мухе, что сейчас умрет, повел пальцем, чтобы я подошел к нему. Переглянувшись с сестрой, после её одобрительного кивка, я медленно пошел в сторону правителя. Чувство тревоги окатило меня новой волной, заставляя уйти в себя, казалось, что вот-вот кости покинут мои ноги и я упаду. Упаду в бездну страданий. Но я её не видел. Она могла поджидать меня справа, быть впереди, слева. Она могла быть где угодно, но показываться бездна не хотела. Чтобы мое паление в неё стало сюрпризом. Как оказалось, мутный омут находился прямо за правителем.

— Вы будите изгнаны за заражение вашей болезнью — потерей сил через раны. Вы имеете право хранить молчание, дело оспорить Вы не можете. — вдруг от взмаха его кисти, прямо за родителями открылся портал. Из него полезли манящие черные руки, оттуда был слышен адский рев, будто кого-то заживо резали. Этот портал я видел только по телевизору. Этот портал вел в мир людей..

Я стал отрицательно махать головой, пытаться вырваться, но все бестолку. Меня скрутили, руки стали гореть адским пламенем. Боль просочилась по венам, как воздух по капельнице. Моральная боль начала быстро меня убивать, слезы покатились по моим глазам, в панике стараясь отрегулировать поток моих негативных эмоций. Но опять же все бестолку. Мила стала плакать, девушка упала на колени и стала умолять Шауката пощадить меня. Я отвернулся, отвернулся, чтобы не смотреть на то, как ей больно. Она ревела, будто её избивали третий час подряд, заглушая крик людей из портала. Громкие всхлипы, рев.

Все эмоции отключились, казалось, что все это глупый сон. Меня ведут к порталу, тихий смех правителя, охи и ахи жителей. И, черт подери, душераздирающий плачь моей сестры. Хотелось успокоить её, обнять и сказать, что все будет хорошо, что я буду всегда с ней, но не мог. Просто напросто не мог.

— Умоляю вас, пощадите! — заплакала сестра и схватила меня за штанину, её холодные, как у мертвеца руки обдали меня новой волной чувств. Я тяжело обернулся и в последний раз встретился взглядом с сестрой. Её лицо. Помятый макияж, оно все пошло пятнами от слез, стертые в кровь руки. Об пол? Так быстро? В её взгляде было показано больше, чем в словах. Она говорила: не уходи, Асмодей. Не уходи, я люблю тебя, только, только не уходи.

Мой взгляд говорил тоже самое, сестренка, милая. Я всегда буду с тобой, мы будем встречаться во снах.

Она, будучи самым близким для меня, поняла мой взгляд и кивнула.

После чего моя нога насильно ступила в портал и я. Я умер. Моя душа сломалась навсегда. Без возврата, без возможности восстановления. Без излечения. Я не знал сколько это продлится и вернут ли меня в Мауэр, но я молился. Нет, не Шаукату. А Отцу, Сыну и Святому Духу..

***

20 марта 1919 года, Петроград.

— Дедуля, дедушка! Поиграй со мной, я на антресолях сыскала куклу! — я мельком взглянул на «внучку» и махнул ей рукой, чтобы она покинула меня. Смотреть на неё было тошно, губы в шоколаде, похоже на кровь, хорошее настроение. Она не заслуживает хорошего настроения. Как и все остальные. Внутри все рвалось и хотелось разбить все вазы в доме, когда со мной начинали говорить люди, что отныне звались моими родственниками.

Пятилетняя девочка надула губы и собралась выкрикнуть возражения, но от одного моего взгляда, захныкав, ушла. Тогда я, все еще терпя послевкусие секундного общения, лег обратно в кресло качалку и стал читать новую газету.

«Парижская мирная конференция завершает Первую мировую войну: Новые надежды на мир и прогресс»

«Большевики захватывают власть в России: Начало коммунистической эпохи»

«Подписан Версальский договор: Окончание Первой мировой войны»

После прочтения слов "Первая Мировая война" газета полетела в камин и сгорела до тла, как и мои воспоминания о гребаных немцах. Все люди такие глупые, такие мелочные, такие, такие, как Шаукат 3.

Как возможно начинать войну просто так?

Ведь неважны деньги, неважны взаимоотношения, зачем вы убиваете других людей сотнями тысяч своих людей? Вы идиоты? Никто на этой чертовой планете не пережил столько, сколько пережил я, но они все якобы страдают. Вы просто глупые ублюдки, которые ничего не могут решить, кроме как силой.

В этом мире все было ужасно, хотелось уснуть и не проснуться, но в наказание мне, я стал долгожителем. Жить без сестры — это муки, скука обнимала меня так, что чуть не делала удушающий.

Плохо. Больно. Страшно. Скучно. Грустно.

Все, что я могу вспомнить о тех временах. Не хотелось вставать с постели, ноги не шли, руки не работали, уголки губ замерли и больше никогда не поднимались.

Так же повторюсь, что хотелось задушить всех своих «родственников», ведь моей семьей были Мила и Агафон, те за кого я был и буду готов убить тысячи людей, без причины, просто если Мила попросит, то я убью всех. Без сожалений.

Еще мне казалось, что они рядом, я говорил с ними, но, к сожалению, связаться с реальным миром из Мауэра было невозможно. И это очень расстраивало меня, но, к сожалению, все мои попытки покончить с собой были неудачными. То поезд поедет в другую сторону, то нож тупой, то, спрыгнув с пятого этажа, попал в грузовик с соломой. Отделался парой ушибов. Вообщем, даже сдохнуть нормально не дали.

В тот день по-человеческим меркам я был старым, мне исполнилось 96 лет от роду, поскольку, когда меня изгнали, я заново родился. Но помнил все и всех. Помнил свою прошлую жизнь в Мауэре, но не мог говорить, от чего постоянно плакал, а моя новая мать думала, что я хочу кушать. В Петрограде я родился в семье сына Великого полководца Михаила Илларионовича Кутузова. Бедной моя семья не была, но и богатой тоже. Хотя, плевать. Не они же моя семья, они так, на одну жизнь, а Мила, Мила со мной до последнего вздоха. Либо, пока я не решу спрыгнуть с горы(единственная возможность умереть в Мауэре — это спрыгнуть с горы «Портасе» во время обряда).

Зато, после того как я проживу еще пару жизней и меня вернут в Мауэр, у меня будет фамилия, а это, несмотря на все, очень престижно. Людей после изгнания уважают, ведь они уже отбыли наказание значит они чисты. НО Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! Меня просто так обвинили, просто так изгнали и просто так разлучили с моей Милой. С моим светом. С моей любимой сестрой.

— Мила..- прошептал я и слезы насильно покатились по щекам. Чтобы на звук не прибежала внучка, я закрыл глаза и сжал кулаки, вновь желая своей смерти, но, к сожалению, все обошлось.

Я решил поспать. Чтобы встретиться с сестрой во снах, как обычно. Но внучка все таки стала мешать, пришла в гостиную, где я сидел, и стала играть с большой фарфоровой куклой. Играла она тихо, только её присутствие смущало, но я постарался закрыть глаза и не обращать внимания на пушечное мясо. Треск! Всплеск! Кукла разбилась о пол. Глаза девочки наполнились слезами, она неуклюже упала на колени и стала шептать:

— Дедушка, не надо, пожалуйста. Прошу! — я встал с кресла, яростный взгляд оставил дыру во внучке. Девочка сжалась и со всех ног рванула к входной двери, в данной ситуации, чтобы выйти. А я схватил палку и..

***

Очнувшись я сразу обратил внимание на воздух. Он пах по другому, пах, как в. Я рывком вскочил с места и расценил глаза, ДА! ДА!! ДА!!! Я находился в Мауэре. Нет, не во сне, не в мечтах. Мои ноги твердо стояли на полу. «Как обрадуется сестра!» пронеслось у меня в голове. Больше мне не нужна была палочка, чтобы ходить, я вновь стал молодым! По человечком меркам, как студент. Вновь выглядел хорошо, вновь захотел расцеловать родную землю, но, к сожалению, я стоял не на ней. А в каком-то офисе, где до этого я никогда не был. Да какая разница?! П-Л-Е-В-А-Т-Ь! Ведь я дома, дома и счастлив впервые за целый век. По телу пробежали мурашки от счастья. Я не двигался долго, очень долго и не мог поверить, что моя мечта сбылась. Со стороны могло показаться, будто меня прокляла цыганка и я оказался парализован, но воздух и вид из окна были слишком прекрасны, чтобы шевелится, мешая их гармонии. Теперь наконец воцарила гармония и в моей душе, словно до этого я жил без сердца, но по приезде в Мауэр мне его вернули, упаковав в подарочную обертку. В тот момент я находился в своем мире, этим миром была просто защитная реакция моего организма, чтобы я не сошел с ума от шока. Вокруг краев моего мира плясали силуэты, что доказали мне реальность всего происходящего. Но потом силуэты стали приближаться, подходить чуть ли не в плотную и отдалятся на пару метров, будто ожидая чьего-то приказа.

Вдруг в пространство, окрыленного от радости меня, проникло пару неприятных образов. Один кричал, ворчал и говорил так, будто я был главной проблемой его жизни. Второй меня толкал, пихал и делал это так, словно я был умственно-отсталым сгустком клеток, что даже трогать противно. Было еще несколько нечетких образов они охали, ахали и просто шептались между собой, годы идут, а никто не меняется. Но больше всех выделялся третий образ. Будучи погружённым в себя, я почти не осознавал, что происходит вокруг, лишь это существо говорило отчетливо и даже показывало мне свою внешность. Неоспоримо, что существо было главным. И неоспоримо, что оно что-то сделало для меня, а вот плохое или хорошее непонятно. Как я это узнал? Легко! Ведь у меня вновь появились магические силы, а с помощью того, что я был очень сильным, мог насквозь увидеть душу другого, кроме того, не открывая глаза. Вернуться в реальный мир мне помогла фраза одного из образов:

— Вот что с ним? Вы ему все разболтали что ли?! Я же говорил, что он сгорит на корню, что нужно было действовать более осторожно, а вы? Видать, с головой проблемы! У меня уже непочатый край проблем из-за него, а вы еще решили добавить масла в огонь. Молодцы, великолепно справились! — «Что разболтали?» подумал я и наконец открыл глаза. Повернувшись ко мне спиной, из стороны в сторону, читая нотации, ходил мужчина. По его интонации казалось, что он хочет всех убить, а по выражению лица, что мне не показалось. Те, кого он ругал, сжимались все сильнее и сильнее с каждым его словом. Они так боялись, что даже не заметили, что я, так скажем, «очнулся», только один смотрел на меня в упор, решая доложить об этом главному или нет. Смотря на то, как слова вылетают из рта мужчины, я тоже сжался от страха. Хотелось как и все встать в строй, только, чтобы не слышать его адского крика. Хотя еще более адским и мучительным был смысл слов, что он кричал. Почему мне должно стать плохо? От чего? Какие из-за меня проблемы? Заметив, что первые буквы его новой лекции с пеной у рта готовы вылететь, я стал слушать:

— Мы — заслуженные Истинные Ордена БЦМШ, стражи порядка, посвятившие себя Истинному Богу Шаукату 4. В отличие от ничтожного мелкого засранца, не достойного внимания. Разве вы не ощущаете пропасть между нами? — Я ничтожный засранец? Почему? Стоп, а почему Шаукат 4? Почему Истинные, а не Великие? Что произошло за время моего отсутствия?!

Мужчина продолжал обводить всех яростным взглядом, почему он думает, что они что-то рассказали мне. Что мне не должны были рассказать? Я ничего не понимал. Парень, который заметил, что я открыл глаза, глубоко выдохнул, будто потерял моральные силы, чтобы рассказать главному про меня. Не знаю почему, но мне казалось, что это плохо, ведь главный был в паре шагов перед тем, как назвать ту самую плохую новость. Не смотря ни на что, я не хотел её знать. Дрожь страха и раздражения пробежала по телу, мурашки, которые появились от счастья, стали антонимами самих себя. Хотелось начать биться головой о стену, лишь бы не слышать криков Истинного.

— Тогда вы, недоразвитые идиоты, так поступаете? Как Асмодей поступаете! Вот что мы теперь с ним должны делать, говорить Шаукату, что он стоит, как парализованный? Что вы скажете нашему правителю?

Так, Александр, Александр! Черта увидел что ли?! На что уставился?! — выкрикнул еще более злым голосом мужчина. Казалось, что он стал встревожен после того, как Александр, который смог решиться рассказать обо мне, указал пальцем ему за спину. Больше не ощущая себя самым главным, а маленьким слепым котенком, он обернулся. Наши взгляды встретились, его глаза расширились и он. Упал мне в ноги? Что? Все увидели, что я в сознании и поклонились мне так глубоко, как никогда. Что происходит?!

— Каюсь, Асмодей, за слова, что произнёс я. Виню себя, простите, вину сознаю. Не смог предугадать, что вы так медленно перемещаетесь в Мауэр. Полагал, что вы здесь на протяжении значительного времени, но оказался не прав. Прошу прощения, умоляю простить меня. — он сложил руки как для молитвы и стал кланяться мне с такой скоростью, будто стал фашистской ракетой. Все начали дрожать, все присутствующие стыдливо прятали от меня глаза, кроме Александра. Он осмелился смотреть в мою сторону и даже подмигнул! В прочем, я не был против. Ведь меня волновало лишь одно. То, что я не был готов услышать, но должен был.

— Почему мне должно было стать плохо? — дрожащим голосом, спросил уже я. Хрустя пальцами от нервов, в моем мозгу появился таймер. Одна минута. Будто бы одна минута до катастрофы. Десять секунд прошло, все вставали с колен, почти никто не поднимал глаз, на этот раз словно из-за жалости. Двадцать пять секунд прошло, вперед вышел Александр, потому что всем остальным будто не хватало смелости все рассказать, это пугало еще стильнее. Прошло сорок секунд, Александр переминался с ноги на ногу, стараюсь сформулировать новость, как до этого сказал главный, более мягко и осторожно. Прошла одна минута, наконец взрыв произошел. Взрыв произошел после этой фразы:

— Асмодей-Серафим Кутузов, отныне после убийства всех ваших родственников вы займете пост Сулум Берксы Мауэра, поздравляем! — к сожалению взрыв не обошел меня стороной, не задел меня, на мне не было и пары царапин. Он убил меня, стер в порошок, от меня не осталось ни следа, ничего. Я скоро встречусь с сестрой и братом, ура! Ура, я больше никогда с ними не встречусь. Больше Н-И-К-О-Г-Д-А не услышу смех Милы, она не назовет меня младшим братиком, не погладит по голове, не обнимет, не наругает, не расчешет волосы, не даст пощечину. Да лучше бы она била меня ножом каждый день, чем умерла. Как она могла умереть? Как это произошло?! Как все умерли?! ПОЧЕМУ?! Почему Агафон больше никогда не пошутит с нами, почему он никогда не позовет Кристину к нам на ужин, почему он больше не будет сбегать от Милы? Ладони проникли в волосы и потянули их со всей силы, а я упал на колени. Весь мир стал серым, бесцветным. Оказалось, что ранее я ничего не знал о стараниях. Все звуки исчезли, слышалось только биение моего сердца, пожалуйста, можно оно замолчит навсегда? Мое тело стало кататься по полу, а я истерически кричать, рыдать, заливаться слезами настолько, что после этого всем африканским детям было что пить еще многие многие годы. Душа, которую я только-только обмотал скотчем, вновь разбилась. Кто-то пытался меня успокоить. НО Я НЕ УСПОКОЮСЬ БОЛЬШЕ НИКОГДА, пока не отомщу убийце моей любимой сестры и брата. Убийца поплатится, убийца умрет настолько мучительно, насколько я смогу.

***

1921 год, офис Истинных и Сулум.

Ноги машинально двигались по офису. Не хотелось пить, не хотелось есть, жить не хотелось. Все давалось с огромным трудом, либо я включал режим робота и делал все быстро, не помня, что происходило во время выполнения поставленной мне задачи. Я вообще не помню почти ничего, что было в те два года, словно память о событиях стерлась, чтобы оставить воспоминания для тех ужасных чувств, которые ни испытывать, ни помнить не хотелось. Да. За два года я не смог оправиться от смерти сестры и брата. Да. Я никогда не оправлюсь от их смерти, зная, что умерли они очень мучительно. Вероятнее всего, они плакали, кричали, а Мила как обычно просила не трогать. Меня.

Тот, кто их убил, был таким извергом, моей сестре отрезали палец, целый палец! Когда я заходил в морг, сердце бешено колотилось, я не хотел, не ожидал, не подготовился к тому, что увидел там. Холодные, белые, воняющие гнилью, тела, они не казались мне противными, наоборот. Как только мой взор опустился на сестру, чтобы удержать меня на месте потребовалось пять охранников, чтобы я не прыгнул на неё в попытках оживить. А потом я понял, что не смогу их оживить, решил во что бы то не стало найти убийцу и отрезать ей чертов палец, после чего мучительно убить. В этих мыслях я жил постоянно. Эти мысли давали мне силы жить. Я не мог позволить себе умереть, ведь кто-то же должен мстить, верно? Верно! Я всегда прав! После смерти Милы я перестал быть добрым милым мальчиком с легкой перчинкой. Я стал сущим дьяволом, что без сожалений мог убить даже маленького, самого милого на свете, щенка. За свои новые качества я сам себя ненавидел. Что ж, мне пришлось жить с ними, ведь иначе не получалось. Иначе не могла моя психика. Иначе я не мог. Иначе я не хотел.

Смотря себе под ноги так, будто я шел по канату, а не по ламинату, я услышал позади себя шаги. Вдруг чьи-то холодные руки пронзительно легли на мои глаза и кто-то, стоя из-за спины, произнес:

— Попробуй угадать, кто сзади тебя? — очередная нелепая шутка Бегдияра. Хотелось вырвать ему конечности, чтобы он не прикасался ко мне. Хотелось, чтобы никто не мог прикасаться ко мне, кроме тех ласковых женских рук, которые нежно гладили меня по волосам.

Во время работы мне не приходилось общаться почти не с кем, что радовало, ведь этого до ужаса не хотелось.

Мне не нужны были друзья, не нужна была «поддержка», потому что помочь мне не мог никто.

Но, несмотря ни на что, я согласился общаться с Бегдияром, тогда почему он как настоящий друг не уважает мои границы? Шутит, когда мне плохо? Хотя, мне же всегда плохо. Это не отменяет того факта, что его раздражающее поведение я считал обязательным пресекать.

Ярость, будто навязчивая идея, проникла в мой мозг. Руки, ноги обрели свободу, они больше не двигались как робот, но не слушались и своего хозяина..

Грубо схватив парня за пальцы, я потянул их вниз, чуть не вывернув руки и ответил очередной тусклой фразой:

— Ненавижу прикосновения, Бегдияр Ростовский. Ненавижу. — зубы сжались, как у зверя, что вот-вот собирался напасть на свою добычу. Тихий взвизг пронесся позади меня, что вызвало усмешку. Может быть он убийца? Может оторвать палец ему и покончить с ним?

«Нет! Нет!» кричала Мила в моем сознании. Сестра хотела что-то сказать, но не могла, посылала лишь краткие намеки на убийцу, к сожалению, их я понять не смог. Когда в видениях ко мне приходил Агафон он тоже пытался помочь мне все разгадать, но сила «семьи» оказалась слабой. Новая волна подозрений про Бегдияра нахлынула на меня и на этот раз крикнул Агафон. «НЕ СМЕЙ! Невиновного не тронь!».

Я резко обернулся к «другу» и заметил, что он закрыл лицо руками, будто старался защититься от гранаты тапком. Голоса затихли, оставив пространство для моих мыслей, моими мыслями завладело некое беспокойство. Почему он защищается? Он боится меня? Показать своих чувств я не смог, лишь губы скривились в недоумении и, махнув рукой у его лица, я спросил:

— Ты че? — Бегдияр не смог ничего ответить, лишь дрожь его тела выдавала животный страх. Руки парня вжались в кожу, пытались защитить лицо. Я сделал пару шагов в его сторону, он попятился от меня. Казалось, что я близнец Ким Чен Ина, которого просто так обвиняют в издевательствах его брата. А Бегдияр девочка из отряда «Киппымчо».

— Прекрати! Прекрати это!!! — закричал я, ожидая исполнения своих указаний. Парень медленно стал убирать бесполезный щит от лица, сам он выглядел очень расстроенным. Будто собирался рассказать самую важную новость в своей жизни, но после моей «выходки» потерял все желание общаться. В первый раз за долгое время мне хотелось, чтобы со мной поговорили. Рассказали, что хотели, ведь каким бы инфантильным не был Бегдияр, он все время пытался мне помочь. Хоть я этого и не просил. Он пытался узнать убийцу, найти способ оживить сестру и брата, так что тогда у меня появилась надежда на моральное спасение. Может быть он нашел убийцу? Поэтому был так рад? Возможно же? Да? Да?!

Видимо по моему взгляду Бегдияр все понял, он тоже предпочел сразу перейти к делу и забыть то, что произошло до этого. Он шмыгнул носом и неуклюже по топал к столу, после чего, сев на край, наконец нашел в себе силы рассказать:

— Я нашел способ найти убийцу твоей семьи. Нужно отправиться к Сатане Маукату IV Предстоящему, в Шауэр. Он чего-то у тебя отнимет или скажет, чтобы ты чего-то выполнил, а взамен ты сможешь просить что угодно. — Бегдияр выпрямился, зная, как много он сделал для меня, узнав это. Сердце обдало теплотой, то, что я ждал два года наконец исполнится. Я убью чертову убийцу! Убью! Зарежу! Закопаю! Убийца пожалеет не только о своем поступке, но и о том, что родился. По щеке потекла слеза, боль слегка улетучилась и я мысленно сказал: «Я отомщу за вас, даже не смейте думать об обратном». Ноги подкосились, словно я стал терять сознание, да, так и было, вся картина перед глазами помутнела и мое тело, которое не успел подхватить друг, упало на пол, чувствуя невероятное счастье, надежду и облегчение..

***

— Я буду часто приходить в офис вместе с папой. Он сказал, что ощущает свою скорую смерть и должен научить меня всему. Впрочем, он, как обычно, витает в облаках. Кажется, что он так и мечтает уйти. — сказал Бегдияр и пожал плечами, из-за того, что я вновь отказался от пирожного. Ох, моих мыслей было настолько много, что даже двигаться казалось опасным, не то, что есть какие сладости. Ведь при каждом моем движении фокус внимания переключался и я забывал тот гениальный план, что еще пару минут назад крутился на языке без остановки. А после сладкого я бы расслабился и забыл даже свое имя. Бегдияр заметил, что мои ступни отбивают чечетку по полу уже второй час. Глубоко-глубоко вздохнув от накатившейся жалости в мою сторону, потому что из-за того, как сильно я нервничал могло показаться, что я Джек из Титаника, который пробыл в ледяной воде сутки. Он произнес:

— Асмодей, как я могу сделать, чтобы тебе стало лучше? У нас осталось пара часов до нашего отъезда в Шауэр, и я боюсь, что за это время ты окажешься на грани нервного срыва. Это уже не шутки! — ругался друг, а я мог лишь закусывать губы время от времени, чтобы хоть как-то угомонить рост кортизола в организме. Взгляд вновь ринулся к часам, до отъезда оставался один час тридцать пять минут. Хотелось, чтобы время прошло максимально быстро и отныне не мучало меня ожиданием. Ожидания, ожидания. Ожидание чужой смерти длилось ровно 1 час 35 минут..

***

После телепортации Бегдияра и Агафона в офис Мауката:

— Не могу настроится, волнуюсь очень. — на выдохе вырвались слова, когда я уже стоял у двери Сатаны. Было так страшно, что замер сам ветер и даже птицы в полете упали замертво. В потоке холодного воздуха состоящего из волнения и ожидания появилась теплая рука, что, прикоснувшись к моему плечу, поддержала меня в тысячный раз, лишь за сегодня.

— Если что уйдем, я всегда за тебя и с тобой Асмодей. Можешь довериться мне, как брату. — «Брату…» Все ради него и сестры, что ж. Я доверился и не прогадал, доверился так, что сам схватился за удушающую ручку двери и окунулся с головой в самый душный на свете кабинет.

На троне, гордо приподняв подбородок, сидело существо. Маукат закинул ногу на ногу и доставал огромными, черными рогами до стеклянного потолка, снаружи которого горел огонь. Сигарета, которую он держал когтями, наполнила своим дымом весь кабинет. Из-за едкого запаха было сложно держать глаза открытыми, так что мы с Бегдияром одновременно опустили глаза в пол и поклонились. Маукат давил на нас своим величием, он знал все, знал то, что сами люди не знает о себе. Знал то, что так нужно было мне. Секунды длились, как годы, казалось, что огромные когти Сатаны уже летели, чтобы впиться в мою глотку.

— Страх плодов не приносит, Серафим-Асмодей Кутузов. — мысленно мне передал Маукат, после чего спрыгнул с трона и юркнул в темноту. Мы с Бегдияром стали судорожно оглядываться, стараясь нащупать его взглядом, но его и след простыл. Вдруг острые когти коснулись моего плеча, я резко обернулся, но теперь когти прошлись по моей шее, опять поворот. Маукат вновь пропал, что за игры? Что за баловство? Он выглядел так грозно, но по итогу играл не как Сатана, а как маленький барашек, у которого пару дней назад выросли рога и он старался этим похвастаться. Взглянув на трон с долей сомнения, что тут мне помогут, я вновь увидел на троне Мауката. Сигарета, разжигая еще больший огонь вокруг трона, упала на пол, в этот же момент те слова, за которыми я и пришел, наконец прозвучали в воздухе.

— Хм, гм… Асмодей, разумеется я располагаю информацией о личности безжалостного убийцы, однако передача таких важных сведений требует определенных условий и действий с вашей стороны. Вы согласны на них? — слишком наигранно и театрально вздыхая, крикнул Сатана. Моя голова моментально закивала как не в себя. Я готов был сделать все, что ему угодно, лишь бы, лишь бы..

После этого послышался смешок и новая волна фраз..

— Хорошо, Вы будете обязаны убить дочь убийцы, но из самих убийц лишь одну. Ясно? — я не специально издал смешок и вновь кивнул. Такие простые условия? Не может же быть все так просто! Но после звучания тех «мелодичных» имен в воздухе мой мир вновь раскололся на четыре части. Убийцами были Кристина и Изольда! Нет! Нет! Нет! Не может быть! Никогда! Они бы никогда! Но по серьезному взгляду Мауката стало понятно, что он говорит тяжелую правду, что ж, в этой ситуации я бы предпочел сладкую ложь. Сердце заколотилось, в момент я вновь оказался на улицах Мауэра, меня под руку вел Бегдияр. А я все еще не мог поверить и принять. Кристина же так любила Агафона, то есть, это все было ради плана? Тяжелый всхлип вырвался из моего рта, опять, все стало еще хуже. Не могло же быть еще хуже! Могло, могло. Сердце переживало третью смерть, не хотелось плакать, я просто был в шоке, в состоянии аффекта. В этом же состоянии я побежал домой к Изольде, вежливо постучал и сделал все по её специальному обряду на смерть. ЗАРЕЗАЛ БАБКУ ТАК БОЛЬНО, КАК МОГ! Пообещав себе, что её внучка вытерпит все, что вытерпела моя семья. Отношения, отрезанный палец и чертова смерть..

***

Мауэр, дом Изабеллы, 2023 год, ночь 24 марта

— Мила, я-я не знаю, что она со мной делает. Я не могу её убить. Просто не могу, мне страшно, очень страшно и больно и..- слезы вырвались из глаз с таким напором, будто их сдерживали пол жизни. Я, обхватив свои колени, желал, чтобы меня пожалели. Сила вылетала из раны и мне становилось все хуже и хуже, начался жар и моментами ногу хватала судорога. В сознании царил туман, я забыл где нахожусь, с кем и когда.

«Замолчи, Асмодей, ты не должен сейчас говорить со мной!» — крикнула мне Мила, когда я захотел вновь начать ей жаловаться.

— Но с кем мне говорить? Я устал! Не хочу никого убивать, хочу жить спокойно, не претворяться другим! — взвыл я, каждое слово обжигало током, все было понятно, мне не дали выбора. Либо убить, либо убьют за меня. Ноги сами повели к зеркалу, душераздирающие крики с нескончаемым потоком вырывались из моего горла, причиняя огромную боль. Смотрел на себя в темноте, на красные пятна на лице, лице, что стало белым. Оно стало белым, как бледный мрамор, который должен был осветить собой ночные улицы, но по итогу не мог осветить и себя. Я не знал, куда девать ярость и накопившуюся внутри боль, первым на мой взор попало зеркало. Я занес руку и со всей силы ударил по стеклу, оно разбилось вдребезги, как и все мои мечты и желание жить, возможность жить. Тело, будучи морально мертвым, упало на осколки, что сразу, не теряя возможности, вонзились в него. Но физической боли не было, она потеряла смысл, ведь вместо неё появилась моральная.

— Асмодей, найди в себе силы, чтобы убить себя. Прошу. — шептал я сам себе, вытирая ладонями слезы, что отходили вместе с ресницами. Вдруг, что-то наступило на мои волосы и одно тихое слово, которое могло оглушить любой крик, всплыло в воздухе.

— Как можно быть настолько глупым, чтобы в моем доме истерить и кричать, что ты Асмодей?! — спросила Изабелла, нет, не спросила, пролепетала губами, на которых виднелись кровь от того, что их сильно закусили. Мой свет от утренних лучей, она все узнала. Да по-другому и быть не могло, другого варианта развития событий не сыскать.

— У меня часто случаются приступы, которые я не могу контролировать. — ответил я, самым нормальным вариантом, что откопал в своем сознании. Изабелла поджала губы кивая, после чего наклонилась и со всей силы ударила мне пощечину.

— Убирайся, подлый придурок. — прошипела девушка, стараясь скрыть накопившиеся в глазах слезы. Я попытался что-то ответить, но она добавила:

— Пошел вон, Асмодей! — я вроде бы понимал, что происходило, знал, что это последняя минута, когда можно что-то исправить, но сонливость и плохое самочувствие, после потери силы, а так же приступа, сделало свое дело. На моем лице восторжествовала глупая улыбка. По глазам моей Беллы, отныне затухшего света, можно было понять, что мое выражение лица стало для неё вроде похоронного марша.

— Уйди. — произнесла Изабелла и, тихо всхлипывая, поплелась из комнаты, мои чувства пропали. После приступа я не мог ничего ощущать, но она могла. Могла боятся, плакать, страдать, а я не мог. Так что просто встал и, взяв телефон, вышел из дома на прощание кинув на диван грустный взгляд. После моего ухода слышались крики лишь от плача и только её. Что в тот момент не имело для меня значения. Но я понимал, что, когда вернусь в свой дом, то мне станет еще хуже, чем ей. На самом деле весь план, чтобы она ощутила тоже, что и мой брат, провалился. Я полюбил её, полюбил всем сердцем и душой, как никого другого.

«Я буду делать все, чтобы найти способ, чтобы не убивать тебя, моя Белла. Моя единственная любовь.», — подумал я и еле-еле дойдя до больницы за углом, упал без сознания..

Стих — Муки от общения/пренебрежения

Эпилог — Спустя 11 лет

— Изабелла, я прошу, открой дверь, пожалуйста. Мне очень плохо без тебя, очень очень. Ты не представляешь насколько. — бешено дергая ручку двери, сказал я.

Это был очередной раз, когда я пришел домой к Белле, она не хотела видеть меня и всегда прогоняла, звала охрану. Но в этот день охрана ушла в отпуск и я решил вновь попытать удачу и прийти к ней домой.

— Умоляю, уйди. Прошло чертовых одиннадцать лет, скотина. А ты никак не можешь смирится со своей же ошибкой! — ударив кулаком с обратной стороны двери, произнесла девушка. Её ранее тихие рыдания превратились из маленьких барашков на море, в огромное, все сносящее цунами. Сносящее мою душу тоже. В груди екнуло, моя любимая плачет, но я не могу пока что ей помочь. Ей плохо! И мне от этого плохо.

— Не плачь, мой свет, я сейчас выломаю дверь и успокою тебя. — закричал я, продолжая пытаться открыть дверь и взломать замок невидимкой.

— Асмодей, прошу, пожалуйста. Забудь меня, уйди и не возвращайся, я плачу из-за тебя! — из-за меня? Нет! Она говорит все на эмоциях. Ей не может быть плохо, потому что я решил прийти к ней в гости, может и без приглашения, но какая разница? Вдруг ручка перестала поворачиваться, черт, эта сука подперла её стулом. После чего Белла стала реветь еще сильнее, всем весом ложась на дверь, будто думала, что у неё получится задержать меня.

— Прошу, уйди. У тебя же итак сил мало..- она беспокоится обо мне? Это же прекрасно! Прогресс! Волна энергии и мотивации попасть к ней нахлынула с новой силой, я уже собрался отойти от двери, но подумал, что возлюбленную сначала нужно предупредить. Так что я вернулся и максимально ласковым голосом, что смог выдавить из себя, произнес:

— Не плачь, моя милая. Сейчас я возьму с кухни нож и открою дверь, прочитаю тебе свой новый стих и..- не успел я договорить, как вдруг, ломая голос от слез, девушка крикнула:

— Нет! Нет! Не иди туда, не нужны мне твои глупые стихи!

— Тише-тише, я сейчас приду и все будет хорошо. — Белла продолжала кричать, но я её не слушал, зачем же мне обращать внимание на слова во время истерики? Ведь во время истерики мы не обращаем внимание на то, что говорим и можем кого-то обидеть этим.

Зайдя на кухню, я сразу пошел к стойке с ножами. Только после того, когда я уже вышел из кухни понял, что за столом никто не должен сидеть. Резко обернувшись, мое внимание сразу привлек "гордо" прижимающийся к стене, стараясь быть не заметным, Костя. Мы встретились взглядом и между нами прошла искра. Искра невероятной ярости, что окутала все мое тело, а его заставила раскрыть глаз так хорошо, словно в них невидимые спички. Вдруг из глаз потекли слезы, губы стали дрожать, нет, не из-за того, что я вот-вот собирался зареветь как девчонка, а из-за того, что тысячи оскорблений не могли одновременно вырваться из рта. Я сжал рукоятку ножа, лицо скривилось от боли. Она изменила мне?

— Она изменила мне..- вместо тысячи оскорблений прорычал я. Что этот идиот делает у неё дома? Костя встал со стула и боясь смотреть мне в глаза, сказал:

— Вы не встречаетесь уже давно, это ты за ней бегаешь, ненормальный. Не туда силы тратишь. — внутри все вспыхнуло, как вулкан, готовый извергнуть поток раскаленной лавы. С криком злости я побежал на парня, зная, что точно пырну его ножом в гло. Я был в паре метров от него, как вдруг мой телефон предательски зазвонил.

— Секунду. — фыркнул я и, показывая, что все еще держу в руке нож, взял трубку.

— Асмодей, зайди в офис и забери все бумаги. Ты уволен. У тебя очень мало сил, ты даже просто напросто невидимым стать не можешь, так что, жду. — донесся с другого конца провода голос Шауката. Нож выпал из руки и чуть не упал мне на ногу, Слава Богу, я успел отпрыгнуть и лезвие ударилось о пол.

— Молись, чтобы я долго пробыл в офисе. — крикнул я и выбежал из дома Беллы со всей скоростью, что нашлась в моем теле.

***

«Не могу даже невидимым стать, все я могу!» сделав обряд на невидимость, я приехал в офис. Еле дошел к кабинету Шауката и уже собирался заходить, как вдруг услышал самый интересный разговор в моей жизни:

— Представляешь! Я у него силызабираю, подумал, что он скоро эту Беллу убьет, поймет, что сил мало и решил поскорее от неё избавиться, а он влюбился. Даже власть нормально захватить не дадут.

Ну да, да-да.

Не знаю, может ты и прав, может быть этого Асмодея мне, как и остальных из его рода, устранить. Ты поможешь, если что?

Хорошо, а то братец мой Маукатик решил, что грязное это дело — всех убить ради власти и не хочет мне помогать больше. Давай и его, если что, устраним. Буду всем БЦМШ править. Будет теперь просто ЦМШ, у меня же не будет брата больше. — после Шаукат сделал паузу в своих высказываниях и заржал, а я. А я понял какой я идиот. Ноги сами понесли меня прочь, настолько далеко, насколько было возможно, я просто так убил Изольду? Просто так мучил мою Изабеллу? Хотелось с горя застрелиться, но, к сожалению, от этого я бы не умер. Выйдя на улицу, мне резко замылил глаза яркий свет, солнечный луч попал прямо в глаза, напоминая одну единственную девушку. Которую я никогда не забуду..

***

Шаукат смотрел за тем, как Асмодей убегает из офиса через окно. Ему было приятно и радостно от того, что план сработал. С помощью обычной правды он бы смог избавиться от всех. С помощью желания Асмодея убить Шауката ради мести, он бы сделал много глупых поступков. Последний из которых поможет Шаукату исполнить его план. План по захвату всего БЦМШ с помощью истребления всех Сулум.

Оглавление

Крестница

  Пролог

  1 глава — Подписываем?

  2 глава — Не рассчитанный план

  3 глава — Начало вечности

  4 глава — Пустая книга — это ваше спасение.

  5 глава — Смогу ли я живой добраться «домой»?

  6 глава — Подготовка к Терлинису

  7 глава — Новый дом

  8 глава — Терлинис

  9 глава — Мальчик на крыше и ужасные новости

  10 глава — Посвящение и фантом

  11 глава — «Шкуру спущу».

  12 глава — Незваные гости — новый навык

  13 глава — Странный чемпионат и судьбоносный разговор

  14 глава — Подготовка во всю

  15 глава — Можно я откажусь от тебя, Джонни?

  16 глава — Ты сделал меня такой

  17 глава — Не первый раз, но я в новинку

  18 глава — Разговоры тет-а-тет

  19 глава — Летающие коровы

  20 глава — Тренировка на смерть

  21 глава — Непрошеный гость

  22 глава — Тренировка от смерти

  23 глава — Тренировка для смерти

  24 глава — Ты специально?

  25 глава — Суматоха

  26 глава — Чертов Асмодей

  27 глава — Стань моим, во всех смыслах

  28 глава — Глупые экзамены

  29 глава — День рождения

  30 глава — Последствия

  31 глава — Свидание

  32 глава — Участок и истинные

  33 глава — Долгожданное посвящение

  34 глава — Группа поддержки

  35 глава — Кто ты?!

  36 глава — Кто я? (1 часть)

  36 глава — Кто я? (2 часть)

  Эпилог — Спустя 11 лет