Не время для героев. Том 5 [Илья Соломенный] (fb2) читать онлайн

Не время для героев. Том 5

Глава 1 — Забывший

Голова болит так, что кажется, будто вот-вот взорвётся.

Проклятье!

Веки удаётся поднять с трудом. Невыносимо яркий свет затапливает пространство, режет глаза так, что я шиплю, снова зажмуриваюсь и переваливаюсь на живот.

Тело ломит, словно меня избивали палками. Каждый вдох вызывает вспышку боли, губы пересохли и растрескались, и стоит пошевелить ими — как по подбородку начинает струиться тёплая кровь.

Да что со мной!

Со мной? Но… Кто я?

Простой вопрос пронзает сознание навылет, и я мгновенно покрываюсь липким потом. В памяти — зияющая пустотой дыра, за которой не видно никаких воспоминаний.

Так… Так, главное — не паниковать…

Предприняв ещё одну попытку, я всё-таки открываю слезящиеся глаза и кое-как встаю на колени.

Что-то не так…

Зрение понемногу возвращается, и я напрягаю глаза, рассматривая собственную руку… Она закована в массивную кристаллическую перчатку — весьма тяжёлую, судя по виду, но веса я не ощущаю. И она так привычна… Будто не элемент доспеха, а вторая кожа…

Я пробую стянуть её, но оказывается, что сделать это невозможно. Перчатка и правда ощущается с рукой одним целым, словно намертво срослась с моей плотью. Странный элемент доспеха так и притягивает взгляд… Кроме неё, на мне ещё кожаные штаны и сапоги. Жаль, нет рубашки, потому что плечи и спину печёт нещадно.

Ладно, ладно… Разберусь… Сначала надо понять, где я.

Подняв взгляд и щурясь от солнечного света, осматриваюсь.

Меня окружают густые зелёные джунгли, а сам я нахожусь в центре широкого выжженного круга, в котором раскиданы старые каменные развалины. Они будто оплавлены, а ближайшие ко мне деревья, шагах в пятидесяти, ещё дымятся и тлеют. Рядом валяются несколько десятков чёрных, обгорелых скелетов. Какие-то из них человеческие, а вот какие-то — явно нет… Слишком уж вытянутые и зубастые черепа…

Тряхнув головой, я поднимаюсь. Мышцы пронзает боль, но мне удаётся устоять.

Интересно, где я? И как сюда попал? Ничего из увиденного не кажется мне знакомым…

Вокруг — высоченный, густой и очень зелёный лес. Он полон звуков — я слышу щебет птиц, какие-то шорохи в листве. Воздух тёплый и слегка… Влажный?

«Мы дома… Повелитель…»

М-мать!

Несмотря на ноющие мышцы, я подскакиваю и озираюсь по сторонам.

— Кто здесь?! — мой голос хриплый, наверное оттого, что горло пересохло.

«Это мы… Мы с тобой, повелитель… Не надо бояться…»

Шумно сглотнув, я осознаю, что слышу неприятный змеиный шёпот не ушами — он раздаётся прямо у меня в голове!

— Кто ты?!

«Мы — те, кто был ДО…»

В перчатке ощущается вибрация, и я вижу, как по кристаллическому доспеху пробегает бирюзовая рябь…

— Ты… Вы внутри перчатки?

Никакого ответа. Может, обратиться мысленно?

«Отвечайте!»

И снова молчание. Проклятье! Да что тут происходит?

Странный шёпот будто приводит меня в чувство. Тело хоть и болит, но я ощущаю, что оно целое — никаких переломов и серьёзных травм.

Хм… Я размышляю не так, как человек, который забыл всё напрочь. Моя память не пуста. Я умею говорить и знаю, что я — человек. В моей голове всплывают некоторые знания, стоит мне о них подумать… Математика, риторика, анатомия, стратегия, тактика, ориентирование… Однако, ничего о том, кто меня обучал, где я вырос и как сюда попал. Даже имени своего не помню!

Надеюсь, что это временное явление… Но пока я “не в себе”, нужно решить, что делать дальше.

Оставаться здесь не имеет никакого смысла. Надо осмотреть местность и найти источник воды.

Пить хочется просто нестерпимо…

Выбравшись за пределы выжженного круга, я обхожу ближайшие каменные руины и понимаю, что они тянутся вглубь леса. Развалины совершенно разные — колонны, столбы, арки, стены, остатки крыш, на земле виднеется плитка. Похоже, раньше здесь был город, или нечто подобное… Но судя по зелени, затянувшей разрушенные постройки, тут уже давно никто не живёт.

Не найдя вокруг ничего, что могло бы сгодиться за оружие или ещё как-то мне помочь, я углубляюсь в лес, продолжая держаться рядом со старыми постройками. Над головой смыкаются кроны деревьев, и приятная тень ложится на оголённые плечи, которые нестерпимо пекло солнце.

Я исследую развалины, и не зря — слух улавливает журчание воды!

Вскоре я выхожу к ручью, несущему свои воды по старому, такому же разрушенному, как и всё остальное, каменному жёлобу шагов в пять шириной. Упав на колени рядом с ним, я жадно пью вкусную, ледяную воду, которая обжигает горло холодом.

Утолив жажду, обмываю лицо и плечи, а затем всматриваюсь в отражение. Хм… так вот, как я выгляжу…

Загорелое лицо с острыми скулами, короткие чёрные волосы, прямой нос, насыщенно-синие глаза, тонкие губы.

Я мускулист и молод — не больше двадцати пяти. Но между бровей залегли несвойственные такому возрасту тени, а у глаз уже проступили жёсткие морщины. Пробую растянуть губы в улыбке, но образ ничуть не смягчается, а улыбка получается саркастичной. Похоже, кем бы я ни был, жизнь меня по голове не гладила… а скорее колошматила рукояткой меча.

Отражение в водах ручья не вызывает во мне никаких воспоминаний или даже эмоций. Я словно смотрю на совершенно чужого человека, к которому не испытываю никаких чувств, кроме любопытства.

Жаль, жаль…

Неожиданно, предчувствие колет спину сотней игл. Я встревоженно замираю, прислушиваясь… И улавливаю тихое рычание, доносящееся из зарослей, а затем и глухой звук шагов.

Бух! Бух! Бух!

Кто-то приближается… Проклятье, кто это может быть?! Какая-то тварь, живущая в развалинах? Зверь?

В памяти мелькают обрывочные образы разных существ, которых я, очевидно, когда-то видел — но ни за одну из мыслей ухватиться не удаётся.

Да плевать! Надо уносить ноги, пока есть время! С обладателем такого тяжёлого шага лучше не сталкиваться!

Однако я не успеваю рвануть назад и скрыться в развалинах. Высоченные кусты на противоположном берегу ручья раздвигаются, и к воде выходит… Тварь.

Иначе и не скажешь! Массивное существо фигурой напоминает человека, и держится также, но его размер… Да оно раза в три выше меня! Сгорбленное, на двух толстых ногах, похожих на древесные стволы, оно имеет тонкие, по сравнению с туловищем, мускулистые и длинные руки с мощными когтями. Широкая и массивная, “молотообразная” голова закреплена на толстенной шее, огромные, налитые кровью глаза разглядывают меня с осязаемой ненавистью, две дыры на месте носа испускают свистящий воздух, а из пасти, полной острых зубов, появляется раздвоенный язык… Он облизывает два длинных “бивня”, торчащих по бокам рта…

Тварь покрыта шерстяной шкурой зеленоватого цвета, под которой бугрятся мышцы, а позади виднеется толстый хвост с шипом на конце.

Мгновение мы смотрим друг на друга — а затем существо бросается вперёд, одним прыжком преодолевая разделяющее нас расстояние!

Я не успеваю ни осмыслить происходящее, ни испугаться — тело действует само!

Срываюсь с места и изгибаюсь, пропуская над собой удар массивного и длинного хвоста. Венчающий его шип проносится над лицом, я перекатываюсь — и успеваю выставить руку в перчатке.

— ХРРРРРА!

Пальцы сами хватают один из «бивней» твари, не давая ей откусить от меня смачный кусок. Мерзкая рожа оказывается совсем близко и меня обдаёт гнилостным дыханием. Тварь, у которой не получилось убить меня сразу, не теряется — она даже не останавливается, поднимает голову, отрывая меня от земли, а я, словно тряпичная кукла, болтаюсь перед её мордой!

Вжух!

Острые как бритва когти вот-вот располосуют тело… Однако я снова делаю то, о чём даже не успеваю подумать! Рука напрягается, я чувствую, как по ней пробегает приятная волна тепла — и резким рывком я подкидываю себя в воздух!

Невозможно! Невозможно иметь такую силу — мышцы просто порвутся от подобного усилия!

Но нет — всё реально…

— ХРРРРАААА!

Я переворачиваюсь в воздухе и, зависнув на мгновение, падаю на загривок твари — и уже не теряю времени.

Существо встряхивается, но я крепко вцепился правой рукой в его шерсть. Левой же снова хватаюсь перчаткой за основание «бивня» и, надеясь, что получится, стискиваю его стальной хваткой.

Снова тёплая волна… Есть!

С неприятным хрустом толстенный отросток, который я даже до конца обхватить не могу, ломается и остаётся у меня в руке!

— ГЫЫЫРРРРРРРРАААА! АРРРРРРР!

Удержаться всё же не получается — тварь скидывает меня с загривка. Я приземляюсь на ноги и перехватываю «бивень», на манер короткого клинка, пока существо беснуется и врезается в ближайшие к нам каменные столбы.

Мелькает мысль, что сейчас самое время сбежать — однако сделать этого я снова не успеваю.

Резко развернувшись, монстр сносит одной из лап заросшую лианами колонну. Она разлетается сотнями осколков, а тварь, заметив меня, опять кидается вперёд.

Только вот вместо того, чтобы уйти от удара, в этот раз я бросаюсь навстречу противнику!

Рефлексы, спящие внутри, окончательно просыпаются — и я знаю, что делать! Проскочив под огромной лапищей с острыми когтями, вонзаю «бивень» в предплечье твари. Брызжет бордовая, почти чёрная кровь, и существо снова ревёт. Не успев остановиться, оно резким рывком поднимает руку — и меня вместе с ней!

Мне только этого и нужно — получив импульс и оказавшись на нужной высоте, я выдёргиваю своё оружие. Меня разворачивает в воздухе — и я, зависнув на мгновение, оказываюсь чуть выше морды твари!

Держи, сволочь!

В падении, с размаху я вгоняю «бивень» в одну из глазниц существа, и тут же бью по нему сжатой в кулак перчаткой, втыкая ещё глубже, А затем под оглушительный рёв отталкиваюсь от оскаленной пасти.

Оказавшись на земле, оборачиваюсь — и вижу, как тварь, размахивая хвостом и расцарапывая морду руками, делает несколько шагов вперёд. А затем покачивается — и с гулким звуком падает в высокую траву.

Грудь тяжело вздымается, лёгкие горят огнём, а мышцы, только что позволяющие мне совершать невероятные кульбиты, начинают нестерпимо ныть…

Ну и ну!

Однако, а я хорош! Завалить такую тварь, ещё и без оружия… Похоже, драться я умею неплохо… Да и эти прыжки… Как будто это что-то неестественное для большинства людей…

Однако размышлять над этим всё ещё нет смысла. Я не знаю, где нахожусь, а столкнувшись с этим созданием, поневоле задумываюсь — есть ли рядом другие подобные? Или ещё более опасные и сильные? На сколько схваток меня ещё хватит?

Нужно найти безопасное место. Кров, оружие, пищу…

Я обхожу завалившуюся набок тварь и вытаскиваю из глазницы «бивень». Однозначно пригодится.

Глядя на здоровенную тушу, я чувствую, как от голода сводит желудок. Есть хочется просто нестерпимо, и какое-то время я думаю — не попытаться ли вырезать из твари кусок мяса. Однако, распоров шкуру острым “бивнем”, я ощущаю отвратительный запах, да и на вид мясо кажется несъедобным.

А вдруг оно ядовитое? Нет, рисковать пока нет смысла — значит, какое-то время обойдусь без еды.

Снова напившись из ручья, решаю пойти вдоль него. Знания, оставшиеся в голове, говорят о том, что люди часто селятся возле воды. Если повезёт, рано или поздно я встречу кого-то. Значит — найду еду и место, где можно переночевать, и где меня не сожрут во сне…

И подстёгивает меня рык, раздавшийся где-то в чащобе — в той самой стороне, откуда пришла тварь, едва меня не сожравшая!

Проклятье! Как бы не напороться на вторую такую… Не желая сталкиваться с новым противником, я покидаю место схватки.

Развалины остаются позади. Ручей бежит через сильно заросший лес, и я, как ни стараюсь, не могу вспомнить ни одно из деревьев, которые тут растут.

Кругом много травы, кустарников, разноцветных птиц, вспархивающих при моём приближении, ползающих по земле насекомых (не всегда приятных), бабочек. Тенистые уголки под массивными корнями переплетены большими участками паутины, и завидев такое впервые, мне становится не по себе.

Надеюсь, пауки тут водятся нормальных размеров, а не такие, как та тварь?

Джунгли дышат звуками. Я слышу, как в чаще рычат какие-то звери, слышу пение и щебет птиц, шум ветра в кронах. Воздух пахнет нагретой, прелой землёй и чем-то сладким. На пути мне попадается множество цветов.

Обстановка хоть и заставляет быть настороже, но не вызывает чувства бесконтрольной и постоянной тревоги — ровно до тех пор, пока я не нахожу труп, лежащий на песчаном берегу ручья…

Это человек — руки-ноги, туловище, одежда… Даже голова — хотя, перевернув несчастного, я морщусь — его черепушка явно провела в воде какое-то время. Она размякла и разбухла, а разные речные гады порядком объели лицо. А пробитый насквозь череп и отсутствие рядом крови намекает на то, что несчастный умер насильственной смертью, и сюда его кто-то притащил. Да и следы на песке говорят об этом же.

Судя по витающему вокруг запаху, трупу пара дней — на такой жаре он начал гнить, но ещё не успел превратиться во вздувшуюся кучу плоти.

Что ж… Очевидно, что в этой местности есть люди — и это хорошо. Но только они не слишком дружелюбны… И вот это — плохо…

Морщась от запаха, я аккуратно осматриваю одежду мертвеца. Но ничего не нахожу — ни в карманах простых матерчатых штанов, ни под стельками сапог, ни за пазухой, ни в подкладе плаща. Никакой сумки или оружия рядом нет. Впрочем, здесь всё равно есть чем поживиться…

Брезгливость в моём положении — не лучший союзник. Так что я стягиваю с мертвеца простую матерчатую рубаху грязно-белого цвета и плащ. Хорошенько вытряхиваю их и, как могу, стираю в ручье, надеваю обновки, Но перед тем, как идти дальше, вновь смотрю на свою перчатку.

Может, стоит её скрыть? Она слишком выделяется… И что-то мне подсказывает, не безопасно выставлять такую вещь на всеобщее обозрение. Если какие-нибудь грабители увидят её, то наверняка постараются оторвать, пусть даже вместе с моей рукой.

Может, она и в самом деле из какого-то дорогого камня?

Поразмыслив, я всё же решаю скрыть элемент доспеха — безжалостно рву штаны мертвеца, тоже простирываю их и обматываю руку, чтобы перчатку не было видно.

А когда заканчиваю — снова слышу в глубине леса рык… Это тот же самый звук, который настиг меня после схватки с тем зверем, только в этот раз он, кажется, звучит ближе.

Это нехорошо… Нужно ускориться — мне совсем не хочется, чтобы товарка убитой твари нагнала меня!

Убегая по лесу, я размышляю над собственной реакцией на мертвеца. Ни жалости, ни страха… Похоже, в прошлом я уже сталкивался со смертью, поэтому она меня не удивляет и не трогает. Мне совершенно плевать, кто этот несчастный, как и почему он умер. Я только надеюсь, что не столкнусь с тем, кто убил его.

Вскоре оказывается, что направление я выбрал правильное — джунгли, казавшиеся невероятно густыми, неожиданно заканчиваются. Я выхожу на дорогу, мощёную большими белыми плитами. Она широкой дугой изгибается вдоль кромки леса рядом с ручьём, а вот с другой её стороны — крутой обрыв, за которым раскинулся завораживающий пейзаж.

Приблизившись к бортику, огораживающему тракт, я удивлённо хмыкаю.

Красиво!

Огромная долина растянулась, насколько хватает глаз. Далеко у той стороны горизонта, к которой уже клонится солнце («запад» — мелькает мысль) её ограничивают горы, которые, кажется, подпирают само небо…

По дну долины бежит широкая, разветвлённая, будто гигантское дерево, река. Вдоль неё виднеется несколько деревень — это я распознаю сразу. Какие-то побольше, какие-то поменьше, но то, что это поселения, прекрасно видно из той точки, где я стою. Чуть дальше раскинулся город — постройки уже более массивные, яркие крыши, шпили, башни с мерцающей на них магией…

«Магия…»

В памяти вновь мелькают обрывочные воспоминания, но мне снова не удаётся ухватить ни одно из них. Я явно «знаю» что-то о магии и о том, что это такое — но вспомнить не могу…

Между поселениями видны леса, поля, озёра, но моё внимание привлекает другое.

В воздухе над долиной, над поселениями и всей этой живописной природой плавают… Проклятье, да это же острова! Самые настоящие летающие в воздухе острова! Отчего-то я знаю, что никогда раньше такого не видел, и от открывшегося зрелища у меня захватывает дух…

Ровно до тех пор, пока над шпилем, торчащим над одним из таких островов, не вспыхивает яркий огонёк. И сразу после этого скрытая под слоями ткани перчатка начинает вибрировать и нагреваться!

Проклятье, да что же это такое!

Размотать ткань я не успеваю — прямо сквозь неё от странного доспеха пробивается свет! Тонкие лучики что-то рисуют над предплечьем — и через несколько мгновений я понимаю, что это карта!

Карта местности!

Вот это да! Получается, это та самая магия?! Интересно, а что ещё умеет перчатка? И почему рисует карту? Хочет подсказать, куда идти?

Словно в ответ на мой немой вопрос, на изображении местности вспыхивает маленькая бирюзовая точка. Судя по тому, что вижу — это я, стою на краю обрыва перед долиной, её изгиб и расположение летающих островов указывает на это.

Как только я это понимаю — карта чуть смещается, и на ней, за горным хребтом поменьше, вспыхивает ещё одна точка, пожирнее и поярче. Над ней повисает метка со странным символом, который, подёрнувшись рябью, тут же меняется на слово “Дом”.

Дом? Неужели это то, куда мне надо?! Недалеко, судя по всему…

— Эй, парняга! — неожиданно раздаётся голос позади.

Карта исчезает, я резко разворачиваюсь — и вижу, как из зарослей, из которых я сам недавно появился, выходят люди. Удивительно, как я их не услышал и не заметил?!

Четверо разномастно одетых мужчин недобро скалятся, разглядывая меня. У двоих в руках длинные самострелы странного вида — без лож для болтов, с трубками вместо них.

— Заплутал что-ли малёха? — сплёвывая, спрашивает самый здоровенный из них, в кожаной безрукавке, с квадратным лицом и коротким ёжиком серых волос. — Так мы подскажем, куда идти, не переживай. А то и сами доставим!

Речь кажется мне не знакомой — но я прекрасно понимаю слова и даже акцент человека, обратившегося ко мне. Не потому ли вибрирует перчатка, когда он говорит?

Через мгновение моя мысль подтверждается — по перчатке снова проходит вибрация, когда слово берёт худощавый парень с залысинами — один из тех, кто держит в руках самострел. Я слышу незнакомые слова — но понимаю их смысл.

— Да ты пасмари на него! Такой же оборванец, как и тот, которого у ручья оставили! Не тот это, кто нам нужен. Ну какой из него Сейнорай, ты гля — оборвыш чисто!

Услышав это, я мгновенно понимаю — мне “повезло” напороться на тех, кто убил несчастного, обнаруженного в лесу.

Это разбойники.

— Ну если не тот — продадим, — хмыкает здоровяк. — В свободных землях рабы всегда в цене… Только в этот раз ты поосторожнее, Бобр. Если опять перестараешься и грохнешь доходягу, сам его прятать потащишь.

— Замётано, — скалится Бобр, наводя на меня странное оружие, похожее на арбалет, но с короткой железной трубой, закреплённой на ложе.

Глава 2 — Первые враги

— Покажи руки, парняга. Только давай без глупостей, а то мигом продырявим! А так… Может и жив останешься

Я перевожу взгляд со здоровяка на стрелков, пытаясь придумать — что же делать? Один против четверых? Расклад не в мою пользу — у меня ведь даже оружия нет!

Кроме этого бивня…

А тем временем двое с самострелами расходятся в стороны, держа меня на прицеле, а худощавый шнырь, стоящий рядом со здоровяком и подчиняющийся его приказу, подходит ко мне, вытаскивая из ножен короткий клинок, не больше полутора локтей в длину.

— Не дуркуй, парень, — вальяжно командует он. — Чё под плащом? Чё рука замотана? Показывай давай!

Сдаваться этим ребятам — верная смерть. Их четверо — но я уже успел убедиться, что умею сражаться… Надо пробовать! Иначе меня ждёт судьба того несчастного с разбухшей головой.

Я делаю вид, будто подчиняюсь приказу, а как только здоровяк чуть расслабляется — прыгаю вперёд. Вижу, как расширяются глаза ближайшего разбойника, как из обоих самострелов с грохотом вырываются огненные вспышки, как здоровяк выхватывает из-за пояса меч, который не достал раньше…

Но никто из них не успевает среагировать — я двигаюсь быстрее этих увальней. На том месте, где я только что стоял, выстрелы высекают искры из камня, но меня там уже нет!

Махом преодолев разделяющее нас со шнырём расстояние, я перехватываю его запястье, направляющее клинок, с силой бью другой рукой в предплечье, заставляя выронить оружие, и тут же подхватываю его.

Клинок ложится в руку, как влитой, и я точно знаю, что с ним делать… Знакомое ощущение… Кровь в венах кипит — а в груди будто полыхает огонь!

Короткий взмах — и шнырь падает с перерезанным горлом! В воздухе повисают кровавые брызги, из глотки парня вырывается предсмертный хрип…

Прыжок в сторону… За спиной грохает — словно громко ломается сухая ветка — и я чувствую над плечом что-то горячее… Ещё один выстрел, но я двигаюсь быстрее стрелка, так что он снова мажет.

Скорость, с которой я перемещаюсь меж разбойников, поражает меня самого…

Прогнувшись под тягучий удар, я пропускаю меч здоровяка над собой, разворачиваюсь — и в последний момент ловлю удар на замотанную в тряпьё перчатку. Разбойник не понимает, почему не отрубил руку, и я пользуюсь заминкой. Н-на! Рукоять меча врезается в середину лица и ломает нос зазевавшегося противника.

Крутанувшись вокруг него, я подрезаю лезвием меча сухожилие над пяткой.

Взревев от боли, здоровяк летит на землю и с размаху прикладывается спиной о камни. А я выхватываю из-за его пояса кинжал… Снова развернувшись, бросаюсь в сторону, уйдя от третьего выстрела, швыряю кинжал в стрелка, заставляю его замешкаться и оказываюсь рядом.

Я отстранённо замечаю, что чужая смерть не вызывает никаких эмоций. Похоже, убивать людей для меня не в новинку. Я делаю это с холодным расчётом, словно передо мной не живые люди, а всего лишь цели.

Да и не заслужили эти скоты никакой жалости!

Без труда отбив медленный удар стрелка прикладом самострела, я сбиваю его с ног подсечкой и вонзаю клинок в грудь противника!

Меч с трудом преодолевает тонкий и облегающий доспех, я мешкаю — и снова слышу позади треск…

Я слишком медленно разворачиваюсь… Слишком медленно — для того, чтобы уклониться от выпущенного в мою сторону огненного снаряда… и буквально кожей чувствую, что сейчас умру…

Стоит об этом подумать, как воздух вокруг неожиданно густеет. От меня, появившись из ниоткуда, но вызывая в венах неприятное жжение, расходится невидимая волна, «встряхивающая» реальность.

Всё замедляется…

Но недостаточно для того, чтобы я успел увернуться от выстрела.

Последнее, что осознаю — как снаряд попадает мне в голову. Сознание затапливает чувство боли и мой череп взрывается, словно разбившийся глиняный кувшин…

Всё вокруг замирает окончательно.

Будто покинув тело, я смотрю на происходящую у кромки леса схватку со стороны. Вижу кровавые брызги и разлетающиеся осколки черепа, трёх неподвижных, мёртвых разбойников, и ублюдского стрелка, оставшегося в живых…

А затем невидимая волна, которая разошлась от меня по воздуху, возвращается, втягиваясь в грудь…

И всё меняется, “возвращается” к моменту, когда я только-только подскакиваю к стрелку… Череп собирается из осколков, мозги и кровь втягиваются обратно, снаряд летит назад, к тому разбойнику, который меня застрелил.

Но как?..

Неважно! Нужно действовать, раз я видел, как всё может обернуться!

Я успеваю поступить иначе. Вместо того чтобы сбить врага, уложить его на дорожные плиты и добить клинком, я отбиваю его нелепый взмах самострелом, перехватываю за руку, тяну, резко разворачиваюсь, держа разбойника перед собой — и снаряд попадает не в мою голову, а в его…

Мне на лицо брызжет кровь вперемешку с содержимым черепушки мужчины, но я не мешкаю. Отшвырнув труп, я с размаху бросаю меч в последнего из стрелков, пока он не успел перезарядить оружие.

Сверкнув в лучах солнца, клинок оборачивается в воздухе несколько раз и вонзается точно в лицо врага. Бросок получается таким мощным, что разбойника отшвыривает назад.

Тяжело дыша, я вытираю со лба испарину, оглядываюсь и качаю головой.

Повезло! Проклятье, как же мне повезло! Да уж… Вот это битва!

Большие дорожные плиты залиты кровью, кругом валяются трупы и их оружие. Однако среди тел, неподвижно лежащих на дороге, одно всё же шевелится. Здоровяк, которому я сломал нос и подрезал сухожилия, стонет хватая ртом воздух, и ползёт к ближайшему самострелу, со страхом оглядываясь на меня.

Я не позволяю ему добраться до оружия — оказываюсь рядом и прижимаю к земле, приставляя к горлу подхваченный с земли короткий клинок.

— Тихо, скотина! — рявкаю в лицо и легонько встряхиваю. — Будешь орать — мигом отправлю к предкам, понял?!

— П-понял… — трясётся он. — Г-господин… П-пощадите… Пощадите меня!

— Заткнись! Ответишь на вопросы — пощажу… Может быть. Если ответы будут полезными. Где мы находимся?

Разбойник смотрит на меня расширившимися от удивления глазами.

— В к-как-ком смыс-сле?

— Что это за земля?! — рычу я, — Кто тут правит? Куда ведёт эта дорога, что за летающие острова там?

— Я не… — Здоровяк смотрит на меня, как на умалишённого. — Это предел Чемир, господин. Один из многих, которые входят в Свободный Анклав.

— Что за Свободный Анклав?

— С-содружество, — запнувшись, выдавливает разбойник и шипит от боли. — Прошу, пощадите…

— Отвечай на вопросы!

— Да я не учён, господин! — вскрикивает здоровяк, явно растерянный моими вопросами. — Не знаю, как сказать правильно, не понимаю, чего вы хотите! Сотни пределов в Анклав входят — и всё тут! Тысячи лет так было! Каждый предел живёт, как его повелитель или повелители посчитают нужным! А на этих летающих островах живут Сейнорай — те, кто Силой владеет!

— Ясно, — киваю я, прикинув общую картину происходящего. Сейнорай… Маги! Это слово кажется мне очень знакомым, и вызывает внутри бурю самых разных эмоций. — И кто правит этими землями?

— Да никто не правит! Свободной волей люди живут!

— Понятно, отчего здесь такой бардак. В лесах какие-то твари водятся огромные, на дорогах разбойники промышляют…

— Да какой там — «промышляют»! С тех пор, как месяц назад тот замок появился, тут вообще никто не ездит! Боятся люди астральных тварей, вот и кружным путём путешествуют!

— Стой-стой-стой! Какой ещё замок? Ты мне зубы не заговаривай! — рявкаю я, разрезая здоровяку мышцы бедра.

— Пощадите! — воет разбойник. — Замок появился в соседней долине к северу отсюда, в неделе пути примерно! Недалеко от Дикого Озера! Пусто там было, сколько тут живу, заросшие джунглями дебри! А месяц назад зверьё оттуда во все стороны дунуло, грохот стоял, что твоё небо на землю упало! Мы неподалёку были на склонах в нашем лагере — а потому видели этот замок! Огромный, взялся просто из ниоткуда! Воздух будто разорвался вокруг него, всё искрилось и трещало — и вот он стоит, будто всё время там стоял! Только вокруг — всё выжжено на милю, а то и больше!

Внутри меня что-то отзывается на эти слова. Замок? Почему мне кажется, что это так важно? Может, он как-то со мной связан? Появился из ниоткуда, а я проснулся в лесу и ничего не помню… Вокруг — выжженные круги, и там и там… Но то, о чём говорит разбойник, случилось месяц назад, а я очнулся сегодня.

Странно это всё…

— И что с этим замком?

— Да там… Там такое творилось, господин! Незнамо откуда появился он, но видно, приманил астральных тварей! Вспышки по всем джунглям были вокруг, на многие мили! И появлялись там такие создания, что мы с товарищами только и делали, что поначалу молились Аулэ Светлоликой!

— Замок, твари… По порядку говори!

— Так я и говорю! — восклицает здоровяк. — Сначала замок, потом вспышки по окрестностям — и попёрли эти твари к нему! Только недолго выдержали.

— В каком смысле?

— Там были… Не знаю, с виду вроде люди людьми, на демонов непохожи… Несколько человек из замка этого вышли! Вокруг — всё выжжено, огромный круг такой! — и со всех джунглей твари прут!

— И что?

— Встретили они тварей. Магия там хлестала такая, что ух! Даже у нас в лагере воздух трещал! Видали бы вы, господин, что там творилось!

— И что же?

— Женщина там была… Красивая, — здоровяк, забыв о боли, похотливо облизнул пересохшие губы. — Всё при ней, фигура такая… В общем, красивая, черноволосая! Правда, на одном глазу повязка — зато второй полыхает фиолетовым светом так, что любой взгляд притягивает!

Во мне будто что-то отзывается на описание этой женщины, но вспомнить ничего не удаётся, и я легонько встряхиваю разбойника.

— И?

— И мужики там были! Здоровенный блондин, раза в полтора выше меня, какой-то парнишка низкорослый и смуглый, ещё один, среднего роста, ничем не выделяющийся, седой старик и…

— НУ?!

— Призрак был. Точно говорю! С виду человек, но просвечивает, светится! И… Великан.

— Великан?

— Страшный, здоровенный, весь в железе с ног до головы и дубиной окровавленной! Да и все они так выглядели — в крови, помятые… Будто из битвы только.

— И что?

— Да раскидали они тварей, господин, чего! Затем что-то обсуждали — а что дальше, я и не знаю. Грен — наш Сейнорай, почуял возмущение какое-то своё, магическое. Говорит, ноги надо делать, скоро тут будут другие Сейнорай, посильнее, чем он, почуявшие вторжение. Мол, можем и мы под раздачу попасть. А нам, сами понимаете, не с руки сталкиваться с тем, кто сильнее… Но нас всё равно… В джунглях выцепили через неделю, недалеко от перевала. Другая Сейнорай, а может и Велара, со своей свитой взяла нас в оборот, но не убила — предложила подработать!

— Что за Велара?

— Да она… Здоровенная такая баба, любого мужика и без магии положит! Волосы палками торчат, смуглая, кривая вся, зеленоглазая. Но с Силой управляется так, что нашему колдуну и не снилось! С копьём из дивного кристалла — никогда таких не видел! — и магией оно пышет, что даже я почуял!

— И что эта Велара велела вам делать?

— Да сказала, что в окрестностях могут появиться маги странные — обозначила несколько мест и велела дежурить рядом с одним из них. Сказала что у других своих людей оставит. И что если мы кого поймаем — чтобы ей весточку отправили.

Здоровяк замолкает, а я обдумываю услышанное. И что же всё это значит?.. То, что рассказ разбойника как-то связан со мной, я чувствую буквально кожей — слишком много всего сходится… Но как?

— Как эту женщину звали?

— Не знаю, господин, с ней Грен разговаривал.

— Это кто?

— Так Сейнорай наш, колдун!

— Где он сейчас?

Глаза здоровяка забегали, и я понимаю, что этот вопрос его тоже сильно волнует.

— У развалин должен дежурить… С остальной частью ватаги…

Так-так-так… Если речь о тех развалинах, откуда пришёл я — нужно заканчивать разговор скорее, пока не нагрянули остальные разбойники, да ещё и с колдуном. Хотя… Может, они напоролись на такую же тварь, как напала на меня? Я ведь слышал её рёв в чаще…

— На карте сможешь показать место, где этот замок появился?

— А? Так нет у меня карты, господин…

Вытянув руку в перчатке, я напрягаю волю и мысленно произношу: «Карта».

Из-под обмоток вновь появляется свечение, но в этот раз рисунок местности над предплечьем не появляется постепенно, а возникает за мгновение ока.

Увидев это, здоровяк икает и изумлённо разевает рот.

— Мы здесь, — я указываю на точку. — Это — долина. Север, юг. Где этот замок?

— Так… — вглядевшись в карту, разбойник шмыгает носом. — Так он же отмечен у вас, господин… Вот.

И мой пленник тыкает пальцем в точку, над которой висит значок «Дом».

Хм… Есть над чем подумать…

Получается, я и этот загадочный замок как-то связаны? Очевидно, придётся туда наведаться. Наверняка там удастся что-то разузнать! А если нет… Что я теряю? Выходит, что ничего — всё равно понятия не имею, что делать. А уходить отсюда нужно как можно скорее…

— Господин, — хрипит разбойник. — Господин, пощадите, а?! Помогите ногу залатать… Хотите, я буду служить вам за это? Я пригожусь! Я знаю местность! Умею кой-чего! Проведу к замку! Проведу мимо Грена и остальных! Буду служить верой и правдой, клянусь!

Звучит парень убедительно, а мне бы пригодились друзья, однако…

Я внимательно вглядываюсь в его лицо и вдруг понимаю — он лжёт. Глаза бегают, мужчина облизывает пересохшие губы, по лбу стекабт капли пота, а голос дрожит. Может и боится, конечно, но все признаки — налицо… Похоже, я разбираюсь в людях, раз уверен в этом… Такой "приятель" вгонит мне спящему нож под рёбра при любом удобномс случае, столкнёт с обрыва, или подмешивает в еду яд.

— Конечно, — улыбаюсь я.

Разбойник, увидев моё лицо, бледнеет, но не успевает даже дёрнуться — я провожу клинком по его горлу, выпуская кровь, и поднимаюсь на ноги.

Мне не нужен слуга, который предаст при первом же удобном случае.

Я обхожу трупы, обыскивая каждый из них. Забираю самую большую из заплечных сумок и складываю в неё всё, что кажется более-менее ценным. В первую очередь, конечно — еду. Сыр, хлеб, вяленое мясо, мешочки из странного упругого материала с каким-то пшеном и злаками, приправы, фляжки с водой, какой-то алкоголь.

Затем приходит черёд монет. Я знаю, что это такое, и даже могу понять, что некоторые из них сделаны из золота, а некоторые — из серебра. Однако значения и оттиски кажутся мне незнакомыми, и стоимости каждой монеты по отношению к другой я не понимаю. И, тем не менее, забираю с собой две большие горсти, ссыпав их в найденный кошель. Лишними точно не будут.

Также обнаруживаю небольшой свёрток с тонкими ножами, иглами, склянками, наполненными разноцветными жидкостями, сбором сухих трав, бинтами — это явно нужно для целительства… Тоже пригодится.

Рубаху мертвеца и плащ меняю на приличные вещи разбойников, на всякий случай прихватываю и второй комплект одежды. А ещё — стягиваю с одного из стрелков подходящую по размеру броню. Я понимаю, что это, но выглядит вещь незнакомо.

Две части — грудная и наспинная, соединены четырьмя упругими лентами по бокам и двумя — над плечами. Ими я подгоняю доспех под свою фигуру. Защита лёгкая и очень удобная — не стесняет движений. Мне нравится — отличная вещь!

Также меня заинтересовывают самострелы разбойников — похожие на арбалеты, но без тетив и болтов, с небольшой трубкой, закреплённой на ложе и странного вида спусковым механизмом с крошечным кристалликом.

Внутри трубки обнаруживается металлический шарик. Хм… Любопытно! Порыскав по вещам душегубов, нахожу мешочек с такими же снарядами, и повозившись немного, понимаю принцип работы самострела. Всё просто — закидываешь шарик в трубку, прицеливаешься, нажимаешь на спусковой крючок. Кристаллик бьёт внутрь трубки, выбрасывает крупицу силы и заставляет шарик лететь с большой скоростью.

Удобно!

Прихватив с собой все снаряды, какие удаётся найти, я на всякий случай беру и второй самострел. Также присматриваю себе кинжал, меч по руке, и лишь после этого обыскиваю сумку здоровяка.

В ней тоже лежат какие-то травы, несколько сложенных листов бумаги с непонятными мне заметками и схемами — и небольшая бумажка с оттиснутым символом в виде ворона, а также описанием места, где нужно дежурить — “…от Южного Свободного тракта до развалин Кал’Лары, особенно вокруг неё”…

Точно такие же бумажки есть и у других разбойников…

Но больше прочего моё внимание привлекает книга в потёртом кожаном переплёте. «Том Корней. Уровень 2» — гласит надпись на обложке. Пролистав несколько страниц, я вижу, что это что-то вроде руководства. Здесь описаны техники разных заклинаний и даны непонятные мне схемы. Но что самое странное — страницы этой книги тёплые, будто согретые чем-то…

И стоит мне сфокусировать внимание на одной из схем, как мир вокруг начинает будто «смазываться», а огонь внутри меня, который я уже пару раз ощущал, будто тянется к книге…

Это чувство настолько неожиданно, что слегка пугает меня и заставляет захлопнуть книгу.

Так… Ладно… Исходя из того, что на мне странная перчатка, из того, что я умею усиливать мышцы, исходя из этого странного “предвидения” собственной смерти и реакции на эту книгу… Очевидно, что я как-то владею магией, о которой моё тело что-то помнит — но бездумно трогать и использовать колдовские штучки явно не стоит. Мало ли, чем это может обернуться. Вот как что-то прояснится, или вернётся память — тогда и посмотрим…

В зарослях сбоку раздаётся шорох, и я вскакиваю, наставив на густой кустарник заранее заряженный самострел. Проклятье, неужели, долго провозился?.. Нужно сваливать, пока меня не заметили…

Но сделав пару шагов вдоль широколиственных растений, я слышу треск, а затем плечо правой руки пронзает вспышка острой боли, словно в меня воткнули гвоздь. Я вскрикиваю и тут же замираю, услышав окрик:

— Стой где стоишь, парень, а то заимеешь ещё одну лишнюю дырку. На этот раз — в затылке! И огнеплюй опусти!

Рыча от боли, я медленно опускаю оружие и поворачиваюсь.

Ещё двое разбойников! Один навёл на меня самострел, второй — с широким листовидным наконечником на длинном на древке.

Их всего двое, можно попробовать…

Но тут с другой стороны из зарослей появляются ещё шестеро человек!

Ну я попал…

Чем-то вроде копий вооружены трое. Ещё двое — самострелами. А шестой… Увидев его, у меня в душе что-то шевелится…

Внешне в этом человеке нет ничего особенного. Молодой, лет двадцати пяти, высокий и худой, в грязно-жёлтой распахнутой безрукавке, и такого же цвета широких, свободных штанах, подпоясанных красным поясом. На груди висит амулет в виде кошачьего глаза. С тонкими чертами лица, собранными в хвост длинными чёрными волосами и пронзительно голубыми глазами, он усмехается, разглядывая валяющиеся вокруг меня трупы.

— А ты хорош. Один завалил четверых… Придурки не дождались меня и поплатились…

— Грен, чё с ним базлать?! Кончаем парня, или как? — нервно спрашивает парень с самострелом, лицом напоминающий хорька.

— Заткнись. Вы, скамы, не способны «кончить» даже вчетвером, — кривит губы длинноволосый.

А я вдруг замечаю, как у него над ладонями появляются тонкие голубые нити…

Магия! Это Сейнорай разбойников, о котором говорил здоровяк! Не потому ли у него на плече колдовские метки? Две светящиеся золотом полосы, одна над другой. Вторая при этом перечёркнута коротким синим штрихом?

Пока я разглядываю Грена, в голове будто что-то щёлкает, и на меня накатывает вал образов, погребая под собой сознание.

Некромантия, кровь, тьма, свет, медитации, академия, обучение, Источники, энергоканалы… Я изучал магию! Но где? Когда?

Я снова не могу ухватиться за эти мысли, и мало того — голова начинает раскалываться так сильно, что в глазах двоится…

А затем внутри меня будто что-то просыпается… Что-то давно знакомое, но уснувшее… По телу пробегает лёгкая дрожь, внутри разрастается пожар… И освобождается мощным потоком Силы, вырывающимся из груди!

Синий луч, преодолев разделяющее нас с разбойниками расстояние, сносит одного из стрелков с ног, подбрасывает в воздух и испепеляет, превращая в кусок обугленного мяса. Двое мужчин с алебардами отшатываются в стороны.

А вот длинноволосый, с магическими символами на руке, стоит на месте, даже не шелохнувшись.

— Так-так-так, — заинтересованно протягивает он. — Всё-таки нам повезло, и ты оказался не так прост, путник… Не тот ли ты, кого мы тут выискиваем?

Светящиеся нити в ладонях колдуна мгновенно утолщаются и, пока я судорожно пытаюсь вызвать поток энергии повторно, выстреливают в мою сторону. Заклинание моментально преодолевают разделяющее нас расстояние, и единственное, что я успеваю — машинально выставить руку.

БАХ!

Голубые нити, коснувшись перчатки, воспламеняются. Грохает взрыв и мощная воздушная волна отбрасывает меня назад на несколько десятков шагов, скрыв от разбойников за густой растительностью. Перекувыркнувшись через голову, я прокатываюсь по земле и врезаюсь в ствол толстого дерева.

— За ним, за ним, придурки! Прострелите ноги, не дайте уйти! Да что вы замерли, твари! ЗА НИМ!

Глава 3 — Новый друг

Если бы не ливень, зарядивший к вечеру того дня, как я повстречался с разбойниками и смыл мои следы — я бы не смог долго уходить от преследования. Если бы не ещё одна тварь, точно такая же, как та, что напала на меня после пробуждения, которую я слышал, выбираясь из леса и которая всё же нагнала меня — я бы не смог отбиться от всё-таки нагнавших меня разбойников. И уж точно, если бы не перчатка, которой в схватке я умудрился отбить несколько заклинаний этого Грена — меня бы точно спеленали.

К счастью здоровенная образина появилась как раз в тот момент, когда меня окружили и прижали к обломкам какой-то древней стены.

От такого количества пищи у твари глаза разбегались — однако она быстро выбрала несколько самых “толстых” целей и размозжила им головы. Выстрелы самострелов ей, как я увидел, всё равно что человеку — комариные укусы. И даже маг, бьющий зверюгу разными ледяными заклинаниями, не смог нанести ей никакого урона.

Его она прибила последним, но это я лишь предполагал по безумным крикам боли — потому что бежал со всех ног…

К счастью, меня то ли не заметили, то ли просто отпустили из-за обилия свежей еды — но образина не погналась за мной, а я не успокоился, пока не сделал огромный крюк и не вернулся на дорогу, по которой идти было куда удобнее, чем по непролазной чаще.

Правда, теперь я двигался куда осторожнее, чтобы не наткнуться на очередных разбойников или зверюг. Дело облегчала имеющаяся у меня карта.

Исходя из её масштаба, путь до замка, о котором говорил разбойник-здоровяк, не должен был занять много времени. Я твёрдо решил узнать, как это место связано со мной.

Промыв и перевязав рану, отправился по дороге на север вдоль долины, разглядывая умопомрачительные пейзажи с летающими островами и раскинувшимися во все стороны джунглями. За ними тянулся горный кряж, и мне было нужно попасть на другую его сторону, а затем спуститься в соседнюю долину.

Карта давала вполне чёткое понимание, куда идти, так что за три дня я добрался до ближайшего перевала. Это оказалась вымощенная камнем горная тропа, словно бы «прорезанная» между двух низких гор. Миновав её, я оказался в нужной местности.

За время пути я не встретил ни одной живой души, однако помня рассказ разбойника, я этому не удивлялся. Судя по всему, после появления таинственного замка, люди сюда не совались.

Впрочем, пару раз я замечал в небе разного размера летающих тварей. Сширокими кожистыми крыльями, вытянутыми чешуйчатыми телами, они появлялись то поодиночке, то группами, а однажды мне показалось, что на спине нескольких таких «летунов» сидят люди.

Помня о «гостеприимстве», с которым меня встретили в джунглях и на дороге, завидев этих существ, я прятался в придорожных зарослях. Сталкиваться с непонятными созданиями и их всадниками совершенно не хотелось…

Перебравшись в соседнюю долину, мне пришлось свернуть с хорошо мощёной дороги на обычную грунтовую — в нужном направлении вела именно она.

И после этого начались проблемы…

Поначалу широкая дорога уже к концу дня разветвилась узкими тропками, и пришлось наугад выбирать наиболее близкое к верному направление. К сожалению, моя «карта» была не детальной — она показывала горные цепи, реки, массивы джунглей — но построек или дорог на ней не было.

Как итог — уже к ночи тропа затерялась где-то в густых джунглях, растаяла, как туман поутру.

Опасаясь диких обитателей лесов, я устроился на ночлег у костра, разведённого рядом с россыпью здоровенных камней. Спал беспокойно, и наутро продолжил путь в дурном настроении.

К этому моменту еда, собранная у разбойников, уже закончилась — хоть я и старался расходовать её экономно. Воды было вдосталь — каждый день на пути попадались ручьи и родники, но вот есть хотелось просто нестерпимо! Ягодами, которые я время от времени находил и с осторожностью пробовал, наесться решительно не удавалось. А охотиться вот уже пару дней как не получалось — местное зверьё упорно не желало показываться мне на глаза…

* * *

На гнездо, спрятанное в углублении меж кустов, я натыкаюсь случайно — едва не наступаю ногой на кладку яиц, и увидев их, не могу сдержать радостной улыбки.

Наконец-то еда! И сколько её! Три больших, размером с мою ладонь, коричневатых, в крапинку яиц!

Я уже предвкушаю приятный обед, представляю, как запеку это сокровище в углях, как вдруг чувствую неладное.

Несколько мгновений я настороженно вслушиваюсь в окружающие джунгли, и не понимаю, в чём дело, пока до меня не доходит — щебет птиц почти не слышен, да и шуршание мелких зверей куда-то исчезло…

Что-то тут не так…

И словно в подтверждение этих мыслей, воздух густеет, а вокруг меня, «взбивая» реальность, прокатывается волна — точно также, как произошло во время нападения разбойников! Я ощущаю движение позади, а затем в голове проносится невероятно яркие картинки того, что сейчас может произойти. И часть этих исходов мне совсем не нравится…

Проклятье!

Бросаюсь вбок, разворачиваясь, и выругиваюсь. Разинув пасть и шипя, рядом со мной пролетает огромная, толстенная змея! У меня бы с трудом получилось обхватить её обеими руками!

С тварью удаётся разминуться едва ли не на волосок. Я выхватываю меч, надеясь использовать преимущество в скорости, и пытаюсь рубануть по гадине в повороте — но не успеваю! Она сжимается прямо в воздухе, изворачивается, уклоняется от удара — и падает на гнездо!

Я слышу треск проломленной скорлупы…

— Ах ты гадина! — реву, взбешённый тем, что меня лишили единственной доступной еды. — Ну держись!

— ХССССС! — «отвечает» змеюка, вставая на кольца нижней части тела и расправляя «капюшон».

В таком виде она раза в два выше меня…

Я вижу, как трепещут небольшие мешки под основанием «капюшона» и успеваю среагировать, отскочив вправо. Мимо проносится плевок, и судя по тому, как он растворил толстый стебель куста, в который попал — я увернулся удачно…

Прыжок, ещё прыжок… Я оказываюсь в паре шагов от змеи, но она не ждёт, пока я доберусь до неё, и сама бросается навстречу!

Однако у меня уже есть план.

При всей опасности у меня есть два преимущества. Даже три — «предвидение», так удачно показывающее случаи, когда я погибаю; разум, способный делать выводы; и перчатка, которую просто так не прокусишь.

Кристаллический доспех вновь спасает меня. Я выставляю левую руку, и змея, сбив меня с ног, вцепляется в неё своими острыми зубами! Однако прокусить перчатку они не способны…

Я не мешкаю — вгоняю клинок в зелёное чешуйчатое тело раз, другой, третий! Тварь, поняв, что промахнулась, отпускает мою руку, сворачивается — но тут же бросается вперёд! И в этот раз я не успеваю ни защититься, ни уклониться…

Два клыка вонзаются в плечо — точно туда, куда меня подстрелили!

— А-а-а! — кричу я от боли и ярости, роняю меч, оказываясь погребён под кольцами монстра — но тут же наношу по голове твари два сильных удара перчаткой.

Второй из них пускает по змеиной коже поток пламени, и змея, отпустив меня, снова разворачивается, пытаясь сбежать в ближайшие заросли.

Но я, поглощённый яростью, не собираюсь отпускать её!

Прыгнув на голову твари, я с трудом обхватываю её прокушенной рукой, а второй продолжаю наносить удары, пока она тащит меня за собой! Далеко гадина не уползает — через пару мгновений кожа начинает дымиться и становится такой горячей, что я боюсь, что сам могу загореться — а потому отпускаю врага.

Змея отползает ещё на несколько шагов, замедляется, а затем и вовсе останавливается.

Встав на колени, я громко выругиваюсь. Проклятье! Снова на меня кто-то нападает! Что за недружелюбные земли?

Хорошо, что у меня есть перчатка… В который раз она уже меня спасает? Прекрасная вещь! Спасибо тому, кто её сделал…

Я возвращаюсь к гнезду — и скрежещу зубами от злости. Как я и подозревал, змеюка раздавила мой обед! Одного яйца вообще не видно, а два раздавлены всмятку! Внутри них, как оказалось, были маленькие существа…

Наклонившись, я рассматриваю несчастных. Эх, не повезло вам! Длинные тела, заканчивающиеся тонким хвостом и покрытые коротенькой шерстью, четыре тонкие лапки с коготками, напоминающие веточки, малюсенькая голова, похожая на лисью, с двумя крошечными рожками за не менее крошечными ушками.

Даже жалко этих малышей — они выглядят мило…

Неожиданно я слышу в высокой траве справа тонкий писк и слабый треск. Нахмурившись, отвожу стебли и с изумлением вижу одно из яиц, чудом не разбитых полностью.

Впрочем, и оно не уцелело — скорлупа в нескольких места треснула, и сейчас продолжает разрушаться. Неужели её ломает тот, кто сидит внутри?!

Не знаю, что руководит мной, но я решаю несчастному зверьку помочь выбраться, и доламываю остатки яйца. Оттуда появляется малыш точно такой же, как и те, раздавленные.

При виде слабого, беззащитного тельца, во мне просыпается жалость, какой я не испытывал к разбойникам, которых жрало то страшное существо.

— Как же ты выживешь, малыш? — произношу я. — Где твои родители? А-А-А!

Едва-открывший большие, будто хрустальные глаза, зверёк, делает то, к чему я совершенно не готов — стянув своё тельце как пружину, выстреливает им в меня, впивается своими крошечными зубками в подушечку большого пальца и прокусывает её!

Я трясу рукой, но мелкий гадёныш даже не думает отпускать меня! Своими тоненькими лапками он так крепко вцепился в мою ладонь, что оторвать его не получается!

И мало того — я чувствую лёгкое онемение руки! Если этот малыш имеет в своих зубках яд — надеюсь, его слишком мало, чтобы меня убить… Проклятье, надеюсь на это! Будет мне урок не приближаться к местным тварям, какими бы милыми они ни выглядели!

— Я же пожалел тебя! — рявкаю я на малыша. — А ты кусаться?! Дерьмо!

Зверёк неожиданно отрывается от моего пальца, поворачивает хитрую мордочку, растягивает пасть, полную крошечных зубов, в оскале…

… И неожиданно тонюсеньким, будто бы детским голосом, повторяет:

— Дерьмо!

Я так и замираю, глядя на него.

— Ты что, разумный?! Умеешь говорить?!

Вместо ответа зверёк поворачивается к пальцу и зализывает крошечную ранку своим шершавым языком. Снова оборачивается ко мне, и будто бы виновато улыбается.

— Дерьмо! — пискает он.

Вот это необычно! Откуда-то я знаю, что раньше никогда не встречал разговаривающих зверей!

— Ладно, ладно! — не удержавшись, улыбаюсь я. — Ты умный, я понял. Но это слово повторять не стоит — оно плохое.

— Дерьмо?

На этот раз интонация звучит вопросительно.

— Не нужно… А, проклятье!

— Проклятье!

Ну отлично! Кажется, этот малыш прекрасно запоминает ругательства! И что с ним делать? Надо бы отодрать его и вышвырнуть куда подальше, но делать это отчего-то не хочется…

— А что-нибудь другое ты повторить можешь? «Привет», «пока», «спасибо»? «Спасибо» бы не помешало, раз уж ты напился моей крови!

— Дерьмо!

Я закатываю глаза, цыкаю, и зверьку это, очевидно, нравится. Он отцепляет лапки от моей руки и заваливается на спинку прямо в моей ладони — гибкое тело помещается в ней почти целиком.

А у меня в голове мелькает образ — как только что вылупившийся зверёныш кусает более взрослую и большую особь такого же животного, и пьёт из неё кровь. А потом трётся о бок и мирно засыпает рядом…

Я уже ничему не удивляюсь.

— Хм… Так тебя должны были кормить твои родители? — спрашиваю я, но зверёныш непонимающе хлопает глазами, глядя на меня.

— Ладно уж, — вздыхаю я. — Раз такое дело, ничего страшного. И съесть вас не получилось бы, так выходит? Может, попробовать ту большую тварь? Мяса в ней должно быть много…

— Как думаешь, съедобная? — с сомнением протягиваю я. — Надеюсь, не ядовитая. В любом случае, мяса в ней больше, чем в тебе.

— Проклятье! — на этот раз фраза звучит оскорбительно, и я лишь посмеиваюсь.

Забавное существо.

Я открываю змеиную пасть и осматриваю зубы. Мешков с ядом за ними нет, а значит — она не ядовитая! Раны будет достаточно промыть и перевязать, да и в качестве еды подойдёт.

Сначала я обрабатываю рваную рану на руке, перевязываю её единственной оставшейся чистой повязкой из разбойничьего набора, и лишь после этого решаюсь приготовить змеюку.

Вырезаю из неё несколько кусков и поджариваю их на костре вместе со специями, найденными у разбойников, а затем с опаской пробую. Жду довольно долгое время и, не почувствовав никаких изменений в организме, ем ещё немного мяса. Оно оказывается очень жёстким и если бы не специи — безвкусным.

В итоге объедаться не решаюсь, но готовлю себе запас, чтобы было чем перекусить ещё дня три, которые займёт дорога до замка. На всё это уходит довольно много времени, и путь я продолжаю уже во второй половине дня, попрощавшись с постоянно снующим вокруг зверьком.

— Береги себя, малыш, — говорю ему напоследок и ухожу через заросли на восток.

… Чтобы через несколько мгновений услышать, как зверёк пробирается за мной.

Развернувшись, я встречаю его хмурым взглядом.

— Ну чего тебе? Оставайся! Твои родители могут вернуться! Пусть знают, что хотя бы один детёныш уцелел! Кыш!

На мои взмахи руками зверёк даже не реагирует — напротив, подбегает ближе и по штанине и торсу вскарабкивается на плечо.

— Проклятье! — … и пищит в ухо.

— Ты что, хочешь со мной? — я смотрю на него с сомнением.

Он, словно поняв, что я имею в виду, несколько раз моргает.

Хм… Судя по всему, он не ядовит, ранки от его зубов уже заросли. Прокормить такого кроху не составит труда — если он питается только кровью, такое малое количество, как он выпил, я смогу давать ему хоть трижды в день.

Да и веселее иметь рядом того, кто к тебе привязан… Особенно в ситуации, когда совершенно ничего не помнишь.

— Что подумают твои родители, когда вернутся и обнаружат разорённое гнездо?

— Дерьмо… — только и отвечает зверёныш. В его интонации так и звучит «ну что теперь поделать?»

— Ладно, как скажешь. Только как мне тебя звать?

— Дерьмо?

— Ну уж нет! — фыркаю я. — А знаешь… Я ведь и собственного имени не знаю. Побудешь пару дней… не знаю — просто «приятелем»?

Зверёк забирается мне на голову, и там замирает, устроившись в волосах, как в гнезде.

“Ладно, — решаю я. — Вреда от него не будет”.

И, вздохнув, снова выдвигаюсь в путь.

* * *

Замок, о котором говорил разбойник, и вправду впечатляет.

Я выхожу к нему через три дня после схватки со змеёй и знакомства с необычным зверьком, который любит повторять ругательства. И прямо сейчас разглядываю эту постройку, внушающую уважение.

Огромная твердыня возвышается в самом центре долины меж двух невысоких горных хребтов. Она окружена джунглями — кроме участка радиусом в несколько миль, выжженным подчистую.

Это очень похоже на то место, в котором появился я — только масштаб разный…

— Что думаешь? — спрашиваю я зверька, разглядывая полуразрушенные башни, бастионы, крепостные стены, выбитые ворота и одно из осыпавшихся крыльев, на котором будто великаны танцевали.

— Дерьмо!

— Да, я тоже так считаю, — хмуро отвечаю я, потирая ноющее плечо. Заражения вроде бы нет — но рана зарастает очень неохотно, и довольно сильно болит.

Может, в замке найдётся тот, кто её осмотрит?

Вид этой постройки вызывает во мне странные ощущения. Печаль, тревогу, надежду, радость — всё вместе. А перед глазами мелькают обрывки образов, которые никак не удаётся ухватить и рассмотреть как следует.

Но одно ясно точно — когда-то я был здесь. Я чувствую это кожей, нутром, тем странным огнём, что горит внутри меня…

Потратив какое-то время на исследование окрестностей, я начинаю думать, что в замке никого нет. Ни патрулей на уцелевших стенах, ни людей во дворе, ни какого-либо движения снаружи. Даже тварей, о которых говорил разбойник, снаружи не наблюдается. Из следов боя — лишь отметины заклинаний на стенах.

Хм… Интересно…

Поразмыслив какое-то время, я всё же решаю заглянуть внутрь, втайне надеясь, что оказавшись в пределах твердыни во мне проснутся воспоминания, или я что-нибудь почувствую, или мне что-то подскажет перчатка.

Однако, когда я миную ворота и прохожу по внутреннему двору, засыпанному каменными обломками, ничего подобного не случается. Также, как и когда я оказываюсь в разбитом холле с двумя огромными лестницами и рухнувшей люстрой…

Обходя помещение за помещением, я стараюсь внимательно осматривать каждое из них.

Жилые комнаты с простой мебелью, кухня, столовая, оружейная, тренировочный зал, приёмные и танцевальные залы, кладовая, уборная — каждое из них выглядит знакомым, но память, как и прежде, остаётся пуста…

Даже в тот миг, когда в одном из залов я вижу статую… изображающую меня! То же лицо, та же перчатка на руке, та же фигура — это точно я, но… Такой мрачный… Такой воодушевляющий… Скульптор явно постарался, создав из меня очень величественный образ. Массивный доспех, который, как мне кажется, очень неудобен, закрывает тело, за спиной развевается длинный плащ, в правой руке — тяжёлый меч.

— Хэлгар Первый, владыка Ялайского королевства, — читаю я надпись, выбитую на постаменте под ногами статуи.

Значит, меня зовут Хэлгар? И я — владыка целого королевства?! Вот это новости! К сожалению, ни имя, ни название страны не пробуждают воспоминания, и поэтому я иду дальше.

Внутри десятков комнат много вещей — разбросанных, сломанных, иногда целых, но всё это обычная утварь, оружие, или что-то совершенно незначительное — ничего, что вызвало бы «вспышку», которая прояснила бы, как это место связано со мной.

Обследовав первый этаж и не обнаружив ничего интересного, я поднимаюсь на второй и продолжаю методично обыскивать комнату за комнатой — пока не оказываюсь в зале со стеклянной стеной.

Выглядит это внушительно — даже сейчас отсюда открывается прекрасный вид на лагуну огромного озера, над которым парят летающие острова.

Интересно, на них кто-то живёт? Если да — они наверняка не могли оставить появление такой твердыни без внимания. Разбойник говорил, что в таких местах живут маги — может, они и увели тех, кто был в этом замке, когда он перенёсся?

Обдумывая это, я обхожу огромную каменную и идеально круглую платформу, напоминающую стол. Интересно, зачем она здесь? Это зал для приёмов, или…

Яркая вспышка заставляет меня отшатнуться, выхватить клинок и встать в защитную стойку!

Однако никто не нападает…

— Хвала Богам, Хэл, ты жив!

Свет вокруг гаснет, и я вижу в нескольких шагах перед собой полупрозрачную фигуру. Это старик, судя по коротко подстриженной бороде и морщинам на лице, одетый в свободный камзол. Широкое, грубоватое лицо, короткий «ёжик» волос, кустистые брови, блестящие озорством глаза.

Стоит только разглядеть его, как меня будто обухом по голове бьют! Сознание захлёстывает лавина образов, и в этот раз у меня получается как следует рассмотреть некоторые из них.

Таинственная книга, найденная в доме деда… Обучение магии… Таскалор и Сейнорай… Истории о Западном Континенте… Схватка с кем-то, кто покрыт тьмой… «Как же хорошо вернуться в этот мир!»… Советы по управлению государством…

Это Беренгар! Мой учитель магии, советник! Колдун, заперший свой дух в книгу тысячу лет назад, которого я отыскал в доме деда. Голова раскалывается, когда я вспоминаю всё это, и есть ощущение, что я вспомнил лишь самую малость из того, что нас связывает — но и этого достаточно, чтобы во мне пробудилось отношение к этому призраку.

Я ему доверял.

— Беренгар! — выдыхаю я, пошатнувшись. — Беренгар!

— Ну да, а ты думал кто — твоя прабабушка? — удивлённо спрашивает старик и, прищурившись, тут же меняется в лице. — Хррашева подстилка! Что с твоим энергокаркасом?! Он же в клочья порван!

— Хррашева подстилка! — повторяет зверёк, сидящий у меня на плече, и призрак старика переводит взгляд на него.

— А это ещё кто?!

— Друг… — выдавливаю я.

— Друг?! Ты друзей заводил, пока мы тут гадали, жив ли ты?! Хорошенькое начало новой жизни, ничего не скажешь! Всё старое — за борт, так, получается?

— Беренгар… У меня проблема…

— Да не то слово! Ты закинул нас на Западный континент, а сам пропал на целый месяц! Потом появились жуткие твари, атаку которых твои друзья кое-как отбили, а потом прибыл какой-то франт, который всех скрутил и увёз! И Нормана, и Сейрана, и Торса, и даже Дум-Дума! И Айрилен, само собой…

— Кого?

Призрак смотрит на меня удивлённым взглядом.

— Айрилен! Твою беременную жену!

У меня из-под ног словно почву выбивают. Голова продолжает трещать и, остановив призрака взмахом руки, я присаживаюсь на край каменной платформы.

— У меня есть жена? И она носит моего ребёнка?

От этих слов внутри леденеет, но Беренгар, услышав мой вопрос, приближается и усаживается рядом.

— Хэл, что с тобой?

— Говоря о проблеме, я имел в виду, что… Ничего не помню.

— Хм… — Беренгар осекается. — Так вот почему ты себя так странно ведёшь! О Боги, тогда дело плохо! Теперь понятно, что с твоим энергокаркасом не так…

— Ты можешь… Можешь объяснить по порядку? Я увидел тебя и вспомнил некоторые вещи… Книгу, обучение, то, как ты был советником, ещё что-то… Но всё будто в тумане, и в памяти не хватает огромного количества фрагментов. Я не помню имён, которые ты назвал, и людей, которые за ними скрыты. Не помню жену… — я облизываю пересохшие губы. — Не помню, как мы тут оказались, и почему. Можешь рассказать?

Старик качает бородатой головой, его образ мерцает, как пламя свечи.

— Боюсь что нет, Хэл… Видишь ли, есть проблема — я был привязан к источнику магии, который находился под замком — но после того как мы израсходовали его во время сражения с колоссами, и ты перенёс твердыню, магии в стенах осталось совсем немного. Я держусь из последних сил, и всё это время вроде как «спал», надеясь, что ты объявишься. Как видишь, не прогадал.

— Стой, стой, стой! Я ничего не понимаю!

— Да, я услышал, что ты ничего не понимаешь! Но объяснять времени не особо много, хрраш тебя раздери!

— Хрраш раздери!

Беренгар косится на внимательно слушающего наш разговор зверька, и продолжает.

— Короче! Если в двух словах — ты был… А, проклятье, так просто и не расскажешь! Проснувшийся дар, Академия, твой отец прославленный генерал, победил тёмного властелина, бла-бла-бла! А потом вроде как сам стал тёмным властелином! Следом проснулись древние твари и… В общем, мы бежали, но только что-то пошло не так — и ты с ближайшими товарищами оказался на Западном континенте, откуда бежали твои предки и откуда я родом! Так понятно?

— Не очень…

— Проклятье! Никогда не владел короткой формой рассказа! Это сейчас не так важно! У меня сил осталось — с мышиный плевок, поэтому слушай внимательно! Сейчас мне придётся уснуть в перчатке. Чтобы рассказать больше, чтобы появляться, когда нужно, мне требуется внешнее вместилище. Найди его — и я всё объясню! Хоть десять ночей кряду буду рассказывать о твоих великих похождениях, клянусь!

— Ясно, но…

— Тебе нужен камень с высокой энергоёмкостью. Можно было бы использовать Этерниум, конечно, но он тут запрещён… Раньше был, по крайней мере. Так что либо его, либо Твагрит, понял? Найди его и перекинь меня туда.

— Где его искать? И как мне…перекинуть тебя?!

— Ты уже проворачивал такое однажды, справишься.

— Я ничего не помню!

— Это проблема, да… — задумывается Беренгар. — Но погоди — ты ведь вспомнил меня?

— Да…

— А навыки остались?

— Рефлексы проснулись сами, когда на меня напали. И я, кажется, могу видеть будущее. На несколько мгновений вперёд.

— «Восприятие», да. Это твой талант. Несколько мгновений того, что вот-вот может произойти. Полезная вещь, чтобы предотвратить собственную смерть, например.

Я замечаю, что Беренгар начинает истончаться, и он сам тоже это видит — а потому начинает тараторить быстрее:

— Ещё что-то вспоминал?

— Предметы, которые встречал, что такое магия… Слова, вроде «Сейнорай»… Я не знаю! Я очнулся в выжженном круге меньше десяти дней назад!

— Меньше десяти? Значит, был временной разрыв… Но это неважно! Ты вспоминаешь вещи, которые встречаешь, понятия — и людей, судя по всему, раз меня распознал! А значит — есть шанс, что ты восстановишь память. Быть может — даже полностью!

— Если отыщу своих друзей, и жену? Всех, кто был со мной?

— Как всегда, быстро схватываешь! — улыбается старик, истончаясь всё сильнее. Теперь его контур напоминает едва заметную дымку.

— Где же мне искать их?

— Тот франт, который заявился сюда со своей гвардией и скрутил их, назывался Зеллером. И я слышал название земель, в которых он обитает, или в которые собирается — Тиал’Лир. Вроде бы это где-то на западе! Ищи всех там!

— Ясно, но…

— Прости, владыка, мне пора!

— А мой энергокаркас — что с ним? А перчатка?! Что это такое?!

— Перчатка — это самое главное! Ни в коем случае не…

Едва заметный дух Беренгара не успевает ответить — закрутившись серебристым вихрем, он превращается в тонкую струйку дыма и втягивается в кристаллический элемент доспеха. Она вспыхивает ярким бирюзовым светом, и гаснет…

— Ну дела! — только и могу выдать я. Затем поворачиваюсь к зверьку, и спрашиваю: — Ну и где этот Тиал’Лир искать? На западе — расплывчатое понятие!

Мой приятель только хлопает глазами.

А затем я слышу в коридоре за дверью какой-то отдалённый шорох. Осторожно ступая, я подбираюсь к двери, прислушиваюсь… И различаю голоса:

— Да нет тут никого, наставник! Вы же слышали Хайсаму! Месяц назад отсюда всех увели! Показалось нашим!

— Сразу трём разведчикам?! Чушь, не бывает такого! Кто-то пришёл в замок меньше получаса назад! И они это видели!

— Ну, может, это один из тех придурков, которых отправили к древним развалинам?

— Тогда узнаем, что он хочет. Но вдруг это астральный демон? Думаешь, нас просто так здесь оставили? “И сразит их наша сила, как разило слово Творца!”. Думаешь, это просто слова?! Это наше кредо, болван! Мы — те, кто стоит на страже этого мира! А теперь заткнись и смотри по сторонам внимательно!

Разговор завершает звук подзатыльника.

Переглянувшись со зверьком, я вытягиваю из ножен меч.

Ну кого там ещё мне подкинула судьба?!

Глава 4 — Дивный новый мир

Звуки шагов приближаются к распахнутым створкам высоких дверей. Люди, ведущие странную беседу, вот-вот зайдут, а мне даже спрятаться негде! Зал абсолютно пуст — кроме нескольких сломанных кресел и низкой каменной платформы здесь нет ничего, и…

— Прячься! — прошу я зверька шёпотом. — Кто знает, как они отнесутся к тебе? А, проклятье, ещё эта перчатка! Надо её как-то спрятать…

Мой приятель неожиданно быстро понимает, о чём я говорю. И вместо того, чтобы дунуть подальше, забиться в какой-нибудь угол, или спрятаться за невысокой платформой, обвивает мою руку в перчатке, вцепляется в кристаллический доспех лапками.

— Что ты делаешь?! — возмущаюсь я, однако в следующий миг едва сдерживаю изумлённый возглас.

Тело зверька мерцает, от него расходятся волны осязаемой энергии. Она «налипает» на перчатку, покрывает её полностью, и…

Через пару ударов сердца та словно растворяется! И рука на вид становится совершенно обычной! Хотя, если прикоснуться — перчатка, очевидно, на месте.

Ну и дела!

Шаги слышатся совсем рядом… Миг-другой — и эти неизвестные меня увидят! Что же делать? Напасть первым, или…

Или? Да у меня правая рука еле сгибается! Какое тут нападение может быть?! Снова на перчатку полагаться?

В голову приходит безумная идея, но мозг работает так быстро, что складывает кусочки мозаики быстрее, чем я успеваю их осмыслить.

Ну а что? Разбойников заставили караулить леса те, кто интересуется замком! А на мне теперь — разбойничья одежда, броня и оружие. Я знаю, как звали нанятого колдуна, и ту предводительницу с копьём и странным званием, как там её… Велара? Вполне могу притвориться одним из лихих людей. В крайнем случае — подраться всегда успею!

Наверное…

— Эй, сюда! — выкрикиваю, в надежде, что всё получится. — Вы где?

Голоса мгновенно смолкают, шаги затихают совсем рядом от дверного проёма.

— Кто там? — спрашивает «хриплый» голос. — Давай без шуток только!

— Да какие шутки! — наигранно возмущаюсь я. — Столько пёрся сюда!

Меч я не опускаю — готов к нападению. Да, момент неожиданности упущен, однако весьма глупо бросаться на того, чью силу совсем не представляешь. Особенно, после встречи с местными магами… Они мне пока что не по зубам! Если есть шанс выкрутиться — надо им воспользоваться.

В дверной арке появляются две фигуры. Одна высокая, другая низкая, обе в дорожных сапогах, истрёпанных чёрных балахонах, подпоясанных широкими поясами с большим количеством закреплённых на них мешочков и сумочек, с накинутыми на головы капюшонами и деревянными посохами со светящимися кристаллами в навершиях. У той фигуры, что повыше, посох отделан искусной резьбой, а кристалл явно больше чем у второго.

Приглядевшись, я вижу под капюшонами мужские лица — одинаково невыразительные, они имеют отличительную черту — шрамы. Тот, что повыше, испещрён ими так, что на коже живого места нет. А вот второй имеет всего парочку, да и выглядит куда моложе. Значит, это он обращался к высокому «наставник»…

— Меч опусти!

Я повинуюсь, но знаю, что успею выхватить оружие в случае чего…

Мужчины выставляют вперёд посохи, и кристаллы — ярко-алый и коралловый, начинают светиться. Из них вырывается колдовской дым, который обволакивает меня, и в первый момент я чуть было не бросаюсь на людей — однако чувствую, что нужно держать себя в руках.

И не ошибаюсь — забравшись под одежду и пощекотав кожу, дым втягивается обратно в посохи.

— Человек, — выдаёт молодой.

— Конечно человек, а кто ещё?! — искренне удивляюсь я.

— Ты кто такой? — хмуро спрашивает высокий, проигнорировав мой вопрос.

— Рой, — наугад выдаю я, примирительно поднимая руки, — Рой я!

— Какой ещё Рой? Что тут забыл?

— Я от Грена, уважаемые, — отвечаю, громко сглотнув и изобразив испуг. — От Грена! Ну, из его ватаги… Вы что, не помните нас? Недалеко от перевала в оборот взяли, и… Задание дали. Ну, ваша Сейнорай с копьём из дивного кристалла… или она Велара?

Последнее имя я добавляю с изрядной долей почтения, и судя по расслабившимся позам «балахонов», это работает. Они чуть опускают посохи, однако не торопятся встречать меня с распростёртыми объятиями.

— Её зовут Хайсама. И это не объясняет, какого хрена ты тут забыл, скама?

— Говорю же, вас искал! Послание у меня.

— Послание? А есть печать, чтобы доказать?

— Да есть, есть! Предупреждали о ней.

Я роюсь в сумке и достаю оттуда клочок бумаги, который отыскал у убитых на дороге разбойников, затем делаю вперёд пару осторожных шагов и протягиваю его высокому.

Тот выхватывает бумажку, пробегается по ней глазами, и я вижу, как его брови сходятся под капюшоном.

— Ты что, пешком своё послание доставил? У вас же Сейнорай этот слабый есть, который может с нашим связаться?

— Нет его, уважаемый, — тяжело вздохнув, отвечаю я, пародируя акцент одного из разбойников. — Уже нет.

— Как это понимать?

— Да права была ваша Велара! Появился человек странный в развалинах, как их… Атары… Саммары… Тал…

— Тал’Лары? — возбуждённо перебивает меня высокий «балахон».

— Да! Простите, уважаемый, я не учён, и…

— Да срать на твою учёность! — резко бросает высокий. — Что там произошло?!

— Да появился какой-то владеющий силой там! Непонятно откуда, мимо нас прошмыгнуть не мог — но появился! Не знаю, что он делал, но когда наш Сейнорай велел его вязать, и сам попытался магией его захомутать… Плохо всё обернулось! Он такую силу показал, что вокруг всё полыхало! Убил Грена и семёрку наших, а кто выжил — дунули в разные стороны. А… — запнувшись, я понимаю, что заврался, однако быстро беру себя в руки. — А я пытался Грена, обожжённого как головёшку, вытащить — сами понимаете, куда мы без него? — но далеко не утащил… Откинулся он почти сразу, только сказал сообщить новости той, кто нас нанял… Или её людям, которые тут ждут. Вот…

— Когда это случилось?

— Шесть… Да, шесть дней назад.

Рассказ, буквально, придуманный на ходу, получается не ахти какой — однако высокий «балахон», судя по всему, воспринимает его очень серьёзно.

— Так… — цедит он, сжимая и разжимая бумажку в руке, а затем поворачивается к своему спутнику. — Так… Ясно. Идём, ученик. Нужно отправить Хайсаме срочное сообщение. А ты…

Высокий смеряет меня пронзительным взглядом.

— Тебя, Рой, я благословляю именем Творца, за то, что выполнил поставленную задачу.

— Б-благодарю… — продолжаю я отыгрывать испуг и благоговение. — И… И что мне теперь делать, почтенный?

— Всё, что мог, ты уже сделал. Благодарность Культа Слов у тебя есть. Иди на все четыре стороны, — развернувшись, бросает через плечо мужчина. — Найди себе новую ватагу, или сдохни в лесах — мне всё равно. Творец дал нам свободу воли — так что используй её с умом.

Странных балахонов оказывается не двое, а почти десяток — я вижу через стеклянную стену, как они собираются во дворе замка и уходят в джунгли — в том направлении, откуда пришёл я.

Нет, ну надо же! Мне и правда удалось обвести их вокруг пальца и выкрутиться из щекотливой ситуации без боя! А ведь они явно были магами — если не все, то несколько — точно. По крайней мере, посохи я видел у пятерых… Если бы мы схлестнулись, скорее всего, я бы уже кормил червей.

К сожалению, в замке отыскать что-то полезное не удаётся. Ни еды, ни чего-то, что пригодилось бы мне в путешествии. Видимо, всё что было полезное — уже растащили или разломали. Библиотека, которую я нашёл на третьем этаже, была пуста — как и мастерские, судя по обломкам разных инструментов, разбросанных там. Так что, приняв во внимание всё, что рассказал мне Беренгар, я решаю отправиться на запад, в Тиал’Лир, куда, по словам старика, уволокли моих друзей и беременную жену.

Жену! Поверить не могу… Ну не похож я на человека, у которого есть жена! Однако зачем бы Беренгар стал о таком лгать? Нда… надо скорее вспомнить всё самому, но вот ирония — для этого придётся отыскать людей из моего прошлого.

Да уж…

После всего, что мне рассказал призрак деда, в голове царит настоящий сумбур. Я по-прежнему не могу ничего вспомнить, однако куски разных воспоминаний и образов крутятся в памяти, заставляя меня испытывать то ярость, то радость — и я не понимаю, к чему они относятся.

Да и вопросов столько, что при их обдумывании голова начинает раскалываться.

Поэтому я ставлю для себя две основные задачи. Первая — найти жену, при мыслях о которой у меня не возникает никаких воспоминаний, но просыпается ворох эмоций; и друзей, чтобы попытаться вспомнить прошлое. Вторая — отыскать один из этих двух камней, о которых говорил Беренгар. Я не сомневаюсь в том, что получив возможность говорить, словоохотливый старик расскажет мне много всего интересного…

Но направление поисков пока что всего одно — запад, так что туда я и направляюсь.

«Карта» из перчатки показывает ужасно мало, и я догадываюсь, что ей нужно откуда-то черпать информацию — как в тот раз, когда я разглядывал долину и смотрел на магическую башню. Тогда доспех будто бы «соединился» с ней, завибрировал и наполнился чем-то извне, показывая схематичное изображение окружающего мира. Так что если мне удастся найти ещё одну такую башню — быть может, мне откроется новый участок карты?

Я возвращаюсь к перевалу и направляюсь по дороге, ведущий в нужную сторону. Вскоре на пути попадается указатель, затем ещё один и ещё, тракт сильно расширяется, к нему присоединяются дороги поменьше и тропинки.

Джунгли по обе стороны тракта реже не становятся — но по пути попадаются «лагеря» на вырубленных полянах. Это хорошо оборудованные территории со столами и скамьями, небольшими деревянными домами, навесами и, что удивляет меня сильнее всего — колодцами с механизмом подъёма воды, которому даже ведро не нужно! Нажав рычаг, можно пить сколько угодно и наполнять фляги — чистейшая вода льётся из трубы, ведущей куда-то под землю.

Удивительная технология, которую, судя по испытанному удивлению, я раньше совершенно точно не встречал.

Мои раны от змеиных укусов начинают потихоньку затягиваться — однако рука продолжает немилосердно болеть и держать ей меч до сих пор проблематично.

На четвёртый день пути мне встречаются первые путники — торговцы, судя по неплохой одежде. Свободные и лёгкие штаны, длиннополые то ли кафтаны, то ли халаты зелёного цвета (у всех без исключения), намотанная на голову ткань, смуглые, едва ли не коричневые лица — внешность этих людей кажется мне непривычной…

Торговый обоз состоит из огромных повозок, больше напоминающим передвижные дома на здоровенных колёсах, высотой мне по грудь. Из крыш торчат дымящиеся трубы, в бортах имеются внушительные, занавешенные изнутри окна. Эти конструкции тащат животные, напоминающие коров, но раза в два больше, с длинной шерстью, толстыми ногами, похожими на стволы деревьев, и закрученными, разведёнными в стороны рогами.

Сами торговцы хоть и путешествуют с хорошо вооружённой охраной, оказываются весьма добродушными (ещё бы — что им сделает одинокий путник?). Они отвечают на некоторые вопросы, убеждают меня, что я движусь в нужном направлении, и делятся едой в обмен на несколько серебряных монет.

Подозреваю, что эти смуглые ребята хорошенько меня надули, однако я по-прежнему не представляю, сколько стоит каждая отдельная монета, а потому просто отдаю столько, сколько у меня просят.

В следующие три дня мне встречается ещё больше народа — снова торговцы, бродячие артисты, нищие путники в оборванной одежде, даже солдаты. В очень хороших доспехах и отлично вооружённые, они едут верхом на огромных ящерицах, что поначалу вводит меня в ступор — я знаю, что люди ездят на лошадях, но ящерицы!.. Это что-то непривычное…

К счастью, с вояками у меня разговора не возникает — возможно потому, что я не особо выбиваюсь из общей массы народа, который встречается на дороге. А чем меньше остаётся до города — тем больше на тракте появляется местных жителей.

Так что к Тиал’Лиру я добираюсь, затерявшись в сотнях, или, что вероятнее, тысячах стремившихся к нему людей. В основном это паломники.

Стены города, к которому направлялся, я вижу издали. И сразу же понимаю, отчего паломники, среди которых я провёл последние два дня, отзывались о Тиал’Лире с таким трепетом и благоговением.

Город оказался… Велик. По иному и не скажешь.

У меня в памяти есть обрывки воспоминаний, в которых я будто бы видел высокие крепостные стены раньше — но то, что предстаёт перед моим взором сейчас, действительно поражает воображение…

Идеально гладкие, без единого стыка и даже намёка на сочетание камней, белоснежные стены вздымаются ввысь, отгораживая город от густых джунглей. За ними виднеются возвышающиеся каскадом здания — целые кварталы, построенные друг на друге, а в их центре — огромная, но при этом чрезвычайно «воздушная» твердыня, чьи три шпиля пронзают облака.

На равных промежутках по всему ряду укреплений, опоясывающих Тиал’Лир, тоже расположены башни — куда меньшие по размеру — со светящимися на вершинах сгустками магической энергии внушительного вида.

Увидев их, я думаю о том, не появились ли новые метки на карте, и машинально потираю предплечье, окованное кристаллом, на котором снова уснул Хам. Раз уж я узнал собственное имя, мне показалось, что будет неправильно малышу ходить безымянным. А его любовь к ругательствам натолкнула на мысль, как его назвать.

Он был не против, судя по всему.

Зверёк оказался на редкость умным. Он прекрасно понял, что я не хочу, чтобы окружающие видели мою руку, закованную в кристаллическую перчатку, которую невозможно снять. А потому то время, когда я находился среди людей, он спокойно спал, обвившись вокруг неё и замаскировав бросающийся в глаза элемент доспеха.

Оказалось, что Хам о-о-очень любит спать… За четыре последних дня ел он всего однажды — проколов мой палец острыми зубками. Я был совсем не против — тем более малыш оказался так полезен.

Благодаря ему мой вид ни у кого не вызывал вопросов — обычный путник, восхваляющий Творца и стремящийся в город, о котором слышал с самого детства и мечтал посетить, живя в глухомани — такая у меня была легенда.

За последние пару дней я наслушался разных местных историй. О тёмных временах, когда людей в мире ещё не было, и тут правили отродья астрала, о том самом Творце, пришедшем из-за астрального моря и поубивавшем всех этих тварей, о том, как он создал четырёх детей, которые позже стали известны как Вечные — двух братьев и двух сестёр.

И о том, как один из них, по имени Зеал-Тор, предал свою семью.

Отчего-то именно это имя откликнулось в моей душе. Я уже привык к такому ощущению, и подозревал, что если оно возникает — значит я либо как-то связан с предметом разговора, либо уже слышал о нём.

Было и много других легенд — об обмане Зеал-Тором прочих Вечных, о войне между Зеал-Тором и Творцом, о том, как он сотворил невероятные доспехи и лишь они помогли ему одолеть набравшего силу сына. Но при этом Творец вобрал в себя столько силы, что его тело не могло больше вмещать её — а потому после победы Творец слился со своими доспехами и расколол их на множество частей, которые люди, живущие в Свободном Анклаве, теперь почитали как священные реликвии, и которые стали основой целой религии и объектами поклонения.

Собственно, потому сюда и стягивалось такое количество людей — во второй зимний месяц в Тиал’Лире устраивали большой религиозный праздник почитания Творца, а из главного городского храма выносили одну из тех самых реликвий, в которой был заточен кусочек его души.

Говорили, что одно лишь прикосновение к доспеху древнего Бога заставляет слепых прозреть, а чумных исцелиться, что люди, которым посчастливилось дотронуться до этой вещи, получали откровения свыше, а преступников, пытавшихся умыкнуть священный артефакт, всех как одного мгновенно настигала смертельная кара.

Слушая обо всём этом, я постоянно думал о перчатке, которая срослась с моей рукой. А что, если?..

Да нет, этого не может быть!

Внутрь города я, в толпе паломников, прохожу без проблем. Ворота охраняет стража в подвижной, тонкой и я бы сказал — изысканной — пластинчатой броне, вооружённая длинными, почти в рост человека, самострелами и алебардами.

Своё оружие, кроме меча, я заранее убрал в мешок, чтобы оно не мозолило глаза. Кто знает, как тут относятся к свободному ношению самострелов? А вот клинки при себе имеют многие. Очевидно, носить их не возбраняется даже паломникам и крестьянам — так что и свой я оставляю закреплённым на поясе.

Никто не досматривает поток людей, заходящий в город — как и телеги, фургоны и самоходные повозки, которые въезжают через отдельный проезд, расположенный чуть в стороне от главных ворот.

Самоходные повозки я увидел впервые только вчера, и испытал сильное удивление. Некоторые из них напоминают кареты, другие — здоровенные повозки, больше напоминающие дом, иные являются просто колясками. Однако всех их объединяет одно — они движутся сами, без помощи тягловых животных! Правда, со странным жужжащим звуком, но сам факт! Даже не представляю, какая магия заставляет их ехать!

Но сам Тиал’Лир поражает меня ещё больше. Этот город… странный. Я наверняка видел города раньше — потому что понимаю, как они устроены и знаю, что это такое. Однако здесь слишком многое меня удивляет, словно ребёнка.

Улицы города тянутся вверх, и чем выше — тем внушительнее постройки. Но то, из чего эти улицы и здания состоят, то, что их окружает…

Проклятье, да всё вокруг притягивает мой взгляд!

Какие-то стеклянные трубы, протянутые между высоких столбов, внутри которых что-то проносится с дикой скоростью. Листки бумаги, которые читают сидящие на террасах заведений люди. Кувшины с гибкими трубками, из которых люди вдыхают какой-то, судя по запаху, весьма похожий на табак, дым. Сложные движущиеся механизмы, которые поднимают корзинки с людьми на несколько этажей ввысь, из подвалов валит пар, кузнецы используют странные устройства и наручи, состоящие из металлического каркаса.

Стекло, мрамор, красное дерево. Балконы, патио, колоннады, галереи, ступени. Улицы, площади, парки, подворотни, дворы… Матерчатые навесы над лотками, откуда крикливые торговцы предлагают свои товары, невиданные животные, сопровождающие важно вышагивающих людей, яркие вспышки магии…

На меня обрушивается такой вал звуков, что в первые мгновения кажется, будто я сейчас оглохну — кто-то кричит об ограблении, раздаётся громкий свист, слышится стук металла о металл, вокруг звуки шагов, голоса…

Но самое главное — люди. Здесь кипит жизнь, горожане что-то обсуждают, спорят, ругаются, смеются, торгуют, куда-то идут, едут и бегут. И они одеты в такую странную одежду… Явно непривычных фасонов, очень ладно скроенную, иногда и вовсе без единого шва!

Всё это ошеломляет…

Однако при всех удивительных и незнакомых вещах, которые я тут вижу, больше прочего в глазабросается разделение между людьми. И оно выражается в одежде, которую они носят.

Коричневый — рабы, серый и чёрный — слуги, крестьяне и паломники.

Синий — солдаты, зелёный — торговцы.

Бордовый носят жрецы, пурпурный — маги. Те, что имеют мантии поярче, явно являются Сейнорай, полноценными колдунами, а те, что посветлее — Таскалорами. Так, как я успел понять, называют тех, кто ещё не достиг уровня полноценного владения магией.

Мелкие чиновники носят те блёклые цвета, к каким ведомствам они относятся — к военному, торговому или магическому.

А вот белоснежные одежды, очевидно, имеют право надевать лишь сильные мира сего — управляющие муниципалитетами, или чиновники высших рангов, несколько из которых я вижу выступающими с трибун на небольших площадях, или передвигающимися в открытых самодвижущихся повозках.

Мелькают на улицах и жёлтый, и оранжевый, и бирюзовый цвета, однако сходу определить, чем занимаются их носители, я не могу.

Я в своём сером плаще, замызганной во время пути серой рубахе и чёрных штанах не особо выделяюсь среди толп паломников, наводнивших город. Да и вообще не переживаю, что меня могут остановить стражники — в таком количестве людей при желании затеряться проще простого.

Другое дело, что надо решить — откуда начать поиски? До Тиал’Лира я добрался, но кроме имени того, кто увёл мою жену и друзей из замка, не знаю ничего. А спрашивать на улицах… В таком большом городе нечего и надеяться, что каждый встречный знает каждого мага — вон их сколько на улицах! Да и не хочется привлекать внимание.

Поразмыслив, я решаю, что для начала неплохо бы найти место для ночлега и как следует перекусить. Варёное пшено, вяленое мясо и чёрствый хлеб порядком мне надоели — а потому я иду искать таверну, надеясь заодно попробовать разузнать там то, что меня интересует.

Ведь где, как не на постоялом дворе, проще всего разжиться сплетнями, слухами, и прочей информацией?

Пробираясь через запруженные народом улицы, я останавливаюсь у края одной из них, надеясь прояснить дорогу у кого-нибудь из прохожих. Однако оказывается, что сделать это не так-то просто!

Двое торговцев в зелёных одеждах, к которым я сначала обращаюсь, делают вид, что не услышали меня — хотя по их поджатым губам и ускоренному шагу я понимаю, что они просто не хотят со мной разговаривать!

Та же история повторяется и с мелким чиновником, спешащим по своим делам с зажатой под мышкой плоской кожаной сумкой.

И после этого я решаю обратиться к троице солдат, стоящих за длинной уличной стойкой возле одного из заведений и спокойно попивающих какой-то напиток. Я разумно полагаю, что кто-кто, а стража должна знать город.

— Прошу прощения, уважаемые, — начинаю я, оказываясь рядом и держа на всякий случай руки на виду. — Я ищу тра…

Троица меряет меня тяжёлыми взглядами, а затем один из солдат без предупреждения пинает меня под колено своим окованным сталью носком сапога, едва не заставляя упасть!

Рефлексы в этот раз почему-то не срабатывают…

Двое других солдафонов в лёгкой и подвижной пластинчатой броне зло смеются, а тот, что меня ударил, кривится, будто бы под его носом кто-то наложил кучу дерьма.

— Знай своё место, скама! — рявкнул он. — Обращаться к Защитникам без должного уважения и представления — да за такое и в Яму можно отправиться!

Кровь ударяет мне в лицо, и первый порыв — вспороть солдату брюхо! Однако я заставляю себя сжать зубы и усмирить эмоции.

— Оставь ты его, — хохоча произносит товарищ злыдня, низкий и полноватый лысый мужчина. — Не видишь что ли, что не местный он? Откуда пришлому знать о наших законах? Поди всю жизнь орехи выращивал где-то в джунглях, да за змеями охотился.

— Проклятые деревенщины! — шипит злой. — Каждые пять лет одно и то же, наводняют город, словно поток дерьма! Пшёл вон, пока я тебе рёбра не пересчитал!

Согнувшись, чтобы солдаты не увидели эмоции, проступившие на лице, я отхожу подальше, оставив идею поговорить с тем, кто носит цветную одежду. Очевидно, что я не знаю многих местных правил и не выгляжу как ровня для этих людей. А значит — искать надо того, кто одет примерно также как я…

И как я сразу об этом не подумал?

Увидев в одном из проулков нищего в серых обносках, я направляюсь к нему — и это оказывается верным решением. Длинноволосый и ужасно худой старик в одной лишь набедренной повязке за медяк рассказывает мне о трёх ближайших «гостиных домах», как тут назывались таверны, и указывает направление.

Я выбираю ближайшее из этих мест. Толкающиеся толпы, то и дело снующее среди них ворьё, заставляющее постоянно следить за карманами и кошельком, витающие вокруг запахи тысяч немытых тел, страшная жара, влажный воздух, из-за которой я обливаюсь потом — всё это не располагает к тому, чтобы прогуливаться по улицам…

Как и указывал нищий, я иду вверх по широкой улице от внушительного памятника какому-то воину, восседающему на спине уже виденной мной ездовой ящерицы. Затем сворачиваю к забитому людьми парку, кое-как пробираюсь через него и оказываюсь на краю огромной площади, забитой народом, в центре которой возвышается монументальная постройка с несколькими куполами и колоннадой на входе.

“Храм” — всплывает в уме.

Мне нужно на другой конец площади, и я пытаюсь протиснуться через толпу, однако быстро понимаю, что чем ближе к храму — тем плотнее стоят люди, и потому решаю вернуться и обойти площадь соседними улицами.

Но не тут то было!

Пока я пытаюсь пролезть через толпу, народ всё прибывает и прибывает, так что я оказываюсь, буквально, зажат! Да что тут происходит?

Люди вокруг молятся, негромко переговариваются и ведут себя достаточно спокойно, однако выбраться из их окружения практически невозможно — столько человек набилось на площадь!

А затем толпа неожиданно взрывается воодушевлёнными криками, вскидывает руки — и я вижу, как распахиваются высокие двери храма, и из них выходит процессия облачённых в бордовое жрецов.

Четверо из них несут на плечах небольшой постамент, на котором что-то лежит — и в тот самый момент, когда я смотрю на это “что-то”, перчатка на моей руке начинает сильно вибрировать…

Глава 5 — Частица Арканума

Поначалу я не понимаю, что происходит — лишь чувствую слабую дрожь левой руки. И только потом, когда разбуженный этим Хам недовольно фырчит, понимаю, что рука, закованная в перчатку, пытается подняться!

Хорошо, что окружающие люди воют и стенают в религиозном экстазе… Они не замечают мерцания на моей руке, и прежде чем бурчащий ругательства Хам слезает с предплечья, я успеваю накинуть на руку снятый по жаре плащ.

Приложив усилие воли, не без труда останавливаю поднимающуюся руку… Проклятье, да что же это такое?! В сознании слышится далёкий зов…

«Мы вместе… Мы вместе — это сила… Отзовись на призыв, владыка… Отзовись!»

Я уже слышал этот голос!

Слова становятся всё громче, и вскоре они уже гремят в голове так сильно, что я теряю ориентацию в пространстве. Площадь и люди вокруг исчезают — всё погружается во мрак, а затем он взрывается мешаниной образов, сменяющих друг друга с дикой скоростью.

Кровь, звон стали, вспышки магии, осыпающиеся горы, высыхающие моря… Безбрежный океан энергии, из которого вырываются огромные жгуты силы. Сквозь прорехи пространства и времени они стремятся к висящим в пустоте круглым мирам… Фигуры сражающихся исполинов… Человек в кристаллическом доспехе… Огромный тронный зал и существо, от которого исходит невероятная сила…

«Ты вспомнишь… Вспомнишь, если воссоединишься!»

«Прочь! Прочь из моей головы!» — мысленно кричу я, стискивая зубы, и…

Слова и образы исчезают.

Я снова оказываюсь там, где и был — и окружающие даже не замечают, что со мной что-то не так.

Тут со всеми «что-то не так»…

Я понимаю это, потому что вижу… Или, скорее, чувствую… Проклятье, я даже не знаю, как объяснить это самому себе! От вынесенной жрецами из храма реликвии распространяются струны энергии… Их сотни, тысячи, они пронзают воздух и касаются паломников, а вокруг этих струн воздух дрожит, как при сильной жаре. Я вижу, как энергия бежит по этим струнам, вливается в людей, и их ауры вспыхивают ярче…

А вот жрецы, которые вынесли реликвию — светящийся золотым осколок размером с пару ладоней — на всеобщее обозрение, оказываются защищены от её воздействия… Вокруг них светятся красноватые ореолы, которые не пускают «щупальца» реликвии к телам служителей — хотя струны и пытаются к ним подобраться, это я тоже вижу прекрасно.

Впрочем, жрецы не единственные, кого не затрагивает энергия реликвии.

Она также не может влиться и в меня…

Жгуты энергии — судя по всему, невидимые всем остальным паломникам на площади — огибают меня, облетают мимо, касаются всех, кто стоит рядом. Но я для них словно бы не виден…

Что же тут происходит?

Ауры людей разгораются всё сильнее — и неожиданно народ, только-только угомонившийся и замерший, снова приходит в движение. Но на этот раз никакой давки, никакого беспорядочного толкания — словно один организм, паломники в едином порыве начинают круговое движение.

Меня подхватывает человеческая масса, и не в силах ей сопротивляться, я вынужден идти среди не осознающих действительность людей. В глазах тех, кто идёт рядом со мной, я вижу лишь фанатичный блеск. На лицах застыли неестественные улыбки, движения плавные — словно их совершает один человек…

Мне становится не по себе, словно я попал в водоворот, что утягивает меня в пасть гигантского морского чудовища. Я испытываю одно-единственное желание — выбраться отсюда как можно скорее.

Однако сделать это почти нереально — толпа вокруг настолько плотная, что пробраться через неё невозможно. Я предпринимаю одну попытку протиснуться меж людей, вторую — но меня мягко отталкивают обратно.

Хам, спрятавшийся под рубахой, недовольно пищит:

— Дерьмо!

Трудно не согласиться с ним…

А мы всё продолжаем двигаться, и не просто по кругу, а будто и правда в водовороте. Меняясь местами, люди смещаются к центру площади, к возвышению, где стоят жрецы. Через головы толпы я вижу, как находящиеся ближе всего к помосту люди тянут руки к реликвии — и их ауры вспыхивают ещё ярче, одна за другой!

А чем ближе к странному артефакту подхожу я, тем сильнее вибрирует перчатка, замотанная плащом…

Что будет, когда я окажусь совсем рядом?

Прежде чем удаётся узнать ответ на этот вопрос, я отвлекаюсь — слышу вскрик неподалёку от себя. А затем вижу через мельтешение давно немытых тел, как в нескольких шагах впереди на земле лежит молодая девушка.Паломники будто бы не видят её! Прямо на моих глазах несколько человек наступиют на несчастную, заставляя вскрикнуть от боли — и никто не пытается ей помочь, никто не протягивает руку, никто не хочет поднять её с земли!

Во мне, словно хорошо облитый смолой факел, мгновенно вспыхивает ненависть. Что это за религия такая, которая промывает мозги так сильно, что толпа способна раздавить человека и не заметить?!

Эта мысль будто придаёт мне сил, а может, окружающие паломники чувствуют исходящую от меня злость — в моменте мне и самому кажется, что от меня расходится невидимая волна, бьющая по струнам, присосавшимся к людям — и те слегка расступаются.

А я, получив возможность протиснуться между ними, тут же рвусь к упавшей девушке, расталкивая фанатиков локтями. Пока я добираюсь до несчастной, на неё наступают ещё несколько раз! Оказавшись рядом, я отталкиваю здоровяка в кожаном фартуке кузнеца, уже занёсшего ногу над рыжей худышкой, встаю перед ней, словно скала, и протягиваю руку.

Несколько мгновений девушка смотрит на меня, словно на солнце, взошедшее посреди ночи, а затем хватает ладонь, я поднимаю её на ноги и говорю:

— Идём отсюда!

Она лишь коротко кивает. Мы делаем несколько шагов вместе с толпой, надеясь протиснуться через плотные ряды движущихся людей к краю площади — и в этот момент я чувствую на себе чей-то взгляд.

Резко обернувшись, вижу одного из жрецов. В своей странной высокой маске, он стоит на помосте и внимательно смотрит в нашу сторону. Я чувствую его взгляд кожей, и отчего-то думаю, что ничего хорошего он не сулит…

Жрец медленно оглядывает тот участок, где мы находимся, затем поворачивается к вытянувшемуся с оружием неподалёку солдату, подзывает его и что-то шепчет на ухо.

Проклятье! Он ведь наверняка знает, как их реликвия действует на людей! Вдруг то, что я не поддался религиозному внушению, значит, что со мной что-то не так?

«С тобой всё не так» — слышится тихий шёпот в голове, но я стараюсь не обращать на него внимания.

Вместо этого пытаюсь перенять вид паломников, двигаться в унисон с ними, и молюсь (как это ни иронично), чтобы мою «защиту» от воздействия не заметили издали.

Я чувствую, что мне не стоит сталкиваться с этими жрецами… Пока — не стоит. Не могу сказать, почему я так решил — однако уверенность настолько сильная, что заставляет меня уйти отсюда как можно скорее.

Кажется, жреца это успокаивает и он теряет ко мне интерес. Тогда я снова предпринимаю попытку вырваться из людского потока. Вместе с рыжей худышкой мы протискиваемся между несколькими людьми и оказываемся на пару шагов дальше. Затем ещё, и ещё… Я крепко держу девушку за руку, тяну за собой — и шаг за шагом, мы смещаемся к краю площади.

Лишь когда выбираемся оттуда и протискиваемся мимо всё прибывающих, идущих навстречу людей в какой-то проулок, я приваливаюсь к нагретой солнцем каменной стене здания и вдыхаю полной грудью. Хам, вылезший из внутреннего кармана, вновь ложится на мою руку, пряча перчатку от посторонних взглядов.

— С-спасибо, — пошатнувшись, произносит девушка, опёршись на стену напротив. — Спасибо, лэр… Я бы… Я не… Спасибо.

У неё приятный мелодичный голос. Только сейчас у меня получается разглядеть девушку как следует. На ней простая обтягивающая рубаха серого цвета, подпоясанная болотно-зелёным ремнём, свободные штаны и лёгкие сандалии. Ни украшений, ни оружия — зато синяков и кровоподтёков, оставленных ногами паломников, достаточно. Удивительно, что личико почти не пострадало! Всего пара ссадин…

Она милая — вздёрнутый носик, бледная кожа с веснушками, волнистые рыжие волосы, ярко-зелёные глаза, ямочки на щеках. Не слишком похожа на большинство тех, кого я видел в Тиал’Лире.

— Пожалуйста, — выдыхаю я и оборачиваюсь на площадь, занятый собственными мыслями.

Что там только что произошло?

Перчатка среагировала на реликвию древнего бога…

Проклятье! Неужели, те мысли, которые посещали меня раньше, имеют под собой фундамент? Не является ли перчатка частью этого самого доспеха? Но как так получилось? Почему она оказалась у меня?! Не её ли искал тот, кто наведался в замок?

Я не понимаю… Если это так, почему Беренгар не рассказал об этом в первую очередь, ведь подобная информация явно важна! Куда важнее, чем всё остальное!

Стоит подумать об этом, как меня захлёстывают сомнения. А не наврал ли призрак? В памяти всплывают смутные чувства и обрывки воспоминаний, что он лгал мне в прошлом.

Вспомнив это, я покрываюсь испариной. А что, если это так? Что, если этот призрак преследует собственные цели? Что, если направил меня туда, куда требуется ему?! Что, если люди в замке вообще не мои друзья, а враги?!

Едва эта мысль проскакивает, как меня пронзает новое ощущение. Женский образ, спрятанный в тумане, глаз ярко-фиолетового цвета — и любовь, которая пронзает душу… Айрилен… Он сказал, её зовут Айрилен… И при воспоминаниях об этом имени у меня в душе просыпается нежность…

Проклятье! Как же мне узнать правду? Кому верить? Что делать?

Все эти рассуждения бесплотны… Всё прояснится, когда я выполню одну из двух целе — найду нужный камень и поговорю с Беренгаром, либо встречу кого-нибудь из тех, кто был в замке…

— Лэр? — произносит рыжая, выдёргивая меня из мыслей. — С вами всё хорошо?

— Да, всё в порядке, — улыбнувшись, отвечаю я. — Ты сама-то как? Цела?

— Да, цела. Ещё раз спасибо, что вытащили меня… Оттуда… — Она отводит взгляд. — Если бы я верила сильнее, больше молилась — ничего подобного не произошло бы!

— Да уж… — я не знаю, что на это ответить, однако понимаю — у меня появилась прекрасная возможность разузнать о городе, о религии, об этих осколках. Да и вообще, о многом, из первых рук! — Как тебя зовут?

— Эйса, лэр.

— Рад знакомству, Эйса. Я Рой.

— Как мне отблагодарить вас, Рой?

— Хорошо знаешь город? Есть рядом какое-нибудь не слишком дорогое заведение, где можно посидеть и выпить, перекусить?

— Есть, — она хмурится, припоминая. — В двух улицах отсюда, совсем недалеко.

— Тогда идём, подкрепимся, — внезапно я и правда чувствую сильный голод. — Время обеда, а я с утра ничего не ел.

— Но у меня нет с собой денег, лэр.

— Ничего, у меня есть, — я снова улыбаюсь ей. — Не переживай. Я не из города, и не всё понимаю… Мне нужен тот, кто расскажет о местных законах и обычаях. Солдаты…

— Солдаты с такими как мы не говорят, если только им самим что-то не нужно, — кивает рыжая. — Конечно, я объясню вам, что попросите! Быть может, так я исправлю свой грех, за который Творец наказал меня, едва не лишив жизни… Идёмте, лэр!

Быстро зашагав по проулкам, рыжая выводит меня на одну из соседних улиц, проталкивается мимо людей, и вскоре мы оказываемся у небольшого заведения. Перед ним, как и во многих других местах, установлена терраса со столиками и стульями, накрытая матерчатым навесом. Учитывая стоящую на улице жару, мы решаем сесть именно здесь.

Мест почти нет, однако на краю террасы, рядом со стеной здания, находится свободный столик.

— Желаете сделать заказ сразу? — уточняет тут же появившаяся рядом пожилая служанка в закрытой серой одежде и уставшим лицом.

— Выбирай ты, — я пожимаю плечами, глядя на девушку.

— Две тарелки фрагу, ржаные лепёшки, фаршированные листья броги и кувшин ллахзы, — тут же отвечает моя новая знакомая. Дождавшись кивка, она поворачивается ко мне. — Я не стала заказывать что-то дорогое. Ещё раз, лэр, спасибо за…

— Перестань, Эйса. Я не мог смотреть на то, как эта толпа тебя затопчет.

— Один из немногих, — хмурится девушка.

— Да, я заметил. Все были…

— В экстазе. Каждый раз, когда из храма выносят частицу Арканума, происходит такое. Народ насыщается благодатью и не видит того, что происходит вокруг. Вообще.

— Хм… — кашлянув, я всё же задаю назревший вопрос. — А ты? Ты ведь не… Прости, если я говорю лишнее, или обижаю тебя — но ведь ты не впала в такое состояние?

— Да, — потупив глаза, отвечает девушка. Она начинает теребить лежащее на столе полотенце и избегает смотреть мне в глаза. — Я не… Я не настолько преисполнена веры, как другие. И многим здесь это не понравилось бы… На поклонение меня заставил пойти муж… Он… Религиозен. Истово, и безоглядно. И если он узнает, что я не слилась в общем движении… Будет недоволен.

— Что значит «не настолько преисполнена»?

— Ну как же? — девушка всё же поднимает на меня зелёные глаза и удивлённо хлопает ими. — Постигая мудрость Творца и его детей, мы погружаемся в осознание их величия. Те, кто уделяет этому достаточно времени, те, у кого есть сильное желание постичь мудрость Вечных — тот оказывается лучше восприимчив к их наследию. И оно может открыть таким людям многое…

— А ты?

— А я… Простите, Рой, мне стыдно об этом говорить… Но вы спасли меня, и я не имею права молчать… Я поклоняюсь богам, но моя жизнь посвящена тому, чтобы выживать. Чтобы было что носить, чтобы было что есть, чтобы было где спать. Это всё, что занимает мои мысли, а поклонение… Для него остаётся не так много времени. Вот мой муж — он другой.

— Он что, целыми днями молится?

— Не целыми, но… Да, он погружён в поклонение Творцу. Несколько раз в день ходит в храмы, участвует в подношениях и обрядах, медитирует дома, пытаясь услышать отзвуки Его голоса…

— А ты в это время работаешь? — хмурюсь я. Мне не особо нравится то, что я слышу.

— Да.

— Не мне вас судить, но… Не должно ли быть наоборот? Не должен ли мужчина делать всё, чтобы его женщина жила ни в чём не нуждаясь?

— Сразу видно, что вы издалека, Рой, — мягко улыбается девушка. — Мы исповедуем свободу выбора. Здесь, в Тиал’Лире, да и во всём Свободном Анклаве, люди не подвержены старым предрассудкам. Да, иногда мне бывает тяжело, но… Я понимаю, почему мой муж так сильно хочет, чтобы Творец его услышал.

— И почему же, если позволишь спросить?

— Он хочет дитя, — поджав губы отвечает рыжая. — Ребёнка, которого сможет воспитать. Но пока у нас не… Не…

— Прости, что заговорил об этом, Эйса, — увидев смущение на лице девушки, тушуюсь. — Не хотел поднимать неловкую тему.

Нам приносят еду — похлёбку из крупы с горячими и острыми овощами, два огромных листа, фаршированных мясом и соусом, горячие лепёшки и кувшин прохладного мятного напитка. Еда простая, но очень вкусная, а уж мне после долгой дороги и той дряни, что довелось во время неё поесть, такая пища и вовсе кажется бесподобной.

— Твой муж не потеряет тебя? — спрашиваю я, когда мы заканчиваем трапезу. — Не хотелось бы лишних проблем.

— Нет, Рой, не потеряет, — улыбается девушка. — Он будет участвовать в дальнейшем праздновании и надеяться, что в этот раз ему удастся прикоснуться к частице Арканума. Он будет просить благословения плодородия для нас с ним…

— А эта реликвия… Это ведь частица доспеха Творца, верно? Неужели она способна на такое?

— О да! Останки Арканума могут многое! Почти всё! Именно поэтому им поклоняются! Там, откуда вы родом, разве не так? Разве там нет Осколков?

— Я издалека, Эйса, из дремучего края, где люди думают лишь о том, как себя прокормить, и где нет никаких священных реликвий. Для многих живущих там, Осколки — это всего лишь легенды, — нахожусь с ответом я.

— Но… Но как же?! — искренне удивляется рыжая. — Ведь каждый Анклав поклоняется Творцу и его детям, хоть и по своему!

— Всё так, но я из дальних земель, которые лежат за пределами Анклавов, — надеясь, что не спорол чушь, выкручиваюсь я. — Потому я и прибыл сюда — чтобы постичь величие Творца и его детей. Чтобы приобщиться к вере, стать просветлённым и поклониться тому, кто изгнал Зеал-Тора!

— Значит, кое-что вы всё же знаете, — улыбается девушка.

— Только то, что слышал в детстве. Сказки и легенды. Но лишь на площади впервые я почувствовал силу святой реликвии.

— Это лишь небольшой кусочек доспеха Творца, — важно кивает девушка. — Есть и куда более внушительные и сильные, способные воздействовать не на несколько тысяч человек, а на сотни тысяч! Но для этого нужно быть Велар самого высокого ранга! Простой Сейнорай, или маг, только ставший Велар, сойдёт с ума, завладев такой вещью.

Я представляю, что будет, если собрать несколько таких осколков… А то и весь доспех — и по коже пробегают мурашки. С такой мощью можно заставить весь мир биться в религиозном экстазе!

— А много этих кусочков осталось?

Рыжая кивает.

— В Свободном Анклаве есть около тридцати осколков, насколько я знаю. Один из них вы видели.

— А другие?

— Одни также лежат в храмах, другими пользуются владетели пределов, которыми правят, третьи у самых сильных Велар. Свободный Анклав на то и свободный, что каждый из правителей и Орденов сам решает, как жить и пользоваться данной ему силой.

— И как же тут до сих пор нет междуусобиц?

— Благодаря осколкам, — улыбается Эйса, — В каждом из них — шёпот Творца. И он не позволяет одному Владеющему идти войной на другого.

— Не позволяет? И Владеющие так просто слушаются?

— Конечно, — хмурится девушка. — Осколки не даёт Владеющим сражаться в прямом смысле. Если двое или больше таких людей решат использовать частицы Арканума, чтобы сразиться, те не дадут пользоваться Силой никому, на многие мили вокруг себя. И даже сгладят ненависть у простых людей.

— Ясно… А что насчёт других Анклавов?

Во время путешествия в Тиал’Лир я успел почерпнуть немного знаний о местной географии, и примерно представлял, что есть ещё два крупных Анклава.

— В Анклаве Добродетели целиком сохранились поножи, которым ежедневно поклоняются тысячи и тысячи людей. Ими не пользуются, но тщательно охраняют, — произносит рыжая. — И это неудивительно.

— Почему?

— Потому что целиком сохранились и две перчатки. Ну… По слухам… Одной из них владеет владыка Анклава Силы — его род правит там уже больше тысячи лет, с тех самых пор, как был уничтожен Зеал-Тор. А вот вторая перчатка…

— Что с ней? — спрашиваю я, уже предполагая ответ и покрываясь липким и неприятным потом.

— Она пропала. Сразу после победы над Зеал-Тором.

Глава 6 — Арена

“Она пропала. Сразу после победы над Зеал-Тором”…

Услышав простую, на первый взгляд, фразу Эйсы, собирающей лепёшкой остатки соуса с широкого листа, я впадаю в ступор. К счастью, рыжая этого не замечает, продолжая что-то рассказывать — но я уже не слышу её, проваливаясь в мысли.

Может ли быть так, что я владею артефактом древнего бога, который разгуливал по этой земле чуть больше тысячи лет назад? А может, не просто владею? Может… я и есть Творец? Перерождённый в новом теле? Странное появление, странная реакция на другие частицы доспеха, странные люди в замке, да и сам этот замок…

Да нет, это полная чушь! Для Творца я слабоват, вдобавок видел свою статую, меня зовут Хэлгар!

— Эйса, — я решаю прояснить этот вопрос сразу. — А знаешь ли ты, где находится Ялайское королевство? Далеко оно отсюда?

— Какое королевство? — хмурится и переспрашивает девушка. — Не знаю, Рой, никогда не слышала о подобном.

— И о его правителе, Хэлгаре Первом, тоже ничего не знаешь?

— Нет, лэр, ничего. Кто это?

— Неважно.

Ответы девушки меня совсем не успокаивают. Конечно, она может многого не знать, особенно если старик не соврал, и я прибыл с другого континента… Однако, всё ещё неясно, откуда у меня эта перчатка. Стоит мне её опасаться или наоборот активно использовать? Она — явно сильнейший магический артефакт. Многое умеет и, как показали события на площади, каким-то образом связана с другими осколками доспеха. Или откликается на них…

— Эйса, а другие доспехи, подобные тем, что сделал творец, есть? Например, изготовленные Вечными, или их последователями?

— Нет, лэр, такое изделие — лишь одно. Многие Велары и даже Владеющие пытались создать что-то похожее — но у них ничего не получилось. Или вы спрашиваете про обычные, заколдованные вещи?

— Нет, именно про то, что схоже с этими кристаллическими обломками.

— Нет, такого нет.

Ну вот! Ведь всё сходится! Перчатка явно древняя, магическая, реагирует на осколки этого Арканума, и внешне на них похожа! Может ли она быть тем самым потерянным элементом доспеха Творца?

Невероятное предположение, едва не вызывает смех! Но и отбросить его нельзя! Есть крохотный шанс, что это правда!

И если это так, то я таскаю на руке древнюю реликвию, которым в этом мире поклоняются, как вместилищам богов! Как-то даже не по себе от таких новостей… И что мне делать с этим знанием?

А может, я зря переживаю? Может, артефакт похож внешне, но не более…

Здесь явно скрыта какая-то тайна… Но Эйса не может помочь выяснить правду о перчатке, а вот рассказать больше о том, как устроен мир — вполне.

На этом я и решаю сосредоточиться. По-крайней мере, нужно прояснить, что за колдуны повстречались мне в замке, и ждать ли от местных жрецов каких-то проблем?

— Ты сказала, что в свободном Анклаве каждый правитель сам решает, как ему править, и упомянула Ордена. Скажи, Эйса, чем занимаются эти Ордена? Карают ли тех, кто… не поклоняется Творцу?

— Конечно карают! — широко распахивает глаза рыжая и смотрит на меня с сомнением. — В Свободном Анклаве таких найти сложно, но дальше на север, в Теневых землях, говорят, всё ещё обитают последователи Зеал-Тора. Их уничтожают без всякой жалости!

— Есть и такие?

— Да. Те, кто мечтает, чтобы Предатель вернулся. Иногда они пытаются пробраться в Свободные земли, устраивают налёты на торговцев или даже целые поселения, проводят свои мерзкие ритуалы, чтобы установить контакт с астральным морем, и вызывают оттуда демонов. Но Ордена истребляют отступников при первой же возможности.

— Значит, эти Ордена — охотники?

— Не только, — качает головой рыжая. — Их очень много, некоторые не покидают пределы городов и заботятся о жителях, другие, напротив — всё время в пути. Одни посвящают себя медицине и используют имеющиеся в распоряжении осколки, чтобы исцелять страждущих. Другие, как вы сказали, являются охотниками на опасных зверей, живущих в джунглях и пещерах, или тварей, иногда выплывающих из астрального моря.

Вот оно! Вот то, что мне нужно!

— В дороге я слышал, что недавно такое случилось и поблизости. Паломники болтали, что из астрального моря появился целый замок! Днях в восьми пути к востоку, в одной из долин неподалёку от большого озера.

— Я слышала об этом, — с серьёзным видом кивает девушка. — Говорят, туда наведался один из Сейнорай, живущих на Воздушных островах.

— Вот как?

— Да! Он проезжал через Тиал’Лир около трёх недель назад. Говорят, он уже почти Велар, владеет тремя школами магии! И ещё ходил слух, что этот Сейнорай продал здесь одного из найденных в том замке демонов!

Стараясь выглядеть невозмутимо, в душе я едва не кричу от радости. Удача повернулась ко мне лицом! Я напал на след!

— Продал демона? Но… Как такое возможно? Как такое допустил Орден вашего города? Почему астральную тварь не убили сразу?

Эйса улыбается — мягко, почти покровительственно. Она не слишком образована, судя по её речи, однако явно радуется тому, что может рассказать прибывшему в город деревенщине, как устроен мир.

— Тиал’Лир — не дикая местность, и Орден Утренней звезды, который отвечает за астральную защиту города, имеет… Просвещённые взгляды на мир.

— Что ты имеешь в виду?

— Наши жрецы считают, что созданий астрала нужно изучать — чтобы уметь лучше противостоять им. И за многие годы после того, как ушёл Творец, Орден достиг больших высот в этом деле.

— Каких, например?

— Ошейники, ограничивающие способности тварей, заклинания, контролирующие их, клетки и комнаты, из которых они не могут выбраться. Астральные демоны появляются в нашем мире часто — и при каждой удобной возможности их не только убивают, но и ловят, ведь их души и тела ценны для тех, кто умеет их обуздать и использовать. И используют демонов по-разному — для опытов, изготовления усилителей и зелий, для изучения или… Я этого не одобряю, но даже для забав.

Услышанное хоть весьма полезно для понимания происходящего, но вызывает мрачные чувства.

— Значит, этого демона продали жрецам на опыты?

— О нет! — взмахивает рукой Эйса. — Нет, насколько я слышала. Вроде как он сражается на Арене.

— На Арене?

— Боевая яма для рабов и тех, кто хочет быстро подзаработать, — пожимает плечами рыжая. — Мой муж не одобряет таких развлечений… Но отец водил меня туда пару раз, когда я была ещё совсем маленькой. Иногда, чтобы разогреть народ, или устроить зрелище, против андабатов выставляют потусторонних сущностей. Их ограничивают штуками, которые владельцы Арены покупают у жрецов, но демоны всё равно сильны — и каждое такое сражение собирает толпы зрителей.

Во мне разгорается надежда.

— Значит, этот демон сейчас там?

— Не знаю, может быть, — пожимает плечами девушка. — Я слышала об этом на рынке, пару недель назад. Муж не одобряет, когда я интересуюсь такими вещами.

Мы с Эйсой разговариваем ещё какое-то время. Она (наконец-то) рассказывает мне о местных деньгах, некоторых законах, особенностях жизни в городе — и когда мы заканчиваем беседу, на Тиал’Лир уже опускаются сумерки.

— Лэр, ещё раз, спасибо вам за то, что вытащили меня из толпы, — потупив взгляд, произносит рыжая. — Я даже не знаю, что…

— Не стоит, Эйса. Ты помогла мне освоиться в городе — так что будем считать, что мы в расчёте, хорошо?

— Хорошо, — неуверенно улыбается девушка.

— Береги себя.

— И вы, лэр.

Отойдя на несколько шагов и обернувшись, вижу, что она провожает меня задумчивым взглядом. Махнув девушке рукой, я растворяюсь в толпе.

Теперь у меня есть направление для дальнейших поисков. Некая Арена в западной части города, где бьются рабы и андабаты — вольные люди, пришедшие заработать денег, выступая в опасных, а часто и вовсе смертельных схватках. И основные бои начинаются как раз вечером — когда дневная жара отступает.

Пока я добираюсь до места, пытаюсь осмыслить то, что узнал, да и вообще — всё произошедшее со мной с момента пробуждения в джунглях.

Сказать, что всё это странно — не сказать ничего. Мало того, что меня сильно смущает перчатка и все эти истории об Осколках и древних богах, так ещё и одна вещь не даёт покоя.

Беренгар сказал, что я «сам стал тёмным властелином». Тёмным — это в каком, интересно, смысле? Я был злым тираном, диктатором, угнетающим свой народ? Пошёл войной на соседей? Не из-за меня ли случился тот катаклизм, который упоминал призрак старика?..

Но я ведь вытащил Эйсу из-под ног тысяч паломников — я хотел её спасти, я посчитал это верным решением! Так может, теперь я не такой уж и «тёмный»? Или это из-за потери памяти, а когда она вернётся, я возжелаю крови и убийств?

Во мне точно есть задатки кровожадности. Я не испытывал жалости к разбойникам, и без сомнений перерезал им горло… Но при этом мне стало жаль зверька, даже если он укусил меня за палец.

При этих мыслях я осторожно поглаживаю пушистое тельце Хама, который дремлет, обхватив мою перчатку лапами.

Что ж, даже если раньше я был плохим человеком — сейчас ничего об этом не помню. Тогда есть ли смысл переживать? Не лучше ли попытаться измениться и стать другим?

За размышлениями я добираюсь до арены.

Ею оказывается огромная овальная постройка из рыжего камня с четырьмя арочными входами. Здесь народу лишь немногим меньше, чем было возле храма, а изнутри доносится оглушительный рёв сотен людей.

Выстояв немалых размеров очередь, я оказываюсь у широкой и высокой арки прохода, прорезанной сквозь старый камень. Её перекрывает группа охраны — пятёрка солдат в синей форме и в уже знакомых мне изящных доспехах, и ещё двое, от вида которых мне становится не по себе.

Эти мужчины закованы будто-бы в остов доспеха — стальной каркас охватывает их руки, ноги и тело. На руках установлены выдвижные клинки и самострелы, наподобие того, что лежит у меня в сумке, а за спиной висит что-то навроде мешка, подсоединённого к каркасу доспеха трубками. А сочленения этого доспеха подвижны, и при сгибании рук и ног издают тихий жужжащий звук.

Замерев, я разглядываю необычную конструкцию, и моё внимание не остаётся незамеченным.

— Чё встал? — глубоким басом громыхает один из «стальных» привратников. — Защитный скелет никогда не видел?

— Нет.

— Деревня! — презрительно сплёвывает он и окидывает мою одежду взглядом. — Чего припёрся?

— Глянуть на бой. Слышал…

— Да срать мне, чё ты там слышал. Вход в Яму — четыре сальвера. Оплачивай и не задерживай очередь!

— Шевелись, парень, скоро новая серия боёв начнётся! — поторапливает меня кто-то за спиной, но я не тороплюсь платить.

Потому что видел, что впереди стоящие отдавали всего по одной серебряной монете, а с меня требуют целых четыре! Решили нажиться на приезжем? Но если уличу во лжи напрямую, то заимею врага… Надо действовать тоньше.

— Нет у меня стока, — шмыгнув носом, я изображаю расстроенного деревенщину. — Один остался, лэр, да и за тот жена всю плешь проест… Пойду тада, простите, что потревожил…

— Да стой ты! — поджав губы и шипя своим механизмом, «стальной скелет», делает шаг вперёд и протягивает руку в перчатке из тонкой и гибкой стали. — Давай один, сделаю для тебя исключение. Когда ещё увидишь такое в своём болоте… Порадуйся хоть.

— Спасибо, Лэр, храни вас Творец! — улыбаюсь я, отдаю выуженную из кошеля монетку и прохожу мимо.

И лишь затем, когда охрана меня уже не видит, усмехаюсь.

Не на того напали!

Миновав длинный проход, я оказываюсь у разветвления коридора, ведущего на трибуны. Десятками рядов возвышаются над одним из «отсеков» Арены, которая внутри оказывается поделена на несколько частей.

Основная — самая большая, на ней проходят главные схватки. Есть закрытые помещения, где держат бойцов и слуг, есть «хозяйские», где решают дела управляющие Ареной, владельцы бойцов и все те, кто имеет к этому отношения. Есть тренировочные площадки, частные — для закрытых схваток, и отборочные, на которых выступают новички.

Внутри Арена оказывается куда большей, чем казалась снаружи — по моим прикидкам здание (а точнее — комплекс зданий) занимает целый квартал! Несколько уровней, широкие заезды для телег и повозок, подземные помещения, закрытые высокие этажи…

Пускают простых посетителей, разумеется, не везде, и двигаясь за остальными жаждущими зрелища горожанами, я оказываюсь на трибунах — простых каменных скамьях, поднимающихся одна за другой. Перед самым первым рядом, расположенным на высоте в четыре человеческих роста — крыши «дорогих» мест, находящихся ближе всего к полю боя. Попасть туда можно только по приглашению, или за очень большие деньги.

Но и первые ряды, с которых лучше всего видна схватка, уже заняты. Так что я выбираю место на одном из средних рядов, и усаживаюсь между парочкой, беспрестанно тискающей друг друга, и захмелевшим толстяком с давно не стриженной бородой.

Кругом — люди в одежде блёклых цветов, но всех оттенков. Торговцы и солдаты до хрипоты спорят о том, кто сегодня победит, слуги и крестьяне стараются не задевать чиновников, те брезгливо морщатся от близости «черни», мастеровые молча хлебают пиво, которое продают разносчики, и жуют какие-то хрустящие жареные овощи.

Что примечательно — ни жрецов, ни магов я не вижу. Интересно, их нет на общих трибунах, или они просто не привлекают внимания?

Пока я размышляю, в центр засыпанного песком поля выходит высокий мужчина в зелёных одеждах, с уложенными маслом длинными чёрными волосами и густой бородой.

— Дорогие жители и гости Тиал’Лира! — обращается он к зрителям, и его мощный голос отражается от стен, разносится над скамьями, будто подхваченный ветром. — Я, распорядитель Эккенхар, рад приветствовать вас на второй серии сегодняшних схваток! Вас ждёт десять незабываемых боёв, в последнем из которых претендент, прошедший две недели каждодневных сражений, схлестнётся с нашим чемпионом!

Толпа, выслушав распорядителя, вновь взрывается криками, а я сдержанно улыбаюсь. Ну, посмотрим, отыщется ли здесь тот, кто мне нужен.

Когда на поле появляется первая четвёрка воинов с неказистым оружием, без брони и в коричневой одежде, толпа взрывается одобрительными выкриками и свистом. Тут же появляются ушлые сборщики, принимая ставки на исход поединка — а затем начинается рубка.

Я хоть и потерял память — но вижу, что бойцы на песок вышли неважные. Они двигаются не так, как настоящие воины, забывают следить за флангами, нелепо парируют удары друг друга, разрывают дистанцию там, где её нужно сократить — и всё в таком духе.

Глядя на их «схватку» я думаю, что с лёгкостью мог бы одолеть этих четверых, даже если бы они объединили усилия. Тут же вспоминаю разбойников на дороге — куда более опытных — и усмехаюсь. Чего взять с рабов?

Хам, заинтересовавшись происходящим, приоткрывает глаза. Он всё ещё скрывает перчатку, но не покидает её. Умный зверь! Я кладу руку на изгиб локтя так, чтобы ему было видно происходящее.

После четвёрки неумёх сражаются куда более опытные бойцы — на песок выходят двое мужчин в хороших доспехах и с длинными копьями, один из которых обезглавливает второго в конце поединка.

После них — шестёрка женщин с луками, короткими кинжалами и почти без одежды.

Затем устраивают бои на колесницах, запряжённых здоровенными ящерицами, общую схватку против какой-то многоногой твари, затем начинается общая свалка… Но никто из бойцов не вызывает в моей памяти отклика.

Зрители беснуются в каждом из раундов, делают ставки, визжат, кричат, дерутся, кидаются овощами, недовольные исходом боя, и чего только не творят!

Когда заканчивается девятая схватка, наступает уже глубокая ночь и над Ареной поднимаются две огромные луны, голубоватая и красная. Освещённый ими и магическими фонарями, развешанными по периметру поля боя, на песок вновь выходит распорядитель.

— Ну как вам сегодняшнее выступление?! — гремит его голос.

— Выпускайте демона! Выпускайте демона! — вопят люди вокруг меня.

— Дайте астральной твари пожрать!

— Пусть наш рыцарь разрубит скотину!

— Десяток сальверов на демона!

— Пятнадцать на претендента!

— Отвали, Рубио! У меня муж есть!

— ЭЙ, ПИВА СЮДА!

Крики сливаются в гремящую какофонию, и даже усиленный магией голос распорядителя не может перебить её. А когда он, наконец, вызывает «Демона» — крики и шум усиливаются в несколько раз!

Ворота, расположенные прямо напротив мест, где сижу я, медленно открываются.

И из них выходит человек…

Глава 7 — Попытка

Человек ли это?

Вышедший на арену воин небольшого роста, но жилистый — это видно даже за облегающим доспехом. Из рук торчат лезвия, но приглядевшись, я вижу, что это короткие мечи — просто они закреплены на предплечьях. Руки-ноги — всё человеческое, но вот голова… На ней рогатый шлем, из-под которого вырываются густые облака пара, глаза горят красным огнём! А за фигурой бойца тянется длинный шлейф тьмы…

Из ворот под нами появляется его противник — молодой мужчина, чуть старше меня, с цепом и небольшим треугольным щитом, за голенище сапога засунут короткий клинок. Он выходит на середину площадки пружинистой походкой, которая выдаёт в него опытного бойца.

— Дорогие зрители! Приветствуйте свободного смельчака по имени Айнур! Этот достойный андабат за последние две недели прошёл четырнадцать схваток, чтобы сегодня встретиться с нашим чемпионом — выходцем из астральной бездны! С тем, кто дышит самой тьмой! С тем, чьей любовницей является сама Тень! С тем, кто движется быстрее ветра! С чудовищем, уничтожившим пятерых Таскалоров и двух Сейнорай, прежде, чем его пленили! С тем, чей лик состоит из тысяч убитых им людей! Айнур сразится…. — театральная пауза — … с вышедшим из астрального моря «ДЕМОНОМ»!

— ДА-а-а-а! — ревут зрители.

— Убей его, Айнур! Отруби твари голову!

— Обломай рога этой отрыжке бездны!

— Давай, парень, задай этому отродью!

— Снимите с демона поводок, пусть покажет, на что способен на самом деле!

— В живых останется толькоодин! — рявкает распорядитель, пытаясь перекричать толпу, которая практически сходит с ума от предвкушения кровавой схватки.

Когда начинается бой, я понимаю, что эти противники — единственные из тех, кто мог бы доставить мне неприятностей.

«Демон» невероятно быстр — стоит распорядителю отойти и скомандовать начало боя, как он бросается в атаку! Оставляя за собой шлейф тьмы, чемпион двигается зигзагом, и наносит такой стремительный первый удар, что претендент едва успевает выставить перед собой щит — но сделав это, тут же включается в схватку.

Цепом он орудует мастерски — старается не подпускать демона на расстояние удара, вращая шипастый шар вокруг себя, да ещё и атаковать успевает! А астральный гость так и вьётся рядом, пытаясь дотянуться до Айнура своими короткими клинками!

Один за другим следуют удары, увороты, перекаты, хрипы, крики, брань! Ругается, в основном, претендент — потому что демон сражается совершенно безмолвно. И, пожалуй, это в его образе самое страшное.

Очередной обмен ударами — и претендент, улучив момент, успевает закрутить свой цеп вокруг одного из клинков демона, а затем вырывает его из руки противника! Миг — и Айнур, крутнувшись на пятке, попадает краем щита в шлем астального создания.

Зрители ахают, и сорванный шлем летит на песок…

А затем всё случается очень быстро. Не останавливая движения, демон кувыркается под новый удар цепом и по самую рукоять вгоняет оставшийся в левой руке клинок под мышку претендента — туда, где тело не защищено доспехом… Да так, что лезвие появляется из шеи несчастного…

По Арене пробегает очередной вздох. Демон выдёргивает оружие из ужасной раны и разворачивается, чтобы подобрать шлем. Теперь я вижу его лицо — оно «рябит», словно вода в которую бросили камень, меняя облик за обликом. Но на мгновение, на краткий миг мне кажется, что я могу разглядеть истинные черты этого создания — и как только за этой рябью проступает образ, меня накрывает волна воспоминаний…

«Научишь меня магии, колдун?»… «Ты шутишь?! Мы полетим на них?!»… Восхищение мальчишки… Радостные вопли… Мы летим в небе на странных существах… «Веди свою конницу на штурм, Сейран»… «Ты мой должник, владыка! И я прошу вернуть этот долг сейчас!»

Лавина образов погребает меня под собой с такой силой, что едва не гасит сознание. Я покачиваюсь, ухватившись за сидящего рядом толстяка, и он что-то возмущённо вопит.

Но несмотря на силу пробудившихся воспоминаний, разглядеть образы как следует я не успеваю! Они исчезают совершенно неожиданно, также быстро, как и появляются — и происходит это в тот момент, когда «демон» разворачивается ко мне спиной и под крики обезумевшей от крови толпы уходит к воротам, из которых вышел.

В голове бьётся только одна мысль…

Он один из тех, кого я знаю, но забыл! Мне нужно увидеть его настоящее лицо! Нужно оказаться ближе, чтобы вспомнить больше! То, что я увидел — лишь маленький кусочек, я даже не успел зацепиться за едва пробудившиеся воспоминания! Их стало больше, я чувствую это! Они перемешались меж собой, разгорелись, но осознать их полностью и разложить по полочкам всё же не удаётся — голова начинает раскалываться с такой силой, что я едва не падаю со скамьи.

Но кое-что я вспомнил совершенно точно. Это не демон! Это человек! Молодой парнишка, который был одним из немногих моих настоящих друзей… Тот, с кем мы летали меж облаков!

Сейран… Его зовут Сейран…

Под гневное шипение Хама я отталкиваю всё ещё возмущающегося толстяка, поднимаюсь со скамьи и вместе с гудящей толпой направляюсь к выходу.

Как же встретиться с этим «демоном»? И почему он так выглядит? Дым, лицо, которое почти невозможно разглядеть, светящиеся красным глаза…

С ним что-то произошло? Я потерял память, а он — стал таким?

Мне нужно узнать! Нужно поговорить с ним! Нужно выяснить, где остальные, что он знает о замке!

Да в конце концов — он расскажет о том, кем я был раньше!

Вот только вряд ли меня пустят в те помещения, где содержат бойцов… А если Сейрана продали в рабство, и он такой ценный боец, то его охраняют лучше прочих…

— Эй! — я хватаю за рукав доходягу с сальными волосами, пытающегося меня обойти, и нагло оттаскиваю его к стене. — Скажи, как можно поговорить с бойцами?

— Я не… Да я не знаю… Андабадов если в городе только найдёшь, они напиваются после боёв часто, или в массажные дома ходят…

— А рабы?

— Э-э, парень! К ним тебя никто не пустит! Знаешь, сколько раз победителей схваток травили медленными ядами, чтобы они на следующий день проигрывали? Потому и держат их отдельно от всех!

— А где?

— В северной части Арены вроде. Ну, новых рабов туда привозят, эт я видел сам.

— Ясно… — я отпускаю парня и он, зыркая на меня белёсыми глазами, исчезает в толпе.

Северная часть Арены, значит?

В голове появляется безумная мысль, а жжение воспоминаний настолько сильное, что я решаю рискнуть.

Проходя по широким коридорам вместе с остальными зрителями, я примечаю, что от них в стороны расходится множество ответвлений, да и вообще — внутренние помещения соединены между собой длинным разветвлённым маршрутом — словно муравейник. Куда-то пройти можно без проблем, где-то заплутавших посетителей останавливает охрана, иные двери заперты.

Сориентировавшись и поняв, где север, какое-то время я исследую нутро Арены и трусь среди людей, заполнивших внутренние, открытые для посетителей, помещения. Никто не спешит домой — тут есть множество залов и мест, где зрители обсуждают схватки, едят, выпивают, смотрят на танцовщиц, курят, что-то покупают или продают.

В одном из таких залов, дальше которого не пройти, я и останавливаюсь. Это что-то вроде «таверны» — большое помещение пахнущее кислым потом, забитое сотней людей, с десятками столов, пивом, льющимся рекой, тусклыми магическими светильниками на стенах. Из этого зала имеется сразу три выхода — и одна дверь, за которой дважды скрывается охрана, за то время, пока я за ней наблюдаю. Эта дверь не заперта, ведёт как раз в северную часть Арены, и рядом с ней сидит всего один смурной охранник…

Потратив пару медных монет на горький напиток, и какое-то время понаблюдав за горе-сторожем, я улучаю момент, когда он отходит к длинному столу за очередной кружкой пива. Подобравшись к двери, я приоткрываю стальную пластину и, убедившись, что за ней никого нет, проскальзываю внутрь.

Гомон гудящей толпы тут же отсекается, оставаясь позади.

Что ж, это было легко! Если здесь всё так охраняется, то возможно мне удастся сегодня поговорить с Сейраном… Или даже выкрасть его?

Передо мной — тёмный, узкий коридор без ответвлений. Надеюсь, он ведёт туда, куда нужно… Если нет — сразу же вернусь!

Однако мне везёт — через десяток с небольшим шагов коридор заворачивает и выводит в просторный двор без крыши. На небе уже зажглись звёзды, ветер прохладой касается кожи. Я замираю в тенях, внимательно оглядываясь.

На противоположной стороне двора замечаю проход, ведущий ещё дальше в дебри Арены, по периметру установлены клетки с сидящими в них рабами и разными животными, по центру виднеется каменный колодец, рядом с которым вольготно расселись охранники.

Проклятье! Прошмыгнуть мимо них — нечего и думать! Во дворе нет даже захудалых зарослей, он хорошо освещён и я буду как на ладони, если попытаюсь пробраться дальше!

Скрывшись в тенях за приоткрытой дверью, я прислушиваюсь к разговору служак, но это обычный трёп в конце смены — как они устали, как сегодня прошли бои, что будут делать потом, бла-бла-бла, ничего полезного. Поэтому я перевожу внимание на клетки с рабами, изучаю их, но не вижу Сейрана.

Так… Что же делать дальше? Кажется, я движусь в нужном направлении… Но как найти “демона”? Арена огромна, и судя даже по этим клеткам — рабов тут куча… Чтобы ежедневно радовать зрителей, невольников нужно много, они ведь постоянно умирают… То, что я вижу — лишь небольшая часть… Значит дальше — ещё больше помещений, и наверняка большинство из них охраняются.

Проклятье! Возбуждённый вероятной встречей с тем, кто может открыть для меня тайну собственной памяти, я принял поспешное решение и сунулся в охраняемую зону без плана! Это было ошибкой. Без понимания того, как устроены закрытые для посещений помещения, делать мне здесь нечего. Нужно возвращаться… По-крайней мере, я узнал, как можно сюда проникнуть — это уже что-то…

Скрипнув зубами, я соглашаюсь с голосом разума. Покинув нишу, ныряю в коридор — и тут же натыкаюсь на трёх охранников, молча появившихся из-за поворота!

На пару мгновений мы замираем, глядя друг на друга. За это время я успеваю оценить угрозу, прикинуть шансы прямого столкновения — и они явно не в мою пользу… Если двоих молодых парней в облегающих доспехах, похожих на мой, я смогу одолеть без особого труда, то вот третий…

С небольшим огнеплюем в руках, он мгновенно берёт меня на прицел.

— Ты чего тут забыл, скама? — спрашивает он, и маленькие глазки-бусинки на его широком, приплюснутом лице, не обещают мне ничего хорошего….

«Ты сможешь одолеть их щелчком пальцев…» — раздаётся шёпот в голове — «Просто попроси…»

От неожиданности я делаю шаг назад и слышу предостерегающий окрик:

— Стоять!

Позади тут же слышится топот, затем кто-то присвистывает:

— Ну ничего себе! Оказывается, у нас гости!

— А вы и не заметили, что тут кто-то шныряет! — рявкает взявший меня на прицел мужчина. — Об этом мы ещё поговорим!

Поняв, что обстановка накаляется, я решаюсь высказаться.

— Прошу прощения, атрий… — пока сновал по Арене, я слышал, что к воинам в синих одеждах обращаются именно так. — Я не «шныряю». Кажется, я заблудился, и как только понял, что дальше идти не стоит — решил вернуться в общий зал.

— Да ну? — продолжает щуриться плосколицый. По его щеке пробегает капелька пота. — Странно, что ты сразу не понял, что это закрытые помещения! За проникновение сюда предусмотрено жестокое наказание… вряд ли ты его переживёшь, скама!

— Давно у нас таких идиотов не было, да? — усмехается один из молодых. — Повеселимся сегодня!

— Это недопонимание, — заявляю я, с лихорадочной скоростью перебирая в голове варианты развития событий. — Я не пытался нарушить правила Арены. Просто искал того, кто мне поможет.

— Мы тебе поможем, скама, не сомневайся, — нехорошо улыбается владелец огнеплюя. — Разворачивайся и шагай!

— Послушайте…

Плосколицый делает шаг вперёд и приставляет трубку оружия к моему лбу. В его глазах читается одно-единственное желание — чтобы я выкинул какую-нибудь глупость.

— Разворачивайся. И шагай, — медленно повторяет он.

— Что тут происходит?!

Оклик заставляет солдат поморщиться. Они выталкивают меня во двор, и я вижу, как из арки с противоположной его стороны выходит мужчина… Он в ярко-зелёных свободных штанах и длиннополом халате, подпоясанном широким кушаком. На голове — белоснежный тюрбан, посреди которого мерцает большой драгоценный камень, на поясе — отделанные серебром изогнутые ножны. Пальцы усеяны перстнями, гладкие волосы расчёсаны и ухожены, на шее — огромный амулет, и я чувствую, что это магический артефакт.

Рабы, сидящие в клетках, приникают к решёткам, почуяв намечающееся зрелище…

Подойдя ближе, мужчина внимательно осматривает меня и поджимает губы.

— Лэр Триссо, — выйдя вперёд, один из солдат почтительно кланяется франту. — Мы задержали нарушителя. Он рыскал здесь и…

— Я не рыскал! — перебиваю я солдата.

И тут же получаю пинок по ногам, который заставляет упасть на колени. Однако следующий удар, который хочет нанести плосколицый мне в висок, я перехватываю, стиснув запястье охранника стальной хваткой. Он вскрикивает, когда я выворачиваю ему руку и поднимаюсь на ноги, а он, напротив, опускается на колени — мы меняемся местами.

— Ещё раз прикоснёшься ко мне — и я тебе все пальцы переломаю.

Мои слова предельно спокойны — но солдат не делает попыток дёрнуться. Он верит мне.

Вокруг слышится шелест вытаскиваемых из ножен клинков, но тут же раздаётся недовольный голос мужчины в дорогих одеждах.

— Прекратить! У нас тут не подворотня и не дешёвый гостиный двор! Мы не дерёмся бесплатно! А ты, парень, потрудись отпустить моего человека — иначе наказание будет куда хуже, чем за проникновение на закрытую территорию!

Пристально посмотрев в глаза скалящемуся охраннику, я отпускаю его и отхожу на шаг.

— Прошу меня простить, лэр, — обращаюсь я к мужчине. — Мне не дали шанса объясниться.

— Теперь он у тебя есть. Говори! — властно велит человек в зелёных одеждах. — Кто ты? Зачем здесь? И не трать время на ложь — я пойму, если ты меня обманываешь.

Отчего-то я нисколько в этом не сомневаюсь…

— Меня зовут Рой. Я искал возможности поговорить с вашим чемпионом… с демоном.

Эти слова заставляют охранников прыснуть от смеха, да и лэр Триссо улыбается издевательской улыбкой.

— Поговорить с демоном? Какая нелепость! А ты уверен, скама, что астральная тварь умеет говорить? Но даже если так, он всего лишь раб. Вещь, принадлежащая хозяину. За вещи говорит их владелец. Демон — мой чемпион, так что за него говорю я. Так что задавай свои вопросы мне — пока я добрый!

— Боюсь, вы не сможете на них ответить, лэр, — как можно вежливее отвечаю я с небольшим поклоном.

— Неужели? Удовлетвори моё любопытство — зачем тебе понадобилось говорить с этой астральной тварью? Тебе повезло, что я сегодня в хорошем настроении! Если я решу, что твоё дело стоит свеч — пропущу к нему.

Я вижу в глазах лэра проблеск веселья. И вдруг понимаю — он знает, что Сейран не демон! Ну конечно знает! Было бы странное, если бы это было не так! Но что будет, если я заявлю об этом напрямую? Вряд ли лэр обрадуется, если я начну болтать об этом направо и налево — это повредит его делу.

Ещё бы! Такая легенда!

Но отвечать всё же нужно…

— Хочу прояснить кое-какие вопросы о людях, которых он убил перед тем, как его пленил Сейнорай по имени Зеллер, — почти не соврав, говорю я. — Возможно, среди них были мои друзья…

— Вот как? Удивительно дело… Так понимаю, есть шанс, что разговор получится не из приятных?

— Я не собирался причинять ему вред, если вы об этом.

— Вред?! Тому, кто одним ударом может распороть брюхо опытному воину и выпустить ему кишки? Тому, кто одолел двух предыдущих чемпионов за три недели? — презрительно смеётся лэр. — Впрочем, я вижу, что ты не лжёшь. Но рисковать не стану. К моему чемпиону никого не пускают — общаться с астральными тварями опасно для здоровья, ха-ха-ха!

Его шутку поддерживают и охранники, засмеявшись вслед за своим господином, и мне остаётся только скрежетать зубами.

— В таком случае я готов его выкупить!

— Это даже не смешно, — презрительно кривит губы лэр. — По твоей одежде понятно, что ты можешь разве что снять кошель с убитого на дороге путника! Столько денег, сколько стоит мой чемпион, у тебя точно нет. Единственный твой шанс встретиться с демоном лицом к лицу — на песке Арены.

Хм, а ведь это мысль!

— Тогда я готов с ним сразиться!

Моё заявление встречает новый взрыв хохота охраны. Мерзко улыбаясь, Лэр Триссо произносит:

— Мы не берём в качестве бойцов оборванцев и всех желающих с улицы. Рабы есть рабы, но андабаты должны уметь сражаться. А ты даже на вид хилый.

— Тогда…

— Этот разговор мне наскучил, — притворно зевнув, заявляет лэр. — Атрии, вышвырните отсюда этого бродягу, и проследите, чтобы его больше не пускали на Арену!

Мои шансы на встречу с Сейраном тают также быстро, как кусок льда на полуденной жаре!

Он хочет убедиться, что я умею драться?! Ладно!

Сознание в одно мгновение затапливает ярость, и когда мне на плечо кладёт руку ближайший из охранников, я не сдерживаю себя — перехватив её, оказываюсь сбоку от мужчины, выворачиваю предплечье и мощным пинком опрокидываю его на землю.

Слышится неприятный хруст.

Вскрикнув, на меня с выхваченными из ножен клинками бросаются сразу двое, но я, словно погружённый в боевой транс, знаю, что они не могут мне навредить. Поднырнув под замах первого, я выбиваю оружие из его руки, перехватываю в воздухе и оглушаю мужчину ударом в висок.

Он кулем валится на землю, а я с лёгкостью отражаю удар второго, заставляю клинок скользнуть до Гарды, качаю оружие в одну сторону, другую — и разбиваю замаскированной Хамом перчаткой лицо противника.

Со стоном он валится следом за товарищем, а я, почувствовав опасность, как уже бывало, и «увидев» в сознании картину того, как мой череп разлетается вдребезги, бросаюсь на землю.

БАХ!

Огнестрел плосколицего стреляет с оглушительным треском, снаряд свистит совсем рядом, но я, кувырком уйдя за спину четвёртого охранника, бью его кулаком перчатки в колено, заставляя упасть, добавляю другой рукой в лицо, резко встаю и рывком поднимаю стонущего доходягу.

С силой швырнув его в стрелка, бросаюсь следом, и пока тот мешкает, пытаясь оттолкнуть товарища — оказываюсь рядом, выбив огнеплюй из его руки и приставив клинок к горлу.

В этот момент из глубины помещений Арены выскакивают ещё четверо и я, скрипнув зубами, ухожу за спину плосколицего, прикрывшись им в качестве заложника.

Забавно, но лэр Триссо наблюдает за этой скоротечной схваткой совершенно невозмутимо — словно знает, что я не собираюсь на него нападать.

— Стоять! — рявкаю я, прижав лезвия к бьющейся на шее охранника жилке. — Не то перережу ему глотку!

— Пожалуй, стоит это сделать, — спокойно заявляет лэр, делая знак своим людям остановиться. — Настолько бездарных атриев надо ещё поискать…

— Как и хороших свободных бойцов! — выдыхаю я, внимательно следя за оставшимися охранниками. — Я смотрел сегодняшние схватки. Любого из тех, кто выходил на песок, я раскидал бы также легко, как этих увальней!

Солдаты лэра, которых я избил, стонут на земле. А сам Триссо внимательно смотрит мне прямо в глаза.

— Вижу, у тебя есть дикое желание встретиться с моим чемпионом, да?.. Что ж… Будем считать, что ты меня убедил. Хочешь сражаться? Хочешь встретиться с демоном?

— Хочу!

— Тогда отпусти этого бедолагу, он сейчас обделается, — машет рукой лэр. — И иди за мной. Посмотрим, насколько ты хорош.

Он разворачивается и идёт в сторону арочного прохода, откуда появилась охрана. И даже не оборачивается, уверенный в том, что я последую за ним!

И я следую. Оттолкнув от себя тяжело дышащего плосколицего охранника, направляюсь за лэром, не убирая оружия и настороженно глядя на новых стражей. Они отвечают мне многообещающими взглядами — но не пытаются обезвредить, услышав короткий приказ Триссо пропустить меня.

Сам Лэр, к слову, вообще не опасается, что я, человек, показавший себя агрессивным безумцем, могу воткнуть клинок ему в спину.

Впрочем, на такой случай у него наверняка есть какой-нибудь защитный амулет.

Коридор, в котором мы оказываемся, петляет по внутренним помещениям Арены, и ведёт нас мимо десятков разных комнат — кузниц со странными механизмами, обеденных залов, складов и ещё невесть чего. Навстречу часто попадаются слуги, рабы в ошейниках, охранники — и все без исключения кланяются моему провожатому…

— Прежде чем выйти в Яму, — поясняет лэр Триссо, когда мы подходим к зарешетчатому проходу, охраняемому двумя стражами, за которым я вижу небольшую арену. — Любой андабат-претендент должен доказать, что он достоин этого.

— Я думал, что уже доказал.

— О нет! — усмехается лэр, оглаживая густую бороду, — Ты всего лишь показал желание. Эффектно, не спорю. Но этого мало. Чтобы убедить меня выпустить тебя на песок Арены — требуется что-то посерьёзнее.

— А именно?

— Пройти через Нору, — мерзко улыбаясь, заявляет Лэр и командует стражам — Поднимите решётку!

Те беспрекословно выполняют приказ мужчины, и вскоре передо мной открывается проход в небольшой, двадцать на двадцать шагов, примерно, квадрат. Он огорожен высокими деревянными стенами, над которыми тоже установлены трибуны — но куда проще, чем там, откуда я наблюдал за схваткой. Да и люди, сидящие на них, выглядят на порядок беднее — сплошь во всём сером, грязные, уродливые, больные…

— Это что, Арена для бедных? — догадываюсь я.

— Именно. Вперёд, Рой. Сейчас я отправлю к тебе соперника, который проверит твои навыки. Посмотрим, достаточно ли их для более притязательной публики.

— До какого предела сражаться?

— Как получится. Знаешь, в Норе никогда нельзя быть уверенным до конца, выживешь, или нет… Это как решишь ты, если победишь. Или твой противник, если победит он. Что более вероятно.

Мне не нравится тон мужчины, но отступать уже поздно.

— Мне нужно что-то подписать?

— Разве что завещание, — усмехается лэр. — Вещи можешь оставить тут.

Я качаю головой и прохожу через ворота вместе с мешком. Местные охранники мне не нравятся — ещё сопрут что-нибудь! Так что вещи я скидываю на грязный и местами залитый кровью песок у ближайшей стены.

Едва оказавшись внутри — слышу улюлюканье и свист, презрительные выкрики. Толпа бедняков, жаждущая зрелища, даже швыряется какими-то гнилыми овощами!

Скоты!

И во что я ввязался?

Запоздалую мысль перебивает голос лэра, вставшего в проходе:

— Зрители Норы! Сегодня к нам пришёл ещё один умник, желающий славы и полагающий себя достойным песка Арены!

— Фу-у-у-у-у!

— Пошёл он!

— Дохляк!

— Ублюдок!

— Мразь!

— Пускай ему пасть порвут!

Нищие зрители настолько озлоблены, что я буквально кожей чувствую, как они ненавидят меня… Проклятье! И в чём же причина?!

— Ублюдок! Мразь! — повторяет внезапно проснувшийся Хам, не слезая с перчатки, но сверкая своими глазками.

Ну блеск! Выучил парочку новых слов! А то прошлых было мало! Интересно, он когда-нибудь начнёт запоминать что-нибудь нормальное?

— Давай-ка ты спрячешься в мешок, приятель… — прошу я, и, дождавшись, пока зверёк отцепится от перчатки и юркнет в мой заплечный мешок, снимаю плащ и обматываю им руку, чтобы скрыть свой доспех.

А Лэр тем временем продолжает:

— Кто-нибудь желает спуститься и сразиться с этим доходягой?

Желающих не находится, однако толпа бедняков начинает скандировать:

— Горм! Горм! Горм! Горм!

— Будь по-вашему! — смеётся лэр. — Пусть сразиться с Гормом!

И, посмотрев на меня, добавляет:

— Надеюсь, он оставит от тебя парочку целых частей. У него давно не было мальчика для битья!

Триссо исчезает во мраке прохода, а через несколько мгновений оттуда выходит мой противник.

Огромный — выше меня раза в полтора, бугрящийся мышцами, в облегающем доспехе тонкой стали, с огромным молотом и перекошенным от злобы лицом, которое подошло бы великану.

… Или умалишённому.

Впрочем, не уверен, что этот Горм слишком умён… Увидев меня, он утробно рычит, бьёт себя здоровенным кулачищем в грудь, и поудобнее перехватывает молот. А толпа на грязных трибунах бьётся в экстазе.

— Бой! Бой! Бой!

— Раздави его, Горм!

— Сломай ему череп!

— Доходяга против Горма Крушителя! — заявляет появившийся на балкончике над входом в Нору лэр. — Думаю, это будет недолгая схватка…

— Горм! Горм! Горм!

— Дай нам мяса, здоровяк!

— Заходи в наш бордель, Горм!

— Отправь его на тот свет!

— БОЙ!

Услышав команду, здоровяк бросается на меня с несвойственной такой туше скоростью.

Глава 8 — "Демон"

Горм бросается на меня со зверской усмешкой, а я — кидаюсь ему навстречу.

Нас разделяет всего шагов десять, не больше, а потому мы сближаемся за считаные мгновения… Шаг, другой, третий…

Зрители улюлюкают, ожидая моей скорой смерти.

А я вспоминаю схватку с той тварью в джунглях — и тут же ощущаю уже знакомое жжение в венах! И через удар сердца мышцы наливаются силой!

Превосходно!

Нырок под невероятно быстрый замах молотом.

Прыжок! Пыль поднимается столбом!

Взвившись в воздух, я за долю мгновения выцеливаю единственное незащищённое место здоровяка, до которого могу дотянуться — бычью шею — и в падении вонзаю туда свой клинок!

В воздух бьёт фонтанчик крови, оружие остаётся в страшной ране, а я, приземлившись, перекатываюсь через плечо и разворачиваюсь.

Горм делает пару неуверенных шагов, пытается замахнуться и тут же роняет молот. Образина поднимает руки, чтобы дотянуться до торчащего из шеи меча — но даже не коснувшись рукояти, падает на песок.

Крошечную коробку Норы обволакивает звенящая тишина, в которой звучит изумлённый донельзя голос лэра.

— Хм… Победил Доходяга…

А затем обезумевшие бедняки взрываются одобрительными криками!

* * *

— Рой! Рой! Рой! Рой!

От криков толпы у меня закладывает уши.

Стоя перед решёткой, закрывающей выход на Арену, я вспоминаю тот, самый первый бой со здоровяком Гормом, и только качаю головой.

Как же легко завоевать любовь толпы! Когда я вышел в Нору в первый раз, меня закидывали гнилыми овощами и желали смерти. Но стоило только разобраться с одним сильным противником, любимчиком публики, как настроение нищих зрителей тут же сменилось на противоположное, и я стал их фаворитом.

Нора… Хорошо, что в той клоаке мне довелось выступить всего пару раз, прежде чем лэр Триссо выпустил меня на Арену.

Затем были две недели боёв — не скажу, что сложных, хотя пару раз я оказался на волосок от гибели. Если бы не «восприятие», предупреждающее о том, что через пару секунд в мою шею вонзят лезвие или собьют колесницей — история Роя Клешни, как теперь меня называли, могла бы закончиться бесславно.

А так… Я быстро прошёл путь от новичка-андабата до претендента на чемпионский титул и получил ту возможность, ради которой всё затеял.

Шанс встретиться с «демоном» на поле боя…

Конечно, за последние две недели я пытался повидаться с ним, но оказалось, что лэр Триссо так охраняет своего чемпиона, что подобраться к нему невозможно. У меня в голове бродили разные варианты, начиная с плана выкрасть друга во время устроенного бунта, и заканчивая тем, чтобы взять лэра за горло и заставить провести меня к Сейрану, но…

От всех этих идей я отказался, Во-первых, потому что каждая из них подразумевала ворох проблем. А во-вторых — их было тяжело воплотить в жизнь. Так что благодаря моим навыкам воина и «восприятию» самым лёгким путём было добраться до «демона» через схватки на Арене. Я надеялся, что друг меня узнает, но подстраховался, и когда лэр Триссо согласился выставить меня против своего чемпиона, предложил ему сделку.

Если я выиграю, он отдаст мне демона! Однако, и лэр не останется внакладе.

— Ну что, Рой, ты готов? — спрашивает Триссо, подходя ко мне и тоже выглядывая через решётку на арену. Я замечаю, что он снова и снова поглаживает свою бороду — верный признак, что лэр нервничает.

— Конечно готов, лэр. Однако вижу, что вы сами переживаете.

— Я?! — Триссо натянуто улыбается, — Ничего подобного! Просто прикидываю риски… Насколько велик шанс, что ты потеряешь голову от ярости, встретив своего врага, и в итоге с треском проиграешь?

— Я полностью спокоен.

— Не знаю, не знаю… Всё же… — он кашляет в кулак и оглядывается, убеждаясь, что охрана далеко и не подслушивает наш разговор. — Немалые деньги на кону!

Всё то время, пока я стремился к званию претендента на чемпионский титул, да и после моей выходки во время нашей первой встречи, лэр был уверен, что у меня есть лишь одна цель — убить «демона». Триссо считал, что я виню его в смерти кого-то из своих близких — и я не разубеждал влиятельного вельможу, более того — подкидывал ему разные намёки на это.

Триссо видел мою заинтересованность, мотивацию, воинские умения — и, опираясь на это, через подставных людей неплохо поднял своё благосостояние на ставках в мою пользу.

Именно это и было нашей главной договорённостью. Мне требовался Сейран — непобеждённый «демон», который убивал каждого из претендентов. Выкупить его у меня не было никакой возможности — пока мой пленённый друг был чемпионом, лэр Триссо просил за него невероятную сумму, ведь ставки, за счёт которых и процветала Арена, приносили рабовладельцу баснословные деньги.

Однако однажды побеждённый чемпион — уже не чемпион. После поражения ставки на него будут на уровне земли, и стоимость резко упадёт. Но пока такого не случилось — он приносил немалый доход.

Видя мои умения, лэр быстро понял, что я одолею «демона». Он сделал из нашей схватки главное событие месяца, раздул его до каких-то совершенно невероятных масштабов и согласился на моё предложение — поставить на меня, как на претендента, кругленькую сумму.

Триссо ничем не рисковал.

Если я побеждаю — его чемпион перестаёт приносить деньги и становится моей собственностью, но моя победа приносит невероятный доход на ставках. Плюс — лэр получит выигрыш, полагающийся мне.

Если я проигрываю — тоже ничего страшного! Наш с Сейраном бой, независимо от результата, принесёт лэру гору денег, ведь тысячи людей сделали свои ставки, а он как владелец демона — получит свой процент! Вдобавок, бессменный чемпион останется «в игре».

Сплошные плюсы, как ни крути!

— Не переживайте, я устрою для публики отличное представление. Вы в любом случае в плюсе.

— Зверь тоже пойдёт с тобой? — уточняет Триссо. — Может, оставишь со мной? Ещё поранят малыша?

— Дерьмо, мать твою за ногу! — выдаёт Хам, важно восседающий на моём плече. — Сиськи богини через плечо!

— Кажется, он против, — усмехаюсь я.

— Я присмотрю за ним, если с тобой что-то случится.

— Выпей мочи!

Триссо зеленеет от такого ответа, а я, едва сдерживая смех, снова разворачиваюсь к решётке.

— Скоро вы получите кучу денег, — стоя спиной к лэру, говорю я.

— Даже не сомневаюсь в этом. Рой… Это будет зрелище, достойное богов! — отвечает он, и я слышу удаляющиеся шаги.

Ну вот и всё… Наступает момент истины… Сейчас я встречусь с Сейраном лицом к лицу, и единственное, о чём переживаю — чтобы волна воспоминаний не захлестнула меня, мешая схватке. Этот момент предугадать невозможно, но…

Я был готов рискнуть!

Тем более я уверен, что и Сейран меня вспомнит! По тем обрывкам, что я ухватил в прошлый раз, мне совершенно точно известно — мы были друзьями. А значит, он догадается, что я здесь, чтобы вытащить его.

— Жители и гости Тиал’Лира! — громыхает голос распорядителя, стоящего в центре Арены. — Сегодня вас ждёт незабываемое зрелище! Непобеждённый чемпион Арены, сын тьмы, единый с астралом, убийца магов, «ДЕМОН», встретится с загадочным, появившимся из ниоткуда, самым быстрым клинком Востока, человеком, умудрившимся одолеть десять человек подряд одним ударом — РОЕМ КЛЕШНЁЙ!

— ДА-А-А-А!!! — вопят трибуны! — ДА-А-А-А!!! РОЙ! РОЙ! РОЙ!

— ДЕМОООООН!

— РЕЖЬТЕ ДРУГ ДРУГА!

Решётка начинает со скрипом подниматься, и я бросаю взгляд на свою руку. Не спала ли маскировка?

Кристаллическая перчатка, так похожая на осколки Арканума, вызвала бы у людей слишком много вопросов. А всё время держать на ней Хама, которого могут поранить во время поединков, было небезопасно. Поэтому после того, первого боя, я отыскал в кузницах Арены куски хорошо гнущейся, тонкой стали, нашёл десятки разных отрезов ткани и кожаных ремешков, чёрную краску и хорошенько замаскировал свой доспех под обычный наруч.

Из-за него ко мне и прилипло прозвище «Клешня». И, конечно, никому и в голову не пришло, что человек, сражающийся на Арене, может владеть (возможно!) артефактом древнего Бога, которому поклоняется почти весь мир!

Кожаные ремешки, ткань и сталь были на месте, краска, обновлённая накануне, даже не думала стираться. Удовлетворённо хмыкнув, я обращаюсь к Хаму:

— Смотри издали, когда всё начнётся. Не лезь в драку, понял?

Зверёк, обернувшись вокруг моей шеи, издаёт свистящий звук, выражая согласие, и, цепляясь лапками, спускается на землю.

Вот ведь любитель зрелищ!

— Встречайте! РООООООООООЙ КЛЕШНЯЯЯЯЯ! — представляет меня распорядитель, как раз в тот момент, когда решётка поднимается до конца.

Ровным шагом я выхожу на песок Арены, вскидываю меч и бью себя кулаком в грудь.

— Да-а-а!

— Покажи ему, Клешня!

— Оторви астральной твари руку!

— Краб, краб!

— Сам ты краб, придурок! Это Клешня! Клешня, ясно тебе!

— Рооооой, я люблю тебя!

Усмехнувшись воплям толпы, я посылаю в сторону трибун воздушный поцелуй и девушки, сидящие на первых рядах, визжат от удовольствия.

— Смотрите во все глаза, дамы! Как знать, возможно, сегодня его последний бой! — между тем продолжает распорядитель. — Может быть, тьма вновь покажет свои зубы, и от роя останется только его клешня! ВСТРЕЧАЙТЕ! ДЕМООООООН!

Крики толпы не становятся тише — отнюдь. За Сейрана, имени которого, кроме меня, никто не знает, болеют ничуть не меньше. Трибуны, заполненные народом, ревут, люди срывают с себя одежду, дерутся меж собой, а по рядам снуют сборщики ставок, собирая последние монеты перед боем.

Из ворот с другой стороны Арены выходит мой противник. Ну… Вот и встретились…

Он точно такой же, каким я видел его во время своего первого визита сюда, и такой же, каким удалось рассмотреть его во время поединков, в которых другие претенденты пытались стать чемпионами.

Чуть ниже меня, антрацитово-чёрный доспех, два коротких клинка, тянущийся за фигурой шлейф тьмы, рогатый шлем, в прорезях которого пылают два красных глаза…

Всё это — иллюзия, бутафория, чтобы придать человеку вид демонического создания. Амулеты, воспроизводящие нужные эффекты, наложенные заклинания — не более того. Это я понял давно, однако для людей, смотрящих с трибун, Сейран продолжает оставаться астральным созданием.

И они с животным вожделением предвкушают кровавую схватку.

Я надеюсь, что в памяти проснутся воспоминания, которые я не успел разглядеть и осознать в прошлый раз, но при приближении «демона» ничего не происходит. Он встаёт в десятке шагов напротив, скрестив на груди руки с закреплёнными клинками, и оглядывает меня.

Хм… как я и думал — мне нужно увидеть его лицо… Ничего, это к лучшему. Главное, не отвлечься в пылу боя.

Распорядитель отдаляется на безопасное расстояние, и когда он отходит, я произношу:

— Здравствуй, Сейран.

«Демон» чуть поворачивает голову, словно лучше рассматривая меня, но ничего не отвечает.

Узнал ли?

— БОЙ!

Рёв, которым трибуны приветствуют эти слова, по-настоящему оглушающий!

Движение, которое совершает Сейран, я успеваю разглядеть только благодаря «восприятию». Невидимая всем прочим волна разворачивается вокруг меня, и я вижу, как один из клинков «демона» вонзается мне в глазницу!

Только из-за своей способности я успеваю среагировать и отбить смертельный удар, а затем парировать целую серию и разорвать дистанцию.

Проклятье! Он сражается в полную силу! Неужели не узнал меня?!

Уход в сторону, ещё один блок, уворот…

Н-на!

Мощный выпад нацелен в кисть «демона», защищённую стальной перчаткой. Удар у меня получается такой силы, что звон слышен, пожалуй, даже на самых дальних рядах зрительских скамей…

Один из клинков Сейрана взлетает в воздух, но мой противник и не думает останавливаться — он заканчивает движение, совершает ответный, резкий выпад…

И я отбиваю нацеленный в шею удар сжатой в кулак перчаткой!

ДЗЫНЬ!

— Ааааххххх! — выдыхают трибуны.

Мы отпрыгиваем друг от друга на несколько шагов, «демон» даже успевает подхватить в воздухе выбитое мной оружие.

— Сейран, послушай! — выдыхаю я. — Мы договорились с лэром Триссо! Если я выиграю этот бой — получу тебя в качестве платы. И освобожу! Давай закончим этот фарс, и…

Снова «восприятие»!

Проклятье, да что с этим парнем не так?!

Из-под шлема «демона» вырывается облако пара. Стремительно увеличиваясь в размерах, оно окутывает меня, лишает видимости, и Сейран наносить несколько стремительных ударов…

Мне удаётся отбить три из них — но четвёртый попадает по моей броне, одетой под рубаху, а пятый режет бицепс.

— АРГХ! — стону я, снова разрывая дистанцию, а трибуны ревут, поглощённые схваткой на невероятных скоростях.

— Дерьмо, дерьмо! — я слышу, как у стены Арены ругается Хам. — Тупой отморозок подавится!

Трудно с ним не согласиться — я и сам думаю примерно в таком же ключе… Какого хрена он пытается убить меня?! Словно не слышит!

По руке бежит кровь, мы движемся по кругу, выискивая слабые места в защите друг-друга.

— Что ты творишь?! — я ещё раз пытаюсь достучаться до друга. Толпа шумит, никто кроме Сейрана меня здесь не услышит. — Это я, Хэлгар! Нам нужно выбираться отсюда, а не сражаться! Не убивать…

«Демон» снова бросается вперёд, но на этот раз я готов к подобному. Позволив ему приблизиться, рвусь навстречу — и двигаясь на пределе своих возможностей, перехватываю руку, в которой зажат клинок, готовый вот-вот готовую располосовать мне лицо.

Меч Сейрана замирает прямо перед носом, я выкручиваю ему запястье и бью рукоятью своего оружия по его шлему — раз, другой, третий.

Крутанувшись вокруг своей оси, бросаю противника на землю, но не успеваю прыгнуть следом — сгруппировавшись, он кувыркается, разворачивается и бросает в меня второй меч!

Я едва успеваю уклониться — лезвие срезает прядь давно нестриженых волос, проносится мимо…

— Х-ха! — выдыхаю я, впечатывая стопу в грудь «демона».

Он снова кувыркается — и снова встаёт на ноги!

— Да угомонись ты уже! Мы… Же… Друзья! — реву я, нанося удар за ударом, которые Сейран отражает без труда.

Трибуны ревут, вокруг нас висит дымчатое марево, расходящееся от «демона».

Удар, ещё удар…

Есть!

Я подставляюсь под удар с разворота, которым Сейран в приседе надеется достать мою ногу — но в последний момент успеваю оттолкнуться от земли и перекатиться через его спину.

Р-раз! — и в перекате я ухватываюсь за рог шлема, срывая его с головы «демона».

Его лицо рябит разными обликами, но моё сознание застилает горячка боя. Воспоминания даже не думают пробуждаться — и это меня радует.

Два! — обратным движением впечатываю стальное изделие в подрагивающее миражом лицо друга.

ХРЯСЬ!

Хруст ломаемого носа доставляет мне немыслимое удовольствие. Надеюсь, хотя бы это угомонит этого придурка!

Три! — отклонившись назад, я пропускаю перед собой широкий взмах мечом потерявшего ориентацию демона и пинком выбиваю клинок из его руки.

Четыре! — прыжком вперёд впечатываю колени в грудь Сейрана, опрокидываю его на землю и ещё раз добавляю шлемом по лицу!

Голова друга безвольно дёргается, мы летим вниз. Я прижимаю его к песку, готовый снова нанести удар — и «демон», чемпион Арены, делает попытку подняться!

Вот ведь двужильный!

— Прости, друг, — произношу я и, отбросив шлем, точным ударом кристаллической перчатки в челюсть вырубаю своего противника.

И лишь после этого вокруг меня появляются звуки, которые до этого момента доносились будто бы из-за толщи воды.

Крики толпы, повскакивающей со скамей, обрушиваются на меня. Они скандируют моё выдуманное имя, прозвище, ревут от восторга. Женщины предлагают себя, мужчины восхищённо ругаются такой бранью, какой я и не слышал!

А подбежавший ко мне Хам, навострив свои лисьи уши, вертит головой, запоминая новые ругательства.

— Вот это да! Вот это да! — удивлённо громыхает вновь появившийся на Арене распорядитель. — Уважаемые гости Арены, запомните этот день! Сегодня мы с вами стали свидетелями рождения нового чемпиона! Вот это бой! Вот это схватка! Андабат Рой Клешня одолел астрального выходца, самого ДЕМОНА, убившего многих магов! ВОТ ЭТО ДА! ПРИВЕТСТВУЙТЕ НОВОГО ЧЕМПИОНА АРЕНЫ!

— РОЙ! РОЙ! РОЙ! — громыхает толпа и я, подзуживаемый странным, но приятным ощущением, вскидываю руку с мечом, который так и не выпустил, и испускаю громогласный, победоносный клич.

Проклятье, как же приятно быть лучшим!

Распорядитель ещё что-то болтает, указывая на меня рукой, но я уже не слышу его слов. Дело сделано. Тот, за кем я сюда пришёл, теперь у меня. И осталось только выяснить, как он связан с моим прошлым.

Ухватив Сейрана за ногу я, не глядя на всё ещё меняющееся словно бы иллюзиями лицо, волоку его к выходу с Арены, к поднимающейся решётке.

За ней меня уже ждёт лэр Триссо.

— Ты победил!

В его голосе мне слышится не радость, а скорее, удивление. Я киваю.

— Победил, как мы и договаривались. Мой выигрыш — ваш.

— Хмрф… — кривится лэр, я читаю на его лице недовольство — и вдруг понимаю, в чём дело.

Что ж, стоило догадаться, что такое может произойти. Конечно, лэр не захочет терять своего «особого» чемпиона! Заключив со мной сделку, он наверняка лукавил и поставил не на меня, а на «демона», а его либо околдовал, либо опоил какой-то хренью… Либо ещё что-то! Да, всё сходится… Вот почему Сейран меня не узнал! Вот почему лэр так нервничал перед схваткой!

Потому-то он так настойчиво предлагал мне в подарок бутылку дорого вина два дня назад, к которому я не притронулся. Хорошо, что я был настороже!

Значит, лэр поставил против меня — и проиграл? Так сильно верил в демона?

Ха! Хорошо, что я верил только в себя! И поэтому поставил на свою победу все заработанные деньги! Сорвал куш!

— Вы чем-то недовольны, лэр? — спрашиваю я, замечая появляющихся за спиной Триссо охранников.

Восемь человек… Опасно с ними сражаться одновременно, если лэр вздумает меня скрутить — но надеюсь, что он не такой идиот.

В крайнем случае — у меня есть перчатка.

— Нет, всё в порядке, Рой, — наконец, отвечает он, поджав губы. — Надеюсь, ты согласен выступить на Арене на следующей неделе? Раз ты теперь новый чемпион…

«Верное решение» — усмехаюсь я про себя — «Нет смысла пороть горячку — на мне ещё можно заработать, и много… Если, конечно, останусь в городе».

— Разумеется, лэр, — киваю ему. — Но сейчас я бы хотел поговорить с тем, ради кого это затевалось. Надеюсь, вы не против?

— Нет, разумеется, нет. Он твой. Как мы и договаривались. Но завтра я бы хотел побеседовать. Пришлю к тебе в гостевой дом своего человека после полудня. Отдохни как следует. И пожалуйста, позаботься о том, чтобы люди не увидели истинный облик… Нашего демона.

— Разумеется, лэр!

Триссо и его охрана уходит, а я, прислонив Сейрана к стене, осматриваю его, и очень быстро обнаруживаю создающий иллюзию амулет, спрятанный под бронёй, а также грубый магический символ, начерченный краской на коже. Похоже, он и заставил парня на меня кидаться…

Соскоблив его кинжалом и содрав амулет, я выписываю Сейрану несколько сильных пощёчин.

Давай же, просыпайся!

С лица парня спадает рябящая иллюзорная маска. Теперь он совершенно обычный — загорелое лицо, вздёрнутый нос, тонкие, я бы даже сказал, острые, черты лица.

Внутри меня, будто ожидая чего-то, начинают бурлить воспоминания. Они ждут — ровно до того момента, как«демон», застонав, распахивает ярко-зелёные глаза и, увидев меня, произносит:

— Хэлгар?! Ты жив?!

Глава 9 — То, что было

«Научишь меня магии, колдун?»… «Не особо твой народ доволен»… «Ты шутишь?! Мы полетим на них?!»… Восхищение мальчишки… Радостные вопли… Мы летим в небе на странных существах… Меч из тьмы, рассекающий Сейрана надвое… «НЕЕЕЕТ!»… Иллюзия, юнец убивает едва не заколовшего меня колдуна, непохожего на человека… «Ты обещал помочь моему отцу!»… «Веди свою конницу на штурм, Сейран»… «Там мой отец!»… «Они не выжили, Сейран! Ты — последний мужчина в своём роду!»… «Ты мой должник, владыка! И я прошу вернуть этот долг сейчас! Хочу видеть, как погибают эти твари!»

Я вспоминаю! Я вспоминаю прошлое!

Но…

Только лишь то, что связано с Сейраном. Наше знакомство во дворце его отца — правителя кочевников. Я отправился к нему за помощью, когда стал владыкой королевства… Но как это произошло — я всё ещё не помню…

Я знаю, что отец не видел в парнишке магию, а я разглядел — и предложил обучить ей.

Я знаю, что Сейран был моим другом. Мы вместе летали под облаками на крылатых кейласах. Мы вместе тренировались. Мы бились плечом к плечу, когда на меня совершили покушение изменённые магическим кристаллом колдуны — и юноша спас мне жизнь.

Мы вместе сражались на войне, которую я вёл, и Сейран командовал конницей степняков.

Его отец и старший брат погибли, защищая мою столицу от орд каких-то тварей…

Волна образов, чувств и воспоминаний захлёстывает меня, обрушается с силой десяти тысяч приливов, заставляет сесть на песок рядом с парнем.

— Хэл?! — выдыхает он. — Это ты?! Это правда ты?! Мне не мерещится?! Ты жив?!

Я поворачиваюсь к другу и вижу, что его зрачки ужасно маленькие, а белки глаз залиты кровью. Он улыбается, но так, словно ему больно…

— Это правда я, — натянуто улыбаюсь в ответ. — И правда жив. Ты сам-то как?

— Голоса в голове… — морщится он… — Мы что, сражались?

— Ага, — киваю и кладу руку на плечо друга. — Не помнишь?

— Всё как будто в тумане… И голова раскалывается… Что со мной? Мы на Арене? Долго я тут?

Крутящийся поблизости Хам забирается на плечо Сейрана и обнюхивает его ухо, затем смешно чихает и перебирается ко мне на шею.

— Дерьмо!

— Согласен, — киваю я зверьку, и Сейран удивлённо смотрит на нас. — Всё дело в колдовстве, приятель. Ты что-то помнишь?

— С тех пор как попал сюда? Мало что… Какие-то вспышки…

— А до этого?

— Конечно, — он странно смотрит на меня. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что у меня проблема, Сейран. Я не помню о своём прошлом почти ничего, с тех пор как очнулся в лесу несколько недель назад.

— Но… — парень жмурится и трясёт головой. — Как? Я ничего не понимаю, Хэл.

— Ты в этом не одинок, — усмехаюсь я. — Идти можешь?

— Кажется…

— Тогда пошли. Тебе надо хорошенько поесть, попить и отдохнуть, а я пока расскажу, что случилось. И, надеюсь, потом ты ответишь на мои вопросы.

Доспехи «демона» мы оставляем прямо здесь, в проходе — кто-нибудь из людей лэра Триссо их потом заберёт. Я набрасываю на плечи Сейрана свой плащ, который ему велик, но отлично закрывает жилистую фигуру, и мы пробираемся через закрытые помещения Арены к служебному выходу.

Я и сам переодеваюсь на ходу — накидываю на плечи тёмно-серый камзол, прихваченный с собой как раз для такого случая, голову прячу под широкополой шляпой.

Как я и обещал Лэру Триссо, это место мы покинем так, чтобы никто не заметил. Из Арены имеется несколько выходов «для своих» — специально для таких случаев, и мы пользуемся одним из них, пройдя по небольшому подземному тоннелю и выбравшись в якобы заброшенном доме на одной из соседних улиц.

Охрана, провожающая нас взглядами, не говорит ничего — и это меня несказанно радует.

На улице уже ночь — но Тиал’Лир и не думает спать. Когда спадает полуденная жара и солнце скрывается за горизонтом, город меняется — одни заведения открываются, другие — закрываются, касты, как тут называли группы людей разного положения, сменяют друг друга, но в целом количество народа остаётся примерно таким же.

Пока я веду еле переставляющего ноги Сейрана к своей комнате в гостином доме, вокруг только и слышатся разговоры о прошедшей схватке.

— Он его разрубил пополам, сам видел!

— Враньё! Я был на поединке, никого Клешня не разрубал! Руки сломал демону и забил шлемом до смерти!

— Да какой там! У него магия какая-то своя была! Демон на него могильным тлением дыхнул, а Клешня р-раз — и в огонь всё обратил! Спалил его!

— А труп то зачем за собой потащил, знаете?

— Ну, продаст за дорого, чо! За астральных тварей магики платят много, этот ещё стухнуть не успел, наверное уже потрошат его где-то!

Я только усмехаюсь. Хорошо, что лица Сейрана никто не видел, а мою внешность разглядеть под шляпой и высоким воротником тоже проблематично. Да никому это и не надо — люди сами придумывают себе истории и легенды о том, как закончился бой. Да и лэр Триссо постарался создать из Сейрана образ потусторонней твари — все эти амулеты и заклинания, создающие эффекты тьмы, красных глаз, пара и прочего…

Никому и в голову не приходит, что «демон» и его победитель сейчас плечом к плечу идут по городским улицам.

Однако, я не ослабляю бдительность. Стараясь держаться теней, всю дорогу проверяю, не следит ли кто за нами.

И пару раз на перекрёстках замечаю одних и тех же людей, как если бы они следовали за нами по пятам…

Их двое — долговязый, худой, похожий на птицу, мужчина в серо-зелёном камзоле, и смуглая женщина низкого роста, с внушительной грудью, обтянутой рубашкой с глубоким вырезом. Они не выглядят опасными, и оружия при них тоже нет — но отчего-то эти люди вызывают во мне тревогу…

Проклятье! Неужели лэр Триссо всё-таки послал кого-то разобраться со мной и с Сейраном?

Или… Их отправил кто-то другой? Кто-то связанный с исчезновением моих друзей? Или вообще — с моим прошлым?

Кажется, раньше я их не видел…

С едва переставляющим от слабости ногами Сейраном особо не спрячешься, однако за последние недели я неплохо изучил район вокруг гостиного дома. А потому, прошмыгнув через проулок, заложив круг и вернувшись назад по сквозным дворикам, засаженным ухоженными растениями, я оказываюсь позади преследователей, меняю направление и иду к своему временному жилищу кружным путём.

Вроде теперь за спиной никого…

Я выдыхаю и успокаиваюсь лишь в тот момент, когда за нами захлопывается дверь снятых мной апартаментов из двух комнат. Ничего особенного — спальня с большой кроватью, куда я укладываю друга, гостиная с диваном, и ванная комната.

Это, конечно, настоящее чудо. Никаких слуг, которые таскают нагретую воду вёдрами — вместо них система труб и насосов, как они называются, которые выкачивают воду из земли и пропускают через специальное помещение внизу, где жидкость нагревается.

Но сейчас мне не до этого.

Уложив бредящего Сейрана на кровать я, как могу, вправляю ему сломанный нос, обрабатываю раны, осматриваю тело парня на наличие прочих колдовских воздействий.

На спине обнаруживаются ещё два символа. Я буквально пальцами чувствую, как от них исходит грубая энергия, пропитывающая тело друга. Хм… Похоже, что один из символов стимулирует силы, а второй вызывает временное помутнение рассудка…

Но стоит их стереть, как частое и прерывистое дыхание Сейран выравнивается, и парень тут же проваливается в сон.

Я и сам устал, так что, заперев дверь и ставни на окнах, ложусь на диване в гостиной, не забыв положить рядом с собой заряженный огнеплюй и меч.

— Будь настороже, — прошу Хама и, дождавшись утвердительного ругательства, засыпаю — но вполглаза.

К счастью, нас никто не беспокоит, и утро, ворвавшееся через щели ставен солнечными лучами и звуками шумящей улицы, начинается спокойно.

— Как ты? — спрашиваю я Сейрана, войдя в комнату и увидев парня, разглядывающего своё отражение в высоком зеркале.

— Нормально, — чуть хрипло отвечает он. — Разве что сильная слабость… И как будто только что проснулся.

— Ты и так только что проснулся, — усмехаюсь я, наливая себе воды из кувшина.

— Я не про это… После того как меня продали на Арену, я мало что помню, брат… Обрывки, всё в тумане… Какие-то вспышки ярости, кровь… И кошмары… Бесконечные кошмары! Помню, что убивал людей… Помню сильную жажду крови… Не понимаю, — он садится на кровать, закрыв лицо руками. — Я ведь даже не знал этих бойцов!

— Тебя заколдовали, — выпив стакан воды, я снова наполняю его и протягиваю Сейрану. — Рабовладелец нанёс тебе на кожу какие-то символы… Как я понимаю, они заставляли жаждать схватки и убийств, подпитывали силы, затуманивали сознание. Я мало знаю о местной магии — но думаю, что всё именно так. Очевидно, на лэра Триссо работает хороший Повелитель Разума.

— Повелитель Разума?.. Не понимаю когда он успел меня заколдовать, — Сейран выпивает воду и качает головой.

— Да я тоже много не понимаю, Сей, — обращение всплывает в памяти само. — Потому что почти ничего не помню…

— Значит, мне это не приснилось, — хмурится парень. На его лбу пролегают глубокие морщины, и это удивляет — ведь юноше нет и двадцати лет…

— Не приснилось. Вчера на Арене я сказал тебе об этом.

— Но… Как? Ты ведь помнишь меня?

— Вспомнил, когда увидел. И то — лишь малую часть. Поэтому пришлось подобраться поближе, и именно поэтому я стал выступать на Арене. Чтобы увидеть твоё настоящее лицо и глаза — они тоже были скрыты за амулетом.

— Значит, я теперь твой раб…

— Перестань! — морщусь я. — Никто даже не знает, кто ты такой — без своей маски, шлема и этого амулета, который укутывал тебя тьмой. Для всех «демон» мёртв, а Сейрана никто не знает.

— Проклятый рабовладелец! Продал меня как скотину! — скрипит зубами парень. — Я найду его, и…

— Погоди пока, — я властно останавливаю его взмахом руки, и Сейран мгновенно замолкает. — Для начала я хочу, чтобы ты рассказал мне — кто я.

— Ты серьёзно?

— Предельно.

— Но… Ты ведь меня помнишь?

— В том-то и дело, что только тебя… Я очнулся в джунглях почти месяц назад, вообще без памяти. Начал быстро вспоминать свои навыки, магию… Затем добрался до замка, увидел там свою статую, встретил Беренгара. Проснулся ещё небольшой кусочек памяти, которого не хватило даже на то, чтобы полностью вспомнить этого призрачного старика… Он мало что успел мне сказать, но и этого хватило, чтобы у меня волосы встали дыбом… Он сказал, что я был тёмным властелином. Что мы сражались с ордами каких-то тварей и перенеслись сюда с другого материка. Что у меня есть беременная жена! Но я не успел расспросить его подробно…

— Почему?

— Его покинули силы, и он спрятался тут, — я показываю парню замаскированную перчатку. — Просто превратился в дымку и исчез. Указал только направление, в котором вас утащили. И мне повезло, что я отыскал тебя, Сей. Я вспомнил тебя… Точнее, часть того, через что мы прошли, часть нашего общего прошлого — но и только! А потому прошу — начни с самого начала. Расскажи всё, что ты обо мне знаешь!

И Сейран начинает рассказывать. Но, к сожалению, не с самого начала — а с того момента, как мы с ним познакомились.

То, что я видел в образах, накрывших меня на Арене, подтверждается. Сейран был вторым сыном правителя степняков, государства, соседствовавшего с моим. Мы познакомились, когда я стал владыкой Ялайского королевства и прибыл к ним, чтобы заключить союз. Я разглядел в парне магию и предложил помочь изучить её (с помощью Беренгара). Сейран согласился и отправился в моё королевство.

Как именно я стал правителем, юноша знал лишь в общих чертах. Говорил, что якобы я победил прошлого «тёмного» властелина в схватке и забрал его могущественный артефакт.

Ту самую перчатку, которая сейчас была на мне.

О ней Сей тоже не знал почти ничего — лишь то, что она обладала невероятной силой. Парень рассказал, как я с помощью этого артефакта помогал его отцу, правителю кочевников, очищать их святые рощи от гнили, распространяемой колдовским кристаллом. Затем я применял её же для того, чтобы уничтожать колоссов — появляющихся из-под земли во время войны с Империей — огромным государством, где я и родился.

Разрушений и смертей было много… Мы выиграли войну с Империей — прошли её почти от края до края, нанося поражения сумасбродному Императору и подчиняя его территории, но…

Если войну с людьми мы выиграли, то колоссам и ордам тварей, порождённых колдовским кристаллом, проиграли…

Континент начал разрушаться. Горы крошились в пыль, моря иссыхали, реки исчезали во впадинах, повсюду появлялись огромные разломы и бушевали магические штормы, меняющие всё живое…

Мы бежали обратно в моё королевство, и я организовал оттуда «исход» — эвакуацию населения на огромный остров. Часть кочевников тоже бежала туда вместе с моими подданными.

А мы — те, кто остался в замке — защищали их отход. Точнее, это делал я, используя колдовство невероятной силы. Сейран говорил, что я выжигал им целые кварталы, превращал в пыль дома вместе с ордами тварей и даже завалил одного из колоссов без помощи перчатки — однако колдовство быстро иссякло, и нам пришлось бежать.

Я должен был перенести тех, кто остался со мной, на тот же остров, на который отправил своих подданных — но что-то пошло не так. Вместо этого вместе с замком мы оказались на древнем Западном континенте, откуда, если верить парню, на Восточный континент прибыли предки имперцев и ялайцев.

И здесь, как выяснилось, наши пути каким-то образом разошлись…

— Мы очнулись в замке… В незнакомом месте. Беренгар сказал, что это — Западный материк, его родина. А Айрилен сразу же начала искать тебя. Мы обошли каждую комнату и зал, даже разрушенное колоссом крыло обыскали и выжженную вокруг территорию, но… Тебя нигде не было. Ты просто исчез.

— А потом появились твари?

— Ты и об этом знаешь? — удивлённо поднимает брови Сейран.

— Слышал краем уха. Разбойники, которые рассказали мне, где искать замок, также рассказали и о том, что там произошло. В общих чертах.

— Да, твари там были, — хмурится юноша. — Не те порождения Этерниума, которые нападали на нас во время войны, но и не обычные звери.

— В каком смысле?

— Они были… Будто бы материальные и нематериальные одновременно, — сделав неопределённый жест рукой, говорит Сейран. — Часть тел из плоти, часть — будто бы магические потоки. Изменчивые тела, колдовство, которым они нас атаковали… Я никогда не видел ничего подробного. Да и ты, уверен, тоже.

— Интересно…

— Да не очень, на самом деле, — хмурится парень. — Они выскочили из джунглей и набросились на нас, всё закрутилось в схватке… Хорошо, что убить этих тварей оказалось не сложнее, чем людей. Ну, разве что саму малость. Наша магия и сталь действовали на них, и мы победили. А вот потом…

— Что «потом»? Ну же, Сей, не тяни!

— Мы разведали местность, убедились, что поблизости ничего нет — только озеро с парящими над ним островами, да непролазные джунгли… И заночевали в замке. Но ещё до того, как взошло солнце, за нами пришли.

— Кто?

— Какой-то молодой колдун, — при воспоминании об этом глаза Сейрана наливаются кровью. — Со своей свитой! В фиолетовых одеждах, с золотыми метками на плечах и самоцветами, вплавленными в грудь, они появились неожиданно, ворвались в зал Картографии, где все мы ночевали — и обездвижили нас едва ли не щелчком пальцев! Мы даже пикнуть не успели, не то что дать отпор! Даже великана Дум-Дума вырубило за мгновение! Разве что Айрилен сумела расплавить лицо одному из свиты колдуна — но и только.

— Что с ней сделали? — чувствуя, что внутри всё замирает, спрашиваю я.

— Ничего, насколько я помню. Усыпили — как и всех нас.

— А что потом?

— А потом то, что я очень плохо помню… Мы с Торсом…

— Торсом?

— Конунг северянин, твой друг-оборотень, — напоминает парень. — А, проклятье, сбился! В общем, я помню, что нас куда-то везли. Через джунгли, по дорогам, потом на каких-то… летающих платформах… Мы с Торсом время от времени приходили в себя. На второй раз я умудрился пробудить магию, создал иллюзию, обманул охранника, выхватил у него нож и зарезал. Хотел освободить северянина, но не успел — меня снова вырубили. Я очнулся ещё дважды — во второй раз снова напал на охрану и поранил двух человек, охранявших нас. А в третий — скатился с летящей платформы, рухнул в джунгли и даже успел освободиться от пут и бежать! Но меня снова поймали…

— Они что-то говорили? Куда отправляются, зачем напали на вас, кто такие?

— Говорили, конечно. Только вот я не понял нихрена! — Сейран бросает говорящий взгляд на перчатку. — У меня нет артефакта, который поможет понять чужой язык.

— Ясно… — я скриплю зубами. Догадка насчёт перчатки подтвердилась, однако это не то чтобы радостная новость. Полезно, конечно, но лучше бы знать, куда отправился этот колдун и куда он повёз моих друзей… — Значит, тебя оставили здесь…

— Да. Когда я очнулся в третий раз, мы были уже в помещениях Арены. Этот колдун о чём-то говорил с тем рабовладельцем. Они… Торговались, наверное. А потом ударили по рукам, и меня оставили там. Куда отправился этот человек, и куда он повёз остальных — я не знаю… Прости, Хэл…

— Ничего, брат, — раздосадованный, я качаю головой. — Ничего… Ты сделал всё, что мог. Пытался бежать, сопротивлялся… Но всегда есть противник сильнее нас. Ничего, — повторяю я ещё раз, обдумывая произошедшее. — Теперь мы вместе, и найдём ублюдка, похитившего наших друзей и мою жену.

— Думаю, долго вам искать не придётся.

Незнакомый голос, раздавшийся из-за спины, заставляет меня крутануться на месте. Подхватив с пола огнеплюй, я стреляю едва развернувшись. В комнате раздаётся оглушительный треск, и я вижу, как снаряд повисает в воздухе, подчиняясь воле полупрозрачного призрака, стоящего в дверях спальни.

Маскировка спадает с него, и передо мной предстаёт человек…

Он среднего роста, молод, и очень красив — точёные черты бледного лица, будто бы высеченные из мрамора одарённым скульптором. Прямой нос, острые скулы, тонкие губы, изогнутые в усмешке, собранные в хвост на затылке густые чёрные волосы и льдисто-голубые глаза. На предплечьях до самых закатанных рукавов виднеются светящиеся белым прожилки магии, курсирующей в его теле.

И метка — как та, что я видел у колдуна разбойников — две золотые полосы, но у этого они были перечёркнуты двумя штрихами — синего и белого цвета.

Незнакомец заставляет снаряд огнеплюя упасть на пол и делает шаг вперёд. А за ним в комнату просачиваются двое — похожий на птицу мужчина и смуглая девушка с большой грудью. Хам, в суматохе забравшийся мне на плечо, злобно шипит.

Проклятье! Всё-таки я был прав, и они преследовали меня! И всё-таки нашли!

— Ялайский пепел! — Сейран ругается незнакомым мне выражением. — Это он, Хэл! Это тот ублюдок, который захватил нас!

Глава 10 — То, что было на самом деле

— Это тот ублюдок, который захватил нас! — рявкает Сейран, сжимая кулаки. — Тварь! Зря ты вернулся…

Он рвётся в бой, но я останавливаю парня. Слишком уж спокойно стоит колдун, слишком уж уверен в своих силах… В моём друге бурлит кровь и обида, да и кто знает, может, заклинания лэра ещё до конца не выветрились — но это не повод совершать необдуманный поступок…

Этот франт — явно маг не из последних. А его сообщники? Без оружия, но от них тоже исходят вибрации Силы — я это кожей ощущаю! Нет смысла бросаться на них очертя голову… Пока не пойму, насколько они сильны.

Я вспоминаю имя, которое мне сказал Беренгар.

— Зеллер… — произношу я, переводя взгляд с незваного гостя на его спутников.

— Сейнорай Ледяного Ветра, Шен-Зеллер! — шипит смуглая девушка, недобро прищурившись.

— Тихо.

Молодой колдун не повышает голос — но в нём сквозит такая власть, что большегрудая мгновенно затыкается. Маг же, глядя на выставленный мной клинок, улыбается краем губ.

— Да, Зеллер — это я. Удивлён, что тебе известно моё имя. Видимо, слухи не врут, Хэлгар.

— Какие ещё слухи?

— Рассказы твоей жены и друзей. О тебе.

— Где Айрилен? — стараясь дышать ровно, спрашиваю я. При упоминании этого имени у меня внутри всё начинает гореть. — И остальные?

— Где, дерьмо?! — пищит Хам, на мгновение приковывая к себе удивлённые взгляды визитёров.

— Это что, рилай?! — изумлённо спрашивает колдун. — Как ты умудрился его приручить?!

— Ты не ответил на вопрос, — цежу я сквозь зубы.

Зеллер отводит взгляд от ощерившегося зверька и притворно вздыхает.

— Далеко. Собственно, потому я и пришёл. Присядем?

Он приглашает меня в гостиную, разворачивается и выходит из спальни. Его подельники остаются на месте, а мы с Сейраном переглядываемся. Проклятье! Что же делать?! Напасть, или… Поговорить?

Я решаю выбрать второй вариант, а потому следую за «гостем». Клинок опускаю — но в ножны убирать не тороплюсь. Сейран, что-то недовольно проворчав, следует за мной. Хам, поблёскивая глазками и недоверчиво поглядывая на незнакомых людей, устраивается у меня на плече.

Мы садимся на диване, Зеллер занимает кресло, а его люди встают за ним, скрестив руки на груди.

— Итак… — по-хозяйски закинув ногу на ногу, начинает колдун. — Должен сказать, я не ожидал, что всё произойдёт так… Спонтанно.. Думал, этого дикого зверёныша уже прибили на Арене, а ты… Не был уверен, что вообще встречу тебя, Хэлгар.

— Давай ближе к делу, Сейнорай ледяного ветра, — морщусь я.

Особого страха этот франт в дорогих одеждах фиолетово-белых цветов не вызывает — однако с ним явно что-то не так… Я чувствую, что идеальный облик незваного гостя не даёт мне покоя. Он какой-то неестественный, а ещё я чувствую вокруг мага искажение — похожее на то, что скрывало лицо Сейрана, только на порядок сильнее.

Что же с тобой не так?..

— Человек действия, — усмехается Зеллер. — Что ж, я это уважаю.

— Что говорит этот ублюдок? — спрашивает Сейран, пожирая мага ненавидящим взглядом.

— Пока — ничего. Помолчи немного, ладно? И старайся держать себя в руках.

— Будь настороже, Хэл!

— Следи за обстановкой, — цежу я на языке степняков. — Если что, долговязый справа — твой.

Сейран кивает и переводит мрачный взгляд на подельников колдуна.

— Вы закончили обсуждение? — интересуется тот. — Чудно. В таком случае перейдём к делу, как ты и хотел.

— Дело у нас одно, Зеллер. Ты куда-то увёз моих друзей. Верни их целыми и невредимыми — и я забуду наше разногласие. Мы не скамы, не рабы, и не твои враги, чтобы ты имел права так поступать с нами.

Говоря это, я слежу за реакцией мага. Он тоже пристально изучает меня — и вдруг я чувствую, как горячий обруч обхватывает мою голову… И словно невидимый и мягкий дым проникает в череп, и…

Поняв, что эта скотина пытается забраться мне в голову, я чувствую, как нагревается перчатка, и делаю единственное, что могу в такой ситуации.

“Помоги!”

БАХ!

… Я не знаю, что происходит — но жжение в венах, которое теперь ощущается постоянно, собирается, направляется к голове, и вокруг меня бьёт воздушная волна. Она рассеивает заклинание Зеллера, сталкивает со стола стаканы и кувшин, переворачивает столик, а я уже вскакиваю на ноги, готовый броситься на франта — как и Сейран, невесть откуда доставший кинжал…

Однако маг возводит между нами невидимую преграду из потока воздуха, в которую мы врезаемся — а сам даже с места не сходит!

— Довольно! — нервно улыбается он, делая жест своим людям. — Извини мою настойчивость, Хэлгар. Это была последняя проверка.

Его слова учтивы — а в глазах плещется страх — я вижу это. В чём же дело? Куда же за мгновение испарился твой покровительственный тон?!

Думаешь, можешь устраивать мне “проверки”?! Ну уж нет — спускать такое поведение я не намерен!

БАХ!

Бью перчаткой в воздушную преграду, и она разлетается клочьями ветра, отбрасывая подельников Зеллера в стороны, а я мигом оказываюсь рядом с колдуном.

Пальцы, закованные в кристаллический материал, смыкаются на его горле.

— С-стой! С-стой! — хрипит незваный гость. Его лицо искажено — но не от боли, а от ужаса! Он меня на самом деле боится — да так, что сейчас штаны обмочит! Куда делась вся его вальяжность?

— Ты испытываешь моё терпение в первый и последний раз, Сейнорай, — почувствовав страх мага и свою силу перед ним, я обретаю уверенность.

Для пущего вида скриплю зубами и разжимаю хватку, а затем, как ни в чём не бывало, сажусь на место, успокаивающе похлопывая Сейрана по плечу и тоже заставляя его сесть рядом.

— В следующий не стану сдерживаться, — обещаю я Зеллеру. — Только за то, что ты явился без приглашения, стоило бы вырвать тебе челюсть!

— Я понял, понял. Прошу… Прощения.

Я вижу, что эти слова даются франту с трудом — так, будто он не привык извиняться. Но сейчас, косясь на перчатку, он пересиливает себя. Да и его подельники, поднявшись с ног, смотрят на меня испуганными воробьями.

Что, не ожидали?

— Знаешь, что это такое? — спрашиваю, постукивая пальцем по перчатке.

— Д-да, — морщась и потирая шею, отвечает Зеллер. — Я видел статую в твоём замке. Да и твоя женщина рассказала мне много интересного, пока мы беседовали. Артефакт, так похожий на исчезнувшую перчатку Творца… Я не знаю, насколько этом может быть правдой, не знаю, кто ты, как так получилось, и почему ты носишь его, но чувствую кипящую в артефакте силу. И не собираюсь проверять её пределов. Я пришёл не за этим, Хэлгар.

Услышав слова колдуна об артефакте, я покрываюсь испариной. Проклятье! Кажется, не одному мне пришла мысль о том, что перчатка может быть тем самым потерянным элементом доспеха Творца!

Однако это играет мне на руку… Судя по виду колдуна, я могу вести беседу с позиции силы! Пусть думают, что я в любой момент могу превратить их в отбивную!

— Зачем же ты пришёл? — спрашиваю я, устроившись на диване как можно более вальяжно. — Только не вздумай врать!

— За ним, — осторожно кивает Зеллер. — Но… Увидев тебя, понял, что нужно… Нужно проверить то, что рассказала твоя женщина.

— Как ты умудрился пообщаться с ней, если она не понимает твоего языка?

— О, довольно просто! Ментальный амулет, который транслирует образы и переводит их в слова, и неделя его настройки на человека — вот и всё, что требовалось для налаживания контакта.

— И это возвращает нас к вопросу о том, где мои люди!

— Повторюсь — потому я и здесь, Хэлгар. Видишь ли… У меня их нет.

— Продал, как и Сейрана? — рычу я, едва сдерживаясь от того, чтобы броситься на ублюдка. — Если так, то лучше бы тебе быстро отыскать их и вернуть!

— Отнюдь… — испуганно приподняв руки, отвечает Зеллер. — Прошу, выслушай меня! Этого зверёныша я продал потому, что он вёл себя, как дикарь. Убил несколько моих людей, доставил кучу проблем в дороге, а сонная магия и настойки его не брали. Путь был неблизкий, и просканировав его, я понял, что особой ценности в нём нет — так, небольшой Источник с одним-единственным направлением. В остальном, кроме своей злобы и неадекватности он ничем не отличался от остальных — и я решил, что он мне не нужен. Потому и продал на Арену, когда заехал в Тиал’Лир. На остальных же у меня были другие планы, и как показало время — договориться с ними не составило никакого труда, как только мы добрались до моего поместья.

— Какие планы?

— Позволь, я объясню с самого начала?

— Уж постарайся!

— Благодарю, — сглотнув, франт кивает и вытирает вытащенным из кармана платком со лба пот. — Видишь ли, Хэлгар, я не собирался вредить твоим друзьям. Находясь у себя на острове, я почувствовал в одной из Диких долин, расположенных неподалёку, колебания астрала. Как правило, когда такое случается, из астрального моря в наш мир заплывают разные твари, и любой уважающий себя Сейнорай отправляется в место «прорыва». Во-первых для того, чтобы уничтожить незваных гостей, а во-вторых — потому что они весьма ценны.

— Об этом я уже слышал.

— В таком случае, полагаю, мой мотив тебе понятен. Как бы там ни было, взяв своих людей, я отправился на вылазку — и представь моё удивление, когда я обнаружил не голодных сущностей, охотящихся на животных и пожирающих людей из ближайшего поселения — они уже оказались убиты! — целый замок, которого в джунглях отродясь не было!

Я молча киваю, давая понять, чтобы Зеллер продолжал.

— Думаю, мои дальнейшие действия тебе тоже будут понятны. Неизвестные маги, которые появились при сильнейшем искажении астрального поля и говорящие на неизвестном языке.Твари, появившиеся следом за ними и с лёгкостью этими людьми уничтоженные, замок, великан, выжженные круги… Всё это необычно, и может быть — опасно. Но я решил не торопиться — всё же люди есть люди. Даже тот здоровяк в броне… Признаюсь честно, такого опасного создания я давно не видел. И всё же — вместо того, чтобы всех убить, я решил просто усыпить и исследовать, убедиться, что они не представляют опасности. Более того — столь необычные «гости» могли оказаться мне полезны!

Следя за ходом разговора, за лицом, жестами и словами Зеллера, я не вижу, что он лжёт. Более того — он и правда меня опасается! Подбирает слова, косится на перчатку… Однако колдун явно что-то недоговаривает — особенно когда заявляет о «полезности».

— Что ты имеешь в виду?

— Технологии того места, откуда вы прибыли, магия, алхимия, болезни — знания. Знания — главная ценность нашего мира. Ими нельзя пренебрегать, особенно, если надеешься продвинуться в этом мире. Тебе ли не знать об этом? Твоя женщина называла тебя магом. И пусть я не вижу на тебе метки — то, с какой лёгкостью ты почувствовал моё воздействие и отбил его, то, что ты спокойно носишь такой артефакт… Это говорит о многом. Не знаю, как в вашем мире разделяли ранги Силы, но если эта перчатка и правда потерянный Осколок Творца… Ты один из сильнейших Владеющих во всех трёх Анклавах!

— Продолжай.

— Мы подходим к самой сути. Продав этого… Сейрана, доставляющего проблемы и не представляющего среди прочих особой ценности, я привёз твоих людей в своё поместье. Ментальные амулеты начали работать ещё во время пути, и когда твои друзья очнулись, я объяснил им, что произошло, и что от них хочу. Проблем не возникло ни с кем, даже с этим великаном-тугодумом. В общем — отношение к ним было соответствующее их поведению. Я попросил их рассказать, откуда они прибыли, что с ними произошло, взял разрешение на исследование аур, крови, и всего прочего. Можно сказать, что мы нашли общий язык.

— Неужели?

— Можешь не верить, но это правда, — кривит губы Зеллер, и я вновь отмечаю что-то неправильное в его облике. Он будто… Искусственный. — Тот здоровяк Торс, к примеру, искренне считает, что попал в загробное царство его народа — Аргаллу. Норман, который назвал себя твоим братом, показался мне весьма скользким типом и быстрее прочих пошёл на контакт.

— В этот я даже не сомневаюсь…

— Великан, на мой взгляд, редкостный тупица, но твоя женщина уговорила его не глупить. А сама она… Хм… Тебе повезло с ней, Хэлгар. Именно она рассказала о тебе, о том, что случилось на вашем континенте, и как вы сюда попали. И события, произошедшие там, очень важны! Эти колдовские кристаллы — они были запрещены у нас больше тысячи лет назад! Да и вообще, то, что беглецы времён войны с Зеал-Тором больше тысячи лет развивали собственные государства — невероятная новость! Никто не может пребраться через штормовой океан — ни по воздуху, ни вплавь, а тут вы умудряетесь перенестись за сотни тысяч миль!

— Всё это замечательно, Сейнорай, — киваю я. — И будем считать, что пока ты меня убедил. Однако мне так и слышится какое-то «но».

— Оно есть, — поджимает губы Зеллер. — Видишь ли, Хэлгар… Мы живём в том мире, в котором талант к магии определяет твоё положение в обществе. Она — источник силы и власти…

— Я тебя не понимаю.

— О мощном астральном прорыве узнал не только я — но и другая Сейнорай. Точнее, она уже Велара… Её зовут Хайсама.

Знакомое имя вызывает во мне напряжение. О ней говорили те странные колдуны в замке!

— И?

— И она прибыла в твой замок чуть позже. Но магией эта тв… — он осекается, едва не ругнувшись, — эта женщина владеет куда глубже, чем я. Она определила, что я побывал в замке первым… . И отправилась ко мне.

— Предполагаю, ничем хорошим ваша встреча не закончилась?

— Право сильного, Хэлгар. В Свободном Анклаве действует право сильного. Я не Владеющий, в отличие от Хайсамы, а потому, когда она заявилась в моё поместье — не смог противостоять ей. Не буду лукавить — я не стал сопротивляться, когда она заявила, что забирает моих гостей…

— Проклятье!

— Примерно такие же эмоции испытывал и я.

— Да ну?! — рычу я. — Те люди были для тебя лишь источником информации. А для меня — единственными близкими на этом континенте! Не думаю, что наши чувства схожи!

— Я понимаю твою злость, Хэлгар, — Зеллер примирительно поднимает руки, сверкая перстнями.

— Не думаю!

— Что он говорит, брат? — Сейран, слушая наш разговор и ничего не понимая, сидит как на иголках. — С нашими что-то случилось?!

— Да. Но мы подобрались к самой сути, — отвечаю я. — Подожди ещё немного, и я перескажу тебе всё, что услышал. Думаю, до драки дело не дойдёт. По-крайней мере — не сейчас и не с ним.

— Что?

— Помолчи ещё немного, прошу! Значит, — вновь повернувшись к франту, я хмурюсь, — моих друзей ты отдал этой Хайсаме?

— Да.

— А за Сейраном вернулся потому что…

— Потому что Хайсама не дура. Она просканировала память твоих друзей и увидела, что был ещё один пленник. И велела мне вернуть его. Про тебя она тоже узнала, однако никто из твоих людей не имел представления, где ты. И это очень удачно — для меня.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

— В качестве гарантии того, что я приложу все усилия, чтобы передать Хайсаме проданного дикаря, — Зеллер кивает в сторону Сейрана и тот мгновенно щерится на мага, — она вместе с твоими друзьями забрала и моего сына!

— Вот значит как…

— Именно! Так что можешь поверить — в данный момент твои чувства я полностью разделяю! Я хочу вернуть сына, Хэлгар. И просто обменять его на твоего друга у меня уже не получится.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — холодно усмехаюсь я.

— Значит, выбор у меня небольшой — так что я предлагаю тебе сделку. Помоги мне — и я помогу тебе.

— А именно?

— Хайсама… Скажем так, она много кому не нравится из нашей братии. Многие Сейнорай поддерживают между собой связь, и я доподлинно знаю, что поведением Велары, её гордыней и действиями многие недовольны.

— Но боятся пойти против? Даже объединившись?

— Всё верно, — серьёзно кивает Зеллер. — Владеющий — не просто маг. Мало того, что один Велар стоит десятка Сейнорай, но наличие у него Осколка делает такого колдуна воистину могущественным!

— Если эта Хайсама такая могущественная — какого хрраша она сама не отправилась за Сейраном?

— Потому не любит грязную работу. Куда проще заставить кого-то, — пожимает плечами Зеллер. — Твоя жена говорила, что ты был правителем королевства, так что уж кто-кто, но ты должен понимать это.

Похоже, Айрилен рассказала этому франту многое из того, что мне самому не помешало бы узнать… Но подавать виду, а уж тем более сообщать этому колдуну о том, что у меня не хватает изрядного куска воспоминаний, и что я толком не могу владеть перчаткой, которой он так сильно опасается — явно не стоит.

— Я веду к тому, — продолжает франт, — что у меня было простое задание от Хайсамы — вернуть этого Сейрана, если он жив, и обменять на сына. Но встретив тебя, я придумал вторую.

— Хочешь, чтобы я разобрался с этой Владеющей?

— Верно. Убей её, Хэлгар — и получишь множество союзников! Не только в моём лице, но и в лице многих других Сейнорай из Свободного Анклава! Займёшь её место, завладеешь её землями, знаниями, силой и людьми… Освободишь друзей и будешь спокойно жить на одном из летающих островов, принадлежащих этой гордой суке!

Он всё-таки не сдерживается и оскорбляет её — однако тут же бледнеет и откашливается:

— Я к тому, что все останутся в выигрыше. Ты вернёшь мне сына, мы с тобой и твоими людьми продолжим мирное и двустороннее сотрудничество, а вы получите возможность не беспокоиться о своём будущем! Для тебя, владеющего целой перчаткой, не составит труда отправить эту женщину в астральный океан!

— Любопытное и щедрое предложение, — усмехаюсь я. — Но всё же забавно, что у тебя не появилось мысли отобрать у меня перчатку и не попробовать грохнуть эту… Суку самому.

Зеллер выдавливает из себя улыбку.

— Не думай, что я жадное и неразумное дитя, Хэлгар. Я не настолько заносчив, чтобы думать, будто смогу победить носителя перчатки Творца… Вдобавок до уровня Велара мне ещё расти и расти. И даже освой я его — не уверен, что смог бы совладать с таким большим Осколком… А сходить с ума как-то не хочется.

В его тоне слышится неподдельное уважение — и даже благоговение.

— Ну так что скажешь? Поможем друг-другу?

— Поможем, — киваю я, увидев возможность. — Но для начала мне кое-что понадобится.

— Всё что угодно! — услышав мой ответ, лицо Зеллера расплывается в улыбке. Он явно испытывает сильнейшее облегчение. — Всё, что только пожелаешь! Информация, зелья, книги, люди…

— В первую очередь, — перебиваю я его. — Мне нужен особый камень. Называется Твагрит.

Глава 11 — Магия

Мы с Сейраном тренировались в самом центре двора. Место было тихим, и здесь нас никто не беспокоил. Высокие стены окружали закрытую территорию, по расположенным по периметру террасам иногда сновали слуги и рабы, но большое количество зелени укрывало место наших занятий от любопытных глаз — живые изгороди, растущие по всему двору, местами перекрывали человеческий рост.

— Давай ещё раз, — прошу я, вставая в боевую стойку.

Сейран скалится, его силуэт начинает дрожать, и в следующий миг парень разделяется на трёх человек, почти полностью похожих друг на друга!

«Почти»

Они одновременно бросаются на меня, однако по прозрачным частям тела и подрагивающей текстуре я сразу вижу, где находятся иллюзии. А потому без труда парирую удар юноши, закручиваю его клинок и выбиваю его из руки противника. Сейран пытается извернуться и добраться до меня кулаками — однако получает мощный пинок под колено и падает на мелкий песок, которым усыпана площадка.

— Да чтоб тебя! Какого хрраша!..

Поднимаясь и отплёвываясь, парень снова ругается, а я лишь посмеиваюсь.

— Тренировки, друг мой! Постоянные тренировки, медитации и контроль сознания — вот, что поможет тебе освоить энергопотоки на нужном уровне.

— Беренгар обучал меня почти два года! — недовольно буркает степняк. — А толку-то?!

— Толк в том, что два года назад ты вообще не умел пользоваться Источником. А теперь спокойно создаёшь сложные подвижные иллюзии, которые лишь слегка отличаются от оригинала. Терпение — и у тебя всё получится.

— Беренгар говорил, что когда вы с ним познакомились, у тебя тоже были проблемы с контролем, — шмыгает носом Сейран, усаживаясь на ближайшую к нам скамейку.

Взяв стоящий на столике запотевший кувшин, охлаждаемый заклинанием, он наливает себе прохладного сока и залпом осушает стакан.

— Возможно, — я жму плечами и, подойдя ближе, тихо произношу на языке степняков. — Если бы я об этом помнил…

Память, к сожалению, так и не вернулась… Всё, что я знаю о своём прошлом, приходится подчерпывать из разговоров с Сейраном. Однако имеется проблема — хоть мы с ним и были друзьями, парень знает меня не так хорошо, чтобы рассказать о моей жизни в деталях.

Да, мы с ним занимались общими делами — тренировками, обучением магии, носились под облаками на кейласах (летающих животных с нашего континента), гостили у его отца и помогали ему избавляться от порождений Этерниума, воевали…

Однако как человека Сейран знает меня не очень хорошо. И о моём прошлом осведомлён весьма слабо.

А ещё он молод и горяч — и это, порой, застилает его критическое мышление. Я подозреваю, что часть его рассказов обо мне весьма приукрашена…

— Он точно об этом упоминал… Сказал, что в тебе была тьма, которую ты старался обуздать. И кроме этого — ты не мог нормально контактировать с энергопотоками, пока не встретил его. Зато потом освоил это быстрее всех, кто учился с тобой в академии!

— Видимо, на то была какая-то причина или предпосылка, — отвечаю я, садясь рядом с парнем.

У нас был похожий разговор, и я знаю, что учился в академии магии. Но Сейран не знает подробностей и об этом — как и о том, почему у меня начались проблемы с колдовством.

Хорошо, что сейчас для восстановления магических навыков память мне не требуется.

Мы «гостим» на парящем острове Зеллера, расположенном в неделе пути от Тиал’Лира. Поднялись сюда на летающей платформе, управляемой сложным механизмом, работающим на заряженном магией амулете (что меня довольно сильно впечатлило), и вот уже несколько дней пользуемся гостеприимством хозяина этого места.

Остров мне понравился — отличное место для того, чтобы жить спокойно, не отвлекаясь на мирскую суету (не считая визитов более сильных магов). Эллар, как называли такие острова, представлял собой, держащийся на высоте в сотню с небольшим шагов над землёй, огромный кусок скального основания, покрытого толстым слоем плодородной почвы.

Эллары были раскиданы над территориями всех трёх Анклавов. Они были разного размера, но имели и кое-что общее — на них жили исключительно маги, и только высоких уровней. Именно колдуны правили этим миром, и лишь у них были возможности и средства содержать и оборонять такие парящие жилища.

Так, например, поместье Зеллера состоит из огромного трёхэтажного особняка, большого гостевого дома, внушительной помывочной с бассейном, дома для прислуги, нескольких дворов, просторного парка, высаженного вокруг всех этих построек, причальной площадки и двух полей с западного и восточного краёв парящего острова. Здесь имелись сложные магически-«инженерные», как назвали их колдун, системы, которые позволяли хранить воду в огромных резервуарах, ледники, а даже магический расщепитель дерьма.

Последнее меня весьма позабавило и одновременно порадовало. Удобная вещь, что ни говори.

Так что когда мне выдалась возможность использовать благоговейное отношение Зеллера ко мне, как к носителю перчатки, я не преминул развернуться на полную.

Так, помимо безопасного убежища, я, наконец-то, получил возможность изучить окружающий меня мир.

Собственно, начал именно с магии. Было очевидно, что я умею ей пользоваться — просто забыл, как это делается. А потому, заключив с хозяином поместья соглашения и убедив его, что мне надо узнать о потенциальныхпротивниках как можно больше, я получил доступ к его библиотеке.

Почти всё свободное время в последние дни я посвящаю чтению книг по основам маги.

Более того — едва-едва начав изучать незнакомую, на первый взгляд, теорию, я чувствую, как внутри меня начинает закипать Сила! Я ощущаю её уже некоторое время — но лишь после изучения основ я будто бы вспоминаю, как её «касаться».

Первые же практики дают понять, что я и правда умею это делать. Заклинания разных школ получаются у меня без проблем, и я буквально за неделю восстанавливаю «внутри» себя столько всего, что становится понятно — раньше я был весьма опытным магом. Исцеление, магия крови, управления тенями и стихиями, светом, некромантия — каждое из этих направлений поддаётся мне без проблем.

А книги, которые я с маниакальной жадностью поглощаю, добавляют ясности — и вот тут становится понятно, что я слегка поторопился радоваться…

Нет, исходя из прочитанного, я владею неплохой основой. Спокойно управляю энергией Источника, причём, могу оперировать довольно большими объёмами. Умею направлять энергию, превращая её в тот вид магии, который отвечает за каждую из школ. Владею «параллельным мышлением», когда заклинание насыщается энергией в тот же момент, когда формируется.

И самое главное — в моём энергокаркасе («ауре», как это здесь называется) имеется возможность создавать «заготовки» заклинаний и записывать в них определённые действия. Какие-то из них нужно возобновлять, какие-то постоянны, но смысл в том, что мне не требуется представлять заклинания и каждый раз формировать их — это автоматически делает моя аура в нужный момент, стоит только «обратиться» к ней.

Однако исходя из того, что я отыскал в библиотеке Зеллера, стало понятно — подобные вещи в этом мире умеет делать любой маг среднего уровня. Это была основа того, на чём зиждется само колдовство, и чтобы стать сильнее, требуется приложить усилия.

На самом деле колдовская наука, или система, здесь довольно строгая и понятная.

Магия была дарована людям и прочим расам (о которых мне тоже было жуть как интересно узнать!) Творцом и его детьми. Спустя тысячелетия колдовство закрепилось, однако владеет им одна пятнадцатая часть всех существ, проживающих на континенте. Причём большинство из этих существ владеют магией на самом первом уровне.

Таких магов называют Таскалор. Это колдун, который только только осваивал грубое манипулирование энергией в разных направлениях. Чтобы закрепить успехи и развиться до следующего уровня, таким магам было нужно тратить время на тренировки и медитации, пить определённые отвары из редких ингредиентов, принимать настойки и порошки — однако не каждый мог достичь нужного потенциала, чтобы двигаться дальше.

Как только у Таскалора получалось усилить свою ауру и Источник до нужного уровня, начинался второй этап его становления. Идущий по пути магии человек осваивал манипуляции энергией, чтобы трансмутировать её в разные виды, после — изучал параллельное мышление. И лишь после этого сдавал экзамен по переходу на ступень Сейнорай.

И тогда начинается самый сложный этап обучения — Сейнорай должен выбрать, в каком из более чем сотни направлении развивать свои таланты по-настоящему «глубоко».

Делая это, он осваивает такие тонкости магии, которые позволяют ему манипулировать энергией на новом уровне, совершать невероятные вещи, не грубые, а тонкие, но куда более мощные. Снижается расход энергии на заклинания, ослабевают откаты, и всё в таком духе. Правда, было и ограничение — скорость изучения уровней сильно зависела от мощности, размера и быстроты восполнения Источника мага.

В зависимости от того, какие направления изучает Сейнорай, его называют соответственно. Например, Сейнорай воды пятого уровня сосредоточен на освоении лишь воды, однако пятый уровень — предпоследний возможный, а значит, что этот колдун умеет владеть этой стихией на невероятном уровне. Сейнорай светлого пламени четвёртого уровня посвятил жизнь изучению и света и огня, и более того — может комбинировать их в своих заклинаниях. Уровень считается по нижней грани изучаемых школ, а в зависимости от количества направлений меняется и название, из которого можно понять, насколько силён маг.

Всего есть шесть уровней такого развития. После освоения первого он мог взять до десяти учеников, и каждый уровень их количество увеличивалось двукратно. А когда Сейнорай изучает три выбранные школы до шестого уровня — он становится Велар.

Это ступень развития мага открывает возможность увеличить собственный Источник, усиливает магию всех изученных направлений, а также позволяет комбинировать школы магии. Не просто сооружать «общие» заклинания, создавая ледяную тьму, или обжигающий туман — а придумывать нечто совершенно новое, подчинённое особым законам, которые придумывает сам маг!

Однако книги позволяли изучать магию лишь до пятого уровня. А вот чтобы развиться до шестого, требовалось постараться. Либо убить кого-то, кто уже освоил школу шестого уровня и использовать его силу и кровь, что было невероятно сложно для Сейнорай более низких рангов; либо отыскать определённых, очень редких и опасных зверей, особых для каждой школы; либо (что было строжайше запрещено во всех Анклавах) использовать Этерниум.

Исходя из всего этого, я понял, что на данный момент являюсь Сейнорай, который только-только начинает свой путь. Вполне себе хорошее начало (условное, если учесть моё прошлое) — не придётся тратить десяток, а то и больше, лет, чтобы достичь этого уровня. Вот только тот же Зеллер, к примеру, владел школами воздуха и льда, обеими — на третьем уровне, и мог плести такие заклинания, какие мне и не снились…

По сути, он был сильнее меня, однако всё менял один-единственный факт — перчатка.

Из-за этого артефакта и догадок о том, чем он может быть, сам Зеллер, все его ученики и уж тем более, слуги и рабы, относились ко мне по-особенному. Даже не как к дорогому гостю — а как к настоящему полубогу, к тому, кто владеет невероятной мощью. Предлагали женщин, лучшее питьё и еду, любые удобства, боялись смотреть в глаза…

Сам Зеллер, так нагло попытавшийся вторгнуться в мой разум в начале нашей встречи, подобными глупостями больше не страдал. Он на самом деле меня боялся — заискивал, внимательно слушал все пожелания, был готов угодить всем, чего я только не пожелаю. От него, буквально, исходило физическое благоговение…

Таких, как я, как выяснилось, на Западном континенте немного. Рыжая Эйса успела мне рассказать об этом ещё в первый вечер в Тиал’Лире, но я всё же проявил интерес и отыскал информацию о подобных людях в библиотеке гостеприимного хозяина парящего острова.

Людей, которые владеют осколками доспеха Творца, называют просто — «Владеющими». И хоть я почти ничего о них не знал, и даже не был уверен, что перчатка на самом деле когда-то была частью доспеха древнего Бога — усиленно продолжал делать вид, что это именно так, и я в любой момент могу разнести весь этот остров по камушку.

На самом деле, такая сила и заносчивое поведение были привычными среди Владеющих.

Осколками могли владеть лишь постигшие духовное спокойствие Велары, и если случалось так, что они получали во владение часть доспеха Творца — их силы возрастали в сотни раз! Заклятия, недоступные всем остальным колдунам, становились для Владеющих чем-то обыденным.

Лёгким движением руки они могли сносить мощнейшие городские укрепления, перемещать души между телами, взглядом сжигать целые рощи и творить такую волшбу, от которой волосы вставали дыбом что у простых людей, что у магов, десятилетиями развивающими своё мастерство…

Владеющих было немного — около пятнадцати на весь Свободный Анклав, занимающий гигантскую, судя по картам, восточную часть материка. И ещё один правил Анклавом силы далеко на западе. Два огромных Осколка в виде понож хранились в разных храмах Анклава Добродетели, и семь, или около того — в подобных местах Свободного Анклава.

Конечно, всегда находились Велар, желающие ими воспользоваться и заполучить — однако имелась проблема.

Шёпот древнего бога мог вынести далеко не каждый маг, и его личная сила и умения не всегда играли в этом основную роль. Так, например, владыки Анклава Силы больше тысячелетия, которое минуло с момента войны с Вечным Предателем Зеал-Тором, блюли чистоту крови, и занимались евгеникой. Так называли науку, благодаря которой в жёны мальчикам из правящего рода подбирали исключительных девочек, чтобы магическая мощь, способная выдержать слова Творца, звенящие в голове того кто носит перчатку, передавалась через поколение в поколение.

И пока у них всё получалось — нынешний правитель Анклава Силы, Герид пятый, как считалось, был сильнейшим колдуном на всём континенте.

Прочие же владельцы Осколков тоже слышали голоса Творца — это было не раз задокументировано и подтверждено свидетелями. И, как ни печально, иногда Владеющие сходили с ума и начинали творить вокруг себя такое зло и безумие, что страшно передать словами. К счастью, долго такое не продолжалось — едва разум покидал головы Владеющих, как они жили примерно сутки, а затем сгорали в колдовском пламени…

Читая об этом, я обливался потом и нервно сглатывал.

Всё это походило на то, что испытывал я. Слышал странный шёпот, исходящий из перчатки, ощущал её как часть собственного тела — но при этом чувствовал, что у неё будто есть собственная воля. Да и Беренгар, который напоследок пытался сказать про артефакт «Ни в коем случае не…»

Не что? Не использовать его? Узнав такие тонкости об Осколках, я думаю именно так… А особенно мои мысли усилились после рассказа Сейрана о том, как во время сражения с одним из колоссов я превратился в некое их подобие и уничтожил вокруг себя несколько гектар плодородных равнин вместе с изрядной долей вражеской армии Империи…

Шёпот… Шёпот, который «жил» в перчатке, я слышал постоянно. Иногда — едва различимо, иногда — довольно отчётливо. В какие-то моменты слова, звучащие в моей голове были понятны — перчатка предлагала убить того, кто мне угрожает (такое случалось на Арене) или просто помочь.

Но иногда я слышал… Не знаю, что-то вроде обрывков чужих разговоров, мыслей, какие-то фразы, иногда части стихов… Одно из четверостиший звучало очень отчётливо, и постоянно крутилось у меня в голове:

В тот день, когда погибнет тёмный царь,

Взовьётся в небо синяя роса.

И знания потерянных времён

Дойдут сквозь камень, к сыну от отца.

Я понятия не имел, что это значит, но стих намертво засел у меня в голове, и выкорчевать его оттуда уже не получалось…

— Ты чего замолчал?

Голос Сейрана выдёргивает меня из раздумий. Я трясу головой, как промокший пёс, и улыбаюсь другу.

— Задумался о магии.

— Снова будешь сегодня тренироваться? — завистливо спрашивает парень, косясь на три книги, торчащие из моей сумки.

Я понимаю, чему он завидует. Узнав о том, как происходит обучение Сейнорай, мой степной друг загорелся желанием сам это увидеть. А всё дело в тех самых книгах, с помощью которых маги постигают новые и новые уровни своей мощи.

На первый взгляд — простая книга (какую я, например, нашёл у убитого на дороге разбойника), с формулами, гравюрами, текстами, записями и прочими закорючками на бумаге. Однако это была всего лишь внешняя форма.

На деле же Сейнорай, изучающий выбранную школу, используя такую книгу оказывался как бы в другом мире. Его сознание переносилось в специально заготовленную и записанную в книгу программу тренировок, освоив которую под началом присутствующего внутри «наставника» колдун поднимал свой уровень.

В зависимости от того, что изучал Сейнорай, эти тренировки были разными — целители спасали людей на поле боя, стихийники сражались огнём, пытались обуздать пожар, остановить наводнение, отыскать влагу в пустыне или учились делать почву более плодородной. Можно было провести целый месяц «внутри себя», пытаясь научиться вырастить поле пшеницы.

И в этом не было ничего страшного — время «внутри» книги и в реальности шло по разному, так что «прожив» там месяц-другой и изучая новые навыки, Сейнорай «выныривал» обратно всего через пару часов!

Эта система обучения мне очень нравилась — однако каждая книга была рассчитана именно на Сейнорай, и на Сейнорай определённого уровня. Находясь на первом и пробуя освоить третий, к примеру, маг мог гарантировано получить какие-нибудь внутричерепные травмы. Кровоизлияние, помешательство, бессоницу (это если разница была всего в один уровень, и только если сильно повезло).

Если маг первого уровня пытался сразу освоить пятый… В большинстве случаев он умирал от выгорания энергоканалов и лопнувших сосудов, или остановки сердца.

А уж о том, чтобы такие вещи использовали Таскалоры, кем, по сути, и был Сейран, пытающийся как следует освоить управление Источником в направлении иллюзий — не было и речи.

Это верная смерть для такого глупца.

Подобные книги мне предоставлял Зеллер. Я просил его это сделать, мотивируя тем, что мне нужно представлять, на каком уровне по местным меркам нахожусь. Частично это было правдой, но конечно же, я хотел освоить как можно больше магии — и начал с основ. Так и выяснил, что нахожусь в самом начале пути, и теперь стремительно (насколько это было возможно) осваивал сразу три направления — Иллюзии, Тень и Огонь.

Однако рассказать Сейрану в красках о том, как именно проходит моё обучение, наверное было ошибочно… Парень загорелся посмотреть, что это за необычные книги такие, и теперь рвался поскорее попробовать потренироваться в них.

К счастью, он был не дураком, и внял моим объяснениям и предупреждениям. Правда, видя мои «учебники», теперь всё время недовольно сопел и завистливо глазел на них.

— Сегодня буду изучать вторую книгу огня, — говорю я. — Нам нужно вытаскивать остальных, а без развитой магии не уверен, что получится сделать это даже с помощью перчатки.

— Понимаю, — недовольно откликается парень. — Что ж, в таком случае — не буду мешать. Вечером потренируемся ещё?

— Конечно!

Хлопнув меня по плечу, парень уходит. А я, устроившись под одним из больших деревьев, на мягкой траве, нагретой солнечным светом, беру в руки книгу с названием «Том огненной Саламандры. Уровень Два» и с трепетом открываю её.

Интересно, что меня ждёт сегодня?

В ответ на мои мысли страницы начинают ярко светиться. Я чувствую, будто меня затягивает огромная воронка, а затем всё тонет в белой вспышке…

Глава 12 — Планы

Белая мгла вокруг меня клубится, меняет форму, становится то гуще, то бледнее, превращается в ревущее пламя, которое со звоном закручивается, превращается в смерч, затягивающий меня в своё бушующее и обжигающее нутро!..

… А затем всё схлопывается, стягивается в точку и исчезает, вышвырнув меня на грубые камни.

Я кувыркаюсь, обдираю колени и локти, шиплю от боли, бранюсь — и останавливаюсь, лишь врезавшись спиной в какой-то булыжник.

— Проклятье! — цежу сквозь зубы, поднимаясь на ноги.

Никак не привыкну к методу, которым сознание переносится в книги — быстро, резко, передавая всю полноту ощущений и эмоций.

Да-да, боль тут самая что ни на есть настоящая. Как и голод, жара, холод — и всё прочее…

Полное погружение, чтоб его!

Поднявшись на ноги, я осматриваюсь. Вокруг — большая, шагов двести в диаметре, а то и все триста, площадь. Она выложена огромными плитами грубого камня, в центре невысокий постамент, о край которого я и «затормозил». Хм… Судя по обломкам, разбросанным вокруг, тут когда-то стоял довольно большой памятник.

Вокруг площади — высоченные стены. Ни ворот, ни арок, ни дверей, ни окон — вообще ничего. Полностью изолированное пространство, над которым повисло красное небо.

Не так интересно, как обычно… Хм, в примечании к учебнику было сказано, что мне потребуется преследовать Огненную саламандру и одолеть её, чтобы освоить формирование животных образов из огня. И где же эта саламандра? Где мне её иска…

Дрожание камней под ногами появляется одновременно с гулким звуком, идущим из-под земли… Не к добру это…

КРРРААА! БАХ! БАХ! БАХ!

— Чтоб тебя!

Я отпрыгиваю в сторону, чтобы меня не подбросила в воздух одна из разлетающихся на куски плит.

Словно из толщи воды, из земли, расшвыривая камни, выскакивает та самая саламандра, которую мне необходимо обуздать…

— Святая Аулэ… — только и могу произнести я, разглядывая это создание.

Огромная, выше меня раза в четыре, длинная, шагов в сорок, ярко-красная, с полыхающим огнём гребнем, двумя небольшими кристаллическими рожками, быстро двигающимися глазами, в которых тоже горит огонь.

Раскидав камни, она стремительно пробегает вдоль огромной стены — за каждым её шагом на земле остаются горящие огненные следы — разворачивается и пристально смотрит на меня. Температура воздуха начинает стремительно повышаться — я чувствую, как на коже выступают капли пота, пропитывая одежду…

— И что мне с тобой делать? — только и спрашиваю я, вызывая вокруг себя магический щит.

Саламандра раскрывает пасть и издаёт дикий, высокий визг, который бьёт по ушам. Я скалюсь, наращиваю вокруг себя защиту, предвкушая нападение…

И не ошибаюсь. Вот только даже не представляю, что на самом деле меня ждёт…

Земля под ногами снова начинается трястись, и куда сильнее, чем раньше! Она вспенивается, идёт волнами, меня шатает, саламандра снова испускает дикий крик — и каменные плиты под нами резко проваливаются, увлекая нас куда-то вниз!

В первое мгновение я пугаюсь — ещё бы! Кругом — кучи падающих камней, внизу — раскалённые реки и озёра лавы, до которых хрен знает сколько лететь! Хотя жар, исходящий от них, чувствуется и на такой высоте…

Под площадью оказывается огромное пространство — что-то вроде «подземного царства». Реальность вокруг меняется — сверху полыхающее красным небо, внизу — тонущая в огне долина с реками бегущей лавы. Горы, какие-то постройки невероятных размеров, монструозные горящие деревья, кристаллические рощи на островках посреди бушующего моря огня, огромные жгуты энергии, пронзающие всё сущее и разорванные в некоторых местах.

Стоп, это что, парящие платформы?!

Я падаю на одну из них с размаху, перекатываюсь через плечо, снова ободрав себе руки. Проклятье! Платформа оказывается совсем небольшой, и я слетаю с неё, едва успев ухватиться за край. Зарычав, подтягиваюсь и закидываю себя на площадку.

Ну и испытание!

Саламандра оказывается на соседней платформе, оборачивается, глядя на меня — а затем невероятным прыжком приземляется на другую, чуть пониже. Затем прыгает ещё раз — и когда первая из этих платформ перестаёт держаться в воздухе и с грохотом уходит вниз, я понимаю, что медлить нельзя.

Что ж, поиграем в догонялки!

Разбежавшись и оттолкнувшись от края платформы, я вызывают поток трансформированной в ветер энергии и подхватываю им себя. Пролетев шагов сорок, приземляюсь на нужную платформу, и повторяю прыжок.

Это просто.

Я был прав — цепочка платформ, по которым мы прыгаем, не остаётся в воздухе. Через какое-то время после моего касания каждая из них с гулом падает и растворяется в раскалённой лаве.

Умом я понимаю, что всё происходящее — всего лишь записанная в книгу магическая последовательность. Но ощущения столь реальны, что эта погоня, уверен, нескоро выветрится из моей памяти.

Бьющие из реки гейзеры лавы, один из которых едва не превратил меня в опалённую головёшку. Огненные птицы, вынырнувшие из жерла ближайшего вулкана и напавшие на меня, стоило только нагнать саламандру. Огненные заклятия самого разного вида, постоянно возникающие вокруг и требующие нейтрализации.

Момент, когда платформы закончились, и пришлось импровизировать всей доступной мне магией, чтобы преодолеть огромный участок свободного пространства…

У меня получается.

Я преодолеваю все препятствия, нагоняю саламандру на берегу огненной реки, в одной из кристаллических рощ под сенью пылающего дерева-гиганта.

Лёд против этой твари бесполезен, как и вода. А вот земля… Я проворачиваю фокус, который отзывается в памяти чем-то знакомым. Как только оказываюсь на достаточном расстоянии, как только понимаю, что дотянусь — выпускаю из пальцев струны энергии, превращённой в стихийную магию. Мелькнув меж разбросанных повсюду кристаллов, они врезаются в землю в паре десятков шагов перед саламандрой…

Я чувствую в теле страшное напряжение — будто не магия, а я сам поднимаю этот кусок земной тверди…

— А-а-а-а!

БАХ!

Огромная огненная ящерица с разгона врезается в вырванную мной каменную глыбу, вставшую на пути магической твари. Она рассыпается на тысячи кусков, с меня мгновенно спадает напряжение — но медлить нельзя!

Снова подкинув себя порывом ветра и толкнув тело вперёд, я взмываю в воздух и оказываюсь над саламандрой.

— Иди сюда! — рычу в полёте, чувствуя обжигающий жар не успевшей прийти в себя твари.

Наращиваю новые слои магического щита, который начинает плавиться, стоит приблизиться к саламандре — и падаю на неё сверху, вцепившись в отросток полыхающего гребня.

Есть!

Зверюга беснуется, крутится, пытается меня стряхнуть — но не для того я гнался за ней столько времени, чтобы отпустить!

Жар проникает даже сквозь постоянно возводимые мной магические барьеры, однако времени я не теряю. Пока мы неслись по этому царству огня, я придумал, что мне делать с этой тварью — да и в книге имелась подсказка, пусть и не вполне ясная.

«Овладей жаром огненной саламандры, пусти его по своим венам» — было написано на первой же странице, но как это сделать, не было сказано ни слова.

Впрочем, я прекрасно понимал принципы движения энергопотоков. И если из практикующего мага вытянуть магию было почти невозможно — Таскалоры пользовались амулетами, защищающими от этого, а Сейнорай и Велар имели собственную, «встроенную» защиту — то большинство магических тварей не могли защититься от воздействия опытного колдуна.

Бух.Бух.Бух…

Сердце бьётся в такт Источнику, волны сканирующей энергии расходятся от меня, обволакивают ауру саламандры, проникают под шкуру ящерицы…

Она пылает уже целиком, и жар такой, что я понимаю — ещё несколько секунд — и не смогу удерживать щиты.

Бух. Бух. Бух…

Есть!

Я чувствую, как мои энергопотоки касаются Источника твари, смешиваются с ним. И вместо того, чтобы усилить «нажим», пустить импульс дальше, как это происходит во время атакующих заклинаний, я заставляю собственную энергию бежать обратно.

Соединённая с энергией ящерицы, она затягивает Силу твари в меня с такой скоростью, что пламя на шкуре саламандры мгновенно исчезает, она перестаёт носиться меж выросших из земли кристаллов, и обессилено падает.

А я, вцепившись в её гребень, кричу от невыносимой боли…

— А-а-а-а-а-а-а-а!!!

Пламя, живущее в магическом создании, проникает в моё тело и заставляет каждый энергоканал, каждую вену, каждый орган и каждый кусочек кожи гореть такой болью, что я думаю, что не выдержу!

Магические щиты спадают, от кожи валит пар, в глазах темнеет, но я держусь — из последних сил, пока последняя капля магии из саламандры не втягивается в мой Источник…

И когда это случается, я отключаюсь…

Но всего на несколько мгновений — резко распахнув глаза, я вскакиваю со скамьи, на которой сидел, сбрасываю учебник на землю и хватаю ртом воздух. Упав на колени, я тяжело дышу — и чувствую внутри невероятный жар. По коже струится пот, он пропитал рубашку насквозь, будто я и в самом деле только что преследовал эту огненную саламандру в царстве огня…

Проклятье, как же жарко!

Оглядевшись, я беру со столика, стоящего неподалёку, полный кувшин холодной воды и выливаю себе на голову.

Боги! Как же хорошо!

Жар отступает, затаивается где-то внутри, и я осторожно касаюсь Источника. И сразу вижу, что в нём произошли изменения. Один из сегментов ранее бесформенного сгустка, сердцевины чистой энергии, теперь перед «внутренним взором» выглядит секцией горящего пламени. Любопытно! После прочтения первой книги такого не было…

Надо проверить, чему я обучился. Насколько я понял, второй уровень этой школы позволяет вызывать не только «умные» заклинания в образе саламандры — но и в образе некоторых других животных…

Оглядевшись, я концентрируюсь на свободном участке, и повторяю в памяти один из "вызовов", указанных в книге и теперь выжженных в моём сознании.

Миг — и передо мной появляется огненный сокол! Птица, повинуясь моей воле, взмывает в воздух, облетает двор, оставляя за собой пламенный след. Так, посмотрим, что ты умеешь…

Тук! Тук! Тук!

Град огненных перьев осыпается с крыльев сокола, втыкаясь вокруг меня ровным кругом.

Ещё!

Вжух!

Сокол ускоряется до невероятной скорости, проносясь мимо дерева и срезая толстую ветку. Та с грохотом падает на землю.

Ещё!

Птица, приблизившись ко мне, закручивается ровным цилиндром, создавая вокруг пламенный щит.

А атаковать в этот момент можешь?

Стоит об этом подумать, как огненные перья-снаряды разлетаются во все стороны!

Несколько из них едва не попадают в вышедшего с террасы Шен-Зеллера, но он ловко перехватывает их ледяным щитом, вызванным перед собой. Причём я замечаю, какой толщины ему пришлось наморозить лёд, вижу плотность энергокаркаса — и понимаю, что остановить заклинания моей птички ему стоило немалых сил.

— У тебя отлично получается, — замечает он, критично осматривая отрубленный соколом древесный сук. — Надеюсь, моё поместье останется целым после твоих… Исследований?

Я «схлопываю» заклинание и сокол, обернувшись сгустком пламенной энергии, возвращается в мою ауру и растворяется в ней. Позже поработаю с ним, выясню, что он ещё умеет. А так, конечно, это полный восторг — существо из энергии, повинующееся комплексным приказам, при этом имеющее собственный разум (или его подобие), настроенный на интерес хозяина, да ещё и способное существовать без постоянной подпитки!

Да-а-а-а, страшно представить, что там на пятом и шестом уровнях школ изучают местные маги!

— Надейся, — усмехаюсь я, возвращаясь к столику и наливая себе сока.

При Зеллере я продолжаю держаться слегка высокомерно. Прощупываю его пределы, так сказать. — Чем обязан твоему визиту?

Колдун криво усмехается и тоже наливает себе выпить.

— Я разузнал кое-что интересное.

— О моих друзьях?

— Да.

— Излагай.

— Как я и предполагал, твою жену держат на Элларе Хайсамы. И это хорошая новость.

— Есть и плохая?

— Остальных твоих друзей там нет.

Проклятье! А я ведь чувствовал, что не может всё быть так гладко!

Стараясь не демонстрировать накатившую злость, я спрашиваю:

— И где же они?

— Мои люди пытаются это выяснить. Пока известно лишь, что Хайсама, забрав твоих друзей из моего поместья, отправилась на северные границы Свободного Анклава. Оттуда она вернулась к себе. Но не волнуйся — мои люди отыщут их следы, даю слово!

— Надеюсь, что так.

— А я надеюсь, что это не повлияет на наши планы.

— Я так полагаю, что твой сын тоже в поместье Хайсамы?

— Да, вместе с твоей женой. Хотя поместьем я бы этот Эллар не назвал.

— А как бы ты его назвал?

— Крепостью. Замковые стены, башни, орудия, магическая защита, куча солдат, собственные отряды не только Таскалоров, но и Сейнорай… Проникнуть туда будет непросто.

— Планы есть?

— Примерные.

— Если ты рассчитываешь, что я вломлюсь туда с помощью перчатки, всё разрушу и переверну вверх-дном — сильно ошибаешься, Сейнорай, — хмурюсь я. — В таком случае могут пострадать наши близкие, и лезть в логово зверя неподготовленным — идея не из лучших. Мне нужны планы замка, расписание патрулей, как часто ей поставляют припасы, какая магическая защита на стенах и в помещениях, нужно знать, кто такая эта Хайсама и как она получила свою мощь.

— Обо всём этом я помню, — чуть кланяется Зеллер. — И всё, что мои люди собрали к текущему моменту, уже лежит в твоих покоях. Стопки записей, — он делает неопределённый жест рукой. — Ну и я, разумеется, в полном твоём распоряжении. Отвечу на все вопросы, если они возникнут.

— У меня всё время вертится один, самый важный вопрос — если Владеющие не могут убивать друг друга и отбирать Осколки силой — с чего ты решил, что это получится у меня?

— Потому что ты владеешь целой перчаткой, — словно это само собой разумеется, произносит Зеллер. — А это не просто Осколок, а частица Арканума. В ней куда больше силы, и тот, кто владеет таким артефактом, может игнорировать некие… Устоявшиеся законы. Если бы две поножи в Анклаве Добродетели не создавали мощнейшее защитное поле, правители Анклава Силы, владея точно такой же перчаткой, давно бы захватили все свободные земли. Хм…

— Что?

— Странно отвечать на такие вопросы тому, кто владеет перчаткой…

— Там, откуда я родом, никаких магических ограничений нет, — жёстко отвечаю я, надеясь, что это звучит угрожающе, загадочно и внушительно. — И Силу берёт тот, кто способен её удержать.

— Я… — Зеллер мгновенно тушуется, наткнувшись на мой взгляд. — Я понял.

— Прекрасно. В таком случае, пока я изучаю информацию от твоих шпионов, потрудись обеспечить меня новыми донесениями разведки. Как только я ознакомлюсь с тем, что есть — мы разработаем план проникновения.

— Разумеется, — снова кланяется Зеллер и, словно бы вспомнив о чём-то в последний момент, произносит. — Да, кстати! Та странная просьба, которую ты высказал в самом начале…

— Твагрит, — сразу догадываюсь я, и в душе разгорается огонёк надежды. — Ты нашёл его?

Голос, которым я задаю этот вопрос, не оставляет Зеллеру никаких сомнений — этот камень нужен мне. И это было одним из главных условий, на которых я согласился участвовать в его авантюре.

— Я понимаю, ты не отсюда, Хэлгар, — улыбается колдун и я в который раз обращаю внимание на неестественность его мимики. — И не знаешь некоторых… Реалий жизни в Свободном Анклаве.

— Ближе к делу! — нетерпеливо перебиваю его.

— Конечно, конечно, прошу прощения… Я хотел сказать, что такие вещи в наших землях просто так не отыскать. Надеюсь, он того стоил.

Жестом фокусника Зеллер вытряхивает из кармана… Крошечный лиловый кристаллик, размером чуть больше ногтя большого пальца.

— Твагрит! — гордо произносит колдун, протягивая мне эту нелепость. А я, взяв камешек в руку, смотрю на него сомневающимся взглядом, думая о том, что такой крохи может и не хватить, чтобы вместить целую душу…

— А побольше не было?

— Больше?! — изумляется Зеллер. — При всём уважении, Хэлгар… Но даже этот минерал обошёлся мне в целое состояние!

— От него, в том числе, будет зависеть успех нашего дела, — замечаю я, продолжая разглядывать кристаллик. — И разговоры о деньгах здесь не уместны!

— Я понимаю, но… — Зеллер едва не захлёбывается от возмущения, но бросив взгляд на мою перчатку, берёт себя в руки. — Достать даже такую малость было непросто, тем более — за такой короткий срок. Твагриты тяжело добыть — их можно найти только на границе с Теневыми землями, или дальше, в вотчине Мрака. Как понимаешь, этим занимаются только те, кто просит немало денег за свои услуги. Не каждый возвращается из таких вылазок, потому эти камешки так ценятся — даже без учёта их свойств! Плюс пошлины, взятки… Да и этот кристаллик, — он гордо тычет пальцем в мою ладонь, — совсем немаленький!

— Для моих целей — может и маленький, — хмуро замечаю я.

На границе с Теневыми землями, значит?.. Что-то не нравится мне всё это…

Там живут те, кто поддерживал Зеал-Тора, и хрен знает кто ещё. Получив доступ к библиотеке Зеллера я, конечно, изучил всю найденную о Твагрите информацию. Этот камень был мощнейшим катализатором и накопителем Силы, и использовался многими магами — для создания сильнейших амулетов, к примеру, или в качестве направляющего элемента посохов. Ещё пыль Твагрита использовали для создания магических книг высокого уровня, однако то, зачем он был нужен мне (точнее — Беренгару), вызывало вопросы.

Впрочем — у меня не то чтобы есть выход. Памяти как не было, так и нет, спасение друзей и жены подразумевает неслабую такую опасность, а окружающий меня мир, начиная от пресмыкающегося, но явно что-то задумавшего Зеллера, и заканчивая неизвестной Хайсамой, древними Осколками и прочими вещами, дружелюбным совсем не выглядит. Скорее, наоборот.

Да ещё и эта перчатка…

Её бесконечный шёпот, если я перестаю быть сконцентрированным на чём-либо, то и дело нарастает в моей голове, и заглушить его совсем непросто! Конечно, это могли быть отзвуки голоса Творца — но для меня это ровным счётом ничего не меняет.

Беренгар явно что-то знает об этой перчатке! Перед тем как исчезнуть, он совершенно точно что-то хотел мне сказать — но не успел.

«Ни в коем случае не…»

Проклятье!

Мне нужен этот старик, чтобы разобраться в происходящем! А потому я готов рискнуть.

— Буду надеяться, что это не так, — поджав губы, чуть склоняется в поклоне Зеллер, — В противном случае придётся подождать ещё какое-то время и потратить… Ещё большее количество денег.

— Не переживай, — хмыкаю я. — После смерти Хайсамы ты отыграешься.

— Надеюсь на это, — криво улыбается в ответ колдун. — А теперь прошу простить — мне придётся оставить тебя и заняться подготовкой к вашему путешествию. Если что-то понадобится…

— Я знаю, что делать. Позови сюда Сейрана, — прошу я, подумав, что нелишним будет, чтобы юноша присмотрел за мной, если что-то пойдёт не так, — и проследи, чтобы никто из слуг и рабов не приходил сюда в ближайшее время.

— Ммм… В какое, если можно уточнить?

— Пока я не покину двор.

Зеллер кивает и, взмахнув полами своей полупрозрачной накидки, уходит. Дождавшись, пока он скроется за большими дверьми и они закроются, я кладу Твагрит на ладонь, закованную в перчатку, некоторое время смотрю на него и сжимаю кулак.

— Что же мне с тобой делать? Как перенести душу из перчатки в этот кристалл?..

В памяти есть смутное воспоминание о том, что когда-то я делал что-то подобное… Что-то связанное с частицей Арканума и душами… Но вспомнить, что именно не получается, и я принимаю единственное решение — исследовать энергопотоки камня, а уж потом думать, как быть.

Стоит мне только прикрыть глаза и пустить по поверхности минерала волну собственной энергии, как я ощущаю, насколько энергоструктура этого малыша плотная и бездонная. Она — словно клубок скрученных и перепутанных меж собой пружин, меж которых легко застрять и запутаться…

Бух…

Я чувствую что-то цепкое, удерживающее моё внимание в камне…

Бух…

Чувствую, как что-то бьётся внутри перчатки…

Неужели это Беренгар? Неужели всё так просто? Мне нужно освободить ему дорогу в этот камешек?

Бух…

Волна энергии, исходящей из моего Источника, оплетает и перчатку, и камень, а я, повинуясь инстинкту, пытаюсь соединить их.

БАХ!

«Пружины» энергокаркаса Твагрита разворачиваются во все стороны, а то, что находится в перчатке, рвётся им навстречу!

Меня сносит со скамьи, швыряет в зелёную изгородь и последнее, что я вижу — пронзительно голубое небо.

А затем приходит темнота…

Глава 13 — Интерлюдия 1: То, что было в самом начале

Земля вздыхает. Шумно, глубоко… Хрипло. Словно тяжело переносит случившееся. Я стою и слушаю это дыхание.

Вокруг меня — идеально круглая площадка, по краям которой растут высокие колонны, подпирающие каскадный купол. Под ним мерцает шар чистейшей энергии, от которого расходятся сильные флуктуации. Это артефакт, и им только что пользовались…

Я перевожу взгляд с шара на колоннаду. Площадка, на которой я нахожусь, расположена высоко над землёй. Подойдя к краю платформы, я оглядываю окрестности.

Передо мной — только что сформированная долина, раскинувшаяся меж двух горных хребтов. Они ещё подрагивают, возмущаясь, что их заставили разойтись в стороны. Теперь посреди освобождённого пространства несёт, упруго ревя, грязно-бурые воды только что родившаяся река. Она заканчивается чуть дальше, в сотне с лишним миль к югу, спотыкаясь и падая бурным, свирепым водопадом.

По пронзительно синему полуденному небу расходятся круговые волны Силы. Они расшвыривают облака, рассеивают их, размазывают по синеве.

Небо тоже дрожит — как и земля. Молнии, возникающие без грозы и прямо посреди ясной синевы, падают на горные пики, высекая из них искры…

— Ну как, нравится? — раздаётся голос у меня в голове.

Я оборачиваюсь и вижу сестру. Это Аулэ.

Она выглядит почти также, как я. Разве что синеватая кожа гладкая, а не грубая, покрытая алыми чешуйками. Широкая грудная клетка и плечи, узкая талия. Торс скрыт под лёгкой одеждой, подчёркивающей высокую грудь.

Длинные ноги, длинные и узкие ступни, облачённые в мягкие сапоги, колени выгнуты в обратную сторону. Руки — почти человеческие, но кисть состоит из четырёх хорошо развитых пальцев, причём оба крайних — большие.

Вытянутая голова имеет на макушке костяной щиток, из-под которого растёт длинный пучок толстых отростков. Это не волосы, а «тенеры» — орган, позволяющий нам с братьями и сёстрами связываться телепатически и держать контакт на больших расстояниях.

Глаза Аулэ светятся синим, а ушей, рта и носа нет вовсе. Я знаю это, хотя и не вижу — нижняя часть лица сестры скрыта за механической полумаской.

— Нравится, — отвечаю я. — То, как мы можем плавить этот мир, поражает. Ни одной фантазии не хватит, чтобы описать это чувство.

— Понимаю тебя, Зеал, — «смеётся» Аулэ. — Приятное ощущение, не так ли?

— Да.

Через мгновение мы слышим у себя в головах голос — за несколько секунд до того, как по площадке проносится тёплый ветер, и в самом центре круга, сверкая молниями, закручивается вихрь портала.

— Вы его испытаете ещё не раз, дети мои. Мы только начали.

Яркая вспышка разбрасывает искры — и оттуда появляется Отец.

Он похож на нас лишь формой тела — но и только. Плоть, которая облекает его дух, не сплошная — её куски соединены первородной энергией, которую Он принёс в этот мир из-за астрального моря. Местами дух отца, его энергетический каркас, Источник, аура, покрыты кристаллическими наростами, местами — постоянно трансформирующейся стихией. Пси-поле, которое окружает Его, является ещё одним слоем личности того, кто создал нас…

— Отец, — мы встаём на одно колено, приветствуя родителя.

— Встаньте, — требует он, смеясь. — Сколько же мне повторять — вам нет нужны преклоняться передо мной. Вы — Вечные, те, в ком есть часть меня. А значит, у вас те же права и обязанности.

От осознания того, что Он приравнял нас к себе (пусть и небольшой частицей), у меня в груди становится тепло. Получить похвалу от того, кто пересёк Астральное море не течениями, но против них! От того, кто извлёк сам космос из своей души и создал этот мир!

Похвала от такого существа ценна сама по себе, но Сила, заложенная в ней, крохи энергии Отца, которыми он делится, когда произносит добрые слова — это то, что питает нас, его детей…

Я смотрю, как он оглядывает окрестности и удовлетворённо кивает.

— Хорошее место. Красивое. В нём чувствуется душа… Зеал, ты молодец. С каждым разом у тебя получается всё лучше и лучше…

Новая похвала вновь вызывает во мне прилив чувств.

— Рад, что тебе нравится, отец!

— Ты быстро научился использовать силу Кузни на полную мощь, Первый, — замечает Он. — Но она может не только плавить мир, ты ведь понимаешь?

— Разумеется, отец.

— Думаю, ты достаточно освоил мой подарок, чтобы попробовать работу потоньше.

Отец вытягивает руку, заставляя огромный шар энергии сжаться в точку, и впитаться в его тело, а затем возвращает на место. Он пропускает через себя всю мощь Кузни, способной развоплотить меня, настолько легко, что по коже пробегает дрожь от очередного напоминания силы нашего Создателя.

— Я не… Я не знаю… — предложение застаёт меня врасплох. Я не совсем понимаю, о чём Он говорит. — Наверное.

— Дорогой мой Зеал! — я чувствую тепло в голосе Отца. — Жизнь — это не только созерцание и порядок, который мы даруем природе! Не избирательность нескольких высших существ, которые наблюдают за статичным спокойствием космоса! Жизнь — это нечто прекрасное! Самобытное, иногда хаотичное, наполненное эмоциями. Жизнь — это то, что есть в каждом уголке вселенной! В разном виде — но в наших силах сделать так, чтобы именно здесь и сейчас жизнь стала тем, чем она должна быть.

— И чем же?

— Свободой. Радостью. Горем. Развитием. И простых долин, морей, рек, лесов, ледников и пустынь для этой цели мало.

— Что же нужно ещё?

— То, что будет эту жизнь творить и поддерживать. Без нашего вмешательства. Существа, которые наполнят этот мир красками, эмоциями, ощущениями и свободой!

— Существа? — непонимающе спрашивает Аулэ, и я тут же чувствую её радостное возбуждение. — Такие же, как мы?!

— Нет, дочь моя, конечно же нет, — со смешком отвечает отец. — Таких как вы больше нет, и не будет. Вы — особенные. Вы те, кем я был когда-то давно. До того, как создал этот мир. Чтобы сотворить кого-то, подобного вам… — на несколько мгновений он замолкает. — Не уверен, что теперь это получится сделать даже у меня, слишком много в вас осталось моих собственных сил…

— Значит то, что ты предлагаешь, будет легче осуществить?

— Самоуверенность, — Отец подходит ко мне, и я чувствую его мощь, от которой потрескивает воздух. — Не всегда эта черта будет полезной, Зеал, запомни!

— Я… Запомню.

— Отвечая же на твой вопрос — да, осуществить дело, которое я собираюсь вам поручить, будет легче. Но не легко. Начните с простого — придумайте нечто живое, у чего есть цель. Оно должно уметь питаться, расти, размножаться. Эти три вещи ваше создание может делать каким угодно методами.

— И только-то? Но в чём смысл? Я могу сделать камень, который будет передвигаться и пожирать другие камни, становясь больше, а достигнув определённого размера, он поделится на два. Так я выполню все три поставленные тобой задачи уже к сегодняшнему вечеру. Но где здесь то, о чём ты только что говорил? Свобода, эмоции, ощущения, развитие…

Я всегда гордился тем, что схватываю мысли отца на лету и сразу могу предлагать варианты решений поставленных им задач. Вот и сейчас надеюсь, что смогу его удивить, однако вместо очередной похвалы над площадкой разносится лишь смех Отца.

— Я только что дал вам подсказку, без которой вам и в голову не пришло бы создавать жизнь, как таковую! И сами бы вы до этих трёх вещей додумались ещё не скоро. Но твои вопросы верные, Зеал. Твой гипотетический камень будет выполнять всетри функции, о которых я сказал — и технически, он будет живым. Но зачем? В чём цель, этих действий?

— Я не… Не знаю. Я просто решил поставленную тобой задачу.

Снова смех отца, от которого в небе сверкают молнии.

— Иногда вы, дети мои, слишком буквально воспринимаете мои слова. Ты ведь сам задал нужный вопрос после своих теоретических рассуждений — где здесь то, о чём я говорил? Свобода, эмоции, ощущения, развитие?

Мы с Аулэ молчим, а Отец продолжает.

— Главное, в любой жизни — не инстинкты и механизмы выживания. Главное — разум. То, что заставляет жизнь адаптироваться, выбираться из самых глубоких впадин и оврагов реальности, развиваться, создавать, творить и удивлять!

— Разум? — хором спрашиваем мы.

— Разум, — подтверждает Отец. — В каждом мире, где есть жизнь, есть невероятно многообразие организмов, и все эти существа в какой-то мере разумны. У каждого из них есть цель, есть система, которой подчиняется отдельная особь или целый вид. И те, чей разум достиг определённого пика, становятся по-настоящему свободны — они начинают творить, испытывать эмоции, передавать их, ощущать вкус к жизни! Даже мы с вами — пример таких существ. Мы — Вечные, Высшие, Те, Кто Будет Всегда, — «голос» Отца звенит, когда он произносит эти слова. — И мы — вершина пирамиды разума… По-крайней мере, здесь и сейчас. И наша главная задача — именно та, ради которой я вас и создал! — не дать искре разума угаснуть. Мы должны раздувать её пламя!

Речь Отца вызывает во мне невероятное воодушевление — такое бывало и раньше, когда он просил нас заняться чем-то важным. Выслушав Его, я преисполняюсь возбуждения от предстоящей работы, радости, что Он собирается поручить нам такую сложную задачу — но всё же не слишком хорошо понимаю, зачем всё это нужно…

— Но Отец… — спрашиваю я, после некоторого времени, проведённого нами в молчании и созерцании. — Как ты мог придумать столь сложную систему?

Он смеётся — тихо и грустно.

— Я не придумывал её, сын. Как я и говорил, жизнь существует везде, в разных видах и формах. Она существовала всегда — до меня и вас — и будет существовать всегда после. Даже тогда, когда этот мир погибнет, и мы все погибнем, где-то на другой стороне Астрального моря, или — кто знает? — в его пучинах, жизнь появится снова. Мы… Мы просто должны её поддерживать.

— Откуда ты всё это знаешь? — тихо спрашиваю я.

— Из того времени, когда всего этого, — Отец вновь обводит рукой только что созданную мной долину, — ещё не существовало. И не только этого. Не было ни тверди, которую можно править, ни океанов, из которых вы поднимаете сушу. Не было воздуха, которым дышат растения и неба, которое отделяет нас от Астрального моря… Не было того, что мы зовём домом… Я знаю это, сын мой, из того времени, когда не был вашим отцом, и ещё не пересёк Астральное море.

— Ты никогда… — Аулэ, прислушивающаяся к нашему разговору, подходит ближе. — Ты никогда не рассказываешь об этом… О том, что было раньше, до нас… Быть может, узнав об этом, мы сможем лучше понять тебя? Ведь пока эти речи… Они как предрассветный туман, за которым скрыт целый мир! И мы хотим увидеть его, почувствовать и понять!

Я улыбаюсь аналогии сестры — она мыслит более образно, чем я, но смысл сказанного передаёт очень верно.

— Эти воспоминания тяжелы для меня, дорогая дочь, — вздыхает Отец. — Даже спустя столь долгое время…

— И всё же, если позволишь, я поддержу Аулэ, — говорю я. — Ты рассказал нам о том, что было до нашего сотворения лишь раз. Но о «жизни» ранее ничего не упоминал, ровно как и о том, что у нас есть некая цель… Сейчас твои объяснения абстрактны, и если бы у нас был пример…

— Пример? — я чувствую в Отце смятение. — Примеров, сын мой, огромное множество. Мы с вами — разумные, высшие формы сознания — Жизнь. Древние драконы, обитающие в диких водах Астрального моря — это Жизнь. Алчущие энергии Астральные собиратели и Первородные Колоссы, из костей которых собраны многие из миров — тоже Жизнь.

Перед нами одна за другой появляются движущиеся картины того, о чём говорит отец. Они реальны, они проникают в нашу память, передавая информацию о том, что это за картины, что на них изображено, как оно работает — каждая мелочь, которую мы видим, тут же закрепляется в нашем сознании знанием.

— Олень, убегающий от охотника, и сам охотник — это жизнь. Черви, мухи, пауки. Эрреданы, тви’леки, расхадоны — жизнь. Мыслящие расы, создающие корабли для путешествий по Астральному морю — жизнь. Глупые моллюски на дне миров-океанов — тоже жизнь.

Он продолжает говорить — долго, монотонно и упорно, пока до нас, наконец, не доходит всё — с самого начала, с самого простейшего примера, до самого сложного и неизвестного.

И когда он заканчивает — мы понимаем, что Он от нас хочет.

— К следующей смене сезона я хочу видеть созданную вами жизнь, — заявляет Отец в самом конце своей речи. — Эльдар и Коана тоже получили такие задания. Но вы, Первый и Вторая… Думаю, что вы справитесь быстрее. Наш мир, наш дом, уже готов. Его можно менять, улучшать — но он стал именно тем местом, которое я хотел видеть для своего спокойного существования…

— Мы не подведём тебя, Отец! — заявляю я.

— Знаю, Зеал, знаю, — в Его голосе снова чувствуется теплота. — Но не забывайте и о брате с сестрой. Работайте вместе — так результат будет лучше. В вашем распоряжении — четыре Кузни и Фейды, черпающие силу из-за Грани. Пользуйтесь ими с умом. В этот раз я не стану вас контролировать.

Последние слова вызывают во мне бурю чувств. Полная свобода созидания?!

— Позволено ли будет нам знать, почему? — осторожно спрашиваю я.

— У меня не будет на это времени. Я займусь… Кое-чем другим. Далеко отсюда.

* * *

Зал для собраний в Аквиле — летающем над планетоидом городом, где расположены наши с братьями и сёстрами жилища, в которых мы так редко появляемся — единственное место, где мы и Отец время от времени собираемся вместе, чтобы обсудить текущие вопросы и распределить дела.

Антрациотово чёрный пол, по которому пробегают всполохи энергии, приятно холодит ступни. Плиты непрозрачные, но на них повторяется контур материковой части планетоида, над которой мы сейчас пролетаем. Три кресла за столом-пятиугольником из мерцающего кристалла заняты моими сёстрами и братом.

Аулэ, Коана и Эльдар сидят молча, сложив руки под подбородками и внимательно слушают меня, занявшего четвёртое кресло. Пятое, в два раза больше наших, во главе стола, пустует — со времён нашего последнего разговора отец так и не вернулся…

Над столом висит голографическая карта, изображающая четыре континента, Над ней — множество меток, сконцентрировавших на которых, можно приблизить карту и увидеть, что на поверхности мира и в его глубине кипит жизнь…

Люди, животные, массивы насекомых, птиц и рыб, расы двергов, гримауров, толоров, сирен — мы можем наблюдать за каждым из видов, или даже за каждым отдельным индивидом…

— Нам потребовалось меньше пяти оборотов вокруг звезды, чтобы сделать то, о чём нас просил отец, — продолжаю я свою речь. — Объединив усилия и наш разум в единое целое, мы создали невероятно продуманную экосистему, в которой жизнь функционирует без нашего вмешательства. Растения, насекомые, животные, грибы, энергопаразиты, астральные двойники, магия — всё уравновешивает друг друга, и теперь мир, который мы ковали с таким трудом, живёт самостоятельно.

— Я так и слышу какое-то «но», — говорит Эльдар.

— Оно есть. Всё то, о чём говорил отец, оказалось простым… Это был не вызов нашим способностям, а рутина! Выплавить из пылающей земной тверди невероятной красоты мир и то было труднее! А эта «жизнь», — я морщусь, «произнося» это слово». — С ней мы справились с лёгкостью. И раз уж так вышло, что мы закончили дело, теперь я хочу взяться за что-то более серьёзное.

— Что ты имеешь в виду?

— Все эти создания, — я обвожу рукой карту, — предельно просты. Да, они разных видов, их сознание функционирует по-разному, они по-разному живут, они стремятся к разному, а у кого-то стремлений и вовсе нет. Но всё же они просты и похожи в двух первоочередных вещах. Им нужно питаться, им нужно размножаться. Всё остальное — мелочи, несущественные отличия. И это скучно.

— И чего же ты хочешь?

— Создать нечто, что будет отличаться… Нечто, что станет другим, чем-то большим, чем просто глупые оболочки, вечно ищущие пищу и тела-инкубаторы для воспроизведения себе подобных. Нечто…

— Нечто? — «усмехается» Аулэ. — Да ты, никак, решил пойти по стопам отца и придумать что-то особенное, не по его указу, а самостоятельно?

Стоит ей произнести эти слова, и в первый миг они меня пугают. Но только лишь в первый миг.

— А почему нет? Отец далеко, оставил нас присматривать за этим миром и неизвестно когда вернётся. Мы создали этот мир, мы его наполнили жизнью — так почему не можем теперь улучшить? Не об этом ли он говорил?

— Я не против, — мягко «улыбается» сестра. — Но пока не улавливаю, о чём ты говоришь.

— Честно говоря, я пока тоже не понимаю, — признаюсь я. — Но чувствую внутри себя, что знаю, что делать.

— Что ж, раз так — веди нас, Первый.

Глава 14 — Проникновение

Подъёмная платформа слегка подрагивает под весом десяти человек. Каждый раз, когда это происходит, я с осторожностью поглядываю вниз, через высокие перила.

Боги, ну и высота!

Подо мной — прекрасный залив с лазурными водами, белоснежной полоской пляжа и городом, раскинувшемся на берегу этой невообразимо огромной лагуны. Чуть поодаль от берега в воду будто «воткнуты» несколько острых скал, но если приглядеться, становится понятно, что это остатки древнего памятника. Точнее, его небольшой части — пальцев, торчащих из воды, будто огромный каменный утопленник в последнем движении пытается выбраться из вод залива…

Снизу эти «пальцы» заросли кораллами и водорослями, сверху облеплены цепкими зелёными кустарниками, в которых селятся прибрежные птицы.

Прямо сейчас я вижу, как два корабля с огромными механическими винтами по бортам (такие устройства использовали здесь вместо парусов) обходят «персты».

Город, в порт которого заходят эти суда, называется Корай, и он целиком и полностью принадлежит Хайсаме.

Да-да, той самой Велар, которую я намереваюсь обмануть…

Именно обмануть — а не убить, как изначально предлагал мне Зеллер. Точнее, убить колдунью однозначно придётся, но не в её логове, защищённом смертоубийственной магией, полной подконтрольных Сейнорай и солдат, и оборудованного лучше всякого бастиона.

Честно говоря, когда я ознакомился со всей информацией, которую накопали шпионы Зеллера, подумал, что нет никаких шансов одолеть эту Владеющую.

Летающая крепость, полная опытных воинов, вооружённых самым современным оружием. Пятьдесят Сейнорай и Таскалоров в подчинении. Магическая защита, способная испепелить любого, кому запрещён доступ в Эллар. Высокие крепостные стены, орудия, башни, ловушки… И это не говоря о том, что путь в обитель Хайсамы, так или иначе, пролегал через город, принадлежащий этой Владеющей и его окрестные земли, в которых её боготворили.

Собственно, именно из порта этого города в Эллар и отправляли летающие платформы — и это была единственная транспортная ниточка, соединяющая парящий остров с землёй.

Так что нечего было и думать одолеть Хайсаму в её доме.

Впрочем, сейчас я и не собираюсь этого делать — и именно потому выбрал время, чтобы прибыть сюда, зная, что её в Элларе нет.

План, который мы придумали с Сейраном и Зеллером, строился именно на этом факте. На словах — всё было просто.

Я выдаю себя за одного из людей Зеллера и вместе с несколькими солдатами колдуна привожу Сейрана в крепость Хайсамы — якобы, выкупленного с Арены и доставленного на обмен, как и полагается.

Мне пришлось какое-то время убеждать друга-степняка сыграть нужную роль, но в итоге он не стал артачиться и согласился.

Оказавшись внутри, меня наверняка попросят задержаться до прибытия Хайсамы — без неё Литана, сына Зеллера, мне никто не отдаст. А если и попросят свалить — это ничего не поменяет — я знаю примерное расположение внутренних помещений и построек, представляю силы противников и догадываюсь, где держат Айрилен.

Надо сказать, шпионы Зеллера потрудились на совесть, собирая информацию об Элларе Хайсамы, да и сам колдун знал довольно много. Как он говорил сам — он бывал там дважды, и кое-что запомнил, так что это личное знание было мне на руку.

С другой стороны — сам Зеллер мне не нравился… При всём благоговении и уважении ко мне, которое он испытывал на самом деле, я для него был всего лишь инструментом, так удачно подвернувшимся под руку.

Я понимал, что главное для колдуна — убийство Хайсамы. Это его желание сквозило в каждом нашем разговоре, хоть Зеллер и старался держать себя в руках. Однако флуктуации его ауры, окрашенной всплесками желания в то время, когда он об этом говорил, подтверждали мои мысли.

Это его желание было даже сильнее, чем спасение сына! А уж на меня и моих Зеллеру было и вовсе плевать, пусть он и боялся мощи перчатки.

Всё это я понимал и держал в голове несколько планов возможных вариантов развития событий, которые не подразумевали наш с Зеллером дальнейший контакт…

Однако он был полезен — информация, подготовка, оснащение, знания. И, самое главное — магия, которую я развивал, пока «гостил» на его Элларе.

Разглядывая прекрасный залив, чувствуя приятные прикосновения тёплого ветра к коже, я то и дело бросаю взгляды на приближающийся парящий остров и продолжаю абстрактные размышления — просто чтобы не прогонять в уме план в тысячный раз и не нервничать.

Конечно, хорошо было бы подготовиться получше. Развить магию хотя бы до уровня Велар, собрать сторонников, заручиться поддержкой других Сейнорай, начать ослаблять влияние Хайсамы и наносить ей аккуратные удары исподтишка, чтобы она не понимала, кто её кусает, и откуда…

Но времени не было — я чувствовал это.

С момента, как Айрилен и мои друзья оказались в руках Владеющей, и так уже прошло больше двух месяцев. Кто знает, что она с ними сделала? Кто знает, что сделает в скором времени? Как долго они будут нужны ей, прежде чем Велар избавится от них?

Судя по рассказам, эта Хайсама была неоднозначной личностью — как и большая часть Владеющих. Она правила землями под своим Элларом справедливой, но жёсткой рукой, и за это её уважали местные жители. А вот те, кто столкнулся с Хайсамой лбами, отзывались о ней не лучшим образом.

Наглая, дерзкая, своевольная, не признающая авторитетов, безбашенная — самые лестные из эпитетов, характеризующие её.

Сейнорай этой части Свободного Анклава, фактически, подчинялись ей. Как и каждому Владеющему, собственно, контролирующему определённую территорию Анклава. Но контроль этот напоминал, скорее, тиранию.

Хайсама забирала редкие книги, ценные артефакты и рабов у тех Сейнорай, которые имели собственные земельные наделы и Эллары, но были слабее Владеющей… Она носилась по востоку континента словно вихрь, останавливаясь то тут, то там, рыская по древним развалинам и постоянно пытаясь добыть новые и новые Осколки у других Владеющих.

По слухам, около десяти лет назад ей удалось присоединить к своему осколку другой, которым владел один из Велар, живущий отшельником в сотнях лиг к северу. Как он отдал такое сокровище ей — никто не знал…

Хайсама редко появлялась в обществе, была жестока в бою, не пила спиртного, не имела любовников. Она занималась исключительно магией и собственным развитием. Половину времени эта странная женщина проводила в своём Элларе, проводя с магией и живыми существами невероятные эксперименты — по слухам, иногда даже используя капли из Астрального моря… Вторую половину времени она странствовала по землям Свободного Анклава и дальше, разыскивая артефакты древних и, по тем же слухам, управляла одним из магических Орденов, о которых в своё время мне рассказала рыжая Эйса.

При воспоминании о девушке у меня на губах появляется улыбка. Странная она всё же. Интересно, как у неё дела, всё ли хорошо?

Хотя… Какое мне дело, если уж быть откровенным до конца с самим собой?

Тряхнув головой, я отгоняю от себя пространные мысли.

Как бы там ни было — по всей видимости, Хайсама и её люди не знают, кто я такой. Никто из них ни разу не видели меня, не считая тех людей в замке, но вряд ли в том нестриженном и грязном оборванце в обносках можно узнать представительного Сейнорай, который сейчас поднимается к крепости Хайсамы.

Проклятье, да я даже решил единственную проблему, которая могла меня выдать — скрыл перчатку и заглушил её эманации!

Оказалось, что Хам, который так ловко «спрятал» перчатку тогда, в замке, заодно укрыл её и от магического взора! Вот почему те колдуны не обнаружили её — хотя сканировали меня!

Установить этот факт удалось совершенно случайно, во время одного из ужинов с Зеллером. В тот вечер Хам спал на моей руке, обвив перчатку, и колдун, едва войдя в трапезную, застыл будто поражённый молнией.

— Х-хэлгар… — заикаясь, произнёс он тогда. — К-куда… К-куда пропала перчатка?!

Страха в его голосе было столько, что я поневоле и сам забеспокоился — но стоило только разбудить Хама, как колдун ощутил резонанс могущественного артефакта. Вскоре мы разобрали произошедшее и сочли весьма удачным тот факт, что у меня имеется такая маскировка.

В тот вечер и родился наш план.

На самом деле зверёк, которого Зеллер приметил в первую нашу встречу и обозвал Рилаем, оказался весьма и весьма непростым.

Я выяснил, что Рилай — чрезвычайно редкий вид, который практически невозможно встретить. Всё дело в том, что пару тысяч лет назад их практически полностью истребили из-за невероятно полезных свойств организма этих зверьков.

Свойств, которые сохранялись в частях тела на сотни лет после убийства несчастных созданий…

Рилай практиковали меж собой телепатическую связь — и местные колдуны наловчились создавать из мозга зверьков средства связи. Эти милые создания могли экранировать магическое поле любой силы — и этим тоже пользовались, чтобы создавать амулеты, а иногда и целые накидки, позволяющие скрыть огромную магическую мощь.

Из крови зверьков варили сильнейшие восстанавливающие зелья, а их зубы из-за дизенфецирующих свойств ценились во стократ дороже изумрудов и золота.

Так что мне, можно сказать, сильно повезло.

Не в последнюю очередь потому, что я встретил не взрослого (которого почти невозможно найти) рилай, а едва-вылупившегося. Как оказалось, зверушки, после появления на свет, навсегда привязываются к первому, чью кровь попробуют на вкус. Обычно это родитель, но в моём случае всё произошло так, как произошло.

И кстати, в этот же самый момент рилай привязывается к своему «родителю» телепатически, и со временем эта связь крепнет. Вот почему я периодически вижу образы, которые этот малыш мне посылает.

Ну и умение прекрасно понимать человеческую речь и даже воспроизводить её — таким не могло похвастаться ни одно животное Западного континента, так что рилай можно было смело записывать в разряд разумных существ наравне с людьми.

К сожалению, это была практически вся доступная о рилай информация — они встречались настолько редко, что об их развитии было мало чего известно.

И теперь, чувствуя перчаткой сердцебиение спящего зверька, я не переставал радоваться тому, что мне так повезло с ним встретиться.

Как бы там ни было, сейчас меня волновало одно — пока Владеющей не было в Элларе, требовалось вытащить оттуда Айрилен и сына Зеллера.

И если (если!) получится это провернуть — Велара обязательно об этом узнает, и мы выманим её в нужное место, оставив за собой следы. Туда, где у колдуньи не будет преимущества, я лишь тогда рискну с ней сразиться. И то — для начала попробую одолеть хитростью.

Ну а если не получится… Что ж, на этот случай у меня был козырь, спрятанный в рукаве. Тот, на который Зеллер и рассчитывал — кристаллическая перчатка, сросшаяся с моей рукой.

Зная, что она может стать последним шансом, перед тем как отправляться в вотчину Хайсамы, я, если можно так выразиться, «договорился» с ней. Слился с шёпотом, звучащим в голове, и он почти сразу откликнулся на мой зов. Я попросил перчатку (или того, кто был в ней заперт) помочь мне в трудную минуту, если понадобится.

И голос с радостью согласился…

Не то, что бы я верил ему безоговорочно — но перчатка уже несколько раз показала, что способна меня защищать. Да, скорее всего, Беренгар предупреждал о том, что я не должен её использовать, но… Я верил, что в самом крайнем случае частица Арканума защитит меня и Айрилен.

Жаль, конечно, что того камушка Твагрита не хватило для возвращения Беренгара… Старик явно мог рассказать мне много интересного, да и помог бы при подготовке столь сложного дела… Но нет — минерал взорвался, не выдержав магического напряжения, отправив меня в очень странное видение, и когда я очнулся…

Сказать, что я был поражён — значит не сказать ничего.

Меня до сих пор прошибает пот от осознания того, что я видел. Отчего-то я сразу понял, что мне привиделся сам Творец и его дети — та самая Аулэ Светлоликая, подарившая людям магию, тот самый Зеал (которого ещё называют без приставки «Тор», означающей «Предатель»), Коана и Эльдар — четверо Вечных, которые помогали Творцу создавать этот мир…

Разумеется, я думал над тем, что это может быть всего лишь бредом, вызванным сотрясением мозга от ударной волны, неслабо припечатавшей меня к дереву. Но после того, как поискал в библиотеке Зеллера книги по истории и почитал описания Вечных, которые вели за собой людей чуть больше всего тысячи лет назад — на какое-то время потерял дар речи…

Всё совпадало. Судя по всему, я действительно видел фрагмент того, что происходило давным-давно, и от осознания этого становилось не по себе. Кажется, это едва ли не прямо подтверждало то, что у меня на руке — перчатка самого Творца…

— Прибываем, — хрипло заявляет управляющий платформой маг, выдёргивая меня из размышлений.

Причальная площадка приближается быстро — высокие и толстые мраморные колонны очерчивают её периметр на самом краю Эллдара, поддерживая черепичную крышу. За ней виднеется твердыня — высокие крепостные стены и всполохи магии над ними, башни, купола, шпили…

Вблизи размер этого парящего острова увеличился до просто невообразимых размеров…

Нас встречает целая делегация — десять Сейнорай, судя по светящимся татуировкам, пятеро Таскалоров и полтора десятка стрельцов с огнеплюями разной конструкции. Вперёд выходит мужчина — в фиолетовых одеждах, со знаком Сейнорай, перечёркнутым тремя штрихами — льдисто-синим, чёрным и ярко-зелёным.

Узкое лицо мужчины перечёркивает длинный шрам, один глаз подёрнут белёсой плёнкой, половина носа отсутствует, а за тонкими губами, когда те открываются, отсутствуют несколько зубов.

Тем разительнее контраст между "потасканной" внешностью этого человека и драгоценностями, украшающими его пальцы и шею, а также дорогой длиннополой одеждой.

Я знаю, кто это — Ракс, один из ближайших помощников Хайсамы. Дождавшись, пока управляющий маг откроет дверцу пришвартовавшейся платформы, выхожу навстречу колдуну.

— Приветствую, Сейнорай Ледяных Листьев, скрытых во Тьме, — я склоняю голову. — Меня зовут Рой Клешня, я Таскалор, посланный Сейнорай Ледяного Ветра, Шен-Зеллером, чтобы…

— Знаю, — перебивает меня Ракс неприятным, надтреснутым голосом, — Нам сообщили, когда вы прибыли в город.

— Да, разумеется, — я изображаю смятение. — Я привёз подарок.

Дёрнув за верёвку, которую держу в руках, заставляю стоящего позади Сейрана сделать несколько шагов вперёд. Глядя на меня, парень шипит, оскалив зубы. Хорошо играет…

— Любопытный экземпляр, — Ракс подходит к юноше и пальцем приподнимает его голову за подбородок.

Сейран дёргается — и тут же получает мощную пощёчину, полную обжигающего льда! Его щека покрывается ледяной коркой, парень шипит от боли, а я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься на колдуна!

С-скотина!

Но нет, нет… Ещё не время… Ещё не время, нужно играть свою роль до конца…

Сейран тоже это понимает, а потому, шипя от боли, даже не смотрит на меня. Он сыплет на языке степняков такими ругательствами, что Ракс, пойми он их, немедленно бы оторвал парню руки и ноги…

— Дикий, — скалится помощник Хайсамы. — Это хорошо, люблю работать с теми, кто не подчиняется…

Услышав это, я едва сдерживаю зубовный скрежет. Проклятье! Надеюсь, с Айрилен всё хорошо?.. Судя по рассказам того же Сейрана — она не слишком сдержана на язык…

— Сейнорай Шен-Зеллер выполнил свою часть сделки, — произношу вместо того, чтобы снести этому ублюдку голову! — Мы привели вам проданного на Арену зверёныша. Могу ли я увидеть сына господина Шен-Зеллера и забрать его к отцу?

Ракс, всё ещё пристально разглядывающий Сейрана, поворачивается ко мне.

— Ну разумеется, увидеть его ты можешь. А вот забрать… Сильно в этом сомневаюсь.

На его губах играет мерзкая ухмылка, и я чувствую, как по спине пробегают капли пота.

— Что вы имеете в виду?

Восприятие сигналит об опасности так сильно, что в глазах темнеет! Передо мной мелькают картины того, что сейчас произойдёт — но они перемешиваются в одно целое, так их много! — и я не успеваю правильно среагировать.

Несколько десятков заклинаний, магические сети, верёвки и цепи, купола, вырастающий из-под земли — на меня обрушивается такой шквал заклятий, что отбить их все нет никакого шанса!

Я даже не успеваю обратиться к перчатке — сгусток тьмы, выпущенный Раксом, пронзает мою голову и заставляет все мысли в ней замереть, стать вязкими и неповоротливыми.

Единственное, что успеваю заметить — как Хам соскальзывает с руки и теряется меж возникшего вокруг меня хаоса, обнажая перчатку…

Всё вокруг становится таким же медленным, и несколько этих мучительных мгновений я наблюдаю за увечным колдуном. Он достаёт из кармана часы, смотрит на них, удовлетворённо кивает и произносит, глядя мне в глаза:

— Надо же… И правда, огромный осколок… Удивительно… — В его взгляде читается вожделение… — Добро пожаловать в вотчину Хайсамы, Хэлгар. Она давно ждала встречи с тобой. А вы, увальни, найдите его зверюшку, немедленно!

Меня пронзает страх — но медленно, так, словно кто-то очень медленно втыкает в меня клинок… Мысли становятся всё тяжелее, но я всё же пытаюсь докричаться до перчатки!

«По…мо…»

Ракс делает лёгкое движение пальцами — и я забываю о том, кто я такой…

Глава 15 — Воссоединение

Первое, что я ощущаю после пробуждения — холодный, сырой камень, на котором лежу. Со стоном перевалившись на спину, делаю глубокий вдох и ощущаю, что воздух пропитан пронзительным запахом гнили и старой крови.

…Запахом отчаяния и разрушенных надежд.

Проклятье! Меня закинули в темницу!

Словно услышав мои мысли, на камнях пола появляется узкая полоска света. Подняв взгляд, я вижу, что она падает из окошка, расположенного на двери. За ним маячит жуткая маска… Из-под неё доносится мерзкое хихиканье, которое мгновенно выводит меня из себя.

Смешно тебе, да?!

Ярость прокатывается по венам, захлёстывает меня. Воля сворачивается в тугой жгут, я направляю её к перчатке, чтобы разнести эти стены, эти двери и превратить того, кто стоит за ними, в груду обугленных костей!

… Но желание натыкается на холодную стену боли и рассыпается пеплом ужаса.

Я не чувствую в себе магию! Не чувствую! И перчатка тоже не ощущается! Проклятье, да что же это такое…

Хихиканье усиливается, пока я сажусь на полу и разглядываю частицу Арканума на левой руке. Она не похожа на перчатку, которую я привык видеть — теперь это огромный отросток, закованный в какой-то стальной кокон!

Больше напоминает дубину…

По металлу, скрывающему руку, пробегают всполохи колдовства, рисуя неизвестные мне узоры.

— Нравится? — издевательски уточняет голос из-за двери. — Как тебе обновка?

— Что это за хрень? — хрипло спрашиваю я, чувствуя, как пересохло горло. Интересно, сколько времени я тут провалялся?

Снова издевательский смех.

— Сам поймёшь, дуралей! Сам! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Муха попала в паутинку! Ха-ха-ха!

Окошко захлопывается, а у меня в ушах всё ещё звенят слова тюремщика. Попал в паутинку — это он верно подметил…

Проклятье! Трижды, четырежды проклятье! Меня спеленали как ребёнка, я даже среагировать не успел! В чём же дело?! Как так получилось?! Как они узнали меня?! Ведь перчатка была экранирована, да и в лицо меня никто не знал?

Долбаная Хайсама!

Потрогав металл, скрывающий перчатку, я одёргиваю пальцы. Холодный… Каким-то образом это сдерживает мощь древнего артефакта и моей собственной магии. Я вообще будто бы не чувствую руки!

Странное и пугающее ощущение… Я настолько привык ощущать частицу Арканума и пульсирующую в ней мощь, что теперь, когда меня этого лишили, чувствую лишь подавляющее отчаяние. Оно охватывает меня с каждым новым вздохом, как туман, накрывающий город в сумерках…

Стараясь дышать глубоко, я успокаиваю себя. Не время падать духом! Не время… Я жив, могу думать — а значит, есть способ выбраться из этой западни…

Но как?

Магию мне не пробудить, двери не сломать, и надежда, если подумать, всего одна — на Хама… Мы с ним тренировались на такой случай! Всё должно сработать, если он отыщет меня…

— Где же ты, приятель? — бормочу я, поднимаясь на ноги.

Мысли эхом отражаются от холодных стен. Рилай сбежал, как только на меня напали. Я слышал, как Ракс велел поймать зверька, и если это случилось — мне никто не поможет…

Сможет ли Хам спастись в крепости, полной врагов? Со своей способностью к маскировке — запросто, полагаю. Но вот как отыщет меня?

Ладно, не зря же именно на такой случай я велел ему быть готовым…

Подумав об этом, я сажусь на пол, прикрываю глаза и стараюсь «докричаться» до приятеля сквозь мрачную, сырую каменную толщу, вызывая в памяти его образ.

Не знаю, сколько времени так провожу — но в какой-то момент кажется, что в глубине сознания я слышу знакомую брань и ощущаю обещание помощи…

Интересно, Хам в самом деле «услышал» меня и откликнулся на зов, или это моё воображение трактует таким образом отчаяние?..

Над этим я размышляю не больше часа. За дверью раздаётся шорох, брань, что-то падает. Затем в замке щёлкает ключ и дверь распахивается.

— Ну дела! — ухмыляюсь я, разглядывая тюремщика в жуткой деревянной маске.

Меня впечатляет не она — а Хам, сидящий на плече человека и вцепившийся в трапецию своими острыми зубками. Увидев меня, глазки зверька радостно поблёскивают.

Они стремительно меняют цвет, и тюремщик падает на пол как подкошенный. Хам же, ловко спрыгнув с его плеча, подбегает ко мне.

— Я ждал тебя, приятель, — улыбаюсь ему. — Ты нашёл меня сам, или услышал призыв?

— Дерьмо собачье! — с важным видом сообщает зверёк, потирая лапками морду. В этот момент я чувствую в голове странное покалывание, а затем почти сразу вижу образ, в котором Хам прячется в каком-то закоулке, слившись расцветкой с каменной стеной, и слышит мой призыв.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Как же мне повезло с тобой!

— Мать твою за ногу! — снова важно кивает Хам, и я, не удержавшись, фыркаю.

— Ладно, идём, пока сюда не нагрянули новые стражи. А, проклятье! Перчатка!

Здоровенная колодка, в которую закована рука, весьма тяжела, и даже если бы не блокировала магию, таскаться с ней было бы неудобно.

Как же от неё освободиться? Хм… А ведь Хам изолирует колебания энергополей…

— Можешь помочь с этим? — я указываю на стальной кокон. — Эта штука блокирует перчатку и мою магию… Не знаю, как она работает.

— В рот ей ноги?

— Ты что, с ума сошёл?! Отрубать руку я не стану!

— Лижи подмышку хрраша!

— Эй! А ну угомонись!

— Горшок с ручкой внутрь… — пищит Хам и залазит на эту железяку. В месте, где она заканчивается у локтя, он плотным кольцом обвивает блокатор и прикрывает глаза.

— И что тепе…

Я не договариваю — чувствую едва ощутимое биение Источника внутри себя!

Ялайский пепел! А зверёк то всё прекрасно понял! Проклятье, как же он всё это делает?..

Бух… Бух… Бух…

Биение едва слышное, и его недостаточно, чтобы вытолкнуть из Источника нужное количество энергии. Так что я сажусь на пол и прикрываю глаза, погружаясь в неглубокий транс.

Надеюсь, никто не наведается в темницу, пока я пытаюсь прорваться сквозь блокировку…

Благодаря помощи Хама, который, как я понимаю, экранирует эту блокирующую штуковину, мне удаётся «дотянуться» до магии внутри себя. И как только я ощущаю в венах знакомое покалывание — кладу свободную руку на железо, скрывающее перчатку…

Короткий импульс грубой силы, вспышка! — и окова рассыпается металлической стружкой, освобождая частицу Арканума.

Сила перчатки снова ощущается в руке. Её тепло заполняет меня, биение артефакта отзывается в крови, но и шёпот, от которого я с удовольствием бы отказался, возвращается… Ничего, с ним я справлялся до этого — справлюсь и сейчас…

— Идём, малыш, — говорю я хаму, забравшемуся на плечо. — Пора отыскать Сейрана и мою жену…

В коридоре темницы, в котором я оказываюсь, покинув камеру, валяются пятеро охранников. Судя по меткам, двое из них — Сейнорай, ещё один явно Таскалор.

— Ты как с ними справился?! — удивлённо спрашиваю я Хама, косясь на него.

— Сучьи гниды! — фыркает зверёк, но никаких образов не посылает.

— Что ж, ладно, — я прохожу мимо тел, не подающих никаких признаков жизни. — Пусть это останется твоей тайной. Пока.

Хам фыркает ещё раз и скалит зубки.

По длинному коридору, усеянному дверьми, я пробираюсь к выходу. Интересно, может ли Айрилен быть в одной из этих камер? И той информации, что предоставили люди Зеллера, я помню, что моя жена должна быть заперта в одной из башен, но…

Теперь я уже не доверяю ничему, что связано с этим странным колдуном. После произошедшего подозрения на его счёт крепнут — как и злость за то, что позволил обвести себя вокруг пальца…

Всего здесь двадцать камер — и я проверяю каждую из них, попросту выбивая толстые двери магией. На них есть слабая защита — но благодаря восприятию я обнаруживаю её и легко ломаю.

Хм… Не так уж сильно Хайсама озадачивается безопасностью внутри темницы… Впрочем, сам Эллар охраняется так, что здесь крутить дополнительную защиту нет смысла — всё равно дальше края парящего острова не сбежишь…

Айрилен нигде нет — большинство камер пусты, либо в них лежат иссохшие трупы и витает затхлый запах. Всего в парочке заперты исхудавшие люди, закованные в металл, похожий на тот, что я распылил.

Впрочем, освобождать их нет никакого смысла — они в полубессознательном состоянии и настолько слабы, что вряд ли чем-то мне помогут — даже отвлечь охрану не смогут, попроси я их об этом…

Сейрана тоже нигде не видно, и я понятия не имею, где его искать — и это проблема…

Ладно, в любом случае оставаться тут нет никакого смысла.

Дверь, которая закрывает выход из темницы, я не вышибаю, а открываю аккуратно. За ней — никого, и это радует. Пока охрана не знает, что я освободился, нужно действовать скрытно.

На мою удачу Эллар уже укутала прохладная и тёмная ночь. Россыпь звёзд, словно драгоценные камни, усеяли небосвод и мерцают разными цветами, фиолетовый и оранжевый туманные пути Творца перечеркнули черноту Астрального моря.

Тишина и покой, приятное пение птиц в саду Хайсамы, расположенном неподалёку… Обманчивое впечатление безопасности…

Нырнув в тень, я окутываю себя покрывалом сумрака и осторожно движусь вдоль стен, стараясь не попадаться в ореолы, освещаемые факелами и магическими светильниками. Помня изученные планы, я думаю, что мне нужно пробраться в личные покои Хайсамы — наверняка там есть какая-то полезная информация, записи, что-нибудь ещё… Просто так шариться по огромной крепости в надежде отыскать нужную башню — так себе затея.

А сын Зеллера… Пожалуй, если я его не найду — не очень-то и расстроюсь.

Чтобы убедиться в том, что иду правильно, я использую вызванную из перчатки карту. Она снова «обновилась», как я назвал это её свойство, когда мы оказались в пределах Эллара Хайсамы, и теперь, когда руку можно не скрывать, я пользуюсь столь полезным свойством без зазрения совести.

Сверившись с проекцией замка, я удовлетворённо киваю — движусь в верном направлении. Эх, жаль, что карта не отмечает положение людей! Как бы это облегчило задачу!

Прошмыгнув мимо двух дежурящих на входе во внутренний двор Таскалоров, я присматриваю несколько боковых дверей, которыми наверняка пользуются слуги. Потушив магией один из факелов поблизости от такой двери, я проскальзываю внутрь и нос к носу сталкиваюсь с миловидной девушкой.

— Спи! — выдыхаю я в неё знак Ар-Кэх, прежде чем у неё получается поднять крик.

Служанка падает и я едва успеваю подхватить её. Оттащив девушку за какие-то ящики, стоящие тут же, и накрыв тряпьём, двигаюсь вдоль столов заставленных посудой. Это кухня, отлично! Отсюда можно подняться на четыре уровня выше и оказаться в той части крепости, где находятся личные покои Хайсамы…

Сказано — сделано.

На пути мне встречается ещё несколько слуг и охранников, но каждый раз благодаря восприятию я избегаю встречи с ними и успеваю либо скрыться в тенях, либо накинуть на них морок и заставляю смотреть в другую сторону. Конечно, на людях Владеющей есть защитные амулеты — но воля перчатки, через которую я пропускаю каждое заклинание, легко ломает их ауры и делает бесполезными побрякушками.

Помня о том, с какой лёгкостью меня скрутили, я не собираюсь допускать ошибок… Да, шёпот в голове слышится постоянно — но я стараюсь держать силы перчатки под контролем. Только сегодня… я воспользуюсь ей только сегодня, чтобы освободить Айрилен, а затем не буду использовать, пока не поговорю с Беренгаром и не буду уверен, что это безопасно…

Магические ловушки и запертые двери меня также не останавливают — подчиняясь воле перчатки каждый колдовской тайник и преграда рассыпаются, как песчаный замок, слизанный приливной волной, и я без проблем добираюсь до покоев Хайсамы.

Убедившись, что никого нет в коридоре, взламываю печать на двери, проникаю внутрь, и…

Восприятие бьёт по сознанию с такой силой, что я едва не падаю. Хам пищит, я бросаюсь на пол, и четыре ледяные стрелы разбиваются о дверь!

— Н-на!

Подкинув себя волной воздуха, я ухожу ещё от одного морозного удара и спиной чувствую обжигающий холод.

Меня бросает в сторону, и в полёте я умудряюсь швырнуть несколько теневых заклятий в атакующего меня колдуна. А ещё вызываю по периметру стен непроницаемый для звука купол, чтобы, не дай Боги, никто не услышал, что тут что-то творится — и лишь после этого вижу, кто на меня напал.

Ракс, чтоб его!

— Этим олухам ничего нельзя доверить! — шипит он, вызывая вокруг себя вихрь бритвенно острых ледышек. — Твой мерзкий рилай пойдёт мне на воротник!

— Жри дерьмо, скот! — пищит зверь на моём плече, и наша с колдуном магия сталкивается, расшвыривая предметы по большому залу.

Книги, доспехи, мебель — всё разлетается в стороны. Ледяной натиск Ракса растворяет пущенная мной огненная волна. Она пробивает заклинание колдуна и летит в него, но в последний момент он превращает её в пар, вызвав перед собой ледяную преграду.

Однако я не медлю!

Тьма, сорвавшаяся сгустками с моих ладоней, разбивается о магический щит прихвостня Хайсамы, обволакивает его и лишает противника видимости. Он ревёт, тоже бьёт вокруг себя тьмой — но она далеко не такая густая, как моя…

Повинуясь команде, облепившая щиты Ракса тень расплёскивается по всей комнате, превращаясь в густые клубы дыма, и впитывает в себя заклинание колдуна. Я буквально кожей чувствую напряжение врага, то, как он пытается сопротивляться моему давлению.

Но я сильнее! И чтобы не рисковать, снова пропускаю управляющий импульс сквозь перчатку, усиливая его! По дыму, заполнившему комнату, пробегают бирюзовые молнии. Миг — и колдовской туман, повинуясь моей воле, снова устремляется к Раксу.

На этот раз его щиты не выдерживают. Тьма просачивается сквозь них, впитывается в тело мага — он падает на пол, скорчившись от боли и хватая ртом воздух.

— Не-е-е-ет! — хрипит он, но я лёгким движением руки сворачиваю ему голову.

Тьма заканчивает впитываться в тело и оно мгновенно иссыхает до состояния мумии.

— Вот так-то, сражаться с Владеющим! — усмехаюсь я, поднимаю перчатку и улыбаюсь ей. — Спасибо.

«С-с-сочтёмс-с-с-я» — шелестит та в моём сознании.

Я оглядываю беспорядок вокруг и думаю о том, что после такого погрома тут ничего не найти… Да и непохожа эта комната на личный кабинет, в котором спрятано что-то важное. Так, скорее гостиная…

Так и есть — ковры, дорогая (и теперь поломанная) мебель, шкафы с книгами, какие-то статуэтки, картины — это всего лишь «прихожая», из которой ведут несколько дверей.

Медлить нельзя — в любой момент здесь могут появиться другие колдуны, и поднимать шум, пока не найдены Айрилен с Сейраном, не стоит… Поэтому я начинаю проверять одну дверь за другой, грубо взламывая на них магические печати с помощью перчатки.

И за первой же дверью меня ждёт сюрприз — длинный спуск на уровень ниже, освещённый магическими светильниками. Пройдя по лестнице, я оказываюсь в небольшой мрачной комнате, напоминающей пыточную ненормального колдуна. Впрочем, это она и есть — жуткие предметы и устройства, а также залитый кровью пол прямо на это намекают.

Но мой взгляд приковывает не это — а человек, прикованный к вертикально установленной каменной плите.

— Сейран! — восклицаю я, бросаясь к нему. — Дружище, ты цел?! Сейран!

Парень выглядит не очень хорошо — в одних лишь штанах, избитый. Весь в порезах, синяках и кровоподтёках, с заплывшим правым глазом и несколькими выдернутыми ногтями. Пара пальцев сломана, нога неестественно вывернута.

Проклятье! Что они с ним сделали за несколько часов?! И главное — зачем?!

Я вызываю из источника поток целительной энергии и вожу руками над телом друга, пока он не начинает стонать. В этот момент его нога встаёт как надо с неприятным щелчком, и он шипит от боли. Затем настаёт очередь пальцев, и это заставляет парня вскрикнуть:

— Я убью вас! — рычит он, распахивая налитые кровью глаза. — Убью всех!

— Тише, тише! — я хватаю юношу за подбородок и заставляю посмотреть на себя. — Это я! Ты слышишь? Это я, Хэлгар!

— Хэл?! — глаза Сейрана полны безумства. — Хэл… Проклятье, я думал, что нам конец…

— Да куда этим ущербным, — сплёвываю я, заставляя кандалы,удерживающие друга, рассыпаться.

Он падает, я подхватываю его и усаживаю на пол.

— Ты как? Я тебя подлатал, но не полностью. Ногти отрастим позже, ладно?

— Хрен бы с ними! — хрипит Сейран, — Пошли убьём эту тварь со шрамом!

— Не хочу тебя разочаровывать, брат, но я уже отправил его в иной мир.

— Жаль, — скрипит зубами парень. — Я бы вернул ему должок… Сучара!

— Зачем он тебя мучал?

— Спрашивал о всяком… — хмурится юноша. — О тебе. В основном. О том, откуда мы, какая у нас магия, откуда у тебя Осколок, и всё такое…

— Надо было выложить всё, что знаешь.

— Я и так выложил, смысла запираться не было! — скалится Сейран. — Этой твари просто понравилось меня мучать!

— Ясно… — хмурюсь я. Что ж за ублюдочные тут колдуны такие живут?.. — А про Айрилен он ничего не говорил?

— Эта тварь любит поболтать, — кивает Сейран. — Северная башня — вроде бы она там.

— Отлично! — восклицаю я обрадованно. — Тогда идём скорее! Вытащим её — и валим отсюда.

— Погоди, Хэл, — Сейран хватает меня за руку. — Он говорил ещё кое-что. О Зеллере…

— Я догадываюсь. Этот франт заложил нас?

— Да. Судя по словам этого Ракса, это он предупредил Хайсаму о том, что отправил тебя сюда. Вся наша подготовка была обманом, чтобы ты поверил ему и сам пришёл в руки этой Хайсамы…

— Что ж, у него получилось одурачить меня, — мрачно заявляю я. — Но больше такого не повторится. Хотел сыграть в обе стороны, хм… Опрометчиво… Мы вернёмся к нему, Сей — и объясним, что так поступать не следует. Но сначала нужно найти Айрилен.

— Тогда вперёд, — с мрачной решимостью кивает юноша, — а то эта Хайсама, как я понимаю, получила известия о том, что нас пленили, и должна скоро вернуться. Не будем терять времени.

Наделённые мрачной решимостью, мы возвращаемся в разгромленную прихожую, взламываем ещё одну дверь и наспех обыскиваем личный кабинет Хайсамы, скрытый за ней. Защита на двери оказывается посерьёзнее, но для перчатки и она не представляет никакой сложности.

Внутри обнаруживается несколько весьма интересных вещей, которые мы закидываем в связанный из дорого камзола, найденного тут же, узел. Например — несколько весьма редких, судя по названиям и виду обложек, магических книг пятого уровня. Сейран также отыскивает небольшой чемоданчик с какими-то ингредиентами — я примечаю внутри его знакомый блеск крошечного Твагрита и понимаю, что это весьма редкие вещи. Также в узел отправляется набор подписанных зелий в небьющихся флаконах, ворох амулетов, с которыми я решаю разобраться позже, немного драгоценных камней и золота.

Всё это мне пригодится позже — не оставлять же столько добра? Было бы больше времени, я бы обчистил здесь каждый угол — столько полезного! — но сейчас на счету была каждая минута.

Поэтому покинув покои Хайсамы, мы с Сейраном и Хамом сразу направляемся к северной части крепости, над которой торчит самая высокая башня. Мы снова стараемся держаться в тени, и моя магия тьмы помогает нам скрываться от солдат и магов во внутренних помещениях крепости и во дворах.

До башни мы добираемся без происшествий. Она торчит посреди зелёного, идеально постриженного луга испещрённого засыпанными гравием дорожками. А у самого подножия, напротив дверей, лежит здоровенное чудище. Оно напоминает камышового кота, если бы у него не было шерсти, он состоял бы из толстенных жгутов мышц и ростом превышал человека раза в два. Даже сейчас, лёжа, оно было выше нас с Сейраном.

— Дрянь плешивая? — тихо осведомляется Хам.

— Она самая, — серьёзно отвечаю я.

— Что будем делать? — мрачно спрашивает Сейран. — Попробуем пробраться мимо?

Я только качаю головой. Прошли те времена, когда я принимал необдуманные решения одно за другим. Пожалуй, предательство Зеллера будет последним из таких поступков.

Я оцениваю обстановку. Эллар защищает магический купол. Поначалу мне приходит в голову мысль просто вышвырнуть тварь магией воздуха куда подальше, но я быстро понимаю, что нарушение целостности такой защиты заметят колдуны Хайсамы — слишком серьёзное воздействие. Можно попытаться его скрыть, но сколько времени это займёт?

Нет, слишком долго.

Идея приходит сама собой. Тварь тоже защищена магической защитой, и от неё куда-то к замку уходит ниточка энергии, однако это не проблема.

Раз! — мощный импульс заставляет землю и камни под спящей «кошкой» разверзнуться. Она мгновенно просыпается и бросается в сторону, но я вызываю вокруг чудища толстый, непроницаемый воздушный кокон и удерживаю тварь на месте, не ломая её щита и не обрывая струну энергии.

Два! — заряженный магией символ сна попадает в голову кошки, и она мгновенно обмякает. Струна связи с замком не меняет своей структуры… Отлично! Значит, никто не узнает, что это создание нейтрализовано!

Три! — огромная каменная клешня хватает и утягивает кошку вглубь разверзнувшейся расщелины!

— Ну и ну! — только и выдыхает Сейран. — Какая жуть!

— Это ещё не жуть, — отвечаю я. — Идём!

Дверь, ведущую в башню, я не сношу — от неё к замку тоже тянется струна. Приходится вновь воспользоваться помощью перчатки и изолировать энергокаркас двери, «перепривязав» струну к другому участку башни.

Сам бы я не смог провернуть такое, тем более — настолько быстро, но с перчаткой… Я чувствую себя всемогущим! Могу понять Владеющих… Странно, если именно об этом меня предупреждал Беренгар! Да и шёпот в голове не так беспокоит, когда я пользуюсь артефактом!

Все эти мысли роятся в голове, когда я поднимаюсь на самый верх башни, выбиваю дверь из резного дерева и вхожу в комнату…

Где возле кровати стоит она…

Увидев черноволосую красотку с повязкой на лице, с ярко-горящим фиолетовым глазом, алебастровой кожей и точёными чертами лица, я останавливаюсь, будто налетел на стену…

— Сейран?! Хэл?! — выдыхает Айрилен. — О Боги, Хэл! Ты жив!

Глава 16 — Бегство

Вал видений, обрушившийся на меня, бьёт по сознанию с такой силой, что я пошатываюсь и падаю на пол. Голову затапливают образы, они проникают в мозг, в память, пронзают меня, заставляя испытать самые разные эмоции…

«Ты — сын Кристиана Слэйта? Ну иди сюда, раз такой смелый!»… Зомби, рвущийся ко мне и пытающийся сожрать… Женский силуэт перед крепостной стеной, поглощённой тьмой… «Мальчик ни в чём не виноват, Ищейка, это же очевидно!»… Ночной бой, засада… Тьма, едва не убившая Айрилен… Разговор в таверне… Я, несущий женщину на руках через обезумевший город… «Значит, ты маг? Проклятье, теперь мы оба окажемся под ударом!»… Командование собственным отрядом… Поцелуй… «Айрилен! Не-е-е-е-ет!» Удар Императора и изуродованное, поломанное тело колдуньи с затухающими фиолетовыми глазами… «Я тебе верю, Хэл. Жаль, что мы не успели…»… Бойня…

— Хэл! Хэл, проклятье, очнись!

«Её можно вернуть — нужно лишь подходящее тело. И у тебя есть такое»… «Нет!»… «Тогда всё будет сложнее»… «Не хватает всего одного ингредиента, чтобы вырастить новое вместилище для Айрилен — шкуры Марнийского…»… Обезумевшая Изабель, уничтожившая тело моей магессы… «Твоя подруга сошла с ума, Хэл. Разум погиб, и мы можем использовать её тело»… «Айрилен, это ты?»… Пощёчина… Секс… Страсть… Любовь… «Кем она была для тебя?»… «Другом»… «Что ты будешь делать теперь?»… «Убью Императора!»… «Я с тобой»… «Ты снова использовал перчатку! Ты понимаешь, что будет, если продолжить?!»… «Это я, Хэл! Я, Айрилен!»… «Мы победили»… «Я беременна»… «Я тебя не оставлю!»

Образов так много и они такие отчётливые, что несколько минут я пытаюсь прийти в себя, моргаю, не видя окружающего, и словно бы разом нахожусь в центре всех захлестнувших меня событий!

— Хэл! О Боги, Хэл!

Чувствую на лице такие знакомые руки. Они тёплые, и ощутив это тепло я, наконец, прихожу в себя.

— Хэл!

— Айрилен… Ты цела? С тобой…

— Со мной всё в порядке.

Нежность разливается в груди, в венах вспыхивает любовь, и я вспоминаю всё, через что мы с ней прошли…

Ещё одна частичка моего прошлого встаёт на место — и не скажу, что всё в нём мне нравится. Но сейчас это неважно…

Притянув жену к себе, я впиваюсь в её мягкие губы своими… Она отвечает, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Мне кажется, что проходит целая вечность — и я бы хотел продлить этот момент на ещё одну! — однако из блаженной неги нас вырывает голос Сейрана.

— Я понимаю, вы соскучились — но у нас большие проблемы!

— Какие? — я едва уговариваю себя оторваться от Айрилен. Она смотрит на меня счастливыми глазами и чуть отстраняется.

— Кажется, Хайсама возвращается…

— Что?!

Я мгновенно подскакиваю к окну, возле которого стоит друг, и вижу, как ярко полыхает энергонить, протянутая к торчащей над южной крепостной стеной причальной мачте.

Проклятье! Только этого не хватало!

— Мы уходим, — решаю я, беря Айрилен за руки и применив немного магии, заставляю кандалы, сдерживающие магию жены, рассыпаться. — Любимая, я всё объясню позже, хорошо? Ты как, сможешь бежать?

Она перехватывает мой взгляд, которым я буравлю её живот, не видя особых признаков беременности, и усмехается:

— Смогу, дорогой, не переживай.

— А…

— Только четвёртый месяц миновал, всё в порядке.

— Ладно, — я не особо разбираюсь в беременности, но полностью доверяю уверенному тону, которым Айрилен отвечает мне, и направляюсь ко входу. — Главное — вы со мной. А сынок Зеллера пускай остаётся здесь, плевать на него.

— Кто? — удивляется жена, пока мы спускаемся по лестнице. — У этого хлыща, который забрал нас из замка, есть сын?

Услышав её вопрос, во мне пробуждается гнев.

— Зеллер сказал, что его забрали вместе с вами. Якобы, как страховку, чтобы он доставил сюда Сейрана.

— Чушь, — фыркает жена, — Хайсама привезла лишь меня, Дум-Дума, Нормана и Торса. Никакого сына Зеллера с нами не было.

— Значит, ублюдок просто приплёл его ради красного словца, чтобы убедить меня отправиться сюда, — скрежещу зубами. После того, как меня скрутили, я уже подозревал это, и теперь слова Айрилен не стали для меня откровением — лишь добавили ненависти к колдуну, который посмел использовать меня в своих интересах. — Что ж, ничего… Я ему это припомню…

— Шлепок свежего навоза! — пищит Хам, забираясь мне на плечо, и Айрилен переводит на него удивлённый взгляд.

— Это ещё кто?!

— Мой новый друг. Его зовут Хам. Думаю, он тебе понравится.

— Якорь себе поглубже загони! — приветствует жену зверь, и я не могу удержаться от смешка, увидев её покрасневшее лицо.

Моя магесса замахивается, чтобы схватить наглеца, но он проворно перебирается на другое плечо и показывает ей язык.

— Ах ты мелкий!..

— Тише, любимая! Не принимай его всерьёз. Хам отчего-то запоминает только ругательства. На самом деле он сказал, что рад познакомиться.

— Да ну?! А звучало иначе! — Айрилен шипит рассерженной кошкой.

— Поверь мне.

— Ты что, понимаешь его?!

— Можно сказать и так.

— Но…

— Позже, дорогая. Лучше скажи, где остальные?

— Их увезли куда-то на запад… Кажется, я слышала что-то о пустыне… Пустыне Шепчущих дюн, или что-то в этом духе.

— Она расположена между Анклавом Силы и Анклавом Добродетели, — припоминаю я.

— А ты, как я вижу, уже неплохо тут освоился, — хмыкает жена.

— Пришлось немного, — подойдя к массивным дверям башни, я оттесняю рвущегося вперёд Сейрана за спину и выглядываю наружу.

Тишина. Но тишина эта — обманчивая. Я чувствую приближение чего-то неминуемого, и знаю, что Хайсама уже близко. А может, я чувствую её осколок?..

А ещё я ощущаю спрятанную в темноте скрытую, притаившуюся угрозу…

— Не лезьте вперёд… — прошу я соратников и выхожу из башни первым.

ВЖУХ!

Семь ярких вспышек, возникших из ниоткуда, расчерчивают ночной воздух. Потрескивающие магические молнии бросаются на меня, словно ядовитые змеи — и разбиваются о выставленный щит.

Не на того напали!

— Кто это?!

Я не отвечаю Сейрану — пускаю волну восприятия вокруг себя и, заметив скрытые за пологом невидимости контуры, резким движением развожу руки.

С пальцев срываются «кинжалы» энергии. Каждый из них летит к своей цели, по пути вбирая тьму и оставляя за собой звенящий шлейф пустоты, от ощущения которой по коже пробегает мороз…

БАХ! БАХ! БАХ!

Заклинания-кинжалы без труда пробивают щиты колдунов. Стоит только моему колдовству прикоснуться к телам чародеев — как по ним расползается собранная по пути тьма и пожирает врагов за мгновение ока, не оставив после себя даже кучки костей!

— Это что-то новенькое… — бормочет Сейран, а Айрилен смотрит на меня с подозрением.

Радуется лишь Хам, сыпля такими ругательствами, что у меня уши в трубочку сворачиваются. Впрочем, ругань-руганью, однако я ощущаю исходящие от зверька ментальные сигналы. Они говорят о том, что он одобряет мои действия.

— Идём, — командую я. — Надо валить, пока Хайсама не появилась. Чувствую, с ней справиться также легко не получится.

— Куда идти-то?! Причальные площадки наверняка заблокировали! — возражает Сейран. Его взгляд блуждает по темноте и проходам, ведущим к другим частям крепости. Парень явно ждёт нового нападения…

— Есть идея. Не думаю, что вы её одобрите, но деваться всё равно некуда.

— Что за идея?

Ответить я не успеваю — вновь чувствую колебания энергии неподалёку и времени хватает только на то, чтобы накрыть нас защитным куполом. Несколько тяжёлых камней врезаются в него, и из ближайших ворот показываются новые противники.

— Ходу, ходу! — рявкаю я, утягивая жену за собой и бросаясь назад.

Нет смысла пробиваться к причальным площадкам — там Хайсама. А проверять свои силы прямо сейчас, едва найдя жену, я не собираюсь. Тем более, что есть относительно крепкий план экстренного отхода.

Надеюсь, что крепкий…

Мы бежим по постриженной траве, к ближайшей стене, а вокруг, в воздухе, взрываются заклинания.

— Куда?! — кричит Айрилен. — Там стена! А за ней — край острова!

— Это мне и нужно!

— ЧТО?!

С верха крепостной стены на нас сыпятся арбалетные болты, в щите сгорают снаряды огнеплюев. Позади слышатся крики, воздух вокруг звенит от количества колдовства, которым нас атакуют… Мои щиты мгновенно прогибаются, уменьшаются в размерах и покрываются сетью трещин.

А затем перчатка начинает вибрировать, и я чувствую, как совсем рядом появляется аура, так похожая на ауру моего артефакта…

Хайсама близко!

Сжав кулак, закованный в кристаллическую перчатку, я вновь обращаюсь к ней простым словом — «Помоги» — представляю, что мне нужно сделать, и прямым ударом направляю мгновенно сформировавшийся поток энергии.

По частице Арканума пробегает бирюзовое пламя, срывается с моей руки и, расширяясь, мощным потоком бьёт в крепостную стену. Я вижу, как сначала продавливается энергетический каркас постройки — толстенный, мощный, который сломать собственными силами у меня не получилось бы…

«Ты всегда можешь положиться на нас, владыка… Только попроси…»

А затем каменная кладка, способная сдержать мощь любого тарана, разлетается на тысячи осколков. Удар получается настолько мощным, что сносит здоровенную секцию стены от основания до самой вершины, словно пушинку — вместе со всеми людьми, которые атаковали нас сверху…

— Ты снова её используешь! — гневно рычит Айрилен. — Хэл! Это опасно!

— Не сейчас! Выбора нет! — отрезаю я.

— Ты так говорил и раньше, и к чему это…

Нет времени на препирательства! В щит снова попадает какое-то мощное заклинание, и он со звоном рассыпается…

— Сейран, держись рядом!

Пыль от разрушений впереди нас ещё не осела — но меня это не волнует. Крепко ухватив Айрилен за локоть, я бросаюсь вперёд. Мимо нас проносятся молнии, вспышки огня, ледяные сгустки, но, к счастью, ни одна атака не попадает в спину.

— Куда?! — с расширенными от ужаса глазами кричит Айрилен, но я, крепко обхватив жену, уже отталкиваюсь от края разрушенного основания стены…

— А-а-а-а-а!

По ушам бьёт ветер, глаза мгновенно начинают слезиться, пока я не вызываю вокруг нас новый щит, а тело ощущается непривычно легко…

Я крепко держу Айрилен, и мы камнем летим к такой далёкой, но стремительно приближающейся земле… Но более лёгкий, чем мы вдвоём, Сейран, вмиг «уходит» вверх. Я едва успеваю выстрелить в него воздушным потоком и привязать к своей ауре, чтобы мальчишка не оказался слишком далеко.

— ЧТО! ТЫ! ТВОРИШЬ?! — Айрилен кричит мне прямо в ухо. Она — самая смелая из всех женщин, что я знаю (или помню), но сейчас зажмурилась и в ужасе обвила меня руками и ногами, словно змея.

Я не отвечаю — потому что сосредоточен на колдовстве.

Одновременно притягивая к себе Сейрана, формирую под нами широкий воздушный диск, и медленно заставляю его «дуть» в сторону земли.

Работает!

Падение тут же замедляется, притянутый Сейран оказывается на одном уровне с нами, и глянув на него, я вижу, как он хохочет!

Больной на всю голову!

— Это круче, чем летать на кейласе, ха-ха-ха! — смеётся он.

Я кручу головой, пытаясь понять, куда мы приземляемся. Кажется, это самый центр города… Проклятье! Туда нам не нужно, весь город ополчится против нас, стоит только Хайсаме послать вниз сообщение о том, что беглецов следует задержать…

Пробую управлять диском, чтобы сместиться к полям, окружающим Корай, но это требует огромной концентрации и времени, чтобы сообразить, как регулировать десяток воздушных потоков одновременно — и этого времени у нас нет…

— Боги, Боги, Боги! — бормочет Айрилен, лишь взглянув на стремительно приближающиеся городские крыши, и снова зажмуривается. — Если мы умрём, Хэл, клянусь, я убью тебя!

С трудом сманеврировав, я проношусь мимо высокой башни, заметив изумлённое лицо звонаря. Мужик наверняка решит, что перепил накануне…

Мелькают крыши, тенты — и усилив поток перед самым приземлением, я заставляю его исчезнуть.

Мы кубарем катимся по почти пустой городской площади, обдирая руки и ноги.

— Живы… — отцепляется от меня Айрилен и переваливается на спину. — Проклятье, даже не верится.

Моё сердце бешено колотится, мышцы ноют, в голове стоит звон — но я улыбаюсь. И правда получилось!

— Вот это полёт! — радостно заявляет Сейран, оказываясь рядом и помогая Айрилен подняться. — Надо будет повторить!

Я хмуро смотрю на друга. Он что, безумец?! Айрилен разделяет мои мысли.

— Повторить такое?! Ни за что! — отрезает она и стоит только мне подняться на ноги, как залепляет пощёчину! — Мне никогда не было так страшно!

— Прости, дорогая, — я потираю место удара, совсем не злясь на неё. — Выбора не было.

Я оглядываюсь и вижу, как по краям площади собирается народ, разглядывая нас издали. А из ближайшего проулка, громыхая доспехами, быстрым шагом приближается стража…

— Уходим, пока есть время!

Жена, оценив обстановку, не спорит. Она вытягивает руки в стороны — и предрассветный туман, почти прозрачный, резко густеет!

— Проклятье, как же хорошо вновь почувствовать Силу! — выдыхает моя магесса.

— Где они?!

— Стоять! Оставайтесь на местах!

— Окружить площадь!

— Где подкрепление, болваны?!

Мы бежим к ближайшему проулку и нос к носу сталкиваемся с группой солдат. Они даже не успевают понять, что происходит — мощный воздушный удар раскидывает их в стороны, впечатывает в стены и зашвыривает на ближайшие крыши.

— Бежим, бежим! Нужно выбраться из города! — тороплю я друзей, но уже на соседней улице понимаю, что сделать это будет непросто.

Люди, которые нам встречаются, тут же начинают голосить, со всех сторон доносятся крики стражи, громыхание доспехов, а в небе я вижу несколько магических росчерков.

После первого же из них за несколько улиц от нас слышится гул, как будто на землю упало что-то тяжёлое — и в это же время я вновь ощущаю сильные вибрации в перчатке…

— Нас так просто не отпустят. Она рядом, — говорю я, не останавливаясь и утягивая Айрилен и Сейрана в очередной проулок.

Дворы, улицы, тупики… Я сношу лёгкие преграды, ничуть не стесняясь использовать магию. Время — вот что сейчас важно… Если мы выберемся из города и затеряемся в джунглях, перчатка поможет нам скрыться, но в городе выстоять против Хайсамы и всех, кого она только призовёт для нашей поимки, будет невозможно.

Будь она обычной Велар, я бы рискнул сразиться с ней прямо сейчас, и уверен — победил бы. Но она тоже Владеющая…

— Осторожно! — выкрикивает Сейран.

Стена здания справа взрывается каменными осколками. Несколько из них рассекают мне лицо, парочка больно впивается в плечо за мгновение до того, как я успеваю выставить щит.

Улицу, по которой мы бежим, заволакивает пылью, а затем сразу с трёх направлений на нас обрушивается шквал магии. Она переплетается, давит и оказывается такой сильной, что я просто не могу сдерживать её самостоятельно — и снова прибегаю к помощи перчатки.

«Да-а-а-а… Да-а-а-а, владыка, продолжай… НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ!»

— Да я понял, заткнись уже! — рявкаю я, перехватывая очередное кровавое заклинание и швыряя его через клубы пыли обратно, туда, откуда оно прилетело. — Давайте туда, во двор!

Уговаривать никого не приходится — мы ныряем в ближайшую подворотню, а за нами разлетается в клочья угол каменной постройки.

— Проклятье, куда же теперь?! — рычу я, на ходу вызывая карту.

Так, это север, это юг…

Неожиданно я обращаю внимание на значок совсем рядом с нами. Он перестраивается в знакомые мне буквы.

«Перенос»…

Это ещё что такое?! Судя по всему — это как раз там, откуда нас атакуют! Нет уж, туда мне не надо!

Ещё один такой же значок, только куда меньше, появляется у края проекции. Догадавшись, что нужно сделать, я меняю масштаб, «отдаляю» взор. Значок не приближается. Ещё! Ещё!

Теперь на проекции — огромный кусок материка. Большей частью он пустой, очерчен лишь его край, но несколько участков детальные. Город, в котором мы находимся сейчас, поместье Зеллера и его окрестности, те руины, где я появился, и Тиал’Лир.

Тиал’Лир! Значок мигает прямо в его центре!

Я сосредотачиваюсь на нём, и карта резко приближается, рисуя часть города и храм. Не тот ли, вокруг которого бились в экстазе паломники? Впрочем — плевать! Значок прямо над ним, и стоит на нём сфокусироваться, как он ярко вспыхивает.

«Перенос?»

На этот раз надпись вопросительная.

— Держитесь за меня! — командую я друзьям, повинуясь наитию, и те не спорят.

«ДА!»

Я вижу, как из клубов пыли выходит Хайсама с копьём, на котором горит бирюзовым огромный Осколок, вижу, как с него срывается сгусток энергии…

Но затем мир вокруг сворачивается в трубочку, на секунду всё поглощает непроглядная тьма. Я чувствую, будто меня куда-то выдёргивают, словно пробку из бутылочного горлышка…

А затем мы, всё ещё держась друг за друга, с размаху падаем на что-то каменное. Вокруг слышатся удивлённые крики…

— А-а-а, чтоб тебя! — рычит Сейран.

Айрилен шипит от боли, а я поражённо оглядываюсь.

Мы в огромном зале, напоминающем храм… Проклятье, да это храм и есть! Вокруг нас раскиданы какие-то ритуальные предметы, рядом виднеется разбитый постамент, вокруг — сотни голосящих на все лады людей, повскакивавших со скамей.

Неподалёку стоит жрец в точно такой одежде, которую я видел на площади во время того праздника…

Мужчина смотрит на нас с таким благоговением, что мне становится не по себе. Взгляд жреца прикован к моей перчатке, которая неистово вибрирует…

Я сам перевожу на неё взор, и в следующий миг из-под камней на полу вырывается кристаллический осколок и с размаху притягивается к моей руке!

Ещё миг — и светящийся бирюзовым минерал растекается, словно вода, впитываясь в мою перчатку — и она едва заметно увеличивается у локтя…

— Что за хрень?! — удивлённо спрашивает Айрилен. — Ты что, настроил тут портал?!

Я не отвечаю. Из ближайшей к нам двери выскакивает шестёрка солдат и на мгновение замирает, не зная, что делать. Через секунду они делают шаг вперёд, но жрец одним жестом заставляет их остановиться.

— Творец! Творец послал нам своего слугу! — выдыхает он, падая на колени и протягивая ко мне руки. — ТВОРЕЦ ПОСЛАЛ НАМ ТОГО, КТО ВЕРНЁТ НАШЕГО ГОСПОДИНА!

Глава 17 — По заслугам

Полная тишина окутывает храм. Мы втроём — я, Айрилен и Сейран, в ободранной одежде, потные, грязные, с настороженными взглядами и магией, подрагивающей на кончиках пальцев, стоим на месте разрушенного алтаря и смотрим на людей, упавших перед нами ниц…

— Творец! Творец послал нам своего слугу! — выдыхает жрец в странном головном уборе, напоминающем раскрашенный пчелиный улей. Мужчина падает на колени и протягивая ко мне руки, не сводя взгляда с горящей бирюзовым пламенем перчатки. — ТВОРЕЦ ПОСЛАЛ НАМ ТОГО, КТО ВЕРНЁТ НАШЕГО ГОСПОДИНА! ТВОРЕЦ ПОСЛАЛ НАМ КХАГАРА!

— Кхагар! — выдыхают прихожане, осеняя себя религиозными жестами.

Мы же стоим в полном недоумении.

— Кого? — тихо спрашивает Сейран, стоя за моей спиной.

— Сам бы хотел узнать…

— Надо уходить отсюда, Хэл, — настороженно шепчет Айрилен. — Мне всё это не нравится…

— Да, мне тоже…

— Господин! — жрец поднимается с колен, когда мы делаем несколько шагов вперёд, намереваясь покинуть храм. — Господин! Простите мою назойливость…

— Говори, — нахмурившись, я заставляю жреца отшатнуться.

— Вы… Вы забрали Осколок, который защищал наш город сотни лет… Могу я… Могу я надеяться, что Тиал’Лиру без него не будет ничего грозить? Вы оставите у нас своих слуг? — спрашивает он, глядя на Айрилен и Сейрана. — Или защитите нас Силой Творца? Или прибыли, чтобы самолично защищать нас?!

«Приглядевшись» магическим зрением, я вижу, что от мужчины и нескольких других жрецов, стоящих чуть дальше, да и от остальных прихожан, к моей перчатке тянутся тонкие линии энергии, по которым в обе стороны курсирует Сила…

Так-так-так, интересно… Так вот, в чём причина его доверия и покладистости! Точно также Осколок соединялся с паломниками на площади!

— Я… Да, я огражу вас от опасностей древней магией, не сомневайтесь. — Быстро сориентировавшись, отвечаю я.

Надо пользоваться ситуацией! Кажется, этот жрец и не думает, что я могу быть простым Владеющим!

Хотя, если задуматься, удивляться нечему — во время богослужения на месте алтаря раскрывается портал и появляется человек с давно потерянной перчаткой древнего бога, с лёгкостью забирает Осколок, который может свести с ума сильнейшего мага… Тут волей не волей поверишь, что это не просто человек…

А уж нападать на него в таком случае — и вовсе форменное безумство!

— Благодарю, Защитник! — кланяется жрец. — И простите мою наглость, но… Если вам и вашим спутникам что-то потребуется — мы с братьями и сёстрами окажем вам посильную помощь! У вас такой вид…

— Мы сражались с астральными тварями, пока добирались до вас, — я продолжаю разыгрывать спектакль, уверившись, что сейчас это единственный разумный вариант.

По залу прокатывается восхищённый вздох, и шёпотки, которых почти не было слышно, усиливаются…

— Кхагаров не видели больше тысячи лет, с тех пор как Зеал-Тор обманул своих братьев и сестёр!

— Зачем он прибыл?

— Это та потерянная перчатка Творца?!

— А кто его спутники?

— Демоны на привязи!

— Да нет, дурень, это Велар из прошлого! Кхагары умеют управлять временем, они сами из прошлого!

— Сам дурень!

— Теперь-то нам нечего бояться! Ни астральных демонов, ни других Владеющих!

Я ещё раз оглядываю зал, сотни людей, которые уставились на нас, и понимаю, что замять случившееся никак не удастся. Хотя… Может, запереть всех, кто здесь есть, пока мы не покинем город?

«Незачем, владыка! Просто заставь их обожать себя! Тебе нужно лишь пожелать этого! Просто воспользуйся нашей помощью… Ведь мы уже доказали, что готовы на всё ради тебя…»

— Господин?

Перчатка предлагает то, что кажется разумным, возможным… Она предлагает то, чего я заслуживаю после всех своих мытарств!

Но нет, нет… Пока незачем тратить силы… Эти люди и так не проявляют враждебности, они и так думают, что я прибыл их защитить, а перчатка и так их контролирует! Я трясу головой, отгоняя соблазнительные мысли, звенящие в сознании.

— Нам нужно поесть. И подберите одежду по размеру для меня и моих спутников. И приготовьте тёплые ванны в ближайшем гостевом доме, пока всё это готовится, — рассудив, что ситуацией надо пользоваться, пока есть такая возможность, я быстро придумываю в голове план действий. — Также напишите письма в соседние Ордена — пусть не чинят мне препятствий, если встретят на землях Свободного Анклава.

— Разумеется! — глаза жреца радостно поблёскивают, и я чувствую исходящую от него благодать.

Жрец раздаёт указания паре своих подчинёных, рассматривающих нас во все глаза, а затем просит следовать за ними. Переглянувшись со своими спутниками, я слегка пожимаю плечами, и иду за жрецом…

* * *

О том, что из астрала «вынырнул» новый Владеющий, забравший Осколок Тиал’Лира, весь город узнаёт чрезвычайно быстро, и честно говоря, меня это слегка напрягает.

Но беспокойство поселяется в душе совсем ненадолго — ровно до того момента, пока в гостином доме, который жрецы сняли целиком, нас посещает делегация Сейнорай и чиновников из городского совета. В сопровождении целой роты тяжело вооружённых солдат и боевых магов они, тем не менее, не выказывают агрессии.

Встретившись с ними я вижу, что эти люди боятся меня, и даже не думают нападать или как-то проверять мои «полномочия», которые жрецы сами себе напридумывали.

Но случается это не из-за моих красивых глаз, разумеется, а снова благодаря перчатке. Она, повинуясь моим просьбам, без труда «охмуряет» колдунов и чиновников. Тонкие энергонити, присасываясь к аурам людей, заставляют их верить в том, что я посланец самого Творца!

Выдуманная наспех история безо всяких детали и с туманными перспективами и задачами становится для людей, чей магический потенциал слабее моего и потенциала перчатки, истиной, в которую они безоглядно верят, и разбираться в которой не собираются.

Правда, такая манипуляция выпивает энергию моего собственного Источника с дикой скоростью, и после недолгой беседы с магами и городскими управленцами во мне остаётся не более одной десятой части всех сил! А тело и голову начинает ломить так, будто меня всю ночь избивали…

Из-за этого приходится остаться в городе на ночь, но это к лучшему — Источник слегка восстанавливается, а магистрат соглашается выполнить мои просьбы.

Раз уж выпал шанс — я решаю им воспользоваться! И ничуть не стеснялся использую своё новообретённое положение. Тем более, что в какой-то момент узнаю новости о том, что происходит в округе, и то, что рассказывают чиновники, ничуть мне не нравится.

Появившись на материке, я оказался на самой окраине Свободного Анклава, и первое время не особо вникал в политическую обстановку между Пределами, Владеющими и то, что происходит в остальном мире. Главной моей задачей было отыскать друзей, жену, и восстановить память.

Но после разговора со жрецами и магистерскими чиновниками я понимаю, что дела обстоят весьма скверно и ненадёжно. Торговцы, беженцы и гонцы несут по дорогам Анклава мрачные новости.

О том, что Владеющие, которые больше тысячи лет не могли сражаться друг с другом, около месяца назад получили такую возможность…

Как и почему это началось — никто наверняка рассказать не может, однако факт остаётся фактом. Пока я бегал по джунглям, сражался на Арене, гостил у Зеллера и вытаскивал Айрилен из лап Хайсамы, некоторые из Владеющих начали полноценные боевые столкновения между собой.

Не все, но многие из них по всему Свободному Анклаву решили овладеть чужими Осколками. Волна этих событий докатилась и до Тиал’Лира, расположенного далеко на востоке и в стороне от основных Пределов.

От вторжения кого-нибудь из Владеющих и разорения ими Тиал’Лира город спасло только то, что он находится на отшибе. Хотя, думая о Хайсаме, я понимал, что это продолжалось бы не долго — закончив со своими делами и мной она наверняка наведалась бы сюда, раз у неё появилась такая возможность…

Так что моё появление — человека, который владеет не просто осколком, а целой перчаткой, которая была потеряна больше десяти веков назад! — в момент, когда сотни людей молятся о том, чтобы Творец послал им защитника, не вызвало вопросов.

Более того — оно показалось людям закономерным! Хоть и не без огрехов.

Меня испугались. Со мной сочли лучшим не ссориться. К тому же — Осколок из храма принял меня в качестве своего хозяина так быстро, что жрецы и пикнуть не успели. И Орден, к которому они принадлежали, и который насчитывал больше двух сотен колдунов разного уровня подготовки, принял случившееся как должное — мне даже не пришлось влиять на большинство магов, потому что их высшие чины уже были околдованы перчаткой!

Но даже несмотря на то, что сейчас мне опасаться было нечего, услышанные новости не вызывали радости. Я понимал, что как только кто-то из Владеющих узнает обо мне — начнётся охота. Мне нужны были ресурсы, союзники, собственный Эллар или, на худой конец — город-крепость!

Тиал’Лир мог стать таким оплотом, и поняв, что после всего случившегося стать здесь правителем довольно легко, я начал планировать свои дальнейшие действия.

В первую очередь, перед отправкой к Зеллеру приказал трём крупным отрядам солдат и магов отправиться со мной, объявив ублюдка-предателя опасным противником. Справиться с ним я мог бы и сам — но если там мы столкнёмся с Хайсамой — лишняя поддержка не помешает.

А как только разберусь с ублюдком — окопаюсь в Тиал’Лире, разовью свою магию и магию Айрилен с Сейраном до максимально возможного предела и буду думать о том, где искать оставшихся друзей, как обезопасить беременную жену, и как вернуть Беренгара.

Уж какое-то время прикидываться Избранным Защитником у меня получится, уверен. Это будет всяко безопасней, чем странствовать по неизвестным землям, не иимея о них чёткого представления.

— Даже не верится, что всё обернулось так гладко! — восклицает Сейран, когда наутро следующего дня мы, умывшиеся, отобедавшие и одетые в новую, добротную одежду, покидаем гостиный двор.

— Мне тоже, — фыркает Айрилен, разглядывая свой фиолетовый камзол. — Дорогой, ты хоть замечаешь, что пользуешься своей перчаткой всё чаще и чаще?

— А ты замечаешь, что у нас, вообще-то, нет выбора?

Жена смеряет меня уничтожающим взглядом, и я примирительно поднимаю руки.

— Айрилен, я всё понимаю, поверь. Но деваться и правда некуда. К тому же, воздействовать на всех этих людей Осколок начал ещё до того, как слился с перчаткой. Я видел его раньше, и он вводил в экстаз тысячи людей одновременно.

— А портал? Как мы тут оказались?

— Когда я прибыл в этот город, месяц назад, то попал на религиозный праздник. Прямо здесь, на площади перед храмом, — я указываю на то место, где всё происходило. — Собралась куча паломников, и туда вытащили этот Осколок. Так получилось, что я оказался в толпе, и перчатка… Не знаю — почувствовала родство, что-ли? Она сильно завибрировала, и меня потянуло к этой реликвии, да так, что я едва остановился. Видимо, в тот момент была установлена связь между перчаткой и этим Осколком. Другого объяснения у меня нет. Кстати, тоже самое я почувствовал, когда Хайсама оказалась рядом с нами.

— Получается, она тоже может перенестись к нам? — спрашивает Сейран.

— Не думаю. Иначе уже была бы здесь.

— И ты понимаешь, как это работает? — уточняет жена.

— Есть подозрения, но наверняка сказать не могу, — отмахиваюсь я, останавливаясь у больших ворот, ведущих к казармам и казарменной площади — там нас уже ожидают солдаты, маги, самоходные повозки и ездовые ящерицы. — В любом случае, сейчас есть дела поважнее.

— Этот Зеллер мне сразу не понравился! — хмурится Айрилен, и в её глазах появляется стальной блеск.

Я помню его — такой жёсткий взгляд не сулит ничего хорошего тому, кто обидел мою жену…

— Не тебе одной, дорогая.

Айрилен мрачно кивает. За минувшее утро я, как мог, объяснил ей происходящее. Жена была в лёгком шок после всего, что с нами случилось, но восприняла новости о потере мной памяти на редкость спокойно.

— Ничего, — она прижимается к моей щеке своей. — Мы разберёмся во всём, Хэл. Я с тобой, и теперь уже никуда не денусь! Даже не надейся!

— Спасибо, дорогая.

— Кхм-кхм!

Демонстративно покашлявший Сейран обращает на себя наше внимание,

— Не хочу вас отвлекать, — в его тоне слышится обратное. — Но кажется, кто-то хотел разобраться со всем побыстрее?

— Именно так, — я целую жену и, кивнув солдатам на посту, прохожу через каменную арку.

Получившие приказ, и уже знающие о нас вояки в синей форме отдают воинское приветствие и расходятся в стороны, а за стеной нас уже ожидает специально собранный мне в помощь отряд .

— Кхагар, Вас проводить? — с почтением спрашивает его смуглый командир с лихими усами и длинными кучерявыми волосами.

— Да, — с достоинством киваю я. — Мне нужен самый быстрый транспорт, который у вас есть. Еретик может сбежать в любой момент, и медлить нельзя.

— Разумеется. Следуйте за мной. Все уже собраны, и ждут только ваших приказов.

— В таком случае не будем медлить.

В прошлый раз мы добирались до Эллара Зеллера почти неделю на запряжённых ездовыми ящерицами повозках. Теперь магистрат, верящий, что я Защитник, предоставил нам самый лучший транспорт. Надеюсь, что получится доехать до Зеллера быстрее, чем он пронюхает о моём спасении…

* * *

Путь до парящего острова предателя занимает всего за четыре дня, и когда мы оказываемся рядом с ним, «мои» люди захватывают небольшое летающее поместье безо всякого сопротивления. Много Сейнорай и солдат, что я привёл за собой, моя сильная магия (куда сильнее магии Зеллера), чтобы колдун противостоял мне.

Идиот никуда не сбежал. Он ждал вестей и награды от Хайсамы и не знал, что на самом деле я освободил пленников Владеющей, ушёл от неё и так быстро вернулся в эту часть Свободного Анклава.

И теперь, прикованный наколдованным мной льдом к креслу, Зеллер только выл и бормотал извинения, а все его люди оказались согнаны в одно помещение и находились под стражей.

— А-а-а-а-а! Не-е-е-ет! Не-е-е-ет, Хэлгар! Пожалуйста!

— Ты, скотина, предал меня! МЕНЯ! — реву я.

На мгновение мелькает мысль — это старательно поддерживаемый образ, или я в самом деле чувствую такую сильную ярость?…

Я смотрю на этого человека, на то, как с него сползает личина, которая так меня смущала, но я не понимал, почему — и меня едва не выворачивает от отвращения.

Внешность Зеллера оказалась иллюзией, которую поддерживали несколько амулетов наподобие тех, которыми на Арене меняли Сейрана.

Предавший меня колдун не был молодым красавцем с утончённой внешностью — на самом деле он являлся полуразложившимся трупом с покрытым язвами лицом, струпьями на пол-туловища и руками без кожи, на которых торчали обнажённые мышцы. Некроз поразил изрядные куски его тела, а вокруг колдуна стоит такая вонь, что без платка можно расстаться с содержимым желудка.

— Ну и урод! — скорчившись, заявляет Айрилен, прикрывает рот рукой и направляется к выходу из комнаты. — Разберись с ним без меня, дорогой.

— Конечно, — скалюсь я, создавая вокруг себя завихрения ветра, отгоняющие вонь, и приближаюсь к Зеллеру. — Ну что, тварь, поговорим?

— Я… Я всё объясню… Всё!

— Да я и так всё знаю! Ты, плесневелый ублюдок, предал меня! Обманул, навешал на уши рассказов о похищенном сыне и Хайсаме, которую все ненавидят! Воспользовался тем, что я ничего не помню и ничего не знаю о вашем мире! А сам в это время решил сдать Хайсаме как трофей! Как раба — также, как продал Сейрана!

— Дай его мне, Хэл! — щерится степняк, стоящий возле двери и скрестивший руки на груди. — Дай эту суку мне и я покажу ему, как у нас поступают спредателями!

— Покажи этой твари! — шипит Хам, и Зеллер, из глаз которого текут слёзы, с ужасом переводит взгляд с Сейрана на моего зверя.

— П-пожалуйста… Хэлгар…

— Я Кхагар! КХАГАР! — реву я ему в лицо. — А ТЫ, МРАЗЬ, РЕШИЛ ИСПОЛЬЗОВАТЬ МЕНЯ В СВОИХ ИНТЕРЕСАХ!

— Прости меня! — Зеллер уже рыдает. — Прости, Защитник! Я не… Я не знал кто ты на самом деле! Я был в замешательстве! В помутнении! Ты видишь меня, ты понимаешь, почему я так поступил!

— Даже знать не хочу! — презрительно отвечаю я.

— Я всего лишь хотел вернуть своё тело! Хайсама обещала мне! — сквозь всхлипы выкрикивает колдун. — Она обещала, что исцелит меня, если я предоставлю ей Сейрана! Я слаб, и не мог ей противостоять! Не мог! Я надеялся, что у тебя получится её одолеть! Потому и помогал! Я надеялся…

— ЛОЖЬ! — чеканю я. — Это ложь! Ты мог рассказать мне обо всём, и мы могли сыграть на том, что ты якобы предаёшь меня. Но ты решил усидеть сразу на двух стульях. Умрёт Хайсама — и ты получишь мою помощь. Умру я — и Владеющая исполнит своё обещание! Тебя ты устроили оба исхода!

— Н-нет…

— Да, тварь! И за то, что ты оказался двуличной скотиной, за то, что предал Кхагара — я приговариваю тебя к смерти.

— Не-е-е-ет! Нет, пожалуйста!

— Твой Эллар переходит в мою собственность, как и твои люди. А твоя душа отправляешься в астральное море, на растерзание всем тварям, какие там только есть!

— Я прошу…

Я не слушаю его — резко поворачиваю кисть, и сворачиваю предателю голову. Противный хруст, и он мгновенно замолкает, уронив подбородок на гниющую грудь…

— Надо было помучить тварь! — недовольно фыркает Сейран.

— Незачем марать об него руки, — я качаю головой. — Идём, Сей. Обыщем это логово как следует, и заберём всё ценное. А затем вернёмся в Тиал’Лир и будем думать, как отыскать остальных наших товарищей.

— А Хайсама? Она наверняка отправит сюда своих людей, а то и сама наведается.

— Что-ж, тем хуже для неё, — щерюсь я. — Лучше бы ей не испытывать судьбу, надеясь заполучить перчатку. Она моя — и только моя!

Глава 18 — Обратный путь. Часть 1

Сидя на ящерице, я наблюдаю, как на грузовые платформы, реквизированные у Зеллера, прибывшие со мной люди грузят «награбленные» нами вещи. Большая часть добычи уже спущена с Эллара, но это ещё не всё — несколько мешков, ящиков и сундуков остались наверху, парочка спускается прямо сейчас с помощью подъёмной платформы.

С парящего острова, принадлежащего теперь уже мёртвому колдуну, мы забираем почти всё.

Книги, амулеты, зелья, редкие ингредиенты, оружие, инструменты, драгоценности, деньги, одежда, картины, магические учебники, доспехи — любая вещь, которая кажется мне хоть сколько-нибудь ценной, отправляется вниз.

Никто с этим не спорит. Люди, которых я привёл с собой,получают исчерпывающие объяснения о том, что Зеллер слишком долго якшался с астральными тварями, поддался их влиянию и готовился открыть Разлом. Несколько колдунов, которых я запускаю в кабинет «подсудимого» после того, как убил его, видя истинный облик скрывавшегося за иллюзиями Сейнорай.

Его внешний вид, нетипичный для «нормальных» колдунов, лишь подтверждает мои слова, сказанные капитанам магического и воинского отрядов. А само слово того, кого они считают Кхагаром (то есть — меня) и так стоит немало.

Так что вопросов ни у кого не возникает.

Немногочисленные люди Зеллера не сопротивляются моей воле, и принимают неожиданные новости о своём хозяине спокойно. Слишком неравны силы для того, чтобы пяток Сейнорай начального уровня подготовки, одиннадцать Таскалоров, чуть больше тридцати солдат и три десятка слуг и рабов выступили против почти двух сотен хорошо обученных колдунов и солдат.

Это играет им на пользу — я, договорившись с чиновниками заранее, обещаю всем, кто присягнёт на верность Совету Тиал’Лира, место в городе. Имея в голове примерный план действий, я понимаю, что магическую мощь и живую силу нужно наращивать. Пара десятков солдат и несколько колдунов, которые помогут мне в случае нападения кого-нибудь из Владеющих, лишними не будут совершенно точно.

— Что будешь делать с Элларом? — оторвав меня от размышлений, спрашивает Айрилен.

— Пока ничего, — отвечаю задумчиво, — Может, оборудую здесь форпост. Место хорошее, но маленькое, для отражения серьёзной атаки. Сам Тиал’Лир будет удобнее для наших целей.

— Забавно…

— Что именно?

— У тебя не хватает большей части памяти, ты помнишь только отдельные куски, которые касаются меня, Сейрана или Беренгара — но при этом так похож на себя из прошлого…

— В чём именно?

— Ты решительный. Расчётливый. Хладнокровный, — пожимает плечами жена. — Смотришь наперёд, проявляешь навыки лидера… А ведь тебе всего…

На несколько мгновений она задумывается, и я вдруг понимаю, что даже не знаю, сколько мне лет!

— А действительно — сколько мне?

— Дай подумать… — она хмурится. — Когда мы встретились в академии, тебе было шестнадцать… Затем полгода до того случая с Керсом, когда ты вобрал в себя слишком много тьмы, и разом повзрослел на десять лет, год войны, ещё почти два — твоего правления Ялайским королевством, и год войны с Империей… Хм…

— Непростая математика, да?

— Ты что, вздумал шутить?! — преувеличенно агрессивно шипит жена. Она щёлкает пальцами, и моё предплечье обжигает крошечная искорка, сформированная магией Айрилен.

— Ладно-ладно! — смеюсь я, не обращая внимания на ругающегося Хама. — Сам посчитаю! Если не брать в расчёт магическое «старение», то мне… Выходит, всего двадцать два?!

— Получается что так.

— А тебе?

Айрилен смеётся — чисто, звонко, подставляя лицо тёплому ветру и солнечным лучам. Я любуюсь ей…

— Не слишком ли поздно ты этим интересуешься? Хотя… Ты же не помнишь…

— Что?

— Ты никогда об этом не спрашивал раньше.

— Наверное, был поражён твоей красотой и остротой ума.

— Что-то мне это напоминает… То четверостишие, которое ты прочёл мне в Ранхольде, накануне его осады. Как же оно звучало?

Строчки, о которых я и думать забыл, сами всплывают в памяти:

Я тайною твоей премного озабочен:

Тебя в кромешной тьме мы зрим издалека,

Но почему, скажи, не светишь ты, пока

Мир не оденется в покровы ночи?

— Красиво, как и в первый раз, — фыркает жена. — Видно ты и впрямь чувствуешь то, что декламируешь, раз с такой лёгкостью вспомнил эти слова. Жаль, что поэзия так редко из тебя прорывается.

— Жаль, что ты так мастерски уходишь от вопроса про возраст, — я возвращаю ей усмешку.

— Знаешь, я думаю, что в каждой женщине должна оставаться загадка. Пусть так будет и впредь.

— Что-то мне подсказывает, что ты просто не хочешь, чтобы я знал… АЙ! Ладно-ладно, я понял!

Ожидая последних ящиков с награбленным, мы перешучиваемся, а когда всё оказывается уложено и закреплено на грузовых платформах — отправляемся в путь.

Обратная дорога, по моим подсчётам, должна занять не более недели. Из-за загруженных повозок и платформ двигаться придётся медленнее, однако это меня не сильно смущает.

Куда сильнее волнуют мысли о том, что сделает Хайсама, когда узнает, что я присоединил один из осколков к перчатке, убил Зеллера и окопался в Тиал’Лире… Пойдёт открытым противостоянием? Попытается выманить из города? Подошлёт убийц? Спровоцирует беспорядки? Или объединится с кем-нибудь из других Владеющих и попытается задавить числом?

Вариантов много, но в одном я не сомневаюсь — эта мускулистая колдунья, больше напоминающая мне гориллу-переростка, совершенно точно попытается отобрать у меня перчатку. Однако учитывая, какое расстояние нас разделяет, радует хотя бы то, что у меня есть неделя, а то и две, чтобы подготовиться — если Хайсама вообще догадается, куда я вернулся.

Четыре дня в пути проходят спокойно — мы останавливаемся только на ночлег, и двигаемся по хорошим дорогам, быстро приближаясь к Тиал’Лиру. Путь довольно скучный — кругом джунгли, изредка открываются виды на горы, нас окружает щебетание птиц и крики животных в густых зарослях, и самое большое неудобство, которое преследует мой отряд — горячий влажный воздух.

Так продолжается до тех пор, пока мы не останавливаемся возле одного из перекрёстков, заметив поднимающийся над джунглями столб дыма немалых размеров, в нескольких милях к северу. Вскоре лёгкий ветер доносит до нас запах гари.

— Что это, лесной пожар? — спрашивает Айрилен у капитана Сейнорай, едущего рядом с нами. — При такой-то влажности?

— Не думаю, госпожа, — почтительно отвечает мужчина в ярко-синей форме, и хмурится. — Пожары случаются в сезон засухи, но сейчас и правда не то время. Полагаю, дело в другом…

— А если точнее? — спрашиваю я раздражённо.

Все эти хождения вокруг темы разговора, многозначительные паузы и намёки, явственное ожидание того, что тебя спросят, вместо того, чтобы просто сказать напрямую то, что следует сказать — всё это меня порядком раздражает в местных жителях — что в бедняках, что в чиновниках, что в солдатах, что в магах.

Я подозреваю, что в той, «прошлой» жизни мне сильно не нравилось подобное… Не нравится оно и сейчас.

— Кхм… В той стороне, насколько я помню, расположена небольшая деревня, — прочистив горло, отвечает капитан. — Называется Суат. Около тысячи жителей, один Сейнорай-целитель и двое Таскалоров, небольшой гарнизон из пятидесяти человек. Деревня расположена на берегу реки, и основной их промысел…

— Это не особо важно, — я перебиваю его. — Если там столько людей — не думаю, что им требуется наша помощь в тушении пожара.

— Согласен, Кхагар, — склоняет голову капитан. — Но с вашего позволения…

— Позволяю, — отвечаю я, прежде чем он заканчивает фразу. Не требуется много ума, чтобы понять, о чём попросит капитан. — Отправьте туда десяток человек, пусть разузнают, как в этом Суате обстоят дела.

Капитан, нервно сглотнув, снова кланяется и отъезжает к своим людям. Раздав указания, он возвращается к нам, и отряд продолжает движение, а несколько солдат в сопровождении одного Сейнорай ледяных вод отправляются по другой дороге.

Впрочем, уже через три с небольшим часа они нагоняют нас на своих ездовых ящерицах…

— Кхагар! — сходу выкрикивает отправленный в деревню колдун — с собранными обручем каштановыми волосами, широким лицом, и горбатым носом на нём.

Он нагоняет меня и замедляется в нескольких шагах. Отправленные с ним люди остаются небольшой группой рядом с нами, не отвечая на вопросы товарищей.

Молодцы, хорошая дисциплина…

— Кхагар, — сделав несколько быстрых глотков воды из своей поясной баклаги, молодой Сейнорай обращается ко мне. — В той деревне что-то произошло.

— В каком смысле «что-то»? — не понимаю я. — Точнее!

Капитан магов, едущий рядом со мной, бурчит себе под нос какое-то ругательство.

— Пожар там и правда есть — горит мельница и несколько домов вокруг неё, но это не главное. Людей в деревне не осталось — несколько десятков растерзанных и окровавленных трупов лежат на улицах, а остальные, судя по следам, ушли в леса. Но и это не главное. Там бродит иная тварь, Кхагар.

Всё это он произносит шёпотом, так, чтобы их услышали только я и капитан. И в глазах молодого мужчины, когда он произносит фразу, плещется страх…

— Как вы это поняли?

— Мы видели её… Краем глаза, если можно так сказать. Она утащила несколько трупов за ангар и… Жрала их там, судя по звукам. Мы не стали подходить ближе, Кхагар. Решили, что нужно срочно известить вас. Да и… Не справился бы я с ней. Она огромная, и даже воздух вокруг неё искрится Силой…

Он виновато отводит взгляд, но я хорошо понимаю смятение колдуна.

Про астральных тварей мне уже довелось услышать немало, и среди всех этих рассказов, небылиц, точных записей и отчётов не было ничего, что позволило бы радоваться таким новостям.

Астральное море было тем местом, куда отходили души всех умерших существ и, одновременно — основным источником магической энергии. Бескрайний океан эфира, чьи беспокойные воды периодически просачивались в материальный мир…

По-крайней мере — так считали маги и учёные Западного континента.

А выходцы из этого загадочного измерения являлись самыми разными и, большей частью, неприятными тварями… С одинаковым успехом это могли быть порождения изменнённых мыслей погибших колдунов; творения заблудившейся и дикой магии; создания, которые являлись дичайшей смесью реального и имматериального.

Однако абсолютно всех этих существ (если их можно было так назвать) объединяло одно — они хотели есть.

Даже не есть — жрать. И простой плотью насытить их было невозможно. Ровно как астральные потоки, прорвавшиеся в наш мир, разъедали места, в котором с ним соприкасались, точно также и астральные твари, оказавшись здесь, разъедали саму суть энергии.

Главной пищей таких «гостей» была именно она — энергия. Простые и сложные заклинания, ауры колдунов или, на худой конец, если рядом не было ничего подходящего — энергокаркасы простых людей, животных, или даже растений.

Если астральной твари было особо нечем питаться, она впадала в спячку и потихоньку тянула энергию из окружающего мира, разлагая его вокруг себя. Такие места называли проклятыми, и лишь опытные Велар и Владеющие могли противостоять сильным астральным тварям, как следует отожравшимся в нашем мире.

Но сейчас, судя по всему, гость из имматериального мира, питался как следует, и спать не собирался…

— Что будем делать, Кхагар? — хмуро спрашивает капитан колдунов, выдернув меня из размышлений.

Проклятье! Как же это не вовремя! До Тиал’Лира всего пара дней пути, а тут такое… И как раз небольшое расстояние и является проблемой — по сути, эти земли уже находятся под моей защитой… И Сейнорай, путешествующие со мной, раньше занимались именно тем, что защищали окрестности от таких вот незваных гостей…

— Господин… Вы… Вы желаете, чтобы мы разобрались с тварью?

Вздохнув, я качаю головой и пытаюсь решить, что же делать. С одной стороны — лезть на рожон самостоятельно нет никакой нужды — можно просто отправить в эту деревушку людей, которые разберутся с проблемой. С другой — моё личное присутствие на такой охоте будет огромным плюсом к только-только складывающейся и ещё не устоявшейся репутации Защитника Тиал’Лира.

Если Сейнорай и солдаты разнесут по городу и окрестным землям рассказы о том, как я отправил гостя из астрального моря обратно — мне придётся околдовывать градоправителей и сильных колдунов из ближайших Элларов куда реже.

Да и вообще — такая победа придаст мне нужного авторитета!

Словно услышав мои мысли, до сих пор молчащая Айрилен наклоняется ко мне и произносит так, чтобы никто посторонний не услышал:

— Хэл, я думаю, что нам следует отправиться туда. Это покажет им, что ты именно тот правитель, который заботится о своих людях, который готов отдать за них жизнь!

— Так себе перспектива.

— Перестань! — фыркает жена, — Когда ты только-только перенёс сюда замок, на нас набросилось несколько десятков таких тварей — и мы с ними справились даже со своей… Недоразвитой магией. А сейчас у тебя под рукой несколько десятков опытных Сейнорай! Да и сам ты куда сильнее любого из них, а может, и всех нас, вместе взятых! Думаю, особой опасности не будет. К тому же — мы всегда сможем отступить.

— Звучит разумно. Да я и сам думаю об этом. Если мы хотим остаться тут, даже на какое-то время — нам нужна преданность этих людей.

— Именно, — кивает моя магесса.

— Но я бы хотел, чтобы ты осталась с теми, кто отправится в город.

— Исключено! — сверкает глазами Айрилен. — Я не оставила тебя, когда колоссы ровняли с землёй твою столицу — не оставлю и сейчас! Ясно?!

— Хорошо, — вздыхаю я.

Проклятье, эту женщину практически невозможно переубедить! Может быть, будь у нас время… А, к хррашу это всё!

— Почему стоим? — спрашивает Сейран, всё это время едущий впереди кавалькады. — Что-то случилось?

— Ага, — подтверждаю я. — Придётся подраться.

— Наконец-то! — скалится парень. — А то я уже заскучал просто трястись в седле!

Его ящерица возмущённо булькает, будто поняв, о чём идёт речь, и юноша тут же похлопывает её по чешуйчатой шкуре.

— Это фигура речи! На тебе очень удобно передвигаться.

Мы с Айрилен удивлённо переглядываемся. Мне до сих пор решительно непонятно, как Сейран умудряется так быстро находить общий язык со всеми без исключения животными — даже Хам, кроющий трёхэтажной бранью всех и каждого, и не позволяющий никому себя трогать, сделал для степняка исключение, и общался с ним совершенно другим тоном — почти таким же, как со мной.

Впрочем, сейчас это не имеет значения.

— Капитан, — я разворачиваюсь к колдуну. — Отберите двадцать сильнейших Сейнорай и пятёрку Таскалоров. Мы отправимся в эту деревушку и разберёмся с тварью, пока она не натворила ещё больших дел. Остальные пусть продолжают движение, назначьте главу каравана. Как закончим — нагоним его.

— Будет исполнено, Кхагар!

Нам не требуется много времени, чтобы добраться до деревни под названием Суат. Всего пара часов интенсивной скачки, и вскоре мы оказываемся перед невысоким частоколом, затянутым вьющимися лианами, и распахнутыми настежь воротами.

Над деревней поднимается дым, но уже не такой густой, как несколько часов назад. Похоже, огонь не перекинулся на прочие здания, и сгорела лишь небольшая часть построек у реки.

— Будьте внимательны, — предупреждаю я настороженных магов. — Не подставляйтесь. Капитан!

— Да, Кхагар?

— Возьмите десять… Нет, двенадцать человек. Рассыпьтесь полукругом и держитесь чуть позади нас, метров на сто-двести. Смотрите в оба, чтобы никто не зашёл к нам со спины. Вступите в бой по готовности, и если необходимо — поделитесь с нами Силой.

— Будет исполнено, господин.

— Веди, — я обращаюсь к молодому Сейнорай, который отправлялся на разведку. — Всем быть настороже!

Мы выдвигаемся, растянувшись по неширокой улице. Одно и двухэтажные дома местами окрашены кровью, в воздухе висит странный сернистый запах, несколько построек разрушены, то тут, то там встречаются обезображенные трупы…

Пройдя через небольшую центральную площадь, мы сворачиваем к северной части деревни и, ещё не дойдя до высоких ангаров, в которых хранятся продукты, я ощущаю присутствие потусторонней твари…

Судя по громким звукам, гортанному рыку и возмущению энергополей, это создание размером немногим меньше одного из ангаров, расположенных полукругом… А сила, волны которой расходятся по воздуху, говорит о том, что тварь уже хорошенько пообедала…

— Не лезь вперёд, — шепчу Айрилен, и, проигнорировав недовольный взгляд жены, вызываю в своей ауре сразу несколько заклинаний…

Глава 19 — Обратный путь. Часть 2

Первый задокументированный случай нападения астральной твари на жителей великого города Роанок произошёл за пять тысяч лет до войны Осколков. Это случилось едва ли не сразу после того, как Аулэ Светлоликая даровала нам, своим детям, магию.

А может и незадолго до этого — точных данных не осталось, так как библиотека, в которой хранились записи об этом случае, сгорела в пламени войны вместе с великим городом. Так что теперь, к величайшей скорби, мы можем довольствоваться лишь чудом уцелевшими обрывками записанных историй, сохранёнными в осколках камней Эрленкар.

Достоверно можно утверждать лишь несколько вещей, и главная из них — прежде чем прибыла первая тварь, случился Разрыв реальности, и создание из глубин Астрального моря пришло на зов чистой энергии.

Как утверждали записи летописцев, напрямую общавшихся с Вечными, это происходит потому, что магия, дарованная нам Аулэ, отличалась от той, которая составляла изрядную часть астрального моря. Там энергия, которую мы здесь называем Силой — лишь одна из многих, которые питают это необъятное измерение.

Однако, в этом и есть парадокс, о котором я пытаюсь рассказать. Если верить Светлоликой, астрал состоит из того, что можно было бы назвать “отходами” из разных миров, об огромном количестве которых она несколько раз упоминала в беседах со своими приближёнными кхагарами.

Также Аулэ, да святится Её имя в веках, однажды намекнула своему придворному учёному (Сестра Милосердия любила людей, испытывала к ним слабость и иногда позволяла себе рассказы о том, что прочие Вечные не одобряли), что Разрывы возникали и раньше. Якобы сам Творец, сотворив этот мир, не смог (или не захотел?) полностью оградить нас от воздействия извне.

Таким образом, получается, что связь между нашим миром и астральным морем — двусторонняя, неизменная и непрерывная.

Именно мы (точнее, Сила нашего мира) питаем то, что находится за пределами нашей реальности, позволяя существовать имматериуму. Но при этом создания, бороздящие воды астрального моря, не желают довольствоваться этим и, едва почувствовав крупный “выплеск” энергии, пытаются пробраться к нам и “полакомиться” (да простят меня потомки за такое вульгарное слово) энергией другого плана.

Самое печальное, это то, что после войны Осколков некоторые Владеющие и культы специально пытались подобным планом (большим выбросом энергии “на ту сторону”) привлечь астральных тварей в наш мир — используя в качестве разрушительной силы против своих врагов, или пытаясь подчинить их своей воле.

К счастью (или к сожалению?) — ни у одного из них не получилось этого сделать. Жители астрального мира размышляют другими категориями, и договориться с ними невозможно. Всё, что их волнует — постоянный голод…

(Прочитанная Хэлгаром во время пребывания на Элларе Зеллера книга под названием “Основы современной истории магии” за авторством…)

* * *

Осторожно выглянув из-за угла ангара, я нервно сглатываю и думаю о том, что стоило бы взять с собой абсолютно всех колдунов, какие только со мной путешествовали.

Между высокими строениями валялись трупы — много трупов… Пара сотен, навскидку, и из самой большой кучи астральный гость выуживал одного мертвеца за другим, и с чавкающим звуком пожирал их…

Астральные твари — опасные противники, если не знать, что с ними делать. Айрилен хоть и храбрится, но те сущности, которые на них напали, были довольно слабыми, как я понял из рассказов жены, Сейрана и Зеллера. Потому-то они и справились с гостями из астрала. Эта же тварь… Она была другой.

Увидев это создание, я испытываю одновременно чувство брезгливости — и опасаюсь её.

Потому что понимаю, что просто так с этой мразью нам не совладать…

Острые ноги, напоминающие конечности богомола, крепятся к почти человеческому торсу, покрытому кристаллической чешуёй тёмно-зелёного цвета. Четыре руки — нижние в два раза меньше, чем верхние — увенчаны острейшими когтями, от которых валит чёрный дым, а предплечья усеяны кристаллическими наростами.

Голова истинно «демоническая» — вытянутая, с острыми, направленными вперёд рогами, сотней паучьих глазок и меркой узкой пастью, усеянной несколькими рядами зубов и сейчас пережёвывающей человеческую плоть. С челюсти капает кровь вперемешку с дымящейся слюной, растворяя тела мёртвых жителей деревни, доспехи растерзанных солдат и даже каменные плиты, укрывающие землю…

За спиной твари торчат два кожистых крыла тёмно-бирюзового цвета, а всё тело пронизано светящимися прожилками такого же оттенка.

— Ну и урод! — шепчет Сейран, выглянувший из-за моего плеча — и в этот момент тварь резко разворачивается в нашу сторону…

— В стороны! — успеваю скомандовать я, и вовремя — мы бросаемся врассыпную за мгновение до того, как монстр атакует.

С верхних конечностей твари, вытянувшихся в нашу сторону и резко удлинившихся, срываются сгустки чего-то мерзкого и очень плотного. В следующий миг один из домов за нашими спинами взрывается ворохом камней и начинает плавиться с булькающим звуком.

Второй «выстрел» попадает по двум выставившим щиты Сейнорай. Атака твари без труда пробивает колдовскую защиту и превращает людей в сгустки чёрной жижи…

А затем всё смешивается в круговерти боя.

Непрерывно перемещаясь и подкидывая себя потоками воздуха для пущего ускорения, я мечу заклинания с такой скоростью, с какой никогда в жизни не колдовал. Грубая магия, тонкое стихийное колдовство, свет, тьма — всё сливается в один бурный поток, который противостоит бирюзовым выплескам ревущего гиганта.

Мои люди, рассыпавшись вдоль ангаров, поливают астрального гостя своими атаками, но с моей силой им не сравниться. Однако они выполняют очень важную роль — отвлекают тварь, пока я лихорадочно соображаю, как с ней разделаться.

Ведь обычная магия, судя по всему, на тварь не действует — оторванные моими атаками куски плоти тут же затягивает колдовским дымом, и они восстанавливаются!

Проклятье! Как же в таком случае добраться до Источника этой твари, спрятанного глубоко в теле, чтобы лишить его стабильности?! Я думал, что моих сил хватит — но этот астральный гость оказался куда сильнее, чем можно было ожидать!

Крылья монстра расправляются, совершенно невообразимым образом начинают раскручиваться, и по нам бьёт сильный ветер. Нескольких Таскалоров он сносит с ног, выбрасывает из боя.

— КАПИТАН! — реву я.

Где же этот болван?!

Всё происходит очень быстро…

Купол, который защищает нас с Айрилен и Сейраном, отражает несколько мощных ударов. Тварь чувствует во мне самый большой магический потенциал и понимает, что магией нас просто так не проймёшь. Она взмахивает крыльями, огромным прыжком оказывается рядом — и все четыре лапы обрушиваются на мою защиту!

Раздаётся низкое гудение, по щиту пробегают трещины — и один из когтей монстра, обгорая и покрываясь обожжённой коркой, проваливается через мою защиту! За ним второй, третий…

Он продавливает щиты! Просто продавливает их своими лапами, ялайская гниль!

— Самое время придумать что-нибудь эффективное! — кричит Айрилен, чей фиолетовый глаз затягивает темнота. В тот же миг я чувствую, как её энергокаркас становится твёрдым, словно сталь.

Жена разом пробуждает огромное количество своего резерва, вливая в нашу защиту собственные силы, и на несколько секунд это замедляет продвижение твари.

Но лишь на несколько секунд…

— А то я не знаю! — огрызаюсь я, пытаясь “вскрыть” ауру монстра, но каждая из энергострун, из которой состоит нематериальная основа этого существа, оказывается крепче, чем всё, что я встречал до этого момента!

Впрочем, руганью делу не поможешь. Я никогда не сражался с тварями из астрала, но знаю, что самый верный способ их одолеть — вытянуть энергию, которая и поддерживает их физическую форму в нашем мире.

Вот только проблема — делать такого я ещё не умею.

— Хэлгар! — ревёт Сейран, пытаясь отрубить своим клинком один из когтей твари, но он со звоном отскакивает будто от камня. — Что будем делать?!

Вместо ответа я формирую за пределами щита, за спиной твари несколько сфер испепеляющего света. Миг — и из них вырываются ослепительные жгуты. Они обвивают конечности противника и, повинуясь моей воле, начинают оттягивать её от нас.

В этот же момент собравшиеся Сейнорай и подоспевший капитан с остатками колунов, наносят совместный удар по астральному гостю, заставляя камни и землю под ним расплавиться.

Монстр проваливается в “зыбучий песок” до коленных сочленений, на мгновение отвлекается — и я пользуюсь моментом.

Что ж, если “выкачать” энергию из твари не получается — поступим от обратного…

Ухватившись за один из когтей, я усиливаю руку, ломаю бритвенно острый отросток — и “впиваюсь” своей волей в одну из энергетических струн ауры, поддерживающей тело, пока тварь неподвижна.

Тонкое, словно игла, но накачанное “спрессованной” Силой под завязку, заклинание пробивает брешь в энергокаркасе существа. Почувствовав слабину, я сталкиваюсь взглядом с сотней мерцающих глаз монстра и, хищно улыбнувшись ему, тут же прогоняю через перчатку огромный объём ужатой до самых тончайших пределов энергии — примерно половину запаса своего Источника.

Я заставляю влиться этот безудержный поток Силы в ауру твари, а затем пускаю по ещё не растворившейся, не переработанной структурой монстра энергии «искру». Этот короткий импульс освобождает её от всяких оков и заставляет расшириться до предела.

БАХ!

Чёрная жижа, текущая внутри монстра, расплёскивается вокруг нас, окатывая стены зданий, землю и щиты магов. Оказавшись на воздухе, «кровь» астрального гостя начинает шипеть и испаряться…

— Так его, мать за ногу! — выдаёт Хам, выбравшийся из внутреннего кармана моего камзола. — Кровь и сопли!

— В кои-то веки я с ним согласна, — приложив ладонь к лицу и обессиленно упав на колени, качает головой Айрилен.

— Ну дела… — с вытаращенными глазами смотрит на меня Сейран. — Ты что, просто взорвал его?

— Просто?! — возмущаюсь я. — Потратил больше половины резерва энергии! Не был уверен до конца, что это сработает, но…

Меня прерывает крик капитана, собирающего вокруг себя людей:

— КХАГАР! ОСТОРОЖНО! Я чувствую…

Эти слова выдёргивают меня из разговора через мгновение после собственных ощущений. Восприятие сигналит об опасности так яростно, что я всё же успеваю схватить жену и броситься в сторону, толкнув нас сильным порывом ветра.

Ровно за мгновение до того, как воздух над нами рвётся, словно старая мешковина, и оттуда выпадает ещё одна астральная тварь.

Она другая — огромная жирная личинка размером с дом, усеянная сотнями кристаллических наростов, на множестве тонких ножек, отвратительной головой, усыпанной тысячей зубов-иголок круглой пастью, и без глаз.

Но они ей и не нужны — она прекрасно чует магию и ориентируется по нашим аурам.

Из тела новой твари, расплёскивающей вокруг себя какую-то жижу, выстреливают тонкие призрачные щупальца. Сразу десяток пронзают не успевших сориентироваться Таскалоров и Сейнорай, проигнорировав их щиты.

Вспышка!

По щупальцам пробегают всполохи, и я вижу, как люди падают замертво, скукожившись до состояния мумий меньше чем за удар сердца…

Она высосала из них магию!

— В атаку! — выкрикивает капитан, и оставшиеся на ногах Сейнорай одновременно вскидывают руки.

Мощный поток воздуха обволакивает огромную личинку, а сам капитан начинает совершать пассы руками, пытаясь располосовать отвратительно тело, добраться до мягкого нутра и ударить по нему также, как несколько мгновений назад это сделал я…

Но не успевает.

Раздаётся высокий звук и мощная воздушная волна разбивает колдовство моих магов, раскидывает их в стороны. Я сам едва успеваю возвести многослойный щит, чтобы нас с Айрилен не расплющило о ближайшую стену.

И тут же вижу, как личинка, развернувшись, растягивает свою пасть. Внутри неё что-то начинает светиться…

— Подзаборный кусок дерьма! Дырявое мясо!

Пищание Хама раздаётся издалека и становится для меня неожиданностью. Проклятье, он отцепился от меня, когда появилась эта личинка!

Я вижу, как тоненькое тельце, перебирая цепкими лапами, подбирается к одному из кристаллических отростков твари и кусает астрального гостя!

Поступок настолько же смелый, насколько безрассудный — вот только он отвлекает тварь! Разгорающееся свечение в пасти гигантской личинки мерцает и затухает, когда она мотает передней частью туловища.

Неужели укус Хама для неё настолько ощутим?!

Понимая, что промедление повлечёт за собой новые смерти, я не собираюсь выкручиваться и изворачиваться, придумывая новые способы борьбы с этими тварями.

Ведь у меня есть то, что легко с ними справится. То, что нужно использовать — иначе и вовсе зачем владеть такой мощью?

«Правильно, владыка… Не нужно придумывать сложности…»

Вытянув руку, я даю команду перчатке — и мощная вспышка, зародившаяся на кончиках пальцев, срывается с артефакта. Она увеличивается в размерах, приблизившись к личинке, и прошибает её насквозь, оставляя за собой выжженный след… А затем взрывается внутри монстра, выжигая его энергоструктуру.

“Видишь, как это просто, владыка? И это лишь самая малость от того, что тебе доступно…”

Тварь заваливается набок и падает, а её аура мгновенно гаснет.

— Хэл, ты снова… — начинает было Айрилен, но я обрываю её.

— Не сейчас.

Подбежав к склизкой твари, я осматриваю её огромную тушу и, увидев висящего возле одного из погасших кристаллических отростков Хама, забираюсь по обгорелым ребристым складкам, не обращая внимания на отвратительную вонь, повисшую в воздухе.

Сняв зверька, я спрыгиваю на землю и осматриваю своего бранящегося питомца. Он без чувств, хоть и слабо дышит, а его мордочка измазана чёрной жижей — кровью астральной твари… Увидев это, я чувствую, что в груди шевелится ледяная глыба.

Хам отвлёк тварь и спас нас — и неужели сейчас погибнет за свою самоотверженность?..

— Что с ним? — спрашивает подошедшая жена.

— Кажется, отравился кровью этой твари… — нахмурившись, отвечаю я, и провожу рукой над длинным телом малыша. — Аура какая-то странная… Она меняется!

Словно услышав мои глаза, Хам открывает свои глазки-бусинки, корчит рожицу, сворачивается и вцепляется в мою руку своими лапками…

— Жжётся! — пищит он.

Впервые зверёк говорит что-то, не являющееся ругательством…

— Даже не вздумай умирать, понял! — чувствуя, как щиплет глаза, произношу я. — Эй, ты слышишь?

Хам снова закатывает глаза, а я слышу, как колотится сердце. Проклятье-проклятье-проклятье! Что же делать?! Как его спасти!

Поток целительной энергии, которым я пытаюсь воздействовать на моего четырёхлапого друга, совсем не действует — просто рассыпается светящимся пеплом, едва коснувшись ауры Хама…

Кровь! Надо вытащить из него кровь астральной твари! Но как?..

Я пытаюсь считать структуру чёрной жижи, которая осталась на мордочке рилая, но не могу понять, как заставить её “прилипнуть” к моим заклинаниям…

А что, если “выжечь” заразу изнутри?

Безумие!

Но Хам начинает дышать часто и тяжело — его крошечное тельце трясётся в моих руках…

Проклятье! У меня нет выбора!

Только бы не переборщить…

— Выпей, — аккуратно переворачиваю зверька и кладу его на предплечье правой руки. — Тебе нужна моя кровь. Я насыщу её целебной энергией… Надеюсь, это поможет… Айрилен, мне нужен кинжал!

Моя магесса без вопросов протягивает тонкий стилет, который всегда носит с собой, и я провожу им по коже, заставляя кровь струиться. Затем возвращаю оружие, концентрируюсь на простой магии очищения, добавляю к ней пламени, настроенного на структуру чёрной жижи, которой напился зверёк, и «ставлю» это заклинание на рану, чтобы текущая сквозь колдовство кровь принимала определённые свойства.

— Давай, дружок. Надо выжечь из тебя эту заразу… — произношу я, поднося к ране Хама.

Зверёк слышит меня. Кое-как разлепив глаза, он моргает раз, другой, с огромным трудом, словно из последних сил, раскрывает крошечную пасть — и вонзает зубки в края раны…

И в тот же миг, как это происходит, я чувствую, будто меня пронзает тысяча иголок!

— Аргх!

— Хэл! Что с тобой?

— Я… Не… Знаю… — шиплю я, пошатываясь и садясь прямо на землю, но Хама не отпускаю и держу крепко.

Перед глазами всё мелькает, появляются какие-то незнакомые образы, которые обволакивают окружающий мир — и я понимаю, что теряю сознание…

— Нет-нет-нет! — слышу голос Айрилен.

Затем шипение Хама, встревоженные крики капитана, ругань Сейрана — и тьма поглощает меня.

Проклятье!

Глава 20 — Интерлюдия 2: Противоречие

Глядя на планету с такой высоты, кажется, что она крохотная… Материки, океаны, горные хребты, пустыни, ледники, леса, светящиеся в ночи города — всё это является масштабным и сложным механизмом, созданным нами с братьями и сёстрами. И для любого жителя Эдейры этот мир невообразимо огромен.

Вот только я — не они!

Развернувшись в пустоте космоса, я рассматриваю оба спутника планеты. Прекрасный проект, продуманный Коаной до мелочей, был призван не только украшать небосвод Эдейры, но также являлся и защитным механизмом от Разрывов, что по некоторым причинам было для меня проблемой…

Переведя взгляд дальше, я хмурюсь и какое-то время внимательно смотрю на мерцающую разными цветами звёздной пыли Завесу, отделяющую нас от астрального моря.

Из-за моих экспериментов в ней образовалось несколько брешей, и именно это стало причиной сбоев в работе защитного механизма. Теперь спутники постоянно создавали приливные силы, зависящие от степени неоднородности гравитационного поля.

Забавно, что исправить недочёты отправили именно меня — того, из-за кого это и произошло… И хорошо, что никто из моих родичей не знал причин, по которым флуктуации астрала появились на Эдейре…

В любом случае, с поставленной задачей я справился с лёгкостью. Устранить движение планетарных вод не удалось, но получилось их стандартизировать так, чтобы они не затапливали прибрежные материковые зоны. Этого было достаточно, да и к тому же — у меня имелись дела поважнее, чем копаться в гравитационной структуре этих булыжников…

Развернувшись, я «соединяю» себя с одним из храмов, и резким рывком ускоряюсь до запредельной для людей скорости. Стоит лишь опуститься в атмосферу, как вокруг щита, контуром окружающим моё тело, появляется горящий ореол.

Я ускоряюсь ещё сильнее. Снизу мелькает горный хребет, пустыня, с построенным посреди неё городом-оазисом, море…

Ярким болидом расчёркивая небо, я облетаю половину планеты за время, которое обычные люди тратят чтобы дойти до соседнего дома — и резко изменив траекторию, приземляюсь на огромную круглую площадку.

Во все стороны бьёт звуковая волна, которую гасят невидимые виброэкраны по периметру площадки, а на башне, возвышающейся над постройкой, загорается красный шар с энергией.

Внутри шевелится лёгкое раздражение. Дурацкий сигнал, оповещающий о том, кто прибыл. И ведь таких много по всего людским городам планеты! Зачем они? Никогда не понимал этой… Слежки.

Заставляю щит исчезнуть, а частицы магии создают мне подходящую для визита к сестре одежду. Какой в ней вообще смысл? Аулэ, которая теперь постоянно разгуливала в длиннополых платьях и странных, высоких головных уборах, слишком много времени проводит со своими людишками, и перенимает от них бесполезные привычки!

А ведь с тех пор, как мы их создали, не прошло и двух тысяч лет…

Через галерею, устланную белоснежными камнями, мелодично отзывающимися на шаги, я прохожу в башню и на одном из лифтов спускаюсь к её основанию. Вокруг снуют человеческие жрецы, как они себя называют — те, кто поклоняется Вечным. В частности, эти обожают мою сестру, и записывают каждое её движение. Руководствуются каждой её фразой…

Делаю разражённый жест в ответ на благоговейные приветствия людишек. Они почитают и меня, но эти создания кажутся мне нелепыми, простыми и невероятно глупыми.

Настороженные взгляды провожают меня, пока я не прихожу в большой зал, в котором Аудэ, возвышающаяся над своими почитателями почти в два раза, выслушивает их блеяние…

— Ты уже вернулся, брат? — удивляется она, увидев моё приближение и отпуская людей.

Они покидают зал и затворяют за собой массивные двери.

— Дело было несложным, как я и предполагал. Из-за гравитации спутников нельзя полностью исключить приливы и отливы — если только создавать магический контур вдоль каждого берега Эйдеры. Но этой работой, как ты понимаешь, я заниматься не намерен.

— Понимаю, — кивает Аулэ. — В последнее время ты всё время занят какими-то своими… Проектами. Стал раздражительным, нелюдимым… Быть может, тебя что-то тревожит?

Я ощущаю в чувствах сестры искреннее беспокойство и доброту, и на краткий миг раздражение отступает. Но я лишь слегка качаю головой, и тут же снова чувствую недовольство. Перенял у людишек дурацкий жест!

Аулэ, как и Эльдара с Коаной я люблю — но они не понимают меня. Не понимают, что из людей мы выжали максимум того, что было возможно, когда Аулэ передала им частицу нашей Силы. Хоть Отец и утверждал, что это невозможно — но факт того, что нам удалось привить этому виду не только разум, но и магию, порадовал Его.

А вот я не ощущал ничего подобного.

Хоть с магией, хоть без — люди были тупиковой ветвью, неспособной развиваться дальше. Даже с крохами Сил Аулэ они не могли существовать в космосе, не могли обходиться без еды, да и вообще — фундаментально изменять их строение не получалось — по-крайней мере, под этот мир.

Когда мы закончили с этими существами и я предложил создать что-то совершенно новое — брат и сёстры меня поддержали. Однако почти сразу они увлеклись улучшением людей, забыв о моей первоначальной идее. А уж после того, как отец велел сосредоточиться на них ещё глубже, я и вовсе потерял надежду, что мой новый проект кто-то поддержит.

Однако же я его не оставил, о нет!

В самых дальних уголках планеты у меня имелись скрытые тайники, в которых я вёл работу над созданием совершенно новой формы жизни.

Жизни, которая подчинялась не только животным инстинктам и простым желаниям — но которая являлась чем-то большим! Сплавом материального и эфемерного, слиянием силы и разума, прошлого и будущего! Жизни, которая могла бы помочь нам творить новые миры!

К сожалению, вот уже больше тысячи лет мои эксперименты не приносили желаемого результата… С материальной основой проектируемых мной созданий проблем не было, а вот с эфемерной…

Я хотел, чтобы созданная мной жизнь умела оперировать потоками астрала, черпать из него Силу и возвращать туда же её излишки, пользоваться этим могущественным измерением во благо, не боясь, как наш отец…

Но проблемы не решались. Сначала мои создания были реальными, умными, но очень слабыми. Однако после того, как Аулэ даровала людям магию и они начали её использовать, Завеса начал реагировать на это. Это стало подсказкой — и воспользовавшись моментом, я вытянул из астрального моря несколько капель, вложив их в свои творения.

Результат превзошёл все ожидания! Сила, соединённая эфемерная и реальная сути, подчинённое время — это имело место быть, но… На этот раз в созданиях не пробудился разум… Они очнулись злыми, агрессивными, настроенными пожрать всё, до чего дотянутся…

И если бы это было главной проблемой… Наделив их силой астрала, я сам отрезал себе путь назад, и не смог их уничтожить. Точнее, я попытался это сделать — но через несколько сотен лет разбитые до атомов сущности собрались в нечто иное, да ещё и в разных местах Эйдеры… И мне снова пришлось решать эту проблему.

На этот раз я поступил иначе — усыпил свои творения. Но я понимал, что это решение было временным. Так что мне нужно было научиться уничтожать «бракованные» экземпляры, а сделать это можно было лишь узнав больше о природе астрала, который я по своему недосмотру использовал.

Но это было второстепенной задачей — творения погрузились в спячку на тысячи и тысячи лет, и разбудить их могли лишь сильные эманации астрала. Так что отложив первый неудачный эксперимент в сторону, я не отказался от идеи создать новую жизнь, но теперь сосредоточился на освоении астрала.

Ведь это был бездонный океан знаний и сил!

— Зеал? — спрашивает Аулэ, заметив, что я долгое время не отвечаю.

— Нет, — произношу я так, чтобы это звучало как можно мягче. — Меня ничего не тревожит, сестра. Я просто… Размышляю.

— О чём я и говорила.

— «Говорила?» Ты снова пользуешься людскими словами! Заменяешь наше первозданное общение их идиомами, образами и грубыми словами! Где же та связь, которую мы налаживали столько времени?

— Она изменилась, Зеал, — мягко замечает Аулэ. — Как и мир, что мы создали, как мы сами, и как люди.

— Они слишком просты, чтобы мы могли перенимать у них что-то! Я думал, что всё происходит наоборот?

— Это двусторонний процесс, брат. Люди оказались очень одарёнными. Они быстро развиваются и адаптируются, быстро учатся, у них живой ум и фантазия. Всё то, о чём говорил отец, и даже больше! И я до сих пор не понимаю, почему ты относишься к ним так предвзято.

— Ещё одно слово…

— Зеал!

— Потому что они нам не ровня! Потому что не знают о мире и тысячной части того, что знаем мы! Называют нас богами, придумывают нелепые истории о девяти мирах и бездне, строят эти безвкусные статуи, напиваются на праздники! О такой жизни говорил Отец?!

— А что тебе не нравится? — удивляется сестра. — Эльдар и Коана, я и Отец — мы приняли их такими, какие они есть. Это не животные, а разумные существа, и они вправе делать то, что сочтут нужным. Прошло меньше двух тысяч лет, как мы их создали и расселили по планете, а они достигли таких высот!

— Лишь благодаря твоему дорогому «подарку».

— Это не так, и ты это знаешь. Крупица Силы, которую я пожаловала их народу, была не причиной их стремительного развития, а следствием. И Отец всецело поддержал моё предложение! Ведь люди и без магии достигли многого, а она — всего лишь ещё одна ступень…

— Ступень к чему?

— К тому, чтобы когда-то люди заняли наше место, Зеал. Мы хоть и зовёмся Вечными, но рано или поздно конец наступает всему. А вселенная продолжит жить — в том числе и благодаря людям! Тем, кого мы создали!

— Вселенная… Знаешь ли ты о ней что-то, чтобы это утверждать наверняка?

— У тебя сегодня на редкость дурное настроение, брат, — качает головой Аулэ. — Что тебя гнетёт?

— То, что вселенная, о которой ты говоришь, такженедоступна для нас, как и для твоих любимых людей! Мы не знаем о ней почти ничего! Отец не пускает нас за пределы Завесы, не дозволяет изучать астральные воды, недоволен, когда мы даже спрашиваем его о прошлом, о том, что это такое, и как работает! А ведь это бездонный кладезь знаний и Силы!

— О котором мы ничего не знаем.

— Даже тех крох, которыми в своё время поделился отец, достаточно, чтобы это понять! Двусторонняя связь между нашим миром и астральным морем позволяет скидывать туда излишки «отработанной» Силы или черпать переработанную и усиленную во стократ субстанцию! А общая память его обитателей?! Ты хоть представляешь, что она может нам дать?!

— Зеал, ты…

— Воспользовавшись ей, мы можем узнать, где расположены другие миры! Можем узнать, какие создания их населяют, как туда попасть, и…

— ЭТО ИСКЛЮЧЕНО!

Голос Отца громыхает так, что едва не сбивает меня с ног. По огромному залу, чей купол теряется в сотне метров наверху, проносится ледяной вихрь. Изморозь покрывает все поверхности, каждый клочок помещения, а проекционная карта материка полностью замерзает, подёргивается рябью и на несколько мгновений исчезает.

Отец выходит из столба света, возникшего возле дверей. Как всегда — он не предупредил о своём визите и, разумеется, слышал нашу беседу.

Подумав об этом, я испытываю облегчение оттого, что Он дал нам свободу воли и действий, и не знает всего, что занимает наши мысли.

Иначе не сомневаюсь — после всех экспериментов, которые я так тщательно скрывал (что было нетрудно, учитывая, как много времени Отец проводил за Завесой) его недовольство имело бы для меня серьёзные последствия…

— Зеал, мы снова возвращаемся к этому разговору! — неодобрительно произносит Он. — Ты пытаешься получить то, к чему просто не готов!

— Я готов!

— Это не тебе решать!

Я замолкаю, почувствовав сильное ментальное давление. Это был не первый раз, когда Отец пытался силой продавить своё мнение — за последнюю пару тысяч лет несколько раз я сталкивался с таким Его методом.

И что немаловажно — научился ему противостоять так, чтобы Он этого не замечал.

— Да, Отец, прости, — «каюсь» я. — Ты прав. Но я просто хочу понять, почему мы не можем помогать тебе дальше?

— Вы уже помогаете мне, Зеал, — куда мягче отвечает Отец. — Здесь, на Эйдере. Вы помогли мне создать прекрасный мир и превратить его в цветущий сад.

— Но ведь мы можем делать это и дальше? Создавать новые миры! Создавать новые расы, новую жизнь! Нести её знамя через всё астральное море, нужно лишь…

— Вы ещё не закончили здесь, Зеал.

— Но ведь… Мы только что говорили об этом с Аулэ — люди быстро развиваются и адаптируются. Не они ли станут теми, кто заменит нас. После того, как мы уйдём?

Последние слова я стараюсь произнести как можно нейтральнее, но на самом деле они вызывают у меня смешанные чувства. Неверие того, что я могу когда-либо умереть — и предвкушение оттого, что рано или поздно я оставлю Эйдеру и отправлюсь создавать собственный мир…

— Я рад, что вы это понимаете, дети, — мягко произносит Отец. — Но люди ещё слишком молоды. Им требуются те, кто направит их. Наставники. И пока что вы отлично справляетесь с этой ролью.

— И потому они восхваляют нас? Строят города во славу Вечных, возводят наши статуи и придумывают легенды?

— Таково уж их восприятие. Когда-нибудь кто-нибудь, кого создадут они, также будет придумывать легенды о наших творениях. Но то, что люди придумываю сейчас — ваше наследие, которое будет существовать в веках.

Некоторое время мы молчим. Неожиданно я чувствую внутри себя новое, доселе неизведанное чувство по отношению к Отцу — и не могу сделать ничего, чтобы его погасить!

Он тоже его чувствует — и потому спрашивает:

— Хочешь что-то сказать? Зеал?

— Да… Ты говоришь, что эти… Дурацкие легенды, сочиняемые людьми, станут нашим наследием. Но оно будет лживым! Ведь под этими историями нет никакого обоснования! Ты можешь путешествовать по астральному морю, ты постоянно отправляешься в новые плавания — а мы торчим здесь! Мы заперты, словно в тюрьме, и можем только видеть образы, которые ты раз в тысячелетие показываешь нам! Мы вынуждены сидеть здесь, с людьми, которые думают, что мы можем всё — а мы, как они, не можем даже покинуть пределы собственного мира! В отличие от тебя!

— Ты расстраиваешь меня, Зеал, — произносит отец, и зал вокруг нас вновь покрывается толстой коркой льда. — Я думал, ты понимаешь мои слова…

— Я…

— ВЫ.НЕ.ГОТОВЫ! Не готовы к тому, чтобы выйти за Завесу! Не готовы ходить по астральному морю, не готовы пересекать его и отправляться в другие миры и свободные от астрала участки! Не готовы обуздать мощь того, что составляет имматериум! Ты только что упоминал общую память обитателей астрального моря, о которой я рассказывал тебе уже давно — скажи, сможешь ты воспринять мысли, чувства, эмоции и образы октиллионов, нониллионов разумов?! Сможешь не потеряться в них, сохранить собственную суть?! Сможешь одновременно с этим удержаться в бушующем потоке астрала, направить его собственно волей и отправиться туда, куда тебе нужно? Знаешь ли ты вообще, куда тебе нужно?! Это не прогулка по поверхности Эйдеры и даже не полёты вокруг неё! Малейшая ошибка, мгновение сомнений — и астральное течение разорвёт твою суть на части и вышвырнет в Бездну!

— Бездну? — не понимаю я, чувствуя в голосе Отца ярость и, одновременно, боль, а в своей душе — сомнения. — Я не… Ты не рассказывал ни о чём подобном.

— Астральная Бездна — это пустота небытия, которая находится за пределами астрального моря и миров, которое оно соединяет, — голос Отца в голове звучит глухо и мрачно, передавая страшные образы того, о чём Он говорит. — Там отсутствуют астральные потоки и течения. Сущность, которая попадает в Бездну, обречена беспомощно дрейфовать, пока случайно не найдёт поток, который вынесет её в астральное море.

— Это другой слой вселенной? — догадывается Аулэ, молчавшая всё время, пока мы спорили.

— Да, ещё одна её составная часть… Всё находится в равновесии, но сильно отличается друг от друга. Бездна безжалостна, в ней нет ничего, что понятно нам с вами. Лишь боль, смерть и страдания. В астральном море есть не только это — но и то, что делает жизнь приятной для любого сознания — нужно лишь совладать с этим. А в материальных мирах нет тех ужасов, которые обитают в имматериуме.

— Бездна… — произношу я, всё ещё видя перед глазами холодную пустоту погибших звёздных светил, спиралевидные образования боли и неведомый мрак, который тянет ко мне цепкие лапы…

— Даже астральное море невероятно опасно для всех, кто не обладает моими силами… Смертоносные и алчущие магической силы чудовища поджидают каждого, кто сунется на их территорию! Они рыскают в поисках добычи, и только и ждут глупцов, желающих получить дармовую силу! Ты знаешь некоторые вещи об имматериуме, Зеал, я рассказывал тебе о них… Астральные собиратели, души заблудших колоссов, маэр, драконы времени… С ними опасно связываться — они сильны, хитры, отличаются от нас с вами и преследуют собственные цели, не понятные никому, кроме них самих! Зная это, представь, насколько опаснее в Бездне! И уж поверь — попасть туда, не совладав с астральным течением, проще простого! Ты бы не хотел этого… Ты бы не хотел встретиться с кем-то вроде Скорби…

Отец замолкает, но я чувствую, как от Него расходятся волны сожаления, боли и… Страха?!

Я понимаю, что впервые ощущаю исходящий от Отца страх…

— Что такое Скорбь?

— Мрачный страж.

— Страж чего?

Отец не торопится с ответом, и на этот раз я чувствую исходящие от него сомнения. Он хочет что-то скрыть?..

Но Он всё же отвечает.

— Страж равновесия, насколько мне известно. Я не могу утверждать это наверняка, потому что история Скорби уходит в такое далёкое прошлое, когда меня ещё не существовало.

— Но ты о ней что-то знаешь? — спрашиваю я, ощущая неведомый доселе страх от сущности, о которой раньше даже не слышал — настолько сильно эмпатия отца передаёт его ощущения.

— Она была создана каким-то древним забытым народом для защиты баланса вселенной. Скорбь не подчиняется известным нам законам — она находится везде и нигде одновременно, она не мыслит привычными нам категориями, не имеет дома. Она — одна в своём роде. И она считает, что только она одна во вселенной имеет право решать, кому существовать, а кому нет. Скорбь может уничтожить целый мир, целый пласт реальности — лишь руководствуясь своим, непонятным ощущением баланса… Насколько я знаю — именно из-за этого Она уничтожила своих создателей.

— Ты говоришь так… — Аулэ подходит ближе, и я чувствую, как нас с Отцом окутывают волны тепла и сочувствия. — Я чувствую то, что чувствуешь ты, Отец… Ты встречался с ней?

— Да, дети мои… Мы встречались… Давно, ещё до того, как я создал основу Эдейры…

— Но как?..

— Она уничтожила мой дом. Связку из тысяч миров, в которых жили точно такие же создания, как я. Мы… Мы были хранителями. Теми, кто создавал жизнь, кто разносил её по потокам астрального моря и делал это по заветам тех, кто был до нас. Но в какой-то момент, вернувшись из очередного путешествия, я… Увидел, что нить наших миров уничтожена… Не осталось никого, кто там жил — безжизненная пустота войда пожрала тысячи миров, и единственное, что я успел увидеть — исчезающую в течении астрального моря Скорбь. Бесформенная тьма с ликом самых больших страхов…

Мы слушали молча, и когда отец закончил, не произнесли ни слова. Затем он заговорил снова:

— Я понимаю твоё желание, Зеал. Я был таким же, как ты. Но повторяю — пока ты не готов к путешествию по астральному морю. Потерпи — как только я обнаружу безопасные для вас течения, как только вы закончите с этим миром, как только обучитесь новым направлениям Силы — мы вернёмся к этому разговору. А пока — занимайтесь Эдейрой.

— Да, Отец, — в унисон отвечаем мы.

— Хорошо. А теперь, Зеал, если ты позволишь — я бы хотел обсудить кое-что с Аулэ. Знаю, ты не любишь участвовать в «мелких» людских делах, потому не предлагаю тебе остаться. Впрочем, если хочешь…

— Нет-нет, Отец, — отказываюсь я, — У меня найдётся, чем заняться. Большую часть юга второго континента занимает пустыня, в которой ещё много работы — отправлюсь туда.

— Хорошо.

— Но то обучение новым направлениям Силы, о котором ты говорил… Мы ведь займёмся им? Скоро?

— Скоро, обещаю.

— Спасибо, Отец.

Я покидаю зал, возвращаюсь на площадку и взлетаю с неё, мощным толчком оттолкнувшись от белоснежных камней.

То, о чём говорил отец — что-то новое. Новые крупицы знаний, которыми он с такой неохотой делится с нами — это полезно, пусть и столь незначительно… Скорбь, Бездна, Его прошлое, сложности с восприятием астрала для нас, Вечных… Последнее наталкивает меня на определённые мысли о том, как можно исправить недочёты в моих творениях.

А что до остального… Что ж, просто буду аккуратен, только и всего. Иголочный прокол в бесконечности вселенной заметить не так уж и просто — а большего, чтобы черпать немного Силы, мне и не нужно. Возможно, заодно я научусь воспринимать бушующий поток мыслей и сознаний всего сущего…

Тренировки! Вот, что мне нужно! Да, точно! Начну с малого, а когда отец начнёт моё обучение — я буду уже готов!

Глава 21 — Занять место

— Хэлгар! Хэлгар, чтоб тебя!

Голос доносится откуда-то издали, из глубины тьмы, поглотившей всё вокруг… Он едва слышен — но всё же выдёргивает меня из темноты. Грубо, жёстко — и придя в себя я хватаю ртом воздух.

— Хэл? О Боги, да очнись же ты, наконец!

Я моргаю. Надо мной нависает встревоженная и, одновременно, злая Айрилен, напуганный Сейран, несколько магов.

— Ты как? — спрашивает жена. — Всё нормально?

— Я видел их… Видел… — хриплю, ещё не до конца прийдя в себя. Перед глазами так и стоят образы Бездны, Скорби и обитателей Астрального моря, которые Отец показывал мне…

Проклятье! Не мне! Не мне, а Зеал-Тору!

— Кого? — не понимает моя магесса, помогая мне встать.

— Творца… И Вечных…

Эти слова заставляют стоящих рядом колдунов ахнуть и зашептаться.

— Он видел Творца?!

— Он говорил с кхагаром!

— Что же он узнал?!

— Думаю, нас ждут испытания…

На меня и без того смотрели как на какое-то чудо, а теперь во взглядах людей и вовсе появилось слепое благоговение.

Но я не обращаю на него внимания — потому что резко вспоминаю, что предшествовало моей отключке. Обернувшись, вижу сидящего на земле Хама, и брови сами собой поднимаются.

Что это с ним?!

Тоненькое тельце изменилось — выросло, стало больше. Теперь зверёк толщиной с обе мои руки, а длиной, от мокрого носа до кончика хвоста, метра два, наверное… Но изменился не только размер — даже внешний вид! Шкура стала будто плотнее, шерсть — более грубой, мордочка выглядит более… «Злой». Когти на лапах удлиннились, и теперь сверкают, словно сталь. Но главное в другом — посреди вытянутого тела теперь торчит пара внушительных кожистых крыльев!

Сейчас они сложены, но увидев, как я его рассматриваю, зверёк расправляет «обновку» и гордо демонстрирует её мне.

— Дерьмо? — спрашивает Хам изменившимся, уже не таким писклявым, но всё ещё высоким голосом.

— Что с тобой произошло?! — только и могу ответить я.

— Мы тоже хотели бы знать, — поддерживает вопрос Айрилен. — Как только ты провалился в забытьё и малыш насосался твоей крови, стал вопить и трещать, кататься по земле. Я хотела успокоить его, но он начал… Меняться. Хруст стоял жутки, кажется, у него все внутренности и кости выросли за несколько секунд…

— И как это объяснить? — спрашиваю у Хама

Тот взмахивает крыльями, зевает и хитро смотрит на меня.

— Кровь и сопли! Тварь кровь, ты кровь. Магия, память, разорви её хрраш! Гнида лобковая!

Последняя фраза мне непонятна, но образы, которые посылает в моё сознание Хам, предельно ясны — из-за того, что он напился насыщенной астралом магии твари и моей, произошло изменение его тела.

Надо же… Кто бы мог подумать, что рилай способны так развиваться!

— Надеюсь, ты не станешь… Таким же? — я киваю на лежащую неподалёку личинку, от которой несёт жуткой вонью.

— Пошёл ты!

— Ясно, — киваю я на возмущение четырёхлапого приятеля, стараясь не обращать внимания на удивлённые взгляды колдунов. И с мрачным пониманием отмечаю, что их всего пятеро

— Скольких мы потеряли? — спрашиваю подошедшего капитана. — Это все, кто выжил?

— Да, кхагар, — понуро кивает тот. — Никто не ожидал, что тварей окажется две, и…

Он не успевает договорить. Огромная сеть накрывает всю площадку, на которой мы стоим. Она появляется над нашими головами из ниоткуда, и принимает форму огромного купола, заключая нас в ловушку.

— Что за хрень!? — шипит Айрилен, возводя вокруг себя защитный барьер.

Оставшиеся в живых колдуны встают вокруг нас спина к спине, вскидывая руки, а я, недолго думая, наношу по светящейся сети удар чистой энергией — но та рассеивается.

И сразу после этого с другой стороны купола воздух подёргивается маревом, как в жаркий день над раскалёнными солнцем каменными плитами. Он тает, и из него, словно из дыма, выходят люди. Пять, десять, пятнадцать… Около тридцати человек, перед которыми стоит она.

Хайсама, мать её!

— Не думала, что ты угодишь в такую глупую ловушку, Владеющий, — произносит она грубым, низким голосом, — Но зная о тебе то, что рассказали твои друзья, решила попробовать сыграть на благородстве. И, как видишь, не ошиблась.

Я не отвечаю сразу — молча и пристально разглядываю эту странную женщину, которую впервые довелось увидеть так близко.

Она и впрямь напоминает одну из тех горилл, что живут в местных лесах. Здоровенная, выше меня на голову, мускулистая, как двое накачанных мужчин разом, с мощными ногами и огромными ручищами, некрасивым плоским лицом, покрытом шрамами и прорывающимися из под кожи светящимися потоками магии. Волосы заплетены в сотни тонких косичек и собраны в хвост, на теле — лишь несуразная длиннополая жилетка фиолетового цвета, подпоясанная широким ремнём с драгоценными камнями, высокие сапоги и чёрные бриджи.

И копьё.

Копьё сразу притягивает мой взгляд. Оно огромное — больше двух метров в длину, и его наконечник… Даже сквозь магическую сеть-купол, отделяющий нас от Хайсамы, я чувствую, как наконечник оружия Владеющей вызывает резонанс моей перчатки.

Они из одного материала — это совершенно точно!

— Мерзкая тварь! — шипит моя магесса, увидев нашу пленительницу.

— Рада видеть тебя целой и невредимой, Айрилен. После прыжков с Эллара, — усмехается Владеющая. — Почему же ты встречаешь меня так недружелюбно? Я держала тебя в очень мягких условиях, не причиняла вреда, и…

— Пошла ты, сука!

— Муж на тебя не очень хорошо влияет, — продолжает насмехаться Владеющая и поворачивается ко мне.

— Здравствуй, Хэлгар.

— Хайсама.

— Рада наконец познакомиться лично, — она чуть склоняет голову. — В прошлую нашу встречу вы ушли, даже не поздоровавшись… Но сейчас нам никто не помешает. Поговорим?

— Почему бы и нет? Только убери эту дрянь, — я показываю рукой на купол, но Владеющая лишь смеётся.

— Чтобы ты сразу набросился на меня?

— Это ты напала на нас первой.

— Разве? Не ты ли проник в мой замок и разнёс половину Эллара, поубивал моих людей? Не ты украл кучу моих вещей? Как мне ещё реагировать?

— После того, как ты пленила моих друзей!

— А перед тем, как нападать на мой Эллар, тебе не пришло в голову просто поговорить со мной?

— О тебе ходит не лучшая молва в Свободном Анклаве, — хмыкаю я. — К тому же, твой двуличный прихвостень ввёл меня в заблуждение. И из-за определёных сложностей я не… Не проверил его слова.

— Зеллер, — сморщившись, отчего её лицо становится похожим на скукожившуюся картофелину, кивает Хайсама. — Ублюдок решил сыграть в свою игру, и поплатился за это, как я понимаю?

— Верно.

— Но это возвращает нас к началу разговора. Ты, Хэлгар, соверши несколько опрометчивых поступков, что бы за ними не стояло. Не я первая напала на тебя — а ты на меня. А потому прости — но «ловчую сеть» я не сниму. Поговорим так, и если будешь паинькой…

Я хохочу. Громко и искренне.

— А ты хороша! Так всё подстроить! Наловчилась призывать астральных тварей? Открывать Разрывы?

— Это может делать любой Владещий. Ты сам совершил нечто подобное, когда перенёсся сюда вместе с замком. Мои люди собрали там столько туш астральных гостей…

— Я совершил это по незнанию! Не специально, как ты, и уж точно не понимал, насколько они опасны!

— А теперь, значит, понимаешь?

— Да!

— Значит, твой Осколок говорит с тобой?

Я на секунду замолкаю и ловлю на себе настороженные взгляды Айрилен и Сейрана.

— А тебе-то что?

— То, что мы с тобой едины, Хэл. И нам есть, что обсудить на этой почве.

— Мы с тобой не имеем ничего общего кроме этого древнего наследия, — я поднимаю перчатку, — И судя по тому, что я слышал — тебе нужна именно частица Арканума, а не я. Поправь, если я ошибаюсь?

Ведя диалог с Хайсамой, я лихорадочно подготавливаю в своей ауре все доступные заклинания, прекрасно понимая — мирно разойтись с Владеющей наверняка не получится…

Атака, защита, проникновение, перехват, замедление, ослепление, снова защита… Проклятье, всё это выглядит слишком простым!

— Всё так, Хэлгар, всё так. И я предлагаю тебе простой выбор.

— Какой же?

— Перчатка взамен на жизни. Тебя и твоих друзей. Вы окажетесь под моей защитой, получите земли, рабов, деньги, лучшие технологии и магию. Станете…

— Твоими подданными?

— Союзниками, — ухмыляется Хайсама. — Ты — сильный Сейнорай и без перчатки. Я успела исследовать остатки твоего колдовства, которым ты орудовал у меня в Элларе. Ты умный, решительный, сильный — иначе не смог бы так долго носить Осколок. Мне нужны такие союзники, и я клянусь самим Творцом — к своим людям, к тем, кто мне верен, я отношусь соответственно.

— О тебе говорили другое, — криво усмехаюсь я, а сам пропускаю через стопы (так, чтоы Хайсама не заметила) под землю тончайшие энергетические нити.

Буравя землю, они устремляются к границе «ловчей сети», которая окутывает нас и снизу, огромным коконом. Но сама земля тоже имеет энергетическую структуру — и позволяет мне скрыть аккуратные действия по «внедрению» своих заклинаний в ловушку Хайсамы.

Пока мы говорим, мои энергетические «щупальца» вгрызаются в колдовство Владеющей, прощупывают его на предмет уязвимостей — и находят! Я чувствую, «вижу» внутренним зрением тонкие связи, которые можно разрушить — и тогда пойдёт цепная реакция, которая уничтожит всё заклинание Хайсамы!

Главное — выбрать правильный момент… А уж потом перчатка мне поможет!

— Другое обо мне говорили те идиоты, которые думали, что я сумасшедшая сука, жаждущая власти.

— А это не так?

— Нет, Хэлгар, не так. У меня, у моего Ордена и у всех, с кем я работаю, есть миссия. Есть дело, которое мы пытаемся закончить уже тысячу лет — но с твоим появлением у нас появился настоящий шанс осуществить задуманное!

— Что за дело? — спрашиваю я, продолжая тянуть время, а сам вдруг ощущаю странную усталость…

Словно бы сонливость, которой не было ещё мгновение назад, навалилась на меня тяжестью стали и заставляет веки смежиться. Что за?..

«Восприятие», волны которого я пускаю вокруг себя, не показывают, что на нас что-то воздействует — но чуть повернув голову я вижу, что прибывшие со мной и оставшиеся в живых Сейнорай покачиваются и потирают глаза, а Сейран и вовсе уселся на землю и подпёр рукой подбородок… Да он клюёт носом!

— Сучья лживая гнида! — прижавшись к моей ноге выдаёт Хам, недобро глядя на Хайсаму. — Тварь!

Он несколько раз кашляет, и в этот момент Айрилен хватает меня за руку.

— Что-то не так, Хэл, — шепчет она горячими губами. — Нас… Усыпляют…

Так и есть!

— Лживая гадина, — рычу я, и в этот момент Хайсама понимает, что обмануть нас не получилось.

Иллюзия, которую я не смог заметить, спадает, и я вдруг вижу, как от «ловчей сети» испаряется какая-то дымка.

Хррашево дерьмо! Да она заполнила почти всё пространство, в котором мы находимся, и за этой дымкой на самом деле ни зги не видно!

Бурный поток дыма усиливается, превращая всё вокруг в белёсое марево…

Собрав волю в кулак, я рву успевшие связаться с «ловчей сетью» энергожгуты. Они успели опутать изрядный кусок заклинания Хайсамы, и импульс получается настолько мощным, что магия Владеющей разлетается в клочья прямо перед нами.

Оборванные остатки «сети» хлещут в разные стороны, зацепляя с десяток сторонников колдуньи, кромсая их щиты, пробивая выставленные барьеры насквозь. Следом разлетаются куски земли и камней, сбивая нескольких, не успевши выставить щиты, колдунов, и уж потом устремляется заполонивший «купол», в котором нас держали, дым.

Направляемый созданным мной потоком воздуха, он окутывает ряды воинов Хайсамы, и пока они находятся в замешательстве, я вызываю все доступные мне заклинания.

Земля под стопами наших врагов взрывается клочьями, разбрасывая несколько человек в стороны, но Хайсама успевает среагировать и возвести щит. Следом за первой атакой я тут же добавляю пламени, лезвий ветра, света, тьмы, чистой энергии, снова пламени, льда…

Заклинания сами срываются с моих рук, формируются в воздухе, словно тараны бьют по щитам колдунов Хайсамы, пытающихся сформировать общую защиту — и один за другим проламывают их…

Раз? Два, пять, десять… Пятнадцать Сейнорай оказываются разорванным в клочья, размозжёнными, расплющенными, сгоревшими и превратившимися в ледышки.

Я разозлён настолько, что не останавливаюсь ни на миг, за один удар сердца успевая нанести три-четыре удара и сформировать столько же новых заклинаний.

Никогда в жизни я не колдовал так быстро и без помощи перчатки.. Глаза застилает ярость, на месте, где ещё совсем недавно ровненькими рядами стояли колдуны Хайсамы, бушует магический вихрь, не позволяющий им выбраться. Сплетение потоков энергии настолько сильное, что ему мало места — оно устремляется в небо, превращаясь в огромную воронку.

Я чувствую, что Хайсама изнутри пытается развеять моё колдовство — раз, другой, третий. И у неё не получается! Но затем я ощущаю, как снова начинает вибрировать перчатка…

Есть ли смысл сражаться с той, кто владеет осколком лучше меня? Без преимущества?

«У тебя есть преимущество, владыка… Используй нас… Используй, и забери оружие этой Владеющей! Ты станешь ещё сильнее…»

А ведь и правда — чего мне бояться?

Но Айрилен… Здесь Айрилен… Однажды воспользовавшись перчаткой я едва не убил её — а ведь с тех пор к артефакту присоединился ещё один Осколок… Нужно отправить её подальше! Хайсаму я ещё встречу — но снова лишиться жены не желаю!Мощный магический удар обрушивается на вихрь, созданный мной, изнутри. Бирюзовое колдовство Хайсамы светящимся лучом пробивает бушующий поток моей магии насквозь и начинает развоплощать её…

— Айрилен! — резко развернувшись, я подскакиваю к жене, пытающейся привести в чувство Сейрана. — Нам надо уходить!

— ЧТО?! — кричит она, не слыша ни слово за грохотом магии.

Новый удар Хайсамы — на этот раз веером, который развоплощает ещё часть моего вихря…

— Я ОТПРАВЛЮ НАС В ГОРОД! ДЕРЖИСЬ ЗА СЕЙРАНА!Хам, правильно поняв моё состояние, тут же оказывается рядом и оплетает Айрилен своим огромным хвостом. Вытянув руку, я вызываю карту, отыскиваю значок «Перемещения», заставляю его разгореться и кладу руку на плечо Айрилен…

Яркая вспышка, рывок!

И что-то твёрдое врезается мне в грудь! Я чувствую полёт, затем больно ударяюсь спиной и тут же пытаюсь встать, восстановить дыхание…

Но быстро понимаю, что что-то не так…

Подняв голову, вижу, что мы… Не перенеслись в Тиал’Лир! Мы всё там же! Но как?! Проклятье, что за…

Моего магического вихря больше нет. Его остатки разносит ветер. На месте огромного заклинания валяются остатки растерзанных трупов колдунов Хайсамы, но вот она сама цела.

И не просто цела — а держит своей огромной ручищей горло Айрилен! Жене не хватает воздуха, она вцепилась в лапу Хайсамы и пытается пнуть её — но Владеющая с лёгкостью держит мою магессу почти на весу — так, что Айрилен приходится стоять на ципочках…

Сейран валяется под ногами Хайсам, а рилай верещит на крыше одного из чудом уцелевших ангаров…

Что произошло?!

— Удивлён? — выкрикивает Хайсама. С её лба стекает тоненькая струйка крови. — Не тебе одному ведом секрет Осколков!

— Отпусти её, — выдыхаю я. — Отпусти. Мою. Жену.

— Отпущу, — легко соглашается Хайсама, ещё сильнее сжимая горло Айрилен. Моя магесса хрипит, её лицо покраснело… — Как только отдашь перчатку.

«Не время для торга, владыка! Потеряешь нас — потеряешь всё! Убей эту тварь! Убей её!»

«Но я задену жену…»

«Без жертв не обходится ни одна жизнь… Таков порядок вещей»

«Я не собираюсь жертвовать Айрилен!»

«Может и не придётся…»

«Что?»

— Ну же, Владеющий! — выкрикивает Хайсама, — Решайся, пока я не разорвала нежное горлышко твоей суженой! Перчатка взамен на её жизнь и жизнь этого щенка! — она упирает остриё своего кристаллического копья, которое держит в другой руке, в спину бесчувственного Сейрана. — Моё предложение ещё в силе! Ты талантливый колдун даже без перчатки, пригодишься моему Ордену! Получишь всё, что захочешь!

— Чтобы ты также обманула меня, как с этим куполом и усыпляющим дымом? — выкрикиваю я, делая несколько шагов вперёд.

— Не хотела рисковать! — ухмыляется Хайсама, — Учитывая, какой ты буйный. Стой на месте, Хэлгар! Я сказала — стой!

Я останавливаюсь.

— Боюсь разочаровать тебя, но перчатку не снять. Она срослась с моей рукой!

— Ничего, — недобро скалится Владеющая. -Я снимут её так, что ты и не почувствуешь! А потом… Приделаем тебе какой-нибудь механизм, будет лучше, чем раньше!

— Заманчиво…

«Что мне нужно сделать?!»

«Передай… Передай поток своей жене… Ели хочешь, чтобы она осталась жива… Ты не успеешь пробить защиту Владеющей никакой атакой — она тоже владеет Осколком, и успеет отразить удар, убьёт Айрилен. Но если поделиться силой с её осколком… Это не будет атакой — это будет подарком…»

«Но как мне передать этот поток Айрилен?!»

«Мы всё сделаем… Просто освободи нас… Направь, свяжи с осколком… Вспомни, что произошло в храме…»

— Я считаю до трёх, Хэлгар! Потом твоя жена умрёт, а мы будем сражаться! И даже если я проиграю, ты лишишься…

«Сейчас!»

Память — великая вещь. Она хранит даже то, что мы иной раз не успеваем осознать. Но в экстремальной ситуации, когда от этого знания зависит наша жизнь, или жизни наших близких, память часто нас выручает.

Все эмоции, все колебания ауры, эманации энергопотоков, движение Силы — всё то, что я чувствовал, когда перенёсся в храм Тиал’Лира и поглотил Осколок — всё это всплывает в моей памяти, в моей ауре.

Всё это является таким реальным, таким настоящим, что кажется, будто я могу взять все эти воспоминания, всю эту энергию — и просто направить в другую сторону…

Что я и делаю.

Хайсама не успевает закончить фразу, прежде чем из моей перчатки вырывается поток магии, переливающийся всеми цветами радуги. Меньше чем за долю мгновения он пересекает разделяющее нас с Владеющей расстояние.

Она всё равно успевает выставить щит — невероятная скорость! — но это, как и предупреждала перчатка, ей не помогает.

Поток безо всякого труда пронзает мерцающую энергетическую стену, но бьёт не в Хайсаму — а в Айрилен.

И в этот момент время будто замедляется. Я вижу, как расширяются глаза Владеющей, вижу, как жена с лёгкостью ломает её руку… Беззвучный крик застывает на устах Хайсамы, она пытается хотя бы пронзить Сейрана — но Айрилен, чей единственный глаз теперь горит не фиолетовым, и бирюзовым светом, с лёгкостью тянет здоровенную детину на себя.

Ударом сбоку жена (точнее, тот, кто ей управляет) ломает Хайсаме челюсть, а свободной рукой перехватывает её запястье.

Снова треск — и ломается вторая рука Владеющей.

Дикий крик доносится до меня — но не успев начаться, обрывается, когда перехватившая в падении копью Айрилен с разворота всаживает кристаллическое лезвие в лицо Хайсамы.

Череп разлетается на кусочки, во все стороны брызжет кровь — а потом я вижу, как проявляется толстая энергоструна, соединяющая Хайсаму и её копьё… Она лопается, и её обрывок тут же «соединяется» с Айрилен…

Во все стороны бьёт ударная волна, едва не опрокидывая меня — лишь вовремя поставленный щит позволяет удержаться на ногах — а затем время снова ускоряет свой бег…

Я бросаюсь к жене, стоящей над здоровенным телом Хайсамы, оказываюсь рядом, хватаю её за плечи, разворачиваю…

И вижу, что её глаз не стал прежним… Он всё ещё бирюзовый…

— Айрилен?

— Айрилен? — чужим голосом отвечает моя магесса. — Какое красивое имя… Но нет, я — не она.

— Кто ты?! Что стало с моей женой?! — рявкаю я, отходя на шаг назад.

Проклятье, что же я натворил?! ЧТО Я НАТВОРИЛ?!

— Не пугайся, Хэлгар. С Айрилен всё в порядке. Она просто спит. И я верну её тебе — сразу после того, как ты выполнишь для меня несколько… Заданий.

— Кто ты? — повторяю я шёпотом.

— Меня зовут Аулэ. И нам нужно о многом поговорить, кхагар.

Конец пятой части

Шестая часть (финальная) — https://author.today/work/278419

Друзья, если вам понравилась книга — напишите об этом в комментариях, поставьте лайк и не стесняйтесь добавлять новую книгу в библиотеки! Жду вас там!

Оглавление

Глава 1 — Забывший

Глава 2 — Первые враги

Глава 3 — Новый друг

Глава 4 — Дивный новый мир

Глава 5 — Частица Арканума

Глава 6 — Арена

Глава 7 — Попытка

Глава 8 — "Демон"

Глава 9 — То, что было

Глава 10 — То, что было на самом деле

Глава 11 — Магия

Глава 12 — Планы

Глава 13 — Интерлюдия 1: То, что было в самом начале

Глава 14 — Проникновение

Глава 15 — Воссоединение

Глава 16 — Бегство

Глава 17 — По заслугам

Глава 18 — Обратный путь. Часть 1

Глава 19 — Обратный путь. Часть 2

Глава 20 — Интерлюдия 2: Противоречие

Глава 21 — Занять место