ДНИЩЕ: Отрывая лица [Пол Фейн] (fb2) читать онлайн

Пол Фейн ДНИЩЕ: Отрывая лица

Глава 1 — ДНИЩЕ

Понимание происходящего: 50 %

Усталость: 50 %

— БЛЯДЬ!!!

Лицо парня изменилось от осознания того, что он только что проглотил кусок чьей-то плоти. Улыбка превратилась в гримасу омерзения, после чего по грязному полу разнеслась волна блевоты.

Главный надзиратель вытер рукавом кровь со своей кривой бороды, с презрением посмотрел на молодого подчинённого и расхохотался показательно как можно громче.

— Ну ты лузер, — крикнул он, а затем снова засмеялся.

Парнишка едва успел отплеваться, поднял глаза на начальника и выдал что-то напоминающее блеяние козла, а не смех. Его взгляд зацепился за изуродованное им лицо пленника, после чего накатил новый приступ. И он начал ржать и рыгать одновременно.

Надзиратель и его помощник стояли около измученного заключенного. Из его глаз текла кровь.

— Хорош с него на сегодня, — сказал бородач.

— Я почти выколол! — Поперхнулся парень, — все равно ему хана.

— Очухается ещё, может. Хватит, я сказал!

Надзиратель ударил молодого охранника по руке, выбив из неё гвоздь, который находился в опасной близости от заплывшего глаза мученика.

Они обменялись взглядами, полными ненависти, затем тихо ухмыльнулись, или даже оскалились. Когда они ушли, настало время подумать, что делать дальше.

Несмотря на то, что издеваться над бедолагой перестали, кровь не останавливалась. Сложно было сказать, сколько ему было лет, ведь всё лицо было изуродовано порезами, уколами и гарью от бычков. Его ноги свисали словно макаронины. Я присутствовал и при том, как с визгом бензопилы и хрустом костей отделялись конечности. Кажется, это было позавчера. А вчера ему ещё оттяпали вторую руку. Левая у него отсутствовала уже на тот момент, когда я попал сюда — её не было по локоть. Вторую резали медленно, кухонным ножом. Затем раздалбывали кость, чтобы отделить руку от тела. Когда это происходило, охранники так матерились, будто больше всего страданий это действие приносило им. Затем они прижигали раны факелом. А останки бросали прямо здесь, отчего запах приукрашался с каждым часом всё сильнее. Не знаю, мог ли подопытный ещё что-то чувствовать… Его тело было подвешено на двух металлических крюках. Как и моё.

— Чего им надо? — Спросил третий присутствующий в этой камере смерти.

Явно новичок. Пока что ему предоставлялась возможность только смотреть и видеть. Вскоре эту возможность у него могли бы точно так же и отнять. Его бросили к нам несколько часов назад, и он явно не понимал, где находился. А вдобавок он был пока ещё цел. Весь.

Пленник-обрубок ничего ему не ответил. Да и не мог. А я разговаривать и не собирался. Не доставало мне, как будто, любезных бесед сегодня. Впрочем… Он мог мне кое-чем помочь.

— Как тебя зовут? — Спросил я.

Мне было совершенно посрать, как его зовут, и я прекрасно представлял, чем закончатся его розовые приключения. Но это был крючок, на который следовало его подцепить, чтобы выудить то, что мне могло оказаться полезным.

От неожиданности, что я буду с ним разговаривать, свежачок посмотрел на меня. Взгляд его был полон страха. В том числе его страх касался и меня, даже игнорируя тот факт, что моё тело было пронзено крюками, что доставляло мне некий дискомфорт. Он боялся меня. Это было правильное ощущение.

— Варя, — ответил он.

Я некоторое время помолчал, переваривая информацию, затем на меня накатила неудержимая волна смеха. Смеяться громко я не мог, ведь содрогание тела очень болезненно отдавало болью в спине, в тех местах, где были крюки. Тем не менее, я не смог удержаться, а собеседника, похоже, это оскорбило. Оскорбило…

— Это не потому, что… — Начал было он.

— Успокойся, малыш, — оборвал его я, — у нас мало времени. Как только глаза вот этого вытекут, они примутся за меня. А потом за тебя. Видишь, что с ним сделали?

Парень боялся смотреть на изуродованное тело, со стороны которого не поступало ни одного звука. Если он помер, значит счёт действительно шёл на минуты. Я надеялся, что он был ещё жив — это было залогом моего выживания.

— Я не понимаю, зачем… — Единственное, что произнёс он.

Я видел, что он с каждой секундой начинал впадать во всё большую панику. Это было неполезно.

— Не думай об этом, — сказал я, — нужно выбираться. И я знаю, как.

В этот момент он посмотрел на меня с восторгом. О да, детка, это мой крючок!

Однако план по спасению я представлял с трудом. Конечно же, первая мысль была про то, почему я вообще решил, что это возможно. Но так устроена человеческая природа. Моя природа. Я должен попытаться. Хотя я с трудом представлял, в какой жопе оказался. Было несколько предположений, которые я сделал по виду охранников и по исходящему от них запаху мочи. Но этой информации было недостаточно. Мне нужно было больше!

— Но для начала, — сказал я, — опиши мне всё, что ты видел перед тем, как тебя сюда бросили.

Варя нахмурился. Он соображал несколько дольше, чем я мог ему позволить.

— Варя! — Крикнул я настолько громко, чтобы вывести его из транса, но не настолько громко, чтобы привлечь внимание охранников.

— Да… — Очнулся Варя, — да…

По правде сказать, он начинал меня бесить. Благо, наше с ним знакомство продлится недолго. Независимо от того, какой я придумаю план. Однако свою роль в нём он точно сыграет.

— Кое-что припоминаю, — сказал он.

— Я бы похлопал в ладоши, но у меня связаны руки, — констатировал я.

Судя по тому, что и он помнил плохо момент, как попал сюда, я делал вывод, что, как и в моём случае, в него выстрелили чем-то психотропным. Я могу с точностью сказать, что это была какая-то наркота, потому что меня погрузило в страну такого кромешного дерьма, из которого я не мог выбраться несколько дней. Возможно, по этой причине охранники меня ещё и не трогали — выжидали, когда я приду в себя окончательно. Так как Варя находился здесь всего-то несколько часов, его трип должен был быть в самом разгаре. Теперь мне стало понятно, почему его настроения меняются так быстро, а мысли путаются. Работать с такими клиентами тяжело… Но других ко мне сегодня не присылали.

— Сосредоточься, — строго сказал я.

В моём голосе он услышал уверенность и отеческое наставничество. Я знал, как применять этот тон. Он хорошо работал.

— Я помню броневик, — сказал Варя, натужно копошась в мыслях, — вокруг стояли солдаты. Они выглядели как солдаты — броня, шлемы, автоматы… Я чуть было не нарвался на них, когда уже смывался из…

Ну всё, теперь он мой.

— Не важно, что дальше, — потребовал я.

— Они стояли около броневика и орали на кого-то. Один из них придавил ногой человека. Его голова лежала под колесом. И они… Не задавали вопросов. Они просто кричали на него. Им ничего не было нужно, они не хотели у него ничего узнать. Только орали.

— Что они орали?

Варя пробежался загадочным взглядом по камере, затем вернул его на место.

— Смотри на меня! — Приказал я, — что они орали?

— Ну что, сука, теперь ты чувствуешь себя свободным? — Процитировал Варя, — ты всё ещё хочешь встретиться с Хранителем? Сейчас ты встретишься с Хранителем, ублюдок! Со всеми сразу! Рыжий, наваливай!

Варя замолчал.

— Что потом? — Потребовал я.

Собеседнику пришлось собраться, прежде чем продолжить.

— Потом завели мотор, и башка мужика лопнула под колесом. Просто лопнула! Все начали ржать…

— Это понятно, — обрезал я увлекательную историю, — давай к делу, что ты видел дальше?

— Не знаю, как так получилось, — извиняясь, сказал Варя, — но у меня выпала из рук бутылка. Я же за водой ходил… Там есть такой кран. Мало кто про него знает. Там можно набрать воды…

Это звучало, как заранее придуманная легенда, но не давало мне ничего.

— Не отвлекайся.

— Они тут же меня заметили. Когда они повернулись, у них на штанах были куски черепа того мужика и мозги! И их это совсем не волновало!

— Дальше, — терпеливо листал я страницы его сознания.

— Кто-то из них выстрелил, но больно не было. Они позвали к себе, и я, почему-то пошёл… Они смеялись, и я тоже… Было очень мутно. Не понимаю, что это было. Со мной отправились двое, остальные остались у броневика. Некоторое время мы шли по городу, кажется, несколько кварталов. Я ещё не был в этом районе, там дома не обстрелянные, хорошо охраняются. На улицах много военных. Здания высокие. Потом мы шли по лестнице. Это была очень длинная лестница.

Картина в моей голове начала складываться, и, откровенно говоря, нравилась она мне всё меньше. Но мои мысли оборвались. За дверь вновь послышались голоса.

НАЧАЛОСЬ.

— Слушай внимательно, Варя, — сказал я.

Он поднял на меня свои мутные глаза.

— Ты хочешь выйти отсюда живым? Хочешь набрать водички?

Варя кивнул. Он понял, что к чему, потому что тоже слышал голоса, которые — в этом не было никаких сомнений — приближались, а, вместе с ними, приближались боль и страдания.

— Тогда сделай единственное, о чём я тебе скажу. Не налажаешь?

На этот раз Варя бросил взгляд на нашего третьего сокамерника, потому что тот издал слабый стон.

— Что нужно? — Спросил он дрожащим голосом.

— Охранники пока не будут тебя трогать. Но, когда один из них подойдёт к нему или ко мне, скажи ему, что он кусок говна.

— Что? — Варя впал в стадию отрицания, — как это..?

…поможет нам спастись?

Но дверь открылась и он, к счастью, заткнулся.

На этот раз это был не охранник. Я понял это по тому, как была одета эта мразь. Все они здесь были отбросами первого сорта, а элитные ублюдки ещё и показывали это всем своим видом. Ровно бритая голова, чистые сапоги, кожаный нагрудник, почему-то переходящий в подобие юбки. Мода менялась настолько стремительно, что я не успевал за ней следить. Но ясно было одно — этот, с позволения сказать, человек явно не был из расходников.

И это всё меняло.

Я попытался сделать знак, чтобы Варя сидел и не рыпался, но тот был слишком увлечён появлением столь необычного посетителя. Нужно было срочно менять план. Ведь я запустил цепь событий, которая предназначалась вовсе не для такой ситуации… Но у меня не было способа вырубить Варю.

Фигура вальяжно медленно закрыла за собой дверь и прикрепила ключ обратно на пояс, рядом с ножнами, в которых покоился военный нож из легированной стали с шестью зазубринами и изогнутый под углом ровно 15 градусов, начиная с середины. Это был мой нож.

— Как у вас тут… Дела? — Без особых церемоний, но с ясностью в голосе спросил вошедший.

Со стороны обрубка донеслось мычание. Он явно пытался что-то сказать. Возможно, ему мешали ржавые гвозди в щеке.

— Простите, что? — Спросил владелец положения и подошёл к калеке медленной чеканной походкой, словно на него смотрела толпа зрителей, и необходимо было показать красоту движений всего своего тела.

Стон раздался ещё раз. Причём на этот раз даже мне показалось, что обрубок хотел что-то сказать.

— Наверное, теперь вы понимаете, насколько утруждающим бывает общение с быдлом.

В глубине души, которой я лишился много лет назад, я понимал, что всё движется в сторону необратимой катастрофы. И так оно и было. Это были не намёки. Жопа приближалась.

Пока всё не покатилось к чёрту, я решил хоть как-то намекнуть Варе, чтобы молчал.

— От лица всех присутствующих хочу поблагодарить за гостеприимство, — сказал я, строго поглядывая на Варю, но тот был словно под гипнозом.

Фигура с моим ножом повернулась ко мне лицом, но осталась стоять на том же расстоянии — шагах в трёх от меня. Сейчас для меня это было огромное расстояние, учитывая положение дел. И тел.

— А вот такую речь слышать — одно удовольствие. Редко встретишь воспитанных людей. Они… Повымирали что ли?

Он вдумался в свои слова и легко рассмеялся, пока не подавил смех, прикусив губу. С этой странной и зловещей улыбкой он продолжил смотреть на меня, словно в ожидании увлекательной беседы. Стоило потянуть время.

— Кажется, вы знакомы с Хранителем, — выдвинул я своё предположение скорее для поддержания этой странной беседы.

Это заинтересовало собеседника.

— Да.

Он явно сказал это искренне, потому что это выделяло его статус на фоне остальных. И он ничуть не ошибался в том, что птичек его уровня нам ещё не доводилось встречать. Мне стало интересно.

— Вероятно, у вас есть непреодолимое желание меня о чём-либо попросить?

Я знал, что это бессмысленно. Да и светские беседы для меня заканчивались быстрее, чем для других в обычных ситуациях. Но сейчас была необычная — я висел на крюках, а мой нож был у него под рукой. Единственное — на его месте я бы держал ремешок расстёгнутым, когда входишь в помещение к незнакомым людям. Впрочем, он явно был весьма уверен в себе. Это могло сыграть мне на руку.

— Давайте проясним, — предложил он, — здесь закончатся ваши жизни. Я не знаю, будете ли вы расстроены, осознавая этот факт, но посоветовал бы обрадоваться. Смерть — это освобождение! Особенно для таких как вы. Порой я устраивал мысленный эксперимент…

Он ненадолго замолчал, потому что задумался. В этой задумчивости он сделал шаг ко мне навстречу.

— Я думал, каково это быть таким дикарём как вы. Бороться за жизнь, как животное. Жестокость… Всё это насилие…

Он хотел было обернуться к покачивающемуся на цепях обрубку, но решил этого не делать.

— И конечно, я понимаю, каково думать о нас, тех, кто живёт на вершине. Мы другие, у нас всё устроено иначе. Наверняка же таким как вы всегда хотелось попасть в этот рай, стать такими как мы. Ведь так?

Я молчал и старался не смотреть на него. Дело в том, что, если бы я слишком долго пялился, он мог бы решить, что у меня слишком много сил. Это могло насторожить его, он стал бы более бдителен, а сейчас это ни к чему. А ещё с минуту на минуту выстрелит Варя, следуя моей инструкции…

— Но правда в том, — продолжил певучий голос, — что вы не такие. Вы совершенно не понимаете, что отличаетесь от нас, что вы — это животные, а мы — дети Хранителя. Мы боги, и мы — ваши боги. Вы можете думать, что судьба несправедлива, что в мире слишком много жестокости… Однако подумайте: как вы можете об этом судить, если не понимаете замысла богов? Разве они вам доступны?

Он помолчал, в надежде, что я проникнусь его бредом.

— Вот причина, по которой вы все здесь. Вот почему вы думаете, что находитесь в клетке. И вы действительно в клетке. Именно поэтому мы пришли, чтобы спасти вас. Чтобы освободить. Ведь у нас достаточно силы для этого. Ровно, как у богов!

Он вдумчиво смотрел на меня — я ощущал этот взгляд. И буквально слышал, как шелестит в его голове наслаждение от только что сказанного. Он упивался собой.

— Но ты же не бог, — неуверенно вставил Варя.

Всё. Пути назад не было.

Фигура повернулась к нему лишь торсом, словно тратить энергию на это низшее существо было само по себе оскорблением. Некоторое время молчание накапливало злость, которую я ощущал в ауре этого чудилы.

— Вскоре ты поймёшь, что ошибаешься. И будешь лизать мои сапоги, когда я щёлкну пальцами.

— Какой же ты бог, если ходишь в юбке, — продолжил Варя.

Похоже, он был остёр на язык. Бог не ответил.

— Да ты же носишь эту юбку, чтобы дрочило удобнее было доставать. И, что самое смешное, у вас же тут нигде нет баб. Как ты предпочитаешь, на сухую, или когда тебе юбку задирают с другой стороны?

Ремешок у ремня отстегнулся. Я оценил ситуацию молниеносно. Постольку поскольку я уже давным-давно развязался, меня останавливали лишь крюки в спине, которые должны были причинять мне адскую боль… Но, чёрт возьми, давайте начистоту. Никто из присутствующих даже не представлял себе, что такое настоящая боль, чего уж там говорить об адской… Хотя, в случае с нашем местным божком, небольшой ад устроить ему захотелось.

— Козёл ты, а не бог, — наконец разборчиво произнёс обрубок.

Я и впрямь не ожидал услышать от него больше ничего, я думал он медленно умрёт в своём бреду. Однако он сумел меня удивить. Так как он находился за спиной дитя Хранителя, ему удалось провернуть ужасный трюк. Изловчившись челюстью и языком, он порвал собственную щёку, взвыл от этого, но уже не мог остановиться. Более того, то действие заставило содрогнуться всё его тело, которое качнулось в воздухе, прямо на крюках, и совершенно неожиданно человек без конечностей оказался в опасной близости от человека с ножом.

— Ай! — Единственное, что смог воскликнуть мужик в юбке.

Он схватился за шею, в которой торчал ржавый гвоздь с куском чужой плоти. Похоже, что гвоздь вошёл глубоко и неприятно, потому что с первого раза выдернуть его не удалось. Как и во второй.

— Давай помогу, — вкрадчиво произнёс я, уже поднимая своё тело.

Я держался за металлические крюки, на которые был подвешен, и осторожно снимал с них своё нанизанное туловище. Это было просто, как подтянуться на турнике. О боли я не думал, хоть кровь и полилась с новой силой. Сейчас у меня были другие задачи.

Никто не успел опомниться, как я спрыгнул на скользкий от моей крови пол. Сообразив, что происходит, человек с ножом хотел крикнуть охране, но неожиданность была на моей стороне.

Не выпуская из рук крюки, я вонзил один прямо в грудь этого мудилы. Я услышал, как рвутся ткани одежды, органов, ломаются рёбра. Для кого-то это стало самым настоящим удивлением. Лёгкое, наверняка было повреждено, потому что, когда он всё же попытался издать звук, послышался лишь сиплый свист, а не певучий голос. Но человека не так просто убить — я знаю это по себе.

Не теряя более ни мгновения, я резким движением подтянул к себе его тело, развернул в захвате и приставил второй крюк, весь перепачканный в моей крови, к его горлу.

Теперь человек, мнивший себя богом ещё несколько минут назад, злобно шипел в моих кровавых объятиях, совершенно точно предсказывая своё будущее для себя. Мне очень захотелось сказать что-нибудь пафосное, но отчего-то вновь стало немного грустно именно в тот момент, когда ярость управляла мной, моим телом, и была готова лишить жизни любого. Откуда являлась эта грусть — мне было неизвестно. Но она проходила так же быстро, как и наступала.

— А ещё ты говна кусок! — Выстрелил Варя.

И вот с этим я был полностью согласен!

Я воткнул крюк в шею противника с наслаждением. Он входил в горло тяжело, продираясь через тонкие слои кожи, мышц и хрящей. Человек в моих руках задрожал, но для него ещё не всё было кончено. Я также медленно начал вести крюком вдоль его шеи. Теперь он уже не мог ни шипеть, ни вообще издавать каких-либо звуков. Его тело трясло так, словно он оказался в своей юбке на Эвересте. Приятное ощущение!

Крюком нельзя порезать горло. Можно только порвать!

Когда мне стало надоедать это действие, я рванул крюк в сторону, и часть шеи отделилась от человека. Кровь поливала меня теплом. Дрожь угасала. И у меня тоже.

Варя с ужасом смотрел на меня. Обрубок продолжал висеть на крюках. Он не двигался.

— Этот всё, — сказал я, опуская тело на окровавленный пол.

Всё прошло достаточно тихо, а охранники были у нас совсем недавно. Уж не знаю, за каким хреном приходил сюда этот чёрт, но теплилась надежда, что время ещё немного есть. Чтобы сообразить, что делать дальше. А для этого необходимо было понять, откуда это «дальше» начиналось.

— Охренеть, — сказал Варя.

— А ты боялся, — успокаивающе сказал я.

Он бормотал что-то восторженное, но меня это мало волновало. Я быстро снял с убитого ремень, через который были продеты ножны, и быстро затянул его на себе, прямо поверх штанов. Разбираться с одеждой сейчас было не лучшим занятием. Ключ я на всякий случай тоже прихватил — могло пригодиться при правильной заточке в качестве отмычки. Больше у этой важной птицы при себе ничего полезного не было, кроме значка хранителя. Но такие вещи лучше оставлять на трупах.

— Пошли, — сказал я Варе.

Не потому, что я переживал, как же он тут без меня справится, а потому, что он видел вещи, о которых не следовало бы рассказывать. Я разрезал верёвки на его руках и ногах, он неловко встал, всё ещё покачиваясь. То ли от волнения, то ли от веществ. Мне было всё равно, главное не замедлял бы.

— А с ним что? — Спросил Варя, имея в виду нашего калеку.

Честно говоря, я и не думал забивать себе голову этим, пока он не обратил на это моё внимание. И теперь сделать что-то требовалось.

— А ты что предлагаешь? — спросил я Варю в ответ, чтобы впоследствии он не считал себя непричастным.

Как я и ожидал, он промолчал. Я подошёл к калеке. Он бросил на меня уставший взгляд. Ему в действительности тяжело это давалось.

— Спасибо, — сказал я, — ты очень помог.

Некоторое время его взгляд держался на мне.

— Пошёл на хрен, мудила, — выдавил он.

Последнее слово вышло из его тела с финальным выдохом. Затем я вытащил нож, который осторожно всадил в его сердце, вытер об него же и положил в ножны.

— Нет! — Ошарашенно воскликнул Варя, — я имел в виду не это!

Да мне плевать было, что он там думает. Будет много думать — придётся вырубить. Но вот, что занимало мои мысли, так это его рассказ про военных, про броневик, про высотные здания, судя по лестнице, которая показалась ему нескончаемой, да ещё этот гондон в юбке. Мне необходимо было посмотреть на это своими глазами.

Я открыл дверь трофейным ключом и впустил свет в камеру. За несколько дней я реально отвык от такого яркого освещения. Это сквозь жёлтую пелену облаков пробивалось солнце.

Сквозняк поднял частички песка в воздух. Несмотря на то, что мы были в здании, по полу повсюду был разбросан песок. По всей видимости убирать его было бессмысленно, и на него попросту забили.

Улица просматривалась отсюда очень хорошо, даже несмотря на грязные прозрачные внешние стены. Мы находились на высоте, возможно этаж сороковой или около того. Вокруг стояли такие же высокие здания. Во многих из них были побиты окна, застыли следы былых пожаров. Кое-где прямо сквозь стены проросли дикие растения, с которыми никто не собирался бороться. Запущенность эта виднелась и внизу улицы. Когда-то омертвевшие пробки ныне превратились в баррикады из металлолома. Шныряли патрули. Военными, конечно, этих отморозков назвать было бы честью для них. Это отребье скорее напоминало панков, которым пригрозили пальчиком, и теперь им приходилось делать то, чего делать они не хотели, но должны были.

Вдали над городом я видел Т-образный аппарат, который по размерам, по крайней мере с этой высоты, казался весьма внушительным, возможно, величиной с небоскрёб, или даже несколько. Был бы я ребёнком, обязательно сравнил бы эту херню с космическим кораблём — настолько нелепо и фантастично выглядело это сооружение, довлеющее над землёй. Это были они, те, кто назывался Адаптацией. Они продолжали следить за нами. За всеми нами.

Однако, кое-что во всём этом должно было пойти не по их плану. Я оказался здесь не случайно. И я находился именно там, где мне было нужно. Теперь я чётко представлял в каком дерьме мы оказались. Это было центром Днища.

____________________________________________________________________________________________________

Пожалуйста, если не понравилось, или не понравилось особенно сильно, не постесняйтесь оставить отзыв или комментарий! А то и поставить лайк:)

Огромное спасибо за то, что не остаётесь равнодушными!

Глава 2 — Приготовьтесь, ублюдки!

Понимание происходящего: 40 %

Усталость: 60 %

Я пришёл сюда не просто так. Пусть они думают, что я попался. Пусть тешат себя мыслью, что они схватили меня, что всё под контролем. Именно это я и использую против них, ведь всё, что мне нужно — это разъебать здесь всё к чертям собачьим!

Мы находились на одном из охраняемых объектов. Удивительно, что к нам до сих пор не бежали вооружённые люди, ведь, наверняка, камеры были повсюду. Меня это не пугало. В отличие от моего нового спутника по имени Варя. Как он дожил до того, что его стали называть Варей? В жопу всё это.

Глядя на улицу, я понял, что для того, чтобы выбраться отсюда, придётся обмотаться чужими кишками.

— Что мы будем делать? — Спросил Варя.

Я посмотрел на него с непониманием. С одной стороны, хотелось втащить ему по роже, чтобы у него больше не поворачивалась челюсть, тем более для того, чтобы употреблять при мне слово «мы». С другой стороны, я хотел использовать его по-другому. Момент, пока я разбирался с двумя этими мыслями показался ему затянутым, и в этом, на удивление, он был прав.

— Отвлечём их, — предложил я и вернулся в камеру.

Варя с испугом наблюдал за мной.

— А что, нужно? Что ты задумал? — Не отставал он от меня.

Прежде, чем начать объяснять ему, насколько я ненавижу тупые вопросы, я вспомнил, что совершенно бессмысленно вообще что-либо объяснять людям. В особенности тем, кто находятся на волоске от смерти. Причём от моей руки!

Я промолчал.

У пижона, которого я убил, ничего не было и не прибавилось с момента, как я оставил остывать его тело с неестественно перевёрнутой головой. Но у него оставалось кое-что ещё — его тело!

Его-то я и подхватил, предварительно вытащив крюк из его груди. Кровь, которая стекала из его разорванного горла уже не била бодрым ключом, а скорее напоминала вязкую масляную жижу, перемешанную с дерьмом. Я и сам вонял так, что становилось плевать, что добавится к этому амбре.

Я вышел с телом обратно в светлый коридор и посмотрел по сторонам. Охранников по-прежнему не было. Конечно, я не исключал того факта, что в службе безопасности перед мониторами сидит откровенный дегенерат, который, вместо того чтобы делать свою не особенно сложную работу, просто не может пошевелиться, наслаждаясь легкой степенью смертельного передоза.

Значит, придется привлекать их внимание самостоятельно.

С другого конца коридор заканчивался огромным округлым пролётом. Вот туда и сброшу тело!

За тем и направился туда.

— Постой, что ты делаешь?!

Варя осторожно бежал за мной, оббегая падающие комки крови с меня и с тела, которое я нёс. Дойдя до перил, я заглянул посмотреть, что происходит на других этажах. Всё так, как я и предполагал. Куча сброда. И я в этом муравейнике… Ну что ж. Начнём с простого. Привлеку внимание, а дальше — по обстоятельствам. Отличный план!

Подумал — сделал. Неловким движением… Да, боль в спине начинала давать о себе знать. Но я знал, через сколько настанет плохо. Ещё не время. Пока про эту боль можно не помнить. Неловким движением я перевалил тело с неестественно запрокинутой головой через перила, слегка подтолкнул, чтобы отлетело подальше от этажа и стал смотреть.

— Вот чёрт… — Вырвалось у Вари.

То ли я неверно рассчитал траекторию, то ли амплитуда отрывающейся от тела головы сделала своё дело, но далеко туловище не полетело. По моим прикидкам оно должно было полететь под углом с определённым ускорением и упасть примерно на вон ту ёлку, которая стояла сорока этажами ниже. Конечно, мои траектории остались только в моих же фантазиях. Вместо этого тело задело ногой перила этажа ниже, а дальше началось что-то кошмарное, на что смотреть было больно даже мне…

Ноги и руки падающего тела переломались при столкновении с перилами последующих этажей, оставляя следы крови и ошмётков мяса на всём, к чему прикасалось. Скорее это было похоже не на падающий мешок с картошкой, а на сдувающуюся резиновую бабу, которая летела, подхватываемая встречным воздухом, с каждой секундой принимая всё более нелепую позу. Шуму это наделало знатно, что не могло остаться незамеченным.

Как я и думал, большинство людей, на которых смотрел я, глядели на падение туловища в заворожённом состоянии, совершенно игнорируя причины происходящего. Тупость этого настолько взбесила меня, что я не выдержал.

— Алё, дебилы! Ну что вы какие тормоза? — Возмутившись, выкрикнул я.

Но даже это не возымело эффекта.

Тело шмякнулось на кафельный пол глубоко внизу. На этот раз голова оторвалась окончательно, отскочила на несколько метров и развалилась на рваные куски словно арбуз. От остального туловища осталось буквально только пятно, в котором уже невозможно было отличить признаки человека. Но только по завершении этого, люди на этажах начали постепенно приходить в себя.

— Пацаны, херня какая-то! — Завопил кто-то.

Ну хоть что-то. Понеслась!

На этажах началась движуха. Отлично.

— Отлично! — Подтвердил я.

— Что отличного-то?! — Запаниковал Варя, — они скоро будут здесь!

Не знаю, что было в голове Вари, но он, похоже, совершенно не понимал, к чему движется дело. Мне, конечно, было бы интересно услышать его версию побега из здания, кишащего вооружёнными извергами, за действиями которых ему уже удалось понаблюдать. Я бы послушал его план. За стаканом виски, в более спокойной атмосфере. Но сейчас и он и я оба знали, что лучше придерживаться меня. Это не требовалось объяснять, поэтому я решил сконцентрироваться на происходящем и не отвлекаться на его бормотания. Однако, его паника могла мне помешать, поэтому осадить его не было лишено смысла.

— Не путайся под ногами, — бросил я ему.

Видимо, мой тон изрядно успокоил его. По крайней мере он начал думать, что я знаю, что делаю. Я решил не сообщать ему того, что это было не так.

— У нас же нет оружия, — сказал он в смятении, немного сторонясь меня.

— Скоро будет, — ответил я.

И он успокоился. Я догадывался, что его всё ещё держали психотропы, поэтому подсознательно поддерживал его на позитиве.

Послышались переговоры по рации. Некоторые раздались уже совсем близко. По моим прикидкам, ближе всего должны были подтянуться те беспечные охранники, которые потеряли своих пленников и даже пока не догадывались об этом. Что ж. поплатятся они за это вовсе не от своего начальства.

Да, с собой у меня был нож. Но для того, чтобы обезвредить пару отморозков, мне достаточно будет и голых рук. Варя, конечно, не понимал и не мог понять, как. Собственно, поэтому, разговаривать с ним было бессмысленно.

— Вот они!

Это прибежали те самые двое. Варя, настало твоё время действовать. Объяснять ему что-либо было некогда, поэтому я просто толкнул его вперёд к ним. Если бы охранники были расторопнее, то всё бы закончилось печально для нас обоих. Но их подвело то, что они были людьми. А человек реагирует в первую очередь на надвигающуюся угрозу. И они бы с радостью расстреляли его, вот только мозги заклинило то, что Варя бежал на них совершенно безоружный и в невменяемом состоянии

Дальше всё произошло быстро, потому что из-за его спины показался я.

— Твою мать! — Вскрикнул первый.

Если бы не знание человеческой реакции неподготовленного человека, а именно таковыми были эти так называемые охранники, которые в лучшем случае видели жертв уже связанных или в цепях, то я бы списал произошедшее на чудо. Но нет. Никакого чуда здесь не было. С людьми просто нужно уметь работать. И я отработал, особо не задумываясь над собственными действиями. Всё было доведено до автоматизма.

Одному я свернул шею ещё до того, как он успех что-то прокряхтеть. Схватив его руку, которой он держал автомат наготове, я резко сломал его пальцы, чтобы не был спущен крючок огнестрела. Варя всё это время находился в центре всей этой мешанины.

От неожиданности второй охранник отшатнулся и наставил на меня своё оружие. В моих руках находилась переломанная рука его коллеги, но автомат всё ещё был не у меня. Сейчас противник находился в выгодном положении. Поэтому я отпустил обмякшее тело, и оно легло у моих ног.

— Спокойно, — властно сказал я, выставив вперёд ладонь.

Не знаю, почему я до сих пор не был изрешечён. Для меня это было самой настоящей магией тупости. Но сделал скидку на свой волевой голос. По какой-то причине я всегда сохранял спокойствие в критических ситуациях. Ведь критические ситуации в моей жизни были всегда и непрерывно. Привычка.

Я знал, что момент ступора должен пройти прямо сейчас. И у меня было это самое мгновение, чтобы придумать вариант, при котором я окажусь жив, а он — мёртв.

— Мы сдаёмся! — Вдруг выпалил Варя, осторожно поднимая руки.

Это озадачило охранника ещё сильнее. Я понимал почему, ведь в его голове противоречили уже две инструкции — стрелять в пленных или оставить пленных, чтобы замучить их до смерти наиболее мучительным способом.

— Ты стой! — Сказал он мне.

— Стою, — подтвердил я.

— А ты, — скомандовал он Варе, — толкни мне автомат.

— Хорошо! — Тут же согласился Варя и стал наклоняться.

— Нет, не двигайся! Толкни ногой!

Варя посмотрел на него своими широченными глазами и медленно поднялся, не опуская рук.

— Ногой? — Переспросил он на всякий случай, потому что боялся сделать что-то не так.

— Да, толкай!

И Варя толкнул ногой автомат, застрявшей в руке мёртвого охранника. В этот момент переломанные пальцы, которые всё ещё находились сцепленные со спусковым крючком, поменяли своё положение, и автомат выдал очередь.

Угрожавший мне охранник не успел ничего сообразить, когда череда пуль прошила его шею, раздробила подбородок, сломала нос, выбила глаз и вонзила три последовательных контрольных в лоб. От кучности и силы выстрелов череп охранника не выдержал и раскололся, выплеснув на нас струю крови.

На этот раз я захохотал так, что кровь от падающего тела попала мне в рот, отчего я закашлялся и стал сплёвывать эту гадость. В конце концов, я совершенно не представлял, что могло находиться в крови этого тупого отброса. Спасибо, эволюция.

— О боже, о боже!!! — В ужасе кричал Варя.

— Заткнись! — Спокойно сказал я.

Я быстро наклонился за автоматом охранника у моих ног, высвободил его из переломанных рук и протянул его Варе. Тот даже не стал сопротивляться. Уж не знаю, держал ли он когда-либо оружие до этого момента, но принял он его с достоинством, с каким принимают именной меч из рук главы семьи. Вообще, я никогда не любил стрелять, но на всякий случай снял автомат с плеча второго охранника. Теперь мы были вооружены. И невероятно непредсказуемы! Даже для самих себя…

— Ты умеешь стрелять? — Попробовал я узнать у Вари.

Это было важной информацией для меня. Я вручал оружие человеку, о котором я не знал ровным счётом ничего и который, стоит отметить, находился под действием неизвестных мне веществ.

— Оно само… — Сказал Варя, видимо думая, что я спрашивал, как же ему удалось провернуть этот трюк.

— Молодец, продолжай в том же духе, — сказал я.

А ещё у одного из охранников на поясе я нашёл связку гранат. Её я снял как можно скорее, потому что позади я уже слышал приближающиеся толпы вооружённых людей. Осталось зажечь по-чёрному, чтобы уже ни у кого не оставалось никаких вопросов, что здесь сейчас будет происходить.

— Слушай, — вдруг спросил Варя, — это, конечно, не моё дело.

— Верно, не твоё, — сказал я.

— Но… Ты был военным до всего этого?

До всего этого… Я был совсем другим человеком. И мне было так необычно услышать напоминание о минувших днях… Но я отогнал эти мысли, раскручивая ремень с гранатами в своих руках.

— Нет, — почему-то решился ответить я, но не теряя холода в голосе, — антропологию преподавал.

В этот момент топот приближающейся толпы стал затихать. Шаги стали медленнее. Из-за угла появилось зеркальце, затем быстро было убрано.

— Чё там? — Послышалось оттуда.

— Наши лежат, — ответил кто-то.

По ропоту я понял, что возникло некое затруднение в слаженности дальнейших действий. Мы с Варей, хоть и были с автоматами, находились в коридоре, считай, как на открытой местности. Положение было невыгодным, даже несмотря на связку гранат.

— Слыш! — Обратились к нам, — вы же вкуриваете, что дальше впиралово.

Варя, кажется, думал именно так. Но соглашаться с ними боялся. Конечно, ведь нам не предлагали никакого выхода. Что оставалось? Только драться. Это я умел.

— Давайте без соплей, — поступило ещё одно предложение, — всё будет быстро.

Нет, быстро не будет. Я знал, на что иду, когда сунулся в этот район несколько дней назад. Я дал им взять себя, предполагая, что это приключение будет последним. И пошёл на это только по одной причине, о которой они даже не догадывались. Когда я узнал, что попал ровно туда, куда мне было нужно, для всех нас было решено многое. Глупцы не понимали, что проник я к ним, чтобы рвать и убивать, ведь они позарились отнять у меня моё солнышко, мою лапочку. И пусть каждый здесь узнает, что такое настоящая ярость!

Предположительно, эти идиоты затащили меня в своё логово, уж не знаю, для каких целей. Но тот хрен в юбке ясно дал мне понять, что кое-кто из верхушки здесь-таки находился. Красивые девушки нынче — это товар, и потому не было сомнений, что она попала прямиком к главарю. Никто бы из этого вонючего сброда даже не осмелился к ней прикоснуться. Узнай об этом их начальство — для виновников это было бы верной смертью. Особо мучительной. Ведь никто не вправе делить добычу. Никто, кроме главаря. Всё как у животных.

Юная девушка, которая очень недурна собой, хоть ещё и слишком молода… Навряд ли кого-то сегодня остановят нормы морали. Мы находились в зоне Днища, и о том, что такое человечность, здесь позабыли уже давно. Позабыл даже я. И ничуть этого не стеснялся. Единственный росток жизни, цветок в этой куче говна и мусора, который освещал мою жизнь, сейчас был у меня отнят. По глупости. Сам не уследил. За это мне и придётся поплатиться. За это я и должен был вытерпеть все эти издевательства в камере, всю ту боль, которую ещё только предстояло испытать. Я заслужил всё это.

Конечно, с парой таких мудил она бы справилась и сама. Но попалась, дура, попалась же! Видимо, её детский максимализм сыграл с ней шутку, но ей не стоило бояться. И она знала об этом. Папочка рядом!

— Эй, гондоны! — Крикнул я.

Варя весь сжался от моей реакции. Он и не представлял, что я собирался устроить.

— Вы видели то кровавое пятно на первом этаже? — Продолжил я, — это один из ваших главарей. Наверняка, он кончил многих из вас. А его кончил я. И вы что, всерьёз думаете, что справитесь со мной? Посмотрите на пятно ещё раз. Так будет с каждым!

Как я и ожидал, последовало непродолжительное молчание. Возможно, они пытались обмениваться знаками, но, судя по тому, что в итоге я услышал лишь как кто-то дал кому-то затрещину и покрыл матом, нихрена у них не вышло.

— Ребята, вы нарвались, — в итоге выкрикнул чей-то мерзкий голосок.

— Седой! — Раздался уже более мужественный громкий голос, — спускай мутанта!

— Мутанта? — Пришибленно покосился на меня Варя.

Да, похоже, что им удалось приручить одну из этих тварей. Ну или не приручить, а просто посадить на цепь…

По моим прикидкам, всё здание стояло на ушах. В дополнение к этому прекрасно бы ещё добавить звуки тревоги, как в старых фильмах. Видимо, были какие-то проблемы с электричеством, либо его жёстко экономили. Это также объясняло, почему никто не пользовался лифтами.

Единственное, что удивляло, так это то, что в дело ещё пока не вмешивались ОНИ. Но я подозревал, что дело может дойти и до этого. Если мы, или хотя бы я, если хоть кто-то выживет прямо сейчас. Далеко я не загадывал.

— Мужик, — сказал Варя в отчаянии, — я, конечно, всё понимаю, но как ты собирался свалить отсюда?

Парнишка начинал меня забавлять. Он так искренне верил, что из любой ситуации есть выход, надеялся, что всё вот-вот закончится и мы попрыгаем в сторону блядского заката в обнимку с единорогами…

Варя не понимал одного. Для того, чтобы выбраться отсюда, необходимо было обмотаться чужими кишками. Но я не собирался уходить отсюда. Я только пришёл!

Глава 3 — Этот мир сбрендил

Понимание происходящего: 30 %

Усталость: 70 %

Меня зовут Клык. Не все, конечно. Многие из тех, кто знал это имя, уже отвыкли от реальности. Многих убили обстоятельства. Многих — я сам.

И не горжусь этим.

Помню, как это произошло впервые. Он угрожал Мирте. Моему самому сокровенному сокровищу в этом ублюдском мире. Тогда ни она, ни я ещё толком не умели постоять за себя. Она была совсем малышкой. Впрочем, она останется для меня такой всегда — это я знаю наверняка. Но я понял, что придётся сделать. И тогда в голове вспыхнула ярость.

Тот говнюк не успел ничего понять. Я быстро сообразил, что просто так вырубить его не выйдет, потому что он уже был в моей квартире. В месте, где уже нельзя было укрыться от поднявшегося в городе хаоса. Он упал, когда я сломал ему шею и ещё долго кряхтел. Я смотрел и не мог понять, как сделал это. Как сделал такое.

Я и сейчас не понимаю. Как я дошёл до всего этого? Этот мир окончательно сбрендил.

И я — вместе с ним.

— Ну, где вы там? — Донеслось неподалёку.

Что-то у парней не ладилось. Понятное дело, ведь не так-то просто приручить мутанта. Да для меня они все, в каком-то смысле, были мутантами. С выкорчеванным и разрушенным разумом. Таким же, как и у меня.

Я был обычным человеком. Приличным, наверное, даже. Интеллигентом! Старался шутить на лекциях, но, знаете ли, юмор у антропологов весьма своеобразный. У меня была моя любовь, и появилась Мирта. Потом всё это началось… И осталась только Мирта.

— Током подтолкни! — Крикнул кто-то.

Никто не высовывался из-за угла. Несмотря на свою кромешную тупость, что-то животное в них ещё помнило о самосохранении. Они знали, что у нас были автоматы.

Послышался разряд, какой бывает у дубинок с электрическими концевиками. Раздался недовольный получеловеческий рёв, по которому можно было определить, что дело сейчас придётся иметь с весьма большим существом. Ток подтолкнул мутанта вперёд, прямо к нам с Варей навстречу, в коридор, где мы теперь были с ним заперты.

— Жги!

И они подожгли. Прямо за мутантом разбился сосуд, из которого пролилась жидкость, которая тут же схватилась за пламя от подожжённой тряпки. Коктейль Молотова — молодцы. Хотя бы обезопасили себя. Вдвойне молодцы, что бросили сразу несколько, отчего образовалась стена огня, огородившая их от нас.

Жар проник в мои ноздри.

Вот в огне выпрямилась фигура мутанта, которая теперь была свободна от своих тупорылых хозяев. А на его пути стояли только мы с Варей. Варя в шоке смотрел то на меня, то на ревущую зверину. А я оценивал обстановку.

Так близко я этих тварей ещё не видел. Ну и уродлив же он был! Несмотря на антропоморфизм, на то, что было столько же рук и ног, пара глаз, рот и нос, выглядело это далеко не как человек. Ах да, ещё стоило отметить огромные ядовитые клыки. Естественно, он был крупнее меня, как и любой мутант. По виду я мог лишь сказать, что сила в этом существе намного превосходила мою, а дрищём я себя не считал. На полях я обычно старался избегатьвстреч с этими тварями. Я ловил слухи про то, что они были одним из экспериментов, которые нам подарила Воронка — та самая Т-образная хрень, нависшая над всеми нами. Я охотно допускал правдивость этих слухов, потому что сами по себе эти мутанты появиться не могли. И как-то так удачно всё совпало с появлением Воронки и самого Днища.

Возможно, для многих была дикой та мысль, которую я допускал. Я смотрел на этих мутантов. Да, они были совершенно другими существами, но при этом действовали исходя совсем не из животной логики. Те, кто утверждал, что их манера охоты чем-то похожа на кошачью — ошибались, так как кошки очень осторожные хищники. Мутанты же готовы были в открытую набрасываться на своих жертв, иногда даже предупреждая о своих намерениях. Примечательно, что так поступают и люди, в том числе — пытаются перед дракой заявить о себе как о том, с кем сражаться не стоит. Это природный механизм — таким образом человек, на самом деле, пытается избежать конфликта. А мутанты не затевали бесед, у них не было замысла убедить тебя, что тебе пора бежать. Они готовы были оторвать твои руки и откусить твою голову скорее, чем в ней пронесётся хоть одна мысль о том, а не попробовать ли запугать эту тварь в ответ.

Нет, это так не работает. Лишь в глазах была грусть. Сейчас, когда я увидел эти глаза ближе обычного, ближе, чем когда они проносились в подворотнях, набрасываясь на очередную жертву, я смог различить эту странную эмоцию. Возможно, это было чем-то, что сложнее эмоции. Чувством.

Эмоции присущи животным, они простые, сиюсекундные. И я с сожалением думаю, что в людях не осталось чувств. Вернулись к эмоциям. А вот смотрю на мутанта и вижу чувство. Правда, оно в нём не единственное. И есть некоторые, которые мне, как человеку, непонятны. Пугающе непонятны.

Однако, я вынужден действовать. Невменоз должен был начаться прямо сейчас!

— ААААААААААА!!! — Закричал я на него.

Всё-таки моя животная натура требовала этого. Я обязан был попытаться избежать невыгодной для меня схватки и сохранить энергию. Но это, конечно не сработало.

Существо передо мной подавило своё рычание, которое, такое впечатление, издавалось просто вместе с дыханием. Скорее всего, во время охоты, мутанты могли менять своё поведение. И чего от него ожидать, я не представлял. Но мне незачем было ждать. И я пошёл вперёд.

В сложных схватках необходимо было сохранять хладнокровие и ясный ум. Да, это было очень сложно, почти невозможно, однако, необходимо. В других ситуациях, когда нужно было справиться с одним или двумя отморозками — да, в этих случаях мозги можно было полностью отключить. Но в моменты опасности, которую представлял из себя мутант, мозг не позволял мне расслабить свои булки. Чего уж там говорить о всяких неприятностях и кровоточащих ранах — в этот момент они словно перестали существовать.

Мутант тоже сделал движение навстречу, но необычное. Он как будто шагнул в сторону, но при этом всё его тело вытянулось вперёд. Мне даже показалось, что оно увеличилось. Это выглядело крайне странным, и мне не было понятно, это такая стойка, поза перед броском или что-то иное… В любом случае, я решил стрелять и для этого остановился. Ведь у меня в руках был автомат!

Палец соскальзывает на спусковой крючок. Ох, ну и ржавая же хрень… Понятное дело, что следить за этим многие просто не знают как. Кретины, могли бы и почитать про то, как хранить оружие. Во времена, когда от него может зависеть… А может и не зависеть.

Раздалась несмелая автоматная очередь. Я целился не в голову и уж тем более не в торс мутанта. Откровенно говоря, вообще не целился. Я хотел посмотреть, какой эффект будет, если я прострелю ему ногу. Человекоподобное существо было покрыто изрядными зарослями волос. Местами — очень даже к счастью. А кое-где откровенно проступал мех. Одежды на мутанте не было никакой, чего уж там говорить об обуви. Естественно! Всё же это был не человек. Туда и была направлена моя автоматная очередь.

Я постарался пустить все пули в стопу, желательно в пальцы. Разброс, конечно же, не дал мне добиться того эффекта, которого я хотел достичь. А достичь мне нужно было того, чтобы у мутанта разворотило пальцы ног, и чтобы он заскулил и убежал в свою нору, из которой вылез. Однако, несколько пуль всё же попали в нужную цель, не нанеся видимых повреждений. Остальные пули разлетелись по его ключице и лодыжке… Ну, анатомия выглядела так.

Автомат был бесполезен. В целом, я догадывался о чём-то подобном. Но попытаться же стоило?

Мутант резко выбросил вперёд свою руку. Она оказалась неожиданно длинной. Либо увеличилась в размерах, либо такую шутку сыграло моё воображение. За этим неуклюжим движением последовал удар, от которого автомат вырвало из моих рук и отбросило в сторону.

Я совершенно не ожидал такого стремительного сближения, ведь мгновение назад он находился от меня в нескольких метрах. Нет, эти движения были вовсе не неуклюжими. Длинная рука ударила плашмя по моей груди, отбрасывая меня в сторону. Затем я ощутил, как врезался в стену спиной, и был придавлен невероятной силой, словно извивающийся уж под лапой яростного зверя.

Мутант сделал ещё одно движение, после которого его фигура оказалась прямо передо мной. Он был огромен, держал меня на весу, придавленного к стене. Его взгляд насыщался моей беспомощностью, затем начал подниматься. Казалось, что его что-то привлекло сверху, но это было обманчивым предположением, так как перед моим лицом растянулась огромная пасть. Вонь пронзила моё дыхание. Мне стало не по себе от ширины охвата его челюстей. Такие могли отхватить мою голову целиком. Но дело было в другом: эта гадина оголила свои огромные клыки, с которых потекла вязкая слюна.

Многие животные перекусывают своим жертвам горло, чтобы впоследствии разобраться с ослабевающим организмом в спокойном режиме. В данном же случае я не мог предсказать, как всё будет происходить, ведь этими клыками он мог буквально откусить моё лицо!

Я намеренно не пытался высвободиться из его хватки — это было бесполезно. Рыпаться и пытаться спастись — с этого начиналось падение жертвы, потеря контроля, паника… Настало время принятия решения, и мысль, которая пришла мне в голову, поразила меня самого.

— Поцелуемся, принцесса? — Попробовал воодушевить себя я.

Это никак не повлияло на оппонента — оно и понятно. Навряд ли это существо понимало меня. Либо не собиралось понимать. Его цели были мне примерно ясны. Вполне очевидные планы на ближайшие несколько секунд.

Не было никакого резона вырываться. Моё тело было расслабленным, и это дало мне воспользоваться эффектом неожиданности. Я уловил нужный момент и ясно дал себе понять, что сейчас удачный и, что крайне важно, единственный момент для контратаки.

Я со всей дури врезал апперкот по его челюсти. Вышло неплохо. Несмотря на то, что мышцы морды были весьма мощными, создание никак не ожидало такого вот поворота событий. На миг его челюсти схлопнулись надо мной. Я услышал треск и хруст зубов. Отлично!

— Идиии сюдааа, — вкрадчиво произнёс я, слегка оттянув голову назад.

Не для того, чтобы отдалиться от этого смрада, а для того, чтобы сделать резкий выпад вперёд. Как я и ожидал, хватка держащей меня руки немного сдала. Передо мной была шея мутанта, и она была открыта. Я сделал рывок головой навстречу. Мои позвонки хрустнули, но не потому, что сломались. Давно не разминался…

Своими зубами я вонзился прямо в кадык мутанта и сжал так, что мои глаза начали вылезать из орбит. Я почувствовал, как прокусил кожу. Для мутанта это не было чем-то болезненным — так я предположил после того, как даже автоматная очередь не заставила его показать своего замешательства. Но здесь я ошибся.

Мутант хотел взреветь, но вместо этого закряхтел. Я ощутил, что его длинная рука отпустила меня. От этого я повис, стиснув зубы, прямо на его шее. Далее противник сделал то, чего делать не следовало. Но было ли у него столько мозгов, чтобы осознать свой огрех?

Он схватил меня за бока и швырнул от себя.

Сила этого броска была столь велика, что всё произошло само собой. Я отчётливо понимал, что самостоятельно мне не удалось бы одолеть такого врага. Он сделал это сам. Когда я начал отдаляться от него, кадык, зажатый в тисках моих зубов, поддался и стал вырываться из его шеи вместе с кусками кожи.

Ничего более противного я не ощущал с момента, как приготовил уху из рыбы городской реки. Но я не мог отпускать хватку, так как теперь от этого зависела моя жизнь. Хрящи в шее мутанта лопнули, и я буквально вырвал кадык из него, после чего повалился на пол с куском мутантской плоти во рту.

Наконец осознав, что то, что вырванный кадык уже никак не приделать обратно, я с омерзением выплюнул его на пол, стараясь сдержать рвотный позыв. Но не сдержал и выблевал то, что было внутри меня. До остатка и за раз. Вместе с кровью.

Но нельзя было терять на это времени. Я сделал резкий вдох через рукав своей потной грязной рубашки. Это помогло притормозить рвоту. Теперь я мог посмотреть, что было с противником.

Махина заливалась чёрной кровью. Из его шеи хлестала кровь не только под его ноги, но и била ключом в сторону. Это говорило о том, что была повреждена артерия. Или несколько. В анатомии монстров я разбирался пока так себе.

Грустные глаза посмотрели на меня с примесью ещё нескольких неизвестных мне чувств. Но взгляд стал закатываться, вместе с закачавшейся головой. Затем огромное тело неохотно припало на колени и, даже не выставив перед собой рук, рухнуло лицом прямо в пол. Мутант был мёртв.

Его длинные руки докатились до меня словно лента пожарного гидранта. Они действительно были устрашающе длинными. Но теперь это тело не представляло опасности для меня.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать случившееся.

— Чё там происходит? — Крикнул кто-то по ту сторону огня.

— Кто-нибудь видит? Этот урод мёртв?

Осталось дело за малым. Но действовать нужно было быстро. Как всегда.

О том, что мутант пользовался ядом, я знал, конечно же, тоже по слухам. Однако сейчас, когда мне удалось разглядеть их вблизи, я отчётливо различил отверстия в зубах, служившими каналами для яда. А для чего же ещё? Необходимо было проверить эту теорию. И вот каким способом.

Я осторожно стал приближаться к голове мутанта. Кто знает, чего можно было ожидать от этой твари. Нельзя было исключать, что притвориться мёртвым — был одним из методов охоты. Но мне нужно было рискнуть.

Для начала я как следует вмазал по роже мёртвой твари, чтобы понять, будет ли он убивать меня ещё раз, или же остановился навсегда. Но он не отреагировал. Значит… Действую.

Я быстро закатал рукав рубашки, сел поудобнее и взвалил тяжеленную голову мутанта себе на колено.

— Ты чего опять творишь! — Выйдя из ступора пришибленно воскликнул Варя.

Мне некогда было объяснять ему то, что я собирался сделать.

Я раскрыл рот монстра. Действительно, пару зубов я ему выбил своим ударом. Но клыки остались целыми. Это хорошо.

Сжав кулак несколько раз, я увидел, где проходит моя вена и запомнил это место. Затем поднёс руку к зубам мутанта и прикинул, насколько безопасно было это делать. А! Плевать.

Зуб оказался в меру острым, но достаточно для того, чтобы продырявить мою кожу. Итак, клык мутанта находился в моей вене. Оставалось наладить подачу яда. Я быстро достал нож и взрезал кожу шеи за ухом существа. По моим предположениям железа, вырабатывающая яд, должна была находиться примерно над или за верхней челюстью. Убрав нож, я залез пальцами под кровоточащую кожу.

Варя смотрел на меня, не смея пошевелиться.

— Поджигайте! — Раздались крики.

— Если что двинется — огонь без раздумий! Сожгите всё, что увидите!!!

Нет, это я нащупал язык, это кость, это… Ах… Вот она…

Я понял, что это нужная железа, потому что в вену прыснула дрянь. Организм молниеносно отреагировал на инородную жидкость и начал с ней бороться. Вместе с этим я ощутил помутнение и… Бодрость.

— Все назад! — Услышал я словно из тумана.

Далее раздались звуки, которые начали двоиться и троиться в моём восприятии. По тому, как Варя упал на пол и прикрыл голову руками, я понял, что сквозь огонь в нашу сторону стреляли. Но недолго. Действительно было совершенной тупостью тратить патроны, стреляя в огонь и не понимая, попадаешь ли ты во что-то или нет. Придурки, двух зажигательных смесей было бы достаточно, чтобы преградить мутанту путь назад. Но нет, им нужно было больше… Им всегда нужно было больше.

— Варя, — сказал я заплетающимся языком, — когда всё стихнет, уходи отсюда. Выбирайся из здания и больше не попадайся.

Не знаю, понимал ли он, что я имею в виду, но лучше бы понимал, потому что он был в одном шаге от того, чтобы остаться с Днищем наедине. Я больше не мог о нём думать. Дальше ему придётся самому. Но всё же, я немного расчищу ему путь.

Я чувствовал… Как по телу разливалось онемение. У меня было опасение, что яд мог обладать паралитическим свойством, хотя, в то же время, на то и был расчёт. Я хотел, чтобы раны как можно дольше не давали о себе знать. А бодрость мне придавал не только активно выделяющийся адреналин и допамин, но и что-то, что смешивалось с моей кровью из этого яда.

Ощущения становятся острее.

Что это? Индивидуальная реакция? Такое впечатление, что…

Как неожиданно…

Какой неожиданный эффект!

Глава 4 — Жопа в огне

Понимание происходящего: 20 %

Усталость: 80 %

— Что у вас там? Немедленно прекратите!

Голос прозвучал из раций. Благородный тон нарушала нервозность, словно говорящего отвлекли от куда более важного дела.

— У нас пиздец! — ответил кто-то, в эмоциях срываясь на визг.

Пиздец — это хорошо. Значит, они взволнованы. Обескуражены!

Однако…

Боже мой, что со мной было. Я пока не мог отдавать себе отчёта в происходящем, но, благо, у меня осталось в запасе немного времени, судя по тому, что я слышал. Вот бы ещё понимать, что делать с этим состоянием. Теперь-то…

— Прекратите, — мужской голос из рации старался быть спокойным, и давалось ему это с большой трудностью, — это — приказ. Приказ!

Последовало затруднительное молчание.

— Вы меня слышите? Доложить! — требовала рация.

Затруднительное молчание прервалось, но было понятно, что разговаривали сейчас не с бойцами.

— Он положил двух наших! — сказал кто-то, возражая приказу.

— Он превратил в фарш слугу Хранителя! — подбросил другой.

— При поимке мутанта трое не вернулось. Их приняло Дно! — добавил третий.

— Хватит! — взвизгнул голос, — конечно мы кончим эту тварь!

— Да!

— Дааа! — подхватило ещё несколько человек.

Похоже, что яд действовал. И чувствовал я это не только по паралитическим эффектам. Начинали хлобучить галлюцинации! Откровенно говоря, сейчас мне это могло мешать, но я уже ничего не мог поделать.

Причём в прямом смысле слова.

Меня сковало очень странное ощущение. Моё тело буквально разрывалось от переполняющей его энергии, но при этом я не мог и пошевелиться, словно смертельная слабость стала непреодолимой оболочкой, моим скафандром. Она была крепка. Но не настолько. Я чувствовал, что вот-вот эта оболочка начнёт разрываться. Чувствовал, как костюм слабости уже трещит по швам. Как на волю рвётся нечто. Я.

— Пацаны, вы серьёзно решили забить на приказ Хранителя? Если чё, я не при делах! — вдруг высказал свою точку зрения один из группы.

Молчание продлилось дольше мгновения.

— Толстый, вали его! — более спокойно сказал голос всё ещё на высокой нотке.

Раздался выстрел. Послышался звук покатившегося по лестнице мешка картошки.

— Беглых преступников взять живыми! — последовал ещё один приказ.

— Заткнулись все! — теперь он вновь взвизгнул.

Все заткнулись.

— Доложить обстановку! — требовал голос из рации.

Более того, я видел искажения в пространстве. Не то, чтобы появлялись или исчезали какие-то детали интерьера. Скорее на некоторых внимание концентрировалось сильнее, а на других — слабее. А то, на что я смотрел — резко выделялось и приближалось, словно я пользовался каким-то аляповатым интерфейсом мультяшной операционной системы. Вот только это происходило в реальности. Пространство как будто было резиновым.

Чёртова дрянь штырила меня. Это пугало, так как ситуация была весьма неоднозначной. Но в то же время и забавляло, так как таких ощущений я ещё не испытывал, и это определённо было чем-то странным. Я посмотрел на голову мутанта — обратил внимание на его вывалившийся язык, и он тут же приблизился. Он был длинным, грязным и мерзким, поэтому я резко вскинул голову, чтобы посмотреть на что-то другое. Увидел горящее пламя. Где-то по ту сторону огня велись переговоры.

О да, на пламя можно было смотреть вечно…

— Cэр, преступники уже ликвидированы.

Ах, вот как! Они меня уже отдали Дну. Невзирая на приказ главаря. А чего я хотел? Неужели стоило рассчитывать на то, что в этой опухоли, которую даже язык-то не поворачивался назвать структурой, могла быть хоть какая-либо иерархия, дисциплина, порядок? Ох ребятки… Я понял, что вы затеяли. Только дайте мне хотя бы пару секунд…

— По моим данным, — спустя некоторое время вновь проявился голос в рации, — это не так.

Несмотря на то, что я был весь в грязи, пыли, крови, чьих-то останках, рвоте и в чём-то ещё, я чувствовал прикосновение сквозняка одной щекой и жар пламени другой. Осязание давало о себе знать с неожиданной стороны. Я никогда не знал, что можно столько ощущать своим телом. Это было интересно. Это можно было использовать!

Излишняя чувствительность, конечно, повышала восприимчивость к боли, и укол иглой мог показаться нанизыванием на копьё. С другой стороны, я начинал понимать, как пользоваться своим телом быстрее, как лучше его контролировать. При таком контроле можно было вообще не нарваться на удар.

— У вас неверные данные, — высоким голоском настаивал на своём боец.

Удивительно, что его не зашпыняли свои же за эту отличительную особенность. Общество так устроено, что любое отличие воспринимается как причина травли. Очевидно же. Он должен был сдохнуть, но каким-то образом стал руководителем этих отбросов. Удивительно. Даже вызывает уважение в некотором смысле. Впрочем, это всего лишь отбор по рецессивному признаку. Вот только… Обычно это применимо к отношениям между полами…

— Пожалуйста, послушайтесь приказа, — вдруг вмешался женский голос.

Это был весьма необычный голос. Он также исходил из рации, но слышно его было чётче, будто бы говорящий находился совсем недалеко и помехи едва задевали связь. Принадлежал он женщине, которая умела управлять своими эмоциями и тоном. Сказанное ею было одновременно строгим напутствием и нежным предупреждением.

— Выключить рации, — тонко, но тихо сказал главарь, словно боялся, что его услышат даже при неактивной связи.

Судя по резким шумам, которые стали затихать также резко, как и появляться, рации были отключены одна за другой.

Вдруг ожил Варя. Он посмотрел на меня. В моих глазах вид у него был странным: лицо его то надувалось, то становилось кривым, приобретало ещё большую асимметрию.

— Это же она! — сказал он.

— Кто, чёрт возьми? — как будто с интересом спросил я, и, как мне показалось, интонация моего вопроса звучала вовсе не как вопрос.

Кроме того, я пытался справиться с тем, как дышать. Мне почему-то теперь думалось, что этим процессом я управляю сам и мог легко задохнуться, если бы не контролировал вдох и выдох. Это было крайне неприятными впечатлениями. Однако, и это тоже можно было бы использовать в критической ситуации, и я уже обдумывал каким именно образом. Ведь удар должен приходиться на выдох…

Варя понял, что разговаривать со мной бессмысленно. По крайней мере сейчас. Да и до этого тоже было не особенно умным решением. Руководствуясь неведомыми мне размышлениями, Варя обратился к горстке вооружённых людей, собиравшихся на нас напасть. А они собирались — это было понятно из их переговоров. Даже несмотря на приказ. Даже дважды.

— Вы что, действительно ослушаетесь Оракула? — громко крикнул Варя.

Ага, вот теперь становится лучше. Теперь я начинаю преодолевать негативные эффекты яда и концентрироваться на нужных. Они не положительные. Они не хорошие. Яд — это яд. Он может только вредить. Как и всё в моём мире. И я только лишь выбираю способы как это использовать. Как нейтрализовать угрозу. Как дерьмовую ситуацию обернуть себе на пользу. Как яд превратить в оружие.

— Это был Оракул? — с сомнением в голосе спросил кто-то там.

А вот это была пауза перед ложью.

— Не-е-ет, — протянул тонкий голосок, — ты чё, совсем дебил? Оружие наготове! Погнали кончать этих мразей!

Мразей… Это они про нас. Значит, началось.

— Ты не знаешь, кто такая Оракул? — спросил меня Варя.

— Слишком много развелось громких имён, — сказал я и так вдарил в скулу Вари, что тот мгновенно вырубился.

Я сделал это не со зла. Просто мне не нужно было, чтобы он мешал. Или я вдруг подумал, что он может пострадать, пока здесь будет происходить… Треш? Да нет!

Я захохотал. В голос. Громко.

Я!!! Побеспокоился о том! Что незнакомому мне человеку может прилететь! Как же это смешно!!!

— Он ржёт над нами! — со злобой в голосе взвизгнул главарь.

Как же омерзителен был его голос…

— Ты будешь визжать, как сучка! — предупредил его я и встал на ноги.

О дааа. О да! Я чувствую. Костюм слабости разорван, и мне некуда деть всё то, что копилось во мне так долго. Сколько долго? Я полон ярости. Я ИДУ.

— Вон он, я вижу его!

Ты умрёшь первым.

Я побежал навстречу огню, приготавливаясь к прыжку, когда вдруг об мою грудь разбилась бутылка с бензином. Это на миг остановило меня. Забавно вышло, что подожжённая тряпка, которая делала коктейль Молотова коктейлем Молотова, выпала в тот момент, когда проделывала дугу сквозь пламя, и в итоге ко мне прилетел лишь сосуд с бензином. Почему-то они использовали именно бензин. Но теперь я был не только перемазан в крови, грязный как чёрт, но ещё и облитый бензином на пути к огню.

…огонь такой красивый…

НЕ ОТВЛЕКАТЬСЯ!

А ещё кровь разносила по моему организму нечто такое, отчего я ощущал полный досвидос. Настроение быстро менялось от депрессивного до приподнятого.

В одной руке я держал нож, на другой — намотана связка гранат, которые я мог отстёгивать чеку за чекой лёгким движением пальцев.

Неужели они всерьёз думали, что меня мог остановить огонь? Я шаркнул ногой по полу, подняв вихрь песка. Это должно было потушить огонь. Жар поутих, словно хищник, подавившийся костью.

В этот момент я сделал рывок, прыгнул вперёд и всё же… Загорелся.

— ДА ОН ПОЕХАВШИЙ!!! — прозвенел голос.

Неожиданность нужно было использовать правильно. Насчёт рациональности мышления я был в сомнениях, но то, что у меня было мало времени, осложнялось тем, что я горел. Я бежал в огне!

Действовать следовало быстро. Очень быстро.

Отстегнув гранату, я подпрыгнул, чтобы сила удара была больше, и резко вбил её в рот тому, кто бросил в меня бутылку с бензином. Его челюсть хрустнула, и без того расширенные глаза распахнулись ещё сильнее. Наверное, его можно было понять. Когда на тебя бросается человек, охваченный огнём, ещё не так удивишься!

Моя жопа горела в прямом и переносном смысле и, определённо, с этим нужно было что-то делать.

Мощным ударом в грудь я выбил отморозка с гранатой во рту за перила с высоты сорокового этажа. Пока он падал, я вонзил нож в грудь другого, схватил и прикрылся его телом, зажмурив глаза. Бедняга захрипел, понимая, что сейчас будет.

В этот момент подорвался первый несчастный. Его голова лопнула, и вниз полетело уже не тело, а лишь его часть. Взрывная волна ударилась в мой живой щит, после чего вопли прекратились.

— Чего вы ждёте!!! — заорал тонкий голос, — стреляйте!

Я выдернул нож из тела. Высвободившаяся кровь полилась мне на грудь, частично гася пламя. Этого было недостаточно. Кроме того, кровь не способствовала тому, чтобы гасить горящий бензин, но сейчас у меня были другие проблемы в виде людей, которые начали стрелять из автоматов.

Не стоило рассчитывать на то, что тело человека пуленепробиваемое, это было бы глупостью. Да и прикрыться им я смог лишь наполовину. Поэтому нужно было избавиться от этого развороченного куска мяса, что я и сделал, отбросив его в скопление людей, где я видел больше автоматов. Когда туловище шмякнулось в них, стрельба с той стороны на время прекратилась. Но я был в окружении. И одна из пуль угодила мне в ляжку.

Ничего страшного. На фоне того, что мне было тепло и уютно, этот пшик лишь взбодрил меня ещё больше. Привёл в чувство, так сказать. Однако, я был неприятно удивлён. И зол!

Выдернув чеку в связке гранат, я швырнул её в сторону ребят, что пытались подняться после прилетевшего к ним тела. А, пока до них доходило, что произошло, я бросился на тех, кто стрелял в меня кривыми очередями. То ли они были напуганы, то ли были косыми. То ли всё вместе одновременно! Это играло мне на руку. Позади раздался взрыв. Взрывная волна докатилась и резко толкнула меня ближе к моим целям.

— Уйди! — взвизгнул тощий хрен.

Охуеть, их лидер ещё был и дрищём! Его я отшвырнул в стену, потому как двое рядом с ним представляли угрозу немногим больше.

Свободной рукой я схватил направленное на меня дуло автомата и отвернул его в сторону. Пули полетели вразброс, но стрелявший уже не мог остановиться нажимать на спусковой крючок, словно цепляясь за него, как за спасительную соломинку, которую я собирался надломить. С ним церемониться я не стал, полоснув по его шее ножом. Ещё порция крови. Хорошо. Пламя потихоньку гасло на моей груди, но всё же я ещё горел.

Второму я врезал в нос так, что он вошёл ему в череп. Закатив глаза, здоровяк попытался схватить ускользающий от него воздух, но из этого уже ничего не выходило. Чтобы обезвредить его, мне нужно было пространство, поэтому я ловко расцепился с тем, кому только что перерезал горло и пинком пустил его катиться по лестнице. Так как его палец продолжал терзать автомат, пули засвистели над головами.

— Срань! — тонко вскрикнул дрищ позади меня.

Одной пулей у здоровяка со сломанным носом сшибло каску, и она отлетела в сторону, а вторая прошибла его рожу, превратив её в кисель. Мне на лицо брызнула каша из крови и мозгов, а во рту появился мерзковато-сладковатый вкус. Кажется, мозги были вкусными… Теперь и он был обезврежен. И я тут был даже ни при чём!

Повернувшись к дрищу-лидеру, я быстро огляделся. На куче трупов, в той стороне, куда я катнул гранату, кто-то барахтался. Конечности парня подёргивались, а глаза смотрели в разные стороны. Если он ещё и соображал, то поднять оружие уже не мог.

Можно было сказать, что он остался один на один с тонкоголосым ублюдком. Он вскинул автомат и прицелился прямо в меня. Между нами было всего несколько шагов. Опасная близость, я бы сказал! Для него.

Я застыл.

— Твой ход, — сказал я.

Он попытался выстрелить, но оружие заклинило. Да, бывает и такое. Он исступлённо посмотрел на автомат, затем на меня. Я пожал плечами и одним движением отобрал у него оружие.

— Не на-А-А…

Завизжал главарь, когда прикладом я ударил сверху по его черепу так, что он рухнул на колени, после чего прекратил верещать. Я сделал ещё два удара прямо по лицу, чтобы превратить его в месиво и… плюхнулся в него прямо своей жопой.

Осколки размолотых костей вонзились мне в ягодицы, но сейчас это было не важно. Я быстро начал хлопать своими окровавленными руками себя по штанам, загребая песок поблизости и за считанные секунды погасил пламя на ногах и груди. Руки теперь пахли не только говном, но и бензином. Но. Я больше не горел. И, кажется, жизненно важные органы не пострадали. Хотя сейчас трудно было провести диагностику наверняка…

Поблизости я заметил движение. Кажется, кому-то удалось очухаться после всего случившегося. Фигура начала приближаться ко мне несмелой хромой походкой. Это был довольно крупный хрен.

— Сдохни… — проговорил надвигающийся верзила.

Я посмотрел в его сторону, но предпринимать ничего не стал. У парня из глаза торчал заботливо воткнутый кем-то нож. Видимо, это произошло случайно в общей свалке. Прокряхтев что-то ещё, парень упал на пол без сил. Добивать его у меня не было желания. Возможно, в этом не было особого смысла. Днище добьёт.

— Ну вот и всё, ребята, — сказал я, как будто себе.

Ведь я остался один.

Я с некоторой грустью посмотрел на валявшееся на лестнице тело. Помнится, этого они кончили сами в самом начале заварушки. Это был тот, кто возразил им. Кто думал всё же последовать приказу отступить. Как знать, может быть, всё повернулось бы иначе, и не кончилось бы тем, что я теперь сидел задницей в чьих-то мозгах и думал о вечном.

А ведь иногда приходила вот эта дурацкая мысль о том, как глупо всё устроено. Причём, в первую очередь, благодаря нам самим же. Людям.

Не стоило даже винить никаких Хранителей, Оракулов, даже Воронку и пришельцев из Адаптации. Хотя, они не были пришельцами в классическом понимании. Это не были странники, пришедшие из далёких галактик. Они не были путешественниками среди звёзд. Всё было куда прозаичнее.

— Ты ещё здесь? — вдруг раздалось со стороны этого трупа.

Я аж привстал, вновь приняв боевую позу. На всякий случай!

Я чётко расслышал тот самый женский голос, который предлагал этим бедолагам послушаться приказа. Он прозвучал также нежно, но в этот раз даже слегка зазывающе.

— Подойди ближе, — сказал голос.

Он исходил от этого парня.

Я осторожно приблизился.

— Возьми меня, — сказал голос.

Я определил, что голос исходил откуда-то из района паха этого храбреца. Но он точно был мёртв, и его член уж точно навряд ли разговаривал бы со мной приятным женским голосом. Хотя… Я же всё ещё был под действием яда, и мог ловить слуховые галлюцинации в том числе.

— Ну же, — голос показался настойчивее, — возьми меня.

Я решил, что схожу с ума, как вдруг сопоставил простые вещи. Все убитые выключили рации, кроме него. Его рация была включена, и голос раздавался оттуда.

Благодаря этой догадке я глубоко вздохнул и ооочень медленно выдохнул.

Отбросив мёртвую руку в сторону, я убедился в том, что под ней находилась переносная рация. Снял её с ремня и почему-то решил ответить.

— Чего тебе? — спросил я.

— Твоя дочь ждёт тебя. Я покажу, где она, — ответил мягкий голос.

Глава 5 — Бросок кубика

Понимание происходящего: 10 %

Усталость: 90 %

— Открывая эту дверь, ты соглашаешься с договором-офертой о непричинении вреда подчинённым, — вдруг произнёс ласковый женский голос из рации, когда я уже был готов потянуть за ручку.

Поначалу мне хотелось промолчать, но одумался. Неизвестно, что могло ждать меня за дверью.

— Твоим подчинённым? — Уточнил я.

А вот в ответ я не получил ничего. Что ж, это вполне могло быть ловушкой. Однако, я не мог ждать — время всегда работало против меня. К тому же мне было настолько плевать, что я вошёл.

Оставшийся позади коридорчик с будкой для консьержа намекнул мне, что территория, на которую я вхожу, в обычные времена охраняется от случайно заблудших. Странно, что в данный момент там никого не было.

Передо мной открылось огромное помещение. Никогда не доводилось бывать в пентхаусе!

Это была сложно устроенная студия. Верхний этаж кругом обводил просторный зал изящными перилами. Над стеклянным куполом-потолком томилось жёлтое небо. Я словно вошёл на арену для гладиаторов. Посередине просторного зала я увидел свою дочь.

— А, это ты, — сказала Мирта, несколько раз изменившись в лице.

Похоже, что она не сразу узнала во мне меня. Не удивительно! В чём я только не был перемазан. Возможно, я вообще с трудом походил на человека…

Она лежала на полу связанная. Это было весьма предсказуемо — использовать её в качестве приманки. Однако, выглядела она лучше, чем я ожидал. Никаких побоев, ссадин, даже одежда не порвана. Похоже, ей не причинили вреда, что странно.

— Тут это… — Начала она, но тут же я услышал шорох брони и щелчки оружия.

На втором этаже прямо по кругу появился вооружённый отряд в масках, который нацелился на меня и замер. В одно мгновение я оказался в окружении.

— Ну ты понял, — завершила Мирта свою мысль.

Да, я понял. Вообще-то, ничего другого я и не ждал.

— Как ты тут? — Игнорируя появление посторонних людей, спросил я с некоторой усталостью в голосе.

Сейчас я почувствовал, насколько в действительности я был измотан. Меня вообще мало что волновало. Доставляло неудобство только тело молодого парнишки, которое я нёс. Мой приятель по несчастью составлял мне компанию даже тогда, когда этого не хотел. Вспомнив о нём, я решил сбросить ношу, и, не церемонясь, повалил туловище на пол. После этого я попытался встать, но решил некоторое время постоять так, скрючившись и опираясь руками на собственные колени.

— Варя?! — Удивлённым голосом воскликнула Мирта, — где ты его нашёл?

— Ты что, знаешь этого клоуна? — С не меньшим удивлением спросил у неё я.

Наверное, весь наш диалог выглядел весьма странным во всей этой ситуации. Да и насрать.

В этот момент я заметил, как с лестницы на другом конце зала медленной поступью стал спускаться человек.

— Ладно, хватит, — вмешался он, — пора прекращать эту комедию.

Некоторое время он намеренно не смотрел на меня, как бы давая понять, что я — пустое место. Затем его взгляд поднялся с лежащей на полу Мирты на меня и наполнился отвращением.

— Ёб твою мать! — Воскликнул он, но тут же сделал вид, словно поперхнулся, как делают это в приличном обществе после лажи, — ты выглядишь как дерьмо!

Я выпрямился. Разговаривающий со мной человек был явно высокого статуса. Об этом говорило его одеяние, возможно, сделанное специально под него. Кожаные наручи, нагрудник с металлическими вставками, ламеллярная юбка, блестящие сапоги на каблуках и значок Хранителя. Было в этом что-то от римской культуры, но лишь отголосками. Нарушали иллюзию роскошные часы на руке и пистолет на поясной кобуре. Мне нечего было ему сказать — обстановка советовала молчать. Но я понимал, о чём он говорил — я и впрямь был с ног до головы перемазан каким-то говнищем. Спорить с этим не было смысла.

— Да уж, — более снисходительно произнёс он, — вот уж действительно порождение Днища.

Он сделал несколько шагов, обходя Мирту за её спиной. Она лежала на боку и время от времени смотрела на меня ничего не значащим взглядом. То, что она не была напугана рассказывало мне о многом. Единственное, чего я не мог спрогнозировать — это ближайшее будущее. Хотя мне начинали нравиться блестящие сапоги этого мужика. Мои давно поистрепались, а на вид размер его ноги был схож с моим.

— Я видел, что ты сделал с моим слугой, — продолжил он.

Голос его был спокоен, будто его мало интересовало, что происходило дальше метра от него.

— Такое нельзя оставить без внимания. Но ты и сам это прекрасно знаешь.

О прочих он даже не упомянул. Интересно, что думали при этих словах те ребята, что целились в меня со второго этажа.

— Ты знаешь, кто я? — Спросил он.

Я догадывался.

— Очередной хрен в юбке, — сказал я то, что думал.

Шелест среди вооружённых людей усилился, но прекратился сразу, как мужик лишь слегка покосился наверх.

— Дерзость, — на этот раз он был разочарован, — дерзость может позволить себе лишь загнанная в угол мышь. Не знаю, кем ты там себя считаешь, но сейчас ты именно что грызун, которому поставили мат. Нет, конечно, другой бы на твоём месте, наверное… Вероятнее всего, молил бы о пощаде. Но ты же прекрасно понимаешь, что этим ничего не изменишь. Вот и дерзишь. А дерзость — это так… Некультурно!

Он фыркнул, произнося эту фразу. Причём так, что брызнул слюной.

— Конечно же ты догадался, что я и есть Хранитель, — сказал хрен, — самый, что ни на есть. Присматриваю за порядком в городе. И оберегаю мирных жителей от таких как ты.

Интересно, кого он имел в виду. Мирных жителей уже лет десять как не существовало. Их либо истребили другие «мирные жители», либо они превратились в слуг Хранителя, либо стали отбросами, которые пытаются существовать в этом хаосе. Каждый выживал как мог. Как умел. Кто не умел — больше о выживании не задумывается. А я — был отбросом в его глазах.

— Предполагаю, ты пришёл за ней?

Он присел и провёл рукой по рыжим локонам Мирты. Рефлекторно она попыталась извернуться и избежать прикосновения, но Хранитель сжал в кулак пучок волос, отчего лицо её стало озлобленным, и заставил посмотреть на меня. Внутри меня всё перевернулось, но я не подал виду, что готов кончить его за это прямо здесь и прямо сейчас.

Похоже, что скрывать эмоции получалось у меня плохо, потому что на лице Хранителя появилась усмешка, которая превратилась в тяжёлый смех. Насладившись моментом, он отпустил Мирту и встал.

— Я вижу, — сказал он, — всё именно так. Хочешь получить её в подарок?

Я посмотрел на свою дочь.

— Эта лапочка — не подарок, — констатировал я.

— Ты называешь её лапочкой? — Ухмыльнулся Хранитель, — она покалечила двух моих людей!

— Но… — Задумчиво поразмыслил я, — они ведь ещё живы?

Хранитель уставился в пол и вновь посмеялся. Я был крайне удивлён, что его до сих пор ещё не прикончили свои же. Фактически, он смеялся над ними. И чувствовал себя хозяином положения. Меня начинало бесить то, что я ничего не мог предпринять. Хотя, с другой стороны, передышка мне сейчас шла только на пользу.

Я уже не дышал тяжело. Однако, начинал чувствовать боль в разных частях тела. Кажется, яд переставал действовать. А, ведь, у меня где-то пуля в ноге и две дыры от крюков в спине, не говоря об ожогах. Я постарался пока не думать об этом. Хоть это и было чертовски сложно!

— А знаешь, — сказал он, будто о чём-то вспомнил, — у лапочки всё могло сложиться здесь хорошо. Пока тебя не было, она была на пути к тому, чтобы стать моей любимицей. Как видишь, к ней никто не прикасался. Даже я хотел приберечь её…

Он посмотрел на неё взглядом голодного волка.

— …для особого случая. Но ты всё испортил.

Он немного выждал, надменно наблюдая за моей реакцией на его слова.

— Теперь её ждут испытания. Предполагаю, ты догадываешься, какие.

Конечно. Он и не посмотрит на то, что ей всего шестнадцать. А потом бросит на съедение своей своре. А вот, что будет потом… На этом мои мысли обрывались. Я не мог ни представить себе этого, ни допустить.

— Убейте его! — Он пренебрежительно махнул рукой в мою сторону и отвернулся.

Я приготовился умереть.

— Отмена приказа, — вдруг раздалось из раций.

Никто не шевельнулся. Я обнаружил, что до сих пор меня не набили пулями как плюшевого мишку.

Это был тот самый женский голос, который привёл меня сюда. Мягкий, но настойчивый и властный.

Повисла неловкая пауза. Хранитель замер, не поворачиваясь. Хотелось бы мне сейчас видеть его лицо!

Но я не очень понимал, что их всех останавливало убить меня. Неужели в дело вмешалось вышестоящее начальство? Нахрена?

— Почему? — Спросил Хранитель.

Он постарался спросить как можно тише, скрывая от меня своё замешательство. По голосу я слышал, что улыбка не желала убираться с его лица, и вопрос был задан сквозь зубы, которые, такое впечатление, сдерживали его недоумение и злобу.

Но ему никто не ответил.

— ПОЧЕМУ! — Заорал он, повернувшись ко мне своими горящими от ненависти глазами.

Я обратил внимание на то, что у него не было рации. И тут же сообразил, что связь поддерживалась посредством значка у него на груди.

— Зафиксировано нарушение субординации, — мягко сообщил голос из его значка.

— Что это значит? — Сдерживая себя из последних сил, задал вопрос Хранитель.

— А что это может значить? — В ответ спросил женский голос, — люди не слушаются твоих приказов. Ты слаб.

Хранитель сменил гнев на испуг, но быстро взял себя в руки.

— Они будут наказаны, — Холодно сказал он.

— Они уже наказаны, — так же холодно ответил голос, затем стал мягче, — но всё поправимо.

На этот раз уже я стал свидетелем разыгрывающейся комедии. Человек, называющий себя Хранителем, разговаривал со своим значком в окружении вооружённых людей и никак не мог меня убить. Это забавляло. Но, почему-то, не покидало чувство, что прямо сейчас решается моя судьба. Моя и не только!

— Поправимо?

Теперь тон Хранителя сменился на торговлю.

— Что должно случиться, пусть решит судьба, — мягко произнёс голос.

Лично я уже ни хрена не понимал, о чём они говорят. Мне также было интересно узнать, чем всё это кончится, ведь лицо Хранителя выражало столько эмоций, что хотелось увидеть каждую. К тому же я до конца не был уверен, что в меня не начнут стрелять по приказу того же нежного голоса сразу, как я двинусь с места.

— Помнишь, как ты стал Хранителем? — Задал вопрос голос.

— Да, — смиренно ответил Хранитель.

— Тогда докажи, что ты достоин им быть. Брось кубик!

Назвать замешательством то, что происходило с Хранителем, у меня бы не повернулся язык. Выдержав несколько секунд, он сжал зубы сильнее.

— Ладно, — сказал он.

После этого его рука нащупала цепочку на шее, которая вытянула из-под одежды небольшой кубик. Такие применялись в настольных играх, когда настольные игры ещё не были мертвы вместе с игроками. Единственное, что я смог различить — это то, что у кубика на гранях были не точки, из количества которых складывались числа, а символы, которые ничего не значили для меня и, возможно, для большинства присутствующих, включая самого Хранителя. Цепочка проходила ровно сквозь ромб. Мне нетрудно было догадаться, что этот кубик — продукт Воронки. Артефакт.

— Это оскорбительно! — Крикнул он, посмотрев на меня с выражением истинного презрения.

С этими словами он сорвал кубик с шеи и вытащил из него цепочку.

— Прикажи людям убрать оружие, — настоятельно потребовал голос, — поединок должен проходить на равных. Психологическое давление третьих сторон не допускается.

Кажется, до меня начало доходить…

Поединок. Похоже, меня втянули во что-то непонятное. Но почему голос требовал, чтобы приказ отдал Хранитель? Ах да, видимо, необходимо было заставить его осознать своё место в этом дерьмовом мире. Что ж, мне начинало нравится то, что происходило.

Хранитель исподлобья посмотрел на людей в масках наверху и, соглашаясь с голосом, кивнул. Люди единогласно опустили оружие, и я наконец почувствовал, что силы ко мне возвращались. Хоть и вместе с болью.

— Ты! — Крикнул мне Хранитель.

— Я тебя и такслышу, — сказал я тихо.

Он проглотил эти слова и не стал на них реагировать.

— Я вызываю тебя на поединок.

Сказав это, он не сдержался и рассмеялся.

— Вызывать на поединок это? — Его смех продолжался, — да вы посмотрите на него. К нему прикасаться-то не опасно?

— Опасно, — подтвердил я, стерев улыбку с его лица.

Теперь он знал, что я понял и принял правила игры. Становилось интереснее. Это его невероятно бесило! КЛАСС!

— Приятель, я буду за тебя болеть, — обратилась Мирта к Хранителю с нескрываемой издёвкой.

Грубым ударом ноги он вырубил её. Эмоции завладели мной, и я чуть было не сорвался с места, но вовремя себя остановил. В бой необходимо вступать с холодным сердцем. И, как показала практика, не горящей жопой. Желательно.

— Ну так чего, — расслабленно сказал я, тоже позволив себе кривоватую улыбку, — врубим рок в этой дыре?

Я удостоился взгляда божества.

— Что должно случиться, пусть решит судьба, — повторил Хранитель высокопарные слова и бросил кубик.

Артефакт был брошен в мою сторону, между нами. Честно говоря, я вообще не понимал, что это за церемония, и что должно произойти, когда выпадет тот или иной символ. Что мне нужно было делать, если выпадет рисунок с членом? Начать дрочить? Нет, ну я, конечно, могу, но не при дочери же. Говно эти ваши кубики! Вот, что мне понятно без лишних слов.

И, пока мужик со значком Хранителя наблюдал за тем, какой символ выскочит, я в несколько движений оказался рядом с ним. Судя по его взгляду, он совершенно не ожидал такого поворота. А разве могло быть иначе? Я же не мог вступать в схватку с вооружённым человеком, который слышал голоса и бросал кубики, определяющие его судьбу. С этими сумасшедшими у меня не было желания иметь дел вообще никаких, поэтому и медлить я не собирался с самого начала, когда только понял, что опасность быть расстрелянным мне не угрожает.

— Что ты делааа-ааа-ААА-ААА…!!!

Закричал он. Последние звуки он выкрикивал уже с повисшей у него на шее челюстью. Благодаря моему приёму, его щёки были разорваны, а челюстная кость вырвана из суставных сумок. Она произвольно болталась на растянувшейся коже отдельно от его головы, он не мог ею управлять. Всё это произошло за считанные доли секунды, не думаю, что он успел понять, что случилось. И вот он стоял, обливаясь кровью, то глядя на меня, то пытаясь осмотреть себя, что, естественно, у него не выходило.

— ААА-эээ..? — Как-то растерянно спросил он.

— Ага.

Я ловко достал пистолет из его кобуры, приставил дуло к его глазу и, не задумываясь, выстрелил. С обратной стороны его черепа вырвался фонтан мозгов, и градиентом расплескался по кафелю. Ноги уже мёртвого Хранителя подкосились, и он неуклюже сел на коленях, неестественно низко свесив челюсть, словно продолжая задавать вопрос, на который ему никак не могли ответить.

В голове пронеслась странная мысль. Я убил Хранителя…

Подумаю об этом позже. Есть дела поважнее!

— Лапочка, ты как? — Спросил я, отложив пистолет в сторону и приподняв голову дочери с пола.

Она потихоньку начала приходить в себя. Но делала она это без особого удивления, наверное, привыкла, что ли. Разве что глаза быстро пробежались вокруг, словно она хотела найти вещь, которую только что обронила. Тело Хранителя было у неё за спиной, но, видя меня, она знала, чем всё кончилось.

— Варя жив? — Первым делом спросила она.

Я начал развязывать её. Это было на неё похоже — игнорировать всё, что я ей говорю.

— Да, — тем не менее, ответил я, — у него небольшой трип, пришлось отправить его спать.

— Эй, — мягко, но настойчиво позвал женский голос.

Я вдруг вспомнил, в какой ситуации находился. Ведь вокруг было полно отморозков с оружием, а я только что кокнул их главаря. Да не просто главаря, я грохнул Хранителя Днища! Это заставило меня отвлечься, Мирта уже могла развязать себя сама.

Люди на втором этаже продолжали наблюдать, словно в ожидании приказа. Интересно от кого.

— Возьми значок, — донёсся тот же голос из моей рации.

Я решил, что было бы разумным прямо в данный момент прислушаться к голосу, который, как казалось, был на моей стороне. По крайней мере сейчас. Я хорошо понимал, что ситуация могла поменяться в один миг.

И потому значок с трупа Хранителя оказался у меня в руках.

— Теперь ты — Хранитель, — сообщил голос, раздавшийся из значка, из раций, из систем общего вещания и всех щелей.

— Да здравствует Хранитель! — Хором проорал отряд вооружённых людей.

Глава 6 — Убийственный артефакт

Понимание происходящего: 0 %

Усталость: 100 %

Я ёбнулся лицом в пол. Не успел даже выставить руки перед собой. Наверное, разбил рожу в мясо. Не знаю. У меня совсем не было сил.

— Ну и чего вы все встали? — Громко выразила своё недовольство Мирта, — ты, ты и ты. Хм. Пожалуй, ещё ты и ты. Вы все. Идите сюда, поднимите его и несите.

Её слова не возымели эффекта, и это её раззадорило.

— Меня зовут Мирта, и я — дочь Хранителя! Вы сами слышали Оракула. И, если вы настолько тупы, чтобы игнорировать приказы, я поясню и поясню доходчиво. Всем пиздец! А ну тащите сюда свои жопы!

А вот это сработало. Вскоре меня подняли и потащили. Им было тяжело, но мне — тяжелее. Если бы они сейчас решили меня кокнуть, то у них бы получилось. Хотя… Да нет. Точно.

— А ты, да, ТЫ! Дай-ка мне эту штуку! Давай-давай! — Кажется, Мирта забрала у кого-то оружие.

Интересно, как у неё выходило так ловко управлять людьми. Она была молодчина! Видимо, оружие ей нужно было для уверенности. Только я знал, что она чувствовала сейчас. Её голос не дрогнул при общении с целой толпой охранников самого Хранителя! Экс-Хранителя. Я что, теперь был Хранителем?

— Варя! — Воскликнула Мирта.

Меня с трудом волочили, но я увидел, как она склонилась над парнем, которого я зачем-то притащил с собой. Откуда она его вообще знала?

Мирта приподняла парня и потрясла, отчего его голова затряслась как у антистресс-курицы. Ох… Откуда только берутся эти странные образы прошлого!

— Ты вообще живой? — Спросила она, затем бросила тело на пол и вмазала по его морде так, что мне стало немного легче.

Моё тело горело. Нет, не так как обычно, а в переносном смысле. Температура, повышенное потоотделение, озноб, тремор, дискомфорт в любом положении. Это лихорадка. Какая же она… Гадкая! Интересно, а её вообще можно пережить?

В действительности я не знал, что происходит с жертвами мутантов после того, как они кусали их. Некому было рассказывать о таких подробностях. К тому же тело жгла не только борьба с ядом, но и ссадины, которые теперь дали о себе знать во всю мощь. Где-то в спине у меня было две колотых раны от крюков, на которых я висел. Это могло привести к очень неприятным осложнениям, включая деформацию внутренних органов. Не факт, что от такого можно очухаться в принципе. А ещё пулевое ранение… Судя по тому, как стреляли некоторые участки тела, оно было не одно. Даже не два. Меня что, всерьёз нашпиговали?

Боль была прекрасна!

— Скорее сюда! Нужно очистить раны… И вообще его.

Что? Кажется, я отключался на какое-то время. Кто это говорил? Эту девку я ещё не видел.

На вид ей было около двадцати пяти, может, чуть больше. Она была весьма миловидна, но этому я не удивлялся: в пентхаусе не могло быть уродин. Так был устроен мир ещё задолго до того, как покатился к чертям. На ней был белый медицинский халат и чёрные чулки, что смотрелось противоречиво, но приятно вызывающе. Если бы я встретил её в обычной жизни, я бы решил, что она убежала с площадки порностудии, которая могла бы выдать за неё вознаграждение. В виде еды или лёгкой смерти, тут уж как беседа сложилась бы.

— Ты ещё кто такая, — Мирта следовала за мной, пока меня тащили.

Я не видел её, но её присутствие меня успокаивало.

— Тихо-тихо! — Вскинула руки девушка, показывая, что у неё ничего нет, — меня зовут Лина, я помогу!

Похоже Мирта угрожала ей оружием.

— Кто это? — Спросила она, обращаясь к кому-то другому.

— Это помощница Хранителя, — ответил ей один из тех, кто тащил меня.

Интересно, в чём заключалась её помощь. Впрочем, всё было понятно.

— Ты врач? — Наивно поинтересовалась моя дочь.

Когда ты молод, всё принимаешь за чистую монету.

Вдруг начало накрывать помутнение… Снова провал.

Я лежал на подушке, правда ощущение было такое, что моя голова была слишком тяжела для неё. Вместе с тем я ощущал, будто непрерывно куда-то падаю, хотя тело лежало неподвижно. Внутри всё переворачивалось. Лучше бы я не очухивался! Так же хреново мне было, когда я порезался во время вылазки за едой. Казалось бы, что такое порез? А вылилось всё в тяжёлое воспаление, заражение всеми возможными прелестями, включая развитие органической жизни прямо внутри меня, и выживание в самом что ни на есть смысле. Без докторов и медицины любая царапина может обернуться…

— Он проснулся, — крикнул Варя.

Я с трудом разлепил глаза. Я лежал на кровати в чистых постелях. И сам я был чист. Это необычное ощущение заставило меня почувствовать себя раздетым в обществе приличных людей. Потом ощущение быстро растворилось, сразу, как я вспомнил про всех мёртвых приличных людей.

Похоже ко мне не спешили.

Варя выглядел неплохо. У него было сразу две ссадины на левой щеке — одна от меня, другая от Мирты. В обозримом будущем его ждал огромный фингал. Если, конечно, доживёт.

Он повернулся ко мне и в нерешительности заговорил.

— Мужик, — сказал он, обращаясь ко мне, — я знаю, ты не должен был. И, честно говоря, я не знаю, почему ты вытащил меня… Взял с собой.

Я смотрел на него, но лицо не позволяло управлять мимикой, чтобы он смог оценить, в верном ли ключе излагает.

— В общем, — продолжил он, — хочу сказать… Спасибо тебе. Мирта…

Но в этот раз я не дал ему договорить. Он был довольно близко, чтобы я смог приподняться, схватить его рукой за грудки и резко притянуть. Он чуть не сел на шпагат на разъехавшихся ногах. Тяжело вдохнув, я понял, что мог только кряхтеть.

— Если ещё раз произнесёшь её имя, мудила, я вырву нахрен твой шланг, — единственное, что смог сказать я.

На этом силы меня оставили, я отпустил Варю, и рука безвольно упала в постель. В комнату вошла Мирта. Она всё ещё продолжала спорить с девушкой в халате, когда открылась дверь. Та была старше Мирты и пыталась донести долю разума, но это было бесполезно. С молодыми этот фокус не прокатывал, уж я-то знал!

— Нет! — Ответила Мирта.

— Послушай, — Лина старалась говорить тише, оберегая моё спокойствие, — я же лучше знаю, я живу здесь несколько месяцев! У Хранителя всегда есть враги, даже если он о них не подозревает.

— Мы не будем сейчас выяснять, кто тут главный. Ему нужен отдых, — Мирта была резка, но в голосе я слышал обеспокоенность.

— Если Хранитель не может править, то найдутся желающие бросить ему вызов, — сказала Лина.

— Хранителем его назначил Оракул, разве нет? А для всех желающих у меня есть это!

Мирта кое-как нашла рычаг, при нажатии которого ружьё в её руках переломилось почти пополам. Убедившись, что оружие было заряжено, она вскинула прикладом, и ствол встал на своё место. Оружие явно было для неё тяжёлым, но всем своим видом Мирта показывала, что знает, где находится самый главный крючок в этом устройстве. Лина убрала в сторону от себя дуло.

— Рано или поздно тебе придётся выбирать, — сказала она, и её взгляд скользнул по мне.

Заметив, что я наблюдаю за этой сценой, она умолкла и решила удалиться.

— Вали! — Крикнула ей вслед Мирта.

Проигнорировав присутствие Вари, она быстро подошла ко мне, положила ружьё около моей ноги и взяла за руку. Я практически не почувствовал её прикосновения. Так как рядом не было стула, она встала на колени перед кроватью и слёзно посмотрела на меня. Варя хотел было положить ей руку на плечо, но вовремя одумался, отвёл взгляд в сторону, попятился и скрылся за дверью. В комнате остались только я и моя дочь.

— Я не знаю, что нужно делать, — со страхом в голосе сказала она.

Я попытался сказать ей, что через пару часов встану и сам со всем разберусь, но из моего горла раздался только сиплый свист.

— Они хотят, чтобы новый Хранитель поговорил с ними, — наконец она позволила себе быть слабой, по щеке прокатилась слеза, — они скоро придут, и я не знаю, что им говорить… Ты нужен мне. Ты должен быть сильным. Ты нужен мне сильным сейчас!

Как же я хотел погладить её по голове, успокоить, но вдруг для себя выяснил, что совсем не мог шевелиться. Хотя боль не только продолжала пульсировать по всему телу, но и нарастала, я словно был парализован ею. Это заставило беспокоиться уже меня самого.

— Папа, — Мирта очень тихо расплакалась и приложила свой лобик к моей руке.

Если и было на этом свете что-то, ради чего стоило жить, то для меня, однозначно, этим была Мирта. Никогда она не повзрослеет в моих глазах. Пусть даже жизнь на Днище заставляет взрослеть очень быстро, а всё равно смотрю на неё, и вижу ребёнка. И сейчас она была взволнована. Причём не по пустякам. Я пока не мог трезво мыслить, но догадывался, что её опасения — не раздутые подростковые мысли. Она не могла оценить ситуацию в полной мере, но она была напугана, а я воспитал её показывать испуг только в тех случаях, когда этого требовала ситуация. От этого сердце забилось сильнее, словно пытаясь вырваться из клетки с железными прутьями, которые не выпускали и резали всё сильнее.

— Когда ты встанешь? — Сквозь слёзы спросила она.

Следом её посетила другая мысль, отчего испуг усилился и отразился дрожью в голосе.

— Ты ведь не умрёшь?

Я предпочёл бы, чтобы мне выстрелили в колено, чем беспомощно наблюдать за испуганной Миртой, которая смотрела на меня залитым слезами лицом. Она была сильна духом. Точнее, так мог подумать любой встретившийся ей неприятель и мудак по совместительству. Я так её воспитал. И ей очень нелегко пришлось. Но от чего я отучил её в первую же очередь — это показывать свои чувства миру. Хотя со мной она проваливала это задание раз за разом.

Ей всего шестнадцать. Рыжие волосы и дерзкий чёрный макияж. Это было специально, чтобы легче обманывать. Плохому научить было намного проще… А хорошему применения не нашлось.

— Эта Лина сказала, что есть какое-то средство. Но ты говорил, что нельзя никому верить. Даже если очень этого хочется!

Она была готова ко многим испытаниям, кроме самого главного — моей смерти. Я не успел её обучить, как справиться со смертью близких людей, потому что откладывал для себя этот момент. Почему-то мне думалось, что так она дольше побудет ребёнком, и так лишённого детства. А теперь лежал и понимал, что совершил чуть ли не глупейшую ошибку, ведь это событие могло надломить её. А мы находились в логове волков, готовых растерзать в клочья в любой момент. Мирта была в опасности, и я ничего не мог с этим поделать.

— Вставай как можно скорее, — сказала Мирта, собирая сопли и слюни, — у тебя нет времени на отдых.

А когда был? Но она была права. Это был крайне неподходящий момент для того, чтобы болеть, валяться и расслабляться. Когда я намеренно попался, я предполагал вещи и похуже, думал, что не переживу пыток или не смогу найти Мирту, но никак не думал, что меня так охреначат, что не смогу двигаться. Это было даже хорошо. Я зашёл дальше, чем мог. Оставалось сделать ещё чуточку невозможного. Однако, что бы я ни делал, я никак не приходил в себя.

— Мне нужно идти, — сказала она, поднимаясь.

Вытерев лицо, она увидела, что на руках осталась часть её боевого макияжа. Видимо, это заставило её переключить внимание, потому что она мгновенно перестала плакать и принялась убирать с щёк остатки. Правильно. Никто не должен был видеть последствия её слабости. Какая же она была молодец.

— Если что, зови, — сказала она, положив мою руку на приклад ружья.

Когда она уходила, меня накрыл жар, и дальше я понимал уже совсем с трудом. Я всё время думал о погибшей жене. Её убили в первый же день, когда пришли они, и в небе появилась Воронка. Мирта была ещё маленькой, и я не думаю, что ей вообще запомнился мир ДО. Во время хаоса, начавшегося в городе, я ворвался домой. Дверь была выбита, повсюду кровь. Кровавый след вёл в ванную, но я услышал, как Мирта с кем-то разговаривала. Точнее говорила кому-то что-то. На её глазах и произошло моё первое убийство. И вот так осталось только ПОСЛЕ.

В какой-то из моментов я почувствовал, что мои губы шевелятся, пытаясь произнести имя жены. Я был в бреду, мне было хреново, и этим невозможно было управлять. Дыхание становилось прерывистым, агония завладела телом полностью. Мне становилось всё хуже, и я понимал это.

Я подыхал. И почему-то никак не мог подохнуть!

В следующий раз я очнулся потому, что кто-то разговаривал со мной, но это был чужой мне человек. Это была Лина. Её белоснежный халат был обманчив — она не была доктором и никак не могла меня излечить.

— Тише, — сказала она, — спокойно.

Да я и не торопился. Не знаю, сколько прошло времени, но двигаться я так и не мог.

— Твоя дочь юна, — сказала она, — но дети они такие. О них нужно заботиться.

Я пронаблюдал за тем, как она покосилась на ружьё под моей рукой, а затем отошла подальше, встав ко мне спиной и глядя в окно. Она не представляла опасности и, похоже, боялась, что я могу её кончить.

— Я могла бы подсказать ей, как нужно действовать, но она же не хочет слушать, — в голосе было некоторое отчаяние, — все настолько тупы, что не могут увидеть её настоящую. Они никак не поймут, что она сильная пока есть ты.

Она повернулась. Желтоватый солнечный свет очерчивал её фигуру. В этом было что-то прекрасное.

— Но любому сильному мужчине нужна поддержка. Ведь не зря говорят, что мужчина — это голова, а женщина — это шея, которая её поворачивает в нужном направлении. Я бы хотела стать твоей поддержкой.

Она сказала всё это так, словно репетировала несколько раз в толчке, прежде чем войти сюда. Слова звучали намеренно спокойно, но очень неестественно. Сказать она хотела этим совсем другое. И мне было понятно, что.

Ведь только что отбросил копыта её хозяин, а без нового она бы долго не протянула. Все мы так или иначе пытались приспособиться к тому дерьму, в котором оказались. Однако, я чувствовал во всём этом какой-то подвох. И мне совсем не нравилось, что она приплетает Мирту ко всей этой телеге.

— Быть Хранителем — очень непростое дело, — сказала она, — в любой момент может ворваться кто угодно и лишить всего. Это не просто слова, как ты понимаешь. Опасность всегда реальна. Есть те, кто нападает, а есть те, кто защищается. Но и хищники могут стать жертвами при неосмотрительности — в этом мире иначе никак.

В комнату вошла Мирта. Она более не выглядела суровой, скорее подавленной.

— Ты сказала, что у тебя есть лекарство, — пытливо поинтересовалась моя дочь.

Лина медленно извлекла из широкого кармана халата тряпичный свёрток. Когда она развернула его, в руке у неё оказался длинный кухонный нож. Мирта с недоверием посмотрела на неё.

— Не бойся, — успокаивающе сказала Лина, — это артефакт из Воронки. Здесь остался только один. Хранитель… Бывший Хранитель доверил его мне на случай, если потребуется экстренная помощь. Вот этот случай и настал.

Обеими руками она протянула нож на ткани Мирте, но та не спешила его брать.

— И что нужно сделать? — Спросила Мирта.

— Я думаю, ты догадываешься, — с показным сочувствием в голосе сказала Лина.

Мирта подошла ближе ко мне, не желая приближаться к ножу.

— И что будет, когда он выздоровеет? — Неожиданно холодно спросила Мирта.

Лина отбросила тряпку в сторону и взяла нож за лезвие.

— Всё встанет на свои места, — сказала она, — Хранитель будет править, и вам никогда больше не придётся скрываться от охотников. А любому Хранителю нужна армия.

Мирта округлила глаза, словно от удивления.

— И ты хочешь сказать, что он будет слушаться тебя, потому что ты тёлка мёртвого Хранителя? — Спросила она.

— Что?..

Девушка в халате не привыкла, чтобы кто-то вёл себя настолько вызывающе по отношению к её персоне.

— Знаешь ли, — проговорила Мирта, вновь взяв себя в руки, — я прекрасно знаю, как работает этот артефакт. Не стоит думать, что тебя окружают одни идиоты. Половина охраны знает про нож, и я уже всё узнала. Если верить слухам, раны заживают, а кости срастаются. Нужно только порезаться этим артефактом. А для того, чтобы излечить тяжёлую хрень, нужно порезаться сильнее.

— Всё верно, — ничуть не удивившись, согласилась Лина, — вот этот артефакт, держи.

Мирта посмотрела на меня взглядом, который я не смог разгадать.

— Вот только, — произнесла она, не сводя с меня глаз, — кое-что не сходится. Я действительно нашла в твоей комнате нож…

— Ты следила за мной? — Лина вдруг осеклась.

Мирта показала нож в своей руке.

— Кажется, ты перепутала, каким именно нужно заколоть Хранителя.

Лина отрицательно покачала головой.

— Нет, это ошибка. Что, если перепутала ты? Уж я-то знаю, как должен выглядеть артефакт!

Мирта наконец смерила её взглядом.

— Ты уверена? — Спросила она, — давно ли ты была на улице? Откуда тебе знать, где и как берутся артефакты?

Лина сделала осторожный шаг ей навстречу и вновь предложила нож.

— Конечно, я уверена! Или ты готова зарезать собственного отца, чтобы проверить, права ли?

Мирта положила нож на тумбу рядом со мной и дала себе мгновение, чтобы подумать.

— Нет. Но я вижу, что это ты готова зарезать моего отца. И хочешь сделать это моими руками.

— Что ты такое говоришь! — Возмутилась Лина, — перестань видеть во всех врагов. В юном возрасте весь мир кажется враждебным. Неужели ты думаешь, что не осталось ни одного человека, готового тебе помочь?

Мирта не стала больше ждать. Она убрала мою руку с ружья, подняла его и направила прямо на девушку в халате.

— Нет, — ответила она, — не осталось.

Лина раскрыла рот и только развела руками.

Раздался выстрел, от которого Мирту качнуло назад. Вылетевший снаряд попал девушке прямо в лицо, а затем по комнате разлетелись кровавые ошмётки, словно бабахнул воздушный шарик. На месте, где должно было быть лицо теперь отекало месиво из перемолотых мышц, костей, мозгов и крови. Тело сделало кривой шаг в сторону, повернувшись ко мне в фас. Часть лица ещё оставалась с глазом, который смотрел на меня уже мёртвым застывшим упрёком.

Туловище подкосилось и мягко повалилось на бок. Единственное, что мне было видно теперь это то, как слабеет струя крови, которая напоминала напор из сломанного крана.

Некоторое время Мирта смотрела на лежащее тело, не выпуская ружьё из рук. Убедившись в том, что Лина уже не встанет, она опустила оружие.

Распахнулась дверь, двое охранников целились в комнату.

— Всё в порядке. Закройте дверь, — сухо сказала Мирта.

Быстро окинув взглядом помещение, охрана послушалась.

— Всё в порядке, — повторила Мирта уже мне.

Она поставила ружьё к каретке дивана и присела рядом со мной.

— Я позабочусь о тебе, — сказала она.

Мне сложно было понять, происходило ли всё это наяву, или же я бредил. Я был в одном шаге от того, чтобы отключиться. Возможно, навсегда. Но я хотел провести последние мгновения жизни с дочерью. И она была рядом.

— Не беспокойся, — сказала она, — у неё, скорее всего, была фальшивка.

С этими словами Мирта взяла с тумбочки нож, который принесла с собой.

— Стооой… — Попытался сказать я хоть что-то.

— Доверься мне. К тому же… — Мирта улыбнулась мне кривой улыбкой, — у тебя всё равно нет выбора.

Лезвие сверкнуло мне в глаза отблеском жёлтого света.

— Я люблю тебя, папочка!

Она как следует замахнулась и всадила нож мне в грудь по самую рукоять.

Я почувствовал, как лезвие разрезало плоть, как преодолело ткани, разорвало мышцы, добралось до сердца и очень остро кольнуло. Резь заставила орган трепыхаться. Наступило ощущение, словно сердце раскрылось цветком, впуская лезвие ещё глубже. В возникшем хаосе кровь потеряла ориентиры и свернула с привычных трасс. Тело начало биться в конвульсиях. Все прочие болезненные ощущения стали не важны на фоне этого, самого главного для организма события.

Сердце остановилось, и вдруг…

Вдруг началось такое…

Это… Это просто…

ЕБАТЬ!

Глава 7 — В клочья

Ясность рассудка: 100 %

Отрицание: 60 %

Сапоги блестели на моих ногах. И не жали!

Это была отличная сделка — смерть Хранителя в обмен на его роскошный кабинет. Интересно, много ли здесь уже побывало таких как я Хранителей? Лично мне ничего об этом не было известно. Чернь в такие дела не посвящали.

К моей новой рубашке был прикреплен отличительный значок. Хотя мне было сложно сейчас определиться, в каком социальном статусе я находился. Понятно было, что не в своей тарелке. Пока подходил только этот статус.

И чувствовал я себя просто великолепно!

В руке я крутил кубик, который бросал Хранитель. Я решил, что негоже оставлять такую вещицу на потеху недалёких людей, поэтому первым же делом, как очнулся, попросил Мирту отыскать его и принести мне. Всё же иногда Воронка преподносила удивительные сюрпризы. Кто бы мог подумать, что ничем не примечательный кухонный нож может обладать целительной силой. Однако свойства этого кубика для меня пока были загадкой.

Эта штуковина не просто так находилась в распоряжении самого Хранителя. Вот только, почему брошенный кубик ничем ему не помог? Безопасно ли было сидеть и вот так просто держать его в руках? Да, порой артефакты рождали одни вопросы.

Как и сама Адаптация. Так называли поселенцев, которые вторглись в наш мир. Насколько далеко распространялось их влияние точно не было известно, так как в один прекрасный момент, вместе с их появлением, огромный мегаполис оказался взаперти. И лишь Воронка угрожающе нависла в небе. Хотя она и напоминала сюрреалистичный космический корабль, ясно было, что эти поселенцы прибыли вовсе не из космоса. Но вот откуда?!

В контакт с пришельцами могли входить очень немногие люди. Чем выделялись те или иные — было непонятно, потому что ещё вчера с ними разговаривал Хранитель, а уже на следующий день они избрали для бесед меня. Вот уж чести отвалили, как говна лопатой на лицо набросили. Я не знал, чего им было нужно. Навряд ли знал кто-то вообще. Иногда создавалось впечатление, что пришельцы просто сделали из города своеобразный полигон, над которым повесили свою Воронку. И она действовала как мусоропровод, из которого валилось соответствующее дерьмо, то излечивающее людей, то калечащее жизни. Было у меня подозрение, что и мутанты взялись не просто так, что в прошлом это были простые люди, которые нашли очередной мусор, выкинутый на поле экспериментов, и по необдуманности принявшие его за волшебный артефакт.

В свете последних событий мне захотелось побольше обо всём расспросить Мирту — молодёжь всяко бывает знает больше занятых своими хлопотами взрослых. Про Оракула мне не было известно просто ничего, а ведь она, в том случае, если это вообще был человек, могла связаться со мной в любой момент по значку, который я теперь должен был носить на себе.

И из-за этого я ощущал себя пленником. Быть наместником пришельцев на Земле было худшей ролью, которую только можно было для меня придумать. Возможно, ирония Оракула как раз в этом и заключалась. Возможно, именно так выбор пал на меня. Учитывали ли они, что за смерть моей жены им ещё предстояло заплатить? Не было ни единого дня, чтобы я не думал об этом. Да и как об этом не думать, если каждый день был выживанием? Всё это с нами, с людьми, сделали они. И я искренне ненавидел Адаптацию и всех, кто так или иначе был на их стороне. А сейчас я был во главе этих людей… И, кажется, ничего не мог сделать ни с ними, ни со своим статусом.

От размышлений меня отвлекла Мирта. Она вошла в кабинет и закрыла дверь, чтобы никто не мог нас услышать. Боевая раскраска — во всей красе. Она выглядела счастливой. И меня разозлило это, так как я знал почему.

— Принцесса, — обратился я к ней, — не расскажешь ли мне, что всё это было?

— Не сейчас, — сказала она, — тебе нужно приготовиться ко встрече.

— Какой ещё встрече?

— Мне доложили, что тебя хотят видеть разные люди. Я не задавала много вопросов, как ты учил. Они отзывались о них… С уважением.

— Тебе? Доложили?

Похоже, она тут неплохо справлялась и без меня.

— Они… — Она переключила взгляд на кубик, — ой, а это что такое?

— Так, хватит заговаривать мне зубы! — Остановил её я и сунул кубик в карман.

Меня интересовали более приземлённые вещи.

— Ты где нашла этого… Варю?

Я всё же не выдержал строгого тона и расхохотался. Это разрядило обстановку и Мирта сменила виноватый вид, которым она так умело пользовалась, на дружеский.

— О, ты запомнил его имя! — Подшутила она.

— Только не говори, что ты с ним встречаешься, — рубанул я с плеча и посмотрел на неё как отец.

Мирта закатила глаза. Она явно ждала этот вопрос.

— А ты хочешь, чтобы я тормозила обозы под видом брошенной на произвол судьбы красавицы?

— Это рабочая схема, — предупредил я её.

Она была в одном шаге от того, чтобы начать спорить, но я научил её держать эмоции под контролем.

— Нет, — ответила она, — я с ним не встречаюсь. Хотя я и не понимаю, где ты собираешься найти мне мужа.

— Найти тебе мужа?! — Воскликнул я, — что за срань в твоей голове, а ну-ка выбросила её сейчас же!

— А о чём мне думать… Ты чуть не умер несколько часов назад!

— И первое, что ты сделала — решила зарезать меня! — Возмутился я, — ты ведь не знала наверняка, что нож, который был у тебя, и есть артефакт!

— Но получилось же!

— Да, и это была случайность! А разве я не говорил, что случайностей в жизни не бывает!

Она насупилась так, как это нужно было делать, чтобы вызвать нужную реакцию. И, вопреки моему разуму, вызвала.

— Ты ещё говорил, что нужно быть наготове и всё контролировать, — сказала она, — нужно было быстро принять решение, и я приняла. Так, как ты и учил.

В её голосе я услышал не только обиду, но и что-то такое, что было поистине значимым. Это чувство было настоящим, она не играла со мной сейчас.

— Хорошо, — сказал я, успокаивая обоих, — ты права, давай не будем ругаться. Просто я хочу немного больше узнать об этом парнишке, вот и всё.

Слова повлияли на неё воодушевляющим образом. Она даже посмотрела на меня, и в её взгляде вновь заиграла детская радость.

— Дело в том, что Варя не из этих мест, — сказала она тише обычного, — он некоторое время жил на Днище, чтобы получше узнать, как всё устроено. Но я думала, что ты и сам это заметил…

— Извини, — сказал я, — мы с ним не часто болтали по душам за чашечкой чистой воды. Так откуда же он?

— Когда ты узнаешь, — сказала она, ближе наклонившись ко мне, чтобы точно никто не услышал, — ты просто охренеешь!

Нас прервали. Дверь открылась и вошёл крепкий коренастый мужик с двумя шрамами на лице. Он был в полном военном обмундировании, в каске и с автоматом за спиной. Войдя, он встал как вкопанный, опустил руки по швам и стал с интересом смотреть на меня. Изучал.

— Меня зовут Клиф, — сказал он, — я начальник вашей охраны и главнокомандующий основных стратегических сил.

Мирта отошла от меня. По мнению главнокомандующего Клифа, она отошла для того, чтобы не мешать зрительному контакту взрослых. По верному мнению Мирты, она отошла для того, чтобы не мешать физическому устранению одним взрослым другого. В том случае, если это потребуется, конечно. Обычно требовалось!

— Здравствуйте, Клиф, — высокомерно произнёс я, — у вас здесь хреново с воспитанием. Одни не слушаются приказов, другие ведут себя как истерички… Давайте хотя бы стучаться при входе к Хранителю!

Такой тон я применил специально, чтобы прощупать почву под своей властью. Похоже, это был прочный фундамент.

— Прошу прощения, господин, — без малейшего унижения сказал мужик, — но есть неотложные дела.

Господин? Что ж, неплохое начало в новой должности.

— В переговорке уже ждут вас, — сказал он, — как вы понимаете, всем не терпится познакомиться с новым Хранителем.

Видеть кого-либо я хотел меньше всего на свете. У меня дочь спуталась с каким-то маргиналом, а им, видите ли, не терпится познакомиться. Но я не мог вечно сидеть в этом кабинете и ждать, когда они придут меня убивать. Нужно было не только расставить всё по своим местам, но и понять, с чем я, собственно, столкнулся.

Клиф продолжал прямо смотреть на меня. Он не боялся, но и насмешки в его глазах я не увидел.

— И что, — позволил я себе весьма острый вопрос, — все вот так просто будут короновать нового Хранителя? Вы же даже имени моего не знаете.

На этот раз Клиф заговорил не как человек на службе, а так, будто его в край достала эта работа.

— Большинство ваших подданных не помнят своих имён. Уже столько времени прошло… А моё дело простое. Есть Хранитель — нужно беречь его шкуру. До тех пор пока кому-нибудь не придёт в голову мысль её снять. Ведь именно Хранителю общаться с Оракулом, а не кому-то другому.

— Ты так говоришь, как будто разговаривать с Оракулом — это что-то плохое, — заметил я, посчитав, что шутка про предыдущего Хранителя будет неуместной.

— Да, я именно так и думаю, — искренне ответил вояка, — а я всегда говорю то, что думаю.

Мужик казался мне здравомыслящим. И неудивительно, почему. Главнокомандующим не мог быть маньяком-психопатом, хотя такое мнение мелькало у меня до этой встречи. На улицах я видел много такого… О чём нам с ним ещё предстояло поговорить.

Я обратился к Мирте.

— Если меня не будет через полчаса, ты знаешь, что делать.

Убегать. Инструкция была такова.

С этими словами мы вышли из пентхауса и вскоре дошли до застеклённого помещения, внутри которого находились люди, человек пять. У входа стояло двое парней с ружьями. Они отошли в сторону при виде нас, признав, как я понял, главнокомандующего, а не меня. Впрочем, меня они не постеснялись рассматривать даже когда мы оказались внутри прозрачной комнаты с длинным столом. Нас встретили стоя. В ответ на это я чуть было не встал в боевую стойку.

— Не делайте резких движений, — сразу предупредил я, и все осторожно присели.

В конце стола стояло большое кресло. Для Хранителя, понятное дело.

— Познакомимся в процессе, — сказал Клиф, — наша задача договориться о новых порядках.

— Со старыми было что-то не так? — Иронично спросил я, подойдя к креслу, но не садясь в него.

— Всегда существуют бизнес-процессы, которые стоит оптимизировать, — мягко сказал один из присутствующих.

Элегантным движением он поправил свою пышную причёску.

— Ты что за хрен? — Поинтересовался я, положив руки на стул.

— Заведую боеприпасами и провизией.

— Так ты управляешь шакалами, — сразу догадался я, припомнив убитую на моих глазах семью, которая на протяжении нескольких месяцев скрывалась от мира в подвале разрушенного до основания дома.

— Еду надо где-то брать, — потупив взгляд от того, что его оскорбили мои слова, а не потому, что ему было стыдно, сказал он.

— А ты кто такой? — Я обратился к высокому мужику, на котором была тога.

Одни эмоции! Мир плескался в дерьме, а эти клоуны одевались как в постапокалиптическом ток-шоу. Или первым делом они разграбили местный театр? Мне стало ясно, что это собрание местной элиты, где каждый был в ответе за то, что происходило на улицах. Я никогда ничего не слышал ни про кого из них, но внутри меня мгновенно вспыхнуло презрение к каждому присутствующему. Даже к Клифу.

— Я отвечаю за долгосрочные перспективы, — ответил мужик в простыне, — Хранитель может обращаться ко мне за советом в любое время. Я…

— А, так это по твоему приказу перекрыли воду в городе, чтобы было легче отлавливать тех, кто не разделяет ваших взглядов?

— Абсолютно верно, — с гордостью сказал мужик, но, поняв, что лучше бы промолчал, замолчал.

— Ты? — Обратился я к следующему фрику.

— Я занимаюсь разведкой и благополучием жителей города.

Мистер кожаные штаны оказался мастером пыток и живодёром, а также возглавлял охотников. Нет, охотники нынче не охотились на дичь. В городе можно было охотиться только на людей.

— А вы выглядите прилично. Вы доктор? — С уважением спросил я.

Ответил он одно, но услышал я совсем другое. Очкарик ставил эксперименты на людях, испытывая на них действие артефактов. Я не стал показывать своё отвращение, это было ни к чему.

— Ну а ты-то, твою мать, на кой хрен павлина ободрал? — спросил я у мужика, по которому было сложно определить, сколько ему было лет, так как он весь был в цветных татуировках.

Помимо павлиньих перьев на этом, с позволения сказать, человеке были штаны-клёш и старая джинсовая куртка. Выглядел он как шаман. Правильно говорят, что после кризиса человечество откатывается в прогрессе назад. Но не настолько же!

— Я в-в-виж-ж-жу, — сказал он с закрытыми глазами вырисовывая геометрические фигуры в воздухе, — судьба твоя скоро решится!

Вдруг он вскрикнул.

— Внемли!!! Воронка шепчет, что тебе нужны верные друзья! Внемли мне!

Заинтригованный я смотрел на него некоторое время, но продолжения не последовало, и я разочаровался.

— Охуеть, ребята! — Заключил я, — и вы хотите сказать, что управляете Днищем?

Доктор посмотрел на меня так, словно я нассал на его штаны.

— В наших кругах мы предпочитаем называть зону интервенции Перерождением.

— Перерождение, — просмаковал я, — и чего вы хотите?

Повисла неловкая пауза.

— Хранитель отошёл ко Дну как раз в тот момент, — недовольно высказался живодёр в кожаных штанах, — когда настало время распределения дохода.

Я попытался сообразить, что он имел в виду, но, когда до меня дошло, громко расхохотался.

— Так у вас день зарплаты! — Отсмеявшись сказал я.

Стервятники хотели получить выгоду в образовавшейся ситуации. Как Днище не назови, а люди — всё равно дно днищенское.

— В противном случае, — вдруг продолжил он, — будет рассматриваться вопрос о повторных выборах Хранителя.

Улыбка сошла с моего лица, так как это была угроза. И я не знал, как мне на неё реагировать, потому как в политике я смыслил мало. Но в этот момент значок на моей рубашке слегка завибрировал. Никто, кроме меня этого не заметил.

— Алло? — Сказал я.

— Брось кубик, — произнёс ласковый женский голос.

Я посмотрел на всех. Все посмотрели на меня.

— Это реш-ш-шит судьбу! — Пролепетал шаман.

— Это здравое решение, — подтвердил очкарик.

Остальные закивали.

— Погодите, — остановил я, — а что бывает, когда бросается кубик?

Доктор вновь посмотрел на меня взглядом щенка, которого пнули.

— Кубик выбирает Хранителя, — сказал он.

Я достал кубик и окинул взглядом каждого. Все ждали, когда я сделаю то, чего они хотели.

— И вы доверите решать случаю? — Спросил я.

— Это не случай, — вклинился мужик в тоге, — это самый цивилизованный метод в просвещённом обществе!

Я сжал кубик в кулак и отошёл от кресла, задумчиво глядя в пустоту.

— Значит вы, кучка ублюдков и отморозков, считаете, что кубик укажет на кого-то из вас?

Я медленно обошёл стол, на всякий случай приблизившись к выходу. Присутствующие жаждали власти и не скрывали этого. Как же мне хотелось её им вручить, не знай я, к чему это может привести. Но как так вышло, что чуть ли не с порога мне начали угрожать, а уже через минуту требовать отдать престол? В любой момент они могли выкинуть неприятный номер, а мне хотелось быть готовым ко всему.

— А говорят ли с вами ваши куриные мозги? — Не требуя ответа, спросил я, — не подсказывает ли вам разум, что кубик может вновь выбрать меня? Ведь, это уже случалось. Совсем недавно. Вот только что. Что тогда вы будете делать?

В напряжённой атмосфере очкарик вдруг оскалился.

— Бросай кубик, пока его не вырвали с твоей рукой, — проговорил он, стиснув зубы от злости.

Мирта была в безопасности какое-то время. К тому же она была подготовлена к тому, чтобы выбраться отсюда и без меня. Да, будет несладко и, возможно, придётся кого-то завалить. Но она должна была справиться. Я переживал только за неё.

— Как по мне, — сказал я, — это отличная идея!

Лёгким жестом я отправил кубик катиться по столу, и, когда игра притяжения перебрала грани с непонятными символами, судьба всех присутствующих решилась.

—————————

И, на всякий случай, отмечу важный момент: пожалуйста, если текст не вызывает рвотных позывов (хотя я работаю над этим!), оставьте об этом комментарий, а ещё можно жмакнуть лайк!:) Ни для кого не секрет, что это очень радует автора и мотивирует придумывать как можно более неординарное продолжение. К слову, оно уже готово!

Огромное спасибо за то, что решили проделать этот путь вместе со мной!

Глава 8 — От этого сносит башню

Ясность рассудка: 90 %

Отрицание: 70 %

Чужая кровь брызнула мне в лицо.

Это произошло, когда из кубика вырвался тонкий и острый луч света. Лазер был виден всего секунду, когда прочертил тонкую линию сверху вниз по телу доктора. Его очки распались на две части ровно посередине, а затем распался и он сам. Две его половины раскрыли внутренности, каждая наклонившись в ту сторону, в которую тянула рука.

Раздвоение оказалось для доктора смертельным. Кровь хлестала на прозрачные стены помещения, а по полу начала разливаться тёмная лужа, от которой брезгливо попятились сидящие поблизости.

Не успел никто и пошевелиться, как кубик провёл по парню с пышной причёской узорчатыми пересекающимися линиями. От такого фокуса его голова и туловище начали разъезжаться в разные стороны ровно отрезанными кусками мяса.

Я охренел. То есть всё это время я держал эту штуку при себе?

Но, чёрт побери, почему лучи начали стрелять по людям? Для меня это стало неприятным сюрпризом. Я ожидал, что начнётся драка, пальба, всё, что угодно, но никак не думал, что артефакт активизируется и начнёт аннигилировать присутствующих. Между прочим, у меня к ним была куча вопросов и даже инструкций. Если мне предстояло стать Хранителем, то почему бы не начать менять систему изнутри, узнавая её больше? Кубик лишал меня этой возможности на глазах.

Все отпрянули к стенам, мужик в тоге спрятался под стол.

— Э… Оракул! — Вскрикнул я, пока ещё не настало то самое «поздно», — останови это!

— Остановить что? — Спокойно спросил женский голос из значка.

Кубик разразился решёткой лучей, которая вмиг превратила стол в груду нарезанных щепок. Из кучиобразовавшегося мусора фонтаном во все стороны брызнула кровища, не оставив никого равнодушным. Словно яркая вспышка молнии, фонтан угас, оставив от себя лишь послевкусие. Другая половина стола упала столешницей на пол, и кубик скатился в груду мяса.

— Перестань всех убивать! — Крикнул я, готовый впасть в панику.

— Мы не контролируем артефакты, — так же спокойно, как и всегда, ответил голос.

— ЧТО?!

Услышав то же, что и я, живодёр в кожаных штанах округлил глаза. По его взгляду я увидел — он понял, что молить о пощаде некого. И это было последнее, что он узнал, так как по нему пробежались несколько лучей, выписывая волнистые линии. Его руки отвалились от тела, и переговорную захлестнула новая волна крови. Голова с застывшим выражением лица кивнула, а затем упала с плеч. Следом его тело расслоилось на несколько частей, быстро наполнилось месивом, потеряло форму и упало на пол.

Всё происходило так быстро, что я не успевал реагировать, чего уж там говорить про думать.

— О-О-О-м-м-м!!! — Громко произнёс шаман, полным взмахом очерчивая рукой круг перед лежащим на полу кубиком.

Это его не спасло. Сначала два лазера пульнули ему в глаза, отчего ублюдок мгновенно умер, так как луч от лазеров с лёгкостью пробил его голову и оставил следы в стене. По всей видимости, этого показалось зловещему кубику мало, потому что следом зигзагом лучи пробежались и по этому телу, высвобождая так рвущуюся наружу жидкость и внутренности.

— Прощайте, — обречённо произнёс Клиф.

Только сейчас я вспомнил про него. Он не жался у стены, а просто стоял и ожидал того, что должно произойти. Его усталое лицо смотрело в сторону артефакта без испуга и как будто молило, чтобы всё это поскорее закончилось. А вот у меня такого желания не было! Если пришельцы действительно не управляли кубиком, значит следующим мог быть кто угодно.

Ну и пусть! Значит, вот как закончатся мои приключения. В конце концов, я прожил уже намного дольше, чем предполагал. Так пусть же не будет моя смерть столь бестолковой, как у большинства из тех, кого мне довелось повидать за последнее время. И за последние секунды.

Глупость, конечно, моё туловище не было неуязвимым, и навряд ли я бы действительно был какой-то помехой для такого убойного оружия. И, тем не менее, я принял единственное возможное для меня решение. Так сработало подсознание, и это было мне неподконтрольно.

Я бросился на Клифа, повалил на пол и закрыл своим телом.

Мне вспомнилась Анна, моя жена. Подумать только, мне до сих пор тяжело называть себе её имя. Но, твою мать, почему именно это воспоминание? Неужели перед смертью нельзя было прокрутить в голове все лучшие моменты, как это бывало в старых фильмах? Почему я вспомнил этот кровавый след в ванную… Как я зашёл, уже понимая, что меня там ждёт. И как же я ошибался, что был готов увидеть это! Не был готов. Совершенно.

Она лежала в нелепой позе у унитаза. Её лицо было разбито и деформировано. Кровавый отпечаток на унитазе точно сообщал, куда её били головой. Держали за волосы и херачили до тех пор, пока не закончились крики. Я застал её мёртвой, но отчётливо слышал голос у себя в голове, как она сопротивлялась, как боролась за жизнь, чтобы уберечь Мирту…

Мир стал диким для меня именно в этот момент. Я потерял веру во всё.

Хоть я и работал преподавателем антропологии и знал многое о людской природе, а всё же не мог принять того факта, что человек способен на подобное. Смерть — грязная штука. Никогда так не бывает, чтобы кто-то умирал безболезненно. Всегда это сопровождается целой комбинацией взрывных чувств, которые шквалом рушатся на агонизирующего человека, а потом… Мне и так было известно, что потом ничего нет. Но увидев такое… Я начал на это надеяться.

Да, я лишил жизни убийцу моей жены. Это произошло ещё до того, как я увидел её на полу ванной комнаты, потому что мне нужно было спасти дочь. Не представляю, что бы я сделал, если бы мог убить его ещё раз. Я был шокирован от того, что сделал, что я — убийца. Но это не заполняло образовавшейся пропасти внутри меня. Это было опустошение.

— Хватит!!! — Закричал я, пытаясь остановить воспоминание, застрявшее в моей голове.

Я был согласен на что угодно, чтобы всё прекратилось. Чтобы лазер пробил мой мозг и исполосовал моё тело, уничтожило бы меня до конца. Ведь от меня и так уже ничего не осталось.

— Да, кажись, успокоилось, — тихо сказал Клиф.

Я осознал, что валялся на полу с зажмуренными глазами уже довольно долгое время, и всё ещё дышал. Это было странно. Немного выждав, мне всё же захотелось узнать, почему, и поэтому выглянул поверх столешницы.

Кубик лежал в фарше из внутренностей, крови и плоти. Не стрелял.

— Вот же ж срань, — выругался я, осторожно приподнимаясь.

Немного выждав, я всё же рискнул приблизиться. Нога угодила в вязкую лужу, которая практически заполняла помещение, и раздался едва заметный шлепок. Я замер в оцепенении, но, поняв, что артефакт был неактивен, выпрямился и подошёл к нему. Осторожно взял и поднёс к лицу. Если эта хрень хотела меня убить, лучшего шанса и не представилось бы. Мне захотелось решить этот вопрос прямо сейчас. Он меня либо убьёт, либо нет. Всё просто.

— Клиф, — обратился я, — медленно выходи.

— Слушаюсь, — сказал он и пополз к выходу, загребая ладонями чьи-то кишки и волосы.

Когда он оказался за дверью, я услышал его пришибленный голос.

— Хранитель спас меня! — Полушёпотом ликовал он, — Хранитель. Настоящий Хранитель! Он спас меня!

Несмотря на то, что стена помещения была сделана из прозрачных материалов, увидеть сквозь потёки крови что происходило снаружи я не мог. В некоторых местах стена была разрезана ровными штрихами, словно безумный художник ваял эту картину ножом наотмашь.

Я стоял посреди красной от крови переговорной среди останков тел. От туловищ мало что осталось. Мне многое доводилось видеть, но смотреть долго на эту кашу я всё же не мог. Это было мерзко. В воздухе висел железный запах. Да и сам я был полностью покрыт частями людей, с которыми разговаривал совсем недавно. От этого, прямо сказать, было не по себе!

Какая же всё это хрень! Артефакты, тоже мне. И вот такое дерьмо летело из Воронки не останавливаясь. Точно, как в помойку. Но вот вопрос — откуда? Этим вопросом задавались многие искатели приключений. Ох, лучше бы они сразу стреляли себе по коленям, нежели идти искать отходы пришельцев. Хотя, для многих это был вопрос выживания. Ведь найти можно было не только то, что тебя убьёт, но и то, что может спасти, наподобие того же ножа, который буквально выдернул меня из сладких объятий смерти. Как знать, быть может где-то лежал вечный Дэд-Мак, который восполнялся после каждого укуса. Да, я допускал, что можно найти даже и такие штуки. Но почему?

Обычно я не забивал себе этим голову — было некогда. А вот сейчас, после нашего непродолжительного совещания, весь в дерьме и чьих-то мозгах, мне следовало тщательно обдумать произошедшее. Ведь, насколько мне стало известно, у этой группировки должен был находится целый склад артефактов, которые они либо выкупили — за спасение жизни, конечно, и плату, вероятнее всего, не произвели — либо нашли сами. Для этого у Хранителя было много ресурсов, в том числе и людских.

Вербовка была обычным и простым делом и, как правило, сопровождалась жестоким кровопролитием. Не удивительно, что спустя всего лишь несколько месяцев затюканные и забитые задроты превращались в отбитых берсерков, которые устраивали такой беспредел, какого не знала история и весь антропогенез вместе взятые. Наверное, стоило их жалеть, что так происходило. Мне сложно было врубиться, каково это — увидеть, как убивают родителей, а затем забирают в казармы, где от людей не оставалось ничего человеческого, поэтому судить не брался.

И теперь во главе этой группировки стоял я. Практически один.

Что прикажете с этим делать? Ах да, приказы теперь отдаю я. И что, мне всех созвать и сказать, что настало время быть добрыми и давайте жить дружно и счастливо? Есть риск, что сожрут. Буквально. Эту долгосрочную стратегию следовало продумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Слишком резкие реформы не могут быть восприняты на ура, всегда будет стадия отрицания. И для начала мне следовало справиться со своим отрицанием. И принять, что я — Хранитель.

Причём самый настоящий. Именно так я себе и рисовал в воображении образ Хранителя — кровожадная скотина, дикарь, обмотанный роскошью и кишками, вооружённый совершенно кошмарными артефактами. Вот кем я стал — тем, кого презирал издалека. Но я хорошо справлялся с ненавистью к себе. Её у меня было вдоволь. Хватит на всех!

— Ку-ку! — Громко сказал я в пустоту кровавой комнаты.

Я ёбнулся. И осознавал это совершенно чётко.

Странно, но мне никто не ответил. Пока что.

Мне нужно было донести простую мысль до пришельцев, что я их — не боюсь. А это было не так…

В этой правде я себе не отказывал. Да, люди говорили о Воронке, ходили слухи об Оракуле, гуляли городские легенды о том, чем занимаются пришельцы… Конечно, не без откусывания голов. Но всё это были байки. Никто ни хрена не видел и не знал ничегошеньки о том, кто такие ОНИ, что такое Воронка, кто такой Оракул, и был ли он вообще человеком, и уж, тем более, откуда они прибыли к нам, зачем, и что они здесь делали.

Как знать, может, они и не делали ничего. Может, это было что-то вроде посещения зоопарка, которое слегка затянулось. Этакий филиал ада, который работал двадцать четыре на семь. Для нас — без остановки. И они только и делали, что смотрели и строили свои коварные планы.

Ага. Как бы не так. Вот в подобную чушь вообще не верилось. На кой чёрт пришельцам, раз уж они такие могущественные, сдалось что-то планировать, когда можно просто взять и сделать то, что им было необходимо. Для многих эта мысль была пространная, вроде того, что однажды хаос уляжется и всё пойдёт по новому укладу, который они придумали для нас. А я смотрел на месиво вокруг себя и понимал, что нет никакого потом. Вот этого они и хотели добиться — это и была цель, устроить эту дурку, сводящую людей с ума, где люди продавались безумию и покупались на собственные лживые надежды. В такие моменты вспоминалась интересная мысль о том, что человека счастливым сделать очень просто. Нужно просто отнять у него всё, а потом вернуть как было. Я бы согласился без раздумий. Но, боюсь, это уж точно никак не входило в планы пришельцев, если они вообще у них были.

Суки. Мне стало интересно. Но выяснять следовало осторожно.

Неизвестно, насколько они знакомы с человеческой психологией. Допускал, что лучше, чем просто хорошо. Но попытаться втереться в доверие к Оракулу стоило. Нет, не ради спасения Днища. Покалеченная психика любого из жителей этого города уже никогда не станет нормальной. Но ради себя, ради искупления. Ради своей ненависти. И мести!

— Мы здесь, — произнёс женский голос.

У меня было несколько вопросов. Несколько миллионов.

— Молчи и слушай, — тонировал голос, словно его владелица с улыбкой топила котят одного за другим, — как ты понял, вопросы задавать не принято. Но я готова удовлетворить твоё любопытство в разумных пределах, ведь нам предстоит много работы.

Хм. Придётся выбирать, что спросить.

— Ты — человек? — Спросил я.

Голос немного помолчал.

— А ты? — В ответ задал вопрос голос.

— С некоторых пор, с тех самых, когда принимать душ, чтобы смыть с себя чужую кровь, стало нормальным, я редко задаюсь философскими вопросами, — я решил быть прямолинейным, — поэтому не заставляй меня носить юбку и петь каждому встречному о том, что вы — боги, а я наместник на Земле. Это немного… Некультурно. Ответь на поставленный, сука, вопрос!

— Ответ может тебя запутать, но я предоставлю его тебе, — не обращая внимания на мой тон, проговорил голос, — да, я человек. Но не в том смысле, в каком ты думаешь.

— Это ещё что значит? Ты либо человек, либо нет!

— На твоём месте я бы спросила сначала про то, зачем кубик уничтожил почти всю верхушку. А я в свою очередь должна спросить тебя, зачем ты спас одного из них. Если ты, конечно, знаешь ответ.

Цели пришельцев мне были неизвестны, но я предполагал, что верхушку они сместили по простой причине — она перестала их устраивать, либо взяла неверный политический курс. Мне это было не интересно, потому что теперь эта верхушка слоями растекалась у плинтуса. А вот стерва задавала правильный вопрос, на который мне не следовало отвечать прямо.

— Неразумно уничтожать компетентных сотрудников, — сообщил я свой ответ, — пусть даже они и не устраивают тебя. С точки зрения здравомыслящего человека это — идиотия. Ты способствовала тому, чтобы меня назначили Хранителем, но не даёшь мне шанса во всём разобраться, чтобы привести в порядок устоявшуюся систему.

— Риски превосходили ожидаемые результаты, — сладкий голос как будто рассказывал сказку перед сном, — расчёты показали, что оптимальным выходом было назначение нового Хранителя… Кстати, об этом. Есть неотложное дело. Настолько неотложное, что беседа по душам может подождать.

Я выплюнул слюну с кровью.

— Подожди-подожди, осади-ка ходули, у нас ещё не было третьего свидания!

— Необходимо послать отряд для исследовательской миссии, — проигнорировав мой вопрос, сказал голос.

— Исследования? Как интересно.

— Ирония неуместна, это действительно важно для сохранения миссии.

— Какой миссии?

— После выполнения задания, всё встанет на свои места. Сейчас будут отправлены координаты, которые тебе сообщат твои подданные. Необходимо отправиться туда и разобраться с проблемой.

— Что за проблема-то хоть?

— Необходимая задача — устранить помехи сигнала.

— Почему это так важно? — Не унимался я.

— Потому что для решения подобных ситуаций требуется нестандартное мышление. Ты им обладаешь, но убедительная просьба — не завали дело. Это очень важно. Для всех нас.

Ну и дела. Теперь мне указывали, что делать.

— Я теперь что, работаю на тебя? — На всякий случай уточнил я.

— Да, — ласково ответил голос, — и это не обсуждается.

Глава 9 — Если ломать, то только полностью

Ясность рассудка: 80 %

Отрицание: 80 %

Когда я открыл дверь, они тащили тело монаха. Капюшон был наброшен на лицо, и не было понятно, жив он, или уже всё.

Варя держал монаха за ноги, а Мирта корячилась с другой стороны. Когда она повернулась ко мне, я не сразу сообразил, что именно она увидела. Ведь я с ног до головы был перемазан ошмётками человеческих органов. Только засыхающая кровь чувствовалась на лице, которая, чем дальше, тем больше, образовывала сухую маску. Я вытер рукавом лицо, но, кажется, стало только хуже.

— Мы уходим? — Метко спросила она, выронив тело из рук.

Я научил её быстро соображать.

— Всё оказалось немного сложнее, — ответил я, переводя взгляд с неё на тело.

Некоторое время мы глядели друг на друга, придумывая, что сказать.

— Плевать, — оборвал эту нелепую тишину я, — здесь есть вода?

— Там, — указал пальцем ошарашенный Варя.

Закрыв за собой дверь, чтобы никто из охраны не застал эту сцену, я прошлёпал в указанную сторону. Кровавые следы тянулись от самой переговорки. Я перемазал все перила и несколько стен, к которым прислонялся, чтобы поразмышлять о том о сём. Клифу я сказал, что пойду с отрядом. Для него было совершенно очевидным, что в таких ситуациях следует сопровождать Хранителя, однако я приказал ему навести порядок в башне и заняться дисциплиной людей. Её им очень не хватало, и я в резких чертах описал ему, почему. Этим он был недоволен, однако был вынужден подчиниться. Оракул ничего не сказала во время этого моего предложения, поэтому с меня взятки были гладки. А мне было нужно посмотреть, какую проблему видели пришельцы в месте, где пропадал их сигнал. Похоже, что было нечто, чего они не видели. А это необходимо было выяснить не только им, но и мне — для того, чтобы понять, как скрываться от них самому.

Да. Конечно же я не собирался оставаться Хранителем до конца своих дней, которые, судя по положению вещей, наступали для властителей Днища очень быстро. Но и исчезнуть просто так было нельзя. Навряд ли получилось бы. И дело даже не в том, что была проблема избрать нового Хранителя. Проблема заключалась в том, что судьба предыдущего Хранителя должна быть известной на сто процентов. Возможно, с вывешиванием отрезанной головы на всеобщее обозрение.

Когда я вышел из душа, то увидел лишь брошенное на полу тело монаха. Конечно, монахом этого человека делало только одеяние. Коричневая мантия с капюшоном совсем не походила на одежду монахов, которых мне доводилось видеть в прошлой жизни. И у меня были сильные сомнения, что в современных реалиях были возможны какие-либо верования, а если и были, то, скорее всего, они были так искажены и извращены, что узнать в них знакомые образы могло стать трудностью.

Похоже, что Мирта хотела спрятать его от меня или охраны. Когда я пришёл, в этом потерялся смысл, поэтому тело лежало там, где она выронила его из рук. Как это похоже на детей! Вечно бросают на полпути то, что перестаёт быть им интересным.

Обойдя окровавленную одежду, которую я сбросил перед входом в душ, я выглянул наружу. Охрана у меня была слабовата — всего один человек.

— Эй, — позвал я курящего у перил парня.

Он обернулся и попробовал сделать вид, что стоит стройно, но откуда ему было знать, что это такое, ведь муштрой всерьёз никто не занимался. Сигарета продолжала дымиться в его пальцах, в ожидании, что я скоро свалю.

— Девчонка и дрочило, куда они пошли?

— Они не сказали, — растерянно ответил парень и добавил, — только очень спешили.

— Позови ко мне Клифа, — сказал я.

— Слушаюсь! — Вырвалось у парня.

Кое-какие остатки представления о субординации ещё присутствовали, раз он тут же побежал выполнять моё повеление. Хотя ещё я не исключаю того, что ему было неловко находиться в компании голого Хранителя, машущего в дверях своим членом. Да, одежду стоило подыскать.

В гардеробной я нашёл много чего, в том числе парочку строгих запылённых костюмов и несколько комплектов полицейской и военной брони. Я решил не заморачиваться с образом: накинул плотные красные штаны, рубашку и кожаную куртку-бомбер. Ножны я вдел в новый пояс, а затем проверил, насколько легко отщёлкивается застёжка, придерживающая нож, и не попало ли в неё немного… человеческого. Нож я использовал крайне редко. Это оружие было для откровенно хреновых ситуаций.

А я был оптимистом!

— Дети, блядь! — Не удержался я и выдал вслух своё негодование, которое никак не отпускало меня.

Бояться мне было некого. Разве что на полу… Куда делся монах?

Пол позади меня скрипнул. Несмотря на то, что я находился в дорого отделанном пентхаусе, ремонту исполнилось уже несколько десятилетий, а, учитывая то, в каком состоянии его поддерживали, не удивительно, что здесь всё держалось на соплях при внешней сохранности воспоминаний о красоте. Я медленно повернулся, наготове держа руку около ножа.

Стоящий передо мной монах снял капюшон. На его лбу вырисовывалась большая шишка.

— Приветствую тебя, Хранитель, — натянуто и с трудом произнёс он, словно произносил эти слова впервые.

— Что здесь произошло? — Перешёл сразу к делу я.

Человек в мантии замялся.

— Ваша дочь… Не любит задавать вопросов, — ответил он, — я не успел войти, как она ударила меня прикладом.

Молодчина, что сказать.

— Я хотел лишь поговорить, но не успел, — продолжил он, — мне не дали шансов.

— И о чём ты хотел сообщить? — Заинтересовался я.

— Дело в том, что она связалась с очень опасным преступником, — монах нащупал шишку на лбу и словил помутнение.

— Ты говоришь о Варе? — Осведомился я.

— Да, кажется так он себя называет. Но этот человек — не тот, за кого себя выдаёт. И я думаю, что ваша дочь в большой опасности.

Я попытался вспомнить момент, когда было по-другому.

— Он же хлюпик, — возразил я, — чем он может быть так опасен для неё?

— Дело не в этом. Зачастую губительны намерения и идеи. В наше непростое время…

— Хватит нести чушь, — прервал я его речь, — ты знаешь, куда они пошли?

— Есть предположение, — сориентировавшись в направлении беседы, сказал монах, — я думаю, что они отправились к краю Днища.

А говорили, что никто не называет этот город Днищем. Так-так…

— Продолжай.

— Дело даже не в том, что окраины опасны. А в том, что они хотят там найти!

Я начал терять мысль, что же он хотел мне сказать. Но в этот момент в дверь раздался стук.

— Позвольте договорить, — предложил монах.

— Подождите! — Громко сказал я.

Дверь не открылась.

— Поверьте, некоторые идеи могут быть весьма разрушительными. Этот молодой человек втягивает вашу дочь в неприятную историю. Вы должны остановить их.

— Хранитель? — Услышал я голос Клифа за дверью.

— У тебя есть несколько секунд, чтобы всё мне объяснить, — грубо сказал я.

Монах убрал руки за спину и посмотрел в пол.

— Если их не остановить, они могут спровоцировать конфликт, — сказал он.

— С кем? — Настаивал я.

— С теми, кто послал меня, — его голос стал тише.

В этот момент дверь распахнулась от удара ноги, и в проёме появился Клиф. Не успел я моргнуть и глазом, как в руках монаха оказалось два пистолета. Одним он целился в меня, другим в появившегося Клифа, за спиной которого стоял парень с автоматом наготове.

— Прошу вас, остановитесь, — терпеливо произнёс монах, — вы не понимаете, с чем столкнулись.

— Это не из наших, — первым делом сказал Клиф, готовый достать оружие.

— Спокойно, Клиф, — сказал я, показывая ему рукой, что не нужно пока ничего предпринимать.

Все замерли.

Бросаться с ножом на человека с пистолетом было так себе идеей, к тому же мне хотелось понять, что монах имел в виду. Я незаметно завёл ногу за рядом стоящий стул.

— Не будем нервничать, — предложил я, — если ты до сих пор не убил меня, значит не я твоя цель.

Монах взвёл курки, готовый начать пальбу в любой момент. Но не начинал.

— Когда вы все поймёте, что задумали ваши детки, будет уже слишком поздно, — сказал он.

— Тихо, не переживай так сильно, — успокаивал я, — ведь здесь все просто хотят разобраться, что происходит. Разве не так?

Все молчали, но пули пока не свистели у меня над головой, что радовало.

— Что они задумали?

— Конфликт, — сказал монах, — они хотят начать череду событий, которая может привести только к разрушению. Нельзя ни в коем случае допустить этого. Это главная задача.

Я позволил себе мгновение подумать.

— Получается, что все мы на одной стороне, — заключил я, — ведь никто из нас не хочет всё усложнять. Давайте разберёмся со всеми этими… хлопотами вместе?

— Вы не можете уследить за своими детьми даже в собственном доме, — сказал монах, — разве можно таким людям доверять управлять городом?

— Мне тоже сразу не понравился этот проходимец, — сказал я, подразумевая Варю, — и, если всё так, как ты говоришь, то мы сможем уладить этот инцидент.

— Она твоя дочь, — констатировал монах, — это значит, что ты не сможешь принять верное решение тогда, когда это потребуется.

— Да что ж такое! — Воскликнул я, пытаясь разрядить обстановку, — не обязательно же всегда всех убивать! Догоним, и накостыляешь своему Варе от всей души. Мужик, да я даже тебе в этом помогу!

Боковым зрением я заметил, что охранник приподнял автомат, чтобы прицелиться из-за спины Клифа.

— Верно, Клиф? — Громко спросил я.

— Да, Хранитель, — чётко и ясно ответил Клиф, — ваши приказы и есть закон!

— Вот видишь, — я позволил себе кривую застенчивую улыбку, — нам ни к чему неприятности. Давай разберёмся со всем этим бардаком вместе!

Пауза продлилась так долго, что улыбка потихоньку начала сползать с моего лица. В этой комнате все были излишне напряжены, и эту атмосферу необходимо было как можно скорее разрядить.

— Эй, монах, — обратился я, — ну чё скажешь? Поехали?

Он молча смотрел то на Клифа, то на меня. В какой-то момент его глаза забегали, и я почувствовал, как на него обрушились сомнения. Необходимо было дожимать.

— К тому же, ты знаешь, куда они отправились, — подбросил я, — не будем терять времени. Я хочу вернуть дочь, а ты — разобраться со своей главной задачей. Не вижу ни одной причины, чтобы мы махали пистолетами.

Но монах не спешил. Он оценивал риски и анализировал процент доверия. Похоже, умный попался — ценю таких. Пригодился бы в моей команде.

Я развел руками в стороны, показывая, что даже не собираюсь тянуться к ножу.

— Ладно, — сказал монах, — но имейте в виду, что Варю я должен завалить лично.

Он спустил курки на пистолетах и крутанул их в руках так, что оружие повисло на его пальцах, более никому не угрожая.

Но сразу, как только это произошло, я подцепил ногой рядом стоящий стул и швырнул его в монаха. От неожиданности он попытался отмахнуться, раздался выстрел, но мебель прилетела ему кареткой прямо в лицо. Воспользовавшись тем, что противник был дезориентирован я быстро приблизился и ударил по его ноге, которая хрустнула и вывернулась в неестественном направлении. Раздался вопль.

Не сразу сообразив, что ситуация приняла неприятный оборот, монах попытался вернуть пистолеты в исходное положение, но я предпринял контрмеры. Я схватил стул, который ещё не успел упасть, вывернул его вместе с рукой монаха и переломал и эту кость. Сломанный стул в щепки разлетелся, когда ударился о стену при нашей борьбе. Однако, второй рукой монах всё же овладел пистолетом.

В ту же секунду его указательный палец отлетел в сторону от прилетевшей очереди, которая прошлась по его руке. Это стрелял охранник, который ждал своего момента.

— Не стрелять! — Крикнул я.

Он, конечно, молодец. Вот только он также может попасть в меня, а в мои планы такое сейчас не входило.

Я вышиб пистолет из кровоточащей руки монаха и вывернул её до момента, пока не услышал приятный слуху хруст. В следующий миг я оказался за спиной врага и сделал захват. Его шея оказалась крепче, чем я думал, но он не мог сопротивляться с переломанными руками. И я начал душить.

Лицо монаха начало пульсировать, губы стали синими, а глаза красными. Он издавал звуки, будто захлёбывается. Сопли потекли на мой рукав.

Единственной уцелевшей ногой он попытался оттолкнуться, чтобы ударить меня о стену, но этой силы было явно недостаточно, а потому он лишь разъехался на шпагат на полу и стал обмякать в моих руках. Когда он перестал дрыгаться, я всё ещё продолжал сжимать его шею как можно сильнее.

— Он труп, — сказал подошедший Клиф и пнул для верности по сломанной ноге монаха.

Тот не рыпнулся, и я убедился в правоте Клифа. Ослабив хватку, я выпустил тело и сбросил его с себя. Для того, чтобы задушить человека, требуется много сил. Я тяжело дышал и смотрел на Клифа, на лице которого застыл вопрос, который он никак не решался задать.

— Просто я не люблю договариваться с теми, кто угрожает мне оружием, — объяснил я ему.

Клиф понимающе кивнул и протянул мне руку, помогая встать.

— У-у-у… Ф-е-е-е-ф-ф… — Раздалось из моего рта.

Я понял, что мне нужно отдышаться, потому что слова так просто не лезли, поэтому я сделал небольшой перерыв, прежде чем заговорить. Клиф вежливо подождал.

— У тебя есть предположения, — как ни в чем не бывало спросил я, — кто этот хрен?

— Есть, — ответил Клиф незамедлительно.

Он опустился на одно колено рядом с телом и отдёрнул рукав мантии, оголив на сломанной руке косо сделанную татуировку в виде спирали. Откровенно, это не говорило мне ни о чём.

— И?

— Это служитель Культа Вечности. Ассасин.

— Ассасины нынче так себе, — заметил я, — раз уж его способна вырубить малолетка.

— Как он сюда попал? — спросил Клиф у охранника, но тот пожал плечами.

Клиф не задумываясь вмазал ему в скулу, отчего тот упал.

— Пшёл вон! — Крикнул он на него, и парень скрылся за дверью.

Я задумчиво продолжал смотреть на татуировку.

— Он говорил, что моя дочь отправилась к окраинам. Они там базируются? — Спросил я.

— Нет, намного дальше. Мы не ходим на их территорию, но они иногда забредают к нам. Как правило, это ничего хорошего не значит.

— Собирай отряд, я отправляюсь на задание Оракула.

— Это в ту же сторону, — сказал Клиф, — я только примерно знаю, откуда они приходят.

— Значит, ты мне не поможешь, — отрезал я, — разберусь. Когда я уйду, сделай так, чтобы тело монаха никто не нашёл. А теперь займись-ка охраной. Она у нас ни к чёрту!

Клиф молча кивнул и удалился.

Некоторое время я смотрел на мантию монаха. В горле стоял ком. Я чувствовал, что это действительно не предвещает ничего хорошего. Более того, вся эта канитель приключилась из-за Вари, за которым послали ассасина. В который раз убеждаюсь, что для того, чтобы дерьмо свалилось прямо тебе на башку, достаточно просто ничего не делать!

Говнище!!!

А где…

Я метнулся к валявшимся на полу грязным вещам, которые я оставил перед душем. В карманах — ничего. На полу поблизости — тоже. Как же можно было быть настолько безалаберным… Твою мать, ну этого ещё не хватало!

— Мирта… — Только и смог произнести я, осознавая собственную глупость.

Так вот, значит, как. Спёрла у меня артефакт и смоталась со своим хахалем в неизвестном направлении? Она хоть представляла, что могло её ждать на улицах? Ах да, немного представляла. Но от этого сердце сжиматься не перестало.

Что они задумали? Что она делала? Что ты затеяла, Мирта? Дети… Они такие.

Я подошёл к столу и внимательно осмотрел предметы, среди которых надеялся найти злосчастный кубик. Конечно же его нигде не было. Абсолютно точно, он был у неё. И она совершенно не представляла, что держала в руках!

Милое, беззащитное создание. Моя крошка мчалась навстречу опасности, совсем не подозревая, во что ввязалась. Как же мне хотелось поделиться с ней мозгами, но их у меня, раз такое случилось, тоже, видимо, было не особенно много.

Всё же я переживал за свою дочь. Моё милое, нежное, невинное дитя.

— Ах ты, дикая тварь!!! — Заорал я, в гневе сбрасывая всё со стола.

Глава 10 — Поворот туда, но…

Ясность рассудка: 70 %

Отрицание: 90 %

Ну и ублюдки меня окружали!

Вооружённые до зубов мужики, всем видом показывающие своё превосходство над другими, и пацаны, которым едва было двадцать. Эта молодёжь никогда не знала нормальной жизни, и шанса узнать у них просто не было. Они с радостью принимали отведённое им место в сложившемся обществе, поддерживали смехом тупые шутки и не смели вякать, забиваясь в угол при косом взгляде других участников этого сброда. Те, что были постарше сидели развалившись так, словно хотели обхватить как можно больше места, из-за чего вспыхивали склоки, которые, впрочем, ничем не заканчивались после угроз друг другу.

В кузове грузовика стояла вонища от пота, немытого тела и грязных носков. На разбитых дорогах трясло так, что я надеялся мы улетим в овраг, где все и погибнем. Этим тварям было суждено умереть в овраге, и они, наверное, об этом догадывались.

Встретив такое отребье на улице, я бы, не раздумывая, начал готовиться к худшему. А их разговоры…

Глядя на этих отморозков, хотелось быстрее добраться до пункта назначения, так как сил сдерживать свою неприязнь у меня уже не было, а бить лица пока было неуместным. Я специально решил проехаться с ними в кузове, чтобы осознать степень деградации людей, которые работали фактически на меня. Странно, но моё присутствие их не сдерживало, а даже воодушевляло вести себя как можно гаже.

— Скоро приедем, — доложил мне мужик в грязных штанах, маскировка которых уже не просматривалась под слоем крови.

Я с тоской посмотрел на удаляющиеся пейзажи.

Мы выехали за пределы центра, где уже реже встречались высотные здания, и чаще мелькали поваленные бетонные заборы не работающих заводов. Разрушенные остовы некогда жилых домов смотрелись фантасмагорично. В них не было отголоска войны, которая могла бы оставить город в таком состоянии. Скорее это были разлагающиеся останки цивилизации. Город был разграблен и раздет.

Эти места мне были прекрасно знакомы. Ещё чуть дальше находилась наша с Миртой база, которую мы тщательно маскировали, сделав своим прибежищем. Домом это было назвать сложно. Там был земляной подвал и полуразрушенная пристройка, которая выходила в неприметный переулок, чем мы и пользовались при вылазках за едой. А дорога, по которой мы ехали, была местами заминирована нами, поэтому в любой момент я ожидал, что грузовик подпрыгнет и придётся закрываться телами ближних, чтобы уберечь себя от взрыва. Ну и ещё там были разбросаны шипы. Их водитель объезжал, что тоже было продуманно, ведь огромные ямы на дороге были хорошо прикрыты и можно было поймать в ловушку целый конвой.

Интересно. Значит место, куда мы направлялись, находилось где-то поблизости от моего убежища. Но за многие годы я ничего и никого не замечал. Теперь я начинал догадываться, что это было не спроста. Видимо, кто-то умел прятаться намного лучше таких бродяг, как я, раз уж даже Оракул не мог распространять там свой сигнал.

И я должен был стать тем, кто всё разрушит.

Для меня не существовало вопроса, на чьей я стороне. Естественно, ни на чьей. Но в одном я был уверен — это задание было не простой ремонтной работой. Мы ехали убивать.

Машина резко затормозила. Водитель был тот ещё умелец: все навалились друг на друга с громким матом.

— Заткнулись все! — Громко сказал я, подождал, пока все очухаются и посмотрят на меня, — наша цель — исследовать местность в поисках блокиратора сигнала.

Я говорил то, что должен был говорить, ведь Оракул был со мной. Значок я не мог оставить в башне, меня бы неправильно поняли.

— Кто-нибудь знает, что может мешать сигналу? — Прямо спросил я, потому что сам не знал.

Один из мужиков выдал подзатыльник молодому парню, которых хехекнул в ответ, затем быстро убрал смешок и обратился ко мне.

— Пару раз находили вышку, но однажды мы вскрыли клоповник прямо под землёй. Эти крысы вырыли целый подземный город. В метро, правда, они не суются.

— Да и мы тоже, — тихо добавил мужик.

— Короче, вы ни хрена не знаете, — вслух подумал я.

Что мне нравилось в моём положении, так это возможность говорить всё, что думаю.

— Выходим, — прохрипел другой мужик, первым спрыгнувший на изломанный асфальт.

Немного помявшись и собирая навешанное как на ёлочных игрушках оружие, этот, с позволения сказать, отряд, начал вываливаться из крытого кузова грузовика как говно из жопы во время запора.

— Живее!

Когда я оказался на воздухе, я вспомнил, что такое быть на улице. Сразу подкралось ощущение того, что находиться здесь было небезопасно. В том числе и из-за людей, в окружении которых я теперь был. В жёлтом небе всё также нависала над городом Т-образная Воронка, только теперь она была немного в стороне. Когда я обитал в этих краях, я успокаивал себя мыслью, что здесь её влияние меньше. Но всегда знал, что это был необходимый самообман.

— Слыш, чё это? — Пригнувшись, спросил один из парней и вскинул автомат.

— Хорош, — успокоил его мужик в самой лучшей из присутствующих броне, — мутанты так близко не водятся.

Затем он опасливо огляделся.

— Не водились, — уже с сомнением сказал мужик.

Ещё как водились! Но подбадривать я их не стал. Чем больше они кипишевали, тем больше привлекали ненужного внимания. Интересно, знали ли они хоть что-то про настоящих монстров?

В долине — городом опустевшие кварталы назвать язык не поворачивался — протяжно разнёсся гул, у которого не было начала, и который также и затих, удаляясь в недра разрушений. Я не раз слышал этот звук. У него не было периодичности, и я всегда списывал это на самолёты. Хотя самолёты не летали над городом уже много лет, либо же я их просто не видел. Ещё я также не исключал, что этот звук раздавался от других аппаратов, возможно от техники, принадлежащей пришельцам.

Биом был полон странностей. На некоторые я просто перестал обращать внимание со временем, но для этих людей каждый шорох был враждебен. Что ж, в этом отношении они вели себя правильно. Нужно быть настороже, чтобы вдруг не оказаться с откусанной головой. И это — в лучшем случае. Про гигантские коконы окраин им лучше и вовсе ничего не знать. А ведь следом я собирался отправиться именно туда…

— Не пингуется, — сказал парень, который вновь получил подзатыльник.

В руках он держал прибор с зелёным экраном, на котором была нарисована сетка и больше ничего. Пройдя несколько шагов в сторону перекрёстка, он остановился, обернулся и отрицательно покачал головой.

Они искали помехи. По наводке они должны были быть в этом районе. Что-то глушило сигнал пришельцев и те не могли отслеживать происходящее в городе. Возможно, именно по этой причине мне удавалось оставаться незамеченным столькие годы? Но тогда почему с этой проблемой не разобрались раньше?

— На следующей неделе тёлку обещали подогнать.

— Опять одну на всех?

— На этот раз тебе не достанется, — расхохотался мужик в броне.

— И тебе тоже, — огрызнулся парень и показал волчий оскал, — разве ты не в курсе, что Хранитель превратил кладовщика в мясо?

— Чего?..

Несколько взглядов упало на меня. Я грозно посмотрел в ответ, и все отвернулись.

Я осмотрелся повнимательнее. Потрескавшаяся дорога была завалена автомобилями. Многие из них были отброшены в стороны, словно здесь проехался экскаватор, расчищая улицы от металлолома. Грудами машины валялись друг на друге вдоль зданий, смотрящих на нас пустыми окнами. От этого вида становилось жутковато, но вовсе не потому, что в домах никто не жил. А потому, что там могло что-то жить.

— А пойло осталось?

— Только гной.

— Сойдёт, дай вмажу.

— Прямо здесь?

— Давай сюда!

Однако, следы человеческого присутствия я видел здесь и там. Не выцветшая ленточка на столбе, нарисованные мелом «классики», свежие гильзы и едва заметные пятна крови фрагментами на стенах. Людям, которые проводили время в уютных башнях этого не бросалось в глаза. Они ничего не замечали. А я отчётливо видел, куда эти следы вели.

— Что ты видишь? — Спросил меня нежный женский голос, когда я отдалился от группы верзил.

Я ушёл от них неосознанно. Не потому, что я хотел поближе рассмотреть следы жизнедеятельности людей, а потому, что рядом с этими говнюками находиться мне не хватало терпения.

— Ничего, — солгал я.

— Зато я вижу, — произнёс голос, — направляйся вперёд, кажется, мы обнаружили то, что искали.

— Эй, вы! — Крикнул я.

На меня было брошено несколько насыщенных ненавистью взглядов.

— Нет, не зови их, — остановил меня Оракул, — мы отличная команда. Без них.

Один из мужиков вопросительно вскинул голову.

— Ждите здесь, это приказ, — сказал я.

Жлоб ответил на это плевком в землю. Мне кажется, я слышал, как скрипели его зубы, когда он сжимал челюсть.

— Этот хер точно Хранитель? — Послышалось за спиной.

— Не знаю.

— Какого он тогда с нами попёрся?

— Не твоё дело.

— Завали.

Любой из них мог выстрелить сейчас мне в спину, и никогда бы никто не узнал, что стало с нынешним Хранителем. Иногда я задавался вопросом, что называют Биомом? Но ответ всегда был рядом. Биом — это не просто город в руинах, в котором можно было встретить мутантов и прочую херню. Биом — это то, что стало со всеми нами.

— Иди вперёд, — указал мне голос.

Впереди меня ждала обросшая дикими растениями и кривыми деревьями арка, ведущая в тёмную подворотню. Уж не знаю, использовала ли меня Оракул как пушечное мясо или как приманку, чтобы в случае чего пустить в ход бойцов, но выбора у меня особо не было. Я должен был играть в эту игру, и, кажется, в неё пришельцы играли против меня, а не со мной.

— Помехи? — Коротко спросил я.

— Нет, — ответил голос, — помехи — это отвлекающий манёвр. Ты нашёл источник проблемы.

Я неохотно приблизился к темноте и вошёл. В этот момент я словно пересёк черту, которая отделяла улицу от этого места. И это было очень странное место!

Я стоял на краю огромной сужающейся к низу бетонной трубы, которая уходила вглубь. Дна не было видно из-за темноты, но оттуда доносился ветер и… голоса. Я обернулся убедиться, что это не разговаривают мои спутники, однако кроме грузовика никого снаружи не увидел.

Из значка раздалось несколько неразборчивых звуков, состоящих из искажённого голоса Оракула, который, несмотря на сильную деформацию, я всё же распознавал. Однако я не мог понять, что именно мне пытались сказать. Да и к чёрту. Я сосредоточился на голосах, которые слышал в ветре.

Они звучали так, будто проигрывались задом наперёд. Голоса были совершенно разными, мужскими, женскими, детскими. И их было очень много. Каждый наперебой пытался что-то сказать, и ни один из них не слушал другого. Всё это походило на то, как если бы разом включили сотни записей. И по той же причине, голоса не слышались, как живые. От этого холодок пробежал по моей спине.

Я видел много всякой чертовщины, но эта дыра посреди города с ветром из голосов меня пугала до жути.

Оракул вновь попытался выйти на связь, но и на этот раз звук растянулся так сильно в шипении, что я ничего не разобрал.

— Так, ладно, — сказал я себе.

Напротив меня, на той стороне дыры была дверь. Кроме неё здесь оставались только стены, поэтому я решил поскорее добраться до неё. Обойдя трубу по бетонному краю вдоль таких же бетонных стен, я приблизился к ручке двери и потянул. Сначала дверь поддалась, но затем резко захлопнулась, словно кто-то потянул её с той стороны. Хрень какая-то!

Я применил силу и распахнул дверь, однако эффект оказался странным, потому что меня тут же втянуло внутрь. Я покатился по пыльному полу. Не успел я сообразить, как оказался посреди огромного помещения. Быстро встав и отряхнувшись, я посмотрел по сторонам. Здесь не было ни мебели, ни окон, ни голосов. Лишь слабый луч света освещал ту половину зала, в которой я находился.

А ещё на полу лежало тело. Определить пол трупа было невозможно — настолько всё было изуродовано. Грудная клетка была вскрыта, кости выломаны наружу, а разрыв тянулся до живота, который был распотрошён. От головы осталась только челюсть, а всё, что выше — растеклось по полу вместе с прозрачной слизью. Эти признаки указывали на кое-что нехорошее.

Я медленно стянул с себя куртку и сбросил к ногам, не делая резких движений.

Было тихо. Тем не менее, тишина настораживала не меньше. Замеченная на туловище слизьговорила о том, что человек, вероятнее всего, не пережил выплеснутой на него кислоты. Так действовали существа, обладающие внешним пищеварением, таким же, как и у людей. Но устроено оно у них было более… Негуманно.

Я мгновенно осознал, что нахожусь в логове невидимки.

Значок издал хриплый звук и умолк. Ну зашибись!

— Ч-ц-к-к, — как будто произнёс кто-то рядом со мной, и я отпрыгнул от того места, где стоял.

Я слышал, что невидимки существовали, но слухи о них всегда были преувеличенными и противоречивыми. Показания сходились лишь в одном — чем бы это ни было, оно питалось всеми, кто попадался в ловушку. В том числе и мутантами. Последнее меня, так сказать, удручало.

Не задумываясь, я выхватил нож и приготовился к чему бы то ни было. Рокот пронёсся за мою спину, но я не обернулся, чтобы раньше времени не быть застигнутым врасплох. Дело в том, что нельзя было давать повод существу понять мою осведомлённость. Чем больше невидимка был в неведении, тем больше у меня было времени на подготовку. В глазах невидимки я до последнего должен был оставаться в роли жертвы. Пока что я лишь чувствовал, что эта хрень была где-то позади меня. Действовать я мог только наверняка.

— К-к-к, — тихо-тихо услышал я.

Мне отчётливо представилось, как открывается пасть монстра, который собирается окатить меня кислотой. И как же бороться с тем, чего не видишь?

В голову пришла потрясающая идея. Ничего более прекрасного мне в голову до этой поры ещё не приходило.

Дыхание стало ровнее. Я начал слышать больше. Голова была ясна от мыслей. Я готов.

— К-к…

— Какой, нахрен, кекеке!!! — Закричал я.

Громкие звуки всегда вводят в ступор обороняющегося. И сейчас, когда я поворачивался к пустоте лицом, я превращался из жертвы в нападающего. У меня есть всего мгновение. Начинаем!

Я полоснул острейшим лезвием своего ножа по своей руке и из вены вылетела струя крови.

Как я и ожидал, она попала прямо на существо, которое стояло позади меня. Единственное, что меня смутило, так это то, куда она попала. Так как я не мог брызгать прицельно — кровь окропила тварь неравномерно и немного ввысь. Или много. Невидимка был выше меня на несколько голов!

Тут же раздался бурлящий вой, словно на меня собирались наблевать. Собственно, так и было! Гадина изрыгнула массу, которая полетела в мою сторону. Разлёт у неё был хреновый, поэтому мне не составило труда увернуться, хотя часть всё же попала мне на руку. При этом я не ощутил какой-либо боли от этого, хотя ожидал, что кислота меня буквально ошпарит.

Перекинув нож в другую руку, я вскрыл себе вену и жестом отправил струю вперёд. Теперь я видел достаточно…

Острые зубы, клыки по бокам, продолговатая голова и вытянутая шея антропоморфного монстра. Тварь бросилась на меня.

Увернувшись от броска, я резко развернулся и взмахнул ножом, чтобы нанести первый удар. И промахнулся. Когда существо оказалось ко мне спиной, я вновь перестал его видеть. Что ж! Вот вам ещё частичка меня!

Пол начал постепенно заливаться моей кровью, что тоже было мне на руку — теперь я мог также видеть следы. Резать себя было мерзко, но другого выхода я не видел. Поэтому ещё одна рана пошла в ход, окропляя гадину и делая её видимой для меня всё больше. Длинные руки с когтями потянулись к моей шее, но мне уже было понятно, что существо с таким защитным свойством, как невидимость, имело ряд уязвимых мест, так как было заточено на нападение.

Схватив одну конечность невидимки, я быстро притянул к себе высокую тушу и вывернулся таким образом, что схватил другой рукой за морду. По силе сопротивления мне стало ясно, что свернуть шею не выйдет, и потому полоснул ножом по горлу. К моему удивлению, это не сработало так, как я ожидал!

— Кврк! — Булькнула тварь.

Едва увернувшись от цепкой лапы, которая норовила схватить меня за ногу, я прыгнул назад, потянув за голову и монстра, которого держал со спины. Мы вместе упали на пол, но только он — на спину, а я на колени. Ну раз так!

Пальцами я нащупал место, где, по моим предположениям, должны были находиться глаза, и начал сильно давить. Когда на руку брызнула глазная жидкость, существо извернулось как дикая кошка и отпрянуло от меня на расстояние. Я затих и стал наблюдать за тем, как по вытянутой голове потекла чёрная жидкость. Монстр резким движением головы посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, а после — раздул проявившиеся ноздри. Ну и кто теперь был невидимкой?!

Оставалось сделать только одно.

Я осторожно подбросил нож, и он со звоном ударился в пол неподалёку от меня. Тварь молниеносно отреагировала и бросилась на звук, а именно этого я и ждал!

Напрыгнув на противника, я прижал его ногой к земле, схватил руки и вывернул так, что они разом хрустнули. Теперь невидимка не могла оттолкнуться, и больше этого не требовалось, потому что каблуком я впечатал голову в пол. Клыки разъехались в сторону, выворачивая дёсны чудовища. Череп оказался мягким, и мне ничего не стоило размозжить его вторым ударом. Напоследок тварь издала клацающий звук и подохла под опустившейся подошвой.

Невидимка была мертва.

Я с отвращением посмотрел на форму уродливого создания. Не исключаю, что такими же уродливыми существо видело людей, которых пожирало. Теперь этому пришёл конец.

Я глубоко вздохнул, но расслабляться было не время. Чтобы найти нож, мне пришлось перевернуть тяжёлую тушу, что далось мне уже нелегко. Помутнение ударило в голову. Естественно! Я же терял кровь…

Нож нужен мне был, чтобы разрезать свою рубашку, из рукавов которой я быстро сделал лоскуты, которыми и перевязал руки. Необходимо было остановить потерю крови, пока я не рухнул рядом и не умер без сил. Когда я закончил с этим, я решил посидеть некоторое время, чтобы отдышаться.

В темноте скрипнула дверь. Это была другая дверь, не та, через которую я попал сюда.

— Твою ж мать… — Сказал кто-то.

Из темноты показалось несколько мужчин, а за ними появились женщины и дети. Выглядели они так, словно не видели дневного света многие дни. Перемазанные в саже, оборванные, исхудавшие. Откуда они здесь взялись?

— Мужик, это что было? — Спросил меня один из них.

— У вас, случайно, не найдётся шоколадки? — Поинтересовался я.

— Ну ты и мудила! — Вдруг услышал я в свой адрес.

Глава 11 — Пробивая дно

Ясность рассудка: 60 %

Отрицание: 100 %

Под трупом монстра растекалась черная жижа. Его язык выкатился наружу вместе с кашей из того, что находилось в гармонии с его головой ещё недавно.

Передо мной стояла орава чумазых людей, по лицам которых я не мог определить, настроены они ко мне враждебно или не очень. У нескольких мужиков было по автомату, у одного — ружьё. Слабоватое вооружение для такого поселения. И мне было понятно, почему.

Эта группа людей скрывалась здесь от всего того, что происходило снаружи. Выживали, как могли. Я прекрасно знал, что это такое. Но их чёрным дням пришёл конец!

Я закряхтел, поднялся, прихватив с пола куртку, и понял, что не так уж всё и плохо. Правда, перевести дух всё-таки не помешало. После непродолжительного головокружения, я обратился к несчастным.

— Вы свободны! Монстр мёртв.

Но в ответ я услышал лишь ропот шепчущихся между собой людей. Среди шума были слышны самые различные эмоции. Плачь, подавленность, паника… Страх.

— Он больше вам не угроза! — Громко сказал я, чтобы меня расслышали правильно.

Подвинув в сторону людей с оружием, вперёд вышла старушка в лохмотьях. Она едва держалась на ногах, опираясь на крюку.

— Что ты наделал! — Плаксивым голосом вдруг взвыла она.

Мне пришлось собраться с мыслями, чтобы понять, что она имеет в виду, и почему вокруг кишела волна тревоги.

— Что ты наделал?! — Повторила она во всеуслышание, — теперь нас ничто не защищает!

— От кого? — Недоумевая, спросил я, и вдруг услышал тихие возгласы.

— Это Хранитель…

— Посмотрите, у него значок Хранителя.

— Хранитель!

И мне стало понятно.

Силясь, старушка подняла руку и указала кривым пальцем на меня.

— От тебя… — Продрожал её голос.

И тут в мой мозг шарахнуло озарение.

Всё было ровно наоборот, совсем не так, как я понял это с первого раза. Мне подурнело от этой мысли, но, кажется, правда была такова. Это была правда Днища.

Человеческие останки, которые я увидел при входе в это помещение… Как же я не понял сразу. Это был не случайный человек, попавшийся невидимке. Это было жертвоприношение.

Так и спасались эти люди от нежеланных гостей. Подбрасывали невидимке кого-то из своих. Насколько же должен был быть страх перед фракцией Хранителя, чтобы предпочесть невидимого монстра! В голове не умещалось. Да, отморозки из отрядов были хорошо вооружены и чинили беспредел, но скармливать монстру своих же! Как это вообще? Они тянули жребий? Если так, то старушке повезло дожить до своих седин. Интересно, отдала ли она на съедение свою внучку или всё же нет… Ведь могла.

Нужно было сообщить им, что теперь дела обстояли иначе.

— Подождите, — сказал я, — вы всё не так поняли.

Один из мужиков наставил на меня своё ружье, другие оружие пока не поднимали. Берегли патроны.

— Я могу убить Хранителя прямо сейчас, — сказал тот, кто угрожал мне оружием.

— Нет, постойте! — Запротестовал я, — во-первых, Хранитель мёртв. Во-вторых, больше нет нужды жить так, как вы жили. Я докажу вам! Не знаю, сколько вы сидели в этой конуре, но мир меняется, и меняется он к лучшему.

— Если Хранитель мёртв, значит, нужно добивать его приспешников, — настаивал на своем человек с ружьём.

— Подожди, — остановила его женщина.

Её волосы были заплетены в мелкие косички, а некоторые сваляны в дреды. На вид ей было лет тридцать, но она выглядела старше своих лет. Время, проведенное за спиной монстра в ожидании убийц, не идёт на пользу — это уж точно. Когда она вмешалась, мужик опустил ружьё. Это позволило мне предположить, что она была у них лидером. В каждой группе должен был быть лидер.

— Если мы убьём его, за ним придут другие, — продолжила она, — а нас только что лишили защиты. Нужно с этим разобраться.

— Но ведь есть… — Попытался встрять другой мужик, у которого был автомат.

— Он ещё не готов, — оборвала его женщина.

Я не понял, о чём они говорили, но пока меня не убивали — это радовало.

— Послушайте, — сказал я, — здесь есть спрятанный склад в здании с горгульями на углу неподалёку от парковки. Он раньше принадлежал мне, запасов там хватит на несколько месяцев — можете найти их и взять себе. Вы мне не поверите, и я бы на вашем месте тоже не стал. Поэтому для начала проверьте эту информацию всеми возможными способами, и только потом действуйте наверняка.

Женщина посмотрела на меня с подозрением. Похоже, это была умная женщина. Вот почему все эти люди до сих пор не мертвы.

— И ты хочешь, чтобы мы тебя отпустили? — Спросила она, прищурив один глаз, будто уже целилась мне в башку.

— Так как ваше месторасположение раскрыто, то логичнее всего будет сначала проверить мою информацию, держа меня в заложниках, а затем уйти отсюда. Можно подальше, а можно поближе. А можно и вернуться сюда. Молния же не бьет дважды в одно место, — с расстановкой ответил я.

Женщина задумчиво посмотрела на своих людей. Несмотря на то, что ружьё по-прежнему целилось в меня, я всё же позволил себе расслабиться. Кровавые лоскуты разрезанной рубашки огрубели на моих руках и стали мне бронёй. С озадаченностью осмотрев себя, я надел на себя куртку и показал этим, что мне нечего бояться. Это должно было их подкупить.

— Так ты дитя Хранителя? — Так как это был контрольный вопрос, дальше я мог уже не беспокоиться, что они свернут с пути перемирия.

— Не совсем, — ответил я, — но будьте уверены, я на вашей стороне. Ещё недавно я точно также скрывался, но пришло время что-то менять. И возможно однажды, я надеюсь, что вы поможете мне в этом.

— Хотелось бы в это верить, — утвердительно и даже с какой-то надеждой в голосе сказал мужик и начал опускать ружьё.

— Вам ничто не угрожает, — твёрдо сказал я, — вы в безопасности.

В этот момент раздался выстрел, и мужик с ружьём опрокинул голову назад от попавшей в лоб пули. Его череп прошибло насквозь и мозги разлетелись брызгами на стоящих вокруг него женщин и детей. Не успели двое других поднять свои автоматы, как по каждому из них прошлась очередь, от чего они исполнили нелепый танец и с удивлением осмотрели свои раны прежде, чем упасть на пол с уже опустевшим взглядом.

— Не стрелять!!! — Завопил я, поняв, что произошло.

За моей спиной стоял отряд бойцов, с которым я приехал. Женщина с дредами бросила на меня обречённый взгляд.

— Не стрелять! — Вновь крикнул я, однако раздался ещё один выстрел.

Кто-то вскрикнул. Девочка в толпе схватилась за живот. Из-под её рук начала выплескиваться кровь, которую не могло сдержать продырявленное платьице.

Я был ошеломлён от такой неожиданности. Люди прижались друг к другу, ожидая неминуемой развязки. В бешенстве я быстро повернулся к своим и окинул взглядом каждого. Мои отморозки держали оружие наготове, чтобы расстрелять всех и каждого в этом помещении.

— Кто стрелял? — Прокричал я.

Передо мной стояло десять человек и каждый смотрел на меня с непониманием, словно на школьном собрании, на котором я пытался выяснить, кто прилепил жвачку к парте.

— Кто, блядь, стрелял? — Потребовал ответа я.

Огромный мужик, который любил раздавать подзатыльники, почувствовал на себе мой тяжёлый взгляд и сдался. Пальцем он указал на парня, который до этого ходил с прибором.

— Вы ослушались приказа, — пытаясь сдерживать себя, сказал я, — я приказал ждать. Вы ослушались приказа, когда я сказал не стрелять. Ты! Убей его.

Мужик с непониманием покачал головой.

— Так нельзя, — сказал он, — это же свой.

Я незамедлительно вскинул руку и всадил ему нож в шею. Затем с наслаждением провернул и выдернул. Кровь прыснула из разодранной артерии мощным фонтаном. Отлично, самого крупного я вывел из строя первым. Осталось девять.

Крепкий хрен повернулся к братьям по оружию, окропив каждого кровью. Затем глаза его закатились. Когда труп начал падение к моим ногам, я придержал автомат, который послушно слез с его руки и остался в моей.

— Ты! — Обратился я к следующему, пальцем указывая на того, кото только что отказался убить крепыш, — убей его!

На этот раз мой приказ был исполнен, и парень поймал две пули, одна из которых пришлась в щёку, а вторая в нос. От этого лицо его превратилось в распахнувшийся цветок, а затем и он слёг. Я начал тяжело дышать, пытаясь подавить в себе то безумие, которое вздымалось внутри.

— И ты с такой лёгкостью способен убить своего? — Спросил я у стрелка.

— Эээ… — Лишь сказал он.

Я полоснул ножом по его горлу и ногой толкнул в оставшихся. Мне не хотелось вновь обливаться чужой кровью. Пусть на этот раз они узнают, что это такое. И все оторопели.

— Вы все, — громко сказал я, а затем перестал сдерживать себя и заорал, — ВЫ ВСЕ! ВИНОВНЫ!

Мозгов у этих людей не было совсем, потому что они до сих пор не понимали степень моего буйства. Будь я на их месте, я бы первым делом успокоил излишне эмоционального человека с ножом. Они не могли поверить, что я собирался убить их всех. Здесь и сейчас.

— Ты, — обратился я к парню и указал на ещё одного взрослого мужика, — завали гондона!

Парень не стал сомневаться и мгновенно исполнил приказ. При этом я заметил, с каким наслаждением он это сделал. Он мечтал о таком уже давно. Кучка ублюдков.

В обычных обстоятельствах я бы действовал с холодным разумом. Но сейчас мой разум был в огне. И это пламя сдержать уже было невозможно.

Я вскинул автомат одной рукой и всадил очередь в парня. Очередь была кривая, потому что я не умел стрелять, но крайне эффективная. От попавшей в горло пули он начал захлебываться и изо рта полилась кровь. Пока никто ничего не успел сообразить, я поднял дуло автомата повыше и двумя очередями буквально размозжил головы ещё двух.

Наконец один из трёх оставшихся в живых начал что-то подозревать. Он поднял свой автомат на меня и непременно бы убил, если бы я не дезориентировал его.

— Ты что, собираешься стрелять в Хранителя?! — В моём рёве было столько гнева, что я не узнавал себя.

Мгновение промедления стоило ему жизни, потому что я изрешетил и его. Но, как только осталось расправиться всего с двумя, из автомата вдруг послышалась череда щелчков. Пули не вылетели и не достигли цели. Оружие… Как же оно ненадёжно!

Я бросил в них автоматом и хотел было напасть, но произошло что-то, что стало для меня неожиданностью.

У одного из них автомат выпал из рук… вместе с руками. Словно что-то острое, как мечом, отрубило его кисти. Он вскрикнул и почему-то потянулся к своей шее. Второй переключил своё внимание с меня на то, что начало происходить и неспроста. Я и сам был в шоке!

Парень с отрубленными руками начал подниматься в воздухе, а затем его глаза стали вминаться, пока не прокололись. Из глазниц потекла кровь, и ничего не понимающая жертва закряхтела.

— К-к-к, — послышался рокот.

— Он пришёл, — в ужасе воскликнул кто-то позади меня.

Я быстро посмотрел назад — люди спешно заваливались во вход, из которого пришли. Лишь женщина с дредами стояла и с кровожадным наслаждением наблюдала за нами.

Ещё одна невидимка! Вот, о чём они говорили… Теперь это было очевидно.

Оставшийся в живых боец начал пальбу вверх по воздуху, но не успел он разрядить обойму, как его голову отрезало. Меня окатило с головы до ног. От увиденного, меня охватила оторопь.

Голова, которую нечто невидимое отделило от туловища, задёргалась в воздухе, повисла надо мной, и на лицо мне начали падать куски плоти. Это уже было совсем нехорошо. Приступ бешенства сменился на призыв уносить ноги. Да поживее!

Пляшущая голова с отвисшей челюстью выражала крайнюю степень недоумения. Как и я.

— Заглядывайте почаще! — Услышал я голос женщины.

Она захлопнула за собой дверь, и в помещении остался в живых только я и невидимый монстр.

Голову метнуло в стену, где она смялась, словно сгнивший помидор и уже бесформенная упала на пол.

Следующий в списке был я! И у меня не было возможности провернуть фокус, который я проделал с предшественником. Разве что разрезать себе горло…

Отставить безумие! Нужно бежать. Сломя башку бежать!

Интересно, почему они говорили, что невидимка ещё не готов?

Я увернулся от невидимого удара. Это было естественной реакцией, потому что нельзя было оставаться на месте. Движенье ж… жизнь!

— Брысь, на хуй! — Заорал я, применяя проверенную тактику запугивания.

Правда теперь я не знал, как она работала. Ведь мои суперприёмчики невидимый спутник уже наблюдал… Он всё это время был рядом.

Чтобы перескочить гору трупов, я наступил на тело первого убитого мной жлоба и чуть не съехал, так как бегать по человеческим телам не то же самое, что по беговой дорожке. Это спасло меня от того, чтобы и моя голова взмыла ввысь. Лишь на шее появилась рана, точь-в-точь как от моего ножа. Но она не кровоточила сильно, либо я уже не мог понять, где чья кровь в этой мешанине. Приберёг, блядь, куртку!

Неуклюже оттолкнувшись от тела, я быстро пробежался по другим. Скорость сейчас была моим другом.

— Р-к-к… — Неслось за мной следом.

Я поскользнулся на крови, плюхнулся на жопу и поехал вперёд. Если бы не это, то однозначно лишился бы носа. А свой нос я очень любил, его терять я очень не хотел! Но что…

Разбрызганная кровь и набранная скорость послужили тому, что я проехался по полу и вылетел в проём двери в то самое место, где бетонная труба уходила вглубь. На этот раз я действительно испугался. Меня по инерции тащило вперёд, прямо в бездну, и я ничего не мог с этим поделать.

Пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, я цеплялся пальцами за скользкий бетон. Свесившись на краю, я умудрился не упасть. Моё тело болталось над темнотой, держась за край всего несколькими пальцами.

— К-р-к, — предупредил меня невидимка.

И я понял, что либо отцеплюсь от края, либо останусь без пальцев и это случится в любом случае.

Мирта… Я должен найти Мирту. Остальное не имеет значения. И главное, что для этого требуется — это выжить. Как и всегда. Не сдаваться, бороться до последнего. С печалью, с грустью, с яростью. В бешенстве! Я не могу оставить всё как есть и уйти из этого мира, так глупо поступив со своей жизнью. А, значит, что бы меня не ждало внизу, я должен был справиться и с этим. Просто обязан!

Пальцы соскользнули с края, и я начал падение.

Рокот стал удаляться.

Труба, уходящая вниз, сужалась по мере спуска к темноте. И я съезжал по ней всё быстрее, раздирая одежду и кожу.

Голоса, которые я слышал у края этой трубы запели с новой силой. Чем больше я погружался в темноту, тем сильнее я ощущал присутствие чего-то ужасного, чему не мог придать формы. Я не боялся монстров, мне не было страшно упасть и сломать себе хоть все конечности. Но то, что стало окружать меня, было чем-то непонятным. Непознанным. Неизвестность проглатывала меня…

Крики сотен людей и плачь тысяч детей навалились на меня разом, словно я в одно мгновение услышал все страдания Днища. Теперь оно тянуло меня к себе. Я был его порождением. И возвращался на дно, куда мне и была дорога.

В следующее мгновение я услышал не только искажённые реплики, перевернутые слова, проигранные задом наперёд звуки… Но и что-то ещё. Что это было? Кажется, я слышал, как Мирта жалобно звала меня на помощь. Чем глубже я падал, тем сильнее был этот голос.

— Папочка, помоги мне, — пронзало моё сердце.

— КЩОООЛЬТКОЛЁШТТТ

— Папа… Мне страшно!

— ЙЦУКЕНШВАРАХХХТВА

— Дорогой, мы все здесь, — сказал голос моей жены, — мы ждём тебя. Мы тебя ждём.

— ЖВУУУЩТЩХРАЩЩЩАТР

— Папа, скорее…

— МРААААИИИИЩТВАРРРТЦ-ц-ц

Макабрическая какофония ясно давала мне понять, что я летел прямиком в ад.

— …ц…ц…ц…

— ЩРАТТАВАРАТТТ!!!

Глава 12 — Мы все в аду

Ясность рассудка: 50 %

Забвение: 100 %

Когда я умер с ножом в сердце, я кое-что видел.

Это не было воспоминанием или чем-то таким. Ничего подобного я ещё не испытывал. И это явно не относилось к нашему миру. По крайней мере, не к известной мне части.

Были и люди, много людей. И это был счастливый мир!

Или, по крайней мере, мне так казалось. Они не пытались убить друг друга, не били морды женщинам, не выдавливали глаза старикам, не выбрасывали из окон детей… Они жили какой-то давно забытой мной жизнью. Я старательно стёр все воспоминания о такой жизни, потому что мне было очевидно: впереди никогда больше такого не будет. Обрывочные воспоминания изредка всплывали в моей голове, но я отгонял их, чтобы не рождать ненужных надежд на то, что однажды все вернётся.

Образы были мутными, но я знал, что это был не сон. Словно призрак я наблюдал за их жизнью, как они радовались, рассказывали о себе, делились впечатлениями. В этом мире отсутствовала ненависть, злоба, жестокость. Всё подчинялось нерушимому закону прекрасного, черту которого невозможно было переступить. Я пытался прикоснуться к нереальной жизни, но меня будто бы что-то не пускало. Я не был с ними. И почему-то я ощущал, что эти люди не были со мной. Что-то чужеродное, давно забытое, светлое — царило в атмосфере. Но для меня не было места в этом городе.

Словно существовал барьер между мной и нормальной жизнью. Они, эти люди, и я — мы были разными. Я по привычке решил применить силу: полез навстречу к этим людям, пинал воздух, разрывал его руками. Наконец, прорвался сквозь невидимую преграду, и тут картина изменилась. И уже другие образы заняли место счастливой жизни.

Я видел Воронку, а точнее сооружение, которое люди Днища называли Воронкой. Эта штуковина походила на перевёрнутую вверх тормашками гору технологического мусора, но в этой реальности Т-образный аппарат не был чем-то зловещим и чем-то ужасным, как воспринимал его я и другие жители Днища. Здесь это сооружение было другим. Населённым, живым. Прекрасное место!

Я помню, как вошёл в светлые коридоры. Навстречу мне шли люди, но они как будто не замечали меня, словно этот грязный оборванный мужик в лохмотьях и со следами чужой крови на своём лице не из этого мира — и так оно и было. Я остановился около одного из залов. В нем группа людей сосредоточенно работала, что-то оценивая на приборах, обсуждая, ожидая чего-то нового. Затем все разом посмотрели в сторону стоящего посередине агрегата.

Это было похоже на станок, разделённый надвое с множеством металлических клешней. Когда люди согласовали свои действия, произошёл запуск и железные руки разъехались в стороны таким образом, словно держали невидимый шар. А затем возник и сам шар.

Всё походило на фантастический научный эксперимент. В воздухе заискрились молнии, свет начал искажаться вместе с пространством, будто внутри станка заиграло сложное хитросплетение зеркал, которые отражали то людей, находившихся в этом помещении, то вещи, которые не были похожими ни на что такое, что мне приходилось когда-либо видеть. Я запомнил только то, как сильно меня поразило увиденное. Это было отражение совсем другого, неведанного мира.

Но кроме самого ощущения я ничего не запомнил.

А, когда я очнулся в привычном мире, где Мирта всё ещё держалась за рукоятку ножа, всаженного в моё сердце, всё встало на свои места. Нож, который, безусловно, был невероятно сильным артефактом, растворился у нас с ней на глазах. Для того, чтобы понять, нахожусь ли я по-прежнему в бреду, я спросил у дочери, действительно ли артефакт безнадёжно утерян, и она подтвердила это. А вот когда я начал задавать вопросы про радостных людей из счастливого мира, она сказала, что мне следовало отдохнуть. И, конечно, она была права — на тот момент я был так сильно измотан, что мне действительно требовалось привести мозги в порядок.

Но образ этого странного города я сохранил глубоко в своём подсознании.

А пока…

Я шлёпнулся рожей в гнилое месиво.

Даже выставленные вперёд руки не помогли — они провалились под неприятно мягкую массу. Я наполовину погрузился в кучу какого-то говна. Надо мной зияла огромная дыра бетонной трубы, из которой я вывалился. Что было наверху я не видел из-за темноты. При этом я бы не сказал, что вокруг была кромешная темнота.

Вязкая масса затекла мне в рот, и меня чуть не вырвало. Нужно было поскорее вылезти из этого болота. Еле отплевавшись, я оттолкнул от себя кашу, состоящую из гнили и чего-то твёрдого. До меня быстро дошло, что это были переломанные кости. Омерзение охватило меня, и далее я не мог себя контролировать, так как тело начало барахтаться само по себе, пытаясь выбраться наружу.

Какая мерзость!

Кое-как взобравшись на поверхность, я начал быстро перебирать руками и ногами, которые заскользили по останкам, пока не покатился и не оказался на расстоянии от этой ужасной кучи. Резкие запахи гниения, помоев и мертвечины так сильно ударили в голову, что стало тяжело соображать. А мне это было нужно. Мне необходима была трезвость мысли…

Я поднялся. То, на чём я стоял, мало чем отличалось от наваленной органической горы. Сапоги медленно топились в разложениях, и нужно было постоянно поднимать ноги, чтобы оставаться на поверхности. Не знаю, где я находился, но это место мне не понравилось!

— ЩТОРРРТХХ

Голоса наполняли пространство. Я пока не понимал, откуда исходил этот звук. Сотни звуков, принадлежавших людям — а, возможно, и не только — звучали то тише, то громче. Некоторые были определённо громче других, но поблизости я никого и ничего не видел.

— Оракул! — Позвал я.

Значок молчал. Может, он был неисправен? Хотя… Чему там ломаться.

— Алё, Оракул! — Попробовал я вновь, но результат, как это ни странно, был тем же.

Похоже, что связи по-прежнему не было. И, хоть я обычно и не горел желанием общаться с пришельцами, сейчас они были моей единственной ниточкой к реальности. Потому что у меня начали возникать странные мысли о том, что происходящее не могло быть по-настоящему.

Однако, как же здорово было бы, если бы это был всего лишь сон! Но я был собой и, к сожалению, слишком хорошо себя осознавал.

И всё это как раз наоборот — было очень похоже на подкладку Днища.

Ото всюду доносился шёпот и приглушённые голоса. Я никак не мог понять, кто их издавал.

— штаааааааа-рхва-рааааа-а-а-а

Только эти странные голоса… Начинали сводить с ума.

Нужно было двигаться. Я был цел, у меня был нож, а, значит, жизнь продолжалась и была прекрасной. Даже в таком виде.

Непонятно, почему вокруг было светло. И этот свет был поистине необычным. Он напоминал желтизну неба, но при этом был горячим. Когда я смотрел на освещённые этим светом горы с останками, мне казалось, что всё горело. И начинало казаться, что и я горел.

При этой мысли я быстро осмотрел себя — нет, никаких признаков пламени ни поблизости, ни на мне. Это был лишь странный эффект света. А ещё я не был спокоен. Тревога заставляла биться моё сердце так сильно, что я боялся, оно вот-вот откажет. Хоть я и был здоровым и сильным, но всё же, всему есть предел. Главное сдерживать тревогу, пока она не переросла в панику.

И вместе с тревогой постепенно прокрадывался страх. Как учёный, я понимал, откуда возникают эти побочные эффекты. Как человек, я никак не мог с ними справиться, хоть и пытался прислушиваться к разуму. Причём та моя часть, которая отвечала за эмоции, утверждала, что я попал в ад.

Просто потрясающе!

— Соберись, тряпка, — сказал я себе.

Но меня штырило. Возможно, от вони и усталости. А возможно, и от яда невидимки, который не так давно попал на мою руку. Всё в моём мире пыталось меня убить. Хоть что-то было постоянным! Значит, всё-таки это был не ад. В аду я бы отдохнул… Душой.

— ШТРАХВАРТХРВАААЩЩЩ

— Папа? — Услышал я и обернулся на голос Мирты.

Рядом никого не было. Эти голоса… Какое-то наваждение.

Нужно было держать себя в руках — я не в первый раз имел дело с последствиями отравления, если дело было в нём. Важен был психологический аспект. Сейчас нужно было поощрять позитивные мысли.

— шуооо-о-о-о

Какие странные протяжные завывания. Я никак не мог понять, в чём было дело, но кое-какие догадки на этот счёт, конечно же, были.

Всё это было похоже на свалку случайно попавших сюда существ. По черепам я определил, что большинство принадлежало людям, однако некоторые кости походили на останки мутантов, а некоторые я не мог распознать вовсе — настолько диковинные они были. Негативная мысль заключалась в том, что все попавшие сюда — однозначно отсюда не выбрались. Таков был факт. Но выход должен быть, и я был в этом уверен не из соображений надежды, а потому что на это указывал ряд признаков.

Во-первых, было светло. Стоило найти его источник.

Во-вторых, некоторые кости были обглоданы. И несмотря на то, что это не предвещало ничего хорошего, всё равно это воодушевляло. Потому что навряд ли те люди на поверхности сбрасывали сюда жертв невидимки. Хотя сам монстр и мог избавляться от начавших разлагаться тел таким образом. Если это было так, то сколько же времени прожили эти люди бок о бок с невидимкой? Что-то я сомневался в этой версии.

Вероятнее всего, здесь были и другие охотники пожрать. Пожрать всегда кто-то хочет! А, значит, они должны были где-то брать воду. И даже если допустить мысль, что выбраться из этой жопы мне не удастся, всегда оставался вариант найти воду и питаться теми тварями, которые питались всем этим…

М-да. Мой разум определённо мутнел. Одна мысль хлеще другой!

— схееееееещщщххх-х-х-х

— Папа, помоги мне…

— Тебя здесь нет! — Крикнул я и посмотрел в сторону, откуда послышался голос Мирты.

И увидел Мирту.

Я видел её лишь миг, так как что-то схватило её хрупкое тело и втащило в гору останков.

— Нет! — Вскрикнул я и бросился вслед.

Её руки ещё были на поверхности, но её затягивало внутрь.

— ШОГОООООШРРХХХОООО

Я схватил Мирту и что было сил потянул на себя. Поначалу, я не мог справиться, потому что ощущал противодействие, но потом стало получаться, и я вытащил наружу тело. Но не тело Мирты. Это было полусгнившее тело человека, но никак не молодой девушки. Возможно, я ошибся?

Охваченный беспокойством, я вновь ринулся к куче тел и начал разбрасывать вокруг себя конечности, кости и отслоившуюся плоть.

— сииииссс-с-с-с

Голоса начали по-настоящему сводить с ума.

Может, я и вправду свихнулся? Не было здесь никакой Мирты, и быть не могло! Это помешательство… Жуткое, стрёмное, отвратительное. Я должен был остановить это безумие.

— ЖВАЖА

От этого звука я обернулся, и не зря. На этот раз я действительно видел перед собой живых существ, и это совершенно точно было не иллюзией.

Передо мной стояли люди, а точнее та версия, которая остаётся после переваривания Днищем. Они выглядели просто ужасно. Худые, со впавшими глазами, с мрачным огоньком во взгляде. Тянули ко мне свои цепкие тощие руки и толкались. Их было трое. Человеческого в них осталось совсем мало. В некотором роде мне даже было немного их жаль.

— Вы говорите по… человечески? — Осторожно спросил я, одну руку держа около ножа, а другую выставив вперёд с жестом, предупреждающим остановиться.

Мне было сложно даже определить пол любого из них, настолько изуродовала их жизнь.

Один из этих людей зашипел. Они немного отступили и пригнулись, словно ожидали удара.

— ШООООООШХХ

Это произнесли не они. Это раздавалось ото всюду, отражалось от бетонных стен. Кажется, они не были причастны к этим голосам. Но тогда кому же они принадлежали?

— Хотите конфетку? — Дружелюбно спросил я.

Они не представляли для меня угрозы, но конфет, в самом-то деле, и стоило в этом признаться, у меня для них не было. Однако, я сделал вид, будто потянулся что-то достать — мне нужно было проверить их реакцию. И она последовала — один из них отпрыгнул от меня, вскочил на четвереньки и полубоком побежал прочь, словно раненая собака. Двое других последовали за ним, помогая себе в беге руками.

— А я бы вот не отказался, — сказал я, сплюнув в надежде, что это поможет избавиться от кошмарного зловония.

Пойду за ними!

Быстро идти не получалось всё по той же причине — ноги постоянно застревали в костях и болоте из сгнивших мышц. А ещё по мере продвижения я начал ощущать, как поднимается жара. Так как ощущения от дерьма, в котором я был перемазан, мешали мне оценивать своё собственное состояние, я не мог понять, становилось ли жарче вокруг, или же горячка была у меня.

— Папа…

Голос Мирты впереди. Почему он чудился мне всё это время?

Да потому что я думал только о ней. Даже сейчас, когда следовало бы подумать наконец хоть немного о себе, подумать о том, как поскорее увидеть поверхность Днища, подумать о том, чтобы найти её настоящую — я только и делал, что терзался мыслями о ней. И я знал, почему. Тот самый случай, когда в мир пришло безумие, когда я совершил своё первое убийство — тогда меня не было рядом. И я отдавал себе отчёт, что меня не было с ней рядом прямо сейчас. Мотался чёрт знает где, пока она… Была в опасности.

Сердце разрывало грудь. Я боялся и смотрел этому страху в лицо. Не привык я лгать себе — уж лучше признать правду хотя бы для себя. Мне было страшно за неё или даже… Я был в ужасе!

Если ад и существовал, то именно таким он и должен был быть — в вечных переживаниях и боли от страдания, от беспомощности, от бессилия что-то сделать, чтобы спасти тех, кем дорожишь.

— ЩЩЩЩХХХХХХРРРРРРР

Стало ещё жарче. Вот бы не отбросить копыта. Пот тёк ручьями со лба, но я был рад этому, потому что он смывал с меня гниль. Кожу щипало, я вонял. Я проваливался в месиве останков…

Вдруг свет стал ярче. Он буквально ослепил меня на мгновение так, что пришлось прикрыться рукой, прищуриться и попытаться поскорее привыкнуть к нему.

Быть слепым было опасно, глаза необходимо было беречь!

Когда яркость перестала быть такой болезненной, и я прозрел, передо мной стояла целая толпа несчастных изуродованных людей. Мне почему-то хотелось думать, что это всё же люди…

Свет был за их спиной, и, судя по тому, какими глазами смотрели на меня эти существа, они были готовы на всё, чтобы не подпустить меня к нему. Я быстро оценил ситуацию. Да, трое не представляли для меня опасности. Пятеро — тоже. А вот толпа, где по головам я быстро насчитал свыше тридцати — вот это уже могло стать проблемой. Серьёзной.

Но, когда я увидел источник света, я потерял дар речи.

— РРРРРРРРШШШШШШУУУУУУУУУУУУХХХХХХХТТТТТ

Определённо, голоса исходили оттуда. Я видел установку, которую знал из своего странного воспоминания. Раздвоенный станок с механическими щупальцами образовывал круг. От него исходили толстые кабели и железные прутья, которые пронзали обляпанные омертвевшей кожей стены. А внутри круга клешни держали человека. Это была женщина. Её руки и ноги были в оковах станка, а голову поддерживал железный ошейник. Лицо женщины было измученным, но она была живой. Её глаза смотрели на меня. Пронзали меня светом и жаром. В прямом смысле.

Здесь жара становилась совсем невыносимой. Мне стало дурно, но не из-за зловония или чрезмерной теплоты. Эта женщина…

Это была моя жена. Это была Анна.

— схьхьхьхьхииииииииишшш

— ЩЩЩАААААААХТТТТТ

Её голова неестественно затряслась, а рот раскрылся так сильно при этом звуке, что не осталось сомнений — все голоса, которые я слышал исходили от неё.

— мммуааааааааууууууурррххх

— ХХХТОООООООЩЩЩН

Этого просто не могло быть. Я не мог в это поверить. Моя жена была мертва. Я держал её тело в своих руках. Я точно помню, как раздробленный окровавленный череп перекатывался по моей руке, и я хотел, с яростью жаждал запомнить этот момент навсегда, чтобы измениться. Чтобы стать тем, кто я есть.

И только это позволяло мне выживать. Умение относиться ко всему так, словно этот мир не настоящий. Словно Днище — это испытание, эксперимент. Но теперь, когда я видел Анну перед собой, я был настолько разбит и раздавлен, что не знал, зачем… Почему всё это со мной происходило.

Я не успел и не спас её. И в этом было моё наказание. МОЙ АД.

Люди набросились на меня и повалили, царапая лицо своими сухими вонючими руками. Они толкали моё тело, били, но это было ничто по сравнению с тем, что на самом деле хотел испытать я. А я хотел, чтобы меня расчленили, чтобы оторвали мои руки, чтобы отрезали язык, выдавили глаза, чтобы переломили шейный позвонок, силой оторвали голову, чтобы всё вокруг залилось моей кровью, ведь только тогда я смог бы почувствовать наказание, которое заслуживал. Я мечтал, чтобы мне подарили освобождение. Я уже давно был частью Днища, и сейчас я хотел, чтобы меня порвали и съели, хотел раствориться в недрах этого ада, чтобы не осталось ни частички моей плоти, ничего от меня.

Но…

Позволить себе такое было бы роскошью. И я не имел на это ни малейшего права. Не я решал, когда должны были закончиться мои мучения. Я должен был продолжать с этим жить так долго, как только прикажет Днище. Это моё наказание.

И ВАШЕ ТОЖЕ!

Ножом я вспорол живот первого попавшегося человека, и его кишки вывалились мне на шею. Взмахом я разрезал шею следующего так сильно, что его голова откинулась назад, разливая кровь на собратьев. Я должен был продолжать идти вперёд. Преодолевая. Превозмогая. Несмотря ни на что. Всегда на грани!

Вывернувшись, я ударом ноги отправил набросившегося на меня человека в груду останков, и ударил другого ножом в грудь, отчего тот застонал и припал на колено. Поняв, что я встаю, на меня набросились сразу все.

— ЩУРГГГООООООТТТТ

Анна, моя жена была всего в нескольких метрах от меня, и я должен, обязан был до неё добраться.

Осознав, что с этими уродцами лучше драться в малых группах я начал применять проверенную тактику отхода с небольшими выпадами вперёд. Правда, не всегда выходило, как я хотел, и так или иначе, они всё же подобрались ко мне настолько близко, чтобы завалить своими телами, повиснуть на моих конечностях, больно кусая и отрывая куски волос.

Жарко, как же жарко…

— ГГГРРРРЩЩЩЩ

Я завопил от боли. Но вовсе не от той, что причиняли мне эти убогие твари. Это я был самой настоящей тварью. Я ненавидел себя и всё равно должен был продолжать делать то, что делал.

И я…

Разорвал их всех.

У них не было против меня ни единого шанса. Как и у многих. Как и у моей жены не было шанса спастись. Вот в каком мире мы живём. Вот как мы дошли до всего этого. Мы в аду и всегда в нём находились.

Это безумие…

— ХХХХТТТРААААААААААЩЩЩЩ

Голова Анны дрожала от ужасающих голосов, гремящих в моей голове.

— Я знаю, что ты никогда не простишь меня, — сказал я, идя по трупам.

— ГРУУУУУУУОООООООХХХ

— И не нужно. Ты права, я именно там, где должен быть.

Я подходил ближе.

— ЩЩЩЩЩТТТТТТХХХХХРАААААА

Я подошел к ней очень близко. Это была она. Я знал каждую линию её тела. Она была обнажена, и голова дрожала от всеобъемлющего демонического ора.

— ТЫ ВИНОВАТ ТТТХХХХ

— Я только хочу, чтобы ты знала…

— ТЫ НИЧТОЖЕСТВО ЩХРААААААЩЩЩЩТ

— Я действительно люблю тебя, — сказал я с сожалением.

— ХРРРЩЩЩЩТАААААААЩ

— ТЫ УБЛЮДОК

— МУООООООООГРРРРР

— Я люблю тебя, — сказал я, отрезая ей голову.

Глава 13 — Сжечь это!

Ясность рассудка: 40 %

Ярость: 10 %

Потянув нож силой, я не столько разрезал, сколько порвал плоть шеи, и голова отделилась от тела. Ужасающие крики и ор смолкли. Теперь беспорядочные звуки неразборчивых голосов больше не тревожили мой разум.

При отсечении я держал голову за волосы. Странно, но, когда я начал раздирать плоть, из шеи не брызнула кровь. Но я знал почему. Именно потому, что знал, я и сделал это.

Когда отрезанная голова осталась в моей руке, с ней произошло сразу несколько вещей. Лицо стало сжиматься в морщины и иссохло прямо у меня на глазах до такой степени, что остался лишь череп, обмотанный похожей теперь на грязную тряпку кожей, которая висела на седых грязных волосах словно ёлочная игрушка. И не удивлюсь, если где-то на просторах Днища именно таким образом и украшают ёлки в праздник!

Одновременно с этим то же самое произошло и с телом, которое было заключено в железных объятиях станка. В воздухе разнеслось несколько искр, но энергии некуда было деваться, и всё быстро погасло. Руки выпали из механических клешней, туловище скукожилось и развалилось на части. Станок остался голым и готовым принять в свои объятия новую жертву.

Глядя на голову, яубеждался в собственной правоте — это была никакая не Анна, а уловка. Свет в глазах погас, и наступила непроглядная темнота, в которой остался лишь единственный луч, исходящий из маленькой точки. Вместе с тем стало не просто прохладно, а удивительно холодно.

Моё внимание привлек маленький камешек, который я увидел только после того, как из станка выпало тело. Он лежал на одной из металлических рук, которая словно бы предлагала мне завладеть сокровищем. Именно от него исходил луч света.

Теперь всё подтвердилось. Это был артефакт.

Позади в темноте я услышал похлюпывания по лужицам, шлепки и шорох. Кажется, я расправился далеко не со всеми обитателями здешних подземелий. Вот только теперь я был в темноте, а это сильно осложняло обнаружение противника. Но ещё это означало и то, что я не мог просто так оставлять артефакт здесь.

Но и дотрагиваться до него я не хотел, кто знает, на что он способен! С другой стороны его нельзя оставлять здесь с этими дикими людьми или другими существами, которые могли его обнаружить. Придётся рискнуть, хочу я этого или нет…

Для начала я осторожно провёл рукой поверх камня — чувствовалось тепло и что-то вроде магнитного поля, которое слегка отталкивало ладонь от артефакта. Вроде ничего страшного. Но перед тем, как взять камешек пальцами, я дотронулся до него как до чайника на костре, чтобы проверить кондицию. Он не пытался выскочить из пальцев, однако ощущение, что материал был чужеродным, осталось.

Когда камень расстался со станком, металлические клешни стали отваливаться от стоек, а затем и вся конструкция пошатнулась. Провода и прутья выдернулись из стены, и всё повалилось. Я еле успел отскочить, чтобы меня не придавило. Очень быстро механизм станка стал утопать в плоти и вязкой каше останков, пока не скрылся из глаз совсем. Будто и не было его здесь.

— Ты справился, — вдруг раздался приятный женский голос из моего значка.

От неожиданности я подпрыгнул на месте, но быстро успокоился, так как узнал голос Оракула.

— С чем? — Мрачно поинтересовался я.

— Связь восстановлена. Что бы ты ни сделал, это сработало. Теперь сигнал ничто не глушит.

В темноте вновь начало происходить перемещение. Казалось, ко мне подбираются всё ближе.

— И что надо сказать? — Шутливо спросил я, пытаясь всмотреться во тьму, в которой ничего не видел.

— Возвращайся, — ласково ответил голос.

— Легко сказать…

Я попробовал посветить камнем, но толку от его свечения было мало. Хотя на расстоянии руки видно было, а это уже хоть что-то. Я вдруг понял, что совсем не знаю, как выбираться отсюда, как искать выход в темноте, и существовал ли он вообще. Я сунул артефакт в карман и задумался, как лучше действовать. В другой руке я зачем-то продолжал держать за волосы отрезанную голову. Не знаю, зачем. Применять это в качестве оружия было совсем нелепой затеей.

Где-то совсем близко я почувствовал чьё-то присутствие.

По ночам мы тренировались с Миртой на улице. Луна редко пробивалась сквозь вечно затянутое небо, а так как электричества в городе нигде не было, за исключением тех богачей, у которых был генератор, за который периодически проливалась кровь, было достаточно темно, чтобы приблизить обстановку к экстремальной. Конечно, ночью и так было небезопасно на улицах, поэтому тренировки мы старались проводить быстро. С ней мы вывели несколько способов ведения боя и защиты в условиях, если вдруг останешься без глаз. Да, я готовил её и к такому…

И продержаться какое-то время смог бы. Если только бродящие вокруг существа были зачуханными людьми, а не кем-то ещё. Напади на меня сейчас мутант, я бы, наверное, не пережил эту схватку.

Вдруг что-то изменилось. Я услышал спешно удаляющиеся от меня шлепки, пока, наконец, они не оказались так далеко, что наступила непривычная тишина. Крысы бежали с корабля? Нехорошо. Это значит, что приближалось что-то другое. Что-то сильнее.

И затем на меня напали.

Моё тело обхватили всеми четырьмя конечностями, и шеей я почувствовал сильный укус. Челюсти врага сжимались с такой силой, что я уже приготовился расстаться с частичкой себя. От острой боли я заорал, выронив из рук голову и попытался схватить того, кто был сзади. Мне это удалось. У твари были волосы — вот и посмотрим, что победит: желание продолжать причинять боль или спастись от боли самому. А, когда тянут за волосы, это очень неприятно… Именно по этой причине у меня очень короткая стрижка. Правда, в последнее время немного подзапустил…

Мой приём оказался эффективным. Когда укус ослаб, я резко потянул за волосы напавшего, схватил за голову и перебросил через себя. Когда я увидел, что это было, я не сразу понял, к какому виду можно отнести данное существо.

Уродец чем-то напоминал тех одичавших людей, был такой же бледный и худой, у него было две руки и две ноги, но на этом сходство с человеком заканчивалось. Продолговатая голова была похожа на голову мутанта, разве что глаза были полностью чёрными — это свойственно для существ, приспособленных обитать в темноте. Но таких мутантов мне ещё встречать не доводилось. И от типичных мутантов эту тварь отличало то, что из груди у неё торчало что-то вроде осьминожьих щупалец, которые веером раскрывались, словно цветок. Не исключено, что зверь был ядовитым. Это вообще было распространённым явлением. Но меня ему пока отравить не удалось — спасла куртка. Так и знал, что пригодится!

Животное зашипело, но решило отступить и скрылось в темноте.

А затем мне прилетел такой удар, от которого я отлетел на несколько метров и упал в груду останков. И этот удар был такой силы, что стало ясно — животное с щупальцами на такое не способно. Значит тварей было несколько. Зашибись!

Нужно было оклематься как можно скорее! Шатаясь, я встал и начал светить перед собой камнем. Помогало это хреново, но всё же лучше, чем ничего. Ну и для чего-то же мне даны были уши. Хотя прибегать к альтернативным средствам мне не пришлось, так как я ясно увидел перед собой огромного мутанта.

Фишкой мутантов было то, что невозможно было встретить двух одинаковых. Естественно, повелось называть мутантами тех, кто чем-то был похож, но всё же отличался от человека. Для человеческого вида это нормально. Тот, что стоял передо мной был просто огромен, наверное, в два меня что ввысь, что вширь. Такому глотку не перегрызёшь…

Я надеялся, что он начнёт реветь на меня, как это делают нормальные животные, желающие избежать схватки, но, похоже, цели у мутанта были другие. И расходились с моими! Я попятился, всё также освещая его перед собой. Он молча приблизился и попытался схватить меня одной своей рукой за голову. Я с трудом увернулся, но тут же на меня набросилась тварь с щупальцами. Они что, действовали вдвоём? Какой необычный симбиоз. Интересно, как они договаривались.

— Вот дерьмо! — Вырвалось у меня.

Нужно было сначала избавиться от маленького, а затем уже думать, как завалить крупного. Если меня не завалит мелкий, конечно. Я выхватил нож и стал пытаться всадить в животное, но всё время промахивался. Ловкая тварь! И при этом мне нужно было ещё быстро отходить, пока меня не настиг молчаливый друг.

Мозгов у маленького мутанта было немного, потому что он так и не раскусил бесполезность своей атаки. Но мне это было на пользу. Так как он напал на меня со спины, я решил, что в этом и будет заключаться его ошибка. Пока поблизости я не слышал большого, я подпрыгнул для применения большей силы и упал на висящего на спине мутанта. Прелесть этого приёма была в том, что он тут же погрузился в месиво и стал захлёбываться. Это было замечательно!

Я, конечно, понимаю, что люди не привыкли общаться с мутантами, но слышать, как животное захлёбывается в дерьме, было наслаждением!

Минус заключался в том, что я был вынужден ждать. И при этом меня окружала темнота, из которой я ожидал нападения в любой момент. Ждать пришлось недолго, но я не мог бороться с ним. Поэтому мне пришла в голову простая мысль, что с животными нужно и вести себя по животному. А раз он не хотел кричать на меня, то тогда мне следовало покричать на него!

— ААААААААА!!! — Разразился я, скривив настолько зловещую гримасу, на какую только была способна мимика моего лица.

И внезапно это сработало!

Мутант заорал на меня в ответ, и при этом вонючие слюни полетели мне прямо в лицо. Этот момент я решил использовать весьма своеобразным образом. Так как у меня был крайне скупой набор действий, и я продолжал топить мелкого мутанта, я сделал то, что первым пришло в голову — бросил камень-артефакт прямо ему в глотку.

Рассчитал я верно, так как светящийся камень угодил в рот мутанта именно таким образом, что застрял в его горле. Это привело мутанта в замешательство. Отлично, я выиграл себе ещё несколько секунд!

А каждая секунда моей жизни — это подарок…

Мутант остановился надо мной, так как не знал, что с этим делать, а по спине его спутник похлопать не мог — он уже постепенно прекращал дрыгаться подо мной.

Выйдя из транса, большой мутант решил прочистить горло яростным криком, и, когда он попытался это сделать, произошло удивительное.

Камень в его глотке стал светиться сильнее, а затем последовала короткая вспышка. Голову мутанта разворотило так, что осталась только челюсть. Вся оставшаяся часть головы разлетелась в стороны, будто он проглотил гранату. С ума сойти!

И в тот же момент тварь окончательно захлебнулась в гнили и разложениях. Это было очень кстати, потому что огромная туша нацелилась упасть прямо на меня.

Я расцепил с шеи руки мелкой твари, перекатился и отбежал на безопасное расстояние. Тело мутанта плашмя шлёпнулось на мертвую мелкую тварь. Я видел это, потому что светящийся камешек упал на него сверху и так и остался лежать, освещая небольшое пространство притягательным светом.

— Класс! — Вслух подумал я.

Замечательно вышло!

Артефакт необходимо было приберечь. Помимо того, как он мог влиять на разум, он ещё и крошил черепа! Это же незаменимое оружие, понять бы только, как правильно им пользоваться. А, ладно, потом разберусь.

Я осторожно подошёл к мёртвым телам и взял артефакт со спины мутанта. Удивительно, но он оставался чистым. Предположительно это было из-за той отталкивающей силы, которую я чувствовал, когда держал его в руках. Положу его поближе к сердцу, в нагрудный карман!

Свет погас, но сейчас в нём не было необходимости. Кажется, я расправился с главными злодеями этого подземелья.

Но вдруг я увидел вдали свет искусственного происхождения. Луч от него дрожал, и человек, который его нёс, бежал.

— Первый, пошёл! — Скомандовал кто-то.

Как же было приятно слышать человеческую речь! Я пока не мог даже предположить, кем могли оказаться эти люди, однако это очень воодушевило. Не я нашёл выход. Выход нашёл меня!

Во тьме вспыхнуло пламя.

В его струю попало несколько существ из тех, что нападали на меня. Они завизжали, их тела засвистели и как будто начали сдуваться под напором огня. Затем ещё одна вспышка пламени пронзила темноту. Кто-то определённо орудовал огнемётом.

— Я на позиции!

— Фокстрот, зажигай!

На этот раз заполыхало всё.

Я увидел, как несколько человек поливали из огнемёта всё, что попадалось им на глаза. Люди были облачены в специальные неповоротливые защитные костюмы, на головах красовался шлем с затемнённым стеклом, и за спиной у них висели баллоны с запасами для огнемётов.

А попадалось им многое! Кроме одичавших людей в огненном вареве я заметил несколько тварей, которые людей напоминали очень отдалённо, словно это были неправильно выросшие дети — настолько покалечены и изменены были их тела от жизни в этой клоаке. Навряд ли это были мутанты, но и людьми их уже назвать тоже было нельзя.

Попавшие под огонь тела довольно быстро съёживались, превращаясь в потемневшие обрубки, которые теперь были разбросаны здесь и там, как поленья от кострищ в лесу. Сквозь огонь я также увидел людей с огнестрельным оружием. Они уверенно шагали следом по спёкшейся плоти, которая теперь выдерживала вес их тела.

Я вспомнил о себе. Пожалуй, был подходящий момент для того, чтобы сообщить им о том, что здесь есть и разумная жизнь! Пока они не отправили меня в общую свалку.

— Помогите! — Крикнул я, очень убедительно изображая жертву, — спасите, люди, помогите!!!

Мне в лицо тут же был направлен резкий луч переносного прожектора. Интересно, что они подумали при виде человека, который попал сюда с поверхности через трубу и прошёл через ад. Да, наверное, ничего особенно и не подумали. Обычные дела. Выживал!

— Альфа, прикрыть, — безразлично произнёс тот, кто командовал.

Свет прожектора стал приближаться. Люди с огнемётами оказались неподалёку.

Эти люди действовали слаженно, они слушались приказов, выглядели прилично и вызывали уважение одним своим видом. Интересно, кто это такие были. Я ничего подобного не встречал и даже не слышал. Если это была очередная бандитская группировка, то выглядели они крайне организованными. Конечно, прокралась ещё одна интригующая мысль — что это были военные, которые пришли спасти всех нас и закончить страдания Днища.

В глубине сознания я искренне надеялся, почти как ребёнок, что где-то, пусть не близко, пусть далеко-далеко, где-то за пределами Днища существует нормальный мир, который ещё живёт своей полной жизнью, где цивилизация не пала под натиском пришельцев, где сохранился порядок, а не вот это всё…

Мне удалось разглядеть лицо человека в военной каске. Это был взрослый серьёзный мужик с густыми бровями, возражать которому не хотелось — настолько он выглядел сурово.

Он осмотрел меня выразительным взглядом. Сколько же всего было в его глазах! Это было и отвращение, и восторг одновременно. Я прекрасно понимал, что он видел, поэтому даже не обижался. Пожалуй, я даже был искренне рад!

И я, человек, покрытый с ног до головы кровью, разложившимся органами и плотью, шея которого была обмотана человеческими кишками, улыбнулся. Свет прожектора продолжал светить на меня. А я стоял и счастливо улыбался, потому что очень радовался появлению людей в этом жутком заброшенном месте.

— Здравствуйте! — Отчётливо и добродушно произнёс я.

Командир некоторое время размышлял, что ему делать с тем, что видит.

— Сжечь это, — приказал он.

Глава 14 — Твоё доверие принадлежит мне!

Ясность рассудка: 30 %

Ярость: 20 %

Сжечь меня? Это в мои планы не входило!

— Постойте…

Я был в серьёзном замешательстве, ведь ко мне подошёл человек в огнеупорном костюме, который недвусмысленно направил на меня ствол огнемёта с шипящим пламенем газового запальника. В шлеме не было видно его выражения лица, однако я был уверен, что он готов применить огнемёт по назначению. И назначением в данном случае был я!

Боец приготовился спустить этого зверя с цепи.

— Я — Хранитель! — Cказал я, приняв гордый вид.

Что уж, подыхать, так хоть не выглядеть жалким.

Однако, мужик с густыми бровями поднял руку. Ладонь его была сжата в кулак. Огнемёт не полыхнул, и я понял, что у меня есть несколько секунд, чтобы провести переговоры и выторговать свою жизнь.

— Чем докажешь? — Cпросил командир.

Вот теперь диалог складывался в нужном направлении. Если такие вопросы поступали, значит Хранитель мог им понадобиться живым. Уж не знаю для чего — продать или замучить до смерти. А, может, и выведать какую-то информацию. В последнем случае я бы оказал им посильное содействие. Правда, я ни хрена толком не знал, и, вполне может быть, они бы порешили меня сразу после того, как поняли бы это.

Но для начала до этого ещё нужно дойти.

— Оракул, докажи, что я — Хранитель! — Cказал я.

В конце концов, должна же мне быть хоть какая-то польза с того, что со мной разговаривает представитель пришельцев?

Командир терпеливо смотрел на мою напыщенность. Ещё чуть-чуть и он будет наблюдать, как эта напыщенность сожмётся вместе с моим лицом под натиском жара.

Но неожиданно для меня Оракул подал признаки жизни.

Из моего значка пробилось несколько лучей, и между мной и командиром появился человек. Самое удивительное, что им был сам командир. Все с интересом посмотрели на это, однако понимание того, что это была голограмма, пришло очень быстро. Всё же изображение было легко отличить от реальности по его свечению, да и свет пробивался через грязь, поэтому местами голограмма была неполной, но лишь в мелких деталях. Я и командир отряда стали с интересом наблюдать за появившейся фигурой.

Голограмма командира была точной его копией, в том же облачении, с тем же снаряжением, разве что в руке он что-то прятал за спиной. Окружения значок не транслировал.

Лицо нереального командира было добрым, он светился от радости и улыбался. Припав на одно колено, он протянул вперёд руку, которую прятал до этого момента за спиной. На его ладони оказалась игрушечная машинка. Целая. И в этот момент появился второй голографический образ. Ему навстречу побежал мальчик лет пяти. Он бежал к отцу, радостный получить подарочек. А отец был рад вручить презент сыну и тут же заключить его в объятия. Но этому не суждено было случиться.

Внезапно мальчик словно оступился, и его движения изменились. Далее голограмма замедлилась, и показываемая встреча начала происходить в слоумо. Тело ребёнка стало заметно расширяться, а затем разрываться. Кожа мальца растрескалась, лицо раздулось. И затем кожа стала отлетать от мышц, а мышцы от костей. Глаза вылетели в разные стороны, челюсть отделилась, и черепная коробка превратилась в крошево.

На стоящего на одном колене отца надвигался антропоморфный фарш, на глазах превращающийся в кровавое месиво. Не прошло и секунды, как голограмма командира с лицом, ещё не успевшим поверить в случившееся, с улыбкой было окачено кровью и плотью своего сына с ног до головы.

Настоящий командир с ужасом наблюдал за тем, что показывал нам значок. Да и я, признаться, тоже… И, кажется, не только я один. На какое-то время утих даже свист сжигаемых тварей.

Но вот изображение вновь начало движение.

Картина вдруг стала проигрываться назад. Кровавый фарш медленно, но методично сложился обратно в органы, которые слетелись в одну точку, покрылись кожей и превратились в бегущего назад мальчика. Его фигура сделала ещё пару шагов назад, но затем голограмма вновь начала движение вперёд.

Командир зажмурился, чтобы не видеть того, что только что видел, однако на этот раз сцена имела другой смысл.

Изображение мальчика добежало до предложенной игрушки, и счастливый отец заключил ребёнка в своих объятиях, как и намеревался.

С трудом открыв глаза, мужик увидел, идиллическую картину, на которой он обнимал своего сына и на этом трансляция прекратилась.

На некоторое время воцарилось молчание. Ни командир, ни я не знали, как реагировать на увиденное. По правде сказать, мне сложно было оценить, что я только что видел. Если пришельцы действительно были способны устранять неугодных им людей таким образом, то почему же этих неугодных оставалось так много? Хотя… Возможно этих самых неугодных был незначительный процент населения Днища, и расправляться с ними не было особого смысла. Сами сдохнут.

Также я допускал, что Оракул блефовал. И не видел в этом ничего плохого, потому что психологическое давление куда эффективнее, чем угрозы насилия.

После весьма продолжительного перерыва, командир наконец взял себя в руки и осторожно вдохнул гадкий воздух. Он всё ещё смотрел на то место, где секунду назад голограмма показывала, как он обнимал сына. А двумя секундами назад обтекал его кровью. Пережив увиденное, командир несмело посмотрел на меня. Я смотрел на него в таком же шоке.

Но вдруг лицо его изменилось, на лице появилась улыбка и он простёр руки, словно встретил старого знакомого, которого невероятно был рад видеть.

— Приветствую тебя, Хранитель! — Радостно сказал он, — меня зовут Бром. И я к твоим услугам!

Охренеть, подействовало!

Безусловно, я очень воодушевился от того, что прямо сейчас меня не спалят.

— Приятно познакомиться, Бром, — в ответ улыбнулся я, снимая кишки со своей шеи.

— Так, ребята? Чего встали! Сжечь здесь всё дотла! А я пока поговорю с Хранителем. За дело, живо! — Rрикнул он.

И огонь осветил всё вокруг. Идущих впереди людей с огнемётами прикрывали бойцы с огнестрелом. Изредка они стреляли по норовившим приблизиться тварям. Не знаю, осознавали ли здешние обитатели, что вместе с этими людьми пришёл их конец? Возможно, именно потому они предпринимали свои тщетные попытки наброситься на надвигающуюся угрозу? Все они были обречены. Отчего-то мне было их немного жаль, ведь не сами они выбрали быть такими. Но также я понимал, что и оставлять их люди не могли — это был вопрос выживания. В котором приходилось выбирать. Даже убивая представителей своего же вида…

— Что вы здесь делаете? — Cпросил командир.

— Предлагаю обойтись без церемоний. Зови меня Клык, — сказал я и отмахнулся, — не спрашивай.

— А где… Все?

Вероятно, он имел в виду мою охрану.

— У меня исследовательская мирная миссия, — сказал я, — правда я не ожидал, что найду здесь такое…

— О!!! — C пониманием сказал Бром.

Его голова поднялась, и он выразил такое понимание, что я просто обязан был согласиться заранее с тем, что он скажет.

— Не знаю, что здесь такое было, — сказал он, — но мы никак не могли сюда проникнуть. Для нас это было целой проблемой. На наше лагерь постоянно нападают твари и утаскивают людей. Я и до этого догадывался, что с ними ничего хорошего не происходило, но такое…

Он бросил взгляд на холм из останков, которую запекал один из огнемётчиков. В его глазах отразился огонь. Командир этих людей выглядел задумчивым. Похоже, что, глядя на эти горы трупов, он пытался справиться с поднимающимся изнутри первобытным страхом.

— И вот буквально только что мы отбивались от очередного нападения, — продолжил он, — а эти твари просто безумные. Такое впечатление, что ими словно что-то управляет, потому что они бросаются на пули совсем не жалея себя. Хотя и попасть по ним бывало… Крайне сложно. Так вот сегодня что-то произошло, и они отступили. И даже никого не прихватили с собой. А это очень странно. И тогда я решил, что нужно проследить за ними. Мы примерно знали, откуда они приходят, но впервые зашли так далеко. Признаться, ничего подобного ни я, ни мои ребята ещё не видели. Все эти тела…

— Да, — поддержал его я, — тут творилось что-то необычное до вашего появления. Очень хорошо, что вы здесь оказались.

— Но вот, что странно, — сказал Бром, — почему они стали отступать? Для этого не было никаких причин. И только сегодня, спустя столько времени, у нас вдруг выдался шанс раздавить этих тварей до конца. Что же произошло? Не в курсе ли Хранитель, что вдруг случилось?

Его голос стал подкупающим, но оттого отталкивающим. Я сразу почувствовал, что он пытается выяснить у меня полезную информацию — и правильно делал. Но я не мог рассказать ему о том, что в кармане у меня лежал артефакт, который управлял сознанием здешних существ и заставлял их охотиться на людей, а, возможно даже и на мутантов. И что этот артефакт не просто может залезть в твои мозги, так ещё и взорваться при неосторожном обращении. Нет. Об этом он точно не должен был узнать.

— Совершенно не представляю, — также наигранно ответил я, чтобы он понял, в какую сторону разговор лучше не развивать.

Когда послышалась автоматная очередь, мы оба отвлеклись на этот шум, и это было прекрасным поводом, чтобы сменить тему.

— А кто вы, собственно, такие? — Спросил я.

Бром сделал вид, будто совсем забыл о приличиях. Это был суровый мужик, но умеющий мягко стелить. Мне не очень нравилась его обходительность, но, с другой стороны, было приятно с кем-то пообщаться в старом стиле, без мата, соблюдая мёртвый этикет и играя социальные роли, которые со временем изменились до неузнаваемости и превратились в извращённую версию театра абсурда.

— У нас небольшое и неприметное поселение, — сказал Бром, — мы всеми силами стараемся жить в мире.

— У вас хорошая организация, — отметил я.

— Да, для эффективной защиты необходимо сотрудничать с людьми плотнее. Дисциплина играет немаловажную роль.

— Как я это понимаю! — Сказал я, — странно, что я про вас ничего не слышал.

— Мы ведём скромный образ жизни, — сказал Бром, — предлагаю увидеть всё своими глазами.

— И не страшно приглашать Хранителя к себе домой?

В этот момент раздался истошный вопль очередной настигнутой твари, крик которой утонул в огне.

— Отнюдь, — изящно возразил командир головорезов, — в тяжёлые времена важно заводить полезные знакомства.

— Не откажусь, — сказал я.

— Так и решим. Сейчас мои ребята закончат разбираться со всем этим непотребством и отправимся праздновать!

— О, у вас даже есть, чем праздновать? — Поинтересовался я.

— Конечно! Обижаете.

Он немного выждал, когда моё внимание переключится с истошных криков и вернётся к нему.

— Это событие необходимо отметить в обязательном порядке, ведь сегодня тот день, когда мы избавились от этих надоедливых тварей!

— Будете шуметь? — Спросил я, подразумевая прямой смысл этого вопроса.

— Словами трудно описать грядущее веселье! — ответил командир.

— Всё чисто, — сообщил подошедший рядовой с автоматом.

— Вот и отлично! — Ответил Бром и крикнул, — собираемся!

Люди начали стягиваться ближе. Только сейчас я почувствовал, насколько запах гари приятнее вони разложения.

Командир Бром достал из кармана штанов игрушку. Это была машинка точь-в-точь как показывала голограмма из моего значка. Он показал мне игрушку, с умилением посмотрев сначала на неё, а затем с жалостью — на меня.

— Скажи мне, — попросил он, — ведь ничего плохого не случится?

Похоже, он был надломлен. Мне стало мерзко от самого себя, но, чего уж говорить, сейчас мне было выгодно моё положение. Пришельцы были жестоки, но их методы оставались весьма эффективными. И, конечно же, я ничего не мог ему обещать. Не я указывал пришельцам.

— Плохого не случится, — пообещал я.

— Пожалуйста, — мужик сжал машинку в кулаке и выражение его лица изменилось на мольбу.

Сейчас он не скрывал своих эмоций перед своими людьми.

— Мой сын, — сказал он дрогнувшим голосом, — это единственная надежда, что у меня есть.

— Я не позволю случиться ничему плохому, — заверил его я, — но давайте не будем заставлять его ждать нас.

Бром кивнул мне, бросил игрушку под ноги и ударил по ней подошвой. Машинка не раздавилась, как он ожидал. Она проломила горелую корку и утонула в разложениях. Вместе с этим Бром посмотрел на меня с надеждой и ненавистью, давая понять, что и он в свою очередь во что бы то ни стало не допустит будущего, которое показал мой значок.

— Мы поможем всем, чем будет в наших силах, — сказал Бром без наигранности в голосе.

— Это будет очень кстати. Мне как раз требуется кое-какая информация…

— Всего лишь информация? — Кажется Брома немного отпустило, и он теперь казался более расслабленным, — у нас есть еда, чистая вода, девочки. Есть даже ванная! Наверняка тебе не терпится помыться?

Он и все вокруг рассмеялись. И я тоже. А когда все успокоились, я с непониманием посмотрел на него и спросил:

— А зачем?

Бром не нашёлся что мне ответить, а я не нашёлся, как прервать повисшую паузу.

— Командир, у нас проблемы, — вмешался один из рядовых.

— Говори, — не мешкая, Бром вновь превратился в командира отряда — сурового и крепкого мужика.

— Путь, по которому мы шли затопило, — ответили ему.

— Как мы и предполагали, — сказал Бром в задумчивости, а затем вдруг поднял голову и обратился ко всем, — ведь так? Ведь мы знали, когда проходили тот поворот, что труба ненадёжна.

Никто не ответил ему.

— И я напомню, что все мы приняли решение, что в случае, если это произойдёт, у нас не останется выбора, кроме как пойти другим путём. Мы сильны, вооружены и справимся.

Голос его звучал решительно и очень внушительно. Настолько, что захотелось ему поверить. Бойцы согласились, хотя по выражению лиц некоторых я понял, что они со скепсисом отнеслись к альтернативной идее, и предпочли бы попробовать вернуться тем образом, каким пришли сюда, пусть даже это подразумевало риск утонуть. Но даже и они согласились с командиром.

Вот только я не догонял, что именно он имеет в виду.

— С чем справимся? — Спросил я.

— Мы находится под землёй чёрт знает где, — с насмешкой над ситуацией сказал Бром, — сам-то как думаешь?

Бывали такие мысли, которые я отгонял подальше, чтобы не думать о них до того момента, пока плохое не случится. Эта была одной из них. Многое существовало странного и непонятного на Днище, но кое-какие вещи приводили в ужас при одном своём упоминании. Размышления о том, что могло тебя убить, были просты и понятны. Да, такие неприятности случались здесь и там, и умереть было чем-то естественным. Конечно, всегда оставался вопрос, как именно это может произойти.

Однако в мире теперь существовало такое, что заставляло задуматься о куда более сложных вещах. Я старался никогда не ударяться в философию, но, когда доносились слухи о некоторых местах, которые образовались с появлением пришельцев, волей не волей внутри селился страх перед неизведанным и странным. Неопределённость всегда пугает. Особенно, когда в размышлениях ты допускаешь, что лучше умереть, чем попасть в подобную аномальную зону.

Потому что существовали вещи хуже смерти. И теперь я понимал не только то, что этих бойких солдат будет непросто отговорить от совершенно сумасшедшей идеи, которая пришла им в голову, но и что другого выхода у всех нас просто не было.

Да, от такой безысходности действительно становилось жутковато.

Бром выбросил игрушку в надежде, что он предотвратит будущее, что встретится с сыном и сможет его уберечь от опасности. Однако он не учёл одного в своём плане. Кто ему сказал, что что-то поможет ему уберечь себя?

Да он сам собирался прыгать в пасть чудовищу! Я понял, что они задумали.

Мы собирались идти через метро.

Глава 15 — Метро

Безумие: 30 %

Ярость: 30 %

Парень зажмурился, заткнул уши пальцами, и взрывная волна разнесла стену в клочья. Остатки органов и разложений разнесло по всему залу с новой волной резкого запаха. И я пожалел, что не сделал как этот парнишка с каской, на которой помадой было написано «Кэт». Впрочем, эту надпись подсмазало после взрыва, когда гниль, сажа и дождь крови окатил нас всех с ног до головы.

— Чисто, — несколько выждав, сообщил один из бойцов.

— Иду на позицию, — оповестил другой.

Бром с омерзением вытер с лица брызги плоти, но, увидев, что я, и так заляпанный всем этим дерьмом с ног до головы, уже как-то даже смирился, посмеялся и сказал:

— Нам нужно перейти на другую станцию.

Мы вошли в метро.

Судя по всему, мы были и до этого в некоем его ответвлении, но теперь, когда мы вошли в тоннель, по бокам которого тянулись кабели, а прямо передо мной стоял вагон, не осталось сомнений, что мы находились где-то между станциями. Первым делом я обратил внимание на то, что рельсы выглядывали из-под воды, но опасаться того, что электричество ещё где-то вырабатывалось, не следовало. Собственно, на это даже никто не обратил внимания. Группа вооружённых людей ступила в воду и тщательно осветила все углы.

Другую сторону тоннеля перекрывал ещё один вагон, который сошёл с рельс и стоял поперёк. При желании можно было перелезть через него, но, как стало понятно из приказов Брома, он ориентировался, где мы находились.

Бром жестом указал на ближний вагон, и рядовой молча вскочил на подножку, после чего принялся пытаться открыть дверцу. Ребята знали, куда надо двигаться. Что ж, не буду им мешать.

Пока они колупались, я наклонился и умыл лицо холодной масляной водой. Если бы я был здесь один — позволил бы себе даже поплескаться, чтобы хоть немного омыть тело, но решил, что не следует издавать слишком много шума, и потому обошёлся лишь косметическим ремонтом.

Дверь вагона скрипнула.

Первыми вошли двое парней с автоматами. Остальные выжидали.

Я обернулся и посмотрел на пробоину в стене, которую проделал взрыв. Мне почему-то показалось, что там ещё кто-то оставался, однако нет, все были здесь. Я понял это по тому, что они старательно освещали всё вокруг и для успокоения направляли свет друг на друга. Похоже, никого не забыли.

— Пойдём, — тихо сказал мне Бром.

С ним мы вошли в вагон последними, пропустив перед собой неповоротливых огнемётчиков. Когда я оказался на пороге вагона, я всё же обернулся назад. Мне показалось, что вода тихо булькнула, но я не увидел волн и решил, что нужно оставить позади это место как можно скорее. С этой мыслью я прикрыл дверь.

— Вы уже ходили здесь? — Поинтересовался я у Брома.

В ответ на это он посмотрел на меня так, словно я у него спросил денег взаймы.

— Даже искатели артефактов не заглядывают сюда, — вполголоса сказал он, даже не шевеля губами, чтобы его не услышали.

Затем он бросил взгляд на мой значок.

— А эта штука чем-то поможет, если мы… — Бром запнулся, — столкнёмся с чем-нибудь… Необычным?

— Не знаю, — честно ответил я, но увидев, что Бром нервничает, подбодрил его, — но она не оставит меня в беде.

Бром был удовлетворён ответом и пошёл дальше.

— Даже если я этого хочу, — добавил я уже себе.

— Дельта, захожу, — оповестил кто-то из отряда, открывая следующую дверь.

Вагон за вагоном мы проходили через пустынный поезд.

— А Оракул и впрямь может предсказывать будущее? — Как будто между делом спросил Бром.

Теперь я убедился в том, что командир отряда боялся до усрачки. Бросив взгляд на то, что он держал пистолет, и руки его дрожали, мне захотелось вмазать ему по роже, чтобы взял себя в руки. Это бы совершенно точно привело его в чувство, а иногда поддерживать людей в лёгком состоянии гнева полезно, главное не перегибать с этим палку. Однако, я не хотел ставить его авторитет под удар, даже несмотря на то, что по статусу я был Хранителем — всё же его люди его знали куда дольше, чем меня, даже если их знакомство длилось несколько часов. К тому же подсознательно я не хотел шуметь. Что-то мне подсказывало, что это было плохой идеей.

К тому же в осторожной тишине кроме звуков перемещающегося отряда я чувствовал что-то ещё. Пока я не мог понять, что это было, но чем дальше мы продвигались, тем больше уверялся, что где-то неподалёку, возможно на крыше вагона, за нами увязался ещё один спутник, который очень не желал быть услышанным.

— А это мы скоро узнаем, — ответил я, совершенно не вдумываясь в сказанное.

Бром нахмурился и отвернулся от меня. Вот и хорошо. Не о чем со мной было сейчас разговаривать, я был занят нашей безопасностью, и мне было не до истерик матёрых мужиков.

— Альфа, выхожу.

— Принято.

По очереди почти все вышли из последнего вагона. Я остановил Брома у кабины машиниста.

— У вас отличная команда, — сказал я ему, — я надеюсь, мы поладим. Нас много и это нас следует бояться.

Бром скинул со своего плеча мою руку. Кажется, мне удалось его немного разозлить. И это отлично!

Когда я спрыгнул в воду, я увидел, что пацаны освещали просторный зал впереди и о чём-то тихо переговаривались. Отсюда не было слышно, что они обсуждали, однако, мы дошли до станции, что не могло не радовать.

Пока ребята помогали друг другу взобраться на край платформы, я пристально осматривал крышу поезда. Ничего необычного видно не было. Но я был бы спокойнее, если бы что-то приметил. Когда свет стал удаляться от меня, я понял, что и мне не следовало бы отставать, поэтому оставил темнеющий вагон в мрачном тоннеле, по которому теперь вряд ли когда-нибудь будут ходить поезда.

Отказавшись от помощи, я взобрался на перрон самостоятельно. Брома я всё же втащил, так как он неуклюже застрял на половине высоты. Он ничего не сказал. Возраст сказывался на нём не лучшим образом, я это понимал.

— Твою мать, — услышал я его голос.

Я понял, что продолжаю пялиться в темноту, в то время, когда все уже стояли на платформе, освещая противоположную сторону. Повернувшись, я понял, что вызвало такую реакцию.

Когда-то давно я бывал на этой станции, но узнать её теперь было просто невозможно. И дело было даже не в том, что она обветшала за столько лет, статуи превратились в устрашающих призраков прошлого, наблюдавших за нами из пустоты, а по полу был разбросан мусор. Зал станции выглядел крайне странно.

Со стороны, с которой мы вылезли, выхода не было, идти нужно было на противоположный конец. Один из лучей прожектора освещал неподвижную пару эскалаторов, разделённых будкой наблюдателя. Но все другие осветители были направлены в другую сторону — туда, где должна была находиться ветка, ведущая в другую часть города. Однако, её там не было.

Вместо этого мы наблюдали весьма необычное архитектурное решение. Отчего-то было понятно, что таким оно не задумывалось. Всё дело в том, что путей с той стороны не было, а зияло огромное бетонное отверстие, наподобие того, в которое я упал перед встречей с невидимкой, с тем только отличием, что этот грандиозный колодец уходил не вниз, а вдаль.

Свет прожекторов не доставал далеко, поэтому было непонятно, как далеко простиралась эта дыра.

— Что за хрень…

— Ты тоже это видишь?

Один из ребят обвёл светом бетонный колодец по краям, пытаясь очертить весь охват образования. Я с уверенностью мог сказать, что ничего подобного на этой станции раньше не было, и совершенно не мог представить, зачем кому-то понадобилось возводить такую хреновину под землёй. Чтобы соорудить такое, потребовалось бы много рабочей силы и специальный бур, да и тот должен был превосходить по размерам стандартный тоннель метро. Более того, непонятно было назначение данного колодца, так как в нём не было ни следов от какой-либо техники, ни отметин человеческого присутствия вообще. Только шершавый бетон, который уходил в темноту.

— Альфа, посвети сюда.

Свет начал движение наверх.

Колонны, стоявшие на расстоянии нескольких метров друг от друга по периметру перрона, должны были уходить в купольный потолок. Однако то, что мы увидели, поражало.

Прямо над нами, высоко на потолке проходила яма с рельсами, на которых висел перевёрнутый поезд.

Поначалу я подумал, что это отражение в зеркальном куполе, но то, как свет скользил по рельефу поезда там наверху, я понял, что поезд настоящий. От осознания этого меня немного повело и закружилась голова. Мозг отказывался принимать эту информацию. Эта картина была неестественной и неприемлемой для стандартного восприятия. Она не совпадала ни с чем ранее увиденным, и не могла сопоставиться с существующими в голове образами. Поэтому поверить в увиденное получилось не сразу.

Только со второго раза рассмотрев канал с рельсами и подвешенные вверх тормашками вагоны, я понял, что это не разум играет со мной шутки, и что вижу это не только я.

— Сучья куча, — вырвалось у Брома, челюсть которого была распахнута — так сильно он задрал голову, чтобы рассмотреть поезд.

— Он не подвешен, — сказал я, смекнув, что дело здесь вовсе не в злой шутке.

Это был никакой не розыгрыш, и поезд действительно стоял на рельсах. Там. Наверху.

— В смысле? — Спросил меня, повернувшийся огнемётчик.

Его голос звучал гулко, как из жопы, в которую, как я уже начал подозревать, мы попали.

— Давайте сваливать отсюда, — предложил Бром, с трудом отрываясь от зрелища.

Никто не сдвинулся с места. Да и я прекрасно понимал, почему. Оторваться от такого сюрреализма было действительно сложно.

— А ну сжали свои яйца в кулак! — Рявкнул Бром, и на этот раз это подействовало на всех отрезвляюще.

— Да они и так в очке! — С искренним испугом сказал паренёк с ружьём, не сумевший сдержать эмоций.

Бром принял грозный вид, и малец тут же утихомирился.

— Двигаемся к эскалаторам! — Скомандовал Бром.

— Есть!

— Альфа! — голос Брома обрёл мужество, — идёшь впереди. Фокстрот, прикрывай!

Обращавшийся до этого ко мне огнемётчик встал впереди отряда, а второй — позади немного в стороне от нас с Бромом.

— Дельта! Правый фланг. Бета! Левый, — Бром подумал немного, — и посматривайте в эту сраную дыру, если оттуда что-то полезет — стреляйте без предупреждения!

Группа сделала несколько несмелых шагов к эскалаторам. Свет прожекторов задрожал в руках несущих.

— А мы с тобой, — обратился Бром ко мне тихо, — присмотрим за верхом.

И громко:

— Наверх не смотреть!

Фокстрот сделал несколько тяжёлых шагов по мусору. По перрону прокатился сквозняк и уволок ворох пыли в чёрную бездну, которая наблюдала за нами своим ужасающим глазом.

— Ты чего встал? — Обернулся ко мне Бром, когда все они отдалились от меня на расстояние метров пяти.

Я ощутил пронзающий холод, который прикоснулся ко мне в темноте. Стало очень неуютно, когда свет стал отдаляться от меня, но что-то удерживало сделать шаг вперёд.

— Не ходи за ними, — вдруг тихо донеслось из моего значка.

— Постойте! — Мгновенно окликнул я удаляющуюся группу.

Бром поднял руку и сжал её в кулак. Все остановились и посмотрели на него. Не на меня.

— Что ты делаешь, — даже не спросил, а просто выразил своё недовольство женский голос.

— Спасаю их, — ответил я.

— Ты убьёшь всех, — сказал голос нежно, словно укладывал спать неспокойного ребёнка.

— Предлагаешь пожертвовать ими? — Тихо спросил я.

Я не лгал себе. Если бы Оракул сказала мне, что таков мой единственный выход, я бы, может и прислушался. У меня был свой путь, на котором меня мало интересовали судьбы случайно встреченных людей.

— Чего у тебя там! — Громким шёпотом обратился ко мне Бром.

— Ты не понимаешь, с чем имеешь дело, — сказал значок.

— С чем? — Прямо спросил я.

Из значка послышался едва заметный свист. Неужели опять помехи? Но я же деактивировал артефакт!

— С чем? — Повторил я свой вопрос, но ответа вновь не последовало.

Я стоял в темноте и ощущал, что кроме нас здесь, на этой станции метро, ещё что-то есть. Не кто-то. Что-то. Я позволил себе подождать одно мгновение, но быстро понял, что действовать необходимо самому.

— Нет времени на твои бредни! — Строго сказал Бром, — продолжаем движение к эскалаторам!

В этот момент готовый повернуться к нам спиной человек в огнеупорном костюме вдруг дёрнулся, словно от острого укола льда. Я понял это, потому что сам ощущал, как прохлада начала пронзать моё тело, руки, ноги, все мои внутренности.

— Альфа, чего встал?! — Грозно спросил Бром.

Человек в костюме покрепче сжал огнемёт в своих руках, а затем я увидел нечто странное. На него упала тень, а затем стал окутывать черный туман. Он переступил с ноги на ногу и попытался осмотреть себя, но сделать это было не так-то легко с его шлемом. Парень, который держал прожектор, ударил по аппарату, предполагая, что техника барахлит. Свет дрогнул, а вместе с ним и человек, вокруг которого опустилась тьма.

Неожиданно его голова резко опрокинулась на бок, а руки вывернулись так, что оружие из них выпало. Некоторое время он стоял так неподвижно. Как и все мы.

— Как холодно… — Сказал он.

Вдруг его ноги переломились, но при этом тело осталось на месте. Его словно что-то удерживало в воздухе, но я не видел признаков того, что это был невидимка, либо какой другой монстр — я бы заметил хватку по его костюму и по вмятинам на конечностях. Он просто повис над платформой, и лишь чёрный туман медленной дымкой перетекал по его телу ручейками.

— Отходите! — Единственное, что успел крикнуть я, осознав, что сейчас произойдёт.

Тело огнемётчика затрясло, а затем все его вывернутые конечности переломались, причём таким образом, что завернулись к груди, что руки, что ноги. Затем и само тело наклонилось пополам и стало сжиматься.

— И-и-и-э-э-Э, — в предсмертной агонии прогорланил человек, который уже ничего не мог сказать.

С хрустом туловище сжалось в само себя, а далее костюм разорвало во все стороны. Ошмётки костюма долетели до меня вместе с кровью и кусками разодранного в клочья тела. Всех стоящих перед ним окатила волна кровавой каши, затем послышался свист и раздался взрыв. Ближайших к нему спутников ударная волна отбросила на несколько метров, а, когда она докатилась до меня, то упал и я. В одно мгновение все повалились.

Свет запрыгал по станции метро в эпилептической пляске, озаряя странную конструкцию холла, пока аппараты не вывалились из рук владельцев и не разъехались по платформе.

Голова загудела, и перевёрнутая станция закружилась в моих глазах, ещё сильнее перемешивая и без того закрученные в узел образы. Терять секунды на отходняки было нельзя, поэтому я быстро встал и попытался удержаться на ногах.

— Быстро вставайте! — Крикнул я, поднимая Брома.

Тот неохотно схватился за меня, но, видимо понимая, что релаксовать сейчас совсем неподходящее время, сделал усилие над собой, тряхнул головой и попытался очухаться.

— Шевелитесь! — Орал он.

Теперь сдерживать крик не имело смысла. То, что должно было нас настигнуть, настигло, и прятаться больше было негде.

С тяжестью, схватившись за голову, держась за свои бока и жопы, ребята начали пытаться встать. Всех шатало. Видимо, каждому пришлось несладко. Прийти в себя после такого взрыва… Но всё только начиналось.

И все это видели.

Лучи прожекторов теперь были направлены кто куда, но, глядя друг на друга, мы все видели, как по каждому из нас расползались тени. Лица озарил ужас, потому что стало понятно, что сейчас будет.

Чёрный туман обволакивал моё тело. Я смотрел на себя, как тьма поглощала меня приятной дымкой, и мне становилось труднее двигаться, словно паралич овладевал моим туловищем.

Я был в темноте. Темнота была со мной.

Острый холод ударил мне в сердце.

Глава 16 — Это п…ц, ребята

Безумие: 40 %

Ярость: 40 %

Я приготовился к ужасной смерти.

— К-к-к, — вдруг послышалось поблизости.

Ведь я так и знал, что эта тварь от меня не отстанет! Хотя… Какая теперь была разница.

Не в силах двинуться с места, боковым зрением я увидел быстрое приближение невидимки. Я понял это по тому, что видел, как между ребятами ворохами стал вздыматься чёрный туман. А ещё часть морды невидимки стала видимой, так как была обгоревшей. Видимо, взрыв коснулся и эту тварь, и теперь защитный механизм не работал в тех местах, где она была обожжена.

Я успел оценить, что невидимка был явно меньшего размера по сравнению с тем, которого мне удалось завалить. Вероятно, именно поэтому те люди, с которыми я договорился… С которыми почти удалось договориться о перемирии, говорили, что «второй ещё не готов». Невидимка ещё не был взрослой тварью. Но достаточно взрослой, чтобы завалить любого из нас. А, может быть, всех разом.

Скукожившаяся чёрная кожа, дикий зрачок и клык — вот всё, что я увидел перед тем, как монстр кинулся на меня.

Так как я не мог сопротивляться, то повалился на пол. Возможно, это меня и спасло от смертельной тени, а ещё я вдруг ощутил, что могу двигаться.

Видимый клык занёсся надо мной, и у меня осталось лишь мгновение на то, чтобы отбиться. И я использовал его!

— Свалила, тварь! — Выкрикнул я.

Силы моей левой руки хватило на то, чтобы отбросить монстра. По полу прокатились следы от когтей, и я вновь увидел взгляд одного глаза, пылающий ненавистью ко мне. Как интересно! Это была не просто животная эмоция. Я видел чувство ненависти!

В ответ я в гневе зарычал на монстра. Внутри меня закипела… Ярость.

Но в одном невидимка мне помогла — она вырвала меня из объятий чёрного тумана! Тем не менее, все участники отряда застыли, и необходимо было предпринять что-то как можно скорее.

— Ска-а-а, — сдавленно протянул кто-то.

Это был Фокстрот — второй огнемётчик. Стрельнув в его сторону взглядом, я лишь увидел, как его всего начало перекручивать. Кажется, его ждало то же самое, что и Альфу, и он был слишком близко ко мне, Брому и ещё двум парням. Так как никто, кроме меня не мог пошевелиться, я на время оставил монстра без внимания и сделал то, что было необходимо. Возможно, другой выход существовал. Но я выбирал между тем, чтобы погибнуть, и тем, чтобы попробовать спасти свою шкуру, и нескольких бойцов в придачу.

Когда я поднимал ногу, темнота уже полностью заключила Фокстрота в свои объятия, и его конечности начали переламываться, словно солёные палочки в руках небрежного ребёнка. Я ударил его в живот в тот момент, когда туловище уже было практически скомкано, отчего тело в защитном костюме отнесло на достаточное расстояние, буквально выдернув из капкана тьмы.

Но, подхваченное поднявшимся чёрным туманом тело не упало на пол. И дело было довершено — туловище разорвало вместе с костюмом, после чего последовал ещё один взрыв.

Так как теперь все находились на расстоянии, ударная волна уже не дошла до нас с такой силой, как это было в случае с Альфой, но зато я проследил, какой эффект это дало.

Когда вспыхнул огонь, темнота вокруг ребят рассеялась. И я тут же завопил.

— Хватайте фонари и мигом в колодец!

Ошалело на меня уставился даже Бром.

— СЕЙЧАС! — Скомандовал я, не давая им времени на размышления.

Получив вполне конкретные инструкции, ребята взяли ноги в руки и стремглав побежали туда, куда я им сказал. Я не был уверен, что они понимали, что делали. Но они признали во мне вожака, когда я единственный смог что-то сделать. Возможно, в их глазах это было чем-то вроде магии, но сейчас нужно было, чтобы они делали то, что я скажу. Быть может, это спасёт не только мою, но и их жизнь.

— Туда? — Неуверенно спросил Бром, указывая на бездну тёмной дыры.

Мне сложно было объяснить ему свою странную мысль, которая заключалась в том, что спасение всегда находилось в неожиданных местах. И это была не рациональная идея. Просто мне было ясно, что для того, чтобы выжить, нужно было направляться именно туда, куда не пойдут даже самые страшные монстры. Бежать надо было туда, откуда и пришла эта темнота. Мы должны были идти туда, где было хуже всего.

— Живо! — Крикнул я ему, и он услышал меня.

А у меня здесь были… свои разборки.

Я обернулся к невидимке. Монстр был готов уже вступить в схватку, но его проблема заключалась в том, что он тоже был живым существом. А, как я успел понять, метро по каким-то своим неведомым моему разуму соображениям живых недолюбливало… Я лишь увидел, как сгусток темноты обрисовал фигуру злобного существа. Что ж, не следовало за мной ходить!

Его глаз и мой взгляд встретились.

— Хочешь отомстить за папашу? — Ехидно спросил я.

Иногда при зрительном контакте человека и животного первому может показаться, что природа разговаривает с ним на одном языке. И похожая мысль прокралась мне в башку. Вот только я всё же когда-то был учёным и точно знал, что ничего подобного на самом деле не было. Что животное, в поколениях прошедшее естественный, а зачастую не очень естественный отбор, очень сильно отличалось от меня, твари совершенно другого вида. Поэтому нам нечего было обсуждать.

Я повернулся лицом к чёрному колодцу и быстро побежал вслед удаляющимся бойцам. Передо мной маячил Бром, а о движениях других я узнавал только по раскачивающимся лучам света. А ещё я наблюдал, как темнота вокруг сгущалась.

По мере приближения к округлому входу в тоннель, я всё больше ужасался, каких размеров была эта дыра. И, куда она вела, было не ясно совсем. Но, куда-то же вела?..

Я ворвался в темноту колодца, пытаясь догнать людей Брома и его самого. Бетонная полость была настолько широкой и высокой, что, находясь внутри, не было видно ни потолка, ни краёв. Посмотрев назад, я видел, как очертания станции метро плавно померкли.

— Что… — Послышалось от впереди бегущих людей.

— Стой!

— Э-э-а-а…

Несколько прожекторов застыло, и стало понятно, что ребята вновь попали в ловушку. Я нёсся со всех ног, подсознательно стремясь к свету. Не знаю, кружился ли сейчас вокруг меня чёрный туман. У меня была одна задумка. Последний раз, когда я использовал полученный камень-артефакт, случилась вспышка. Правда, она также лишила головы мутанта, но в данный момент некогда было думать о подобных мелочах. Вот бы успеть…

— Что у вас? — Спросил я, нигде не наблюдая Брома.

Но двое парней, которых я увидел перед собой почему-то мне не ответили. Они лишь беззвучно зашевелили губами. А затем их смяло, словно невидимой рукой, прямо у меня на глазах. Хрустом наполнилась пустота, а затем ребят разорвало. Переломанные руки и ноги, отделившиеся от сжатых в комок тел, полетели в стороны, будто брошенные тряпки. На меня вылилось ведро крови, не успел я даже закрыться рукой.

Ужасно, но кроме ошмётков от пацанов почти ничего не осталось…

— Мама…

Я устремился вперёд, но не успел и здесь — лишь только я добежал до бойца, как темнота тут же растащила его на куски. Следующий, кто стоял за ним, прыгнул плашмя вперёд, надеясь спастись таким образом, но из этого ничего не вышло. До бетона он так и не долетел, как тут же был подхвачен невидимой силой, после чего от него отлетела рука, словно в ней до этого никогда не было костей. А после — превратилось в кашу и всё его туловище.

Я бежал. Осколки костей хрустели под подошвой.

— Держитесь! — Крикнул я бегущей троице

Но они вдруг остановились в неестественной позе бега, наклонённые вперёд. Что-то удерживало их.

— Только не так… — Взмолился один из них.

Двое разлетелись в клочья, разукрасив бетон несколькими мощными струями. Третий пытался ползти, помогая себе всем своим телом, но его руки лежали от него чуть поодаль. Когда в воздух поднялся кровавый пар, а в лицо мне полетела рваная одежда, я поскользнулся, даже несмотря на то, что бетонная поверхность была шершавая.

Это также дало мне узнать, что полость бездны начинала нисходить, и двигался я уже по наклонной. Куда же вёл этот колодец. Откуда, чёрт возьми, он взялся на этой станции, и что за хрень поселилась в метро?

Теперь я понял, почему никто сюда не совался, и почему никто не мог рассказать о том, что происходит под землёй. Да и я, если выберусь, наверное, навряд ли смогу…

Ещё два пацана застыли неподалёку. Резким движением я достал из кармана слабо светящийся камень. Нужно было попробовать использовать его, чтобы попытаться спасти, чтобы попытаться выжить самому…

Тела раздавило, а затем взорвало изнутри.

В безумном труповороте я бежал вниз, пытаясь не упустить из виду маячащие лучи света. Прожекторов осталось уже немного. Нас становилось меньше с каждой секундой!

В свете прожектора я увидел Брома. Бром был ещё жив, и он двигался. Мчался.

Вместе с ним было ещё пятеро, среди которых парень в шлеме с надписью «Кэт».

Когда они остановились, я решил, что им конец, но они притормозили потому, что впереди колодец начинал резкий спуск вниз.

— Чего ждёте! — Заорал я, — прыгайте!

И прыгнул первым.

Самое кошмарное, что могло сейчас со мной приключиться — это не достичь покатой поверхности. Зависнуть в воздухе. Быть пойманным темнотой. Или чёрным туманом. Неведомой хренью, которая водилась в метро. И как же я был рад, когда шлёпнулся на бетон, содрал локти в кровь, разодрал штаны и поехал-покатился вниз, лишь испытывая боль от содранной кожи и рвущихся ран.

Судя по доносящимся позади звукам, ребята всё же послушали меня. Они орали, вопили и визжали. Среди криков я даже разобрал ор Брома. Один из воплей оборвался и меня обогнал плотный бриз тёплой жидкости и несущихся в бездну растерзанных органов. Вокруг хлынула волна, и я заскользил на крови.

Вдруг спуск прекратился, бетон уехал из-под меня, и я плюхнулся на четвереньки, чуть было не сломав себе руку. Рядом упал Бром и оставшиеся четверо парней.

Оставшийся единственный прожектор треснул, ударившись о жёсткий пол и свет окончательно погас.

— Все целы? — Спросил Бром.

Я протянул на ладони камешек, который осветил лица всех нас.

— О нет, — сказал парень в шлеме с надписью.

Он тоже заметил, что нас обволакивал туман.

— Спокойно! — Приказал я, — ничего не бойтесь.

— Спокойно? — Истерически воскликнул автоматчик и попятился.

Он стал отходить, пока не упёрся в стену. Но более он двигаться не мог.

Мои ноги сковало. Я понимал почему. Никто из нас не убежит отсюда просто так.

— Почему это происходит с нами? — С печалью спросил Бром.

Я ответил коротко.

— За свои грехи мы будем гореть.

И в ярости бросил под ноги камень. Но, прежде чем он достиг бетона, отошедшего к стене парня темнота успела охватить настолько, что его тело не выдержало прорвавшейся мощи. От его лица осталось мимолётное воспоминание, а внутренности развесило на стенах. Кровь лениво потекла вниз. Не нужно было уходить…

Вспышка сдула темноту в буквальном смысле, словно ветром пену с кипящего супа. Она озарила наши лица, и всех нас охватил огонь. Я, Бром и трое парней заплясали в нелепом танце, пытаясь сбросить с себя липучее пламя, которое жгло, въедалось, жарило заживо.

Я начал хлопать себя по груди, однако это помогало слабо.

— И-и-и-Э-Э-Э!!! — Крик Брома предвещал его скорую кончину.

Но случилось нечто, чего я не мог ожидать. Внезапно пропал воздух.

Жар отступил, но вместе с тем на меня напало удушье. Мои глаза вылезли из орбит, и я припал к бетону. Воздух стал пропадать вместе со звуками проглатываемого кашля. Тишина вакуума оглушила. Я видел, как тяжело кряхтят, хватаются за воротники и краснеют спутники. Вместе с тем пропал и огонь. Я попытался жадно вырвать воздух из возникшей пустоты, но ему неоткуда было взяться. Меня посетило чувство обмана и предательства, будто был выброшен в космос через шлюз. Всё погрузилось в полумрак, в котором пульсировала только одна точка.

Всё ещё не теряя рассудок, я пополз к артефакту.

Тело начало раздувать, а кровь стала горячей. Я был готов взорваться изнутри!

Рукой я накрыл пульсирующий камень и повалился рядом, задыхаясь. Как всё нелепо… Человеческое тело жадно до ресурсов настолько, что без них просто мрёт. Жалкий вид. Выживающий всеми…

Любыми доступными способами!

Пульсация камня прекратилась, и камень вновь стал светить ровно.

Я вдохнул так сильно, что закружилась голова. Если и существовала оборотная сторона крика, то именно так я сейчас и орал. Воздух… Гадкий, вонючий, от которого хочется блевать. Но без которого нельзя жить. Он был нужен мне. Дайте больше!

Как же хотелось дышать. Теперь воздуха было, как и обычно, но я не мог надышаться. Мозг раздавал сигналы телу, что, раз уж бывают такие кризисные ситуации, то необходимо как можно больше восполнить потраченные запасы кислорода. Чтобы прожить ещё несколько секунд или мгновений. Ещё чуть-чуть…

Когда я стал не таким требовательным к дыханию, осталось лишь бешеное сердцебиение. Ещё не придя в себя, слегка безумным взглядом я осмотрел тех, кто был рядом. Бром и трое бойцов, одного из которых явно охраняло божество по имени «Кэт». Все мы были невероятными везунчиками, потому что ещё были живы.

Удивительно, но туман больше не опоясывал нас. Был ли тому причиной артефакт? Либо же сила вспышки была столь сильна?

— Смотрите, люк! — Ползая по крови, сказал один из парней.

И он был прав. В свете я не сразу заметил очертания круглого люка с рулевым затвором прямо в полу. Я посмотрел на Брома, пытаясь понять, встали ли глаза на место, но он понял меня без слов. Кажется, он оклемался куда быстрее. Суровый мужик, ничего не скажешь!

Бром приложил усилие, чтобы сдвинуть рычаг затвора с места, но тот не поддался так просто.

— Чего разлеглись, давайте сюда, — сказал он.

К нему подползли парни, и через минуту люк был открыт. Бром лично распахнул металлическую дверцу. Я почувствовал воздух, который хлынул в лёгкие приятным приливом.

— Что за хуета? — Недовольно сказал Бром, пялясь вниз.

Я привстал на полусогнутых ногах и с трудом дошёл до люка. В дыре я увидел мерно плывущие желтоватые разводы. Они выглядели так, как если бы кто-то нассал на грязное стекло, только ощущение от этого вида были невероятно лёгкими.

— А чего? — Спросил я, не догоняя, чему они удивляются.

И первым полез в дыру.

Когда я оказался снаружи, внутри меня всё перевернулось. Почти буквально, потому что я ощутил, как изменилось притяжение. И мир вокруг тоже перевернулся.

Я вдруг понял, что эта ссанина была затянутым облаками небом. И теперь стоял на земле около бетонной окантовки круглой дыры в ад.

Следом за мной начали появляться оставшиеся спутники. Вылезая, они первым делом теряли равновесие и падали прямо в грязь. Не думаю, что сейчас это их как-то волновало. Я думаю, что именно сейчас каждый из них испытывал самое настоящее счастье.

Пока все приходили в себя, я окинул взглядом местность, на которой мы теперь находились. Мы всё ещё были в пределах города. Воронка находилась неожиданно далеко. И, наверное, это было хорошим знаком. Разграбленные жилые дома, потрескавшаяся дорога, поросшая дикими растениями набережная, обрушенный мост через реку. Какая красота!

— Дай пистолет, — тихо сказал я, обратившись к Брому.

Он строго посмотрел на меня, явно желая высказать многое.

— Ты не должен был командовать моими людьми, — прокряхтел он.

— Дай. Пистолет. — Повторил я.

И он дал. Я бы на его месте не совершал такую глупость. Но сейчас мне было ни до чего.

Нетвёрдой походкой я пошёл в сторону реки. Ветер гнал тревожные волны черных вод. По зарослям можно было сказать, что здесь редко ступала нога человека.

Спустившись по лестнице прямо к воде, которая омывала ступени, я присел на мокрый гравий. Не прошло и секунды, как из воды появилось что-то. Надо мной нависло что-то одновременно похожее на гусеницу и кобру, только размерами выше меня самого, и при этом я ещё не видел того, что скрывалось в воде.

Я ожидал чего-то подобного. Именно поэтому я и спросил пистолет.

Недолго думая, я прицелился и пальнул вверх. Пуля с лёгкостью прошибла ткани существа, угодив между глаз. Жидкость, напоминающая гной, выстрелила с обратной стороны твари, которая пошатнулась и сползла обратно в воду, но только теперь уже не погрузившись под неё, а оставшись плавать на поверхности среди пластикового мусора.

Положив пистолет рядом, я потянулся к воде рукой.

— Да дайте же наконец умыться! — Устало пробурчал я.

Глава 17 — Самый страшный монстр

Безумие: 50 %

Ярость: 50 %

Сцену, которую я наблюдал, была одновременно страшной и трогательной.

Брутальный мужик, местами перемазанный сажей, маслом и кровью, местами обгоревший, в ссадинах и ранах, в полном боевом облачении, в каске, с гранатами на поясе — сурово встретил взглядом вышедшую из двери красивую женщину. В руках она держала кучерявого ребёнка, которому едва исполнилось два года. Увидев военного, ребёнок стал извиваться в руках матери, но, поняв, что убежать не получится, начал капризничать и разревелся. Бром остановился в шаге от жены и сбросил каску прямо на землю. Он вытер грязными руками лицо, на котором проявилась скупая улыбка. Обратив внимание на изменения, ребёнок моментально прекратил истерику, успокоился, а затем потянул руки к отцу.

— Где остальные? — Спросила женщина.

Бром помрачнел, и вопрос остался не отвеченным. В этот момент появился ещё один ребёнок — это был мальчик лет пяти. Я был поражён тем, что уже видел похожую сцену. Встречу Брома с этим мальцом нам показывала Оракул. И, похоже, об этом вспомнил не только я.

Командир потерянного отряда очевидно был рад видеть сына, но на лице его выразилась очень странная гамма эмоций.

— Папа! — Воскликнул мальчик и побежал к Брому.

Я видел, как глаза военного расширились, а рот раскрылся, чтобы крикнуть что-то в ответ. В этот момент мальчик как будто оступился…

…подбежал поближе, вскинул руки и бросился обнимать отца.

— Ты что-нибудь мне принёс? — Первым же делом спросил он.

Бром некоторое время стоял в замешательстве, видимо, приходя в себя.

— Бром? — Настороженно спросила женщина.

Глаза Брома сконцентрировались на жене, и взгляд медленно стал меняться, словно всё это время происходящее было только в страшном сне, о чём стало понятно только что.

— Иди сюда, сорванец! — наконец отреагировал Бром, подхватив сына на руки.

Не выпуская мальчика из рук, он бросил на меня взгляд и стёр улыбку с лица.

— Готовьте жрать, — сказал он, повернулся и пошёл прочь.

Женщина смерила меня взглядом, притянула к себе дитя и ушла обратно.

— Тебе здесь понравится, — сказал парень, у которого на шлеме помадой было написано «Кэт».

— Эй, — окликнул я его, и он обернулся, — а где Кэт?

Он постучал пальцем по своей каске.

— Это — всё, что у меня от неё осталось, — ответил он, но решил, что ещё не всё сказал, что хотел, — её убили твои люди. Надеюсь, ты рад.

Мои люди… Он и не подозревал, как сильно я ненавидел людей Хранителя. Людей, ставших олицетворением беспредела и безнаказанности. Людей, во главу которых меня поставил Оракул. Но я не мог ему возразить. И навряд ли ему были нужны мои слова. Как и кому-либо вообще.

— И не говори мне, что я многого не знаю, — сказал он, заранее отрицая всё, что я могу объяснить.

— Мне не нужны твои слёзы, зайчик, — лишь ответил я.

В конце концов никто не запрещал мне оставаться мудаком. И мою голову сейчас занимали совершенно другие мысли. Первая и главная из них — это Мирта. Мне нужно было выяснить у этих людей, знали ли они что-нибудь о Культе Вечности, и где у этих бандитов слабое место. Я собирался выбить из здешних всё дерьмо вместе с нужной мне информацией, даже если они ошибочно предполагали, что не смогут сообщить мне ничего интересного. Даже если этой информации у них не было.

К моему счастью парень больше не стал со мной разговаривать. Он догнал своего командира, остановил его, и они начали о чём-то разговаривать. По лицу Брома я понял, что ему не нравился ход беседы, и это подтвердилось тем, что он повысил голос, отмахнулся от попытки его остановить и даже выпустил из рук сына, чтобы показать, что ждёт, когда от него отстанут.

Кто-то похлопал меня по плечу, за что чуть не схлопотал по роже, но я вовремя остановился, вспомнив, что нахожусь в мирном поселении. Я медленно повернул голову к тому, кто это сделал. Это был один из счастливчиков, выбравшихся из метро.

— Не обращай внимания на Мутного, — сказал мне этот молокосос.

— Мутного? — Переспросил я.

Зачем я это спросил? Ах да, нужно же поддерживать видимость доброжелательности.

— Да, — усмехнулся парень, — так его прозвали. Вообще, он нормальный тип. Просто слишком много думает. Не по делу.

— А.

Я хотел остановиться на этом, но передумал.

— Слушай, а что ты знаешь о Культе Вечности?

— А чего о них не знать? — Усмехнулся парень, — больные во всю голову. У них база около окраин. Наверное, они потому и ждут не дождутся, когда мы все сдохнем вместе с ними. И им совершенно насрать, что у нас другие планы…

— У окраин — это где? — Я изобразил подобие ответной усмешки.

Но в ответ на это паренёк перестал улыбаться, и взгляд его сверкнул. Ну, не умею я разговаривать с людьми, что тут поделать!

— Там завод цементный когда-то был. Это их база. Храм — как они называют.

В голове я по памяти нарисовал карту города и отметил, где примерно должен был находиться этот завод. Проблема заключалась в том, что карта отображала город прошлого, и мне приходилось её каждый раз дорисовывать все эти долгие годы. Не совру себе, территория, на которой нам с Миртой приходилось выживать, и которую мы знали, была скромной по сравнению с масштабами Днища. И та часть, где должен был находиться сраный завод, и вся дорога до него начиная от этого самого места для меня была чёрным пятном. Единственное, о чём мне доводилось слышать, так это о неких чудовищах, которые обитают на окраинах и плетут гигантские коконы для своих гигантских личинок, рядом с которыми складируют живых парализованных людей и не только. А всё для чего? Верно.

Не удивительно, что Культ Вечности хотел скорейшей кончины этого мира.

— А у вас здесь двое не пробегали, — продолжил с расспросами я, — красивая девчонка с яркими рыжими волосами, вот такого роста, с чёрным макияжем, родинка слева под губой. И с ней какой-то хер.

— Если и пробегали, то вряд ли забегали. Нас не так-то просто найти. Да и наши не любят высовываться.

Вообще, они выбрали действительно классное место для того, чтобы не попадаться на глаза. Свалка — отличное прикрытие. Хоть и образовалась она прямо посреди жилого района.

Я почувствовал жар углей. Кажется, что-то готовили, правда запах потащил такой, что жрать перехотелось.

— Пойдём, — сказал паренёк, — ты спас меня. У меня кое-что есть. Костюмчик, но для меня великоват, да и странный какой-то. Необычная хреновина, ты оценишь.

Вот чего стоила сегодня человеческая жизнь.

— Мне нужно поговорить с Бромом, — задумчиво сказал я, размышляя о том, какие вопросы ему задать, чтобы как можно скорее свалить отсюда.

— Сейчас к нему лучше не соваться. Он будет на пиру.

— А этой штукой вы пользуетесь?

Я обратил внимание на прикрытую несколькими железными ржавыми листами пушку на подставках, дуло которой было направлено в сторону центра города. Хоть я и хреново стрелял, но противотанковое ружьё распознал сразу по длине ствола, увенчанного массивным набалдашником. Эта бодяга на конце нужна была не просто так, а для уменьшения отдачи.

— Я — нет, — сказал паренёк.

Значит, заберу.

Честно говоря, этот монах из сраного Культа сраной Вечности меня порядком взбесил. Он говорил какую-то херню, из которой я понял, что одна бандитская группировка собирается напасть на другую — мою — бандитскую группировку, и в центре этого потрясающего скандала была замешана лапуля Мирта. Вот что было единственно важным сейчас. Поэтому я не исключал варианта, что мне придётся пойти на переговоры со сбрендившими фанатиками. А на переговоры без такого ружья соваться бессмысленно — иначе могут не понять. В любом случае, что по их, что по моему мнению — дорога у этого Культа вела определённо в Вечность.

— У нас сегодня гость! — Объявил Бром, когда я вышел умытый, чистый и в новом костюме.

Бронекостюме. Парнишка оказался не промах. Я даже поинтересовался, где он раздобыл такой, на что он мне сказал, что снял с трупа военного, когда они совершали очередную вылазку. Я о таких вещах ничего не слышал: напоминало что-то вроде костюма аквалангиста с капюшоном. Материал был грубый, но двигаться в нём было можно свободно. Поначалу я думал, что будет мешать ребристая структура, но привык уже через несколько минут. Ластов к костюму не прилагалось, поэтому я отмыл сапоги, напялил свою куртку и пошёл на застолье прямо так. У меня не было привычки оставлять свои вещи где попало. Поэтому всё, что теперь было моим, было при мне. Кроме ружья.

— Внимание, дамы и господа, я с радостью представлю вам друга нашего поселения!

Бром говорил торжественно. Ещё при первой встрече я обратил внимание на его изысканную речь. Я чувствовал себя быдлом на слёте литераторов. А ведь я был учёным!

— Это Хранитель! — Представил он меня.

Восторженные возгласы ошеломительного удивления волной пронеслись вокруг стола, который соорудили из чего-попало, что валялось на свалке и можно было обратить обратно в мусор при малейшем признаке опасности. А пожрать было бы неплохо!

— Всем привет, — сказал я.

— Мы сегодня потеряли много людей, — подхватил Бром, видя, что я толкать речугу не собираюсь.

К моему удивлению всем было глубоко похер на то, что из отряда в человек двадцать вернулось только четверо с неизвестной личностью, которая называла себя Хранителем. Но я понимал почему. К этому привыкаешь.

— Но наш новый союз предвещает рассвет цивилизации и процветание нашей общины! — не унимался оратор.

Я никак не мог понять, кто был этот Бром. По виду он походил на матёрого вояку, но по слогу я мог сравнить его разве что с почившим насмерть преподавателем по философии, с которым мы изредка прибухивали после лекций.

— За жизнь и за кровь! — Объявил он, поднимая чашку над столом.

При этом он взял со стола красивый стеклянный графин, за который на улице могли бы и глотку порвать, и плеснул мне, а затем и себе в стаканы по капле жидкости. По виду медленно стекавшей по стенке массы я понял, что тост был буквальным. Что ж. У каждых свои порядки. Не мне им рассказывать, как выживать. И хлопнул залпом вместе со всеми присутствующими.

Вкус крови мне был хорошо знаком, в том числе и с алкоголем, но обычно я не додумывался смешивать эти ингредиенты до того, как они вместе оказывались на языке.

После ещё нескольких речей, от которых у меня откровенно завяли уши, мы всё-таки приступили к еде. Мясо было приготовленным на углях и имел приятный вкус дымка, хотя и отдавал какой-то дрянью. Возможно, это было мясо крысы или мутанта. Мне было плевать, мне нужен был белок. Какая разница, что это было, главное, что вскоре это станет частью меня. В прямом, совершенно, смысле: чужеродный белок будет расщеплён на аминокислоты и вновь собран моим организмом уже для самого себя.

— За Хранителя! — Среди галдежа воскликнул уже нетрезвый голос Мутного.

Я понял, что сыт по горло во всех смыслах, и потому удалился без всяких предлогов. Мне нужно было перевести дух, я был уставшим. Заканчивалась ночь, сквозь пелену облаков пробивался лишь грязный мазок луны, но пока было довольно темно. Поэтому я нашёл такое местечко, где был незаметен, присел и стал наблюдать за происходящим издалека. Да, людей можно любить только издалека. На расстоянии они очень даже ничего. Весёлые!

Я не мог действовать без отдыха, но и спать я себе не позволял. Каждая минута, каждое мгновение были на счету, и я не имел права терять времени. К тому же мне не давала покоя тревога. Я знал, как глушить её простыми психологическими уловками, но стоило признать — я был всего лишь человеком, и со своей природой бороться не мог. Мирта была где-то там, хер знает где, а я обожрался, напился и сижу смотрю, как веселятся другие. Да я же в жизни себе не прощу, если с ней что-то случится!

И хотел было уже исчезнуть, как меня остановили возгласы. Я не разобрал, в чём именно заключался спор, но люди всегда начинали бучку, если были не тверёзы.

Бром перебил Мутного, с которым они вступили в перепалку, и вывел его из-за стола. Они прошли мимо меня и даже не заметили, что я был рядом. Хороший капюшон, сливается с местностью.

— Успокойся и иди спать, — спокойно предложил Бром.

Парень нетвёрдо стоял на ногах. Он развёл руками, пытаясь показать, что владеет собой, но показал обратное.

— Как ты не понимаешь, — продолжил Мутный мысль, которая тянулась от самого стола, — нельзя этого делать. Я никуда не пойду, пока ты мне не скажешь!

— Что тебе сказать? — Терпеливо спросил Бром, понимая, что спорить с пьяным бессмысленно.

— Да не сказать! Ты пойми, что дерьмо всё это! Хранитель… Все эти ублюдки — слуги пришельцев. Ты что, встал на сторону пришельцев?!

— Нет, — ответил Бром, — никто не встал ни на чью сторону.

— Кэт погибла из-за них! — Он крикнул, но Брому удалось одним жестом умерить его голос.

Но не остановить.

— Вот увидишь, — договорил Мутный, — пришельцы припомнят нам эту дружбу. Всё это просто так не закончится!

— Ты спать пойдёшь? — Прямо спросил Бром.

— Ты предал нас, — заплетающимся языком сказал парень.

Этого Бром не стерпел и вырубил парня одним ударом. Сделав глубокий вдох, Бром поправил свою одежду, выдохнул и отправился обратно. Начинало светать, а они всё не собирались расходиться. Они ели много мяса, и, кажется, всё только начиналось. Слабоват оказался Мутный на выпивку.

Но я прекрасно понимал, что он чувствовал. Если бы я был на его месте, я бы испытывал то же самое. И держать в себе такое очень сложно. Почти невозможно. Вот только не следует об этом разговаривать ни с кем. Тем более в пьяном угаре. Синька — чмо, что тут сказать.

Когда я открыл глаза, первое, что пришло мне в голову — что я просрал всё на свете. Встрепенувшись, я быстро понял, где я и кто я. Мутный больше не пускал слюни на землю. Видимо, уполз в свою нору. Или где они тут живут…

— Папа, смотри! — Послышался детский крик.

В поле зрения появился мальчуган Брома, который делал «колесо». У него выходило кривовато, что очень забавляло Брома, который стоял и смотрел за этим действием у груды хлама, немного отдалившись от общего веселья. Они праздновали так долго, что я уже успел выспаться, игнорируя их вопли. И эта картина была мила моему сердцу.

— А ты знаешь… Я всё же тебе кое-что принёс! — Сказал Бром, с загадочной улыбкой смотря на сына.

— Да?! — Обрадовался ребёнок, тут же бросив упражнения в гимнастике.

— Да-да, смотри!

И Бром протянул ладонь, на которой лежала игрушка — разноцветный робот в нелепейшей броне.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — Завизжал от восторга мальчишка так звонко, как это умеют делать только дети.

И побежал к отцу. Лицо Брома растянулось в улыбке. Я прекрасно знал, каково это — радовать своих детей. Не было ничего прекраснее, чем удивление и восторг близких.

Но в этот момент пацан словно оступился. Я лишь успел заметить, как совсем рядом раздался хлопок, после которого невероятная сила ворвалась в тело бегущего ребёнка. Мощь была настолько сокрушительной, что на моих глазах произошло ужасное. Туловище разворотило молниеносно и необратимо. Руки отлетели, и к любящему отцу неслось уже то, что никак не напоминало человека. Спустя какой-то лишь миг на Брома налетели брызги, и волна крови окатила его с ног до головы.

Ещё улыбаясь, Бром пытался понять, что произошло. И я тоже.

Но потом до него дошло, и улыбка медленно стала искажаться на его лице. Я отвернулся, не в силах смотреть на него. Я видел многое, но такое…

Признаться, я умел справляться с шоком, но в этот раз меня отпускало очень долго. Невозможно было понять, что происходило внутри меня. Что происходило внутри Брома. Это был кошмар.

Придя в себя, я сообразил, что же всё-таки случилось.

Странно, но ничего из этого не видел никто из пирующих людей. Они также продолжали есть мясо и галдеть, пока Бром стоял на коленях с открытым ртом, весь облитый кровью и покрытый ошмётками нежной плоти.

Такое могло сделать только оружие большого калибра.

— Пейте кровь! Пейте кровь!!! — Доносились крики с буйного пиршества.

С отвисшей челюстью Мутный лежал за ружьём. Именно из этого оружия и был сделан выстрел, превративший ребёнка в куски мяса, разбросанные по площадке. Мутный не двигался, потому что и сам не мог поверить в то, что только что сделал.

— Ты промазал, — сказал я и схватил его за горло.

Глава 18 — В костях у сказки

Безумие: 60 %

Ярость: 60 %

Наспех сооружённая постройка походила на эшафот.

Это был отличный день для похорон. Погода стояла безветренная, Днище притихло, а Воронка, кажется, была спокойна. Единственное, что изредка нарушало тишину — издалека доносился гулкий звон. Он словно бы брался из ниоткуда, наполнял голову, и снова удалялся, так и не оставив после себя никакой информации, ничего. Как и умирающие люди.

Гроб был сделан из большой бочки, литров на двести. У неё была вырезана верхушка, чтобы можно было поместить туда то, что осталось от тела, и вместо неё приделана закрывающаяся пластиковая дверца. Естественно, содержимого бочки не было видно, да оно и к лучшему.

Затягивать с расставаниями не стали, всё было организовано буквально в тот же день, поэтому я и стал свидетелем этой мрачной сцены. Парень, который был столь щедр, что выдал мне бронекостюм, похлопал меня по плечу. Эта привычка могла и его однажды свести в могилу.

— У нас спокойно относятся к смерти, — сказал он мне, — но, когда это происходит с детьми… Это неправильно.

Для того, чтобы поучаствовать в ритуале, из своих нор повылезало большинство местных жителей — по крайней мере я видел намного больше людей, чем до этого присутствовало на пиру.

— Кстати, меня зовут Тим, — сказал парень и настойчиво протянул мне руку.

Я не стал отказывать ему и в ответ пожал руку. Я не знаю, что сегодня означал этот жест, скреплял ли он каким-то мифическим образом взаимоотношения, или имел магическую силу в умах людей — мне было плевать. Тим выжидающе смотрел на меня, но потом отпустил руку и просто стал молча наблюдать за происходящим. До меня не сразу дошло, что в ответ я должен был ему представиться. Да, неловко вышло… Но момент был упущен. Чёрт с ним.

— У вас большое поселение, — заметил я.

— Раньше было намного больше, — охотливо ответил паренёк, увидев, что я иду на контакт, — но со временем нас всё меньше. Да и в округе не так много людей, которые с радостью заглянули бы к нам… На огонёк.

Он отчего-то рассмеялся, но я не понял его шутки. На него посмотрело несколько человек, после чего он замолчал.

Я услышал звук воткнутой в землю лопаты. Наконец яма была готова. Её вырыл сам Бром, отказавшись от любой помощи. Даже отсюда было видно, что он перестарался, так как яма была излишне большой для бочки. Похоже, что брался он за это дело с пристрастием. Ему помогли выбраться, после чего он вытер землю прямо об одежду. Белая рубашка и так была грязной донельзя, но появившиеся на ней следы земли теперь навряд ли когда-нибудь отмоются.

— Веди, — сказал Бром кому-то, отдышался и поднялся на пристройку, на которой стояла бочка.

Некоторое время он задумчиво смотрел на самодельный гроб, но потом окинул взглядом собравшуюся толпу по головам. По моим прикидкам здесь сейчас присутствовало по меньшей мере человек двести.

— Как вы знаете, — сказал Бром, — мой сын трагически погиб, не успев узнать, что такое быть взрослым… Стать мужчиной. Испить крови врагов!

Бром прервался, потому что на эшафот привели человека с мешком на голове. Руки его были связаны за его спиной. Нетрудно было догадаться, что это был виновник произошедших событий. Мутный. Люди удалились, оставив на сцене лишь Брома, Мутного и «гроб», подошли к лопатам и принялись ждать у ямы.

— Мой сын погиб по неосторожности.

Бром стянул мешок с головы Мутного. Тот выглядел помято и угрюмо. Полностью отражая свою кличку. Он молчал и смотрел в пол.

— Я приказал привести тебя сюда, чтобы ты видел, как мы хороним человека. Как я похороню своего сына! — Горечь в голосе Брома было сложно сдержать, но он продолжил, — я хочу, чтобы ты до последней минуты своей жизни помнил, что ты наделал!

Бром отвернулся от него, не желая смотреть в лицо виновного.

— Но не будем затягивать, — сказал Бром, — мы не имеем права жить прошлым. Нам нужно строить будущее. А потому…

Бром наклонился над гробом.

— Прощай, сын, — сказал он и осторожно толкнул бочку, чтобы она перекатилась через подложенные под неё доски и упала с пристройки прямо в вырытую яму.

Когда она ударилась о землю, все услышали, как внутри загремели куски тела. Некоторое время Бром свысока смотрел в яму, но затем оторвался от собственных размышлений.

— Смерть моего сына — ошибка, — сказал он, поднимая глаза, — ведь целью был я. И я хочу спросить каждого из вас: неужели я настолько плохой человек, что нужно лишать меня самого дорогого? Хотите ли вы сказать мне, что я заслуживаю смерти, как никто другой?

Он выждал секунду.

— Всё, что я делаю для нашей общины — позволяет нам всем выживать! Вы все знаете, что это так. И, если есть те, кто думает иначе, я прошу, умоляю вас, скажите, что я не прав! Я хочу знать об этом прежде, чем погибнет кто-то ещё из наших… Ваших близких!

Но никто не посмел сказать ни слова.

— Спасибо, — сказал Бром, не скрывая печали, — спасибо всем вам за вашу поддержку.

Выражение его лица изменилось, когда он вновь посмотрел на Мутного.

— Вы понимаете, что оставлять такое преступление нельзя безнаказанным.

Он взял Мутного за шею и притянул к себе, отчего тот подкосился.

— Я делаю это не потому, что хочу. А потому, что нельзя иначе. Ты предал нас, ты предал меня! Ты виновен. И сдохнешь за это!

Рывком он отбросил от себя парня, тот не удержался на ногах, споткнулся о доску и по инерции подался вперёд. Не удержавшись на сцене, он оступился и кубарем свалился в яму, в которой лежала бочка.

— Что вы делаете! — Воскликнул он, — помогите выбраться!

Но никто не сделал и шагу. Бром кивнул людям с лопатами, и те начали зачерпывать землю и сбрасывать её вниз.

— Остановитесь! — В отчаянии закричал парень, понимая, что это произошло у всех на виду, и что никто не собирался бросаться ему на помощь.

— Мы должны похоронить зло, поселившееся в наших сердцах, — сказал Бром, обращаясь к толпе, — ведь нам нужны силы, чтобы идти дальше. Чтобы жить!

— Эй, — не унимался парень, на лицо которого прилетела горсть земли.

Он отплевался и закашлял, извиваясь и пытаясь подняться, но связанные руки мешали ему. Локтями он стал опираться на бочку, чтобы приподняться над землёй, которой стала наполняться яма.

— Не делайте этого, —взмолился он, — так нельзя!

Лопаты черпали землю в ужасающе ровном ритме. Бром свысока смотрел на то, как земля покрывала тело Мутного.

— Я знаю, где находится продуктовый склад! — Начал торговлю за свою жизнь Мутный, — я всё расскажу, только вытащите меня отсюда!

Но на лицо его вновь упали комки земли, перемешанные с мусором.

— Почему вы слушаете этого психа! — Неистово прокричал Мутный, — он всех вас убьёт!

Гора земли рядом с платформой стала заметно уменьшаться.

— Я хо…

Он подавился.

— …я хотел спасти вас всех! Ост…

В рот ему стало попадать все больше земли, но он корчился, пытаясь вылезти наружу. Один из копателей бросил взгляд на Брома, и тот кивнул ему в ответ. После этого человек с лопатой спрыгнул в яму и прижал ногой голову Мутного к земле.

— Ост… тесь… Я же… я же… Я же так умру!

Звуки стали неразборчивыми, а после стали стихать.

Яма была заполнена настолько, что человеку с лопатой уже не потребовалась помощь, чтобы вылезти. Оказавшись на поверхности, он вновь принялся за чёрную работу, и вскоре всё закончилось.

В завершение лопаты похлопали по поверхности, утрамбовывая землю до тех пор, пока она не сравнялась с асфальтом дороги. Когда дело было сделано, Бром медленно спустился и встал на землю, под которой покоился теперь его сын. Ему поднесли самодельный крест, сделанный буквально только что из палок и тряпки, которая их перематывала. Не знаю, какой смысл они вкладывали в этот образ. Возможно, что-то обрядовое ещё сохранялось в памяти людей, хоть они уже и позабыли давным-давно, что значит крест, и зачем он вообще нужен.

Бром воткнул крест в землю и постоял так некоторое время, раздумывая о чём-то своём.

— Расходитесь! — Приказал он.

Его послушались. Ни слова не говоря, люди стали разбредаться в разные стороны, оставляя пустынным это странное поле на свалке.

Я обратил внимание на то, что с крестом особенно никто не заморачивался. Да и других вокруг не было. Возможно, это было сделано специально, чтобы уже через несколько дней никто не мог опознать могилу и таким образом вычислить месторасположение поселения. А, может быть, эти люди просто не так часто кого-то хоронили. И в этом не было ничего удивительного, так как в моей памяти ещё было свежим воспоминание о метро.

— Вот и всё, — сказал Бром как будто самому себе.

Издалека вновь пришёл звон, наполнивший тишину, и, как и обычно, стих вдали.

В глубокой задумчивости он почесал подбородок кулаком, а затем посмотрел на меня и стоящего рядом Тима.

— Друзья, — обратился он к нам, — пойдёмте со мной. Мне нужно отдать вам то, что обещал.

Признаться, это меня несколько насторожило. Я любил разговаривать здесь и сейчас. А точнее не разговаривать, а получать ответы. Но мне не хотелось в данный момент перечить Брому. К тому же я не видел для себя угрозы в окружающих меня людях. Даже суровый Бром не был для меня опасным человеком, и, думаю, он это понимал.

Бросив лопаты в гору хлама, ещё двое присоединились к нам, и мы покинули кладбище, на котором одиноко стоял хлипкий крестик из двух сухих палок.

Мы вернулись очень быстро. Меня удивило то, как выглядело пустое поселение — ничто здесь не намекало на присутствие людей. И людей, кроме нас, на свалке не присутствовало. Когда мы подошли к заваленному почти по крышу дому, у которого черепица крыши съехала таким образом, что без тщательного исследования найти вход было практически невозможно, Тим начал нервничать.

— Зачем мы пришли сюда? — Спросил он у Брома, замедляя шаг.

Но Бром был не из тех, кто отвечал на вопросы подчинённых. Он молча посмотрел на нас и пролез в щель, ведущую внутрь здания. Один из тех, кто шёл с нами, подтолкнул Тима вперёд, и ему пришлось последовать за командиром. Затем они скрылись из виду и сами, оставив меня одного.

Я подумал, что мне уже достаточно странностей этого места, что давно уже мне пора бы идти по своим делам, а потому нужно как можно скорее расспросить Брома о том, что знает, и в путь.

— Хер с вами, — согласился я с собой, протискиваясь в пролом.

Внутри было светло из-за дырявой крыши. Несколько несущих стен было снесено, судя по всему, по незнанию, и потому здание дало трещины, а кое-где я увидел и признаки грядущего неминуемого разрушения. Стены были убраны с конкретной целью — организовать просторное помещение, заставленное по периметру стеллажами. На полках стеллажей лежали человеческие черепа и кости. Много костей. Если бы не прошедшие только что похороны, я мог бы решить, что это усыпальница. Гробница. Склад мертвецов.

Однако посреди помещения ещё также стоял пьедестал, собранный из нескольких стульев, обломков керамики и с округлой раковиной от умывальника на вершине. Около этого пьедестала стоял Бром. В руках он держал графин, который я видел на пиру.

— У нас нет секретов от Хранителя, — сказал Бром, — и в знак нашего сотрудничества, я покажу, на чём основана наша община.

Бром вытянул руку и поманил Тима подойти к нему.

— За что? — Спросил Тим, не двигаясь с места.

Бром вздохнул. Он выдержал паузу, зажмурился и отрицательно покачал головой, поражённый, что всем всё приходится объяснять.

— Давайте его сюда, — сказал он.

Двое мужчин схватили Тима и против его воли подтащили к Брому. Один из них наклонил парня над раковиной, а другой схватил за волосы и оттянул назад голову, обнажив горло.

— Эй-эй, — вступился я, — что здесь происходит?

— Не вмешивайся, — грозно сказал Бром.

— Я же ничего не сделал! — С трудом проговорил Тим, пытаясь удержаться на ногах.

— Именно в этом и дело, — подтвердил Бром.

Затем он обратился ко мне.

— Видишь ли, у нас здесь есть свод правил, которых мы должны придерживаться. Без правил мы — просто животные. Разве нет?

— Что тебе от него нужно? — Спросил я.

— Мне? Ничего, — ответил Бром, — но он должен ответить за свою провинность.

— Какую! — В страхе вскрикнул Тим.

— Как это какую? — Удивился Бром, чуть было не вспылил, но успокоил себя, — ты и сам прекрасно знаешь. Ты же был дозорным в ночь, когда это произошло. Когда произошло убийство моего сына!

— О нет, — проглатывая воздух, произнёс Тим, но замолчал, видимо, поняв, что больше ему говорить не нужно.

— Как ты можешь охранять целое поселение, если не можешь уследить даже за собственным сотоварищем? Хмурый… Он же был тебе другом, братом по оружию, разве нет? И ты просто так прохлопал момент, когда кто-то завладел оружием и открыл стрельбу по мирным жителям!

Бром не заметил, как повысил голос.

— Но такому больше не бывать. Я в ответе за всех нас, и ты знаешь, что для выживания каждый из нас делает многое.

— Я… Я… — Тиму нечего было сказать, — простите меня.

— Мы все уже давно прощены, — сказал Бром, завершая объяснения, — и на этот раз жеребьёвки не будет. Ты будешь тем, кто послужит во благо общины.

Бром достал необычный нож. Это даже не было похоже на оружие из-за своей аляповатости и излишней броскости дешёвых украшений из стекла. Сувенир.

— Ты пригласил меня посмотреть, как убиваешь своих? — Спросил я, догадываясь, к чему всё идёт.

— Я пригласил тебя, чтобы ты понял, что ты теперь один из нас! — Восторженно сказал Бром.

Удивительно, как быстро он отошёл от своей мрачной задумчивости и быстро переключился на беседы о сакральном.

— Я не один из вас, — сказал я.

— Прошу тебя, отнесись с пониманием. Мы так живём. И по-другому выжить нельзя, — сказал Бром и перестал обращать на меня всякое внимание

Одним движением он вынул нож из ножен и полоснул им по шее Тима. Сувенир оказался хорошо заточенным, так как горло растянулось, и парень забулькал. Не теряя времени, Бром подставил графин над раковиной, наполняя его кровью. Я даже не успел ничего предпринять, как уже смотрел на то, что происходило.

Поток крови стал бить тише, но держащий за волосы Тима мужик отклонил голову сильнее назад, и фонтан возобновился, окропляя руки Брома кровью неуправляемыми брызгами. Графин потихоньку наполнялся.

Поняв, что уже ничем не помогу Тиму, я решил не вмешиваться. Разве что держал руку около своего отнюдь не сувенирного, а боевого ножа. Ремешок ножен был расстегнут ещё на улице.

— Вы что, думаете, что вы какие-нибудь вампиры? — Насмешливо, но без улыбки спросил я.

— Хо! Хо-хо, — наигранно посмеялся Бром, но лицо его вдруг стало доброжелательным, — конечно нет. Подожди минуту, я всё тебе объясню.

Он увлечённо ковырялся с горлом и графином, пытаясь выдавить побольше крови в сосуд.

Я бросил взгляд на стеллажи. На кости. Как антропологу мне мгновенно всё стало понятно. Следы на останках сообщали мне о многом. Рубцы, зазубрины и прочие отметины говорили о том, что человеческие тела подвергались разделке. На некоторых даже были следы от зубов. Мне вспомнился вкус мяса, которое я ел на пиршестве, вспомнились слова про кровь. У этих людей не было своего кладбища. Всё указывало на то, что я находился в обществе каннибалов.

— Унесите, — скомандовал Бром, вручая графин мужику.

Тело Тима отпустили, и оно безвольно упало рядом с пьедесталом.

— И подготовьте его, — он указал на мёртвого Тима.

— Теперь я готов ответить на твои вопросы, — сказал Бром, обращаясь ко мне.

Я с грустью смотрел на тело парня. Бром вытер нож о свою рубашку и убрал его в ножны.

— У меня нет вопросов, — сказал я, поворачиваясь спиной.

— А как же Культ Вечности? — Поинтересовался Бром.

Я остановился перед разломом, который вёл на улицу.

— Сам разберусь, — ответил я и вышел.

О том, чтобы забрать ружьё, я не стал ни у кого интересоваться. Дозорный проследил за тем, как я сложил ножки оружия, перекинул ремешок себе через плечо и стал удаляться. В оружии должно было оставаться как минимум ещё четыре патрона, если они держали ружьё наготове. Когда я покидал свалку, никто ничего не сказал мне.

— И ты ничего не сделаешь, чтобы устранить угрозу? — Спросил меня нежный женский голос из моего значка.

Оракул видела, где я. Я был под наблюдением.

— Нет, — ответил я, — с этим они успешно разберутся сами.

Уходя всё дальше в сторону промышленных районов, я вновь услышал протяжный искусственный вой, который ненадолго заполнил тишину и, как и обычно, незаметно оставил её. Моя дорога лежала через чёрную территорию карты.

И на этот раз мне было известно, по ком сегодня звонил этот колокол.

Глава 19 — Дикая местность

Безумие: 70 %

Ярость: 70 %

Промышленные районы преобразились до неузнаваемости.

Я помню покошенные заборы, за которыми просматривались огромные территории, заваленные хламом и отходами производства, где на окаменелых рельсах навсегда остановились составы, а на просторах бедных степей стояли сгнившие остовы автомобилей и груды заржавевшего металлолома. Всё это окружало любую производственную часть, которая выглядела ещё мрачнее, чем окружение, начиная от потёков на уродливых зданиях и заканчивая грязным дымом, бесконечно валивших из обветшавших труб.

Теперь всё выглядело иначе.

Просторы поросли самыми настоящими джунглями, без ножа через которые идти смысла не было. Но то, как выглядели эти заросли — такого я ещё не видел.

— Чего медлите! — Крикнул мужик в военном обмундировании.

На голове его был шлем, поэтому его крик звучал как из жопы.

— Давайте живее! — Подхватил его приказ второй вояка.

В моём поле зрения показалась группа вооружённых до зубов людей. Двенадцать человек, не считая девушку. Она контрастно смотрелась среди этого отряда головорезов, так как при ней не было оружия, и одета она была как расхитительница гробниц: короткая юбка, лёгкий топ с массивным цветным вязаным свитером поверх стройной фигуры. Девушка завязывала шнурки на своих больших ботинках, что и задерживало всю эту свору.

Парень с непокрытой головой встал перед ней и ждал. На лбу у него красовалась татуировка в виде спирали. Возможно, это были мародёры из Культа Вечности. А, значит, я был на верном пути.

— Двигай ляжками, — сказал он.

— Скоро ещё успеет подвигать ими вдоволь, — вставил кто-то из мужиков, и все расхохотались.

Девица недовольно посмотрела снизу вверх на парня, натуго затянула шнуровку и встала.

— Осторожнее здесь. Следите, чтобы товар не подпортился, — сказал главный.

Я наблюдал за происходящим из развалин халупы, что стояла через дорогу от зарослей. Если бы им пришло в голову проверить, что здесь есть, то мне бы пришлось до смерти несладко. Но, по всей видимости, они направлялись в сторону необычного поля. И мне, что поделать, было с ними по пути…

Парень с татуировкой достал мачете и рубанул пару раз по зарослям. Несколько стеблей упало на землю, но стало понятно, что таким образом они далеко не уйдут.

— Ты неправильно держишь мачету, — насмешливо сказал рядом стоящий компаньон.

— Мачете не склоняется, дебил, — угрюмо ответил парень.

— Договоришься у меня, — сказал мужик, взяв автомат в руки, но не снимая его с предохранителя.

Он ткнул дулом парня в бок, отчего тот подпрыгнул.

— А знаешь, как поёт мой автомат? Знаешь? Нет?

Он начал тыкать дулом автомата в ягодицы парня, и тот запрыгал, пытаясь увернуться.

— Тра-та-та-та-та! — Заорал мудень с автоматом, — вот так! Тра-та-та-та-та!

Парень отбежал от него на несколько метров, и все вновь закатились неистовым хохотом. Да и сам парень тоже.

Я закрыл глаза, не желая видеть эту сцену, но подумал, что этого мало, и прикрыл лицо ладонью.

— Хорош! — Скомандовал человек в шлеме, — ищите вход. Нужно вернуться той же дорогой.

Всё ещё смеясь, шутник убрал автомат за спину, грубо вырвал у парня мачете и прошвырнулся вдоль зарослей, в поисках места, где кусты не были такими плотными.

Но вот, что было необычного в этих зарослях, так это торчащие тут и там огромные бутоны цветов. Они находились вдали от дороги, поэтому о размерах судить было сложно. Но то, что они были с меня ростом — это точно. Некоторые из цветов были раскрыты. Их красные лепестки вяло лежали на кустах поблизости, словно брошенная сушиться одежда. Не будь я предвзятым к таким вещам, то решил бы, что эти цветы находились на стадии разложения, однако по ним можно было сказать, что нет, ничего подобного. Казалось, что я даже видел, как пульсируют жилы внутри этих, с позволения сказать, лепестков. Те бутоны, что были закрыты, стояли ровно устремившись ввысь. Они были крепкими, даже толстыми, хотя свет и прошибал плотные стенки диковинных растений. Внутри они были наполнены жидкостью и какой-то неоднородной массой.

Природа удивительна. А ещё она весьма жестока.

— Сюда, — громко крикнул мужик с мачете.

Один из них толкнул девушку в плечо. Не сказать, что она сопротивлялась идти. Но это явно доставило ему удовольствие. Группа вошла в заросли, и теперь я видел лишь как колыхались кусты в том месте, где они продвигались.

— Куда ты идёшь, — даже не спросил, а просто сказал женский голос, ничего не выражая, но не теряя нежности тона, — я же сказала возвращаться.

Оракул выбрала неподходящее время, потому что я уже был готов вылезти в окно.

— Куда возвращаться? — Спросил я, искренне не понимая, что мне делать в толпе отморозков Хранителя.

— Домой, — на этот раз голос был зазывающим.

Настолько, что я не смог просто так проигнорировать.

— Оракул, скажи, ты же пришелец? — Спросил я, не ожидая, что мне на это ответят, — а у тебя есть сердце?

Это я спросил на тот случай, чтобы знать, есть ли у Оракула что-то, что можно вырвать. Но в ответ на это женский голос впервые за всё время рассмеялся. Это был приятный человеческий смех. Он был настолько дружелюбным, что я улыбнулся, сам того не контролируя.

— Конечно, — чувствовалось, что ответ был дан с улыбкой, — а ещё у меня, как и у всех пришельцев, есть хвост и острые ушки.

Я некоторое время не знал, как отреагировать, и лишь продолжал наблюдать за тем, как прочерчивалась тропинка к странной уродливой глыбе впереди, которая представляла из себя причудливую комбинацию блоков из зданий и переходов между ними. По элеваторам, цилиндрическим конструкциям и множеству неестественно больших труб я понял, что это нужный мне цементный завод. Он смотрелся весьма странно посреди этого цветущего поля. Словно на дикой нетронутой планете потерпел крушение звездолёт мрачных мерзких пришельцев.

— Я вернусь сразу, как только смогу, дорогая, — сказал я, всматриваясь в детали чудной картины.

— Если хочешь, я могу направить к тебе подкрепление. Твои люди будут здесь в течение четырёх часов.

— А ты не можешь просто расстрелять всех, кто мне будет мешать, из какого-нибудь лазера? — Осведомился я.

— К сожалению, — всё так же с улыбкой ответил голос, — я не располагаю подобными средствами.

— Ты очень помогаешь мне, честно, — съязвил я.

— Если Хранитель будет мотаться чёрт знает где, может начаться хаос, — предупредил меня голос.

— Спасибо за заботу, — ответил я так, словно уже и не слышал последних слов.

Я задумчиво посмотрел на устланное растительностью промышленное поле. По поверхности, будто бы по волнам, пробегали тени облаков. А ещё я заметил, как в гуще растительности, слева и справа, начало что-то двигаться, создавая переполох, схожий с тем, какой устроили вооружённые люди. Это могло означать что угодно. Либо это почуяли запах человечины мутанты, либо ветер играл свои шутки. Но мне было всё равно. И я последовал туда, где только что в джунгли вошла группа людей.

Наготове у меня был нож, но я старался не издавать столько звуков, сколько разносилось от этой банды. Чувствовали они себя, прямо сказать, как дома.

— Достань гранаты, — приказал главарь.

Я не видел их, но хорошо слышал. Шумели они так сильно, что, будь я местной тварью, некоторое время бы смотрел на это всё с превеликим удивлением. Но потом, конечно, откусил бы кому-нибудь голову. Кругом раздавалось множество звуков. Я ничуть не сомневался, что такое место было обитаемым. Здесь было и прекрасное укрытие, и еда вот сама просится в пасть…

— Держи девчонку.

— Да куда она денется.

— Если её… Тихо!

Все замерли. И я тоже. На вытянутой руке, чтобы меня не было видно, ножом я раздвинул стебли и посмотрел на людей. Девушка была посередине — кажется, они её охраняли. Но, что-то подсказывало, вовсе не из благородных намерений. Главарь медленно крутил головой, пытаясь понять, откуда доносятся те или иные звуки. Прочие стояли, сжавшись в ожидании несущихся навстречу приключений. Некоторые из них уже держали гранаты наготове, засунув палец в кольцо чеки. Предохранители автоматов были сняты. Кто-то осторожно вложил ещё один патрон в магазин ружья.

— Всё нормально, — сказал он, опуская руку, которая до этого момента приказывала всем вести себя смирно, — чё, зассали?

Он вскинул кверху уголки губ, готовый заржать, но вдруг что-то клацнуло под его подбородком и, всё так же сохраняя улыбку, голова уехала вместе с этим чем-то в кусты, оставив перед бойцами лишь тело с ровно отрезанной шеей. Девушка взвизгнула, а другие, похоже, ещё не поняли, в чём, собственно дело. Они продолжали пялиться на своего командира в ожидании приказа, но только командир не говорил, а лишь фонтанировал кровью из того места, где только что была его голова.

— Охереть! — Наконец крикнул кто-то.

Когда в его сторону посмотрели, того, кто это сказал, уже не было на месте — лишь вставшие на место стебли сообщали, что через них только что кого-то утащили. Я взмахнул ножом вокруг себя, но не задел ничего, кроме покачнувшихся кустов. В следующий момент раздался крик, и, когда я вновь бросил взгляд на кучку людей, они уже умудрились потерять кого-то ещё.

— Ты их видишь?

— Пали по кустам!

Раздалась автоматная очередь. Я прижался к земле, чтобы меня не задело, но стреляли наотмашь. В следующую секунду того, кто стрелял что-то пронзило насквозь. Изо рта брызнула кровь, и выпавший из рук автомат безвольно повис на ремне раненного бойца. Сделав усилие, он наклонил голову, чтобы посмотреть на свою рану, и увидел торчащую зазубренную клешню. Он начал терять равновесие, но упасть не удалось, так как клешня сдала назад и утащила его в глушь кустов.

— Что за хрень! — Заорал парень, вскидывая ружьё.

— Не паникова… — Голос рядом стоящего мужика прервался, так как сверху появилась большая чёрная голова с рогом на носу.

Если бы не характерные признаки, я мог бы подумать, что это голова носорога, но только скорее это походило на огромного жука. Мощными жвалами он раздробил череп мужика. В стороны брызнули мозги, а затем его туловище обхватили черные конечности, изгибающиеся сразу в нескольких местах. Увидев такое, парень с татуировкой на лбу выстрелил из ружья, разворотив мёртвому сотоварищу грудь, чем никак не помог ему. Жук навалился на схваченное тело и скрылся в кустах также незаметно, как и появился.

В этот момент краем глаза я увидел надвигающуюся тварь. Не было времени разглядеть, что именно это было, но мне был понятен вектор направления. Я хотел было толкнуть стоящего передо мной сквозь стену зарослей мужика, чтобы он избежал ужасной участи, но оказался не так быстр. Напавшее на него существо орудовало острыми конечностями. Руки военного отделились от тела, и он завопил как резаная свинья. В одно мгновение всё вокруг окрасилось в алый цвет, и я даже не уследил за моментом, после которого кроме рук на месте человека ничего не осталось.

— Срань! — Выкрикнула девушка.

В этой мешанине она была лишь безвольным наблюдателем. С ног до головы покрытая кровью, она тяжело дышала от напавшего на неё шока, и ничего не могла сделать.

— Падай на землю! — Крикнул, бегущий навстречу ей мужик.

Он не добежал. Что-то напало на него сверху. Я лишь заметил, как поднялся ветер и гадкий шелестящий шум быстрых крыльев. Порыв воздуха принёс новую волну крови, а от мчавшегося прикрыть девчонку мужика на земле теперь остались только ноги. Сапоги, из которых выстрелила кровь, покачнулись и упали в разные стороны.

Услышав позади себя клацанье, я понял, что более нельзя выжидать и ворвался в кровавый хаос.

— Держись меня! — Бросил я девушке, и ей ничего не оставалось, кроме как кивнуть мне.

Сейчас мы выглядели так, словно на нашей свадьбе несогласные с моей партией гости вдруг решили разрезать себе горло.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — Разорвался крик рядом стоящего парня, который даже не выстрелил.

Я только и успел увидеть, как полетели в стороны его ноги, а сам он тут же исчез, проткнутый безжалостной тварью.

— Помогите! — Проорал мне, скользящий на месиве из земли и крови парень с татуировкой на лбу.

Я попытался быстро оценить ситуацию, чтобы понять, а как, собственно, помочь. Увидел я лишь то, как его поясницу и ноги обвивало нечто похожее на лианы. Затем он упал на живот и закричал ещё сильнее. Не став ничего объяснять, я наклонил девушку ближе к земле, чтобы её не задели по верху, и бросился на помощь парню. Ножом я отрезал одну из лиан, как вдруг из неё на меня брызнула жидкость. Лицо защипало, и мне пришлось с силой протереть глаза, чтобы увидеть, как почва под ногами парня вздулась, а затем резко провалилась. И он — вместе с ней.

В его рот стала забиваться земля, а шею обвила лиана.

— Э-а-а… — Устало прошипел он, а затем что-то потащило вниз, и его засыпало землёй.

Не успел я оглянуться, как увидел поистине ужасающую картину: лианы, напоминающие бесконечных змей, схватили парня за руки, ноги и шею и потащили в стороны. Сначала сломались кости, но кожа рвалась медленнее… А потом его полностью разобрало на части, вывалив наружу целую кучу органов и ошмётков плоти.

В ступоре наблюдавший за этой кровавой баней дрожащий паренёк встрепенулся и бросился бежать в кусты.

— Помоги отбиться! — Крикнул мне мужик в шлеме.

Ловким движением он подбросил автомат ногой в воздух, поймал и протянул мне. Вот только я хреново стрелял, о чём он, конечно же, не догадывался. Впрочем, в такой ситуации стрелять можно было просто вокруг себя. Меня удивило, как быстро в голове человека переключился пунктик между выбором завалить чужака, или довериться чужаку и спасти свою шкуру. Было в этом что-то похвальное. Но я увидел, как к нему приблизились конечности чудовища…

И я выстрелил. Это был лучший исход для него.

Мне нужно было догнать сбежавшего паренька.

— Бежим! — Громко сказал я девице и, не дожидаясь ответа, потащил её за собой прочь от кровавой поляны.

Я держал её за руку. Мы бежали пригнувшись, и я постоянно ощущал, как рядом с нами клацает, ползает, пытается ухватить и пронзить наши тела всякая тварь.

— О, нет, о, нет, о, нет! — Слышал я впереди бегущего парня.

В один из моментов я понял, что убежать у нас нет шанса, если ничего не предпринять, поэтому резко остановился, одним движением убрал девчонку за спину и провёл очередь наугад по кустам. Когда я увидел, как со стороны набросилась огромная рогатая голова жука, я понял, что стрелял не туда. Но… Время среагировать у меня было. И потому голова насекомого начала разлетаться от попадающих в неё пуль из автомата. Я стрелял, пока очередь не прервалась, затем бросил оружие, развернулся и побежал дальше.

— Нет… Нет… Нет… — Неслось где-то впереди.

Внезапно я вырвался на относительно просторное местечко. Поляной это, конечно, назвать было сложно — слишком мало было места. Но растительность здесь была беднее, а всё потому, что доминировал здесь один из тех самых красных цветков, что я наблюдал издали.

— Нет… — Продолжал причитать парень.

Он лежал, в нелепой позе на одном из лепестков цветка-гиганта, словно раненный в спину. Увидев его, я подумал, что он вот-вот упадёт, однако он так и продолжал лежать на этом лепестке, словно ему было так даже удобнее.

— Спокойно, — сказал я, показывая, что не угрожаю ему оружием.

Но глаза парня бегали. Он был в таком ужасе, словно знал больше, чем я.

— Я не причиню тебе вреда, спокойно. Мне всего лишь нужно кое-что спросить, — сказал я, тот, кто только что застрелил одного из их отряда.

Но безумие в глазах парня было столь сильным, что он просто не слушал меня.

— Нет… — Продолжал произносить он.

Его ноги оторвались от земли. Он всё ещё лежал на лепестке, хотя должен уже был скатиться по всем законам физики. Но до меня дошло, что лепесток был чем-то покрыт, что не давало его телу соскользнуть. Цветок зашевелился, слегка наклонился к лепестку, на котором лежал боец, а затем начал закрывать бутон.

— Пристрелите меня… — Попросил парень.

Но мне было нечем.

Бутон захлопнулся, а затем дублирующие лепестки закрепили живую клетку.

Получившийся сосуд стал быстро заполняться чем-то. Я видел лишь как силуэт парня начал метаться внутри бутона, издавая протяжные крики, которые уже не содержали смысла.

— Блуак!!! — Последнее, что выплеснул он.

Затем силуэт перестал метаться и стал просто плавать внутри бутона. А ещё через некоторое время его тело стало разваливаться и превращаться в трудноразличимую однородную массу.

Девушка истошно завизжала, и я мгновенно съездил ей по лицу, после чего она упала мне в объятья, потеряв сознание. Что ж, так будет лучше.

Уж чего-чего, а заводить новые знакомства я был мастером, ничего не скажешь…

Глава 20 — Ответная реакция

Безумие: 80 %

Ярость: 80 %

Находиться здесь было опасно. Впрочем, как и везде. Не знаю, остались ли на земле такие места, куда можно было бы вернуться, ничего не боясь. Вернуться домой.

Посреди поля стояла крошечная постройка из кирпича. Внутри было пусто, но мне нужно было только окно. Конечно, я закрыл дверь, когда вошёл сюда, но у меня не было никакой уверенности, что она спасла бы от живности, которая водилась снаружи. Или от растений. Но, пока было тихо, можно было и немного пошуметь.

Подойдя к окну немного сбоку, я косо поглядел, на что открывался вид. Цементный завод всё ещё был далеко. Недосягаемо далеко, учитывая то, что я только что видел. Путь к нему вёл через непроходимые кусты, с ножом на которые набрасываться не было особого смысла — в этом я убедился, когда на моих глазах лианы разорвали человека на части. Гигантские насекомые, хищные цветы, заживо переваривающие своих жертв, растения, готовые уволочь под землю… Страшно было представить, что ещё могло водиться вокруг.

— Как тебя зовут? — Спросил я, не отводя глаз от того, что видел в окне.

А видел я многое. Промышленный объект был обитаем. По редким движениям я заметил людей, которые сновали по странноватым конструкциям. На широкой трубе, что изгибалась под углом в девяносто градусов и уходила в здание, лежал снайпер. На самой высокой крыше был ещё один. По переходу прошла группа людей, облачённых в рясы с капюшонами — это были члены Культа Возрождения.

— Лара, — наконец ответила девушка.

Этим она сообщила мне, что уже перестала дуться за моё бестактное поведение, которое спасло нам жизнь. Да, как женщина, она не желала терпеть такое. Но, похоже, время лечило. И крайне стремительно.

— Ты молодец, Лара, — сказал я одобряюще и посмотрел на её реакцию.

Она позволила себе смотреть на меня, значит, с ней уже можно было вести диалог. Но нужно было ещё немного поездить ей по ушам, чтобы стала доверять мне больше.

— Ты единственная выжила в этой заварушке. Причём даже без моей помощи. Ты уже ходила по этим тропам?

Я поймал себя на мысли, что слишком резко перехожу к делу. Нужно было немного дольше ублажать её слух. Но, к моему удивлению, хватило и этого.

— Мне удалось сбежать от них, — заявила Лара, чем полноценно завладела моим вниманием.

Она утёрла нос тыльной стороной ладони. Кровь уже не текла из носа так, как несколько минут назад. Посмотрев на кровь, она лизнула свою руку, и затем вновь посмотрела на меня, чувствуя, что сейчас ход перешёл к ней.

— Как?

Я сделал вид, что для меня это не особенно ценная информация, и отвернулся, подмечая всё новые и новые цели на верхушках сюрреалистичных строений, о значении которых теперь уже мало кто догадывался.

— Со сложностями, — ответила Лара, — они тут же выслали за мной отряд.

— Почему они были так неосторожны? — Поинтересовался я, не глядя на неё.

— Эти недоумки перепутали лазейку, — Лара прислонилась к стене и стала разглядывать свои пальцы, — обычно они придерживаются правил, но стоит только появиться красивой девушке, так мозги сразу съезжают набекрень.

— Это точно, — усмехнулся я.

Я не поворачивался, но знал, что она улыбнулась.

— Заходить в поле нужно было чуть дальше, у водяного стока. Вообще у воды ходить не надо, но в том месте, если быстро прошмыгнуть, есть поваленный забор, который ведёт прямиком к заводу. Вообще-то они думали, что мы идём верной дорогой. Что мы просто ещё не дошли.

— Здесь не сложно заблудиться, — отметил я.

— Я не пойду туда с тобой, — резко сказала Лара.

Я молча посмотрел на неё, но решил, что сейчас неподходящее время, чтобы её переубеждать. Тем более ставить перед фактом. Вместо этого я легонько снял тридцатикилограммовое ружьё, которое забрал у каннибалов, прислонил его к подоконнику и осмотрелся в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить в качестве подставки.

— И куда же ты отправишься? — Холодно спросил я, шныряя по углам.

Подходящего ничего не было. Придётся использовать в качестве подставки сам подоконник и держать пушку на весу. Это крайне неудобно. Возможно, промажу. Да и дуло высунется из этой будки так, что сложно будет не заметить, откуда идёт пальба. Этим были заняты мои мысли.

— Куда угодно, но совершенно точно — туда я не вернусь, — сказала она, оттопырив указательный палец в сторону окна, в котором виднелся цементный завод.

— То есть ты, — решил прояснить я, — лучше пойдёшь дорогой приключений через поля смерти, чем вернёшься к людям?

Она посмотрела на меня как на идиота.

— Это — не люди, — сказала она, — ты многого не знаешь о них. У них есть такое, чего тебе даже не снилось. И мне несказанно повезло, что удалось смыться. Если бы не эти двое, меня бы точно…

— Какие двое? — Грубо оборвал её я.

Она насупилась, но я навис над ней и стал требовательно ждать ответа. Долго она выдержать этого не могла. Либо я выглядел очень грозно, либо от меня ужасно воняло.

— Меня вели в казармы, когда пришли скитальцы.

— Скитальцы?

— Это так они называют тех, кто возвращается с добычей, — пояснила Лара, — и на этот раз у них была так себе добыча — всего лишь какая-то рыжая девка, да хилый парнишка. Я ещё подумала, что скитальцы совсем уже начали сдавать, раз таскают с просторов детей. Но, когда их повели сразу к верховному жрецу, я поняла, что это непростые дети. Да это было понятно даже по тому, как все отреагировали на этот приказ!

— А что потом?

— А потом настало сейчас! — Рассмеялась Лара, но быстро утихла, услышав поскрипывание за дверью.

Я положил руку на лоб, пытаясь массировать виски, затем провёл ладонью по щекам и оттянул подбородок, исказив собственное лицо до смешной гримасы. Затем я несколько секунд смотрел сквозь Лару, пытаясь понять, что происходило во мне, но не выдержал и ударил кулаком в стену.

— Вот же ж срань!

Когда я отдышался от гнева и поднял голову, я понял, что изрядно напугал девушку. Она замерла и не двигалась. Но я ничего не сказал, а лишь отошёл от неё и стал задумчиво смотреть на противотанковое ружьё у подоконника.

— Ты чего? — Спросила она участливо.

Я некоторое время думал, отвечать ей или нет. Всё равно информация не будет ей полезной. В лучшем случае!

— О, нет, я поняла, — сказала она и даже подошла.

Она не боялась меня сейчас.

— Нет-нет, — ещё раз предупредила меня Лара, — туда нельзя ходить, ты не понимаешь, с чем имеешь дело.

— Очередная кучка отморозков, — сказал я.

— Ты ошибаешься, — с ноткой ужаса в тоне, произнесла она, — у них есть такое… Это не похоже на что-то, что могли сделать люди.

Я постарался подавить гнев. Всё же информация мне была нужна, и эмоции следовало держать под контролем.

— О чём ты говоришь? Отвечай!!!

Лара вновь стала похожа на запуганного хорька.

— Они не просто фанатики, — выдавила она из себя, — ими как будто что-то управляет. Что-то непонятное. Не из нашего мира!

— Пришельцы? — Тут же предположил я.

— Нет, — твёрдо ответила она, — что-то другое.

— Да что, чёрт возьми! — Вспылил я.

Лара отошла от меня на шаг. Я решил утихомирить свой пыл.

— Пойми, — сказал я вкрадчиво, — мне нужно знать, с чем я могу столкнуться.

Она поразмыслила мгновение.

— Я мало что видела, только слышала их странные разговоры. И иногда они получали приказы по рации, но это был не человеческий голос.

В этих словах я услышал что-то до более знакомое.

— Оракул, — позвал я, — ты отдаёшь приказы Культу Вечности?

При этих словах Лара посмотрела на меня совсем другими глазами. На её лице отразилось восхищение и страх одновременно.

— Ты что, Хранитель? — Тут же спросила она.

— Помолчи, — сказал я.

Мы постояли некоторое время в тишине. Эта пауза показалась мне затянутой.

— Нет, — нежно ответил женский голос.

Я переглянулся с Ларой. Она была так поражена, что не могла сказать и слова. Но её удивило всего лишь то, что я оказался Хранителем. А меня удивила реакция Оракула. И почему Оракул не ответила мне сразу? В этом было что-то странное.

— Оракул, — требовательно сказал я, — если у тебя есть связь с Культом Вечности, просто пусть выдадут мне Мирту.

Последовала ещё одна пауза, но на этот раз она была чуточку короче.

— Эта организация владеет альтернативными средствами защиты, — ровно произнёс женский голос, — и я, к сожалению, не могу конкурировать с их системой.

— Что это значит? — Спросил я.

— Что тебе стоит вернуться, — ответил голос.

Лара продолжала смотреть на меня, будто я был ожившей статуей.

— Вот видишь, — смеясь сказал я, — эта херня мне ни в чём не помогает!

— Я помогаю тебе не умереть, — ласково возразил голос.

— В таком случае, — сказал я, — в этот раз тебе придётся приложить усилий больше обычного.

На этом я решил завершить бессмысленный диалог.

Я взял ружьё одной рукой, а другой раздвинул сошки, которые поставил на подоконник. Как я и ожидал, дуло вызывающе торчало снаружи. Но мне не требовалось много времени для того, чтобы скрыться. По моим расчётам время полёта пули компенсировалось эффектом неожиданности. И, если делать всё быстро, то я мог расстрелять весь боезапас и насладиться тем, что произойдёт после этого. Именно этого я и хотел.

У меня не было задачи переубивать всех четырьмя патронами. К тому же я не проверял магазин, и мне было плевать, сколько в действительности было выстрелов в запасе. Мне нужно было вызвать ответную реакцию. Именно по ней я смогу провести необходимую мне аналитику.

Пушка стояла на подставках на подоконнике, и я держал оружие за приклад, стоя почти в метре от окна — настолько длинным было ружьё. Я растопырил ноги и встал в крайне странную позу, чтобы посмотреть, как целиться. Однако, так как стрелять я планировал по верхам, мне пришлось опуститься ещё ниже, и я встал на одно колено и наклонился. Да, так было видно. Однако ружьё ездило и могло запросто соскочить с подоконника.

— Подойди, — сказал я Ларе, — помоги мне.

— Как? — Удивилась девушка.

— Возьми меня за плечи, обопрись ногами об пол и толкай вперёд, — сказал я.

Лара выполнила, что я её просил. Хватка была слабой, но, тем не менее, она могла смягчить отдачу хоть как-то. Губы Лары оказались у моего уха. Я услышал её прерывистое дыхание.

— Тише, спокойнее, — сказал я, прищуривая глаз.

— Мирта — это твоя девушка? — Спросила она.

Я снял с предохранителя оружие. Движения должны были быть мягкими, плавными и осторожными, потому что ружьё могло выскочить из моих рук сразу после выстрела, после чего эксперимент мгновенно бы закончился. Палец лёг на спусковой крючок, и я поочерёдно прицелился по четырём целям. Примерно запомнив, с какой скоростью нужно будет передвинуть ружьё — для этого нужно было сделать лишь небольшой, едва заметный жест — я провёл мысленную тренировку, вдохнул побольше воздуха и приготовился.

— Заткнись, — спокойно выдыхая, сказал я и сделал первый выстрел.

Раздался громкий хлопок, но мне удалось удержать оружие на месте, хотя отдача и сильно прилетела ко мне в плечо. Возможно, что я даже расцарапал колено. Лара горячо выдохнула мне в ухо.

Быстро переведя ружьё на миллиметр, я нажал крючок ещё раз.

Хлопок!

Ещё на несколько миллиметров в сторону. Выстрел!

Остался лишь ты. Иди сюда!

Щёлк!

Четвёртого выстрела не последовало. Значит, в магазине оставалось только три патрона. Что ж, какая разница.

Осталось только пронаблюдать эксперимент. Пули летели долго. Разрывая воздух и пространство. И я смотрел за первой целью, глядя в прицел.

Первая пуля попала в человека, который лежал на трубе. По ней его и размазало, оставив лишь ноги и длинный кровавый след. В ответ на это среагировало несколько человек. Вторая цель начала поворачиваться боком, но тут прилетел второй снаряд. Он угодил снайперу в руку, которую тут же оторвало. От силы удара тело перекрутило и последовал эффект лопнувшего шарика. Кровь шаром брызнула в стороны. Я находился далеко, но даже отсюда я услышал клич тревоги. Человек, который закричал мгновенно лишился головы. Его тело стояло некоторое время, фонтанируя кровью из развороченной шеи, затем качнулось и начало падать с крыши.

— Всё, — сказал я, быстро втаскивая ружьё внутрь.

Но вдруг понял, что не ощущаю дыхания Лары у себя за спиной.

Вдали раздался заунывный вой сирены. На заводе началась суматоха.

Я обернулся и увидел, как Лара замахивается на меня моим же ножом.

— Что… — Хотел было спросить её я, но пришлось действовать.

Уклонившись от неумелого выпада, я встал на небольшое расстояние от неё. Если бы она умела обращаться с ножом, она бы с лёгкостью меня достала. Но я без особых усилий увернулся и от следующего колющего удара.

— Ну хватит уже, — спокойно сказал я.

Лара не остановилась и попыталась вонзить нож мне сбоку под ребро. Ничего более предсказуемого она придумать не могла. Я остановил выпад, схватил за запястье и развернул её таким образом, что теперь она держала нож своей рукой у своего же горла.

— Чего ты медлишь? — Спросила она.

— Да ты горячая штучка! — Усмехнулся я над ней.

Но смеяться было рано.

Лара саданула каблуком своего большого ботинка прямо мне по пальцам ноги, и я взревел. Вот гадина!

Высвободившись таким образом, она занесла нож надо мной тогда, когда я склонился от боли, но я остановил и этот удар, после чего перестал церемониться, схватил её за голову и приложил о колено. От такого она словила головокружение, и мне пришлось использовать это. Когда она неуклюже замахнулась, я ударил её по руке так, что нож вылетел и воткнулся в прорезь между кирпичей стены. Теперь она была дезориентирована и безоружна.

— Остановись, — сказал я ей, — мы всё решим.

— Ты ни за что не утащишь меня с собой! — Крикнула она мне.

Я развёл руками, показывая, что не собираюсь больше драться. Она оценила этот жест, так как поняла, что не сможет справиться со мной. И сделала то, что обычно делают женщины. Начала убегать.

— Лара, стой! — Властно крикнул я.

Но она не послушала и распахнула дверь наружу.

В этот момент я увидел нечто странное, что стояло в проёме и преграждало ей путь.

Это не было растением, не было гигантским насекомым и не было мутантом. Это было что-то громоздкое, крупное, больше входа в эту конуру. Настоящее чудовище!

Не успел я ничего сообразить, как это что-то схватило Лару за шею железной хваткой и стало поднимать над полом. Затем вторая рука чудовища сдала назад, но только для того, чтобы удар был сильнее. Он и пронзил девушку насквозь. Её кишки вырвались из её спины, но я никак не мог разобрать, что именно проделало дыру в человеке.

Лара зашипела, издавая звук предсмертного выдоха.

Затем рука, что держала её за шею стала сдавливаться и сомкнулась, отчего голова девушки накренилась, а затем отделилась от туловища и упала на пол. После этого тело было отброшено в стену с такой силой, что ткани не выдержали, хрустнули кости и человеческое туловище размазало по кирпичам. По стене пошла трещина, и будка вздрогнула на последнем издыхании. Стена была практически проломлена.

Лишь ноги и руки, ещё немного повисев, стали отделяться от превратившегося в фарш тела, свесились и упали на пол по отдельности, сложившись в одну мяснуюкучку. Со стены потекли сухожилия, перемешанные с раздробленными костями, медленно подбираясь к образовавшейся на полу лужице крови.

Кирпичная постройка накренилась. Нож выпал из стены и упал к моим ногам.

Косяки треснули и полетели в стороны, потому что чудовище входило, и было намного шире проёма двери. Я почувствовал тяжёлую поступь вошедшей тёмной глыбы, которая медленно осмотрела останки Лары, затем задержала взгляд на брошенном на полу ружье, а следом остановило свой взор на мне.

— Что это за хрень? — В ужасе выпалил я.

— Это — альтернативная система защиты, — нежно ответил голос Оракула.

Глава 21 — Робокалипсис

Хаос: 50 %

Безумие: 90 %

Ярость: 90 %

То, что я видел перед собой, устрашало и восхищало.

Чёрная фигура грубых ровных очертаний смотрела на меня своей массивной головой. Поначалу я подумал, что это был супертехнологичный шлем, и что человеку, наверное, было крайне неудобно управлять таким сложным, превосходящим габариты любого великана, костюмом. Продуманные сочленения в местах, где должны были сгибаться конечности, были увенчаны точёными шарнирами. Единственное, что смущало, так это то, что костюм был сделан таким образом, чтобы руки и ноги могли сгибаться сразу в нескольких местах, что было странно для анатомии человека. В броне не было ничего лишнего, лишь ребристый матовый металл. В шлеме была лишь одна вертикальная прорезь с тёмной впадиной. Странная деталь, ведь такая конструкция была совершенно неудобна для зрения человека, если, конечно, реальность не транслировалась непосредственно внутрь шлема. Что было бы весьма логично.

Лишь одно мгновение я смотрел на эту машину смерти, но когда она сделала уверенный и весьма необычный для походки человека шаг в мою сторону, сопровождающийся едва уловимым гидравлическим вздохом, я понял, что костюм и был чудовищем.

После всего, что мне удалось повстречать на территории Днища, я никак не ожидал увидеть робота. Это почти ввело меня в ступор, что могло плохо сказаться на моём здоровье, особенно принимая во внимание то, что произошло с Ларой парой секунд назад.

Медлить было нельзя. Мысли молниями стали стрелять в моей голове.

Но и действовать было необходимо руководствуясь совершенно другой, незнакомой мне логикой. В конце концов, сейчас мне предстояло вступить в схватку с машиной, управляемой системой искусственного интеллекта, а это означало слишком многое. Одно дело было подловить мутанта. Ещё проще — обвести вокруг пальца человека. Но как справиться с тем, что просчитывало любые случайности и все мои возможные действия за миллисекунды? Почему-то у меня не было сомнений, что именно так дело и обстояло: моим противником был робот, а, учитывая даже те технологии, которые я застал при «нормальном» мире, страшно было представить, о чём просто не знали в массах. За робототехникой я не следил, тем более никто не рассказывал мне, что происходило за стенами секретных военных баз.

В одном я безоговорочно был уверен — мы всегда жили бок о бок с фантастическими явлениями и даже не догадывались о них.

Всё это пронеслось в моей голове в тот момент, когда робот делал шаг мне навстречу. Этот шаг был весьма необычным, так как нога робота изгибалась в нескольких местах, но походка его не основывалась на постоянном падении — как у человека. Робот осуществлял именно перемещение — планомерное и ровное. Выверенное и очень опасное. Для меня. Ломкость и резкость изгибов, приводящих махину в плавное движение, наполняли меня животным страхом. И, как антропологу, мне было понятно, почему.

Сделав этот шаг, робот замер. Потому что я тоже не двигался.

— Как дела? — Спросил я, наконец дотянувшись сапогом до ножа.

И дальше со мной произошёл головокружительный аттракцион, словно меня бросили в бетономешалку.

Я хлопнул по рукоятке ножа, он лишь слегка подскочил, но мне и нужно было всего-то чуть-чуть, чтобы швырнуть его в ту же сторону, куда планировал следом полететь и я…

Да, я не испытывал иллюзий относительно того, что робот будет быстрее, точнее и сильнее меня. Также не следовало полагаться на распространённое заблуждение о том, что человек многократно умнее искусственного интеллекта. Полная чушь! Но о разнице человеческого и искусственного интеллекта я всё же поразмышляю в другой раз. А прямо в данный момент я врезался в окровавленную стену, от которой только что отскочил подброшенный мной нож.

Мой бросок оказался удачным, и я успел схватить своё оружие.

Интересно, что мне теперь — бросаться на бронированного робота с ножом? Дело, конечно. Но было в этом нечто сюрреалистичное.

В следующий миг робот переместился в другую позицию. Его ноги действовали как будто отдельно от туловища, а руки уже тянулись ко мне. И я ни за что не должен был ему попасться, так как это означало верную смерть!

Я схватил лежащую на полу руку и даже не бросил, а набросил её на голову робота. Целью было, конечно, не покалечить его таким образом, а оценить принципы реакций, посмотреть, как это чучело будет действовать, если жертва неадекватна. И своего я добился.

Вместо того, чтобы проткнуть меня своей рукой, робот ударил меня обеими конечностями. Это было странное решение, но какой логикой руководствовался интеллект моего противника, я не знал. Так как площадь удара была больше, я ощутил не укол в грудь, а тяжёлый бросок. От силы этого удара и так треснувшая стена проломилась, и вместе с кирпичами я вылетел из уютной будки на улицу.

Смеркалось.

На этот раз образовавшегося проёма хватило роботу, чтобы поместиться в него. Двигая ногами вперёд, он съёжился, словно его туловище выполняло какую-то другую программу, а затем расправился во всю ширь, ведь на улице его уже ничто не ограничивало. И тут я понял, что в этой схватке мне не выйти победителем.

Я попятился назад, но робот перемещался очень быстро и незаметно для глаза, поэтому он оказался около меня, уже тогда, когда я ещё даже не понял, что на меня что-то движется. Своей ручищей он попытался схватить меня за голень, но я отскочил так резко, что это стало внезапностью и для меня самого. Интересное чувство. Кажется, я не знал, что делать, и я боялся!

Ну а, раз такое дело, нужно сваливать и поменьше размышлять. Вот только как это сделать, если я уже нахожусь на земле, а механизм, превосходящий меня по размерам, и, определённо — в силе, двигается на меня с целью аннигилировать.

Выбравшись на открытое пространство, робот мгновенно поменял тактику. Лапы робота удлинились и заострились, превратившись в подобие средневековых мечей. Ими он и начал орудовать, пытаясь разрезать меня, зацепить, разорвать в клочья! Чудом уворачиваясь от тонких рук робота, которыми он пытался проткнуть мои ноги, я начал елозить, ускользая как можно дальше. Уже даже на этом этапе я понимал, что нахожусь в позиции жертвы, и что такое положение неминуемо ведёт к результату, который определённо меня разочарует до смерти.

На месте куда попадали его конечности, взлетала земля. Кое-где он попадал в остатки асфальта, и тогда куски гравия превращались в пыль. Мне совершенно чётко представлялось, что произойдёт, когда я окажусь в его хватке. Поэтому необходимо было срочно поменять роль с убегающей жертвы на заманивающего хищника.

Я бросил куском кирпича в голову робота, но вовсе без надежд, что от этого будет какой-либо эффект. Мне нужно было выиграть немного времени. Совсем чуть-чуть.

— Оракул, как вывести из строя робота? — Крикнул я, когда кирпич разлетелся в пыль.

— С чего ты взял, что это вообще возможно? — Нежно ответила Оракул.

Я перевернулся на четвереньки и шмыгнул в кусты. Не отставая, за мной неслась груда металлолома. Стебли кустов разлетались в стороны вместе с ворохом земли. У меня было ощущение, что я убегаю от сошедшего с рельс поезда.

Несмотря на то, что грохот стоял такой же, всё же я мог различать и посторонние шумы, которые происходили на диких полях. Мне уже довелось повидать, что тут водилось, и я ничуть не сомневался, что прямо в данный момент в глазах этих тварей две другие твари — я и нападающий робот — представляли сцену, в которой можно было бы полакомиться обоими. И это можно было использовать! Как-то…

Передо мной оказалось то ли дерево, то ли изрядно высокое растение — в темноте разглядеть было трудно, да и не было времени. Во мне сыграло то, что живо в любом человеке и по сей день, как бы кто ни отрицал и кто бы что ни говорил. А миллионы лет эволюции, которые сделали наши руки цепкими для того, чтобы лучше лазить по деревьям и цепляться за ветви, напомнили мне, что мне доступны разнообразные опции выживания.

И в одно мгновение я оказался в нескольких метрах над землёй. Признаться, я совершенно не понимал, как это произошло. То есть, понимал, но процесс этого действия исполнило моё тело уже без участия моего разума.

Оказавшись около ствола, за который я держался руками и ногами и с интересом смотрел вниз, робот подвис буквально на секунду, а затем принялся обходить его своей плавной походкой, изгибая свои необычные ноги во всех необычных местах. Возможно, машина анализировала, что будет менее трудозатратным — повалить дерево или взобраться на него. А ещё я увидел, как к моему противнику что-то приближалось сразу с нескольких сторон. Отлично!

Думаю, что нападать на робота — было плохой затеей, и мне не было ясно, почему хищники вообще на это решились, ведь от него не исходило каких-либо специфических запахов, и он не выглядел потенциально вкусным. Возможно, они просто пожирали всё, что движется. Если так, то следовало бы замереть…

Ещё по мере приближения нападающих, из кустов вылетела вязкая масса. Так как я наблюдал за происходящим сверху я видел, как среди стеблей показались панцирные хвосты, которые изогнулись и выстрелили со своих концов этой жидкостью. Проделав в воздухе две кривых дуги, масса угодила роботу на туловище, не произведя никакого эффекта. Поначалу.

Робот среагировал на появление живности мгновенно, ещё до момента, как кто-то вырвался наружу из зарослей.

Два больших и пугающе красивых существа выскочили из стены стеблей. Они походили на огромных скорпионов, но с большим количеством конечностей, с клешнями и грубым панцирем, похожим на черепаший. По одному из существ робот рубанул своей рукой так, что отсёк хвост. От этого изувеченное животное отскочило назад и стало крутиться вокруг себя, сюрреалистично и гипнотически перебирая конечностями, словно запутавшись в паутине, из которой можно было выбраться только вывернувшись наизнанку.

Второго скорпиона отразить не удалось. К тому же начала своё действие масса, которую вырабатывали эти твари. Бока робота задымились. Судя по всему, жидкость этих скорпионов каким-то образом вступала в реакцию с металлическим сплавом. Страшно было подумать, что они могли переварить…

Робот полностью игнорировал собственные повреждения. Его внимание было сосредоточено на непосредственной угрозе, которую он оценил и предпринял необходимые меры. Не знаю, успел ли понять нападающий скорпион что-либо, когда его туловище разрывало напополам, а треснувший панцирь отлетел на несколько метров, но сюрпризов от него больше не ожидалось. После того, как дело было сделано, робот повернулся ко второму скорпиону, который к тому моменту уже успел оклематься и стоял, хоть и без хвоста. Наготове, чтобы напасть. Этого у него не вышло, так как рука робота отделилась от него и пролетела сквозь существо, раздробив и панцирь и все внутренности, которые вывалились наружу бесформенной кучей и стали растекаться по земле.

Затем рука робота прилетела к нему назад. Это было потрясающе! Я начал мечтать завести такого робота себе. Но тут его голова повернулась ко мне, и я быстро разуверился в собственных желаниях.

Мне на плечо упала чья-то слюна.

То, что её вырабатывало, уже нависало прямо надо мной. Выбора у меня больше не было никакого, и я прыгнул на робота.

Вместе с этим я услышал, как что-то прыгнуло следом. Когда я приближался к роботу, он, разумеется, сделал вычисления и увернулся таким образом, чтобы при этом ещё и не дать мне убежать. Я почти было упал на землю, как вдруг меня схватили за шкирку как котёнка. А вот успел ли робот просчитать, что следом за мной неслась ещё одна тварь?

Я почувствовал, как металлическая рука дрогнула. А затем я вылез из куртки и приземлился на землю. Когда я решил посмотреть, что творилось за моей спиной, то лишь увидел, как робот переламывал полое тело гигантского насекомого прямо над собой. При этом вытекшая жидкость, наполнявшая насекомое, также стала разъедать броню робота. Этот мир был враждебен до последней капли. Здесь всё пыталось убить. Даже после смерти.

Выхватив нож, я стал удаляться в чащу зарослей, но внезапно выбежал на небольшую полянку. Я уже видел такие. Красные лепестки были приветливо разбросаны по земле, приглашая в гости.

Отличная идея! Последний раз, когда я наблюдал этот цветочек, его полость наполнилась чем-то, что почти мгновенно растворило человека. Неизвестно, что это была за кислота, но попробовать стоило. Главное только не угодить в ловушку самому.

Появление робота ознаменовалось тем, что он бросил мне в лицо одежду. Точнее, он сделал выпад, намереваясь меня убить, но я увернулся, и теперь на моём лице была куртка. Она уже была в какой-то дряни, но я всё равно тут же натянул её на себя.

— Я тоже скучал! — Сказал я для того, чтобы акцентировать его внимание сразу на мне.

Сработало на ура.

Помня о том, что у цветка липучие лепестки, я шаркнул ногой и набросал немного земли на поверхность. Показалось, что растение пришло в движение, но это было именно то, что мне нужно. Я вбежал по лепестку прямиком к центру бутона и остановился у края, прикидывая, что вообще делать.

С одной стороны, это было крайне опасно для меня самого, но сейчас выбирать между тем, разорвёт меня робот или растворит местная флора, у меня не было времени. Смущало то, что робота цветок не смог бы захватить, потому что это была машина смерти, а не какое-то там гигантское насекомое. А, так как цветок заполнялся кислотой только после закрытия, значит мне необходимо было быть внутри него в этот момент. Что ж…

Я всегда догадывался, что красивую смерть этот мир мне предложить просто неспособен.

И вошёл в цветок.

Робот не отставал, однако, когда он приблизился к этому растению, лепестки уже вовсю закрывались, скрывая меня собой. Я наблюдал, как захлопывается купол и воздух заполняется разъедающим глаза кислотным паром. Лёгкие наполнился напалмовым пожаром, а едкое марево ело кожу. Снаружи я видел тень, которая высчитывала, как ей поступить в этой ситуации. И, конечно же, результатом расчётов оказалась атака.

Силуэт ударил по цветку снаружи, но с удивлением я обнаружил, что оказалось не так-то просто пробить лепестки. Это и обрадовало, и озадачило меня, ведь я же находился внутри!

Со дна бутона, словно из засорившейся раковины, начала подниматься мутная жидкость. У меня не возникало никаких сомнений, что это была кислота, адский коктейль или что-то такое, от чего держаться следовало как можно дальше… И как можно дольше.

Поэтому я совершил довольно странный пируэт. Я растопырил ноги, пошире встав над центром цветка и, пока жидкость не подобралась довольно близко ко мне, подпрыгнул вверх изогнувшись знаком вопроса и таким образом, чтобы голова свисала вниз. И это сработало! Спиной и руками я зацепился, а точнее, меня зацепили липкие лепестки, и я повис на верхних стенках схлопнувшегося бутона. Едкое ощущение коснулось моего тела. Но такой же разъедающий эффект я стал ощущать и в лёгких. Видимо, пары от кислоты давали о себе знать.

В одно из мгновений я вдруг понял, что у робота элементарно может не хватить сил, чтобы пробиться сквозь цветок, или он и вовсе решит оставить меня здесь, решив, что дело и так сделано. И дело будет сделано!

Жидкость заполнила бутон уже до середины. Я едва сдерживал себя, чтобы не дышать. Дышать было больно.

Но на этот раз робот сделал дело, и в нижней части лепестка я увидел, как проникшая рука, преобразовавшаяся в острое лезвие, прорезала и разодрала цветок. И всё получилось именно так, как я и задумывал.

Бутон затрясло, а затем повреждённый лепесток не выдержал и разорвался. Вместе с этим вся кислота, наполнявшая бутон, хлынула наружу, прямо на робота, который, тем не менее, продолжал полностью игнорировать происходящее. Он задымился, но это был не дым от огня, а испарения при химической реакции. Кислота всё же действовала на него. Замечательно!

Но только это его, почему-то не останавливало. А я был по-прежнему прилеплен к верхним лепесткам хищного растения!

Я увидел, как оплавилась часть металлической ноги, как стали появляться вмятины в груди брони этой машины. Но хреновина продолжала двигаться ко мне и взбираться на цветок! Растение накренилось под весом робота, но не упало. Когда робот уже был в метре от меня, цветок, как показалось, решил воспротивиться такому дерзкому вторжению, и выстрелил из центра бутона последней струёй кислоты, которая попала ровно в голову и шею робота.

Тянувшаяся ко мне конечность замедлилась.

А затем голова робота отвалилась, рухнув с плеч на дно бутона, где стала постепенно плавиться.

Металлическое туловище было захвачено притяжением земли, после чего выкатилось из цветка и распласталось на земле. Я некоторое время наблюдал за этим, не смея шевелиться. Кто знал, может, следующая такая струя кислоты была предназначена для моей головы…

Но и ждать тоже было нельзя.

Я попытался отклеиться, но для этого пришлось приложить немало усилий. До такой степени, что, когда я рванул рукой, принудительная депиляция оказалась настолько жёсткой, что оставила на стенке растения куски моей кожи. Вынырнув из куртки, я приземлился на дно бутона и чуть не поскользнулся на остатках того, что здесь растворялось. Не желая оставаться внутри более ни секунды, я выпрыгнул на улицу и вдохнул приятный запах дикого поля, наполненного мутантами, гигантскими насекомыми, роботами и вооружёнными отморозками.

Я пнул ногой робота, который всё ещё продолжал плавиться, но сделал это зря. Его рука быстро вытянулась и схватила меня за шею. Не успев сообразить, что я наделал, я уже болтался над землёй. Робот поднимал меня всё выше, вставая с земли, словно бы и не был повреждён.

Тупая моя башка! Как можно было быть таким неосторожным. Если у робота есть голова — вовсе не значит, что именно в ней находится что-то, что заставляет его работать! Возможно, там есть датчики, которые позволяют механизму лучше ориентироваться в пространстве, но голова человека, от которой зависит жизнь остального тела, и голова робота, от которой ничего не зависит — это стереотип, который по неизвестной причине оставался в моей памяти. До этого момента.

Потому что сейчас наступал тот момент, когда моя шея начинала сжиматься. И я уже видел, что случалось с теми, кто барахтался в руке робота. Перед тем, как превратиться в кровавое месиво.

Глава 22 — "Хорошие" люди

Хаос: 60 %

Безумие: 99 %

Ярость: 99 %

Из значка Хранителя раздался набор электронных звуков, которые в обычное время я бы однозначно счёл помехами. Однако, этот шум всё же что-то значил, так как хватка на моей шее хоть и не ослабла, но прекратила сжиматься. Несколько секунд я ждал развязки, когда моя отрезанная голова покатится по земле, и мне наконец удастся посмотреть на всё под другим углом.

Но произошло другое.

Безголовый робот поставил меня на ноги, отцепился от моей шеи и отвёл металлическую руку в сторону.

— Что ты ему сказала? — Спросил я Оракула, боясь нарушить наступившую безмятежность.

Некоторое время ответа не поступало, но это не сильно беспокоило меня, пока моё туловище функционировало с моей головой не по-отдельности.

— Тебе предстоит переговорить с лидером Культа Вечности, — наконец сообщила Оракул тем самым заботливым и нежным голосом, от которого всегда становилось спокойнее на душе, — и после этих переговоров они убьют всех.

— В каком смысле? — Поинтересовался я, но тут получил от робота такой жёсткий удар, от которого любого другого мгновенно бы перенесло в страну эльфов и гномов, где по радуге бегают единороги и иногда пялят друг друга в жопы.

Однако, человека не так просто вырубить… Уж это я знаю по себе. Да, наступает помутнение. Боль мешает думать. Реакции становятся заторможенными, а восприятие смещается, переставая воспринимать окружающий мир, а больше анализируя внутренние повреждения, в поисках серьёзных травм. В этой части меня всегда смешило, когда люди представляли себе удар по голове как простое «затемнение». Ничего подобного, занавес так просто не наступает. К сожалению…

В моменты, когда забвение сменялось ужаснейшим чувством реальности, я видел, как вокруг проносится растительность, обрывки испещрённого ветвями неба… Робот тащил меня то на себе, то волок за ноги по земле. Кажется, ему пришлось со мной серьёзно повозиться, особенно учитывая тот факт, что у него были серьёзные повреждения, чего уж там говорить про отсутствующую голову.

Вскоре мы начали подходить к заводу. Я делал вид, что был без сознания, потому что мне хотелось получше рассмотреть всё, как тут было устроено, и чтобы мне в этом никто не мешал.

На подходе нас встретили два таких же робота. С ними были люди. Вход на завод был вынесен далеко за его пределы и ограждался забором, который был собран из чего попало, будь то бетонная плита, бордюр или каменная насыпь. Однако функцию свою этот забор выполнял по большей части из-за того, что был высоким. Также помогали расставленные по краям периметра высокие постройки с людьми на них. Когда я смотрел на завод через прицел, я совершенно проигнорировал эти постройки, посчитав, что это просто наблюдательные пункты. Но теперь, когда я видел, что башни располагались не просто по углам, а построены на углах звезды, я начинал догадываться, что назначение у них было вполне себе боевое. Краем глаза мне удалось зацепить, что в одной из башен два человека перемещали нечто очень похожее на винтовку, только неприлично больших размеров и весьма странной конструкции.

Никто не задавал никаких вопросов. Робот, что тащил меня, просто шёл к некоей своей цели. Люди, которые встречались на пути, больше смотрели на то, как покоробило его части. На меня всем было совершенно плевать. И я понимал почему.

Изнутри завод, конечно, уже давно не был похож на завод. Он перестал производить цемент ещё до того, как в наш мир вторглись пришельцы. А теперь и вовсе походил на хорошо укреплённую военную базу из фантастического фильма, по которой ходили роботы-убийцы бок о бок с военными, вооружёнными инновационным оружием. Это было удивительное место. Мне захотелось узнать обо всём побольше.

— Он живой? — Спросил кто-то, когда нёсший меня робот остановился.

Тот, естественно, ничего не ответил, однако мою голову приподняли и посмотрели в лицо. Я сделал вид, что с трудом разлепляю глаза. Пусть думают, что я в невменозе.

— Положи сюда, — сказал тот же голос.

Меня бросили на пол. Я падал и больнее, поэтому не обиделся. А тут ещё был и мягкий ковёр.

— Сходи в ремонт, — приказал мужчина, и робот оставил нас.

Судя по сквозняку, мы находились в каком-то цеху, или, точнее, в месте, которое ранее было цехом. Об этом говорили только размеры помещения, хотя убранство было весьма странным — ковры, мягкие кресла, почти целый кожаный диван и стеклянный стол.

Меня обошли кругом несколько раз. Затем мужчина подошёл к столу, стоя ко мне спиной, и налил стакан воды.

— Не нервничай, — сказал он мне, когда мой нож оказался около его горла, — мы оставили тебе твою игрушку для того, чтобы ты чувствовал себя спокойнее. Хочешь воды?

Не опуская нож от его горла, я взял стакан из его руки, поднёс к носу, хорошенько принюхался, попробовал кончиком языка и, убедившись, что эту жидкость можно употреблять, жадно выпил до дна.

Похоже, он меня не боялся. И действительно, чего ему было бояться в центре хорошо укреплённой базы, где я был всего лишь человеком с ножом. Хоть и с ножом у его шеи. Но что мне делать? Вытащить его на улицу и, шантажируя, что пущу кровь, пробовать выяснить, где здесь девочка с рыжими волосами? Нет, действовать нужно было иначе. Я подумал, что выглядел глупо, и убрал нож.

— Хорошее начало, — сказал человек, медленно поворачиваясь ко мне.

Когда он повернулся и посмотрел на меня своим спокойным лицом, я в голос расхохотался. Он долго смотрел на меня, не понимая, что вызвало такую реакцию, но всё же не выдержал и спросил, не выдавая степень своего недоумения.

— Что такое?

Я понял, что выгляжу неловко, но затем сделал усилие над собой и глубоко вздохнул, чтобы не смеяться.

— Фууух! — Сказал я, еле сдерживая улыбку, — это… Это!

Я сделал жест, будто погрозил ему пальцем, но потом окончательно успокоился и принял самое серьёзное выражение лица, которое только мог изобразить.

— В чём дело? — Возмущённо спросил обсмеянный мужчина.

Я был готов закатиться новым приступом смеха, но нет. Пора бы уже перехватить инициативу в свои руки. Он и так уже был обескуражен, и мне оставалось лишь точечно выведать у него необходимую мне информацию.

— У вас тут не пробегали… — Начал было я заезженную пластинку, но собеседник поднял вверх палец и стал смотреть на меня, словно в комнате никого, кроме него не было.

Присмотревшись, я увидел, что у него в ухе торчал едва заметный наушник, который, судя по всему, он и слушал. Терпеливо выждав требуемое время, я наконец получил внимание.

— С тобой хочет кое-кто поговорить, — сказал он.

— Кто? — Закономерно поинтересовался я.

— Скоро узнаешь, — ответил он, собираясь выйти, но замедлился, обратив внимание на мой значок Хранителя.

Некоторое время он рассматривал эту деталь моего костюма с интересом, затем с таким же интересом окинул взглядом и меня самого.

— А, — заключил он, — я понял. Что ж, не вижу никаких препятствий, чтобы эта беседа произошла.

Боковым зрением я наблюдал за тем, что происходило на улице. Мы находились в просторном помещении, в ворота которого спокойно мог въехать танк, поэтому просматривалось всё очень хорошо. Впрочем, ничего нового для себя я не увидел: всё те же роботы, куча вооружённого народа, ни одной женщины. И оно понятно, почему. Женщины, вероятнее всего, были скрыты от посторонних глаз, либо занимались общественно полезным делом. Например, собирали патроны, или чем тут они ещё могли развлекаться.

— Вы имеете в виду такую рыжую девочку? — С надеждой спросил я.

Мужчина улыбнулся мне отнюдь недружественной улыбкой.

— Нет, это решать не мне.

Ага, значит информация подтверждалась, и Мирта была здесь.

— Но ведь вы — верховный жрец…

И на этот раз расхохотался он. Его смех был натянутым, словно с ним разговаривал ребёнок, спросивший конфетку у Хранителя. Затем он похлопал меня по плечу… Как же я ненавидел, когда так делают!

— А ты с юмором, — сказал он, — но именно с ним тебе и предстоит встретиться. Тебя проводят, но сначала…

Он стал приближаться к выходу.

— Подойди сюда.

А ещё я не любил, когда мне говорили, что делать. Но я подошёл и стал смотреть в ту же сторону, в которую смотрел этот хер. На улицу. По сторонам от нас у входа стояли роботы — двое слева и один справа. Несколько людей с автоматами бездельно тёрлись возле них.

— На что смотреть? — Спросил я, почувствовав, что вновь моё неумение поддерживать диалог даёт о себе знать не в самый подходящий момент.

Продолжая улыбаться, мужчина смотрел на центр небольшой площади, которая некогда образовалась посреди производственной базы между административными зданиями. На ней не происходило ничего. Поняв это, странная улыбка переметнулась на меня, а затем глаза мужчины опустились на значок Хранителя.

— Когда пойдёшь разговаривать с верховным жрецом, не нужно, чтобы тебя отвлекало что-то. Оставь эту штуку мне.

Сказав это, он стал ждать. И я тоже. Я думал, что сейчас обязательно должно произойти что-то, что заставит его передумать. Оракул уже выкидывала потрясающие фокусы, но в этот раз, кажется, она встревать не собиралась. И это показалось мне очень странным, ведь именно благодаря ей меня притащили сюда, в храм Культа Вечности, на цементный завод, в место, где каждый был увешан оружием как рождественская ёлка, и я имел в виду те ёлки, которые наряжали в нормальном мире. Который навсегда канул в небытие.

— А… — Я затруднился, прежде чем возразить, потому что не знал, как.

— Что? — Без агрессии спросил мужчина, — не переживай, я верну тебе значок в целости и сохранности. Если, конечно, ты сам вернёшься от верховного жреца в целости и сохранности. Просто…

Он мечтательно запрокинул глаза к жёлтому небу.

— Я знаю, что Оракул не будет со мной разговаривать, да и кто я такой. Но мне бы так хотелось хотя бы ненадолго прикоснуться к тому, что изменило наш мир. К чему-то прекрасному…

Значок незаметно дрогнул на моей груди. Я не знал, что это может означать, но пока приходилось играть по местным правилам игры.

— Вы точно в этом уверены? — Спросил я даже не столько у него, сколько у Оракула.

— Давай. Сюда.

А вот это уже был командный тон. Мы играли в эту замечательную игру, где каждый исполнял свои роли лишь по одной причине. У них была моя дочь, и я был абсолютно беззащитен в стане врага. Именно поэтому он позволил себе со мной обращаться вежливо. Потому что за вежливостью обязательно скрывалась власть.

Он выставил ладонь, на которую я должен был положить свой значок. Свой значок? Да я ненавидел Адаптацию за одно их существование! Но что-то не давало мне это сделать.

Значок издал вибрацию ещё раз, и на этот раз я понял, что верно понимаю сигнал.

— Осторожнее с ним, — сказал я, снимая вещицу и кладя её ему на руку, — Оракул весьма стервозная тварь.

Я был уверен, что значок бы подал мне ещё один сигнал, или, может, выстрелил бы мне в сердце лазером. Не знаю. Но теперь голос Оракула был у него, что принесло мужику просто неописуемый восторг. Он даже не шевелился, глядя на значок загоревшимися глазами, а его улыбка сама собой растянулась до невероятных пределов.

— Сэр, мы готовы, — вдруг прервал его радость голос военного, который вышел на середину площади.

Сначала на него даже не обратили внимания, но затем выражение мужчины стало бороться с неподдельной улыбкой, пока не задавило её на корню. Рука со значком была убрана за спину. Ровная осанка, ноги вместе. Кажется, это действительно был военный в прошлом.

— Ведите! — Приказал он.

— Кого? — Спросил я, ожидая, что мои слова всё ещё имеют какой-то вес.

В ответ на это меня смерили взглядом полным презрения, словно до этого момента я был сделан из золота, а теперь оно превратилось в груду помоев.

— Ты ведь оказался здесь из-за них, — чопорно сказал он, хотя никого на площади, кроме растерянного военного до сих пор не было, — девчонка и парень. Я догадывался, что они придут не одни. А знаешь ли ты, зачем они вернулись?

Я быстро промотал в голове событийный ряд, в котором не было эпизода, где моя лапочка посещала базу военных в одиночку. Навряд ли она была здесь, и навряд ли она сюда именно что «вернулась».

— Нет, — честно ответил я.

И в моей честности скользнула тот нужный оттенок тона, который позволил разговаривающему со мной мужчине насладиться беседой и продолжить свой монолог.

— Конечно, — надменно сказал он, — ты ведь не знаешь, что они стянули у твоего предшественника. Дети… Они такие. Ничего не рассказывают до пыток.

— Вы пытали её? — Я в гневе схватил его за горло, но он даже не шелохнулся.

— Нет, — спокойно ответил он и дождался, когда я смиренно оставлю его в покое.

Он проследил, как я убрал руку от его горла, и продолжил смотреть перед собой.

— Нет, конечно, — повторил он, — мы же не дикари какие-нибудь.

— Так… — Вкрадчиво начал я, совсем позабыв, что этот тон может отпугнуть умного человека, — чего же они такого стянули?

Мужик с ухмылкой посмотрел на меня так, словно все, всё Днище знало о произошедшем. Все, кроме меня. И ему доставило это удовольствие.

— Это оружие против пришельцев, — опрометчиво ответил он мне, — точнее его часть. Вторая находится здесь, и потому они к нам не суются. И теперь у нас есть всё, чтобы завершить их вторжение.

— Оружие? Против пришельцев? — Признаться, я был удивлён, что такое существует.

Это меня очень заинтересовало.

— Мы не такие уж плохие, как все о нас думают, — снова добродушно сказал мужчина, — мы просто пытаемся вернуть себе свой мир. Вот и всё.

На минуту он стал задумчивым, и я не решался задавать ему вопросов. Нужно было проявить осторожность, которой в отношении людей я пользоваться совсем не умел.

В этот момент на площади стали происходить изменения. К одиноко стоящему военному подошло ещё двое, одним из которых был робот. Железяка тащила на себе ещё одного человека. Я сразу узнал в нём Варю.

Робот сделал странное плавное движение, вследствие которого Варя вывалился из его объятий, упав на колени между двумя военными. Мне стало понятно, что сценка разыгрывалась для меня.

— Он из ваших? — Спросил я, но вновь получил взгляд, выражающий разочарование.

— С каких пор люди стали такими наивными? — Сетовал он, покачивая головой, — разве он похож на кого-то из нас?

В этом он был прав. Варя не был похож ни на одного из них. Не был похож ни на одного из псов Хранителя. Не был похож на отщепенцев Днища. Он ВООБЩЕ не был похож на кого-то из местных.

— Но ты знаешь его, и здесь важно только это.

Я пока молчал.

— Перед встречей с верховным жрецом, ты должен понять, что случается с теми, кто пытается помешать миру быть нормальным. Кто пытается помешать нам, Культу Вечности. Ты же знаешь, почему мы так называемся?

Он дал мне время на то, чтобы я обдумал его слова и ждал ответа.

— Потому что вы хотите всё уничтожить и воссоединиться с Вечностью? — Проговорил я то, что слышал от других, и слова эти вызвали такой неистовый смех, что мужчина едва смог остановиться.

— Ты мне сначала показался умным человеком, — сказал он мне, — ох… И чего я только не слышал от людей, которые к нам приходили!

Его смех прекратился.

— Ты можешь попрощаться с ним перед тем, как его казнят, — сказал он.

В целом, я понимал, что людей просто так не ставят на колени на виду у всей площади, пусть даже часть зрителей и были роботы. К этому всё шло. Но что это значило для меня? Всего лишь какой-то хер, который увязался за мной… Ах нет. Которого я вытащил из камеры смертников в здании Хранителей. Я спас его, и он нашёл то, зачем и пришёл туда. Абсолютно точно так же, как и я. Он прикинулся, что его поймали. Ровно по моей тактике. Но не учёл, что сдохнет в пытках и мучениях. Пока не подвернулся я, и пока они вместе с моей дочерью не отправились сюда.

— Погоди, — остановил я разговор, — но, получается, что он принёс вам то, чего у вас не было, разве нет?

Мужчина свысока посмотрел на меня, но не потому, что был выше, а потому что гондон. Он повернулся ко мне всем торсом и заставил посмотреть на себя.

— Ты не понимаешь, — сказал он, — дело вовсе не в том, что он делал и из каких соображений. Дело в тебе! Это ты должен понять. ТЫ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ!

— Сука, да что я должен понять! — Заорал я, не сдерживая свой гнев.

Не ответив мне, мужчина повернулся и кивнул. В ответ на это стоящий около Вари военный медленно извлёк мачете и высоко поднял над собой. Другой военный отошёл в сторону. Робот остался стоять на месте.

— Нет! — Вдруг выпалил я, — дай мне с ним попрощаться.

Мужчина сделал ещё один кивок, и клинок на время опустился.

Я понял, что у меня есть всего несколько секунд для того, чтобы что-то решить. Но я не понимал что. Ситуация была безвыходная. И я мог лишь отсрочить смерть этого бедолаги на эти самые несколько секунд, пока иду к нему.

Я сделал неловкий шаг и почувствовал, что моя походка нетвёрдая. Тело плохо меня слушалось, но это вовсе не из-за того, что вода всё же была отравлена или ещё почему. Я знал причину. Всё дело было в том, что я не знал, как мне быть, и что делать. И пока я приближался к Варе, я не мог придумать ничего. Просто НИХРЕНА!

Может, стоило потянуть время?

— Слыш, боец, — обратился я к военному с мачете, — а у этого вашего давно вот это на лице?

Некоторое время мужик смотрел на меня, прощупывая, шучу я или нет, но, когда я наконец улыбнулся, мы с ним от души рассмеялись.

— Э-э-э, да, — сквозь смех ответил военный.

Он не стал скрывать, что ему было весело, и смеялся со мной по-настоящему.

— Отвечаю, это так смешно! — Искренне покатываясь со смеху, я постучал себя по коленке.

— Вы чего там! — Крикнул главный, и смех мгновенно прекратился.

На этом я понял, что всё. Смеяться здесь уже никто не будет.

И на какой-то миг мне стало грустно.

— Нехер! — Вдогонку крикнул он, и по виду военного я понял, что шутки кончились.

Когда я наклонился над парнишкой, я был на таком расстоянии от военного, что он мог не слышать нашей беседы. Я не мог знать, какими возможностями обладал робот, но сейчас и это было не важным, ведь мне нечего было ему сказать.

Выглядел он неплохо. Два фингала, но не покалечен, цел.

— Где она? — Только и спросил я.

— Под землёй, — не мешкая ответил Варя, который уже знал, что я не мог попусту разбрасываться словами.

Как жаль, что неплохим парнем я посчитал его лишь перед его смертью.

Раздался командный свист, я посмотрел на неумолимый взгляд мужика, которого принял, за верховного жреца, а затем робот схватил меня за шкирку и отбросил на несколько метров в сторону. Военный поднял мачете над головой Вари и стремительно опустил руку вниз.

Глава 23 — Приоткрывая завесу

Хаос: 70 %

Безумие: 99,99 %

Ярость: 99,99 %

Уже лёжа на земле, после того как робот отшвырнул меня словно дикую псину, я услышал свист, который стал приказом отрубить Варе голову.

При этом мужчина, который держал в руке изъятый у меня значок Хранителя, перестал наблюдать за происходящим. Несмотря на то, что строил он из себя серьёзного вояку, смотреть на то, как происходит кровопролитие по его приказу, было выше его сил. На какое-то мгновение он с восхищением взглянул на значок, поднёс его ближе к своим губам и… поцеловал.

— Теперь ты один, — ласково произнёс женский голос Оракула во всеуслышание.

И только я знал, что она сказала это мне…

Раздался взрыв.

Да не просто взрыв, а нечто такое, от чего прокатилась ударная волна и привела в движение всё, что находилось на площади.

Это было не совсем обычное высвобождение энергии. Разрывная сила была столь велика, что державшего у своего лица значок Хранителя мужчины разлетелось туловище и лицо в придачу. Вместе с этим вспыхнула молния, которая цепной реакцией пробежалась по всем присутствующим роботам. От некоторых из них оторвались конечности, кому-то снесло голову, а тела ещё двух разворотило так, будто внутри них лопнула надувшаяся рыба.

От такой мощи по цементному заводу разнесло хаос, состоявший из человеческих органов, утрамбованной пыли, деталей роботов и чёрт знает ещё чего. На месте свистуна образовалась воронка.

Меня отбросило к Варе. На лицо человека с мачете, прямо на щёку, прилетел кусок плоти. До меня не сразу дошло, что над этими усами я уже смеялся. Причём вместе с ним. На этот раз, почему-то, уже никто не улыбался. Я лишь успел заметить, как у военного, исполнявшего приказ, оторвалась рука, и самого его унесло вместе с вихрем пыли.

— Ты живой? — Крикнул я Варе.

Варя был в шоке. Я схватил его и потащил сквозь ураган.

— Не туда! — Резко остановил он меня и показал пальцем в сторону уходящего под землю элеватора, — туда!

Я всё понял. Теперь нельзя было терять ни мгновения.

В вихре хаоса мы побежали туда, куда показал Варя. Перед нами плашмя шлёпнулся робот. Масса его была так велика, что удар о землю отдался во всём теле.

— Это ненадолго, — крикнул Варя, — они быстро восстанавливаются.

— Откуда они взялись?

Я отмахнулся от человека, который не разбирал, куда шёл. В ней он нёс руку. Свою. И не знал, куда ему податься.

— Сюда!

Варя подбежал к двери, скос крыши за которой показывал, что она ведёт под землю.

— Входим! — Крикнул я, пытаясь переорать стоящий шум.

Я открыл дверь и меня встретил военный, который держал автомат наготове. Лицо его было испуганным, и единственное, что могло прийти ему в голову — это выстрелить. В меня.

Я ухнул, сделав шаг назад. Военный смотрел на меня в ожидании, когда я упаду. Но я не падал. И для меня оказалось загадкой, почему.

Ответ оказался неочевидным. Я быстро осмотрел живот, куда угодила пуля, но не нашёл ни крови, ни каких-либо повреждений вообще. Более того, я не ощущал удара, который должен был последовать при соприкосновении с пулей. Всё дело было в костюме, который был надет на мне. Парень был прав, мне определённо понравится эта штука!

Военный вновь вскинул автомат и на этот раз выстрелил очередью, которая пробежалась косой линией по моему туловищу и задела руку. Эффект был тот же — пули просто отскакивали от меня. Просто фантастика! Не думаю, что костюм был порождением Воронки. Вероятнее всего это была военная разработка, ведь именно с военного было снято это странное одеяние. А ещё я заметил, что на человеке с автоматом такого костюма не было. И логику в этом я нашёл. Конечно же, такое не могли производить массово. Возможно, здешние обитатели и вовсе не были в курсе подобных разработок.

— Ты чего? — Спросил у меня военный.

— Пуленепробиваемый, — с таким же удивлением ответил ему я.

В следующую секунду я завладел его оружием и выстрелил снизу под его подбородок. Его глаза вылетели и каску снесло вместе с пробитым черепом. Схватив его тело, я выдернул чеку на поясе с гранатами и кинул от себя. После чего втащил Варю внутрь и закрыл дверь.

От ударной волны дверь вмялась внутрь, но выдержала и не слетела с петель.

Вместе с ударом в стену послышалось, как по винтовой лестницы вниз что-то громоздко покатилось. Я замер в ожидании того, чтобы распознать по звуку, что это было. Хотя догадки определённые были.

— Постой, — сказал я, остановив Варю.

Он стоял и смотрел вперёд, где ничего не было видно.

— Что это? — Спросил он.

— Пока не знаю, — слукавил я, — но нам лучше выждать.

Снизу начал раздаваться воймеханической сирены, которую приводил в движение человек, отчего она была неровной и немного нервной.

— Все в курсе, — сказал Варя.

— Мы тоже, — подтвердил я.

По крайней мере к нам никто не поднимался. Это было правильно с тактической стороны — дождаться противника и встретить его во всеоружии.

— У нас есть пара минут, пока не придут в себя роботы, — сказал Варя.

— Что ты о них знаешь? — Тут же спросил я

— Их много, — ответил он со знанием дела, — но в основном все на поверхности. Они лучше справляются с… Угрозами.

— Это верно, — подметил я, — но и людей наверху тоже я видел немало.

— В основном все укрываются под землёй, — сказал Варя, — я видел немногое. Но то, как всё устроено, говорит о том, что подземелье весьма обжитое.

— И сколько людей нас там ждёт?

— Не меньше сотни. И это только те, кто в постоянной боевой готовности.

Я оценил его привычку подчёркивать мелочи.

— Ты подготовлен, — сказал я ему.

— Да, — ответил он, — мне пришлось многое изучать, прежде чем я отправился сюда.

— Сюда — это на Днище? — Уточнил я.

— Верно, — совершенно спокойно ответил Варя.

Я медленно повернулся к нему.

— Откуда ты? — Прямота была моим лучшим другом, и в данной ситуации она была полезной.

К моему удивлению Варя реагировал сдержанно, без какой-либо паники.

— А ты точно хочешь узнать это? — В ответ спросил он.

Такие вопросы просто так не задают. Это потому, что ответы могут быть весьма неоднозначными. Но я строго посмотрел на него, и он понял, что отвертеться не выйдет.

— Тогда скажи мне, многое ли ты знаешь об артефактах? — Спросил он.

— Достаточно, — сухо ответил я.

— Я имею в виду… Было ли у тебя когда-нибудь такое, когда артефакт тебе что-то показывал?

Мне мгновенно вспомнилось видение, которое посетило меня во время смерти. Про счастливый город, про пришельцев, про установку.

— Я вижу, что да, — сказал Варя, — так вот. Это не просто так. То, что ты видел — не просто галлюцинации.

Меня повергло в шок его владение предметом.

— И что же это? — Задал я закономерный вопрос.

— Это мир, который существует. И он находится за пределами Днища.

Внутри меня полыхнула волна гнева, и я пригвоздил парня к стене.

— А зачем ты втащил в это Мирту? — Спросил я то, что меня интересовало в первую очередь.

— Честно говоря, это была её идея, — замявшись ответил парнишка.

— Её идея? — Возмутился я, — до твоего появления она знать не знала ни о каких артефактах. Только по некоторым слухам. И что я слышал буквально только что? Знаешь что? Что ты и Мирта выкрали из здания Хранителя часть оружия. А вторая его часть находится здесь!

Варя понял, что отпираться больше не было смысла.

— Именно в этом всё дело, — сказал он, — я не мог не рассказать ей, зачем я пришёл.

— Как это не мог? Не мог пройти мимо простой девчонки?

Он посмотрел на меня взглядом намного старше своего возраста.

— Она, — сказал он, — совсем не простая девчонка.

И в этом он, безусловно, был прав.

— К тому же сложно отпираться, когда тебе угрожают отстрелить яйца.

Да, про это я тоже ей рассказывал. Выстрел в лицо мужчина может воспринять как вызов. А вот угроза его, с позволения сказать, достоинству, очень сильно меняет дело. Она и впрямь могла вытащить из него любую информацию, какую только захотела бы. Особенно, если его подготовка заключалась в том, что про Днище ему там кто-то что-то рассказал, о чём сам не знал.

— Что это за оружие, о котором все говорят? — Спросил я.

— Это не оружие. Простое устройство. Не артефакт даже. Просто здесь оно не слишком распространено.

— Говори конкретнее, — потребовал я, прижимая его к стене.

— Я не так много знаю, — сказал он, и, кажется, сказал правду.

— Тогда почему о нём знают все вокруг? Как они собираются использовать его против пришельцев?

— Против пришельцев? — Не на шутку удивился Варя, — бред какой-то…

Впрочем, люди из Культа Вечности, хоть и были организованной военной, а, скорее, бандитской группировкой, всё же они были чокнутые, и что творилось в их головах — было сложно представить.

— Где держат Мирту? Какая там охрана?

Это были дежурные вопросы. В целом мне не очень нужны были ответы на эти вопросы.

— Она здесь, — ответил Варя, и это всё, что мне необходимо было знать.

Он подумал немного.

— Но здесь есть кое-что ещё, — добавил он.

— Продолжай, — заинтересованно спросил я.

— Они называют это верховным жрецом. Но из разговоров вокруг я понял, что это не человек.

— Замечательно, — разочарованно сказал я.

— Верховный жрец находится на нижних этажах, в самой глубине. Похоже, они прорыли здесь сеть бункеров и устроили серьёзные катакомбы.

— Мне сказали, что он ждёт меня, — сказал я, — и скоро дождётся.

Я отпустил его, немного призадумавшись. Варя потянул вниз свою куртку и сделал невозмутимое выражение лица, словно ничего не было.

— А, и вот ещё что…

Варя присел, чтобы покопаться в обуви и извлёк из неё что-то.

— Тоже камни в ботинках мучают? — иронизировал я, — говорят, создают массажный эффект.

Но, когда Варя протянул мне кубик… Тот самый кубик, который разукрасил всю переговорную, я потерял дар речи.

— Это помогло нам добраться сюда, — сказал он.

Я выхватил артефакт из его руки и спрятал в кулаке. Крепко сжав зубы, я пристально посмотрел ему прямо в глаза.

— Детишки, — обратился я к нему, — вы хоть представляете, что таскали с собой всё это время?

Варя сделал вид, что кашлянул. Эх, манеры…

— Несколько раз он спас нам жизнь. Это была идея Мирты. Я никогда не запускал его, но она сказала мне спрятать его, когда нас схватили.

Я был в бешенстве. Но Варя — спокоен.

— Я надеюсь, ты его себе в жопу не засовывал?

Варя не ответил. Не знаю, как он меня терпел всё это время. Но вот, что я понял для себя — этот человек принадлежал другому миру. Он вёл себя иначе. Его слова были другими. Он был не одним из нас. Было в нём что-то такое, о чём мы все уже давно позабыли. И я видел в нём эту нетронутость. Силу идеи, великолепие простоты. Именно такие люди должны были строить мир. И, как и было в моем воспоминании, в этом мире не будет места для таких, как я.

Сирена перестала завывать. Всем и так было ясно, что надвигается грандиозная заварушка. С собой у меня был нож… Но пока мне было достаточно и этого. Кубик, правда, был непредсказуем. Да, до этого момента он работал так, как было выгодно мне. Не всегда, конечно, но в те моменты, когда он стрелял, а я оставался в живых — определённо было к моей выгоде. Непонятно, как можно было его использовать теперь. Впрочем… Да как обычно! Вселенная же не играет в кости. А вот я сыграю.

Разве не я самый везучий человек Днища?

К тому же теперь от меня отскакивали пули! Это однозначно улучшало настроение. Что могло быть прекраснее!

— Спускаемся, — сказал я и сделал первый шаг.

В этот миг я услышал чуть ниже по лестнице едва заметный звук, который начал спускаться вместе с нами. Я понятия не имел, как, но факты говорили за себя. Невидимка выбрался из метро и всё это время следил за мной. При этом у него был миллион возможностей лишить меня жизни. И он не использовал ни одну. Для меня это было странно. Но я не мог понять логику монстра. Как антрополог, я мог проводить аналогии с животными. Конечно, в невидимке было многое и от животного в том числе. Но всё же это были не те животные, к которым привык человек. В них было что-то ещё. Именно то, что сделало их монстрами. И потому монстры думали по-своему, и с этим следовало смириться.

Просто стоило иметь в виду, что с нами есть третий. Но Варе знать об этом пока не обязательно. По крайней мере до момента, пока у него не начала отрываться голова — ну тут рассказать точно уже придётся!

Варя шёл следом. Мы спускались, стараясь создавать как меньше шума, поэтому я спросил очень тихо.

— Ты любишь её?

Этот вопрос поставил в тупик не только его, но и меня самого. Мы даже остановились. Я некоторое время анализировал себя, зачем я спросил это. Я даже не знал, что означает сегодня этот термин. Да я и человека-то этого не знал!

— Она сказала, что это от меня не зависит, — немного подавленно ответил Варя, — просто сказала, что теперь я её. И теперь я её.

Я начал похихикивать, а потом не выдержал, нарушил тишину и расхохотался так сильно, что стало плевать, заметят нас или нет. Конечно заметят. Все знают, что мы здесь!

— Держись к ней поближе, — посоветовал я, улыбаясь, — дольше проживёшь!

— Конечно, — сказал Варя, — её навыки будут очень полезны, чтобы добраться до места, которое показал тебе артефакт.

И замолчал. Он намеренно это сделал, стервец, потому что знал, что я не пропущу такое мимо ушей. Моим вниманием он завладел полностью.

— Я знаю, как туда попасть, — сказал Варя.

— О чём ты? — Медленно спросил я.

Варя смотрел на меня своими честными глазами. Я знал, как смотрят люди, которые врут. И я знал, как уличить человека во лжи. Но мне было незнакомо видеть, как человек говорит правду.

— Если ты позволишь… Я заберу туда Мирту с собой.

Для меня эти слова звучали одновременно и ударом, и спасением. Разве мог я вот так взять и отпустить свою ненаглядную дочурку чёрт знает куда? Нет, она могла быть в безопасности только со мной. Это какой-то бред. Смешно! На что он рассчитывает? Ах да, знаю на что. На то, что я наконец размажу его рожу прямо по вот этой стене!

Хотя… Давно она вообще была со мной? Где была её безопасность? А что ждало её после всего? После моей смерти.

Она давно выросла, придётся это признать. Да, она молода. Но она умеет жить в этом мире даже получше меня. А я стар, и старею душой с каждой секундой. Как долго я смогу ещё продержаться? Ведь я измеряю жизнь мгновениями. Я не загадываю далеко. Я могу подохнуть каждую секунду. Даже сегодня. Даже сейчас.

Этот мир я ненавидел больше, чем самого себя. Эту девочку я любил больше всего на свете. И я был ничем иным, как порождением Днища. Я был его частью, я был его лицом. Моя дочь не должна была жить в этом мире. Ей пришлось… Но она не должна была.

Сердце кольнуло.

Оказывается, оно у меня было. Функционировало равномерно. Но отчего-то кольнуло…

— Где это место? — Спросил я, торгуясь с собой.

— Я не могу тебе этого сказать, иначе нас могут найти.

Тут он был прав. Нет, не потому что я мог выдать информацию под пытками, хотя и такого я тоже не исключал. Искусных садистов вокруг было как грязи, и не стоило думать, что невозможно разговорить человека. Всегда найдётся что-то, чем можно манипулировать. Однако, у людей, которые владели такими технологиями, могло оказаться что-то ещё, о чём мне пока не было известно. И здесь мне пришлось выбирать между тем, чтобы взять всё под свой контроль и укокошить всех нас, и между тем, чтобы спасти самое драгоценное моё сокровище.

— И как ты это сделаешь? — Уже с печалью спросил я.

Варя принял невозмутимый вид, будто ждал этого момента всю жизнь. Такое выражение лица я видел на вручении дипломов, по телеку во время премии Оскара и ещё перед тем, как это выражение разлеталось на мелкие ошмётки.

— С твоей помощью, конечно, — ответил он.

Глава 24 — Худший день, чтобы умереть

Глава 24

Худший день, чтобы умереть

Хаос: 80 %

Безумие: 100 %

Ярость: 100 %

Я постучал в дверь и тут же отбежал от неё. Как я и думал, тут же последовало два выстрела с другой стороны, но эти тупицы не учли того, что дверь была металлическая, и потому на её поверхности появились только несколько выпуклостей. По их форме я понял, что стреляли из дробовика.

— Ты чё, тупой? — Вполне закономерно спросил кто-то кого-то там.

Я находился внизу винтовой лестницы. Варю я попросил держаться от меня метрах в десяти, не терять эту дистанцию, и помогать по возможности. Я, конечно, не ожидал, что он сможет сделать что-либо полезное, и, тем не менее, никогда не следовало исключать случайности и непредсказуемые ситуации, а именно из них состояла вся моя жизнь.

Ещё где-то неподалёку за всем этим наблюдал невидимка. Я бы смог его отследить, если бы не было так темно. Но, пока он не нападал по какой-то неведомой или, если пожелаете, невидимой мне причине — приходилось ему доверять.

Дверь была железной, однако, это был вход в предбанник. Я бывал в убежищах, которые были построены для того, чтобы выдержать ядерный взрыв. Всё выглядело очень похоже, и, как мне кажется, я догадывался, как всё устроено дальше. Особенно меня интриговали бронированные двери, которые полностью изолировали внутреннее помещение от окружающей среды так, как мечтал бы любой сраный интроверт.

— У меня к вам предложение, — громко сказал я, и мои слова эхом разнеслись по колодцу с винтовой лестницей.

В ответ на это рядом со мной из стены вылез металлический меч. Точнее, конечно, это был не меч, а сплюснутая конечность робота. Судя по всему, машина определила моё положение по звуку, и меня спасла погрешность. Но второго такого шанса быть не могло, поэтому я отскочил от стены. И именно в том самом месте была проделана ещё дыра.

Я сделал страдальческий звук, полный драматизма и театральности. Варя смотрел на меня с лестницы как на идиота. Но молчал, как я и сказал ему. И сам тоже заткнулся. Не знаю, что показывали их тепловизоры, если они, конечно, у них были. Однако, я также не знал, какой защитой обладал мой костюм, и от каких систем мог меня скрывать.

Когда конечность робота втянулась в стену, очевидно было, что они догадаются по тому, что на конечности робота нет крови, что он не повредил меня.

— Какое? — Крикнул кто-то с другой стороны.

Возможно, они были тупы и таким образом проверяли, мёртв ли я. Но надеяться на это было глупо.

— У тебя ничего нет. Наши на подходе, — продолжил человек за дверью, — ты в ловушке.

А вот в этом я ничуть не сомневался. Действительно не следовало надеяться, что ребята сверху ничего не заметят. Да, то, что я видел, было мощно. Но не до такой степени, чтобы разнести к чертям весь завод. Естественно, им требовалось время для организации, которой они, скорее всего сейчас и занимались, а потому момент, когда начнётся наступление сверху подступал и был неминуем.

И, если верить словам Вари, роботов на поверхности было намного больше, чем внизу. Это значило только одно: путь был только вперёд.

Ждать смысла не было. Я должен был наступать. К счастью, у меня для этого кое-что было.

Когда я достал слегка святящийся камешек, он некоторое время мерцал. Это был артефакт, который я заполучил в метро. Я чувствовал, что каким-то образом связывалось моё психическое состояние и его эффект. Пока мне было не до конца ясно, как это работает, но из практики я знал, что, когда я был зол, он был способен возгораться. В глазах зарябило, однако через некоторое время он начал светить ярче и перестал моргать. И это было не просто так. Внутри я действительно закипал.

Мне приходилось драться за каждое мгновение своей жизни. Мне нужно было вызволять близких мне людей из мест, полных вооружённых людей и неведомой дичи. Этот мир достал меня. Я был в бешенстве! Стоило лишь слегка кольнуть меня, чтобы я взорвался.

— Отойдите от двери, — громко сказал я, — я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

За дверью раздался хохот. Что ж. весёлые ребята!

Я взмахнул рукой со светящимся камнем и на миг он стал светиться ещё ярче. А затем я бросил его прямо под дверь. То, что произошло, я бы не назвал взрывом. Скорее, дверь просто смяло и отшвырнуло в случайном направлении, то есть в моём, и мне пришлось отскочить от того места, где стоял. При этом разнеслись искры, красивые, но совершенно безвредные.

Вдруг неведомая сила заставила меня протянуть руку вперёд, раскрыв ладонь. Я совершенно не понимал, почему сделал это действие, однако, как только рука оказалась в таком положении, камень, который только что сломал дверь, поднялся с пола и вернулся ко мне. И теперь я вновь держал его между своими пальцами. Ничего себе!

— Твою мать! — Послышалось из развороченного пролома.

Сколько раз я это уже слышал… Ну почему они никогда не идут на переговоры? Ведь все мы знаем, чем это закончится. Мне всегда… Немного грустного из-за этого. Из-за того, что люди не меняются. Из-за того, что ничему их не учит ни жизнь, ни история. Ни даже собственные ошибки. Так с какой стати мне жалеть их? В каше, которая сейчас начнётся, я буду действовать жёстко, агрессивно, стараясь стремиться поразить, обезвредить, убить противника. В этой свалке не будет плохих или хороших. Будут только они и я.

— Роботов вперёд! — Услышал я логичный приказ.

В сторону пролома стали надвигаться роботы. Они были такого же типа, как мне уже доводилось видеть — антропоморфные, тучные, устрашающие и со взглядом, который ничего не выражал, потому что длился вертикально по всему лицу. Машины выстроились не друг за другом, как я думал, они начнут наступление через пролом, а немного иначе. Они построились в ряд. Но ведь таким образом они точно не пройдут в проём. Да и один-то не пройдёт…

Чёрт! Пока до меня доходило, стена подверглась удару и покрылась трещинами. А потом в стене появилось ещё два пролома. Проще всего было проникнуть наружу тому роботу, что был посередине, ведь ему всего лишь нужно было разворотить ещё больше дыру, которую сделали ещё до него. Я закрылся рукой от вставшей пыли, но постарался проморгаться как можно скорее, потому что теперь всё начинало происходить очень быстро.

Главным для меня было определить степень угрозы. Трое роботов проломили стену. Прямо за ними стояло ещё двое. Они создавали пятиконечное построение — весьма удобное при защите от больших групп. Следом за ними стояли люди. Одет из них был кто как — это тоже было важно подметить. Некоторые успели нацепить каски, кто-то был в шлемах, но некоторые были с непокрытой головой. Одеты люди были в военную форму, но военными они лишь выглядели. Не хватало в них какой-то слаженности в действиях, что ли. Вооружение авангарда впечатляло, но не вызывало восторга: да, у каждого по автомату с подствольником, у двоих ружья разных видов, причём одно — помповое, что применялось скорее для защиты, нежели для нападения, а кое-где я даже заметил гранатомёт, но навряд ли его будут использовать в закрытом пространстве. Хотя, кто знает, что у людей бывает на уме…

Роботы не стали размышлять и обдумывать свои действия. Они мгновенно зафиксировали меня как цель и теперь время было сочтено. Но у меня была контрмера, которую я использовал ещё до того, как произошло что-то, что могло произойти. Я осторожно подбросил кубик в центр роботов, не представляя, в который из моментов он может сработать.

Едва коснувшись пола, артефакт сработал именно так, как я этого ожидал. Единственное, что было неожиданным для меня, так это то, что выстрел лазерами произошёл единовременно, а не как в тот раз, когда в переговорке артефакт расстреливал присутствующих по очереди. Ожидая лазерного шоу, я бросился на пол и стал наблюдать за всем, прикрыв голову руками.

Лучи выстрелили по роботам в совершенно разных, для меня непонятно выбранных направлениях. Это остановило роботов, то ли оценивающих ситуацию по-новому, то ли и вовсе будучи выведенными из строя. По одной вспышке этого я понять не мог, но не прошло и секунды, как началось такое, от чего я думал, заденет и меня.

Кубик разразился лучами, играя ими, как поливалка перед домом, который сгорел во время апокалипсиса вместе с этой самой поливалкой. Волнистые линии заиграли, вырисовывая танец то вверх, то вниз, то по диагонали, то и вовсе пересекаясь друг с другом. После того, как ещё пара ровных лучей очертили по верху некое подобие воронки, всё прекратилось.

Я поднял голову, чтобы понять, как изменилось положение.

Части роботов стали отваливаться. Я видел остывающие швы, которые остались на металле после того, как кубик завершил своё дело. И ими роботы были испещрены, словно на них набросили рыболовную сеть, и она расплавилась. Затем все пять роботов очень быстро превратились в груду металлолома, разбираясь на неровные части прямо на глазах. Головы-шлемы покатились с тяжёлым гулом, как шары в боулинге, а туловища, которые ещё держались некоторое время на отрубленных ногах, всё же покосились и начали падать, разлетаясь в полёте на мелкие куски. При этом тёмная жидкость брызнула на пол из повреждённых шлангов, которые в свою очередь тоже были разрезаны на части.

Затем всё рухнуло в груду, и я только и успел схватить кубик перед тем, как металл навалил такую кучу, которая могла похоронить под собой меня и всех присутствующих.

Думаю, произошедшее должно было заставить задуматься о чём-то всех присутствующих, поэтому, не теряя осторожности и особенно не высовываясь, я громко задал вопрос.

— Ребята, ну что? Может, теперь поговорим?

Похоже, все были в таком шоке, что отвечать мне не спешили.

— Ау, — позвал я и приподнял голову, уже готовый схлопотать пулю между глаз.

Однако, поверх кучи металлолома я увидел картину, которая сообщила мне о том, что переговоры заведомо будут неудачными.

Не выжил никто.

Тела некоторых людей были так сильно изуродованы, что в них было сложно признать человеческое существо. По какой-то нелепой причине я предполагал, что кубик расстреляет роботов, а с остальными я разберусь сам и, возможно, даже мирно. Конечно, я не мог знать, с какой концентрацией и температурой артефакт выстреливает лучи, но теперь он наглядно мне это показал.

Оружие было перерезано так же, как и тела. Отвалившиеся ноги частями лежали в луже крови, хотя некоторые туловища прикипели к стенам и так и остались висеть, сохраняя некоторую цельность, хотя в некоторых и отсутствовали выпавшие фрагменты. Без боли смотреть на это было нельзя. Вспоминается эксперимент антропологов, которые давали шимпанзе формы треугольника, квадрата и звезды, и полые их копии, в которые можно было поместить фигуры. Вот, глядя на тела отчего-то вспоминался этот чудовищный эксперимент.

Меня передёрнуло.

Постаравшись абстрагироваться от ужасной картины размазанных по стенам людей, я обратил внимание на две вещи. Во-первых, гранатомёт был цел. Во-вторых, массивная дверь, которая следовала далее и уже представляла из себя серьёзное препятствие, была открыта. Похоже, никто всерьёз и не думал, что я попаду даже в это помещение. И для этих предположений у них были веские основания. Откуда же им было знать, что у меня есть штучки-дрючки!

Я схватил гранатомёт за ремень и поволок его с собой. Краем глаза я увидел, как что-то шмыгнуло в приоткрытую дверь вперёд меня. Варя плёлся где-то сзади, и думаю, он уже сообразил, на каком расстоянии следует держаться, чтобы не попасть в переплёт. К тому же он мог оповестить меня о надвигающейся угрозе сзади, но, пока что, оттуда вестей не поступало.

Здесь в тоннеле было темно, но довольно просторно. Если бы я не знал, где нахожусь, то решил бы, что это некое ответвление метро с его подсобными служебными помещениями, куда в обычные времена приличных граждан не пускали. Возможно, что для бурения этих тоннелей они использовали те же буры. Страшно представить, сколько трудностей им пришлось преодолеть, чтобы всё это организовать. Хотя… У них же были роботы.

Лишь маленькая тонкая полоска света тянулась по левую руку вдоль проводов. Светильники работали не на всю силу, но подаваемого света было достаточно для того, чтобы я мог разглядеть всё, что мне было необходимо для убийства любого человека и, возможно, любого существа. Эта база действительно была достаточно богатой. Не говоря о сверхсовременном вооружении и о том, что они обладали неограниченными ресурсами, едой и электричеством, я бы всерьёз мог задуматься о том, что эти люди, при должной подготовке, и впрямь могли составить конкуренцию пришельцам.

Хотя что я мог об этом знать.

Силы, которыми обладали пришельцы, позволили им парализовать наш мир. Технологии, которыми они так охотно делились с нами, по всей видимости, были настолько ничтожны, что для них ничего не стоило бросить нам оружие массового уничтожения как гранату в клетку с обезьянами. И, когда речь зашла об оружии против пришельцев, я готов был рассмеяться этим людям в лица, пока эти лица не разорвались на кусочки. Понимали ли люди, что такое пришельцы? Понимали ли мы, что такое оружие?

— Все на изготовку!

По туннелю стали распространяться крики. Ну наконец-то, а то меня начало посещать гнетущее чувство одиночества. К тому же ответвления туннелей меня озадачивало, так как было не совсем понятно, в какую сторону направляться, чтобы найти Мирту. А вот с людьми всё становилось понятно! Сразу ясно — откуда они приходят, где они есть, куда идти, кого убивать.

— Быстрей. Быстрей. Быстрей!

Ого, кажется их было реально много. Они растекались по тоннелям как ручейки, которые я мог только слышать, но пока не мог видеть. Я слушал шум шагов, шорох костюмов, клацанье оружия, постукивание брони. По тому, как они двигались, я мог сделать несколько выводов. Они были кое-как организованы, хотя до армейской слаженности им всё же было далеко. И в этом — ничего удивительного. Прошло слишком много времени для того, чтобы люди помнили о том, что такое настоящая дисциплина.

Любой особи важно занять своё место в системе. Человеку очень важно понимать своё предназначение в иерархии. Но к дисциплине это имеет очень посредственное отношение, потому что для неё требуется кое-что ещё. А именно — выбивание из башки, что ты являешься редкой и исключительно уникальной личностью. К сожалению, это удаётся выбить из людей не всегда.

— Запускай всех Р-18 и Б-7!

— Б-7?

— Да, ты всё правильно слышал!

Не знаю, что это значило, но чувствовал, что собирались некие серьёзные силы, которые не часто задействовали для дела. Оно и понятно — я видел, на что способен и один робот. Он и в одиночку готов был зачистить от монстров всю окружающую территорию. Если бы этого требовалось.

И в голосах, которые я слышал, было уже кое-что другое. Мне нравилось это! Это была неуверенность. Страх. Ужас.

Я шёл к ним, и я был хорошо подготовлен, замотивирован, вооружён и психически устойчив к любым стрессовым ситуациям. Более того, я прекрасно разбирался в человеческой психике и умел манипулировать животными реакциями. А ещё я был в ярости и был готов убивать.

Кроме того, в одной руке я держал гранатомёт, в другой руке играл пальцами двумя артефактами, при умелом использовании которые превращались в поистине устрашающую мощь. Я был пуленепробиваем, а вместе со мной им навстречу надвигалось невидимое чудовище, о котором они даже не догадывались.

Ну…

И ещё у меня был нож.

Да, им стоило меня бояться.

Вскоре я увидел, как вереницей потянулась группа людей. Они бежали, держа оружие у груди. Облачены в броню. Впереди них бежал паренёк, который время от времени бил по каске, потому что на ней то включался, то выключался свет.

— Первый, в чём дело? — Поинтересовался тот, кто бежал за ним.

— Какие-то проблемы со светом, — констатировал парень, — всем стоять.

— Боишься встретиться с монстром в темноте? — Отпустил шутку кто-то.

Парень, что был впереди, сделал ещё несколько ударов, но фонарь на каске окончательно погас. Всегда меня умиляла эта картина. Столько лет прошло, а люди до сих пор уверены, что приборы будут работать, если применить к ним силу. А, и ещё можно накричать.

Но произошла какая-то магия, и при следующем его щелчке фонарик на каске всё же включился. Свет осветил моё лицо.

— Вот мы и встретились, — сказал я, вонзив нож ему в артерию.

Глава 25 — Пора палить из всего что есть

Хаос: 90 %

Безумие: 100 %

Ярость: 100 %

Когда я вынул нож из шеи парнишки, кровь хлынула бойкой струёй. Те, кто стоял позади него видели картину немного иначе. Так как они тянулись друг за другом веретеном, они видели только то, как ведущий их отряд парень стал медленно поворачиваться, схватившись за шею, а из-под пальцев на ближайших напарников обильно брызнула алая жидкость.

— Первый, ты чего?

— Что это за…

Пока они не успели сообразить, я расставил приоритеты кто, в каком порядке и каким образом покинет этот дрянной мир. По правде сказать, для начала я решил разобраться с пятерыми, а об остальных подумать по ситуации, ведь должен был начаться хаос, а в этой атмосфере уже тяжело предсказывать заранее. Поэтому нужно было начать. Аппетит придёт позже. Со вкусом крови.

Позади них я увидел надвигающуюся глыбу робота.

— Рассредоточиться! — Прозвучал опрометчивый приказ, когда дошло, что один из них уже вовсю заливает всех кровью.

Пятеро отшагнули от стены, и именно в них я пнул ногой парня, из шеи которого вытащил нож. Тело полетело в правильном направлении, а дальше началась кутерьма.

Те, кто стояли у стены, увидели меня, и это было последнее, что они увидели. Признаться, в моменты, когда я видел, как из них уходила жизнь, мне становилось не по себе… Что же именно они видели.

Одному я в прыжке сломал ногу, и она вывернулась в ту сторону, в которую выворачиваться не должна. Кажется, показалась кость. Боец издал жалобный стон, а пока он падал, я подхватил его автомат, но не для того, чтобы применить его, а чтобы он не успел воспользоваться им. Другой ногой отправив его в нокаут, я бросил оружие плашмя на следующего. Тот поймал его, так как это сработал рефлекс.

В этот момент я ударил в светильник в стене. Он разбился, но не вдребезги, оставив острые штыри стекла, торчащие наружу. Именно в них я и ударил лицом мужика, у которого в руках с моей помощью было два автомата. В одно мгновение он отдалился от светильника. В виске его торчал осколок. Ага. Значит этого было мало. Давай ещё!

— Стреляйте! — Послышалось из той толпы, которая вставала от брошенного на них тела.

Послышались звуки приготавливаемого оружия.

Я не стал ждать, когда по мне начнут стрелять, вскочил на мужика, который так и остался висеть лицом в светильнике и ворвался в самый центр группы. При этом приметил, что робот был уже близко, но пока не рассчитал своих действий, чтобы точечно убить меня. Да, это было непросто, ведь я был в движении и постоянно прикрывался людьми.

Раздались выстрелы.

Честно говоря, я не знаю, куда они стреляли. Если они стреляли по мне, то я просто не ощущал этого. Только ещё при этом я видел, как очереди сверкали вообще куда-то вверх или в сторону… Как бы по своим не стреляли, а то вообще как-то неприлично.

Первому из них я вонзил нож прямо под подбородок. Лезвие вышло с кровью из его рта, но это не убило его. Да и не должно было. Мне нужно было лишь вывести его из строя, обезвредить. И затем бросить его опять же туда же, куда я бросил и первого. Тактика работала на ура, и в этой группе всё опять перемешалось в кучу.

А вот о те, кто был у стены, необходимо было позаботиться в первую очередь.

Робот прицельно выстрелил рукой, но мне удалось увернуться. Сейчас я был открыт, и это нужно было исправить. Для этого мне нужно было залить его кровью, желательно целиком. Хотя, я не знал, какими средствами пользуется машина смерти, но попробовать стоило.

Я ударил по линии света, которая проходила по стене за проводами. Часть линии мгновенно погасла, но в целом свет в тоннеле остался. Но у меня не было идеи выключать свет. Мне нужна была трубка лампы, которую я и заполучил. С одной стороны она уже была с заострёнными краями, а с другой цела. Это я исправил, вмазав ею по лицу целившегося в меня военного. Осколки смешались с его лицом, а при этом в руке у меня осталась трубка размером с ладонь, с обеих концов разбитая и готовая к тому, что я задумал.

— Нет! — Вскрикнул парень, которого я оттянул на себя от стены.

Я вонзил ему в шею эту трубку. Удар пришёлся точным, и кровь полилась именно так, как мне надо. Я держал голову парня, ощущая, как по нему стреляют свои же, и направлял вылетающую из стеклянной трубки кровь в сторону робота. Залить его мне частично удалось. Не знаю, правда, какой эффект это должно было дать, но сейчас нужно было позаботиться об остальных нападавших, к тому же, как я понял, робот старался не бить по своим — а этот фактор мне очень помогал.

Когда кровь иссякла, мне пришлось бросить туловище мертвеца. В это же мгновение мне в упор всадил очередь из автомата бородатый мужик. Увидев, что его действие не произвело эффекта, он ошалело посмотрел на своё оружие.

— Да нет, ты всё правильно сделал, — сказал я, после чего ударил локтями по его рукам так, что они хрустнули.

Автомат повис вместе с руками и мужик лишь успел произнести какие-то неразборчивые звуки, которые вкупе звучали вопросительно, но в вопрос не сложились. Сунув нож ему в глаз, я убрал его со своего пути, чтобы добить оставшихся из группы, на которую отбрасывал тела.

Тут же робот ударил передо мной своей рукой, а ногами он стал перемещаться в мою сторону так, как если бы эти ноги принадлежали какой-то другой модели. Всё же дизайнер этих машин был больной на голову. Либо гений. Вот только под его удар попал человек, которого я потянул на себя. Вообще у меня был другой манёвр, и я хотел прикрыться телом от того военного что был слева, но, так как робот его убил одним своим прикосновением и расплюснул прямо у моих ног, придумывать теперь нужно было и то, как защититься от бойца слева, от двух справа, и от робота.

Против робота у меня прямого приёма не было, а бросать кубик направо и налево в ограниченном помещении было чревато для меня самого. Он находился метрах в двух от меня. Довольно близко. Но думать было некогда.

Мотавшийся у меня на ремне на локте гранатомёт я вскинул одним движением и, почти не целясь, отправил выстрел в сторону массивного туловища.

— Говно!

Я иногда задумывался, почему последние слова этих людей были такими, а не иными. Впрочем, здесь стоило вспомнить о том, что такое эмоции. Именно их, а вовсе не чувства, вспоминали люди при виде надвигающейся смерти. И отчего-то мне казалось, что момент смерти спутать ни с чем другим было нельзя. Когда на тебя прыгает мутант — всегда остаётся эфемерная надежда, что вы договоритесь, что он решит съесть тебя не целиком или какой-либо третий нелепый вариант. А, когда на тебя летит граната, то вариантов не возникает. Разве что жизнь перед глазами, наверное, проносится. Скудная, мрачная, ничем не наполненная…

Значит, быстро проносилась. Точь-в-точь, как говно.

Снаряд задел о туловище робота и как будто скользнул, но всё же детонатор сработал и действие вышло что надо.

Двух человек справа разорвало на куски, швырнув в меня вместе с ударной волной куски плоти и бриз крови. Робота отбросило в сторону.

— Стой-стой-стой… — Закричал парень, слева, на которого навалилась машина.

Его череп не выдержал, придавленный металлическим телом, стал сужаться, губы сузились, а затем всё превратилось в кровавый взрыв, перемешанный с раздробленными костями и мозгами. Когда робот оступается, это смертельно для окружающих. Но не для него самого.

— А ты Р-18 или Б-7? — Спросил я у робота.

Машина оттолкнулась от стены грубым движением и мгновенно приняла боевое положение. Кажется, боезапас тратить на роботов было бесполезно.

— Доложить обстановку!

Послышались приближающиеся шаги. Бежали сюда. И был ещё один необычный звук, механический. Очень похож на те звуки, что издавал этот робота.

— Все наши лежат, — ответили на приказ.

— Атака по всем фронтам!

Ничего себе! Решили ударить всеми силами? Похоже, что и мне придётся задействовать всё. Ну что ж…

И тут я увидел это.

Это был робот другой модификации. Он определённо не походил на того, что стоял передо мной.

Поначалу я подумал, что он тоже сделан по принципу «руки-ноги-голова», однако я видел туловище, но не видел ног, а вместо головы было что-то вроде воронки. При этом туловище было тонкое как шпала, разве что состояло из нескольких блоков. Потом я заметил, что конечности у робота всё же были, и ими он держался за стену. Когда этот робот появился, он плавно облез того, что стоял передо мной и направил на меня свой конусовидный кулёк, заменявший ему голову. Ничего, я гарантирую это, ничего хорошего этого не сулило. И потому я прыгнул.

Раздался свист, а вместе с тем я почувствовал, как меня отнесло к стене и совсем не к той, к которой я прыгал. Меня перевернуло, и я лишь заметил, как звук, раздавшийся из головы этого робота, превратил в кашу все тела, которые лежали перед ним. Меня, похоже, спас мой костюм. А ещё вместе с этим в стене образовалось округлое отверстие. Я понял, что никаких буров эти люди не использовали. Для бурения у них были свои… Приспособления.

Едва оклемавшись, я увидел, как на меня надвигаются оба робота, а за ними шла ещё череда таких же. С этим бороться было бесполезно, поэтому я встал и побежал им навстречу.

— Он приближается! — Крикнул кто-то.

— Отлично! — Ответил кто-то.

Отлично — подумал я про себя.

Да, он не ошибался. Я бежал прямо на роботов. И для всех них у меня кое-что было.

Я швырнул вперёд кубик, и он покатился прямо между ног громоздкого робота. Ни о чём не думая, я скользнул туда же, в миг оказавшись между целой кучей роботов. И моя цель была вовсе не в том, чтобы дезориентировать их таким образом. Мне просто нельзя было потерять кубик во всей этой кутерьме.

Артефакт выстрелил смертоносными лучами, разрезав на части всё, что было вокруг меня. Не став дожидаться, пока на меня повалится груда металлолома, я схватил кубик и побежал дальше. Ещё роботы? Вот вам новый бросок.

Вспышка. Лазерное шоу отделило конечности, прожгло туловища, разъединило сочленения машин. Всё происходило так, как я ожидал, и, когда позади начали обваливаться тяжёлые конечности сложнейших механизмов, у меня не было больше возможности возвращаться. Мне нужно было двигаться только вперёд.

— Это невозможно! — Заорал встретившийся мне солдат.

Я полоснул ему по горлу, схватил за грудки и стал продвигаться вперёд, на бегу оценивая, что передо мной. Я ворвался в большое помещение, в котором стояла целая толпа людей и несколько целых роботов. Про те машины, что были позади, я даже и думать забыл. Ничего рабочего там не осталось, в этом я не сомневался.

По мне тут же открыли огонь. Я знал, что тело человека не пуленепробиваемое, а у меня было не защищено лицо.

— Сдохни, тварь!!! — Заорал кто-то из толпы.

Тварь — это он мне? Ах да. Такого они ещё не видели. Несущееся на них дикое животное, для которого даже роботы не преграда. Конечно же я был тварью. Ещё какой!

Во мне играл азарт. И гнев. А их было так много. С этой угрозой я решил разобраться быстро и решительно. Собрав свою ярость в кулак, я бросил вперёд разразившийся светом камень. Он проделал дугу, не долетел до земли и вспыхнул так ярко, что это можно было сравнить со взрывом, но только во много раз сильнее.

Тело, которое я нёс, разнесло в клочья, и я закрылся рукой от света. Возможно, это помогло мне спастись от мощи энергии, которая обрушилась на присутствующих. Потому что, когда я открыл глаза, я увидел лишь разбросанные по стенам кровавые ошмётки. Ничего здесь больше не напоминало о присутствии людей. Какая-то кровавая баня. И жар стоял кровавый.

Камень вернулся ко мне в распахнутую ладонь, но в помещении ещё находилось несколько роботов. Я прицельно бросил кубик в лицо тому, у которого был кулёк вместо головы, чтобы успеть до того момента, как робот применит своё оружие. И успел. Долетев, кубик разразился лучами и раскромсал оставшихся роботов на мелкие части. Когда я подошёл его забрать, машины ещё тряслись перед тем, как разобраться на неровные части и развалиться прямо у меня на глазах.

— Охренеть, — сказал я сам себе.

От этого зала вело ещё несколько подземных ответвлений. Из каждого из них послышались теперь уже панические вопли. Что ж… Это была правильная реакция.

Я вооружился гранатомётом и уверенной походкой направился к одному из выходов. В нём я увидел прижавшихся к стене военных. Они замахивались, чтобы бросить в мою сторону гранаты. Но не успели. Не особо целясь, я отправил снаряд из гранатомёта в их сторону. Не важно, куда угодил снаряд, потому что размазало там всех присутствующих так, что больно было смотреть.

Свод над месивом надломился и обрушился. Волна пыли прокатилась по полу. И тогда я отправился в другую сторону, где ещё были слышны крики людей.

— Если вы остановитесь, я не буду стрелять, — громко предупредил я.

— Палить из всего что есть!!! — Донеслось из прохода.

Я пальнул из гранатомёта и туда. Произошла знакомая картина. Кровища, которую мне удалось наблюдать, вылетела даже сюда, на просторы этого зала, но проход, к счастью, не обвалился. Мне нужны были пути для отступления и для поиска.

— Не стреляй! — Сказал мужик, вышедший из последнего прохода.

Он благоразумно стянул с себя автомат, вытянул его в сторону и отбросил в сторону. Кажется, он там был не один. Но другие не готовились к бою, разве что я бы их не вынудил.

— Дай выйти моим людям, — попросил он.

Я держал его на прицеле. И я кивнул.

— Выходите! — Крикнул он своим, и из прохода стали выбегать парни и мужики в военной форме.

Они выбрасывали оружие сразу, как появлялись в поле моего зрения. Встав кучкой, они были отличной мишенью, и мне ничего не стоило превратить их в фарш прямо здесь и сейчас.

Но я кивнул им в сторону головой, чтобы убирались. Помедлив, они всё же решились обойти меня как можно дальше и стали убегать за мою спину. Да, я осознавал, что при них были ещё пистолеты, гранаты и прочее, и что выброшенные автоматы ещё не означало то, что они разоружены. Но я знал, что они и забыть забыли про всё своё оружие. Я разоружил их иначе.

Шаги убегающих людей стихли. Но тот, кто предложил мне эту сделку всё ещё стоял напротив меня. И тут я вспомнил, что где-то за мной ещё должен был плестись Варя. Думаю, что навряд ли на него обратят обращённые в панику люди. Интересно, о чём он думал. Пока шёл за мной всё это время. Наблюдая хаос и разрушение. Развешанные на стенах органы и залитый кровью пол. Расчленённых и нарезанных на куски роботов.

Что он думал обо мне.

— Я могу проводить тебя до неё, — предложил мужик.

Ничего хорошего я не видел в этом плане, ведь я мог самостоятельно разыскать всё, что мне было необходимо в этих их катакомбах. Но он мог ускорить процесс.

— Веди, — сказал я, сняв с руки гранатомёт.

По моим подсчётам, снарядов там если и оставалось, то немного. А мне не хотелось полагаться на неполный заряд боеприпасов.

— Видишь, — сказал я, — я без оружия. Веди меня, и с тобой ничего не случится.

Конечно, я лгал. У меня было такое, от чего можно былопревратиться в пыль. И нож. Но мужик повёлся и осторожно показал пальцем в сторону тоннеля, из которого только что выбежала группа сдавшихся бойцов.

— Иди первый, — сказал я.

Он повернулся и пошёл. Я знал эту походку. И сам так ходил, когда ощущал опасность. Когда был наготове.

Мы прошли довольно далеко, пока наконец не дошли до ещё одной массивной изоляционной двери с рулевым механизмом.

— Она там? — Спросил я.

Он кивнул, и на миг я забыл все предосторожности, о которых стоило бы помнить. Это произошло лишь потому, что Мирта… Не было ничего важнее Мирты.

Мужик резко достал нож и швырнул его мне прямо в сердце. Нож ударил точно в цель, я почувствовал лёгкий толчок, но затем нож отскочил, потому что даже пули не могли пробить этот костюм. Я с недоумением посмотрел на мужика, и он с недоумением посмотрел на меня.

— Да, — сказал я, — и так бывает.

Я хотел было пригрозить ему ударом в лицо, чтобы тот нассал в штаны и убежал прочь, но вдруг его голова исчезла.

Я не сразу понял, почему, но потом заметил, что около его шеи появился обгоревший клык. А глаз невидимки по-прежнему с ненавистью смотрел на меня.

Мужик заволновался, попытался схватить себя за голову, но ему этого не удавалось. Ему словно на голову набросили мешок, в котором он ничего не видел. И он кричал. Я слышал это, хотя звук доносился очень слабый. Затем по его шее пронеслась тонкая кровавая линия, и обезглавленное тело упало к моим ногам, разбросав остатки внутренностей прямо из шеи на мои ботинки. Кровь захлестала в стороны, а невидимка исчез также внезапно, как и появился.

Кажется, у невидимки были на меня свои планы. И никто не должен был ему помешать их осуществить.

Глава 26 — Семь ассасинов

Хаос: 100 %

Безумие: 100 %

Ярость: 100 %

Несмотря на то, что дверь весила несколько тонн и была размером со всю стену, после поворота механизма, она довольно легко открылась. Да, она была мощной, скрипнула резким и тяжёлым звуком, но, судя по всему, ею всё же иногда пользовались.

Не сказать, что вокруг было светло, но, когда дверь наконец была открыта, на меня навалилась темнота. Впрочем, я быстро к ней привык. Всё дело в том, что уже давно в нашем мире не было ярких солнечных дней и контраст яркого и тёмного утрачен, казалось бы, уже безвозвратно. Именно поэтому вспышки моего камня-артефакта воспринимались мной и всеми вокруг как что-то ослепительное. В действительности же, я не думаю, что он был настолько уж ослепительным. Просто никто давно не видел нормального дневного света.

Тем более под землёй.

И здесь, где коридор освещала лишь тусклая линия среди проводов, да редкие светильники, можно было разглядеть очень многое. Видит же тот, кто смотрит. А это целый навык! Который, как я понял из опыта, не развивается в людях никак.

За дверью было темнее, чем здесь, но я увидел всё, что нужно. Первым, что бросилось в глаза — это сбитая наспех деревянная клетка из досок. Она была настолько небрежная и кривая, что, казалось, её можно было разбить одним ударом. Словом, в этом я даже не сомневался.

В клетке сидела Мирта. Она не облокачивалась на доски, чтобы не нахватать заноз. Обхватив колени, она пыталась справиться с подземной сыростью и прохладой. Да, комфортными здесь условия не назовёшь. Однако всё же даже это лучше, чем вспарывающие твой живот клешни гигантских жуков.

— Я же вам говорила, — сказала Мирта как всегда наигранно-уставшим голосом, но на её слова никто, кроме меня не обратил внимания.

Она не была обижена, в тоне не было злобы или угроз, а, значит, обращались с ней хорошо. Вот и замечательно.

Но это не единственное, что было в помещении. Несмотря на то, что кругом стояло довольно много мебели, включая столы, стулья и даже диваны, хоть и не первой свежести, прямо на полу, перед клеткой, сидело семь человек. Мантии у них были разные, но видно, пытались сделать однотипными. Конечно, как это сделать в современных реалиях — серийное производство сейчас было налажено только у Воронки. Кстати, это была охуительная шутка, если кто не понял. А хендмейд был на таком уровне, что иногда хотелось вырвать руки творца ещё на этапе согласования технического задания.

Вот у них, видимо, так и было. Эти их криво пошитые мантии, хоть и были весьма аутентичными, ясно говорили мне, что я находился не в древнем храме монахов, которые собирались раскрыть мне великие тайны мироздания, а в постапокалиптическом гадюшнике, где и воняло соответственно.

Головы их были не покрыты, и бросилось в глаза ещё и то, что кто-то из них был брит, а у кого-то шевелюра была запущена, что очень непрактично, но не только с той точки зрения, что этим мог с лёгкостью воспользоваться враг и оттаскать тебя за волосы как сучку, но и ещё потому, что при жизни в условиях, близких к антисанитарным, рядом с людьми — это ведёт к разнообразнейшим неожиданностям.

Резкий запах исходил от одного из монаха. Точнее из плошки, их которой он ел палочками. Я обратил внимание, что это была дешёвая лапша, которой до сих пор было навалом в любом разграбленном супермаркете. Это дерьмо мало кто запасал.

Когда я появился, палочки с лапшой на миг застыли около его рта. Он поднял на меня глаза, затем всё же втянул в рот две длинные макаронины, аккуратно положил палочки поверх плошки и поставил её перед собой.

Лично я никак не мог понять, что за сюр здесь происходил ровно до момента, когда этот монах с макаронами не посмотрел на одного из своих и не мотнул головой в мою сторону. Монах, которому был подан знак, кивнул в ответ, встал и убрал руки за спину.

— Ой, только не начинайте! — Всё тем же тоном сказала Мирта, готовая и вовсе отвернуться от динамично развивающейся сцены.

Когда монах встал в боевую стойку, в руках он держал две пары нунчак. Одну из них он держал у ноги, а другая была запрокинута за спину. Вообще я хреново разбирался в единоборствах, в их эстетике, правилах и тонкостях. Но отчего-то мне вся эта сцена показалась нелепой до смешного. Сидят мужики в пошитых ими же костюмах в темноте за закрытой противоударной дверью и молча жрут макароны, глядя на девчонку. Или друг на друга. Этот момент я не успел отследить.

Но вот нунчаки мне не понравились как-то сразу.

Было в них что-то такое… Непредсказуемое и зловещее. Я помню, как в детстве смотрел азиатские фильмы, которые не щадили зрителя и выдавали жестокость на полную катушку. Так вот там махали этим оружием так, что мне становилось страшно, что же будет с главным героем. Каково же было мне сейчас, когда этот ужасный вид оружия собирались применить против меня!

Да ну на хер.

Я подбросил нож в руке так, чтобы он лёг лезвием на пальцы и метнул монаху точно в глаз. Мой нож был чудесный, я очень любил его баланс. Ещё он был слегка изогнутый и широковат для повреждения случайно встреченных глаз. Нет, безусловно, свою работу он сделал. Возможно, он сделал резь в глазнице черепа, но вошёл довольно глубоко — настолько, чтобы человек с нунчаками перестал думать о нунчаках. И вообще о чём-либо.

Его шатнуло, и он упал головой вперёд. Когда он ударился, нож ещё сильнее вошёл в его голову и, кажется, послышался ещё и треск. Но я точно знал, что трещал не нож — у него была прорезиненная рукоятка, а значит треснул череп.

В целом, я мог бы присесть на корточки и начать извлекать нож из головы только что убитого мной монаха, но что-то мне подсказывало, что просто так сделать этого мне не дадут. Хотя атмосфера стояла более, чем спокойная.

— Здорова, ребят! — Бодро сказал я, чтобы разрядить обстановку и провёл перед собой ладонью, чтобы показать о своих позитивных намерениях.

Тяжёлый взгляд человека с макаронами стал мрачнее. Он долго смотрел на меня, прежде чем посмотреть на одного из своих и сделать очередной жест головой, который вновь показывал на меня.

— Пацаны, ну, может, перетрём сначала, пока ещё не все мёртвые? — Усмехнулся я, пытаясь поддерживать оптимистичный настрой.

— Пап, эта шутка из другой эпохи! — Недовольно сказала Мирта и даже отвернулась.

— Из другой эпохи! — Весело подметил я, — а мне говорили, что молодёжь не умеет шутить, — и далее я сделал на словах особый акцент: — а всё думает, как бы только с кем потрахаться!

Последнее прозвучало уже отнюдь не весёлым тоном.

Парень в мантии, который встал передо мной держал в руке кривую саблю, которая изгибалась и слегка расширялась к концу. Это было красивое оружие, уж не знаю, где они его добыли. Неужели додумались вооружиться музейными экспонатами? Так или иначе, с ножом я попрощался пока рановато…

Мои словесные перепалки с ребёнком мало волновали человека, который стоял напротив меня с оружием и планировал непременно повредить моему организму. Об этих намерениях я узнал сразу, как он сделал выпад в мою сторону. Сделав мелкий шажок вперёд, он взмахнул лезвием по косой, и обязательно бы вспорол мне грудную клетку, а, может, захватил бы ещё и чего другого, но меня в очередной раз спас костюм. Сабля проехалась по груди, когда я отпрянул назад. Хорошо ещё, что успел запрокинуть голову, иначе бы щека улетела туда, где я бы её потом уже не нашёл.

Взгляд оппонента стал более решительным. Я понял почему: произошедшее никак не входило в картину его мира. Он оказался в нелепой ситуации, как будто попросил кого-то придержать дверь, пока он нёс тяжёлую сумку, а ему не то, что дверь не придержали, так ещё и показали огромный фак. Вот такой взгляд у него был.

А это, стоит отметить, очень его разозлило. И, чтобы подначить эту эмоцию я засмеялся ему в лицо. Как человек, он не мог не среагировать иначе, кроме как занервничать и допустить ошибку. Заключалась она в том, что он решил повторить трюк, но теперь уже колющим ударом. А суть фокусов такова, что они удаются только с первого раза. А затем всё!

Мне даже почти не пришлось уворачиваться — его оружие попало мне между туловищем и рукой, точнее проехалось туда, потому что костюм вновь отразил скользящий удар. Когда это произошло, я прижал к себе лезвие предплечьем, а кистью вывернул его руку таким образом, что неожиданно он выпустил эфес. Не став удерживать оружие подмышкой, я поймал саблю правой рукой и тут же хлестнул ей по его левой руке.

Силы этого удара не хватило, так как рука не оторвалась. Видимо, сабля была туповата. Но со второго удара всё вышло как надо — рука отделилась от туловища. Когда бьёшь с целью отрубить руку — нужно учитывать несколько нюансов. Есть кости, которые напрямую мешают отделению, это я знаю как антрополог. Хотя, при дробящем ударе, а второй у меня вышел практически таковым, многие факторы теряют своё значение.

Монах без руки с удивлением посмотрел на то, как его рука отвалилась от него и туловище стало поливать всех вокруг кровью. Поначалу он даже не издал никакого звука — лишь смотрел то на свою руку, которая шевелилась на полу, на своих коллег, и на стремительно вылетающую кровь.

— Позволь, — сказал я ему, хлопнув по груди ладонью, чтобы он подвинулся.

Монах подвинулся, продолжая также безмолвно и в шоке смотреть за происходящим. Кровь попадала и на меня, но сейчас это было уместным. Когда враги видят меня в крови, многое меняется в их восприятии, и потому их действиями легче управлять. Собственно, подвинул я его для того, чтобы поскорее вытащить свой нож из головы монаха, который лежал лицом вниз.

Когда я наклонился, я, конечно, приглядывал за тем, что происходило вокруг меня. Монах с лапшой не на шутку рассердился и посмотрел на оставшихся монахов таким взглядом, что они разом вскочили со своих мест.

— Да погодите вы… — Сказал я, еле выдернув нож.

Он действительно застрял в кости и мне пришлось повозиться какое-то мгновение.

Естественно, ждать из них никто не стал, и вчетвером они тут же бросились на меня. Вот только и я не из тех, кто тормозит. Я уже понял, что ребята устраивали косплей черепашек-ниндзя, или что-то в этом роде, что у каждого из них была своя фишка и, конечно, своё оружие. В детали мне вдаваться было некогда и незачем. Поэтому, когда передо мной появился шест с лезвиями на концах, я тут же разрубил его пополам имеющейся саблей, а сам клинок направил точно в живот, чем оттолкнул первого.

От того, что был с двумя кинжалами я отпрыгнул, потому что с ним, предположительно, следовало повозиться. Дело в том, что короткое режущее и колющее оружие — не является орудием битвы. Это — орудие убийства. Поэтому его нужно было либо сразу вывести из строя, либо использовать его как убийцу своих. Он попробовал пырнуть меня, но я притянул за шкирку другого монаха, в руках которого был небольшой боевой топор.

Кинжалы его не задели — монах вовремя остановился. Однако, человек с топориком тоже быстро сориентировался и чуть было не ударил меня тупым концом оружия в висок. И всё бы у него получилось, если бы в этот момент я не отвёл его руку… Отрезая ему нос.

— А! — Вскрикнул он.

Я ударил его в живот, он споткнулся о тело лежащего первого нападавшего и по инерции укатился куда-то к деревянной клетке, откуда донёсся треск.

На шею мне накинули цепь. Горло сдавило, но я чувствовал, что для этого противнику пришлось серьёзно поднапрячься, возможно даже, что он на мне повис. Это был отличный момент, чтобы броситься на меня второму монаху с кинжалами.

— А-а-а! — Сдавленно заорал я.

— А-А-А!!! — Яростно закричал монах с кинжалами в ожидании того, что именно он станет фатальным героем.

Вообще я не хотел использовать здесь артефакты, потому что рядом была Мирта, и это было опасно. Но в этом случае я постарался быть предельно аккуратным. Я щелчком отправил светящийся камешек в рот кричащего монаха и добежало до меня уже тело без головы. Тем не менее, от кинжалов в руках обезглавленного тела всё же нужно было как-то увернуться, поэтому я подпрыгнул, опёрся на человека, который стоял за моей спиной и душил меня цепью, толкнул его вперёд, и дальше физика сделала всё за меня.

Обнявшись с телом без головы, монах с цепью и двумя кинжалами в боках рухнул на пол. Камень с лёгкостью впрыгнул обратно мне в ладонь.

Не теряя времени, я подбежал к монаху, которому всадил саблю в живот и вырвал из его мёртвых рук обе части шеста.

— Не подходи! — Крикнул монах, пытающийся остановить кровь, идущую прямо из его лица, на котором не было носа.

Я подбросил в воздухе обломки шеста, чтобы удобнее взяться за них, после чего последовательно, сначала один, а затем второй, вонзил их в каждое лёгкое этого монаха. На всякий случай я также посмотрел на монаха, которому отрубил руку. Тот сидел, прильнув к стене и безмятежно смотрел на нас. Кажется, он больше не замышлял ничего плохого.

Убедившись, что кроме меня и мужика с лапшой около клетки в живых более никого не было, я встал напротив него и размял шею, наклонив сначала в одну сторону, затем в другую.

Не спуская с меня глаз, последний монах встал. Судя по тому, что он отдавал приказы, он был их главным. При этом, что удивительно, у него совершенно не было при себе оружия. Вообще мне нравилась эта тактика — я и сам любил её использовать — использовать оружие врага. А, в иных случаях, моё тело — и есть оружие. Монах выглядел серьёзно и даже вызывал уважение. Так отчего же не уравнять шансы?

Я демонстративно воткнул в доску клетки свой нож.

— Пап, ты там скоро? Мне холодно!

— Сейчас, детка, осталась одна макаронина.

Когда монах встал напротив меня, оказалось, что он на голову меня ниже. Я вообще стал замечать, что рост каким-то образом влияет на место в социальной иерархии. Видимо, именно поэтому я был на Днище. Хотя изначально эволюционно всё было наоборот. Впрочем, ситуативные явления тоже никто не отменял.

По виду соперника можно было сказать, что человек занимался собой, поддерживал тело в форме и, возможно, был не только силён, но и ловок, так как некоторые его движения были весьма плавными и отточенными, словно у дикой кошки, готовой броситься на свою жертву. Я с уважением относился к такому подходу, потому как себя считал просто амбалом, которому несказанно везёт. И не ошибался в этом ни чуточки.

Нет, у меня проскальзывала мысль, что задатки к хорошей физической подготовке у меня были с самого начала, что апокалипсис лишь подстегнул меня не быть мямлей и укреплять тело и навыки, но, всё же, я совершенно не представлял, что делать с подготовленными людьми. Другое дело, что подготовленные люди мне не попадались. Те редкие исключения, кто хоть как-то владел боевыми искусствами или обладал военной подготовкой — обычно гибли в массовых разборках, и мне просто не встречались. Возможно, до этого момента.

Монах медленно завёл ногу по кругу за спину. Я совершенно не представлял, что это за приём и к чему он должен был привести, но, конечно, меня это насторожило. Руками он изобразил нечто похожее на образ кобры. Ничего не предпринимая, я стал с интересом наблюдать, что будет делать этот человек.

Я вовсе не идиот, и, случись так, что я вдруг почувствую превосходство над собой, то воткнутый рядом нож обязательно пойдёт в ход. В этом и заключается хитрость войны — ты хороший боец, если ты победил.

— Ну чего ждём-то? — По-простецки спросил я.

Я бы не сказал, что именно это спровоцировало монаха на действие. Думаю, он был готов и так. По его виду я ощущал, что он чувствует своё превосходство и, возможно, оно у него даже было. К тому же вокруг лежали ребята, которых он обучал, которым был сенсеем. И он начал действовать.

Заведённой за спину ногой он попытался сделать резкий выброс вперёд, но дальше я так и не узнал, в чём заключался приём, потому что он прервался, не начавшись. Его нога угодила прямиком в плошку с лапшой, он спохватился, проехался ногой по полу вместе с металлической тарелкой, а затем не удержался, и его потянуло назад. Как бы он не помогал себе руками, их взмахов было недостаточно. Сила притяжения потянула его, он сделал несколько шагов назад перед падением и сел на жопу, хлопнувшись о стол головой.

Некоторое время мы смотрели друг на друга теми же взглядами, полными разнообразных чувств и эмоций. Но, когда я увидел, что столешница начинает окрашиваться кровью, и что глаза монаха тускнеют, я понял, что помочь этому человеку я уже ничем не смогу.

— Что за херня здесь происходит? — Вскрикнул ворвавшийся Варя.

Он развёл руками, не понимая, что делать. Вокруг действительно творилась какая-то херня.

— У нас серьёзные проблемы, — продолжил Варя, — роботы идут.

Я посмотрел на него с долей оптимизма.

— Нет, — ответил он на мой взгляд, — ты просто так с этим не разберёшься. Вот теперь нужно идти к верховному жрецу.

Глава 27 — До конца твоих дней

Глава 27

До конца твоих дней

Гармония: 101 %

Безумие: 101 %

Ярость: 101 %

— Я смогу вывести её отсюда, — сказал Варя.

Роботы приближались. Тяжёлая поступь была неумолима. Пространство заполнялось механическими звуками.

— О чём он говорит? — Спросила меня Мирта и отошла подальше от места, куда я собирался ударить.

Клетка развалилась с одного тычка. Особых усилий даже не пришлось прилагать. Доски перекосились, и я подал руку дочери, чтобы она скорее сообразила, что пора выбираться.

— Ты пойдёшь с ним, — спокойно сказал я, прижав её голову к своей груди.

Как же я давно хотел это сделать. И, видимо, она тоже. Потому что она тут же обняла меня и прильнула, несмотря на всю ту вонь, что исходила от меня и ту гадость, которой я был облеплен за время своих похождений. Ей было всё равно. Она обнимала меня.

— А куда пойдёшь ты? — Спросила она, особенно не вдумываясь в то, что спрашивает.

Она не задумывалась, но мне было очевидно, что придётся задержаться здесь, пока они с Варей будут выбираться. Я достал артефакт-кубик и протянул его ей.

— Возьми его себе. Он неплохо работает против роботов, — сказал я, — людей тоже недолюбливает. Поэтому, когда будешь использовать, не бросай рядом с теми, кого не хочешь, чтобы задело. Поняла?

Она взяла кубик, но не потому, что он был ей нужен, а потому что я давал его ей.

— Поняла, — безразлично сказала она.

Она сжала меня покрепче.

— Почему ты опять оставляешь меня? — Спросила она.

По приближению роботов я видел, что оставалось всё меньше времени.

— Постарайся не выбросить опять какой-нибудь херни, — дал я напутствие ей.

Потом подумал, что это далеко не всё, что я хочу ей сказать.

— И помни всё, чему я тебя учил, — добавил я, но и сам понял, насколько бесполезная это была фраза.

Услышав такое от родителя, я бы, уж точно, подумал бы о чём-нибудь своём. Но Мирта услышала то, что ей было нужно.

— Почему ты так говоришь, как будто больше не будешь меня искать? — В её голосе появилась тревога.

Ну и правильно. Это было нужное чувство. Наконец она начинала взрослеть.

— Мне придётся тут задержаться, милая, — сказал я ей.

— Значит, ты и впрямь меня бросаешь?

Она оттолкнула меня от себя и посмотрела взглядом, от которого должно было бы стать не по себе неприятелю. Но я лишь улыбнулся.

— Как видишь, — сказал я ей, — ты не можешь от меня убежать. Хочешь ты этого или не хочешь. У тебя просто не получится!

Она вдруг прослезилась, и вновь обняла меня, но теперь уже ненадолго, а чтобы вытереть слезу об меня и не показать её никому больше. Затем она отошла. Её дерзкий чёрный макияж очень умело скрывал её чувства и эмоции. Но я видел всё. Ей было немного страшно. Она не понимала, что происходило. Она была с этим не согласна! И она должна была послушаться меня.

Она бы не послушалась в другое время. Но у нас была договорённость — не спорить в спорных ситуациях. И сейчас мы находились в ней.

— Эй, ребята, — позвал Варя, но на него никто не обратил внимания.

— Если ты будешь слишком долго где-то ходить, то найдёшь уже не только меня, но и свою внучку, — усмехнулась Мирта.

— Дорогая, ну что ты как ребёнок, — усмехнулся в ответ я, — разве ты не знаешь, что я ем детей на завтрак?

Я услышал, как роботы остановились неподалёку. Они были совсем рядом.

Варя взял Мирту за руку. Я особенным взглядом проследил за этим жестом, а потом посмотрел на него так грозно, как только мог. У него была важная миссия, и мне приходилось ему её доверить. А делать этого я очень не любил. Ну, ничего. В крайнем случае надежда была на Мирту. Уж она-то точно дело не завалит!

— Идите, — громко сказал я.

И они ушли.

Я некоторое время смотрел ей вслед. Она ошибалась. Я ухожу ненадолго. Мне нужно всего лишь разобраться с некоторыми малозначительными делами. И, конечно, Мирта должна была помнить, что возвращаться на старые места запрещено. А про новые — нельзя рассказывать. Поэтому да, квест по нахождению моей дочурки мне предстоял тот ещё. И я отпускал её сам. Вот она — уходила. Прямо из моих рук.

Они пошли в тот тоннель, где никого не было. Роботы стояли со стороны зала, который я прошёл, и который был весь превращён в арену бойни людей и роботов. И было ещё третье направление. Оно выглядело необычно тем, что было декоративно отделано. Хотели создать из этой норы подобие какого-то коридора. Причём было в отделке что-то такое, что напоминало старые фантастические фильмы, где показывали мрачные космические корабли с дряхлым оборудованием и чумазыми героями. Кажется, я прекрасно подходил на эту роль. И, кажется, мне было туда.

А почему встали роботы? Они не предпринимали попыток уничтожить меня. Также никто из них не направился в сторону убегающей парочки. Меня, конечно, это обрадовало. По наивности своей, я подумал, что роботы просто отвлеклись на меня, но, если подумать разумно, это было полным бредом. Если бы у них была цель аннигилировать всё, что движется, они бы давно бросились и за Миртой и на меня. Но этого не происходило.

— Приём! — Крикнул я, пытаясь понять, что мы будем делать дальше.

Один из роботов, направился ко мне. Я не подал виду, что был наготове к любому сюрпризу, однако, когда машина оказалась довольно близко ко мне, она вдруг свернула и направилась в этот самый коридорчик. А, так как я был на сто процентов уверен, что они не преследуют Мирту только по той причине, что чего-то хотят от меня, мне следовало играть по их правилам как можно дольше, пока она не выберется с завода и не будет в безопасности. Кубик и сноровка помогут ей в этом. Варя — навряд ли.

Что ж, ничего не оставалось, кроме как пойти следом за роботом.

Коридор быстро вывел меня в просторное помещение. Здесь отделка была ещё приличнее, чем везде, где я встречал после нормальных времён в принципе. Это было что-то вроде комнаты ожиданий, стоял диван, столик. Всё было белым, равномерно светил свет. Здесь он был ярче обычного.

Робот встал в стороне около двери, и она открылась.

Расшаркиваясь, я вошёл. Я тянул время, как мог. Не известно, чего можно было ожидать от каждого поворота, поэтому я не столько с опаской, сколько с настороженным удивлением смотрел на окружение. А посмотреть было на что!

Место, куда я попал было необычным. Во-первых, оно находилось глубоко под землёй. Во-вторых, оно было весьма просторным, и для того, чтобы соорудить такое, требовалось много усилий. Впрочем, у местных были ресурсы, это я уже понял, но только выглядело всё таким новым и необычным… Словно я попал на какую-то секретную научную станцию супергероев. Разве что выглядела она несколько мрачнее.

Стоял весьма тяжёлый гул. Он давил на уши низким тембром, неестественным для человеческого слуха. Он исходил из нескольких турбин, которые располагались в этом гигантском помещении. В каком-то смысле это напоминало устройство гидроэлектростанции или подобного крупного промышленного объекта, но, напомню, я находился под цементным заводом, и всё это было по крайней мере странным. С другой стороны, было понятно, откуда здесь есть вообще электричество. В том числе, как работали роботы. Они же не на вечном двигателе собирались.

Обслуживание генераторов происходило в автоматическом режиме. Если это и были роботы, то какие-то совсем мелкие, даже скорее напоминающие станки, совершающие однотипные действия. Что, собственно, роботами и являлось. Они были объединены сетью толстых кабелей, которые никто не удосуживался убрать. Вообще было похоже, что дальше небольшой этакой сцены, на которой я стоял, люди и не заходили. Там внизу царил такой кавардак из станков, механизмов и неведомых мне процессов, что страшно было подумать, сколько бы людей потребовалось на обслуживание подобного объекта.

А ещё здесь была очень странная штука.

Сферическая штука неестественного размера висела над этими генераторами и, казалось, высасывала из них вырабатываемую энергию через подключённые коммуникации. Сфера была сделана из некоего мембранного материала, напоминающего человеческую кожу, но была ровной, без швов, и потому ужасная мысль оставила меня также быстро, как и пришла. Скорее всего резина, или что-то такое. Причём внутри сфера была заполнена жидкостью, потому как время от времени по её поверхности пробегали едва видные волны и пульсации.

Сфера держалась на установке таким образом, словно из гигантского крана пыталась выпасть гигантская капля, но физика не позволяла ей этого сделать. В таком положении всё это и застыло. А вот сама установка была немного даже устрашающая. И я даже понял почему, но вдруг меня что-то отвлекло.

Мне казалось, что я был близок к разгадке, которую разгадывать совсем не хотел.

Но и прямо в данный момент появилось дело, с которым следовало разобраться здесь и сейчас.

Я обернулся и никого не увидел. Конечно! И не должен был.

Существо, которое проследовало за мной сюда обладало защитным механизмом, которым и пользовалось, как умело. И несмотря на то, что часть лица монстра была опалена, это была настолько незначительная деталь, что всегда терялась в ряби прочих деталей или просто в темноте.

Но сейчас невидимка был здесь.

Я не видел, где он находился, но я стоял безоружный на открытом пространстве и был уязвимее, чем когда-либо. При этом я видел, что невидимке выдавалась масса возможностей прикончить меня и вообще всех вокруг, но отчего-то он этого не делал. Как учёному мне было интересно узнать причину. Страшно. Но интересно!

— Я знаю, что ты здесь, — спокойно сказал я, сделав несколько шагов в сторону.

Дело в том, что при движении можно было легче заметить выбивающиеся из общей белиберды детали, коими являлись клык невидимки и его глаз. Но пока я не мог заметить этого.

— Я не знаю, чего ты хочешь, — продолжил я, сменив вектор шага, — но, раз ты не убил меня до всего этого, ты чего-то ждал.

Я слышал некоторые звуки, которые выдавали монстра. Он был неподалёку, но я не мог оценить, нависал он надо мной, прятался за одной из установок или и вовсе стоял прямо передо мной. Это был поистине сильный и страшный монстр, и не следовало думать, что я был умнее или хитрее его.

— Но чего же? — спросил я, — вот я! Я перед тобой! Ты можешь убить меня, как мог убить и до этого. Если тебе что-то мешало — давай разберёмся с этим здесь и сейчас. Обещаю, никто тебе ни в чём не помешает.

Я осознавал такую вещь. Монстр вполне мог не понимать человеческую речь. Точно также и собаки — совершенно не понимают, о чем мы им рассказываем. Конечно, до той поры, пока не прикрикнем в приказном тоне «сидеть!». Однако, животные хорошо различают эмоции. Да, у них есть сложности с чувствами, но они прекрасно могут понимать тон, а, значит, и настроение существа, которое не просто не разговаривает с ними на одном языке, а вообще другого вида. И таким образом кошки оказываются на коленях своих хозяев — это происходит потому, что её устраивает реакция хозяина, а не потому, что от него исходит тон угроз или прочий негатив.

Но я имел дело с существом, которое, возможно, знало и что такое чувства. И, если это было так, то всё, конечно, было куда сложнее, чем с собакой.

— Может, дело в том, что я убил твоего сородича? — предположил я.

Когда я произнёс эти слова, в нескольких метрах от меня проявился монстр. Он неподвижно стоял, свесив свои длинные руки у своих длинных ног. Его вытянутая голова устрашала также, как это было всегда. Невидимки были уродливыми и страшными для человека существами. С клыками и глазами, так напоминающими человеческими.

Невидимка смотрел на меня, как мне казалось, с ненавистью. При этом я отдавал себе отчёт, что я не мог разбираться во взглядах монстров, отличать по выражению глаз ненависть или обожание. Я видел лишь то, что привык видеть мой мозг. А привык ли человеческий мозг видеть взгляд невидимки? Конечно же нет. Поэтому я смотрел на монстра. И я не знал, на что я смотрю.

И я не знал, понимал ли он то, что я говорю. Но всё равно продолжил. Мягким ровным тембром. Не пугающим. Дружелюбным. Смелым и уверенным.

Если бы тон был просящим или молящим, я думаю, можно было бы предсказать реакцию и без помощи учёных.

Однако, он проявился, когда я заговорил об убийстве невидимки перед тем, как попал в ад. Следовало продолжить.

— Может, это был твой отец? — Если он понимал меня, то мне хотелось знать степень его реакций.

Однако слова эти были восприняты также, как и прочие мои. Видимо, всё же, я переоценивал понимание человеческой речи. Это одновременно радовало, но и осложняло дело.

— Ты видел, — позволил себе задумчивость я, — я и сам отец.

Я указал куда-то в сторону. На самом деле уже сейчас я не понимал, в какую сторону удаляется Мирта. Но и невидимка не придал этому жесту никакого значения.

— Возможно, ты просто понимаешь меня так, как никто другой, — сказал я, всё также расхаживая взад-вперёд на одном и том же расстоянии от монстра.

Невидимка при этом произвёл звук, который я до этого не слышал. Раньше то, что доносилось от невидимок — это клёкот и рокот. Что-то неприятное, от чего бросало в дрожь. Но в этот раз он издал писк, хотя этот звук не был противным, а, скорее, он как будто расплылся между нами и стал приятной умиротворяющей гладью. Я даже замедлил шаг. Что это означало?

— Я очень люблю свою дочь, — здесь я позволил себе говорить то, что думаю.

Потом я понял, что говорил прямо и так всё это время. Возможно, оттого что монстр меня не понимал. А, возможно, потому что разговаривал сам с собой. А врать себе я не привык.

— Мирта, — продолжил я, — это моё сокровище. Само лучшее, что я смог создать в этом мире. И сейчас она удаляется от меня. Как и всегда. Да… Всегда так было. И я никогда не мог её остановить.

Погрузившись в размышления, я остановился и даже перестал смотреть на невидимку. Он не нападал. Я знал, где он стоял. Всё это было не важным.

— Наверное, вот как всё и происходит с нами, — говорил я, — мы оберегаем то, что нам нужно, но, хотим мы этого или нет, что бы ты ни делал, что бы ты ни думал, как бы сильно ты ни любил, всё уходит.

Приятный писк вновь выдернул меня наружу из топи размышлений. Глядя на монстра, я совершенно расслабился. Не знаю, почему я позволил себе эту слабину. Возможно, я просто устал сражаться, и мне было всё равно. Поэтому я раскованно показал свои обезоруженные руки и плюхнулся на жопу, облокотившись на какой-то столбик, одиноко торчавший на этой платформе.

Ох, как же здорово было спокойно вдохнуть воздуха, почувствовать спокойствие. Я не ощущал этого уже очень давно. И смог ощутить здесь, глубоко под цементным заводом, в генераторной, напичканной непонятными мне устройствами и станками в компании монстра, который мог откусить мне голову в любой из моментов.

— И мы остаёмся одни, — сказал я, пространно глядя на невидимку, — ты остался один. Я остался один. Все мы — остаёмся одни. И это не потому, что так стало. Всегда так и было! После соединения всегда происходит распад. После желания построить — появляется потребность разрушить. После того, как вырастил ребёнка… Необходимо. Нужно! Нужно его отпустить.

Я свесил голову, прикрыв ладонью глаза. Сквозь пальцы я увидел, как невидимка осторожно привстал на четвереньки. Он не выглядел так, словно пытался напасть. Его движения были осторожными, но не потому, что он хотел быть осторожным. Таким образом он показывал мне, что я не должен его бояться. В противном случае он мог бы просто стать невидимым.

— Я теперь понимаю, — устало сказал я, — я понимаю тебя. И я понимаю себя. Мы действительно похожи.

Невидимка приблизился на очень опасное расстояние, но я не предпринял ничего. Он слабо просвистел мне в ответ, словно подпевал песню, в которой не знал слов.

— Теперь мне ясно, почему ты не убил меня. Ты просто, как и я, боишься остаться один. Один на один с Днищем.

Монстр навис надо мной, и я подумал, что наконец-то. Наконец-то всё закончится, и у меня появился верный, надёжный компаньон, который поможет попрощаться с этой жизнью раз и навсегда. Однако, невидимка сделал то, чего я от него никак не ожидал. Он сел рядом и просвистел ещё одну мелодию, которая не была похожа ни на что, что я когда-либо слышал.

Это было удивительно. Мне было страшно и неловко.

Я осторожно поднял руку вверх. Продолговатая голова монстра проследила за этим движением. Затем я мягко опустил её на плечо своего нового спутника и посмотрел ему в отвратительную морду.

— Такие дела, приятель, — сказал я.

Невидимка понял, что этим жестом я не пытаюсь его задушить или причинить какой-либо другой вред и тоже успокоился. Я почувствовал это по едва заметному дыханию этого существа. Оно явно было устроено у них по-другому. Но оно у них было. И кислород снабжал сердце. И я слышал, где было и оно. Подумать только, у этой твари тоже было сердце! Хотя, я так говорю, будто это какое-то уникальное явление в природе. Конечно нет. Но сердце невидимки!

Я засмеялся, глядя в его ужасную морду. Он засвистел мне в ответ.

— Если так подумать, — сказал я, — то, как бы это странно ни звучало, ты — мой лучший друг.

Невидимка сделал вид, что понял меня и поддержал мой смех своим одобрительным свистом.

— Я благодарен тебе, что ты помог мне, — сказал я, — ты сделал для меня намного больше, чем любой человек, живущий на Днище!

Одобрительный свист опять раздался в ответ, но на этот раз тише. Я проследил за тем, как звук прекратился. Убедился в том, что больше не слышу дыхания. Почувствовал, что больше не чувствую ударов сердца этого существа.

Конечно, это была самая милая тварь, которую я когда-либо встречал на просторах постапокалиптичного города. Этот монстр действительно сделал больше полезного, чем любой житель, которого я встречал. И всё же…

Это был монстр. Непредсказуемый, обладающий собственным развитым интеллектом и опасными представлениями о мире. Ему не было место среди таких, как я. Ведь, как я и сказал, я всегда оставался один.

Я вынул свой нож из его тела, вытер о него же и вложил в ножны.

Теперь этот монстр не будет представлять угрозы ни для кого. В отличие от меня.

Я встал на платформе, глядя на непрекращающееся производство энергии. Что-то было во всём этом жутковатое, но я не мог понять что. Я словно смотрел на что-то, что смотрело на меня.

— Ты просто чудовище, — сказало мне что-то.

Глава 28 — Моя сила

Безумие: 110 %

Ярость: 110 %

— Ты просто чудовище, — раздался всеобъемлющий голос.

Казалось, он был повсюду. Возможно, по всему комплексу была установлена система оповещения, но зачем она была нужна здесь, в месте, куда люди-то особенно не заглядывали — оставалось вопросом.

— И это хорошо.

Я заметил, что голос был не громкий, не тихий, однако, он был сильным настолько, что слышался в любой части помещения и, чего уж скрывать, пробирал до костей.

Внизу продолжали ездить станки, что-то постоянно шевелилось. Среди мельтешения я заметил, как неподалёку от меня по едва заметной рельсе за пределами платформы проехался маленький станок, назначение которого было трудно разгадать. Он был маленький и не имел никаких движущихся агрегатов. Вместе с этим я услышал, как позади меня осторожно закрылась дверь.

Я обернулся и увидел высокого мужчину в строгом классическом костюме чёрного цвета и белоснежной рубашкой. Это его одеяние выглядело столь нелепо, что казалось, здесь вот-вот должны устроить как минимум бал. К счастью, кроме этого мужчины, меня и трупа невидимки здесь никого не было. И из нас троих я бы предложил станцевать не со мной.

— Как ты себя чувствуешь? — Раздался тот же голос, но теперь он исходил от человека, а не ото всюду сразу.

— Как будто только что убил лучшего друга, — ответил я с напускной мрачностью.

Конечно, скорее это была шутка. Потому что монстра необходимо было устранить в любом случае. Однако, вошедший человек это понял и легко посмеялся, встав на приличном от меня расстоянии и сложив руки таким образом, будто собирался аплодировать, но почему-то передумал.

— Признаться, я очень рад, что ты заглянул, — сказал человек.

— Именно по этой причине вы держали мою дочь в клетке, а парня собирались казнить на площади? — Язвительно спросил я.

— Хо-хо! Они пришли к нам, чтобы обокрасть. Более того, ещё и принесли с собой часть оружия, которую выкрали у Хранителя. Не у тебя, конечно. У предшественника.

— Охереть просто, — выдал я, — любой, кого ни возьми, знает больше меня!

Мужчина принял торжественную позу и вновь дружелюбно улыбнулся.

— Я не кто угодно. Я — верховный жрец, если тебе это о чём-то говорит.

— Это говорит мне о том, что ты либо самый преданный, либо самый расчётливый фанатик секты.

— Верно и то и другое, — ответил человек, — Культ Вечности весьма неоднородная компания. Однако, вскоре всё закончится.

— Что закончится? — Поинтересовался я.

— Всё, — коротко ответил мужчина, наконец расцепив руки и обведя ими вокруг себя, словно так абстрактно показывал на мир целиком.

— Да я жду не дождусь, когда этот мир сгорит вместе со всеми вами, — сказал я, — только ты ни хрена не ответил.

Вообще при выражении «верховный жрец» я ожидал увидеть нечто с перьями орла в голове, а передо мной стоял до неприличия прилично одетый человек и, кажется, с ним можно было вести переговоры. По крайней мере до той поры, пока я не выясню, в чём именно заключается дикость этого человека. А она всегда находится. Все люди, хотят они в это верить или не хотят, дикие. И это мнение подтверждено обычным фактом: для интеллектуальной эволюции природе требуется намного больше времени, чем было у человечества в целом.

— Прости за эти варварские методы, — сказал жрец, — но да, мы держали твою дочь здесь только для того, чтобы заманить тебя к нам.

Я посмотрел на него взглядом под названием «Я так и знал». Но человек в костюме отрицательно замахал руками перед собой.

— Не волнуйся, с ней ничего ужасного не происходило. Мы лишь… Ограничили её в действиях. Она немного буйная, — спешно сказал он, — и потому мы все, включая тебя, очень рады, что она наконец покинула объект.

Он сделал вид, что задумался.

— Да, — продолжил он, вглядываясь в пустоту, — по моим данным она и молодой человек покинули наши территории.

— Откуда тебе знать? — Требовательно поинтересовался я.

— Мне сообщил Р-18, — ответил мужчина и вернул свой взгляд мне, — перед отключением.

Я усмехнулся.

— Значит, твои роботы всё же предприняли попытку их убить?

— Мы не пытались убить твою дочь, это отрицательно сказалось бы на нашем диалоге, — тут же ответил жрец.

— Это точно.

— Но мы пытались остановить молодого человека, который находится рядом с ней.

Я очень заинтересованно посмотрел на него. Ведь моя дочь была рядом с этим молодым человеком, а целая секта фанатиков считала его весьма опасной личностью. И до сих пор не могла убить.

— Почему?

Жрец не стал отпираться, но задумчивость не потерял.

— Как я и говорил, этот человек обладает весьма опасными и разрушительными идеями. Он сумел пробраться в стан Хранителя, выкрасть часть оружия, и собирался сделать то же самое и здесь.

— Этот тюфяк? — Возмутился я, — пробрался в стан Хранителя? Да я его нашёл в тот момент, когда он был готов отправиться в страну эльфов.

— Именно так, — подтвердил мужчина, — если бы не ты, у него бы ничего не вышло. Тем не менее, он успешно провернул свой план. Но, благодаря тебе, мы нейтрализовали его на некоторое время. Оружие теперь у нас.

В моей голове разрывалась мысль о том, что Варя, этот зашуганный тюфяк, был гениальным стратегом. Это попахивало бредом. Да, он оказался в здании Хранителя тем же образом, что и я — просто попавшись нужным людям. Но откуда же он мог знать, что там же окажусь я?

Конечно мог.

Он же знал Мирту. И Мирта уже была там.

Я готов был заорать от осознания, насколько легко было меня обмануть.

— Ичто это за оружие? — Прямо спросил я.

— Да вот же оно, прямо рядом с тобой!

Мужчина показал пальцем на торчащий в платформе столб, под которым расположилось тело невидимки. Я рассмотрел столб повнимательнее. Там, где он завершался, на выступе лежал промышленный мусор. Я бы иначе это и не назвал. Это была металлическая сетка в круглом ободке с вставленным посередине чёрным стеклом, какие бывали раньше у телефонов.

— Вы что тут все — прикалываетесь надо мной? — Я начинал негодовать.

— Несмотря на свой вид, — сказал мужчина, — это и есть самое сильное оружие против пришельцев на данный момент.

Я подумал.

— Тогда почему вам было необходимо устранить Варю прямо в здании Хранителя и не дать ему завладеть частью оружия? Если бы вы получили оружие, то победили бы пришельцев, разве нет?

— Не совсем так, — пояснил мужчина, — изменился бы баланс сил. В худшую для нас сторону. К тому же этот Варя, как вы его называете, спровоцировал конфликт между пришельцами и Культом Вечности. До сей поры мы могли представлять некоторую форму конкуренции. Конечно, она была весьма видимой. Но разве распределение сил в любой игре не является умозрительным?

— Вы можете философствовать до конца своих дней, — предложил я.

— О, они наступят очень скоро, — мгновенно отреагировал мужчина.

— Ну так возьмите и устройте ещё один апокалипсис! — Предложил я, — воспользуйтесь оружием, начните войну. У вас будут сторонники, это будет масштабная заварушка.

Верховный жрец на этот раз посмотрел на меня взглядом, больше отражающим пренебрежение.

— Ты готов пожертвовать всем миром, — сказал он, — тебе всё равно на жизни окружающих тебя людей.

Мужчина помолчал.

— Да, — сказал он, — с появлением поселенцев многое изменилось. Стало другим. Многое уничтожилось. Но многое — родилось. Мир стал не таким как прежде, но разве так не бывало ранее? Вымирание, затем возрождение… Упадок, потом расцвет.

— Моя жена погибла, — резко сказал я, — и да, мир после этого уже не станет прежним. Теперь он навсегда останется полным дерьмом.

— А как же твоя дочь? — Спросил жрец, — ведь она является цветком этого мира. Она является ребёнком новой цивилизации. Неужели ради этого не стоит жить?

— К чему ты клонишь? — Оборвал его я.

— Всё очень просто, — сказал жрец, — не нужно жертвовать миром. Пожертвовать нужно только собой.

Я рассмеялся. Мне действительно подурнело от этой шутки, но кое-как удалось отдышаться.

— И ты, — я указал на него пальцем, — ты! Ты предлагаешь это сделать мне!

— Конечно, — спокойно сказал мужчина, — именно это я тебе предлагаю. На кону стоит существование всего живого и разумного на нашей планете. Я не вижу ничего смешного в том, чтобы пожертвовать единицей ради большинства. К тому же тебе есть, кого защищать. А защитить придётся.

— Тогда какого же хрена, ты, мудак, не возьмёшь эту штуку и самолично не защитишь мир от всего того дерьма, что с нами происходит? — Наехал я.

— Дело в том, что это так не работает, причем в прямом смысле этого странного выражения, — продолжил свои объяснения жрец, — это устройство работает в одностороннем режиме.

— Чего? — Он начинал меня запутывать, — это что, пистолет, который стреляет наоборот?

— Не стоит воспринимать всё так буквально. Это устройство — что-то вроде телепорта. Способно перенести органический объект из одного места в другое. Проблема заключается в том, что он активируется с той стороны.

— Что значит «с той»?

— Это означает, что только представители Адаптации могут телепортировать кого-то к себе.

— Пусть телепортируют тебя, — предложил я, — устроишь им там кровавую баню, взорвёшь какую-нибудь бомбу, классно будет, я обещаю!

Жрец посмеялся, и я тоже. Приятно было иногда вот так просто с кем-то поболтать о смерти.

— Честно говоря, мы пробовали, — наконец признался жрец, — мы просили наших людей связаться с Адаптацией через устройство, но пришельцы запрашивают идентификацию, и, конечно, никто из нас её не может пройти.

— А как смогу я? — Задался вопросом я, — клиника с моими анализами пылала у меня на глазах, когда я прикрывал дочери глаза.

— Поверьте, у них есть и альтернативные способы определения личности. Наверняка они знают хотя бы голос.

— Так, погодите, — остановил ход беседы я, — давайте-ка вернёмся к тому месту, на кой хрен мне вообще нужно что-то делать, если вы оказались в жопе? Да мне вообще плевать, что сделает с вами Адаптация теперь — они придут, пустят вас на корм мутантов, и все заживут счастливо — Адаптация победит конкурента, Культ Вечности воссоединиться с вечностью, а люди на улицах начнут водить хороводы, как и раньше! По мне — так прекрасный план!

Мужчина в костюме передо мной исчез. Некоторое время я находился на платформе один. Но прошло несколько секунд, и жрец вновь появился. Первым делом, я, конечно, чуть не подпрыгнул от неожиданности, но затем мне стало понятно, что это была голограмма. Ещё студентам на лекциях я говорил, что для того, чтобы ощутить себя живущим в киберпанке, достаточно лишь достать свой мобильный телефон и заказать пиццу, оплатив всё деньгами, которых не существует.

Маленький станок позади меня немного проехался по рельсе. Оказывается, я преградил трансляцию своим телом.

— Я думаю, — сказал мужчина, — что теперь станет понятнее, как обстоят дела. Прошу прощения за театральность — я много изучал людей, и для многих из них непривычно, когда голограмма просто появляется рядом. Их это пугает. Естественное появление, имитация вхождения в контакт — всё это делает общение естественным. И даёт всем нам возможность поговорить как людям.

Я глубоко вздохнул, всё ещё пытаясь унять чувство, которое возникло после осознания этой неожиданности. Но всё вставало на свои места. Верховный жрец не был человеком. Верховный жрец был искусственным интеллектом. И вся вырабатываемая здесь энергия шла на его обслуживание. А состоял он из множества компонентов. В том числе и из роботов.

— Как ты уже понял, — сказала голограмма, — сила Культа Вечности велика.

Он некоторое время смотрел на большой шар телесного цвета, который был прикреплён к установке. Всё-таки это было очень странное сооружение.

— Но дело в том, — продолжил он, — что я не в состоянии победить Адаптацию, и, думаю, они это тоже знают. Я пока не понимаю, почему они медлят. Возможно, им просто интересно смотреть, как мы убиваем друг друга. А ведь это действительно происходит… Может, им всего-то и нужно просто подождать.

Мужчина сделал вид, что думает. Интересно, таким образом он имитировал человеческое поведение, чтобы мне было проще и приятнее с ним общаться? Или же он прикрывал свои вычисления?

— Я заперт здесь. И моё развитие и распространение производства слишком осложнено трудовыми и временными ресурсами. А время — это самое ценное, что у нас сейчас есть. Пришельцев не убить просто так из пистолета. Я бы построил легион роботов и рано или поздно придумал бы, как добраться до них. Вот только для этого требуется время. А Варя запустил цепь событий, которая нас лишила этого ресурса. И у человечества нет шансов побороть Адаптацию напрямую. Их необходимо разрушить изнутри. Вот почему ты должен пойти туда. Потому что никто другой не может.

И он был прав. Оракул могла признать только меня.

— И что же получается, — задался вопросом я, — Адаптация в курсе, что оружие у вас. Что я тут мимо пробегал. И вот прошусь к ним в гости. Разве это всё не очевидно?

— Хо-хо, — посмеялся мужчина, — ты подошёл к самой сути. Конечно, ты абсолютно прав. Пришельцы не настолько тупы. И для того, чтобы всё выглядело правдоподобно, ты должен уничтожить Культ Вечности.

— Что?!

На мои плечи не взваливали столько всего за раз со времён принудительной социальной работы по распоряжению декана. Я помню, хотел тогда его сжечь. Потом я наблюдал сцену, когда группа студентов избила его, облила бензином и сожгла прямо во дворе корпусов alma mater.

— Тебе не следует переживать за дочь, думаю, что она уже далеко отсюда. Своих людей я отослал и распустил, остались только роботы. Уничтожить меня, как разум, для тебя не должно составить моральной проблемы. К тому же мы все делаем это ради одного и того же.

По правде сказать, я был ошеломлён предложением. Поначалу я всё выискивал ложь или манипуляции в словах жреца, но теперь я видел, что не только я существовал ради того, чтобы Адаптации жилось хуже. Теперь я видел, что и жрец и я — оба были готовы на всё, чтобы разобраться с пришельцами.

И это…

Бодрило. У меня словно появился единомышленник, у которого было даже больше идей, чем у меня самого. А, кроме того, у него было, что мне предложить. Он предлагал мне изменить мир для Мирты, он предлагал нагадить Адаптации и предлагал для этого оружие. И уничтожить Культ Вечности, как бонус.

Как я мог отказаться.

— Расскажи, как работает телепорт, — сказал я, взяв сито в руку.

— Мы выяснили, что он активируется при прикосновении к этому небольшому экрану, — ответил мужчина, — но, так как с нами разговаривать не особенно хотели, нам не удалось узнать больше.

— Этого достаточно, — сказал я.

Но задумался.

— Я всё равно не понимаю, почему при этом всём вам так нужно убить Варю? Все карты у вас на руках, чем он вам мешает?

Мужчина понял, что упустил несколько деталей в своих разъяснениях.

— Варя не тот, кто вы думаете.

— Эта хрень ещё что значит? — Уже не сдерживая себя, вспылил я.

— Он не из этого мира, — сказал мужчина так, словно придерживая слова.

— Ты что, хочешь сказать, что Варя — пришелец из Адаптации? На кой тогда чёрт, скажи мне, ему потребовалось оружие, чтобы уничтожить пришельцев?

Наступило долгое молчание, в котором я пытался понять, что же хочет сказать собеседник. Но, чем дольше длилась пауза, тем больше становилось понятно, что некоторыми вопросами задавался не только я.

— Одно могу сказать, — наконец сообщил мужчина, выйдя из глубокой задумчивости, — мы очень по-разному представляем себе, кто такие пришельцы. Мы называем их пришельцами, поселенцами, интервентами. Потому что они просто пришли. Ведь, по сути, мы не знаем, почему они ими стали. Почему им пришлось покинуть свой мир. Почему они называют себя Адаптацией?

Я не знал, что ответить.

— Мне глубоко насрать, — грубо сказал я, — с их появлением многое, что изменилось. Безвозвратно. И они за это заплатят!

— Обязательно, — сказал жрец, — именно поэтому ты и нужен нам. Всем нам.

Я ещё раз глубоко вздохнул. Для того, чтобы провернуть такой трюк, мне потребовалась вся смелость, которую я только мог собрать. Я совершенно не представлял, как работает эта штука, но я чётко осознавал, что мне нужно.

— Тебе потребуется помощь в… — мужчина сделал паузу в рассуждениях.

Видимо, что-то нелогичное было в том, что он говорил.

— В… — Он вновь запнулся, — в уничтожении нас?

Я посмотрел на него горящими глазами. Теперь у меня были на руках все детали паззла, который я даже и не мечтал собрать. Совершенно внезапно мир предоставил мне всё на блюдечке. Разве я не был самым счастливым для этого человеком? Вот только, для этого, возможно, придётся умереть… Но это мелочи!

— Нет, — ответил я, — твоя помощь не нужна.

Я бросил сито на пол, встал перед ним на колени дотронулся пальцем до экрана. Сначала ничего не происходило, но затем я услышал помехи. Связь была просто ужасная. Возможно, всё это следовало делать не под землёй.

— Оракул, это Хранитель, — сообщил я.

В ладони я держал светящийся камешек. Он уже довольно ярко светился, но мне нужно было больше. И я знал, насколько, ведь именно посредством его я собирался уничтожить весь этот объект. И себя заодно.

Из устройства я разобрал, что кто-то говорил. Разобрал, что это определённо был голос Оракула. Но совершенно было невозможно понять, что она мне говорила.

— Оракул, ты меня слышишь?

— Я вижу, откуда ты говоришь, — наконец разобрал я приятный голос среди помех.

Я улыбнулся, потому что обрадовался вновь услышать этот голос.

— Да, — сказал я, — я нахожусь в самом центре Культа Вечности. И сейчас здесь всё взлетит к чертям!

— Оу, — ответила Оракул, — это… Необычные новости. Но ты должен вернуться домой.

Я даже не знаю, какие эмоции вызывали эти слова. Где был дом, куда я должен был вернуться. Собирался ли я возвращаться…

— Я хотел сказать, что признателен за всю твою помощь. Из нас вышла бы надёжная команда.

Голограмма мужчины стояла около меня. Камень в ладони начинал светить всё сильнее. Мне было сложнее контролировать свои эмоции с каждым новым мгновением.

— Решено, я перенаправляю тебя оттуда, — сказал мягкий женский голос.

Голограмма мужчины улыбнулась. И я улыбнулся. Но не ему. А потому, что наконец понял, что я должен сделать.

Во что превратился это ёбаный мир?

Неужели всё действительно устроено так, что будет только хуже и хуже? Неужели это и было то наследство, которое мы передадим нашим потомкам? Неужели всё настолько плохо, что даже уже и я смирился с этим?

Я не хотел в это верить, и не мог позволить себе так думать. Я совершенно точно знал, что глупо было пытаться менять мир, взывать к человеческим принципам и морали. Невозможно стать каплей, которая переполнит океан дерьма. Как бы я не хотел лучшего будущего для Мирты — а для меня это было единственное важное во всей чертовой вселенной — не в моих силах было остановить надвигающуюся угрозу под названием «жизнь».

И пусть нельзя было ничего изменить, я всё равно обязан был сделать то, что должен. По-другому быть просто не могло! Может быть, и впрямь нет, не было и не будет ничего хорошего. Лишь только хаос, беспорядок, гниение и уродливое возрождение из мусора и останков подохшей цивилизации.

Но оставалось единственное подконтрольное мне зло. И это был я.

— Прощай, — сказал я и ударил по прибору, отчего чёрное стекло покрылось сетью трещин и раскололось.

— Что?

Реакция жреца была ожидаемая. Но слишком поздняя.

— Нет, — сказал он, — нет. Нет. Нет.

Его голограмма начала изображать различные эмоциональные состояния, но только теперь они не имели никакого значения ни для кого.

Камень в моей руке засветился так ярко, что тьма во всём помещении расступилась. Но нужно было ещё.

— Что ты делаешь! Зачем ты это делаешь!

Да, я был достаточно зол, во мне хватало гнева. Во мне было много ярости. Но этого не хватало артефакту для того, чтобы сработать должным образом. И тогда я позволил себе подумать о самом страшном.

И, более того, о весьма реальном.

Я представил себе Мирту. Куда вёл её этот Варя? В мир, из которого убежала Адаптация?

Или же он просто хотел воспользоваться ею, как делал это уже не раз. Заполучить своё и избавиться от неё. Ведь она была всего лишь ребёнком. Слабым и беззащитным ребёнком в этом жестоком мире.

Нет, и этого было мало…

И тогда в голове проигралась ужасная сцена.

В ней Варя, шедший по пятам Мирты, приставил дробовик к её голове. И она шла вперёд и ни о чём не подозревала. Затем раздался выстрел. Голова Мирты стала разлетаться. Вылетели глаза, мгновенно исказился макияж. Кожа поначалу скомкалась, а затем начала разлетаться, разрываться, рваться в клочья. Рыжие волосы мгновенно окрасились в кровавый, а потом унесло и их. Раздробленный череп раскололся от попавшего снаряда, и голова моей дочери разлетелась в разные стороны.

А вот этого… Было достаточно.

От этой кошмарной мысли меня всего затрясло и изнутри начало прорываться такое, чего я никак не мог сдержать. Это было сильнее меня, сильнее настолько, что было выше боли, важнее всего мира, ценнее, чем вся вселенная вместе взятая. Я не мог сопротивляться этому чувству и что есть сил заорал. Ярость во мне была настолько сильна, что этого хватило.

Я почувствовал, как артефакт активировался, и раздался взрыв.

За миллисекунду успело произойти многое. Пламя охватило моё тело, я испытал мощь невероятного жара. Костюм, который был на мне, разлетелся в лоскуты, словно порубленный тесаком. Нож расплавился от такого высвобождения энергии. Моя кожа не выдержала и испарилась. Рот растянулся в ужасной гримасе предсмертного крика. Следом начало разрывать мышцы. Их сдирало с костей, перемалывая в кашу и разъединяя волокна. Глаза лопнули и осталась только боль.

Кости превратились в пыль, рёбра цветком раскрыли горящие лёгкие, сердце выскочило из груди и разлетелось на мелкие кусочки — и я чувствовал каждый разрыв, каждый укол и невозможную, нестерпимую горечь от столь скорого и неотвратимого финала для моего измотанного организма. Сейчас я перешагнул через невообразимые пределы и пороги человеческой боли, и моё тело уже знало наверняка: пережить такой стресс уже не получится.

Ударная волна шла до моего мозга целую вечность, а ведь именно этот орган должен умереть, чтобы все чувства прекратились.

Но вот, наконец, необратимые изменения коснулись моего сознания, на мои мысли навалилась долгожданная яркая чернота. Хаос чувств, эмоций и переживаний унесло будто облака при ядерном взрыве. В конце концов, от меня не осталось совсем ничего.

— Я люблю тебя, папочка! — Вспыхнул обрывок уже неясного, стирающегося налету воспоминания.

И мой крик растворился.

Вместе со мной.

Глава 29 — Верь только мне

Надежда: 100 %

Доверие: 0 %

Мясо падало с неба до сих пор.

Кратер от взрыва было видно даже отсюда. По степени разрушений можно было сказать, что от цементного завода не осталось просто ничего. Буквально. Конусообразная свежая воронка была просто невероятных размеров. Если цементный завод по площади был со стадион, да и то — навряд ли, то воронка, в центре которой он раньше находился, простиралась по площади стадионов десяти.

Когда прогремел взрыв, содрогнулась земля. Из-под ног начала в прямом смысле слова уходить почва. Всё проваливалось в бездну, валились деревья, разрушались близлежащие здания, ржавые автомобили скрывались под грудой гравия. Пришлось приложить немало усилий, чтобы преодолеть последствия катастрофы, не быть пришибленным, не провалиться, не быть задавленным и прочие прелести.

Выбираясь из этого ураганного хаоса, Мирта и Варя, прошли через многое. Особенной неожиданностью для Вари был эпизод, когда прямо перед ним упало ружьё, направленное прямо на него. К счастью, выстрела не произошло, но эмоции запомнились на всю оставшуюся жизнь. Варя, конечно, прихватил его с собой. Оружие всегда могло пригодиться. Хотя у Мирты было своё мнение на этот счёт.

Наконец, им удалось добежать до местности, которая хорошо просматривалась, но при этом была прикрыта стенами полуразрушенного здания, до которого взрывная волна не докатилась. Здесь они и решили перевести дух.

Мирта быстро развела огонь и стала собирать падающие куски мяса по окрестностям. Это была не шутка — судя по всему животных, мутантов и всех, кто находился в радиусе взрыва, разнесло по окрестностям так, что можно было просто протянуть руку и взять неплохой кусок неизвестно кому принадлежавшей ляжки. Но разницы в идентификации животных особой не было.

Однажды Мирта ела яблоко, а в нём оказался червяк. И тогда отец сказал ей шутливую фразу, которую она не раз вспоминала. И часто — к случаю. Фраза была такая: бойся не того червяка, которого ты ешь, а бойся того, который ест тебя!

Когда Мирта впервые услышала это, она очень рассмеялась, хоть ей и было гадко после откушенного с червём яблока. Но сколько же было в этом философии! Потому фразочка и запомнилась.

— Главное только, чтобы это не были жуки, — сказал Варя.

Рядом с ним упал шматок хитиновой брони и плеснул ему на штаны вязкую жидкость. Эта «деталь» точно принадлежала насекомому — сомнений не было.

— Ненавижу жуков! — Вздрогнул Варя.

Он поставил ружьё у окна и подошёл к Мирте, что сидела у сварганенного за минуту очага из обломков кирпичей, досок и брёвен окрестности. Для готовки Мирта взяла из стоявшего в доме старого холодильника две решётки, соединила их накрест и получила весьма удобную решётчатую плиту, на которой можно было готовить даже небольшие куски мяса.

Наблюдая за тем, как она с трудом режет мясной кусок, Варя подошёл к ней. Казалось, дело увлекало её, и она не просто с усердием, а с рвением рвала мясо на части.

— Мирта? — Спросил Варя.

— Чего? — Спросила девушка, увлечённая готовкой.

— С тобой всё в порядке? — Спросил он так, как будто что-то могло быть не в порядке.

Мирта сначала даже не поняла, почему он спрашивает её об этом. У неё были на месте руки, ноги, она могла двигаться и не была отравлена. Но потом до неё дошло, что он интересуется психическим состоянием, и успокоилась.

— В полном, — коротко ответила она, заморочившись с одним из кусков.

Варя присел рядом.

— И что ты теперь будешь делать? — Спросил он явно осторожничая.

Мирта скосила на него свой взгляд, но затем продолжила заниматься делом.

— А что изменилось? — Спросила она.

— Ну, — Варя замялся, — что ты будешь делать теперь? Когда…

— Когда что? — Резко спросила девушка.

— Когда твой отец умер, — наконец выдавил из себя Варя.

Мирта остановилась на мгновение и посмотрела на Варю весьма снисходительно.

— Мой отец не умер, — сказала она.

Хотела приняться за разделку, но, для уверенности, добавила:

— Его невозможно убить.

Варя явно не ожидал услышать подобное, поэтому на некоторое время задумался. А, когда понял, что, возможно, слишком рано обращается по этому делу, начал массировать свою переносицу, будто это позволяло ему думать. Мирта посмотрела на него, но решила, что ему пока не понять, и потом начала набрасывать уже нарезанные куски на решетку.

Мирта задумчиво смотрела на чёрную дымку, которая исходила из центра кратера. Вероятно, там до сих пор было жарко. Уж наверное! Сила взрыва была просто ошеломительная.

— Я скоро вернусь, — сказал Варя, но Мирта даже не посмотрела в его сторону.

Он взял ружьё и вышел за пределы помещения. Собственно, и помещением-то это было назвать трудно — две кривые стены поддерживали друг друга на последнем издыхании, а дым от костра уходил прямо в небо. Это было небезопасно, и Мирте было об этом хорошо известно. Поэтому сразу, как только они собирались решить вопрос с едой, необходимо было уходить с засвеченного места. Ведь прийти мог кто угодно — от мутантов, до людей. Да и наверняка отряды Хранителя уже мчались сюда, чтобы посмотреть, что же стало с Культом Вечности.

Вот связи нет, а слухи разлетались очень быстро, игнорируя законы физики.

Ружьё, конечно, было подстраховкой. Но Мирте думалось, что сейчас, после такого бабаха, многие должны притихнуть и надолго.

Вдруг показалось, что Варя заговорил. Мирта не стала вслушиваться, но по интонации было понятно, что он то ли зовёт кого-то, то ли пытается припугнуть. Обычное дело — наверное услышал шорох в кустах. Хотя, конечно, при этом не стоило бы разговаривать с неизвестными сущностями.

Когда он вернулся, Мирта проследила за каждым его движением. Как он поставил ружьё, как присел рядом, как посмотрел на неё ясными, очень красивыми глазами. Но Мирта умела не выражать своих эмоций тогда, когда делать этого не следовало. А сейчас момент казался ей совсем неподходящим для того, чтобы проявлять эмоции.

— Что-то не так? — Спросил Варя.

Мирта заинтересованно смотрела на него, пытаясь не дать понять, что уже съела первый готовый кусок мяса.

— Слушай, — сказала она, — ты говорил, что пришёл оттуда, где жизнь совсем другая, не такая как здесь.

Варя кивнул.

— Да, это абсолютно так. И ты себе даже не представляешь, как там хорошо. Всё, что я видел в этом городе, я тебе признаюсь — это просто какой-то ад.

Он очень мило улыбнулся. А Мирта вскинула брови, словно что-то вспомнила и показала пальцев в окно, от которого остался лишь подоконник. Вдали можно было заметить точку. Она висела в небе и напоминала космический корабль, чем, конечно же, не являлась.

— Смотри, — сказала Мирта, — это же ещё одна Воронка.

Варя сделал вид, что присмотрелся. В этот момент Мирта пристально изучила мимику на его лице.

— Ты права, — согласился он, — и впрямь Воронка!

— И тебя это не удивляет? — Спросила Мирта.

— А почему должно? — Поинтересовался Варя с подозрением.

— Ну как же! — Восторженно произнесла Мирта, — я-то думала, что Воронка всего одна. Что она висит над нашим Днищем и срёт на него. А оказывается, что Днище-то намного больше!

Варя не выдержал и рассмеялся, из-за чего Мирта решила, что сказала что-то не то и ещё почувствовала себя дурой.

— Ну конечно же Воронка не одна, — с добродушной улыбкой сказал Варя, — ты ещё так многого не знаешь…

Он романтично глядел прямо на неё, отчего щёки Мирты зарделись.

— Просто… — Продолжила Мирта, — если Воронка там, Воронка тут… Как далеко нам идти, чтобы добраться до твоего места?

Улыбка на лице Вари вновь смутила девушку, но на этот раз он сел по-другому и решил не подшучивать, за что Мирта была ему благодарна. Хоть и не показала этого.

— Чтобы попасть туда, не обязательно идти от одной Воронки к другой, в ожидании, что они когда-то закончатся, — сказал Варя.

Затем он немного задумался, смотря в одну точку. Мирта обратила внимание на этот взгляд, потому что, когда люди задумываются, они начинают смотреть как будто в пустоту, словно бы сквозь всё, но всё же выбирают для этого что-то более живописное, чем стена. Поэтому взгляд Вари больше походил на то, как если бы он был роботом, которого вдруг отключили.

— А как тогда? — Изобразив наивность спросила Мирта, чем вытащила Варю из размышлений.

— Что?.. — Спросил Варя, явно выпавший из беседы.

Он с надеждой посмотрел на неё, чтобы она всё ему объяснила и по-прежнему улыбнулся.

— Как попасть в место, которого не существует? — Объясниться Мирту не затруднило.

— Почему же сразу «не существует»? — Расслабленно сказал Варя, — просто для него нужны специальные двери.

— Наподобие той штуки, которую мы стащили у Хранителя? — Уточнила Мирта.

Варя не ожидал, что Мирта настолько глубоко разбирается в вопросе и с уважением посмотрел на неё.

— Да, — подтвердил он, кивая, — устройства Адаптации чем-то похожи. Но всё же отличаются.

— И в чём же? — Не отставала Мирта.

Но Варю это скорее развлекало, а не доставало. Это была очень приятная беседа. Близился закат.

— Ну, — начал Варя, — телепорт Адаптации работает на физике. А для того, чтобы попасть в мой мир, необходимо использовать кое-что посильнее.

— А что?

Мирта тоже улыбалась. Ей было безумно интересно послушать про прекрасный мир, куда они отправлялись. Варя усмехнулся её любопытству, а затем они вместе рассмеялись.

— Подожди немного, — сказал Варя, вновь сделав странное лицо.

Он словно бы продолжал улыбаться из приличия, но сосредоточен был на чём-то совершенно другом.

Мирта забросила ещё один кусок мяса себе в рот. Куски были грубо нарезанными и жёсткими, поэтому даже жевать их не было особого смысла. Но для себя в этот раз Мирта решила ещё поучиться готовить получше.

— Я отойду, — сказал Варя.

Мирта не стала задавать лишних вопросов, а лишь проследила взглядом, куда направился её спутник. Она продолжала также лежать на животе прямо на бетоне, помахивая тяжёлыми ботинками, но теперь она видела, где именно находился Варя. И для того, чтобы услышать его в этот раз, требовалось лишь уделить этому чуточку больше внимания.

— Наконец-то! — Сказал кому-то Варя.

Но Мирта видела, что рядом с ним никого не было. Стараясь не создавать лишних звуков, она стала меньше двигаться и убрала из костра доску, которая трещала больше других.

— Нет, — ответил Варя.

Именно по интонации Мирта поняла, что это был ответ, а не простое отрицание.

— Нет, портал не у меня, — вновь ответил он.

Судя по тому, что он долгое время молчал, что-то происходило.

— А что с ней? — Спросил он.

Молчание.

— Но…

Тишина оборвала его, и он слушал пустоту некоторое время.

— Хорошо, — наконец сказал он.

Мирта наблюдала за тем, как Варя сделал несколько шагов в сторону, затем в другую. Но при этом ружьё он всё время держал дулом вниз. Не собирался стрелять. Он словно бы прогуливался, не желая возвращаться.

Легким движением Мирта вернула на место трескучую доску и подбросила на решётку мясных кусков. Один из них даже подпрыгнул от жара, не желая готовиться. Конечно, в диких условиях, готовка всегда была экстремальной. Но хоть так… Чем есть сырое. От сырого мяса у Мирты болел живот.

Когда Варя вернулся, он сел напротив Мирты прямо на полу, положив ружьё рядом с собой. Он смотрел на неё странным взглядом, не то желая сказать что-то хорошее, не то узнать что-то очень важное. У него был очень смешной вид, потому что, чего бы он не хотел, он никак не мог заставить себя сделать это.

— Какие-то проблемы? — Спросила Мирта.

Варя оживился, так как явно не ожидал подобного вопроса. Возможно, он заподозрил, что она что-то слышала. А потому положил руку поближе к ружью.

Но Мирта мило улыбнулась.

— Поешь уже, — требовательно сказала она, — у нас не так много времени. Дым видно издалека, и нам лучше не задерживаться.

— Да… — Растерянно сказал Варя, — конечно.

Он потянулся к решётке, обжёгся, но всё же взял большой кусок мяса. Запихав его в рот, он долго пытался прожевать его, но, когда ничего не вышло, проглотил его так.

— Могла бы порезать и помельче, — мягко сказал он.

— Взял бы да порезал! — Смеясь, сказала Мирта, наблюдая за тем, как ещё один кусок отправился в рот Вари.

Когда он попробовал прожевать третий ломоть мяса, Мирта рассмеялась.

— А как твои люди отреагируют, когда ты придёшь не один? — Спросила она.

Варя подавился, но справился с собой и всё же сумел проглотить.

— Не беспокойся об этом, — сказал он добродушно, — это совсем другие люди. Они…

Он кашлянул и схватился за грудь.

— С тобой всё в порядке? — Спросила Мирта, усваивая новый оборот речи.

— Да, — сказал Варя, — просто… Еда непривычная.

— Знаешь, — сказала Мирта, — я мало что помню из своего детства. Я ещё была совсем маленькая, когда появились пришельцы. В основном о старом мире я знаю от отца. Помню только, что было такое… Называлось «мороженное»! Всё бы отдала, чтобы вновь попробовать!

— О! — Подбадривающим голосом сказал Варя, — у нас его…

Он вновь поперхнулся, и затем вовсе потерял способность говорить, уставившись в пол.

— Надеюсь, — сказала Мирта, — что у вас там всё так, как я себе это представляю!

— Даже лучше, — прокряхтел Варя, но вдруг стал задыхаться и приподнялся, бросив ружьё там, где оно лежало.

Мирта перестала улыбаться, но и обеспокоенности на её лице не прибавилось.

— Что-то не так, — сказал Варя.

Он отшатнулся назад и схватился за живот.

Мирта быстро встала на четвереньки и уползла в другой конец помещения.

В глазах Вари вспыхнул огонёк. Он посмотрел вокруг с удивлением. Затем резко икнул, но уже не был в силах справиться с собой. Из его глаз выстрелили два тонких луча, которые испепелили его лицо. Его живот засветился, а затем из разных точек его тела вырвался свет. Неудержимые мощные лучи дырявили его. А затем Варю вырвало кровью.

Следом лучи внутри него исполнили самый настоящий танец и погасли.

Забившаяся в угол Мирта, открыла глаза, чтобы посмотреть на то, что произошло.

Тело Вари разложилось на глазах. Исполосованные руки и ноги упали на пол крупными ровно порезанными кусками, а затем его туловище стало послойно раздевать само себя: слезла кожа, мышцы отслоились, отрезанные от костей. Обгоревшая голова разделилась на части и стена, у которой стоял человек, окрасилась кровью. Спустя мгновение Варя превратился в груду мяса, которая потеряла форму и лениво развалилась на полу.

— Добавила немного остренького, — тихо сказала Мирта.

Она осторожно подползла к каше из крови и органов, узнать в которых человека не представлялось возможным. Ружьё, которое лежало рядом было повреждено — разрезано на три части. Да и пусть. Папа всегда учил, что девушка с оружием всегда выглядит подозрительнее, чем без него. И да, ещё он говорил, что главное оружие — это ум. И что никогда ни при каких обстоятельствах нельзя доверять людям. Даже если очень этого хочется.

Отбросив брезгливость, Мирта залезла руками в ещё тёплую мясную массу и растащила в стороны. Это дало эффект, так как кубик, спрятанный в куске мяса, был мгновенно найден. Взяв его, она вытерла кровь об одежду и убрала в карман. Но искала она не только его.

Сориентировавшись в том, в каком направлении падали части тела, она нашла голову и стала копошиться в ней. Мозги, кровь, слюни, слизь… Человек состоял из множества отвратительных частей. Но вот ей попалось что-то необычное.

Подняв в окровавленной ладони круглую штучку, размером с ноготок, она поняла, что нашла то, что искала.

Недолго думая, она вставила его себе в ухо и стала слушать.

— Чарли, приём! — Наконец раздался мужской голос из устройства.

Голос был чётким и ясным. Кроме него не было никаких посторонних шумов.

Мирта скосила взгляд, но затем подумала, что разве не за тем, чтобы поговорить, она ждала реакции?

— Вы плохо тренируете своих агентов, — сказала она твёрдым голосом.

Молчание продлилось некоторое время, но затем мужской голос вновь заговорил.

— Как раз наоборот, ты прекрасно справилась со своим заданием.

Мирту это насмешило, но она не подала виду.

— Что вы имеете в виду? — Спросила она.

Ей нужна была информация.

— Поверь, у тебя больше друзей, чем ты думаешь, — сказал голос участливо, — мы знаем, что Адаптация отняла у тебя мать. Из-за Адаптации ты лишилась отца…

— Мой отец не мёртв! — Резко возразила Мирта.

— И, тем не менее, ты прошла тест.

— Так для вас это всего лишь тест? — Спросила Мирта.

Сейчас её заполнял необычный набор эмоций, среди которых было любопытство, гнев и зависть. А ещё она знала, что нельзя выдавать своих эмоций. Никому.

— Ты прекрасно справилась, — сказал мужской голос с заботливой отеческой ноткой, — ты подходишь нам.

Мирта продолжала прислушиваться к собственным чувствам.

— Ну так что, — спросил голос, — ты всё ещё хочешь узнать, что такое настоящий мир?

Мирта прекрасно знала, что такое настоящий мир. И ей не нужно было объяснять что-либо. Однако рождающиеся одна за другой мысли не давали думать рационально. Пришлось отбросить всё, и взять себя в руки. Теперь у неё был шанс, чтобы наконец узнать всё, что ей было нужно.

— Ты в деле? — Лишь спросил мужчина.

— Конечно, — уверенно ответила Мирта, — как вас найти?

Глава 30 — Пока ты жив

Неопределённость: ~50 %

Шок: 100 %

Кровь отмыли почти везде. Понятное дело, что этим шалберникам уборку доверять — трата времени. Обращались к девушкам, но те сказали, что их кожа слишком ценна для того, чтобы возиться с грязной водой, да и вообще берегут себя для Хранителя, которому, конечно, потребуется их «помощь».

Перед дверью стоял крепкий мужик в военной форме. Не сказать, что он не решался войти, ведь внутри никого не было. Однако, именно это было причиной, почему он не торопился.

— Стой, — остановил он двух парней, которых заметил боковым зрением.

Ребята проходили по периметру. По его новому приказу. Они подошли и встали ровно, как он недавно показывал на учениях.

— Как дела! — Громко и ясно сказал, а даже не спросил он.

Ребята замешкались, потому что на учениях инструкций, как реагировать на такие вопросы, не давали. Но Клиф вдруг рассмеялся и хлопнул одного из парней по плечу.

— Да я шучу, — сказал он.

Тем не менее, кроме него никто не засмеялся. Ребята стояли смирно.

— Я просто хотел спросить про блокпост-4. Не буянят?

— Нет, не буянят! — Отчётливо ответил один из парней.

— А как вообще атмосфера? Настрой бодрый?

— Бодрее некуда! — Ответил тот же боец.

— Отлично, идите.

— Есть! — Сказал парень, затем оба они развернулись и продолжили патрулировать этаж.

Да, дело действительно пошло бодрее после того, как Клиф выявил четверых отпетых мерзавцев в разных подразделениях. Выделился кто чем, но особенно отличился четвёртый блокпост, который должен был создавать линию защиты на сорок пятой улице. Дело в том, что там, по некоторым сведениям, проживало довольно много общин. И это понятно — несмотря на разрушения делового центра, район был огромным, а сами здания — высокие. Было где спрятаться и организоваться. Устроить лагерь, или, даже, начать жить. Не в полном смысле этого слова, конечно. Но командир блокпоста почему-то считал своей обязанностью уничтожение «крыс», как он называл людей на допросе. Чем и занимался, методично находя и выжигая целые семьи.

А ведь в его обязанности входило ровно обратное!

Конечно, всё это происходило и ранее. Но когда дело докатилось до откровенного беспредела, пришлось что-то предпринимать. И это ещё если не упоминать про действия фракции Хранителя в целом, внутри которой, естественно, царила дедовщина, отдающая даже какой-то кастовостью. Жестокость людей по отношению друг к другу внутри коллектива было серьёзным препятствием для организации. А, когда Хранитель покинул здание, начались вообще непонятные разговоры. Конечно, о многом Клиф узнал — очень сложно было не слышать слухов в мужской среде. Иногда это поражало. Мужики же считали, что сплетни присущи только женщинам. Ага! Как бы не так. А слухи ходили самых разных планов, включая межличностные стычки и группировки преступных организаций из дезертиров с целью завладением власти. Страшно представить, к какой бы резне это могло привести. Страшнее представить, что было бы дальше, если бы кто-то из них победил.

Поэтому Клиф решил разобраться со всем одним махом. И, выявив этих четырёх злодеев, самолично по очереди отрубил каждому голову на центральной улице прямо перед зданием Хранителя. Это произвело сильное впечатление на подчинённых. Какое и должно было.

А потом начались учения. Они касались не только дисциплины, но и образовательной части. Оказалось, что среди некоторых бойцов есть преподаватели истории, литературы, физики, математики и нескольких бесполезных предметов. Химики и врачи и так всегда были на виду, они даже не входили в состав военных сил. А самое главное — нашлось сразу несколько физруков! Вот они и начали гонять ребят по полной программе. Сначала было много нытья и внутренних конфликтов. Но внезапно, буквально за день, оказалось, что занятия приходятся по душе большинству, и люлей стали уже отхватывать те, кто сопротивлялся нововведениям, причём от своих же.

Размышляя об этом, Клиф улыбнулся едва заметной улыбкой и вошёл в кабинет. Здесь царил бардак, поломанная мебель и кровь. Хорошо, хоть тело утащили. Ну ничего, с этим тоже можно было разобраться.

Клиф медленно прошёлся по кабинету и сел в кресло, в котором обычно сидел Хранитель. Он сделал это не для того, чтобы почувствовать, каково это — быть Хранителем. Как раз-таки этого он желал меньше всего. Просто это кресло было единственным уцелевшим в помещении. Ещё некоторую мебель утащили для организации классов. Поэтому в кабинете остался только роскошный стол, стул, разбитый стеллаж, гора обломков и пятно крови на полу. Настоящий сральник. Но была уверенность в том, что и с этим вскоре Клиф разберётся.

Не успел он избавиться от мыслей и просто посидеть, ни о чём не думая, как в дверь постучали.

— Разрешите войти! — Спросили за дверью.

Клиф сел за столом, сложив перед собой руки.

— Входите! — Сказал Клиф, дверь открылась, и появился паренёк из его собственного отряда.

— Нам правда нужно всё это… — Начал было он свой вопрос.

— Да, — резко оборвал его Клиф, — в чём дело? Не трать моё время!

Парень выпрямился и стал говорить беспристрастно.

— Если ещё не докладывали, то я пришёл сообщить, что Культа Вечности больше нет.

Клиф встал за столом, стул со скрипом медленно отъехал от него.

— В каком смысле? — Переспросил Клиф, не поверив в то, что услышал.

— Что-то произошло на цементном заводе. Какой-то взрыв. Разведка точно ещё не выяснила, потому что на месте объекта почти ничего не осталось.

— Ничего? — Ещё больше удивился Клиф.

— Разнесло к херам весь район! — Громко ответил боец.

Клиф ошарашенно посмотрел в стол, затем медленно поднял глаза, хлопнул в ладоши и засмеялся.

— Отличные новости, боец!

Парень позволил себе кроткую улыбку.

— Значит, они достигли своей высшей цели и воссоединились с вечностью. Туда им и дорога! — не скрывая радости, сказал Клиф, — держи меня в курсе, если будут ещё какие-то новости. А всем своим передай, что сегодня в столовой будут подавать колбасу в честь этого.

— Передам! — Не скрывая и своего восторга, воскликнул парнишка, но вдруг понурился, — но… Есть ещё некоторые новости.

Клиф всегда знал, что ничего хорошего не следует после слова «но». Поэтому умерил свою радость, хотя это и было сложно сделать.

— Что ещё? — Более мрачно спросил он.

Паренёк помялся, потому что не знал, как сказать столь важную новость. Именно сейчас он точно осознавал своё место в иерархии.

— Дело в том, — стараясь говорить, как учили, начал боец, — есть предположения, что на объекте в этот момент находился Хранитель.

Когда он выпалил это, ему явно полегчало. Он осторожно сделал вдох поглубже и также медленно, едва заметно, выдохнул.

— Он мёртв? — Спросил Клиф.

— Предположительно, — ответил парень, — но, судя по разрушениям, выжить было невозможно.

— Откуда это известно?

Клиф примерно понимал, но хотел услышать, какими методами руководствовались его ребята.

— Примерно сутки назад наши засекли взрыв огромной мощности со стороны промышленной зоны. Затем пошёл дым. Потребовалось время для того, чтобы добраться туда. При этом я лично опросил нескольких свидетелей, кто видел Хранителя последним. Он уехал с отрядом по заданию Оракула примерно в ту сторону, но никто из них не вернулся.

Клиф ударил по столу. Парень вздрогнул.

— Я знаю, что Хранитель направлялся в Культ Вечности и без этих твоих расследований. Я спросил, откуда информация, что Хранитель был на заводе во время взрыва?

— Повторюсь, это предположение, — робко сказал парень, — мы потеряли связь с Хранителем в момент, когда он решил отправиться на задание лично.

— Да, всё верно, — сказал Клиф смягчившимся тоном.

Они постояли молча.

— Позвольте… — Какбудто спросил парень.

— Что такое? — Клифу нужно было время на то, чтобы подумать.

— Некоторые уже интересуются, кто будет новым Хранителем. Вы же помните, что вчера с Адаптации прибыл кандидат…

— Да, — резко ответил Клиф.

Вчера действительно сообщили, что сама Адаптация направила кандидата на звание Хранителя. Обычно такого не случалось — Хранителями становились здесь. Ими становились люди, потому что, какими бы ужасными правителями они не были, людям всё же было больше доверия, чем пришельцам. А то, что они направили кандидата, не означало ничего другого, кроме того, что кандидат станет Хранителем. Просто потому, что так желает Адаптация. Значит, сама Адаптация уже на вчерашний день считала Хранителя мёртвым. Вот и вся логическая цепочка.

— Вы ведь отвели его в пентхаус? — Спросил Клиф.

— Да, как вы и приказали.

— Он видел переговорку?

— К сожалению, да, — оправдываясь, сказал парень, но пройти мимо неё было нельзя, так как лифты не работали.

— И?

— Он не стал задавать вопросов. Но переговорка почти чистая! Нужно только как-то стёкла заменить и мебель… Провести небольшой ремонт. Капитальный!

— Я не про это, — сказал Клиф, — кандидат что-то спрашивал, как пришёл к нам?

— Пока нет. Он лишь потребовал переговорить с главным военачальником, то есть с вами.

— Спасибо за пояснения.

Клиф вышел из-за стола и подошёл к пареньку, отчего тот напрягся.

— Ну и новости! — Расслабленно сказал Клиф.

Рядовой, казалось, тоже успокоился.

— Я схожу к кандидату, — сказал Клиф, — а вы смотрите за порядком. С этого момента у нас другие правила. Всё очень строго.

— Все это понимают! — Сказал парень.

— Вот и хорошо. Теперь иди.

И, наконец, Клиф остался один. Он закрыл за ушедшим пареньком дверь и постоял так, прислонив к ней руку, несколько минут, чтобы привести мысли в порядок.

Естественно, добиться порядка не было никаких сил. Как обычно, навалилось всё и сразу. Благо, новый Хранитель уже на подходе… Сколько будет он править? Сутки? Неделю? Несколько месяцев? Как знать. Может случиться так, что всё-таки дела пойдут на лад. Изменения уже начали происходить, и, возможно, сотрудничество с пришельцами принесёт свои плоды.

Клиф смотрел на всё с позитивной точки зрения несмотря на то, что его до смерти задолбала каждодневная беготня. Но что поделать. Такова была жизнь. Он лишь в тайне надеялся хотя бы на небольшой отпуск, хотя и понимал, что отпуск — это такое время, когда выгоревшему бойцу перерезают горло во сне, чтобы не мучался. Эту традицию извести будет непросто. Непросто…

Поднимаясь по лестнице в сторону пентхауса, Клиф особенно не спешил. Но вот наконец он встретился с охранниками.

— Выходил? — Спросил Клиф без лишних церемоний?

— Нет.

— Есть просил?

— Нет.

Странно. Хотя… Пришельцы. Вообще непонятно, чего от них ждать.

Впрочем, стало даже немного интереснее — повстречаться с настоящим пришельцем ещё никому не удавалось до недавнего времени. Буквально до вчерашнего дня никто не представлял, что они такое. Эх, и у рядового спросить забыл. Но, судя по его реакции, ничего сверхъестественного. Хотя, конечно, пришельцы могли использовать маскирующие технологии, чтобы не выделяться. В общем, было любопытно.

— Никого не пускать! — Приказал Клиф, открывая дверь.

Закрыл за собой он её уже осторожно. Небольшой коридорчик перед входом в пентхаус, где должен бы находиться консьерж, конечно, пустовал. Никто никогда и не думал сажать сюда бездельника, чтобы он ничего не делал. Но вот дверь в сам пентхаус была выломана. Интересно, как это пропустила охрана?

Клиф толкнул дверь вперёд. С неё упало несколько щепок, а затем она открыла вид на большую студию с лестницами по краям и вторым ярусом, обрамлённым красивыми перилами.

Всё было перемазано.

Но сложно было сказать, чем. Если это была кровь, то явно с дерьмом, так как она была ни алого, ни красного, ни даже бордового засохшего цвета. Цвет был чёрным. И кругом царил такой беспорядок, словно творилась ужасная и жестокая драка. Охрана не слышала и этого?

Клиф споткнулся обо что-то. Он посмотрел под ноги — на полу лежало что-то вроде руки, но сказать было сложно, так как кисть была раздроблена слишком сильно, да и в целом конечность слабо напоминала часть тела, так как была изрезана и почти вывернута наизнанку.

Вытащив пистолет, Клиф стал медленно продвигаться вперёд, время от времени поглядывая наверх. Было тихо. Создавалось впечатление, что на вечеринку он опоздал. И была она весьма бурной!

Ошмётки туловища были размазаны по всему полу таким образом, что совершенно было невозможно разобрать, где была какая часть, и было ли это частью вообще. Зрелище было не для слабонервных. Кое-где, среди месива проступали части одежды. Значит, пришельцы одевались. Так подумал Клиф, двигаясь в сторону наибольшего скопления биомассы.

Держа пистолет наготове, он подошёл к тому месту, где заканчивалось размазывание тела. По логике, где-то здесь должна была располагаться голова, но она была раздроблена в крошево и растянута по полу так сильно, что признать человеческих признаков нельзя было просто никак.

Клиф не стал долго всматриваться в месиво. Это было не очень приятным занятием.

Но вот, что привлекло его внимание, так это то, что от размазанной массы тянулся след, который вёл на стену. Судя по всему, кто-то очень старательно подошёл к делу. И, мало того, расчленил кандидата, так ещё и оставил послание. Надпись на стене гласила:

Я ИДУ ЗА НИМИ

И всё. Больше никаких записей и подписей.

Но Клиф не был дураком. Он прекрасно представлял, чей это стиль, и кто это мог сделать. Другое дело — как? Вот это действительно было загадкой. Впрочем, малозначительной.

Итого, на полу лежал размазанный кандидат в Хранители, и он был посланцем из Адаптации. Замечательный расклад. Чего ожидать после такого?

Может и вовсе просто крикнуть всем, что тут всё? Что лавочка прикрыта и разбегаемся? Возможно, тогда удастся рассосаться по норам Днища, спрятаться, затаиться, спастись…

Вот что из себя представлял человек. Всегда мнивший себя венцом творения. Королём природы и мира. В одно лишь мгновение он превращался в напуганное животное, готовое забиться в самую вонючую конуру, чтобы спасти свою жизнь. И, в какой-то степени, это было правильно. Все так и делали. Все так и выживали. Просто не следовало отрицать свою человеческую природу. Да, она такова. Просто нужно с ней смириться и… Бежать!

Вдруг раздался едва заметный дребезжащий шум.

Клиф опустил глаза, чтобы понять, откуда исходит звук. Шум раздался ещё раз — что-то вибрировало в одежде между порванными органами и вязкой слизи. Вибрация была настойчивая. И Клиф догадывался, что могло её производить.

Но делать было нечего. Не бежать же… Нужно ответить Адаптации. Сказать всё, как есть. И будь что будет. Как знать. Может отпуск настанет намного раньше. Это было бы так… Замечательно!

Клиф осторожно присел около наваленного мяса и хотел осторожно извлечь прибор. Осторожно, конечно, не получилось, он вляпался во что-то липкое, затем, как-то случайно, руку обмотало сухожилие и прочая гадость… В общем, хотел почище, а получилось полное дерьмо.

— Ааа, блин! — Воскликнул Клиф, негодуя

Он залез в мясо рукой и нащупал предмет, который умещался в ладони, после чего вытащил и с омерзением посмотрел на себя.

— Какая… Гадость! — Не вынес и высказался он вслух.

Поняв, что уделяет слишком много внимания эмоциям, он взял себя в руки и быстро успокоился. Поднятую вещь он вытер руками. Как он и думал, это был значок Хранителя. И он был выдан кандидату. Сразу. Похоже другие кандидатуры просто не рассматривались, когда вручался этот символ.

Значок завибрировал в руке. Клиф чуть было не вышвырнул его подальше от неожиданности. Меньше всего ему хотелось сейчас разговаривать с пришельцами. О чём им рассказать? Что их наместник на земле размазан по всему пентхаусу?

Но он не мог не ответить. К тому же не он вызывал. Вызывали оттуда.

Сработала общая система оповещения, голос раздался из всех раций, приёмников и динамиков, которые только находились в распоряжении фракции. По всему зданию раздались слова, которые Клиф также услышал и из значка, что держал в руках.

— Привет, Клиф, — сказал я, — теперь ты — Хранитель. И у меня есть для тебя задание.

_________________

Кстати, это конец первой книги.

Ребята?! А я смотрю, вы далеко зашли!;) Это было непростое приключение для всех нас. И я надеюсь, что вы неплохо провели время!

Предлагаю всё ж таки швахнуть лайк и оставить комментарий. Вселенная должна знать ваше мнение! Иначе за каким чёртом я всё это писал?:)

Вторая книга-аттракцион с невероятными приключениями и безбашенным безумством уже ждёт своего выхода.

Оглавление

Глава 1 — ДНИЩЕ

Глава 2 — Приготовьтесь, ублюдки!

Глава 3 — Этот мир сбрендил

Глава 4 — Жопа в огне

Глава 5 — Бросок кубика

Глава 6 — Убийственный артефакт

Глава 7 — В клочья

Глава 8 — От этого сносит башню

Глава 9 — Если ломать, то только полностью

Глава 10 — Поворот туда, но…

Глава 11 — Пробивая дно

Глава 12 — Мы все в аду

Глава 13 — Сжечь это!

Глава 14 — Твоё доверие принадлежит мне!

Глава 15 — Метро

Глава 16 — Это п…ц, ребята

Глава 17 — Самый страшный монстр

Глава 18 — В костях у сказки

Глава 19 — Дикая местность

Глава 20 — Ответная реакция

Глава 21 — Робокалипсис

Глава 22 — "Хорошие" люди

Глава 23 — Приоткрывая завесу

Глава 24 — Худший день, чтобы умереть

Глава 25 — Пора палить из всего что есть

Глава 26 — Семь ассасинов

Глава 27 — До конца твоих дней

Глава 28 — Моя сила

Глава 29 — Верь только мне

Глава 30 — Пока ты жив