Дитя Пандоры [Александра Хартманн] (fb2) читать онлайн

Александра Хартманн Дитя Пандоры

Глава первая

— Приземлились, — Лей смотрит напряженно в окно корабля. На площадке для посадки собралась толпа, — лишь бы не было проверки.

Глаза брата внимательно рассматривают каждую инопланетную особь. Я тоже замираю у окна. Хвостатые беркарийцы, длинноногие туварийцы и даже кекты, похожие на гигантских муравьев.

— Не волнуйся, — кладу руку на плечо брата, — Бер-Карин не входит в Анатарийскую Империю, нам не о чем волноваться.

— Надеюсь, что ты права, Лина, — соглашается после некоторого раздумия Лей, — на наше счастье, беркарийцы ненавидят анатарийцев почти так же, как мы.

— Почти, но все же не так, — непроизвольно срывается с языка.

Да, никто и никогда не сравнится с той ненавистью, которую питает раса людей к расе анатарийцев. Нет для нас врага более страшного, более беспощадного, чем они. Именно их император изгнал людей сначала с Земли, а затем и с Солнечной системы, сделал нас жалкими скитальцами, его войска преследуют нас на протяжении всех последних двух веков, непрестанно истребляя, уничтожая. Стереть человеческую расу из бытия — вот, к чему стремятся анатарийцы, и чего они, увы, почти добились.

Перевожу взгляд на брата. Он всего на год старше меня, ему двадцать три, но суровые условия выживания и непрестанное напряжение сделали его старше. Мудрость и житейский опыт горел в этих решительных голубых глазах, слишком похожих на мои, разве что чуть более темных.

— Ладно, хватить рассиживаться, товар сам себя не продаст, — хлопнул в ладоши Лей и поставил корабль на тормоз.

Я не стала дожидаться его распоряжений. Сама открыла грузовой отсек и принялась кидать мешки с найденным добром на планер, брат встал рядом и стал помогать.

Бер-Карин славился своим рынком на несколько галактик. Правда, поговаривали, что чего здесь только не продают, в том числе и различную контрабанду, но самое главное — работорговля. Да, беркарийские вожди не гнушались ничем в погоне за прибылью. Именно поэтому сюда стекались все последние отбросы, каких только можно найти в ближайших звездных системах.

Натянув получше глубокие капюшоны, скрывавшие наши лица, и включив браслеты-иллюзоры, мы наконец вылетели из отсека. Эти браслеты были сущей безделицей, продающейся за копейки на любом рынке. Они просто создавали вокруг нас иное биополе. Не человеческое, а допустим верхарийцев с Оранжевой планеты, или как сейчас — зеленоносых глодов. От серьезных сканнеров эти браслеты ясное дело не могли защитить, но вот не привлекать чужое внимание и возможность смешаться с толпой — в самый раз.

Груженный планер летел не быстро. Лей сидел впереди, я сразу за ним. Зря он волновался. Большое скопление рас у главного выезда космодрома означало лишь то, что наступил разгар торгового сезона. Именно на эту звездную фазу приходился период цветения каралии — растения, из которого делали почти все, начиная с одежды и сандалий, заканчивая курительной дурью. Так же именно сейчас на свет появлялись детеныши випий, чей мех и мясо высоко ценился среди богачей и элиты.

Прождав в заторе на выезд примерно час, мы наконец вылетели на главную магистраль, ведущую прямо к Тэт, столице и главному торговому центру Бер-Карина.

Я задумчиво смотрела по сторонам. Пейзаж этой планеты был когда-то довольно живописным. Много рек и озер, богатая растительность и редкие виды животных. Но Бер-Карин сгубила жадность местных жителей, которые принялись нещадно эксплуатировать природные ресурсы и уничтожать все, что двигалось и росло. В результате, большинство водных источников пересохло, ценный лес пошел в переработку, и теперь Бер-Карин представлял собой унылое зрелище, пустыню с пересохшими руслами рек, с перенаселенными городами-муравейниками и почти полным отсутствием каких-либо животных.

— А ведь знаешь, Лина, — вздыхает Лей, — когда-то именно Бер-Карин больше все походил на…

Брат не договорил. Но я знала, что он имел в виду. Зея говорила нам, что природу и красоту Бер-Карина можно было сравнить лишь с Землей. Нашей Землей, потерянной предками более двух веков назад.

— Вы должны помнить кто мы, — строго говорила тетушка Зея — быть человеком означает, что однажды мы вернемся домой и наша раса возродится. Падет Анатарийское зло, и враг навсегда будет изгнан с Земли и из Солнечной системы.

Я чуть заметно вздыхаю и перевожу взгляд на толстые мешки с товаром. К чему все эти пустые мечты и воспоминания? Я никогда не понимала тетушку Зею и брата. Зачем стремиться к тому, что навсегда потеряно? Разве может старуха и двое молодых людей справиться с имперской армией? С карателями? Невозможно. Лучшее, что мы можем сделать, это смириться и принять реальность такой, как она есть. И в этой реальности Земля принадлежит анатарийцам, и на ней правит император Арктур Огнеподобный.

Планер притормозил. Впереди опять очередь из скопления различных летательных аппаратов. Очень душно в плотных капюшонах. Но открывать их не стоит. А то сразу броситься отсутствие зеленых носов у странного вида глодов. Достаю флягу из-за пазухи и жадно пью, протягиваю Лею, он тоже делает несколько глотков, пот бежит по его напряженному лицу.

— Уф, ну и жарища, — обмахивался веером тувариец, сидя на здоровом скутере с прицепом, заваленном коробками и банками, — Тария сегодня в активной фазе.

Я подняла глаза к бледно-голубому небу, в котором сияло огненно-красное светило — Тария.

— Печет невыносимо, — пищал кто-то позади нас.

Наконец, громко сигналя, ругаясь на межгалактическом диалекте и толкаясь, наша очередь продвинулась вперед, и мы въехали в Тэт. Шумный сумасшедший город, с бешенным ритмом жизни. Богатые постройки здесь представляли собой высокие деревянные здания с металлическими вставками, остальные дома были низенькие, жалкие, построенные либо из камней со дна рек и озер либо просто из песка, которым теперь был покрыт Бер-Карин.

— Вон, Роди уже нас ждет, — махнул рукой Лей, показывая на длинный прилавок.

Роди высокий беркариец с крупными зубами и торчащим из-под туники длинным хвостом заулыбался при нашем появлении.

— Каролина! Лей! Мои друзья! Как я рад вас видеть!

— Здорова, Род, принимай товар, — хмуро отвечал брат, который терпеть не мог панибратства с беркариейцем, но сдерживался, так как тот был хозяином лавки и выкупал у нас почти все, правда каждый раз был не прочь надуть в цене.

— Конечно-конечно, мой человеческий друг, — захихикал Род, и тут же театрально испугался, — ох, простите, сегодня вы у нас ведь глоды.

Челюсть Лея затвердела, и я поспешила взять его за руку. Скандал с хозяином лавки нам совсем ни к чему. К тому же, нам пора привыкнуть к насмешливой манере Роди, которой почему-то находил весьма забавным тот факт, что мы вынуждены скрывать свою расу.

— О, Лей, ну не будь таким букой, мы же партнеры, почти братья! — и беркариец дружественно похлопал насупившегося брата по плечу. — Показывай, что вы сегодня мне предложите.

Я подошла к мешкам и начала развязывать. Сложа лапища за спиной Роди придирчиво осматривал товар.

— Неплохая каралия, — щурил он свои желтые глаза, — где брали? Барос или Трес?

— Бери дальше — Туманность Скорпиона, — важно отвечал брат, шире развязывая мешок и демонстрируя зеленовато-розовые стебли растения, — видишь, какой цвет? Самый редкий, такой тебе ни один барыга с Бер-Карина не продаст. Нам с Линой пришлось руки по локти ободрать, так как этот сорт высокогорный и растет в труднодоступных местах.

Что правда то правда. Лей почему-то не упомянул несколько убитых нами плотоядных хищников, в обилии водящихся на тех самых злополучных склонах, покрытых каралией. Пришлось даже сначала слетать обратно на Гидру и залатать раны.

— Ну не знаю, — тянет Роди, морща нос и принюхиваясь, — по мне, так самая обычная каралия. Недавно баросец мне такую несколько тонн продал всего за пару тысяч. Весь склад теперь забит, продать не могу. Обычный торговец тебе бы и тысячу не дал, но я по большой дружбе так и быть дам три тысячи галактических солимов, заметь, эта та валюта, которую вы сможете потратить везде, даже на территории Анатарийской Империи…

Беркариец не договорил, когда Лей, толкнув его плечом, принялся раздраженно затягивать мешки.

— Лина, заводи планер, мы уезжаем отсюда. Я не намерен здесь оставаться.

Я пересела за штурвал планера и завела двигатели. Роди явно не ожидал такой реакции брата.

— Подожди же, Лей! Мы можем все обсудить!

Но брат, накрыв мешки брезентом, запрыгнул на сидение.

— Всего хорошего, Род, ищи себе других дураков. А у этой каралии найдем покупатель и побогаче.

Планер начал движение, когда перепуганный баркариец кинулся нам наперерез.

— Ох ну и характер у тебя, Лей! — качал расстроено головой торговец. — И сказать ничего нельзя. Ну хорошо, ради нашего партнерства я дам тебе за товар пять тысяч — это огромные деньги.

— Пошел ты, — грубо плюнул ему под ноги Лей, — Лина, погнали!

Я намеренно повела планер быстро, но все же так, чтобы Роди успевал нам догонять.

— Хорошо! Десять тысяч!

Я не убираю педаль, боковым зрением вижу, как хитро горят глаза брата. Он умел вести торговые переговоры.

— Лей! Прошу остановись! — несчастный Беркариец хватался за низ живота — место, где у них располагалось сердце, ну или его подобие. — Ты меня так до припадка доведешь.

Лей делает незаметно мне знак, и я притормаживаю, но все же до конца не останавливаюсь.

— Чего ты хочешь, безобразник? — вперив руки в бока, сверлил нас взглядом Роди.

— Свою цену, — спокойно отвечал брат как ни в чем не бывало, — ты прекрасно знаешь, что этот сорт каралии очень редкий и идет наравне с драгоценными минерами и мехом. Потому пятьдесят тысяч солимов, и ни единицей меньше.

Желтые глаза Роди потемнели от злости.

— Пятьдесят тысяч! Опомнись, жалкий человечишко! — хвост под туникой так и забарабанил по земле от негодования. — Где ты видел такую цену за мешки с каралией? Красная цена им двадцать тысяч.

— Лина, езжай к старине Жуже, его лавка прямо за углом, — говорит брат, — поинтересуемся у него. Быть может там назовут другую сумму.

Это был удар, которого Роди уже не мог выдержать. Ехать к его прямому конкуренту.

— Хорошо! — раздалось сдавленное нам спины. — Пятьдесят тысяч…

Брат довольно хмыкнул и протянул мне ладонь, чтобы я дала пять.

Скрипя зубы и махая хвостом, Роди отсчитывал причитающуюся сумму. Из лавки выбежало несколько керхов и принялись проворно таскать мешки с драгоценной каралией.

— Ох, ну ты и жук, человек, — беркариец был так сильно расстроен, что не стал держаться вежливости, то и дело называя нас с братом нахальными человечишками, желая хотя бы так поквитаться с нами.

Лей аккуратно пересчитывал деньги, когда я подскочила сзади и вырвала несколько металлических купюр.

— А ну отдай! — тут же взревел брат, подскакивая и пытаясь вернуть деньги.

— Ну уж нет, Лей, это моя доля, положенные мне пять процентов, или ты забыл? — дразню его, показывая язык.

— Пять процентов! И это когда у коммуны проблемы с провизией и обороной?! Ты в своем уме!

Брат надвигался на меня, то и дело пытаясь схватить руки и забрать деньги, но я каждый раз ловко уворачивалась.

— Серьезно? Тогда же почему ты сам только что положил себе за пазуху минимум две тысячи? — не унималась я, укоряющее качая. — Где же преданность коммуне и нашим заветам?

Лей стиснул зубы, но не сдержался и смачно выругался, так что я картинно погрозила ему пальцем.

— Ай-яй-яй, Лей, чтобы сказала на эта Зея, услышав, как ты изрыгаешь такие непристойные слова.

Брат продолжал кидать злобные взгляды, но попытки вырваться деньги отставил. И я, довольно хмыкнув, пошла вдоль торговых рядов.

Уж каких товаров тут не было! Мерцающие плащи из кожи ящеров с Цессеи, курительные трубки, обувь, украшения, и конечно же семена каралии. Внимание привлек браслетик из радужного кварца, давненько хотела приобрести себе такой, я подошла к прилавку и стала придирчиво рассматривать безделицу, как вдруг до слуха донеслись какие-то крики и веселое улюлюканье.

— Что там такое? — спросила торговца бижутерией, престарелого кекта.

— Бой пимов, — пожал плечами торговец.

— Пимов! — воскликнула я. — Настоящих пимов?

— Ну да.

Ноги сами собой понесли в ту сторону, где пестрая толпа, встав вокруг небольшого ринга, весело хохотала и что-то выкрикивала.

Глава вторая

Еще издалека я заметила их — пимов. Странные гибриды, видом и размером походящие на огромную кошку с крыльями, обладающие феноменальной силой и способностью уменьшаться до размера пуговицы.

На ринге дрались двое — белой и черной масти.

— Белый Вихрь! — кричали одни, громко хлопая и топая, кто чем, кто ногами, кто лапами, а кто и щупальцами.

— Черный Мститель! Черный Мститель! — скандировали другие.

Эти возгласы разносились гулкой волной в стороны и тонули в шуме и суете жаркого пыльного города. Взгляды всех присутствующих были устремлены в центр круглой площадки, на которой происходил нешуточный бой.

Оскалив острые белые клыки пимы то и дело сцеплялись в клубок, грызлись, рычали, и затем отлетали в разные стороны ринга, и так по много раз. Пыль столбом доходила аж до верхних этажей домов. Красивая шелковистая шерсть животных во многих местах повылазила. У черного на боках и ухе, у белого — хвост и передние лапы.

Потеряв счет времени, я наблюдала за битвой гибридов, уж очень хотелось узнать, кто же возьмет вверх. Казалось, оба пима одинаково сильны и резвы, однако у черного на какие-то доли секунды острее реакции. Это помогло ему победить. Белый Вихрь было набрал скорость, чтоб с одного удара сбить черного пима с ног, но последний вовремя увернулся и вцепился в шею соперника. Улицы Тэта сотряслись от утробного воя, переходящего в жалобное скуление.

Толпа ахнула и замерла в ожидании. Я же отвернулась, зажмурив глаза до черных кругов. Невыносимо было наблюдать, как это прекрасное существо медленно задыхается на потеху публике.

— Ах, Белый, провалиться тебе в черную дыру, — сплюнул кто-то недовольно совсем рядом.

— Так, уважаемые, не расходимся, каждый получает свою долю! — вещал довольный хозяин Черного Мстителя, потирая ручонки.

Его обступила гудящая недовольная толпа, тесня в сторону от ринга, на котором так и остался лежать неподвижно Белый Вихрь.

— Столько солимов из-за тебя сегодня проиграл! Никчемная падаль, — не переставал изрыгать ругательства кривоногий глод, по всей видимости являясь неудачливым хозяином проигравшего пима.

Получше надвигаю капюшон на лицо и проверяю браслет.

— Я хотела бы забрать его себе, — эти слова произнесла прежде, чем осознала их значение.

И тут же замерла. Ну в самом деле, зачем мне дома пим? Они до жути прожорливы, в добавок имеют плохой и дикий нрав, усмирить который можно только палками, а такие методы мне были противны.

— Хотите забрать Вихрь? — удивленно уставился на меня глод, смеривая подозрительным взглядом. Еще бы, ведь кроме фальшивого биополя, созданного браслетом, во мне не было решительно ничего от его сородичей.

— Даю тысячу, — сразу перехожу к цене, чтобы у этого прохвоста не осталось времени подумать.

Глаза глода тут же жадно загорелись, видимо цена оказалась сильно больше той, что он рассчитывал получить за своего питомца.

— Три тысячи — и он ваш, — произносит он.

Ха, этот глод решил поторговаться со мной? Но не на ту попал.

— Тысяча, и ни солимом больше, — отрезаю, складывая руки на груди.

От напряжения зеленый нос глода стал почти фиолетовым, на лбу проступили желтые капли. Бедняга судорожно пытался определиться, продолжать ли торг или отдать животное.

— Эх, — бросает наконец он разочаровано и вкладывает мне в руки конец цепи. — Непослушная тварь. В день по десять килограммов мяса сжирает, даром, что мелкий. Думал, что хоть на боях заработаю, но и тут не вышло.

Глод расстроенно шмугнул носом и, ссутулившись, потопал в другую сторону.

Я же все не могла до конца осознать, что на самом деле сделала это — купила пима, живого и настоящего.

Подхожу к рингу. Пим продолжает лежать на боку, только по легкому колыханию тела можно понять, что он жив.

— Вихрь, — тихонько подзываю животное.

Никакой реакции.

— Вихрь! — голос звучит громче.

На этот раз пим повернул в бок острое ухо колышком с торчащими на конце длинными ворсинками, прислушиваясь.

Я набралась смелости, и, стиснув одной рукой цепь, а другой ремень сумки на груди, стала осторожно приближаться. Конечно же размерами пимы были гораздо крупнее кошек и даже собак или бесхвостых гурий, в обилии водящихся на той же Гидре и наносящих урон местным хозяйствам. Белоснежная густая шерсть лоснилась в жгучих лучах Тарии, словно была вымазана драгоценными маслами.

Подойдя наконец к Белому Вихрю, я аккуратно потянулась к металлическому ошейнику, но не успели мои дрожащие пальцы коснуться его, как пим вскочил на лапы и уставил на меня два горящих зеленых глаза.

— Тише, Вихрь, тише, — комок от страха так и застрял в горле, — я теперь твоя новая хозяйка и не причиню вреда.

Широким розовым носом пим принялся шумно втягивать воздух, обнюхивая меня явно с подозрением.

Пимы много где водились, не знаю о планетах анатарийского альянса, но тут, в Туманностях Пса и Единорога, их стаи обитали во множестве. Нрава, как я уже упоминала, они были дикого. Бывало только кому-то удастся приручить самца или самку, как вскоре получал большие неприятности на свою голову. Вот я скорее всего в ближайшем времени их получу — неприятности то есть. Так как Вихрь, сощурив глаза и пригнув уши, принялся быстро-быстро крутиться вокруг меня, так что длинная цепь то и дело закручивалась вокруг ног.

— Послушай, — пыталась я найти общий язык с животным, — я вовсе не хочу причинить тебе вред. Ты можешь мне доверять.

И чтобы подтвердить свои слова, потянулась рукой за пазуху и достала кусок вяленного мяса, предусмотрительно взятого в поездку.

Завидев мясо, пим тут же замер, и я наконец смогла немного расслабить натяжение цепи, норовившей вот-вот свалить меня на землю.

Ароматный кусок явно манил бойца, но вот подходить он не собирался. Я удивилась, как такого строптивого и своевольного пима смог поймать тот глод? На иначе тут не обошлось без парализующих капканов. Страшное изобретение браконьеров, охотившихся на випий и другие виды редких и ценных животных.

Поняв, что так мы никуда не уйдем, я сама подошла и протянула руку с мясом прямо к пасти пима. Тот еще раз подозрительно обнюхал предлагавшееся лакомство и только после этого аккуратно слизнул его.

— Ну вот, малыш, вкусно ведь?

В ответ получила лишь довольное посапывание и обнюхивание сначала моей сумки, а затем и куртки. Теперь голова пима находилась от меня так близко, что я могла разглядеть каждую ворсинку и пятнышко на шерсти, и как ему не жарко в такой-то шубе!

— Эй, глодка, уводи своего зверя поскорее, — позвал долговязый беркариец в желтой тунике, — вот-вот начнется новый бой, лишние должны уйти.

Я рассеянно кивнула и перевела взгляд на свое приобретение. И как я только объясню это брату? А Зее? Хотя, зная Зею, она скорее всего даже не заметит появление нового питомца в доме.

— Ну, Вихрь, пойдем, — я потянула конец цепи.

Но пим в ответ только сел на землю и снова сощурил глаза. Издевается что ли?

— Послушай, нам надо уходить. Я заберу тебя в новый дом, там к тебе будут хорошо относиться. Ну же!

Мне говорили, что при общении с животными важна интонация голоса, и потому я старалась унять внутреннюю дрожь и волнение и говорить как можно мягче и ласковее. Но сколько бы я не увещевала пима, сколько бы не тянула цепь, показывая, что пора бы уже и встать, Вихрь не сдвинулся с места ни на пядь.

— Тупая животина, — бормотал недовольно беркариец, распоряжавшийся уличными боями, — странная покупка, глод, очень странная…

Я и сама уже была не рада и проклинала на чем свет стоит эту свою порывистость.

Тем временем собиралась новая толпа зрителей.

— Делайте ставки, господа, делайте ставки! — кричал зазывала.

Подкатили две клетки с сидящими в них топоносыми озами, неприятными тварями, похожими на здоровых крыс.

— Давай, убирай его отсюда! — орал на меня беркариец, брызгая слюной и яростно махая хвостом. — Ну!

От напряжения я вся взмокла, даже забыла о всякой предосторожности и сняла капюшон, хотя он и так постоянно сваливался с головы. Все мои попытки сдвинуть с места упрямого пима ничем не увенчались. В бессилии повалившись прямо в пыль, я уставилась на животное с раздражением.

— Что с тобой не так? Я только хочу увести тебя отсюда. Пойдем со мной.

Но пим упрямо продолжал сидеть неподвижно, словно изваяние, и только хитро прищуренные глаза сияли подобно драгоценным кристаллам с вершин Цессеи.

— Сейчас мы его живо сдвинем! — неожиданно беркариец подскочил к Вихрю, держа огромный электрический шокер и грозно размахивая им, стал тыкать им в зверя.

В секунду пим переменился. Белая шерсть стала колом, черные крылья расправились, из утробы послышалось клокотание.

— Подождите! Не надо! — только и успела я выкрикнуть, но было поздно.

Шокер оказался прямо перед глазами Вихря, тот зарычал, дернулся, покачнулся и бросился прочь. Мои попытки остановить его, дернув цепь, закончились тем, что я упала навзничь на землю и меня поволокло.

Крики, шум, проклятья. Толпа на базаре с ужасом рассыпалась в стороны от несущегося прямо на них пима. Вихрь летел низко, крыльями задевая и рвя в клочья тканевые навесы над прилавками, выбивая ставни на нижних этажах.

— Вызовите патрульных! Скорее! Помогите!

Пару раз я пыталась встать на ноги, только за тем, чтобы снова повалиться. Наконец цепь выскользнула из рук, и я с колотящимся сердцем смотрела, как мой только что купленный пим несется дальше по улице, громя все вокруг.

— Из всех неразумных решений, Каролина, это было самое дурацкое, — бормочу устало под нос.

Отряхнув куртку и штаны от желтого песка, я пошла вслед за Вихрем. Благо крики и шум, преследовавшие его появление, не давали мне сбиться с курса.

Блинная базарная улица вывела на широкую площадь, тоже шумную и душную, как и все в Тете.

— Расступитесь! Расступитесь перед Великим Магистром Марцеллом! — раздалось тут.

Следом улицу огласили звуки труб и барабанов. Толпа встрепенулась и разом повернула в сторону, откуда доносился звук. На площадь выехала пестрая процессия. В сопровождении охраны и глашатаев, по воздуху плавно плыла огромная, вырезанная из серебристого стекла капсула, внутри, на разноцветных подушках возлежал магистр Марцелл, правитель Тета и областей. Это был тучный беркариец в белоснежной тунике и плаще из меха випий. Он приветливо улыбался напуганной толпе и махал лапой.

— Расступитесь перед его сиятельством!

Увлекшись преследованием пима, я не сразу услышала это грозное предупреждение. Вихря же похоже звуки труб напугали еще сильнее. Вырвавшись неудержимым торнадо из переулка он принялся носиться над головами собравшейся толпы.

— Ой, смотрите, так это же пим!

— Мамочки!

— Он несется прямо к капсуле его сиятельства!

— Кто-нибудь, остановите взбесившееся животное!

Продираясь сквозь толпу, я смогла наконец нагнать пима. Он был аккурат надо мной. Конец длинной цепи мотался из стороны в сторону. Подпрыгнув, я изловчилась поймать конец и потянуть животное к земле.

— Дорогу! Дорогу магистру Марцеллу! — оглушающий грохот барабанов приближался.

Вихрь метнулся вправо, затем влево.

— Стой же! — кричу из последних сил, натягивая цепь.

Охрана магистра, едва завидев мохнатую кошку в воздухе, повыхватывала бластеры и принялась палить, чем вызвала панику.

Бедный Вихрь не знал куда ему теперь деваться, и взмахнув крыльями, просто полетел прочь. Толпа зажимала меня, цепь тянула кверху, ладони стерла в кровь.

Выстрелы, крики. И вижу, как мой пим валится прямо на стеклянную капсулу, с находящейся в ней магистром.

Глава третья

Придя в себя, я открыла глаза и увидела, что лежу в кольце охранников, с нацеленными на меня бластерами. Голова еще кружилась, в нос и рот забился песок, одной рукой продолжаю сжимать дурацкую цепь.

— Ни с места! Руки за голову! Вот ты и попалась, черная мятежница!

— Что? — этот крик вырвался из груди. Вскочила было на ноги, но тут же удар сзади подкосил меня. — Я не мятежница! И не состою в Черном Ордене!

Народ на площади не расходился и продолжал гудеть и перешептываться, показывая пальцами. Взглянув на груду стекла, которая еще недавно была капсулой магистра, судорожно сглатываю. Вот теперь ты попала по полной, Каролина! И где этот пим! Но животного и след простыл, конец цепи заканчивался пустым ошейником.

— Пойдем, мятежница, — продолжал напирать парень в черном глухом костюме и бронежилете, — правосудие разберется, кто ты, и зачем покушалась на жизнь великого магистра.

— Но это не так! — снова крикнула я.

И тут же мне в рот прилетел круглый бот, заблокировав речь. О нет, во имя всех звезд! Они не могут меня арестовать! Где же Лей? И тут что-то набежало на глаза, и жирная красная капля упала на песок. Я ранена. Мне конец.

— Эй, капитан, глянь-ка, а чего у этой мятежницы компот вместо крови? — гыгыкнул один из бойцов, обращаясь к главному.

— В отделении разберутся, тащи ее, — махнул рукой капитан. — Его сиятельство больше не может ждать.

И трое верзил схватили меня под руки, и волоча потащили в сторону улицы, на которой располагалась местная тюрьма.

Я не сопротивлялась, да это было и бесполезно. Справиться с такими здоровяками мне явно не под силу.

— Господа, вы явно перестарались, — раздался тут мягкий тихий голос. Настолько тихий, что, поглощенная своим несчастьем, я даже не сразу расслышала его, зато охранники услышали и тут же встали, как вкопанные.

К нам приближался беркариец в белой тунике и в расшитых камнями мягких тапочках, хвост его не волочился по земле, его бережно несли слуги. Это был магистр Марцелл.

— Эта прелестная женская особь явно нездешняя, а разве так полагается обращаться с гостями на Бер-Карине? Нет-нет, господа, я решительно протестую.

Челюсти бравых охранников так и попадали.

— Ваше сиятельство, эта особь устроила погром на площади и покушалась на вашу жизнь, — начал растерянно капитан, потирая затылок, — есть все основания полагать, что она относится к членам так называемого Черного Ордена.

Брови магистра поползли вверх.

— Ну что вы, капитан, как можно сравнивать сие невинное дитя с отъявленными злодеями, — и он по-отечески покачал головой.

Я все еще не могла прийти от шока, во все глаза рассматривая одного из самых могущественных политических фигур Бер-Карина. Так по крайней мере считалось. Но сейчас я видела перед собой совсем не грозного владыку, а добродушного беркарийца, манерами скорее напоминавшего доброго дядюшку с рынка, чем великого магистра.

Заметив мой взгляд, Марцелл приблизился и склонил голову на бок.

— Прошу прощения, юная леди, за поведение моих солдат. Они решительно не знают манер. Развяжите ее!

Охранники испуганно переглянулись.

— Но, сэр, она же хотела напасть… — начал было капитан, заикаясь.

Но тут магистр просто посмотрел на него, и тот бросился развязывать веревки и вынимать блокирующего бота изо рта.

— Не зря меня называют справедливейшим во всех двух Туманностях, — улыбался Марцелл, — я ведь видел, что на мою капсулу напал крылатый пим, а сия особа пыталась остановить его.

Он взял в свои лапы мои израненные руки и пригнулся. На долю секунды мне показалось, что он принюхался, а губы прошептали слово «красная». Но почти сразу выпрямившись. магистр продолжал источать мед:

— И посему, прекрасная леди, прошу пожаловать в мой дворец, так как сегодня вы мой спасительница.

Потрясений за день было так много, что я не смогла даже удивиться, только внутри забился тревожный колокольчик. Предупреждение, что надо убираться отсюда подобру- поздорову.

— Ваше сиятельство, благодарю, но… — приступ кашля не дал мне закончить.

Магистр тут же подскочил ко мне и, придерживая за руку, мягко, но неотвратимо повел в сторону. Как раз к разрушенной капсуле была пригнана новая, теперь уже закрытая капсула.

— Я решительно не приму никаких отказов, юная леди. Прошу.

Слуги открыли двери капсулы, и я вошла внутрь. Здесь было свежо и красиво, словно в каком-то уютном доме, правда весьма богатом.

Марцелл опустил свою тушу на мягкие подушки, и те же слуги принялись приносить и ставить на стол питье и кушанья в дорогой посуде.

Магистр дал знак, и один слуга, опустившись на колени передо мной, взял мою ладонь.

— Не нужно! — тут же отдернула я ее. — Там сущие царапины, сами пройдут.

Как же я хотела поскорее убраться отсюда. Мягкая убаюкивающая обстановка этой капсулы, мило улыбающийся великий магистр Марцелл, эти слуги, летающие вокруг, словно мухи. Напряжение внутри не спадало, а только росло.

— Не беспокойтесь, юная леди, Жак всего-навсего хотел позаботиться о вашей ране. Не дай боги, загноится, придется не сладко.

Марцелл не переставал улыбаться, а я рассматривать его. Зея всегда учила нас с Леем быть осторожными, быть на чеку и не доверяться никому, только человеку, если мы конечно такого повстречаем. В ней жила твердая вера, что человек человеку поможет, а вот представителям других рас от нас нужна лишь выгода, скрытая либо явная.

Именно поэтому мы с Леем росли одинокими дикарями и скитальцами. Десять лет назад наши пути пересеклись с Зеей. Она подошла однажды к нам у ручья, и, протянув руки, произнесла торжественным тоном:

— Пойдемте со мной, дети человеческие, и вы станете великими и вернете царство предков.

И мы с братом пошли. Потому что она была первая, кто показал нам, что мы должны гордиться тем, что родились людьми, она была первая, кто убедил нас, что свобода, пускай даже лишенная удобств, дороже того рабского положения, которое мы с Леем вели, прислуживая у одной знатной семьи на Гидре. Мы стали отщепенцами, никому, в сущности, не доверявшие кроме как друг другу.

И потому, этот важный беркариец своим гостеприимством вызывал во мне столько ужаса и неуверенности.

— Как ты находишь Бер-Карин и Тет? — спросил вдруг Марцелл, отпивая напиток из высокого бокала.

Этот вопрос был задан столь непринужденно и вежливо, что у собеседника не оставалось ни капли сомнения, что перед ним добродушный беркариец, искренне интересующийся мнением пришельца о своей родной планете.

— Очень милая планета, — соврала я, пытаясь скрыть бегающий взгляд.

Чего ему надо от меня? Пусть быстрее выкладывает и отпускает. Мне еще Лея искать.

Но магистр, кажется, совсем не замечал моего нетерпения и жгучего желания поскорее уйти. Растянув губы в улыбке, он взял с подноса несколько крупных ягод и положил в рот.

— Ммм, да, эти ягоды в самом деле имеют внепланетный вкус, — качал он головой от удовольствия, — прошу вас, юная леди, попробуйте.

Слуга поднес мне поднос и, я скептически посмотрела на ягоды. Красные в черную крапинку. Никогда таких не видела. На планетах, на которых мы бывали, все ягоды имели в основном синий либо зеленый оттенок.

— Возьмите ягоду в рот и убедитесь, что это лучшее, что вы пробовали, — настаивал Марцелл, пристально за мной наблюдавший.

Я нервно сглотнула. Неужели этот сладкоречивый беркариец решил отравить меня с помощью ягод? Но зачем? Неуверенно занесла руку над подносом и взяла одну самую крохотную ягодку. Вкус, который я ощутила во рту в самом деле не был ни на что похож. Тающая сладость, оставляющая после себя легкую кислинку, а черные крапинки словно растворились, едва попав на язык.

— Это клубника, — пояснил Марцелл, довольный произведенным на меня эффектом, — растет на Земле.

Меня встряхнуло, словно от удара тока, а проглоченная ягода резко захотела обратно. Так вот значит к чему все это велось. Стараясь скрыть охватившее меня волнение, я выпрямила спину и удивленно подняла брови.

— С Земли? Разве Бер-Карин торгует с анатарийцами?

Марцелл хмыкнул.

— Официально нет, но мы не препятствует свободной торговле. Считаем, что Альянсу будет от этого больше выгоды, чем глухая торговая блокада с Империей.

Я молчала. Что мне эта политика и разборки? Я хочу домой, хочу обратно с Леем на корабль. Но похоже магистр отпускать меня пока не планировал. Что еще мне предложит съесть или выпить этот беркариец?

Марцелл слез с подушек и стал молча прохаживаться по капсуле, затем резко остановился и приблизился ко мне.

— Как твое имя, дитя? — спросил вдруг он.

Я замялась. Но потом все же ответила.

— Каролина.

— Каролина. Ты ведь знаешь, что за расу с красной кровью во всей Анатарийской Империи назначена баснословная награда. — теперь голос великого магистра звучал совершенно по-другому. Из него напрочь исчезла вся мягкость, и проступила ледяная холодность. — Киборги-каратели прочесывают каждый сантиметр планет в поисках людей, и если находят таковых, закон гласит ясно, что мужчины подлежат немедленному уничтожению, а женщин забирают на Землю, где по слухам им отрезают языки и превращают в жалких рабынь.

По спине пробежали мурашки, а внутри все сжалось. Я знала, что эта поездка всего лишь ловушка.

— И что же? Вы сдадите меня анатарийцам? — мои сухие губы произнесли это почти машинально.

Магистр молчал, я подняла на него глаза. Что-то страшное и хищное таилось в глубине его обманчиво-ласкового взгляда.

— Ну что ты, Каролина, — заулыбался он вдруг вновь, — мы не предаем наших гостей. Я не только не сдам тебя, но еще и помогу. Вот. Держи.

И он протянул мне пластиковую карточку с мерцающим напылением. Визитная карточка с вензелем и личной печатью. Серьезная, очень серьезная вещь на Бер-Карине, да и не только здесь.

— Если ты или кто-то из твоих близких попадет в беду, знай, что отныне ты находишься под покровительством великого магистра Марцелла, правителя Тета.

Не зная, как отвечать на подобные вещи, я продолжала молча рассматривать карточку. Я много слышала о подобных вещах. Весь секрет в том, что надписей на них просто нет, а вся поверхность покрыта тонкими электронами, посылающие импульсы в сетчатку глаза. Таким образом кто бы ни читал эту карточку: глод ли, кект, анатариеец или как я, человек, он будет читать надпись на том языке, который знает.

— Почему вы помогаете мне? — спросила наконец я, выйдя из оцепенения.

Но магистр не успел ответить, так как дверь капсулы открылась, и я с удивлением увидела дворец, выстроенный из красного дерева, когда-то в обилии растущего на Бер-Карине.

— Предлагаю нашу беседу перенести в стены дворца. Покажу вам мои любимые комнаты и коллекцию океанических раковин, признаюсь, я с некоторых пор заболел ими.

К Марцеллу вернулась его добродушная манера речи. Слуги вновь закружили вокруг него, кто-то бережно поднял хвост, кто-то помогал спуститься с капсулы. Я вышла и растерянно замерла.

— Ну же, дитя мое, не робей, — подбодрил меня Марцелл.

— Каролина! — этот возглас заставил меня вздрогнуть и обернуться.

За воротами стоял Лей, запыхавшийся, растрепанный с испуганными глазами, и почему-то без куртки.

— Ты здесь! Ты жива! Я убью тебя! — этот переход от радости к ярости выглядел немного странно, и я показала ему язык.

— А это что за молодой человек? — спросил Марцелл.

— Мой брат, — отвечала я с небольшой запинкой.

— Пустите славного юношу. Он пришел за сестрой, — магистр махнул рукой охране. И ворота отключились, пропуская взволнованного Лея, который тут же бросился ко мне и принялся крутить, внимательно осматривая.

— Мне не пойми что про тебя рассказали! Что ты пима купила, что натравила его на великого магистра, и еще кучу всякой ерунды! Почему ты убежала! Как ты могла?! Я с ног сбился, пока искал тебя!

Я усиленно делала знаки Лею, но тот никак не мог понять моих намеков.

— Псс, так это и есть магистр, — шепнула я ему тихонько на ухо.

Лей замолк, резко побледнел, судорожно дернул воротник кофты и кашлянул. И все это одновременно.

— Прошу простить меня, ваше сиятельство, — начал он, делая поклон, — я должен был вас узнать.

Марцелл сложил лапы на своем животе и приветливо улыбался.

— Ну что вы, молодой господин, вы вовсе не обязаны знать меня в лицо. Не стоит извиняться.

Лей как мог расшаркался и принялся рассказывать, как он волновался, потеряв меня и как искал по всему Тету.

Марцелл терпеливо выслушал эту бессвязную речь, так как брат был слишком взволнован, если и в обычное то время он не отличался красноречием, то теперь, казалось, он напрочь утратил способность говорить на межгалактическом диалекте. Чтобы хоть как-то прервать этот поток, магистр предложил пройти во дворец, но тут Лей совсем уж занервничал, и стал умолять отпустить нас домой, так как мы обещались нашей тетушке не задерживаться на Бер-Карине.

Магистр для вежливости еще немного настаивал, но потом все же отпустил нас.

— Мне было приятно познакомиться с вами, мои юные друзья, — улыбался Марцелл, поглаживая толстый живот, — очень надеюсь, что эта встреча не станет единственной.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — кланялся Лей, пятясь к выходу и крепко сжимая мою ладонь.

Уже через полчаса мы сидели в пустом планере и неслись к космодрому.

— А этот Марцелл тот еще жук, Лина, — серьезно заметил брат, смотря перед собой, — о чем он говорил с тобой? Что спрашивал?

— Клубникой кормил и напомнил о Вердикте 44.

Две вертикальные черты легли между бровями Лея.

— Запугивал, значит?

Я помедлила прежде, чем ответить.

— Да нет, — пожимаю плечами, — просто показал, что наша судьба может оказаться в любых руках.

Остальной путь до космодрома прошел в молчании. Уже поднявшись на корабль, я села возле иллюминатора и смотрела на Бер-Карин, а потом вынула из кармана карточку, на котором мерцали инициалы магистра Тета. Способна ли эта карточка выручить меня из беды? Или же она сама по себе является для нас бедой?

Голова заболела, и я легла спать. Лететь до Гидры всего два световых туннеля, но все же немного времени, чтобы отдохнуть у меня есть.

Глава четвертая

4022 год, Вердикт 44, пункт 1:

«Человеческие особи объявляются врагами анатарийской расы и подлежат полному и немедленному уничтожению. Любое проявление симпатии к врагам Императора от других рас будет расценено, как прямая угроза и вызов, что приведет к эскалации и отзыву посла этой расы с Земли и из Солнечной Системы».

4055 год, дополнение к пункту 1 Вердикта 44:

«При обнаружении карателями женских особей человеческой расы их надлежит немедленно доставить на Землю, дабы послужили они Анатарийцам, мужские же особи должны быть уничтожены на месте».

Прошли второй туннель, открываю глаза и вижу в иллюминаторе светящийся огрызок Мадлы, спутника Гидры. Значит близко. Лениво потягиваюсь в капсуле и встаю. Этот корабль Лей купил после того, как мы продали первую партии розовой каралии. Эта находка буквально произвела фурор на Бер-Карине и торговцы бились за возможность выкупить у нас партию. И хитрый Роди предложил нам сто тысяч галактических солимов. Немыслимые деньги! Даже Зея, обыкновенно абсолютно равнодушная к любым вещественным аспектам жизни, оторвала голову от чтения молитв и склонила голову на бок, что означало высшую степень удивления.

Тогда же брат и купил его — «Межзвездный Пегас». Корабль-мечта. Быстрый, юркий, с совершенной навигационной системой и огромным грузовым отсеком. Ради покупки этого корабля, Лей забыл меры предосторожности и полетел за ним на Зизо, планету, находящуюся уже на Рубеже, то есть дружественную с Анатарийской Империей, а значит на которой действовал Вердикт.

Я полетела тогда с братом, хоть он и отговаривал меня. Но вместе было проще уйти от сканеров карателей, в крайнем случае я могла бы их отвлечь, но эту мысль не стала говорить Лею.

С появлением Пегаса наша жизнь изменилась к лучшему. Теперь мы могли беспрепятственно путешествовать к дальним краям Вселенной, исследовать новые планеты в поисках ценных ресурсов. После следующей сделки, брат уже напокупал различного вида оружия, более совершенные защитные костюмы и кислородные маски. Все это было необходимо нам опять же для того, чтобы свободно перемещаться по новым мирам, атмосферы и обитатели которых за частую были весьма агрессивны.

Открываю грузовой люк и спускаюсь внутрь. Надо собрать товар, который сегодня не продали. Так по мелочи: шкурки красноглазых ящериц с Бароса, камни меняющие свой цвет с Теги, несколько контейнеров ягод с Жужи. Невольно замираю и смотрю на крупные круглые ягоды, покрытые тонкими волосинками, будто шерстью. Во рту снова появляется вкус съеденной клубники. То, что растет только на Земле. Прислоняюсь спиной к стене и долго смотрю под ноги. Не надо было мне садиться в капсулу с магистром Марцеллом. Вся Галактика наслышана о его двуличной натуре. И теперь этот беркариец знает о нас с братом, знает, что мы люди…

Подношу ладонь к лицу и смотрю на царапины, оставленные цепью.

— Красная кровью… — шепчу рассеянно.

И тут неожиданный грохот заставляет подпрыгнуть на месте и схватиться за бластер. Ошарашено смотрю в угол отсека, откуда раздался звук. Теперь там был слышен шорох и еще… чавканье? Сердце пропускает удар. К нам кто-то забрался.

Вынимаю бластер и наставляю аккурат на контейнеры, за которыми продолжает нарастать звук и дребезжание. Кто же это?

Осторожно приближаюсь, стараясь дышать ровно и не качать оружие, не хотелось бы промахнуться и повредить обшивку корабля, брат меня тогда прибьет.

Замираю, теперь оттуда слышится рычание. Комок застревает в пересохшем горле. Совсем плохо. Значит сюда пробрался кто-то плотоядный. Надо позвать Лея. Или попробовать справиться самой. В конце концов я перебила перепончатых кракенов на Гидре не меньше, чем брат. А уж сколько хвостатых и зубастых мутантов было мною размажено в погоне за каралией — не счесть. Нервно сглатываю. Да, я могу справиться и сама.

Тянусь к коробке, которая чуть заметно колыхается. Отбарысаю ее в сторону.

— Ага! — напрыгиваю и наставляю бластер, готовая выстрелить, но вместо этого от удивления застываю на месте.

Среди распотрошенных банок с сушенным мясом сидел Белый Вихрь, пим, купленный мою на Бен-Карине. Сейчас он принял совсем небольшой размер и как никогда походил на белую мохнатую кошку скрыльями.

— Ах ты, гаденыш, — вырывается у меня.

Пим замирает и наставляет свои глаза с прищуром, пасть у нег перепачкана раздавленными синими ягодами, видимо, прохвост в поисках съестного растормошил ни одну коробку с товаром.

— Теперь я тебя точно прибью! — угрожающе надвигаюсь на удивленное животное, параллельно хватая крышку со стоящего рядом бака с питьевой водой и замахиваясь.

— Прочь с нашего корабля! — кричу и хочу уже треснуть крышкой по голове пима, но тот во время запрыгивает поверх сложенных друг на друга контейнеров.

— Я тебя все равно достану, поганец! — реву, пытаясь в прыжке схватить длинный хвост Вихря, но тот предусмотрительно его убирает под лапы.

Поняв, что так мне до зверя не добраться, хватаю с пола рассыпанные банки с ягода и начинаю швырять, целясь в голову пима.

— Скотина! А я еще за тебя тысячу солимов отвалила! Лучше бы новый планер купила!

Меня всю трясло от негодования, банки я швыряла довольно метко, но пиму удавалось каждый раз уворачиваться, так что позади стена уже окрасилась в чудесный сине-белый цвет. Наконец пим решил сменить дислокацию и продолжить спасаться от летящих на него банок с другой стороны отсека, он взлетел, но вся колонна сложенных контейнеров пришла в движении, покачнулась и рухнула, погребая меня.

— Скотина! — орала я, кое-как выбираясь из-под завалов.

— Лина! — слышу встревоженный голос брата и его шаги. — Твою же кекту! Что здесь произошло?!

Лицо брата выражало недоумение, но когда его глаза остановились на виновнике этого беспорядка — то есть на мне — черные брови резко сдвинулись на переносице, превращаясь в сплошную линию. Дело плохо.

— Ты в своем уме, Каролина?! — ревел он. — Столько товара перебить! Тебя что, укусил дикий бивирь?!

Голубые глаза яростно сверкали. Брат никогда не называл меня полным именем, за исключением тех случаев, когда сильно злился.

Я наконец смогла выкарабкаться из вороха коробок, и, расстроено вынимая засушенную шкурку ящерицы из спутанных волос, принялась оправдываться:

— Это не я! К нам пробрался пим!

— Что?! — глаза брата округлились и он тут же выхватил бластер. — Где он?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — видимо, испугался и спрятался. Ты ведь знаешь, что они способны уменьшаться до совсем крошечных размеров.

Лей достал сканер и принялся проверять каждый сантиметр отсека, заглядывая в углы и разворошенные коробки.

— Только этой твари мне не хватало на корабле, — негодовал брат, — он сожрет все, что плохо валяется, а когда все кончится, начнет грызть корабль. И откуда он только мог здесь взяться?

— Понятия не умею, — сдавленно хихикаю, но, поймав на себе грозный взгляд Лея, выхватываю из кармана свою сканер и с серьезным видом начинаю проверять отсек.

Мы обшарили буквально каждый сантиметр, прошлись по всему кораблю — пима и след простыл.

— Куда-то залез, сволочь, — хмурится Лей, стуча пальцами по экрану сканера, — приземлимся, надо будет еще раз все проверить.

— Да-да, — неистово киваю, дабе брат ни на секунду не засомневался в том, что я хочу прогнать пима не меньше, чем он.

Лей окидывает меня пристальным взглядом.

— Ты сегодня какая-то странная, Лина. С тобой все хорошо?

Хотела было снова начать кивать, нос сама себя останавливаю.

— Да нет, все нормально, — махаю рукой, — просто хочу отдохнуть.

Брат убирает сканер и подходит к панели управления кораблем. Я же с облегчением выдыхаю. Надо найти Вихря раньше, чем это сделает брат. Хочу вернуться в комнату и собрать вещи, но тут бросаю невольный взгляд в основное окно и цепенею.

— Лей, что это? — мой голос вдруг задрожал. Перевожу взгляд на брата. Он стоит прямо и смотрит из-под сдвинутых бровей.

— Надо убираться отсюда. Пошли сообщение Зее, пусть берет билет на ближайший челнок до Сигмы. Там мы ее подхватим.

Бросаюсь к планшету, прикрепленному к стене и вбиваю холодными пальцами вбиваю следующее сообщение:

«Зея, надо немедленно покинуть Гидру. На подлете к планете стоит флот анатарийцев. Встретимся на Сигме. Лина.»

Нажимаю «отправить», а сама подхожу к брату и беру его жесткую ладонь.

— Ты думаешь, они за нами? — этот вопрос, который я не хотела задавать, но который вырвался сам, прямо из нутра.

Лей хмурится, глаза горят огнем.

— Не знаю, Лина, но в чем я точно уверен — нам лучше с ними не пересекаться.

Глава пятая

У этой планеты не было названия. Зачем давать имя тому, что не замечают? Какой-то маленькой крошечной точке, затерянной на окраине во Вселенной. Редкие корабли торговцев из Бер-Карина или Цессеи долетали сюда, но если и садились на поверхность, то только ради того, чтобы убедиться, что места эти по-прежнему пусты и дики, лишенные каких-либо полезных ископаемых или ценных ресурсов. И тогда путники, покурив длинные резные трубки и закутавшись получше в плащи, спешили поскорее вернуться в тепло кораблей и улететь отсюда подобру-поздорову.

Черный густой лес стоял, нахмурившись, по обоим сторонам скованного льдом озера. Глубокое безмолвие царило вокруг. Лишь легкий ветер порой проносился по поверхности, оставляя узоры на снегу, словно искусный художник.

Из-за замедленного вращения вокруг оси, а также своей звезды, тепло на этой планете распределялось крайне неравномерно, так с одной стороны царила испепеляющая все живое жара с беспощадным безоблачным небом, а с другой — распростерся мрак и холод. Мир льда и снега и бесконечной ночи. Здесь находилось наше убежище, место, куда мы сбегали, если опасность попасть в лапы карателей становилась слишком высока.

— Ничего, переждем немного, — приговаривал Лей, любовно натирая корпус корабля с специально вырытом теплом ангаре.

Все здесь мы построили с братом вдвоем. Каждый гвоздь вбит моими руками.

Я сидела на металлической балке и смотрела новости по планшету. Вихрь, свернувшись калачиком, дремал у коленей. Откусив сэндвич, перевожу взгляд на пима. Через пару дней, как мы бежали с Гидры, он отыскался в энергоблоке корабля. Голодный, несчастный, с помятым левым крылом, видно едва не угодил в турбину. Я поначалу прятала его от Лея, это было довольно просто, учитывая способность пима к уменьшению. И все бы ничего, да только Вихрь сам попался в один вечер, когда решил поискать съестного на кухне. Услышав, как сработал капкан, брат было подумал, что к нам забрался йети, но увидев наглую пушистую морду пима остолбенел от неожиданности.

С огромным трудом удалось мне уговорить Лея не чинить над Вихрем никакой расправы. Пришлось даже признаться в покупке зверя на базаре в Тете. Как же Лей на меня орал. Не припомню такого. Пыхтел, пинал ногами мешки с зерном, но наконец сдался.

— Если однажды я встану, а этот зверь съел всю еду в кладовой, продам тебя в работный дом, — хмурится брат, косясь на то, как Вихрь расправлялся с замороженной рыбьей головой.

Так и зажил пим с нами. Мной, Леем и Зеей. Да, Зея… Она была воспитана в коммуне на Заруиде, одном из последних оплотов людей, изгнанных с Земли. Правда сама Зея была совсем еще ребенком, когда к ним пришли анатарийские каратели и вырезали поголовно всех мужчин, и забрав в рабство женщин. Оказалось, что правитель Заруида попросту сдал коммуну, за что потом был щедро вознагражден самим императором на Земле.

Но Зея выжила несмотря ни на что и смогла сохранить свободу и горящее сердце, ожидавшее славы для своей уничтоженной расы. Ее вера стала нашей с Леем верой, ее заветы — нашими заветами. Мы долго скитались с планеты на планету, перебиваясь случайными заработками. Мы неистово искали таких же как мы, людей, но не находили.

— Возможно, что мы последние, — Зея сидела в своем стареньком кресле, обитым мехом, и не мигая смотрела на огонь.

Я только вошла с мороза, и пар валил с одежды и лица. Вихрь уменьшился до размеров небольшой кошки и расположился у самого очага, расправив когтистые лапы и крылья, похожие на крылья летучей мыши.

— Почему ты так думаешь? — мой голос немного охрип, и я откашлялась. — Ты сама говорила, что нам нужно продолжать посылать сигналы, не стоит терять надежды.

Она сидела, скрючившись, пышные седые волосы обрамляли ее лицо наподобие серебряного шлема, в глазах, больших и выразительных, застыло исступление. Это был несгибаемый дух, заключенный в дряхлеющее тело старухи. Я ждала ее ответа, реакции, но этого так и не последовало.

— Лей считает, что нам нужно переждать тут пару дней, — начинаю снова говорить, неуверенная, что Зея слушает, — мы узнали, почему так много кораблей анатарийцев стоят у Гидры. Их наследник выбрал себе невесту — это младшая дочь правителя планеты — Сесиль. Теперь и Гидра будет для нас потеряна, ведь этот брак означает, что Гидра входит в анатарийский торговый альянс. Вердикт 44 начнет действовать на ней.

Я замерла, переведя дыхание. Лишь раз в глубоких глазах Зеи читалось, что она слышит меня, в первый раз, как было произнесено слово «анатарийцы», а во второй раз — «вердикт».

— Надо отправить сигнал, — ее голос звучит отстраненно, — должна быть надежда. Мы не можем вымереть…

Сухая старческая рука сжала кулон, висящий на груди. Это был маленький круглый шарик, внешне ничем непримечательный. Только мы знали, что это особенный датчик, оставшийся еще со времен, когда человечество захватывало все больше миров и галактик, и когда носителей красной крови почитали за богов. Последний осколок, соединявший нас с тем, что навсегда сгинуло.

— Хорошо, я скажу Лею, чтобы все приготовил для подачи сигнала, — отвечаю глухо после долгой паузы.

И поспешила выйти из комнаты. Долго находиться в присутствии Зеи стало для меня нелегко. Вихрь тут же увязался следом, а затем и вовсе вскарабкался на плечо.

Брат грузил брекеты с углем в подпол. Лицо и одежда перемазанные черным.

— Зея хочет отправить сигнал сегодня ночью, — говорю, садясь на край и свешивая ноги.

Лей остановил на мне взгляд и едва заметно вздохнул. Я знаю, что он уже давно не верит в возможность найти кого-то из людей. Слишком долго мы искали, слишком часто обманывались.

— Хорошо, — произносит он наконец, — если Зея того желает. Но надо дождаться часа, когда успокоиться буран.

Согласно киваю и продолжаю сидеть, наблюдая за работой брата.

— Чего тебе еще? — не выдержал он моего пристального взгляда. — Чего уставилась?

— Ты ведь слышал о Сесиль? — осторожно начинаю. — Она просватана «их» принцу.

Лей делает вид, что его никак не волнует данная информация, и только по тому, как пролегла складка между бровями, понимаю, что он уже все знает.

— И что с того? — говорит он, бросая последний брекет с углем и вытирая вспотевший лоб рукавом.

— Ты был влюблен в нее в детстве, — эта очевидная для меня истина почему-то показалась забавной брату, потому что он начал смеяться.

— Чего? — тут же ощетинилась я.

— Лина, прошу, не надо мне твоих глупостей, — хохочет Лей, так что вот-вот слезы брызнут.

— Хочешь сказать, что это не так? — тут же иду в атаку. — А я помню, как ты подсматривал за ней, когда она купалась в пруду.

Смех оборвался, а вот уши братца изрядно побагровели.

— Что за ерунда? — хмурится он. — Кто тебе про меня такого наговорил?

— А не кто, — вытаскиваю язык, — я сама тебя видела.

— Я был ребенком, Лина, — начинает заводиться брат, хотя и пытается из последних сил держаться, — а Сесиль Маринэ на секунду самая красивая сирена на Гидре. Неудивительно, что я засматривался на нее, да и не только я.

— Все, я мыться, — он сбросил с себя грязную спецовку и направился в помывочную.

— Как ты думаешь, почему император выбрал именно Сесиль в невесты своему наследнику? — вопросы разрывали меня на части, а спросить было не у кого. Вот и приходилось доставать хмурого братца.

— Да пес его знает, — пожал плечами Лей, — вроде как у них принято целые гаремы заводить, а все женские особи проходят тщательный отбор. О потомстве заботятся, проклятые твари.

Брат уже скрылся за дверью, а я все представляла перед собой Сесиль Маринэ, гордую надменную красавицу-сирену. Помню, как ее маленькие ноздри раздуваются от негодования, и она кричит нянькам, тыча в меня пальчиком: «Забрать и наказать эту мерзавку!» И в те моменты прекрасные изумрудные глаза Сесиль, про сияние которых слагали стихи и поэмы, казались мне колючими стекляшками, холодными, как темный лед.

Едва ветер улегся, как мы повязали все необходимое на планер и полетели на вершину горы, стоящий от нашего убежища в километрах десяти. Было ясно и морозно, а небесный купол расшит узором из звезд, галактик и туманностей. Добрались до нужной точки быстро. Зея без головного убора, но в огромной шубе, выглядела мистически пугающе. Ее горящий взор был устремлен вверх, словно она пыталась прозреть расстояние и время и увидеть картину будущего.

Лей быстро сложил прибор, в который вставлялся датчик, который носила на шее Зея. Вихрь впервые участвовавший в подобном ритуале, совал свой нос буквально во все, чем мешал брату, и тот сердился на него и прогонял.

— Пошел! Брысь!

Вихрь отскакивал на время, прижимал уши, но неугомонный хвост говорил о том, что любопытство пима должно быть удовлетворено.

Наконец прибор был собран. Зея, торжественно поднимая датчик над головой, будто это был священный артефакт, опустилась на колени, и сама вставила его в нужные пазы.

Лей закрепил пружины, и Зея нажала желтую кнопку. Мы замерли.

Затаив дыхание, мы ждали. Не знаю, ведь должно же что-то произойти? Зея видимо ждала, что вот-вот прилетит звездный флот, полный людей, и нам скажут, что настало время битвы за Землю. Мы же с Леем ждали хотя бы ответа. Сигнала. Сообщения, переданного по засекреченному каналу. Хоть какой-то реакции, подтверждающий, что мы услышаны, что мы не одни.

Но каждый раз происходило одно и то же. Мы долго смотрели в раскинувшиеся немые галактики над головой, пока руки и ноги не затекали или не становилось так холодно, что можно было самим превратиться в кусок льда. Маленький огонек мигал внутри датчика, посылая сигнал в бесконечную пустоту.

Через пару минут мне стало скучно, Лей тоже едва сдерживал зевоту. Лучше пораньше лечь спать и завтра лететь на Барос и в Туманность Скорпиона, набирать товар. Да и холодно ужасно. Лучше поесть бутербродов с вяленым мясом и выпить вкуснейшего отвара на шишках, а потом укрыться меховым одеялом… Эх… Но Зея похоже не разделяла нашего тленного желания, поскорее отказаться в тепле дома. Вперив острый взгляд в небеса, она замерла, не двигаясь, и, кажется, не дыша.

Время шло. Тело мучительно ломило от усталости и холода. Даже Вихрь растратил всю свою кипучую энергию, и, уменьшившись до самых крошечных размеров, забрался мне в карман куртки и захрапел. Я бросала на брата многозначительный взгляд. Мол, скажи Зее, что пора бы и домой. Но Лей крутил головой, и со всей ответственностью уступал это право мне. Нарваться на гнев Зеи не хотелось никому. Она крайне редко злилась, но если и делала это, то тогда, перепончатый кракен на Баросе казался просто детским лепетом по сравнению с разъяренной старицей.

Решив про себя, что между смертью от переохлаждения и от руки Зеи, я выбираю первое, натягиваю на себя дополнительный плед и продолжаю глазеть на мигающий датчик. Чтоб его.

Наконец даже несгибаемая воля Зеи уступила немощной плоти. Сложив белые костлявые руки на коленях, она произнесла:

— Дети мои, нам пора возвращаться. Сегодня небеса молчат.

Как, впрочем, и всегда. Подумалось мне, и я бросилась помогать Лею складывать все вещи обратно в планер.

Уже дома, сладко засыпая под теплым одеялом, мне представлялся мерцающий огонек внутри датчика. И бездонное черное небо над головой. Переживания дня вылились в кошмары. И, проснувшись посреди ночи с головной болью, понимаю, что больше не усну, несмотря на усталость.

Схватила куртку и шапку и вышла на улицу. Мы должны будем проснуться через четыре часа, но свет звезды пройдет лишь по краю горизонта, ненадолго осветив небосклон. Грустно выдыхаю, поворачиваюсь, чтобы уйти, и вдруг какие-то всполохи озарили мглу. Еще и еще.

Корабль? Да. И не один. А сразу четыре. После всполохов послышались взрывы. Они сотрясали пространство и замирали в вышине. Три корабля расстреливали летящий впереди крейсер. Что это такое? В ужасе замираю, не в силах отвести взгляд от битвы в ночном небе.

В кармане зашевелилось, и из него показался проснувшийся Вихрь.

— Они летят на другую сторону планеты! — выдыхаю, едва переведя дыхание.

Кто это такие? Почему устроили тут бойню? Здесь — на окраине вселенной? Бросаюсь к планеру и завожу двигатель. Вихрь важно садиться рядом на пассажирское место. Включаю скорость и преследую корабли над головой, стараясь лететь так, чтобы меня ненароком не приметили. Совсем не хотелось бы, чтобы и меня заодно изрешетили.

Меж тем трое кораблей продолжали бой, у первого же уже горел двигатель, но несмотря на это, ему довольно ловко удавалось уходить из-под огненного града, что говорило о том, что пилот за штурвалом несомненно ас.

Чем быстрее мы приближались к меридиану, делившему планету на светлую и темную сторону, тем стремительнее менялся пейзаж вокруг. Снег и лед исчез. Небо посветлело, а затем в самый зенит вышла сине-желтая звезда, слепящая нещадно глаза. На много километров вперед и вширь распростерлись пески. В кабине резко стало невыносимо душно, так что пришлось скорее скинуть шапку и тяжелую куртку.

Преследуемый крейсер уже стремительно терял скорость и несся с горящим хвостом носом прямо к земле. Но и тут пилот смог в последний момент справиться с управлением и посадить судно на брюхо, что помогло избежать взрыва. Останавливаю планер за самой высокой дюной и осторожно выглядываю. Из трех кораблей по трапам спустились, одетые в черные скафандры, существа. По ним невозможно было определить, какой они расы. Я насчитала примерно двадцать бойцов, сжимавших в руках или лапах, со стороны плохо было видно, мощные бластеры.

— Кто это еще такие? — бормочу под нос.

Бойцы двинулись к подбитому кораблю и выволокли на песок пилота. Он одет по-другому, просто костюм, а на голове шлем. Рывком ставят его на колени, вперед выходит самый мощный боец, по-видимому, главный. Он что говорит несчастному, словно читает приговор перед казню.

Вихря разбирало любопытство, он то и дело норовил выскочить из-за закрывающей нас дюны.

— Вихрь, тише, — шиплю на неугомонного пима.

А у самой уже сердце в пятки ушло. Надо убираться отсюда пока цела. Эти ребята могут быть кем угодно. От пиратов до жутких работорговцев. И в их разборки лучше не лезть, если хочешь остаться здоровым и живым.

Становлюсь на колени и тихонечко отползаю к планеру. Ничего, включу бесшумный режим, полечу низко, так и до дому доберусь. Вдохновленная таким планом, наконец добираюсь до планера и уже почти забралась в кабину. Как тут зашумели двигатели, и три черных корабля, сразу переходя в запредельную скорость, растворились в небесах. Улетели…

Где-то в районе ребер бьется сердце, видимо вернувшееся из пяток. Значит они уже расстреляли того пилота? Но я не слышала выстрелов? Что же произошло?

— Ну же, Каролина, улетай, — злюсь на себя за промедление, — ты уже все равно не поможешь тому бедняге.

Смотрю на панель управления, смотрю на пима, уже расположившегося на сиденье, оборачиваюсь… И бегу обратно.

Тот пилот лежит на песке. Те бойцы сорвали с него шлем и верхнюю куртку, оставив обнаженным по пояс, тем самым бросив умирать под испепеляющим жаром звезды.

— Эй, вы живы?! — зову осторожно.

Незнакомец лежит на спине. Если внешне, то, пожалуй, он похоже с Гидры, только они так похожи на людей внешне, что и не отличишь с первого взгляда. Черные волосы упали ему на глаза, и я склоняюсь, чтобы убрать прядь и застываю. Не может быть… Внутри что-то обрывается и начинает бешено пульсировать.

Над черной бровью виделся глубокий порез, и из него прямо на лицо капала красная кровь.

Руки затряслись, я опускаюсь рядом на песок и долго смотрю на это новое лицо.

— Ты тоже человек, — произносят мои губы.

Глава шестая

Это был юноша, скорее всего ровесник Лея, может чуть старше. Черты лица его удивительным образом сочетали в себе резкие линии и высокомерие с одухотворенностью. Во все глаза таращусь на него. На сильную шею и крепкие мышцы рук, и вдруг ощущаю жар на щеках.

— Что это со мной? — дивлюсь собственной реакции, прикладывая руки к лицу.

Это все звезда виновата. Вокруг просто пекло, неудивительно, что мне так жарко. Надо как можно скорее помочь этому юноше. Он ранен, ему нужна помощь. Кидаюсь обратно к планеру.

— Лей! Прием! Лей! — кричу в рацию.

Помехи, хрипение и треск.

— Лина! Куда ты делась! — раздается тут же встревоженный голос брата.

— Лей, приезжай скорее в пустыню, в километров пятнадцати южнее меридиана, — кричу.

— Что? Какого кракена ты там забыла?! — ревет Лей.

— Я все тебе объясню, приезжай только!

Сейчас опять начнет кипятиться и задавать сто вопросов. Но на удивление послышался глубокий вздох на другом конце рации.

— Еду. Ты хоть не ранена?

— Нет… Но ранен другой… — запинаюсь, оглядываясь на неподвижно лежащего незнакомца. — Привези все, что необходимо для обработки ран.

— Окей, — был короткий ответ.

Возвращаюсь к раненному парню. Вихрь, приняв свои стандартные размеры, это чуть больше медведя, стал во всю обнюхивать незнакомца, со свистом втягивая раскаленный воздух.

— Фух, ну и пекло, — выдыхаю и жадно глотаю воду из фляги. Вытираю рот рукавом и пригибаюсь к лицу юноши.

— Вам нужно пить, — говорю глухо.

Он не реагирует. И тогда я надавливаю горлышком бутылки на его нижнюю губу и вливаю несколько прозрачных капель. Мое зрение подмечает каждую деталь этого лица. Едва заметную крошечную родинку под левым глазом, линии скул и подбородка. И капли запекшейся крови над бровью. Ловлю себя на том, что не дышу. Неужели он и правда человек? И ведь он прибыл сюда почти сразу после того, как мы послали сигнал с датчика Зеи. В груди что-то радостно затрепетало. Значит все было не напрасно, значит еще есть люди!

Продолжаю разглядывать юношу и едва сдерживаюсь от того, чтобы не коснуться уголков рта, но тут же одергиваю себя. Какая же я все-таки идиотка! Ему нужна помощь, а я глазею на него! Злюсь на свою реакцию и спешу подняться. На горизонте показалась черная точка — катер. С каждой секундой она растет и становится больше в дрожащем раскаленном воздухе. Лей уже здесь.

— Сюда! — машу обеими руками.

Катер опускается недалеко, и брат бежит со всех ног, увязая ногами в песке.

— Лина, что приключилось… — фраза обрывается. Лей смотрит на парня и бледнеет. — Что произошло? Кто это?

— Посмотри скорее, — в волнении хватаю руку брата и тяну за собой, — его преследовали сразу три корабля, наверное, анатарийские каратели. Он до последнего боролся, отлично вел горящий крейсер.

От волнения язык плохо слушался, а сердце билось, как сумасшедшее, отчего болело в ушах и груди. Брат опустился рядом с незнакомцем и внимательно осмотрел место над бровью.

— Не может быть… — шепчет он потрясенно.

Лей поражен не меньше меня. Ведь ни разу за все наши двадцать лет жизни мы не встречали иных людей, кроме как Зеи.

— Его нужно перевязать, — хмурится брат, — и поскорее доставить в убежище.

Вихрь все это время находился рядом и продолжал то и дело мешать нам, везде просовывая свою мохнатую голову и вертясь под ногами. Но когда мы с братом поняли, что наших сил не хватит, чтобы перенести незнакомца и в бессилии повалилось на песок, громко пыхтя, пим уселся рядом, многозначительно подставив спину.

— Неужели от этого зверя наконец-то будет толк? — тяжело переводит дыхание Лей, вытирая пот со лба.

Взгромоздив раненного на пима, мы благополучно добрались до катера и полетели домой.

Зеи не было, видимо ушла молиться на ближайшую возвышенность. Погода успокоилась, и по небу разлилось разноцветное сияние.

— Ты совсем с головой не дружишь, Лина?! — ругал всю дорогу Лей.

Я повторила свой рассказ только уже спокойнее и с большим количеством деталей. Как увидела корабли, как поняла, что они преследуют крейсер, о том, как незнакомца хотели казнить.

— Я уверена, что те существа были анатарийскими карателями, — говорю взволновано, — они преследовали его, потому что поняли, что он человек.

Вихрь уже занес находящегося без сознания юношу внутрь дома, и Лей переложил его на низенькую кушетку поближе к горящему очагу.

Из-за сильного контраста температуры из жары в холод лица наши раскраснелись, а на глазах проступили прожилки. Такой резкий перепад не сулил решительного ничего хорошего для организма. Но мы с братом, к счастью, всегда отличались отменным здоровьем, и потому могли довольно легко переносить атмосферные особенности планет. Полагаю, именно благодаря этому мы и смогли выжить.

Юноша был обнажен по пояс, и Лей поторопился надеть на него свою куртку.

— Странно, — пыхтел он себе под нос, осматривая его, — сердце бьется ровно, дыхание тоже есть, но почему же он не приходит в сознание?

Я подошла к стене, на которой висел длинный ряд деревянных ящиков. Выдвинув один из них, вынула небольшую аптечку, собранную нами по всем галактикам. Несмотря на то, что болели мы с братом редко, раны обрабатывать и зашивать приходилось регулярно. Такая вот жизнь у охотников за каралией и редкими минералами. Тебе постоянно приходиться рисковать, сталкиваться с хищниками или залезать в труднодоступные места, где еще не ступала ни лапа, ни нога ни одной разумной расы.

Опустившись на колени у изголовья раненного юноши, начинаю осторожно обрабатывать порез над бровью, брат же продолжал, хмурясь и бормоча, считать пульс.

Внутри меня росло напряжение и радость. Человек! Еще один!

— Лей, ведь может он не один, — не выдерживаю я, — возможно, у людей наконец-то есть флот!

Брат молчит, складка между бровями стала глубже.

— Он прилетел буквально через несколько часов после подачи сигнала, — не унимаюсь, — это просто не может оказаться совпадением.

— Ты как Зея, честное слово, — хмыкнул брат, но при этом предусмотрительно бросив взгляд на дверь, не стоит ли там сама Зея, — пока что, это просто потерявшийся пилот подбитого крейсера. Его прилет сюда, Лина, не несет нам ничего хорошего. Те каратели в черных скафандрах могут и вернуться.

— Я уверена, что нет, — мотнула упрямо головой, — они уверены, что оставили его на верную смерть среди безжизненной пустыни.

Этот аргумент казался исчерпывающим для меня, но совсем не для Лея.

— Никогда не стоит недооценивать анатарийцев, особенно их карателей, — вздохнул он, — в любом случае, стоит подождать, пока этот парень придет в себя и сам все расскажет, откуда он и как оказался на этом отшибе Вселенной.

— Он прилетел на сигнал! — восклицаю упрямо.

Но Лей махнул рукой. Меня раздражал его скептицизм, эта его недоверчивость.

— Я пойду позову Зею, надо подготовить ее, а то как бы удар не хватил от радости, — говорит, направляясь к дверям. У самого выхода вдруг тормозит и оборачивается. — Тебе лучше пойти со мной, — у него странное выражение лица при этих словах. Он что, боится оставить меня одну рядом с незнакомцем?

Почему-то становится смешно от такой трогательной братской заботы, и я решила подчиниться, тем более что состояние юноши в самом деле выглядело не угрожающе. Скорее всего он просто спал.

Поманив одним движением Вихря, мы пошли икать Зею.

Она сидела на снегу, сложив ноги и закрыв глаза, всполохи небесного сияния отражались на ее белом сосредоточенном лице.

— Мне было видение, — говорит она глубоким звучным голосом, едва мы приближаемся, — что-то движется на нас. Какая-то тьма.

Зея поднимает на нас с братом прозрачные глаза, и дрожь Лея передается невольно и мне.

— Что это за тьма, тетушка? — спрашивает Лей. — Нам грозит опасность?

— Вся тьма происходит только от поганых анатарийцев, предателей и врагов, — шипит Зея, и ее взгляд леденеет.

— Тетушка, мы нашли еще одного человека! — восклицаю, не в силах еще дольше сдерживать эту новость, которая рвалась из груди радостным криком.

— Он ранен и находится у нас дома, — тут же поясняет Лей, пока лицо Зеи менялось от глубокой задумчивости до неприкрытого потрясения.

— Человек? — срывается с ее губ выдох-вопрос, а пальцы тут же сжимают кулон-датчик.

Мы с братом радостно киваем. Резко поднявшись, Зея устремилась к дому с такой прытью, что можно было засомневаться в ее возрасте. Горячий пар белым облаком вырывался из ее рта, а серебристые волосы развевались.

С треском распахнув дверь, Зея замерла на пороге. Мы с Леем выглянули поверх плеча тетушки. Кушетка была пуста.

— Он сбежал? — остолбенело пробормотал брат, таращась на то место, где буквально несколько минут назад лежал раненный пилот крейсера.

Вихрь, шедший рядом со мной, вдруг выгнул спину и зарычал, и в ту же секунду из-за шкафа выпрыгнул тот парень, в руках он сжимал бластер Лея.

— Где карелит? — цедит он, пронзая нас троих пристальным взглядом, говорящем о том, что еще секунда и последует выстрел.

— О чем ты? — искренне недоумевает Лей, синхронно с нами поднимая руки вверх.

Несмотря на уверенный вид, парень дышал тяжело, на лбу проступил пот.

— Перстень! — рявкнул он, перехватывая бластер двумя руками. — Отдайте мне мой перстень!

Мы замерли от страха, лишь боковым зрением вижу, как пим выпустил когти…

Глава седьмая

Атмосфера в маленьком домишке посреди снежной пустыни накалилась, так что того и гляди что-то загорится. Горло так и сдавило спазмом, боясь дышать, смотрю на этого безумца, который продолжал прожигать нас бешеным взглядом холодных темно-синих глаз. В раскрытой нараспашку куртке виднелась обнаженная грудь, которая тяжело вздымалась, словно вот-вот парень лишится чувств. Но нет. Упрямство и сила горели на этом лице, а каждый мускул был напряжен до предела, преодолевая слабость.

— Послушай, — начинает осторожно Лей, — мы ведь не враги тебе… Мы одной расы…

Парень хмурится, явно борясь с подступающей дурнотой, но продолжая все так же уверенно сжимать бластер.

— Карелит, — выдыхает он сдавлено, — где он?

Лей пожимает плечами.

— Не знаем. Тебя чуть не убили существа на кораблях. Моя сестра нашла тебя.

Острый синий взгляд резанул по моему лицу, задержался.

— Кто вы? — выдал парень.

— Мы люди! — воскликнула торжественно Зея, делая шаг вперед. — Дети человеческие. И да, мы так долго ждали встречи с тобой, брат, — и ее строгие губы на мгновение дрогнули в подобие улыбки.

Взгляд синих глаз стекленеет. Совершенно непонятно по злому лицу обрадовала ли его эта неожиданная новость, или же наоборот.

— Люди… — шепчет он потрясенно.

И мне это не нравится, бросаю взгляд на Лея. Его лицо затвердело, а тело напряглось, готовое к любой неожиданной реакции незнакомца. Зея же выглядела озадаченной. Явно не такой рисовалась ей первая за долгое время встреча с еще одним представителем человеческой расы.

— Тогда кому, как не вам было забрать мой перстень? — шипит парень, отчего по спине пробегает мороз. — Не в моих принципах направлять оружие на женские особи, а потому ты… — и он наставляет дуло бластера точно в голову Лея, — вернешь мне мой карелит… СЕЙЧАС!

— Вот же упрямый остолоп! — вырывается у брата. — Да не брали мы твоего карелита…

Но не успел он окончить фразу, как прямо из-за его спины бесшумной тенью выпрыгнул мой пим. Надо отдать должное реакции парня, который в самый последний момент успел отскочить в сторону, но все же ноги еще плохо держали его, и он с грохотом повалился на деревянные доски пола, и Вихрь уселся сверху, рыча и оголяя огромные клыки, показывая, что шутить с ним точно не стоит. Но это было ни к чему, парень лежал неподвижно.

С трудом придя в себя, Лей первым решился приблизиться к нему, предусмотрительно ногой отшвырнув бластер в противоположный угол комнаты.

— Потерял сознание, — был его вердикт после осмотра. — И что с ним теперь делать?

Зея молча приблизилась и склонила лицо.

— Мы встретили человека, но он не был нам рад…

Эта жесткая реальность, казалось, потрясла ее до основания. Поведение этого юноши откровенно говорило о том, что попал он на эту планету совсем не для того, чтобы найти себе союзников в священной войне против Анатарийской Империи. Не сказав больше ни слова, Зея вышла на мороз, и дверь со скрипом затворилась за ней, оставляя тягостное ощущение внутри. Словно нас обманули, словно снова мы оказались глупцами.

— Мда уж… — задумчиво потирал подбородок Лей, — вот уж и воссоединение с соплеменником.

Отмерев наконец от потрясения, подхожу к брату на трясущихся ногах. Юноша лежал без сознания, тяжелые тени пролегли под глазами, губы едва заметно подернулись синевой.

— Ему плохо, Лей, — шепчу, — отчего?

Смотрю на брата, но тот не знал ответа.

— Лучше пока связать его, а завтра отвезти на Бер-Карин к лекарю, пусть разбирается с этим молодчиком. Не нужен нам такой союзник.

Так и сделали. Лей связал руки и ноги юноши крепкими веревками, и поскольку тот продолжал не приходить в себя, перетащил на все ту же кушетку возле очага.

— Пойду готовить корабль, чем быстрее мы избавимся от этого свалившегося на нас гостя, тем лучше, — выдыхает Лей, вытирая пот со лба.

— Иди, я останусь, — говорю, и тут же перехватываю возражение брата, — со мной Вихрь, он защитит получше тебя.

Брат еще хмурится, все же он пока не научился доверять пиму, но то, как зверь ловко обезвредил парня немного смягчило его мнение.

— Хорошо, но будь на чеку, Лина, — бросил он, переводя взгляд с меня, на связанного парня.

— Есть, сэр, — отдаю шуточно честь, — готовь корабль.

Брат ушел, а я некоторое время со стороны глазела на странного гостя. Может, он чем-то серьезно болен? Ему нужно лекарство? Тогда Лей правильно рассудил, что лучше отвезти его к лекарю. Но что привело его на эту планету? Неужели простая случайность?

Решив, что бесполезно гадать о том, что мне не дано пока понять, я повернулась к столу и принялась нарезать овощи и мясо к обеду. Слишком много событий и потрясений за последние несколько часов, а тем временем урчащий живот напоминал, что последний раз я ела довольно давно. Да и Лей, наверняка не поел, бросившись искать неразумную сестру в раскалённой пустыне. Неожиданная мысль заставила меня замереть с ножом в руке. Тот перстень, о котором все твердил парень, не остался ли он там возле разбитого крейсера?

Тихонько поворачиваю голову и с испугом замечаю, что юноша пошевелился и открыл глаза. Пим тут же встал возле его головы, предусмотрительно зарычав. Правда это было и ни к чему, крепкие веревки надежно обхватывали запястья и ноги парня. Повернув голову, он встретился со взглядом зеленых глаз Вихря.

— Ну и тварь вы держите, — вдруг произнес он хриплым царапающим голосом.

В ответ Вихрь лишь ощетинил шерсть и расправил крылья, демонстрируя их красоту и мощь, уличные бои научили зверя, что врагу надо сразу показывать то, с чем тому предстоит столкнуться, если задумает с тягаться с Белым Вихрем. Но на удивление на парня это запугивание подействовало в совершенно неожиданном ключе. Он хмыкнул, а синие глаза весело сверкнули.

— Славный зверь. Защищаешь их, верно?

Пим замер, сраженный такой необычной реакцией, парень меж тем перевел взгляд на застывшую меня.

— Зачем ты спасла меня? — вдруг спросил он, внимательно разглядывая мое лицо, словно желая что-то увидеть на нем.

— А я и не спасала, — пожимаю небрежно плечами, усиленно стараясь подавить подступающее волнение, — хотела бросить и улететь, пока те жуткие существа в черных скафандрах не вернулись…

Стараюсь не смотреть на него и сосредоточить все внимание на нарезке ветчины. Я как раз делала нам с братом сэндвичи в дорогу.

— Как твое имя? — зачем-то спрашиваю. Как будто мне это интересно. Этот субъект между прочим только что наставлял на нас бластер, а я с ним любезничаю. Но все же внутри так и подмывало узнать хоть немного больше о еще одном человеке. В том, в жилах которого течет алая кровь. Юноша молчал, и я уж решила, что он так и не ответит.

— Рэм, — произнес он неожиданно, тяжело выдыхая. Ему словно трудно было говорить. — Карелит очень важен для меня. Лучше не тяните и сразу убейте…

— Да не брали мы твой перстень! — взревела я. — Не зря брат тебя остолопом назвал! Ты хоть немного доверяешь, хоть кому-то?

Рэм усмехнулся сквозь боль и снова повернул ко мне голову.

— Ну явно не тем, кто связывает меня по рукам и ногам.

— Мы связали тебя лишь потому, что ты угрожал нам! — кипятилась я, вернувшись к нарезке овощей и закидыванию их в кастрюлю, — мы ведь, наоборот, так обрадовались, так хотели помочь…

Заливаю мясо с овощами водой из большого чана и ставлю на огонь, ощущая при этом пристальный взгляд.

— Обрадовались? — и черные брови Рэма так и ползут вверх. — Чему? Что я человек?

Не стала отвечать. Лишь презрительно фыркнула. Совершенно же очевидно, что он не собирается прыгать от радости и хлопать в ладоши от факта, что нашел других людей. Возможно, для него это не имеет ровном счетом никакого значения? Подумаешь, люди. Несчастная истребленная раса, принадлежать к ней, означает, что ты вечный изгой, вечный скиталец. По лицу Зеи я поняла, насколько она была разочарована.

Другого ожидала наша наставница. Человека-титана, человека-воина, который заберет нас с этой недружественной холодной планеты и отвезет к своим, и тогда мы вступим под знамена человеческой расы и отобьём Землю. Тяжело вздыхаю, помешивая черпаком закипающий суп. Углубившись в столь тяжелые мысли, я даже перестала ощущать на себе пристальный взгляд Рэма, хотя боковым зрением видела, что он внимательно наблюдает за мной.

— Что вы намерены со мной сделать?

— Отвезем на Бер-Карин и оставим врачам, — честно отвечаю и тянусь на верхнюю полку за солью и приправами.

Все-таки приключения приключениями, а обед должен быть по расписанию. Надо скорее позвать Лея и Зею. На полный желудок любое разочарование можно пережить легче.

— Как это милостиво с вашей стороны, — с явной издевкой произнес Рэм.

Да и кракен с ним, пусть зубоскалит, мне плевать.

Больше парень ничего не говорил, я же с головой погрузилась в готовку. И вот уже через минут сорок по дому разлился аромат мясного супа со специями и поджаренным хлебом. Раскладываю тарелки с ложками на деревянном грубо сколоченном столе, разливаю по кружкам ягодный отвар, на секунду замираю, смотря на темно-фиолетовую жидкость, какая-то настойчивая мысль рвется в голову, о том, как бы выглядел отвар из клубники, был ли он красным или все же другого цвета. Трясу головой, стараясь прогнать всякие глупости. Нет, надеюсь, мне больше никогда не придется встречаться с магистром Марцеллом. Странный булькающий звук прерывает ход моих мыслей. И тут же до меня доходит, что так урчит живот Рэма. Губы расползаются в невольной улыбке, когда вижу, как парень лег на бок, стараясь скрыть столь неприятный инцидент.

— А вот если бы ты не тыкал в нас с братом и тетушкой бластером, сейчас сидел бы за общим столом и ел ароматнейшую похлебку из костей бивиря, — издевательским тоном тяну, открывая крышку кастрюли, отчего горячий пар кушанья еще сильнее наполняет пространство комнаты.

— Мясо бивиря едят только голодранцы, — буркнул упрямо Рэм.

Ого, какая спесь!

— Уж не изволит ли господин питаться исключительно отбивными детенышей випий? — хмыкаю.

Парень предпочел в этот раз не удостаивать меня ответом.

Дверь с шумом отворилась, и вошел Лей, весь перемазанный сажей.

— Уф, изоляционный канал в правом двигателе полетел, — хрипло говорит брат, — хотел ведь заменить на Цессее, да и забыл совсем. То одно, то другое.

— И что же? Мы теперь не сможешь улететь? — спрашиваю, как раз наливая в тарелку дымящийся суп.

— Улететь то сможем, вопрос, хватит ли мощности до Бер-Карина. — Лей осекается, заметив, что Рэм пришел в себя, — а что наш агрессивный пилот?

— Сказал, что его зовут Рэм и что мясо бивиря только для голодранцев, — с сарказмом цитирую слова парня, пока тот всем свои видом продолжает изображать равнодушие. Но вот его живот явно был не прочь отведать сие низкопробное блюдо.

— Кто бы подумал, что еще один встреченный нами человек окажется столь привередлив в еде, — искренне недоумевает брат, моя руки и лицо в стоящем в углу рукомойнике, — откуда ты хоть скажи?

— С Гидры, — буркнул неохотно Рэм лишь только за тем, чтобы заглушить очередной концерт своего желудка.

— Хм… на Гидре хватает заносчивых аристократов, но среди них точно нет людей. Зачем лишние проблемы королю с сенатом?

Тем более, что уже Сесиль Маринэ выходит замуж за анатарийского принца. Я это подумала, но не стала говорить вслух, все-таки хоть Лей и отрицал, а он долгое время что называется откровенно сох по красавице сирене, что она естественно не замечала. Подумаешь, какой-то очередной мальчик из прислуги таращит на нее глаза.

Сажусь за стол и смотрю на еще одну тарелку.

— Надо позвать Зею.

Брат уже принялся с аппетитом поедать суп, откусывая мягкий ароматный хлеб с тонкой хрустящей корочкой.

— Я звал, но она не отзывалась. Сидит снова с закрытыми глазами. Ну ты знаешь ее.

Невольно замираю над тарелкой и перевожу взгляд в окно, покрытое узорами. Да, конечно же я знаю Зею, и понимаю, насколько ей сейчас больно. Она жила всеми этими пророчествами и видениями, в которые мы с Леем перестали верить. Тяжелая жизнь сделала нас практичными и нечувствительными, Зее же не нужно было в этом мире ничего, только как увидеть освобождение Земли. Тяжело вздыхаю и цепляюсь взглядом за широкую спину Рэма. Все-таки он тоже человек, и возможно тоже ощущал ту полную оставленность и одиночество внутри, что мы несем все эти долгие годы на плечах?

— Что это еще такое? — морщится Рэм, приоткрывая один глаз.

— Ешь, — ставлю тарелку у его лица и тут же отвожу взгляд, — тебе надо есть, чтобы нам не пришлось везти на Бер-Карин труп.

Поскорее отхожу и нагибаюсь к миске Вихря, чтобы положить несколько кусков горячих хрящей, его любимое лакомство.

— Когда мы вылетаем? — спрашиваю брата, поглощенного с головой в поедание пирогов с ягодной начинкой.

— Через пару часов, надо еще раз проверить двигатель.

— Хорошо, — выдыхаю и смотрю, как Рэм пытается справиться связанными руками с ложкой, чтобы поднести ее к лицу. Брезгливо нюхает суп, но все же съедает первую ложку.

— Чем скореемы избавимся от этого парня, тем лучше, — резонно заключает Лей.

Я киваю. Да, это самое лучшее решение.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЫЙДЕТ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ! СЛЕДИТЕ ЗА ОБНОВЛЕНИЕМ КНИГИ НА САЙТЕ LITRES.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая