Ужас Дикого Леса 2 (СИ) [Василий Горъ] (fb2) читать онлайн

Ужас Дикого Леса — 2

Глава 1

Яромир Нестеров.

21 октября 2075 г.

…Очередные жертвы «непримиримых» рубились более чем достойно. Да, двоим парням и четверке девчонок моментами не хватало сыгранности, а большую часть тактических схем, использованных за первые сорок секунд боя, можно было и доработать, но в общем и целом все выглядело прекрасно. Ведь эти студенты работали командой — сохранили хладнокровие даже после того, как поняли, кто именно на них вскрылся, защищали товарищей как бы не яростнее, чем самих себя, и, вне всякого сомнения, не собирались вестись на предложения противников, пользующихся численным преимуществом и поэтому глумящихся в полный рост.

Зато особо фанатичные почитатели принципа Ингвара Ярого «Все, что происходит в Академии, в Академии и остается…», фрагменты записей повседневной жизни которых нам накануне показала Софья, не радовали от слова «совсем». Хотя нет, вру: дрались они великолепно, прекрасно «читали» бой и с легкостью переигрывали жертв практически по всем параметрам. Но унизительные комментарии, грязные обещания и крайне неуважительные упоминания нашей компании, озвучиваемые ими по делу и без оного, бесили до невозможности все время, пока мы наблюдали за этим «действом» из-под отвода глаз и ждали, пока свои планы обозначит каждый отдельно взятый последователь Права Сильного.

Как и предсказывала Рюриковна, последнего, десятого атакующего, прорвало только после того, как предводитель шайки-лейки, наследник главы одной из побочных ветвей рода Левашовых, смог выдернуть из защитного ордера на редкость фигуристую блондиночку, продавить ее покров серией из семи ледяных шипов и вырубить оглушением. Уверовав в скорую победу, парень, заслуживший прозвище «Молчун», предвкушающе оскалился, на несколько секунд прервал обстрел «жертв» воздушными кулаками и поделился своими мыслями:

— О, а вот и первая ласточка! Кстати, она будет первой во всем. Покажет вам, как правильно отдаваться, как ублажать сразу двух-трех победителей, как умолять не останавливаться и так далее! И, между нами говоря, ей здорово повезло. Ведь с ней мы, по традиции, будем относительно нежными. А самую тупую затрахаем до полусмерти. Чтобы еще раз объяснить всю пагубность и тщетность сопротивления нам, «непримиримым»!

В каком-нибудь голофильме главные герои, конечно же, подождали бы еще немного. Чтобы вскрыться на этих уродах после фразы типа «А может, вы все еще надеетесь на помощь Яромира Нестерова и его подруг?» Но нас и без того плющило от бешенства, поэтому мы атаковали сразу после того, как услышали слово «затрахаем». Вчетвером, так как вмешиваться в разборки между учащимися Умнице-Разумнице и Черной Мамбе было не по чину, и они были вынуждены остаться наблюдателями.

Несмотря на желание заняться… хм… активным членовредительством, мы заметались между агрессорами, глуша их дезориентацией прямо через поднятые покровы. Благо разницу в три ранга, необходимую для подобного воздействия, запросто перекрывали даже Ната с Сашей: эта парочка еще во вторник стала мастерами-«троечками», а самый сильный «непримиримый» являлся всего лишь подмастерьем пятой звезды. В результате закончили бой еще до того, как несостоявшиеся жертвы врубились, кого именно мы атакуем. Потом походя увернулись от нескольких боевых навыков, выпущенных в нашу сторону в состоянии аффекта, разорвали дистанцию и поздоровались — я пожелал все еще воюющим однокурсникам доброго вечера, представил нашу компанию и объяснил причины вмешательства в их бой, а мои напарницы подняли линзы шлемов и одарили спасенных милыми улыбками.

Члены группы один-четыре мгновенно перестали шмаляться чем попало и загалдели. Нет, о вежестве, естественно, не забывали, но из-за избытка адреналина и желания побыстрее выразить свои чувства женская половина компании тараторила, перебивая друг друга, а парни безуспешно пытались скрыть облегчение. Однако секунд через пятнадцать-двадцать группу начало отпускать, и на первый план выдвинулась невысокая темноволосая девушка с чуть широковатыми скулами и монголоидным разрезом глаз, узурпировавшая права переговорщика.

Как только она рассыпалась в благодарностях, я подал условный жест, и Рыжая, переместившись к вырубленной блондиночке, вернула ее в сознание очищением разума. После чего, до кучи, приложила еще и восстановлением.

Реанимированная воительница приятно удивила, уйдя в скачок прямо из лежачего положения, накинув покров в точке выхода из перемещения и сразу же рванув в атаку. На «самого опасного агрессора, все еще стоящего на ногах», то есть, на меня.

«Значит, могла сбежать в любой момент, но держала строй и прикрывала других…» — мысленно отметил я, в нужный момент сместившись в сторону и пропустив мстительницу мимо себя.

Еще через мгновение до нее докричалась «переговорщица», и грозная уничтожительница всего и вся, остановившись, виновато потупила взгляд.

— Все нормально… — улыбнулся я, а Лада сочла необходимым перевести эту фразу на русский язык. Как обычно, в «альтернативном» варианте:

— Яромир Глебович имел в виду, что в восторге не только от мгновенного возвращения в бой, выбора единственно верной цели и самоотверженного рывка в самоубийственную атаку, но и от вашего экстремального макияжа.

Последнее словосочетание вызвало взрыв истерического хохота. У всех «выживших», за исключением неземной красотки. Впрочем, последнее было понятно. Ведь она не имела возможности оценить свой внешний вид. А остальные видели и нос, свернутый на бок во время неудачного падения, и черные синяки, стремительно наливающиеся вокруг обеих глаз, и распухшие губы, и кровавые потеки, разукрасившие насупленное личико.

— Так и есть. В смысле, в восторге. Но если бы вы не так сильно спешили, то моя супруга успела бы закончить сеанс исцеления… — заявил я и перешел к делу: — Но исцелить ваши боевые ранения можно и сейчас. Так что сдавайтесь Ладе Мстиславовне, а мы тем временем обсудим воздаяние, положенное этим уродам.

Девушка осторожно дотронулась до места перелома, зашипела от боли и последовала моему совету. А я продолжил говорить:

— О нашем отношении к подобным личностям вы наверняка слышали. Но передо мной и моими подругами эти парни пока еще ни в чем не провинились.

Скуластая врубилась в намек с полпинка и хищно ухмыльнулась:

— …зато они предельно понятно описали свои планы в отношении нас и даже пытались реализовать обещания. Таким образом, мы имеем полное право воздать сторицей за изнасилования, не состоявшиеся только благодаря вам!

Я едва заметно кивнул, дав понять, что надеялся услышать именно это, и вдохновленная девица развила свою мысль:

— К сожалению, квалификация и добросовестность целителей Академии гарантированно сократит главную составляющую воспитательного процесса — длительность наказания — до жалких двух-трех дней, поэтому мы просим вас о помощи. Яромир Глебович, приложите, пожалуйста, будущих скопцов тем самым навыком, который усложняет лечебные воздействия!

— С остальным справитесь? — спросил я, дождался слитного «Да!!!» и не удержался от шутки: — Что ж, тогда осталось разобраться с Самой Главной Проблемой. В смысле, не передраться из-за необходимости честно поделить десятерых «пациентов» на вас шестерых.

— Не передеремся! — хохотнула коротко стриженая особа с восхитительно красивым и породистым лицом, ростом за метр девяносто и катастрофической нехваткой объемов в районе груди. — Выделим по одной тушке парням, а сами оскопим по две. На мой взгляд, это будет справедливо…

…Полтора месяца активного участия в Большой Студенческой Войне избавили первокурсников от излишнего гуманизма, поэтому одолженными ножами они орудовали более чем уверенно. Впрочем, излишней жестокости я не заметил даже у девушек. Хотя они, чудом избежавшие насилия, запросто могли сорваться с нарезки. Говоря иными словами, во время воздаяния каждая мстительница придерживалась принципа «необходимо и достаточно», то есть, отрезать — отрезала, прижигать — прижигала или просила помощи у тех, у кого имелся соответствующий навык, но относилась к процессу, как к крайне неприятному делу, которое, тем не менее, надо было закончить. Такой подход к мероприятию согрел душу всем «Фениксам», включая Олю с Софьей.

Увы, наслаждаться этим ощущением удавалось не так уж и долго: сразу после завершения не самого приятного занятия на свете группа один-четыре в знак благодарности за спасение и помощь пригласила нас в «Апельсин». Посидеть в каком-нибудь ресторане, поужинать и познакомиться поближе. Да, теоретически я мог отказаться, то есть, сослаться на какие-нибудь дела, вернуться в коттедж, перекусить в компании своих дам и заняться подготовкой к запланированному выходу в свет. Но это было бы нерационально, ведь чуть менее, чем за месяц мы, Нестеровы, успели обзавестись слишком уж большим количеством влиятельных врагов, а эти ребята, по утверждению Софьи, могли стать если не друзьями, то, хотя бы, союзниками.

Кстати, будущее моего рода беспокоило Рюриковну как бы не больше, чем нас, так что во время планирования этой «боевой операции» она предельно добросовестно описала наиболее вероятные варианты реакции группы один-четыре на нашу помощь и категорически запретила игнорировать какие-либо шаги навстречу. А после того, как услышала предложение скуластой, скинула в канал «Фениксов» одно-единственное слово, выделенное жирным шрифтом и подчеркнутое добрым десятком восклицательных знаков:

«Соглашайся!!!!!!!!!!»

Пришлось наступать на горло собственной песне. Впрочем, настроение ухудшилось не так уж и сильно: я, как ни старался, не видел в этих ребятах ни гнили, ни расчета и понимал, что без союзников нам действительно никуда.

В общем, все «левые» мысли задвинулись куда подальше сами собой, и я пообещал, что мы нарисуемся у центрального входа в «Апельсин» максимум через полчаса. Хотя нам такой временной зазор не требовался.

Члены группы один-четыре, изгваздавшиеся в крови с ног до головы и пропахшие тошнотворным ароматом паленой плоти, приняли это уточнение с благодарностью, дождались нашего исчезновения под отводом глаз и рванули приводить себя в порядок. Кстати, довольно плотным строем и в готовности к очередному нападению.

— Толковая компания… — проводив их взглядом, негромко сказала Рыжая.

— Одна из лучших на вашем курсе… — авторитетно заявила Рюриковна, подобравшаяся ко мне вплотную и вцепившаяся в предплечье. — К сожалению, оставшаяся часть группы — откровенный балласт и с вероятностью процентов девяносто отсеется еще до конца года.

— Да и Чернобог с ними! — фыркнула «пустота» голосом Оли. — Главное, что в этой шестерке имеются представители аж четырех влиятельнейших княжеских родов — Гагариных, Засекиных, Дашковых и Белосельских — а остальные не прихлебатели, а бойцы!

Я мрачно вздохнул, ибо не привык подбирать друзей по родословной, не без труда расшифровал дикую смесь чувств, появившихся в эмофоне любимой девушки, мысленно согласился с тем, что в нашей ситуации не до выпендрежа, и с небольшим запозданием ответил на ехидный вопрос Софьи «Проводим мы их или как?»:

— Могла бы и не спрашивать.

— А вдруг? Мы ж не в коттедж, а в административный корпус. Чтобы хоть немного поработать.

— А по заднице? — хором спросили «соседки», невесть с чего решившие меня защитить.

— Вы только обещаете… — обиженно вздохнула подруга Императорских кровей, лукаво стрельнула взглядом в мою сторону и, не дожидаясь реакции на подначку, сорвалась с места.

Убегала, намеренно уменьшив длину скачка до второй звезды мастера, чтобы, ненароком, не оторваться от Натки с Сашей. Кроме того, перемещалась не по прямой, а неожиданными зигзагами. Первые секунд пятнадцать — для того, чтобы побыстрее догнали. А потом, по сути, продолжила последнюю тренировку по боевке, то есть, стала уворачиваться от бросков наперехват.

Да, отсутствие Знака Макоши на предплечье Рюриковны не позволяло читать ее эмоции, но я, мчавшийся замыкающим, точно знал, что на губах Великой Княжны играет счастливая улыбка. И это веселило… уже порядка трех часов: в два с минутами дня Черная Мамба, наконец, прорвалась в шестую звезду созвездия Воли, а за следующие сорок пять минут умудрилась открыть и познание сути, и обнаружение жизни. Тем самым, не только догнав, но и обогнав бывшую напарницу, взявшую тот же уровень еще накануне вечером, но промаявшейся с открытием вожделенных навыков почти сутки. Так что пребывала на седьмом небе от счастья и не собиралась «слезать» обратно.

Играть в продвинутый вариант обычной лапты закончили перед дверью административного корпуса, проводили дам до кабинета Софьи, дождались приезда Конвойных, вызванных из коттеджа, а затем отправились обратно. Молча, так как желание забить на запланированный ужин с потенциальными союзниками, забрать старших и вернуться домой читалось в эмофоне каждого из нас.

Пока бежали к «Апельсину», наткнулись еще на два сражения Большой Студенческой Войны, но, понаблюдав за ними из-под отвода глаз, ломанулись дальше, ибо ничего недостойного в поведении победителей не заметили. В результате к центральному входу в торговый центр подошли чуть раньше, чем планировали, скинули отвод и полезли в коммы. Изучать сетевые странички ресторанов. Пока разглядывали голограммы блюд сразу нескольких кухонь мира и прислушивались к своим желаниям, с интересом поглядывали на тех немногих однокурсников, которым хватило смелости, безбашенности или наглости заявиться в ТРЦ в конце тяжелой тренировочной недели.

Как и следовало ожидать, героев-одиночек среди них не было: несмотря на то, что до начала второго триместра оставалось пять с лишним недель, первокурсники уже успели сбиться либо в боевые двойки, либо в группы. А еще «наелись» боев до условной смерти и «отдыха» в целительском корпусе, поэтому не бросались на все, что шевелится. По крайней мере, на подступах к «Апельсину».

На нас реагировали… по-разному. Практически все девушки и большая часть парней либо вежливо здоровались и проходили мимо, либо рассыпались в комплиментах. А немногие идейные последователи «непримиримых», как правило, проявляли благоразумие, отправляясь к другому входу.

Ребята из группы один-четыре, нарисовавшиеся на границе области действия обнаружения жизни за две минуты до назначенного срока, конечно же, рванули прямо к нам. К этому времени мы определились с желаниями, так что предложили этой шестерке завалиться в «Тяньцзинь», получили согласие и направились к лифтам. А через пару-тройку минут еще раз убедились в том, что Студенческие Войны очень неплохо укрепляют психику: даже девчонки, полчаса тому назад морщившиеся от тошнотворного смрада сгорающей плоти, абсолютно спокойно выбрали мясные блюда!

Приятно порадовало и начало застольной беседы. Сделав заказ и свернув виртуальное меню, обладательница широких скул и, по совместительству, лидер сплоченной части группы один-четыре Мария Евгеньевна Белосельцева еще раз поблагодарила нас за спасение, а затем задумчиво оглядела пустой зал ресторана и саркастически усмехнулась:

— Если верить тому, что наши однокурсники пишут во всевозможных каналах, то в этом году в МАО поступили самые героические личности за всю историю существования Академии. Процентов пять этих героев убивают вас, «Фениксов», чуть ли не через день, но из врожденной скромности об этом не говорят, еще двенадцать-пятнадцать заявляют, что завалит, как только вы перестанете от них прятаться, а двадцать-двадцать пять искренне уверены в том, что вы вообще не студенты, но все равно готовы поставить на место.

— Боюсь представить, что пишут девчонки… — притворно ужаснулась Лада.

— И правильно! — довольно хохотнула Дашкова. — Девочки-припевочки, способные лишь тихо благоговеть перед Настоящим Мужчиной и его верными спутницами, сюда не поступают. Так что искреннее уважение абсолютного большинства к вам, Яромир Глебович, выглядит довольно агрессивно: вас жаждут найти, зажать и обаять. Сразу и наповал. Ибо вы поспешили с выбором и, конечно же, взяли под руку не тех…

Никакого «бубнового» интереса я в ней не видел, поэтому улыбнулся и задал напрашивавшийся вопрос:

— А о чем мечтает меньшинство?

— Мечты Анютки-Предводительницы Скопцов вы представляете не хуже меня, а девчонки, уже определившиеся с симпатиями, жаждут поблагодарить. В традиционной трактовке этого слова. По возможности, лично.

— Кстати, эти, последние, уже начали собираться… — оторвавшись от экрана комма, негромко сообщила Ксения Засекина.

Голос этой девушки я услышал первый раз и почему-то решил, что она неплохо смотрелась бы на сцене. А что, аристократичное, одухотворенное и ухоженное лицо выглядело баллов на двенадцать по десятибалльной системе, осанка, манеры и врожденный шарм ввергли бы в депрессию любую светскую львицу, а пластика — большинство профессиональных танцовщиц. И пусть потертый армейский комбез не позволял рассмотреть фигуру этой студентки во всех подробностях, но в общем и целом все выглядело более чем достойно. Впрочем, меня зацепили не формы, а тембр голоса и оттенок сочной зелени радужки глаз, один в один повторяющий тот, в котором я тонул каждый раз, когда ловил взгляд Лады. Вот я и выпал из реальности. Эдак секунды на две-три. Поэтому вопрос Саши пропустил мимо ушей. Но прекрасно обошелся и без него, ибо ответ Милены Павловны Колычевой не оставлял простора для фантазии:

— Как это «зачем»? Поблагодарить. Лично. И наводить мосты с членами группы, которую в женском канале первого курса Академии обсуждают чуть ли не круглые сутки!

— Кажется, нам пора сваливать… — «в панике» выдохнул я. А после того, как девчонки жизнерадостно расхохотались, краем глаза заметил слишком уж напряженный взгляд Искрицкого, проанализировал свое поведение, врубился в наиболее вероятную суть невысказанных претензий и постарался развеять все сомнения влюбленного: — Вам смешно, а меня уже плющит от переизбытка красоток, требующих внимания с раннего утра и до поздней ночи. Поэтому пугаете даже вы. Вон, стоило поймать взгляд Ксении Богдановны, как зелень ее радужек, один-в-один повторяющая оттенок глаз моей любимой супруги, заставила услышать фразу…

— «…Я-а-ар, у меня опять не получается!» — капризно протянула Рыжая, прочитавшая мой эмофон, врубившаяся в суть проблемы и «протянувшая руку помощи».

«Соседки» тоже не разочаровали, «признав свою вину»:

— Справедливости ради стоит отметить, что в подобных требованиях, как правило, упоминаемся мы с Сашей: «Яр, обрати, пожалуйста, внимание на Нату — мне кажется, что она опять косячит!»

— И несчастный Яромир несется к нам. Забивая на свое развитие.

— Мы, конечно, компенсируем такие просьбы лаской и нежностью, но, кажется, слишком добросовестно… — «нехотя признала» Лада. — Вот парень и умотался.

Что самое забавное, я действительно умотался. От их ласки и нежности. Вусмерть. Ведь с начала октября спал в лучшем случае ночь через две. Нет, сами по себе такие «марафоны» с Ладой или этой парочкой доставляли несказанное удовольствие, но останавливаться вовремя мы так и не научились, поэтому, как правило, развлекались с отбоя и до звонка будильника или до появления «дежурного цербера». А такая сверхактивная ночная жизнь, к сожалению, выматывала даже нас, одаренных, развивающихся сразу в двух направлениях и раскачавших все целительские навыки до насыщения. Вот я и усмехнулся. Судя по реакции Искрицкого, во взгляде которого пропали все признаки пробудившейся ревности, то ли затравленно, то ли грустно.

Княжич Геннадий Олегович Гагарин, предпочитавший отмалчиваться, кивнул. Что интересно, с пониманием во взгляде. А Засекина виновато развела руками:

— Увы и ах — девиц, жаждущих с вами пообщаться, уже не остановить: они уже выдвинулись.

— Угу… — подтвердила Колычева, тоже заглянувшая в тот самый канал. — А на чей-то крик души «Вы где?!» ответили требованием догонять.

Я набрал в грудь воздуха, чтобы выдать остроумный ответ, но застыл, так как в этот момент на линзах КТС-ки появилось сообщение Рюриковны:

«Есть проблема посерьезнее: лидер «непримиримых», княжич Бахтияр Алимович Кутыев, не смог смириться с приговором целителей и предпочел позору жизни скопцом смерть от нарушения клятвы. Сдох, что называется, в прямом эфире: связался с главой рода из палаты, показал себя во всей красе и успел прохрипеть два слова — «Нестеровы» и «Белосельская».

* * *

…Как ни странно, известие о самоубийстве, запустившем один из самых нежеланных сценариев ближайшего будущего, добавило мне… внутреннего спокойствия и помогло как следует настроиться на предстоящее общение с воинствующими поклонницами. Поэтому появление толпы девиц и первый, самый неудержимый шквал восторгов и вопросов нисколько не напрягли — я улыбался от всей души, шутил на грани фола и с легкостью выкручивался из почти безвыходных ситуаций, в которые меня старательно загоняли. Впрочем, личностей, усиленно строивших глазки и недвусмысленно намекавших на желательность продолжения знакомства в значительно более тесном формате, было относительно немного, а основная масса однокурсниц вела себя более чем достойно. И пусть одними разговорами дело не обошлись — нас все-таки вынудили подключиться к каналу, созданному специально для экстренной связи с нашей компанией — к концу изрядно затянувшегося ужина я пребывал в довольно-таки благодушном настроении. А после того, как мне принесли третий десерт, даже поймал за хвост очень перспективную идею и, как следует обдумав наиболее вероятные последствия, обратился к гомонящей компании:— Дамы, канал, в котором вы теоретически можете до нас достучаться, безусловно, нужен. Но, как я уже говорил, мы пропадаем в «двоечке» с утра до вечера, а там коммы не работают. Так почему бы вам не объединиться и не заняться воспитанием особо похотливых или тупых представителей сильного пола уже сформировавшимся составом?— А какой именно вариант воспитания вы имеете в виду? — спросила девушка, имени-отчества которой я, к своему стыду, не запомнил.— Превентивный, конечно! — хищно оскалилась Мария Белосельская, весь вечер пребывавшая на одной волне с нами, Нестеровыми. — У нас есть доступы к большинству каналов курса, значит, мы можем проанализировать архивы сообщений, составить списки «непримиримых» и объявить Большую Охоту!«О-о-о, бабий бунт?!» — ехидно поинтересовалась Софья, наблюдавшая за нашим общением через мою КТС-ку.«А почему бабий? — удивилась Лада. — Обрати внимание на Гагарина с Искрицким — они, судя по всему, в деле. Хотя относятся к сильному полу. Кстати, такая охота никому боком не выйдет?»Ответ Рюриковны не заставил себя ждать:«С чего это вдруг? Внутренним законам Академии не противоречит. А меня радует так, что не передать словами. Опять же, активное участие этих дворян в перевоспитании насильников позволит вам, Нестеровым, без потери лица забить на подобные «боевые выходы» и, что самое главное, за два года, оставшихся до выпуска из Академии, плавно выведет из фокуса внимания большей части потенциальных мстителей…»Последнее слово, выделенное жирным шрифтом, намекало на то, что с меньшей все-таки придется воевать, но с этим я смирился еще во время первой встречи с Анной Горюновой, так что особо не расстроился. А через некоторое время вдруг обратил внимание на то, что народу, с головой ушедшему в процесс планирования Большой Охоты, стало не до нас, и воспользовался представившейся возможностью, чтобы свалить:— Дамы и господа, прошу прощения за то, что перебиваю, но нам, увы, пора — есть кое-какие планы на вечер, которые не отменить даже при очень большом желании. Уверен, что «непримиримых поборников традиций» вы затюкаете без нашей помощи, но, если что, стучитесь в канал экстренной помощи. Искренне рады знакомству. Спасибо за приятный вечер. Счастливо оставаться.Большая часть собравшихся понимающе кивнула, так как продолжала общаться с родичами, была в курсе последних новостей высшего света и без труда доперла, что мы, вероятнее всего, приглашены в Михайловский дворец на празднование дня рождения Великого Князя Александра Александровича. А меньшая умела читать намеки старших по статусу и не привыкла лезть в пекло поперек «батек» или «мамок». В общем, из ресторана мы свинтили без проволочек, на выходе из «Апельсина» накрылись отводами глаз, на всякий случай выяснили, где находятся Софья с Ольгой и рванули по направлению к нашему коттеджу.Добрались за считанные минуты, запрыгнули на балкон второго этажа, влетели в гостиную через дверь, открытую Ольгой после нашего появления в зоне охвата ее обнаружения жизни, и разделились. Девчонки, которым, по определению, требовалось в разы больше времени на сборы, чем мне, стянули боевую броню, затолкали ее в специальные шкафчики, включили режим обслуживания и разбежались по ванным, а я чмокнул в щечку соскучившуюся ближницу, взял ее под локоток и отправился на кухню. К обретавшейся там Софье.При моем появлении женщина оторвалась от голограммы, вывешенной над обеденным столом, и грустно улыбнулась. Я с порога переместился к ней поближе, упал в соседнее кресло, мазнул взглядом по картинке, которую она изучала, и недоуменно выгнул бровь:— А зачем тебе патанатомия ?Великая Княжна пожала плечами:— Ты приживил нам с Умницей полный комплект целительских навыков, а мы раскачали их до насыщения, но толку от этого немного: мы в состоянии вливать в исцеления чудовищные объемы Силы, но сути происходящего не понимаем, соответственно, КПД такой помощи стремится к нулю.Характеры этой парочки я изучил достаточно неплохо, так что, задавая следующий вопрос, уже знал, каким будет ответ:— Как я понимаю, программа вашего обучения согласована с Ладой?Софья утвердительно кивнула:— Конечно! Поэтому-то мы и изучаем только прикладные дисциплины. Причем по самому минимуму, необходимому для экстренной реанимации вас — целителей с реальным практическим опытом.— Плюс кое-что еще по мелочам? — ехидно уточнил я, представив себя на ее месте. — Хотелось бы… — со вздохом призналась Рюриковна. — Но на серьезное изучение действительно интересных дисциплин физически не хватит времени. А браться за пластическое целительство, на которое ты намекаешь, мы не видим никакого смысла: для подобных воздействий требуются безупречный художественный вкус, врожденный талант и многолетний опыт, коих у нас, как ты понимаешь, нет. Но даже если бы и были, то мы все равно ни за что на свете не стали бы уродовать подаренную тобою красоту!За неимением возможности вслушиваться в чувства Софьи я мониторил эмофон Оли, так что к концу этого монолога был непоколебимо уверен в искренности каждого отдельно взятого утверждения. Ну, и пошел навстречу привычке объяснять причины любого резкого изменения настроения:— Ты меня смущаешь…— Я смущаю, в первую очередь, себя… — свернув ненужную обучающую программу, снова поймав мой взгляд и заметно покраснев, заявила она. — Но кривить душой в нашей компании не принято…— …а другие ей и даром не нужны! — хохотнула Оля, посмотрела на экран комма и пихнула меня плечом: — В общем, она у тебя умница. И я — тоже. Так что хвали обеих и гони собираться, иначе заболтаемся и не успеем заскочить в особняк……Наряды, подобранные Великой Княжной для третьего официального выхода «Фениксов» в свет, восхитили ничуть не меньше предыдущих. Ее стараниями идеально сидящие брючные костюмы, туфельки на платформе и артефактные украшения от «Короны» братьев Никитиных подчеркивали не красоту, грацию и шарм моих спутниц, а их воинственность! И я нисколько не преувеличиваю: при первом взгляде на этих оторв внимание привлекали не лица или формы, а орденские планки; второй заставлял обратить внимание на характерные «вздутия» ткани над местами, под которыми могло прятаться оружие скрытого ношения; третий вынуждал сравнивать пошив пиджаков и брюк с моим парадным мундиром; четвертый дарил абсолютную уверенность в том, что флиртовать с этими особами однозначно не стоит, и т.д. Само собой, в какой-то момент я оценил и фигурки. Но толку — портной, построивший это великолепие, как-то умудрился ослабить воздействие воистину убийственных форм на мое подсознание чуть ли не до абсолютного нуля!— Да уж, ни крашеными куклами, ни обязательными аксессуарами вас не назовешь даже при очень большом желании! — признал я, обойдя коротенькую шеренгу по кругу и творчески переработав монолог, услышанный от Софьи перед предыдущим выходом в свет.— Назвать, конечно, можно… — хищно усмехнулась она и первой сломала строй. — Но это, как говорят в армии, чревато боком!— …ибо наш мужчина вельми грозен, злобен и беспощаден! — ехидно добавила Рыжая. Ее дополнение снова пробудило память и извлекло из нее еще одну часть монолога Рюриковны:«Что значит «А почему я опять в мундире»? Яр, мы собираемся выйти в высший свет Империи, то есть, в змеиное кубло, в котором любая ошибка в поведении, продемонстрированная слабость или шероховатость выбранного образа будут использованы против тебя. Обязательно придерутся и к твоей одежде — какой бы строгий костюм ты ни выбрал, найдутся авторитетные и злоязыкие знатоки традиций, моды или чего-нибудь еще, которые заляпают тебя грязью. Причем не сразу, а через недельку-другую, чтобы визуальная картинка как следует забылась, зато мнение «экспертов» запало в душу и проросло.Само собой, этот способ очернения срабатывает не против всех. К примеру, пользоваться им против меня или Умницы бессмысленно. Ведь мы уже заслужили настолько серьезный политический вес, что распространять порочащие нас слухи не рискнут даже самые тупые аристократы.С тобой, как ты наверняка догадываешься, все иначе: ты пока еще никто и звать тебя никак, а в гражданке и со стороны ты вообще — прости за формулировку — выглядишь мальчишкой, невесть с чьего попустительства пробравшимся на мероприятие не по возрасту и рангу. Зато в мундире и с наградами, которые не снились девяносто девяти процентам придворных, затмишь всех, за исключением, разве что, нас, Рюриковичей. И, что ничуть не менее важно, автоматически вознесешь на свой уровень мелких…»Пока я вспоминал недавнее прошлое, дамы успели заглянуть в зеркало в «самый последний раз», а затем вытолкали меня из гардеробной и повели к лифту…Перелет до Боярского Конца ничем особенным не запомнился. Я сидел в своем кресле, изредка поглядывал в иллюминатор на огни вечерней столицы, краем уха прислушивался к болтовне дам и ждал начала снижения. Как только «Кречет» заложил последний вираж, подключился к программной оболочке техно-артефактной охранной системы «Бастион», провел все необходимые манипуляции и отправил Шершню разрешение совершить посадку. После касания первым оказался на ногах, помог подняться остальным «Фениксам» и проводил их к башенке лифта.Стоило дотронуться до сенсора вызова кабинки, как в эмоциях дам появилось предвкушение. Сообразив, что они опять приготовили какой-то сюрприз, я задавил проснувшееся любопытство и героически молчал до тех пор, пока не оказался в подземном гараже. А там, оглядевшись по сторонам и увидев сразу несколько новых машин, на минуту с лишним ушел в чувство металла. Зато после тщательнейшего осмотра всей коллекции автомобилей, этого этажа и въезда в него изобразил хмурое недоумение:— Ну, и на чем прикажете ехать в Михайловский дворец?— Если ехать, то только на «Державе»! — отозвалась Рыжая и мотнула головой вправо, чтобы привлечь мое внимание к угольно-черной морде самого роскошного лимузина, когда-либо выпускавшегося в Российской Империи. — Но мы, честно говоря, планировали лететь. На «Сапсане», который вернули с доработки еще позавчера.— Угу… — подтвердила Софья. — А сюда спустились, чтобы похвастаться покупками. И намекнуть, что тренировки до потери пульса стоит хоть иногда разбавлять чем-нибудь интересным вроде покатушек на таких вот шедеврах автомобилестроения.— …тем более, что до зимы, которая, по утверждениям синоптиков, будет очень холодной и снежной, осталось всего ничего… — закончила Саша. Тренировались мы действительно до потери пульса: каждый день, за исключением субботы, по шесть-восемь часов медитировали в катакомбах Ингвара Ярого и еще минимум по два убивались на «боевке», доводя до идеала семь боевых связок и четыре тактические схемы взаимодействия. Да, в мирное время это было бы перебором, но мы регулярно знакомились с отчетами о деятельности туранских спецслужб на территории России и понимали, что гнойный нарыв, создаваемый ими, вот-вот прорвется. Поэтому готовились к войне и выкладывались до предела, стараясь усилиться как можно сильнее.— Что ж, будет вам и «Сапсан», и покатушки… — твердо пообещал я, сообразив, что женщины до смерти устали и хотят хоть немного расслабиться.— Ты у нас единственный и несравненный! — радостно заключила Ната, чмокнула меня в щеку и двумя последовательными скачками переместилась к серо-стальному внедорожнику «Цунами», на которых, если мне не изменяла память, передвигалась личная охрана Императора Японии……За то время, пока мы бродили по гаражу и любовались автомобилями, приобретенными девчатами, озадаченный мною Егор Аркадьевич Алейников успел связаться с начальством, получить и прописать в бортовом компьютере моего нового конвертоплана идентификаторы Конвоя, пересадить в него штатного пилота Рюриковны, поставить «боевые задачи» и т.д. Так что к моменту нашего появления в ангаре для летающей техники «Сапсан» висел в считанных сантиметрах над посадочным квадратом и еле слышно шелестел работающими двигателями, а Шершень, сидевший за штурвалом, на редкость эмоционально описывал Потапычу все прелести этой машины:— …в шоке: это не «конверт», а истребитель представительского класса! Я на нем еще не летал, но уверен, что даже с имеющимся опытом полетов на других машинах запросто сожгу пару-тройку туранских «Самумов», задавлю дивизион мобильных пусковых установок «Тимурид», а потом уйду от десятка перехватчиков типа «Падишах»!В хвастовстве этот Конвойный замечен не был, поэтому я потерял дар речи и не нашел ничего лучшего, как поймать взгляд Софьи и вопросительно выгнуть бровь.— Я выделила на переделку очень серьезный бюджет и загрузила работой большую часть артефакторов рода… — без тени улыбки заявила она. — Так что эта птичка действительно способна удивить кого угодно!Я оглядел салон, выглядевший как бы не роскошнее салона «Кречета» самой Рюриковны, представил, в какую сумму должна была обойтись работа одних дизайнеров, набрал в грудь воздуха, чтобы высказать все, что думаю о подобной инициативе, но вовремя включил голову и заставил себя выдохнуть. — Слава Перуну, допер! — насмешливо выдохнула Черная Мамба, чуточку поколебалась и решила, что кое-какие уточнения все-таки не помешают: — Да, мне, как Великой Княжне, положено летать на безопасных конвертопланах, а стандарты безопасности для отпрысков Императора именно такие. Да, я могла бы доработать не твой «Сапсан», а обещанный второй «Кречет», но из той машины можно сделать разве что штурмовик, а эта была истребителем и до переделки, значит, подарит нам, «Фениксам», мобильность совсем другого уровня. Но эти причины вторичны…После этих слов она поплыла взглядом и через десяток секунд уронила в мой личный канал еще три предложения:«Вы, Нестеровы, заботитесь обо мне так, как требует душа. Я делаю то же самое по той же причине. Прими, как должное, ибо альтернативы нет и не будет…»Все время перелета к Михайловскому дворцу Шершень не затыкался ни на минуту. Восхищался мощью обоих типов движков, форсированных «до беспредела», и страдал, что нет времени испытать их во всех возможных режимах. Играл со стреловидностью крыльев и сокрушался из-за того, что за переключение на реактивную тягу и переход на сверхзвук над самым центром столицы его гарантированно вышибут из Конвоя. С придыханием зачитывал коэффициенты магического упрочнения материалов обшивки, бронестекла кабины и иллюминаторов. Жалел, что нельзя сбивать или захватывать системами наведения гражданские конвертопланы. Возмущался узостью коридора снижения к посадочному квадрату и так далее. Колун пытался его урезонить, но без толку — пилот, дорвавшийся до штурвала по-настоящему мощной машины, замолкал от силы на полминуты. И слава всем богам, ибо восторги Романа отвлекали меня от мыслей о результатах встречи с главой рода Кутыевых, который не мог не прилететь в Первопрестольную на празднование дня рождения наследника престола.Нет, страха во мне не было. Равно, как и неуверенности. Ведь реакцию на подобный вариант развития событий мы тщательно проработали еще в конце сентября. Меня дико плющило из-за нежелания играть даже не вторые или третьи, а пятые-шестые роли. Но нормальных альтернатив с первыми не было от слова «совсем», так что я старательно давил невовремя проснувшуюся гордость и радостно цеплялся за любую возможность сосредоточиться на чем-нибудь еще. Касание «конвертом» крыши дворца прервало затянувшийся монолог пилота и подарило возможность занять себя делом. В результате следующие несколько минут я разрывался на части, сканируя окрестности обнаружением жизни и чувством металла, прикрывая Софью воздушной пеленой, изображая ее кавалера, читая все то, что Великая Княжна писала в канал «Фениксов», и поглядывая по сторонам. И пусть из-за субъективного замедления времени, вызванного полутрансом, эти несколько минут показались вечностью, к концу перехода к залу для приемов я успел справиться со всеми «левыми» мыслями и перешел в рабочий режим. Так что метров за десять до высоченных дверей, за которыми неспешно прогуливались расфранченные аристократы, спокойно ответил на сообщение Алейникова «Все, мы отваливаем…» и равнодушно поймал первый удивленно-завистливый взгляд какого-то «тридцатилетнего» мужчины с привычно-пресыщенным выражением лица.Не напрягся и во время затянувшегося монолога глашатая, хотя он, на мой взгляд, основательно перестарался, невесть с чьей подачи повторив мою фамилию аж пять раз и, тем самым, неслабо уязвив абсолютное большинство собравшихся. А потом Рюриковна вывесила в тактическом окне КТС-ки метку системы целеуказания вместе с рекомендуемым курсом, и я, подобравшись, повел спутниц к далекому возвышению. Да-да, в режиме тяжелого танка, то есть, нагло, по прямой и через пустой центр зала, а не скромненько, против часовой стрелки и вдоль стеночек, как предписывали традиции…

Глава 2

21 октября 2075 г.

…Таймер, появившийся под меткой где-то на половине пути через зал для приемов, заставил меня плавно скорректировать скорость движения и на всякий случай скинуть в канал группы знак вопроса. Великая Княжна ответила восклицательным, дав понять, что занята. А секунд, эдак, через пятнадцать добавила к картинке стрелочку, рекомендующую подниматься на возвышение по левой лестнице. Я, естественно, повиновался и без особой спешки направил нашу компанию к просвету между двумя группками разодетых аристократов, снедаемых далеко не самыми светлыми или теплыми чувствами ко мне и моим девчонкам.

В принципе, я понимал причину появления злости, обиды, зависти и далее по списку. Ведь мы ввалились в зал через двери, предназначенные для прямых потомков Рюриковичей и членов Императорского Совета, а значит, прибыли в Михайловский дворец не на автомобилях, как обычные смертные, а на конвертоплане. Да и потом повели себя, мягко выражаясь, чрезмерно высокомерно, по сути, проигнорировав все дворянство, вместе взятое. Ну, а то, что я шел под руку с любимой дочерью Александра Восьмого и, судя по ее платью, был выбран в кавалеры самой Черной Мамбы как минимум до конца приема, вообще не лезло ни в какие ворота!

Да, раздражали и мои ордена, но их наличию завидовали значительно меньше, чем наглядному подтверждению достаточно близких отношений с самой авторитетной Великой Княжной Империи. Впрочем, весь этот негатив старательно прятался в самой глубине глаз, а на первый план старательно выдвигались верноподданнические чувства. Так что при нашем приближении обе группки засияли, как новогодние гирлянды, разошлись в стороны, чтобы дать нам возможность пройти к лестнице, не уплотняя имеющееся построение, и изобразили кто реверанс, кто поклон.

Мы с Софьей одарили их благожелательными кивками, замедлились еще немного и оказались на возвышении одновременно с троном, поднявшимся откуда-то снизу у дальней стены. Несмотря на то, что появление Императора, восседающего на нем в гордом одиночестве, и наследника престола, стоящего возле правого подлокотника, оказалось сюрпризом даже для нас, на появление новых меток, сверхкороткого приказа «Скачком…» и таймера обратного отсчета мы, «Фениксы», среагировали, как на тренировке — одновременно с обнулением последнего переместились на «свои» места среди телохранителей Императора, недвижными статуями застывшими по обе стороны от трона.

На мой взгляд, получилось более чем достойно, ведь мы, Нестеровы, ориентировались по ощущениям под Знаками Макоши, а Софья, сорвавшаяся с места на сотую долю секунды позже нас, сразу после выхода из перемещения сделала еще два шага и остановилась по левую руку от отца. Впрочем, добрая половина зала всего этого даже не заметила, ибо Рюриковичи по какой-то причине появились на публике без соответствующего объявления глашатая, из-за чего часть заболтавшихся гостей только-только начала поворачиваться к возвышению.

С той точки, на которой я стоял, не было видно ни взгляда, ни выражения лица Императора, зато было слышно его голос. Вернее, нотки недовольства, заставившие подобраться абсолютно всех аристократов:

— Дамы и господа, еще сегодня днем я был уверен, что прием по случаю дня рождения моего наследника доставит нам исключительно положительные эмоции. Однако, как выяснилось чуть более получаса тому назад, я ошибался.

После этих слов самодержец сделал довольно приличную паузу и повел головой слева направо, дабы как заглянуть в глаза как можно большему количеству собравшихся. Ничего «не такого» в их взглядах, естественно, не обнаружилось, но он «ощутимо разгневался» и, сжав пальцами массивные подлокотники, подался вперед:

— Для того, чтобы вы как следует вникли в суть возникшей проблемы, начну издалека. Как известно любому уважающему себя россиянинустарше восьми лет, Московская Академия Одаренных была создана Ингваром Третьим при активнейшем участии глав ста двадцати влиятельнейших родов Империи. Тот же самый состав наших с вами предков, фамилии которых выбиты на Краеугольном Камне, стоящем в актовом зале административного корпуса МАО, согласился с правилами обучения, сформулированными Ярым, и подтвердил свое согласие клятвами. Причем клялся от имени всего рода и до скончания веков. Да, правила получились жестковатыми, поэтому два года Большой Студенческой Войны выдерживает далеко не каждый поступивший. Зато те несколько десятков талантливейших студентов, которые каждый год получают вожделенный Знак выпускника МАО, носят его с гордостью. Ибо крошечные молнии, скрещивающиеся над гербом нашей страны, являются символом Карающей Длани Империи, то есть, элитнейших одаренных России, готовых уничтожать ее врагов в любой точке земного шара! И это не пустые слова — для того, чтобы убедиться в их истинности, вам достаточно посмотреть по сторонам: в данный момент в этом зале присутствует аж тридцать восемь выпускников Академии Ярого, и на груди каждого из них среди орденов или орденских планок имеется Знак, который я только что упомянул.

Как и следовало ожидать, потрафив бывшим выпускникам МАО, гордо развернувшим плечи, Александр Восьмой решил сказать несколько теплых слов и об остальных:

— Впрочем, за каждым из них стоял, стоит и будет стоять род, то есть, люди, разглядевшие потенциальный талант и вложившие в его развитие не только деньги, но и душу. А таких тут… много.

Народ, ожидавший услышать словосочетание «полный зал», напрягся. Хотя, вполне возможно, что резкое изменение выражения лиц абсолютного большинства было вызвано очень нехорошими нотками, прозвучавшими в голосе самодержца в самом конце последнего предложения. Или хрустом костяшек Черной Мамбы, перехватившей нить повествования:

— Да, вы не ослышались — среди нас присутствуют личности, которым плевать на клятвы своих предков, чью-то там доблесть, чувство собственного достоинства, защиту Отечества и так далее! Я не люблю быть голословной, поэтому покажу небольшую нарезку из фрагментов записей, снятых камерами МАО на территории для первокурсников. Фигуры половины участников этого мини-фильма будет «затерта», а голоса изменены в соответствии с принципом Ингвара Ярого «Все, что происходит в Академии, в Академии и остается…», но для того, чтобы разобраться в сути происходящего, вам хватит и поведения остальных. Итак, смотрим, слушаем и делаем выводы…

Первые минут пять-семь закадровый голос Рюриковны рассказывал собравшимся о Большой Студенческой Войне и показывал соответствующий видеоряд. Лица участников сражений и некоторые выкрики были затерты, но даже так картинка цепляла за живое, ибо демонстрировала самые разные грани поведения отдельно взятых студентов, что называется, без купюр и в полном объеме. Трусость одних сменялась самоотверженностью других, за кадрами с чрезмерной жестокостью следовали «гуманные» убийства, а чью-то подлость «компенсировало» великодушие. И все это настолько щедро приправлялось кровью, что к концу вступительной части нарезки полтора десятка женщин упало в обморок, а добрую треть зала начало мутить.

Прерывать показ никто и не подумал — убедившись, что к «отъехавшим» рванули дежурные целители, Софья практически убрала звук, дождалась нужного момента и холодно усмехнулась:

— Как видите, эта война отличается от настоящей только тем, что в ней «погибшие» воскресают, собираются с силами и снова возвращаются в бой, ибо призовые баллы, получаемые за победу, можно потратить на занятия в тренировочных залах с магофоном в две единицы по шкале Оберта. Повторю еще раз — баллы, полученные за победу. Но некоторые студенты пользуются принципами Ингвара Ярого не только для ускорения развития. Прикрываясь ими, они потакают самым низменным чертам своего характера — унижают тех, кто слабее, и не гнушаются даже групповых изнасилований. Да, на настоящих войнах происходит то же самое, и Карающая Длань Империи, затачиваемая под действия в тылу врага, должна быть морально готова к любой, даже самой чудовищной жестокости, однако у каждого отдельно взятого первокурсника свои представления о допустимом и свои принципы.

Следующий кусок нарезки познакомил собравшихся с историей нашего конфликта с Горюновой. При этом лица и голоса членов группы один-семь все так же затирались. А нас показывали во всей красе. Уделяя львиную долю мне-любимому. И сделали акцент на обещании, данном Анне Николаевне и ее свите после боестолкновения у «Апельсина».

Народ мне не поверил. Что неслабо вывело из себя Черную Мамбу:

— Яромир Глебович Нестеров никогда не сотрясает воздух просто так. Поэтому после следующей встречи с ним и его напарницами в МАО появились первые скопцы, которые выглядят приблизительно так…

Первая же фигура с затертыми особенностями телосложения и не очень аккуратным шрамом на месте гениталий заставила зал потрясенно охнуть. Вторая, третья и четвертая — побледнеть самых впечатлительных личностей. А последние — ну, или общее количество наших «жертв» — вызвали неслабый гомон. Абсолютное большинство сочло такое наказание справедливым, а тех, кто имел глупость возмутиться, заткнул Император:

— Что значит «слишком жестоко»?! Да, Большая Студенческая Война — это школа выживания. Но любой уважающий себя дворянин обязан оставаться человеком даже в самых невыносимых условиях. Иначе что он за дворянин? И еще один немаловажный нюанс: в эту Академию поступают исключительно граждане Империи, то есть, те самые соотечественники, которых, согласно присяге, каждый отдельно взятый студент обязан защищать, не щадя жизни! Повторю еще раз — защищать, а не насиловать при первой же возможности!!!

Недовольные сразу же перековались и сделали вид, что возмущались насильниками. Александр Восьмой презрительно фыркнул, откинулся на спинку трона и повелительным жестом потребовал продолжать показ. Я был уверен, что это сделает Рюриковна, ан нет — внимание зала перетянул на себя ее старший брат. Рассказал о появлении «непримиримых» и тезисах, которыми они оправдывали свои поступки, показал и едко прокомментировал запись их нападения на группу один-четыре, нашего вмешательства и воздаяния, а затем холодно усмехнулся:

— Студенты, нарвавшиеся на группу «Феникс» в самом начале учебного года, осознали свою… хм… неправоту, смирились с тяжестью наказания и продолжили учиться. Девять из десяти «непримиримых» из последнего ролика — тоже. А последний, десятый, почему-то решил, что законы и клятвы не указ НИ ЕМУ, НИ ЕГО РОДУ! Смотрите…

Пока проекторы демонстрировали фрагмент записи, сделанной в палате целительского корпуса во всех неприглядных подробностях, включая лицо и кошмарную смерть Бахтияра Алимовича Кутыева, наследник престола стоял, скрестив руки на груди, и молчал. А после того, как иссушенное тело скопца рухнуло на пол и рассыпалось в пыль, криво усмехнулся:

— Как видите, боги все так же не любят клятвопреступников. Поэтому вы никогда не узнали бы эту новость, если бы не три маленьких нюанса. Парень, успевший собрать вокруг себя аж девять потенциальных насильников и найти им первую цель, успел заляпать грязью Яромира Глебовича Нестерова, его напарниц и девушку, чудом не превратившуюся в жертву неуемной похоти так называемых «непримиримых». А князь Идрис Назимович Кутыев, в данный момент присутствующий в этом зале, не смог удержать язык за зубами и сообщил фамилии «обидчиков» правнука нескольким друзьям. После чего наплевал на закон, поднял по тревоге вооруженные силы рода и отправил их сюда, в Москву, и к владениям Белосельских. Да-да, вы не ослышались: без объявления межродовой войны и даже не попробовав выяснить настоящую причину столь жестокого наказания парня, по сути, опозорившего свой род в глазах всех однокурсников!

Процесс силового задержания князя не занял и трех секунд: как только наследник престола назвал его имя, четверка высокоранговых одаренных с покровами, под активированным взором аж светящимися от избытка Силы, вдруг переместилась в одну точку коротенькими, но идеально выверенными скачками, сбила Кутыева с ног и всадила в его средоточие артефактный щит. Народ, стоявший поблизости, среагировал на все это с заметным запозданием. То есть, уже после того, как Император обратился к главе рода Белосельских:

— Добрыня Лютович, нападений не будет — подразделения, отправленные к вашим поместьям, уже нейтрализованы, а наследнику Идриса Назимовича в ближайшие недели будет не до вас. Впрочем, новый глава рода Кутыевых не рискнет развязывать войну и после того, как возьмет власть в свои руки. Ведь любая попытка отомстить Белосельским, Гагариным, Дашковым, Засекиным, Искрицким и Колычевым за достойное поведение их молодежи в Большой Студенческой Войне вынудит меня забыть о традиционном нейтралитете и подключить к конфликту все силовые структуры Империи, включая группу особого назначения «Феникс»!

Это обращение и видеоряд, показавший высшему свету лица всех шести участников сегодняшнего воздаяния, шокировало всех собравшихся. Главы родов, перечисленных Александром Восьмым, усиленно демонстрировали гордость и в то же время спешно просчитывали последствия возможной войны с Кутыевыми и их союзниками с учетом вмешательства Рюриковичей, перспективы сближения с последними, целесообразность заключения союзов друг с другом и, как ни странно, с нами, Нестеровыми. Приблизительно тем же самым занимались и все остальные. Ибо понимали, что заявление государя гарантированно повлечет за собой большие перемены во внутриполитической жизни страны. Ну, а я морально готовился к неприятным сюрпризам. Так как ни на миг не забывал о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках, а за очень большие куски возьмут очень большую плату.

Софья, вне всякого сомнения, продолжавшая играть на моей стороне, пришла к таким же выводам и описала свои мысли в личном сообщении:

«Отец очень сильно переработал мои предложения и с их помощью последовательно обкладывает тебя со всех сторон. Судя по тому, что мы с Сашей получаем ценные указания в режиме реального времени и без каких-либо объяснений, план сыроват и уязвим для стороннего воздействия, но чем-то кружит голову. В общем, готовься к неожиданностям, не спеши давать какие-либо обещания и при любой возможности скидывай ответственность на меня — я выкручусь даже из безвыходной ситуации и не предам…»

Пока мы с Мамбой обменивались сообщениями, арестованного провели через весь зал и втолкнули в неприметную дверь под огромным портретом Михаила Четвертого, Терпеливого, князь Белосельский и его потенциальные сторонники успели поблагодарить Александра Восьмого за поддержку, а удовлетворенный самодержец, наконец, «вспомнил» о причине, собравшей высший свет Империи в Михайловском дворце:

— А теперь, когда моя душенька спокойна, хочу первым поздравить моего старшего сына и наследника с днем рождения…

…Первые часа полтора после чуть многословного, зато по-настоящему красивого и искреннего поздравления государя все внимание собравшихся было приковано к Александру Александровичу. Само собой, речи толкали только главы родов, министерств, некоторых ведомств, послы достаточно значимых стран и так далее, а все остальные улыбались по принципу «Можно шире, но уши мешают» и всеми силами старались привлечь к себе внимание. Слава богам, традиция вручать подарки во время торжества отмерла еще веке в восемнадцатом, так что о них только намекали. Зато делали это как можно более оригинально, дабы в дальнейшем — то есть, после проверки службой безопасности на всевозможные «сюрпризы» — они смогли вызвать у будущего Императора хоть какие-то ассоциации с дарителем.

Конечно же, вовсю демонстрировали и «товары» совсем другого рода. В смысле, дочерей, внучек и правнучек, достаточно привлекательных для того, чтобы претендовать на место фаворитки или ближницы наследника престола, уже успевшего обзавестись полным комплектом законных супруг. Кстати, некоторые девушки, судя по выражениям лиц и проявляемому упорству, были готовы к любым другим вариантам отношений. Но Александр Александрович так ни на кого и не клюнул. Если верить Софье, изредка комментировавшей его поведение в канал группы, из-за нежелания конфликтовать с младшей женой, заявившейся на торжество с небольшим опозданием, занявшей место за левым плечом именинника и контролировавшей маневры всех более-менее интересных девиц.

Несмотря на то, что Император наблюдал за происходящим вокруг сына и не обращал на нас, «Фениксов», никакого внимания, я не расслаблялся ни на миг. Поэтому на величественный поворот монаршей головы среагировал чуть ли не до его начала и успел вывалиться из полутранса за пару мгновений до того, как самодержец поймал мой взгляд и изъявил свою волю:

— Ярослав Глебович, подойдите, пожалуйста, поближе — пока гости Саши заняты его охмурением, я хотел бы перекинуться с вами парой слов.

Я мысленно усмехнулся, так как понимал, что сосредоточенность на этом самом «охмурении» нисколько не мешает «гостям Саши» отслеживать малейшие изменения в поведении Императора. Тем более не в самом начале официальной части мероприятия, а через полтора часа однообразного действа. Впрочем, распоряжение, конечно же, выполнил. И, замерев возле трона так, чтобы Александру Восьмому не требовалось разворачиваться в пол оборота, превратился в слух.

Государь огладил аккуратную бородку, требовательно шевельнул левой рукой, дождался легкого помутнения артефактной воздушной пелены, судя по всему, обнулившей шансы услышать наши голоса и прочитать хоть что-либо по губам, а затем мрачно вздохнул:

— Чем лучше я вас узнаю, тем чаще жалею о том, что моя юность осталась в далеком и уже полузабытом прошлом. Вместе с искренними порывами души, юношеской наивностью суждений и готовностью отстаивать свои убеждения до последней капли крови. Да, жизненный опыт, помноженный на имеющиеся возможности, позволяет добиваться практически любых поставленных целей в разы легче и быстрее, но тяжкий груз ответственности за Империю загоняет в узкий коридор возможностей, диктуемых понятием «целесообразность», вынуждает выбирать кратчайший путь и по дороге частенько окунает в самую грязь. Этой грязи хватает и в благом деле воспитания молодежи, способной стать достойными преемниками нынешней властной элиты государства. Увы, для того, чтобы доверить сколь-либо серьезные возможности потенциальному руководителю, надо знать, как он себя поведет в экстремальных ситуациях, чем его можно сбить с выбранного пути, сломать или подкупить. А значит, в какой-то момент его жизненно необходимо прогнать через череду предельно жестких испытаний. Что — поверьте на слово — нисколько не радует. Поэтому каждый поступок испытуемых, достойный уважения, дарит сиюминутное облегчение и помогает пусть ненадолго, но примириться с самим собой.

Это вступление мне понравилось. Естественно, я допускал возможность того, что Александр Восьмой говорит не совсем то, что думает, а монолог готовили высококлассные психологи и конкретно под меня, но результат цеплял за душу. Так что в продолжение я вслушивался не менее внимательно:

— Вот и нарезка, полученная от Софьи, вызвала во мне диаметрально противоположные чувства. Во время первого просмотра я дал волю себе-настоящему и порадовался тому, что Империя все еще рождает по-настоящему достойную молодежь. А перед началом второго заговорил опыт и напомнил о том, что МАО — единственное учебное заведение России, в котором студентов прогоняют через такие жесткие испытания, что «воспитательный процесс», начатый вами и поддержанный членами группы один-четыре, даже после «бабьего бунта» зацепит только первокурсников, и что страх неминуемого возмездия не позволит аналитикам Академии идентифицировать идейных сторонников насилия. Я пропустил через себя эти выводы и… решил раз в жизни пойти навстречу совести. Поэтому согласился с выкладками дочери и обнародовал запись, которая гарантированно усложнит мою же жизнь. Ведь сам факт подтверждения случаев насилия в Больших Студенческих Войнах МАО даст весомые козыри как моим внутренним политическим противникам, так и заклятым врагам России из-за кордонов; вызовет ненужное напряжение в семьях выпускников прошлых годов; может столкнуть между собой рода, располагающие весьма серьезными военными формированиями и так далее. А все это в преддверии неминуемого конфликта с Тураном, мягко выражаясь, будет не ко времени. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что и столь неприятные перспективы при правильном подходе можно обернуть на пользу государству. Да, придется как следует постараться, но оно того стоит.

Как именно он собирается стараться и причем тут я, государь, увы, не сказал. Зато поинтересовался нашими планами на следующую неделю. В этот момент я загнал себя в самый глубокий полутранс, в который в принципе был способен уйти, в режиме субъективного замедления времени проанализировал наиболее вероятные перспективы нескольких вариантов ответа и озвучил тот, который позволял хоть на время убраться из столицы:

— Группа засиделась в залах для медитаций, так что собирался устроить учебно-боевой вылет на Алтай. Эдак на неделю. Чтобы погонять «Фениксов» в реальных схватках с стайными высокоранговыми хищниками-Дичками и наработать городским жительницам навыки выживания в дикой природе еще до наступления зимы и первых снегопадов.

Самодержец покосился на дочку, внимательно прислушивавшуюся к нашей беседе, задумчиво потер бородку и задал вполне логичный вопрос:

— Скажите, пожалуйста, насколько часто вы пользуетесь разрешением знакомиться с отчетами о действиях туранских ДРГ и операциях, проводимых нашими спецподразделениями в том районе?

Я пожал плечами:

— Изучаю каждый отчет, получаемый Софьей Александровной, государь. Поэтому уверен, что смогу обеспечить безопасность группы.

— А чуть подробнее можно?

— Конечно! — без тени улыбки заявил я. — Согласно все тем же отчетам, с первых чисел октября военно-космические силы Империи взяли под контроль орбиты всех приграничных магических аномалий и вот уже три недели сбивают абсолютно все спутники сопредельных государств. Впрочем, наличие или отсутствие над Алтаем туранских «глазок» ничего не меняет: прежде, чем приступить к занятиям, я оценю нынешний уровень магофона и степень агрессивности одиночных Дичков. В том случае, если и то, и другое заметно выше нормы, вернусь вместе с группой обратно. Нет — буду гонять ее между разными долинами. На всякий слу-…

— Вы хотите сказать, что в состоянии предсказать Большую Волну? — перебил меня Александр Восьмой.

Я отрицательно помотал головой:

— Это не предсказание. Любой добытчик с достаточным опытом работы в областях с магофоном выше двух с половиной единиц по шкале Оберта в какой-то момент начинает ловить перепады давления и изменения в реакции зверья. Но если колебания, предшествующие сезонным миграциям, еще более-менее заметны и правильно истолковываются с вероятностью процентов в восемьдесят пять-девяносто, то всплески перед Большой Волной в разы слабее и мало чем отличаются от всплесков перед сменой погоды, землетрясениями и так далее. Так что я, по сути, буду перестраховываться.

— Что ж, мне нравится такой подход к вашей безопасности, так что можете улетать хоть сегодня ночью… — заявил Александр Восьмой и… хищно усмехнулся: — Но перед тем, как свалить из дворца, помаячьте рядом с Сашей хотя бы минут десять-пятнадцать.

— Можем даже ненадолго увести… — так же хищно оскалилась Софья и мотнула головой в мою сторону: — Яромир Глебович собрался сделать ему на редкость нужный подарок, при приживлении которого свидетели не нужны…

* * *

…Возможность сделать подарок Александру Александровичу и, заодно, помаячить рядом с ним представилась только ближе к полуночи, то есть, после того, как основная масса гостей Михайловского дворца закончила отыгрывать обязательную программу и с чистой совестью отправилось прогибаться перед Императором. Впрочем, даже при таком «минимуме» внимания к наследнику престола наш демарш вызвал очередную волну перешептываний. Причем как бы не самую сильную за вечер. Еще бы — при нашем приближении Рюрикович «забыл» о после Ватикана, с которым беседовал в тот момент, встревоженно прищурился, ломанулся нам навстречу и обменялся несколькими фразами, шокировавшими сразу всех поборников традиций:— Яромир Глебович, дамы, только не говорите, что собираетесь покинуть торжество — я этого не переживу!— Александр Александрович, режим никто не отменял… — вздохнул я, сделал небольшую паузу и отыграл назад. Буквально на пару шагов: — Однако сегодня мы все-таки позволим себе небольшое послабление…— …и дождемся праздничного торта, за кусок которого, по слухам, любой уважающий себя ценитель гастрономических удовольствий с радостью отдаст правую руку! — ляпнула Рыжая.Наследник престола включился в шуточную перепалку так легко и непринужденно, как будто читал заранее написанный и проработанный текст с экрана «суфлера»:— Не-не-не: ваша компания будет допущена к дегустации только после вручения подарков мне-любимому, ибо Софа изводила меня намеками почти полторы недели и довела до состояния, в котором я за себя не ручаюсь!!!— А как же гости? — полюбопытствовала Ольга.— Я оставлю вместо себя Ядвигу, и тогда они простят мне, имениннику, небольшую отлучку.Это утверждение не понравилось не только дворянам, обретающимся поблизости, но и младшей супруге наследника престола. Но Рюрикович «не заметил» ни завистливые взгляды первых, ни недовольно поджатые губы последней — весело пообещал окружающим особо не задерживаться, покрутил головой, определяясь с направлением на нужные двери, и первым сорвался с места.Само собой, к помещению, в которое доставлялись подарки, мы идти и не подумали. В ближайшем холле Софья деловито затолкала брата в кабинку лифта, подняла двумя этажами выше и довела до своих личных покоев. Да, выглядели они, мягко выражаясь, неважно — поддавшись паранойе, Рюриковна затеяла в них «косметический» ремонт и первым делом приказала ободрать всю облицовку стен — зато в них обнаружилось всего две микрокамеры, кем-то вмонтированные в сантехнику ванных комнат. Однако принимать водные процедуры мы не планировали, поэтому ввалились в раскуроченную гостиную и невольно заулыбались, увидев, с каким детским энтузиазмом Александр Александрович рванул к груде коробок, обтянутых разноцветной упаковочной пленкой и украшенных роскошными бантами.Веселились секунд, эдак, двадцать. А после того, как именинник вскрыл самую первую, откинул крышку узорчатого деревянного ларца, не обнаружил в нем ничего, кроме бархатной обивки пустых ячеек под женские украшения, и обиженно уставился на нас, прервали затянувшееся молчание.— Са-а-аш, эти коробочки — обманка. Для любителей совать нос куда не следует… — усмехнулась Великая Княжна, неторопливо подошла к самому большому «подарку» и похлопала его по верхней грани: — А вот эта — еще и единственный чистый предмет в помещении, который при наличии фантазии может использоваться в качестве альтернативного коврика для медитаций…Именинник врубился в намек еще до того, как она договорила последнее слово, и уставился на меня воистину квадратными глазами:— Вы хотите сказать, что…— Угу! — сыто мурлыкнула она. — Подарок, который гарантированно сведет тебя с ума, это не вещь, а навык. Тот самый, о котором ты грезил почти всю сознательную жизнь и из-за последней попытки приживления которого чуть не отправился в Навь.Мужчина пошел красными пятнами, нервно облизал пересохшие губы и перевел взгляд на Умницу-Разумницу:— Вы уверены в том, что я выживу?— Способ приживления скачка, придуманный и не раз использованный нами, абсолютно безопасен… — твердо сказала моя ближница, а затем лязгнула сталью: — Однако требует одновременного участия Яромира Глебовича и меня, очень сильно грузит энергетические системы и является семейной наработкой, поэтому тиражироваться не будет.Врала, конечно — «подзатыльник второго уровня», открывшийся мне после прорыва в девятую звезду созвездия Воли, позволял приживлять любые навыки в одиночку и без подбора «мотиваторов». Но я не горел желанием превращаться в живой автомат по усилению вооруженных сил Империи, так что заранее обговорил с Черной Мамбой границы коридора сотрудничества с родом Рюриковичей, а она, пребывавшая на той же волне, что и я… сузила эти границы еще немного. После чего приняла активнейшее участие в разработке методики прикрытия настоящей методики приживления. Придуманный нами «спектакль» получился настолько впечатляющим, что с первого до последнего мгновения генеральной репетиции заставлял женскую половину «Феникса», понимающую суть происходящего, давиться смехом.Такое поведение во время первого реального прогона могло выйти нам боком, поэтому я отправил дам погулять. А сам попросил наследника престола расстегнуть два верхних крючка парадного мундира, сесть на большую коробку и позволить нам с Ольгой взять себя за руки.После того, как мы втроем «замкнули» некое «кольцо для продвинутых медитаций», именинник по моему совету закрыл глаза и начал представлять сначала движение Силы по главным жилам от левой ладони к средоточию и далее к правой, а затем и образы, описываемые моей ближницей. Само собой, «для гарантированного приживления» ему пришлось поймать и поддерживать определенный ритма дыхания, но у одаренного, привыкшего тренировкам к подобного рода, с этим делом проблем не возникло. Зато проблемы возникли у меня. Причем довольно серьезные — как выяснилось в процессе «работы в продвинутом кольце», за несколько недель ежедневной правки «Фениксов» я научился подстраиваться под их энергетику, что называется, влет и поэтому с легкостью дотягивался до средоточий при прикосновении к точке выхода любой главной жилы. А с Александром Александровичем обретенное умение дало сбой. Пришлось выкладываться до предела на протяжении двенадцати с лишним минут, чтобы поймать необходимый «отклик». И отгонять от себя мысли о необходимости забить на это извращение и добавлять к спектаклю второй акт с обязательным касанием солнечного сплетения.Слава всем богам, в какой-то момент я все-таки почувствовал обратную связь, ввел себя в требуемый «резонанс», ушел в полутранс и одновременно с накачкой Силы в свой скачок толкнул Рюриковича «подзатыльником второго уровня». Свое перемещение остановил за тысячные доли секунды до срыва. А полевая структура, появившаяся в средоточии «пациента» сработала и бросила его вперед, к диаметрально противоположному краю «кольца». Мы с Умницей тут же расцепили ладони, так как понимали, как Александр Александрович отреагирует на обретение вожделенного навыка. И не ошиблись — издав восторженный вопль, он сорвался в следующий скачок и запрыгал по комнате.Развлекался всего ничего, так как на этом ранге умения Сила тратилась с безумными потерями. А после того, как иссяк, вытер пот, выступивший на лбу и крыльях носа из-за ее легкого перерасхода, вернулся к нам и обратил внимание на самые важные штрихи нашего внешнего вида, на отработку создания которых мы с Олей накануне вечером убили порядка четырех часов — то есть, на бледность лиц, синюшность губ и алые звездочки кровоизлияний в склерах.Пока именинник изучал видимые последствия альтернативного способа приживления скачка, я вызвал к нам «штатного целителя подразделения» и сходу натравил на Ольгу. После чего выслушал тот вопрос, ради которого мы себя уродовали, и устало развел руками:— Да, откат получается приличный. Что напрочь отбивает всякое желание экспериментировать с разработкой методики приживления других навыков. Но разбалансированная энергетика вернется в норму от силы за двое-трое суток, а навык останется на всю жизнь. И, в случае чего, даст вам лишний шанс выжить…— В детстве я люто ненавидел одно из любимейших утверждений отца «Императорам боевые навыки не нужны» и дико завидовал родичам, которым их приживляли… — криво усмехнулся он, встав с коробки и уставившись в стену невидящим взглядом. — Лет с шестнадцати, то есть, с того дня, как меня стали загружать реальными задачами, я начал понимать, что управление государством требует не только сумасшедшего объема разноплановых знаний, опыта, широчайшего кругозора, определенного склада мышления и тэдэ, но и полной самоотдачи. Тем не менее, в те немногие свободные минуты, когда удавалось оторваться от напряженной учебы и бесконечных дел, продолжал мечтать. Увы, после того, как я первый раз женился, свободное время вдруг закончилось раз и навсегда, а детские мечты были задвинуты в самые дальние уголки памяти и не будоражили душу до середины прошлой недели. А сейчас я чувствую себя ребенком и по-настоящему счастлив. Хотя мне шестьдесят семь, и терять голову от радости, вроде бы, поздновато.— Немного радости полезно в любых количествах! — авторитетно заявила Рюриковна откуда-то из-за моей спины, через миг вышла из скачка рядом с братом, чмокнула его в щеку и ехидно ухмыльнулась. — Впрочем, если ты уже перерос наши, молодежные, развлечения, то мы, так и бы-…— Не-не-не!!! — затараторил он, сообразив, к чему она клонит. — Я хотел сказать, что лучшего подарка в принципе не представляю, что в неоплатном долгу перед всеми вами и что найду время для любых развлечений — вы только позовите!Знак Макоши безмолвствовал, но и без его подсказок было понятно, что Александр Александрович говорит именно то, что думает. Поэтому я позволил себе расслабиться. Так, слегка. И даже придушил проснувшуюся паранойю:— Позовем. Эдак через недельку. Сразу после возвращения с Алтая……Вторая половина празднования дня рождения первенца Императора прошла под знаком болтовни и утомила до смерти. Ведь недвусмысленная демонстрация приязни со стороны государя, наследника престола и «самой» Черной Мамбы мотивировала всех значимых игроков Большой Политики не только внести меня в имеющиеся расклады, но и попробовать навести мосты. Если бы не Софья, одним своим присутствием обрубавшая большую часть возможностей даже самых влиятельных аристократов, то меня, наверное, разорвали бы на лоскуты. Но она весь вечер опиралась на мое предплечье, так что каждому желающему познакомиться приходилось обозначать намерения с положенного расстояния, смиренно дожидаться своей очереди и держать себя в руках во время последующего общения.Присутствие Рюриковны помогало не только в этом. Она, старательно изображавшая не первое лицо нашей компании, а одну из моих спутниц, жила в канале группы. В смысле, подсказывала фамилии, имена и отчества тех, с кем предстояло познакомиться, описывала сильные и слабые стороны чуть ли не каждой персоны, двумя-тремя словами определяла манеру держаться, подкидывала факты, которые стоило ввернуть в разговор, сглаживала ошибки и так далее. А еще не позволяла особо высокомерным личностям игнорировать Ладу, Нату и Сашу. Впрочем, носы задирали очень немногие — большая часть откровенно побаивалась Черную Мамбу, а меньшая предусмотрительно оставляла себе возможности для маневра. Так что в общем и целом меня напрягало только однообразие бесед и их количество.Само собой, я получил и положительные эмоции. Аж восемь раз. Во время общения с Еремеем Даниловичем Строгановым и его старшей супругой, обмена любезностями с Петром Антоновичем Демидовым, на радость нам прибывшим на торжество без любимой внучки, и переговоров с главами родов Белосельских, Гагариных, Дашковых и далее по списку спасенных студентов. Да, в процессе «переговоров» пришлось поднапрячься, чтобы приглушить энтузиазм собеседников, жаждущих отплатить добром за добро, зато я смог отнести эти знакомства к условно положительным активам рода.Софья пришла точно к такому же выводу. Только озвучила его уже на борту «Сапсана». Упав в кресло, опустив спинку в горизонталь, вытянув ноги и устало прикрыв глаза. А потом с разгона переключилась на тему, которую мы еще ни разу не затрагивали:— Первый шаг к обретению надежных союзных родов, можно сказать, получился. Однако дальнейшее сближение с ними автоматом превратит вас в политических противников их недругов и врагов. Свою роль сыграет и зависть из-за вашей близости к нам, Рюриковичам — ряды ваших недоброжелателей пополнит две трети дворян Империи. А у вас в сухом остатке имеются только высокоранговые Дары и самый минимум связей. Зато уязвимостей — страшно представлять…В этот момент конвертоплан оторвался от крыши дворца, и она, мазнув взглядом по иллюминатору, за которым чернела ночная мгла, посмотрела на меня:— Один из самых больших изъянов, по которому в ближайшем будущем начнут лупить все, кому не лень — это несоответствие ваших званий и знаний. Ведь за плечами у среднестатистического подполковника имеется не только многолетний опыт командования подчиненными, но и годы учебы в военном училище.— Так и есть… — признал я, сообразив, к чему она клонит. — Нас запросто могут обозвать группой особого назначения по борьбе с Дичками и, в какой-то степени, будут правы. Но в МАО теорию не преподают.— Ты ошибаешься! — без тени улыбки заявила она, перевернувшись на бок и подложив ладонь под голову. — Образ одаренного-дуролома, способного только крушить да ломать, был создан намеренно, ибо это выгодно. И его поддерживает порядка семидесяти процентов выпускников. А оставшиеся тридцать молчат из-за клятвы. Хотя могли бы рассказать многое.— Логичный подход, однако… — задумчиво пробормотала Рыжая.— Ингвар Ярый был далеко не дураком… — усмехнулась Рюриковна. — Это с его подачи весь первый год обучения вас изучают, как под электронным микроскопом, после летней практики перекидывают из группы в группу, а затем начинают затачивать под службу во вполне конкретных подразделениях те самые тридцать процентов студентов, которых я только что упомянула. Само собой, развитие Дара остается во главе угла, а все остальные предметы считаются вторичными, но эта «вторичность» заткнет за пояс абсолютно любую аналогичную программу обучения. Ибо наши полигоны оснащены оборудованием, которое стоит миллионы, а каждый отдельно взятый предмет преподается самыми лучшими инструкторами-практиками Вооруженных Сил Империи.Эти откровения разом убрали все «слабые места» такого неоднозначного творения Ингвара Ярого, как Московская Академия Одаренных, и ответили на ряд вопросов, которые не давали мне спокойно жить. Но делиться восторгами было некогда, и я перешел к конкретике:— Когда я смогу ознакомиться с программой обучения, которую ты для нас подобрала?— Программы, как таковой, еще нет. Есть площади, инструктора, бюджет, приличный список дисциплин и восемь базовых вариантов компоновки. Так что придется поднапрячься.— А мои предложения будут иметь хоть какой-то вес? — на всякий случай спросил я и почувствовал себя полным придурком еще до того, как закончил озвучивать этот вопрос, так как увидел, как изогнулась левая бровь Черной Мамбы:— Естественно, нет! Ведь для того, чтобы вы не проседали в развитии Дара, придется выделять под обязательные предметы, о которых ты, кстати, не имеешь никакого представления, от силы три часа в день, а значит, придется ужимать программу до предела. Говоря иными словами, на экзотику типа обучения полетам на «конвертах» или базового курса подготовки боевого пловца не останется времени.— Академия и имеющиеся у нас возможности никуда не убегут… — мягко добавила Умница-Разумница. — Поэтому целесообразно начинать учиться с того, что реально необходимо прямо сейчас, а все остальное отложить хотя бы до лета.Я почувствовал, что краснею, и виновато вздохнул:— Вы правы. Во всем. Так что рулите.— Начнем. Эдак недели через полторы… — пообещала Рюриковна, приподнялась на локте, оглядела меня с головы до ног и грозно сдвинула брови к переносице: — А пока командуешь ты. Поэтому слушай встречный вопрос: как ты мог запланировать вылет на Алтай этой ночью, зная, что мы раскатали губы на обещанный отдых?

Глава 3

21 октября 2075 г.

…По аппарели «Сапсана» сбежали уже под отводами глаз и, не тормозя, запрыгали вниз по склону. Я вел, так как сканировал окрестности не только обнаружением жизни, но и чувством металла, а Лада, как вторая и последняя обладательница такого комплекта навыков, замыкала. Отрыв «конверта» от посадочных опор, плавный разворот и начало разгона прошли мимо меня, так как я разглядывал деревья с почти облетевшей листвой и пытался задавить не вовремя проснувшуюся горечь. Увы, картинки из счастливого прошлого, в котором Радослава привлекала мое внимание к тем или иным признакам чудесной алтайской осени, сменяли друг друга, как в калейдоскопе, а память, словно издеваясь, раз за разом напоминала добродушные подначки матушки:

«Сынок, разуй глаза и впусти в душу красоту окружающего мира! Пока ты маньячишь, добывая средоточия и развивая Дар, мимо проходит та самая жизнь, ради которой ты, вроде как, и надрываешься! Обрати внимание вот на этот листок: он совершенен. Весь, начиная от формы зубчиков, идущих по краю, и заканчивая сеточкой прожилок. А игра цвета и оттенков так вообще шедевр. Ну вот, мазнул взглядом и прошел мимо. Хотя должен понимать, что второго шанса полюбоваться чудом тебе никто не даст: уже через несколько часов листик начнет ссыхаться, а краски тускнеть. И на зайца, замеченного обнаружением жизни, ты тоже смотришь не так: летняя шерстка вот-вот начнет выпадать и за каких-то две-три недели уступит место белой, зимней…»

Вот я и смотрел по сторонам. Так, как она советовала. Но без особого толку. В смысле, до рези в глазах вглядывался в то, что она сочла бы красивым, но чувствовал не восторг, а душевную боль. И изредка ловил себя на мысли, что без нее эти места кажутся пустыми и чужими, что ли.

Выйти из эмоционального пике помогло внезапное появление беркута-Дичка, вывалившегося из белоснежного облака и сорвавшегося в отвесное падение к какой-то цели: я понимал, что тут, на подступах к границе области с магофоном в полторы единицы по шкале Оберта, Сашу с Наткой не заметит ни один Дичок, но все равно заставил себя перейти в боевой режим. А минут через десять-двенадцать понял, что отсутствие реальных угроз понемногу расхолаживает, и придумал способ загрузить голову по полной программе. Замедлил темп передвижения, остановился возле ничем не примечательного изгиба русла безымянной речушки, жестом дал команду собраться возле меня и озвучил изменения в порядке движения:

— Лад, ты ведешь. До камня с «зеркальной» гранью, солнечный зайчик с которого ослепил нас перед охотой на охотников. Дамы, вы отрабатываете перемещения в одну точку выхода. А я прыгаю параллельно, контролирую и усиленно придираюсь. Кстати, перечислите-ка мне те навыки, которые у вас сейчас активны…

Придраться к отсутствию чего-либо жизненно важного не получилось — «лесной комплект» обнаружился у всех до единой. Причем с необязательными дополнениями типа светляка. Под покровом. Для раскачки созвездия Воли. Так что я, похвалив их за добросовестность, дал команду уходить в полутранс и начинать движение. А следующие два с лишним часа анализировал ошибки, озвучивал ценные указания и мысленно гордился упертостью горожанок, прогрессирующих, что называется, семимильными шагами.

Роль лидера перехватил в получасе «прыжков» от входа в сеть Ррейских пещер и чуть-чуть замедлил темп движения, дабы добраться до нужного входа в полной темноте. Перед последним поворотом ущелья остановил группу еще раз и на всякий случай убедился в том, что все дамы держат зеркало, прячущее тепловое излучение тела, и отрицание ветра, убирающее запахи. А уже через пару минут перешел на шаг, показал, как правильно проходить сквозь заросли маральника, как сдвигать в сторону «крышку» скального камина, какими зацепками пользоваться при спуске и так далее.

Первая половина пути по подземному лабиринту прошла без каких-либо сюрпризов — Софья, Ольга и «соседки» держали темп, вглядывались в значки на стенах и старательно запоминали маршрут. Увы, стоило мне протиснуться сквозь семиметровое «бутылочное горлышко», как в эмоциях Саши появилась самая настоящая паника!

Рыжая, замыкавшая процессию, среагировала фантастически быстро — протиснулась к подруге, приобняла и замурлыкала:

— Солнце, ты чего? Эти пещеры — самое безопасное место алтайской магической аномалии! Мы с Яром прожили в них почти два месяца и в ус не дули. Да, это место выглядит не очень. Но эдак в полукилометре находится место, которое мы называем благоустроенной двухкомнатной квартирой: там есть уютная спальня, приличный зал для медитаций, широкий коридор и даже санузел. И пусть в последнем нет ни джакузи, ни душевой кабинки, зато вода просто ух-х-х-х!!!

— В смысле, не только кристально чистая, но и холоднющая! — хохотнул я, почувствовав, что девушку начинает отпускать. — Она течет из-под ледника. Под землей. И прыгать в эту речку желательно с активированным пеклом.

— А у меня оно появилось далеко не сразу… — «призналась» Лада. — Так что первые несколько дней пребывания в этой «квартире» Яру приходилось меня реанимировать после каждого посещения санузла. И это было нереально эротично. Вернее, было бы. Если бы мы сдуру не «догадались» украсить свои тушки печатями бесстрастия!

Экскурс в прошлое вместе с игривыми подначками старших женщин, мгновенно подключившихся к «беседе», помогли справиться с панической атакой, так что самую некомфортную часть маршрута Саша все-таки прошла. В смысле, самостоятельно. Более того, добравшись до «квартиры», приняла активное участие в ее благоустройстве: помогла нам с Рыжей разгрести все то добро, которое я выгрузил из пространственного кармана, а затем занялась «сервировкой» импровизированного стола. В одно лицо, так как все остальные носились к речке и обратно, наполняя два дополнительных водяных матраса, приобретенных еще в начале октября как раз на такой случай.

Единственный рецидив клаустрофобии случился в тот момент, когда я поинтересовался, кто будет спать в тренировочном зале. Но с этой вспышкой паники справилась Софья, в тот момент оказавшаяся рядом с нами. Заметив, что «младшенькую» опять затрясло, она повернулась ко мне и насмешливо фыркнула:

— Тренировочный зал — это помещение, предназначенное для проведения тренировок. А спать положено в спальне! Так что сдвигаем матрасывместе, застилаем так, чтобы можно было перекатываться в любом направлении, и готовимся разыгрывать в «Камень, ножницы, бумагу» два самых теплых места в этой квартире…

Ольга, нарисовавшаяся в «дверном проеме», внесла уточнения, заявив, что разыгрывать эти места необходимо каждый день, ибо в противном случае начнутся обиды и конфликты. А Лада, примчавшаяся секунд через десять, быстро врубилась в то, что Рюриковна валяет дурака и только изображает флирт, поэтому включилась в игру и вынесла окончательный вердикт:

— Разыгрываем один раз, но сразу на пять ночей. И так, чтобы каждая из нас переночевала под бочком Яра по два раза. Вопросы?

— Вопросов нет. Есть предложения! — лукаво ухмыльнулась не на шутку разошедшаяся Великая Княжна. — Раз ты привыкла ночевать в этой пещере, значит, по определению, не нуждаешься в близости с нашим еди-…

— Так, стоп! — «возмущенно» перебила ее Рыжая. — Без близости с Яром я полезу на стены уже сегодня, так что эту тему лучше не затрагивай, иначе отправишься спать в коридор!

— …и тоже освоишь эту грань скалолазания! — хохотнула Наталья. — Ведь с активным обнаружением жизни окажешься, можно сказать, в первых рядах зрительного зала. Да и акустика тут ничего.

Сообразив, что появление этого навыка у всех «Фениксов» позволит им лицезреть мои ночные забавы, причем не только тут, в пещере, но и в обоих домах, я мысленно схватился за голову и свалил. К реке. Под жизнерадостный смех веселящихся женщин. А менее, чем через четверть часа был вынужден вернуться обратно. К позднему обеду, плавно переходящему в ранний ужин.

За время моего отсутствия пещера преобразилась. Все четыре водяных матраса оказались сдвинутыми вместе и аккуратно застелены… не спальными мешками, а постельным бельем и теплыми одеялами, явно извлеченными из пространственного кармана Лады; на ящиках у изголовья, в которых я хранил всякую всячину, появились расшитые подушечки; в четырех «углах» зажглись разноцветные химические светильники; на свободной части пола возникли аккуратные коврики и так далее. Преображение коснулось и самих «хозяек»: накинув на себя пекла и влив в них довольно приличное количество Силы, они переоделись в спортивные толстовки, теплые брючки и носочки, а на ноги нацепили забавные меховые тапочки.

В эмоциях Саши тоже царили мир да благодать, так что я позволил себе расслабиться — поменял комбез на спортивный костюм, сел во главе «стола», галантно поухаживал за дамами, разлив «свежевыжатый» апельсиновый сок по хрустальным(!) бокалам, и пожелал всем приятного аппетита.

Софья, успевшая отправить в рот кусочек одуряюще пахнущей свиной отбивной, энергично кивнула, Ольга и «соседки» эхом повторили пожелание, а Лада, читавшая мой эмофон, как открытую книгу, вопросительно уставилась в глаза.

Я еще раз прислушался к ощущениям, первый отклик которых поймал в момент высадки, и раскололся. Почти до самого донышка:

— Боюсь, что придется существенно переиграть планы на этот учебно-боевой выход. Дело в том, что я чувствую кое-какие изменения в привычном магофоне, и мне они очень не нравятся! К сожалению, тут, в пещере, под одной целой и восемью десятыми единиц по шкале Оберта, эти изменения ловятся, как сквозь толстое одеяло, поэтому завтра с утра мы с вами рванем поглубже, эдак к границе с «троечкой». Ибо в самом лучшем случае есть шанс зависнуть тут на время сезонной миграции…

— А в худшем? — встревоженно спросила Оля, переключившаяся в режим Умницы-Разумницы.

— О худшем не хочется даже думать… — мрачно буркнул я, поколебался и рубанул правду-матку: — Есть ненулевая вероятность того, что туранские ДРГ, действующие в этом районе, пытаются «раскачать» Дичков так, чтобы…

Знаний у нее хватало, со способностью анализировать факты и делать правильные выводы тоже не было никаких проблем, так что вторую половину предложения она озвучила одновременно со мной:

— …использовать сезонную миграцию, как основу для Большой Волны.

Увы, остальных женщин не проняло. Вернее, мое беспокойство они уловили, благо прислушивались к Знакам Макоши и читали эмоции, но сами остались совершенно спокойными. Пришлось озвучивать не самые приятные факты:

— Девяносто семь процентов когда-либо зарегистрированных Больших Волн начинались межсезонье, но даже так не раз докатывались до Барнаула, Новокузнецка, Абакана и других крупных городов края. С момента создания системы оповещения и надежных укрепрайонов для беженцев буйствующее зверье уничтожает, в основном, инфраструктуру, а большая часть жителей мелких населенных пунктов успевает эвакуироваться. Но даже так ущерб от каждого такого нашествия не радует от слова «совсем». Ведь даже при активном противодействии армии высокоранговые Дички сравнивают с землей почти все, что попадается на пути!

— Большая Волна шестьдесят седьмого года уничтожила половину Улан-Удэ… — хмуро добавила Рюриковна. — Несмотря на то, что служба оповещения сработала, как часы, погибло порядка семи тысяч гражданских лиц, решивших проигнорировать предупреждение. Досталось и военнослужащим — если мне не изменяет память, то их потери зашкалили за триста человек.

— Сезонная миграция увеличит количество зверья в три-пять раз… — дав ей договорить, криво усмехнулся я. — Последствия представляете?

— Так, стоп!!! — воскликнула Саша. — А почему гибли военнослужащие? У них ведь наверняка имелись танки, бронемашины, системы залпового огня и авиация?!

На этот вопрос ответила Умница-Разумница:

— Каждая Большая Волна управляется так называемым роевым разумом, за десятилетия изучения продемонстрировавший фантастические способности к адаптации! Фронт подобного нашествия достаточно дискретен для того, чтобы по нему было целесообразно работать РСЗО; на любой залп с дистанции до десяти-двенадцати километров включительно реагируют высокоранговые хищные птицы, двигающиеся перед Волной, и либо уничтожают огневые точки, либо наводят на них животных, прорвавшихся на уровни выше Гранда.

— А что, есть и такие? — ошарашенно выдохнули обе «соседки».

— Среднестатистический Гранд, прижививший регенерацию или хоть иногда пользующийся услугами целителей, живет от ста семидесяти лет и выше. А дальше не развивается из-за проблем с поиском достаточно мощного и, в то же время, безопасного магофона… — негромко сказал я. — Я не знаю, сколько лет живет и мутирует высокоранговое зверье в областях с магофоном за пять единиц, зато своими глазами видел несколько кошмарных монстров в «четверочке» и впечатлился до дрожи в коленях!

— Дальше можете не объяснять! — полыхнув не особо веселой злостью, подала голос Рыжая и деловито подвела итоги услышанному: — Задача номер один — выяснить, не пахнет ли Большой Волной. Если догадки Яромира не подтвердятся, то мы успокоимся и начнем запланированные тренировки. Нет — отправимся на охоту за туранскими ДРГ… несмотря на то, что не готовы. Ибо кроме нас их отлавливать некому.

Озвучивая свои мысли, она смотрела мне в глаза, а после того, как закончила, вопросительно мотнула головой и «порадовала» всплеском чувств, который я «перевел» фразой «Только попробуй сказать, что я не права…». Я прислушался к тому, что творилось в чувствах остальных Нестеровых, затем покосился на Софью, явно готовую принять любое мое решение, и решил подбодрить дам немудреной шуткой:

— Задача номер один — как следует выспаться, чтобы оклематься после бессонной ночи и перелета через половину Империи. А в остальном все верно: если верить ЕИРО , то в Империи нет ни одного одаренного, владеющего навыком обнаружение жизни, а без него толковых скрытников не найти. Да, теоретически можно отслеживать с высокоорбитальных спутников весь север аномалии и шарашить неуправляемыми ракетами по месту гибели каждого Дичка, но такой обстрел спровоцирует Большую Волну куда быстрее, чем десяток специально обученных диверсионно-разведывательных групп.

— В общем, вся проблема во мне… — понимающе усмехнулась Великая Княжна. — С одной стороны я Рюриковна, а значит, рисковать мною, мягко выражаясь, нежелательно. С другой — обладаю весьма разносторонним боевым опытом, неплохой тактик и являюсь одной из четырех самых высокоранговых бойцов нашей группы, а значит, мое присутствие существенно увеличивает шансы добиться поставленной цели без потерь.

— Так и есть… — подтвердил я.

— Мне кажется, что ты не учитываешь несколько чрезвычайно важных нюансов… — без тени улыбки, но с плохо скрываемым предвкушением во взгляде заявила она. — Я могу их перечислить прямо сейчас, но не вижу смысла торопиться. Во-первых, в данный момент мы, по сути, теоретизируем, так как для принятия обоснованного решения не хватает информации. Значит, я, как командир группы «Феникс», имею право устроить тебе своего рода экзамен на сообразительность. А, во-вторых, я жутко проголодалась и устала смотреть на остывающее мясо. Поэтому предлагаю перенести обсуждение этого вопроса на завтра и отдать, наконец, должное своим порциям!

— А самую важную причину целомудренно опустила… — хохотнула Лада.

— Застеснялась… — виновато потупив взгляд, еле слышно «призналась» Софья, затем набрала в грудь воздуха и под сдавленные смешки остальных женщин выдала «сокровенную тайну»: — На самом деле я выиграла право первой ночи и изнываю от желания побыстрее подкатиться тебе под правую руку.

— Ты бы видел, как она к этому готовилась! — продолжая развивать столь благодарную тему для веселья, воскликнула Ольга.

— Ага! — подтвердила Натка. — Натянула кружевное ярко-красное белье…

— …поинтересовалась, достаточно ли оно просвечивает… — продолжила Саша.

— И предлагала обойтись без ужина. Дескать, чем раньше ляжем, тем круче отожжем! — закончила Рыжая. — В общем, если бы я не описала твои привычки, то ты остался бы голодным!

— Болтушки… — мягко улыбнулся я и решительно воткнул вилку в свою отбивную, действительно успевшую немного остыть: — Но заботливые. И это радует так, что не передать словами…

* * *

…В промежутке между вторым и третьим срабатыванием допотопного механического будильника мне снилась какая-то муть, поэтому, открыв глаза, я автоматически приложил усилением сначала себя, а затем и Ладу с Сашей. Для того, чтобы «пощупать» остальных и, заодно, прервать раздражающее дребезжание, надо было выпутаться из объятий этой парочки, еще с вечера оккупировавших мои плечи, поэтому пришлось просыпаться и высвобождать изрядно затекшие руки. Восстановление, привычно брошенное на верхние конечности, помогло включить голову и врубиться, что пора вставать. Всем. Так что заворочался я куда энергичнее, чем собирался. Да, честно заслужил несколько не самых лестных эпитетов от дамочек, не желавших приходить в сознание, но нисколько не обиделся, ибо чувствовал их эмоции и знал, что в этом ворчании нет никакого негатива. Зато предостаточно любви, нежности и даже желания.Последнее, естественно, было не ко времени, поэтому я задавил в себе аналогичный отклик, приподнялся на локте, шлепнул по молоточку, бьющему по двум металлическим полусферам, и наткнулся на сонный взгляд Софьи. Мыслей в нем еще не было, поэтому взгляд переместился на левое плечо, с которого сползла футболка, и наткнулся на черную лямку без кружев. Игривая шуточка сорвалась с языка сама собой:— Ну, и как теперь тебе верить? Мало того, что отказалась пользоваться правом первой ночи, так еще и наврала про цвет белья!— Я его переодела. Поздно ночью. После того, как осознала свою ошибку и решила ее оплакать… — отшутилась женщина. — Черный цвет намного лучше подходил под настроение.— Только не говори, что всю ночь напролет не смыкала глаз, а перед самым рассветом решила выпросить еще один шанс! — подколола ее Ольга.— Все так и было! — подтвердила Рюриковна и для пущей убедительности захлопала густыми ресницами.Теоретически на это заявление можно было ответить демонстрацией обиды и заявить, что второго шанса не будет, так как нельзя забивать на решение сберечь себя для мужа, но напоминать о неминуемом и ненавистном замужестве было бы слишком жестоко, поэтому я выбрал более гуманный вариант ответа:— Посмотрим на твое поведение.Великая Княжна пообещала быть хорошей девочкой, а затем перестала валять дурака, сдернула одеяло с Умницы-Разумницы и заявила, что им — то есть, дамам — пора отправляться на водные процедуры.Банда из пяти красавиц, пышущих жаром от активированных пекл, в темпе натянула штаны и толстовки, запрыгнула в тапочки, похватала банные полотенца и исчезла из «спальни». А я решил сэкономить нам время и занялся делом. Оделся, вернул разбросанные одеяла в штатное положение, перебрался к «столу», выложил на него пищевые контейнеры с завтраком, упаковки с соками и так далее.Закончив, еще раз обдумал ответ для экзамена на сообразительность, мысленно сформулированный перед отбоем, поймал за хвост еще одну мысль, которая при должной шлифовке могла превратиться в лишний аргумент, и довел ее до ума. А потом последовательно поставил себя на место Великой Княжны из рода Рюриковичей, куратора МАО и Черной Мамбы, представил «их» реакции на этот монолог и счел, что готов. Поэтому дождался дам, сбегал в «санузел», а после возвращения обратно заявил Софье, что готов к ответу.Заслужил шесть баллов по пятибалльной системе, искреннюю похвалу и… грустную улыбку:— В принципе, ты мог обойтись двумя последними аргументами. Но раз придумал и примерил к себе аж шесть, значит, понял, что альтернативы моему участию в охоте просто нет.Я нехотя кивнул, задвинул куда подальше панические мысли из серии «А что, если…» и заставил себя всмотреться в бумажную карту, извлеченную Софьей из кармана и постеленную в центре «стола».— На мой взгляд, выдвигаться надо не «поглубже», а во-от по такой дуге! — заявила она и показала приблизительный маршрут указательным пальцем. — Вот в этой точке мы окажемся на границе области с магофоном-«троечкой» и в том случае, если состояние магофона вынудит отправиться на охоту, сходу продолжим движение к северо-западному концу Терлецкого озера…— …возле которого, предположительно, действует ближайшая туранская ДРГ… — без труда врубившись, к чему она клонит, закончил я, эдак секунд на пятнадцать ушел в себя, вспоминая, как выглядит предложенный маршрут в реальности, а затем вцепился в протянутый карандаш и начал корректировать идею так, как считал нужным: — В общем и целом согласен. Но вот тут мы вляпаемся в жуткий бурелом, который желательно обойти с юга, здесь можем нарваться на высокорангового медведя-шатуна в возрасте «Столько не живут» и убиться напрочь, а на этом склоне окажемся во владениях слишком сильной, опытной и сыгранной волчьей стаи.Обозначив пунктиром самый безопасный маршрут из всех возможных, дал команду сверить механические наручные часы, заменившие коммы перед самым десантированием с «Сапсана», а затем наткнулся взглядом на пустой бокал и заставил себя отвлечься от мыслей о предстоящем походе:— Остальные нюансы обсудим после того, как позавтракаем. Приятного аппетита……При большом желании до точки принятия решения можно было бы допрыгать часа за два с половиной-три. Но я предпочел не торопиться и превратил эту часть «учебно-боевого» выхода в тренировку. Поэтому всю дорогу заставлял группу реагировать на появление в поле зрения или действия обнаружения жизни любой пичужки, зверька или пресмыкающегося, терзал стандартными вводными типа «Атака справа!» и требовал держать активными максимум необходимых «пассивных» навыков. Правда, лютовать не лютовал, чтобы «ученицы» не перегорели. Кроме того, каждые минут сорок-сорок пять устраивал небольшой привал и позволял расслабиться. А сам, наоборот, с каждым пройденным километром напрягался все сильнее и сильнее, так как все лучше и лучше чувствовал «шероховатости», которые действовали на нервы.Критическую массу ощущений набрал в области с магофоном под две целых и семь десятых единицы по шкале Оберта и счел, что ломиться дальше нет смысла. Поэтому нашел подходящее место для внеочередного привала, собрал дам вокруг себя и, не снимая отвода глаз, толкнул небольшую речь:— К сожалению, мои предположения подтвердились. По самому худшему варианту: в магофоне ощущается сразу две «нестандартные» составляющие, что позволяет сделать один-единственный вывод…— Прошу прощения за то, что перебиваю, но не мог бы ты объяснить, что именно тебя напрягает? — переключившись в режим ученой, спросила Ольга.Я задумчиво почесал затылок и попробовал подобрать нужные слова:— В межсезонье магофон просто давит, весной до кучи едва заметно тянет на север, а осенью на юг. А сейчас в нем присутствуют аж три составляющие: обычное давление, сезонная тяга на юг и еще одна — на северо-северо-восток. Последняя вызывает самый серьезный дискомфорт, ибо рвет зверью шаблон и заставляет нервничать.Первой нужные оттенки ощущений поймала Лада. Что нисколько не удивило, ведь у нее за плечами имелось два месяца жизни в Диком Лесу. Затем что-то похожее уловили старшие женщины. А Наталья с Сашей виновато признались, что чувствуют только давление. Я их успокоил, объяснив, что на третьей звезде мастера и при отсутствии соответствующего опыта это вполне нормально, а потом ответил на очередной вопрос ближницы:— Я тоже раскачался слишком быстро, поэтому привычная шкала оценки здорово сбилась. Могу выдать очень приблизительное предсказание: сезонная миграция начнется дней через восемь-двенадцать, а Большая Волна подхватит и развернет мигрирующее зверье через девять-десять. Но имей в виду, что эти сроки не учитывают капризы погоды и человеческий фактор.— То есть, возможную гиперактивность туранцев, дурь особо деловых добытчиков, инициативу вояк и так далее… — уточнила Рюриковна.— Именно… — подтвердил я и тоже развил эту мысль: — Да, распоряжение вояк прекратить походы в аномалии, в которых действуют туранские ДРГ, довели до абсолютного большинства добытчиков, но проконтролировать всех и каждого, увы, нереально. Ничуть не лучше обстоит дело и с самими вояками: после того, как личный состав дивизиона РСЗО «Одуванчик», с нашей подачи отстрелявшегося по координатам туранских аналогов «Шквалов», получил награды за результативную стрельбу, им люто завидуют все, включая пилотов ВКС. А зависть дуроломов в погонах частенько выливается в такие эксцессы, что страшно вспоминать!— Ты имеешь в виду прошлогодний «захват шпиона» Поднебесной в Благовещенске? — спросила Софья, дождалась подтверждения и угрюмо вздохнула: — Вы знаете «парадную» статистику. А на самом деле все было куда «круче»: «случайно» взорвав жилой дом, оперативники краевого отдела ИСБ рванули вдогонку за машиной «потенциального связного». В седьмом часу вечера рабочего дня. И во время преследования спровоцировали четырнадцать крупных аварий. Так что общее количество погибших составило не двадцать два, а тридцать восемь человек!— Уроды… — буркнул я и вернул беседу в прежнюю колею: — Но они свое уже получили, а туранские ДРГ — еще нет. Поэтому проверяем пассивки еще раз и продолжаем движение.— Может, имеет смысл сделать крюк до «полторашки»? — спросила Оля. — Если связаться с руководством ВКС, то можно получить последние картинки со спутника…— …и в случае наличия там «крота» слить информацию о наших планах в Самарканд? — мрачно поинтересовалась Софья.— Об этом я не поду-…— Крюк делать не будем… — одновременно с Умницей заговорил я. — В окрестностях северной части Терлецкого озера не так много мест, в которых можно вырезать Дичков пачками. Так что уродцы найдутся без посторонней помощи и неприятных сюрпризов.Не успел я договорить последнюю фразу, как эмофон Лады полыхнул бешенством. Я мгновенно развернулся на месте и вгляделся в ее силуэт. Намек был понят влет, и она начала объяснения с щелчков костяшек пальцев:— С вероятностью процентов в девяносто девять туранцы погонят Дичков на север через считанные часы после начала сезонной миграции!— Каким образом?— В протоколе допроса захваченного нами языка мелькало слово «яд». Ни мы, ни дознаватели ИСБ не обратили на него особого внимания. Ведь эффективно использовать яды против действительно большого количества зверей и птиц достаточно проблематично. Но если бухнуть какую-нибудь гадость в водоем, на дне которого имеется хотя бы один эпицентр достаточно мощной магической аномалии, то роевой разум пробудится очень и очень быстро!— А в Терлецком эпицентров три… — вспомнив карту, гневно выдохнул я. — Кроме того, оно пересекает то ли две, то ли три «четверки», а южной оконечностью вдается в одну «пятерку»!— Вот-вот! — подтвердила Рыжая.— Что ж, значит, времени на раскачку просто нет… — мрачно заключила пустота голосом Рюриковны. — Придется шевелить конечностями намного энергичнее, чем мы рассчитывали……Первые следы деятельности туранцев — обглоданные кости, клочки звериной шерсти и пятна крови — мы обнаружили уже в пятом часу дня, но шевелить конечностями пришлось до начала первого ночи: даже уничтожая Дичков в промышленных масштабах, туранцы как-то умудрялись оставлять самый минимум следов. Причем, как правило, ложных. В смысле, уходили с места очередного побоища совсем не туда, куда показывали. Поэтому поиски мы вели по старинке. То есть, прочесывая довольно дискретной цепью более-менее перспективные ущелья и до рези в глазах разглядывая окрестности обнаружением жизни.Шесть зеленых силуэтов, прячущихся на глубине двух метров под уровнем земли, первой заметила Ольга. Она же обнаружила один основной и два запасных выхода. Правда, уже во втором часу ночи. А потом еле слышным шепотом описала технологию создания подобных землянок с использованием экзотических магических навыков. Рюриковна удивила ничуть не меньше: взяв на себя командование сразу после того, как заметила условный жест, она нашла и сняла сначала три механические, а затем одну артефактную сигналку. Тем самым, позволив подобраться к землянке практически вплотную. А потом пришло время поднапрячься и мне: я предельно внимательно изучил силуэты взором, не сразу, но интерпретировал кое-какие не очень приятные нюансы увиденного, и тоже перешел на шепот:— Судя по насыщенности покровов, под нами четыре «семерки» или «восьмерки», одна «восьмерка» или «девятка» и одна «девятка» или «Гранд». Классических целителей среди них нет. Самый опасный — мужик, спящий в правом дальнем углу. И не только из-за самого высокого ранга: я почти уверен, что он, как минимум, «пятерка» в созвездии Воли, так как усиления, висящие на группе, отдают «запахом» его Силы.— Раз «как минимум», значит, есть ненулевая вероятность того, что он «шестерка», а значит, открыл познание сути и обнаружение жизни? — уловив самый важный нюанс, спросила Софья.Я утвердительно кивнул:— Ага. Значит, может нас увидеть, сделать напрашивающиеся выводы, вырваться из боя и уйти, чтобы уведомить свое командование о наличии у нас одаренных, развивающихся сразу в двух направлениях.— Магофон — две с половиной единицы, значит, их усиления прогорают достаточно быстро, а этот тип спит вполглаза! — на всякий случай напомнила Умница-Разумница.— Верно… — подтвердил я. — Поэтому работаем вот по какому плану…Роли распределил за считанные минуты. Потом встроил в придуманный план два предложения Черной Мамбы, учел одно немаловажное уточнение Умницы-Разумницы и объявил минутную готовность. Несмотря на глубокий полутранс, в котором секундная стрелка наручных часов крайне неохотно перескакивала с деления на деление, этот промежуток времени закончился как-то уж очень быстро. Так что появление передо мной дыры от земляного капкана, открытой Наткой, чуть было не застало врасплох. Впрочем, щелчком я все равно шарахнул со всей дури. Прямо там, внизу, в непосредственной близости от просыпающихся «гостей» Дикого Леса. Само собой, не забыл и о необходимости как можно плотнее прикрыть глаза сгибом локтя, поэтому не ослеп в момент срабатывания Сашкиного ослепления.Не тупил и после него — как только вокруг зажмуренных глаз полыхнул алый «кантик» чудовищной мощности, сделал шаг вперед, ушел в практически вертикальный скачок, а в точке выхода из перемещения сместился вправо и одновременно с падением на колено открыл земляной капкан в стене аккурат на уровне лопаток истошно орущего мужика.Толчок в грудь, опрокинувший туранца на нижний край утрамбованной до состояния камня почвы, получился на славу. Смыкание навыка, отделившее голову самого опасного противника от шеи — тоже. А потом какая-то дрянь, шарахнувшая где-то слева-сзади, продавила и воздушную пелену, которой меня сверху страховала Тучка, и почти весь покров, да еще, до кучи, чуть не вбила лицом в стену!!!В сверхкороткий скачок я ушел на одних рефлексах за миг до касания, успел уловить вспышку ледяной злости эмофоне Рыжей, страхующей Софью, развернулся в точке выхода из перемещения и на миг потерял дар речи: тело, которое, предположительно умудрилось использовать какой-то боевой навык даже в состоянии шока, «медленно» взлетало вверх и пыталось себя задушить!Слава всем богам, прозрение наступило достаточно быстро, и я допер, что моя благоверная, смертельно обидевшись за такую подлость, накинула ему на шею воздушную удавку. Я добавил свою, залив в навык чуть ли не треть оставшегося запаса Силы. А после того, как почувствовал, что покров начал продавливаться, забил на без доли секунды труп и метнулся на помощь Ольге, только-только разделавшейся со своим первым клиентом и начавшей разворот ко второму. Само собой, краем глаза контролировал и то, что творила Черная Мамба. По большому счету, зря: грохнув самого слабого из туранцев самой первой и пережив активацию дряни, ударившей по площади, она открыла земляной капкан под правой щекой следующего клиента и как раз разгоняла ботинок по вертикали, планируя приложиться им к левой щеке.В четыре руки и два Дара расправиться с последним бойцом этой ДРГ удалось достаточно быстро, так что я, забыв об очередном безголовом трупе, задрал шейный платок своей ближницы и вжал ладонь в единственную условно открытую часть ее тела — горло.Лада, спрыгнувшая к нам буквально через мгновение, в том же стиле проверила состояние здоровья своей подопечной, а через «вечность» — то есть, сразу после того, как мы вывалились из полутранса, облегченно перевела дух:— Фу-у-у, с Софой все в порядке. А что с тобой и Олей?— Как ни странно, тоже. Хотя шарахнуло нас очень прилично… — буркнул я, приложил себя очищением разума, чтобы унять начинающуюся нервную дрожь, и переключился в командно-штабной режим: — Но об этом как-нибудь потом. А пока пять минут на мародерку, десять — на избавление от следов и запаха крови, а потом рулим дальше…

Глава 4

23 октября 2075 г.

…В счастливой и беззаботной «прошлой жизни» я добывал средоточия в северо-западной части алтайской магической аномалии, а в окрестности северной оконечности Терлецкого озера забредал всего два раза. Первый заказ постоянного клиента, отправивший меня в такую даль, удалось выполнить менее, чем за пять часов, а второй, на средоточия того же типа, но в большем количестве — чуть более, чем за двое суток. При этом надежных убежищ, позволяющих спокойно ночевать в этих местах, не искал, так как поддерживал себя в боеспособном состоянии очищением разума и восстановлением, соответственно, не видел смысла тратить время на абсолютно бессмысленное занятие. Но тут я хотя бы ориентировался. В смысле, без карты. И знал, в какие долины или ущелья лучше не соваться. Зато территория Дикого Леса за этим водоемом была для меня Террой Инкогнита. В общем, к условной границе с Хакассией, неподалеку от которой предположительно орудовала вторая — ну, или третья, если учитывать ту, которую мы уничтожили в Ржавой Пади — диверсионно-разведывательная группа Турана, пришлось отправляться без отдыха. И пробиваться к ней с боями.

Слава Перуну, практически все высокоранговые Дички, умудрявшиеся замечать «соседок» под отводами глаз, были одиночками, поэтому почти все нападения проходили по одному и тому же сценарию, обходились без каких-либо эксцессов и задерживали нас от силы на четверть часа. И только лишь атака филина, по моим ощущениям, раскачавшегося до мастера звезды, эдак, седьмой-восьмой вынудила поднапрячься — «птичка» с размахом крыльев метра под полтора атаковала абсолютно бесшумно сорвалась с дерева в зоне ответственности Софьи, причем в тот самый момент, когда я заметил в своей то ли ирбиса, то ли рысь и привлек к себе внимание всей группы.

Первый удар когтями пернатого хищника продавила Черной Мамбе процентов семьдесят покрова и отбросила женщину в колючий кустарник, мимо которого мы как раз проходили. А со вторым не сложилось — Рыжая, среагировавшая на атаку чуть раньше меня, шарахнула по ночному охотнику воздушным кулаком, а после того, как Дичка впечатало в ствол кряжистого дерева, прикрыла Рюриковну мощной воздушной пеленой.

Три ледяных шипа, испепеление и воздушная удавка вспороли воздух — покров филина выдержал не только контратаку Лады, но и удар о препятствие — так что следующие полчаса мы двигались вперед, ни на миг не выпуская «из виду» вконец охамевшую птичку. Зато реализовали возможность прищучить ее во время следующего нападения и добыли из переломанной тушки очень дорогое средоточие.

Приблизительно столько же «радости» доставило и ориентирование в полной темноте, под низкой облачностью и под сумеречным зрением: с трех ночи и до начала восьмого утра мы усиленно изображали слепых котят. Так как выйти в Сеть не представлялось возможным, а масштаб имеющейся карты оставлял желать лучшего. И если небольшие буреломы, овраги с отвесными склонами и другие относительно небольшие препятствия обходились без существенной потери и без того чрезвычайно низкого темпа передвижения, то вертикальную скальную стенку высотой метров тридцать пять, в которую мы уперлись в какой-то момент, пришлось штурмовать в лоб. Да, в моем пространственном кармане имелось все необходимое, начиная с веревок и заканчивая двумя альпинистскими «системами», но эта снаряга не добавляла самого главного, то есть, навыка скалолазания, которых у «соседок» не было от слова «совсем». В общем, это препятствие они героически преодолели в режиме балласта, а Лада, Оля, Софья и я чуть-чуть перенапряглись.

Нормально разогнаться удалось только после рассвета. Но до нужного района было, мягко выражаясь, далековато, поэтому перемешаться скачками пришлось почти весь световой день. А ближе к семнадцати часам мы заметили стервятников, кружащихся чуть в стороне от выбранного курса, сделали небольшой крюк и обнаружили первые следы деятельности наших будущих клиентов — следы магического боя и четыре «комплекта» человеческих костей, разбросанных по относительно небольшой поляне.

С чего мы взяли, что эту четверку убили не высокоранговые Дички, а люди? По отпечаткам ботинок — в процессе осмотра ближайших подступов к месту происшествия мы с Умницей насчитали одиннадцать подошв разного размера и фактуры. И пусть соваться на саму поляну не рискнули из-за все еще пирующего зверья, нам за глаза хватило и этого.

Кстати, выслушав этот вывод, Рюриковна, порядка часа дожидавшаяся нашего возвращения с подветренной стороны, эдак в полукилометре и под охраной «младших», не на шутку разозлилась:

— Человеческая глупость даже не удивляет, а убивает! Предупреждение, отправленное на коммы всех зарегистрированных добытчиков Империи, было предельно конкретным, и в нем говорилось, что в ряде магических аномалий страны можно нарваться на Туранские и Китайские диверсионные группы. Но для отдельных личностей распоряжения соответствующих служб не указ…

Я привычно пожал плечами, потом сообразил, что прячусь под отводом глаз, а мои спутницы под обнаружением жизни контролируют свои сектора ответственности, и мысленно усмехнулся:

— Только с начала октября цены на самые дорогие средоточия выросли в два с половиной-три раза. А на позиции типа колокола — в четыре-пять. Свою лепту в начавшийся бардак вносят и представители дворянских родов первой величины, как правило, работающие с лучшими добытчиками и напрямую: увы, суммы, предлагающиеся при переговорах тет-а-тет, способны пробудить алчность в ком угодно.

— …и, вне всякого сомнения, подбивают на подвиги особо дурную и самоуверенную молодежь… — добавила Рыжая.

Великая Княжна нехотя согласилась с обоими утверждениями:

— Ну да, если есть возможность заработать бешеные деньги, то почему бы не воспользоваться представившимся шансом?

— Ладно, Чернобог с ними, с придурками! — посмотрев на темнеющее небо, хмуро буркнул я. — Туранцы сами себя не уничтожат, а мы их пока не нашли…

…Мысль о том, что одаренные, открывшие обнаружение жизни, могут найтись и в двух оставшихся ДРГ, не покидала меня с ночи, поэтому команду рассыпаться в цепь я отдавал, ломая себя через колено. Да, я перестраховался, потребовав, чтобы при любом визуальном контакте с искомыми целями дамы мгновенно разрывали дистанцию и уходили минимум на двести метров назад, но понимал, что толку от этого немного. Ведь те же «соседки» были всего-навсего «троечками», а значит, область охвата их навыков, раскачанных до насыщения, накрывала куда меньшую территорию, чем навыки «семерок», «восьмерок» и «девяток», коих в составе туранских групп было намного больше, чем хотелось бы.

Не находил себе места и во время поисков — неосознанно вкачивал в обнаружение избыток Силы, хотя знал, что толку от этого практически нет, делил внимание между своим сектором и силуэтом Наты, двигавшейся слева на расстоянии полукилометра, и дергался при любом ее резком движении. Рвал жилы и тогда, когда она отзеркаливала жесты «Внимание», «Опасность», «Атака с фронта» и так далее — срывался с места и скачками на предельную дальность перемещения несся на помощь даме, не сумевшей уклониться от встречи с каким-нибудь Дичком. А после боестолкновения снова ломал себя об колено, чтобы вернуться на свое место в поисковой цепи.

Мотание по горам и долам в таком напряжении выматывало до предела само по себе, а стремительно темнеющее небо и порывистый ветер, пахнущий дождем, постепенно переплавляли беспокойство за своих женщин в лютую ненависть к уродам, из-за которых мы были вынуждены изменить свои планы и решиться на столь самоубийственный боевой выход. Надо ли говорить, что на долгожданный «доклад» об обнаружении туранцев я среагировал не самым адекватным образом? Наверное, нет. Скажу лишь, что до Лады, двигавшейся на противоположном конце цепи, я долетел меньше, чем за полторы минуты. Хотя прыгал отнюдь не по идеально ровному асфальту. А после того, как выслушал тихий, но очень эмоциональный доклад, на несколько мгновений выпал из реальности.

Почему? Да потому, что Рыжая заметила не шесть, а семь силуэтов. Три боевые двойки и, предположительно, женщину-добытчицу, которую, судя по взаимному положению трех силуэтов, увлеченно насиловали двое туранцев!

Для того, чтобы задвинуть куда подальше дикое желание немедленно рвануть на помощь, пришлось постараться. Зато решение, которое я озвучил после того, как заставил себя остыть, откровенно порадовало и Софью, и Олю:

— Готовимся разбегаться в стороны.

В принципе, дальше можно было не продолжать, так как этот вариант действий мы предельно добросовестно проработали еще ночью, но я хотел подбодрить «младших», поэтому еще раз раскидал боевые задачи:

— Я выдвигаюсь вперед и наблюдаю за этими уродами. Саш, ты держишь условный центр нашей позиции относительно меня. Оля, Ната — уходите на северо-запад на самую границу зоны досягаемости обнаружения жизни Тучки и контролируете подступы с той стороны. Лада, Софа — вы зеркально валите на юго-восток. Если они успели срисовать Рыжую и готовят охват, то двойка, которая его заметит, подбирает центр, подает мне соответствующий знак и на полной скорости несется ко второй паре. А дальше…

— Яр, не теряй время! — перебила меня Рюриковна, нащупала мою руку и ободряюще сжала предплечье: — Мы все помним и не подведем.

Я закусил губу, немного поколебался и сорвался с места. После первого перемещения скачком перешел на «лесной» шаг и, бесшумно перекатывая стопу с пятки на носок, добрался до точки, с которой были видны силуэты туранцев. Для того, чтобы унять нервную дрожь, хватило одного взгляда: все шестеро были на месте. Мало того, двое «отдыхающих» готовились сменить насильников!

Второй взгляд позволил заметить некую неправильность в положении фигур мужчин, стоящих в полный рост, и помог допереть, что и эта группа обосновалась в «типовой» землянке. А потом я заставил себя отрешиться от происходящего с несчастной женщиной, серией жестов дал команду Саше подозвать к себе остальных «Фениксов», спрятался под покровом от начинающегося дождя и на целую вечность превратился в придаток к глазам, ушам и обнаружению жизни…

…Насильники из солнечного Турана, словно соревнуясь друг с другом, тешили похоть до половины третьего ночи. С небольшими перерывами на перекус, восстановление потраченных сил одноименным навыком, прогулки в туалет и обновление усиления. В соответствии с поговоркой «Нет худа без добра» наблюдение за этими уродами позволило идентифицировать целителя и прийти к выводу, что убивать свою жертву они не собираются, так как кормят, поят и нейтрализуют часть избыточного давления магофона. Да, все вышеперечисленное и отсутствие хоть какой-либо реакции на силуэт меня-любимого косвенно подтверждало еще и отсутствие одаренного с развитым созвездием Воли, но я предпочитал отталкиваться из худшего, поэтому не позволил остальным «Фениксам» перебраться на мою позицию и прятался в яме под корнями здоровенного выворотня в гордом одиночестве. В общем, два самых интересных момента действия наблюдал в одно лицо.

Первый — пантомима, во время которой целитель, очередной раз обновил усиления, а потом отправил половых гигантов по спальникам — подарил толику отдохновения. А второй откровенно удивил: не дождавшись понимания у двоих слишком активных сослуживцев, он шарахнул их сном и приказал более послушной троице перетащить вырубленные тушки по углам землянки!

Пока я восхищался самоуверенностью этого типа, он приложился еще и к добытчице, с гарантией нейтрализовав ее тем же навыком. А затем сложился пополам, вероятнее всего, сдвигая свой спальник поближе к ней, лег, немного поворочался и отключился!

С такой дистанции оценить активность головного мозга было нереально, поэтому я выждал еще полчаса, подозвал к себе женщин и под тихий шелест промозглого осеннего дождя поделился своими наблюдениями.

— Миленько… — еле слышно выдохнула Рыжая. — Если первым темпом грохнуть целителя, то уродцы, дрыхнущие под сном, проспят до конца боя!

— Целителя надо вырубать первым не только по этой причине… — подала голос Рюриковна. — В свое время нам прочитали цикл лекции об особенностях чинопочитания в туранских вооруженных силах, так что с вероятностью процентов в девяносто восемь описанная тобой картинка истолковывается одним-единственным способом…

— Раз хоть кто-то выполнил приказ целителя, значит, последний является командиром группы и сильнее послушной троицы минимум на две звезды… — продолжила ее объяснения Умница-Разумница.

— Угу… — подтвердила Софья. — А типы, проигнорировавшие приказ, полученный в небоевой обстановке, гарантированно слабее на всего одну, ибо считают себя равными «практически шпаку».

— То есть, в Туране целители считаются одаренными второго сорта? — на всякий случай уточнила Наташа.

— Что-то вроде того… — подтвердила Черная Мамба. — Культ Силы, исповедуемый в этой стране, здорово усложняет им карьерный рост. Вывод напрашивается сам собой: раз этот мужик не только командует, но и позволяет себе вырубать подчиненных целительским сном, зная, насколько мстительны и самолюбивы одаренные, развивающиеся по боевому направлению, значит, является самым опасным бойцом этой группы…

Целитель действительно оказался не подарком — проснувшись через десятую долю секунды после появления дыры от земляного капкана в потолке землянки, практически мгновенно переключился в боевой режим, ушел в скачок второй-третьей звезды ученика, а на выходе из перемещения пытался вырубить меня дезориентацией! Да-да, ничего не слыша из-за акустического удара от мощнейшего щелчка и находясь под ослеплением!!! Обладай я чуть менее структурированной энергетикой и не подвесь на себя очищение разума, отключился бы, как миленький. А так всего-навсего «поплыл» от воздействия на мозги, на автомате открыл земляной капкан под ногами попрыгунчика и придержал его у стены на тот крошечный промежуток времени, который потребовался для того, чтобы прихватить ноги.

Попытка уйти во второй скачок совпала со смыканием навыка, так что помогла продавить покров и ампутировала мужику обе ступни. Но он прыгнул снова! К выходу в тоннель, ведущий к запасному выходу из землянки!! Когда выключил боль, я так и не понял, но вломился внутрь, переступая обрубками ног так, как будто не чувствовал никакого дискомфорта!!! Не издал ни звука даже тогда, когда я, прыгнув вдогонку, сбил его на пол и поймал за обе руки еще одним капканом — как ни в чем не бывало, обновил покров и попробовал приложить меня еще каким-то навыком, действующим на сознание.

В этот момент за моей спиной началось какое-то непотребство, поэтому я вбухал в навык добрую четверть резерва, выдернул из пространственного кармана любимый кастет и всадил его в коротко стриженный затылок в тот самый миг, когда затрещал продавливаемый покров. Увы, это было еще не все: у туранца обнаружилось ТРИ амулета последнего шанса, причем не дешевых, а экстра-класса, так что убивать его пришлось чуть ли не целую минуту: врубившись в принцип работы земляного капкана даже в столь экстремальных условиях, этот нереально перекачанный монстр вливал в себя исцеление за исцелением, упирался в пол культями рук и не позволял воткнуть в голову еще в одну дырку!

В общем, Ладе, нарвавшейся на профи практически такого же калибра, помогла Наталья. И, как выяснилось чуть позже, спасла ей жизнь. Но в тот момент я об этом не знал, так что, окончательно добив своего «клиента», развернулся на месте, вернулся ко входу в землянку совсем коротким скачком и оказался на пороге филиала бойни: в относительно небольшом помещении тошнотворно воняло кровью и нечистотами, в алой луже на полу валялись головы и обрубки конечностей, а озверевшие женщины добивали последнего спящего туранца.Одного из тех, кого мы, вроде бы, собирались «украсить» печатью разрыва связи и допросить. Впрочем, добивали не все — Рыжая, присев на корточки возле все еще бессознательной добытчицы, вливала в нее целительские навыки. Судя по ощущениям, появляющимся при активации, по самому минимуму. И параллельно психовала. Как мне тогда показалось, из-за того, что не могла вложиться по полной программе и поставить несчастную на ноги за несколько часов.

— Дамы, все закончилось. Можно успокоиться… — покосившись на дыру в потолке землянки, сквозь которую моросило, громко, но достаточно мягко сказал я, постаравшись, чтобы эмоциональное наполнение этих предложений соответствовало тону голоса.

— Закончилось… — эхом повторила Софья, оставив в покое изувеченный труп и повернувшись ко мне вполоборота. — Но мы прошли по самому краю…

— Угу… — мрачно подтвердила Лада, на миг оторвавшись от пациентки. И испугала до дрожи в коленях: — Тип с крючковатым носом, голова которого валяется под ногами у Оли, вырубил меня дезориентацией. Атаку Наташки я, естественно, не увидела. Зато все еще чувствую жжение на правом виске, к которому притерся его ледяной шип, и отказываюсь понимать, каким образом она успела сбить в сторону второй навык из связки, отработанной настолько хорошо…

* * *

…Вернуться в относительно нормальное расположение духа удалось только к концу мародерки и благодаря редкой предприимчивости командира уничтоженной ДРГ. Как оказалось, тут, на Имперской стороне Дикого Леса, он сочетал приятное с полезным, то есть, потрошил высокоранговое зверье, обрабатывал добытые средоточия и забивал ими контейнеры с артефактными термостатами! Оба школьных курса авестийского — гражданский и военный — я сдал на отлично, так что при необходимости мог поддержать разговор на бытовые темы или провести экспресс-допрос, но корявый почерк целителя и абсолютно невразумительные сокращения сильно затруднили идентификацию добычи. Впрочем, с этим делом можно было не торопиться, поэтому я еще раз оглядел стопку контейнеров из полупрозрачного пластика, по очереди убрал их в пространственный карман, покосился на Рыжую, закончившую возиться со спасенной добытчицей, и задумчиво потер переносицу.— Приводить ее в сознание тут, в землянке, однозначно не стоит… — без труда поймав мою волну, заявила она. — Наши тактические рюкзаки невелики и выглядят полупустыми, значит, в них даже при о-о-очень большом желании нельзя было затолкать даже трети того, что мы намародерили.— Угу… — поддакнула ей Рюриковна. — Сумеречное зрение — один из профильных навыков любого уважающего себя добытчика, а артефактного шипа в ее средоточии уже нет.— Я пришел к такому же выводу… — буркнул я, еще раз оглядел землянку, затем со вздохом достал из карманного измерения «сбрую», в которой когда-то таскал новообретенную сестренку.Помощниц вокруг было предостаточно, поэтому бессознательное тело было споро упаковано в изуродованный рюкзак, а он, в свою очередь, оказался у меня за плечами. Потом я поиграл с длиной лямок, так как при слишком высокой посадке «ноши» рисковал сломать ей шею при уходе в первый же скачок, а Лада обнулила шансы нанести какую-либо травму, поколдовав с подушкой и эластичными бинтами. После чего удовлетворенно хлопнула меня по плечу и заявила, что можно выдвигаться.Привычка непрерывно сканировать окрестности обнаружением жизни появилась даже у Софьи с Олей, открывших этот навык самыми последними, логику выбора походного ордера определяла ситуация, так что для начала движения хватило моего кивка: первыми из землянки выскочила Рыжая, за ней «соседки», а потом Мамба, Умница и я. Не тупили и с выбором направления — тащить спасенную на восток, на охоту за последней ДРГ, было бы полным и законченным идиотизмом, поэтому мы рванули на север. А минут через двадцать-двадцать пять наткнулись на ельник, скинули скорость и, немного поплутав, остановились у вековой ели с широченной «юбкой» из нижних лап.Опыта ночевок в подобных природных «палатках» у женщин не было от слова «совсем», из-за чего мне пришлось не только опуститься на одно колено, но и прервать молчание:— Саша, Ната, поднимите, пожалуйста, две ближайшие ветви. Лада, Оля, извлеките добытчицу из сбруи и занесите в «шалаш» — там сухо и не дует.Этих подсказок хватило за глаза — буквально через пару минут спасенная оказалась на трофейной плащ-палатке, аккуратно постеленной на густой ковер из прошлогодней хвои, а Рыжая устроилась в непосредственной близости и вопросительно посмотрела на меня.Я отрицательно помотал головой:— Не надо: дождь льет уже несколько часов, а наши комбезы абсолютно сухие. Дальше объяснять?Дамы одновременно вздохнули, вернули покровы в штатное положение и нехотя выбрались наружу. Пока мокли, активировали пекла и поблагодарили меня за предусмотрительность, заставившую приживить этот навык всем до единой. Потом я первым вернулся в «палатку», сел так, чтобы оказаться за пределами поля зрения добытчицы, поймал взгляд Лады и коротко кивнул.Она заговорила чуть ли не раньше, чем вывела спасенную из сна:— Если у вас имеется навык под говорящим названием пекло, то советую его активировать — погодка оставляет желать лучшего, вашу куртку мы не нашли, а комбез изрядно поистрепался. А еще можете открыть глаза — я, хоть и слабенькая, но все-таки целительница, соответственно, чувствую, что вы уже очнулись. Накинули покров? Тоже дело. Но логичнее было бы использовать сумеречное зрение и оглядеться. Или, хотя бы, принюхаться: мы не в землянке, а под нижними лапами вековой ели, трупы туранцев, эдак, в паре километров отсюда, а вокруг вас — бойцы группы особого назначения «Феникс».Реакция женщины поразила редкой неадекватностью — она истерично хихикнула, заявила, что чудеса случаются, приподнялась на локте и завертела головой. А когда увидела меня, вдруг насквозь прокусила нижнюю губу, поиграла желваками, представилась и перешла в режим робота. В смысле, заговорила, но абсолютно безэмоционально, то есть, так, как будто выполняла заложенную программу:— Анастасия Улебовна Майкова, мастер третьей звезды и потомственная добытчица. Очень неплохо знаю авестийский. Во время насилия старалась абстрагироваться от процесса, анализируя все то, что слышала от туранцев. Так вот, в эту аномалию изначально заслали четыре диверсионные группы. Одну вы уничтожили в конце сентября, вторую сегодня, значит, осталось еще две…— Одна… — уточнил я. — Прошлой ночью мы разобрались с той, которая действовала возле Терлецкого озера.— Последняя орудует в Саянах, где-то между поселком Мрассу и озером Каракуль… — приняв во внимание эту информацию, все также холодно продолжила она, сделала небольшую паузу и озвучила еще три предложения, подтвердивших наши догадки: — Если я правильно поняла кое-какие обрывки фраз, то группам, отправленным к этим озерам, поручили некую «особую боевую задачу». Однако гибель самой первой сильно затруднила проведение какой-то акции, так что приблизительные сроки ее начала были сдвинуты приблизительно на полторы недели. Точные даты не назывались, но, по моим ощущениям, речь шла о последних числах октября.Пока я переглядывался с Рюриковной, из добытчицы словно выдернули стержень. Нет, она продолжала держать голову и ждать реакции на свой монолог, но взгляд потух, тело начало сотрясаться от нервной дрожи, а в на удивление твердом голосе появились истерические нотки:— Я выполнила клятву, данную всем богам, и меня вот-вот накроет. Заранее прошу прощения за свою несдержанность и прошу ответить на один-единственный вопрос: скажите, пожалуйста, вы убили всех шестерых?Лада, уловившая и идентифицировавшая эти изменения чуть раньше меня, приложила Анастасию Улебовну очищением разума и еще несколькими навыками, вызывающими анксиолитическое воздействие, а после того, как стабилизировала состояние несчастной женщины, принялась вколачивать в ее сознание фразу за фразой:— Мы их не просто убили. Старший группы лишился сначала обеих ног, затем обеих рук, а в самом конце боя еще и головы. Приблизительно в том же стиле сдохли и остальные. Поэтому в данный момент в землянке плещется целое озеро из их крови, в котором плавают фрагменты тел. А по поводу вашей «несдержанности» скажу следую-…— Лучше я… — подала голос Рюриковна.Услышав ее голос, Майкова не поверила собственным ушам. Тем не менее, попробовала подняться на ноги. Но, сообразив, что потолок «шалаша» низковат, встала на колени и склонилась в глубоком поклоне:— Ваше Императорское Высо-…— Анастасия Улебовна, мы не во дворце и не на светском приеме, поэтому дозволяю обращаться ко мне по имени-отчеству. Далее, ваше поведение достойно глубочайшего уважения: вы собирали и тщательно анализировали стратегически важную информацию, хотя понимали, что попали в абсолютно безвыходную ситуацию. Как видите, это заметили даже боги и отправили к вам на помощь нас, «Фениксов». Ну, а я считаю ваш поступок подвигом. О чем, конечно же, сообщу отцу. Кстати, вы бы не могли принести стандартную клятву Силой о неразглашении информации?Этот вариант забалтывания сработал куда лучше, чем предыдущий, так что я подхватил нить разговора и добавил свою лепту:— Как вы, наверное, уже догадались, мы бы не хотели сообщать всему миру о своем появлении в Диком Лесу. И не только из-за того, что группа прилетела сюда в полном составе, а Софья Александровна является одной из самых вкусных целей для иностранных спецслужб. Есть еще одна не менее веская причина: особая боевая задача, о которой вы услышали от туранцев — это пробуждение роевого разума местных Дичков к моменту начала сезонной миграции. Последствия представляете?Добытчица пошла красными пятнами. Нет, не от страха, а от бешенства. Впрочем, о том, что находится перед Великой Княжной, не забыла, так что очень быстро взяла себя в руки, принесла требуемую клятву и выдала весьма интересную речь:— Как я понимаю, Лада Мстиславовна меня слегка подлечила, а кто-то из вас отмыл от крови и обработал химией, отбивающей ее запах. В вашу группу я, увы, не впишусь при всем желании, ибо умею воевать только со зверьем, до последних чисел октября осталось всего ничего, а поинтересоваться, способна ли я выбраться из аномалии без вашей помощи, вам мешает воспитание. Так вот, мне уже сорок два, я хожу в Дикий Лес с двенадцати и знаю эти места, как свои пять пальцев. В общем, не теряйте время впустую — бегите дальше. А я посижу тут до рассвета под отводом глаз, а потом потихо-…— Прошу прощения за то, что перебиваю, но нам тоже надо на выход, в смысле, к цивилизации… — мысленно восхитившись ее самоотверженности и, конечно же, обратив внимание на слово «потихонечку», сказал я. — Правда, время действительно не ждет, поэтому двигаться мы будем очень быстро. Отсюда вопрос: скажите, пожалуйста, скачком владеете?Как я и предполагал, она отрицательно помотала головой:— К сожалению, этот навык не прижился.— Что ж, значит, прокатитесь. В рюкзаке… — хохотнула Рыжая, подтянула к себе сбрую за плечевой обхват и продемонстрировала добытчице. А когда та набрала в грудь воздуха, чтобы отказаться, посерьезнела: — Это не блажь и не гипертрофированная забота, а один из элементов прикрытия нашей группы — мы донесем вас до «полторашки», вызовем свой конвертоплан, поднимемся на борт и перелетим поближе к зоне действия четвертой ДРГ. Потом сойдем и продолжим поиски. А вы останетесь. И проведете в компании бойцов Конвоя сутки-двое.— То есть, до нашего окончательного возвращения… — продолжила Софа. — Да, все это время вам придется просидеть без связи, но у туранской разведки слишком много осведомителей……Демонстрировать Майковой наши возможности мы, естественно, не собирались, поэтому перекусывали всухомятку. А контейнеры с продуктами, не требующими разогрева, извлекли из пространственных карманов после того, как спасенная попросила разрешения отойти до ветру и выскользнула из «шалаша».Вернувшись обратно и увидев в центре импровизированного стола свежий хлеб, овощные салаты и всевозможные нарезки, женщина вытаращила глаза и… заявила, что не хочет нас объедать. Пришлось подключать тяжелую артиллерию — Ее Императорское Высочество Софью Александровну.Ее приказ, высказанный в форме, в принципе не подразумевавшей хоть какой-либо возможности отказаться, заставил добытчицу отдать должное нашим запасам. А желание воздать добром за добро, не отпускавшее ни на миг, заставило развязать язык и признаться в преступном игнорировании приказа службы оповещения.По большому счету, никакой вины самой Майковой в этом проступке не было: срочный заказ от какого-то постоянного клиента принял патриарх рода, он же вызвал к себе группу самых высокоранговых добытчиков, поставил им задачу и так далее. Но женщина все равно винила себя. За то, что не посмела возразить деду, хотя понимала, что подобные предупреждения просто так не рассылают, и не поддержала старшего брата, напомнившего ему про туранцев:— Дед рассмеялся ему в лицо и язвительно попросил перечислить наши ранги… — в какой-то момент призналась она, чуть не плача. — А я промолчала!Ну да, с рангами у этой группы добытчиков все было в полном ажуре: отец и дядя Анастасии Улебовны были мастерами-«пятерками», оба старших брата раскачались до «четверок», а она всю жизнь наступала им на пятки. За глаза хватало и реального боевого опыта — отец и его родной брат промышляли в Диком Лесу с конца двадцатых годов, то есть, прошли огонь, воду и медные трубы, да и представители младшего поколения были ненамного слабее. Увы, с туранцами это не прокатило: целитель, доставивший мне столько проблем, вскрылся между двумя сильнейшими добытчиками рода во время привала и вырубил их дезориентацией. А братьев отключили другие высокоранговые бойцы. Так что в бой вступила одна Анастасия Улебовна. И безуспешно долбилась в покровы веселящихся ублюдков до тех пор, пока им не надоело.— А потом командир группы вышел из скачка рядом со мной, хлопнул по плечу, и я отъехала… — горько усмехнулась она в самом конце рассказа. — А потом очнулась в самой настоящей Нави. В общем, видеть деда не хочется так же сильно, как оставаться наедине с самой собой…Несмотря на это проявление слабости, в «сбрую» она влезла по первому слову и без возражений, довольно быстро приспособилась к такому способу путешествия и ни разу не пожаловалась, хотя мутить ее по первости должно было неслабо. А еще ненавязчиво помогала мне выбирать самую удобную дорогу и очень достойно держалась и во время привалов. В смысле, искренне благодарила Ладу за постоянно обновляемое слабенькое усиление, регулярные осмотры и сеансы исцеления, выполняла любое распоряжение или просьбу, не лезла в схватки с Дичками, без которых, к сожалению, не обошлось, и, что самое главное, открывала рот только по настоятельной необходимости или моему разрешению. Благо, во внутренней иерархии «Фениксов» разобралась влет.Само собой, такой «балласт» почти не раздражал, так что до невидимой границы, за которой, наконец, заработали коммы, я допрыгал в достаточно хорошем расположении духа, нашел условно-безопасное место для короткого привала и набрал Алейникова.Он принял вызов после первого же звонка, встревоженно поздоровался и превратился в слух.Я повторил услышанное приветствие и дал понять, что беспокоиться о его хозяйке нет никакой необходимости:— Добрый день, Егор Аркадьевич. У нас все в полном порядке. Временно вышли из аномалии в точке, координаты который сейчас упадут в ваш канал. Нужен подбор по четвертому варианту.Второе предложение примирило телохранителя с двумя последними, и в монологе, которым он успокоил меня, прозвучало нешуточное облегчение:— У нас тоже без каких-либо сюрпризов. Вылетим через четыре минуты. Будем на месте… где-то через двенадцать-тринадцать!Откровенно говоря, в ночь с двадцатого на двадцать первое, предлагая парням скрытно обосноваться в пустующем Новоалексеевском поместье рода, я был уверен, что хоть кто-нибудь из окрестных жителей срисует либо взлет или приземление «конверта», либо свет в окнах здания, дважды перешедшего из рук в руки, либо что-нибудь еще. И, конечно же, немедленно выложит свои наблюдения в Сеть, дабы хоть немного приподнять рейтинг своей странички. А еще подумывал, не попросить ли о содействии Строганова. Дабы, в случае чего, ждать помощи не два с половиной-три часа, а от силы минут двадцать. Уверенность, с которой Алейников добавил к слову «сюрприз» определение «каких-либо» сбросило с моих плеч увесистый камень с сомнениями, так что я с трудом удержал губы, почти растянувшиеся в довольной улыбке, выдохнул слово «Ждем» и оборвал связь.Пока ждали прилета скоростной машины, я перечислил Майковой все темы, которые ей запрещено с кем-либо обсуждать, получил подтверждение и от добытчицы, и от Знака Макоши, выбросил из головы эту проблему и со спокойной душой кинул Шершню пеленг на нас-любимых.«Сапсан» вывалился из облаков за минуту сорок секунд до назначенного времени, спикировал к нашей полянке и, за миг до касания развернувшись к нам хвостом, опустил аппарель.«Соседки», Софья и Ольга ушли в скачок в пулеметном режиме. А через секунду следом за ними сорвались и мы с Рыжей. Идеально синхронизировав момент ухода в перемещение и до смерти перепугав Анастасию Улебовну, в мгновение ока очутившуюся внутри стартующего «конверта». Падать в кресла в мокрых комбезах дамы, естественно, не пожелали, поэтому, добравшись до нашего салона, просили меня свалить либо обратно в крошечный десантный отсек, либо в пилотскую кабину. И, не дожидаясь моего ухода, метнулись к шкафам со шмотьем. Я взглядом показал Ладе на напрочь деморализованную Майкову, прыгнул к передней двери и, сделав еще один шаг, оказался в логове телохранителей. Убедившись, что створка захлопнулась в автоматическом режиме, поймал вопросительный взгляд Колуна и позволил себе расслабиться. В смысле, выпустил наружу недовольство собой-любимым и тезисно описал наши приключения:— С тренировками не сложилось — по целому ряду причин пришлось отправляться на поиски трех оставшихся диверсионно-разведывательных групп Турана. Прошлой ночью уничтожили первую, этой — вторую и, как ни странно, доперли, что соваться к третьей с той же самой тактикой действий будет форменным самоубийством.— Почему? — спросил он, потемнев взглядом и поиграв желваками, а остальные парни подобрались и посерьезнели.— Слишком высокие ранги одаренных… — буркнул я, сразу же сообразил, что ответ недостаточно понятен, и объяснил подробнее: — От мастера седьмой звезды и выше. Кроме того, в каждой группе имеется хотя бы один Гранд с дезориентацией, использующейся на автомате в любом состоянии.Потапыч, Швеллер и Кайман в сердцах помянули Чернобога. Негромко, но очень эмоционально и грязно. А Колун, задавив аналогичный порыв души, спросил, что я планирую делать с третьей группой.— Они подготовлены по одной методичке… — после недолгих колебаний признался я. — В частности, ночуют в хорошо замаскированных землянках, выкопанных каким-то хитрым навыком. Мы нападали ночью — пробивали потолки земляным капканом, а затем шарашили щелчками и ослеплениями…— В принципе, толково… — подал голос Стальнов. — Само собой, с учетом того, что вы вытворяете капканами. Но дезориентация при разнице в рангах в три звезды и выше все-таки решает.— Так и есть… — угрюмо согласился я. — Поэтому мы летим в куда-то под Красноярск. На базу одной из бригад пластунов. Затариваться артефактными гранатами — если уронить в узенькую дырочку связку хотя бы из пары штук и уйти скачком на максимальную дистанцию…— …то в принципе можно не возвращаться… — без тени улыбки заявил Шелестов, судя по выражению глаз представлявший реальные последствия такого взрыва. — Там будет кисель из человеческих тел. Как по мне — не самое аппетитное зрелище…

Глава 5

25 октября 2075 г.

…Несмотря на серьезнейший цейтнот, возвращаться в Дикий Лес сразу после получения дорогущих боеприпасов я не рискнул. Да, мне приходилось обходиться без сна по пять-семь суток, поддерживая себя в тонусе с помощью очищения разума и восстановления, но два этих навыка избавляли только от физической усталости, а моральная потихоньку накапливалась. Что, конечно же, не лучшим образом сказывалось на внимательности, осторожности и так далее. Для охоты в одно лицо на хорошо изученное и не особо высокоранговое зверье в областях с плотностью магофона до двух единиц такие потери в боеспособности были не такими уж и критичными. В смысле, для меня, более-менее опытного добытчика. Увы, целью этой охоты были не Дички, а группа профессионалов экстра-класса. Великолепно обученных, сыгранных и хорошо адаптировавшихся к выживанию в Алтайской магической аномалии. В общем, сразу после выхода с артсклада я изложил свои соображения в личный канал Софьи — ибо с момента нашего прилета на базу рядом с нами крутилось чуть ли не все местное начальство — и она потребовала у командира части выделить нам целый этаж в одном из ДОС-ов . Озаботилась и вторым кольцом охраны, так как первое взяли на себя Колун и его парни, успевшие одуреть от безделья за время пребывания в Новоалексеевском поместье.

Желание принять душ, добраться до ближайшей кровати и вырубиться часов, эдак, на двенадцать-пятнадцать оказалось слабее паранойи, поэтому я не поленился осмотреть предоставленные квартиры чувством металла. После того, как закончил, слил в общий канал «Фениксов» и Конвойных трехмерную схему помещений с точками размещения двенадцати нештатных микрокамер, поприсутствовал при разносе, устроенном взбешенной Черной Мамбой всему руководству бригады, и проконтролировал процесс выжигания обнаруженной электроники. Зато потом с чистой совестью расслабился — ломанулся в первую попавшуюся ванную комнату, как следует в ней позависал, вытерся чистым полотенцем из собственных запасов и, засыпая на ходу, поплелся в спальню.

Когда именно завел будильник, почему именно механический и с какого перепугу именно на семь утра следующего дня, увы, не запомнил. Поэтому, услышав знакомое дребезжание, почему-то решил, что сплю в своем убежище в Ррейских пещерах, врубил сумеречное зрение еще до того, как окончательно проснулся и открыл глаза, так что чуть не ослеп от кем-то забытого верхнего света.

Пока лечил пострадавшие глаза, в сознание вернулась Лада. Шлепнула ладонью по будильнику и, недовольно ворча, забралась мне под правую руку. Надежда вернуться к недосмотренным сновидениям умерла в корчах от силы минуты через две — в комнату вломились «соседки», отслеживавшие наши телодвижения с помощью обнаружения жизни, запрыгнули на кровать и нагло заявили, что я перестал обращать на них внимание!

Желание понежиться читалось не только под Знаком Макоши, но и на лицах, поэтому я обреченно приподнял «свободную» левую руку и… пошел навстречу просьбе Наташки, захотевшей свежей клубники.

К моменту, когда дно показал второй контейнер с ягодами, в смежной квартире зашевелилась Ольга. Стандартная двуспальная кровать, на которой мы возлежали, оставляла желать лучшего и по длине, и по ширине, но я все равно выпростал правую руку из-под тушки Лады и призывно помахал верной ближнице. Вернее, махал. Минуты полторы, то есть, до тех пор, пока она не огляделась обнаружением жизни. А еще через пять-семь сел и сдвинулся поближе к изголовью, чтобы освободить место для нее и сонной Рюриковны, поднятой с постели и захваченной с собой, вроде как, из сострадания.

Третий пищевой контейнер — на этот раз с голубикой — извлеченный из пространственного кармана Лады, и двухлитровая бутылка свежевыжатого сока манго, отправленная по кругу, почему-то переключили дам в ленивый режим. Вместо того, чтобы настраиваться на продолжение охоты на туранцев и морально готовиться к неминуемому боестолкновению, они размечтались о лете, море, солнце и гонках на гидроциклах. Что интересно, описывая свои желания, не забывали и о конкретике: предложили установить в крымском поместье Оли самой высокотехнологичной охранной системой из имеющихся на рынке, оборудовать нормальный зал для боевки, наладить взаимодействие с руководством симферопольской бригады пластунов и так далее. Впрочем, не забывали и о чувстве меры, поэтому ровно в девять утра волевым решением прервали полет фантазии и заявили, что пора собираться. А уже в половине одиннадцатого поднялись на борт «Сапсана», расселись по своим креслам и прикипели взглядами к иллюминаторам…

…Десантировались на западном берегу реки Большой Абакан, в этом месте являющейся естественной границей Дикого Леса. При этом в аномалию углубились всего метров на сто, к точке высадки на всякий случай подошли на сверхмалой высоте и отпустили «конверт» чуть ли не раньше, чем спрыгнули с аппарели. Да, перестраховывались. И не только в этом — к затерявшемуся в глуши Саянских гор озеру Караколь, кстати, располагающемуся на высоте аж восьмисот пятидесяти восьми метров над уровнем моря, логичнее было бы добираться с севера. Но я рассчитывал на боестолкновение на своих условиях, поэтому повел группу с востока. Да еще и забирая на юг, чтобы подойти к району действия этой ДРГ со стороны Турана. Не перегибал и со скоростью движения — прыгал скачками ранга мастера-«единички», а в местах с особо сложным рельефом вообще «падал» до первой-второй звезды подмастерья. И, конечно же, обходил стороной всю замеченную живность, за исключением, разве что, пресмыкающихся, хотя такие крюки изрядно удлиняли путь.

До ущелья, с которого я собирался начать работать поисковой цепью, добрались к трем часам дня, порадовались тому, что моросящий дождик, наконец, перестал, а в низкой серой облачности появились первые разрывы, и свернули направо, то есть, на юг. На мой взгляд, это направление было наименее перспективным, так как вело к эпицентру ближайшей аномалии. Но в разы более перспективные места я планировал обойти ближе к ночи, чтобы минимизировать время пребывания в непосредственной близости к зоне охвата вражеского обнаружения жизни.

Ну да, и в этот раз отталкивался от худшего и дул на воду. Но слишком яркие воспоминания о своем невольном участии в сезонной миграции Дичков напрочь уничтожали любые ростки самоуверенности или самонадеянности, а мелкие ошибки, то и дело допускаемые спутницами, регулярно напоминали об их реальных возможностях.

Абсолютная уверенность в том, что поиски этой ДРГ продлятся, как минимум, до позднего вечера, чуть было не сыграла с нами злую шутку. Нет, я ни на секунду не расслаблялся сам и не позволял это делать остальным «Фениксам», но прочесывал долины и горные склоны, скажем так, чуть менее добросовестно, чем стоило. Поэтому, прогулявшись по одному из тупиковых ответвлений ничем не примечательного ущелья, эдак, до середины, счел его пустым и серией жестов подал команду разворачиваться. Так что если бы не разрыв в облачности, позволивший увидеть четырех беркутов-Дичков, невесть с чего кружащих над местом, до которого мы так и не добрались, я ломанулся бы к следующему ущелью. А так посмотрел на часы и решил убить «лишние» полчаса на «абсолютно ненужный крюк».

Отправив по цепочке новое распоряжение, дождался подтверждения готовности всей группы и ушел в первый скачок. Метров через четыреста, то есть, на очередном повороте ущелья, заметил, что оно начинает сужаться, дал команду уменьшить интервалы вдвое, замедлился и… на самом краю зоны досягаемости обнаружения жизни засек мельтешение зеленых силуэтов!

Само собой, остановился, как вкопанный, сам и тормознул женщин. А когда разобрался в том, что показывал навык, заколебался. С одной стороны, судя по количеству «прямоходящих» силуэтов, там, впереди, вовсю рубились те самые туранцы, которых мы искали. Соответственно, надо было срочно разрывать дистанцию, ныкаться в каком-нибудь условно-безопасном месте, ждать ночи, а затем отправляться на поиски землянки. С другой один из двух силуэтов кошачьих, взятый в кольцо бойцами ДРГ, светился как бы не втрое сильнее самого высокорангового человека и, вне всякого сомнения, относился к категории тех самых кошмарных монстров из «четверок», которые некогда испугали меня до дрожи в коленях. А это было вполне достаточной причиной для немедленного бегства и переноса поисков, эдак, на сутки-двое.

В тот момент, когда я вскинул вверх руку, чтобы дать команду отходить, до меня донесся отзвук чрезвычайно мощного щелчка, а еще через мгновение сознание вдруг объяснило кое-какие непонятки изучаемой картины, а память услужливо напомнила поговорку «Враг моего врага мой друг».

Идея вмешаться в схватку на стороне Дичка отдавала безумием, но при определенном угле зрения и при соблюдении ряда условий выглядела очень даже интересно. В общем, я подал совсем не ту команду, которую собирался, а где-то через минуту шепотом истолковал группе картинку, которую они увидели:

— Туранцы. Рубятся с монстром непонятного ранга из «четверки» или «пятерки». Он прикрывает собой тяжелораненого сородича и, судя по всему, принимает на свой покров прилетающие навыки, а эти уроды шарашат по нему всей толпой и не могут продавить!

— Только не говори, что мы помо-… — начала, было, Рыжая, но была перебита Ольгой, переключившейся в режим Умницы-Разумницы:

— А что, отличная идея! Я читала несколько монографий очень серьезных авторов, в которых утверждалось, что у высокоранговых Дичков появляются зачатки интеллекта и что при пробуждении роевого разума зверье заметно умнеет. Этот монстр как минимум на один ранг выше Гранда, а изменения магофона, предшествующие появлению Большой Волны, мы ощущаем уже несколько дней. Значит…

— …первое, что мы должны сделать в случае вмешательства в этот бой — это влить в раненого зверя как можно более мощное исцеление! — заявила Лада, сняв этот вывод с кончика моего языка. — Чтобы паразитные потери от Силы, влитой в этот навык, можно было идентифицировать даже в горячке боя.

— Кого именно атакуем и как именно? — справившись со вспышкой ужаса, «деловито» поинтересовалась Наталья.

Я еще раз вгляделся в картинку с обнаружения, прикинул пяток самых перспективных вариантов и… решил перестраховаться:

— Сейчас объясню…

…Весь комплект «лесных» усилений обновили прямо там, где стояли. Так как понимали, что смерть настолько высокорангового монстра однозначно ускорит начало Большой Волны. Больше всего Силы влили в очищение разума, чтобы избавиться от страха перед столь самоубийственным поступком. Затем пожелали друг другу удачи и рванули на исходные. Само собой, максимально длинными скачками, ибо Дичок, при всей своей запредельной крутости, был отнюдь не железным и потихоньку начинал сдавать.

Первую скрипку играли мы с Рыжей. И нам же надо было преодолеть самое длинное плечо. Поэтому, обогнув место сражения по дуге, мы без какой-либо заминки вскрылись над изломанной, но все еще живой тушкой ирбиса-альбиноса и разрядили заранее подготовленные навыки. Она приложила зверя исцелением, запитанным чуть ли не на треть имеющегося резерва, а я поставил между нами и хтоническим чудовищем в облике все того же снежного барса ничуть не менее слабую воздушную пелену.

Вовремя: не успел навык как следует развернуться, как в него прилетело что-то неимоверно сильное, а мгновением спустя Дичок издал рык, который глушил без всякого оглушения! Пелену смахнуло, как перо ураганным ветром, и на треть просадило мой покров. А прилетевший следом за неизвестным навыком удар лапой с десятисантиметровыми когтями доконал его остатки.

Последуй за этой «наработанной связкой» еще какой-нибудь удар, я бы отправился в Навь, так как прикрывал своим телом любимую женщину и не собирался позволять кому бы то ни было ее атаковать. Слава всем богам, монстр в шубке серо-стального цвета вовремя врубился, что его сородича не добивают, а лечат, и издал еще один рык. На этот раз предупреждающий. И принял на себя два очень неслабых испепеления и три ледяных шипа!

В глубоком полутрансе время тянулось, как резиновое, и я видел, как мерцал защитный навык, встречая атакующие. Во всех подробностях вроде оттенка помутнения воздуха вокруг точек соприкосновения. Принадлежи этот покров человеку, и я бы с уверенностью заявил, что до схлопывания осталось всего ничего. А так просто заторопился. В смысле, дождался, пока Рыжая повторит лечебное воздействие, и начал накачку скачка.

Она жила в моих эмоциях, соответственно, оторвала правую ладонь от «ме-е-дленно» вздымающегося четвероногого пациента и влила Силу во все тот же скачок в более экстремальном режиме. В результате мы с ней ушли в перемещение практически одновременно и… атаковали «подранка», то есть, туранца с полуоторванной правой рукой, возле которого хлопотал штатный целитель ДРГ.

Серия мощнейших ударов любимым кастетом в пелену аккурат напротив лица заставила мужика рефлекторно отшатнуться и, тем самым, прервать процесс фиксации обрубка пластиковой лангеткой. Целитель, не задумываясь, шагнул следом и позволил Ладе, работавшей со мной в противофазе, поймать одним земляным капканом сразу две правые ноги!

Наушники, встроенные в тактические шлемы, не позволили услышать ни треска проламывавшихся покровов, ни истошных воплей вояк, внезапно лишившихся стоп, зато я успел заметить панический ужас, появившийся во взгляде первого «клиента», и оценил ширину открывания его рта.

Остальные «Фениксы» вскрылись на одном из двух Грандов именно в этот момент. Да-да, вчетвером. И тоже вложились в его защиту в противофазе. Хотя нет, не так: после того, как мужик, в которого с разгона влетели сразу три неплохо подготовленные женщины, упал навзничь, Ольга начала всаживать ледяные шипы в область его лица, Наталья одновременно с нею атаковала низ живота, Софья открыла капкан, а Саша прикрыла эту компанию воздушной пеленой на половину своего резерва!

Увидев такое непотребство, оба огневика ДРГ забыли о цели номер один и прыгнули к нам, «Фениксам». Первый со всей дури впоролся в пелену Тучки и на пару мгновений потерялся в пространстве, позволив ей упасть на колено и поймать его конечности в наш любимый капкан, а второй нарвался на меня. В смысле, за долю секунды до выхода из перемещения наткнулся коленями на мою тушку, рванувшуюся навстречу в плотной группировке. А после того, как потерял равновесие, рефлекторно ушел в великолепно отработанный перекат, сделал два кувырка, вышел в стойку, очень быстро развернулся на месте с одновременным смещением в сторону и… дал деру!!!

Почему? Да потому, что увидел, как «чудовище», сорвавшееся с места, атаковало одиночку, продолжавшего работать по нему в прежнем темпе — возникло справа от туранца, наотмашь ударило когтистой лапой по покрову и снесло к Чернобогу и его, и голову в тактическом шлеме!

Вторая атака Дичка оказалась не менее результативной: уйдя в скачок возле трупа, только-только начавшего клониться вправо-вперед, он вышел из перемещения возле нас с Ладой и вырвал глотку безрукому. Затем добил дико орущего целителя, пробив грудную клетку каким-то незнакомым огненным навыком, качнулся в сторону Софьи, Оли и «соседок», увидел, что им помощь не нужна, и развернулся ко мне.

Я задвинул Рыжую к себе за спину, поймал взгляд зверя и, понимая, что делаю глупость, демонстративно снял покров. Мысль о том, что прямой взгляд в глаза дикие животные воспринимают, как признак агрессии, безостановочно долбилась в сознание, но я продолжал смотреть в угольно-черные зрачки, окруженные невероятно яркой золотой радужкой, и ждал хоть какой-нибудь реакции. И она не заставила себя ждать: ирбис ответил тем же. Более того, на пару секунд отвел в сторону относительно небольшую голову с аккуратными закругленными ушами без кисточек так, как будто подставлял под мой удар незащищенное горло, а затем уставился в том направлении, в котором унесся огневик.

— Мы его не догоним при всем желании… — расстроенно выдохнул я, развернувшись на месте и плавно разведя руками. — Он либо мастер-«девятка», либо Гранд, а мы, увы, всего лишь «шестерки», «пятерки» да «тройки».

— Зато мы можем подлечить твоего родича… — подала голос Рыжая, коснулась моего предплечья, влила в него исцеление ранга ученика, то есть, с максимальными паразитными потерями, а затем очень медленно шагнула в сторону альбиноса.

Хтонический монстр задумчиво склонил голову на бок, несколько раз ударил себя хвостом по бокам, переместился метра на три-четыре в том же направлении и требовательно посмотрел… не на нее, а на нас обоих.

— Уже идем… — кивнул я, а Лада изволила пошутить. Что интересно, не нервничая, а ерничая:

— Ветеринар из меня, конечно, аховый, но кошек я люблю. Даже таких здоровенных, как вы.

Зверь прыгнул еще метра на три, убедился в том, что мы следуем за ним, и ушел в скачок на расстояние, которое не снилось никакому Гранду. А после того, как вышел из перемещения над тушкой второго барса, вцепился ему в загривок, пару раз дернул вверх и грозно рыкнул.

— Предупреждает, чтобы не дергался в процессе лечения? — на всякий случай спросила Наташа.

— Наверное. Сейчас увидим… — ответила Умница-Разумница и на всякий случай добавила: — Кстати, договор о ненападении заключили не с нами, так что стоим и не дергаемся.

— Все будет хорошо. Вот увидите… — не чувствуя никакой уверенности в своих словах, весело заявил я. По большей части для того, чтобы обозначить свое отношение к этой четверке. А секунд через десять-пятнадцать на время выбросил из головы все лишние мысли, так как увидел приличную «вмятину» на грудной клетке кота-альбиноса, представил, каково ему будет во время целительских процедур, и невольно поежился.

Лада ужаснулась одновременно со мной и, бесстрашно присев рядом с ирбисом на корточки, мягко замурлыкала:

— Зацепили тебя, конечно, неслабо, но я залью в обезболивание побольше Силы, и ты перестанешь чувствовать боль не только в сломанных ребрах, но и под ожогами. Кстати, шерсть у тебя настолько густая и красивая, что мне будет безумно обидно сбривать ее вокруг ранок. Но ты не расстраивайся — она отрастет достаточно быстро. Тем более, перед приближающейся зимой. И ты снова превратишься в первого красавца Саян.

Шарахнув несчастное животное обещанным навыком, обратилась к «чудовищу», продолжавшему аккуратно придерживать «родича» за глотку:

— Твой мех тоже великолепен, но белый цвет мне нравится немножечко больше. Кстати, я сейчас попробую отправить Блондина в целительский сон, и если навык пройдет, то сможешь расслабиться и ты.

Навык прошел. С первого раза. Правда, мгновенное выключение белого ирбиса неслабо напрягло серо-стального. Но дурить «монстр» и не подумал: внимательно вслушался в ритм дыхания «родича», обратил внимание на то, что тот перестал поскуливать, и разжал зубы. А после того, как Лада исцелила самый маленький ожог, чтобы разобраться с количеством Силы, требующимся для каждого воздействия, ощутимо расслабился и сел. Красиво, как статуя.

За процессом лечения наблюдал еще минуты полторы-две, затем поймал мой взгляд и демонстративно повернул голову по направлению к тому самому повороту ущелья, за которым скрылся единственный выживший туранец.

— Можешь — догони и убей! — твердо сказал я. — Он этого заслуживает…

* * *

…Я наблюдал за ирбисом, перемещавшимся скачками чудовищной длины, до тех пор, пока он не скрылся за поворотом ущелья, а затем отметил ма-а-аленький, но очень важный нюанс:— Не обернулся и не перепроверил, чем мы занимаемся. Значит, поверил. И это радует.— Однозначно… — согласилась Рыжая, продолжавшая возиться с котом-альбиносом. — Но это отношение не мешало бы закрепить. Кроме того, убедить в своих мирных намерениях еще и Блондина. А то он, бедняга, проспит самое интересное и может сделать неверные выводы.— И как ты себе это представляешь? — полюбопытствовала Оля.— Животные воспринимают окружающую действительность не так, как мы, люди. Для нас запахи несут самый минимум информации, а для них…Сообразив, к чему она клонит, я продолжил эту мысль чуть дальше. От избытка чувств перебив любимую женщину и забыв извиниться. Впрочем, четвероногий «мститель», рванувший вдогонку за туранцем, был чрезвычайно шустрым, а значит, нам действительно стоило поторопиться:— Все верно: для того, чтобы увеличить наши шансы на бесконфликтное развитие ситуации, имеет смысл приучить этого ирбиса к нашему запаху и к «запаху» нашей Силы. Поэтому дуйте сюда и ждите команды Лады — будете вливать исцеления туда, куда она покажет! Только перемещайтесь шагом, а не скачками, чтобы в том случае, если сваливший монстр наблюдает за нами издалека, наше поведение не выглядело угрожающим.Дамы отыграли описанные роли, как по нотам. Неторопливо подошли к нам, поужасались состоянию Дичка, по очереди поучаствовали в его лечении, а потом Умница-Разумница выдала еще одно предложение, способное заметно упростить процесс наведения мостов с хвостатым пациентом и его грозным защитником:— Я-а-ар, после сеанса лечения в шесть неслабых Даров ирбис проснется голодным, как… ирбис. Выглядеть в его глазах вкусной и здоровой пищей как-то не хочется. Кормить его трупами туранцев — тоже. А отправляться на охоту до возвращения монстра, мягко выражаясь, не стоит — возвращающийся зверь может решить, что мы сделали с его родичем что-то не то и сваливаем. Короче говоря, доставай из пространственного кармана все мясо, приготовленное без специй. Типа твоей любимой ветчины. И, заодно, всякие вкусности — не знаю, как другие, а я все еще нервничаю и хочу заесть стресс чем-нибудь сладким.После недолгих раздумий я выложил на подходящий плоский камень полтора десятка пищевых контейнеров с затребованными продуктами и все, что необходимо для относительно комфортного приема пищи на земле, все еще не просохшей после ночного дождя. А потом вернулся к целительнице и ее пациенту, постелил возле них коврик из пористой резины, заставил Рыжую перебраться на него и принял активнейшее участие в лечении ирбиса. Однако голову не терял, поэтому на появление «хтонического чудовища» в области досягаемости обнаружения жизни среагировал практически мгновенно, еще раз восхитился длине его скачков, плавно развернулся на месте и сместился в сторону. Дабы не загораживать собой… хм… Блондина. После чего обратился к остальным «Фениксам»:— Обновляем очищение сути и демонстрируем абсолютное спокойствие!Серо-стальное чудовище тоже постаралось быть предупредительным — вместо того, чтобы выйти из последнего перемещения вплотную к нам, оно перешло на шаг метрах в двадцати от нас и прошло оставшееся расстояние так, как будто имело за плечами лет десять-пятнадцать работы моделью!—Красотка! — восхищенно выдохнула Рыжая, на пару мгновений забыв о своем пациенте. А когда «прочитала» вспышку моих эмоций, насмешливо фыркнула: — У-у-у, какой ты у нас тормоз!!! Яр, она ДЕВОЧКА…— …вот на тебя и запала! — ехидно добавила Софья, чтобы отвлечься от безумия ситуации.— …а Блондин — мальчик. Кстати, тоже симпатичный… — закончила Лада.В тот момент такие мелочи меня нисколько не интересовали, но я знал, что животные реагируют не на слова, а на интонации, поэтому отшутился:— Ах, вот оно что! Это меняет дело… Госпожа Злата, лечение вашего родича займет еще несколько часов. Как насчет обеда в нашей компании?Естественно, одним приглашением не ограничился — плавно поднял с импровизированного стола тарелку с мясной нарезкой, опустил на плоский камень и демонстративно толкнул по направлению к самочке. Да, где-то в глубине души очень сильно сомневался в том, что буду понят, но «чудовище» приятно удивило: заинтересованно принюхалось, попробовало тоненький, почти прозрачный кусочек балыка, удовлетворенно рыкнуло и… еще раз доказало, что способно к самопожертвованию — заставило себя оторваться от угощения и подошло к «операционному столу».— Самое неприятное уже позади… — успокоила ее Лада. — Ребра я собрала и срастила, а сейчас занимаюсь пострадавшими внутренними органами. Яр остановил все кровотечения, почти исцелил серьезнейшие ожоги дыхательных путей и привел в относительный порядок сломанные передние лапы. А все остальное, кроме правого глаза, с которым придется помучиться, в принципе, мелочи.Самочка не только прислушивалась к ее голосу и вглядывалась в каждый жест, но и реагировала на все паразитные выплески Силы, сопровождавшие активации целительских навыков. Судя по реакции на исцеления, с ними она была знакома. А узкоспециальные навыки типа кроветворения, вынуждающих иммунную систему к ускорению выработки клеток крови, или некрэктомии, удаляющей и нежизнеспособные ткани для подготовки раны к последующему исцелению, ее удивляли, но не более — видя, с какой уверенностью Рыжая работает над ее родичем, «госпожа Злата» сохраняла спокойствие. А минуты через три решила «не мешаться под ногами» и вернулась к своей тарелке.Ела в разы аккуратнее, чем я мог себе представить. Когда умяла первую порцию, с достоинством приняла вторую, пододвинутую Сашей. Наесться, естественно, не наелась, но к приличной горе мяса, оставленного для Блондина и намеренно сложенного неподалеку от его морды, даже не подошла.Такое нестандартное поведение пусть очень высокорангового, но все-таки животного переключило Олю в режим Умницы-Разумницы и пробудило в ней воистину безумное желание как следует изучить столь интересный экземпляр Дичка. Слава всем богам, она смогла удержать себя в руках, но за процессом умывания «чудовища» наблюдала во все глаза. А после того, как серо-стальная красавица закончила приводить себя в порядок и величественно улеглась неподалеку от меня, вдруг вспомнила, какими вкусняшками можно кормить кошек, и наехала на меня:— Яр, а давай побалуем ее творожками или мороженым? Эти продукты однозначно не навредят и лишний раз продемонстрируют наше отношение! Кстати, я читала, что некоторые киски любят бананы и дыню…Я задумчиво оглядел «киску» размером с небольшого бычка и полез в пространственный карман. Почувствовав его активацию — что, кстати, очень сильно удивило нас с Олей — зверюга приподняла голову и уставилась на меня. Готов поклясться чем угодно, что изумленно. А когда увидела в моих руках пластиковую полулитровую банку со сметаной, встала и подошла поближе.Пока я перекладывал содержимое емкости на одноразовую глубокую тарелку, усиленно принюхивалась. После того, как тарелка оказалась на земле, осторожно лизнула угощение и ошалело уставилась на меня.— Ну да, вкуснятина! — невольно улыбнулся я. — Наслаждайся…— И правда Златка! — неожиданно выдала Лада. — Радужки похожи на два хорошо отполированных самородка.— С детства мечтала завести кошку… — призналась Натка. — Лет до пяти регулярно доставала родителей просьбами купить котенка. Потом научилась читать, познакомилась с правилами, определяющими проживание в родовом поместье, и поняла, что это абсолютно бессмысленно. Поэтому завидовала более везучим одноклассницам и изредка тискала их питомцев. Потискала бы и эту. С превеликим удовольствием. Но понимаю, что такого доверия мы пока не заслужили……Команду заняться мародеркой я дал через полчаса после завершения трапезы, когда насытившаяся Злата улеглась неподалеку от меня и прикипела взглядом к рукам Лады. Сам остался на месте. Рассказывал самочке о наших, человеческих методиках лечения, о Тимофее Мироновиче Осоргине, Гранде, посвятившим всю свою жизнь сбору навыков, пригодных для использования в каких-либо областях целительства, о написанном им учебнике «Магическая медицина», заложившим фундамент современной медицины, и так далее. Да, зверюга, естественно, не понимала ни слова из того, что я нес, зато даже не смотрела в сторону женщин, обыскивавших трупы, никак не среагировала на запах крови, которым так и шибало от всего того, что я в конце концов убрал в пространственный карман, и не мешала Рыжей делать свое дело.Не задергалась и после того, как любимая женщина слила почти весь резерв, и я был вынужден ее заменить — переключила внимание на мои руки и словно выпала из реальности. Что, впрочем, не мешало ей контролировать окружающую действительность, изредка шевеля ушами или принюхиваясь к ветру. Зато ближе к одиннадцати часам вечера, когда я счел, что мы с Рыжей сделали все, что могли, а с остальным дня за три-четыре прекрасно справится и организм пострадавшего ирбиса, приложил себя восстановлением, встал с колен и потянулся, подобралась.— Все, мы закончили… — сообщил ей я. — Сейчас приведем твоего родича в сознание и дадим возможность поесть. Ла-ад…Девушка без лишних слов поднялась на ноги и перебралась к остальным дамам. На всякий случай. А я накинул на себя покров и снова присел на корточки.Злата удивила снова — неспешно, но очень быстро подошла к Блондину и аккуратно сомкнула челюсти с внушительным частоколом белоснежных зубов на его загривке. В таких условиях снимать с животного целительский сон смог бы даже ребенок… хм… обладающий соответствующим навыком, так что справился и я.Ирбис пришел в себя буквально через пару-тройку секунд, испуганно рванулся, но услышал предупредительный рык и застыл. Самочка деловито подтащила его к тарелке с мясом, ткнула в него носом и отпустила.Намек был понят влет, так что голод, явно выжигавший зверя изнутри, оказался взнуздан и направлен в нужную колею.Я оценил скорость уничтожения «недетской» порции, на которую ушли все запасы мясной нарезки, пожелал выздоравливающему приятного аппетита и, не совершая резких движений, направился к своим спутницам.Блондин имел глупость зарычать и получил по морде. Лапой Златы. Той самой, которой она оторвала голову первому убитому туранцу. Да, удар был легоньким и без коготков, но зверь проникся и перестал строить из себя героя. А удовлетворенная самочка, издав еще один предупреждающий рык… пошла следом за мной. И легла. Рядом. После того, как я устроился возле Рыжей.— Толковая зверюга… — уважительно выдохнула Софья, сидевшая в самом центре защитного ордера с еще не поднятыми, но готовыми к активации защитными навыками. — Вот бы ей как-нибудь объяснить, что где-то тут, в окрестностях озера Каракуль, есть землянка, в которой спрятаны контейнеры с отравляющими веществами!— Чтобы она построила все местное зверье и погнала на прочесывание? — хохотнула Лада.— Землянка выкопана с соблюдением всех мер предосторожности, так что обнаружить ее практически нереально. Даже нам.— Ну да… — согласилась Умница-Разумница. — Все те, кто был в курсе ее местонахождения, уже мертвы, а мы видим обнаружением жизни не пустоты в толще земли, а человеческие силуэты.— Спрашивается, какого этого самого мы мотались на базу к пластунам? — ворчливо поинтересовалась Натка.— Яру захотелось что-нибудь взорвать… — парировала Саша. — А мы не устояли перед его харизмой.Рюриковна насмешливо фыркнула:— Поразвлечься с артефактными гранатами могут многие. А подружиться с монстром из эпицентра магической аномалии — только мы, «Фениксы». Так что меня расстраивает только одно…— Отсутствие возможности врубить коммуникатор и запечатлеть эту судьбоносную встречу? — спросил я.— Угу.Не воспользоваться настолько удобной возможностью для подкола было выше моих сил, и я пошел навстречу своим желаниям:— Я бы, конечно, мог попросить Злату проводить нас до «полторашки», но Блондину такие долгие прогулки пока противопоказаны. Так что фото— и видеосъемку отложим до следующей встречи. Или, как вариант, быстренько метнемся к цивилизации, где-нибудь прикупим фотоаппарат, записывающий изображения фотохимическим способом, а затем вернемся обратно и пойдем знакомиться с остальными родичами этой парочки……Считанные минуты, потребовавшиеся нашему недавнему пациенту, чтобы умять все мясо, пролетели как-то уж очень быстро, а потом начались сюрпризы. Первый вогнал меня в ступор совершенно неожиданно — за пару десятков секунд до того, как ирбис-альбинос доел последний кусок, зверюга, расслаблявшаяся рядом с нами, вдруг втянула носом воздух и оказалась на ногах. Я автоматически подобрался, решив, что она учуяла еще одно чудовище своего или более высокого ранга. Ан нет — Злата повернулась в мою сторону, подошла практически вплотную и, принюхавшись еще несколько раз, вдруг ткнулась носом в мое левое запястье.Если бы не волна тепла, покатившаяся от средоточия к Знаку Макоши, я бы в жизни не догадался, что она среагировала на те мизерные траты Силы, с помощью которых мы «читали» эмоции друг друга. А так решил проверить безумную догадку и закатал рукав.Увидев татуировку, серо-стальной ирбис на несколько мгновений завис, а затем попробовал ее на прочность. То есть, несколько раз лизнул рисунок на редкость шершавым языком, а затем забавно зашевелил усищами.— Он такой не один! — хихикнула Лада и продемонстрировала свою.Как мне показалось, зверюга удивилась еще сильнее. А когда примеру Рыжей последовали остальные Нестеровы, как-то странно прищурилась, очень осторожно сжала зубки на моем запястье и попятилась. Так, как будто хотела куда-то отвести.— Мне кажется, или Злата нас приглашает познакомиться с остальными родственниками? — хохотнула Оля, заодно еще раз обыграв недавнюю шутку.— Похоже на то… — кивнула Лада и встала. Одновременно со мной.Злата, явно обрадовавшись, очень выразительно помотала хвостом, разжала челюсти, ушла в коротенький скачок в сторону тупиковой части ущелья, а в точке выхода развернулась на месте и призывно посмотрела на меня.Никакой агрессии в ее взгляде и поведении не ощущалось, но рисковать жизнью Софьи я был не готов, соответственно, отрицательно помотал головой и качнулся в противоположном направлении:— Прости, подруга, но нам надо к людям. Во-он в том направлении.И тут она шокировала меня снова, прыгнув обратно, приподняв головой мою ладонь и жалобно мяукнув!— Красуль, все четыре туранские ДРГ уже в Нави, значит, собираться в Большую Волну нет никакой необходимости! — виновато продолжил я и по какому-то наитию присел на корточки. — Впереди сезонная миграция, и если конкретно ты в нее не собираешься, то наверняка живность, которой хочется на юг, потребует присмотра.Огромная кошка уткнулась лбом в мою грудину и мяукнула снова. Еще жалобнее.— Почеши ее за ушком! — взмолилась Наталья. А Рюриковна, сообразив, из-за кого я торможу, постаралась меня переубедить:— Соглашайся, не думая! У нас появился уникальный шанс навести мосты с Дичками, обладающими как минимум зачатками интеллекта. Не знаю, как ты, а я абсолютно уверена в том, что нам ничего не грозит. Хотя бы потому, что желание нас куда-то отвести появилось не абы как, а после знакомства со Знаками Макоши!Интонации, с которыми был произнесен этот монолог, сподвигли Златку использовать еще один веский аргумент — она прыгнула к Софье, потерлась о ее бедро, в том же режиме перетянула на свою сторону остальных «Фениксов», а потом вернулась ко мне и снова уперлась лбом в грудную клетку.Услышав пять просьб соглашаться, разных по форме, но одинаковых по содержанию, я невольно улыбнулся и… потрепал зверюгу по загривку:— Ладно, уговорила. Веди к своим родственникам!— Только учти, что это не сватовство! — ляпнула Рыжая. — Яромир — наш любимый мужчина, и оставлять его тебе мы не собираемся…

Глава 6

26 октября 2075 г.

…Последние сорок минут «похода к родственникам Златы» откровенно напрягли. Нет, не из-за того, что ирбисы завели нас в жуткую глухомань, и не из-за заморозков, ударивших под самое утро. Меня пугало давление фона, из-за которого мое усиление сгорало на Саше с Натой менее, чем за четверть часа! Что самое забавное, «хтоническое чудовище», всю дорогу отгонявшее от нас даже высокоранговых хищных птиц, в какой-то момент доперло до причины моего беспокойства и включило уже опробованный режим «несчастного котенка». В смысле, каждый раз, когда я останавливал группу, чтобы обновить навык, без которого энергетические системы «соседок» выгорели бы напрочь, виновато тыкалось головой их в бедра, а потом подходило ко мне и, как выяснилось чуть позже, пыталось объяснить, что мы почти пришли.

В общем, забираясь на очередную седловину, примечательную лишь тем, что она соединяла вершины со снежными шапками, я пребывал в изрядно расстроенных чувствах. Поэтому привычно поймал взглядом беркута-Дичка, парящего над следующей долиной, оценил сложность спуска и не сразу понял, что вызвало восторженный выдох моих спутниц. Впрочем, тупил считанные мгновения. А потом, наконец, обратил внимание на открывшуюся картину и криво усмехнулся:

— Ну да, места тут — красивее некуда. Только маршрут дороговат.

— Эксклюзив не может быть дешевым… — хохотнула Рюриковна, а затем легонечко толкнула меня в плечо, чтобы привлечь внимание к маневру наших провожатых, которые именно в этот момент свернули налево и ломанулись вниз по склону по хорошо натоптанной звериной тропе.

Усиления на «соседках» еще не выгорели, но я все равно приложился к обеим и с относительно спокойной душой ушел в очередной скачок. А еще через пяток вдруг заметил далеко впереди силуэты кошачьих. Причем не один или два, а чуть ли не три десятка! Мысль о том, что снежные барсы являются территориальными животными, предпочитающими одиночный образ жизни, а такими крупными семейными группами не встречаются вообще, мелькнула и пропала, не зацепив. Ибо ее задавила другая, неизмеримо более важная: судя по яркости силуэтов в обнаружении жизни, там, впереди, нас ждало порядка двенадцати монстров калибра «нашей» Златы, трое чудовищ процентов на двадцать сильнее нее, и воплощенный кошмар любого добытчика!

Очищение разума мы обновили практически одновременно. А когда этот навык придушил появившийся страх, Рюриковна нашла в себе силы на шутку:

— А родственнички-то у Златки о-го-го!

— Думаешь, стоит посвататься? — съязвила ее бывшая напарница.

На эту инсинуацию ответила Рыжая. Как всегда, в своем неповторимом стиле:

— Ну-у-у, если эта красотка умеет обращаться в человека, то почему бы и не да?

Мне было не смешно, так как скачки в ранге мастера первой звезды пожирали расстояние неимоверно быстро. Так что я промолчал, прыгнул еще дважды, следом за «нашими» ирбисами перешел на шаг и остановился. Как раз перед входом в самую обычную пещеру. Оценил взаимное расположение силуэтов, мысленно отметил, что за «порогом» скрывается целый подземный лабиринт, и уставился на Златку.

А она принялась «строить» своего подопечного — рванула за правое ухо, пихнула плечом в плечо, уронив на бок, и издала низкий горловой рык, от которого у меня завибрировали внутренности.

«Младший» тупил не по-детски. Сначала непонимающе посмотрел на обидчицу, после второго повторения тех же объяснений не на шутку обиделся, а в середине третьей поджал хвост, лег перед нею и зажмурился.

Кошка взвыла от разочарования, метнулась через порог, рыкнула так, что зазвенело в ушах, и вернулась обратно. Причем не к Блондину, а к нам. И это было более чем оправдано — последний зов заставил родичей, отдыхавших в своих «спальнях», встрепенуться и потянуться наружу, то есть, к нам, с их точки зрения являвшимся вкусной и здоровой пищей!

— Надеюсь, что она у них в серьезном авторитете… — еле слышно сказала Саша. И не ошиблась: самый шустрый самец, вылетевший из пещеры и сдуру оскаливший пасть, влетел обратно от удара лапой со спрятанными когтями и обиженно заскулил. Двум следующим ирбисам, чуть покрупнее размерами, но заметно слабее магически, хватило предупреждающего рыка. А потом откуда-то изнутри раздался РЫК «воплощенного кошмара», и у приближающегося зверья пропало всякое желание проявлять какую-либо инициативу. Что, в общем-то, не удивило, ибо патриарх этого семейства выглядел НЕВЕРОЯТНО ВНУШИТЕЛЬНО. И дело было не в размерах, хотя подавляли и они — этот снежный барс фонил магией сам по себе!

Под стать этому фону было и все остальное: тушка на зависть любому уссурийскому тигру, зубки и когти, на которые не хотелось смотреть, густой темно-серый мех с белым пятнышком на груди, прокусить который, по моим ощущениям, не смогла бы даже акула, и, что самое неприятное, убийственно тяжелый взгляд.

Для того, чтобы не отвести свой, пришлось обновлять очищение разума чуть ли не раз в секунду и терпеть целую вечность. В смысле, в субъективном восприятии времени. Слава всем богам, в какой-то момент внимание этого монстра привлекла Злата, и мне существенно полегчало. А начало объяснений вообще увлекло: самочка, словно проработав их логику по дороге, метнулась к Блондину, вцепилась в его загривок и одним скачком переместила вплотную к Большому Начальству. Затем шлепнула «мелкого» лапой по проплешинам на месте ожогов, развернула боком, еще одним шлепком привлекла внимание патриарха к подсохшему пятну крови вокруг места, которое проткнуло одно из сломанных ребер, и, вернувшись к нам, выделила касаниями головы меня и Ладу!

«Воплощенный кошмар» остался на месте. Но от него внезапно повеяло настолько сильной жаждой убийства, что я был вынужден перейти в боевой режим, чтобы не рвануть куда подальше! Как потом рассказали девчонки, они на долю секунды впали в состояние ступора, чем-то похожего на последствия оглушения, но эта вспышка моих эмоций выбила их в реальность и помогла найти в себе силы на действо. Так что Рюриковна, которую по-настоящему прихватило, свалить не успела — сначала не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, а затем оказалась в плотной коробочке из нас пятерых.

А патриарх тем временем изучал тушку своего мелкого родича. Причем не только визуально, но и, судя по слишком большим паразитным потерям Силы, каким-то плохо освоенным магическим навыком. Каким именно, не скажу. Заметил лишь, что «воплощенный кошмар» то и дело прикасался лапой к каждой отдельно взятой залеченной ране или ожогу, моментами закрывая глаза и застывая в неподвижности секунд на пять, а то и десять.

Закончив с Блондином, гневно рыкнул и вперил очень недобрый взгляд в Злату. А та изобразила целую пантомиму, смысла которой я, как ни старался, не понял. Зато его поняло Большое Начальство и, перестав яриться, неспешно подошло к нам.

Если я правильно истолковал его телодвижения и реакции, то первым делом сравнил «запах» моей Силы с остаточным фоном все еще работающих «долгоиграющих» целительских навыков. Затем шагнул к Рыжей, убедился в том, что она тоже приложила руку к исцелению младшего родича, и двинулся дальше. А после того, как закончил круг, остановился и задумчиво уставился на Блондина.

Тот на всякий случай лег, уткнулся мордой в передние лапы и закрыл глаза. За что получил леща от разозлившейся Златы. После чего додумался до чего-то важного, встал, на подгибающихся конечностях приплелся к нам и тоже изобразил непонятную серию телодвижений. Только сопровождал ее не рычанием, а повизгиванием.

Патриарх аж сел на задницу и «изумленно» уставился на самочку. А та его добила, скользнув ко мне, мягко ткнув мокрым носом в левое запястье и «попросив» показать Знак Макоши!

Этот козырь заставил патриарха выпасть в осадок. А демонстрация еще четырех татуировок… развязала ему язык. Естественно, в переносном смысле: проникшись к нам глубочайшим уважением, он решил объяснить, с какого перепугу эта сладкая парочка забрела так далеко от этой долины, почему Злата так рьяно защищала Блондина и чем их семейству грозила гибель этого конкретного ирбиса.

Начал с молниеносного укуса, проткнувшего его собственную правую лапу, а затем подозвал к себе альбиноса и зашипел. А тот, покосившись на нас, взял и приложился к ранке слабеньким, но хорошо узнаваемым исцелением!!!

Пока мы подбирали отпавшие челюсти и пытались сообразить, откуда у хищника мог взяться целительский навык, «воплощенный кошмар» согнал всех родичей в одну кучу, отвел «мелкого» далеко в сторону и встал в общий строй.

Эта часть в объяснениях не нуждалась: альбинос был единственным в своем роде, и стая была не готова его потерять. Следующую пантомиму тоже истолковали без особого труда, так как Блондин изображал охотника, один из самцов очень артистично косил под слабого зверька, а Злата строила из себя грозную надзирательницу. Кстати, догадавшись, что «мелкого» отправили в область аномалии с живностью ему по плечу, я неожиданно для себя самого сделал еще один неочевидный вывод, влез в пространственный карман. Затем опустился на колени, выложил на камни контейнер со нужными средоточиями целительских навыков, снял крышку, выбрал из нужной ячейки противоядие и показал патриарху.

Ирбиса аж затрясло — метнувшись ко мне, он принюхался сначала к этому комку обработанной плоти, а затем ко всем остальным, и… ушел в себя. Понимая, что придумывать объяснения нам, людям, куда сподручнее, чем зверью, я без лишних слов выложил из контейнера по одному средоточию в ряд, а затем начал двигать каждый то вперед, то назад.

Патриарх включился в процесс буквально через секунду и выбрал набор из пяти позиций, который будущие целители обычно называли «комплектом абитуриента». Правда, потом вернул их обратно. И после ряда простеньких подсказок с моей стороны дал понять, что шанс приживления этих навыков у них, ирбисов, исчезающе мал.

Потом пришлось повоевать. С Блондином, не отличавшимся особым умом и сообразительностью: средоточие сращивания костей он спорол влет. А потом затупил, отказавшись лечь передо мной на бок и снять покров. Слава Живе, в процесс уговоров вмешалась Злата — вцепилась в загривок строптивца своими зубками, без проблем продавила защитную пелену и уронила зверя к ногам… Лады. А та, не растерявшись, припечатала его целительским сном и уступила мне место…

…С особенностями энергетической системы ирбисов я разобрался без особого труда. А вот с объяснением концепции времени возник небольшой затык: ни патриарх, ни наша желтоглазая подружка не понимали, какая связь может быть между пересыпающимися мелкими камешками, их дрыхнущим сородичем и следующим выбранным средоточием. Поэтому в какой-то момент мне надоело биться лбом в стену непонимания, и я стал выдерживать пятнадцатиминутные промежутки между использованиями «продвинутого подзатыльника» при помощи вкусняшек. И пусть запасы сметаны, творожков и бананов таяли, как снег на июльском солнце, зато между нами и семейством снежных барсов пропали последние остатки настороженности: матери перестали отгонять от нас хитрющих пяти-шестимесячных детенышей, а мои дамы забыли обо всем на свете и потерялись среди не таких уж и мелких монстриков, безостановочно урчащих, мяукающих или выпрашивающих подачки.

Самый последний навык «комплекта абитуриента» — целительский сон — я приживил сладко спящему Блондину в предрассветных сумерках, вернул его в сознание и дал понять патриарху, что он может проверить результаты моих трудов. «Воплощенный кошмар» метнулся к альбиносу, вцепился в его загривок и уволок вглубь пещеры. Я наблюдал за ними обнаружением жизни, поэтому оценил оригинальность поступка: старший тащил младшего к зверю, силуэт которого еле-еле мерцал. Там и завис. На час с лишним. Что было более чем логично: прежде, чем получить хоть какой-нибудь результат, старейшина должен был помочь куда менее толковому сородичу разобраться в принципе работы новых навыков и дождаться, пока они раскачаются хотя бы до первой звезды ученика. Кстати, заниматься раскачкой тут, в области с магофоном далеко за «тройку», сами боги велели. Так что основной проблемой была тупость начинающего целителя. Как бы там ни было, в какой-то момент дело, видимо, пошло, так что патриарх оставил «мелкого» заниматься престарелым родичем, а сам вернулся к нам и грозным рыком прекратил бардак.

Услышав в его голосе какие-то одним им понятные нотки, все ирбисы, включая особо шаловливых, мигом влетели внутрь пещеры, и тут я понял, от кого Злата набралась умения удивлять: переместившись к стайке котят, «воплощенный кошмар» вцепился в холку самого крупного и перенес его ко мне. А для того, чтобы я точно понял, что это подарок, пододвинул носом к моим ногам.

Мои дамы одновременно охнули и полыхнули воистину безумным предвкушением, но я сделал шаг назад, почесал затылок и, поймав нужную мысль, подвел к патриарху Наташку, на лбу и крыльях носа которой очень вовремя выступили капельки пота.

Как ни странно, он понял это объяснение, что называется, с полпинка и согласился с тем, что для Дичка, родившегося и выросшего в области с очень высоким магофоном, жизнь в «нулях» превратится в пытку. Расстроился. Как-то уж очень по-человечески и настолько сильно, что первый раз изменил аристократической привычке держать лицо в любых ситуациях. В смысле, сел, понуро опустил голову и невидящим взглядом уставился в землю.

— Мы пришли сюда не за подарками… — мягко замурлыкала Лада, не хуже меня разобравшаяся в причинах его уныния. — И если бы у котенка был хотя бы один шанс выжить за пределами аномалии, утащили бы двух… или трех. А так будем вспоминать. И иногда заглядывать в гости. Чтобы помедитировать не в сырых подземельях Ингвара Ярого, а на свежем воздухе.

— В ближайшие несколько месяцев нас можете не ждать… — так же мягко подхватила Саша. — Ибо тут у вас будет холодновато, да и мы с Наткой пока дохнем даже под усилением. Зато ближе к концу весны обязательно навестим и принесем еще чего-нибудь вкусненького. Правда, Яр?

— Навестим… — твердо сказал я, хотя знал, что патриарх не понимает человеческую речь.

Трудно сказать, что в этих уговорах зацепило Злату, но она внезапно переместилась к патриарху, пихнула его плечом и демонстративно подошла ко мне! Он вышел из ступора, издал вопросительный рык, увидел, что эта авантюристка садится у моих ног, и обрадовался! Более того, довольно резво подошел к нам, зачем-то поднял эту красотку за загривок, развернул мордой ко мне и отпустил.

Самочка грациозно села, гордо вскинула голову и уставилась мне в глаза немигающим взглядом. Доперев, что происходит что-то не то, я покосился на старейшину и получил по морде. Легонечко-легонечко. Потом услышал совет Умницы-Разумницы поймать взгляд Златы, заметил, что патриарх снял покров, почувствовал, как теплеет Знак Макоши, и последовал сразу трем подсказкам. А через пару секунд вдруг ощутил стороннее воздействие на средоточие и… зарождение эмоциональной связи между мной и зверюгой, сидящей напротив. Причем не «горизонтальной», равной, а «вертикальной», со мной в качестве чего-то среднего между вождем стаи и хозяином!

Пока я анализировал это ощущение, патриарх вдруг выпустил когти и полоснул ими по моей ладони, а кошка стремительно подалась вперед, слизала капельку крови и полыхнула спокойным удовлетворением.

— Что-то вроде магического импринтинга? — ничуть не удивившись столь своеобразному завершению ритуала, полюбопытствовала Оля.

— Аналог моего «продвинутого подзатыльника» образовал слабенькую связь… — хмуро ответил я, еще не решив, как относиться к такому подарку. — А кровь, кажется, начала ее укреплять.

— Ну, и кобель же ты, Нестеров! — притворно возмутилась Рыжая. — Находишь баб даже в самых жутких дебрях Дикого Леса!

— Эту тему обсудим по дороге домой! — рыкнул я, почувствовав, что дамы вот-вот отпустят тормоза. Затем присел на корточки перед самочкой и снова уставился ей в глаза: — Я оценил твою самоотверженность и уверен, что мы подружимся. Кстати, как тебе имя Злата?

Кошка лизнула меня в нос. Просто так, из внутренней потребности, вызванной стремительным укреплением связи. Еще через средоточие дважды плеснуло жаром, следом согрелась татуировка, и я откуда-то понял, что ритуал закончен, а значит, откатить его уже не удастся.

Я принял это знание с привычным фатализмом и ласково почесал за ушком монстра, подаренного мне богами:

— Что ж, будем считать, что понравилось. Условия сосуществования обсудим по пути к твоему новому дому. А сейчас мне надо поблагодарить вашего патриарха и попрощаться с твоими родичами…

* * *

…Мысль о том, что я буду вынужден забрать с собой в Москву взрослое хтоническое чудовище запредельного ранга, испытывающее что-то вроде благодарности лишь к шестерым представителям рода человеческого, а всех остальных считающее законной добычей, откровенно пугала. Прежде всего, из-за того, что я мог представить десятки вариантов «пряников», упрощающих процесс дрессировки любого животного, а о «кнутах» применительно к Злате не хотел даже думать. Ведь любая попытка настоять на своем должна была подкрепляться превосходящей силой, непоколебимой уверенностью в себе или болью, а зверюга была значительно сильнее и могла ответить на агрессию так, как мне и не снилось. Однако сам факт поддержки Знаком Макоши давал понять, что эта задача имеет хотя бы одно решение, поэтому я включил голову и где-то через час после начала движения к ближайшей границе аномалии определился с первыми обязательными шагами.Откладывать их реализацию на потом было бы редким идиотизмом, так что я нашел более-менее подходящее место для привала, поднял группу к высоченной скале с отрицательным уклоном, вытащил из пространственного кармана «сидушки» из микропорки и объявил получасовой привал. Дамы еще раз «просканировали» ближайшие окрестности обнаружением жизни и ушли по ветру за ближайшие валуны, а я подозвал к себе Злату, поймал ее взгляд и начал процесс воспитания с самых обыкновенных прикосновений.Да, первые пару минут чувствовал себя, как на минном поле, и никуда не торопился. В смысле, убедившись в том, что ей приятны почесывания за ушами, буквально по сантиметру начал сдвигать пальцы по маршруту голова-загривок-бока-шея. Слава всем богам, кошка не видела в этих ласках никакой угрозы, а удовольствие, подкрепляемое моими искренними комплиментами с правильным эмоциональным наполнением, позволило образовать еще одну «связь». На этот раз тактильную.После того, как кошка как следует разомлела, я убедил ее лечь, раз пять повторив слово «лежать», а затем занялся еще и осмотром ее тушки. Конечно же, не прерывая поглаживаний. На этом этапе ко мне присоединилась Рыжая и каким-то неизвестным мне навыком избавила серо-стальную красотку от вшей, блох и клещей. Реакция «воспитуемой» откровенно порадовала: увидев дохлых насекомых, посыпавшихся с шерсти при первом же проходе расчески от шеи до левого заднего бедра, зверюга как-то увязала этот факт со вспышкой конкретных паразитных потерь при активации навыка и благодарно лизнула сначала мою руку, а затем свободную ладошку Лады. Еще минут через десять, то есть, после завершения вычесывания в пять расчесок и пять пар женских рук оценила результат моего целительского воздействия на неправильно сросшееся сухожилие сгибателя большого пальца правой передней лапы — осторожно уперлась ею в каменистую почву, затем несколько раз выпустила и спрятала когти, а когда убедилась в том, что болевые ощущения полностью пропали, восторженно взвизгнула, метнулась ко мне, опрокинула навзничь и принялась вылизывать!Не скажу, что мне понравился столь экстремальный способ «умывания», но я чувствовал то, что творилось в ее эмофоне и мысленно уговаривал себя потерпеть. И не прогадал — почувствовав, что этот вид благодарности меня совсем не радует, Злата удивленно отстранилась и вопросительно уставилась мне в глаза.Я похлопал ладонью по коврику рядом со своим бедром, сопроводив это действие словом «лежать», и легонечко надавил на холку ирбиса. А после того, как он понял, что от него требуется, и лег, уложил его голову к себе на ногу, запустил пальцы в шерсть на холке и заговорил. Естественно, сопровождая слова эмоциональными всплесками:— Мы, люди, благодарим друг друга иначе. И если ты будешь подставлять мне голову, то это будет в разы приятнее любого вылизывания. Чувствуешь, насколько мне приятно к тебе прикасаться?Не знаю, какой уровень умственных способностей имелся в виду под понятием «зачатки интеллекта», но мои объяснения были поняты с полпинка — помурлыкав на моем бедре, эдак, секунд пятнадцать, Злата демонстративно перебралась к Рыжей и отблагодарила ее этим же самым способом. А потом снова посмотрела на меня.— Умница! — довольно улыбнулся я и подозвал ее к себе, намеренно выделив интонацией два последних слова и похлопав себя по ноге: — Иди ко мне!Кошка поняла и эту команду. Поэтому я, выдав очередной искренний комплимент, полез в пространственный карман. Сначала скормил зверюге несладкий пряник из запасов, некогда приобретенных по просьбе Наташи, а затем средоточие отвода глаз:— Да, ты запросто закатаешь в асфальт почти любого естественного врага, но в некоторых ситуациях без скрытности просто не обойтись…— Угу. Особенно в мире людей… — без тени улыбки заявила Софа, а через миг прыснула и озвучила мысль, которая ее развеселила: — Народ, попробуйте представить реакцию высшего света на внезапное появление Златы, скажем, на каком-нибудь балу или званом вечере! Не знаю, как вы, а я хочу это увидеть.— Нам надо будет подобрать наряды, идеально сочетающиеся с цветом ее шерсти… — подхватила Александра. — А ей — красивый ошейник с эмблемой «Фениксов», встроенным маячком и…— … погонами генерала-фельдмаршала! — закончила Умница-Разумница и жизнерадостно расхохоталась.— А что, ранг Дара позволяет! — поддержала ее Саша.— Генерал-фельдмаршал не может подчиняться подполковнику. Значит, для Яра придется придумать и ввести звание пострашнее… — «задумчиво» пробормотала Рюриковна под смех остальных женщин.«Хтоническое чудовище», не понимало причин начавшегося веселья, зато чувствовало ласки сразу нескольких рук и млело от удовольствия. А через четверть часа, обретя новый навык, превратилось в восторженного котенка. И я нисколько не преувеличиваю: научившись активировать отвод глаз, оно по очереди подставило голову каждому из нас, а затем включило «турборежим», нарезало петель десять возле места привала и умоляюще заскулило!Пришлось спешно собирать коврики и срываться на бег. Ибо зверья, в охоте на которое Злата смогла бы опробовать новый навык, поблизости не наблюдалось……Большую часть туши высокорангового марала, на радостях добытого ирбисом, мы убрали в пространственные карманы. А меньшую употребили по назначению. Правда, только в четвертом часу дня, то есть, после того, как добрались до области с магофоном в районе двух с половиной единиц. Кстати, отобранные куски мяса прятали по довольно сложной схеме и перед носом у добытчицы: заныкав окорок, я выждал секунд десять, снова выложил его на траву, отрезал пласт толщиной сантиметра два и скормил самочке. Потом повторил то же действо с доброй третью отобранного мяса, убедился в том, что понят, поблагодарил Злату за сообразительность и отправил в карман все, что планировал забрать. А во время обеденного привала смог приучить ее к виду открытого огня и убедить в том, что рядом с нами он не опасен.Да, чуть позже пришлось проявить чудеса изобретательности для того, чтобы объяснить, чем опасно употребление шашлыка, но наша зверюга как-то поняла нашу аргументацию и с аппетитом умяла порядка пяти килограммов сырого мяса. До речушки, вдоль которой мы «бежали» перед тем, как устроить привал, было рукой подать, но я не поленился сгонять за водой с пустым пищевым контейнером, а затем провел следственный эксперимент, напоив и похвалив кошку.Покладистость, догадливость и условная управляемость «чудовища» радовали и весь оставшийся световой день, но я не обольщался. Поэтому на последнем привале перед выходом в «полторашку» озвучил спутницам свои соображения:— Магический импринтинг, безусловно, работает в разы лучше, чем я рассчитывал, а уровень интеллекта Златы позволяет смотреть в будущее со сдержанным оптимизмом, однако везти ее в Москву, мягко выражаясь, не стоит.— Ну да! — хором согласились дамы, а Ольга, переключившаяся в режим Умницы-Разумницы, озвучила часть моих мыслей по этому поводу: — Нас она считает членами новой стаи и не трогает даже с учетом того, что как минимум один предыдущий опыт встречи с людьми был крайне негативным.Я подтверждающе кивнул и продолжил объяснения:— Перед началом ритуала импринтинга моя татуировка дала понять, что это действо угодно Макоши. Если добавить внезапное обретение питомца в цепочку событий, к которым так или иначе приложила руку богиня Судьбы, то можно сделать вывод, что наше личное чудовище реально выдрессировать в более-менее приемлемые сроки. Поэтому предлагаю соединить приятное с полезным…Выслушав мои предложения, женщины развеселились не на шутку и выдали пару десятков дополнений разной степени вредности. Впрочем, добрая треть неплохо укладывалась в наши потребности, поэтому я слегка изменил свои планы и дал команду заканчивать расслабон. А где-то часа через полтора почувствовал вибрацию коммуникатора, известившего о подключении к сети, пропрыгал еще пару километров и связался с Алейниковым.Конвойный принял звонок практически мгновенно, выслушал ценные указания и пообещал, что «Сапсан» будет в указанной точке через тринадцать-четырнадцать минут и отключился.Снимать отвод глаз в центре поляны я не собирался, так что перебрался под крону самого могучего дуба на ближайшей опушке, сел между мощных корней, местами пробивающихся сквозь толстый ковер прошлогодней листвы, и позвал к себе зверюгу.Команду «Ко мне!» она выполнила с похвальной оперативностью, за что получила очередную четвертинку пряника. Не менее охотно среагировала и на команду «Лежать!». Правда, подставила лобастую голову под мою ладонь, но это было ожидаемо и нисколько не напрягало. Зато отвод глаз сняла только со второго повторения не самого стандартного приказа «Явись!». Но и это было понятно — она наслаждалась возможностями, даруемыми новым навыком, и не хотела «возвращаться в реальность».— Не вредничай! — почесав кошечку за ушами, строго сказал я, а через считанные мгновения не удержался от улыбки, увидев состроенную ею умильную мордочку и почувствовав «прилагающиеся» эмоции: — Хитруля!— Ага, она такая… — подтвердила Рыжая, плюхаясь рядом, быстренько вывесила перед собой голограмму поисковика и полезла в Сеть.Как и следовало ожидать, к созданию списка необходимых покупок сразу же подключились все остальные «Фениксы» и, конечно же, потерялись во времени. Впрочем, как только в области досягаемости обнаружения жизни появились силуэты пяти Конвойных, повернули головы в сторону «Сапсана», двигавшегося по пеленгу без обязательных навигационных огней.Само собой, встревожилась и зверюга. Но я повторил команду «Лежать» и, не прекращая поглаживаний, постарался ее успокоить:— Злата, эта летающая железяка — наш «конверт». Через некоторое время тебе предстоит научиться на нем путешествовать, а пока мы устроим совсем недолгую ознакомительную экскурсию.Почувствовав, что появление непонятной летающей вещи не вызвало во мне никакого негатива, кошка вернула голову на мое бедро и растворилась в приятных ощущениях. Однако глаза не закрыла. На всякий случай.— Дамы, дуйте внутрь! — выждав, эдак, с полминуты, распорядился я. — Обновите свой запах в нашем салоне и пообщайтесь с мужиками. Желательно по внутренней связи. А мы подойдем через несколько минут.Перемещаться скачками никто и не подумал: прекрасно понимая, что любое резкое движение может спровоцировать ирбиса на атаку, женщины без какой-либо спешки поднялись на ноги и неторопливо направились к аппарели. Одним «обновлением запаха» не ограничились: Лада залезла в холодильник, позаимствовала часть запасов полюбившейся зверюге мясной нарезки, вышла наружу, присела на корточки и позвала к себе четвероногую ценительницу деликатесов:— Зла-ат, ко мне! Глянь, что я для тебя нарыла…«Хтоническое чудовище» вопросительно посмотрело на меня и рвануло к Рыжей только после того, как почувствовало мотивирующий толчок вперед! Да, добравшись до нее, первым делом уставилось внутрь «конверта», так как услышало незнакомые голоса и учуяло незнакомые запахи. Однако отсутствие обнаружения жизни не позволило увидеть «потенциальную добычу», и оно, окончательно успокоившись, осторожно взяло с ладони моей любимой жены предложенное угощение.Я дал Злате время умять содержимое целой упаковки и поблагодарить «благодетельницу», прошел мимо, поднялся по аппарели, опустился в свое кресло и снова подал команду «Ко мне!». Судя по тому, что ощущалось по связи, эта «пещера» вызывала у кошки дискомфорт. Однако она переборола свое нежелание, прогулялась по искусственному ковру, ни на миг не отрывая взгляда от картинки, демонстрируемой включенным визором, за что в самом конце пути получила еще один кусочек пряника.Села тоже без особого энтузиазма, но принимала мои поглаживания в обычном режиме, так что я кивнул Рюриковне, и она, поколдовав над своим коммом, отправила отцу заранее подготовленное сообщение.Текст, придуманный ею, не мог не пробудить любопытства, поэтому Император забил на все дела, выполнил поставленные условия и чуть менее, чем через три минуты набрал ее из защищенного помещения. Картинку мы вывели все на тот же визор, а нашу компанию снимали с одной из внутренних камер салона. А еще приглушили звук, чтобы реакция самодержца на столь неожиданный сюрприз не вызвало агрессию самого сюрприза. Впрочем, по умению держать лицо Александр Восьмой мог дать фору кому угодно, так что обошелся без экспрессивных восклицаний, вежливо пожелал доброго вечера и в шуточной форме задал первый вопрос:— Интересно, какой зоопарк вы грабанули?— Каракульский,государь! — в том же ключе ответил я. — Расположенный далеко за южной оконечностью озера в непосредственной близости к одному из эпицентров алтайской магической аномалии.— Вы хотите сказать, что это Дичок? — хохотнул он, почувствовал, что угадал, и недоверчиво прищурился: — Да ладно!— Это не просто Дичок, пап… — хищно усмехнулась Софья. — Этот монстр в разы сильнее любого Гранда! Да-да, ты не ослышался, именно в разы: в тот момент, когда мы его увидели, он принимал на свой покров атакующие навыки всех шести бойцов туранской ДРГ! А в ней, между нами, девочками, говоря, было двое очень сильных Грандов, трое «восьмерок» и чрезвычайно опытный целитель. Скажу больше, после того, как мы связали диверсантов боем и вынудили атаковать себя, этот снежный барс одним ударом лапы снес голову замешкавшегося огневика вместе с покровом!— Он, конечно, крупнее любого тигра, но… — начал, было, Император но был перебит уязвленной дочерью:— Клянусь Силой, что этот ирбис как минимум в два раза сильнее любого когда-либо виденного мною Гранда, что он в одиночку противостоял целой ДРГ, что…— Соф, не нервничай — Злата напряглась… — негромко сказал я, и Мамба заставила себя успокоиться, но на отца все-таки наехала:— Если нет желания слушать мои бредни, то так и скажи — я найду, чем себя занять.— Прости… — повинился самодержец и на всякий случай добавил: — Я все понял, все принял и весь внимание!Рюриковна мгновенно перестала строить из себя обиженку. Убедила Александра Восьмого дать стандартную клятву Силой о нераспространении информации, а затем поделилась «государственной тайной»:— В стае ирбисов-Дичков, с которыми нам удалось подружиться, один из молодых самцов каким-то чудом приживил и раскачал исцеление. Патриарх семейства, который, кстати, намного сильнее и умнее этой самочки, не стал пускать на самотек развитие уникума и отправил его добывать средоточия других целительских навыков. А для того, чтобы малыша никто не обидел, приставил к нему телохранительницу. Увы, эта парочка нарвалась на туранцев и встряла: тяжелораненный Дичок-целитель вышел из боя, вероятнее всего, чуть ли не в первые мгновения, и телохранительница была вынуждена уйти в глухую оборону, чтобы его не добили. Наше вмешательство подарило им шанс выжить, а помощь Яромира Глебовича и Лады Мстиславовны, по доброте душевной поставивших на ноги умирающего самца, перевело нас в категорию союзников. Но самое интересное началось после того, как вот эта хвостатая умница унюхала Знаки Макоши: не знаю, с чем они ассоциируются у Дичков, но нас вежливо попросили проведать родственников, проводили до логова, расположенного в области, в которой мы еле дышали даже под усилением, и познакомили с патриархом…Во второй половине описания наших приключений Софья намеренно исказила истину по заранее оговоренному сценарию — заявила, что мы с Ладой исцелили любимую жену главы стаи, находившуюся на последнем издыхании, за что благодарный супруг предложил подарить нам котенка. Потом коротко объяснила причины отказа, подчеркнула самоотверженность Златы и перешла к выводам:— В общем, в данный момент между Яромиром Глебовичем и его кошкой имеется эмоциональная связь, чем-то похожая на связь, образовывающуюся между обладателями Знаков Макоши. Однако она гарантированно защищает от возможной агрессии только Нестеровых и меня. У нас есть все основания считать, что обретение этого питомца является Даром богов, а это, в свою очередь, позволяет рассчитывать на успех… даже не дрессировки, а наработки правильных реакций на посторонних людей.— Ну да, согласен… — кивнул Император и посмотрел на меня: — Богиня Судьбы не стала бы подводить к вам это животное, зная, что оно в принципе неуправляемо.— Я тоже так считаю, государь… — заявил я. — Но считаю необходимым перестраховаться и вернуться в Москву только после того, как добьюсь хотя бы базового уровня взаимопонимания и как следует проверю реакции ирбиса на всевозможные раздражители.Александр Михайлович задумчиво огладил аккуратную бородку, на пару мгновений ушел в свои мысли, а затем понимающе усмехнулся:— Даже очень крупные собаки редко весят больше сотни килограммов. А тут ирбис, навскидку, тянущий под три центнера. И если чисто теоретически клыки можно спрятать под намордником, то что делать с когтями, массой и магическими навыками?— Ничего, государь! — ответил я. — Эта самка привыкла атаковать после скачка чудовищной длины, и силу удара после такого перемещения не хочется даже представлять. Коготки мы тоже оценили и до сих пор под впечатлением. А мощь магических навыков наверняка потрясет еще сильнее.— То есть, эту грань ее возможностей вы пока не оценили? — уточнил он.Я отрицательно помотал головой:— Увы, нет.Он опять подергал себя за бородку и озаботился судьбой туранских ДРГ. О том, что мы уничтожили вторую и третью, Рюриковна ему рассказала еще во время отдыха на базе пластунов, результат нашей встречи с четвертой стал понятен из повествования о судьбоносной встрече со Златкой, так что государь со спокойной совестью воспользовался той самой возможностью подмять нас, Нестеровых, под себя, которую заранее предсказала его дочурка. Правда, подошел к этой теме с другой стороны:— На мой взгляд, вам надо разобраться и с магическими возможностями своего питомца. По возможности, в условиях реальных боестолкновений с достаточно серьезными противниками. Так почему бы вам не посетить, к примеру, Забайкальскую магическую аномалию и не уничтожить туранские ДРГ, действующие в ней?Ответ на этот вопрос мы прорабатывали дольше всего, так что я отыграл свою роль на двенадцать баллов из десяти возможных:— Мы об этом уже думали, государь. Однако в конечном итоге пришли к выводу, что сиюминутная польза, полученная от такой охоты, в дальнейшем выльется в крайне серьезные проблемы.— Почему?— Я вожусь со Златой с раннего утра и заметил, что связь, появившаяся между нами благодаря ритуалу магического импринтинга, не только упрощает взаимопонимание, но и формирует в сознании этой самочки некую систему восприятия нового: кошка, которой, судя по уровню Дара, не один десяток лет, запоминает команды с двух-трех повторений и не ошибается. Это не может не радовать и добавляет мне оптимизма. А теперь задумайтесь вот о чем: мы не имеем никакого представления о прошлых встречах Златы с людьми, зато знаем, что одна из двух последних чуть не закончилась ее гибелью. Что, вне всякого сомнения, отразилось на личном отношении к представителям рода человеческого не лучшим образом. Вторая встреча — с нами — волею Макоши помогла сгладить этот эффект, а мы постарались доказать, что некоторые двуногие могут быть не только врагами или пищей. Скажите, как изменится ее отношение к посторонним после того, как приучим ее убивать всех, кого видим, да еще и намертво закрепим этот рефлекс новообразованной связью?Император нахмурился и недовольно поджал нижнюю губу. Эта реакция тоже была предсказана, поэтому я многозначительно развел руками, а Софья нанесла добивающий удар:— Пап, ты видишь перед собой кошку и делаешь поспешные выводы! Представь, что рядом с Яромиром Глебовичем сидит одаренный ребенок, обладающий чудовищной магической мощью, причем не в потенциале, а уже сейчас, еще не определившийся со своим отношением к окружающему миру и готовый учиться у человека, которому ты доверяешь! При этом вложения не нужны — достаточно немного подождать, и ты обретешь надежного союзника с невообразимыми возмо-…Государь признал свою ошибку еще до того, как она договорила. И не постеснялся в этом признаться:— Вы правы: с туранцами и китайцами мы как-нибудь справимся и без вас и вашей Златы. А надежные союзники с невообразимыми возможностями на дороге не валяются…

* * *

…Знакомить Злату с Конвойными мы не решились, хотя Алейников и бил себя пяткой в грудь, утверждая, что под моим очищением разума запросто справится с любым страхом. Единственное, на что я согласился — это одолжить у него куртку, повязать вокруг пояса и продолжить путь, благоухая не одним, а двумя запахами. За предметом одежды сходила Лада — без суеты, но очень быстро покинув салон и через несколько секунд вернувшись обратно.Зверюга, ласкать которую я не переставал ни на минуту, повела носом, но не напряглась. Что порадовало и нас, «Фениксов», и телохранителей Софы, которых мы подключили к внутренней камере сразу после завершения беседы с государем. Впрочем, обсуждать поведение кошки мне изрядно надоело, так что я прервал разглагольствования Егора Аркадьевича и поставил ему боевую задачу:— Нам, пожалуй, пора выдвигаться. Мы — то есть, я, Лада и Злата — рванем на запад по горным хребтам параллельно Большой Ангаре. А вы отвезете всех остальных «Фениксов» в Новосибирск, поможете закупить все необходимое в круглосуточных магазинах, а затем заглянете на базу к пластунам и сдадите лично командиру части контейнеры с отравляющими веществами, которые мы позаимствовали у туранцев. Там же и отдохнете. А к девяти утра вернетесь к нам — к этому времени я снова врублю комм и дам пеленг. Вопросы?Вопросов у Колуна не оказалось, и я, отключив камеру, попрощался с дамами, отправляющимися к цивилизации. Потом убедил их оставить в покое затисканную зверюгу, первым вышел на аппарель и озвучил еще одну новую команду:— Нас нет!«Хтоническое чудовище» мгновенно пропало из реальности и, спрыгнув на землю, развернулось к нам.Мы с Рыжей переместились в ту же точку, нащупали холку хвостатой спутницы и ласкали ее до тех пор, пока «Сапсан» не поднялся в небо. А потом тоже ушли под отвод глаз, активировали сумеречное зрение и сорвались с места. Да, обнаружения жизни у Златы не было, но за целый световой день она успела привыкнуть к «крейсерской» скорости нашей компании, научилась корректировать направление движения по звукам шагов, щелчкам языком или команде «рядом». И пусть это «рядом» было настолько приблизительным, что иногда вынуждало уворачиваться от неминуемых столкновений, зверюга считала такой способ передвижения веселой игрой и получала удовольствие.Развеселилась и в этот раз. А когда врубилась, в каком направлении мы ломанулись, начала нарезать вокруг нас круги, то выдвигаясь вперед, то слегка отставая, то пытаясь двигаться сбоку и в нашем темпе. Я собрался обозначить эти положения командами, но после недолгих раздумий решил не забивать ей голову ненужными терминами. Зато после полуночи, заметив обнаружением жизни семейство кабанов-Дичков, придумал нужные. Причем сразу две. Правда, сначала выдохнул уже знакомое слово «Стоп!» и остановился, зато потом подозвал Злату к себе и еле слышно прошептал:— Охота!Ветер дул под углом градусов в сорок к направлению нашего движения, и она не чуяла потенциальную добычу, поэтому я положил руку на холку, довернул хищницу в нужную сторону и, периодически повторяя второе слово — «Тихо!» — повел в нужном направлении. К нашему неописуемому восторгу, зверюга врубилась в суть происходящего, как только уловила запах хрюшек: полыхнула веселым предвкушением, но продолжила двигаться рядом. Более того, не сорвалась в атаку даже тогда, когда мы вышли на дистанцию одного скачка! Зато среагировала на команду «Взять!», сопровождаемую легким толчком вперед, и через долю секунды перекусила загривок самой крупной свиньи.Мы с Рыжей прыгнули к подсвинкам с куда более сочным мясом и тоже преуспели. А еще через несколько секунд оценили всю прелесть охоты с такой помощницей: оценив ранг ирбиса, вскрывшегося в каких-то пяти шагах, матерый кабан-секач, по моим ощущениям, доросший как минимум до третьей звезды мастера, напрочь забыл о долге защищать семейство и, задыхаясь от ужаса, дал деру!Туши разделывали порядка двух часов, совершенно не напрягаясь из-за страха перед возможным нападением других хищников. Отборные куски мяса убирали в пространственные карманы и параллельно «беседовали» со Златой, почему-то не спешившей приступать к законной ночной трапезе. Закончив не самое приятное дело на свете, снова сорвались на бег, а километра через три нашли очень миленький родничок и обосновались рядом.Кошка, уже привыкшая к тому, что мы пользуемся огнем, улеглась рядом с нашими ковриками и с интересом наблюдала за нашей деятельностью. Особое внимание уделила Ладе, выложившей перед собой небольшой кусок парной шейки и начавшей нарезать ее на аккуратные «кубики». Более чем логичное любопытство хищницы не осталось незамеченным, и ей перепали все «лишние» куски, которые она умяла за милую душу. А после того, как Рыжая насадила мясо на шампуры, сходила помыть руки и уселась ко мне под бочок, объевшаяся кошка перебралась к нам.В общем, в костер пялились в три пары глаз. Мы ласкали «хтоническое чудовище» и привычно сканировали ближайшие окрестности, а оно усиленно мурлыкало и «фонило» счастьем.— Слушай, Яр, а тебя не удивляет скорость, с которой мы привыкли к этой зверюге? — в какой-то момент лениво спросила супруга. — Я целенаправленно вслушивалась в ваши эмоции и наблюдала за Софьей с момента выхода из долины ирбисов, так что могу со всей ответственностью заявить, что вся наша компания перестала чувствовать опасения уже на четвертом привале. А ведь Дичок-то серьезный, и мы ему, по большому счету, на один зуб!Я уже обдумывал этот вопрос, поэтому пожал плечами:— Ну да, со стороны наше поведение должно казаться фантастическим идиотизмом. Но каждый раз, когда я задумываюсь о возможных негативных последствиях этого «идиотизма», просыпается Знак Макоши и ласково греет руку. Кроме того, процесс укрепления связи продолжается до сих пор — я все лучше и лучше чувствую настроение Златы и иногда ловлю себя на ощущении, что она зеркалит мое.— Усиление связи чувствую и я. Вместе со слабенькими отголосками ее настроения. Опосредованно, то есть, через твою татуировку. … — призналась Рыжая. — Но это не объясняет полного отсутствия страха перед этим монстром.— Происки Знака… — буркнул я.— У нас, Нестеровых — запросто. А почему не дергается Мамба? Она ни разу не наивная дурочка и не может не понимать, что этот зверь способен в одно рыло уничтожить все население Императорского дворца или студентов МАО вместе с преподавателями, целителями и другими сотрудниками!— Понятия не имею. Впрочем, она несколько раз шепталась с Олей, а у той два источника информации — татуировка и знания.— Три источника! — с усмешкой уточнила супруга. — Ты забыл упомянуть слепую веру в тебя. А эта вера, на мой взгляд, играет как бы не самую важную роль в поведении этой особы.— Если принять во внимание всю дичь, которая с нами творится, и не забывать о крайне туманном будущем, то такое отношение скорее плюс, чем минус… — философски заметил я. Потом встал, подошел к костру, сдвинул в сторону сучья, не успевшие прогореть, разровнял угли, воткнул по обе стороны от алого «поля» стальные рамки, извлеченные из личного измерения, и аккуратно переложил на них шампуры.Пока жарил шашлык, почти ни на что не отвлекался. Само собой, за исключением наблюдения за окрестностями с помощью обнаружения жизни. А ласковое воркование Рыжей и довольное мурлыкание Златы слушал краем уха. Но на утверждение «Ну вот, совсем другое дело. Теперь ты самая модная красотка Дикого Леса…» все-таки среагировал. И, развернувшись на месте, не удержался от улыбки: на могучей шее «самой модной красотки» появилась ленточка, завязанная кокетливым бантиком. Понять, какого она цвета, под сумеречным зрением было нереально, но однозначно не черного.— Привыкаем к будущему ошейнику… — прокомментировала Лада. — Кстати, я думаю, что он должен быть артефактным, чтобы при необходимости выдерживать очень сильные рывки. А еще с последним шансом, а то и двумя. Но однозначно без маячков, встроенной взрывчатки и тому подобной дряни: хакеров вокруг полным-полно, и мне бы не хотелось, чтобы к нам внезапно прилетела какая-нибудь ракета или кто-нибудь посторонний мог при желании избавить мир от Златы и, за компанию с ней, от нас……Ближе к концу трапезы Лада подняла еще один интересный вопрос. Сначала посетовала на то, что нельзя попросить у Златы список имеющихся навыков, а потом заявила, что было бы здорово приживить кошке усиление, как-то убедить его раскачать до насыщения, а затем пользоваться навыком запредельного ранга всей компанией.С помощью «продвинутого подзатыльника» я при большом желании мог приживить ей все, что угодно. А как подойти к раскачке, особенно «злобной», в принципе не представлял. Да, пообещал что-нибудь придумать. Но, включив фантазию, неожиданно для себя задумался о необходимости привести тушку кошки в идеальное состояние.Решив, что займусь этим делом при первой же возможности, но без фанатизма, попробовал представить оптимальную схему взаимодействия нас, «Фениксов», с четвероногой помощницей, потом начал мысленно составлять список необходимых ей навыков и на какое-то время выпал из реальности.Вернулся обратно от грозного рыка, которым Злата заткнула — и, скорее всего, до смерти напугала — каких-то волков, учуявших запах жарящегося мяса и имевших глупость завыть.— Защитница! — благодарно улыбнулся я, почувствовал отклик, в котором ощущалось спокойное удовлетворение, и вспомнил про недоеденное мясо. Четыре куска, грустно дожидавшиеся своей очереди, были уничтожены буквально за пару минут, и я, прогулявшись к родничку и помыв руки, на пару с женой занялся сокрытием места привала. То есть, погасил костер сферой удушья, вернул на место снятый и отложенный в сторону дерн, а потом убрал в пространственный карман все наше имущество и дал команду выдвигаться — да, я понимал, что в компании со Златой можно останавливаться на ночлег где угодно, но уверенности в том, что она от нас не отойдет, у меня, конечно же, не было. Так что я предпочел провести очередную бессонную ночь и отгонять усталость восстановлением. Им же периодически подбадривал и самочку. А под утро, в предрассветных сумерках, приживил ей воздушную пелену и при помощи Лады показал, как она работает.«Чудовище», у которого, как я понял, весь арсенал магических навыков состоял из усилений физических возможностей и скорости восприятия, а дальнобойных практически не было, оценило преимущества, которые давал мой подарок, и, как ни странно этого утверждать, даже придумало свой «злобный» способ прокачки — вывешивало пелену в полуметре перед собой, перемещалось вместе с ним к какому-нибудь массивному препятствию скачком, проламывало ее своей тушей и тут же обновляло. Или сдвигало ее вбок и при движении «не вписывалось» в проходы между деревьями!В общем, наблюдать за этим хвостатым чудом было по-настоящему интересно. Так что время летело достаточно быстро, и я чуть было не зевнул выход в сеть. В смысле, коммуникатора. Но Рыжая оказалась начеку и вовремя напомнила. А потом помогла мне найти довольно большую и почти ровную поляну, первой обосновалась у чем-то понравившегося дерева и подозвала к себе Злату.Последние несколько минут перед прилетом «Сапсана» мы гладили кошку в четыре руки, а в момент его появления из-за деревьев несколько раз радостно повторили слово «конверт».Продемонстрированная эмоция была принята во внимание. Более того, почувствовав в наших чувствах еще и предвкушение, зверюга «включила» хвост в турборежим, а после касания «птичкой» жухлой травы нетерпеливо посмотрела на меня.— Конечно, идем: там наши дамы прилетели! — весело ответил я, встал и направился к опускающейся аппарели.«Дамы» тоже не остались безучастными: Софья нарисовалась в дверном проеме нашего салона чуть ли не раньше, чем я закончил говорить, и радостно замурлыкала:— Злата, красотулечка, эти вредины тебя не обижали? Иди ко мне, моя хорошая…«Ее хорошая» посмотрела на меня, дождалась разрешения и прыгнула к Рюриковне. А через несколько мгновений попала — соскучившаяся четверка вцепилась в нее со всех сторон и распустила ручки! Само собой, не забыла и о нас с Ладой — не отрываясь от кошки и перебивая друг друга, принялась докладывать о результатах своей «командировки».Кстати, отдельные «достижения» откровенно веселили. К примеру, Саша тщательно изучила ассортимент нескольких крупных сетевых магазинов товаров для животных и накупила гору всякой всячины, начиная с плотного коврика для очень крупной кошки и заканчивая «красивым» комплектом разнокалиберных щеток для вычесывания шерсти. Все бы ничего, но кроме подарков для Златы добытчицы набрали очень приличный объем продуктов и всего того, чего, по их авторитетному мнению, катастрофически не хватало в нашей пещере. Но, даже приблизительно не представляя свободного объема наших пространственных карманов, чувствовали себя не в своей тарелке и виновато прятали взгляды.Пришлось успокаивать:— Откровенно говоря, я тоже не представляю, какого объема мое личное измерение. Прошлым летом в него влезало порядка трех кубометров, но тогда я был подмастерьем-«троечкой», а этот навык развивается в том же стиле, что и остальные, то есть, пропорционально рангу.Пока говорил, «разбирал» завалы с активнейшей помощью Рыжей и… противодействием «соседок»: обратив внимание на алый бант, болтающийся на шее Златы, они вытащили из какого-то пакета штук семь-восемь ошейников всех цветов и размеров, а потом потребовали, чтобы мы с Ладой выбрали самый симпатичный.Я прервал начинающийся бардак двумя предложениями:— Примерку устроим после отлета «конверта»: я собираюсь познакомить Злату с Колуном, а лишние раздражающие факторы будут только мешать. В общем, верните ошейники в пакет, отдайте его мне и побалуйте кошку чем-нибудь вкусненьким — да, она плотно поела буквально полчаса тому назад, но благодушия и сытости много не бывает. Особенно в ее случае.Технологию знакомства я обдумывал очень добросовестно, так что все время, пока дамы баловали зверюгу вкусняшками, распределял роли. Потом загнал всю нашу компанию на борт, дал женщинам время рассесться возле двери в первый салон, обновить очищение разума, уйти в глубокий полутранс и подготовиться к одновременной активации пяти слоев воздушной пелены. Убедившись в том, что в общем эмофоне группы царят мир и спокойствие, наведался к телохранителям, приложил Алейникова всеми необходимыми навыками и вернулся обратно. Затем уселся в самое дальнее кресло, подозвал к себе «чудовище», дал себя обнюхать, посадил и обнял за могучую шею:— Злат, солнце, сейчас мы познакомим тебя с Егором Аркадьевичем. Он СВОЙ, а значит, имеет право находиться рядом с нами, обращаться к нам-любимым и даже питаться в нашей компании. Кстати, в категорию «Свой» входит не так много людей, но остальных я подведу к тебе позже…Самочка внимательно прислушивалась к тому, что я говорил, и млела от прикосновений. Когда я разрешил мужчине зайти в помещение, среагировала на шелест отодвигающейся створки и насторожилась. Но ощущаемое по связи внутреннее спокойствие и десяток повторений слова «Свой» удержали ее на месте. Кстати, телохранитель держался более чем достойно. Хотя понимал, что рискует жизнью. И пусть лицо было бледным, а взгляд горел готовностью при первом же шевелении кошки выполнить мой приказ и пропасть за дверью, самого опасного в этой ситуации — страха — не было.Я обрадовался. И сделал следующий шаг — условным жестом выдернул из полутранса Ладу и «продолжил» общение. Минуты через две подключил к разговору Нату, а через пять и Алейникова, продолжавшего стоять по стойке смирно:— И как вам наша красавица вживую?— Внушает даже не уважение, а трепет… — коротко, но искренне ответил он.Злата шевельнула ушами и покосилась на меня.— Он свой… — еще раз повторил я, выделив команду интонацией, а потом снова поймал взгляд Конвойного: — Она не только… хм… красавица, но и редкая умница. Так что привыкнет. Но для этого потребуется время. Первую неделю мы гарантированно проведем в Диком Лесу, относительно недалеко от нашего Новоалексеевского поместья. Держать вас там все это время я не вижу никакого смысла, поэтому предлагаю отправиться в отпуск. Всем пятерым и до следующего воскресенья. Принципиальные возражения есть?— Нет.— Отлично… — удовлетворенно кивнул я и продолжил в том же духе: — Отпускные получите после завершения знакомства со Златой…— Прошу прощения за то, что перебиваю, но что делать с Анастасией Улебовной? Она все еще сидит в вашем поместье. Под присмотром Потапыча.— Заскочите туда, заберете ее в Москву и доставите в Императорский дворец — там вас встретит один из порученцев Его Императорского Величества и избавит от ответственности.— Сделаем… — пообещал он. — А куда возвращаться после отпуска? В ваше поместье?— Ага! — подтвердил я. — Само собой, если не будет новых вводных. В общем, отдыхайте и морально готовьтесь к новым встречам со Златой: после завершения «лесного» курса дрессировки мы приведем ее в Новоалексеевку и постараемся приучить к вашему постоянному присутствию.— Ну да, везти ее прямо в Москву однозначно не стоит! — усмехнулся он и не удержался от шутки: — Хотя я с большим удовольствием сходил бы с нею на приемы некоторых особо гнусных представителей высшего света…

Глава 7

4 декабря 2075 г.

…Четвертый день зимы начался с неожиданного сюрприза — в семь утра мне позвонил Александр Михайлович и напросился в гости! Как водится, безопасность этого «визита вежливости» обеспечивал Е.И.В. Конвой, так что бардак в поместье начался уже без четверти восемь с прилета тяжелого военно-транспортного конвертоплана «Беркут», забитого вояками, поварами, слугами и кем-то там еще. Я понимал, что появление всей этой толпы, судя по некоторым нюансам поведения, получившей ценные указания как бы не от самого Императора, является своего рода выпускным экзаменом для Златы и, шарахаясь с нею по дому и территории, мысленно посмеивался: за месяц с гаком очень напряженных тренировок, в планирование которых вложила душу Умница-Разумница, кошка превратилась в чрезвычайно дисциплинированную особу и, что самое важное, великолепно разобралась в триединой концепции «Свой-Чужой-Взять». Но батюшка Софьи судил о поведении «хтонического чудовища» только по нашим рассказам и докладам Колуна, написанным под нашу диктовку, так что жаждал обрести уверенность в управляемости монстра из эпицентра магической аномалии. А еще наверняка вспоминал отчеты о результатах проработки второй составляющей вышеупомянутой концепции — понятия «Чужой» — и ужасался. Что нисколько не удивляло…

Александр Михайлович предложил закрепить теорию практикой числа, эдак пятнадцатого ноября. А уже в ночь с девятнадцатого на двадцатое на территорию моего поместья заявилась троица грабителей. Вибрация комма, на который прилетело предупреждение достаточно навороченной охранной системы, подняло меня на ноги и заставило вглядеться в окружающий мир обнаружением жизни, а сообщение, упавшее следом, напрочь отключило гуманизм и мотивировало… хм… спустить зверюгу с поводка.

Злобный рык, с которым я подал Злате команды «Чужой!», «Нас нет!», «Ищи!» и «Взять!» переключили четвероногую охотницу в боевой режим. А открытое окно и мой толчок в спину задали направление поисков. В общем, она мгновенно спряталась под отводом глаз, ушла в скачок и уже по земле рванула к древнему гражданскому конвертоплану «Селезень», опустившемуся на посадочные опоры неподалеку от летного ангара.

Первый серийный убийца, которому, как потом выяснилось, пообещали свободу в обмен на «древний артефактный жезл, обычно валяющийся в изголовье кровати хозяина поместья», умер от удара лапой у боковой двери основного здания. А оторванная голова, ударившись об стену, раскололась на части и заляпала мозгами дорогущий взломщик электронных замков. Второй незадачливый грабитель среагировал на жуткий хруст костей похвально быстро, но его реакция не шла ни в какое сравнение со скоростью атаки прирожденной охотницы — она достала его на первом же шаге воздушным кулаком чудовищной мощи и расплескала по корпусу «конверта». А третьего, не успевшего выбраться наружу и закрывшегося в салоне, превратила в блин, сначала отбросив машину к внешней стене поместья воздушной пеленой, а затем изуродовав ее корпус еще десятком повторений этого же навыка!

Что интересно, на появление Колуна и его парней среагировала, как обычно. В смысле, приветливо шевельнула хвостом и довольно оскалилась — мол, смотрите и завидуйте: я опять оказалась шустрее вас! Правда, к добыче не подпустила, так как даже после двух совместных охот считала их… хм… своими, но второго уровня посвящения, что ли?

Экзамен прошел без каких-либо эксцессов. В смысле, со стороны Златы: этих «своих» она видела в первый раз, чувствовала, что они мне неинтересны, и зеркалила мое поведение. То есть, поглядывала свысока и равнодушно проходила мимо даже тогда, когда особо впечатлительные женщины ойкали или падали в обморок. А еще держала лицо. Ну, или морду — видя «настоящих своих», демонстрировала радость по самому минимуму. Видимо, считая, что в присутствии посторонних баловаться не комильфо.

«Белый Орел» Александра Восьмого вывалился из низкой облачности в одиннадцать с минутами, плавно зашел на посадочный квадрат возле летного ангара, сдул с него снег, нападавший за время ожидания, и вырубил движки. Охранная система поместья предупредила меня о приближении транспортного средства, внесенного в соответствующий реестр, минут за пять до этого, так что наша компания успела накинуть шубы, надеть шапки, натянуть перчатки, выйти из дома и добраться до края площадки. Да, можно было раскочегарить пекла на полную катушку и наплевать на холод, но встречать Императора абы в чем было бы проявлением неуважения, вот мы и подсуетились.

Рюрикович появился на верхней ступеньке трапа достаточно быстро, вдохнул морозный воздух, выдохнул облако пара и приветливо помахал нам рукой. Я обозначил наше отношение к этой конкретной личности словом «Свой» и чувством уважения в эмоциях, потом подтверждающе кивнул, и успокоенный мужчина величественно спустился по ступенькам.

Еще один штрих к моим действиям добавила Софа, рванув навстречу отцу, бросившись ему на шею и защебетав:

— Пап, я по тебе так соскучилась! Как долетел?

— Я тоже, доча… — мягко улыбнулся он. — Долетел… как обычно: работал, не поднимая головы, и даже забыл посмотреть погоду на Алтае. А тут, как выяснилось, уже настоящая зима!

— Есть такое дело… — согласилась она. — Ледянка давно встала, так что в Дикий Лес мы перебегаем по льду и носимся по сугробам. Но Златке в кайф — она перелиняла и обзавелась таким густым и теплым мехом, что аж завидно!

— Поэтому-то вы и прикупили шубы похожей расцветки… — добродушно проворчал он, осторожно пожал мне руку, сделал моим родственницам по комплименту и вежливо поздоровался с «чудовищем»: — Здравствуй, Злата. Искренне рад познакомиться вживую!

Кошка сделала шаг вперед, принюхалась и коротко рыкнула.

— Все, запомнила и внесла тебя в список своих… — сказала Рюриковна, подхватила отца под локоток и потащила к дому по расчищенной дорожке: — Кстати, ты обратил внимание, что у нее несколько градаций этого понятия? Яромира Глебовича Софья считает вожаком стаи, нас — ее ядром, Егора и его парней — молодыми самцами, которые обеспечивают Нестеровым, мне и ей комфортное существование, а всех остальных…

— …съедобными статистами, но не ест их, чтобы не расстраивать вожака? — хохотнул Александр Михайлович, дождался подтверждающего кивка дочери и продолжил выплескивать наружу скопившееся напряжение: — Это сложно не заметить: к вам она ластится, с вашими Конвойными здоровается, но держит на расстоянии, а всех остальных просто терпит. Интересно, в какую категорию она с вашей помощью зачислит меня?

— В третью, пап… — без тени улыбки ответила она. — В первой только Яр, а для того, чтобы попасть во вторую, надо совершить подвиг. В Златкином понимании этого слова…

…За стол, накрытый специально обученными людьми, мы сели в уже привычном варианте. То есть, я занял место во главе стола, государь опустился в кресло, стоявшее по правую руку от меня, дамы оккупировали пять мест слева, а хвостатая подруга привычно «заступила на дежурство», сев на пол между мною и Ладой. К тарелкам не лезла, зная, что совместные трапезы бывают только на природе, а дома надо ждать своей очереди и питаться с ее личного столика, стоящего у стены.

— Толковая она у вас… — обратив внимание и на эту грань ее поведения, уважительно отметил Император, налил себе вишневого сока, убрал в сторону металлическую крышку, под которой скрывалось мясо с каким-то гарниром, принюхался и снова посмотрел на меня: — Яромир Глебович, вчера вечером командующий дальневосточным военным округом доложил о завершении работ по восстановлению инфраструктуры, разрушенной во время Большой Волны. Говоря иными словами, пора начинать шевелиться и мне: успокоить подданных, раздать честно заслуженные награды и как следует осадить наших заклятых друзей. Церемония назначена на завтра. Прием начнется в три часа дня, а вам желательно прибыть во дворец не позже половины первого. По возможности вместе с воспитанницей. Чтобы она как следует освоилась в Белом Зале.

— Александр Михайлович, а наше участие обязательно? — спросил я, хотя догадывался, каким будет ответ.

— Вы нашли и уничтожили все диверсионно-разведывательные группы, заброшенные в алтайскую магическую аномалию, и предотвратили Большую Волну, усиленную сезонной миграцией… — задавив нешуточное раздражение, преувеличенно спокойно сказал самодержец. — Для сравнения, поисками ДРГ, работавших в Забайкалье, занималась целая бригада пластунов. Да, нашла, да, уничтожила, да предотвратила зарождение Волны, но потеряла шестнадцать великолепно подготовленных офицеров!

— В якутской работало две бригады… — продолжила Софья. — Но толку? Двенадцать погибших, семнадцать тяжелораненных и двое диверсантов, пустившихся в бега. Хорошо, хоть гражданские не пострадали! Чего, увы, нельзя сказать о ситуации, сложившейся возле границы с Японией.

Репортажи о Большой Волне, прокатившейся по Дальнему Востоку, я помнил чуть ли не дословно, ибо, глядя на экран визора, мысленно винил себя в том, что ее все-таки пробудили. Поэтому опустил голову и сжал кулаки.

— Вы сделали в разы больше, чем обещали! — успокоил меня Император. — И при всем желании не сможете заменить спецслужбы огромной страны. Но проигнорировать ваше участие в предотвращении катастрофы я не могу по целому ряду причин. Во-первых, перестану себя уважать за то, что не оценил ваши подвиги. Во-вторых, информация о вашем вкладе в защиту Алтая очень скоро просочится в народ, а значит, я потеряю лицо перед всей Империей и заслужу прозвище Неблагодарный. В-третьих, я продемонстрирую слабость перед Поднебесной и Тураном. А это, вне всякого сомнения, приведет к войне. Есть еще в-четвертых и далее, но мне за глаза хватает и этих трех.

— Кстати, о Поднебесной и Туране… — дав ему договорить, как-то уж очень ехидно ухмыльнулась Софья. — Пап, а ты не будешь возражать, если на приеме мы немного позабавимся? А то о нас, о «Фениксах», начали забывать, и меня это страшно раздражает!

— Мне понравится? — на всякий случай спросил он. По моим ощущениям, точно зная, что расспрашивать ее о подробностях абсолютно бессмысленно.

— Еще как!

— Тогда даю свое согласие… и уже весь в нетерпении!

Развивать эту тему он не захотел и сосредоточился на еде. Благо блюда, приготовленные его поварами, стоили пристальнейшего внимания. Пока утолял голод, задавал вопросы на ничего не значащие темы — поинтересовался, не скучно ли нам жить в «этой глухомани», попросил каждую из девчонок рассказать о самом ярком впечатлении, полученном тут, на Алтае, узнал, какую дичь предпочитает Злата, и так далее. А после десерта собственноручно налил себе граммов сто коньяка, откинулся на спинку кресла и, баюкая бокал в ладони, снова уставился мне в глаза:

— Яромир Глебович, а как у вас, у «Фениксов», обстоит дело с развитием боевого направления Дара?

Я пожал плечами и сказал чистую правду. Естественно, за вычетом информации об успехах в развитии созвездий Воли:

— Тут, в поместье, практически никак — да, мы бегаем в Дикий Лес чуть ли не каждый день, чтобы дать ирбису отдохнуть от «нулевки», но толку от этого немного. Но за время отшельничества на территории аномалии успели прорваться в следующие ранги.

— Что, все?! — недоверчиво уточнил он.

Я утвердительно кивнул:

— Да, государь: ваша дочь, Ольга Валерьевна и я стали «семерками», Лада Мстиславовна отстает на одну звезду, то есть, уже «шестерка», а Александра Станиславовна и Наталья Петровна — полноценные «четверки».

— Достойно, однако… — задумчиво пробормотал он, ушел в себя и выпал из разговора минуты, эдак, на полторы.

Потом нить беседы перехватила Рюриковна. Призналась, что прижилась в «этой глухомани», и не горит желанием возвращаться в Москву. А затем ответила на подначку моей ближницы и заявила, что все ее любимые студенты находятся рядом, а проблемы остальных прекрасно решаются и в удаленном режиме. И ведь не солгала ни в одном слове: к нам относилась в стиле «лучше не бывает», а с руководством МАО общалась по полтора-два часа в день.

— Не-не-не, вы мне нужны в городе! — выпав из прострации, воскликнул государь. — Вас действительно стали забывать, а это меня не устраивает. В общем, покажите мне самый краешек аномалии хотя бы с высоты птичьего полета, потом посадите в «Белый Орел» и начинайте собираться…

…Показывать «краешек аномалии» полетели на «Сапсане», взяв с собой Императора и его самого доверенного телохранителя. Приземлились в области с магофоном под одну целую и одну десятую по шкале Оберта, возле озера, которое весной, летом и осенью восхищало своей красотой, а зимой казалось огромным идеально ровным полем. Впрочем, еловый бор, почти касающийся его западного берега, восхитил самодержца и красотой высоченных зеленых елей, и одуряющим запахом хвои. Ну, а кошечка, отпущенная порезвиться, донельзя впечатлила невероятной длиной скачков, сумасшедшей скоростью перемещений и неожиданностью нападений из-под отвода глаз.

Нападала, естественно, на меня. Надеясь завалить в какой-нибудь сугроб и, как обычно, от души побороться. А я подыгрывал. Нет, не из-за молодецкой дури, а по банальному расчету: даже после личного знакомства с желтоглазой красоткой Александр Восьмой видел в ней крупную прирученную кошку и не более. Что меня не устраивало от слова совсем: я хотел, чтобы кличка нашей зверюги автоматически ассоциировалась со словосочетанием «чудовищная мощь», пугала и вызывала непреодолимое желание держаться на расстоянии. Причем как в прямом, так и в переносном смысле этого выражения.

От первой атаки я увернулся. Благо заблаговременно почувствовал знакомое предвкушение и взвинтил скорость восприятия, провалившись в очень глубокий полутранс. Потом ушел скачком метров на двадцать, в момент выхода из перемещения сместился в сторону и тут же прыгнул обратно. Злата, пойманная в момент поворота, полетела вверх тормашками, но еще до падения извернулась, приземлилась на все четыре лапы, развернулась ко мне мордой и ударила. Лапой со спрятанными когтями.

Блокировать эту конечность было крайне неосмотрительно, и я под нее поднырнул. Естественно, со встречной атакой в область печени — со всей дури всадил правый кулак в мощнейший покров и снова метнулся в сторону, не разрывая дистанции. Вовремя: через долю секунды после моего исчезновения из предыдущей точки на уровне моей шеи сомкнулись и лязгнули челюсти с о-о-очень большими зубками. А потом зубки, челюсть и их хозяйку начало заваливать назад. Проход в ноги я выполнял по-дилетантски, но против Златы он иногда проходил. Получился и в этот раз: она прогнулась в спинке, но провернуть и себя, и меня вокруг продольной оси не успела, так что радостно мяукнула, грохнулась на спину и все-таки обхватила меня лапами.

Боролись мы в облаке снега, очень добросовестно и изобретательно мешая друг другу встать. Потом я отпихнул ее от себя воздушной пеленой, она, помня правила, врубила в нее кулаком, увернулась от ледяного шипа и со всей дури вложилась в огненный шторм. Естественно, направив его не в меня, а в сторону противоположного берега. Но я все равно разорвал расстояние все тем же скачком, чтобы не поджариться, подозвал к себе хвостатую хулиганку, подал команду «Хватит!» и рассыпался в комплиментах.

Конечно же, обратил внимание и на выражение лица самодержца, благо его любимая дочурка транслировала картинку мне в КТС-ку. Через нее же услышал и его ошеломленный выдох:

— О, боги…

— Пап, это она баловалась. А если вдарит со всей дури, то нас не спасут никакие покровы!

— Да я не о мощи… — воскликнул Александр Восьмой. — Перед вылетом к вам я проштудировал выборку из нескольких монографий, посвященных магическим способностям кошачьих, и поверил, что ирбисы — это «физики» чистой воды, то есть, сражаются в ближнем бою, пользуясь зубами и когтями, а дальнобойными навыками не владеют. Так же, как и отводом глаз!

Софья знала, что все «нестандартные» навыки «чудовищу» приживил я. Но сообщать об этом мы никому не собирались, поэтому она соврала:

— Ты опять видишь перед собой обычного ирбиса. А Злата — монстр из самого эпицентра одной из самых мощных магических аномалий Алтая. К тому же не котенок, а зверь, проживший не один десяток лет, переживший неимоверное количество схваток с не менее сильными врагами, чем он сам, и сожравший тысячи, если не десятки тысяч, всевозможных средоточий. Ну, и что странного в том, что какая-то часть прижилась и раскачалась?

* * *

…С Алтая вылетели в районе шести вечера, разрешили Шершню как следует зажечь и выиграли почти два часа. В смысле, прилетели в Москву за два пятнадцать и из-за четырехчасовой разницы во времени оказались в начале пятого дня. Мотаться по городу на «Сапсане» не видели смысла, поэтому загнали его в летный ангар поместья, поднялись в салон «Коршуна» Софьи и перелетели в Академию. Знакомство Златы с новыми владениями прошло по уже опробованному сценарию: я залил в охранную систему небольшую программу, автоматически открывающую все внутренние двери при приближении новой жительницы, затем провел по коттеджу и, в конечном итоге, привел в мою спальню. К этому времени Лада вытащила из пространственного кармана и постелила на пол личное ложе «хтонического чудовища», так что оно обнюхало знакомую вещь, улеглось сверху и расстроено вздохнуло.— Ну да, магофон тут слабенький, зато есть возможность наведываться в катакомбы Ингвара Ярого… — успокаивающе сказал я. В этот момент на пороге нарисовалась Рюриковна и загрузила ценными указаниями:— Сегодня о походе в катакомбыможешь даже не мечтать: вы, молодежь, уже месяц с лишним динамите Белосельскую, Гагарина и далее по списку. Так что у вас в программе поход в «Апельсин», а мы с Умницей сводим Златку побалдеть. Ну, и пару часиков помедитируем.Я хотел предложить им взять с собой хотя бы «соседок», но вовремя наткнулся взглядом на хвостатую красотку и допер, что с такой защитницей этой парочке не страшны ни студенты, ни преподаватели Академии. И пусть встречаться с какими-то левыми первокурсниками жутко не хотелось, одна из любимейших поговорок матушки — «Делай то, что должно, и будь что будет!» — вовремя всплывшая в памяти, заставила согласно кивнуть:— Ресторан так ресторан. Сейчас наберу Марию Евгеньевну и предложу пересечься.— Не спеши! — осадила меня Софья. — Сначала приучи Златку к машине.— Уже иду… — пообещал я, хлопнул себя по бедру и в сопровождении хвостатой помощницы рванул в гараж. Правда, на полпути вернулся обратно и попросил Ладу вытащить из пространственного кармана специальную накидку для сидений, предусмотрительно купленную Александрой во время шопинга в Новосибирске.«Хтоническое чудовище» отнеслось к возможности прокатиться на «Горыныче» с обидным равнодушием. Говоря иными словами, была готова ехать куда угодно и на чем угодно, лишь бы за компанию со мной, а марку и оснащение машины не оценила. Я обозвал зверюгу клиническим пешеходом, завел движок, вырулил из гаража и нашел намного более серьезную причину для ворчания: на улице шел мокрый снег, и машины вконец обленившихся сотрудников МАО раскатали его в липкую серую кашу!— Это нам с тобой не Алтай… — закончив клясть погоду, хмуро буркнул я и чуть-чуть поддал газу, благо внедорожнику эта каша была не страшна. Потом вспомнил о том, что от КПП до нашего тренировочного корпуса в «двоечке» троице ценителей Ингвара Ярого придется идти пешком, и добавил: — Кстати, не забудь попросить дамочек захватить с собой полотенце.Кошка, обосновавшаяся на заднем сидении, подалась вперед и положила морду мне на правое плечо.Я дотянулся до чувствительного места за ушком и продолжил нести пургу:— Сейчас свернем направо, проедем метров восемьсот, затем повернем налево и вскоре увидим высоченный забор, разделяющий «единичку» и «двоечку». Само собой, цифры ни разу не круглые — тут плотность магофона где-то одна целая и три десятых, перед КПП она будет под «полторашку», а в корпусе, выделенном нашей компании, зашкалит за одну целую семь десятых. Зато в самих катакомбах ты, наконец, расслабишься.Злата чувствовала изменение давления и всю дорогу туда нетерпеливо лупила себя хвостом. А когда я отвернул от стены и порулил обратно, заметно расстроилась.— Потерпи еще немножечко! — виновато выдохнул я. — От силы через полчаса тебя привезут к этому же месту и поведут дальше!Кошка вздохнула, лизнула меня в ухо и улеглась на сидение. Вернее, втиснулась, если учитывать ее размеры.Чувствовать, как у нее портится настроение, было невыносимо, так что я набрал Рюриковну и описал свои ощущения:— Соф, дуйте в гараж: я сдуру прокатил Злату к КПП и обратно, и она теперь грустит. В общем, если вы выдвинетесь к катакомбам прямо сейчас, то мы с ней будем вам обязаны по гроб жизни!— Ловлю на слове… — хохотнула Мамба, пообещала, что они будут готовы от силы через две минуты, и отключилась……В «Апельсин» поехали на одном из «Горынычей» Конвоя, тем самым, повторив прегрешения «вконец обленившихся преподавателей». Чуть-чуть похамили и с парковкой, остановив машину буквально в паре метров от центрального входа. Зато по снежной каше прошли от силы десяток шагов, попали в струю горячего воздуха, бьющего из вращающегося блока дверей, и через считанные мгновения оказались внутри ТРЦ.Боевая броня, надетая ни разу не просто так, мгновенно привлекла к себе внимание нескольких однокурсников. Троица парней, двигавшихся к выходу, без особой приязни оглядела меня с головы до ног, покосилась на моих спутниц и изобразила движение, очень отдаленно похожее на приветственный наклон головы. Я ответил им еще менее выраженным кивком, равнодушно перевел взгляд на стайку девушек, дожидающихся лифта, узрел знакомые лица и помахал рукой.— «Фениксы»! Вернулись!! Ура!!! — восторженно заверещала Ксения Засекина и первой рванула нам навстречу.Я мысленно схватился за голову, представив реакцию Константина Искрицкого на столь эмоциональную демонстрацию радости, но задвинул эту мысль куда подальше и улыбнулся:— Добрый вечер, сударыни! Мы тоже рады вас видеть.— Вас не было о-о-очень долго… — напомнила рыжеволосая красотка, имени которой в памяти не сохранилось, и забавно сморщила курносый носик: — И мы заскучали.— Ибо закатали всех «непримиримых» в асфальт и скорректировали еще пару-тройку неприятных традиций! — хором доложила чуть ли не половина толпы.О том, что банда разошедшихся первокурсниц, «перевоспитав» всех любителей насилия, с разгона добавила к правилам Большой Студенческой Войны еще и запрет на любые боевые действия в «Апельсине», столовых, ресторанах и коридорах общежитий, нам рассказала Софья еще во время добровольного «заключения» в Новоалексеевском поместье. А еще показала две очень интересные нарезки, познакомившие нас с процессом убеждения несогласных. Но я понимал, что девушкам хочется похвастаться, поэтому округлил глаза и «восхитился»:— Ничего себе! И что именно вы скорректировали?!Пока добирались до печально знакомой «Фудзияме», в которой, если верить обнаружению жизни, собралось человек пятьдесят, слушали веселый и красочный пересказ основных вех «бабьего бунта». А после того, как переступили порог ресторана и оказались в перекрестии полусотни радостных взглядов, чуть было не оглохли от многоголосого приветствия:— Добрый вечер, «Фениксы»! С возвращением!!!Процесс обмена приветствиями и представления лиц, с которыми мы еще не встречались, занял порядка пяти минут. Потом нас усадили во главе «самого крутого» из десятка сдвинутых столиков, дали возможность сделать заказ и затерроризировали вопросами. Кстати, напрашивавшийся в первую очередь — где же мы пропадали столько времени? — не задал ни один человек. Сказывалось воспитание в дворянских родах или — в случае с простолюдинами — опыт общения с аристократами, наработанный уже тут, в Академии. Зато по нейтральным темам «гоняли» нещадно. Как цинично предупредила Дашкова, чтобы «было что рассказать главам родов».Да-да, абсолютное большинство собравшихся старательно выполняло ультимативные распоряжения старейшин навести как можно более прочные мосты со мной и моими женщинами. Точнее, сочетало приятное с полезным, получая удовольствие от общения с теми, кого искренне считало достойными личностями, и параллельно набирало информацию для предстоящего отчета. Ну, а меньшинство изображало статистов и тихо радовалось тому, что смогло попасть на это мероприятие — как выяснилось где-то в середине трапезы, народа, желавшего пообщаться с нами, Нестеровыми, накоротке, было в разы больше, но основное ядро борцов с «непримиримыми» отсеяло всех тех, в чьих истинных мотивах хоть немного, да сомневалось.— Мы вас по-настоящему уважаем… — открытым текстом заявила Мария Белосельская, отвечая на уточняющий вопрос Лады. — Поэтому постарались избавить от необходимости отбиваться от личностей, получивших приказ впечатлить вас нереальными перспективами, ожидающими при вступлении в тот или иной род, купить особо невероятными преференциями, которые вы получите при тех или иных телодвижениях, или найти и соблазнить «слабое звено».— Вступать в другие рода не собираемся, свои возможности не продаем, слабых звеньев так и не завели… — насмешливо фыркнула Рыжая. — Но ваша забота приятна, так что большущее вам спасибо!Развивать эту тему мне очень не хотелось, поэтому я переключил беседу в другое русло, спросив, что изменилось в жизни этих ребят и девушек во втором триместре обучения.На этот вопрос ответил Геннадий Гагарин:— Практически ничего! Дело в том, что мы объединились в группы по восемь-десять человек еще в самом начале войны против «непримиримых», поэтому смена разрешенной парадигмы не добавила ровным счетом ничего. Зато наша победа над этими уродами существенно изменила правила Большой Студенческой. Для начала исчезли, как класс, бои один на один и два на два: почти каждое боестолкновение становится батальным, участники не столько воюют, сколько нарабатывают придуманные тактические схемы и, что самое главное, победители никогда не калечат и не унижают проигравших.— И пусть в перспективе такая «мягкость» теоретически может выйти нам боком, КПД обучения стало заметно выше. Хотя бы за счет нашего морального состояния и минимизации времени, проводимого в целительском корпусе… — добавила Милана Колычева. — Кстати, это отметили даже наши наставники…Софья регулярно знакомила нас со всеми значимыми аналитическими выкладками сотрудников МАО, так что, при желании, я мог бы рассказать народу намного больше интересного, чем они нам. Но надувать щеки было не в моих принципах, поэтому я вникал в каждую новую историю или байку и параллельно обдумывал основные вехи нашего буйного прошлого, чтобы хоть как-то заглянуть в будущее.Что меня напрягало в прошлом? Жесткая последовательность событий, каждое из которых являлось жизненно необходимым условием для реализации следующего. К примеру, оттолкни я в свое время «соседок», не сблизился бы с Ольгой. Без активного участия последней не вышел бы на Софью. Не прими предложения дружбы от Рюриковны — не попал бы в катакомбы Ингвара Ярого и так далее. Что самое обидное, в эту цепочку «случайностей» укладывалось абсолютно все, включая появление у меня Златы: патриарх прайда ирбисов решил отдариться младшим родичем только после того, как я приживил его личному целителю «комплект абитуриента». А «продвинутый подзатыльник» был открыт только благодаря чрезвычайно быстрому прорыву в девятую звезду созвездия Воли, что, в свою очередь, было нереально без медитаций в катакомбах Ярого! Увы, даже после осознания правильности этих выкладок в будущее все никак не заглядывалось: столь сложный план, постепенно реализующийся богиней Судьбы, мог требоваться только для предотвращения чего-то очень и очень неприятного. Вернее, в разы более неприятного, чем несколько Больших Волн, усиленных сезонной миграцией — да, как ни цинично это утверждать, но подобные катастрофы иногда случались, а значит, не должны были привлечь к себе внимания богов.В общем, невесть в который раз за последний месяц уперевшись в стену… хм… интеллектуального бессилия, я усилием воли задвинул куда подальше проснувшийся пессимизм и снова включился в беседу. Благо как раз в этот момент Засекина прочитала сообщение, прилетевшее на коммуникатор, раздраженно закатила глаза к потолку и в сердцах помянула Чернобога:— Случилось что-то неприятное?— Ага! — кивнула она. — Глава нашего рода откуда-то узнал, что в данный момент я ужинаю с вами, Нестеровыми, и счел необходимым прислать мне дополнительные инструкции!— Ты такая не одна! — хохотнуло человек шесть или семь.— Я понимаю… — медленно выдохнув, чтобы унять проснувшийся гнев, выдохнула зеленоглазая красавица. — Но меня дико бесят фразы типа «Парень молодой, неопытный и при правильном подходе к охмурению очень быстро окажется под твоим каблуком…»: не знаю, на какой дури сидят его аналитики, но такие идиотские идеи просто так не появляются!— Странно! Мы с ним общались на праздновании дня рождения Его Императорского Высочества Александра Александровича, и он показался нам вполне вменяемой личностью… — негромко хмыкнула Рыжая.— Они все вменяемые… — подал голос парень, которого я видел первый раз. — Но вы в их представлении слишком ценный ресурс или приз. Вот им крышу и срывает. В связи с этим нам даже стоит поблагодарить вас за столь долгое отсутствие: нас начали доставать звонками на следующий день после того дня рождения…— …и не давали покоя недели две, если не три… — продолжила Дашкова. — Потом, конечно же, унялись, но ваше возвращение наверняка пробудит новую волну энтузиазма.Я криво усмехнулся и озвучил кусочек «военной тайны»:— Вторая волна поднимется завтра и будет в разы серьезнее первой. Но я вам этого не говорил.От однокурсников потянуло любопытством, но они быстро справились с желанием закидать нас вопросами и заявили, что ничего такого не слышали.Я догадывался, что часть студентов говорит совсем не то, что думает, и, играя роли, рекомендованные старшими родичами, добивается неких целей. Но выискивать второе дно во всех сразу как-то не тянуло, и я сделал ставку на нормальных. В смысле, захотел сделать им приятное. Поэтому предупредил, что отойду на пару минут, вышел из ресторана, спустился на первый этаж и вышел к машине.Глухая тонировка стекол позволяла творить в салоне любую дичь, так что я сел на водительское сидение, заблокировал двери и со спокойной душой занялся сортировкой средоточий, экспроприированных у туранцев. Вернее, переложил штук шестьдесят-шестьдесят пять в свою емкость с термостатом, убрал ее в непрозрачный целлофановый пакет, а трофейный контейнер убрал пространственный карман и отправился обратно. По пути встретил и взял на прицеп знакомого парня и двух страшно деловых девиц, вроде как, только что вырвавшихся из целительского корпуса. А когда добрался до ресторана и уселся на свое место, пару раз стукнул вилкой по бокалу и привлек к себе все внимание:— Как я уже говорил, мы вернулись в Академию незадолго до встречи с вами, тем не менее, не забыли о подарках. И вручим их. После стандартной клятвы о неразглашении информации… сроком на одни сутки!Первой обещание придержать язык дала Белосельцева. Судя по яркости ощущения, появившегося в моем средоточии, от всей души. Затем примеру этой особы последовали ее одногруппники, а после них весь остальной народ. Отклики прилетали от каждого, так что после завершения подготовительного мероприятия я достал из пакета контейнер и передал Марии Евгеньевне:— Тут высокоранговые средоточия, уже готовые к употреблению. Какие именно, к сожалению, еще не выяснил, ибо это трофеи. Зато их много, а среди ваших наставников море специалистов, способных помочь с идентификацией. В общем, на вас организация процесса, опрос соратников на тему кому что в принципе может пригодиться и распределение…— Всю остальную информацию получите завтра… и не от нас! — лукаво улыбнулась Рыжая и привалилась к моему плечу: — Уверены, что в новом свете эти подарки станут выглядеть в разы привлекательнее. А еще их можно будет предъявить родичам, как доказательство вашей активности в деле охмурения «молодого и неопытного паренька».— Определенно, вы над нами издеваетесь! — притворно застрадала Ксения Богдановна. — Мы же изведемся. Напрочь. И к исходу суток, оговоренных в клятве, превратимся в тени самих себя!— Могу вырубить целительским сном… — предложила Рыжая. — Прямо сейчас. Всю компанию, за вычетом хотя бы одного носильщика.— Не-не-не! — хором заверещала добрая половина собравшихся, а потом Белосельская объяснила и этот порыв душ: — Бодрствовать будет значительно интереснее: можно будет заинтриговать особо надоедливых личностей фразой «Завтра вечером мы сможем поделиться с вами убийственной новостью…» и действовать им на нервы аж двадцать четыре часа…

Глава 8

5 декабря 2075 г.

…В Императорский дворец мы прилетели в полдень. Сели на крышу Турмалинового Крыла и по практически пустым коридорам дошли до покоев наследника престола. Первые четверть часа Александр Александрович был в состоянии думать и говорить только о Злате: восторгался размерами и статью кошки, цветом и густотой ее меха, рангом, мощью и чем-то там еще. Впрочем, держался на расстоянии, прекрасно понимая, что эта зверюга не простит даже намека на фамильярность или навязчивость. Ну, а подсознательный страх, без которого, естественно, не обошлось и не могло обойтись, прятал под показным спокойствием и Софьиным очищением разума. Зато после того, как убедился в «воспитанности» четвероногого монстра и самую чуточку расслабился, счел возможным легонечко уколоть и заявил, что больше месяца находит время для наших, «молодежных», развлечений, а мы не мычим и не телимся.

Претензия была заслуженной, так что я виновато опустил взгляд, еще раз огляделся познанием металла, убедился в том, что в комнате, специально подготовленной для знакомства этого Рюриковича с нашей кошечкой нет ни одной камеры или иного записывающего устройства, и извинился:

— Прошу прощения и обещаю исправиться. Более того, готов предложить поучаствовать в запланированной охоте: в ночь с этой пятницы на субботу мы улетим на Алтай, чтобы дать Злате отдохнуть от пребывания в четырех стенах, а вернемся в воскресенье в первой половине дня.

— Согласен! — не дав мне договорить, радостно воскликнул он.

— Но есть нюансы… — мысленно усмехнувшись, продолжил я. — Там уже зима, причем достаточно суровая, то есть, с морозами, сугробами и, возможно, даже метелями. Далее, охотиться мы будем не где-нибудь, а на территории магической аномалии, и не на обычное зверье, а на Дичков, соответственно, вам придется беспрекословно выполнять любую мою команду. Ну, и ночевать планируем на природе, где с комфортом, мягко выражаясь, никак.

— Яромир Глебович, имейте совесть! — притворно возмутился Великий Князь. — Каждый озвученный вами «нюанс» только усиливает мое желание, а до «этой пятницы» еще целых четыре дня!

— Что ж, тогда умолкаю… — улыбнулся я и мотнул головой в сторону его сестрички: — А список того, что вам потребуется подготовить, вам не сегодня-завтра пришлет Софья Александровна.

— Кстати, Саш, а что у тебя со скачком? — на всякий случай спросила она. — В смысле, до какого уровня ты его раскачал?

— До третьей звезды ученика… — расстроено признался он. — Отец грузит так, что впору вешаться, жены с детьми тоже требуют внимания, в общем…

— Дальше можешь не объяснять… — сочувствующе вздохнув, сказала она и отправила в мой личный канал знак вопроса.

Этот намек был понятен и без слов, наследник престола мне нравился, как личность, и я пошел ей навстречу:

— Александр Александрович, могу помочь с решением и этой проблемы, но с вас уже знакомая клятва.

Он, не колеблясь, протараторил вызубренный текст, выслушал описание методики «злобной прокачки» этого навыка и ошалело сглотнул:

— Так просто?!

Я пожал плечами, мои дамы одновременно хихикнули, а «хтоническое чудовище», почувствовавшее в моих эмоциях вспышку веселья, пихнуло меня плечом в бедро.

— Златке становится скучно… — прокомментировала этот толчок Лада и вопросительно посмотрела на наследника престола: — Может, переберемся в зал для приемов?

— Почему бы и нет? Сейчас обеспечу нам «дорожку»!

Ждать завершения мероприятий по разгону непосвященных с нужного маршрута пришлось порядка трех минут, а потом мы и двое самых преданных, бесстрашных или безбашенных телохранителей Александра Александровича, упавших на хвост нашей компании в коридоре, пошли к месту проведения приема. При этом «чудовище», получившая команды «Нас нет!», «Свои» и «Рядом», скользила в невидимости возле моего правого бедра и не обращала внимания ни на незнакомых мужчин, ни на непонятные запахи, ни на картины, статуи и другие предметы интерьера, на которые то и дело залипали мы, Нестеровы.

Огромный зал, в который наша компания вломилась в самом конце пути, ее тоже не заинтересовал: оглядевшись по сторонам и не обнаружив ничего интересного, она вопросительно уставилась на меня, мол, ну, и зачем мы сюда приперлись?

На этот невысказанный вопрос я «отвечал» порядка получаса. Первым делом поднял Златку на возвышение и подвел к трону. Затем нашел на полу небольшой крест, нанесенный на идеально отполированный паркет почти прозрачным маркером, заклеил небольшим квадратным куском прозрачной пленки, пахнущей мною-любимым и, показав на нее рукой, подал команды «Место!» и «Сидеть!». При этом стоял, естественно, спиной к залу, так что кошка с первого раза села лицом ко мне. И пусть для качественного закрепления правильного рефлекса пришлось повторить упражнение раз двадцать, необходимый результат был достигнут достаточно быстро.

Потом мы добавили к схеме поведения снятие «отвода глаз», а мои дамы взяли с Александра Александровича и его Конвойных еще одну клятву Силой и в их присутствии отработали с кошкой сюрприз, обещанный Императору. Заодно познакомив мужчин со второй ипостасью «милой кошечки». Грузить хвостатую подругу дальше было нецелесообразно, и Рюриковна отвела нас в комнату для отдыха Императора, расположенную буквально в двух шагах. Там Злата очень плотно и вкусно поела, благо заказ на доставку в это помещение пятикилограммового куска парного мяса Великая Княжна отправила на кухню еще в середине тренировки, а мы просто расслабились. Ибо Великого Князя по какой-то надобности вызвал к себе отец…

…На мероприятие мы вышли следом за Александром Восьмым. Через двери, расположенные прямо за троном, и под отводом глаз. Пока самодержец шествовал к трону, добрались до мест, прописанных в нашем персональном варианте сценария начинающегося действа, усадили «чудовище» на пленочку и скинули плюсик в специальный канал.

Осмотром цвета аристократии Империи, собравшемся в зале, я занялся уже потом. Оглядел первые ряды, в которых, как водится, собрались главы самых влиятельных родов государства и их особо любимые супруги, одурел от ослепительного блеска фамильных драгоценностей, которых, как по мне, было многовато, и не сразу, но все-таки нашел «уголок дипломатов». При этом ни на мгновение не прекращал чесать зверюгу за ушами и душил негатив, испытываемый к отдельным послам и их свите, с помощью очищения разума, так что первое реальное знакомство с этими деятелями обошлось без каких-либо эксцессов.

Самое начало обращения Александра Михайловича к подданным и гостям Империи, каюсь, пропустил мимо ушей, ибо в этот момент наткнулся взглядом на семейство Строгановых и подумал о том, что не мешало бы с ним созвониться. Зато вступление к основной части монолога услышал с начала до конца. И оценил не только слог личностей, написавших эту речь, но и настрой государя, судя по отдельным обертонам, то и дело «обогащавшим» его голос, пребывавшего в состоянии ледяной ярости:

— Испокон веков богатства Российской Империи не давали покоя алчным соседям. В своем стремлении наложить грязные лапы на наши земли, недра и то, что мы создали своим талантом, усердием и волей, они перепробовали все возможные и невозможные способы. Шли на нас войной по-отдельности и вместе, натравливали зависимые государства и верных союзников, засылали к нам шпионов и подкупали наших сограждан. Но каждый раз мы оказывались сильнее, сплоченнее и самоотверженнее захватчиков, поэтому уничтожали их армии, разбивали союзы, разоблачали предателей и заглядывали на огонек в столицы государств-агрессоров. Казалось бы, столь негативный опыт в какой-то момент должен был заставить одуматься и уняться кого угодно, включая клинических идиотов. Ан нет — даже в конце двадцать первого века эти деятели радостно наступают на любимые грабли и, как водится, огребают. В этот раз огребли наши южные и восточные соседи. Да, опосредованно, то есть, получили по рукам рядовых исполнителей, но ведь еще, как говорится, не вечер, верно?

По залу прокатилась волна смешков, а послы Турана и Поднебесной, стоящие в окружении небольших свит, потемнели взглядами. Но это были еще цветочки — дав гостям приема оценить ни разу не дипломатические обороты этого вступления, самодержец продолжил затягивать гайки:

— Для того, чтобы вы разобрались в сути их очередной задумки, начну издалека. В начале этого года какому-то умнику из спецслужб наших заклятых «друзей» пришла в голову умопомрачительно интересная идея натравить на нас высокоранговых зверей-Дичков из приграничных магических аномалий. Помрачение ума оказалось не только чрезвычайно серьезным, но и заразным, так что этот «продвинутый мыслитель» инфицировал свое руководство, а оно, в свою очередь, особо верных союзников. Первые результаты этой эпидемии не заставили себя ждать: в тренировочный лагерь «Согд», расположенный на территории Турана в относительно недалеко от границы Российской Империи, согнали самых подготовленных одаренных двух стран и стали дрессировать по абсолютно новой программе…

После этих слов Александр Восьмой сделал небольшую паузу, окинул тяжелым взглядом послов упомянутых государств и с хрустом сжал пудовые кулаки:

— В первом варианте программы подготовки диверсантов во главу угла ставилась скрытность: они должны были уничтожать высокоранговое зверье в темпе, который мог позволить вызвать одновременную инициацию сразу нескольких Больших Волн в первые дни осенней сезонной миграции. Ну и, конечно же, уничтожать всех невольных свидетелей своей деятельности, то есть, гражданских лиц, специализирующихся на добыче и продаже средоточий магических навыков. Однако в какой-то момент кто-то из авторов этого плана узнал о выдающемся «хитроумии» наших доморощенных дуроломов, невесть как догадавшихся использовать в обычной межродовой войне артефактные мины «Шквал». Причем не против рода из первой десятки, что, гипотетически, еще можно было хоть как-то объяснить, а против двух выживших Нестеровых. Да-да, вы не ослышались, я имею в виду Доломановых: именно благодаря им в Алтайской магической аномалии и появились туранские аналоги этих мин, на которых, конечно же, начали подрываться ни в чем не повинные люди…

Зал зароптал, определившись с виновными в гибели родичей, союзников и «своих» простецов, в разрушениях инфраструктуры, вызванных Большой Волной Дальневосточной магической аномалии, и в экономических потерях, вызванных этими и связанными с ними причинами. А Император и не думал замолкать:

— О том, что случилось с первой диверсионно-разведывательной группой Турана, сдуру попавшейся на пути нашим «Фениксам», вы наверняка помните не хуже меня. Поэтому я расскажу вам еще более интересную новость: в конце октября Черная Мамба, Ужас Дикого Леса, Умница-Разумница, Жуть, Тучка и Облачко, совершавшие учебно-тренировочный поход по любимой аномалии, почувствовали нестандартное напряжение магофона и решили разобраться с причинами его появления. Причины — еще три туранские ДРГ — обнаружились сравнительно неподалеку. Первая уничтожала Дичков возле Терлецкого озера, вторая — на границе с Хакассией, а третья обосновалась неподалеку от южного берега озера Каракуль. Кстати, первая и третья выбрали для базирования такие крупные водоемы далеко не просто так: как выяснилось в результате допросов командиров групп, для синхронизации начала Больших Волн планировалось использовать высокотоксичные отравляющие вещества… на высокоранговых монстрах, обитающих в эпицентрах магических аномалий!

Напряжение, сгустившееся в зале после этих слов, можно было черпать ложками, а некоторые дворяне начали протискиваться к «дипломатическому уголку», и посол Турана решил погасить наклевывающиеся проблемы наглым выкриком:

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но это ложь!!!

Отрешенно отметив, что он не просто перебил главу государства, но и проигнорировал обращение «Ваше Императорское Величество», я прошептал «Явись!» и снял с себя отвод глаз одновременно с кошкой. А Лада, стоявшая рядом со мной, осталась под навыком, зато отдала команду, инициирующую «сюрприз». Естественно, тоже тихим шепотом:

— Златка, ур-р-род!!!

Гневный рык «хтонического чудовища», подкрепленный невероятно сильной жаждой убийства, произвел эффект взорвавшейся бомбы: рядов семь-восемь чопорных аристократов, давно разучившихся передвигаться иначе, как величественным шагом, рванули кто куда, теряя обувь и забывая о супругах, рухнувших в обморок. Впрочем, дворяне, стоявшие чуть подальше, повели себя ничуть не менее пугливо, то есть, сорвались со своих мест с крошечной задержкой и понеслись к ближайшим дверям.

Я мысленно схватился за голову, так как сканировал собравшихся всеми имеющимися навыками, соответственно, точно знал, что покровы, способные защитить от любой давки, подняты от силы процентов у тридцати. Но панику прервало резкое потепление Знака Макоши, ощущающееся, как дикая помесь веселья и одобрения, а затем я услышал тихие приказы Императора и Софьи, предписывавшие держать лицо и работать дальше. Эти слова не оставили простора для фантазии, поэтому я мысленно порадовался тому, что вовремя догадался избавить кошечку от ошейника и усмехнулся в объектив камеры подлетевшего дрона АВФ, а дворцовые техники перекинули картинку на все четыре стены огромного зала:

— Господин посол, эта союзница Российской Империи, представляющая интересы роевого разума Алтайской магической аномалии, и ваша коллега, всего-навсего попросила повторить столь громкое заявление, глядя ей в глаза! Дамы и господа, от ее имени прошу прощения за столь нервную реакцию на наглость: госпожа Злата еще очень молода и, в свои двести с мелочью лет, излишне импульсивна…

Мое обращение, озвученное спокойным голосом, достучалось почти до всех «беглецов», но, к сожалению, не остановило. Пришлось вмешиваться еще и идейной вдохновительнице «сюрприза». И направлять страх толпы в заранее подготовленную колею. Само собой, не из-под отвода глаз, а после появления по другую сторону трона:

— Дамы и господа, мы понимаем, что вы переволновались, поэтому советуем проследовать по световой индикации в специально оборудованные покои и привести себя в порядок. О родных и близких, пострадавших во время столкновений, можете не беспокоиться — ими займутся дворцовые целители. В общем, можете рассчитывать на перерыв длительностью в полчаса…

…Отправляясь на перерыв, я был уверен, что мы, «Фениксы», получим по полной программе. Однако, добравшись до уже знакомой нам комнатки, Александр Восьмой расхохотался в голос еще до того, как опустился на диван. Потом вытер выступившие слезы, на редкость эмоционально поблагодарил нас за доставленное удовольствие и признался, что после приема намерен смотреть и пересматривать запись «бега с препятствиями» до потери пульса! Что самое забавное, похвалил и главную исполнительницу «сюрприза». Причем персонально и с хорошим юмором:

— Госпожа посол, я донельзя впечатлен вашими талантами и даю слово, что приложу все усилия, чтобы ваше пребывание в Российской Империи было максимально комфортным.

Не стал затягивать и с первым подтверждением искренности озвученных намерений — связался с главным поваром дворцовой кухни и заказал кусок сырой свиной вырезки. Чем, судя по веселью, появившемуся в глазах во время разговора, неслабо шокировал собеседника.

Приблизительно в том же ключе вел себя и наследник престола. Только, от души посмеявшись, внезапно посерьезнел и задумчиво посмотрел на отца:

— Пап, а задумка-то долгоиграющая! Представь реакцию Императоров Поднебесной и Турана на этот «дипломатический успех» России…

— Начнут отправлять посольства во все аномалии подряд! — хохотнул самодержец и развил озвученную мысль: — Но низкоранговые одаренные до эпицентров не доберутся, значит, будут посылать высокоранговых. А там их будут встречать хищники калибра Златы. И отнюдь не хлебом-солью!

— Верно… — согласно кивнул Александр Александрович. — Но понять, что это решение ошибочно, достаточно быстро не удастся, и гибель каждой такой группы станет постепенно уменьшать возможности спецслужб. Причем не только Турана и Поднебесной, но и всех остальных государств планеты! Более того, даже предупреждения об ошибочности решения отправлять посольства будут восприниматься, как попытки скрыть успехи. В общем, не знаю, как ты, а я считаю, что идея выдать Злату за посла роевого разума гениальна и заслуживает серьезнейшей награды!

— Я считаю точно так же… — без тени улыбки заявил Император и поймал взгляд Рюриковны: — Софа, твоя идея?

Она отрицательно помотала головой:

— Неа. Мою идею забраковали — она, по мнению Лады Мстиславовны, годилась разве что для сельской ярмарки. Так что награду заслужила супруга Яромира Глебовича. Кстати, теперь ты понимаешь, почему я потребовала не впускать в зал ни одного Рюриковича, кроме тебя, меня и Саши?

* * *

…Пообщаться с послом Турана Злате не удалось — как выяснилось еще в середине вынужденного перерыва, он в спешке покинул дворец сразу после того, как переодел штаны. Так что, вернувшись в зал вместе с Императором, его наследником и нами, зверюга села на «облюбованное» место и принялась хмуро разглядывать народ, все еще пребывающий под впечатлением от ее выступления.Само собой, настоящие причины ее недовольства были совсем другими: ей не нравилось сидеть в неподвижности, без отвода глаз и не чувствовать моих ласк. Но я не мог себе позволить панибратского отношения к столь уважаемой личности, поэтому тупил. До тех пор, пока не додумался поручить ее «заботам» Рыжей, и моя дорогая супруга, в отличие от меня, пребывавшая под любимым навыком «хтонического чудовища», внаглую села на пол рядом с ним и запустила обе руки в мех на нижней части спины.Пока мы с Ладой решали неожиданную проблему, Император поделился с подданными новостью о позорном побеге посла. Причем в такой язвительной форме, что аристократы забыли о своих конфузах и задрали носы — как же, они, хоть и испугались, но нашли в себе мужество вернуться обратно и даже приложили усилия, чтобы оказаться как можно ближе к жуткой союзнице. А туранец, вечно строивший из себя нереального героя, не смог.Впрочем, самодержец, отслеживавший мельчайшие нюансы состояния гостей с активнейшей помощью дворцовых аналитиков, счел эти изменения недостаточными и со вздохом заявил, что ничто человеческое не чуждо и ему. Но и это признание еще раз ударило по сбежавшему дипломату:— Знаете, первая встреча с госпожой Златой впечатлила и меня: я смотрел в ее глаза, чувствовал подавляющую мощь разумного хищника, развивавшего Дар две с лишним сотни лет, причем не где-нибудь, а в эпицентре одной из мощнейших аномалий Алтая, и… сочувствовал туранцам. Ведь у нас, жителей России, общение с могучими зверями, что называется, в крови: если поискать, к примеру, в той же Сибири, то можно будет найти не один десяток медведей, живущих бок о бок с человеком. А туранцы… хм… реакцию «достойнейшего» вы видели сами, так что я о ней, пожалуй, умолчу.После этих слов народ окончательно воспрянул духом, и Александр Михайлович плавно перенаправил мероприятие в нужную колею. Заявил, что переговоры с чрезвычайной и полномочной представительницей роевого разума алтайской магической аномалии еще далеки от завершения и, конечно же, абсолютно секретны, но ряд уже достигнутых договоренностей позволяет смотреть в будущее с оптимизмом. Кстати, к этой части монолога приплел и нас, «Фениксов»:— Кстати, вынужден признать, что мои успехи в поиске взаимопонимания не идут ни в какое сравнение с достижениями Яромира Глебовича Нестерова и его боевых подруг: не знаю, как, но они умудрились вызвать в этой хищнице глубочайшее уважение, а оно, в свою очередь, вылилось в крепкую дружбу и абсолютное доверие. Скажу честно — я им даже завидую. Слегка. Само собой, белой завистью. И уважаю ничуть не меньше, чем наша уважаемая союзница. Именно поэтому планировал рассказать об остальных заслугах «Фениксов» в самом конце этого приема, чтобы закончить его максимально эффектно. Но в процессе долгого и чрезвычайно плодотворного общения с госпожой Златой пришел к выводу, что процесс награждения орденами и медалями, в который мы, люди, вкладываем глубочайший сакральный смысл, им, высокоранговым разумным хищникам, абсолютно непонятен. Говоря иными словами, нашей новой союзнице на этом приеме скучно, и я не могу не пойти навстречу ее желаниям заняться чем-нибудь более интересным. Итак, встречайте — группа особого назначения «Феникс»!Лада успела вернуться на свое место буквально за миг до последнего объявления, так что скинула отвод глаз одновременно с Олей и «соседками». А потом началась самая скучная и ненужная — естественно, на мой взгляд — часть мероприятия: государь вручал награды, при объявлении которых добрая половина присутствующих исходила черной желчью. Почему? Да потому, что орден Рода-Творца первой степени, которым Александр Восьмой наградил весь личный состав группы, и орден Святогора той же степени, полученный Ладой, не вручались ни единого раза за всю историю Российской Империи! А ведь мы получили еще и Хорсов!!! В общем, к тому времени, как государь отпустил нас восвояси — то есть, де-юре поручил развлекать новую союзницу — я был весь в мыле. Поэтому ушел в свои мысли сразу же, как вышел из зала через боковую дверь, а вернулся только тогда, когда наш «Коршун» начал набирать высоту.Слава всем богам, Злата обнаружилась у моих ног, а мои дамы, судя по эмофону, пережившие финал этого мероприятия значительно легче, чем я, успели расстегнуть воротники парадных мундиров и над чем-то злорадно хихикали.Стоило вслушаться в их диалог, как все вопросы отпали сами собой — оказывается, они читали сообщения, падавшие в «экстренный» канал первого курса в темпе стрельбы скорострельной авиационной пушки, и ухохатывались над эмоциональностью отдельных шедевров.Я мысленно похвалил себя за то, что додумался отключить все виды оповещений, опустил спинку кресла в горизонталь, лег, услышал звон орденов и невольно поморщился.— Яр, ты думаешь не о том! — заметив эту гримасу, наставительно сказала Софья. — Сегодня вы, Нестеровы, обрели статус, который не снился ни одному аристократу и, что тоже немаловажно, обрели виртуальных защитников.— Знакомство высшего света Империи с чрезвычайной и полномочной посланницей роевого разума алтайской магической аномалии получилось настолько впечатляющим, что портить отношения с ближайшим другом Златы не рискнут даже клинические идиоты! — поддержала ее Ольга. — Ведь она — дама самолюбивая, чрезвычайно вспыльчивая и…— …и пользуется серьезнейшим авторитетом в своем прайде! — добавила Рыжая, а потом посмотрела на Рюриковну: — Слушай, Соф, мне кажется, что не мешает организовать небольшую утечку информации. О количестве зверей, перешагнувших ранг Гранд пару-тройку веков тому назад, об их обидчивости, возможностях и так далее.— Слив будет. Без вариантов — эта же самая мысль пришла в голову и моему отцу… — сообщила Мамба. — Но в этом деле главное не завраться, так что прежде, чем выпускать джинна из бутылки, он как следует обдумает все возможные последствия.— Логично… — буркнул я, а затем обратил внимание на Александру, оторвавшуюся от экрана комма с таким видом, как будто обнаружила в Сети что-то интересное.На мой безмолвный вопрос она ответила нервным смешком:— Смотрю прямой репортаж с приема на Имперском канале. В данный момент Александр Михайлович награждает пластунов, уничтоживших ДРГ в забайкальской и якутской магических аномалиях. И, что интересно, в одном строю с ними стоит Анастасия Майкова!— Получит Хорса четвертой степени… — сообщила Рюриковна. — С какой-нибудь расплывчатой формулировкой: да, попала в безвыходную ситуацию, но не сломалась и сообщила нам информацию, которую считала чрезвычайно важной.— Да нет, в ее заслуженности ее будущей награды никто не сомневается! — воскликнула «соседка». — Я просто заметила знакомое лицо и обрадовалась. В этот момент «конверт» начал снижение, и я, выглянув в иллюминатор, заметил проплывающую под нами внешнюю ограду Академии.— Мы ненадолго! — почувствовав, в какую сторону сворачивают мои мысли, пообещала Рыжая. — Сбегаем в катакомбы порадовать Златку, а потом рванем в Боярский Конец. Само собой, если ты не переиграешь наши планы.— Не переиграю… — твердо сказал я. — Откровенно говоря, жажду упасть в бассейн, лечь на спину, закрыть глаза и забыться. Хотя бы на полчаса……Двухчасовая медитация в четвертой келье основательно вправила мне мозги, хотя большую часть времени, проведенном в крошечной комнатке с чуть влажноватыми стенами я занимался правкой энергетической системы Лады, а до и после этого мероприятия возился со зверюгой, млевшей от почти привычного давления. Как бы там ни было, я в нормальное расположение духа я вернулся именно в катакомбах, так что не обратил никакого внимания на ледяной дождь, заливавший и замораживавший территорию МАО и спокойно прогулялся от нашего тренировочного корпуса до КПП. Оказавшись возле машин, помахал рукой Конвойным, помог дамам рассесться по «Горынычам», загнал мокрое «чудовище» в грузовой отсек своего, кое-как вытер банным полотенцем, извлеченным из пространственного кармана, а затем сел за руль.На вибрацию проснувшегося комма, извещающего о получении каких-то уведомлений, не обращал внимания до подземного гаража. Да и потом лишь мазнул взглядом по экрану, так как отвечать на сообщения с поздравлениями или перезванивать тем, кто не смог со мной связаться, не было никакого желания. В общем, выпустил наружу хвостатого «дипломата», как следует вытер ему лапы и живот, а затем поднял в нашу ванную и добросовестно высушил феном.Пока я развлекался этим нелегким делом, остальные «Фениксы» успели переодеться, нарубить бутерброды и выложить в Златкину миску кусок мяса. Ну, а после коротенького перекуса мы поднялись на крышу, забежали в брюхо «Коршуна» и полетели в Боярский Конец.До вожделенного бассейна я добрался только минут через сорок после прилета, убив это время на очередную перенастройку охранной системы и ознакомительную прогулку по еще одному логову «хтонического чудовища». Зато потом натянул плавки, пробежался по лестнице, долетел до сине-зеленого зеркала воды и, переместившись к его середине любимым скачком, рухнул вниз. Мгновением спустя рядом со мной упала зверюга, судя по эмофону, решившая, что я собираюсь с ней поиграть, и весело замолотила лапами.Я поддержал это начинание и порядка двух минут воевал с хищником, очень неплохо чувствовавшим себя на глубокой воде. А потом в помещение ворвались дамы, и начавшийся бардак вылился в небольшую войнушку по правилам «Каждый за себя».Развлекались как бы не целый час, а когда устали ржать над хвостатой пловчихой, слипшаяся шерсть которой превратила хозяйку в очень смешное подобие выдры, отправились в сауну. Как ни странно, кошка составила нам компанию. Мало того, сразу же забралась на боковую часть верхней полки и довольно заурчала! И пусть прелести прыжков в холодную купель не поняла, зато позволила себя как следует вымыть. Со специальным шампунем без запаха, приобретенном Сашей все в том же Новосибирске. Впрочем, окажись я на ее месте,тоже не стал бы упираться, ведь ее намыливали и ополаскивали пять нереально красивых, заботливых и ласковых девушек в разноцветных раздельных купальниках. А еще говорили комплимент за комплиментом и обещали вкусняшки!С последними не обманули — начали баловать ее кусочками любимых пряников еще во время сушки шерсти фенами. Так что часам к десяти Златка превратилась в невероятно пушистую и, что самое главное, абсолютно счастливую очаровашку. Мы тоже пребывали в прекраснейшем настроении, поэтому, перебравшись в хозяйскую гостиную, завалились на ковер, врубили первый попавшийся музыкальный канал, выключили свет и расслабились. Увы, совсем ненадолго — ближе к середине одиннадцатого Софье позвонил Александр Александрович и попросил разрешения заглянуть в гости.Никакого желания возвращаться в рабочий режим у меня, естественно, не было, но отказывать будущему императору было как-то не комильфо, и я молча развел руками. Рюриковна, понимавшая, насколько не ко времени визит ее брата, виновато потупила взгляд и… озвучила не самый ожидаемый ответ:— Саш, мы в неге! В смысле, валяемся на ковре в домашних халатах, слушаем музыку и грезим кто о чем. Говоря иными словами, если ты намерен нас чем-то загрузить, то давай перенесем этот визит на завтра.— Грузить не буду! Честное слово! — воскликнул Великий Князь, судя по голосу, пребывавший в приличном раздрае. — Меня затюкали всевозможными претензиями, и я просто хочу сбежать от жен, детей, братьев, сестер и всех остальных родственников!!!— Ладно, ждем. В Боярском… — буркнула Мамба, переведя на русский язык мое движение головой, затем выслушала ответ, сбросила звонок и встала с пола: — Встречать его в халатах не вариант: он брат только для меня, а для вас — посторонний мужчина. Айда переодеваться……Александр Александрович примчался к нам буквально через полчаса. Судя по спортивному костюму, действительно сбежав от родичей. Конвойных отослал обратно прямо из гаража, строго-настрого запретив им выдавать его нынешнее местонахождение, извинился перед женщинами за то, что явился в гости без цветов, еще раз пожал мне руку и последовал за нами к лифту.Оказавшись в гостиной, покосился на визор, на экране которого плавно кружились в каком-то бальном танце профессиональные танцоры, и криво усмехнулся:— Как я понимаю, за новостями вы не следите от слова «совсем»?— И даже вырубили все коммы, кроме Софьиного… — ответил я, а затем включил режим радушного хозяина: — Что будете пить?Наследник престола заявил, что не отказался бы от какого-нибудь сока, вместе со мной подошел к столу, выбрал самый большой бокал, дождался, пока я его наполню и, поблагодарив за заботу, неспешно пошел к ближайшему креслу. А после того, как опустился на сидение и закинул ногу на ногу, мрачно вздохнул:— Я бы тоже вырубил. С большим удовольствием. Но это бессмысленно: сумасшедшую истерику, начавшуюся в средствах массовой информации всей Земли, во дворце не обсуждают разве что древние доспехи. Да и то лишь из-за того, что стоят далеко друг от друга!— Нас, конечно же, обвиняют во всех грехах? — презрительно фыркнула Рюриковна.— Именно! — кивнул мужчина, сделал пару глотков сока и опустил бокал на подлокотник: — Заголовки некоторых статей бесят до невозможности даже меня, вроде бы, давно привыкшего ко всевозможным инсинуациям. Как вам, к примеру, «Бесстрашный посол Империи Туран вскрыл секретную операцию российских спецслужб, грозившую человечеству полным уничтожением»? Или «Группа особого назначения «Феникс» скормила монстрам из эпицентра самой мощной магической аномалии Алтая три с лишним десятка туранских грибников»?— Словосочетания «бесстрашный посол» и «мирные грибники» — чистой воды оксюморон! — насмешливо хмыкнула Умница-Разумница и ехидно поинтересовалась, как на героический демарш «бесстрашного» отреагировали союзники России.Александр Александрович заулыбался:— Откровенно говоря, их статьи я не проглядывал. Но пару-тройку самых забавных заголовков все-таки запомнил. Третье место в моем личном рейтинге разделили две переделанные пословицы: «Посол сказал бы словечко, да ирбис недалечко…» и «Ирбисов баснями не кормят…» Второе отдал фразе «Добро пожаловать в российские леса, мясо!» А первое веселит до сих пор: «На хитрую… — прошу прощения за цитату без купюр! — …жопу и монстр из Дикого Леса!»— Неплохо… — улыбнулся я и от избытка чувств потрепал Злату по холке. Кошка, лежавшая в ногах, переползла поближе, положила голову мне на стопу и обхватила щиколотку обеими лапами. Видимо, чтобы не сбежал. А потом закрыла глаза и довольно заурчала.— А посол-то, как я погляжу, счастлив! — хохотнул Рюрикович. Затем спохватился, хлопнул себя по лбу, достал из бокового кармана какую-то электронную приблуду и аккуратно положил на соседнее кресло: — Это вам. Личный мобильный терминал. Пароль по умолчанию — двенадцать девяток. Будет время и желание — обновите личные идентификаторы: отец присвоил вам очередные воинские звания, но счел, что зависти к вашей команде и так слишком много, поэтому прописал их в дополнительной вкладке. В общем, теперь у вас есть возможность выбирать, кому и как представляться. Далее — как включите коммуникаторы, загляните в программы «банк-клиент». Думаю, тоже не расстроитесь. И последнее: вы не проводите меня в ваш спортзал? Откровенно говоря, я заявился в гости не только из-за претензий родичей. Моя нынешняя физическая форма оставляет желать лучшего, а о ранге скачка даже смешно говорить. В общем, я решил прокачать его как можно сильнее, дабы на предстоящей охоте изображать как можно менее увесистую обузу. А во дворце мне, увы, потренироваться не дадут…

Глава 9

9 декабря 2075 г.

…Вторник, среду, четверг и первую половину пятницы мы практически не вылезали из катакомб Ярого. «Соседки», медитируя в кольце, «правили» энергосистемы и параллельно прокачивали созвездие Воли в третьей келье, все остальные «Фениксы» убивались в четвертой, а Златка дрыхла в пятой. Да-да, именно убивались, намерено выбирая помещения с плотностью магофона на грани допустимого. А из-за того, что не вылезали из глубокого полутранса, в котором время тянулось, как резиновое, дико уставали психологически.

Увы, расслабляться между тренировками получалось так себе — стоило коммам появиться в сети, как нас, Нестеровых, начинали дергать все подряд, начиная с Императора и заканчивая однокурсниками, а Софу и мою ближницу терроризировали личности типа ректора МАО, сотрудников Академии рангом пониже и всех более-менее близких аристократов. Впрочем, нам было еще терпимо, а Александр Восьмой и его наследник, все эти дни работавшие чуть ли не круглые сутки, уже к вечеру четверга выглядели серыми от усталости, хотя пользовались услугами дворцовых целителей. Почему? Да потому, что «внезапное усиление Российской Империи» настолько перепугало все более-менее значимые государства планеты, что они развили бурную деятельность.

Главы стран, находящихся в дружеских или партнерских отношениях с нашей, косяками прилетали в Первопрестольную и за закрытыми дверями пытались выпросить хоть какую-то информацию об договоренностях между Рюриковичами и роевым разумом алтайской магической аномалии, об уровне разумности монстров типа Златы, аргументах, с помощью которых можно добиться хотя бы пакта о взаимном ненападении, и так далее. Тем не менее, эти «консультации» нисколько не мешали подключать к процессу поиска жизненно необходимых знаний разведывательные службы. А если учесть тот факт, что все нейтральные и условно враждебные государства действовали именно через них, то сотрудники ИСБ и контрразведки анализировали чуть ли не все, что происходило в столице, пресекали попытки съема информации с серверов служб Императорского дворца, ряда министерств и ведомств, брали активизировавшихся «шантажистов» и уже не спящих агентов, высылали за границу зарвавшихся дипломатов и глушили криминалитет, используемый «не по назначению».

Но вся эта сторона деятельности заинтересованных лиц нас, по сути, не касалась: мы узнавали о самых значимых сражениях подковерных войн лишь из-за того, что дружили с Софьей и получили соответствующий допуск от ее отца. Зато нас в скором времени должна была захлестнуть и утопить другая: за эти дни мне на электронную почту прилетело порядка тридцати приглашений на приемы, балы и охоты, запланированные главами самых влиятельных родов Империи на конец недели. Причем к каждому посланию прилагалось отдельное приглашение для «Госпожи Златы»!

Что самое обидное, проигнорировать все до единого не представлялось возможным — об этом меня еще во вторник предупредил Александр Восьмой. Поэтому я целый день ломал голову над нерешаемой проблемой. А в среду утром нашел бесподобный выход, обсудил его с Рюриковной и еще до похода в катакомбы набрал Строганова. Благо, разницу во времени между Москвой и Барнаулом никто не отменял.

Выслушав мое предложение, Еремей Данилович, что называется, выпал в осадок. Но, как следует обдумав все плюсы и минусы, дал согласие. Вернее, заявил, что вылетит в Москву в течение получаса, пожелал хорошего дня и отключился.

Император, которого я, конечно же, уведомил о своих планах, сначала не поверил собственным ушам, так как знал, что Строганов и светские приемы — это нечто не сочетаемое в принципе. Но узнав, что согласие уже получено, а подготовка к мероприятию начата, предвкушающе потер руки и пообещал, что отправит туда «Сашу». Ну, а Александр Александрович, перезвонивший мне буквально через четверть часа, сходу поинтересовался, не буду ли я возражать, если он отправится в особняк Еремея Даниловича из нашего поместья.

В общем, в пятницу мы закончили «правки» в пять часов дня, вернулись в коттедж, наскоро ополоснулись, оделись и вылетели в Боярский Конец, а уже без четверти шесть к нам в гараж заехал кортеж наследника престола.

Все бы ничего, но одна из пяти машин — черная «Держава» с каким-то флажком на специальном держателе возле левой передней фары — оказалась личным автомобилем Златы, специально оборудованном по последнему слову техники! То есть, с комфортабельным «лежбищем», баром, холодильником повышенной вместимости, визором с системой управления, адаптированной под кошачьи лапы, креслами для гостей, нестандартным климат-контролем, дорогущим артефактным источником магофона в полторы единицы и тремя «совершенно секретными опломбированными артефактами со встроенными системами самоуничтожения»!

— Будете смеяться, но слив информации о компоновке этого лимузина, кроме всего прочего, позволил нам окупить все затраты и заработать порядка четырнадцати миллионов рублей! — хохотнул замученный, но пытающийся не показывать усталость наследник престола после того, как поздоровался. — А за техническое задание проекта по переделке «Державы» под гипотетически возможный визит некой трехсотлетней хищной птицы нереальной магической мощи «продали» уже шестерым «клиентам» и получили еще восемнадцать.

— Развлекаетесь, как можете? — ухмыльнулась Рюриковна, спустившаяся в гараж вместе со мной и хвостатым «чудовищем».

Ее брат криво усмехнулся:

— В промежутках между аудиенциями, совещаниями, допросами и тому подобной дребеденью.

— А когда вы в последний раз спали? — оценив бледность его покрова, не очень вежливо спросил я.

— В ночь с понедельника на вторник… — честно ответил он.

— То есть, тут, у нас? — на всякий случай уточнила Софья, дождалась утвердительного кивка и скрипнула зубами: — Что ж, значит, отправляешься баиньки. Прямо сейчас. И спишь, как убитый, до начала десятого!

Он попробовал что-то возразить, но куда там — она рявкнула на него в лучших традициях Златы, подняла на гостевой этаж, затолкала в первые попавшиеся покои и, дав время снять парадный мундир, предложила выбор:

— Вырубишься сам или попросишь Яромира Глебовича приложить тебя целительским сном?

Как ни странно, он выбрал второй вариант, так как незадолго до выезда из дворца наведался к целителям за очищением разума и восстановлением.

Поднял Александра Александровича тоже я. Дав время прийти в себя, взбодрил несколькими навыками и, сообщив, что до выезда из дому осталось двадцать минут, отправил в ванную. Приводить себя в порядок.

Рюрикович спустился в гараж самым последним, поздоровался с теми Нестеровыми, которых еще не видел, одарил их изысканными комплиментами и… порадовался тому, что дамы нарядились в брючные костюмы, а не в платья с кринолином. Ибо в противном случае мы бы при всем желании не влезли в «Державу» Златы.

На мой взгляд, никакой необходимости втискиваться в одну машину у нас не было. Но дамы пошли навстречу пожеланию Великого Князя, залезли в салон, оценили труд не самых низкооплачиваемых дизайнеров Империи и заявили, что машинка очень даже ничего.

«Хтоническое чудовище» было того же мнения — почувствовав давление магофона, оно в два прыжка запрыгнуло на свое ложе, улеглось поудобнее и довольно заурчало. Чем и занималось всю дорогу до поместья Строганова. А после того, как автомобиль остановился у парадной лестницы и кто-то из Конвойных сдвинул в сторону боковую дверь, затравленно посмотрело на меня — мол, может, ну его, этот прием?

Будь моя воля, я бы с радостью пошел навстречу этому предложению. Но тут рулила Большая Политика, и я был вынужден вполголоса выдать ряд обязательных команд. А после того, как кошка повиновалась и одновременно со мной выбралась из лимузина, «продолжил прерванный разговор»:

— …познакомился с ним несколько лет тому назад и ни разу об этом не пожалел.

В этот момент я «вдруг» заметил Строганова, примчавшегося встретить «столь дорогих», но задержавшихся гостей к парадными дверям особняка, и заулыбался:

— О, а вот и он! Госпожа Злата, Александр Александрович, дамы…

После этих слов наша разношерстная компания образовала заранее оговоренную формацию, неторопливо поднялась по широченным ступеням к хозяину владения и обменялась с ним приветствиями. Само собой, не заметив несколько десятков аккредитованных журналистов, по распоряжению Еремея Даниловича выстроившихся по обе стороны от красной дорожки, плотной стаи дронов АВФ и припозднившихся гостей, при виде «посла роевого разума» потерявшихся во времени и пространстве.

Строганов, получивший мое сообщение с информацией о составе нашей компании и кое-какими советами, держался более чем достойно. Да, очищение разума, под которым он пребывал, позволяло прятать страх, но способности связно мыслить не отключало. И мужчина, прекрасно понимавший, что перед ним ни разу не слепой котенок, вел себя так, как будто имел за плечами очень приличный опыт общения с разумными хищниками. То есть, задавая вопросы, не мямлил, не лебезил и уверенно смотрел Злате в глаза. А потом без особой спешки переводил взгляд на меня, вдумывался в ответ и не забывал втягивать в беседу Рюриковичей и остальных Нестеровых.

Зато большинству его гостей при нашем появлении в зале для приемов ощутимо поплохело. Нет, убегать никто не стал, хотя во многих взглядах ясно читалось это желание. Но те аристократы, которые в этот момент оказались в непосредственной близости от нас, мгновенно вспотели и превратились в недвижные статуи, а остальные озаботились безопасностью младших супруг и детей. В смысле, отправили их в углы помещения или поближе к боковым дверям. Впрочем, стараниями Еремея Даниловича первые несколько минут на нашем пути попадались только его родичи, друзья и союзники с самыми несгибаемыми характерами. И пусть их поведению при знакомстве с «послом» все равно не хватало привычной легкости, отсутствие каких-либо эксцессов понемногу успокаивало остальных.

Последний штрих к относительной нормализации атмосферы приема добавил Александр Александрович, толкнувший небольшую речь сразу после традиционного обращения хозяина дома к гостям:

— Дамы и господа, как только что метко выразился Еремей Данилович, нам с вами повезло жить в судьбоносную эпоху: мы, граждане Российской Империи, нашли точки соприкосновения с представителями роевого разума одной из крупнейших магических аномалий страны и получили возможность наладить добрососедские отношения. Но и в этом вопросе, как водится, есть нюансы. Для начала и мы, и наши новые союзники являемся хищниками, то есть, в большинстве своем предпочитаем мясную пищу, боремся за место под солнцем с себе подобными и, что самое главное, живем по чести, ни на миг не забывая о том, что за нами стоят семья, род и Империя. Поэтому ни на какое всепрощение, кротость, смирение и далее по списку можете не надеяться: наши союзники на дух не переносят слабость во всех ее проявлениях, зато преклоняются перед силой, мужеством, хитроумием, самоотверженностью и всеми остальными чертами характера, присущими настоящим воинам. Говоря иными словами, наши добытчики будут продолжать охотиться на неразумное зверье там, где привыкли, а оно, в свою очередь, продолжит испытывать их на крепость. Но при серьезной опасности для Российской Империи или алтайской магической аномалии мы выступим против общего врага единым фронтом…

Плюсик, упавший в мой личный канал КТС-ки, напомнил о том, что нам со Златой пора бы подключиться к этому представлению, и я провел первые «боевые испытания» системы скрытной передачи команд: выбрал фразу «Ты, небось, уже проголодалась?», записанную накануне вечером вместе с двумя десятками других и залитую в архив КТС-ки, а это устройство передало ее на гарнитуру, спрятанную в ухе «хтонического чудовища».

Самочка, привыкшая слышать ее перед каждой трапезой или подачкой, согласно рыкнула, и я «перевел» на русский язык уточнение посла:

— Ваше Императорское Высочество, госпожа Злата просит прощения за то, что перебила, но в вашем монологе не хватает одного чрезвычайно важного уточнения.

— Ничего страшного! Буду рад выслушать и принять во внимание! — с едва намеченным, но уважительным поклоном заявил он и превратился в слух.

— Наведение мостов с представителями роевых разумов не настолько легкий процесс, каким может показаться со стороны. К примеру, разумные звери не приемлют никакого двуличия, неискренности или игры в одни ворота и владеют ментальными навыками, позволяющими не ошибаться…

Договаривая это предложение, я выбрал в КТС-ке фразу «Злата, ты моя хорошая…», произнесенную с ласковой интонацией, и обрадованная кошка, довольно мурлыкнув, потерлась мордой о мое бедро. Что позволило мне потупить взгляд и «слегка застесняться»:

— Госпожа Злата попросила уточнить, что я был первым человеком, как-то умудрившимся пройти все проверки и ставшим ей настоящим другом. А все мои предшественники, коих, оказывается, было немало, стали пищей для потенциальных союзников. В общем, она советует не рисковать и… мде, этот эмоциональный посыл сложно выразить словами… не искать выгоды там, где требуется стальной характер, что ли?

— Согласен, это дополнение было очень важным! — «поддержал нас» Рюрикович, повернулся к гостям Еремея Даниловича и грустно усмехнулся: — К сожалению, я понимаю, что внезапный взлет Яромира Глебовича Нестерова не дает покоя очень многим нашим соотечественникам, соответственно, этого предупреждения они не поймут, но мы сделали все, что могли. И пусть земля будет пухом всем тем, кто нас не услышит…

…Вторая волна гостей, прослышавших о нашем появлении у Строганова и сбежавших с приемов других аристократов, нахлынула буквально через час с небольшим. К этому времени мы успели «перезнакомить Злату» с большей частью присутствующих и дали кошечке немного отдохнуть от людей под предлогом неких переговоров с хозяином дома. А потом разделились: Еремей Данилович повел обоих Рюриковичей и большую часть Нестеровых обратно в зал для приемов, а меня с «послом роевого разума» поручил заботам старшей дочери и отправил в хозяйскую часть гаража.

Там я впустил хвостатую подругу в салон «Державы» и выдал ей кусок мяса килограмма на полтора. Чтобы перестраховаться. После внеочередного сытного перекуса «хтоническое чудовище» добросовестно умылось, а затем завалилось на ложе и намылилась подремать. Но, увидев, что я снова собрался на выход, нехотя спрыгнула на пол и первой выбралась наружу. Сообразив, что мы возвращаемся к огромной толпе «не очень своих», заворчала. Впрочем, без серьезного недовольства в голосе и эмоциях. Пока ехали в лифте, пихала меня плечом и хлестала хвостом, а в коридоре унялась. В смысле, заняла «законное место» возле левой ноги и, вслушиваясь в то, что я ей рассказывал, вальяжно двинулась вперед. При этом изредка поднимала голову и ловила мой взгляд, так что со стороны наше «общение» должно было казаться беседой обычного человека и зверя-телепата.

Кстати, слово «телепат» я услышал, проходя мимо семейства Путиловых — глава рода еле слышным шепотом рассказывал премиленькой девчушке лет, эдак, двенадцати байки о менталистах древности, по слухам, владевших этим навыком.

«Мои» обнаружились возле широченного панорамного окна — трепались с княжной Марией Евгеньевной Болдыревой, в девичестве Рюриковной. Той самой, с которой Софья познакомила нас на концерте сестер Букреевых.

Девушка опять была без супруга, зато вместо свиты из одногруппников приехала к Строгановым с двумя подругами. Пока я знакомил эту троицу со Златой и отвечал на первые робкие вопросы племянницы Черной Мамбы, к нам подтягивались гости, прибывшие на прием во время нашей отлучки. Близко не подходили, но кошечку пожирали о-о-очень заинтересованными взглядами. А потом Алейников отписался в общий канал двух наших групп и предупредил о том, что к поместью Еремея Даниловича подъезжает машина с одним из дипломатических идентификаторов, выданных посольству Турана.

Мы, конечно же, подобрались и приготовились к неприятностям. А они заставили себя ждать. В прямом смысле этого выражения: военный атташе, решивший сгладить… хм… героизм своего соотечественника, нарисовался рядом с нами только через четверть часа после десантирования из автомобиля. При этом разговаривал со спутниками на авестийском и несколько громче, чем предписывалось правилами этикета, Рюриковичам поклонился без особого пиетета, а потом нарушил еще несколько неписаных правил высшего света — оглядел Злату от морды до хвоста, повернулся к нам спиной и презрительно фыркнул:

— Обычная мистификация: ирбис, разъевшийся на стероидах, и кривая попытка манипулировать общественным мнением.

Команды «Голос!» и «Рядом!» я отправил на гарнитуру самочки еще до того, как дослушал это заявление до конца. Затем переместился вплотную к охамевшему мужичку, при первых раскатах гневного рыка развернувшемуся на месте и залившему в покров максимальное количество Силы, и уставился ему в глаза:

— Сударь, вы имели наглость обвинить во лжи Императора Александра Восьмого, Великого Князя Александра Александровича, Великую Княжну Софью Александровну, госпожу Злату и все подразделение «Феникс», а также оскорбили хозяина этого дома!

— Потребуете удовлетворения? У сотрудника посольства, защищенного дипломатическим иммунитетом, и Гранда с сорокалетним стажем пребывания в этом ранге с соответствующим реальным боевым опытом? — язвительно поинтересовался он и прикипел взглядом к моему лицу.

Вопреки моим ожиданиям, в узеньких щелочках его глаз горело отнюдь не ожидание морального триумфа: он ждал немедленной атаки и был готов на нее ответить! Не успела некая неправильность этого ощущения царапнуть мое сознание, как «ожил» колокол и приступом тошноты уведомил о попытке ментального воздействия чудовищной мощности!

Стоило представить, чем закончился бы прием, не пойди я на поводу у собственной паранойи и не приживи хвостатой подруге аналогичный навык, как у меня напрочь сорвало крышу. Вот я и отправил по назначению команду, записанную на самый крайний случай:

«Златка, чужой! Взять!!!»

Для того, чтобы смахнуть туранцу голову, «хтоническому чудовищу» хватило одного-единственного удара лапой. Хотя, судя по плотности покрова, этот тип был самым сильным Грандом из всех, кого я когда-либо видел! Да, теоретически стоило дать «мстительнице» возможность продолжить в том же духе, чтобы уничтожить еще и мозголома, но я опасался, что разошедшийся хищник шарахнет перед собой чем-нибудь вроде огненного шторма, после чего «обычная мистификация» превратится в трагедию. В общем, я нырнул в чрезвычайно глубокий полутранс и занялся делом: сначала отправил Злате три повторения приказа остановиться и вернуться ко мне, а затем с пулеметной скоростью набрал и отправил в канал, созданный для общения «Фениксов» с Рюриковичем, своего рода мини-доклад:

«На нас пытался воздействовать невероятно сильный менталист! Судя по всему, им является тип, нервно теребящий перстень. В принципе, могу его спровоцировать и убить. Но есть ненулевая вероятность того, что взбесится и ирбис…»

Слава всем богам, Златка была сытой и не горела желанием буйствовать, поэтому отреагировала на первую же полученную команду. Я облегченно перевел дух, вернулся «в реальность» и, дожидаясь реакции Александра Александровича, отыграл последние мгновения этой сценки так, как считал единственно верным:

— Да, я вызываю вас на… М-да… а вызывать-то уже некого!

Пока «бредил», успел отправить кошке фразу «Ты моя хорошая…». И эта похвала вместе с искренней радостью, появившейся в моих эмоциях из-за того, что все обошлось, вызвали в кошке приступ запредельной нежности — она, встав на задние лапы и поставив передние мне на плечи, прошлась языком от подбородка до лба! Что, кстати, совпало по времени с волной «одобрения»,

прокатившейся от средоточия до Знака Макоши. В общем, пришлось снова «замедлять время», придумывать подходящее продолжение вымышленного диалога и обнимать тяжеленное хвостатое чудо:

— Да ну, перестань, какие могут быть обиды? Ты же не обижалась, когда я убивал твоих врагов, верно?

Кошка, соскучившаяся по ласкам и обнимашкам, заурчала еще громче, так что я со спокойной душой продолжил бредить на ту же тему:

— Да не проблема — поохотимся… Хочешь, на твоих, хочешь, на моих… Когда именно? Вернемся домой и подумаем…

* * *

…Судя по выправке, вся свита довыпендривавшегося военного атташе состояла из бывших вояк. Насколько реальным и серьезным был их боевой опыт, я так и не понял, ибо обмочились они в полном составе и как-то очень уж долго приходили в себя после того, как поняли, что гроза миновала.Не впечатлила и единственная попытка хоть как-то сохранить лицо, предпринятая самым возрастным туранцем. Ну, или личностью, которой очень не повезло с целителем, проводившим процедуру отката возраста. Претензия, озвученная «возмущенным дипломатом», благоухающим ароматом мочи, прозвучала настолько жалко, что я решил ее проигнорировать. Так что первую скрипку в начавшемся бардаке сыграл Александр Александрович, язвительно попросивший «оратора» влезть в Сеть, найти текст Берлинской конвенции о дипломатических сношениях тысяча восемьсот девяносто восьмого года и поискать под ним личную подпись представителя роевого разума алтайской магической аномалии.— Что-то мне подсказывает, что ваши поиски не увенчаются успехом… — предсказала Рюриковна, переключившаяся в режим Черной Мамбы и с трудом сдерживавшая фамильную ярость: — Так что не тратьте наше время впустую и просто вызовите госпожу Злату на дуэль. Само собой, если бороды, которые вы отращиваете, как знак принадлежности к мужскому полу, настоящие, а не накладные.Вся пятерка бородачей абсолютно одинаково побагровела от бешенства, сдуру сжала кулаки и подалась вперед. Что, конечно же, очень не понравилось «хтоническому чудовищу», и оно, повернув буйную головушку в их сторону, предупредительно зарычало.Дипломаты мгновенно побледнели и забыли, как дышать. А я, командой с КТС-ки вернув хвостатого «посла» в свои объятия, лениво «перевел на русский язык» «его» очередное утверждение:— Госпожа Злата заявила, что вы начинаете ее утомлять.Затем «забыл об их существовании» и продолжил ласкать ластящегося ко мне хищника. Само собой, «продолжая прерванную беседу»:— А разве я не говорил? Прости, исправляюсь: это члены посольства Турана… Да-да, страны, примыкающей к алтайской магической аномалии с юга… Нет, тех уродов к вам послали не дипломаты, а руководители других служб… Да, они соотечественники… С чего такие наглые? Понятия не имею! Может, считают себя бессмертными?После этих слов я поднял голову и вперил вопросительный взгляд в говорливого:— Госпожа Злата дает вам на раздумья десять секунд. Решите драться — она к вашим услугам здесь и сейчас. Нет — можете валить, откуда пришли, ибо ваше присутствие…Тут я прервал ласки, дождался недовольного сопения кошки и «был вынужден озвучить уточнение»:— …омерзительная вонь и трусость действуют ей на нервы!Самоубийц среди дипломатов не было, так что они молча проглотили оскорбление и попросили разрешения забрать труп. Но я их обломал. Еще до того, как Александр Александрович озвучил свое согласие:— Вот еще: это тело — добыча госпожи Златы! В данный момент она сыта. Но часа, эдак, через три-четыре съест его средоточие и, возможно, печень.Пока туранцы обтекали и пытались сообразить, как можно ответить на такое заявление, я снова отписался наследнику престола и напомнил о том, что коммуникатор и другую электронику Гранда можно попробовать взломать. А с «посла» и взятки гладки.«А я и забыл о том, что в присутствии Златы можно наплевать на многие правила…» — ответил он, добавив к сообщению мордочки улыбающегося гнома. После чего поймал взгляд говорливого и развел руками:— Посол роевого разума алтайской магической аномалии в своем праве. Если у вас есть какие-либо возражения, можете обратиться напрямую к нему. Но не советую — госпожа Злата, как видите, слегка раздражена и уже высказала пожелание, к которому вам стоит прислушаться.Упираться дипломаты не решились и удалились следом за бесстрастным слугой в ливрее Строгановых. А сам хозяин поместья, мгновенно забывший об их существовании, обратился к гостям и предложил перебраться в бальный зал на время уборки. Народ, возбужденно гомоня, потянулся к высоченным двустворчатым дверям, предусмотрительно открытых кем-то из домочадцев, а Еремей Данилович переместился так, чтобы оказаться в поле зрения кошки, и уважительно поклонился:— Госпожа Злата, вы были великолепны!Услышав свою кличку, «чудовище» покосилось на него и «скромно» уткнулось мордой в мою грудь. Я мысленно хмыкнул и собрался извиниться за сорванный прием, но не успел — догадавшись, какие мысли меня обуревают, мужчина расплылся в лукавой улыбке:— Яромир Глебович, о чем вы, право? Оглянитесь по сторонам и скажите, вы видите хотя бы одно бессознательное тело или гостя, спешащего на выход?Я встал, покрутил головой и удивленно хмыкнул.— Вот-вот: на этот прием народ приехал подготовленным и рассчитывал на что-нибудь подобное. Поэтому сейчас поглядывает на туранцев свысока, гордится мощью нашей союзницы, притворно сочувствует врагам вашего рода и ищет подходы к охранникам, чтобы приобрести полную запись инцидента!Я пришел к тому же мнению. Правда, не сразу, а в течении следующих десяти-пятнадцати минут, убитых на фланирование между группами дворян, выслушивание всевозможных комплиментов и пустую болтовню. Потом Злате стало надоедать бессмысленное мотание между людьми, большая часть из которых фонила страхом, и я поделился этим наблюдением с Александром Александровичем, а он придумал уважительную причину для нашего отъезда — заявил, что нас вызвал к себе Император.Народ, конечно же, расстроился. Но не так уж и сильно. Ведь «самое интересное» уже произошло, а продолжения «банкета» не ожидалось. Так что «госпожу Злату» не стали грузить просьбами задержаться еще немного — проводили… аплодисментами и просьбами почаще выходить в свет……С Александром Восьмым обстоятельно обсудили ЧП по видеосвязи из нашего особняка в Боярском Конце. Я сообщил о попытке очень уж мощного ментального воздействия, наследник престола изложил мотивы решения не поднимать бучу, а государь «обрадовал» информацией о личности менталиста и весьма своеобразно подвел итоги состоявшегося разговора:— В общем, вы приняли правильное решение: Саидбек Гуркани считает Каракурта ультимативным оружием, использует только в самых безвыходных ситуациях и бережет, как зеницу ока. Так что смерть этого мозголома что на дуэли, что без, однозначно вызвала бы немедленное объявление войны. Чего нам пока не надо. Хотя уничтожение самого сильного менталиста Турана само по себе стало бы серьезнейшей победой, а то, что он остался жив, может выйти боком. Впрочем, не берите в голову: за ним присмотрят специально обученные люди…В том, что в подобном пригляде будет хоть какой-нибудь толк я, честно говоря, сильно сомневался. Но делиться своими мыслями по этому поводу и не подумал. Ну, а самодержец перевел разговор в другую колею — пожелал нам удачной охоты, попросил особо не задерживаться, передал привет Златке, в этот момент нежившейся вне поля его зрения, и отключился.Мы сразу же расслабились. То есть, разбрелись по своим гардеробным и сняли кто парадные мундиры, кто брючные костюмы, ополоснулись, привели себя в порядок, натянули домашнюю одежду и собрались на кухне. А после того, как поужинали, проверили одежду и снаряжение Великого Князя, слегка попридирались и отправились в ангар. Грузиться на борт «Сапсана».Во время перелета дрыхли, как убитые. Встали по моему будильнику, в темпе экипировались, натянули рюкзаки-муляжи, прихваченные для виду, а после того, как спрыгнули с аппарели «конверта» в снег и отпустили машину, потратили несколько минут на финальную подготовку к охоте — спрятались под отводом глаз, убрали все лишнее в пространственные карманы и дали наследнику престола возможность немного привыкнуть к приличному морозу, пронизывающему ветру и полной темноте. А перед началом движения я счел необходимым повторить кое-какие уже озвученные тезисы:— Александр Александрович, как видите, Алтай ни разу не Москва, и в этой глухомани любая ошибка гарантированно выйдет боком. Пекло, пороша, отрицание ветра, сумеречное зрение и скачок у вас пока слабенькие, поэтому ни в коем случае не снимайте и не сдвигайте защитную маску с тактическими очками, перемещайтесь след в след за сестрой и заранее предупреждайте о любых проблемах, начиная с иссушения резерва и заканчивая даже намеком на усталость.— Мы никуда не торопимся, Саш! — подала голос и Рюриковна. — Зверье тут напрочь отмороженное, его реально много, а Яромиру Глебовичу хватает опыта выводить на него даже самых криворуких охотников.Наследник престола пообещал, что не будет дурить, и я счел возможным устроить тестовый «забег» эдак на километр. Увы, результаты оказались куда хуже, чем я надеялся: Великий Князь, выбиравшийся на охоту исключительно в донельзя облагороженные Императорские заказники и пока не научившийся прыгать «в точку» и уходить в следующее перемещение до продавливания наста, оставлял след из ям, по которому запросто прошел бы даже конченый имбецил.Черная Мамба пришла точно к такому же мнению и не удержалась от шутки:— Да уж, сразу видно, что Саша не играл в нашу лапту на гидроциклах и никогда не ходил по воде, аки посуху.— А что такого особенного в вашем варианте лапты и как можно ходить по воде? — полюбопытствовал наследник престола.Женщина, стоявшая по пояс в снегу, скинула с себя отвод глаз, первым же скачком оказалась на насте, нарезала вокруг нас пару кругов и вернулась на место:— Если перемещаться вот в таком стиле, то пороша успевает заметать следы даже при очень большой скорости движения. И если скачок прокачан до насыщения, то ямы, подобные той, в которой мы сейчас стоим, остаются только под деревьями или скалами с отрицательным уклоном. Что в боевых выходах, как ты, наверное, догадываешься, существенно увеличивает шансы на выживание.— Боевые выходы мне однозначно не грозят… — грустно усмехнулся Александр Александрович. — Но я научусь. Само собой, если вы хоть иногда будете вытаскивать меня на природу… Кстати, как я понимаю, тот, кто ведет, оставляет ямки только для того, чтобы остальные не терялись, верно?Сообщать ему о том, что навык обнаружение жизни имеется у всей нашей компании, за исключением Златы, я не собирался, поэтому поддакнул. И обрадованный Великий Князь выдал еще три предложения:— Кстати, я совсем не устал. И Силы пока еще предостаточно. Так что готов продолжить движение в рекомендованной технике перемещений……Что-то похожее на «рекомендованную технику перемещений» он стал демонстрировать ближе к рассвету. А еще научился удерживать минимальный набор пассивных лесных навыков, так что я совместил приятное с полезным и вывел нашу компанию на мирно пасущуюся косулю весом килограммов под шестьдесят и разрешил кошке атаковать. Хищник, соскучившийся по родной аномалии, выстрелил собой, как из пушки, в точке выхода щелкнул челюстями и торжествующе рыкнул на весь окрестный лес.— К ней сейчас, наверное, лучше не соваться, верно? — поинтересовалась «пустота» голосом Рюриковича.— Вам — да: вы еще не заслужили настоящего доверия… — подтвердил я, вскинул голову к небу, затянутому низкими грязно-серыми облаками, и не удержался от предвкушающей улыбки: — Кстати, через пару секунд молодой и неопытный беркут-Дичок сдуру попробует отжать у Златы ее добычу.Не успел я договорить эту фразу, как пикирующая птица впоролась в воздушную пелену, выставленную кошкой ей навстречу, и превратилась в окровавленный блин, а мелкие перышки, разлетевшиеся в разные стороны, редким дождиком посыпались на свежий снег.— Ничего себе у нее реакция! — восхитился Великий Князь и заставил нас усмехнуться. А Ладу философски прокомментировать этот тезис:— А тут иначе не выжить…Следующий час наследник престола проходил курс молодого охотника. Сначала поучаствовал в разделке туши. Затем под моим чутким руководством резал мясо на куски нужного размера, солил, перчил и насаживал на шампуры. Потом на пару со мной пробежался по окрестностям, помог в поисках уютной полянки, собрал сухостой и собственноручно разжег костер. А после того, как тот прогорел, пожарил шашлык и с большим удовольствием смолотил свою порцию. А после того, как насытился, вдруг вспомнил о том, что мы находимся не где-нибудь, а в Диком Лесу, и криво усмехнулся:— Как ни грустно в этом признаваться, но до меня только-только дошло, что пока я наслаждался умопомрачительно вкусным мясом, вы наблюдали за окрестностями и были готовы в любой момент вступить в бой!— Саш, рефлексы, вбиваемые в нас Яромиром Глебовичем, тебе не нужны от слова «совсем»! — отмахнулась его сестричка. — Говоря иными словами, относись к этому выезду из Москвы, как к развлечению, и не забивай голову всякой ерундой.— А мы уже настолько привыкли пребывать в постоянной готовности к нападению, что перестали морально уставать… — призналась Оля. — Поэтому контролируем свои сектора ответственности даже в Академии, автоматически расширяя или сужая их в зависимости от количества «Фениксов», которые в тот или иной момент находятся рядом. Но самое забавное даже не это: в том же ключе себя ведет и Злата — как только мы покидаем условно безопасное место, она встраивается в «походный ордер» и «держит» одно направление, хотя этого ей никто никогда не поручал!— Она у нас вообще умничка! — ничуть не кривя душой, заявил я, обнял кошку, среагировавшую на свою кличку, и, сняв правую перчатку, запустил пальцы в густой мех на загривке.Да, мог рассказать куда больше. Что «хтоническое чудовище» учится в разы быстрее, чем мы могли себе представить даже в самых смелых мечтах, обладает прекрасной памятью, с каждым прожитым днем все лучше и лучше разбирается в нюансах человеческих эмоций, жестов и мимики, испытывает чувство благодарности за заботу и подарки, схватывает достаточно сложные абстрактные понятия и так далее. Но все это было внутренней тайной нашей компании, а Великий Князь, при всем моем уважении к нему, как к личности, «Фениксом» не являлся. Так что я перевел беседу в другую колею:— Кстати, в Москву вы, вероятнее всего, полетите без меня, Лады и Златы: я хочу сбегать к границе «четверки», чтобы еще раз оценить темпы снижения напряженности магофона. Там мы зависнем на пару суток, соответственно, в город вернемся ориентировочно к следующим выходным. Да, в принципе, эту нашу отлучку можно использовать для упрочнения легенды о союзе с роевым разумом, но до нашего прилета эту тему лучше не поднимать. В общем, для посторонних мы уйдем в тренировки с головой, а Софья и Ольга поддержат эту легенду ежедневными появлениями в административном корпусе.— В общем, если что, то все вопросы к ним, верно?Я утвердительно кивнул:— Да, они ответят на любые вопросы. Или заткнут особо любопытных.Александр Александрович пообещал нам подыграть, затем покосился на «чудовище», разомлевшее под моими руками, и озвучил внезапное озарение:— А ведь эта охота, по сути, является заготовкой мяса Дичков, которое, вероятнее всего, нравится вашей кошке намного больше мяса домашних животных, верно?— Угумс… — сыто мурлыкнула Рыжая. — В свинине и говядине нет ни остаточного магофона, ни средоточий, а в этой косуле, например, есть и то, и другое. А если учесть, что при перемещении в пространственный карман предметы мгновенно оказываются в стазисе, то лучшего варианта хранения чего бы то ни было, включая органику, просто не существует.— Никогда об этом не задумывался! — удивленно пробормотал Великий Князь: — Папа как-то назвал его «мечтой контрабандиста», так что я с детства ассоциировал его с драгоценностями, оружием и наркотиками, поэтому мысль о том, что кто-то может хранить там куски дичи, не вписывается в привычные представления. Во, кстати, всю неделю хотел спросить, где и как мы будем ночевать, но держал язык за зубами, чтобы вы не сочли меня пугливым и не оставили в Москве.Мы расплылись в ехидных улыбках, а Черная Мамба на правах сестры сочла возможным немного поиздеваться:— Так говорили же — «на природе»! Природа тут везде, значит, и спать можно где угодно.— А если серьезно?Она сделала вид, что расстроилась, и перестала валять дурака. Ну, почти:— Классическую пальму представить можешь?— В принципе, могу.— Так вот, под ними зимой особо не поспишь. А российские вековые ели выглядят иначе. И под их нижними лапами настолько уютно, что не передать словами. В общем, жди вечера и предвкушай…

Глава 10

12 декабря 2075 г.

…Сорок два часа безумной гонки наперегонки со временемзакончились поздней и очень морозной ночью с воскресенья а понедельник в предгорьях Елоховского хребта, в километре от северо-западной оконечности Долины Безмолвия. Несмотря на очень сложный рельеф местности, глубокий снег и необходимость ориентироваться по бумажной карте, компасу и звездам, в график мы все-таки уложились. Поэтому последние полчаса двигались, плавно замедляясь, а в конечной точке свернули к первой попавшейся более-менее ровной площадке, рухнули на наст и, перевернувшись на спины, уставились в небо. Благо сильный восточный ветер сдул почти все облака, и наблюдать за черной бездной, усеянной миллионами серебристых огоньков, они не мешали.

— Эх, с каким удовольствием я бы сейчас завалилась в джакузи… — не отрывая взгляда от южной половины небосвода, мечтательно пробормотала Лада.

— Мы бы тоже не отказались… — эхом отозвался я, почесывая пузо кошки, распластавшейся рядом, и наслаждаясь ощущением воистину безграничного счастья, чувствующимся по эмоциональной связи. — Правда, Златка?

Смысла вопроса «чудовище», естественно, не поняло, зато среагировало на вопросительную интонацию и заурчало еще громче.

— В ее ответе я и не сомневалась… — хихикнула Рыжая. — Судя по тому, как она любит плескаться в горячей воде, в прошлой жизни эта пушистая вредина была либо дельфином, либо летучей рыбой!

— Похоже на то… — кивнул я, посмотрел на флуоресцирующие стрелки механических часов и невольно вздохнул.

Супруга, как обычно, с легкостью разобралась в причинах этой вспышки депрессии, и насмешливо фыркнула:

— Да ну, перестань — эти сорок с чем-то минут пролетят так быстро, что и оглянуться не успеешь. Ведь мы в кои веки не в полутрансе, а значит, время летит с обычной скоростью. Кстати, может, порадуешь девочку какой-нибудь вкусняшкой? На мой взгляд, она ее честно заслужила!

Услышав знакомое слово, «девочка» мгновенно перевернулась на живот и, пододвинувшись поближе, врезалась носом в мою щеку, скрытую защитной маской. Я влил исцеление в пострадавшую часть тела чуть ли не раньше, чем почувствовал вспышку боли, а затем сочувственно заворковал:

— Ну, и зачем так торопиться? Было бы у тебя обнаружение жизни, я бы еще понял. А без него что ни попытка, то травма. Самоубийца!

Тем временем кошечка, определившаяся с моим точным положением в пространстве столь экстремальным способом, легонечко боднула меня в грудь и тихонечко мяукнула.

— Пряник… банан… или рыбку? — спросил я, делая между словами паузы и прислушиваясь к эмоциям хвостатой «собеседницы». А потом на всякий случай уточнил: — Банан? Точно? Как скажешь…

Процесс кормления хищника с о-о-очень внушительными зубками, да еще и не снимая отвода глаз ни с себя, ни с него, был тем еще испытанием, но я справился и скормил страдалице целую гроздь. Само собой, не забыв от всей души похвалить за то, что не капризничала во время выматывающего перехода по бездорожью. Закончив и с тем, и с другим, убрал в пространственный карман всю кожуру, обнял страшно довольную Злату, поднял голову к небу и завис. Эдак минуты на три-четыре.

Само собой, никакого взрыва я не увидел — военный спутник, висевший на геоцентрической орбите над территорией Турана, был сбит, что называется, без шума и пыли. Зато заметил условный знак, подтверждающий уничтожение объекта — пятнышко света солнца, отраженного специальным зеркалом в этот район поверхности планеты.

— Наши разведывательные спутники — это что-то с чем-то! — довольно заключила Лада, поднимаясь на ноги.

— Как я понимаю, что именно с чем именно ты уточнять не будешь? — пошутил я, последовав ее примеру и отряхнувшись.

— Неа. В данный момент я мысленно хвалю Софью за редкую упертость, самоотверженность и готовность прислушиваться к твоей паранойе! — заявила она, пару раз подпрыгнула на месте и, не услышав ни единого звука, задала напрашивавшийся вопрос: — Ну что, выдвигаемся?

— Угу… — подтвердил я, приказал Злате следовать за мной и первым ушел в скачок.

Следующие полкилометра преодолели в привычном режиме: я оставлял в точках выхода из перемещений небольшие вмятины, кошка прыгала по ним, а Рыжая «затирала» следы порошей. Кроме того, прятали тепловое излучение тел и запахи соответствующими навыками. В общем, к сужению нужного ущелья подобрались абсолютно незаметно. А потом чувства металла засекли какие-то механические ловушки, и я счел необходимым их обойти.

Эта часть пути, вынудившая нас подняться вверх по склону и добрых полчаса чувствовать себя родственниками Златки, не понравилась от слова «совсем». Зато мы пробрались в охраняемую зону незамеченными и, скинув скорость передвижения до минимума, незримыми и неслышными призраками заскользили к четырем туранским армейским стандартным жилым модулям, невесть каким образом доставленным в область с магофоном под «двоечку» и втиснутым между стволами вековых деревьев! Впрочем, удивлялись совсем недолго: скачке на втором или третьем навык, показавший эти строения, помог разглядеть и средства их доставки, засыпанные снегом.

Естественно, орать, что заметили планеры, мы не стали. Но вспышками соответствующих эмоций «обменялись». А потом задвинули куда подальше невольное уважение к личностям, придумавшим и успешно реализовавшим план создания комфортабельной базы для спецопераций прямо на территории Российской Империи, и… рванули обратно…

…Процесс тщательнейшего осмотра снаряги, честно позаимствованной у второй уничтоженной ДРГ, порадовал результатом уже на четвертой минуте: Лада, обыскивавшая комбез командира группы, нашла целую связку ключей от механических дверных замков, без которых в гермозатворы жилых модулей можно было долбиться до тепловой смерти Вселенной. Все ненужные трофеи сразу же вернулись в пространственные карманы, а мы натянули туранские зимние маскхалаты и защитные маски прямо поверх своих, обсудили будущий спектакль, распределили роли и отправились «хамить по полной программе».

Само собой, не забыли и о Златке — с помощью хорошо знакомых команд сообщили о том, что идем охотиться на чужих и попросили вести себя тихо.

Хищница мгновенно перестроилась в боевой режим и всю дорогу до единственного занятого жилого модуля — кстати, не обычного, солдатского, а повышенной комфортности, то есть, предназначенного для офицеров — фонила злым предвкушением. Однако, услышав еще одно уточнение — «Злата, Я!» спокойно согласилась играть вторую роль. Поэтому после того, как я подобрал ключ, открыл дверь и мягко толкнул ее от себя, принюхалась к запахам врагов и без какой-либо спешки двинулась следом за мной. Не дернулась и на голос мужика, проснувшегося от звуков моих шагов и поинтересовавшегося, кого это Ангра-Майнью привел в столь поздний час.

Такой вариант реакции на наше появление мы предусмотрели, поэтому Рыжая упала на одно колено и прикрыла кошке глаза, а я продолжил работать. То есть, намеренно запнулся, грязно выругался на авестийском, переместился скачком через прихожую ко входу в жилой блок, сдвинул в сторону створку и промычал что-то невразумительное, соглашаясь с тем, что являюсь каким-то Бахтияром.

Туранец, успевший вскочить с кровати и пихнуть спящего товарища, велеречиво извинился, очень вежливо посетовал на то, что я забыл отряхнуть с ног снег, спросил, как наши успехи, и… ослеп. От навыка, которым я ударил в тот момент, когда меня увидел второй обитатель модуля. А потом рявкнул «Злата, держи!!!», метнулся к мужику, взвывшему от боли, и приложил его дезориентацией.

Команда держать противоречила предыдущим, но кошка догадалась, что от нее требуется, и надежно зафиксировала второго «языка», сомкнув челюсти на его шее. Я назвал добровольную помощницу умничкой, опрокинул своего клиента на спину, задрал теплую и не очень свежую майку до самых ключиц, вытащил из пространственного кармана нож и приступил к созданию печати разрыва связи.

— Ого, какие они волосатые… — недовольно буркнула Лада, готовившая к той же самой процедуре второго туранца, а потом зачем-то перестраховалась — четырежды взмахнула клинком и залечила перерезанные связки исцелением. Работали споро, без досужей болтовни и перерывов на перекуры, так что печати отсекли средоточия туранцев от их главных жил минут, эдак, за десять-двенадцать. Потом я стянул конечности своего «пациента» пластиковыми стяжками, снял дезориентацию, условно исцелил пострадавшие глаза и ткнул его пальцем в правое подреберье:

— Заместитель командира группы особого назначения «Феникс» гвардии полковник Яромир Глебович Нестеров. Скажу сразу: я прибыл в эту долину отнюдь не случайно и заставлю вас или вашего напарника ответить на все мои вопросы… перед камерой!

Мужик попробовал выкрикнуть что-то героическое, но я подозвал к себе Злату, полюбовался на посеревшее лицо «клиента» и продолжил объяснения, не столько подбирая слова на авестийском, сколько переставляя местами абзацы заранее подготовленного текста:

— Этот ирбис — чрезвычайный и полномочный представитель роевого разума алтайской магической аномалии, с недавних пор ставшего союзником Российской Империи. У нас с этим хищником есть к вам вполне определенные претензии, гуманизмом мы с ним не страдаем, а вы, как я понимаю, серьезный профессионал. Поэтому я сразу продемонстрирую обе альтернативы…

Я выдернул из ножен тесак, отсек левое запястье туранца, кинул кисть в пасть коту и деловито затянул рану исцелением. Если бы не очищение разума, хруст косточек, наверное, заставил бы меня хотя бы поморщиться. А под этим навыком лишних эмоций не было, как класс, и вояку проняло до печёнок.

— Да-да, вы угадали… — холодно усмехнулся я. — Будете запираться — я скормлю вас ему по частям и не позволю сдохнуть ни от болевого шока, ни от потери крови. Расскажете все, что знаете — подарю безболезненную смерть.

Как и следовало ожидать, мужик сломался. Так что я деловито достал из пространственного кармана артефактную видеокамеру, некогда созданную для исследовательских экспедиций, работающих в магических аномалиях, установил ее на штатив, направил на туранца и задал первый вопрос:

— Итак, начнем со звания, должности, фамилии, имени и позывного…

Допрашивал, конечно же, не от балды, а по распечатке методички для спецподразделений с некоторыми дополнениями Черной Мамбы. А Лада в это время контролировала реакции «клиента» по пульсу, ритму дыхания и т.д. Хотя, по большому счету, это было не обязательно, ведь Злата сидела в шаге от несчастного и смотрела на него, уже заслужившего статус «Чужой», очень нехорошим взглядом.

Закончив с получением ответов на бесконечный список вопросов, я отправил этого туранца в целительский сон и в таком же ключе поработал с его напарником. Потом вернул в сознание первого, поднял на ноги и попросил устроить нам экскурсию по территории базы и складскому модулю. Само собой, с подробнейшими объяснениями, перечислением тактико-технических характеристик хранящихся там высокотоксичных отравляющих веществ и артефактных мин.

Пока гуляли и слушали «экскурсовода», начало светать, и я заторопился — убрал все то, что могло рвануть или отравить природу, в пространственный карман, а затем отдал камеру Рыжей, поручив найти подходящее место для съемки финального этапа операции. Пока она бегала вокруг модулей и искала нужный ракурс, отправил к предкам обоих туранцев, а затем каким-то образом достучался до разума Златы и убедил ее сжечь модули огненным штормом. И пусть после того, как она вложилась в этот навык, нам с Ладой пришлось как бы не целый час тушить начавшийся лесной пожар сферами удушья, картинка должна была получиться на загляденье.

— Ну что, теперь-то твоя душенька довольна? — ехидно поинтересовалась супруга, погасив последний тлеющий куст и повернувшись ко мне.

Мне было не до шуток, и ответ получился серьезнее некуда:

— Я не большой эксперт по Большой Политике, но точно знаю, что наши заклятые «друзья» обожают подтасовывать факты, обвиняют Империю во всех гипотетически возможных грехах и при любой возможности обращаются в Международный Суд Единой Земли . Наверняка поднимут вой и в этот раз. Причем не удивлюсь, что обвинят в преступлениях и нас, «Фениксов». Дальше объяснять?

Рыжая отрицательно помотала головой и прыснула:

— Хотела бы я посмотреть на процесс допроса Златки…

— Голодной… — добавил я.

— …и в кабинете, в котором не будет ни тебя, ни нас! — весело закончила она, заметила, что я подобрался, ушла под отвод глаз и негромко выдохнула: — Что-то не так?

— Златка, нас нет! Ко мне! Охота! — отрывисто скомандовал я, последовал примеру Лады, переместился скачком к замершей кошке, дождался супруги и еле слышно зашептал: — У нас гости. Несутся со стороны Турана на всех парусах. Вот-вот появятся в области досягаемости твоего обнаружения.

— Все, вижу… — отозвалась она, сделала небольшую паузу и озадаченно хмыкнула: — Ого, тридцать человек! Уважают, однако…

…Из Долины Безмолвия сбежали по уже разведанному маршруту и на полной скорости рванули на север. Я, как и прежде, оставлял за собой ямку, недоумевающая кошка добавляла к ней следы когтей, а Рыжая «прятала» все это порошей в ранге подмастерья первой звезды. До следующего подходящего сужения ущелья долетели от силы минут за двадцать, пронеслись между высоченными скалами и разделились: мы с «чудовищем» продолжили прыгать в том же направлении, а моя супруга взлетела вверх по склону и затаилась среди огромных валунов.

Этот маневр и предвкушение, появившееся в ее эмоциях в момент ухода в сторону резко подняли Златке настроение, так что на мою остановку возле ничем не примечательного дерева она среагировала с большим интересом. Сути того, что я делал, естественно, не поняла, зато догадалась, зачем я затер за собой все следы, и с недетским энтузиазмом рванула обратно параллельно прежнему курсу — уж чем-чем, а охотничьими петлями она за свою жизнь пользовалась не одну тысячу раз. Да, после того, как мы сели в засаду где-то в сотне метров от точки поворота, фонила нетерпением. Но на промчавшихся мимо нас туранцев смотрела искоса, видимо, чтобы они не почувствовали ее взгляд.

Я тоже следил за ними только обнаружением жизни и поглаживал холку хвостатой напарницы, мысленно уговаривая ее не торопиться. А секунд через двадцать, услышав четыре практически одновременных взрыва артефактных гранат, полученных на базе пластунов перед охотой на последнюю ДРГ, пересчитал силуэты, устоявшие на ногах, и неприятно удивился. Впрочем, это не помешало хлопнуть Златку по спине и еле слышно зарычать. Так, чтобы она почувствовала мою ненависть:

— Чужой! Нас нет!! Взять!!!

Я ушел в глубокий полутранс еще во время первого скачка и, вроде бы, нигде не тормозил. Но «хтоническое чудовище» на этой стометровке запросто обставило меня метров на сорок и, ворвавшись в толпу деморализованных вояк, заметалось между ними, как каучуковый мячик! Первым двум снесла головы коронным ударом лапы, третьему, явно контуженному взрывной волной, перекусила шею, а потом нарвалась на ледяной шип, отправленный навстречу каким-то очень уж шустрым Грандом, и, видимо, вспомнила свою первую встречу с его соотечественниками.

Яростный рык, фонящий безумной жаждой убийства, зацепил даже меня, хотя я двигался сзади и в фокус не попал. А потом озверевшая кошка вдарила по обидчику, кстати, даже не поцарапавшему ее покров, огненным штормом и превратила в огненные факелы человек шесть или семь!

Не знаю, что туранским воякам рассказывали о «после роевого разума», но наглядная демонстрация его возможностей вызвала самую дикую панику, которую я когда-либо видел: все, кто был в состоянии передвигаться и умел пользоваться отводом глаз, мгновенно исчезли из видимости и помчались обратно, все остальные «ходячие» рванули в разные стороны, а раненые и контуженные взвыли.

Я успел убить одного. Потерявшего покров вместе с сознанием. Потом накинул воздушную удавку на шею пробегавшего мимо скрытника, сбил его с ног, ушел от мощнейшего сожжения, выпущенного на автомате, и заработал любимым кастетом. До черепа «достучался» аж на двенадцатом ударе. И это при том, что одновременно с этим продавливал защитную «пленку» навыком, прокачанным до насыщения! Проломив череп, загнал в него самый обычный шампур, выдернутый из пространственного кармана, чтобы не тратить время на добивание после срабатывания амулетов с вторым шансом, убедился в том, что Златке помощь не нужна, и понесся вдогонку за беглецами.

Взрыв артефактных гранат, установленных на растяжки Ладой, услышал скачке на пятом-шестом и мысленно взвыл, так как боялся не успеть. Однако Рыжая оказалась ни разу не дурой: прекрасно понимая, что сражаться в одно лицо не вариант, она отпустила целых и невредимых метров на сто, и только после этого атаковала сразу двух тяжелораненных вояк!

Пока я рвал жилы, прыгая на предельную дистанцию, прыгала между ними, как кузнечик, и заставляла шарашить дальнобойными навыками друг в друга. А после того, как я взял на себя ближнего, как следует вложилась в дальнего и закончила то, что не доделала граната.

— Ушло четверо. Судя по насыщенности покровов — Гранды… — доложила она, вогнав в глазницу «воскресшего» еще один ледяной шип. Потом обратила внимание на мой способ борьбы с действием амулетов второго шанса, сочла его интересным и… заменила его ножом, выхваченным из ножен «клиента».

— Возвращаемся к Златке, помогаем ей прикончить недобитков, а затем отправляемся за шустриками: «тропинка» до Турана тут одна, сворачивать с нее — форменное самоубийство, а отправлять кошку одну вообще не вариант — догнать догонит, но не найдет, ибо они под отводами… — закончив со своим, распорядился я и, не дожидаясь ответа супруги, ушел в первый скачок…

* * *

…Гранды ушли. Все четверо. Вернее, улетели. С границы «полторашки» и на ударном вертолете «Друдж ». Увидев грозную боевую машину, я неслабо напрягся, так как был уверен, что она отработает по выходу из ущелья какой-нибудь гадостью вроде боеприпасов объемного взрыва. Ан нет — оторвавшись от земли, она сразу же развернулась к нам хвостом и дала деру!— Боятся — значит, уважают… — насмешливо прокомментировала этот маневр Лада, а затем посерьезнела: — Надо валить, Яр. И быстро: туранцы — народ обидчивый и такого щелчка по носу не простят…Я был того же мнения, поэтому скормил Златке кусок мяса, извинился за то, что придется продолжить «бессмысленный» бег и рванул в обратном направлении. Первые минут сорок безостановочных перемещений скачками, в основном, размышлял о том, что у наших соседей обнаружилось как-то уж очень много «восьмерок», «девяток» и Грандов. Само собой, анализируя эту «странность», я допустил вариант, в котором султан Саидбек Гуркани согнал в тренировочный лагерь «Согд» всю элиту спецслужб и вооруженных сил, но сразу же отмел. А значительно более реальная и неприятная альтернатива — использование Тураном как минимум одного одаренного с познанием сути для скоростной раскачки элитных вояк — основательно испортила настроение. Ведь в том случае, если мои догадки были верны, нам надо было выходить из подполья и… превращаться в своего рода «штампы», тиражирующие наших, российских, Грандов. Причем в как можно более высоком темпе, чтобы хоть как-то сократить уже имеющийся разрыв в их количествах!В конечном итоге я пришел к выводу, что перед тем, как что-то решать, надо посоветоваться с Софьей и через нее озадачить наши разведслужбы требованием искать ответы на вполне конкретные вопросы.Эта мысль немного улучшила настроение, рухнувшее в пропасть, и на исходе первого часа «марш-броска» я снова сосредоточился на перемещениях. В смысле, полностью, ибо до этого момента использовал обнаружение жизни и чувство металла почти без участия разума.Следующий час не думал вообще — загнал себя в транс без замедления времени и изображал жестко запрограммированного робота, чтобы хоть как-то сгладить монотонность и скуку изрядно поднадоевшего процесса. А потом «увидел» на самой границе досягаемости первого навыка цепочку зеленых силуэтов, расположенную перпендикулярно нашему курсу, и мгновенно вернулся в реальность.Остановился в первой же точке выхода из скачка, сместился на полметра в сторону, поймал в объятия Златку, вышедшую из перемещения на моей ямке, и озадачил ее несколькими взаимоисключающими командами. Слава всем богам, кошка оказалась достаточно сообразительной и поняла, что без моего приказа никого атаковать не надо. Но в тот момент я этого еще не знал, так что свернул направо и ломанулся вверх по более неудобному склону ущелья. А через считанные мгновения заметил, что силуэты начали смещаться следом за нами, условным жестом подозвал к себе Рыжую и отрывисто объяснил суть проблемы:— Они закинули сюда… отряд Грандов с обнаружениями жизни… Видимо, на планерах… Увидели нас раньше… чем я увидел их… и рванули вдогонку…— Они знают… что и мы их видим… Значит, отпускать этих тварей… нельзя… — так же отрывисто пробурчала Лада. — Как будем… убивать?— Не «как», а «где»! — сварливо уточнил я и объяснил свою мысль: — Тут слишком… много снега… и до камней не докопаешься… А единственный шанс… их положить… — это использовать… земляные капканы.— И артефактные гранаты! — развеселившись, добавила она. — Правда, у меня… осталось всего две штуки… Но ты ведь… поделишься, верно?Я, конечно же, поделился. Сразу после того, как допрыгал до хребта, обдуваемого всеми ветрами. Заодно оценил его состояние, заметил весьма перспективное сужение эдак в километре и добавил к самоубийственному плану еще один на редкость интересный пункт. И пусть за время этой заминки преследователи заметно сократили отставание, я стал смотреть в ближайшее будущее со сдержанным оптимизмом.Супруга, которой я, конечно же, описал и эту идею, полыхнула злым предвкушением и без каких-либо возражений воспользовалась галантным предложением занять место лидера. Златка ничего не поняла, зато привыкла двигаться посередине строя и передвинулась на вторую позицию. Ну, а я занял место замыкающего и начал готовиться к предстоящему веселью — обновил все пассивные навыки и усиление, залил предельное количество Силы в покров и ушел в максимально глубокий полутранс.Да, субъективное замедление времени «отодвинуло» момент начала действа, зато помогло идеально рассчитать нужный момент. В общем, первый ход я сделал в тот самый миг, когда авангард полного десятка Грандов только-только добрался до конца узенькой «тропинки» между двумя «бездонными» пропастями, а арьергард оказался где-то посередине — ударил ослеплением и щелчком, «оставив» фокусы обоих навыков в точке выхода из очередного скачка, переместился всего на пять метров и, развернувшись на месте, метнул навстречу ошеломленным туранцам сразу две артефактные гранаты.Рвануло так, что часть гребня просто испарилась. Что особенно приятно, вместе с авангардом туранцев. А через долю секунды после прохода ударной волны я переместился навстречу ядру группы и метров с пяти вложился в воздушную пелену. Причем послал этот навык под углом градусов в сорок пять к «тропинке»!Четверку мужиков, судя по моим ощущениям, заканчивавших исцелять пострадавшие глаза, как ветром сдуло. Хотя… почему «как»? Именно ветром. И в пропасть, от падения на дно которой не спас бы никакой покров. Увы, двое самых подготовленных среагировали на эту атаку намного правильнее, чем хотелось бы, и, упав за подходящие камни, выжили. Но расслаблялись совсем недолго: Златка, страшно обиженная на то, что я начал охоту без нее, молнией пронеслась мимо и со всей дури шарахнула огненным штормом. Ну, а волна жара, от которого лопались валуны, докатилась до боевой двойки, замыкавшей эту группу. Правда, первого бойца превратила в пепел, а второго, успевшего не только упасть плашмя, но и отправить навстречу этому навыку чудовищно мощную снежную бурю, обварила паром, появившимся от столкновения двух стихий.— Злата, нельзя!!! — взвыл я, увидев, как кошка распласталась в прыжке, и успел: приземлившись рядом со все еще живым телом, она вцепилась в его шею, но челюсти смыкать не стала.— Ты моя хорошая… — затараторил я еще до того, как ушел в скачок. Потом упал рядом с ней на колени, зафиксировал туранца земляным капканом, а затем зарылся обеими руками в густой мех и продолжил объяснения: — Мы его, конечно же, грохнем. Но только после того, как допросим.— У вас совесть есть? — возмущенно спросила Лада, нарисовавшись рядом с нами секунды через две. — Я тоже хотела порезвиться!Почувствовав ее настоящее настроение, «чудо» довольно замурлыкало. А девушка и не думала замолкать:— Кстати, не мешало бы проверить, не выжил ли кто-нибудь из летунов. В общем, я забираю эту красотку и отправляюсь вниз……Как ни странно, предположение Рыжей оправдалось — падение в столь глубокую пропасть пережило аж два человека! Да, поломались они по полной программе, но в момент ее появления рядом с местом жесткого приземления уже вовсю лечились! Само собой, среагировали и на ее приближение. Но обе атаки приняла на свой покров хвостатая защитница моей супруги, а буквально через миг туранцам стало не до сопротивления — один отправился к предкам от удара лапы, а второй забыл, как дышать. Ибо почувствовал шеей очень впечатляющие зубки и старался не шевелиться все время, пока Лада украшала его солнечное сплетение печатью разрыва связи. В общем, даже первая половина допроса этого типа, кстати, проведенная моей благоверной, дала настолько много стратегически важной информации, что я счел необходимым провести вторую, «продвинутую». Да, потерял порядка часа времени, зато в процессе узнал новости, напрочь испортившие настроение и заставившие поддаться проснувшейся паранойе. В общем, на камеру туранец повторил самый минимум. А затем я отправил его к предкам и, убрав следы нашего пребывания в этом месте, повел нашу троицу самой короткой дорогой. То есть, практически напрямик и мимо эпицентров сразу двух аномалий.Часов через восемь-девять давление магофона настолько мощным, что усиление пришлось обновлять каждые десять минут. Еще через пять-шесть этот навык стал выгорать менее, чем за сорок секунд, а серьезный дискомфорт ощущался даже под ним. Ну и, для полного счастья, мы начали сталкиваться со зверьем калибра нашей Златки. С первым — медведем-шатуном, по какой-то причине забившем на зимнюю спячку и поэтому пребывавшем не в духе, даже сцепились. И запинали только потому, что вкладывались в него втроем, страховали друг друга, перетягивая на себя внимание в самых экстремальных ситуациях и лечили основную ударную силу команды прямо во время боя.Но эта схватка, несмотря на ее безумную сложность и не очень приятные последствия, напрягла намного меньше, чем встреча с филином-менталистом, обладавшим пусть и не человеческим, но, как мне показалось, полноценным разумом……Птицу с длиной тела за метр и размахом крыльев под три я заметил на самой границе области досягаемости обнаружения жизни, обратил внимание на то, что она летит не куда-нибудь, а к нам, как следует огляделся по сторонам сумеречным зрением и зарулил в ближайший густой ельник, где мы, гипотетически, должны были обрести небольшое преимущество. Хотя рубиться с совой или филином, сияющим ненамного слабее патриарха прайда ирбисов, не хотелось от слова «совсем». Особенно с учетом того, что после схватки с медведем-шатуном мы толком не восстановились, а у Златки, кроме всего прочего, еще толком не срослась рваная рана на правом боку. Тем не менее, ночная гостья могла быть иного мнения, поэтому я обновил все пассивки не только на себе, но и на кошечке, а затем повернул последнюю мордой в ту сторону, откуда должен был прилететь потенциальный враг.Как ни странно, метров за пятьдесят от нас птица вдруг изменила направление полета, описала плавный полукруг, зашла на нас с наветренной стороны, села на мощную еловую лапу и как-то странно ухнула.«Хтоническое чудовище», как раз успевшее ее почуять, тоже удивило нелогичным поведением: вместо того, чтобы атаковать или, хотя бы, грозно рыкнуть, оно пихнуло меня плечом, демонстративно сняло покров вместе с колоколом и, как ни в чем не бывало, неторопливо потрусило по направлению к Дичку!Я приказал Ладе не вмешиваться, хотя чувствовал, что она полыхает любопытством, и прикипел взглядом к хищникам, по какой-то причине не испытывавшим друг к другу ненависти. И тут Златка продолжила рвать шаблоны — добравшись до камня, торчащего из снега, спокойно села прямо перед ним и приглашающе рыкнула. А когда птица бесшумно перелетела на новый «насест», поймала ее взгляд и минуты на три выпала из реальности — то есть, перестала шевелиться и играть хвостом, понизила темп дыхания и чуть-чуть «потускнела» в обнаружении жизни!Последнее изрядно напрягло, но никакого негатива по нашей связи не ощущалось, и я запретил себе проявлять инициативу. Как вскоре оказалось, не зря: закончив сеанс безмолвного общения с крылатым чудовищем, чудовище с хвостом и четырьмя лапами удовлетворенно мурлыкнуло, повернулось к нам и… умоляюще заскулило!— Зовет. Кажется, тебя… — уверенно озвучила Лада мои ощущения.— Угу… — буркнул я, мысленно напомнил себе, что кошка однозначно не станет нас подставлять, и неторопливо пошел к филину, на каждом шаге проваливаясь в снег. А уже на середине пути «расшифровал» просьбу Златы снять колокол, увидев, как она им «мигает».— Меня приглашают поговорить… — сообщил я Рыжей. — Этот процесс может занять не одну минуту. Постарайся не дергаться, ладно?— Не буду! — пообещала она, пожелала удачи и обожгла абсолютной уверенностью в правильности принятого решения.Впрочем, то же самое ощущалось и под татуировкой, поэтому я почти без внутреннего сопротивления пошел навстречу просьбе кошки и без каких-либо подсказок уставился в глаза ночной хищницы. А в следующее мгновение провалился… в свои же воспоминания!Первую половину безмолвного допроса филин изучал недавнее прошлое — просмотрел последние сутки, сосредотачиваясь на сражениях с туранцами и «проматывая» сцены допросов. Затем ознакомился с нашей жизнью в Москве, но мельком, не проявив какого-либо энтузиазма, и «перескочил» к охоте на диверсионно-разведывательные группы. А в самом конце «сеанса» дважды… хм… проанализировал демонстрацию Знака Макоши, наш визит вежливости к ирбисам и дорогу к «полторашке».В этом куске моих воспоминаний фиксировал свое внимание на процессе приживления целительских навыков Блондину, на отказ забирать котенка, подход к наведению мостов со Златкой и на усиление ее арсенала навыков.К этому моменту у меня полностью выгорело усиление, и птица, как-то почувствовав изменения в моем самочувствии, разорвала зрительный контакт. Зато после того, как я обновил навык и успокоил Рыжую, снова поймала мой взгляд, перешла ко второй фазе «общения» и шокировала не самым очевидным выводом. В смысле, показала все обрывки воспоминаний, в которых фигурировали контейнеры с отравляющими веществами, а затем вопросительно ухнула.Я поломал голову над принципом объяснений, а затем вспомнил отрывок из научно-популярного фильма, в котором рассказывалось о негативном влиянии человека на окружающую среду, и постарался представить берег океана, усыпанный тысячами мертвых чаек, дельфинов и прочей живности.Филин, «подхвативший» эту картинку, добавил ей яркости, разглядел черную пленку нефти, обволакивающую тушки, после чего снова показал мне контейнер с ОВ.Я ответил той же картинкой, но «в комплекте» с Терлецким озером. А потом почувствовал ярость крылатого чудовища и постарался объяснить, что туранцы, то есть, люди, живущие к югу от этой магической аномалии, убивали Дичков не для пропитания или личного усиления, а для активации Большой Волны в момент сезонной миграции. Показал и конечную цель — войну на уничтожение. Естественно, воспользовавшись фрагментами из фильмов-катастроф с разрушенными городами и деревнями, улицами, заваленными гниющими трупами, выжженными лесами и так далее.Птицу проняло настолько сильно, что меня замутило. Но этот момент слабости длился считанные мгновения, а затем Дичок-менталист «взял себя в руки» и как-то умудрился поинтересоваться, нет ли у нас, россиян, желания захватить земли Турана.Я мысленно рассмеялся и целую вечность объяснял концепцию карты. Зато после того, как птица врубилась в смысл показа картинок местности с разных высот «птичьего полета», вспомнил карту мира и дал возможность оценить размеры Империи.Тут филин… хм… «потерял дар речи» и решил уточнить, правильно ли он понял мои объяснения. Для этого добавил к уже упомянутой концепции карты смену дня и ночи, после чего устроил виртуальную прогулку от точки, в которой мы находились, до долины прайда ирбисов. Причем в первый раз «прыгал» по снегу, соответственно, уложился в трое суток, а во второй — в световой день, ибо летел.Я ответил тем же: объяснил, что мы доберемся до своего поместья в Новоалексеевке чуть больше, чем за сутки, а затем «мигнул» сменой дня и ночи по дороге с Алтая в Москву. А когда почувствовал недоумение, «заявил», что на такие расстояния мы летаем на конвертопланах, вертолетах или самолетах.О том, что люди используют подобную технику, эта птица уже знала. Мало того, видела ковровое бомбометание с какого-то штурмовика!«Да, мы способны на многое…» — серией картинок признал я. После чего добавил в том же самом стиле: — «Но такая техника работает только за пределами «полторашки», а в ней умирает раз и навсегда…»Филин «поблагодарил за информацию» и… врезал по моему сознанию аналогом моего «продвинутого подзатыльника»! Пока я прислушивался к себе, пытаясь сообразить, что за навык он мне приживил, перед глазами замелькали новые картинки — моя голова, в которую безуспешно долбилась эта птица, голова Лады, смятая ею же, и Рыжая, сидящая перед нею.Намек был понятнее некуда, поэтому я ответил ощущением согласия, дождался разрыва зрительного контакта и повернулся к супруге:— Солнце, тебе нужен продвинутый вариант колокола, или как?Да, я не остался в долгу у этого монстра, приживив ему регенерацию, так что мы расстались с ним если не друзьями, то хорошими знакомыми. Но он оказался слишком умен даже для «хтонических чудовищ»! Мало того, за время копания в нашей памяти он узнал обо мне, Ладе и о нас, людях, чрезвычайно много. А что выяснили мы? Ровным счетом ничего. Если не считать того, что разумные монстры — это не выдумка, и… что Дички-менталисты на порядок сильнее мозголомов «венца природы».

Глава 11

15 декабря 2075 г.

…Море огней ночной Москвы мы увидели в четыре сорок утра, а уже в пять ноль две переступили через порог малого рабочего кабинета Императора и виновато уставились на заспанного самодержца, восседающего на диване со стаканом какого-то ярко-оранжевого напитка в правой руке. Видеть этого мужчину одетым настолько по-домашнему мне еще не приходилось, так что я на мгновение завис, разглядывая модный спортивный костюм, обтягивающий могучий торс, как перчатка, и резиновые шлепки с надписью «Доходяга» на перемычках. Впрочем, на чуть суховатое приветствие все-таки ответил. Потом оглядел помещение чувством металла, подал условный жест «Чисто», помог Ладе и Софе опуститься в ближайшие кресла, сел сам, положил рядом с собой Златку и… промолчал, так как Рюриковна решила принять удар на себя:

— Еще раз прошу прощения за то, что подняли в такую рань, но ребята только что прилетели с Алтая и привезли информацию, которая однозначно пригодится на утренних переговорах с туранцами.

— С Алтая? — непонимающе нахмурился государь и, наконец, проснулся: — А когда они туда улетели?

— В конце прошлой недели. На охоту. С Сашей. Но не вернулись, решив пробежаться по аномалии… — отрывисто объяснила Черная Мамба, сделала небольшую паузу, чтобы дать отцу окончательно перестроиться в рабочий режим, и перешла к конкретике: — мы с Яромиром Глебовичем сочли жизненно необходимым добыть неопровержимые доказательства пребывания туранских ДРГ на территории Империи. Артефактную видеокамеру позаимствовали еще во время визита в Новосибирскую бригаду пластунов, так что он взял с собой Ладу Мстиславовну и Злату, пробежался в их компании до Долины Безмолвия и побеседовал по душам с обнаруженными там незваными гостями…

Сообразив, о чем идет речь, Император подался вперед и попросил дочь обойтись без ерничанья. Софа пожала плечами и пошла ему навстречу, сменив стиль повествования на более серьезный:

— Они взяли обоих туранцев, качественно допросили, а потом вместе с ними и с камерой наперевес прогулялись по стандартным армейским жилым модулям, доставленным в эту долину грузовыми планерами. Естественно, задокументировали и все, что нашлось в складском. В частности, контейнеры с отравляющими веществами и артефактными минами. Потом изъяли то, что представляло хоть какой-то интерес, а остальное сожгла их кошка. Огненным штормом. Но самое интересное началось потом: вспышку пламени заметила группа из тридцати бойцов, отправленная за этими самыми контейнерами и для уничтожения следов базы…

Государь скрипнул зубами, признался, что этот вопрос как-то упустил из виду, и попросил продолжать. Софья, естественно, повиновалась:

— Эта троица умудрилась положить двадцать шесть вояк в рангах от «восьмерки» и выше, а четверых Грандов, скрывшихся под отводом глаз и в панике рванувших к «полторашке», увы, не догнала: Яромиру Глебовичу и Ладе Мстиславовне не хватило длины скачков, а Злате — обнаружения жизни.

Как и предсказывала Рюриковна, он нам не поверил:

— Втроем убили двадцать шесть элитных одаренных?! А четверых особо пугливых Грандов вообще обратили в бегство?!

Я повторил утверждение его дочери под клятвой Силы. Затем выдержал небольшую паузу, чтобы дать самодержцу переварить эту новость, и шарахнул следующей:

— С осени семьдесят третьего султан Саидбек трактует понятие «элитный одаренный» не так, как вы, государь. В нынешнем представлении Гуркани элитный одаренный должен быть Грандом в боевом направлении развития, как минимум мастером-«единичкой» в целительстве и владеть обнаружением жизни.

Император потерял дар речи, и Софья его добила:

— Да, пап, твоя догадка верна: вот уже два года Туран целенаправленно раскачивает одаренных к этому эталону и к одиннадцатому декабря этого года подготовил аж двенадцать человек.

— Насколько точны эти данные? — оклемавшись от эмоционального шока, спросил он.

— Узнав о провале миссии по зачистке Долины Безмолвия, начальник службы специальных операций Турана отправил на перехват группы Яромира Глебовича свою особую группу, состоящую из восьми «элиток» и двух так называемых «оборотней», то есть, одаренных, раскачавшихся до ранга Гранд в целительстве и до мастера-«пятерки» в боевом направлении развития. Эту десятку, которой, кстати, командовал двенадцатый сын Саидбека Исфандияр, забросили на «тропу» между аномалиями уже упомянутым пла-…

— И как вы выжили?! — воскликнул Александр Михайлович еще до того, как дослушал последнее предложение.

Аналогичную реакцию я уже видел. В тот момент, когда рассказывал ту же историю «Фениксам», подобравшим нас на борт «Сапсана», так что смог сравнить уровень искренности демонстрируемого беспокойства. Да, в эмоциях Ольги, «соседок» и Софы его было в разы больше, но и самодержец явно не играл. В общем, я ответил в уже опробованном стиле:

— Придумали довольно рискованный план, государь. И как-то смогли его реализовать. В результате восьмерых положили сразу и наглухо, а Исфандияра Гуркани и еще одного бойца его отряда сначала качественно допросили.

Самодержец задумчиво потер чуть встопорщенную бородку и озвучил напрашивавшийся вопрос:

— Информация такого уровня обычно защищается клятвами Силой. Как вы умудрились ее обойти?

— Он был под программой менталиста, государь… — честно сказал я. — Пришлось приживлять колокол и откачивать после срыва.

— Вы крупно рисковали…

— Не так уж и крупно, пап! — усмехнулась Рюриковна. — Эту операцию начал не Яромир Глебович, а Саша: по моей просьбе сбил туранский спутник нашей «Метлой». Заодно провел ее первые реальные боевые испытания.

Как мы и предполагали, Император разозлился и выдал тираду… не для нежных девичьих ушей. Но Рюриковну она не испугала:

— Пап, у нас течет изо всех дыр. И я не собиралась рисковать еще и этими ребятами. Поэтому вынудила Сашу дать клятву Силой, за три часа до заранее оговоренного времени вместе с ним спустилась в ЦКП, выставила дежурного из операционного зала, ввела режим «Монолит» и так далее. Результат налицо — Яромир Глебович и Лада Мстиславовна вернулись. Живыми и здоровыми. Хотя могли «случайно сгинуть» в страшном и ужасном Дикому Лесу.

Эта отповедь окончательно испортила Императору настроение, поэтому как только он набрал в грудь воздуха, чтобы выдать продолжение тирады, я перетянул на себя его внимание еще одним крайне неприятным утверждением:

— Государь, мы еще не добрались до самых плохих новостей.

Самоуправство Софьи было мгновенно забыто, и самодержец уставился мне в глаза.

— Подготовкой элитных одаренных занимается Джамбулат, второй сын султана Саидбека и верховный жрец Ахурамазды. В монастыре Калаи-Хумба. Лично. Конечная цель подготовки — так называемое Фрашо-Керети, то есть, «делание совершенного мира» посредством уничтожения инаковерующих. А начало первого этапа — завоевание Российской Империи и получение контроля над природными ресурсами нашей страны — запланировано на конец апреля.

После этих слов Александр Михайлович расфокусировал взгляд и ушел в себя. Секунд, эдак, на десять-пятнадцать. Потом откинулся на спинку кресла, пощелкал костяшками пальцев, скрестил руки на груди и обратился к дочери:

— Тогда зачем им эти бракосочетания?

— Какие бракосочетания?!

— Саидбек предложил заключить вечный мир и скрепить сразу его двумя свадьбами — Велимира с его внучкой Айзере и твоей с Рушанбеком.

— Я надеюсь, ты отказался?

Император отрицательно помотал головой:

— Нет, я согласился. И даже дал клятву Силой. Хотя… точно помню, что хотел рассмеяться новому послу в лицо!

Софья закрыла глаза, преувеличенно медленно вдохнула, задержала дыхание секунд на пятнадцать-двадцать, а затем снова посмотрела на отца и задала напрашивавшийся вопрос совершенно мертвым голосом:

— Ты был под колоколом?

— Да.

— Что ж, тогда мне нужна запись переговоров. Прямо сейчас…

Следующие минут десять Рюриковна вела себя, как оживший кусокльда. Абсолютно бесстрастно приняла запрошенный файл, убедилась в том, что он открывается, и коротко кивнула в знак благодарности. Отправила отцу электронную копию записей допросов и рекомендовала как следует изучить. Увидев в его глазах недоумение, объяснила, что после возвращения из рейда в Долину Безмолвия мы первым делом наведались в Новосибирскую бригаду пластунов, отловили начальника химлаборатории и заставили его проявить пленки, отснятые артефактной видеокамерой. Потом сообщила о том, что оригиналы уже отправлены на экспертизу, а документальное подтверждение их подлинности будет готово в течение суток, отказалась принять участие в обсуждении условий свадьбы и попросила не дергать ее без особой нужды до этого «светлого дня».

Само собой, Император пробовал ее растормошить, но без толку — она не реагировала ни на вопросы, ни на объяснения, ни на извинения. Более того, закончив формулировать единственную просьбу, заявила, что нам пора, встала с кресла, попрощалась и скачком переместилась ко входной двери.

Мы, естественно, последовали ее примеру. Правда, вышли из кабинета ножками, чтобы не хамить государю. В приемной подхватили Колуна и его парней, быстрым шагом добрались до «Сапсана», поднялись на борт и дали команду лететь к поместью.

Во время коротенького перелета Софья не сказала ни слова — невидящим взглядом смотрела в иллюминатор и кусала губы. После того, как «конверт» приземлился на крышу, на пару мгновений вышла из прострации, оперлась на мою руку, встала и даже поблагодарила Шершня за хорошо выполненную работу. Правда, не словами, а коротким кивком, но в ее состоянии на что-то большее можно было не рассчитывать.

Пока спускались на хозяйский этаж, бездумно смотрела перед собой. А после выхода в лифтовый холл остановилась, повернулась к нам и спокойно развела руками:

— Бывают в жизни огорчения. Но я в норме. Вернее, привыкла к ударам судьбы, поэтому переживу и этот. Приму душ, завалюсь в любимую кроватку, приложу себя целительским сном и отключусь часов на десять. Так что дуйте спать и вы.

— Спать пойду только я… — заключив ее в объятия, мягко промурлыкала Рыжая. — Вернее, прогуляюсь по спальням всех спящих красавиц и выключу до полудня сначала их, а затем себя.

— А я уведу тебя в сауну и помогу как следует расслабиться… — пообещал я, по сути, процитировав совет Лады, незадолго до этого прилетевший мне в личный канал КТС-ки. — Ты ведь не станешь отказываться от моего массажа, верно?

Рюриковна немного поколебалась и нашла в себе силы для немудреной шутки:

— Конечно, нет: он может сбить с пути истинного даже самого упертого праведника, а я всего-навсего слабая женщина!

— Открою страшную тайну: праведники, особенно самые упертые — не в его вкусе… — доверительным шепотом заявила моя супруга. — А некоторые «слабые женщины» волнуют, да еще как!

— Нет, чтобы сообщить об этом хотя бы на прошлой неделе? — продолжая играть, «расстроено» спросила Великая Княжна, а потом изо всех сил сжала зубы, чтобы не показать истинных эмоций.

— Соф, ты чего? — насмешливо поинтересовалась Рыжая, отстранившись так, чтобы видеть глаза подруги Императорских кровей. — Раз у нас появилась запись переговоров, значит, мы сможем изучить формулировку клятвы, сдуру данной твоим отцом, и придумаем способ разорвать договоренности!

— Лад, ты не понима-… — начала, было, женщина, но Лада и не подумала выслушивать этот бред:

— Замуж за Рушанбека хочешь? Нам нужен односложный ответ!

Рюриковна закусила губу, отрицательно помотала головой и выдохнула ожидаемый ответ:

— Нет!

— Тогда забей на абсолютно бессмысленные страдания и посвяти утро любимому удовольствию. А поисками способа выкрутиться из непростой, но не безвыходной ситуации мы займемся ближе к вечеру. Боевую задачу поняла?

Не знаю, как моя дражайшая супруга умудрилась и в этот раз подобрать единственно верные слова, но они мгновенно переключили Великую Княжну в абсолютно безбашенный режим. Поэтому, задавая мне уточняющий вопрос, она горела воистину безумной надеждой и жаждала получить как можно более сумасшедшее подтверждение моей готовности ей помочь:

— Яр, ты ведь не отдашь шедевр, созданный своим же талантом, какому-то там Рушанбеку?

— Этот шедевр создан для любви. Безграничной и кристально-чистой… — твердо сказал я. — Так что и этот, и все остальные Гуркани могут идти лесом. Причем Диким. И к ближайшему эпицентру…

…Я ополоснулся у себя. А в сауну заявился только после того, как Софья вошла внутрь и улеглась на верхнюю полку. Первым делом мазнул взглядом по терминалу и убедился в том, что выбран весьма гуманный температурный режим. Затем налил на левую ладонь массажное масло с ароматом земляники, отставил бутылочку в сторону и наклонился над «пациенткой».

— Я вся в предвкушении! — мурлыкнула женщина, ощутив прикосновение моих рук, и продолжила развлекаться: — Кстати, а почему вы с Ладой решили отключить ее, Ольгу и мелких именно до полудня? Для шедевра, созданного для безграничной и кристально-чистой любви, шести часов массажа будет недостаточно. Посуди сам: если спинке и каждой ручке еще можно уделить по жалкому часу, то всем остальным прелестям жизненно необходимо посвятить как минимум по два!

— Ничего себе у тебя запросы! — восхитился я.

— Сам виноват — приучил к безграничной заботе, невероятно ласковым рукам и умопомрачительным прорывам.

— Положим, прорываться ты теперь можешь и без меня… — разминая ей плечи, ехидно напомнил я.

— Вот еще — твое участие дарит три четверти получаемого удовольствия! — парировала она, а потом открыла глаза и приподняла голову: — Знаешь, я тут задумалась о мотивах столь стремительного сватовства и пришла к ряду очень интере-…

Я шлепнул ее по заднице, целомудренно прикрытой белым полотенцем, и негромко рыкнул:

— Софа, до полудня — только расслабление! Вопросы?

— То есть, ты проведешь со мной все шесть часов? — зачем-то уточнила она.

— Ну да!

— Я ведь привыкну…

— Ты уже привыкла.

— Я привыкну еще сильнее!

— Сильнее некуда — ты и так живешь одними нами.

Эта короткая и очень быстрая перепалка закончилась паузой. Не такой уж и долгой. А потом Рюриковна сдалась, закрыла глаза и расслабилась:

— Ты прав: сильнее уже некуда… И это радует… Так же сильно, как ваш стиль общения… Знаешь, я настолько привыкла говорить именно то, что думаю и чувствую, что ощущаю дискомфорт даже при общении с отцом, братом и своими телохранителями… Ведь, разговаривая с ними, приходится подбирать слова и держаться в каких-то рамках… А с вами я такая, какая есть на самом деле… И точно знаю, что вы поймете любой порыв души… Даже самый двусмысленный на первый взгляд…

— Поймем… — подтвердил я, не прекращая разминать мышцы ее спины. И, видимо, добавил еще толику уверенности, так как Великая Княжна привела пример этой самой «двусмысленности»:

— Я обожаю твои руки… И получила море удовольствия, сказав эту фразу… Обрати внимание — не «признавшись», а просто поделившись тем, что пришло в голову…

Знака Макоши у нее не было, но я все равно как-то почувствовал за этим монологом второе дно и снова приложился к упругому полушарию:

— Соф, не надо сравнивать нас и Рушанбека! Мы — неотъемлемая часть твоей жизни, а он — всего лишь слово, сорвавшееся с уст твоего отца. Так что сосредоточься на прикосновениях рук, которые обожаешь, выброси из головы все мысли до единой и наслаждайся ощущениями.

— Сосредоточусь, выброшу и стану наслаждаться. Сразу после того, как поделюсь еще одним ощущением… — твердо пообещала она, а затем уперлась ладонью в полку, приподняла левое плечо и повернула голову до упора и уставилась мне в глаза: — Ты прав: вы — неотъемлемая часть моей жизни, так что все Гуркани, вместе взятые, пойдут лесом. Но не сегодня или, скажем, завтра, а тогда, когда наши мотивирующие пинки пойдут на пользу Империи. Говоря иными словами, я приняла решение и не отступлюсь от него ни за что на свете. Поэтому переиграла свое решение и собираюсь принять активнейшее участие в обсуждении условий планируемого замужества. В общем, поставь, пожалуйста, будильник на восемь утра: туранцы прибудут во дворец к девяти, а мне, тебе и Златке надо будет привести себя в порядок, позавтракать и кое-что подготовить…

— — -

…К залу для особо важных переговоров мы подошли без пяти девять со стороны Турмалинового Крыла и оккупировали помещение, предназначенное для бойцов группы быстрого реагирования, припахиваемой государем в особо напряженных ситуациях. Мы с Рыжей сходу попадали в широченные кресла, рассчитанные на очень крупных мужчин в полном армейском обвесе, Златка, лениво оглядевшись по сторонам, улеглась на пол между нами, а Рюриковна прыгнула к матовому «зеркалу» рабочего терминала, прижала к нему ладонь, дождалась конца процедуры идентификации личности и вывела на боковую стену на редкость качественную телеметрию.Александр Восьмой, верховный жрец столичного храма Всех Богов и добрая треть членов Императорского Совета уже восседали по одну сторону стола, больше похожего на взлетную полосу, а вторая еще ждала прибытия «сватов» из Турана. Мгновением позже картинка уменьшилась вдвое и сразу же сдвинулась влево, а на освободившейся половине стены замелькали какие-то коридоры. Поиски, естественно, не затянулись, и в какой-то момент Софья показала нам процессию гостей с солнечного юга — девять человек, затянутых в парадные военные мундиры, и жреца Ахурамазды в современном аналоге традиционной белой рубахи седре, сшитой ни разу не из хлопчатобумажной ткани, зато имеющей ровно девять швов, и с тонким полым поясом кошти, трижды обернутым вокруг талии и завязанным четырьмя узлами. Кстати, его, если мне не изменяла память, плели из семидесяти двух нитей белой овечьей шерсти, а перед любым важным делом или после осквернения перевязывали заново.— Лад, с вероятностью процентов в девяносто пять твоим клиентом будет вот это седобородое тело… — выделив программным маркером силуэт жреца, деловито сообщила Великая Княжна.Моя благоверная коротко кивнула и на всякий случай процитировала полученные инструкции:— Уйду под отвод еще тут, просочусь в зал для переговоров следом за вами, немного послоняюсь за спинами туранцев, а потом подойду к тому, чей покров будет светиться ярче всего, и начну действовать ему на нервы своим присутствием, чтобы проверить, владеет он обнаружением жизни или нет.Рюриковна пропустила этот монолог мимо ушей, так как отслеживала перемещения «сватов» и параллельно подключалась к каналу телохранителей отца, задействованных для охраны этого мероприятия. Текст, подготовленный заранее, скинула им в три минуты десятого, то есть, сразу после того, как обе стороны обменялись приветствиями, и секретарь Императора повел гостей к их местам. А секунд через тридцать получила подтверждение и довольно ощерилась:— Все, красный код прошел и принят. Теперь в любой экстремальной ситуации наши команды будут в приоритете.Я без лишних слов скинул в новый канал КТС-ки плюсик, пересчитал бойцов, откликнувшихся на это уведомление, убедился в том, что все двадцать Конвойных готовы оказать нам поддержку, и вопросительно уставился на Мамбу.— Ждем. Фразы, за которую я смогу зацепиться… — отрешенно буркнула она и прибавила звук.Я сразу же превратился в слух и начал анализировать приветственные слова главы туранской делегации. Чем и занимался на протяжении почти трех минут. А потом Рюриковна вырубила картинку, метнулась к двери, ведущей в зал для переговоров, и я прямо с кресла «выстрелил» собой к ее правому плечу. В момент выхода из перемещения хлопнул себя по бедру, подзывая Златку, а затем выдал серию команд, дабы кошка сразу же повела себя в нужном ключе.— Понеслась… — выдохнула Софья, почувствовав мое прикосновение к спине, сдвинула в сторону дверь, сделала пару шагов вперед и один в сторону, оперлась на мое предплечье и мило улыбнулась: — Всем доброго утра! Прошу прощения за то, что задержалась — были чрезвычайно важные дела. Впрочем, я ничего не пропустила, так как слушала вашу речь в удаленном режиме и даже оценила некоторые обороты…Обе договаривающиеся стороны поднялись на ноги и склонили головы, приветствуя «единственную даму» в помещении, а жрец и один рядовой член туранской делегации расфокусировали взгляды, явно заметив обнаружениями жизни Ладу, отправившуюся на «прогулку». Покров представителя единого бога светился заметно ярче, чем дядьки с носом, как у орла, поэтому я решил, что никакие корректировки первоначальному плану не требуются, временно забил на эту парочку и сосредоточился на том, что говорила Рюриковна:— …произнесли слово «взаимопонимание», следовательно, должны были приложить некоторые усилия, чтобы разобраться, кого именно вы сосватали шехзаде Рушанбеку. Скажите, пожалуйста, вы слышали мое прозвище?— Конечно, слышали, Ваше Императорское Высочество! — воскликнул «главный сват» и рассыпался в витиеватых комплиментах, которые, на мой взгляд, можно было выразить одним предложением: «Это прозвище потрясло и жениха, и его папашу…» Потом мужик привлек внимание собравшихся к слову «сосватали», порадовавшись тому, что Великая Княжна приняла волю отца, занялся восхвалением ее личностных качеств и… увял, так как увидел на челе «невесты» первые признаки недовольства и решил не обострять.Мамба одарила его благодарной улыбкой и продолжила давить в том же направлении:— Спасибо за комплименты, но я заслужила это прозвище из-за того, что всю жизнь сужу о людях по их поступкам. И теперь я хочу понять, что стоит за вашими словами. В частности, меня интересует, какую сумму Туран УЖЕ выделил семьям россиян, погибших на Дальнем Востоке Российской Империи от Большой Волны, от навыков бойцов ваших диверсионно-разведывательных групп и от артефактных мин, установленных ими в алтайской магической аномалии. Повторю еще раз: меня интересуют не слова, не обещания, а цифры из уже перечисленных платежей.Пока «сваты» хлопали глазами, пытаясь сообразить, как ответить на это требование, я подвел Рюриковну к подоконнику, по обе стороны от которого недвижными статуями стояли Конвойные, и кинул в их канал приказ прикрыть ее двумя слоями воздушной пелены. Еле заметные марева возникли перед нею буквально через секунду, женщина, поддернув штанины брючного костюма, как ни в чем не бывало, уселась на полированную поверхность, а я на пару со Златкой вальяжно направился к столу.Мое нахальное поведение не понравилось ни излишне деловым членам Императорского Совета, ни гостям. Но государь, предупрежденный дочерью, следил за нашим перемещением с довольной улыбкой. Более того, приветливо поздоровался с «посланницей роевого разума», заявил, что прогулка по зимнему лесу определенно пошла ей на пользу, и посетовал на то, что не может позволить себе подобного отдыха.«Хтоническое чудовище» ответило приветливым шевелением хвоста и коротким рыком узнавания. Пришлось «переводить»:— Госпожа Злата предлагает съесть пару самых нерадивых подчиненных. По ее словам, остальные проникнутся необходимым уважением и начнут выполнять свои должностные обязанности не в пример добросовестнее, так что у вас, Ваше Императорское Величество, появится море свободного времени!— А что, вполне рабочая идея! — согласился самодержец. — Особенно если заменить съедение расстрелом или, на худой конец, повешением.Фраза «Златка, ты моя хорошая…», отправленная в гарнитуру кошки, вызвала ожидаемую реакцию — прикосновение ее плечом к моему бедру — и я, задумчиво посмотрев в «рекомендованном направлении», вопросительно выгнул бровь:— Вон в то кресло? Почему?«Хтоническое чудовище», не получившее порцию ласки, притерлось к ноге заметно энергичнее и укоризненно посмотрело на меня.Я сделал вид, что понял объяснение, и потрепал хищницу по холке:— Интересный покров? Что ж, рассматривай, сколько влезет.А для того, чтобы «ей было удобнее», устроился буквально в трех метрах от заметно напрягшегося жреца Ахурамазды и… забыл о его существовании, ибо в этот момент снова заговорила Рюриковна:— Что ж, как я понимаю, с делами, демонстрирующими ваше реальное отношение к Российской Империи, ее Императору и его подданным, у вас, мягко выражаясь, никак.«Главный сват» сделал единственный доступный ход и заявил, что в этом нет их вины, ибо, по его данным, подсчет ущерба еще не закончен. Софья предсказала этот маневр заранее и подготовила на редкость зубодробительный ответ:— Что ж, тогда я вернусь к этому вопросу, скажем, через месяц, то есть, пятнадцатого января. А сейчас задам второй, по определению, не требующий столь долгих и сложных расчетов. Одна из диверсионно-разведывательных групп Турана долгое время действовала на родовых землях присутствующего тут полковника гвардии Яромира Глебовича Нестерова. На его же родовых землях, то есть, в Долине Безмолвия, вы обустроили и базу для всех четырех групп, действовавших в нашей части алтайской магической аномалии. По большому счету, на наличие четырех стандартных армейских жилых модулей в этой глухомани можно было бы закрыть глаза. Однако двенадцатого декабря этого года Яромир Глебович, его супруга и многоуважаемая госпожа Злата, прогуливавшиеся по землям Нестеровых, столкнулись с немотивированной агрессией со стороны военнослужащих ваших спецподразделений! Сначала на них напало двое бойцов, несших службу на этой базе. После короткой схватки, закончившейся гибелью агрессоров, в Долину Безмолвия нагло заявилось еще три десятка одаренных и тоже получило по рогам. А после того, как четверка самых трусливых в панике добежала до границы, Туран закинул на нашу территорию еще десять элитнейших бойцов с прямым приказом перехватить и уничтожить!Обвинять ее во лжи глава делегации не решился, так как, вне всякого сомнения, помнил, чем закончилось аналогичное выступление их посла. Зато наехал на меня, заявив, что я намеренно ввел ее в заблуждение. Причем из-за юности и катастрофического недостатка реального боевого опыта настолько заврался, что превратил рассказ о своих мнимых подвигах в фарс.Естественно, этот монолог был настолько сильно завуалирован по-восточному витиеватыми речевыми оборотами и мудреными сравнениями, что прицепиться к какой-либо формулировке было практически невозможно. Но я цепляться и не собирался — спокойно встал из-за стола, переместился к двери, из-за которой мы вошли в помещение, сдвинул ее в сторону и поднял с пола полупустой тактический рюкзак. После второго скачка — к своему креслу — опустился на сидение, открыл верхний клапан и высыпал на стол десяток трофейных коммуникаторов без элементов питания и такое же количество армейских жетонов. А потом сдвинул все это добро к туранцу, сидевшему напротив, и поймал взгляд «главного свата»:— Коммы мы уже хакнули, память скопировали и отправили в работу, так что можете их забрать и передать родственникам погибших. А номера жетонов сфотографируйте и верните — с некоторых пор я решил собрать их коллекцию. Кстати, четверка трусов и владельцы этих десяти помешали собрать жетоны с двадцати шести бойцов похрабрее, что меня, признаюсь, здорово расстроило. Но я почему-то уверен, что коллекция будет расти. Да, чуть не забыл: когда будете обсуждать размеры компенсации, положенной лично мне, не забудьте приплюсовать к ней сумму благодарности за то, что я не скормил тела убитых госпоже Злате. Иначе в следующий раз я буду считать трупы убитых нами туранцев мясом!«Сватам» не понравился весь монолог, но последняя фраза, придуманная Ладой, заставила их побагроветь и обвешаться пассивками.— Не советую… — холодно предупредил я, а Злата, почувствовав в моих словах и эмоциях угрозу, зарычала и присовокупила к этому рыку настолько плотную и осязаемую жажду убийства, что в спинки кресел вжались даже члены Императорского Совета!Я оглядел мужчин, сидящих вдоль противоположной стороны стола, очень нехорошим взглядом, затем сгреб жетоны в левую ладонь, ссыпал их в рюкзак и отправил в личный канал Рюриковны плюсик. А через мгновение услышал ее голос и порадовался прозвучавшим в нем насмешливым ноткам:— Пап, мне кажется, что эти господа умеют только болтать. Думаю, имеет смысл отложить обсуждение конкретики до того же пятнадцатого января. И предложить султану Саидбеку прислать более компетентных дипломатов!В этот момент я смотрел на государя, но внезапный приступ слишком хорошо знакомой тошноты мгновенно кинул меня в боевой режим. Вариант развития событий с попыткой залезть мне в голову альтернативным щупом, как-то пробившимся через колокол Императора, мы проработали серьезнее всего, поэтому я отправил на гарнитуру Златы команды «Нас нет!» и «Охота!», неторопливо поднялся с кресла и обратился к самодержцу:— Ваше Императорское Величество, прошу прощения за то, что перебил, но налицо чрезвычайная ситуация: клянусь Силой, что на меня только что пытались воздействовать неким ментальным навыком. Я требую проверки всех присутствующих аналогичной клятвой и Божьего Суда в отношении виновного!Туранцы, сидевшие по обе стороны от жреца Ахурамазды, невольно повели взглядами в его сторону, а он едва заметно прищурился. Впрочем, в том, что виновного можно не искать, мне «сообщил» и Знак Макоши. Так что я отправил соответствующее сообщение Рыжей, а она вывела на него кошку и скомандовала «Злата, держи!»«Хтоническое чудовище» выстрелило собой в то же мгновение, вышло из скачка над головой мозголома, рывком за шею выдернуло его из кресла и припечатало к столу. Покров продавило уже потом. И гневно зарычало.— Госпожа Злата считает, что первым проверку должен пройти вот этот господин… — бесстрастно заявил я после того, как народ оклемался от шока, а телохранители Императора закрыли его шестью слоями воздушной пелены. — А еще предупреждает, что ей нет дела до дипломатического иммунитета и тому подобной дребедени — если он откажется клясться Силой или выходить на Божий Суд, то она убьет его сама. Ибо видела этот щуп неким навыком и не собирается прощать того, кто покусился на ясность сознания и свободу воли ее друга!Судя по тому, как потемнел взгляд Александра Восьмого, он врубился в суть происходящего и понял, чем его «мотивировали» дать согласие на два этих брака. Но озвучивать эту догадку, конечно же, не захотел, зато загнал в угол гостей с жаркого юга — процитировал главе делегации все статьи уголовного кодекса Российской Империи, касающиеся несанкционированного использования ментальных навыков, а затем развел руками:— Требования полковника гвардии Яромира Глебовича Нестерова и посла роевого разума алтайской магической аномалии госпожи Златы абсолютно законны. Но в помещении находятся не только ваши люди, поэтому проверку пройдут все, включая меня самого. С меня и начнем: клянусь Силой, что не использовал никакого ментального навыка в отношении кого-либо из присутствующих в этом зале!Его примеру последовали министр финансов и министр обороны, затем с кресла поднялся глава пресс-службы рода Рюриковичей, и в этот момент отмер «главный сват». В смысле, нашел выход из положения и заявил, что он такие вопросы не решает, так что обязан связаться с султаном Саидбеком.Команда «Златка, ур-р-род!!!», отправленная на гарнитуру, заставила «хтоническое чудовище» зарычать и оглядеть туранцев налитыми кровью глазами. При этом тушка жреца Ахурамазды, все также удерживаемая за шею, описала полукруг, соскользнула с края столешницы и повисла над полом. Вес килограммов под девяносто не сильно беспокоил хищницу, зато ей очень не понравились наши эмоции. Поэтому она среагировала на хрип своей жертвы и резким рывком вернула ее на место.Хруста ломающихся шейных позвонков я не услышал, но по спине все равно покатились капельки холодного пота. Александр Восьмой тоже обратил внимание на этот рывок, но посмотрел на мотания жреца Ахурамазды с каким-то болезненным интересом. А когда понял, что тот выжил, перевел взгляд на главу делегации Турана и холодно усмехнулся:— Судя по всему, госпожу Злату начинает раздражать ваше поведение. И я ее понимаю: если ваш человек невиновен, то ему достаточно озвучить одно-единственное предложение! Кстати, можете звонить: блокировка связи снята.«Сват» затараторил по-авестийски буквально секунд через двадцать. Сначала общался с кем-то не очень влиятельным, затем его переключили на чуть более серьезного собеседника, а еще через два ступени вертикали власти он, наконец, залебезил так, что меня замутило. И я с большим удовольствием повторил команду «Златка, ур-р-род!!!», после чего «перевел» ее яростный рык на русский язык:— Госпоже послу надоело ждать. Она дает этому человеку сорок ударов ее сердца, то есть, порядка минуты на выбор между клятвой Силой, Судом Богов и смертью в ее зубах. Время пошло.Жрец Ахурамазды выбрал Суд Богов, прохрипев два этих слова секунд за десять до истечения озвученного срока.— По сути, он признал свою вину… — криво усмехнулся Император, не отрывая взгляда от туранца, которого как раз в этот момент отпустила кошка. — Что ж, я оценил «чистоту ваших намерений» и обязательно потребую объяснений от султана Саидбека. Правда, сделаю это после вердикта Богов. Яромир Глебович?Я неторопливо прогулялся к свободной половине зала, остановился чуть правее ее середины и жестом предложил жрецу встать напротив. Он потер шею, посмотрел на потеки крови, появившиеся на ладони, скрипнул зубами, решительно сполз со столешницы и вернул на место покров. К месту казни — а назвать Суд Богов как-нибудь иначе у меня не повернулся бы язык — шел целую вечность. Затем уставился мне в глаза ненавидящим взглядом и… снова попробовал продавить тем же самым навыком продвинутый вариант колокола, приживленный мне филином-менталистом!Я мысленно усмехнулся и произнес формулу вызова на ритуальный поединок. Вернее, первые три слова из фразы, вычитанной в Сети. А начиная с четвертого зал для переговоров затопила СИЛА. И придавила народ именно так, как и описывалось в многочисленных статьях на эту тему, то есть, по-разному. Как выяснилось чуть позже, абсолютное большинство превратилось в недвижные статуи и не могло пошевелить даже глазными яблоками; Лада и Софья описали свои ощущения словосочетанием «весомое одобрение», а я бы назвал то, что чувствовал в самом начале Суда, гнетом ответственности с примесью благожелательности и благодарности, что ли? А потом началась самая жуть: мозголома окружило прозрачным, но слабо мерцающим барьером, и он, испугавшись, попробовал упасть на колени и что-то залепетать, но его «заморозило» прямо в падении. Затем где-то в отдалении грозно пророкотал гром, дворец ощутимо затрясся, и в этот момент потолок зала и голову туранца соединила ослепительно-яркая молния! Причем не на мгновение, как бывает в грозу, а минуты на две, а то и больше. И погрузила его в бездну боли! И пусть сквозь прозрачный силовой кокон не прорывались ни крики, ни запахи, нам за глаза хватало рта, раззявленного в безмолвном крике, шеи со вздувшимися венами, и тела, превращающегося в пепел, начиная с пальцев рук и ног!Последние мгновения существования мозголома оказались самыми кошмарными: он жил и чувствовал сумасшедшую боль даже тогда, когда исчезла верхняя челюсть, а линия испепеления подобралась к нижним векам!!! Потом по нашим глазам ударила ослепительная вспышка, остатки жреца исчезли вместе с божественным давлением, а меня, Софью, Ладу, Златку и Александра Восьмого приложило то ли Благодатью, то ли ошметками Силы человека, лишенного посмертия, то ли грузом совершенных им преступлений — увы, в этом вопросе мнения великих теоретиков от магии делились приблизительно поровну…

Глава 12

16 декабря 2075 г.

…Для меня-любимого утро пятницы началось с переругиваний Саши и Натки. И не где-нибудь, а в нашей с Ладой супружеской постели. Аргументы первой, услышанные в момент возвращения в сознание, заставили мысленно усмехнуться и согласиться с мнением ее противницы, даже не вникнув в его суть. Ведь я тоже сильно сомневался в том, что жрец Ахурамазды выбрал Суд Богов из гордости и нежелания умирать «позорной смертью» от зубов Златки — на мой взгляд, этот туранец либо надеялся на помощь единого бога своего народа, либо на бездействие наших, вызванных нежеланием начинать войну между пантеонами. Впрочем, в это пятничное утро истинные мотивы поступка охамевшего мозголома интересовали меня в разы меньше, чем перспектива закинуть в желудок что-нибудь съедобное, поэтому, открыв глаза, я пожелал девчонкам доброго утра, приложился к подставленным губкам, осмотрелся обнаружением жизни и ломанулся по привычному маршруту. Само собой, не один, а в сопровождении еще одной представительницы условно слабого пола, ворвавшейся в спальню в тот самый момент, когда я перемещался к дверям, и поэтому пролетевшей со своей порцией внимания.

Естественно, в место уединения хвостатая вымогательница нежности и ласки ломиться не стала. Зато составила компанию во время водных процедур — просочилась в душевую кабинку, дождалась включения горячей воды и дала понять, что ее не мыли, не сушили и не расчесывали уже как минимум сотню лет! Пришлось забирать из пасти кошечки бутылку шампуня, взятой ею со специальной полочки, с недавних пор появившейся прямо под терминалом управления, выливать добрую треть на спину, существенно «похудевшую» из-за намокшей шерсти, и превращать грозную хищницу в забавное облачко из белоснежной пены. И пусть это мероприятие автоматически отодвинуло время вожделенного завтрака минут на тридцать-сорок, я нисколько не расстроился –довольное урчание Златы и воистину безграничное счастье, появившееся в ее эмоциях, с запасом компенсировали столь незначительные «неудобства».

К началу второго этапа наведения неземной красоты проснулась и Лада, с вечера «уступившая» меня подругам детства и отправившаяся спать в их спальню. Привычно оглядевшись обнаружением жизни и сообразив, чем я занимаюсь, примчалась в ванную, вооружилась самым большим полотенцем и помогла обтереть мокрую ку-… ой, зверюгу. А после того, как мы похватали фены и специальные щетки, в помещение ввалились и «соседки». Энтузиазма хватало у всех четверых, и кошка настолько разомлела, что после завершения процедуры с трудом нашла в себе силы, чтобы доплестись до кухни!

А там начались сюрпризы: после того, как я сел во главе стола, а Златка улеглась у моих ног и «зафиксировала» левую стопу лапами и мордой, Саша, как ни в чем не бывало, вытащила «из воздуха» пищевой контейнер с блинами, а Натка мгновением позже повторила тот же «трюк», но с бутылкой сока!

— Умнички! — радостно воскликнул я, перецеловал девчонок, плавящихся от гордости, а затем вспомнил, в каком состоянии были их созвездия Воли в день охоты, прикинул, за какое минимальное время эта парочка смогла бы докачать шестые звезды до прорывов, и задал напрашивавшийся вопрос: — И сколько суток вы не вылезали из катакомб Ярого?

Блондиночка потупила взгляд и виновато вздохнула. Но ответа я так и не услышал, ибо в разговор влезла Рыжая:

— А какая разница, Яр?! Они не бездельничали, а тренировались! Причем предельно добросовестно и без негативных последствий для энергетических систем. Скажу больше: если бы ты отправил в Москву и меня, я бы убивалась в том же режиме. Ибо сидеть в коттедже и переживать было бы абсолютно невыносимо!

Я хотел сказать, что не собирался предъявлять претензий, но в это время как-то странно зашевелились Софья с Ольгой, и вся наша четверка невольно повернулась в направлении их силуэтов. Зависали минуты две. Молча, так как эта парочка, судя по резким движениям верхних конечностей, обсуждала что-то не очень приятное. А потом женщины переместились с кровати к креслам, на которые перед сном клали домашние футболки или халаты, накинули что-то на себя и рванули к нам.

— Надеюсь, они так напряглись не из-за объявления войны… — мрачно буркнула Натка и полезла в Сеть.

— Сейчас узнаем… — философски заявила Рыжая, добавила в одну из двух личных мисок нашей зверюги воды и вернула кувшин на законное место.

Рюриковна влетела на кухню через считанные мгновения, прыгнула к столу, вцепилась в бутылку с соком, «уговорила» ее прямо из горлышка, упала в свое кресло, бездумно запахнула халат и криво усмехнулась:

— Новостями поделиться?

— Естественно! — хором ответили «соседки», а мы с Ладой ограничились утвердительными кивками.

— Вчерашнее молчание брата оказалось первым признаком куда более серьезных последствий, чем я предполагала. Чуть более получаса тому назад командир полка противовоздушной обороны, базирующегося неподалеку от города Шахрисабз, произвел пуск шестнадцати ракет «Ахур» по объектам, упомянутым шехзаде Исфандияром во время допроса. Монастырь Калаи-Хумба и все три военные части, личный состав которых, по словам вашего пленника, использовался для последующей раскачки до элитных одаренных, уничтожены. Спящий агент, использованный для проведения этой акции, застрелился. Мой отец в бешенстве. А брату хоть бы хны — он отключил комм, заперся в сауне и расслабляется!

— Имеет полное право! — ухмыльнулся я. — Эти объекты уничтожили не наши, а туранские ракеты; исполнитель ушел из жизни, оборвав след, ведущий к нашим спецслужбам; Империя списала часть долга Тура-…

— Это лишь одна сторона медали! — мрачно заметила Умница-Разумница. — Все серьезные игроки Большой Политики руководствуются как писаными, так и неписанными законами, так что прецедент, созданный Александром Александровичем, гарантированно будет использован и против нас. Причем организаторы ответных акций станут придерживаться не буквы, а духа нового разрешенного принципа. То есть, воспользуются каким-нибудь другим видом стратегических вооружений большой мощности. Последствия пре-…

— Оль, о чем ты?! — гневно перебила ее Рыжая. — Туранцы УЖЕ наплевали на все писаные и неписанные законы попытками активации Больших Волн, использованием высокотоксичных отравляющих веществ и беспардонного применения ментальных навыков против главы нашего государства! Таким образом, пуск «Ахуров» НАДО считать асимметричным ответом на хамство и при первой же возможности выразить Александру Александровичу наше глубочайшее уважение!!!

— Готов подписаться под каждым словом Лады! — дав ей договорить, заявил я и поймал взгляд Рюриковны: — Более того, горю желанием связаться с твоим братом и предложить объединить силы и фантазию. Ибо у Турана есть долг не только перед Империей, но и перед нами, «Фениксами», и я намерен взыскивать его предельно добросовестно. И еще: я очень сильно сомневаюсь, что султан Саидбек объявит нам войну из-за этих пусков: у меня складывается впечатление, что он по какой-то причине сделал ставку на твое замужество, а значит, будет держать лицо до последнего и даже согласится выполнить все поставленные тобою условия!

— Почему ты так думаешь? — угрюмо спросила она.

Я пожал плечами и поделился некоторыми догадками:

— Как известно, боги считают невместным лишать смертных свободы воли, поэтому вмешиваются в происходящее на Земле всего двумя способами: создавая неявные возможности для своих избранников и карая нарушителей некоторых правил на Суде Богов. Повторю еще раз: способов вмешательства в нашу жизнь всего два, а сами вмешательства происходят чрезвычайно редко. А теперь вспомни, какое количество возможностей создала богиня Судьбы для нас шестерых… или семерых, если считать Златку. Затем добавь к этой цепочке «неслучайных случайностей» наши прорывы во время Суда Богов и скажи, стала бы эта богиня поднимать ранги нам троим, кошке и Александру Михайловичу накануне неизбежной войны, зная, что эта мизерная прибавка уровней относительно суммарной мощи вооруженных сил конфликтующих стран никак не изменит общей картины?

Великая Княжна отрицательно помотала головой:

— Нет, не стала бы.

— Угу… — поддакнула ей Умница-Разумница, а затем сняла с кончика моего языка следующий аргумент: — Получается, что единственная проблема, к решению которой нас можно настолько добросовестно готовить, это Фрашо-Керети. Что, в общем-то, более чем логично, ведь запланированное туранцами уничтожение инаковерующих существенно ослабит славянских богов и, тем самым, подставит их под удар пантеонов наших соседей.

— Что ж, тогда нам не мешает поднапрячься… — заключила Рыжая. — И не только в прокачке рангов: даже если мы встретим начало апреля Грандами, то сгорим в горниле полномасштабной войны приблизительно с такой же ско-…

— Верно! — сообразив, к чему она клонит, и поленившись дожидаться конца монолога, твердо заявил я. — Поэтому весь сегодняшний день мы убьем на подготовительные мероприятия и, если потребуется, на личные встречи с Александром Михайловичем и Александром Александровичем, вечером, в лучших традициях военно-морского флота, продемонстрируем флаг на каком-нибудь приеме, а ночью или рано утром улетим на Алтай…

…Раскидывать боевые задачи начал ближе к концу завтрака. Первым делом убедился в том, что «соседки» помнят принцип «злобной» прокачки пространственного кармана, и выяснил нынешний объем их персональных изменений. Затем отправил этой парочке список продуктов, которые считал нужным закупить в течение дня, и разрешил проявлять инициативу. Ближнице заказал кое-какую аппаратуру. Естественно, объяснив, зачем она мне сдалась. На Софью свалил заказ снаряжения, вооружения и боеприпасов, а также всю коммуникацию с Рюриковичами и выбор места «демонстрации флага».

Лада придумала себе занятие сама, заявив, что сгоняет за оригиналом заключения экспертизы, а потом займется подбором подходящих нарядов для вечернего выхода в свет. Я уже знал, как много внимания мои дамы уделяют этой грани подготовки к обязательным мероприятиям, так что возражать даже не подумал. И озвучил те задачи, которые оставил для себя. Вернее, начал их перечислять:

— После того, как допью чай и покормлю Златку, свожу ее в Академию и дам порезвиться в окрестностях входа в катакомбы Ярого. Затем…

— А зачем? — перебила меня Рыжая, полыхнула веселым предвкушением, потомила длинной «театральной» паузой и… загрузила каверзным вопросом: — Ты что, не отслеживаешь изменения состояния энергетической системы этой хвостатой красотки?

Я мгновенно вернул на тарелку недоеденный бутерброд с бужениной, поставил чашку с чаем на столешницу, попросил кошечку отпустить мою ногу и, сложившись в три погибели, дотянулся до средоточия «красотки». Впрочем, оглядеть его познанием сути не успел, так как супруга жаждала повеселиться и начала меня «попрекать»:

— Настоящий друг проявлял бы к нашей верной помощнице и защитнице в разы больше внимания. А оно, в свою очередь, позволило бы заметить, что созвездие Воли ирбиса-Дичка, рожденного в зоне с очень высоким магофоном, развивается не в «четверке»-«пятерке», а тут, в «нулевке»!

— А что, логично… — подала голос Ольга, переключившаяся в режим Умницы-Разумницы. — Мы развиваем это созвездие, находясь или медитируя в одних пограничных условиях, а высокоранговые Дички — в других. Точнее, в диаметрально противоположных, ибо испытывают предельный дискомфорт именно там, где магофона нет!

Я мысленно обозвал себя придурком, ушел в познание сути, вгляделся в нужную область возле средоточия и вывалился в реальность:

— С ума сойти: до прорыва в пятую звезду Златке осталось всего ничего!

— Угумс! — сыто мурлыкнула Лада. — По моим расчетам, от двух до трех суток безделья или от четырех до шести часов активного использования Дара!

— Чувствую себя полным и законченным придурком! — признался я.

— Зря! — мгновенно перестав ерничать, мягко улыбнулась она, подошла ко мне со спины, заставила выпрямиться, обняла и прижалась щекой к щеке: -Ты взвалил на себя слишком много обязанностей и практически не отдыхаешь. Вот отдельные мелочи и пролетают мимо тебя.

Я собрался, было, сказать, что возможность развития в нужном ключе самой боеспособной единицы нашей команды — это не мелочь, а задача номер один, но Рыжая закрыла мне рот ладошкой и укусила за ухо. А Рюриковна, вставшая на сторону этой вредины, дала дельный совет:

— Яр, Лада права — ты до сих пор не научился делиться ответственностью. А это одна из важнейших составляющих правильного подхода к руководству людьми. Делай выводы!

— Сделаю… — пообещал я, мотнув головой, а затем скорректировал свои планы на день и посвятил в них остальных «Фениксов»: — В МАО не полечу — погоняю Златку в тренировочном зале до тех пор, пока не прорвется. А потом приживлю ей обязательный минимум целительских навыков и со спокойной душой займусь продвинутой дрессировкой…

…Предсказание Лады сбылось на все сто процентов — кошка прорвалась без четверти час, то есть, через четыре с половиной часа после начала занятий. Удивилась так, что не передать словами — зевнула мою атаку, шлепнулась на задницу, приняла на покров следующий ледяной шип и посмотрела на меня настолько одуревшим взглядом, что я невольно рассмеялся.

Она почувствовала не только смех, но и искреннюю радость, но, как настоящая женщина, изобразила обиду — легла на живот, положила голову на лапы и зажмурилась. Впрочем, ненадолго: стоило мне подойти поближе и присесть на корточки, как грозная хищница метнулась навстречу, опрокинула меня навзничь, навалилась на грудь и гордо зарычала!

— Да-да, крутая до невозможности! — подтвердил я, краем сознания порадовался тому, что весь вес зверюги давит на покров, а не на меня, обнял ее за шею и начал почесывать самые чувствительные места: — Ты у нас умница: прорвала Волю в «пятерку» и теперь сможешь раскачать до насыщения кучу целительских навыков. Представляю, как на такое твое усиление отреагируют ваш патриарх и Блондинчик…

Хвалил и ласкал минут десять-двенадцать. Потом спихнул неподъемную тушу на пол, вытащил из пространственного кармана контейнер с нужными средоточиями и скормил кошке исцеление. Кстати, увидев знакомую емкость, она, вне всякого сомнения, сообразила, что я собираюсь сделать, подсунула морду под левую, ничем не занятую ладонь и благодарно замурлыкала. А через два часа и восемь приживлений не находила места от желания ответить добром на добро. Поэтому от избытка чувств зализала Ольгу, явившуюся к нам с моим заказом наперевес, с трудом дождалась завершения настройки оборудования и включилась в работу.

Да, первые полчаса не понимала смысл наших действий, хотя картинки, показываемые Умницей-Разумницей, учитывали все особенности восприятия изображения крупными кошками. А после того,как мы догадались добавить к обучающим мини-фильмам звуковую дорожку, начала что-то понимать.

Первым серьезным успехом стала ее реакция на появление алого ореола вокруг «вертушки», демонстрируемой на правой стене зала: повернув голову к настоящей, она переместилась к ней скачком, легонечко шарахнула лапой по условному обозначению средоточия и вопросительно посмотрела на меня.

Сразу две похвалы и радость, которую кошечка почувствовала по нашей эмоциональной связи, словно проломили какой-то блок в ее сознании. Так что буквально через пару минут хищница в точности повторила простенькую боевую связку, исполненную рисованным барсом. После того, как понежилась в моих объятиях и умяла два пряника, потребовала продолжать и безошибочно отработала еще пять боевых задач посложнее. Вот я и воспользовался таким настроем, чтобы добиться конечной цели — подозвал ее к себе, попросил сесть, снял и вернул на место свои линзы КТС-ки, а потом показал комплект, созданный специально для нее, и попросил разрешения его поставить.

В этот момент Златка слегка затупила, но через какое-то время все-таки врубилась в объяснения и бесстрашно подставила морду. Первые секунд десять после установки прозрачных пленочек недовольно морщилась, но терпела. А когда неприятные ощущения исчезли, вопросительно уставилась на меня. Программное обеспечение моей КТС-ки еще не позволяло рулить ее комплектом в удаленном режиме, поэтому картинку на него вывела Умница-Разумница. А я дал команду атаковать ту «вертушку», которая подсвечивалась алым кантиком в дополненной реальности!

Хвостатая умница ушла в скачок в то же мгновение, после перемещения ударила цель лапой и развернулась к нам. Зря: сообразив, что безумная идея сработала, я прыгнул к «хтоническому чудовищу», обнял за шею и принялся хвалить. Через секунду рядом нарисовалась Ольга и занялась тем же самым. Причем гордилась успехами ирбиса как бы не больше меня. В общем, нам стало не до тренировки. Эдак минут на двадцать. А потом ожил мой комм и голосом Софьи озвучил новую вводную:

— Прошу прощения за то, что отвлекаю, но мне только что позвонил отец и попросил как можно быстрее прибыть во дворец.

— В каком составе? — на всякий случай спросил я.

— Ему нужны мы с тобой и Злата…

— — -

…Все время спешных сборов, весь перелет до дворца и большую часть пути от посадочной площадки на крыше Турмалинового Крыла до все того же зала для особо важных переговоров я представлял себя Златкой. В смысле, грозным хтоническим чудовищем, привыкшим видеть в людях мясо, невесть каким боком подружившимся с одним из них и отправленным в «нулевку» к вожакам цивилизации, усложнившей себе жизнь неимоверным количеством ненужных правил и условностей. Не забывал и о настоящей Златке — щедро делился с ней раздражением, благо ни на мгновение не забывал инструкции, полученные от Рюриковны. В общем, в помещение, в котором нас дожидались послы двенадцати влиятельнейших государств планеты, мы вошли, пребывая на грани озверения.Заметив среди череды незнакомых людей «вожака прайда россиян», нехотя «шевельнули хвостом», демонстрируя приязнь. А остальных прибили к креслам гневным рыком.Само собой, под человеческим углом зрения это выглядело немножечко по-другому: я ответил на приветствие государя с подчеркнутым уважением, а затем повел к оставленным для нас местам Великую Княжну, опиравшуюся на мое предплечье. Но на всяких там англов, франков, ромеев и далее по списку смотрел, как рысь на кролика. А «короткий монолог» зверюги «перевел» так, как требовала душа:— Ваше Императорское Величество, госпожа Злата искренне рада вас видеть. Что касается остальных… судари, ей кажется, что вы перепутали ее со слепым котенком или дурным самцом, готовым сутками носиться за течной самкой из-за призрачной надежды на благосклонность!Мои эмоции в этот момент были очень далеки от обычного спокойствия, так что кошечка поддержала это заявление злобным мявом и очень нехорошо оскалилась.— Госпожа Злата напоминает, что вы для нее — еда. А союзный договор, заключенный между роевым разумом алтайской магической аномалии и Российской Империей, не касается ваших стран никаким боком!Дипломаты, вынудившие Александра Восьмого дать им возможность лично пообщаться с «разумным монстром», опешили. Правда, не все — мужик в рясе, явно представлявший Римскую Курию, попробовал сгладить «наше» недовольство и заявил, что уважаемая посланница неправильно поняла их истинные побудительные мотивы.Этого утверждения «нам-озверевшим» хватило за глаза — кошка снова рыкнула, а я «перевел» и это утверждение:— Госпожа Злата ощущает ваши настоящие эмоции! Они смердят тухлым мясом и вызывают омерзение.Фраза «Ты моя хорошая…», отправленная на гарнитуру кошечки, слегка пригасила разгорающуюся жажду крови и заставила хищницу потереться плечом о мое бедро. Само собой, я использовал и эту демонстрацию ее отношения ко мне. Правда, сделал вид, что перевожу эту часть речи «посла» крайне неохотно:— Госпожа Злата говорит, что они, разумные хищники, уже нашли себе надежного союзника-человека и убедились в том, что на меня и тех людей, которых я уважаю, можно положиться. Поэтому вы ей неинтересны…После этих слов я воспользовался новыми возможностями своей КТС-ки и по очереди подсветил фигуры дипломатов алым кантиком. При этом на каждом из них «свечение» появлялось буквально на секунду, атаковать я не приказывал, так что «чудовище» только подобралось, нехорошо оскалилось и пристально вгляделось в глаза каждой потенциальной жертве. Что им, конечно же, не понравилось. А я плеснул ракетного топлива в разгорающиеся костры их страха:— Впрочем, она готова дать каждому из вас по одному шансу: раз вам поручили представлять свои прайды перед нею, значит, их вожаки сочли вас достаточно сильными и волевыми бойцами. Ну, и кто из вас готов заслужить уважение госпожи Златы, победив ее в схватке один на один?— Госпожа Злата, вожаки наших прайдов ценят нас не за боевые качества, а за мудрость… — попробовал, было, вывернуться представитель Франции, но заметил саркастическую улыбку, появившуюся на губах Черной Мамбы, и учтиво поклонился: — Ваше Императорское Высочество, по-вашему, я сказал что-то смешное?— Да, мсье Голон! — утвердительно кивнула она. — Снежные барсы — это хищники, а их жизнь — сплошная война за выживание. Поэтому до возраста, в котором к некоторым приходит мудрость, доживают только самые сильные и самые волевые звери. Такие, как глава прайда госпожи Златы или она сама. Таким образом, вы только что назвали себя ущербными, то есть, самцами, не способными добыть для себя пропитание и сидящими на шее у остальных!— Раз посланница роевого разума алтайской магической аномалии начала наводить мосты с человечеством, значит, обязана вникнуть в разницу между нашими менталитетами, условиями жизни и тем, что считаем силой мы, люди! — выпендрился англ. Зря: увидев алый контур, появившийся вокруг него, Злата предупреждающе зарычала, а я «объяснил» и эту «мысль»:— Заранее прошу прощения за некоторую жесткость формулировок, но в данном случае я выполняю просьбу переводить этот ответ без каких-либо купюр. Итак, цитирую: «Единственные представители вашего вида, которым мы чем-то обязаны, это мой верный друг, его самки, по-настоящему мудрый глава прайда россиян и его наследник. А вам, увечным самцам, поджимающим хвосты при виде оскалившегося сурка, пора отвыкать разевать пасти и рычать в присутствии тех, от кого зависят ваши жалкие жизни!»— Это неслыханно! — возмущенно воскликнул представитель Курии, но прикусил язык, как только «хтоническое чудовище» повернулось на звук его голоса и вперило тяжелый взгляд в его лицо.— Госпожа Злата уже предлагала вам заслужить право голоса и, как она понимает, получила отказ… — флегматично заявил я. — Вы, как самцы, для нее уже не существуете. А более отважным представителям глав ваших прайдов она предлагает пройтись по вашим же магическим аномалиям и заслужить уважение их обитателей.Продолжать общение с дипломатами «нам-озверевшим», было неохота, поэтому я повернулся к Александру Восьмому, учтиво поклонился и заявил, что госпожа Злата устала от бессмысленного общения абы с кем и намерена вернуться к изучению отложенных документов.Он встал с кресла, больше похожего на трон, подошел к нам, извинился перед кошкой за то, что отвлек от дел, и проводил нас до дверей. Лицо держал — мне и не снилось. Хотя в душе, наверное, ухохатывался со страшной силой. Он же поставил и последнюю точку в этом спектакле — как только автоматика распахнула массивные створки, украшенные гербами Рюриковичей, пообещал заглянуть в гости, чтобы обсудить «пару-тройку интересных предложений». Чем, конечно же, окончательно добил и без того шокированных дипломатов. А потом пожал мне руку и «пожурил». Вполголоса, но так, чтобы «претензию» услышали:— Яромир Глебович, вы честно заслужили право называть меня по имени-отчеству и сидеть в моем присутствии, однако почему-то пользуетесь этими привилегиями исключительно при встречах в тесном кругу. Нехорошо…— Привычка — вторая натура, Александр Михайлович… — притворно вздохнул я. — Но я обязательно исправлюсь……Мы тоже держали лицо. До тех пор, пока не поднялись на борт своего «Сапсана». А после того, как попадали в кресла и почувствовали изменение давления воздуха в салоне, переглянулись и расхохотались.Веселились, сбрасывая нешуточное напряжение, и, конечно же, хвалили главную звезду только что закончившейся встречи до тех пор, пока Шершень не посадил конвертоплан на крышу нашего особняка. А после того, как вышли на аппарель, были перехвачены Алейниковым, судя по выражению лица, чем-то неслабо загруженным.Рюриковна срисовала его состояние чуть раньше, так что придержала меня за руку и вопросительно уставилась на телохранителя. Тот набрал в грудь воздуха и попросил нас уделить ему немного времени для важного разговора. Мы развернулись на месте, вернулись в салон, расположились в ближайших креслах, предложили ему присесть напротив и превратились в слух.Конвойный поиграл желваками, подбирая слова для вступления, а когда подобрал, обратился к хозяйке:— Софья Александровна, мы охраняем вас не первый год, каждый божий день вкладываем душу во все, что делаем, и до сегодняшнего дня не задавали никаких вопросов…— Можешь обойтись без вступлений… — мягко улыбнулась женщина. — Я неплохо изучила твой характер и понимаю, что без особо веских оснований ты бы ко мне не обратился.— Спасибо за понимание… — с явным облегчением выдохнул он, но почему-то не расслабился: — До нас дошли слухи о том, что вас планируют выдать замуж. В Туран. Я понимаю, что могу вызвать ваш гнев, но нам это не нравится. И если вы решите воспротивиться воле отца, то хотели бы сохранить возможность помогать вам всем, что в наших силах, даже в том случае, если он решит заменить нас на других Конвойных.— Ибо, если я взбрыкну, он это сделает с вероятностью в сто процентов? — криво усмехнулась Великая Княжна.Алейников коротко кивнул, немного поколебался и тяжело вздохнул:— Единственный человек, кого ваш батюшка не сможет переупрямить, это Яромир Глебович: если вы упретесь, то он сделает все, чтобы избавить от этой доли, если нет — будет рядом до момента вашего отлета в Туран и наверняка добьется права вас навещать тогда, когда ему вздумается!— Да, он у меня упертый! — довольно мурлыкнула Софья и ласково сжала мое предплечье.Телохранитель счел этот вариант выражения приязни естественным и перешел к самому главному:— Так вот, единственный вариант быть рядом с вами для нас пятерых — это войти в род Нестеровых.Черная Мамба задумчиво прищурилась, на некоторое время ушла в свои мысли, а затем сочла необходимым кое-что уточнить:— Ты ведь понимаешь, что род — это не кухня, в которую можно заходить и выходить хоть по сто раз на дню, а значит, вам придется стать Нестеровыми не на словах, а на деле?Колун пожал плечами:— Конечно! Скажу больше: Яромир Глебович — единственный глава рода, которому мы готовы служить не за страх, а за совесть!— Единственный? — эхом повторила она и нахмурилась: — А как же мой отец?— Прошу прощения за прямоту, но мы для него — не более чем расходный материал, а Яромир Глебович видит в нас личностей. Поэтому под его рукой нам откроются не в пример более широкие горизонты.Рюриковна сделала вид, что разгневалась, но очень быстро поняла, что Егора Аркадьевича этим не пронять, и перестала валять дурака:— Толковое предложение. И более чем своевременное. Яр, возьмешь их в Слуги рода?— Возьму… — без колебаний ответил я и мысленно отметил, что Знак Макоши ободрительно потеплел только после того, как было озвучено это решение.«Видимо, это приобретение не критично, но лишним не будет…» — решил я, затем задумался о программе развития этой пятерки и почувствовал еще одну волну одобрения. Поэтому поймал взгляд Конвойного и озвучил кое-какие уточнения:— … но под очень серьезную клятву Силой, ибо намерен изменить вектор вашего развития с помощью семейных наработок. Но есть маленький ню-…— Согласие отца будет. Почти уверена, что еще сегодня… — сообразив, к чему я клоню, уверенно пообещала Софья, затем посмотрела на экран комма и предвкушающе усмехнулась: — Такие вопросы надо решать сразу, поэтому летим во дворец прямо сейчас……Одним согласием дело не обошлось. Сразу после того, как Колун ушел в пилотскую кабину, я заявил Рюриковне, что эта пятерка давно переросла статус Слуг, и… заслужил благодарный поцелуй в щеку. А ближе к полудню мои планы начали воплощаться в жизнь: Софья воспользовалась хорошим настроением отца и выбила Конвойным потомственное дворянство, а я обрел достойных родичей и усилил род чуть ли не вдвое.По большому счету, это приобретение стоило бы отпраздновать, но со временем у нас был полный швах, поэтому после возвращения в поместье я взял с мужиков обещанные клятвы, вытребовал списки имеющихся навыков и приживил отсутствующие, но жизненно необходимые. Естественно, на мой взгляд.Новый статус Егора и его парней обозначил во время обеда. Само собой, официально, так как текстовое сообщение уронил в канал «Фениксов» сразу после того, как покинул кабинет Александра Восьмого.Поздравляли их хором и от всей души. А когда веселый гомон, наконец, затих, Рыжая задала вопрос, горевший в глазах всех Нестеровых:— Дрессировать будем?— Конечно! — ухмыльнулся я и посмотрел на «соседок»: — С закупками закончили?— Ага!— Значит, после трапезы отведете подопечных в тренировочный зал и научите медитировать в кольце.— В их зал… — уточнила Лада. — Наш понадобится тебе, Оле, Златке и мне.Девушки склонили головы, но в канале группы появились их сообщения:«Их пятеро, а наши средоточия — только для тебя…»«Пять на два не делится, а к себе мы их не подпустим…»Пришлось успокаивать:«Я приживил им и усиления. Да, толку от этих навыков пока не будет, но их тоже надо прокачать. Хотя бы до первой звезды ученика. В общем, две пары посадите медитировать, а пятому поручите обновлять усиление и следить за временем. Заодно объясните, что в скором времени им предстоит тренироваться именно по этой схеме…»Натка с Сашей совершенно одинаково засияли и на радостях выложили на стол контейнеры с тортиками. Сообразив, что пространственный карман в нашем роду есть не только у меня, новоявленные родичи потеряли дар речи. А где-то через полчаса выбрались из-за стола, помогли убрать посуду, а потом радостно рванули за наставницами.Мы, естественно, задержались, чтобы покормить кошку. Затем лениво выперлись в коридор и прогулялись до нужного помещения. Там я завалился на маты и позвал к себе Златку, но не тут-то было: Лада с Олей, фоня буйным весельем, перехватили хвостатое чудо и заявили, что им оно нужнее. Я чисто из вредности попробовал, было, заявить, что «хтоническому чудовищу» нужна ласка, но без толку — они пообещали заласкать «чудовище» в две пары рук, но чуть позже. И соврали: ближница плюхнулась на пол практически сразу, обняла кошку и… начала транслировать ей на линзы КТС-ки какой-то фильм. Как водится, с комментариями:— Помнишь, незадолго до отлета во дворец мы отрабатывали боевые связки, показывая тебе вот эту кошечку, «вертушку» и боевую связку? О, узнала. Поэтому сейчас увидишь недавнее прошлое — Дикий Лес, вас с Яром и толпу из тридцати туранцев. Эта картинка не претендует на точность, ибо я состряпала ее по скупым рассказам единственного очевидца, зато показывает результат: большая часть ваших врагов, как видишь, потихоньку умирает, а вот эта четверка, выделенная самым ярким красным свечением, вот-вот спрячется под отводом глаз и сбежит!Да, первые несколько мгновений просмотра кошечка пребывала в шоке, а после того, как более-менее оклемалась, сосредоточилась на происходящим в дополненной реальности. И пусть пребывала в приличном обалдении и не понимала ни единого слова из «закадрового текста», зато на исчезновение «целей» отреагировала недовольным рыком.— Вот-вот, они сбежали! — мрачно согласилась с ней Умница-Разумница. — И вы их не догнали. Хотя могли. Тебя, наверное, интересует, как? Смотри!— Так, стоп! — воскликнул я, сообразив, что рискую пропустить самое интересное: — Я тоже хочу понять, где мы лоханулись!Ольга предвкушающе ухмыльнулась, а через пару секунд изображение появилось и на моих линзах. Первые секунд двадцать иллюзорная кошка металась по заснеженному лесу в поисках «подлых» беглецов и гневно рычала, а они, став полупрозрачными и пылая на удивление неприятным оттенком красного, перемещались скачками прямо перед ее носом и нагло кривлялись!Как ни странно, Злата поняла, что люди издеваются над несчастным ирбисом и, сопереживая расстроенному охотнику, выпустила когти. Я тоже приложил все силы, чтобы транслировать по нашей эмоциональной связи как можно более сильное раздражение. Хотя, откровенно говоря, тихо дурел от качества фильма — Умница-Разумница «оживила» фрагменты видеозаписей с самой Златой, а «наглых» туранцев «нарядила» в идеально точные аналоги их реальной военной формы!Ничуть не меньше восхитило и «самое интересное»: убедившись в том, что зверюге дико не нравится «происходящее», моя ближница добавила в свой голос злое предвкушение:— Для того, чтобы догнать и убить этих тварей, надо было объединить твою длину скачков и обнаружение жизни Яра или Лады. Видишь, как эта парочка лихо отлавливает скрытников?В этот момент иллюзорная Рыжая достала из воздуха какую-то сбрую, оседлала иллюзорную Златку, залезла в аналог седла, шевельнула поводьями, направляя зверюгу прямо к одному из беглецов, а через мгновение он лишился головы в очень знакомом стиле.Кошка… удовлетворенно рыкнула и с явным удовольствием досмотрела этот фильм до конца.— Да, тогда у вас не было подходящей сбруи… — расстроено мурлыкнула ученая. — …и они бы на тебе не удержались. Но врагов у нас предостаточно, а значит, нам стоит подготовиться и к такому их поведению!— В общем, Оля рассчитала идеальную форму сбруи под мои габариты и вес, Софья заказала ее в институте перспективных военных технологий, а мы с тобой проведем ходовые испытания… — продолжила моя благоверная и выложила перед кошкой систему из пластиковых ремней. — Да, в Диком Лесу возникнет проблема целеуказания, но наша подруга Императорских кровей уже сформулировала и отправила техническое задание нескольким толковым артефакторам, так что через какое-то время мы получим аналоги КТС-ок, работающих где угодно…

Глава 13

16 декабря 2075 г.

…Вибрация комма Наты поймала нас в подземном гараже, буквально в двух шагах от Златкиной «Державы». Посмотрев на экран, девушка потемнела взглядом и в сердцах помянула Навь. Я, конечно же, поинтересовался, что ее так расстроило, и получил предельно короткий, но понятный ответ:

— Мама…

Появления на горизонте ее родичей и родичей Саши мы ожидали еще в начале ноября, так что я бесстрастно пожал плечами и изобразил стандартный жест, рекомендующий принять звонок.

Блондинка повиновалась. Только вывела звук не на гарнитуру КТС-ки, а на внешний динамик устройства, поэтому монолог «страшно соскучившейся женщины» мы слушали всей толпой. И все, как один, пришли к выводу, что Глафира Яковлевна читает его с листа!

Это расстроило Облачко чуть ли не до слез, но удивить — не удивило: о том, что процессом восстановления нормальных отношений с этой парочкой будут рулить главы их родов, не раз говорили и Лада, и Софья, и Оля. Они же придумали и логику поведения для наиболее вероятных ситуаций, но мелкая все равно вопросительно посмотрела на меня.

— Она в Москве? — одними губами проартикулировал я, дождался ответа, который, конечно же, оказался положительным, и махнул рукой: — Приглашай!

К дальнейшему разговору прислушивался краем уха, ибо занимался куда более важными делами. Сдвинул в сторону дверь лимузина и впустил в него кошку, изнывавшую от желания оказаться как можно ближе к артефактному источнику магофона, условным жестом дал команду Шершню усаживаться за руль, скинул в оперативный канал заранее подготовленный пакет данных по самым близким родичам Наташки, обговорил с телохранителями кое-какие нюансы предстоящей работы и загнал замешкавшихся дам в салон машины. В результате из поместья выехали точно по графику, за воротами «подхватили» стайку полицейских дронов сопровождения и под завывания их сирен начали набирать скорость.

К десяти часам вечера пятничные пробки рассосались даже на основных магистралях, ведущих к спальным районам столицы, а в самой спокойной части центра — Боярском Конце — как обычно, царили тишь да гладь. Ничего удивительного в этом не было, ведь абсолютное большинство аристократов, запланировавших выход в свет, уже добралось до приемов, званых ужинов и балов, а молодежь, собиравшаяся отрываться в ночных клубах, барах и других развлекательных заведениях Москвы, еще даже не думала одеваться. Таким образом, семь с половиной километров, отделявших нас от пересечения улицы

Академика Хлебникова и Сиреневого бульвара, кортеж пролетел за считанные минуты и, распугав автомобили немногих гурманов, спешащих на открытие ресторана «Стрежень», въехал на подземную стоянку.

Сотрудники СБ Тарковских, собиравшихся устроить самый настоящий фурор среди истинных ценителей высокой кухни и разославших приглашения за месяц с лишним, но упустивших большую часть клиентов из-за приема, посвященного рождению наследника у княжича Альберта Хилкова, сработали, как часы — наши машины были направлены на этаж для особо важных персон, припаркованы напротив входа в лифтовый холл, а пяток прикормленных акул пера, слонявшихся поблизости, испарились еще до того, как Потапыч открыл нам дверь. Столь же похвальную расторопность проявили и глава рода с двумя сыновьями: встретили нас прямо за дверями, сложились чуть ли не в поясных поклонах, рассыпались в искренних благодарностях и прокатили в кабинке до входа в царство Водяного. А потом мы переступили через порог и потеряли дар речи. Все, включая Злату! Почему? Да потому, что с фантазией, вкусом и чувством юмора у дизайнеров, оформлявших этот ресторан, не было никаких проблем. Центральный проход основного зала, который, в их представлениях, и являлся стрежнем некой реки, был подсвечен самыми светлыми оттенками голубого, а по самой стремнине метались фантастически качественные голограммы самых быстрых рыб. Причем автоматика помещения заставляла их огибать «валуны, поросшие водорослями», остовы утонувших судов, разбитые сундуки и даже гостей. Справа и слева от прохода, то есть, в «более спокойных водах», чинно плавала живность посолиднее. А возле темных прибрежных омутов, рядом с которыми находились входы в отдельные кабинеты, можно было заметить ужасно деловых раков, флегматичных сомов, юрких угрей и всевозможную нечисть — русалок, водяниц, бродников и так далее.

Ничуть не менее интересно оформили и пол с потолком. Первый казался настоящим речным дном. На стрежне — усыпанным белоснежным песком, то и дело вспухающим небольшими «смерчиками» или облачками из крошечных камушков, а ближе к берегам — заиленным и топким. А второй серебрился, как настоящая граница двух сред. Но не гладким «зеркалом», а поверхностью, прогибающуюся под порывами студеного ветра. Ну, и для полного счастья, местами нес к далекому морю бревна да опавшие листья, а «на западе» розовел затухающей вечерней зарей!

— С ума сойти, как тут красиво! — восхищенно выдохнула Рыжая, выразив наши общие ощущения. А я был вынужден отправить на гарнитуру кошки команду «Рядом!», ибо она, ошалев от буйства красок и образов, попробовала цапнуть излишне наглую щуку, чуть было не укусившую ее за нос. Впрочем, заметив, что выпущенные когти прошли сквозь голограмму, и услышав наши смешки, зверюга полыхнула… веселым восторгом, потерлась плечом о мое бедро и демонстративно принюхалась!

Игнорировать столь недвусмысленный намек было бы жестоко, так что мы свернули со стрежня и подошли к наклонной витрине, усыпанной мелко наколотым льдом. Рыбы на ней лежало видимо-невидимо — от самых обычных сазанов, окуней, плотвы и лещей до муксуна, омуля, микижи и севрюги!

На последнюю — громадину длиной под два метра и весом килограммов за шестьдесят — «хтоническое чудовище» и залипло.

— Толковый выбор! — хохотнула Софья, а я мазнул взглядом по вышивке на левой груди очень красивой и очень фигуристой «русалочки», не столько дожидавшейся нашего заказа, сколько пытающейся не упасть в обморок от плохо скрываемого ужаса перед «ирбисом размером со слона», несколько раз щелкнул пальцами и, наконец, достучался до разума несчастной: — Милена, эта кошечка ничуть не менее разумна, чем мы с вами, и в данный момент готова сделать заказ. Примете?

Девушка торопливо кивнула, потом до смерти испугалась, что хищница среагирует на слишком резкое движение, и побледнела еще сильнее.

Я мило улыбнулся и, как ни в чем не бывало, озвучил пожелания «посла роевого разума»:

— Госпожа Злата хотела бы продегустировать кусок филе севрюги весом в пару килограммов…

— …крупную форель, пару-тройку угрей, пару муксунов и небольшую стерлядь! — добавила Рыжая, наблюдавшая за поведением кошки и заметившая ее интерес еще и к этим рыбкам. А потом вывесила перед лицом официантки голограмму со списком ближайших коммов и поинтересовалась, на какой именно отправлять инструкцию по размещению и обслуживанию уважаемой гостьи из алтайской магической аномалии.

Не остался в стороне и я — предупредил, что мы ждем еще одну даму, назвал ее фамилию, имя и отчество, а затем попросил проводить к нам в кабинет.

«Русалка», почти оклемавшаяся от первоначального шока, сложилась в поклоне, пообещала, что позаботится о гостье лично, и перепоручила нас подоспевшему управляющему рестораном.

Тот тоже веселил «аристократической бледностью» лица, но держался достойно: нарисовавшись в поле зрения Великой Княжны, дождался ее кивка, учтиво поздоровался, предложил проводить нас до… хм… Императорского кабинета и проводил. А там развил бурную деятельность, заметно ускорив появление отдельного стола с укороченными ножками для нашей хвостатой спутницы, лично его сервировал и послужил предпоследним передаточным звеном между небольшим внутристенным лифтом и столешницей. Ибо успел ознакомиться с инструкциями и принял во внимание, что пищу госпожа Злата принимает только из моих рук, а любая попытка забить на это условие чревата крайне неприятными последствиями.

Кстати, с большим пониманием отнесся и к применению артефактного обнаружителя ядов, хотя имел полное право оскорбиться. Более того, стоило мне заикнуться о том, что «посланница роевого разума алтайской аномалии» уже нажила себе могущественных врагов за пределами Империи, позволил себе гневно раздуть ноздри:

— Пусть боятся… хм… до дрожи в коленях — им полезно!

Мы, естественно, заухмылялись, догадавшись, какую фразу он опустил, и осмелевший мужчина озвучил еще одно забавное утверждение:

— Думаю, что сильных эмоций хватит и нашим соотечественникам. Тем, кто ждет, но не дождется вас у Хилковых.

— Госпожа Злата изъявила желание вкусно поужинать… — влезла в беседу Рюриковна. — А я вспомнила о приглашении Геннадия Яновича, известного на всю Империю безупречным вкусом, предложила получить гастрономическое удовольствие именно в его ресторане и… уже получила эстетическое!

— Судя по урчанию Златы, рыбка тоже более чем хороша! — усмехнулся я. Хотя отталкивался от ощущения безграничного счастья, изливаемого на меня эмоциональной связью.

Услышав свою кличку, кошечка повернула к нам страшно довольную морду, благодарно мурлыкнула и закогтила следующий кусок свежайшей севрюги. Пришлось «переводить» на русский язык этот «намек»:

— Госпожа посол в восторге от рыбы и надеется заглянуть к вам на огонек еще не один раз. Кстати, распорядитесь, пожалуйста, нарезать оставшуюся часть этой севрюги на куски весом по два-три килограмма, разложить по термоконтейнерам и спустить к нашим машинам. Кроме того, мы заберем штук по десять угрей, форелей, муксунов и омуля. Если не хватит контейнеров ресторана, то купите на стороне — я оплачу.

— Будет сделано, ваше высоко-…

— Превосходительство ! — уточнила Софья.

Управляющий рассыпался в извинениях, затем поплыл взглядом и сообщил, что гостья, которую мы дожидались, только что прибыла. Но не одна, а с девочкой лет четырех-пяти.

— Пусть поднимаются… — скомандовала Рюриковна, дала мужчине еще пару-тройку ценных указаний и отпустила…

…Психологи Оболенских постарались на славу: не знай я, как Глафира Яковлевна относится к Наташе на самом деле, однозначно поверил бы игре в любящую мать и, вероятнее всего, счел бы эту «соседку» неблагодарной. Но пара-тройка записей семейных скандалов, сохранившихся на коммах обеих подруг детства, еще не забылись, поэтому я почти не обращал внимания на хорошо поставленный спектакль. В смысле, на вопросы, обращенные лично ко мне, отвечал, но с едва заметным холодком в голосе и взгляде. А все остальное время беседовал с Ладой, Олей, Софьей и Златой.

Да, уделил немного времени младшей сестренке своей блондиночки, такой же белобрысой куколке по имени Марина. Но тоже держал дистанцию, дабы аналитики Оболенских не решили давить на меня через детей. Хотя, откровенно говоря, девчушечка была на редкость мила, непосредственна и шкодлива, располагала к себе с первой улыбки и вынуждала улыбаться в ответ.

Благодаря симпатии к этому мелкому чуду чуть было не сделал ошибку в тот момент, когда гостья, отыграв «обязательную программу», приступила к определению «ширины доступного коридора возможностей». Естественно, не по своей личной инициативе, а согласно подсказкам «советчиков», сидевших на прямой связи. Слава всем богам, мое нежелание ставить на место эту особу в присутствии ребенка вовремя заметила Софа и заткнула Глафиру Яковлевну настолько легко, непринужденно, красиво и… жестко, что женщина пошла красными пятнами.

Потом в мой личный канал упало требование Рыжей не лезть не в свои вопросы, и эта оторва как следует потопталась по самомнению аналитиков Оболенских:

— Глафира Яковлевна, Яромир Глебович — мужчина старой закваски. Ему нет дела до чьих-то там планов на него, его связи и возможности, до кривой игры марионетки, поставленной недоумками, невесть с чего возомнивших себя великими кукловодами, и тому подобной дребедени. Он занят решением проблем, масштабы которых всем вам даже не снились. Мы тоже далеко не так наивны, как, наверное, выглядим со стороны. Поэтому на любую попытку манипулировать главой нашего рода или нами всегда отвечаем ударом, отбивающим всякое желание продолжать в том же духе. Вас ломать не стали. Но второго шанса заслужить уважение дочери не дадим, ибо этот вы и ваши родичи бездарно спустили в отхожее место.

Все это говорилось с милой улыбкой и воркующими интонациями, так что Маришка даже не заметила, что ее матушка опустила взгляд и отыграла последнюю инструкцию «кукловодов» — демонстративно вытащила из уха одну из двух гарнитур скрытого ношения и кинула в угол.

— Глафира Яковлева, ваши советчики — полные и законченные бездари! — презрительно фыркнула Умница-Разумница и постучала пальцем по экрану своего комма. Хотя, по-хорошему, должна была ткнуть себя пальцем в глаз, так как мое сообщение о наличии в этом кусочке почти прозрачного пластика «лишней» электроники прилетело на линзы КТС-ки.

В этот момент в кабинет зашел Потапыч, в два скачка переместился к «сюрпризу», оснащенному микрокамерой, поднял его с пола и деловито убрал в спецконтейнер. Затем развернулся на месте, проартикулировал женщине одними губами, что вторую гарнитуру выбрасывать не стоит, и снова вернулся на свой пост.

Это фиаско напрочь испортило гостье настроение, так что она помогла «соседкам» объяснить мелкой шкоднице, что Злата — это не мягкая игрушка, потом сослалась на какие-то очень срочные дела и заявила, что им пора.

Маришка расплакалась, и я, почувствовав, насколько сильно эти слезы ударили по эмоциям Наташки, отправил в чат «Фениксов» десяток предельно сокращенных слов. Ценные указания прилетели вовремя, согрели Облачку душу и настроили на чрезвычайно жестокий лад:

— Дела, особенно срочные — это святое и в разы важнее родных детей, так что езжай. Одна. А Марину заберешь завтра в десять утра у центральных ворот нашего городского поместья. Кстати, упаси вас боги использовать ее в ваших игрищах — клянусь Силой, что это выйдет вам боком!

Я подтверждающе кивнул и для пущего эффекта на секунду выделил женщину алым кантиком, что заставило Златку прервать трапезу и уставиться на нее угрожающим взглядом.

Глафира Яковлевна побледнела, как полотно, и осторожно пролепетала сначала извинения, а затем и обещание ни в коем случае не манипулировать этим ребенком. Слава всем богам, после того, как девочка с радостным визгом запрыгнула на колени к старшей сестре и, радостно вереща, принялась ее целовать.

«Этим, слышали?!» — написала в канал Ната, прижала к себе мелкую и забыла о существовании матери.

Мы тоже о ней забыли. Но чуть-чуть позже. Сначала отвлеклись на дегустацию заказанных блюд и минут на сорок, если не больше, потерялись в гастрономическом удовольствии, а потом нас повеселило сообщение Колуна, упавшее в оперативный канал:

«Прием у Хилковых фактически закончен: узнав о том, что «Фениксы» и госпожа Злата ужинают в «Стрежне», абсолютное большинство гостей засобиралось на выход. При этом заказать столики успели немногие, а на что надеются остальные я, откровенно говоря, не понимаю. Впрочем, это дело десятое, а вы можете требовать скидки за серьезнейший вклад в рекламу ресторана…»

Мы посмеялись, обсудили размеры желаемой скидки и прикинули, кого еще можем осчастливить подобной помощью. Затем прервались, чтобы отдать должное десерту, который нам принесла «русалочка» по имени Милена, и в этот момент ожил мой комм. В самом неприятном из всех возможных режимов — завибрировал и нагрелся до пятидесяти градусов.

Я сразу же ткнул во вспомогательный сенсор, окинул взглядом список видеокамер городского поместья, пересчитал те, которые горели алым, и ткнул курсором в единственную мигающую. Картинка из лифтового холла первого этажа, примыкающего к черному ходу, развернулась практически мгновенно, и я, хмуро оглядев бессознательное тело, валяющееся возле автоматически заблокировавшейся двери, вчитался в отчет охранной системы «Бастион». А после того, как закончил, набрал и отправил в оперативный канал первые строчки необходимых ценных указаний:

«К нам домой ввалился незваный гость. Отъехал еще до того, как успел что-либо наворотить. Никаких признаков наличия где-нибудь поблизости его сообщников не обнаружено. Тем не менее, не мешало бы с ним пообщаться. В общем, заканчиваем питаться, расплачиваемся в расслабленном режиме и прощаемся со всеми, кто изъявит желание с нами пообщаться, задвигаем буквально пару-тройку фраз журналистам и сваливаем…»

— — -

…Паранойя, включившаяся у всей компании, существенно усложнила процесс возвращения домой. Конвойные проложили маршрут, позволявший, в случае необходимости, пробиться в зоны ответственности систем охраны комплексов зданий министерств и ведомств, расположенных в центре города и охраняемых сотрудниками ИСБ или спецслужб, Софья прикрыла кортеж стайкой средних ударно-штурмовых дронов, до выдвижения в нашу сторону висевших над Императорским дворцом, а мы с Ладой и Златкой «сошли» в двух километрах от поместья и рванули к нему по прямой. Однако все меры предосторожности оказались излишними — и мы, и наши машины добрались до центрального въезда на территорию без каких-либо проблем, а оперативные дежурные Конвоя не нашли никаких признаков готовящегося нападения. Тем не менее, я не расслаблялся, поэтому отправил Рюриковну, Олю, Сашу и Нату с сестренкой на хозяйский этаж, а сам в сопровождении Рыжей, нашей кошки и Потапыча пошел знакомиться с незваным гостем. Ибо поведение последнего загрузило еще в момент просмотра самого первого уведомления «Бастиона»: почувствовав, что выбит из-под отвода глаз, мужчина совершенно спокойно поправил узел стильного галстука, стряхнул с рукава очень дорогого делового костюма невидимую пылинку и поудобнее перехватил архаичную кожаную папку для документов с причудливым тиснением по верхнему краю. Не выпал из демонстрируемого образа и в момент попадания вольфрамового шарика, разогнанного до сумасшедших скоростей, хотя не мог не заметить, что лишен покрова. Да и картинную попытку защитить папку от падения, изображенную в момент попадания артефактного дротика с каким-то усыпляющим составом, исполнил не просто так.Впрочем, излишней наивностью я перестал страдать после бунта против деда и хотел проверить кое-какие возможности техно-артефактной охранной системы, так что еще раз влез на соответствующую вкладку и убедился в том, что в помещении, изолированном в автоматическом режиме, нас с Ладой не встретит ни радиация, ни химия, ни какая-нибудь биологическая дрянь. Зато потом со спокойной душой вломился внутрь и дал команду телохранителю вбить в средоточие доморощенного актера артефактный шип. Все остальные обязательные процедуры Михаил провел без подсказок с моей стороны — аккуратно срезал с гостя всю одежду, включая не по-мужски узенькие трусы, каким-то хитрым приборчиком добросовестно просканировал тело в поисках всевозможных сюрпризов типа полых зубов, вставил в рот металлическую рамку, не позволяющую откусить язык, лишил подвижности конечности, растянув их между захватами портативного иммобилизационного комплекса «Кокон», и так далее. В результате любитель шарахаться по чужим поместьям превратился в бревно, в принципе неспособное шевелиться, а мы с Рыжей успели показать Софье иностранный аналог наших КТС-ок, убрать в пространственный карман трофейный коммуникатор, извлечь и расставить кресла, устроиться поудобнее и дать команду использовать антидот.Воздействие спецсостава должно было сказаться на самочувствии гостя не самым лучшим образом, однако он как-то уж очень быстро взял себя в руки и сделал вид, что не чувствует ни сильнейшей головной боли, ни сухости в горле, ни рези в глазах. Зато отреагировал на то, что полностью раздет — заметив Ладу, сделал вид, что застеснялся, а потом укоризненно посмотрел на меня. Но нам с ней подобные игры были до одного места — я не собирался нарушать протоколы безопасности в угоду каким бы то ни было правилам поведения в обществе, а моя благоверная насмотрелась на голых мужиков еще во время учебы в КМА , и, что самое главное, видела в этом конкретном без пяти минут труп.Кстати, по моим ощущениям, ее взгляд напряг его в разы сильнее, чем появление в поле зрения Златы. Хотя, по логике, должно было быть наоборот. И пусть он попробовал свести свою реакцию к шуточному комплименту, получилось это неважно:— Никогда не думал, что равнодушие в глазах красивой девушки может пугать больше высокорангового хищника из эпицентра магической аномалии!— Может, представитесь и перейдете к делу? — пропустив мимо ушей этот пассаж, бесстрастно поинтересовался я.Гость попробовал пожать плечами, понял, что это невозможно, и сделал вид, что в «Кокон» его запихали зря. Правда, строил из себя обиженку от силы секунд пять, то есть, до тех пор, пока не почувствовал, что ходит по очень тонкому льду. Зато потом резко перестал валять дурака, обвел нас изучающим взглядом и посерьезнел:— Петер Делагарди, мастер пятого ранга, наемник, выполнявший заказы разведок доброго десятка европейских стран, совершивший непростительную ошибку и списанный. Сразу всеми. Так что визит к вам — всего лишь попытка воспользоваться единственным шансом сохранить жизнь своим родным и оставить им не очень честно заработанные капиталы.Я отметил полное отсутствие какого-либо акцента, почувствовал, как оживает татуировка, и, обрадовавшись, шевельнул ладонью, предлагая гостю переходить к конкретике.Намек был понят влет:— Скажу сразу, что даже близко не представляю, какое государство или государства стоят за этим заданием — я получил его через посредника, а менее чем через час узнал, что тот трагически погиб в автокатастрофе. Тем не менее, практически уверен, что в списки заинтересованных в вашем положительном ответе можно смело внести абсолютно все страны Европы.Лезть в кожаную папочку у меня не было никакого желания, о чем я прямо и заявил.Господин Делагарди понимающе усмехнулся:— Неудивительно. Но в данном случае вы ничем не рискуете — до тех пор, пока вы не дадите однозначного отрицательного ответа на эти предложения, назревшую проблему будут решать мирным путем…Я шевельнул бровью, предлагая обойтись без общих слов, а Злата, очень внимательно прислушивавшаяся к моим эмоциям, требовательно ощерилась.Гость мгновенно переобулся:— Если очень коротко, то мои нынешние работодатели, пожелавшие остаться неизвестными, уверены, что предлагать вам гражданство какой-либо страны Западного Мира вместе с титулами, поместьями и далее по понятному списку, равно, как и пытаться разжечь эмоциональный пожар, напоминая об истинных первопричинах трагической гибели вашей приемной матери — бессмысленно. Поэтому они готовы выполнить любое ваше желание за крайне редкими исключениями в обмен на критически важный минимум информации о рабочей схеме заключения договора о мире и сотрудничестве с разумными хищниками.Летом или в начале осени упоминание о женщине, подарившей мне по-настоящему счастливые детство и юность, однозначно вышибло бы из колеи. А в этот раз я просто принял ксведению и этот намек, после чего прочитал сообщение Рыжей, упавшее в канал «Фениксов», и понял, что ее слишком уж сильно зацепил предыдущий:«А вот и очередное негативное последствие моей дурацкой шутки…»«Эта шутка как минимум отодвинула начало неизбежной войны сразу с двумя государствами, а вам, Нестеровым, помогла обрести эксклюзивный статус и серьезнейший политический вес!» — мгновенно напомнила Софья, незримо присутствовавшая на допросе.«Так и есть. Но перспектива войны нашего рода со спецслужбами чуть ли не всех стран планеты не радует от слова «совсем»!» — ответила Лада и… посмотрела на гостя, дожидавшегося нашей реакции, как на клинического идиота:— У ваших работодателей настолько серьезные проблемы с источниками достоверной информации или толковыми аналитиками?!Петер криво усмехнулся:— Они просто отрабатывают все возможные варианты. А начали с самого дешевого, пожертвовав отработанным материалом и дав обещания, которые, вероятнее всего, не придется выполнять.— Не придется… — подтвердил я, поднялся с кресла, подал руку супруге, помог ей встать и обратился к Потапычу: — Я услышал все, что хотел, так что пакуй нашего гостя вместе с его пожитками и отправляй к дознавателям.Делагарди, за которым я наблюдал через камеру под потолком, потемнел взглядом и попробовал еще немного отодвинуть визит к мозголомам ИСБ:— Кстати, хотел похвалить охранную систему, установленную в поместье — не знаю, в какую сумму она вам обошлась, но меня отрубило от всех каналов связи, включая особо секретные, еще до того, как я переступил через порог этого помещения. Восхитила и использованная ею методика подбора скорости шарика, пробивающего покров, но не вредящего телу — я с таким воздействием еще не встречался. Хотя до сегодняшнего дня был уверен, что повидал всякое. Но больше всего меня поразили вы, госпожа Злата…Увидев алый кантик, на пару секунд выделивший силуэт незваного гостя в дополненной реальности КТС-ки, кошка развернулась на месте, оскалилась и заткнула разговорившегося мужчину чудовищной жаждой убийства. А я задерживаться не стал и ответил на его монолог уже из кабинки лифта:— Она не разделяет ваших восторгов, ибо ваше вторжение испортило нам отличный вечер. На этом все. Прощайте……Пока мы общались с посланником неведомых благодетелей, Марина, основательно перебравшая положительных эмоций, успела отключиться, так что «соседки» уложили ее в свою кровать, настроили систему уведомления и присоединились к старшим женщинам, наблюдавшим за допросом из нашего самого большого джакузи. Мы, естественно, ломанулись туда же. А по дороге устроили кошечке мини-тренировку, сначала попросив найти Софью, а затем по уже опробованной методике подсветив ее силуэт зеленым цветом и показав стрелочками, как до него добраться.Несмотря на то, что поискам «своих» мы уделили менее двадцати минут, а концепцию стрелок толком не закрепили, Златка врубилась в суть просьбы, что называется, с пол пинка, унеслась в рекомендованном направлении и не сделала ни одной ошибки на несложном, но лишь по меркам людей, маршруте. За что, естественно, была премирована любимыми пряниками и затискана сначала в четыре, а затем и в шесть пар рук. Благо, влетев в нужное помещение и обнаружив Рюриковну, радостно ушла в очередной скачок, вышла из него над центром водной глади и рухнула вниз.Всей звонкости раздавшегося многоголосого визга мы с Ладой, увы, оценить не сумели, ибо наблюдали за этой картиной через потолочные камены и КТС-ку, зато от души посмеялись, увидев, как цунами, вызванное падением трехсоткилограммовой туши, шарахнуло по расслабившимся женщинам. Ну и, конечно же, восхитились их на редкость благожелательной реакции на такой «нежданчик».Пока кормили и ласкали довольно урчащее «чудовище», в основном, обсуждали красоту и размеры озера, появившегося на полу. А после того, как Златка втиснулась между мною и Ладой, пристроила морду ко мне на грудь и повела ушами, требуя обнимашек, переключились на назревшие проблемы рода. Как водится, оба самых важных вопроса подняла Рыжая. Причем начала с допроса Рюриковны:— Слышь, Соф, будет время — скинь мне, пожалуйста, все материалы по самым близким родичам твоих телохранителей. А то парни уже в роду, а те, кто им по-настоящему дорог, живут абы где и абы как.— Ну да, это не дело! — поддержала ее Оля. — Самых близких имеет смысл еще раз прогнать через все необходимые спецпроверки, взять клятвы Силой о нераспространении информации и переселить на второй этаж этого особняка. Ну, а остальных можно отправить в Новоалексеевское поместье. Чтобы в наше отсутствие там обретался хоть кто-нибудь.— Спасибо, народ… — начала, было, Великая Княжна, растроганная таким сердечным отношением к ее охранникам, но нарвалась на впечатляющую отповедь от моей благоверной и виновато засопела. А ораторша, сменив «гнев» на деловой настрой, озвучила еще один вопрос, требующий внимания:— Кроме этого, нам пора озаботиться подбором прислуги. Причем и сюда, и в Новоалексеевское поместье. А то на одних роботах-уборщиках мы далеко не уедем.— Так и есть! — хором согласились с ней «соседки». — Да, гостей мы пока особо и не принимаем, но ведь когда-нибудь придется, верно?— Не «когда-нибудь», а очень скоро… — сварливо уточнила Оля, а Софья, подавшись вперед и породив новую, но не такую ужасающую волну, как самая первая, предложила очень интересный вариант:— Мы, Рюриковичи, набираем весь необходимый персонал в агентстве с не самым логичным названием «Палисад», созданном еще во времена Ингвара Ярого кем-то из потомственных Слуг рода. На рынке труда вербовщиков этого агентства тихо ненавидят, ибо они накладывают лапы на самых лучших и, в отличие от всех остальных подобных компаний, выплачивают кандидатам неплохой аванс, а тем, кто проходит всестороннюю проверку, в течение двух лет ежемесячно перечисляют достойную зарплату.Как выяснилось из дальнейшего рассказа Черной Мамбы, «Палисад» отбирал только низкоранговых одаренных или одаренных, упершихся в так называемый «естественный предел», то есть, лиц, которых будущие хозяева могли «привязать» к своим родам клятвами Силой или Жизнью. Да, получить доступ к базам данных этого агентства могли только Рюриковичи, но Софа пообещала продавить нам разрешение. Причем не абы когда, а уже утром.Слово «утро» заставило меня вспомнить о планах на следующий день и задать напрашивающийся вопрос:— Как я понимаю, вылететь на Алтай до полудня не получится, верно?— Мама подтвердила, что заберет Маринку в десять утра… — негромко пробормотала Наталья, судя по эмофону, чувствующая себя не в своей тарелке из-за задержки «по ее вине».— С вероятностью процентов в восемьдесят пять-девяносто к пятнадцати ноль-ноль артефакторы рода подготовят первый вариант КТС-ок для работы в Диком Лесу… — сообщила Черная Мамба. — Да, в нем будет реализован только один пункт технического задания — целеуказание — но это лучше, чем ничего.— Ого, как быстро! — удивленно воскликнул я.Женщина… гневно прищурилась, раздула ноздри и с хрустом сжала кулаки:— Быстро?! У них на руках имеется куда более продвинутый аналог, извлеченный из глаз «языка», захваченного нами в Ржавой Пади!Мы — в смысле, все Нестеровы — одинаково полыхнули чувством вины, а я нашел в себе силы задать ужасно неприятный вопрос:— Ты хочешь сказать, что мы систематически «зевали» линзы?!Она расстроено укусила себя за губу и угрюмо усмехнулась:— Вам простительно: вы, по сути, гражданские лица, нахватавшиеся самых верхов и еще не имеющие ни теоретических знаний, ни практического опыта работы с «языками»! А мы с У-…— Так, ладно — самоуничижение откладываем на потом… — перебил ее я, как-то почувствовав, что она вот-вот застрадает по полной программе. — Все ошибаются. А мы сделали нужные выводы и на эти конкретные грабли больше не наступим!— Ага! Найдем другие… — хохотнула Лада, притянула к себе Рюриковну, заключила в объятия и заставила переключиться на обдумывание куда более приятных вопросов: — Кстати, у меня к тебе вопрос интимного плана…— Хм…— …поможешь с набором прислуги? А то я выросла в семье военного и в этом деле не разбираюсь.— А почему этот вопрос интимного плана? — ехидно спросила Оля.«Соседки» одновременно хихикнули и по очереди ответили:— Как это «почему»? Ей же придется разрываться на части, выбирая самых симпатичных мальчиков и как можно более страшных девиц…— …хотя уберечь Яра от чужого обаяния не получится — к сожалению, он может превратить в фантастическую красотку даже обезьяну!Я представил себе случайную встречу в темном коридоре со специально отобранной «красоткой», да еще и спросонья, ужаснулся и поставил дамам ультиматум:— Наберете страшненьких — обязательно займусь их внешностью и не успокоюсь до тех пор, пока не смогу проводить конкурсы красоты среди прислуги!Единственный взмах руки, которым я собирался усугубить эффект этой речи, тоже поднял волну и плеснул водой в морду разнежившейся кошки. Она, естественно, возмутилась, шлепнула меня лапой по правой грудной мышце и недовольно рыкнула.Рыжая не стала хлопать ушами и мгновенно «перевела» этот рык на русский язык. В выгодном им ключе:— Не получится — первой в очереди на обновленную внешность стоит наша Злата. А она клиентка придирчивая и очень-очень ревнивая…

Глава 14

17 декабря 2075 г.

…Все утро субботы я провел в большом спортзале поместья. В игровой форме приучал Златку правильно реагировать на команды с КТС-ки, кормил вкусняшками и откровенно ленился во время частых перерывов. А в районе двенадцати к нам прискакала Лада, сообщила, что они с Софьей только что закончили отбор прислуги, вытащила из пространственного кармана сбрую и, оседлав кошку, напрочь свела меня с ума. Чем? Да всем!!! Первые минуты три-четыре эта парочка просто носилась по помещению, привыкая друг к другу. Потом принялась забегать на стены и прыгать по тренажерам. А после того, как хорошенечко освоилась, добавила ко всему этому уходы под отвод глаз, боевые связки и работу магическими навыками по целеуказаниям с КТС-ки! Но больше всего удивляли не идеально точные выходы «чудовища» на одиночные цели и не стремительные перемещения между групповыми, а эмофоны обеих воительниц: на протяжении пятнадцати минут и под Знаком Макоши, и по моей связи со Златкой ощущалось одинаково яркое буйное веселье!

Ничуть не меньше удивило и завершение… хм… занятия — «уничтожив» последнюю группу «вертушек», спевшаяся парочка вышла из перемещения возле меня, разделилась, рухнула на маты по обе стороны от моей тушки, а затем прижалась к бокам и потребовала награды!

Рыжей умнице я вручил шоколадное мороженое «Байкал», а хвостатой скормил пачку печенья. Потом притянул к себе страшно довольных особ и спросил у супруги, каково кататься на столь нестандартном транспортном средстве.

— Понимаю, что рискую вызвать жуткую ревность, но кривить душой как-то не получается. В общем, ничуть не хуже, чем на тебе… — притворно вздохнув, ответила эта оторва, закинула колено на мое бедро и чуть-чуть посерьезнела: — А если без шуток, то во время перемещений скачками почти не трясет, а при смещениях и резких поворотах первое время подташнивало. Но под очищением разума и тремя целительскими пассивками вестибулярка адаптировалась достаточно быстро. В общем, если потренироваться, эдак, с недельку, то смогу включаться в работу с первых мгновений. Кстати, а ты пробовать будешь?

Я отрицательно помотал головой:

— Неа. Мне почему-то кажется, что это противоречит условиям ритуала импринтинга.

— Не поняла? — нахмурилась она.

— Я и сам не понимаю… — признался я. — Просто есть ощущение, что так будет неправильно.

Лада задумалась, некоторое время невидящим взглядом смотрела сквозь меня, затем отстучала что-то бравурное на моем покрове в районе грудины и… подтверждающе кивнула:

— Ну да, пожалуй, соглашусь: раз согласно вашей связи ты вожак стаи, а она — рядовая самочка, то такое требование может показаться чрезмерным. Само собой, с учетом того, что от всех остальных своих самочек ты такого не требуешь.

Я примерил эту версию к своим ощущениям и признал, что чувствую что-то похожее.

Супруга гордо задрала носик, покосилась на экран комма, уточнила время и уставилась на кошечку, урчащую на зависть любому двигателю:

— Слышь, подруга, а тебе не надоело тренироваться? Минут через десять-пятнадцать в поместье начнут съезжаться отобранные кандидаты, и нам с Софой потребуется помощь в их финальном тестировании.

Естественно, этот вопрос задавался не зверюге, а мне, поэтому я на него и ответил. После того, как представил пару самых экстремальных вариантов тестирования и мысленно посочувствовал несчастным кандидатам:

— Забирай. Но постарайся особо не шалить — да, наличие целительских навыков и опыта исцеления позволит откачать даже самый пугливый люд, но ужасные слухи о роде Нестеровых нам однозначно не нужны.

— Ты хотел сказать «новые»? — хохотнула эта оторва, сорвалась с места, кликнула Златку и, продолжая фонить весельем, переместилась к входной двери.

Я завалился на спину, закинул руки за голову, закрыл глаза, задумался о какой-то ерунде и неожиданно для самого себя задремал. Очнулся от вибрации комма, ткнул в нужный сенсор, не глядя на экран, и услышал в гарнитуре КТС-ки отвратительно бодрый и довольный голос наследника престола:

— Здравствуйте, Яромир Глебович! По имеющимся у меня разведданным, вы все еще в Первопрестольной, обретаетесь в городском поместье и, вроде как, не заняты ничем архиважным. Вот и хочу напроситься в гости. Эдак на полчаса-час — появилось нестерпимое желание поделиться самыми свежими новостями. Что скажете?

— Добрый день, Александр Александрович… — заставив себя собраться, отозвался я. — Единственное, что приходит в голову — это встречный вопрос: когда и где вас встречать?

Как выяснилось, Великий Князь уже сидел в салоне своего «Горыныча» и был готов выдвигаться из дворца. Дальше можно было не объяснять, так что я дождался, пока мой собеседник сбросит звонок, «выстрелил» собой к двери и понесся переодеваться в более «строгую» домашнюю одежду — встречать будущего Императора в одних шортах было бы дурным тоном.

Пока несся по маршруту тренировочный зал — гардеробная — подземный гараж, успел уведомить Колуна о приезде особо важной персоны. Поэтому на выходе из лифта столкнулся с дежурной двойкой телохранителей и… на пару секунд завис, оценив глубину их поклонов. А когда пришел в себя, получил короткое, но информативное объяснение этому поступку: Швеллер и Кайман от всей души благодарили меня за заботу об их ближайших родственниках!

Слишком уж эмоциональный монолог первого и молчаливая поддержка второго заставили засомневаться в искренности этих битых жизнью мужиков, но волна тепла, прокатившаяся от средоточия к Знаку Макоши, мгновенно избавила от всех сомнений и помогла придумать достойный ответ:

— Вы — Нестеровы. Привыкайте…

…Наследник престола выпрыгнул из автомобиля чуть ли не на ходу, вцепился в мою руку, как следует сжал и, вспомнив о своих Конвойных, дал им понять, что в этом доме переходит под охрану «Фениксов». Этот «боевой приказ» телохранители получили не первый раз, однако все равно напряглись и, поймав взгляды моих парней, взглядами потребовали подключения к нашим оперативным каналам.

Контролировать еще и эту сторону деятельности высококлассных профи я, конечно же, не собирался — сделал шаг в сторону, повел рукой, приглашая гостя проследовать к лифтам, и ответил на вопрос «А где многоуважаемая госпожа Злата?»:

— Помогает вашей сестре и Ладе отбирать кандидатов в прислугу.

Судя по тому, как рассмеялся Александр Александрович, он тоже сходу включил фантазию в турборежим. А это однозначно свидетельствовало о том, что «самые свежие новости» будут как минимум нейтральными. Впрочем, расслабляться я себе не позволил — поднял гостя на хозяйский этаж и довел до большой гостиной, а «соседки», отправленные Рыжей на помощь, накрыли стол, предложили гостю напитки и так далее.

Упав в то же кресло, что и в прошлый раз, наследник престола принял из рук Саши бокал с соком манго, очень тепло поблагодарил за заботу, а затем изволил пошутить:

— Каждый раз, приезжая к вам в гости, ловлю себя на мысли, что под вашим домом наверняка спрятана небольшая магическая аномалия с точкой фокуса «волшебного расслабляющего воздействия» точно под этим креслом!

— Не исключено… — улыбнулся я. — Но устраивать раскопки мы не будем. Чтобы не сбить тонкие настройки.

— Толковый подход! — преувеличенно важно согласился Великий Князь, пригубил напиток, опустил бокал на подлокотник и предвкушающе хохотнул: — Что, кстати, уже не удивляет: ваши, Нестеровские, способы решения проблем всегда оригинальны и загоняют всевозможных недоброжелателей либо в Навь, либо в угол с единственным выходом, устраивающим вас, нас — Рюриковичей — и Империю. Возьмем, к примеру, Божий Суд: «случайный» слив записи этого события Сеть вынудил Саидбека Гуркани заткнуть возмущенное жречество и официально признать погибшего отступником, жутко извратившим заветы Ахурамазды и наказанный им, а не нашими богами. Но это самое признание приглушило недовольство лишь только подданных султана. А недовольство моего отца ему пришлось заглаживать шагами навстречу… на разрыв паховых связок!

— В смысле?

— Нам уже обещаны аж три компенсации: за включение в состав прошлой делегации этого самого «отступника», за деятельность спецслужб Турана на территории родовых земель Нестеровых и за ущерб, нанесенный Империи!

— Ого! — ошалело выдохнула Наташка, Великий Князь, гордо задрав нос, добавил, что Гуркани мелочиться не будет, а я невольно подобрался, так как внезапно понял, что такие подарки выгодно делать только в том случае, если имеется уверенность в последующем получении куда более серьезной выгоды.

И пусть ожидаемая выгода могла быть какой угодно, мне почему-то казалось, что она напрямую связана с предстоящим замужеством Софьи!

Пока я обдумывал эту мысль, Александр Александрович переключился на следующую «веселую» тему:

— Ничуть не менее значимые результаты дали и показательное унижение послов крупнейших государств планеты, внезапное исчезновение Петера Делагарди из всех каналов спецсвязи и ваше абсолютное равнодушие ко всем предложениям его работодателей…

— А откуда они узнали, что я ничем не заинтересовался? — спросил я, тут же сообразил, что перебил наследника престола, начал извиняться, но был прерван на полуслове:

— Яромир Глебович, у вас в гостях я отдыхаю в том числе и от обычного этикета. Поэтому не забивайте себе голову всякой ерундой и слушайте ответ на свой вопрос. Папка с документами, которую вам принес наемник, являлась сложнейшим техно-магическим артефактом, подключенным к тем же каналам связи, что и «курьер». Так вот, вчера вечером она внезапно деактивировалась, а сегодня утром снова перешла в рабочий режим и в автоматическом режиме отправила создателям импульсный отчет с текущими координатами, точным временем первой попытки открытия «декоративной кнопки» и голографией лица личности, решившей ознакомиться с документами.

— И ею оказался ни разу не Яромир! — ухмыльнулась блондиночка.

— Верно… — кивнул Великий Князь. — И тогда какому-то умнику пришло в голову выяснить, с чего это вдруг он стал таким бессеребренником. Первый запрос агенту, внедренному в руководство московского филиала Имперского банка, не дал ровным счетом ничего, так как сумма, обнаруженная на личном счете главы вашего рода, мягко выражаясь, не впечатлила. Зато второй запрос, подкрепленный требованием копать как можно глубже, заставил «умника» прозреть — как выяснилось, вы, Яромир Глебович, активно пользуетесь вторым счетом. С сорока девятью с мелочью миллиардами рублей. А значит, связаны с нами, Рюриковичами, намного теснее, чем кажется на первый взгляд. Что автоматически делает бессмысленными практически любые попытки подкупа.

— И-и-и откуда у меня взялся этот самый второй счет? — оклемавшись от первоначального шока, полюбопытствовал я.

— Де-юре вы получили пятьдесят миллиардов восемнадцатого июля сего года, в день «реального» назначения на должность заместителя командира группы особого назначения «Феникс». Де-факто чуть меньшая сумма упала на вполне реальный счет после моего возвращения с Алтая. Но мои специалисты создали абсолютно достоверную картину работы с этими деньгами: поверьте на слово — к перемещениям ваших средств не придерется ни один аудитор.

— А почему именно пятьдесят? — осторожно спросила Саша, забрав у Великого Князя пустой бокал и вручив полный.

— Это годовой бюджет среднестатистического спецподразделения. КПД вашего чрезвычайно высок, и я решил, что эти деньги вам пригодятся.

— Вы решили? — как-то почувствовав, что Александр Александрович жаждет услышать именно этот вопрос, поинтересовался я, намеренно выделив интонацией местоимение.

Он утвердительно кивнул и посерьезнел:

— Да, именно я. Ибо убедил отца поручить мне абсолютно всю работу с «Фениксами».

Потом он достал из бокового кармана молодежного пиджака мобильный терминал и попросил у меня комм. А когда я снял с руки и отдал ему свой «Хронос», загрузил еще серьезнее:

— Сейчас я создам дополнительную вкладку в программе «банк-клиент» и пропишу в нее сразу два новых счета. Скажу сразу, суммы, зачисленные на них — ваши, то есть, могут тратиться на все, что вам заблагорассудится. Однако я почему-то уверен, что много вы не потратите, поэтому со второго счета будут изредка сниматься довольно приличные суммы и уходить организациям вроде уже знакомого вам института перспективных военных технологий, дабы имитировать некую сверхсекретную деятельность. Но средства, потраченные на создание «дымовой завесы», будут прилетать на третий счет и создавать финансовую подушку безопасности.

— Александр Але-…

— Яромир Глебович, мы с Софьей похожи намного сильнее, чем может показаться со стороны! — не дав мне высказать свои мысли, заявил наследник престола, утвердительно кивнул в ответ на безмолвный вопрос Натальи, показавшей ему бутерброд с ветчиной, показал четыре пальца и продолжил объяснения: — Она увидела в вас личность, достойную не только глубочайшего уважения, но и абсолютного доверия, поэтому вкладывает в вас и в ваш род всю душу без остатка. Я не смогу вложить всю душу, так как рано или поздно займу трон и буду вынужден взвалить на плечи ответственность за целое государство, однако хочу править, опираясь не только на подданных, но и на настоящих друзей. И… нет, я вас ни в коем случае не покупаю, ведь даже ваши нынешние накопления позволяют не задумываться о деньгах: средства, поступившие на эти счета — это мой вклад в усиление вашего рода, его защита от манипуляций сторонних «благодетелей» и благодарность за то, что вы делаете лично для меня… просто так, по внутренней потребности!

Теплая волна, согревшая Знак Макоши, подтвердила искренность его побуждений, и я сначала сдался, а затем придумал адекватный ответ — встал с кресла, подошел к Рюриковичу и протянул ему руку. Молча, но глядя в глаза. Он ответил тем же. В смысле, облегченно выдохнул, торопливо поднялся на ноги, закрепил заключение дружественного союза крепким рукопожатием и… поблагодарил за понимание!

Я дождался, пока он сядет, вернулся на свое место и задал вопрос, не дававший мне покоя несколько дней:

— Александр Александрович, скажите, пожалуйста, чем закончилась история с уничтожением монастыря Калаи-Хумба, если это, конечно, не тайна из категории «Перед прочтением сжечь»?

Он помрачнел, некоторое время подбирал формулировки, а затем криво усмехнулся:

— На первый взгляд все просто прекрасно: туранские дознаватели нашли многоуровневый след, ведущий к спецслужбам сразу нескольких государств, имеющих серьезнейшие мотивы для проведения подобной акции, а отец уже успокоился и вернул мне доступ в ЦКП. Но эта месть никак не сказалась на будущем Софы: ее замужество неизбежно, ибо закреплено клятвой Силой, а я не хочу отдавать ее Рушанбеку или любому другому Гуркани настолько же сильно, насколько боюсь последствий нарушения этой клятвы.

Он опять сказал правду, и я счел не только возможным, но и правильным приоткрыть душу:

— Нам это замужество тоже не нравится, поэтому Гуркани обойдутся без Софьи.

Великий Князь мгновенно подался вперед и сделал стойку:

— Есть конкретные идеи?

— Пока только наметки… — признался я. — Но мы, Нестеровы — народ упертый и обязательно добьемся своего.

— Я с вами. Помогу всем, что в моих силах. Даже втемную… — отрывисто пообещал он, потом замолчал, чуточку поколебался и лукаво усмехнулся: — Никогда не думал, что я, Рюрикович, когда-нибудь окажусь в шкуре самого настоящего заговорщика!

— Шкура шкуре рознь… — весело хохотнул я, воспользовался новыми возможностями КТС-ки и демонстративно повернулся к двери в коридор. А после того, как в гостиную влетела Злата и прямо с порога переместилась к моим ногам, запустил руку в шерсть на ее шее и вызвал довольное урчание: — Вот эта конкретная кажется фантастически мягкой, теплой и красивой. Что радует… но только своих…

— — -

…Самое серьезное впечатление на меня произвело не неожиданное обретение пятидесяти миллиардов рублей и не дружеский союз, заключенный с наследником престола, а предельно подробный рассказ последнего о том, чем именно «сваты» из Турана «выкручивали руки» Александру Восьмому. Да, я и до этих откровений догадывался, что политика — штука грязная, но, как выяснилось, не представлял, насколько зловонной она может быть в реальной жизни! Шантажисты из детективных фильмов или книг? Ха!!! Нереальный ворох проблем, неизбежным появлением которого пугали посланники султана Саидбека, на мой взгляд, выглядел в разы хуже любой войны и мог превратить одну из самых технологически развитых стран планеты в чуть ли не в самую отсталую. Само собой, не в одиночку, а с помощью десятка других государств, но, главное, МОГ! Так что Император, по сути, выбирал меньшее из двух зол, задвигая куда подальше любовь к дочери и наступая на горло собственной гордости ради достойного будущего своих подданных!Скажу честно: в самом начале этого рассказа я был уверен в том, что Александр Александрович по какой-то причине намеренно сгущает краски. Но стоило ему развернуть передо мной какую-то навороченную программную оболочку, выбрать одну из сотен вкладок и показать, какое количество титана, хрома, марганца, лития и циркония импортирует Россия, как я начал что-то понимать. Аналогичная информация по бокситам, меди, молибдене, йоде, плавиковом шпате и каолине упала на подготовленную почву, но и это было еще не все: наследник престола заставил вникнуть в некоторые нюансы уже заключенных межправительственных договоров, разобраться в особенностях неафишируемых взаимосвязях между государствами, представить отдельные фрагменты системы сдержек и противовесов, позволяющих каждой отдельно взятой стране балансировать между интересами всех остальных, и так далее. Так что к концу этого «урока» я вдруг осознал, насколько уязвимой является «мощь» нашей Империи, и… посочувствовал Рюриковичам, вынужденным годами удерживать Россию на плаву!В общем, провожая гостя до машины, я ворочал в голове нарисованную им картину и мысленно повторял один из любимейших принципов Радославы: «Не навреди!» И пусть она его, как правило, вспоминала в связи с целителями-недоумками, он прекрасно подходил и к нашей проблеме. Так что на свой этаж я поднялся не в самом лучшем настроении, вышел из лифта, повернул направо и был отловлен чем-то озабоченной Софьей.— О, на ловца и зверь бежит! — деловито заявила она, поймала меня за рукав, и развернула к себе: — Комплект экспериментальных «лесных» КТС-ок уже готов. Доставят к пятнадцати ноль-ноль. Сами артефакторы. Так что с этого времени и до пятнадцати тридцати ничего не планируй: нам надо будет провести тесты, чтобы они, в случае чего, смогли исправить мелкие недочеты.Я коротко кивнул в знак того, что принял эту просьбу к сведению, и тут женщина озадачила меня снова:— А теперь лови небольшую программку для стандартных. Называется «Знакомый». Автоматически интегрируется в систему распознавания лиц и упрощает процесс общения.Я поймал «легонькое» обновление, запустил процесс установки, а затем вопросительно выгнул бровь. Этого хватило за глаза:— Потапыч и Шершень практически закончили мотаться по городу и вот-вот привезут в твое поместье двенадцать человек. Мы с Ладой отобрали еще восемнадцать. Итого по двум первым этажам особняка и по всей территории поместья будет шарахаться три десятка незнакомцев, о которых ты не знаешь ровным счетом ничего. Игнорировать их будет как минимум невежливо. А с активированным «Знакомым» при первом же взгляде на их лица или силуэты перед твоими глазами станут появляться информационные блоки.— Толковая штука… — не смог не признать я, подтвердил согласие на сопряжение обновления с целым списком оборудования, смахнул в сторону отчет об успешной установке и посмотрел на экран комма: — А в котором часу, по-вашему, мы сможем вылететь из дому?Женщина не задумалась ни на мгновение:— Думаю, после шести вечера.— Ты хочешь сказать, что вы успеете построить, озадачить и расселить не только прислугу, но и родичей твоих парней?— Пффф!!! — насмешливо фыркнула она. — Яр, ты плохо знаешь своих баб! К примеру, Ладу считаешь белой и пушистой, а в реальности она жесткая, как титановый лом, заткнет за пояс даже самых отмороженных инструкторов «давилок » спецподразделений Империи и закатает в асфальт любого, кто рискнет оспорить твою волю!— Да ладно! — воскликнул я, но Рюриковна пропустила эту фразу мимо ушей и продолжила излагать свои аргументы:— …и это правильно: в роду должна быть ОДНА хозяйка, а эта, твоя — самая лучшая из всех гипотетически возможных, ибо без единого конфликта подмяла под себя не только мелких, но и Умницу. Да что там говорить — даже Злата, хищница, привыкшая добиваться своих целей силой, чувствует в ней старшую самку стаи и выполняет команды Рыжей в разы охотнее, чем наши!Последнее утверждение я оспорить не смог. В смысле, мысленно. Так как «хтоническое чудовище» действительно повиновалось моей супруге как бы не охотнее, чем мне. А Мамба продолжала в том же духе:— Натка с Сашей тоже не подарки. Ни для кого, кроме нас, «Фениксов». У них два непререкаемых авторитета — ты и Рыжая. И пусть против нас с Олей они пока не попрут, зато уяснили самое главное: твое слово — закон, а любой, кто его нарушает, мясо. Естественно, в Златкином понимании этого понятия. Более того, эта парочка настолько ценит счастье спокойной жизни, которое ты им подарил, что порвут в лоскуты кого угодно при малейшей угрозе их нынешнему статус-кво. Да и Оля, между нами говоря, за тебя ляжет костьми. Точнее, положит. Всех. Ибо сдаваться не умеет в принципе. А теперь добавь к этой четверке свою кошку, и получится, что твою волю диктуют сразу пять баб без тормозов и ветрил. Ну, и кто их, по-твоему, сможет остановить?…Выкладки Рюриковны «настаивались» в моем сознании до четырех часов дня. И пусть во время «тестов» и общения с артефакторами я, бывало, отвлекался, зато после отлета последних, пройдясь по особняку в компании Златки, пришел к выводу, что с хозяйкой мне действительно повезло: все «незнакомцы», то и дело попадавшиеся нам на пути, были чем-то загружены. Впрочем, это не мешало им не падать в обморок, а уважительно кланяться, обращаться ко мне по имени-отчеству, называть кошку госпожой и… как ни странно, сиять! Вероятнее всего, от гордости из-за попадания в наш род.Удалось по достоинству оценить и удобство «Знакомого» — вся нужная информация появлялась перед глазами практически мгновенно и позволяла понять, кто есть кто, на какую должность нанят, а в случае родичей Конвойных — кем кому приходится. А без четверти шесть я столкнулся с Ладой и неким Евгением Игоревичем Чижовым, судя по инфоблоку, принятому на испытательный срок на должность управляющего поместьем. Подтянутый мужчина лет сорока с гаком, судя по сравнительно невысокой плотности покрова, уперевшийся в так называемый естественный предел на пятой звезде подмастерья, откровенно порадовал. Причем не только открытым взглядом, врожденным чувством собственного достоинства и безукоризненными манерами, но и кондовой деревенской добросовестностью: он без спешки вдумывался во все, что мы ему говорили, задавал толковые вопросы и лишь после этого вбивал в какую-то программу комма уточненные задания. При этом мелочиться не мелочился, предлагал толковые дополнения и так далее. В общем, я не заметил, как обошел с ним почти все поместье. Зато в начале седьмого вечера поймал себя на мысли, что перестал напрягаться из-за необходимости покинуть город, ибо обрел непоколебимую уверенность в том, что Чижов установит в особняке железную дисциплину.Последним ярким впечатлением перед вылетом стало знакомство со старшим братом Шершня — отставным военным летчиком, заработавшим тяжелое ранение в каком-то приграничном конфликте, уволенным в запас за ненадобностью и с тех пор подрабатывавшим инструктором по летному делу в каком-то частном аэроклубе. Личное дело Леонида Германовича Баташева с говорящим позывным Кирдык, рассекреченное Рюриковной специально для нас, читалось, как приключенческий роман о супергерое. Характеристика с последнего места службы и список взысканий превращали супергероя в закоренелого преступника. А восемь боевых орденов и описания совершенных подвигов заставляли задуматься об адекватности некоторых его бывших командиров. Тех самых, которые считали его неуправляемым, своенравным, вспыльчивым и строптивым скандалистом! Кстати, комментарий к этой части досье Баташева-старшего, оставленный Софьей, подтвердил все мои догадки: «И тут завистники! Ненавижу…» Поэтому рекомендация Лады, изучившей прошлое этого мужчины и считавшей необходимым предложить ему работу сменным пилотом «Сапсана», легла мне на душу, как родная. И я озвучил это предложение ближе к середине разговора:— Леонид Германович, вы переселились в это поместье, как член семьи вашего младшего брата. Однако после ознакомления с вашим личным делом и послужным списком я пришел к выводу, что готов предложить вам более высокий статус. Вместе с работой на мой род и немалой ответственностью.— Не сочтите это утверждение за недоверие, но, насколько я знаю, мое личное дело и послужной список закрыты довольно серьезным грифом… — с четко выверенным поклоном сообщил он.Я пожал плечами и процитировал отдельные фрагменты абзаца, первым попавшимся на глаза:— «Разжалован до поручика за нанесение тяжких телесных повреждений командиру второй эскадрильи сто шестнадцатого ИАП двадцать седьмой ИАД капитану Ошанину Эм-Вэ…» Дата и фамилия личности, подписавшей этот приказ, нужны?Баташев задумчиво хмыкнул, отрицательно помотал головой и спросил, о какой работе идет речь.— У меня имеется конвертоплан «Сапсан» в эксклюзивной комплектации. Увы, пилот у этой машины всего один — ваш младший брат. Что меня по ряду причин не устраивает.— Знакомая машина… — после недолгих колебаний признался он. — Но налет часов именно на ней вряд ли выше четырех сотен. Для сравнения, общий налет у меня чуть более четырех тысяч.— А точнее семь тысяч шестьсот девяносто три, верно? — заглянув в досье, уточнил я и по изменившемуся выражению глаз собеседника догадался, что прошел еще одну мини-проверку. Но озвучивать эту догадку не видел смысла, поэтому продолжил объяснения: — Насколько я знаю, Роман Германович сел на «Сапсан», имея налет на этом типе машин менее сотни часов, и ничего. В смысле, влюбился без памяти и крайне неохотно пересаживается на свой служебный «Кречет».— Я его понимаю… — без тени улыбки заявил Кирдык. — «Сапсан» — это машина мечты абсолютного большинства военных летчиков-истребителей, и любой из нас продаст душу за право летать на этом монстре.— И вы? — полюбопытствовал я, заранее догадываясь, каким будет ответ, и… ошибся:— Меня… списали. Хотя могли вложиться в лечение у высокоранговых целителей, поставить на ноги и вернуть в строй… — желчно усмехнулся он. — Поэтому мальчишка, живший одним небом, выгорел изнутри и, оглядевшись по сторонам, понял, что жизнь в разы сложнее картинки с оптико-электронных систем прицеливания. Знаете, я на гражданке уже четыре года и по три-четыре раза в месяц посылаю куда подальше вербовщиков во всевозможные ЧВК, работающие в горячих точках, в армии марионеточных государств и в личные пилоты финансовых воротил, опасающихся за свою жизнь. Отказываюсь и от повышений на нынешнем месте работы, так как на продвинутые курсы, как правило, записывается не молодежь, внезапно заболевшая небом, а всякое отребье, нарабатывающее необходимый уровень навыков для вступления в уже упомянутые ЧВК, армии и пилоты…Знак Макоши согревал предплечье с момента начала этой беседы, так что я внимательно вслушивался в каждую фразу и ждал итогового вывода. И он не разочаровал:— Говоря иными словами, теперь я готов продать душу не за тип машины, а за работодателя, достойного уважения. Кстати, это утверждение — не лесть: я всю жизнь ценил поступки, а не чины и связи, из-за чего и огре-…— Дальше можете не продолжать… — перебил его я и «объяснил», почему, прикоснувшись к холке Златы: — Этот барс разумен и отслеживает эмофон всех моих собеседников. Вы, по его утверждению, говорите правду. Поэтому меня интересует только одно: как вы собираетесь проверять, соответствую ли я вашим представлениям об идеальном работодателе?Баташев-старший бесстрашно поймал взгляд «хтонического чудовища» и благодарно поклонился, а затем повернулся ко мне и усмехнулся:— Яромир Глебович, в принципе, мне бы за глаза хватило и мнения брата. Но даже без этого я бы не стал проверять единственного друга легендарной Черной Мамбы, мужчину, под руку которого ушла сама Умница-Разумница, и личность, заставившую себя уважать даже разумных монстров!Я поморщился, ибо под таким углом зрения выглядел как-то уж очень героически, отправил на ближайший коммуникатор файл с условиями службы, подробно расписанными Софьей, и рекомендовал Баташеву-старшему как можно внимательнее изучить текст клятвы Силой, приложенной к основному документу.Пилот прикипел взглядом к голограмме, развернутой на уровне лица и потерялся во времени. А минут через пять вернулся в реальность и заявил, что его все устраивает. Клятву принес без колебаний и вкладывая душу в каждое слово, поэтому после завершения церемонии я спросил, сколько времени ему нужно на увольнение с предыдущего места работы, обустройство и раскачку.Он задал встречный вопрос:— Я нужен еще вчера?Новоявленный родич был под клятвой, поэтому я ответил без экивоков:— Мы улетаем в командировку. Через час-полтора. Ориентировочно на неделю. Если уложитесь — будет просто прекрасно…Отпустив пилота, я добрался до ближайшего лифтового холла, поднялся на хозяйский этаж и направился в сторону кухни, так как проголодался. Но стоило открыть холодильник и оглядеть полки, забитые продуктами, как в помещение ворвались «соседки» и строго-настрого запретили перебивать аппетит всякой ерундой. Оказывается, за время моих мотаний по поместью эта парочка успела расконсервировать производственную группу помещений, составить подробные списки расходников, необходимых для их полноценного функционирования, заключить договора с надежными компаниями-поставщиками, оплатить и получить первые партии того, что требовалось прямо сейчас, и загрузить делами всех домочадцев. Так что рассчитывала продемонстрировать первые результаты своей деятельности, покормив меня ужином из наших продуктов, приготовленным нашими поварами, и за столом, сервированным нашей прислугой.По пути в малую трапезную Саша с Наткой аж подпрыгивали от избытка чувств и радовались тому, что особняк оживает. При этом походя признались, что расконсервировали самый нижний этаж подземного гаража под транспорт новых обитателей поместья, купили небольшой грузовичок и две разъездные машины для хозяйственных нужд, выяснили профессии всех родичей наших Конвойных, прикинули, кого и где можно припахать, выдали подъемные и так далее. В какой-то момент я почувствовал себя бездельником и… был пойман на горячем. В смысле, выдал эти мысли вспышкой эмоций и был отчитан, как нашкодивший ребенок:— Яр, ты Глава Рода, то есть, человек, по определению решающий Самые Большие Проблемы. Поэтому оставь домашние дела нам, хозяйкам. Тем более, что нас у тебя навалом, мы живем душа в душу и уже разделили нехитрые обязанности!— И не вздумай лезть в то, что тебе не по статусу: ты обязан передвигаться по дому, поглядывая на домочадцев с высоты своего положения, и одним своим видом заставлять их трепетать от почтения. А еще не вздумай задавать вопросы о мелких проблемах — поверь на слово, мы разберемся с ними сами. И о тех, которые окажутся нам не по зубам, обязательно доложим.— Деловые… — невольно улыбнулся я.— Именно! — предельно серьезно подтвердила Натка. — У нас появился дом, в который хочется вкладывать всю душу без остатка…— …вот мы и дорвались! — закончила ее верная подружка, обняла меня за шею и прижалась щекой к щеке. Просто так, от избытка чувств.А после того, как я растрепал ей волосы, вообще уселась на левое колено и замурлыкала в унисон Златке, пристроившей голову на правое и балдевшей от моих почесываний. Блондиночка тоже не осталась в стороне — навалилась на спинку моего кресла и укусила за мочку уха. Правда, этот бардак длился от силы минуты полторы-две — стоило двум «новым» силуэтам подняться на лифте с первого этажа на наш, выйти из кабинки и повернуть направо, как обе девицы нехотя перебрались в свои кресла и сделали вид, что там и сидели. И это мне понравилось. Поэтому я расправил помявшуюся рубашку и брюки, затем повернулся к дверям и… мысленно хмыкнул: стараниями кого-то из моих оторв горничные обзавелись на редкость красивой униформой в цветах рода Нестеровых!Пока я любовался кроем блузок, юбок и кружевных фартуков, поймал себя на мысли, что Лада с Софьей не стали реализовывать «коварные планы» и взяли на работу не только великолепно обученных и толковых, но и по-настоящему красивых женщин.Инна, эффектная двадцативосьмилетняя шатенка с роскошной фигурой и ростом под метр восемьдесят, при виде меня изобразила идеально четкий книксен, выпрямилась и застыла. Причем не из страха перед Златкой, а по привычке, вбитой в подсознание, и из уважения к напарнице. Зато Алиса, не менеефигуристая тридцатипятилетняя блондинка, в жилах которой, вне всякого сомнения, текла толика крови аристократов, повторив то же действие, поставленным голосом поинтересовалась временем начала трапезы. Кстати, тоже не показав даже тени страха перед хищницей.Я продублировал этот вопрос в канал «Фениксов», получил три ответа, а потом озвучил вывод:— В принципе, можете подавать горячее прямо сейчас — отсутствующие примчатся в течение минуты.Горничная изобразила еще один книксен, прикоснулась к экрану комма, совершенно спокойно повернулась спиной к нашей кошке и в сопровождении коллеги плавно поплыла к дальней стене. Фальшь-панель ушла в сторону при их приближении, и женщины по очереди вытащили из мини-лифта тарелки с холодными закусками.«Хорошо держатся, однако…» — по достоинству оценив их поведение, написал я в канал группы.«Рыжая постаралась!» — «сдала» Ладу Софья. — «При первоначальном отборе делала упор на бывших вояк или профессиональных спортсменов, сегодня нещадно браковала пугливых, а перед церемонией принятия клятвы Силой заявила без пяти минут домочадцам, что вы со Златкой терпеть не можете трусов, поэтому они рядом с вами не выживают…»«А зачем нам балласт?» — отозвалась моя благоверная, нарисовавшись на пороге, оглядела помещение и добавила. Уже вслух: — Кстати, на той неделе я проведу полноценное тестирование магических и физических возможностей, распишу программу подготовки и как следует загружу большой спортзал…

Глава 15

…В Новоалексеевское поместье залетели буквально на четверть часа. Прописали Баташева-старшего в базу данных охранной системы, выделили отдельные покои на втором этаже, дали доступ в летный ангар и еще несколько помещений, показали, где и чем питаться, загрузили ценными указаниями и вернулись на борт «Сапсана». В этот раз я оставил женщин в нашем салоне и прошел в пилотскую кабину. А там вывел на один из мониторов карту Алтая, показал Кирдыку точку высадки и проследил за тем, как он управляет грозной машиной. Нет, никаких сомнений в том, что он выведет ее в нужное место, у меня не было. Мне было интересно оценить его поведение за манипуляторами управления и показать на реальной местности границу, за которую лучше не залетать.

Пилот смотрел на заснеженные горы с каким-то детским любопытством, а перед началом снижения признался, что в далеком детстве фанател с сериала «Беглец» и мечтал сбежать из дому в забайкальскую магическую аномалию, найти безымянную долину с шалашом, в котором прятался главный герой, и повоевать с полчищами Дичков.

Шершень тихонько хохотнул, явно вспомнив то ли те времена, то ли семейные легенды, а потом «конверт» завис над склоном в облаке снежинок, Баташев-старший опустил аппарель, и мне стало не до досужей болтовни:

— Все, нам пора. Леонид Германович, возвращайтесь в Новоалексеевское поместье и будьте на связи. Всего хорошего…

Истребитель пожал протянутую руку и вывел на один из мониторов картинку из десантного отсека. На мой взгляд, зря, так как «Фениксы» и Златка уже ушли под отвод глаз. Впрочем, через пару мгновений на экране появились Колун с Потапычем, а затем Швеллер и Кайман.

— Мы ушли… — напоследок сказал я, взглядом посоветовал Шершню не задерживаться и отправился на выход.

Оказавшись на аппарели, еще раз повторил, какие пассивные навыки необходимо активировать Конвойным, убедился в том, что они не забыли о сумеречном зрении, забрал у них коммы и раздал новенькие механические наручные хронометры. Когда мужики застегнули ремешки и вернули на место рукава комбезов и маскхалатов, подошел к краю аппарели, обозначил первый визуальный ориентир и отправил к нему сначала дам, а затем телохранителей. Сам же на пару со Златкой остался прикрывать сразу пять слабых звеньев. И пусть высокоранговых Дичков в этой части Дикого Леса можно было не ждать, рисковать я не собирался.

Вопреки моим опасениям, парни работали, как на тренировке — прыгали по ямочкам, намеренно проминаемым Ладой в заледеневшем насте, держали рекомендованный темп и ни на что не отвлекались. Поэтому на контрольную точку вышли без особых огрехов и мотивировали меня продолжать.

Не скажу, что было легко, но следующие шесть с четвертью часов наша разношерстная группа двигалась по заснеженным ущельям вглубь аномалии. Пять попыток нападений ночных хищников, замечавших мастера-«двоечку» Баташева-младшего под недостаточно прокачанным отводом, так и остались попытками — «хтоническое чудовище» не дремало и не оставляло им ни единого шанса дотянуться до «особо охраняемых персон». В результате ко входу в Ррейсские пещеры мы допрыгали в десятом часу утра по местному времени, спустились по камину и, пробежавшись по подземным коридорам, ввалились в мою «благоустроенную двушку».

Пока я водил Конвойных по помещениям и к реке, дамы вытащили из пространственных карманов коврики для медитаций и застелили ими почти весь пол тренировочного зала, накрыли в центре получившегося квадрата импровизированный стол и позвали нас на завтрак.

Я опустился на свое место одним из самых последних, поднял руку, дождался тишины и оглядел новоявленных родичей:

— Информация не для распространения: осенью семьдесят третьего года туранские спецслужбы начали раскачку одаренных по новой методике. Теперь они считают элитой бойцов, в боевом направлении развития раскачавшихся до Гранда, в целительстве поднявшихся как минимум до мастера-«единички» и владеющих навыком обнаружение жизни.

Мужики потеряли дар речи, а я, криво усмехнувшись, продолжил в том же духе:

— Как вы, наверное, догадываетесь, против таких монстров ваши ранги не катят от слова «совсем». Я счел необходимым вложиться в ваше развитие семейными наработками, и первый шаг, который вы будете обязаны сделать — это в кратчайшие сроки прорваться до пятой звезды и поднять все боевые навыки до насыщения. Эта пещера — идеальное место для начала движения по новому пути: магофон в ней тянет приблизительно на одну целую и восемь десятых по шкале Оберта, что под вашими невеликими усилениями заставит вас как следует поднапрячься. Шершню — единственному мастеру-«двоечке» в вашей компании — придется сложнее всего, так что рекомендую следующий подход к занятиям. Все, кроме Колуна, разбиваются по парам и медитируют в кольце до нашего возвращения, а он контролирует их состояние, регулярно обновляет усиление, бодрит очищением разума и избавляет от усталости восстановлением. Скажу сразу — будет сложно. Особенно с учетом того, что мы вернемся не раньше, чем через трое суток.

Сообщать о том, что эта тренировка — своего рода проверка на упертость и готовность идти до конца, естественно, и не подумал. Дал все необходимые рекомендации, на всякий случай рассказал о первых симптомах выгорания главных жил, оставил еды на шесть суток и разрешил уходить к «полторашке» двадцать третьего в восемь утра.

Как ни странно, нам не задали ни одного вопроса. Рядовые Конвойные ушли в свои мысли и продолжили есть, а Алейников положил вилку рядом с пищевым контейнером и поймал мой взгляд:

— Мы справимся. Без вариантов. Так что можете уходить со спокойной душой. Кстати, в начале сентября, читая ваше досье, я, оказывается, даже близко не представлял, каково вам было выживать в Диком Лесу во время войны с Доломановыми. Хотя назвать выживанием то, что вы вытворяли, будучи всего-навсего подмастерьями, как-то не получается.

Рыжая полыхнула застарелой ненавистью к убийцам матушки Радославы и мрачно усмехнулась:

— Война с Тураном и Поднебесной будет посерьезнее. И нам одним не справиться…

…Отсутствие «балласта» сказалось на скорости нашего передвижения — от входа в пещеру до «полторашки» мы долетели менее, чем за четыре часа, отправили Кирдыку координаты точки подбора, немножечко подождали и. поднявшись на борт прилетевшего конвертоплана, перелетели в район озера Каракуль. Место десантирования я выбрал от балды, но Черная Мамба, контролировавшая наши перемещения по электронной карте, врубилась, куда я собираюсь, и поинтересовалась мотивами этого решения:

— А почему именно к ирбисам? На мой взгляд, было бы логичнее рвануть на поиски филина-патриарха.

— Филин — менталист, читающий мысли, видящий прошлое и с ненулевой вероятностью способный анализировать поведение Яромира… — объяснила Ольга, переключившаяся в режим Умницы-Разумницы. А когда поняла, что Рюриковне этого не хватило, насмешливо фыркнула: — Поставь себя на место этой птички и представь, что твой собеседник, напрашивающийся в друзья, не так давно начал строить похожие отношения со снежными барсами, забрал у них очень сильную самочку и забыл об их существовании, зато к тебе пришел по второму разу.

— Под таким углом его поведение будет выглядеть по меньшей мере некрасиво… — вздохнула Великая Княжна, заявила, что я мудр не по годам, и ехидно прищурилась: — А другие причины есть?

Я утвердительно кивнул:

— С декабря по март у ирбисов начинается период размножения. Не знаю, насколько сильно на монстров вроде нашей Златки действуют инстинкты, но я хочу дать ей свободу выбора. Кроме того, представил, каково беременным самкам лежать на ледяном каменном полу их пещеры, поэтому попросил Сашу с Натой приобрести два десятка пенополиуретановых ковриков. Ну, и самое главное: хочу приживить всем ирбисам отвод глаз и как-нибудь убедить их подходить к логову под этим навыком.

— Нужное дело — они считаются нашими союзниками, а значит, их логово будут искать. Со спутников. Дабы, в случае чего, можно было шарахнуть по ним чем-нибудь вроде объемно-детонирующих боеприпасов… — мрачно пробормотала Софья и сразу после касания «конвертом» белоснежной и искрящейся снежной глади ушла под отвод глаз.

Мы последовали ее примеру чуть позже. Но с аппарели сошли под этим навыком и, построившись в стандартный походный ордер, понеслись на юго-восток. Кстати, кошка, узнавшая родные места чуть ли не на первом же скачке, фонила радостным предвкушением, но дисциплинированно держала и место в строю, и «крейсерскую» скорость до первого привала, то есть, порядка пяти часов. Не собиралась шалить и после недолгого обеда, но где-то через часик переиграла планы. Кстати, удивив ни разу не звериной сообразительностью: после того, как я засек обнаружением жизни крупного марала, вывел на него группу и убрал добытую тушку в пространственный карман, сообразила, что мы решили заготовить мясо для ее сородичей, и решила поддержать это начинание. А для того, чтобы не тратить наше время впустую, подергала Ладу за ремень комбеза, повернулась к ней боком и демонстративно присела на все четыре лапы!

Рыжая, врубившись в намек, вытащила сбрую и, услышав довольный рык, врубила турбо-режим. В общем, до тех пор, пока в пространственном кармане моей супруги не закончилось свободное место, эта парочка охотилась в автономном режиме, изредка догоняя нашу компанию и убеждаясь в том, что у нас все в порядке. А потом они вернулись в строй, заняли законные места и приняли активнейшее участие в битве не на жизнь, а на смерть с оголодавшей стаей волков, самый слабый из которых тянул на твердую «семерку»!

Ну, что я могу сказать об этом бое? Если бы не помощь «хтонического чудовища», то нам пришлось бы туго. Даже с учетом того, что все «Фениксы» мгновенно реагировали на целеуказания с артефактных КТС-ок, страховали друг друга и не тупили даже в самых сложных ситуациях. А так мы обошлись, что называется, легким испугом: выкладывались до предела на протяжении почти двух минут, под субъективным замедлением времени показавшимися целой вечностью, не позволили себя достать даже нереально умному, хитрому и опытному вожаку, дали Златке время положить две трети серых хищников и помогли завалить остальных.

Реакция кошки на это боестолкновение тоже загрузила — после того, как последняя волчица была отправлена в края вечной охоты, Златка оглядела перекопанный снег, щедро политый кровью и заваленный тушами, парящими на неслабом морозе, а затем переместилась к Сашке с Наташкой и по очереди вжалась лобастой головой в их животы.

— По ее мнению, эти противники были вам не по зубам, но вы сдюжили… — без тени улыбки заявила Лада, первой расшифровавшая эту пантомиму.

Девушки опустились на колени, обняли хвостатую «наставницу», что-то тихонько промурлыкали ей на ушко, а затем вопросительно посмотрели на меня. Ибо прекрасно понимали, что волки заметили нашу компанию только из-за того, что «соседки» все еще не прорвались в пятую звезду мастера.

— Боя сложнее этого у нас еще не было… — честно признал я. — Но группа провела его безукоризненно, и я вами горжусь. Ругать не буду — не за что: вы и так развиваетесь невероятно быстро. А похвалю чуть позже. После того, как поблагодарю Златку. Ибо заслужила.

Кошку благодарили все вместе, тиская и осыпая комплиментами. Она урчала от удовольствия и фонила запредельным счастьем… минуты две-три. А потом выскользнула из наших объятий, переместилась к ближайшей тушке, демонстративно понюхала замерзшую кровь, посмотрела на темнеющее небо и предупредительно рыкнула.

— Угу, пора уходить… — «перевел» я, подал команду «Нас нет!» и… не стал уходить под отвод глаз, так как заметил, что самочка проигнорировала хорошо знакомый приказ.

Причина такого поведения выяснилась буквально через пару секунд — почувствовав мое недоумение, она переместилась ко мне, повернулась мордой в направлении, в котором мы двигались до нападения волков, и рявкнула так, что у меня заложило уши.

— Считает, что ей надо двигаться открыто… — уверенно заявила Оля, сняв с моего языка ту же догадку.

— Угу… — кивнул я, назвал «хтоническое чудовище» моей хорошей и легонечко толкнул вперед…

…Двигаться за столь «авторитетным» лидером, как Златка, доставляло море удовольствия. Да, давление магофона выжигало усиления все быстрее и быстрее, зато нас не атаковали даже хищные птицы. В результате до знакомой седловины мы долетели без каких-либо приключений, а на ней столкнулись с полуторагодовалым ирбисом, возвращавшимся с не самой удачной охоты.

Увидев нашу зверюгу, самец остановился, понуро опустил голову, почти по-человечески вздохнул и принял позу покорности — лег на живот, опустил голову на снег и закрыл глаза. Не знаю, чем руководствовалась кошечка, тыкаясь носом в рваную рану на его плече и поворачиваясь в нашу сторону, хотя могла залечить ее сама, но мы скинули с себя отводы глаз и плавно пошли к «пострадавшему». Он запоздало дернулся и грозно зарычал, но схлопотал по морде. Причем настолько сильно, что пролетел метров пять вниз по склону, грохнулся на камень, торчащий из наста, и жалобно заскулил.

«Хтоническое чудовище» эта жалоба не впечатлила — оно переместилось к «хаму, посмевшему выпендриться на ее друзей», как чуть позже заявила Рыжая, вцепилась ему в загривок, пару раз основательно встряхнула, а затем притащила к моим ногам и заставила лечь на здоровый бок!

Выпендриваться дальше ирбис не посмел и порядка получаса изображал идеального пациента — не шевелился, дышал через раз и изредка косил глазом на нас с Ладой, возившихся с его раной. Зато после сеанса исцеления проявил «черную неблагодарность» — поднялся на все четыре лапы, пошевелил почти здоровым плечом и, не почувствовав боли, решил показать норов. Но Златка была на чеку, так что грозное рычание сменилось испуганным мявом, а дурной самец улетел заметно дальше, чем в первый раз, и… описался, ибо кошка, реально разозлившись, рявкнула во всю глотку!

— Забей — неблагодарных личностей хватает и у нас… — буркнул я, но не тут-то было: «защитница» ушла в скачок, схватила «хама» за холку и вернула на исходную. А затем волоком подтащила к моим ногам, заставила принять позу покорности и придушила. На мой взгляд, чересчур жестко. Однако вмешиваться в воспитательный процесс я не стал, поэтому смотрел на самца сверху вниз до тех пор, пока Златка не решила, что ему достаточно.

Остаток пути до входа в логово прайда проделали в сопровождении двух ирбисов. А когда оказались в самой первой пещере, услышали довольный мяв своей кошки, сработавший похлеще любого будильника — практически все ее сородичи, сиявшие зеленью в обнаружении жизни, сорвались со своих мест и рванули в нашем направлении!

Как ни странно, эксцессов типа выпендрежа горе-охотника мы так и не дождались: абсолютное большинство снежных барсов отреагировало на нас либо нейтрально, либо дружелюбно. А парочка самых мелких самочек и один особо шаловливый самец вообще встретили нас радостным повизгиванием! И пусть путаться у нас под ногами им запретили старшие, мы оценили этот порыв по достоинству.

Не разочаровал и патриарх: поднявшись в «прихожую» последним, он приветливо рыкнул, неторопливо подошел ко мне, обнюхал и величественно сел. Я выложил из пространственного кармана тушу марала, вытащил нож, без какой-либо спешки вырезал кусок печени и протянул коту. С открытой ладони, хотя понимал, что мой покров этому зверю на один зуб.

Вожак с достоинством, но очень аккуратно принял презент, без спешки его умял и благодарно улыбнулся, продемонстрировав внушительные клыки. В этот момент ожила Златка, изображавшая статую — вцепилась в заднюю ногу распотрошенной тушки, оттащила ее поближе к мелочи, предупредительным шипением запретила сородичам трогать тушку и «попросила» Ладу выложить на это же место остальную добычу.

Откровенно говоря, я опасался, что запах свежей крови ударит ирбисам в голову. Ан нет — все время, пока Рыжая выполняла просьбу нашей кошки, они терпеливо ждали, гипнотизируя то дичь, то нас, то патриарха. И в какой-то момент дождались реакции последнего: как только моя супруга закончила выгрузку туш, он задумчиво оглядел сначала кучу «подарков», затем своих сородичей и пришел к выводу, что мы в этой пещере будем лишними. Поэтому неторопливо встал, повернулся мордой к коридору, ведущему вглубь и вниз, а затем с намеком посмотрел на меня через плечо.

— Уже идем… — сказал я, почувствовав волну тепла, прокатившуюся от средоточия к предплечью, кивнул своим дамам, приглашая следовать за нами, прошел между двух самцов, которые, судя по яркости покровов, были существенно старше и сильнее нашей Златы, отрешенно отметил, что они приветливо шевельнули хвостами, и, окончательно расслабившись, ломанулся за вожаком.

Его логово впечатлило кошмарнейшим смрадом и внушительным слоем костей, покрывавших пол. Но требовать от кота идеальной чистоты было бы форменным идиотизмом, поэтому я задвинул эти впечатления куда подальше, прошел к небольшому возвышению, достал два пенополиуретановых коврика и протянул первый своей кошечке, Она порадовала и в этот раз — взяла его за уголок, затащила на самую высокую точку, отпихнула в сторону патриарха, собравшегося, было, лечь на любимое место, и показала, как используется эта штука.

Кот оценил, поэтому улегся на коврик и вопросительно уставился на нас. Мы — в смысле, «Фениксы» — устроились буквально в паре метров. А Златка… начала хвастаться. Сначала накинула на себя все пассивки и усиление, затем ушла под отвод глаз и прыгнула скачком в противоположный конец пещеры, а после того, как вожак ошарашенно привстал, метнулась к нему, сантиметров с сорока хлопнула лапой по его передней лапе и, вскрывшись, приложилась к ранке, оставленной когтем, исцелением!

Кот ушел в себя. Эдак секунд на тридцать. За это время хвастунишка гордо продефилировала ко мне, улеглась у правого бока и ткнулась мордой в ладонь, требуя ласки.

— Ты моя хорошая… — выдохнул я ее любимую фразу, запустил пальцы в густую шерсть и продолжил говорить под уже привычное счастливое урчание: — Он впечатлен до глубины души. И это, безусловно, твоя личная заслуга. А теперь мы попробуем найти взаимопонимание по более сложным вопросам…

— — -

…Подготовку к демонстрации диафильмов начали «соседки». Отошли к дальней стене пещеры, вытащили из пространственных карманов небольшую горку необходимого оборудования, вытянули и поставили телескопические опоры, повесили между ними белый пластиковый прямоугольник экрана и так далее. Чуть позже к процессу подключилась и Оля — распаковала проектор, нашла место под коробку, которую собиралась использовать под подставку, включила нехитрый приборчик на минимальную мощность, чтобы световой пучок не ослепил ни патриарха, ни нас, и отцентровала картинку. Закончив с этим делом, установила артефактную камеру так, чтобы перед ней оказалась вся наша компания, и врубила режим записи. А после этого со спокойной душой занялась сортировкой диафильмов.Я в это время копался в запасах средоточий. Вернее, раскладывал между собой и патриархом нужные, сортировал по кучкам и краем глаза наблюдал за Ладой. А она, фоня ехидством, занималась самым простым, но благодарным делом — угощала ирбиса всевозможными вкусняшками. Само собой, не забывая и о нашей кошечке.Кот дегустировал «подношения» с аристократическим достоинством и без какой-либо спешки. Что интересно, делился впечатлениями о вкусе всего того, что нравилось. К примеру, умяв целого омуля, удовлетворенно рыкнул, попробовав филе севрюги, изумленно склонил голову к плечу и непонимающе посмотрел на Златку, а от ее любимых пряников вообще завис и даже счел возможным показать, что с удовольствием съел бы еще. Впрочем, стоило нам закончить готовиться к продвинутому общению, как он забыл о празднике желудка и сосредоточился на экране.Ближница запустила первый мини-фильм, и на экране появился ряд кучек со средоточиями. Практически такой же, как и передо мною. Потом к крайней виртуальной кучке подошел очень крупный снежный барс, отдаленно похожий на патриарха, съел первое средоточие и спокойно лег. Еще через пару секунд возле него возник виртуальный я, изобразил процесс приживления навыка, и ирбис замерцал. А через какое-то время превратился в еле видимую тень, развернулся к нам хвостом и понесся на охоту. Где быстро обнаружил горного козла, подкрался к нему вплотную, вскрылся в момент атаки и убил.Златка, уже разобравшаяся в концепции подобных объяснений, решила поучаствовать в процессе. Переместилась к одной из кучек, дотронулась лапой до первого попавшегося средоточия, привлекла к себе внимание вожака, сделала вид, что ест, а затем ушла под отвод глаз и требовательно рыкнула.Кот вопросительно уставился на меня. А после того, как я пододвинул к нему нужное средоточие, принял наше предложение — встал, подошел к нам и употребил этот конкретный кусок обработанной плоти.Почувствовав, что дело пошло на лад, Саша с Наткой заулыбались, сели на коврик возле стены, раскочегарили пекла почти до предела, расстегнули маскхалаты с комбезами, замкнули кольцо и ушли в медитацию. Рюриковна, как личность, не задействованная в переговорах, перебралась поближе к ним и взяла на себя обновление усилений. А мы приступили к следующей части объяснений. И преуспели, не без труда, но все-таки объяснив патриарху, что хотим приживить отвод глаз всем его сородичам, а десяток самых достойных усилить еще и парой-тройкой дальнобойных навыков.Ирбис тоже заставил нас попотеть, но мы, в конечном итоге, догадались, что он захотел разобраться в наших мотивах. Оля показала следующий фильм, в котором виртуальный я наотрез отказывался как от котят, так и от взрослых самцов, а потом я-реальный демонстративно обнял Златку и изобразил что-то вроде довольного мурчания.Кошка, воспринявшая эту часть объяснений, как комплимент, начала фонить радостью, густо замешанной на благодарности и гордости, от избытка чувств лизнула меня в лицо и прижалась посильнее.Кот одобрительно рыкнул, легонечко боднул головой сначала меня, а потом ее и унесся за избранными. Вернулся буквально через пару минут, пригнал в логово десять самых раскачанных сородичей — четырех самочек и шестерых самцов — и занялся их «воспитанием»: по очереди подводил ко мне, заставлял съесть протянутое средоточие, укладывал неподалеку, через четверть часа по моей команде отправлял на приживление, прижимал к полу и — что удивило больше всего — пробуждал в них чувство благодарности!Впрочем, последнее, по моим ощущениям, было лишним: после того, как пробудились первые навыки, и «избранные» врубились, что именно я им приживляю, это чувство само собой появилось даже у самых тормозных. Так что благодарили нас истово — солидные и уважающие себя коты, довольно урча, тыкались мне в грудь, а кошки еще и ластились. Но в меру и, в основном, к Ладе, Ольге и Софе, ибо Златка оказалась редкой ревнивицей и периодически напоминала «соперницам», что я уже занят.Как и следовало ожидать, эта троица быстро выбрала себе хвостатых подружек и ответила на «домогательства» ласками. А после того, как отводы глаз появились у всех остальных, количество снежных барсов, жаждущих нас поблагодарить, превысило все разумные пределы. В общем, к следующему этапу переговоров я приступал под многоголосое мурлыкание и еле слышные комплименты……Объяснить патриарху основную причину приживления отвода глаз оказалось не так уж и сложно, ведь концепцию врага он понимал не хуже нас, помнил рассказ о туранских ДРГ и попадал под влияние Большой Волны, так что знал, на что способны люди. Не возникло проблем и с «формулировкой» вопроса «Где именно добываются средоточия навыка, позволяющего сносить головы ударом лапы». Зато с пониманием ответа мы намучились со страшной силой даже несмотря на то, что до нас пытались достучаться все ирбисы, собравшиеся в логове вожака. В итоге разобраться в отыгрываемых ими пантомимах нам удалось только часам к десяти утра. Но прозрение ни разу не порадовало. Как оказалось, для достижения такого эффекта требовалось сразу три прокачанных навыка — что-то вроде упрочнения костей, ускорения и взрывной силы. Но самым неприятным было даже не это: по утверждениям хвостатых экспертов, зверье, с которого добывались соответствующие средоточия, водилось в зонах с магофоном чуть ли не под шесть единиц по шкале Оберта!Само собой, плотность последнего коты описывали отнюдь не в цифрах, но расценить сценки с мгновенной смертью не очень сильных ирбисов иначе как-то не получилось.Мы, естественно, расстроились. Как вскоре выяснилось, зря: не прошло и двух минут, как патриарх отправил весь десяток сородичей, прокачанных мною, на промысел. А потом дал понять, что придется подождать до поздней ночи.Представив себе расстояние, которое за это время придется отмахать добытчикам, я мысленно хмыкнул, вспомнил один из абзацев из описания потребностей крупных кошек и, спохватившись, вынул из пространственного кармана еще один подарок — мешок с лизунцами.Увидев перед собой куски каменной соли общим весом килограммов в сорок, вожак прайда… растерялся. Я посмотрел на Златку, а через мгновение почувствовал настолько сильную вспышку гордости за меня-любимого, что прозрел. В смысле, понял, что притащил ее родичам чуть ли не самую крутую местную «валюту». И не ошибся — не прошло и пары минут, как наша кошка, выполнив боевой приказ патриарха, согнала в его логово всю мелочь.— Судя по тому, что к лизунцам привели только самых слабых сородичей, солончаки либо слишком далеко, либо в зонах с очень высоким магофоном… — прокомментировала это действие Умница-Разумница.— Мне тоже так кажется… — буркнул я и с ее помощью минут за десять объяснил патриарху, что если та же банда прокачанных ирбисов проводит нас до «полторашки», то сможет принесли в логово по мешку каменной соли.Кот дважды уточнил количество, затем поинтересовался, можно ли послать с нами не десять, а, скажем, двенадцать несунов, получил ответ «Да хоть тридцать…» и как-то уж очень жестко загрузился. Пришлось показывать пантомиму с изъявлением радости от обретения хвостатой подруги по второму разу.Этот аргумент пришелся зверю по душе, и он, ненадолго задумавшись, нашел способ объяснить, что ему очень нравится наше отношение к Златке и к его прайду. Правда, сначала выделил мелочи половину лизунцов и отослал, чтобы не мешали нам общаться.Последний штрих пантомимы — касание головой моей ладони — на пару с потеплением Знака Макоши словно подтолкнули меня изнутри, и я осторожно почесал ирбиса за правым ухом.Он прислушался к своим ощущениям, закрыл глаза, почти целую минуту наслаждался лаской, а затем ткнулся в ладонь еще раз, довольно поурчал и… чиркнул себя когтем по лапе. А после того, как рана закровила, попросил Злату ее залечить, встал на ее место, повторил движение лапой, исполненное при активации исцеления, после чего с грехом пополам донес до нас долгожданный вопрос.Оля улыбнулась и поставила самый длинный диафильм. Тот самый, в котором объяснялось, что раскачка Дара Дичков до возможности развиваться одновременно в двух направлениях зависит от состояния средоточия и требует длительного пребывания в «нулевке». Кот смотрел его предельно внимательно и, вне всякого сомнения, сделал все напрашивавшиеся выводы, так как сразу после завершения ролика подошел ко мне, лег на бок и подставил живот.Я прижал ладонь к проекции средоточия, ушел в познание сути, изучил состояние созвездия Воли и, вернувшись в реальность, с помощью проектора дал понять, что до прорыва в пятую звезду патриарху потребуется порядка тридцати пяти смен дня и ночи. А когда он задумался, дал ближнице команду показать еще один ролик, в котором «попросил не торопиться» и «пообещал», что через пару недель создам ему условия для безопасной прокачки.После заключения этой договоренности кот лег рядом со мной и мотнул головой в сторону экрана.— Да, мы подготовили еще один диафильм… — улыбнулся я. — Чтобы вы не съели нашего знакомого филина, если он вдруг решит вас навестить…Видеоотчет о знакомстве с крылатым мозголомом патриарх смотрел с неослабевающим вниманием, а после того, как экран погас, посмотрел на меня с явным уважением.— Судя по всему, они знакомы… — оценив его реакцию, негромко сказала Ольга.— Угу… — поддакнула Лада и озвучила еще одну мою догадку: — А еще он относится к этой птичке с подчеркнутым почтением. Видимо, она хороша не только в ментальной магии.— Надо будет передать привет… — пошутила Рюриковна, очередной раз обновила усиление на Саше, Нате и себе, а затем с наслаждением потянулась.— Можешь поспать, эдак, часика четыре… — предложил я.Она отрицательно помотала головой:— Не-не-не, я хочу прогуляться по пещере, раздать коврики и как следует потискать мелочь.— Забирай Ладу и Златку — уверен, что в присутствии последней вас никто не обидит… — буркнул я и повернулся к ближнице: — А мы с тобой попросим кота выделить нам постоянное помещение для медитаций……Первый добытчик вернулся незадолго до полуночи. К этому времени Жуть, Черная Мамба и Умница-Разумница успели влюбить в себя, закормить всякими вкусностями и до полусмерти заласкать добрых две трети обитателей пещерного лабиринта, а я по настоятельному требованию Знака Макоши тщательно изучил энергетическую систему патриарха и сделал еще один шаг по пути освоения продвинутых вариантов «правки». Что позволило прорвать Наталью и Александру в пятую звезду на две с лишним недели раньше, чем мы рассчитывали!Когда приметный одноухий ирбис нарисовался на пороге логова вожака, подошел ко мне и положил под ноги средоточие, вырванное из чьей-то туши вместе с соединительной тканью, я вручил ему форель, назвал красавчиком и вытащил из пространственного кармана «набор юного добытчика». Навыки обработки средоточий, вбитые в мое подсознание матушкой Радославой, не требовали участия разума, поэтому, возясь с ножами и химикатами, я решал, кому приживить первый комплект.— Приживляй себе… — как-то догадавшись, о чем я думаю, заявила Оля. — Заодно придумаешь методику злобной прокачки.— А… — начал, было, я, но оказалось, что у нее есть готовые ответы на все вопросы:— В самом лучшем случае десять барсов принесут три полных комплекта нужных средоточий. Один приживишь себе, второй Ладе, а третий мне: Софа лезет в ближний бой реже всех, а мелкие до таких навыков пока не доросли.Предложение было логичным, так что я обзавелся взрывной силой и на всякий случай выяснил у патриарха и Златы оптимальную последовательность активации этих навыков. А часа через полтора, приживив два оставшихся, занялся экспериментами. Результаты восхитили практически сразу: после раскачки этих усилений на одну-единственную ступень, то есть, во вторую звезду новика, прямой удар кулаком, обернутым покровом, пробил воздушную пелену ученика третьей звезды!Само собой, я мгновенно забыл обо всем на свете и сосредоточился на подборе оптимальной методики злобной прокачки. И пусть меня то и дело отвлекали возвращающиеся добытчики, я добился желаемого уже к четырем часам утра. А в начале шестого, разогнав весь комплект до третьей звезды ученика, с одного удара пробил покров подмастерья-«четверки»!Что самое забавное, мои успехи удивили только патриарха. «Фениксы», давно привыкшие к нестандартности моего Пути, сочли такой темп усиления навыков вполне нормальным, Злата увидела в нем лишний повод для гордости за друга-человека, а вожак прайда, привыкший совсем к другим скоростям развития, потерялся во времени и пространстве. Впрочем, это не помешало ему сообразить, что мы получили только три полных комплекта усилений и одно ускорение на шесть человек, и «предложить подождать» еще сутки.Я объяснил, что мы торопимся, напомнил про необходимость передать им лизунцы и пообещал, что в следующий раз побудем в гостях подольше. Затем дал девчонкам команду накрывать на стол, поставил перед патриархом и Златкой по кошачьей порции севрюги, пожелал всем приятного аппетита и с наслаждением отправил в рот первую ложку рисовой каши с изюмом.Хотелось бы заявить, что завтрак прошел в теплой и дружественной обстановке, но это было бы ложью. Не успел я ополовинить свой пищевой контейнер, как хвостатая подруга, успевшая уничтожить свое блюдо, решила выяснить, чем это так вкусно пахнет, подлезла под руку и состроила умильную мордочку. Распробовав вкус моего блюда, дала понять, что не отказалась бы от подобного десерта. А когда я извлек из пространственного кармана еще один контейнер, честно поделилась кашей со старшим родичем и… буквально через минуту обратилась с похожей просьбой к Софье, уминавшей блинчики с мясом. В столь нечеловеческих условиях трапеза затянулась на добрых сорок минут, и это была не последняя задержка: стоило нам выдвинуться к верхней пещере, как из всех боковых ответвлений начали вылезать остальные ирбисы. Женщины, конечно же, не смогли уйти по-английски, поэтому прощались со знакомыми самочками и шаловливой мелочью чуть ли не со слезами на глазах и убили на это дело еще полчаса. А потом нам с патриархом стал надоедать весь этот бардак, и мы включили режим Большого Начальства — «построили» объединенный отряд у выхода из пещеры и дали последние ценные указания.В «монолог» кота я даже не вслушивался, так как за время «общения» с ним и его сородичами успел оценить глубину пропасти между мышлением людей и ирбисов. Зато автоматически анализировал поведение всего прайда и в какой-то момент сообразил, что патриарх оставляет логово на двух самых сильных самцов, а сам собирается отправиться с нами.Это решение откровенно обрадовало, ибо присутствие этого зверя само по себе гарантировало идеальную дисциплину в рядах нашего хвостатого сопровождения. В общем, основательно приободрившись, я выглянул наружу, оценил состояние неба, затянутого тонкими перистыми облаками, привлек к себе внимание Златы и, похлопав по загривку одной из прокачанных самочек, подал команду «Нас нет!».«Хтоническое чудовище» ушло под отвод глаз, прислушалось к нашей связи, поняло, что что-то не так, снова вскрылось и вопросительно уставилось на меня. Я повторил команду, глядя на самочку, сидевшую рядом со мной, и тут хвостатое чудо доперло, чего мне хочется на самом деле, шлепнуло кошку по морде, ощерилось, недовольно зашипело и два раза подряд спряталось под навыком. Увы, подсказка личным примером не сработала, и возмущенная Златка привлекла к объяснениям патриарха — подвела его ко мне, дождалась этой же команды, демонстративно ушла под отвод и показала точно такую же реакцию несколько раз подряд.При поддержке этого кота взаимопонимание было достигнуто менее, чем за минуту. Поэтому вскоре и мы, «Фениксы», и «рейдовая группа ирбисов спрятались под этим навыком, я вылетел наружу скачком и оставил в паре метров от пещеры характерную вмятину в насте, а Златка, рванув следом без отвода, принялась изображать живой ориентир для остальных кошек…

Глава 16

20 декабря 2075 г.

…С Баташевым-старшим я связался с границы «полторашки», объяснил, что, где и в каких количествах покупать, предельно подробно описал мешки для переноски каменной соли, выделил денег, предупредил, что вернусь в Сеть ровно через час, и отдельно предупредил, что сажать машину надо будет не ближе сотни метров от меня.

Пилот, конечно, удивился, но задавать вопросы и не подумал — сообщил, что вылетит из поместья в течение десяти минут, и отключился. Я вернул комм в пространственный карман, еще раз посмотрел на механические часы, на всякий случай пробежал с «объединенным отрядом» еще порядка километра и остановился на опушке густого ельника перед здоровенной поляной.

Для того, чтобы не мозолить объективы камерам спутников, загнал всю нашу компанию под нижние лапы трех соседних хвойных красавиц и устроил то ли поздний обед, то ли ранний ужин, благо рыбы в загашнике еще хватало.

На появление «Сапсана» ирбисы отреагировали достаточно нервно. Но это было понятно, ведь каждому из них было не по одному десятку лет, а значит, они уже попадали под влияние Больших Волн, встречались с подобной техникой и знали, насколько она опасна. Разрулить ситуацию помогла Злата — довольно мурлыкнула, удивилась, что конвертоплан садится так далеко от нас, затем посмотрела на меня, перевела взгляд на подобравшихся сородичей и насмешливо фыркнула.

— Сбегай с Ладой за солью, а я посижу тут… — спокойным голосом попросил я только для того, чтобы обозначить свое отношение к проблеме для остальных снежных барсов, но кошка, услышав знакомое имя, повернулась к Рыжей. А когда та хлопнула себя по бедру и ушла в скачок в сторону нашего транспортного средства, весело рванула следом.

Вернулась буквально через минуту, сжимая в зубах пластиковый мешок с удобной рукоятью из особо прочного пластика, положила к моим ногам и гордо рыкнула.

Первым этот намек понял патриарх — встал на все четыре лапы, подошел ко мне и легонечко толкнул плечом в бедро. Я потрепал его по холке, выбрался из-под лап ели, выпрямился и без какой-либо спешки повел кота к аппарели. Параллельно рассказывал о том, что этот «Сапсан» мой, что полеты на нем здорово экономят время и что к нему стоит привыкнуть. А когда заметил, что остальные ирбисы потянулись следом в открытую, без отвода глаз, набрал пилота и попросил врубить внешние камеры.

Баташев потрясенно присвистнул, вспомнил, что общается с главой рода, торопливо извинился и попробовал объясниться:

— Яромир Глебович, я не ожидал увидеть настолько огромных снежных барсов! Тот, который идет рядом с вами, раза в полтора, если не в два крупнее Златы!!!

— И во столько же раз сильнее… — усмехнулся я. — Поэтому не вздумайте выходить из кабины.

— Да мне и тут неуютно… — признался он и затих. А я подвел хвостатую свиту к аппарели, поднялся в десантный отсек и поднял в верх ближайший мешок с лизунцами.

Постановкой боевой задачи сородичам занимался патриарх и справился с этим делом на удивление быстро — не прошло и трех минут, как его сородичи похватали сумки, спустились по аппарели, отошли от конвертоплана метров на десять и улеглись на наст. А вожак задержался, последовав приглашению Златки — вошел в наш салон, принюхался, затем по ее «совету» выглянул в иллюминатор, заметил остальных котов и полюбовался на них же, с подачи Рыжей появившихся еще и на экране визора. Потом мы вышли обратно на аппарель, прыгнули к четвероногим носильщикам, попрощались с каждым и пообещали забежать в гости эдак через пару недель. И пусть последнее утверждение они не поняли, мурлыкали очень эмоционально. Причем все, включая патриарха — он позволил себя обнять всем женщинам, затем подошел ко мне, ткнулся мордой в грудную клетку и что-то грустно проурчал.

— Все, бегите. А мы полетели дальше… — заявил я, почесал его за ушами и на пару со Златкой повел дам к конвертоплану.

Коты сорвались с места только после того, как машина поднялась в воздух и начала разгоняться. Первым делом добежали до ели, возле которой мы бросили один мешок с каменной солью, остановились и… ушли под отвод глаз. Все, кроме патриарха!

— Здорово, что средоточий с отводами хватило на весь прайд! — внезапно заявила Софа и грустно усмехнулась: — Я начала к ним привыкать и очень не хочу, чтобы наши игры в Большую Политику вышли им боком.

— Патриарх — котяра толковый, но я все-таки подготовлю еще несколько диафильмов на эту тему… — подала голос моя ближница.

— Нужное дело… — согласно кивнула Рюриковна и потянулась к комму. — Но мы их покажем не раньше, чем через две недели. А привычка прятать логово появится далеко не сразу. В общем, надо обеспечить прайду солидную фору… Алло, Саш, говорить можешь? Да… Вышли буквально на часок… Нет, в ближайшие дни не появимся… Ага, по делу: закрой космос над Алтаем как минимум на пару месяцев… Да, наглухо… Плевать, пусть возмущаются хоть до потери пульса! Ну да, как вариант… Пффф!!! Не-не-не, я сейчас отправлю тебе убийственную запись — монтируй с нее… Поверь, заткнутся! Ну-у-у… Ладно, намекаю: мы, «Фениксы», глава прайда ирбисов и его ближники, исполняющие роль Императорского Совета… Неа, проводили нас прямо до «полторашки» и немного попозировали на камеры «Сапсана» Яромира… Саш, Златка рядом с ним кажется котенком… Увидишь… Все, до связи…

— Как я понимаю, мы заявим, что космос закрыт по настоятельной просьбе главы роевого разума алтайской магической аномалии? — хохотнула Ольга, как только Софья закончила общаться с братом и сбросила звонок.

— Ага! — довольно ухмыльнулась Мамба. — А мы, как верные союзники, начнем сбивать все, что будет случайно залетать в этот район.

— А если Туран сдвинет свои к самой границе? — подала голос Натка.

Рюриковна открыла какую-то программу, порядка двух минут играла с настройками некой картинки, а затем облегченно выдохнула:

— Неа, не дотянутся! И это радует…

В этот момент наш конверт заложил левый вираж, и мы, заметив крышу Новоалексеевского особняка, появившуюся виллюминаторах, подобрались.

— Полтора часа на водные процедуры с наведением неземной красоты — и вылетаем… — напомнил я, дождался приземления и повел рукой, предлагая дамам выдвигаться к выходу…

…Большую часть из этих девяноста минут я провел в гостиной, изучая карту своих родовых земель и воюя с самим собой. Да, из-за выбора места под домик для раскачки созвездий Воли «наших» ирбисов: с одной стороны, мне хотелось его построить на месте нашего коттеджа, чтобы появляться там хоть иногда и, выглядывая в окно, вспоминать матушку и счастливое прошлое, а с другой меня дико пугала мысль навести на это место каких-нибудь ублюдков, которые заметят наших хвостатых «союзников» и проведут очевидные параллели. В итоге победила паранойя, и я выбрал ничем не примечательную полянку на этом берегу Ледянки, расписал подробное техническое задание, почти решил загрузить строительством вояк, но передумал, связался с нашим поверенным и озадачил этой работой его.

Закончив с этим делом, пообщался с Леонидом Германовичем, а затем набрал управляющего московским поместьем и… очень неприятно удивился, когда мой звонок оказался сброшен. Впрочем, разозлиться не успел, так как через считанные секунды в мой личный канал прилетело сообщение от Рыжей:

«Не напрягайся: его гружу я. А ты можешь расслабиться…»

«Хозяюшка…» — отписался я, оглядел практически пустой особняк обнаружением жизни, подозвал к себе заскучавшую кошку и с наслаждением зарылся обеими руками в густую шерсть.

Дамы закончили наводить красоту за пять минут до назначенного срока, отписались в канал группы, что уже спускаются во двор, и продублировали это сообщение жестикуляцией. Судя по энергичности последней, пребывая в прекраснейшем настроении.

Я заторопился следом за ними, в сопровождении хвостатой подруги спустился на первый этаж, проверил, насколько хорошо эти оторвы высушили волосы и активировали ли пекло, а потом со спокойной душой вытолкал их на мороз.

К этому времени Кирдык успел завести движки и прогреть салон, так что «Сапсан» поднялся в небо без каких-либо задержек и уже минут через шесть плавно спикировал к точке высадки, кстати, выбранной без моего участия.

Место меня устроило. Хотя удлиняло путь на три с лишним километра и вынуждало забираться на лишний перевал. Но наводить заинтересованных лиц на Ррейсские пещеры я не собирался, поэтому поблагодарил пилота за доставку, пожелал всего хорошего и рванул к дамам в десантный отсек…

Дорога до любимого камина показалась легкой прогулкой: да, воздух остыл до минус двадцати восьми и без пекла с покровом мог выстудить легкие, да, поднялся довольно сильный ветер, а синоптики обещали неслабую метель, да, мы не спали третьи сутки и мечтали о нормальном отдыхе, зато Наталья с Александрой прорвались в пятую звезду, и их перестало замечать даже самое высокоранговое зверье. А это позволяло мчаться напрямик и заметно более длинными скачками, что, конечно же, сказывалось на настроении — его не ухудшил даже сильнейший снегопад, начавшийся минут за сорок до выхода в точку финиша. Наоборот — добравшись до каменной «крышки», мы не стали задуряться с маскировкой следов, ибо их прекрасно задувало и без нашего участия.

Первую половину пути по подземным коридорам двигались так же бодренько. Зато увидев Конвойных обнаружением жизни и убедившись в том, что их покровы светятся правильным оттенком, успокоились и перешли на шаг. Последние метры вообще плелись, как тяжелораненные. А в коридоре между спальной и тренировочным залом заставили себя собраться, чтобы не перепугать мужиков убитым видом.

Первым в тренировочный зал ввалился я, оглядел картину «Алейников и медитирующие подчиненные», негромко кашлянул и поздоровался.

Колун оказался на ногах еще до того, как услышал мое приветствие, в темпе нашел в толпе бывшую хозяйку, оценил ее внешний вид и заулыбался:

— Здравствуйте! Рад видеть. Как сходили?

— Очень неплохо… — отозвался, дал команду возвращать подопечных в реальность и заявил, что остальное расскажем за столом. Ибо набегались до умопомрачения, страшно проголодались и дико хотим спать.

Вся пятерка телохранителей нарисовалась в «спальне» от силы через минуту и, поприветствовав нас, грустно доложила о своих невеликих успехах, то есть, о прорыве Шершня в третью звезду.

— Поверьте на слово, это не единственный плюс вашего пребывания в этом месте. Но об остальных плюсах мы поговорим чуть попозже… — успокоил их я, выложил на импровизированный стол гору пищевых контейнеров с горячей едой, выдал Златке порцию рыбы, сел на законное место и вцепился в упаковку с соком, чтобы поухаживать за дамами.

Первые четверть часа ели молча, наслаждаясь вкусом свиных отбивных, салатами, гарнирами и — в случае с Рюриковной — свининой в кисло-сладком соусе. А после того, как основные блюда были уничтожены, и дамы, спящие на ходу, по привычке потребовали всевозможные десерты, обменялись парой-тройкой фраз. Я сообщил о том, что мы навестили родичей Златы и за сутки с лишним пребывания в гостях существенно улучшили взаимопонимание с ирбисами, а Рюриковна пообещала при первой же возможности показать сумасшедший ролик с вожаком их прайда. Правда, при этом то и дело отключалась, но это было понятно, ибо на последней четверти пути я запретил дамам взбадриваться очищением разума и восстановлением, и эти усиления практически выгорели.

Когда Потапыч «сдал» всю их компанию, проговорившись, что они тоже не спали, а моя ближница чуть было не рухнула лицом в скатерть, я включил административный ресурс:

— Лада, забираешь спящих красавиц, спускаешь их к речке, поднимаешь обратно и укладываешь спать тут, в «спальне». А мы с мужиками переберемся в «тренировочный зал».

— Кто будет на усилениях? — спросила она, поднявшись на ноги и потянув вверх ничего не соображающую Наташку.

— Первые четыре часа — я, а потом подниму тебя.

Алейников предложил подежурить вместо нас обоих, но я отрицательно помотал головой и начал убирать со стола. Мужики включились в процесс, а дамы уплелись вниз на автопилоте. Вернулись минут через двадцать, то есть, уже после того, как мы расстелили спальные мешки в соседней пещере, и сходу ушли к себе.

Дождавшись наступления тишины, Колун и его парни рванули по тому же маршруту, а я начал настраиваться на очередную бесконечную «правку» энергетических систем. Получалось откровенно плохо, хотя я старательно придумывал аргументы один весомее другого и подстегивал себя любимыми изречениями матушки. Поэтому после возвращения мужиков порядка десяти минут тупо пялился в стену. А потом приложился к каждому целительским сном, сел рядом с Потапычем, приспустил молнию на его спальнике, прижал ладонь к солнечному сплетению и еще четверть часа не мог себя заставить уйти в транс…

…Ладу я поднял через пять с половиной часов и, толком ничего не соображая от запредельной усталости, с трудом ответил на вопрос чем я все это время занимался:

— Развешивал усиления… И правил по-новому… Так, чтобы мужики прорвались сами… Через час-полтора медитаций в кольце…

— Значит, мне…

— …не надо: обойдутся.

— Отлично. Тогда я поработаю над собой. В туалет пойдешь?

— Был… — кое-как промямлил я, забрался в спальник, закрыл глаза и… сразу же открыл. А когда вытащил левую руку из-под туши Златы и посмотрел на часы, оказалось, что уже четырнадцать сорок семь, то есть, я продрых почти шесть часов!

Моральная усталость, конечно же, никуда не делась, зато физической — как не бывало. Не поблагодарить любимую супругу, наверняка занимавшуюся мною как бы не больше, чем собой, было бы редким свинством, поэтому я приподнялся на локте, поймал ее взгляд и послал воздушный поцелуй.

Рыжая заулыбалась, переместилась скачком под свободный бочок и обняла за шею:

— Бодрствуем только мы. Остальные под сном. Поднимать будем?

— Сначала дамочек. Чтобы приводили себя в порядок, не напрягаясь.

— Пра-а-авильное решение… — сыто мурлыкнула она, чмокнула меня в щеку и переместилась к выходу из пещеры. А через пару минут упала обратно, обняла и застрадала. Как водится, жалуясь на кошмарную жизнь не мне, а куда более понимающей слушательнице с желтыми глазами:

— Злат, вот скажи, чего этому непоседе не сидится в Москве? У него есть куча баб, прекрасный особняк в самом центре города, бешеные деньги и связи, позволяющие творить все, что угодно. Казалось бы — живи и в ус не дуй! А ему милее Дикий Лес, снега по шею, лютые морозы и вы, Дички…

В этот момент в нашу пещеру ввалилась Ната, оглядела спящих мужчин и переместилась к нам. Рухнула, конечно же, на мои ноги, обняла за талию, пристроила голову на груди и… рассмешила. Нас обоих:

— Слушай, Яр, а может, ну ее, эту Москву? Поселимся в Новоалексеевке, будем бегать то сюда, то к ирбисам, то к филинам, а если заскучаем, то рванем на юг давить туранцев. Ты же Ужас Дикого Леса, а не Первопрестольной, в конце концов!

— Не могу… — притворно вздохнул я. — Лада, вон, убеждает творить все, что угодно, но в окрестностях Боярского Конца. А здесь ей, вроде как, негде тратить бешеные деньги.

— Может, у нее очень высокая температура и горячечный бред? — заранее ужасаясь, воскликнула блондиночка и потянулась к Рыжей, чтобы пощупать лоб.

Та, хихикнув, отбила руку в сторону, и в шуточную возню радостно влезла Златка — придавила ко мне первую участницу и лизнула в лицо, затем метнулась за второй, вовремя откатившейся в сторону, снова промахнулась и… поймала меня. Уже на пути к выходу. Обхватив обеими лапами за спину и положив тяжеленную морду на плечо.

— Чудо, ты тяжелое! — взвыл я, но эта вредина чувствовала настоящие эмоции и жаждала продолжения веселья.

Пришлось воевать. По дороге к речке и возле ее русла. А потом прыгать в ледяную воду, зная, что кошка в нее не полезет… из-за отсутствия любимых фенов. Впрочем позабавились мы знатно, так что вернулись в тренировочный зал в прекраснейшем настроении, подождали, пока дамы наведут красоту, и привели в сознание мужиков, приложившись к каждому очищением разума, дабы не тупили. А ровно в шестнадцать ноль-ноль снова собрались вокруг импровизированного стола, разобрали контейнеры с едой, и я озадачил Колуна и его парней вопросом на засыпку:

— Минуточку внимания! Сразу после обеда мы, «Фениксы», снова уйдем в Дикий Лес максимум на трое суток. Вы останетесь тут, в пещере, или вас проводить к «полторашке»?

— — -

…Конвойные проводили нас до камина, пожелали удачи и, дождавшись нашего исчезновения во тьме, поплелись обратно. А я вгляделся в круговерть метели, которая, по утверждениям синоптиков, должна была стихнуть к шести утра, влил в сумеречное зрение предельное количество Силы и повернулся к дамам:— Лад, седлай Златку, а то потеряется после первого же скачка. Далее, прыгать начинаем на ранге первой звезды ученика, иначе рискуем переломать себе ноги, дистанцию между собой увеличиваем в полтора раза и не выходим из полутранса. Большую часть внимания концентрируем на положение стоп в момент выхода из перемещений и на сохранение равновесия. И последнее: веду, по-прежнему, я, однако не забывайте корректировать направление движения по компасу и сверяться с картой…— Будешь запутывать? — перекрикивая завывания ветра, спросила Лада, давно разобравшаяся в моем характере и догадывавшаяся, что я решил начать движение в метель не просто так.Я отрицательно помотал головой:— Сегодня подобных шуточек можете не ждать. Но в скором будущем тренировок на умение ориентироваться в экстремальных условиях будет очень много.Дамы прониклись — почти одновременно сдвинули рукава маскхалатов и комбезов, посмотрели на циферблаты компасов, потом пощупали нагрудные карманы, проверяя, на месте ли карты-пятисотки, с моей подачи запаянные в пластик, и доложили о готовности начать движение. Но Рыжая еще возилась со сбруей, поэтому пришлось подождать. Впрочем, не так уж и долго. Так что в какой-то момент я выстрелил собой прямо в белую клубящуюся муть, оценил сложность движения на выбранном ранге скачка, как терпимую, и попрыгал дальше.Ну, что я могу сказать о первых часах пути? Было напряжно. Моментами даже очень. Ведь двигаться приходилось не в одиночку и не в паре с матушкой Радославой, чувствующей себя в Диком Лесу так же комфортно, как дома, а с группой новичков, не имевших никакого опыта передвижения в ненастье. Так что пройденным расстоянием гордиться как-то не получалось. Тем не менее, обнаружение жизни, имеющееся у всех, кроме Златки, скрадывало почти все ошибки, так что новые привычки нарабатывались достаточно быстро. И пусть метель начала стихать не к шести утра, а к началу восьмого, я не стенал, ибо этот выверт погоды позволил нарабатывать нужный опыт чуть дольше.К одиннадцати утра ветер полностью разогнал облака, и зимнее солнце, отражающееся в мириадах снежинок, начало слепить глаза даже через темные очки. Впрочем, не так уж и сильно. Зато идеально чистый воздух визуально приближал заснеженные вершины гор, а фантастическая красота Алтая стала кружить головы, как молодое вино.Последнее словосочетание придумал не я, а главная любительница вина в нашей компании, Великая Княжна Софья Александровна. Во время одного из коротких привалов. А потом от избытка чувств раскинула руки в стороны, рухнула навзничь, уставилась на светло-голубое небо и заявила, что влюблена. В эти места, зиму и даже в отдельно взятых Дичков.Отдельно взятый Дичок, решивший, что это падение является частью какой-то веселой игры, мгновенно нарисовался рядом с ней, ткнулся мордой в руку, был пойман в объятия и затискан, как мягкая игрушка. В результате чего размяк и… очень сильно обиделся на беркута, сдуру решившего испортить удовольствие. Поэтому расплескал его о воздушную пелену, выставленную навстречу пикирующей птице, а затем разорвал остатки тушки в клочья.С полудня часов до трех дня Злата с Ладой охотились на зайцев-беляков и отправляли добычу в пространственный карман последней. Да, при этом то и дело пропадали за пределами области досягаемости обнаружения жизни, но рано или поздно догоняли наш отряд, мчащийся на предельной скорости. И щедро делились искрящимся весельем через Знаки Макоши и эмоциональную связь с кошкой.Увы, ближе к закату, когда светило ушло за вершины гор, мы добрались до области с магофоном за четыре единицы, а там стало не до веселья. Ведь чудовищное давление, выжигавшее усиление менее, чем за десять минут, не позволяло даже расслабляться. Так что с этого момента и до полуночи группа, по сути, выживала, двигаясь по единожды пройденному маршруту впритирку к границам предельно допустимого воздействия. Впрочем, в этот раз Сашу с Наткой не замечали высокоранговые Дички, что существенно сокращало потери во времени. В результате к месту встречи с филином-мозголомом мы вышли часа на полтора раньше, чем рассчитывали, вломились в ельник, нашли камень, который птица использовала в качестве насеста, и, немного отдохнув, вытащили из пространственных карманов проектор, экран и диафильмы.Первый ролик показали кошечке, тем самым, попросив ее позвать или найти крылатого мозголома. И добились взаимопонимания — досмотрев фильм до конца, она лизнула меня в руку, встала с наста и куда-то унеслась.Следующие минут восемь-десять мы слышали ее рык с разных сторон и выкладывали на скатерть контейнеры с едой, ибо изрядно проголодались. К трапезе приступили только после возвращения самочки, уговорили горячее, достали десерты и подобрались, заметив обнаружением жизни приближение крупной птицы, сияющей чудовищно ярким покровом.Знакомый филин возник в поле зрения достаточно быстро и абсолютно бесшумно, приземлился все на тот же камень, сложил широченные крылья и ухнул. По моим ощущениям, приветливо. Я плавно поднялся на ноги, взял из рук супруги тушку зайца-беляка, подошел к Дичку и положил угощение на выступ, расположенный чуть ниже лап с внушительными когтями. А потом неторопливо развернулся на месте, вернулся на свое место, сел и продолжил есть.Птица поняла намек влет — разделила с нами трапезу, не отказалась от угря из ресторана «Стрежень» в качестве десерта и, насытившись, уставилось на оборудование, расставленное возле нас.— Покажу его в действии чуть позже… — пообещал я, по привычке обратившись к нему, как к Златке, подошел поближе, снял оба колокола и поймал взгляд огромных глаз.Филин понял и этот намек, так что уже через мгновение я провалился в свои воспоминания, слегка освоился в этом состоянии и «показал» менталисту фрагмент прошлого. Тот самый, в котором жрец Ахурамазды пытался влезть мне в голову продвинутым щупом.Птичке это о-о-очень не понравилось: она не позволила мне прервать «воспроизведение» и досмотрела воспоминание до последних мгновений Суда Богов. Зато потом полыхнула слишком сильным восторгом, вызвавшим у меня приступ головной боли, чуть приглушила мощность транслируемых эмоций, дала понять, что извиняется за причиненные неудобства, «отмахнулось» от чувства благодарности и как-то поняла, что я хочу вернуться в реальность.Открыв глаза и увидев вокруг ночной заснеженный лес, я приложил себя очищением разума, чтобы унять взбунтовавшуюся вестибулярку, заполировал этот навык исцелением и дал команду Оле врубать проектор.Обучающий диафильм был уже заряжен, экран повешен и повернут в нужное положение, так что мы с филином прикипели взглядами к картинке и сосредоточились на том, что происходило на белом полотнище. Кстати, от силы минуты на полторы — как-то уж очень быстро врубившись в концепцию демонстрации мыслей таким способом, птичка посмотрела на меня и дала понять, что пора переходить к делу. Вот я и перешел, попросив ближницу зарядить второй диафильм.В нем Умница-Разумница использовала ассоциации, знакомые любому хищнику. К примеру, объясняя, что жрец Ахурамазды и туранцы, сидевшие с его стороны стола, являются нашими врагами, показала, что их воздействие на мой разум могло привести к смерти и последующему глумлению над трупом. А для того, чтобы обосновать необходимость приживления продвинутого колокола Александру Восьмому и его наследнику, сравнила первого с вожаком нашей стаи, а второго — с самым сильным и преданным молодым самцом. Не обошла стороной и факт некоего вмешательства в сознание Императора — показала его встречу со жрецом наедине и негативные изменения в поведении «вожака» сразу после нее.Тут крылатый мозголом негромко ухнул, чтобы привлечь мое внимание, поймал взгляд и моргнул. А после того, как я подошел поближе, снова загнал меня в режим просмотра воспоминаний. Но в этот раз показал свои — охоту на черногубую пищуху, ее средоточие в разорванной когтем грудной клетке и… место обитания нужных грызунов, которое, конечно же, располагалось в той самой области, соваться в которую было бы форменным самоубийством!Я, естественно, расстроился. И не только из-за этого — зная повадки этой мелочи, я понимал, что зимой, когда она почти перестает двигаться, чтобы пережить бескормицу, не впадая в спячку, наши поиски все равно были бы обречены на неудачу. Потом все-таки задвинул куда подальше лишние эмоции и решил показать филину еще один фильм, позволяющий воспользоваться запасным вариантом, но опоздал — крылатый менталист снова влез в мои воспоминания, в темпе «перемотал» дорогу к этому ельнику задом наперед, «перескочил» через пребывание в Ррейсских пещерах и добрался до момента нашего десантирования из «Сапсана». После чего показал точку высадки три раза, «прыгнул» к картинке с лицом Императора и дал понять, что готов приживить продвинутые колокола на этом месте.Я обрадовался, поинтересовался, что он хочет получить в благодарность за эту помощь, и потерял дар речи: в следующем воспоминании филин показал мне свое детство… проведенное в жутко примитивной клетке! А потом привлек внимание к гнутой миске с дона шураком — солеными косточками абрикоса, которыми его иногда подкармливал нереально «огромный» ребенок с раскосыми глазами и в архаичной традиционной одежде кочевников.Судя по тому, что после этого фрагмента птица показала еще один, моя реакция на него ей понравилась. А я загрузился еще больше. Ведь в конце показа мальчишка, получивший в подарок птенца филина-Дичка, был убит каким-то воином, вооруженным саблей, клетка сломалась от падения на утоптанный пол, а будущий менталист, ослабленный долгим пребыванием в области с низким магофоном, чудом успел вылететь из горящей юрты!В общем, в реальность я вернулся под впечатлением от увиденного и, привычно уняв вестибулярный аппарат, полез в пространственный карман. Параллельно объясняя дамам свои действия:— Наш крылатый друг в далеком детстве попался охотникам наших южных соседей и какое-то время жил в клетке, висевшей под крышей юрты. Единственное приятное воспоминание из того периода — соленые косточки абрикоса, которыми его иногда баловал сын хозяина. Из плена улетел во время очередной межплеменной грызни, но в памяти остался чарующий вкус того лакомства. Косточек абрикоса у меня, конечно же, нет, зато хватает соленого арахиса, фисташек и миндаля.— Может, дать ему попробовать и несоленые? — спросила Рыжая и тоже полезла в карманное измерение. — У меня есть по десятку упаковок грецких и кедровых орехов, немного фундука и кешью.— Доставай все — сейчас проведем следственный эксперимент……Обычные орехи филина не удивили, зато соленым он обрадовался так сильно, что транслируемая им радость зацепила всю нашу компанию, включая Злату. Кстати, кошке они тоже понравились, но ей мы вручили половинку стандартного пищевого контейнера, а все остальные запасы ссыпали в самый маленький тактический рюкзак, срезали с него все лишнее и перевязали плечевые ремни так, чтобы при захвате клювом содержимое не вывалилось наружу.Мозголом оценил эту заботу, довольно поухал и, доев остатки фисташек, «предложил» продолжить общение. Прежде, чем договариваться о времени и дате встречи, я показал ему наш последний визит в прайд ирбисов и заострил внимание на диафильме, в котором показал мозголома нашим союзником.Птица пересмотрела эту часть воспоминаний аж трижды, потом в том же режиме изучила возню девчонок с мелкими котами и… полезла вглубь моего прошлого, проматывая его со скоростью, из-за которой меня начало мутить. Слава всем богам, эта пытка продолжалась совсем недолго, и перед моим внутренним взором стали появляться и исчезать отдельные картинки: мой Знак Макоши, отражающийся в зеркале ванной комнаты особняка в Боярском Конце, и аналогичные татуировки Лады, сладко дрыхнущей на кровати, Саши, сидящей в джакузи с руками, раскинутыми по бортикам, Наташи, снимающей боевую броню в гардеробной, и Ольги, накрывающей на стол в футболке с короткими рукавами.Я «перевел» этот показ, как намек на отсутствие каких-либо сомнений в нашей порядочности, поэтому со спокойной душой представил нужное количество смен дня и ночи, а затем и наше десантирование из «Сапсана» в месте, выбранном крылатым собеседником.Он не поленился уточнить время, продемонстрировав закат солнца и появление звезд, а потом дал понять, что будет ждать нас на опушке и даже показал приметное дерево.На последнем этапе переговоров я выяснил, какие орешки понравились ему больше всего, и пообещал привезти не только соленый арахис, но и дона шурак. Дичок довольно заухал и по доброте душевной предложил приживить продвинутый колокол тем моим самкам, которых видит в первый раз. И, не задвигая это дело в долгий ящик, выпихнул меня в реальность.Я передал предложение птички спутницам, отправил к ней Софью и… метнулся к Оле, начавшей заваливаться на спину.— Со мною все в порядке… — блаженно улыбаясь, тихонько простонала она, облизала губы и добавила еще три фразы, объяснивших сразу все: — Меня прорвало. Вероятнее всего, в седьмую звезду созвездия Воли. Да здравствуют пространственный карман и чувство металла!— Ну вот… — притворно расстроилась Рюриковна. — Теперь без женской сумочки только одна я. И как с этим жить?— Да что там тебе осталось-то! — фыркнула Рыжая и ускорила подругу Императорских кровей шлепком под зад.С таким стимулом Черная Мамба добралась до филина заметно быстрее, бесстрашно сняла колокол и поймала его взгляд. К моему удивлению, зависла в режиме приживления не на несколько секунд, а на минуту с небольшим. Как оказалось, крылатый мозголом решил заглянуть в ее прошлое и, обнаружив, что эта «самка» является дочерью «вожака нашей стаи», рекомендовал ей держаться за меня двумя руками. Мол, тогда высшие сущности заметят и ее.— В общем, готовься, Нестеров! — хохотнула она, окончательно отойдя от вмешательства в сознание. — Я намерена последовать совету нашего крылатого друга. А для того, чтобы захваты ненароком не соскользнули, выберу самые перспективные места. Вернее, буду выбирать. Долго и упорно!— Могу по знакомству подсказать пару-тройку особо интересных… — предложила Лада.— А ведь могла послать к Рушанбеку Гуркани… — явно вспомнив об уже имеющихся договоренностях и помрачнев, буркнула Рюриковна и заставила Рыжую насмешливо фыркнуть:— Вот еще! Пусть за него держатся туранки. Хоть по одной, хоть все вместе. А мы выдадим тебя за того, кто придется по душе, так что пока можешь тренироваться на Яромире.Великая Княжна заулыбалась, прыгнула к ней и поцеловала в щеку. А я отправил к птичке сначала Олю, а затем и Нату с Сашей. На знакомство с прошлым каждой из них филин потратил секунд по сорок, а потом сообщил мне, что «самочки» намного достойнее, чем он мог себе представить. Какими критериями руководствовался этот мыслитель, я, естественно, не спрашивал, но комплимент повторил. Вслух. Дабы лишний раз порадовать «самочек». И нисколько не удивился, что им захотелось отблагодарить галантного кавалера чем-нибудь вкусненьким. В общем, последние полчаса пребывания в ельнике филин, тихо дурея, объедался свежими «летними» ягодами, Лада нахально поглаживала ему ушки и шею, а я ласкал Злату, почему-то поглядывавшую на «предательниц» не с ревностью, а с благожелательной снисходительностью. Кстати, «предательницы» все-таки исправились. После того, как я дал команду собираться и отправился прощался с крылатым мозголомом — они всей толпой прыгнули к кошечке, попадали возле нее на колени, обняли и затараторили:— Он умный, интересный и, вероятнее всего, одинокий…— …когда-то был в плену у людей и, наверняка, сохранил о тех временах не самые приятные воспоминания…— …может стать нам хорошим другом…— …если мы подарим ему капельку тепла…— …а тебя мы любим…— …всей душой…— …и радуем теплом целыми днями…«Хтоническое чудовище» выслушало эти объяснения с начала до конца, затем лизнула каждую ораторшу, поднялось на все четыре лапы, подошло к нам и вопросительно рыкнуло.— Ага, договорились… — кивнул я. — Так что звала не зря. Спасибо…

Глава 17

24 декабря 2075 г.

…Одиннадцать часов, проведенных под целительским сном, сгладили негативные последствия сразу двух рейдов в Дикий Лес, так что субботнее утро я встретил бодрым, полным сил и готовым к чему угодно.

Это самое «что угодно» началось с двухчасовой тренировки с участием Конвойных, на которой мужики, все еще пребывавшие в шоке от «группового прорыва» в следующую звезду, сыгрывались с нами, «Фениксами». Впрочем, самой захватывающей частью занятия стали три боя профессионалов против любителей. Первый, в котором наша шестерка, по взаимной договоренности, использовала исключительно стандартные боевые навыки, продлился порядка двенадцати минут и был выигран нами лишь за счет использования усилений, исцелений и восстановлений. Второй закончился разгромом телохранителей за девяносто три секунды за счет активного применения земляных капканов — ради того, чтобы использовать эти навыки, мы не поленились спуститься на самый нижний ярус подвала и не пожалели бетонный пол. А третий бой, в котором Лада, Оля и я провели первые боевые испытания упрочнения костей, ускорения и взрывной силы, закончился за считанные мгновения: комплект навыков, раскачанный всего лишь до первой звезды подмастерья, проламывал покровы наших противников с первого же удара, так что наша троица снимала с мужиков защиту и прыгала дальше, а Софа с «соседками» условно добивали.

Само собой, свои реальные возможности мы продемонстрировали не для показухи: я хотел убедить Колуна и его подчиненных в том, что в настоящих боестолкновениях гиперопека нам не нужна, и добавить Конвойным желания раскачивать земляной капкан. С последним, признаюсь, перестарался — стоило приживить телохранителям этот навык и объяснить методику его злобной прокачки, как они забыли обо всем на свете и потерялись в подвале почти до полудня. Ну, а мы позволили себе как следует расслабиться — поднялись на хозяйский этаж, набрали два подноса всяких вкусностей и оккупировали большое джакузи.

Что самое забавное, Злата балдела от подобного времяпрепровождения как бы не больше всех — ей безумно нравилось нежиться в горячей воде, есть пряники из моих рук, балдеть от поглаживаний, прислушиваться к разговорам и даже слушать инструментальную музыку. Кстати, с музыкальными вкусами хвостатой сибаритки мы стали разбираться с подачи Наташки, заметившей ее реакцию на композицию «Предрассветный сон» известнейшей саксофонистки шестидесятых Илоны Балакиревой и ради смеха предложившей залить в КТС-ку кошки ее персональный сборник любимых мелодий.

На это дело мы убили порядка полутора часов и скопировали итоговый результат в свои архивы, ибо «хтоническое чудовище» оказалось ценителем классики, проверенной временем. То есть, начинало фонить блаженством при прослушивании спокойных инструменталок, лирических баллад и некоторых танцевальных композиций. А еще кайфовало с голосов некоторых вокалисток, восторгалось по-настоящему красивым сменам тональности и… страшно обламывалось, когда исполнители фальшивили или слишком заигрывались в попытках привнести в мелодию излишнюю оригинальность или заумь.

Но самым интересным последствием этого дурашливого эксперимента стало отнюдь не копирование подборки. Минут через десять после завершения серфинга по музыкальным архивам Сети ближница, не пожелавшая выходить из режима Умницы-Разумницы, внезапно развернула какую-то программную оболочку, порядка двух минут порхала пальчиками по области считывания жестов виртуальной клавиатуры, а затем посмотрела на меня взглядом, в котором играло легкое безумие:

— Я тут подумала о том, что создание списка любимых музыкальных композиций Златки — это, по сути, плевок в ее душу. Ведь теперь список есть, а возможности им пользоваться — увы и ах! Хотя, по большому счету, ничего сложного в создании устройства, позволяющего пользоваться проигрывателем КТС-ки…

— …или, к примеру, системой целеуказания… — подхватила Рыжая.

— …нет! — закончила фразу ближница, улыбнулась Ладе одними глазами и продолжила описывать свои идеи: — Достаточно грамотно сформулировать техническое задание и отправить его в институт перспективных военных технологий…

— И артефакторам… — добавила Софья. — Ибо обратная связь с кошкой не будет лишней и в Диком Лесу!

— Верно… — перекрикивая поднявшийся гвалт, заявила Оля, вывесила над центром джакузи голограмму стандартного изображения на линзах КТС-ки, смахнула в сторону все пиктограммы и предвкушающе куснула себя за губу: — В общем, я прикинула самый минимум необходимого, и он, на мой взгляд, должен выглядеть так…

…С продвинутым функционалом для КТС-ки Златки возились почти до обеда. Львиную долю самой сложной части работы — привязку тех или иных команд к сокращениям и расслаблениям отдельных групп мышц — выполнила Оля, с помощью какой-то хитрой программной оболочки проанализировавшая безумный объем видеозаписей из архивов видеонаблюдения наших особняков и определив, какие мышцы морды кошка не задействует в обычной жизни. А мы взяли на себя всякую мелочевку вроде придумывания дизайна пиктограмм, составления списка самых необходимых сообщений и команд, их иерархии, выбора последовательности их освоения, написания сценариев фильмов, объясняющих логику использования новых возможностей, и так далее.

Работали, что называется, с огоньком, поэтому, собрав все эти заготовки в одно общее техническое задание и погоняв его в имитаторе, сочли, что нам такой функционал нужен кровь из носу, поэтому поручили Софье озадачить исполнителей, а сами занялись заскучавшей кошкой. Выгнали ее из джакузи, высушили фенами, как следует расчесали искрящуюся шерсть и отправились собираться в дорогу.

Перелет в четыреста километров от Новоалексеевки до Новосибирска толком и не заметили, ибо всю дорогу не вылезали из Сети. Изучали странички магазинов, торгующих орехами, восточными сладостями и рыбой, скупали оптовые партии всего того, что могло заинтересовать Злату, ее сородичей и филина-менталиста, оплачивали срочную доставку к городской резиденции Рюриковичей и, конечно же, не забывали о своих потребностях. В смысле, определились с рестораном, в который заедем пообедать, в удаленном режиме изучили подземный гараж дворца, выбрали подходящий транспорт, навели мосты с сотрудниками службы охраны, вызвали стайку полицейских дронов сопровождения и так далее. В результате не потеряли зря ни одной минуты: сразу после высадки на крышу основного здания проехались на лифте, экспроприировали одну «обычную» «Державу» и два «Горыныча», выехали в город и менее, чем через четверть часа осчастливили своим визитом рыбный ресторан «Сартлан». Хотя, судя по реакции персонала, управляющего и спешно подтянувшегося к нам владельца, правильнее было бы сказать, что шокировали. Впрочем, о «посланнице роевого разума алтайской магической аномалии» в Империи не слышали разве что слепоглухонемые имбецилы, так что обошлось без каких-либо эксцессов — нашу компанию встретили чуть ли не с благоговением, вкусно покормили, снабдили горой пищевых контейнеров с готовыми блюдами, оценить которые помешала ограниченность объема желудков, и даже попытались отказаться от денег. Но разорять по-настоящему хорошее заведение мы были не готовы, поэтому потребовали чек, оплатили всю сумму и… сфотографировались с владельцем для памятной стены.

Как водится, не обошлось и без мелких шероховатостей — узнав о нашем появлении в городе, чуть ли не весь бомонд Новосибирска и его окрестностей врубил турборежим, чтобы успеть лично выразить глубочайшее почтение Великой Княжне Софье Александровне, посланнице роевого разума алтайской магической аномалии госпоже Злате и группе особого назначения «Феникс». Но примчаться к ресторану успели только четыре семейства местных дворян и пара десятков акул пера. Но это было предсказано заранее, так что пришлось немного поработать…

…Обратный перелет запомнился, разве что, удовлетворенным урчанием объевшейся кошки и забавным разговором с Александром Александровичем, за два первых часа перелета из Москвы озверевшим от работы и решившим набрать нас, чтобы хоть немного расслабиться: Софья, пребывавшая в игривом настроении, замучила брата подначками и поддразниваниями. А незадолго до нашего приземления сменила гнев на милость и пообещала порадовать его «умопомрачительно-вкусным» филе муксуна. Само собой, если успеет.

При этом, судя по реакции Великого Князя, изобразившего отчаяние, напоминала некое событие из их общего прошлого. Вероятнее всего, забавное. Так что я счел возможным влезть в разговор и успокоить «несчастного», дав слово выделить ему порцию-другую из своих запасов.

Обрадованный наследник престола показал сестре язык и расхохотался. Но радовался жизни от силы секунд пять-семь. А потом его кто-то набрал по второй линии, и Рюрикович был вынужден вернуться к работе. И работал в поте лица до момента приземления. Зато после того, как спустился по трапу и попал в цепкие ручки Софьи, был вынужден объявить мораторий на любые звонки. Что по работе, что нет.

Эдак часа через полтора Рюриковна попыталась загнать в те же рамки еще и отца, но безуспешно — Император, ради вылета на Алтай отложивший несколько сверхважных встреч, продолжил заниматься делами государства и после прилета. Поэтому более-менее нормально мы пообщались с ним только вечером, то есть, на борту «Сапсана». Но из-за того, что перелет занял чуть более пяти минут, успели немногое — коротко описали результаты походов в гости к ирбисам и к филину-менталисту да узнали буквально пару не особо интересных новостей.

Правила поведения в присутствии крылатого мозголома довела Софья. Прямо перед высадкой. А потом я взял власть в свои руки, приказал нашим Конвойным и единственному телохранителю Александра Восьмого, взятого с собой, оставаться в салоне, попросил Рюриковичей и Нестеровых постоять на аппарели, а сам подхватил сумку с подарками, в сопровождении Златки скачками допрыгал до приметного дерева и снял оба колокола.

Дичок, дожидавшийся нашего появления на одной их самых верхних ветвей, бесшумно спланировал на самую нижнюю и приветливо ухнул.

— Доброй ночи! — радостно поздоровался я, поймал взгляд огромных глаз и ухнул в уже привычный режим просмотра воспоминаний.

Первым делом показал, как упаковывал в сумку пищевые контейнеры со свежей рыбой, всевозможными солеными орешками и его вожделенным дона шураком. В этот момент меня приложило сильнейшим предвкушением, но я абстрагировался от эмоций «собеседника», «перескочил» в далекое прошлое и провел его от этой полянки до Новоалексеевского поместья. Там показал со стороны открытое угловое окно хозяйского этажа особняка, «влетел» внутрь и продемонстрировал холодильник и ряд шкафов, забитых теми же продуктами.

Тут к предвкушению добавились удивление и ярчайший восторг. Да, пришлось снимать себе головную боль, не вываливаясь в реальность, но я справился. И со спокойной душой перешел к последним частям мысленного монолога. Объяснил, как открывать дверцы, и попросил закрывать за собой хотя бы холодильник. Дал понять, что залетать в гости можно даже в наше отсутствие, но только самому Дичку, ибо охранная система не дремлет. А в самом конце предложил приживить отвод глаз. На всякий случай.

Эмоциональная вспышка, в которой появилось что-то вроде уважения, чуть не вскипятила мне мозги, но филин вовремя почувствовал, насколько мне поплохело, «вернул» нас в реальность и виновато заухал.

— Ничего, бывает… — отмахнулся я, вернул себя в нормальное состояние и предложил ему перебраться на верхний клапан сумки.

Крылатый мозголом не задумался ни на мгновение — спикировал с ветки, затормозил прямо над сумкой, вмял ее в снег и аккуратно взял с моей ладони средоточие рыси-Дичка. А после того, как съел, снова поймал мой взгляд и… продемонстрировал намного более высокую степень доверия и готовности к дальнейшему сотрудничеству — показал «Сапсан», дал понять, что чувствует, сколько в нем человек, и поинтересовался, какому количеству «моих людей» надо будет приживить продвинутый колокол!

Эта часть беседы продлилась совсем недолго. Я объяснил, что один из «лишних самцов» является охранником «главы стаи», а остальные — на самом деле мои люди. Дал понять, что на усиление этих семерых не рассчитывал, но буду благодарен, если оно состоится. И «заявил», что мои «самки» изнывают от желания поздороваться.

Дичок развеселился, показал мне картинку, в которой Лада поглаживала его за ушками, и обжег ощущением счастья. Поэтому сразу после завершения этого сеанса я оставил его на Златку, а сам вернулся к аппарели и обратился к толпе, ожидавшей вердикта:

— Дамы, наш крылатый союзник тоже соскучился…

Они сорвались с места чуть ли не раньше, чем я договорил, так что толпа резко поредела. И я, задавив неуместную улыбку, поймал взгляд Императора:

— Александр Михайлович, я договорился приживить продвинутый колокол не только вам и Александру Александровичу, но и всем, кто в данный момент находится на борту конвертоплана. Сейчас я коротко объясню народу правила поведения в присутствии разумного Дичка, затем возьму клятву Силой о нераспространении информации с вашего телохранителя, и начнем…

Начали с наследника престола, по его же утверждению, «проникшегося нашей безбашенностью и не испытывавшего и тени страха перед филином-мозголомом». Страха я действительно не заметил: этот Рюрикович уверенно подошел к здоровенной птице, так и сидящей на верхнем клапане сумки с подарками, спокойно снял колокол и без колебаний поймал тяжелый взгляд. В режиме просмотра воспоминаний пребывал порядка двух минут, а после того, как вернулся в реальность, с трудом удержался в вертикальном положении и потрясенно охнул:

— С ума сойти, вот это МОЩЬ!!!

Впрочем, к «Сапсану» упрыгал без моих напоминаний. И отправил к нам отца. А с ним, как я и предполагал, возникли проблемы — приживление продвинутого колокола вызвало срыв программы туранского менталиста, что, естественно, резко ухудшило состояние государя. Слава Перуну, программа не успела укорениться, поэтому обошлось без клинических смертей и иных серьезных последствий, так что я провозился с самодержцем от силы минут семь-восемь и убрал абсолютно все негативные последствия. А потом убедил взбешенного мужчину, задыхавшегося от лютой ненависти к султану Саидбеку и его присным, сдержать свои чувства и отправил в конвертоплан. Приходить в себя и строить планы кошмарной мести.

Как только государь повернулся к нам спиной и, проваливаясь в снег на каждом шагу, двинулся к машине, я посмотрел на один-единственный таймер, висящий в КТС-ке, и приживил филину отвод глаз. Потом убил минут пять-семь на «объяснение» методики быстрой прокачки этого навыка, бездумно пригладил перышки за ушками, взъерошенные моими оторвами, как-то понял, что птица не сочла это прикосновение фамильярностью, и подозвал к ней Баташева-старшего, смиренно дожидавшегося своей очереди.

Мужчина не разочаровал — без особого волнения выполнил абсолютно все инструкции, добавил к ним благодарные поклоны крылатому мозголому и мне, а потом унесся к «Сапсану». Приблизительно в том же ключе себя повела и пятерка Конвойных, принятых в мой род. Но это было предсказуемо, ведь они давно привыкли к «чудесам», регулярно случающимся с нами и нашим окружением. А самый доверенный телохранитель Александра Восьмого к ним не привык. Поэтому усиленно потел, шел к нам на подгибающихся ногах и не сразу смог себя заставить снять колокол.

Не расслабился и после того, как «все обошлось»: вытер взмокшее лицо рукавом, пятясь, отошел от филина метра на четыре и, ни на миг не выпуская его изполя зрения, попросил разрешения вернуться к конвертоплану.

Я набрал в грудь воздуха, чтобы ответить согласием, но в это время ожил тактический экран КТС-ки и показал картинку со спутника. А еще через долю секунды в гарнитуре раздался преувеличенно спокойный голос Баташева-старшего:

— Ужас, здесь Кирдык. Наблюдаю восемь высокоскоростных воздушных целей, внезапно изменивших направление движения и рванувших в нашу сторону на сверхмалой высоте. Время их выхода на дистанцию визуального контакта — порядка двух минут. Прошу разрешения на высадку гражданских, взлет и работу по ситуации…

— — -

…Во время доклада Баташева-старшего я испытал ощущение дежавю — уж очень эта ситуация походила на первые мгновения межродовой войны с Доломановыми. Поэтому ценные указания я дал практически те же: приказал пилоту вывести мой голос на динамики обоих салонов «Сапсана», на втором скачке объяснил ситуацию Императору, его наследнику и Конвойным, и дал команду немедленно выбираться из машины. А после того, как народ вылетел на аппарель, собрал и отправил всю электронику в пространственный карман, а затем продолжил раздавать приказы:— Забегаем в лес по уже протоптанной тропинке, уходим под отвод глаз и ждем следующей команды. Вперед!— У меня отвода нет… — доложил телохранитель Александра Восьмого, срываясь с места следом за государем.— Тогда стоять! — рявкнул я, загнал его обратно в салон, жестом приказал Баташеву-старшему взлетать и развернулся к машине спиной. А после того, как она взмыла в небо в каком-то безумном режиме, дождался завершения поднявшейся снежной бури, подключился к оперативному каналу и принялся озвучивать персональные задачи:— Облачко, Тучка — ведете. Первым делом к седловине, а после спуска в ущелье — к нашему камину. В режиме «Балласт». Мамба — ты третья. Умница — прикрываешь. Колун — берешь на закорки Императора и выдвигаешься по стандартным ямкам. Потапыч — несешь наследника. Кайман и Швеллер — страхуете обоих. Жуть — доставай сбрую: вы со Златкой работаете в свободном режиме. А я пообщаюсь с птичкой и догоню.Пока вещал, успел допрыгать до филина, встревоженного внезапной активностью нашей компании, так что за поднявшейся суетой наблюдал, стоя рядом с ним. А когда убедился в том, что выполнены все мои распоряжения, и Нестеровы с Рюриковной, привычно образовавшие походный ордер, начали движение, позволил себе поймать взгляд крылатого менталиста.Да, оставаться на месте было рискованно. Но мне очень не хотелось, чтобы он пострадал, поэтому я быстренько вспомнил подходящий боевик и дал птичке понять, что нас пытается окружить враг и что наш «Сапсан» улетел с ним воевать. Потом добавил еще два воспоминания — картинку из фильма, демонстрирующие принцип работы биосканера, и аналогичную, но с падением авиабомбы, разлетом осколков и ударной волной.Закончил «советом» как можно быстрее улетать за ближайший хребет и «предложением» встретиться после того, как мы разберемся с врагами.Крылатый собеседник врубился в намеки чрезвычайно быстро — видимо, во время Больших Волн сталкивался с человеческим оружием и знал, чем оно грозит. Поэтому перехватил нить управления воспоминаниями и показал мне туранцев, которых с моей подачи стал использовать, как синоним понятия «враг». Объяснять, что врагов у Российской Империи хватает, было некогда, врать не хотелось, так что я постарался передать ощущение неуверенности. А потом дал понять, что оставаться на месте нельзя.Филин упираться не стал — «пообещал» появиться в комнате с открытым окном через три смены ночи и дня, разорвал связь, ободряюще ухнул, вцепился в ручку сумки и бесшумно поднялся в ночное небо. Я тоже не тупил — влил в порошу максимум Силы и понесся по следам, оставленным Наткой, скачками максимальной длины.Несмотря на то, что между ее «пятеркой» и моей «восьмеркой» было аж три ранга, догонять группу пришлось порядка двадцати минут. Правда, я несколько раз останавливался, чтобы оглянуться и посмотреть на чудовищные сполохи, изредка освещавшие ночной небосвод за моей спиной. Зато после того, как догнал и обогнал основную группу, серией жестов скорректировал направление движения, загнал народ в густой ельник и приказал тормозить.Рыжая повиновалась, так что я со спокойной душой нырнув под нижние лапы высоченной хвойной красавицы, достал из пространственного кармана сбрую, некогда сделанную для транспортировки Рыжей, вложил ее в руки Алейникова и объяснил, что с ней делать. Потом на ощупь изуродовал еще один рюкзак, вручил Романову и… сорвал с себя отвод глаз, так как заметил в стороне знакомый силуэт.Филин, явно двигавшийся по маршруту, подсмотренному в моей памяти, мгновенно среагировал на мое появление в реальности и, заложив плавный разворот, понесся точно на нас. Скорость скинул только на самых последних метрах, спикировал к снежному насту и чуть не впоролся в Ольгу, сидевшую под отводом справа от меня.Слава всем богам, женщина вовремя сообразила, что птица ее не видит, сняла навык и дала Дичку возможность затормозить. Уронив нам под ноги сумку с подарками и сложив широченные крылья, филин благодарно ухнул, допрыгал до меня, поймал взгляд и как-то очень уж жестко затащил в режим просмотра воспоминаний. Впрочем, через мгновение мне стало не до головной боли: за то время, пока мы носились по ущельям, крылатый союзник успел слетать к Новоалексеевскому поместью и теперь показывал то, что увидел.А увидел, увы, немногое — на месте особняка, некогда изученного мною вдоль и поперек, возникла чудовищная воронка, от вспомогательных строений остались части фундаментов и обрывки арматуры, а все окрестности в радиусе пары-тройки километров оказались завалены обломками зданий, сгоревшей техникой и выкорчеванными деревьями!Первые несколько мгновений просмотра я пребывал в состоянии шока, а затем представил, что его могли взорвать вместе с нами, начал наливаться ледяной яростью и… вдруг почувствовал, что филин разделяет это чувство. Не думаю, что испытанное в этот момент удивление было достаточно сильным, но птице хватило за глаза — она показала кусок воспоминаний Златы, в которых мы всей толпой самозабвенно тискали кошечку, затем фрагмент последнего визита в прайд ирбисов, демонстрирующий наше отношение к этим Дичкам, и поделилась своими ощущениями от наших ласк.Не прервала показ и после этого — напомнила о бойцах туранских ДРГ, контейнерах с отравляющими веществами, Терлецком озере и тысячах тушек дохлого зверья, покрытых пленкой из нефти, а затем дала понять, что жаждет принять участие в нашей охоте на уродов.Я попросил его подождать конца моего разговора с «вожаком стаи», был возвращен в реальность и, толком не оклемавшись от резкого перехода, описал увиденное государю.— Значит, ушли не зря… — преувеличенно спокойно заявил он из-под отвода, сделал небольшую паузу и выдал не очень понятное дополнение: — Но Данила слишком мягок и может не справиться…— …а биосканеры никто не отменял… — перебила его Софья. — И если это нападение — не происки туранцев или европейцев, а заговор внутри рода, то вам с Сашей нельзя выбираться даже в «полторашку»!— Предлагаешь сидеть в этом лесу до посинения, питаться Дичками и… — желчно начал Император, но был перебит второй раз:— Предлагаю разделиться: вы и большая часть Нестеровых под охраной Лады и Златы отправитесь в убежище, а Яромир, я и Умница прогуляемся в Новоалексеевку. Посмотрим, как и чем закрыта граница между Диким Лесом и цивилизацией, разберемся в том, что случилось, и так далее.— А почему ты думаешь, что граница закрыта? — спросил ее брат и получил на редкость неприятный ответ:— Если это проделки дядьки Чеслава, что, как ты понимаешь, более чем вероятно, то в этой операции учтены все гипотетически возможные риски. Так что весь район, в котором мы можем появиться в том случае, если выжили, будет перекрыт, первом же появлении в Сети наших коммуникаторов по их координатам полетят раке-…— Добросовестности ему действительно не занимать. И если он все-таки решил меня свергнуть, то шансов у нас немного… — заявил самодержец, не став дослушивать объяснения дочери. И тут в беседу Рюриковичей вмешалась Рыжая:— На мой взгляд, магическая мощь отряда, уходящего в лесное убежище, избыточна: для того, чтобы защитить вас от Дичков, которых можно встретить в этой части Дикого Леса, за глаза хватит меня, Саши и Наты. Зато у группы Яромира дури слишком мало. Так что пусть забирают с собой Самый Весомый Аргумент.— Уверена? — на всякий случай переспросила Черная Мамба, получила утвердительный ответ и, наконец, додумалась поинтересоваться, что по этому поводу думаю я.В том, что Лада и «соседки» доведут группу до Ррейсских пещер, я не сомневался. Кроме того, учитывал тот факт, что кошка привязана магическим импринтингом только ко мне, а значит, гипотетически может соскучиться и рвануть на поиски. Поэтому был вынужден задвинуть куда подальше желание оставить ее с девчонками и выдал решение, не подразумевающее каких-либо возражений:— Златка отправится с нами. Лад, отдай ее сбрую Софе, а я уговорю кошку покатать другую наездницу и опишу филину следующее место встречи.Возражать никто и не подумал — Рыжая перебралась поближе к Мамбе, а Император удовлетворенно хмыкнул, назвал мою жену умницей, на какое-то время ушел в себя, а затем попросил дать ему возможность переговорить с дочкой наедине……К границе «полторашки» мы допрыгали минут за сорок. Намеренно взяв левее, чтобы выйти к ней достаточно далеко от точки, в которой пропали из сети наши коммы. Тем не менее, признаки начавшихся поисков заметили даже там — чувство металла засекло плотную сеть из всевозможных датчиков, разбросанных сплошной полосой шириной в добрый километр, а обычное зрение показало десятки разведывательных и ударных дронов, реющих над горами и лесами! Естественно, Рюриковна ощутимо напряглась и прервала рассказ о настоящих отношениях между Александром Михайловичем и его излишне честолюбивым средним братом Чеславом. Впрочем, услышанное позволяло сделать не самый приятный вывод: да, этот Рюрикович, кроме всего прочего, курирующий Службу Внешней Разведки, мог решиться устроить государственный переворот. Ибо жаждал власти с ранней юности, с первых дней службы «на благо Отечества» использовал все имевшиеся возможности для завоевания максимально возможного политического веса, привлекал на свою сторону глав влиятельнейших аристократических родов Империи, тихой сапой обзаводился сторонниками в руководстве силовых структур и терпеливо ждал шанса подсидеть брата и законного наследника. А тут эта парочка почти одновременно улетела из столицы и первый раз за несколько десятилетий согласно требованиям протоколов безопасности оставила ему коды доступа к ЦКП. Ну, и как тут было не рискнуть?В общем, я грузился ничуть не меньше, чем Софья. Хотя вру — каждый раз, замечая фары и проблесковые огни вертолетов или конвертопланов, патрулирующих подступы к руслу Ледянки, она в сердцах поминала то Навь, то Чернобога. А часа через полтора после того, как мы перебежали через речку по льду, насчитала аж три десятка появлений этих машин, обложила дядьку трехэтажным матом и ушла в себя. Увы, совсем ненадолго — буквально через минуту мы наткнулись на очередную полосу из всевозможных датчиков, сигнальных мин и тому подобной дряни, были вынуждены скинуть скорость перемещения практически до нуля и на протяжении получаса командовали каждым шагом или скачком Златки через ее КТС-ку.Настроения не добавило и здоровенное пепелище, возникшее на месте падения истребителя «Явор» — не знаю, как Рюриковна и Ольга, а я задумался о судьбе братьев Баташевых и телохранителя Александра Восьмого. Об этой троице думал до тех пор, пока не поднял нашу группу на вершину сопки, с которой можно было увидеть Новоалексеевку своими глазами. А там невольно заскрипел зубами и на какое-то время ушел в себя, чтобы хоть как-то задавить проснувшуюся ярость.К филину, дожидавшемуся нас на камне, с которого ударной волной смело весь снег, подошел только после того, как более-менее успокоился. По пути отрешенно отметил, что он успел прокачать отвод глаз с начального мерцания до полноценной, хоть и совсем слабенькой, невидимости, потом невесть с чего задумался о том, что никто из нас до сих пор не придумал этой птице клички, и дважды щелкнул языком, чтобы обозначить свое присутствие. В памяти мигом всплыли воспоминания о семи легендарных птицах славян, и я заколебался. Теоретически филина можно было назвать Сирином, ведь пение последнего, согласно преданиям, могло заставить потерять рассудок, то есть, могло являться ментальным воздействием. Однако я помнил, что наши предки считали эту птицу посланницей подземного мира, и не хотел, чтобы соотечественники подсознательно воспринимали нашего мозголома злом, поэтому в конечном итоге остановился на птице Гамаюн. Это имя, происходящее от слова гамаюнить, то есть, баюкать, подходило чуть хуже. Зато оригинальная Гамаюн считалась мудрой посланницей богов и предвестницей счастья, ведала всеми тайнами на свете, предсказывала будущее тем, кто понимал тайное, и… при приближении с востока приводила с собой бурю. Что, на мой взгляд, было более чем актуально. Особенно для нашего местонахождения относительно Москвы.Пока я размышлял о ерунде, к нам с Гамаюном подъехала Софья, слезла со спины Златки, благодарно потрепала ее по холке и вцепилась в мою руку:— Не знаю, с чьей подачи это сделали, но клянусь, что все причастные умоются кровью!— Умоются… — эхом повторила Умница, вжалась в меня плечом с другой стороны и добавила: — А пока нам нужен «язык», по возможности, знающий хоть что-нибудь…— …а еще анонимный доступ в Сеть… — продолжила Рюриковна. — И транспорт.— Найдем… — пообещал я, приласкал кошку, которой, судя по эмофону, страшно не нравилась вонь, доносимая ветром, и присел на корточки рядом с филином: — Но сначала я перенесу птичку во-он к тому дереву, быстренько объясню, куда лететь, и попробую приучить к кличке Гамаюн……По дороге к Пантелеймоновскому переулку я мрачно вспоминал лето, предрассветный визит к Роману Семенову, поездку на его грузовичке и все то, что за этим последовало. Здорово не хватало присутствия Рыжей, но я давил в себе горечь и настраивался на предстоящий разговор.У знакомого заборчика, за которым лениво грыз кость размерами с себя заметно подросший псенок, остановился, влез в КТС-ку, выделил собаку зеленым цветом и отправил Златке вместе с командой «Нельзя!».Кошка дисциплинированно проигнорировала кобелька, и я, слегка расслабившись, подсветил все тем же зеленым цветом крылечко перед задней дверью. Попросив самочку подождать, переместился под навес с резными наличниками, дотронулся до сенсора системы контроля доступа, дождался удивленного восклицания Семенова, не увидевшего на экране монитора ни души, и невольно усмехнулся:— Доброе утро, Рома. Это я, Яромир Нестеров. Под отводом глаз. Окно, через которое я заглянул в гости в прошлый раз, к сожалению, закрыто, а поговорить надо. Впустишь?Дверь распахнулась чуть ли не раньше, чем он дослушал этот монолог, и я, продолжая контролировать шевеления его силуэта обнаружением жизни, отправил Златке команду «Прыгай»!Кошка мгновенно переместилась ко мне, скользнула в прихожую, а на ее месте последовательно нарисовались Рюриковна и Оля. Никаких вопросов, естественно, не задавали, но я чувствовал в эмофоне последней любопытство, поэтому пообещал, что они поймут причину нашего появления в этом доме по ходу предстоящего разговора, затворил створку и без особой спешки пошел вверх по лестнице. Само собой, не забыв убедиться в том, что филин сидит на крыше, предупредить самочку, что человек, к которому мы идем, условно свой, и появиться в реальности.Семенов перестал изображать столб на моем десятом шаге и, вероятнее всего, вспомнил о том, что в прошлый раз я наведался к нему не один, так как торопливо метнулся в спальню и, судя по характерным движениям силуэта, натянул спортивный костюм. Затем обулся, потянулся за ПКТ-шкой , мирно лежащей на каком-то предмете мебели высотой ему по пояс, но отдернул руку и решительно вышел в коридор. А когда увидел меня, нервно сглотнул и потер глаза так, как будто увидел призрака:— В-вы выжили?!Я невольно нахмурился:— Да. А что, были сомнения?— Я видел экстренное сообщение. На «Имперском Новостном». Менее получаса тому назад. В нем рассказывалось, что государь, его наследник, Великая Княжна Софья Александровна, вы, вся группа «Феникс» и госпожа Злата героически погибли во время террористической атаки на ваше поместье!— А чуть подробнее можно? — гневно прошипела Черная Мамба, сняв с себя отвод глаз и поймав взгляд опешившего парня.— В-ваше Императорское В-высочество… — пролепетал он, складываясь пополам, и окончательно потерял дар речи.— Рома, мы были в Диком Лесу… — жестом попросив ее не давить, мягко сказал я, снова спрятался под отводом, подошел к ближайшему окну, открыл его настежь и несколько раз щелкнул языком. А когда Гамаюн услышал эти звуки, сорвался в пологий вираж и влетел в коридор, плотно закрыл окно, задвинул шторы, снял навык и продолжил говорить. — Знакомили Александра Михайловича и Александра Александровича с руководством роевого разума нашей аномалии. А теперь пытаемся выяснить, что произошло в стране в наше отсутствие. Можешь коротко пересказать увиденное и услышанное?Семенов не ответил, ибо квадратными глазами смотрел на здоровенного филина, вспорхнувшего на мое плечо, и стремительно бледнел.Пришлось взбадривать его немудреной шуткой:— Или ты до сих пор на меня в обиде?— Да вы что?! — выпав из ступора, на редкость эмоционально воскликнул он. — Меня тогда отпустили всего на третий день, средоточия, которые вы мне тогда подарили, я продал за бешеные деньги, а машинам, прибывшим от вас в конце октября, люто завидует вся моя родня!— Это парень, на грузовике которого вы въехали в Новоалексеевское поместье, верно? — включив голову и вспомнив мое досье, воскликнула Софа.— Он самый… — подтвердил я. — Перед экспроприацией машины я оставил ему небольшую компенсацию. А в середине осени компенсировал моральный ущерб еще двумя небольшими подарками.— Ага, «небольшими»! — саркастически фыркнул Семенов. — Ваше Императорское Высочество, Яромир Глебович прислал мне десятитонный «Кулан» и навернутый до предела внедорожник «Мамонт».— У твоей родни появятся и другие поводы для зависти… — пообещал я, чтобы не дать ему расхвастаться и, заодно, напомнить о деле. — Само собой, если ты перескажешь то, что передали по новостям.Тут он покраснел, торопливо прикрыл глаза, забавно пошевелил губами, словно подбирая слова, и виновато развел руками:— Начало сообщения я не видел, поэтому начну с того, что запомнилось. Итак, позавчера днем по Москве какой-то глубоко законспирированный агент Службы Внешней Разведки прислал руководству шифровку, в которой утверждалось, что баскская террористическая организация «Мир Равных Возможностей» готовит подрыв поместья одного из самых известных родов Империи с помощью неких братьев, продавших Родину за потомственное дворянство одной из европейских стран. Сообщение было расплывчатым, поэтому аналитики СВР больше суток рвали жилы, пытаясь разобраться, о каком роде и поместье идет речь. В итоге выяснили, что целью террористов были вы, Нестеровы, а сообщником этих ублюдков являлись братья Баташевы, но…— Ты уверен, что именно Баташевы? — не дав ему договорить, спросил я.— Да, Яромир Глебович — у меня тетка из Баташевых.Я скрипнул зубами, почувствовал, как вместе со мной звереет кошечка, плавно присел на корточки, чтобы не сбить с плеча филина, и обхватил ее шею обеими руками:— Борис свой, Злат. А уродов, которые мутят воду, мы еще найдем. И накажем…В этот момент Семенов тихонько охнул, и мне пришлось успокаивать еще и его:— Госпожа Злата почувствовала, что я в бешенстве, и захотела крови. Вот я ей ситуацию и объясняю. Кстати, можешь ее не бояться — она личность толковая и нападает только на тех, кто этого реально заслуживает. В общем, рассказывай спокойно — мы тебя очень внимательно слушаем.Насколько я понял из монолога насмерть перепуганного парня, в конце концов доблестные сотрудники СВР все-таки выяснили, кто является целью террористов, и заявились на доклад к своему начальству, а оно, в свою очередь, мухой рвануло к Императору. Но опоздало. Вернее, с ужасом узнало, что и он, и его наследник уже вылетели к нам в гости. Связаться с ним по обычной и спецсвязи не удалось из-за происков Тихона Шепелева — телохранителя Императора, которого я вернул на борт своего конвертоплана — и почти деморализованный глава СВР как-то пробился к третьему человеку в стране, Великому Князю Чеславу Александровичу.Тот, конечно же, забил на все свои дела и сосредоточился на решении возникшей проблемы. Спустился в ЦКП, поднял по тревоге один из полков барнаульской ИАД и барнаульскую же бригаду пластунов. Однако опоздал и он — к этому моменту в поместье творилась жуткая дичь: мы, «Фениксы», забаррикадировавшись на хозяйском этаже, вовсю отбивались от террористов, пытавшихся переиграть первоначальные планы и захватить хоть кого-нибудь из Рюриковичей живьем. Вроде как, для того, чтобы показать их казнь в прямом эфире. Сражались истово, не жалея ни себя, ни врагов, но Тихон Шепелев подкузьмил и тут — откуда-то узнав о боевой тревоге, объявленной в вышеупомянутых подразделениях, помог руководству террористической группы захватить конвертоплан Александра Александровича, а сам вместе с Баташевыми поднялся на борт моего «Сапсана». Само собой, не просто так, а чтобы попытаться выйти сухим из воды.В итоге руководство группы подорвало рядовых исполнителей вместе со нами и поместьем, после чего высадилось из похищенной машины на границе «полторашки» и скрылось в Диком Лесу, а Шепелев и Баташевы, пробиваясь вглубь страны, сбили восемь истребителей-перехватчиков «Явор», как ни в чем не бывало, приземлились на авиабазе «Кедровая», начали нести какую-то пургу о том, что защищали Рюриковичей, но были задержаны подоспевшими пластунами. Вернее, задержать удалось только Шершня и Кирдыка, а Тихон был убит при попытке сопротивления.Пока мы с Софьей и Ольгой переваривали эту историю, Семенов молчал. А когда Рюриковна помянула матушку Чернобога, внезапно решил поделиться еще двумя новостями. На мой взгляд, еще более безумными:— Да, чуть не забыл: завтра с пятнадцати до восемнадцати ноль-ноль по московскому времени в Хрустальном Зале Императорского дворца пройдет торжественное прощание с государем, Великим Князем Александром Александровичем, вами, Ваше Императорское Высочество, группой «Феникс» и госпожой Златой. А в девять вечера начнется операция «Чистый Алтай»: восемь бригад «Одуванчиков» и такое же количество подразделений Турана, вооруженных их аналогами этих ракетных систем залпового огня, уничтожат все низко— и среднеранговые области алтайской магической аномалии, чтобы гарантированно накрыть убийц Рюриковичей, где бы те ни находились.— Отличный план… — саркастически усмехнулась Софья, дав Роману договорить. — Осталось его реализовать.Парень, успевший привыкнуть к присутствию персоны Императорских кровей, осторожно пожал плечами:— Иваньковская бригада уже начала получать спецбоеприпасы.— А эта откуда информация?— Его отец поставляет продукты половине войсковых частей края… — криво усмехнулся я. — И, вероятнее всего, решил под шумок помочь навести мосты со своими нынешними партнерами еще и сыну. В общем, Роме можно верить и в этом вопросе…

Глава 18

26 декабря 2075 г.

…Рассказывая о редкой предусмотрительности, изобретательности и добросовестности Великого Князя Чеслава Александровича, Черная Мамба… существенно преуменьшила масштаб проблемы, с которой нам предстояло столкнуться после выхода из дома Семенова. Как выяснилось, за то время, которое мы провели в гостях, в Алтайский край продолжали подтягиваться подразделения силовых структур, так или иначе контролируемых этим Рюриковичем, дороги, тропинки и даже просеки перекрывались пикетами с портативными, но мощными биосканерами, плотность всевозможных дронов, распределившихся по высотам, выросла раза в три, если не в четыре, а десятки «Сеятелей» безостановочно заваливали заснеженные леса, поля и горы не только обычными, но и артефактными датчиками-анализаторами всего и вся.

Не было забыто и местное население — на ПКТ-шку Романа прилетело сообщение с требованием Чеслава Александровича, лично командующего операцией по уничтожению террористов, не покидать дома и квартиры ни при каких обстоятельствах, не пользоваться транспортом и сообщать о любой активности, замеченной на улицах и во дворах.

В молчании гостеприимного хозяина я нисколько не сомневался, так как перед выходом из дому отправил его в целительский сон как минимум на двое суток, но планы пришлось переигрывать. Причем практически целиком: я сомневался, что моя ближница доберется до Ррейсских пещер в одиночку, не хотел рисковать жизнью филина, отпуская его восвояси под слишком тонким отводом глаз, и в то же время понимал, что шансов добраться до Барнаула незамеченными у нашей компании исчезающе малы.

Рюриковна пришла приблизительно к такому же выводу, но добавила к нему дополнение, меняющее все:

— Не вырвемся из затягивающегося кольца в ближайший час-полтора — поляжем. Все, включая группу, спрятавшуюся в пещерах. Со стопроцентной гарантией: спецбоеприпасы бывают разными, а дядька Чеслав в принципе не умеет проигрывать, так что не пожалеет десятка тактических ядерных…

Стоило представить радиоактивную пустыню на месте родного Дикого Леса, как сознание само собой переключилась в турборежим и вскоре выдало совершенно безумную идею, которая, тем не менее, была принята на ура. Как мне показалось, в основном из-за непоколебимой уверенности в том, что нам должны ворожить боги.

Да, пришлось помучиться, объясняя авантюрный план Гамаюну, но в какой-то момент филин «показал» мне сценарий с начала до конца, а потом дал понять, что выполнит все, что от него требуется. Поэтому я оставил его в комнате, окна которой выходили на север, предусмотрительно вытащив из рам оба стекла, а сам в сопровождении Ольги, Софьи и Златки рванул к окраине Новоалексеевки. Вернее, к летному полю, на которое раз в пять-семь минут заходили военные борта.

Последний километр, укрепленный по самым жестким стандартам вояк, преодолевали больше часа. Зато после того, как прошли лабиринт из датчиков, прямым ходом ломанулись за Рюриковной, успевшей изучить эмблемы на ближайших транспортниках и выбрать нужные.

Первые шесть машин обошли стороной. К седьмой, вроде как, свернули, но обнаружили, что аппарель и боковые трапы уже подняты, и ломанулись дальше. А с девятой откровенно повезло. Не исключено, что с подачи богов — незадолго до того, как мы вышли на финишную прямую, борттехник опустил боковой трап и вышел покурить. В десантный отсек поднялся следом за нами, ткнул в нужные сенсоры на терминале управления и под еле слышный шелест заработавшей автоматики отключился сначала от дезориентации, а затем и от целительского сна.

В пилотскую кабину вломились на пару с Софьей и по той же схеме вырубили обоих пилотов. Правда, потом сняли с их запястий коммуникаторы и переместили на запястье Ольги, но другого варианта сохранить иллюзию бодрствования обоих мужиков не было. А перед тем, как разбудить того, который выглядел постарше и поопытнее, на всякий случай зафиксировали его конечности пластиковыми стяжками.

Объяснять ситуацию решила Рюриковна, поэтому я попросил Златку придавить мужика своим весом. Естественно, не снимая отвода глаз. Затем приложил пилота очищением разума и восстановлением, прижал пальцы к запястью, дождался изменения частоты пульса и коротко кивнул.

— Можете открыть глаза и посмотреть на меня… — потребовала Мамба, добавив в голос стали.

Пилот допер, что она в курсе, что он очнулся, и решил перестать валять дурака. Поэтому осторожно приоткрыл один глаз и… полупридушенно охнул:

— Ваше Императорское Высочество?!

— Именно! — подтвердила она, подождала пару секунд, чтобы дать невольному собеседнику переварить эту новость, и плавным жестом показала на то место, где через миг вскрылся я: — А еще полковники гвардии Нестеров Яромир Глебович и Ухтомская Ольга Валерьевна плюс посланница роевого разума алтайской магической аномалии госпожа Злата.

Моя ближница и кошечка тоже вскрылись. Причем последняя нехотя встала с нижней половины тушки пилота и перебралась к моему бедру.

Мужик оказался далеко не дураком — ушел в себя буквально на секунду, а затем криво усмехнулся:

— Попытка государственного переворота?

— Она самая… — подтвердила Софья.

— А…

— Живы и здоровы. Оба. Как и вся группа «Феникс». Просто находятся в гостях у наших четвероногих союзников.

Пилоту поплохело:

— Ваше Императорское Высочество, про операцию «Чистый Алтай» уже слышали?!

— Да. И собираюсь ее остановить. Из Москвы.

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но я туда не долечу — собьют.

— Туда и не надо… — усмехнулся я. — Ваша бригада базируется в Барнауле, верно?

— Так точно, господин полковник! — браво ответил он.

— Вот и замечательно. Значит, сможешь изобразить внезапную поломку и вернешься на базу.

— Что именно должно сломаться?

— Решите сами. Главное, чтобы ваш конвертоплан крайне неуверенно взлетел с этого аэродрома с опущенной аппарелью, на предельно малой скорости прошел над северо-западной окраиной Новоалексеевки и гробанулся при приземлении. По возможности, между базой и южной окраиной Барнаула. Кстати, вам придется дать клятву Силой о нераспространении информации. А если вы по-настоящему доверяете своим парням, которые в данный момент пребывают под целительским сном, то и им.

— У меня лучший экипаж в военном округе! — гордо заявил он. — Парни — мои воспитанники, и я доверяю им, как самому себе. Более того, мой штурман — умник, каких поискать, и знает этот «конверт» до последнего винтика. И пусть машину жалко до слез, Федор гробанет ее так, что ни один эксперт не подкопается.

— Машину получите новую. В любой комплектации! — твердо пообещала Рюриковна и повернулась ко мне: — Я ему верю. Буди обоих…

…Формулировку клятвы я придумал убийственную. Хотя Знак Макоши и подтверждал искренность пилота. Не расслабился и после того, как экипаж в полном составе зачитал ее вслух и поклялся Силой, ибо периодически представлял взрывы тактических ядерных зарядов и всем своим естеством чувствовал, как утекает время. Впрочем, минут через двадцать, когда наши добровольные помощники начали обещанный спектакль, мне стало не до этих мыслей. Хотя нет, не так — пока пилот переругивался со своим начальством и отправлял показания каких-то приборов, я прислушивался к его словам только из-за мата, от которого вяли уши. Но стоило конверту «с огромным трудом» подняться в воздух, смяв об утрамбованный снег оконечность крыла, и, дрожа всем корпусом, попробовать набрать высоту, как я сосредоточился на том, что видел и чувствовал. Ибо этот «спектакль» выглядел настолько реальным, что моментами даже пугал!

Да, в какой-то момент полет все-таки выправился, так что Гамаюна мы «подобрали» без каких-либо проблем. Зато после того, как филин влетел на борт и приземлился на мое колено, машина пошла, что называется, вразнос. В результате чего двести с небольшим километров до Барнаула ползла порядка сорока минут! Впрочем, самое неприятное началось на подлете к городу, когда начали загораться движки: запаниковала даже птичка, хотя в начале перелета, вроде бы, поняла, что конверт будет мотать по моей воле. В общем, стоило мне разрешить «десантирование», как менталист спрыгнул с моего плеча, взмахнул крыльями и вылетел наружу. Благо в этот момент мы ползли от силы километрах на двадцати пяти в час и пытались не впороться в междугороднюю трассу, на которой благодаря нам начался жуткий бардак. А потом пилот «как-то выправил» машину, и мы, переместившись на край аппарели первым скачком, ушли вторыми к опушке леса. Благо, до него было менее тридцати метров.

Конвертоплан взорвался менее, чем через пятнадцать секунд. Причем настолько мощно, что я невольно оторвал взгляд от силуэта птицы, к которому несся на всех парусах, остановился и посмотрел на разгорающееся зарево. А когда заметил парашюты, выброшенные в небо катапультами, облегченно перевел дух и продолжил движение…

Следующий час с небольшим мы под отводом неслись вдоль кольцевой, изредка останавливаясь и направляя филина к новым визуальным ориентирам. Добравшись до одного из самых престижных районов города — Горы — снизили скорость и вскоре тормознули у ограды родового поместья Строгановых.

Откровенно говоря, я не надеялся застать Еремея Даниловича дома, так как думал, что он уже улетел в Первопрестольную. Однако, отправившись на разведку, первым делом допрыгал до той стороны особняка, на которую выходили окна его кабинета, а затем переместился скачком на карниз перед тем местом, на котором видел похожий силуэт. И не поверил своим глазам: хозяин Барнаула обнаружился за знакомым столом в домашнем халате и с бокалом чего-то алкогольного в руке — сидел, глядя на экран комма гневным взглядом, и, судя по жестикуляции, кого-то за что-то крыл.

Я постоял за его окном до конца разговора, а потом тихонечко постучал в стекло и прижал к нему первое попавшееся средоточие, заблаговременно извлеченное из пространственного кармана.

Скорости и — что самое главное — правильности реакции Строганова на этот намек можно было позавидовать: остановив руку, уже потянувшуюся к тревожному сенсору, он встал с кресла, «устало потянулся» и неторопливо поплелся в соседнее помещение. Ну, а движение головой, намекающее на то, что мне следует прыгать к балкону, изобразил во время разогрева «затекшей» шеи.

Я ушел еще в один скачок, а буквально через минуту оказался сжат в медвежьих объятиях и услышал довольный выдох:

— Жив!!!

— Живы. Все… — уточнил я, почувствовав, что у Еремея Даниловича начинает портиться настроение и догадавшись, что ему страшно спрашивать, что с моими девчонками. Потом вежливо поздоровался и перешел к делу: — Я тут не один. И если вы откроете этот же балкон минут через пять-семь и переоденетесь во что-нибудь более цивильное, то мы продолжим общение в расширенном составе…

…Общение продолжили в его кабинете. Мы, люди, попадали в кресла, предварительно убедившись в том, что не намочим обивку остатками снега. Златка уселась рядом со мной и опустила морду на мои бедра, ненавязчиво намекая на то, что ей катастрофически не хватает тепла и ласки. А Гамаюн взгромоздился на левое плечо. По моей просьбе, так как я побоялся, что птица испортит мощными когтями обивку мебели. Кстати, увидев филина и оценив его размеры, Строганов, успевший надеть деловой костюм, с большим трудом удержал лицо и на всякий случай склонил голову в знак уважения лишний раз.

— Все верно — это Гамаюн, еще один разумный хищник из Дикого Леса… — кивнул я, отвечая на вопрос, который увидел во взгляде мужчины, после чего плавно переключился на куда более важную тему: — Александр Михайлович и Александр Александрович прилетали в мое алтайское поместье для того, чтобы познакомиться с некоторыми представителями высшего руководства роевого разума. В момент уничтожения моего особняка, почему-то названного террористическим актом, находились вместе с нами, «Фениксами», в Диком Лесу. Там же находятся и сейчас. Можно сказать, остались в гостях. А мы вернулись к цивилизации…

— …разбираться с проблемами и карать виновника государственного переворота и его подручных! — подхватила Рюриковна, вероятнее всего, устав от расплывчатых формулировок. — Еремей Данилович, нам нужно в Москву. Чем быстрее — тем лучше. Мы можем рассчитывать на ваше содействие в этом вопросе?

Хозяин Барнаула мгновенно оказался на ногах и учтиво поклонился:

— Ваше Императорское Высочество, вы можете рассчитывать на мое содействие во всех вопросах: я россиянин, верный подданный Императора, человек чести и, смею надеяться, добрый друг вашего единственного друга. Кстати, вы в курсе, что ваш горе-родственничек заключил тройственный союз с Тураном и Китаем, пригласил в страну их спецподразделения и сразу после завершения операции «Чистый Алтай» собирается объявить войну Эускади ?

Рюриковна гневно сжала кулаки, раздула ноздри и засверкала глазами, но вовремя сообразила, что на Строганове срываться, вроде как, не за что, задавила бешенство, отрицательно помотала головой и криво усмехнулась:

— Заключать тройственный союз для нападения на одну из слабейших стран Европы — идиотизм. Так что это прикрытие. Готова поставить голову против имперского рубля, что «союзнички» воспользовались ситуацией, загнав Чеслава в угол, и вынудили согласиться на уничтожение разумных Дичков всей алтайской магической аномалии.

— Я думаю, что они решили объединить приятное с полезным. В смысле, совместить уничтожение Дичков с уничтожением Александра Восьмого, Великого Князя Александра Александровича и группы «Феникс»! — добавил Строганов. — Поэтому завтра с пятнадцати ноль-ноль по Москве на военные аэродромы Алтая, Хакассии и остальных областей, граничащих с аномалией, начнут садиться военно-транспортные борта с одаренными и боевой техникой наших новых «союзников».

— А что наши вояки? Молчат? — полюбопытствовала Умница-Разумница, которая, судя по эмофону, тоже пребывала в состоянии дичайшего бешенства, но старательно делала вид, что спокойна.

— Среди них начался звездопад… — желчно процедил хозяин Барнаула, после повелительного жеста гостьи Императорских кровей опустившийся в кресло, но сидящий с идеально ровной спиной. — По слухам, министр обороны, три четверти членов Императорского Совета и ряд руководителей силовых структур попробовали объяснить Великому Князю Чеславу Александровичу его ошибку и были сразу же отправлены в отставку. Де-юре — за провалы в работе, позволившие террористической группе «Мира Равных Возможностей» убить сразу трех Рюриковичей, а де-факто — за попытку выразить мнение, отличное от его, по определению единственно верного. Говорят, что из-за этого в войсках начались серьезнейшие брожения, но во что они выльются, я пока не знаю.

— Небось, чистки начались и в Императорском дворце, и в ИСБ? — приняв услышанное к сведению, спросила Софа.

Строганов развел руками:

— Понятия не имею: все новостные каналы поют под одну дудку, а личностей, пытающихся задавать неудобные вопросы, очень жестко затыкают.

— А о братьях Баташевых слышали хоть что-нибудь? — на всякий случай спросил я, использовав фамилию, использованную Романом Семеновым, и, к своему удивлению, увидел подтверждающий кивок:

— Да. Их официально обвинили в соучастии в убийстве Императора и членов его семьи, в измене Родины, в пятидесяти с лишним предумышленных убийствах и в чем-то там еще. Суд назначен на двадцать восьмое число, но уже известно, что их планируется казнить на Лобном Месте. Кстати, ходит еще один слух. О том, что в момент задержания они утверждали, что вошли в род Нестеровых, находятся под клятвой Силы и в принципе не могли злоумышлять против главы рода и его ближних, но порядка часа тому назад пресс-секретарь Чеслава Александровича заявила, что это утверждение является ложью, а у следователей имеются неопровержимые доказательства их вины.

Я сжал зубы, некоторое время на пару со Златой боролся с одной жаждой крови на двоих, затем все-таки нашел в себе силы успокоиться самому и унять кошку, начавшую рычать и выпустившую когти, извинился перед Еремеем Даниловичем и выдавил из себя несколько коротеньких фраз:

— Это мои родичи. Они подарили нам шанс уйти. Никакой казни не будет. Или будет, но с другими героями в главной роли…

— — -

…На борт конвертоплана Еремея Даниловича мы поднялись все под тем же отводом глаз, прошли в хозяйский салон, дождались блокировки дверей и вернулись в реальность. При виде Златки и Гамаюна зрачки старшей супруги Строганова, Елизаветы Дмитриевны, заметно расширились, но лишь на пару мгновений — стоило ей узнать меня, как все вопросы снялись сами собой, аккуратно подкрашенные губки женщины изогнулись в приветливой улыбке, а во взгляде появились облегчение, радость и, почему-то, злое предвкушение. Пока я анализировал эту реакцию, потомственная аристократка невесть в каком поколении заметила Софью, вспыхнула тем же комплектом чувств, но значительно сильнее, и изобразила книксен.В этот момент хозяин Барнаула втолкнул в помещение пилота и не особо миловидную особу в униформе горничной, прикрыл за собой дверь и приказал всей этой троице дать мне клятву Силой о нераспространении информации.Строганова пробежала взглядом предложенный текст, удовлетворенно кивнула собственным мыслям и первой выполнила это распоряжение. Потом ее примеру последовал пилот, а стюардесса, которую трясло от страха перед страшными и ужасными Дичками, смогла внятно озвучить семь предложений только с четвертого раза.Мертвенная бледность ее лица, дрожащая нижняя челюсть и капельки пота, появившиеся на крыльях носа, вывели из себя обоих Строгановых, но устраивать несчастной разнос в нашем присутствии они, естественно, не стали и отправили девушку заниматься своими делами. Но Елизавета Дмитриевна, как и положено хорошей хозяйке, сгладила «негативный эффект», пообещав, что поухаживает за нами сама.— Было бы неплохо… — кивнула Рюриковна и перевела взгляд на пилота. — Но, желательно, после взлета.Мужчина испарился в то же мгновение, а от силы через минуту-полторы «Ястреб» плавно поднялся в воздух, почти не кренясь, развернулся носом на запад и начал набирать высоту.Строганова включила визор, вывела на экран список блюд, имеющихся на борту, и призналась, что не представляет, чем можно накормить разумных хищников.— С ними проблем не будет… — заявил я, вытащил из пространственного кармана коврик для медитаций, положил его на пол возле противоположной стены и поставил в самый центр пищевой контейнер с двумя муксунами, приобретенными в ресторане «Сартлан».Златка довольно замурлыкала, потерлась мордой о мой бок и приступила к трапезе, а я вернулся в свое кресло, пересадил филина на бедро, защищенное от его когтей покровом, и опустил раскладной столик. Сумку с подарками для Гамаюна выложил на самый край, затем достал еще один контейнер с рыбой помельче и пустой, для дона шурака.— Вы уже Гранд?! — оклемавшись от эмоционального шока, растерянно спросилСтроганов.Я отрицательно помотал головой:— Нет, пока всего-навсего «восьмерка».— «Всего-навсего»?! — воскликнул он. — В девятнадцать лет?!— В январе исполнится двадцать! — преувеличенно серьезно сообщил я.Хозяин Барнаула сглотнул, диким взглядом посмотрел на жену и снова уставился мне в глаза:— Хорошо, пусть в двадцать! И это само по себе тянет на гениальность. Но даже так у вас не может быть пространственного кармана — его, если я не ошибаюсь, получают только Гранды, причем с вероятностью менее половины процента!!!Я притворно вздохнул:— Тяжелое детство, Дикий Лес, высокоранговое зверье вместо игрушек, необработанные средоточия вместо сухпайков…— …и внимание богини Судьбы, конечно же… — невесть с чего добавила Ольга, задрала рукав моего комбеза и продемонстрировала Знак Макоши.Это утверждение «объясняло» сразу все непонятки, связанные со мной, так что Строгановы перестали дуреть от разрыва шаблона, приняли из моих рук контейнера с горячими рыбными блюдами и отдали должное талантам новосибирских поваров. А где-то через полчасика я оставил их на растерзание Рюриковны, а сам убрался за кошечкой, умудрившейся немного насвинячить, и перебрался в самый конец салона. Вместе с нею, Гамаюном и Умницей-Разумницей. Первым делом пересадил филина с плеча на сумку, брошенную на противоположное сидение, затем уложил Златку себе под ноги и занялся обучением птицы……Моя догадка о том, что крылатый менталист обладает эйдетической памятью, а значит, способен запоминать с первого раза значительные объемы информации, подтвердилась достаточно быстро, так что уже через полчаса после начала занятия мы с Ольгой забыли обо всем на свете и сосредоточились на создании логичной, интуитивно понятной и достаточно простой системы общения. Само собой, поднапрячься пришлось неслабо. Но аналитические способности ближницы, переключившейся в режим безумной ученой, моя упертость и стремление филина наладить взаимопонимание в какой-то момент начали давать вполне конкретные результаты.К примеру, к концу перелета он понял и оценил концепцию имени, стал реагировать только на команды, начинающиеся со слова Гамаюн, запомнил порядка сорока слов и их сочетаний, научился выражать свое согласие или несогласие, просить заглянуть в глаза и так далее. Скажу честно — если бы не помощь Умницы-Разумницы, то я бы не справился. Тупо не хватило бы мозгов и фантазии. А так она придумывала и подробнейшим образом расписывала методику объяснений, так что мне оставалось поймать взгляд здоровенных желтых глаз, провалиться в режим обмена воспоминаниями и представлять определенную последовательность образов или вспоминать что-нибудь более-менее подходящее. Ну и, для полного счастья, исцелять голову, регулярно раскалывавшуюся от головной боли.Само собой, наша деятельность привлекала внимание Строгановых, но понять, чем мы занимаемся, и сделать правильные выводы у них не было ни единого шанса. Ведь мое общение с ближницей проходило в личном канале КТС-ок, с филином — в измененном состоянии сознаний, а команды ему и, при необходимости, кошке я подавал все с той же КТС-ки и исключительно на гарнитуры скрытого ношения.В общем, к моменту, когда «конверт» начал снижение, и Софья личным сообщением посоветовала нам с Ольгой закругляться и уделить хоть немного внимания Еремею Даниловичу и его супруге, мы с ученой с большим трудом заставили себя прервать занятие. А через несколько секунд, переглянувшись, пошли навстречу собственным желаниям и дурному энтузиазму. В смысле, устроили крылатому менталисту что-то вроде экзамена, демонстрирующего «случайным свидетелям» разумность очередного «посла роевого разума». Для этого перебрались на прежние места, расположились поудобнее и отыграли небольшой спектакль.Первую реплику выдала ученая, устало откинувшись на спинку кресла и вымученно улыбнувшись:— Определенно, мысленная визуализация сложных понятий завязывает мозги морским узлом.— Дело привычки… — философски заметил я и повернулся к крылатому авторитету:— Гамаюн, ты хоть немного устал?Услышав слово «устал», птица отрицательно покрутила головой.— Зато, наверняка проголодался. Что будешь есть, соленый арахис или дона шурак?Это задание было посложнее, так как требовало выбрать одно из двух знакомых словосочетаний и кивнуть нужное количество раз. Но эйдетическая память и желание полакомиться мечтой всей жизни не подвели: филин кивнул два раза и нетерпеливо переступил с ноги на ногу.Я достал из сумки контейнер с солеными косточками абрикоса, положил на стол и пожелал Дичку приятного аппетита, а он благодарно ухнул и забыл обо всем на свете. Что позволило обратить внимание и на второго союзника:— Злат, пряники будешь?Это слово кошечке нравилось как бы не больше, чем «рыба» или «мясо». Так что ее морда мгновенно оторвалась от моего бедра, а во взгляде появилась ничем не скрываемая радость.Я выложил на ладонь несколько штук, невольно улыбнулся, услышав довольное урчание, и повернулся к Елизавете Дмитриевне, не удержавшейся от комментария:— Вот так, со стороны, они кажутся очень большими, очень сильными, невероятно одаренными, но все-таки зверями. Однако стоит вдуматься в их поведение, как осознание их разумности сводит с ума!Я отправил на гарнитуры Дичков команду «Обида!», придуманную Олей как раз под этот случай, и подсветил Златке Строганову зеленым кантиком. Дички не подвели: крылатый оторвался от орешков, посмотрел на женщину укоризненным взглядом и «насмешливо» ухнул, а хвостатый, поймав взгляд опешившей дворянки, «недовольно» фыркнул и снова ткнулся в мою ладонь.— Я не имела в виду ничего плохого! — покраснев до корней волос, затараторила она. — Мне просто сложно справиться с привычным восприятием действительности. Но я обяза-… Я начала не с того. От всей души прошу прощения. Была неправа. Больше такого не повторится.Златка среагировала на очередную зеленую подсветку, покосилась на нее и посмотрела на меня. Ибо услышала в гарнитуре «Ты моя хорошая…» А Гамаюн подал «Голос!», коротко ухнув.— Они понимают. И не обижаются… — «перевел» эти действия я, а Ольга, судя по эмофону, с трудом сдерживавшая смех, продолжила веселиться:— Яромир Глебович озвучил не весь ответ. На самом деле госпожа Злата заявила, что им тоже было сложно смириться с тем, что некоторые люди — не еда, а существа, обладающие разумом, несгибаемой волей и достоинством, заслуживающим уважения.— В данном контексте она употребила слово «достоинство» в варианте «черта характера», а не «часть тела»! — внесла свою лепту и Рюриковна, явно рассчитывавшая меня смутить.Строгановы одинаково закусили губу, чтобы не заржать, но стоило Оле расхохотаться, как закатились вместе с нею……Мы свалили из городского поместья Еремея Даниловича сразу после приземления, хотя он и предлагал заглянуть в гости, чтобы ополоснуться, заказать себе свежую одежду, переодеться и все такое. Повела, конечно же, Софья. Что интересно, не в сторону Императорского дворца, а по направлению к площади фельдмаршала Святополк-Мирского. А для того, чтобы не палить филина с его низкоранговым отводом глаз перед многочисленными уличными камерами, еще на борту конвертоплана «показала» ему место встречи.Откровенно говоря, когда Гамаюн сорвался с моего плеча и взлетел в ночное небо, я распереживался. Ибо понимал, что многомиллионный город — это не Дикий Лес, так что птичка может потеряться. Однако мои опасения не подтвердились — буквально через десять минут я засек крылатого менталиста обнаружением жизни, а еще через полторы запрыгнул на информационный стенд, нащупал пернатого друга, переместился на тротуар и аккуратно посадил филина на левое плечо.Убедившись в том, что «потеряшка» занял законное место, Рюриковна подошла к служебному входу в самую обыкновенную высотку, вжала ладонь в терминал СКД, вбила какой-то буквенно-цифровой код в появившееся окошко и задвинула дверь в стену… ручкой вперед. Хотя я был уверен, что эта створка должна была открываться наружу, поворачиваясь на петлях!Как оказалось, столь нестандартный вариант использования двери был выбран не зря — как только мы скользнули в темный коридор, в пяти метрах от нас ожила фальшь-панель и, сдвинувшись в сторону, открыла взорам еще один терминал. Но куда более технологичный.Перед ним Черная Мамба зависала секунд на двадцать-двадцать пять. Само собой, уже без отвода. А после того, как прошла комплексную проверку, резко ускорилась, практически добежала до очередной «фальшь-панели», на мой взгляд, мало чем отличавшейся от двери в какое-нибудь банковское хранилище, и хлопнула ладонью по ничем не примечательной части стены.Судя по тому, что после этого касания ей пришлось приложить себя исцелением, этот хлопок помог сдать на проверку кровь. И эта часть проверки, устроенная артефактной системой защиты, оказалась не последней — большую часть из следующих двух минут мы «пробивались» сквозь всевозможные препоны. Зато потом спустились на лифте на о-о-очень приличную глубину, сели в пневмопоезд, состоящий всего из двух небольших вагонов, с солидной перегрузкой влетели в тоннель и через какое-то время высадились на перрон перед круглой бронедверью диаметром метра в три и толщиной в два!Перед ней Великая Княжна повоевала еще с одним терминалом, пройдя куда более серьезную проверку, чем все предыдущие, вместе взятые. Потом втолкнула нас в открывшийся проход, дождалась возвращения створки на место, в два прыжка преодолела довольно длинный коридор, а после того, как оказалась возле самой обычной двери, спохватилась и повернулась к нам:— Все, мы в запасном командном пункте Рюриковичей. За этой дверью — операционный зал, и я в нем сейчас потеряюсь… эдак до двух часов дня. А вы можете занять любую из комнат отдыха и продолжить заниматься обучением нашей птички. Эти комнаты находятся справа, если смотреть от вас.— Может, сначала ополоснешься? — хором спросили мы.— Надо… — после недолгих раздумий вздохнула она и нехотя поплелась к нам: — Ладно, уговорили. Во, кстати, чуть не забыла — я ж карман открыла! Во время перелета. У меня в него вилка провалилась!!!— Поздравляю! — улыбнулся я, посторонился, дав ей возможность первой войти в комнату отдыха, и легонечко поддел: — Все, сейчас я поделюсь с тобой вкусняшками, Умница отдаст твое шмотье, и ты о нас забудешь.— Ага, щаззз!!! — воскликнула она, чмокнула подругу в щеку, повисла у меня на шее и дурашливо захлопала ресницами: — Говорят, что ты мужчина с та-а-аким достоинством, что нет слов. Ну, и куда я, по-твоему, от тебя денусь?Тут женщины расхохотались, почти одинаково показали мне языки и свалили мыться. А я оглядел довольно большую гостиную, обставленную в крайне минималистичном стиле, определился с местом наиболее комфортной дислокации, затем оглядел себя критическим взглядом и решил, что ложиться на диван, затянутый светлой и, вероятнее всего, натуральной кожей в не самом стерильном комбезе будет неправильно. Поэтому подошел к стеклянному журнальному столику, хлопнул по его поверхности и попросил Гамаюна перебраться на него.Филин деловито спрыгнул с плеча на новый насест, расправил крылья так, как будто тянулся после долгого сидения в неудобной позе, покрутил головой и моргнул. Четыре раза подряд. Тем самым, сообщая, что хотел бы со мной «переговорить».Я прервал процесс стягивания комбеза, опустился на колени и уставился ему в глаза. А через пару минут, поломав голову над последовательностью увиденных образов, пришел к выводу, что Дичок интересуется, как долго мы будем находиться в этой «пещере». Понимая, что он не привык бодрствовать сутками напролет, я объяснил, что порядка четверти суток, а потом предложил на выбор два варианта времяпрепровождения — сон и продолжение обучения под восстановлением и очищением разума.Испытав на себе действие двух последних навыков, птица как-то уж очень возбудилась и дала понять, что была бы не против ими обзавестись. Я, естественно, пошел ей навстречу, вытащил из пространственного кармана нужные средоточия и протянул крылатому собеседнику.О необходимости подождать четверть часа он уже знал, так что моргнул еще четыре раза и с грехом пополам «объяснил», что хотел бы понять, каким образом Златка так точно реагирует на любые изменения в моем настроении.Я восхитился его наблюдательности, вспомнил процесс магического импринтинга и с третьей попытки смог описать, чем нас с кошкой одарил этот процесс. Забавно, но филин счел наличие эмоциональной связи очень нужной штукой и захотел «при первой же возможности» заглянуть в гости к патриарху ирбисов, дабы с его помощью разжиться аналогичной связью. За обещанием организовать такой визит дело не стало, и я воспользовался возможностью, чтобы показать крылатому собеседнику КТС-ку и продемонстрировать часть возможностей, которые можно получить, установив в глаза линзы.Просмотрев мои воспоминания, Гамаюн почему-то решил, что мы друг друга не понимаем. Но стоило мне вернуться в реальность, подозвать Златку и показать линзы в ее глазах, как филин практически потребовал такие же. Я кинул на пол коврик для медитаций, сел, обнял кошку, чтобы не заскучала, снова поймал взгляд крылатого менталиста и «сообщил», что КТС-ок под его глаза у нас пока нет. Но будут. После того, как мы «поохотимся на врагов, уничтоживших дом с окном, за которым стояли шкафы с рыбой и солеными орешками».Дичок обжег мое сознание злым предвкушением, дал время избавиться от головной боли и «заявил», что жаждет разобраться в ситуации. В смысле, понять, по какой причине мы прилетели в большой город, зачем спрятались в эту пещеру и как пребывание в ней поможет с охотой на наших общих врагов.Я почесал затылок, прикидывая план объяснений, затем услышал шелест открывающейся двери и попросился в реальность. А через мгновение, увидев распаренных женщин, облачившихся в домашние халатики и закрутивших волосы полотенцами, нашел идеальный выход из ситуации:— Соф, ты ведь намылилась работать, верно?Рюриковна утвердительно кивнула.— Тогда я припашу Олю. Солнце, я жажду ополоснуться, а Гамаюна вдруг потянуло на философские беседы. Можешь ему объяснить, что мы делаем в этой «пещере» и как именно собираемся охотиться на уродов, уничтоживших стратегические запасы соленого арахиса и рыбы?

Глава 19

27 декабря 2075 г.

…В Хрустальный зал Императорского дворца я проскользнул, чувствуя себя клиническим идиотом. Почему? Да потому, что с момента определения специализации филина ни разу не задумался о том, что ментальные навыки Дичков могут кардинально отличаться от навыков мозголомов-людей, считал главным ударным кулаком нашего мини-отряда Златку и даже не попытался выяснить границы возможностей Гамаюна. А ведь подсказки были на виду: и наша кошечка, и патриарх ирбисов относились к этой птичке с подчеркнутым уважением, хотя выглядели на порядок внушительнее! Впрочем, стоило мне оказаться в огромном помещении, битком набитом членами Императорского Совета, главами влиятельнейших родов Империи и их ближайшими родичами, послами большинства значимых государств планеты, журналистами и кем-то там еще, как я последний раз мысленно воздал хвалу аналитическому уму Оли, позволившему исправить эту ошибку, и задвинул куда подальше все лишние мысли. Хотя вру: никуда я их не задвигал — забыл обо всем второстепенном в тот момент, когда увидел восемь стандартных и один «продвинутый» гроб, заботливо накрытые флагами Российской Империи и стоящие на возвышении по обе стороны от трона.

Качественнейшие голограммы «усопших» в парадных мундирах и со всеми наградами — само собой, за исключением Златкиной — прилагались. В смысле, висели у изголовья каждой домовины, позволяя присутствующим еще раз вспомнить, как героически мы выглядели в жизни. Ну, а для полного счастья из-под потолка одного из самых больших залов дворца на публику грозно взирали трехмерные изображения почти всего пантеона славянских богов, не очень приятно пахло какими-то благовониями и еле слышно звучала траурная музыка.

«Миленько, однако…» — написала в оперативный канал КТС-ки Умница-Разумница, вломившаяся в помещение после нас со Златкой и Гамаюном, но прыгнувшая прямиком к «своей» домовине и, судя по движениям силуэта под обнаружением жизни, с большим интересом изучавшая работу специалистов, приложивших руку к нашим проводам в последний путь. А через полминуты добавила: — «Денег не экономили. И не забыли подчеркнуть нереально высокий статус нашей Златки…»

Последнее было трудно не заметить: домовину, в которой, вроде как, сложили части плоти нашей кошечки, найденные в окрестностях воронки от взрыва, поставили рядом с домовинами Рюриковичей. А наши, Нестеровские, разместили на противоположной половине возвышения.

«Угу…» — предельно коротко ответил я, так как в это время вглядывался в лица аристократов и анализировал степень их недовольства.

А этим самым недовольством тянуло от абсолютного большинства. И не только тянуло: между частью зала, занятой послами Турана, Поднебесной и других стран-недругов России, сам по себе возник почти пятиметровый зазор, но народ, стоявший вплотную к нему, настолько гневно сверкал глазами, что дипломаты чувствовали себя крайне неуютно. Ничуть не меньше их напрягали и волны недовольных шепотков, все чаще и чаще прокатывавшиеся по залу — судя по всему, российская аристократия уже нашла виновников начавшегося бардака, жаждала задать не самые приятные вопросы и медленно, но уверенно заводилась.

Что интересно, приближение грозы не совсем народного, но все-таки гнева заметили и аналитики Великого Князя Чеслава Александровича, так что он вышел на возвышение не в пятнадцать ноль-ноль, как было запланировано, а на одиннадцать с лишним минут раньше. Более того, этот Рюрикович, весьма профессионально загримированный так, чтобы изображать и «невыносимые страдания из-за жуткой потери», и «готовность бороться с врагами Отечества, не покладая рук», энергичным взмахом руки потребовал тишины.

В принципе, остановись он по дороге к трону, заткнулись бы все. Либо из уважения к нам, «усопшим», либо из любопытства. Но претендент на место Императора, сосредоточенный на контроле за поведением публики, дошел до вожделенного кресла слишком быстро, сел на широченное сидение на полном автомате и, спохватившись, качнулся вперед, чтобы встать. Но вовремя понял, что демонстрация неуверенности в себе обнулит политический вес, так что сделал вид, что прикипел взглядом к домовине «любимого брата».

В оперативный канал почти одновременно упало сразу два сообщения. Коротенькое — от тихо звереющей Софьи, и куда более распространенное, написанное Олей:

«Вот урод!»

«А что ж не в короне-то? В ней выглядел бы посолиднее…»

«Какая разница? Все равно уже допрыгался…» — философски отметил я, заметил, что недо-Император обратился к подданным Александра Восьмого с речью, и превратился в слух. А минут через пять-семь пришел к выводу, что настоящие авторы озвученного монолога едят свой хлеб не зря: каждая фраза, слетавшая с губ Чеслава Александровича, звучала предельно патриотично и правильно, правильно била по менталитету россиян, заставляла сопереживать и… тихой сапой убеждала в абсолютной необходимости именно того способа мести, который выбрал этот Рюрикович!

К моменту, когда он добрался до славословий в адрес брата, племянника и племянницы, шепотки практически стихли. Но, как вскоре выяснилось, эта тишина предшествовала вспышке недовольства — приблизительно в середине рассказа о подвигах Черной Мамбы из центра зала послышался насмешливый голос князя Белосельского:

— Ваше Императорское Высочество, прошу прощения за то, что перебил, но я, подобно покойным, ценю людей по делам, а не по сотрясениям воздуха. Император Александр Восьмой, Великий Князь Александр Александрович и Великая Княжна Софья Александровна ЖИЛИ Империей и незадолго до своей гибели заключили союз с роевым разумом алтайской магической аномалии. Вы же, прошу прощения за грубость, собрались похерить все их начинания, малодушно прогнувшись под давлением Императоров Турана и Поднебесной, решивших любой ценой уничтожить разумных хищников, поэтому впустили в страну подразделения их вооруженных сил и готовите операцию «Чистый Алтай», которая гарантированно превратит нас из друзей во врагов разумных хищников!

Чеслав Александрович побагровел и вскинул руку, чтобы отправить к смутьяну Конвойных, а добрая половина аристократов влила Силу в покровы и, поддержав Белосельского одобрительными восклицаниями, сдвинулась в его сторону и образовала своего рода защитный периметр. Но за миг до начала самого настоящего бунта перед гробом Рюриковны вскрылась Черная Мамба, а на стенах Хрустального зала появилось ее лицо:

— Дамы и господа, это не единственное преступление, совершенное моим дядей…

Следующие несколько мгновений лично для меня растянулись в целую вечность: как только Чеслав Александрович качнулся вперед, чтобы вскочить на ноги и что-то кому-то приказать или свалить, я отправил на гарнитуру Златки команду «Держи» и проконтролировал ее прыжок с захватом урода за глотку. Затем подкинул в воздух филина, ушел скачком к директору СВР, вырубил его триединым навыком, мысленно называемым затрещиной, помог Умнице-Разумнице положить этим же навыком добрый десяток Конвойных, беззаветно преданных убийце, и так далее. А после того, как закончил метаться по возвышению и вышел из полутранса, субъективно замедлившего время, услышал продолжение монолога Софьи:

— …но для того, чтобы вы разобрались в том, что сотворил этот… хм… недоумок, стоит рассказать о каждом чуть поподробнее. Начнем, пожалуй, с операции «Чистый Алтай». На первый взгляд, цели, которые преследовал Чеслав, выглядят более чем благородно. Зато на второй, особенно с учетом того, что никаких террористов на Алтае не было — как-то не очень. Но самым неприятным были бы последствия. И о них вам подробно расскажет один из новых союзников Империи. Господин Гамаюн?

Филин, услышавший не только ее обращение, но и одну из условных фраз, снял с себя отвод глаз, расправил широченные крылья, покрасовался перед публикой, онемевших от его размера, переступил мощными лапами, чтобы поудобнее устроиться на спинке трона, а затем обвел зал чрезвычайно тяжелым взглядом и… погрузил всех присутствующих в убийственно реалистичную иллюзию!

Я, Ольга и Златка, вовремя активировавшие защитные навыки, остались вне ее. На всякий случай. А Рюриковна оказалась «внутри». И великолепно поставленным голосом начала вбивать в сознания жертв крылатого мозголома тезис за тезисом:

— Перед вами — главы роевого разума алтайской магической аномалии, правящий Император и его наследник. Двух последних вы знаете, значит, представлю остальных. Снежный барс, рядом с которым уже знакомая вам госпожа Злата кажется котенком — патриарх прайда ирбисов и один из самых авторитетных разумных хищников Алтая. Медведь, лежащий рядом с ним, является сильнейшим и мудрейшим представителем своего вида…

Этот «видеоролик», созданный Гамаюном по сценарию моей ближницы, показывал самых могучих и, что самое главное, вполне реальных монстров алтайской магической аномалии, «вырезанных» из настоящих воспоминаний птички, «перемещенных» в логово вожака ирбисов и «что-то обсуждающих» с Александром Михайловичем и его старшим сыном, тоже «отправленных» в ту пещеру. При этом картинка, демонстрируемая Дичком, убивала не только запредельной реалистичностью — она вдавливала в пол жуткой магической мощью зверей и птиц, вызывала дикую головную боль отзвуками «мысленных сообщений», которыми обменивались «беседующие представители разных цивилизаций», и сводила с ума тошнотворной смесью запахов мокрой шерсти, перьев, крови, тухлого мяса, мочи и чего-то там еще. При этом с течением времени эффекты становились только сильнее: во время подготовки этого «видеоролика» я оценивал каждый промежуточный вариант и в какой-то момент поймал себя на ощущении, что показываемая картинка чувствуется намного более реальной, чем реальность, в которую филин возвращает нас с Олей после просмотра. Так что, в какой-то степени, сочувствовал несчастным, попавшим в самый жесткий вариант иллюзии.

Пока я контролировал обстановку в зале и краем сознания размышлял об эффекте, производимом нашим сюрпризом на гостей церемонии прощания с «усопшими», Черная Мамба закручивала гайки. Закончив с представлением глав роевого разума, она стала рассказывать о причинах появления самых жутких Больших Волн двух последних столетий и мрачно комментировать кошмарнейшие фрагменты боестолкновений людей и зверья, сохранившиеся в абсолютной памяти Гамаюна. На этом этапе просмотра часть невольных зрителей рассталась с содержимым желудка и, не «держи» их филин, могла запросто потерять сознание от воистину безумной реалистичности картинки. А потом в «видеоролике» замелькали современные города, и в голосе Софьи появились насмешливые нотки:

— Господа послы, я хочу обратиться к вам, дабы опосредованно донести до глав ваших государств не самую очевидную мысль: магическая мощь одаренных, которой мы, люди, так кичимся, не идет ни в какое сравнение с возможностями разумных хищников, развивающихся в эпицентрах аномалий от трех-четырех сотен лет и до полувека. Говоря иными словами, до тех пор, пока наша цивилизация занимается своими делами в зонах с низким магофоном, в котором Дичкам некомфортно, они нас не замечают. Но стоит нам охаметь, как за ними не заржавеет. И не надо успокаивать себя фантазиями на тему применения оружия массового поражения: роевые разумы отдельных аномалий являются фрагментами одного общего, всепланетного. Так что в случае уничтожения какого-либо одного поднимутся все остальные и сметут человечество с лица Земли.

Финальная часть монолога сопровождалась демонстрацией огненного шторма в исполнении Златки, позаимствованного из ее же воспоминаний, но куда более впечатляющем масштабе — Гамаюн как-то умудрился показать вал иссиня-белого пламени, катящийся по ущельям Алтая и оставляющий за собой не обугленные деревья и не потрескавшиеся от жара камни, а жидкое стекло…

Прекращение действия иллюзии сказалось на вестибулярных аппаратах присутствующих не самым лучшим образом, в результате чего на ногах удержалось человек двенадцать-тринадцать, а остальные сели на пол там, где стояли, и приложили все усилия, чтобы справиться с новым, но уже не таким сильным приступом тошноты.

Мамба выдержала паузу секунд, эдак, на двадцать, а затем обратилась к филину:

— Спасибо за помощь, господин Гамаюн. Вы, как всегда, великолепны.

Я отправил на гарнитуру крылатого менталиста две условные фразы, так что он чинно склонил голову, а затем перелетел на спину нашей кошки и хмуро уставился на Чеслава Александровича, успевшего обделаться и действующего хвостатой охраннице на нервы.

Следующий взгляд филина, но уже укоризненный и направленный на меня, «был понят» влет:

— Конечно, чувствую! И сейчас решим эту проблему…

— Господин Гамаюн обратил внимание Яромира Глебовича на то, что госпожу Злату страшно раздражает вонь! — «объяснила» мои слова Рюриковна, оглядела ближайших конвойных и приказала самому бодрому «украсить» Великого Князя артефактным шипом.

Мужик побледнел, но все-таки поднялся на возвышение, на негнущихся ногах подошел к самочке и с грехом пополам избавил ее от необходимости держать засранца за шею. «Хтоническое чудовище» довольно рыкнуло, чуть не отправив вояку в обморок, переместилось ко мне и поддело мордой правую руку. Филин, за миг до ее ухода в скачок успевший подняться в воздух, тоже рванул ко мне, опустился на любимое левое плечо и тихонечко ухнул.

Первой сразу же улетело сообщение «Ты моя хорошая…», а ко второму «Молодец…» Но этого им не хватило, и мне пришлось приласкать обоих. Благо, в этот момент народу было не до меня из-за очередного заявления Софы:

— А теперь, когда вы поняли, чем гарантированно закончится операция «Чистый Алтай» для всей планеты, вернемся к Чеславу Александровичу и его прегрешениям. Скажу сразу: большую часть информации о том, что он творил тут, в Москве, получив от родного брата доступ в ЦКП, я по ряду причин пока опущу. Но это не значит, что этот Рюрикович выйдет сухим из воды: я, Великая Княжна Софья Александровна, клянусь Силой, что Великий Князь ответит за свои преступления по ВСЕЙ ТЯЖЕСТИ ЗАКОНА! Кстати, часть из совершенных им преступлений настолько серьезны, что правящий Император счел возможным попросить о содействии наших союзников, а они поручили это дело господину Гамаюну, одному из самых сильных менталистов роевого разума алтайской магической аномалии. Таким образом, Верховный Суд Российской Империи будет рассматривать это дело, просматривая реальные воспоминания участников совершенных преступлений с эффектом полного присутствия, который вы только что оценили!

Зал взорвался аплодисментами, а после того, как они стихли, Рюриковна заметила поднятую руку неугомонного князя Белосельского и разрешила ему задать какой-то вопрос:

— Ваше Императорское Высочество, в том, что ВЫ накажете ВСЕХ виновных, мы нисколько не сомневаемся. Кроме того, понимаем, что далеко не всю информацию, которые следователи ИСБ получат благодаря помощи господина Гамаюна, стоит обнародовать. Поэтому хотели бы услышать ответы всего на пару-тройку вопросов. Первый звучит так: в данный момент в Россию слетаются военно-транспортные самолеты и конвертопланы государств, вроде как заключивших с нами некие соглашения, но на самом деле продолжающих готовиться к войне. Скажите, пожалуйста, как и когда решится эта проблема?

Черная Мамба расплылась в хищной улыбке:

— Не знаю, обратили вы внимание или нет, но в четырнадцать пятьдесят по столичному времени вырубились ваши коммуникаторы, спецсвязь глав ряда министерств и ведомств, а также электроника, имеющаяся при себе у уважаемых и не уважаемых дипломатов, присутствующих в этом зале. И это — лишь мизерная видимая часть работы, начавшейся за пределами дворца. А на самом деле ИСБ и полиция вовсю проводят аресты, а Вооруженные Силы и все спецподразделения страны подняты по тревоге, получили боевые задачи и уже обнулили шансы излишне навязчивых гостей сделать какую-либо гадость. В общем, тем туранским и китайским борта, которые в пятнадцать ноль-ноль по московскому времени находились в воздухе, объявили о-о-очень жесткие ультиматумы, так что незваные гости в большинстве своем легли на обратный курс. Ну, а машины, успевшие приземлиться, начали взлетать или ждут своей очереди, находясь под прицелом дальнобойной артиллерии, ракетных систем залпового огня и зенитно-ракетных комплексов. Хотя, вынуждена признаться, что ультиматум приняли не все, в результате чего четыре транспортника уже встретились с землей в предельно жестком режиме.

— Это неслыханно! Мы заключили договора!!! — тоненько заверещал посол Поднебесной и заставил Софью удивленно выгнуть бровь:

— Договора? А с кем именно? Впрочем, мы с вами еще обсудим и тексты «договоров», и те аргументы, которыми вы имели наглость воспользоваться, чтобы продавить нужные условия, и ваши истинные планы. Но этим займется мой отец после завершения переговоров с главами роевого разума алтайской магической аномалии и возвращения в Москву. А пока утритесь и молчите в тряпочку, ибо до прилета Императора в Москву командовать Вооруженными Силами и спецслужбами Империи буду я. А характер у меня не сахар.

Китаец гордо вскинул чернявую головенку, заявил, что они удаляются, развернулся на месте и… рухнул на заблеванный пол вместе со всей свитой и частью ближайших дипломатов. Почему? Да потому, что я подсветил его голову инфракрасным лучом, а Гамаюн приложил эту область еще одним навыком, который Умница-Разумница назвала ультимативными, и напрочь разбалансировал органы чувств, по сути, отключив разумы несчастных от их же тел.

— Вы удалитесь тогда, когда разрешу я! — дав китайцам и случайным жертвам воздействия «по площади» насладиться состоянием абсолютной беспомощности, процедила Рюриковна, под ехидные смешки нашего дворянства поблагодарила филина за помощь, дождалась его ответного кивка и снова уставилась на деморализованных дипломатов: — Кстати, я не в духе, и наши союзники это чувствуют. Поэтому не советую меня злить — в следующий раз вам может прилететь от госпожи Златы. А она гуманизмом не отличается.

Кошечка подтвердила это заявление жаждой убийства, на пару-тройку секунд накрыв этим чувством весь зал. Потом встала, величественно подошла к краю возвышения и вперила голодный взгляд в людей, фигуры которых я подсветил алыми ореолами.

— Они все поняли… — ухмыльнулся я, отправляя ей команду «Ко мне».

— А никто и не сомневался! — хохотнул незнакомый «тридцатилетний» мужчина из середины зала и не удержался от укола, граничащего с прямым оскорблением: — Из уголка дипломатов опять попахивает…

После перерыва, вызванного необходимостью «воспитания» послов, Софа вернулась к описанию «подвигов» своего дядьки, и ответила на второй вопрос князя Белосельского:

— Да, все верно: на самом деле поместье Яромира Глебовича Нестерова было взорвано не террористами и их вымышленными сообщниками, а ракетой «Шмель», выпущенной с российского истребителя «Явор» по приказу Чеслава Александровича. Кстати, пилот, выполнивший этот преступный приказ, его ведомый и четыре оператора системы контроля за воздушным пространством, зафиксировавшие пуск ракеты, были зачищены рядовыми исполнителями. Летчиков взорвали вместе с их машинами, а операторов устранили более высокопоставленные сотрудники службы внешней разведки, притворившиеся инспекторами министерства обороны. Кроме того, мой властолюбивый дядька виноват в гибели пилотов еще шести истребителей «Явор», задействованных в нападении на алтайское поместье Нестеровых, и Тихона Яновича Шепелева, одного из преданнейших телохранителей моего отца. Первые, наводившиеся на коммуникаторы Императора и наследника престола, были сбиты Романом и Леонидом Баташевыми, незадолго до этого принятыми в род Нестеровых и пилотировавшими «Сапсан» его главы, а последний был убит пластунами, намеренно дезинформированными сотрудниками все той же СВР!

— Ваше Императорское Высочество, вы хотите сказать, что братья Бата-… вернее, Нестеровы невиновны в преступлениях, которые им приписывают? — выкрикнул какой-то журналист.

— Братья Нестеровы совершили подвиг! — ответила Рюриковна, добавив в голос стали. — Заметили нестандартные маневры этих машин, сообразили, что это может значить, поднялись в воздух и подарили нам возможность уйти в Дикий Лес, сбив шесть из восьми истребителей еще до того, как пилоты выпустили ракеты «воздух-земля».

По залу прокатились волны шепотков, а она сделала небольшую паузу и усмехнулась:

— Что меня, признаюсь, не удивило, ибо в род Нестеровых случайных людей не принимают. Посудите сами: именно из-за их абсолютной верности, несгибаемому характеру и бесспорному авторитету, завоеванному в глазах разумных хищников Алтая, человечество не исчезнет с лица Земли, мой отец продолжит править страной и когда-нибудь уступит трон наследнику, а вы не схлестнетесь друг с другом в гражданской войне, вызванной деятельностью заговорщиков, и не падете под внезапной атакой одаренных наших заклятых друзей, пытавшихся занять плацдармы для последующей атаки вглубь страны!

— Ваше Императорское Высочество, простите, но это утверждение — не что иное, как инсинуация! — возразил посол Турана. — Мы просто ответили на просьбу о помощи человека, которого считали законным претендентом на трон Российской Империи. Кстати, о наших мирных намерениях говорит и сватовство шехзаде Рушанбека: если бы великий султан Саидбек, да освятит Ахурамазда его путь, планировал начать войну, то не стал бы просить вашей руки для одного из своих любимейших сыновей. Впрочем, мы не в обиде, так как понимаем, что вы разгневаны предательством настолько близкого родича, видите злой умысел в любых поступках окружающих и, как ни грустно это признавать, слегка побаиваетесь предстоящего брака, ибо до сих пор не знаете, насколько умен, силен, опытен, добр, остроумен и великодушен ваш будущий муж!

Слушая последнее предложение туранца, я был уверен, что Софья взорвется и натворит дел, поэтому морально подготовился ко всему, включая кровавое побоище. Однако взорвалась не она, а аристократы, собравшиеся в Хрустальном зале: зароптали, окутались всевозможными усилениями, почти одновременно развернулись к уголку дипломатов и всей массой поперли в атаку. Но смертоубийства не случилось — за пару мгновений до столкновения сторон Рюриковна вскинула руку, попросила народ не торопиться, дождалась тишины и… мило улыбнулась:

— Господин Ашраф, вы молоды, неопытны и недостаточно внимательно изучили мое досье, иначе не стали бы использовать слово «побаиваетесь». Но я не в обиде, ведь молодость, как известно — недостаток, который проходит с годами. Поэтому советую исправить досадную оплошность и… от всей души благодарю за великолепную идею.

— Какую идею? — основательно напрягшись, спросил дипломат.

Женщина предвкушающе прищурилась, весело оглядела подданных своего отца, по моим ощущениям, начавших что-то понимать, и захлопала ресницами:

— Я расскажу. Эдак в середине января. После того, как Туран выполнит мои предыдущих условия…

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.

Если книга понравилась, ткните, пожалуйста, в сердечко — Вам все равно, а мне будет приятно.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19