американского озера
упирающейся в
Онтарио, стоит старинный каменный двухэтажный дом с
цветным неярким фонариком на крыльце. В темноте этот фонарик
стрит,
светит
маленький маяк, притягивая взгляд позднего
как
Это дом Фарли Моуэта.
Кабинет писателя расположен
прохожего.
окна
этой большой комнаты, где
картотеками, вырезками, где
во
всю
глубине
в
стоят
длину
первого этажа,
строгие
от
окна
и
шкафы с
до другой
стены тянется
некрашеная деревянная пластина, представляющая
письменный стол, выходят в небольшой дворик.
Хозяин дома
начинает
работу
на
рассвете.
Стрекочет пишущая машинка. Черный пес, по имени
Альберт, знает, что хозяина не дождаться до полудня, и он
дремлет на заднем крыльце, ловя чутким ухом шум волн Онтарио.
После полудня на крыльцо выходит Фарли Моуэт. Он
небольшого роста, крепко сбит, лицо его обрамлено пышной
бородой. Но
главное
в
проницательные
голубые
глаза.
его
лице
Собака бежит впереди
вопросительно
оглядывается
броситься в
и
на
—
яркие, внимательные,
берега
у
хозяина,
останавливается,
разрешения
прося
воду.
Моуэт
рейд, где на волне покачивается
его небольшая шхуна. Сколько пройдено на ней морских миль
в
северных водах, омывающих остров Ньюфаундленд, где
Моуэт прожил несколько лет в небольшом рыбацком селении!
Сколько пройдено проливов, морей, устьев больших и малых
рек! Последний путь был через залив Святого Лаврентия, по
реке, сюда, на рейд города Порт-Хоуп, где Фарли Моуэт
смотрит вдаль,
на
обосноваться после долгих лет скитальческой жизни.
Фарли Мак-Гилл Моуэт родился в мае 1921 года в семье
библиотечного работника, который в то время жил в
провинции Саскачеван. Первые детские впечатления, особенно
решил
путешествие
вместе с
Фарли Моуэта
После
начавшаяся
Европе
ми
—
с
известным
биологом,
средней
школы
Фарли Моуэт
поступил в
изучение биологии. Но
университет, где взялся за
война с фашизмом прервала
отправился
в
Европу.
Он
воевал
в
в
учение,
Сицилии,
1945 году впервые встретился
советскими солдатами на Эльбе.
и
навсегда связали
Севером.
окончания
Торонтский
Моуэт
с
дядей,
с
в
и
Западной
советскими
8
Фарли
людь
Возвратившись на родину, преисполненный надежд на
светлое
будущее, на лучшие отношения между людьми, Фарли
Моуэт, к своему разочарованию, обнаруживает, что отчуждение
между
людьми
жизнь
осталась
жизнь,
целиком
в
увеличивается с
каждым годом. Тогда на память ему пришли детские
воспоминания о давней поездке на Север,
встречи с эскимосами, чья
склонностям
человека,
капиталистическом
него
у
в
жизнь
безмятежная,
цивилизация.
Фарли Моуэт выбрал
небольшое
Но
как
подчиненная природе и природным
без тех уродств, которые несет и порождает
капиталистическая
жило
памяти
мире
пустынные пространства тундры, где
эскимосское
племя
ихалмиутов.
эта
встреча не принесла успокоения в душу вчерашнего
солдата, начинающего писателя. Он увидел страшную картину
постепенного вымирания гордого племени, вымирания, в
котором был виноват белый человек, торговец, вынудивший
ихалмиутов заменить традиционную охоту на оленя-карибу ловлей
песцов.
Когда
ездить
так
на
цены
белыми
за
далеко
и
мировом рынке упали
песцовыми
никто
ихал-
шкурками,
грани голодной смерти.
тогда написал книгу «Люди
стал
не
оказались на
миуты
Фарли Моуэт
оленьего
края».
Это был крик о помощи, беспощадная правда о северных
народах, которые оказались беспомощными в
капиталистическом мире. Книга разошлась по всему
миру, и правительству
Канады
пришлось
принимать
помощи эскимосам-ихалмиутам.
Фарли Моуэт до этой книги
военных
годах, которая
кое-какие
написал
о
тех, кто,
оказались
землях.
являясь
книга
подлинными
издал
и
о
для
оказания
повесть
о
некоторые другие.
людях
Канады,
пустынных, бесплодных
хозяевами
забытыми и заброшенными в
В этой процветающей, одной из богатейших
испокон веков
капиталистических
стран, где
эскимосские
племена,
человек
и
оказался
ненужным
тундры
тем,
и
«Полк»,
называлась
Но подлинную славу принесла ему
обездоленных,
меры
кто
наживает
На русском
свои
языке
у
проживали
Севера,
и
богатства
человек
даже
на
индейские
бескрайних
временами
и
лесов
мешающим
эксплуатации других.
Фарли Моуэта
вышло
несколько
книг.
Это «Люди оленьего края», «Отчаявшийся народ», «Испытание
льдом», «Не кричи, волки!». Для детей им написаны повести
«Собака, которой не могло быть», «Совы в нашей семье»,
—
«Затерянные
в
«Проклятие
приключениях
трех
тундре»
и
могилы
мальчиков
др.
Одна
из самых
викинга»,
и
девочки
интересных
рассказывающая о
в
далеких
землях
его книг—
канадского
В этой
человек,
канадской тайги
книге
остается
верен
как
тундры олицетворяют для него лучшие
черты, а представители власти и деловых кругов,
человеческие
как
наоборот,
В
и
так и есть на самом
Моуэта
книге
привычной
обстановке
бескрайних
мало
мы
—
видим
в
с
так
и
деле.
эскимосов
стойбищах
и
и
индейцев
селениях,
в
их
разбросанных
Северной Канады. Они сравнительно
просторах
общаются
малосимпатичными
оказываются
правило,
Это
корыстными.
в
Фарли Моузт
себе,
глубоко сочувствующий обездоленным. Люди
Севера.
называемым
цивилизованным миром.
другие эскимосы и индейцы. Они работают на
промышленных предприятиях, являются шахтерами,
шоферами, грузчиками. Таких индейцев и эскимосов я видел на
окраине северного городка на берегу Большого Невольничьего
озера
Йеллоунайфе. Дома, в которых живут подлинные хозяева
страны, не благоустроены и совсем непохожи на
Но
есть
и
—
удобные
комфортабельные,
компании по
служащих
Судьбы
Моуэта,
только
их
усилия
которые
жилища провинциальных чиновников и
добыче
золота.
народов канадского Севера заботят не
всех прогрессивных людей этой страны. Но
малых
но и
—
это жалкие попытки изменить
общественными
самими
все
судьбу людей,
отношениями, самим
строем поставлены в положение второсортных людей.
В университетском городе Саскатуне у профессора Вйль
ямсона, большого знатока эскимосской культуры и языка, я
капиталистическим
видел двух эскимосских
юношей, которых
на свои
средства учил
содержал профессор, чтобы они могли поступить в
университет. Ибо образование для эскимосов и индейцев построено так,
и
что
не
средняя школа, созданная специально для
дает
В
то
этих
народов,
права поступления в высшее учебное заведение.
время, когда я был в Канаде, в 1967 году, там училась
им
университете только одна студентка-эскимоска
Мери Карпентер. Для того чтобы поступить в высшее учебное заведение,
в
—
ей
потребовалась помощь нескольких благотворительных
организаций, влиятельных писателей и журналистов, среди
которых, конечно, был и Фарли Моуэт.
Моуэт много читал и слышал о том, что судьба народов,
эскимосам и
родственных
индейцам Канады,
иначе.
Он
сложилась
страну
и лично познакомиться с теми
и
слышал.
В
Моуэт прибыл
путешествие
по
1966
в
году
на
Советском
мечтал
Союзе
совсем
в
приехать в нашу
успехами, о которых он
теплоходе
читал
«Александр Пушкин»
нашу страну, чтобы проделать огромное
северным окраинам Советского Союза.
Ленинграде Фарли Моуэт познакомился с новой
жизнью малых народов Севера. Он был гостем студентов
Северного отделения педагогического института имени Герцена, где
Еще
в
всех
учатся представители
далекой Чукотки
Якутск
прибыли
в
осенним
на
тем
север,
начале
честь
мы
утром
ноября,
тридцатиградусные морозы. Тем
трещали
в
мы
народов нашей страны
—
от
до Кольского полуострова.
Из Москвы туманным
далекий Якутск. Чем дальше
В
малых
не
становилось
когда
менее
Октября Фарли Моуэт
годовщины
вылетели
там
в
холоднее.
уже
на
демонстрацию
вышел в клетчатой
шотландской юбочке,
случаях, когда
хочет
Фарли Моуэт
которую он надевает в самых важных
выразить свое искреннее уважение.
интересом осматривал город, знакомился с
искусством и литературой якутского народа.
Из Якутска путь лежал далеко на север, в устье Колымы,
Именно
где находится северный Нижне-Колымский район.
здесь
и
с
Фарли Моуэт
встретился
с
представителями
малых
чукчами и юкагирами, охотниками и
северных народов
оленеводами. Мы были в школе-интернате, в детских садах, в
больнице и совершили полет на вертолете в глубину колымской
тундры, в оленеводческое стадо.
После отъезда на родину Моуэт очень много выступал по
радио и телевидению с рассказами о нашей стране, написал
несколько статей для канадских и американских журналов.
Когда я был у него осенью 1967 года, Фарли Моуэт говорил
—
о
том,
что
не
собрал
еще недостаточно
как
наша,
Вторую
первой.
Мы
с
Колымы
книгу,
материала
одного взгляда трудно
и
так
такую
Моуэт совершил через
сознательно
избрали маршрут,
в
отправились
Государственного
«Это прекрасно!
—
считает,
большую
что
страну,
три года
почти
после
повторяющий
Якутске, в Иркутске, посетили
города Мирный, Чернышевский и с
Магадан. Там нас пригласили на концерт
снова
алмазные
как
понять.
поездку
первую поездку.
Мы побывали
знаменитые
написать
решается
в
чукотско-эскимосского
сказал
канадский
ансамбля
писатель
«Эргырон».
молодым певцам
То, что вы имеете возможность сохранять вашу
танцорам.
такое может быть
культуру, развивать и пропагандировать,
только в социалистической стране и невозможно в стране, где
господствует капитал!»
После возвращения на свою родину Фарли Моуэт написал
большую книгу «Сибирь», в которой рассказал о своих двух
путешествиях в нашу страну, о тех грандиозных изменениях,
и
—
—
что
произошли
Востока
Эта книга
Дальнего
в
и
в
жизни
народностей Сибири,
и
народов
Крайнего Севера.
в
течение
полугода была сенсацией
и
разошлась
необыкновенном для такой страны, как Канада,
рода книги не очень хорошо покупают. Главные
количестве
где такого
достоинства
изумление
книги
нашими
Фарли Моуэта
достижениями,
друга восхищает героизм
это
—
правда, искреннее
дружеское отношение. Нашего
советских
людей, преобразующих
северные пустынные территории, огромные средства, которые
вкладываются в промышленное и культурное развитие районов
советского Севера. Он много раз повторял мне, что завидует
нам, ибо бескрайние пространства его родной Канады и поныне
либо
остаются
американским
неосвоенными,
либо отдаются
компаниям, которые ведут
там
на
откуп
хищническую
добычу
полезных ископаемых.
...
Книга
«Проклятие
и
в
и
эскимосских
то
же
дотошного
время
культуру,
что
понимая,
племен
в
описаны
в
этой
—
приключенческая
культура индейских
книге
с
точностью
Народы Севера и тайги за
суровой природой создали неповторимую
исследователя.
борьбу
с
помогла
им
выжить
в
трудных условиях.
отдает дань уважения их подвигу, прекрасно
современных капиталистических условиях этим
которая
Фарли Моуэт
Обычаи,
познавательная.
научного
многовековую
могилы викинга»
народам приходится
очень и очень
трудно.
Фарли Моуэт
страстный борец против расового
неравенства. Он боролся против фашизма и расизма на полях
сражений во время второй мировой войны, и сейчас его перо служит
сплочению народов во имя дружбы и мира во всем мире.
—
Приключения представителя индейского племени кри
Эуэсина, эскимосского мальчика Питъюка, племянника белого
охотника Энгуса Макнейра
Джейми и сестры Эуэсина,
Анджелины, ведут читателя через густые леса Северной Канады,
через тундровые пространства к Гудзонову заливу. В испытаниях,
совместно преодолеваемых трудностях растет и крепнет дружба
представителей трех разных народов, населяющих Канаду.
В этой книге Фарли Моуэт выражает свою сокровенную
—
мечту
их
о
том, чтобы все народы, независимо от цвета кожи,
национальности,
жили
в
дружбе
и
вместе
от
строили
счастливую жизнь для всех. Я уверен, что наши советские школьники
с интересом
прочтут книгу талантливого друга нашей страны
и узнают еще одну страницу в Великой книге народов и
народностей,
населяющих нашу планету.
Юрий Рытхэу
Глава 1. ШКОЛА
На
Манитобе,
открытом
у замерзшего
сидели два ворона.
драгоценные
кусочки
подле друга,
в
а
всем
оленя-карйбу,
и волки оставили
и
мяса,
в
ветрам льду озера
скелета
Лисицы
ЛЕСОВ
СРЕДИ
северной
нахохлившись,
на
этих костях
вороны угрожающе кружили друг
их
голоса
резкие сварливые
предполярной тишине над озером.
Росомаха, что кралась по мрачному
далеко разносились
лесу вдоль
берега,
вскинула тяжелую голову и прислушалась. Крики воронов
означали, что поблизости есть еда, и росомаха свернула и пошла
по
льду
на птичьи голоса.
На северном берегу озера, в густом высоком ельнике,
к
принюхивалась
холодному воздуху белая лайка. Она учуяла
мускусный запах росомахи, и шерсть у нее стала дыбом.
Задрав морду, она вызывающе взвыла. Тотчас вскочили на ноги
и еще лайки
и подхватили ее вой.
добрый десяток
—
Среди
были
деревьев, неподалеку
собаки,
уставясь двумя
Макнейр
—
уютно
на
книгу,
озеро
того
места,
где
привязаны
низкий
бревенчатый сруб,
Макнёйр. В доме этом Энгус
примостился
окнами
отложил
от
которую
читал
вслух,
и
подошел
к
Минуту-другую
окну.
мотнув
мальчишкам,
а
то
пойдут назад этой
Он уселся
дорогой,
в
и
у
никак не
с
охотник,
нас
он
шкурами,
что свешивались
уроки. А
давал
в
Волки,
скоро
мясо.
и
точно
жил
хижина
загроможденная всякой
из-за оленя.
продолжал урок.
походил на учителя. Это был
тринадцатилетним пареньком уехал
Классной комнатой служила
не
не
лицом,
Канады
северных краях
трем
горюйте, карибу
опять будет свежее
вы
самодельное кресло
Энгус Макнейр
рослый, крепкий
Да
росомаха.
к
потом,
смотрели.
Нет, ребята. Собаки расшумелись
может...
в
на него
выжидающе
собакам,
к
приглядывался
рыжей пиратской бородой, обернулся
что
—
он
с
высеченным
тех
из
камня;
пор, как
островов.
самых
Оркнейских
Макнейра, с низким
с
потолком,
всячиной, пропахшая звериными
со стропил. Здесь три дня в неделю
остальные
и
ученики
обходили свои капканы, которые расставлены были в окружности
пятидесяти миль на север, восток, запад и юг.
Энгус
дни учитель
Энгус
читал, а его племянник Джёйми, пристроясь на
чурбаке подле железной плиты, слушал. Голубоглазый, с резкими
чертами лица
и
взлохмаченной копной
склонился
над лисьей
ловко
соскабливал
Рядом
с
ним,
Эуэсин Миуэсин,
жило
шкурой, распяленной
с
на
нее
тупым
краю
сын
неподалеку,
у
смуглый, черноглазый
точно силок
светлых
деревянной
остатки
широкой деревянной
вождя
озера
и
ножом
на
индейского
весь
он
раме,
скамьи, сидел
кри, которое
был
худощавый,
упругий и гибкий,
для кроликов.
Третий «школьник» был, несомненно, самый занятный
этой тройки. Его приветливое скуластое лицо можно было
принять за азиатское, если б не большие голубые глаза
огненно-рыжие,
Был
и
мяса.
племени
Танаут. Эуэсин
черноволосый,
волос,
спадающие
на
лоб
волосы.
Звали
его
из
бы
да
Питъюк.
бродячего охотника англичанина по имени
Фрэнк Андерсон. Однажды зимой, много лет назад, Андерсон
он
сыном
отправился за белыми лисами в открытую тундру, к северу от
озера Макнейр. Там он встретил женщину из племени
эскимосов и женился на ней. Незадолго до того, как у них появился
ребенок, Андерсон
весеннему льду
среди
и
переходил озеро по уже непрочному
утонул, так что сын его, Питъюк, родился и вырос
эскимосов.
Книжка,
которую Энгус читал сегодня мальчикам, очень их
увлекла. В ней рассказывалось о том, как в старину, задолго
до Колумба, приплыли в Америку норвежцы. Сегодня утром
Энгус читал главу об экспедиции некоего викинга, которая
ю
примерно в 1360 году приплыла в Гренландию, а оттуда,
в
вероятно через
Гудзонов залив,
Северную Америку. Дальше
рассказывалось о том, как в 1898 году в Кенсингтоне (штат
Миннесота) нашли камень, на котором была вырезана какая-то
странная надпись. Оказалось, что это рунические письмена.
В древности ими пользовались скандинавы и другие
—
германские племена.
Когда
—
стало
что
ясно,
расшифровали,
надпись
ее
восемь
оставили
—
Энгус,
продолжал
шведов
и
—
двадцать
норвежцев, которые пустились открывать неведомые земли, лежащие
на
Надпись рассказывала
западе.
заночевали
на
отправились
рыбу,
а
как
том,
какого-то
острове посреди
ловить
о
они
однажды
озера.
Наутро
они
десять человек остались охранять
Когда рыбаки вернулись, они никого не застали в живых:
десять их товарищей лежали убитые. Еще десятерых,
лагерь.
все
говорилось
он
в
стоял
на
якоре
Надпись
убийства.
Энгус
—
эта
он
здесь
начала
оставили
корабль:
охранять
четырнадцати днях пути от места
была высечена на камне в 1362 году.
в
нарисован
мальчикам.
похожи на те
здорово
самого
поднял глаза от книги.
Вот
сказал
с
надписи,
вы
пластинки, которую
—
этот
камень
со
всеми
Смотри-ка, Джейми,
—
на
помнишь,
Эуэсином нашли прошлым
Джейми, сейчас поглядим.
обломок свинцовой
на
ноги
и
с
—
они
ведь
обломке свинцовой
с
Дай-ка ее сюда,
Джейми вскочил
а
знаками,
полки
летом
в
тундре?
под стропилами достал
размером примерно в пятнадцать
квадратных сантиметров. Энгус положил пластинку на книгу,
рядом с изображением Кенсингтонского камня. Мальчики тесно
обступили
—
нашли
пластинки
его.
А ведь точно! Знаки
пластинку, устроили
письмена
на
Эх,
камне.
ребята?
У Джейми заблестели
—
остальное
в
Если надпись
тайнике
Деньги,
как
самые
бы
вот
нам
правда
конечно.
они
Может, тайник,
прочесть эту надпись, а,
такая
Только
стоят
если
же, значит,
такое
ваши
Джейми
и
и
все
открытие наверняка
находки
Эуэсин
не
так,
и
в
самом
Пожалуй, они
Америки. В общем,
куда дороже денег.
новую главу в истории
лето, пойдем к вашему тайнику...
идти надо осторожно,
вы
люди, которые вырезали
написать
наступит
где
глаза.
норвежское! За
дадут!
деле норвежские,
помогут
те
же.
тоже
большие деньги
—
и
такие
как вы
сделали вид,
Да
только
тогда ходили.
будто
им
совестно.
11
Они
от-
лично
помнили
путешествие: оно чуть не кончилось
Они отправились в тундру с охотниками племени
катастрофой.
набрели
и
иеуэев
то
понадеялись,
чи-
загадочный тайник, но слишком на себя
от индейцев, на речных порогах потопили
на
отстали
снаряжения. Несколько месяцев, пока
в тундре свирепствовала зима, им
пришлось отчаянно бороться
за жизнь. В конце концов им посчастливилось
встретить
каноэ
Питъюка
большую
и
часть
с эскимосами его
только
племени,
это
их
и спасло.
Энгус
закрыл книгу и бережно поставил ее на полку: здесь
десятка два изрядно
размещалась вся его библиотека
потрепанных томов, которые он берег как зеницу ока.
сказал он мальчикам.
На эту неделю урокам конец,
Я буду стряпать, а вы идите делайте свою работу.
Мальчики выбежали за дверь, а Энгус еще минуту-другую
стоял у окна и любовался на них. Питъюк колол березовые
поленья, а Джейми и Эуэсин по очереди работали ломом:
пробивали в замерзшем озере прорубь. Энгус смотрел на мальчиков
и вспоминал, что
привело их в его одинокое жилище.
—
—
—
—
Джейми
приехал к нему три года назад из одного южного
канадского города: родители его погибли в автомобильной
катастрофе и у него не осталось родных, кроме Энгуса. За эти
годы
Джейми
из
ни
хилого,
к
чему
не
приспособленного
маленького
горожанина превратился в крепкого подростка,
предполярном лесу чувствовал себя так же уверенно
который в
свободно,
как
Эуэсин
в
двухстах
научили
никогда
милях
к
не
бывал
и
читать
знаниям, и, когда
южнее
Пеликан
по-английски. Но
Энгус Макнейр
без труда уговорил
Эуэсин
Эуэсин.
здесь
Нэрроуз,
отсюда; там, в*школе при миссии,
хорошо говорить
тянулся
Джейми,
родившийся
и
своего
отца,
его
Эуэсин
стал
всего
жадно
учить
Альфонса Миуэси-
Энгуса и прожить у него зиму.
Третий ученик Энгуса, Питъюк, оказался здесь потому, что
встретился тогда в тундре с Джейми и Эуэсином. Эскимосы,
на, позволить и ему учиться у
с
которыми
двух
кочевала
спасенных
кочевий,
они
мать
мальчиков
оставили
Питъюка, благополучно доставили
на юг. Но, уходя к местам своих
Питъюка
на
попечение
Энгуса
Макней-
пора уже мальчику познакомиться с миром
его покойного отца Фрэнка Андерсона.
К тому времени как ящик был полон дров, а ведра
воды,
у Энгуса поспел обед. Он сварил вкусную похлебку из ячменя,
сушеной оленины и жирной свинины. Нарезал хлеб свежей
ра, рассудив,
что
—
выпечки, налил каждому по кружке крепкого сладкого чая.
Мальчики обедали не спеша, строили планы летнего похода
12
тундру, к загадочному каменному тайнику. За этим
ведь зимний день в
разговором они могли бы засидеться дотемна
тех краях короток,
но Энгус вернул их к действительности.
Эй, ребята! От разговору мехов не прибудет. Нечего
в
—
—
—
рассиживаться! Вам
шкур. Коли
собрались
новые каноэ
и всякое
Энгус
землям
к
идти
снаряжение,
встал
первым
хороший груз
эскимосов, понадобятся
еще сегодня надо привезти
из-за
а
нужны деньги.
натянул свою огромную
на
стола,
это
рукавицы и мокасины. Потом взвалил на плечи
тюк и пошел к двери, мальчики поспешили за ним.
Джейми непременно хотел отъехать первым, он кинулся к
своим нартам
(узким саням, которые так любят звероловы),
бросил на них свой тюк и мигом отвязал собачью упряжку.
У него было три лайки. Двух, маленьких и мускулистых, дал
ему дядя. А третью
крупную, белую, по кличке Зуб,
оленьи
парку,
—
—
Эуэсин
Джейми
и
в
нашли
тундре:
этот
Зуб
и
пес
еще один
отстали от эскимосов.
Во дворе
кричали
ребята. Первым
справился
с
задорно попрощался
эскимосские
озера
к
югу.
сани,
и
Джейми
собаки,
упряжкой Питъюк; он громко,
отчаянный шум
поднялся
с
—
выли
на
товарищами, прыгнул
они,
и
кренясь
Эуэсин
чуть
набок,
свои
покатили
замешкались.
длинные
по
льду
А когда
лед, упряжки их поначалу шли голова в голову,
стараясь обогнать друг друга. Но вот Джейми закричал: «Давай!
выехали на
Давай!»
—
и его
к
упряжка послушно свернула влево,
восточному краю озера.
Ребячьи упряжки уже
мчались
во
весь
опор,
а
Энгус
все
обстоятельно запрягал своих собак. Глядя, как бешено
1
несутся тобогганы и нарты, он улыбнулся и покачал головой.
еще
Джульетта, голубка,
на брюхе своего вожака,
Что твои барсуки.
Джульетта заскулила в
—
—
—
собакам
говорил он,
видала,
ответ
и
затягивая
какие
постромки
проворные ребята?
натянула постромки, давая
Неторопливо, степенно она
вывела упряжку на лед, и тобогган Энгуса свернул к
северу.
Последний завиток голубого дыма поднялся из старой
черной трубы, истаял в небе, и вокруг воцарилась морозная
другим
тишина
знак
трогаться.
январского дня.
'Тобогган
натянута
грузы.
шкура
—
сани
или
без
полозьев,
передок
загнут,
береста. Канадские индейцы
вместо
перевозят
бортов
на
них
Глава 2.
ХОЛОД, КОТОРЫЙ УБИВАЕТ
Следующие
объезжали
криками
пока
четыре дня,
Энгус
и
мальчики
капканы, безмолвие дома нарушалось лишь резкими
соек, слетавшихся на отбросы. Только под вечер
трубы к голубому, чуть затуманенному небу вновь
поднялся дым. Перед дверью дома в свежевыпавшем снегу
стояли нарты Эуэсина, а собаки, уставшие от последнего
четвертого
дня из
тридцатимильного
перехода
по
рыхлому
тяжело
снегу,
дыша,
бревенчатых
конурок. Эуэсин гнал их
вовсю: он непременно хотел вернуться первым. Но едва у него
успел закипеть чайник, как на пологий берег озера
стремительно влетела упряжка Джейми.
Ты что это как долго?
насмешливо спросил Эуэсин.
развалились
своих
подле
—
—
Джейми
не
ответил.
Посвистывая,
привязал вожака к
темное. Потом подошел
он
дереву и снял с нарт что-то большое и
к дому и небрежно бросил свою ношу к ногам Эуэсина.
Тот присел на корточки и недоверчиво на нее поглядел.
—
Илька!
прекрасный
Где ты ее
—
ночевал
—
только
—
взял,
раз
в
жизни.
Джейми?
В куньем капкане, в ельнике, у моей избушки, где я
вторую ночь. Наверно, там их полно. Да только они
всякому даются, тут нужно уменье.
Но Эуэсин не попался на эту удочку:
глаз
поглаживая
он,
восхищенно воскликнул
темный мех.
Я такую видел
от
ильки.
Ведь
млекопитающих
в
куница
здешних
илька
местах,
—
и
он
одно
не
из
притом
мог
не
оторвать
самых
редких
самое
ценное.
Эуэсин
торжественно внес ее в дом и положил на стол: тут
от острой, совсем как у
можно будет рассмотреть ее всю
ласки, мордочки до великолепного пушистого хвоста.
На дворе снова залаяли собаки. На сей раз они возвещали
о прибытии Питъюка. А в сумерки вернулся и Энгус.
Поездка у всех была удачная. Питъюк привез двух лис,
—
куницу, трех горностаевых ласок и норку.
Эуэсин
—
двух норок
и двух красных лисиц. Энгус, у которого был самый большой
участок, привез трех лис, двух норок, ласку и выдру. У
Джейми, кроме ильки, оказалась еще только красная лисица, но
илька одна стоила едва ли не всей сегодняшней добычи.
После ужина
керосиновые лампы, и все
принялись за работу. Снимали шкуры, чистили их, распяливали, а тем
временем рассказывали друг другу, что интересного произошло
с ними за эти дни. Эуэсин рассказал о том, как, расставляя
капкан, ступил одной ногой на тонкий лед, провалился
призажгли
—
14
развести костер и сушить мокасин, чтобы
заледенела окончательно. У Джейми в одной избушке
галось
не
побывала
поскорей
и
съела
все
так
нога
что
пришлось
довольствоваться белой куропаткой, которую он подстрелил из ружья.
Питъюк повстречался с двумя индейцами-чипеуэями: с зимней
росомаха
стоянки
в
фактории
у Энгуса:
лесах
стада
озере Оленьем. Но
он
видел свежие следы
они
—
взбудоражило
и
и
они
ведь
карибу.
передвижение оленейукрылись в лесах. Но главные
и
всего
круг
на
двигаются
судя
неделю,
они
свежего мяса на
ели
озере
Энгуса,
по словам
на
прошли на север,
юг. Известие это
уже три месяца
да куропаток, другого
какую-нибудь
за
Однако,
—
сделали
держали путь на юг, к
интересная новость была
началось
скрылись.
вот
они
самая
Макнейр
снова
теперь
осенью
тундры
озеро
запад
что
всех:
из
ушли
на
выходило,
восток
ранней
миновали
свернули
Кэсмйр
у озера
на
Как всегда,
карибу,
припасы,
только
кроликов
Макнейр
было.
не
Потолковали об оленях, и Энгус вновь заговорил о встрече
Питъюка с чипеуэями, или, как сами они себя называли, эл-
дёлями (слово
—
Зачем
это означает
они
двинулись
пору?
рассуждал он вслух.
Питъюк покачал головой:
—
—
Я
по-ихнему
голодный
у собак
—
Энгус.
—
и
не
спешил
живот
так
уже
Да
озера,
верно,
хотел
в
час
несколько
сказали, Питъюк?
только
—
сейчас,
очень
они
видно:
мех
нет,
и
задумчиво продолжал
хочет
их
может,
у
них
Миуэсин собирается.
его
повидать,
Твоя мать,
Альфонс Миуэсин
Назавтра
не
предки сто лет назад, а
проживешь. В прошлом году они чуть
не
свои капканы.
—
такую неподходящую
подвело.
Танаутского
навестит
в
На нарты никакой
здорово.
перемерли с голоду, а
хуже. Да, к нам Альфонс
объезжал
юг
Они тебе
—
говорю.
не
у
на
Чудной народ эти чипеуэи,
Стараются жить, как жили
ведь теперь
оленины»),
«едоки
знать,
появился
обеда собаки
Эуэсин,
как
твои
еще
на
Я
сказала,
успехи
о
и
того
остановился
он в это
а
раньше,
возвестили
дела
время
он
в
чем
скоро
ученье.
его
нас
ждали.
приезде гостя, и
высокий сухощавый
пороге встал
вождь племен кри. Под мышкой у него был какой-то узелок,
завернутый в оленью шкуру. Еле сдерживая улыбку, он
протянул этот небольшой сверток Питъюку.
Моя дочка Анджелина думает, эскимосы не умеют шить
Вот она тебе и посылает.
объяснил он.
хорошие сапоги,
В свертке оказались две пары прекрасно сработанных
через
минут
—
—
—
..
лосевых
мокасин, искусно расшитых красными,
зелеными и золо-
Питъюк
бусами.
тыми
мокасины и не
Ну, Пит,
—
если
что
знал,
девушка
очень
сделать
попался!
—
шьет
кри
смутился,
он
держал
в
руках
и что сказать.
весело
воскликнул
мокасины
парню
—
Джейми.
тут ему
—
и
Уж
конец.
Правда, Эуэсин?
Эуэсин важно кивнул:
Верно. Моя сестра еще никогда никому не шила
мокасины. Теперь буду следить за тобой в оба, Питъюк. Я ведь ей
брат, помни!
Питъюк, весь красный, растерянно обернулся к Эуэсину,
—
на
натолкнулся
—
Меня
суровый взгляд и крикнул в отчаянии:
ругаешь? Я слова с ней не сказал.
его
зачем
Мученьям Питъюка
отвернулся
от
смущенного парнишки
Вчера
Кэсмирском
—
я
утром
он
Альфонс
заговорил с Энгусом:
положил
—
конец
и
стойбище
проезжал
на
оленины
едоков
озере; там женщины причитали по покойнику.
Я хотел пойти в чумы, но старый вождь Деникази остановил
меня, сказал, что на них напала болезнь и уже есть мертвые.
Все больные; только он сам да несколько стариков здоровые и
еще охотники
к
Пенъятци
белым людям
за
Мэдйс. Этих двух
и
он
на
послал
юг,
помощью.
Лицо Энгуса
омрачилось:
Плохие вести. А что у
—
—
Легкими
коченеют и
—
болеют.
они
них
за
Сперва
болезнь,
горят
в
ты
жару,
знаешь?
а потом
помирают.^
Тогда
и сомневаться
Видно,
ясное.
грипп, дело
нечего,
—
пробормотал Энгус.
подхватили, когда ездили
Он вскинул голову и спросил с
А как твое племя, Альфонс? Тоже есть больные?
Альфонс помотал головой.
Мои все здоровые. И я послал Деникази
рождество
в
миссию.
—
—
с вяленым
—
Да,
сигом,
а то
ты
знаю,
—
Это
на
тревогой:
—
саней
двое
них есть нечего.
у
всегда
готов
помочь,
—
сказал
Энгус
и
Но пускай твои люди больше
к ним не ездят. Я позабочусь, чтоб они не голодали. Для белых
грипп не так страшен, для индейцев он опасней. А у меня
хорошие вести. Олени идут на юг. Капканы наши подождут.
положил
А
с
ты
руку
давай
на
плечо
нам
в
друга.
помощь
—
несколько
твоих
охотников,
ребятами заготовим мяса для племени Деникази.
Весть, принесенная Альфонсом, круто изменила
мальчиков.
другое
Танаут,
И объезд капканов,
утро
в
те
16
все
и
уроки были
трое отправились
места,
где
Энгус
к
видел
следы,
от
а
мы
жизнь
отставлены.
северо-востоку
оленьи
и
На
озера
Энгусу
предстояло одному объехать все капканы и собрать всю добычу.
Энгус велел гнать собак без роздыха, а когда ребята настигнут
стадо, охотиться два дня и убить как можно больше оленей.
Потом пусть нагрузят нарты, все, что не поместится на них,
спрячут понадежней и едут к стойбищу едоков оленины. Он
будет их ждать неподалеку и переправит мясо больным
Деникази.
сородичам
Первого оленя мальчики повстречали на южном берегу
Кэсмирского озера, но, помня наказ Энгуса, поехали дальше,
на северо-восток, по реке Кэсмир, пока не оказались среди
оленьих
кочующих
стад.
Они раскинули лагерь
во
которые
Двое
выезжал на
прямиком
прятались,
своей упряжке
на
два дня охотились
сошлись
множестве
мальчиков
и
там
на
лед
несчетных
у
держа
на
карибу,
мелких
ружья наготове,
и гнал
а
озер.
третий
перепуганных оленей
засаду.
К концу второго дня было убито и готово к отправке
два оленей. Наутро молодые охотники двинулись к
десятка
стойбищу Деникази; тяжело груженные нарты двигались вверх по
реке Кэсмир, потом выехали на широкий простор Кэсмирского
озера. У северного его рукава к небу поднимались тонкие
над чумами чипеуэев, что стояли среди чахлого
кустарника подле устья реки Касба.
Энгус встретил мальчиков на льду озера, на дальних
дыма
спирали
стойбищу:
к
он
нетерпением их поджидал.
отсюда
Энгус помог им спрятать мясо на крохотном островке
он сможет
переправлять его больным и голодным чипеуэям.
И
Быстрей назад, ребята!
распорядился Энгус.
подходах
давно уже
с
—
—
завтра
—
возвращайтесь
же
ехать
на
Пенъятци
меня
Мэдиса,
и
с новым
Торговцы
юг.
а
и
грузом, потому как я решил сам
миссионеры не станут слушать
меня, может, послушают. А
или не
отмахнутся
—
я
смогут помочь,
если
и
поеду еще южней
от
—
Чипеуэям нужны врачи и
лекарства. Они очень тяжело болеют, и если мы не остановим
эпидемию, она, пожалуй, охватит весь край. Так вот,
с
надо поговорить
слушайте! Когда
я
у
за
этих
придется
вы
уеду,
стойбища. Там
приедут
властями.
мясом.
кое-кто
в
еще
их
все
станет
лагерь,
туда
на
лед
держится
Вам подходить
несчастных
идти
мясо
сгрузите
к
чумам
совсем
на
полумиле
ногах,
нельзя.
худо,
пойдет
в
если
только
Но
Ф.
Моуэт
их
они
уж
если
все-таки
Джейми. Один!
Поняли?
2
от
17
Спустя
Энгус отвез последний груз мяса на
стойбище чипеуэев. Попрощался с мальчиками и пустился в
далекий путь, почти за двести миль,
на ближайшую факторию.
...
два дня
—
А оттуда ему, быть может, придется проехать и еще
пятьдесят миль
до ближайшего крупного поселения.
Весь конец января и первую неделю февраля
сто
—
с
в
помощью нескольких охотников-кри трудились
мальчики
поте
лица,
добывали пропитание для больных чипеуэев. Они доставляли
нарты с мясом,
Но пища и
оленины
так
а
другие кри
топливо
ослабели,
—
возили к
было еще
это
что
становищу дрова.
не
уже
не
могли
все.
ни
Многие едоки
разжечь огонь,
сварить еду. Слег и вождь Деникази, и, хотя он еще кое-как
выползал из своего чума и отрубал куски сырого мороженого
мяса, он тоже день ото дня слабел. С каждым днем среди
ни
островерхих, крытых шкурами чумов было
признаков
заметно все меньше
жизни.
К концу первой недели февраля ребятам стало совсем
невтерпеж. Они приняли решение, и в тот же вечер объявили
в чуме Альфонса Миуэсина на озере Танаут. Они молодые,
в
если и
стойбище
Не
отпускать
Эуэсин
и
Альфонс
—
же
Питъюк.
там и в самом
неохотой
Альфонсу,
уж наверное они не умрут,
заразятся от чипеуэев. Так что решено: они поедут
и
будут ухаживать за погибающими чипеуэями.
здоровые, доказывали
даже
его
и
деле
они
Джейми одного, горячо
Спорить с этим было трудно:
туда
не
доказывали
в
одиночку
справиться.
Мэри Миуэсин,
в
концеконцов,
великой
с
согласились.
Мы
сказал
в своих
будем каждый
Пусть
Альфонс.
—
руках, дети
день
привозить
духи
крепко
мясо
держат
и
топливо,
ваши
—
жизни
мои.
На стойбище ребята застали невероятную грязь и
запустение. Уже много недель ни у кого не хватало сил убирать чумы
или хотя бы вынести мертвых. Мальчики переходили из чума
в
подбадривая друг
работу. От всего, что
чум и,
друга, делали
свою
тяжкую
и
открывалось их глазам, лица у них
каменели, их мутило, но решимость их не ослабевала. Чипеих друзья, а на севере ради друга человек готов на все.
уэи
Скоро они начали одерживать кое-какие победы в битве
с болезнью. Гудящее пламя костров и крепкий мясной бульон
прибавили сил тем чипеуэям, кто уже переболел и остался жив.
К концу недели больше двух десятков мужчин и женщин
перенесли кризис и стали выздоравливать,
но
почти
столько же
больных умерли.
страшную
—
18
У
совсем
мальчиков
ночь
а
—
напролет
чумы,
поддерживали
сил,
сваливался
когда
же
вглядывались
оставалось
не
зимние
в
огонь
и
ночи
И
даль
не
—
они
появятся
ли
на
едой
с
условлено
с
полсотни,
и
самого
и
застал
одного
было
только
уже без
об одном:
они
днем
берегу
Джейми.
обычное
Как было
поодаль,
совсем
Энгус
на
пригнал
стоял
он
—
Всю
обходили
озера
приедут наконец
мальчик
начала,
видно
сразу
там
отдых.
совсем
за
другом
Альфонса? Быть может, с ними
Макнейр и доктор?
Однажды, в конце февраля, Альфонс
сани
на
двое
думали
охотники
место
—
третий,
а
помощь? День
наконец подоспеет
в
длинные
очагах,
засыпал.
времени
шагов
измучен,
за
вот-вот
свалится в снег.
Альфонс
поглядел
Джейми
на
с
испугом,
но голос почти не
выдал тревоги.
—
—
А где остальные?
Питъюк заболел,—
—
Эуэсин
здоров,
Неужели
от моего
и
я
к
мальчику руки,
Джейми.—Эуэсин около него.
Когда придет помощь, Альфонс?
все нет
Красивое бронзовое
он.
ответил
тоже.
дяди
спросил
лицо
словно в
вестей?
Альфонса
потемнело.
что
их
сказал
он.
досаде,
Он протянул
разделяют
эти
пятьдесят шагов.
—
Ты сильный, Джейми,
с силами
—
—
у
Энгус!
—
Так вот,
соберись
меня
—
дурные вести.
воскликнул Джейми.
—
—
Что
с
ним?
Добрался
Те-Паса?
Он все сделал, как сказал, сын мой. Вчера вечером из
Те-Паса приехал вестник из племени кри, его полиция послала.
Он привез тебе письмо от полиции и еще одно известие. Когда
он
до
—
Оленьего, Пенъятци и Мэдис лежали
Их палатка стояла в стороне от фактории, и никто
подходил. Твой дядя начал за ними ухаживать. Мэдис
Пенъятци умер. В фактории Энгус помощи не нашел
Энгус добрался
больные.
к ним не
выжил,
а
до озера
болезнь уже сидела у него в легких.
В Те-Пас он приехал больной. Его взяли в больницу и сперва
думали
умрет. Но он жив, сын мой, жив! И он послал
тебе наказ через своих друзей кри. Вот что он велел тебе
передать: «Скажите ему, пускай поступает как знает. Он
показал себя мужчиной, а мужчина должен сам решать, как ему
и
поехал
дальше.
Но
—
жить».
Альфонс
Потом
вскрыл
2*
замолчал
отошел
и
положил
и
подальше,
а
на
снег
плотный конверт.
Джейми подбежал,
схватил
прочел:
10
конверт,
18
Джейми Макнейру
Озеро Макнейр,
Уважаемый
февраля
провинция Манитоба
сэр!
Должен сообщить Вам, что Ваш дядя, Энгус
Макнейр, положен в больницу в Те-Пасе, у него
1.
двустороннее воспаление легких с серьезными
осложнениями. По мнению врачей, он пролежит еще
много
вернуться на Север,
то не раньше чем через несколько месяцев.
2. Поскольку у него нет средств, его положили
в палату для неимущих пациентов.
3. Как нам известно, мистер Макнейр Ваш
опекун. Поскольку он сейчас не в состоянии о Вас
недель,
и
если
заботиться,
вообще
сможет
довести до Вашего
предложено
мне
Вам надлежит возможно скорее
Виннипег, в отдел попечительства о
сведения,
что
явиться
в
несовершеннолетних.
4. Тем самым Вам надлежит приехать в Те-Пас
с подателем сего письма, констеблем Питером Моуисти.
Вышеназванный отдел оплатит Ваш
железнодорожный билет до Виннипега.
5. Сообщите, пожалуйста, вождям Деникази и
Миуэсину, что управление по делам индейцев
обсуждало вопрос об эпидемии и постарается, когда
обстоятельства,
позволят
послать
к
ним
врача.
Сержант Роберт Оуэн,
командир отряда в Те-Пасе
Глава 3.
и
ярость.
Ты
—
АНДЖЕЛИНА
Джейми дочитал письмо,
Кровь отлила от его лица
и
и
послушай, Альфонс!
только
его
обуяли
возмущение
взгляд стал суровым.
—
с
горечью воскликнул
он и
прочел письмо вслух.
Глаза вождя тоже загорелись
—
Значит,
обстоятельства!—сказал
будет
сын
уже
пришлют
он.
—
некого.
доктора,
Ну,
А
гневом.
тогда
ты
он
как
когда
увидит
позволят
много
могил,
решил? Что будешь
лечить
делать,
мой?
—
Останусь здесь!—
20
с
жаром воскликнул
Джейми.— Скажи
констеблю
больных
Моуисти,
буду в чуме Деникази, там пятеро
чипеуэев. Хочет меня забрать
пускай приходит туда.
Не горячись, сын мой. Питер Моуисти сам из племени
Его не надо бояться. Захочешь, он уедет на юг без тебя.
я
—
—
кри.
Но
подумай как следует. Сдается мне, полиция пошлет
за тобой еще кого-нибудь.
Тут еще о многом надо подумать,
уже спокойнее
ответил Джейми.— Они обращаются сЭнгусом как с нищим. Я
должен добыть денег, чтобы позаботиться о нем:
вдруг он еще
долго проболеет. В сиротском доме я ничем не смогу ему
помочь, а ведь если я поеду в Те-Пас, меня уж наверно засадят
в
сиротский дом. А если останусь здесь, буду промышлять
только
—
—
пушного зверя, и... и потом, есть еще сокровища викинга! За
них наверняка дадут кучу денег. И мы все равно пойдем за
ними на Север! Это самый лучший выход, Альфонс!
Альфонс подошел ближе, задумчиво
Пожалуй, ты прав, сын мой. Но
—
белые
Значит,
так
тебя
легко
не
кивнул:
помни, ты ведь белый.
отпустят. Не забывай, они
твой народ.
Джейми
И
сказал с
—
сжал
горьким
Мой народ?
о
пальцем
палец
Альфонс
скомкал
кулаки,
Ну, нет! Вы тут
не
ударят.
Нет, Альфонс,
могут теперь обойтись
в
вашу хижину
Упоминание
—
лишь
на
лед.
а
они
умирать,
это не мой
народ!
искусно перевел разговор.
—
Питъюка
его
можете
Тебе самому решать,
сказал он.
Но
сам решал,
как тебе поступить.
оленины
бросил
вызовом:
—
ты
письмо,
о
—
—
написал, чтоб
Дядя
вот
что:
если
без вас, лучше бы
там его легче
будет
Питъюке сразу остудило
едоки
перевезти
выходить.
Джейми:
обойдутся и без
Да,
правильно. Чипеуэи теперь
бы вы привозили им мясо и топливо.
гнев
А Питъюк
нас,
совсем
больной.
На другое утро, когда
в
из
нарты,
слаб,
как
своего
чума
Эуэсин запрягали собак
вождь Деникази. Он был еще
Джейми
вышел
и
сгибался под холодным ветром. Молча смотрел он,
друзья осторожно положили Питъюка, который от жара
но
не
почти
Эуэсина и укутали оленьими
этого Деникази кашлянул, чтобы
даже не глядя на них, пробормотал
потерял сознание,
шкурами. Только после
привлечь
их
внимание, и,
на
нарты
несколько слов.
—
Что
он
сказал?
—
спросил
Джейми:
он не понимал языка
чипеуэев.
21
Сказал:
Вот так
перевел Эуэсин.
речь за все наши заботы!
Эуэсин пронзительно взглянул на друга, и его всегда
мягкий голос зазвучал сурово:
—
—
Иногда
—
будем здесь,
благодарственная
мы
—
мне
Зачем нужны длинные
пока
в
краю этом
Разве этого мало?
—
значат
в
—
Джейми.
знаешь,
Деникази? Что
всегда будут друзья.
слова
нас
чипеуэи, у
вертел
не
совсем нас
Что
речи?
есть
Джейми смущенно
Прости, Эуэсин,
рады были
ты
кажется,
руках постромку.
пробормотал
он.
—
Скажи ему,
что мы
помочь.
А зачем говорить, Джейми? Он и так знает. Поехали.
Несколько минут спустя мальчики обернулись
старый
вождь все стоял и смотрел им вслед. Лишь когда они отъехали
—
—
разглядеть, он повернулся и
медленно пошел к неровному ряду чумов, крытых оленьими
шкурами. Многие чумы стояли теперь пустые, открытые всем
ветрам, а те, кто поставил их, безмолвные и застывшие лежали
так
далеко,
что
его
могли
едва
покровом снега и ждали весны, когда земля
оттает и примет их, и они обретут наконец вечный покой.
К обеим своим упряжкам мальчики подпрягли собак Питътяжелым
под
юка
и
индейцев кри,
но
почти
кричали.
недель дом
весь
дух
объезжали стойбища
далеко
из
и
чумов
думали,
к
и
их
холодом.
Ребята
Танаут,
озере
махали
на
им
и
Макнейра.
озеру
заброшенный
что
запустением
светятся!
приветливо
встретит
на
издали
стемнело, нарты подкатили
Эуэсин
и
домой. Боясь заразить
мчались
кри выходили
Едва
окна
—
они
все
Джейми
чудеса
во
теперь
столько
Но
что
быстро
за
оглядели
нарт, ни собак не видать. Что же это значит?
Ведь они уговорились, что не будут общаться с кри, пока
Питъюк окончательно не выздоровеет. А кто еще, кроме кри,
—
двор
мог
нет,
зайти
ни
в их
жилище?
Ответа долго ждать
пришлось. Собаки втащили сани со
и тотчас дверь
льда озера на берег, отрывисто залаяли
распахнулась. На пороге появилась девушка. В руке она держала
не
—
керосиновый фонарь. Он
отблески дрожали
Анджелина!
—
делаешь? Сейчас
надо
все
Мама
—
ее
поразился
дом. Хватай
Вносите
его
скорей,
готово.
На
плите
позволила
мне
миловидное лицо,
и
яркие
длинных черных волосах.
Эуэсин.
уходи. Мы привезли
же
внести его в
—
доме
на ее
освещал
—
свои
приехать,
и
Что
Питъюка,
вещи
спокойно
горячий
—
и
отец
он
здесь
больной. Нам
уходи!
В
не командуй мной.
привез меня сюда.
ответила
суп.
ты
И
сам
сестра.
—
Скорей несите Питъюка. Что вы стоите, будто к месту
примерзли?
Мальчики, изумленные до немоты, покорно внесли Питъюка
в
дом. Его переодели, уложили
бульоном
лишь
и,
к
сном, приступили
он
когда
покрикивать
же
на
нее,
что
наконец,
как на
все
расспросами. Она же мыла
спешила отвечать: она чувствовала
Только когда Эуэсин перестал
к мальчикам и все им
с
и взмолился
маленькую,
значит!
это
горячим
забылся тяжелым, лихорадочным
Анджелине
посуду, кипятила воду и не
себя хозяйкой положения.
койку, накбрмили
на
—
она
с
—
да
объясни
улыбкой обернулась
рассказала.
Ты забыл, Эуэсин, а ведь когда я училась в школе при
миссии, там была эта болезнь. Я тоже заболела, но скоро все
прошло. Когда отец сказал, что вы везете больного Питтьюкау
я спросила: а кто ж за ним будет ухаживать? И мама поняла.
—
Отец
согласился
что
я
вас
из
вода,
за
своей
дверью,
берлоги
—
от
на
вас
ужас
одежда.
Народам Севера
не
меня
себя! Медведь
как
Еслрг хотите
собаками, тогда мойтесь!
чистая
с
сегодня утром привез
Поглядите-ка
здесь.
вот
и
знакома
и
сюда.
тот
выгнал
бы
разит! Вот горячая
ночевать
ложная
Хорошо,
в
доме,
а
стеснительность,
28
не
и
покорился неизбежному довольно кротко. В два
скинул он с себя грязную одежду и, блаженно вздыхая,
Эуэсин
счета
стал
обжигающе горячей водой.
мыться
Но
Джейми вырос в
примеру Эуэсина. Под
не
он
конец
пристройку,
неотапливаемую
мороз. Никто
и он
городе,
сказал
бадью
взял
последовать
не мог
просто
и
не
где хранилось все, чему
ни
ему
он
слова, когда
в
пошел
страшен
на
выходил
горячим паром, весь дрожа,
стены явственно донеслось
окутанный
холод, но, когда он,
пристройке, из-за
хихиканье, и Джейми невольно покраснел от досады.
Проклятая девчонка...
проворчал он, стараясь,
однако, чтобы за стеной его не услышали.
Принесла ее нелегкая!
Но час спустя, когда он улегся на свою койку чистый,
в чистых трусах и
рубашке, которые днем постирала
Анджелина, злости поубавилось. А когда Анджелина принесла ему
кружку кофе и взяла его мокасины, чтобы починить
истершиеся подошвы, он даже почти дружелюбно поблагодарил ее.
мылся
в
—
—
—
Питъюк
санях,
него
у
и
в
конечно
не
же,
еще несколько
пошел
на
ему
дней. Все
это
долгий переезд
и
деле тяжко хворал,
самом
Жар
пользу.
в
держался
Анджелина
время
редкость заботливо и внимательно. А Джейми
и Эуэсину она спуску не давала. Правда, она досыта кормила
их, тщательно починила изорванную одежду, зато задавала
такую работу, за которую без нее они нипочем бы не взялись. Им
пришлось отскрести грязь со стен и пола. Она уговорила
ухаживала
за
ним
Джейми,
и
на
он
целый
день мастерил
и
прибивал
чтобы было где аккуратно уложить одежду
всему дому. Она
капканы на кроликов: для больных
супа, объяснила она.
по
раскиданную
Да, Анджелина
не повышала
кротко,
непреклонной
с
в
крепко
ничего
забрала ребят
в
ставить
лучше кроличьего
руки,
голоса, никогда йе командовала.
спокойно,
полки,
всякую утварь,
Эуэсина
послала
нет
и
новые
она
никогда
Говорила
всегда
улыбкой— и, однако, оставалась
требованиях. Джейми был совершенно
своих
толку. Почти
с
сбит
чего ради
время он в душе негодовал
им навязалась?
но в минуты, когда решался быть
откровенным
с
самим
собой, бывал благодарен ей за то, что она
все
—
она
—
заботится
Питъюке
о
пришлось бы
нести
и
ему
этим
с
облегчает
Эуэсином
Анджелина строго спрашивала
дать
им
выпали
за
отдохнуть
на
их
долю
больным было ей
24
набраться
и
в
с
сил
бремя,
в
новинку:
иначе
вдвоем.
мальчиков,
после
она
но и
старалась
испытаний, которые
становище чипеуэев.
не
которое
так
Стряпать
приучилась
к
и
ходить
этому
и
и
дома
в
хозяйкой
(хоть
и
она
все
и
в
чувствовала себя
доставляли ей огромное удовольствие
Питъюк,
Макнейра
доме
хлопоты
старалась
замечала, что
смотрит,
Но
школе.
она
конечно,
выдать). Притом она,
силы прибывали день ото
не
его
чьи
дня,
нескрываемым восхищением.
очень быстро примирился с присутствием сестры. Он
знал и не хотел зря тратить время и силы на
хозяйничает,
как она
Эуэсин
хорошо ее
сражения с ней.
Притом
он
с
понял,
что
помощница, втайне этому радовался
здесь неоценимая
им
она
гордился ею.
Однажды, примерно через неделю после возвращения
Макнейра, Эуэсин и Джейми рубили дрова и толковали
в какую
беду попал Энгус и как бы ему помочь.
Питъюку
—
Анджелина
управится,
а
и
теперь
нам
и
одна
ним
за
капканами.
заняться
пора
приглядит
о
с
хорош, и вот-вот подойдет время ондатры и бобра.
мой отец поедет на юг, в факторию,
расплатится там
зимними долгами и запасется снаряжением для весенней
—
нужно,
—
пошлем
ним
с
Скоро
что
и
о
и
непременно надо
из
как-то
объезжать свой участок,
он
Энгуса
тепла
больнице
в
дядю держат
раздобыть для
Верно, Эуэсин. Пора проверять
—
нам
просиял. Его давно уже мучили
Джейми
пока
Он купит
меха.
сам
тоже
не
с
охоты.
что
все,
тундру!
и поехали в
том,
наши
том,
хозяйством
Зимний мех сейчас еще
и
очень
Давай
дом
Эуэсин.—
сказал
уже гораздо лучше,—
в
станет
я
—
на
свой,
ноги.
добудем,
нас
так
нищего,
денег.
Ты
капканы.
будешь
участок Питъюка поделим,
Может,
сумеем объезжать. У
еще сколько-то
а
как
милости,
него
будущем
о
мысли
и
мы
уже
часть
немало
капканов
мехов
и
до
что
отправим на продажу
хороший груз. Самые лучшие меха пошлем прямо в Те-Пас.
Там хороший скупщик. Энгус ему доверяет: он их продаст и
постарается, чтобы у Энгуса были деньги.
Так и порешили и наутро распрощались с бледным,
Питъюком, который все еще не вставал с постели.
Анджелина помогла брату и Джейми нагрузить сани,
проводила их. Когда они, проголодавшись, сделали первый привал,
оказалось, что Анджелина наготовила им пончиков, мороженой
тушеной оленины и пресных лепешек с сушеной голубикой,
их делают из муки,
которые на Севере заменяют хлеб,
исхудалым
—
замешанной
на
оленьем
жире. Так вкусно
воде
с
щепоткой пекарного порошка,
и
сытно
они
не
едали
и
жарят
в
своих
Джейми поймал себя на том,
не без удовольствия думает о
черноволосой девушке с
блестящими глазами, которая ждет их в доме на озере Макнейр.
походах уже
много
месяцев,
и
25
на
что
Глава 4. В БЕГАХ
В середине марта Питъюк наконец поднялся с
Когда Джейми и Эуэсин, объехав все свои капканы,
постели.
домой, там их ждали Альфонс Миуэсин и еще
Они направлялись на юг, в факторию, и заехали
четверо
вернулись
кри.
мальчикам
захватить
надо
не
узнать,
собою
с
ли
их
им
и
меха
Альфонс
чего.
согласился
охотно
необходимое
взамен
привезти
к
припасы: мальчики заранее подготовили для
длинный список. Все плотно поужинали жареной
и
снаряжение
него
которую приготовила Анджелина (при отце и других
взрослых мужчинах Анджелина двигалась по дому тихая и
олениной,
тень),
незаметная, как
В
—
хорошие
факторию
платят
потом
них
мало, у
Альфонс
стола
из-за
поднялся
и
меха.
рассматривать
начал
Там
а
и
меха
не
повезем,
плохой мех,
на
и
сказал
—
он.
хороший
на
—
одна
лучшие меха, как начнется лето, повезу в ТеПас. Мы вернемся через две недели и привезем все, что вам
Он чуть
надо. На обратном пути заберем Анджелину.
помолчал и взглянул на Питъюка. На лице его в эту минуту ничего
Она вам, верно, уже надоела своей
нельзя было прочитать.
цена. Я
самые
—
—
ленью и
болтливым
языком.
Питъюк, нетерпеливый и горячий,
кинулся защищать Анджелину:
Ничего
—
даже
она не
ленивый! И
не
много
успев подумать,
говорит. Она
не
очень
добрый, хороший...
И
что
увидев,
вдруг,
лица
пятерых
мужчин
расплылись
полуслове. А сама Анджелина так
грохнула кастрюлей об плиту, что слетела крышка, мигом
выбежала из дома и с треском захлопнула за собой дверь.
в
улыбке,
Да
—
на
осекся
пускай
ладно,
живет с
Уж
улыбаясь
во
совсем
расстроится.
Нет, лучше забери
—
А
то
—
Питъюк
никогда
носит
весь
—
не
рот.
все
на это
у
как-нибудь
ее
домой,
будет болеть
пойдет. А
нами,
ведь
—
стерпим.
—
отец,
Не
то
дрова-то
и
он
Питъюк
Эуэсин.
возразил
да сидеть дома
чудно:
Джейми,
сказал
на
—
промысел
колет
и
воду
него сил хватает.
Этого Питъюк стерпеть
не
мог:
вне
себя
он
вскочил,
Эуэсина.
рукой обхватил за шею Джейми, другой
сейчас столкну
Да,
сердито крикнул он,
одной
—
—
—
—
Вот!
стукнул, что оба
вас
лбами,
тоже и на это есть сил...
И
он
так
их
громко захохотали.
26
завопили от
боли,
а
мужчины
Альфонс
в
вошла
подбородок
к
подошел
двери, кликнул дочь.
Когда
она
нехотя
круг света, он потрепал ее по плечу, приподнял
своей большой рукой, заглянул ей в лицо и сказал:
Ты поистине дочь своей матери, а она хорошая
это хорошо.
женщина. Ты не побоялась прийти в дом болезни
Никто над тобой не смеется. Хочешь оставаться и если они
—
—
хотят, оставайся.
тоже
Мужчинам
тяжело
работу и еще женскую тоже.
Наутро пятеро охотников двинулись
их
делать
собственную
большой груз
написал
колею
—
мехов
дяде.
юг, увозя
обстоятельное письмо, которое
и
Жизнь
Питъюк
на
в
доме
уже
скоро
Макнейра
совсем
начала
на
стал
с
собой
Джейми
входить
ноги
в
и
принялся
разделили
объезжать свои капканы; теперь они с Джейми
между собой участок Эуэсина, чтобы Эуэсин мог заняться участком
Энгуса, самым большим и расположенным севернее других.
Никогда
еще
мальчики
не
так
охотились
много
и
усердно.
Они редко задерживались дома больше чем на день;
выспятся, вволю и вкусно поедят, снимут шкуры с добытой дичи
и снова на
охоту.
Счастье,
долгие месяцы изменявшее жителям
улыбнулось. Теперь каждый
богатую добычу. В капканы
этого
северного края, снова им
новый день неизменно приносил
немало
попадалось
Питъюку:
он
куниц
и
себя:
Но
власти
однажды
отнеслись
в
больше
всего
к
повезло
лисицу.
доме все вместе, не часто им
планы на
Изредка Джейми
мысль эта не слишком его
вот
но
было времени строить
не
даже просто подумать.
как-то
общем,
лис,
черно-бурую
собирались в
удавалось поговорить,
будущее
и
поймал
Мальчики редко
—
его
отказу
спрашивал
приехать?.. А
в
тревожила.
конце марта, возвратясь
после
обхода
Альфонса и его спутников. Все
вместе сели обедать, только Эуэсин еще не вернулся. За едой
Альфонс рассказал Питъюку и Джейми, как шла торговля.
Начальник фактории удивился, что у нас столько мехов
капканов,
Джейми
застал
дома
—
купить так много всякого товара. Но он, конечно,
знает, что тут большая часть для вас и для вашего
и мы можем
не
путешествия
в
тундру.
Да
только
и
он,
и
священник
из
миссии
спрашивали про тебя, Джейми. А когда мы уезжали,
священник сказал, чтобы мы, кри, не прятали тебя, не то не
много
миновать
нам
беды
от
полиции. Но
мы
не
боимся. Только вот
будет тебя искать,
Сказал, полиция
пошлет патруль на собаках, а не найдет тебя
патруль
прилетит, самолет, который может на лед садиться.
Страх клещами сжал сердце Джейми.
что
он
сказал
плохое.
27
—
Патруль
—
возьмет
и
да
собаках
на
может
нашим
сядет прямо перед
врасплох. А самолет
домом. Меня наверняка
застать
Что же делать? Как ты посоветуешь?
Вопрос был обращен к Альфонсу, но ответил Питъюк:
Что делать? Уезжать нам надо. Уйдем на север от кри,
на озера и болота. Верно говорю? Там бобра, ондатры много.
Там на тукту охотиться будем, на олень. Зиме скоро конец.
схватят.
—
В
будем.
палатка жить
Верно
—
Питъюк,
говоришь,
сказал
—
Альфонс.
Если
—
на
Север
поедете, мы сумеем предупредить вас, когда придет
полиция. Они сперва здесь искать будут. Потом к нам приедут.
Кри
им
поможет.
трубку.
озере
и
мало
стоит
А
—
чтоб
вам
на
никто
умер,
он
много
один под
в
поселиться
не
том
на
в
высоком
кто
том
Я
по
холме,
его
окон
стране ходит.
доме жить; изо всех чи-
Деникази,
жил.
доме.
самодельную
жить? На Кэсмирском
был великий вождь, хоть он
миль,
стал
крышей
свою
им
палатках
большой,
построил
видеть
когда
пеуэев
зачем вам в
больно
не
—
Кэсмира. Кэсмир
дом
Дом
элдели.
много
Только
—
и
скажут
принялся набивать
Тут Альфонс
—
что
а
скажут,
поеду
к
наверно, позволит
нему на стойбище,
спрошу. Вот
Эуэсин вернется, собирайте все, что надо, да
поезжайте на Север.
На другое утро Альфонс уехал, а когда днем возвратился
Эуэсин, в доме все было вверх дном. Большую часть припасов
снаряжения, которые понадобятся для весенней охоты и для
путешествия в тундру, уже увязали в тюки; осталось только
погрузить их на тобогганы и нарты. Альфонс, верный своему
слову, получил для мальчиков разрешение поселиться в доме
и
Кэсмира
с
и
послал
им
в
помощь двоих
людей
своего
племени
собачьими упряжками.
Джейми
патруль,
так
так
боялся,
не
ему
что вот-вот
терпелось
нагрянет
поскорей
унести ноги,
объяснить ошеломленному
такой переполох. Но скоро Эуэсин и сам
не
мог
взялся
толком
помогать,
и
в
тот
же
день
полицейский
после
что
Эуэсину,
все
обеда
он
из-за
понял,
все
даже
чего
горячо
было
готово.
Собачьи упряжки двинулись в путь. В сумерках добрались до
стойбища кри на Танаутском озере, там и заночевали. Наутро
берегу Кэсмирского озера, на гребне холма, увидели дом Кэсмира.
Замечательный это был дом
бревенчатый, и бревна не
заспешили
дальше
и,
наконец,
на
восточном
—
уложены,
а
поставлены
три комнаты.
стоял
высоко
28
стоймя;
к
тому
же
в
нем
было целых
В каждой стене
по два окна,
а
так
на безлесном холме, выше окружающих
—
как
холм
дом
де-
ревьев,
и на
то
из окон
видно
было
все
окрест
миль на
а
восемь,
то
десять.
Собаки с трудом втащили в гору тяжело нагруженные сани.
сказал Эуэсин.
Нелегко будет возить воду из озера,
И тут мальчики вдруг осознали, что Анджелина, которая
—
в
—
Макнейра
доме
А
она
всегда сама носила воду,
Джейми
—
за
годы
после
озадаченно поглядел
Она-то
чего
с
ради
нами
на
еще
с ними.
выметала
и
уже успела растопить печку
мусор, скопившийся здесь
все
старательно
смерти вождя
Кэсмира.
распахнутую дверь дома.
увязалась? Кто
звал?
ее
—
растерянно спросил он.
Ответом было молчание. Да, конечно, никто Анджелину не
приглашал. Но никто и не запрещал ей поехать с ними.
В суматохе поспешных сборов да и в пути Эуэсин и не
задумывался, почему сестра с ними. Питъюк все время помнил, что
Анджелина
об
этом или
уж он-то вовсе не собирался напоминать
предлагать, чтобы ее оставили в стойбище кри. Ну,
но
здесь,
Джейми только о том и думал, как бы поскорей убраться
с озера Макнейр,
ему было не до Анджелины, тем более что
она умела не бросаться в глаза.
Эуэсин невесело усмехнулся.
а
—
—
ты
Что ж,
знаешь,
пускай
бы
—
сказал
как
остается
от
—
он,
нее
—
звали не
звали,
а
она
здесь. Если
избавиться, попробуй. Ну,
кому-то
все
равно надо стряпать,
а
а
по
мне
она хотя
отравит нас, не то что вы оба, когда приходит ваш черед
готовить еду.— Он лукаво глянул на Питъюка.— Что скажешь,
не
Питъюк? Разве плохо,
хлопочет
—
покое,
если можно
пускай кто-то другой?
Что скажу? Скажу
не то
—
возьму
опять
да
посидеть
оставляйте
как
и
отдохнуть,
бедный
девчонка
а
в
стукну лбами.
«Бедная девчонка»!
фыркнул Джейми.
Да она
обвела
вас
обоих вокруг пальца! Но я в меньшинстве, так что
пускай пока остается.
Анджелина словно бы не подозревала, что за порогом в эти
минуты идет жаркий спор о ней. Но, подметая, она тихонько
—
—
—
улыбалась.
Они хорошо сделали, что переехали, и причин на то было
несколько. В доме Кэсмира они могли не опасаться, что
полиция нагрянет к ним неожиданно; к тому же вокруг
отличные
Земли эти принадлежали
охотничьи угодья.
простирались
чипеуэям, но те из них, кого не унесла болезнь, так ослабели,
что промышлять зверя этой весной им было не под силу.
29
Дня
через три после того, как мальчики
устроились на новом месте, их навестил вождь
Поначалу старик сказал только, чтоб спокойно
этим
и
домом,
Эуэсин)
землями
пообещали
мальчики
добычи ондатры
бобра
и
чипеуэев.
они
—
нуждаются чипеуэи. Если
ничего не сказал им
Когда
—
(это
Деникази
и
и
придумал
был
как
благодарен,
сейчас
он
прямо.
это
берите.
—
сказал.
он
значит,
Север, в тундру?
Нехорошие. Тяжелые
на
хочет
дать
нам
чипеуэйские
Если так,
объяснил Эуэсин, переведя слова вождя.
повезло. Их каноэ самые лучшие во всем северном крае.
каноэ,
Они
пользовались
чипеуэям четверть
месяц народится, поедете
По-моему,
Деникази.
ведь хорошо понимали,
—
нам
ответ
отдавать
Каноэ белых не
спросил он.
очень. У элдели каноэ берите. Я
—
В
Анджелина
и
—
—
бересты. Маленькие, легкие.
сказал
скажи
Слушай, Эуэсин,
Джейми,
полицию, что меня искать будут. Пускай знает. Вдруг
из
—
через
—
эти места
разразился
слова
осветилось
про
полиция
Джейми;
суровое лицо старика
вроде усмешки. Он вдруг
чем-то
длинной речью:
Говорят, белая
—
ему
поедет!
Эуэсин перевел
неожиданно
—
полиция,
они
знатные
ездоки.
У-у! Да
равняться. Они по широким дорогам
ездят, по большим рекам и озерам. А мои такими дорогами
ездят, какие один олень видел. Элдели покажут вам тайные
пути, и пускай тогда белые люди вас ищут. Состарятся, зубы
потеряют, а никого не отыщут, одних чаек да белок. У-у! Я для
только
где
им
с
моими
обманных следов понаделаю, как матерый волк.
Настал апрель. Он принес с собой первые признаки
оттепели, что начнется в мае. Горячей грело солнце, длинней
становились дни. Ребята расставили на болотах и топях капканы;
них
Кэсмира
украсили гирлянды из ондатровых
бобровых шкурок. Снова жизнь вошла в колею. Сейчас
мальчикам приходилось не так трудно, как зимой: участки, на
которых они расставили капканы, были куда меньше. Теперь
вскоре
хватало
дом
времени
навестить
все
и
на
своих
и
поболтать, даже чтобы изредка
приятелей кри на озере Танаут. Кри
то, чтобы
старых
время были настороже,
единого знака,
что в их
и
на
но
до
сих
пор не подметили
чужаки.
ни
добраться
ни
краях появились
Чем ближе подходило время весеннего таяния, тем меньше
мальчики боялись полицейского патруля. Они знали, что с
середины мая до середины июня, в пору, когда вскроются реки
подтает лед
80
озерах,
с
юга
никому сюда
не
на
собаках,
очистятся от
льда,
ни на
лодках. А
тому времени, как реки
уже далеко на север и им не страшны
ребята уйдут
будут
никакие
случаях,
когда
оказывалось,
что
к
преследования.
Но Джейми нашел новый повод для беспокойства.
Несколько раз Питъюк ухитрялся обойти свои капканы куда быстрей
товарищей, причем приносил меньше ондатры. И в этих
возвращались домой,
удовольствием хлопочет по хозяйству,
Джейми
Питъюк
Эуэсин
и
с
каким-нибудь чисто женским делом. Однажды он,
повязавшись
вместо
фартука старым мешком из-под муки,
перетирал вымытые Анджелиной тарелки. В другой раз нес
занимается
с
озера
корзины мокрого белья: он развел на
кипятил воду в баке, чтобы Анджелина стирала
большие
две
берегу
костер и
тут же, а не таскала воду наверх.
Эуэсин начал было его поддразнивать,
добродушный Питъюк сразу мрачнел, обижался, и
концов оставил его в покое. Зато
чем
но
всегда
Эуэсин
дальше,
тем
в
конце
больше
Джейми. Ведь если Питъюк стал вздыхать по
Анджелине, это, пожалуй, помешает летнему путешествию в тундру,
а Джейми готов был на все, лишь бы поездка состоялась.
Через несколько дней после того, как Питъюка застигли,
когда он помогал Анджелине со стиркой, мальчики собрались
навестить кри и запастись новыми лосевыми
на озеро Танаут
мокасинами. Джейми решил про себя, что на Кэсмирское озеро
без Анджелины, но он не принял в расчет ее
они вернутся
тревожился
—
чутье. Она наотрез
чинить
надо
может
не
одежды,
заставили
столько
Ничто,
поехать...
пришлось ехать
отказалась
ее
ей,
ними:
стряпать, нет,
она
передумать. В конце концов
без нее,
стали
с
но
мол, столько
никак
даже трогательные уговоры
Джейми
Они сделали привал у
порогов,
ехать
кипятить
все
Питъюка,
мальчикам
порядком разозлился.
еще покрытых льдом
воду,
не
чтобы
напиться
Кэсмирских
чаю.
Вдруг
Джейми не выдержал:
Слушайте. Май ведь уже. Через неделю, ну, через две
надо ехать на Север. Пора нам отделаться от Анджелины.
Раньше, в доме Макнейра, она и правда помогала, а теперь от
нее одна помеха. Девчонка уже вообразила, будто она с нами
на равных. Она еще и на Север захочет с нами ехать.
Эуэсин постарался успокоить друга:
На Север ей с нами никак нельзя. Мы все это знаем.
А если она побудет в доме Кэсмира, пока мы не уедем,
что
плохого? После приедет отец и заберет ее.
А вот что плохого!—вне себя закричал Джейми.—Этот
—
—
—
—
с
котелком
он показал на
—
олух,
чаем,
—
Питъюка, который
из-за
совсем
нее
спятил.
склонился
Дела
не
над
делает,
забросил, бродит, будто пьяный, толку от него чуть.
на Север поедем, так он и вовсе голову потеряет.
Эуэсин от такого взрыва ярости совсем растерялся. Питъюк
капканы
А
же
точно
вскинулся,
повернулся
к
от
удара
ножом.
Он выпрямился,
Джейми.
Ты
Теперь изменил.
друг,
раздельно сказал он.
Анджелина мне друг тоже. Она не изменил, как ты. Ты мне
буду
теперь враг, тогда и я стану тебе враг. Драться хочешь
драться.
—
мне
—
—
—
Джейми вскочил.
Да ты что, сдурел?! Тебя уму-разуму учить надо!
Эуэсин и моргнуть не успел, как они кинулись друг на
друга. Это была борьба без правил, самая обыкновенная драка.
—
Они
сцепились
через костер,
вцепился
оземь,
а
повалились
намертво,
расплескивая
Питъюку
в
в
снег,
перекатились
чай, разбрасывая уголья. Джейми
волосы
Питъюк обхватил
и
его
старался ударить его головой
поперек туловища ногами и
сжимал изо всех сил.
Эуэсин
растащить,
словно
прыгал
но
вокруг
безуспешно
дикие звери.
дерущихся,
—
они
пытаясь
катались
по
ухватить их,
земле
и
рычали,
Вдруг Эуэсин
от
отступил
них,
озадаченно
насторожился,
на юг.
поглядел
Да бросьте вы!—крикнул он.—Бросьте! Тише!
Слушайте! Что там за шум?
—
Его тревожный, властный окрик отрезвил дерущихся. Они
расцепились, сели. У Питъюка была рассечена скула, лицо
в
крови. На
миг
Собаки!
—
все
трое замерли,
Скорей собак
и
Джейми
вдруг
закричал:
нарты! Надо прятаться! Скорей,
и
черт возьми! Это самолет!!!
Глава 5. БЕГСТВО НА СЕВЕР
собак
К счастью,
не
успели распрячь, трое
мальчишек мигом вскочили в сани и понеслись к
перепуганных
густому темному ельнику, до которого от замерзшей реки было
рукой подать. Костер уже погас, предательский дымок не
равно Эуэсин кинулся из лесу
обратно и забросал черное кострище снегом. Едва он успел
вновь укрыться под деревьями, как глухое завывание, что
поднимался
стоянкой,
над
но
все
насторожило его, перешло в грозный рев.
Мальчики скорчились подле собак, со страхом глядя
ветви на
рым
оснащенный
промчавшийся
футов. Самолет был
гулом
трехсот
будто
взгляды летящих
низко
опустил голову,
и
его
даже замутило
одномоторный
лыжами
над
ними
так
близко,
на
самолет,
что
каких-нибудь
Джейми казалось,
сани-то
на
Вдруг
теснее вжался в снег.
страха:
громо-
высоте
людей устремлены прямо
от
с
сквозь
они
него.
вспомнил
спрятали,
а
Он
—
следы
ведь остались!
Рокот
мотора
Джейми заговорил
Они увидят
—
пропали.
удалялся,
но
все-таки
с
перепуга
шепотом:
наши
Увидят
следы.
вернутся! Мы
и
нам не
..
Питъюк
кровь.
быстро
удрать...
сидел на корточках
Казалось,
он
вовсе
не
и
рассеянно стирал
слышал
со
щеки
Джейми. Широко
были прикованы к бледноголубому небу, где за беспокойными лохматыми верхушками
елей скрылся самолет. Питъюк впервые в жизни увидел
самолет и от
изумления не мог вымолвить ни слова. Зато Эуэсин,
распахнутые,
который
тоже
оставался
—
ведут
Да
удивленные
никогда
его
прежде
не
видел
сообразил:
Джейми. Откуда им знать,
начеку
нет,
глаза
самолета,
все
равно
и мигом
следы? И откуда
им
в
какую сторону
знать, что эти следы
—
наши? Но
89
на
всякий
случай
реки, ведь самолет только
от
надо уходить
на
и может сесть.
реке
Голос друга прозвучал
рукой
Эуэсин
совсем
—
спокойно,
что
страх
Джейми
как
сняло.
Тогда
—
так
поехали.
Быстро!..
стал
распутывать постромки, которые
запутались, когда упряжки неслись к лесу.
Первым делом, наверно, самолет полетит к озеру Маквскочил,
Потом на стойбище моего
задумчиво сказал он.
племени.
Мои не скажут, где мы. Край наш большой, Джейми.
Если никто нас не выдаст, они станут тыкаться во все стороны
как слепые. А на Танаутское озеро нам сейчас нельзя.Вдруг
нейр,
—
—
обратном пути. Я так думаю, надо
возвращаться в дом Кэсмира. Если самолет поджидает нас там,
мы загодя увидим: небо ясное и луна будет.
самолет опять
сядет
там
на
Питъюк наконец опомнился
Кто обидит Анджелина,
—
сказал,
что ясно
было:
Джейми бросил
на
от
изумления.
сказал
убью!
и вправду готов убить.
него проницательный взгляд:
всех
—
он, да так
Хватит тебе о ней беспокоиться, Питъюк. Никто ее не
обидит. А вот мы попали в переделку. Слушай, зря мы с тобой
дрались. Я виноват. Просто так сболтнул, сгоряча... был сам
не свой. Давай про это забудем, Пит. Ладно?
Питъюк просиял:
Я быстро забыл. Мы опять друзья. Друзья
хорошо.
Полоса ельника вдоль берега реки была не очень широкая.
—
—
—
Уже через
полчаса
они
на
выехали
открытую равнину,
которой там и сям торчали корявые сосны; снег тут был
глубокий, по крепкому, надежному насту можно было ехать
на
очень
быстро. Ребята свернули к северу, параллельно реке и
восточному берегу Кэсмирского озера. К концу дня они были уже
всего в двух-трех милях от дома Кэсмира.
Эуэсин оставил Джейми и Питъюка с собаками, а сам
осторожно пошел к берегу озера, стараясь, чтобы его лыжня не
пересекала открытые пространства. Через час он вернулся.
Самолета нигде
—
следов
тоже
нет.
нигде
Да
не
только
не
видать,
дым
из
на
озеро
трубы
не
он не
идет,
садился
и
—
его
Анджелины
видать.
Питъюк вскочил, но Джейми ухватил его
Ну, что ты, Пит. Она, верно, заметила
—
за
руку:
самолет
или,
печку, чтоб полиция не увидала дым.
А теперь вот что. Мы отведем собак на южный склон холма,
там их
привяжем. И если нам придется удирать, они будут
может, услыхала
и загасила
А
наготове.
что
потом
проберемся
потихоньку
случилось.
В считанные минуты
к
и
дому
посмотрим,
объехали холм, привязали собак.
И стали осторожно подниматься к дому. Подобравшись совсем
ни звука, ни
близко, Эуэсин тихонько свистнул, но в ответ
признака жизни. Джейми подошел к дому с торца, заглянул
они
—
в
окно.
Никого!
—
—
сказал
удивленно
он.
Ни
—
души.
Анджелины нет.
Забыв об осторожности,
оказалась
запертой
на
несмотря
на
здесь давно
едкий
недель назад, когда
пойму,
подевалась Анджелина
спешила. Будто тут
—
Питъюк
тень
схватил
тревоги
Эуэсин
но
дыма,
почти так же
они
доме;
Джейми,
припасы? И не
все
наши
порог. Они
жутко.
—
куда
чтоб
видно,
сто лет никто не жил...
к
ружье, шагнул
двери,
на
лицо
его легла
и гнева.
не знаю.
Буду узнавать!
преградил было ему путь,
стекло,
—
этот
едва слышно сказал
и
тундру,
как несколько
голо,
всем поневоле стало
ее
на них
—
когда
несложен.
но
всех
—
крикнул
он.
Питъюк оттолкнул его.
чуть
троих к месту
—
смех.
Джейми круто повернулся,
Вплотную прижавшись к окну,
Рассказ
был
рассказать
и
в
поездки
впервые переступили
слышный, приглушенный
о
будто
ребята
выглядело так,
для
пусто
И тут нежданный звук приковал
расплющился
все
приготовленные
Что-то случился,
—
ворвались в дом.
пусто. Больше того,
жил.
тихом
пустом,
Не
—
недоумении,
Совершенно сбитые с толку,
комнатой и обнаружили, что все их
никто не
обошли комнату за
припасы
и
снаряжение,
исчезли. Всюду было
стояли в
запах
полном
и
засов
прибрано,
чисто
сильный
сбили
они
порядком напуганные,
Здесь было
кинулись
заколоченной. В
засов и
двери. Она
к
они
словно
что
так
лукаво глядела
в
него
выстрелили.
носа
кончик
Анджелина.
ей
наконец
дали
Она
колола
подле
возможность
дома
дрова
и
вдруг
услыхала незнакомый шум.
Чуть погодя вдалеке, над устьем
реки Кэсмир, показался красно-серебристый самолет. Она
кинулась в дом, распахнула дверцу печи, вытащила и побросала
горящие поленья, залила их водой; весь дом наполнился
дымом и паром, и она чуть не задохнулась. Кашляя, ловя
ртом воздух, она подхватила лыжи и выбежала из дома; она
хотела юркнуть в кусты и кружить там, пока не углядит на
на пол
льду
реки
след
вдогонку. Но тут
мальчиков,
она
—
увидела,
тогда
что
она
самолет
пошла
бы
за
ними
повернул, удаляясь
35
на
стойбищу
северо-запад, к
Около дома стояли
санки
с
и
она
этим,
она
лес
на
прибрала
подмела,
склоне
северном
в
передумала.
отчаяния
она
подряд на
Покончив
все
вещи, лихорадочно кидала
в
отвозила
Тогда
С яростью
санки.
маленькие
собирать
принялась
чипеуэев.
холма.
будто
доме, чтобы казалось,
гдесь давным-давно никто не живет. Потом березовым веником
подмела вокруг дома, чтобы на снегу не видно было ее следов.
Потом спустилась
с
усердно перевозить
кустарник, что тянется к северу. Она
припасы глубже в
трудилась без роздыха,
снаряжение
и
две мили. Там
за
стала
холма,
она
не
и
холму
весь
перетащила
тайник, прикрыла
устроила
к
ветками, вернулась
пока
почти
груз
еловыми
его
чтобы видеть
угрелась в своей
так,
спряталась
дверь дома. Она совсем выбилась из сил,
оленьей парке и незаметно для себя задремала.
Разбудил ее скрип отворяемой двери. Кто приехал, она не
знала. Осторожно подкралась к опушке леса, а уж там увидела
и
узнала собак.
целы
незаметно
и
Она
невредимы,
подобраться
Когда
она
но
—
к
все
—
успокоилась
разом
не
устояла перед искушением
и ошеломить их.
дому
им
мальчики
значит,
рассказала,
Эуэсин
на
поглядел
нее
с нежностью.
—
девчонка,
Отец
сказал
—
он,
ты
хорошая
очень смекалистая.
Питъюк
Он
—
верно говорил,
схватил
и
сиял,
не
Анджелину
за
так
скрыть свое восхищение.
руку, круто повернул, и оба они
в
силах
Джейми.
Очень прекрасный друг!
Мы теперь все
крикнул он.
очень прекрасный друзья
правда, Джейми?
Джейми не мог не улыбнуться:
Ну конечно, Пит. И Эуэсин верно говорит: смекалистая
оказались
к
лицом
лицу
с
—
—
—
—
—
ты
девчонка,
нипочем не
тоже не
Анджелина,
—
воду
а
узнают.
они не
А
могли
весь
все-таки
—
Лучше
Ничего
саней одеяла
дальше.
86
прилетит
и
делись, да
Я
стоит
нам
могли
отсюда
летают,
а
как
мы
самолет, они
его
были,
здесь
—
лица.
повернули?
большой огонь
высоко.
Но это было
—
развела
дым пошел в дом
они
что
с его
увидеть дым до того,
и
мне
увидеть,
—
в
грела
очень
горло.
задумчиво
сказал
убраться.
Такие
возразил Джейми.
сейчас уже сумерки. Давайте возьмем
страшного,
и
сюда
Улыбка вдруг сбежала
знаю, Джейми.
для стирки, а дом
самолеты ночью не
с
—
Не
Эуэсин.
—
мы
узнают, куда
недолго, скоро
—
Анджелина. Если
—
—
кое-какую еду.
Поедим
и
обсудим,
что
делать
Сияя
непривычной похвалы Джейми,
сообразительностью, счастливая оттого, что все
Анджелина
удалось,
из
от
разожгла огонь, совсем маленький,
А мальчики тем временем принесли все
поспешно
поленьев.
сухих
необходимое. Вечер
они
Слишком
сон.
не
тепло,
по
были
надо было поговорить. Но
в
холодный,
настал
дому, было приятно. Но даже после еды, в
решили, что зажигать свет опасно) никого не
распространившееся
(а
гордая своей
так хорошо
один час,
взбудоражены,
они
и
они так и не
многом
обсуждали
действовать
как же
надумали,
клонило
о
слишком
хотя свое положение они
темноте
Ясно
было одно: как только рассветет, из дома Кэсмира
надо уходить. И еще: нельзя ехать к Танаутскому озеру,, по
крайней мере до тех пор, пока они не узнают наверняка, что
дальше.
самолет
на
двинуться
в
не
успеет таять,
самолет пошлет
будем
мы
—
Танаут,
а
самое
у
хороший, побегут скоро.
эскимосы. Тогда полиция сто
найдет.
нас не
—
Собаки
есть.
Эуэсин не согласилод.
Нет,
упрямо сказал
—
же
тундру.
Зачем ждем? Все
—
Лед
Север,
края. Питъюк предлагал сразу
эти
покинул
главное
—
он,
—
нас
у
еще
есть
дела
на
озере
без каноэ
возвращаться осенью? На
нет.
каноэ
Как
летом
тундре двигаться? Как без каноэ
санях из тундры на юг пройдешь только зимой. А с
Анджелиной как быть? Нельзя ее тут бросить, нельзя ей одной
возвращаться на Танаутское озеро. И отцу с матерью надо сказать,
без этого не уеду. Я им столько забот и тревог принес
по
—
больше не
хочу.
Джейми
не
полиции,
однако
Анджелина
—
на
Север
на
отправиться
—
знал,
чью
—
же
он
отчаянно
понимал,
тихонько вышла за
Кто-то едет
Эуэсин!
по
стать.
сторону
озеру!
боялся
Эуэсин
что
порог
Ему
не
попасть
прав.
и почти тотчас
—
терпелось
объявила
в
Меж
лапы
тем
вернулась.
она.
Мальчики вскочили, кинулись за порог. Небо подернулось
дымкой, слабого света луны едва хватало, чтобы различить: по
озеру
Впереди
к
холму
словно
бесшумно
бы собачья упряжка,
—
Да
что
Что бы
ж
—
за
ней
очень
чудное.
маячит
что-то
а
—
было, а
Анджелина,
ни
Эуэсин.
собирайтесь. Спрячемся
сказал
что-то
рядом бежит человек.
в тревоге спросил
это такое?
непонятное, огромное,
—
движется
из
Джейми.
дома надо уходить,
печка
—
веско
прогорела? Хорошо. Быстро
у подножья холма!
укрылись в лесу. Скорчившись
подле упряжек, сдавленным шепотом грозили собакам, чтоб не
Уже через
пять
минут
все
87
смели
услышали
Все напряженно
голос.
подать
скрип полозьев,
тяжелое
ждали
дыхание
—
собак,
и
скоро
шлепанье
лыж.
Потом все смолкло.
Ребятам казалось, тишине не будет конца. Питъюк уже
хотел
было привстать, оглядеться, и вдруг так внезапно, что
у всех захватило дух, над ними вырос какой-то человек. В ночи
свистящий
раздался
шепот.
Со вздохом облегчения Эуэсин вскочил на ноги.
Порядок. Это чипеуэй. Он привез нам вести.
Немного смущенные, все четверо вышли из укрытия
—
(чипеуэй
с
вестнику.
То
легкостью
был
такой
почему
отыскал
молодой
чудной
четырнадцатифутовых
другом на
следам)
по
охотник
Зэбэдис.
вид у его упряжки.
каноэ
из
бересты,
и
Скоро
Он
увязав
к
подошли
все
поняли,
привез два
их
на
одно
длинных нартах.
Все пошли
Сейчас
—
самолет
рядом
их
дом. На сей раз
в
не
остался
с ним
опасно,
на
ночь
палатку
—
в
Эуэсин
уверил
он
стойбище
засветил
друзей.
свечу.
—
Он
говорит,
элдели, белые поставили
и спят.
все!—нетерпеливо воскликнул Джейми.
Несколько минут Эуэсин и Зэбэдис перебрасывались
словами. Потом Эуэсин перевел:
—
Разузнай
про
Белых трое. Один полицейский. Один управляет
это чипеуэй,
самолетом. И один доктор. Они привезли и Мэдиса
который поехал на юг за помощью и чуть не умер на Оленьем
озере. Белые велели ему показать дорогу на Север. Он не знал,
что у нас тут беда. А когда они сели на Танаутском озере, мой
—
—
отец улучил минуту и все ему растолковал. И еще отец вот
что передал мне через Мэдиса. Велел, чтоб мы спрятали наши
меха и уходили на Север, если сумеем. Говорит, полицейский
разозлился, что тебя нет ни на Макнейрском озере, ни на
Отец говорит, они теперь вовсю примутся тебя
Танаутском.
искать. Велел нам отослать Анджелину в стойбище Деникази:
через несколько дней он сам за ней приедет.
Деникази тоже кое-что передал. Тоже велит нам поскорей
уходить на Север. Он послал нам два каноэ и Зэбэдиса. Зэбэдис
проведет нас к тундре тайными тропами. Сказал, белые видели
дым над домом:
глядишь, утром сюда прилетят.
Надо скорей
уходить.
Джейми
и
Питъюк
забросали Эуэсина вопросами, а он
Зэбэдису, но тот прибавил только, что Деникази
переводил их
сдержал слово и постарался сбить белых со следа. Когда белые
ушли в свою палатку, со стойбища вместе с Зэбэдисом тихонь88
ко
выехала
почти
одна упряжка. Они
Кэсмирского холма,
еще
самого
до
свернула в сторону.
рукава озера и тем
что
будет
можно
Кэсмира. Скорей
следу. А
Она
пошла
ехали
а
кружным
потом
путем
вторая упряжка
северо-западного
серединой
путем еще до рассвета вернется, так
подумать, будто след ее начинается от дома
всего, самолет полетит по этому ложному
же
временем Зэбэдис поведет мальчиков по малым
водоемам к реке Пыотхау. По этой реке они пойдут на Север,
причем первые два перехода будут двигаться только по ночам.
восхищенно сказал
Деникази здорово все продумал!
План вроде лучше не надо. Как по-вашему, ребята?
Джейми.
тем
—
—
—
Все хорошо,
—
быть
Анджелиной?
с
ей одной
А
—
тоже
я
идти
все
только
ее
оставлять же
они
пойду!
вот
здесь. И
одно:
к
как
чипеуэям
решительно перебила
хорошие люди, да только я их не
не
равно туда
останусь у
Нет,
Не
—
нельзя...
Анджелина.— Может,
знаю и не
Эуэсин,
ответил
—
и
Пойду
них.
—
с вами...
пойдешь,
сердито оборвал Джейми.
вмешался Питъюк,
Почему «не пойдешь», Джейми?
Она обед варит,
который до того почти все время молчал.
—
не
—
—
—
—
упряжкой
правит,
два парень
парень
в
—
Чем хуже нас? У нас два каноэ,
он
слегка
два
покраснел,
—
в другой.
девушка
Никаких девчонок!
крикнул Джейми.
один каноэ, один парень
—
—
тоже.
каждый. Нет,
К черту!
Не кричи,
—
делать.
в
гребет
Пускай
она
и
—
—
Джейми,
едет
сказал
—
с нами
Эуэсин.
первую
часть
повернет назад. А тогда он возьмет
11рямо до Танаутского озера. Я думаю, он
не
спрошу.
Услыхав
вопрос Эуэсина,
посмотрел на Анджелину. И,
пронзительный взгляд его черных
как
глаз
Зэбэдис
—
Я знаю,
пути,
ее
собой
с
и
не откажется.
впервые
показалось
пока
что
Зэбэдис
довезет
Сейчас
толком
Питъюку,
задержался
на
милом
ее
лице
и
стройной фигурке дольше, чем следовало. Наконец чипеуэй
обернулся к Эуэсину и кивнул.
сказал он.
Ладно, свезу ее домой,
Другого выхода у них не было; Джейми волей-неволей
согласился. Часом позже путники собрались у тайника,
который с таким трудом устроила Анджелина. Все необходимое для
—
—
путешествия
в
два
счета
она
еще
тогда
погрузили
на
увязала
тобогганы
в
и
тюки,
нарты.
которые
И
вот
теперь
четыре
которых горой
упряжки во главе с санями Зэбэдиса,
высились обе лодки, двинулись по освещенному луной
сосновому
лесу к поджидавшей их на Севере тундре.
на
#9
Глава в.
ЗЭБЭДИС
Они пустились в путь уже
свету надо было уйти от дома Кэсмира
Однако
расстояние.
хоть и
было
нелегко.
но
полночь,
на
безопасное
до
ведь
равно приходилось медленно. Луна
выбирать дорогу в сумрачном сосновом лесу
все
двигаться
светила,
а
за
Снег
глубокий,
лежал
наст
а
совсем
тонкий,
так
груженные нарты и тобогган то и дело
проваливались; скоро собаки совсем выбились из сил. Ни одного седока
они бы не свезли. Даже Зэбэдис, у которого груз был самый
легкий (каноэ весили всего по сорок фунтов), и тот шел
впереди упряжки, прокладывая ей дорогу.
Часа в два ночи они добрались до первого звена в цепи
что
тяжело
маленьких
стало легче.
сейчас
никто
еле
не
по
озер,
которым пролегал
Анджелина
от
быстрый
—
взгляд
и
Она старалась не отставать,
единой жалобы. Но когда в конце
короткий
и что-то
Он говорит, у
тогда идти
еще накануне устала до полусмерти
ни
нее
первого озера сделали
и
путь,
лыжи.
передвигала
слышал
их
привал,
груз
кинул
на
нее
Эуэсину.
легкий,— сказал Эуэсин сестре.—
сказал
отрывисто
него
Зэбэдис
Говорит, дорога сейчас получше,
Садись, не то скоро тебя совсем
ты можешь сесть на его сани.
будут.
Слишком измученная, чтобы спорить, Анджелина послушно
сняла лыжи, забралась на сани Зэбэдиса и свернулась там под
оленьей шкурой.
Упряжки медленно перевалили через невысокий, поросший
ельником
когда
водораздел,
они
снова
собак быстрей,
стали беспокоиться
когда
они
на
оставив
—
к
спустились
выехали
погнал
ноги
следующему озерку.
крепкий гладкий
мальчиков
ведь след
его
не
держать
лед,
Зэбэдис
далеко позади. Они
саней был
Зэбэдис со
Увидели они
достигли третьего озерка,
Но
ясно
своей
виден,
не
но
упряжкой
его лишь тогда,
уже окончательно исчез из виду.
когда заходящая луна поблекла в опаловом свете зари, а
темно-синий снег стал угрюмо-серым. К этому времени они
глубоко врезавшийся
сушу залив Кэсмирского
этом они держались поближе к берегу, чтобы
скрыть
и подошли к другому заливу, от которого начинался
пересекли
озера (при
свой след)
волок к
У
спала
—
бассейну
волока
ждал
Пьютхау.
Зэбэдис. На
его
санях
все
еще крепко
Анджелина.
Он спрашивает, пойдем
Джейми.
По-моему, еще
Питъюку
—
их
реки
в
ли мы
дальше,—объяснил Эуэсин
и
±0
час
можно
идти,
—
ответил
Джейми.
—
Вряд ли они полетят не поевши, да и мотор им надо разогреть.
Продвинемся еще немного. Уж очень мало мы отъехали от
дома Кэсмира.
Так и сказали Зэбэдису. Он кивнул, тотчас крикнул
собакам и
бьщ
дав отдыха ни
Они
нагнали
берегу
на
проложил
Мальчикам пришлось отправиться следом,
себе, ни собакам.
таков.
его снова
на
опушке густого
темного
не
ельника,
рукава Рыбачьего озера. Зэбэдис уже
самую гущу зарослей; скоро и сани и упряжка
южного
путь
в
были надежно укрыты.
Утро
настало
светлое
ясное,
—
погода
на
самая что ни
есть
Чутко
прислушиваясь, не раздастся ли шум мотора,
ребята позавтракали пресными лепешками и холодной
олениной. Все изнемогали от усталости. Покормив собак, расстелили
летная.
на
еловых
мигом
ветках
меховые
уснули; скоро
одеяла
и
легли.
Питъюк
примеру последовали
их
Эуэсин
Анджелиной.
Одному только Джейми от волнения не
Долго он лежал в полудреме. Снег подтаял,
шурша, упали с еловых ветвей. Джейми сразу
Зэбэдис
и
с
спалось.
большие комья,
очнулся, сердце
громко стучало. Попытался было уснуть, но едва задремал,
как
снова
встрепенулся от далекого, еле слышного звука
будто загудел комар.
На этот раз ошибки быть не могло. Джейми дотянулся до
его
—
Эуэсина,
его.
потряс
Мальчики
напряженно прислушивались
Медленно,
но
верно звук
становился
к
сели
и
счастью,
далекий звук
вытянув шеи,
далекому жужжанию.
громче.
Сердце Джейми
сжалось:
напали на их
след! Но
да, конечно, воздушные преследователи
по
молча,
снова
стал
слабеть.
Вскоре
вокруг нарушал лишь гортанный крик ворона,
высоко в пустынном небе.
парящего
сказал
ложному следу, Джейми,
Все в порядке. Теперь они
шумно перевел дух.
—
и
Они
тишину
пошли по
—
Эуэсин
—
найдут.
Понемногу Джейми
погрузился
в
сон,
успокоился и, вконец
точно в
глубокий
колодец.
нас
не
измученный»
Он
проспал
почти
день. Наконец открыл глаза оттого, что кто-то коснулся
лица. То была Анджелина. Она подала ему кружку мясного
весь
его
(Эуэсин, осмелев, разжег маленький костер) и робко
улыбнулась.
Джейми приподнялся на локте, взял у нее из рук кружку,
небрежно поблагодарил. Анджелина отошла, а ему вдруг
супа
захотелось
узнать,
что
же
она
о
нем
думает:
ему
стало
совестно.
41
немного
На вторую
двигались
по
беглецы ушли далеко вперед. Они
озеру Пьютхау; лед покрыт был твердым
ночь
и
реке
ветром снега, собаки бежали ходко. На время
последнего перегона Зэбэдис уговорил Анджелину опять сесть
в его сани, потом снова оторвался от остальных упряжек. Они
добрались до привала на берегу Гусиного озера почти часом
прибитого
пластом
позже него.
Когда
мальчики
было видно,
не
нигде
навстречу
который
озадачен.
чувства.
как-то
Зэбэдиса
приехали, здесь уже горел костер.
Анджелина сбежала
зато
очень
уж
берега
обрадованная. Эуэсин,
явно
им
с
нрав сестры куда лучше, чем остальные, был
так открыто выражать свои
Не в ее это характере
Когда все наскоро поели, а Джейми с Питъюком пошли
знал
—
кормить собак, Анджелина отвела брата подальше и что-то
торопливо зашептала ему на ухо. Эуэсин слушал и становился
все
появился
мрачней и мрачней. Через час
Зэбэдис: он ходил охотиться на
Эуэсин
разжигать
на
них
бы
словно
него
для
и
не
разогрел еду
лесу неожиданно
оленя,
но
вернулся
Анджелина не
разогревать еду. Зэбэдис
заметил
костер,
долгим взглядом,
из
его,
ни с чем.
стала
посмотрел
промолчал. Сам развел огонь, сам
сторонку, там же приготовил себе
но
и пошел есть в
и постель.
Что
—
с
это
Зэбэдисом?
—
спросил
Джейми,
укладываясь
спать.
Элдели чудной
коротко ответил Эуэсин.
народ. Плохо сходятся с чужими людьми.
Зачем чудной!
Этот парень,
возразил Питъюк.
все с Анджелина. Почему всегда вперед с ней едет?
Ничего,
—
—
—
—
—
Просто
—
Да
у
—
ответил
груз легче, Питъюк,
теперь отдохнула. Сегодня с ним
него
—
равно, она
А теперь спать давайте, ведь
все
Но
испортилась.
в
этот
Случись
ненастье
нам
еще
он
Эуэсин.
не
—
поедет.
ехать и ехать.
погода
вечер они не поехали дальше
это вчера, они бы только радовались, а сегодня
—
оказалось
северо-восточный ветер,
совсем
повалил
некстати.
снег,
а к
Задул резкий
концу дня
начался
настоящий
ночной езде нечего было и думать. Мальчики
поставили палатку, у входа развели большой костер и
устроились очень уютно. Только Зэбэдис не пожелал к ним
буран,
так что
о
Джейми знаками радушно его зазывал.
чуть ли не враждебность чипеуэя его встревожила.
сказал Джейми,
Наверно, мы чем-то ему досадили,
присоединиться, хотя
Отчужденность,
—
—
ко-
гда все уютно укутались
это.
Вдруг
не знаем
Скоро
обойтись.
из
возьмет
шкур.
и
да
—
Не нравится
бросит
нас,
а
мы
мне
ведь
дороги.
Питъюк.
Не надо
кончается, дальше мой земля. Я нахожу дорогу.
лес
—
громко
сказал
—
Но ведь пока мы еще в лесу, Пит. Нам без него
Что с ним сделалось? Ты не знаешь, Эуэсин?
Эуэсин быстро
покачал
одеяла
разобидится,
Пускай бросит,
—
—
он
в
переглянулся
с
Анджелиной,
его.
не
но только
головой:
Да
—
Все
ничего.
хорошо. Ты
будет
о
нем
не
беспокойся,
Джейми.
К утру
второй
дня. Погода для
а
верхний слой
выпили
утих. Все
буран
по
образовался
и
чая
кружке
позавтракали, не спеша
решили двигаться среди бела
сытно
езды выдалась отличная.
подтаял
на
солнце
по
Буран прибил
снег,
раз настолько, чтобы
скользили сани. В такой
как
которому легко
день можно бы продвинуться далеко вперед.
Но как раз в этот день их на каждом шагу подстерегали
неожиданные помехи и препятствия. Дважды Зэбэдис словно
бы сбивался с пути, давал крюку, упирался в тупик
в губу,
из которой не было другого выхода. Один раз он вдруг
остановился, схватил ружье и на целый час скрылся среди кустов
в погоне за оленем, хотя мальчики не сомневались, что
никакого оленя тут не было
он его просто выдумал. И еще того
хуже: через каждые час-два он требовал останавливаться и
кипятить чай.
наст,
—
—
Питъюк откровенно радовался, что Анджелина идет с
рядом у последних саней, и ему горя было мало, что они
так
двигаются
Эуэсин
а
медленно,
молчал,
на
лице
Джейми
вот
его
ровным
отчаянно
ним
волновался.
счетом ничего нельзя
было
прочесть.
Часа в три дня они вышли с восточного края озера Рыжий
Сосунок, пересекли невысокую гряду холмов и, оставив позади
бассейн реки Пьютхау, приблизились к новому озеру, которое,
как не сразу и неохотно сказал им Зэбэдис, называлось Озером
Мертвых. Оно тянулось к востоку, а посреди него стоял голый
каменистый островок. Как только они вышли из еловой чащи
и
спустились
показав
этим,
к
озеру,
что на
Зэбэдис
остановил
сегодня путь
выпряг собак,
Джейми с помощью
сани
окончен.
и
сей раз Эуэсина, пытался
уговорить его, но безуспешно. Зэбэдис уговорам не поддался.
Наконец, когда Джейми примирился было с тем, что вторая
половина дня потеряна,
Зэбэдис небрежно кивнул в сторону
очень
неохотно
переводившего
на
Анджелины и на свистящем
пробормотал.
Лицо Эуэсина не выразило
Он
—
в
этих
отыскать
и
злые
а
духи,
она
Раз
идти пешком.
он
пускай от девчонки будет
Лицо Эуэсина стало суровым.
ей
Она
моя
нельзя
—
приказать.
Лицо
его
ней
с
легче
всяких
Это
ж
там
духов
хочет
поедет
со
с
ним
ехать,
Не
сердись,
ним
обратно,
—
с
своих
остатки
нарт
ноги.
У
нас
кончается
на
разговор
другое.
—
корм для собак,
Я видел сегодня
—
Остановимся здесь, сходим
Питъюк
ничего не
непривычное.
к
Говорит,
ним.
Джейми.—
смягчилось.
—
—
во
не
Джейми, но лучше ей с ним не ехать.
Да почему? Все равно ж она
к Танаутскому озеру.
Эуэсин отвернулся и стал снимать
оленьей
с
толк.
собака! Она
не
сестра,
сказал
верит
удачу,
—
едет
приносит удачу,
пускай едет!—запальчиво
и
чем
лучше,
чувств.
дорогу.
Ну
—
никаких
быстро
что-то
языке
пускай Анджелина
говорит,
местах
своем
внимательно
на
охоту
—
сказал
много
чем
прислушивался
он,
переводя
оленя.
следов
плохо?
к
их
разговору,
но
Выражение лица у него стало совсем
Дружелюбия как не бывало. Он вдруг обернулся
сказал.
Анджелине.
Этот парень
Обижал тебя, да?
—
Анджелина
волосах
—
плохо
тебе
говорил?
—
резко спросил
яростно замотала головой, что
замелькали блики угасающего солнца.
Да
что
в
так
Поди-ка
ты, Питъюк!
Или,
Озадаченный
для костра.
помоги
мне
он.
длинных
собрать
и
наколи
ее
ветки
будет вода для чая.
раздосадованный Джейми посмотрел
знаешь,
—
льда,
им
вслед.
—
Девчонки!
плечами и
Зэбэдис
его
так
—
чуть
ли
не
злобно
пробормотал
он, пожал
принялся разгружать нарты.
неподвижно сидел
неотступно следили
проницательней,
он
поглощен был одним
бы
—
за
многое
как
бы
Черные глаза
Анджелиной, что будь Джейми
заметил и понял. Но Джейми
на
своих
поскорей
санях.
отъехать
подальше
от
озера. Где уж ему было уловить, что происходило
между проводником и братом с сестрой!
Ночь настала тихая, безветренная; уже ощущались первые
признаки весенней оттепели. Путники не стали разбивать
Кэсмирского
палатку,
а
просто
44
забрались
под меховые одеяла.
Никто
за
этот
день особенно
не
и они
принялись разговаривать о крае,
как
по которому странствовали. Питъюк рассказал,
эскимосы
попытались однажды завязать отношения с белым торговцем,
устал,
держал факторию на Танаутском озере.
Самый могущественный и деятельный из эскимосов,
который
имени
эскимосы
которых
Кейкуми,
решился
смертельно боялись
они
жили.
по
этому торговцу, хотя
чипеуэев, и сумрачных лесов, в
отправился в путь среди зимы;
поехать к
и
Кейкуми
он
запряг двенадцать больших эскимосских собак, нагрузил сани
шкурками белых лисиц. Ехал он западным берегом озера
Нюэлтин
чипеуэй называют его озером Спящих Островов
—
—
и
быстро
на юг.
продвигался
Потом
реке. Она
привела в край лесов, и в первую ночь, которую предстояло
провести в лесу, он
разбил лагерь на невысоком каменистом
островке посреди озера, откуда открывался вид во все стороны.
Один
во
от
одного
вражеской стране,
рассвете одна
В
он
свернул
по
спал, конечно,
очень
чутко. На
собака заворчала, и он вмиг проснулся.
свете
утра он увидел семь собачьих упряжек,
бледном
нарт, все
сразу увидел,
бежать,
Кейкуми
его
семь
ни
залива
они
что
ни
двигались
по
льду прямо
к
правят упряжками чипеуэй,
занять
оборонительную
нему.
но
позицию.
не
Кейкуми
пытался
Он спокойно
разжег костер, подвесил котелок с водой и, безоружный, ждал
чужаков, которые промчались по льду и остановились у
подножия островка.
Их было девять, все чипеуэй. Поначалу они держались на
расстоянии, потом, уверившись, что Кейкуми здесь в
одиночестве, подошли к костру. Один дерзко откинул шкуры, что
прикрывали груз мехов. Другой пнул ногой одну из собак
Кейкуми. Пес огрызнулся, и чипеуэй ударил его по голове прикладом.
Кейкуми не
говорят. Скоро
знал
языка
чипеуэев,
но
догадался,
о
чем
они
трое принялись вскрывать его тюки с мехами,
а трое других медленно двинулись вокруг костра, чтобы
оказаться у него за спиной.
терять время даром. Под паркой у него
было спрятано магазинное ружье. Кейкуми выхватил его,
упер
о бедро... Индейцы опомниться не успели, как он выстрелил
ближайшему в живот. Раненый вскрикнул и повалился наземь,
а Кейкуми обернулся и выстрелил в одного из тех, кто
подбирался к нему сзади.
Оставшиеся в
живых
чипеуэй
перепугались, ринулись
к своим упряжкам, а Кейкуми аккуратно сажал пулю за пулей
в лед, по которому они только что пробежали.
Через десять
Кейкуми
не
стал
45
минут индейцы были уже на дальнем берегу озера и скрылись
в лесу, оставив Кейкуми целого и невредимого,
со всеми
его
обществе
Кейкуми не притронулся
к убитым и поехал дальше;
добрался до фактории, а потом
благополучно вернулся домой. Слух о его подвиге
в
мехами,
распространился по
своих
лесам,
поездок
Зэбэдис,
двух мертвецов.
пожар. Ни в тот раз,
он не встречал больше
точно
на юг
казалось
бы,
не
прислушивался
ни во
ни
к
время других
одного чипеуэя.
рассказу Питъю-
раз, когда упоминалось имя Кейкуми, быстро
взглядывал на рассказчика. Питъюк это заметил.
Этот парень, он вроде знает про Кейкуми. Скажи ему,
что я сказал, Эуэсин. Скажи все, что на этот озеро случился,
мой дед.
и еще скажи, Кейкуми
ка,
но
несколько
—
—
Эуэсин с видимым удовольствием передал суть рассказа.
Зэбэдису явно стало не по себе. Он беспокойно переводил
взгляд с Эуэсина на Питъюка, а когда Эуэсин сказал, кем
приходится Питъюку Кейкуми, Зэбэдис сбросил с себя шкуры, в
сердцах плюнул в угасающий костер и гордо удалился в
темный лес. Вернулся он, когда все, кроме Питъюка, уже спали.
Но едва
подбросил
он
сучьев
46
закутался
на
уголья.
в
шкуры, Питъюк встал и
Костер разгорелся, стало светлей.
свои
Тогда Питъюк
неторопливо, старательно
его
задумчиво
в
поглядывал
теням он
саней
достал из
При
чистить.
по
сторону:
лежит
угадывал, где
свое
ружье
этом
и
он
начал
то
и
дело
в
сгустившимся
том
месте
Зэбэдис.
Потом тихо, почти шепотом, Питъюк запел песню
эскимосов. То был
странный, загадочный напев, словно заклинание,
Однообразный, нескончаемый, он
вновь и вновь нарастал и вновь затихал, терзая душу. Время
от времени в песне звучало имя Кейкуми, и всякий раз при
словно
призыв
к
умершему.
Питъюк щелкал затвором.
В слабом, мерцающем свете костра
этом
все это
выглядело
очень
внушительно. А когда костер совсем погас и все опять
погрузилось во тьму, Питъюк усмехнулся про себя. «Уж этому-то чис удовлетворением подумал
пеуэю сегодня будет не до сна»,
—
он и
в
уютно закутался
шкуры.
Глава 7. НЮЭЛТИП-ТУА
—
ОЗЕРО СПЯЩИХ
ОСТРОВОВ
Джейми
Полежал
беспокойно
спал
немного, наслаждаясь
потом
Эуэсин
сел, огляделся.
которые защищали
костра под
горой
их от
теплом
и
и
проснулся
своего
мехового
Анджелина
спали
ветра. По другую сторону
меховых
одеял
спал
первый.
Питъюк.
гнездышка,
у нарт,
погасшего
Зэбэдиса
не
было
видно.
Поначалу Джейми
тот
пошел
вдруг
Джейми
поохотиться
сообразил,
встал
не
и
что
придал этому значения, подумал,
или набрать сучьев
для костра.
одеял
поглядел
на
его тоже нет на месте.
берег,
где
спали
ни собак, ни саней...
Зэбэдиса исчезла
сугробе, видно сброшенные второпях.
—
что
Но
Тогда
собаки.
Обе лодки
Упряжка
лежали на
Вставайте!
тревожно закричал Джейми.
Вставайте,
эй, вы! Зэбэдис смылся!
Из груды шкур высунулась рыжая всклокоченная голова
Питъюка.
Зачем?
Где мылся?
озадаченно спросил он.
Сбежал он, дурак ты!
сердито крикнул Джейми.
Эуэсин! Вставай!
Все трое мальчишек торопливо натянули меховые чулки и
—
—
—
—
—
—
—
—
берегу
замерзшего озера. Сомнений rfe
оставили накануне их сани, они
назад?
Джейми был взбешен.
Ты и твои
ты!
обрушился он на Питъюка.
дурацкие байки. Напугал его до смерти, вот он и удрал. Ну,
как мы теперь найдем дорогу? И как...
лицо у него стало
Это
—
—
все
—
—
совсем
растерянное,
Я
—
так
Питъюк,
—
не
не
его отогнать.
Джейми,
хотел,
что
знал,
Пускай
он
так
—
Анджелины?
от
теперь отделаться
как
—
кротко ответил
довольно
боялся. Хотел
от
Анджелина
от нее отставал...
Это правда,
И Питъюк еще не все
перебил Эуэсин.
знает. Я не хотел вам обоим говорить. Ты бы разозлился на
Анджелину, а Питъюк сцепился бы с Зэбэдисом. Два дня назад,
—
—
когда
он
Анджелине.
Он
а
так
и
уж
Анджелину
не
захотел
в
нам
он
далеко вперед,
виноват.
девушка умерла весной
та
взять
и
так
укатил
не
—
жены.
больше
в
кое-что
Он молодой,
эпидемию.
А когда
она
помогать.
В
сказал
хотел
Ну,
вот
по
общем, хорошо,
описал
им
Зэбэдису.
Эуэсин
улыбнулся.
Но
—
с
что
он
ним, мне
я не
—
—
И он
рассказывать...
представление, которое разыграл ночью на страх
Сейчас
Кейкуми.
как
стрелял,
хотел
вскипел Питъюк.
продырявил ему башка!
Он, верно, думал, я
лицу его расплылась улыбка.
Жалко,
Потом
и
он
отказалась, он, может,
уехал. Если бы вы сказали, чтоб она возвращалась
пришлось бы самому везти ее домой.
—
жениться,
посмеялся,
и
даже
буду
—
Джейми
не
выдержал,
тотчас опять
Да,
помрачнел:
хорошо веселиться,
вам
зарезал. Повесил
до тундры,
нам
на
шею
а
ведь
Анджелину,
он
и
нас
как
без
ножа
ехать
отсюда
мы совсем не знаем.
Как ехать? Почему не знаем?
вмешался Питъюк.
Не
бойся. Тот рассказ я сказал, все правда. Много раз его слыхал.
—
—
Кейкуми
Мертвых.
За
ним
потом на
Пока
заговорила
—
этот
дорога
шел.
Пойдем
на
еще один озеро, элдели
Север.
Я дорога
легко
—
восток,
его
Озеро
Нюэлтин-туа,
там
зовут
а
найду.
обсуждали, подошла Анджелина и
прямо с Джейми:
Мне тоже очень жаль, Джейми. Я никому не хотела
доставлять
они все
это
хлопот, никому бы
48
не
сказала
про
Зэбэдиса,
только
брату. Если
А
лыжах.
хочешь, чтоб
еду
Джейми
возьму
чуть было
я
в
не
заплечном
одна, на
мешке, на дорогу хватит.
ее
хлестнул
пойду домой
я
вернулась,
злым
словом, но, увидев,
девушки блеснули слезы, прикусил язык.
по-моему, не дело
Понимаешь,
смущенно сказал он,
брать тебя в тундру. Там может быть здорово трудно. Но,
конечно, нельзя тебе возвращаться одной к Танаутскому озеру,
что
в
темных
глазах
—
—
—
что, выходит, надо тебе
так
Когда
Эуэсин
—
Джейми
умолк,
что
ехать с нами.
Эуэсин
Питъюк заулыбались.
Питъюк
а
просто от
и
—
все
уладилось,
счастья. Час спустя они дружно сидели вокруг костра,
завтракали овсяной кашей,
пресными лепешками и чаем. Так
оттого,
хорошо и весело им
Снимались
давно уже
не
было.
лагеря на этот разособенно бодро и деловито.
Перераспределили груз, кое-что из нетяжелого снаряжения
перетащили с длинных саней Питъюка на нарты, а на его сани
поверх всего остального привязали каноэ, причем вложили
одно в другое и сняли с них банки. Решено было, что упряжкой
Питъюка будет править Анджелина, а Питъюк пойдет
впереди всех на лыжах
будет прокладывать путь.
Собакам словно тоже прибавилось сил. Они сразу пошли
с
—
и
скоро поравнялись с каменистым островком посреди
озера. На вершине островка торчали двумя остроконечными
пирамидками
серые шесты, точно каркасы двух вигвамов.
Эуэсин прикрикнул на своих собак; они побежали быстрей,
ходко
пошли
вровень
—
с санями
Старые
могилы
«вигвамов».
сторону
—
Озеро Мертвых
Джейми.
чипеуэев,
—
сказал
Видно, Питъюк
оказалось
Эуэсин,
не сказки
невелико.
кивнув
в
рассказывал.
Через
час
они
места, где брала начало покрытая в эту пору льдом
речушка. Полчаса они мчались по ней, как вдруг перед ними
достигли
уже
того
до самого горизонта распахнулось огромное ледяное
Сани
поле.
нарты остановились. Четверо путешественников,
стоя рядом, смотрели на необъятные просторы Нюэлтин-туа.
На юге серая ледяная пустыня переходила в бесчисленные,
поросшие лесом острова. На севере тоже виднелось множество
островов, но голых, без единого деревца. Черные, крутолобые,
они
и
горбились
—
Вон
указывая
на
льду, точно спины спящих мастодонтов.
там начинается
мой страна,
север.
Поехали,— заторопил Джейми.—
пурга застанет нас на открытом месте,
Ф.
гордо
сказал
Питъюк,
на
—
3
—
Моуэт
Поглядите на небо.
нам несдобровать.
*•
Если
По
точно
вспухали
белесому небу неслись белые длинные космы облаков,
косяк серебристой сельди, а за ними на востоке
зловещие черные тучи.
Пожалуй,
—
пурга будет,
уходить далеко от берега.
Лучше нам не
сильная
—
сказал
Эуэсин.
—
Все согласились, что это самое разумное; они двинулись
вдоль берега большого залива, который вытянулся к северу,
упираясь в цепь безлесных холмов.
Скоро
поднялся ветер, взметнул
Небо
снег.
быстро
Путникам
и погнал
К полудню
темнело.
перед
его
сухой
ними
сплошь
затянуло
непременно хотелось уйти как можно
дальше, пока не началась пурга, и потому на обед они не
остановились, а просто на ходу пожевали холодные лепешки. Добрались
до края залива, свернули на восток, огибая холмы, и теперь
тучами.
ветер стал дуть им прямо
снегом, как они ожидали,
обжигающий
холодом
Черные
лицо.
внезапно
—
тучи разразились
стал
не
хлестать
ливень.
Упряжки понеслись
укрыться. Густые ели
остались
в
позади,
а
к
берегу,
и
сосновые
там
но
здесь попадались
малорослые,
искривленные ветром деревца.
было
лишь за
леса
только
почти
было
негде
бассейна
Пьютхау
одинокие,
Кое-как укрыться
можно
расколотыми морозом валунами. И когда удалось
наконец поставить палатку, все уже промокли насквозь. Пока
они с немалым трудом набрали сучьев и веток для костра,
сгустились сумерки, а едва удалось развести огонь, дождь и ветер
вновь его
не
погасили,
дав
вскипятить
чая.
воды для
Тогда
все
напрасных усилий и забрались в палатку, где
Анджелина постаралась постелить самые сухие одеяла.
Ночь прошла прескверно, но хотя путникам было холодно
отказались
от
и
они
неуютно,
хлопали
не
падали духом.
и
под порывами ветра
тесно
прижавшись друг
к
потоками
редкость чистый, звонкий
дождя,
а
на
ребята
и
сидели,
плечи
меховые
У Анджелины
оказался
Брат
ее
пели.
голосок.
бились
палатки
другу, натянув
одеяла, и, чтоб разогнать тоску,
на
Края
уговорил
песен, которым она научилась в школе.
Только Питъюк, всегда такой добродушный и
спеть
несколько
сейчас
что-то
назвал
приуныл.
филином,
Джейми
и он заставил
принялся
себя
его
веселый,
поддразнивать,
улыбнуться.
твой край,
объяснил он.
Ты там вел,
Лесной край
я за тобой шел, не заботился. Теперь мой край пришли. Ты
здесь мало знаешь. Теперь вся забота моя. Скоро реки растают.
Потом лед плохой на маленький озера. Потом на большой тоже.
Нам на стойбище иннуит надо скорей, скорей надо, застрять
—
—
50
—
—
Этот дождь нам плохо. Много воды будет
согласился
Что верно, то верно,
Джейми.
в
можем.
моему, мы успеем. Озеро еще
нему идти, Питъюк?
по
озерам,
тундре.
сейчас уже
Дождь
Может, перестанет
—
В
—
не
скоро растает.
дня, может, три. А потом еще
Два
—
но
—
—
—
такой
Джейми.
Однако
скоро
не очень
скоро.
все
сильный,
Надо бы
палатке
по
Но,
Долго
нам
попо
маленький речкам,
сказал
—
немного
поспать.
рыбам
спать,
только
речках.
—
Эуэсин.—
проворчал
задремали.
наступило сухое, теплое, дул южный ветер, и небо
над головой расчистилось. На рассвете все четверо, замерзшие,
одеревеневшие, усталые, вылезли из палатки. Питъюк разжег
костер. Наскоро выпив горячего чаю, поев жареной оленины,
Утро
запрягли послушных собак и двинулись в путь.
После дождя по льду растеклись мелкие лужи,
покрывавший
превратился в жидкое месиво. Но для нарт такая
дорога была хороша; собакам, кажется, также не терпелось
поскорей уйти на Север, как и их хозяевам. Весь день путники
его снег
упорно
продвигались
вперед,
лишь
останавливались
дважды
наломать ивовых прутьев для костра,
у берега
чай и перекусить. Около полудня они миновали
—
озера
Нюэлтин-туа,
окончательно
расстилались
вступили
распрощались
с
в
его
северную
деревьями.
будут
горловину
часть
Перед
неоглядные просторы тундры, теперь
вскипятить
им
—
и
здесь
ними
лишь
изредка
дну иных,
встречаться чахлые ивы, что жмутся ко
укрытых от ветра долин.
В этот день, прежде чем остановиться на ночлег, они
неплохой переход; ведь сани у всех были
прошли двадцать миль
—
так что ни
перегружены,
мальчики,
ни
Анджелина
ни
разу не
все
время
присесть. Всю дорогу шли, вернее, почти
то
был шестой день путешествия
они
бежали. Назавтра
тоже сделали большой переход. Ночью подморозило, но днем
мороз отпустил, оттепель продолжалась. Питъюк становился
все озабоченней и гнал вовсю; быстрей не могли бы двигаться
ни собака, ни человек. В этот вечер они стали лагерем у залива,
могли
—
что
у
—
глубоко в северо-западный берег озера.
Непомерная спешка начала уже сказываться на ребятах:
вдавался
них хватило
забраться
под
сил
лишь
меховые
на
то, чтобы
одеяла.
кое-как
перекусить и
Собаки были голодны
запасы
—
51
оленины подходили к
не
встретили
ни
одного
По-весеннему
Этой
ночью
концу,
а на всем
по
пути
озеру
мальчики
оленя.
теплая
морозец был
погода,
решила
слабенький,
совсем
безоблачном небе поднялось
видно,
держаться.
утром в чистом,
а
жаркое солнце. И опять,
как только ребята открыли глаза, Питъюк их заторопил.
Солнце горячий очень,
тревожно хмурясь, говорил
он.
Может, на маленький реки лед уже треснул.
Они ехали по заливу (а он повернул теперь почти прямо
на запад), из-под полозьев саней били
фонтаны, ибо кое-где
ясное
—
—
—
талые
—
(их
воды уже покрывали лед
Здорово,
упряжки
что
шли
понадобятся. А
у
нас есть
рядом).
не то
Эуэсин собрался
—
на
—
каноэ,
Еще
сказал
Джейми Эуэсину
один такой день
придется учить собак
ответить
дюймов.
несколько
шуткой
на
и они нам
—
плавать.
шутку,
как
вдруг
Питъюк повернул назад, поднял руку, давая
Анджелине знак остановиться, и спешит к ним. Все упряжки
подъехали к саням Питъюка.
За мысом
Скорей ружья берите,
распорядился он.
олень много. Анджелина, ты здесь стой. Собак держи, шуметь
увидел,
что
—
не
—
давай.
Мальчики
выхватили
ружья
—
из меховых чехлов и
побежали
Добежали, медленно,
гребень, заглянули на
под укрытие невысокой каменной гряды.
осторожно
взобрались
на
невысокий
другую сторону.
Десятью футами ниже, всего в какой-нибудь сотне шагов от
них, почернелый лед залива почти скрылся под могучим
потоком карибу. Чуть не тысяча оленей длинными извилистыми
вереницами переходили
медленно, одни самки,
наступало время
Зрелище
залив
почти все с
с
юга
на
север. Они
большими
животами
шли
—
ведь
отела.
это
так
заворожило
Джейми
и
Эуэсина,
забыли про ружья. С десяток верениц переходили
что
они
залив
прямо
перед ними, другие спускались на лед с холмов. А дальше,
к северу, все холмы были испещрены и расчерчены бессчетными
а в иных было до сотни
вереницами карибу. Каждую цепочку
голов
вела старая оленуха, которая, наверно, уже в
двадцатый раз проделывала этот весенний переход в тысячу миль.
—
—
Нам тоже
нетерпеливо сказал Питъюк.
скорей на Север надо. Буду стрелять.
Он вскинул ружье, вмиг прицелился и выстрелил. Грохот
выстрела далеко раскатился над ледяной гладью озера, но
—
олени
Зачем ждем?
точно
и
52
не
—
—
слыхали.
Одна
нетельная
самка
упала
на
попыталась
колени,
шли
подняться
—
и
нею, чуть посторонились, обошли
за
было,
замешкались
бок. Те, что
Несколько оленух
повалилась
вытянули голову
в
ее.
на
ту сторону, откуда
фыркнув, пошли дальше своей дорогой.
Оленуха когда на Север идет, телиться хочет, никто
раздался выстрел, и,
—
остановит,
—
объяснил
Питъюк.
Волка
—
не
боится,
не
человека
боится. Идет, никто не остановит.
Несколько минут спустя он доказал свою правоту.
Мальчики вернулись к Анджелине. Все четверо погнали упряжки
прямо на оленей. Голодные собаки совсем обезумели. Джейми
не
не
своей
упряжкой:
оторвалась от него и
пошла вскачь колесить по льду, а он бежал далеко позади,
крича до хрипоты, тщетно приказывая собакам остановиться.
Но олени просто расступились, пропуская упряжку, а когда
она повернула и погналась за одной оленухой, та припустила
галопом, далеко опередив своих преследователей. Потом снова
ровной рысцой повернула на север. Собаки Джейми кидались
во
все
стороны разом и вскоре так запутали постромки, что
вдруг остановились, уже не в силах сдвинуться с места. Когда
Джейми, запыхавшись, подбежал к ним, вся упряжь так
переплелась, что он минут двадцать истошно кричал на собак,
сыпал
пинками, пока наконец, обливаясь потом, не разделил
сбившихся в клубок псов. А тем временем Эуэсин и Питъюк
разрубили и разделали тушу убитой оленухи, погрузили мясо
со
справился
на сани и
подъехали
к
она
Джейми.
спутанную упряжь, Питъюк горестно
Увидав
покачал
головой.
сказал
Может, когда и выучишься собаками править,
он.
Бывает, белый человек правит хорошо, только долго
ждать надо. Борода седая вырастет.
Джейми все никак не мог перевести дух. Он лишь сердито
хмыкнул вслед Питъюку, а тот уже гнал свою упряжку к
—
—
—
залива.
концу длинного
Глава 8. НАПЕРЕГОНКИ
Северо-западный
забитую
снегом
долину,
голых
упряжки
на
—
в
кое-где лужи
озера Нюэлтин упирался
тянулась на запад, извиваясь
залив
в
меж
Не сбавляя скорости, Питъюк вывел
лед реки, текущей по этой долине. Лед был
высоких
неровный
что
СО ВРЕМЕНЕМ
холмов.
буграх
в
и
впадинах;
растаявший
снег
добрый фут глубиной.
58
образовал
Так
они
несколько
проехали
Питъюк
Вдруг
миль.
упряжки и осторожно пошел вперед, простукивая лед
прикладом ружья. Скоро он вернулся очень встревоженный.
остановил
Под
—
Растопляет
ледом
Очень тонкий
лед снизу.
По
—
быстро бежит,
река
берегу
не
пройти,
стал
—
сказал
—
лед.
он.
На
берег
Джейми.
—
идти надо.
—
возразил
Вот снегу
сколько, да мягкий, пушистый, муха и та провалится.
Может, река не тот?
неуверенно сказал Питъюк.
Эта на запад течет, большой. А нам надо на северо-запад и
поменьше. Он по равнине течет, не по долине. Может, спешил
я очень? Может, назад надо идти, смотреть надо?
Обидно было возвращаться, но что поделаешь. Повернули
—
назад
—
—
и
через два
на
лед залива.
на
холм,
Тут
стал
вновь
часа
все
к
устья большой реки
из
Питъюк, взобравшись
северный берег залива. Когда он,
а
остановились,
оглядывать
скользя, спустился
выехали
на
остальным, тревога
его
обычной усмешкой.
Нашел!
ликующим голосом объявил
маленькой бухте, скрытой за цепью островов.
лице уже
сменилась
—
—
Нужную
на их
им
речку
пути остров.
они
увидели,
лишь
он
и
повел
их
к
обогнув последний
Да как ты сумел ее найти, Пит?
спросил Джейми.
И Питъюк
Реку не видел, Джейми. Вон что видел...
показал на гребень одного из островов.
На фоне неба высилась груда камней фута в три высотой.
Случайному взгляду она и в самом деле показалась бы
обычной каменной грудой, в тундре то и дело натыкаешься на
—
—
—
—
беспорядочные
нагромождения
камней
—
остатки
отступивших
древних ледников.
Это инукок, каменный человек,
Эскимосы делал. Много инукок делал,
—
—
объяснил Питъюк.
—
тундра. Дорогу
показывает. Этот, верно, Кейкуми делал. Теперь дорога знаю.
Хотя день был уже на исходе, Питъюк не дал им
передохнуть, не дал даже согреть чаю. Собаки устало потянули сани,
и
по
устало побрели дальше путники.
Новая река оказалась всего-навсего
вел
из
залива
пересеченной
уже
совсем
на
северо-запад,
каменистыми
длинными
сошел.
В
петляя
заснеженных
вся
неглубоким
по
ручьем; он
холмистой равнине,
грядами,
долинах
с
которых
снег
лежали
озерца, по краям они оттаяли, и между берегами и
ноздреватым льдом чернели полоски воды.
Ехать по Маленькой речке, или Микйку (так ее назвал
бесчисленные
Питъюк), было
54
нелегко.
Лед
таял
и
трескался, да
к
тому
же
на
ребята
ясно
Всюду
разлились талые воды;
зловещий рокот реки, что бежала у них
каждом шагу торчали валуны.
слышали
под ногами, под тонким, ненадежным льдом.
Сани их,
напоминавшие
тобогганы, были
плохо
такой дороге: они днищем плотно прилегали к земле,
а значит, толкали перед собой тяжелое талое месиво. Весь груз
скоро промок. А сани Питъюка, сделанные на эскимосский лад,
приспособлены
к
на высоких
оставался
полозьях, легко прорезали талый снег,
груз
сухим.
У
всех
четверых
ноги
промокли до колен,
застыли, окоченели. И вдруг
шла
и
наравне
со
всеми,
не
Анджелина,
проронив
ледяной
от
воды
которая мужественно
жалобы,
ни слова
глубокую полынью и по пояс погрузилась в воду.
Эуэсин проворно ее вытащил и объявил, что сегодня они
дальше не пойдут.
Я знаю, надо спешить, да
Хватит,
устало сказал он.
в
разгружать сани, раскладывать вещи на
пригорка, а Питъюк тем временем сбегал
и скоро вернулся с большущей охапкой
вверх по течению
добела высохшего хвороста.
Раньше тут
—
лес
всюду
был,
—
сказал
его
он, когда
раздобыл такую драгоценность.
Давно-давно
деревья умер. Почему —не знаю. Лес стоит, не гниет. Для костра
очень хороший.
Сухое дерево это, сохранившееся здесь с незапамятных
Анджелина впервые видела настоящую тундру. Перед
лицом этих неоглядных далей, бесконечной холмистой равнины,
каменистых
кряжей,
до края света,
она не
широких долин, которые тянутся чуть
сразу обрела дар речи.
55
не
Нет,
—
поежилась.
нравится мне тундра,
Большая очень... и пустая.
—
не
—
тихо
сказала
и
она
Вон сколько там
возразил Эуэсин.
точек, будто камни. Видишь? Немножко движутся, да? Это
олени. Вот она где, оленья страна. Зимой они приходят к нам,
Она
—
в
леса,
мы
не
но это
пустая,
встречали
пусто.
—
ездили
иногда
—
а
ненадолго,
Джейми
с
—
дом
их
Деникази
с
прямо
здесь. В прошлом году, когда
на
проехать
Север,
не
мы
могли.
Скоро, накормив собак, к ребятам подошел
последние день-два он как будто даже изменился
раздался
себе. Он
ветер;
в
знали
уверенным взглядом
делает
здесь
не
Питъюк. За
внешне:
словно
ростом, сильней, уверенней в
ними, рыжие волосы его трепал
сейчас рядом с
вытянул шею и смотрел вперед,
которого зимой
оленей
выше
стоял
он
Нет,
на
север,
вынюхивающий добычу. Веселый, беспечный
вожак,
с
стал
плечах,
столько
Джейми
голубых
и
Эуэсин,
уступил
глаз, юноше,
будто
мальчишка,
место юноше
который
знает, что
и чего хочет.
Мой край!
Здесь тукту
гордостью сказал Питъюк.
живет и иннуит. Олень и люди. Хорошо!
Джейми усмехнулся, легонько ткнул друга в бок:
Ты как туристский гид говоришь, Пит. А я тебе вот что
—
—
с
—
—
скажу. Не
очень-то
краю.
Питъюк
ответил
мне
без
нравятся дороги
в
твоем
драгоценном
улыбки.
едем.
Сани
сейчас нехорошо. Каноэ рано. В такой время эскимос на
сидит. А нам идти надо... быстро идти. Может, лучше
месте
—
Дороги плохой,
спрятать немного тюки
—
А
с
Дельно,
—
—
согласился
он.
—
Поздно
здесь?
согласился
Эуэсин.
—
Лед сейчас
тает
быстро.
грузом нам и десяти миль в день не сделать.
Вернувшись в лагерь, они принялись разбирать припасы и
снаряжение, раскладывать их на две кучи, чтобы одну
оставить здесь, а другую взять с собой. Мальчики везли два ящика
патронов, несколько мешков муки и три ящика чая в подарок
эскимосам, которые выручили Джейми и Эуэсина прошлой
зимой,
нашим
тундре. Большую часть этих
припасов вместе с чаем, салом, мукой, патронами, запасной
одеждой и многим другим ребята уложили высоко на песчаном
холме, надежно укрыли шкурами карибу, а сверху завалили
камнями.
Питъюк сказал, что, как только река освободится
ото льда, эскимосы приплывут сюда на каяках и переправят
весь этот груз в свое стойбище.
когда
они
56
заблудились
в
Ночью
сильно
от
похолодало,
мороза
Облегченные сани быстро скользили по
Маленькой речке. Еще засветло путники
наст
опять
затвердел.
извилистой
узкой
добрались
до
истоков
речки, до водораздела, за которым реки текут уже на север.
Под защитой этого водораздела, с гребня которого дружелюбно
глядели на мир несколько инукоков, разбили лагерь.
Холод
за один день стойбище иннуитов
продержится
приедем,
радостно объявил Питъюк.
Но в тундре погоду не угадаешь. Ночью ветер переменился
и принес с юго-запада теплынь.
Перед рассветом начался
ливень. Когда путники стали спускаться по Гусиной реке, из
—
—
—
близлежащих
только
долин
но
подо льдом,
хлынули
и
талые
воды.
него.
Скоро
поверх
Река
все
и
бежала
не
вся
промокли. Ребята попытались было подняться из русла
реки и пойти берегом, но не могли пробраться через мокрые
с«ега, лежащие в долине. Волей-неволей пришлось вернуться
к реке, но двигаться по ней можно было лишь очень осторожно:
окончательно
стал
лед
тонкий,
совсем
едва выдерживал тяжесть саней или
Об остановке же Питъюк и слышать не
Ехать надо,
Лед ломаться
твердил он.
человека.
—
—
сани не
в
будет. Тогда
поедешь.
Через каждые
озерцо. Тут ехать
стало
—
хотел.
река расширялась, образуя
было легче, но скоро и крохотные эти озерца
переезжать: собаки уже не раз проваливались
опасно
полынью,
и
несколько
миль
тогда приходилось далеко, осторожно
обходить
опасное место.
В сумерки они все еще шлепали по Гусиной реке; ночлег
опять был холодный и неуютный. Наутро все чувствовали себя
худо, что Питъюку никак не удавалось их поднять. Вялые
и понурые от усталости и холода, они наконец двинулись в
путь. Около полудня небо посветлело, а немного погодя берега
расступились и путникам открылись просторы большого озера.
закричал Питъюк.
Теперь хорошо.
Круглое озеро!
так
—
—-
—
Скорей вперед!
полегчало; перекинув длинные сани Питъмостки, через полоску воды у берега, ребята вышли
На душе у
юка,
на
точно
озерный
пропитали
легко и
всех
лед.
талые
Отрезанный
берега,
где разгулялись
и
все
был сухой, двигаться по нему было
собаки приободрились. Караван помчался
воды,
удобно. Даже
от
он
север. К концу дня через горловину вышли в другую часть
озера. И вдруг Питъюк, сильно всех опередивший, громко
закричал. Услыхав в этом крике радость, все стали жадно
на
вглядываться вперед.
воскликнула Анджелина.
На длинном низком мысу, протянувшемся
Смотрите!
—
Там люди!
—
—
от
западного
приземистых, островерхих чумов. До них было
не меньше мили, но все равно ребята разглядели, какая там
поднялась суета. Собаки носились взад-вперед, люди
выскакивали из чумов и бежали к берегу.
стояли пять
упряжка Питъюка, и сразу
мужчин, женщин, детей и сО-
въехала
из
от
будто
глаз,
стойбища. Втроем
справа и
которую
слева
встречу,
ближе не подходили.
но
не съели.
их
Джейми и Эуэсин тем временем
своими взбудораженными собаками и
шумную
Питъюку,
сырого
вал.
над
упряжки
посередине,
на
они
берег
едоками
—
ИХАЛМИУТОВ
Питъюк скрылись
и
остановили
Анджелина
на
коричневый
захлестнул
бы тебя
такое множество
сани
и
что
как
эскимосами
СТОЙБИЩА
Глава 9.
Первой
с
не
от
нее
устроили
вновь
—
—
смотрели
соплеменники
более серьезное.
эскимосов им бояться
а
застенчивость,
что-то
они знали, что
страх
Скорее, чувство у них было такое, словно они
из одной эпохи в другую, откатились на бессчетное
множество
и
не
—
веков
назад
и
очутились
в
невообразимой
древности,
невообразимо
древнего народа.
Еще прежде чем отправиться на Север, они знали, что
эскимосы
удаленных от побережья областей тундры живут очень
замкнуто и совсем не связаны с миром белых людей. Питъюк
среди
что лишь очень немногие
рассказывал,
алмйутов,
кто-нибудь
Правда, иной раз
в
отправлялся
попадали
холмов,
как они
себя
их-
называют.
из самых отважных эскимосов
путь, в факторию, оттого-то к ним и
иные
Вообще же ихалмиуты жили
товары.
предки во времена, когда даже Европа была
дальний
и
ружья
совсем
малых
народа
чужаки побывали у
как
их
еще лесной чащобой
и
населяли
ее
одни
лишь
кочующие
охотники.
будто они вдруг перенеслись в древний
Ощущение это
было так сильно, что и Анджелина и оба
чуждый мир
—
и
—
мальчика
просто
58
не
понимали,
как
быть
и
что
делать.
Они еще
бы
долго стояли
вырвался
из
стоите?
еще! Идите скорей,
к
точно
льду
смеющейся
Зачем
—
на
толпы и
крикнул
смутить
в
смотрели
на
Кликнув
ряд
друзьям.
Иннуита боитесь? Bof
буду с мое племя!
Эуэсин и Джейми повели упряжки
за братом, чуть не наступая ему на
словно
для того,
путешественников,
выстроились
к
знакомить
Как нарочно,
юных
—
Питъюк наконец
но
повернулся
он.
—
Порядком смущенные,
берегу. Анджелина шла
пятки.
истуканы,
и
эскимосы
мертвой
в
подходящих
к ним
чтобы еще сильней
будто
онемели,
пристально,
пытливо
вдруг
тишине
незнакомцев.
парнишек, Питъюк кинулся
навстречу друзьям, каждому пареньку передал по упряжке
(чтобы между непривязанными эскимосскими псами и ездовыми не
началась
и
двух
драка),
потащил
эскимосских
а
сам
схватил
Анджелину
и
Джейми
за
руки
к эскимосам.
Он подвел
прямо к огромному, как медведь,
длинноволосому старику, чье широкое, иссеченное морщинами лицо
улыбке, открывшей обломки
Это Кейкут,
сказал Питъюк.
расплылось
—
вместо
в
темных
—
—
Когда
зубов.
мой отец умер,
отец мне стал.
Джейми
тот
их
застенчиво
посмотрел озадаченно
Джейми
протянул старику руку. Но
явно не знал, что с ней делать.
улыбнулся,
густо покраснел
—
и
он
отдернул руку.
Я его с прошлой зимы запомнил,
грубовато сказал
Как поживаете, мистер Кейкут?
он.
Питъюк захохотал, согнулся в три погибели; не сразу ему
удалось взять себя в руки. Наконец он выпрямился и закричал:
Кейкут не белый начальник! Эскимос! Рука не
пожимает, «как поживаете» не знает. Нос тереться! Вот, смотри!
Он круто повернул Анджелину к себе лицом, вытянул шею
и потерся носом об ее нос; глядя на них, эскимосы громко,
—
—
—
—
расхохотались. Напряженного молчания как не бывало,
эскимосы толпой окружили приезжих. Мужчины и женщины
брали их за руки, хлопали по плечам, смеялись, что-то быстро,
непонятно говорили
шум поднялся оглушающий.
Как
Вот это да...
шепнул Джейми Эуэсину.
весело
—
—
—
—
расходились-то!
—
Они напугают
Анджелину
до смерти,— сказал
Эуэсин.—
Погляди, как она уцепилась за Питъюка!
Путешественников увлекли к самому большому чуму. Он
был сделан из скобленых шкур карибу, сшитых и натянутых
на каркас из тонких шестов.
Конусообразный, он был около
двадцати футов в поперечнике и футов двенадцать высотой.
59
Анджелину
и
мальчиков
провели, вернее, протолкнули внутрь;
здесь было просторно, светло. В глубине чума пол застлан был
толстым слоем одеял из оленьих шкур мехом наружу. Меховая
одежда, инструменты из оленьего рога, лук, стрелы, множество
каких-то непонятных предметов свешивались с шестов
каркаса и валялись на
Садитесь,
—
большой еда
—
полу.
пригласил Питъюк
будет. Для
гость
своих
друзей.
всегда большой еда,
—
Сейчас
потом много
разговор.
А где твоя мама, Питъюк?
спросил Эуэсин.
ответил Питъюк
В стойбище на Кейкут-озеро,
—
—
—
—
его
что
объяснил,
живет
племя
в
стойбищах,
и
Круглым
называют Иннуит
трех
меж
озером и рекой Кейзон, которую эскимосы
Река Людей. Так разделились они для того, чтобы
Ку
—
широким
фронтом
тем
самым
ружья,
—
стать
на
добывать
закончил
убьешь. Эта
Появилась
как
он.
зима все
оленьих
пути
—
был
можно
больше оленей.
Охотятся
сильно
стад, идущих на север,
с
лук
и
Пуля
стрелы.
нет
Много
и
для
не
голодный.
улыбчивым
лицом, черные волосы, зачесанные назад, открывали широкий
лоб, их придерживал блестящий медный обруч. Женщина
внесла глубокую деревянную миску с супом, в котором плавали
немолодая женщина с круглым
коричневые куски. Поставила миску перед гостями
и ушла. В дверной проем вдруг просунулись головы по
меньшей мере десятка ребятишек; большими круглыми глазами,
серьезно и зачарованно, глядели они на приезжих и на еду.
объяснил Питъюк.
Мы надо
Вареные оленьи языки,
все съесть. Самый лучший еда на стойбище. Весь нам отдали.
какие-то
—
—
Не съедим
Языки
все
—
горевать
—
будут.
необыкновенно вкусными, да к тому
четверо проголодались, так что слова Питъюка никого
оказались
же
не
ребята разделаться с языками, как
появились две женщины. Одна несла старое ведро, а другая
они
миску. Ведро было до краев полно рыбьими головами
испугали. Но
успели еще
не
—
—
плавали
В
миске
—
воде
грудой
Ух ты!
это все
—
в
мир бессмысленным взглядом.
высились жареные оленьи ребра.
Они что, думают, мы
воскликнул Джейми.
и
глядели
на
—
—
съедим?
Надо
есть,
—
сказал
Питъюк.
отдал. Нельзя обижать эскимосы,
—
Эскимосы
весь
еда
Джейми.
Да ведь я тогда сам себя обижу или помру. Тут еды на
целый полк. И лучше бы рыбы закрыли глаза. Терпеть не могу
—
есть, когда
на меня
60
смотрят.
Анджелина наелись
так, что, казалось, вот-вот лопнут, и, обессилев, с трудом
переводя дух, откинулись на оленьи шкуры. Один Питъюк не
сдавался. Он обгладывал ребра карибу одно за другим и
правой рукой кидал их в дверь; ребятишки, не спускавшие глаз
Прошло
с
Эуэсин, Джейми
полчаса.
пирующих,
пригибались;
кости
и
вылетали
наружу, собаки
набрасывались на них и уносили в зубах.
Мало-помалу, поодиночке и по двое, в чум стали сходиться
взрослые. Скоро Питъюк так увлекся разговором, что забыл
что
о еде. Ему было что порассказать эскимосам, а им
порассказать
ему, ведь с тех пор, как он отправился с Джейми
и Эуэсином на юг, в лесные
края, прошло почти полгода.
Джейми, Эуэсина и Анджелину пока оставили в покое, и
они были этим
очень довольны.
Передышка дала им время
освоиться с незнакомым обиходом эскимосского стойбища.
—
Меж тем другие женщины внесли железные котелки с чаем.
Чай привез Питъюк, эскимосы его не пили уже больше года.
Чай
главное
—-
лакомство
эскимосов;
наверно, литров тридцать
Время
от
времени
но
немало
что
меньше,
в
толковали
зима
тундре
—
говорили
в
о
и
Питъюк
том,
об
этот
вечер
они
выпили,
пять.
товарищам, коротко пересказывал,
Много
в
оборачивался
о чем
идет
что
кем
с
что
оленях:
была голодная,
—
а
еще
к своим
беседа.
произошло
их
о
за
становится
том,
эту зиму,
все
была
какая жизнь
старину.
время,—рассказывал Питъюк друзьям,—
еще дальше на север, у большой озеро Энги-
Давний-давний
ихалмиуты жили
куни. Тогда много было эскимос, очень много. Стойбище
большой был, наверно пятьдесят чум. Когда Кейкут совсем
ребенка был, белый люди приплыл каноэ по реке, а в стойбище
пошел большой болезнь. Почти все помер...
Тут
его
прервали другие
эскимосы.
Наконец
поток
речей
приостановился.
Питъюк.
сказал
Теперь праздник будет,
Эскимосский праздник. Очень весело. Вот увидите!
На дворе смеркалось; одна из женщин принялась зажигать
плошки из мыльного камня, в которые налит был
растопленный олений жир. Фитилями служили жгуты из шелковистой
неприхотливой
—
—
—
пушицы,
что
цветет повсюду
за
Полярным
Лампы горели чистым, ярким пламенем, освещая
улыбающиеся лица эскимосов, тесно набившихся в чум.
кругом.
Старик Кейкут вытащил деревянный обод, футов
поперечнике; на обод была туго натянута оленья кожа.
61
темные
трех
в
При
и
зашумели
свободное
этого
виде
оставив
стенам,
одобрительно
эскимосы
посредине
гуще клубился табачный дым: Питъюк
всем мужчинам и всем женщинам, и
все
табаку
пачки
раздал
к
потеснились
В чуме
место.
бубна
огромного
раскуривали трубочки из мыльного камня.
Кейкут, шаркая ногами, вышел на середину. В меховых
штанах и парке, он сейчас еще больше походил на
добродушного медведя. Держа бубен в левой руке, он завертел его и
они
теперь
при
палочкой, которую держал
этом
в
правой
руке, постукивал
ритм, склонился над
музыке.
ободу. Наконец он подобрал нужный
бубном и запел, переступая ногами в такт
Дикая, пронзительная песнь эта состояла из множества
коротких строк; после каждой все собравшиеся хором
по
подхватывали, причитая: «Ай-я-я-я-яй, ай-я-я-я...»
Это было так странно, непривычно, что сначала у Джейми
пошел мороз по коже. Но понемногу мерный рокот бубна
захватил и
Он видел,
тоже
сам того не
его, и,
Эуэсин
что
подхватывают припев
Но
вот
каждый мужчина
—
чай
Наконец
не
спел
из
и
боковую
Оказалось, вокруг
девчонки
и
—
тех
и
чума
все
к своим
лежат
на
происходит
гостям.
Пойте для
Теперь вы,
строго сказал он.
Ой, нет! Только не я!
воскликнул Джейми,
—
пили
гуще.
полу чума,
что
слушают,
другому
пор, пока
песнями
становился
дым
у старших.
Пение кончилось. Питъюк повернулся
—
бубен
Между
женщин приподняла
мальчишки
хору.
Кейкута
глаз с
передал
песню.
свою
чтобы впустить свежий воздух.
животах
сводят
Так продолжалось до
рекой. Табачный
лился
одна
Кейкут
кончилась.
песня
не
к
присоединился
вместе со всеми.
и тот тоже запел.
эскимосу,
чай
Анджелина
и
он
заметив,
—
—
эскимосы.
но
Эуэсин
не стал отказываться.
Он поднялся, серьезный и важный, шагнул на середину
чума и запел. Песню эту Джейми никогда прежде не слышал.
Было в ней что-то древнее, первобытное, прорывался порою
какой-то нечеловеческий вопль,
голос
ушедших
Эуэсин
кончил,
ни
все
небытие, забытых
в
в
чуме
на
что
пел,
Да
говорила о том,
северных
просторах,
—
отзвук
иных
времен,
людских племен.
стояла
мертвая тишина, а едва он
громко, восторженно закричали, хотя никто не понял
слова.
белому
словно
что
человеку,
Что
за
62
о
о
были слова? Мелодия
им
было
загадочных
горе
песню
ты
близко,
им так
—
существах,
о
и
сама
внятно
бескрайних
которые
неведомы
радости, о любви и смерти.
пел?
настойчиво спросил Джейми,
и
—
Дикая,
пронзительная
иесиь
состояла из
коротких строи.
множества
Эуэсин
когда
песен ни от
вновь сел с ним
рядом.
Я
—
не слыхал таких
одного кри.
Эуэсин смущенно улыбнулся:
Старая песня старого народа, Джейми. При
белых
—
таких
песен
поем
не
они
—
поймут. Они просто
не
мы
затыкают
А здешние люди, они понимают.
Джейми немного обиделся: не такой уж он тупица, чтоб не
понять песню. Когда Питъюк снова потребовал, чтобы и он
выступил, он поднялся и несмело протиснулся на середину.
Все взоры обратились на него, а он глубоко вздохнул,
двумя пальцами одной руки зажал нос, а другой рукой сжал горло.
И вдруг тишину прорезал звук не менее странный и
смеются.
да иногда
уши
жуткий, чем те, что уже слышались здесь сегодня,
пронзительный, дрожащий и жалобный вой. Ошеломленные
—
а
замерли,
из
обступавшей
тьмы,
Было
Никто
тихо-тихо.
одобрительно
громко,
опустил руки
даже
закричал,
лад этой
и
не
прошел на прежнее место.
кашлянул. Потом Питъюк
и все остальные эскимосы к
присоединились.
нему
Что
—
Джейми.
белые так
—
такое?
было
это
Ты
меня
прямо
—
крикнул
Эуэсин
напугал! Вот уж
не
расплылся
в
улыбке:
был
он
очень
впечатлением, которое произвел на всех его номер.
Не одни кри да эскимосы умеют петь
—
сказал
гордо
подражание
он.
волынке.
я
раньше
—
Это
волынка.
его
предложил
по
Ну,
самое
думал,
ухо
что
вам
не
дикие
песни,
—
я
был маленький.
показывал, потому что... ну, потому
гвоздем вечера.
что
Эскимосы
говорили. Питъюк
еще порадовать публику. Успех был
спине
Джейми
доволен
вернее сказать,
Меня отец научил, еще когда
боялся, вы меня засмеете.
Выступление Джейми было
хлопали
в
могут.
Джейми
А
дикой музыке
ездовые собаки.
взвыли и вновь постепенно затихли
Наконец Джейми
в
чум,
эскимосы
и
все
разом
что-то
неслыханный.
Джейми изобразил «Шотландского
«Нашего
цветы». Замолчал он,
леса
Наконец
он
сел.
волынщика»,
а
потом
лишь
когда совсем охрип.
Какая-то женщина поднесла ему большую
кружку чая, а Питъюк потрепал его по плечу и сказал:
Ты инук, Джейми, эскимос. Все наши говорят: лучше
тебя нет певец. Может, женишься на эскимосский девушка и
останешься здесь, а? Знаменитый человек будешь!
От сдержанности и напряженности, которые поначалу
—
сковали
гостей,
64
не
осталось
и
следа.
Даже Андщелина, которая
все
сидела
время
тихо,
как
и
мышь,
только
настороженно
осматривалась, и та оживилась. Она подсела к молоденькой
эскимоске
своей сверстнице, и каждая с любопытством
изучала, рассматривала одежду другой, хоть они не могли
—
ни
обменяться
единым
словом.
Изредка Анджелина робко,
но
гордо поглядывала на Питъюка: вот он какой стал
среди своих, настоящий мужчина! Питъюк поймал один такой
взгляд и ответил ей широкой, счастливой улыбкой. Анджелине
вместе
с
тем
стало совсем
Еще
и
хорошо
радостно.
задолго дополуночи у гостей
начали слипаться
глаза.
Но празднику не видно было конца. Теперь в бубен одна за
другой били женщины, а там дошел черед и до детей: у
каждого была своя песня. Ели вареную и жареную оленину. Поток
чая не иссякал. Затеяли игру в «кроватку»: мастерили разные
узоры, перехватывая надетую на пальцы бечевку.
Под конец Джейми уже не в силах был сопротивляться сну.
Он стал клевать носом. Заметив это, Кейкут своим хриплым
голосом о чем-то распорядился. Гомон затих. Эскимосы
тихонько
потянулись
к
выходу; скоро
Кейкут, его жена
Теперь спать будем,
путников:
—
Все
—
в
чуме
и их
остались только
взрослый
сказал
сын
Питъюк
четверо
Белликари.
своим
друзьям.
—
спать
у задняя стена, под шкура тукту.
Слишком сонные, чтобы смущаться тем,
что
спать
Джейми и Эуэсин сбросили с себя
верхнюю одежду и забрались под шкуры. За ними последовал
Питъюк, потом Кейкут и Белликари. Анджелина и жена Кейкута свернулись в своем уголке общего ложа. Последняя лампа
придется вот
так,
мигнула
и
в
общей
постели,
погасла,
в
становище
ихалмиутов
воцарилась
тишина.
Глава 10.
ИННУИТ КУ
—
РЕКА
Измученные долгой дорогой
допоздна,
мальчики и
Анджелина
проснулись, когда утро было уже
и
ЛЮДЕЙ
вчерашним сидением
спали как
убитые,
а
разгаре. Совсем еще сонные, они
вылезли из-под шкур и увидели, что в большом чуме, кроме
них, нет ни души. Они оделись, вышли.
Их ошеломила невообразимая кутерьма. Эскимосы бегали
в
взад-вперед, перетаскивали грузы, волокли к
кричали, смеялись и все друг другу мешали.
Тут
собак,
же
носились
убегающими собаками. Там, где вчера стояли
теперь оставался один чум Кейкута. На месте
дети,
гонялись за
пять
чумов,
остальных
саням
были
только связки шестов
да груды оленьих
«5
шкур,
Что
—
это
Едем
—
большой становище.
Будет
К
ним
разожгла
в
котел,
улыбнулась,
безо
из
нем
всяких
спросил
матери,
переходить реки, где
охота
Кейкут
подошел
костер
—
—
Джейми Питъюка.
объяснил
Питъюк.
—
Время ехать Иннуйт Ку, всем собираться
Скоро лед сойдет, олень тогда не может бегать
каяках, большой
на
туда
моей
становище
Весь люди едут.
всюду.
творится?
здесь
и
мха
что-то
и
и
Люди пойдут
места.
будет.
повел
прутьев.
кипело
узкий
к
своей
жене
—
она
Над костром висел железный
шипело.
Женщина приветливо
из котла
куски вареного мяса, подала
тарелок. Мясо было горячее. Джейми стал
выудила
им
свой кусок с ладони на ладонь. Начал есть и обжегся.
Вот это называется походный завтрак,
пробормотал
А все равно здорово,
поспешно прибавил он,
колючий взгляд Питъюка.
перебрасывать
—
он.
перехватив
—
—
—
Эуэсин усмехнулся:
Прошлой зимой
—
в
Потаенной долине
ты
был
не
такой
Помню, ел мясо руками, да бывало, что и сырое.
Может, я достану из саней наши жестяные тарелки?
предложила Анджелина.
Нет, сестричка. Здешний народ с тарелок не ест. Не
неженка.
—
—
—
годится показывать,
что им чего-то не хватает.
Позавтракали быстро,
Мальчики
не
могли
глаз
и
Питъюк
отвести
от
повел
ребят
собак:
по
становищу.
великолепные
были чуть не вдвое крупней лаек лесного края, притом
в
черных и белых пятнах.
удивительно нарядной масти
Эуэсин спросил, почему эскимосы не привязывают их, когда
они не в упряжке. Сразу видно, что у этих собак хороший
нрав, заметил он еще.
объяснил Питъюк.
Тебя
Потому что непривязанные,
на привязи долго держать, ты тоже злой станешь. Эскимосский
рослые псы
—
—
—
собака свободен, как эскимос. Потому и веселый,
Мальчикам очень понравились и эскимосские
—
как
сани
эскимос.
—
такие
Питъюка, только гораздо больше. Нарты Кейкута
были двадцати футов длиной, массивные полозья соединялись
поверху десятком коротких поперечин. Увидев, как велики эти
нарты, какой на них громоздится груз, Джейми даже
же,
как
у
присвистнул. Он откровенно не верил, что собаки сдвинут такую
махину с места, но, когда Кейкут и Белликари запрягли всех
своих
восемнадцать
впряжены
была
своя
разойтись
перед
были
не
недоверие его рассеялось. Собаки
гуськом, как в лесных краях. У каждой
собак,
отдельная постромка, так что упряжка
санями
ее
веером.
могла
Последним
предмет футов
То была
на
сани
Кейкута
погрузили какой-то
длиной (чум
пятнадцати
сложили
странный
прежде).
еще
частая
изогнутая решетка из ивовых прутьев,
прикрепленная сыромятными ремнями к длинным тонким еловым
жердям. Она походила на скелет гигантской рыбины.
Каяк,
—
—
объяснил
Питъюк,
смотрит Эуэсин.
олений кожи, кроет
пытливо
берет
Над
—
Приедем
обернулись
к
нему.
Огромные
его
удивленно
и
Иннуит Ку, Кейкут
к
очень
каяк, тогда
становищем разнесся крик
как
заметив,
Кейкута,
плавает.
хорошо
и
как
все,
один,
были двинуться
подъезжать к нему
готовы
нарты
путь. Эскимосы один за другим стали
поближе. Старухи и маленькие дети уже сидели поверх поклажи;
в
женщины помоложе и дети постарше
с тючками за
идти пешком. Кое-кто надел
приготовились
вьючные
спиной
седла
подросших собак, которым не приспело время
упряжке. Несколько таких собак тащили за собой
не
травой
подобие
на
еще
ходить
в
маленькие
двум длинным шестам ремнями
привязан был небольшой щит с легкой поклажей. Пять-шесть
совсем молодых собак
вольно резвились
вчерашние щенята
между парт, под ногами у людей.
—
салазок:
к
—
—
Картина была веселая, но от нее веяло чем-то древним,
первобытным. Толпа людей в звериных шкурах, воющие псы,
необозримый простор холмистой тундры под белесым весенним
небом
—
было
все
тысячи лет
и
к
присоединились
Анджелина
вместе
Кейкуту. Старик
собак длиннейшим бичом
тотчас
сотни,
—
со
своими
щелкнул над
подал
знак
детей,
и
многие
упряжками
головами
своих
в
путь.
отправляться
караван тронулся.
Продвигались медленно, потому что
уже стаял. Нарты двигались не быстрее
и
быть может,
а
назад.
Мальчики
И
как
такое,
но
никого
это, видно,
не
во
многих
местах
снег
идущих рядом женщин
заботило. Все
шутками, смеялись, а когда один из юношей, желая
похвалиться своим искусством править упряжкой, неосторожно
перебрасывались
выехал
все
на
некрепкий
остановились
пострадавший, едва
и
лед
и
весело,
выбрался,
на
по
самую
необидно
прочный
шею
провалился
захохотали.
лед
и
в
воду,
Сам
переоделся
во
все
присоединился к общему веселью.
До становища, куда они направлялись, было всего восемь
миль, но к озеру Кейкут, откуда уже видны были чумы,
добрались лишь в сумерки. Все жители становища вышли
сухое,
тоже
навстречу прибывшим.
пришлось претерпеть
Джейми, Эуэсину и Анджелине снова
обряд знакомства и одолеть щедрое уго67
на
щение, только
Питъюка.
этот
в
раз пировали
чуме
Эпйтны,
матери
Эпитна была еще молода и хороша собой, хотя, пожалуй,
слишком полная. Жила она вместе со своим женатым братом
Оухбто, дядей Питъюка,
коренастым крепышом лет тридцати
пяти. Когда Оухото увидел Питъюка, он обхватил его
по-медвежьи, поднял над землей и, как тот ни вопил и ни брыкался,
донес на руках до чума Эпйтны, а она стала тереться носом об
нос
сына, радостно
Эскимосы,
разошлись
по
—
похлопывая его по спине.
с
приехавшие
жилищам
своих
Кейкутом, не ставили чумы, а
друзей. Всюду сразу стало тесно:
в
ведь
четырех чумах теперь размещалось чуть не сорок
мужчин, женщин и детей. Но никого это не смущало, а вечером все
собрались в одном чуме, и празднество снова затянулось до
поздней ночи. Эуэсину, Джейми и Анджелине это уже
оказалось не
обижать,
они не хотели никого
под силу;
но все же
выскользнули из чума, юркнули к своим саням, и только
собрались было достать меховые одеяла, как вдруг, откуда ни
возьмись, появились Питъюк с Оухото.
Вы что?!
Мать думает, не
возмутился Питъюк.
нравится вам. Печальный стала. Все эскимосы печальный. Назад
—
—
—
идите, слышите?
Эуэсин
Джейми
и
Ничего
—
не
Питъюку:
сказал
сейчас же
Мы просто
«Одеяла»!—фыркнул
людей рядом
Угу,
—
дружище,
—
хотели взять
пожал
плечами.
шепнул он. И
одеяла, Пит. И
назад.
—
Питъюк
Эту
ложе
поделаешь,
—
Джейми
переглянулись.
спать
вот
не
лягут,
этого
—
На
что
они? Сколько
будет!
боялся,
пробормотал Джейми,
тепло
и
я
Питъюк.
но
—
услышал.
Джейми
ночь
бок
спали
о
запомнил
бок девять
надолго. На длинном широком
человек.
Со
всех
сторон
храп, бормотание, вздохи, посвистывание, точно в
котельной. Мало того, кое в ком из эскимосов силушка играла
слышались
сне.
в
То вдруг
ухо,
женщины
не
спали
наконец
пнет
Джейми
бок,
в
то
заедет
соскучишься! Анджелине больше
спокойнее,
встать
с
но
этой
даже у
общей
нее
лицо
—
да,
повезло:
наутро, когда
постели,
во
локтем
губам
один раз чья-то ручища хлопнула его по
а
тут уж
кто-нибудь
и
можно
было
было
усталое,
а
глаза совсем
провалились.
И вот опять ребята смотрят, как
лагеря: все, кто жил у озера Кейкут,
к реке Кейзон.
68
эскимосы
тоже
снимаются
с
решили отправиться
Мы
обрастаем людьми прямо
Джейми Эуэсину и Анджелине.
—
Анджелина
как
снежный ком,
сказал
—
призадумалась.
Интересно, сколько
Верно, Джейми,— сказала она.
народу будет спать сегодня на одной постели?
Даже подумать страшно!
проговорил Джейми.
Но им повезло. Следующая стоянка была у северного конца
озера Кейкут. Когда они дошли до места, оказалось, что
—
—
—
—
здешние эскимосы
Так
что
в
все
свежему
и
выспались,
воздуху,
простору,
На другой день еще до полудня
людей пересек полосу суши
к
к
возможности
неровный
ряд саней
по
и
ту сторону озера
они снова
была торжественная минута
большой реке, которая в прошлом году унесла их
Эуэсина
казалось,
Кейкут и вышел
обрывистым берегам Иннуит Ку. Для Джейми и
высоким,
на
Питъюк,
даже
дальше.
собственное одеяло.
в свое
завернуться
ночь
эту
радовался
снялись с места и поехали
накануне уже
то
—
необычайному приключению.
Иннуит Ку была сейчас совсем
такая, какой
не
оказались
на
они
Север,
видели
ее сковало льдом. Но талые воды оторвали
раз,
лед от берегов, вздулись под ним; он трескался, раскалывался,
огромные глыбы наползали на берег. И под неспокойным этим
ее в
прошлый
—
покровом грозно рычали рвущиеся
Лед,
—
того
Эуэсин.
сказал
Но двигаться
всех на
привал,
Север
и
все
Джейми
прутьями,
по
—
гляди, тронется,
—
Не
хотел
бы
в
я
на волю
воды.
почтительно и
этот
час
со
страхом
оказаться
на
реке.
реке нечего было и думать. Кейкут повел
восточному берегу. Около полудня он объявил
по
собирать
разошлись
топливо
для костра.
Эуэсин ушли подальше от
оставив Анджелину и Питъюка
и
промерзшая
земля
у
них
под
реки за ивовыми
у саней. И вдруг
задрожала. Послышался
ногами
рев; ребята испуганно поглядели друг
рев уже перерос в оглушительный грохот.
глухой, раскатистый
друга,
—
а
Река! —крикнул
Когда
они
Эуэсин, и
добежали, глазам
устрашающее зрелище. Талые воды,
протяжении
сотен
что
они
их
помчались
скопились
в
реках
льдины выпирали
уносило
их
прочь. А
потом
с
из
из
громоздились, рушились, содрогаясь, отрывались друг
течение
стоянке.
представилось
миль, наконец вырвались
вздыбилась. Громадные
к
на
верховий,
и
оков.
озерах
Река
на
вся
воды,
от
друга,
и
грохоча,
футов в двадцать высотой и ринулась,
кажется, прямо на зрителей.
Прижав к себе Анджелину, Эуэсин во все глаза смотрел,
надвинулась
стена
льда
и
воды
69
могучий ледяной
как несется к ним
кричал,
но голос его
в
затерялся
Джейми
таран.
чудовищном треске
льда, камней.
Ледяные глыбы толщиной футов
взлетали
в
высоко
и
воздух
в
падали
и
по
что-то
громе воды,
десять
фонтаны
поднимая
воду,
брызг и ледяных осколков. Ледяная пыль искрилась, мерцала
над сорвавшейся с цепи могучей рекой, точно алмазный туман.
Все полчаса, пока яростный поток не унялся, эскимосы
будто вросли
в землю. И когда Кейкут наконец велел
раскладывать
костры
и
эскимосы и
еду, даже
готовить
те
за
принялись
дело молчаливые, подавленные.
Зиме конец,
—
Для
эскимос
Он
хороший
небо
показал в
стая
север
сказал
—
Питъюк,
когда
над
рекой
чай.
пили
—
Гляди! Летит!
время пришел.
—
ребята
неровным
клином летела на
гусей.
диких
Караван медленно продолжал путь. Снег сходил, обнажая
камни и болота; собаки с трудом тащили нарты. Нередко
приходилось им помогать: люди с криками хватались за
постромки, тянули наравне с псами. Лишь к концу дня на
восточном
берегу разлившейся широко, точно озеро, Иннуит Ку
показались островерхие чумы.
Это было место главного летнего становища. Здесь ихалмиуэскимосам
собирались, чтобы перехватить оленей-самцов, которые
уходили на север несколькими днями позже самок. Теперь, когда
прибыл караван Кейкута, здесь собралось двенадцать семей,
ты
шестьдесят человек,
народа, населявшего
—
остатки
бескрайние
многочисленного
некогда
северные равнины.
Племя это жило когда-то повсюду по берегам извилистой
Реки Людей, что несет свои воды долгих четыреста с лишним
миль. Последними из своего народа были эти немногие, ибо
Людей превратилась
Река
в
Реку Теней,
и
могучий край
обезлюдел.
Глава 11.
Вот уже
несколько
жили в эскимосском
ледоход
еще
не
ИЛАЙТУТИА
обратили
земле
плыть
кончился,
весеннее
в
каноэ
пока
таяние
идет
топи, вздувшиеся озерца,
весь
пути
этот
край
тоже не
и
Анджелина
в
было
но
опасно.
слишком
На
бурно;
набухшие водой болота
непроходимое месиво,
так
что
и
по
было.
Хоть молодым путешественникам
70
мальчики
становище. Хотя реки вскрылись,
заполярных равнинах
снежные
недель
и
не
терпелось
добраться
до заветного тайника
задержка
оказалась
среди
им
не
—
в
могилы
тягость.
но невольная
викинга,
Очень уж интересно было
жить
эскимосов.
Джейми, Эуэсин
как
среди ихалмиутов
поселились
отдельно
с
делили
ними
настояли на
дома, однако
своей
в
немного
оказалось
Анджелина скоро почувствовали себя
и
—
Гостеприимство эскимосов
Но ребята опять и опять
палатке.
утомительным.
гости
трапезу: редкие
своем
были нарасхват,
а
радушие хозяев
неисчерпаемо.
Питались эскимосы почти
разнообразные блюда,
одной олениной; стряпали
из
нее
сырую. В первые дни мяса
не хватало, потому что у эскимосов кончились патроны, а без
них трудно убить достаточно оленей. Но Питъюк недолго
думая повел Джейми и Эуэсина на охоту, а когда они вернулись,
убив шесть упитанных оленей, их встретили торжественно, как
могучих охотников. Добыча эта пришлась тем более кстати, что
эскимосам надо было обтянуть кожей каяки, чтобы
подготовиться к встрече самцов, а хороших шкур не хватало.
Джейми и Эуэсин с жадным любопытством смотрели, как
Кейкут
иногда
ладил свой каяк.
что
только
а
снятые
ели
Сперва
шкуры,
он
потом
вымачивал
два дня
дочиста
отскоблил
с
в
реке
обеих
сторон, снял волос и жир. После этого кожи стали походить
на пергамент. Тогда он снова их намочил, осторожно натянул
на остов каяка, а три женщины накрепко их сшили. Сшивали
они сухожилиями, костяными иглами, работали так искусно,
что швы совсем не пропускали воду.
Просохнув,
кожи
сели,
И вот однажды утром
Он без труда его поднял
натянулись туго,
Кейкут
—
каяк,
решил
как
на
барабане.
свой
испытать
каяк.
считать, ничего не
можно
озеру, осторожно спустил на воду, и легкое, как
пушинка, суденышко поплыло. Кейкут вошел в воду, ловко
вскочил в каяк, взялся за двухлопастное весло и стремительно
весил,
—
отнес к
заскользил по
Казалось,
намекнул,
что
озеру.
ну
что
одни
тут
трудного? И когда Питъюк лукаво
лишь
эскимосы
умеют управлять каяком,
Эуэсин
неосторожно принял вызов.
Питъюк потихоньку шепнул об этом одному, другому,
третьему. Когда Эуэсин спустился на берег, он с ужасом увидел,
тут собрались чуть не все эскимосы.
глядеть, он натянул кожаные сапоги
—
да еще непромокаемые
со
и вошел в
Стараясь
—
ни
высокие,
на
кого
выше
что
не
колен,
воду.
Забраться в каяк оказалось труднее,
стороны. При первой попытке Эуэсин
чем
он
думал, глядя
опрокинул суденышко
71
набок,
порядком черпнуло воды. Эуэсин, помрачнев,
вытянул его на берег, вылил воду и приготовился начать все
сначала. На этот раз он решил не шагнуть, а вскочить в
скорлупку, и это было удалось. Но тут каяк накренился влево,
и оно
Эуэсин чуть
Джейми,
не вывалился.
Питъюк
Пока бедняга
они
и
и
Эуэсин
со
вперемешку
толпа
силился
взрывами
Наконец
добродушными советами.
потешались
эскимосов
вовсю.
обуздать капризное суденышко,
хохота
его
засыпали
обрел
равновесие и ударил веслом
по воде. Каяк понесся с такой скоростью, что Эуэсин только
рот раскрыл от удивления, а зрители на берегу так и
покатились со смеху. Теперь Эуэсин не знал, как остановиться. Каяк
по
прыгал
ледяным водам озера,
его
стараясь повернуть
круг,
к
он
как
В
к
а
берегу.
сумел наконец направить
И
берегу.
но
тормозить,
он
почти
тотчас
чересчур
Эуэсин греб
длинный острый
Не успел
а
лодка перевернулась вверх дном,
следующий
миг
голова
его
медленно встал на ноги
Питъюк
больше
нос
каяка
принялся
перехватить весло,
он
сам
из
тотчас
ушел под воду.
воды,
лицо
работать
и
он
его
выразило
руками,
вода едва доходила ему до колен!
не мог
сдержаться.
берегу, но вот, спотыкаясь о
выбрался на берег, ухватил его за
катался по
Питъюк
весла
он
вынырнула
по-собачьи поплыл было к берегу. Однако
полнейшее недоумение. Он перестал
—
сил,
Описав огромный неровный
одним концом
сильно.
всех
изо
Давясь
от
Эуэсин
подводные камни,
ногу
и
он
смеха,
поволок
к
воде.
он совсем ослабел от смеха.
сопротивлялся
Голова его скрылась под водой, а когда он вынырнул,
отфыркиваясь водой точно кит, эскимосы совсем зашлись от восторга.
Каяк выудили и высушили, а потом и Джейми предложили
показать, на что он способен. Джейми вежливо, но решительно
отказался, а в душе дал себе слово, что по доброй воле
нипочем не
не
—
в
ступит
Однажды,
это
через неделю после приезда в
который всякий день ходил пешком
Оухото,
до крайности
оленей-самцов
Эскимосы
суденышко.
примерно
становище,
вернулся
утлое
совсем
взволнованный:
близко!
долгожданные
летнее
к
югу,
стада
перенесли шесть уже готовых к этому
времени каяков через водораздел за становищем, на берег
узкой, но быстрой речки, что впадала с северо-востока в Иннуит Ку. Здесь их спрятали в ивняке. Рядом с каждым каяком
лег и притаился охотник.
Еще двое эскимосов побежали к востоку, туда, где косо
7а
поспешно
расстоянии
от
людей:
каменных
ков,
длинный,
юго-восток
на
протянулся
примерно
одного инукока
в
почти
их поставили
милю, ряд инукона
здесь давным-давно
в
полсотни
футов
к
другому,
эти
от
друг
двое
на
друга.
Перебегая
каждого
нахлобучивали
кусок дерна, из которого торчала и качалась на ветру
сухая прошлогодняя трава. Эти «головы» придавали инукокам
сходство с присевшими на корточки людьми. То была «оленья
ограда»: она должна была отклонить
к той самой переправе через реку, у
приближающиеся
которой затаились
стада
охотники со своими каяками.
А
накрепко привязывали, чтобы
карибу. Костры
учуял
запах
Наконец
в
—
загасили,
золу
не
не
кинулись,
спугнули
водой, чтобы
залили
олень
не
дыма.
было готово,
все
взобрались
охоте,
становища
собак,
становище хлопотали женщины и дети: сгоняли
в
отсюда лучше
на
и
гребень
всего
видно
все,
не
кто
холма
будет
принимал участия
неподалеку
от
охоту.
Питъюк, Эуэсин, Джейми и Анджелина устроились в
северном конце гребня, над местом предполагаемой переправы.
Кейкут стоял в южном
трубу пытливо оглядывал
конце
и
через старинную подзорную
горизонт. Но
он
вот
отложил
трубу,
вверх-вниз, вверх-вниз. Эскимос, стоявший
неподалеку от Джейми, повторил сигнал, чтобы его увидели
охотники, притаившиеся подле каяков.
Идут,
шепнул друзьям Питъюк.
замахал
руками
—
—
Напряженно
стороне
—
какое-то
Скоро
там
вереницы
движение
стало
карибу
они
вглядываясь,
на
склонах
вырисовываться
заметили в
наконец
нечто
медленно струились
в
холма,
по
двух
знакомое.
склону
той
милях к
югу.
Длинные
холма
и
вились
дну долины. Тут были одни самцы. Они шли неспешно.
Казалось, они бредут куда глаза глядят, подгоняемые слабым
по
южным
ветерком; то и дело они останавливались пощипать
ягель, который уже выступил из-под растаявшего снега.
Они двигались непереносимо медленно,
казалось со
Они
на
стороны.
как
будто
не
северо-запад.
заметили
оленей,
Наконец
вожаки
слишком
Спустя
вожаки
ее
подошли
испугались,
а
к
но
может,
так
«оленьей ограде».
все
же
свернули
два часа после того, как эскимосы
наконец
вышли
на
берег. Здесь
они
минут двадцать, видимо не уверенные, стоит ли
переходить быструю речку. Но сзади подходили все новые олени,
стадо напирало, и передним волей-неволей пришлось рискнуть:
топтались
с
полсотни
поплыли к
самцов
вошли
в
воду.
противоположному
Высоко задрав головы,
берегу.
73
они
Взгляд Джейми был прикован
к
едва различимым силуэтам
по-прежнему не шевелились.
Чего это они?
Почему не
шепнул Джейми Питъюку.
спускают каяки? Олени ведь сейчас выйдут на тот берег.
Питъюк.
Погоди,
Смотри, все увидишь.
успокоил
Олени благополучно перебрались через речку, отряхнулись,
охотников,
но те
—
—
—
—
—
—
направились к северу. На южном берегу тем
временем собралось уже около сотни оленей: они следили за
собаки,
точно
и
вожаками
и, видно
убедившись,
в
быстрый
поток.
ступили
Они достигли середины,
схватили
работая веслами,
отрезали
на
каяки, кинули
их от
они
и
тут шестеро
воду
налетели на
обоих
переправа безопасна,
что
охотников
тоже
вскочили,
прыгнули в них. Быстро
перепуганных оленей и мигом
и
берегов.
Олени в ужасе закружились, кинулись вверх по течению,
но было их так много, что они мешали
друг другу и оттого
пугались еще больше.
Меж тем каждый охотник одной рукой
управлял
фута
в
своим
копье
другой
а
суденышком,
выхватил
короткое,
треугольным широким стальным
наконечником, закрепленное на носу лодки точно гарпун. Охотники
подплыли вплотную к теснившимся на одном месте оленям.
три,
с
и оленю конец. Охотник
удар сзади, под ребра,
тут же направляет каяк к новой жертве. Скоро холодные
зеленые воды реки потемнели, помутнели от крови. Стремительное
течение уносило десятка два убитых оленей вниз по реке.
Уцелевшие, кто где мог, выбирались на берег и неуклюжим
Быстрый
—
галопом мчались
С
того
прочь.
мгновения,
как
появились
охотники,
олени рассыпались по равнине, прошло не
Когда Джейми, Эуэсин
неподвижности
ноги
и
и
Анджелина
вместе
с
и
до того,
больше
пяти
как
минут.
встали на затекшие от
эскимосами
начали
спускаться
с холма к
переправе, ниже по течению реки появились те двое,
что приделывали инукокам травяные головы. В руках у них
были длинные шесты с крюками, они сноровисто подтягивали
к берегу плывущие по воде туши.
Твоим и ружья ни к чему!—сказал Питъюку Джейми.—
В жизни не видал таких ловких охотников.
Питъюк широко улыбнулся:
—
—
Тогда
Хорошо
охотятся,
эскимос
голодный,
только
если
олень
не
часто
для ружья пули нет.
Теперь большой еда будет, мозговой кости.
В тот вечер в становище устроили пир
полакомились
74
костным
в
мозгом
из
длинных
река идет.
Пошли.
горой. Все
оленьих
всласть
костей
и
прочими деликатесами
жареными почками, сердцем,
истекающей жиром, зажаренной грудинкой. Когда все изрядно
подзаправились и могли уже оторваться от еды, появились бубны,
—
начались песни и пляски.
Один
морщинах
и
он запел и
—
—
Илайтутна. Старей
—
Со
многим
вам
завтра
На
другой
Когда
они
только
в
проворно,
все остановились и
историй
много
знает.
Может,
его
друзей
повел
не
чум, старик
в
Илайтутне.
гости к
встал
с
груды шкур,
пронзительно поглядел на них маленькими
уголь, глазками, упрятанными в складки
как
и
Немного
морщинистой кожи.
Он спросил,
погодя
потом
долго ему отвечал,
—
пляс,
и
легко
будет.
день Питъюк
вошли
в
так
в
все
лицо
спросил Джейми Питъюка.
Шаман
всех ихалмиутов.
говорит,
рассказывать
кивнул
черными,
духи
он
двигался
пустился
смотреть и слушать.
Кто этот старик?
знаменитый.
старый-престарый,
Однако
складках.
что, когда
стали
танцоров был
из
что-то
он
объяснил друзьям,
зачем вы
пришли
Питъюку,
сказал
о
чем
наша земля.
тот
речь.
Я
сказал
про
викинг, сказал, мы будем все забирать. Ему не нравится.
Может, захочет останавливать нас. Говорит, могила викинг
заколдован.
Теперь
Питъюк
погодите,
опять
ничего не ответил.
Джейми
осенило.
прессованного
он
узнавать.
заговорил по-эскимосски, старик кивнул,
Казалось, они зашли в тупик, но тут
В кармане у
табака,
Похожая
на
было
него
он хотел их
достал три плитки,
подарить
степенно
на
к
что-то
решился. Встал
и,
наконец,
сработанную
из
дерева
—
стреляют
и кости.
—
арбалетов! Это
назад. Откуда он
—
сотни лет
на
вытащил
разглядели, но только
изумился он.
Арбалет!
из
хауик
Говорит,
—
Джейми.
—
Говорит,
—
сделал.
железный люди,
может
А
сам
рассказать,
вдруг
Пусть
он
зоркими
И
вот
теперь
глазками
и,
колени, принялся шарить
оттуда
Поднял
ее
Джейми
какую-то диковину,
повыше, чтобы гости
понял,
что
это
такое.
Но ведь эскимосы не
оружие европейца, оно было в ходу
—
у старика, Питъюк?
Питъюк перевел старику вопрос,
—
охотникам.
рука молниеносно, точно нападающая
табаку, схватила и сунула под широкую
под нарами
лучше
плиток
подал старику.
Илайтутна пробуравил Джейми
кажется,
несколько
но
клешню
змея, метнулась
парку.
буду
Говорит,
они
потом
ответил:
иннуиты научился у
ино-
давно-давно сюда приходил.
если хотим.
викингами?
вскинулся
расскажет, Питъюк. Попроси его, пожалуйста!
это
связано
с
—
75
Питъюк повернулся
к
ребячьих
глаза, уставился куда-то поверх
сквозь
смотрит
Долго-долго
тишине
ожидания
многим
к
привезли
это
принесли
ему
Дар
он молчал.
Он
оружием!
поколениям
им
не
Но
вот в
исполненной
—
не
прибавил
счесть.
А
силы
потом
моему
белые люди
забыли про него. Напрасно
должен человек забывать про дары, что
нам
ружья,
не
сделали:
он
ЛУК ВИКИНГА
Этот лук был
народу,
Казалось,
его голос.
раздался
Глава 12.
голов.
поднял
непостижимую даль, куда
в
стену чума
дано проникнуть.
Илайтутна
старику, перевел.
и
мы
мы
величие.
этот
получили в незапамятные времена, но
помню, ибо я шаман, мне ведомо волшебство, и память
временах пережила бессчетные зимы и пришла ко мне.
я
мы
о
их
тех
То был дар инохауиков. Они были могущественнее,
сильнее людей, и все же не боги, ибо всех их под конец одолела
смерть. Были они бледнолицые и бородатые. А глаза голубые,
глубинный
точно
А
из
нет ни
лодках
в
конца,
ни
они
родом,
ведал.
нас
и
охотились
на
равнины, нападут
подряд вырежут. И мы всегда
в
Айкарлуку.
—
не
счесть.
на
кроликов.
становища
иннуитов
нас,
на
—
жили в
как
охоты
племя
Они
Выйдут
и
всех
страхе.
пришло на
И вот утром мальчонка пошел к реке
вдруг бежит назад, кричит: «Иткилиты
месяц
и
рыбу забить
Мужчины схватили
мы
говорили наши предки.
соленой воде, но было нас
на
Однажды
Знали
каяка—так
времена мы жили ближе к
краю не много, а индейцев-иткилйтов
ненавидели
летом
не
на
те
этом
реки
никто
востоке, за соленой водой,
края. И по воде этой они приплыли в
далеко
пятьдесят раз больше
в
В
краев
что земля их
только,
которой
каких
лед.
берег
наше
—
хотел
идут!»
перед чумами и дрожат
боятся иткилитов. Но совсем не иткилиты приплыли по реке
пришло диковинное каноэ из тяжелого дерева, и в нем сидели
копья,
стоят
—
—
восемь
гребцов.
инохауики. Они гребли по двое, а девятый
корме лицом к ним. На голове его сверкала железная
То
на
диковинных
были
шапка, грудь закрывали железные пластины,
и на них
стоял
играло
встающее солнце.
Испугались
иннуиты, подумали, что это приплыли дьяволы.
В страхе глядели, как инохауики высаживались на берег. П
корме. Он держал перед
щит, белый как снег. Потом он
бросил щит на землю и на него положил большой железный нож,
длиною с ногу мужчины. Так он и стоял безоружный, и все
высокий,
собой огромный круглый
вым сошел
что
увидели,
кто стоял на
тот,
он
пришел
злобы.
не
с
помыслами
черными
и
в
сердце
у
него нет
а
Так пришли инохауики. Они не говорили на нашем языке,
мы не знали их языка. Но они знаками объяснили нам, что
они в
пути уже
край,
за
солеными
к
инохауики приплыли
каноэ,
а
потом
пошли
Север,
большое каноэ
Когда
но не
ушло,
они
лун
и
на
юг,
перебили
напали иткилиты и
бежали на
теперь хотят вернуться в далекий
водами. После народ наш понял, что
нашим берегам в другом, совсем большом
много
не
в
всех, кроме
добрались
скоро
дождалось их,
к
приплыли
на
там
и
леса,
ночью
них
девяти. Девять
до соленой воды
этих
—
и они остались
одни.
были
обычай. То
они
становищу иннуитов,
таков наш
голодные, и наше племя их накормило
был великий день, когда они к нам пришли. Он положил
—
начало
нашему могуществу.
А что случилось после,
Рассказы те
Почти
все
—
о силе
них
у
о
чужеземцев
было сделано
из
том
и
много
есть
об орудиях
железа.
До
рассказов.
их и
них
оружии.
мы
никогда
видели железа и стали называть его по имени одного
хауик. А вождя
—
чужеземцев
Они
пожили
немного
их звали
среди
не
из
Кунар.
нашего
племени,
а
потом
стали
спрашивать, нет ли пути на Север вокруг соленой воды. И
когда услыхали, что такого пути нет, сильно опечалились. Потом
выпал снег, и они стали жить в чумах вместе с нашим народом.
Больше года жили они среди нашего племени. Научились
охотиться,
одежду
пожелал
и
как
иннуиты. Почти
стали
одеваться
расстаться
со
в
все
меха,
забросили
как
своей железной
диковинную свою
иннуиты. Но Кунар не
одеждой. Даже
в
самый
жестокий мороз он ходил в рогатой железной шапке и похож
в ней был на мускусного быка.
Кунар был великан. Один мог унести на плечах целого
карибу. Своим большим железным ножом разрубал оленя на
рыбу. Кунар жил в одном
чуме с человеком, по имени Киликтук, а этот Киликтук был
шаман. У него была дочь Айр^т, и в скором времени она
понесла от Кунара. Иннуиты обрадовались, думали, теперь Кунар
и его люди останутся с нами навсегда. Инохауикам было чему
куски
так
научить
из
же
наш
легко,
как
женщина
народ. Они научили
камня, строить запруды, чтобы
—
нас
высекать
ловить
огонь
железом
лосося, находить до77
по
рогу
были,
они
учили
а
многим
еще
чем-то
еще
одна
говорили.
все
что
равно
дети,
и
мы
равнинах.
и
зима,
Кунара
Мудрые
удивительным вещам.
краю были
в нашем
как жить на великих
их,
Пришла
о
и
звездам
с
они
собрались
было,
ними не
он
в
иглу
был
в
и
долго
иглу Ки-
Айрут: там он жил со своим сыном, которого родила
ему Айрут. Те восемь пришли к нему и сказали, что будут
на юг, в леса,
уходить. Пойдут к берегам соленой воды, а оттуда
будут искать такое дерево, из которого можно строить большое
и
ликтука
—
каноэ, и тогда поплывут на восток, к своему далекому дому.
Они просили Кунара пойти с ними
ведь он был их вождь.
—
И
Кунар
согласился, хотя, видно, без радости.
Тогда
жены
эскимосы
в
дочерей, и племя рассердилось: ведь они теперь
своих женщин! Едва не дошло до драки, но вмешался
Кунар. Сказал:
с
себе
взяли
наших
покинут
останется
рассердились. Все инохауики
нами
если мы
отпустим
людей
его
на
он
юг,
и
откроет нам еще много секретов.
Так и порешили. Эскимосы все равно отговаривали инознали, что белым такой путь не под силу.
хауиков уходить
Знали: если их не погубит пурга, так перебьют индейцы. Но
навсегда
—
те
восемь
собак
и
ничего
слышать
не
хотели.
Эскимосы дали
им
и
нарты, и они ушли.
Их поглотил снегопад,
видел.
Где-то
ночной
в
тьме
больше
и
их
никто
настигла
никогда
их
не
ярость нашей земли,
и
погибли.
И теперь рассказ мой уже не обо всех инохауиках, а о Кунаре, и еще об Айрут, и об их детях. Народ наш очень любил
Кунара. Он часто рассказывал про то, что знал и видел в
далеких
краях. И многим его рассказам нельзя было поверить,
они
оттого
оружием
что
говорил
бились люди
будто
Иннуиты
лилась
он
на
про страшные сражения: грозным
море и на суше и кровь человеческая
весенние
дожди.
просили
Кунара
показать
как
им,
такое
сделать
не хочет, чтобы они
оружие, но он не согласился. Сказал
сами себя погубили. Он так говорил оттого, что не понимал
эскимосов. Не понимал, что мы отнимаем жизнь только тогда, когда
—
иначе
нельзя.
Кунар боялся,
смертоносного оружия,
что,
мы станем как
Эскимосы любили Кунара,
затосковал.
и
Он больше
не
если
ходил
на
но
он
Эскимосы
Пришла
жалели
его,
еще одна весна,
78
но
и
годы шли,
охоту,
а
все
ничем
и племя
нам
секрет
индейцы.
глядел на восток и говорил сам с собой
языке.
откроет
Кунар
сидел у
на
не
своего
непонятном
могли
ему
решило двинуться
чума
своем
помочь.
в
глубь
наш
земли, богатые оленями, неподалеку
на
страны,
И
вот
племя
Кунар
запад,
что
знал,
народ
шел
сумеем отбиться от индейцев.
путь. И говорят, когда шли на
мы
теперь
в
пустилось
и
последним,
оборачивался,
все
и
глядел
на
и плакал.
восток,
Эскимосы пришли
к
берегам Реки Людей
разбили
и
близ озера Ангикуни
место хорошее, там было
оленей. Три года племя жило спокойно и сытно,
—
что
Реки Людей;
от
Кунар
это
им
приносит
и
счастье,
много
лагерь
жирных
и
все
думали,
полюбили
его
больше
прежнего.
Потом,
на
третий
месяц, когда забивают
в
год,
рыбу,
решили пойти на Север, вниз по течению Реки Людей,
мускусным быком. Попросили и Кунара пойти с ними, но
сказал, он совсем больной, пойти не может. Только заболел
охотники
душой,
а не
за
он
он
телом.
Охотники
взяли
каяки
и пошли
Север,
на
Кунар
а
остался
стариками. И случилось
так, что, когда мужчины ушли, сверху по реке нагрянула орда
в
становище
с
индейцев-иткилитов,
Была
и
жестокая
детей. Еслибы
Кунар
они
Кунар,
не
и
тундры. И
нож
его
Иткилиты
вверх
один
лука,
кто
по
из
и
не
остался
него
в
эта
был
его
на
его
и
всех.
детей
и
большой нож, на голове
железной рубашке.
будто бурый медведь
молния и стал красный, и
как
много
прежде
раз.
Кунара.
к своим
чем
им
пустил стрелу
в
и
такой
—
рычал,
живых, кинулись
попала
половину женщин
женщин
устоять против
Да только
обернулся и
стрела
бы
вопли
красный
реке.
них
он
мелькнул
могли
становище эскимосов.
становища, сидел один
индейцев
на
он мелькал и становился
а
от
солнце играло
Он накинулся
на
убили
они
сидел неподалеку
рогатая шапка,
многих,
напали
Индейцы перебили
резня.
чумам. В руках у
бросился к
из
и
был обычай. Услыхал
него
у
и
женщинами, детьми
Кунара,
ниже
Он
каноэ
убил
и
уплыли
скрыться из виду,
из
своего
длинного
края железной
рубашки, и впилась в живот.
Когда вернулись наши
были уже похоронены,
Айрут и обоих детей
а
мужчины, у многих жены и дети
уцелевшие женщины их оплакивали.
Кунара
убили. А сам он
своей рукой вытащил
тоже
лежал
стрелу,
говорил. Он
что впилась ему в живот, но рана была черная и зловонная.
Он ни с кем не говорил, пока к нему не подошел шаман.
Сперва Кунар произнес страшные заклятия. Потом попросил
шамана Киликтука принести ему дерево и крепкие, упругие
рога мускусного быка. Киликтук все принес, и Кунар сказал,
в
чуме
и ни с кем не
79
какую
соединить.
форму придать, дереву, а какую
Киликтук все так и сделал, и в
такой самый лук,
И тогда
Это
—
пойди
и
где
они
в
его
его
от
меня
него
и
где
спят.
Пусть
во всем этом
в
оказался
дар.
убивай
и
леса, где живут иткилиты,
краю
Возьми
их
всюду,
не останется
иткилита.
одного
сказав
Тело
их
как я вам показал.
заговорил:
дитя смерти. Прими
ходят
в живых ни
И,
как
Кунар
—
его
рогу и
руках у
—
так, умер.
отнесли
на
высокое
Реки
вещи, даже его большой
место, недалеко от
Людей и рядом с ним положили все его
нож, которому цены не было. А потом над ним построили дом,
он говорил, что так строят дома на его
построили из камня
—
родной
земле.
Там Кунар и лежит. Его дом вы и видели прошлым
И еще про тот лук. Мы не пошли с ним на юг, не
мстить. Такого обычая у нас нет. Но мы сделали много
луков, и, когда нам
А иткилиты больше
очень их
смерти
Так
было
нужно
не
мы
мясо,
показывались
в
убивали
наших
землях
летом.
стали
таких
оленей.
—
дитя
напугало.
скоро эскимосов
стало многое множество. Дитя смерти служило нам ради
жизни, и это было хорошо. Никогда никто не приносил нам такого
бесценного дара, и как знать, может, если б мы его сохранили,
мы
мы
все
жили
еще
осталось
в
довольстве
и
сытости,
были бы большим племенем,
совсем
мало.
Пройдет
еще
и
а
немного
ведь
зим
сейчас
—
и
нас
никого
из нас не останется.
А теперь устал
старый
идите,
я.
Старый
спать
стал, скоро
буду. Теперь
я...
Глава 13. ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ
Анджелина
блестели
и
еле
Задумчивые, сосредоточенные возвращались
мальчики от Илайгутны. В глазах Анджелины
сдерживаемые
трагическая
судьба
Ей
слезы.
Кунара,
словно
вчера.
Рассказ старика растревожил
задел
Питъюка. Он молчал,
так
и
его
их
живо
все
это
всех,
всегда
—
но
особенно
веселое
глубоко
лицо омрачала
скорбь. Под вечер друзья забеспокоились и
как-то его подбодрить.
напомнил Эуэсин.
Ведь Кунар умер давным-давно,
затаенная
попробовали
представилась
случилось только
—
80
Питъюк поднял голову, посмотрел хмуро,
Я
—
не
про
Кунар
Про
думал.
когда рос тут, часто мясо не был,
люди голодный сидел. Вот я думал,
много
сидел.
Теперь
мало
голодный
станем.
Вот
Это
—
голодают,
—
люди,
как
мало
властей
дело
знают,
мы, когда поедем
на
юг,
рассказывал.
голодный
не
все
олень, и, может, скоро
помогать
Плохо,
—
не
даже
шаман
что
старый
и
дети умирал,
плрмя.
если никто не помогает.
—
Джейми.
знает, Питъюк,
и
олень, никто
много
будет,
сказал
ничего не
власти
был,
люди
никогда.
ихалмиутов. Это мой
Я,
Раньше
как
людям,
что
никто
только несколько
что
есть
на
мы всем
про
него
твое
про
племя
Спорим,
торговцев.
такое
свете
они
когда
А
племя.
и
расскажем
вот
про то,
что с ним делается.
Эуэсин безжалостно охладил
Думаешь, нас кто-нибудь
—
А
что
чипеуэями, забыл? Сколько раз белых просили помочь,
часто они помогали? Народ Питъюка чужой твоему народу.
случилось
а
Джейми:
станет слушать?
пыл
с
Даже
я
весь
я им
свет,
Но
—
человек,
нам
поверят,
им ничего не стоит
забыть.
забыть!—с вызовом крикнул Джейми.
постараюсь, чтоб не забыли. Я такой шум подниму,
А
—
Уж
белые
если
и
не
дам
тогда придется
Эуэсин
А
как
и
за
им
что-нибудь
да
не
на
сделать!
стоял на своем:
ты
это
тобой
сделаешь? Ты
охотится
ведь всего-навсего один
полиция.
Кто
станет
тебя
слушать?
Джейми.
Я-то знаю, каково сейчас Питъюку, а ты не знаешь,
Ты мой лучший друг, и ты друг индейцев и эскимосов,
никогда
—
поймешь,
но
ты
каково нам.
Горечь, которую Джейми впервые
безмерно поразила его. Он не сразу
Эуэсина,
слышал в голосе
нашелся
что
сказать,
его
опередил Питъюк:
Эуэсин
правда говорил. Я рассказывать буду про
миут. Ты хорошо слушай, Джейми. Раньше они сильный
—
был,
много
лисица. Раз
оленина
в
у
них
был,
весь
зима
охотились
ихалплемя
белый
большой
на
два зима самый сильный мужчина везли
груз белый лисица на берег торговцу. Назад везли ружье,
патрон, капкан. Очень далекий путь, трудный, два месяц ехали,
три ехали. Такой путь только с полный желудок ехать можно.
Только охотник с полный желудок может бежать много сотня
миль по тундра за белый лисица. Потом давно-давно, я еще
тогда не рождался, мужчина повезли большой груз белый
лисица торговцу. Приехали на берег, а торговец говорит, белый
лисица теперь не надо. Ничего не стоит. Мужчина поехал
ни ружье, ни патрон. В тот зима
назад, ничего не привез
—
4
Ф.
Моуэт
81
было пуля,
нечем было зимой убивать олень. И тогда нет сил зимой
охотиться на лисица. И каждый год меньше олень стало. Больно
много олень белый люди на юге убивал. Тогда эскимосы,
хочешь
не
Четыре,
в
хочешь, сиди
пять
лет
Оухото
назад
берег. Говорил торговцу
патроны. Торговец смеялся,
на
—
отец
белый,
отец
эскимос.
Впервые
что
ощутил,
И ему
Белый люди
сказал.
правда
но,
с
тех
между
стало
я
может,
ним
и
до
говорил,
помогает
вези
Джейми
голодный.
опять
никак
много
поехал
нельзя
без
Эуэсин
мех.
белый люди. Мой
Лучше пускай мой
только
забуду.
это
жителями
весна
три мужчина
патроны надо,
про
как
пор,
и
все
и
становище,
не
что
десять люди, двадцать люди умер, потому
приехал на Север, он
этого края зияет пропасть.
страшно.
Послушайте,
Белые
ведь не
все такие. Разве мой дядя Энгус такой? И там, подальше к югу,
еще много таких, как он. Говорю вам, если б только они знали,
что здесь творится, они бы послали помощь. Нет, мы заставим
—
власти
что-то
—
в
отчаянии
сделать...
—
он.
сказал
—
упавшим голосом: он
поверили. Он почувствовал
докончил
он
Эуэсин и Питъюк ему не
себя глубоко несчастным и очень одиноким. Он отчаянно ломал
голову: как одолеть это отчуждение?
И тут заговорила Анджелина. Заговорила тихо и мягко:
Я вот все думаю: Джейми сказал, оружие викинга будет
на юге больших денег стоить.
А ведь это вещи Кунара. Он
что
видел,
—
женился
захотел
если его
на
бы
эскимоске,
помочь
вещи
и
у
были здесь дети. Разве он не
еще больше, чем помог? Ведь
него
эскимосам
стоят
больших денег,
Питъюка, правда? Тогда
племени
другое, без
У Джейми гора
патроны,
часть
эскимосы
их
надо отдать
купят ружья,
и
чего им нельзя жить.
и
с плеч свалилась.
Конечно! Говорю вам, какойвоскликнул он.
Верно!
нибудь музей тысячи за это заплатит. Денег вполне хватит и
для дяди Энгуса, и для всего племени Питъюка. И потом вот
—
—
что:
газеты
расскажем
властям
захотят
про
беды
поневоле
—
узнать,
как
эскимосов.
надо
будет
мы
все
это
нашли.
И
мы
Вся страна прочитает. И тогда
вмешаться. Им уже не дадут
забыть.
Питъюк смотрел
Анджелину, и впервые за весь вечер на
лице его промелькнула улыбка. Он протянул было руку, хотел,
видно, коснуться ее плеча, но передумал и обернулся, только
не к Джейми, а к Эуэсину:
Толк будет, Эуэсин? Как думаешь?
—
82
на
Если
осторожно ответил Эуэсин.
мы сумеем сами все продать. А то, пожалуй, белые все
отнимут и ничего не дадут взамен. С нашим народом
Пожалуй, будет,
—
только
у
нас
такое
—
—
и с твоим тоже...
случалось...
А теперь не случится!
яростно перебил Джейми.
Сокровище нашли мы, и никто не может его у нас отобрать. Когда
поедем в Те-Пас, все спрячем, с собой возьмем только чтонибудь одно на образец. И никому не скажем, где спрятали:
—
сперва надо твердо знать,
—
ехать
—
—
Все так,
в Те-Пас. У
нас
там, верно,
там
очень
заплатят
Эуэсин.
согласился
—
Полиция
что нам
нет
ни
зла
на
—
по-честному.
Только
одного друга,
нас.
мне
неохота
а
Достанется
враги
нам
есть.
от
Но тут Джейми осенило, и он разразился потоком слов:
Питъюк! Когда эскимосы прежде ездили на берег,
какое место ездили? В Черчилл, да? А мы можем туда
—
в
проехать? Если можем, тогда
город,
и
там
никто
не
в
все
они
Черчилл настоящий
такие. Оттуда я пошлю
порядке.
кто
узнает,
них.
мы
телеграмму в Торонто, директору школы. Он по части истории
дока. И в музеях он людей знает. Он для нас сделает что
только
сможет, уж
это
наверняка.
Питъюк постарался не потонуть
—
Давний
Прямо
не
время
в
потоке
Черчилл
чипеуэй встретить. Кругом
эскимос
ездил, боялся
ездил
Ангикуни, потом Большой река
берег. Черчилл мы называл Иглу-уджарик
долгий
вопросов.
зимой на собаках.
почти
—
путь:
каменный крепость. Сам
не
я
до
самый
большой
Большой река
там
—
по
может,
знаю,
ездил,
каноэ плавать можно.
Уныние,
овладевшее
ребятами
у шамана, теперь рассеялось. И
подробностях обсуждали
улыбкой, объявил,
Они
они
планы.
новые
Питъюка, Оухото:
положил дядя
пошли
за
что
ним
у
и
него в
побывали
еще долго взахлеб во всех
после
он
их
на
как они
Конец
заглянул
чуме
уселись
того,
этим
в
разговорам
палатку и, сияя
ждет ужин.
полу вокруг большого
блюда, которое мать Питъюка с верхом наполнила
вареной оленьей грудинкой. За едой Питъюк рассказал об их
деревянного
новых
планах
эскимосам, которые ужинали
Тут же был
Да-а...
—
—
и
Кейкут,
задумчиво
он
внимательно
протянул
вместе
все
с
это
ними.
выслушал.
В давние-давние
Большой реке на каяках
он.
—
времена эскимосы иногда ходили по
прямо до соленой воды и там встречали морских эскимосов и
торговали у них тюленьи шкуры. Но мы-то этой дорогой летом
никогда
шамана
—
не
он
ездили,
только
один знает,
зимой,
как что
по
было
в
льду.
Надо спросить
давние времена.
88
...
оттепель.
На несколько дней вернулось ненастье и остановило
Ночи были морозные, дни серые, ветреные: то и дело
налетал
мокрый
льда. Мальчики
После того,
что
снег,
и
и
река
никак
не
могла
освободиться
Анджелина держались поближе
они
от
услыхали
добраться
им
шамана,
к
ото
становищу.
еще сильней
не
Кунара и ждать становилось
тягостно. Но что поделаешь... Эуэсин тщательно осматривал и
чинил упряжь.
Джейми много времени проводил с Оухото
терпелось
могилы
до
—
тому
белый
хоть немного
постоянно
особенно пришелся
юноша
научиться языку
бывали вместе,
эскимосов.
это не
по
душе
и
—
Анджелина
укрылось
от глаз
старался
и Питъюк
Джейми.
Скверная погода продержалась недолго. Через неделю после
того, как ребята побывали у шамана, Питъюк объявил, что река
почти
Решили
на
они
Поплывут
пойдут
останутся
очистилась ото
уже
теперь
другое же утро отправиться
в тех двух каноэ, что дали
проводниками
на
к
могиле
им
Кунара.
чипеуэи,
и
с
ними
дом
—
так
и
по-прежнему называли могилу
находился милях в тридцати от стойбища, вниз по
Иннуит Ку. Течение было такое стремительное, что
они
—
течению
они всего за
полдня доплыли до порогов: здесь прошлым
Джейми и Эуэсин
Водопада еще
Кейкут
можно плыть в каноэ.
Кейкут в каяках. Собаки
присмотром Белликари.
Оухото
становище под
Каменный
викинга
и
льда
уже
летом
потопили свое каноэ.
не
повел
было видно,
флотилию
к
слышался
только
берегу. Каяки
и
его
рев,
но
каноэ
вытащили на сушу и пошли пешком.
Потом
буруны,
все
и
тут
берегу, посмотрели на пенистые
Эуэсин переглянулись. Питъюк
остановились на
Джейми
и
закричал, перекрикивая шум воды:
Вы, может, недовольный, что мы пороги не переплываем?
Думаете, эскимосы трусы? Только белый да индеец храбрый,
может плыть такой большой пороги?
Мы были не
ответил Джейми.
Брось, Питъюк,
храбрые, а просто дураки, сам знаешь!
Скромный стали! Вот пойдем дальше по Большой река,
может, вы бедный эскимосский мальчишка тоже покажете, как
плавать большой пороги?
Я быстро научусь, честный слово.
Они, наверно, еще долго бы препирались, но их прервал
Оухото. Он первый поднялся на невысокую гряду и теперь
показывал рукой куда-то на север. Остальные взобрались к нему,
остановились и молча глядели на каменистый холм, что
заметил это и
—
—
—
—
—
ту сторону затопленной талыми водами долины:
вершине холма виднелось массивное сооружение из камня.
поднимался
на
по
84
Оухото
поднялся
на
невысокую гряду
показывал рукой
куда-то
на
и
теперь
север.
То был Каменный дом,
в
такой
на
поиски
То была
далекий путь.
которого
они
пустились
Железного
Кунара,
могила
человека.
КУНАРА
Глава 14. МОГИЛА
В
весенний
этот
что
наводили такую тоску,
день неоглядные
ее
не
холмистые
дали
развеять даже
могло
яркое солнце. Равнина казалась пустынной, давнымдавно вымершей. Не слышно было птичьего пения. Среди
ослепительно
каменистых холмов и
одноцветных
пропитанной водою, точно
Мхи и лишайники еще
губка,
самый
Наступил
восторг короткого
серолицая
унылый
зимней спячки,
пробудилась от
и
но
лета
недвижная,
видно было
не
не ожили.
мертвенно, по-зимнему тусклыми,
Они
все
ни
в
тундре,
единого
оленя.
оставались
еще
серо-бурыми.
тундры: она
встрепенулась, лихорадочный
час в жизни
еще
еще
сугробов
тающих
не
не
завладел
ею.
Она
лежала
как
мертвец.
Гнетущая безжизненность равнины подавляла, и
Анджелина, Эуэсин и Джейми невольно старались держаться поближе
друг к другу. Эскимосам и Питъюку тоже стало не по себе.
Оухото
что-то тихонько
Кейкут медленно кивнул.
останутся. Ждать нас будут,
Могила Кунар не ходят. Я тоже
сказал,
Он говорит, здесь
друзьям Питъюк.
—
—
объяснил
и
—
хочу туда ходить. Но вы ходите, значит, я с вами.
Джейми встряхнулся, заговорил как мог бодро
Что мы, маленькие, что ли? Привидений
—
и
не
деловито:
испугались?
пугаться нечего. Мы с Эуэсином
целую ночь, и я туда лазил. С виду
Тут
никакие
только
бывает. Так
призраки
там
не
пробыли у Каменного дома
он и правда жутковатый,
водятся; да их и вообще не
что пошли.
Эуэсин переглянулся с Питъюком
Может, в твоей стране и нет
и
ответил
—
глаза
белого
знают
много,
повернулся
и
и
человека
но
они
поднял
не
дорожный
повернулся к
закончил
белую сову,
—
Джейми.
он
и
огорченно
все.
пошли за
—
Он
—
Заяц
ним,
к
Джейми. Может,
видим
пожал
Закинул
мешок.
зашагал
Белые
мы.
плечами,
его
на
плечо
слепой чует
маячившему вдали
даже
и
Джейми так и
друзей сбивало
и
не нашелся
Не впервые поведение
его с толку.
Все-таки когда-нибудь я научусь помалкивать,
что сказать.
—
что
видят того,
знают
снова
Каменному дому.
Остальные трое
не
духов,
обоих:
за
—
пробормотал
86
он,
нагоняя
Эуэсина.
Они пересекли широкую
болотистую
долину, причем кое-где
пришлось идти по колено в ледяной талой воде, и стали
взбираться по усыпанному камнями склону холма, на котором
похоронен был Кунар. Чем ближе они подходили, тем
величественней становился Каменный дом, и под конец стало
что
казаться,
возвышается
на самом
казалось,
основание
он
его
деле
занимало
не
никаких
видно
окрест. Но
только
это
был не выше десяти футов,
больше пятнадцати квадратных
Но такой обман зрения
не
всем
надо
он
вполне понятен:
ведь
в
а
футов.
здешних краях
следов человека и оттого единственное
рук человеческих стало главной вехой в море пустоты.
Они перелезли через расколотые морозом острые валуны,
которые преграждали путь к дому, и им снова стало не по себе:
творение
перенеслись из знакомого обжитого мира
чуждый мир бесконечно далекого прошлого.
В десятке шагов от могилы Эуэсин остановился. Ни на кого
будто
в
не
снова
они
он
глядя,
порылся
в
своем
мешке, выудил оттуда плитку
табака. И положил ее на плоский камень.
Потом подошел Питъюк. Он достал из
небольшой сверток
с
вяленой олениной
и
своего мешка
положил
Джейми
смотрел на все это озадаченно, но
его была вознаграждена. Видя, что
сдержанность
подшучивает над
нетерпения,
делать
и
не
Эуэсин объяснил,
У
—
ними
нас
так
подарки.
У
проявляет
считается,
Джейми:
нас
всего
много
Джейми
не
никаких
немного
правда
табаком.
смолчал. И
с
рядом
кто
признаков
робко и смущенно:
умер, тому надо
есть, потому
что
мы
живые.
А у них нет ничего, потому что они мертвые. В прошлом году,
когда мы с тобой тут были, я забыл поделиться с мертвым.
А потом дал себе слово: если приду еще раз, ни за что не
Тут он заговорил чуть ли не умоляющим голосом:
забуду.
Ты, может, думаешь, это все глупости, но только все равно не
смейся. Пожалуйста, не смейся.
—
—
Да
Порылся
мне
—
в
и
неохота
кармане
и
смеяться,
—
серьезно
—
вытащил
истинную
на:
драгоценность
Торонто
на Эуэсичто-нибудь подарю?
перочинный
несколько
Джейми.
сказал
нож, приз, который он завоевал в школе
лет назад. И не без смущения взглянул
в
А мне можно? Ничего, если я тоже
Питъюк схватил левую руку Джейми, крепко ее сжал.
Это очень, очень хорошо, Джейми.
С тех пор как они подрались на Кэсмирском озере, не часто
—
—
голос
его
положил
с их
звучал
нож
дарами
на
так
дружески.
камень.
положила
За
пачку
ним
Джейми
выступил
подошла
Анджелина
чая.
87
вперед
и
и
рядом
Эуэсин первый
словно с
молчание
нарушил
и
заговорил
так
весело,
его свалилась немалая тяжесть:
души
Ты прости, что я нехорошо сказал тогда в становище
про твой народ. Мы с тобой отдалились друг от друга, тут и я
—
тоже
виноват.
накопилось
против
Понимаешь, у
белых, оттого
друзей. А ты нам друг:
Зря мы на тебя обиделись.
и
нас
в
мы
сердце
столько
иногда сердимся
Анджелине,
и
гнева
и
и
мне,
колко заметила Анджелина.
Я не обижалась,
себя Эуэсин. Ты забыл, я ведь люблю дикобразов.
—
—
за
на
своих
Питъюку.
—
Говори
Выходит, я дикобраз?
Ну ладно,
спросил Джейми.
Анджелина, твоя правда. Дикобраз и есть. И раз все тут
—
—
—
скажу: я тоже виноват, нехорошо
теперь займемся делом.
говорил.
Ну,
а
Массивную
и
и
так
вроде виноватые,
я
гробницу Кунара
неприступную
строили,
камни сложены были в плотный куб,
видно, с большим тщанием
зазоры между ними наглухо зашпаклеваны болотным дерном.
Дерн пустил корни, разросся, окутал гробницу мшистым
покровом. Однако
каменный куб был сплошным только с виду
Джейми обнаружил это еще в прошлом году. Он тогда отыскал
узкий, наполовину осыпавшийся ход, что вел под северную
—
—
пробрался
внутренний
во
стену,
и
друзей
этому ходу. И вдруг
к
склеп.
остановился
Теперь
он повел
вкопанный: чуть
же миг это увидел
как
стороне среди мха что-то белело. В тот
и Питъюк и негромко ахнул.
Это
Ничего-ничего, Питъюк,
заторопился Джейми.
просто череп. Он лежал внутри, а прошлым летом я вытащил
его, не разобрал, что это такое. Мы положим его на место.
в
—
—
Но
от
в
слова
эти не
гробницы,
успокоили Питъюка. Он
Эуэсин
и
прошлом году
и
—
тоже
отступил
—
быстро
он-то
попятился
видел череп еще
тогда отчаянно перепугался.
Я туда
нейду!—нетвердым голосом выговорил Питъюк.—
Ты не обижайся, Джейми. Только я не иду.
И не нужно, Питъюк,
ответил Джейми.
Я сам все
сделаю. Эуэсин, помоги отвалить камни.
Эуэсин нехотя подошел, и вдвоем они сдвинули камни,
—
—
которыми
Это
—
в
прошлом году
была
всего
завалили
лишь
—
узкий
вход.
расщелина, дно ее густо поросло
мхом, через трещины меж валунами сочился слабый свет.
Джейми наклонился, заглянул в отверстие. Сердце его часто
стучало, и ему вдруг отчаянно не захотелось лезть в эту
сырую, темную дыру.
88
Он
набрал
побольше
в
грудь
и
воздуха
и
голову
плечи
в
сунул
проход.
Руки его коснулись знобяще-холодного металла, и
он
выполз, таща за
тотчас
собой
что
то,
нащупать.
Питъюк
длинный,
уставились
нож,
покрытый
и
ржавчины.
корою грязи
Нож
•
прошептал
Питъюк.
Это
—
Кунара!
потрясенный
—
—
—
меч,
Джейми.—Двуручный
объяснил
С
меч.
таким
настоящий
Мне
великан.
поднять
его
трудно.
положи-ка
на
мог
только
управиться
его
Он
мох.
Эуэсин,
изъеден
нем, может,
почти
железа-то
даже
осторожно
весь
ржавчиной. В
не
на
в
не
чуть
фута
четыре
Анджелина
и
изумленно
успел
совсем
осталось.
Во
раз Джейми
в
дыру уже с
нырнул
меньшей неохотой. Теперь
он
а
второй
вытащил
потом
лезвия
его
и
ржавый
кинжал
осталась
полоска
узкая
Вот
достал
в
и
и
все,
прошлом
году,
Джейми
Анджелине.
зажигать
то ничего не
лишь
что я
Теперь полезу внутрь
погляжу, что там еще
Буду
от
металла,
объяснил
юку
—
ржавчиной.
изузоренная
—
шлем,
Питъ—
и
есть.
спички,
увижу.
—
а
боязливо сказала
Анджелина.
Может, не надо туда лазить? Может, и этого хватит?
Джейми упрямо замотал головой.
сказал он.
Нет,
Надо посмотреть, что там еще есть.
И череп надо положить на место.
Эуэсин подошел к дыре и, опасливо глядя, как Джейми
лезет
в
тесный проход, опустился на корточки. Питъюк и
Там
—
одни
Джейми,
кости,
—
—
—
Анджелина
с
входа
пустыми
—
—
в
поодаль. Питъюк
стояли
гробницу
глазницами
дело переводил взгляд
то и
белый череп, который, казалось,
уставился в небо.
на
слепо
скрылся из виду. Слышно было, как он
чиркнул спичкой, потом раздался его приглушенный голос:
Я внутри, Эуэсин. Здесь вроде пещеры. Фута три в
высоту. Давай мне сюда череп.
Эуэсин с трудом заставил себя поднять череп, осторожно
поднес его к дыре и сунул во тьму, где его перехватил Джейми.
Долго, нестерпимо долго из гробницы не слышалось ни
звука. Но вот снова раздался приглушенный голос Джейми.
Но
Джейми
вот
—
Казалось,
ему трудно говорить.
Передаю еще кое-что.
—
дыру, Эуэсин. Ты
тяжеленный.
тебе сунуть
Это вроде ящичка,
Придется
поосторожней.
Набравшись храбрости, Эуэсин
и
голову
Пальцы
затхлостью.
самых
руки до
плеч
в
стал
дыру,
из
на
колени
которой
голову
только
и
в
он
сунул
несло
его
коснулись чего-то холодного, скользкого, и
он невольно отпрянул. Но вот чиркнула спичка, и он увидел
лицо Джейми, совсем белое, в поту
прямо глядеть страшно.
И Эуэсин невольно попятился.
—
—
Держи,
ящик. Он
нетерпеливо
кусается.
не
Прежде
—
Джейми.
—
Это
же
просто
Эуэсин увидел зеленоватую
коробку. Стиснув зубы, он взял ее и полез из хода.
чем
квадратную
сказал
спичка
погасла,
за ним следом.
Джейми
Выбравшись наружу, Джейми
—
другую
—
поглядим,
молчал:
казалось, ему
Ну ладно!
что это за
Оказалось,
мыльного
—
сказал
это
глубиной. Когда-то
краю.
Коробку
покопавшись
•О
ноги
и
минуту-
воздуха.
он, отдышавшись.
подобие
дюймов в
—
камня, десяти
сгнила;
не хватает
на
—
Давайте
ящик.
что
давно
поднялся
шкатулки,
основании
и
вырезанной из
восьми дюймов
у нее, видно, была деревянная крышка,
дерево
сохранилось
наполнял
какой-то
лишь
черный
кое-где
но
по
толстому
прах, но, осторожно
палочкой, Джейми наткнулся
на
что-то
твердое,
Мальчики
склонились
и
Анджелина, позабыв
коробкой. Джейми бережно
над
предмет, пальцами
руках
у
свои
страхи,
вынул какой-то
истлевший
мох
и
твердый
И
плесень.
в
широкое незамкнутое кольцо, похожее на
котором не хватает куска. Оно было металлическое,
какой-то очень тяжелый, тускло-зеленый. Джейми
него оказалось
браслет,
и
счистил
все
в
металл
поскреб его ногтем.
По-моему, это
золото,
—
Питъюк
—
прошептал
жадным любопытством
с
он.
схватил
палку
и
стал
коробке. Но Джейми удержал его за руку:
Погоди, Пит. Лучше не будем больше ничего трогать.
Вдруг сломаем что-нибудь, что прогнило. Лучше оставим
ею в
ворошить
—
коробку
как
—
есть,
Это
горшок,
пускай
не
в
ней роется,
коробка,
старый-старый
—
кто
в
этих
Питъюк,
сказал
кастрюлька
—
делах понимает.
это
эскимосский
из камня.
коробка ли, а в ней вещи Кунара,
вмешалась Анджелина.
Джейми верно сказал: надо обернуть ее
мхом и положить в чей-нибудь заплечный мешок.
Джейми показал рукой в сторону меча и кинжала, лежащих
—
Горшок
—
ли,
—
неподалеку
—
ржавые:
С
на земле:
ними
тоже
хлопот
стукни посильней
—
не
оберешься. Они
до того
рассыплются.
Я сделаю,
сказал Питъюк; после того как Джейми его
одернул, он хотел искупить свою вину.
Берем палка, кладем
по бокам. Потом заворачиваем крепко мокрый олений шкура.
Шкура высыхает, садится. Будет жесткий покрышка, очень
—
—
—
крепкий,
не гнется.
Эуэсин
—
Так
становище
и
сделаем. Но сперва надо все это доставить
эскимосов.
осторожно,
Они
кивнул:
все
Каждый
донесем
в
понесет
по
одной
вещи,
в
и
если
целости.
задерживаться у гробницы. Но перед тем
как уйти, Эуэсин собрал скромные дары, что лежали на
плоском камне, и сунул в отверстие лаза. Потом вместе с Джейми
завалил вход большими валунами.
Через полчаса они присоединились к двум эскимосам,
поджидавшим их на дальнем холме. Кейкут и Оухото взглянули
на все, что они принесли, но ничего не сказали. Легко вскочили
не
и повели
стали
ребят обратно
к каякам и каноэ.
Поздним вечером, когда
четверо
—
друзей
Я
остались
раньше
не
одни
хотел
все
в
в
становище улеглись
своей палатке, Питъюк
говорить,
только
прошлый
91
и
сказал:
неделя
был, говорили,
будете забирать вещи Кунар.
Некоторый люди ходил шаман, и он бил бубен, пляска был,
вызывал духи. Эскимосы слышал чудной голос, больно густой,
разговоры
вы
никто не понимал.
Только три
говорил непонятный слова
раза слышал имя «Кунар». Шаман слушал с закрытый глаза.
Дрожал весь. Потом упал на пол, будто помер. Скоро
—
очень плохо взять
проснулся, говорил,
Кунар рассердится сильно,
Джейми слушал и еле
вещи
Ты что?
—
резко спросил
чепуху?
У Эуэсина лицо
во всю
Джейми;
ли
Кунар. Говорил,
нашлет на нас несчастье.
ерунда все это,
тех пор,
пока
Питъюк не вышел
Джейми сразу обернулся к Эуэсину
тревога была в лице друга.
—
могила
сдерживался
пустая болтовня.
сказать:
—
с
он.
на
и
—
—
очень
хотелось
Однако
молчал
он
из
минуту
палатки.
даже поразился
Может,
ты
до
тоже
—
такая
веришь
эту
Не знаю,
они
это
всякое
дух
стало совсем
думать. У
что и
могут,
Кунара
с
ты
даже
растерянное.
нас тоже есть
не
колдуны,
поверишь. Не знаю, правда
людьми говорил,
только
не
нравится
мне
разговор про то, что он нашлет несчастье. Эскимосы теперь,
наверно, не захотят нам помогать, а тогда нам нипочем не
найти путь, как плыть на восток, к побережью. Вот уж это и
правда будет для нас настоящее несчастье.
Джейми уже готов был отчитать друга, но тут вернулся
Питъюк и пришлось прикусить язык. Он позволил себе лишь
несколько
довольно кротких
слов:
Дядя Энгус
говорит, счастье каждого человека зависит
от него самого, и я ему верю. Мы прекрасно со всем справимся,
только не надо пугаться сказок
да заклинаний. А теперь
давайте забудем про это и ляжем спать. Завтра у нас дел по
—
горло.
Глава 15.
НЕЖДАННАЯ
ПОМЕХА
На другое утро мальчики и Анджелина принялись
готовить сокровища викинга к далекому путешествию в
Черчилл. Питъюк достал у одного из своих друзей эскимосов остов
старого каяка, и ребята взяли из него несколько длинных и
тонких
Они
палок, чтобы
как
раз
прилаживали
резко откинули,
и
к
у них,
и
они
появился
Но
он
не
обратил
•2
лубки.
лубки, и вдруг
положить меч в
ним, шаркая,
не
очень
внимания
на
вошел
понимали,
их
полу
шаман.
как
неловкие
его
палатки
Он впервые
принимать.
попытки
оказать
радушный прием,
ему
а
к
прошел прямиком
и
мечу
опустился
подле него на корточки.
потрогал он тяжелый черенок
остатки
костяной или, может быть,
Бережно
виднелись
с
которой
свисали
что-то
отрывисто
ему кинжал,
Старик
на
—
зеленоватые
и
еще
роговой рукояти,
металлические
Питъюку,
приказал
нем
Потом
кольца.
поспешно
тот
подал
каменный «горшок».
шлем и
мельком
взглянул
на
и
кинжал
на
но
шлем,
так
каменную шкатулку, что ребятам даже стало
жутковато. Джейми выступил вперед, хотел показать ему
металлический браслет, но старик яростно отмахнулся.
Потом шаман порылся в кожаной сумке, которая висела на
ремне у него через плечо, и выудил кожаный мешочек. Был
уставился
на
он
черный
до
того
Старик
пробормотал
разглядеть.
что-то
грязный,
и
им в
ткнул
и
что
засунул
ребята
сторону
обратно
изрыгнул какие-то сердитые слова,
исчез, не оглянувшись.
Это
—
что
еще
за
в
не
могли
его
каменной шкатулки,
сумку. Потом встал,
палатки
откинул полу
представление?
дурацкое
толком
—
и
спросил
Джейми.
Питъюк помялся, ответил не сразу, упавшим голосом:
Он сердитый очень. Из сумка доставал очень сильный
—
амулет.
зло. Не
Когда
я
поднимал его,
виноват,
другой
выкопал
люди и индейцы». А когда
большой дураки, а все эскимос,
большой дураки.
Незваный
гость
очень
горшок: «Не сделай мне
твой кости. Виноват белый
он сказал
пошел
из
кто нам
расстроил
сказал,
палатка,
совсем
помогает,
Питъюка,
и
мы
Эуэсин
тоже
Джейми пробовал их успокоить:
Послушайте, ребята. Ну неужто мы позволим этому
старикашке нас запугать? Может, он и правда разговаривает
сильно
встревожился.
—
с
а
привидениями,
ничего
плохого.
раскапывают
Археологи
могилы,
и
и
может,
ничего
во
с
Но
нет.
мы-то
ведь
не
делаем
мире каждый день
не случается. И с нами
всем
ними
тоже
ничего не
случится.
Я не знаю, кто что в другой место делает,
упрямо
А только в мой страна это худо
будить
возразил Питъюк.
мертвец. Шаман говорит, очень худо.
—
—
—
—
Джейми обозлили
Питъюка,
но
он
уже научился
руках. Он старался придумать, как бы развеять
страхи друга и при этом не рассердить его, и вдруг на помощь
держать
себя
слова
в
ему неожиданно пришла
—
Джейми
верно
Анджелина:
говорит,
Питъюк.
Мы
Кунару
98
ничего
делаем. Мы ведь
плохого не
был бы
Кунар
с
за
ухватился
приятного для
не
согласны
все
она
хоть
помощь,
источника.
него
—
Мы расскажем ему, зачем
встанет на нашу сторону.
плохого
на
сокровища
Кунара,
и
может,
он
нет,
эти
ребят, Оухото с ними согласился:
оружие Кунара из гробницы, ничего
взяли
они
что
том,
и
нам
великому облегчению
К
в
Я думаю,
это только один человек.
Шаман
Давайте поговорим
Оухото. Он лучший охотник в становище, и его все уважают.
—
с
самого
из
эскимосам; по-моему,
делаем.
благодарностью
с
не
пришла
помочь.
рад
что мы плохо
шаманом,
Джейми
и
тоже
хотим помочь
тем
более
если
продать
его
белым людям
купить эскимосам ружья
деньги
и
на
патроны.
юге
А
вот
каменной шкатулки Оухото сомневался. Ведь, по словам
шамана, в шкатулке хранится стрела, которая убила Кунара,
и
кровь Кунара, что пролилась из
страшно подумать
смертельной его раны.
Переводя друзьям эти слова, Питъюк весь дрожал, и даже
у Джейми екнуло сердце. Но он тут же себя одолел.
Не верю я,
сказал он.
Откуда старику знать, что
насчет
—
—
—
в
—
шкатулке?
крови
—
это
Наверно,
—
Наконечник, может, и вправду там,
он, скорей всего, выдумал, чтоб нас
самому
шкатулку. Только
захотелось
а
на
напугать.
бы
что
счет
он
там
заберем ее с собой. Я сам ее понесу и уж
постараюсь ее уберечь. А вы все можете к ней даже не
притрагиваться. Скажи это Оухото, Пит. Спроси, поможет он нам?
Питъюк перевел, и Оухото ответил не вдруг. Долго и сурово
глядел он на Джейми, потом раздельно что-то сказал.
ни
надумал,
—
и
Он говорит,
храбрый
дорога
—
—
Мы
мы
а
тоже.
—
перевел
Питъюк,
Говорит, будет
—
глупый,
ты, может,
помогать.
Большой река, когда нам пора идти.
Ну, а ты, Пит? Ты теперь согласен?
Может, я тоже глупый, Джейми. Но
Будет
но
показывать
к
берем
как
ты.
каменный горшок.
Следующие
В тундре, где,
наступило
храбрый,
десять
как
лето.
освободятся
ото
дней
известно,
Зима уходит
льда,
как
погода
становилась
настоящей
в
весны
не
все
бывает,
грохоте тающих рек,
весь
край
наводняет
и
уже
едва они
всевозможная
живность; чтобы до возвращения холодов произвести
выучить потомство, зверям и птицам надо спешить.
94
лучше.
на
свет
и
Чайки,
кулики, болотные птицы, утки, гуси и мелкие
сухопутные пичуги появляются мгновенно, и их такое множество,
что хор, в который вливаются мириады голосов, не смолкает
Но настоящей
даже ночью.
не
Стада
на
вслед
по
кое-где
На
и
нет, солнце почти
за
и
север,
отправились
ту пору
горизонтом и светит круглые сутки.
тельных оленух к этому времени уже давно
скрывается
откочевали
ночи в
за
большинство оленей-самцов
но
ними,
многие
не
спеша
самцы еще медлят,
бродят
равнинам.
которых уже стаял снег, лают и
они
пронзительно тявкают подле своих нор полярные лисы
уже сбросили белые зимние шубы и стали тускло-рыжими. На
холмах повыше волчьих логовищ барахтаются драчливые
коричневые волчата, лазают прямо по растянувшимся здесь же
песчаных
с
холмах,
—
терпеливым
родителям.
озерных болотах кишмя кишат похожие на
мышей пеструшки.
Там, где посуше, столбиками стоятзолотистые бурундуки,
Повсюду
на
пересвистываются друг
ястребов, что парят над
Мертвые
земли
дружкой
с
и
освистывают
мохноногих
ними.
В тундре повсюду
ожили.
закипела
мимолетная летняя жизнь.
Все
это
Анджелина
мальчики и
к
путешествию
тем
враждебней,
готовясь
дальше,
время
на
побережье.
однако
относились
к
усиленно хлопотали,
Шаман держался
почти все
чем
остальные эскимосы
ним
хорошо, никогда не
отказывались
в
помочь
приготовлениях к отъезду. Старые охотники
сообща припоминали места у Гудзонова залива, помогая Оухото
выбрать самый лучший путь. Кейкут и Белликари согласились
по-прежнему
съездить
там по
на
Малую
вещами, которые ребята спрятали
оставить у себя на лето их собак. Кейкут,
речку
пути сюда, и
и еще двое
за
обещали, что, едва только
наступит зима и по льду и снегу можно будет проехать на нартах,
они поедут на юг, к Танаутскому озеру. Они приведут собак
Оухото
и
с
доставят
собой
к
эскимосов
припасы,
Гудзонову
которые
заливу. И
ребята не смогут захватить
как будет хорошо, если с Та-
наутского озера они увезут в тундру ружья, патроны, чай и
муку: всего этого вдоволь купят для них ребята на деньги,
которые выручат за сокровища викинга.
Анджелина взялась починить одежду и мягкую упряжь. Но
эскимосские женщины и девушки так усердно принялись
помогать, что почти ничего не оставляли на ее долю. Зато они
ее
учили
всех
шить
Анджелине
к
завидев сына,
кожаные
непромокаемые
относилась
говорила ему,
старался улизнуть. Ни Анджелина,
что она говорит, а Питъюк наотрез
о
догадаться
смысле
отчего он
ни
краснел
мальчики
не
и
тут
же
понимали,
отказывался
речей было
ее
Питъюка,
мать
что-то
Внимательней
и всякий раз,
сапоги.
не
переводить,
уж трудно. И
так
но
Джейми простодушно сказал Эуэсину:
Похоже, мать Питъюка выбрала себе невестку.
однажды утром
—
Питъюк сидел тут же и смазывал ружье
слышит, но вот пропустить мимо ушей
не
и
будто
Эуэсина
сделал вид,
ответ
оказалось не так легко.
Верно, Джейми,
—
Анджелина
шьет
—
одежду
А ты видал, как
эскимосский лад? Я думаю, Питъюк
сказал
на
будет
хорошим мужем. Ведь
придется его поколотить:
мне
если
сестра жила в достатке.
Этого Питъюк уж никак
с
его
друзей,
на
криком кинулся
Эуэсин.
за
руки, повалили наземь.
Эуэсин озабоченно пощупал
она
брат
не
у
будет
него
Он
стерпеть.
они
Джейми
голодать,
присмотреть, чтоб
должен
мог
но
—
вскочил
и
были начеку. Схватили
на
уселся
него
верхом,
лоб.
Горячий. По-моему, любовная лихорадка. Анджелина!
громко крикнул он.— Иди скорей. Питъюк заболел. Тебя зовет!
Анджелина сидела в одном из чумов и шила. Она мигом
примчалась на зов. Но с первого же взгляда поняла, что над
ней подшутили. Не говоря ни слова, она схватила ведро, и
а
его
—
—
ребята
ахнуть
не
как
успели,
ледяной водой. Повернулась
сердитыми
шагами
ушла
Отплевываясь,
—
Что ж,
остыл...
—
в
и,
Анджелина
не
окатила
оглянувшись,
всех
троих
большими,
чум.
тяжело
ребята поднялись на ноги.
сказал Эуэсин,— теперь Питъюк
дыша,
отдышавшись,
ненадолго!
К концу июня в воздухе становища стали ощущаться
перемены. Большинство эскимосов по-прежнему относились к
дружески, помогали им, но явно чувствовали себя при них
не в своей тарелке. Эуэсин сразу же это заметил и как-то
вечером приступил к Питъюку с расспросами. Поначалу Питъюк
отвечал уклончиво, но в конце концов признался, что
ребятам
назревают
—
неприятности.
Все старик. Говорит,
становище эскимосы,
добраться
свой вещи
не
до
в
Гудзонов
чужой
вернется живой.
90
им
беда будет, а если
беда будет тоже. Говорит
нам
залив.
земля.
Говорит, Кунар
Сказал
Оухото
—
не
если
мы остаемся
всем,
нам не
даст уносить
идет
с
нами,
завидует!
Джей-
Старый
черт просто
Он
как эскимосам
времени всем здесь заправляет, и поглядите,
сейчас худо приходится. Сам он ничем не может
им
мы
—
ми.
—
нам
—
но
а
По-моему,
он
и
лезет
из
кожи
вон,
Анджелина.
сказала
Ребята
но
в
те
Оухото
Ты
—
—
хуже.
зашли
эскимосов,
спокойно,
Оухото,
злишься, Джейми, а от
надо опять поговорить с
этого только всем
сам
вот
можем:
вроде
напортить.
твердо
и
выпалил
сердито
сколько
помочь,
чтоб
—
Оухото
чум
сразу
же
казался
и
застали
у
него
нескольких
под разными предлогами ушли.
угнетенным
и
Да
неспокойным. Но когда
Питъюк объяснил ему, зачем они пришли, ему явно полегчало.
Я рад, что вы уже знаете,
сказал он через Питъюка.—
Сам я не хотел вам говорить, и оттого было мне совсем
ведь между друзьями не должно быть секретов. А
нехорошо
—
—
—
теперь расскажу вам
духами; при этом было
Кунар
вас
никто
не
я
с
бояться?
думаю:
больше
понимает,
не
Нет,
нам
—
как
быть.
Некоторые
Да
разве
с
вами
с
шамана.
ли
даже
сказал,
что
Теперь
чтоб
говорят,
больной старик, чтоб духов
я
до
Большой реки.
да
я
так
дальше, тем
чем
ждать.
тревожно спросил
задумался, сдвинул густые
И
что племя все
человека всего можно
—
с
вами знаться.
поскорей, потому
Набрались страху,
пойдем?
он
конец
больше
пуганого
А скоро
Нам
Под
надо уходить
а от
Оухото
племя.
велел
пойду
я
все
и не
ходил.
слушается
больше,
почти
проклял,
вами
Шаман еще раз говорил
остальное.
Джейми.
брови.
сильный ветер не сломал
подтаявший лед на больших озерах. Надеюсь, ждать теперь
не долго. Нет у меня доверия к старику, а если, пока ждем,
что случится с вашими каноэ, никуда вам не уехать.
Не посмеет он ничего сделать!
крикнул Джейми, но
в голосе его не было уверенности.
В этот вечер у себя в палатке они долго не могли уснуть,
был уже поздний. Положение свое они обсуждали
час
хотя
далеко за полночь, но так ничего и не придумали. Наконец
Анджелина решила, что хорошо бы выпить по кружке чая, и
вышла разжечь костер и вскипятить воды. Но скоро она
вернулась, глаза ее радостно блестели.
—
нельзя
трогаться,
пока
—
—
сказала она.
Слушайте,
Северный
слышно, и по небу облака пошли. Может,
—
лед?
Когда ребята
—
—
ветер задул, уже
он прямо сегодня
взломает
и
напились
шум его, суля надежду,
чаю, ветер уже гулял
в
по
становищу,
конце концов успокоил их и усыпил.
•7
Когда
Они
же
проснулись на рассвете, ветер дул вовсю.
палатки и увидели Оухото, который шел их
они
вылезли
из
будить. Он улыбался.
Ешьте скорей,
—
лед тронется,
а
—
сказал
—
он,
у
нас
много
Сегодня
дел.
и мы тоже.
завтра
Глава 16. ОЗЕРО-В-ОЗЕРЕ
Ветер
весь
не
день
утихал,
а
путешественники
тем
приготовления к отъезду. Эуэсин
тщательно осмотрел каноэ, проверил каждый шов, удостоверился,
что смоляная прокладка надежна.
Остальные ребята
временем
заканчивали
укладывали
снаряжение и прочие припасы.
Ехать решили налегке, захватить только самое необходимое.
Все, без чего можно обойтись, оставляли в становище. Лишнюю
провизию отдали эскимосам, кроме того, Эуэсин и Питъюк
ружья и большую часть
патронов. Они рассчитали, что на время путешествия к побережью
вполне обойдутся одним ружьем и полусотней патронов.
оставили им в пользование свои
Поклажу
дорожных
мешка
то, без
составляли
с
запасной
вяленая
и
в
кухонной
из
—
два
и, конечно, сокровища
лубка, каждый обернули
каждый сверток привязали
банками: так
Решено было,
они
не
утвари
только
дороге: два топорика, веревка,
оленина,
Их тщательно уложили
одеяла, палатка, два
одеждой,
чего никак нельзя в
соль, мука,
кожей,
меховые
потонут, даже
к
одному
если
из
чай,
викинга.
оленьей
каноэ
под
лодка перевернется.
Питъюк поплывут в одном каноэ,
в другом.
а Эуэсин с сестрой
На рассвете следующего дня путешественники готовы были
к отплытию. Провожать их пришло совсем немного народу. На
берегу собрались только друзья и родные Питъюка, не слышно
было обычных для такого случая добродушных шуточек,
поддразнивания. Серьезно и тихо все помогали ребятам нагружать
каноэ. Мать Питъюка только что принесла им на дорогу
что
Джейми
и
—
вареное
мясо,
и
тут
с
холма,
что
возвышался
донесся хриплый крик.
Все обернулись: на
вырисовывался
фоне рассветного
черный, зловещий силуэт шамана.
он оставался
которой
сжимал
недвижим. Но
короткое копье,
путешественникам, и злобно
старческим, надтреснутым голосом.
вот
и
он
над
берегом
реки,
неба четко
Несколько мгновений
занес
правую руку, в
яростно потряс им, будто грозя
прокаркал
что-то
своим
Эскимосы испуганно забормотали и, казалось, готовы были
разбежаться. Но тут выскочил Оухото, погромил старому
с вызовом
прокричал что-то ему
и скрылся из виду.
помедлил
шаману кулаком,
еще
мгновение
Оухото
своих
у
к
повернулся
нас
ребятам,
его
лицо
несколько
Шаман
—
и
слов,
беда, тогда буду брать
бок. Пошли, пора в дорога.
а
она
и
только этого и
стояла
а
я
ему
и
по
сказал:
буду
нож,
ждали.
неподвижно,
стоявшим в
нерешительности
было мрачно. Он отрывисто бросил
тот нетвердым голосом перевел:
проклял,
случись
Ребята
Старик
—
каноэ,
Питъюку
в ответ.
с
когда
вами
пропороть ему костлявый
Питъюк оторвался
ее
щекам
текли
от
матери,
слезы.
Кейкут
несколько
мужчин осторожно спустили каноэ на воду,
и путешественники
и они
тут же в них прыгнули. Еще миг
понеслись по реке вслед за Оухото, чей маленький каяк
вырвался вперед.
еще
—
кучку
Анджелина обернулась, бросила прощальный взгляд на
молчаливых людей, на приземистые, крытые оленьими
шкурами чумы,
что
виднелись
на
серую волнистую
горизонта. И ее пробрала
позади них,
равнину, раскинувшуюся до самого
невольная дрожь: она подумала о старике,
последовала
лежала на
за
ними
дальний путь,
в
шла
где
злоба,
казалось,
неведомую страну,
что
востоке.
Когда лодки отошли на милю
становища, Оухото направил флотилию
той,
в
чья
охота
на
к
в
северо-востоку от
устье небольшой речки
оленей. Речка была
быстрая,
очень
—
и
приходилось изрядно налегать на весла, чтобы
против течения, но через несколько часов они оказались
гребцам
двигаться
в
направились к его южному концу.
Отсюда вытекала уже и не речка, а просто ручей
узкий
что
и такой мелкий,
ребятам пришлось вылезти из каноэ и
вести
их, шагая рядом вброд. Вот когда мальчики
порадовались, что эскимосы научили Анджелину, как сшить им высокие
маленьком
и
озерке
—
сапоги!
Для
этих
сапог
брали
выделанную,
как
пергамент,
кожу и тщательно сшивали ее нитками из олельих
сухожилий. Потом на несколько минут наливали в них воду.
оленью
От воды
становились.водонепроницаемыми,
нитки
а сама кожа
Оухото
мелководье
шагал
разбухали
он
—
незачем
просто
дальше
и
мягкой
было
еще
и
брать
поднимал
да
швы
гибкой.
свой каяк
его
и
нес
покрикивал
на
на
на
буксир.
а
голове,
спутников,
В
сам
живо
чтоб
поторапливались.
Ручей
вливался
в
озерцо, которое
они
быстро
переплыли,
90
а
до
длинный
Волчьего озера. Когда
волок
шел
ним
за
через волок,
лагерь.
близился
каменистый
Оухото
и
—
водораздел
наконец перетащили
пожитки
все
вечер
—
предложил
раскинуть
Эскимос начинает путь
не спешит,— объяснил друзьям
Питъюк.
Медленно начинает. Потом быстрей идет. Белый
—
—
—
человек начинает
быстро,
потом
Джейми
сей раз
не
на
идет медленно.
Двадцать
на
попался
удочку.
против течения,
миль
он
то
тянул
каноэ
на
теперь рад был согласиться с Оухото. В
слова Питъюка он только усмехнулся:
А я теперь сам эскимос. Сам иду медленно.
ответ
на
изо
всех
буксире
выгребал
сил
то
и
—
От
всего
их стоянки
восемь
а
речушкам,
в каноэ
отъехать
миль
можно
места
на
же
были идти
широкую дугу.
по
На
обычно проходишь
десять миль,
рекам
и
Севере
путем: чтобы
кратчайшим
двигаться
а то и все
тридцать,
прямой было
по
должны
описывали
потому
редко
от
Они
миль.
Иннуит Ку
на
до становища
на
веслах
сорок.
был удачнее. Перед ними на юго-восток
до самого горизонта простиралось огромное, двадцать миль в
длину, Волчье озеро. Еще только два дня назад воды его были
скованы пятифутовым слоем льда. Весеннее солнце понемногу
Следующий
источило
в
плыли
и
его,
и
кашу
день
едва
растаял.
Когда
вдоль западного
Ветра
в
этот
день
сильный
подул
на
другое утро
берега,
почти
не
и
Из
озера
вытекала,
превратился
плыли
и
каноэ
каяк
бесследно.
воды озера
спокойными. Все утро путешественники
придерживаясь плоских голых
оба
исчез
лед уже
было,
лед
ветер,
на
оставались
юг,
берегов.
устремляясь
широкая речка. Талые воды
напитали
на
юго-восток,
ее,
она
довольно
вздулась
и
несла
скоростью добрых трех узлов. Маленькая
флотилия стремительно понеслась вниз по течению. Река текла по
равнине, порогов на ней не было, и плыли они безо всяких
каноэ
и каяк со
происшествий.
Вот здорово!
крикнул Джейми
Питъюку.
При такой скорости мы за
побережье!
—
—
—
—
скоро
—
Хо! За неделю?! За месяц,
не
может.
сидевшему
неделю
на
будем
носу
на
Вот погоди. Совсем
такой легкий путь.
Ну,
трудно не будет, Пит. В лесном краю я
речкам плавал. Не может быть, чтоб Большая
слишком-то
по очень плохим
река была хуже.
На юг нет
—
100
плохой
река!
—
пренебрежительно
заметил
Все
обернулись:
на
фоне рассветного неба
вырисовывался черный, зловещий силуэт
четко
шамана*
Питъюк.
—
Посади маленький ребенка
в
мокасин
—
и
то
по
южный река могут плавать. Не то что Большой река. Оухото
говорит, по такой река только большой рыба может плавать,
сильный рыба.
Полчаса спустя
Оухото, который
сильно
опередил
их и
острову посреди широко разлившейся в этом месте,
точно
озеро, реки, подал знак, чтобы они высаживались на
берег. Он разжег костер, и в котелке уже кипел чай. Питъюк
принес к костру запасы провизии, и Анджелина замесила
пристал
к
пресные лепешки.
и
Скоро
ребята
их
все
ели
уже
расспрашивали
Оухото
путь. Питъюк переводил
Сейчас
—
мы
в
пили
лепешки,
Кунок,
про края,
слова
так
обжигающе горячий чай,
по
которым
лежал
Оухото:
место
зовут
—
Без река.
Имя
такой дали, потому что озеро много, а пороги нету. Это
половина речка, половина
озеро. А потом будет Озеро-в-озеро. Такой
большой озеро, лежит на остров, а вокруг остров совсем
большой озеро.
Это тайный
%Сюда дорога очень трудно находить.
Давний-давний время индейцы-иткилиты пришел летом на
равнина, искал эскимосы. Знал, что эскимос живет на Кунок, и
шел четыре отряд, много люди, много каноэ. Один отряд с
восток, другой с запад, еще другой с юг и еще другой с север.
Один человек, по имени Яха, охотился на олень, увидел
индейцы и скорей побежал становище сказать всем эскимосы.
Почти
место.
был в тот становище, а индейцы пришел,
наверно, три раза сто. Эскимосы не знал, что делать. Женщины
все
сто
начал
Кахутсуак,
эскимос
причитать, дети плачут.
собрал
женщины садится перед
Ночью уезжайте
гребец,
а
дети
один эскимос,
Пускай
привязывайте позади гребец.
«Берите
и так сказал:
всех
Тогда
все каяк.
становище, костры пускай все горят, чумы
стоят, собаки привязан рядом с чумы. Я повезу все прятаться».
на
из
тайный путь
Все послушались
Кахутсуак,
Озеро-в-озеро
остров посреди внутренний озеро.
не видел. Потом Кахутсуак говорил: «Все
земля. Не ставить никакой чум. Никто не
Индейцы-иткилиты
надо спать в
и
он повел каяки
и на
ничего
ямы
в
В светлый время никто не ходит, тогда со
сторона незаметно. Индейцы, все четыре отряд, пришли в Кунок,
нашли эскимосский становище. Напали на него, а там никого
один собаки и пустой чумы. Индейцы стал очень злой. Стал
зажигать огонь.
—
всюду
искать
след, куда ушел эскимос,
На остров
эскимос
очень
еда готовить, вода греть,
102
плохо
сам
и
жил,
согреться.
ничего
не
тяжело
Каждый
нашел.
жил.
Нельзя
день дождь
очень
мокрый. Один женщина, Памео,
красивый женщина, умный очень. Она говорит себе: «Индейцы
никогда не найти этот место, зачем буду замерзать до смерти?»
Ночью
холм на
—
все
шел, люди
тихонько
остров.
ушел
Утром
индейцы
утро
видно
На
становища, спрятался
сделал
рыба. Совсем маленький
То
из
стоял
а
костер,
на
Озеро-в-озеро. Индейцы
другой
совсем
песчаный
за
маленький костер, варил
дым все равно поднялся.
единственный
холм,
который
с
увидел дым.
индейский
каноэ
со
все
стороны окружил
остров, очень страшно кричал. Большой битва был. Только
индейцы очень много был, никакой эскимос не остался живой,
утро
Памео, потому сама
Когда индейцы ушел,
одна
мертвый.
Она
рвал одежда,
раньше ушел, индейцы ее
Памео вернулся, видит
волосы рвал, плакал долго.
—
не
видел.
все
Никогда
больше не ушел сто место. Старый люди говорят, она и сейчас
там, каждый ночь все плачет. Старый люди говорят, иногда
дымок поднимается над остров. А никакой эскимосы этот остров
не
ходят.
У
этот
остров
имя
—
Мертвые Кости.
Путники поели и поплыли дальше на юго-восток. К вечеру
Кунок перестала притворяться рекой и разлилась широким
лабиринтом проток, усеянных множеством астровов. Оухото
повернул, повел флотилию этими извилистыми протоками и,
наконец, вывел
голой болотистой
нарушал
направил
и
у
Странное
извилистая
линия
начинается
открытое водное пространство посреди
низины.
его
то
было
берега
суша.
неправдоподобный
Что-то
я
Лишь один невысокий холмик
картины. К нему-то Оухото и
подножия все высадились.
берега. Казалось,
—
на
однообразие
унылое
каяк,
ее
место.
Ровная низина, нечеткая,
разберешь, где
Острова не отличить
—
все
не
сливается
кончается
было
от
озеро
мыса,
и
где
мыс
от
смутный, бесформенный,
в
мир дурных снов.
уже запутался,
—
сказал
Эуэсин,
когда
они
Анджелиной вытащили каноэ на берег и подошли к друзьям.
сказал Питъюк.
Не
Тут всякий индейцы запутается,
горюй. Сейчас влезаем маленький холм. Может, тогда все
с
—
—
—
понимаешь.
ужин, а ребята
начали
подниматься по некрутому склону холма, чуть не по
колено проваливаясь в пропитанные водой мхи. Добрались до
невысокой вершины, огляделись по сторонам.
Оухото
остался
разводить костер
и
готовить
ЮЗ
Чуть поблескивая в последних лучах
перед ними лежало Озеро-в-озере. Воды
заходящего
его,
солнца,
протянувшиеся
с
севера точно руки великана, сомкнулись вокруг почти
безукоризненного кольца суши миль двадцати в поперечнике.
Внутри этого кольца лежало еще одно большое озеро, посреди
него
обширный остров, и на самой середине острова
—
поблескивало новое
озеро.
Вон
прятался от
Ас
Питъюк, показывая на островок.
увидел дым от костра Памео.
—
эскимосы
там
индейцы,
—
Джейми
затопленных земель
глядел
на
плоские
единый
—
пробрала дрожь.
Пошли,
—
—
сказал
—
холм
объяснил
индейцы
однотонные просторы
тундры и озер,
каменистый гребень не
—
этот
—
ни
где
единое деревцо,
однообразия,
нарушали
а
то
ни
и нам
и
его
тоже
привидится
И он первый двинулся к крохотному костру, который
дым!
тускло алел внизу, подле темнеющих вод озера.
он,
еще
—
Ужин был
полоске
скудный. Привал
галькой
усыпанного
Только здесь и
сторон их окружало
водами озера.
со
всех
на
эту
берега,
ночь
что
устроили
на
узкой
едва поднимался над
было поставить палатку:
Топливом мог
сплошное болото.
можно
служить лишь сырой мох, и Оухото потратил целый час на то,
чтобы вскипятить воду. Приготовить какую-нибудь еду все
равно бы
не
запустения,
что
путники обошлись холодными
лепешками и горячим чаем и сразу же завернулись в меховые
одеяла. Спали плохо, а Питъюк всю ночь напролет беспокойно
бормотал и всхлипывал, словно во сне его тревожил дух
удалось,
обитал
так
в этом
что
краю.
Глава 17. ЭНОИУК
—
УРАГАН
наступило хмурое, сумрачное. Стали разжигать
костер, но тут посыпала мелкая серая изморось, так что не
удалось даже вскипятить воды. Все мрачно забрались в каноэ
Утро
и
под этой изморосью
Ты
—
ночью
так
поплыли по
озеру.
расшумелся,
мертвых
и
то
мог
С чего это ты, а?
Джейми.
Плохой шутка, Джейми,— рассудительно сказал Питъюк,
Не говори про будить мертвый.
перестав на миг грести.
разбудить,
—
сказал немного погодя
—
—
—
Прошлый
ночь
я,
104
наверно,
слышал
Илайтутна.
Он
говорил,
мы
останемся
Наши
Озеро-в-озере.
на
кости
кости
с
останется
который давний время здесь умирал.
вспылил
Ох, Пит, не болтай чепуху!
Джейми:
эти места угнетали и его.
Ну, что нам помешает отсюда
эскимосы,
—
—
угрюмые
—
выбраться?
—
А
вон
что,
Джейми.
возникла
горизонте
Питъюк
—
зыбкая
серая
показал
стена
восток:
на
и
тумана
на
пошла
на них.
Оухото
эту надвигающуюся стену, каяк его
мигом очутился меж
двух каноэ, и он тревожно закричал.
Хикикок
Скорей, скорей, говорит,
перевел Питъюк.
идет. Туман с дождь делает нас слепой, потом эноиук, большой
тоже
увидел
—
—
—
ветер,
нас
Мы
гонит.
найдем берег. Может большой
не
волна
топить каноэ.
Голос Оухото прозвучал
нельзя. Оба каноэ понеслись
что
так,
за ним со
могли из них выжать налегшие на весла
клочку суши
—
Казалось, оба
свинцовыми
но
водами,
спасительного
и
каяк,
точно
было
им
где
ясно:
медлить
всей скоростью, какую
гребцы,
к
ближайшему
каменистому островку посреди озера.
низкому
каноэ
стало
оставалось
птицы,
летят
над
До
тягаться с хикикоком.
всего
и
все
вокруг
исчезло. Словно они вдруг вплыли в черный мокрый туннель.
Эуэсин и Джейми, сидя на корме своих каноэ, с трудом
различали
островка
Анджелину
Питъюка,
и
полмили,
сидящих
на
тут
носу.
Лодки
друга из виду, можно было только перекликаться.
Серый туман-дождь был густой, плотный, но ветер еще не
поднялся. И только заглушённые крики Оухото, которыми он
указывал путь остальным, нарушали зловещую тишину.
Ребята, всерьез испуганные, усердно налегали на весла:
потеряли
друг
прибавляло
отчаяние
произносил
ни
слова,
им
но
сил.
в
Дышали
душе
тяжело,
никто
каждый недоумевал:
не
как
же
теперь Оухото найдет этот островок? Сердца громко стучали от
напряжения и тревоги, и вдруг Анджелина, а за ней Питъюк
предостерегающе закричали: оба каноэ перенеслись через
каменный выступ, едва прикрытый водой.
Из тьмы возник Оухото, ухватил нос одного каноэ, другого,
выволок их на островок. Ребята соскочили на берег. Оухото
резко скомандовал, они подняли лодки, потащили на середину
острова. Каяк Оухото был уже там; теперь эскимос велел им
навалить в свои каноэ большие камни и сам занялся тем же.
Все спотыкались, сталкивались друг с другом, натыкались
на
что-то,
—
Да
не
различимое
что
ж
это
в
мокрой
такое?
—
тьме, падали.
жалобно
завопил
Джейми,
1O5
с на-
тугой поднимая тяжелый
Для чего это нужно?
камень.
—
Оухото
что
спятил,
ли?
Не говори, работай!—сердито буркнул Питъюк.—Совсем
скоро увидишь, что будет. Больше не скажешь глупый шутка
—
про
мертвый.
Они
все
еще
накладывали
ветер. То был эноиук,
камни
в
лодки,
когда
грозный ураганный ветер;
в
налетел
открытом
штормом, но он бушует и на бескрайних
равнинах тундры. Эноиук разражается внезапно, среди полного
безветрия, и порывы его сразу же достигают скорости сотен
миль в час. Ничто, кроме потемневшего, угрюмого неба, его не
предвещает. И он свирепствует недолго, но мало что способно
море
его
против
называют
него
Первый
устоять.
же
порыв эноиука закрутил
Джейми
бросила наземь
То был Оухото. Другой рукой
на
него.
Анджелину. А Питъюк схватил Эуэсина, и
чья-то
подкатились
рука
схватила
его,
и
он
волчком.
кто-то
Но
навалился
крепко обхватил
вдвоем
они
под защиту каноэ.
Встать на ноги было невозможно. Ветер бил точно
исполинский таран, и под его ударами лодки поддались, со зловещим
скрипом поползли по каменистой земле. Оухото подтолкнул
юв
Анджелину
к
в
прямо
Джейми,
руки
четвереньках подполз
на
ближайшей лодке, перекинулся через нее, стараясь удержать.
И скрип прекратился,
Ветер взбил,
но
вспенил
появилась новая
мелкие
опасность.
воды озера, крутые короткие
островок. Они все росли. Скоро уже
вот-вот через него
пена с гребней хлестала по всему островку
начнут перекатываться волны!
волны гневно наступали
на
—
разогнало туман, но из-за густо летящих брызг
все равно мало что было видно. Однако в какой-то миг Джейми
заметил: Эуэсин и Питъюк по примеру Оухото, вцепившись
Ураганом
в
борта,
—
прижимают
второе каноэ.
крикнул он
к земле
Одна продержишься?
—
в
самое
ухо
Анджелине.
Анджелина
Но
страшно.
вымокла,
она
вовсе
худо
замерзла,
не
было
ей
Джейми
показать
желала
еще
да
и
свою
слабость. И
храбро прокричала в ответ:
Справлюсь! Иди!
Джейми выпустил ее и пополз к лодкам. Оухото
—
ему
на
каяк:
тот
дергался, точно раненая
Джейми повернул, подполз
пытается взлететь.
эскимосской лодчонке,
И
вскарабкался на нее, лег,
огромная волна разбилась подле
тотчас
Джейми вмиг промок до нитки.
Пятеро людей, оцепенев, жались
неотвратимо
Каждый
заливало.
Они
к
прижал
самого
чувствовал холодную руку смерти,
не
что
которая
хрупкой
к
а
островку,
больше
ничего
птица,
показал
его
могли
к
земле.
каяка
—
быстро,
сделать.
уже тянулась
Они ничего, ничего не могли сделать.
И вдруг эноиук затих
так же внезапно, как налетел. Небо
стало светлеть. Рев урагана умолк, его сменил грохот прибоя.
Потрясенные, без кровинки в лице, ребята поднялись и
окружили Оухото. Они смотрели на озеро: все оно бурлило
сшибались друг
водоворотами, дыбилось волнами,
которые
к ним...
—
другом, суля неминуемую мгновенную гибель любой лодке.
С наветренной стороны волны накатывались на островок на
добрых полсотни футов вглубь
чуть не до середины их
с
—
крохотного каменного
Тумана
все
помрачнело
небо еще хмурилось и
угрюмо и пустынно. Лицо
быть может, от чего-то еще.
бывало,
неправдоподобия
дождем
вокруг было до
Оухото
Он
с
прибежища.
как
от
не
усталости,
а
вполголоса сказал несколько слов
—
:
Говорит,
теперь
опасность*
нет,
только его тапек помог, удача его.
тутне
его не
но
Питъюку.
—
перевел Питъюк.
Очень сильный
тапек.
перешибить.
107
Но
Илай—
Джейми
насмешливых
было
взглянул
у него
возразил бы прежде. Сейчас ему
на
слов, какими он
но
друга,
не
нашлось
нечего
сказать.
Лишь далеко за полдень озеро успокоилось настолько, что
можно было плыть дальше. Лодки спустили на воду, и ребята
сразу же яростно налегли на весла. Гребли с неослабным
рвением, пока Оухото не ввел флотилию в маленькую бухту у
Южного берега. С юга в бухту впадала небольшая речка.
Земля мертвых позади,
с облегчением сказал Оухото.
—
—
Глава 18. ОЛЕНЬЯ
Плыть вверх
полноводной,
поначалу было
по
ДОРОГА
реке,
все
еще по-весеннему
приходилось часто вылезать из
каноэ, переводить их через малые пороги. Йо некоторое время
спустя они вплыли в крохотное озерко; на южном берегу его
виднелась купа карликовых ив. Путники так радостно
поспешили к этим жалким «зарослям», словно то был густой лес.
И словно для того, чтобы совсем их развеселить, небеса
прояснились. Вскорости уже пылал костер, варилось вдоволь
мяса, которому предстояло унять урчание в пустых желудках.
нелегко:
Теперь пойдут хороший места,
Видите? На берегу много олений след.
—
Остаток
дня
они
плыли
по
—
сказал Питъюк.
озерам и протокам
все оживленней.
маленьким
к
главному волоку, а вокруг становилось
Повсюду на воде резвились, справляли свадьбы утки.
с песчаных холмов на них
полярные
лисицы.
Стаи
по
течению
Дважды
глядели дымчато-коричневые
сухопутных птиц
кромкам озер. К вечеру, когда
вниз
—
они
то
и
дело
взлетали
по
миновали волок и поплыли
другой небольшой речки,
на
каменистом
Рога у всех были еще
бархатистые, только-только пошли в рост, и все же казалось,
будто на фоне неба поднялись раскидистые деревья.
Оухото зорко поглядел на стадо и крикнул что-то Питъюку;
тот расплылся в улыбке и перевел друзьям:
Говорит, мы хороший время пришли. Завтра придем
главный олений дорога на свете. Может, увидим Великий стадо.
Еще не совсем стемнело (в это время года в полярной
тундре не бывает настоящей ночи: 'солнце не успевает сесть,
как уже снова восходит), но Оухото объявил
привал, и они раз-
холме они
увидели стадо
—
108
самцов-карибу.
били лагерь
в
оленей
а
мясо,
холме, где недавно видели оленей.
на
никто
ни
и
не
эскимосы,
в
думал:
каноэ
индейцы
ни
оставалось
еще
свежее
зверя без
убивают
не
Стрелять
надобности.
После ужина мальчики сидели у небольшого уютного
костра, который веселил душу, грелись и попивали чай.
Анджелина
тем
временем старательно шила: когда мальчики шли по
мелководью, острые камни продырявили их сапоги.
А что это за Великое стадо, Питъюк?
спросила она.
Это вот что, Анджелина. Тукту, олень, никогда не стоит
—
—
—
один место. Весной идет далеко
Начинается зима
идет далеко на юг,
на
на
тоже
Когда
идет.
большой стадо
июль, отовсюду
вдруг пойдет
и
Потом доходят до лес,
и там
опять
север.
тогда
идет
мы
на
назад,
Один большой
большой
Когда
толпа
они
толпа
и все
распадается,
июль
в
олени.
на
идут
юг,
видим Великий стадо. Олень тогда везде, полно, туча,
Где
как мошка все равно.
место
юг.
на
олень
летом
собирается
олени
весь
птицы.
птицы. И
как
—
как
север,
Великий стадо
для
мы
Самый лучший
это
олений дорога
вытопчет.
все
идет,
—
называем
северный конец Нюэлтин-туа.
Помню, мой отец тоже говорил про такое
Наше племя никогда его не видело,
Эуэсин.
в
—
стадо,
часто
пришел
про
него
—
конец
ведь оленей теперь куда
Может,
конец. Завтра,
—
Его прервал
себя сзади
берется
скоро
конец,
громкий
эта
о
мошке:
это
проклятая
меня
не
могло.
ни
Джейми
посланцы заполярного гнуса.
мошки появляются
лета.
В
В ночной
мошки.
Крохотные,
еще до того,
не
мошка...
ладонью хлопнул
безветренные
дни
как
назло,
гудение мошкары
все
искать
сегодняшний вечер
обратилось
спасение
в
под
Откуда
заживо.
тиши
на
То
как сошел
стоянку
были
снег,
на
то
они
и
налетели
первые
неотвязные
остаются
летом
до
животные
великих
выдался
а
уже
теплокровные
—
пришлось
как
ненасытные,
терпят от них адские муки. К счастью,
редкость, не
тундры безветренные дни
была бы просто невыносима.
Но,
Сейчас
—
В лощинах еще снег,
возьмись,
злобной, проголодавшейся
конца
Питъюк.
уже сожрали
мошкара?
ноющее гудение: откуда
тучи
стадам уже
Олень, кругом,
хлопок:
чипеуэи
меньше.
ответил
может, увидим...
уже тут как тут!
Да, сомнений быть
слышалось
—
таким
сказал
по шее.
Кстати,
—
рассказывали. Я думал,
вот
а
—
—
равнинах
жизнь
тихий,
там
и, когда
оглушительный рев, путникам
меховыми
одеялами,
109
в
которые
все
с
закутались
заживо
—
головой.
выбора
иного
Задыхаться
не
быть съеденными
или
оставалось,
и
они
предпочли
задыхаться.
На
заре
западный ветерок
подул
и
принес избавление
от
Путники
позавтракали и все утро плыли вниз по
течению все той же речушки.
Незадолго до полудня достигли
берегов северо-восточного залива Нюэлтин-туа.
С тех пор как несколькими неделями раньше они оставили
позади северо-западный залив этого обширного озера, они
мошкары.
огромный
сделали
совсем
Зиму
круг.
Кое-где
другое.
в
сменила
южном
и
весна,
конце
озеро
стало
теперь
пятна
виднелись
еще
озера уже освободилась от зимних лат,
и когда каноэ вошли в него, тут гулял ветер, взбивал белую
зыбь. К счастью, острова, а их тут было множество, служили
хорошей защитой лодкам, не то пришлось бы раскидывать
льда,
большая
но
часть
лагерь и ждать, когда спадет ветер.
Несколько часов Оухото в своем
проворно
и
ловко
вел
флотилию
стороны. Под вечер приплыли
речка. Она прогрызла в сером
порогов
слышали
путники
Они причалили
и, глядя,
как
он
к
в
островами,
залив, оттуда
камне
и
суденышке
подветренной
вытекала бурная
глубокое
задолго до того,
берегу
кипит
меж
легком
с
русло,
как
и
рев
губы.
достигли
перед коротким крутым водопадом,
пенится,
мальчики
Анджелина
и
присмирели. Оухото посмотрел на их задумчивые лица
и ухмыльнулся. Отвесил им низкий поклон, забавно
подпрыгнул, вскочил в каяк и помчался прямо в пенный водоворот.
совсем
Анджелина
язык;
мальчики
шестифутовую
готовая
несколько
стрелой
приглушенно вскрикнула,
волну,
затаили
дыхание.
помедлил
взлететь, и скрылся
мгновений
и они
—
тут
же
прикусила
Каяк взметнулся
мгновение
за
но
на
гребне,
на
точно
птица,
белой водяной завесой. Еще
вновь
его
увидели:
он
летел
Оухото так яростно работал веслом, что вокруг головы
его образовался смутный ореол света, отраженного от широкой
лопасти. Еще несколько мгновений... Каяк вырвался из
и
водоворота, замер, вызывающе закачался в тихой заводи,
Оухото помахал ребятам, приглашая следовать за ним.
Джейми не верил своим глазам.
Вот уж не думал, что такая жалкая скорлупка
и
нижнего
и
—
останется
—
цела!
Хо!
—
сказал он.
Жалкая
возмущенно
скорлупка?
воскликнул
Питъюк.
Да она как рыба. Эскимоса каяк всюду пройдет.
Пускай индейский каноэ с ним потягался, сейчас будем глядеть.
—
—
110
—
Не
четверо уселись на свои места.
Джейми занял пост рулевого на корме одного каноэ, Эуэсин
другого. Оухото поддразнивал их, знаками предлагая
поторапливаться, а они все равно приближались к порогу с превеликой
осторожностью, табанили изо всех сил и все же, наконец,
охотно
слишком
все
—
течение
подхватило
их,
Едва первый
миг
неистовый
Они
восторг:
и
пришлось
им
отдаться
во
власть
реки.
ребятами овладел
бурлящие пороги!
неуверенности миновал,
ведь они плывут через
направляли лодки, увертываясь от самых больших
И вот целые и невредимые, хотя и промокшие под
брызг, они вылетели на спокойную воду.
ловко
волн.
фонтанами
Оухото
встретил* их громким добродушным хохотом, круто
повернул свою лодчонку и понесся вперед, в свободные ото
льда воды простиравшегося перед ними нового озера.
ответил Пйтъюк
Эскимосы зовут его Тюлений озеро,
на
Говорят, тюлень доплывает сюда из
вопрос Джейми.
океан. Может, правда говорят, может, нет.
Если
воскликнул
Джейми.
Здорово, если правда!
тюлень поднимается по Большой реке, значит, мы наверняка
—
—
—
—
—
—
сумеем спуститься.
Переплыл один порог
Пйтъюк.
Греби крепче,
—
его
—
сразу хвастать,
болтай меньше, а
—
—
предостерег
то
Оухото
не
догоним.
Ветер
пересекли
дул теперь путникам
шестимильное
в
спину,
Тюленье озеро.
и
лодки
Задолго
быстро
до сумерек
они
причалили к глубоко вдающемуся в озеро песчаному мысу;
былоторочен ивняком, и это сулило топливо для костра.
Узкий
он
этот
перешеек протянулся с юга на север миль на
пять и отделял Тюленье озеро от другого, побольше, лежащего
восточнее. Низкий, ровный, он был отличной естественной
дорогой
для
растянувшихся
на
место, где
оленей, идущих
сто
миль
оленьи
огромное озеро.
к
северу
или к
югу вдоль
берегов Нюэлтин-туа. Это было первое
стада
могли
Эскимосы
пересечь преграждавшее
называли
этот
перешеек
им
путь
оленьей
путникам было видно, что совсем недавно по нему
прошли многие тысячи оленей.
Разбивая лагерь, они сразу же ощутили острый запах хлева.
А когда отошли чуть подальше от берега на плоскую мшистую
дорогой,
и
равнину, оказалось, что несчетные стада карибу обратили ее
в густое бурое месиво.
Ребята стояли и смотрели и скоро увидели, как с
отдаленного холма в северном конце перешейка на них пошла медлен111
ная и
волна.
темная, точно патока,
тысячное
стадо
двигались
так
самцов:
неотвратимо,
Скорей уйдем
—
что стояли
Анджелине,
по
с
пятьдесят
дороги!
он
—
Джейми
что
—
стало
ясно,
шестьдесят
в
что это
ряд,
—
они
струхнул.
закричал
он
Эуэсину
и
чуть поодаль.
Зачем боялся, Джейми?
тебя. Стой смирно, увидишь,
—
ест
Скоро
—
крикнул Питъюк.
—
Олень
не
будет.
Джейми отчаянно хотелось отойти к берегу, но разве мог
отступить: ведь Питъюк не двигался с места. Однако Эуэсин
что
сестру и решил не рисковать зря. Олени
длинными
прыжками пожирали пространство, стадо быстро
приближалось, и Эуэсин отвел сестру к самому краю перешейка.
тревожился
Но
за
вот от головы
оказавшихся
у
него на
сотни
оленей,
Оленья
обернулся,
Питъюк
табаком
и
свою
на
оперся
и
ярдов двести, и первые
человека.
Некоторые вздернули головы,
остановились
было. Но сзади напирали
дороге,
самцы учуяли запах
громко зафыркали,
фигурок,
стада до трех маленьких
осталось всего
передовым пришлось двинуться дальше.
волна
неумолимо наступала
на
Джейми. Он круто
расширенными глазами посмотрел, что делают
Оухото. И поразился: Оухото сидел и набивал
короткую каменную трубочку, а Питъюк небрежно
ружье
Джейми
и посвистывал.
хотелось
бежать
воли, только вскинул ружье.
Казалось,
его
неминуемо
что
И
есть
вот
духу,
но
он
не
дал
стадо нахлынуло на
затопчут,
но
в
последний
себе
него.
миг
оленей разомкнулся
они обтекали человека с двух
сторон, держась футах в десяти.
Урчало у оленей в животах, похрустывали суставы, остро
поток
—
резко пахло зверем. Страх Джейми постепенно рассеялся, на
смену пришло странное, небывалое волнение, какой-то
благоговейный, никогда прежде не испытанный трепет. Живой
бурливый поток, стремящийся мимо, несуетливый, бесстрашный,
и
взволновал
мальчика
до
глубины
души. Его переполняло
близости, чуть ли не любви к этому великолепному
невозмутимо спокойному зверю. Стадо наконец прошло, а Джейми
стоял словно зачарованный и долго, долго глядел ему вслед.
Подошел Питъюк, лицо у него было торжественно
чувство
спокойное.
Джейми, да? Дух оленя. Теперь ты
знаешь, что эскимос чувствует к тукту. Тукту дает эскимосу
жизнь. Тукту, он нам брат.
—
Теперь
чувствуешь,
Глава 19. МОШКАРА
—
ПРОКЛЯТИЕ ТУНДРЫ
За большим стадом проследовало
и в
поменьше,
Анджелина
упитанного оленя.
ужин,
В
и
не
разделывать тушу.
ложились, сидели у костра
одни, без
ребята пойдут
Они
плохо
Большой реке,
их
впереди. Знали
что
рано
заливу,
что
на
сплошь
в
или
—
порогах
поздно река
будет
пути
Оухото.
себе, что
представляли
только,
ожидает
приведет
несколько
течение
очень
зскимосов.
Джейми
с ними
И
быстрое
так
и
что
понимал,
Большой реке.
Наутро
—
река чуть
и
племя
что
—
расставаться
Оухото,
Гудзонову
не
у
тамошних
Оухото.
с
пойдет
ли
он
побережья, да гордость удержала. К тому
Оухото не сможет подняться потом вверх
же
подмывало спросить
самого
до
хотелось
не
конечно,
к
их
что
озер,
побережья они, быть может, встретят морское
он
к
разговаривали. Назавтра предстояло выйти
дальше
стад
пристрелил на редкость
кусок мяса и пошла готовить
остались
пятеро долго
все
вечер
взяла
Оухото
а мальчики и
этот
Оухото
из них
одном
несколько
ней
По
вставать
только
никому
один путь
не
хотелось.
—
не
вниз
по
по
течению.
Завтракали
хмуро,
молча. Наконец Оухото
бросил вызов царящему у костра
унынию.
Он вскочил, весело крикнул, взъерошил волосы
Анджелины, добродушно толкнул Питъюка носом в песок и, закинув
за спину свой
дорожный мешок, побежал к каяку. Путники
приободрились, быстро сложили палатку, нагрузили лодки.
И под голубыми небесами, подгоняемые попутным ветерком,
поплыли к истокам Большой
реки.
Они только еще вошли в залив, из которого брала начало
река, всего несколько миль отделяло их от последней стоянки,
и вдруг Анджелина подняла весло.
сказала она.
Что это?
Слушайте,
Мальчики напрягли слух: откуда-то доносился низкий,
—
—
приглушенный рокот,
Пороги
—
или
Большой
—
до конец
—
точно
осторожно сказал Эуэсин.
—прибавил Питъюк.— Еще много
водопад,
пороги!
залива.
вдалеке грохотал летний гром.
Очень
—
большой пороги,
а
то
не
миль
услыхать
против ветер.
Оухото, который далеко их всех опередил, нетерпеливо
махнул ребятам, и они налегли на весла. Но все оробели,
притихли.
Чем ближе
к
концу залива,
тем
становился
рокот.
Они причалили к мысу в устье реки, вытащили лодки на
всем
берег и вслед за Оухото поднялись на невысокий холм
громче
—
хотелось
5
Ф.
увидеть,
Моуэт
что
ждет
их
впереди.
113
Картина,
отважных
уверенность самых
поколебать
глазам, могла
их
представшая
гребцов. Они
стояли
на
словно
краю гигантской чаши. К востоку она накренялась до
едва видного в смутной дали горизонта, и по этому бескрайнему
приподнятом
катила свои
склону
У
нее
было
не
воды самая могучая река тундры.
ясно
берегов,
край чаши
обыкновенной реки. Она переливалась через
по
каменистому
растянувшийся
вовсе
и с
неслась
ревом
пенный водоворот,
могучий,
—
склону
у
на многие мили.
был вид реки,
Грозен
и
как
очерченных
но
Мертвую
наводила ужас.
усыпали
расколотые морозом камни,
гигантской
кучей
которой
по
земля,
землю
эту
так
что
она
всю
она
неслась,
сплошь
казалась
дано было
пройти по ней, даже
по ревущей реке.
оленю-карибу. Путь на восток был один
Оухото долго, мрачно смотрел на Большую реку. Когда он
шлака.
Никому
не
—
обычно веселое лицо прорезали
морщины, выдавая тревогу. Он тихо заговорил с Питъюком.
Оухото говорит, он видел Большой река только зимний
время, покрытый льдом,
Говорит, он не
перевел Питъюк.
знал, она такой плохой река. Говорит, может, лучше идти
назад, становище иннуитов, и плавать на юг тем дорога, каким
мы пришли, или ждать зима, тогда ехать на юг на собаках.
Питъюк и Эуэсин посмотрели на Джейми.
обернулся
к
его
мальчикам,
—
—
—
Нет,
—
Помните
не
мы
—
годится,
А
Илайтутну?
уезжали? Если
не
это
как вели
вернемся,
этот
Джейми.
сказал
медленно
себя эскимосы, когда
старый
могло, ведь он нас проклял,
—
черт
и
скажет:
тогда
все
—
мы
иначе и
перейдут
быть
на
его
сторону. И, наверно, не дадут нам увезти сокровище викинга.
И все равно, если мы поедем на юг тем же путем, нас, пожалуй,
поймает полиция, мы даже и до Те-Паса не дойдем. А уж
Те-Пасе нас обязательно схватят. Либо мы плывем по
Большой реке, либо признаем, что ничего у нас не вышло, и теряем
сокровище викинга. Вот только одно: нельзя брать с собой
слишком большой риск. На этой реке с нами что
Анджелину
угодно* может случиться. Пускай возвращается с Оухото, а
зимой приедет с ним на юг, на Танаутское озеро.
в
—
Джейми
рассвирепела,
глаза
—
уже
словно
ее
он
горели
Нет,
Анджелине
хотел
ты
сколько
от
раз
дал
таким
меня
Может,
даже лучше.
114
я
Она
ей пощечину.
гневом,
не
пытался,
наверно, потому, что
добра,
только
Но
—
в
только...
обернулась,
даже
крикнула
Ты
Джейми...
ты
круто
Джейми
избавишься!
девушка.
Ведь
что
но она так
попятился.
она.
—
Ты
ненавидишь меня,
пути
я
только
не
хуже тебя.
белый!
Последние
ее слова
были
как плевок в
лицо.
Эуэсин сердито схватил ее за руку, рванул назад.
Замолчи, сестра!
Джейми
резко сказал он.
—
—
—
не
тебя боится. И можешь не возвращаться
в
становище эскимосов. Ты уже почти взрослая, решай сама,
как быть. Только поступай как женщина, а не как девчонка!
ненавидит тебя
Ссоре
—
не
он
за
дал разгореться Питъюк:
Нам разве трудно позаботиться об Анджелине? Да и как
отпустим? А кто с Эуэсином будет грести, а? На этот река
—
ее
будешь.
Послушай, Анджелина,
примирительно сказал
Джейми.
Я это совсем не со зла. Просто боялся: вдруг с тобой
что-нибудь случится! Но ты молодец, не хуже мужчины,
один
в каноэ
долго живой
не
—¦
—
—
хуже любого из
нужна. Не обижаешься
правда-правда,
говорит,
ты нам
Анджелина
не
успокоилась
так
же
Питъюк верно
меня?
нас,
на
и
быстро,
как
вспылила,
застенчиво тронула
Джейми за плечо:
Прости, Джейми. И вот увидишь, со мной не будет
хлопот.
никаких
и хватит.
Мужчины всегда
Ну, поговорили
слишком много говорят. Пошли, а то опять заспорим.
сказал Джейми.
Поглядим подольше на эти
Верно,
буруны да так напугаемся, что и весла не поднимем.
С Оухото простились быстро и сдержанно. Раз уж все
—
—
—
решили
—
—
продолжать
Он потерся
он
путь,
об нос
не
стал
говорить
с
ними
об
этом.
Анджелины,
дружески похлопал по
спине мальчишек и, запев какую-то эскимосскую песню,
скорым шагом пошел к своему каяку, оттолкнулся и понесся по
заливу. Он ни разу не обернулся: распрощавшись, эскимосы
не
носом
оборачиваются. У
них это считается
дурной приметой.
Ребята еще помедлили на холме, приглядывались к реке,
к порогам, строили планы, как плыть.
Теперь, когда решено
было продолжать путь, вялости их как не бывало.
Лучше всего пойти по средней протоке,
предложил
После вон того островка свернем в южную протоку.
Эуэсин.
—
—
—
А
там
А
потом
—
будет. Для
будем меняться,
видно
Что ж, ^неплохо,
путешественники,
пойду первым, если хотите.
по очереди выбирать путь.
сказал Джейми.
Итак, уважаемые
начала
я
—
поглядим,
—
как
мы
справимся
с
Большой
рекой!
Каноэ
гребцы
стремнины,
и
пересохло,
глаза
8*
начало первой
скользкую воронку
подобрались, напряглись, во рту у всех
влетели в
впились
—
в
быстрину.
Но
вот
она
вышла
115
на
стре-
жень,
их
могли
наконец перевести дух.
неудержимо повлекло к первому порогу, и всеми
завладел настоящий азарт. В первом каноэ Анджелина
мастерски работала веслом, мгновенно повинуясь командам Эуэсина. Сам же он, всегда такой сдержанный, скоро уже кричал
и вопил,
точно
индеец из кинобоевика, а юркая маленькая
лодчонка металась меж водоворотами, точно испуганная
форель. Джейми с Питъюком не отставали: рыжие вихры Питъюка развевались по ветру, Джейми быстрыми, как у белки,
глазами всматривался в буруны, стараясь не налететь на камни.
Пустившись в это плавание, остановиться было уже
невозможно. Лодки неудержимо несло вперед, казалось, долгие часы,
а на самом деле всего минут двадцать. Но вот река круто
повернула, обе лодки вылетели в небольшое озеро, и гребцы
Ух ты!
закричал Джейми.— Это почище американских
Аи да речка! Мы даже не задели ни одного камешка.
—
—
гор!
А
как
Эуэсин?
вы,
Эуэсин
—
У
улыбнулся, отер лоб.
баковый гребец что надо. Еще
широко
меня
и
меня
за
пояс
заткнет.
—
Вот
как!
засмеялся
Джейми.— Ну, двинулись, друзья,
такой скорости мы завтра будем в Черчилле.
—
живо!
При
Еще несколько часов они все
течению.
Стремительные пенистые
маленькими
две-три
мили
и
Эуэсин
когда
грозней,
но
озерками,
он
в
даже
и
так
уловил,
что
круто свернул
иногда
сменялись
скорость
течения
потоки
в
них
К середине дня
час.
мчались вниз по
же
ребята
рев впереди
берегу,
к
и,
начали
становится
была
уставать,
басовитей,
радуясь случаю
пошла за ним.
передохнуть, вторая лодка
Оказалось, что причалили они как раз вовремя.
Когда они вскарабкались на берег, чтобы размяться, они
увидели впереди чудовищный водопад; по сравнению с ним
все
прежние пороги были легкой рябью на мирном ручейке.
До сих пор Большая река только еще играла с ними. Теперь
она показала зубы. Впереди, сколько хватал глаз, воды было
не видно
одна лишь кипящая пена, из которой там и сям
торчали темные лоснящиеся валуны. Казалось, река
выплеснулась из своего русла, и, точно взбесясь, мчится на восток по
—
круто уходящему
От
—
как
не
вниз
склону.
недавнего радостного
Это
это
уже
назвать,
пройти.
lie
не
порог,
но
—
возбуждения не осталось и
Не
пробормотал Джейми.
только...
только
ни
на
следа.
знаю,
какой лодке там
—
возразил. Все
испугом глядели на реку.
Никто
с
молча,
не
Я думаю, может,
—
верно
говорил,
Питъюк.
наконец
идти
Оухото
сказал
—
Может, назад
другой дорога
надо,
—
искать.
Назад нам
Эуэсин.
—
—
нельзя,
плыли
Мы
больше пяти часов. А с какой
забыл? Чтобы
скоростью
—
возразил
—
вернуться назад, надо тридцать, а
то
и
сорок миль тащить каноэ
против течения. На это уйдет
много дней, и на такой реке это
еще
опасней,
куда
чем
плыть
вниз по течению.
Эуэсин
—
верно
назад пути нет,
Надо
ми.—
—
говорит,
Джей-
сказал
двигаться дальше.
..
Но как?
Только одно делать
сказал
Питъюк.
Много
можно,
идти пешком. Места здесь
—
—
—
Не
плоский.
остался.
такой,
Холмы
камни
нет,
нести
не
много
пешком, либо
Каноэ,
надо.
а?
либо
идти
оставаться
здесь—
выхода
другого
нет,
Справимся,
По-моему,
—
позади
большой
ходить легко. Нам
легкий.
они
как
нет,
—
сказал
Только
давайте
На сегодня
здесь переночуем.
хватит Большой реки!
с
меня
Следующий день был из
Джейми.
—
тех, которые
на
ребятам
всю
запомнились
жизнь.
Утро
серое, пасмурное, в
ни ветерка. Еще задолго до
настало
воздухе
рассвета
налетело
И
еще
с
ним
—
тундры
один
комарье.
бич
гнус.
117
Мошкара
а
реках,
так
в
родится
Большой реке
на
и
быстрых
таким водоворотам
нет числа.
Гнус
стоянкой, облаком окутывал головы ребят.
эта
роился над
Мошки проникали
в
мелких
крови
и
Едва
выбравшись
могли
из
Живей! Живей!
Надо скорей
Ни
спальных
—
не
Эуэсин
Перевернули
не
Они
другое.
за
удалось,
сбежали,
в
ноздри,
каноэ на
а
в
те
садились
Через
землю, чтобы
сбросили
поклажу
Не могу я!
—
поклажу!
за
ними
по
тюками
не
на
обвешанные
весла. Захватить
пятам,
будет вернуться.
надо
отставали.
Туча
Питъюк должны были обеими
не
потому
на
лицо,
полмили
поневоле
в
от
отмахиваться
могли
лезли
глаза, забивались
пришлось
сбросить
мучителей.
Анджелиной. Нагнав товарищей,
с
и
неистово
замахали
закричал наконец
—
Питъюк
каноэ,
отогнать
Джейми
и
и
одно
спальные мешки и
и
каноэ
рот.
Досталось
тоже
не
путники уже
их
преследователи
Эуэсин
удерживать
насекомых,
мешков,
вверх дном, вскинули
пропитанным водою мхам.
несколькими
но
мошкары разрасталась.
руками
оставалась
нестерпимо зудел.
поднял
говоря,
поклажей: тащили свертки,
все
коже
дорвавшись
позавтракать.
кричал Джейми.— Хватайте
рысцой пустились по
Анджелина поспевали
и
а
одежде,
и
плечи и
Джейми
на
уносить ноги!
слова
подхватил
на
—
который
вздувался волдырь,
даже развести костер
—
в
каждую дырочку
до голого тела, впивались в него
капелька
водоворотах
они
руками.
Джейми.
—
Надо
что-то
придумать!
Раскройте
распорядился Эуэсин.
—
потуже
манжеты
Может,
увидим
—
уже
—
—
курток. Станет
у
ивняк,
реки
Оставляем
он
приглушенно:
Достаньте запасные рубашки,
Оберните ими голову и лицо. Затяните
тюки.
каноэ
обернул
тогда
здесь,
голову
полегче.
Надо
идти дальше.
дымовой костер.
разложим
прибавил Питъюк
длинной фланелевой рубахой.
—
—
бежим. Надо находить топливо, пускать большой дым!
Засунув тюки под каноэ, ребята последовали его совету, и
скоро уже мчались по равнине, точно за ними гнались бесы.
Быстро
Измученные,
чуть
не плача
от
усталости,
они
забрели
в
Большой реке ручеек,
в этом укромном местечке увидели негустой ивняк. Точно
дикие звери, тянули и рвали ребята зеленые ветки и скоро
накидали их целую кучу. Дрожащими руками Эуэсин поднес
какую-то долинку,
спичку
к
сухому мху,
по
которой
который
Ветки были зеленые,
давали тепла,
118
но не тепла
он
бежал
к
подсунул под
сырые,
и
ветки.
разгорались
жаждали путники.
медленно
и
не
Желтый дым
в
загонял их в
они
от
то
Таким
ветер,
—
все
было избавиться
от
промокшей насквозь одежды,
ветра и, пока Эуэсин их не поднял, в
—
в
дым
к каноэ.
и все наши пожитки
сильный дождь, а
уже выбились из сил.
гнуса,
ни
что они
не
холодного восточного
изнеможении
Пускай
Если ветер разгуляется, они
промокнут.
Это ж
закричал Джейми.
Пускай
—
—
—
дальше;
они
забрались
на
лежали
льет!
надо
радоваться дождю! Вот уж не думал! Ладно, Эуэсин,
прав, как всегда. Пошли.
В темноте, по мокрой тундре побрели они к брошенным
каноэ. Пока дождь не кончился, нечего было и думать идти
—
льет!
несчетных
мхах.
Надо возвращаться
перевернутся,
от
То
—
четверо
ни
пропитанных водой
кряду.
неистовства
пришло спасение
наконец
счастьем
часов
несколько
доходили до
восточный
и
замечали
кидались
дым.
промучились
дыма,
Когда
потом
ребята
другим
низко повисал
вынырнув, кашляли, отплевывались, вытирали
глаза. На них мигом набрасывался новый рой мошкары
Так
укусов.
за
и
же
снова
задыхались
тлеющей кучей
над
Один
недвижном воздухе.
и, тут
слезящиеся
и
клубился
ты
под лодки и, мокрые, дрожащие от холода,
мучительного дня. К вечеру дождь
поутих, лишь слегка моросило, и ребята вылезли наружу. Все
мышцы у них одеревенели, лица распухли, и они совсем пали
провели
там
но
остаток
этого
делать было
нечего
пришлось тащить каноэ и
поклажу в укромную долинку. С трудом опять разожгли
костер, но огонь был так слаб, что даже чаю не удалось
вскипятить; выпили просто по кружке теплой воды. Валясь от
духом,
усталости,
поставили
Промокшие,
щенята,
они
несколько
в
палатку
забрались
сбившись кучкой,
конце
минут
и
—
концов
что-то
в нее.
точно
задремали,
бормотал
всю
едва
но
не
утонувшие
прежде Питъюк
по-эскимосски.
Ты чего там, Пит?
спросил Джейми.
Не смейся надо мной, Джейми. Я говорю старый
шаманский песня, прошу дух ветра: дуй, дуй, всегда дуй.
Смеяться над тобой? Послушай, Пит. Скажи мне слова,
и я сам тоже запою. Пускай будет любой ураган, только бы не
эта мошка!
—
—
—
—
То
ли
дух ветра
внял заклинанию
Питъюка,
то ли
путникам
просто улыбнулось счастье, по ветер не ослабевал всю ночь
теперь задул с севера. Утро наступило ясное, прохладное,
гнуса как не бывало.
и
Ребята
плотно
позавтракали, подняли свою ношу и
зашагали вслед за Питъюком
он, казалось, умел находить
надежную опору для ноги даже в самых заболоченных местах.
Идти пришлось не так долго, как они боялись. Милях
пяти от начала бешеного водопада они вышли к довольно
—
большому
лагерь, а
поклажей.
жаркий
палках
Анджелина
озеру.
и
Эуэсин
остались
Джейми с Питъюком пошли
Вернулись они уже почти в
и
костер
здесь
назад
вдоволь мяса, зажаренного
на
разбивать
оставленной
за
их
но
темноте,
в
ждал
длинных
над угольями.
Усталые, но успокоенные, они завернулись в меховые
одеяла. Назавтра им предстояло плыть несколько миль по
спокойной воде. А что будет за этим озером, они не позволяли себе
думать. И брат с сестрой и Питъюк усвоили с самого
детства:
надо
жить
сегодня
принесет тебе завтра.
он
не
слишком
Джейми
необходимо
отношение к жизни
Засыпая,
и
чуть
кто
тем,
уже спокойно думал об
«Сумасшедший край. Один
делаем
начал
не
сорок
миль.
их
понимать,
странствует и кочует.
путешествии:
как
А назавтра ползем,
как
1.
том, что
о
что такое
день несемся,
Ну и пускай, когда-нибудь
доберемся».
лемминг
тревожиться
экспресс,
больной
доберемся.
ведь
..
Наверное
Глава 20. О ВОЛКАХ И ПЛАВАНИЯХ
На другой день,, то был их третий день на Большой
реке, путники продвинулись далеко вперед. Легкий ветерок
держал мошкару в осаде и подгонял лодки. Впрочем, подгонять
их вовсе и не требовалось: Большая река по-прежнему мчала
свои
воды
по
вниз
склону
Гребцам приходилось
с
головокружительной быстротой.
налегать
на
весла
лишь
настолько,
куда требуется, а течение само несло
порою со скоростью восемь, а то и девять миль в час.
Нередко путь преграждали пороги, но мальчики и
Анджелина уже начинали к ним привыкать. Они благополучно
чтобы направлять
одолели
каноэ
десяток крупных порогов
Теперь
сторонам,
но
стало
полегче,
смотреть-то,
река по-прежнему
Под
Л
в
оба:
е м м и н г
120
они
несла их
могли
множество
чаще смотреть
через голую,
не
на
что.
мелких.
по
Большая
однообразную
тундру.
Ребята
наконец ельник? Эскимосы го-
сменили невысокие холмы.
не покажется ли
-
несчетное
сущности, было
вечер плоскую равнину
глядели
1
в
и
и
млекопитающее
их
из
семейства
мышеобразных.
ворили, что лес должен
реке большим озером.
Завечерело. Они
начаться
перед единственным
на
этой
небольшому
озерку, и вдруг
Питъюк, сидевший на носу первого каноэ, крикнул и указал
веслом. И все увидели у подножия высокого песчаного бугра,
с южной
стороны, несколько деревьев. Радостно взволнованные,
они
повернули к берегу и причалили подле этого «леса».
Жалкий это был лес: всего-то несколько темных
карликовых елей, больше похожих на кусты, чем на деревья. То были
самые
по
плыли
выносливые
что
лесов,
лазутчики
южнее.
росли
как-то
ухитрились выжить здесь, на краю открытых
ветрам равнин. Джейми срубил одну ель и по кольцам
древесине
определил, что дереву этому, поднявшемуся
Они
всем
на
на
всего
футов над землей, больше ста лет.
Впервые за много недель путники разожгли в этот вечер
большой и жаркий костер. Они развесили вокруг на деревьях
шесть
одежду, чтобы
и
одеяла
все
сидя подле пляшущего пламени. На
сумерки,
Питъюк
а
Анджелина
и
Джейми
спустились густые
заменяют
ночную тьму.
тундре
забрались
в
свои
спальные
мешки,
еще допивали чай. И вдруг
Эуэсин
Джейми
прошептал Эуэсину:
что
Эуэсин обернулся,
нибудь десятке шагов
волка;
уже
землю
пролил чай, и, оцепенев,
Гляди! Вон там, у берега!
вздрогнул так,
—
и
в
летом
которые
блаженствовали,
сами
а
просохло,
и
волосы
у
него
дыбом. В
стали
каком-
сидели два огромных белых
от них
глаза их в отсветах
Ребята замерли
костра отсвечивали зеленым.
испуге. Потом Джейми осторожно
в
протянул руку. Не сводя
неслышно
ружье,
—
Погоди!
—
глаз с
достал патрон
себя
Волки
и
не
и
уже
хотел
себе
прицелиться.
Не стреляй. Они не
нападать. Понимаешь? Им просто любопытно.
прошептал
собираются на нас
Джейми с сомнением
пришел в
к
волков, медленно подтянул
что
понял,
сделали
ни
Эуэсин.
—
опустил ружье. Но понемногу
Эуэсин
он
прав.
одного угрожающего движения
и
откровенным любопытством смотрели на мальчиков.
Наконец зверь поменьше поднялся; встряхнулся, совсем как
собака; медленно, словно бы неуверенно помахал раз-другой
только
с
пушистым хвостом
была волчица. Она
Эуэсин.
—
Они еще
сейчас кину
осторожно двинулся ближе
очень
лайку,
Наверно, они
настроенную
—
и
и
походила на громадную,
страх
никогда
не
знают,
им кости от
к
Джейми
не
что
ужина.
совсем
видели
нас
дружелюбно
рассеялся.
людей,
надо
костру. Это
—
бояться.
прошептал
Смотри,
я
Эуэсин
встал,
ребер. При
несколько
на
медленно
с
полушаге,
Эуэсин
дружбу со
Эуэсин
поднятой лапой,
своим
не
фыркнул
на
глядели друг
удирала
Наконец
от
движении
волчица
замерла
а волк встал и попятился.
кости
им
осторожно кинул
И чуть
схватила
подобрал
костра,
урчать, точно пес, который хочет свести
собратом. И оба волка мигом навострили уши.
понимают,
быть?»
от
принялся
не
они
его
первом
Они
—
отошел
чуть
что мы
—
такое,
такой у
волчица
костру.
пробормотал Джейми.
—
был озадаченный вид:
«Ну,
спрашивали:
боязливо
к
вернулся
волков
будто
друга,
и
как
несколько
сделала
нам
шагов,
пустилась наутек, словно
черта. Волк следовал за ней по пятам.
кость, повернулась
самого
и
Эуэсин
—
громко рассмеялся:
Им будет что рассказать
своим волчатам.
Их
логово
где-
может, прямо среди валунов. Волки
нибудь поблизости
любят такие места. Может, утром успеем посмотреть.
Утром Джейми рассказал Питъюку и Анджелине про
—
ночных
гостей,
и
Питъюк разволновался:
Эмбу, волк, мой дружеский дух. У каждый эскимос есть
какой-нибудь зверь
дружеский дух. Волки, наверно,
приходили ко мне в гости, а я спал. Теперь они думают, я плохой
друг. Пойду искать их дом, скажу, виноватый я.
Он вскочил и быстро полез по крутому склону холма.
—
—
Питъюк пришел через полчаса, когда
остальные
свернули лагерь и совсем собрались в путь. Он
в руках у него копошился серый мохнатый
Это был
Питъюк опустил
волчонок.
на
звереныш кинулся
обнюхивать
своих
Поздоровайтесь с
Он будет здесь
друзьям.
—
—
Питъюк
Черт
Джейми.
—
хвостами
возьми,
Собака
наземь,
к
и
пушистый
Эуэсину,
стал
он
Питъюк
домой надо. Вон
—
Ему
недолго.
гребень
и
холма:
оба взрослых
Пит!
та
Не бойся, Джейми.
обижаем. Эскимосский
—
не
ушей,
комок.
лапах
коротких
до
ждет.
показал на
подергивали
—
волк
улыбался
ничуть не боялся.
маленький эмоу,
сказал
Людей
его ноги.
видите? Старый
его
уже
Это
же
там стояли и
беспокойно
волка.
очень
опасно!
—
воскликнул
не спустит, если тронешь ее щенка.
Я с волками друзья. Они знают, мы
мальчишка
часто
играет у
логова
с волчата.
—
она
милый,
опустилась
—
Питъюк.
Какой
—
на
жалко
колени и
отдавать,
ласково
—
сказала
трепала
Нет, лучше он живет свой край,
Надо относить. Вы ждете, я быстро.
—
122
Анджелина;
волчонка
мягко
за
сказал
уши.
Он
ухо,
с
взял
тревогой. К
шагах
и
повернулся
от
по
вверх
волки не
изумлению,
Нипочем бы
не
но стояли и
попятились,
в
мимо
если
поверил,
и
ошеломленно
—
Если Пит умеет
дикого
принялся жевать его
склону. Джейми смотрел
тотчас
каких-нибудь
трех
них, затрусили следом.
—
глазами,
его
полез
когда Питъюк прошел
а
ждали,
который
волчонка,
б
не
почтительно
даже
Джейми.
сказал
приручать волков, значит,
так
своими
увидел
он
—
любого
зверя приручит.
Эуэсин расплылся
Верно, только,
улыбке:
в
—
по-моему, лучше
всего
он
приручает
индейских девушек.
диких
В
то
они все
утро
Джейми
даже
шамана,
хотя
осмелился
ним
меж
об
соглашение
пустились
этом
не
небольшой порог,
брать
слегка
путь
в отличном
пошутить
настроении.
насчет
проклятий
Питъюком существовало молчаливое
заговаривать. Каноэ миновали
и
Джейми дружелюбно сказал:
начинает нам улыбаться, Пит. Если
обогнули
Вроде счастье
—
в
мыс,
и
не
расчет гнуса, мы ушли так далеко, что, похоже,
колдовство Илайтутны уже не действует.
По Питъюк все еще не склонен был относиться к этому
в
так легкомысленно.
Мы
—
не
еще
молчи, гляди оба
в
Черчилл,
приехал
самом
и
всего несколько
и
и они неслись вниз по течению
Джейми
и
Питъюка
сузилась,
и
шла
они
первой,
очутились
от
он.
—
Лучше
что
было смотреть
слалом. В этот день
надо
одного до другого удавалось
минут. Но
быстро,
так
двигались
деле
напоминало
пороги встречались все чаще,
приноровились
отрезал
глаза.
А на Большой реке и в
оба: плавание все больше
передохнуть
—
ребята
уже
делать привал
до самых сумерек.
не
хотелось,
Лодка
когда река вдруг круто повернула,
на
грохочущей
стремнине.
Порог
предстоял трудный, и прежде следовало бы задержаться и раз
ведать его, но они были уверены в себе, и Джейми предпочел
взять его штурмом.
Зато уж им с Питъюком и досталось: как раз посреди реки,
за порогом, возник невысокий мыс; вода, откатываясь от него,
вставала дыбом. Их каноэ благополучно проскочило сквозь
эту водяную стену, хотя оба основательно промокли. За мысом
была заводь,
отставших
и
тут
Эуэсина
они
с
задержали
Анджелиной.
свою
лодку, дожидаясь чуть
перед стеной кипящих вод,
вдруг изменил курс, попытался свернуть влево, где стена
казалась не такой грозной. Не успела Анджелина понять, чего
Но когда
оказался
лодку развернуло бортом. Еще миг,
ее кинуло бортом на волну.
повиновения
В ужасе, не в силах ничем помочь, Джейми
и
как
хочет,
из
Эуэсин
он
он
вышла
лодка
—
Питъюк
и
смотрели, как лодка друзей исчезла в кипящей пене. Через миг она
вынырнула за мысом, но уже вверх дном, да и оно едва
выступало из воды. С безмерным облегчением ребята увидели,
что
Эуэсин
и
Анджелина
и
крушение посудину.
Джейми и Питъюк
два счета
в
свою
за
держатся
оказались
потерпевшую
подле
берегу, подальше
трудом выбрались на
затопленной лодки, ухватили ее за нос и потащили
к
водоворота, Эуэсин с Анджелиной с
сушу, оба тяжело дышали и похожи были на вынырнувших
воды мышей. Все четверо подтянули затопленную лодку и
от
берег.
Анджелина и Эуэсин
из
выволокли на
Питъюк кинулся
окоченели.
предыдущей стоянке они запаслись
тем
Джейми поспешно распаковал свои и
и спальные мешки, чтобы брат и сестра могли
разжигать
костер
сушняком.
Меж
Питъюка одеяла
скинуть
совсем
—
на
промокшую
одежду
и
во
завернуться
все
сухое
и
теплое.
Потом Джейми
Питъюком принялись
с
извлекать
все
воды каноэ. Одеяла и одежду развесили на
веслах, воткнутых стоймя в землю у костра. Драгоценный тюк
пожитки
с
из
полного
викинга
сокровищем
он
В
и
в
самом
каноэ
длиной,
но
с
ее
ничего
от
—
а
надо
пробоина дюймов
зияла
стоило
в
налепив
заделать,
бересты. Короче
говоря,
опасности
Эуэсин
ж
даже
ему было
избежали,
пытался
менять
десять
растопленной
ребята
ведь были они на волосок от
какой
радости.
глупостью
не
из
отделались,
Сообразив,
ошалели
борта
одного
смолой заплату
легко
не
деле
осмотрели и с радостью обнаружили, что
пропускает воду и ничуть не пострадал.
они
гибели.
несколько
посмеяться
курс!
—
вроде бы
но
над своей
Питъюк
не
дал ему договорить.
—
Нигде
не
вижу ружье,
—
негромко
сказал он.
Все ошеломленно смолкли.
на
каноэ!
в
было
Оно
дне
Я его отвязал, думал, на берегу
Эуэсин.
забыл привязать.
—
—
—
До
об
них не
этом
сразу дошло,
сказала
чем
Анджелина:
им
отчаянии
олень
крикнул
стоит...
грозит потеря ружья.
и
Вслух
—
Без ружья
раздобыть
не
мяса.
А без
нам нельзя
мяса
—
слишком мало
припасов.
Питъюк мрачно кивнул:
—
Не
будем
стрелять олень
два, на три день.
Запас всего на
—
скоро
голодный будем.
сказал
за
хватаясь
последнюю надежду,
Слушайте,
эта
заводь наверняка не очень глубокая.
Джейми,
—
—
И вода
—
как стеклышко.
углядим ружье
Пошли, Пит! Свету
как-нибудь
и
Мальчики
еще
хватает.
Может,
выудим.
прыгнули в уцелевшее каноэ и поплыли
на середину заводи, чуть пониже мыса. Джейми перегнулся,
вглядываясь в воду, попробовал нащупать веслом дно.
сказал он наконец.
Ничего не выходит,
Дна не
видно, и веслом до него не достать. Пит! Привяжи топорик к тросу
мигом
—
—
—
и кинь за
борт.
Питъюк опустил топорик
борт, а
обратно, вымеряя рукой
за
потянул веревку
Он был мрачнее тучи.
Глубина
—
больше
десять
когда
ее
он
достиг дна,
длину.
Там
футов, Джейми.
мы
не
найти ружье.
Хмурые,
причалили к берегу, рассказали друзьям о
своем невеселом открытии. Похоже было, надеяться не на что.
Эуэсин и Питъюк были не слишком хорошие пловцы; где уж
им совладать с таким
быстрым течением, а тем более нырять
на глубину десять футов... А Джейми хоть и плавал отлично,
они
нырять не мог: в детстве он перенес тяжелое воспаление
среднего уха и давление на барабанные перепонки причиняло
ему нестерпимую боль. Казалось, выхода никакого нет, но тут
но
заговорила
Анджелина.
Я нырну
сказала она.
Это и моя вина,
ружьем,
что мы его потеряли. Сообразила бы я быстрей, что Эуэсин
поворачивает, лодка бы не опрокинулась. Плаваю я хорошо и
—
за
—
—
ныряю глубоко.
В сердце Джейми вспыхнула надежда,
—
Нет, Анджелина,
это
не
годится.
но
Вода
тут
же
погасла.
слишком
Тебе не выдержать.
Глаза девушки засверкали.
холодная.
—
Тебе,
может,
и не
выдержать. А
я
из племени
кри!
Моя сестра плавает и ныряет, как выдра,
вмешался
Но ты верно говоришь, Джейми: вода слишком
Эуэсин.
—
—
—
быстрая.
Теперь Анджелина обрушилась на брата:
Может, нам лучше всем помереть с голоду, да? Говорят
холодная
и слишком
—
125
тебе,
я
и
умею нырять
который
стоял
нырну!
не
молча,
Она повернулась
—
что
зная,
сказать.
к
Питъюку,
Питъюк,
—
ты
ведь
справлюсь? Скажи им, что я справлюсь!
Восхищенный ее мужеством и в то же время уверенный, что
правы Эуэсин и Джейми, бедняга Питъюк только что-то
неразборчиво пробормотал. Анджелина смерила его холодным
взглядом, потом так быстро, что мальчики не успели ей помешать,
отшвырнула одеяло и кинулась к берегу. Эуэсин сердито
крикнул, бросился за ней, но было уже поздно. Тоненькая фигурка
Анджелины на миг застыла на береговом откосе, искусный
веришь,
прыжок
—
что
—
я
скрылась под
и она
Спятила!—завопил
Эуэсин,
Питъюком
в
не
силах
в
вскочили
водой.
Джейми.
Хватай каноэ, Пит!
стоял
помочь,
каноэ
—
и,
на
яростно
берегу,
работая
середине заводи. С Анджелиной
когда, сильно и уверенно взмахивая руками,
понеслись
к
к
мысу. Питъюк перегнулся через
она
подножия
она
с
веслами,
поравнялись,
она
подплывала
ее
схватить, но
хотел
точно тюлень.
нырнула,
Через
борт,
они
Джейми
а
несколько
секунд
она
вынырнула уже у
водопада. Мальчики устремились
глотнула побольше воздуха
Эуэсин был
вне
себя. Он
уже пуститься вплавь,
и
к
ней,
но
самого
опоздали
—
скрылась под водой.
бедро вошел в реку и хотел
гневный окрик Джейми
иснова
по
только
остановил его:
Не дури, Эуэсин. Ты тоже
нырну... Пит, удерживай каноэ...
—
потонешь.
Я сейчас
за
ней
Джейми сбросил сапоги, куртку, и тут Питъюк крикнул:
Вынырнула! Помогай, Джейми!
Чуть не опрокинув лодку, Джейми прыгнул на нос. Питъюк
держал Анджелину одной рукой, но у него не хватало сил
втащить ее в лодку. Джейми перегнулся, подхватил ее под
мышки. Вдвоем они подтянули ее повыше, перетащили через борт.
Анджелина свалилась на дно лодки, и тут что-то тяжело
стукнуло о дерево. Правая рука Анджелины крепко сжимала
—
ружье.
Анджелина
разжать
несколько
ее
холодную
минут
меховые-одеяла,
сжатые
почти
и
синие
они
потеряла
как
сознание,
лед руку
уже перенесли
и
ее
им
насилу
вынуть ружье.
к
Через
огню, закутали
Эуэсин старался влить горячий чай
губы. Все тело Анджелины волнами
удалось
в
в
плотно
сотрясала
ухитрилась слабо
неудержимая дрожь. И все же она
улыбнуться. И едва слышным шепотом, так что- мальчикам
пришлось к ней наклониться, чтобы расслышать, сказала:
126
Девушка кри все может... Теперь видите?
Джейми молча кивнул. Но Питъюк наклонился
—
поближе,
чувство
неловко
еще более
Я
—
взял
ее
за
глубокое,
руку;
чем
в
глазах
его
ней
светилось
восхищение.
очень
хриплым от
хорошо вижу,
он.
Я так думаю, мы никогда
пробормотал
к
—
волнения
—
не
голосом
забыть,
на
что
способен девушка кри.
Глава 21. МОРСКОЕ ПЛЕМЯ
Июльские дни
другим, и путники
все дальше продвигались к востоку. Большая река как будто
немного поуспокоилась; пороги, правда, встречались ничуть не
реже,
мелькали
но почти все их можно
проливного дождя
в
налетел
сносная, ураган
палатке.
и
Наконец
груз.
лишь
добрались
хотя и не
без труда.
непроходимой, ребята
штормового ветра
они
за
было одолеть,
А уж там, где река оказывалась
берегом перетаскивали
лодки и весь
стояла
один
Погода
однажды,
они
до озера
по-прежнему
и
тогда
из-за
два дня просидели
Эдехон. Это
озеро протянулось на тридцать миль к юго-востоку. Ребята
медленно плыли вдоль сильно изрезанного берега, отыскивая
огромное
северо-западе, в почти незаметном со
стороны заливе. На поиски эти ушло еще два дня.
Так пустынен был край, по которому пролегал путь, что,
в
и
нашли
его
на
конце концов,
это
стало
выход,
их
угнетать. После оленьей дороги
встречали никаких следов человека. Не видно было
старых стоянок, ни хотя бы следов топора в изредка
попадавшемся ельнике. Можно было подумать, будто человечество
спокон веку избегало Большой реки, и ребятам понемногу
становилось не по себе: словно они покинули обитаемый мир и
они
не
вступили в
гиблую
какую-то
ни
пустыню.
Большой реке не было людей, была на берегах
ее другая жизнь. Несколько раз ребята видели волков, и почти
каждую ночь на стоянки заявлялись полярные лисицы
бесстрашно подходили чуть не к самому костру. Раз Анджелина
даже соблазнила лисицу взять у нее из рук кусок мяса.
На самой реке тоже шла своя жизнь. Здесь много было
Но
если
на
—
гусей, уток, встречалась
вскоре
после
того
как
и вовсе
незнакомая
осталось
Однажды,
Эдехон, путники
живность.
позади озеро
крутой
порог и оказались в крохотном озерке,
которое посредине перерезала песчаная полоса. Джейми заметил на
ней три огромных лоснящихся черных камня, и только было
миновали
127
из
Питъюку
показать
хотел
них
к
перевалился
странные камни, как вдруг один
самой кромке берега и с оглушительным
эти
бултыхнулся в воду.
Путники в изумлении таращили глаза на то место,
скрылся живой «камень». Джейми первым понял, кого же
плеском
они
Два
сто и
поздно
С
видели.
—
он
криком направил
к
каноэ
тюленя
тоже
подпустили
к
футов
двинулись к
тюленей и след простыл.
Питъюк
был
явно
и
огорошен,
на
но
позабавило
очень
это
это
длинному мысу.
себе лодку
воде. Питъюк схватил ружье,
оставшихся
где
Джейми.
Тюлени
—
а
воде,
под
—
водой. Теперь смотри
в
оба.
плавают
Где-нибудь
не
они
по
еще
на нас.
высунутся, глянут
Через
олени, чудак человек! Они
не
близко вынырнула
лоснящаяся усатая большеглазая голова. Появилась она так
внезапно, что Питъюк чуть не вывалился из каноэ. Не успел
он
мгновений
несколько
и
опомниться
вскинуть
совсем
как
ружье,
тюлень
уже
снова
исчез.
Второй
тюлень
неосторожно всплыл около самого
снова поспешно нырнул, подняв такой фонтан брызг,
обдало Питъюка и на миг ослепило. И тут Анджелина
каноэ
что
и
ими
не
удержалась и захохотала.
Брось,
Пит!
крикнул Джейми, видя, как запрыгало
Еще пристрелишь кого-нибудь из
ружье в руках приятеля.
нас. И что толку их убивать... Потонут, и нам все равно не
вытащить. Садись, давай просто посмотрим.
Не слишком охотно Питъюк сел и отложил ружье. Лодки
—
—
—
лениво
отдались
высунули
головы
изредка
с
то
плеском
свое,
на
из
волю
скоро
Они подплывали
воды.
все
все
то
ближе, ближе,
другой
фыркнув, он
опять брало
дальше,
и
это
надоело
тюлени
ребятам,
последовали
они взялись за
за
ними.
и
лодки, пока те пересекали озерко,
перед новым, особенно грозным порогом.
сопровождали
только
—
когда
Я
читал
они
про пресноводных тюленей,
готовились
живут в устьях рек,
поднимаются вверх
остаются.
не
видел
Ученые
их на
128
но
выглядывал.
Наконец представление
поплыли
тюленя
три
вдруг пугался. Шумно
уходил под воду, а потом любопытство
один,
и он опять
весла,
и
течения,
но
по
обойти порог
берегом.
Так
знают,
из
что нам повезло.
отстали
Джейми,
Они вообще-то
пресной воде и
сказал
—
некоторые привыкают к
рекам, заплывают в озера
мало что о них
Севере.
—
Они
белых
и
так
там
и
почти никто
Питъюк.
морда как у смешной старик. Они хороший знак. Раз
значит, соленый вода недалеко.
Хорошо,
—
Наутро
я не
сказал
—
стрельнул,
ровно через две недели
—
после
—
У
них
тюлень
как
того,
здесь,
путники
они вошли в длинный западный
дорогу оленей,
залив
какого-то озера. Они плыли вдоль каменистого берега, и
вдруг Питъюк стал неистово размахивать веслом. Все на него
уставились, и тогда он показал на невысокий холм неподалеку
миновали
от
—
берега:
три инукока, три эскимосских каменных
человека, и, казалось, безмолвно приветствовали путников.
Наверно, их
крикнул Питъюк.
Теперь близко!
там
стояли
—
морской
сделал
—
—
по
вверх
река
пришел весна
Но
—
ждут тукту. Зимой живут
и
опять
знакомство
Немного
становище.
говорил, поздний
Оухото
племя.
идут
с
к
в
тот
же
они
произошло
день
они
не
снова
идут
а
равнина,
искать.
надо становище
племенем
морским
позднее
Теперь
море.
на
лето
в
входили
в
Большую
реку и на холме, неподалеку от берега, увидели
перевернутое вверх дном, непривычно большое белое каноэ.
Ребята причалили
взобрались
и
на
холм.
видно было никаких признаков становища,
очень
старым.
Паруса
почти
все
—
Джейми.
его
тщательно
—
на
каноэ,
они
наклонились
поднатужиться:
а
Эуэсин
оказалось
и
ведь
и
не
Но было уже поздно. Большое
упало набок.
Нельзя
трогать!
—
догадался. Это
И
он
основательно все
шкур
—
сказал
за
Рядом
крышки,
а
в
с
нем
—
Ф.
Моуэт
и
два
лежала
и
зверье
—
Дурак
они
его
оказался
каменные
трубки
я.
Раньше
груда
помельче
деревянный
человеческие
ящичек
без
и иная походная мелочь.
проржавевшее ружье, гарпун
сломанных весла.
треском
бесформенная
кое-где виднелись белые
останками
же лежало насквозь
длинной рукояти
каноэ
карибу. Лисицы
и
каноэ закачалось и с
кричал Питъюк.
морской эскимос!
Под
здесь перерыли,
кости.
—
могила
был прав.
сгнивших
6
Джейми
Нет, нет! Не ворочать! Оставляй!
—
Тут
обшивку
планшир. Пришлось
маленькое речное каноэ, а
взялись
было
это
спрятано,
морское, длиной в двадцать два фута. Сильно рванув,
приподняли, и тут Питъюк закричал:
не
не
осматривать.
Наверно, под ним что-нибудь
Давай перевернем.
Вдвоем
каноэ
сгнили, деревянную
выбелили ветры и солнце.
Питъюк озадаченно уставился
стали
а
Поблизости
на
Надо быстро Закрывать!
—
Питъюк.
кладет
потрясенные
с ним
края эскимос хоронит мертвых на земля,
инструмент и оружие для другой мир. Мой племя
поспешно
что
тем,
морской
а
реке. Но
Наверно,
знак.
порожистая и
так
они
неодолимая,
далеко против
иначе
осторожно опустили
его снаряжение.
мчалась
вниз
и
торопливо
большое каноэ
—
поплыли
все же
вниз
добрый
река не такая уж
привел бы большую лодку
места
никто
его на
не
течения.
Нрав Большой реки
не
что
этого
пониже
Эуэсин,
и
ребята
притихшие,
понимали,
каноэ.
нему присоединились. Все
молча к
прежнее место, закрыв покойника
Подавленные,
кладет
Джейми
к каноэ.
шагнул
увидели,
племя
вместе они наклонили тяжелое каноэ и
по
сказал
взволнованно
резко,
Наши
—
кладет наверх камни,
Он
—
по
и
в
деле переменился. Она уже
самом
склону,
будто скорый
поезд.
Теперь
она
спокойнее катила свои воды по плоской равнине меж
озер, болот и бесчисленных топей. Хотя путники и не знали
много
были уже
этого,
но они
окаймляет
Гудзонов
В
люди
этот
еще
ночлег
На
имеем,
в
Никто
из
каком
твоих
том
месте, где
нескольких сложенных из камня очагах
свежая
под
зола.
грудами
Тут
же
неподалеку аккуратно
камней
Здесь запрятано зимнее
семей, пояснил Питъюк.
покрытые
снаряжение
—
шкурами
нескольких
радостно объявил он.
серьезное, озабоченное.
Мы ведь понятия
спросил он.
на
место,
—
месте?
месте Большая река впадает в
зимой никогда не доходил до
каком
в
Ясно видны были
многие века.
уже
Теперь скоро будем
Джейми лицо стало
—
Пит.
были
на
и тюки.
эскимосских
У
остановились
чумов. В
сохранилась
ящики
—
они
останавливались
составлены
равнине, которая
залив.
вечер
десятков
следы
прибрежной
на
—
Гудзонов
самого
ее
не
залив.
устья,
озером Эдехон и морем они уходили с реки и
ехали напрямик, по равнине. Дальше мы совсем не знаем дороги.
Ну, кое-что мы знаем, Джейми,
возразил Эуэсин.
Знаем, что устье севернее Черчилла. Значит, повернем на юг
Между
—
—
и поплывем
Джейми
вдоль
берега
презрительно
—
—
только и всего.
фыркнул:
Легко сказать! «Только
называется! Ты не
знаешь моря, Эуэсин. Видел то большое эскимосское каноэ? Для
открытого моря оно совсем не такое большое. А уж что будет
—
с нашими
и всего»
скорлупками, даже думать
130
не
хочу.
Анджелина
у
них
уже
всем по
ты
беспокоишься?
—
весело
внесло
в
—
заварки
спросила она.
здоровы. Ничего
—
прошли много-много миль, и все живы и
нами теперь не случится. Трое настоящих мужчин
увидишь, отлично управимся.
проплыли больше десяти миль, а
маленькое треугольное озеро. В северном
Наутро
чая
кружке жидкого
почти не осталось.
Чего
—
налила
они
увидели еще одно морское каноэ, вытащенное
и я
—
Мы
с
вот
потом их
на
его
конце
берег,
а
они
рядом
эскимосский чум
топэй. Дымок над небольшим
костром означал, что на этот раз они увидят живых людей.
Когда они поплыли к стоянке, их охватило беспокойство.
Чувство это было сродни тому, что испытывает актер перед
выходом на сцену. Слишком давно не видели они незнакомых
с
ним
людей,
—
при мысли о предстоящей встрече с чужим
народом даже, растерялись немного.
Они подплывали так тихо и осторожно, что их заметили,
когда до берега оставалось всего несколько ярдов. Старый
эскимос с жиденькой черной бороденкой вышел из чума, глянул на
них, вздрогнул и поспешно нырнул обратно в чум. Через
минуту он снова появился, а с ним вышли старуха и двое
подростков. Все четверо стояли и опасливо смотрели на
пришельцев, а те так же молча смотрели на них.
и
оттого
Недоверчивое
ожидание длилось бы еще долго,
но
погрузила весло в воду, готовясь подвести каноэ к берегу,
певуче выкрикнула приветствие на языке племени кри.
Анджелина
и
Тут
и мальчики вышли из
оцепенения.
Так толк нет, Анджелина. Они не понимал. Я скажу.
Питъюк окликнул хозяев на своем языке. Молчаливая
настороженность четверых людей на берегу как будто рассеялась.
Старик крикнул что-то в ответ, и у него с Питъюком
—
завязалась оживленная
беседа.
Наконец Питъюк
сказал
друзьям:
Все порядок. Они хороший люди. Мы ходим на берег.
Пока они вытаскивали лодки из воды, он объяснил:
Мы напугал эти люди. Никто никогда не плавал в каноэ
вниз по Большой река, они никогда такое не слыхал. Они не
знают, кто мы такой. Но теперь все ладно. Они хорошо меня
понимал, только говорят немножко не как мой племя. Они
рады гостям. Мы пойдем их чум.
—
—
Люди
радушными и
из
морского
дружелюбными,
племени оказались такими
как и
все
другие
же
эскимосы в
других
181
мес-
Старик,
тах.
семьи,
состоящей
и
жена
его
из
их
два
двенадцати
внука
человек.
были
Все
только
частью
остальные за
три
недели перед тем отправились на побережье охотиться на
тюленей и продавать лисьи шкурки белому человеку, который,
словам
старика,
жил в
дельте Большой реки.
здесь, чтобы
мальчишек оставили
Стариков
и
по
обоих
они ловили сетями и вялили
красную рыбу вроде лосося.
полярного гольца
Старуха суетилась у костра, варила в котле гольца для
угощения, а путники сидели в чуме и разговаривали со
—
стариком
робеющими
и
мальчишками.
Услыхав,
что
в
дельте реки
белый торговец,
ребята обрадовались:
Спроси, как зовут этого белого, Пит. Спроси, он
представитель Гудзоновой компании или кто-нибудь еще?
Он говорит, этот человек не Гудзонов компания.
живет
—
—
Говорит, зимой сам ставит капканы на лисица. Весной немножко
торгует с морской племя. Летом плывет в большой лодке в
Каменный крепость
Черчилл так называют.
Вольный торговец! Слушай, Пит! Когда он
Черчилл? Может, еще не уплыл?
это они
—
—
Питъюк
Говорит,
—
скорей
нам
дельта
снова
заговорил
не
знаю.
плавать
к
дому белый
Спроси:
Эуэсин.
—
в
со
стариком.
Может, уплыл, может,
надо, может, успеем.
Большой река разделяется.
идет
уплывает
Много,
нет.
Говорит,
Говорит,
перед
рукав. Только один
много
человек.
он
может,
покажет
дорогу?
нам
—
вмешался
Питъюк спросил.
Сам идти не может,
перевел он.
может, пойдет. У старика нет табак. Сильно
—
может
надо
А один внук,
хочет табак. Внук
приносить старику табак. Говорит, плыть
—
потом
идти,
утром.
завтра
—
Теперь будем
много
есть,
рассказать,
откуда пришел.
Ребята
очень
боялись,
что
не
успеют повидать белого до
придется
Черчилл, но понимали:
обуздать нетерпение. И весь
отдыхали.
Они
его
отъезда
оленьими
в
досыта
языками.
в
наелись
этот
свежим
Любопытные,
сопровождении
Миккилук. Со
ничего
как
не
поделаешь
долгий
гольцом
щенята,
и
день
—
они
копчеными
сновали
они
по
мальчиков-эскимосов,
которых
всех сторон рассмотрели
звали Пайак и
каменную запруду, с помощью которой заворачивали гольца в заводь,
когда рыба шла вверх по течению метать икру. С восхищением
глядели, когда Пайак и Миккилук показывали, как ловить
становищу
гольца длинным гарпуном
132
о
трех
зубьях,
точно
трезубец Нептуна.
В
тот
вечер
они
много
часов
в
просидели
чуме,
пока
Питъюком. Эуэсину, Анджелине и Джейми
было скучновато, но Питъюк и старик отлично провели время.
Впервые за несколько десятилетий встретились представители
двух племен, и им было что порассказать друг другу. Джейми,
с
старик разговаривал
Эуэсин
Анджелина
и
Питъюком
и
приморскими
Глава 22.
и
хозяевами
Эуэсина,
в каноэ
Питъюка
шло
жителями
чуть
снова
первым,
свет
поплыли
Анджелина
и
легли
а
спать,
была еще
беседа
в
между
разгаре.
ДЖОШУА ФАДЖ
Наутро ребята
гостеприимными
и
устали
на
простились с
по реке.
Джейми
пересел
сидела теперь посредине. Каноэ
носу лоцманом сидел
Миккилук.
без труда преодолели пороги,
которые встретились за несколько часов плавания. Ближе к
полудню Миккилук направил каноэ к берегу, чтобы перекусить.
Мальчики и Анджелина взобрались на берег, на крутую гряду
Следуя
его
наставлениям,
они
открылась необозримая ширь серых вод.
с гордостью сказал Миккилук.
Море!
тот же
Это и вправду было море, ибо Гудзонов залив
океан; он раскинулся с севера на юг на восемьсот миль, а в
поперечнике в нем больше четырехсот миль. Вид этих бескрайних
волнующихся вод поразил Питъюка, Эуэсина и Анджелину
и
валунов,
глазам
—
их
—
—
—
никто из них
не
никогда еще
видел моря.
Ой, ой! Очень большой для меня!
воскликнул Питъюк.
согласился Эуэсин.
Да, в шторм там лихо придется,
Теперь я понимаю Джейми. На каноэ туда соваться нечего.
Может, повезет, тогда каноэ не понадобятся. Если
—
—
—
—
—
—
торговец еще
не
он не очень
Ребята
и
собой? Если
очень
их
что
скоро узнали,
начала
становилось
за
человек
делиться на рукава:
все
больше.
этот
они
Путники
квадратных миль,
образуя
рукавов и низких голых
дней
вел их из
Здесь,
искать
протоки
на
в
мыске,
которого сейчас
руками, и оба
почти
торговца.
протоку до
они
снимались хозяева.
каноэ
причалили
к
десятки
Миккилука им пришлось бы
Но Миккилук безошибочно
самого
увидели
на
в
непроходимый лабиринт
островков. Без
дом
торговец.
раздавались
вошли
широкое, доступное приливам устье, которое разлилось
много
только
вредный.
Большая река
вширь
он нас возьмет с
уплыл, может,
последнего поворота.
эскимосское
Миккилук
берегу.
становище,
закричал,
133
с
замахал
1
1
—
—¦¦
.
/—т.
-.—
—~—
""
~"
1
-—
¦
~т—^
Прощание
вышло
нетерпение, и, едва
короткое.
Миккилук
Джейми
и его
выскочил
из
друзей
одолевало
они
каноэ,
и налегли на весла.
оттолкнулись
не до того
Они лишь наскоро махнули ему на прощание
было: впереди на плоском голом берегу Гудзонова залива стоял
в лагуне стоял
большой деревянный дом и еще того лучше
—
—
на
якоре парусник.
На палубе не было
опоздать,
закричал
В
Джейми отчаянно боялся
а потому, рискуя свалиться за борт, встал в лодке и
во все горло, возвещая об их прибытии.
ответ
залаяли
и
ни
но
души,
завыли
на
разные голоса привязанные
у дома собаки. Потом распахнулась дверь, и появился
громадный лысый человек; лицо его покрывала мыльная пена.
Он словно прирос к порогу и во все глаза глядел на
подплывающие
каноэ.
Затем кинулся
биноклем.
Приставил его к
причалили к берегу. Он не
показал,
что заметил
—
Он вроде
Эуэсин,
когда
глазам
в
и
дом
отнял,
произнес
ни
тотчас
и
лишь
слова,
вернулся
когда
ничем
с
ребята
не
гостей.
не
они
очень-то
приветливый,
втаскивали
лодки
Великан опустил бинокль и,
не
выше
—
с
тревогой
полосы
сказал
прилива.
двигаясь, поджидал
четве-
рых путников, которые с опаской к нему подходили. Они
заметили, какие у него мускулистые руки, как грозно блестят
голубые глаза. Наконец он заговорил, и голос его, похожий на рев
ребят
лося, приковал
Откуда
—
Питъюк
к
взялись? И
вы
Эуэсин
и
месту.
совсем
кто вы
подери?
такие, черт
Джейми
онемели,
и
тот
не
сразу
отважился ответить.
Мы
запинаясь, проговорил он.
Кейзон, сэр,
То есть с Танаутского озера.
Что, к чертям, за дребедень!
заорал великан (иначе,
—
с
—
—
реки
—
—
Вруны
умел).
приплывал с Танаута по
он, видно, говорить
еще
никто
—
Джейми.
—
не
не
—
несусветные! Сроду
вы
Большой реке.
А мы правда оттуда, сэр, честное слово,
Меня зовут Джейми Макнейр.
Макнейр? Случаем
—
Я
—
его
не
Энгусу Макнейру, а?
родня
племянник, сэр. А
сказал
—
вот
они
—
сын
и
дочь мистера
Миуэсина, вождя племени кри с Танаутского озера. А это
его
Питъюк Андерсон:
отец промышлял пушного зверя в
тундре.
Еще
Андерсон, ишь
праздник! Да что ж
—
дома
И
в
и
ты?! Черт меня дери, да это ж как
вы стоите? Заходите! Заходите!
—
посторонился, давая им пройти в дом.
Нигде поблизости от устья Большой реки не было
деревца, поэтому дом построен был из струганых досок,
он
доставленных
на
комнаты,
выписанной
шхуне
много
по почте
из
Черчилла. Построен
окон, три плиты,
—
и
на
столе
в
кухне, гремела музыка,
потолке
извинение,
он схватил
о
полотенце
торопливо засновал по дому: набросал
угля, с грохотом выставил на стол тарелки.
вы
там
ни
пришли,
том,
него
Потом
Откуда
четыре
множество
всюду
говорили
есть свой собственный электрогенератор.
Великан вдруг вспомнил, что лицо у
—
совесть:
полированной мебели. Из сверкающего
радиоприемника, что стоял
небольшие лампочки на
Пробормотав
на
ни
а
в
в
что
у
и
хозяина
мыльной
пене.
и
стер пену.
кухонную плиту
наголодались, видно,
порядком. Вам надо подзаправиться! Чего вам дать?
беконом и тюленьи* бифштексы
как, подойдет?
Яичница
с
—
Ребята
лишь
молча
кивнули
—
слишком
их
ошеломила
перемена. Всего несколько часов назад они были
кочевниками в пустынном и диком краю. Теперь же их окружала
роскошь, какой Питъюк и Эуэсин с Анджелиной даже вообразить
не могли и какой Джейми не видел уже несколько лет. Вот
такая
они и лишились
дара речи.
135
Вы что,
Меня
проглотили?
крикнул великан.
зовут Джошуа Фадж. С Ньюфаундленда я. Торчу в этом
—
языки
—
распроклятом краю уже тридцать
Фрэнка Андерсона
очень
Говорил ему, дураку, чтоб
лет.
—
А почему
даже хорошо знал,
—
сто лет
ходил в тундру. Да
сын, а? Волосы у тебя
не
не
сам
он
знаю.
назад.
не
Стало быть, ты его
его
это уж
точно. И Энгуса Макнейра знал. Стало быть, он, такой-разэтакий, еще жив? Мы с ним три года промышляли пушного зверя
на Маккензи. Ты его племянник? Мелковат, как я погляжу. Ну,
вот вам жратва. Заправляйтесь, молодцы. На меня не глядите.
Многовато болтаю. Так ведь целый год не с кем было слова
послушался.
сказать,
только
с
эскимосами.
Заговорив, Джошуа,
Набралось
видно, уже
чего
никак не
—
порассказать.
..
мог остановиться.
А четверка под раскаты его голоса налегла на угощение и
понемножку осваивалась. К тому времени как ребята насытились,
они привыкли к громовому рыку хозяина да и сам он стал им
нравиться. Когда с завтраком или с обедом, или как еще
можно назвать это пиршество, было покончено, Джошуа налил всем
по большой кружке кофе и повел их в другую комнату. Это
была просторная гостиная, в ней стояли кресла, а на полках по
стенам громоздились книги и журналы.
Садитесь, молодцы. Извините, красавица. Не
обижайтесь, что так вас называю. Я всегда так разговариваю. В
наших краях не часто встретишь женщину, разве только
эскимоску. Не обижайся, Питъюк, или как там тебя прозывают.
Я не хотел сказать ничего худого про эскимосов. Они мне
—
Даже
единственные
Ну,
а
теперь
растолкуйте, что это за чертовщина, будто вы приплыли по
Большой реке? Откуда вы на самом деле приплыли и как?
друзья.
лучшие
Джошуа
путешествие
интересом
и
по
все
друзья.
примолк, и Джейми стал рассказывать про
тундре. Великан слушал с возрастающим
ближе
наклонялся
к
Джейми,
так
что
едва
не
упал
оглушительно кричал он, однако
«Да ну?»
порой
дал Джейми договорить до конца.
Стало быть, вон какие дела? Так вот, молодцы, вы
пришли куда надо. Макнейр в беде? А за вами охотятся
фараоны? Ха! Это мы еще посмотрим. И викингов клад?
Любопытно на него поглядеть. Ну, вот что, молодцы... Я отплываю
в Черчилл послезавтра. Годится? Дойдем за два дня, лишь бы
погода не подвела. В Черчилле я сразу на телеграф. Мигом
это одно. А ежели понадобится, поеду
разузнаем про Энгуса
со
—
стула.
—
—
с
вами
в
Те-Пас. Мне
дери, уж когда
пае
я
с
самое
вами,
время проветриться. И черт
никто
не
посмеет
вас
тронуть!
меня
Тут
замолчал, ибо увидел,
он
Ошеломленные
их
пришел конец,
их неодолимо клонило в сон.
Сдается
—
мне, надо
Пошли. У меня две
есть. Это будет для
пошли! А
я
теряет
Джошуа Фаджа,
радушием
одиночеству
что
они
слушателей.
счастливые
в
разомлели
Джошуа
тепле,
и
теперь
все понял:
спускать паруса.
Пора
на
боковую.
На одной кровати даже простыни
девицы. А вы трое ляжете вместе. Ну,
позабочусь о вашей поклаже.
спальни.
Большой реке, конец сомнениям,
потребовало
как добираться
Теперь
спать,
Конец
с
что
тем,
напряжению,
можно
которого
отдыхать
удивительным
—
есть,
плавание
по
Черчилла!
до
знакомиться
поближе
хозяином.
был отменный повар. Стол ломился от яств. Чего
тут только не было: груды свежего хлеба, пончиков, огромные
куски жаркого, картофель, яблочные пироги, компоты,
домашнее печенье! Хозяин не умолкал ни на минуту и мог без конца
рассказывать всякие истории из собственной жизни.
Он рассказал им, как впервые приехал на Север служащим
Гудзоновой компании, но тяжкий этот труд, за который
Джошуа
платили
и
гроши, скоро ему надоел,
он
стал
вольным
охотником.
За
тридцать лет он исколесил все Заполярье от Баффиновой
земли до Аляски и нажил немалое состояние. Десять лет назад
он решил осесть в дельте Большой реки и построил отличный
дом. Слава об
удобном
Теперь Фадж
этом
северному краю.
работой: довольствуется
Большой реки
—
взялся
что
несколькими
ставит
он
там
вдобавок
Большой реке: ведь
не
берет,
месяцы
отправляется
их
почти
он
на
всеми
не
вместе
они
охотились
на
с
торговать
в
низовьях
белых лисиц. Вышло так,
эскимосами, живущими
даже
в
необходимыми товарами,
на
но лишнего
этой торговли. В
друзьями эскимосами
получает дохода
с несколькими
каноэ
с
на
до
меха
с них
летние
своей шхуне
исследовательские плавания
году
капканы
участками
больших «морских»
трудно. Вот он и стал в обмен
им
Черчилла добираться
снабжать
красивом доме идет по всему
не слишком утруждает себя
заплыли
на
Рассказы
«Арктика» в охотничьи и
вдоль берегов Гудзонова залива. В прошлом
далеко на север, до острова Саутгемптон:
моржа
Фаджа
—
зимой моржовым
пленили
всех
его
мясом
гостей,
но
кормят собак.
больше
всего
увлекли Питъюка. С первого взгляда в нем вспыхнула
настоящая страсть к морю. Он никак не мог наслушаться, все
приставал к Джошуа, чтобы тот еще и еще рассказывал о море.
На другой же день после приезда ребят Джошуа повел их
осматривать судно. Это была пятидесятифутовая ньюфаундленд137
шхуна. В дополнение к парусам на ней стоял мощный
дизельный мотор. Строили ее специально для плавания среди
льдов, и потому обшивка была двойная, прочная как железо.
екая
Кубрик
был поместительный
койками, хороший камбуз
—
с
обеденным
столом и
и
да еще каюта на носу,
в
четырьмя
ней тоже
четыре койки.
Мальчики облазили все уголки и закоулки.
Вот это, я понимаю, плавание!
воскликнул Джейми,
Больше
когда все они уже сидели в каюте и пили кофе.
—
—
—
никаких
никакого
каноэ,
протекают.
дождя, ветром
не
палатки не
гонит,
..
поддержал его Питъюк.
пороги!
сказала Анджелина.
мошкары!
Джошуа слушал их, и голубые глаза его блестели.
Вот что...
Беру вас всех в плавание.
прогудел он.
Пойдете со мной летом? Отправимся в залив Бутия. Там,
говорят, магнитный полюс. Прихватим его с собой на память.
ответил Джейми.
Большое спасибо, мистер Фадж,
—
—
И никакой
И никакой
—
—
..
—
..
—
—
—
—
—
Мы бы
в лепешку бы
радостью, даже так скажу
расшиблись, чтобы с вами сплавать. Да только нам надо на юг: надо
с
—
продать вещи викинга, которые
позаботиться,
и
постараться
Глава 23.
мы
как-то
нашли,
помочь
и
о
тем
моем
дяде
эскимосам.
КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЮ
Сразу же после завтрака все принялись грузить на
шхуну меха Джошуа, снаряжение ребят и каноэ. Джошуа
проверял снасти и мотор. Около полудня «Арктика» была готова
к отплытию.
День выдался отличный, с берега дул легкий ветерок
бриз, как его назвал Фадж. С помощью мальчиков, которым
сразу понравилось быть матросами, Джошуа быстро поставил
—
паруса, поднял якорь, и шхуна вышла в море.
Она уходила прямиком от берега до тех пор,
прибрежная равнина совсем не скрылась из виду.
объяснил,
что
от
побережья
надо
пока
низкая
Джошуа
держаться подальше,
так
как
встречается опасное мелководье. Но когда
исчезла
и
земля
со всех сторон их окружила серая пустыня
океана, Питъюку чуть не изменило мужество.
А если тонем, что делать будем?
с тревогой спросил
южнее
там
часто
—
он
—
друзей.
—
Свистнем
138
кита
и
поплывем
на
нем
к
берегу,
—
весело
Джейми.
ответил
случай
—
Не
наши
здесь ведь
шлюпка-плоскодонка.
Замечание насчет
только
Джошуа
взял
бойся,
каноэ
китов
небольшие смерчи,
и
борту
на
оказалось
юг,
и
Ну,
потонем.
Эуэсин,
Впереди прямо
на
курс
предостерегающе крикнул.
взвились
не
же
сразу
а
на
крайний
спасательная
есть
пророческим. Как
стоявший на носу,
по
из
курсу
воды
крупных белых блестящих тел.
объяснил Фадж.
Белуха, белые киты,
в
воздух
дугой выгнулось
несколько
—
—
Питъюк, Эуэсин
смотрели
на
несколько
китов,
часов
Анджелина
и
что
с
—
Тут
а
совсем
в
освоились
с
полно.
любопытством
таким
забыли про недавние страхи,
уже
их
жизнью
через
открытом
море. Они засыпали Фаджа вопросами, и он объяснял, как
держать курс, как управляться с парусами и множество прочих
мореходных правил.
Ветер по-прежнему дул с берега, поэтому волнения и качки
не было и ребятам не пришлось маяться морской болезнью.
Настоящей темноты в эту пору не бывает, и Джошуа вел шхуну
на юг всю ночь напролет. К вечеру следующего дня Эуэсин,
которого Джошуа послал на ванты впередсмотрящим, углядел
вдалеке неясные очертания огромного бетонного элеватора. Это
был Черчилл. Здесь кончалась железная дорога, и отсюда
летом по короткому полярному пути корабли увозили в Европу
канадскую пшеницу.
«Арктика» приблизилась к городу, взяла курс на устье реки
Черчилл, и Джошуа включил мотор и помог мальчикам убрать
парус. Шхуна прошла мимо руин древнего форта Принца
Уэллского
из-за
этого
форта эскимосы называли Черчилл
—
Каменной крепостью
—
и
направилась вдоль пристани.
Питъюк, Анджелина
и
Эуэсин во все
футов высотой,
смотрели на
гигантский, в несколько сот
элеватор. Не
меньше их поразили и величина двух океанских грузовых судов,
пришвартованных к длинному причалу, и грохот товарного
поезда, нагруженного пшеницей, который только что подошел к
портовой платформе: он прибыл из Виннипега, проделав путь
на север длиною в семьсот миль.
Долго озираться по сторонам ребятам не пришлось. Как
только
—
глаза,
берег,
знают.
шхуна пришвартовалась,
Оставайтесь
—
сказал
он.
крутанусь
Разведаю,
Разожгите
плиту,
все
—
В
поешьте.
и
никому
Черчилле
ищет
велел
им
идти
вниз.
показывайтесь
прорва полицейских. Я сбегаю
борту
Здесь
там.
не
на
Джошуа
глаза
ли
вас
Только
я
не
всех
полиция,
на
палубу
знаю
и
не
и
меня
сразу назад.
вылезать!
139
на
на
все
Готовить ужин пришлось
прилипли к иллюминаторам
Джейми. Брат
сестрой
с
и
Питъюк
ведь они еще никогда в жизни
видели настоящего города. А Джейми рад был заняться
не
делом:
уж
очень
Прошел
тяжелые
не
сапоги.
ним
насторожились.
из-за
одолевала тревога
и вот
один час,
по
наконец
полиции.
палубе
Ребята напряженно уставились
Фаджа,
когда увидели
за
его
—
на
Человек был гладко
выбрит
и
трап, но,
Однако
на
душе у всех полегчало.
какой-то незнакомец, и они
показался
затопали
следом
снова
хорошо, по-городскому
одет.
—
Я
Это
профессор
с
—
юга,
Джошуа.
его
представил
—
старика Уйнди Джоунза, он мне и сказал про
этого парня, что, мол, он копается в развалинах форта Принца
Уэллского. Я так прикинул
он должен знать про эти ваши
древности
ну и нашел его в гостинице. И вот привел.
наскочил
на
—
—
Незнакомец улыбнулся.
—
Меня
приятный.
в
музея
—
Армстронг,
зовут
Дело
в
том,
что
я
ранней
периодом
Голос у
он.
него
Государственного
раскопки старого форта. Я
но
колонизации,
знаю
кое-что
культуре древних скандинавов. Мистер Фадж сказал мне,
у вас есть предметы, которые, по вашему мнению,
принадлежат древним скандинавам.
о
Может быть, и есть,
осторожно ответил
Он боялся сказать лишнее: как знать, надежный ли
пек.
что
это
чело-
..
—
Поверьте,
по
нашли,
отнимет.
и
Джейми.
—
—
был
археолог
Оттаве. Мы сейчас ведем
занимаюсь
сказал
—
вам
незачем
праву принадлежит
А я, вероятно,
мнение о ваших
буду
меня
вам.
вам
Все,
опасаться.
Никто
этого
если
полезен,
у
вас
выскажу
не
свое
находках.
посмотрел на Питъюка и
кивнули; тогда он встал, пошарил под
Джейми
Эуэсина,
они
одной
коек
из
вытащил два тщательно упакованных свертка. Положил
обеденный
стол, разрезал ремни, развернул оленьи
Археолог склонился над столом, тщательно
и шлем.
вы
что
И присвистнул
сквозь
согласно
и
их
на
кожи.
осмотрел
меч
зубы.
сказал
Похоже, что это подлинные вещи, мальчики,
он.
Когда мистер Фадж сообщил мне, что вы думаете о своей
находке, я не поверил. Но, полагаю, сомнений нет
очевидно,
—
—
—
—
это
и
или
в
самом
деле
тринадцатого
скандинавский
века.
А
что
в
меч
этом
и
шлем
каменном
двенадцатого
ящичке?
Мы сами толком не знаем, сэр,
ответил Джейми, забыв
обо всякой осторожности.
Мы не стали в нем копаться: боя—
—
—
140
Решили, пускай
что-нибудь
лись
понимающий
повредить.
посмотрит.
человек
Армстронг одобрительно
Очень разумно. Но
—
он к
Кажется,
тому
Это вещи
сказал Питъюк.
—
же
еще
я
и
лучше
кивнул:
вижу скандинавский
золотой.
Кунар. Давний
был
это
время
браслет...
все
у
Кунар,
—
Брови Армстронга взлетели вверх.
Откуда вы знаете его имя? Расскажите-ка мне все
подробно про вашу находку.
Он сел на койку и внимательно слушал, а Джейми с
помощью то одного, то другого из ребят рассказывал все подряд,
—
с
начиная
каменную
Вскочил,
гробницу. Под
вас
случайно
совсем
конец археолог
зашагал по каюте из
Не хочу
—
они
прошлого лета, когда
слишком
в
угла
на
наткнулись
разволновался.
угол.
обнадеживать,
мы
пока
не
проверили все факты. Взять, например, эту свинцовую дощечку. Ее
должны посмотреть опытные рунологи. Но я рискну забежать
вперед:
из
одно
А
может
молодые
статься,
важнейших исторических
вместе
теперь
люди,
открытий
как
подумаем,
что
ваша
нашего
действовать
находка
—
века.
дальше.
Все
большая ценность, эти вещи нельзя держать где
Я бы вам посоветовал передать их полиции на
попало.
хранение. Я сегодня же
вечером свяжусь по радио со своими
коллегами в Оттаве... Что случилось? Я сказал что-то не то?
Он озадаченно посмотрел на Джейми, который явно
это
слишком
—
встревожился и отчаянно
—
Сдается
Только зря
словечком
с
старался пойматьвзгляд
мне,
я
чего
знаю,
он
Джошуа.
напугался,
профессор.
беспокоишься, Джейми. Я перемолвился
здешним капралом. Он мне старый дружок.
ты
одним
про тебя
Никто здесь не
объявлял на тебя розыск. А главное, он
говорит: раз тебе скоро
шестнадцать, никто, наверно, и не думал упрятать тебя в приют.
Просто они хотели проверить, не помрешь ли ты там, в лесу.
Выходит, зря ты от них улепетывал по всему Заполярью.
Можно сказать, удирал от собственной тени.
Он добродушно
Говорит,
он
и слыхом не
слыхал.
—
усмехнулся, увидев, что Джейми и обрадован и смущен.
И это еще не все новости. Я отбил телеграмму в Те-Пас, в
больницу. И сразу получил
как
я
в
пошел
на
ответ:
поправку,
—
Энгус Макнейр
его
не
уже скоро месяц
нынче-завтра выпишут. Ну,
отбил ему телеграмму: пускай старый буйвол встречает нас
следующий вторник на Узловой станции Гудзонова залива,
отсюда
на юг
поезд раз
в
неделю.
141
К величайшему недоумению археолога,
Анджелина
повскакали
восторженно завопили,
и
мальчишки
на ноги
и
подробностей.
потребовали
Успокойтесь! Профессор
подумает, вы сбесились. Не знаете, как себя вести, а? Ну-ка,
барышня, сварите для гостя кофе. А тебе я вот что скажу, ДжейТихо!
—
ми:
проревел
профессору
вы
можете
стоящий,
он человек
Фадж.
—
а
—
Уинди
уж
Уинди Джоунз
довериться.
не
ошибется. Так
говорит,
что
как он скажет.
делайте,
Спасибо,
—
вы, мисс, тоже.
и
мальчики,
Если
расписку.
как я
мистер
надеюсь,
Оттаве
моей радиограмме отнесутся так,
сам поеду с вами на юг и постараюсь, чтобы
встретили специалисты из музеев Оттавы и
в
я
Фадж. Можете мне довериться,
Сдадим находки в полицию и возьмем
к
Виннипеге нас
Торонто. Вы ведь не откажетесь доехать до Виннипега?
Ручаюсь, что все расходы по этой поездке вам возместит
в
Национальный
музей.
Неделю
на
уходящий
спустя поезд,
Джошуа Фадж
«готовое
иголочки,
своего
наряда
оно
было
нее
—
и
свой
за
одел
в
Зато Анджелина
себя
почувствовала
на
счет
Мальчики
платье».
связанно и неловко.
самом
Черчилла
взволнованных
юг, увозил четверых
причем
из
деле. И
восхищенные взгляды,
а
в
в
молодых
их всех в
долгий путь
пассажиров,
с
новое,
новой одежде держались
пришла в восторг от
хорошенькой, да так
пассажиры бросали на
нем
многие
Питъюк потихоньку ворчал
и
с
трудом подавлял ревность.
Эуэсин, Анджелина
им
очень
смотрели,
от
как
серых
Джейми
меньше
и
Питъюк впервые
понравилось. Теснясь
на
задней
убегают назад рельсы, а поезд с
вод Гудзонова залива к чахлому
уже
и
прежде ездил поездом,
других, потому
что
перед
ехали
он
самым
и это
поездом,
площадке,
они
грохотом сворачивает
еловому лесу. И хотя
был
взбудоражен
не
отъездом пришла
Энгуса Макнейра: он сообщал, что присоединится
к ним на Узловой Гудзонова залива. Решено было всем вместе
ехать в Виннипег и, пока знатоки будут заниматься
телеграмма
сокровищами
от
викинга,
отдохнуть
и
попраздновать
в
этом
степном
городе.
Джошуа Фадж
присоединился к ним и через минуту ткнул
пальцем вверх: смотрите, мол! Там, в бледном вечернем небе,
зыбким
тоже
треугольником
направлялись
142
чернела
на юг.
стая
канадских
гусей
—
они
—
Жители Большой реки говорят, будто гуси уносят
с
собой лето,
а
сказал Фадж своим молодым спутникам,
весной приносят его назад. Может, в будущем году вы, молодцы,
нагрянете вместе с ними на Большую реку? И тогда мы
—
—
пустимся в то плавание на
толковали.
кормят
..
Но
в этом
это
после.
северо-запад, про которое прежде
А сейчас пойдемте-ка глянем, чем тут
«болотном экспрессе»...
ОГЛАВЛЕНИЕ
Юрий Рыпгхэу. О ФАРЛИ МОУЭТЕ И ЕГО КНИГАХ
Глава
Глава
Глава
1. ШКОЛА СРЕДИ ЛЕСОВ
2. ХОЛОД, КОТОРЫЙ УБИВАЕТ
3
9
14
20
Глава
8. АНДЖЕЛИНА
4. В БЕГАХ
Глава
5. БЕГСТВО НА СЕВЕР
33
Глава
40
Глава
6. ЗЭБЭДИС
7. НЮЭЛТИН-ТУА
Глава
8. НАПЕРЕГОНКИ СО ВРЕМЕНЕМ
Глава
9.
СТОЙБИЩА
26
ОЗЕРО
-
СПЯЩИХ
ОСТРОВОВ
58
ИХАЛМИУТОВ
Глава 10. ИННУЙТ КУ
-
РЕКА
47
58
ЛЮДЕЙ
65
Глава 11. ИЛАЙТУТНА
70
Глава 12. ЛУК ВИКИНГА
76
Глава 13. ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ
SO
Глава 14. МОГИЛА КУНАРА
ед
Глава 15. НЕЖДАННАЯ ПОМЕХА
Глава 16. ОЗЕРО-В-ОЗЕРЕ
92
Глава 17. ЭНОНУК
Глава 18. ОЛЕНЬЯ
-
j)8
УРАГАН
104
ДОРОГА
Глава 19. МОШКАРА
—
108
ПРОКЛЯТИЕ
ТУНДРЫ
ИЗ
Глава 20. О ВОЛКАХ И ПЛАВАНИЯХ
120
Глава 21. МОРСКОЕ ПЛЕМЯ
127
Глава 22.
138
ДЖОШУА ФАДЖ
Глава 23. КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЮ
Для
среднего
138
школьного
возраста
Фар л и Моуэт
ПРОКЛЯТИЕ МОГИЛЫ ВИКИНГА
Повесть
Ответственный редактор Н. В. Шерешевская. Художественный редактор Н. 3. Л ев и н с к а я.
Технический редактор С. Г. Маркович. Корректоры К. И. Кареви
екая
К. II. Тягельская.
Сдано в набор 28/IX 1971 г. Подписано к печати
411 1972 г. Формат СО X 841;к. Иеч. л. 9. Усл. иеч. л. 8,4. (Уч.-изд. л. 8,86). Тираж
60 000 экз. ТП 1972 № 502. Цена 41 коп. на бум. м мел. Ордена Трудового Красного
Знамени издательство .Детская литература" Комитета по печати при Совете Министров
РСФСР. Москва. Центр, М. Черкасский пер., 1.
Фабрика „Детская книгагЛ! 2 Росглавполиграфпрома Комитета по печати при Совете
