Женские жизни Алкионы [Анни Безант] (fb2) читать онлайн

Анни Безант, Чарльз Ледбитер
ЖЕНСКИЕ ЖИЗНИ АЛКИОНЫ Из книги «Жизни Алкионы: ясновидческое исследование воплощений членов группы служителей»

Введение

Среди людей есть много различных классов, и пути перевоплощения этих классов отличаются очень сильно – отличаются, потому что высшая цель состоит в том, чтобы продвинуть их эволюцию. Их пути перевоплощения так различны, потому что они нуждаются в разных инструментах прогресса. Это было написано сэром Эдвином Aрнольдом:

Конечно, есть случаи такого внезапного изменения статуса людей, как изложено поэтом, но они сравнительно редки и не должны быть взяты как представление об обычном курсе линии жизней. В значительном большинстве случаев человек, рождённый в культурных классах, вероятно, окажется в подобном же положении и в своём следующем рождении. Причина для этого двойственна. Во-первых, разновидность эго, которое может извлечь для себя выгоду из такого окружения, иначе оно не было бы помещёно туда; во-вторых, разновидность кармы, которую человек произвёл в том положении, слишком сложна, чтобы быть рождённым в трущобах или среди примитивных дикарей. Поэтому эго более высокого класса обычно выбирают рождение среди культурных людей, хотя время от времени мы сталкиваемся с известными исключениями.

Среди таких эго более высокого класса есть несколько обширных типов. Эго того типа, с которыми мы сталкивались чаще всего, обычно, проходят через различные расы с некоторым приближением к регулярному правилу, беря вообще одно рождение в каждой и разрешая себе интервал приблизительно в 1000 лет между рождениями. Похоже, каждая подраса предназначена и особенно приспособлена, чтобы развивать определённые качества и преподать определённые уроки, и все эго проходят через них в свою очередь так, чтобы постепенно мог быть оформлен их характер и достигнут финал совершенствования. Эго, уже обладающее качеством, для которого были предназначены условия определённых подрас, чтобы вызвать его, может перепрыгнуть ту подрасу и перевоплотиться в следующей, в то время как эго с дефектом в этом качестве, возможно, нуждается в двух или трёх последовательных воплощениях в той подрасе, прежде чем оно будет готово перейти в другую.

Есть, однако, другой тип эго более высокого класса, которые обычно не выбирают другие подрасы, но, скорее, имеют тенденцию возвращаться снова и снова к одной подрасе. Они посвящают себя развитию преимущественно через эту подрасу и делают только случайные экскурсии в другие в поисках специальных качеств. Установлено, что у этого типа обычно более короткий средний интервал между жизнями – приблизительно 700 лет вместо 1000. Это вовсе не означает, что его представители производят меньшее количество духовной силы, но они используют её с намного большей интенсивностью. Если наблюдается много быстрых воплощений и возвращение к той же самой подрасе, то можно предположить, что эти эго пошли некоторым путём промежуточного звена между первым и вторым типами классов и с тех пор они – до некоторой степени, подобие последнего класса. Всё же они – явно не средние, но равны в общем развитии самым высоким эго первого класса, жизни которых мы ранее посмотрели. Они совсем не то же самое, как те другие – тип мозга немного отличается. Они находились, возможно, на целую жизнь меньше на физическом плане, в то время как сильнее развивались на более высоких уровнях. Мы были пока не в состоянии достигнуть чего-нибудь, что бы дало возможность установить причину действительно фундаментального различия.

Очевидно, эго, прибывающие сюда из Лунной цепи, входят в группы – наподобие партий пассажиров, перевозимых пароходом из Америки – со значительными интервалами между ними. У членов каждой такой «корабельной партии» есть общие особенности, применительно к которым они, вероятно, отличаются от всех других «корабельных партий». Считалось сначала, что они могли бы, кажется, быть людьми различных типов, но это не то же самое, когда мы имеем людей почти всех типов в каждой из «корабельных партий».

Всё это находится в настоящее время ещё в начале и в своих предварительных стадиях, но мы можем уже видеть то, что это открывает некоторые интересные перспективы, и когда исследования продвинутся намного дальше, они, вероятно, добавят многое к нашему знанию различных методов развития.

Вероятно, могут быть и другие неоткрытые типы. Уже известно, что евреи – исключение из общего правила – составляют отличную от других расу, участники которой вне своей расы воплощаются редко. Это не очень сильно удивляет, так как китайцы и японцы, как теперь выяснилось, составляют другой и больший пример того же самого исключения. Но это предположение может быть доказано или опровергнуто только путём накопления большего количества дополнительных фактов.

Отчётливо видно: эго низшего класса воплощаются много раз в каждом случае, потому что они усваивают свои уроки гораздо медленнее. Поскольку их развитие не столь велико, они производят значительно меньше духовной силы, и следовательно, интервалы между их рождениями намного короче. Хотя есть, бесспорно, важные исключения, общий принцип таков: те, кто ниже в развитии, имеют более короткий интервал. Фактический дикарь, живёт ли он в Африке или в трущобах Лондона, проводит несколько лет на астральном плане и затем почти немедленно возвращается на землю. Из этого следует, что непропорциональность между развитыми и культурными людьми и обширной неразвитой массой не столь уж безнадёжна, как это кажется на первый взгляд, поскольку последние постоянно присутствуют почти всей своей массой, так как тратят только немного времени на более высокие планы, в то время как первые оторваны от физического плана на 90-95 процентов своего времени. Попытка грубой классификации эго была предпринята во втором томе «Внутренней жизни».

Для того, чтобы выяснить закономерности возрождения, нужно учесть роль трёх основных факторов. Первый и самый важный из них – влияние закона эволюции. Логос желает продвижения человека и его Воля оказывает на последнего устойчивое и непрерывное давление. Действие этого закона проявляется в тенденции всегда помещать человека в такую среду, которая лучше всего подходит для развития недостающих у него качеств. Это полностью соответствует или его любви и неприязни, или его хорошим и дурным поступкам. Человек со своим узким представлением часто думает о таком действии, как о неприятном или даже мешающем его продвижению, поскольку он, естественно, желает попасть в среду, которая даст ему возможность выполнения того, в чём он мог бы преуспеть. Однако, закон имеет тенденцию чаще помещать человека туда, где он будет вынужден делать те вещи, которые он пока ещё не может делать – чтобы развить качества, которыми в настоящее время он не обладает.

Второй фактор, который играет роль в решении, где человек должен родиться – его собственная карма, результат его прошлых действий. Неудержимый закон эволюции дал бы ему самые лучшие возможности для развития, но его прошлые жизни, видимо, не были такими, чтобы заслужить эти возможности. Видимо, по этой причине невозможно дать ему самое подходящее место и, таким образом, он получает не лучшее. Точность, с которой любая возможная комбинация кармы выражается в предоставленной среде, изумляет больше всего. Часто можно увидеть, что никакое другое место в целом мире не было бы таким подходящим, как то, в котором человек оказывается. Если можно выразить это без единого намёка на непочтительность, местоположение для совсем неразвитого человека не представляет проблемы для владык кармы. Если он должен родиться в дикой расе, не имеет значения, будет ли это в Центральной Африке, в Южной Америке или среди аборигенов Австралии. Если он должен увидеть свет в трущобах, едва ли будет важным, где это может произойти: на Moнмартре, на плантациях или где-то ещё. Грубые воздействия, которые ещё как-то могут произвести на него впечатление, будут обеспечены ему в подобных местах. Но развитый человек должен представлять намного большие трудности, поскольку он имеет ранее приведённое в движение множество заключительных сил всех видов, и поэтому необходима окружающая среда, в которой их эффекты могут на него влиять. Любое из сотни мест, вероятно, одинаково подойдёт для молодого эго. Ему требуется так много уроков, чтобы обучаться, что не имеет большого значения, который он возьмёт сначала, или где он получит своё предварительное обучение. Но старшая душа нуждается в специальной обработке, и единственная ниша, особо предоставленная для неё, обычно является только одной в целом мире, и она, действительно, подходит. Однако, о природе случая человек очень редко задумывается, потому что, когда была назначена встреча, учитывались не его симпатии, но его истинные интересы.

Третьим фактором, который влияет на возрождение человека, является другой вариант его кармы – связи, которые он установил в предыдущих жизнях с другими эго. Всё то, даже незначительное, добро (или зло), которое мы делаем, входит в общий дебет и кредит и оформлено безлично. Но если мы серьёзно затрагиваем жизнь другого человека тем, что помогаем или препятствуем его развитию, мы формируем личную связь с ним, которая потребует другой встречи позже, а иногда много таких встреч. Бескорыстная любовь – одна из самых могучих сил в мире, и она влечёт эго друг к другу снова и снова, таким образом, в значительной степени изменяя в течение времени действие силы эволюции и кармы. Не то чтобы какой-то человек мог когда-либо убежать от последствий чего-либо, что он сделал: долг неизменно должен быть заплачен. Но очень часто время и условия изменяются из-за влияния этой замечательной сильной привязанности. Много примеров этого было замечено нами в линии жизней, которые мы исследовали.

Кажется очевидным, что в течение длинного потока наших жизней мы собираемся вместе в группы – или может случиться так, что мы первоначально приходим в такие группы – обычно имея, в качестве их центра, какое-либо доминирующее эго. В истории жизней Алкионы [Кришнамурти] мы видим такую группу (или, возможно, две группы), собранную вокруг двух могущественных индивидуальностей, с тех пор достигших уровня адептства. Поскольку мы проникаем всё далее и далее в туманы отдалённого прошлого, мы находим этот небольшой круг эго всё более тесно связанным. Это, однако, нисколько не означает, что позднее связи между ними были ослаблены; напротив они кажутся ещё сильнее, чем когда-либо. Можно предположить, что члены группы недавно стали достаточно сильными, чтобы отделяться с течением времени без потери своих связей. И каждый мог пойти туда, где следовало быть, чтобы развить недостающие качества или изучить специальные уроки без какой-либо опасности, выполняя это, забыть своих товарищей или стать в своей привязанности к ним более слабым. Так, в течение последних нескольких тысяч лет они встречались относительно менее часто, чем раньше, в то время как каждый учился в одиночестве. Но в этом нынешнем воплощении вся группа была ещё раз собрана вместе. На сей раз не простыми семейными отношениями, но в соответствии с намного более сильной связью общего интереса в работе. Группа, как всегда, следует за своими лидерами, которым она обязаны всем, что имеет. Они сейчас – Учителя мудрости, в чьих руках находится судьба расы, которая должна вскоре появиться. В этой жизни группа состоит из лояльных членов Теософского общества, через которое они посвящают служению человечеству все свои возможности, какие они получили через штормы и штили, радости и печали многих жизней. Для части из них по данному им обещанию они не должны более отделяться. Всё их будущее должно быть посвящено работе, какую они ведут под руководством Учителей, с которыми так глубоко соединены их жизни.

Этой группе мы дали название служителей, и мы находим повсюду в её истории, что это была их привилегия, которая использовалась в работе первопроходцев, связанной с началом новых подрас.

Все те лица, жизни которых были особенно подробно исследованы, являются участниками этой группы, и мы находим, что факт этого членства всегда имел самое важное значение в определении времени и места их возрождения. Эмоциональные или интеллектуальные, духовные или материальные в своём статусе, они должны были вместе перемещаться через века. Таким образом, результатом накопления большего количества духовной силы в любой данной жизни был не более длинный период небесной жизни (как всегда было), но период большей интенсивности блаженства.

Двадцать лет назад наше внимание было привлечено к жизням Эрато – первый ряд, который мы исследовали – ряд из семнадцати воплощений с необычно длинными интервалами между ними. Он был не сильно богат событиями, но перемещался с образцовой регулярностью через последовательные подрасы. Затем последовало много наборов поменьше. Следующий длинный ряд, исследованный четырнадцать лет спустя, включал двадцать четыре жизни Oриoна. Они, как показалось, были бурными и очень непохожими на жизни Эрато. Ещё спустя два года были начаты исследования жизней Алкиона [Алкионы], и тридцать из них были опубликованы в «Теософисте». В ходе различного типа исследований, сделанных в связи с основанием подрасы, мы обнаружили группу служителей, уже существующую в более ранних периодах истории. Мы уже сталкивались с ней в 70000 г. до н.э, затем в 60000, в 42000, в 40000, в 38000 и 32000 (все гг. – до н.э). Поскольку наши предыдущие запросы дали нам еще 22600, оказалось удобно перенести их ещё на десять тысяч лет вперёд. Таким образом, у нас теперь был отчёт о 42 последовательных воплощениях Алкиона [Алкионы], помимо нескольких проблесков из более отдалённых периодов.

Герой этого набора жизней, который мы предлагаем нашим читателям, кому мы дали название звезды – Алкиона, принадлежит типу, или «корабельной партии», у которой средний интервал между рождениями составляет приблизительно 800 лет. Он не выбирает подрасы в регулярном порядке, но посвящает себя, в основном, первой подрасе пятой корневой расы сначала в своём доме у Гобийского моря, затем выбирает часть из нескольких перемещений по равнинам Индии и впоследствии перевоплощается, когда бы то ни было возможно, в этой древней стране тайн и удивительной красоты. Значительная доля жизней, которые мы пока исследовали, была прожита на исторической почве Индии. И поскольку они принесли его к воротам Пути, это подтверждает то, что преданность единственной священной родине никоим образом не задержала его развитие. Пусть его жизни изучаются; пусть читатель увидит в них, какие качества необходимы для приближения к Пути, чтобы он так же мог «ступить в поток», как сделал это Алкион, и мог стать тем, чья судьба – служение человечеству.

В этих жизнях можно отметить определённые качества как развивающиеся и можно наблюдать определённые отношения, непосредственно усиливающие их. Они должны быть изучены, как указывающие на набор целей самой монады. Подобные качества и подобные отношения должны быть сформированы и развиты каждым – некоторыми раньше, потому что они начали раньше, другими позднее, потому что они начали позднее. Они могут помочь каждому понять, что и теперь, поскольку это было раньше, дверь для становления на Путь остаётся открытой. Те, кто любили и боролись бок о бок с Алкионом в прошлом, они всё ещё с ним, одни – чтобы помочь, другие – чтобы получить помощь.

Несколько слов, возможно, должно быть сказано о методах, принятых в исследовании прошлых жизней. Обычный план состоит в том, чтобы использовать способности причинного тела и просто читать отчёты. Таким образом, целую жизнь можно передать подробно, обозревая её или быстро, или медленно – как будет удобно. Обычно лучше всего, если бежать быстро по жизни и отмечать при этом такие инциденты, которые имеют самые далеко идущие последствия, а затем возвращаться и описывать их в деталях. С тех пор, как во многих из этих историй прошлого сами исследователи исполнили свою партию, можно использовать второй метод исследования, открытый для них, – отбросить себя назад в те формы далёкого прошлого и фактически пережить снова то, что стимулировало их жизни – чтобы почувствовать ещё раз то, что они чувствовали тысячи лет назад. Так можно рассматривать мир с различных точек зрения, как-то: индийского отшельника, атлантского дворянина или арийского захватчика. На этом пути авторам попадались истории очень яркие и драматические, но так как они далеки от описательных возможностей великих авторов беллетристики, эти столь поразительные ситуации не могли быть изображены адекватно.

Когда обсуждаются прошлые жизни, люди часто спрашивают, как возможно на таком большом протяжении времени установить точные даты. Это делается напряжённым трудом и большим утомительным подсчётом, начиная обычно с некоторого пункта, ранее определённого. И в любом случае полученные результаты были проверены своего рода ссылкой или астрономическими наблюдениями. Конечно, ошибки подсчёта, возможно, вклинились, но размер таких ошибок явно незначителен, и мы не экономили время, стараясь получить необходимую точность.

Эти обзоры прошлого напечатаны не просто как занимательные истории – хотя часто это присутствует – но как примеры для анализа последовательности жизней, как полезные инструкции для изучения, подтверждающие непрерывность человеческих жизней. Что нужно, однако, помнить при чтении их – что глубокие причины слишком часто лежат скрытыми, и что в регистрации жизнеописания неизбежно отражается слишком много дел, но очень мало мыслей и чувств. Всё же, мысли и чувства намного важнее в производстве причин, чем наши действия, поскольку действия – это воплощение прошлых мыслей и чувств, выступающих как генераторы будущего. Повод к действию – более великая сила, чем само действие, но часто он глубоко скрыт, в то время как действие всегда перед глазами.

Несмотря на это, большая часть работы кармы может быть изучена путём исследования ряда жизней. Мы видим приземлённые отношения людей, результаты заслуг и раны; связи, которые соединяют эго; отвращения, которые ведут к их обособлению в ряду жизней. Мы отмечаем эпохи, в которые огромные группы связанных эго формировались, рассеиваясь затем в течение многих столетий и тысячелетий, видим их воссоединения и новые расхождения. Из всего этого проясняется смысл когда-то действующего правила о мудрости, которая планирует, власти, которая выполняет; определяющих действий больших целей, агентов выбранных, проверенных, принятых или отброшенных; возможностей, предлагаемых, используемых и отклонённых; верного прогрессивного развития среди сложности отливов и приливов. Единая жизнь видится в пропорции, которая предшествует и следует за многими другими. Чувство силы и достоинства растёт в сознании читателя, поскольку он начинает думать, что у него также есть длинное прошлое позади и такое же обширное будущее, простирающееся впереди. Неприятности настоящего теряют свою остроту, когда виден свет бессмертия; успехи и неудачи становятся прохождением инцидентов в обширной панораме; рождение и смерть – как часто они дают опыт! Он понимает глубокую истину, высказанную Шри Кришной, что обитатель в теле всегда выбрасывает изношенные тела и всегда повторно одевается в новые, «поэтому, о сын Кунти, ты не должен горевать».^[2]

Таким образом, мы предоставляем помощь, чтобы публикацией этого ряда жизней наставить на путь наших читателей. Они могут найти в этом сильный аргумент в дни неприятностей и факел, проливающий свет на запутанную тропу жизни!

Персонажи

Историю невозможно написать без имён, и поскольку перевоплощение – это факт, а новое появление той же самой индивидуальности в последующие эпохи – тоже факт, то эго, играющим много ролей под многими именами, мы дали имена, по которым их можно узнать в тех драмах, где они принимали участие. Для нас Ирвинг остаётся тем же самым Ирвингом, когда он появляется на сцене как Макбет, Ричард III, Шейлок, Карл I, Фауст, Ромео, Maтиас. В любой его биографии актёра о нём говорят как об Ирвинге, безотносительно к ролям, которые он исполнял.^[3] Так и человеческое существо в своей длинной истории, в которой жизни являются днями, играет сотни ролей, но повсюду остаётся самим собой – был ли он мужчиной или женщиной, крестьянином, принцем или священником. Этой «самости», или эго, мы дали определяющее его имя, чтобы его можно было узнать во всех надетых им масках, соответствующих ролям, которые он играет. Главным образом, это названия созвездий, звёзд или греческих героев. Например, мы дали эго Юлия Цезаря псевдоним Кoрoна, эго Платона – Паллас, эго Лао-цзы – Лира.^[4] Таким образом, мы сможем увидеть, насколько различны линии эволюции, с которыми связаны предыдущие жизни Цезаря и Платона. Это придаёт истории человеческое наполнение и обучает закону перевоплощения стремящегося ступить на Путь.^[5]

Имена тех, кто постоянно появляется в этой истории как обычные мужчины и женщины, но кто теперь – Учителя, могут сделать их для некоторых реальными людьми. Они поднялись туда, где сейчас находятся, по той же самой лестнице жизни, по которой поднимаемся теперь и мы. Они знали общение домашней жизни, радости и печали, успехи и неудачи, которые составляют человеческий опыт. Они – не боги, достигшие совершенства за бесконечные эпохи, но мужчины и женщины, которые сумели расширить свои возможности и, пройдя по трудной дороге, достигли сверхчеловеческого. Они – законченный образец того, кем станем мы: цветы на поле, на котором мы – пока что бутоны.

Диаграммы

Диаграмма персонажей представляет собой обычное генеалогическое древо, за исключением того, что последовательные поколения показаны в виде столбцов, а не друг под другом. Таким образом, старшее поколение находится в левой части диаграммы, дети же любой супружеской пары объединяются фигурной скобкой. Мужские воплощения напечатаны обычным шрифтом, а женские – выделены курсивом. Когда кто-либо из взрослых детей вступает в брак, псевдоним его жены (или её мужа) вставляется либо после его (или её) псевдонима в той же строке через тире, либо под его (её) псевдонимом, но несколько справа. Новая пара действует как центр расположенной в следующем столбце справа скобки, которая содержит их детей, если таковые имеются.

Илл. 1. Генеалогическая диаграмма.

Из диаграммы на илл. 1 можно понять, что Алкион женился на Мицар [Нитьянанда], и у них было четверо детей: два сына – Геракл [Безант] и Фидес [Дж. Арундейл]; и две дочери – Сириус [Ледбитер] и Капелла [Шарп]. Геракл со временем взял в жёны Аполлон и имел сына Лео [Ф. Русполи] (который женился на Норме [М. Русполи]) и дочь Альбирео [М. Кирби], которая вышла замуж за Гектора [У. Кирби]. Второй сын Алкиона, Фидес, женился на Спике [Ф. Арундейл] и имел дочь Аквиллу (отдавшую своё сердце Кассио) и сына Миру [Ч. Холлбрук], который женился на девушке по имени Ригель. Две дочери Алкиона также состояли в браке: Сириус вышла замуж за Электру, а Капелла – за Евфру, но их детей, если таковые существуют, следует искать в другой часть диаграммы, поскольку дети всегда следуют за отцом, если он принадлежит к какой-либо из семей, вошедших в диаграммы. Следовательно, чтобы найти детей Электры и Сириус, необходимо найти их отца Электру, который отображён в другой части вместе со своей семьёй. Когда персонаж вступает в брак (а это делают практически все), его имя появляется на диаграмме повторно – в семье его (или её) пары.

Лемурийская ведьма

Африка, 38000 г. до н.э.

6-я жизнь, муж – Сириус

Две тысячи лет спустя после 5-й жизни Алкиона была всё ещё в той же самой 2-й подрасе 5-й расы, но на сей раз в женском теле и с весьма своеобразным окружением. Аравийская империя разрослась по многим направлениям. За исключением полосы владений атлантов на Западном побережье, Аравия и Египет фактически полностью поделили между собой африканский континент. Марс [Мория] продвинул свои завоевания далеко на юг, до реки Вaaл, и укрепился там. Затем аравийское население, заполнив свои старые земли, устремилось туда непрерывно растущей массой. Работа по строительству нового государства была весьма успешной для нашей группы служителей, и они, как всегда, собрались вокруг Марса и Меркури [Кутхуми], которые были в это время и в этом месте в воплощении.

Наш цeнтральный персонаж Алкиона была старшей дочерью Марса, а его старший сын Геракл уже управлял одной из провинций. Меркури, сестра короля, была замужем за Дхрувой, который тогда исполнял обязанности первосвященника и министра образования. Эта должность великой силы и важности, определённая Махагуру для Сурьи (который упоминался в нашей предыдущей главе), всё ещё существовала, и хотя первосвященник не выполнял прямых акций в правительстве страны, его власть в определённых делах была высшей. Например, его обязанностью был выбор наследника трона, и этот выбор, как будет замечено позже, ни в коем случае не всегда выпадал на старшего сына последнего правителя.

Король Марс и его люди быстро построили для себя города и храмы и внедрили в новой стране все достижения своей цивилизации так же, как это было сделано в Аравии за две тысячи лет до этого. Однако, арианизация всего населения страны не представлялась возможной. Жители, с которыми встретились вновь прибывшие, относились к негритянским племенам различного происхождения. За тысячи лет до этого население было чистыми лемурийцами, затем оно значительно смешалось с атлантской подрасой рмоахалов, и поскольку страна была когда-то завоевана подрасой тлаватлей, там было небольшое вливание их крови среди вождей. Марс разрешил определённое количество экспериментальных смешанных браков – в действительности, он никогда фактически и не запрещал этого, но его гордые арабы не желали смешиваться с расой, в любом отношении низшей и так радикально отличающейся по цвету. Некоторые из белых низшего класса (для арийца арабы были почти белыми) смело взяли себе негритянских жён, и среди тех, кто пошёл на этот эксперимент, мы видим Фоси [Джадж] и Сирону, но их дети-мулаты были фактически обособленной расой. Некоторые из них, внешне исключительно привлекательные, были поглощены правящей расой, принеся в неё довольно любопытную новую особенность. Некоторые же с другой стороны заключали браки среди негритянского населения и в конечном счёте слились с ним. Однако, большинство людей, заключая браки между собой, жили, в основном, как отдельное сообщество, с течением времени медленно превращавшееся в нацию, каковая приобретала собственную территорию и имела долгую и разнообразную историю, которая нас не заинтересовала. Следует всё же отметить, что арианизация расы, ранее занимавшей эту территорию, в данном случае не одобрялась и не рекомендовалась, в отличие от того, что было в Аравии. Хотя, как теперь выяснилось, один смешанный брак, заключённый в политических целях, имел влияние на воплощения некоторых наших персонажей.

Религия негритянского племени была необычной, потому что оно поклонялось таинственному женскому божеству, обосновавшемуся, как предполагалось, на вершине высокой скалы, которая была видна на много миль вокруг. Подножие этой скалы было окружено практически непроходимым лесом, в котором жили (что достаточно естественно) все виды ужасных демонов. Но никакой более определённой информации не имелось, поскольку никто из негров не осмеливался ступить на тёмные и опасные поляны. Несколько раз смелые охотники доходили до края лесистой местности, но они никогда не возвращались. Предполагалось, что только верховный жрец этого божества мог как-то безопасно добираться до скалы, следуя тайным путём, знание которого было одним из его самых великих секретов. И даже он должен был приходить только в установленное время, чтобы сделать специальное пожертвование. Подразумевалось, что если бы он был неспособен выполнить свою ужасающую обязанность или пошёл бы без подношения, штрафом была бы его собственная жизнь. В ночь полнолуния он должен был появляться перед своим страшным божеством в сопровождении молодого красивого человека, только что достигшего совершеннолетия, который был предназначен для сомнительной чести брака с богиней. Что происходило потом – никто не знал, потому что уста верховного жреца были запечатаны страшной присягой. Однако, каждый месяц он возвращался в состоянии панического страха, и никто никогда больше не слышал ни об одном из женихов.

Ходили слухи, что много лет назад трое отважных и скептически настроенных молодых людей – друзья выбранного на этот раз супруга – бесстрашно последовали за жрецом и жертвой, но тайно и на отдалении. Двое из них, как говорили, возвратились: один – как что-то невнятно лепечущий безумец, проживший ещё несколько лет; другой – как немощный и нервнобольной человек, который умер через несколько дней. История, рассказанная этим человеком, была достаточно невероятной. Трое безрассудных молодых людей шли за жрецом и своим другом через лес, слыша и видя всё, что могло кого-то и напугать, но не отставая, пока жрец и их друг не пришли к подножию скалы. Тогда, по словам трясущегося рассказчика, те двое поднялись несколько выше к своего рода естественной платформе, позади которой была пропасть, изогнутая в форме подковы – он же наблюдал снизу, оставаясь в тени дерева, при этом свет полной луны падал на платформу так, что каждый предмет на ней был отчётливо виден.

Жрец начал как-то странно, не по-человечески, петь или взывать. Неожиданно, после того, как он пропел, в скале открылась большая щель, и оттуда выбежала орда демонов – существ, похожих на примитивных людей или огромных обезьян, но так или иначе необъяснимо отвратительных и страшных, исполненных адской ненависти, отчаяния и желания мести. Эти ужасные существа окружили жреца и жертву, и казалось, были готовы наброситься на них, чтобы растерзать. Но жрец властным жестом остановил орду и возобновил своё пение. Внезапно в обширном дверном проёме, который снова загадочно возник на поверхности утеса, появилась огромная голая женская фигура, при виде которой жрец и его компаньон пали ниц, в то время как демоны прыгали вокруг них со странным жестоким ликованием. Свидетель, охваченный благоговейным ужасом, описал фигуру богини как намного более высокую, чем человеческая. К тому же, она отличалась какой-то жуткой красотой, которой не могло быть на земле. Он неистово утверждал, что из всего ужаса его наихудшей особенностью было то, что, в то время как он был крайне поражён страхом, как никогда прежде, он был в то же самое время неодолимо прельщён. Его члены абсолютно отказывались ему повиноваться, и он пополз к ногам этой ужасной фигуры, очень хорошо понимая, что раскрыть себя – означало для него нечто, намного худшее, чем смерть.

Теперь жрец и жених поднялись, и страшная, но очаровательная улыбка появилась на лице гигантской фигуры, она протянула руку к обречённому человеку, поскольку он медленно двигался к ней, как если бы был в трансе. Как только он оказался в пределах её досягаемости, она наклонилась вперёд и легко подняла его руками, как большой сильный человек мог бы поднять котёнка, повернулась, унося его, и исчезла в темноте. Толпа демонов умчалась вслед за ней, скала снова стала глухой стеной, освещённой ярким лунным светом, а жрец, пошатываясь, как пьяный, сошёл с платформы вниз. Он был так переполнен собственным безумным страхом, что не заметил наблюдателей, хотя и прошёл вблизи от них. И тогда они последовали за ним – в его диком обратном беге через незнакомый лес. Но как только они в темноте потеряли его из виду, так сразу же сбились с пути, и попали, очевидно, в бездонную топь, из которой удалось выбраться только двоим из них. И это оказалось самой большой трудностью и потребовало от них невероятных усилий. Когда они уже были на опушке леса, так или иначе оставшись в живых, и таким образом, возвращаясь домой, тот, кто ещё мог говорить, сказал, что лучше бы им всем было утонуть в болоте. А когда верховный жрец услышал эту историю, он отвратительно улыбнулся и сказал, что тот, кто суёт свой нос в тайны богини, пусть не надеется уйти от её мести.

Такова была традиция племени, и можно легко предположить, как такой рассказ затронул бы умы суеверных дикарей. Их мрачный культ был окружён тайной, которая существовала в течение долгого времени, так что новая правящая раса не знала об этом ничего определённого. Поскольку негры поклонялись любой скале каждый раз, когда они её замечали, то сначала предположили, что они и этой поклоняются, как символу некоего божества. Но о существовании предполагаемой богини и о жертвах, периодически ей доставляемых, ничего не было известно. О том, каким образом это открылось, и что последовало за открытием, мы сейчас расскажем.

Чтобы читатель всё понял, мы должны сначала описать другую сторону этого отвратительного культа – преимущества, которые, как предполагалось, получали от своей богини её приверженцы за те жертвоприношения, которые для неё совершались. Странным и страшным моментом в том неприятном впечатлении, которое она произвела на человека, не являющегося её последователем, но утверждавшим, что он видел её, была загадочная сила её непреодолимой привлекательности, очевидно, магнетическая по своему характеру. Говорили, что она была в состоянии передавать своим почитателям эту силу (жрец уже обладал ею как служитель культа), а они могли даровать её другим по своему выбору. Это можно было использовать в делах повседневной жизни или даже в государственных делах. Так, например, бравый молодой человек мог заставить леди своего выбора привязаться к нему; торговец мог влиять на ум покупателя, чтобы всегда иметь хорошую цену за свои товары; некто, враждующий с каким-то человеком, мог спокойно направить его на своего другого врага. Эту силу можно описать как гипнотическое управление общением, и благодаря ему, без всякого сомнения, жрецы умудрялись хорошо обогащаться.

Марс и Дхрува решили никак не вмешиваться в религию негров, чтобы дать им возможность самим узнать правду. Их общий план исходил из идеи примирения по всем направлениям, и хотя они настояли на своём достаточно сильном правительстве, они сдерживали его действительную мощь. Они оставили многих негритянских вождей и жрецов из-за их показного великолепия, поскольку они того желали. Их вождь в то время не был ни одним из наших персонажей, но его два сына появляются в нашем списке как Маркаб и Скорпион.^[6] Когда последний был ещё мальчиком, внимание властей привлёк эпизод религиозного гипноза. Старый вождь надеялся, что его старший сын Маркаб займёт такой же пост в государстве, какой был предоставлен ему. И с целью упрочить своё положение порекомендовал ему поискать жену среди правящей расы. Он даже заявил Марсу, что было бы неплохо, если бы Маркаб мог жениться на Алкионе, которая была тогда 14-летней красавицей. Однако, Марс отклонил это бесхитростное предложение, и Маркаб утешился браком с Абель, симпатичной девушкой из арабов. От этого брака, основанного на политической целесообразности, родился Поллукс, который впоследствии доставил много неприятностей.

С незаурядным представлением о путях своей семьи к власти, пролегающих в пределах его возможностей, старый вождь заключил сделку с верховным жрецом (у которого, как оказалось, не было детей) о том, что его собственный второй сын Скорпион должен преуспеть в этой важной деятельности, и таким образом, мальчик сразу же приступил к необходимому обучению. У молодого Скорпиона так же, как и у его старшего брата, были прожекты по поводу прекрасной Алкионы, и хотя он хорошо усвоил, что никогда не сможет легитимно добиться её руки, он полагал, что мог бы заполучить её при помощи специфических сил, которыми его учили пользоваться. Придя к такому решению, он умудрился оказаться на её пути и начал практически применять своё грязное искусство обольщения по отношению к ней. Некоторый эффект имел место, поскольку она обнаружила, что стала постоянно думать о нём со смешанным чувством отвращения и непостижимого влечения. Алкиона рассказала об этом своему кузену и приятелю Сириусу, который был для неё одновременно защитником и адъютантом. И в то же самое время она думала, что должно же быть что-то хорошее в человеке, если он её так привлекает.

Однако, её милосердие оказалось вымученным, что и подтвердилось некоторыми действиями Скорпиона несколько дней спустя. Встретив её однажды около дворца в безлюдной части большого сада, он полностью развернул свою уже почти освоенную гипнотическую силу и попытался заставить её согласиться на его объятия. Внутри неё начали проявляться ранее неизвестные чувства – хотя и был сильный повод для гнева и сопротивления, она почему-то не могла сдвинуться с места, и так или иначе, но была ещё какая-то её часть, которая не хотела уходить. К счастью преданный Сириус (отвлечённый работой, которую он должен был сделать для своего отца) с мыслями о ней примчался, также собираясь стиснуть её в своих объятиях. Отшвырнув Скорпиона, он тут же обратился к Алкионе, чтобы выяснить, как она могла позволить этому существу приблизиться к ней. Она сбивчиво объяснила, как она сильно ненавидит его и всё же чувствует себя неспособной уйти от него. Как будто некое странное и отвратительное колдовство настроило одну её половину против другой, а его горящие глаза так или иначе оскверняли её и заставляли саму душу её чувствовать себя осквернённой. Сириус, выслушав это и будучи крайне возмущён, бросился в погоню за негодяем, который с проклятиями убегал прочь. Предвидя, как опасен направленный на него гнев, Скорпион прыгнул в реку, которая протекала через сад, и таким образом, на этот раз сбежал, переплыв на другой берег. В то же самое время Сириус, решительно и недвусмысленно объяснив убегавшему, какие именно неприятные вещи сделал бы ему, если бы когда-то изловил его за повторное нарушение границы, возвратился, чтобы успокоить Алкиону.

Они исчерпывающе обсудили вопрос, и так как вообще ничего не знали о гипнозе, пришли к выводу, что это, должно быть, некая ужасная местная магия. Сириус незамедлительно рассказал о проблеме Алкионы своей матери Меркури, которая была сведуща в таких делах. Она выслушала всю историю, посочувствовала и успокоила их, сказав, что знала об этом виде магии давно, и что сила глаза (именно так она назвала это), может использоваться как для хорошего, так и для плохого. Например, священники Света используют её, но в меру, считая недостойным лишать человека его воли даже в благородных целях. И она сообщила Алкионе священное слово, повторением которого можно было защититься от этой магии, если Скорпион захочет воспользоваться ею ещё раз. Однако, Сириус уверенно заявил, что, по его мнению, Скорпион не сделает этого, потому что иначе он, Сириус, не позволит ему делать вообще никакие заклинания в этом его воплощении. Меркури загадочно улыбнулась и отослала вполне успокоенных детей. Сириус оказался прав, поскольку Скорпион выучил свой урок и больше не пытался что-то предпринимать в отношении Алкионы. Несколько лет спустя он женился на Геспер, девушке своей расы, и стал верховным жрецом, как и предвидел его проницательный отец.

Это был первый случай, который привлёк внимание правящей расы к необычным возможностям, связанным с негритянским культом, но предмет не был воспринят серьёзно. Как это ни странно, нечто подобное повторилось в той же самой семье двадцать лет спустя, что вызвало дальнейшие события, которые привели к полной ликвидации целого неправедного бизнеса и крушению непристойного культа, который так долго осквернял страну.

Как и должно было случиться, Сириус и Алкиона должным образом поженились. И как могут заметить изучающие перевоплощение, Мицар стал их старшим сыном, а Электра – старшей дочерью, поскольку они были объединены силой привязанности намного большей, чем обычно. Один за другим следовали другие дети, и все они были нашими персонажами, известными по своим предыдущим и последующим жизням. Как уже было сказано, Маркаб, негритянский вождь, женился на Абель, и у них было четыре ребёнка-мулата: два мальчика, Поллукс и Трипос (снова братья, как они и были две тысячи лет назад в Аравии, и с почти такими же взаимоотношениями), и две девочки, Аластор и Цетус, в любом случае, более изящные, чем их мужские воплощения.

Электра с детских лет была известна всей стране из-за своей поразительной красоты, и Поллукс, будучи фактически тем же, кем он был в Аравии, едва сдерживал огонь желания завладеть ею. Как старший сын вождя, он имел привычку всегда захватывать то, что ему нравилось. Таким образом, он полагал, что и в этом случае ему стоит только захотеть. Он был очень удивлён и раздосадован, когда нашёл свои притязания отклонёнными – вежливо, но весьма определённо. И был более чем обижен, поскольку походил на испорченного ребёнка, не могущего даже представить, чтобы ему противоречили. Из-за своего неисполненного желания он сделался фактически больным. Маркаб, действительно, любил своего старшего сына, но не мог понять, что истинный смысл ситуации кроется в самых скандальных свойствах его характера. Тем не менее, он никогда не забывал, что Марс и Алкиона отклонили его собственное предложение брака с последней. Точно так же Скорпион не забыл свой горький опыт, извлечённый из угроз Сириуса. Таким образом, эти важные персоны, ударив по рукам, решили, что нельзя оставлять Поллукса страдающим от любви. Стало быть, необходимо похитить Электру, чтобы не только прекратить его муки, но и одновременно компенсировать всё старое, удовлетворив таким путём свою неугасающую ненависть.

Они выбрали для исполнения своего низкого замысла время, когда Сириус и Алкиона были в другом городе в течение одного или двух дней в связи с текущими церковными делами. Поддельным письмом, якобы от подруги, они легко выманили ничего не подозревающую Электру из дома. И тогда Скорпион встретил еёточно так же, как он когда-то встречал её мать, но с использованием умения, многократно усиленного годами практики. Он сразу внушил ей желание сопровождать его к дому Маркаба. Она никогда не слышала о его попытке овладеть Алкионой, но, в любом случае, он был для неё человеком, которого она инстинктивно сторонилась и даже боялась. Позднее она объяснила, что у неё не было другого выбора, кроме как пойти с ним, и что (так же, как и у её матери) одна часть её рассудка требовала идти, в то время как другая – сильно возражала. Она согласилась идти, и когда они шли, Скорпион использовал всё его искусство, чтобы усилить свою власть над её волей. Он применил некий талисман, который у него был, и с его помощью призвал их мерзкую богиню, чтобы она наделила его своей силой. Немедленно начал распространяться сильный запах мускуса, который всегда был признаком её внимания и одобрения.

Электра беспрекословно проследовала с ним до резиденции Маркаба, и там, чтобы сделать ещё более надёжным уже и так ставшее абсолютным её подчинение, он приказал ей выпить какое-то зелье. Оно было известно многим племенам – в его состав входили мерзкие яды, подавляющие волю и ослабляющие и, в конечном счёте, разрушающие память. Сделав это, Скорпион запер её в одной из комнат и пошёл обрадовать Поллукса, лежащего в лихорадке от своих неисполненных желаний. Новость дяди произвела немедленный эффект – он тут же начал прихорашиваться с целью произвести на свою жертву благоприятное впечатление. Но когда, закончив это, он спустился к комнате, где готовился найти ждущую его любовь, дверь оказалась открытой, а птичка – улетела! Это было, действительно, потрясающим сюрпризом для всех трёх заговорщиков, поскольку они хорошо знали, что одно только зелье, не говоря уже о гипнозе, лишило их жертву любой возможности уйти самостоятельно – она, должно быть, была унесена, но кем? Они почувствовали нечто ужасное – для них оно отдавало сверхъестественным. Даже если и было какое-то разумное объяснение, их дела всё равно были плохи, поскольку это вело к раскрытию их подлости и, значит, к страшной мести со стороны оскорблённых арабов.

Покинув на время перепуганных заговорщиков, мы сейчас подробно расскажем, что случилось. Одним из слуг вождя Маркаба был наш старый знакомый Борей. Он несколько раз видел Алкиону и, почувствовав сильное восхищение ею, начал интересоваться религией Света и тайно её принял. Он знал многое о развращённости своего хозяина и его брата, и когда увидел, как последний ведёт молодую Электру в этот позорный дворец, стал подозревать, что готовится некая невообразимая мерзость. На мгновение увидев её лицо, он понял, что она была под тем, что он назвал бы магическим влиянием. Борей тут же решил спасти дочь Алкионы от этого адского заговора, который был соткан вокруг неё. Как только Скорпион пошёл в комнату Поллукса, Борей открыл запертую дверь и вошёл к Электре, которая, заметив его появление, повернула к нему бледное и непонимающее лицо.

– Госпожа, – сказал он искренне и с уважением, – я ваш друг и пришёл, чтобы спасти вас от злых людей, прошу вас немедленно возвратиться со мной в ваш дом.

Но она не могла понять его до конца и только ответила:

– Как я могу пойти? Он же приказал мне ждать его здесь.

Не было никакого времени для разговоров; попросив прощения, он взял её на руки, быстро перенёс в сад и затем окольным путём, через какие-то надворные постройки – к воротам.

– Госпожа, – сказал он, – вы находитесь в большой опасности, доверьтесь мне, идите со мной, и я спасу вас. Я не могу нести вас дальше, не привлекая большого внимания – вы должны идти со мной, а я буду помогать вам.

Она повиновалась, как будто автоматически, от зелья нарушился эффект гипнотического воздействия, но это также ослабило её физически, и она шла неуверенными шагами. Он помогал ей, как мог, поддерживая и ведя её, пока не почувствовал себя вне опасности непосредственного преследования. Затем позволил ей идти более медленно. Его цель состояла в том, чтобы привести её домой, по возможности, незаметно. Он осознавал, что захват её Скорпионом и пребывание в доме с дурной репутацией не должны стать общеизвестными, пока он не объяснит всё Алкионе и не узнает её мнения по этому вопросу. Поэтому он выбрал нечасто посещаемый путь, и они достаточно успешно прошли почти никем не замеченными. Войдя в дом Сириуса, он сразу потребовал встречи с Алкионой и был сильно разочарован, узнав, что и она, и Сириус были вне дома. Мгновение он колебался и затем попросил встречи с Мицаром. Последний был шокирован при виде бледного и испуганного лица сестры, а более всего тем, что она не могла адекватно говорить с ним и, казалось, не понимала того, что он говорил ей. Он потребовал объяснения от Борея, который рассказал всё, что знал, и между прочим, попросил взять его в домохозяйство Сириуса как слугу, поскольку теперь он не мог возвратиться к Маркабу. Заверив, что он в безопасности, Мицар заставил его тщательно повторить ещё раз всё, что произошло, и после нескольких коротких и тактичных вопросов к бедной Электре получил от неё достаточно информации, чтобы правильно оценить ситуацию. Тогда он послал за своими сёстрами Фидес и Сатурн, поручил им ухаживать за Электрой: уложить её в постель, чтобы она, по возможности, спала. Затем он направился к дому Маркаба.

Прибыв туда, он сразу вошёл без церемоний и колебаний и нашёл трёх испуганных жуликов. Он был ещё почти мальчиком, но как представитель доминирующей расы, выразил своё мнение относительно вождя и верховного жреца в жёстких и нелестных терминах. Он не обращал ни малейшего внимания на предполагаемую гипнотическую силу жреца, который, действительно, был слишком встревожен, чтобы помнить о возможности её использования. Мицар заключил своё обвинение такими словами:

– Вы очень хорошо знаете, что я могу пойти к моему деду-королю и рассказать эту историю, и в течение часа вы будете в тюрьме, откуда никогда не выйдете живыми. Вы прекрасно знаете, что это судьба, которую вы заслужили. Но если бы я сделал это, ваше преступление и несчастье моей сестры стали бы известны всему королевству, а я не желаю, чтобы это было так. Моей матери сейчас нет дома, если же, возвратившись, она найдёт мою сестру всё ещё в этом состоянии, то она будет обеспокоена, а я не намерен видеть её обеспокоенной. Поэтому вместо того, чтобы отдать вас правосудию, я соглашусь не делать этого при условии, что вы сейчас пойдёте и немедленно удалите своё дьявольское колдовство из ума моей сестры, восстановив её нормальное здоровье. Если же вы не сделаете это, будьте уверены, что вы оба умрёте.

Маркаб сразу успокоился и тут же согласился, но Скорпион, выглядя более встревоженным, чем его брат, сказал:

– Молодой белый господин, я действительно сделал бы это для вас, если бы мог, однако, то, о чём вы говорите, совершенно невозможно. Если бы я создал только своё заклинание для вашей сестры, то смог бы удалить его, но я перенаправил на неё по своей команде величайшую магию. Я призвал на неё заклинание богини, и сама богиня санкционировала его. Поэтому только она сама может удалить его, если пожелает. Но она никогда не сделает этого.

– Я ничего не знаю о вашей богине, – ответил Мицар, – и я не боюсь её, потому что я поклоняюсь Свету. Но если лишь она может удалить заклинание, ведите меня сейчас же к её алтарю. Я буду говорить с ней один на один, прибегнув к силе Света, и это заставит её уничтожить свою грязную магию.

– Господин, господин, – вскричал Скорпион испуганно, – вы не понимаете, что говорите! Это смертельный риск – смотреть в лицо богини! Никакой человек не может противостоять её силе.

– Возможно это так, – ответил Мицар, – но ради моей матери и сестры я готов умереть. По крайней мере, я буду перед этой богиней говорить о заклинании.

– Молодой господин, вы – смельчак, и хотя я ненавижу вашу семью, я восхищаюсь вашей храбростью, – сказал Скорпион, – но я предупреждаю вас, что всё это бесполезно.

– Ведите меня к вашей богине или вы оба умрёте, – был ответ Мицара.

– Отведи его к ней, брат, – сказал Маркаб, – пусть лучше он умрёт, а не мы.

– Тогда идём, если вам так нужно, – сказал Скорпион, – но ваша смерть будет на вашей совести. Я даже не знаю, может ли богиня показаться в этот день, ведь её собственное время – в полнолуние. Вполне возможно, она убьёт нас даже за то, что мы нарушим её отдых. Однако, идём, раз вам так хочется. О себе я не волнуюсь – смерть придёт когда угодно, и я не думаю, что она убьёт своего собственного жреца.

Таким образом, Мицар и Скорпион вместе пошли в столь часто посещаемый лес. Жрец перебирал в уме различные варианты убийства своего спутника, дабы избежать риска столкнуться с возмущением богини. Но Мицар был бдителен и всё время следил за тем, чтобы Скорпион шёл впереди, не имея возможности, на которую надеялся – столкнуть мальчика в одну из бездонных болотных топей. В это самое время Борей, знавший о подлости Скорпиона достаточно хорошо, следовал за ними на некотором расстоянии, вооружённый тяжёлым, внушающим страх, кинжалом. Он был решительно настроен использовать его для защиты Мицара в случае хотя бы малейшего признака умышленного нарушения правил. Наконец, они дошли до горной платформы, и Скорпион ещё раз попытался убедить Мицара отказаться от его плана и возвратиться, не пытаясь увидеть божество, потому что это было смертельно опасно для любого человека, не назначенного жрецом. Но Мицар предложил ему, не мешкая, приступить к вызыванию, и тогда в отчаянии жрец издал странный умоляющий крик, который никогда прежде не использовался, кроме как в ночь полнолуния.

Оказалось, что этот крик исполнял свою отвратительную функцию при солнечном свете так же, как и при лунном, и быстро последовал традиционный результат: поднялась каменная дверь, выбежала неприятная орда злобных существ, и затем показалась гигантская фигура. Скорпион упал ниц, а Мицар стоял, глядя на неё с большим удивлением, смешанным со страхом. Он попытался говорить с этим ужасным существом, но язык отказывался служить ему. Он ощущал странное головокружение и непреодолимое желание продвинуться. Он сопротивлялся, пытаясь не забыть о цели своего прибытия сюда и о том, что он должен сделать, но способность мыслить покинула его. И он чувствовал, что как будто его подхватила какая-то природная стихия огромной силы – торнадо, лавина или водоворот. Меч, который он вытащил, выпал из его рук, и отвратительная толпа с воплем триумфа захватила его, как захватывает тонущего человека набежавшая волна. И тотчас же странная ужасающая улыбка медленно появилась на лице богини. Она отодвинулась, поскольку приближалась роящаяся орда, и дверь в скале закрылась, как только толпа исчезла в ней. Тогда Скорпион встал и торжествующе поднял руки над головой.

– Слава великой и могучей богине, – закричал он, – да будут повержены все её враги!

Он повернулся и покинул платформу с ликующим выражением на физиономии. Но как только он приблизился к первому дереву, из-за него выскочил Борей и вонзил свой большой кинжал в сердце жреца. Так, в момент отвратительного триумфа Скорпиона закончилась его жизнь, Борей же помчался через лес назад, как если бы его преследовали все собаки ада.

Когда несколько часов спустя он уже был у дома Сириуса и Алкионы, то увидел, что они только что возвратились из своей поездки. Он представился и рассказал им эту фантастическую и страшную историю. Каким бы невероятным это ни казалось, они не могли не поверить, поскольку видели то жалкое состояние, до которого была доведена бедная Электра. И кроме того, они получили своего рода частичное подтверждение от неё, потому что она теперь была в состоянии говорить несколько более вразумительно. Борей, достаточно хорошо знавший о способах негритянского очарования и наркотиках, проинструктировал её сестёр, как нужно использовать листья определённого растения, которое было противоядием от зелья, применённого Скорпионом.

Родители Электры понимали, что желательно хранить в тайне эту сомнительную историю, но в то же самое время Сириус чувствовал, что они столкнулись здесь с огромной силой, о масштабах которой они ничего не знали. Итак, хотя он решил заняться, не теряя времени, логовом грязной богини, чтобы попытаться спасти Мицара, он сначала вызвал своего сына Вираджа, рассказал ему всю историю и поручил конфиденциально сообщить об этом своему тестю-королю. Он предупредил также, что об этом не следует распространяться, если только он сам не окажется во власти этой мерзкой горгоны, и тогда станет необходима мобилизация военной силы для её уничтожения. Кроме того, он считал, что сразу это нельзя делать, потому что они ступили на деликатную почву, когда открытое нападение на сакральное существо негров могло спровоцировать всю их расу на восстание, а он знал, что Марс желает примирения.

В этот момент слово взяла Алкиона – она попросила у мужа разрешения сопровождать его в этом рискованном предприятии, заявив, что, поскольку Мицар – её сын (так же, как и его), она имеет право участвовать в его спасении. Она также сказала, что интуитивно чувствует, что это её работа, потому что иногда бывают такие чрезвычайные ситуации, в которых женская сообразительность, обострённая материнской любовью, стоит больше, чем сила и доблесть мужчины. Сначала Сириус, очень удивленный её желанием, не хотел даже слышать о таких вещах, но она была настолько тверда и настолько уверена в обоснованности своего предложения, что, наконец, он, имевший в прошлом серьёзные основания уважать её интуицию, неохотно уступил. Переодевшись в платье охотника, принадлежащее их сыну Вираджу, она вооружилась луком и стрелами, в использовании которых имела большой опыт, как и многие женщины их расы. Затем, взяв Борея своим проводником, они втроём отправились на лошадях на как можно большой скорости. Быстро доехав до опушки леса, они привязали лошадей и погрузились в его мрачные глубины.

Поскольку они спешили, было много неясного в плане их кампании. У них не было никакой возможности открыть дверь в скале, но Борей полагал, что сможет успешно воспроизвести фантастический крик верховного жреца, надеясь на обычную реакцию. Но даже если бы это было сделало, у них не было никакого представления ни относительно опасностей, которые эта дверь могла скрывать, ни относительно силы дьявольского гарнизона, который находился за ней. Они даже не знали, можно ли было ранить человеческим оружием эту богиню, была ли она доступна для человеческого общения и может ли она понять переживание матери и отреагировать на человеческую любовь или жалость. Во время поездки они узнали у Борея всё, что ему было известно об этом ужасном культе, и всё, что он слышал об этих примитивных, но отвратительных традициях, однако, не нашли ничего, что могло бы помочь им. Борей не смог им сказать ничего определённого о возможном происхождении этого странного божества. Одна теория объединяла её с таинственной расой существ, наполовину людей, наполовину животных, которые, как утверждалось, жили в обширных пещерах в недрах земли. Другая же рассматривала её как принцессу расы гигантов, которая владела страной в древние времена и вымерла или была изгнана, а выжила только она одна, потому что якобы знала тайну вечной жизни. Также утверждалось, что у неё была сестра-близнец, которая тоже была посвящена в эту тайну. Сначала они жили вместе, но потом сестра уехала по морю на восток, в некую отдалённую страну. То, что она реально обладала силами, которые часто проявлялись через её жрецов, было бесспорно, но никто точно не знал ни их природы, ни как далеко они простирались. Однако, Борей твёрдо верил, что тот же самый кинжал, которым он убил её верховного жреца, вполне подойдёт для того, чтобы избавить мир и от неё. И он не желал ничего лучшего, чем получить возможность претворить свою теорию в реальность.

Подойдя к платформе, они увидели труп Скорпиона, который лежал там, где Борей его оставил, и его уже раздирали на части огромные крабообразные твари, по-видимому, выползшие из болота. Отогнав этих омерзительных существ, они исследовали тело жреца и нашли на его шее любопытный талисман – золотой диск с изображением женщины, очевидно, представляющей божество. Согласно признанию, сделанному позже Канцер, которая как старшая дочь колдуна, знала некоторые тайны дома в скале, оказалось, что этот высокомагнетизированный диск был центром радиации силы богини, и что, когда при месмеризации какого-либо человека верховный жрец держал талисман в руке, этот человек вступал в прямой контакт с богиней и поэтому не мог впоследствии освободиться от колдовства без её специального вмешательства. То же самое было и в случае с Электрой, именно поэтому Скорпион не мог удалить заклинание.

Маленький, но бесстрашный отряд ступил на платформу, и Борей поднял тональность своего голоса, пытаясь воспроизвести то фантастическое пение жреца, которое он уже слышал. Была надежда, что через толщу скалы какое-либо отличие в интонации не будет заметно. Оказалось, что богиня была или некритично настроена, или, возможно, она не заботилась, каких посетителей ей принимать, уверенная в своей власти иметь дело с любым, кто бы ни появился. Во всяком случае, как и прежде, дверь в скале поднялась, излив рой уродливых гоблинов. Минутой или двумя позднее они увидели то самое существо, для встречи с которым предприняли эту экстраординарную экспедицию. В дверном проёме, заполняя его снизу доверху, стояла огромная грубая женская фигура, полных восьми футов в высоту и более чем широкая в пропорции. Она была тёмно-синего цвета и слабо люминесцировала в сгущающихся сумерках. Это удивительное существо было абсолютно голым, за исключением ожерелья из огромных мерцающих камней, и выделяло сильный, почти опьяняющий, мускусный аромат, что более всего вызывало отвращение. Однако, в выражении лица богини чувствовалась не только жестокость и странное непостижимо-бесчеловечное зло, но и своего рода жуткое обаяние.

Сириус, который как глава отряда находился впереди, испытал те же самые эмоции, которым ранее не смог противостоять Мицар. Он так же попытался говорить, но не смог, он так же чувствовал, какое непреодолимое влияние оказывают на него эти непреклонные немигающие глаза. И он так же был бы, без всякого сомнения, порабощён этими сверхъестественными чарами, которые сконцентрировались на нём, если бы больше ничего не было сделано. Но позади него громко прозвучал призыв его супруги:

– Сириус! Не поддавайся! Держись! Помни о Свете!

И после этих слов Алкиона натянула тетиву своего чудесного лука наиболее смертоносной из стрел, безошибочно направив её прямо в сердце этого жуткого монстра. Когда же стрела попала в цель, огромное тело с нечеловеческим воплем рухнуло на землю и начало там содрогаться в агонии. Через несколько минут она была уже мёртвой, и все по-настоящему ощутили любопытное изменение в атмосфере – в смысле интенсивного облегчения, удаления чего-то давящего. И пока они стояли, поглядывая друг на друга и удивляясь, изнутри пещеры раздался громкий крик, оттуда выбежал Мицар, повторяя:

– Я свободен, свободен!

Он перепрыгнул через неподвижное тело и, подбежав к своим родителям, начал с любопытством спрашивать, как они сюда попали и что же тут случилось. Но, возможно, самое необычное изменение произошло с ордой существ, которые всегда выбегали первыми, когда открывалась дверь. Они казались как бы ошеломлёнными, вся их озорная злобность исчезла, и они начали друг с другом разговорить с какой-то долей сомнения. Некоторые из них валились с ног, как будто от слабости. Алкиона сказала:

– Смотри-ка! Ведь они – не демоны, а люди, только были под какими-то жуткими чарами. Скажите, братья, кто вы, и, если нужно, мы поможем вам.

Тогда одно из этих странных существ вышло вперёд и произнесло, запинаясь, как тот, кто забыл, когда последний раз использовал человеческую речь:

– Госпожа принцесса, – сказал он, – ещё недавно вы знали меня как солдата дворцовой стражи. Вы говорили со мной много раз, и я не могу поверить, что вы не знаете меня теперь. Три месяца назад я был молод, силён и храбр, теперь же мои волосы седы, я стар и немощен, и не могу жить. Но в действительности я хочу жить, хотя моя душа и запятнана смертным грехом. Поскольку я был избран верховным жрецом той демонессы, которая теперь мертва, стать её мужем, она подвергла меня своим жутким чарам. Всё, что было грязного и животного во мне, она смешивала в такой безумный клубок, о каком вы никогда не имели представления, как и положено любому нормальному человеку. Есть вещи настолько адские, что плоть cползает c костей от одной мысли о них, а разговор об этом подобен дыханию смерти. Целый месяц я обслуживал её чудовищные вожделения, и это казалось мне одним безумным водоворотом удовольствия, в котором я потерял счёт времени. Однако, за это время она вытянула из меня всю жизнь, оставив только то, что вы видите. В следующее полнолуние поступил новый муж, и она отбросила меня, как изношенный предмет одежды. Все они, кого вы сейчас видите, такие же, как я. У каждого из них был свой день, а затем наступало истощение жизненности из-за этого отвратительного вампира, лежащего здесь. Таким способом она поддерживала себя до невероятного возраста, питаясь жизненной энергией мужчин. Её жертвы исчисляются многими тысячами – в пещере осталась огромная куча их костей. И всё же она не давала нам умереть сразу, сохраняя нас без сна, такими вот противоестественно живыми, наполненными дьявольскими преступными намерениями и ревностью, жаждущими столкнуть вновь прибывающих в страдание, одновременно завидуя и ненавидя их. Остаток нашей жизни был для нас адом, и каждый день казался тысячей лет муки и отчаяния. Но теперь, когда вы убили её, всё изменилось – ужасный кошмар ушёл, и я думаю, что мы умрём с миром. Как вы видите, некоторые из нас умирают уже сейчас.

Жалость и ужас заполнили сердца Алкионы, Сириуса и Мицара, когда они услышали эти страшные откровения. Сириус почувствовав боль в сердце, сказал этим обречённым несчастным людям такие слова, какие были даны ему, чтобы произносить их. Он говорил им о свете, который пребывал в каждом из них и который всё ещё пребывает, потому что неискореним даже в злобе всего этого непристойного ужаса, о свете, который является лучом Вечного Света, из которого все вышли и в который все должны возвратиться. Так что и для них есть надежда и помощь, потому что, хотя, действительно, их божественная искра горит слабо, она способна однажды стать пламенем. И для них должна осветиться темнота, пока они все не войдут навсегда в истинный день. Несчастные существа услышали и поверили, и успокоились. Естественный сон, которого они были лишены в течение многих утомительных месяцев и лет, мягко сошёл на них, и не просыпаясь, многие из них спокойно отошли в мир иной. Действительно, что ещё могло быть лучшим для них, если продолжение жизни стало непрерывным страданием: они были изнурены и обессилены, сгорблены так, что те, кто были высокими мужчинами, теперь напоминали измождённых детей, гниющих, как мёртвые, но всё ещё остающихся живыми.

Сириус и его сын, преодолев отвращение, пошли осмотреть тело мёртвого монстра, чтобы получить представление о том, что это было. Несомненно – человек, однако, принадлежавший расе, давно и благополучно угасшей, невообразимый анахронизм, увековеченный только некой страшной тайной массового убийства, поистине «вещь для трепета, но не для взора». Сириус, с трудом преодолев отвращение, расстегнул ожерелье из огромных камней, но даже прикосновение к этой синей плоти было само по себе отвратительным, потому что она была пробковидной, напоминающей полип: тошнотворный и нечеловеческий. Мицар, перепрыгнув через труп, предложил пойти, чтобы осмотреть пещеру, и, брезгливо содрогаясь, они пошли в тёмную глубь её. Это, действительно, потрясало: они обнаружили несколько обширных залов, простирающихся до середины большой скалы. Но трудно сказать, были эти залы естественными или искусственными. В одном из них возвышалась огромная пирамида из человеческих костей – останки тысяч жертв, о которых рассказал умирающий солдат. Везде сильно отдавало склепом, что казалось более или менее естественным.

Осмотрев всё, отряд вышел на свежий воздух, и здесь они были остановлены звуком трубы и нетерпеливым окриком. Они прокричали в ответ и пошли навстречу королю, прибывшему в сопровождении людей из его собственной специальной охраны. Он, действительно, очень обрадовался, когда увидел свою дочь живой и здоровой, и был просто потрясён удивительной историей, которую ему рассказали, отвечая на его вопросы. Каким бы невероятным это ни казалось, но неоспоримые свидетельства лежали перед ними – труп лемурийской великанши и трупы мужчин, умерших от её вампиризма. Потрясённый этим ужасом, происходившим так близко от его столицы, о котором властям ничего не было известно, он, действительно, как и подобает королю, издал строгие и решительные указы. Нужно было сделать поясняющую надпись, и затем труп монстра следовало пронести по каждой улице города, чтобы все негры смогли понять, что теперь их ужасное божество обезврежено, и что её кровавый культ остался в прошлом. Доктрину Света следовало разъяснять им на их собственном языке более полно, ясно и широко, чем когда-либо, так, чтобы никто никогда не смог бы снова подпасть под влияние какого-либо странного и отвратительного суеверия. Необходимо было безотлагательно устроить лагерь для оказания помощи всё ещё умирающим жертвам. Вход в пещеры отныне должен был находиться под контролем администрации короля. Этот вход следовало запечатать и скрыть глубоко под огромной грудой камней так, чтобы никто никогда не попал туда снова. Было приказано засыпать и осушить болото и сделать широкую дорогу через лес. И кроме того, высокий чёрный пик, который возвышался над скалами, нужно было покрасить в белый цвет, чтобы он имел вид короны из снега, что для всех должно было означать, что господство Тьмы закончилось, и что Свет одержал победу. Все эти указы были должным образом выполнены, и пик, ранее бывший символом ужаса и страха, стал постоянным напоминанием о неизбежной победе Света, который светит каждому человеку, пришедшему в этот мир.

Наш утомлённый отряд возвратился домой, и первый вопрос был о здоровье Электры. Они нашли её бледной и слабой, но всё же в полном сознании. Сёстры заметили, как всё изменилось в одно мгновение: её чувства восстановились, и она освободилась от странного притеснения, которое так страшно давило на неё. Никто не сомневался, что это облегчение наступило сразу после смерти лемурийской ведьмы, чары которой были сотканы вокруг Электры. Шок от этого беспрецедентного происшествия был для всех, кто пережил его, настолько большим, что потребовалось несколько недель, чтобы полностью восстановиться. Участие Электры в этом происшествии никогда не разглашалось, но было доверено лишь Короне [Юлий Цезарь], её будущему мужу.

Несколько дней спустя Сириус, Алкиона, Мицар и Электра пришли все вместе к мудрой матери Меркури и разговаривали с нею об этих странных событиях долго и искренне. Мицар спросил её:

– Бабушка, как объяснить, что я, доверяя Свету, которому мы поклоняемся, не мог сопротивляться чарам той ужасной женщины, даже мой отец был бессилен перед нею, в то время как на мою мать они не подействовали, и она оказалась в состоянии убить её?

И Меркури ответила:

– Мицар, сила воли монстра была намного больше, чем твоя, даже больше, чем у твоего отца, но не больше, чем сила Света, хотя и больше, чем его проявление в тебе, по определённой причине, о которой я расскажу. Страшная тайна силы этого существа имеет свой корень в тайне пола, поэтому и могла использоваться лучше всего против любого человека противоположного пола. Вспомни, как много лет назад Скорпион, тогда ещё мальчик, подавил волю девочки Алкионы своими средствами, но был сразу же повержен мальчиком Сириусом, на которого не сумел никак повлиять. Опять же, Скорпион легко влиял на Электру, но ничего не мог сделать против тебя, даже когда ты вошёл в его дом и открыто угрожал ему. Но, когда оператором была женщина – ты столкнулся лицом к лицу с нею – ты был сломлен, и так же было с твоим отцом, в то время как против Алкионы её усилия были бесплодны, потому что та была тоже женщиной. Поскольку твоя мама оказалась одетой, как мужчина, колдунья была, вероятно, введена в заблуждение, а магнетизм, который она изливала, был нацелен на мужчин, и таким образом, твоя мама оказалась незатронутой. По-настоящему, и ты не был бы затронут, если бы Свет, проходящий через тебя оказался совершенно чистым. Однако, так как ты ещё не достиг совершенства, потому что ты – всё ещё человек, в тебе было то, на чём могли играть её ужасные силы. С силой абсолютной чистоты даже самая слабая воля может превратить в ничто всё, что может запачкать и что может завладеть ею, в то время как для других даже микроб зла уже опасен. И хотя та ведьма смогла нейтрализовать твою волю, втащить тебя в свою проклятую пещеру и держать там как заключённого, она не смогла властвовать над твоею душой и склонить тебя к своему злу окончательно, как она делала с теми, кто уступал ей добровольно. Она, возможно, смогла бы взять твою жизнь, но была не в силах сделать тебя своим рабом. Итак, всегда есть пределы власти зла, и только то может прийти к человеку, что он сам заслужил.

Илл. 2. Жизнь 6: Ману – правнук Алкионы.

После того, как прошли годы, Сириус стал первосвященником вместо Дхрувы, своего отца, и с всегда приятной и проницательной помощью жены Алкионы служил в этой должности долго и надёжно. Когда же он умер, на его место пришёл Мицар, его сын. Алкиона пережила мужа только на год или два и умерла в почёте в возрасте семидесяти шести лет. По смерти короля Марса Геракл, как старший сын, занял трон, но когда он, в свою очередь, скончался, выбор пал на его второго сына Корону, так что прекрасная Электра украшала место первой леди страны. Со смертью Короны преемственность перешла к его второму сыну Теодорусу, а Коли, дочь Короны и Электры, вышла замуж за сына Мицара Лето, и они получили честь рождения самого Ману (см. илл. 2), который таким путём пришёл в Южную Африку, чтобы укрепить династию и подчеркнуть особенности своей второй подрасы. Духовенство по смерти Теодорусa, естественно, возвело Ману на трон.

Илл. 3. Жизнь 6: Борей, Маркаб и Скорпион.

Отважный Борей женился на Ню, белой служанке в домохозяйстве Алкионы, и приступил к службе у Мицарa c величайшей преданностью, возможно, принесённой из очень далёкого прошлого. Его сыновья (вот уж необычный поворот колеса судьбы!) женились на дочерях негритянского вождя Маркаба (см. илл. 3), его старого хозяина, и стали важными людьми в недавно основанном сообществе мулатов. Два сына Маркабa, однако, женились на негритянских дочерях Скорпиона, и Поллукс, таким образом, вошёл во владение весьма значительным богатством, накопленным покойным верховным жрецом, так же как и богатством своего отца Маркаба. Этот брак снова отодвинул его в разряд негров, но с другой стороны, укрепил ведущее положение среди них. Несколько лет спустя, Поллукс участвовал в заговоре против Геракла, когда же заговор был раскрыт, сообщники вынудили его возглавить открытое восстание, которое власти быстро подавили, а его лидер был казнён.

Внучка монгола

Монголия, 26126-26067 г.г. до н.э.

15-я жизнь, муж – Марс

Наверное, показалось бы фантастикой предполагать, что любопытные приключения в прошлой жизни стали непосредственной причиной этого воплощения, и всё же кажется, есть определённые основания для такого предположения. Интерес, который туранцы и их союзники вызвали у нашего главного персонажа и его двоюродных братьев, безусловно, был связан с их вмешательством с целью защиты старика Лаксы. Эта заинтересованность явилась причиной согласия Алкиона возглавить весьма отдалённую провинцию, что стало, в свою очередь, главным делом его жизни. С другой стороны, привязанность Лаксы к арийской расе, несомненно, возникла благодаря своевременной помощи трёх мальчиков, вследствие чего они сделались единственными арийцами, к которым он хорошо относился.^[7] В этой пятнадцатой жизни мы видим Лаксу снова принадлежащим к той же самой расе, хотя и к другой её ветви. Мы обнаружили, что любовь к арийцам заставила его приложить немало усилий, чтобы найти арийского мужа для своей дочери, а отсюда, в свою очередь, у него появилась возможность воплощения как среди своих непосредственных потомков, так и среди большого числа других участников группы служителей, а не только среди потомков тех трёх мальчиков, которые его спасли от нападения бандитов.

У Лаксы было два сына и дочь. Его сыновья женились традиционно, как и было принято среди их соплеменников. Однако, для своей дочери, к которой Лакса был сильно привязан, он захотел найти мужа из более продвинутой расы. По этой причине он отказался от нескольких подходящих предложений своих соотечественников. Когда же он узнал, что некий арийский странник прибился к одному из племён, кочующих по их региону, он проделал значительный путь, чтобы найти это племя и поговорить с арийцем, предложив ему значительные льготы с целью завлечь его в свой дом. Этот странник был нашим старым другом Каликсом, вынужденным бежать из империи Маноа, потому что он в состоянии аффекта убил богатого и влиятельного человека, который поступил по отношению к нему жестоко и несправедливо. Таким образом, он оказался в положении авантюриста и был весьма доволен, получив возможность пристроиться к кочевникам. Когда же он поговорил с Лаксой, который обрисовал ему хорошие перспективы, он сразу же согласился. После долгого путешествия Лакса вернулся к своему собственному племени и представил гостя своей дочери Клио, вполне приятной молодой особе. После того, как они познакомились друг с другом, он уверенно раскрыл Каликсу свой план, согласно которому последний должен был жениться на его дочери, чтобы в положенное время приобщиться к руководству племенем. Поскольку Клио была его старшим ребёнком, после его смерти власть по их обычаю должна была перейти к ней и её мужу, а не к его сыновьям Мине и Капри.

Это племя было одним из самых крупных и богатых в Монголии, так что предложение было очень заманчивым, и Каликс без колебаний его принял. Оставалось дождаться согласия Клио. Достаточно быстро обнаружилось, что она не возражает против такого плана, и таким образом, вопрос был решён. У этой достойной пары было три сына: Марс, Мицар и Геракл, в то время как Алкиона стала внучкой Лаксы, будучи дочерью его сына Мины. Мицар, второй сын Каликса и Клио, женился на своей кузине Меркури, которая была ещё одной внучкой Лаксы. Вторым сыном Мицара и Меркури был Нага, таким образом, трое мальчиков, которые семьсот лет назад помогли Лаксе в Маноа, перевоплотились как его прямые потомки. Но с другой стороны, те трое, так сильно интересовавшиеся туранской расой в своей предыдущей жизни, теперь оказалась причастными к власти и авторитету одной из её ветвей. Конечно, нельзя настаивать на какой-либо прямой связи, но сопоставление явно наводит на размышления.

Для людей, родившихся в Маноа, жизнь племени была необычной, поскольку оно вело кочевой образ жизни, хотя и несколько своеобразный. У этих кочевников было огромное количество коз и горных баранов, что предполагало постоянное перемещение. Кроме того, они разбивали в определённом месте лагерь на год, а иногда и на два или на три, занимаясь в это время земледелием, а также другими формами деятельности. Несмотря на такой образ жизни, их ни в коем случае нельзя было считать не цивилизованными, поскольку они в определённых направлениях несомненно обладали хорошим художественным вкусом. Они достигли значительного мастерства в резьбе по дереву, хотя этот материал и был для них редкостью. Они также прекрасно работали с металлом и очень хорошо разбирались в ювелирном искусстве. У них было прекрасное чувство гармонии цвета, судя по красивым узорам на их шторах и коврах.

Детство нашей героини не отличалось чем-то особенным. Она была сильно привязана к своей матери Джем, но ещё больше – к своей сестре Меркури. Они почти постоянно находились на открытом воздухе и научились ездить верхом почти сразу же, как стали ходить. Образования, в современном представлении о нём, было сравнительно мало, хотя детей обучали искусству прядения и ткачества и всем тем ремеслам, которые могли пригодиться в их кочевой жизни. Как только Алкиона подросла, она вышла замуж за своего кузена Марса и к некоторой зависти своих подруг оказалась во главе одного из лучших шатров племени (см. илл. 4). Хотя, как уже было сказано, они обычно оставались на одном месте в течение двенадцати месяцев, а нередко – в течение двух или трёх лет, они никогда не строили стационарного жилья, предпочитая обходиться шатрами, которые, однако, были просторны и удобны.

Илл. 4. Жизнь 15: Алкиона – жена Марса.

Шатёр Марса представлял собой большое квадратное сооружение, опирающееся на девять массивных столбов. Поверх них была натянута ткань из тёмно-коричневой козьей шерсти, а вся площадь шатра была разделена посередине занавеской. По одну сторону занавески находилась гостиная, а по другую – особые лошади семейства, не тягловый скот, а высокопородистые животные, которых использовали для верховой езды. Они отличались замечательным умом, и относились к ним с величайшей любовью, обращаясь с ними, как с членами семьи. В той половине шатра, которую можно описать как гостиную, находилась низкая деревянная скамья (или диван), занимающая три стороны квадрата, но оставляющая открытой сторону, ведущую к двери. Этот диван был покрыт красивой тканью, на которой располагалось множество подушек более яркого оттенка. Пол был застлан коврами с прекрасными узорами, а ткани и оружие были подвешены на столбах шатра. Обстановка казалась намного более просторной и удобной, чем можно было ожидать, а вся конструкция была хорошо адаптирована к изменениям температуры и погоды. Боковые части шатра можно было по желанию поднимать или опускать, вентиляция же обеспечивалась пространством, оставленным под тем, что можно было бы назвать крышей. Вся кулинарная и другая домашняя работа выполнялась либо на открытом воздухе, либо в других меньших шатрах, стоящих позади основного, в аналогичных же сооружениях размещались также многочисленные слуги.

Вот в таком доме Марс и Алкиона живут своей жизнью, имея семью из восьмерых детей, в то время как Мицар и Меркури пребывают в подобных же условиях неподалёку, так что все дети воспитываются вместе. Среди их детей мы видим много хорошо нам известных и почитаемых персон. Однако, следует отметить, что эти персонажи отличаются интервалом между воплощениями, составляющим 700 или меньше лет.

Марс правил своим племенем, как всегда – хорошо и мудро, и жизнь Алкионы была безмятежной и счастливой. Хотя её работа в основном заключалась в надзоре за прядением и ткачеством и домашними обязанностями, она никоим образом не ограничивалась этим, поскольку постоянно обсуждала с мужем дела племени и сопровождала его в продолжительных поездках по горам и пустыням Монголии. Местное население не было вегетарианцами, потому что все, без исключения, ели вяленое и копчёное козье мясо. В дополнение к этому, их основными продуктами питания были сыр и хлеб, хотя они не отказывались и от фруктов, когда могли их достать. О религии этих людей известно не так много. Они, несомненно, обожествляли некоторые силы природы, но также поклонялись и своим предкам. Эта жизнь без происшествий закончилась сравнительно рано, когда Алкионе было шестьдесят лет.

Похищение внука

Новая Зеландия, 25528-25440 г.г. до н.э.

16-я жизнь, муж – Сурья

Судьба нашей героини снова занесла её в обитель ещё одной спокойной цивилизации, которые были так распространены в мире до того, как дух современности стал доминировать со своей неудобной доктриной о необходимости жить всегда под высоким давлением. И хотя сейчас мы видим её среди антиподов, она принадлежит к той же самой подрасе, что и в Ирландии в 13-й жизни, да и условия имеют много общего. Однако, климат намного лучше, так что населённые пункты больше не привязаны к солнечным склонам холмов. Посевы намного обширней, урожаи – обильней, и жизнь во всех отношениях – легче. Но раса демонстрирует свои особенности: любовь к свежему воздуху, осознание близости невидимого мира, поклонение солнцу и отвращение к рукотворным храмам.

Люди пятой подрасы четвёртой корневой расы вторглись в страну лишь несколько веков назад, вытеснив племена, которые, по всей видимости, были смесью туранцев и лемурийцев. Аборигены не оказали серьёзного сопротивления захватчикам, но отошли в горы и другие труднодоступные части страны, где они быстро приспособились к существованию. Небольшие же группы туранцев отказались от враждебного отношения и стали селиться в непосредственной близости от белых людей, будучи готовы работать на них, когда потребуется. Непобеждённая же часть этой ранней расы вызывала ужас и отвращение, главным образом, из-за своей крайне неприемлемой формы религии, которая, в конечном счёте, и привела их к полному подчинению, как будет показано ниже.

В этой жизни присутствуют почти все наши персонажи, и большинство из них, конечно же, среди правящей расы, но некоторые – среди турано-лемурийцев. Правителем страны был Вирадж и, согласно обычаю этой подрасы, он также был главой церкви, то есть первосвященником. Более того, он был сильным и несколько суровым правителем, обладавшим великим гением администратора. Его мало привлекала священническая сторона работы, и он выполнял эти обязанности с военной лаконичностью, которая по-своему впечатляла. Его старший сын Сурья с раннего возраста больше стремился к священничеству, чем к управленческой стороне королевской должности. Эта особенность была настолько заметна, что как только он достиг совершеннолетия, Вирадж полностью передал ему эту часть своей работы, чтобы самому погрузиться в управление страной.

Сурья женился на Алкионе, которая в этот раз была дочерью младшей сестры короля Вираджа. Она проявляла самое сильное почтение и привязанностьк своему мужу и разделяла с ним его преданность священнической стороне службы. Хотя Сурья и был наследником, многие свои обязанности он доверил исполнять своему младшему брату Лео, чтобы посвятить всё своё время реорганизации священства. Его первыми детьми были мальчики-близнецы Марс и Меркурий. И как только они смогли выразить свои предпочтения, стало понятно, что они соответствуют двум сторонам королевской работы. Оказалось, что Марс сравнительно мало заботится о храмовых церемониях, проявляя наибольший интерес к административной стороне работы своего деда. И хотя братья были очень привязаны друг к другу, в этом вопросе они полностью разошлись, потому что Меркурия привлекали храмовые службы, которые он постоянно посещал вместе со своей матерью. Вирадж и Сурья решили, что если они оба проживут достаточно долго, корона должна перейти от деда к внуку Марсу, чтобы Сурья мог посвятить себя работе, которую он любил. Меркурий же со временем унаследует его высокое положение, тем самым установив разделение между должностями короля и первосвященника.

Шли годы, семья Алкионы быстро росла, и все члены её были хорошо известными нам персонажами. Одним из её величайших удовольствий было мечтать о будущем, представляя, что всем её детям предрешена выдающаяся судьба. Некоторые из её представлений казались фактическими предвидениями, так что Сурья, который слушал это со снисходительной улыбкой, по крайней мере один раз был впечатлён одним из её видений настолько, что сказал:

– И мне, и тебе, моей жене, и нашим детям предстоит чудесная судьба. Как ты следуешь за мной сейчас, так ты и они будете со мной в этом прекрасном будущем. Некоторые из тех, кто теперь называет тебя матерью, опередят тебя, став моими ближайшими помощниками в той работе, которую я должен буду делать. А когда подойдёт твоя очередь участвовать в ней, другие твои дети как помощники и ученики будут рядом с тобой. Итак, члены этой нашей семьи не должны терять друг друга, как это часто бывает. Снова и снова мы будем собираться вместе, чтобы стать постоянной семьёй, члены которой должны встречаться с братской любовью друг к другу на протяжении веков, которые ещё впереди.

Когда Вирадж скончался, королём был провозглашён Марс, а не Сурья, который остался руководить своим делом. Вскоре после того, как Марс взошёл на престол, было решено взять под контроль часть острова, населённую турано-лемурийцами. У них была неприемлемая форма религии, которая среди прочих неприятностей была связана с человеческими жертвоприношениями, и обычно это касалось самых красивых детей. Иногда их выбирали из числа своих семей, но чаще всего кто-то из одного племени в поисках подходящей жертвы совершал набег на другое племя. Однако, когда дикарей поразило неизвестное инфекционное заболевание, их жрецы решили: чтобы избежать гнева божеств недостаточно выбрать жертву среди своих людей. Таким образом, поскольку обычные методы оказались неэффективными, необходимо было захватить и принести в жертву белого ребёнка.

Единственными помощниками в реализации плана жрецов могли быть их соплеменники, которые находились в тесном контакте с правящей расой. Хотя это и не поощрялось властями, всё же имелось определённое количество смешанных браков. Из некоторых таких семей мулатов вышли самые влиятельные и коварные жрецы. Среди них мы видим двух известных нам персонажей – Ласея и Трипоса.

Илл. 5. Жизнь 16: Фра – внук Алкионы.

По совету женщины, которую звали Канцер, они решили украсть ребёнка из белых поселений. После продолжительной слежки они ухитрились унести ребёнка по имени Фра, одного из внуков Сурьи и Алкионы (см. илл. 5). Через какое-то время обнаружилось его исчезновение, и тогда отец мальчика, Нага, спешно собрал своих друзей и слуг и бросился в погоню. Поскольку они ничего не знали о тайных местах аборигенов, они, вероятно, не смогли бы найти мальчика, но им помогли мулаты, которые благожелательно относились к белой расе. Благодаря их содействию, Нага и его отряд смогли догнать похитителей и спасти ребёнка до того, как племя собралось наблюдать за его ритуальным убийством. Были арестованы три человека, которых мы назвали, и они предстали перед королём Марсом, который быстро их казнил. Кроме того, он издал указ: что внутренние области страны будут под его непосредственным управлением и что любые жертвоприношения запрещаются. Однако, аборигены сожалели о своей кровавой вере и ни в коем случае не были довольны новым режимом.

Это была, в общем, спокойная и не богатая событиями жизнь, проходившая в приятной стране и среди дружелюбных людей. Они не сильно отличались от тех из их расы, кого мы уже описали в ирландской жизни, прошедшей на несколько веков раньше. Они были хорошими фермерами и смелыми моряками, гостеприимными и любящими, с уважением относящимися к старикам. Великие люди среди них были, скорее, ораторами и поэтами, чем воинами. В таком случае, определённое количество совершенств следует искать среди их лидеров, потому что те чаще всего выносят суждения, произносят проповеди и организуют публичные выступления. Жители этой страны были умными строителями, ткачами и красильщиками. Их резьба по дереву была удивительно хороша, замысловата и детализирована. Жизнь нашей героини была, в целом, счастлива и незатейлива, без выдающихся событий, и в конце её Алкиона мирно скончалась – ей было тогда 88 лет.

Марс и жрецы

Мексика, 24700-24610 г.г. до н.э.

17-я жизнь, муж – Селена

В этой жизни мы ещё раз оказались среди замечательной подрасы толтеков. Во многих отношениях они были самыми могущественными и выносливыми из всех людей Атлантиды. Однако наша группа служителей фигурирует не в центре империи, расположенном на острове Посейдонис, но в стране, которую мы теперь называем Мексикой. Наши участники, очевидно, прибыли туда, чтобы возродить её, потому что во многих отношениях она не соответствовала высшему сословию родительской расы. Коррупция и распущенность нравов, которые постепенно подорвали жизнеспособность великого Града Златых Врат, уже поразили эту богатую и процветающую колонию, и этот упадок сопровождался также проблемами, возникшими и в религии. Изначально чистое и благородное поклонение солнцу теперь сопровождалось грязными и жестокими обрядами, взятыми из примитивных верований диких центральноамериканских племён. И оно уже стало ещё более деградировавшим и нечестивым, чем культ турано-лемурийцев, который мы описали в предыдущей жизни. Человеческие жертвы приносились гораздо чаще и в более пышном окружении, поскольку величественные храмы, когда-то воздвигнутые расой в самом расцвете её, всё ещё оставались нетронутыми, хотя и использовались таким извращённым способом, который ужаснул бы их строителей.

В центре их столицы находился огромный амфитеатр, намного больший, чем колизей в Риме. В середине его была небольшая пирамида, на усечённой вершине которой располагался небольшой внутренний храм, или часовня. Жрецы не только совершали жертвоприношения, они также использовали детей в качестве медиумов для всевозможных непристойных вызываний. Они тщательно изучили возможности месмеризма, доведя его до высокой степени эффективности. И они бессовестно применяли его, чтобы убедить родителей отказываться от своих детей. Захваченные ими дети всегда рано умирали. Некоторое время их использовали в качестве медиумов, при этом их жизненная сила постепенно истощалась. Тогда они становились объектом мерзкой похоти жрецов и, наконец, приносились в жертву различным кровожадным божествам.

Но и это ещё не всё: те, кого приносили в жертву, часто становились после смерти вампирами. Создавая неописуемый ужас, они возвращались охотиться на тех, кого когда-то любили. Кроме всего этого, жрецы требовали огромных пожертвований от каждого, кого они считали обладателем хоть какого-то богатства. Таким образом, страна буквально стонала от их тирании и остро нуждалась в помощи.

Всё это король Марс знал с детства, и уже тогда он думал, что взойдя на престол, попытается что-нибудь сделать, чтобы обуздать власть жречества. В действительности же было совсем непросто определить, какие улучшения можно было бы сделать, потому что прогнила вся система. В то же время, как бы люди ни ненавидели это, в такой обстановке они выросли и уже привыкли к ней. Oни пребывали под её влиянием и действительно верили, что жестокие божества, о которых им говорили, отомстят им, если какой-либо из этих отвратительных обрядов будет пропущен. Жрецы были охвачены яростным фанатизмом, их же месмерическое воздействие до некоторой степени заразило всех людей. Так что все, действительно, восторгались отвратительными жертвоприношениями, прекрасно понимая, что или они сами, или их родные и близкие могут стать следующими жертвами.

Следует сказать, что король Марс не поклонялся этим божествам. Он очень хотел освободить свой народ от одиозной церковной тирании, но не видел способа, который позволил бы сделать это. Он понимал, что когда-нибудь ему придётся вступить в конфликт с этой жреческой кастой. Он чувствовал, что схватка будет серьёзной, но у него была некоторая надежда, что определённые текущие обстоятельства могут оказаться благоприятными для этого. Его главная надежда заключалась в том, что он сумел завоевать среди подданных искреннюю любовь и уважение как справедливый, беспристрастный и великодушный правитель. Поэтому он был уверен, что они не пожалеют отдать за него свою жизнь, если это не будет противоречить их религиозным идеям. Но всё же его поддержка была основана на любви, в то время как авторитет жрецов держался на страхе. Однако, во все времена благородная природа эмоций придавала им дополнительную силу.

Марс женился на Вулкан [Томас Мор], и у них было три сына и две дочери. Наследником был Сириус, который женился на Электре (уже известной нам по многим жизням), а их старшей дочерью была Алкиона. Её воспитывали так, что она постоянно находилась в изоляции, пребывая в великолепном дворце, окружённом прекрасными садами, которые занимали площадь в несколько квадратных миль. Она почти ничего не знала о том ужасе, в который погрузилась её страна, иногда только слышала его некоторые слабые отражения из разговора своих рабов. Марс часто обсуждал этот вопрос со своими сыновьями и дочерьми, но они ничего не говорили об этом Алкионе, пока не произошло событие, которое привлекло к себе её внимание.

Спика была младшей дочерью короля, она вышла замуж за Алкиса, и у них было трое детей. Её любимцем был Фидес, которому в то время исполнилось одиннадцать лет. Однажды она взяла его с собой в главный храм на один из больших религиозных праздников. Чтобы участвовать в торжествах, собралось много тысяч людей. Каким-то образом она оказалась на арене необъятного амфитеатра, прямо у подножия центральной пирамиды. Она только что присоединилась к громогласному песнопению, призывающему их божество. Это было самое впечатляющее и магнетическое представление с участием многих тысяч голосов. В этот момент верховный жрец Скорпион вышел из часовни и встал перед дверью, пристально глядя на толпу верующих.^[8]Спика мгновенно осознала, что от него исходит опасное месмерическое воздействие, и вскоре почувствовала, что его взгляд специально зафиксировался на ней, и что он использовал всё своё искусство, чтобы побудить её подняться по ступеням и предложить ему своего сына в качестве служителя храма. Прекрасно зная, какова была бы в таком случае его судьба, она задействовала всю свою волю и сопротивлялась изо всех сил, прижав к себе мальчика с намерением защитить его. Однако, её воля оказалась менее тренированной, чем у Скорпиона, и несмотря на свои поистине сверхчеловеческие усилия, она обнаружила, что поднимается к нему по ступеням вместе с испуганным, но так же, как и она, очарованным сыном.

– Вы хотите предложить нам этого мальчика для служения высшим богам? – поинтересовался Скорпион.

Спика почувствовала, как она покорно лепечет что-то невразумительное. Тогда Скорпион с торжествующей похотливой ухмылкой принял её дар во имя своего божества, затем взял Фидеса за руку и повёл его в часовню. Спика же машинально спустилась по ступеням вниз и каким-то образом пробилась через толпу. Как только она вышла из-под непосредственного влияния Скорпиона, так сразу осознала весь ужас содеянного. И хотя горе и отчаяние завладели её чувствами, она прекрасно понимала, что ей бесполезно возвращаться, потому что она ничего не сможет сказать Скорпиону. Какое-то время она с разбитым сердцем бродила по парку, но в конце концов, решила идти к своему отцу Марсу и умолять его о помощи.

Она нашла его в тех апартаментах королевской резиденции, которые были специально отведены его старшему сыну. Она рассказала ему свою историю в присутствии Сириуса, Электры и всей их семьи. Король был разгневан, его голос прозвучал крайне сурово, когда он сказал:

– Они перешли все границы и дотянулись своими грязными руками до моей собственной семьи!

Он собирался продолжить, но его остановила Алкиона, которая внезапно подошла к нему и в царственной манере, совершенно ей чуждой, начала быстро и размеренно говорить:

– Время пришло, о король, – сказала она. – Годы тирании заканчиваются. Много веков назад сошла ночь на эту землю, и она становилась всё темнее и темнее. Но теперь, наконец, приходит рассвет. Своею рукой, о король, должен ты освободить свой народ от этого проклятия. Злое духовенство демонов должно быть уничтожено до основания, и власть его должна закончиться. Прежде всего, о король, требуй возвращения внука. И когда оно будет отвергнуто, восстань всей своею мощью и провозгласи, что злобные и жестокие жрецы утратили свою силу, и что ты, как король и отец своего народа, навсегда забираешь духовную власть себе и своим потомкам. Немедленно издай свой указ и пошли своих солдат, чтобы обеспечить его исполнение, и твой народ будет приветствовать тебя как своего избавителя от невыносимого зла. Действительно, сильны страх и ненависть, но любовь ещё сильнее. И если ты смело возьмёшься за это и поступишь справедливо, ничего не боясь, имя твоё будет восславлено многими поколениями, и люди твои будут жить свободно и счастливо со своим отцом на земле, так же как и с Отцом на небесах.

Король Марс изумлённо молчал, выслушав энергичное выступление обычно немногословной Алкионы, и вся его семья стояла вокруг неё в таком же изумлении. Но Сириус сказал:

– Отец и король, её мнение – это хороший совет, и она указала мудрейший способ – схватить того человека и связать его и всех его сторонников и проследить, чтобы он больше не творил измену против нашего господина короля.

Приказ был немедленно выполнен. Отряд солдат, возглавляемый Сириусом, окружил амфитеатр и большой монастырь поблизости. Всё было сделано быстро, испуганные жрецы были захвачены прежде, чем они узнали, что происходит. Был какой-то ропот среди толпы, но когда Сириус показал королевскую печать, люди склонили головы и молча разошлись, дивясь множеству странных вещей, которые происходили.

Затем Сириус вызвал к себе настоятеля монастыря и потребовал рассказать, что сделали с Фидесом. Настоятель утверждал, что ничего ни о ком не знает. Когда же Сириус спокойно заметил, что тогда все жрецы будут немедленно обезглавлены, а монастырь дотла сожжён, память настоятеля сразу к нему вернулась, и он угрюмо указал путь в отдел послушников. Сириус, сопровождаемый отрядом солдат, вскоре нашёл своего напуганного племянника вместе с четырьмя другими мальчиками, взятыми у их родителей в тот же день и таким же гнусным образом. Они находились под присмотром толсторожего монаха, начавшего было протестовать, но его быстро заставили замолчать. Сириус привлёк к себе Фидеса и спросил, как он себя чувствует, но мальчик был явно ошеломлён и не мог нормально ответить. Когда же Сириус попытался его увести, он начал как-то неуклюже сопротивляться. Казалось, что он пребывает как бы во сне или под воздействием какого-то наркотика, и в конце концов, Сириус счёл необходимым взять его на руки и покинуть это зловещее место. Других мальчиков таким же образом забрали некоторые из солдат, и все они были доставлены во дворец. Спика очень обрадовалась, увидев сына, о котором она думала, что безвозвратно потеряла его. Но, похоже, он её не узнал и старался избегать объятий или, в лучшем случае, относился к ним пассивно. По крайней мере, он был опять с ней, и она надеялась, что можно будет вылечить его от этой странной болезни.

Между тем слухи обо всём этом распространялись, и в городе становилось несколько неспокойно. Но король Марс, который тем временем мобилизовал почти целую дивизию своей армии, уже отправил отряды, чтобы блокировать все остальные монастыри по соседству, арестовав их священнослужителей. В то же время он разослал герольдов, чтобы объявить на всех площадях и во всех парках города, что требует от своих подданных собраться следующим утром через час после рассвета в большом храме, где он объявит им свою волю. Между тем в городе было введено военное положение, и все должны были оставаться в течение ночи у себя дома. Люди очень удивились, но улицы были полны солдат, и никто не осмелился ослушаться, тем более, что лишь немногие знали, что произошло на самом деле. Король срочно разослал в другие города страны конных гонцов с приказом своим губернаторам арестовать всех жрецов и монахов и держать их под стражей до получения новых распоряжений.

На следующее утро в огромном амфитеатре людей было даже больше, чем накануне, но вместо праздничных песнопений там стояла удивительная тишина. Она была нарушена лишь приветственными возгласами, когда сам король въезжал через великие врата храма, внутри которого до сих пор не видели ни лошадей, ни других животных.

Торжественно и неторопливо проехал он в сопровождении наследников по проходу, охраняемому его солдатами. Когда король достиг центральной пирамиды, он спешился и поднялся по ступеням, затем повернулся и обратился к своему народу:

– Мои верные подданные, – сказал он, – я пришёл к вам сегодня, чтобы донести великую и радостную весть. Многие годы вы ужасно страдали. Вы отдавали своих любимых сыновей и видели, как их уводят от вас в лапы жрецов, и те же самые жрецы постоянно отбирали у вас ваше богатство. Всё это вы безропотно терпели, потому что вам сказали, что это – воля богов, что они нуждаются в этих жертвах, в этой службе, в этом богатстве, и что если вы не подчинитесь, вы пострадаете ещё больше. Я пришёл сегодня, чтобы сказать вам, что вас обманывали, что весь этот кошмар был одной громадной ложью. Боги милосердны, а не враждебны, они не требуют от вас никаких жертв, кроме жертвы чистой жизни, им не нужно от вас никаких средств, кроме помощи другим. Ваши жрецы вводили вас в заблуждение, поскольку они думали только о себе, о своей власти и своей алчности. Они не могли познать богов, поэтому они довели вас до поклонения демонам. С этого момента я, ваш король, являюсь вашим первосвященником и вашим отцом, и мои сыновья также будут вашим священством. С этого момента королевская кровь будет знаком священства, и теперь я посвящаю на службу этих отпрысков моей семьи.

И он построил перед собой на ступенях своей пирамиды Раму, Нептуна [Иларион], Нагу, Евфру, Селену [Джинараджадаса], Мицара и Брихата. И обращаясь к людям он сказал:

– Здесь, перед всем народом, я посвящаю своих детей делу священства, и пусть они пойдут по всей земле, чтобы учить вере Света вместо тьмы, вере радости вместо страха. И теперь, когда свергнута великая тирания, я призываю всех вас сделать этот день праздником – таким праздником, какого вы никогда не знали раньше. В этот день вы все – мои гости, и я прошу вас веселиться и радоваться. Я приказываю также, чтобы каждый год, во веки веков, этот день отмечался и хранился в святости в память о начале новой эры. Поэтому впервые как ваш истинный Первосвященник и Король я даю вам благословение Великого Бога, который является истинным Отцом своего народа.

Все, кто слышал эти слова короля, громко радовались, и суть их быстро распространилась от огромной толпы в стенах амфитеатра ко многим тысячам стоящих снаружи, которые не смогли войти. Однако, среди них было много тех, кто задавался вопросом, действительно ли это может быть правдой, и не будут ли старые и злые боги каким-то образом мстить им.

Боевых действий было мало, поскольку жрецы провинциальных городов, узнав, что вся их столичная иерархия разгромлена одним ударом, поспешно капитулировали. И хотя кое-где было небольшое противодействие, за очень короткое время всё было улажено, и в отдалённых районах люди тоже начали радоваться своему неожиданному освобождению от угнетения.

Жрецов, монахов и служителей монастырей всё-таки было много. Король приказал всем им собраться в столице, где к ним обратился Сириус. Он сказал им, что они должны ясно понять, что их мерзкое правление окончилось раз и навсегда. Не было доверия тем, кто был жрецом и руководителем этого злого вероисповедания, и если бы они снова взялись за старое, то были бы немедленно казнены. Монахам и служителям он дал возможность выбора – он сказал им, что они могут, если захотят, сопровождать своих хозяев в изгнании, или, если решат заняться какой-нибудь честной торговлей, у них есть возможность проявить себя хорошими гражданами. Однако, они должны ясно понять, что старый порядок вещей определённо остался в прошлом, так что любая попытка возродить его будет немедленно пресекаться.

Таким образом, жрецов со Скорпионом во главе сослали к южным границам, где они получили для себя отдельный участок и стали небольшим сообществом, судьбой которого мы заниматься не стали. Несколько жрецов, будучи исполнены ненависти и злобы против короля, притворились простыми монахами и получили разрешение остаться в Мексике. Среди них были Канцер, Ласей и Трипос, которые привнесли в эту жизнь ненависть к Марсу, приобретённую ими ещё в Новой Зеландии 700 лет назад. Через какое-то время эти люди попытались организовать восстание, общепризнанной целью которого было свержение Марса, возвращение Скорпиона и создание для управления страной своего рода церковного правительства. Однако, этот заговор был, к счастью, раскрыт и пресечён в зародыше, а трёх его главных участников снова казнили.

Перемена в стране была чудесной, и люди под её влиянием раскрылись, как цветы. Уже в течение длительного времени они, казалось, твёрдо поверили в свою свободу, и была сочинена популярная песня, рефреном которой стали слова «Никогда больше». В ней говорилось:

Среди всеобщего ликования сердце Спики было полно печали, потому что, хотя её сына и вырвали из когтей Скорпиона, его разум оставался затуманенным, а влияние зла всё ещё было сильно. Она слышала от одного из тех, кто был знаком с месмерической силой Скорпиона, что тот, кто когда-то попал под его контроль, никогда не сможет вырваться из него, но пройдя через различные стадии деградации, закончит вампиризмом. В ужасе от этого она снова пошла со своим горем к отцу, но ему пришлось признаться в своём бессилии в этом вопросе, потому что он не знал, как с этим бороться. Он был очень добр к своей дочери и сочувствовал её горю, но не знал, что посоветовать. Наконец, он внезапно повернулся к Алкионе и сказал:

– Дочь, через тебя пришёл к нам совет, который спас моё королевство и навсегда освободил нас от власти зла. Может быть, и в этом случае ты можешь прийти к нам на помощь, чтобы избавить бедного мальчика от зла, как ты сделала это для страны в целом?

Тогда её способность снова проявилась, она встала и сказала:

– О король, сила зла поистине ужасна, и противодействие ей вполне может привести к разрушению тела и души. Тем не менее, ей нужно противостоять, даже если её жертва умрёт, потому что, если мы не будем сопротивляться, мы потеряем его не только на этот раз, но и навсегда, поскольку он никогда больше не сможет освободиться от вампиризма. Я не могу сказать, каков будет результат, но я должна освободить его, даже если при этом погибнет тело.

Затем она повернулась к своему страдающему племяннику, подняла руки над его головой и громко воскликнула:

– Во Имя Великого Всеотца, пусть это проклятие уйдёт из тебя!

Мальчик страшно закричал и замертво упал на землю. Он пролежал без сознания много дней, но, по крайней мере, не умер. Спустя долгое время к нему вернулось сознание, и он слабо позвал свою мать. Он, действительно, был слаб и болен, но она знала, что её сын воскрес из мёртвых, потому что теперь он узнал её и тянулся к ней, как в старые времена. Он начал медленно выздоравливать, но потрясение было настолько ужасным, что на протяжении всей своей жизни он оставался очень нервным. В самом деле, в течение многих жизней и многих тысяч лет определённые последствия этого ужасного психического потрясения всё ещё можно было видеть. Ибо злой верховный жрец овладел самой его душой, связав её с той силой, чьё имя нельзя произносить. И разрыв такой связи – настоящий подвиг, на который способны лишь немногие. В данном же случае это было сделано силой любви Алкионы и Сурьи, который действовал через неё, хотя и не находился тогда в физическом воплощении.

Илл. 6. Жизнь 17: Семья Алкионы.

Жизнь Алкионы прошла в большой любви и счастье. Она вышла замуж за кузена Селену, а её старшим сыном был Геракл, её друг во многих жизнях. Среди её десяти детей были двое, которые уже достигли адептства, и другие, на близкое достижение которых мы можем надеяться. Её жизнь была настоящим благословением для окружающих, потому что ей выпало, дожив до девяноста лет, увидеть своих внуков и правнуков (см. илл. 6). Та хорошая работа, в которой была её большая доля, стала памятником для неё. И пока раса толтеков владела древней Мексикой, жертвоприношений не было. Спустя много времени после того, как эта раса была уничтожена наводнением, сопровождавшим затопление Посейдониса, эту страну заселили полудикие люди. Будучи по своей природе жестокими и жадными, они в какой-то мере возродили те древние ужасы. Однако, в течение 20000 и более лет работа Алкионы и Сурьи приносила свои плоды.

Два брата

Северная Америка, 23681-23592 г.г. до н.э.

18-я жизнь, первый муж – Дхрува, второй – Мицар

И снова мы находим нашу героиню в расе толтеков, но в королевстве, сильно отличающемся от мексиканского. Оно было на том же континенте, но намного севернее, на западе от хребта Скалистых гор. Марс, как всегда, был его правителем, а его территория простиралась вдоль линии тихоокеанского побережья: от современной Калифорнии – на юге до Британской Колумбии – на севере. Великое королевство тлаватлей владело долиной Миссисипи и практически всей частью страны, которую в настоящее время составляют южные штаты США. Северная часть современной Канады была занята скоплениями мелких племён, которые жили, в основном, охотой и рыболовством и не строили больших городов. Но цивилизация западного побережья была очень развитой и устоявшейся, в королевстве Марса было много городов, таких же больших и красивых, как в Мексике, хотя стиль застройки был другим. Земля была плодородной, с благоприятным для здоровья климатом, с достаточным различием между северной и южной частями, чтобы обеспечивать разнообразный ассортимент продуктов. Таким образом, страна процветала, вела торговлю как с Южной Америкой, так и с государством тлаватлей, а также обменивала различные товары на пушнину и шкуры с кочующими племенами севера и востока. Однако, это было в значительной степени самодостаточное сообщество и то, что импортировалось, было роскошью, а не предметами первой необходимости.

В дни юности Марсу пришлось сражаться за своё королевство. Он был младшим сыном, но получил право стать наследником престола. Дело в том, что его старший брат, человек совершенно беспринципный, склонный ко всякого рода неконтролируемым поступкам, не обращал никакого внимания на суровые увещевания отца. Наконец, после какой-то крайне бесчестной выходки, отец официально от него отрёкся, лишив его наследства, которое перешло к Марсу. Старший брат, изгнанный из дворца, объявил своего отца недееспособным и, собрав армию своих приверженцев, провозгласил себя королём. Сначала он добился значительных успехов, захватил отца и казнил его. Марс, управлявший южной провинцией, объявил себя королём по праву, полученному от отца, затем собрал имевшееся у него войско и немедленно выступил против узурпатора. Сначала последний имел численное преимущество и начал терроризировать население северной части страны варварскими актами жестокости. Однако, у него были фатальные недостатки характера, от которых Марс был совершенно свободен. Младший брат вёл свою армию с гораздо большей скоростью, чем предполагал его противник, который, будучи склонен к лени и распутству, часто задерживался в местах своих побед, занимаясь пьянством и развратом. Таким образом, Марс неожиданно напал на него, обратив его армию и его самого в бегство. Одни говорили, что он умер, другие – что где-то скрывается, третьи – что сбежал и живёт за границей среди охотничьих племён севера. Во всяком случае, из реальной политики он исчез, и авторитет Марса больше не подвергался сомнению.

Марс женился на Шиве [Субба Роу] и занялся реформами. Управление страной было полностью перестроено. Он разделил её на провинции по собственной схеме, главным образом, в соответствии с природными ресурсами. И хотя он сам назначал губернаторов этих провинций, им была предоставлена определённая самостоятельность, что более согласуется с современными идеями, чем с теми представлениями, что имелись за 20000 лет до христианской эры.

Вскоре у него родился сын Рама, за ним последовали два других мальчика, Виола и Нептун, и две красавицы-дочки, Альбирео и Аякс. Все эти годы Марс вёл чрезвычайно занятую жизнь, так как он постоянно путешествовал по всему обширному пространству своего королевства. Ему нужно было убедиться, что его реформы работают и проследить за тем, чтобы были достигнуты, по возможности, наилучшие результаты. Как только сыну Раме исплнилось семь лет, Марс стал брать его с собой в эти постоянные путешествия. Он объяснял ему многое из того, что делалось, поощрял его любознательность, когда тот пытался понять причины всего происходившего. Таким образом, у маленького мальчика вскоре появился значительный запас разнообразных знаний, хотя и не такой большой – в нашем современном понимании. Марс постарался внушить ему, что однажды он станет королём, так что эту работу ему следует досконально изучить.

Рама рос высоким, статным и сильным. В раннем возрасте он влюбился в свою прекрасную кузину Электру, которая сразу же восхитила его. Марс относился к их детскому роману с юмором, но не чинил им препятствий и сказал Раме, что если тот достигнет определённого возраста и покажет, что в совершенстве владеет всеми искусствами царствования, то будет вознаграждён браком со своей любимой. И уже задолго до назначенного времени усердный Рама знал всё, что нужно было знать в этом направлении. Ему только требовались практика и опыт, чтобы управлять королевством так же, как это делал его отец. Действительно, Марс часто отправлял сына в отдалённые провинции, чтобы изучить там состояние дел и доложить ему о них. Его отчёты всегда были хорошего качества и часто содержали очень ценные предложения. Наконец, Рама получил свою награду, и свадьба счастливой пары сопровождалась многодневным ликованием в столице.

Рама продолжал свои инспекционные поездки, и поначалу – всегда вместе с супругой. Но вскоре наступило время, когда семейные заботы заставили её оставаться дома, хотя она и грустила во время разлуки с мужем. Их старшим сыном был Вирадж, затем родился ещё один сын - Сириус и дочь Алкиона. Со временем семья стала большой, и Электра могла сопровождать мужа только иногда и только - в непродолжительных поездках. Позже, когда дети выросли, они, как и прежде, путешествовали вместе. Рама практиковал со своими сыновьями ту же схему либерального образования, посредством которой Марс так искусно развил в нём способности к наблюдению и быстрому суждению. Когда Марс скончался, и Рама принял корону, он счёл целесообразным проводить большую часть своего времени в столице, передав обязанности инспекции своим сыновьям. Некоторые из них уже занимали должности губернаторов провинций.

Тем временем наша героиня тоже стала взрослой, и пришла пора подумать о замужестве. В этом отношении возникло любопытное осложнение, которое не могло не сказаться на её последующей жизни. В неё одновременно влюбились два её двоюродных брата – Дхрува и Мицар, сыновья дяди Меркурия. Поскольку братья друг друга уважали, они не ссорились из-за неё, ожидая, что она сама сделает выбор. Однако, она была не в состоянии разрешить эту дилемму, потому что имела большую привязанность к ним обоим. Всё же она в тайне предпочитала младшего, но видя, что старший жить без неё не может, сильно переживала, так и не придя к решению. В конце концов, она призналась в своих затруднениях отцу, который, однако, сказал, что это в высшей степени её дело. Тем не менее, король вызвал для консультации Меркурия, и после длительного обсуждения они решили вопрос в пользу Дхрувы. Мицар, конечно же, был ужасно разочарован, и Алкиона, в какой-то степени, разделяла его чувства, хотя и не выражала этого.

Как раз в это время возник конфликт среди родственных племён по ту сторону гор, и одна из сторон спора обратилась за помощью к великому западному королю. Мицар вызвался возглавить экспедицию, и Рама счёл за благо согласиться с его просьбой, чтобы за напряжёнными и разнообразными занятиями он мог забыть своё разочарование. Дхрува же, хотя и был обрадован решением в его пользу, глубоко сочувствовал брату и сожалел, что тот настаивал на отъезде на столь опасную службу. Мицар отсутствовал более двух лет. Подавив возникшие беспорядки, он убедил ряд племён присоединиться к великому королевству отца, так что результат его работы заключался в том, что он значительно раздвинул границы. Он объединил эти новые племена в провинцию, и Рама назначил его первым губернатором её. Дела продвигались с заметным успехом, пока на севере не возникли новые проблемы.

Несколько племён встревожились, почувствовав угрозу для своей независимости. Поэтому они, отбросив на время свои разногласия, объединились, чтобы напасть на тех, кто стал продвигать их братьев к цивилизации. Их атака была очень опасной, и Мицар с трудом удерживал оборону. Он спешно послал в столицу запрос о помощи, и Дхрува настоял на том, чтобы лично принять командование экспедицией.

Когда после долгого и утомительного путешествия он прибыл к месту событий, оказалось, что его брат вообще исчез. За несколько дней до этого Мицар увидел возможность наносить большие потери врагу путём внезапных смелых бросков. С небольшим отрядом лучших бойцов он прорвался в горы и, вероятно, попал в засаду. Генерал, которого он оставил ответственным в недавно построенной столице своей провинции, отправил нескольких разведчиков, но они не смогли что-либо узнать.

Как только Дхрува узнал об этом, он быстро отобрал лучших бойцов своего отряда и, взяв нескольких туземцев в качестве проводников, углубился в горы в поисках своего брата. После многих приключений он, наконец, нашёл его вместе с его бойцами на вершине холма. Их позиция была практически неприступной, но их было немного, окружённых подавляющей силой противника. Сил Дхрувы было совсем недостаточно для того, чтобы облегчить положение осаждённых. Тем не менее, он не останавливаясь пошёл в решительную атаку. В то же время Мицар и его люди, увидев подкрепление, напали на дикарей с тыла. После ожесточённого боя те понесли тяжёлые потери и были вынуждены отойти.

Дхрува, к сожалению, получил серьёзное ранение, поэтому Мицар приказал отступить в низ долины, по которой они пришли. Это было проведено осторожно и упорядоченно, и хотя враги упорно атаковали их с тыла, они не смогли им помешать.

Как только они достигли своей территории, Мицар направил в местную столицу запрос о подкреплениях. Когда же он получил их, диким племенам было нанесено настолько сильное поражение, что их армия была практически уничтожена. Какое-то время Дхрува пролежал с раной, но вскоре стало понятно, что он не сможет выздороветь. Мицар, полный раскаяния, винил в этом себя, но Дхрува так не считал. Он просил Мицара сообщить о своей смерти Алкионе, а потом, как только дни траура закончатся, жениться на ней. Он сказал, что с радостью доверяет своих детей брату. Мицар был глубоко тронут, хотя и начал сомневаться, согласится ли Алкиона с таким предложением и не будет ли считать его, в некоторой степени, виновным в смерти своего мужа. Но всё же он обещал умирающему Дхруве исполнить его волю.

Когда Дхрува умер, Мицар оставил своего главного полководца руководить новой провинцией и немедленно отправился со своими печальными новостями в столицу. Он не решался идти с ними к отцу, но Меркурий успокоил его, говоря, что он совершенно точно знает, что Мицар сделал всё возможное. Поскольку Дхруве суждено было умереть, он не смог бы сделать это лучше, чем спасая своего брата. Печальное известие было представлено королю Раме, который воспринял его в том же духе, а затем следовала ещё более тяжёлая задача – сообщить новости Алкионе. Она была, конечно, в шоке, когда Мицар сообщил ей о смерти мужа. Склонив голову, она сказала:

– Пусть будет так, как он пожелал.

Когда время траура прошло, Мицар и Алкиона поженились, и таким образом, она получила утешение за потерю первого мужа. Дети были слишком малы, чтобы что-либо понимать, и в течение всей своей жизни у них никогда не было ни малейшей причины скучать по отцу или чувствовать, что с ними обращаются как-то иначе, чем с их сводными братьями и сёстрами, которые вскоре присоединились к ним.

Илл. 7. Жизнь 18: Вторая семья Алкионы.

Мицар и Алкиона определённо заслужили благословение, ибо у них было 13 детей (см. илл. 7) в дополнение к тем двум, отцом которых был Дхрува. Когда король Рама умер, на трон взошёл брат Алкионы Вирадж – старший из семи братьев. Остальные шестеро исполняли работу либо губернаторов провинций, либо разъездных ревизоров, согласно схеме, разработанной ещё Марсом. К этому времени присоединились ещё несколько отдалённых провинций, система пограничной охраны была усовершенствована, так что вторая половина жизни Алкионы была временем мира и прогресса в том, что касается страны. Как обычно, Алкиона дожила до глубокой старости и скончалась в возрасте 89 лет.

Астральный бросок

Миссисипи, 22662-22578 г.г. до н.э.

19-я жизнь, муж – Сириус

Мы видим, что король Марс снова правит в Северной Америке, но на этот раз по другую сторону Скалистых гор, в великом королевстве тлаватлей Тойокатли, которое мы ранее описали, как располагавшееся на территории южных штатов США. С ним, естественно, связана наша группа служителей, и среди них мы видим нашу героиню Алкиону как старшую дочь Мицара и Гелиос, которые были чрезвычайно добрыми, нежными и заботливыми родителями. Её отец Мицар был человеком большого богатства, поскольку владел не только огромными стадами скота и пастухами, но также в его поместье было много аллювиального золота – его вымывали из золотоносного песка на берегу ручья. Этот скот не был ни козами, ни овцами, какими мы их знаем сейчас, но больше напоминал гну. Самыми обычными были длинношёрстные козы с головой, шеей и рогами, мало чем отличающиеся от миниатюрных бизонов. Гористая местность около морского залива была другой в то время. Река, известная сейчас как Миссисипи, рассекала штат, носящий теперь её название, вместо того чтобы обтекать его по границе с Луизианой, как в настоящее время. Мексиканский залив был тогда меньше по размеру, и его конфигурация была совсем другой.

В красивой роще неподалёку от дома Алкионы стоял великолепный храм, построенный в виде пятиконечной звезды, в углах которого были лестницы, ведущие в центральную церемониальную палату. Над этой палатой был большой купол, окрашенный изнутри в голубой цвет. На внутренней стене чуть ниже купола был фриз высотой около трёх футов, выполненный из какого-то металла, похожего на серебро, инкрустированный символами и иероглифами. В верхней части купола висело семь серебряных колоколов, достаточно больших и тяжёлых, чтобы издавать чистые низкие тона, красивые и звучные. Непосредственно под храмом находились склепы, в которых хранились предметы из золота и серебра, усыпанные драгоценными камнями, которые использовались в церемониальном богослужении в особых, не подлежащих огласке, случаях. Центральный зал под куполом был круглым с украшенными драгоценными камнями стенами, которые были инкрустированы символическими формами. Весь его внешний вид наводил на мысль о византийской архитектуре. В нём проводились все священные и праздничные церемонии. На втором этаже храма, в вершинах звезды располагались комнаты священников, а одно из окон каждой комнаты выходило в центральный зал. Иногда священники проводили второстепенные службы и церемонии прямо из своих комнат через эти большие проёмы.

Именно здесь мы увидели первый важный эпизод в жизни Алкионы по случаю представления, или посвящения, которое состоялось в её шестимесячном возрасте. Эта церемония проходила под контролем Меркурия, которому помогали трое других священников – это были Осирис [Серапис], Венера [Сен-Жермен] и Брихат [Иисус]. Над алтарём парил в астральной форме Махагуру, которого могли заметить только ясновидящие. Лицезреть эту группу было очень интересно, и вряд ли можно считать простым совпадением, что представители четырёх различных форм Великих Мистерий были там вместе в то время. Церемония посвящения Алкионы была, в основном, астрологической. Цвет, используемый на алтаре – синийэлектрик, приписывают планете Уран, которая в момент рождения ребёнка был в асценденте. Влияние этой планеты также объясняет, в некоторой степени, скрытые возможности психического развития, которые проявились в её жизни позже. В течение церемонии произошло явление ангела, и ребёнок был передан в его опекунство с одобрения Махагуру, руководившего работой Меркурия с высших планов. Махагуру, основатель религии этих людей, прибыл для того, чтобы установить связь между младенцем и осеняющим его ангелом. И тот простёр над ним свои руки со словами, что берёт это эго под свою опеку не только в этот раз, но и на все времена.

Венера отвечал за астрологическую часть церемонии: он составил гороскоп ребёнка, подготовил нужные реквизиты и обеспечил все необходимые детали, соответствующие планетарным аспектам его, хотя именно Меркурий проводил собственно обряд посвящения. Девочку положили на сильно магнетизированный малый алтарь из металла, который стоял перед главным алтарём. Обряд должен был установить магнетическую связь между ребёнком, ангелом и Махагуру, а также обеспечить защиту от любых возмущающих воздействий. Во время церемонии семь серебряных колоколов под куполом отбили три короткие музыкальные фразы, священники же пропели в унисон с ними. Каждый из них стоял по центру одной из сторон большого квадратного алтаря, обратясь к нему лицом. Маленькая Алкиона была одета в великолепно расшитое платье, изготовленное её матерью Гелиос, которая пользовалась привилегией украшать одеяния священников и некоторые декорации храма. На детской одежде главным элементом был большой лебедь (вероятно, Калахамса), окаймлённый изогнутыми свастиками. Сам храм был связан с находящимся в далёкой Атлантиде великим Центральным собором, которым руководил Сурья как первосвященник, помогали же ему Юпитер и Сатурн.

Эти люди были светло-коричневыми и относились к тлаватлям, подразделению четвёртой корневой расы. Спустя около двух лет после описанной церемонии мы видим Алкиону как маленькую девочку со светло-коричневым личиком, в золотых ножных браслетах, которые на самом деле принадлежали её матери. Алкиона играла ими, сняв их с руки матери и надев себе на лодыжки. Они часто сваливались с неё, когда она ходила.

В этот раз наш старый друг Сириус был сыном священника Брихата, и он впервые увидел Алкиону на церемонии посвящения. Ему было тогда всего около трёх лет, и родители взяли его посмотреть на эту церемонию, которая была из-за родителей Алкионы совершенно выдающейся. Они, будучи людьми весьма состоятельными, потратили много денег на украшения и шествия. Великолепие церемонии произвело на него сильное впечатление. И он сразу же влюбился в малышку, заявив о своём намерении жениться на ней, когда станет взрослым. Через несколько лет, когда он снова выразил те же чувства, родители посоветовали ему выкинуть эту мысль из головы, потому что они были людьми скромного достатка, а родители Алкионы были очень богаты.

Эти две семьи жили на противоположных берегах реки, которая в данном месте была шириной около мили. Сириус не разделял точку зрения своих родителей о том, что какие-то обстоятельства могут быть препятствием для его любви. И когда ему было около двенадцати и Алкионе – около девяти лет, мы видим его переправляющимся через реку, чтобы нанести визит своей избраннице. Он принёс ей кусок сахарного тростника, который она отказалась есть одна. В итоге они, сидя вместе в тени стены, откусывали от него по очереди. Сириус не мог не думать об Алкионе и продолжал посещать её. С этой целью он переплывал реку ежедневно, несмотря на её быстрое течение в некоторых местах, что требовало определённого мужества. Поскольку никто не знал, где он пропадает, он приобрёл репутацию странного мальчика, который подолгу гуляет в одиночестве. Однажды, во время такой переправы через реку на него напал аллигатор, но ему удалось убить хищника, вонзив тому нож под переднюю лапу. Он начал носить с собой нож, потому что заметил такую же рептилию незадолго до этого. Брат Алкионы Геракл стал близким другом Сириуса, хотя и был на несколько лет моложе. Он обожал своего старшего товарища и всегда радовался, относя его письма Алкионе и тем самым изрядно помогая этой мальчишеской любви.

Прошли годы, прежние дети уже были юношей и девушкой, но всё же остались верны друг другу. Родители молодой леди, конечно же, знали о них всё, относясь не особенно благосклонно к малоимущему поклоннику их дочери. Тем более, что для Алкионы не исключалась возможность стать невестой Ваджры, сына короля Марса и наследника престола. Однако Алкиона, признавая, что ей было бы очень приятно когда-нибудь стать королевой, не отказалась от своей любви к Сириусу и собиралась выйти замуж только за него. Когда же пришло время принять окончательное решение по вопросу о браке, её родители стали настаивать, чтобы она выбрала Ваджру, но она, будучи глубоко огорчена и подавлена, не могла сдержать слёзы. Нежное сердце матери не выдержало этого, да и отец тоже был глубоко тронут, так что Алкиона, наконец, добилась своего и было решено принять Сириуса. Когда всё было улажено, Гелиос не только щедро, но и весьма рационально подсчитала затраты на их содержание. Сириус и его отец были людьми гордыми, и хотя им трудно было принять это, в конце концов, всё устроилось. Гелиос и Мицар приняли правильное решение и были счастливы, что их дочь выбрала сына такого человека, как Брихат, которого в храме очень уважали.

Родители с обеих сторон окончательно договорились, и бракосочетание счастливых влюблённых совершилось в том же великолепном храме. Церемонию проводил главный священник Меркурий, ему помогали Брихат, отец Сириуса, и его дядья Осирис и Яджна. Алкиона смотрелась очень красиво в своём белом одеянии, и здесь снова проявилось мастерство Гелиос, поскольку платье было роскошно украшено золотом и драгоценностями. Меркурий, великолепный, как греческий бог, провёл венчание самым впечатляющим и достойным образом, выразив своё сердечное чувство в словах, которые он должен был произнести, ибо он знал и любил и невесту, и жениха с их детства.

Главной особенностью этого свадебного обряда, по-видимому, было то, что он имел признаки своего рода евхаристии. Меркурий обратился к Махагуру, затем вручил священную чашу Сириусу, который передал её Алкионе. Она отпила часть её содержимого и вернула ему, а затем он, в свою очередь, отпил. Чаша и жидкость были сильно магнетизированы, так что все земные воздействия были устранены, и первостепенную роль играло только влияние Махагуру. Теперь же мужа и жену, получивших благословение Махагуру, связали друг с другом гирляндами из роз, и они стали шествовать рука об руку вокруг алтаря, давая обеты по очереди перед каждым из священников, принимавших участие в церемонии. После этого обхода они сели бок о бок в своего рода паланкин, который был поднят верёвками в воздух и оставлен раскачиваться высоко над головами людей, в то время как внизу продолжались дальнейшие благословения. Это символизировало их новое отношение друг к другу – когда они были наедине и обособлены от остального мира. Это также означало, что они вместе могут подняться на более высшие планы, чем любой из них мог бы сделать это обособленно, и что теперь они работают вместе для высшего блага. Потом их спустили вниз, и получив последнее благословение от священника, они приготовились к выходу из храма.

Сириус и Алкиона получили много красивых подарков, и следует отметить, что все они были принесены в храм, чтобы священники их магнетизировали. Среди них была огромная золотая чаша от Гелиос, выкованная в форме лотоса. Несколько красивых светильников из чеканного серебра подарил Мицар. Когда в них налили благовонного масла, они наполнили своим благоуханием весь храм. Во время церемонии колокола под куполом звучали мягко и приглушённо, но в момент её завершения они весело зазвенели.

В этой семье мы видим значительное присутствие теософского клана, ибо помимо девяти детей Гелиос ещё были шестнадцать детей Сириуса и Алкионы, и все эти эго нам хорошо известны. Если сюда добавить детей короля, а также Ваджры и Геракла, которые тоже многочисленны, то мы найдём почти всех наших действующих лиц. Большинство детей из этих семей прошли обучение у священников храма, и некоторые из учеников стали его служителями. Помимо шестнадцати детей Алкионы и Сириуса, священники также взяли сироту Олафа [Дамодар], потому что Меркурий очень заинтересовался им.

Отношения между королевским двором Марса и властями великого храма как раз в это время были несколько натянутыми. Причиной для этого, в основном, стали несколько мелких недоразумений, намеренно созданных двумя молодыми священниками со скверным характером: Фетидой и Скорпионом. Они затаили на короля злобу, потому что он был вынужден изгнать их отца Канцера за серию гнусных преступлений, которые тот совершил по наущению более сильного негодяя, чем он сам. Эти двое молодых людей каким-то образом ухитрились узнать о заговоре против короля и присоединились к нему. Они намеревались либо воспользоваться им, либо предать его гласности, в зависимости от того, что лучше всего соответствовало их собственным махинациям. Они решили запросить аудиенцию у короля, и если он примет их, постараться воспользоваться случаем и убить его. При королевском дворе был некий важный чиновник по имени Кастор, в обязанности которого входила организация аудиенций, так что двое молодых негодяев написали ему письмо с просьбой назначить встречу. Они намекали, что могут раскрыть тайный заговор против короля, а также показать, как власти храма пытаются подорвать его власть.

Поднимаясь по леснице дворца, этот чиновник случайно обронил полученное письмо, а Геракл его поднял и прочитал. (Геракл был теперь близким другом Ваджры и поэтому часто бывал во дворце.) Когда он читал эту бумагу, у него подсознательно возникло чувство опасности. Он показал письмо Сириусу, и они вдвоём обсудили этот вопрос. Сириус тут же проконсультировался со своей женой Алкионой, которая, использовав метод психометрии, увидела план, созревший в головах негодяев. Чтобы подтвердить то, что она увидела, они отнесли письмо Гелиос, которая тоже была экстрасенсом. Она согласилась с мнением Алкионы, и они пришли к выводу – раз некие высокие власти храма обвиняются в предательстве, следует срочно предпринять какие-то действия.

В конце концов, было решено пока ничего не говорить королю, а Гераклу пойти к чиновнику, которому это письмо было адресовано. Последний безуспешно пытался найти его, прежде чем сообщать монарху о содержании послания. Геракл рассказал ему о возможной опасности, и они решили предоставить головорезам то, чего те добивались, при условии, что они тоже будут присутствовать, и должна быть усилена охрана. Когда убийцы были представлены королю, Фетида сунул руку под одежду, готовясь вооружиться кинжалом. Геракл увидел это и, понимая, что будет дальше, успел схватить злодея за запястье до того, как тот выхватил кинжал с намерением броситься на короля. Оба злодея были схвачены и заключены в тюрьму, и вскоре после этого их изгнали из королевства. Хотя по закону их должны были похоронить заживо, монарх заменил этот приговор на изгнание. Он сказал, что их предательство было продиктовано всего лишь извращённой идеей сыновней привязанности и семейной чести.

Таким образом, король был в долгу перед Гераклом за то, что тот спас ему жизнь. Когда же он узнал, что Алкиона и Гелиос тоже участвовали, он вызвал их к себе, чтобы публично выразить им благодарность. Вся семья (в том числе и Сириус) получила признание в лице королевской власти и общества. Геракл был удостоен чести вступить в брак с царской дочерью Би, после чего стал правителем большой провинции, в которой жила семья Сириуса. Ваджра стал руководить провинцией, в которой жили Мицар и Гелиос. Теперь лишь река разделяла эти две провинции – так сильно были связаны между собой эти семьи, а также королевский двор и священники храма. После покушения на короля стало понятно, что слух о священниках, якобы пытавшихся подорвать его власть, не имел никакого основания. Марс послал за главным священником Меркурием, который пришёл во дворец с Гераклом и Ваджрой. Сразу же установилось удивительное взаимопонимание между монархом и священником, и таким образом, была восстановлена гармония между королевским двором и храмом. И когда позже король отрёкся от престола в пользу своего сына Ваджры, он стал настолько набожным, что поселился у священников.

Время от времени король снаряжал различные экспедиции, и одной из них руководили Ваджра и Геракл. Они должны были провести переговоры с правителем соседнего государства, которому были приготовлены богатые дары. В том месте, где сейчас находится Нью-Мексико, на них напали индейцы, захватили их в плен и потребовали за освобождение большой выкуп. Но вместо того, чтобы заплатить выкуп, Марс направил для спасения пленников большую армию во главе с Сириусом. Это им удалось – армия вступила в бой с индейцами рядом с их деревней, а Сириус вошёл в неё с тыла и спас Ваджру и Геракла. Некоторое время спустя по их возвращении туда же была отправлена вторая экспедиция, которая достигла своей цели и благополучно вернулось. Но на этот раз король не позволил рисковать ни Сириусу, ни Ваджре, ни Гераклу. Ещё одна экспедиция была отправлена на северо-запад, так как прошёл слух о большом количестве добываемого в тех местах серебра и золота. Она тоже была успешной и вернулась с большой добычей в виде золота и драгоценных камней.

Во время экспедиции по спасению Ваджры и Геракла, которой руководил Сириус, произошло довольно интересное событие в семье его сына Деметрия, который вместе с супругой Эльзой поселился в пригородном доме. Они вскоре узнали, что предыдущие жильцы не заплатили за аренду, потому что дом посещали привидения, которые разными неприятными способами беспокоили жильцов. Деметрий и его супруга обнаружили, что в самом деле всякие нежелательные явления имеют место. Неожиданно открывались и закрывались двери, и раздавался непонятный шум. Казалось, что всё это связано с определённой комнатой, хотя ни одна часть дома не была полностью свободна от этого. Постоянное психическое напряжение совершенно измотало как Деметрия, так и его жену. Она первой пострадала от призраков, но в попытках защитить её пострадал и сам Деметрий. Алкиона, мать Деметрия, поняла, что надо предпринять какие-то радикальные шаги. Она решила, что сама пойдёт в дом и проведёт там ночь в комнате, которая, казалось, была центральной точкой возмущения. Нужно было попытаться точно выяснить, в чём дело, и посмотреть, есть ли какой-либо подходящий способ справиться с этой проблемой.

Деметрий и его жена настойчиво требовали, чтобы им было позволено быть с ней, но она убедила их, что ей нужно остаться одной, сказав, что она не может нести ответственность ни за кого другого, кроме себя. Когда всё стихло, она потушила свет и замерла в ожидании. Долго ничего не происходило, но, наконец, раздались три сильных глухих удара, какие мог бы произвести массивный, медленно движущийся предмет. Мурашки пробежали по спине Алкионы: на неё надвинулось непреодолимое ощущение страха. Однако, она сумела взять себя в руки, быстро зажгла свет и попыталась понять, откуда исходят удары. Она обернулась, когда что-то слегка коснулось её спины, но ничего не увидела. Но пока она смотрела в пространство, что-то задело её лодыжку. Посмотрев вниз, она увидела на полу нечто ужасное: это было существо, похожее на большую гусеницу, возможно, до четырёх футов в длину. Оно было покрыто шерстью – чёрной, грубой и короткой, у него было что-то вроде рудиментарного лица без каких-либо черт, кроме большой красной дыры, заменявшей рот. И в дополнение ко всему, от него шёл отвратительнейший запах, как от давно разложившегося трупа. Перемещаясь, оно обвилось вокруг её ноги, а когда она попыталась оторвать его от себя, оно вцепилось в её руку, как вампир, а затем стало обвиваться вокруг её тела. В это время она увидела приближающегося к ней Деметрия. Он стал похож на распухшего утопленника свинцово-зеленоватого цвета, черты его лица были обезображены, глаза же мрачно светились. Сначала она подумала, что Деметрий идёт её защищать, потому что, когда ужасный вампир вцепился ей в горло, она закричала о помощи. Но сын шёл к ней как-то странно, сгорбившись, скрючивши пальцы, и вместо того, чтобы помочь, схватил её за горло. Из последних сил она воззвала к Сириусу, который в это время был в экспедиции на расстоянии в тысячу миль. Однако он тотчас же явился в астральной форме и, схватив вампира, разорвал его на части, швырнул на пол и стал топтать ногами, пока тот не превратился в желе. Затем он встряхнул Деметрия, чтобы разбудить его, и исчез так же внезапно, как и появился. Деметрий ошеломлённо смотрел на мать, спрашивая снова и снова:

– Что? Что это? Что это такое?

Сильнейшая слабость овладела им и долго не проходила, но он хотя бы не потерял рассудок. Волосы Алкионы поседели с той стороны, где вампир ударил её, и несколько дней после этого она не могла избавиться от ощущения отвратительного запаха. Инцидент произвёл на неё глубокое впечатление, и всякий раз, когда она думала о нём, её физически тошнило. В течение многих лет она не могла выносить вида любого существа, которое извивалось. Однажды она чуть не потеряла сознание, когда безобидная кошка обвилась вокруг её щиколотки, хотя это было через год после того приключения. Долгое время, увидев даже маленького червяка, она бледнела и слабела.

Когда Алкиона позвала своего мужа на помощь, он и его спутники сидели у костра, и он тут же впал в транс. Он ясно услышал зов жены и мгновенно очутился в незнакомой ему комнате. Увидев свою супругу в ситуации страшной опасности, Сириус бросился её спасать, ощутив прилив нечеловеческой силы. Когда же ему это удалось, как уже было описано, он как будто потерял сознание. Придя в себя, он обнаружил, что друзья пытаются привести его в чувство, брызгая ему на лицо водой. После этого он почувствовал себя очень слабым и несколько дней был не совсем в себе. Видимо, он всё-таки сильно перенапрягся.

Алкиона пошла к Меркурию и, рассказав ему свою историю, спросила его, что могло быть причиной всех этих странных событий. Он, изучив это дело, установил, что в том месте, где жил Деметрий, когда-то был центр весьма непристойной формы древней магии. Её приверженцы для своих сеансов обычно наполняли ванну человеческой кровью, и тогда огромные скорпионоподобные существа материализовывались и бродили вокруг неё, разбрызгивая яд, который поражал всех, кто приближался к ним. Среди этих существ и был тот отвратительный вампир, напавший на Алкиону. Поскольку ему пришлось долгое время голодать, он стал крайне злобным и свирепым. Эти элементалы, будучи выражением определённой формы злой мысли, преднамеренно усиливались и материализовывались магическими церемониями. Когда же они одушевлялись «фамильярными духами» особенно непристойного типа, то становились чрезвычайно опасными. Те, кто создавал этих элементалов, называли их «посланцами», потому что их можно было отправить кому угодно, кого ненавидели их хозяева. Такой элементал мог ночью материализоваться в спальне врага, запрыгнуть ему на грудь и заплевать его ядом. Сущность более низкой эволюции, чем физическая, помещалась в такое существо и позволяла управлять им.

В 22605 году до н.э., когда Сириусу было около шестидесяти лет, король подготовил экспедицию в некий священный город на Юкатане, который должен был посетить Сурья, первосвященник великой атлантской религии. В конце лета Алкиона, Сириус, Мицар, Гелиос, Марс, Меркурий, Уран [Джуал Кхул] и другие отправились в путь. Сначала они пользовались повозками, но через некоторое время им пришлось покинуть основную мощёную дорогу и двигаться на своих вьючных животных. Главные дороги, мощёные камнем, остались с прошлой эпохи. Когда Атлантида пребывала на вершине своей славы, были проложены широкие, мощёные прочным камнем дороги, расходившиеся во всех направлениях от великого Града Златых Врат. Они протянулись по горам и долинам на тысячи миль, пересекаемые сетью местных дорог, которые, однако, были замощены не так хорошо.

Однажды наша группа столкнулась с трудностями при попытке пересечь реку. На более позднем этапе путешествия они встретили караван торговцев, которые передвигались на животных, одновременно похожих на верблюдов и больших лам: атланты любили экспериментировать со скрещиванием животных. Один раз наши путешественники подошли к глубокому каньону, и хотя он был меньше пятидесяти ярдов в ширину, им пришлось дополнительно пройти тридцать миль, чтобы добраться до его противоположной стороны. Примерно на полпути они встретили людей, которые все были при смерти, потому что дикари отравили воду ручья, откуда они брали воду. Меркурий, используя свои методы, нейтрализовал яд и тем самым спас их всех. Теперь путешественники взяли курс на восток, затем на север. Вскоре их встретил проводник из аборигенов, присланный с Юкатана с целью показать им дорогу. Жители города знали о приближении путешественников именно этого каравана, и у ворот их встретила целая процессия.

Марс, Меркурий и священники сразу же отправились в большой храм, главным священником которого был Сатурн. Они увидели, что здесь происходит церемония посвящения. Количество людей, допущенных к ней, конечно, было ограничено, но Сириусу и Алкионе разрешили присутствовать. Они увидели великолепно оформленый золотой трон; девять ступеней, ведущих к нему, были украшены по обеим сторонам изображениями животных. Сурья сидел на этом троне и принимал людей, обмениваясь с каждым из них определёнными знаками. Каждый священник, приблизясь к Сурье, демонстрировал ему одно и то же тайное приветствие, которое до сих пор используется в Белой ложе. Сурья в ответ посылал потоки благословений. После того, как распахнулись огромные медные врата, чтобы впустить остальных, Сурья спустился со своего трона и поговорил с ними, приветствуя их самыми дружескими словами. Затем он сказал:

– Любовь есть жизнь, единственная настоящая жизнь. Человек, который не любит, уже мёртв. Все условия в жизни следует оценивать как удачные или неудачные в зависимости от возможностей, которые они предоставляют для любви. Любовь приходит при самых неожиданных обстоятельствах, если только люди позволяют ей прийти. Без неё все остальные качества – это вода, уходящая в песок.

Наша группа паломников пробыла в городе около двух месяцев, а затем отправилась домой. В пути у них закончилась вода, но найти источник методом лозоходства они не смогли. Пока они были в пути, к великому горю друзей и родственников умерла Гелиос. Мицар не хотел оставлять её тело разлагаться в пустыне, однако сжечь труп было нечем. Тогда Меркурий из сострадания к Мицару возложил руки на её тело и каким-то образом уничтожил его, как бы направив на него поток сжигающей энергии. Алкиона, будучи экстрасенсом, не чувствовала разлуки со своей матерью, поэтому через неё Гелиос была тесно связана с семьёй. Она сопровождала путешественников, пребывая в своём астральном теле.

Сириус умер в возрасте шестидесяти четырёх лет, но и он, и Гелиос ещё долго продолжали поддерживать самые тесные отношения с Алкионой, намеренно задержавшись для этого на высших уровнях астрального плана. Её дети и брат Геракл хорошо заботились о ней, когда это касалось её материальных потребностей. Она занялась в последние двадцать лет своей жизни написанием большой книги по религиозной тематике. Она состояла из четырёх частей с любопытными названиями. Мы можем перевести их на английский следующими словами: «Откуда? Как? Куда? А дальше?» Меркурий распорядился, чтобы, когда книга будет закончена, хранить её в склепе собора. Но несколько столетий спустя из-за опасности вторжения иноземцев её перенесли в другой храм на Юкатане. Копию книги для первосвященника Алкиона сделала сама, затем она отправила её Сурье в Атлантиду. Сейчас она находится в тибетском музее Великой Белой ложи.

Илл. 8. Жизнь 19: Дети, внуки и правнуки Алкионы.

Аякс, дочь Сириуса и Алкионы, вышла замуж за Эрато, и у них родился сын Милет (см. илл. 8). Ему было около пяти лет, когда с ним приключилось несчастье. Однажды он пропал, и его мать, пребывая в состоянии сильного волнения, прибежала к бабушке Алкионе. Они пытались всеми мыслимыми и немыслимыми способами найти его, вплоть до проверки каждого колодца. Наконец, когда все физические методы были исчерпаны, Алкиона решила прибегнуть к психическому методу. Ей удалось выяснить его местонахождение, и тогда она и отец мальчика, вооружившийся мечом, немедленно пошли спасать ребёнка. Они направились к старой полуразрушенной хижине, куда его унесла некая шаманка, чтобы совершить жертвоприношение, согласно какому-то чёрно-магическому ритуалу. Её намерение состояло в том, чтобы изготовить из кишок ребёнка струны для музыкального инструмента, который затем использовать для своих демонических заклинаний. Шаманка была с ребёнком в этой хижине, собираясь идти к своему святилищу, находившемуся в глубине леса. С помощью магического зелья она усыпила мальчика, чтобы было удобнее нести, и уже собиралась отправиться в путь, когда в хижину зашли его отец и Алкиона. Поначалу они хотели убить злодейку, но через какое-то время передумали, сказав ей, однако, что, если она ещё раз приблизится к их дому, её ждёт верная смерть.

Следует отметить ещё один любопытный пример практической пользы замечательных психических способностей Алкионы, хотя он произошёл за много лет до смерти Сириуса. Однажды ночью ей приснился яркий сон, в котором она увидела место в глубоком овраге, где было спрятано золото. Она видела этот сон трижды, и каждый раз дух природы в образе ребёнка приводил её к этому месту, смеясь, показывал клад и брал золото в руки. После третьего раза она решила посоветоваться с мужем. Он сразу решил, что в этом что-то есть, и втроём с Алкионой и Мицаром отправился на поиски этого места. Вскоре они нашли некоторые признаки, которые Алкиона узнала из сна, но потребовалось много времени и усилий, чтобы точно найти это место. Когда, наконец, они достигли цели, их усилия были хорошо вознаграждены – там был своего рода бункер, в котором действительно лежало золото. Размер клада был настолько значителен, что позволил им безбедно прожить всю их жизнь, совершив при этом множество актов благотворительности.

Илл. 9. Алкиона в 19-й жизни.

Среди последних событий в жизни Алкионы мы можем отметить, что в возрасте 84 лет она устроила великолепный приём в честь нескольких делегатов во главе с Вираджем, прибывших из центрального храма Атлантиды.

В 22578 году до н.э. насыщенная событиями жизнь Алкионы закончилась, и она умерла, любимая и уважаемая всеми, кто её знал.

Трагическая смерть

Индия, 21759-21742 г.г. до н.э.

20-я жизнь, муж – Сатурн

В 21759 году до н.э. Алкиона возродилась в женском теле неподалёку от современного Читтагонга. Её родителями были Брихат и Нептун, и у них было четверо детей (см. илл. 10). Уран был её старшим братом, а Мицар – младшей сестрой, но оба они умерли рано: Уран – в возрасте 18 лет, а Мицар – в 15, во время родов. Четвёртым был младший брат Вулкан, и его с ранних лет обучали священники храма. Брихат, судя по всему, совмещал должности правителя и первосвященника небольшого королевства. В те времена астрология занимала важное место в религиозных взглядах, поэтому гороскоп Алкионы составляли очень тщательно. Ей было предначертано выйти замуж за Сатурна – её дальнего родственника – и родить дитя примечательной силы и святости. Всё её детство было подготовкой к этому событию, и священники учили её правильно всё это воспринимать.

Илл. 10. Жизнь 20: Алкиона и её родственники.

Её детство было счастливым. Мы видим её красивым грациозным ребёнком с длинными ниспадающими чёрными волосами. Единственным способом укладки волос было – собирать их золотыми заколками, украшенными великолепными бриллиантами, такими большими, что они казались в её тёмных локонах сверкающими звёздами. Волосы ежедневно мыли и окропляли магнетизированным маслом, которое должно было стимулировать её интеллектуальные способности. Алкиону тщательно оберегали от всех возможных неприятностей или трудностей. Единственным её горем стала смерть старшего брата Урана, к которому она была сильно привязана.

Когда ей исполнилось 15 лет, её, как и положено – с большой пышностью – выдали замуж за Сатурна, и через год у них родился мальчик Сурья. По поводу этого события состоялось большое празднование, и за ребёнком ухаживали самым тщательным образом. Алкиона была очень чувствительной и впечатлительной, поэтому, когда подошло время забеременеть, ей приснился прекрасный сон, в котором она увидела, как яркая звезда покинула небо и вошла в неё. Из-за этого сна её стали считать святой. Кроме того, она ясно осозновала присутствие эго, которое связало себя с ней.

Илл. 11. Алкиона в 20-й жизни.

Всё как будто сулило ей долгую и блистательную жизнь при самых благоприятных условиях, однако все эти ожидания не оправдались, поскольку её жизнь внезапно оборвалась в семнадцать лет. Это произошло в результате несчастного случая, когда она сознательно пожертвовала собой ради спасения ребёнка. А произошло следующее.

Дом Алкионы был частью впечатляющего комплекса строений, возведённых вокруг площади, которая находилась внутри королевского дворца. Однажды рабыня меняла воду в стеклянном аквариуме с золотыми рыбками, как вдруг её позвали для каких-то дел, и она оставила его на столе, ярко освещённом солнцем. И круглый аквариум, как линза, собрал солнечные лучи на деревянной поверхности и та загорелась. Дом, целиком построенный из дерева и богато украшенный золотом, через мгновение полыхал, как костёр. Алкиона была в тот момент неподалёку, и когда слуги начали с криком выбегать наружу, она посмотрела в сторону дома и понеслась к нему, как лань.

Ребёнка оставили с няней в комнате наверху, но та ушла, доверив свои обязанности другим слугам. Услышав про пожар, те побежали вниз, забыв про ребёнка, а перепуганная няня кинулась к нему, но отступила, дойдя до пылающей лестницы, которая была единственным путём в детскую комнату. Махая руками, она кричала:

– Ребёнок! Там ребёнок! – но не рискнула переступить через ревущее пламя, которое преграждало дорогу.

– Мой мальчик! – воскликнула Алкиона и рванулась в огненное море.

Несколько ступенек уже обрушились, оставив лишь поддерживавшие их балки, которые ещё не прогорели насквозь и пока что пылали. Она отчаянно рвалась вперёд, карабкаясь вверх, соскальзывая и перепрыгивая через дыры, из которых рвалось пламя, сжигая её одежду и обугливая кожу. Никаких человеческих сил не хватило бы залезть туда, но материнская любовь всесильна, и потому быстрее, чем мы можем об этом рассказать, она оказалась на месте, где лежал ребёнок. Комнату уже заволакивал дым, так что она закрыла рот и нос куском уцелевшой ткани, когда начала пробираться вперёд. Ребёнок протянул свои пухлые ручки к маме, тогда, схватив за них, она прижала его к груди и побежала вниз, крепко держа его. Она вновь прорвалась через ревущее пламя, уже без одежды, с горящими волосами, из которых повыпадывали бриллианты. Каким-то образом она добралась до низа и уже под открытым небом, обессилев, упала, даже во время падения защищая ребёнка. Сурья остался невредим, но она умирала и меньше, чем через час, вздохнула в последний раз. Уже пребывая внетелесно больше, чем в теле – оно было слишком сильно повреждено, чтобы что-то чувствовать, она едва ли осознавала тяжесть повреждений. Её последняя улыбка, казалось, была обращена к освободившейся астральной форме, склонившейся над спасённым мальчиком. Не карма ли это – за смерть ради Сурьи получить награду в виде возможности в настоящее время, в 20-м веке, помогать Благословенному?

После смерти Алкионы Сурью отдали на попечение его тётушке Вирадж (сестре Сатурна), которая уже тогда была продвинутым эго, а в настоящее время стала важным членом Оккультной Иерархии. Она имела психические способности, и через неё Алкиона по-прежнему могла заботиться о своём ребёнке. Тётя никогда не позволяла слугам прикасаться к нему и сама укачивала его в саду в люльке, подвешенной на деревьях. Там, в тихой роще, Алкиона говорила с ней из астрального мира о ребёнке, который, таким образом, вырос в атмосфере святости и вскоре проявил удивительные способности, уже в возрасте семи лет пересказывая в храме учение, так что люди со всех сторон приходили послушать его.

Хотя время от времени члены существующей в настоящее время Иерархии адептов рождались вместе в разных странах, чтобы помочь основать новую религию или новый центр магнетизма, они также занимались распространением этой религии, посылая экспедиции в отдалённые места, как когда-то в Северной Америке они снарядили экспедицию в Юкатан. В этот раз мы также видим, как Сурья, примерно 25 лет спустя после смерти Алкионы, отправляет ещё одну экспедицию на север, в город Салван. При этом некоторые участники той экспедиции не выжили, в том числе погиб младший брат Алкионы Вулкан, который дожил лишь до 35 лет.

Две сестры

Индия, 15995-15937 г.г. до н.э.

28-я жизнь, муж – Альбирео

Главный город пятой корневой расы в центральной Азии охвачен волнением. Светдвипа же – Белый Остров посреди внутреннего моря, на котором стоял и стоит священный город Шамбала – как и всегда монументально спокоен, ибо это спокойствие было благословением высших существ, обитающих там. Но соседний город на берегу моря – Маноа, чьё имя было образовано от слова Ману – охвачен суматохой, ибо начинается подготовка к великому переселению, подобному тому, которое мы уже описывали. Вновь Ману потребовал от Сурьи, представителя Махагуру, дара в виде его двух сыновей Марса и Меркурия, чтобы те повели за собой огромную армию переселенцев. Он распорядился, чтобы армия разделилась на три колонны. Первая колонна должна образовать правое крыло под командованием Короны – воина с железной волей, с экстраординарными способностями и неудержимой гордостью. Она должна перейти Гималаи через современный Кашмир и найти путь в Пенджаб и в объединённые провинции Бенгалии. Центральная и основная колонна под руководством Марса, который, к тому же, был командиром всех трёх армий, должна добраться через Тибет до Непала и оттуда дойти до Бенгалии. Третье, левое крыло, под руководством Вулкана должно найти путь через Тибет в Бутан и затем в Бенгалию. Таким образом, три армии должны соединиться в северной Бенгалии и подчинить себе эту страну, сделав её своим домом.

Судя по всему, эта миграция имела особое значение, и в ней были задействованы многие известные нам люди. Не менее десяти нынешних Учителей играли в этом предприятии важную роль, не говоря уже о многочисленных учениках, которые следовали за ними веками. Началу переселения предшествовала торжественная церемония. В храме священного города на Белом Острове, в огромном зале для церемоний с его массивным троном, вырубленным из скалы и покрытым золотыми украшениями, под которыми едва ли можно было увидеть камень, собрались благороднейшие персоны. В центре перед троном, у подножья семи ступеней ведущих к нему, возвышалась могучая фигура Вайвасваты – человека-эталона пятой корневой расы. Волосы тёмно-каштанового цвета с золотым отливом спускались на его плечи, а пышная борода такого же оттенка ниспадала на грудь. Орлиный взгляд его глаз, когда неожиданно поднимались веки, заставлял всех смотревших на него потупить взор. Благородный нос и плотно сжатые губы довершали его облик. Воистину, перед нами был вождь человечества, слово которого – закон, а мановение поднятой руки – разрешение или запрет.

Возле него, по правую руку, стоял Махагуру, его брат-священник, религиозный глава сообщества. Он тоже был величественным и могучим, но тогда как Ману излучал неодолимую волю, когда каждый его жест демонстрировал власть, его благословенный брат излучал мудрость и сострадательную любовь, такую же чистую и глубокую, как воля Ману. Его волосы были почти чёрными, глаза – тёмно-фиолетовыми, казавшимися почти чёрными, губы – мягкие, с доброй улыбкой. В поисках его имени мы обнаружили, исследовав сознание людей, что его почитали и любили под многими именами, такими как: Пита, Деоспита, Вьяса, Сарваджарши, Сугата, Равидас, Ушадас, Махамуни и Джнанараджа. Слева от Ману стоял Сурья, с глубокой любовью глядя на своих благородных сынов, как главных фигур в толпе, обращённой к алтарю, расположенному между руководителями сообщества и их народом.

Они одеты с большим великолепием – в длинные плащи из золотистой ткани с тяжёлыми застёжками, украшенными драгоценными камнями. Махагуру и Сурья имеют под ними длинные белые мантии из тончайшей материи, Ману же носит двойное одеяние тёмно-красного цвета, доходящее до колен, его голени и ступни обнажены. Они стоят, ожидая осеняющего присутствия могущественных Владык Пламени, которые должны явиться, чтобы благословить собравшееся воинство.

Предводители армий стоят рядом с древним алтарём, на который каждый из них положил своё любимое оружие: булаву, топор или меч. Марс находится в центре, его жена Брихат стоит слева от него, тогда как Меркурий – справа. Жена Меркурия, Сатурн, стоит рядом с ним, а неподалёку от неё – Вулкан. Слева от Брихат мы видим Корону, который когда-то, в предыдущем воплощении, правил как император в Граде Златых Врат далёкой Атлантиды. Эта четвёрка воинов рядом с исполненными достоинства жёнами командиров выглядит очень благородно.

За алтарём сидит группа детей, слегка изумлённых зрелищем величественных фигур, на которых устремлён их взгляд. Это дети Марса и Меркурия: Юпитер, благородный мальчик лет десяти, старший сын Марса; его сёстры Осирис, Уран и Улисс, а также их брат Шива, пухлый двухлетний мальчик. Осирис, восьмилетняя девочка, держит на руках младенца Вираджа, восторженно смотрящего на трёх Великих. Старший сын Меркурия Селена, задумчивый мальчик, примерно возраста Юпитера, обхватил руками свою маленькую сестру Мицар, беспокойного младенца, которому недавно исполнилось двенадцать месяцев. Его братья Лео и Ваджра сидят, положив друг другу руки на плечи. Их сёстры Геракл и Алкиона, девочки пяти и трёх лет, сидят вместе (см. илл. 12). Алкиона родилась в 15995 году до н.э. Геракл, будучи на два года старше, считает себя защитницей своей младшей сестры.

Илл. 12. Жизнь 28: Три дочери Меркурия.

Как только чистый звук одной нотой пронёсся через огромный зал, наступила полная тишина. Над троном, высеченным в скале, вспыхнул ослепительный свет. Собравшиеся низко склонились, ибо на троне появилась ослепительно сияющая фигура, а позади неё – ещё трое Великих. Это были Кумары, известные по индийским писаниям, как Владыки Пламени.

– Ступайте, дети мои, и делайте мою работу, ибо с вами – моя сила. И сделав – возвращайтесь.

Эти слова нарушили тишину, и благословение совершилось. Когда же низко склонённые в благоговении головы поднялись, трон был пуст, а свет исчез.

Сурья выступил вперёд и благословил своих сыновей, которые преклонили перед ним колени, а затем взял на руки маленькую Алкиону, свою любимую внучку, и привлёк к себе Геракл:

– Малышки мои, – сказал он, и его лицо приняло серьёзное выражение, – вы идёте в дальний и трудный путь. Вы станете матерями храбрых мужчин, и прекрасные женщины назовут вас своими матерями. Ваш род долго будет жить на земле, и вы будете возвращаться туда много раз, чтобы учиться и учить. Но эта ваша жизнь – первая из жизней искупления, когда нужно будет изжить старую карму, исправив прежние ошибки. Смерть придёт к вам обеим одновременно необычным и жестоким образом. В тот час позовите меня, и я приду к вам, и Свет, который вы только что видели, воссияет тогда во тьме.

Маленькая Алкиона прижалась лицом к его шее и тихо засмеялась: она ничего не понимала, но всё равно любила своего дедушку. Геракл смело посмотрела на него, не осознавая серьёзности пророчества:

– Я буду звать тебя очень громко, чтобы ты услышал.

А Юпитер, который всегда называл Геракл своей маленькой женой, гордо сказал:

– Я о тебе позабочусь.

Долгим и трудным был их путь, и прошло много лет, прежде чем три полководца встретились вновь. Корона довольно легко нашёл путь на юг, поскольку дорогу через Кашмир тогда уже знали, и встречающиеся поселения не проявляли враждебности. Но в Пенджабе у него сразу же начались разногласия с населением, и ему пришлось пробиваться через враждебную страну. Он осадил большой толтекский город, которым уже правили арийцы, где почти 1500 лет назад предали Марса. Доведя этот город до голода, он вынудил местного правителя присягнуть себе на верность. Затем он покорил Равипур (возле современного Дели) и оставил там править одного из своих офицеров. Он продолжил путь на юг, сражаясь и покоряя своих врагов, пока не создал империю с полусотней зависимых вождей. Прошло сорок лет, прежде чем он добрался до Бенгалии, и уже в семидесятилетнем возрасте встретился там с Марсом, который в центральной Бенгалии основал своё королевство.

Вулкан проложил свой путь через Тибет и Бутан, соединив свои силы с войсками Марса на 16 лет раньше. В 15953 году до н.э. он вторгся в Ассам и пробыл там в относительно мирной обстановке до момента, когда в 15952 году до н.э. прибыл Корона. Однако, задолго до этого много чего произошло. Теперь же мы вернёмся к судьбе нашей героини, которая была в колонне Марса.

Путь Марса из центральной Азии в Тибет продолжался четыре года. Он остановился там на целый год, чтобы дать отдохнуть ослабевшим участникам своей экспедиции, прежде чем начать продолжительное движение в Непал. В это время у Меркурия родился сын Кастор. Ежедневно уделялось много времени обучению мальчиков всевозможным видам спорта. Юпитер был лидером во всех мужских упражнениях, и он сформировал отряд измальчиков, которых обучал разведке и военному делу. Рядом с ним мы видим его двоюродных братьев Лео, Ваджру и Селену. Ваджра был меньшим из братьев, но компенсировал это безрассудной смелостью и экстремальной активностью вместе со своими друзьями Альбирео и Аркором. Алкиона же, девочка восьми лет, была немного мечтательной, тихой и задумчивой, более склонной сидеть дома, чем бродить по миру. Она тихонько напевала про себя народные песни, погружаясь при этом в свои видения.

В конце пятого года после ухода из Маноа войска снова двинулась в путь, медленно преодолевая горы, разделяющие Тибет и Непал. Они пытались следовать вдоль горного хребта, который протянулся на юго-восток, но постоянно сворачивали с пути, когда подходили к реке, которая преграждала им путь. Было много незначительных столкновений с горными племенами, но серьёзных боёв не было, пока два года спустя они не подошли к Непалу. Здесь Марсу пришлось разделить свою армию, оставив часть её Меркурию для охраны огромного укреплённого лагеря. Сам же Марс двинул остальные войска на покорение страны, чтобы обезопасить путь для своего народа. Он взял с собой старшего сына Юпитера с его отрядом, в котором был сын Меркурия Ваджра, учившийся воинской дисциплине. Враги предприняли попытку штурмовать лагерь Меркурия, но он отразил её без особого труда и с небольшими потерями.

Мы видим прекрасную сцену, когда Меркурий, сидящий в компании со своей женой, невесткой, Алкионой, устроившейся у него на груди, и девочкой Капри, подругой Геракл, прислонившейся к его колену, рассказывает им истории о Сурье, Махагуру и даже иногда о великих Кумарах, которых они видели перед уходом из Маноа. Геракл была непоседливым ребёнком и постоянно отвлекалась, когда её отец говорил, что вызывало иногда серьёзное порицание со стороны более сдержанной Капри. Осирис и Уран вместе с маленьким Вираджем слушали также с большим интересом, в то время как Улисс, подобно Геракл, предпочитала не сидеть долго на одном месте.

Прошло два года, прежде чем оставленный лагерь радостно приветствовал Марса, встречая вернувшихся воинов. Он добился прохода через Непал частично военной силой, частично дипломатией, теперь же весь караван готовился отправиться в путь через пару месяцев. В ту зиму они разбили лагерь у границ Непала и возобновили своё продвижение следующим летом. Так они медленно двигались вперёд, совершая переходы летом и разбивая лагерь на зиму. Проведя в пути многие годы, они, наконец, достигли Индии.

Между тем сёстры превратились в статных и красивых девушек, много унаследовав от красоты и изящества своих родителей. Геракл было теперь восемнадцать, а Алкионе – шестнадцать, и Марс видел свою любимую племянницу не иначе, как женой своего старшего сына. В то же время прекрасные манеры и красота Алкионы покорили сердце Альбирео, соратника Юпитера. Скромная Капри стала идеалом для Аркора, чья несколько горячая натура нашла равновесие в домашних делах. Таким образом, эти три пары сыграли свои свадьбы ещё до того, как в 15979 году до н.э. армия покинула свой зимний лагерь.

Тем летом Марс мирно провёл своё огромное войско через северную часть Бенгалии, когда же время марша подошло к концу, расположился лагерем на берегу большой реки. Здесь он решил дождаться прибытия Вулкана и Короны, чтобы их объединённые силы могли захватить страну и основать там своё государство. Однако прошло ещё два года, прежде чем ему сообщили о приближении Вулкана. Но о Короне ничего не было слышно, и прождав ещё год, Марс, Меркурий и Вулкан решили продвигаться без него. Они оставили женщин и детей в укреплённом лагере в северной Бенгалии (в 15975 г. до н.э.), а сами пошли на юг, взяв с собой Юпитера, Альбирео, Селену и Лео. Они двигались по плодородной, но слабо заселённой территории. Время от времени армия останавливалась и возводила мощные насыпи, защищённые глубокими рвами, которые легко заполнялись водой. Таким образом, значительная часть окружающей территории была осушена, что позволило её легко возделывать, получая великолепные пастбища для скота. Марс оставлял в каждом из новых поселений значительные отряды войск, приказав им прокладывать между лагерями широкие и прочные дороги. Через пять лет он поставил Вулкана править всей завоёванной территорией, приказав ему вернуться в северный лагерь и взять с собой всех, кто захочет переселиться вместе со своими жёнами и детьми. Нужно было обеспечить достаточную охрану большого числа людей, которые должны были жить в различных местах Бенгалии. Сам же Марс решил продолжить свой поход на юг и обещал вернуться на то место, где они расстались, через пять лет.

Вулкан, двигаясь на север, посетил все поселения и нашёл их преуспевающими и занятыми делом. Коренные жители страны вступали с ними в дружеские отношения, устраиваясь на работу пастухами, чернорабочими и т.п. Он достиг в 15967 г. до н.э. первоначального лагеря, где его радостно приветствовали поселенцы. Там он обнаружил пополнение: Геракл родила сына Би и дочь Канопус, Алкиона – двух сыновей, Нептуна и Психе, а Капри подарила Аркору хорошенькую девочку Пиндар и сына Альтаира. К ним добавились Алетейя – сын Геракл, Ригель – дочь Алкионы, и Адрон – сын Аркора. Трое старших детей одиннадцатилетнего возраста – Би, Нептун и Пиндар – родились зимой 15978 года до н.э. и были так же неразлучны, как и их матери, в то время как трое остальных – Канопус, Психе и Альтаир – тоже любили друг друга. У каждой девицы было по два кавалера: Пиндар повсюду сопровождали Би и Нептун, а Канопус – Психе и Альтаир. Их детство было счастливым, они играли и скакали на резвых взъерошенных пони, собирались по вечерам со своими мамами, чтобы рассказать им о своих дневных приключениях и послушать рассказы о стране, оставленной их матерями в детском возрасте. Интереснее всего были истории о великом храме и величественных персонах, рассказанные Алкионой так, как увидели их её детские глаза. Алетейя, Ригель и Адрон были вполне здоровыми детьми семилетнего возраста, которых обожали дядья двух первых – Ваджра и Кастор, младшие сыновья Меркурия.

Вулкан собрал семьи, чьи главы, или старшие, ушли с Марсом, и повёл их на юг, оставляя каждую группу вместе с их родственниками в местах, где те жили, и с которыми они были столь долго разлучены. Эти встречи были радостными, их омрачали лишь потери в семьях, когда смерть уносила тех, кому уже не суждено было встретиться на земле со своими любимыми.

Тем временем Марс переместился на юг и вскоре оказался вовлечённым в длинную серию стычек и сражений, так как страна, в которую он вторгся, была густо населена людьми атлантской крови. По мере того, как он приближался к побережью, они становились всё более воинственными и всё больше сопротивлялись его наступлению. В конце концов, ему пришлось дать решающее сражение, для которого король Ориссы собрал всё своё войско. Его жрецы, последователи чёрной магии атлантов, своими пламенными речами привели своих воинов в ярость и сделали их, как они полагали, неуязвимыми, за счёт человеческих жертвоприношений, принесённых их тёмным элементальным божествам в огромном храме у моря, который был самым священным центром их культа. Этот храм имел циклопическую архитектуру лемурийского типа и стоял многие тысячи лет на месте нынешнего города Пури. В его сумрачном подземелье в ночь перед битвой жрецы собрались на свой нечестивый конклав и с помощью отвратительных обрядов и неистовых заклинаний призвали свои тёмные божества выступить против лучезарных ангелов арийских пришельцев.

На рассвете началась решающая битва, которая длилась пять дней. Марс и Меркурий бесстрашно и доблестно повели свои войска, им помогали их сыновья и верные друзья, среди которых Аркор выделялся своей безрассудной отвагой. Велико было кровопролитие, но когда закончился пятый день, войска Ориссы были наголову разбиты, и победившие арийцы погнали уцелевших врагов на юг. На ночь победители расположились в лагере, брошенном их отступившими врагами. Марс, кажется, был без единой царапины, но все остальные командиры в большей или меньшей степени были ранены, и все воины были очень утомлены.

Те, кто расположился лагерем у берега моря, по своему обыкновению поднялись до рассвета. Странное и новое зрелище предстало перед их глазами. Никогда ещё не видели они широких просторов океана, и громкие крики удивления и благоговения вырвались у этих детей гор и пустынь, когда огромная водная равнина в предрассветной мгле предстала перед их взором. Волны подкатывались к их ногам, заставляя в страхе отшатываться. Командиры вышли на крики солдат, подозревая, не вернулся ли враг с большими силами. Они тоже стали смотреть, замерев. И пока они смотрели, небо на востоке начало розоветь. Они стояли, затаив дыхание, и вдруг малиновый шар солнца вырвался вверх из воды, он как будто выскочил из лона пучины. Лица Марса и Меркурия осветились красными лучами, которые пылали над океаном. Тысячи людей закричали:

- Самудра! Самудра!

Солнце было Пушаном, Нуришером, Пантой, Путём, когда оно вело их по пустыням, теперь же оно вышло из моря, возникнув в волшебном чуде рассвета.

Сопротивление противника было сломлено, и Марс учредил центр своего королевства к северу от Ориссы, в центральной Бенгалии. Он поставил своего старшего сына Юпитера во главе Ориссы вместе с Альбирео, Лео и Аркором в качестве помощников. Сам же направился на встречу с Вулканом, пообещав, что Меркурий вернётся вместе с семьями всех оставшихся. Сразу же после этого Вулкан покинул Марса и завоевал Ассам, где без особого труда основал своё королевство.

Вскоре Меркурий вернулся вместе со своей благородной супругой Сатурн, сыновьями Вираджем и Кастором и дочерями Геракл, Алкионой и Мицар. Также он прихватил с собой Уран и Аврору в качестве невест для Лео и Селены. Аркор с ликованием встретил свою горячо любимую жену Капри и сыновей Альтаира и Адрона.

Затем начались годы упорного труда и строительства королевства, спорадически перемежающиеся войнами, стычками с разбойничьими бандами, попытками примирить прежних хозяев страны и пресечь человеческие жертвоприношения. Лишь один раз за несколько лет Марс посетил своих детей, забрав с собой сыновей Шиву и Вираджа, а также дочку Улисс. Осирис вышла замуж и не могла покинуть свой дом. Тогда же поженились Ваджра [Блаватская] и Улисс [Олкотт], и после долгого обсуждения родители решили сделать их правителями Ориссы, а самим вернуться в северную столицу, взяв с собой Юпитера с его семьёй. Марс был уже стариком и хотел посадить на трон своего старшего сына, чтобы уйти на отдых так же, как и Меркурий. Это было сделано, а Ваджра и Улисс также стали правителями.

Какое-то время всё шло вполне нормально, но незаметно назрел конфликт. У Ваджры не было свойственных Юпитеру навыков дипломатии, и его действия, направленные на достижение быстрого результата, иногда были не совсем разумными. В 15937 г. до н.э. должен был состояться великий праздник древней религии, но Ваджра годом ранее запретил его проведение, зная об опасности подобных собраний, когда толпа возбуждается от жертвоприношений и заклинаний. Как раз в это время приехала Геракл, чтобы провести несколько месяцев с любимой сестрой Алкионой. Овладев достаточно глубокими знаниями белой магии Атлантиды и связав её с поклонением светлым арийским богам, Геракл начала преподавать эту религиозную философию молодым мужчинам и женщинам, подданным королевства своего брата. Кроме того, она допустила в свои классы несколько младших жрецов тёмной атлантской веры, полагая, что это нанесёт смертельный удар по всё ещё могущественному духовенству. Однако вскоре, вопреки её планам, с трудом скрываемая ненависть к арийцам стала ещё сильнее.

Шли месяцы, ненависти становилось всё больше, и был сформирован заговор. Планировалось напасть на дом Альбирео, где жили сёстры Геракл и Алкиона, в то время, когда он сам отправится с Ваджрой в запланированную поездку в отдалённую часть страны. Духовенство также решило провести запрещённое празднество и сопроводить его жертвоприношениями более выдающимися, чем те, что совершались всегда. Они усердно распространяли слухи о том, что в районе, куда направлялись Ваджра и Альбирео, должно произойти восстание. Результатом этого искусно спланированного обмана было то, что Ваджра взял с собой основную часть своей армии, оставив сравнительно небольшой отряд под командованием Аркора для поддержания порядка и защиты своего дома.

Это было в 15937 году до нашей эры. Приближался день, вернее, ночь запрещённого праздника. Ранним утром разрозненные группы заговорщиков медленно двигались в направлении к дому Альбирео. Они объединялись в толпу, которая росла и уплотнялась. Но вот низкий лязгающий звук нарушил тишину: это зазвенел большой колокол храма, который давно уже не звучал и не мог больше звучать. Рёв толпы был ответом на медный зов колокола, и через мгновение мятеж разгорелся. Заговорщики, перебив охрану, прорвались к дому Альбирео, затем перед толпой неожиданно появилась тощая фигура атлантского верховного жреца Скорпиона. За его голову власти назначили хорошую цену, поэтому он долго скрывался в подземных склепах храма, о которых знали только посвящённые жрецы.

– Йа-Ули! Йа-Ули! – ревела толпа в религиозном экстазе, полагая его воскресшим из мёртвых. Его рот скривился в жёсткой усмешке, когда он повторно услышал своё имя. Повернувшись к толпе, он поднял руку, и крики прекратились.

– Дети Владыки Тёмного Лика, наш день пришёл! Сейчас вы увидите ненавистных жён варваров Севера, которые уничтожили нашу веру и закрыли храмы наших богов. Да будут они трижды прокляты! Но боги проснулись, они жаждут крови, и они её получат. Убивайте! Убивайте всех, кроме двух женщин, ибо они мои. Потому что я – жрец богов, которые пьют человеческую кровь и пожирают человеческую плоть. Сегодня ночью они утолят свою жажду, а их голод – закончится. Да будет так! Я сказал!

И он пошёл к дому, безжалостный, как смерть, и неумолимый, как воплощённая ненависть. При первой тревоге Аркор собрал всех своих людей, они бросились в коридоры и пытались удерживать лестницы. Ожесточённая, но безнадёжная битва закончилась их поражением. Преследуемый жрецами, возглавлявшими толпу, Аркор бросился к тайному проходу в дамские покои. Он отчаянно сопротивлялся, пытаясь преградить дорогу мятежникам. Но упал, получив множество ран, и верховный жрец, перешагнув через его тело, проследовал к своей добыче.

Илл. 13. Геракл и её сестра Алкиона в 28-й жизни.

Алкиона и Геракл совершали утреннюю молитву, когда шум ломающихся дверей возвестил их об опасности. Они поднялись – две высокие седовласые женщины – старшей из них было уже 60 лет. Дверь в комнату с грохотом распахнулась, и в проёме появился верховный жрец. Женщины повернулись к нему, выразив своим пристальным взглядом непроизнесённый вопрос о причине вторжения. Он закричал:

– Выходите, мерзавки! День вашей власти прошёл, приближается ночь вашей смерти! Выходите, Тёмные Владыки ждут. Я – посланник их мести.

Геракл, обняв сестру, сказала:

– Жрец, ты угрожаешь тем, кто не знает страха. Убирайся и не навлекай на себя смерть.

В ответ он грубо рассмеялся:

– Смерть, говоришь! Я здесь решаю, кому умирать, а не вы. Выходите! Вы в моей власти.

Он сделал жест жрецам, стоящим позади него, и они схватили женщин за руки, чтобы связать их.

– Не трудитесь! – сказала Геракл. – Мы не сбежим. Идём, сестрица, идём. Дочери нашего отца знают, как надо умирать.

Улыбаясь, Алкиона взглянула на сестру:

– Я тоже так думаю, дорогая.

Окружённые жрецами, они медленно двинулись вперёд по проходам, усыпанным трупами. Не дрогнув, они прошли сквозь беснующуюся толпу, осыпавшую их проклятиями. Мятежники яростно сжимали кулаки, когда они проходили, и разорвали бы их на части, если бы не жрецы, которых все боялись. Они медленно проследовали по городу к тому месту, где зияли распахнутые ворота храма с длинными рядами тёмных колонн, уходящих во мрак. В своих белых одеждах светлокожие сёстры смотрелись, как ангелы света среди мрачной толпы, состоящей из тёмнолицых людей, взметнувших вверх свои обнажённые чёрные руки. У ворот жрецы обернулись, и Йа-Ули сказал:

– Сегодня ночью, через четыре часа после захода солнца, ворота будут открыты. Пусть все дети Владык Тёмного Лика придут на свой праздник.

Илл. 14. Скорпион, возродившийся как Йа-Ули, в 28-й жизни.

Ворота с лязгом закрылись, и Геракл с Алкионой остались без какой-либо помощи.

Поначалу им не причиняли вреда и даже предложили дорогую еду и вино, но они не стали есть, а взяли лишь фрукты и молоко. Затем Йа-Ули начал их убеждать, пытаясь добиться согласия на участие в ночном поклонении Тёмным богам. Он обещал сёстрам, что после этого они вернутся домой. В действительности же он намеревался их убить сразу после участия в нечестивом ритуале, потому что жаждал увидеть их вероотступничество и, таким образом, укрепить авторитет своей собственной религии. Но его попытки натолкнулись на их непоколебимую волю, и наконец, он в гневе приказал жрецам отвести их в центр храма и оставить там на некоторое время.

Жутким и отвратительным было место, где их оставили. Мрачные формы виднелись сквозь сумрак: красные, чёрные, тошнотворно-серые. Тихие стоны, как будто от боли, приглушённо доносились до их ушей.

– Геракл, – прошептала Алкиона, – эти твари живые или мёртвые? Они заставляют меня содрогаться.

– Дорогая, я не знаю, но ни живые, ни мёртвые не могут причинить вред душе. – Они тихо беседовали в мрачной пещере, вспоминая о доме, мужьях, детях, а потом – о днях своего счастливого детства и о славных картинах прошлого.

– Я думаю, время пришло, – сказала Алкиона, – и мы снова увидим нашего дедушку.

– И Свет! – тихо сказала Геракл.

Было десять часов вечера, и плотная толпа заполнила огромное мрачное здание, благоговейно замерев в молчаливом ожидании. После поданного знака сестёр схватили и подняли на высокий алтарь на всеобщее обозрение. Неизвестно откуда зловеще засиял кроваво-красный свет, превратив ужасные фигуры в мрачное подобие жизни. Раздался звук разрываемой ткани – одежды двух женщин были сорваны, и прекрасные белые тела предстали обнажёнными. Слабый крик ужаса вырвался у них, но затем Геракл, гордо подняв голову, обняла сестру, стремясь оградить её от пристального взгляда грубой толпы:

– Позоря нас, люди, вы оскверняете своих матерей, – воскликнула она, а затем стояла молча.

– Посмотрите на них, прежде чем Тёмный Владыка насладится ими, – произнёс жрец. – Когда вы увидите их в следующий раз, он уже будет сыт.

Затем свет погас, и толпа вышла, чтобы ждать конца ритуала, который никто из живущих никогда не осмелился бы видеть, если хотел остаться в живых.

Как же нам рассказать о начавшихся затем ужасах? Из жертвенников, расположенных вокруг, вырвались языки пламени, когда жрецы, подведя к ним несчастных пленниц, начали бросать в огонь вырванные из их, ещё живых, тел куски плоти. Это продолжалось до тех пор, пока пламя не взметнулось высоко вверх. Затем они собрали в железные сосуды их кровь – её стали кипятить в больших железных котлах, чтобы затем вылить на расставленные вокруг статуи. Появились мерзкие твари: огромные пауки и чудовищные скорпионы, пожиравшие остатки изувеченных тел. Вскоре один за другим пробудились к жизни, начав шевелиться и соскальзывать со своих пьедесталов, непристойные формы. Они ползли к центру, где всё ещё продолжали стоять, обняв друг друга, Алкиона и Геракл.

– Бегите! Бегите! – закричали жрецы, – идёт Тёмный Владыка, его воинство уже здесь!

Толкая друг друга, они в безумном порыве бросились бежать, спасаясь от вызванных ими духов зла.

В темноте нарисовался гигантский Лик, образ невероятной силы и одновременно боли, гнева, невыразимой усталости и отчаяния. Появилась могучая рука, едва различимая, благодаря лишь собственному тусклому сиянию, как будто выкованная из раскалённого железа. Ужасные фигуры сгрудились вокруг алтаря, подняв свои разинутые пасти и мохнатые когти. Неожиданно раздался голос Геракл, громкий и ясный:

– Сурьядэва, Сурьядэва, Махапита, приди! О, приди!

И тогда среди всего этого ужаса воссиял тот самый Свет, который когда-то видели детские глаза, а под ним был сияющий образ Сурьи, которого они знали, с мягким взглядом и распростёртыми руками. Со слезами радости Алкиона рванулась к нему, но её тело безжизненно упало на алтарь. И тотчас все жуткие фигуры сморщились и остались лежать, как сброшенная змеиная кожа. Колонны развалились, стены пещеры рухнули, и тела сестёр обрели себе могилу под громадным храмом Владыки Тёмного Лика.

Той ночью в Пури царил страх и трепет, ибо землю разорвало землетрясение, а с моря нахлынула огромная приливная волна. Но те, кто сжался от ужаса, и те, кто, вспоминая двух сестёр, оплакивали их ужасную судьбу, ничего не знали о распростёртых руках, которые несли их домой, чтобы баюкать в колыбели, которая должна была стать Прибежищем мира. Они ничего не знали о Свете, обратившем в рай тьму того ада.

О мести Ваджры, когда он вернулся, и о горе Юпитера и Альбирео здесь нет места рассказывать. Всё это было очень-очень давно.

Жена Скорпиона

Индия, 15402-15323 г.г. до н.э.

29-я жизнь, муж – Скорпион

Следует напомнить, что в девятой жизни Сурья предсказал трагическую смерть, которой завершилась десятая, а также предсказал, что последующая жизнь будет характеризоваться великими препятствиями и испытаниями. С другой стороны, он обещал, что если испытания будут пройдены достойно, а препятствия преодолены успешно, то в результате будет достигнут определённый прогресс. В самом деле, помимо этого конкретного случая, мы можем принять за общее правило, что когда человек близок к тому, чтобы ступить на Путь, он, вероятно, проживёт несколько жизней, наполненных страданиями и неприятностями.

На это есть две причины. Во-первых, любая злая карма, оставшаяся у него, должна быть убрана с дороги как можно быстрее, чтобы она не помешала ему, когда наступит время завершающего усилия. Во-вторых, любые нежелательные качества должны быть быстро преодолены, чтобы можно было приобрести необходимые качества для дальнейшего продвижения.

В уже описанных нами жизнях наша героиня имела честь часто и тесно общаться с мужчинами и женщинами, которые теперь стали Учителями мудрости. И они способствовали тому, чтобы личным примером и помощью улучшить её характер. В этой же жизни, которая теперь перед вами, она с рождения находилась в грубом и злом окружении и была лишена помощи Учителей. Очевидно, это было необходимо для того, чтобы отработать некую плохую карму, и тогда выяснить, имеет ли она в себе достаточно силы и проницательности, чтобы разрушить порочную тенденцию, если за ней стоит весь авторитет религии, традиции и даже вся тяжесть родительского авторитета.

Итак, Алкиона возродилась снова в женском теле в 15402 году до н.э. в индийском округе Ауд, в Рахане. Её отец Цетус был священником религии, окружённой множеством тайн. Хотя сам он, несомненно, имел арийское происхождение, религия его, конечно же, была туземной, ибо она была одновременно слишком сложной и слишком варварской для жизнерадостных арийцев. Вполне возможно, она была зародышем, из которого затем возникло поклонение Кали, поскольку состояла, в основном, из тёмных ритуалов, посвящённых кровожадному женскому божеству. Во внешней стороне этого поклонения было немало безрассудной весёлости, в которой, однако, всегда присутствовала угрюмая нота мрака и страха. Проводилось множество тайных церемоний, на которые допускались только посвящённые, потому что там широко практиковались самые отвратительные обряды чёрной магии. Многие из этих церемоний проводились на языке, непонятном народу, но в то же время иногда, хотя бы частично, применялся санскрит.

Отец Алкионы вполне соответствовал своей религии, так как был человеком суровым, сдержанным и угрюмым, но, тем не менее, очень влиятельным. Предполагалось, что он получил многие свои способности посредством жертвоприношений и аскезы, и ему также приписывали готовность использовать их во зло самыми разными способами. Её мать Канцер не была злой, но всегда находилась в состоянии беспокойства и страха, которые быстро передавались её дочери. Алкиона была одиноким и напуганным ребёнком, хотя с ней не обращались дурно. А так как к внутренним службам её не допускали, она не имела никакого представления о бесчеловечности религии своих родителей. Однако угрюмая атмосфера, царившая в её семье, обеспечила ей несчастное детство.

Она росла без особого образования, и в её юности не было каких-либо важных событий, пока в шестнадцатилетнем возрасте она не встретила Поллукса, привлекательного, но легкомысленного парня, который сразу же ей понравился. Симпатия, кажется, была взаимной, и они полюбили друг друга. Алкиона, пребывая в мрачной атмосфере семьи, боялась объявить о своей любви, поэтому они встречались тайно, и со временем их отношения стали незаконно близкими. Через какое-то время Алкиона заявила своему возлюбленному, что ему пора готовиться к женитьбе, но он сказал, что это невозможно. Оказалось, что он не только принадлежал к другой религии, но также существовала давняя вражда между его семьёй и семьёй Алкионы.

Илл. 15. Алкиона в 29-й жизни.

Потребовалось немало времени для того, чтобы Алкиона убедилась, что её возлюбленный действительно бессердечен и жениться не собирается. Когда она, наконец, поняла это, она с отвращением отстранилась от него и рассказала всё своей матери, объявив о своём положении и поклявшись отомстить Поллуксу. Её мать была очень расстроена, но когда узнала, кто был любовником, сразу же сказала, что он из дурной семьи, потому что его отец таким же образом погубил её младшую сестру. Эта история ещё больше возмутила Алкиону, и как уже было сказано, она решила посвятить всю свою жизнь тщательно спланированной мести. Затем мать раскрыла ей секрет, что это можно сделать, прибегнув к тайным обрядам их религии. И поэтому Алкиона очень хотела быть посвящённой в эти тайны.

Пришлось рассказать всю историю отцу, который тоже был в бешенстве, ибо по обычаям того времени рождение внебрачного ребёнка обрекало его дочь на жизнь вдовы. Он сурово порицал её, однако одобрил намерение отомстить. Он раскрыл ей некоторые секреты их веры, которые произвели на неё глубокое впечатление, но в то же время сильно напугали, поскольку она должна была предаться кошмару, о котором было страшно даже подумать. Чтобы скрыть, насколько это было возможно, результаты близости с Поллуксом, отец настоял на её немедленном браке с дьявольским жрецом Скорпионом. Это был мужчина намного старше её, совсем неподходящего для неё типа, и он был медиумом для большинства самых отвратительных воздействий.

Она, конечно, с отвращением отвергла бы эти планы, но всё же была вынуждена принять их как необходимую часть мести, которой она решила посвятить всю свою жизнь. Её душевный настрой был таким, что она оказалась из-за постоянного воздействия злых астральных влияний практически в состоянии одержания, что считалось признаком большого прогресса в этой отвратительной религии. Получив от неё леденящую кровь клятву хранить тайну, мать раскрыла ей особенно отвратительный план мести, который, по её словам, гарантировал полный успех. Среди прочих жутких подробностей речь шла о преступлении, состоящем в принесении собственного ребёнка в жертву призываемому божеству. Из-за своей ненависти к Поллуксу она согласилась на это, потому что это был его ребёнок, но когда он родился, материнский инстинкт оказался сильнее, и она отказалась от запланированного убийства.

Многие церемонии уже были завершены, и дело оставалось за ужасной договорённостью, по которой при рождении ребёнка она должна была целиком посвятить его и себя службе этой отвратительной богине. Кульминационным моментом должно было стать убийство младенца на алтаре божества и произнесение определённых жутких заклинаний, в ответ на которые статуя должна была сойти с пьедестала и обнять просителя. В это время богиня перемещалась из статуи в тело идолопоклонника, который затем, как проводник божества, должен был поглотить жертву. Силой этой кошмарной трапезы вселившаяся сущность должна была дать телу почти те же силы, какими средневековые суеверия наделяли Руку славы: при приближении мстителя все двери распахивались, все живые создания не могли сопротивляться его воле, так что он мог мстить безопасно и даже оставаться незамеченным, поскольку богиня окутывала его мантией-невидимкой.

Движимая безумной яростью и почти непреодолимой силой окружения, Алкиона приступила к начальным стадиям этой отвратительной части чёрной магии. Но когда ребёнок родился, она почувствовала отвращение и отказалась продолжать церемонию посвящения. Её отец был чрезвычайно зол и высмеял её, как слабую и недостойную помощи и благосклонности богини. Он даже сказал, что ребёнок принадлежит уже не ей, а божеству, которому был предназначен, и требовал, чтобы он был отдан ему. Алкиона решительно отказалась от этого, совсем не боясь гнева своего ужасного отца. Он некоторое время с негодованием настаивал, но потом вдруг уступил, с усмешкой сказав, что богиня добьётся своего другим путём.

Вскоре после этого младенец заболел, и несмотря на все усилия Алкионы, его загадочная болезнь стремительно прогрессировала. Вскоре она сама заболела, переживая за ребёнка, а когда выздоровела, ей сказали, что ещё в начале её болезни младенец умер, и что его тело, как и всегда это делалось, было сожжено. Но она этому объяснению не поверила, и с тех пор к её страху перед отцом добавилась ненависть. Алкиона так никогда и не узнала, несмотря на свои подозрения, что её отец, из-за своего фанатизма веривший в то, что ребёнок принадлежит богине, и что её гнев обрушится на него, если он не исправит положение, ухитрился отравить слабым ядом сначала ребёнка, а затем и его мать. Как только она потеряла сознание, он забрал младенца и сам принёс его в жертву своему кровожадному божеству.

Человеческие жертвоприношения были обыденным делом при проведении тайных обрядов этого ужасного идолопоклонства. Тем не менее, посреди всех этих мерзостей виднелись некоторые проблески каких-то первоначальных лучших влияний, когда вера ещё не деградировала. Сама фраза, торжественно произнесённая жрецом в кульминационный момент человеческого жертвоприношения, казалось, содержала в себе слабое отражение лучших времён, поскольку первая часть её напоминала, хотя бы по тону, одну из Упанишад. Она звучала примерно так:

– Из земли – жизнь и кровь, но откуда – душа? Кто тот, кто держит ещё нерождённого в своих руках? Смотрители прошлого мертвы, и мы пришли им на смену. Во имя крови, которую мы предлагаем, услышь нас и спаси! Жизнь и кровь мы даём тебе. Спаси его душу и отдай её нам обратно.

Последние слова, видимо, указывали на то, что душа, а точнее, астральное тело приносимого в жертву должно быть отдано в их руки, чтобы стать одной из их кошмарных сущностей для одержания, стать одновременно и инструментом и, неким странным образом, предметом их выродившейся религии. Как мы уже сказали, большинство их заклинаний было совершенно невоспринимаемо и сильно напоминало те, что применяют негры в ритуалах вуду и обеах. В то же время, были определённые слова из санскрита, затерявшиеся в серии грубых восклицаний, произносимые с невероятной яростью, которая, несомненно, наделяла их ужасающей силой зла. Одной их особенностью было произнесение комбинации согласных, в которую по очереди вплетались все гласные звуки. Таким было слово «хрим» и восклицание «кшранг». Посреди всех этих грубых восклицаний появлялось пожелание зла на очевидном санскрите:

– Юшмамбих моханам бхавату, – и всё это завершалось весьма яростными проклятиями, которые, видимо, невозможно выразить ни в каком из известных алфавитов.

Бедная Алкиона влачила жалкое существование среди этого хаоса грязных кошмаров. Её муж был злым и коварным человеком, играющим на доверчивости людей, и часто пребывал в состоянии сильнейшей интоксикации от гашиша и какой-то разновидности опиума. Вскоре Алкиона начала горько жалеть о своём безумном желании мести, которое вовлекло её в эту сеть зла, но она слишком плотно в ней запуталась, чтобы суметь вырваться. Действительно, бывали моменты, когда проявлялось одержание, и она чувствовала, что месть была бы желанной и правильной. Вскоре её отец умер, и семья утратила часть своего влияния.

Однако, этот чудовищный родитель был ещё опаснее мёртвым, чем живым, поскольку он сосредоточил всю свою энергию в самой нижней части астрального плана и использовал для своей дочери особо злостную форму одержания. Она хорошо знала это влияние и была готова сопротивляться ему, но не могла найти способ, как это сделать, хотя её страдания из-за него были неописуемы, и вся её душа была переполнена крайним отвращением. Её мать и ещё три члена семьи женского пола находились в большей или меньшей степени под тем же пагубным влиянием, но для них всё это было само собой разумеющимся. Более того, они считали себя привилегированными и в каком-то смысле святыми, даже когда их захватывали с самым кошмарным намерением.

Помимо всех этих влияний имелся чрезвычайно сложный и хитроумный план на физическом уровне. Целые годы были потрачены на разработку коварных шагов по захвату Поллукса в сети семьи. Когда этот план, наконец, был осуществлён, он вместе со своим сыном Тифием оказался в их руках (он уже успел жениться, и у него появился маленький симпатичный мальчик). Мать Алкионы и другие женщины их семьи были полны злодейского ликования и объединились в необычного вида оргии ненависти, когда отец стал влиять на них сильнее, чем когда-либо раньше. Алкиона ощущала огромную силу этого объединения, которое её часто захватывало, так что она была не в силах сопротивляться. Но даже тогда она пребывала в состоянии ожесточённого протеста и негодования. Поллукса планировали отравить особо ужасным способом, и эту задачу доверили Алкионе. Она ничего не испытывала к нему, кроме отвращения, а поскольку в критический момент влияние её отца было почти что полным, то вряд ли можно было сомневаться, что преступление будет совершено, если бы не удивительно удачное потрясение, случившееся с ней в последний момент.

Когда она передавала чашку с ядом своей жертве, её внимание привлёк пристальный взляд ребёнка. Его глаза были точно такими же, как у отца, который когда-то был её возлюбленным, единственным лучом света в её мрачной жизни. В одно мгновение они напомнили ей о прошлом, а вместе с тем пришло осознание того, что она собиралась сделать, пребывая под ужасным принуждающим влиянием этой безумной религии ненависти. У неё мгновенно возникло отвращение: швырнув чашку на пол, она выбежала из дома, а затем ушла из города, одетая лишь в то, что на ней было в тот момент. Она была настолько охвачена ужасом происходящего, что даже не остановилась, чтобы подумать о том, что её ожидает, решив во что бы то ни стало навсегда покончить со всей этой дурной жизнью.

Неистовство её чувств прорвало чёрную пелену одержания, которое так долго господствовало над ней: наконец-то она полностью освободилась от пагубного влияния своего отца. Она бежала из города, не заботясь о том, куда ей направиться, лишь бы навсегда уйти от этой ужасной жизни. Непривычная к физическим упражнениям и свежему воздуху, она быстро устала, но всё же продолжала идти вперёд, каким-то образом поддерживаемая своей исступлённой решимостью. Денег она, конечно же, не имела, на ней была только домашняя одежда, но она не думала об этих вещах, пока не наступила ночь. Тогда впервые она осмотрелась и осознала, где находится. Она уже ушла далеко от дома, и почувствовав, наконец, сильную усталость и голод, направилась к большому загородному дому, который увидела поблизости.

Алкиона не представляла, что ей сказать, но к счастью, Ахиллес, хозяйка этого дома, была по-матерински доброй женщиной, которая была тронута состоянием странницы и приняла её с распростёртыми объятиями, а свои вопросы отложила, пока та не поела и не отдохнула. Затем понемногу вся история прояснилась, и со стороны доброй старушки сорвалось немало возгласов удивления и сочувствия по мере того, как она постепенно узнавала об ужасах мрачной демонической религии. Она отметила тот факт, что покинув дом, Алкиона потеряла своё положение в обществе вместе с правом на имущество, и сказала, что всё это ничего не значит, поскольку та убежала от ужасов и теперь должна посвятить себя радикальному и полному изменению своего отношения к миру и забыть о прошлом, как если бы оно было неприятным сном. Она со знанием дела заметила, что жизнь Алкионы началась заново с этого момента, потому что та и не жила нормально до сих пор, и обещала сделать всё, что в её силах, чтобы помочь ей в этой новой жизни.

Алкиона боялась, что её муж, дьявольский жрец, может потребовать её выдачи. Она знала, что идолопоклонники будут вне себя от ярости из-за того, что один из посвящённых в их тайны сбежал. Но смелая и сообразительная старушка заявила, что она не знает точно, как может действовать закон, но что она совершенно уверена в том, что не отдаст Алкиону ни её мужу, ни её родственникам. Она была твёрдо убеждена в том, что если дело дойдёт до короля, то будут разоблачены все гнусные действия демонопоклонников, и власти обязательно встанут на сторону Алкионы и спасут её от рабства, из которого она сбежала.

Алкиона была очень благодарна своей доброй защитнице. Находясь в состоянии полного истощения тела и ума, она с радостью согласилась оставить все дальнейшие обсуждения, по крайней мере, до завтра, чтобы отдохнуть в удобном помещении, отведённом для неё. Потрясение оказалось настолько тяжёлым для неё, что было бы вполне естественно ожидать какой-нибудь серьёзной болезни. Однако, ночью с ней произошло чудесное событие. Перед ней появился мужчина с властной внешностью и удивительно мягкой манерой держаться (это был Меркурий). Он успокоил и ободрил её, сказав, что ужасная жизнь, которой она жила до сих пор, имеет два аспекта, о которых она ничего не знает. Во-первых, благодаря своим ужасным страданиям, она рассчиталась с непогашенными долгами за свои прошлые жизни и тем самым расчистила себе путь для дальнейшего продвижения. Во-вторых, вся эта жизнь имеет характер испытания, чтобы можно было определить, достаточно ли на нынешнем этапе сильна её воля, чтобы прорваться через чрезвычайно сильное окружение зла.

Он поздравил её с успехом, отметив решительность, с которой она вырвалась на свободу, и предсказал ей быстрый прогресс в будущем. Он сказал, что ей предстоит долгий путь, но также обрисовал возможность выбора из двух вариантов: это или медленная, но лёгкая дорога, которая как бы вьётся вокруг горы, или же более короткая, но крутая и неровная тропа для тех, кто из любви к Богу и человеку готов посвятить себя благополучию своих братьев. Он сказал, что у неё есть возможность выбрать в будущем второй вариант, и если она пойдёт по этому пути, работа будет трудной, но и награда будет великолепной. Это событие произвело на неё глубокое впечатление, и она никогда не забывала слова наставника, никогда не теряла энтузиазма, с которым выбрала вторую из альтернатив, предложенных ей.

На следующее утро она рассказала о своём видении доброй хозяйке дома, на которую это произвёло глубокое впечатление, потому что у неё самой был подобный случай. Эффект был заметен даже на физическом плане, поскольку Алкиона чувствовала себя лучше, чем можно было ожидать. Её умерший отец продолжал сильно досаждать своими постоянными попытками восстановить прежний контроль над ней. Однако она, задействовав все свои ресурсы воли, решительно отразила его притязания со всей доступной ей энергией и без малейших колебаний и компромиссов. Она понимала, что пытаясь вот таким образом сопротивляться одержанию, можно умереть, но отступать не собиралась. Эта борьба продолжалась с небольшими перерывами многие месяцы, и каждый раз, когда она начиналась, Алкиона представляла себе лицо героя своего видения, чтобы набраться сил, вспоминая его слова.

Всё это время она оставалась у своей доброй хозяйки, которая даже слышать не хотела о том, чтобы Алкиона отправилась куда-то ещё или попыталась хоть как-то прокормить себя. Если не учитывать постоянное астральное давление отца, у неё не было никаких проблем, поскольку на физическом плане её муж не пытался начинать поиски пропавшей жены. Судя по всему, её семья каким-то образом поверила в то, что она погибла, потому что появились слухи, что нашли тело женщины, похожей на Алкиону. Хозяйка была уверена, что это боги направили к ней Алкиону и поручили заботиться о ней. Алкиона была очень благодарна за эту заботу и пыталась всеми способами оказаться полезной. Она начала изучать традиционную арийскую религию, которая показалась ей после всех прошлых ужасов очень привлекательной. Она уделяла много времени её изучению и вскоре знала о ней гораздо больше, чем сама хозяйка.

Похоже, в то время мало кто занимался писательством, но она получила большую помощь и наставление от Веги, брахмана, когда он познакомился с ней во время визита, который он нанёс её хозяйке. Он заинтересовался ею и был глубоко тронут рассказом о её прежних страданиях. Он научил Алкиону ряду гимнов, некоторые из которых были очень красивы и высоконравственны. Его жена Аурига тоже хорошо помогла Алкионе, поскольку сама очень интересовалась религиозной тематикой. Спустя год умерший отец прекратил попытки каким-либо образом восстановить своё влияние, и Алкиона наконец-то почувствовала, что все связи с прошлой кошмарной жизнью полностью оборвались. Она стала казаться ей воспоминанием о некой прошлой инкарнации и вскоре настолько отдалилась, что все её подробности стали окончательно забываться.

После того, как влияние отца полностью исчезло, она испытала огромное удовлетворение, и ей захотелось ещё раз увидеть во сне проповедника, явившегося ей в первуюночь после побега. Он поздравил её с вновь обретённой свободой и пообещал помощь и защиту. Кроме хозяйки дома Алкиону полюбили и другие члены её семьи, как и их друзья. Она стала в доме практически своей, вернее, заняла место дочери, которая вышла замуж и покинула усадьбу. Казалось, что все в этой семье забыли о том, что она им не родственница, и когда её старая благодетельница умерла, ей предложили одинаковую с остальными долю наследства. Сначала она протестовала против этого, но её стали убеждать с предельной искренностью. В конце концов, она согласилась на небольшую часть имущества и ещё несколько лет продолжала жить в этой семье.

Настало время, когда в семье подросло второе поколение, и потребовалось больше места, поэтому Алкиона перешла в дом поменьше, где жила молодая пара, Сигнус и Ирида, для которых она стала, незаменимой помощницей. Её интерес к религии не ослабевал, и вскоре она узнала всё, что её знакомый брахман мог рассказать, но она страстно желала больших знаний. Брахман, понимая, что он не может ответить на все её вопросы, рассказал об одном святом, который мог это сделать, если он ещё был жив. Об этом человеке он говорил с величайшим почтением, потому что всё, что он знал, он получил от него. Брахман понимал, что мог бы узнать ещё больше, если бы у него были способности постичь ту мудрость, которой владел его учитель.

Он так искренне и с таким восторгом говорил о своём учителе, что после долгих консультаций Алкиона решила отправиться на поиски этого человека, что было для неё совсем непросто, учитывая её далеко не молодой возраст. Путь был не близкий, и поскольку брахман уже давно ничего не слышал о своём учителе, не было никакой уверенности в том, что последний будет на своём прежнем месте. Однако, Алкиона всё же отправилась в это довольно необычное паломничество, а брахман Вега в последний момент решил оставить свою работу и сопровождать её. Таким образом, они отправились вместе, взяв с собой только пару слуг, одним из которых был наш старый знакомый Борей.

После многих приключений и более чем месячного пути они добрались до храма, которым руководил учитель Веги, и к своей великой радости они узнали, что он ещё жив. Они попросили аудиенции, и Вега был вне себя от счастья снова пасть к ногам своего лучшего наставника. Затем он обернулся, чтобы представить Алкиону, но с изумлением увидел, что она смотрит на учителя с невыразимым удивлением и благоговением, в то время как он, в свою очередь, улыбается ей, как будто они уже были знакомы. После нескольких слов объяснений стало понятно, что этим учителем был Меркурий – человек, который дважды появлялся в её видениях. Это открытие придало делу совершенно новый оттенок и связало их воедино, как старых друзей.

С этого момента для Алкионы началась счастливая жизнь, поскольку на все её вопросы нашлись ответы, и все её искренние желания были исполнены. Учитель рассказал ей о далёком будущем, когда она будет знать гораздо больше того, что могла узнать сейчас, и должна будет передавать это знание другим ради помощи миру. Но он также сказал, что для этого потребуются многие качества, которыми она ещё не обладает, что у неё остаётся ещё много кармы, от которой предстоит избавиться. Ради этого она должна стремиться забыть о себе для блага людей, и только тогда её усилия приведут к успеху и миру. Вега решил послать за своей семьёй, чтобы остаться вместе с учителем до конца своей жизни. Алкиона с радостью поступила бы также, ибо между ними возникла глубокая симпатия. Однако учитель сказал, что её предназначение – в другом, потому что ему самому уже недолго оставаться на физическом плане, а она должна быть с семьёй, которая помогла и спасла её.

Итак, по прошествии примерно года она с сожалением распрощалась с ним и отправилась обратно к своим старым друзьям, которые были сердечно рады её возвращению. Остаток своей жизни она провела спокойно и счастливо, помогая детям и внукам тех, кто был так добр к ней.

Алкиона приобрела широкую известность, благодаря своим замечательным знаниям религиозных аспектов, с ней советовались даже местные жрецы и брахманы. Таким образом, жизнь, начавшаяся среди ужасов и потрясений, закончилась тишиной и миром. Когда она скончалась, о ней искренне сожалели все, кто её хорошо знал и любил.

Тайное братство

Индия, 14551-14460 г.г. до н.э.

30-я жизнь, муж – Нептун

Это воплощение Алкионы имело место снова в индийском округе Ауд, в Калипе. Она была женщиной из касты брахманов, вернее, из прослойки, которая впоследствии стала кастой брахманов. Это был период, когда каждый глава семьи являлся в своём доме священником. Он был обязан лично исполнять для своей семьи большинство церемоний, для которых в наше время необходимо прибегать к помощи специально обученного священнослужителя. Предполагалось, что каждый домовладелец должен знать все необходимые обряды, однако были также и те, которые этого не знали и поэтому часто нуждались в помощи более обученных соседей. Это подготавливало основу для появления особого класса людей, которые занимались исключительно церемониями. Таким образом, создавался порочный круг, когда люди, занимавшиеся такой работой быстро сообразили, что в их личных интересах – множить и усложнять церемонии, чтобы другие были вынуждены прибегать к их помощи для правильного проведения этих церемоний.

Алкиона была дочерью Лео, семья которого занималась в довольно больших масштабах земледелием, но также имела крупные стада животных. Он был одним из тех, кто считался разбирающимся в церемониях, и он редко в делах подобного рода обращался за помощью. Его религия весьма напоминала поклонение персонифицированным Шиве, Вишну и Брахме и не имела при этом никакого отношения к философии. Тем не менее, была вполне заметна связь с современным индуизмом.

Мы видим, что эта религия включала в себя приношение множества жертв различным силам природы, и по крайней мере, некоторые из её ритуалов выглядят как прототипы нынешних. Жертвы приносились ради умершего отца его старшим сыном, и этот ритуал состоял из двух частей или имел две разновидности, одна из которых заключалась просто в предложении какой-либо пищи для умершего, а другая была связана со своего рода подкупом, чтобы умилостивить существ, которые в противном случае могли бы беспокоить или даже охотиться за покойником. У них также была церемония, напоминающая современный ритуал дарения шнура, что-то вроде посвящения мальчика в церемонии своего класса, хотя при этом мы не заметили никакого дарения. Фактически у них было три таких ритуала посвящения: в возрасте 7, 14 и 21 года. Первый из них был простой подготовкой и имел личный характер, второй был продолжением первого, но проводился с большей тщательностью, и лишь третий давал возможность стать священником.

Алкиона ещё с детства стала проявлять живой интерес к церемониям. Будучи ребёнком, она до некоторой степени обладала способностью ясновидения, и её интерес к церемониям можно объяснить тем, что она видела их эффекты, наблюдала за призываемыми сущностями, которых считала скорее участниками своих детских игр, чем грозными божествами. Её старший брат Уран тоже интересовался ритуалами и, хотя не был ясновидящим, верил своей сестре, когда она описывала ему то, что наблюдала сама. Будучи детьми, они постоянно спрашивали своего отца обо всех этих вещах, но он не мог ответить на их вопросы. Когда же они подросли, то отчасти разочаровались в религии того времени и постоянно искали ответ на общие вопросы, которым в то время не уделялось внимания. Фактически, они искали нечто похожее на зачаточную теософию, некую систему, которая бы содержала и объясняла отдельные, явно противоречивые утверждения, которые им приходилось слышать.

Брат и сестра часто уходили куда-нибудь вдвоём, чтобы обсудить эти запутанные вопросы. Уран владел способностью убеждать лучше, чем Алкиона, потому что был старше, зато у неё было больше интуиции, поэтому она могла прийти к такому решению, до которого Уран с его интеллектом дойти не мог. Остальные члены семьи, включая отца Лео и мать Орфей, считали Алкиону и Урана оторванными от жизни чудаками, а их рассуждения – бесполезными. Таким образом, они постоянно искали чего-то, что могло бы дать им возможность решить их проблемы, но никто их не понимал. Рассказывали, что где-то в горах, в труднодоступном месте есть некое сообщество, или братство, занимавшееся подобными вопросами, но поскольку они были людьми не только другой расы, но и другой веры, арийцы их презирали и даже ненавидели.

Иногда старшие члены семьи, слыша дискуссии брата и сестры, снисходительно говорили, что им надо пойти и поучиться у этого братства. Эта мысль, высказанная несомненно случайно или в шутку, их не покидала, и наконец, они пришли к идее, что им следует посетить братство, несмотря на сильное предубеждение их собственной расы. Они обсуждали это наедине вновь и вновь и постепенно пришли к решению, что когда Уран достигнет совершеннолетия, они отправятся на поиски этого сообщества. И тогда либо убедятся, что его презирают не без основания, либо обнаружат, что они действительно могут научиться тому, чего высокомерные арийцы не знают.

Вскоре после того, как старший брат достиг совершеннолетия, он объявил о своём намерении отправиться в путешествие и взять с собой Алкиону. Это, конечно же, вызвало в семье протест и противодействие, особенно со стороны матери. Как Уран, так и Алкиона уже готовились к созданию своих семей, или вернее, таковыми были планы их отца, но Уран, который был во всём прочем здравомыслящим и хорошим сыном, заявил, что его согласие на брак будет зависеть от того, разрешат ли ему перед этим отправиться в путешествие и взять с собой сестру. Как уже было сказано, мать и другие родственники решительно возражали, но отец решил так:

– Пусть идут и сами во всём убедятся. Во-первых, они вряд ли найдут эту общину и тогда после долгих безрезультатных поисков успокоятся и вернутся домой. Во-вторых, если даже это братство существует, и они его найдут, они сразу же поймут, что там нет никаких новых знаний, которые можно было бы перенять. Тогда, осознав глупость своих мечтаний, они вернутся домой и займутся обычными делами.

Мысль о том, что молодая девушка может отправиться в столь рискованное путешествие, противоречила традициям того времени. Но так как двое энтузиастов были неразлучны, а сестра заявила, что брат не должен идти без неё, и поскольку сам он сказал, что, действительно, без неё он никуда не пойдёт, глава семьи, наконец, прервал споры, объявив о своём позволении.

Брат и сестра отправились в путь по густонаселённой части страны, переходя без особых трудностей и приключений из деревни в деревню. По дороге они спрашивали о предполагаемой общине. Некоторые считали её мифом или говорили, что, возможно, когда-то такая община и была, но банды мародёров разогнали или даже убили всех её членов. Другие заявляли, что она всё ещё существует, но совсем ничего не могли сказать о том, где она может находиться, и что за люди там живут. Однако, с продвижением вперёд слухов о существовании этой общины становилось больше, чем заявлений о том, что её нет, и когда они подошли к подножью гор, у них уже было что-то вроде точного направления.

С этого момента у них начались приключения, поскольку деревни попадались редко и в труднодоступных местах. И хотя Алкиона была хорошо подготовлена физически и в этом почти не уступала своему брату, всё же путешествие по горам оказалось для неё тяжёлым испытанием. Таким образом, прошло несколько недель, прежде чем она достаточно адаптировалась. Сведения о братстве становились всё более определёнными, но также и менее оптимистичными, поскольку стало понятно, что строгая изоляция была одним из важных законов сообщества. Более того, ни одна женщина не имела права находиться на его территории. Это звучало неутешительно, но Алкиона, решив довести дело до логического конца, сразу же предложила найти место в какой-нибудь деревне у подножья гор, где она могла бы оставаться, пока её брат не проникнет в секретные места и не изучит тайны братства, конечно, при условии, что он пообещает по возвращении поделиться всеми этими знаниями. Уран, однако, даже слышать об этом не хотел и решил, что они либо будут вместе, либо вообще никуда не пойдут. Он сказал, что ничего не желает узнавать из мудрости братства, если это знание нельзя будет передать любому честно стремящемуся. Их мужество и выносливость подверглись весьма жёсткой проверке во время этого путешествия: их поджидали нужда, лишения, стычки с дикими животными, кроме того, они два раза сбивались с пути.

Илл. 16. Алкиона в 30-й жизни.

В конце концов, они достигли желанной цели и обнаружили, что это давно обсуждаемое ими сообщество действительно существует на физическом плане. Братство расположилось в уединённой долине, находившейся высоко в горах, и было очень хорошо защищено природой от любой возможности нападения или даже обнаружения теми, кто не был знаком с местностью. В центре долины стояло большое строение, чем-то напоминающее крепость. Там была резиденция главы общины, а также обеденный зал и зал для встреч. Вокруг без какого-либо порядка стояли каменные дома или, скорее, хижины, построенные братьями, которые присоединились к общине. Эта община, или монастырь, называлась Кухупан (очевидно, атлантское имя) и почти полностью состояла из людей высшей атлантской расы, и лишь двое или трое среди них были арийцами. Они жили полумонашеской жизнью, проводя большую часть времени в медитации и учёбе. Каждый из них брал на себя часть обязанностей по возделыванию земли и выращиванию зерна и фруктов, за счёт чего они поддерживали своё существование.

Наконец, брат и сестра подошли ко входу и попросили, чтобы их впустили. Понятно, что им в этом было отказано, однако, Уран, сказав, что они прошли сотни миль в поисках мудрости, которую могла дать им только эта община, потребовал, чтобы его представили их главе. После некоторой заминки стражники согласились, хотя ранее уверяли, что пытаться войти совершенно бесполезно. Сдержанная, но решительная настойчивость Урана, в конце концов, привела их к желанной встрече, и они предстали перед Вестой, главой братства, человеком почтенной и достойной внешности, с чрезвычайно проницательным и острым взглядом. Они совершенно откровенно рассказали ему свою историю, сообщив, что не желают отказываться от своей веры, но хотели бы получить информацию, которую их религия была не в состоянии дать им, а так как они услышали о славе и учёности этого монастыря, то решили пройти весь этот путь в надежде, что им будет позволено приобщиться к ним.

Уран так хорошо изложил свою позицию, что глава общины, в конце концов, разрешил ему пройти обучение, но долго не соглашался на допуск Алкионы, поскольку ни одной женщине никогда не разрешали проживать на территории монастыря. Уран, однако, бескомпромиссно заявил, что или их допустят вдвоём, или же – никого из них. Сама же Алкиона, когда её расспрашивали, показала настолько разумный интерес к религиозным вопросам, что, в конце концов, настоятель монастыря уступил, хотя и опасался, что присутствие женщины может усложнить жизнь братьев, несмотря на всё доверие к ним. Брату и сестре отвели свободную хижину, на Алкиону же были наложены определённые ограничения, которые она посчитала абсолютно нелепыми. Однако, она согласилась бы и на более строгие условия ради тех знаний, которые рассчитывала получить.

Илл. 17. Жизнь 30: Марс – дочь Беллы.

Как только всё определилось, настоятель сам захотел научить их тому, что знал и вскоре обнаружил, что они оба достойны любой помощи, которую он мог бы им оказать. Для них соприкоснуться с чем-то из знаний и науки Атлантиды было – как открыть новый мир. Хотя арийцы в то время были очень воинственны и имели немало своих оригинальных идей, они не были высокообразованными людьми ни в области науки, ни в области философии. Брат и сестра вскоре обнаружили, что все вопросы, которые они раньше обсуждали, уже давно серьёзно изучены в Атлантиде, и что монахи обладают определённой системой знаний, которая далеко выходит за пределы того, о чём они только мечтали.

Всё это доставляло им чистейшее наслаждение, и они поглощали каждую крупицу знаний, какую только могли получить от любого из братьев. Предложенная им система имела много точек соприкосновения с современной теософией, и кроме того, в монастыре было много сокровенных книг со стихами, которые наполняли их восторгом и благоговением, так как подобные книги ещё не были распространены среди их народа. Они искренне желали стать кандидатами, но настоятель был против этого. Он сказал, что Алкиона не имеет на это абсолютно никакого права, а Уран может получить его только через много лет. Всё же ему позволили оказывать помощь общине в качестве своего рода платы за гостеприимство. Так прошло несколько наполненных учёбой счастливых месяцев.

К несчастью, смутные опасения настоятеля вскоре подтвердились, поскольку, несмотря на маскирующую вуаль, некоторые из его молодых учеников начали засматриваться на Алкиону, и более того, сама Алкиона, несомненно, была небезразлична к их нескрываемому, хотя и молчаливому, восхищению. Всё же, справедливости ради, следует отметить, что её голова была настолько занята новой философией, что прошло некоторое время, прежде чем она стала воспринимать их чувства. Когда же она освоилась и начала смотреть по сторонам, последовало неизбежное продолжение. Старый настоятель очень рассчитывал на маскирующую вуаль и на расовые различия. Однако, по крайней мере, одному из молодых атлантских монахов удалось увидеть Алкиону без вуали, и оказалось, что обаяние прекрасной арийки сильнее его расовых предрассудков. Ситуация быстро дошла до того, что они начали тайно встречаться, но об этом вскоре стало известно, что привело к большому скандалу. Алкиона вместе с братом и заблудшим молодым монахом Нептуном предстали перед настоятелем, и он немедленно изгнал их из монастыря, потому что, хотя он и полюбил двух пришельцев, всё же своя община была ему дороже.

Какой бы ни была привязанность Урана к сестре, он был чрезвычайно возмущён. И как только они вышли из долины, набросился на молодого монаха, которого считал причиной их изгнания. Между молодыми людьми произошла стычка, в которой они оба пострадали. Алкиона, оказавшись хозяйкой положения, назвала их глупцами, поскольку было понятно, что их интересы совпадают. Она сказала, что очень сожалеет, что её действия привели к их изгнанию, но по её мнению, всё произошло в полном соответствии с природой. Затем она сказала, что они могут более естественно, чем в той общине, жить во внешнем мире, продолжая изучать философию, которая стала руководящим принципом их жизни.

Чувство здравого смысла, в конце концов, заставило её брата согласиться с этим, а молодой монах был не против помириться, так что Алкиона, хотя и с трудом, привела молодых людей в ближайшую деревню. Она сама обработала их раны и делала для них всё, что было в её силах, но лишь в деревне они смогли получить необходимую помощь, отдых и пищу. Там они пробыли недолго, решив, что для них будет лучше уйти подальше от монастыря. Молодой монах очень хотел добраться до какого-нибудь уголка страны, где о его изгнании никто не будет знать. Он ни о чём не жалел, поскольку пошёл на это ради любви, и Алкиона хорошо заботилась о нём. Она полагала, что не может вернуться домой с мужем, принадлежащим к презираемой расе, особенно с учётом того, каким образом она его заполучила. Уран же решил связать с ними свою судьбу, по крайней мере, на первое время.

Поскольку у них не было никаких средств к существованию, им пришлось начать работать. Уран хорошо знал практическое земледелие, тогда как Нептун, несмотря на силу и упорство, не знал ничего, кроме того, чему научился в монастыре. Вскоре они познакомились с фермером, которого звали Ирен. Он был уже стар и поскольку не имел детей, нуждался в работниках для помощи на своём участке. Таким образом, они постепенно добились признания, которое вначале было скромным, но постепенно укреплялось. По мере того, как они узнавали его ближе, старый фермер оказался добрым и порядочным и вскоре выделил им определённую долю своей фермы. Здесь они вполне счастливо жили и работали несколько лет, постепенно завоёвывая себе почёт и уважение.

Алкиона стала хорошей домохозяйкой, и у неё родились несколько детей. Хотя она никогда не теряла интереса к философским и религиозным вопросам, теперь у неё было мало времени на подобные занятия, так как семейные дела требовали много внимания. Она водила своих детей на арийские религиозные церемонии, а также прививала им благородную философию древней Атлантиды. Таким образом, она в какой-то степени предвосхитила более позднее развитие того индуизма, который принял Веды и Упанишады. Среди друзей Алкионы был молодой сосед Сигнус, который восхищался ею и очень уважал её мнение по вопросам религии. Он и его жена Мицар многие годы были близкими друзьями её семьи.

Тот факт, что Алкиона и её муж принадлежали к разным расам, вовсе не выводил их за пределы ни одной из этих рас. Напротив, он скорее приводил к обратному, поскольку позволял им заводить друзей из разных рас. Оказалось, что их дети, когда подросли, вобрали в себя лучшие качества обеих рас вместо того, чтобы взять худшие, что часто, к сожалению, бывает в случае смешанных браков. Ясновидение Алкионы стало затухать с возрастом и почти полностью исчезло после свадьбы, хотя чувствительность и интуиция остались. Ясновидение время от времени проявлялось, по крайней мере, у одного из её детей, и во всяком случае, воспоминание о нём всегда было для неё драгоценным фактом. Оно позволяло ей осознавать гораздо острее, чем это было бы в противном случае, реальность невидимого мира, который всегда рядом с нами.

Примерно через двенадцать лет после их изгнания из монастыря до них дошли вести, что настоятель долгое время терпеливо, но безуспешно наводил о них справки. Чувствуя себя в полной безопасности по отношению к настоятелю, они немедленно послали курьера, чтобы заявить о себе. Оказалось, что целью долгих поисков настоятеля было донести до них определённое послание. Его учитель Меркурий, которого он глубоко уважал и который являлся ему астрально (но ни разу не явился физически), сказал ему, что он ошибся прогнав их, поскольку проступок Алкионы и молодого монаха хотя и был непростителен, всё же был вызван телесными причинами. В то время как искреннее стремление к мудрости принадлежало внутреннему человеку, и в далёком будущем оно станет очень ценным, причём не только для них самих, но и для помощи многим другим. Поэтому настоятель решил исправить свою ошибку и пригласить их обратно, чтобы они продолжили обучение в общине.

Это приглашение, конечно же, было сделано в неведении о том, что у них давно уже есть семья. Алкиона и её муж понимали, что не могут принять его, поскольку их долг как родителей был теперь превыше всего. Уран, однако, решил нанести визит в монастырь, чтобы поблагодарить настоятеля, пославшего им это сообщение, за любезность и попросить у него копию одной из священных книг. Пробыв несколько месяцев в монастыре, он вернулся с этой ценной книгой и с дружескими пожеланиями и благословением Весты.

Вскоре после этого старый фермер Ирен, на которого они поначалу работали, ушёл из жизни, оставив им за годы преданной работы почти всё своё поместье, за исключением небольших участков, уже обещанных дальним родственникам. Таким образом, семья обосновалась капитально, надолго обеспечив своё будущее. Их дом стал чем-то вроде религиозного центра, поскольку философское учение, преподаваемое ими, было ценным дополнением к обычному поклонению природе, которое здесь было распространено. Муж Алкионы Нептун и брат Уран умерли раньше неё, и хотя она горевала по этому поводу, её дети по-прежнему были с ней. Она мирно ушла из жизни в возрасте 91 года.

Дочь Меркурия

Посейдонис, 13651-13569 г.г. до н.э.

31-я жизнь, муж – Сириус

На этот раз мы перенесёмся в южную часть большого острова Посейдонис, расположенного посреди океана, который сейчас называется Атлантическим. Алкиона возродилась среди горцев из подрасы тлаватлей в 13651 году до н.э. Её отцом был Меркурий, священник Солнца, дальний родственник правителя страны. У неё было счастливое детство, потому что отец был очень добрым и отзывчивым, и кажется, понимал детей лучше, чем средний родитель его возраста, поэтому Алкиона очень любила его. Основной религией тогда было поклонение Солнцу, хотя обожествление различных сил природы также было распространено, кроме того, почитали как богов некоторых святых из далёкого прошлого. Маленькая Алкиона очень интересовалась храмовыми церемониями, так как они производили на неё большое впечатление, и она хотела посвятить свою жизнь церкви. Там для женщин открывалось два пути: либо стать обычной монахиней – ясновидящей при храме, либо присоединиться к чему-то вроде гильдии, состоящей из замужних женщин.

С одобрения отца Алкиона с 16 лет готовилась на роль ясновидящей. Различные практики медитации, предписанные девочкам, по-видимому, оказали на неё значительное влияние, и отец надеялся, что она быстро продвинется вперёд. Однако ещё до того, как закончился первый год её испытания, в её жизни появился симпатичный молодой человек (это был Сириус), и она в него сильно влюбилась. О нём ничего не было известно: никто не знал ни кто он такой, ни откуда взялся. В те времена это считалось поводом для отказа потенциальному жениху, несмотря на то, что он хорошо выглядел и не был беден. Она увидела молодого человека на церковной службе, и они сразу же странным образом ощутили влечение друг к другу, так что он начал искать поводы встречаться, что было непросто, потому что она постоянно находилась в храме. Молодой ухажёр, однако, сумел поговорить с ней, причём неоднократно, и их странная дружба быстро переросла в страстную любовь.

Поначалу Алкиона ничего не сказала отцу, но он сам догадался и задал ей несколько вопросов, после чего она призналась, что церковная служба уже не является для неё главным делом. Отец был несколько разочарован, но тем не менее, отнёсся к этой новости по-философски. Он дал ей несколько разумных советов, сказав, что бесполезно посвящать себя служению божеству, если нет абсолютной уверенности в собственном призвании и что, в конце концов, она могла бы служить Солнечному богу не так, как собиралась, но столь же искренне и благородно, если бы следовала велениям своего сердца. Однако, он захотел увидеть молодого человека, и рассказ последнего о себе его явно не удовлетворил, поскольку тот мог лишь сказать, что был благородного происхождения, вполне равного тому, что было у его любимой, но что его рождение окутано тайной, которую он не желает раскрывать. К тому же он не поддерживал связь со своей семьёй и зарабатывал на жизнь охотой, что ни в коем случае не было его призванием. Он был симпатичен священнику, хотя тот и отверг его из-за неприспособленности к повседневной жизни. Меркурий прямо сказал, что хотя Сириус ему и понравился, он не считает возможным выдать свою дочь замуж за человека, окутанного такой тайной и не имеющего постоянных средств к существованию.

Молодой человек был сильно обескуражен, хотя и не мог не согласиться с тем, что это справедливо. Он был твёрдо убеждён, что тайну своего происхождения, которая касалась не только его, раскрывать не имеет права. Поэтому всё оставалось по-прежнему, и Меркурий с сожалением запретил Алкионе встречаться с ним. Однако её любовь была столь сильна, что она, наверное, закрыла бы глаза на его странности и сбежала с ним, если бы не сильная привязанность и доверие к отцу, который убедил её в своей правоте. Она разрывалась между двумя чувствами и сильно страдала из-за этого.

В это время правитель тлаватлей Аластор воевал с толтекским королём Короной – непомерное требование дани со стороны последнего превратило давно тлеющую между ними неприязнь в открытую ненависть. Из-за намного превосходящей дисциплины и военного искусства в армиях сюзерена, жителям гор было непросто встретиться с ними в открытом бою. Однако король Аластор хорошо знал свои земли, а его сын Урса убедил его заманить большую толтекскую армию в долину, чтобы затопить её из скрытого водохранилища. В честь этой победы был устроен праздник с большим народным ликованием. Между тем распространились слухи о подозрительном пришельце, и спустя несколько дней Сириус был арестован и доставлен к Аластору. Во время допроса он рассказал свою историю, которая оказалась романтичной, хотя и весьма неординарной.

Старик Аластор был весьма педантичным, но невероятно глупым человеком, и из-за этих особенностей его характера всё в его семье пошло наперекосяк. Его сын Урса был буйным юношей, который привык жить, как ему нравилось, без оглядки на других. У него была младшая сестра Орион, которая ещё с детства сильно к нему привязалась. Они всегда были вместе, и он заставлял её делать что угодно, как это обычно бывает у братьев с младшими и преданными сёстрами. Они росли, отношения между ними оставались, как и прежде, но однажды они стали незаконно близкими. Об этом узнали, и случился скандал, поскольку даже в прежние времена, когда на такие вещи смотрели проще, подобные отношения считались недопустимыми. Когда дело дошло до Аластора, он повёл себя глупейшим образом, показав образец спартанского правосудия, и вместо того, чтобы решить проблему мягко и с пониманием, прогнал сына из страны, а дочь приговорил к смертной казни. Однако Урса не собирался заканчивать свои развлечения так просто. Ему удалось сбежать от отцовских стражников, затем он освободил сестру и вместе с ней скрылся в лесу на окраине королевства, сумев обмануть погоню. В лесу они жили несколько лет, и у них родился сын Сириус и дочь Вега. Урса нанёс вокруг талии Сириуса татуировку в виде красной змеи, которая отметила его как наследника престола. Эта странная семья жила в лесном уединении довольно благополучно, но через какое-то время Урса начал тосковать по прежним развлечениям и своему положению при дворе, которого он лишился.

Будучи неисправимым эгоистом, Урса без колебаний бросил семью и добрался до порта, изобразив прибытие из другой страны. Вскоре он встретился с отцом, который простил его и восстановил в качестве наследника престола. Стремясь обеспечить преемственность власти, Аластор вскоре устроил для Урсы женитьбу, на которую тот согласился, ничего не сказав о брошенной в лесу семье. Действительно, при возвращении он дал понять отцу, что не принимал никакого участия в побеге сестры и ничего не знает о её судьбе. Его новая жена Геспер вскоре родила ему сына Поллукса, и этому ребёнку тоже нанесли татуировку со змеёй, потому что, если бы Урса не позволил этого сделать, сразу бы возникло подозрение. Его новая жена, однако, оказалась неуживчивой, и он часто с сожалением вспоминал свою прежнюю жизнь в лесу. Однажды, когда Урса был на охоте, он отделился от своих товарищей и пошёл посмотреть на хижину, в которой жил со своей родной сестрой, как с женой, но никого там не обнаружил.

Орион прожила в лесу много лет, благополучно воспитывая своих детей. У неё не было проблем с едой, так как различные ловушки, сделанные Урсой, давали пропитание, к тому же она могла собирать фрукты и коренья. Когда дети подросли, и появилась потребность в одежде, она стала делать её из тростника. Таким образом, они жили вполне благополучно, хотя предательство брата (и одновременно мужа) очень её расстроило. Но она не теряла надежду, что когда-нибудь он вернётся к ней, и со временем их сын займёт трон своих предков.

Вскоре Орион стала думать, что она должна каким-то образом обеспечить общение своих детей с соплеменниками, чтобы они не стали для тех чужаками. Для этого она оделась в то, что оставалось от её старых вещей, и направилась в деревню, где смогла выменять какую-то одежду, подходящую для неё и детей. Она смогла раз или два взять своих детей в эти экспедиции, но чтобы не вызвать подозрений, она не посещала одну и ту же деревню дважды. Когда Сириус подрос, она рассказала ему историю его царственного рождения, и они стали мечтать, как снова появятся в столице, и если старого короля не будет в живых, то потребуют своего признания.

Но вскоре Орион заболела и умерла. На смертном одре она взяла с сына торжественное обещание, что он пойдёт к отцу и объявит себя наследником престола. Однако, она предупредила, что его отец всегда был человеком капризным, и что он должен тщательно выбрать подходящий момент для такого заявления. Для детей Орион смерть матери была тяжёлой утратой. Они похоронили её рядом с хижиной, а затем покинули навсегда это место, поскольку здесь каждый предмет постоянно напоминал об их горе. Сириус взял на себя заботу о своей сестре, и они стали продвигаться к столице. Воспользовавшись своими навыками охотника, он сумел найти там работу. Сириус намеревался вот таким образом обеспечивать себя и сестру, пока старый король не умрёт, однако, как уже было сказано, его в этом деле опередили. Во время празднования упомянутой выше великой победы было несколько заплывов, в которых он принимал участие и неожиданно оказался победителем. Однако, по какой-то случайности многие заметили его татуировку, и об этом стали распространяться слухи. В итоге, они дошли до ушей старого Аластора, и тогда к нему привели Сириуса. Когда король узнал правду, он в ярости приказал Урсе казнить своего внука. Сириуса бросили в тюрьму, однако для Аластора шок от разоблачения оказался непереносимым, его хватил удар, от которого он так и не оправился и через несколько дней умер.

Когда Урса сделался королём, он решил, что наследником престола должен стать старший сын Сириус, а не Поллукс, который был слаб характером. Однако Урса оказался в затруднительном положении, так как не мог отменить указ, который его заставил подписать отец, поэтому он решил организовать побег Сириуса из тюрьмы. Его вторая жена Геспер, по-видимому, как-то узнала о намерениях мужа или же только что-то подозревала, во всяком случае, она внимательно следила за ним, решив защитить интересы своего собственного сына.

Тюрьма представляла собой странный лабиринт в виде нескольких концентрических кругов, где каждый проход из одного круга в другой тщательно охранялся. Сириуса, как особо оберегаемого узника, поместили в камеру центрального круга. Урса переоделся и ночью тайно покинул свой дворец. Он подкупил первого стражника курьёзной безделушкой, в награду за получение которой тот согласился отлучиться на несколько минут и позволить переодетому королю войти в темницу. Тем временем ревнивая Геспер, обнаружив отсутствие мужа и подозревая неладное, тотчас бросилась к тюремным воротам. Обнаружив, что первый охранник ушёл, и её подозрения подтвердились, она вошла в дверь, которую Урса оставил открытой. Когда последний встретил второго охранника, то напал на него, не дав ему поднять тревогу, и после яростной борьбы сумел его задушить. Урсе удалось ускользнуть от третьего охранника, но с четвёртым пришлось снова сражаться. Наконец, он добрался до центральной камеры, где и нашёл своего сына. Он предложил узнику свободу и безопасность при условии, что тот уйдёт и никогда не вернётся (сохраняя, однако, полное молчание относительно своей личности). Но сын, не узнав своего переодетого отца, отказался принять это предложение и сказал, что связан клятвой, которую он дал матери на её смертном одре, что вернётся в столицу и потребует признания своих прав. Урса умолял его уйти, уйти при любых условиях или без условий, но в любом случае бежать, пока ещё есть время.

Сириус начал что-то подозревать в личности своего освободителя, поэтому он сорвал с него маску и узнал отца. Как раз в этот момент прибежала Геспер. Она наткнулась на убитого охранника, взяла его кинжал, и была задержана третьим охранником, который не пускал её, пока она не раскрыла себя и не воспользовалась властью королевы. Теперь же она безжалостно набросилась на своего мужа и в схватке ранила не только его, но и Сириуса. Наконец, когда она поняла, что не сможет справиться с ними, она в дикой ярости пронзила себе сердце.

Теперь отец и сын совещались, как лучше поступить. Сначала Урса предложил исчезнуть им вместе, покинув королевство, но Сириус воспротивился этой идее. Он был за то, чтобы скрылся только он сам, проигнорировав обещание, данное матери. Но теперь Урса не соглашался, и они долго не могли решить этот вопрос. Сириус предложил после смерти Урсы разделить королевство между ним и Поллуксом или, если это невозможно, дать последнему высокий пост в правительстве. Урса не одобрил это и в итоге, поняв, что честность – лучшая политика, решил исправить все свои ошибки, насколько это было возможно.

Они вместе вернулись во дворец, Урса послал за Поллуксом, рассказал ему всю историю и заявил, что он должен оставить всякую надежду на престол. Поллуксу эта новость не понравилась, и он в гневе бросился прочь от отца.

Затем Урса созвал своих министров, рассказал им всю историю своей жизни и представил им истинного наследника престола. Большинство из них сразу же согласились принять Сириуса в качестве наследника, несмотря на то, что его рождение не было ординарным, и с тех пор он стал носить золотое ожерелье, обозначавшее его ранг. Поллукс покинул страну и попытался собрать за границей армию, чтобы вернуть себе утраченное право на престол. Он не смог собрать её среди мелких соседних племён, поэтому отправился в Посейдонис и попытался заинтересовать своими делами правителя толтеков. Корона согласился поддержать его ввиду вопроса о дани, а также из-за того, что Урса недавно разбил его армии. Однако он не мог оказать действенную помощь из-за крупного восстания в своих владениях.

Тем временем Сириус, получивший публичное признание, снова предстал перед Меркурием и рассказал правдивую историю о своём происхождении, чтобы ещё раз просить руки Алкионы. В изменившейся ситуации Меркурий был не против дать своё согласие. Он заявил, что хотя обстоятельства рождения Сириуса были весьма неправильными, его признание в качестве наследника престола в значительной степени нивелировало всё это и упрочило его положение. Вне всякого сомнения, молодой человек священнику понравился, и именно это, а также сильная любовь Сириуса к Алкионе побудили его не обращать внимание на вышеупомянутые нарушения. Итак, с большой пышностью Алкиона вышла замуж, и хотя была ещё молода, заняла своё место среди знатных дам королевства. Она была очень счастлива, начав новую жизнь, потому что гордилась своим мужем и даже восхищалась его необычной биографией. Этот счастливый период длился около трёх лет, в течение которого у них родились двое детей: сын Уран и дочь Геракл. После этого снова началась война, в которой мужу Алкионы пришлось принять участие.

Однако оказалось, что император толтеков вёл эту локальную войну без особого энтузиазма, так что, несмотря на превосходство его армии, долгое время ни одна из сторон не могла добиться победы. Король Урса относился к Меркурию с глубоким почтением и всегда советовался с ним. Примерно в это время Меркурий сообщил ему некоторые сведения о своих отношениях с Сириусом в прошлой жизни. Этот рассказ глубоко взволновал короля, и он решил отречься от престола в пользу сына, чтобы уйти в отшельники.

Сириус принял бразды правления и, несмотря на свою молодость, проявил себя достойно. Он часто обращался за советом к своему отцу-отшельнику и ещё чаще – к Меркурию, чтобы легче справиться со всякого рода трудностями. Таким образом, Алкиона заняла самое высокое положение в этом маленьком государстве, полностью соответствуя своему месту. Новый король вёл войну с переменным успехом и однажды из-за предательства едва не погиб. При дворе подвизалась некая Фетида, которая притворялась, изображая преданность королю, но на самом деле была на стороне его сводного брата, в пользу которого и вёл войну император толтеков. Однажды она ухитрилась узнать что-то о планах короля, а именно о небольшой экспедиции, которую он собирался возглавить, чтобы получить важные сведения о расположении армий толтеков. Фетида сумела передать толтекам этот план в надежде, что они устроят засаду, и тогда, как она думала, король будет убит.

Этот гнусный замысел потерпел неудачу только благодаря сну, или видению, которое посетило отца Сириуса, после чего он покинул свою пещеру и встретился с сыном-королём, следовавшим с экспедицией. Урса потребовал, чтобы ему позволили участвовать в качестве проводника. Поначалу сын запротестовал и сказал отцу, что в его возрасте было бы безумием так рисковать. Однако Урса настаивал, и Сириус, наконец, был вынужден уступить. Таким образом, этот член королевской семьи сам повёл экспедицию и успел предупредить сына о засаде, отправив гонца до того, как его самого убили. Так была спасена жизнь Сириуса, хотя он сильно переживал из-за гибели отца. Меркурий, благодаря своей интуиции, позднее определил, что Урса узнал об опасности, грозящей сыну, из своего сна и пожертвовал жизнью, чтобы спасти его.

Это событие произвело глубокое впечатление на Сириуса и его жену, и он отправился посоветоваться с Меркурием относительно того, какую линию поведения ему следует выбрать. Совет Меркурия заключался в том, что поскольку страна опустошена этой непрекращающейся войной, необходимо срочно прийти к соглашению с толтекским императором, даже если для этого придётся пойти на некоторый компромисс. К счастью, Сириусу вскоре удалось нанести сокрушительное поражение армии толтеков и изгнать её остатки из своего королевства. Сразу после этого он направил к императору толтеков посольство, чтобы объявить, что хотя победа в настоящее время полностью в его руках, он всё же желает мира, и чтобы избежать кровопролития, желает прийти к соглашению. Император оказался более благоразумным, чем можно было ожидать, поэтому, согласившись на небольшое увеличение дани, Сириус смог перейти к мирным делам.

Алкиона была хорошей помощницей мужа в его деятельности, и у неё было множество планов по улучшению положения людей. Наступило время мира и процветания какдля короля, так и для страны. В его семье родилось ещё несколько детей, и они были вполне счастливы. Здесь фигурирует ещё один персонаж из нашего списка – Сигнус, который верно служил Сириусу на протяжении многих лет.

Другой претендент на трон – Поллукс, сводный брат короля, хотя и прекратил общение с императором толтеков, не оставил надежды захватить трон. Его главной задачей было убить Сириуса, и дважды это ему почти удалось. Во втором случае именно Алкиона спасла жизнь своему мужу, поскольку ей приснился сон, после которого она тут же предупредила о нападении. Её сон указал человека, который собирался совершить покушение, с такой точностью, что король мгновенно его узнал, когда тот появился перед ним. Он тут же приказал страже схватить и обыскать злоумышленника. При нём было найдено оружие, которым он собирался убить короля, и поскольку он ничего не смог объяснить по этому поводу, то вскоре получил по заслугам.

Благодаря разумному правлению и миру, которого добился Сириус, его королевство стало богатым и могущественным. Снова по предложению Меркурия, который стал уже глубоким стариком, Сириус послал за своим сводным братом и попытался прийти к какому-то соглашению с ним. Он совершенно определённо объяснил, что королевство вверено его заботе, поэтому он никому не может уступить его, но предложил брату управлять какой-либо частью страны. Поллукс сначала отказался принять это предложение, однако во время разговоров с братом он влюбился в Алкиону и, чтобы быть рядом с ней, согласился занять пост правителя столицы. Сириус охотно предоставил ему эту должность.

Когда Меркурий узнал об этом соглашении, он предупредил Сириуса, что не следует доверять показному дружелюбию сводного брата. Между тем Поллукс сразу же воспользовался своим новым статусом, чтобы сделать непристойное предложение Алкионе, которое она тотчас отвергла. Однако она не стала рассказывать об этом мужу, поскольку он был очень доволен тем, что ему удалось (как он полагал) погасить враждебность брата. Алкиона молчала ещё и потому, что Поллукс обещал ей исправиться, но вскоре страсть снова взяла над ним верх, и произошла сцена, которую невозможно было скрыть от мужа. Сириус был разгневан чрезвычайно: он тут же заключил сводного брата в тюрьму, где тот вскоре умер.

В это же время Сириус и Алкиона получили известие о смерти их уважаемого отца и учителя Меркурия. Супруги искренне горевали в связи с его кончиной: он действительно был мудрым советником. Между тем, император толтеков также умер, а его преемник Улисс сразу же перешёл к более жёсткой политике, целью которой было подчинение всего острова. Он приложил большие усилия для этого, но горцы-тлаватли не могли смириться с потерей свободы и постоянно устраивали восстания и заговоры. В 13600 г. до н.э. Сириус, отстаивая независимость своей страны, был убит в бою.

После смерти мужа Алкиона думала лишь о том, как отомстить толтекскому императору. Несчастье, казалось, совершенно изменило её характер: нежная и любящая женщина стала решительной и безжалостной мстительницей, посвятившей себя лишь одной цели. Она облачилась в доспехи мужа и возглавила остатки армии, вынужденной скрываться в горах, так как толтеки захватили всю страну. Наместник короля Сигнус, который всегда восхищался ею, стал одним из лучших воинов её отряда. Несколько лет она руководила партизанской войной, перенося величайшие лишения, но ни на мгновение не изменила своей цели. Она не могла со своей горсткой воинов встретиться с толтеками в открытом бою, но постоянно беспокоила их, и благодаря хорошему знанию горной местности, ей всегда удавалось уходить от любого преследования. Её ненависть к императору, амбиции которого стали причиной смерти любимого мужа, оставалась неизменной.

Алкиона заставила своих сыновей поклясться, что они не успокоятся до тех пор, пока император не умрёт. Её сын Аврора, замаскировавшись, отправился в Город Златых Врат, чтобы попытаться исполнить задуманное. После многих приключений он добрался до места и вскоре сумел примкнуть к группе заговорщиков, а когда представилась возможность, стал одним из тех, кто напал на императора, и ему удалось убить его. Он поспешил к матери с вестью о падении тирана и гордо продемонстрировал ей кинжал, которым был убит император. Она похвалила сына за исполненную месть, однако у неё почему-то возникло сомнение в том, что её любимые муж и отец одобрили бы это убийство.

Сомнение росло и усиливалось, пока не стало для Алкионы сущим кошмаром. Тогда она начала что-то вроде вызывания своего покойного супруга, твёрдо решив, что будет делать это до тех пор, пока он не сообщит ей, в чём состоит его воля. Днями и ночами она продолжала это необычное действо, пока, наконец, не заснула в полном изнеможении. Во сне она увидела своих близких: Сириус и Меркурий пришли к ней вместе и сказали, что хотя по всем меркам той эпохи акт мести был допустим и даже поощрялся, всё же есть и другой подход. И согласно ему, всякая месть не только неправильна, но и самонадеянна, поскольку является вмешательством в божественную прерогативу Закона.

– Дочь моя, – сказал Меркурий, – здесь ты ошиблась, и я хорошо понимаю причину твоей ошибки. Твой предлог показался тебе достаточным, однако никакой предлог никогда не сможет сделать неправильное правильным, а насилие – оправданным. Это деяние принесёт много страданий в будущем как тебе, так и преданному тебе исполнителю, услугами которого ты воспользовалась. Однако, через страдание придёт к тебе мудрость, и в далёком будущем ты поведёшь к свету того, чей грешный путь ты сейчас прервала. И в этом будущем я буду помогать и направлять вас обоих, как делал это и в настоящей жизни.

Алкиона огорчилась из-за осуждения, высказанного отцом, но это видение во многом её утешило, потому что она ещё раз встретилась лицом к лицу с теми, кого любила больше всего на свете. Она снова стала прежней, но не расставалась с доспехами своего мужа, пока не посадила старшего сына Урана на трон, а затем навсегда забыла о них, став нежной и любящей Алкионой.

Теперь, когда тиран был мёртв, его империя сразу распалось на свои первоначальные части, и на племена южных гор больше не нападали. Новый король тлаватлей Уран правил уверенно и мудро, ибо королева-мать Алкиона всегда была рядом и всегда думала, что сейчас сделал бы Сириус и что порекомендовал бы Меркурий. Некоторое время они продолжали советовать ей, хотя она смутно осознавала этот факт. Однако, часто именно их влияние было причиной мудрости решений, которые она принимала, в свою очередь, оказывая влияние на короля.

Хотя сама Алкиона относилась теперь к осуществлению своей мести с сожалением и отвращением, рассматривая её, как своего рода одержание, народ гордился этой расправой и считал её самым настоящим подвигом. Поэтому к Алкионе относились с почтением и восхищением, а её авторитет во многом был даже больше, чем авторитет самого короля. Она пережила мужа примерно на тридцать лет и в 13569 году до н.э. в возрасте восьмидесяти двух лет мирно скончалась, искренне любимая народом и своими детьми, которых она так хорошо воспитала. Король, её сын, помня наставления матери, правил хорошо и мудро, а поскольку толтеки так и не восстановили прежнюю власть в южных горах, его династия существовала веками, а народ процветал.

В целом эта жизнь оказалась хорошей, и в ней был достигнут значительный прогресс, несмотря на тот единственный случай. И в этом состояло отличие от предыдущей 29-й жизни, в которой подобные ошибки играли основную роль. По крайней мере, мы должны отметить, что чувство мести уже не было личным, а было вызвано скорбью от потери близкого человека. Также отметим, что далее будут жизни, в которых все мысли о мести исчезнут под влиянием великого воплощения любви и сострадания.

Её старшая дочь Геракл вышла замуж за Альдеба, в связи с чем ей пришлось переехать в соседнее королевство тлаватлей. Со временем её муж унаследовал трон, так что она тоже стала королевой. У неё была репутация мудрой женщины, и временами она пребывала под хорошим влиянием, а её муж часто обращался к ней за советами, которые определённо были выше уровня её знаний.

Мицар женился на Ирен, но произошло это намного позже других бракосочетаний. Когда мать Ирен состарилась, они перехали и поселилась в её доме, и дочь взяла на себя всё домашнее хозяйство. Ваджра рано покинул дом и много путешествовал, часто навещая Альдеба и Геракл. Он определённо был искателем приключений и предпринял несколько экспедиций в окружающие горы. Деметра была медиумом, хотя и без способности к ясновидению. Нептун, как мужчина не только преданный, но и рассудительный, женился на Белле. Селена был трудолюбивым человеком и предпочёл вести спокойную жизнь.

Друзья фараона

Египет, 6986-6909 г.г. до н.э.

39-я жизнь, муж – Антарес

После семи мужских воплощений произошла смена пола, наш герой стал героиней, и в 6986 году до н.э. она возродилась в могущественном Египетском царстве. Алкиону тогда звали Себек-Неферура, а её отец Сириус был важным человеком в стране – губернатором одной из провинций. Он происходил из старинного рода, занимал при дворе высокое положение и пользовался доверием фараона Марса, чей сын Геракл всю жизнь был его ближайшим другом. Действительно, после смерти Лютеи, первой жены наследника престола, его второй женой стала Нага, старшая сестра его закадычного друга Сириуса. Со временем Нага сделалась царицей Египта, а Сириус и Алкиона, таким образом, оказались в очень тесной связи с троном. Мать АлкионыУрса была дочерью вождя атласского племени, то есть, говоря откровенно, не очень цивилизованным человеком, и об этой стороне её биографии старались не упоминать.

Урса относилась к Алкионе фактически безразлично, потому что она хотела сына, и рождение дочери её сильно разочаровало, однако отец очень любил свою дочь. Когда восемнадцать месяцев спустя у них родился сын Эгерия, мать была занята только им, и не обращала внимания на дочь, что очень сблизило отца и Алкиону. Урса была очень импульсивной и властной женщиной, хотя и старалась держать себя в руках. Сириус же, наоборот, был спокойным и уравновешенным.

Алкиона получила хорошее образование, имела острый ум, была впечатлительной, но очень застенчивой и даже робкой. Когда она подросла, отец стал использовать её в качестве секретаря, и она действительно оказалась ценной помощницей. Когда ей было пятнадцать лет, отец тяжело заболел, однако она очень эффективно выполнила большую часть его работы, принимая правильные решения и смело действуя от его имени. Она отказалась санкционировать исполнение смертной казни, хотя задействовала все другие полномочия, принадлежавшие отцу, используя его официальную печать. Сириус, когда выздоровел, подтвердил все её решения, где это было необходимо, и остался доволен её работой. Через два года после продолжительной и тяжёлой болезни умерла Урса. Алкиона преданно заботилась о ней, в то время как Эгерия, любимый сын Урсы, проводил всё своё время где угодно, только не рядом с матерью. Во время болезни Урса, наконец, осознала, что она лишила Алкиону материнской любви, полностью отдав её сыну.

Вскоре Антарес, молодой человек их круга, стал добиваться руки Алкионы. Она не возражала, но ей было невыносимо жаль оставлять отца, и Сириус со своей стороны тоже чувствовал, что без неё жить будет тяжело. Тем не менее, он убеждал её не отвергать молодого человека, так как он казался подходящим и искренним в своих чувствах. Она послушалась отца, и в целом её замужество было удачным, хотя она всегда вспоминала своё детство, как самое счастливое время. Религиозные церемонии того периода жизни производили на неё глубокое впечатление и казались ей абсолютно реальными во время их исполнения. Богато обставленный ритуал Египта, великолепные шествия вдоль Нила, гимны и танцы в честь богов и богинь, магия, которую творили жрецы, сопровождавшаяся материализацией божеств – всё это оказало на неё глубокое воздействие и сыграло важную роль в её жизни.

У Алкионы было одиннадцать детей, которых она очень любила. Они представляли прекрасную картину, когда собирались вокруг неё. Она жила, главным образом, для них, полагая общественные обязанности утомительными, потому что они отрывали её от детей. Но ей полагалось играть роль знатной дамы, когда это было необходимо, и она проявляла справедливость и великодушие к тем, кто от неё зависел. Поскольку она была красавицей, несколько раз мужчины делали ей различные предложения, но она неизменно отвергала их, оставаясь верной своему мужу.

Однажды старик по имени Фетида нашёл странствующего торговца, который знал нечто порочащее о матери Алкионы. Когда-то Урса, будучи импульсивной и упрямой девушкой, отвергла жениха, которого ей нашёл отец, и сбежала с другим мужчиной. Её избранник, к сожалению, оказался никудышным человеком, он уже был женат, и в конце концов, её бросил. Теперь же этот Фетида, узнав о прошлом Урсы, пригрозил её дочери разоблачением старой истории. Алкиона, не желая огласки и не представляя, как её муж отнесётся к этому шантажу (он был, надо сказать, простым человеком), согласилась в минуту слабости заплатить мерзавцу Фетиде за молчание и, таким образом, оказалась в его власти. Он же был настолько безжалостен, что ей пришлось продать свои драгоценности, чтобы удовлетворить его алчность.

Однако, сын Гелиос, мальчик лет четырнадцати, случайно подслушал её разговор с вымогателем и, будучи уязвлён грубым замечанием шантажиста, набросился на него и убил. Мать была сильно потрясена поступком сына, хотя конечно, с другой стороны испытала облегчение. Чтобы избавиться от тела, они решили ночью бросить его в реку. Страх разоблачения какое-то время тяготил Алкиону, хотя, по-видимому, это не относилось к её сыну. Больше об этом деле ничего не было слышно, так как, не найдя тело шантажиста, предположили, что он просто уехал.

Когда Алкионе исполнилось тридцать семь лет, умер Сириус. Смерть отца стала для неё большим потрясением: видимо, из-за этого её ребёнок, который вскоре родился, прожил совсем недолго. Однако сын Деметрий оказался медиумом, и благодаря ему, она стала общаться с мёртвым отцом, что принесло ей большое утешение. Сириус смог дать ей много хороших советов и примирить её с его уходом с физического плана. В земной жизни он очень интересовался служением в храме и его магией. Поэтому он часто беседовал с ней о таких вещах, которые ему было позволено обсуждать. Даже после его смерти они продолжали разговаривать об этом. Её муж, однако, не вникал в такие вопросы, хотя всегда гордился своей женой. Он был успешным человеком и обладал большим авторитетом, но его взгляды были более приземлёнными, чем у Алкионы, хотя он часто полагался в некоторых вопросах на её мнение.

В этом воплощении Алкионы не было никаких заметных событий, её жизнь проходила с обычными радостями и горестями, хотя она поступала благородно и держалась стойко, когда сталкивалась с трудностями. Она избежала всех потрясений, политических и общественных, которые были так распространены в то время, и добилась признания и уважения благодаря своей честности и простоте. Она дожила до семидесяти семи лет, оставаясь во главе целого клана детей, внуков и правнуков, до конца сохраняя свои способности и связи. Её муж умер на несколько лет раньше.

Как неудовлетворённость спокойной жизнью приводила Алкиону к жизни напряжённой, так и её отвращение к неразумности постоянного напряжения вело к спокойной и практически домашней жизни. Видимо, наличие сильных желаний приводит к их реализации.

Братья Сириуса Нептун и Афина [Филалет] в этой жизни Алкионы отправились по морю в Грецию, сопровождая Махагуру, возродившегося как Орфей. Именно тогда он стал проповедовать грекам Закон посредством своей божественной музыки.

Смертельная астрология

Индия, 5964-5947 г.г. до н.э.

40-я жизнь, мужа не было

Спустя почти тысячу лет, в 5964 г. до н.э., Алкиона снова возродилась девочкой в семье брахманов в королевстве Малва в маленьком местечке под названием Атмапура, расположенном недалеко от Удджайна. Её отец был известным астрологом, и многие его клиенты приезжали даже издалека, чтобы посоветоваться с ним. Он добился большого успеха и, кажется, давал неплохие советы, однако был чрезмерно властным и не терпящим возражений человеком. Если кто-то, хотя бы однажды, пренебрегал каким-либо его советом, он никогда больше не принимал такого человека, какую бы высокую плату ему ни предлагали. Он накопил много денег, но распоряжался ими как фанатик, с которым было трудно ладить, потому что регулировал с помощью астрологии каждую деталь своей и чужой жизни.

Однажды в его доме не было еды в течение целого дня, потому что влияние светил якобы не благоприятствовало приготовлению пищи. В других случаях он будил всех среди ночи из-за какого-то плохого звёздного аспекта, ужасные последствия которого можно было предотвратить только молитвами и ритуалами. Он составил гороскопы для своих детей и ожидал, что они будут сбываться, что иногда оказывалось трудным. Он решил, что Алкиона рождена для жизни в великом религиозном аскетизме, дабы искупить предполагаемое преступление прошлого, а также завоевать благосклонность богов и для страны, и для своего будущего.

Алкиона честно пыталась жить, регулярно молясь и голодая, но ей было трудно, и она часто мечтала о жизни обычного ребёнка. Однако временами она верила в пророчества отца и разделяла его энтузиазм. Были случаи, когда обострялась её психическая чувствительность, и перед ней проносились великолепные видения, которые, казалось, компенсировали все тяготы жизни. Тем не менее, она была физически ослаблена, и когда ей было около семнадцати, во время семидневного поста она заболела лихорадкой и умерла. Её отец сокрушался, но видимо, больше от несостоятельности своих пророчеств.

Мы проследили необычно короткую жизнь, которая никак не связана с тем, что было до и после неё. Возможно, она обеспечила отработку плохой кармы, однако её основное назначение, по-видимому, заключалось в создании паузы. Со времени последней жизни прошло около тысячи лет, и поскольку данная жизнь была ничем не примечательна, вполне возможно, что созданная духовная сила не могла обеспечить более продолжительное время небесной жизни. Следующее воплощение понадобилось в Катхияваре триста лет спустя, чтобы встретиться с группой, к которой принадлежала Алкиона. Таким образом, это промежуточное воплощение с заданным интервалом небесной жизни просто перенесло её в нужное время. Её отношения с отцом-астрологом были, вероятно, следствием какой-то части кармы, ибо с тех пор они больше не встречались.

Близнецы

Индия, 5635-5588 г.г. до н.э.

41-я жизнь, муж – Мицар

После предыдущей короткой жизни, проведённой в одиночестве и вдали от своих старых друзей, на этот раз Алкиона оказалась в самом сердце своей группы. Действительно, она снова была рядом с Меркурием, ещё раз вышла замуж за Мицара и во второй раз в описанных нами жизнях она и Сириус были близнецами. Они родились в 5635 году до н.э. в Гирнаре, расположенном на полуострове Катхиявар, и были детьми местного раджи по имени Корона. Наша героиня, которую звали Чандракирти, испытывала необычную симпатию к своему брату-близнецу, всегда знала, что с ним происходит, и даже могла чувствовать его на расстоянии. Будучи совсем маленьким, Сириус упал с лошади, ударился головой и несколько минут был без сознания. В тот же момент дома, в нескольких милях от места происшествия, Алкиона закричала:

– Он же падает! – и сама упала в обморок.

Однажды его нигде не могли найти, и мать Лео очень встревожилась, потому что подозревала, что он упал в колодец. Она стала упрекать служанку в том, что она не заботится о нём должным образом. Однако Алкиона успокоила её:

– Мама, не надо ругать Биру. Мой брат в горах, он очень устал, и я тоже устала. Как только он придёт, мы оба ляжем спать. Но он – в безопасности.

Близнецы всегда вместе болели и вместе выздоравливали, и каждый из них, видимо, знал, о чём думает другой, и более того, казалось, что они думают вместе, всегда одинаково относясь к людям и вещам. Возможно, когда они подросли, их взаимопонимание перестало быть таким полным в каждой детали: у них всё ещё были одни и те же мысли, но некоторые из них привлекали одного больше, чем другого. Люди часто говорили, что у них была общая душа, хотя на самом деле они развивались по абсолютно разным направлениям. Они были чрезвычайно похожи физически, за исключением того, что брат был немного выше. Одна из любимых шуток Алкионы заключалась в том, чтобы одеться в одежду брата и смотреть, как долго она сможет вводить в заблуждение слуг, заставляя их верить, что она – их молодой хозяин. Её артистические способности были так велики, что подобные проделки удавались ей примерно в девяти случаях из десяти. Несколько раз она даже отправлялась в длительные прогулки со слугами, сопровождающими брата, которые не подозревали о подмене.

Однако их характеры были разными: брат – нетороплив и уравновешен, сестра же была импульсивной, а иногда вспыльчивой и нетерпеливой. Она настояла на том, чтобы вместе с братом её учили всему, чему учили его, и таким образом приобрела ряд достижений, несколько необычных для индийской девушки. Когда в четырнадцать лет у него появился первый боевой опыт, она решила не отставать от брата. Естественно, отец не допустил этого, и даже Сириус, гордясь своими новыми доспехами, сказал, что девушке не подобает воевать. К тому же, он и сам не смог бы хорошо сражаться, если бы знал, что его любимой сестре, возможно, грозит опасность.

Илл. 18. Алкиона, возродившаяся как Чандракирти, в 41-й жизни.

Алкиона в крайнем негодовании заперлась в своей комнате, всё же решив участвовать назло всем. Она переоделась в одежду сына Андромеды по имени Мицар, который был отчаянно, но безнадежно в неё влюблён, и поэтому был готов сделать всё, чего бы она ни попросила. Он был другом близнецов и давно уже боготворил Алкиону, не осмеливаясь, однако, претендовать на руку дочери раджи.

Когда Алкиона оказалась на поле боя, она определённо нервничала, но старалась держаться как можно ближе к брату. Ей посчастливилось спасти ему жизнь, потому что, пока он сражался с одним воином, другой напал на него сзади. Увидев это, Алкиона с криком бросилась на помощь брату и ухитрилась сбить нападавшего воина с ног, хотя и сама тоже упала. Но уже через мгновение тот снова был на ногах, намереваясь пронзить её копьём. Однако Сириус, услышав знакомый голос, в свою очередь, бросился спасать сестру. Ударом меча он повредил руку вражеского воина, державшую копьё, и как раз вовремя. Затем он, приказав своим воинам охранять Алкиону, продолжил битву и закончил её полным разгромом противника.

Сириус не стал упрекать сестру за её присутствие на поле боя, потому что она всё-таки спасла ему жизнь. Но он взял с неё обещание больше не делать этого, описав ей, какое потрясение он испытал, когда услышал её голос и понял, что ей грозит опасность. Алкиона сдержала своё обещание и больше никогда не сопровождала его в бою. Хотя такие моменты причиняли ей гораздо большее страдание, чем если бы она действительно была с ним, потому что она всегда чувствовала, когда брату грозила опасность.

Когда сын соседнего раджи сделал Алкионе предложение, она категорически отказалась идти за него замуж, потому что не хотела покидать брата. Отец Корона был разгневан, но Сириус встал на сторону сестры, и в результате, был достигнут компромисс. Претенденту отказали, но при условии, что она выйдет замуж за Мицара, старшего сына Андромеды. Естественно, Мицар был вне себя от радости, Алкиона же была очень довольна тем, что её муж переедет и будет жить с ней в пристройке дворца, и таким образом, она не разлучится со своим братом. Сигнус, младший брат Мицара, вслед за ним тоже был влюблён в Алкиону и посвятил свою жизнь служению ей, оставаясь холостым до самой её смерти, но позднее он женился на Эгерии.

Через несколько лет и Сириус женился, к счастью Алкионе понравилась его невеста Орион, которая была из Амера, штат Джайпур. Последующие годы были в целом очень благополучными, хотя Алкиона всегда беспокоилась, когда её муж и брат уезжали воевать. Вскоре отец Корона умер, раджой стал Сириус, и ему пришлось заниматься государственными делами больше, чем когда-либо раньше. Орион и Алкиона стали близкими подругами, и очень часто их называли двумя царицами.

Двум подругам очень нравился удивительный храм на большой горе, возвышающейся над Гирнаром. Это было поистине чудесное строение, похожее на огромный средневековый замок из белого мрамора, с множеством залов, расположенных в изумительном беспорядке, со всех сторон украшенных несравненной резьбой и прекрасными орнаментами. Храм был возведён на склоне крутой горы, и попасть в него можно было только через единственный узкий проход, расположенный в живописном ущелье. Склон был настолько крутым, что почти все залы храма находились на разных уровнях, и если смотреть на огромное здание с соседней вершины, возникало любопытное зрелище из леса блестящих мраморных куполов.

Огромный храм очаровал двух цариц, и они постоянно посещали его. Когда их мужья отсутствовали, занимаясь военными делами, подруги проводили там больше времени, чем в своём дворце, хотя в их распоряжении была только выдолбленная в скале крошечная гостевая комната с видом на плодородную равнину. Именно здесь Орион, к большому разочарованию придворных врачей, ожидала рождения своего первого ребёнка, а её подруга в это время ухаживала за ней. (У самой Алкионы в этом воплощении родились семеро детей, которым она была заботливой и любящей матерью.) Она построила для храма на собственные средства новое святилище и прекрасный мраморный зал с колоннами. Главным священником великого храма был Сатурн, и под его руководством в качестве служителей находились Меркурий, Брихат, Ваджра и Геракл. Гелиос, Нага и Ахиллес были ревностными молодыми послушниками. Меркурий также стал специальным советником Сириуса и двух цариц. Благочестивый пример этих знатных дам очень способствовал укреплению авторитета религии.

У Сириуса возникли серьёзные проблемы со старшим сыном Гаммой, который отличался своеволием и дурным нравом. Алкиона считала, что к нему следует относиться со всей строгостью, однако Сириус старался быть с ним мягким и проявлял снисхождение. Несмотря на это, Гамма снова и снова создавал проблемы и, будучи уличён в бесчестном и предательском поведении, бежал, чтобы присоединился к враждебной армии, вторгшейся в страну. Затем в последовавшей битве он тяжело ранил своего отца копьём, но в ужасе бросился прочь, увидев, как тот падает. В этот момент Алкиона, находясь дома, тоже упала с криком:

– Он ранен! Он умрёт!

Раненый Сириус, лёжа в носилках, продолжал руководить битвой, которая завершилась его полной победой. Гамма же попал в плен и глубоко раскаялся в содеянном.

Алкиона страдала так же, как и её раненый брат, который прожил ещё несколько месяцев. Она умерла в тот же день, когда умер Сириус. Её смерти не было никакой видимой причины, кроме сочувствия умирающему брату. В то же время, она не могла простить племянника Гамму, который фактически убил своего отца.

Мать раджи

Индия, 4970-4901 г.г. до н.э.

42-я жизнь, муж – Уран

На этот раз наша героиня возродилась в 4970 году до н.э. в аристократической семье, проживающей в маленьком княжестве Тирганга, которое находилось под сюзеренитетом махараджи обширного региона, называемого Шравастхи. Алкиону звали Манидеви. Гороскоп предсказывал, что она будет матерью раджи, хотя ей придётся много страдать. Её характер в детстве был живым и импульсивным. Доступное ей образование, по-видимому, было ограниченным и включало лишь чтение, письмо и декламацию множества текстов, хотя её также научили ткать, готовить еду и выполнять разного рода работы по дому. Она также знала науку о травах и приготовлении мазей, бальзамов для ран и других лекарств.

Алкиона совсем не стремилась выходить замуж, но с её желанием родители не посчитались, когда увидели в этом возможный шаг к исполнению пророчества. Когда же у неё родился сын Гелиос, она, естественно, стала возлагать на него надежды, хотя и небольшие.

Через несколько лет родилась дочь Ригель, а затем – второй сын Гектор, однако вскоре после этого умер её муж, и надежды сразу же сильно уменьшились. С позиций объективного мира это делало исполнение предсказания невозможным, но она всё же лелеяла в своём сердце чувство, что каким-то образом боги реализуют свой план. Поэтому она стремилась обучить своего старшего сына верховой езде, фехтованию и всему прочему, что делало бы его в глазах народа заметной и подходящей фигурой.

Вскоре старый раджа Цетус, который, казалось, должен был жить ещё долго, внезапно умер, а его сын Канцер оказался слабым и безвольным правителем. Его жена Аластор была коварной и амбициозной личностью и, не имея детей, с ненавистью смотрела на старшего сына Алкионы как на возможного в будущем раджу. Алкионе пришлось вести себя очень скромно, потому что Аластор была подозрительной и беспринципной, ожидающей любого предлога, чтобы навредить ей. Однако надежды Алкионы снова возродились, ибо, хотя у нынешнего раджи, который был ещё молодым человеком, в любое время мог родиться сын, со здоровьем дела были не лучше, чем с волей. Более того, ни он, ни его супруга не пользовались популярностью, поэтому Алкиона думала, что в каком-то повороте странного калейдоскопа индийского двора вскоре может появиться какая-либо возможность для её собственного мальчика.

Однако, когда Гелиосу исполнилось восемнадцать, все эти надежды рухнули совершенно неожиданным образом. Алкиона была набожной женщиной, и когда широко известный в стране святой по имени Геракл проезжал через их город, она с радостью приняла его у себя. Он оставался в доме несколько недель, и она стала испытывать к нему глубокое уважение и привязанность. Благородство и красота его учения так сильно понравились Гелиосу, что он стал умолять праведника принять его в ученики, а мать – чтобы она отпустила его.

Алкиона должна была разрешить мучительную проблему, ибо ей угрожало крушение самой великой мечты её жизни. С другой стороны, она хорошо понимала, что это высокая честь, если святой человек возьмёт с собой её сына. Он сказал, что мальчик преуспеет и далеко пойдёт, потому что они связаны давними отношениями ещё с предыдущей жизни. Отказ от всех своих амбиций потребовал от неё большого напряжения, но через несколько дней она, наконец, согласилась, и Гелиос отправился со святым Гераклом в далёкое путешествие. Но, расставшись с ним, она очень расстроилась и долго не могла успокоиться.

Через несколько дней после расставания младший сын Гектор решил нарушить её молчание и сказал, что он постарается занять место брата. Она никогда не рассчитывала на это, потому что настолько связала пророчество и Гелиоса, что всегда думала о Гекторе лишь как о маленьком мальчике.

Аластор долго злорадствовала, узнав, что старший сын Алкионы выбрал аскетический образ жизни. Примерно в это время она окончательно решила, что ей во что бы то ни стало нужен сын. Она спланировала интригу, представив Скорпиона, незаконнорождённого ребёнка одной из своих служанок по имени Геспер, как своего собственного. Для этого она хорошо заплатила той за молчание. Этот тщательно продуманный план возымел неожиданный успех, хотя впоследствии злодейка надолго оказалась в плену терзающих её тревог и подозрений. Теперь, когда Аластор вот таким образом обеспечила себе мнимого наследника, она, казалось, более чем когда-либо желала любым способом устранить всех возможных соперников. Продолжая опасаться Алкионы, она устроила против неё заговор, решив собственной рукой убить её второго сына Гектора. Однако, ночью она по ошибке ударила ножом дочь АлкионыРигель и успела скрыться, не будучи узнана. Но Алкиона стала подозревать именно её.

Когда заговор провалился, Аластор продолжила свои нападки на Алкиону, чтобы заставить её уехать из города вместе с сыном. Алкиона знала, что не только её нынешние неудачи, но и смерть дочери напрямую связаны с Аластор. В минуту гнева она поклялась во что бы то ни стало отомстить злодейке. Вынужденная уехать в соседнее княжество, Алкиона жила в бедности, зарабатывая на жизнь себе и своему сыну изготовлением и продажей сладостей.

Так прошло несколько лет, в течение которых Алкиона ни на минуту не забывала о своём намерении отомстить. Канцер вскоре умер, и Аластор удалось добиться коронации своего мнимого сына, однако Скорпион отказался ей подчиняться и погряз в разврате. Так, он надругался над девушкой Фетидой, которая приходилась ему родной сестрой, хотя он и не знал об этом (см. илл. 19). Его настоящая мать Геспер в гневе раскрыла его истинное происхождение. Злодейка Аластор не только стала отрицать это, но ещё и ухитрилась отравить Геспер, однако слухи уже распространились и нашли всеобщее признание.

Илл. 19. Жизнь 42: Злодеи и их жертвы.

Люди стали роптать и возмущаться, и в итоге эта история дошла до ушей махараджи Марса, сюзерена в Шравастхи, который решил лично заняться этим делом. Проведя расследование, он нашёл достаточно доказательств, подтверждающих слухи, после чего отстранил от власти Скорпиона, сына служанки. Затем он приказал провести расследование обстоятельств, связанных с Алкионой. Через некоторое время она была найдена, и её сына Гектора возвели на трон. Мать считала своим долгом заботиться о нём и давать ему советы. Некоторое время она фактически управляла маленьким княжеством, и благодаря своей удивительной деликатности и сдержанности, обеспечила людям счастье и процветание.

Однако, сильная партия сторонников предыдущей власти была внутренне нелояльна новому правительству и противостояла его усилиям восстановить справедливость. Вскоре молодой раджа женился на Регул, но его супруга оказалась не очень приятной особой. У неё было много личных амбиций, она страшно завидовала влиянию Алкионы на мужа, поэтому пыталась подорвать её власть и склонить молодого раджу к действиям, которые не нравились его матери. Это противостояние продолжалось нескольких лет, в течение которых супруга раджи пыталась сколотить собственную партию.

В конце концов, после очередных родов у неё приключилась серьёзная и продолжительная болезнь. Алкиона без устали ухаживала за ней и так хорошо заботилась о её маленьких детях, что Регул начала понимать истинный характер свекрови и, наконец, полюбила её. Таким образом, Регул после выздоровления полностью отказалась от своей прежней позиции, и всё стало входить в нормальную колею. Между тем Аластор, вдова прежнего раджи и предполагаемая мать свергнутого правителя, которого отправили в изгнание, тайно вернулась и учинила очередной заговор, чтобы вернуть власть своему мнимому сыну. Однако она была арестована, после чего её привели к радже. Он тотчас послал за Алкионой, и когда она пришла, сказал:

– Вот твоя давняя соперница, которой ты поклялась отомстить за смерть моей сестры и твоей дочери. Теперь, мама, она в твоей власти. Что ты с ней сделаешь?

Побеждённая злодейка выглядела такой жалкой, что Алкиона не могла больше гневаться на неё и поэтому сказала:

– Её страдания и неудачи – вполне достаточное наказание. Я ей всё прощаю. Отпусти её, сын.

Тогда Аластор, не в силах сдерживать рыдания, бросилась к её ногам, говоря:

– Сейчас я умру, потому что, услышав, что меня отдадут в твои руки, сразу же приняла яд, понимая, что ты не сможешь меня простить, но будешь мучить за все страдания, которые я причинила тебе!

– Нет, – сказала Алкиона, – раз ты раскаялась, то не умрёшь!

Она немедленно вызвала своего придворного лекаря, чтобы выяснить, какие у него есть противоядия. Тот ввёл нужное лекарство, и хотя Аластор уже находилась под сильным действием яда, который она приняла, благодаря долгому и тщательному уходу, её жизнь удалось спасти. Впоследствии она стала вести аскетический образ жизни, посвятив себя медитации и благотворительности, дабы искупить все свои ранее совершённые злодейства.

Однажды в Тиргангу прибыл Геракл, теперь уже совсем старый и немощный. Он сообщил Алкионе горестную весть о смерти её любимого сына Гелиоса. Старый Геракл с неподдельной скорбью рассказал, как он полюбил юношу, как быстро тот продвигался по линии духовного развития и как, наконец, героически погиб, защищая своего учителя от нападения банды грабителей. Известие о смерти сына стало для Алкионы большим потрясением и вызвало глубокое горе. Геракл утешал её, снова и снова превознося благородство жизни Гелиоса, его мужество и преданность, и рассказал о хорошей карме, которую такая жизнь и такая смерть не могли не произвести для будущего продвижения её сына.

Геракл подозревал, что печальная новость, с которой он прибыл, сделает его нежеланным гостем Алкионы. Вместо этого она привязалась к нему сильнее, чем когда-либо, и стала просить его поселиться в Тирганге. Она убедила своего сына-раджу предоставить праведнику скромное жилище, на которое он бы согласился. Хотя, на самом деле, её сын не нуждался в уговорах, ибо тоже испытывал к Гераклу глубокое уважение. Сама Алкиона, ежедневно навещая его, многому научилась, она полностью доверяла его советам по воспитанию внуков, которым посвятила последние годы своей жизни. Раджа и его супруга полностью осознавали, сколь многим они обязаны Алкионе, её любовной заботе и благоразумному правлению, так что последние годы её жизни прошли в счастливом покое. Все относились к ней с большим уважением и благодарностью. Она мирно скончалась в холодный 4901 год до н.э. в возрасте шестидесяти девяти лет.

Шантаж Скорпиона

Египет, 4035-3960 г.г. до н.э.

43-я жизнь, муж – Скорпион

Мы ещё раз перенесёмся в самую замечательную из древних цивилизаций, которые когда-либо существовали на берегах Нила. Алкиона возродилась здесь в эпоху царствования фараона Унаса, последнего правителя пятой династии. Её родителями были Аякс и Белла, а звали её Хатшепу. Отец Алкионы был соседом важного придворного чиновника Маркаба (его звали Анарсеб), старшим же сыном Маркаба был Сириус, которого на этот раз звали Менка. Наследие контактов в предыдущих жизнях не заставило себя ждать, так что Сириус и Алкиона, будучи компаньонами по детским играм, сильно привязались друг к другу.

Старший брат Алкионы Уран был очень добр к ним и много времени уделял, чтобы обучить их разным вещам. Деметра, ещё одна маленькая девочка примерно того же возраста и двоюродная сестра Алкионы, была частично ясновидящим ребёнком, и у неё были чудесные видения. Сириус и Алкиона любили слушать рассказы о том, что ей открывалось, и Алкиона иногда тоже могла смотреть на эти картины, прикасаясь к Деметре. У Сириуса это не получалось, поэтому девочки сказали, что он неспособен на такие дела, потому что все мальчики слишком грубы и мужественны!

Друзья вместе играли в прекрасных садах, которыми так славился Египет. Им были доступны искусно сооружённые холмы, долины и озёра. Вода была повсюду, везде можно было видеть уступы и колонны из мрамора и полированного гранита. Цветы росли через каждый фут травы, свисали с каждой стены, а огромные цветы лотоса украшали пруды. Друзья чувствовали себя как дома и в воде, и на суше, от души наслаждаясь своей детской жизнью под жарким египетским солнцем.

Конечно же, Сириус и Алкиона давно договорились стать мужем и женой, как только вырастут, но к сожалению, возникло непредвиденное препятствие. Среди ведущих жрецов города был человек, которого мало кто любил, но все боялись, человек, о котором не было известно ничего определённого, но многое подозревалось. Все, кто посмел оскорбить его или воспротивиться его воле, вскоре после этого неизменно умирали, но связать эти смерти с ним было совершенно невозможно. А его сын Скорпион определённо был тем яблоком, которое от своей яблони, как говорится, недалеко упало: он унаследовал все неприятные особенности своего отца и вдобавок был груб и агрессивен.

Скорпион случайно увидел Алкиону, когда она уже стала девушкой лет пятнадцати, и её красота возбудила в нём неудержимую страсть. Он предпринял несколько попыток сблизиться, которые Алкиона с презрением отвергла. Он всегда уходил после этого, как-то невнятно извиняясь, но со злобным выражением лица. Трудность, возникшая вот таким образом на пути удовлетворения его страсти, только усилила её, и он решил любой ценой завладеть Алкионой, даже если ему придётся для этого на ней жениться. Вскоре он понял, что брак – это единственный способ добиться исполнения своих желаний, и поэтому подготовил тщательно продуманный план. Он долго прорабатывал свою схему, пока она не стала дьявольски искусной и законченной. Ему удалось завладеть некоторыми письмами отца Алкионы, которые он путём изощрённых подделок и интерполяций превратил в доказательство соучастия того в заговоре против фараона.

Затем он, встретив Алкиону, объяснил, какого сорта документы имеются у него на руках, и что его долг и интересы государства требуют, чтобы он немедленно направил их фараону. И если он так поступит, то получит большую награду, но из-за большой любви к ней он готов пойти на риск и не отдавать документы властям. Но тогда она, со своей стороны, должна отдать ему себя и своё богатство, чтобы возместить потерю награды, и сделать его интересы равными интересам её семьи. Однако, если она расскажет об этом своему отцу или кому-нибудь ещё, он моментально отдаст эти документы в надлежащее ведомство.

Печати и подписи отца были, по всей видимости, подлинными, и это сильно обеспокоило Алкиону, ибо она знала, что её родитель имел дурную привычку иногда выражать довольнобунтарские мнения. И хотя у неё возникло некоторое сомнение, она боялась, что письма могут оказаться очень опасными. Также она думала, что у неё появилась возможность совершить что-то действительно героическое, о чём она, Деметра и Сириус часто говорили. Сейчас ей нужно было спасать семью ценой того, что для неё было больше, чем жизнь. Она понимала, что не может ни с кем посоветоваться, и не видела выхода, поэтому пошла на сделку со Скорпионом и объявила своей изумлённой семье, что намерена выйти за него замуж. Но она ему не доверяла и поэтому поставила условие, что компрометирующие письма до церемонии бракосочетания должны храниться у неё.

Всё это было для Алкионы совершенно ужасно, особенно, когда мать спрашивала, действительно ли ей нравится этот человек, и ей приходилось утверждать, что она его любит, в то время как сама едва сдерживала отвращение. Сириус тоже был потрясён и огорчён, когда услышал эту новость. Он давно решил для себя, что хотя никогда не сможет полюбить никого, кроме неё, он вполне готов к тому, что она выйдет замуж за кого-то другого, если действительно этого захочет, и если это будет для неё лучше. Однако, он никак не мог поверить, что она сможет совершить такое надругательство над здравым смыслом, соглашаясь идти замуж за этого конкретного человека. Он настоял на том, чтобы услышать об этом решении из собственных уст Алкионы, и даже после этого продолжал сомневаться, сказав, что не может в это поверить, но полагает, что она, должно быть, находится под действием каких-то чар. Он чуть было не догадался, что очень её напугало и заставило ещё больше пытаться скрыть от него правду.

Старший брат Алкионы Уран в это время был в отъезде, иначе, вероятно, ему бы удалось решить эту проблему. Как бы то ни было, она выполнила свою часть сделки и решила извлечь из этого максимум пользы. Однако её жизнь никогда не была по-настоящему счастливой, хотя на физическом плане у неё было достаточно роскоши. Её мужу Сириус не нравился, поэтому она почти не видела своего старого друга. В 4017 году до н.э. мать Сириуса умерла при рождении сына Веги. Вскоре после этого умер его отец Маркаб, и Сириус взял на себя всё домашнее хозяйство, а поскольку к нему также перешли некоторые служебные обязанности отца, он был всегда занят делами. Но он по-прежнему оставался верен Алкионе и отказывался даже думать о каком-либо другом браке, хотя у него было много выгодных предложений.

У Алкионы было двое детей, Таурус и Вирго, и Сириус находил некоторое утешение в том, что полюбил их, но его всегда преследовал страх, что они вырастут такими же, как их отец. Её жизнь была поистине нескончаемым мученичеством, ибо она никогда не забывала о своей любви к Сириусу и так и не смогла полюбить своего мужа, хотя никогда не уклонялась от исполнения своего супружеского долга. Когда её брат Уран вернулся, он был поражён и возмущён её браком. Он обо всём подробно расспросил сестру и обсудил этот вопрос с Сириусом, и тогда его подозрения оказались недалеко от истины. Алкиона же умоляла больше не давить на неё, так как дело было сделано, и было поздно что-либо менять.

У Алкионы были и другие дети, но все они умерли, и её воистину тоскливая жизнь продолжалась ещё двадцать лет. Горячая страсть мужа давно угасла, но он никогда не обижал её, и она была рада, что его ухаживания сменились равнодушием. Она, в свою очередь, была полностью безразлична к любым его интрижкам, в которых он мог участвовать. Теперь, когда он совершенно не обращал внимания на то, что она делала и куда ходила, ей удавалось видеться с Сириусом намного чаще.

Некоторую перемену в жизнь Сириуса внесли обстоятельства, связанные с военной экспедицией в южном направлении, когда был взят в плен молодой вельможа по имени Меркурий (его звали Рамасфенес). Этого знатного пленника по очереди принимали несколько египетских военачальников, и он провёл два года в доме Сириуса. Меркурий отличался повышенным интересом к философии и оккультным наукам, и поскольку Уран, Сириус и Алкиона тоже были к этому неравнодушны, у них проходило много дискуссий. Офицер египетской армии Кастор, который вместе с Сириусом участвовал в упомянутой экспедиции, теперь занимался представлением Меркурия высшим жрецам одного из главных храмов страны. Отец Кастора когда-то был в ряду самых щедрых покровителей этого храма и занимал в связи с этим некоторые важные мирские должности, которые Кастор унаследовал, так что он имел большое влияние среди жрецов. По его рекомендации Меркурий занял достойное положение. Он сразу стал увлечённым участником мистерий, в которые погрузился на долгие годы, хотя всё ещё поддерживал связь со своими друзьями.

В 3998 году до н.э. Алкиона, наконец, освободилась после смерти мужа от своего долгого искупления, и конечно же, Сириус сразу предложил ей выйти за него замуж. Она же стала ссылаться на какую-то теорию о том, что теперь она недостойна, потому что осквернена связью с первым мужем. Однако настойчивость Сириуса рассеяла её сомнения, и она, наконец, согласилась, но только когда пройдёт год после смерти её первого мужа, как того требует обычай.

Сириус был очень рад такой перспективе, но его надежды снова рухнули. С его младшим братом Вегой приключилась большая беда: он, связавшись с женщиной низкой социальной ответственности, уличил её в неверности, а затем убил и её, и любовника. После этого брат скрылся, чтобы избежать последствий убийства. Сириус бросил все свои дела и занялся поисками Веги. Потратив много времени и усилий, он нашёл брата, который пребывал в отдалённом городе в состоянии нездоровья и нищеты. Фараон вынес ему смертный приговор, и только с большим трудом Сириус смог добиться замены приговора на такой большой штраф, что ему пришлось для его уплаты продать родовое поместье. Таким образом, он сам оказался практически в нищете, но зато спас Вегу. После этих испытаний брат кардинально изменился, и они стали жить вместе, и кажется, достаточно благополучно.

При таких обстоятельствах Сириус больше не мог просить Алкиону выйти за него замуж, так как для этого она должна была по закону отказаться от небольшой пенсии, которая представляла собой всё, что досталось ей от Скорпиона. Она охотно согласилась бы на бедную жизнь с Сириусом, но боялась увеличить его бремя. Более того, они уже почувствовали, что поскольку такие неожиданные преграды их браку возникали дважды, то возможно, боги не хотят, чтобы они поженились.

Алкиона примкнула к главному храму и училась у Меркурия, который добился замечательных успехов в мистических знаниях, в то время как Сириус посвятил себя зарабатыванию денег, чтобы выкупить дом своих предков. На это у него ушло почти двадцать лет, но в конце концов, ему это удалось, а затем ещё раз в возрасте шестидесяти лет он обсудил с Алкионой вопрос о браке. Она давно посвятила себя храмовому служению и учёбе и добилась в этом больших успехов. Чтобы выйти замуж, ей пришлось бы отказаться от положения, которого она достигла в храме, поэтому, тщательно обдумав этот вопрос и посоветовавшись с Меркурием и Ураном, они оба согласились, хотя и с некоторым сожалением, что они по-прежнему будут предлагать своё благополучие в качестве жертвы богам, как они и делали до сих пор. Между прочим, Сигнус, один из учеников храма, давно влюблённый в Алкиону, несколько раз просил её выйти за него замуж, но успеха не имел.

Вега женился на давней подруге своего детства Урсе, дочери индийского царя, изгнанного из своей страны и укрывшегося на берегах Нила. Они жили вполне счастливо, и у них было два замечательных ребёнка: Андромеда и Драко. Сириус и Алкиона буквально не отходили от них, как будто это были их собственные дети. К тому времени под руководством Меркурия, который был директором, функционировал целый класс студентов, и здесь же сосредоточился основной интерес последних лет жизни Алкионы.

Сириус умер в 3967 году до н.э., и Алкиона глубоко скорбела о нём, пока однажды он не явился ей и не сказал, что нехорошо ученице Скрытого Света оплакивать умершего, и напомнил ей об учении, которое дали им в мистериях. Сколько раз они уже обсуждали всё это, теперь же он впервые заставил её полностью осознать, что смерть имеет мало значения, а мёртвые и живые – всегда вместе.

Это очень обрадовало Алкиону, и она часто и совершенно отчётливо ощущала присутствие Сириуса рядом с собой, хотя реально она видела его только дважды: один раз, как описано выше, и один раз непосредственно перед смертью, которая случилась в 3960 году до н.э., когда ей было 75 лет. Он сказал ей тогда, что составил гороскоп и предсказал отдалённое будущее, обнаружив, что поскольку они оба жертвовали собой в этой жизни ради долга, они снова встретятся как ученики Меркурия по прошествии почти шести тысяч лет и после этого уже никогда больше не расстанутся. Поэтому она ушла из жизни вполне мирно и счастливо.

Список иллюстраций

Диаграммы и рисунки

1. Генеалогическая диаграмма. (Введение)

2. Жизнь 6: Ману – правнук Алкионы. (Лемурийская ведьма)

3. Жизнь 6: Борей, Маркаб и Скорпион. (Там же)

4. Жизнь 15: Алкиона – жена Марса. (Внучка монгола)

5. Жизнь 16: Фра – внук Алкионы. (Похищение внука)

6. Жизнь 17: Семья Алкионы. (Марс и жрецы)

7. Жизнь 18: Вторая семья Алкионы. (Два брата)

8. Жизнь 19: Дети, внуки и правнуки Алкионы. (Астральный бросок)

9. Алкиона в 19-й жизни. (Там же)

10. Жизнь 20: Алкиона и её родственники. (Трагическая смерть)

11. Алкиона в 20-й жизни. (Там же)

12. Жизнь 28: Три дочери Меркурия. (Две сестры)

13. Геракл и её сестра Алкиона в 28-й жизни. (Там же)

14. Скорпион, возродившийся как Йа-Ули, в 28-й жизни. (Там же)

15. Алкиона в 29-й жизни. (Жена Скорпиона)

16. Алкиона в 30-й жизни. (Тайное братство)

17. Жизнь 30: Марс – дочь Беллы. (Там же)

18. Алкиона, возродившаяся как Чандракирти, в 41-й жизни. (Близнецы)

19. Жизнь 42: Злодеи и их жертвы. (Мать раджи)

ПРИМЕЧАНИЯ

1

Эдвин Aрнольд, «Свет Азии». Перевод А. М. Фёдорова. Прим. пер.

(обратно)

2

«Бхагавад Гита». Прим. пер.

(обратно)

3

Сэр Генри Ирвинг (1838-1905) – английский трагик. Прим. пер.

(обратно)

4

В оригинальном тексте псевдонимы эго, получивших женские тела, выделены курсивом только в диаграммах, но этого нет в описаниях жизней. При переводе данный недостаток был устранён. Кроме того, в некоторых случаях, где это было удобно, с изменением пола слегка меняется и псевдоним: по аналогии с русскими именами, такими как Александр (Александра), Евгений (Евгения) и т.п. В первую очередь, это относится к псевдониму главного персонажа: Алкион (Алкиона) и к некоторым другим: Меркурий (Меркури), Деметрий (Деметра). Склонение псевдонимов типа Сириус, Геракл, Орион и т.п. выполняется по аналогии с русскими фамилиями типа Герцен: увидел Геракла, но не заметил Геракл (увидел Александра Герцена, но не заметил Александру Герцен). Прим. пер.

(обратно)

5

Мы несколько модифицировали список персонажей, ранее публиковавшийся в книге «Человек: откуда, как и куда». Вот лишь некоторые из множества наших персонажей:

Кумары – Владыки Пламени из Шамбалы;

Махагуру – Тот (Гермес), Заратустра, Гаутама Будда;

Сурья – Майтрейя;

Ману – Вайвасвата;

Вирадж – Махачохан;

Сатурн – Венецианец;

Юпитер – Учитель из Нилгири;

Дхрува – Учитель махатмы Кутхуми;

Марс – Мория;

Меркурий [Меркури] – Кутхуми;

Нептун – Иларион;

Осирис -Серапис;

Брихат – Иисус;

Венера – Сен-Жермен;

Уран – Джуал Кхул;

Вулкан – Томас Мор;

Афина – Филалет;

Альбирео – М. Кирби;

Алкиона [Алкион] – Кришнамурти;

Аврора – Бабна-Лайцис;

Капелла – Шарп;

Корона – Юлий Цезарь;

Денеб – Кохрейн;

Фидес – Дж. Арундейл;

Гектор – У. Кирби;

Гелиос – Руссак;

Геракл – Безант;

Лео – Ф. Русполи;

Лира – Лао-цзы;

Мира – Холлбрук;

Норма – М. Русполи;

Олаф – Дамодар;

Паллас – Платон;

Фоси – Джадж;

Феникс – Паскаль;

Поларис – Вадья;

Селена – Джинараджадаса;

Сириус – Ледбитер;

Шива – Субба Роу;

Спика – Ф. Арундейл;

Таурус – Андерсон;

Улисс – Олкотт;

Ваджра – Блаватская;

Веста – М. Холлбрук.

(обратно)

6

Злонамеренность Скорпиона уже была описана авторами в их книге «Человек: откуда, как и куда» (см. русский перевод отрывка под названием «Лунная цепь»). Прим. пер.

(обратно)

7

Это было в 14-й жизни, когда Алкион, Геракл и Нага спасли монгола Лаксу. За это он ввёл их в состав высшего круга монгольского тайного общества. Они даже согласились на нанесение специальной татуировки этого общества. Прим. пер.

(обратно)

8

Здесь Скорпион снова, как и в 6-ой жизни, злоупотребляет месмеризмом. Прим. пер.

(обратно)

Оглавление

Введение

Лемурийская ведьма

Внучка монгола

Похищение внука

Марс и жрецы

Два брата

Астральный бросок

Трагическая смерть

Две сестры

Жена Скорпиона

Тайное братство

Дочь Меркурия

Друзья фараона

Смертельная астрология

Близнецы

Мать раджи

Шантаж Скорпиона

Список иллюстраций

*** Примечания ***