Книга в формате epub! Изображения и текст могут не отображаться!
https://namednibook.ru/years/
Намедни.
Наша Эра
Леонид Парфенов
Феномены по годам
1969
В Москве проходит первый Международный конкурс артистов балета. Триумф нового поколения советской школы: первая женская премия — Малика Сабирова, первая мужская премия — Михаил Барышников
Малика Сабирова — девушка узбекско-осетинского происхождения; на конкурсе она представляет Таджикистан. Еще недавно, увидев балерину в пачке и с голыми руками, в Средней Азии закрывали лицо платком. Теперь Восток придает одареннейшей балерине жгучей пикантности.
Михаил Барышников сочетает прыжок Нижинского и юмор, которого до него в балете, видимо, вовсе не было. В танцоре всего 1 м 63 см, но Барышников сумел стать не комиком, а героем-любовником, что не мешает ему, если надо, иронизировать и над героизмом, и над любовью.
Накануне конкурса с Барышникова сняли гипс, Сабирова танцует третий тур с гриппом при температуре 38,6. Но даже в таком состоянии они — бесспорно лучшие.
Малоизвестной французской актрисе Мишель Мерсье в результате пластической операции несколько удлинили лицо, и она получила роль маркизы де Плесси-Бельер. В СССР ее даже больше, чем во Франции, полюбят как Анжелику, секс-бомбу XVII века
Ее выдали замуж за графа Жоффрея де Пейрака в исполнении Робера Оссейна, и верность ему она пронесет через королевские опочивальни и султанские гаремы. Пять экранизаций романов Анн и Сержа Голой следуют одна за другой: «Анжелика, маркиза ангелов», «Анжелика в гневе», «Анжелика и король», «Анжелика и султан», «Неукротимая Анжелика».
Критика брюзжит: фильмы однотипные, пустые и слащавые, снова поражаясь тому, как, оказывается, любит наша публика красивые истории про красивые чувства в красивых интерьерах. А герой сатирического эстрадного монолога так объяснит свою жизнь неудачника: «Меня никогда не полюбит Мишель Мерсье».
США неожиданно удается догнать и перегнать СССР в космическом соревновании — так большинство советских людей оценивает высадку американцев на Луне
июля в 2 часа 56 минут по Гринвичу нога чело-века впервые ступила на Луну в западной части Моря Спокойствия. Командир корабля Аполлон-II Нил Армстронг произносит заготовленную заранее фразу: «Маленький шажок для человека, но гигантский скачок для человечества». К Армстронгу присоединяется пилот Эдвин Олдрин. В прямой телетрансляции их передвижения в белых скафандрах по серебристой поверхности — будто фантастический фильм — смотрит весь мир. За два часа на Луне астронавты делают множество снимков, собирают 30 кило грунта, ставят флаг США и табличку с надписью «Здесь люди планеты Земля впервые ступили на Луну. Июль 1969 от Р. X. Мы пришли с миром от имени всего человечества».
Это советских космических болельщиков уязвляет больше всего: американцы — первые «от имени человечества»! Отмахнуться от победы соперника невозможно, ведь сами трубили о своих приоритетах: первый спутник, первый космонавт, первая космонавтка, первый выход в открытый космос, первая стыковка двух кораблей. Мюнхгаузеновский маршрут Америки по доходчивости разом перекрывает все достижения, кроме гагаринского.
И, как полет Гагарина, лунный десант — самоделен: он — демонстрация прорыва, новых возможностей, почти всемогущества.
Белорусский автозавод выпускает новый карьерный самосвал, способный перевозить 75 тонн груза
До сих пор БелАЗы делались на 27 и 40 тонн груза. Рекордные 75 тонн — это четыре товарных вагона. Гигантский оранжевый самосвал обычно везет гору черного антрацита по склону открытого угольного разреза. Марка БелАЗ — нарицательное понятие: самая большая машина с колесами выше человеческого роста и специальной лесенкой наверх — в домик-кабинку под навесом кузова.
Леонид Гайдай опять превосходит самого себя: его новая кинокомедия «Бриллиантовая рука» бьет рекорд посещаемости, установленный предыдущим фильмом режиссера «Кавказская пленница». С результатом 76,7 млн за первый год проката «Рука…» будет лидировать в кино-хит-парадах 11 лет
Статистика посещаемости в те годы не разглашается, но страна итак понимает, какие фильмы «все смотрят». «Бриллиантовая рука» расходится на пароли-отзывы, которыми обмениваются в разговорах: «Семен Семеныч!», «Я не трус, но я боюсь», «Точно такой же, но с перламутровыми пуговицами», «Сеня, дичь!», «Будет тебе и ванна, и кофэ, и какава с чаем», «Брюки превращаются, превращаются брюки…», «Руссо туриста, облико морале», «Наши люди в булочную на такси не ездят» и проч.
Фильм еще и высмеивает халтурные кинодетективы, но это понимают не все, к тому же пародия оказалась гораздо популярнее оригиналов. В уморительной истории про старшего экономиста Горбункова — невольного курьера контрабандистов — ощутимо подтрунивание над простым советским человеком: эта роль упрочила всенародную славу Юрия Никулина, впервые играющего у Гайдая соло, без Вицина и Моргунова. Множество отрицательных персонажей, попавших под «тлетворное влияние Запада» (фраза управдомши в исполнении Нонны Мордюковой) создают прежде невиданный в советском кино флер комичной порочности. Роли горе-мафиози Геннадия и Лелика превращают в суперзвезд Андрея Миронова и Анатолия Папанова; сыграв соблазнительницу Анну Сергеевну, Светлана Светличная оказывается первой секс-бомбой отечественного экрана.
Три песни Александра Зацепина и Леонида Дербенева — одна другой двусмысленнее — задумывались, а тем более сдавались цензуре как пародии на низкопробные шлягеры. Переполненные нездешними красивостями: «Остров невезения» — «Крокодил не ловится, не растет кокос», «Песня про зайцев» — «У поганых болот чьи-то тени встают», «Помоги мне!» — «Ямайкским ромом пахнут сумерки» — они с восторгом приняты публикой именно из-за своей «низкопробности» (сразу же выпущена маленькая пластинка).
Будут еще больше собирать народу боевики и мелодрамы, но ни одна кинокомедия на одной шестой Земли даже не приблизится к успеху «Бриллиантовой руки».
Татьяна Доронина получает звание народной артистки России. Только она дважды подряд побеждает в номинации «актриса года» в конкурсе журнала «Советский экран». Во второй половине 60-х всенародную любовь Дорониной приносят фильмы «Три тополя на Плющихе». «Старшая сестра» и «Еще раз про любовь»
Доронина с Александром Лазаревым в «Еще раз про любовь» — стюардесса и физик. Доронина с Олегом Ефремовым в «Трех тополях на Плющихе» — колхозница и таксист. Каждый раз: настоящая женщина и настоящий мужчина рождены для счастья друг с другом, но ему не бывать — вот ведь как в жизни случается. В «Старшей сестре» Доронина споет про фатальную «несбычу мечт»:
Я стутта на корабль, а кораблик
Оказался из газеты вчерашней.
Ее героиням вроде и «не по росту» эта песня Новеллы Матвеевой, им бы мужу борщ варить, да на том и успокоиться, а не грезить, как «суп поесть черепаший». А еще доронин-ские женщины поют за Пьеху «В этом мире, в этом городе, / Там, где улицы грустят о лете» («Еще раз…») и за Кристалинскую «Опустела без тебя Земля, / Как мне несколько часов прожить?» («Три тополя…») — они хотят любви такой, чтоб как в песне. Самая роскошная женщина национальных экрана и сцены, Доронина в театре часто играет роли со спокойною важностью лиц, с красивою силой в движеньях, с походкой, со взглядом цариц. В кино, сохраняя породу, она обогащает ее ежеминутной готовностью расплакаться в телефоне-автомате.
Экранная Доронина — единство женственности и жертвенности. Себя она не жалеет — только мужчину. С неподражаемым придыханием Доронина произнесет главное слово наступающего десятилетия: «одинокый» — «Он тоже одинокий».
Налажен серийный выпуск озвученных диафильмов — с грампластинкой вместо титров, но они не приживаются, и уникальное советское экранное развлечение сохраняется в первозданном виде
Пленки с картинками и текстом под ними покадрово проматываются вручную в проекторе-фильмоскопе. Диафильмы можно показывать, повесив экран, но достаточно просто навести фильмоскоп на белую стену или ровную дверь. Вечер, свет погашен, дети притихли, кто-то из старших крутит ручку и читает текст — единственный доступный семейный просмотр довидеомагнитофон-ной эпохи. Одного фильмика из неподвижных картинок хватает на нескол ько минут. Свет включают, чтобы зарядить новую пленку-диафильмы по одному не смотрят. Аудитория трет кулачками глаза. Еще филь-мик, после трех-четырех показов сеанс прекращается по техническим причинам: на сегодня хватит, потрогай, как уже фильмоскоп перегрелся!
Дома смотрят детские диафильмы, больше всего — сказки. В школе — учебные, особенно хороши исторические и по искусству. Есть ленты политпропаган-дистские. Студия «Диафильм», основанная
еще в 1928 году, с конца 60-х выпускает по 400 новых названий в год общим тиражом 20 и более миллионов копий. Цветные диафильмы по 30 копеек и черно-белые по 20 продаются в книжных магазинах, специализированный магазин расположен в Москве на центральной улице Горького — как и положено главному салону всесоюзного увлечения.
Кроме озвученных, в 69-м году готовят стереоскопические диафильмы (их покажут на Всемирной выставке ЭКСГТО-70), но лучшие ленты — по-прежнему обычные текстовые. Таковыми самой студией признаны диафильмы к 100-летию Ленина, а также «Джельсомино в стране лжецов» (в двух частях), «Старик Хоггабъгч», «Маугли» и «Аленький цветочек».
В полном объеме вступает в строй самая большая в мире гостиница «Россия» — 2772 номера на четыре с лишним тысячи койко-мест
Главное достоинство «России» — ее местоположение. До Кремля от западного входа — рукой подать (четыре фасада огромного квадрата гостиницы обозначают сторонами света). На этом месте после войны собирались построить восьмую сталинскую высотку — с той же целью: принимать иногородних участников кремлевских съездов и сессий. «Россия» по крайней мере приземиста и не давит на Кремль. В этот же объем вписаны Центральный концертный зал и кинотеатр «Зарядье».
Как отель «Россия» не поражает: планировка и интерьеры скучные, номера — тесные, весь набор услуг: телевизор, холодильник и телефон. Считаясь на момент постройки главной гостиницей страны, «Россия» едва тянет на четыре звезды.
Вскоре построят гигантский «Хилтон» в Лас-Вегасе, и «Россия» станет крупнейшим отелем Европы. Со временем этим титулом гордиться перестанут и, как не подлежащую реконструкции, «Россию» в XXI веке снесут ради новой гостиницы.
Профессионалы во главе с Эдитой Пьехой (см. 1963) и самодеятельные певцы по всей стране исполняют патриотический шлягер (называется: «песня гражданского звучания») «Огромное небо» — про то, как экипаж военного самолета увел падающую машину от городских кварталов. Сообщается, что песня — про действительный случай в небе над Берлином. Впервые в отечественной массовой культуре — тема советских войск в Германии
Три общевойсковые, две танковые и одна воздушная армия — Группа советских войск в Германии слывет самой мощной и боеспособной во всех Вооруженных силах. Около полумиллиона человек — почти в четыре раза больше армии самой ГДР. Считается, что ГСВГ способна кинжальными ударами прошить всю Западную Европу и через 2-3 дня быть на Рейне, а через неделю — дойти до Ла-Манша. Войска стоят в Дрездене, Лейпциге, Шверине, Потсдаме, Фюрстенбурге: штаб — в маленьком Вюнсдорфе, туда летают самолеты Москва — Вюнсдорф и ходят поезда из Москвы и Ленинграда.
Со временем ГСВГ превращается в особое государство на территории ГДР со своими городками, подсобным сельским хозяйством, транспортом, снабжением, школами, больницами, пионерлагерями, двумя газетами и радиостанцией «Волга». Служба здесь — самая престижная и хлебная в Советской армии: элитные войска, лучшие условия и денежное довольствие пусть в «мягкой», но валюте.
Для солдата первое отличие Германии от службы дома — ремни только кожаные, сапоги — хромовые, а не кирзовые, Казармы, особенно старой немецкой постройки — куда основательнее советских. Больше порядка, строже дисциплина, дедовщина минимальная. За воротами — первая в жизни заграница, куда пускают в увольнение группами в сопровождении офицера, на руки выдают иностранные дензнаки. Рядовой получает 15 марок ГДР, ефрейтор — 18, сержанты — от 25 до 35, старшина — 45. По официальному курсу это примерно соответствует деньгам, получаемым в Союзе, но покупательная способность марки выше и товары в Восточной Германии лучше.
К демобилизации можно накопить на подарки домашним: кофту — матери, «фирменную» пивную кружку с эмблемой — отцу; малость приодеться самому, чтоб было видно — из-за границы парень вернулся. Ценятся колоды карт с красотками разной степени раздетости. Еще эффектный сувенир: недорого стоят, но бросаются в глаза немецкие переводные картинки — гербы и виды пряничных городков и такие же сладкие девушки с распущенными волосами в ажурных рамках. Ими украшают гитары и бензобаки мотоциклов.
Офицерская служба в ГДР — высший раздел военно-семейной экономики: заработанное здесь должно стать подспорьем на всю оставшуюся жизнь. Первое очевидное преимущество — рублевые оклады на родине продолжают идти, целиком становясь сбережениями. Зарплату в Германии — в зависимости от звания от 350 до 700 марок, у генералов более 1000 — «на жизнь» почти не тратят: офицеры и члены их семей получают еще и продовольственные пайки — от капусты и гречки до мяса.
За 5 лет семейные или за 3 года холостяки (такие редкость) могут закупить все дефицитные в СССР предметы советской зажиточности. Минимум — два мебельных гарнитура: гостиная-столовая — «мягкая тройка» из дивана и двух кресел, стол обеденный плюс 6 стульев, сервант; спальня — две кровати, платяной шкаф, трюмо с банкеткой. Ковры — на стены и паласы (часто произносят «паласты») — на пол. Фарфор: столовый сервиз «Мадонна» — обязательно плюс чайный, реже — кофейный. Хрусталь: вазы, рюмки, бокалы, салатницы. Люстры — лучше тоже хрустальные.
Одежда и обувь нужны любые. Особо котируются трикотаж и шерсть в мотках, женское белье, отрезы на костюмы и платья. Требуются покрывала на кровати — себе, а у кого дочери — и им в приданое; многие метры полотна на шторы — толстого гардинного и тонкого «тюля». Чадолюбивые родители, а чаще — дедушки-генералы для внуков — покупают электрическую железную дорогу, самую ценную игрушку соцлагеря. Ассортимент сложился еще в трофейные времена, когда Группа войск называлась оккупационной.
Для вывоза немалого имущества в конце срока заказывают контейнеры, багаж поменьше перевозится в исполинских чемоданах-рундуках по прозванию «Великая Германия». Чтоб выполнить всю программу закупок, офицеры, а чаще их жены кое-что привозят из СССР на продажу: в немецких хозяйствах ценят советские золотые цепочки, радиоприемники, кофе — особенно растворимый.
Иных контактов с местным населением немного — начальством они не запрещаются, но и не поощряются. Проходят ритуальные мероприятия советско-германской дружбы: на празднике в воинской в части СА выступает оркестр из соседней гэдэ-эровской школы и т. п. Частному общению мешают языковой барьер, отсутствие общих интересов и взаимные предубеждения. Советские граждане считают немцев «сухарями», немцы опасаются разгульного советского воинства и, например, завидев солдат, сбежавших в самоволку за спиртным, спешат донести о них в комендатуру. Сравнительно безопасные нарушения дисциплины — смотреть по перепаянному телевизору в ленинской комнате казармы каналы ФРГ и слушать после отбоя хорошо ловимое на транзистор Радио Люксембург.
После возведения Берлинской стены (см. 1961) ситуация в ГДР внешне стабильная, и в «наведении порядка», как в Чехословакии, советским войскам участвовать не надо. Их задача — «находиться на передовых рубежах противостояния с агрессивным блоком НАТО»: например, 11-я гвардейская армия «прикрывает» Берлин. Год от года в возможность вражеского нападения все меньше верят даже профессионально толкующие про эту угрозу политработники. Никакого боевого риска служба в Германии в себе не таит и считается лишь счастливым шансом повысить благосостояние.
Главным рубежом противостояния советскому военному присутствию в Чехословакии оказался хоккей. На чемпионате мира и Европы в Швеции сборные встречаются дважды — оба раза «оккупированные» побеждают «оккупантов»
Хоккей — любимый вид спорта обеих стран. В СССР «смотрит шайбу» почти все мужское население во главе с генсеком Брежневым. Сборная Чехословакии — сокращенно: «чехи» — самый неудобный соперник, традиционный конкурент за золотые медали. Поражение советской команды в первой стокгольмской встрече с сухим счетом 0:2 воспринято очень болезненно. Политическое значение игры очевидно, и перед вторым матчем у сборной, сформированной на базе ЦСКА из армейских офицеров, категорическая установка — победить. Но в упорной борьбе чехословаки снова выигрывают 4:3. Для них смысл советских поражений тоже политический — капитан Йозеф Болонка, подняв клюшку наперевес, «расстреливает» скамейку, на которой сидят советские игроки, и весь мир видит это в телетрансляции.
Хоккейная месть за танки приводит Чехословакию в восторженное неистовство. Десятки тысяч болельщиков встречают свою сборную на пражском аэродроме, толпы людей переполняют столичные улицы. В центре города разгромлено представительство «Аэрофлота». Этим воспользуются как поводом для ужесточения репрессий и смутьяна Дубчека (см. «Пражская весна» и «Ввод войск…», 1968) на посту первого секретаря ЦК наконец заменяют на покорного Москве Густава Гусака (есть подозрения, что нападение на «Аэрофлот» спровоцировали агенты спецслужб). Дуб-чек год пробудет послом в Турции, а в 70-м его исключат из партии, лишат депутатского мандата и сошлют работать лесничим в Словакии.
СССР все-таки стал в 69-м чемпионом мира — по лучшей разнице забитых и пропущенных голов. Получает хождение при сказка: «У Советского Союза только две проблемы:
Даманский
и Недомански» — имелся в виду остров, из-за которого конфликтуют с китайцами, и чехословацкий нападающий Вацлав Недомански.
В госторговле не хватает главного мяса — говядины. Ее пытаются заменить курятиной, строя гигантские птицефабрики в каждой области. Курица — прежде деликатес — становится в городах повседневным продуктом
Первая категория — по два рубля семьдесят пять копеек и вторая — по рубль девяносто за килограмм. Это бройлеры — недо-курицы из бункеров, цыплята-переростки, не ступавшие на травку. Себестоимость достоверно посчитать трудно, но такую птицу растить явно быстрее и проще, чем коров, продаваемых потом в виде «говядины с косточкой» по два рубля кило. За вторую половину 60-х производство курятины в СССР утроится.
Когда на прилавках появятся замороженные курицы из соц-стран и даже капстран, выяснится, что советские — не того уровня предпродажной подготовки. Отечественными тушками торгуют без упаковки, непотрошеными или полулотрошеными. Их надо опаливать над огнем плиты, заполняя кухню мерзким запахом горелого, отрубать голенастые ноги с когтями и головы с синюшными закрытыми глазами.
На безмясье царским угощением подается на стол курица, запеченная в духовке со сметаной, а лучшим супом слывет куриный рассольник. Миллионы горожан делятся на любителей красного мяса куриных ножек и поклонников белого мяса куриных грудок. Все дети обожают ножки: они сочные и их ешь, держа за косточку, будто эскимо.
Выходит огромный том: «Четырежды Герой Советского Союза, маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления». Книга написана суховато, но успех имеет огромный
Жукова — министра обороны Хрущев 11 лет назад отправил в отставку с формулировкой «за бонапартизм». Теперь в отставке Хрущев, а том воспоминаний полностью реабилитирует Жукова именно как советского Наполеона. Уже с первой страницы портрет мемуариста при всех регалиях внушает: единственный (пока) четырежды герой — самый просланленньш полководец страны.
В книге — почти ничего личного, это не частные мемуары. Много Сталина, обычно именуемого «Верховным», — это аудиторией востребовано. Много про союзников, что неожиданно. Дана высокая оценка германской армии, что неожиданно совсем. О битве за Москву, Сталинграде, взятии Берлина Жуков — главное действующее лицо событий — пишет без собственных суждений, не отступая от официальных трактовок, а иначе бы мемуары и, не издали. Излагает маршал по-штабному: «Введенная в дело из резерва фронта 3-я армия генерала А.В. Горбатова, развивая наступление вдоль канала Одер — Шпрее и используя успех 1-й гвардейской танковой армии, быстро вышла в район Кенигсвурстенхаузен».
Потом станет известно, что из книги изъяли главу про репрессии в армии. Зато пришлось вставить строчки про тогдашнего министра обороны маршала Гречко и дать фото начальника армейского политуправления Епишева. В поздних изданиях напечатают совсем комичный эпизод: якобы Жуков жалел, что не застал в штабе полковника Брежнева — тот был в гуще боев на Малой земле.
Но других мемуаров творец Победы не оставил. «Воспоминания и размышления» переиздаются 10 раз, общий советский тираж — 7 миллионов, издательство Агентства печати «Новости» продает права в 17 стран мира.
Звезда советского кино 30-40-х годов, Марк Бернес в 60-е годы выступает в амплуа зрелой элегантности. Лучшая песня этого периода — «Журавли», записанная актером в 1969 году, незадолго до кончины
Играя в самых популярных фильмах своего времени, Бернес исполнил много песенных шедевров советского кино: «Тучи над городом встали» («Человек с ружьем»), «Любимый город может спать спокойно» («Истребители»), «Спят курганы темные» и «Три года ты мне снилась» («Большая жизнь»), «Темная ночь» и «Шаланды» («Два бойца»). После войны больших экранных работ почти нет, зато Бернес поет всё новые и новые песни, когда его ровесники если и выступают, то с ретрорепертуаром.
Худощавый Костик или Аркаша в своих знаменитых кинолентах. а ныне — погрузневший Марк Наумович, он ничуть не утратил обаяния: оно теперь только содержательнее. Это актерское «напе-вание» — Бернесу не хватает вокала, зато с избытком такта и чувства меры. Ему близка манера французских шансонье, и песня «Когда поет далекий друг» посвящается великому собрату Иву Монтану.
Свои негромкие хиты Бернес организует сам: ищет (тихи, заказывает композиторам музыку «под себя», уговаривает поэтов сократить строфы и подправить строчки. Оставив из двадцати четверостиший Константина Ваншенкина восемь, забраковав мелодии нескольких именитых авторов и приняв второй вариант Эдуарда Колмановского, Бернес получает исполняемый нм в каждом концерте оптимистический гимн «Я люблю тебя, жизнь!». Бернес дорабатывает «Хотят ли русские войны?» (см, 1961), приносит стихотворение Евгения Винокурова «Москвичи» композитору Андрею Эшпаю, добиваясь песни, известной по рефрену «Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой».
Стихотворение «Журавли» Расула Гамзатова в переводе Наума Гребнева начинается со строк:
Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.
По настоянию Бернеса для песни «джигиты» заменяют на универсальное «солдаты», которые «не в землю нашу полегли когда-то», хотя автор, народный поэт Дагестана, дорожит любой приметой Кавказа в своем творчестве. Музыку пишет Ян Френкель. Этот проникновенный вальсок Бернес записывает за полтора месяца до конца, безнадежно больным, из последних сил поднявшись с постели, чтоб поехать на студию. Поет, прощаясь — «Из-под небес по-птичьи окликая / Всех вас, кого оставил на земле».
Песня сделает «Журавли» самым известным произведением Гамзатова, в Дагестане стихотворению даже поставят памятник.
Год исключительно богат на вроде бы детские мультфильмы, которые становятся всеобщим достоянием. Страна узнает, чтоб полюбить навсегда, Бременских музыкантов, Винни-Пуха и Крокодила Гену с Чебурашкой
К «Бременским музыкантам» авторы мультфильма Василий Ливанов и Инесса Ковалевская добавили Трубадура. Он вместе со зверями братьев Гримм образовал странствующую рок-группу, которая горланит: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету», причем икающая партия «йе-йе-йе» достается Ослу. Трубадур в клешах влюбляется в Принцессу в мини, и, чтоб фронтмэн добился ее руки, рок-группа побеждает разбойников — анимированных Вицина, Никулина и Моргунова из «Кавказской пленницы» (см. 1967) — и их Атаманшу, замысливших ограбление Короля. На свадьбе Трубадур учит придворных музыкантов играть модные танцы, а в брачную ночь молодые и вовсе сбегают из дворца, чтоб бродяжничать дальше. Вполне мировая история о победе новой музыки над старой скукой и ребят-хиппи, чей «ковер — цветочная поляна», — над покоем королевских покоев.
Это зонг-опера композитора Геннадия Гладкова на стихи Юрия Энтина. Человек-мультфильм Олег Анофриев поет за всех, исключая Принцессу, но включая Атаманшу с ее куплетами «Говорят, мы бяки-буки». Оперативно выходит пластинка — за рассказчика между песнями читает тоже Анофриев.
Три фильма Федора Хитрука про Винни-Пуха делают английского мишку русским народным героем. Борис Заходер, автор пересказа сказки Милна, в сценарии короткого мультика обходится без Кристофера Робина и многих зверей, но точно сохраняет характеры, а главное — невозмутимую абсурдность, начисто отсутствующую, например, в Винни-Пухе диснеевской студии. Страна медведей присваивает британское национальное достояние: голосом блестящего комика Евгения Леонова Вишни впервые поет, и в считалках «Хорошо живет на свете Винни-Пух» и «Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь» английский парадокс превращается в русскую нескладушку. Вторая особая удача — Ослик Иа-Иа, которые голосом Эраста Гарина оценивает свое отражение в воде: «душераздирающее зрелище!», а, поддакивая друзьям, восклицает: «И я! И я! И я того же мнения!»
Редчайший случай — народным стал кукольный мультфильм. Крокодила Гену и Чебурашку придумал Эдуард Успенский, а экранизировал Роман Качанов. Современная городская сказка: чудаковатый Крокодил Гена работает в зоопарке крокодилом: борясь с одиночеством, он знакомится с Чебурашкой — игрушкой из ящика марокканских апельсинов, технически бракованным, но душевно отзывчивым. Слово «Чебурашка» входит в русский язык: так называют детские сады, детские кафе и неустойчивые бутылочки емкостью 0,33 литра. Песенка Крокодила Гены «К сожаленью, день рожденья только раз в году» служит советским соответствием мирового «Хэппи бёрздей ту ю».
По стране ползут слухи о препарате, который «лечит от всего». Смолистые кусочкичерного цвета резко пахнут и тают в руках. Называются странно: мумиё
Чудодейственное снадобье собирают в горах. Мумиё называют горным воском. Якобы оно вытекает из расщелин скал, а откуда берется там — непонятно: то ли это «продукт разложения нефтяных проявлений», то ли даже «слежавшиеся до смолоподобия испражнения пчел и мышей».
Применяемой наружно или внутренне спиртовой настойке приписывают способность избавлять от гипертонии, радикулита и язв, а также заживлять переломы. Газеты и научно-популярные журналы публикуют письма самоисцелившихся. Официальная медицина отмалчивается, не поощряя мумиё, но и явно побаиваясь порицать. Химическую формулу вещества установить невозможно — слишком сложный состав.
Привозимое из Средней Азии мумиё продается с рук по 10 рублей за 1 грамм. Много ходит подделок из гудрона или битума.
Вооруженный конфликт на советско-китайской границе позже назовут первой социалистической войной — на манер первой империалистической. Две главные коммунистические державы бьются за остров Даманский на реке Уссури
Крохотный необитаемый островок по весне затапливает паводок, так что никакого стратегического и хозяйственного значения Даманский не имеет. К китайскому берегу он ближе, но еще в царское время, вопреки мировой практике, границу провели не по фарватеру, а отдав России всю реку. Пока страны союзничали, Пекин претензий не имел, а Москва сама собралась уступить часть приграничных земель (таких островов на Уссури немало). Теперь СССР и КНР враждуют, и Даманский китайцы выбирают местом прямого столкновения.
Примерно 300 китайских солдат занимают остров в ночь с 1 на 2 марта. Советские пограничники с наблюдательного поста на берегу их не заметили, поэтому бой за Даманский начинается поутру. Силы противника неизвестны, и маленький отряд с ближайшей заставы гибнет почти полностью. Подоспели подкрепления от соседей; пограничники уничтожают командный пункт китайцев, и те уходят с острова.
Две недели стороны накапливают силы. 15 марта, ведя артиллерийский и минометный обстрел, китайцы идут в атаку против окопавшихся на Даманском пограничников. Бой продолжается почти весь день, китайцы захватывают часть острова, и только к вечеру Москва разрешает артиллерии, развернутой у границы, бить по территории КНР. Впервые применяемые в деле установки залпового огня «Град» за 10 минут сметают позиции на китайском берегу, и пограничники, усиленные армейской частью, снова занимают Даманский. К ночи некоторые огневые точки противника оживают, но еще три китайских атаки отбиты, и боевые действия прекращаются.
Советские потери — 58 человек, китайские оцениваются сотнями. На маленьком островке окончательно гибнет великая советско-китайская дружба навек. Бывший главный союзник СССР стал врагом №2. А может, даже и №1: Америка — далеко, а Китай — сосед с самой протяженной границей. Стратегическое противостояние с Китаем будет теперь определять многое: военное сотрудничество с Индией, помощь Монголии и Вьетнаму;
строительство БАМа
— Транссиб слишком близко от границы; содержание гигантских военных группировок на востоке страны; боязнь, что «США разыграют китайскую карту» — то есть смогут использовать КНР как соперника СССР, и проч.
Большинство советских людей чувствуют себя преданными: «Мы им помогали, помогали, а они на нас пошли войной». Даманский — первый случай агрессии в отношении СССР после гитлеровского нападения. И кто напал теперь — те, кого мы освобождали от японцев! Сторонников пролетарского интернационализма не осталось, «братские отношения» с соцстранами, за которыми угадывается иждивенчество союзников, давно раздражают. Появляется даже недовольство своим руководством — почему не держит «младших братьев» в узде, они чуть что — от нас нос воротят, а то и вовсе перебегают в стан врагов!
Страна не знает, что советские власти больше не препятствуют нахождению китайцев на Даманском, а ожесточенность конфликта будут потом объяснять нежеланием создавать прецедент — мол, если бы отдали островок просто так, то поощрили бы Китай на серьезные территориальные претензии. Осенью 69-го премьеры Косыгин и Чжоу Эньлай договариваются в Пекине о новой демаркации границы, со следующего года КНР фактически владеет Даманским, через 20 лет СССР признает это официально, и остров будет носить название Чженбаодао.
Неудачное покушение на Генсека Леонида Брежнева отчасти заслоняет очередное космическое достижение и напрочь портит праздник всем участниками торжеств
Накануне совершен групповой космический полет: сначала на «Союзе-4» запустили Владимира Шаталова, а на другой день — «Союз-5» с экипажем Борис Большов — Алексей Елисеев — Евгений Хрунов. На орбите произошла первая в истории стыковка кораблей, космонавты переходят из одного «Союза» в другой.
22 января герои возвращаются в Москву. На аэродроме их встречают руководители страны — тогда так принято. Телевидение ведет прямую трансляцию. Кортеж направляется в Кремль — там будет церемония награждения. Зима, закрытые лимузины быстро проносятся по дороге из Внукова: Ленинский проспект, Якиманка, улица Серафимовича. Никто не мог и подумать, что этот торжественный проезд таит в себе больший риск, чем полет в космос.
В 14 часов у съезда с Большого Каменного моста при повороте к Боровицким воротам Кремля, где автомобили замедляют ход, из-за оцепления выбегает переодетый в милицейскую форму младший лейтенант Советской армии Виктор Ильин. С двух рук из пистолетов Макарова он расстреливает второй ЗИЛ кортежа — в машине, следующей за головной, обычно ездит Генеральный секретарь ЦК КПСС. Но оттого, что встречаемых на этот раз четверо, они заняли всю первую машину, и приглашенные гости из отряда космонавтов ехали не с ними, а во второй машине, а Брежнев — в третьей. В ЗИЛе, попавшем под обстрел, находились космонавты Береговой, Леонов, Николаева-Терешкова и Николаев. Убит водитель, ранен мотоциклист из почетного эскорта, осколки стекла поцарапали Берегового, одна пуля, отрикошетив, задела Николаева.
Трансляцию прервали, возобновив через 40 минут. В ней было видно, что всем не по себе, в руках награжденных пляшут дипломы, кто-то свой даже роняет. ТАСС сообщит: обстреляна машина с космонавтами, из космонавтов никто не пострадал.
Покушавшийся Ильин пистолеты похитил в своей воинской части. При расследовании его признают душевнобольным и поместят в спецлечебницу. Охрану первого лица резко усилят, превратив в некое особое подразделение 9-го управления КГБ (безопасность руководителей страны). Слухов о покушении по стране ходит много, и все обращают внимание, как похож на Брежнева космонавт Береговой — тоже бровастый, — видать, из-за этого стрелявший перепутал машины.
Массово вводится новая школьная программа. В начальной школе отныне учатся не четыре первых класса, а три
Акселерация — дети взрослеют быстрее. Раньше в школу могли пойти и с восьми лет вместо семи, теперь родители все чаще просят принять их чадо с шести. Первая учительница — воспеваемая вторая мама — раньше одна учила и воспитывала школьников до «младшего подросткового возраста». Теперь они еще детьми переходят ко многим преподавателям-предметникам, а воспитанием занят лишь один из них — классный руководитель.
По новому, синему букварю, ярко напечатанному в ГДР, теперь учат грамоте быстрее, чем по старому, в желтой обложке, произведенному советской полиграфией. Раньше учили писать, макая ручку в чернильницу-непроливайку. Каждую букву выводили отдельно: вверх — тонкие, «волосяные» линии, вниз — «с нажимом». Величину букв и угол правильного наклона регулировали клеточки прямых и косых линеек. По теперешней каллиграфии пишут упрощенными буквами без «завитушек» и «точек-засечек», не отрывая перо от листа, все линии одинаковые. С первого класса разрешены авторучки, а тетрадей по чистописанию, которыми «ставили руку» нескольким поколениям, нет вовсе. Тип. русского почерка, ведущий свое начало от гусиных перьев, перестает существовать навсегда.
Северная Ирландия превратилась в самую горячую точку Европы. Столкновения между католиками и протестантами перерастают в гражданскую войну. Ее пытаются прекратить введенные правительством Великобритании армейские части
Вражда католиков и протестантов, которую настоятель дублинского католического собора Святого Патрика Джонатан Свифт описал в своем «Гулливере» как войну остроконечников и тупоконечников, не утихала никогда. К неразрешимому вопросу, с какого конца разбивать яйцо, XX век прибавил проблему самоопределения.
Когда Ирландия получила независимость от Англии, 26 почти сплошь католических графств образовали Ирландскую республику со столицей в Дублине. Но шесть графств на Северо-Востоке, где преобладают лояльные короне ирландцы-протестанты, предпочли остаться в Великобритании. С этим не согласилось католическое меньшинство, и религиозный раздел превратился в политический.
В июне 69-го североирландские католики выходят на улицы с требованием суверенитета, демонстрантов избивает полиция, в которой служат протестанты. К августу католические районы столицы Северной Ирландии Белфаста и других городов опоясываются баррикадами, уже есть десятки убитых и сотни раненых. Чтоб унять противников, Лондон направляет батальоны королевской пехоты. Им нужно пресечь террор большинства против меньшинства, но католики в своих «заступниках» видят врагов: в британской армии — абсолютное преобладание протестантов, и выхода Северной Ирландии из Объединенного Королевства они не допустят.
Ирландская республиканская армия (ИРА) — боевые отряды католиков-радикалов — выбирает тактику городских партизан; сепаратистское сопротивление будет продолжаться три десятилетия.
Протест против введения в страну советских войск обретает в Чехословакии самую драматическую форму — один за другим молодые ребята совершают самосожжения
Ян Палах, 20-летний студент, потребовав отмены цензуры, обливает себя бензином и поджигает у памятника св. Вацлаву на центральной площади Праги 16 января — эту дату в Чехословакии будут отмечать как день сопротивления. Неделю спустя себя сжигает автомеханик Собко, через месяц на месте самоубийства Палаха — самосожжение студента Яна Зайица, еще через месяц так же кончает с собой старшеклассник Винцо.
Акции вызывают мировой резонанс. О них вынуждены писать даже советские газеты — что, мол, несмышленого Палаха толкали к самоубийству враждебные политическому оздоровлению Чехословакии личности из студенческого комитета, обещая пропитать одежду огнеупорным составом.
Всего в Чехословакии зимой-весной 69-го 7 смертельных случаев политического самосожжения (попыток — 26), А самое первое самосожжение случилось в Польше — протестуя против вторжения в Чехословакию, Рышард Сивец сжег себя 8 сентября 1968-го на стадионе в Варшаве во время праздника урожая на виду у всего руководства страны.
Центральное телевидение несколько раз показывает польские сериалы про войну «Ставка больше, чем жизнь» и «Четыре танкиста и собака». Их огромный успех приучает взрослых и детей к многосерийному жанру
Первая «многосерийка» соцлагеря, «Ставка больше, чем жизнь» снята самым передовым западным методом: первые 6 эпизодов вызвали зрительский ажиотаж, и тогда авторам заказали еще 12.
Поляк Колицкий (Станислав Микульский) бежит из концлагеря, чтобы вернуться к гитлеровцам советским разведчиком, выдающим себя за капитана Ганса Клосса. Чин вроде невелик, но позволяет герою добывать любую тайну Третьего рейха. Никаких полутонов: немцы — тупые злодеи, капитан Клосс воплощает ум, отвагу и героизм. «Ставка» подтверждает открытие, сделанное еще давним советским фильмом «Подвиг разведчика»: фашистские мундиры, оказывается, очень эффектно смотрятся на славянских парнях. Клосс-Микульский носит серую армейскую форму; триумф черной эсэсовской случится на телеэкране позже.
«Четыре танкиста и собака» воспевают советско-польское воинское братство прямее. Белокурый Янек и брюнет Григорий Саакашвили встречаются в Сибири. Два красавца — командир танка и водитель-механик — составят основу экипажа, который дополнят Гусглик, Вихура и немецкая овчарка Шарик (народное прозвище сериала — «Три поляка, грузин и собака»), Т-34 с красной звездой, белым польским орлом и надписью «Rudy» («рыжий») — в честь цвета волос русской девушки из медсанбата — дойдет до Берлина, что исключит съемки продолжения.
Досмотрев до конца, публика готова смотреть с начала. После премьерных показов польские сериалы повторяют на каждых школьных каникулах. Это очень удобно: изо дня в день одно и то же кино. Среди апробированных законов жанра — музыка на титрах как визитная карточка сериала. Заглавные мелодии «Ставки» и «Танкистов» звучат для советских людей сигналом «сиди и смотри!».
В СССР больше, чем в остальном мире, нашлось энтузиастов, предлагающих свои способы спасения падающей Пизанской башни
Правительство Италии объявило конкурс, обеспокоенное все большим наклоном башни в соборном комплексе города Пиза. Беломраморный шедевр построили в XII-XIV веках на слишком слабом фундаменте, и в илистом грунте башня оседает на одну сторону — ее вершина отклонилась от вертикали уже на 4 метра.
В СССР, стране с самым большим в мире числом дипломированных инженеров, ясная задача — «сделать так, чтоб не упало» — долгожданная возможность проявить инициативу в обход завотдела или начлаба. Для рассмотрения проектов даже образована госкомиссия во главе с профессором Архитектурного института Михаилом Туполевым. В 69-м она дает положительный отзыв на разработку студента-заочника Алтайского политехнического института Евгения Страздииа. Предлагается вокруг башни уложить в землю огромный железобетонный диск, чтобы на него передавала нагрузку вводимая в тело башни система стальных бедок. Страздин передает чертеж и пояснительную записку послу Италии в СССР. Проект подробно представляет журнал «Техника — молодежи», публикацию которого перепечатывают за рубежом.
Со временем шум утихнет — вроде бы наклон перестанет нарастать. История получит продолжение четверть века спустя, когда итальянцы начнут работы по укреплению Пизанской башни, а Страздин заявит, что они используют его проект, выдавая за свой.
Торжественно отмечается 50-летие первого субботника — неоплачиваемого рабочего дня в выходной. Юбилей дает новый импульс старой инициативе
В 1919 году на первом субботнике рабочие депо «Москва-Сортировочная» отремонтировали три паровоза. Ленин назвал это «великим почином» — мол, отсюда начинается трудовой коммунизм. Про то, что «черные» субботы приближают светлое будущее, больше не вспоминают, хотя субботники продолжают называть коммунистическими.
С утра из репродукторов несется бодрая идейная музыка — будто еще одно 7 Ноября. Чаще всего субботники проводят на рабочих местах или на «благоустройстве территории» — выпуская сверхплановую продукцию или убирая весенний мусор. В учреждениях после зимы моют окна. День все же получается полувыходным, особенно для тех, кто раскидывает иедотаяпшие сугробы и сгребает перегнившую листву. Пикник на газоне: собираются одетые по-походыому коллеги, приносят с собой провизию и после нетяжелого дворницкого труда принимаются выпивать-закусывать.
Первое признание экологического ущерба, наносимого социалистической экономикой: выходит постановление ЦК КПСС о Байкале
Даже канцелярское название постановления «О мерах по сохранению…» не скрывает: природа Байкала под угрозой. А ведь он — самое глубокое озеро мира и крупнейший запасник пресной воды на Земле, гордость учебников географии, краса Сибири и цель таежных походов.
Впервые объявлена комплексная программа: вся площадь водосбора — заповедная, запрещается валить лес, Байкальский целлюлозный завод и Селенгинский целлюлозно-картонный комбинат обязаны до конца года построить очистные сооружения — и кто только запускал эти предприятия без них?
Постановление выполняется плохо, но признанную проблему уже могут обсуждать ученые и публицисты, обвиняя в «хищническом использовании природы» не только капитализм, но и себя. Экология вмиг стала модной темой. Власти на местах и влиятельные общественники пытаются добиться байкальского статуса для других природных зон, пострадавших от индустриализации.
Новая мечта модников обоих полов: тонкий свитерок с воротником-трубой, загибаемым вдвойку — водолазка. У мужчин она либерально заменяет рубашку с галстуком
Поначалу их и впрямь носили под скафандром водолазы. Еще до войны нынешние водолазки — элемент спортивной одежды. Теперь, ладно обхватывая и мужские и женские фигуры, черная или бежевая водолазка — это повседневная одежда, а белая — даже нарядная. Женщины их носят с жакетом и без оного, если фигура позволяет. Мужчины — в сочетании со спортивным пиджаком, особенно хорошо — если пиджак кожаный, предел мечтаний — если замшевый.
Водолазка — вещь статусная: и сама она заграничная, и остальной гардероб владельца предполагает привозной. Их носят деятели литературы и искусства — особенно кинематографисты, видные работники торговли и управлений международных связей.
19-летняя Ирина Роднина в паре с 21-летним Алексеем Улановым выигрывает чемпионат Европы и чемпионат мира. В произвольной программе арбитры и публика покорены «Калинкой»
Уже от первого тенорового разлива «а-а-а-а» солиста дважды Краснознаменного ансамбля имени Александрова трибуны ревут. Потом на «калинка-калинка-калинка моя» без устали с ускорением хлопают в такт, а маленькая крепенькая русская пляшет на льду все шибче и шибче, получая одну золотую медаль за другой.
Потом Роднина расстанется с Улановым, будет выступать с Александром Зайцевым, исполняя «Калинку» и с ним. Поменяет тренера, перейдя от Станислава Жука к Татьяне Тарасовой. Выйдет за Зайцева замуж и, не уходя из спорта, станет мамой — случай беспримерный. После родов Роднина снова станет чемпионкой и покинет фигурное катание непобежденной.
Сокращение, которое знает вся страна: ССО — студенческие строительные отряды. Каникулы называют третьим трудовым семестром
Студенты летом выезжали на объекты и раньше, но теперь движение стало всеобщим. Минимум месяц каждый год в стройотряде проводит любой незаболевший. Отлынивать не принято: получишь в вузе взыскание, да и интересно куда-то со всеми поехать, да и деньги лишними не бывают. Стройотрядовскую форму — зеленые тужурки — признают и молодежная мода, и военные кафедры. Для пущего сходства с армией носятся тельняшка и офицерский ремень.
У командиров-комиссаров-бригадиров стройотряды — первый управленческий опыт: людей завезти, поселить, накормить, выбить у «принимающей стороны» фронт работ, технику и подвоз материалов. А еще поддерживать дисциплину и минимальный «моральный облик», соблюдать технику безопасности — травматизма по неопытности много, бороться с пьянкой внутри отряда и с нападениями снаружи — драки с местными не редкость. И еще суметь хорошо заработать.
Самое невыгодное — сельхозработы. Самое выгодное — строительство дорог, коровников и прокладка узкоколеек, особенно на Севере. Качество работы студентов невысокое, но стройбаза в глубинке слабая, и выбирать не приходится. Установив взаимовыгодный контакт с председателем колхоза или начальником треста, командир может ежегодно возить своих людей за длинным рублем. В такие стройотряды вступают и молодые преподаватели вузов
Норвежский ученый и путешественник Тур Хейердал плывет в Америку на папирусной лодке «Ра», чтоб доказать — древние египтяне могли достичь Нового Света. В интернациональном экипаже Советский Союз представлен врачом Юрием Сенкевичем
Не может быть, что сходство древних цивилизаций по обе стороны Атлантики — вплоть до формы рыболовных крючков — случайность. Хейердал хочет наглядно продемонстрировать: с Америкой Старый Свет сообщался не только до Колумба, но и до викингов. Бумажный кораблик по древнеегипетскому образцу строят мастера из Республики Чад. Копия неполная: пресную воду на борту держат не только в глиняных кувшинах — есть и канистры: «Ра» оснащен рацией и примусом.
Папирус быстро намокает, и корма уходит под воду. Одолев 2700 миль и не дойдя шестисот до пункта назначения — острова Барбадос, Хейердал сдается. Команда пересаживается на комфортабельную яхту, но мореходов на земле все равно встречают как героев. Советская публика рада посильному участию своей страны в экспедиции и подходящей для роли западного друга биографии Хейердала: в 1944 году он прибыл с военно-морским конвоем в Мурманск и вместе с Красной армией воевал против немцев в Северной Норвегии. Макет «Ра» заводит себе даже Государственный музей Татарии, ВНИИ виноградарства создает вино «Ра».
Готовится экспедиция «Ра-2» из марокканского города Сафи — она таки достигнет Барбадоса. Юрий Сенкевич на всю жизнь останется главным советским путешественником.
1970
Вековой юбилей утверждает Ленина единственным и триединым богом советского пантеона. Размах торжества превосходит празднование 50-летия революции три года назад
Ленин — автор «вечно живого учения» (ленинизма), создатель коммунистической партии и основатель «первого в мире социалистического государства». Он главный национальный гений, и все, что связано с ним, музеефицируется.
К юбилею открывают огромный мемориальный комплекс в Ульяновске — он прячет за собой дом, в котором Ленин родился и прожил первые пять лет. В мемориальную зону входят гимназия, где Ленин учился (ныне средняя школа №1), корпус пединститута имени Ильи Ульянова с монументом отцу вождя, блочная башня гостиницы «Венец», аллея из ста деревьев, памятник Марии Ульяновой — мама вождя с маленьким Володей — и площадь имени самого Столетия. На площади — фонтан, за веселенькую мозаику на дне которого свою первую высокую награду-Государственную премию — получает Зураб Церетели.
Расширена мемориальная зона на бывшей симбирской улице Московской — там скиталец Ленин жил дольше всего — вверх и вниз от десятикомнатного дома его родителей все снова, как сто лет назад. А в селе Шушенском Красноярского края мемориал занял 6 гектаров вокруг дома крестьянина Зырянова, в котором Ленин провел 14 месяцев в ссылке.
К столетию учреждена юбилейная Ленинская медаль — до сих пор были высший орден и высшая премия. Имя вождя тоже триедино: Ленинград увековечивает партийную кличку, Ульяновск — настоящую фамилию, а порт Ильичёвск — отчество (есть заводы и колхозы имени Ильича). Но хорошего лишка не бывает, и, например, название «Ордена Ленина Ленинградский метрополитен имени Ленина» (надпись на каждой станции) — перебором не выглядит.
Уже нет действующих «соратников» и «верных учеников», высших руководителей называют «продолжателями великого дела Ленина». Один из них, советский президент Николай Подгорный, открывает торжественное заседание во Дворце съездов словами: «То, что совершил за свою светлую жизнь Владимир Ильич Ленин, — это, товарищи, не на сто лет, это на века и тысячелетия». С речью выступает генсек партии Леонид Брежнев — в 70-м начинает выходить его собрание сочинений «Ленинским курсом».
Новая телепередача — предтеча конкурсов красоты. Ярмарка невест с производственным уклоном: соревнуются только девушки работящие
Название — строчка из довоенной песни про ударниц — звучит игриво. Но это и призыв к трудовым свершением: в эфире выбирают, пользуясь позднейшей терминологией, «мисс химпром» или «мисс минсвязь». Сотрудничая с отраслевыми ведомствами, молодежная редакция телевидения пропагандирует нужные стране профессии. Ведущий — Александр Масляков; ведомый им
КВН
почти одновременно закрывают из-за слишком непредсказуемых шуток.
Правила нового конкурса гораздо жестче. Симпатичные аппаратчицы или телефонистки могут демонстрировать эрудицию, умение со вкусом одеваться, хорошо готовить и танцевать что-то благороднонесовременное — смеяться им некогда. Трудовые ресурсы передача, конечно, тоже перенаправляет, но все же красота берет свое: основная почта «А ну-ка, девушки» — письма женихов со всей страны.
Ленинская премия канонизирует поставленный Юрием Григоровичем в Большом театре балет Арама Хачатуряна «Спартак»
Спектакль до этого по разу ставили и в Большом, и в Кировском театрах, но только третья версия превращает «Спартак» в самый популярный советский балет.
Прыгучелетучий Владимир Васильев — Спартак и технично-аристократичный Марис Лиепа — Красе. Впервые в балете не балерина — главная, а два танцора. Впервые Добро и Зло сражаются на равных: хороший Спартак и плохой Красе танцуют сопоставимые по выразительности и виртуозности партии. Впервые исполнитель отрицательной роли имеет успех, отчасти затмевающий положительного героя — впору называть спектакль «Красе».
Лучшая работа Мариса Лиепы, лучшая работа Юрия Григоровича. Звенящий «Танец с саблями» превратится в навязчивый классический шлягер советского радиоэфира.
Справляется примерное 2500-летие Самарканда, и он получает титул «древнейший город СССР»
Древняя Мараканда, столица Согдианы, город, переходивший потом из рук в руки и разрушенный в 1220 году Чингисханом; в XIV-XV веках — столица державы Тимура, в 1924-1930 годах — первая столица Узбекской ССР. Теперь медресе Улугбека, ансамбль Шахи-Зинда, мавзолей Гyp-Эмир зачислены в «сокровищницу многонационального культурного наследия», подтверждая: чтятся не только памятники русской истории, но и армянской, грузинской, узбекской. В Средней Азии свое «Золотое кольцо» — города Самарканд, Бухара, Хива.
Делая «Волгу» ГАЗ-21 старой, начинает серийно выпускаться новая «Волга» ГАЗ-24 — она и ее модификации будут главной машиной множащейся советской бюрократии
Очень западный силуэт: новая «Волга» ниже старой, таких «распластанных» машин для советских дорог еще не делали. Пропорции классического седана — сразу видно: дорогой автомобиль для серьезныхлюдей. Новая «Волга» до середины 70-х внешне вполне соответствует мировой моде своего класса, похожие модели выпускают «Плимут», «Шевроле» и «Додж»: советские знатоки считают, что новую «Волгу» «наши слизали с «опеля».
Главные начальственные машины, черные новые «Волги» целыми днями рядами стоят перед всеми парадными подъездами страны. В центре Москвы, кажется, только черные «Волги» и гнездятся: персональные, дежурные-разъездные и «машины сопровождения» — внешне такие же, но с мотором помощнее, чтоб не отставать от «Чаек» и зиловских «членовозов».
Стоя немыслимые 9 тыс. рублей (официальная среднегородская зарплата в начале 70-х — около 130 рублей), новая «Волга» в свободной продаже для частных лиц вообще не появляется. Ее покупают по специальным разрешениям или на валютные сертификаты после работы за границей, самые богатые автолюбители — с рук, с большой переплатой.
В виде позднейших модификаций новая «Волга» доживет до XXI века, хотя устареет уже после первой пятилетки своего выпуска. Технически модель отстает с самого начала: слабоват двигатель, ненадежная тормозная система, частая нужда в техобслуживании, огромный расход бензина — но в 70-е годы на это внимания не обращают.
Министр культуры СССР Екатерина Фурцева проводит одно из самых важных своих назначений, ставя Олега Ефремова главным режиссером МХАТа
Инициатива исходит от великих мхатовских «стариков» — второго поколения театра, целиком введенного в искусство Станиславским и Немировичем-Данченко. Главный драмтеатр страны давно пребывает в статусе академического заповедника, нуждаясь в молодом, полном замыслов худруке не совсем со стороны — чтоб повел вперед, но «опираясь на традиции». Ефремов — выученик школы-студии МХАТа, считающий свой «Современник» «малым МХАТом», гораздо более верным сути традиций, чем нынешний «большой».
Творческая встреча патриархов сцены с Ефремовым проходит на квартире Михаила Яншина, административное решение руководства страны обеспечивает Фурцева. Высшее театральное достижение предыдущей эпохи переходит в последующую «с повышением», причем до максимума — ни в одной больше сфере такого не случится. Ефремов не слывет скандалистом, как Любимов (см. 1964, Театр на Таганке), но и не слывет беспроблемным — у него на счету несколько крупных конфликтов из-за
спектаклей общественно-политической тематики
.
Спасает обаяние — самого Ефремова и ролей, сыгранных им в кино: сразу видно, наш человек, родной русский характер! Такой если и кричит-спорит, то от чистого сердца! К Ефремову благоволит Фурцева, а она умеет добиваться своего, и на собрании труппы перед открытием сезона министр представляет МХД’Гу нового главрежа.
Екатерина III — она еще и Екатерина Алексеевна — Фурцева была разжалована в Минкульт Союза из членов Президиума и секретарей ЦК. Падение пережила с трудом: пыталась покончить с собой (недруги уверяли, что это — инсценировка). В незнакомой сфере освоилась быстро, полюбив советскую культуру всей душой. Порой невежественная, порой наивная, порой либеральная и почти всегда искренняя, Фурцева среди ведущих деятелей культуры заводит любимчиков, которые поощряются в поисках и прощаются в прегрешениях.
Министр моложава, одевается у лучших портних, держится не чиновницей, а публичным деятелем — со времен Луначарского страна впервые знает «главного по культуре».
Советский Союз занимает первое место в мире по объему производимой обуви. Нет более очевидного примера невозможности заменить количество качеством — магазины заставлены туфлями и ботинками, а население жалуется: носить нечего. В стране стойкий дефицит обуви, который при социализме ликвидировать так и не удастся
В год шьется примерно 680 миллионов пар, по 2,8 на душу населения — и в абсолютных, и в относительных цифрах СССР опережает США, второго мирового производителя обуви. Но потребитель знает: все у нас нет-нет да и бывает более-менее неплохим, но с обувью — беда.
Немодная — конечно, но есть и вполне объективные показатели низкого качества: обычно жесткая, не гнущаяся подошва: даже клееная обувь не достигает нужной гибкости из-за плохих полимеров и клея. Провинциальные фабрики годами выпускают одни и те же черные башмаки, годные разве что для комплектов рабочей одежды. Внешний вид, колодка, качество кожи — все в советской обуви «не удовлетворяет возросшим потребностям советского народа» (так официально именуют недоработки легкой промышленности).
Те, у кого потребности действительно возросли, ношение отечественной обуви считают для себя недопустимым. Надеть на ноги можно как минимум что-то чехословацкое — ведущая обувная соцстрана производит явно не для себя аж по 6,7 пары на душу в год, но ее изделий марки «Цебо» на весь СССР не хватает. Большой импорт из Польши и ГДР; элитной считается обувь из Югославии и Финляндии, высший шик — итальянская, но продукция капстран бывает только в крупных городах, мгновенно раскупается и свободно продается только с рук с переплатой минимум 10 рублей за пару.
Главная проблема — женские сапоги. На большей части территории северной страны они требуются по полгода и даже больше. Их надо запасать впрок. Обычный разговор подруг: осень на носу, а мне надеть нечего! За сапогами охотятся по магазинам — их могут «выкинуть» в конце месяца для выполнения плана обувного отдела, в котором обычный товар никто не берет. Сапоги ищут в столичных командировках, их заказывают родным в других городах. Ради подвернувшейся покупки берегут «заначку» или срочно берут деньги взаймы. Сапоги — вещь прихотливая: должны совпасть цвет (хотелось бы одного с «основной» сумкой), размер (37-й кончается раньше всех), подъем, полнота, объем голенища, а также требования, предъявляемые к высоте и ширине каблука, форме носка и проч.
Ловя случай, покупают и не вполне подходящее: вдруг и этого не будет, а попадется вариант получше, то «продать — не устать». Зато сапоги, подошедшие по всем статьям, удостаивают особо бережного ухода (чистка, ремонт, подбойка каблуков, замена молний и т. п.) — пары должно хватить минимум на 2-3 сезона, за время которых загодя подбирается достойная смена.
Новое универсальное украшение любых помещений — чеканка, создаваемая закавказскими и прибалтийскими художниками-металлистами
Авторы работают с латунью, алюминием и даже кровельным железом, но главная чеканка — конечно, медная грузинская. Женщины с формами и распущенными волосами олицетворяют красшу. Горянки чеканятся в профиль. Старики с иконописными ликами-в фас. Чеканщики России позаимствуют этот стиль, изображая богатырей-витязей. Дети — специализация Латвии — маркируют собой двери раздельных санузлов: девочка моется, мальчик мочится.
В общественных местах на монументальных листах чеканки — панорамные виды городов-крепостей, крутобокие парусники на волнах и индустриальные пейзажи. Их развешивают в холлах министерств и гостиниц, в залах аэропортов и кафе. Для станций метро предпочтительны растительный орнамент или чередование геометрически правильных выпуклостей и впадинок. Готовые изделия обычно обжигают паяльными лампами, придавая темный налет под старину.
На рубеже 60 — 70-х в массовом сознании происходит стремительная реабилитация белого офицерства. Коммунистические идеологи даже и не пытаются бороться с буквальным обелением врагов советской власти и ее Красной армии. Главный заступник за побежденных в Гражданской войне — кинематограф: в целом беспрепятственно один за другим выходят прославляющие господ офицеров фильмы — любимцы советского народа
Телесериал Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства» пять вечеров подряд показывает всему СССР, как белый штаб живет по законам офицерской чести
Название, в котором слышен звон шпор, указывает на тан 3-4 класса: у белого генерала Ковалевского красный разведчик служит адъютантом, Юрий Соломин — первая звезда советского кино в царском мундире. В пяти сериях действия немного, тем подробнее рассматривает зритель сослуживцев соло-минского капитана Кольцова. Те, кого прежде на советском экране рядами косил огонь Анки-пулеметчицы, по отдельности оказываются блестящими молодыми людьми, трепетными натурами, честными сердцами — просто лучшие сыны отечесгва.
Регулярно повторяемый Центральным телевидением — жанр сериала еще редок — гимн портупеям «Адъютант его превосходительства» даже получит Государственную премию.
Лучший истерн про Гражданскую войну и, очевидно, вообще самый лихой советский фильм, «Белое солнце пустыни» Владимира Мотыля объединяет красных и хорошего белого в борьбе с бандитом, контрабандистом и угнетателем женщин
Демобилизованный боец товарищ Сухов в исполнении Алексея Кузнецова — единственный конкурент Чапаеву по части народности. По качеству кинопословиц «Белое солнце» не превзойдет никто: «Гюльчатай, открой личико»,
«Восток — дело тонкое», «Что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?», «Таможня дает добро» и прочие. На многослойную удачу работают редкий уровень съемок — одни виды пустынь чего стоят, темп и искусные смены ритма, типажи героев и сочиненные Марком Захаровым письма товарища Сухова «дорогой Катерине Матвеевне», ждущей его на «милой сердцу Рязанщине».
Песня Исаака Шварца на стихи Булата Окуджавы «Ваше благородие, госпожа удача» сразу уходит в городской фольклор. До сих пор обращения к царским чинам с 14 по 9-й использовали в насмешку над избалованными барчуками и барышнями, теперь само понятие «благородство» связывают только с белыми офицерами. Блестяще сыгранный Павлом Луспекаевым поющий георгиевский кавалер Верещагин произносит ключевую фразу русского патриота: «Мне за державу обидно!»
«Белое солнце» поначалу все же сочли идеологически не выдержанным, но спасает поддержка космонавтов. У них в отряде этот фильм принято смотреть перед каждым полетом, о чем покорители Вселенной неизменно рассказывают в своих интервью.
В продолжении
«Неуловимых мстителей»
— фильме «Новые приключения неуловимых» — беляку впервые доверена песня о родине
Те, кто полвека считались сорной травой, вырванной мозолистой рукой пролетарской революции, на рубеже 60 — 70-х проросли тонким колоском русского поля.
Владимир Ивашов, исполнитель лучшей роли советского воина — Алеша Скворцов в «Балладе о солдате», играет такого же трепетного молодого белого офицера. В севастопольской биллиардной накануне падения города под ударами красных он поет под гитару признание «Здесь Отчизна моя / И скажу, не тая: / Здравствуй, русское поле, / Я твой тонкий колосок». Фильм за первый прокатный сезон посмотрят 66,5 млн человек, а песня Яна Френкеля на стихи Инны Гофф войдет в первый телеконцерт «Песня года».
В третьем фильме про неуловимых — «Корона российской империи» — тема получит продолжение. Действие происходит уже в Париже, и для эмигрантского романса Френкель пишет музыку к стихам Есенина про «дальний плач тальянки», который «и такой родимый, и такой далекий».
Мода на белую фронду породит самодеятельный новодел под белогвардейщину — песню аж про двух ваших благородий, поручика Голицына и корнета Оболенского. За распевание в компаниях «а в комнатах наших сидят комиссары и девочек наших ведут в кабинет» никого по комсомольской линии не привлекают.
Эвакуация белых из Севастополя в первый раз в советском кино показана как драма, а во второй — как национальная трагедия
Фильм Евгения Карелова «Служили два товарища» — виртуозный дуэт Ролана Быкова и Олега Янковского. Не меньше их запоминается поручик Брусенцов, сьпранный Владимиром Высоцким. На уходящий в Стамбул пароход ему не взять лучшего друга, красавца коня, но и конь — разумеется, белый — не может без хозяина: бросившись с пирса, он плывет на свою погибель следом.
Двухсерийная экранизация Александра Алова и Владимира Наумова романа Михаила Булгакова «Бег» собирает точнейший актерский ансамбль советского кино. Хлудов — Владислав Дворжецкий, Чарнота — Михаил Ульянов, Голубков — Алексей Баталов, Корзухин — Евгений Евстигнеев, Серафима — Людмила Савельева. Снятый с вниманием к первоисточнику эпический «Бег» заставляет сочувствовать не только Голубкову и Серафиме, но и генералу Чарноте, и даже вешателю Хлудову. Пронзительная сцена — групповое самоубийство в Севастополе молоденьких юнкеров и их полковника, сыгранного Олегом Ефремовым.
Эмиграцию уже допустимо считать не изменой и даже не ошибкой, а расколом страны. Миллионы соотечественников совершают открытие: оказывается, на Гражданской войне и там и там были наши.
Станция «Луна-17» доставляет на спутницу Земли автоматический аппарат «Луноход-1», элемент советской лунной программы, альтернативной американской
ол, от долговременного автомата-исследователя на Луне куда больше толку, чем от космонавтов, которые побудут там часок-другой, и обратно. Слово «луноход» — образование в духе первых революционных лет — легко приживается в языке. Луноход еще называют луннымтрактором. Пропагандистской войны с ним не выиграть, а вообще образ парового котла на колесиках, ползущего в синеватом мерцании по лунной поверхности, впечатляет. Планировалось, что автомат будет работать 3 месяца, но он вьщержит 10 с половиной, обследует 8 тысяч квадратных километров и потом еще останется жить в игрушках, сувенирах, в прозвищах милицейских патрульных машин с голубыми мигалками и ботинок-вездеходов.
Действие начинается со второй половины войны — она сразу победоносная. Жанр киноэпопеи мобилизует два советских военных округа, привлекает сотни единиц бронетехники и вспомогательные силы пяти стран-союзниц, требует сложного грима исторических лиц.
Режиссер Юрий Озеров по сценарию Юрия Бондарева и Оскара Курганова мощно повествует о череде советских наступлений: заседает ставка Верховного главнокомандующего, движутся стрелки на картах военных действий, в панорамных съемках с воздуха им соответствуют клинья танковых атак, а основную частную сюжетную линию ведет охрипший комбат Цветаев в исполнении Николая Олялина. За лирику в редкие минуты затишья отвечает роль Ларисы Голубкиной (медсестра Зоя), а осовремененного Васю Теркина играет Михаил Ножкин: перед штурмом рейхстага уже не под гармонь, а под гитару он споет свою песню «Последний бой — он трудный самый».
После 15-летнего перерыва на экране появился Сталин — ветераны идут в кино, чтобы увидеть его снова, молодые поколения — чтобы впервые (старую хронику все эти годы тоже не показывали). Замявшись на 20-летие Победы с политической реабилитацией, к четвертьвековому юбилею решились на киношную. В последних прижизненных фильмах о себе Сталин был как бы русским в исполнении Алексея Дикого. В «Освобождении» актер Бухути Закариадзе — как поначалу Михаил Геловани — снова изображает явного грузина. Публика дивится силе акцента и величественной медлительности жестов. Сталина много, но он только курит, прохаживается и спрашивает: «А что па этаму поваду думает таварищ Жюкав?»
Жуков в игровом кино вообще впервые. Здесь и далее его бессменно будет играть Михаил Ульянов. Жукова даже больше, чем Сталина. По образцу фильмов 30-х годов про революцию, киноэпопея соблюдает
канон двух вождей
. Сталин — это Ленин Великой Отечественной, а Жуков — ее Сталин. Мудрый стратег и тот, кому все это делать. Один предложил назвать операцию «Багратион», другой под этим названием освободил Советскую Белоруссию.
Постоянным
Гитлером
советского кинематографа отныне будет Фриц Дитц (
ГДР
) — фюрера тоже неожиданно много; усиливая эффект «все так и было», не только он говорит в фильме по-немецки с закадровым переводом, но и по-английски —
Черчилль
и
Рузвельт
, хотя их играют советские актеры. Запоминаются Конев, Рокоссовский и Ватутин, но всего — с разной степенью портретного сходства — действует свыше сорока исторических персонажей, и их на экране подписывают: фамилия и должность. Место находится даже для руководителей профильного ведомства — есть небольшие роли тогдашних министра обороны Гречко и начальника главного армейского политуправления Епишева.
Утвердив праздничный взгляд на Победу, фильмы «Освобождение. Прорыв» и «Освобождение. Огненная дуга» собирают 50 млн зрителей — они рекордсмены годового проката. Затем выйдет еще 3 фильма: «Направление главного удара», «Битва за Берлин», «Последний штурм». За киноэпопею дадут
Ленинскую премию
.
Нобелевская премия по литература присуждена Александру Солженицыну. Еще 7 лет назад писателя выдвигали на Ленинскую премию, теперь он самый запретный из живущих в стране авторов. Начинается скандал, который, разрастаясь, будет длиться четыре года
Несколько произведений Солженицына, опубликованных при Хрущеве, и тогда-то были предельно острыми (см. 1962). При новых властях — уже ни строчки. Романы «Раковый корпус» и «В круге первом» ходят в самиздате и печатаются за границей, получая там одну награду за другой. Добиваясь их публикации на родине, автор публично критикует цензуру и идеологический контроль; со второй половины 60-х он считается самым опасным литератором-диссидентом. Вопреки официальному отношению Солженицына поддерживают видные деятели культуры — свои личные средства ему передает Корней Чуковский (западные гонорары получить невозможно), долгое время опальный прозаик живет на даче Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. В 1969 году Солженицына исключили из Союза писателей, но до тех пор о конфликте знали лишь слушатели западных радиостанций.
Нобелевская премия заставляет начать всесоюзную пропагандистскую кампанию. Солженицына называют изменником, присуждение премии — политической провокацией, «иудиной платой за предательство родины». В критике нельзя перебарщивать; всего 5 лет назад Нобеля правильно дали Шолохову. Солженицын решает в Швецию непременно ехать, власти этому не препятствуют. Поняв, что назад скорее всего не пустят, лауреат от поездки отказывается. Присланное им приветствие на банкете в Стокгольме зачитывают с купюрами: Солженицын напоминает участникам застолья о политзаключенных, которые держат голодовку.
Еще два года Солженицын и Нобелевский комитет будут тщетно пытаться устроить церемонию в Москве — в шведском посольстве или на квартире писателя. В конфликт открыто вступит КГБ — но и ему еще неизвестно об уже написанной самой антисоветской книге Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» (см. 1974).
Интервенция в Чехословакию резко ужесточает внутреннюю политику советского руководства. В литературоцентричной общественной жизни главная акция по «закручиванию гаек» — расформирование редколлегии ведущего «толстого» журнала — «Нового мира»
Литературный глашатай Хрущев-ской оттепели, «Новый мир» продолжает гнуть антисталинскую линию XX и XXII съездов — тот самый «социализм с человеческим лицом». Раздавив его танками за границей, можно ли терпеть дома?
Ощутимо проявляя политическую позицию. журнал в художественном отношении — безусловно лучший в стране. Главный редактор Александр Твардовский свою миссию понимает по-пушкински и по-некрасовски: служение на благо литературного процесса. В предшествующие своему разгрому год-два, уже при новой, «послепражской» идеологии Кремля, «Новый мир» публикует произведения, заявляющие повестку следующего десятилетия. «Деревенская проза» — «Две зимы и три лета» Федора Абрамова и «Плотницкие рассказы» Василия Белова; «городская проза» — «Обмен» Юрия Трифонова, первая из его московских повестей; «фронтовая проза» — повести Василя Быкова. Лучшие национальные авторы: большое эссе Расула Гамзатова «Мой Дагестан», повести Чингиза Айтматова и Фазиля Искандера. Начинается «сельхозпублицистика» Юрия Черниченко, Анатолия Стреляного, Геннадия Лисичкина — очерки колхозного неблагополучия, призывающие дать селянам хозяйские права. В разделе «Наука» — Дмитрий Лихачев, Михаил Волькенштейн, Игорь Кон. Только «Новый мир» безжалостно хлещет необъятную советскую литхалтуру в критических статьях Игоря Дедкова, Натальи Ильиной, Станислава Рассадина, тем усиливая у собратьев по перу неприязнь к журналу.
Разгром редакции предваряет артиллерийская подготовка. Сперва в журнале «Огонек» выходит письмо одиннадцати литераторов «Против чего выступает «Новый мир»?» Большинство авторов малоизвестны, но есть и входящие в силу новые советские классики: Михаил Алексеев, Юрий Бондарев, Анатолий Иванов, Петр Проскурин. Журнал обвиняется в очернении действительности и скептическом отношении к ценностям социалистического общества. Главный редактор в письме не упомянут — его еще охраняет статус великого национального поэта.
Затем в «Социалистической индустрии» — промышленной газете ЦК КПСС — письмо передового рабочего Захарова, адресованное уже самому Твардовскому. Тоном хозяина рабоче-крестьянского государства передовик пеняет на идейную нетвердость издания, а «хотелось бы всем нам шагать в ногу», требует «партийного ответа» и почти угрожает: «Кто в рабочий класс не верит, тому и рабочий класс в доверии откажет». (Легко обнаружилось, что письмо сочинили в самой «Социндуегрии», но газета ЦК неправой бьггь не может.) Руководство Союза писателей настаивает на «усилении редколлегии» — имеется в виду замена ключевых сотрудников, которая заставила бьг Твардовского уйти в отставку.
Вскоре найден повод для прямой атаки: на Западе издана не разрешенная к печати в СССР поэма Твардовского «По праву памяти». В ней — противопоставление хорошего Ленина плохому Сталину и следы мучительного пробивания текстов в печать: «Нет, все былые недомолвки / Домолвить ныне долг велит — / Пытливой дочке-комсомолке / Поди, сошлись на твой Главлит». (Главлит — название советского цензурного комитета; официально считалось, что он охраняет государственные тайны.) Твардовский кается в «Литературной газете»: он действительно не передавал поэму за границу. Но этим ситуацию уже не выправить. По указанию ЦК КПСС секретариат Союза писателей снимает с работы руководителей основных разделов журнала, назначая незнакомых Твардовскому людей (даже не литераторов).
Твардовский обращается с письмом к Брежневу: известно, что генсек — поклонник его поэзии и любит прилюдно читать «Василия Теркина» наизусть. Авторы журнала во главе с Борисом Можаевым составляют свое письмо. Оба даже не будут удостоены ответа. Поняв, что санкция на разгон редколлегии дана на самом верху, главный редактор пишет заявление об отставке.
Твардовский вел журнал 16 лет и уничтожения своего детища пережить не мог. Вскоре у поэта обнаруживают рак, процесс развивается стремительно, и в декабре 71-го, всего на 62-м году, Твардовский умирает.
С 15 по 22 января в стране проходит перепись населения. С результатом 241 млн 720 тыс 134 человека у СССР — третье место в мире после Китая и Индии
Исходя из результатов предыдущей переписи 1959 года — 208 млн — полагали, что население СССР уже достигло четверти миллиарда. Десять «недостающих» миллионов означают спад темпов прироста. Причем если в среднем по стране прибавка 15%, то в РСФСР — 10% (в Белоруссии — 11%, на Украине — 12%). Рост достигнут прежде всего за счет республик Средней Азии и Казахстана, переживающих демографический бум: там везде увеличение свыше 40%.
Падение рождаемости у русских — главная неожиданность. Страну и дома часто называют Россией, в мире — почти всегда, а доля титульной нации в общем населении начинает снижаться — такое происходит впервые за все время существования государства.
Черный блестящий футляр, серебристый корпус — очень легкая «Смена-8М» выглядит современным «фотиком», долгожданной заменой стальных советских «камер».
Главное новшество: упрощая съемку даже для начинающих, производитель фотоаппаратов — Ленинградское оптикомеханическое объединение (ЛОМО) — заменяет циферки выдержки и резкости на значки: «солнце в облаках», «групповой портрет» и проч.
Новый стандарт доступности: самый массовый фотоаппарат стоит 15 рублей. «Смен-8М» в год выпускают до 1 млн штук. На другом полюсе отечественной любительской фототехники — полупрофессиональный «Зенит-Е»: подешевле — с объективом «Индустар» (до 90 рублей) и подороже — с объективом «Гелиос» (120 руб. и выше).
В моду входят парики. В стране ощутимо прибавляется блондинок, несколько меньше пополнение у шатенок
Первые парики привозят из-за границы моряки торгового флота. Самые доступные — южнокорейские, «с темечком»: они имитируют естественный завиток волос на затылке и стоят с рук 80-90 рублей. В идеале парик должен создавать иллюзию укладки, превращая канительную нарядную прическу в повседневную. Она занимает считанные секунды и весь день не требует никаких забот — нужно только следить, чтобы передние искусственные пряди не распались бы на прямой пробор, предательски обнажая белую синтетическую «канву». Хотя секрета из париков не делают — будто в галантном XVIII веке, их носят не потому, что свои волосы плохие, а потому, что мода такая.
Прическа снимается на ночь, при необходимости легко стирается и сушится надетой на трехлитровую банку. Женщины в париках мотут ходить зимой без шапки.
Под девизом «Выигрываете вы — выигрывает спорт» проводятся розыгрыши первых тиражей «Спортлото» — принципиально новой для страны лотереи
Из 49 видов спорта надо выбрать шесть, угадав как минимум три — за них выплачивают 3 рубля. Угадавший все шесть получает 5 тысяч рублей (с 1978 г. будет 10 тысяч) — самый большой денежный приз в тогдашнем СССР. Успех «Спортлото» обеспечивает главное новшество: купивший билет своей рукой зачеркивает клеточки, становясь творцом удачи. Теперь одну половинку заполненного гербового листка нужно опустить в специальный почтовый ящик, а с другой, оставленной себе, ждать розыгрыша — они проходят раз в десять дней.
Отныне верящие в счастливый случай граждане не зависят от того, какой серии лотерейные билеты поступили в сберкассу по соседству. Играющие в «Спортлото» объясняют друг другу вариативные модели, гарантирующие как минимум возврат денег, потраченных на билеты, и анализируют статистику, выявляя преимущественные шансы хоккея на траве во втором сентябрьском розыгрыше.
На волне популярности вводится «Спортлото-2» — пять из тридцати шести. Знатоки утверждают: так выиграть даже легче.
Кооперативы дачников обживают пригороды миллионами садово-огородных участков по 0,06 га с домиками на них. Шесть соток — это форма активного отдыха и смягчение продовольственной проблемы страны на семейном уровне
Большие дачи на больших участках «дают от государства» или разрешают строить большим людям. Это загородные дома, второе, негородское жилье. А 6 соток — это дачки в товариществах по месту работы. Сперва разрешили только огороды — без права постройки чего-либо, потом позволили ставить будочку под инвентарь, потом неотапливаемый домишко, потом — отапливаемый с холодной «мансардой».
Городские дилетанты, получив 6 соток, на пяти играют в сельское хозяйство, на одной — в жилищное строительство. И то и другое у них получается гораздо лучше, чем у профессионалов в соседнем колхозе или совхозе. Большинство селян даже на личном участке ведут дела с традиционной деревенской косностью, сажая лишь картошку и несколько овощей. Горожане фрукты и ягоды за баловство не считают и продвигают на север яблони, сливу, алычу. Все обзаводятся парниками, и подоконники миллионов квартир с ранней весны заставлены рассадой. Помидоры кругленькие, мелкие, как вишня, в том числе желтого цвета, или маленькие, но вытянутые — «дамские пальчики», или «бычье сердце» — здоровенные, мясистые — это основные направления только томатоводства. Страну облетают передовые инициативы, вроде посева морковки и редиски вокруг стволов деревьев: чтоб там место не пропадало.
Завезти землю, подвести свет и воду, достать брус, доски и шифер, сетку-рабицу и пленку, насос и калорифер — заботы дачника-строителя. Площадь домика власти ограничивают — где не более 25 кв. м, где только 16 кв. м. Двухэтажную конурку ставить нельзя, но дачники тянут вверх чердаки с окном пошире. Лимитированы фруктовые деревья: обычный максимум — 15. Есть регламент освоения участка: где хозблок ставить, где кусты сажать.
Дачники всё одолеют. 6 соток, особенно в небольших городах, — самые верные кормильцы. Ведь в госторговле на картошку и овощи без слез не взглянешь. А уж при выходе на пенсию и заняться-то больше нечем, да и сельское происхождение большинства горожан дает о себе знать. Плоды трудов — свежие и консервированные — особая застольная гордость: витамины, считай, круглый год едим только свои!
Новый канцлер ФРГ Вилли Брандт договаривается с социалистическими соседями по-хорошему, становясь пионером европейской разрядки
К власти в ФРГ впервые пришли левые силы — коалиция социал-демократов и свободных демократов. Канцлер Вилли Брандт ранее избирался бургомистром Западного Берлина, он лучше других понимает необходимость новых отношений с Восточной Европой.
В марте — немыслимый прежде визит лидера ФРГ в ГДР: Брандт встречается в Эрфурте с председателем восточногерманского правительства Вилли Штоффом, а в августе их переговоры проходят в западногерманском Касселе. Брандт выдвигает концепцию «особых отношений в рамках единой немецкой нации». 12 августа в Москве подписаны договоры между СССР и ФРГ об отказе от применения силы и о признании послевоенных границ в Европе. 7 декабря Брандт заключает в Варшаве соглашение о нормализации отношений с Польшей — так начинается послевоенное примирение немцев и поляков. Жест, поражающий мир: германский канцлер стоит на коленях перед памятником узникам варшавского еврейского гетто.
Ратификация договоров в бундестаге пройдет с трудом — правая оппозиция попытается вынести Брандту вотум недоверия. По новым договорам ФРГ признает ГДР и заключает соглашение об общении родственников, а также нормализует свои отношения с Чехословакией.
Вслед за правыми кабинетами правительство Брандта продолжает интеграцию ФРГ с Западом, но признает существующий порядок вещей на Востоке: Бреслау теперь Вроцлав, Данциг — Гданьск, Мемель — Клайпеда, а Кенигсберг — Калининград. Брандт возглавлял Западный Берлин, когда СССР и ГДР возвели Берлинскую стену, и он принимал в городе Джона Кеннеди, когда, выступая близ главного бастиона железного занавеса, американский президент по-немецки воскликнул: «Я — берлинец!» Но первый левый канцлер исповедует европейское единство — до него только де Голль говорил о Европе от Атлантики до Урала. За этим сквозит стремление превратить разделяющую стену в проницаемое сито, но соцлагерь 70-х, уверенный в своих силах и заинтересованный в торговле с ФРГ — главной индустрией континента, ничуть не боится.
15 октября — самая громкая история угона самолета советской гражданской авиации. На внутреннем рейсе, убив одного члена экипажа и ранив троих, преступники заставили пилота улететь за границу
В тот день АН-24 отправился по своему обычному маршруту Сухуми — Батуми. В воздухе два пассажира, отец и сын Бразинскасы, достают пистолеты и приказывают экипажу совершить посадку в Турции. Авиаторы пытаются сопротивляться. Но, застрелив 19-летнюю бортпроводницу Надежду Курченко, ранив командира, штурмана и бортмеханика, захватчики добились своего — самолет приземляется в Трабзоне. В сообщениях советской прессы Бразинскасов называют бандитами-националистами, и население понимает: антисоветчики-прибалты, убив комсомолку, сбежали на Запад.
СССР будет долго добиваться вьщачи угонщиков, но Бразинскасы, отсидев небольшой срок в турецкой тюрьме, эмигрируют в США. Надежду Курченко посмертно наградят орденом Боевого Красного Знамени. Советские аэропорты внутренних линий оснастят металлоискателями.
Как и всесоюзными
математическими олимпиадами
, «Квантом» руководит лидер отечественной алгебраической школы академик Андрей Колмогоров. Вместе с ним — его постоянный коллега по научному просветительству академик Исаак Кикоин, ведущий в «Кванте» физическое направление.
Одержимый поиском одаренных детей, Колмогоров ранее основал физико-математический интернат (впоследствии он будет носить имя ученого). Но в Москву даже и на казенный кошт смогут поехать учиться немногие. Зато журнал, тираж которого достигнет 350 тыс. экз, попадает во все средние школы на одной шестой Земли, давая шанс каждому юному математическому таланту, где б он ни жил. Победители конкурса «Задачник «Кванта» получают приглашения на республиканские олимпиады — журнал заменяет заочные соревнования, делая их постоянными.
Колмогоров еще создает жанр занимательной высшей математики. Сначала он пишет комментарии к школьной программе: статья в первом номере — «Что такое функция», статья во втором — «Что такое график функции». Но в третьем номере «Кванта» публикация академика «Паркеты из правильных многоугольников» превращает серьезный раздел геометрии в «прикладную игру».
Международный конкурс имени Чайковского каждый раз подтверждает важнейший для страны приоритет — мировой статус советского музыкального искусства. Конкурс считают соревнованием не дарований, а национальных школ
На проходящем в июле четвертом конкурсе разом приходит новая исполнительская генерация — советских лауреатов как никогда много.
В названии Госкомитета СССР меняется порядок слов: не «по радиовещанию и телевидению», а «по телевидению и радиовещанию». Начиная с 70-х ТВ — главное массмедиа, и не только
Страна начинает стремительное движение к показателю «на сто семей — сто телевизоров». СССР — великая телевизионная держава: по влиянию домашнего экрана на население она превзойдет даже США. При жизни, бедной на внешние события, привычке к домоседству, без индустрии досуга, при слабости коммуникаций, информационной изоляции, недоступности заграницы и редких поездках по родной стране — телевизор совмещает в себе газету в картинках, лектора политпросвета, храм, клуб, кино и театр, стадион, концертный зал и прочее. Он — почти единственное окно в мир даже для масс столичных жителей.
В бескрайней провинции к телевизору сводится чуть ли не вся политическая, общественная и культурная жизнь. Миллионам людей он дает ощущение единой страны — которая знает одни новости, смотрит одни фильмы, смеется одним шуткам, поет одни песни, узнает одни лица и примерно одинаково представляет, что такое хорошо и что такое плохо.
Гостелерадио СССР вырастает в стратегическое ведомство — наряду с КГБ, Минобороны, Минсредмашем, МИДом и Миннеф-тегазом. С 70-го года Госкомитет 15 лет возглавляет Сергей Лапин — ранее дипломат и гендиректор ТАСС. При нем телевидение превращается в инструмент формирования у народа представлений о власти, чтоб остаться таковым и в следующие эпохи. Будет снято несколько выдающихся телеспектаклей и с дюжину часто повторяемых всенародно любимых телефильмов и телесериалов. Прямой эфир станет исключением. Развлечение — редким лакомством некоторых выходных дней, на Новый год и по большим церковным праздникам (чтоб на службу не ходили).
В целом, «ящик» — новое прозвище ТВ-приемника — будет скучнеть. На популярности монополиста это не скажется. По вечерам телевизор обычно вообще не выключают — даже если не смотрят, и он работает, как еще один осветительный прибор.
1971
Весь год советская общественность борется за свободу черной активистки компартии США Анжелы Дэвис. Ее арест и обвинение в соучастии в убийстве сочтен политической травлей
Преподаватель Калифорнийского университета Анжела Дэвис пропагандирует коммунизм и публично выступает в поддержку террористических организаций. Губернатор штата Рейган тщетно добивается ее увольнения. Дэвис нанимает телохранителя — тот, оказывается, связан с террористами. Во время одного из судебных слушаний парень пытался освободить своих, но был застрелен полицией. Пистолет телохра-нитеяя зарегистрирован на имя Дэвис. После полутора месяцев розысков ФБР арестовывает ее в нью-йоркском отеле.
В СССР о предыстории не пишут — только о том, что грядет судилище над темнокожей коммунисткой, преследуемой за свои прогрессивные убеждения. Ежедневно принимаются резолюции митингов и собраний: «Свободу Анжеле Дэвис!» Узница занимает вакансию любимого негра Советского Союза, пустующую со времен Поля Робсона, громового исполнителя песни «Широка страна моя родная».
Суд города Сан-Рафаэль признает Анжелу Дэвис невиновной. Советская пресса напишет, что ее спасла международная солидарность. Дэвис с восторгом встретят в СССР. Массовое сознание — вполне расистское, но революционерка с огромным шаром курчавых волос — первая черная, которую многие признают по-своему красивой. В фотокинохронике видно, что американская коммунистка не носит бюстгальтер, и это будет радовать советского академика, пристегивающего на грудь Дэвис медаль лауреата Международной Ленинской премии.
Предмет первой необходимости мужского гардероба — трикотажная рубашка на трех пуговицах с коротким рукавом. В остальном мире — поло, советское бытовое название — бобочка
Как положено модной новинке, в свободной продаже бобочек не бывает. Их достают, покупают у спекулянтов и ловят в комиссионках. Первые бобочки — из хлопка, «коттоновые». Вне конкуренции — итальянские, на ступень ниже — венгерские. Еще дороже стоят зимние длинно-рукавные модели из тонкой шерсти — тоже итальянские или югославские «под Италию».
Самый массовый фасон — летние дырчатые бобочки из синтетики, их производят все соцстраны. Большинство бобочек — белые, с красной или синей полоской по кромкам рукавов и воротника. На нагрудный кармашек часто нанесен какой-то детский рисунок- кораблик или якорек, но это не смущает даже консервативных пенсионеров.
Малоизвестный американский бард Дин Рид публично выстирал флаг своей страны, пояснив, что он запачкан кровью Вьетнама. В США выходку почти не заметили, но она имеет огромный резонанс в СССР, куда певец приезжает уже в качестве лучшего представителя прогрессивной молодежи Соединенных Штатов
Советские гастроли проходят с огромным фурором. Исполнитель киноролей положительных ковбоев, бунтарь с гитарой дивно хорош, и девушки сходят с ума от его песни «Элизабет». В интервью Дин Рид все говорит как надо: обличает капитализм, осуждает советских диссидентов и хвалит социалистический строй. Фирма «Мелодия» выпускает большую пластинку, молодежные телепередачи показывают гостя как образец для подражания, и по известности он быстро превосходит другого Рида — американского друга СССР, Джона, автора книги об Октябрьской революции «Десять дней, которые потрясли мир».
На вопрос, считает ли он себя певцом протеста, Дин Рид неизменно отвечает, что он — певец любви. Разведясь со своей американской женой, Рид заключает брак с родственницей вождя ГДР Хонеккера и с тех пор живет в Восточной Германии, сохраняя гражданство США. Периодически приезжает на гастроли в СССР, но ничем новым удивить не может и начинает надоедать. Потом бросит номенклатурную жену ради звезды кино ГДР Ренаты Блюме (сыграла роль супруги Карла Маркса в фильме об основоположнике коммунизма). Этот брак — тоже несчастливый: после очередной семейной ссоры Дин Рид даже пытался покончить с собой, а вскоре, при странных обстоятельствах, утонул, купаясь в озере Цейтенерзее.
Для главного кукольного театра страны, руководимого Сергеем Образцовым, построено новое здание. Фасад украшают чудо-часы — новая московская достопримечательность
Каждый час у глухого фасада дома-куба на Садовом кольце тормозят экскурсионные автобусы. Под мелодию «Во саду ли, в огороде» на циферблате открывается один из двенадцати домиков и оттуда на электромоторчике выезжает Лисичка-сестричка, Коза-дереза, Мишка Топтыжка, Кот в сапогах. Пять — время Серого Волка, одиннадцать — Зайки-побегайки. В полдень на тротуаре перед театром толпа ждет гала-представления, когда разом оживают все скворечники со зверушками.
Из СССР разрешена эмиграция евреев — для воссоединения семей. Политбюро ЦК КПСС принимает это решение по предложению КГБ, уверяющего, что издержки будут невелики. Но как любой выезд в капстрану, еврейский исход окажется бегством от социализма
Наряду с США СССР активно способствовал созданию Израиля. Тогда, в 1948 году, согласно советскому политическому апокрифу, не то Екатерина Давыдовна Ворошилова сказала Полине Семеновне Молотовой-Жемчужиной, не то наоборот: «Теперь и у нас есть родина». Выживание еврейского государства окончательно подтвердила
Шестидневная война
, но победа Израиля над арабскими союзниками СССР предельно обострила отношения двух стран, а дипломатические — и вовсе разорвала. Так что советские евреи покидали СССР ради самого враждебного ему государства.
КГБ полагал, что поедут прежде всего уроженцы местечек — та их родня, что уцелела в фашистских лагерях, действительно была среди основателей Израиля. Косвенно признается провал советского еврейского государственного образования — Еврейской автономной области в составе Хабаровского края — туда мало кто хочет переселяться. Но присказка про выбор между «близкими родственниками на Дальнем Востоке и дальними родственниками на Ближнем Востоке» подразумевает еще и фиктивность многих приглашений. «Воссоединение семей» — лишь повод: чем далее, тем чаще вызовы приходят от мифических двоюродных теток; многие эмигранты в Израиль даже не заезжают, направляясь из венского транзитного центра в Западную Европу и США.
Евреи первыми в СССР получают возможность выбирать страну проживания. Национальность дает право на отказ от социализма. С самого начала процесс затрагивает Москву и Ленинград, получая широкий резонанс — заявления на выезд подает много квалифицированных специалистов. Процедура длительная, и «отъезжант» до отправки живет изгоем: его лишают работы, подвергают общественному остракизму; возникают проблемы у всей родни. Заявление могут поначалу отклонить, растягивая ситуацию на годы. Одно время с эмигрантов берут плату за диплом о высшем образовании (около 5 тысяч, примерная цена автомобиля).
Слабо скрываемый государственный и нескрываемый бытовой антисемитизм получает подтверждение: евреи — потенциально изменническая нация. Советская пропаганда аттестует легальных эмигрантов, как и нелегальных беглецов, — предателями Родины. Само понятие «еврей» звучит до того позорно, что в прессе его заменяют длинным оборотом «лицо еврейской национальности». Обычно эти «лица» — включая известных деятелей науки и культуры — собираются, чтобы заклеймить перебежчиков и мировой сионизм, заманивающий их на Землю обетованную.
Вводятся негласные квоты на учебу евреев в престижных вузах: один студент из пятидесяти, один из ста. Пятый пункт в личном деле-национальность (как в царской России вероисповедание) — снова решающий фактор карьеры. Для еврея почти невозможно быть офицером армии, КГБ и милиции, служить в МИДе, ЦК, Совмине. Обычно действует кадровый принцип: стариков не трогать, молодых не вьщвигать. «Отказ по пятому пункту» при приеме на работу — окончательный и обжалованию не подлежит. Зорко выявляются полукровки. Имеет хождение формула «по паспорту русский».
Евреи, два поколения назад давшие столько пламенных большевиков, ныне с той же горячностью участвуют в правозащитном движении. Когда семеро смелых вышли на Красную площадь на
первую антисоветскую демонстрацию
, пятеро из них были евреями. Ряды непримиримой оппозиции пополняют «отказники», не отпущенные в Израиль. Хотя порой госбезопасность, чтобы избавиться от особенно хлопотного «отщепенца», сама предлагает ему покинуть страну «по еврейской линии».
В первый год из СССР выехало около 15 тысяч человек. Прощаются навек: приездов в гости — оттуда сюда или отсюда туда — власти не допускают. Бывают случаи возвращения — не прижившиеся в Израиле рассказывают в кино- и телехронике про ужасные тамошние порядки. Таких называют «дважды евреи Советского Союза».
Рекордсмена-супертяжелоатлета называют самым сильным человеком планеты. После
Власова и Жаботинского
это третий подряд советский спортсмен — Василий Алексеев
Мало стать чемпионом страны, Европы и мира — эти звания Алексеев завоевал еще в 70-м. Важно постоянно обновлять достижения, подтверждая свое абсолютное превосходство. Алексеев первым в троеборье (рывок-толчок-жим) набрал 600 килограммов, но вскоре он достигнет и 645 кг! В июле 1971-го на V спартакиаде народов СССР Алексеев установил семь мировых рекордов, а затем на чемпионате мира в Лиме — еще три. В 1972 году на Олимпиаде в Мюнхене Алексеев при рекордной сумме в троеборье покажет рекорды и во всех движениях, На Олимпиаде-76 он станет двукратным чемпионом.
В огромном Алексееве свыше полутора центнеров. Готовясь к выступлению, он похаживает по помосту, встряхивая курчавой головой. В выражении лица есть что-то детское: силач улыбается, следя за соперниками, — идеальный образ могучего русского медведя, благодушного, пока его не рассердят, Алексеев процарствует до 1977 года, установив в общей сложности 80 мировых рекордов.
Астрономическим тиражом в 1 млн 940 тыс. экземпляров в приложении к журналу «Огонек» вышел трехтомник Сергея Есенина. Последний певец деревни и московский озорной гуляка окончательно получает признание как самый массовый русский классик
Вплоть до хрущевской оттепели советская власть боролась с популярностью Есенина. Его сборники почти не переиздавались из-за «упаднических настроений», «пьяного угара» и даже «кулацкой реакционности». Все эти пороки вбирал ругательный термин «есенинщина». Полузапрещенные, стихи жили в нескольких народных песнях и переписанными в заветные тетрадки.
Теперь оплакивать старую деревню можно и
современным авторам
, чего тогда пенять на поэта, не заставшего коллективизации. Любовь к родине уже допускает меланхолию, и признание Есенина «Я буду воспевать / Всем существом в поэте / Шестую часть Земли / С названьем кратким “Русь“» сочтено «проникновенным». Введено особое понятие «есенинская Россия» — край плакучих берез, средь которых ходит в косоворотке ее главный герой, кудрявый рязанский лирик с васильковыми глазами. Старшина советской литературы Максим Горький определял Есенина как «орган, созданный природой для выражения неисчерпаемой печали полей», и вот наконец множество выработанных этим органом строк про «неуютную жидкую лунность» потребляется массовым читателем.
Есенинская цветистость — «рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани» — очень доступная поэзия, обычно с нее начинают чтение стихов. За Есениным закреплен титул самого русского поэта. В народном рейтинге он превосходит даже Пушкина, главного бога национального Парнаса. Как второе «наше всё», Есенин для всех свой: «Клен ты мой опавший» звучит благородным старинным романсом, «Отговорила роща золотая» — хит голосистых фольклорных коллективов, «Ты жива еще, моя старушка», где «саданул под сердце финский нож» — шедевр тюремной лирики. Особо востребованные уверения автора «не такой уж горький я пропойца», напротив, подтверждают: именно такой, горше некуда — «как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь».
Есенин реабилитирован весь, но юношеству рекомендуют самого безобидного: на школьных экзаменах по литературе он удостоен одного вопроса — про «образ Родины». Хотя старшеклассникам, конечно, больше нравится «на коленях дай мне отдохнуть» и «я читаю стихи проституткам и с бандитами жарю спирт».
На канонизацию работает житийная биография: столичный успех и тяга назад в деревню, три женитьбы — особенно на Айседоре Дункан, щегольство «в цилиндре не для женщин», турне по Европе и США, предсмертные строчки, написанные кровью, и самоубийство в гостиничном номере. Читатели совершают паломничество в село Константиново, где стоит есенинский «низкий дом с голубыми ставнями», и ко второму корпусу ленинградского гранд-отеля «Аетория», бывшему «Англетеру», где повесился поэт.
Портреты идола масскультуры промышленно выпускают огромными тиражами. Фотографический Есенин — херувим с трубкой — единственный русский, соперничающий с
Хемингуэем
. Принято самостоятельно изготавливать неканонические лики. На зоне, где Есенин — сугубый культ, распространены Серёжи инкрустированные и вырезанные на деревяшке с берестой по краям
Впервые в свободной продаже появляются французские духи-«Клима», 25 рублей за флакон. Мечта горожанки с запросами, французская парфюмерия — это разрешенная буржуазная роскошь из Парижа, столицы шика, блеска и красоты
Потом будут «Фиджи» и знаменитые «Шанель № 5», но очаровывает само понятие «французские духи». Те, кому недоступен оригинал, довольствуются польскими и арабскими подделками.
Французские духи — то, без чего нет француженки, недостижимого идеала для совет» ских женщин и недостижимой партии для советских мужчин. Русский перевод знаменитой пословицы «Cherchez la femme» — «ищите женщину» — очевидно, предполагает: по аромату французского парфюма.
С конца 60-х в Москве часто гостит Марина Влади. Французскую актрису русского происхождения, Марину Владимировну Полякову, в СССР обожают как исполнительницу главной роли в фильме «Колдунья»; она непременная гостья каждого Московского кинофестиваля. Вскоре столичная артистическая богема, а затем и вся страна узнают о романе Влади со знаменитым актером и
бардом Владимиром Высоцким
. В декабре 1970 года две суперзвезды заключают брак; как
Терешкова
с Николаевым в 60-х, так Влади с Высоцким теперь — пара десятилетия.
Кинокомедия «Семь стариков и одна девушка» экранизирует мечту совслужащего-посетнтеля секции оздоровительной физкультуры: невеста-француженка, представляемая коллегам. В раздевалке стадиона пара появляется в вечерних нарядах, красотка произносит: «Бонжур, мадам! Бонжур, мсье!» — а через миг покидает ошарашенных физкультурников, торопясь на самолет: «Пардон, мадам! Пардон, мсье!»
Кроме
особых политических отношений
, страны связывает общая борьба против «американского культурного империализма» — Франция слывет ее главным бастионом на Западе, Духи наряду с французскими фильмами в советском кинопрокате, гастролями эстрадных звезд, переводами книг и музейным обменом проходят по разряду духовных ценностей. Коллекции модной одежды СССР не импортирует, но работу французских домов моды признаёт искусством, Коко Шанель и Кристиан Диор отнесены к классикам, Пьера Кардена (меньше — Ива Сен-Лорана) советская пресса славит как мировых лидеров кройки и шитья.
Вышел сотый номер сатирического киножурнала «Фитиль» — к этому времени его знает всё ходящее в кино население
Альманах кинофельетонов работает в жанре критики, разрешенной сверху. Ее объектом не могут быть армия или милиция, в кадр никогда не может попасть ни один союзный министр. Излюбленные адреса — предприятия бытового обслуживания, жилищно-коммунального хозяйства и легкой промышленности: их работа «вызывает обоснованные нарекания». Допустимо также ругать целлюлозно-бумажные комбинаты за загрязнение рек.
Как и вся советская пропаганда, кино-журнал ошибаться не может, а потому с отданными ему на растерзание руководителями среднего звена не церемонится. Ответы героев переозвучиваются, вопросы к ним подставляются задним числом. Если диктор глумливо-вкрадчиво произносит за кадром: «А что делает для исправления ситуации начальник главка товарищ Петькин?» — то далее товарищ Петькин на потеху публике скажет в кадре чужим голосом что-то невпопад, а диктор торжествующезлорадно заключит: «Да, при таком отношении к делу ждать перемен не приходится!»
Критика стопроцентно действенна — ведь она бичует официально признаваемые нетипичные явления. Грешники каются, присылая ответы на ведомственньи бланках, хроникеры ездят с проверками, продолжая терзатьотдельную отстающую сапожную фабрику среди отсталой обувной индустрии. Киножурналом руководит поэт Сергей Михалков — классик советской сатиры, он хорошо знает законы жанра.
Зрители «Фитилю» рады. При появлении на экране заставки — ящик с толстым бикфордовым шнуром — в зале оживление. Все остальные киножурналы, идущие на каждом сеансе перед художественным фильмом, — черно-белые и скучные. Главреда Михалкова удостоят Госпремии, а сам «Фитиль» — одноименного кинотеатра в Москве.
Советская торговля переходит на прогрессивный метод работы: магазины самообслуживания
Старые торговые точки, работавшие через прилавки, перестраивают на новый лад. Прежде всего булочные: теперь можно самому проверить — не черствый ли хлеб? Прямой доступ покупателя к товару и одна очередь при выходе из торгового зала (вместо двух — в кассу и отдел). Даже удивительно: как до сих пор этого не было! Новые магазины теперь делают только такими. В районах новостроек крупнейших городов возводят отдельные здания универсамов, советских супермаркетов — это высшее достижение самообслуживания.
Главное в магазинах без прилавков — расфасовка. Промышленно упакованных товаров мало, и обычно сыр, масло, колбасу, творог, крупы и макароны взвешивают, заворачивают и маркируют в том же зале, за перегородкой. Разумеется, если продукты есть: во всех городах, кроме столичных и закрытых оборонных, с начала 70-х нарастает дефицит мясо-молочных изделий. А при самообслуживании пустота магазина особенно очевидна.
С песней «А олени лучше» — про превосходство рогатого транспорта над прочим — баритон Кола Бельды воплощает для советской массовой культуры сразу все народы Севера
Настоящее имя Николай Иванович, но Кола звучит колоритнее. Настоящая национальность — нанаец, но весь СССР считает Бельды чукчей, при этом первое почетное звание он получил от Бурятии. Он еще поет «Нарьян-Мар мой, Нарьян-Мар, городок не велик и не мал», но кто знает, что это — центр Ненецкого округа? Лукаво улыбаясь. Кола Бельды и не пытается ничего объяснять.
Выходя на эстраду в малице — традиционном меховом облачении с капюшоном, он исполняет хиты «Увезу тебя я в тундру», который подходит любому месту от Белого моря до Тихого океана, и «Чукча в чуме ждет рассвета» — будто в подтверждение стереотипа. Для телевизионного номера Бельды снимается, сидя в чуме, сложенном из синтезаторов.
Отмечается столетие отечественного шампанского. Немыслимое для остального мира политикогеографическое понятие «Советское шампанское» в СССР воспринимается как само собой разумеющееся — это главный праздничный напиток страны
Говорят, существованием единственного на свете шампанского не из Шампани очень недовольны французские виноделы, и это мешает работать Министерству внешней торговли СССР. Производить свою шипучку начали при царе; бренд «Советское шампанское» живет с 1937 года: химик Антон Фролов-Багреев создал упрощенный метод резервуарного брожения, и первую бутылку выпустили в Ростове-на-Дону. Затем заводы шампанских вин открыли в Горьком, Ленинграде и Москве. На Западе пьют почти только брют, для потребителей «Советского шампанского» он «слишком кислый» — до 50 % выпуска составляют сладкие и полусладкие сорта, 30 % — полусухое и лишь 20 % — сухое и брют. Знатоки предпочитают брать бутылки с медальками на этикетке, а не с виньетками (в быту — «три червяка»).
Шампанское дороже водки и вдвое — обычного сухого вина; серьезно пьющие именуют его презрительно «шампунь». Вместе с коньяком шампанское образует элитную нишу отечественного алкоголя. Советская аристократия ценит российских родоначальников жанра — марки «Новый Свет» (Крьм) и «Абрау-Дюрсо» (Кавказ), закупоренные не полиэтиленом, а настоящей пробкой, но их почти нет на внутреннем рынке.
Заказывая в ресторане шампанское, кавалер демонстрирует уровень благосостояния и серьезность намерений. Триада букет-торт-шампанское — лучшие верительные грамоты при знакомстве с родителями девушки. На семейный Новый год обычно покупают только одну бутылку — для поддержания ритуала. Умение открыть шампанское так. чтоб пробка с громким хлопком летела в потолок, но ни одной капли не пролилось, входит в набор навыков респектабельного мужчины. Дамы при этом в притворном ужасе затыкают уши и зажмуривают глаза, чтоб потом с притворным восторгом захлопать в ладоши, глядя, как пенная жидкость стремительно поднимается в одном бокале за другим.
Бутылки из-под шампанского стоят дороже всех — 18 копеек, но принимают их не везде и требуют начисто соскабливать присыхающую к горлышку фольгу.
Отныне первое лицо страны по телевидению поздравляет граждан с Новым годом — он, таким образом, признан важнейшим советским праздником
Очередная годовщина Октябрьской революции — 7 ноября, день основания Советского государства, — конечно, останется официальным национальным праздником, и даже официозным: парад и демонстрация на Красной площади, торжественное заседание и правительственный прием в Кремле. Интереса эти мероприятия вызывают все меньше. Только на Новый год лидер страны произносит не речь или доклад, а обращение к нации. В нем много про выполнение и перевыполнение годового плана по выпуску продукции, но есть и человеческие слова про благополучие, счастье в каждом доме и даже про любовь.
Только Новый год страна справляет сутки напролет: до утра работает телевидение, проходят праздничные вечера (то есть ночи) и балы в клубах и домах культуры. Домашние застолья обычно устраивают в два присеста: сама встреча Нового года с 22.00-23.00 31 декабря и до «кто сколько выдержит», а потом некий бранч из остатков трапезы с 13.00-14.00 1 января — когда компания проспится, а лучше если еще и прогуляется.
Деликатесы запасают задолго: по возможности мясные и рыбные копчености, консервы (особенно ценна печень трески), отборный — неповседневный — алкоголь. Разнообразие салатов возглавляет обязательный оливье; другие самые ходовые закуски — холодец, селедка «под шубой», салат сырный. С подробным обсуждением проходит полный смотр домашних солений и маринадов минувшего года: квашеная капуста, помидоры, огурцы, перцы и грибочки. Хозяйку особо хвалят за фирменное горячее — чаще всего это
курица, запеченная в сметане
, или говядина с черносливом — и за праздничный торт — самые распространенные шарлотка, безе с орехами и «наполеон».
Советский Новый год хранит черты Рождества: томительное ожидание (все должно быть готово за несколько часов до полуночи) — это «гражданский» сочельник. Елку коммунисты до середины 30-х запрещали, но потом перестали считать ее «религиозным пережитком». На специальных базарах продают свежесрубленные деревца, но многие семьи обзаводятся искусственными: из-под вечной елочки не надо выметать иголки.
На Новый год дарят подарки (на праздник-конкурент 7 ноября — нет). Маленьким детям их кладут под елку — будто Дед Мороз принес. Заявки на сюрприз предварительно строго рассматриваются, и в идеале кавдый получает то. что хотел. «Ёлки» — детские представления, билеты на которые распространяют по месту работы родителей, — проходят все зимние каникулы, до 10 января. Тамошние подарки — набор сладостей: конфеты, печенье, вафли и два мандарина; абхазские цитрусовые — главный новогодний фрукт.
Год от года к регламенту праздника приноравливается вещательная сетка Центрального телевидения. Под премьеру новой семейной кинокомедии население садится за стол и выпивает-закусывает, успевая следить за сюжетом. Затем хроникальная деся-тиминутка «Страна моя», под патетическую музыку без слов напоминает о свершениях года — антракт для последней торжественной перемены блюд. На поздравлении советскому народу открывают шампанское и выпивают за старый год, с тем чтобы под бой курантов выпить за новый. «Огонек» — время, когда чокаются и поют по обе стороны экрана. Самая стойкая молодежь примерно с 4 часов танцует под зарубежное эстрадное обозрение.
Текст новогоднего поздравления в газетах подписан: ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР, но Брежнев подписи не зачитывает. В эфире поздравление выглядит главным тостом страны, произносимым ее единоличным руководителем.
Самый грустный советский клоун Леонид Енгибаров показывает свой самый острый номер — «Катушки»
Клоун молод — его коллеги вне возраста, худощав — на арене работают люди покрепче, и элегантен — а публика привыкла к мешковатым увальням. Енгибаров не проронит ни слова, хотя в цирке обычно кричат. Он коверный-трагик, а не коверный-комик. Изысканные интермедии Енгибарова выглядят «слишком умными», но на резком контрасте с остальным цирковым репертуаром сразу узнаются и принимаются публикой.
В новом номере мим держит баланс на пяти катушках — вроде в этом и соль. Когда публика начинает аплодировать достижению эквилибристики, Енгибаров вдруг выворачивает все свои карманы — один за другим. На каждом висит большая блестящая медаль. Самонаграждение за способность удержаться на вершине шаткой пирамиды — немыслимо дерзкий политический намек. Аплодисменты вырастают до шквала.
По всему СССР проведена индексация почты. Теперь в левом нижнем углу конвертов — «сетка» для «индекса адреса получателя», а на обороте — образец написания цифр
Заполнять пунктирные столбики нужно строго по образцу. Министерство связи разъясняет: «Индекс ускорит обработку корреспонденции. Индекс — это адрес в цифрах, его может прочитать машина». Пропагандистская кампания проходит на каждой почте; у почтовых ящиков в каждом подъезде городского дома висят таблички с цифровым адресом: «сообщите свой индекс всем, с кем ведете переписку».
По переписке живет почти вся огромная страна. Телефон — явление немассовое, в небольших городах и на селе его в личном пользовании почти нет, автоматической телефонной связи не существует даже между столицами. Находясь в разных местах, родственники годами только шлют друг другу письма и к каждому празднику отправляют десятки миллионов поздравительных открыток. На открытках теперь тоже указывают индекс.
XXIV съезд КПСС официально утверждает построение в СССР
развитого социализма
. Начинается десятилетие, которое назовут «брежневским золотым» и эпохой застоя
С утопизмом покончено: забыт не только обещанный XXII съездом
коммунизм
, но и намерение создать его «материально-техническую базу», обогнав США и по валовому продукту, и на душу населения как раз к 1971 году. Испарилась и революционная романтика хрущевской оттепели: к Ленину, Октябрю, партии и прочим святыням — отношение безразличное, а потом и скептическое. Похоже, сама пропаганда, ритуально повторяя свои догматы, не очень-то ждет, что ей поверят. Расцветает жанр политических анекдотов: про Брежнева их
расскажут больше, чем про всех остальных правителей страны
.
Стратегическая цель вроде отменена, но и не названо никакой тактической, кроме «более полного удовлетворения возрастающих потребностей советскихлюдей». То есть решено стать «обществом потребления», за что столько десятилетий обличался Запад, Безнадежное проигрывание этого соревнования очевидно всем. Первое важнейшее слово советского потребителя 70-х — «дефицит» — любого более-менее качественного товара: продуктов, одежды, мебели, автомобилей, стройматериалов и проч. Второе важнейшее слово — «блат» — знакомство, по которому всё это «достают», а также устраиваются и устраивают на работу, учебу, лечение, отдых, армейскую службу, в роддом и на кладбище. Единственная производственная сфера, в которой СССР не уступает своим соперникам — «оборонка». Военно-промышленный комплекс, составляющий пятую часть экономики страны, разом тягается с Америкой, остальными державами НАТО и с Китаем.
После хрущевских аппаратных гонений берет реванш партийно-советская бюрократия. К концу 70-х науправленческихдолжно-стях будет находиться 18 млн человек. Число союзно-республиканских министерств вырастет в 5,5 раза — их станет 160, и советское правительство окажется самым большим в мире. Брежнев особо ценит кадровую стабильность, высшая номенклатура при нем сидит в своих креслах пожизненно, и в стране геронтократия: средний возраст членов Политбюро достигнет 68 лет.
От стабильности перепадает и простому обывателю. Минимум товаров, услуг и возможностей гарантирован, а большой досуг при неутомительной работе позволяет миллионам горожан расширять и улучшать свой «социальный пакет». Власть довольствуется внешней лояльностью и государственного насилия не практикует — после полувека нещадных сотрясений дана передышка для реализации частных проектов: дом. семья, собственность. Существующий порядок вещей кажется вечно-нерушимым, и надо только жить при нем попристойнее. Набор личных качеств Брежнева служит лучшей эмблемой его правления, царствования «лежа на боку»: хлебосольный и сентиментальный дед, любитель западных автомобилей, фильмов про животных и игры в домино, велящий писать ему речи попроще — мол, все равно никто не поверит, что я читал Маркса.
Остановленное время поддержат см.
два скачка нефтяных цен
, и за своей эпохой Советский Союз не увидит наступления новой мировой — постиндустриальной.
Запущенный в прошлом году Волжский автомобильный завод освоил выпуск новых малолитражек — ВАЗ-2101. Теперь первая очередь автогиганта выходит на проектную мощность, и «Жигули» становятся самой массовой машиной в стране
Автозавод построили в городе Тольятти, названном в честь вождя итальянских коммунистов, чтоб выпускать машины по лицензии итальянских капиталистов, владельцев концерна «Фиат». ВАЗ-2101 — «копейка» — FLAT-124, европейский автомобиль года в 1967-м, Самые первые «Жигули» — это совсем настоящий «фиат»: вместе с заводом было куплено полторы тысячи полных комплектов узлов и деталей.
«Копейка» — родоначальница семейства. Далее выходят «двушка», ВАЗ-2102, пятидверный универсал, и пижонская «трешка», ВАЗ-2103, — с обилием хрома. Ее из-за более мощного двигателя и четырех фар даже сочтут новой моделью, хотя это тот же FLAT-124, только подвид «Speciale». До «семерки» включительно при разных двигателях, отделке и цене «Жигули» остаются одним автомобилем. Потребители, не знавшие прежде одновременного существования нескольких модификаций, увлеченно анализируют отличительные нюансы.
С «Жигулей» счет личному транспорту в СССР идет на миллионы, они задают новый стандарт советской зажиточности. На них ездят «очкастый частный собственник» из песни Высоцкого, старшие офицеры, «рвачи» — рабочие, выбирающие работу повыгоднее, элита интеллигенции — все те, чьи доходы в разы отличаются от средних (в начале 70-х — около 150 руб. в месяц). Относительно свободно «Жигули» продаются только первые два-три года, затем 5-6 тысяч рублей станут массово досягаемой суммой и машины
превратятся в супердефицит
.
Культовую вещь, семейный автомобиль украшают сообразно меняющимся модам: оплетка руля, шкуры на сиденьях, «висюльки» у лобового стекла и кожаные подушечки, мягкие игрушки или новый футбольный мяч у стекла заднего. Жизнь автовладельца омрачают
дефицит гаражей и запчастей
, но для сумевшего купить машину эти трудности — вторичные.
Безусловный фаворит всего соцлагеря, «Жигули» вывозятся в «третий мир» и некоторые страны Запада. Машины на экспорт, особенно продаваемьге за твердую валюту, гораздо качественнее собираемьгх для внутреннего рынка. За границу «Жигули» идут под именем «Лада» — «Lada»: родное название в честь знаменитьгх волжских утесов слишком похоже на слово «жиголо».
Многолетние лидеры стратегически важнейших для СССР соцстран Европы уходят в отставку из-за подлинной или мнимой болезни. Теперь Польша будет самым нестабильным членом советского блока, а ГДР — самым стабильным
В самом конце 1970 года власти Польши, пытаясь поправить торговый баланс, резко повышают цены на топливо, продукты и одежду. Поморье — балтийское побережье — массово бросает работу; центр забастовок — Гданьск. Первый секретарь ЦК Владислав Гомулка санкционирует «силовое подавление беспорядков»: по восставшим открывают огонь. Погибло 45 человек, введено чрезвычайное положение. Москва считает, что Гомулка «не справился с ситуацией», и в новый год Польша входит с новым лидером, Эдвардом Тереком.
Экономический кризис это разрешить не может, и в марте 71-го повышение цен на уголь и продовольствие отменяют за счет долгосрочного советского кредита. Но мятежный Север успокоен лишь на время; с кризиса 1970/71 года начинается антисоветское рабочее движение в Польше — спустя десять лет оно станет второй властью страны, а про историю
гданьского сопротивления
мир узнает из фильма Анджея Вайды «Человек из железа», В ГДР главный оргвопрос решают мягко и доброжелательно. Партийному лидеру Вальтеру Ульбрихту уже 78 лет. Профессорская бородка придает ему вид интеллектуала-либерапа, но товарищ Ульбрихт — правоверный большевик-догматик, строитель Берлинской стены и вместе с коллегой Гомулкой, видимо, первоинициатор
ввода войск в Чехословакию
. Для ветерана придуман декоративный пост Председателя партии. Новый первый секретарь Эрих Хонеккер, хоть и моложе предшественника на 20 лет, окажется таким же ортодоксом.
Вторая катастрофа в космосе — опять на новом этапе полетов. При возвращении на Землю погибает экипаж «Союза-11» —Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев
Космонавты осваивали первую долговременную орбитальную станцию «Салют». На Земле ждали мировых рекордсменов продолжительности полета: экипаж пробыл в космосе 24 дня. Но при отстреле спускаемого аппарата от орбитального отсека произошла разгерметизация, а по тогдашним правилам космонавты возвращались назад без скафандров. Добровольский, Волков и Пацаев погибают почти мгновенно у них закипает кровь. Страшные подробности трагедии засекречены, но после расследования причин катастрофы разработают специальные костюмы для спускаемых аппаратов.
Страна в тягостном недоумении. Недавно
погиб Комаров
, теперь сразу трое — может, нам не надо больше никого в космос посылать?
Запущен очередной экономический эксперимент — бригадный подряд: новую систему хозяйствования пытаются вырастить из низовых рабочих коллективов
Передовой метод обычно поясняют на примере строительной бригады Героя Соцтруда Николая Злобина из Зеленограда. Коллектив заключает договор на возведение объекта и сам контролирует бюджет. Если строители укладываются в срок и экономят, то значительная часть средств достается им в виде премии. Заработок, а не «новые производственные отношения при социализме» впервые так откровенно признается главным трудовым стимулом. Всё остальное вызывает больше вопросов, чем дает ответов.
Зачем такому строительному кооперативу вышестоящее стройуправление, стройтрест и стройглавк с их остальными «непередовыми» бригадами и начальственными конторами? Как составлен бюджет объекта, какие в него «заложены припуски» — а иначе откуда может возникнуть экономия? Почему у бригады только часть остатка, кто определил ее долю? Разумеется, деньги — «неживые», это «безнал», перечисляемый заказчиком с банковского счета. Перевести его в «наличку» зарплаты можно только по особому разрешению, соблюдая лимиты и коэффициенты.
Полукапитализму в отдельно взятой подмосковной бригаде особенно мешает отсутствие в стране рынка стройматериалов и транспортных услуг. Множество газетных «проблемных статей» горько сетуют: как часто передовиков «подводят поставщики и смежники» — или плит, кирпичей и раствора вовсе нет, или их не вовремя подвозят. Но при плановом хозяйстве предпринимателю Злобину не на кого менять своих деловых партнеров.
Проложен автобусный экскурсионный маршрут № 401 «По Золотому кольцу», и выходит первая книга-альбом «Золотое кольцо» про Ростов Великий с параллельными текстами на русском, английском, французском и немецком. Основан самый знаменитый туристический бренд нестоличной России
Идея «закольцевать» древнерусские города Центральной полосы принадлежит
Обществу охраны памятников истории и культуры
. Сначала маршруг 20-дневный с пятью большими остановками. Потом путешествие продлят до месяца, а в «Золотое кольцо» включат 12 городов: Переславль, Ростов Великий. Углич, Ярославль, Кострома, Плес, Суздаль. Владимир, Юрьев-Полъский, Александров — они так назывались всегда, а также Загорск (бывший Сергиев Посад) и Тугаев (бывший Романов-Борисоглебск).
Тысячекилометровый тур в основном пролегает по райцентрам, которых не коснулась индустриализация. Бывшие столицы феодальных княжеств живут по-деревенски: бревенчатые избы с огородами вокруг величественных соборов, монастырских обителей и целых кремлей. Почти лишенные примет современности, картинные виды восхищают иностранцев, их стараются вывезти хотя бы в самый ближний пункт — Загорск; в тамошней лавре — резиденция патриарха. Советские туристы усваивают новый исторический образ родины: белокаменный храм с золотистым луковичным куполом. Осилить весь маршрут затруднительно и соотечественникам; москвичи-автолюбители практикуют поездки выходного дня в один-два города.
В следующем году выходит книга-альбом «Суздаль», а сам город на свое 950-летие получит орден «Знак Почета» — «за пропаганду культурного наследия, сохранение памятников древнерусского искусства и развитие массового туризма». Спешно строятся гостиницы, кемпинги и рестораны. Власть впервые озабочена выпуском сувенирной продукции с исторической символикой. Коллекционеры собирают серии значков с гербами городов «Золотого кольца» — прежде дореволюционную геральдику в СССР не тиражировали. Сбережение исторической — в том числе культовой — понимается государственным делом. С церковью как с архитектурой война прекращена.
1972
Во многих странах рассказывают неполиткорректные небылицы про туповатое простодушие одной из народностей. В СССР героями таких анекдотов стали чукчи
В Англии подтрунивают над шотландцами, в Болгарии — над жителями города Габрово, в странах Скандинавии снисходительно относятся к датчанам, а в США — к ковбоям Дикого Запада.
Советские анекдоты часто небезобидны к народам многонациональной страны. Русские в них обычно пьяные неумехи, грузины — пылкие и сказочно богатые. Украинцы, именуемые хохлами,-хитровато-недалекие, зато евреи-хитрюще-дальновидные. Армянское радио получает простые вопросы и дает на них непростые ответы. Прибалты — в анекдотах за всех отдуваются самые малочисленные из них эстонцы — невозмутимо-медлительные флегматики. Среднюю Азию представляют узбеки — их обзывают чурками; они живут, не подозревая о высокой цивилизации европейской часта страны. Рассказывая такие анекдоты, принято пародировать соответствующий акцент.
Чукчи в советском фольклоре — аборигены с только что открытых неведомых земель. Анекдотические чукчи едят строганину и геологов, а жен любят, не снимая лыж. Когда едут по тундре на санях-нартах, то непременно затягивают сочиняемую на ходу песню — творческий метод называется «что вижу — то пою». В анекдотах еще действуют олени и тюлени — транспортное средство и средство пропитания.
Из-за анекдотов само слово «чукча» начинает уже звучать комично. Как бороться с этим чуждым советскому интернационализму явлением — непонятно: ведь признать существование анекдотов — значит способствовать их популярности. С протестами выступает только самый известный представитель чукотской интеллигенции писатель Юрий Рытхэу.
Выходит указ «О мерах по усилению борьбы с пьянством и алкоголизмом», по-советски иносказательно признающий: население спивается, и это уже — национальное бедствие
Указ несколько осложняет жизнь — водку теперь продают с 11.00 до 19.00. Значит, надо в заветный час отправлять с работы «гонца» и вовремя «затариться» на дальнейший вечер. Обещания выпускать больше соков, шипучек, пива и сухих вин потребления крепкого алкоголя тоже не сокращают. В 60-е среднедушево выпивали 3-4 литра чистого спирта в год, в 70-е — до 7 л: рост вдвое.
Пьют, оправдываясь: а чё еще делать? Цена пол-литра водки в 70-х — 3.62 (обычная) и 4.12 (экстра) — самые знаменитые цифры в стране. В них исчисляются сметы всех мелких строительных и ремонтных работ: «Это будет две по 3.62, хозяйка» — оплату лучше получать натурой, деньги жена может отобрать. Джентльменская доза — «сообразить на троих»: разделить 0,5 л между тремя собутыльниками в два приема (по 1/3 стакана) или в один (сразу по 2/3). Разлив производится с ювелирной точностью: у меня глаз — алмаз! Выпивать принято залпом. Закуска: плавленый сырок, черный хлеб, лук. Состояние после 167 г водки называется «выпимши» — человек не пьяный, напротив, подобревший, и порицать его даже грешно. Традиционное объяснение продолжения: не смогли остановиться. Итог «крепко мы выпили» передают множество оттенков: в дым, в стельку, едва дошел, чуть тепленький и т.п.
Компании образуются и по месту жительства, но чаще — по месту работы. «Проставляться» (угощать) надо на день рождения, уходя в отпуск и возвращаясь из него, а также «обмывая» крупную покупку — лодку, мотоцикл, машину. Перед праздниками, выходными, после аванса, получки и премии — «скидываются», покупая водку и закуску вскладчину. Пьянка на рабочем месте наказуема, если доказуема. Важно, как потом преодолеваешь пост вахтера — «на ход ноги» или «на вынос тела».
Беспробудные запои: от трех дней до недели и даже более — проходят дома. На улице сильно пьяный — скандалящий или, напротив, ничком упавший — рискует стать добычей дежурного патруля. Таких увозят в вытрезвители, милицейско-медицинские ночлежки, где пациенты-задержанные должны проспаться, чтоб поутру был составлен протокол — а это штраф и сообщение на работу. Вытрезвителей в стране полторы тысячи, в крупных городах действуют еще и женские. Есть заведения посуровее: развернута система ЛТП — лечебно-трудовых профилакториев полутюремного типа. В них алкоголиков принудительно лечат и перевоспитывают трудом, «Сдала своего в ЛТП» — высшая стадия супружеского отчаянья.
50-летие образования СССР празднуется как «торжество ленинской национальной политики»
Даже в стране многие не знают, что СССР не ровесник Октябрьской революции. Собирание под красным флагом бывшей Российской империи (без Финляндии и Польши, но с Галицией и Тувой) растянулось на 20 лет, а поначалу, в 1922 году, при провозглашении СССР в Большом театре в Москве союзных республик было всего четыре: Российская Федерация, Украина. Белоруссия и Закавказская Федерация. Теперь — «пятнадцать республик, пятнадцать сестер». Одно время было шестнадцать: когда Финляндию все же пытались вернуть, существовала Карело-Финская ССР, но попытка сорвалась, и республика снова — Карельская АССР.
Ранжирование народов логикой не постичь: почему, например, у татар и башкир — автономные республики, а у молдаван и эстонцев, которых гораздо меньше, — союзные? Чем отличаются разные типы АО — автономные области и автономные округа? Но принято считать, что все национальные вопросы уже решены и тому весьма помогло существование «государственных образований». Унитарную царскую Россию привычно именуют «тюрьмой народов» — логично предположить, что тюремщиками в ней были русские, и одно время даже клеймится «великорусский шовинизм», но потом возник образ «старшего брата», а ныне особая роль отводится русскому языку — он «язык межнационального общения». Советская пропаганда не признает СССР преемником Российской империи, хотя шумно славит юбилеи «добровольного присоединения к России» разных наций и государств, подчеркивая: «Народы СССР веками живут друг с другом в мире и дружбе».
К полувеку нынешнего союзного государства выходит программное постановление. Заявлено, что в стране отсутствует почва для национальных конфликтов. В действительности про этнические стычки в армии знает каждый служивший, жителей Центральной России злят доходы «черных» — шабашников и торговцев с Кавказа, ходят слухи, что в Средней Азии «русским проходу не дают», а в Прибалтике «считают оккупантами». Но «нацвопрос» — тема сугубо запретная: под секретом даже роль вторых секретарей ЦК каждой союзной республики — это всегда русский партработник, надзирающий за соблюдением «линии Центра».
Венец описываемой постановлением национальной гармонии: «сложилась новая историческая общность людей — советский народ». Большевики когда-то обещали построить космополитский интернационал. Видимо, как коммунизм пока заменили полуфазой развитого социализма, так и «общность людей» — это дозревающая единая советская нация. Учрежден орден Дружбы народов, статус его невысок — ниже Трудового Красного Знамени. Под девизом «Наша родина — СССР» (в советской орфографии: «Родина») проходят фестивали искусств, фотовыставки и конкурсы детского рисунка. Они должны убеждать, что у всего населения страны — общее Отечество.
Всесоюзную звезду, прежде совершенно не связанную с политикой, логика общественного развития впервые доводит до положения «внутреннего изгнанника». Знаменитого автора-исполнителя Александра Галича исключают из Союза кинематографистов и Литфонда
Ранее Галича исключили из Союза писателей, теперь он лишен уже всякого официального статуса. Благополучный и вполне бесконфликтный советский театральный и кинодраматург, Галич слыл одним из первых щеголей и дамских угодников послевоенной Москвы. Давая отменный заработок, пьесы и фильмы выходили друг за другом: «Верные друзья», «Вас вызывает Таймыр», «Под счастливой звездой», «На семи ветрах», «Дайте жалобную книгу».
Но спектакль по пьесе Галича «Матросская тишина» в театре «Современник» запрещают — он «искаженно представляет роль евреев в Великой Отечественной войне». А с начала 60-х страна узнает Галича-барда, его песни куда проблемнее драматургии. По меркам «оттепели» они вольнодумные, когда же приморозило, репертуар оказался и вовсе антисоветским:
А молчальники вышли в начальники.
Потому что молчание — золото.
Промолчи — попадешь в палачи.
Неподцензурная авторская песня
востребована жадно
; Галич, один из основоположников и лидеров жанра, зовет к неповиновению вождям:
...Бойтесь единственно только того,
Кто скажет: я знаю, как надо!
Кто скажет: идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!
Галич передает свои стихи за границу и сотрудничает с диссидентами — за это вообще можно получить срок. После разжалования из деятелей советской культуры Галич поет: «Есть магнитофон системы «Яуза”, / Вот и всё. И этого достаточно». Через два года он эмигрирует.
Продовольственное снабжение год от года ухудшается. Особенно ощутима нехватка всех «мясомолочных изделий», а мерилом продуктового обеспечения стала доступность колбасы
Копченые колбасы не лежали на витринах уже в 60-е, потом исчезают полукопченые, вроде популярной «Украинской» за 2 руб. 70 коп. С начала 70-х на большей территории страны в свободной продаже нет и вареных, по 2.20 и по 2.30 — «докторской», «столовой» и «любительской». Исключение составляют снабжаемые особо Москва, Ленинград, центры главных союзных республик, Прибалтика и закрытые города.
Прежде в столицы ездили «поглядеть» и «за обновами» — одеждой-обувью и прочими промтоварами. Теперь заодно закупают продукты и начинают мотаться за ними специально. В Москве утвердится понятие «колбасные электрички» — поезда, на которых из соседних областей приезжают десанты продовольственного захвата. Они развозят по Среднерусской возвышенности гречневую крупу, конфеты к празднику, непременно — апельсины детям, но именно колбаса обретает статус священного продукта. «Колбаса бьша четырех сортов» — эпические рассказы о временах сталинского изобилия. «Колбаса в магазинах есть всегда» — завистливые отзывы жителей Псковской области об эстонском городе Тарту. Согласно народной мудрости, «лучшая рыба — это колбаса» (имеется в виду «рыбовидность» колбасной «палки»), И уж тем более колбаса — это лучшее мясо: готовое к употреблению и без костей.
При этом содержание мяса в колбасном фарше явно снижается. Утверждают, что вареная колбаса «для народа» — в целлофановой оболочке (есть колбаса спеццехов — для начальственных распределителей, она в кишках) — на 30 % состоит из соевого белка. Нарезанные куски будто расслаиваются и почти совсем не пахнут. Их лучше обжарить на маргарине — тогда колбаса получается «мяси-сгее». Упрощается и без того незатейливое повседневное массовое питание, и картошка с колбасой — самое частое блюдо советской кухни. Особо простонародный ритуал поглощения, общажный: посреди застеленного газетой стола стоит большая сковородка, вокруг нее — едоки, вооруженные легкогнущимися алюминиевыми вилками (см. также
«Мяса в провинции нет»
).
В сентябре вся Северная Америка и весь Советский Союз живут хоккеем. Сборная СССР и сборная Канады — профессионалы из НХЛ — играют первую суперсерию: четыре матча за океаном и четыре в Москве
Советские хоккеисты, чемпионы мира и Европы, официально считаются любителями. С профессионалами из Национальной хоккейной лиги они не встречались никогда. Соотношение сил неизвестно, и некоторые болельщики побаиваются разгрома: еще недавно хоккей с шайбой в СССР даже называли канадским — а каково тягаться с родоначальниками игры?
Профессионалы выходят на площадку без шлемов и все время жуют жвачку — то и другое выглядит угрожающе. Но первый матч в Монреале сборная СССР убедительно выигрывает — 7 : 3. Во втором побеждают канадцы — 4:1, потом ничья, потом еще одна советская победа. Драматическим развитием поединка заинтригованы уже все страны мира, практикующие хоккей. В Канаде и США становятся звездами советский вратарь Владислав Третьяк и самые результативные нападающие Александр Якушев и Валерий Харламов, в СССР — канадский форвард Фил Эспозито.
Ко времени московских матчей исход суперсерии имеет явное политическое значение. Подтверждения равного класса команд, на который рассчитывали вначале, мало — нужно доказать превосходство советского «любительского» спорта над западным профессиональным. Первую игру в Лужниках сборная СССР выигрывает — 5 : 4, но в двух следующих тоже с перевесом в одну шайбу побеждают канадцы — 3 : 2 и 4 : 3.
Все решает последняя встреча. Сначала то советские хоккеисты выходят вперед, то канадцы сравнивают счет. К концу второго периода сборная СССР ведет 5 : 3, но в третьем герой матча Эспозито сначала забивает сам, а затем Иван Курнуайе добивает его шайбу, отброшенную Третьяком, — 5:5.
Напряжение предельное. Канадцы полагают, что Советам подсуживает арбитр из ГДР, а тут еще судья за воротами почему-то не зажег красный свет. Один из руководителей сборной Канады Алан Иглсон идет разбираться, но его хватают милиционеры. Канадские хоккеисты, перемахнув через бортик, отбивают босса и провожают его до своей скамейки. Рев стадиона в телетрансляции перекрывает зычный голос главного советского спортивного комментатора Николая Озерова: «Такой хоккей нам не нужен!» Восклицание уйдет в народ, означая впредь любое несогласие с Западом.
Счет 5 : 5 СССР в общем-то устраивает: для всей суперсерии он означает ничью по очкам, зато советская сборная — победитель по числу забитых голов. Однако на последней минуте снова шайба Эспозито отбита Третьяком, но со второй попытки ее добивает Пол Хендерсон. В Канаде это назовут «величайшим моментом в спортивной истории страны» — суперсерия выиграна за секунды до финала. Профессионалы, высыпав на лед, плачут.
Большинство советских болельщиков недовольство «таким хоккеем» не разделяют: проиграли, так уж чего теперь говорить, а рубились-то и те, и те здорово. Игры с профессионалами надолго делают хоккей главным спортом страны — в футболе у СССР успехи скромные. Беспрестанно повторяемые в эфире фамилии игроков сборной население знает, как членов Политбюро.
Сидевшие и охранявшие дали русскому языку в XX веке множество блатных слов и выражений. Умение «ботать по фене» выдает богатый жизненный опыт собеседника. Заимствования стимулирует фильм Александра Серого по сценарию Георгия Данелии и Виктории Токаревой «Джентльмены удачи»
Блатной мир — шестерки, барыги, паханы — впервые показан в советском кино. Правда, показан не страшным, а смешным. Почти все время в фильме действует не бандит Доцент, а его двойник, милый директор детского сада. Наряду с
голосом Винни-Пуха
визитной карточкой народного комика Евгения Леонова станет роль главного «джентльмена удачи». Это его, чтоб внедрить к уголовникам, учат — а с ним и всю страну: нехороший человек — «редиска». А его угрозы: «Пасть порву, моргалы выколю!» — восторженно повторяют даже дети.
Герой Леонова, выдавая себя за Доцента, перевоспитывает трех урок-недотеп — Косого, Хмыря и Василия Алибабаевича (Савелий Крамаров, Георгий Вицин, Раднэр Муратов). Похождения ненастоящей банды сопровождает сверхбыстрый фраерский марш Геннадия Гладкова — самая авантюрная мелодия советского экрана. Пугаться туг нечего, и над кинокомедией только в первый год проката хохочет 65 миллионов человек.
Вместо устаревших
нормативов 1930-х годов
принят новый комплекс ГТО — «Готов к труду и обороне». Пять возрастных ступеней, каждая со значками трех степеней — бронзовым, серебряным и золотым
Вообще-то устарел весь комплекс ГТО — он явный рудимент советского мобилизационного проекта, часть физвоспитания под девизом
«Если завтра война»
. В 1920-1930-е годы старшеклассников записывали в стрелковые кружки, авиаклубы и школы парашютистов. Сейчас их на уроках начальной военной подготовки раз в неделю учат надевать противогаз и собирать-разбирать автомат, но странно пытаться поддерживать эти навыки у населения всех возрастных групп.
Однако новые нормы ГТО про «оборону» будто забыли — они скорее физкультурно-оздоровительные. Ступень «Смелые и ловкие» — с 10 лет до 13, потом «Спортивная смена», «Сила и мужество». По 20 лет длятся «Физическое совершенство» (19-39) и «Бодрость и здоровье» (40-60). Предполагается, что человек всю жизнь, переходя со ступени на ступень, бегает, прыгает и подтягивается на перекладине. Явным сувениром прошлого выглядит норматив «метание гранаты».
Соединенные Штаты совершают фантастический прорыв на Восток: в один год проходят первые официальные визиты президента США в Китайскую Народную Республику и в Советский Союз
Приезд Никсона в КНР даже сенсационнее: официально Мао Цзэдун продолжает исповедовать большевистскую смертельную борьбу коммунизма с капитализмом. Однако великий кормчий в сталинском френче и главарь империалистов в буржуазном костюме всем своим видом показывают, как они довольны друг другом. Это вообще первый поворот на Запад за тысячелетия китайской истории, а
культурная революция
и вовсе довела самоизоляцию страны почти до абсолюта. Причем США признают, поддерживают и даже называют Китаем остров Тайвань, куда «буржуазные недобитки» во главе с Чан Кайши бежали после победы красных на континенте. Но сейчас для Мао
главный враг — СССР
и ради борьбы с ним председатель готов пойти на сближение — или его видимость — даже с заокеанским дьяволом.
Москву возможность сногсшибательного американо-китайского альянса очень тревожит, и она будет долго увещевать Вашингтон: мол, напрасно тампытаются «разыграть китайскую карту». Выражение станет обиходным, хотя скорее это Пекин пытается разыграть американскую карту.
В СССР президента США уже давно воспринимают частью своей жизни: он по должности выполняет роль главного иностранца. Никого, кроме генсека ЦК КПСС, так часто не поминают телевидение, радио и пресса; о президенте США говорят и пишут как о главном недостатке, но не могут снять с работы. В мире, где все понимается как борьба двух сверхдержав, хозяин Белого дома ответственен не только за воротил Уолл-стрит, пентагоновских ястребов, военно-промышленный комплекс с его непомерными аппетитами и ультраправых сенаторов-конгрессменов с их пещерным антикоммунизмом. Он покровитель израильских агрессоров, западногерманских реваншистов, японских ревизионистов, неоколониалистов из бывших европейских метрополий, латиноамериканских генералов-диктаторов, а теперь, видимо, и китайских гегемонистов.
Перед приездом Никсона антиамериканская пропаганда — впервые после войны — разом смолкает. По тому, как встречают и как визит подают, понятно: главный гад — он и главный гость. Никсону отводят резиденцию в Кремле — заклятый стратегический противник страны здесь не поселялся со времен Наполеона. Генсек Брежнев добивается личных доверительных отношений с президентом США — советский лидер хочет быть политиком глобального масштаба.
К начал у 70-х СССР догнал США по числу боеголовок, и ядерное превосходство сменила концепция оборонной достаточности. В Москве подписывают документ об основах взаимоотношений двух стран, договор по противоракетной обороне, соглашение ОСВ-1 (об ограничении стратегических вооружений), о сотрудничестве в медицине, науке и технике, охране окружающей среды и космосе. Это — первые плоды разрядки,
сотрудничества при продолжении соперничества
.
Одиннадцатым чемпионом мира по шахматам стал 29-летний американец Роберт Джеймс Фишер. На пути к шахматной короне он громит игроков всего мира, особенно беспощадно расправившись с советской шахматной школой
Своей феноменальной одаренностью Бобби Фишер напоминает Капабланку и Морфи — самых легендарных шахматных гениев прошлого. Советская пресса, правда, сетует: молодой гроссмейстер из США чересчур самонадеян, экстравагантен и не хочет ничего знать, кроме игры, — не то что всесторонне развитые наши шахматисты.
К встрече с советским чемпионом мира Борисом Спасским Фишер приближается страшной грозовой тучей. В матчах претендентов он с сухим счетом 6 : 0 уничтожает советского гроссмейстера Марка Тайманова и датского Бента Ларсена. Потом с огромным перевесом побеждает предыдущего чемпиона мира Тиграна Петросяна — 6,5 : 2,5.
Матч Спасский — Фишер играют в Рейкьявике. О столице Исландии пишут и говорят как о «шахматном Сталинграде». СССР четверть века сохранял монополию на шахматное чемпионство, победы в спорте означают преимущество социализма, а тут еще самая персонифицированная игра, да еще соперник — американец, их Бобби — антипод нашего Бори. Из Москвы летит целая команда — кроме тренерской бригады, чемпиона сопровождает группа ведущих шахматных аналитиков, — хорошо зная стиль Фишера, они накануне были заняты «домашними заготовками», а на матче будут просчитывать варианты продолжений.
Первую партию Спасский выигрывает. На вторую Фишер не является, заявив, что ему мешает шум камер кинохроники. Счет становится 2 : 0 в пользу чемпиона. Советская пресса ликует — претендента, например, укоряют в пристрастии к лиловым костюмам: мол, все бы щеголять, а ты вот сыграй! Но из последующих партий одиннадцать закончатся вничью, семь Фишер выиграет, а Спасский — только одну. Итог 12,5 : 8,5 в пользу американца.
Никогда еще преимущество претендента над чемпионом не было таким сокрушительным! В СССР победа Фишера вызывает шок: все зрелое поколение безусловно сильнейшей в мире шахматной школы выбито выскочкой-одиночкой из страны, где нет никакой селекции игроков, где про шахматы почти никто не знает! В народе Фишера называют Шифером, про него рассказывают анекдоты и слагает песни Владимир Высоцкий. Сам «пресловутый Фишер» заявляет, что не видит для себя соперников на ближайшие 20 лет.
Новый модный силуэт для обоих полов: очень обтянутые талия и бедра, матросские клеши от колен и обувь на копытах, называемых «платформами»
Пестрые рубахи с воротниками нараспашку носят и девушки, но у парней они — почти униформа. Застежка — на планке, хорошо, если много пуговиц на манжетах. Рубашки радикально приталены, их такими шьют специально или берут обычные и делают вытачки на спине.
Не бывает фабрично пошитых рубашек с самым модным рисунком — большими жирными запятыми. Они называются «огурцы» и почему-то даже «турецкие огурцы», Прежде такой ситец считали старушечьим, теперь нет ничего молодежнее. Если рубашку в огурцах надевают под пиджак, то ее воротник широко раскладывают поверх лацканов.
Брюки-клеши держатся на бедрах. Их носят под широкий ремень с двумя рядами дырочек — на худой конец, сойдет и армейский офицерский. Штанины внизу — диаметром 30 см и более. Они волочатся по земле, и, чтоб кромка не вытиралась об асфальт, клеши обшивают половинками застежек «молния» и даже согнутыми монетами.
«Платформы» — это толстенная подошва и здоровенный каблук. Конструкция похожа на сандалии, обуваемые японцами в комплекте с кимоно. На «платформы» поставлены мужские ботинки, женские туфли и сапоги. Выглядит внушительно, а весит не так уж и тяжело. Неудобство в другом: «платформы» не гнутся и нога должна ступать почти вертикально. К тому же «платформы» обычно гладкие и скользят, если идешь по снегу. Помогают рифленые наклейки, наносимые на импортные изделия в советских сапожных мастерских.
Всесоюзный конкурс балетмейстеров и артистов балета зажигает новые звезды. У танцоров первую премию получает Александр Годунов из Большого театра, у танцовщиц — уралочка Надежда Павлова, мгновенно ставшая всеобщей любимицей
По поводу Годунова восторги сдержанные: мол, да, танцовщик красив, одарен и техничен, но скуповат на эмоции. Зато Павлова покоряет любого; ее ласково называют Надей. Всё в одной: шаг в прыжке открыт на 200 градусов, обаяние и скромность, способна зависнуть в воздухе, а лицо милое и наивное.
Павлова — студентка Пермского хореографического училища, и страна узнает про тамошнюю школу балета. В конкурсе могут участвовать танцовщики от 16 лет, а Павловой — 15, допустили ее в виде исключения, Ей еще два года учиться, и пресса увещевает: хорошо бы Наде потом остаться в театре родного города, ну почему у нас все таланты переезжают в Москву — что же для остальной страны остается? Но Павлову, конечно, возьмут в труппу Большого.
Сборная СССР убедительно одолела своего главного конкурента — сборную США — в общекомандном зачете на Олимпийских играх в Мюнхене: 50 золотых медалей против 33. Самые выдающиеся победы одержаны на беговой дорожке, гимнастическом помосте и баскетбольной площадке
Людмила Турищева возвращает советскому спорту звание абсолютной чемпионки Олимпийских игр по спортивной гимнастике (последний раз этот титул получала Лариса Латынина в 1960 г. в Риме). Турищевой 20 лет, она показывает последний пример единства высшего гимнастического результата и женственности — впредь абсолютными чемпионками будут уже только девочки-подростки.
В легкой атлетике блистает будущий муж Турищевой, бегун Валерий Борзов. Победы чемпиона на коронных дистанциях 100 и 200 метров особенно важны: Борзов — первый белый спринтер, обогнавший черных американцев.
На пике Олимпиады — финале баскетбольного турнира — тоже сошлись главные соперники, К концу матча сборная СССР ведет с разницей в семь очков, затем команда США ликвидирует разрыв и даже выходит вперед — 50:49. Но тут возникает невероятная для соревнований высшего уровня путаница со временем, и последние три секунды встречи играют трижды. В третьи три секунды Иван Едешко делает пас через всю площадку, а Александр Белов, освободившись от опеки двух американцев, совершает золотой бросок. Тут же гудит финальная сирена — 51 : 50!
Команда США подает протест, команда СССР около двух часов ждет результатов разбирательства в своей раздевалке, потом отправляется в гостиницу. Решение вынесено к утру: победители матча признаны чемпионами.
Режиссер Вячеслав Котеночкин объявляет законченным свой четырехсерийный мультфильм «Ну, погоди!». Но несогласные зрители заваливают студию возмущенными письмами. «Ну, погоди!» стал главным мультсериалом страны и должен быть продолжен
Волк ловит Зайца, но в последний момент каждый раз упускает — по своему головотяпству или из-за заячьей находчивости. В погоне осваиваются новые территории: стадион, парк, магазин, стройка — местом действия и отличаются друг от друга серии.
Звери-герои говорят мало, чаще междометиями. Писклявого Зайца — его озвучивает травести Клара Румянова — население любит меньше, чем незадачливого Волка Анатолия Папанова. Его восклицание после очередной неудачи «Ну, заяц, погоди!» уже стало пословицей.
Насмотренные зрители брюзжат, что беготня друг за другом — идея Диснея и с пса Гуффи Волк срисован весь, вплоть до блестящего носа с отливом. Но остальным лихой хулиган Волк, увозимый в коляске милицейского мотоцикла, роднее. Выпускают переводные картинки и блокнотики «Ну, погоди!», а печатные комиксы с Волком и Зайцем пропагандируют технику безопасности и Правила дорожного движения.
Авиакатастрофы в СССР принято замалчивать, но эту скрыть нельзя: под Харьковом разбился всеобщий любимец, эстрадный артист Виктор Чистяков
Чистяков был гением пародии — так его называли еще при жизни. Неудачливый актер ленинградского театра имени Комиссаржевской, он, выйдя на эстраду, обнаружил уникальный дар имитатора. Чужие голоса Чистяков копировал абсолютно; порой певцы сами не могли отличить, где их запись, а где — пародиста.
Вокальный диапазон позволял справляться даже с пародиями на оперных теноров Ивана Козловского и Сергея Лемешева, но еще больше восторга вызывало пение женскими голосами. Во всех эстрадных гранд-дам 60-х — Пьеху, Зыкину, Воронец, полячку Герман, француженку Матье — Чистяков перевоплощался феноменально, до какой-то патологичности. Большая программа «Радиоконцерт по заявкам “Для тех, кто спит“» показала безграничные возможности артиста: он изобразил весь эфир страны. Причем ведение концерта тоже было женским — Чистяков пародировал устало-назидательное чтение дикторшей корявых писем радиослушателей; мол, чего они только не сочинят в своих глухих деревнях.
Ироничные номера довольно едко шаржировали манеру исполнения и словесные штампы всесоюзных шлягеров (тексты писали коллеги по театру Станислав Ландграф и Илья Резник, затем известный песенник Юрий Энтин). Чувствуя издевку, многие прототипы обижались, но Чистяков, не обращая внимания, продолжал выступать в своей манере — один такой на всю советскую эстраду. Изящный ленинградский пародист, казалось, только что выпорхнул из петроградских артистических кафе 1910-1920-х годов.
На самолет, которым концертная бригада летела из Москвы на 25-летие харьковской оперетты, Чистяков опоздал, но ради звезды трап подали снова. Снижаясь, старый АН-10 развалился на части — произошло «усталостное разрушение». Чистякову было 28 лет, на эстраде он проработал четыре года.
1 января Центральное ТВ показывает концерт из 20 песен, названных лучшими за 1971 год, — это первый фестиваль «Песня года»
Концерт начинает парад-алле: под мелодию Аркадия Островского «Песня остается с человеком» дикторы-ведущие выкликают одного певца за другим. В зале сидят композиторы и поэты-песенники — им вручают дипломы лауреатов, особо подчеркивая заслуги сочинителей. Для исполнителей участие в заключительном концерте ежегодно подтверждает сохранение ими звездного статуса.
Считается, что горячая двадцатка — результат «зрительского голосования», но ни общее число «избирателей», ни число голосов, поданных за конкретную песню, неизвестно. Наряду со шлягерами, знакомыми всей стране, непременно звучат «военно-патриотические» агитки — трудно представить зрителей, которые пишут на телевидение письма, чтоб их услышать. Потом дикторы даже будут упоминать неперсонифицируемое жюри, которое составляет двадцатку «с учетом мнения аудитории».
Но хиты года обычно в большинстве, а все подряд они никогда больше не исполняются, и новый фестиваль сразу признан частью обязательной для просмотра праздничной телепрограммы. 31 декабря «Огонек» специализируется на песенных премьерах, 1 января «Песня года» занимается повторением пройденного.
Владимир Высоцкий
— главный для массовой аудитории глашатай неудобных тем — пишет песню «Товарищи ученые». Повсеместная, всеобщая, но не прославляемая «шефская» уборка картошки получает свой гимн
Песня Высоцкого — в виде письма колхозников: те напоминают «доцентам с кандидатами» про неубранный картофель и прилагают инструкцию — как доехать до подмосковных полей. То, что сами селяне колхозную картошку не уберут — само собой разумеется. Для пущей нелепости колхозники дают обещание помочь ученым в их основной работе: «Мы мигом к вам заявимся с лопатами и вилами».
В жизни протесты «каждый должен заниматься своим делом» почти не слышны. Работающие и учащиеся горожане выезжают на село почти поголовно из года в год. Убирают и капусту, морковку, свеклу, но главное их дело — урожай картошки, второго хлеба страны. Клубни обычно выкопаны комбайном, их на борозде собирают в ведра и ссыпают в мешки.
Старшеклассников отправляют на поля раз в неделю. В вузах занятия начинаются с октября, а весь сентябрь студенты, возглавляемые преподавателями помоложе, проводят на картошке. Крупные предприятия командируют своих рабочих тоже на месяц, бывают даже постоянные бригады, ездящие каждый год. «Долгосроч-ники» живут обычно в опустевших после лета пионерлагерях. Осень недождливой не бывает, на полях непролазная грязь, холодно, работа нелегкая, часто — бестолковая, питание плохое, и считается, что «на картошке не пить нельзя». Рабочим предприятий и служащим контор за время, проведенное на картошке, идет их обычная зарплата, студенты получают рублей 20-30 — даже меньше стипендии.
Официально повинность именуется «шефской помощью селу», и разговоры — во что обходится такая картошка, почему нет картофелеуборочных комбайнов полного цикла, есть ли в стране что-то хуже сельского хозяйства и проч. — «шефы» ведут беспрестанно. Большинство приезжих работает кое-как, но крепко пьющие селяне не работают вовсе. Часто урожай вывозят городские шоферы: в самих хозяйствах нет водителей, не лишенных прав за пьянку. Потом, поздней осенью, случаются еще и отправки на овощебазу — картошку перебирать, сортировать и упаковывать. Там она уже побитая, подгнившая или примороженная.
Горожане собирают три четверти государственной картошки. При этом признаётся: половина потребляемого страной «второго хлеба» выращена на личных участках. Хорошие хозяйки магазинной картошкой по 10 или 11 копеек за кг брезгуют: почистишь, а она синяя (или черная) и будто мыльная, в ведро больше бросишь, чем в кастрюлю. У дачников под картошкой — большая часть территории. Остальным весь год брать понемногу на рынке — расточительно, и запасы делают осенью, когда цены минимальные. Автолюбители покупают мешками в деревнях, «безлошадные» ждут торговли «с машин», когда колхозы привозят картошку в город напрямую, минуя овогцебазы. Хранить стратегический запас (семье из четырех человек нужен минимум центнер) лучше всего в кессонной яме отапливаемого гаража. В регионах на паях строят личные мини-овощехранилшца.
В Советской армии и Военно-морском флоте вместо старшин сверхсрочной службы вводятся новые звания — соответственно прапорщиков и мичманов
Старшину-сверхсрочника — справного мужика, оставшегося служить 25 лет, — прославлял официальный армейский фольклор. Наставника новобранцев рисовали на плакатах седоусым, с внимательным прищуром глаз и рядом медалей на гимнастерке — до недавнего времени среди сверхсрочников было много ветеранов войны. Вне строя хранителя воинских традиций должно звать по отчеству: Иваныч, Ляксеич, Васильич. Чаще это украинцы с фамилиями типа Порошенко или Нечипорук. Видимо, поэтому в армии принято «хгекать»: говорить «хвардия», «хорат» (город) и «храмотный», а состояние готовности обозначать словом «хатовченка» («готовченко»).
Своего ротного старшину после демобилизации вспоминают десятилетиями. И поддерживая стереотип — строгий, но справедливый, простоватый, но с доброй душой. И кляня тупого солдафона — дуб дубом, зверь зверем. Теперь эта культовая фигура переименована в прапорщика. Старшины остаются, но только срочни-ки — из солдат, сумевших за два года сделать максимальную карьеру.
До сих пор звучавшее по-белогвардейски длинноватое «прапорщик» в обиходе сокращают до «прапор». Над зелеными погонами с двумя крохотными звездочками зубоскалят: генерал-лейтенант, но маленький-маленький. Статус у прапорщиков прежний — считается, что звание ввели для повышения авторитета, но никакой новой славы оно «подофицерам» не даст.
С начала 70-х генсек ЦК КПСС — единоличный правитель СССР, и на роль второго человека в стране выходит секретарь ЦК Михаил Суслов. Советское руководство стареет: Суслову в 1972-м исполняется 70, а он только-только достиг статуса кронпринца
Членов Политбюро, секретарей ЦК КПСС — несколько, но политически грамотные люди знают, кто именно носит негласный титул «второго секретаря». Впредь на высший пост генсека преемники будут приходить только с этой должности. В экономике
«косыгинские реформы»
кончились, не начавшись, и премьер — ключевая фигура прежних правлений — довольствуется теку-щими хозяйственными вопросами. Настоящую власть имеет аппарат ЦК КПСС.
До войны Суслов возглавлял Ставропольский край, после войны доводил до советских кондиций Литву, секретарем ЦК — «простым» — его сделал еще Сталин. Суслов участвовал в разгроме старой гвардии
(группа Молотова-Маленкова-Кагановича)
, выводил из президиума ЦК
Екатерину Фурцеву
и держал главную речь при
свержении Хрущева
. Теперь советская пропаганда именует Суслова «выдающимся партийным деятелем ленинского типа». Это значит — руководитель всего и вся, знающий потаенный высший смысл: каким образом происходящее является частью строительства коммунизма. Любимый конек Суслова — идеология. Говорят, он единственный член Политбюро, который читал всего Маркса.
Как положено главному ревнителю веры, Суслов — суровый аскет: не переносит ни табака, ни алкоголя, не ездит на охоту, не болеет за футбол или хоккей — не то что жизнелюб
Брежнев
. Партийный инквизитор при рассмотрении дел в Политбюро строже всех оценивает любые прегрешения — если кого в высшем руководстве и боятся персонально, то только Суслова. Ради «чистоты рядов» и «верности учению» он ничего не пожалеет: Суслову приписывают фразу «На идеологии мы не экономим!». Ссохшееся до мумиеподобия лицо, долгополое старомодное пальто, галоши поверх ботинок — второй секретарь ЦК выглядит близнецом обер-прокурора Синода Победоносцева.
Центральное телевидение начинает показывать новую передачу — «От всей души»; душа проекта — ведущая, известный диктор Валентина Леонтьева
Телевидение перешло от отражения жизни к ее созданию. Над созданием хочется плакать. «Не жалея слез» — это про «От всей души». Вообще передача, обычно снимаемая во Дворце культуры крупного предприятия, очень похожа на задушевную песню.
Зрителей она уговаривает: «Вспомните, как много есть людей хороших». Здесь чествуют ветеранов труда, мастеров золотые руки и рабочие династии. Наставники спустя годы встречаются с вышедшими в люди учениками. Пациенты благодарят своих спасителей-врачей. Передача находит друзей-однополчан, родителей и потерявшихся детей. Поднимаясь на сцену, все они плачут: довести людей до счастливых слез — и средство, и цель программы.
Герои «От всей души» получают подтверждение: «А слава тебя найдет». Передачу готовит молодежная редакция ЦТ, но большинство ее участников — немолодые люди, чья судьба должна стать примером для подражания. Пожилая работница, посаженная для удобства телепоказа у прохода, может, и сама не знает, что главное событие в ее жизни — приход в цех ковкого чугуна. Но Валентина Леонтьева до того убедительно рассказывает, как 30 лет назад героиня гордо встряхнула кудрями, объявляя о своем решении, — будто дикторша сама давала ей направление на работу.
Настоящий советский человек — главный типаж, воспеваемый программой. Он стойко вынес все тяготы века, чтобы потом на него навели большие московские камеры и в микрофон на целую страну сказали: всё так и было надо. И он не сможет сдержать рыданий и расцелуются с самой Леонтьевой, и это увидят все и тоже всплакнут. «Покажут по телевидению» — высшая форма морального поощрения, итог достойно пройденной жизни.
ТАСС оповещает страну, что «в ходе обмена мнениями признано целесообразным возвратить из Египта в СССР военных специалистов». Новый президент Анвар Садат внезапно разорвал стратегическое партнерство с Москвой, и СССР лишился главного союзника в арабском мире
Придя к власти, Садат отказался от насеровского «арабского социализма» (по советской терминологии: «некапиталистического пути развития») и насеровского панарабизма — страна теперь называется не Объединенная Арабская Республика, а Арабская Республика Египет. Советских военных в Египте 15-20 тысяч, они обучают все вооруженные силы страны. Официально СССР признавал отправку своему ключевому союзнику только советников и техников, но на самом деле в Египте стоят и советские боевые подразделения — например авиаэскадрильи в зоне Суэцкого канала. Еще больше гражданских специалистов работает на объектах индустрии. Советская колония в стране очень велика — даже сочинена песня «Напиши мне, мама, в Египет, / Как там Волга моя течет».
Советскую военную помощь Садат теперь называет недостаточной и оглашает скрываемые ранее ее масштабы — 5 млрд долларов, что в тогдашних ценах совсем немало. Патетическое заявление: «Египет будет сам нести жертвы в своей борьбе», — никого обмануть не может: Садат переориентировался на США, решив, что так он скорее возьмет реванш за поражение от Израиля. Вскоре изменится и экономический курс — Садат начнет политику «инфитах», открытых дверей, — для западного капитала, а затем денонсирует советско-египетский договор о дружбе.
Так коварно СССР не предавал еще ни один союзник. Особенно уязвляет то, что американцам, тут же наводнившим египетскую армию, попали в руки образцы советского оружия — одних советских танков в Египте осталось более двух тысяч.
Видимо, самое знаменитое извержение вулкана в советской истории: на острове Атласова просыпается кратер Алаид
Сахалинская область — очень удаленная и очень малолюдная. За извержениями на Дальнем Востоке — а в СССР они бывают только там — страна следит исключительно как за уникальными природными явлениями: человеку они не угрожают.
Страшный взрыв поднимает тучи пепла и камней. Раскаленная до 1000 °C лава течет из кратера вулкана Алаид в море и там застывает. Из-за этого территория острова Атласова, на котором расположен вулкан, увеличивается за месяц на два с лишним квадратных километра.
Самая сильная в отечественной истории XX века засуха вызывает массовые лесные пожары и катастрофический неурожай
После бесснежной зимы на европейской территории СССР дожди не выпадают по 75-80 дней — с июня по август. До остановки судоходства мелеют главные реки Центральной России, озера превращаются в лужи. И в без того небогато живущие исконные деревни пришло сущее бедствие: ничего не родится на огородах, нечего накосить личному скоту.
Все лето горят леса Севера и Средней полосы. Огонь вплотную подходит к городам и селам, воздух пропитан гарью, ночами в небе стоит багровое зарево — будто война. На тушение огня и рытье противопожарных траншей бросают армию и призывают запасников, но огонь удается в лучшем случае локализовать. Места, где под землей медленно и жарко выгорают торфяники, надолго останутся мертвой пустыней.
8 августа совещание в ЦК КПСС оценивает положение с будущим урожаем как критическое, и генсек Брежнев вылетает в десятидневное турне по Казахстану и Сибири. Эти районы меньше поражены засухой, на них теперь главная надежда. Зерна в стране соберут на 14 млн тонн меньше, картофеля и овощей — на 16 млн тонн.
Нехватку продовольствия восполнит импорт. Картошку в СССР завезут даже с Кубы — красная, очень крупная, непривычной вытянутой формы, консервативным советским хозяйкам она не понравится.
На Всесоюзном радио начала выходить «Радионяня» — вроде бы детская юмористическая передача, дуракаваляние на уроках которой радует и взрослую аудиторию
Слушателей «Радионяни» один из ее инициаторов, главный сказочник советского эфира и грамзаписи Николай Литвинов, определяет так: «От восьми до восьмидесяти». Обстоятельно-театральный голос Литвинова дополняет бойкий эстрадный дуэт Александра Лившица и Александра Левенбука.
Двум Александрам положено озорничать, называемый только по имени-отчеству резонер Николай Владимирович их увещевает. Ведя диалоги, трио то вместе, то поврозь декламирует стишки и поет песенки. В начале и в конце выпуска звучит гимн программы, сочиненный композитором Владимиром Шаинским: «Радионяня, радионяня, есть такая передача, / Радионяня, радионяня, у нее одна задача».
Любимая задача «Радионяни» — объяснять трудности русского языка, с которыми не справляется большинство населения страны. Лившиц и Левенбук в своих куплетах коверкают неизменяемые по падежам, родам и числам существительные, а Литвинов в ответной считалочке вступается за кино и домино, шоссе и шимпанзе, жюри и кенгуру. Грамотность аудитории передача наверняка тоже повышает, но больше ее слушают из-за нарочитых проказ ведущих. В гости к «Радионяне» приходят и «взрослые» артисты — тем, кто лучше всех умеет смешить детей, вручают «Медаль за улыбку».
Дурашливость в детских жанрах разрешили давно, и редакции могут любую нелепицу оправдать имитацией авторами ребячьей фантазии. Среди уныло реалистичной, сугубо серьезной советской лите ратуры издаются вполне абсурдистские книжки стихов и прозы — их иллюстрирование дает официальный статус художника многим полуподпольным авангардистам.
Мультфильмы-фантасмагории
— абсолютные исключения из всей остальной кинематографии страны. «Радионяня» в этом ряду — пример самый безобидный, зато самый массовый. Только здесь можно услышать распеваемые на всю страну частушки про неправильные ударения: «Ты не ходи в магАзин, не купишь портфелИ!»
Новое всеобщее лекарственное увлечение — самое безобидное: мазь со змеиным ядом «Випросал» предназначена только для наружного применения
Как водится, очередной панацее приписывается множество чудодейственных свойств — почти всё, на что вообще могут быть способны мази. Змеиный яд советуют втирать при ушибах и вывихах, болях в пояснице и суставах, при варикозном расширении вен и аллергической сыпи. Многим больным нравится стойкий горьковатый запах снадобья — в миллионах семей он теперь сопровождает каждый приступ радикулита у старшего поколения.
Яд для «Випросала» берут у кобры, гюрзы или щитомордника, которых держат в змеепитомнике Бадхызского заповедника в Туркмении. Популярность лекарства делает змееловов героями прессы, ТВ и кинохроники. Их сравнивают с саперами — мол, ошибиться можно только один раз. Змееловы пополняют список «мирных отважных профессий». Как полярники или вулканологи, они демонстрируют лучшие качества мужского характера: спокойствие, выдержку, веру в собственные силы и холодный расчет. Про своих кормилиц — страшных змей — говорят то отстраненно-философски, то даже с любовью.
1973
Неожиданно возвращают старую меру веса — пуд, но только когда рапортуют о миллиарде пудов зерна, прежде всего казахстанского
Советский Союз давно перешел на метрическую систему: килограммы, центнеры и тонны. Пудами тяжести считали царский режим и его последыши — кулаки-мироеды с обрезами. Но так урожай выглядит внушительнее: девять нулей после единицы. Понятно почему рапорт первым сдает Казахстан — Брежнев прилетел в Алма-Ату вручать республике очередной орден, а поскольку Хрущева теперь как бы вовсе не было, его титул первоцелинника переходит к нынешнему генсеку: Брежнев во времена эпопеи работал вторым, а потом первым секретарем казахстанского ЦК. И получается, собранный миллиард пудов — это посеянное Брежневым. Следующей о своем миллиарде рапортует Украина.
В пуде 16 кг 380 г, в миллиарде пудов — 16,38 млн т, не бог весть что, когда весь СССР собирает порядка 180 млн т. От неохотно, но признаваемой продолжающейся уже десять лет
закупки зерна на Западе
не спасает.
Самодеятельно тиражируется магнитозапись «Программа для Госконцерта» Аркадия Северного: с ней блатной репертуар — в основном одесский, — никогда не выходивший из моды насовсем, получает «современное издание»
Аркадий Северный (Звездин) — не одессит: родился в Иванове, закончил Лесотехническую академию и работал экономистом в ленинградской конторе «Экспортлес». Амплуа старого одессита ему выбрал музыкальный коллекционер Рудольф Фукс. Десятью годами ранее он уже записывал своего друга, но тот «альбом» успеха не имел. Выпуск программы в 73-м — точный продюсерский ход: страна сразу признает Аркадия Северного новым королем блатного жанра.
Жанр «Программы для Госконцерта» на суржике зовется «музычно-драматычна композыцыя» — с собственным конферансом между песнями. Голос у Северного — несильный, надтреснутый — для блатняка самый подходящий. Произношение подкрашивает: сам по себе, между песнями говорит «Одесса» с двойным «с», как приезжий, поет по-тамошнему — «Адеса». Почти анекдотически интонирует «Ужасно шумно в доме Шмеерзона» и «Школа танцев Соломона Кляра». Самое современное в интерпретации — аранжировки: чуть богаче, чем просто «умца-умца». Сорок лет назад Утесов делал из «Гоп со смыком» джазовый шедевр с богатой оркестровкой. У Северного — аккомпанемент ресторанный, какой-то заученно-усталый — видимо, это сознательная установка на востребованный музыкальный формат «лабухи из кабака».
Блатную «Адесу» производят, не выезжая с милого севера в сторону южную: следующая громкая запись «Первый одесский концерт» сделана в актовом зале института «Ленпроект», где работает Фукс. Вообще блатная бацилла бродит всегда и везде — вон, смирный ленинградский поэт Глеб Горбовский вдруг написал «Когда фонарики качаются ночные» — это, кажется, единственная песня Северного, найденная Фуксом в городе проживания. Но у Утесова и Высоцкого в их «тюремной лирике» слышна ирония; Горбовский явно пародирует: «А твой нахальный смех / Всегда имел успех. / И моя юность раскололась, как орех». Северный серьезен. На распеве со слезой «Я тоскую по родине» — очень серьезен, и его слушатели хмурятся и допивают до дна. Жанр перестал себя стыдиться, поверил в свою миссию. С Аркадия Северного блатняк — это песни «про то, как в жизни».
Число евангельских христиан-баптистов в СССР переваливает за полмиллиона — это самая многочисленная протестантская община в стране
Православная церковь считается стареющей и почти вымирающей: ну, ходят в храм бабушки — так это они по привычке. А среди баптистов много людей среднего возраста и молодежи. Как ни препятствуют власти их открытию, молельных домов уже не менее пяти тысяч. Общины вовсю привлекают новичков и на паству воздействуют очень сильно: обращенные часто меняются до неузнаваемости.
Государственная атеистическая пропаганда называет баптистов сектантами. Исключительный случай: критика через косвенное признание достоинств православия — мол, в отличие от него у баптистов нет многовековой укорененности в стране. Особенно часты издевки над баптистскими песнопениями — надо же, славят Бога на мотив советских шлягеров!
Генсек Леонид Брежнев наносит недельный визит в США. Там он заявляет, что «холодная война» окончена и ее сменила «разрядка». Заявление окажется преждевременным
Лидер СССР впервые приезжает в США с официальным визитом, к тому же ответным — можно говорить, что встречи генсека и президента проходят регулярно. Брежнева принимают в Вашингтоне и в загородной резиденции в Кэмп-Дэвиде, он гостит на собственном ранчо президента Никсона в Калифорнии. Коллекционеру дорогих авто, генсеку КПСС особо угодили с подарком: он получил «Линкальн-Континенталь» индивидуальной сборки.
Брежнев и Никсон подписывают соглашения о предотвращении ядерной войны, о переговорах по ограничению стратегических вооружений (ОСВ), о научно-техническом сотрудничестве и др. Решено, что времена, когда был возможен
Карибский кризис
, навек миновали. У СССР в ходу «концепция мирного сосуществования»: две системы признают друг друга как неотменяемую данность. Ни Запад не снаряжает крестовый поход, ни Восток не бредит мировой революцией. Большевистская риторика про «могильщика буржуазии» и ее хрущевская версия «мы вас похороним» выглядят старомодно-наивными и опасными. «Холодную войну», которая началась между бывшими союзниками сразу после Второй мировой, должна сменить «разрядка» — достигнут минимум доверия, и сверхдержавы перестали смертельно бояться друг друга.
Ситуация обратима: к концу десятилетия каждая сторона решит, что другая вероломно нарушила равновесие сил, и вернется прежнее состояние вечной боевой тревоги.
Завершен выпуск антологии наиболее востребованного литературного жанра. «Библиотека современной фантастики» возглавляет список самых дефицитных книг
Зенита славы фантастика достигла в 60-е, когда над умами властвовали физики. Наука стремительно приближала будущее — книги писателей-фантасгов рисовали его торжеством человеческого разума во всей Вселенной. Само собой, новое общество заживет по-коммунистически: братство людей вдохновенно и высокотехнологично работает, летая от планеты к планете, и потребляет чудодейственные товары, обходясь без денег.
Но кроме советских романов с расхожими сюжетами модный жанр успел породить свои шедевры — их и представляет серия. «Библиотека современной фантастики» планировалась 15-томной, но потом разрослась до 25 томов, и еще 3 дополнительные книги выпустили без нумерации. Изощренные утопии и антиутопии отобраны со всего мира — прежде всего из США: Рей Брэдбери, Артур Кларк, Айзек Азимов, Курт Воннегут, Клиффорд Саймак, Роберт Шекли удостоены персональных томов; из советских авторов такая честь оказана только Ивану Ефремову, Аркадию и Борису Стругацким и Владимиру Савченко. Есть сборник скандинавской фантастики и есть — сборник болгарской. А еще тома Кобо Абэ, Станислава Лема, Карела Чапека.
Книжный набор для умников и умниц, «Библиотека» с рук может стоить до 500 рублей; престижный ряд ее корешков занимает на стеллажах отдельную полку.
Последней живой реликвии Гражданской войны, Семену Михайловичу Буденному, исполняется 90 лет, К этому времени он остался единственной «удобной» фигурой из тех, кто действовал на всем протяжении советской истории
Долгожитель покорил время: буденовка кажется ровесницей кивера, а буденновская порода рысаков — ровесницей орловской. Но маршал, в честь которого они названы, бодро справляет юбилей в Доме армии.
50 лет не посмертной — прижизненной легенды — такое удалось только Буденному. Громкая и ясная слава: советский кентавр, синоним слова «конник», хоть кавалерию и упразднили 30 лет назад. За звание первого ветерана Вооруженных сил с ним долго тягался
Ворошилов
. Хоть главная песня Гражданской войны — «Марш Буденного» («Мы красные кавалеристы и про нас…»), а конкурент в ней лишь однажды упомянут: «Ведь с нами Ворошилов, первый красный офицер, / Сумеем кровь пролить за СССР!» — но тот потом был и наркомом обороны, и Председателем Президиума Верховного Совета. Зато под конец Ворошилов испортил себе биографию, связавшись в 1957 году с
«антипартийной группой Молотова — Маленкова — Кагановича»
. С тех пор Буденный — единственный незамутненный исток военно-патриотических традиций. В мирное время ему. прежде не герою, дают за десять лет три «Золотые звезды» (1958, 1963, 1968). Буденный выступает, о нем пишут, его снимают. Даже тем, что он полный кавалер царских Георгиевских крестов, теперь снова можно гордиться.
Сталин недореабилитирован,
Жукову
лишь разрешили издать отредактированные мемуары,
Хрущева
держат почти под домашним арестом,
Микоян
не показывается на людях, а о том, что до сих пор живы Молотов, Маленков и Каганович, даже мало кому известно. Только Буденный не знает ни опалы, ни забвения.
После 16 лет пребывания на посту министра иностранных дел СССР Андрей Громыко вошел в Политбюро ЦК КПСС — высший властный ареопаг. Внешняя политика признана особым советским приоритетом
Андрей Громыко — карьерный дипломат, что в профессиональной среде ценится особо: был послом в США и представителем в ООН. Неуступчивый переговорщик с вечно хмурым выражением лица, он заслужил на Западе прозвище Mister No. Советский МИД Громыко возглавлял без малого 30 лет, к середине этого срока СССР достиг действительного военного паритета с США, и сверхдержавы принялись
ограничивать свои вооружения
. Объявленная цель: «снижение порога разумной достаточности» — то есть можно и меньшим оружием удерживать друг друга от войны — «при сохранении стратегического равновесия».
Прямой конфликт гигантов губителен, но продолжается соперничество в остальном мире, поделенном на два лагеря. В 70-е — начале 80-х СССР содержит около 30 стран-сателлитов, все время находя новых: Лаос, Камбоджа, Эфиопия, Мозамбик, Ангола, Никарагуа. Щедро спонсируется большинство арабских режимов, особые отношения с Индией и т.п. Громыко руководит огромным внешнеполитическим хозяйством на вершине могущества советской империи.
Второй по значимости после российского кинематограф в СССР — грузинский — поднял на небывалую высоту жанр короткометражного фильма. Прежде — удел студентов и режиссеров-неудачников, которым не дают «полного метра», короткометражки ныне — произведения искусства, создающие авторам серьезную репутацию у коллег и «насмотренной» публики
Триумф начался со «Свадьбы» — дипломной ленты Михаила Кобахидзе, которая в 1966 году победила в Оберхаузене, на главном мировом фестивале короткометражного кино. В 70-е короткометражки — грузинская национальная кинотрадиция, награды которой исчисляются десятками. Найдена форма изящного анекдота, превращаемого в кинопритчу за небольшую смету. В «Кувшине» Ираклия Квирикадзе мастер чинил огромный глиняный сосуд для вина, забравшись внутрь, а когда работу закончил, не смог вылезти наружу. Разрушить любовно подновленный кувшин жалко — приходится оставаться в нем жить.
Грузины в своих короткометражках выглядятпростодушными, мудрыми, артистичными и самоироничными одновременно. Этот мир очень похож на показываемый в полнометражных фильмах Грузинской киностудии, но он камернее и от этого концентрированнее. На сеансах короткометражки показывают по три или по четыре.
Достижения национальной кинематографии в остальной стране массового успеха не имеют, их ценят фестивали, профессионалы и киноманы. Для широкого советского зрителя поэтика грузинского кино чересчур сложна, а ирония — чересчур тонка. Другое дело —
полнометражное кино, снимаемое грузинами
на «Мосфильме»: оно сочетает колорит, юмор и общедоступность.
Вышедший на проектную мощность
Волжский автозавод
создает свою сеть авторемонта. Планируется открыть 35 крупных автоцентров и 500 небольших станций. Услуги автосервиса и запчасти к автомобилям пополняют список всесоюзных дефицитов
Образцовое предприятие новой отрасли — московский автоцентр на Варшавском шоссе: он должен обслуживать по 500 «Жигулей» в день. Но ни «Варшавка», ни тем более провинциальные СТО (станции технического обслуживания) с проблемой не справляются. С самого начала не хватает запчастей, притом «Жигули» всё чаще требуют ремонта. Понятие «крестовина карданного вала» с придыханием произносят все автолюбители и их домочадцы: даже отечественные свечи зажигания ненадежны — лучше чехословацкие, а есть еще недостижимые японские.
В автоцентрах своей очереди нужно ждать подолгу, и для страдающих в городском транспорте машиновладедьцев блат на СТО — жизненная необходимость. За услуги доплачивают «сверху» — дополнительно к официальному вознаграждению, которое «идет через кассу». Мастера помногу работают «налево», оказывая на государственном оборудовании частные услуги. Близость к дефицитным запчастям и автосервису кроме денег позволяет получать по обмену остальные дефициты — от мебели до театральных билетов. Директора СТО последними входят в элиту класса директоров магазинов, баз, ресторанов и рынков, которых остальное население за глаза называет торгашами.
В Казахстане, в Заилийском Алатау, открывают высокогорный спорткомплекс «Медео» — самый быстрый каток в мире
Условия уникальные: умеренно разреженный воздух облегчает дыхание — каток построен на высоте полутора тысяч метров, но безветренно — «Медео» окружен более высокими горами. Здесь ставят рекорд за рекордом: на чемпионатах страны, Европы, мира, и спортивные комментаторы нахваливают «быстрые секунды “Медео»». Лед искусственный-под огромным катком проложено 170 километров труб с хладоносите-лем. Правда, обещали «круглогодичное использование», но, когда Медео вне сезона показывают Брежневу, и перед ним танцует
Роднина
, видно, что поверх льда лежит слой воды,
В своем роде «Медео» останется уникальным — позлее в Голландии и Канаде построят такие же огромные катки, но крытые.
Супруги Екатерина Максимова и Владимир Васильев блистают в двух новых постановках Большого театра — «Ромео и Джульетте» и «Спящей красавице». В этом же году им присваивают звания народных артистов СССР. В историю Максимова и Васильев войдут лучшей парой мирового балета
Они вместе танцевали еще во втором классе хореографического училища. Их карьеры развиваются синхронно с 1958 года: сразу после учебы Васильев и Максимова получают центральные партии в спектакле «Каменный цветок» — самом новаторском балете того времени, поставленном в Большом театре Юрием Григоровичем. Они поженились в 1961-м, а на следующий день после свадьбы улетели в Париж на премьеру советско-французского фильма «СССР с открытым сердцем», в котором снимались как главные герои, — только в балете и спорте у советской молодежи могут быть такие биографии.
Васильев выступал партнером многих великих балерин, включая Уланову и Плисецкую, но больше всего танцует с женой, а затем и начнет ставить для нее. За 60-70-е они оба почти беспредельно расширяют свои амплуа: лирично-совершенная Максимова бывает и бравурной Китри в «Дон Кихоте», и трагичной Джульеттой, а характерный Васильев убедителен в образах мощного
Спартака
или романтичного Принца в «Золушке». Они танцуют и академическую классику, и неострую современность; на идеальном дуэте держится полрепертуара Большого. Для страны пара воплощает неземную красоту, для Запада — зенит золотого века советского балета.
Поддерживающему Израиль Западу и прежде всего США за арабские поражения жестоко мстит Организация стран — экспортеров нефти (ОПЕК): она устраивает мировой нефтекризис
октября сессия ОПЕК принимает резолюцию: каждая из стран-членов организации будет сокращать нефтедобычу на 5 %, пока Израиль не возвратит все ВИИ оккупированные им территории и не будет «уважать права палестинского народа» — государство Палестина, создание которого предусматривалось одновременно с Израилем, до сих пор не существует. Это акт национальной солидарности: арабские страны — крупнейшие мировые экспортеры нефти, ОПЕК возглавляют их представители.
Цена на нефть вырастет с 2,9 доллара за баррель до 11. Бензин в США дорожает в 4 раза, но его все равно не хватает — вводится нормирование. Вся западная жизнь, немыслимая без личного автомобиля, близка к параличу. Пустеют шоссе, скопления машин — только у бензоколонок: стоят в километровых очередях. Сокращено число авиарейсов.
Советская пропаганда ликует: подтверждены антиимпериалистическое единство третьего мира и неизбежность кризисов в капиталистических странах. Запад выходит из нефтешока, создавая топливные запасы, приучаясь переплачивать за бензин и пересаживаясь на малолитражки. Мировой автопром меняет профиль: нужны миллионы компактных машинок. Проворнее всех на новый спрос среагируют японские концерны. Уходят в историю легендарные американские линкоры на колесах, заднее сиденье которых могло служить комфортным любовным ложем. Типичный сюжет карикатур: открыв капот и отвернувшись, чтоб не видеть, ковбой пристреливает из кольта своего коня — семиметровый «бьюик».
Военные, милиционеры, председатели колхозов и директора совхозов пересаживаются с одного советского джипа на другой — с ГАЗ-69 на УАЗ-469
На Горьковском автозаводе ГАЗ-69 выпускали только три года, а потом 15 лет в Ульяновске, так что смена названия на УАЗ наконец-то восстанавливает справедливость. Беззлобное прозвище «козел» (реже — «козлик») «газик» заработал из-за вытянутого и сужающегося радиатора. «Уазик» плоско-тупорылый, но кличку получит по наследству. Мощнее двигатель — вместо 55 л. с. теперь 75 л. с. и повыше скорость — до 100 км/ч вместо 90.
Неприхотливых потребителей удивляет в новой машине почти такая же забота о едущих сзади, что и о шофере с «передним» пассажиром. Основная модификация ГАЗ-69 была двухдверной с двумя креслами и двумя продольными трехместными лавками.
Восседающий рядом с водителем — начальник, а за собой он мог везти хоть полвзвода, хоть бригаду. С «газика», машины низового руководства, начинается советский автопротокол: лучшее место — впереди, а не сзади справа, как в остальном мире.
Базовый УАЗ-469 — четырехдверный, пятиместный, все сиденья одинаково мягкие. Будет модификация с цельнометаллическим корпусом, но у большинства «уазиков», как и у «газиков», верх из толстого брезента. Проходимый и очень устойчивый УАЗ-69 незаменим в стране, где, как принято говорить, проложены не дороги, а направления. На испытаниях в Приэльбрусье он без спецприспособлений доберется до отметки 4000 м.
Объявлено: в стране полностью удовлетворен спрос на пианино, главный инструмент учащихся детских музыкальных школ. Учеба во второй школе, кроме общеобразовательной, — особый показатель приоритета эстетического воспитания
Только в Российской Федерации на пианино специализируются 28 фабрик музинструментов. Лидер отрасли, ленинградское предприятие «Красный Октябрь», выпускает по 10 тысяч пианино в год. Почти каждый ученик детской музыкальной школы играет дома на собственном «ф-но», сокращение от «фортепиано». До революции в приличных домах стояли рояли, на которых музицировала маменька и непременно учили дочек. Теперь даже «чистая публика» живет гораздо теснее, но миллионы семей с запросами находят в квартире место для пианино, а в семейном бюджете — 23 рубля в месяц на музыкальную школу. На всех желающих музшкол не хватает, еще труднее попасть в класс «ф-но». Пианино теперь главный инструмент, вытеснивший фаворитов довоенной и послевоенной эпох — баян и аккордеон, Их любят люди постарше, но учить на них играть детей среднее поколение считает несовременным. Если ребенка «записать на ф-но» не удается, его отдают «на скрипку», на худой конец — «на духовые» или «на народные»: там два раза в неделю занятия по специальности, а один раз — «общее ф-но». Процветает частное репетиторство — обучение для непринятых никуда, оно почти только фортепианное. Молодежь, особенно парни, ценят гитару, но в музыкальньи школах на ней учат классической игре, которая для актуального репертуара — рок и барды — не годится.
Музыкальная школа — это не образование, которое получают, поступив затем в музыкальное училище. Это восемь лет эстетического воспитания квалифицированных любителей. Главное событие — ежегодные отчетные концерты, на которых мамы и бабушки юных дарований слушают в их исполнении красивый несоветский репертуар: Шопен «Ноктюрн», Чайковский «Старинная французская песенка», Бетховен «К Элизе». Вложений этот результат потребует немалых: кроме платы за школу, крупный разовый расход — само пианино за примерно 350 рублей, две хорошие месячные зарплаты. Обеспеченные родители покупают не черный крашеный инструмент — он выглядит грубовато, а подороже, в корпусе из полированного ореха, чтоб пианино красиво стояло среди остальной мебели.
Фольклор не моден, но поощряем. Рок моден, но не поощряем. То и другое спасет создаваемый этими условиями бум советского фолк-рока. Лидер жанра — белорусский ансамбль «Песняры»
Сначала прозвенел украинский суперхит «Червона рута» Владимира Ивасюка: «Червону руту не шукай вечорами! / Ти у мене едина, тальки ти, повiр!» Но за быстрым танцем про поиски красной многолетней травы продолжения на мове не последовало. Зато «Песняры» — программно фолк-роковый коллектив, он первым прославляет свою скромную республику со всесоюзной эстрады.
В народных плясовых ритма не меньше, чем в запрещенном роке. Руководитель «Песняров» Владимир Мулявин, положив многоголосие на электрогитары и ударные, превращает фольклор в почти галоп. Весь СССР вдруг запел по-белорусски, повторяя забойный рефрен «Косил Ясь конюшину» («Кайу Ясь канюшгну» — то есть «Косил Ясь (Ян) клевер»). Публика различает созвучия с русским в песнях на стихи национального классика Янки Купалы («Тешатся явор с калиною» — «Цешацца явар з калшаю») и в опусах ведущего эстрадного композитора Белоруссии Игоря Лученка про Олесю («Алесю»). Солисты «Песняров» имеют по личному русскому хиту: у лирического тенора Леонида Борткевича — «Березовый сок» Бениамина Баснера, у разбитного Геннадия Кашепарова — «Вологда» Бориса Мокроусова.
Маститые
Александра Пахмутова
и Николай Добронравов пишут ансамблю его гимн «Белоруссия» — с ним «Песняры» для остальной страны служат главным воплощением своей родины. Официальный статус опресняет репертуар: с годами всё меньше экспериментов с роком, всё больше вокально-инструментальной «попсовости».
С марта проходит обмен партийных билетов — удостоверений члена единственной в стране Коммунистической партии Советского Союза, КПСС. Про кампанию известно заранее, и ходят слухи, что партбилеты нового образца выдадут не всем. Однако обошлось
Партбилет — самый важный в СССР документ, выдаваемый на руки. Он гораздо ценнее, например, паспорта: при потере паспорта новый получают, заплатив штраф, а потеря партбилета оборачивается взысканием, ставящим под угрозу всю дальнейшую карьеру. Поэтому большие начальники держат партбилет в личном сейфе, военные — в застегнутом нагрудном кармане рубашки-гимнастерки, гражданские — во внутреннем кармане пиджака.
«Рядовые коммунисты», то есть не входящие в актив, а тем более в руководство партии, подозревают, что обмен — это «чистка» по образцу 1920-1930-х годов. Тогда сверху спускали процент «вычищенных» — показатель строгости проводимой «проверки рядов». Сейчас тоже ждут аттестации. По одной версии, новые партбилеты не получат все, имеющие «выговор с занесением в учетную карточку». По другой — от партии отсекут большинство пенсионеров — как балласт.
Но процедура проходит автоматически: все члены КПСС получают свежие красные книжечки, на которых впервые — портрет Ленина, а на первой странице часто употребляемая с той поры заповедь: «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи». Буквально му смыслу слова «партия» — «часть» — КПСС уже давно не соответствует. В ней 15 миллионов человек: коммунисты — это все хозяйственники от уровня начальника цеха, все офицеры армии, милиции и спецслужб, все советские (государственные) и профсоюзные деятели и т. п. На политическую организацию КПСС тоже не похожа: в ней власть принадлежит аппарату профессиональных партработников, которые дублируют остальные органы управления страной.
Но без партбилета нельзя продвинуться ни в одной сфере, кроме разве что культуры и спорта, — при особых природных способностях. В партию хочет почти любой, и, поддерживая параметры «качественного состава», обкомы-горкомы дают задания. Например, небольшой организации предписано принять за год в КПСС одного человека — непременно женщину-рабочую коренной национальности.
Обмен партбилетов особо запомнят по церемонии ее начала: партбилет №1 оформляют на имя Ленина, и его подписывает генсек Брежнев, а затем партбилет № 2 вручают самому Брежневу.
Злокачественные опухоли среди причин смертности выходят на второе место после сердечнососудистых заболеваний. Разрабатывается совместная программа исследований стран — членов СЭВ, в Москве на Каширском шоссе начинают строить главный в СССР раковый корпус
Со слабым сердцем можно жить и жить: ну, покалывает, ну, чуть что — валидол. А придет неминучая — так наступит мгновенно. Страшного слова «рак» стараются не произносить вслух. Приговор «у него (у нее) — рак» означает мучительный исход в течение ближайших месяцев. Известно, что это — болезнь городской цивилизации, но причины появления коварного очага в организме не ясны, а явные симптомы могут проявиться, когда лечить уже будет поздно. Ужасные тайны пересказывают, понизив голос: «Врачи до последнего дня говорили, что язва», «разрезали — видят, что ничего не сделаешь, и сразу зашили».
Не только Москва знает адрес, по которому везут обреченных: «на Каширку». Своевременных успешных операций немало, но, как водится, дурная слава сильнее — считается, что в онкоцентре могут только замедлить уход, но не вылечить. Рядом с экспериментально-клиническим институтом вырастают три громадных здания: детское отделение, поликлиника, операционный блок, палаты на тысячу человек. У недавно овдовевшего главы правительства Алексея Косыгина — личная причина заботиться о строительстве онкоцентра: его жена умерла от рака.
После восьми лет поддержки Северного Вьетнама в его
войне с Соединенными Штатами
одержана победа, и теперь под властью коммунистов будет объединена вся страна
Восемь лет Вьетнам — главная тема сообщений из-за рубежа. это самая длительная международная агиткампания в СССР. Вот где проходит передний рубеж борьбы коммунизма с империализмом: или весь Вьетнам, как Северный, станет соцстраной, или весь, как Южный, — марионеткой США. Восемь лет поставок советского оружия и обучения вьетнамцев советскими инструкторами. Восемь лет идуг митинги солидарности, пишутся письма протеста и собираются школьные принадлежности для вьетнамских детей.
В последний раз американцы пытаются переломить ход войны, бомбя Ханой и порт Хайфон, — но тщетно. На переговорах в Париже подписывают соглашение — за него помощнику президента Соединенных Штатов Генри Киссинджеру и спецпредставителю правительства Северного Вьетнама Ле Дык Т^со присуждают Нобелевскую премию мира. Америка войну проиграла, ее войска убираются восвояси. В СССР торжествуют — вот как мы померились силой с США: наше оружие оказалось лучше американского, маленькие вьетнамцы — крепче здоровенных янки, моральнопатриотическая подготовка их Красной армии — выше боевого духа империалистических агрессоров. Новая братская страна будет называться Социалистическая Республика Вьетнам, а столицу Юга Сайгон переименуют в Хошимин в честь коммунистического вождя Севера, не дожившего до победы.
В августе центральные газеты публикуют «Письмо членов Академии наук СССР» — ученые обвиняют никому не ведомого прежде академика Сахарова в антисоветской деятельности. Страна узнает своего самого знаменитого диссидента
Сорок академиков — от Басова до Энгельгардта — «считают необходимым довести до сведения широкой общественности свое отношение к поведению академика Сахарова». Ученые сообщают, что Сахаров
Как всякая внезапная пропагандистская кампания, письмо вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Зачем вообще об этом пишут? Наказали бы втихую, тем более что пункт 2 в списке прегрешений — это уголовная статья. Или нельзя сажать, потому что академик? А кстати, как такой вообще в академики пролез? И зачем эти сорок будто жалуются на него одного вместо того, чтобы исключить его из академии? И почему раньше про этого Сахарова ничего слышно не было — он по какой хоть науке академик-то?
Академик-диссидент — это нечто неслыханное. У самых легковерных длинное, но очень неконкретное письмо ученых вызывает раздражение: «Уж такой-то еще чем недоволен — говорят, академикам по тыще рублей в месяц платят». Те, кто доверяет, но проверяет, слушая «голоса», совсем сбиты с толку: русские редакции западных станций называют Сахарова отцом советской водородной бомбы и сообщают, что он аж трижды
Герой Социалистического Труда
, лауреат Ленинской и Государственной премий.
Через день публикуется письмо советских писателей. В нем, кроме Сахарова, речь идет о
Солженицыне
— он «отщепенец» уже известный. Получается, академик и писатель образовали общий антисоветский фронт и деятельность их обоих заслуживает «глубокого презрения и осуждения». Затем с гневным письмом о Сахарове выступают члены Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина.
Выпущен первый отечественный снегоход «Буран» — транспорт для бездорожного Севера, составляющего треть территории страны
Появление снегоходов в самой снежной стране мира явно запоздало. Аэросани — с пропеллером сзади торпедообразного корпуса — производили еще до революции, но и тогда, и потом лишь в военных и научных целях. Традиция сказалась: «Буран» — побочное дитя отечественного авиастроения, его выпуск освоил Рыбинский моторостроительный завод, собирающий двигатели для самолетов. «Лыжночусеничный снегоход» предназначен для «освоения Севера». Имеются в виду нужды геологов, нефтяников-тазоъужоъ, а также коренных жителей края — оленеводов, охотников, рыбаков. Но зима почти полгода длится и в Средней полосе, где снегоходами пользуются ремонтники-эксплуатационники, шабашники и любители подледного лова. Стране нужно минимум 25 тысяч мотосаней в год.
В августе в эфир впервые выходит главный советский сериал. Снятые Татьяной Лиозновой по роману Юлиана Семенова 12 серий «Семнадцати мгновений весны» имеют такой всеобщий успех, что во второй раз их покажут уже через три месяца
Советский полковник Исаев, действуя под личиной фашистского полковника, штандартенфюрера СС Штирлица, выясняет, кто из вождей рейха пытается заключить мир с западными союзниками СССР. Оказывается, Гиммлер. Из этого серьезного шпионского сюжета зрители узнают, что такое сепаратные переговоры. Соучаствовать в остальной аналитической работе героя-разведчика в исполнении Вячеслава Тихонова помогает голос Ефима Копеляна: он за кадром проговаривает мысли Штирлица, пока тот содержательно молчит.
Явился первый секс-символ развитого социализма — сорокалетний мужчина с умным, немного усталым взглядом. У него тонкие морщинки у глаз, проседь на висках и спокойный, чуть насмешливый баритон: «… теперь слушай меня, девочка». В эсэсовском черном кителе с серебром Исаев-Штирлиц даже краше князя Андрея из
«Войны и мира»
в русском мундире 1812 года — предыдущей военной роли Тихонова.
Безупречный советский резидент мог остаться голым воплощением функции проницательности — такому трудно сопереживать. Но богато наряженный хоровод вторьи лиц делает жизнеподобной всю историю. Молодая мама, радистка Кэт Екатерины Градовой, неловкие антифашисты профессор Плейшнер Евгения Евстигнеева и пастор Шлагг Ростислава Плятта, вальяжный Шелленберг Олега Табакова и напряженный генерал Вольф Василия Ланового — ни одного статиста, всё «люди с биографией». Ариями Штирлица звучат песни Микаэла Таривердиева на стихи Роберта Рождественского «Не думай о секундах свысока» и «Я прошу — хоть ненадолго». «Семнадцать мгновений…» — самый художественный фильм детективного жанра в СССР.
Противоборство Штирлица с другим главным героем, Мюллером Леонида Броневого, окончательно превращает шпионский роман в большую кинодраму. Шеф гестапо вроде почти раскрыл разведчика, но хочет использовать его для своего спасения в конце войны. Занятный старикан-балагур, Мюллер выглядит даже поинтереснее чересчур идеального Штирлица. Последний раунд их поединка — от «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться» до «Как я вас перевербовал? За десять минут и безо всяких фокусов. Ха-ха» — чистый бенефис Броневого. Одна эта роль через 30 лет после войны меняет массовое отношение русских к немцам — ну какой Мюллер враг? — он вместе со Штирлицем герой анекдотов, а это высшая форма народного признания.
К 19.45 — времени начала очередной серии — улицы пустеют. При каждом повторе «Семнадцать мгновений…» снова смотрит вся страна. По слухам, Тихонов теперь — любимый актер генсека Брежнева. За расстройство сепаратного мира Исаев-Штирлиц получил Героя Советского Союза, Тихонов за его роль —
Героя Социалистического Труда
.
Полугодовой дискуссией на своих страницах «Литературная газета» признает неистребимость в стране шабашников — ремонтно-строительных артелей, успешно конкурирующих с госорганизациями
Обсуждаются только московские примеры и только — ремонт квартир. Фирма «Заря», столичный госмонополист бытовых услуг, недостаточно расторопна, а шабашники сами обходят новоселов, предлагая, например, обить двери. Причем у «Зари» дерматин только трех цветов, а у шабашников — шести. «Литгазету» тревожат чересчур высокие заработки артельщиков — «роскошно прикатывают иные шабашники на халтуру», но и она признает: «попроектная» оплата труда в отличие от зарплаты стимулирует качество. Само слово «шабашники» образовано от «шабАш» — «конец» — работы, когда клиент рассчитывается с мастером (в «Заре» заказ оплачивается предварительно и через кассу, а не из рук в руки). Публикуется даже письмо анонимного шабашника — тот, называя своих госконкурентов «пьяными небритыми физиономиями», предрекает: «В сфере бытовых услуг мы, шабашники, будем доминировать». Правда, газетные авторы-экономисты все же призывают «победить шабашника экономически, качеством и количеством услуг».
Фирмы, подобные «Заре», есть только в крупных городах, и они куда хуже московской — повсюду ремонтом заняты только шабашники. Официальные артели платящие налог мастера организуют редко — обычно это «халтура», работа «налево», то есть «вторичная занятость», часто с материалами, уворованными по месту основной службы. Еще шире фронт работ на селе, где, кроме шабашников и
стройотрядов
, некому строить коровники и гаражи, жилые дома и дороги. Местным властям — не до газетных призывов, они предпочитают не спрашивать, откуда заезжие бригады берут технику, кирпич и бетонные плиты. Шабашничество — отхожий промысел — кормит южные регионы, в которых давно ошутим избыток рабочей силы. Королями строительных шабашек считаются чеченцы.
В Юрмале открыт 6-этажный санаторий «Янтарный берег». Попасть туда — высший класс отдыха в Прибалтике. Его предпочитают те, для кого Крым и Кавказ — уже пройденный этап
По-латышски название санатория — «Dzintarkrasts». Здесь все от «дзинтарс», янтаря: и концертный зал, и парфюмерная фабрика. Территория здравницы — 20 гектаров. Здесь вообще просторнее, чем на узких полосках ЮБК (южного берега Крыма) и ЧПК (Черноморского побережья Кавказа): дюны, сосновые перелески, широченная песчаная лента пляжа и почти бескрайняя отмель в море. Хотя на пике сезона людей тоже прорва, да еще в выходные пол-Риги приезжает.
Примерно 2,5 млн человек в год (около 12 % советских курортников) отправляются в Прибалтику не за другим климатом, а за другой жизнью. На самьгх чистых поездах страны до самых ухоженных вокзалов, а оттуда — до самого вкусного общепита и самого обходительного сервиса. Москвичам и остальной Центральной России сюда нетрудно доехать на машине, а тем более — ленинградцам и остальному Северо-Западу. Автолюбителей в Прибалтике принимают вполне пристойные кемпинги, а, размещаясь в частном секторе, еще можно различить черты прежнего бюргерского уклада. Череда местечек на Рижском заливе, литовские Паланга и Клайпеда, эстонские Пярну, Мустамяэ и Хаопсалу — это три белесые прибалтийские республики вместо трех жгучих закавказских. А на непостоянство здешней погоды ответ простой: что я, никогда не купался? что я, никогда не загорал?
Здесь изысканнее. Легкий смуглый налет вместо грубого, до черноты, южного загара. Рыба и грибы вместо шашлыков, черный хлеб с тмином и подкопченный сыр вместо лаваша и сулугуни, парусиновые брюки и легкий трикотаж вместо шорт и футболок. Рюмочки ликеров «Рижский бальзам» или «Ванна Таллин» и кофе с крохотными пирожными вместо литров белого и красного. Там кавалерийски атакуют северянок мэстные донжуаны Гоги, Додик и Алик. Здесь северяне ведут романы-прогулки с простоволосыми Яной, Виолой и Гражиной.
Приморские столицы Рига и Таллин, континентальные Вильнюс и Каунас обеспечивают самую богатую на квадратный километр «культурно-досуговую программу». Блуждание по узким улочкам — и впрямь средневековым или просто «старинным» — с разглядыванием домов и домиков, башен и башенок, мансард, флюгеров, с заходом в огромные соборы и небольшие музейчики, в сувенирные магазинчики и крохотные кафешечки. Таллинский «Мюнди-бар» называет себя лучшим в СССР, и, оглядывая разнообразие бутылок, звериные шкуры на стенах и оплывшие свечи на стойке, приезжий недоумевает: какие у всего этого великолепия могут быть конкуренты? В Таллине дозволят первую советскую жевательную резинку «Калев», а в Риге — первые
общедоступные дискотеки
и первые брачные объявления в газете «Ригас балсс». В ресторане «Вильнюс» на тогдашнем проспекте Ленина потрясает первый советский «шведский сгол»: как это, платишь 2.50 и потом ешь сколько хочешь? А с собой никто не уносит? На каждом курорте — варьете, самое знаменитое — юрмальское, где солирует молодая звезда Лайма Вайкуле. Прибалтийская эстрада слывет «раскрепощенной», а в Тарту учрежден первый в стране регулярный рок-фестиваль.
Не просто «наш маленький Запад», а даже «наша маленькая Скандинавия», то есть вольная до распущенности даже по западным меркам.
Тюменский Север теперь — главная нефтебаза страны. А нефть теперь — главный источник валюты. Источник такой богатый, что за пятилетку добычу увеличат в пять раз
Тюменскую нефть разведали в начале 60-х, Начав добычу, разведку продолжали, находя всё больше и больше. Нет убедительнее подтверждения знаменитых слов Ломоносова о прирастании Сибирью богатств России. Особенно после подъема мировых цен на нефть в 73-м
более чем в три раза
, а потом в 79-м — еще
более чем в два
. Нефтяное изобилие меняет всю хозяйственную жизнь страны.
Главный промышленный объект эпохи — озеро Самотлор, нефтяная столица, вокруг которой вырастают города Нижневартовск и Нефтеюганск. Добычу «черного золота» здесь доведут до 150 млн т в год. На самом деле нефть не золото, а валюта: доля экспорта советских машин и оборудования падает, доля советского сырья — растет. Причем 2/3 выручки от нефтеэкспорта идет на импорт машин и оборудования. В разы растет импорт продовольствия. Советская экономика впервые интегрируется в мировую. Происходит это по-арабски, о чем не знает население и не вполне отдает себе отчет власть: страна, войдя в число крупнейших поставщиков нефти, за счет её покупает себе почти всё остальное.
Спешно достраивается нефтепровод Самотлор — Тюмень — Альметьевск — до центра страны. На удаленный, болотистый и морозный Тюменский Север раз в две недели летают сменные бригады — чтоб вести добычу на буровых «вахтовым методом». По позднейшим оценкам, в Самотлор будет вложено примерно $30 млрд, получено — примерно $300 млрд. Внутренние цены на бензин по-арабски же низкие: 6-10 копеек за литр, в то время как минеральная вода стоит 10 копеек за пол-литра.
На волне всеобщего интереса к научно-популярному жанру Центральное телевидение запускает передачу «Очевидное-невероятное» — высшее достижение научной популярности
Эпиграф программы: «И опыт, сын ошибок трудных, / И гений, парадоксов друг», — служит теперь деви-зомлтобогопросвещеиия, познания и образования. «Очевидное-невероятное» обращено к самым модным загадкам мироздания: выходят выпуски про филиппинскую медицину, Тунгусский метеорит, снежного человека, Бермудский треугольник.
Ведущий найден раз и навсегда: Сергей Капица. Сын знаменитого академика и сам доктор наук, он выглядит продолжателем традиций «старой профессуры», странноватым и нездешним. Когда, заносчиво откинув назад голову, Капица каждый раз произносит свое «Добрый день! Сегодня мы поговорим о…», его прононс звучит дореволюционно. В беседе с иностранными коллегами темп речи при переходе на английский возрастает вдвое — сказывается детство в родительском доме в Кембридже. Пролог программы про магическое число семь: Капица задумчиво слушает граммофон — Шаляпин поет «У тёщи было семеро зятьёв». Стряхнув с себя оцепенение, ведущий бегло перечисляет пятницы на неделе, нянек без глазу, не ждущих одного и проч. и с почти шаляпинской патетикой заключает: «Ну почему, почему у тёщи было семеро зятьёв?!»
Анатолий Васильев и Олег Ефремов ставят во МХАТе пьесу чехословацкого драматурга Освальда Заградника «Соло для часов с боем». В спектакле последний раз играют вместе все «старики» — это памятник довоенному советскому театру
Второе поколение актеров МХАТа — следующее после Качалова и Москвина, всё оно введено в искусство Станиславским и Немировичем-Данченко. Ольга Андровская, Михаил Яншин, Марк Прудкин, Алексей Грибов, Виктор Стани-цын играют на главной сцене страны уже полвека, перевидав здесь всякие времена. Теперь годящийся им в сыновья главреж
Ефремов
провозгласил очередной новый курс, а этот спектакль затеял, чтобы ветераны не выпадали из репертуара. Пьеса — не бог весть что: старики раз в неделю собираются на чай. Вспоминают молодость, ворчат, жалуются, а потом вдруг находят то один, то другой повод тряхнуть стариной.
Театралы ходят смотреть на классическую школу: как умеют жить на сцене, как говорят и молчат, как держат ансамбль и с каким блеском показывают себя в сольных кусках. На спектакль мастеров порой привозят из кремлевской больницы; «Соло для часов» будет идти до 79-го года.
Трехкратная чемпионка прошлогодней мюнхенской Олимпиады Ольга Корбут совершает турне по США, и тамошний триумф резко меняет ее статус на родине
После Мюнхена Корбут, конечно, считали героиней, но все же «младшей сестрой»
Турищевой
— абсолютной чемпионки игр. Но, оказывается, чемпионство и звезд-ность — не всегда одно и то же. Корбут проезжает по США с феерическими гастролями: десятки тысяч зрителей набиваются во дворцы спорта, чтоб увидеть «русское чудо с косичками», — это выражение американской прессы с удовольствием повторяет советская.
Корбут изумляет своей миниатюрностью — в ней всего 38 килограммов! Крохотная девочка выполняет сложнейшие и опаснейшие элементы: она первой делает сальто на бревне, а уникальную фигуру на брусьях называют ее именем — «петля Корбут». На приеме в Белом доме президент Никсон воскликнул: «Вы такая маленькая!»
В СССР глава государства чемпионов в Кремле не принимает. Кроме этого, удивляет другое сообщение: число американских гимнастических клубов Ольги Корбут достигло двух тысяч. Это что значит — имени Корбут? А как они вдруг мгновенно организовались, да еще так много? А почему у нас не бывает ничего подобного? Пусть не «симметрично», не, например, плавательных клубов имени Марка Спитца, а хотя бы таких же — клубов Корбут?
Уже три года политически грамотные граждане знают про Чили: на выборах в далекой южноамериканской стране победил левый блок «Народное единство», президент Сальвадор Альенде проводит прогрессивные преобразования, которые вызывают бешеную злобу местной реакции и транснациональных монополий. 12 сентября про Чили узнаёт весь СССР: там — военный переворот, президент Альенде убит
О провале социалистических реформ в Чили советские газеты не писали. Фиксированные цены, широкая национализация и падение мирового спроса на медь — главный экспортный товар Чили — привели прежде самую благополучную страну Латинской Америки к хозяйственному упадку. Военные поднимают мятеж, выставляя себя спасителями родины.
Переворот проходит устрашающе-картинно. Посредь солнечного дня радио передает сигнал: «В Сантьяго идет дождь». Путчисты штурмуют президентский дворец Ла Монеда, применяя артиллерию и авиацию. Кинохроника, снятая с крыши соседней офисной громады, обходит экраны мира: резиденция главы государства горит, на площади перед дворцом — солдаты и бронетехника. Из окруженного дворца Альенде успевает обратиться к народу по радио, в хронике он в каске и с автоматом, через плечо — церемониальная лента. Президента убьют в его рабочем кабинете, поначалу заявляя, что он покончил с собой.
До сих пор военные диктатуры в СССР называли просто режимами, теперь по диагонали через весь земной шар в политический русский язык приходит слово «хунта». Правящую группировку возглавляет командующий сухопутными войсками генерал Аугусто Пиночет. Мундир с богатым шитьем, фуражка с задранным верхом, опереточные усики — диктатор из диктаторов, модель для мрачных карикатур. Еще жив Франко, но об испанском кау-дильо давно ничего не слыхать, и теперь только Пиночета называют старым страшным словом — «фашист»; полное определение его режима — «фашистская хунта в Чили».
Советская пресса объясняет: за спиной генералов стоят Центральное разведуправление США (ЦРУ) и американские корпорации — например радиотехническая ITT, которая хочет вернуть себе национализированные чилийские медные рудники. Пропагандисты «системы политучебы» рассказывают, что Альенде, когда он приезжал в Москву с визитом, предупреждали об угрозе переворота, предлагали помощь. Но тот, не желая стать новым Фиделем Кастро, даже не взял доклад советской разведки, и вот — поплатился.
В Чили распущены все политические партии, лидеры левых объявлены в розыск. Задержанных свозят в армейские казармы и на главный стадион Сантьяго «Насионалъ», После фильтрации некоторых расстреливают, даже не уводя из спорткомплекса. 21 ноября сборная СССР по футболу должна играть со сборной Чили отборочный матч чемпионата мира. Встречаться заранее планировали на «Насионале». Советская федерация заявляет, что наши спортсмены не могут выступать на стадионе, обагренном кровью патриотов, и предлагает перенести игру в третью страну. Международная федерация футбольных ассоциаций (ФИФА) отвечает, что не видит препятствий для проведения матча в Сантьяго.
В назначенный день чилийские футболисты проводят мяч от центра поля к пустым воротам и вкатывают его туда. Сборная СССР на чемпионат мира не едет. Советские карикатуристы рисуют ФИФА в виде политической проститутки — «фифочки», содержанки фашистских генералов.
Звезда авторской песни 60-х Юрий Визбор пишет супершлягер КСП-репертуара «Милая моя», определяющий эстетику жанра в 70-е. Одновременно вся страна узнаёт барда в лицо — в
«Семнадцати мгновениях весны»
Визбор играет Мартина Бормана
Двенадцать лет назад Визбор сочинил гимн восходителей «Домбайский вальс» — «Лыжи у печки стоят». За это время мир самодеятельной песни сжался до совсем камерного, а романтику сменила сентиментальность — квот уж действительно пропасть меж нами легла». Девушки у костров воодушевленно подхватывают ласковый припев «Милая моя, солнышко лесное», но путь в эфир закрыт даже для такой популярной и невинной баллады.
Прежде Визбор работал на
радиостанции «Юность»
, и его песни-репортажи поощряли как отклик на актуальные темы из командировок по актуальным адресам. Теперь опасаются любых неофициальных инициатив, а Визбор в системе Гостеле-радио перешел на должность редактора студии документальных фильмов. Песни популяризируют концерты — автор и исполнитель дает их по нескольку десятков в год — и магнитофонные записи, В сравнении с абсолютным лидером неподцензурного репертуара
Высоцким
Визбор звучит сладковато, зато его можно петь хором.
Как и многие ренессансцы-шестидесятники, Визбор практикует смежные профессии: по его сценариям снимают документальное кино про ударные стройки, моряков, докторов и альпинистов, а он сам снимается в эпизодах игровых фильмов. Борман в «Семнадцати мгновениях…» — почти единственная настоящая роль, причем ключевая для интриги сериала и, конечно, меньше, чем про Штирлица и Мюллера, но про партайгеноссе тоже рассказывают анекдоты. На экране заместитель
Гитлера
убедительно-многозначителен; грима почти нет, и Визбора большинство современников запомнит именно таким — полный немолодой мужчина (хотя барду еще нет сорока) с большой лысой головой и тяжелым взглядом.
В иудейский праздник Йом Кипур, 6 октября, египетские танки прорываются в глубь аннексированного Израилем Синайского полуострова. Одновременно Сирия отбивает у Израиля свои Голанские высоты. С попытки арабского реванша за
Шестидневную войну
начинается Война Судного дня, самая кровопролитная из ближневосточных
В песках Синая грохочет крупнейшее сухопутное сражение со времен Второй мировой войны. На ближневосточной Курской дуге бьются до полутора миллионов человек и 6600 танков. Сгоревшими машинами усыпан весь полуостров. Израиль сминает египетский фронт, и, форсировав Суэцкий канал, его танки рвутся к Каиру. Сирийское наступление на севере уже отбито, и оттуда израильскую пехоту на юг перебрасывают 4000 автобусов, снятых с городскихмаршрутов.
Египетские войска окружены в безводной пустыне и буквально умирают от жажды. Президент Садат призывает вмешаться СССР и США. Москва предупреждает Вашингтон, что готова «действовать в одностороннем порядке», тот давит на Израиль. Наступление израильской армии останавливается в 20 км от Каира и в 30 км от Дамаска.
Американцы уже ушли из Вьетнама, и в советской пропаганде худшая в мире страна Израиль — теперь главный и почти единственный агрессор.
Эмиграция туда
выглядит особо антипатриотическим поступком; в глазах выезжающих историческая родина, напротив, подтвердила свою государственную состоятельность. Израильская армия слывет самой свирепой на свете, а ФРГ стала главным деловым партнером Восточной Европы. Анекдоты обыгрывают превращение бывших лучших торгашей в лучших вояк, а бывших лучших вояк — в лучших торгашей. Уроженку Российской империи, премьер-министра Израиля Голду Меир мировой политический лексикон первой награждает титулом «железная леди». Властная, харизматичная старуха, типичная «идише мама», она еще в конце 40-х служила израильским послом в Москве и хорошо известна в СССР. Советский городской фольклор переделывает первую строчку «Песни о Буревестнике»: «Над седой равниной моря гордо реет Голда Меир».
В обиход навсегда входит экзотическое имя Тутанхамон. Выставка Египетского национального музея «Сокровища гробницы Тутанхамона» объезжает Москву, Ленинград и Киев
На выставку стоят очереди. 50 показываемых предметов были найдены в 1922 году в единственной не разграбленной царской усыпальнице — теперь по ним судят о блеске эпохи фараонов. Больше всего народу толпится у витрины, за которой лежит колоссальная золотая маска, покрывавшая лицо и плечи мумии. Она теперь как барельефный портрет Тутанхамона, правителя XIV века до н.э“ представителя 18-й египетской династии, Броская красота многокилограммовых украшений и тарабарское имя завораживают. Теперь все знают второго — после Хеопса с его пирамидой — египетского фараона.
https://namednibook.ru/years/
Намедни.
Наша Эра
Леонид Парфенов
Феномены по годам
1974
Самая громкая аббревиатура эпохи: начинают строить БАМ — Байкало-Амурскую магистраль. Идея второй железной дороги на Дальний Восток возникла еще до войны. К ней вернулись из-за плохих отношений с Китаем и в расчете на новые природные богатства за Уралом
Главнее соображения стратегической безопасности: построенный при царе Транссиб проходит слишком близко от границы, и случись конфликт с Китаем — враг может разом лишить страну единственной связующей коммуникации. БАМ даже не фигурировал в планах пятилетки, и не очень понятно, кто и как считал, что на его пути возникнет десять промышленных комплексов. В марте о БАМе как о деле решенном впервые говорит
Брежнев
, в апреле его объявляют комсомольской ударной стройкой, отправляя из Москвы первый отряд: шестьсот добровольцев.
Песня-агитка уверяет страну:
Слышишь, время гудит: БАМ!
На просторах крутых: БАМ!
В последний раз ради суперобъекта поднята оглушительная пропагандистская кампания — БАМ раскручивают, как
Магнитку
,
Днепрогэс
и целину. Времена, однако, другие, фанфарам веры мало.
Гиганты социализма всегда возводили заключенные, заслоняемые с фасада ударниками. Но прежде об этом не судачила вся страна. Согласно свежему анекдоту, зэк расшифровывается как «забайкальский комсомолец». А вольных работников в неимоверно суровых условиях не удержать даже неимоверными зарплатами. Фольклор слагает свои куплеты:
Как поехал я на БАМ
С чемоданом кожаиьш.
А вернулся с БАМа я
С хуем отмороженным.
Обещание агитки «лягут рельсы, будто струны наших песенных гитар» сбудется не скоро: сроком окончания работ сперва объявили 83-й год, потом 86-й, потом 89-й. А огромный 15-километровый Северо-Муйский тоннель сдали только в 2003 году — до этого поезда шли в обход. Окупить так и не подсчитанные вложения — немыслимо: никакого эльдорадо по пути БАМа на возникло, старый Транссиб остался главной дорогой, а по новой попросту нечего возить. На недогруженность ж/д полотна указывает и самый известный образчик фольклора, дискредитирующий трассу века:
Приезжай ко мне на БАМ —
Я тебе на рельсах дам.
Новая мода облегчает и приглушает дамские украшения. Зато вошла в обиход мужская «ювелирна» — она увесистая и блестящая
Золотая цепочка свидетельствует о деликатном вкусе, для которого принятые прежде бусы тяжелы и вычурны. Тонюсенькая змейка не блестит, она лишь проводит тонкую линию-ободок и особенно эффектна поверх черной или синей водолазки. Хотя вообще модная драгоценность универсальна: идет и к вечернему платью, и к свитеркам, мило выглядывает при расстегнутом воротнике кофточки — говорят, цепочка при этом зрительно удлиняет шею. Может быть, но не обязательна маленькая висюлька — в виде монетки или золотой пластинки, — замена грузным кулонам и совсем вышедшим из девичьей моды брошкам.
Новый ювелирный аксессуар — зеленые колечки из нефрита производства Индии. Вроде в них сокрыта «сила камня», благотворно влияющая на здоровье. Нефрит похож на художественно обработанное стекло или бледные сорта уральского малахита. Колечки недорогие, но броские: ничего «цельнокаменного» до сих пор на пальцах не носили.
Мужские перстни в советское время выглядели дореволюционным пережитком, атрибутом купцов и фабрикантов. Теперь в массовую моду вошли перстни-печатки: без камня, с квадратной золотой плоскостью на его месте. Баре такими когда-то делали оттиски на сургуче, запечатывая конверты — отсюда и название. Иногда и сейчас на золотом квадратике гравируют инициалы, но обычно он чистый и внушительно сияет гладкостью своей полировки. Самые обеспеченные размещают на квадратике три точки-бриллиантика — по диагонали, как на «доминошке» или кубике для настольной игры.
Выходит русский народный фильм «Калина красная». Автор сценария, режиссер-постановщик и исполнитель главной роли Василий Шукшин показывает главным героем вора-рецидивиста — такое впервые случается в великой кинодержаве с жесточайшим уголовным законодательством
В своей трагикомичной прозе Шукшин-писатель вывел тип национального характера — чудика, в жизни которого всегда есть место чуду. Главный герой «Калины красной» Егор Прокудин по кличке Горе возникает на экране, когда хор в колонии поет «Вечерний звон» и по традиции он, назавтра освобождаемый, исполняет партию «бом-бом».
Отбывая срок, Егор нашел по переписке землячку, Любу Байкалову, — ее играет жена Шукшина, актриса Лидия Федосеева, — и переезжает к ней жить. Но чудес на свете не бывает: старые дружки мстят Егору за то, что он не остался с ними, и чудик умирает, зарезанный финкой в березняке.
Безыскусная история вмещает много лиц: от захолустного официанта (Лев Дуров) с его рапортом о начале застолья «народ к разврату готов!» до матери Егора — ни он не признался ей, ни она не признала его (снята деревенская старуха «из жизни», тоже не ведающая, где по свету мыкает горе ее сынок). Сам Шукшин играет в Егоре, кажется, всех своих чудиков разом — с той органикой, которая на киношном жаргоне называется «ходит в кадре, как собака».
Еще до проката фильм обвиняют в «безысходности» и в «прославлении вора». Но потрясенная страна узнает на экране себя, и критику заглушает редкое по единодушию зрительское признание. На Всесоюзном кинофестивале «Калине красной» дают главный приз, особо отмечая заслуги Шукшина. По ясной правде высказывания «вот так мы живем» его шедевр останется непревзойденным.
Монологи в образе «студента кулинарного техникума» делают пародиста Геннадия Хазанова звездой эстрады
Он вечно мямлит, мнется, не знает, куда деть руки. «Студент калинарного техникума» — это его самоназвание — маленький человек советской эстрады, придуманный Аркадием Аркановым и Лионом Измайловым. Маска растяжима на любой повод: в телеконцерте к 23 февраля Хазанов рассказывает, как его героя призывают в армию, а к 8 Марта — как тот женится. Рохля и недотепа, будущий повар на вопрос экзаменатора — чего в супе не хватает? — отвечает: хлеба. Наевшись арбуза, он стесняется сказать девушке, что хочет в туалет, но бесстрашно заявляет начальству о воровстве продуктов на кухне. Хазанов из образа никогда не выходит и всесоюзной аудитории кажется таким же забитым студентиком, только в ультрамодных пиджаках.
Это год всенародной солидарности с патриотами Чили. Главные герои — казненный в первые дни
прошлогоднего переворота
бард Виктор Хара и заключенный в концлагерь генеральный секретарь чилийской компартии Луис Корвалан
Корвалана и еще 240 заключенных хунта содержит в лагере на удаленном тихоокеанском острове Досон. Много раз публикуется фотография: Корвалан стоит на берегу в пончо — народном латиноамериканском одеянии. Индейская накидка: плед, а в центре — круглая дырка для головы — станет модной частью девичьего гардероба. Чтоб бьио не жарко носить в помещении, пончо вяжут как дырчатую скатерть.
Кампания идет во всем соцлагере, кроме СССР ее центры — Куба и ГДР, где тоже много чилийских эмигрантов, и Болгария, в которой поселился сын Корвалана. Один за другим выходят советские документальные фильмы с названиями типа «Чили: время борьбы, время тревог» и «Его зовут Лучо» (сокращение от имени Луис).
Автор и исполнитель Виктор Хара входил в руководство чилийского комсомола. Его расстреляли в Сантьяго на стадионе «Чили», и есть свидетельства, что перед казнью барду разбили прикладами кисти рук. Главную песню Хары «Ветер перемен» советской аудитории понять трудно, и сочиняется отечественная баллада памяти героя. На годовом телеконцерте «Песня-74» ее среди хитов сезона поет белорусская звезда Виктор Вуячич: «Вместе с гитарой песню убили. / Друг, над расстрелянной песней не плачь. / Новую песню выстрадай, Чили, / А над расстрелянной песней не плачь». В самодеятельных ансамблях политпесни выступают оставшиеся в СССР чилийские студенты. От них страна узнает гимн сопротивления «Еl pueblo unido» — «Единый народ» Серхио Ортеги и заучивает рефрен «Еl pueblo unido jamas sera vencido!». Его скандируют и по-русски: «Когда мы едины, мы не-по-бе-ди-мы!», хотя перевод не вполне совпадает с оригиналом по размеру.
В советских театрах широко идет пьеса Генриха Боровика «Интервью в Буэнос-Айресе» — про чилийского эмигранта в аргентинской столице. Когда в ее ленинградской постановке главные звезды тамошней сцены Алиса Фрейндлих и Михаил Боярский поют «Еl pueblo unido», зал, стоя, хлопает им в такт.
Городской фольклор на кампанию интернациональной солидарности отзовется похабной частушкой: «Наша Милка — сек-сапилка / И поклонница минета. / Все мы дружно осуждаем / Генерала Пиночета».
Складывается система самой престижной советской журналистики — международной. На Центральном телевидении выходит «9 студия» — программа для глобальных аналитиков
Есть постоянные заграничные собкоры — они делают репортажи про разное, но
как будто про одно и то же
. Есть разъездные спецкоры — их отправляют на суперсобытия, на визиты Брежнева, например. Есть политобозреватели, которые, выступая в новостях, коротко объясняют наше или разоблачают чужое. В «9 студии» собираются те, кто думает и рассуждает. Передачу ведет политический обозреватель, профессор Валентин Зорин. Его считают главным телеантиамериканисгом. По своей первой работе профессор распекает в эфире Белый дом, Пентагон и Капитолийский холм с его сенатом и конгрессом — так, будто те его сейчас слышат. В «9 студии» Зорин говорит про США с коллегами-соотечественниками. Главные темы: разрядка и готовность (обычно неготовность) американцев к советским мирным инициативам. Главный гость — директор Института США и Канады академик Георгий Арбатов.
Про заграницу вроде бы можно спорить, но беседы особой живостью не отличаются. «Умные головы» — жаргонное прозвище говорящих бюстов — всем своим видом показывают: про главные темы нужно говорить неспешно и солидно. Их самоуважение заражает даже тех, кто не в силах досидеть до конца часового журчания голосов, и Зорин с гостями слывут самыми проницательными международниками — они в ответе за всю планету.
15 сентября происходит самая известная акция неофициального искусства в СССР: власти превращают самочинную выставку на опушке Битцевского лесопарка в бульдозерную
С ЗО-х годов в советском изобразительном искусстве культивировался только социалистический реализм. Но загнанную в подполье традицию авангарда художники сберегли лучше, чем писатели или кинематографисты. «Чуждую народу мазню» порой даже выставляют, а потом
шумно охаивают
, и о существовании картин, на которых «все не как в жизни», знают власти и население.
Очередная попытка прорыва — вернисаж, устроенный по инициативе коллекционера и искусствоведа Александра Глезера и лидера московского нонконформизма Оскара Рабина. 27 художников договорились показать свои работы на пустыре перед Битцей, у пересечения улиц Профсоюзной и Островитянова. Позвали друзей и знакомых западных журналистов — советские всё равно не напишут. Об акции уведомили власти (подобные собрания законом формально не запрещены).
Ко времени сбора участников вернисажа на заброшенном пустыре работают озеленители — никому до сей поры не нужную территорию вдруг начали благоустраивать в воскресенье утром. Этот прием в КГБ считается особо тонкой хитростью: не запрещать мероприятие, а сделать вид, будто место его проведения уже занято. Но пространства слишком много, чтобы «садоводы» заполнили его целиком. В стороне от ведущихся работ художники развешивают картины на стойках, сколоченных из реек. Вскоре «садоводы» пошли в атаку — мол, работники Битцевского лесопарка возмущены увиденной ими пачкотней. Спонтанный народный гнев поддерживает городская техника — грузовики, тракторы-экскаваторы, поливальные машины и три бульдозера. Они буквально ровняют выставку с землей. Оскар Рабин повис на ноже одного из бульдозеров. Бульдозер продолжал двигаться, а Рабин продолжал висеть, поджав ноги. Художников избивают и отводят в отделение милиции. Досталось и иностранным корреспондентам. Часть работ уничтожена, часть — конфискована.
Шум, поднятый на Западе, не унять объяснениями «хулиганствующие дилетанты мешали проведению воскресника». Власти разрешают проведение похожего вернисажа под открытым небом двумя неделями позже, 29 сентября. На выставку в Измайловском парке привезут свои работы более сорока художников, за четыре часа придёт около пятнадцати тысяч зрителей. Большинство участников акции в Беляеве позже уедут за границу. Опыт противоборства с властями скажется в созданном ими соцарте — стиле, обыгрывающем приемы и темы соцреализма.
Резко
подорожавшее в начале предыдущего десятилетия
мясо по госцене 2 руб. за 1 кг давно не кажется дорогим. В регионах его в свободной продаже не найти, а про купленные с великим трудом куски хозяйки говорят: «Одни жилы да кости»
Стоя минимум в полтора-два раза дороже, чем в госторговле, свободно мясо лежит на рынках. Там могут быть и парные куски, и с мякотью. Обычные магазины торгуют замороженной говядиной непонятной категории — прослоек красного цвета она содержит меньше всего. Свинину обычно покупают, чтоб, смолов ее в мясорубке, добавить в котлетный фарш сала. Баранина мало где имеет хождение, кроме Кавказа и Средней Азии.
Мясо по госцене уходит в ведомственную сеть: столовые и кулинарии на крупных предприятиях, «орсовские» (отделов рабочего снабжения) магазины предлагают ломти поприличнее, «наборы суповые», полуфабрикаты вроде шницелей и бефстроганов и субпродукты вроде печени и почек. Все мясные изделия отныне —
как грибы в лесу
: можно найти, если знать, где искать.
Рацион советских граждан остается крестьянским — почти наполовину состоит из хлеба и картошки. Официальная статистика уверяет: годовое среднедушевое потребление мяса в 1970 году — 47,5 кг, в 1980-м — 57,5 кг. Считают вместе с колбасой, но и это вдвое меньше американских показателей. Притом что импорт мяса в СССР за десятилетие вырастет впятеро.
Как уже не раз бывало в СССР, одна газетная публикация делает человека всесоюзно известным. «Комсомольская правда» рассказывает о рисунках московской школьницы Нади Рушевой и печатает несколько из них: тоненькие фигурки, набросанные легким перышком. Отныне Рушева — главный советский художественный вундеркинд
По всей стране проходят выставки работ Нади Рушевой. Признание — посмертное: художницы 5 лет как нет в живых, она умерла семнадцатилетней от инсульта, и трагическая судьба добавляет ее рисункам особой хрупкости. Это очень девичья графика — около 11 тысяч листов, будто взятых из альбомов барышень XIX века.
Надя иллюстрировала свои любимые книги, и рисунки выставляются по сериям: «Война и мир», «Мастер и Маргарита», «Маленький принц». Самая известная серия — Пушкиниана; манере рисования великого классика Надя явно подражала, и некоторые книги о жизни поэта теперь выходят с рисунками самого Пушкина и Рушевой — вперемешку.
Электросети жилых домов с напряжением 220/127 вольт не справляются с мощностями нового городского комфорта, и советским бытовым электронапряжением делают 380/220
В домах новых строительных серий ставят электрические плиты вместо газовых: безопаснее и не остается продуктов сгорания. СССР выходит на мировой уровень массовости электротриады: в 74-м на 100 семей приходится 71 телевизор, 62 стиральные машины и 55 холодильников. В городской квартире их отсутствие — уже исключение. В принципе, все электротовары есть в свободной продаже, но трудно купить изделия последнего поколения: цветные телевизоры — их всего 4 марки из 50 выпускаемых, большие холодильники с объемом камеры от 100 л вроде «Минска» и стиральные машины-полуавтоматы вроде «Сибири».
Небольшое островное государство Кипр еще делится пополам — на непримиримые национально-государственные общины. Президент Кипра архиепископ Макариос с острова бежит, потом возвращается
Макариос раньше хотел было присоединить свою страну к Греции, потом раздумал. Из-за этого против президента выступает национальная гвардия, в которой служат его соплеменники, греки-киприоты. Макариос бежит в Лондон — Кипр до 1960 года был английской колонией, а на острове начинает боевые действия Турция — вроде бы для защиты турков-киприотов. Греция объявляет всеобщую мобилизацию и высаживает свой десант. Обе страны входят в НАТО, это первый военный конфликт среди членов Атлантического союза. При участии ООН заключен мир, но теперь остров делится на северную, турецкую, часть и южную, греческую.
В декабре Макариос возвращается на остров и вновь выполняет обязанности главы государства. Никосия, столица Кипра — на греческой территории, Республику Северного Кипра, кроме Турции, не признает ни одна страна мира, а вскоре на южном побережье начнется туристический бум и две части острова будут отличаться разительно. Церковный иерарх во главе государства — редкость для всего мира, во второй половине XX века — тем более. Но в СССР на импозантного архиепископа обращают особое внимание: он единственный православный священник, которого регулярно показывает Центральное телевидение.
Девочка вставляет в дуло автомата гвоздику — этот снимок обходит мир. Бескровная революция в Португалии: свергнута диктатура и распадается последняя колониальная империя Запада
Португальский режим в СССР традиционно считают полуфашистским, но он гораздо менее известен, чем
диктатура Франко
в соседней Испании. С 1932 года Португалией больше трети века правил Антонио Салазар, преемник которого Марселу Каэтану продержался всего 6 лет. Его свергают средние офицеры, которые называют себя «Движением капитанов» и уверяют, что власти военных они устанавливать не хотят. Действительно, все проходит мирно и очень быстро: мятеж поднят по условному сигналу — поздно вечером 24 апреля радио передает песенку-номинанта на приз Евровидения «А потом прощай», армейские части переходят на сторону заговорщиков, и перезревший режим падает.
Португалия начинает движение к демократическим институтам. Объявлена политическая амнистия, и уже 30 апреля на родину возвращается глава компартии Альвару Куньял, живший в эмиграции в Москве. Распадается колониальная империя: независимость получают Гвинея-Бисау, Острова Зеленого Мыса, Ангола и Мозамбик — две последних страны некоторое время будут считаться почти социалистическими.
Летом в Москве в Музее изобразительных искусств имени Пушкина месяц показывают Мону Лизу, или Джоконду, Леонардо да Винчи — и весь месяц на улице Волхонка стоит очередь
Самую успешную сольную выставку называют триумфом советско-французского культурного сотрудничества, а оно — главный символ
особых отношений двух стран
. Шедевр из собрания Лувра, знаменитейший в мире портрет, в СССР привезли впервые и, как сообщают, впредь больше уже никуда возить не будут. На Мону Лизу — в СССР ее чаще называют Джокондой — едут и из других городов. Многочасовой очереди газеты умиляются: да, у нас кое-что в дефиците, но дальше всего люди готовы стоять за духовными ценностями. Пресса полна снимков: оцепеневшие силуэты на фоне подсвеченной картины. Предлагаются толкования знаменитой загадки: «Игрой светотени Леонардо наметил возможность перехода от легкой улыбки и к серьезности, и к большей улыбке».
Мона Лиза висит в каком-то пластиковом футляре, но он не бли-кует и смотреть не мешает. После напряжения долгого ожидания, достоявшись и дойдя, зрители-паломники смотрят на главный женский лик итальянского Возрождения как на Богоматерь. Удивляет: великая картина, оказывается, совсем небольшая. Вся будто в дымке — похоже, это еще и из-за состояния поверхности, — и разглядеть таинственную улыбку трудно. На свидание дают буквально мгновения — в день проходит по 4600 человек, это по 400 в час. Вернувшись из музейного полумрака в Москву, зритель, щурясь от солнца, пытается удержать изображение перед глазами.
Долго будут пересказывать случай со знаменитой своим остроумием актрисой Фаиной Раневской. Мол, при ней кто-то посмел сказать: а на меня Джоконда не произвела особого впечатления. Раневская возмущенно ответила: «Молодой человек, эта женщина уже столько лет производила впечатление на стольких людей, что сама выбирает, на кого ей производить впечатление, а на кого — нет».
Сельская серединная Россия — 29 областей и автономий — получает название Нечерноземная зона РСФСР, или просто Нечерноземье, которое, согласно партийно-правительственному постановлению, нужно «преобразовать»
Зто вроде бы интенсификация: зачем осваивать новые земли, когда не дают отдачи обжитые? Постановление принимают, закончив праздновать 20-летие начала работ на целине, и комсомол получает девиз: «Нечерноземье — твоя целина!» Про сердцевину страны, исконные земли, говорят, будто они — нетронутая пустыня, где с нуля начнется новая жизнь: жилье, дороги, школы, больницы. Хотя и вправду запустение во многих русских деревнях — как Мамай прошел. Своего довоенного населения не восстановят не только Псковская, Новгородская и Смоленская области, попавшие под оккупацию, но и Вологодская, в которой не было боев.
Деревенская проза
прямо указывает: село надорвалось, когда за его счет провели гипериндустриализацию, а добивала его коллективизация. В раздумчивой публицистике главенствует сусальный сюжет: мол, дочь, уехав из родного села, забыла про мать, совсем не помогает старушке. Вот так и вся городская Россия — возвышает свой голос автор — не помнит, что вышла-то она из деревни и пора возвращать долг малой родине. А уж та, воспрянув, сторицей ответит: парным молоком, разваристой картошечкой, пышными пирогами. Кроме «возвращения долгов» в ходу «припадение к истокам»: ведь вернуться в деревню — это вернуться к себе.
За одну пятилетку в Нечерноземье планируют вложить больше, чем за три предыдущие. Помогать решено не всем. Очень много безнадежно убыточных хозяйств и полувымерших населенных
пунктов. «Неперспективные деревни» подлежат ликвидации. Их «ретроспективный» смысл существования — то, как они жили до советской власти, — никто и не пытается выяснять. Вообще не осознается то, что до нынешнего состояния деревня дошла при колхозах. Но ни переселение людей с хуторов на центральные усадьбы, ни трата колоссальных средств на сельхозтехнику, удобрения и коммуникации не остановят умирания сельской России.
Триумф «Калины красной» начался весной, в широком прокате фильм летом, а 2 октября Василий Шукшин умирает от сердечного приступа — в зените славы и в расцвете сил, 45-летним
Десятки миллионов людей, видевших
«Калину красную»
, заново переживают горькое потрясение. Много разговоров, что Шукшин в фильме предсказал свою скорую кончину, что «убивать себя» на экране, наверное, плохая примета. Судьбы героя и его автора теперь почти слиты, и смерть Шукшина будто подтверждает правду «Калины красной». Семья покойного получает 160 тысяч писем с соболезнованиями. Стараясь привести официальное признание в соответствие с всенародным, Шукшину посмертно присудят Ленинскую премию.
Проектировщики вильнюсского района Лаздинай получают Ленинскую премию по архитектуре — это очередное свидетельство того, что Прибалтика живет как советская полузаграница
Лаздинай — отдельно стоящий на лесистых холмах микрорайон, почти пригород Вильнюса. Новостройки не поражают пластической выразительностью: это те же коробки, что и везде. Но, в зависимости от рельефа местности, в домах от пяти до двенадцати этажей, лес вокруг не вырублен — Лаздинай в него «вписан», и одновременно с жильем построены детские сады, школы, торговые центры, поликлиники, ресторан и кинотеатр.
Человечность «комплексного подхода» архитекторов и инженеров оценена высшей премией как уникальная в СССР.
На воду спускают первый советский супертанкер «Крым». Для перевозимой им нефти потребовался бы железнодорожный состав длиной в 40 километров
Зто первое судно в программе строительства морских грузовиков-гигантов. Определяя формат исполинов, используют вроде бы чуждую приставку «супер» — прежде советская пресса этим словечком описывала неумеренные восторги граждан западного «общества потребления» по поводу очередной покупки. Водоизмещение «Крыма» — 180 тысяч тонн, а уже планируют корабль на 300 тысяч тонн. Трубопроводов за границу построено мало, а
тюменская нефть
нужна всему миру, и возить им «черное золото» — не перевозить.
Бережливые владельцы облигаций принудительных госзаймов, которые еще хранили эти ценные бумаги, смогли наконец получить часть своих денег назад
Госзаймы появились еще в 20-е годы, особенно много облигаций выпустили в годы войны — «на армию» — и после войны — «на восстановление народного хозяйства». Пропаганда называла займы добровольными. На самом деле их распространяли принудительно: предприятиям давали план — каждый работник должен приобрести облигаций на 10-15 % от и без того невеликой месячной зарплаты. За выполнение задания отвечал руководитель, сдававший деньги первым.
В то, что власть вернет долг, не очень верили с самого начала. Красивые бумажки с полями, заводами и шахтами заставляли приобретать до 1958 года, когда разом и отказались от надоевших всем займов-поборов, и отсрочили их погашение, не сказав на сколько. Туг безвозвратность ссуды стала ясна даже самым наивным. Потом сменилось поколение, и к началу 70-х облигациями 40-х внуки заемщиков часто играли как фантиками.
Теперь из взятых 25 миллиардов решено вернуть миллиард. За облигацию в 100 рублей «старыми» дают нынешние 10 рублей. Никаких процентов за 30 лет не набежало.
В США почти два года бушует Уотергейтский скандал, который приводит к отставке президента Никсона. В СССР историю замалчивают до последнего: Никсон — удобный партнер, к тому же смущает сама американская возможность так беспардонно обходиться с первым лицом государства
В июне 72-го люди из предвыборного штаба президента Никсона попались при попытке установить «жучки» подслушивающих устройств в штабе соперников-демократов в вашингтонском отеле «Уотергейт». Начато расследование. Никсона на второй срок переизбрали, но скандал не утих. Историю раскручивает пресса во главе с «Вашингтон пост». Когда стало известно, что Никсон пытался препятствовать расследованию, замаячила перспектива отрешения президента от должности. Об Уотергейтском деле гудит весь мир, это главная политическая сенсация для любой страны.
Невнятна только советская пропаганда, обычно падкая на западную политическую грязь. Никсон обменивается визитами с Брежневым — неловко, если наши люди узнают: руководство страны имеет дело с политиком, которому грозит отставка. Да и какой этот Уотергейт подает пример: главу государства гонят в хвост и в гриву, а он должен оправдываться! Лишь когда развязка неминуема, 6 августа, центральные газеты СССР без комментариев публикуют странное сообщение: вице-президент Джеральд Форд настаивает на невиновности Никсона и предлагает порицание вместо какого-то импичмента. 8-го пишут про будущее обсуждение этого импичмента в конгрессе. Потом про совещания Никсона с сенаторами и конгрессменами, с Фордом и со спикерами палат. И вдруг 10-го — гром среди ясного неба: Никсон ушел в отставку, Форд принес присягу и помиловал Никсона.
Огромная Уотергейтская эпопея для советских людей в реальном времени развивается всего четыре дня. Желающие потом долго силятся понять задним числом: а что хоть всё это было? Иные даже задумаются о достоинствах чужой политической системы: надо же, власть пыталась использовать свое преимущество против соперников и получила за это высшую меру наказания — отставку.
В советской популярной музыке расцветают «Цветы» и «Самоцветы» — вокально-инструментальные ансамбли, ВИА. Их песни смахивают на западный лирический рок, но мелодии простые и тексты беспроблемные
Разрешенный компромисс между Гос-Рос-Москонцертом и
рок-лихорадкой
: исполнять песни не под эстрадный оркестр, а под ансамбль электроинструментов. Обычный состав ВИА: соло- и бас-гитара, клавишные и ударные, используются саксофоны и тромбоны.
ВИА заводят себе все филармонии, ДК, институты и многие школы — молодежь традиционную эстраду теперь слушает неохотно. Официальный репертуар пишут профессиональные авторы-песенники — те, кто раньше коллег уловил новую моду. Петь про комсомол и стройки не обязательно, достаточно нести заряд жизненного оптимизма — в этом ВИА доходят до щенячьего восторга:
Не надо печалиться —
Вся жизнь впереди!
Вся жизнь впереди —
Надейся и жди! («Самоцветы»)
Больше всего песен про любовь — обычно несчастную, но всегда светлую, — в этом ВИА доходят до телячьей нежности:
Звездочка моя ясная,
Как ты от меня далека. («Цветы»)
Вокал обычно мужской — ВИА доходят до предела юношеской сентиментальности.
Говорят, что некрасиво,
Некрасиво, некрасиво
Отбивать девчонок
У друзей своих. («Веселые ребята»)
Будут ВИА «Лейся, песня» и «Здравствуй, песня», «Поющие гитары», «Голубые гитары» и «Синяя птица» — жанр всегда остается верным себе, призывая:
Прошу тебя, в час розовый
Напой тихонько мне… («Верасы»)
ВИА — живьем или в записи — сопровождают все танцевальные вечера. Танцы под песни делятся на быстрый — рывки в одиночку — напоминает твист и шейк, и медленный — топтание вдвоем — напоминает вальс и танго. Прочие танцы упразднены.
Самый громкий политический скандал эпохи получает неожиданный финал: 13 февраля власти лишают гражданства и высылают из страны писателя Александра Солженицына
Открытая фаза антисолженицын-ской кампании идет уже больше трех лет, со времен присуждения писателю литературной Yj,tktdcrjq ghtvbb. Резкое усиление — сразу после Нового года: гневно сообщается о выходе на Западе «очередной клеветнической книжонки» с непонятногеографическим названием «Архипелаг ГУЛАГ» — оно в советской печати всюду указывается, но нигде не расшифровывается. Западные радиоголоса поясняют: ГУЛАГ — это Главное управление лагерей, а книга Солженицына — про советскую репрессивную систему.
Судя по тону, власти готовятся к «принятию мер» — ожидаемо, что писателя посадят. Основной рупор кампании, адресованный прежде всего читающей публике, —
«Литературная газета»
. В ней для заклейм-лений открыт специальный раздел «Отпор литературному власовцу» (во время войны генерал Власов перешел на сторону немцев). С. Михалков «Саморазоблачение клеветника», О. Гончар «Кощунство», А. Ананьев «Растленная душонка», Ф. Кузнецов «Антинародная позиция», В. Липатов «Мы отвечаем презрением» и мн. др. — всё вроде клонится к тому, что Солженицына обвинят не по «антисоветской» статье, а за измену Родине, где есть даже расстрел.
Наконец, 14 февраля ТАСС заявляет: «Лишен гражданства СССР и 13 февраля выдворен за пределы Советского Союза Солженицын А И.». Неожиданную меру наказания не применяли со времен высылки Троцкого; позже сообщат, что Солженицына отправили самолетом в ФРГ.
Постскриптум кампании — отклики трудящихся: «Туда ему и дорога!», «Сорную траву с поля вон!». Характерное признание: «Когда моя семья услышала сообщение ТАСС о лишении советского гражданства Солженицына, честное слово, сразу отлегло от сердца».
«Голоса» передают про фурор, который вызвало приземление во Франкфурте злостного врага советской власти. Поселившийся в доме немецкого классика Генриха Бёлля Солженицын — герой мировых массмедиа. Это способствует превращению «Архипелага ГУЛАГ» в супербестселлер, страшно дискредитирующий СССР.
Французское кино по официальной классификации не буржуазное, а прогрессивное. Население больше всего любит французские кинокомедии — похоже, за их буржуазность. Фильм «Высокий блондин в черном ботинке» даже содержит крутую, по меркам советских 70-х, эротику и получает очень редкое для кинокомедии ограничение — «дети до 16 лет не допускаются»
Уже попали в советские любимцы скалозубый Фернандель, коротышка де Фюнес, красавчик Делон и супермен Бельмондо, Пьер Ришар приходит в образе простого француза, только незадачливого: Жанушка-дурачок. Да и как ему не влипнуть в историю, если вокруг орудуют не то гангстеры и полицейские, не то разведчики и контрразведчики.
Как положено парижанину, живет простофиля элегантно. В приталенном костюме, сидящем на нем будто влитой, Высокий блондин возникает на эскалаторе аэропорта. Он скрипач, и в его шикарной квартире — мечте любого представителя творческой интеллигенции — на стенах висят антикварные смычковые. Он поверх голых тел укрывает себя и красотку меховыми шкурами, питается в ресторанах и водит крутые авто.
Высокий блондин яростно и виртуозно ускоряет «Венгерский танец» Брамса, уворачиваясь от наставленного на него пистолета. А напарница Ришара Мирей Дарк мечется под жгучую мелодию в платье с умопомрачительным задним декольте, и в армейских клубах кинокомедия имеет особый успех.
Хоккей —
главный вид советского спорта
, и проводимый в десятый раз турнир детских команд «Золотая шайба» ищет смену для ледовых дружин всюду, кроме Кавказа и Средней Азии
Только в Татарии, где проходит «Золотая шайба-74», — 27 тысяч юных хоккеистов. Существуют спортшколы основных хоккейных клубов, но они — в больших городах, а многоступенчатый детский турнир ведет всесоюзный поиск талантов. «Золотую шайбу» возглавляет сам старший тренер сборной СССР великий Анатолий Тарасов. Выявить способного пацана, где бы он ни жил, и поднять его на самый верх — кроме хоккея по такой системе действуют только
всесоюзные физико-математические олимпиады
. Из «Золотой шайбы» в страну и мир выходят братья Солодухины, братья Голиковы, Сергей Капустин, Александр Мальцев, Николай Дроздецкий, Игорь Ларионов, Владимир Мьппкин, а лучшим бомбардиром турни-ра-74стал Андрей Хомутов.
1975
Центральное телевидение начинает передачу «Что? Где? Когда?» — викторину с вопросами телезрителей и ответами эрудитов, которые много знают, а за победу получают книги, чтобы знать еще больше
Автор и режиссер программы Владимир Ворошилов ведет ее из-за кадра, что и впрямь невиданно. Вопросы разыгрывают, запуская волчок, смахивающий на рулетку, в СССР недопустимую. Игровой стол, за которым сидят знатоки, сходство с казино усиливает. Вокруг в полумраке толпится публика, где-то, загадочно хлопая глазами, сидит сова — символ мудрости и покровитель игры.
Ворошилов, как положено крупье, вещает беспрекословным голосом судьбы. Но на кону не деньги, а главный капитал эпохи — начитанность, и сорвать банк — значит, забрать все роскошные фолианты, источник знаний.
Знатоки против остальной страны играют шестерками. Время, отведенное на обдумывание, тратят, обсуждая варианты ответа. Обаяние коллективного разума так велико, что большинство телезрителей болеет за знатоков — то есть против своих. Передача идет в записи, но имитируя прямой эфир. Лихорадка интеллектуального спора заражает подлинностью, напрочь исчезнувшей на остальном телевидении. В «Что? Где? Когда?» начинают играть в жизни, как раньше в
КВН
. Музыкальные паузы сверхпопулярной программы рады заполнять самые модные артисты.
К середине 70-х из свободной продажи исчезают высококачественные шоколадные конфеты. Особо дефицитны подарочные наборы в коробках
Самые ценные шоколадные конфеты — от 4 до 5 руб. за кг — в семьях средней руки почитаемы как лучший покупной десерт. В многоцветных фантиках из настоящей бумаги «Белочка», «Мишка косолапый», «Мишка на Севере» подаются в вазочках-конфетницах в праздник или при чаепитии задушевных подруг. Теперь их трудно купить даже в столицах. Доступны только «Весна», «Радий» и т.п. в полупрозрачных, будто напарафиненных обертках — у них не шоколадно-ореховая или шоколадно-вафельная, а белая помадная начинка. Везде лежат конфеты «Кавказские» за 1 руб. 50 коп. из соевого шоколада и вовсе без фантиков. С кондитерскими изделиями — как и с колбасными: первыми кончаются самые дорогие.
Даже карамель есть не всякая, а только дешевая леденцовая — «Дюшес», «Барбарис» или с джемом внутри — «Виктория», «Слива». Более благородные «Раковые шейки» и «Гусиные лапки» тоже в дефиците. Сладкая отрасль, согласно статистике, не сократила ни объем производства, ни ассортимент. Вступила в строй гигантская кондитерская фабрика «Россия» в Куйбышеве. Но массовый спрос на изделия из какао-бобов далеко опережает предложение.
Особо изысканные «Суфле», «Грильяж в шоколаде» и разные «трюфели» продаются поштучно с ресторанной наценкой в буфетах ведущих театров. Самые труд-нодоставаемые — конфеты в коробках, обычно называемые «Ассорти». Купив для презента за дефицитную услугу, их подолгу хранят, отчего конфеты «седеют», покрываясь белым налетом.
Песню Давида Тухманова на стихи Владимира Харитонова «День Победы» советские ветераны Второй мировой войны навсегда выбирают своим гимном. Ее исполнитель Лев Лещенко в середине 70-х вырастает в суперзвезду
На праздновании 30-летия Победы песня еще не звучит — ее сочинили два года назад, но редсоветы смущает сочетание строевого ритма и минора. С приговором «что за смесь марша и звона фужеров?» в эфире «Дню Победы» отказано. Лещенко впервые исполняет песню на концерте в День милиции, 10 ноября. Вечер транслирует телевидение, на которое хлынул поток телеграмм — повторить, и писем — с благодарностями. Тему войны, казалось, исчерпывали мелодии военных лет, и вдруг, будто вдогонку им, звучит новая песня. Про композитора совсем не ветеранского возраста спрашивают: «На каком фронте воевал Тухманов?» Через полтора месяца после премьеры новый патриотический хит включен в двадцатку лучших на концерте «Песня-75», чтоб навсегда остаться позывными дня 9 Мая.
Лещенко начинал в оперетте. Русоволосый, ясноглазый, улыбчивый — эстраде давно не хватало такого славянского типажа. Лицо часового из почетного караула, бравурный тон, сменяемый вкрадчивостью баритона-любовника, — арсенал средств, который в сезоне 75/76 особенно пригодится Лещенко для другой сверхгромкой премьеры Тухманова на стихи Анатолия Поперечного: «Соловьиная роща». В этом чудесном перелеске «из души уходит прочь тревога» и «сердцам понять друг друга проще» и сам исполнитель заливается, как «соловей российский, славный птах». Духоподъемный припев «И с полей уносится печаль» народная переделка даже усилит — «И с полей доносится: налей!»
Горожане — из тех, что практикуют ежедневный душ, — начинают пользоваться по утрам не только мылом и зубной пастой. Советская промышленность осваивает «широкую гамму дезодорантов различного назначения»
Обоняние решились ублажать последним из пяти чувств. До сих пор действовало правило «Пахнет? А ты не принюхивайся!». Первые советские дезодоранты «Ветерок» и «Хвоинка» предназначены для освежения воздуха в помещениях, они «приносят в дом чуть заметный аромат леса». Для благоухания ног разработаны средства «Гигиена» и «Тюльпан». Выпущены карандаши-антиперспиранты «Дак» для уменьшения потоотделения, но прогрессивнее аэрозоль — «облако в бутылке». Дезодоранты для тела называются «Бисеринка» и «Флеа-рол», а самый распространенный — «Свежесть». Подоспела продукция соцстран: в магазинах бывает несколько видов польских дезодорантов, болгарский «Зеленое яблоко» и самый престижный — немецкий «bac».
Больше не уверяют, что пять — оптимальное по всем параметрам число этажей. Везде в советских городах строят дома куда больше, чаще всего 9-, 12- или 16-этажки. Количество вводимого жилья вроде не снижается, а качество даже повышается, но и очереди на квартиры растут
Санузел раздельный и кухни побольше — ликвидированы явные недостатки
хрущёвок
и «раннебрежневской» застройки второй половины 60-х. В квартирах иных 9-этажек все комнаты — изолированные: большой коридор и из него двери в два или три «отдельных кабинета». Из столиц по всей стране это новшество будет расходиться три пятилетки; в регионах первые дома с таким комфортным жильем уважительно называют «московской серией» (реже — «ленинградской»), Кирпичные 9-этажки с одним входом строят недолго, переходя к крупнопанельным. Гиганты по сравнению с прочими домами, они в небольших городах получают прозвище «китайская стена», а их скопления — «китай-город».
12- и 16-этажки возникают как экспериментальные. Составлен Единый каталог строительных деталей, и, если соответствующий ДСК (домостроительный комбинат) производит все его элементы, можно сооружать разные здания, комбинируя типовые конструкции. Эти архитектурные вольности доступны опять же лишь Москве, Ленинграду и их городам-спутникам. В подъездах 16-этажек по два лифта — обычный и грузовой, просторнее не только квартиры, но и лестничные площадки, появился даже некий холл внизу (техническое определение — «колясочная»). Даже в столицах эксперимент затянется: он начат в 1970-м, но только к 1980-му Олимпийскую деревню в Москве застроят первой «поточной» серией 1б-этажек — П-3 (как и Олимпийские деревни в остальном мире, это среднее жилье западного экономкласса).
Дефицит квартир всё острее, он — самый главный среди всех прочих, хронический в национальном и личном масштабах. Галопирует урбанизация, «закрепление молодежи на селе» названо государственной задачей, но из выпускного класса деревенской школы дома остаются единицы. В СССР уже 10 признанных городов-миллионников (это значит: в них построили или строят метро) и 10 — неофициальных (с пригородами); в мире статистика выше только в Китае. Семей больше, и они дробятся, тремя поколениями под одной крышей больше жить никто не хочет, за десятилетие число браков и разводов увеличилось на миллион в год (2,5 млн — в 1965-м, 3,5 млн — в 1975-м). И явно выросли потребности — строительство прежде всего не поспевает за ними.
Своя отдельная городская квартира со всеми удобствами признана большинством населения обязательным жилищным стандартом.
Бараки
, «деревяшки», общежития, «балки» (самодеятельно утепленные прорабские вагончики), «частный сектор» (съемная комната в чужой квартире), коммуналки могут служить лишь ступенью к оптимальному результату. Он исчисляется формулой п-1 (комнат на одну меньше, чем членов семьи: при одном ребенке — двухкомнатная, при двух детях — трехкомнатная), Получая первую квартиру, обычно соглашаются на любую, чтобы потом стоять в очереди «на улучшение».
Абсолютное большинство квартир «дают» (жилищные кооперативы — ничтожное меньшинство в мегаполисах), но в собственности жильцов они не находятся лишь формально (например, госквартиру нельзя завещать, но в нее можно «прописать» совершеннолетнего внука, и от дедушки-бабушки она перейдет к нему), «Ставят на очередь», если на одного члена семьи приходится менее 7 м2 (реже — менее 9 м2), «дают» из расчета 12 м2. Но исключений больше, чем правил. Самая безысходная очередь — «городская», установленная местной советской властью для обычных «бюджетников». Куда перспективнее — ведомственная: градообразующие предприятия строят большую и лучшую часть жилья в своих населенных пунктах. На продвижение в очереди кроме величины семьи влияет стаж работы, срок ожидания, разнополость детей и мн. др. Есть льготы у молодьгх специалистов, ветеранов войны и труда, у отставных офицеров и проч.
Высшая каста — хозяйственные руководители и партийно-советская верхушка: они квартирами обеспечены всегда, приехав на новое место, в очередях не стоят, размеры и качество их жилья определяет только должность. В крупных областных и республиканских центрах у начальства особые дома; про достоинства «цэкашных» квартир в Москве ходят легенды. Из «старого фонда» выше всего ценится «сталинская» застройка: большие комнаты и кухни, высокие потолки, паркет — значительная часть элиты предпочитает прежний шик.
Почти без очередей квартиры в «открытых» городах дают, только осваивая новые индустриальные центры, — это единственный верный стимул всесоюзной трудовой миграции. «Ну, вернулись мы после института домой, и чего — ничего: комната у моих родителей, А в Темиртау (или Старом Осколе) нам “двушку” давали с ходу. Ну, мы, конечно, рванули гуда». Этот обычный рассказ молодых специалистов мог продолжить переезд уже семейства с двумя детьми к «трешке» в Череповец (или Новополоцк). Обычным порядком первой квартиры ждут в очереди 5-7 лет, а «улучшения» 10-15 лет, и битва за жилье растягивается на полжизни.
Мексиканский фильм «Есения» навсегда ставит абсолютный рекорд СССР по посещаемости за первый год проката (достоверная статистика существует только такая): 91 миллион зрителей
Самый массовый вкус, который нечасто может так явно себя проявить. Оказывается, советский зритель больше всего любит не военную героику, не детективы и даже не комедии, а «про любовь» — мелодрамы, причем самые слезоточивые, латиноамериканские. Нет сюжетного штампа, который не использован в «Есении» — такой сценарий не пропустил бы ни один редсовет в СССР, обязанный радеть о соцреалистичности и художественности.
Сиротку Есению в цыганском таборе воспитывает бабушка Махсита. Девочка-воровка пытается стянуть кошелек у офицера Освальдо — с этого начинается их большое чувство. Освальдо готов жениться на Есении по цыганским законам. Чаровница то уходит из табора, то возвращается к своим, когда вдруг пропадает ее возлюбленный. Старая Махсита открывает Есении тайну: та не цыганка, а подкидыш из благородного семейства. Героиня приходит в родной богатый дом, где только ее все и ждали. Тут как тут и Освальдо, но в него влюблена сестра Есении, у которой тяжелая болезнь сердца. Чтоб не мешать чужому счастью, сердечница покидает Мексику, и Есения с Освальдо наконец обретают друг друга.
Очи черные брюнеток, очи страстные брюнетов, жгучие их чувства и прекрасные одежды особенно нужны русоволосой и светлоглазой стране, страдающей от авитаминоза без любви, солнца и красок. Это патриархальный выбор матриархальной родины, где самый большой организованный электорат — женский средних лет, «теткинский»: только «сарафанное радио» способно без рекламы и актерских звезд собрать фильму такую армию рыдающих поклонниц. Статистика посещаемости засекречена, кинокритики в печати привычно брюзжат про низкопробность, не зная результатов всенародного голосования рублем. Госкино открывает золотую жилу: купить фильм-рекордсмен из страны третьего мира во много раз дешевле, чем снять собственный (см.
«Зита и Гита»
,
«Рабыня Изаура»
).
С первыми выпусками кино-журнала «Ералаш» рождается новый экранный формат — регулярные игровые короткометражные фильмы
Хотели выпускать детскую версию взрослого документального
киножурнала «Фитиль»
и даже думали назвать его «Фитилек». Но сценарист Александр Хмелик и режиссер Борис Грачевский не стали снимать репортажи об отдельных недостатках в отдельных школах. В 10-минутньтй хронометраж киножурнала в начале сеанса они умещают по три игровых историйки.
На уроках и переменах, во дворе и на тренировках в спортсекции есть место для жадности и лени, зависти и трусости, тупости и находчивости. Их проявляют ребята не старше 6-7-х классов, а взрослые не обязательно являют собой добродетель справедливого суда. Киноанекдоты получаются по большей части остроумные, умеренноназидательные. Юные самодеятельные актеры играют вполне достоверно, на крохотные роли пап, мам, учителей, домоуправов и прочих фигур большого мира соглашаются лучшие комики. Песенка из заставки «Мальчишки и девчонки, а также их родители, веселые истории увидеть не хотите ли?» в своем обращении не преувеличивает: «Ералаш» быстро становится любимцем и на детских, и на взрослых киносеансах.
Проведенный эксперимент признан успешным, и впредь за 20 кг макулатуры на приемных пунктах будут давать «талон на покупку книги повышенного спроса»
Книг печатается много, и в магазинах их полно, но явно не тех: Дюма про мушкетеров или Конан Дойля про Холмса никогда нет на прилавках. Талон выбора не оставляет: считается, что «Королева Марго» — самая первая «макулатурная» книжка — нужна всем. Видимо, так оно и есть, ведь никто из «бумагосдатчиков» не ропщет. Тот же безусловный спрос имеют «Овод» Войнич, «Лунный камень» Коллинза, два выпуска сказок Андерсена, «Аэлита» Алексея Толстого.
То есть книжное министерство — Госкомиздат СССР — всегда знало, чего на самом деле хотят люди. Но почему-то и сейчас вне «талонной системы» выпускает что-то совсем другое. Приключения и детективы — главные жанры ненасытного «повышенного спроса», и читатели-интеллектуалы острят: «За “Женщину в белом“ дают 20 килограммов другой макулатуры».
Мини
, дойдя до предела «краткости» и достигнув предела массовости, приелось. Интереснее выглядит удлиненный подол
Сперва по принципу «от противного» в моду ненадолго входит макси: появляются дамские пальто до щиколоток. Длина, казавшаяся безнадежно архаичной, невозвратимой из дореволюционных времен, вдруг выглядит ново, свежо и вызывающе. Юбки до макси-длины дотягиваются не сразу, и на ходу в распахнутых полах пальто сверкают открытые колени. Платья «в пол» — явно вечерние, а потому широкого применения не получают. Подоспевшие макси-юбки носят с жакетами — как костюм, или с одной блузкой — классический ансамбль «белый верх, черный низ». Для удобства и пикантности по боковым швам делают высокие разрезы. Это все «уличная мода», возникшая из подражания друг другу. Готовых изделий нет — шыот у портних-надомниц, а юбки — часто сами.
Миди приходит как мировой тренд. После двух крайностей — золотая середина, середина икры. Главная модель второй половины 70-х — юбка-колокол. Лучше, если в полоску или в клетку наискосок. По фасонам заграничной конфекции делают выкройки для юбки-спирали. Если все сделано правильно, то при крупном шаге юбка будто ёрзает, а при быстром танце — будто крутится.
Маски старухи с претензиями Вероники Маврикиевны и старухи простецкой Авдотьи Никитичны после нескольких телепоказов узнает вся страна, которая так и не запомнит лиц эстрадных артистов Вадима Тонкова и Бориса Владимирова
Две пенсионерки беседуют на лавочке. Имена-отчество говорящие: Вероника Маврикиевна — коренная горожанка, может, даже из «бывших». В какой-то шапочке-шляпке, подвязанной газовой косынкой. К приятельнице обраща ется на «вы». Авдотья Никитична — явно деревенская, в мужских очках и простом платке — горожанке «тыкает», но по-доброму, прибавляя «голубушка». Встреча двух Россий, которые весь день смотрят телевизор, истолковывая увиденное каждая на свой лад.
Никитична грубовата, но практична. В ее устах — народная прав да: может, бабка и упрощает детали, зато схватывает самую суть. Маврикиевна, как положено интеллигентке, чересчур увлекается, вечно все путает, хотя любит бестолково поспорить. Разница в про исхояедении уже не антагонистическая, а интересы и вовсе общие старухи обсуждают английский сериал «Сага о Форсайтах», игру хоккейных троек и статическое электричество в нейлоновых кофточках, Аудитория благодарно хохочет, узнавая родные типажи Маски до того прилипчивы, что выступать без них способные «разговорники» Тонков и Владимиров больше не смогут.
Еще две страны Юго-Восточной Азии твердо встают на путь социализма — так советские люди узнают про существование Лаоса и Камбоджи
После победы Северного Вьетнама над Южным Соединенные Штаты прекращают свою помощь и другим странам региона. В двух соседних экзотических королевствах — Лаосе и Камбодже действуют коммунистические Фронты освобождения, поддерживаемые Китаем, Вьетнамом и СССР. Партизаны берут под контроль всю территорию обеих стран. Исторически существующие монархии низложены. В декабре провозглашены Лаосская Народно-Демократическая Республика и Демократическая Республика Кампучия — так теперь называется Камбоджа. Советские аполитичные обыватели гадают: где мы находим себе таких новых друзей? Для массового сознания это — появление еще двух маленьких Вьетнамов. Советское политическое руководство в своем влиянии на регион пытается превзойти китайское. Это
удается не вполне
.
Новинка Львовского мотозавода мопед «Верховина-5» — исполнимая мечта миллионов советских подростков, любящих технику
У самого популярного в стране мопеда меньше сходства с велосипедом и больше — с мотоциклом: руль «Верховины» поднят, седло 43 см длиной — могут ехать и два пацана, — пятилитровый бензобак лежит горизонтально, машинка заводится проворотом педалей не только на ходу, но и если поднята на подставку. Лишь две лошадиные силы, максимум 50 км/ч, зато и стоит всего 180-195 рублей. В мегаполисах мопеды применения не находят, но в малых городах и деревнях «Верховина» — первая ступень в иерархии моторных средств передвижения. Ради нее сыновья зажиточных селян стараются получше закончить 8 классов. Не «Жигули», конечно, но тоже можно все лето разбирать-собирать, чтоб потом пролететь на стрекочущем снаряде до магазина или клуба и обратно. На «Верховине» ездят и взрослые дядьки — на рыбалку, например. Велосипедом в провинции могут пользоваться и женщины, но мопеды почему-то — сугубо мужская техника.
Такого еще не бывало — шахматная корона при живом нынешнем чемпионе мира переходит к следующему как к сильнейшему из претендентов — Международная федерация отбирает звание у Роберта Фишера и передает его Анатолию Карпову
Фишер
стал чемпионом три года назад
, разгромив Бориса Спасского. Подошел срок защищать титул. По сложившейся системе с чемпионом играет победитель претендентских матчей сильнейших шахматистов мира. Условия поединка за чемпионство несколько варьируются, на сей раз Международная шахматная федерация — ФИДЕ — предлагает повторить регламент трехлетней давности: играть до шести побед с общим лимитом в 30 партий. Фишер присылает огромную телеграмму из 803 слов: правила, по которым он сам стал чемпионом, не подходят, надо играть до десяти побед, без лимита партий, при счете 9 : 9 корона остается за чемпионом. Это означает фору в два очка — претендент должен выиграть 10:8. ФИДЕ предлагает компромисс — играть до 9 побед с лимитом в 36 партий. Требование форы отклонено. Фишер присылает вторую телеграмму: раз его предложения не приняты, он отказывается от матча.
По настоянию американской делегации ФИДЕ проводит переголосование, но решение не изменено. Фишера призывают одуматься, тот молчит. В финальном матче претендентов встречаются два советских гроссмейстера — многоопытный Виктор Корчной и совсем молоденький Анатолий Карпов. Побеждает Карпов. Президент ФИДЕ, эксчемпион мира голландец Макс Эйве заявляет: если до 1 апреля Фишер не примет условия федерации, то Карпов станет чемпионом автоматически. 17 марта, несмотря на протесты Федерации шахмат СССР, впервые в истории собирается внеочередной конгресс ФИДЕ. Последний компромисс: принято предложение играть без ограничения числа партий, но вновь отклонено требование форы в два очка. Фишер по-прежнему молчит, и 3 апреля 12-м чемпионом мира по шахматам провозглашается Карпов.
Идеологически важная шахматная корона вернулась в СССР. Понягно. что Фишер — сумасброд, но все-таки отсутствие борьбы несколько омрачает торжество, которое в Москве проводят по высшему разряду: Эйве надевает лавровый венок на нового чемпиона в Колонном зале Дома союзов. Именитые шахматисты до сих пор слыли в СССР аполитичными интеллектуалами и даже обуржуазившейся богемой, нескромной в личном быту. Из 23-летнего Карпова Анатолия Евгеньевича, уроженца Златоуста, лепят образ передового представителя советской молодежи. Его пошлют на съезд комсомола и сделают членом ЦК ВЛКСМ.
Год небывалых успехов советского клубного футбола: киевское «Динамо» выигрывает Кубок обладателей кубков европейских стран, а затем и Суперкубок Европы. Триумф выводит в элиту самой популярной игры тренера и форварда киевлян
Советский футбол куда слабее хоккея: не помышляет ни о мировом, ни о европейском чемпионстве. Высшее достижение в кубковом турнире УЕФА — выход московского «Динамо» в финал 1972 года. Теперь киевское «Динамо» на пути к финалу побеждает команды-обладателей национальных кубков Болгарии, ФРГ, Турции и Голландии, а в матче за кубок громит венгерский клуб «Ференцварош» — 3 : 0. С лихвой хватило бы и этого, но киевляне выигрывают еще и Суперкубок, и тоже очень убедительно — в играх за второй трофей они дважды с «сухим» счетом побеждают обладателя Кубка чемпионов, сильнейшую мюнхенскую «Баварию» — 1 : 0 и 2 : 0.
Все три мяча баварцам забивает Олег Блохин — киевского нападающего за один сезон узнает весь футбольный мир. Блохину вручают «Золотой мяч» как лучшему футболисту Европы 75-го года — до него из советских игроков этот приз получал только великий
вратарь Лев Яшин
. Игра новой звезды нравится не всем — известно ехидное замечание критиков, что, мол, Блохин скорее легкоатлет, чем футболист. Но результаты, конечно, главнее комментариев.
На физическую подготовку команды особо напирает тренер киевского «Динамо» Валерий Лобановский. Специалисты и серьезные болельщики обсуждают методы его работы: все по науке плюс селекция игроков по всей Украине. Футбольная столица СССР впервые переезжает из Москвы. Как и всё в стране, футбол предельно централизован, и московских клубов в высшей лиге целых пять, а остальные крупнейшие города, включая Ленинград, Баку, Ташкент, Ереван, Тбилиси, содержат по одной команде. Теперь «Динамо» (Киев) — базовый клуб сборной СССР, в некоторых матчах сборная целиком состоит из киевлян.
Исключительно урожайный год западной рок-музыки вызывает бум магнитофонных перезаписей в СССР: на все культовые альбомы денег ни у одного меломана не хватит, да и жалко «запиливать» оригинальные диски даже их счастливым обладателям
Начав с
битломании
, рок-аудитория в СССР расширила свои ряды на одно-два поколения, а вкусы — до 10-12 групп, от которых с вожделением ждет очередного диска. В 75-м «Uriah Неер» («Юрай Хип», «Урия Хип», «ХипЫ») выпустила «Return to Fantasy», «Queen» («Куин», «КвинЫ») — «А Night at die Opera», «Led Zeppelin» («Лед Зеппелин», «Цеппелины») — «Physical Graffiti», «Pink Floyd» («Пинк Флойд») — «Wish You Were Here».
В каждом крупном городе известны несколько парней, которые «интересуются серьезно»: они через столицы, знакомых «выездных», портовые центры и проч. оперативно получают виниловые новинки. Со свежего «пласта» делается первая копия, а уже с нее — тираж. По дружбе или за деньги (3-5 рублей за перезапись альбома на пленку заказчика). Уважающие себя меломаны признают только копии на катушках; кассетные магнитофоны — ширпотреб и дачно-походная версия. Большинство, экономя пленку, пишет на 9-й скорости, самые придирчивые — на 19-й: никогда прежде в сгране не было масс людей с таким изощренным слухом. С пакета пластинки на коробку катушки переносятся все данные: названия песен, длительность звучания, состав группы, фирма грамзаписи и т.п., вплоть до бессмысленных цифр классификации ISBN.
Сам хозяинчащеслушаетпервую копию, «пласт»-первоисточник он ставит, смакуя, в одиночестве или чтоб попотчевать уважаемого гостя. Решающий фактор — уровень «вертушки»: лучшие проигрыватели, разумеется, «фирменные», европейские или японские. Из советских признаются только прибалтийские высшего масса или «Вега» производства Бердского радиозавода в Новосибирской области. Какие-нибудь «Аккорд» или «Соната» со своим тяжелым звукоснимателем и корундовой, а не алмазной иглой способны испортить диск напрочь. За исмючением самых культовых, минимально амортизированные альбомы при увядании их первой свежести принято продавать. Совсем новый, «запаянный», стоит около 50 руб., «бэушный» — около 30. Диски берут только за ребро, хранят вертикально, протирают «бархоткой» — велюром-замшей до и после употребления, чтоб не возник «песочек» — характерное потрескивание при звучании или фатальная царапина.
Катушечный магнитофон — звукотех-ника более массовая и почти сплошь отечественная: «Маяк». «Комета», «Нота». «Яуза». «Маг» дооснащает «усилок» — усилитель звука, заводской или «паянный» радиолюбителем по схеме из технического журнала. Оттуда же берут и конструкции «светомузыки» — панелей моргающих лампочек трех светофорных цветов (или четырех — еще и с синим фильтром).
Погасив «большой слет», братство пинк-флойдовцев Нижнего Тагила или Мурманска до умопомрачения переслушивает астральную композицию «Shine On You Crazy Diamond» с пласта 75-го года. Они, конечно, на ножах с городскими сектами «диппёрпльников» и «юрайхистов». Но для всех них еще звучат откровением будущие штампы «рифов» и «запилов». И нет меры их общего презрения ко всяким «Самоцветам», которые выходят по двадцать человек, из них пятеро — с «дудками», а не могут слабать человеческий «голяк» (см.
«ВИА»
и
«Вражьи голоса»
).
Воспетой
Маяковским
советской «краснокожей паспортные» после долгого перерыва возвращен ее логичный цвет. В СССР введены паспорта нового образца
Вместо паспортов «со сроком действия» — темно-зеленых с маленьким черным гербом и маленькой фотографией — выдают бессрочные темно-красные с большим золотым гербом и страничками для трех крупных снимков. Это главное новшество: фотографии вклеивают в 16 лет — при получении основного удостоверения личности, в 25 и в 45. Портрет соединяется с документом не печатью (раньше для этого делали «фото с уголком»), а тиснением слова «паспорт». Ниже — образец подписи в соответствующем возрасте. Больше не ставят отметки о месте работы — так раньше контролировали занятость «производительным трудом». Но, конечно, сохранена отметка о прописке, как и записи о семейном положении и детях, военнообязанности и о выдаче загранпаспорта.
Новый паспорт — первый в стране вечный документ. Его данные нужно указывать, заполняя все справки, квитанции, бланки заявлений. Свои паспортные серию и номер, какие-нибудь I-ОД 638903, гражданин запоминает, думая, что это — на всю жизнь.
Решение Нобелевского комитета, которое для советских властей еще хуже, чем литературная премия
Солженицыну
. Первой Нобелевской премии мира, присужденной гражданину СССР, удостоен самый знаменитый диссидент — академик Андрей Сахаров
Антисоветские воззрения Сахарова научная и культурная общественность
осудила еще два года назад
— академик всем известен как злейший внутренний враг. Раньше его называли через запятую с Солженицыным, но того
в прошлом году выслали
, и новый нобелевский лауреат — последняя диссидентская звезда. Правда, Солженицын бил в набат, а когда западные «голоса» изредка передают Сахарова, слышен кроткий голос блаженного интеллигента. Махатма Ганди советского строя увещевает кремлевских вождей: только приняв мировые стандарты прав человека, молено обеспечить развитие страны.
Нобелевский комитет в своем решении ставит в заслугу Сахарову борьбу «против злоупотреблений властью», защиту «идеала государства, основанного на справедливости для всех», и доказательство того, что «только неприкосновенность прав человека может служить фундаментом… международного сотрудничества». Подписав Хельсинкский акт, СССР признал права человека в западной трактовке, и вот впервые всерьез аукнулось. Вскоре злосчастные права объявят «надуманной проблемой».
Сахарова как носителя оборонных секретов за границу не выпускают. На церемонию едет его жена Елена Боннер. Она зачитывает текст нобелевской лекции мужа все о том же единстве трех целей: мира, прогресса и прав человека. Всегда заступаясь за наказанных рядовых диссидентов, Сахаров еще пишет про множество советских «узников совести» и называет известные ему имена.
В главных театрах — во МХАТе, в ленинградском Большом драматическом (БДТ) и еще на пятидесяти сценах страны идет спектакль по пьесе Александра Гельмана «Протокол одного заседания» — про то, как бригада строителей отказалась от премии и это обсуждают на парткоме
Пьеса еще и экранизирована — в фильме «Премия» играют ведущие актеры Московского театра имени Ленинского комсомола
Евгений Леонов
(бригадир Потапов) и Олег Янковский (секретарь парткома; см. «Мюнхгаузен», 1983). В БДТ секретарь парткома — маститый Кирилл Лавров (кинороли от Ивана Карамазова до Ленина), во МХАТе бригадир — постановщик и главреж
Олег Ефремов
. Чувствуется: лучшие силы рады отчитаться идейной постановкой, не позорной дом самих себя.
На заседании парткома выясняется, что работа на объекте организована из рук вон плохо, но планы искусственно снижены, чтобы их было можно успешно перевыполнять, За такие липовые достижения строители получать премию не хотят. Рабочая совесть преодолевает недостатки экономической системы. Принципиального бригадира, ставящего интересы большого общего дела выше узковедомственных, поддерживает секретарь парткома; «Мы члены Коммунистической партии Советского Союза, а не партии треста № 2». В финале, призывая всех не брать незаработанную зарплату, парторг обращается к зрительному заду; «Кто за предложение товарища Потапова?»
«Производственная драма» в искусстве приоритетная — трудовые будни, портрет рабочего человека, напряженный производственный ритм и т.п. Спектакли и фильм хвалят за острую постановку проблемы, на XXV съезде КПСС о пьесе с почтением отзовется Брежнев, и Гельману дадут Государственную премию.
Режиссер Юрий Норштейн выпускает один за другим мультфильмы, которые признают высшими достижениями искусства анимации взрослые, дети, власти, которые наградят Государственной премией СССР, и мир, отметивший множеством фестивальных призов
Мультфильмы, которые не экранизируют «книжные» сказки, а сказочны сами и по-мультфильмовому. «Лиса и Заяц» (1973), «Цапля и Журавль» (1974) не могут быть рассказаны, только — показаны. В 1975 году Норштейн, его оператор Александр Жуковский и художник Франческа Ярбусова создают особенно завораживающий шедевр «Ежик в тумане». Зверек несет узелок, плутая во мгле, — что тут словами передашь, это видеть надо.
Впервые в анимации живет все про-сгранство кадра: туман ходит слоями и клочьями, порывами и потоками. Он дышит, гудит и вздыхает. Он тоже герой — ведет ежика, запутывает его и спасает. Идти то просто и в охотку, то, кажется, не дойти ни за что. Отныне «как ежик в тумане» — определение трогательной детской потерянности среди хитросплетения неведомых жиз-ненных обстоятельств.
Мультфильмы покоряют любую аудиторию. хоть самую неискушенную. Профессионалы тоже в восторге — редкое единство. Норштейн — любимец международных фестивалей, он влияет на всю мировую анимацию, особенно — на японскую. Госпремия подоспеет к выходу «Сказки сказок», где сюжеты «мультяшно» перетекают из одного в другой. Позже Норштейн долгие годы будет работать над «Шинелью» по Гоголю: там Акакий Акакиевич — будто ежик в Петербурге.
В июле на могиле Никиты Хрущева на Новодевичьем кладбище устанавливают памятник. Из-за этого главный гражданский некрополь страны закрывают для свободного посещения
Правивший Советским Союзом десять лет экс-премьер и первый секретарь ЦК Никита Хрущев одиннадцать лет назад был
смещен со своих постов
. С тех пор о прежде прославляемом «нашем дорогом Никите Сергеевиче» было не слыхать. Только однажды появилось его явно вынужденное коротенькое заявление: Хрущев отказывался от своих мемуаров, изданных на Западе. Причем бывший лидер страны перестал официально существовать не только в настоящем времени, но и в прошедшем — будто после смерти Сталина у СССР не было руководителя. Четыре года назад газеты известили одной фразой о кончине Хрущева. «Персонального пенсионера союзного значения» разрешили похоронить на Новодевичьем кладбище, самом престижном в Москве.
Семья покойного неожиданно заказала надгробие скульптору Эрнсту Неизвестному — одному из тех, кого
Хрущев поносил на своих встречах с деятелями искусств
. Монумент получился драматичный: черные и белые мраморные бруски, меж ними лежит бронзовая голова, очень узнаваемая — крепкая, лысая, с крупной бородавкой. Аллегорию толкуют то ли как Хрущев между адом и добром вообще, то ли — между сталинским злом и добром хрущевской отгепели в частности. В любом случае первый памятник бывшему первомулицу, установленный по частной инициативе, очень смущает умы.
Власти решают закрыть Новодевичье для свободного входа, выдав пропуска родственникам похороненных. Прежде на это кладбище публика ходила как во второй по значению (после захоронений у Кремлевской стены) национальный пантеон. Здесь могилы многих героев и деятелей культуры — в том числе дореволюционных. Получается, например, что к Гоголю вообще никто не может прийти, раз автор «Мертвых душ» не оставил потомства. К тому же молва все равно делает легко «пересказываемый» памятник Хрущеву самой знаменитой советской надгробной скульптурой.
Самое популярное кино — телевизионное — бежит от современности. Оно облюбовало себе некое царство-государство середины XIX века — Россию, но лучше — Европу, еще лучше — Францию, совсем хорошо — если с пением и танцами. На каждый Новый год непременно снимают водевили типа «Соломенной шляпки»
В родоначальнице жанра песенка о самой соломенной шляпке объясняет: «Без нее вокруг прелестной дамы / Такие шли сражения и драмы, / Что, собственно, и создало сюжет». Сюжет-недоразумение про недоразумение, режиссура условна, камера пассивна, но состав — самый звездный. Любимцы публики разом надели фраки и кринолины, жабо, цилиндры, эполеты, перья, поехали в каретах и верхом. Они рантье и модистки, певички и почетные граждане кулис, обманутые мужья и брошенные невесты. Герои в спецовках давно надоели и актерам, и публике, но вот уже их не требует и руководство.
Главный теяеводевильный корифей — Андрей Миронов, опытный в
изображении «ненашего человека»
. Он появляется в кадре во главе свадебной процессии и, прощаясь с бурной молодостью, перечисляет своих подружек — а они сплошные Жаннеты и Жоржет-ты, — и из пролога все понятно про время и место действия. Обаяшка живет в кадре, вечно напевая и пританцовывая, — Миронов задает новое представление об артистизме. Среди дам ему идеально соответствует
Людмила Гурченко
, в «Соломенной шляпке» она — владелица салона мод и в своей выходной арии тоном женщины с прошлым наставляет наивного юношу: «Видите ли, мой корнет, очаровательный корнет».
Дозволенные безыдейность и легкомыслие небогаты: шелковые кринолины киностудии шьют из капрона. Но советская цветная пленка и советские цветные телевизоры скрадывают детали. Да и кто ждет от водевиля подлинности — хватит подобия, и за французскую мэрию легко выдается горисполком г. Тарту Эстонской ССР.
Умирает правитель Испании генералиссимус Франсиско Франко Баамонде. Это означает конец самой длительной фашистской диктатуры — с борьбой против нее 40 лет были солидарны несколько поколений советских людей
В 1936 году генерал Франко, называя себя спасителем родины от Коминтерна, поднял мятеж против правительства социалистов и коммунистов. Гражданская война в Испании шла три года — Франко поддерживали Италия и Германия, левый Народный фронт — СССР, Из коммунистов разных стран формировались интербригады, советские летчики воевали в небе Пиренеев под чужими фамилиями (позже их участие в боевых действиях скрывать перестали). Детей испанских патриотов — все в красных пилотках с кисточками — привозили в советские пионерлагеря.
Франко одержал победу и с 1939 года правил страной, называя себя «каудильо», что соответствует немецкому «фюрер». Одновременно с кончиной диктатора сообщается о будущей присяге нового главы государства, принца Хуана Карлоса из династии Бурбонов, который станет королем.
По советским меркам это выглядит восстановлением монархии — власти едва ли не реакционней, чем франкистский режим. Про объявленные Хуаном Карлосом отмену смертной казни, политическую амнистию, легализацию партий и профсоюзов в СССР пишут скупо. Показателем перемен станет возвращение на родину председателя испанской компартии Долорес Ибаррури. Ей уже за 80, она все эти годы жила в Москве, ее сын погиб под Сталинградом. Сухонькая старушка с гладким зачесом белейших волос носит партийную кличку Пассионария («пламенная») и до сих пор способна зажигать своими неистовыми речами. Сообщения о проводах Ибаррури заканчивает фраза «Пассионария едет продолжать борьбу».
В мае проходит очередной болгарский песенный фестиваль «Золотой Орфей» — вместе с польским «Сопотом» основной эстрадный конкурс соцлагеря. На нем побеждает солистка Москонцерта Алла Пугачева — с ее показа по телевидению начинается, как будут говорить, «второй пугачевский бунт»
Заключительный вечер конкурса по Центральному телевидению вдет очень поздно. Обладательница Гран-при, как положено, выступает последней. Досиживают многие — советские певцы на «Орфее» побеждают нечасто. Выходит молодая женщина с копной крупных кудрей. Платье черное, тоже будто лохматое. Церемонно объявляют болгарский шлягер: Эмил Димитров, «Арлекино», русский текст Бориса Баркаса. После разухабистого циркового проигрыша вступает лауреатка — на все ладыголосит, хохочет, корчит рожи. На припеве «Арлекино, Арлекино, нужно быть смешным для всех» поднимает согнутые в локтях руки и безвольно машет ими, изображая болтающиеся рукава, которые были у Пьеро, но это не важно.
Четыре минуты эфира вызывают шок — назавтра о Пугачевой говорит вся страна. Вернувшись, новая звезда на пару с «Арлекино» представляет сделанный ею ранее номер «Посидим, поокаем» — песенку деревенской простушки, которая не дождется парня на свидание: «Только чё ты не пришел, заблудился, что ли?» Миньон с «Арлекино» расходится тиражом в 14 млн экз., а «гиганты» поначалу выходят по два в год. Газеты пишут про «театр песни», создаваемый Пугачевой на эстраде.
До конца 70-х сменяется несколько образов. Певица еще побудет «Алкой-Аллочкой-Алусей» в игровых девчачьих шлягерах «Ты возьми меня с собой» и «Волшебник-недоучка» («Даром преподаватели время со мною тратили»). Укрепит репутацию культурной артистки, сдержанно-осмысленно исполнив для
«Иронии судьбы»
романсы на стихи серьезных поэтов, Неистовой строчкой «За это можно все отдать!» раздвинет границы разрешенной страстности в лирическом суперхите «Не отрекаются, любя» («Переждать не сможешь ты трех человек у автомата»).
Фильм-концерт «Женщина, которая поет» (рекордсмен сборов-79; Пугачева — актриса года) определит главную роль на будущее: примадонна. Когда с притворным самоуничижением дива поет «Так же, как все, как все, как все, я по земле хожу, хожу» — ясно, что на самом деле и она сама, и все вокруг считают ее небо-жительницей. Богине найдено одеяние по фигуре — темно-алый балахон из ниспадающего газового шифона. Гремит собственный ансамбль-оркестр, развеваются слоями балахон и рыжая грива — огненная фурия мечется по сцене, причитая: «Всё могут короли! Всё могут короли!» Стадионы и дворцы спорта стонут: «Во дает!» Пугачева добивается исключительного статуса дозволенной вседозволенности. Не на эстраде — вообще.
Ни об одном деятеле культуры не пишут так много. Пугачеву принято считать «в целом спорной». В частностях бесспорны только положение единственной суперзвезды (хотя сама сверхпопулярность неприлична) и наличие голоса — мол, это да, не отнимешь. Обычный упрек: «некоторый налет вульгарности». Но, прежде чем предыдущий опус успевают окончательно приговорить к пошлости, богиня масскульта выпускает два новых, столь же подсудных. Без возмутительницы спокойствия скучно и тем, кто ее терпеть не может, посредь застоя главную скандалистку ценят как уникальное национальное достояние. Пугачева еще до тридцати добивается обращения к себе только по имени-отчеству: вся страна знает, что она — Алла Борисовна. (Далее см.
«Пугачева и Паулс»
)
Свежая рыба доступна только высшему начальству и тем, кто сам ловит. Лучшие из доступных рыбных консервов — сайра в масле, страна потребляет их по 100 млн банок в год
Утверждают даже, что сайра водится только в советской зоне промысла. Ее поставляют за границу — в фигурных банках, тушки — брюшком кверху. Бывает сайра копченая и сайра в желе. Но главный внутренний продукт-сайра в масле: банки в виде высокой шайбы по 90 коп, — 1 руб. в зависимости от ценового пояса. Кусочки в жестянке стоят вертикально, имея сверху нарядный вид «цветочком». Под гладко открытую консервным ножом с «крутилкой» банку подставляют блюдце — чтоб масло не капало. С отварной картошечкой банки сайры хватает на ужин непрожорливой семьи из трех человек.
В столице Финляндии главы европейских государств, США и Канады подписывают Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе: с позиций разрядки сделаны политические выводы из Второй мировой войны
У Запада и соцлагеря есть общие негативные политические термины вроде «гонки вооружений» и «холодной войны». Первый позитивный — «дух Хельсинки»: записанные в Акте неприменение силы или угрозы силы, нерушимость границ, невмешательство во внутренние дела. Европа и Северная Америка понимают себя зоной высших стандартов политической цивилизованности. Для СССР важно, что Хельсинкский акт закрепляет в Европе существующий порядок вещей, когда восток континента — это советский трофей, окончательно сокрытый за «железным занавесом».
Ради этого Кремль даже согласился на включение в Акт большого раздела про права человека. Многие из них — кроме права выезда из родной страны и возвращения обратно — примерно так же записаны в сталинской Конституции, но никто ведь не воспринимает всерьез ее слова про свободу слова и демонстраций. Механизм контроля за выполнением «гуманитарных обязательств» в Хельсинки не определяли, и никаких проблем из-за своей подписи под этими декларациями власти СССР не ожидают.
Единственные космические державы, СССР и США, проводят первый международный полет. 17 июля в 19 часов 12 минут два корабля состыковываются, образуя орбитальный комплекс «Союз — Аполлон»
Переходной люк между двумя кораблями, в него просовывается труженик орбиты и протягивает руки своим земным братьям, с которыми встретился в космосе. Нет нагляднее достижения советско-американских отношений и всей разрядки. Рукопожатие двух экипажей сравнивают со встречей на Эльбе двух армий-союзниц в 1945 г.: Советский Союз и Соединенные Штаты снова нашли великое общее дело.
«Союз-19» пилотируют Алексей Леонов и Валерий Кубасов. «Аполлон-10» — Томас Стаффорд, Вэнс Бранд и Дональд Слейтон. Корабли летят вместе почти двое суток. Космическое соревнование вышло на новый виток: за США — экспедиция на Луну, за СССР — рекордные долговременные полеты. Проектом «Союз — Аполлон» признается примерное равенство сил и возможностей. Это же подтверждает и выполнение официальных задач: испытана «совместимость систем» и проверена «координация центров управления полетами». Правда, «Аполлон» выглядит вдвое пузатее и поэтому кажется главным.
Знаковую картинку табачная фирма «Филипп Моррис» печатает на пачках сигарет «Союз — Аполлон», которые продаются в обеих странах, — так в СССР впервые попадает американское курево.
Проходят первые соревнования на кубок СССР по новомодному спорту — виндсерфингу — катанию на доске под парусом
Лишь несколько лет назад в Америке додумались до простой идеи вставить мачту в доску, и в СССР новый вид спорта начинают культивировать одновременно с заграничной Европой. Соревнования проводят по двум дисциплинам — гонки и «фигурное плавание». Как всякое разрешенное заимствование из чуждой сладкой жизни, виндсерфинг обожают хроникеры. Они объясняют, что управляться с парусом на доске можно научиться всего за пять занятий с инструктором. Но недостаток теплых морей, дороговизна и громоздкость сооружения оставляют его уделом состоятельных пижонов-курортников. Надутые ветром цветные полусферы украшают видовую кино — и фотосъемку пляжных акваторий, но заковыристое название новинки не может усвоить даже большинство видевших виндсерфинг своими глазами.
В двух кинотеатрах Москвы и одном — Ленинграда идет фильм Андрея Тарковского «Зеркало». Автор и его произведение — символы высшей элитарности в отечественном кинематографе
К этому времени фильмы Тарковского «Иваново детство», «Андрей Рублев» и «Солярис» получили 22 приза — но только на зарубежных фестивалях. Привлеченная молвой «для Запада Тарковский — наш единственный гений» публика заполняет залы и по большей части недоумевает. В свободном автобиографическом повествовании Маргарита Терехова, актриса в амплуа содержательной красавицы, играет и молодую мать, и жену главного героя. Самого героя в кадре вообще нет — только голос за кадром главного интеллигента советского кино
Иннокентия Смоктуновского
. Вроде и есть намек на сюжет — московская семья в эвакуации в провинции, но больше картин-видений: у девочки треснувшая губа, мальчику на голову села птица, вечерний луг с изгородью по краю. Всё очень красиво и очень вольно.
Такой киноязык понимают немногие, еще меньше готовых к эмоциональному восприятию. Легче всего обсуждать самый «реалистический» эпизод: героиня-корректор обнаружила смертельно опасную и смешную опечатку — видимо, вместо «Сталин» набрали «Сралин». Те, кто с фильма уходит, возмущаются: поезд идет, стакан дрожит и падает — ну и что? Терехова моет голову, на нее валится потолок — ну и что? Но сознаться: «Я в Тарковского не въезжаю» — значит признать свое эстетическое бессилие. Госкино режиссеру рекомендует «освободить фильм от мистики», досидевшие до конца зрители делятся на задумчивых: «Что-то в этом есть» — и восторженных: «После этого я ничего больше смотреть не могу!» Максимальная аудитория «Зеркала» — верхушка студентов-гуманитариев двух столиц.
Подпись Брежнева под Хельсинкским актом среди прочего вроде бы разрешает каждому «искать, получать и распространять» любую информацию. В крупных городах временно перестают глушить западные радиостанции, вещающие на территорию СССР (в малых городах и на селе их не глушили совсем)
Массовую к тому времени привычку описывает поговорка: «Есть обычай на Руси — ночью слушать Би-би-си». В тройку самых популярных западных станций входят также «Голос Америки» и «Свобода». Слушают скорее поздним вечером: главные информационные выпуски «Глядя из Лондона» (ВВС) и «События и размышления» (ГА) выходят около 22.00 по московскому времени — видимо, чтоб аудитория могла оценить их контраст с
программой «Время»
в 21.00 на Центральном телевидении СССР. Обобщенное прозвище «вражьи голоса» — из «Поднятой целины»: так герой Шолохова оценивал реплику подкулачника на колхозном собрании. Былая непримиримость пропала: «обычай на Руси» властями считается предосудительным, но не преследуется, и «голоса» слушают, не таясь от соседей. С кривой усмешкой: «Ну-ка про что хоть они сегодня клевещут?» — приемники включают даже ветераны партии, а интеллигентская публика на «сеансы радиосвязи» выходит почти поголовно.
Альтернативной информации ищут прежде всего. Даже про заокеанскую занозу —
Уотергейт
— «Голос Америки» говорил все полтора года до первого сообщения ТАСС. А сколько своих заноз замалчивает советская пресса: диссиденты и здоровье первых лиц, эмигранты и трудности с продовольствием, катастрофы на транспорте и пробелы в истории — про всё это «голоса» вещают монопольно. Аудитория помоложе ценит саму западную эфирную манеру, скалькированную на русский: как бы по-английски гнусавый, с нажимом выговор, высокий темп, анонсы — «в новостях этого часа», щекотливые пассажи — «судьба советских евреев находится в руках Леонида Брежнева» и т.п.
У политизированной аудитории звезда — ведущий Би-би-си, представляемый русской службой как «наш политический обозреватель Анатолий Максимович Гольдберг». Он берет осведомленностью — вся мировая пресса в распоряжении, пониманием недавнего эмигранта, что на советских кухнях «прозвучит», и чуть усталой иронией пожившего-повидавшего русского еврея. Аполитичные подростки слушают на Би-би-си и даже записывают на магнитофон программы Севы Новгородцева о рок-музыке. Бывший саксофонист в советском ВИА, Сева со знанием дела глумится над советской эстрадой. Его программу открывает пародия на «Коля-Коля, Николаша, где ж мы встретимся с тобой», образчик псевдонародного стиля из репертуара Ольги Воронец: «Сева-Сева Новгородцев, город Лондон, Би-бя-си-и-и». Признавая влияние лондонского диджея на подрастающее поколение, о вредоносности Новгородцева даже будут писать комсомольские газеты.
Радио «Свобода», американскую станцию, расположенную в Мюнхене, глушить продолжают. Она считается самой антисоветской, а работающие там эмигранты — подлыми наймитами ЦРУ. Но глушилки шумят неравномерно даже в городах, а на дачах звук идет вовсе без помех. К концу 70-х по числу коротковолновых приемников на руках у населения СССР выйдет на первое место в мире — 82 млн уловителей «вражьих голосов».
Для чаепития с претензией, для украшения квартиры, в подарок на юбилей очень хорош электрический самовар — один из главных сувениров эпохи
Хотя среди производителей даже тульский завод «Штамп», бывшая знаменитая самоварная фабрика Баташева, электрический самовар к настоящему никакого отношения не имеет: просто электрочайник с «исторической» формой корпуса. Но если разливать чай в гостиной, некрасиво нести туда с кухни эмалированный чайник с газовой плиты или электрический с надписью на ручке «Красный выборжец». А самовар на 220 вольт внушительно возвышается на столе, и гости из него «подбавляют кипяточку» — ведь крепкая заварка, согласно отрывным календарям, портит цвет лица.
Пользоваться регулярно не обязательно: пусть поблескивает себе на полке — а что, красиво. Промышленность выпускает и небольшие, на 1,5-2 литра, и поздоровее, на 3 и 5. Обычный стоит около 25 рублей, расписные — конечно, дороже. Электрические самовары любят дарить от профкомов — на юбилеи или при выходе на пенсию. На «лицевую» часть над носиком граверу заказывают напоминание о дате, а вручая, желают «чаи попивать да нас зазывать».
Поразительно дерзкий теракт: в зажиточной и сонной столице нейтральной Австрии неизвестная группировка «Рука арабской революции» пленяет десятки заложников, большинство из которых — арабы
В мирной Вене, вдали от горячей зоны углеводородных залежей, размещена штаб-квартира ОПЕК — Организации стран — экспортеров нефти. В ней в основном состоят сказочно богатые арабские страны. Накануне Рождества проходит очередная сессия ОПЕК. Через базары елочек и марципанов шестеро боевиков приезжают к штаб-квартире на городском трамвае и, убив полицейского, врываются прямо на заседание. Взято 63 заложника, из них 11 — нефтяные министры. Захватчиками ру ководит мировой террорист номер один Ильич Рамирес Санчес, в его группе два немецких ультралевака и трое арабов.
Первоначальный план — облетая страны ОПЕК, освобождать министров по одному, заставляя каждого прочесть вслух прокламацию в поддержку народа Палестины. Но ранение одного боевика мешает провести это агиттурне. Получив самолет и большой выкуп, банда отпускает часть заложников еще в Вене, а остальных — в аэропортах Триполи и Алжира. Террористы сдаются алжирским властям, которые откажутся передать их международному правосудию. Считается, что потом группировка Санчеса скрывалась на Ближнем Востоке.
Поговорка, означающая особо неожиданный сюрприз, дает название советской телеверсии пьесы Брандона Томаса «Тетка Чарлея». Любимая эксцентрическая кинокомедия десятилетия, «Здравствуйте, я ваша тетя!» создает телевизионную моду на старую добрую Англию
Почти все снято в одном павильоне, а заграничность передают только костюмы и элементы мебели. Но бедной постановку не назовешь. В этой комедии с переодеванием главное — не место действия и даже не сюжет, а лица. «Здравствуйте, я ваша тетя!» — бенефис Александра Калягина: он самозабвенно играет мужчину, играющего женщину. Чаплинский голодранец с разбитым сердцем старательно изображает богатую тетушку из Бразилии, «где в лесах очень много диких обезьян». Две роли соединяются в одну при исполнении куплетов «Любовь и бедность», заявляемых как «бразильская народная песня, слова Роберта Бернса». Сам фильм и повторы этого танцевально-вокального номера в телевизионных киноконцертах делают Калягина комедийной звездой, хотя сам актер предпочитает оставаться в драматическом амплуа.
Незадачливых поклонников тетки-толстушки/дядьки-толстяка уморительно представляют Михаил Козаков — военного и Армен Джигарханян — штатского. Умение ведущих советских актеров носить френчи и «тройки», усы, бакенбарды и трости как родные позволит в 70-е не задорого, без выезда на Альбион, снять множество «английских» экранизаций, лучшая из которых —
«Шерлок Холмс и доктор Ватсон»
.
1976
Режиссер Иван Уфимцев по сценарию Григория Остера снял мультфильм «38 попугаев» — первый в сериале про Удава, Мартышку, Попугая и Слоненка. Детская — и не только — аудитория с восторгом берет у неуклюжих кукольных персонажей уроки милого абсурдизма
Попугаев не 38, а всего один: в названии указана измеренная в попугаях длина Удава. Зверушки без конца спорят про то, как всё относительно, и путают переносный смысл с буквальным: ну, действительно, если передают привет, то где же он? Действие происходит в джунглях, но ничего экзотического нет, разве что бабушка у Удава — «зеленая и длинная». Четверка героев без конца задает вопросы, будто первоклассники-почемучки, — и сама на них отвечает. Юмор абсурда, в целом несвойственный советской культуре, почему-то допустим в произведениях для детей, — и в «38 попугаях» пытаются закрыть закон всемирного тяготения и понять, когда наступает будущее. Ушедшая в народ фраза из мультфильма — ею припечатывают заведомого виновника: «Не будем называть кто, хотя это был Слоненок».
Модное лицо середины 70-х: человек в дымчатых очках. Они лишь слегка затемненные и видеть в помещении не мешают
Зто почти как разница между отдыхом на Кавказе и в Прибалтике: темные очки — жгучая курортная активность, дымчатые — меланхоличная городская рассеянность. У индивидуума — богатый внутренний мир, и на внешний он предпочитает смотреть сквозь фильтры, которые скрадывают досадные мелочи и смягчают грубые черты. Дальнозоркие и близорукие меняют обычные линзы своих очков на дымчатые. Те, у кого зрение в норме, носят дымчатые без диоптрий, оправдываясь: «Так к вечеру меньше глаза устают». И всё ради тончайшего, как напыление на стеклах, налета заграничности.
В Москве проводят выставку «Аттракцион-76» с участием 18 мировых фирм. Появление в стране «американских горок» означает начало конца советских «парков культуры и отдыха»
Цивилизация, сложенная еще до войны: аллеи для прогулок, а среди них — тир, пиво, соки-воды, «летний театр» со сценой-ракушкой, гипсовые сгдшьптуры и скромные, нестрашные аттракционы. Международную выставку устроили в ЦПКиО ши. Горького, цитадели качелей-лодочек, цепочных каруселей и «лошадок». Им не оставляют шансов на долгое выживание агрегаты «Монстр» и «Энтер-прайз», городок «качающихся мостиков», а главное — «американские горки», официально именуемые «катальными».
Есть мамы-трусихи, которые, визжа и клянясь: «Но больше этого безобразия не будет никогда», — все-таки отправляются в полет, если возраст ребенка требует обязательного сопровождения взрослых, И есть мамы-отказницы: они своим приговором «это ты папу в другой раз проси!» заставляют ждать следующих выходных. «Аттракцион-76» — разовое мероприятие, но в проломленную брешь устремляются с похожими горбатыми металлоконструкциями луна-парки из Польши и Чехословакии Гастролеры разбивают свои павильоны на пустырях, будто цирки-шапито. Из-за веселеньких ограждений доносятся завывание электромотора и стук санного поезда по рельсам-желобам, перекрываемые хоровыми воплями пассажиров: а-а-а-а! — это они вверх понеслись, ах! — это на мгновение замерли на самой макушке, а потом у-у-у-у! — вниз сваливаются. Манящий ужас уводит публику из парков «КиО» к «американским горкам» из Вроцлава и Брно, которые доедут до каждого советского полумиллионника.
Предпринята новая попытка смягчить дефицит продовольствия: фирменные магазины «Океан» превращены во всесоюзную моду, а в столовых по четвергам — рыбный день
Первый «Океан» открыли, конечно, в Москве — в 1971 году, Потом в столице заработало еще четыре фирменных рыбных магазина, и только спустя пятилетку океанская волна растекается по стране: в 1976-м «Океаны» заимели Ленинград, Калинин, Саратов и Киров. «Фирменный магазин» — значит, с импортным оборудованием, как в универсаме. Само слово «фирма» раньше предполагало — «западная». Начиная с «Океана» фирма может быть и советской. Хотя официальное название хозяйствующего субъекта — главк «Союзрыбпромсбыт», так что «Океан» — скорее бренд, но такого слова еще не знают.
Фирма громко заявила о себе, проведя в абсолютно безрекламном пространстве СССР всесоюзную кампанию по раскрутке пасты «Океан» — ее продавали и в обычных магазинах. Сделанная из криля — мельчайших морских рачков, розовая замороженная паста на вкус непривычна, но есть можно. Преодолевая недоверие населения, фирменные магазины проводят невиданные прежде дегустации и раздают проспекты с рецептами. В 70-х по заказу «Союзрыбпромсбыта» снимаются десятки короткометражек рекламной ихтиологии с названиями «Мясо антарктической креветки», «Мойва», «Минтай» и др. Даже суповые пакеты «Океана» не похожи на советские — из фольги и с цветными фотографиями красоток, поедающих уху.
Всего построят 104 фирменных «Океана» и откроют 234 «малых» магазина (без импортного оборудования). Ценной рыбы и морепродуктов — тех. что в рекламе не нуждаются, — в свободной продаже все равно нет, хоть страна имеет выходы к трем океанам из четырех. Купленных по случаю лосося — соленого или консервированного, крабовое мясо в собственном соку, зеленую баночку красной икры по 4.70 хранят до праздника как деликатесный дефицит. Задача «Океана» — продавать продукты похуже, особенно те, которых не ели прежде. Да и не предлагали есть. Общедоступный ныне салат из морских водорослей несколько разнообразит рацион городских гастрономов-новаторов, но дефицита мяса восполнить не может.
В зданиях, построенных специально для «Океана», кроме магазина, обычно квартирует одноименный ресторан. На стенах цвета морской волны нарисованы медузы и осьминоги, под потолками развешаны сети, но меню — не сплошь рыбное: в заведение без антрекотов и шницелей публика ходить будет плохо. Безальтернативным точкам общепита — рабочим столовым — предписан один «рыбный день» в неделю. Им повсеместно объявлен четверг. Ходить на обед больше некуда, и народ возмущается, конечно, но жует сероватые полутушки «рыбы ледяной», «хека серебристого» и минтая. Говорят, прежде эти породы считались сорными и даже таковыми записаны в старых изданиях энциклопедий — вроде они шли только на рыбную муку, добавляемую в корм скотине.
1 января 76-го на Центральном телевидении — премьера двухсерийного фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!». В том же году фильм дважды повторят и впредь будут показывать после и во время Нового года, а также старого Нового года, а также по другим поводам и без повода
Выступая перед премьерой, режиссер фильма Эльдар Рязанов напоминает зрителям про детский стишок: «Потому что в Новый год, что ни пожелается, всё всегда произойдет, всё всегда сбывается». Интеллигентскую сказку про жизнь начинает мультпролог из карикатур Виталия Пескова, художника клуба «12 стульев» «Литературной газеты», главного интеллигентского вестника. Тема — из разрешенных проблемных: оказывается, разные приемные комиссии обкарнывают любые архитектурные проекты до одинаковых домов-коробок, которые бездушные строители рядами возводят во всех городах. Анимационный эпиграф про «ситуацию в целом», видимо, должен добавить правдоподобия частной истории, хотя непонятно, зачем это нужно новогодней сказке. Зритель и так готов допустить, что и в Москве и в Ленинграде есть 3-я улица Строителей, а на ней — одинаковые дома под номером 25 и одинаковые квартиры под номером 12, запертые на одинаковые замки, а в квартирах — одинаковые «стенки» (см. 1976), только за одну переплачено 20 руб., а за другую — 25.
Во времена, когда авиабилеты еще не именные, можно вместо товарища улететь спьяну из одной столицы в другую — так московский врач окажется в квартире ленинградской учительницы, как в своей. Квартиры на экране совсем не похожи, но зритель и на это не обращает внимания. Начинается собственно лирическая комедия — история милых, чуть непутевых искателей счастья, которым оно наконец улыбнется. Следуя прихотливым перепадам настроения, учительница Надежда Шевелева — полька Барбара Брыльска и врач Евгений Лукашин — Андрей Мягков ссорятся, мирятся, снова ссорятся и мирятся и наконец влюбляются друг в друга. Евгений расстается со ждущей его в Москве невестой, а Надежда — со своим солидным женихом.
В средних квартирах при средних зарплатах мы взрастили в себе нестандартный внутренний мир — главная гордость «семидесятников», воспеваемая всем фильмом и особенно восемью городскими романсами композитора Микаэла Таривердиева на стихи «непростых поэтов». Они звучат «от первого лица» — герои непременно берут гитару; эмблемные арии Жени — «Никого не будет в доме» (Е. Пастернак) и «Если у вас нет собаки» (А. Аронов), Нади — «Мне нравится, что вы больны не мной» (М. Цветаева) и «Вагончик тронется, перрон останется» (М. Львовский). За Мягкова поет бард Сергей Никитин, за Брыльску — Алла Пугачева (см. 1975).
«Ирония судьбы» фиксирует высший уровень индивидуализма за все советское время; тонким душам москвича и ленинградки и дела нет, что оно — советское. Ни один цензор, идеолог, критик и проч. не увидел, как лелеет фильм разрушительную для строя общественную атомизацию. Экстерриториальность квартиры от страны — рожденный 70-ми городской идеал, лучшим памятником которому навсегда останется двухсерийник Рязанова.
Съемочной группе дадут Государственную премию СССР. Фильм пополнит список непременных атрибутов Нового года, главного праздника страны (см. 1971). «Ирония судьбы» успешно пойдет в кинопрокате, что немыслимо для уже показанного в эфире телефильма. Читатели «Советского экрана» выберут его фильмом года, а Мягкова — актером года. Реплика отставленного Надей ухажера Ипполита — Юрия Яковлева: «Какая гадость эта ваша заливная рыба!» — и в XXI веке будет считаться самой известной фразой отечественного кинематографа.
В 76-м году — официально признаваемый неурожай зерновых. Поскольку цены на хлеб — не экономика, а политика, их повышать нельзя. Начата кампания за бережное отношение к хлебу
Подсчитано, что каждая семья за год выбрасывает 20 кг хлеба. В подъездах городских домов ставят отдельные бачки для сбора пищевьгх отходов. В булочных оформляют стенды «Хлеб в вашем доме» с рецептами приготовления из черствых корочек кваса и других вкусных блюд. В каждой столовой висит плакатик «Хлеба к обеду в меру бери, / Хлеб — драгоценность, им не сори!». Общественное негодование вызывают люди, которые крошат горбушки птицам, в то время как «хлеб — это нравственная категория». Газеты возмущенно пишут, что в деревнях в личных хозяйствах буханки черного идут на корм скоту, но селяне о городском гневе даже не знают. В школах задают сочинения «Что я знаю о хлебе?». В них нужно обязательно указывать суточную норму блокадного Ленинграда: 125 граммов на человека.
На каждую тысячу городских жителей уже приходится 15 личных автомобилей, и вслед за острым дефицитом запчастей (см. «Автосервис», 1973) пришел острый дефицит гаражей
Уже говорят: купить машину — полдела. Держать автомобиль негде, а просто оставлять на улице — хуже некуда. Он — самое дорогое имущество, его купили лет на десять, он ломкий, плохо заводится на морозе и хорошо поддается коррозии: отечественный автомобиль должен жить под крышей. Даже XXV съезд КПСС в 1976 году постановляет: «Развивать сеть кооперативных гаражей».
В ГСК (гаражно-строительные кооперативы) объединяются, обычно имея в рядах пайщиков автолюбителя, способного «выбить место» под застройку. На выбивание уходит год-полтора. Каждый бокс обойдется минимум в 1,5-2 тыс. руб. — размер средней годовой зарплаты. Строителей нет (см. «Шабашники», 1973), техники и стройматериалов — тоже, нужны пайщики, способные их «выбивать» или «доставать слева». С нужными людьми кооператив делится частью боксов. То же — с подведением электричества и прокладкой подъездных путей. Эпопея растягивается года на три; готовое машино-место стоит тысяч пять — номинал самого автомобиля; триада недвижимости отныне «квартира — дача — гараж».
Большой драматический театр в Ленинграде считают первой сценой страны, а его лучшим спектаклем — «Историю лошади», постановку знаменитого главрежа Георгия Товстоногова
Театральный бум выстраивает сложную иерархию московских театров. Самая дефицитная — скандальная «Таганка», далее — «Современник» и «Ленком» с репутацией «ищущих» и «Сатира», где смешно. Есть «труднопопа-даемые» спектакли во МХАТе, им. Моссовета, в Вахтанговском и им. Маяковского. Туда стремятся театралы столичного мегаполиса и великое множество приезжих. Но в Ленинград на спектакли БДТ специально ездят даже москвичи (изысканный тур: ночь в поезде — прогулка по городу — Эрмитаж или Русский музей — ресторан или хотя бы кафе «Север» на Невском — спектакль — ночь в поезде). Постановки Товстоногова слывут высшими достижениями современного театрального искусства, они, в отличие от московских, ценимы не за остроту темы, фигу в кармане или использование рок-музыки.
Инсценировку рассказа Льва Толстого «Холстомер» сделал Марк Розовский. «История лошади» проходит у Товстоногова человеческой трагедией умирающего мерина, некогда знаменитого пегого скакуна. Граница проницаема в обе стороны: то люди превращаются в лошадей, то табун, взяв шляпы и зонтики, оказывается публикой на бегах. Князь Серпуховской, хозяин Холстомера, исполняемый Олегом Басилашвили, смолоду по жизни гарцевал, к старости — не в силах бить копытом.
Евгений Лебедев в роли Холстомера играет невиданную в советском театре пластическую симфонию. Он скачет под всадником и в упряжке, принимает лакомство, ластится к кобыле Вязопурихе. Сцена, которую с жаром пересказывают счастливцы, видевшие шедевр: пока Холстомер тяжко издыхает, над ним крутится бабочка — механическая, но совсем как живая — то Лебедев незаметно водит ее на невидимом тросике. Едва проходит последняя судорога и мерин испускает дух, бабочка садится на неподвижный круп. Пауза. Тьма. Шквал аплодисментов.
Попасть удается по большому случаю и с «двойной нагрузкой»: в городских кассах к «Истории лошади» прилагается два неликвидных билета, обычно в театры комедии и музкомедии.
Нефтяной бум в СССР (см. «Тюменская нефть», 1973) делает социалистическую интеграцию наглядной для советского потребителя: продукция «братских стран» во многом подменяет отечественную легкую промышленность и отчасти смягчает продовольственный дефицит
Хозяйственную формулу «шмотки в обмен на нефты, а также на газ и лес перестали считать расточительной. Западной продукции немного, и она — удел немногих, массовый ширпотреб импортируют из соцлагеря. Его форпосты — фирменные магазины в Москве, откуда миллионы приезжих развозят товары по стране. Между элитными торговыми точками курсируют микроавтобусы-маршрутки, и за день можно объехать всю Восточную Европу.
«София» расположена на Большой Полянке. Самый недорогой промтоварный: сарафаны, платья, блузки, рубашки. Духи «Сигнатюр», сувениры, кожгалантерея с балканскими мотивами. В «нефирменной» торговле Болгария почти монопольно обеспечивает армию советских курильщиков миллиардами пачек сигарет с фильтром в год, самые престижные — редкие «ВТ» («Булгартабак») в твердой упаковке (40 коп,), самые расхожие — «Стюардесса», «Родопи», «Феникс», «Опал», «Интер» (все по 35 коп.). Наряду с отечественным «Жемчугом» почти весь рынок зубной пасты покрывают болгарские «Поморин» и «Мэри». Болгарские вина — красные «Медвежья кровь», «Механджийско» и просто «Каберне», белые «Монастырская изба» и «Лудогорско» распространены не менее грузинских. Много консервов «Булгарплод» (эмблема: дамочка с цветочком); из-за банок с фаршированным перцем весь сладкий перец по-русски называется болгарским.
Возле «Софии», в польской «Ванде» покупательницы бьются залучшуюв соцлагере косметику фирмы «Поллена»; духи с игривым названием «Вус Moze» («Бич може» — «Быть может»), губную помаду модного сливового оттенка, тени и «обводки» для век, тушь для ресниц и перламутровый лак для ногтей. Косметическая «Ванда» есть и в Ленинграде, на Невском проспекте близ Московского вокзала (кажется, единственный случай «дистрибуции») — там столпотворение еще больше. Московская «Польская мода» особо специализируется на плащах.
Венгерские магазины «Будапешт» и «Балатон» торгуют без особой специализации — трикотаж и дамские сумки. Гастрономический профиль этой страны изощренный: дефицитнейший сервелат с пояском-этикеткой цветов венгерского флага, десертное вино «Токай фурмин» и повсеместные банки зеленого горошка фирмы «Глобус». Объединение «Хунгаро-фрукт» первым сумело круглый год торговать в СССР яблоками — красными «Джонатан»; лучшие в соцлагере потрошеные упакованные куры — тоже венгерские.
Чехословацкая «Власта» — это бижутерия фирмы «Яблонэкс», ничтожная по сравнению с главной потребительской миссией ЧССР-обувать советских горожан в продукцию фирмы «Цебо» (см. «Дефицит обуви», 1970). У гигиеничных немцев в «Лейпциге» (магазин не может называться «Берлин» из-за Западного) ищут прежде всего женское белье. Ценится косметика фирмы «Флорена», например, гэдээровский крем для бритья этой марки — почти безальтернативен в СССР. Югославский «Ядран» представляет дорогие товары из полукап-страны: покрывала, осветительные приборы с претензией на дизайн, броскую посуду вроде красных чашек-блюдец с черной каймой. Отдельный вход «Ядрана» штурмуют ради парфюмерии и косметики.
Незаменимый поставщик многих «товаров долговременного пользования» (плащ на несколько сезонов), эти единственные совет-ские островки luxury задают новый стандарт «вещей повседневного употребления» («наше» не носить, «нашим» не мазаться — не краситься) и служат источником лучших подарков на Новый год или день рождения.
Проходит первая выставка неофициальных советских художников в официальном выставочном зале. Через полтора года после скандальной «бульдозерной выставки» (см. 1974) власть решила, как быть с художественным подпольем — его пустили в подвал
В доме по Малой Грузинской, 28, расположен Московский комитет профсоюза художников-графиков — в нем состоят те, кто не может вступить в Союз художников СССР. В подвале дома есть небольшой выставочный зал. То есть авторам предложено показывать свои работы почти только друг другу. После гонений на «антиреалистические направления в живописи» отчаянные вовсе покидают страну — власти обычно не препятствуют. Те, кто поспокойнее, мимикрируют — власти обычно зла не держат, позволяя заниматься, например, книжной иллюстрацией. Упёртым, но не уезжающим, дозволены вернисажи ниже уровня земли.
Это не реабилитация: художники-отступники сознательно сошли с «магистрального пути развития советского многонационального искусства», и отношение к ним пересмотру не подлежит. Но лишние скандалы ни к чему, яростно преследовать за творческие методы больше не принято — лишь бы не было явного диссидентства в содержании. В первой выставке на Малой Грузинской участвуют Николай Вечтомов, Дмитрий Плавинский, Оскар Рабин, Вячеслав Калинин, Владимир Немухин, Отари Кандауров, Александр Харитонов. Внутри страны резонанс за пределы профессионального круга почти не выходит, а западные корреспонденты могут писать про дозволенность авангарда в СССР — опыт признан удачным, и подвальные экспозиции будут открываться более-менее регулярно.
Построена первая очередь Камского автозавода в Татарии, в Набережных Челнах. Самое крупное в мире производство большегрузных автомобилей — последняя удачная стройка социализма
За шесть лет на пустом месте возникло шесть заводов, а на них — 300 км конвейеров, и готов первый серийный грузовик КамАЗ. К концу года выпустят 5 тысяч машин. Сначала собирают только тягачи и грузовики, потом — еще и самосвалы. Главная модель: грузовик 8-тонник, с прицепом — 16 тонн, У него пятиступенчатая коробка передач (всего десять передач вперед и две — назад). Эта модель, КамАЗ-5320, — еще и первый советский грузовик-дальнобойщик. В его кабине можно спать на ходу: над тремя сидячими висит одно лежачее место. Название новинки быстро приживается в языке; потеснив «газы», «зилы» и «белазы», «камаз» уже с конца 70-х — нарицательное название грузового автомобиля.
Выпущенный чилийской хунтой на свободу лидер коммунистов страны Луис Корвалан прибыл в СССР. Вроде бы из застенков его вырвала кампания солидарности (см. «Мы с тобой, Чили!», 1974). Но выясняется: Корвалана обменяли на советского диссидента Буковского
За три года советская пропаганда превратила Корвалана в героя городского фольклора: «Я проснулся утром рано — нет Луиса Корвалана». На Западе развернута сопоставимая кампания за освобождение Владимира Буковского: в 1971 году его в четвертый раз арестовали и посте фельетона в «Правде» о «злостном хулигане, занимающемся антисоветской деятельностью», дали 7 лет заключения и 5 лет ссылки. Максимальное наказание по ст. 70 ч. 1 УК РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда») Буковский получил за разоблачение советской «карательной психиатрии»: он передал на Запад открытое письмо с приложением медицинских заключений. По тому же делу диссидентов П. Григоренко, Н. Гор-баневскую и В. Новодворскую власти объявили «невменяемыми».
Обмен — ход сногсшибательный и уязвимый: он ведь ставит на одну доску пламенного коммуниста-генсека и отщепенца-антисоветчика. Выходит, и тот и другой — политзаключенные, а их в СССР вроде бы нет. Поначалу об обмене, проведенном при посредничестве спецслужб ГДР, советская пресса молчит, ТАСС лишь сообщает: «КПСС и советское правительство предоставили товарищу Корвалану возможность приехать в СССР и окажут ему полное гостеприимство». Брежнев, завидев махонького чилийца, кричит «Луис!» и плачет. Про то, что за Корвалана отдан советский диссидент, рассказывают западные радиостанции. Таиться смысла больше нет, и первой факт обмена признает «Литературная газета» — ее интеллигентские читатели слушают «голоса» особенно усердно. Поразительную и ясную историю «бартера» быстро узнает вся страна. Рождается шедевр советской политической частушки:
Обменяли хулигана
На Луиса Корвалана.
Где нам взять такую блядь,
Чтоб на Брежнева сменять?
Ратифицировав Международную конвенцию о дорожном движении, СССР ввел единые водительские удостоверения с защитой
Больше нет шоферских классов — первого и второго, а также звания «шофер-любитель». У водителей теперь квалификационные категории: А — мотоцикл, В — легковой, С — грузовой автомобиль, D — автобус, Е — грузовик с прицепом. И больше нельзя сдавать экзамен на права, сказав «сам разобрался» или «отец с малолетства учил»: впервые обязательно нужно заканчивать водительские курсы, которые, как и все связанное с автомобилем, тоже дефицит.
Очередной XXV съезд КПСС получил в свой адрес 600 тысяч писем. Принято Постановление «О дальнейшем совершенствовании работы с письмами трудящихся»
В «народном государстве», каковым себя считает СССР, письма начальству — единственный канал связи населения с властью. Политическая партия — одна, выборы делегатов-депутатов всех уровней фиктивны, на съездах и прочих форумах дискуссий не ведут, массмедиа подчинены пропаганде. И только письма, направляемые снизу вверх, дают картину трудной жизни и нелестных мнений: абсолютное большинство составляют жалобы и просьбы.
Хотя инструкции «по работе с письмами» строго велят различать злопыхателей (они всё видят в черном цвете), кляузников (пишут всегда, повсюду и «на всех») и проч., в целом декларируется поощрительное отношение к обращениям населения в инстанции. Чтобы «не разводить волокиту», постановление определяет срок рассмотрения любого письма: один месяц, после чего автор должен получить не «отписку», а «ответ по существу». Газеты и журналы, теле- и радиопрограммы должны чаще использовать почту в своих материалах. Приветствуются рубрики типа «письмо позвало в дорогу» — это когда редакция, получив весточку, отправляет корреспондента в командировку. В таких случаях говорят: «письмо о наболевшем» и благодарят автора «за острую постановку вопроса». Совсем ужострые вопросы огласке не предают: «с мест» часто сообщают о фактах вопиющих — письма обычно пишет народ простой, которому терять нечего.
Виртуознее всех эпистолярный жанр использует политический обозреватель газеты «Правда» Юрий Жуков — его беседы регулярно показывает Центральное телевидение. Из множества конвертов, которыми завален его рабочий стол, ветеран-публицист всегда точно выбирает тот, в котором сокрыта тут же решаемая проблема. Именно Жуков в 1976 году, сокрушенно признав негодным качество советских лезвий для бритья (это и острая постановка вопроса, и о наболевшем), сообщает мужскому населению страны о скором выпуске лезвий по лицензии английской фирмы «Вилкинсон».
С зимних Олимпийских игр в австрийском Инсбруке символом русских лыж на годы становится Раиса Сметанина
Ответственность за медали на Сметанину легла неожиданно: накануне олимпийских стартов заболела лидер женской сборной Галина Кулакова. Сметанина, воспитанница ведущей в стране лыжной школы Коми АССР, выигрывает гонку на 10 км и эстафету 4X5 в составе сборной, в гонке на 5 км она — вторая. Всего за свою карьеру новая звезда получиг десять олимпийских медалей, из них четыре — золотых.
В квартирах-малометражках мебель приходится ставить вплотную друг к другу. Пристенные комбинированные шкафы — в просторечии «стенки» — превращают вынужденную необходимость в модный стиль
Отныне «стенка» — доминанта гостиной в квартирах семей с достатком от среднего и выше. Платяной шкаф, переходящий в сервант с баром, потом — проем д ля телевизора, а над ним и далее — книжный стеллаж, далее еще одна «закрытая секция». Удобный и стильный комплекс. Если «стенка» единая, то помещается только по всей длине большой комнаты. Раздельные части ставят буквой «гэ» и даже «пэ». Простор для фантазии хозяев открывает чередование секций и разноуровневых полок. На них асимметрично располагают книга, сувениры, керамику и радиотехнику. Откидная дверка служит столиком для доставаемых из бара коньяка и конфет. У «стенки», глядя телевизор, слушая музыку, листая книги и угощая гостя, теперь можно провести весь вечер.
Первые «стенки» — импортные, выше всех ценятся югославские, отделанные шпоном с вишневым оттенком, но переплачивать приходится и за чешские, гэдээров-ские или венгерские (см. «Ирония судьбы», 1976). В содружестве с братскими мебельщиками или самостоятельно «стенки» осваивает и отечественная промышленность. Фурнитура победнее, шпон поверх ДСП — «древесно-стружечных плит» — порой заменяет клеенка «под дерево», шкафы могут не выдержать вторичной сборки-разборки при переезде, дверки «зевают» и требуют дополнительных фиксаторов-магнитов, зато комплексная обстановка становится массовой и повсеместной. «Стенки» уже покупают в комнаты детей-подростков: пусть подороже, зато всё разом влезло.
В юбилейном для генсека году советская пропаганда формирует его культ личности — довольно комичный, уязвимый для насмешек и анекдотов
Глава КПСС по должности считается «выдающимся партийногосударственным деятелем» и «верным продолжателем великого дела Ленина» — эти формулировки вроде и не содержат похвалы. Качественно иное возвеличивание Брежнева начинается весной 76-го. 8 мая в родном Днепродзержинске ему открывают памятник — по статусу неоднократного героя (
Социалистического Труда
с 1961-го и Советского Союза с 1966-го), Брежнев мог быть удостоен этой чести давно, но теперь затеяна кампания по наращиванию героизации. Назавтра, в День Победы — 9 Мая, одновременно с оглашением указа о присвоении Брежневу звания Маршала Советского Союза ему вручаютусыпанную бриллиантами маршальскую звезду, причем генсек уже облачен в парадный маршальский мундир. Вручатель — Председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный выражает уверенность, что «присвоение… будет с огромным удовлетворением воспринято в рядах наших славных Вооруженных Сил». Сквозящее опасение не напрасно: кадровых военных и армейских ветеранов внезапное маршальство генсека раздражает, чрезмерным его считают и гражданские — разговоры о Брежневе в звании Жукова идут в каждом доме.
70 лет Брежневу исполняется 19 декабря. С поздней осени — каскад поздравлений. 2 ноября — вторая звезда героя Чехословакии и орден Клемента Готвальда, вручаемые Густавом Гусаком в Кремле. Во время своего балканского турне Брежнев 15 ноября получает в Белграде от Иоси-па Броз Тито высшую военную награду Югославии, орден Свободы, а 24 ноября в Бухаресте от Николае Чаушеску — Звезду Социалистической Республики Румыния. 2 декабря в Кремле Тодор Живков вручает Брежневу вторую звезду Героя Болгарии и орден Димитрова. Накануне дня рождения главы стран-сателлитов ежедневно доставляют юбиляру высшие награды:
Долгие церемонии телевидение показывает полностью, и пристрастие первого лица к регалиям, которые ему присуждают его подчиненные, а по сути — он сам, очевидно. Начинают хождение анекдоты типа «в связи с нехваткой места для наград считать спину Брежнева его второй грудью» и «в Москве случилось землетрясение — со стула упал пиджак Брежнева со всеми орденами».
К 70-ти здоровье Брежнева резко ухудшилось, и даже краткие его речи оставляют тягостное впечатление: на почти неподвижном лице шевелятся лишь огромные брови, артикуляция затруднена, дикция мучительна для понимания. Брежнев и впрямь произносит «систематически» как «сиськи-масиськи», а анекдоты приписывают ему и «сосиски сраные» — «социалистические страны». С нелепой частотой он выражает «чувства глубокого удовлетворения» и смачно троекратно целует соратников на каждом протокольном мероприятии. Генсек выглядит карикатурой на самого себя. Старение в телевизионную эпоху для репутации Брежнева фатально. Кто видел, что Сталин к концу жизни оплешивел? Брежнев дряхлеет буквально в прямом эфире, оставаясь на парадных портретах бравым красавцем средних лет.
Выпущенный перед юбилеем документальный фильм «Повесть о коммунисте» канонизирует биографию Брежнева: выходец из рабочих — опытный руководитель — всю войну на передовой — мудрый политик. Киножитие позиционирует Брежнева как нарицательного большевика, видимо, второго после Ленина (есть насмешливое прозвище «второй Ильич»). Создатели фильма режиссеры И. Бессарабов и А. Кочетков и руководители ТАСС Л. Замятин и В. Игнатенко получат
Ленинскую премию
.
Брежнева принято славить за разрядку и укрепление обороноспособности, за развитие сельского хозяйства и заботу о молодежи, за внимание к космосу и братство соцстран — каждый находит свое. Даже газета «Советский спорт» сумела добавить особый штрих к коллективному портрету универсального титана, опубликовав огромное фото генсека в спортивной кофте-олимпийке.
Прежние ритуальные благодарности за все на свете «партии и правительству» отныне дополняет непременный оборот: «и лично Леониду Ильичу Брежневу». Согласно частушке,
Если женщина красива
И в постели горяча —
Это личная заслуга
Леонида Ильича.
Красного богдыхана председателя Мао весь мир считает безвозрастно старым и почти вечным. Агентство Синьхуа неожиданно сообщает об окончании земного пути властелина Поднебесной на 83-м году жизни
Про болезнь Мао Цзэдуна говорят давно, гадая даже: подменяет ли его при редких публичных появлениях двойник? И не могут ли приближенные скрывать смерть повелителя. пока не договорятся о дележе власти? Такое ведь бывало в Древнем Китае. Но хроника убеждает: в гробу лежит сам Мао, и исступление миллионов китайцев сильнее, чем при всех прежних лицезрениях ими великого вождя. Правление его ровесника Хрущева кажется кратким и уже преданным забвению, а Мао вроде был всегда. Он водил армии в «великие походы», проводил чистки, совершал «большой скачок» и «культурную революцию», завел атомную бомбу, критиковал Конфуция, уничтожал воробьев, нападал на Даманский, выплавлял сталь в домашних печах и затевал глобальную интригу с Америкой.
На языках мира выпущено три миллиарда его цитатников. Образ Мао — один из самых узнаваемых в XX веке: френч, отступившие назад волосы, плоское лицо с бородавкой — растиражирован мировым масскультом. Советские люди, как никто на свете, узнают в нем китайского Сталина: вот так своих в кулаке держал, как наш нас. Сильный, хитрый и без Сталина нас обдурил — бросил, позабыв про «дружбу навек». Долголетие и жизненную силу Мао — в таком возрасте четвертую жену завел! — народная молва приписывала воздействию корня китайского женьшеня, который гораздо ядренее растущего у нас в Сибири.
Фирма грамзаписи «Мелодия» выпускает первый советский альбом — то есть не просто большую пластинку с песнями, а диск, выстроенный как единство от начала до конца. Композитор Давид Тухманов. «По волне моей памяти»
Сюита из десяти музыкальных новелл на стихи Ахматовой, Волошина, Бодлера, Шелли и других классиков. Для каждой композиции Тухманов специально приглашает вокалистов и музыкантов из ведущих коллективов страны, собирая на диске уникальный состав. Этапная для советской поп-музыки пластинка делает ее автора ведущим эстрадным композитором 70-х (см. «Миньон дерзаний», 1968, и «День Победы», 1975). «По волне моей памяти» — единственный советский диск, с оговорками признаваемый продвинутыми старшеклассниками и студентами. У молодых меломанов Тухманов слывет «лучшим из наших».
Композиции диска не назовешь шлягерами, они для вдумчивого прослушивания. Но есть один суперхит: куплеты «Из вагантов» — «Во французской стороне / На чужой планете / Предстоит учиться мне / В университете» — целое поколение будет крутить на каждом школьном вечере, а на выпускном — исполнять хором.
Формат телепрограммы «Утренняя почта» подразумевает, что зрители просят еженедельно доставлять им на дом порцию свежих шлягеров. Похожее международное обозрение «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» выходит в эфир обычно раз в месяц
Каждое воскресенье в 11 часов утра «Утренняя почта» старается показывать «номера» — то есть не концертное исполнение песен, а специально снятое для программы. Роликов явно не хватает, и их часто повторяют. Иногда дважды показывают весь выпуск, но публика не в обдаде’. другой такой программы на телевидении нет. «Утреннюю почту» непринужденно комментирует улыбчивый диктор Юрий Николаев; регулярные эфиры делают его главным эстрадным конферансье позднего СССР.
«Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» выходят тоже примерно в 11, но вечера — в предельно позднее время для программ Центрального телевидения. Как особо лакомое блюдо, их ставят по пятницам или в дни больших православных праздников: чтоб конкурировать с богослужениями в храмах. Зарубежная эстрада почти целиком сводится к соцстранам — это прежде всего «пражский соловей» Карел Готт и балет телевидения ГДР. Изредка попадется Италия или мелькнет какая-то невиннопопсовая скандинавская группа, поющая по-английски, — и обнадеженный зритель готов снова ждать проблеска музыкальной вольности.
6 сентября совершен невероятный перелет: советский летчик Виктор Беленко на сверхсовременном истребителе МИГ-25, поднявшись в воздух близ Находки, приземлился в аэропорту японского города Хокодате
Лучший советский истребитель с полным оснащением, с секретными кодами распознавания «свой-чужой» и опытным летчиком в качестве потенциального инструктора оказался в руках вероятного противника, союзника главного вероятного противника — в том, что «у японцев» значит и «у американцев», сомнений нет. Официальное советское заявление, отметая версию бегства, называет посадку МИГа в Японии вынужденной и требует вернуть назад самолет и летчика.
Ни того ни другого не происходит. Новое заявление выходит через три недели: советским представителям не давали встретиться с Беленко, а когда они на своем настояли, то увидели, что летчик находится под воздействием каких-то препаратов. При этом Беленко вроде бы не подтвердил своего желания получить политическое убежище в США, о чем писали на Западе, хотя тут же сообщается, что Беленко в Америку уже отбыл. Советскую сторону особенно возмущают «намерения разобрать самолет, да еще с привлечением представителей третьих стран». Получается все-таки: сбежал, самолет сдал, в Штаты переправился, и ничего тут не поделаешь.
Сериалы, до сих пор почти сплошь детективные, к середине 70-х нашли свой эпический формат. «Вечный зов» ему название — это и одноименная сага, и «Тени исчезают в полдень», и «Строговы», и еще несколько им подобных
Сибирь от начала века до наших дней: одна-две революции, две-три войны, классовый конфликт отцов и детей или родных братьев и большое чувство, пронесенное сквозь все испытания. Раздольные таежные пейзажи, долгие сцены крестьянского быта, неторопливые разговоры в просторных избах, сменяемые яростными вспышками гнева и пристрастия во время любовного свидания или заседания партячейки. Могучие имена мужиков — Анисим, Антип, Аникей, и баб — Анфиса, Агафья, Устинья, а супружескую пару зовут, к примеру, Устин и Пистимея.
Основоположники жанра — режиссеры Валерий Усков и Владимир Краснопольский, они поставили по огромным романам Анатолия Иванова сериалы «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень». Владимир Венгеров снял «Строговых» несколько скромнее, хотя это экранизация книги самого Георгия Маркова, главы Союза писателей СССР. Впору запутаться в десят
ках второстепенных персонажей, окружающих основных героев, которых тоже не два-три, а семь-восемь. Среди них есть один, самый главный, тяжело, но неуклонно идущий к высшей гармонии исторического и личного выбора на родной земле: «не знаю счастья большего, чем жить одной судьбой». Тени старого мира исчезают в полдень нового строя — примерно к 50-летию Великого Октября, и образуется святое триединство крепкого хозяина, крепкой семьи и крепкой советской власти.
Одновременно выходят переиздания последних поэтов Серебряного века. Классики, ранее преследуемые советской властью, образуют список самых престижных авторов — их книги на черном рынке стоят дороже всего
Поэтов — четыре: две женщины и двое мужчин. Их имена теперь звучат паролем читательской утонченности. Их несоветские стихи и несоветские судьбы соединяются в понятие «настоящий поэт». Осип Мандельштам сгинул в лагерях. Марина Цветаева, доведенная до нищеты, покончила с собой, ее могила тоже потеряна. Анну Ахматову травило Постановление ЦК «О журналах «Звезда» и “Ленинград“», Бориса Пастернака — кампания против романа «Доктор Живаго» и присуждения Нобелевской премии.
Обширные предисловия большой и малой серий «Библиотеки поэта» авторов выгораживают: там про «непростой путь», пройденный в жизни и литературе, и про «высокую культуру стиха». То есть что бы когда ни было, а по части собственно поэзии эти — лучшие. Тиражи у серий гомеопатические, и томики продаются только у спекулянтов — от 25 рублей. «Лениздат» в 1976 году выпускает «Избранное» Ахматовой — 200 тыс. экз. пропадают, минуя прилавок, и на черном рынке стоят столько же. Андрей Вознесенский про это издание пишет гордые стихи: «Попробуйте купить Ахматову — / Вам букинисты объяснят, / Что черный том ее агатовый / Куда дороже, чем агат».
В одну цену с четверкой идет желчный поэт-сатирик их поколения Саша Черный — его первое переиздание в синей «Библиотеке поэта» у перекупщиков попадается очень редко.
В СССР, особенно в провинции, все индийское кино — сверхкассовое. Образец пряного блокбастера — двухсерийная танцевально-музыкальная мелодрама «Зита и Гита»
Индия, снимая по 800-900 фильмов в год, лидирует в мировом кинопроизводстве. Болливуду хватает своего почти миллиардного рынка и проката в сходных по духу соседних странах. Единственная держава, совсем не похожая на Индию, но массово любящая ее кино, — многонациональный Советский Союз. Все началось с Раджа Капура, исполнителя главной роли в своем фильме «Бродяга» и его песни, переведенной на русский: «Бродяга я, бродяга я!» Дети и внуки первых поклонников индийских фильмов будут ежегодно смотреть «Мститель», «Преданность», «Король диско», «Бобби», «Танцор диско» и проч. В титрах половины лент мелькает та же фамилия Капур, труднее запомнить имена новых любимцев из звездной династии: Дхамендра и Чакрабор-ти. Законы жанра неизменны: невероятная любовь, сладкие протяжные песни, огромные влажные очи.
Зита и Гита — две сестры-красавицы, разлученные судьбой. Гиту похитили цыгане, она росла в нищете и стала бродячей танцовщицей. Зиту воспитал богатый дядюшка, она получила прекрасное образование, ей завещано огромное состояние. За 2 час. 46 мин. экранного времени они преодолеют множество невзгод, чтоб наконец встретить друг друга и обрести любовь. При этом приторное кино родины Кама-сутры еще целомудреннее, чем советское: со своими возлюбленными Зита и Гита на экране даже не целуются.
Выходит самая известная из московских повестей Юрия Трифонова — «Дом на набережной». Оказывается, город и горожане деградировали даже больше, чем село и селяне, а центр этого вырождения — Москва
Позднюю прозу Трифонова называют городской, она появилась вскоре после
деревенской
, когда прежде вполне обычный писатель, лауреат
Сталинской премии
, издал в 1969 году повесть «Обмен». Трифонов с тех пор открывает мир, прежде советской литературе будто неведомый, — как в последние десятилетия устраивают жизнь столичные жители верхнего среднего класса. Попадают на хорошую работу в бесчисленные институты и КБ, защищают или нет кандидатские, зарабатывают сценариями и переводами, караулят кофточки в
ГУМе
, проталкивают детей в английские школы, а потом в вузы, сходятся, расходятся, воюют с родней. Вроде про что тут писать, а потом читать, но уйма этой «колбасни» — у Трифонова много таких московских словечек — образует свою перенасыщенную динамику, и действие бытовых повестей летат детективно.
Почти вся эта жизнь вертится вокруг квартирного вопроса. Сын успевает съехаться с умирающей матерью, чтоб не пропала ее жилплощадь. Творческий работник построил кооперативные хоромы на 62 м2 жилой площади и этим восстановил друзей против себя. «Дом на набережной» (отаыне его будут звать только по-трифоновски) — высшее достижение советской недвижимости. Его квартеры с комнатами, как залы, строили для тех, кто порубал прежних хозяев жизни. Потом рубали уже внутри лучшего дома: в 37-38-м —
врагов народа
, в конце 40-х — начале 50-х —
космополитов и низкопоклонников
. Потом все — и первые, и вторые, и третьи — стали «хурдой-мурдой», как и вывозимый из «Дома на набережной» скарб изгоняемых из рая.
Не вышло никакого нового общества новых людей — обычные обыватели. Только приличий теперь поменьше, а потолки пониже, и на Кузнецком Мосту не продаются замшевые куртки — их надо из Венгрии везти. Трифонов вроде не задает вопроса: и зачем тогда всё было? Только точно и бегло зарисовывает: дети сподвижников Луначарского интересуются иконками и парапсихологией, никому не нужны ни старики с их подлинной историей Гражданской войны, ни заветы народовольцев. Полубоги из «Дома на набережной» жизнь заканчивают в панельных башнях у Речного вокзала, а наследникам ветеранов трех революций — столбовому советскому дворянству, — чтоб управиться с дачами в поселке Красный Партизан, нужны ловчилы, способные достать стройматериалы. Те еще теперь вишневые сады, раневские и лопахины.
1977
Шведский ансамбль АББА — самая популярная у массовой советской публики иностранная группа. Впервые лидера западных хит-парадов в СССР любят своевременно и незапретно
Неслыханная оперативность: первый диск АББЫ фирма «Мелодия» выпускает всего через три года после победы квартета на Евровидении. Тратить конвертируемую валюту на песенки советской грамзаписи запрещено, но находчивый продюсер Стиг Андерссон заключает бартерные сделки: за «Мопеу-Мопеу» и прочие хиты СССР заплатит нефтью и иным сырьем, а однажды даже картошкой.
Шведы звучат беспроблемно-мажорно, шлягеры у них мелодичные, с редкой для попсы симфоничносгью, сразу понятно — умеют ребяга петь-играть! — и внешний вид приличный: ну чего тут запрещать? АББУ даже изредка показывают по Центральному телевидению. Имена участников коллектива для русского слуха трудные и как будто одинаковые, поэтому Бенни Андерссона называют бородатым, Бьорна Ульвеуса — бритым, Анни-Фрид Люнгстад — темненькой, Агнету Фельтског — светленькой.
Впервые в истории мирового мореплавания советский атомный ледокол «Арктика» достигает Северного полюса
Первый атомный ледокол в мире тоже был советским, звался «Ленин», Построенная три года назад на Балтийском заводе в Ленинграде «Арктика» — флагман полярных навигаций нового поколения. Ровно месяц длится рейс из Мурманска до вершины планеты и обратно. «Арктика», главный проводник 5 караванов судов по Северному морскому 5 пути, демонстрирует советское могущество в Ледовитом океане: мы можем ходить по 5 нему и вдоль и поперек.
В Белгородской области около 500 человек отравились вином «Ежевичное»; есть погибшие. Дело замяли. Называемые в народе «бормотухой» напитки, подобные белгородскому, — стремительно растущая часть советского алкогольного рынка
Крепленые напитки — с добавлением спирта — теснят водку. Винный приоритет над сорокаградусной предусматривало
антиалкогольное постановление
, не обязывая вина быть ни натуральными, ни даже виноградными. Сельское хозяйство и пищевая промышленность создают уникальные «товары жидкой группы», воспетые советским фольклором. Непонятно почему часть напитков называется «вермут» («вермуты», «вертит-мутит»>, «сквермут») и «портвейн» («Мне приснился сон ужасный — / Портвейн белый, портвейн красный»). Они неразличимы между собой и не имеют ничего общего с совсем непохожими друг на друга итальянскими и португальскими «аналогами». Однако считается, что сырьем для этого алкоголя хоть служит винопзад.
Плодово-ягодное вино производят почти из чего угодно, растущего на деревьях и кустах. Добавление спирта делает его «плодово-выгодным» — по коэффициенту «грамм-градус на копейку» им напиться примерно вдвое дешевле, чем водкой. Население открыло рецептуру раньше государства, получая домашние «вина» из черноплодной рябины. Промышленность выпускает алкогольные напитки яблочные, малиновые, черносмородиновые и мн. др., но чаще всего в ход идет ассорти — «плодововыгодное», именуемое также просто «краской». Белгородское «Ежевичное», как выяснится, содержало токсичную щавелевую кислоту. Выжившие заработали тяжелую почечную недостаточность. Другой частый результат — поражение печени. Гепатит жаргон описывает так: «белочка» (белая горячка), или «белянка», переходит в «желтянку». Даже сравнительно несильное опьянение креплеными винами превращает речь в невнятное бормотание — отсюда название всего класса выпивки.
Технически винный бум обеспечен переходом иа механизированный сбор винограда. Неделикатные машины повреждают большинство ягод, и их нужно переработать на месте в течение двух часов. Возникают совхозы-заводы. Часть продукции они отгружают готовой, но много «виномате-риала» развозят по стране цистернами, разливая в бутылки в крупнейших городах-потребителях.
Урожай 1976 года рекордный: 5 млн тонн винограда. В этом море есть всесоюзные марки — «номерные» портвейны «32» и «777» («три топора») выпускают заводы Азербайджана (Шеки и Сумгаит), Дагестана (Дербент, Манас и винсовхоз им. Алиева), Ставрополья (Левокумский винсовхоз). Молдавию представляют «Портвейн молдавский» и «Молдавское крепкое». От «оригинальных» азербайджанских портвейнов «Агдам» и «Далляр» пахнет будто горелой резиной, и ходит мрачная шутка, что их гонят из старых галош. Украина славна крымской «Альминской долиной» («Алиной») и кировоградской «Золотой осенью» («Зося Осиповна»), Дагестан и Чечено-Ингушетия вносят особый вклад портвейном «Кавказ». Согласно анекдоту, в магазине мужик просит: «Дайте то, как горы называются! Сам сказать боюсь — вырвет!» Краснодарский край увеличивает производство винограда в 13 раз. Особенно знамениты бренды «Кубань», «Анапа» и «Солнцедар» (Не теряйте время даром, / Похмеляйтесь “Солнце-даром“!»).
Самые забубенные налитки идут в бутылках по 0,8 л — разница с обычными винными по 0,75 вроде невелика, но тара выглядит гораздо увесистей, получая название «фугас» и «фаустпатрон». По сравнению с этим ассортиментом водка — благородная влага, чистая, как горный хрусталь. Действительный состав крепленых вин 70-х установить трудно. Очевидны спирт, вода, сахар, красители и некие «продукты переработки фруктов». Государство-монополист поит население узаконенным стандартами суррогатом.
В мае — внезапное низвержение с партийного Олимпа: из Политбюро ЦК КПСС выведен Николай Подгорный. Значит, и Председателем Президиума Верховного Совета СССР ему больше не бывать
Почти месяц страна гадает: кто будет следующим номинальным главой государства. На жизнь это не влияет, но за 12 лет к триумвирату
Брежнев — Косыгин
—
Подгорный
привыкли. Правы те, кто предполагал: президентом захотел стать генсек партии Леонид Брежнев. Решение оформляет очередная сессия Верховного Совета.
В считаные секунды депутаты единодушно отправляют отсутствующего Подгорного на пенсию «по собственной просьбе». Его не благодарят за «многолетнюю плодотворную работу» — это уход в забвение, и фамилию одного из главных вождей никогда больше публично не упомянут. В народе шутят, что Подгорного сняли «за небрежность». Так же единодушно избирают Брежнева. Когда
свергали Хрущева
, критиковали «практику совмещения постов» главы партии и главы правительства. Теперь объясняют: важно, чтобы фактический лидер страны — генсек — имел бы и статус главы государства. Хотя и прежде полновластие Брежнева не вызывало сомнений, формально еще ни один советский руководитель не обладал такими полномочиями.
Спецмагазины «Березки», продающие западные товары, переходят на чеки единого образца. Это облегчает спекуляцию ими и упрощает ценообразование на супердефицитную электронику
Баловни советской судьбы, которым довелось жить и работать за границей, сбереженные там средства не привозят домой в виде долларов или других «свободно конвертируемых валют» (СКВ; таких в то время порядка 20). Иностранная наличность официального хождения в СССР не имеет. Есть валютные магазины, бары и т.п“ обслуживающие иностранцев. Свои, побыв иностранцами, на руках держат чеки — эквивалент части заграничной зарплаты (большинство работает в «несвободно конвертируемых» соц-сгранах и странах третьего мира). Чековые магазины «Березки» продают соотечественникам «недовывезенное»: иностранные телевизоры — их. если страну пребывания с СССР связывает только авиасообщение, доставить домой вообще нельзя, одежду — ее на всю жизнь не накупишь и т.д. Объединение «Внешпосылторг» явно зарабатывает на разнице своих оптовых закупок и розничных «березовых» цен. Японские телевизоры «Panasonic» и «Toshiba» стоят от одной до двух тысяч чеков — при «черном» курсе два рубля за чек и три за доллар в среднем получается около $1000, что гораздо дороже, чем на Западе, но выбора нет даже у спецграждан в спецмагазинах. Магнитофон «Sanyo» — 500 чеков (~$330) и т.д.
Прежде «работники загранучреждений» получали сертификаты разного достоинства. Теперь система упрощена, и, формально запретная, скупка-продажа чеков идет почти открыто. Занятые ею «дельцы» крутятся у каждого магазина — милиция наверняка в доле. У прилавка могут и спросить о происхождении эрзац-валюты, но обычно невежливых вопросов не задают, и большинство покупателей — очевидные нелегалы.
«Березки» открыты во всех городах-миллионниках, но лучшие, конечно, московские — на Сиреневом бульваре, на Пятницкой улице, в Астраханском переулке. Здесь шире выбор электроники, помоднее одежда — надолго за границу ездит публика солидная, и модели в «Березках» висят обычно консервативные. На новинки — как это будет с первыми видеомагнитофонами — стоят заочные очереди: нужно заполнить открытку и несколько месяцев ждать «приглашения за покупкой».
В Ростовской области пускают первую очередь завода атомного машиностроения — «Атоммаша»
Советский Союз — пионер использования атома в мирных целях, а социалистическая экономика очень энергоемка, и строительство атомньгх электростанций признано приоритетным. АЭС можно ставить где угодно, их киловатт-час куда дешевле выработанного на гидроэлектростанциях или тепловых. Вообще «Мирный атом — в каждый дом!» — ведь в отличие от ГЭС он не наносит ущерба природе, в отличие от ТЭС не требует тысяч тонн топлива. АЭС абсолютно безопасны, а страх перед «бомбовым» названием — это пустые предубеждения. По советским проектам атомные электростанции строят в соцстранах, их предлагают «под ключ» и Западу.
После шумного, на весь год, «всенародного обсуждения» принимают третью Советскую Конституцию
Первая Конституция, 1918 года, считалась основным законом диктатуры пролетариата. Вторая, сталинская, 1936 года — «Конституцией победившего социализма». Как вершину мирового законотворчества, гаранта подлинных, а не лживобуржуазных прав и свобод, ее проходили отдельным школьным предметом несколько поколений советских людей. Песня «Широка страна моя родная» утверждала: «Золотыми буквами мы пишем Всенародный сталинский закон». Теперь упразднена и эта Конституция, и ее привычный праздник — 5 декабря. В 1977 году на один красный день календаря меньше обычного.
Новую Конституцию принимают 7 октября — в ближайшие два года это суббота и воскресенье, а тогда праздничный день, совпавший с выходным, не компенсировали. Согласно основному закону-77, в СССР впервые в мире построен развитой социализм, государство стало общенародным, и сложилась новая общность людей — советский народ: пропагандистские формулы последнего времени, оказывается, нуждались в конституционном закреплении. Главную новацию содержит шестая статья — коммунистическая партия в ней названа «руководящей и направляющей силой общества» Аппарат КПСС всегда подменял собой всю остальную власть и про бесправные советы новая Конституция впустую повторяет за старой — «составляют политическую основу СССР», — но теперь партийное верховенство еще и впервые провозглашено официально.
Производимая в СССР с начала десятилетия туалетная бумага, оставаясь на большей части территории страны неведомой, в местах продажи переходит в разряд хронических дефицитов
Запуская в 1969 году на Сясьском целлюлозно-бумажном комбинате единственное в стране производство туалетной бумаги, ее, очевидно, видели «узконишевым» товаром. Большинство населения до сих пор обходилось газетами: отрывали куски от целых или нарезали в 1/8 листа. «Осьмушки» складывали в подвешенные на стенки в городских туалетах или деревенских уборных ящички или мешочки-карманы. В городах в дело могла идти мягкая оберточная бумага или приносимая с работы «оборотка» и т, д. В любом случае «подтирку» никто не покупал — и в голову не могло прийти тратить на нее хоть и небольшие деньги.
Начали с 31,5 млн рулонов в год на 250-миллионную страну. Новинку продают в гла вных мегаполисах, вовсе не вывозя в рядовые обл- и райцентры, а тем более на село. Готовность населения применять «бумагу санитарно-гигиенического назначения» сильно недооценили. За пятилетку выпуск удвоен — 66,7 млн рулонов, но и их отчаянно не хватает. Начав пользоваться специальным средством, неженки не хотят возвращаться к подручным; к середине десятилетия в ареалах своего распространения туалетная бумага стала потребительской нормой.
Лучше всего снабжается Ленинград (Сясьский ЦБК — в Ленинградской области), но и там в свободной продаже заветных рулонов нет. Обычно ими торгуют «по десять штук в одни руки», и покупатели идут по городу с гирляндами на шее. Над украшением могут смеяться: «Вон, смотри, этот срать собрался!» — но иначе, как, нанизав рулоны на бечевку, их не унести. Если считать среднедушевые советские потребности половиной от российских XXI века (~5 рулонов на человека в год) — спрос удовлетворялся на 10-12 %. На других ЦБК, где нет нужного оборудования, пытаются выпускать нарезанные в один слой салфетки — размером с привычные газетные листики и рулоны без дырок посередине. Цилиндрики ставят на сливные бачки, откуда они падают, разматываясь.
Слово «дискотека» до сих пор означало собрание пластинок. Теперь так называются мероприятия с их использованием. В конце прошлого года первый конкурс дискотек провели в Риге — как водится, западная мода получает всесоюзное распространение начиная с Прибалтики
Дискотеки первого поколения не имеют своего помещения со стационарным оборудованием, это — разовое мероприятие в вузе или кафе. Аппаратура приносится/привозится на вечер: 100-ваттный усилитель, пульт с двумя проигрывателями, а главное — «светомузыка» побольше, чем
домашняя
. Ритмично моргающие фонарики студенты-технари паяют сами, но выпущен уже и чешский дискотечный комплект «Тесла». Ведущего назьгвают ипподромным словечком «диск-жокей», — может, потому, что он все время маячит над пультом согнувшись, будто наездник, привставший в стременах. Обычно это один из фанатов-коллекционеров; пластинки он приносит из дома и собирает по друзьям. Конверты показывают на экране проектора, а информацию с них сообщают публике между номерами. Технически подкованный и музыкально осведомленный диск-жокей — парень в джинсах и подтяжках поверх яркой футболки — культовая фигура молодежных компаний.
Пытаются проводить дискотеки познавательные — чтоб только послушать, но нужнее, конечно, танцевальные. Комитеты комсомола, по ведомству которых проходит всё население до 30-ти, признают новую моду «востребованной формой досуга», но в целом советская идеология определяет дискотеки многомудрым понятием «неоднозначное явление». Беспокоят «засилье западного репертуара» — но отечественного нет, сомнительное происхождение записей — но магазины такими пластинками не торгуют и т.п. Управления культуры засылают комиссии: проверить списки звучащих песен и манеры поведения диск-жокеев. Писатели-деревенщики осуждают шумные «визготеки» как чуждые русскому духу, партийные ортодоксы ищут в них идеологическую диверсию, но, как всякую всеобщую моду (твист, крашеные волосы, женские брюки и мн. др.), запретить дискотеки не удастся.
Остромодное увлечение на ближайшие лет десять — дельтаплан, планер без кабины
Самый доступный вид воздухоплавания и максимальное приближение современного горожанина к Икару: пара крыльев и ничего больше, под ними — отважный пилот. Короткий разбег и, оттолкнувшись от крутого склона или от края обрыва, авиалюбитель парит, медленно снижаясь. Большая удача — поймав ток воздуха, взлететь выше точки старта.
Промышленно дельтапланы пока не выпускают, но конструкция несложная: алюминиевые трубки и парашютный шелк, того и другого на оборонных предприятиях полно. Аппарат разборный и, загромождая собой целую комнату, может храниться в обычной квартире. Перевозится на крыше любой малолитражки. Дельтаплан нахваливают как осуществленную «мечту о небе», возможность «взлететь над суетой».
Со второй половины 70-х вся советская молодежь объята джинсовой лихорадкой, которая затем захватывает и часть населения средних лет. Ни одна мода не будет такой тотальной — джинсами обзаведется каждый человек моложе сорока, чтобы впредь носить этот тип брюк всегда. В СССР поставлен мировой рекорд дороговизны штанов-индиго: большинство джинсов куплено с рук по цене, равной среднему месячному доходу работающего горожанина
Как и с
модой на «Битлз»
— джинсовая волна до СССР доходит с опозданием, зато накрывает с головой. Выездные творческие работники щеголяли в джинсах еще в 60-е, но даже молодежь не сразу привыкает к виду новых брюк, когда в начале 70-х их начинает носить столичный пижонский авангард. Привыкнув, отменит прочие брюки вовсе: прежде джинсы не уживались с ними, теперь они не уживаются с джинсами.
У остальных брюк жеваные коленные сгибы означают неряшливость, а на джинсах это — «так и надо». Остальные брюки гладят утюгом через мокрую тряпку, «наводя стрелки». Джинсам это противопоказано, хотя непонятливые мамы (а особенно бабушки) пытаются их после стирки отпаривать. Линялые штанины резко бросаются в глаза на улице. Комментарии прохожих: ужас что такое! — а им еще предстоит привыкать к дырам и заплатам.
Более всего шокирует цена непотребных х/б портков с лезущей краской. Настоящие джинсы в стране продаются только в
«Березках»
. Остальные привозные из-за границы, причем таможня лимитирует моряков, командированных и проч.: «не более трех изделий». Спрос при этом ажиотажный, и равновесие с предложением — примерно 150 рублей, аккурат средняя городская зарплата «чистыми». Бывают и по 180, а в Закавказье и за 220. «Очень по-божески» — за 130, «совсем недорого» — за 120, но это если сам поставщик товара продает его среди своих. 150 — цена у фарцовщика, профессионального продавца-посредника на черном рынке.
Отдавать столько не жалко лишь за настоящую «фирму». Потребитель впервые различает «фирменную одежду», начиная ценить подлинность торговой марки и других товаров тоже. По фирменной этикетке — лейблу или лейбаку — выше всех котируются джинсы «Levi’s» (их называют «левис») и «Wrangler» («вранглер»). Далее идут «Montana», «Бее» и «Superrifle», Люди постарше возмущены новым «преклонением перед Западом»: до чего дошли — за наклейками уже гоняются! Потом в газетах пойдут фельетоны типа «“Монтана“ для плана». Мол, есть такие — джинсы, популярные у нашей молодежи, но Минлегпром всё не наладит их выпуска, а Минторг только мечтает, как дефицит поднимает его оборот.
Однако в обычных магазинах «монтану» не продают. Фарцовку преследует милиция (наказывая только продавцов), но опаснее мошенничество: могут подсунуть подделку или запечатанную в прозрачный пакет одну штанину. Обычно продавец и покупатель на улицах только встречаются: в Москве самая известная точка — выход из метро «Беговая», в Ленинграде — галерея второго этажа Гостиного двора, «галера». Покупателя могут сопровождать несколько друзей — смотреть, чтоб не надули, оценить при примерке — хорошо ли сидят, и помочь провести экспертизу на фирменносгь. Есть специалисты по лейбакам, есть по отстроч-ке — желтой или оранжевой. Проще всего проверить краску индиго: «пилятся» — линяют штаны, как положено, или нет? По подшитому к изнанке нижнему краю трут разжеванной спичкой — на ней от настоящей краски остается синий налет.
Поняв, что заразу уже не победить, еепытаются ограничить. Комсомольская пресса увещевает: джинсы не носят с пиджаком! в них нельзя ходить в театр! Линия фронта проходит в каждом доме, где есть подросшие дети: обычно джинсы покупают на родительские деньги. Дочери заставляют предков раскошелиться даже чаще. Парень как-нибудь да проживет, а у девушки без туго затянутых в джинсы бедер просто не сложится личная жизнь.
Принято партийно-правительственное постановление о профтехобразовании. ПТУ хотят превратить в «университет рабочих профессий», избавив его от репутации второсортного учебного заведения
Инженеров в стране переизбыток, а рабочих рук не хватает. При этом в каждом классе обычной школы есть человек десять, которые на самом деле не усваивают программу, и им «тройки» ставят, держа «два в уме». Эти школьные отбросы отправляют после восьмилетки в ПТУ: «Тебе в 9-м классе делать нечего!» Название самого учебного заведения молва расшифровывает как «Помоги тупому устроиться».
Пропагандистская кампания пытается сломать предубеждение. Моральное стимулирование — рассуждения о «престиже рабочей профессии» — не помогает: трудовая мораль растеряна всякая, а не только пролетарская. Чуть больше толку от «укрепления материальной базы»: профтехучилища крупных предприятий живут богаче вузов, повышены стипендии и «учебные зарплаты». Сохранены и принудительные меры: в школах индустриальных центров из пяти восьмых классов комплектуют два, максимум три девятых, остальные ребята поневоле должны идти в профтехучилища.
Но ПТУ все равно остается «низшим образованием», участь «стоять у станка» считается самой горькой, а звание «пэтэушник» звучит как диагноз.
Фильм Сергея Соловьева «Сто дней после детства» получает Государственную премию СССР, фильм Владимира Меньшова «Розыгрыш» — Государственную премию РСФСР, а фильм Динары Асановой «Не болит голова у дятла» — премию Ленинского комсомола. Поднялась «школьная волна» советского кино
В Татьяну Друбич влюблены все старшеклассники. Ее главная героиня «Ста дней» читает по-французски; в пионерлагере в бывшей барской усадьбе ставят лермонтовский «Маскарад», и ей, конечно, поручена роль Нины, Почти вся современность оставлена за кадром — похоже, в ней только трепетные подростки хранят «верность культурному наследию» (потом у Соловьева будет фильм «Наследница по прямой», но позже и ему для величия героев хватит их
занятий современной музыкой
).
В Дмитрия Харатьяна влюблены все старшеклассницы. Его главный герой «Розыгрыша» создает школьный ансамбль, играет на гитаре и поет песни собственного сочинения (их для фильма написали Александр Флярковский и Алексей Дидуров). Прежний фаворит-отличник оказался подлецом-карьеристом, и в лидеры класса выходит он, бескомпромиссный музыкант.
Строгая математичка (Евгения Ханаева) хочет понять новые ритмы; ансамбль для нее исполняет свой хит про то, как
Задолго до лета, до яркого солнца
В троллейбусе зимнем, что еле плетется,
Бабочки летают! Бабочки!
Бабочки летают! Бабочки!
и с головы педагога от ужаса сползает шляпка.
«Не болит голова у дятла» — девиз пацана, способного без устали колотить по ударной установке. Его отец (Николай Гринько) пытается поверить грохочущий инструмент фронтовой песней про полевую почту. Барабаны и тарелки не под даются.
На экране подростки живут интереснее, сложнее и честнее старших поколений. Они борются за принципы и отстаивают идеалы, им ведомы большие чувства и широкие жесты. Лучшие из взрослых, чтоб сохранить себя, должны прозябать маргинальными чудаками — та же математичка, ее коллега-словесник (Зиновий Гердт) и папаша — уличный музыкант (Олег Табаков) в «Розыгрыше», Правда, самым лучшим вручен «Ключ без права передачи» от ребячьих душ — в этом следующем фильме Динары Асановой педагоги будто спрятались среди учеников. Они все вместе (а с ними — режиссер) наслаждаются лучшим мигом: детство кончилось, но жизнь, которая наверняка возьмет в оборот, еще только ждет за школьным порогом.
Согласно экзаменационным билетам, «пока свободою горим, пока сердца для чести живы» должно относиться только к царской России, а в советской стране сбываются все юношеские мечты. В 1977 году «вольная» тема выпускных сочинений по литературе — «“Там, где трудности — там впереди всегда коммунисты“ (Л. И. Брежнев)»; вступительных в гуманитарные вузы — «“Советские люди знают: там, где партия — там успех, там победа“ (Л. И. Брежнев)»; но игровое кино вправе «ставить острые нравственные проблемы подрастающего поколения», и его могут даже поощрить за
фильмы, где не упомянуты ни партия, ни комсомол
.
В сентябре на
ВДНХ
проходит первая Международная книжная выставка-ярмарка. Владеющие иностранными языками граждане стоят в очередях, чтоб, не отходя от полки, читать обычно недоступную литературу до самого закрытия павильона
Посетителям книги не продают, но, говорят, их реализуют среди своих после закрытия ярмарки. Остальным можно выносить из павильона только томики, надписанные автором — в Москву приехало несколько западных писателей-леваков. Одна французская издательница, сжалившись, щедро ставит автографы за Марселя Пруста и Альбера Камю.
Только западногерманских фирм на выставке 193. У нихи американцев советские организации чаще всего покупают права на издания. Госбезопасность бдительно следит, чтоб не завезли антисоветчины — то есть немарксистской политической литературы. Но от ярмарки ждут новой западной художественной прозы. Богатую русскую традицию перевода советское время усилило: книга — почти единственное окно в мир, и большинство текстов журнала «Иностранная литература», будь их автор советским писателем, не прошли бы в печать как «безыдейные». Переводы Риты Райт-Ковалевой, Дмитрия Гольппева, Елены Суриц зачастую написаны лучше первоисточника.
В стране многие тысячи филологов, литературоведов, преподавателей, чье дело жизни — иностранный язык, а они лишены регулярных контактов с его носителями, поездок в страну и доступа к печатным изданиям. После выставки в московском Доме книги на Калининском проспекте открывают отдел оригинальной продукции английских издательств «Пингвин» и «Пергамон-пресс». Такие же — в центральных книжных магазинах крупнейших городов (прежде там продавали только книги соцстран). Цены на «фирменные» книжечки в мягкой обложке огромные: до 30 рублей.
В парижском издательстве «YMCA-Press» выходит поэма Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки», На нее откликается ведущий эмигрантский журнал «Континент». В активный оборот вошла одна из самых поразительных русских книг XX века, связавшая тысячу лет национальной культуры и тысячу лет национального пьянства
Поэма — прозаическая, как «Мертвые души». Название — маршрут электрички: 125 км от Курского вокзала столицы до городка во Владимирской области. Единственный герой — Веничка: поэма псевдоавтобиографическая и сложена из внутренних диалогов с собой. Веничка нигде не работает и, в общем-то, нигде не живет. Бродя по Москве, часто пьет, «повышая градус», а потом, затарившись на дорогу, едет в райские Петушки: там круглый год поют птицы и цветет жасмин. Главки поэмы — перегоны от станции до станции и рецепты сногсшибательных смесей, самая известная — «Слеза комсомолки»: лаванда — 15 г, вербена — 15 г, «Лесная вода» — 30 г, лак для ногтей — 2 г, зубной эликсир — 150 г, лимонад — 150 г.
Издательство посчитало поэму «гротеском об одной из самых страшных язв современной России», но поверх алкогольной канвы путешествие расшито библейскими сюжетами, фольклором, штампами советской пропаганды, а более всего — отсылками к любимым Веничкиным авторам. Неразличимы пассажиры в электричке и проезжаемые населенные пункты, зато в небольшом тексте — более ста имен деятелей культуры и художественных персонажей, настоящих попутчиков Венички. А узловые станции на этой дороге — Пушкин и Достоевский. Свободная душа сбежала ото всех, не принадлежит никому и льется под стук колес исповедь последнего бродячего поэта.
Рай, конечно, недостижим — Веничка, перепив, заснет и очнется уже на обратном пути электрички, все более удаляясь от Петушков. В Москве он наконец увидит Кремль — прежде всегда натыкался на Курский вокзал — и поймет, что Бог и ангелы оставили его. В каком-то подъезде четверо неизвестных убьют Веничку ударом шила в горло, а писатель Венедикт Ерофеев умрет через двадцать лет после написания поэмы от рака горла.
Работники Центрального телевидения, выпускающие программу «Время», награждены Государственной премией СССР. К своему
десятому эфирному сезону
«Время» — главная информационная сводка страны, бренд, заменивший собой понятие «новости»
Каждый день в 21 час на всех телеканалах возникает циферблат — секундная стрелка отсчитывает последние мгновения перед энергичной музыкой Георгия Свиридова к фильму «Время, вперед!». После «шапки»-заставки: земной шар крутится, кремлевская звезда неподвижна — возникает солидная пара дикторов. Она всегда говорит «добрый вечер!», он — «здравствуйте, товарищи!». Сначала показывают официальные мероприятия с участием первого лица: визиты, награждения, а чаще всего — встречи в Кремле. Это не репортажи, а протокол: на «картинке» рукопожатий, объятий, поцелуев и сидения за столом диктор читает сообщение ТАСС, которое обязательно завершает фраза — в какой обстановке прошли переговоры. В зависимости от степени близости страны к СССР она бывает «деловой, конструктивной», «теплой, дружественной» или «братской, характерной для отношений двух наших народов и государств».
Второй раздел выпуска — производственный, «новости социалистического соревнования». Из-за них программу «Время» называют «новости про тракторы». На самом деле — про комбайны: ровной лесенкой с интервалом в один корпус идут они по экранам в сезон «уборочной страды», а корреспондент певуче повествует за кадром: «В тот день, когда приехали мы на поля колхоза «Красный коммунар», добрая выдалась погода, и хлеборобы не то что час — минуту каждую берегли. Поэтому, когда спросили мы Николая Петровича Маркова — а именно его бригада первой вывела своих стальных коней на ниву, — сколько сегодня работать будете? — ответил старый механизатор: а как солнышко позволит. И в простых этих словах вся вековая мудрость земледельца». Снимают еще очерки про знатных передовиков: «Вот она, заводская проходная, что в люди вывела ее. Босоногой девчушкой пришла сюда Валентина Николаевна Голубева, а ныне мастером золотые руки величают ее товарищи». Но основными ньюсмейкерами «Времени» выступают неотличимые друг от друга «первая очередь» и «третий энергоблок», «подбор валков» и «переход на пастбищное содержание», «рабочая гарантия качества» и «партийная работа на местах». Это не новости от слова «новый», а повторение канона — того, какими они должны быть.
Третий, зарубежный раздел «Времени» — проблемный, а оттого — более разнообразный. Ничего хорошего не сулит пентагоновским ястребам суровый собкоровский зачин «Неспокойно нынче на берегах Потомака», а воротилам промышленного Рура — «Текут мутные воды Рейна». Из стран с сильными левыми традициями позволительны сочувственные зарисовки о жизни простых людей, элегично открываемые фразой типа «Лион — город ткачей». Оттуда же 1 мая передают репортажи, подтверждающие международный статус дня солидарности трудящихся. «С утра убрались кумачом бульвары Парижа. Сегодня праздник на улице трудовой Франции. В этих колоннах нет лощеных буржуа, идут посланцы рабочих предместий». «Картинка» обычно одна — улица, люди, транспорт. В профессиональных кругах язвят: на видовых точках мировых столиц пробито по четыре лунки от штативов нескольких поколений советских операторов. Почти все прочие случаи подпадают под рубрики: «Мир слышит призыв Москвы» — отклики на брежневские инициативы по разоружению; «Мир рукоплещет» — гастроли балета Большого театра, ансамбля Моисеева, московского цирка; «По заказу Советского Союза» — корабли с гданьской верфи, апельсины из Греции, новая марка венгерских «Икарусов».
Сплошь позитивная триада «культура-спорт-погода» пролетает скороговоркой на десерт. На пленумах творческих союзов «идет заинтересованный разговор о гражданской позиции художника», академический драмтеатр «сумел глубоко раскрыть образ нашего современника», а работы народного живописца «заражают своей жизнеутверждающей силой». Очки, голы и секунды как никогда часто оказываются в пользу советского спорта, а даже плохой метеопрогноз смягчит, убаюкивая, мелодия «Манчестер — Ливерпуль» французского композитора Андре Поппа.
В эту картину мира верит не только большинство населения, но и глава государства: известно, что Брежнев с женой каждый день смотрит программу «Время» перед сном.
Снятый по чеховским мотивам фильм с длинным названием «Неоконченная пьеса для механического пианино» делает режиссера Никиту Михалкова к 33-м годам классиком советского кино
Снявшись 18-летним в
«Я шагаю по Москве»
и спев там знаменитую одноименную песню, Михалков карьеру киновундеркинда не продолжил. Почти пропав с глаз публики на 10 лет, в 74-м он вернулся режиссером «истерна» про Гражданскую войну «Свой среди чужих, чужой среди своих». Фильм-манифест заявляет манеру нескольких последующих, снятых один за другим до конца десятилетия: у постановщика — избыток веселой силы, актеры играют тонко-трагикомично, камера снимает живописно. После детективного «Свой среди…», цветного до цветастости и подвижного до шарнирности, выходит монохромная «Раба любви» — будто демонстрация универсальных возможностей: ретродрама про звезду немого кино, стилизованная «под то время». Оказалось, два фильма — подготовка к третьему.
В красиво запущенном имении барыня на чужие деньги собрала гостей. Гвоздь программы — «призрак грядущего хама»: дворовый мужик играет на фортепьяно. Но пронесло — пианино оказалось механическим, «чумазый играть на рояле не может!», хам еще только грядет, и баре, оставшись пока солыо земли, снова заняты собою. «Неоконченная пьеса…» содержит выношенное высказывание о времени и о России — по нему профессионалы и серьезная публика причисляют авторов к настоящим художникам.
Время уходит безвозвратно — известно, что у Чехова оно и есть главный герой, и это настроение экран передает абсолютно. Отчаянное «мне 35 лет, и у меня всё впереди!» резонирует с советскими семидесятыми, всё в прошлом для этой усадьбы, и беглецов из нее утро застанет озябшими в незапряженной коляске — им некуда больше спешить.
Россия — в тех, кто всё еще считает себя ею, — мельчает. Милые баре в фанты играют, брачным криком марала компанию тешат. Грешат помаленьку, а коли безгрешны — то по причине возраста. Живо дворянское фанфаронство — мы, белая кость! — но никакого сверчка из третьего сословия уже на свой шесток не загонишь: еще Гончаров, оказывается, был купцом. А когда, решив, что впереди у него ничего нет, барин вздумает топиться, он только ноги промочит.
Богатое умом и сердцем национальное кино рождено единством усилий авторского коллектива: сценарий Никиты Михалкова и Александра Адабашьяна, художники Александр Адабашьян и Александр Саму-лекин. Конечные титры читают с личной благодарностью, вздохнув внутренне: «До чего же мы тонко всё это чувствуем», — а медоточивый итальянский голос продолжает литься над левитановским пейзажем оператора-постановщика Павла Лебешева.
«Неоконченная пьеса…» получит Гран-при в Сан-Себастьяне. Вышедшие за нею «Пять вечеров» и двухсерийный «Несколько дней из жизни И. И. Обломова» переведут Никиту Михалкова из нового классика в нового лидера советского кино.
Выпущен первый советский гражданский джип — прежде машинами 4×4 были только военизированные ГАЗы и УАЗы. ВАЗ-2121, известный как «Нива», — еще и первая оригинальная разработка Волжского автозавода, почти не связанная с прародителем, «фиатом»
Полноприводные «Жигули», как следует из названия, предназначены для селян. Для сказочно зажиточных селян — поначалу «Нива» стоит 10 тысяч 500 рублей. Средние доходы в городе не достигают двухсот в месяц, в деревнях получают и того меньше. Артелыцики-шабашники-куркули — класс немногочисленный, и фантастическую для колхозно-совхозных заработков цену снижают до 9 тысяч. Все равно очень дорого, хотя этот трехдверный джип по советским меркам — машина отменная, и ее охотно покупают за границей (долларовая цена невысока). В стране на личных «Нивах» ездят богатые дачники, а на служебных — районные руководители среднего звена. Первое назначение джипов не забыто: «Нивы» нужно ставить на учет в военкомате — видимо, если завтра война, их могут забрать в армию.
20 лет советский гимн звучал без слов — только музыка Александра Александрова. В первоначальном (1943 г.) тексте Сергея Михалкова и Габриэля Эль-Регистана упоминался Сталин. Теперь ЦК КПСС и Президиум Верховного Совета СССР утвердили новую редакцию, и гимн снова поют
Из постановления непонятно: может, и мелодию откорректировали? — но в шедевре большого стиля, имперской музыке Александрова ничего менять не надо. Исправили одно место в тексте. Во втором куплете было:
Сквозь годы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил.
Нас вырастил Сталин на верность народу.
На труд и на подвиги нас вдохновил.
Заменили третью строчку, и теперь будто все это делал Ленин — и вдохновлял, и озаряя, и еще поднимал:
Сквозь годы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил.
На правое дело он поднял народы,
На труд и на подвиги нас вдохновил.
Вовсе убран неуместный во времена разрядки куплет
Мы армию нашу растили в сраженьях,
Захватчиков подлых с дороги сметем, —
а остальное всё по-прежнему. Эль-Регистан 32 года как умер, и эту работу Михалков выполняет один. Профессиональный статус Сергея Михалкова — знаменитый детский поэт, автор «Дяди Степы» и «Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота». Большой общественный вес (глава Союза писателей РСФСР) и высшие регалии (Герой Соцтруда, лауреат Сталинских и Ленинской премий) он имеет прежде всего как «гимнописец».
Теперь дважды в сутки гимн звучит по радио: в 6 утра — со словами, поет хор Большого театра, и в 12 ночи — по-старому, только музыка.
Поздно вечером 25 февраля загорается северный блок московской
гостиницы «Россия»
. В двух шагах от Кремля полыхает один из самых страшных пожаров в мировой истории отелей
Крупнейшая гостиница Европы к чрезвычайному происшествию совершенно не готова. Оказывается, стены «России» отделаны горючими материалами, а система дымоудаления не работает. Еще хуже оснащение столичных пожарных. Москва гордится своими высотками, а лестницы пожарных машин достают лишь до седьмого этажа. Огнем же объяты восьмой с девятым и тринадцатый.
В самой знаменитой гостинице страны, символе московского шика, гибнет 42 человека, но масштабы бедствия скрываются. Официально называемая причина — забытый в местной радиорубке не выключенный паяльник. По стране ходят слухи о диверсии.
20 сентября около 4 часов утра в небе над столицей Карелии Петрозаводском 10 минут движется, меняя свои очертания, огромное светящееся облако. Самое знаменитое в СССР появление НЛО введет это сокращение — «неопознанный летающий объект» — в русский язык, сделав его одним из главных понятий эпохи
Сначала вспыхнула огромная звезда, от которой шли импульсы света. Потом звезда, растянувшись, повисла над городом и пролила на него целый дояедь тонких лучей. Когда поток иссяк, светящееся тело в виде яркого полукруга двинулось в сторону Онежского озера.
Фантастическое «светопредставление» видели тысячи петрозаводцев. Советская наука в аномальные явления не верит, но, что удивительно, про карельский феномен сообщает ТАСС, пишут центральные и местные газеты. Заголовок республиканской «Ленинской правды»: «Космический пришелец над Петрозаводском». Ходят слухи про десант марсиан, сеанс связи с внеземными цивилизациями и т.п. Академия наук создает исследовательскую группу, к ней присоединяются специалисты Министерства обороны, и работы засекречивают.
На Западе догадались быстро — уже 8 октября американский журнал «Science News» утверждает: петрозаводская комета — след запуска военного спутника с космодрома Плесецк в Архангельской области. Оказывается, подобную картину в 1969 году видели над территорией Финляндии и Швеции (петрозаводский случай из Финляндии тоже был заметен). Специалисты потом объяснят: газопылевой след от сгорания топлива ракеты составляет сотни километров, и если на него попадают солнечные лучи, то люди, для которых сейчас на земле ночь, видят некое огнедышащее светило.
Но в 1977 году вся военная космическая программа в СССР засекречена, космодрома Плесецк как бы нет — признается только существование Байконура, — и о природе петрозаводского НЛО страна узнает лишь в послесоветское время.
После 15-летнего перерыва
со скромного уведомления «В Государственном комитете СССР по ценам» начинаются почти ежегодные официальные подорожания
Я о сих пор цены повышали, заменяя модификации товаров — так дорожают водка, обувь, посуда и мн. др. Впервые номиналы растут без изменения артикулов. Дорожают — и каждый раз будут дорожать впредь — ковры и хрусталь: это дефицитные советские предметы роскоши, на которые давно накопился огромный отложенный спрос. Подняты цены на шелк, книги, воздушный и водный транспорт, услуги ателье и такси. Одновременно на 10-20 % дешевеют вышедшие из моды баяны и аккордеоны, устаревшие марки магнитофонов, телевизоров, электробритв и пылесосов. Но незаметно, чтоб их стали покупать и по сниженным ценам.
О размерах подорожания не сообщается — новые цены нужно проверять самому. Рост резкий — на 50 % и даже 100 %: в такси раньше километр пробега стоил 10 копеек, теперь — 20. Прежде такси было не поймать; подорожав, они стоят везде. Через год к новой цене привыкнут и пассажиры, и водители, и такси снова нужно будет ловить. Официальные комментарии особо напирают: подорожание не касается жизненно необходимых товаров. Действительно, хлеб-молоко-сахар-ж/д билеты стоят столько же. Мясо-колбасу-масло-сыр, если найдешь, то по старой цене. Большинство населения рассуждает: кто ковры-хрусталь покупал, тот и будет покупать. Кто на такси ездил, тот и будет ездить. У них деньги всегда найдутся, а нам-то что? Про инфляцию и платежный дисбаланс не смеют прямо вымолвить даже в своих секретных служебных записках инициаторы повышения цен.
Общественные группы контроля за соблюдением
Хельсинкских соглашений
и борьба с ними КГБ и пропаганды делают понятие «диссидент» известным всей стране. Сами диссиденты называют свою деятельность правозащитной
Из троянского коня Хельсинкского акта полезли «отщепенцы всех мастей» — так про диссидентов пишет советская пресса. Они, «действуя по указке Запада, разглагольствуют о мнимых нарушениях прав человека в СССР». Власти, подписывая в Хельсинки «гуманитарные статьи» соглашения в обмен на признание послевоенных границ, полагали, что отвечать перед миром за их выполнение они будут сами. Но «хельсинкские группы» самочинно возникают в нескольких союзных республиках, они завязывают контакты с международными организациями, и положение с правами человека в СССР обсуждается на Западе до того шумно, что игнорировать невозможно.
Самая активная «хельсинкская группа» — московская, во главе с профессором-физиком Юрием Орловым; «голоса» часто называют еще Людмилу Алексееву, Елену Боннер, Александра Гинзбурга, Анатолия Марченко. Отставной генерал Петр Григоренко создал при группе комиссию, собирающую материалы о советской карательной психиатрии. Всех этих правозащитников власти аттестуют как «злобных отщепенцев». Анатолий Щаранский ратует за соблюдение права на эмиграцию, выступая от имени «отказников» (евреев, которым отказано в переселении в Израиль) — такие осуждаемы как сионисты.
Прочие «хельсинкские группы» носят ярлык «националистических». Украинские активисты Микола Руденко и Олекс Тихий, грузинские — Мераб Косгава и Звиад Гамсахурдиа. Менее известны литовская и армянская ячейки. Для правозащитников в республиках прямые контакты с внешним миром затруднены, большая часть информации от них идет на Запад через Москву. В 1977 году одновременно начинают арестовывать и столичных диссидентов, и местных. Обвинения варьируются; от «клеветы на советский строй» (Орлов) до «измены Родине» (Щаранский). Орлов и Руденко получат 7 лет лагерей и 5 лет ссылки. Костава отсидит 10 лет, Гамсахурдиа покается и после небольшой ссылки
будет помилован
.
Процессы сопровождает множество разоблачительных публикаций: про связь диссидентов с западными разведками, про интуристов, которые везут «подрывную литературу». Гинзбурга называют платным агентом фашистско-эмигрантской организации Народно-трудовой союз. Всего московским «хельсинкцам» назначают свыше 60 лет лагерей и свыше 40 лет ссылок. МХГ окончательно разгромят в начале 80-х, но «вне-структурное» диссидентство разной степени радикальности будет только множиться.
Впервые свободно продают элитные водки — для этого выпущены новые сорта по сугубо русским мотивам
Есть элитные водки для начальственных распределителей и экспорта — типа «Посольской», о них мало кто даже знает. Из двух «магазинных» сортов «Экстра» по 4.12 имеет статус более приличной. Новые марки поднимают планку куда выше. Невиданно нарядные этикетки: «Пшеничная» — поле, почти как на картине художника Шишкина «Рожь», обложка старого учебника «Родная речь»; «Сибирская» — тройка, запряженная в сани. Есть даже оборотные этикетки — на них про твердые сорта зерна и старинные рецепты. Впервые пробка — винтовая крышечка, а не прежняя «бескозырка». То есть допускается, что, распечатав, бутылку могут и не допить — прежде каноны потребления водки этого не предполагали.
На самом деле постепенно происходит повышение цен на стратегический продукт. «Классика» по 3.62 и 4.12 из продажи исчезнет, и «Пшеничная» по 5.50 уже без оборотной этикетки и с обычной «бескозыркой» станет в начале 80-х одной из основных водок.
Переплыв на папирусной лодке «Ра-2» Атлантический океан, норвежский путешественник Тур Хейердал отправляется в новый рейс-реконструкцию на тростниковой лодке «Тигрис»
Тростниковый плот вдвое больше «Ра» и гораздо прочнее. Команда — одиннадцать человек из девяти стран, четверо — из прежних экипажей. Вновь взят на борт и «русский доктор Юра» — ведущий-путешественник Советского Союза Юрий Сенкевич.
От слияния Тигра и Евфрата «Тигрис» проходит больше 6 тысяч км. Хейердал подтверждает свою догадку: еще 5 тысяч лет назад, задолго до создания деревянных кораблей, древние шумеры на своих судах могли пересекать океаны. Неожиданно обнаружился еще один советский участник экспедиции: связь с «Тигрисом» первым сумел установить радиолюбитель из Ессентуков Валерий Атабеков, через него команда Хейердала поддерживает контакты со всем остальным миром.
Развязка невеселая: у входа в Красное море «Тигрис» окажется в зоне учений НАТО, ни одна страна не разрешит плоту войти в свои территориальные воды, и, протестуя против необходимости путешествовать под прицелами боевых кораблей, Хейердал решает сжечь судно.
Выезды в соцлагерь доросли до массовых. Мекка советского загрантуризма — солнечная Болгария. Небольшую балканскую страну в год посещает 300 тысяч граждан СССР
Конечно, чаще всех пересекают границу многие сотни тысяч
военнослужащих армейских группировок
, и шутят, что обычно граждане СССР в другие страны ездят на танках. Много специалистов и советников в дружественных государствах третьего мира. Но это не туризм. И даже турпоездки в более развитые Венгрию, Польшу, ГДР, Чехословакию, как и вся служба/работа за границей, имеют хозяйственный подтекст: купить побольше сравнительно дешевых промтоваров, дефицитных в СССР. Разница в ценах может сделать осмотр Дрездена и Праги экономически выгодным — это называется «оправдать путевку».
Болгария товарно небогата, и классический бюджет соцтура «рублей 300 путевка + 300 обмен» — это почти только экскурсии и отдых. Однако кое-что прикупить можно, и Болгарию называют идеалом первого загранопыта: чтоб с непривычки магазинное изобилие не шокировало. Есть горнолыжные центры Пампорово и Боровец и круглогодичный бальнеологический Хисаря, но большинство советских туристов проводят в Болгарии летний отпуск.
Неделя — ознакомительная поездка по стране: памятники русско-болгарского боевого братства на Шипке и в Пловдиве, древние монастыри и уютные городки-музеи с балканским колоритом; и две недели — на черноморском побережье, на курортных комплексах «Солнечный берег» или «Золотые пески», реже «Дружба» или «Албена». Отдых выходит улучшенно-сочинским: песок вместо камней, гостиницы вместо санаториев (а тем более — «частного сектора»), есть минимальный сервис, еда богаче (а напитки — гораздо богаче: плодовая водка ракия, вино, бутылочное пиво — везде несколько сортов). Вокруг полно поляков, немцев из ГДР, чехов и словаков (из ЧССР в Болгарию приезжает даже больше народу, чем из СССР), что подтверждает «наш мировой» уровень курорта.
В известную пословицу можно подставить почти любую соцстрану, однако главный вариант «курица — не птица, Болгария — не заграница». Особо близкий сателлит СССР, именуемая 16-й союзной республикой, Болгария совсем нешикарна. Далее — скорее приятные черты недостаточной заграницы. Ожидаемы враждебность или чуждость. Но Болгария — единственная соцстрана Европы, где нет ни антирусских, ни даже антисоветских настроений. «Мы их два раза освобождали» — на такой оценке войны 1877-1878 годов и победы социализма в 1944 году настаивают выездные комиссии парткомов. Характеристики и собеседования обязательны для поездок за свои деньги тоже, но на вояж к «братушкам» санкцию получить легче всего. Ожидаем языковой барьер. Но болгары массово говорят по-русски, да и их речь понять несложно. Алфавит и вовсе общий: созданную равноапостольными святыми Кириллом и Мефодием азбуку-кириллицу туристы из СССР даже называют «советскими буквами». Обыкновение мотать головой при согласии и кивать при отрицании порождает мелкие недоразумения, жарко пересказываемые дома: мол, все-таки у болгар что-то не как у нас!
Болгарские культурные союзы зовут в свои «дома творчества», в Софии часто проводятся международные конференции и соревнования, у каждого болгарского города есть советский побратим, разрешены частные приглашения — неисчислимы оказии побывать в НРБ (название страны в выездных документах: Народная Республика Болгария). Крупные профкомы оплачивают треть или половину путевки, иногда премируют ею. Для едущих отдыхать не впервые — уже без экскурсий — открыты прямые рейсы «Аэрофлота» на побережье: в Варну («Солнечный берег») и Бургас («Золотые пески») из Москвы, Ленинграда и Киева. Болгария — тоже «всесоюзная здравница», и попрестижнее
Прибалтики
.
Выходит книга филолога и литературоведа Сергея Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы» — она явно следует «формату» книги Дмитрия Лихачева «Поэтика древнерусской литературы», ранее получившей Госпремию. В советской гуманитарной науке работают ученые, свободные от «марксистско-ленинского метода» исследований — роскошь, прежде позволительная только «естественникам»
Дмитрий Лихачев в начале 30-х за доклад о достоинствах дореволюционной орфографии отбывал срок в Соловецком лагере. С тех пор занимался более давними текстами и в 1952 году получил Сталинскую премию за исследования «Слова о полку Игореве». Классики марксизма древность и Средневековье своим вниманием не жаловали — можно обойтись совсем без ссылок на них или ритуально дать две-три в предисловии. Тексты Лихачева не похожи на обычное советское наукообразие, это ученая проза — хороший слог, выверенная интонация. Публичное признание придет к академику
на девятом десятке
— в Лихачеве страна увидит последнего интеллигента дореволюционной закваски.
Книга Аверинцева — самого младшего из плеяды — написана рискованно: с большим пиететом и без всяких марксистских оговорок автор разбирает литургические и богословские тексты. Гуманитарии боязливо-уважительно называют его «единственным советским теологом» — теперь и такое сходит с рук. Аверинцев пишет ажурно-музыкально, он поэт науки и, даже выступая с докладом, говорит с прононсом нараспев — так прежде читали стихи.
Самый старший, Алексей Лосев — он Аверинцеву в деды годится — в 20-е годы слыл идеалистом, сидел, потом, как считается, осознал свои заблуждения и «перешел на марксистские позиции». У Лихачева и Аверинцева — «поэтика», а у Лосева — «эстетика» — маневр, позволяющий излагать любые религиозные и философские воззрения. В 70-х старец работает над многотомной «Историей античной эстетики», и над взаимоотношениями Лосева с Платоном, Аристотелем и неоплатонизмом партийное руководство наукой не властно.
У Льва Гумилева — самая несоветская родословная: он сын расстрелянного большевиками поэта Николая Гумилева и изруганной партийным постановлением поэтессы
Анны Ахматовой
. Его тоже сажали, но не запугали: Гумилев, видимо, единственный историк в стране, не считающий классовую борьбу двигателем общественного развития. Гумилевскую теорию гуманитарии пересказывают оторопело: мол, под влиянием космических сил в мир приходят пассионарии, способные вести других — как Жанна д’Арк или протопоп Аввакум. И нации живы силой своего пассионарного заряда, а пассионарность России вроде как уже затухает. Научная смелость коробит высшую аттестационную комиссию — у доктора исторических наук Гумилева диссертацию по географии не утвердят.
Юрия Лотмана борьба с космополитизмом начала 50-х заставила переехать из Ленинграда в эстонский Тарту. Там, в старинном университете (бывшем Дерпт-ском) он занят семиотикой и русским культурным контекстом: быт, нравы, обычаи, моды XVIII-XIX вв. Особо — они же в сочинениях Пушкина; главный классик у Лотмана предстает буквальной «энциклопедией русской жизни». В конце жизни профессора эстонское телевидение снимет большой цикл его бесед. Внушительный Лотман, похожий на Эдварда Грига — седая грива, большущие усы, — говорит о золотом веке дворянства тоном его современника. Передачи много раз покажет Центральное телевидение СССР, а потом и российские каналы — так о способности ученых мужей жить и работать «поверх барьеров» узнает широкая публика.
Русский фольклор не знал черного юмора, пока средь пресной жизни 70-х не возникли передаваемые из уст в уста садистские стишки. Потребность в жанре явно назрела: страшилки охотно повторяют взрослые и дети, основной репертуар быстро узнает вся страна
Садистских стишков разом возникло великое множество. Чаще четверостишия, из двустиший испытание временем выдержали
Косточки в ряд, звездочки в ряд —
Трамвай переехал отряд октябрят
и явно навеянное
«Семнадцатью мгновениями весны»
:
Дети в подвале играли в гестапо —
Умер от пыток сантехник Потапов.
Как положено в нарочитых ужастиках, больше всего достается самым беззащитным — старикам и детям:
Недолго мучалась старушка
В высоковольтных проводах —
Ее обугленная тушка
Уже давно лежит в кустах.
Варианты: Ее обугленную тушку / Сжевали ежики в кустах и мн. др. Излюбленный сюжет — неосторожное обращение со случайно найденными боеприпасами.
Девочка в поле гранату нашла.
— Что это? — дядю спросила она.
— Дерни колечко, — ей дядя сказал.
Долго по воздуху бантик летал.
Как и весь остальной фольклор, садистские стишки к власти относятся непочтительно, но строфы явно политической проблематики — редкость. Из вариаций на тему лимонки с сельхозугодий:
Дедушка в поле гранату нашел,
Сунул в карман и к обкому пошел.
Дошел до обкома, бросил в окно:
Дедушка старый, ему все равно.
Советский театральный бум сделал зал с подмостками самым нужным местом и для публики, и для актеров. Но театров — таких, в которые ходят, — не хватает ни тем, ни другим. Возникают театры-студии
Бум избирательный: в несколько театров не попасть, в остальные — не загонишь. Нельзя ни открыть новый «репертуарный стационар», ни, тем более, закрыть старый. Учредить можно только полупрофессиональную (или вовсе самодеятельную) студию, надеясь со временем дорасти до «взрослого» формата. Студию «под себя» собирает художественный руководитель. У него точно должен быть профессиональный статус — в глазах властных кураторов, труппы и публики. Худрук — творческая программа студии, ее единственная звезда и часть названия.
Театр-студия на Юго-Западе во главе с Валерием Беляковичем в 77-м открывает свой первый сезон. В конце проспекта Вернадского студийцы предлагают новизну — она должна отличать их от академических театров центра Москвы. Если классика, то с современной музыкой и ярким светом, если советские авторы — то самые проблемные, если западные — то «трудные». С разной степенью успеха таким путем пойдет большинство студий, и «Юго-Запад» — главное лицо всего движения.
Актер и директор «Современника» Олег Табаков вел театральную студию во дворце пионеров, потом лучших ребят взял на свой курс в ГИТИСе, а в 77-м выбил для них подвал на улице Чаплыгина — бывший агитпункт и угольный склад. Студия работает учебным театром звезды экрана и сцены, ее название — «п/р О. П. Табакова» (позже сократится до «Табакерка»), программа, очевидно — современней «Современника».
Ташкентский «Ильхом» в 77-м первый сезон заканчивает. Худрук Марк Вайль поставил с выпускниками художественно-театрального института «Масхарабоз-76», действо в жанре уличного представления. Восточные мотивы студия учитывает, но с московской сценической модой связана больше, и в столице Узбекистана заслужит репутацию самого смелого театра.
Сто мест — оптимальный студийный зал, и спектакли идут на расстоянии вытянутой руки от первого ряда. В зале и на сцене — почти ровесники, им слышно дыхание друг друга, видно движение глаз. Публика и актеры говорят о своем «эмоциональном единении», возможном только в театрах-студиях.
Во Франции выпущены три диска Владимира Высоцкого под общим названием «Натянутый канат», и на черном рынке фирменных пластинок впервые ходят записи отечественного исполнителя. Французские диски выглядят мировым признанием — только его еще не хватало отечественной суперзнаменитости
На самом деле пластинки предназначены для советского рынка — тиражи скупают дипломаты, внешторговцы, моряки и проч., ввозя Высоцкого обратно. В СССР поющий актер — в зените славы. В Театр на Таганке вообще не попасть, но билеты на спектакли с его участием — дефицит особый. Его песни страна знает наизусть, голос с магнитофонных катушек рвется из открытых окон, фирма «Мелодия» исподтишка выпускает миньоны, а глухонемые в поездах продают карточки с тремя полуразрешенными изображениями: Богоматерь с Христом, Сталин, Высоцкий. Битлы когда-то говорили, что они популярнее Христа, но в СССР Высоцкий популярнее «Битлз», а западные специалисты по русской культуре всерьез утверждают, что Высоцкий один заменяет России, не имеющей своей рок-музыки, всех битлов, роллингов и цеппелинов. Западную триаду «секс — наркотики — рок-н-ролл» он вывел по-русски: «бабы — водка — три аккорда». А еще война, тюрьма, сума, шальные деньги да и наркотики, как окажется, тоже.
Песни, конечно — основная частьсупер-звездности, они делают Высоцкого полумифической фигурой. Поначалу, пока автора в лицо почти не знали, песни лепили биографию: воевал, причем в штрафбате, сидел, и не раз. Потом сочиняется-пропевается целая энциклопедия советской жизни — песни осваивают все ее стороны, К середине 70-х главное — не про что, главное — настроение: надрыв.
«Хрипатый» — с самого начала выставляли главную претензию недоброжелатели — в этом слышали приблатненность. Военные песни с наждачным тембром отчасти примиряли: «Он вчера не вернулся из боя», «Землю тянем зубами за стебли» и, конечно, «Штрафные батальоны» звучали гораздо жестче положенного, но тема святая, патриотическая, а парень глотку не жалеет — от души, значит. С хрипатостыо исполняемая антисталинская «Протопи ты мне баньку, хозяюшка» инстанции раздражает, и уж вовсе не устраивает сегодняшнее надрывное мироощущение «Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята». Кумир определяет для аудитории «ценностные ориентиры» и дает ей «поведенческие установки», и идеологи с госбезопасностью пытаются ограничить влияние самого проблемного сочинителя страны. Но магнитозапись абсолютно бесконтрольна, да и бешеный напор Высоцкого пробил бы любой запрет, а главное — настрой песен разделяют миллионы людей.
Работа на сцене самого скандального, но и самого модного театра дает официальный статус. Еще важнее для легализации Высоцкого кинороли.
Фильм «Вертикаль»
сделал его всесоюзно известным, еще несколько заметных работ узнаваемость упрочили; главная роль пока одна — перемазанный Ибрагим Ганнибал в «Сказе про то, как царь Петр арапа женил» (см. далее —
«Место встречи…»
). Для устроителей выступлений его появления на экране означают: раз Москва разрешает, значит, и нам можно. Гастрольный потенциал неисчерпаем — в 250-тысячном Череповце Высоцкий дает в 4-тысячном дворце спорта 17 концертов подряд.
Сочетание бесконтрольно-запретного с подцензурно-разрешенным действует спасительно. Даже головокружительный брак с Мариной Влади Высоцкий объясняет публике похожей двойственной формулой: «Да, у меня французская жена, / Но русского она происхождения». А чтоб на родине мужа никто не назвал ее дочкой белоэмигранта, Влади старательно изображает активистку общества французско-советской дружбы, в этом качестве встречается в Париже с Брежневым и в СССР при любом затруднении предъявляет свое фото с генсеком как охранную грамоту.
Высоцкий на рожон не лезет и своих явно антисоветских текстов не афиширует. Только заядлым собирателям записей и текстов, ну и, конечно, органам известно, ЧТО Высоцкий написал про еврейский псевдоним — Абрам Терц — русского диссидента Синявского: «Может, он к тому же был мужества немалого? / Шверубович-то сменил имя на Качалова» (Высоцкий учился у Синявского в школе-студии МХАТ). Или строки «Занозы не оставил Будапешт, / И Прага сердце мне не разорвала» в стихотворении про «семидесятников»:
И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз.
Мы тоже дети страшных лет России —
Безвременье вливало водку в нас.
Бывший завлит театра
Аркадия Райкина
Михаил Жванецкий первым добивается всесоюзной магнитофонной популярности как чтец
Остроумие, означающее остроту и ум. Жванецкий способен одной фразой описать эпоху: «И самовар у нас электрический, и сами мы довольно неискренние». Или рекордно жестко обозначить насущный для каждого, но непризнаваемый официально продовольственный кризис: «Что смешно — министр мясной и молочной промышленности есть и очень хорошо выглядит». Кажется, что автора-исполнителя сейчас заберут за антисоветчину, а весь зал привлекут за недонесение, но гастролер-сатирик бесстрашно продолжает: «И что интересно — мясная и мешочная промышленность есть, мы ее видим и запах чувствуем».
Жванецкий не учит свои монологи наизусть — он достает из потертого портфельчика обтрепанные странички и читает с листа. На эстраде — новая фигура: создатель текстов, который вроде не разыгрывает их, а только произносит. Собственная интонация, однако, узнается сразу: педалирование Жванецким ключевых слов и фраз напоминает Райкина, но главный исток — Одесса Бабеля и
Ильфа-Петрова
. Тамошний прищур взгляда, ритм речи и построение диалога:
— Почем стоит похоронить?
— По пятерке на лицо.
— А без покойника?
— По трешке, хотя это унизительно.
Прихотливо мешая одесский тип русского литературного, жаргон и канцелярит, новый главный сатирик страны лепит мир, похожий на окружающий, но сильно сдвинутый к югу по краскам и темпераменту. У Жванецкого дама «дышит, как компрессор, потому что желудок давит на глаза», на курсах официантов вагонов-ресторанов преподают учебную дисциплину «подача горячего первого в поездах дальнего следования», а производственный травматизм описывает картина: «некоторые и в шестернях подолгу вращались. Не по долгу службы — подолгу времени». Фирменньгй прием нарочитой тавтологии будет доведен до абсурда диалогом про раков: больших вчера, но по пять рублей, и мелких, зато по три и сегодня. Почти бесконечное чередование этих фраз и пауз все-таки нуждается в актерской игре — «Раков» уморительно исполняет Роман Карцев (как и Жванецкий, он — выходец из одесской студенческой самодеятельности; третий в их компании — актер Виктор Ильченко).
Почти все темы запретные — дефициты, недоступность заграницы, особое положение евреев (национальная принадлежность автора несомненна), секс. Цензура со скрипом «литует» монологи для чтения в залах, к эфиру и официальному тиражированию они недопустимы. Концертные записи Жванецкого — единственные в «разговорном жанре», живущие на катушках и кассетах.
С 1 ноября начинает регулярные рейсы сверхзвуковой пассажирский самолет ТУ-144
Красавца построили еще 10 лет назад — тогда ТУ-144 был первым в мире сверхзвуковым пассажирским самолетом. Он летит со скоростью 2500 км/ч и вместе с близким ему французским «Конкордом» считается европейским ответом на грозящую миру монополию «Боинга». Но ТУ-144 рухнул во время демонстрационного полета в Ле Бурже, и эта трагедия поставила крест на международной карьере советского лайнера.
Выйдя на внутренние линии, ТУ-144 проносится из Москвы в Алма-Ату за неполные два часа. Эксплуатируют самолет недолго: очень неэкономичен даже по меркам Аэрофлота, и от сверхзвуковой пассажирской авиации решают отказаться в принципе. До Алма-Аты будут снова летать четыре часа, а воплощение элегантности 60-х ТУ-144 останется ультрадизайнерским памятником самой знаменитой неудачи отечественного воздухоплавания.
8 января в 17.33 в вагоне московского метро на перегоне между станциями «Первомайская» и «Измайловская» происходит сильный взрыв. Есть убитые и раненые. Это первый теракт в новейшей истории СССР. Через два года власти сообщат о казни виновных — трех армян во главе с националистом Затикяном
По официальным данным, погибло 7 человек (потом появятся сведения даже о 29-ти), 37 раненых. Оболочкой взрывного устройства служила чугунная кастрюля-утятница. Видимо, с подачи КГБ на Запад сразу же уходит информация: по мнению некоторых официальных лиц, теракт совершили «диссидентские группы». Многих видных диссидентов допрашивают, пытаясь доказать их причастность к преступлению.
Академик Сахаров
обращается к мировой общественности: происходящее выглядит провокацией КГБ, спецслужбы если и не устраивали сам взрыв, то сознательно используют его для дискредитации диссидентов, которые исповедуют только мирные средства борьбы. Со сходным заявлением выступают участники основ-ньи правозащитных групп.
По версии следствия, виновные 9 месяцев спустя будут задержаны после попытки совершить новый теракт в Москве — на Курском вокзале. Это Акоп Степанян и Завен Багдасавян. Якобы они исполняли волю Степана Затикяна, ранее судимого за создание подпольной армянской националистической партии. Суд быстро вынесет смертный приговор. Сахаров обратится с письмом к Брежневу: Затикян в момент взрыва находился в Ереване, вина осужденных не доказана. После исполнения приговора в краткой заметке в «Известиях» укажут только фамилию Затикяна. Обстоятельства трагедии в московском метро и спустя десятилетия будут казаться до конца невыясненными.
1978
Режиссер Евгений Гинзбург ставит цикл телепредставлений «Бенефис» — на «синтетических» актеров, способных, играя, напевать и пританцовывать. Таких бенефициантов в стране немного, но для Людмилы Гурченко жанр будто создан специально — она делает с Гинзбургом еще два телефильма-ревю, возвращая в обиход советскую песенную классику
Гурченко стала кинозвездой — именно играющей, поющей и танцующей — в конце 50-х. После
разносного фельетона
до начала 70-х снималась мало, теперь, восстановив статус лучшей
легкой актрисы
, играет и драматические роли тоже. Ее выпуск в «Бенефисе» — попурри на тему старых ролей, сценки и песенки. Будто решив переснять всё заново и по-другому, Гурченко вскоре сама составляет композицию «Песни военных лет».
Это строгий до суровости бенефис. Никаких смен нарядов — одно внемодное зеленое платье. Скупые декорации: на стене — фото родителей, венский стул, вешалка, дверь, дальше — кирпичный забор с надписью «Проверено, мин нет. Веселов». Здесь Гурченко за 30 минут проживает 25 песен: куплет одной, припев другой, куплет с припевом третьей. «Заветный камень» рифмуется с «Прощайте, скалистые горы», «Ты ждешь, Лизавета, от друга привета» тянет за собой «Когда приходит почта полевая». Каноническим исполнителям 40-х годов Гурченко не подражает — она поет воспоминания страны, которая знает эти мелодии с детства.
Советское ретро будто открыто заново. После успеха военного фильма-концерта Гурченко делает с Гинзбургом мирный. «Любимые песни» помещены в парк культуры, где клумбы, скамейки, гипсовые скульптуры и на сцене-«ракушке» играет оркестр. Здесь можно петь, кружась в вальсе, — «Прошел чуть не полмира я, с такой, как ты, не встретился», и всплакнуть — «Разве у вас не бывает в жизни подобных минут?». Но слезы быстро высохнут и, поводя плечами, звезда горделиво удаляется по аллее: «Когда проходит молодость — еще сильнее любится!» Невостребованность в театре и недовостребованность в кино Гурченко восполняет работой первой советской телеактрисы.
Год чествований Брежнева, которые выглядят перебором даже по сравнению с юбилейными торжествами в 1976 году. Умножается геройство главы государства, он объявлен стратегом-победителем и корифеем литературы
Звание Героя Советского Союза — уже привычная награда. Но в третий раз Брежнев получает ее на 72-й свой день рождения, что тоже нарушение правил: до сих пор золотые звезды ему давались на юбилеи. Создан прецедент, и поговаривают, что впредь геройские звания Брежневу будут присваивать каждый год.
Но по-настоящему поражает награда к 60-летию Советской армии. Брежнев удостоен ордена «Победа». Заглянув в энциклопедию, каждый может узнать: у кавалера нет прав на награду. Усыпанный бриллиантами орден «Победа» учредили в 1943 году для полководцев, руководящих крупнейшими военными операциями. Его получили Сталин, командующие главными фронтами, руководители Генштаба и высшие чины союзников вроде Эйзенхауэра и Тито. После победного 45-го — уже тридцать лет и три года — орден «Победа» никому не вручали. Награда казалась «спящей», имеющей отношение только к концу войны — ее в этом качестве воспроизводили на поздравительных открытках к 9 Мая. Какой может быть новый орден «Победа», если страна новых побед не одерживала и вообще не воевала? Сначала своим
маршальством
, а теперь и высшей оценкой своего стратегического гения, Брежнев умудряется разозлить самую верную режиму часть населения — советских ветеранов. Ходит фантастический слух — будто подыскивают повод дать Брежневу звание генералиссимуса.
Весь год идет — и будет длиться до конца правления — кампания по раскрутке брежневских мемуаров. В 78-м выходят три первые, самые известные книжечки: «Малая Земля», «Возрождение», «Целина». Брежнев-писатель начинается с многообещающей фразы «Дневников я на войне не вел». Мол, поведу речь про то, что память сохранила сама, про незабываемое. Предположить, будто Брежнев пишет свои воспоминания сам, — смехотворно. Иной раз состояние почти ежедневно показываемого по телевизору генсека таково, что впору усомниться — а может ли он свои книжки хотя бы прочесть? В профессиональных кругах утверждают: над мемуарами работают сценаристы фильма о Брежневе «Повесть о коммунисте» Леонид Замятин и Виталий Игнатенко из ТАССа и спецкор «Известий» Анатолий Аграновский. Но никто не указан даже как автор литературной записи.
Выход трилогии обставлен по правилам писательской публикации: сперва — главный толстый
журнал «Новый мир»
, а потом во всех газетах и миллионными тиражами — отдельными брошюрками в мягких обложках. По стране для обсуждения трудов Брежнева созывают заседания активов, читательские конференции и партсобрания. Пять лет назад, присваивая Керчи и Новороссийску звания городов-героев, историю уже подправляли задним числом: прежде про них и слышно не было, а теперь раструбили, потому что Брежнев там воевал. Шум вокруг первой из книжек превращает бои за Малую Землю — плацдарм на берегах Цемесской бухты близ Новороссийска — в главное событие Великой Отечественной войны. Появляются анекдоты про Брежнева — великого агронома: с Малой Земли собрал самый большой урожай — и про анкету: «Участвовали ли вы в Отечественной войне? Если да, то почему отсиживались в окопах Сталинграда, вместо того чтобы находиться на Малой Земле?»
«Возрождение» — книжка про послевоенное руководство Брежневым Днепропетровской областью, «Целина» — про годы во главе Казахстана. Их изучают как кладезь политической мудрости. Откровения типа «Каждый из нас знает: когда партия хочет решить какой-то сложный вопрос, она усиливает внутрипартийную работу» переводят на все мировые языки и рассылают бесплатными пособиями в 120 стран.
Книжный проект доведут до логического финала: прозаик-дебютант Леонид Брежнев будет принят в Союз писателей и ему присудят Ленинскую премию по литературе. Среди такого богатства событий как-то теряется награждение Брежнева в 78-м большим, с блюдце, орденом «Золотое солнце Перу» — считается, что далекая южноамериканская страна в это время встает на почти социалистический путь развития.
Закончен выпуск самой престижной книжной серии — «Библиотека всемирной литературы», и ее создатели получают Государственную премию
Считается, что по одной подписке можно получить всю библиотеку, больше никаких книг не надо — только новинки, если хочешь, покупай. Всего двести томов, первая серия — от Древнего Востока до XVIII века включительно, вторая — литература XIX века, третья — XX века.
Матерчатый переплет и цветные обложки, тщательно подобранные портреты и иллюстрации, предисловия и комментарии. Превосходная печать Первой Образцовой типографии. Переводы более чем со сга языков. Впервые полностью выходят по-русски «Дон Кихот» и «Гаргантюа и Пантагрюэль». Объективистской «Библиотеку» не назовешь — русская классика представлена не только «всемирными» именами, что уж говорить про литературу соцстран, народов СССР и включение в список «Железного потока» А. Серафимовича и «Как закалялась сталь» Н. Островского. Но, кроме неизбежных реверансов идеологии, пропорции верны, а культура работы издательства «Художественная литература» останется непревзойденной. Среди лауреатов — художник Дмитрий Бисти, автор оформления серии и ее эмблемы: пегас над глобусом.
В Москву впервые приезжает один из актуальных лидеров западной поп-музыки. В разгар моды на диско в концертном зале «Россия» выступает группа «Бони М»
Диско Советскому Союзу очень по сердцу. Ритм ста двадцати ударов в минуту разом сделал все прежние танцы слишком вялыми. «Медаяки», «танцы-обжиманцы», конечно, нужны как тест на дальнейшие отношения, но для «веселухи» требуется только диско. «Бони М» — короли стиля, и гастроли проходят на ура. С рук билеты в партер продаются за сто рублей,
В довершение огромной популярности Центральное телевидение устраивает вечер «Бони М» в концертной студии «Останкино». Чтобы аудитория все воспринимала правильно, между номерами высказываются приглашенные в зал знатные люди. Писатель-деревенщик с восторгом говорит, что будто побывал на сельской свадьбе. Страна еще не знает, что это пение под фонограмму.
Одно омрачает отношения со славными темнокожими ребятами из ФРГ — у них есть песня «Распутин» — про того самого, временщика самодержавия. Герой совершенно неподходящий, к тому же текст напичкан худшими образчиками антирусских стереотипов. Мол, этот Распутин — «любовная машина русских леди». На московских гастролях скабрезную попевку исполнять запрещено. Как на грех, номер зажигательный и, сколько ни предупреждай, на дискотеки «Распутин» крутят все время. Криминальный рефрен хором ревет вся толпа
Сенсационные выборы нового Папы Римского — им стал кардинал Краковский Кароль Юзеф Войтыла, принимающий на престоле имя Иоанн Павел II
Год трех пап. В августе скончался Павел VI. Новоизбранный Иоанн Павел I умирает всего через 33 дня после своего восшествия. Коллегия кардиналов снова собирается для определения главы Римско-католической церкви. После 72 часов заседания и семи туров голосования оглашают поразительный результат: на престол взойдет поляк Войтьша. Впервые за 450 лет Папа Римский — не итальянец и впервые в истории — славянин.
Один из оплотов мирового католицизма, Польша верует истово. Костел сохранял нацию, когда с конца XVIII века страна перестала существовать, поделенная с запада лютеранской Пруссией, а с востока — православной Россией. Тождество «быть поляком — значит быть католиком» не ослабнет и при советской власти: польские коммунисты — верующие, и костел для них — авторитетнее парткома. Когда один польский город нужно было переименовать в честь Сталина, от варианта Ченстохова отказались: там католическая святыня, Матка Воска Ченстоховска, не будет же она Сталиногрудской! Сталино-грудом назвали Катовице.
Кароль Войтьша родился в 1920 году, когда Польша только-только снова появилась на карте мира. Сын железнодорожника, рабочий в каменоломнях, студент, участник сопротивления, священник, богослов, иерарх. Его страна в это время переживает «четвертый раздел» по пакту Молотова — Риббентропа, оккупацию, освобождение и попадание в соцлагерь, где
бунтует чаще всех бараков
.
Новое папство не сулит ничего хорошего властям Польши, Кремлю, всему советскому блоку. Официальная Варшава в шоке. Среди антикоммунистического клира Вой-тылу руководство страны считало еще умеренным, но теперь-то у него совсем другие возможности. Поляки ликуют на улицах, а Политбюро запрашивает инструкций из Москвы. Не дождавшись совета от старшего брата, на свой страх и риск направляют соотечественнику поздравление от имени парламента и правительства. Советское руководство даже не знало о возможности избрания поляка Папой Римским. Понимают только, что внезапно получили небывалую проблему: гражданин социалистического государства заступил на самый антикоммунистический пост в мире!. Дипломатически СССР не признает Ватикан, до 60-х годов Святейший престол называли союзником фашизма и оплотом мировой реакции.
Хотя советскими католиками считаются только литовцы (униатскую церковь на Западной Украине ликвидировали), в народе польский успех воспринимают горделиво. Владимир Высоцкий выразит общее чувство братского соучастия в песне про занятие своими людьми главных вакансий на свете:
Церковники хлебальники разинули,
Замешкался маленько Ватикан.
А мы им Папу Римского подкинули —
Из наших, из поляков, из славян.
Дуплет композитора Алексея Экимяна: главный грузин Вахтанг Кикабидзе поет его суперхит о мужской седине, а главная грузинка Нани Брегвадзе — суперхит о женской седине
В «Мимино» черный как смоль и с усами, на эстраде Кикабидзе седовласый и бритый или с трехдневной щетиной. Песенная карьера популярности не прибавляет — она ее умножает, превращая Бубу (вслед за грузинами его так называют все) в новый секс-символ СССР. Прежде Кикабидзе пел в ансамбле «Орэра», но в сорок поднимается на эстрадный Олимп. Песни негромкие, голос «актерский», интонация умудренная. Сильный акцент, и последняя гласная предыдущего слова почти сливается с первой последующего: «Пааэрадрому, пааэра-дрому / Лайнер пробежал, как по судьбе», «Просто встретились дваадиночества».
«Мои года» — главная песня несколько запоздалого триумфа.
Пусть голова моя седа,
Зимы мне нечего пугаться.
Не только груз мои года,
Мои года — мое богатство.
(Слова Роберта Рождественского)
Чуть кокетливые сокрушения рано посеребренного Бубы безотказно разбивают женские сердца, хотя строчки «Пускай я денег не скопил, / Мои года — мое богатство» и вызывают скепсис: кто видал бедного знаменитого артиста, к тому же грузина?
Походкой, осанкой и скупым мановением руки — будто отводит с лица невидимую вуаль — Нани Брегвадзе идеально подтверждает свое происхождение из княжеского рода. Стоя в черном платье у черного рояля, она до того благородно исполняет русские романсы, что кажется — «Ах, эта красная рябина» может звучать только с грузинским акцентом. Хит сезона экранизирован видеороликом: княгиня с непокрытой головой стоит в шубе на поле аэропорта Внуково — отсюда летают тбилисские рейсы.
Снегопад, снегопад, не мети мне на косы,
Не стучись в мою дверь, у ворот не кружи.
Снегопад, снегопад, если женщина просит,
Бабье лето ее торопить не спеши!
(Слова Аллы Рустайкис)
Алексей Экимян — эстрадный композитор с самой причудливой судьбой. Генерал милиции, начальник угрозыска Московской области, он сочинял песни, не афишируя свое авторство. Даже руководство МВД узнало об этом случайно — на концерте в честь профессионального праздника. Правда, ко времени «седого дуплета» Экимян уже вышел в отставку.
Год матчей за женскую и мужскую шахматные короны. Первый не сулит никаких беспокойств — это поединок внутри грузинской школы. Зато второй — даже проблемнее
матча Спасский — Фишер
. Советский патриот Анатолий Карпов сражается с изменником Родины Виктором Корчным
В Пицунде звание чемпионки мира плавно и почти планово переходит от Ноны Гаприндашвшш к Майе Чибурданидзе. За ходом матча следят специалисты, остальные узнает только главный итог — имя новой королевы. Гаприндашвили
царствовала 16 лет
, Чибурданидзе исполнилось всего 17 — что ж, заключают обозреватели, у грузинских шахмат — новые перспективы.
Другое дело мужской матч на филиппинском курорте Багио. Встреча двух судеб. Анатолий Карпов, 27 лет, русский, коммунист, член ЦК ВЛКСМ, чемпион. Виктор Корчной, 47 лет, еврей, эмигрант-перебежчик, претендент Никогда еще спорт так явно не был политикой.
Один из сильнейших шахматистов мира, Корчной сбежал за два года до этого. Во время турнира в Амстердаме он получил от президента Международной шахматной федерации голландца Макса Эйве гарантии сохранения своего звания международного гроссмейстера и в СССР возвращаться не стал. Власти Нидерландов дали Корчному вид на жительство, отказав в политическом убежище (позже получит его в Швейцарии). Скандал вышел грандиозный. Советская федерация добивалась дисквалификации перебежчика, бывшие соотечественники пытались бойкотировать турниры с его участием. Огласку получила история с сыном Корчного Игорем. Парня после эмиграции отца исключили из ленинградского вуза, чтобы забрать в армию. Тот год скрывался, но был наконец обнаружен, и ТАСС сообщило о приговоре: 2,5 года за уклонение от службы.
На этом скандальном фоне спортивные события развиваются самым неприятным для СССР образом. Корчной последовательно выигрывает претендентские матчи у советских гроссмейстеров Петросяна, Полугаевского и Спасского. Делать нечего — Карпову теперь надо побеждать за всех. На кону даже не спортивная доблесть, а честь страны. В Багио отправляется целый штаб и группа аналитиков, чтоб всем миром одолеть недруга. В советских сообщениях о матче стараются не упоминать фамилию «Корчной», его называют «претендент».
Четыре года назад Карпов с перевесом в одно очко выиграл у Корчного матч за право встречи с Фишером. Чемпионский поединок тогда
не состоялся
, так что благодаря той победе над Корчным Карпов теперь шахматный король. В Багио его преимущество поначалу даже очевидное — после 27 партий счет 5:2 в пользу Карпова. Внезапно наступает перелом: из четырех следующих партий Корчной выигрывает три. Счет сравнялся — 5:5. По правилам матч продолжается до шести побед, и отщепенец может стать чемпионом мира уже после следующей игры.
В советском штабе растерянность. Карпов подавлен. В выходной день перед решающей партией решено съездить в филиппинскую столицу Манилу на финал чемпионата мира по баскетболу. Там тоже очень драматичная игра: сборная СССР проигрывает сборной Югославии в дополнительное время — 81:82, но болеть было за что до последней секунды. Эмоциональная встряска — Карпов даже голос сорвал — подействовала: наутро чемпион выигрывает следующую партию, а с нею и весь матч.
Ожидание катастрофы сменило ликование. В первый и последний раз советские выпуски новостей начинаются с шахмат. Карпов из Багио рапортует о победе Брежневу, тот отвечает поздравительной телеграммой. Потом он вручит Карпову орден. Филиппинская передряга впечатлила и главу государства. На церемонии — вне протокола, без бумажки, чего с ним уже почти никогда не бывает, — Брежнев вдруг энергично произносит: «Взял корону — держи, не отдавай никому!» Генсек при этом помахивает сжатым кулаком — не то показывая Карпову, как крепко надо держать, нето грозя претендентам-супостатам.
В апреле Верховные Советы союзных республик принимают свои конституции — трафареты
союзной
. В Тбилиси проходит демонстрация с требованием указать грузинский язык государственным — она упрочивает мнение об особом статусе Грузии в СССР
В новой Конституции СССР понятия «государственный язык» нет. Зато его содержали конституции закавказских республик. Еще в декабре 77-го Политбюро рассматривает записку четырех секретарей ЦК, что изъятие статей о госязыке «может вызвать нервное реагирование со стороны определенной части населения». Но республикам указано равняться на союзный образец.
В Тбилиси с нового года интеллигенция пишет петиции, молодежь устраивает сходки. Первый секретарь грузинского ЦК Эдуард Шеварднадзе пробует объяснить ситуацию Брежневу. Тот недоволен — мол, это идеологический вопрос — и переадресовывает к
секретарю ЦК Михаилу Суслову
. Реакция главного идеолога предсказуема: мы не будем поощрять националистические пережитки.
14 апреля, в день принятия Конституции Грузинской ССР у главного здания Тбилисского университета на проспекте Чавчавадзе тысячи студентов собираются на митинг. Читают стихи грузинских классиков и требуют сохранить статус языка. К самому центру города магистраль идет под уклон. Огромная толпа скатывается к главной улице — проспекту Руставели, прорывая милицейские кордоны. Не менее 10 тысяч человек заполняют пространство перед Домом Правительства: там проходит сессия парламента. Это место считается площадью, но расширения проспекта нет, и стоящие здесь полностью блокируют центр.
Часть грузинского руководства предлагает разогнать толпу. Шеварднадзе выходит из зала — консультироваться с Москвой. Звоня Суслову, просит доложить обстановку Брежневу и напоминает о расстреле 1956 года. Тогда тбилисские студенты перед памятником Сталину протестовали против антикультовых решений, а применение силы только усугубило кризис. Однако, по правилам советской власти, пойти навстречу требованиям людей — значит проявить слабость, чего Москва допускать не хочет. Ослушаться ее воли Верховный Совет Грузии не смеет, хотя и пойти против своих соплеменников трудно. Конечно, депутаты — назначенные «лучшие люди республики», а никакие не «народные избранники», но все же сначала они грузины, а потом номенклатура.
Шеварднадзе убеждает Суслова: это не будет выглядеть уступкой. По радиотрансляции из зала демонстрантам объявляют о включении в Конституцию статьи о грузинском языке как государственном. Принято единогласно. Депутаты, вскочив, 15 минут аплодируют своему решению. На улице ликование. Это единственная в СССР акция протеста, закончившаяся полной победой, причем ни один из протестовавших не был наказан. Приобретен первый опыт «стояния на Руставели», который будет
многократно востребован
.
Весть о тбилисской заварухе снова доказывает: Грузия в СССР — на привилегированном положении. Согласно анекдоту, раньше была хоть ГДР — Грузинская Демократическая Республика, а теперь даже ФРГ — Федеративная Республика Грузия. Единственное, за что массовое сознание пеняет Сталину, — это он своих грузин вознес, вот они и привыкли себя чувствовать господами. Частью «господства» считают грузинских рыночных торговцев, которые в Россию везут чемоданы с фруктами, а обратно — чемоданы с деньгами. Русские деятели культуры, влюбленные в Грузию и почитаемые там, ищут и находят оправдания: «Может, есть отдельные короли редиса, / Но делился витязь шкурою единственной» (А. Вознесенский). Большинство населения не ведает ни о поэме Руставели, ни о проспекте его имени: стоит на базаре кацо в кепке-аэродроме, черешня у него по три рубля! А еще говорят, они че-то там у себя выступают, властью советской недовольны — да они лучше всех живут!
СССР осваивает космические новшества, устанавливает рекорды продолжительности полетов и начинает пропагандистские запуски космонавтов из социалистических стран
Право стать третьей после СССР и США мировой космической державой предоставлено самому непростому союзнику. В год 10-летия ввода советских танков в Прагу К звездам летит первый международный экипаж: летчик-космонавт СССР полковник Алексей Губарев и капитан чехословацкой народной армии Владимир Ремек. Следующим в братском сопровождении на орбиту отправится майор Войска Польского Мирослав Гермашевский.
Пан Ремек сполна отрабатывает роль чеха в невесомости: слушает записи Карела Готта и сообщает на землю, что больше всего ему здесь не хватает пива. Пропагандистский дуэт прилетает погостить на орбитальную станцию «Салют» и возвращается на землю, а тогдашние хозяева станции — Юрий Романенко и Георгий Гречко — продолжают там работать. Долгосрочные экспедиции выбраны новой космической стратегией. При американском рекорде в 84 дня один советский экипаж живет на «Салюте» в 78 году 96 суток, другой — 140, без малого 5 месяцев.
У всего мира на слуху название загородной резиденции президента США. В Кэмп-Дэвиде Египет с Израилем договариваются о мире. В СССР этот политический курс называют капитулянтским, а заключенный мир — сепаратным
До этого президент Египта
Анвар Садат
совершил сенсационный визит в Израиль, Теперь он с израильским премьером Менахемом Бегином две недели договаривается о мире, а их обоих уговаривает президент США Джимми Картер. Созванный в Багдаде саммит арабских государств призовет Садата одуматься — не подписывать соглашения с Израилем. Но египетский президент продолжает свою «политику сговора с агрессором». Он обменивает мир — то есть отказ своей страны от войны за арабскую Палестину — на возвращаемый Израилем
Синайский полуостров
.
Советская пропаганда обзывает Садата изменником — сперва предал нас, а теперь и общеарабское дело. Соглашение с Бегином именуют позорным Кэмп-Дэвидским сговором. Пять лет назад, когда в этой же резиденции
гостил Брежнев
, лексикон названия не усвоил. Теперь в переводе с политического «Кэмп-Дэвид» означает адрес самого гнусного предательства.
В комедии Георгия Данелии «Мимино» восходит суперзвезда главного грузина позднего СССР Вахтанга Кикабидзе. Фильм дает стране и главного армянина — Фрунзика Мкртчяна
Летчик Валико Мизандари по прозвищу Мимино — грузин честный и искренний, вопреки предубеждениям и пылкий в соответствии с ними. Звоня понравившейся москвичке, он буквально переводит обычное грузинское приглашение к телефону: «Ларису Ивановну хочу!» Двусмысленная фраза отныне служит девизом взаимоотношений кавказцев с блондинками.
По Москве Мимино скитается на «КрАЗе» дальнобойщика Рубена Вартановича Хачикяна. Грузин и армянин беззлобно спорят про достижения своих наций, но Рубик-джан даже простодушнее своего попутчика и признает преимущество «боржоми» перед водой из родного Дилижана. Подтрунивать можно не над всеми этническими стереотипами. Сцену в гостиничном лифте, в которой два совершенно одинаковых с виду японца обсуждают внешность Рубика и Валико: «Как эти русские похожи друг на друга» — цензура вырежет.
«Грузин московского разлива» (бывают еще такие армяне) Георгий Данелия снимает фильмы то сугубо русские —
«Я шагаю по Москве»
, то русско-грузинские (до «Мимино» таким был «Не горюй!»). В них лучшими чертами великодержавного характера наделены герои комика Евгения Леонова, а главный враг всех хороших людей — имперская бюрократия. Это она хочет посадить Мимино, а свидетеля Рубик-джана терзает страшным вопросом: «Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?» Тот, правда, догадался, как нужно ответить, чтобы спасти товарища: «Да, испытывал. Он мне сказал: такую личную неприязнь я испытываю к потерпевшему — кушать не моту!»
Не нужны Валико Мизандари жестокосердные москвички. И большая авиация ни к чему. Он снова летает на вертолетике в родных горах, и раскатами лезгинки гремит в ущельях песня композитора Гии Канчели — в ней всего-навсего про маленькую птичку. По-грузински «чижик-пыжик» звучит как «чито-гврито», остальное население СССР горланит «Чита-грита, чита-Маргарита, да!»
Самая дорогая часть гардероба и самая модная верхняя одежда — дубленка. В СССР продается или с рук, или на чеки в «Березках», или в спец-магазинах/спецсекциях для начальства
Дубленый полушубок — таково официальное название — происходит от мужицких овчинных тулупов. Крестьянские «нагольные шубы» баре не брезговали надевать в дальнюю зимнюю дорогу, чтоб не мерзнуть в санях. В них деревенские партизаны гнали француза в 1812 году, в советской армии и у охраны лагерей желтоватые тулупы были зимней формой, а черные ночным сторожам выдают и сейчас.
Все дело в крое и качестве выделки. Мужские дубленки — укороченные, как полупальто. Из досгупнъи наименее качественные — монгольские, получше — болгарские, лучше всех — югославские. У женских иерархия та же, но они длиннее. Особо популярна приталенная модель с длинным мохнатым руном на воротнике, рукавах и подоле. Модницы, кажется, единственные, кто выиграл от ввода советских войск в сопредельную страну, — военные везут на продажу именно такие афганские дубленки. Они еще бывают расшитые или с кожаной цветной аппликацией. На поверку качество не очень, но это надо присматриваться, а вообще выглядят эффектно.
Дубленка обычно стоит от пятисот рублей до тысячи. Покупка заставляет «подтягивать» остальной гардероб. Даме при дубленке необходима такая же мохнатая или норковая шапка или павлово-посадский платок с длинными кистями и сапоги-казачок. Мужчину дубленка обязывает носить ондатровую шапку, шарф с мохеровой ниткой и портфель-дипломат в руках.
В США разработано новое оружие массового уничтожения — нейтронная бомба, вроде бы способная поражать людей, оставляя целыми здания и технику. Американцы предполагают разместить нейтронные заряды в Западной Европе. Там в ответ поднимается кампания протеста
В Дании, Голландии, Бельгии и ФРГ демонстрации, обычно протестующие против сверхвооружений обеих сверхдержав, ныне выступают только против США. В СССР неожиданным западным союзникам очень рады — их поддерживает вся мощь советской пропаганды. Циничный расчет отцов нейтронной бомбы объяснять просто: уничтожив людей, они присвоят все, что людьми создано. Статуя Свободы с нейтронной бомбой в руке вместо факела — вот новый символ американской внешней политики.
Америка выглядит явным инициатором нового этапа гонки вооружений. Газета «Правда» публикует заявление Брежнева — тоном ответственного лидера, уверенного в своих силах, он предупреждает: если бомба все же будет создана, Советский Союз не останется пассивным наблюдателем. Очевидно, почувствовав пропагандистский проигрыш, президент Картер объявит о замораживании проекта. Позже поставят под сомнение саму техническую возможность его осуществления.
Приятные эстрадные аранжировки классиков и современников — мировая мода, ей следуют оркестры Рэя Кониффа, Джеймса Ласта, Фаусто Папетти. В СССР больше всего любят оркестр Поля Мориа, который наконец приезжает на гастроли
Уже вышло две пластинки, комфортные записи оркестра звучат по радио, в заставках и на титрах телепрограмм. Сам Поль Мориа еще десять лет назад аранжировал «Подмосковные вечера» — самую подходящую для гостиничных холлов русскую мелодию. Но визит не запоздал: оркестр Мориа всегда равен себе. В зале «Россия» Легран и Шопен, «Битлз» и Брамс — красиво, сладковато и одинаково.
Правы были те, кто в прошлом году при первом повышении цен мрачно предрекал: теперь так всегда будет. С 1 марта — новый скачок цен, опять оправдываемый тем, что это лишь «на отдельные виды товаров»
В два раза дорожает кофе — в преимущественно чаепыощей стране его считают барским напитком. Дорожает шоколад и шоколадные конфеты. Последние были в
дефиците
, теперь их купить легче — то ли новая цена кусается, то ли дорогие выгоднее производить. Дорожает авторемонт и вдвое бензин — автолюбители пока в ничтожном меньшинстве, машина по-прежнему роскошь, а не средство пере
мет роскоши — цена поднята на 60 %. Но для впервые вступающих в брак драгоценный металл признан предметом первой необходимости, и на обручальные кольца вводят компенсацию. Теперь из ЗАГСа едут в сберкассу — получать по талону часть денег назад. Золото будет дорожать и впредь, цена на обычное кольцо дойдет примерно до 120 руб., из которых 100 молодым возвращают — чтоб получилась цена, как во времена, когда поженились мама с папой.
Мех нового для СССР пушного зверька быстро становится массовым — нутрию разводят и на государственных зверофермах, и в личных хозяйствах
Нутрия занимает середину классификационной таблицы: она гораздо хуже норки, но гораздо лучше кролика. Есть достоинство исключительное — это, наверное, самый неприхотливый пушной зверь, с его содержанием справится каждый. Госзаготовите-ли дают за одну шкурку от 8 до 30 рублей. Но частнику еще выгоднее выделывать шкурки самому, шить шапки и продавать на рынке. Длинный, толстый, блестящий нутриевый волос лежит, как начес, на миллионах ушанок.
Единственный преодоленный дефицит: нутрия восполняет нехватку в стране всего прочего меха. Даже возвращаются в широкий обиход натуральные шубы. Конечно, нутрия тяжела и грубовата, изящной модели из нее не выйдет, но, в отличие от норковой, такую шубу могут себе позволить не только генеральши и министерши.
С мультфильма «Трое из Простоквашино» режиссера Владимира Попова страна начинает следить за жизнью неперспективной деревни, в которую с двумядомашними животными переселился городской мальчишка Дядя Федор
Сказку про сегодня сумел сочинить Чебурашкин папа
Эдуард Успенский
. Дяде Федору родители не разрешили держать в квартире кота, вот он и нашел со своим питомцем пустующую избу в пригородном селе. Жилье обустраивает приблудный пес-работяга Шарик, а из кота, за полосатый окрас названного Матрос-киным, вышел настоящий деревенский куркуль-захребетник. Вкусно произносимый Олегом Табаковым девиз Матроски-на «Совместный труд для моей пользы — он объединяет» — одно из главных крылатых выражений эпохи.
К переселенцам захаживает местный письмоносец, анимационный вариант шукшинского чудика с позывными: «Это я, почтальон Печкин, принес заметку про вашего мальчика». Родители наезжают в Простоквашино как на дачу, застревая в снегу новогодней ночью. Старинный сюжет про сбежавшую из дома скотину, вечные характеры и суперсовременность — вплоть до нехватки пепси-колы и железных рублей с олимпийской символикой. Обаятельная смесь мотивов публику очаровывает, и «Союзмультфильмом» снято два продолжения истории. Б городах самый удаленный микрорайон в обиходе называют Простоквашино.
В страшно холодную зиму 78/79 повсюду в Европейской части СССР морозы, будто в Якутии, а в Москве и Ленинграде — самые низкие температуры за всю историю наблюдений
В Москве по ночам до — 40, по области — 42 °С. В Ленинграде — 42 — — 43, это притамошней-то влажности. На Урале до — 50. Похолодание наступает стремительно. В Волгограде днем было +7, а ночью — уже 25 мороза. Отменены занятия в школах, закрыты детские сады. Часто останавливается наземный транспорт, из-за лопнувших труб выходят из строя водопровод и теплоснабжение. Обморожения массовые, а есть и смертельные случаи — пьяные замерзают на ночных улицах.
Через 30 лет после отмены карточек страна возвращается к «нормированному распределению продуктов» — в провинции населению выдают талоны на масло и колбасу
Всесоюзной системы нет — талоны разного образца выпускают местные власти. Но даже на региональном уровне о талонах нельзя говорить публично и писать в газетах: официально их как бы нет. Инициативу почти одновременно проявили в нескольких уральских и поволжских областях. Талоны гарантируют приобретение продовольственного минимума без обьиного рысканья по магазинам и стояния в очередях (проблема отоварить талоны возникнет позже).
Выдают талоны по месту жительства. Обычная норма — 500 г колбасы и 300 г сливочного масла на человека в месяц. Открывают отделы заказов — в них продовольственные наборы регулярно получают ветераны войны. Составлены списки особых случаев — предъявив соответствующие документы, можно купить продукты на «круглый юбилей», проводы в армию, свадьбу и поминки.
Кроме брака с иностранцем/иностранкой и еврейской эмиграции единственный способ покинуть СССР — бегство во время пребывания за границей. В 78-м на Западе остался самый высокопоставленный беглец — заместитель Генерального секретаря ООН Аркадий Шевченко
До сих пор бежали музыканты, шахматисты, танцоры, ученые и моряки. Но тут сбежал человек, которого считали советским дипломатом номер два. Накануне Шевченко отправил в Москву жену и двоих детей, говоря, что вылетит следом. Затем он заявляет генсеку ООН австрийцу Вальдхайму, что покидает свой пост из-за несогласия с советским режимом, и спешит под опеку американских спецслужб.
В Москве потрясены. В бегство Шевченко поначалу не может поверить советский дипломат номер один —
министр иностранных дел Громыко
. Пропаганда запускает версию о «преднамеренной провокации». Американцам тайно предложено обменять Шевченко на отбывающего срок еврейского
диссидента Щаранского
. Но выяснится, что Шевченко был связан с ЦРУ уже три года, а бежать решил, боясь провала.
Телесериал, части которого выходят в эфир «по готовности» — целое поколение советских людей вырастает вместе с героями многолетней саги «Следствие ведут знатоки». На середине своего существования и на пике популярности «Знатоки» из телеспектакля превращены в телефильм
Это дело №13 — «До третьего выстрела». Съемки стали посвободнее, антуражи побогаче. Дела меняются: расхитители, мошенники, вымогатели, черный рынок золота и антиквариата. Характеры героев надежнонеизменны, как сама советская милиция. Рассудительный старший по званию Пал Палыч Знаменский — Георгий Мартынюк, импульсивный капитан Томин — Леонид Каневский и проницательнейшая экспертша Кибрит — Эльза Леждей. Сокращенно: ЗнаТоКи.
МВД курирует сериал о себе — ЗнаТоКи ведут следствие под контролем замминистра. Актерам нельзя курить, держать руки в карманах и сидеть вразвалку. Они образец для личного состава, и к 22-му делу их герои дорастут до соответственно полковника, подполковника и майора. Песня Марка Минкова на стихи Анатолия Горохова «Наша служба и опасна и трудна…» звучит гимном милиции. Строчку про нети-пичносгь преступности «Если кто-то кое-где у нас порой» в народе повторяют с противоположным смыслом.
Италия среди крупнейших держав Запада имеет самую мрачную репутацию насквозь мафиозной страны. Будто в подтверждение ее происходит дерзкое и жестокое преступление: среди бела дня в Риме, перебив охрану, похищают лидера крупнейшей Христианско-демократической партии, бывшего премьера и будущего кандидата в президенты Альдо Моро
Известная левоэкстремистская орга-низация «Бригате россе» — «Красные бригады» заявляет, что Моро захватила она, и распространяет снимок пленника на фоне своего знамени. Фото должно подтвердить: политик жив, содержится в некой «народной тюрьме» — террористы собираются его судить, разумеется, «народным судом». Потом властям предлагают обменять Моро на отбывающих сроки «краснобригадников». Полиция демонстрирует рвение, но на самом деле абсолютно недееспособна. Через 55 дней убитого Альдо Моро обнаруживают в багажнике красного «рено», оставленного на римской улице Каэтани.
Страшная история производит гнетущее впечатление на весь мир, но у советских людей есть еще и чувство некоторого облегчения: у нас всякое, конечно, случается, но такого, слава Богу, быть не может. На Западе возникнет версия, что Москва, способная повлиять на любую левацкую организацию в мире, могла бы вмешаться, но не стала. Дело в том, что в августе 1964 года Альдо Моро, будучи главой правительства, не принял второго секретаря ЦК КПСС Брежнева, когда тот прилетал в Рим хоронить лидера итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти. Будущий советский лидер просил о встрече и отказом был очень раздосадован. Моро, спохватившись, потом присылал даже письмо с извинениями, но обидный осадок наверняка остался.
В июне огромные очереди целыми днями опоясывают все здание московского Манежа — в Центральном выставочном зале проходит персональная выставка художника Ильи Глазунова. Не принимаемый коллегами живописец восхищает широкую публику: да, это наше, русское!
Национальный художник — самое частое определение. Свою русскую тему Глазунов, видимо, открыл, иллюстрируя классиков XIX века, особо исконных — Достоевского, Лескова, Мельникова-Печерского. Оттуда пошли экзальтированность, понимание народного типа и большие, прозрачные, «с льдинкой» глаза его героев.
Официальные мастера кисти, из Академии художеств, считают Глазунова выскочкой. Раздражает шумный успех, гадают о покровителях в ЦК: персональную выставку в Манеже должны не просто разрешить, а велеть провести. Профессиональные претензии: плакатен, часто «закрашивает, не прорабатывая», использует чуждые приемы коллажа или вон, в «Русской красавице», ткань наклеил и в нарисованный перстень настоящий камень вставил. О Глазунове почти не пишут искусствоведы, репутацию ему создают журналисты. Установочная статья в «Правде» названа «Вехи пути» — значит, явление непростое, но глубокое и серьезное.
Неофициальные художники подозревают, что власть метит Глазунова на их место — пусть будет «разрешенный искренний» и вызывает разрешенный ажиотаж под стенами Кремля, а не на
пустыре в Беляеве
. А что вроде перегибает палку, так ведь это он «направо» (по советским понятиям) — в сторону еще большего патриотизма, не то что «неразрешенные искренние», западники-авангардисты. Вон как написал портрет Брежнева: на фоне золотых куполов — да, не
Дворец съездов
, но тоже Кремль.
В Манеже портрета Брежнева нет. Зато висят зарисовки из Чили и Вьетнама и серия про строителей БАМа — они выглядят «отработкой»: художник «не в стороне от современности». Публика валит на глазуновскую живопись, на большие тематические картины. Особенно много народу толпится у «Возвращения» («Возвращение блудного сына»): парень в джинсах еще может из сегодняшнего свинства и недавнего безбожного поругания дотянуться к Святому Духу и святым ликам русской духовности — от
Рахманинова
до Серафима Саровского. Так понимает аллегорию и «Правда»: «надежда на возвращение к великим истокам». Или на полотне «Два князя» зрелый воин наставляет отрока, верно, сына: Игорь — Игоревича. «Правда» особо хвалит эту картину за «неразрывную связь поколений». Еще есть на выставке «Русский крестьянин», «Былина», «Канун», «Иван Грозный» — всего почти триста работ.
Оказывается, созрел сильнейший общественный запрос, которого не выполнял еще ни один советский художник: на патриотизм, религиозность, на возвращение — к себе, на обретение Отечества заново. Осведомленная столичная общественность пересказывает огромную «Мистерию XX века», которую показывать не дают, — там «все уместились, даже
Троцкий
, убитые царь с царевичем и
Солженицын
». Глазунов не собственно живописью воздействует, а проблематикой — увиденное в Манеже тоже будут пересказывать. Время каникулярное, и от метро «Проспект Маркса» и «Площадь Свердлова» стоять за вечной Русью в самой большой московской очереди подходит вся страна. Большущий альбом репродукций не купить, несмотря на его дороговизну. В залах многие щелкают фотоаппаратами — свету мало, мутно выйдет и ч/б, конечно, но хоть что-то с собой унести. Через полгода такие же очереди опояшут Манеж в Ленинграде.
1979
Выходит последний том третьего издания Большой советской энциклопедии. Это самый массовый фундаментальный справочник в мире, 630 тысяч экз., — чтобы хватило частным подписчикам, каждой библиотеке и всем серьезным учреждениям
Энциклопедия и впрямь большая: ее 100 тысяч статей написали 10 тысяч ученых. И впрямь советская — составлена с классовым подходом, ибо «коммунистическая партийность адекватна научности». Нынешнее издание называют красным, потому что предыдущее было синим. Хотя первое, 1920-1930-х годов, издание тоже выходило с красными корешками, но его редактировали Каменев с Бухариным, и вскоре это стало энциклопедию дискредитировать. Синее, 1950-х годов, издание, по большей части сугубо сталинское, прославилось тем, что его подписчикам было предложено в уже полученном пятом томе вырезать страницы про Берию и вклеить про Берингов пролив. Конечно, отличие третьего издания от второго не только в том, что Берии в нем сразу нет, — все статьи про политику и общественную жизнь раз в 20 лет нужно перерабатывать до неузнаваемости.
Пение быстрых шлягеров уникальным для эстрады басовитым голосом и главные роли любовников-агрессоров в кинокомедиях «Блеф» и «Укрощение строптивого» делают иностранным секс-символом рубежа 70-80-х итальянца Адриано Челентано
В кино Челентано уже 20 лет: в 60-м снялся в эпизодической роли самого себя — знаменитого рок-певца — в «Сладкой жизни» Феллини. Лицом итальянского народа стал 10 лет назад, сыграв пастуха Серафино в одноименном фильме. Советский Союз узнает Челентано только сейчас, героем попроще и сугубо коммерческим. Персонажи грубоватых комедий неустанно доказывают старую истину: итальянские мужчины думают только о двух вещах, вторая из них — футбол. Юмор постельного террориста на русский переводят с купюрами. Наглая плешивая горилла шастает по экранам ходячим грехом и без лишних слов захватывает в заложники всех зрительниц.
Расхристанный до пупа и обычно босой, Челентано на эстраде поет с напускной небрежностью и недовольной гримасой. Песенку «Stivali e colbacco» (русское название «Сапожки и меховая шапка») подпевать просто: там припев состоит только из длинного «а-я-я-я-яй!» — под него «быстрый танец» переходит в «скачки». Малость поспокойнее «Сюзанна»; «медляк» у Челентано один — «Il tempo se ne va». Все они обрушиваются почти разом — начиная советскую моду на итальянскую эстраду — главный заграничный мелодизм 80-х. У Челентано впервые расслышан ясный открытый слог самого напевного наречия на свете, и в СССР итальянский как язык поп-музыки ненадолго возьмет верх над английским.
Снижены цены на нераскупаемые сторублевые электронные наручные часы и снова повышены — на товары «престижного потребления» и «немассового спроса». Впервые официально дорожают услуги — увеличены «наценки в предприятиях общепита», но мест в ресторанах и кафе даже по новым ценам не хватает
Опять дорожают ковры и золото. Впервые — меха, импортная мебель и автомобили. На 25-45 % подняты цены в ресторанах и кафе в вечернее время — от 17 часов. Считается, что это дорожают не блюда, а обслуживание — подняты «ресторанные наценки», а они зависят от категории заведения. На деле невозможно понять ни долю наценки в счете, ни разницу между категориями — тем более что почти все точки общепита вскоре получат высшую.
Большинство населения считает рестораны очагом роскоши и даже порока. Туда ходят те, кто деньги на ветер швыряет, — вот пусть они и переплачивают. Для более обеспеченного «ходящего» меньшинства общепит с официантами — событие среди будней, а лишние 10-15 рублей на двоих (это если «не шиковать») все равно только тяготят запас «отложенного спроса». Выбор заведения прост. «Профильными» в РСФСР бывают рестораны кухонь южных народов СССР — вся страна знает грузинский «Арагви», «Узбекистан» и «Баку» в Москве. Есть еще титулованные в честь братских стран «Прага», «София», «Пекин» — с элементами национальных меню и тоже столичные.
Почти все остальные — рестораны вообще. Они могут совсем безлико называться «Центральный», «Русь», «Октябрьский» или носить имя реки, на которой стоит город (бесконечны «Волга», «Ока», «Шексна», «Кама», «Дон», «Кубань» — далее везде). В них неизменны на холодное — дорогие мясное и рыбное ассорти, подешевле салат «Столичный» (оливье), шпроты, холодец, балык и самый дешевый — салат «Витаминный» (огурцы и помидоры со сметаной). Первые блюда: щи русские, борщ московский, уха с пирожком. Горячее: лангет, шницель, антрекот с яйцом, бефстроганов, судак по-польски. Может быть жюльен с грибами и «табака» (произносится без «цыпленок»). Шампанское, коньяк (несусветно дороги), водка, два вина сухих, два десертных, пиво, соки-воды, кофе-чай.
Остается прислушаться к рекомендациям официантки: «кура костлявая, не посоветую», «нет, свинина не особо жирная», «у нас в салат фирменный идет ветчина, потом яблочко потертое и яйцо с майонезом». Ответить на наводящие вопросы: «водочки для начала по сто, по сто пятьдесят?», «на гарнир картошечку возьмем или рис?». Быть готовым к тому, что. как ни складывай в уме, по счету выйдет чуть больше ожидаемого. И все — вечер удался!
Новый скандал во время советских балетных гастролей в Америке: политического убежища просит солист Большого театра Александр Годунов. После этого власти США задерживают самолет Аэрофлота, выясняя: добровольно ли покидает США жена Годунова?
Со времен
бегства Рудольфа Нуреева
невозвращение артиста на родину — главный риск гастролей на Западе, особенно балетных. Видимо, в поведении Годунова что-то настораживало госбезопасность: ведущий танцовщик Большого только сейчас, 29-летним, впервые выпущен за рубеж. В план побега он не посвятил даже свою жену, танцовщицу Людмилу Власову. 23 августа Годунов просто уходит из нью-йоркской гостиницы. Получив убежище, пытается связаться с женой, но ту уже отправляют домой. Беглец заявляет, что его жену увозят насильно, и просит о помощи Госдепартамент США.
В аэропорту имени Кеннеди Людмилу Власову сопровождают к самолету мужчины крепкого сложения. Тогда готовый к вылету ИЛ-62 окружают полицейские машины. Представители американских властей требуют разговора с Власовой. Их допускают на борт, но они считают, что в салоне балерине угрожают, и настаивают на встрече на нейтральной территории. Два дня пассажиры лайнера томятся взаперти, а пропагандистские машины сверхдержав соревнуются — что это: «дать возможность свободно выбрать» или «гнусная провокация с целью удержать»? На третьи сутки — разговор в автобусе на летном поле. Власова говорит, что хочет домой, самолет отпускают в Москву. Про Годунова в СССР пишут: «Исчез при неясных обстоятельствах».
После года волнений и беспорядков шах, правивший Ираном 38 лет, бежит из страны. Из эмиграции возвращается аятолла Хомейни. Он создает невиданное доселе государство — исламскую республику, во главе которой он, не занимающий никакого поста «духовный лидер»
Мохаммед Реза Пехлеви взошел на шахский престол в 1941 году и с тех пор дружил и с Англией, и с Америкой, и с Советским Союзом: союзники при нем проводили знаменитую Тегеранскую конференцию. Послевоенный Иран шах модернизировал и вестернизировал, а в мире действовал явно проамерикански — он был единственным правителем исламской страны, поддерживающим Израиль. Иранское западничество яростно критикует мусульманское духовенство. Своего самого непримиримого обличителя, священника из города Кум Рухоллу Хомейни, шах арестовал, а затем выслал из страны.
Госкапитализм наживается на нефтяном буме, властный аппарат насквозь коррумпирован. Оппозицию преследует изощренно жестокая спецслужба САВАК. Хомейни давно в эмиграции, но Иран наводнен аудиокассетами с его проповедями, население признает его имамом — духовным главой шиитов. Революция начинается с демонстрации протеста против антихомейнистской статьи в государственной газете — студенты вышли на улицы в родном для имама Куме. Армия демонстрантов расстреливает, но вскоре религиозная молодежь бунтует во всех крупных городах. Когда забастовала нефтяная промышленность, встала экономика Ирана. Шаху не помогло назначение премьером умеренного оппозиционера и показательная казнь начальника САВАК. Власть парализована. 16 января Реза Пехлеви садится за штурвал личного самолета и вместе с семьей покидает страну.
После пятнадцатилетней эмиграции в Иран возвращается Хомейни. Миллионы людей встречают его как мессию. Назначен референдум о новом политическом устройстве — его Хомейни описал в своей книге «Исламское государство». 1 апреля огромный Иран провозглашают мусульманской теократией — в современном мире духовенство правит еще только в крохотном католическом Ватикане. Имам обещает изгнать из страны всех иностранцев, вершить шариатский суд и оставлять лишь собственность, нажитую личным трудом. Гвардия Хомейни — «Корпус стражей исламской революции» — лютует не меньше САВАК. 4 ноября вооруженные фанатики врываются в посольство США в Тегеране и захватывают в плен почти 66 американцев, требуя выдачи беглого шаха. Начинается многомесячная эпопея с заложниками, которая будет стоить демократам
президентского поста
.
В СССР исламскую революцию поначалу называли антиимпериалистической. К тому же нефть в результате иранского кризиса подорожала еще вдвое (после
подорожания втрое
в 1973-м). Но оказалось, вместо шаха, при котором советские специалисты строили заводы в Исфахане, Подгорный ездил на юбилей персидского государства, а Магомаев пел по приглашению царствующего дома, возникла агрессивная диктатура исламистских фундаменталистов — дурной пример для азиатских союзных республик. Впервые не все, что плохо для Америки, хорошо для СССР.
Бум историко-приключенческой прозы. Огромный успех имеют писатели из противоположных литературных лагерей: Булат Окуджава и Валентин Пикуль. Выходят романы «Путешествие дилетантов» и «У последней черты»
Знаменитый бард, любимец интеллигенции,
Окуджава
в последние годы и песни сочиняет историко-иронические: «Видите ли, мой корнет» или «Кавалергарда век недолог». В его романах «Бедный Авросимов», «Мерси, или Похождения Шипова», «Свидание с Бонапартом» XIX век похож на XVIII — до того галантны герои и нежен к ним автор. «Путешествие дилетантов» в 78-м выходит в журнале «Дружба народов», в 79-м — отдельным изданием.
Конечно, в таких романах ищут и находят отношение к современности. Для Окуджавы она явно груба, но жить нам выпало сейчас — что уж делать? С царской Россией автора связывает не, упаси бог, политическая программа реставрации, а утончающая вкус эстетическая ностальгия. Окуджава будто примеряет чужие мундиры и сюртуки. «И поручиком в отставке сам себя воображал», — напишет он в автобиографической песенке про сочинение исторического романа.
У Пикуля названия — буря и натиск: «Битва железных канцлеров», «На задворках великой империи», «Пером и шпагой», «Слово и дело». Смачный слог и пикантные ситуации, интриги и авантюры. Царские вельможи часто исповедуют высокую миссию державного служения, да и вся прежняя государственная бюрократия выглядит, по Пикулю, куда лучше нынешней. Профессиональные историки сетуют на «вульгаризацию» — но они так всегда, об официальных нареканиях не слышно, и книги выходят одна за одной. Публикация в 79-м в почвенническом журнале «Наш современник» романа «У последней черты» вызывает громкий скандал.
Название — из Ленина: так вождь характеризовал кризис самодержавия и его «камарильи» с «чудовищным Распутиным во главе». О «царском старце» — весь роман, и с соответствующей цитаты Пикуль начинает пролог. Понятно, что это «отмазка». Но бдительных идеологов не проведешь. Они-то видят, что при всей небеспорочности главного героя автор порой любуется тобольским самородком, поднявшимся до трона. Даже распутинские попойки у Пикуля неомерзительны: а что, погулял мужик всласть, и сухой закон ему был нипочем! Особенно недовольны инстанции подробностями про еврейское окружение «Гришки» — нечего тут смаковать! Советский полугосударственный антисемитизм — скрытый, а Пикуль прямо живописует, как банковский кагал Распутиным манипулировал, — такое не согласуется с интернационализмом, от которого мы не отступим! К чему вообще советской литературе вспоминать всяких Митьку Рубинштейна и Арона Симановича? Руководству журнала устроена суровая «проработка». О выходе прогремевшего романа отдельной книгой и речи быть не может.
После десяти лет запрета в СССР легализуют карате — создана всесоюзная федерация, проводятся первые официальные соревнования
Японская система самозащиты без оружия завоевала целый свет: в международную федерацию входят свыше 70 национальных, с 1970 года проходят чемпионаты мира. В СССР официально признают только бесконтактную разновидность, когда соперники лишь обозначают удары. Новый вид единоборства сразу входит в моду, секции возникают по всей стране, и прежние фавориты — самбо и дзюдо — выглядят устарелыми.
За школами карате трудно уследить — новые, работая на самоокупаемости, открываются бесконечно. Боясь, что там могут обучать бандитов, вольницу скоро прикроют, оставив секции только при армейском спортобществе ЦСКА и милицейском «Динамо». Для ушедших в подполье введут статью Уголовного кодекса 219 прим. — «незаконное обучение карате».
Впервые гостиницу в СССР построили по западным стандартам — олимпийский «Космос» должен соответствовать четырем «звездам»
За год, оставшийся до
Олимпиады
, отель должен отладить обслуживание гостей до искомой звездности — в этом персоналу помогают французские специалисты. Новый флагман объединения «Интурист» принимает три с половиной тысячи постояльцев. В «Космосе» 6 ресторанов, 5 баров и бассейн с искусственным пляжем. Но об этих внутренностях знают лишь интуристы, а советских граждан отель поражает свежей архитектурной наружностью в форме подковы.
Пять вечеров в ноябре вся страна смотрит детективный сериал Станислава Говорухина по роману братьев Аркадия и Георгия Вайнеров «Эра милосердия». Роль Глеба Жеглова придает суперзвездному статусу
Владимира Высоцкого
недостающей официальности: раз по телевизору каждый день показывают — значит, совсем разрешен
В отделе по борьбе с бандитизмом Московского уголовного розыска следователь злой — Глеб Жеглов и следователь добрый — Володя Шарапов. Правило «злого» — «вор должен сидеть в тюрьме!», напористо произносимое Высоцким, разделяет абсолютное большинство населения. Любо-дорого смотреть, как Жеглов упечет за решетку шепелявого карманника, героя Станислава Садальского: тот в трамвае у гражданки кошелек стырил, но хотел от вещдока избавиться.
Зрителя больше привлекает не проблема цели и средств, а богатство характеров. Тут Жеглов-Высоцкий доминирует абсолютно: Шарапов слишком правильный, и играет его Владимир Конкин, недавний исполнитель идейнейшего Павки Корчагина в «Как закалялась сталь». Когда главные герои в кадре вдвоем, второму достается участь спарринг-партнера для выслушивания звенящих вопросов вроде: «А не хотел бы ты сейчас, Шарапов, супчику горяченького, да с потрошками?!»
Впервые в советском кино криминальное подполье показано колоритным — просто радугой переливается: бандит-фраер Промокашка (Иван Бортник) в белом шарфе, матерый бандюган Фокс (Александр Белявский) в кителе, «воровка на доверии» Манька Облигация (Лариса Удовиченко) в пестром крепдешине. По цельности экранного мира и числу фраз-пословиц «Место встречи…» встает в один ряд с
«Белым солнцем пустыни»
и
«Семнадцатью мгновениями весны»
. Первенство в золотых репликах у Жеглова оспаривает было главарь банды Горбатый (Армен Джигарханян): «о делах наших скорбных покалякаем», «есть у нас сомнение, что ты, мил человек, стукачок». Но в финале злой следователь пригвождает его с неподражаемой непреклонностью: «А теперь Горбатый! Я сказал — Горбатый!»
Тиражом в 12 экземпляров выходит литературный альманах «Метрополь». Около тысячи страниц, вручную наклеенных на ватман, — не прошедшие в официальную печать проза, стихи и эссе. Поднимается самый громкий скандал советского художественного самиздата
Название означает — литературный процесс в метрополии. Альманах намерены предложить для издания в стране и за рубежом. В предисловии указано: никакие добавления и купюры не разрешаются. «Метрополь» — инициатива молодого Виктора Ерофеева и маститого
Василия Аксенова
. К ним присоединились Евгений Попов, Андрей Битов, Фазиль Искандер — оказывается, проблемы с публикациями испытывают даже признанные писатели. Весь авторский состав такой — знаменитости вперемешку с известными-полупечатными и непечатными-неизвестными. Кроме инициаторов: Алешковский, Арканов, Ахмадулина, Баткин, Вознесенский,
Высоцкий
, Горенштейн, Карабчиевский, Кожевников, Кублановский, Липкин, Лиснянская, Ракитин, Рейн, Розовский, Сапгир, Тростников плюс отрывок из Апдайка в переводе Аксенова.
Представление альманаха назначено в кафе «Ритм» в районе Миусской площади. Квартал заранее оцеплен
КГБ
, в Союзе писателей идут самые массовые в его истории разбирательства. Недавно принятых в СП Ерофеева и Попова исключают. Тогда Аксенов и старейшие переводчики и поэты, супруги Семен Липкин и Инна Лиснянская, выходят из союза в знак протеста. Порывались подать заявления об уходе классики современной поэзии Ахмадулина и Вознесенский, но их вроде удержали уговоры друзей. Скандал мировой. В «Нью-Йорк тайме» возмущенное письмо Воннегута, Стайрона, Миллера, Олби и Апдайка — они грозят отказом публиковаться в СССР. Прогрессивным американцам укоризненно отвечает «Литературная газета». Так о «Метрополе» узнает массовый читатель, снова убеждаясь: если у нас
не печатают
— значит, стоящее.
Альманах таки выходит на Западе, Никого из «метропольцев» больше не наказывают, но книги в СССР у них теперь выходят с трудом или не выходят вовсе.
Трехсерийный телефильм Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Д’Артаньян и три мушкетера» поправляет Александра Дюма-отца: главный герой наконец-то указан в названии, да еще и поставлен первым. Под музыку Максима Дунаевского роль отважного гасконца делает ленинградского актера Михаила Боярского всесоюзным героем-любовником
Исполнители трех мушкетеров тоже точно попадают в типаж: Атос — Вениамин Смехов, Портос — Валентин Смирнитский, Арамис — Игорь Старыгин. Но д’Артаньян — Боярский солирует, в том числе когда вся компания горланит песню «Пора-пора-порадуемся на своем веку». Усатый брюнет, скачет на лошади, побеждает в драке, поет — какое дамское сердце устоит? Выходит двойной альбом с песнями Дунаевского-сына к фильму. На пару-тройку сезонов Боярский — самый желанный гастролер: в черном костюме и черной водолазке, он, не выходя из образа гасконца, поет с хрипотцой под гитару и/или рояль Дунаевского, собирая в регионах дворцы спорта. Благодаря строчке «Судьбе не раз шепнем “мерси боку!“» вся страна теперь знает, как по-французски не просто «спасибо», а — «большое». По-русски «merci beaucoup!» звучит благодарностью столице Азербайджана — «мерси, Баку!», и принято шутить: это, мол, девиз рыночных торговцев из солнечной республики.
Молва женит Боярского на
Пугачевой
. Безвестные цеховики — кажется, сухумские — реализуют успешнейший проект советского подпольного ширпотреба. Выпущены полиэтиленовые пакеты с двойными стенками, между которыми — бумажные листы с портретами работы главного фотографа артистической богемы Валерия Плотникова. Одна сторона — Пугачева в балахоне, другая — Боярский на яхте с гитарой, в остромодном ансамбле: черная водолазка под голубой рубашкой. С миллионами таких рублевых мешков страна ходит за нетяжелыми покупками, на пляж и т.п.
Один из лидеров театрального бума, московский Театр имени Ленинского комсомола берет энергичной и нарядной режиссурой своего худрука Марка Захарова. Эстетика очень подходит для телефильмов. Первой преимущественно силами труппы экранизируют пьесу Евгения Шварца «Обыкновенное чудо»
В кадре все горит, поет и движется. Как положено сказочному персонажу, Александр Абдулов наутро просыпается знаменитым. Герой-романтик, мастью — антипод мушкетеру
Боярскому
: как положено беленькому и черненькому, они на рубеже десятилетия раскалывают армию поклонниц примерно пополам.
Советский сказочник Шварц в самые неподходящие 30-50-е годы писал политическую сатиру с подтекстом. К восторгу интеллигентской публики снова остро-современные монологи Короля обстоятельно доносит народный любимец
Евгений Леонов
. При многонагражденном главе государства перечисление с расстановкой титулов «как почетный святой, почетный великомученик, почетный Папа Римский нашего королевства приступаю к обряду таинства венчания» — это фига, уже вынутая из кармана.
СССР в последний раз находит новую страну потенциального социализма. Это центральноамериканская Никарагуа. Ее название престарелые советские вожди произносят с ударением на последней гласной
В Никарагуа почти пол века у власти — диктаторы из династии Сомоса. Именно про никарагуанского правителя президент США Рузвельт сказал знаменитое «это сукин сын, но это наш сукин сын». Но к 79-му режим очередного Сомосы, Анастасио, до того одиозен, что от него отступились даже американцы. Без поддержки патрона диктатор терпит одно за другим поражения от партизан Фронта национального освобождения имени Саидино — генерала-президента, которого сверг первый из Сомоса.
Когда повстанцы окружают столицу Манагуа, Сомоса вылетает в Майами, где находится его семья. Режим пал, новое правительство возглавляет командир сандинистов Даниель Ортега. Продовольствием и медикаментами Никарагуа помогает Куба — ведь свержение Сомосы так похоже на двадцатилетней давности победу Кастро над диктатором Батистой. Через Гавану устанавливается контакт с Москвой — та поможет оружием и деньгами. Сомосу сандинисты заочно приговаривают к смертной казни — в следующем году они приведут приговор в исполнение, убив бывшего диктатора в Парагвае.
Семидесятые — десятилетие неровного потепления советско-американских отношений — завершает акт горячей дружбы. Генеральный секретарь ЦК КПСС в первый и последний раз целуется с президентом США. Это происходит в Вене при подписании договора ОСВ-2
За 18 лет до этого лидеры СССР и США уже
встречались в Вене
— тогда Никита Хрущев и Джон Кеннеди ничего не смогли поделать с Берлинским кризисом. Теперь другое дело: генсек Леонид Брежнев и президент Джимми Картер подписывают договор ОСВ-2 — об ограничении стратегических вооружений. Он вдет на смену заключенному
семь лет назад
в Москве ОСВ-1. Тогда ограничили число ядерных баллистических ракет и пусковых установок, теперь сократят общее число стратегических носителей — в сумме не более 2400 единиц наземного базирования, на подлодках и на тяжелых бомбардировщиках. Это называется «углублением разрядки»: сверхдержавы снижают уровень своего военного противостояния.
Саммит обставлен с пышностью дипломатического конгресса XIX века. Брежневу его большая программа дается не без труда — особенно необходимость выслушать в Венской опере «Похищение из Сераля» Моцарта. На переговорах Брежнев способен лишь озвучивать по бумажке изложение советской позиции. Американцы делают вид, что ничего не замечают и поднимают только вопросы, заранее заявленные в повестке дня. При очередной встрече с Картером, повернувшись к своему переводчику В. Суходреву, генсек, показывая на последний абзац, громко спрашивает: «Вить, а это читать?» Понять можно и не зная языка, но переводчик Картера, разумеется, владеет русским свободно — американцы получают подтверждение самым мрачным слухам о неполной дееспособности советского лидера и возможности окружения манипулировать им.
Церемония заключения договора проходит 18 июня в императорском дворце Хофбург. Телекамеры особо показывают в зале девочку-подростка: Картер привел с собой дочь — чтоб та присутствовала при историческом событии, обеспечивающем мир для ее поколения. Подписав экземпляры документа, лидеры империализма и коммунизма долго пожимают друг другу руки. Вдруг Картер чуть качнулся навстречу, и тогда Брежнев с готовностью награждает его своим смачным поцелуем.
Это прощальный поцелуй разрядки: еще до конца года, после
ввода советских войск в Афганистан
, отношения с США безнадежно испортятся. Белый дом отзовет ОСВ-2 из конгресса, хотя стороны будут некоторое время придерживаться основных параметров договора.
Люди впервые добрались до Северного полюса на лыжах — прежде они сумели это сделать на собачьих упряжках, дирижаблях, мотосанях и самолетах. До верхнего пупа Земли дошла высокоширотная экспедиция «Комсомольской правды» во главе с доцентом Института стали и сплавов Дмитрием Шпаро
Семь полярников-любителей одолели полторы тысячи километров, дозируя: 50 минут пути — 10 минут привал. На ночь палатку разбивали прямо на льду. Морозы стоят сорокаградусные, льды дрейфуют, и семеро смелых не раз проваливаются в воду вместе с лыжами и прочим снаряжением. Встав на ось Земли, Шпаро салютует из карабина. На льду оставляют непотопляемый контейнер — в нем государственный флаг, горсть московской земли, брошюра «Задачи союзов молодежи», серебряный костыль
БАМа
, пучок колосьев казахстанской пшеницы, мастерок комсомольцев-строителей и фарфоровый олимпийский Мишка. Газета — коллективный организатор предлагает объявить 31 мая — день пешего покорения полюса — международным праздником мужчин.
11 августа в районе Днепродзержинска на высоте 8400 метров сталкиваются два рейсовых ТУ-134А. Страшную авиакатастрофу не скрыть: в одном из самолетов летела футбольная команда «Пахтакор»
Ташкентский «Пахтакор» должен был играть в Минске матч чемпионата СССР. Хоронить любимую команду выходят многие тысячи ташкентцев. Потерявший разом весь основной состав и тренеров «Пахтакор» продолжает выступать — приезжают помочь футболисты из других клубов. Госкомспорт принимает постановление: три года, независимо от результатов, за «Пахтакором» сохраняется место в высшей лиге.
Вьетнам приводит к власти в соседней Кампучии своего ставленника Хенг Самрина, и мир узнает о том, как правил этой страной ее предыдущий коммунистический лидер — Пол Пот
Лаос и Кампучия социалистическими странами
стали одновременно
. Но первый ориентирован на
Вьетнам
, а вторая — на Китай. Вьетнамцы, из-за победы которых над США сменилось правление в странах-соседках, претендуют на лидерство во всем регионе. С Кампучией — вооруженные столкновения, а потом и военные действия. Вьетнамские войска, быстро продвигаясь по стране, входят в столицу Пномпень.
И сами-то вожди социалистического Вьетнама — приверженцы ортодоксального армейского марксизма, и их вассал Хенг Самрин, конечно, того же замеса. Но картина, которую оставил после себя режим Пол Пота, ужасает даже их. За четыре года власти уничтожили около двух миллионов человек — точное число жертв определить невозможно. По стране рыскали карательные отряды «красных кхмеров», оставляя после себя горы черепов и пепелища деревень, сожженных вместе с жителями. Своего учителя
Мао Цзэдуна
Пал Пот превзошел — в борьбе с буржуазными пережитками он разрушил всю цивилизацию: сосланные в джунгли горожане одичали, учебные заведения закрыты до единого, деньги отменены, древние храмы лежат в руинах.
«Геноцид собственного народа» — устойчивая формулировка массмедиа всего мира. Советский фольклор отозвался угрожающей частушкой:
Заебу-замучаю,
Как Пал Пот КампУчию!
В СССР Пол Пота сравнивают с
Гитлером
и Мао. На Западе в их компанию зачисляют еще и Сталина.
Исполняется 100 лет со дня рождения Сталина. Надежды его поклонников в очередной раз не сбываются: власть не использует юбилей для официальной реабилитации вождя. Зато набирает силу реабилитация народная. Ее видимый признак — мода на портреты Сталина на лобовом стекле автомобилей
Перед каждым юбилейным Днем Победы ходят слухи: теперь-то точно Волгоград переименуют назад в Сталинград. Столетие Сталина выглядит еще более удобным для этого поводом. Но юбиляр удостоен лишь неподписанной статьи «К 100-летию со дня рождения И.В. Сталина» в «Правде». Она разочаровывает сталинистов и даже злит. Предельно сухо, «календарно» озаглавленная — нет чтобы типа «жизнь, отданная борьбе», — статья бегло перечисляет посты и заслуги, а потом опять по Хрущеву: «извращения, порожденные культом личности», которые «партия быстро преодолела» и которые не могли «изменить природы социалистического строя». Причем с неназываемым Хрущевым Сталин как бы поставлен на одну доску — мол, теперешнее руководство отсекает обе крайности: и культ,и «субъективизм, подменявший научный подход необоснованными импровизациями» — это про «Никиту-чудотворца». Хотя «художественно» Сталин многократно оправдан: начиная с
«Освобождения»
он снова предстает мудрым стратегом во всех масштабных фильмах о Великой Отечественной. Выходят пространные романы «Блокада» А. Чаковского, «Война» И. Стаднюка — со Сталиным-героем.
Идеалы твердо-советского электората демонстрирует обыкновение вешать портрет Сталина на лобовое стекло автомобиля. Мода, очевидно, пошла с Грузии: там кустарно размноженные карточки продают многие частники, особенно сапожники-ремонтники в своих стеклянных будочках — будто по цеховой принадлежности отца вождя. Портреты крепят лицом вперед — чтоб люди видели (изредка бывают и двусторонние). Аргументы: при нем порядок был, в войне победили, цены снижал, нас все боялись тогда. И непременное прибавление: «А щас что? Тьфу!»
Старая присказка «был культ, но была и личность» снова в ходу: масштаб фигур нынешних «начальников» (их вождями не назовешь) давно разочаровывает. Вон, «Лелик» (самая уничижительная кличка Брежнева) и героев себе навесил, и «Победу», и маршала, но только какой из него Сталин? Федот, да не тот. Усатые портреты под стеклом — это критика властей за их половинчатый неосталинизм: сами-то, небось, боятся признаться, из чьей шинели вышли!
В СССР впервые экранизирована книга, сверхпопулярная в стране еще до революции. Телесериал Игоря Масленникова «Приключения Шерлока Холмса» высоко оценивают даже англичане. Особая удача — главная роль, сыгранная Василием Ливановым
Без убедительного образа лучшего частного сыщика фильму не состояться. Скрипучий голос Ливанова заставляет поверить: да, так говорил бы Холмс, знай он русский. К тому времени герой Конан Дойля — самый экранизируемый в мире персонаж: 187 постановок, 68 исполнителей. Ливанов — единственный Холмс-иностранец, удостоенный ордена Британской империи.
Невозмутимо-проницательного сыщика оттеняет невозмутимо-недогадливый доктор Ватсон. Виталий Соломин, облаченный в твидовую «тройку», воплощает славного малого, начисто лишенного аналитических способностей. Потрескивают дрова в камине, бьют часы, Холмс пускает из трубки клубы дыма, изредка берет любимую скрипку — так на Центральном телевидении СССР выглядит дедуктивный метод. Прежде чем объяснить разгадку, Холмс непременно восклицает: «Это элементарно, Ватсон!»
За старую добрую Англию с ленфильмовской Бейкер-стрит отвечает Рина Зелёная в роли миссис Хадсон. Знаменитая характерная актриса зло говорит в интервью, что ей еще никогда не приходилось играть мебель, но именно ее «укорененность» в обстановке доказывает: да, это хозяйка британского дома, и чай у нее подают ровно в 5 пополудни. Музыка Владимира Дашкевича пародирует позывные Би-би-си, Борислав Брондуков — островную фанаберию инспектора Лестрейда.
Никита Михалков
умиляет в образе Генри Баскервиля-младшего, особенно когда перед ним ставят утреннюю кашу: «Овсянка, сэр!»
Казенные дома СССР получают высшее достижение отечественной оргтехники: огромную и тяжеленную пишущую машинку «Ятрань»
Агрегат даже неловко называть машинкой. Массивные серые корпуса «Ятраней» выглядят локомотивами бесчисленных советских контор. Модель получает знак качества, ее название — нарицательное: в слове «Ятрань» уже слышатся стуки-бряки бегающей каретки. Электропривод способен ускорить печать втрое, и машинистке не нужно бить по клавишам — достаточно легких прикосновений. Гудящая в унисон лампам дневного света «Ятрань», ее сухие одиночные выстрелы-щелчки и длинные автоматические очереди — это звук ЖЭКов, НИИ, отделов кадров, редакций, начальственных приемных.
Звание заслуженной артистки РСФСР присвоено Валентине Толкуновой, самой скромной советской эстрадной звезде, исполнительнице шлягеров «как бы под фольклор»
Варвара-краса, длинная коса советского шоу-бизнеса: платье до полу, в волосах до пояса — жемчужная нить, голос-ручеек. Толкунова несет образ русской советской женщины, крепко усвоившей правило: «скромность украшает». За этой главной добродетелью ее героиня таит несметные душевные богатства:
А подойди-ка с ласкаю
Да загляни-ка в глазки ей —
Откроешь клад, какого не видал.
Другая великая сила — терпение, с которым толкуновская женщина покорно встречает жизненные невзгоды:
Довольна я своей судьбою,
Того, что пройдено, — не жаль.
Верная вечным ценностям, она не стремится к независимости и не делает карьеры. Немудрящее материнское счастье Толкунова воспевает в одном из главных своих хитов с несколько комичной идейной слащавостью:
Спят мои отчаянные парни,
Спят мои
Титовы
и
Гагарины
,
Носики-курносики сопят.
«На злобу неответная» современница немодно живет по завету своей мамы, которая остается ее лучшей подругой на всю жизнь. Вековая привычка венчает триаду мирного оружия:
Буду любить тебя всегда —
Я не могу иначе.
Китайско-вьетнамские отношения — давно натянутые. Но теперь Вьетнам еще
сверг ставленника Китая Пол Пота
и продолжает держать свои войска в Кампучии. Такое нельзя оставлять безнаказанным. 17 февраля китайская армия переходит вьетнамскую границу
Огромный Китай наступает на узенький Вьетнам по пяти направлениям. Острословы называют войну «первой социалистической» по аналогии с первой империалистической (Первой мировой 1914 — 1918 гг.). В СССР агрессию Китая воспринимают очень остро. После первых сообщений у посольства КНР в Москве спонтанно собираются люди, за ограду летят камни. Милиция, рассеяв протестующих, оцепляет всю округу. В армии говорят, что надо воспользоваться ситуацией — раз китайцы первыми начали — и вместе с Вьетнамом разгромить их на два фронта.
На тропическом фронте быстро выясняется, что закаленные многолетними боями вьетнамцы куда боеспособнее огромной Народной армии Китая. Неся потери, агрессоры отступают, и уже в апреле начинают переговоры об урегулировании отношений. Чтобы их не отягощать, статус событий зимы — весны 79-го договорятся понизить: не война, а военный конфликт.
28 декабря ТАСС сообщает, что по просьбе руководства Демократической Республики Афганистан в страну введен «ограниченный контингент советских войск»
В прошлом году в Афганистане произошла «апрельская революция» — так советская пропаганда именует левый переворот. В стране правит Революционный военный совет во главе с Нур Мухаммедом Тараки. Он приезжает в Москву, его называют товарищем — похоже, бывшее королевство Афганистан теперь строит социализм. В последние месяцы, правда, шли странные сообщения: Тараки ушел в отставку, Реввоенсовет возглавил Хафизулла Амин, через месяц Тараки умирает — но на это мало кто обращает внимание.
На самом деле с лета в Афганистане вовсю идет гражданская война — против левых восстали исламисты, на их стороне — большинство населения. Тараки много раз умолял советское руководство о прямом военном вмешательстве, но получал отказ. В стане левых — раздор: заместитель Тараки Амин своего патрона сместил, а потом и убил. Хотя новый лидер тоже просит прислать войска, Москва ему не доверяет и в последнюю неделю декабря направляет армию не на помощь Амину, а против него.
Границу переходит разведывательный батальон, а 103-я воздушно-десантная дивизия высаживается в кабульском аэропорту. Советский посол ставит об этом в известность Амина — ведь группировка прибыла в страну на его зов. Через день главу государства пытаются отравить за обедом (у Амина советский повар), но неудачно. Вечером президентский дворец штурмует «Альфа» — группа специального назначения КГБ. Спецназовцы Амина убивают. Новым лидером Афганистана провозглашен Бабрак Кармаль — доставленный из Праги посол в Чехословакии. Сообщается о казни Амина за преступления против народа — «по приговору революционного суда». Брежнев поздравляет Кармаля.
В армии объясняют: мы вошли в Афганистан, едва опередив пакистанцев. Амин был приспешником ЦРУ, а антиафганский заговор Вашингтон плел вместе с Пекином. Гражданскому населению страны адресован комментарий ТАСС: «Афганская революция вступила в новый этап». Новости особого беспокойства не вызывают: ну, ввели войска — так они у нас в большинстве соцстран и ничего, даже многие именно там и хотят служить. Официальным формулировкам привычно не верят: почти сразу возникает анекдот «Что такое татаро-монгольское иго? Это ввод ограниченного контингента войск Золотой орды по просьбе русских князей». Но все заняты предновогодними хлопотами, и за три последних дня 79-го никто ничего про Афганистан понять не успевает.
В мае, на пике забастовочного кризиса, консерваторы выигрывают в Великобритании парламентские выборы. Кончились времена малоизвестных лейбористов. Уже одним тем, что она — первая леди-премьер в королевстве джентльменов, Маргарет Тэтчер сразу знаменита на весь мир
В наступившем полностью женском правлении Тэтчер для массового сознания способна заслонить королеву — столько царственности излучает в телехронике эта дочь бакалейщика. Советские люди, давно не видавшие барынь, оторопело глядят на несокрушимость англосаксонской породы: надменная, властная, в безупречном костюме, при идеальной прическе и с любезной улыбкой на устах. С Тэтчер всё понятно даже тем, кто никогда не узнает про политический и экономический неоконсерватизм. Черчилль в юбке не таит своего принципиального антикоммунизма — в СССР такой называют пещерным. Небывалую всеобщую стачку шахтеров Тэтчер пересиливает, побеждая профсоюзы и безжалостно приканчивая нерентабельную угольную промышленность страны. На языке советских международников это — «антинародный курс правящего кабинета тори».
Титул «железной леди» от
Голды Меир
переходит к Тэтчер, да так за ней и останется. Оппонент Евросоюза, она противопоставляет свой остров континенту;
воюя с Аргентиной
, напоминает про Англию — владычицу морей. С Британии начинается
поправение Запада
, грозящее советскому блоку самой жесткой конфронтацией.
Пока Тэтчер была лидером консервативной оппозиции, в «Крокодиле», обыгрывая острый носик, ее рисовали хищной птицей, летящей на шабаш ультраправых сил. Карикатуры на действующих президентов и премьеров ведущих держав в СССР не приняты. На Западе, превращая укладку в гриву, Тэтчер изображают могучим английским львом.
Последние гастроли звезд западной поп-музыки в стабильном СССР: англичанин Элтон Джон и француз Джо Дассен
Элтон Джон поет в Москве и Ленинграде. Он не танцует на рояле, как на западных концертах, и без того хватает экстравагантности — розовые штаны, полосатые кепки, огромные очки. Клубы дыма, пробиваемые прожекторами, советская публика видит впервые. Гастроли для знатоков: массовой публике имя Элтона Джона неведомо, до приезда его не популяризировали ни телевидение, ни фирма грамзаписи «Мелодия» (и после не будут). Со знанием дела на концерты идут только любители
перезаписей на магнитофон
— таких в двух российских столицах хватает с избытком. Меломаны еще в восторге от барабанщика Рея Купера — он сидит позади маэстро за полупрозрачной кисеей. У Купера есть соло, когда палочки обмотаны птичьими перьями. На взмахах одна-две пушинки отрываются и парят под протяжные звуки упругих ударов.
Джо Дассен выписан на один вечер — совместным концертом с
Аллой Пугачевой
он открывает
гостиницу «Космос»
. Даже во Франции Дассен — не первая величина, но для СССР он — самый популярный западный певец традиционной эстрады, звезда куда ярче Элтона Джона. Регулярно показываемый в
«Утренней почте»
, весь в белом Дассен — актуальное советское представление о парижском шике-блеске. И поет о том же, сразу понятно: «О Шанз-элизе, о Шанз-элизе!» — «О Елисейские поля, о Елисейские поля!».
https://namednibook.ru/years/
Намедни.
Наша Эра
Леонид Парфенов
Феномены по годам
1980
Первый год пребывания советских войск в Афганистане меняет задачу
«ограниченного контингента»
: там приходится воевать. Это понимает население СССР, готовое простить власти всё, но не войну
Главная газета «Правда» публикует в начале года «ответы Л. И. Брежнева» — в таких случаях никакого интервью не дают и не берут, это форма официального заявления. В нем про то, что решение о вводе войск в Афганистан было для советского руководства «непростым». В переводе на человеческий язык: да, мы отдаем себе отчет в его непопулярности. Как можно понять, решение об афганском походе принимали прежде всего глава МИДа
Андрей Громыко
, министр обороны Дмитрий Устинов и шеф КГБ
Юрий Андропов
— раз пропаганда твердит о внешнем заговоре против Афганистана, о подготовке вторжения Пакистана и угрозе нашим границам. И, мол, все эти коварные планы сорвала братская помощь Советской армии дружественному афганскому народу.
Первое настоящее интервью — на уровне двух замзавотделом ЦК КПСС — дается западногерманскому журналу «Шпигель»: признается небольшое число потерь в войсках при передвижении колонн в ночное время. В советской печати нет информации о боях в Афганистане — программа «Время» сообщает, например, о проведении там аграрной реформы. Первоначальные планы были — прямо в боевых действиях не участвовать, лишь контролировать крупные населенные пункты и основные дороги. Поэтому пропаганда долго дает установку: наши войска «стоят» в Афганистане и уже одним своим присутствием стабилизируют ситуацию, позволяя проводить прогрессивные преобразования и крепить вооруженные силы страны-соседки.
На самом деле советская 40-я армия первую директиву о войсковой операции получает в начале марта, а в мае выходит приказ Министерства обороны «Об условиях прохождения службы офицерами ограниченного контингента». Замена предполагается через два года — значит, это не «зашли и вышли», а будем там всегда, как в ГДР, но воюя. Сражаться приходится не только за одну из противоборствующих сторон, но и за самих себя, то и дело разблокируя окружаемые советские гарнизоны.
Официальное название операции — «оказание интернациональной помощи». Солдат называют «воинами-интернациона-листами», они «выполняют интернациональный долг». Но ничто не помогает: страна сразу считает происходящее войной. И это фатально для строя. Негласный общественный договор послесталинского СССР делал советскую власть легитимной при двух условиях: стабильны основные цены и «лишь бы не было войны». Короткое страшное слово, произносимое людьми про Афганистан, означает начало внутриполитического кризиса. Убедить в необходимости войны невозможно: никакого «интернационального долга» население за собой не чувствует и отдавать его власти не намерено.
Далекая южная страна, в просторечии называемая «Афганом», — главная тема повсеместных антисоветских разговоров. Осенняя демобилизация принесет еще словечко «духи» — так сокращают «душманов», бойцов отрядов полевых командиров, воюющих против режима-сателлита СССР. Зачастивший в Москву посаженный в Афганистане правитель Бабрак Кармаль — конечно, самый нелюбимый в стране союзник. Всем же понятно, что ради этого низкорослого носатого дядьки с глазами испуганной птицы «наши там должны кровь проливать». Конечно, есть офицеры, для которых Афган — это шанс карьеры: больше жалованье, быстрее выслуга лет (год за два), лишняя звездочка на погоны. Но срочная служба, престиж которой
падал все десятилетие
, теперь еще сопряжена с явным смертельным риском, и для родителей призывников нет большего страха, чем «а вдруг пошлют в Афганистан?» (см. также
«Груз-200»
).
После прихода к власти
аятоллы Хомейни
Иран требует от США выдать на расправу сбежавшего из страны шаха. Америка предавать своего верного союзника не хочет, и тогда в Тегеране толпа захватывает в заложники весь персонал посольства Соединенных Штатов. Администрация президента Картера предпринимает неудачную попытку освободить своих граждан
Сначала Вашингтон давит на Тегеран экономически: введено эмбарго на покупку иранской нефти и заморожены многомиллиардные вклады Ирана в американских банках. А ответ — угрозы казнить тех заложников, которых иранские власти считают шпионами. Через месяц после захвата посольства, в декабре 79-го сформирован отряд спецназа и начаты тренировки.
Решающая операции — ночь с 24 на 25 апреля, когда в Иран тайно проникают 6 американских самолетов и 8 вертолетов. План — высадив десант, взять посольство штурмом и вывезти пленников. Но три вертолета получили повреждения еще по дороге, а в пять машин все заложники не влезут. Операцию решено прервать. И тут еще один вертолет врезается в самолет — они оба вспыхивают. В пламени гибнет восемь членов экипажей. Обломками повреждены четыре оставшихся вертолета. Американцы спешно улетают на самолетах, не выполнив инструкцию об уничтожении оставленной техники.
Наутро брошенные вертолеты стали добычей иранцев. По обнаруженным в них секретным документам была выявлена и арестована американская агентура. Позорный провал операции — политическая катастрофа для Картера. Правда, война с Ираком потребует от Ирана колоссальных средств, и в последний день демократического президентства, 19 января 1981 года, будет заключено соглашение. Взамен на размораживание иранских счетов заложники будут освобождены — назавтра, одновременно с инаугурацией республиканца
Рейгана
.
После победы в Тбилиси с «Машиной времени» заключает договор «Росконцерт». Официальная карьера делает лауреата первой советской рок-группой, знаменитой на всю страну
Главный хит «Машины времени» начала 80-х — «Новый поворот» — оправдывает свое название: с него начинается повальная мода на русские записи. Супершлягер 18 месяцев лидирует в хит-параде «Московского комсомольца» (кроме столичной «молодежки» песенные рейтинги публикует только ленинградская «Смена» — там ситуация та же). Ни дисков, ни эфиров на радио и ТВ для всесоюзной популярности уже не нужно —
отлаженная система
равномерно разносит востребованные мелодии по одной шестой Земли. Громовой успех во дворцах спорта в Ленинграде и Ростове, в Минске публика ломает двери концертного зала, в Москве пытаются промышлять группы-двойники.
Знатоки относят «Машину времени» к бард-року: мол, ритм нежесткий и примат стиха. Упор на тексты — значит, группа «следует отечественной традиции». Действительно, преемственность Окуджаве вполне различима, а «укорененность в своей культуре» спасает от обычных обвинений советского рока в «заимствовании чуждых западных образцов». Проблемносгь текстов оправдать тоже легко. Несвойственность рок-музыки дня СССР объясняли еще тем, что на Западе это песни протеста, а советской молодежи против чего протестовать? «Машина времени» против потребительства — вполне допустимая критичность, деятели культуры старшего поколения в таких случаях говорят — против бездуховности. Немного дидактичные послания с кострами, замками и свечами:
Но верил я — не все еще пропало,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.
Высокий голосок Макаревича с гнусавинкой — так положено звучать искренности и юношескому максимализму. «Комсомольская правда» хвалит коллектив и его лидера за «песни-размышления о проблемах, стоящих перед сегодняшними молодыми людьми», объясняя этим «живейший отклик зала». Откликаются, признавая «Машину времени» своей — в ответ на признания группы:
Я нарву букет цветов — слов
И раздам своим друзьям — вам.
Мальчик из хорошей московской семьи, Макаревич первый свой ансамбль, певший по-английски (
«Битлз»
и собственные сочинения), организовал еще в 68-м году, в школе. Продолжая играть, закончил престижный Архитектурный институт. Манер матерого эстрадника у него и быть не может, герой поколения Макаревич утверждает новую интонацию — начитанного студента. Исповедальные баллады слушают на магнитофонах в авторском исполнении. Ресторанные ансамбли-подражатели по всей стране ежевечерне гремят «Скачками»:
Каждый был бы просто чемпион,
Если мог бы выбирать себе коней —
и «Синей птицей». Эти «быстряки» раздвигают аудиторию «Машины» шире вузовской.
И только небо тебя поманит
Синим взмахом ее крыла.
«За тех, кто в море» — главный «медляк», а еще гимн богатых северных стройотрядов. Положив руки на плечи друг другу, раскачиваясь, бойцы воют: «Я пью до дна / За тех, кто в Коми». Беспроблемное существование легального рок-сегмента и его лидера
продлится лишь два года
.
У советских врачей самого разного профиля теперь есть общий враг — жительница Тбилиси Евгения Давиташвили, называющая себя Джуной, первая всесоюзно знаменитая целительница
Выпускница медучилища и курсов массажисток, Джуна лечит биополем гипертонию и радикулит, язву и головные боли. Первую славу целительнице создали ее пациенты из артистической элиты. Потом разносится слух, будто бы она пользует даже членов Политбюро. У тбилисского дома Джуны стоят очереди. Ей еще приписывают ясновидение: от больных раком отказывается, и обманывать бесполезно — тут же распознаёт и выгоняет.
Официальная медицина к способностям Джуны относится скептически, требуя доказательств. Эксперименты в тбилисских и московских клиниках ничего не подтверждают, но и не опровергают. Случаи явного улучшения состояния некоторых пациентов специалисты списывают на повышенную склонность к самовнушению. Чем больше предостережений об опасности мифов в медицине, тем громче слава Джуны.
Из-за ввода советских войск в Афганистан под угрозой проведение Олимпиады в Москве. Уже 1 января совет НАТО принимает решение о бойкоте Игр странами блока
Президент США Картер предлагает «отнять у Москвы Олимпийские игры, перенести их в другое место или отложить проведение». Советская пропаганда раньше утверждала, что всё в мире определяют классовые интересы. Теперь она корит Запад: «Нельзя смешивать спорт с политикой!» Болельщики раздосадованны: без конкуренции с западными спортсменами какая же это Олимпиада?
Игры полностью бойкотируют две ведущие западные державы — США и ФРГ и две ведущие азиатские — Япония и Китай, а всего 62 страны. В Великобритании, Франции и Италии национальные олимпийские комитеты приняли решение ехать, но правительства против, и спортсмены выступают не под флагами своих стран, а под олимпийским белым полотнищем с пятью кольцами. Бойкот Олимпиады — самая известная населению часть западных санкций. Это новое слово в советском обиходе. Понятия «страна-изгой» еще нет, но отказ ехать в Москву кроме тревоги за судьбу Олимпиады вызывает и обиду: как так, они теперь с нами совсем знаться не хотят?
Выпущен трехсерийный мультфильм «Баба-яга против». Врагов Олимпиады там аллегорически представляет сказочная нечисть, которой не под силу сорвать праздник спорта. Неожиданный ход внутренней контрпропаганды слабо дискредитирует участников бойкота, но название мультфильма впредь будет жаргонным синонимом любых западных возражений.
На Бескудниковском бульваре в Москве открывается Институт микрохирургии глаза. Его руководитель Святослав Федоров уверяет страну: если близорукость до шести диоптрий, нужны не очки, а операция
За 20 лет до этого Федоров впервые заменил мутный хрусталик на искусственный — теперь уже сделано 8 тысяч таких операций. Врач-новатор ставит на поток операции по удалению катаракты. Новое открытие — метод изменения оптической силы роговицы. Алмазным ножом делают полтора десятка надрезов на роговой оболочке, и назавтра очки можно выбрасывать. У нового института пропускная способность — 18 тысяч человек в год. Но и этого мало. Федоров на специально оборудованном автобусе выезжает в регионы, чтоб обучить своим операциям местных хирургов.
Мобилизовав все ресурсы страны и пуская к себе только иностранных болельщиков, Москва на две недели Олимпиады стала, по мнению многих москвичей, «настоящей» — полупустой и нарядной
К 80-му году Хрущев обещал
построить коммунизм
, и теперь шутят, что Олимпиада — вместо него. Вот как должно выглядеть «общество нового типа».
Проститутки и бомжи вывезены «за 101-й километр». В пионерских лагерях — две смены по 40 дней вместо трех по 26. Иногородним билеты в Москву продают только по командировкам, в которые отправлять запрещено. А главное — почти разом сдано 78 объектов. Малую арену «Лужников» закрывают крышей, а рядом ставят универсальный зал «Дружба». В Крылатском — велотрек, гребной канал и поля для стрельбы из лука. Построены крупнейшие в Европе гостиничный комплекс «Измайлово» и крытый стадион «Олимпийский». В Битцевском парке — конноспортивная база. Спорткомплекс ЦСКА на Ленинградском проспекте вмещает футбольное поле и легкоатлетический манеж. В Останкине — олимпийский телерадиокомплекс: 21 новая телестудия, 72 радиостудии и 62 комментаторские кабины. Москва превращена в одну из главных спортивных столиц мира: теперь здесь можно провести любой чемпионат.
На Красной Пресне, в самом революционном районе Москвы, открывают цитадель капитализма: Центр международной торговли. Официальное название — Совинцентр, полуофициальное — Хаммеровский центр
Арманд Хаммер — главный западный бизнесмен в СССР, владелец американской компании «Оксидентал петролеум». Ныне кавалер ордена Дружбы народов, он на заре советской власти встречался с Лениным: большевики, не в силах поднять хозяйство сами, сдавали крупные месторождения в концессию — молодому Хаммеру досталось асбестовое. Начинающий капиталист подарил тогда вождю пролетариата странную фигурку: обезьяна держит человеческий череп, сидя на дарвиновском томе «Происхождение видов». Скульптура и ныне стоит на столе в кремлевском кабинете-музее Ленина, а старца Хаммера, продолжая традицию, при каждом приезде принимает Брежнев. Американец сейчас занят с Советами нефтедобычей, а это
главный бизнес страны
, Для Совинцентра Хаммер добился кредита у банковского синдиката с Bank of America во главе — в общем, заслужил увековечивания комплексом на Краснопресненской набережной.
Первый Сити страны выглядит скромно — его корпуса небоскребами не назовешь: 16-этажный офисный центр, 13-этажная гостиница и еще «квартирный отель» для иностранцев, работающих в Москве постоянно. Магазины, кафе, единая служба сервиса. Для СССР в диковинку внутренний дворик со стеклянной крышей, лифты без шахт и зеркальные окна. Экстерриториальный городок — чтоб иностранцы чувствовали себя как дома. О стране пребывания им напоминает только березовая аллейка на первом этаже. Зато теневая экономика здесь сугубо советская: ЦМТ сразу же стал центром фарцовки, скупки-продажи долларов и валютной проституции.
На стадионах продают и кока-колу, а кроме кол выпускается фанта, но главным престижным безалкогольным напитком СССР становится пепси
Имея в виду регулярные гастроли Большого балета в США, современный поэт иронизирует про советско-американскую торговлю: «Посылаем “Терпсихору“ — получаем пепси-колу». На самом деле в обмен на пепси-колу «послали» водку — компании PepsiCo предоставлены эксклюзивные права на импорт и распространение «Столичной», что сделает ее популярнейшей водкой в мире. Освоение советского рынка затянулось: соглашение подписали в 72-м, первый завод в Новороссийске (чтоб снабжать газировкой курорты) пустили в 74-м. Потом — в Москве, Ленинграде, Киеве, Таллине, Ташкенте. Только к 80-му году снабжение покрывает все регионы страны. Бутылочка 0,33 л стоит дорого, 40 копеек, но ее красиво заказать в кафе, взять на «запивку» в ресторане, купить на прогулке ребенку. Перед Олимпиадой — в Москве, а потом и не только — возникают бело-красно-синие фирменные торговые павильончики, хотя пепси продают и в отделах «соки — воды» обычных гастрономов.
В октябре происходят редкие в высшем руководстве СССР «существенные подвижки»: страна получает рекордно пожилого премьера и рекордно молодого «полноформатного» секретаря ЦК
Месяц исключительных кадровых перемен. Сначала — единственная гибель кандидата в члены Политбюро в автокатастрофе: «Чайка» первого секретаря ЦК Белоруссии Петра Машерова столкнулась с грузовиком, который вез в Минск картошку. Через две недели Пленум ЦК КПСС переводит секретаря ЦК по сельскому хозяйству
Михаила Горбачева
из кандидатов в члены Политбюро. Как явствует из послужного списка, до переезда в Москву Горбачев возглавлял Ставропольский край, одну из житниц страны, — так что аграрная тема для него профильная. Хотя важнее сама принадлежность к «ставропольскому клану»: в нем состоят политические тяжеловесы
Михаил Суслов
и
Юрий Андропов
. Горбачеву всего 48, остальным членам Политбюро он годится в сыновья — уже поэтому он
самый перспективный
.
Еще через два дня сессия Верховного Совета освобождает тяжело больного
Алексея Косыгина
от должности Председателя Совета Министров, назначая на это место его первого зама, Николая Тихонова. Тому уже 75 лет, но он человек из «днепропетровского клана», который возглавляет сам
Брежнев
. 18 декабря Косыгин умирает. О кончине премьера с 16-летним стажем сообщат лишь 22 декабря — чтобы не омрачать день рождения Брежнева, который 19-го.
На президентских выборах в США побеждает Рональд Рейган — худшего американского лидера для СССР не было и нет
Чемпион мира по упрощенному консерватизму — советская печать любит приводить подобные оценки Рейгана из американской либеральной прессы. Забыв про возраст членов Политбюро, повторяют даже про самого пожилого в истории США новоизбранного главу государства — Рейгану 69 лет. Мол, он человек из прошлого. 40-й президент Соединенных Штатов прежде работал матросом-спасателем, киноактером и губернатором Калифорнии. И всегда был безоглядным патриотом Америки, убежденным в ее абсолютном величии. И всегда — ярым ан тикоммунистом. Республиканцы уверяют: да, он нс интеллектуал, А куда нас завели эти умники? Разрядка, конечно, — из числа самых опасных выдумок «интеллектуалов», От Рейгана в Америке многие ждут новой «холодной войны»: мол, потакали Кремлю — вот он и полез в Афганистан. Явные опасения жесткого «заокеанского курса» сквозят и в советских комментариях. Рейган эти ожидания оправдает и даже
превзойдет
.
Самый известный диссидент, лауреат Нобелевской премии академик Андрей Сахаров, протестует против
ввода советских войск в Афганистан
. За это его высылают из Москвы
Газета «Нью-Йорк тайме» 4 января разносит по свету единственное осуждение гражданином СССР действий руководителей своей страны и призыв вернуть солдат домой. 8 января Сахарова лишают высших советских наград — трех званий Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственной премий. 14 января протест против войны транслируется в интервью телекомпании Эй-би-си. 22 января КГБ задерживает Сахарова на улице и вместе с женой препровождает в закрытый для иностранцев
город Горький
. Исключения из Академии наук от ученых не требуют.
В Горьком Сахарова селят на первом этаже элитного дома. Телефона в квартере нет. Установлен милицейский пост — без официального разрешения к Сахарову никого не пускают. При передвижении по городу Сахарова сопровождают сотрудники
КГБ
. Связь с внешним миром старается поддерживать жена Сахарова Елена Боннер: она возит в Москву статьи, письма, заявления. Их публикация на Западе и в советском самиздате заставляет вести постоянную контрпропагандисгскую кампанию, и о ссылке Сахарова знает вся страна.
К Олимпиаде сдают новые воздушные ворота родины: во время Игр половину заграничных рейсов будет принимать и отправлять аэропорт Шереметьево-2
Как и гостиницу
«Космос»
, новый терминал впервые проектируют под западные стандарты. Вторая взлетно-посадочная полоса, проложенная в Шереметьеве, способна принимать любые типы самолетов — до сих пор в СССР нигде не мог сесть «Боинг-747». Аэровокзал строит фирма из ФРГ, по стилю здание смахивает на Совинцентр — эти объекты задают новый уровень гостеприимства для «фирмачей» и «интуристов». Впервые в СССР пассажиров можно не возить к самолету на автобусе и не выгружать из самолета на поле. 19 гофрированных рукавов — телескопических трапов — соединяют аэропорт с салонами лайнеров.
Год кассового триумфа советского кинематографа. Как полагается в стабильной стране, советский зритель хочет смотреть не проблемное, а жанровое кино. Выправляя репертуарный перекос, Госкино выпускает супербоевик «Пираты XX века», супермелодраму «Москва слезам не верит» и блокбастер-катастрофу, суперсоединение боевика и мелодрамы — «Экипаж»
Все три фильма — в кассовых лидерах, но больше всего зрителей собрали «Пираты XX века»: 87,6 млн — абсолютный рекорд советского кино. Правда, оба других фаворита — двухсе-рийники, и билеты на них — вдвое дороже
Все три фильма — на новые для отечественного кино темы, но проблематика ленты Бориса Дурова даже шокирует. Оказывается, работа моряков загранплавания, которая слывет очень выгодной — они привозят иностранные вещи на продажу, — на самом деле очень опасна. Не то в Индийском, не то в Тихом океане на советский сухогруз нападают пираты. Спасшись на шлюпке, команда захватывает пиратский корабль, но разбойники берут в заложницы морячек и обменивают их на свое судно. Морякам достается пиратский катер, но он испорчен пиратами, а фарватер заминирован.
История явно перегружена переходами кораблей из рук в руки, капитан Иван Ильич (Петр Вельяминов) чересчур искусный переговорщик с бандитами, а старший механик Сергей Сергеевич (Николай Еременко-младший) способен, нырнув минут на десять, разобраться под водой с любым механизмом. Но можно подумать, что всему этому их учат в мореходных училищах — как и боевым приемам карате. Обилие драк в ленте Киностудии детских и юношеских фильмов им. Горького может быть дурным примером для подрастающего поколения, и производство «Пиратов XX века» едва не закрыли, но вовремя подоспела
легализация карате
.
История советской Золушки — очень американская: про женский жизненный успех — получает «Оскар» как лучший иностранный фильм года. В родном прокате «Москва слезам не верит» собирает за первый год 84.7 млн
Чистая мелодрама для советского кино — редкость: профессионалы считают этот жанр дешевкой. Зато массовый зритель обожает. Сценарист Валентин Черных написал очень ясную историю про трех подруг-провинциалок, приехавших покорять Москву. Скромная Тося трудится маляром и замуж выходит за рабочего, у них крепкая здоровая семья. Разбитная Людка подцепила знаменитого хоккеиста. Счастье недолгое — муж, уйдя из спорта, запил. Главную героиню, Катю, соблазнил столичный хлыщ, но она в одиночку и дочь воспитала, и карьеру сделала — доросла до директора завода. Режиссер
Владимир Меньшов
в роли Кати снимает свою жену, актрису Веру Алентову. Гошу — уникального слесаря и настоящего мужчину, который нужен даже самой сильной женщине, — играет Алексей Баталов.
Зрелое чувство немолодых людей, трудно привыкающих друг к другу, прошибает до слез, которымне верит бессердечная Москва. А песня к фильму утверждает, что любви столица России при этом очень даже верит и сама способна на ответную — «поскольку материнская любовь других сильней». Хеппи-энд сполна описывает строчка: «Вот и стало обручальным нам Садовое кольцо». Гоша останется своей известной ролью в более чем полувековой карьере Баталова. Алентову читатели «Советского экрана» назовут актрисой года, а фильм вслед за призом Американской киноакадемии получит Государственную премию СССР.
Экранизация романа Артура Хейли «Аэропорт» сделала жанр авиакатастрофы мировой модой. В СССР предложили свою версию
Первую серию «Экипажа» режиссер Александр Митта снял про жизнь летчиков вне их родного Ту-154. С одним разводится стерва-жена, у другого дочка забеременела, третий без конца меняет любовниц. Ничуть не осуждаемый советский Казанова на экране впервые — со сцены Леонида Филатова и Александры Яковлевой начинается отечественная киноэротика. Откровенность смягчена съемкой постели через аквариум.
Вторая серия — про борьбу за выживание на борту. Ту-154 вывозит людей из какой-то дружественной страны третьего мира, где началось страшное землетрясение. Из аэропорта самолет взлетает за мгновение до того, как тот перестает существовать. Уже в воздухе экипаж понимает: машина повреждена и приземлиться вряд ли сможет. И тут оказывается, что это на земле они — люди непростой судьбы, а в небе — настоящие герои. Технически невероятные подвиги вроде пролезания из салона к двигателю и даже выкарабкивания из дыры воздухозаборника на поверхность корпуса машины, летящей со скоростью около 1000 км/ч, заканчиваются не вполне благополучным, но все же прибытием в Шереметьево в разгар грозы, когда и исправные-то самолеты не садятся.
8 декабря в Нью-Йорке убит Джон Леннон. Поклонник-фанатик Марк Чепмен дождался кумира, когда тот возвращался из Центрального парка к себе домой, и расстрелял экс-битла из армейского пистолета
Советский культ
«Битлз»
— не слабее мирового. А из двух лидеров-соавторов Леннон почитаем даже больше Маккартни: за ним, кроме музыки, еще и вероучение. Комсомольская пресса брюзжит, что вот, мол, результат идолопоклонничества, администрация вузов пресекает поминальные митинги: нашли по кому горевать — по миллионеру от шоу-бизнеса. Но наказывать не решаются. Как и во всем мире, скорбящие по Леннону в СССР ставят свечки у портрета длинноволосого человека в старушечьих очках, переслушивают «Imagine» и пишут на стенах домов. Главное советское граффити конца 80-го: «Леннон жил, Леннон жив, Леннон будет жить».
С 8 по 16 марта в столице Грузии проходит фестиваль, который легализирует существование в СССР своей рок-музыки. Так этот жанр стараются не называть, но его звезды, ценимые публикой именно за «роковость», начинают успешную концертную карьеру
Считается, что это фестиваль «эстрадной популярной музыки». Официальное название совсем благостное: «Весенние ритмы», задача — «поиск новых талантов». Фестиваль устраивают грузинские ЦК комсомола, филармония, союз композиторов и тбилисский филиал фирмы «Мелодия» — лауреаты будут записаны на пластинку. Ясно, что небывалое мероприятие возможно
благодаря либерализму
первого лица республики Эдуарда Шеварднадзе. Публика, понимая уникальность конкурсных концертов, каждый раз забивает до отказа зал филармонии в Тбилиси и цирк в городе Гори.
Жюри возглавляет Юрий Саульский — секретарь Союза композиторов по легкой музыке и джазу, проявивший собственную сочинительскую дерзость в предыдущую эпоху, написав песенку
«Черный кот»
. Революционное решение — допустить к конкурсу «самодеятельные коллективы», поскольку интереснее всего работают группы, не имеющие официального статуса. Один из идеологов фестиваля, единственный советский рок-критик Артем Троицкий напрасно добивался приезда ленинградского
«Аквариума»
. Когда, исполняя песню, лидер группы Борис Гребенщиков лег на сцену, а виолончелист Всеволод Гаккель поставил на него свой инструмент, жюри из зала вышло, а группа была дисквалифицирована. Гребенщикова исключат из комсомола и уволят с работы в научном институте Ленинградского университета.
Первое место делят две группы: одна считается «текстовой» — «Машина времени», и ее руководителю Андрею Макаревичу еще дают приз за лучшие стихи. Другая, таллинская «Магнетик бэнд», объявлена лауреатом за сугубо музыкальные достижения (поют по-эстонски, так что текстов никто и не понимает). Лидер «Магнетика» Гуннар Грапс — неистовый вокалист и барабанщик. На втором месте даже три ансамбля; обилие победителей — беда всех советских конкурсов, но тут звание «лауреат всесоюзного конкурса» дает возможность стать профессионалом. Московский «Автограф» считается высококультурным арт-роком, туркменский «Гунеш» изумляет использованием среднеазиатских мотивов и темпераментом барабанщика Ришада Шафи, «Лабиринт» из Батуми не мог не получить приза за получасовую многоголосую композицию «Сакарт-вело» («Грузия») — как не уважить хозяев.
Пестрота списка — из-за невнятности критериев. Советский рок еще числят какой-то «радикальной эстрадой». Он за два-три года добьется самостоятельности, будет сочтен роковым и даже злокачественно-раковым, и тогда на три-четыре года станет
самым гонимым музыкальным жанром эпохи
.
Худрук театра «Современник» Галина Волчек ставит спектакль «Спешите делать добро» с примой труппы Мариной Неёловой в роли сельской девчонки. Главный приз всесоюзного кинофестиваля присужден фильму Георгия Данелия «Осенний марафон» — в нем Волчек и Неёлова играют ключевых героинь городской современности
В 1972 году актриса и режиссер Галина Волчек возглавила «Современник» после ухода основателя театра Олега Ефремова во МХАТ. Подтверждая обязывающее название, главная сцена шестидесятников обновляется актерами своего второго поколения. Придя в театр в 74-м, Неёлова к концу десятилетия — уже суперзвезда.
В пьесе Михаила Рощина ее героиня, сибирячка Оля, с горя чуть не бросилась под поезд, но спас столичный командированный и привез в свою семью: «пусть поживет, Москву посмотрит». Спаситель Володя, сыгранный Игорем Квашой, спешит делать добро, не думая о последствиях. Оля, лопоча сибирским говорком, беспрестанно помогает всем по дому и в спешке добрых дел прямо светится от своей нужности людям. Когда соседи и прочая общественность решат, что проживание гостьи двусмысленно и даже неприлично, Оля исчезнет — будто и не было. «Была ли девочка?» — характерное название рецензии на один из главных спектаклей десятилетия — про то, что деревенскую душевность любой горожанин, а особенно москвич, понимает в меру своей испорченности.
Неёлова выражает основное ощущение 70-х: заведомую невозможность счастья. В «Осеннем марафоне» у неё роль машинистки Аллы, любовницы женатого переводчика Бузыкина — Олега Басилашвили. Он вечно обманывает жену, Алла ждет, потом рвет с ним и снова ждет, и это не кончится никогда и уж точно не кончится добром. Машинистка из неисчислимого класса советских пишбарышень берет лишнюю работу, чтоб одеться-обуться со вкусом, Милая, тонкая, жертвенная и обреченная на обездоленность. Волчек в фильме — прокуренная бездарь Варвара. Наперсница сердечных тайн переводчика, она выдает работу Бузыкина за свою — похоже, в 70-е по-своему счастливы только эти хабалки.
«Осенний марафон» снят в Ленинграде, а в Москве творческая интеллигенция компактно гнездится в районе метро «Аэропорт». Прослойку невозмутимо описывает в своих повестях
Юрий Трифонов
, и Волчек щуку-Варвару тоже играет как естественный продукт эволюции. Фильм про то, что у советских такой же духовный кризис, как у всех, получает и главный приз кинофестиваля в Сан-Себастьяне.
80 стран участвуют, 62
бойкотируют
— в этих условиях важно делать вид, что все в порядке: мол, спортсмены без Олимпиады страдают, а она без них — ничуть
Лучше всего состоятельность Олимпиады могут подтвердить выдающиеся рекорды. Их немного: так, Владимир Сальников впервые в истории проплывает полтора километра менее чем за 15 минут, а Герд Вессиг из ГДР прыгает в высоту на 2 м 36 см. Но настоящей мировой конкуренции нет — это видно по результатам общекомандного зачета: 1. СССР, 2. ГДР, 3. Болгария. Поскольку у Болгарии репутация «шестнадцатой союзной республики», шутят, что Советский Союз на Олимпиаде занял первое и третье места.
Ради праздника спорта впервые корректируют погоду: авиация заставляет тучи проливаться на подступах к Москве, и в столице все время солнечно и очень тепло. Олимпиаду, разумеется, открывает
Брежнев
— он совсем не в спортивной форме. Про с трудом произнесенную на церемонии речь будет ходить анекдот, будто помощник поправляет генсека: Леонид Ильич, это не «о-о-о-о-о», это олимпийские кольца, их читать не надо!
В остальном открытие и закрытие нравятся всем — в них сочетаются азиатская эстетика живых картин из тысяч статистов с разноцветными флажками и славянская сентиментальность. Эмоциональный пик — на последней минуте, когда под песню «До свиданья, наш ласковый Миша» огромный надувной олимпийский талисман взмывает ввысь, а его «собрат» на трибуне плачет. Следом рыдают десятки впечатлительных спортсменов, тысячи зрителей и миллионы телезрителей. Русский медведь способен пустить слезу — такое любого поразит.
Начинается одна из самых продолжительных войн XX века — между Ираном и Ираком. Персы и арабы враждовали веками, но теперь есть новый повод для конфликта
Прошлогодняя
исламская революция
сделала шиитский Иран новым лидером мусульманского мира. А в соседнем с ним Ираке к власти тогда же пришел светский правитель-суннит Саддам Хусейн. Экспортируя революцию, Иран поддерживает иракских повстанцев-шиитов. Тогда Хусейн казнит шиитского лидера, выдворяет тысячи его сторонников в Иран и внезапно нападает на соседей. За время после шаха иранская армия ослабла, а Ирак получает от СССР горы оружия. Иракцы захватывают город Хорремшехр, но дальше продвинуться не могут.
Война растянется на 8 лет, в ней погибнет более миллиона человек, обе страны объявят себя победительницами, а граница между Ираном и Ираком
останется на прежнем месте
.
Болонья, которая почти 20 лет была по-русски
плащом
, при самых страшных обстоятельствах снова стала городом. 2 августа на тамошнем центральном вокзале совершен теракт
От мощного взрыва погибло 85 человек, раненых — более двухсот. Италия в трауре. Полиция обвиняет в теракте подпольную неофашистскую организацию «Вооруженные революционные ячейки». В газетах пишут: чернорубашечники несамостоятельны, они действовали по заказу мафии или масонской ложи П-2. В СССР терроризма нет, и понять, насколько уничтожение болонского вокзала вместе с пассажирами меняет ситуацию в Италии, советскому человеку не под силу. Что значит «политическая дестабилизация»? Или «разгул экстремистских сил»? Ясно только, что это самая опасная страна на Западе.
Во время Олимпиады, утром 25 июля, в своей московской квартире умирает Владимир Высоцкий. Похороны самого популярного человека десятилетия превратились в крупнейшую неофициальную демонстрацию за 60 лет советской власти
Вдень смерти маленькое сообщение о кончине артиста Московского театра драмы и комедии — так официально называется Таганка — публикует «Вечерняя Москва». Еще будет заметка в газете «Советская культура». О времени и месте прощания нигде не сказано, но 28 июля на Таганской площади, прилегающей части Садового кольца и на соседних улицах собралось до трехсот тысяч человек.
У многих в руках магнитофоны, из них несутся песни
Высоцкого
. Кроме скорбящих, никого в округе нет. Милиция разделяет людские толпы металлическими заграждениями — чтоб не возникло давки. Доступ к телу разрешен на два часа. В черном свитере и черных брюках Высоцкий лежит в белом гробу на черной сцене театра. Всем пройти немыслимо, и с улицы в зал охапки цветов передают по цепочке. Еще никогда разрыв между официальным статусом, который в регламентированном СССР должен определять всё, и действительным признанием не выглядел так вопиюще: самый народный артист Союза не был даже заслуженным республики.
Высоцкого хоронят на Ваганьковском кладбище — прямо напротив входа. Могила становится местом поклонения и центром продажи фотографий, пластинок, кассет и катушек.
Наряду с
грузинским
другой модный акцент советской эстрады — эстонский
В самой малонаселенной союзной республике поп-музыку привечают. Телевидение и комсомол проводят конкурс за конкурсом. Их лауреаты-новаторы после побед начинают петь по-русски традиционный репертуар московских авторов. За это их недолюбливают дома, зато можно гастролировать по всему СССР — песни на национальных языках за редкими украинскими и
белорусскими исключениями
союзная аудитория слушать не хочет.
Акцент придает исполнению налет заграничности — эффект тот же, что и у
отдыха в Прибалтике
. Яак Йоала — первый советский солист с волосами почти до плеч. Флегматичный, как положено «горячему эстонскому парню», неулыбчивый и, по советским меркам, умопомрачительно элегантный. Его произношение впервые приучает страну к жестким «э» и «ы» вместо почти всех гласных и удвоению почти всех согласных: «Я ррыссую, я тэбя ррыс-сую». Анне Вески демонстрирует колкие улыбки, подразумевающие своенравный характер. В видеоролике
«Утренней почты»
она, крутя юбкой, прохаживается туда-сюда по волнолому таллинского порта: «Паззады кррутой павварот». Пухлый Тынис Мяаги выглядит единственным добряком. Комплекция не мешает резво скакать по сцене. Свои прыжки Мяаги выдает за спортивные, исполняя шлягер про грядущую Олимпиаду.
1981
До сих пор табак был свой, а также очень популярные болгарские сигареты и малопопулярные кубинские — те и другие почти как свои. Теперь в открытую продажу поступают американские
Незначительный тираж пачек «Союз — Аполлон» признан удачным опытом. Из Финляндии начинают поставлять «Пэл Мэл», «Салем», «Винстон» и «Кэмел». Кишиневская табачная фабрика первой в СССР производит по лицензии «Мальборо». Западное курево гораздо дороже привычного соцлагерного: рубль против 35 копеек за пачку. (После подорожания пропорция сохранится: 1.50 за американские и 0.50 за болгарские сигареты.) Достать из кармана нарядную суперпрестижную пачку — эффектный жест, но постоянное употребление расточительно даже для обеспеченных людей. Пачка в день, то есть 30 рублей в месяц, — обычная цена съемной комнаты в коммуналке. Американские сигареты большинство использует как лакомство: выкурить с чашкой кофе и рюмкой коньяка, в рядовых случаях продолжая дымить болгарскими. К тому же все заокеанские марки, кроме «Кэмела», в СССР считаются слабоватыми, а «Мальборо» еще и «быстро скуривается».
Выход в прокат французского фильма «Кто есть кто» дарит советскому зрителю первого актера в амплуа супермена — Жан-Поля Бельмондо
Французское кино идеологи и критика хвалят за противостояние экранному ширпотребу США. Но в массовом прокате сплошняком идут коммерческие поделки, на которые зритель валом валит, превращая их в советское народное кино (см. «Фантомас», 1968; «Анжелика», 1969; «Высокий блондин», 1974). Жан-Поля Бельмондо 60-х годов, актера фильмов Годара, в СССР знают только специалисты. Страна очередную французскую звезду полюбила со второй половины 70-х в детективных комедиях и комичных детективах.
Мужик за сорок с торсом атлета. Морщины-складки, ранняя седина, нос картошкой, в глазах бесенята. «Великолепный» — название фильма, определяющее амплуа; а могло быть «неотразимый», «непобедимый» и проч. Развязный, самоуверенный наглец; мускулы бугрятся под рубашкой без единой складки — Бельмондо один отдувается за всех Шварценеггеров и Сталлоне, противопоказанных советскому зрителю. Сугубо американский жанр гангстерского боевика на одной шестой земли живет в своей французской ипостаси с суперменом-шармёром вместо безжалостного робота-убийцы. Джеймс Бонд тоже запрещен — он шпион натовского антикоммунизма. На советском экране только Франции дозволительно засылать сотрудника своих спецслужб в Африку для ликвидации президента суверенной страны третьего мира («Профессионал»), Когда под музыку композитора Морриконе герой Бельмондо направляется к спасительному вертолету, коллеги успевают его пристрелить, и публика вместо солидарности с народами Черного континента жалеет о горькой судьбе агента парижского неоколониализма.
Выполняя на Бельмондо кассовый план, госкинопрокат завлекательно переименовывает его фильмы — чтоб более смахивало на боевик: вместо «Воришка-неудачник» («Le Guignolo») — «Игра в четыре руки», вместо «Животное» («L'Animal») — «Чудовище».
Кроме «планового», всем известного 75-летия, у Брежнева в 81-м — юбилей, о котором заранее никто не знал: 50 лет как он вступил в партию. «Под дату» придумана специальная награда
На 75-летие Брежнев предсказуемо получает еще одну звезду Героя Советского Союза — теперь их у него четыре, как было только у Жукова. Теперь даже на повседневном костюме генсека висит 11 регалий. На левой стороне — 5 звезд (еще одна — Героя Социалистического Труда), новый почетный знак «50 лет пребывания в КПСС» и значок-флажок депутата Верховного Совета СССР. На правой — лауреатские медали: Ленинская премия по литературе, Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами», премия им. Жолио-Кюри от Всемирного совета мира и им. Карла Маркса — высшая награда Академии наук СССР по общественно-политическим дисциплинам.
Соцстраны дублируют награды, врученные Брежневу на 70-летие (см. 1976). Отдельных церемоний больше не проводят: правители-сателлиты слетелись в Москву одновременно, их выстроили перед юбиляром в шеренгу, и они свои звезды с орденами не привешивают, а просто отдают в коробочках. Согласно анекдоту, Брежнев в ответном слове говорит: «Кое-кто на Западе утверждает, будто я стар. Да, я стар. Я очень стар. Я суперстар». Название алкогольного пойла (см. «Бормотуха». 1977), «звездное» ранжирование советских коньяков и неразборчивая речь Брежнева соединены в самом злом прозвище генсека: «Бормотуха 5 звездочек».
13 мая, победив со счетом 2:1 клуб «Карл Цейсс» из ГДР, тбилисское «Динамо» завоевывает европейский Кубок обладателей кубков. Новое (см. «Динамо» (Киев), 1975) достижение советского футбола в турнирах УЕФА ненадолго делает Тбилиси футбольной столицей страны
Победный гол в трудной игре с немцами Виталий Дараселия забивает за три минуты до конца матча. Борьба за Кубок кубков делает суперзвездой Давида Кипиани: у него мирового уровня техника, видение поля и качество паса — характеристики, уникальные для советского футболиста. Завоевать — как киевлянам — еще и Суперкубок, тбилисцам не удается, но дома их и с одной наградой считают национальными героями. Встречать команду в аэропорт Тбилиси приезжают десятки тысяч болельщиков. Футболистов от трапа несут на руках. Репортажи об играх ключевого клуба страны во всесоюзном эфире ведет тот же, кто комментирует матчи «Динамо» по Грузинскому ТВ на родном языке, — тбилисский театральный актер Котэ Махарадзе. Его единственный на Центральном телевидении акцент и бурный темперамент передают стиль игры новых фаворитов советского футбола.
Новое звучное слово в русском языке — «аэробус» — означает большущий самолет. Последний флагман советской авиации начинает летать на Черноморское побережье Кавказа, в Ташкент и шесть европейских столиц
Двухпалубный гигант, Ил-86 берет на борт 350 пассажиров — вдвое больше, чем предыдущий «Ильюшин», 62-й. Верхняя палуба — огромные пассажирские салоны с высоченными потолками, до которых рукой не достать, на нижней летит кухня и багаж — пассажиры забирают его, выходя из самолета. Когда пузатая реактивная машина стоит на поле, не верится, что она способна взлететь. «Надутый» объем — тренд мировой гражданской авиации, и рядом с цепеллиноподобным Ил-86 остальные советские самолеты выглядят старомодными жидкими сосульками.
Всю весну мир с ужасом наблюдает за трагедией в белфастской тюрьме «Мейз» в Северной Ирландии. Там несколько молодых заключенных-католиков объявили смертельную голодовку, требуя статуса политических заключенных
Самый известный — 27-летний Роберт Сэндс — получил 14 лет по стандартному для ирландских экстремистов обвинению «владение огнестрельным оружием». Так британские власти изолируют лидеров сепаратизма (см. «Северная Ирландия», 1969). Статья уголовная, но Сэндс и его единомышленники утверждают, что посажены за убеждения и, значит, должны считаться политическими заключенными. Лондон им в этом отказывает — мол, в Соединенном Королевстве не может быть узников совести. Министр по делам Северной Ирландии заявляет: «Если Сэндс и другие решили покончить жизнь самоубийством — это их личное дело».
Из тюремной камеры Сэндс баллотируется на дополнительных выборах в британский парламент — закон это позволяет. 9 апреля он побеждает с огромным перевесом, но из тюрьмы не выходит — депутатская неприкосновенность не действует, если приговор уже вынесен. Голодовка продолжается, и на 66-й ее день, 5 мая, член палаты общин Роберт Сэндс умирает. На воле демонстранты-избиратели поджигают машины, забрасывают солдат бутылками с горючей смесью. Следящее за новостями человечество в шоке, но это только начало страшной развязки. 12 мая умирает 25-летний Сэнди Хыоз, 21 мая — 24-летний Рэймонд Маккриш и 23-летний Патрик О'Хара. Всего в результате голодовки в тюрьме гибнет десять человек. Правительство по-прежнему стоит на своем.
В СССР об ирландском протесте сообщают каждый день: мол, вот каковы их нравы. Даже подкованная в международных вопросах публика теряется перед этой нездешней принципиальностью: дался молодым парням чертов статус, чтоб ради него жизнью жертвовать! А с другой стороны, как цивилизованные англичане допускают: ребята у них на глазах умирают один за другим, а они равнодушно взирают — сердца нет, что ли?
Нейлоновая куртка с яркой подкладкой и меховой оторочкой капюшона. Японцы придумали ее по мотивам национального костюма эскимосов. Весь мир называет куртку «анорак», в СССР она получит имя «аляска»
Сначала возникла ослабленная версия: ткань-«плащовка» снаружи, искусственный мех изнутри, тоже с капюшоном. Эти куртки еще безымянные, просто — «с меховой подстежкой». Их для советского рынка шьют в ГДР и Финляндии. Верхняя одежда горожан, считающих демисезонные пальто несовременными, может носиться с начала осени до конца весны.
«Аляска» — униформа хозяев жизни. Плотный, крупно простроченный нейлон оливкового, синего или черного цвета, а нутро — из нейлона мягкого и ярко-оранжевого. Щеголяя цветом подбоя, на мороз выходят нараспашку. Особенно эффектен контраст «верха» и подкладки, если идти вразвалку от ресторана к такси.
Лауреат всесоюзного эстрадного конкурса и болгарского «Золотого Орфея» Валерий Леонтьев получает специальный приз популярности на песенном фестивале «Ереван-81»
Новая звезда — главный enfant terrible отечественной эстрады: советский певец впервые так зазывно сексуален. Публику постарше Леонтьев шокирует. На телевидение потоком идут письма: кто разрешил выступать этому патлатому в штанах в обтяжку?! В интервью возмутитель спокойствия рассказывает о непростой судьбе сына оленевода из Коми и даже записывает для пластинки одну песню на финно-угорском наречии своего сдержанного народа. Нескромные наряды Леонтьев оправдывает тем, что это он их сам такими придумывает и вроде даже сам шьет. Первые хиты — сложносочиненные баллады «Там, в сентябре» и «Ненаглядная сторона» Давида Тухманова (см. 1968, 1976). Когда Леонтьев затягивает припев о любви к родине «Сколько у тебя таких, как я», недоброжелатели с саркастическим облегчением вздыхают: слава богу, таких, как ты, у нас немного.
Сверкающие лосины — спереди и сзади туже некуда — провокатор демонстрирует, перепевая по-русски польский шлягер про разноцветные ярмарки. На новогоднем шоу в цирке Леонтьев проходит по арене модельным шагом «следы в линеечку», карабкается по веревочной лестнице и, запрокидывая книзу голову, голосит: «Это ярмарки краски!»
1 апреля в СССР впервые вводят летнее время, переводя стрелки на час вперед
Экономисты заранее подсчитали, как много электроэнергии это сэкономит. А медики объясняют, что более полное использование светового дня соответствует биоритмам человека и даже улучшает обмен веществ в организме. Оказывается, столько лет напрасно жгли ток и вредили своему здоровью, не используя западную выдумку с переводом времени.
При плановом хозяйстве летнее время начинают со второго квартала. 1 апреля в 81-м — это среда. Несмотря на предупреждения по телевидению, множество людей перевести свои часы забывают. Только после трех лет массовых опозданий на работу власти догадаются впредь двигать стрелки в ночь с субботы на воскресенье.
Президентские выборы во Франции лидер социалистов Франсуа Миттеран выигрывает как общий кандидат левых сил — для советского руководства это единственная отрада среди побед правых в остальных державах Запада
Перед вторым туром некоторое преимущество имеет действующий президент Валери Жискар д'Эстен. Миттерана решает поддержать компартия, и он набирает 51,8 % голосов. У советских руководителей со времен де Голля хорошие контакты с правыми президентами Франции; при нынешней конфронтации с Западом д'Эстен — один из немногих лидеров-собеседников Брежнева. Но одно дело «конструктивные рабочие отношения», а другое — «братские партийные»: впервые с послевоенных лет во французское правительство входят коммунисты, получая четыре министерских портфеля. Мировые финансисты выводят из страны капиталы, опасаясь национализации предприятий.
Но Миттеран займет жесткую позицию по самым чувствительным для Кремля темам: Афганистан и права человека, а коммунисты вскоре из правительства уйдут. 14-летний мандат (два срока по 7 лет) в самой Франции и на остальном Западе будут считать «социализмом Миттерана». Для СССР это непонятно: недостаточно ведь раздавать субсидии и пособия — чтоб отменить капитализм, нужно ликвидировать частную собственность.
Принято постановление о поддержке личных подсобных хозяйств граждан, и промышленность выпускает первую советскую сельхозмашину для личных нужд — мини-трактор «Беларусь»
Уже своим появлением на свет постановление признает, что люди сами себя прокормят лучше, чем министерства, сельхозуправления и сельхозотделы. Но и оно твердит только о личных хозяйствах — строго ограниченных, чтоб не перерасти в частные. И только о подсобных — вспомогательных, где гражданин трудится в свободное время, отдав свой долг основной работе в колхозе/совхозе. ЛПХ — это не фермерство, а возможность увеличить приусадебный огород или расширить хлев-сарайку. Вручную не управиться, а мини-трактор «Беларусь» — монобайк в пять лошадиных сил — на личных сотках пашет, боронует и возит полтонны груза.
Постановление обязывает колхозы поддерживать личные подворья: предоставлять покосы, помогать с кормами, продавать молодняк скота, а потом скупать «излишки сельхозпродукции». Полвека власть воевала с крестьянским хозяйством — даже после ликвидации кулачества и сплошной коллективизации продолжала стращать, ограничивая: не более одной коровы и одного теленка! Не свыше двух поросят! Максимум 15 плодовых деревьев! Последний раз личную скотину в счет колхозного плана гнали под нож в начале 60-х. Уже почти не осталось работоспособных селян, готовых держать свое большое хозяйство. Шансом стать разрешенным куркулем в размерах, за которые дедов ссылали в мокрые края, воспользуются немногие (см. «Архангельский мужик», 1987).
3 июня в Музее изобразительных искусств имени Пушкина открывается грандиозная выставка «Москва — Париж», ранее показанная в Центре имени Помпиду под названием «Париж — Москва». СССР — последняя страна мирового авангарда, которая признает его классикой XX века
В СССР теперь признан даже абстракционизм: мимо «Черного квадрата» проходил Брежнев (знаменитый художественный манифест до этого прятали в запасниках почти полвека). Генсек посещает выставку в последний день ее работы, почти ни на что не смотрит, быстро устает, в последнем зале садится на спешно поднесенный стул. Там как образец пролетарского искусства повешено огромное полотно «Ленин на трибуне». Брежнев смотрит на знакомую картину и улыбается: «Замечательная выставка!» Не приехать глава государства не мог по протоколу — во Франции, где изобразительное искусство считают высшим национальным приоритетом, экспозицию подробно обошел президент страны.
Французско-русские параллели и пересечения, одни из самых наглядных в мировом искусстве, крамольно напоминают о временах, когда отечественная культура была частью европейской. В умозаключениях можно пойти еще дальше: а потом перестало, и написанные тогда картины про передовиков и съезды на какой совместной выставке покажешь — с Пекином, с Пхеньяном (см. «Москва-Берлин», 1996)? Франция — единственный Запад, духовное родство с которым можно признать после десятилетий особых политических отношений, «взаимовыгодного сотрудничества», кинодекад и проч. (см. в том числе «Де Голль в СССР», 1966; «Французские духи», 1975; «Французский космонавт», 1982). Импрессионисты и их преемники из коллекций Щукина и Морозова уже стали советской музейной гордостью. У Пикассо и Матисса больше не находят и следов буржуазного декаданса. Шагал — великий художник двух стран, и третьего тут не дано. Самых проблемных своих — Малевича, Кандинского, Татлина, Филонова — реабилитируют, называя «революционерами искусства». Прежде так оправдывали раннего Маяковского-футуриста.
Негласно отменена монополия социалистического реализма. Современное концептуальное искусство вроде Уорхола и Раушенберга как не понимали, так и не понимают, но ругают меньше, а авангард старый, со знаменитыми именами — официально разрешенная фронда. Дягилевские «Русские сезоны» признаны триумфом отечественного балета; их традицию достойно продолжают Большой и Кировский. Корешки двухтомного каталога выставки украшают книжные полки, на фоне которых позирует фотографам советская творческая элита.
Расхищение «социалистической собственности» признано национальной проблемой. Объявлена кампания по борьбе с несунами — они расхитители самые мелкие, зато явление почти поголовное
Начальство в союзе со снабженцами, сбытовиками и главными бухгалтерами ворует на приписках, раздутых сметах, неучтенной продукции. Это большая добыча птиц высокого полета. Несуны — те, кто тащит лично, широкие рабочие массы.
На мясокомбинатах, молокозаводах, кондитерских фабриках, базах, магазинах и в общепите работают несуны-кормильцы. Колхозники-совхозники волокут с ферм комбикорма, служащие городских контор — писчую бумагу. Пиломатериалы передают через пролом в заводском заборе или перебрасывают через него, если ограда пока цела. Инструменты, кабель, изоленту, гвозди-шурупы без опаски несут в карманах и портфелях. «Левым товаром» именуют не подделку (этот смысл появится позже), а вынесенное на продажу. Чаще всего левыми бывают краска, шифер, кровельное железо и любые запчасти.
«У тебя на работе есть то-то или то-то?» — вопрос, означающий просьбу: принеси, мне надо, а у самого на работе нет. Возможность вынести полезные в хозяйстве материалы и товары понимают как «натурооплату», необходимое дополнение к основному, денежному заработку. Это порой решающий довод при выборе места работы: мол, а иначе чего сюда и идти? Как часть неписаного трудового контракта с родным предприятием, хищения несунов неискоренимы.
Год покушений на политических лидеров. Убит президент Египта Анвар Садат, ранены президейнт США Рональд Рейган и Папа Римский Иоанн Павел II. Все покушения — во время публичных мероприятий, и человечество многократно переживает их, глядя телехронику
30 марта Рональд Рейган выходит из вашингтонского отеля «Хилтон»» после выступления перед делегатами профсоюзного съезда. Гремят шесть выстрелов. Охранник заталкивает президента в лимузин, и тот срывается с места
Стрелял маньяк, желавший обратить на себя внимание голливудской звезды. В Рейгана попала одна пуля, рикошетом от дверцы автомобиля — пробив левое легкое, она застряла в двух сантиметрах от сердца. Президента привозят в госпиталь при Университете имени Джорджа Вашингтона. 70-летний Рейган сам выходит из машины и без посторонней помощи добирается до отделения экстренной хирургии. Там, сказав: «Мне трудно дышать», он падает, теряя сознание. Вскоре, очнувшись, опять бодрится и, прежде чем ему дадут наркоз, спрашивает врача: «Надеюсь, вы республиканец?» Массмедиа с восторгом разносят эти фразы по всему миру.
Рейган оказался крепким стариканом: через четыре дня после покушения раненый машет рукой телеоператорам из открытого окна палаты. Рейтинг президента поднимается до заоблачных для политика в США 68%, многочисленные советские американо-филы посмеиваются: «Рейгана пуля боится».
6 октября президент Египта Анвар Садат принимает парад. В телетрансляции видно, как несколько военных вдруг открывают огонь по центральной трибуне. Мгновение — и пули изрешетили главу государства
В новой, только что пошитой в Лондоне фельдмаршальской форме Садат выделяется среди прочей египетской знати. Парад приурочен к годовщине событий войны Судного дня (см. 1973). Евреи тогда разгромили арабов, но в Каире находят повод для праздника. Поражение заставило Садата заключить с Израилем Кэмп-Дэвидское мировое соглашение, вернувшее Египту Синайский полуостров. Эту политику считают предательской в Советском Союзе и большинстве арабских стран, а исламисты приводят в исполнение вынесенный ими Садату смертный приговор. Во время парада одна из армейских машин останавливается напротив трибуны. Из нее выскакивают офицер и два солдата. Они бегут к верховному главнокомандующему, стреляя на ходу из автоматов. Еще один солдат ведет огонь из машины. Уцелеть шансов не было.
Советская пресса не скрывает злорадства. Пущен кровожадный каламбур «Садату — садачья смерть». Но акция возмездия не вызовет смены курса. Раненный на параде в руку вице-президент Египта, маршал авиации Хосни Мубарак, придя к власти, продолжит линию Садата: союз с Америкой, мир с Израилем.
13 мая, в День Мадонны Фатимы, Иоанн Павел II объезжает площадь Святого Петра в открытом «папамобиле». В приветственных криках толпы едва слышны два выстрела. Обливаясь кровью, Папа валится на руки своего секретаря
После четырехчасовой операции выяснилось, что жизненно важные органы не затронуты. Покушавшийся — Мехмет Али Агджа — состоит в турецкой террористической организации «Серые волки». На родине его обвиняют в убийстве главного редактора либеральной газеты «Миллиет». Про свое римское покушение Агджа заявляет, что стрелял в Папу по воле Аллаха. Через три года — новая версия. Агджа дает сенсационные показания: убить Иоанна Павла II его наняла болгарская спецслужба. По подозрению в организации покушения арестовывают Сергея Антонова, представителя авиакомпании «Балкан» в Риме.
Понятно, что Папа-поляк — огромная проблема для властей СССР и всего соцлагеря, особенно при неразрешимом польском кризисе, а Болгария — самая верная союзница Москвы, готовая оказать старшему брату любую услугу. Известно, что многие работники «загранучреждений» на самом деле состоят штатными секретными агентами, а все спецслужбы восточного блока курирует советский КГБ и в методах работы они себя не ограничивают. В 1978 году болгары с советской помощью ликвидировали в Лондоне своего эмигранта Георгия Маркова, допекавшего власти выступлениями по Би-би-си. Диссидента отравили уколом зонтика — англичане заговор раскрыли, и дело вызвало мировое негодование. Но с «болгарским следом» в Риме с самого начала не все ясно. Ладно, Агджа заговорил спустя три года. Но почему Антонов все это время оставался в Риме? Это против элементарных правил проведения спецопераций. Протестуя против ареста, болгарская сторона требует от итальянского следствия ответа: как могли сговариваться злоумышленники, если Агджа кроме родной речи едва-едва знает английский, а Антонов учил только романские языки?
Отбывающего пожизненный срок Агджу в 1983 году в тюрьме посетит Папа и скажет, что прощает его. Антонова в 1986 году оправдают «за недостаточностью доказательств».
Год «перманентной контрреволюции» в Польше. Конкурент компартии — профсоюз «Солидарность» — вырастает в силу, способную свергнуть в стране советскую власть
Летом 80-го, когда в Польше подняли цены на мясо, начались забастовки на предприятиях. За 10 лет до этого подорожание основных продуктов тоже вызвало рабочие волнения, которые были подавлены (см. «Смена власти...», 1971). За силовую акцию глава коммунистов тогда поплатился отставкой — видимо, памятуя об этом, руководители страны на расстрельные меры не идут. Да и протесты теперь не в пример массовее. Исход мирного противостояния тот же: первый секретарь ЦК Эдвард Терек вынужден уйти. Сменивший его Станислав Каня ищет примирения с бастующими — так партия впервые уступает часть своей власти.
Антикоммунистическое рабочее движение оформлено организационно — что тоже впервые. В Гданьске коллектив судоверфи имени Ленина, захватив предприятие, основал независимый профсоюз «Солидарность». Председателем избран электромеханик Лех Валенса. Отделения профсоюза возникают на большинстве заводов во всех регионах Польши. Есть сельская «Солидарность» и студенческая. Католическая церковь — самая влиятельная сила страны — активно поддерживает профсоюз, и тот, сначала споря с властью, потом всё чаще явочным порядком подменяет ее.
Об этапах польского кризиса советских людей ежедневно извещают пространные сообщения ТАСС с одинаковым заголовком «К положению в Польше». Они похожи на фронтовые сводки об отступлении: сегодня информируют об очередном «необоснованном требовании», завтра-послезавтра — о его выполнении. Когда «Солидарность» получает свободный доступ на телевидение, уже всем ясно: она сильнее коммунистической власти. Численность независимого профсоюза достигнет 10 млн человек, а в партии — около 3 млн членов.
Москва глубину польского кризиса понимает — Брежнев еще в феврале, на XXVI съезде КПСС заявляет: «В Польше возникла угроза основам социалистического государства». И отвечает угрозой на угрозу: «Социалистическую Польшу, братскую Польшу мы в беде не оставим и в обиду не дадим! (Аплодисменты)». Означает ли это, что СССР готов давить бунт своими руками, как в Чехословакии (см. 1968), где никакие антикоммунисты к власти не рвались? Об этом гадают и в соцлагере, и на Западе. Вроде иначе польский мятеж не унять — но велик риск массового сопротивления, а это второй Афганистан, когда империя не справляется и с одним.
Весна и лего проходят при неудержимом наступлении «Солидарности». Чрезвычайный съезд польских коммунистов заканчивается ничем. Зато форум профсоюза, транслируемый национальным телевидением, — в Гданьском зале Валенса председательствует под огромным распятием —проходит как съезд победителей и призывает народы Восточной Европы бороться за свободу.
Растерянная советская пропаганда пытается объяснить антикоммунизм рабочего профсоюза происками примазавшихся интеллигентов. Есть такие «небезызвестные Куронь и Михник», идеологи диссидентской организации КОС-КОР, с их подачи «Солидарность» выдвигает не только экономические, но и политические требования. Один из главных лозунгов всесоюзной недели интернациональной солидарности в новосибирском Академгородке весной 81-го: «Идеи КОС-КОР калечить привычен, даешь солидарность без кавычек!»
Запад от антисоветского единения пролетариата и интеллигентов Польши в восторге. По всему миру идет фильм Анджея Вайды «Человек из железа», получивший Гран-при Каннского кинофестиваля. В нем сын расстрелянного в 1970 году гданьского рабочего, повинуясь пробужденному классовому самосознанию, приходит в «Солидарность» и там обретает свою любовь. В финале — монтаж игровых и документальных планов: рабочие победили, и счастливые герои, обнявшись, смотрят, как толпа несет Валенсу на руках. В новом издании советского энциклопедического словаря статью о ведущем польском кинорежиссере заменяют на равновеликую про «вайду, род трав семейства крестоцветных».
Новый виток гонки вооружений в Европе — мобильные ядерные ракеты средней дальности: советские РСД-10 (SS-20) и американские «Першинг-2» (Pershing-2)
С конца 70-х СССР развертывает у своих западных границ ракеты средней дальности. Это случайное дитя советского ВПК: испытания трехступенчатой межконтинентальной ракеты (по мировой классификации SS-16) провалились, а с двумя ступенями и в радиусе одного континента она полетела хорошо. Родное имя — РСД-10 «Пионер», но даже в стране ее чаще называют по-западному: СС-20. Всего ставят около 300 ракет, на каждой — три боевых блока индивидуального наведения. Потенциальные 900 ударов способны уничтожить всю военную инфраструктуру Западной Европы. При тотальном превосходстве СССР в обычных вооружениях это обеспечит полное доминирование на европейском театре военных действий.
Совет НАТО решает разместить в 1983 году в Европе 572 американские ракеты Pershing-2. При подлетном времени 6-8 минут они успеют первыми нанести удар по командным пунктам и установкам СС-20. Американцы только готовятся размещать, но советская пропаганда твердит: «размещают» — чтобы было непонятно, кто первый начал. Главный пропагандистский тезис: раз американские ракеты будут из Европы грозить СССР, а советские грозят Европе, но не США, то, выходит, «Пентагон берет Старый Свет в заложники».
Европейцы и впрямь не хотят, чтобы их континент был «ареной ракетного противостояния двух сверхдержав». В маршах протеста идут сотни тысяч людей. В ФРГ противники ракет принимают «Крефельдское воззвание», требуя отмены решения совета НАТО, и собирают несколько миллионов подписей. На женевских переговорах по ограничению вооружений США предлагают СССР «нулевой вариант» — отказ от размещения «першингов» при демонтаже СС-20. Но, поскольку американских ракет еще нет, обмен своих на «пустоту» советская сторона считает неравноценным. Кроме того, Москва хочет учитывать ядерные арсеналы Франции и Великобритании, но те считают свои ракеты «независимыми». После многолетней взаимной истерики и изнурительных переговоров Советский Союз будет вынужден уничтожить СС-20 и ракеты меньшей дальности в придачу.
Меховой дефицит преодолен: в уличную молодежную моду вошли шапки-ушанки из собак. СМИ и общественность считают эти головные уборы безнравственными
Дамские шапочки из песца, чернобурки или норки, мужские из каракуля или ондатры — для взрослых. Дорого, солидно и обязывает носить дорогое же пальто. А с какой-нибудь капроновой курткой что на голову наденешь, особенно если вещи из хорошего меха родители и себе-то купить не могут? Появление нутрии (см. 1978) «молодежный сегмент» шапок не заполнило — новая крыса заменила собой детсковатого и малоноского кролика.
Пестрые собачьи шапки выглядят задорно и популярны у обоих полов. Бывают с контрастными пятнами — черно-белые или рыже-белые, будто из шкуры теленка, но чаще — «смесового» цвета, даже не сразу поймешь, чей мех. Шкура стоит рублей десять, шапки на рынке — от 40 до 80 руб. Их принято носить не как обычно — с поднятыми «ушами», завязанными на макушке, а с полуопущенными, завязанными сзади. Хозяева породистых собак напуганы — как бы живодеры не украли их питомцев. Газеты позорят меховую моду — одно дело обдирать какого-то грызуна, а тут — старейший друг человека. Пишут о суде над тремя извергами, которые живьем ошкурили сенбернара. Но вскоре варварское производство освоят государственные мастерские, споры стихнут, а «шапки из Дружка» подешевеют.
Вековую традицию гладкого парадного портрета продолжает в советской живописи Александр Шилов. В Москве проходит его первая персональная выставка
Очереди — не как на Глазунова (см. 1978), но громкое имя себе Шилов выставкой зарабатывает. Его, очевидно, числят советским Боровиковским. Публику умиляют будто ретушью смягченные морщинки, складки, ямочки на щеках и подбородках. Сразу видно — умеет художник рисовать! Узнаваемы и приятно облагорожены на портретах Ленин, Гагарин, знатная ткачиха, признанные писатели и певцы. Особенно хороши умиротворенные старички-старушки: вроде советские пенсионеры, а выглядят старосветскими помещиками. Дети — будущее страны — упитанны и румяны. На редкость идеальные картинки, не налюбуешься.
В третий раз за четыре года — резкое повышение государственных цен. Газеты повторяют: зато хлеб, крупы, растительное масло, сахар стоят как в 1955 году, а квартплата — самая низкая в мире — не меняется с конца 20-х
Как обычно, дорожают хрусталь, фарфор, ювелирные изделия, ковры, меха и мебель. На них сколько цены ни повышай — спрос остается «повышенным» и «неудовлетворенным». Правда, мебель дорожает вся — отечественная тоже. До сих пор «предметами престижного потребления» считались только импортные гарнитуры, ведь пусть не венгерской полированной роскошью, но хоть чем-нибудь жилище обставить надо? Своя-то мебель — вроде бы предмет первой необходимости? В дефиците даже шкафы из древесно-стружечных плит, оклеенные бумагой «под шпон». Их выпускают местные МСК (мебельносборочные комбинаты), они выдерживают не более одного переезда с квартиры на квартиру или двух перестановок из комнаты в комнату. Народ постарше ворчит: мебель становится все хуже и все дороже, раньше была только из массива и ее выбирали, а сейчас никакой не купишь. Уж если она теперь столько стоит, чего ее навыпускать вдоволь не могут?
Дорожают главные мужские товары. Бензин — снова вдвое. Еще в начале пятилетки он стоил 7-10 копеек, теперь 30-40! Прежде только покупка автомобиля была рекордной тратой, теперь расточительна и постоянная езда на нем. Дорожает табак, болгарские сигареты по 35 копеек теперь продаются по 50. И самое главное — новая этикетка и новая цена обычной водки: «Русская» по 5.30. Конечно, это те же пол-литра, что и по 2.87 в 60-е годы, и по 3.62 и 4.12 в 70-е. Вся страна знает стишок:
Даже если будет восемь —
Водку все равно не бросим.
Передайте Ильичу:
Нам и десять по плечу.
Ну а если будет больше —
Значит, сделаем, как в Польше.
Ну а если двадцать пять —
Снова Зимний будем брать.
Исподнее сокращается вдвое: молодые женщины могут не носить бюстгальтеры, молодые мужчины перестают надевать под рубаппси майки на бретелях. Трусы у обоих полов превращаются в треугольные трусики
Мамы и бабушки осуждают дочерей и внучек за блузки и особенно футболки на голое тело: куда ты в таком виде, бесстыдница! Лет пятнадцать назад с мини-юбками (см. 1965) воевала и общественность, но нынешняя вольность неудобна для морального осуждения в комсомольских изданиях и для карикатурного высмеивания — в сатирических: как про это напишешь, а тем более нарисуешь! Линия фронта проходит в домах и семьях; «с или без» — вопрос сугубо личного выбора. Варианты контраргументов зависят от меры раскрепощенности: «видно, а я и не скрываю», «самой показать нечего, вот и завидуешь», «земляничка видна — дык так слаще».
Женские трусики «неделька» отменяют для нового поколения трусы, закрывающие низ живота и бёдра, а тем более — дамские панталоны до середины бедра. Набор из семи трикотажных лоскутков поначалу везут из ГДР, Польши и Сирии (там много советских военных советников). Вскоре их осваивают прибалтийские фабрики и кавказские цеховики. Названия дней по-английски, у каждого свой цвет отстрочки и цветок на «фасаде». Трусики уложены в прозрачную трубочку — эти пластиковые жезлы дарят друг друту лучшие подружки.
Мужчины тоже переходят на трикотажные трусы — вместо разноцветных сатиновых, похожих на детские шортики, а ранее — сатиновых черных и синих, удлиненных, известных как «семейные». Названия у мужской модели нет — принято говорить: «трусы как плавки». Их тоже производит соцлагерь и арабские союзники. Укорачивание исподнего вызвано всеобщим переходом на джинсы — у прежних мешковатых брюк промежность висела, именуясь «мотней», и позволяла носить хоть подштанники с тесемками на щиколотках.
Майки на бретелях еще надевает под рубашки среднее поколение, ежеутренне повязывающее галстуки. Молодежь больше рубашек ценит импортные футболки, а под них майку не наденешь. Галстуки и вовсе атрибут комсомольского карьериста. Если и бывает «слоёное» облачение, то однотонная футболка под рубашку с рисунком, две верхние пуговицы расстегнуты — чтоб лучше видно.
12 апреля американцы омрачают празднование в СССР 20-летия полета Гагарина запуском первого космического корабля многоразового использования
Корабль серии «шаттл» («челнок») пытались запустить два года, и все это время советская пресса саркастически сообщала о неполадках. Первый удачный «шаттл» называется «Колумбия». Челнок проводит на орбите два дня и приземляется на дне высохшего озера в Калифорнии. Дорогостоящий корабль вернулся на Землю целиком, а не только своей маленькой частью — шариком спускаемого аппарата: «шаттл» взлетел как ракета, а приземлился как самолет. При всех советских достижениях последних лет это явная революция. И, конечно, по здравому смыслу, пулять американскими челноками выгоднее, чем одноразовыми ракетами. В СССР, однако, пишут, что экономическая эффективность «шаттлов» не очевидна. К тому же они — «детище Пентагона», который хочет перенести гонку вооружений в космос. Шесть лет назад был возможен совместный полет «Союз — Аполлон» (см. 1975), а теперь американцы изменили благородному сотрудничеству на орбите: «Порваны узы Аполло-Союза / Шаттлом, несущим военные грузы».
В один день двумя постановлениями партия и правительство проявляют заботу о стариках, женщинах и детях. В СССР увеличены пенсии, отпуска по беременности и уходу за ребенком
Пенсии увеличивают сразу всем. Минимальные — на 5 рублей в месяц: 50 руб. для рабочих и служащих и 40 руб. для колхозников. Десять лет как прошла перепись, показавшая, что населения в стране гораздо меньше, чем предполагали. Неработающих молодых женщин почти не осталось, и все меры по стимулированию рождаемости — это льготы, предоставляемые по месту службы. В декретный отпуск будущую маму теперь отправляют за 70 дней до родов. С младенцем теперь можно сидеть дома до года, получая 75 рублей (половину средней зарплаты), а потом год без денег, но с сохранением стажа.
Новая привилегированная категория — «женщины, имеющие двух и более детей в возрасте до 12 лет». Они получают дополнительный отпуск, а свой основной могут использовать только летом. Сидеть дома с больным ребенком мама теперь может не неделю, а две — правда, за вторую идет только половина зарплаты.
Прибавка к пенсии роста цен не компенсирует. Рождаемость — и по Союзу, и особенно в РСФСР — не повысится, а снизится. Пропаганда не славит установленный тогда же трехдневный больничный после аборта: по их числу за жизнь — 5-8 — советская среднестатистическая женщина занимает первое место в мире.
В Московском театре имени Ленинского комсомола главный режиссер Марк Захаров ставит спектакль «Юнона и Авось». Композитор Алексей Рыбников по поэме Андрея Вознесенского написал рок-оперу, но слово «рок» на афише недопустимо, и самое модное зрелище десятилетия называют «современной оперой»
В названии — имена двух кораблей, которые в начале XIX века от Аляски, тогдашней русской колонии, поплыли в Калифорнию, тогдашнюю колонию Испании. Там экспедиция захватила пустующие земли севернее Сан-Франциско, а ее командир Николай Резанов ради добрососедских отношений и по велению сердца обручился с дочкой губернатора Западного побережья. Резанова играет Николай Караченцов, юную испанку Кончиту — Елена Шанина. Жених через Тихий океан и свою огромную родину отправится за благословением на брак с католичкой, но умрет по дороге и его похоронят в Красноярске. Невеста будет ждать суженого и, не дождавшись, уйдет в монастырь. Ее могила — на кладбище ордена доминиканцев.
История любви и верности, осложненная геополитикой, дана с межконтинентальным размахом. На сцене вживую играет группа «Рок-ателье», звучат литургии, поют певчие. Проработка Захарова в Московском горкоме КПСС превращает спектакль в скандально-полузапретный, а это — лучшая реклама в СССР. За постановку вступается глава Союза композиторов России Родион Щедрин. «Юнона и Авось», сочетая эстетику серьезной музыки и доступность коммерческой, считается экспериментом смелым, но понятным. Центральная партия Резанова «Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь» — лирический суперхит, начиная с которого у Караченцова — карьера поющего актера. Буквально совпадая со стереотипным западным девизом «From Russia with love», спектакль по приглашению модельера Пьера Кардена едет на гастроли в Париж. Билеты дома трудно даже «достать с рук».
Освежили самую престижную из официально продаваемых машин, массовоначальственную «Волгу». Советская бюрократия пересела на модель, выглядящую более «западно»
Зто новейшая «Волга», учитывая, что ГАЗ-24 называли «новой» (см. 1970), а по дорогам продолжают бегать «старые», ГАЗ-21 (см. 1962). Марка, консервативная даже по советским меркам: пока в Горьком выпускали «24-ю», в Тольятти освоили уже семь моделей «Жигулей».
ГАЗ-3102 помощнее и поэкономичнее предшественницы. Внешние изменения: мощный бампер с черной полосой, квадратные фары и дверные ручки не с кнопками, а в виде прямоугольных пластин. Салон пошире и подлиннее. Новейших «Волг» не сразу хватает на всех. Несколько лет параллельного существования: например, директор ездит на ГАЗ-3102, а главный инженер — на ГАЗ-24.
В содружестве с латышским композитором Раймондом Паулсом главная суперзвезда страны Алла Пугачева (см. 1975) выходит на высший виток своей популярности — теперь ее именем называют эпоху
Тандем заявляет о себе, играя на рояле в четыре руки — Пугачева по первой специальности концертмейстер, но до сих пор не было повода показать навыки публике. Теперь два инструмента стоят крыло к крылу и, обращаясь к автору впервые исполняемого шлягера, дива страстно призывает: «Я в восьмом ряду, / В восьмом ряду, / Меня узнайте, мой маэстро!» Вечно насупленный, с плотно сжатыми губами, элегантный — именно как рояль — Паулс навсегда получает второе имя.
В непременном смокинге, сдержанный и сосредоточенный, очень немногословный народный артист Латвийской ССР — полная противоположность Пугачевой. Они друг друга отгеняют-дополняют, а шлягеры выпускают сериями. В 81-м же — «Старинные часы» и «Я вам спою еще на бис» (как и «Маэстро» — на стихи Ильи Резника). Потом «Миллион алых роз» (стихи Андрея Вознесенского) — самый главный пугачевский хит, канкан «Эй, вы, там, наверху!» и последняя советская застольная «Без меня тебе, любимый мой» (обе — Резник). Разумеется, молва назначает Паулса очередным пугачевским мужем.
Плотность присутствия знаменитой певицы в массовом сознании рубежа 80-х передает анекдот про Брежнева на том свете. Решив узнать, что о нем напишут после смерти, генсек берет энциклопедию и читает: «Брежнев Леонид Ильич, мелкий политический деятель эпохи Аллы Пугачевой».
Диск маэстро и примадонны делает Паулса эстрадным композитором десятилетия. Пластинки с его песнями выйдут у Валерия Леонтьева и у латышской звезды Лаймы Вайкуле. А маэстро у себя на родине еще и возглавляет музредакцию республиканского телевидения и успевает аккомпанировать тамошнему детскому хору «Dzeguzite» — «Кукушечка», который потешно поет очередной опус Паулса и Резника «Бабушка рядышком с дедушкой».
Длившееся больше года противостояние польской коммунистической власти и антикоммунистического профсоюза «Солидарность» разрешается введением военного положения. Оно позволяет обойтись без вмешательства Советской армии, но не способно восстановить в Польше социализм
Силовой исход подразумевался от начала кризиса — было ясно, что рабочий бунт сам собой не утихнет. Первое серьезное обсуждение двух вариантов проходит в начале апреля на тайной встрече в Бресте. К советско-польской границе председатель КГБ Юрий Андропов и министр обороны СССР Дмитрий Устинов приезжают спецпоездом, за первым секретарем польского ЦК Станиславом Каней и ставшим главой правительства министром обороны Войцехом Ярузельским они посылают самолет. Явно подавленные этой доставкой на «чужое поле» польские руководители в штабном вагоне советских силовиков категорически отвергают возможность ввода войск «старшего брата». Даже военное положение они еще считают неприемлемым.
По официальной кремлевской доктрине, защита социалистического содружества «является делом не только отдельных вхо дящих в него стран, но и всего содружества в целом». Однако ситуация в Польше зашла слишком далеко, и, грозя на словах, Москва двинуть туда армию опасается: как преодолеть антисоветское сопротивление 35-миллионного народа? При этом «Солидарность», уже способная свергнуть коммунистическую власть, на последний шаг тоже не идет, понимая: в крайнем случае СССР может решиться на военное вторжение. «Лучше Каня, чем Ваня» — главная польская политическая присказка лета 81-го. Время работает на мятежный профсоюз, полгода — и социализм окончательно рухнет сам, и, конечно, партия теперь проиграет первые же свободные выборы. Так видят перспективу в Польше и на Западе, ее осознают и в Москве.
На октябрьском совещании в Минобороны СССР командующий войсками стран — участниц Варшавского договора маршал Виктор Куликов заявляет: сохранение Польши как союзника требует вмешательства советских войск. Возможно участие чехословацкой армии, поскольку про армию ГДР Ярузельский Куликову резко возразил: только не немцы — это бы слишком походило на последнее исчезновение Польши с карты мира в 1939 году. Кремль опять не принимает решения, ограничиваясь демонстрацией силы: в конце октября на польской территории проходят совместные учения Советской армии и Войска польского.
По имперской логике, если метрополия уже не способна удерживать силой своих вассалов, то неизбежен скорый крах всей империи. Но Советский Союз 81-го года чувствителен даже к западным санкциям — в том числе и они удерживают от польского похода, об этом прямо говорят на заседании политбюро. Видя, что Каня твердой рукой править не в силах, Москва пост первого секретаря ЦК передает тоже Ярузельскому — в его руках теперь вся власть. Генерала призывают поскорее объявлять военное положение, неопределенно обещая помочь войсками, если оно будет «пробуксовывать». Ярузельский настаивает на прибытии в Варшаву накануне «дня X» одного из советских вождей — возможно, он хочет так показать стране, чем грозит бездействие. Ему обещают визит Суслова, но тот не прилетит.
Имея 400-тысячную армию и 100-тысячную полицию — не более одного ствола на 20 членов «Солидарности», — Ярузельский в ночь с 12 на 13 декабря запускает механизм военного положения. В 6 утра он, облаченный в мундир, выступает с телерадиообращением к нации. «Мы — суверенное государство, и из этой ситуации мы должны выйти собственными силами». Мол, чрезвычайные меры спасут страну от хаоса. Речь заканчивается первыми строчками национального гимна: «Jeszcze Polska nie zginęła, / Kiedy my żyjemy» («Еще Польша не погибла, / Пока живы мы»). Запрещены митинги, демонстрации и забастовки. Работники жизненно важных предприятий считаются призванными на военную службу. Приостановлена деятельность общественных объединений. Лидеры «Солидарности» во главе с Валенсой интернированы, как и бывшие руководители партии и правительства. Всего взято под стражу около 6 тысяч человек — практически все активисты оппозиции.
Польская армия приказ выполняет, из строя не выходит никто. Крупное столкновение — одно: на шахте «Буек» погибают 9 шахтеров, оказавших сопротивление войскам. Забастовочный комитет Щецина успевает обратиться к миру с воззванием, его тоже завершает « Jeszcze Polska nie zginęła». США объявляют санкции и режиму Ярузельского, и СССР.
Очевидно, что ситуация лишь «заморожена»: польский социализм получил отсрочку, но не оправится уже никогда. До отмены военного положения (июнь 1983 г.) партию покинут свыше 1 млн человек. «Солидарность» продолжит работать нелегально, а, едва выйдя из подполья, снова станет ведущей политической силой (см. «Крах социализма в Европе», 1989).
На XXVI съезде КПСС, признавая неэффективность советского «народного хозяйства», власть выдвигает последний девиз эпохи: «Экономика должна быть экономной»
В своем докладе на съезде — главном документе пятилетки — Брежнев сокрушенно сообщает: «...по сравнению с лучшими мировыми показателями на единицу национального дохода мы тратим больше сырья и энергии». На сколько именно больше — установить невозможно из-за обилия «туфты» в советской статистике, но порой и в разы. Еще до этого самокритичного откровения власти часто говорили про «снижение фондоотдачи» — это когда единица производственных мощностей выпускает меньше продукции, чем прежде.
Губительность госэкономики, способной считать только «вал», вроде очевидна, но Брежнев предлагает снова гордиться тем, что СССР больше всех в мире выплавляет стали (не указывая, сколько металла уходит в стружку) и больше всех в мире производит пшеницы и минеральных удобрений (забывая про первенство среди импортеров зерна). Генсек еще славит «самый большой в мире станочный парк» и превосходство над другими странами «по числу инженеров» — при плачевных итогах хозяйствования рекорды явно свидетельствуют о вопиющей неэффективности. Но система не допускает, что причина кризиса — в ней самой.
Рецепт экономического оздоровления: «хозяйское отношение к общественному добру». Этого кентавра — голову частнособственнического чувства на туловище государственной собственности — выводят все годы советской власти, иногда объявляя идеал достигнутым. Но потом опять сетуют на недостаточное «чувство хозяина» у рабочих и колхозников. Восполнить дефицит должны «инициатива трудовых коллективов, партийномассовая работа» — других средств Брежнев не называет. Раздел доклада заканчивает призыв: «Экономика должна быть экономной — таково требование времени. (Аплодисменты)».
Правило масла масляного вывешивают над заводскими проходными и на главных площадях индустриальных центров, тавтологию множат газетные рубрики и доклады партийных секретарей всех уровней. Саморазоблачения в формуле не слышат: значит, до сих пор экономика экономной не была и, значит, собственно экономикой она не была тоже? В народе про затратное производство ходит пародия на хвастливый советский лозунг: «Наши микрокалькуляторы — самые крупные микрокалькуляторы в мире!»
Самодеятельное музыкальное тиражирование (см. «Перезапись на магнитофон», 1975) предприятия бытового обслуживания превращают в индустрию. При массовом переходе с катушек на кассеты «пленочные альбомы» побеждают пластинки фирмы «Мелодия» даже в распространении легального репертуара
Киоски с вывеской «Звукозапись» стоят на рынках, вокзалах, у людных автобусных остановок, гремя на всю округу предлагаемыми шлягерами. В домах быта это безмолвные застекленные витринки. Официально все они — госпредприятия управления бытового обслуживания или местной промышленности, на самом деле — получастные лавочки: без личной инициативы заведующего-совладельца их не снабдишь современным материалом. Катушечные магнитофоны и «серьезный рок» оставлены меломанам. Им, как своим людям, может «перекатать пласт» лично завточкой, какой-нибудь легендарный в городе «дядя Толя», сам выходец из этой среды (в отличие от остальных служб сервиса, «Звукозапись» всегда возглавляют мужчины). Многомиллионный вкус и спрос — попса на кассетах. У окошка «Прием и выдача заказов» висит скрепленный подписью и печатью листок. На нем в столбик перечислен самый ходовой репертуар:
Французская эстрада-81 (сборник)
Итальянская эстрада-81 (сборник)
В. Малежик
гр. «Круиз» и т.п.
«Компакт-носители» меньше, проще в обиходе (не надо сматывать, меняя) и дешевле катушек. Если у клиента нет своих «фирменных», отечественные кассеты в «Звукозаписи» покупают уже с музыкой и редко используют вторично — цена позволяет.
Заказывают-покупают и молодежь, и средний возраст, и люди постарше: то, чем торгует отдел грампластинок местного магазина «Электротовары», не устраивает почти никого. Самое частое пожелание — на свадьбу или юбилей оной «дописать» к очередному сборнику песню «Обручальное кольцо — не простое украшенье» в исполнении ВИА «Лейся, песня!», солист — Николай Расторгуев.
1982
Московский комбинат спортивных изделий выпускает советский «адидас» — фирменные кроссовки с тремя белыми полосками, чаще на синем фоне. Их носят с чем угодно, но самое модное — достроить из «адидаса» весь ансамбль одежды
Лейбл, который чаще всего видит советский человек: спортивные трансляции идут почти каждый день, а сборные страны выступают в «адидасе». На фирменную форму переходят все уважающие себя команды, хоть бы и городские футбольные.
Спорт — единственная сравнительно массовая возможность ранней карьеры в геронтократическом СССР. Считаясь любителями, тысячи спортсменов профессионально тренируются и ездят на соревнования — вот их работа. Среди продовольственного дефицита их усиленно кормят; они получают квартиры, за которыми остальные стоят в очереди; дети невыездной страны, они колесят по заграницам — и всё это с юных лет. Молодые хозяева жизни идут по ней в костюмах из синтетического трикотажа с тремя лампасами на рукавах куртки-«олимпийки» и брючинах штанов-«треников», увенчанные шапочками с черным или белым трилистником, как бы рассеченным натрое. «Весь в “адидасе“!» — значит разодет в пух и прах. Старое двустишие из арсенала советской сатиры «Сегодня он играет джаз...» пародирует шутливое новое:
Сегодня носит «адидас»,
А завтра родину продаст!
Правда, выпускаемые на родине кроссовки — модель устаревшая и очень простая. Но все равно лицензионная продукция лучше подделок, продаваемых кавказскими кустарями, — те даже заветное слово «адидас» способны написать с ошибкой. Довольно толстая белая подошва московских полукед легко пачкается, а если ее оттирать с силой — начинает желтеть. Зато зубчатые лампасики наискосок всё так же щегольски контрастны. Еще фольклорная переделка — песни про узбекский город «Учкудук — три колодца!»: «Адидас — три полоски!»
Говорят, советские десантники воюют в московских «адидасках» в горах Афганистана. Никакая армейская обувь там не годится, а кроссовки удобны на ноге и по камням не скользят.
Заря отечественного билингвизма: в примодненной русской речи мелькает множество английских заимствований, которые впервые образуют игру слов на двух языках
Современные англицизмы пошли со стиляг-«штатников». С тех пор язык стратегического врага (в СССР английский воспринимается скорее как американский, чем британский) распространился на все модные сферы. Он — на ставших фетишем «лейбаках» (см. «Джинсы за 150 руб.», 1975), на «фирменных» пластинках и электронике, на этикетках импортных продуктов и напитков и т.п.
Можно сказать, что рубашка хлопковая, но «коггоновая» звучит лучше. Герла и мэн, шузы и трузера достались от стиляг и уже отмирают. Но общеупотребительно — «хаза», особенно если квартира — съемная. Вечерами на ней собирается пипл, чтобы, встряхивая хаером, фанатеть от музыки и восклицать «супер!». Причем неистовые поклонники музыки — чаще фаны, а ярые футбольные болельщики — фанаты.
Словари из свежих заимствований признают усвоенным русским языком только «фифти-фифти». Ревнителей чистоты родной речи приводят в ужас качественно новые адаптации вроде оборотов «фейсом об тейбл» и «всё хоккей».
Мир узнает, что есть на свете Мальвинские острова, но тут же переучивается называть их Фолклендскими. Одно название — аргентинское, другое — английское. Две страны враждовали из-за архипелага с 1830-х годов, а в 1982-м поочередно проводят по маленькой победоносной войне
Расположенные близ Южной Америки острова — колония Великобритании. Аргентина настаивает на своем праве. Делить почти нечего: да, архипелаг не маленький, 12 тыс. км2; два крупных острова — Восточный Фолкленд (Соледад) и Западный Фолкленд (Гран-Мальвина) и множество крохотных, но все они абсолютно бесплодны. Разве что природные пастбища. В апреле 82-го аргентинская армия захватывает спорные территории не ради лугов — туг дело принципа, и операция называется «Суверенитет». Десант быстро сломил сопротивление гарнизона, британских морских пехотинцев высылают на родину, над «столицей» архипелага — поселком Порт-Стэнли — 2 апреля поднят аргентинский флаг, страна-реваншист требует называть острова только Мальвинскими.
Но Великобритания грозно напоминает, что она по-прежнему владычица морей, снаряжая за тридевять земель гигантскую армаду. Генсек ООН Перес де Куэльяр молит страну — члена Совета Безопасности воздержаться от боевых действий, премьер Маргарет Тэтчер призыв к миру гневно отвергает. Воинственность «железной леди» из-за далеких скал выглядит несколько комично, но общественное мнение на ее стороне — большинство англичан жаждет проучить аргентинцев. США считают обе страны своими союзниками, и госсекретарь Александр Хейг несколько раз перелетает планету наискосок, но не может уговорить пойти на уступки ни Буэнос-Айрес, ни Лондон.
Через месяц вокруг Мальвин-Фолк-лендов у англичан собраны два авианосца, три атомные подводные лодки, 7 эсминцев, 7 десантных кораблей, 40 самолетов «Харриер», 35 вертолетов и 22 тысячи солдат (все население архипелага — 2 тысячи человек). 1 мая британцы начинают бомбардировку островов. Аргентинская авиация пытается атаковать флот противника, но только теряет три самолета. А на следующий день английская подводная лодка топит аргентинский крейсер «Генерал Бельграно» — разом гибнет 323 человека.
Аргентинцы капитулируют 14 июня. Острова снова и впредь только Фолклендские. Рейтинг Тэтчер достигает максимума, мир поражен английской способностью воевать на другом конце земного шара, в СССР пишут про рецидив неоколониализма.
На космической станции «Салют» побывали две примечательные «экспедиции посещения». В одной — первый французский космонавт, в другой — вторая в истории женщина-космонавт
Война в Афганистане (см. 1979, 1980) начала, а военное положение в Польше (см. 1981) усугубило советскую конфронтацию с Западом. Но вопреки всему Франция сохраняет свои особые политические отношения с СССР. Ни с кем из мировых держав больше невозможно себе представить подобный совместный проект в эту пору: летчик Жан-Лу Кретьен отправляется в космос после двух лет тренировок в центре подготовки под Москвой. По советской логике, приоритеты очевидны: ведь не ракетой США француз воспользовался, и прокатили мы его до орбиты и обратно раньше, чем американцы запустили, например, англичанина — если они вообще собираются что-то подобное делать. Галантные соотечественники дают Кретьену наказ: поцелуй за нас звезды. Тот рапортует о выполнении. Француз летает дольше всех международных экипажей — восемь дней.
Дочь маршала авиации Евгения Савицкого Светлана еще в школе стала парашютисткой, в 17 лет — мастером спорта, в 22 — абсолютной чемпионкой мира по высшему пилотажу, а ко времени космического полета установила 15 мировых авиарекордов. Даже духй прирожденная летчица любит не цветочные, как большинство земных россиянок, а «фантазийные». Через два года после экспедиции-82 Савицкая снова полетит на «Салют» и первой из женщин выйдет в открытый космос.
11 апреля «Комсомольская правда» публикует статью «Рагу из синей птицы». Главная молодежная газета обрушилась на самую популярную у молодежи группу «Машина времени» — название отсылает к шлягеру «МВ» про Синюю птицу. С этого начинаются гонения на рок-музыку и дискотеки
С момента легализации советского рока (см. «Тбилиси-80», 1980) парт-руководители из строгих качали головами: напрасно мы рок разрешили, повылезали всякие волосатики, заныли, пора это дело прекратить. «Дело», однако, обеспечивает кассовые сборы столичного «Росконцерта» и провинциальных филармоний. Требуются обвинения в антисоветскости или хотя бы в несоветскости, поскольку «на идеологии мы не экономим».
Публикация в «Комсомолке» — из двух частей. Сначала красноярский собкор газеты Н. Кривомазов развенчивает успех гастролей «Машины времени» в городе — мол, да, аншлаги, но «рок-группа декларирует с эстрады равнодушие и безысходность и множит записи этих сомнительных деклараций». Это только предисловие к «обстоятельному письму», которое «поступило в корпункт». Обращение заявлено как анализ «шумного успеха, точнее — успеха шума рок-группы». Основные «подписанты» — безвестные краевые культработники, но первым по алфавиту значится живущий в Красноярске литературный классик Виктор Астафьев — его имя обеспечивает вес всей затее. Писателям-«деревенщикам», конечно, противна любая западная мода, однако же они слывут консерваторами-антисоветчиками (см. «Деревенская проза», 1966). Подпись Астафьева читающую публику обескураживает — авторы с мировым именем обычно брезгуют участвовать в пропагандистских кампаниях. Письмо составлено по образцу классического идейного «разноса» 40-х годов: так секретарь ЦК Жданов исправлял недостатки в журналах «Звезда» и «Ленинград».
Поскольку «МВ» не смогла в своем творчестве «опереться на традиции народной культуры», а «пересаженное на нашу почву чужое дерево не плодоносит», то вышел «среднеевропейский шаблон». Авторы сперва патетически увещевают «нам же хотелось — и мы не считаем это желание личной прихотью, — чтобы советские ансамбли работали с поправкой на наше советское время». Но дальше прокурорский тон крепнет, и сибиряки сурово осуждают «позицию ансамбля, каждый вечер делающего тысячам зрителей опасные инъекции весьма сомнительных идей».
Прежде такой приговор повлек бы запрет на концерты, расформирование коллектива и выговор руководителю организации, от которой артисты выступают. Большинство зрителей обычно были готовы оплевывать своих вчерашних кумиров — «в газетах врать не будут». Но «КП» получает мешки яростных писем «Руки прочь от Машины!». Неожиданный отпор заставляет выдать историю за «обмен мнениями» по поводу «спорных явлений в молодежной музыке». «МВ» после паузы возобновляет концерты — правда, поначалу исключая Москву. Макаревич, осмелев, будет объявлять злополучную песню: «А теперь “Синяя птица“, из которой кто-то очень любит делать рагу!» Залы понимающе ликуют — это общая победа ансамбля и его поклонников.
Но жанр в целом на несколько лет поражен в правах. Таможни получают списки западных групп, чьи диски запрещено ввозить в СССР. Само слово «рок» исключено из оборота центральной прессы; в ней не может печататься единственный советский рок-критик Артемий Троицкий (см. «Ленинградский рок-клуб», 1983). Закрыты немногочисленные дискотеки на базе вузов и НИИ — правда, они обходят запрет, называя свои мероприятия «вечерами отдыха». В следующем году на идеологическом пленуме ЦК Константин Черненко в ранге второго секретаря произнесет: «…не всё устраивает нас и в таком виде искусства, как эстрада», — это сочтут указанием закручивать гайки еще крепче. Чуждые ритмы до конца эпохи будут считаться главной помехой в «идейном воспитании подрастающего поколения».
Ритм англоязычного диско утомил. Потянуло на сладкую мелодичность. Вслед за Адриано Челентано (см. 1980) в СССР приходит вся итальянская эстрада
Фестиваль в городке Сан-Ремо на побережье Лигурийского моря затмевает Сопот на берегу Балтийского и «Золотой Орфей» на берегу Черного. На смотре итальянских шлягеров, как прежде на сощгагерных конкурсах, советская публика выбирает своих фаворитов независимо от решений жюри. Песня «Felicita» дуэта Аль Бано и Рамины Пауэр в 82-м в Сан-Ремо не побеждает, но именно она — эмблема новой моды (дуэт победит через два года с песней «Ci Sara», в СССР гораздо менее популярной). Ясное пропевание красивых слов облегчает русские переделки: «Феличита! Я студент Института советской торговли — тебе не чета! Феличита!» Это и впрямь счастье — сами имена любимцев ласкают слух: Риккардо Фольи, Пуло, «Рикки э Повери».
Композитор и исполнитель Тото Кутуньо обеспечивает чарующими мелодиями и себя и других. Как и Челентано, он поет будто нехотя, без улыбки, даже заводную «Senorita рог favor» — ее по-русски переделывают в «Синьориту-помидору». Суперхит Кутуньо про «канцоне пьяно-пьяно» разносится национальным эстрадным гимном. Подходящее название — концовка припева: «Un Italiano Vero» («Настоящий итальянец»).
«Комсомольская правда» достигает 20-миллионного тиража, первой в СССР печатая на своих страницах подписные бланки и публикуя с продолжением большой очерк Василия Пескова «Таежный тупик» про лесных отшельников
Герои знаменитого журналиста-анималиста не дикие звери, а дикие люди. В избушке пять шагов на шесть староверы Лыковы живут в 350 км от ближайшего населенного пункта, считая современный мир оскверненным. Вегетарианцы, они растят на лесном огороде картошку, лук, горох, репу, рожь и коноплю — на масло. В тайге Лыковы собирают грибы, ягоды и кедровые шишки. Семья работает, спит и молится.
Сюда никто не заезжает: район считается зараженным энцефалитом. Лыковы знают только одну болезнь — надсаду. Из подарков принимают свечи. От мыла, спичек и еды отказываются как от греховного. Восхищены полиэтиленом: ишь что удумали — стекло, а мнется.
«Таежный тупик» читатели вырезают, складывая выпуск за выпуском. Истории про Лыковых газета будет публиковать в каждую подписную кампанию.
Западные державы продолжают праветь. После
проигрыша выборов лейбористами в Англии
и
демократами в США
германских социал-демократов, правивших с 1969 года, отрешает от власти вотум недоверия кабинету Гельмута Шмидта. Новый канцлер ФРГ — Гельмут Коль
Образцовый политический карьерист, Коль б лет возглавлял оппозицию. Придя к власти, проводит, как и полагается консерватору, жесткий экономический курс, справляясь с инфляцией. Сформировать кабинет правые сумели после перехода на их сторону левой партии свободных демократов, третьей политической силы страны. Лидер ренегатов Ганс-Дитрих Геншер в статусе вице-канцлера получает пост министра иностранных дел, чтобы стать самым знаменитым послевоенным
немецким дипломатом
.
Огромный толстяк Коль выглядит по русской присказке «немец-перец-колбаса»: пузатый, угрюмый и могучий. Советско-германские отношения, развитые левыми канцлерами, при нем не портятся — они всегда прагматичные, от политики особо не зависят. Но московские комментаторы-международники озабочены «атлантической осью» Рейган — Тэтчер —
Коль
Мировая мода на изобретение будапештского инженера-предпринимателя Эрнё Рубика с восторгом встречена в СССР Головоломку популяризирует журнал «Наука и жизнь» — он заводит на своих страницах всесоюзный заочный клуб поклонников кубика Рубика
Игрушка развивает комбинаторику и пространственное воображение. Математики выводят формулы возвращения цветовой гармонии белой-красной-синей-зеленой-желтой-оранжевой граням. Люди постарше только качают головой, глядя, как в транспорте кубик крутит чуть ли не половина пассажиров. Средний возраст обычно жалуется: я одну сторону собрать могу и то с трудом! Лучше всех с голово-ломкой справляются мальчишки лет двенадцати. Они важно говорят: нужно собирать всё сразу, потом бешено вертят игрушку так, что ничего не видно, — и готово.
Рекорд скорости — 26 секунд. Еще соревнуются на меньшее число ходов и складывание одной буквы на всех гранях. Пишут, что есть советская головоломка и она даже лучше — «молдавская пирамидка», ее собирать сложнее. Но славы венгерского кубика ей не достичь.
Три новых молодых короля главных спортивных игр начинают в мировом спорте эпоху суперзвезд и супергонораров
22-летний Диего Марадона, участвуя в своем первом чемпионате мира, поражает великолепной игрой и ударом в живот соперника-бразильца. В амплуа футбольного гения-хулигана он проведет всю свою карьеру суперфорварда — единственного в истории конкурента Пеле. Сборная Аргентины на чемпионате выступает неудачно, но Марадону за 3 млн долларов покупает клуб «Барселона», и тот переезжает в Испанию, а через два года — в Италию (клуб «Наполи»), Блистая в Европе, он и родину не забудет — на следующем первенстве Марадона сделает ее чемпионом мира (см. 1986).
21-летний Уэйн Гретцки ставит рекорды Национальной хоккейной лиги по числу голов и результативных передач: в 80 матчах — 92 шайбы и 120 голевых пасов. Гретцки называют лучшим хоккеистом НХЛ и спортсменом года Канады. На чемпионате мира он и лучший нападающий, и лучший игрок вообще.
19-летний бакинский гроссмейстер Гарри Каспаров побеждает на сильнейшем турнире в югославском Бугойно и на межзональном в Москве, получая свой первый «Оскар» как шахматист года. Всем понятно: чемпионство Каспарова — вопрос только времени (см. 1985).
Харизматичные люди-эмблемы, новые короли — главные популяризаторы своих видов спорта. Как герои масскульта, они соперничают с киноактерами: узнаваемость лиц и востребованность у рекламодателей — не меньшая.
Невесть откуда взявшись, получают распространение монетницы — металлические коробочки для хранения мелочи
В гнезда на пружинках «желтые» («медяки») и «белые» («серебро») копейки раскладываются по калибрам-номиналам. Не надо искать нужную для телефона-автомата «двушку», три копейки для «газводы», пятачок для автобуса или метро. А при ходьбе мелочь не звенит в кармане. Монеты в нынешнем виде существуют с последней денежной реформы (см. 1961), да и раньше они были тех же размеров, но кубышку для них выпустили только сейчас.
В монетницу набивается рубля три. Если вместо пятаков вставлять полтинники — до пяти рублей. Для взрослых это значит иметь второй кошелек, среди них монетницы используют только особые ценители порядка, копеечные экономы. Чаще всего так держат свои деньги, выдаваемые родителями на карманные расходы, старшеклассники или студенты, особенно девочки-аккуратистки.
Самый многочисленный вид тресковых составляет уже более половины дальневосточного улова. Минтай — главная рыба 80-х
Один минтай «перевешивает» все остальные продукты магазинов «Океан» (см. 1976). Прежде эту рыбку считали кошачьим кормом: дешево и костей мало. Теперь кискам покупают мойву — та еще хуже. Кулинарная табель о рангах относит минтай к «тощим рыбам»: почти нет жира, много белка — деликатеса не приготовишь. Ее продают свежемороженой — с головой и без. Предпочтительней брать спинку минтая, филе; вообще в 80-е «спинка» — это не у сиденья, это у минтая. Но в дело идет всё: консервы в томатном соусе — закуска под выпивку, печень кладут в салат, а полужидкую минтайную икру мажут на бутерброды.
Ковер — предмет роскоши. Палас, «ковровое изделие», — предмет первой необходимости надо же чем-то пол покрыть
Палас — именно «покрытие»: дома с паркетом не в столицах давно не строят, а на крашеный дощатый пол чего смотреть? Горожане первого поколения порой стелют домотканые половики, но это признак деревенской отсталости. Импортные паласы — хозяйки попроще произносят «паласты» — дефицитные чехословацкие или гэдээровские. Они бывают шерстяными, необычных цветов, с геометрическими узорами. Более доступны отечественные — гладкие или с разводами. Они обычно синтетические, с прорезиненной изнанкой. Такие продают в рулонах, как линолеум, каждый берет себе отрез по размеру комнаты. Если края не подшить или не оплавить, палас распускается жесткими веревочками.
25 января на 80-м году жизни умирает Михаил Суслов — второй человек в КПСС, секретарь ЦК по идеологии. В народе его смерть с циничным юмором называют «великим почином»
Тридцать лет — верховный идеолог, а последние десять — очевидный номер два в партийной иерархии (см. 1972), Суслов был самым пожилым из главных вождей. Но другие не намного его моложе, а по сравнению с Брежневым (при разнице в четыре года) старейшина выглядел гораздо бодрее. Кончина Суслова вызывает новые кривотолки о здоровье генсека и о его преемнике — ведь тот, кто теперь будет вторым секретарем, может вскоре стать генеральным. Кремлевские старцы давно пережили свое время и, кажется, стоят в строю, держась друг за друга. Но едва только не выдержит один, как повалятся остальные. Суслов умер на следующий день после сообщения о смерти первого заместителя председателя КГБ Семена Цвигуна. В московских околовластных кругах уверяют, что Цвигун застрелился, поговорив с Сусловым о бриллиантах дочери Брежнева Галины, а самоубийство генерала, мол, доконало идеолога.
Руководитель такого ранга давно не умирал, находясь у власти. Пышные проводы Суслова в последний путь восстанавливают ритуал, заведенный Сталиным при похоронах Калинина (1946) и с той эпохи не используемый. Всесоюзный траур, два дня — прощание в Колонном зале Дома союзов, потом процессия медленно движется на Красную площадь, над открытым гробом — речи с трибуны Мавзолея, могила в нескольких шагах от Ленина. В ближайшие годы церемония будет многократно воспроизведена. Еще пример циничного городского фольклора: «гонки на лафетах».
Выходит в эфир двухсерийный телефильм «Покровские ворота», любимая кинокомедия советской интеллигенции. Драматург Леонид Зорин сочинил историю про москвичей — работников умственного труда, а Михаил Козаков поставил ее как воспоминание о своих лучших годах
Тетушка со следами былой красоты приютила провинциального племянника-студента и теперь не нарадуется его успеху у девушек. Ловелас Костик и есть автор в юности, рассказчик про 50-е годы в задушевном районе у Чистых прудов. Первая роль Олега Меньшикова — с лучезарной улыбкой и блеском карих глаз он играет Фигаро из коммуналки, который среди бурной своей личной жизни успевает вмешиваться в чужие. Повесу как аморального типа осуждает живущий за стенкой артист Велюров. Зрелый дядечка, исполняемый Леонидом Броневым (см. «Семнадцать мгновений весны», 1973), поет в летнем театре купле ты про поджигателей войны — над старой пропагандой уже можно посмеиваться. Но и ему важнее борьбы за мир взаимность комсомолки-пловчихи — роль Татьяны Догилевой.
Две комнаты в квартире занимают супруги-филологи Хоботовы. Сверхэнергичной Маргарите Павловне — Инне Ульяновой — надоел непутевый муж-подкаблучник, и она сошлась со слесарем Саввой Игнатьевичем — ну, чтоб было кому в доме гвоздь забить. Очкарика Хоботова — Анатолий Равикович — она, однако, держит при себе: ведь пропадет, он жедитё малое. Литературовед вроде нашел свою судьбу — медичку — Елену Кореневу, но бывшая жена избранницу не утверждает. В межхо-ботовскую борьбу вовлечены остальные жильцы, и вся квартира дышит любовью.
«Ставить личное выше общественного» вопреки власти, требующей обратного, — этот подвиг советского либерализма совершают почти водевильные герои с фамилиями, похожими на цирковые псевдонимы. В пространных патетических монологах они отстаивают право на счастье и сыплют одесскими репризами вроде «Это не ты говоришь! Это кричит твой вакуум!» и «Раньше я входил в Мосэстраду, как в дом родной, а теперь я иду туда, как на Голгофу!». Использован даже прием старинных плутовских пьес — обман с переодеванием, и на тарахтящем трофейном мотоцикле Хоботов с фельдшерицей увозят свое чувство сквозь время.
27 апреля флагман советского официоза «Правда» печатает за подписью Генерального прокурора СССР Александра Рекункова статью «Продиктовано нормами права». Страна получает подтверждение слухам об уголовном преследовании руководителей фирмы «Океан» — дело действительно дошло до расстрела
Еще в 1978 году, вскоре после того, как фирма «Океан» стала по-настоящему всесоюзной (см. 1976), бригада следователей КГБ начала работать в Министерстве рыбного хозяйства СССР. Рыбы в стране не стало больше оттого, что ею начали торговать не обычные магазины, а фирменные. Все качественные сорта — острейший из продовольственных дефицитов, свободно они не продаются никогда. Госцена — фикция, рыбу получают те, кто может доплатить деньгами или услугами. Магазины делятся левой прибылью с руководством фирмы и министерства, чтоб их не забыли при «распределении фондов» — товарных квот. Примерно такая же система действует во всей советской торговле, будь то мясо, фрукты-овощи или мебель, но дело «Океана» — часть противостояния КГБ и МВД. Нити ведут в регионы, к руководителям которых подбирается шеф госбезопасности Андропов (см. «Дело Елисеевского магазина» и «Щелоков, Меду-нов, Рашидов», 1983).
По делу проходит около 200 человек. Министра рыбного хозяйства Александра Ишкова, руководившего отраслью еще с довоенных времен, в 1979-м отправляют на пенсию. Ходят слухи, что прежде его заставили вернуть 260 тысяч рублей доказанных взяток. Главным обвиняемым делают замминистра Владимира Рытова. Статья в «Правде» только про него сообщает: «приговорен к исключительной мере наказания. Приговор приведен в исполнение». Посажены начальник Рыбпромсбыта (в этот главк входит фирма «Океан»), директор сочинского «Океана» и много других руководителей торговли и снабжения города-курорта, начальник Управления рыбного хозяйства Узбекистана и проч. Генпрокурор в главной газете пишет про «обстановку круговой поруки». В народе говорят про «рыбную мафию» — итальянское название организованной преступности впервые применяют к советской жизни.
В мае пленум ЦК КПСС принимает «Продовольственную программу СССР на период до 1990 года». Само появление документа означает: сейчас в стране продовольственный кризис. В его преодоление через восемь лет не верит никто
Доклад Брежнева впервые официально признает то, что давно знает каждый: «Не удовлетворяется спрос на мясные и молочные изделия, недостает овощей и фруктов». Проще перечислить продукты, продаваемые в СССР бесперебойно: картошка, хлеб, макароны, соль, сахар. Ко времени продовольственного пленума «ловить привоза» в магазин «мясных и молочных изделий» надо даже в Москве, в Ленинграде сливочное масло выставляют на витрины к вечеру — когда «народ с работы пошел», провинция полностью «оталонена», а про колбасные электрички (см. 1974) придумана загадка — «длинное, зеленое, пахнет собачатиной».
Продовольственная программа намерена направить, усилить и улучшить. Система не понимает безрезультатности принимаемых ею мер. Поскольку хуже всего у советской власти получается снабжать страну зеленью и фруктами, два года назад учредили отдельное от Министерства сельского хозяйства, Министерства заготовок, Министерства мясной и молочной промышленности и прочих — Министерство плодоовощного хозяйства СССР (Минпло-доовощхоз): единственное в мировой истории госведомство грядок и садов. Огурцов и яблок не прибавилось.
Теперь обещают «обеспечить в текущей пятилетке потребности в крупах, яйцах и рыбе» — это значит к 1985 году. А в следующей пятилетке — к 1990-му — «поднять потребление мяса, растительного масла, основных овощей и фруктов». Посулы осторожные — как понимать: «поднять потребление»? — но и в них не верят. Люди постарше помнят, что согласно похожей программе два года назад должен был быть построен коммунизм (см. «XXII съезд…», 1961). Люди помоложе покупки продуктов без «доставания» уже и не представляют. А потом, руководители партии и правительства — дай им Богздоровья, конечно, — до 1990 года врядли доживут, так что спросить будет не с кого.
В народе чаще прежнего советуют включать холодильник в радиоточку и брать еду из телевизора: эфир собирает рекордный урожай сообщений «Продовольственная программа — в действии». Рассказывают, что к 90-му году каждый советский человек сможет прийти в магазин и спросить вырезку. И ему дадут вырезку из газеты 82-го года с Продовольственной программой СССР.
На том же пленуме Юрия Андропова, главу КГБ с 15-летним стажем (см. 1967), делают секретарем ЦК КПСС — понятно, что вторым, советским кронпринцем (см. «Год Андропова», 1983). И намечают первый этап «переброски части стока северных рек в бассейн реки Волга» (см. «Переброска рек», 1984).
Выход на экраны фильма «Душа» утверждает исполнительницу главной роли Софию Ротару единственной национальной суперзвездой советской эстрады
«Душа» — явный аналог сделанно-го «на Пугачеву» (см. 1975, 1981) фильма «Женщина, которая поет». И режиссер тот же: Александр Стефанович, бывший пугачевский муж. Ротару — другой советский эстрадный полюс, вторая, и последняя, звезда, с которой возможен подобный фильм-концерт. Вечно вторая, поскольку абсолютный лидер очевиден.
«Душа» — не рекордсмен проката, как «Женщина…», но в кассовую пятерку входит. На посещаемость работает участие в фильме группы «Машина времени» (см. 1980) — музыканты изображают аккомпаниаторов героини Ротару, а та исполняет песню Макаревича «Костер». Для рокеров союз с эстрадой — позорный мезальянс, но кинопоказы возмещают «Машине» почти полный запрет на концерты (см. «Рагу из синей птицы», 1982).
Молдаванка из закарпатской Украины, Ротару имела невыигрышную стартовую позицию: в советском масскульте прочную всесоюзную звездность удерживают только чисто русским репертуаром. Все остальное — языки «братских народов», акцент — проходит по разряду нацколорита: поначалу интересно, но скоро приедается. Лишь дочь двух певческих республик сумеет сделать шлягерами всей страны песни без русского текста: не только украинскую «Чудовий край» (такое случалось и прежде), но и молдавские — «Романтикэ» и «Меланколиэ».
Ротару звучит южно-окрашенно, сладковато и чуть терпко. Народная артистка УССР и МССР, она всеобщая эстрадная дива до того, как станет народной артисткой СССР.
Страна узнает имя человека, в жизни которого всегда есть место подвигу: ереванец Шаварш Карапетян спас 20 человек, но 6 лет не был известен даже спасенным
Статья «Подводный бой чемпиона» в «Комсомольской правде» рассказывает, как осенью 1976 года в Ереване переполненный троллейбус упал с дамбы в водохранилище. Глубина — 8 метров. Рядом заканчивал свою ежедневную пробежку чемпион Европы и рекордсмен мира по подводному плаванию Шаварш Карапетян. Спортсмен бросился в воду, нырнул, выбил ногами окно и вскоре поднялся наверх с первым спасенным. Так он успевает вытащить 20 человек. После этого, через 40 минут, из воды вытягивают затонувшую машину, но живых в троллейбусе больше нет.
Карапетян полтора месяца пролежал в больнице с двусторонним воспалением легких. Врачи опасались заражения крови из-за множества порезов о стекла. Никто из спасенных не пытался его разыскать. Медаль за спасение утопающих Шаварш Карапетян получил 131-й, и последней, — из спорта пришлось уйти. Через два года он бросится тушить пожар в ереванском спортивно-концертном комплексе и попадет в реанимацию.
Советские альпинисты еще не поднимались ни на один восьмитысячник (высшая точка СССР — пик Коммунизма, 7495 м), но снаряжают экспедицию сразу на вершину мира — Эверест, Джомолунгму, — 8848 м
Высшую точку земного шара штурмуют по самому трудному, юго-западному, склону, где еще не ступала нога человека. Двигаясь вверх, разбивают семь лагерей. Из последнего, штурмового, на отметке 8500, 4 мая в б час. 10 мин. выходят Владимир Балыбердин и Эдуард Мысловский. В 14.35 они достигают вершины и устанавливают там флаг СССР. Балыбердин при этом без кислородного аппарата. Первопроходцы получают ордена Ленина. До 9 мая остальные альпинисты поднимаются на Эверест такими же группами по 2-3 человека. Две пары штурмуют вершину по ночам, чего прежде вообще не делал никто. Успех фантастический — за одну экспедицию на Эвересте побывало 11 человек. Одновременно по северному склону двигалась англо-американская экспедиция, но она не достигла цели. Прежде не имевший международного авторитета, советский альпинизм теперь входит в мировую элиту.
У массовых отдельных квартир — немалый стаж: хрущевкам — 20 лет, крупнопанельным домам — 15, первым сериям «улучшенной планировки» — 10. Ремонт же, по советскому поверью, равен пожару
Если жильцу все равно, чем оклеены и выложены стены, окрашены двери и пол, то можно и не ремонтировать: все домашние стройматериалы, способные обновить квартиру, страшно дефицитны. Но всего труднее достать хорошую сантехнику. Лучшая — финская, мечта — если цветная: голубая, розовая или салатовая. Ванна, унитаз, умывальник — непременно чтоб «тюльпан». Это когда фаянсовая раковина раскрытым бутоном лежит на фаянсовом же «стебле», скрывающем грубую сливную трубу с ее «коленом». Сходная и столь же сложновыполнимая задача — импортная раковина для кухни из нержавеющей стали вместо отечественной эмалированной.
Дефицит номер два: импортный кафель, например чехословацкий или гэдээров-ский. Он по 30 рублей за коробку, но если цветной, да в тон сантехнике, то непросто достать и за 40. Плитка на стенах — признак бытовой нескромности, и газетный фельетон об обывательском равнодушии называется «Моя хата с кафелем».
Линолеум ищут югославский, с паркетным рисунком. Белая краска для дверей — эмаль, но без жирного блеска, матовая поверхность выглядит благороднее — финская или гэдээровская. Оттуда же обои, самые ценные — с тиснением для гостиной и моющиеся для коридора. Единственный сравнительно нетяжелый ремонтный товар, рулоны хороших обоев, жильцы-счастливчики везут из Москвы на поездах наряду с продуктами.
На стены реже вешают ковры, но репродукции тяги к прекрасному не унимают — нужна ручная работа. Нефабричные картины, керамику и прочее покупают по умеренным ценам с рук — в стране возникает первый массовый арт-рынок
Все как бы западное идет из Прибалтики. Там параллельно салонам Союза художников работают магазины объединений народного творчества. По выходным они выставляют свой товар на площади или бульваре в историческом центре. В России уличные вернисажи первой устраивает Москва, подавая пример остальным. Не имея магазина-посредника, авторы торгуют своими работами сами.
Никакого монмартрского студийного новаторства — его и на Монмартре сто лет как нету. Предложение целиком сформировано спросом: на стойках развешана квартирная красивость оптимального размера — с телевизор. На языке художников самые расхожие жанры называются: божка-рощка-ночка-бурька-зимка и нежняк. То есть золотые маковки, как на календаре «Наша родина», березки под Левитана, луна под Куинджи, море под Айвазовского, снежный бор под Шишкина и запрокинутый топлесс в полумраке на фоне окна или «ню» со спины. Еще бывает чеканка по меди под Грузию, резьба по дереву под Север, блиц-сеансы графики «десять минут — и ваш портрет готов». На дни рождения и Новый год востребована художественная суве-нирка: подсвечники, висюльки со знаками зодиака и очередной зверек восточного летоисчисления.
Утром 10 ноября в своей загородной резиденции «Заречье» умирает Леонид Брежнев, возглавлявший СССР 18 лет. Хотя критическое состояние советского лидера уже несколько лет обсуждает вся страна и весь политический мир, кончина генсека совершенно неожиданна
Еще 7 ноября, в 65-ю годовщину Октябрьской революции, Брежнев отстоял на трибуне Мавзолея военный парад и «демонстрацию трудящихся Москвы». При своем последнем появлении перед телекамерами глава государства выглядел не лучше и не хуже обычного. Изможденный болезнями старик тяжело дышит, временами отвисает нижняя челюсть, привычно подтягиваемая назад — будто генсек сглатывает слюну. Брежнев с трудом приподнимает руку и едва-едва мотает ею в знак приветствия — это из-за травмы, о которой не сообщалось.
В конце марта Брежнев летал в Ташкент, и там на авиаобъединении имени Чкалова рухнул огромный стапель, с которого рабочие смотрели на высокого гостя. У Брежнева, вызволенного атлантами-охранниками, сломана ключица, но на следующий день он выступает с речью и — хотя и с трудом — прикрепляет орден Ленина к знамени Узбекистана. Ключица так и не срослась. Однако в остальном год проходит в более-менее штатном режиме, и даже день 9 ноября проведен Брежневым в рабочем кабинете.
Правитель умирает во сне. Смерть целые сутки скрывают. По Москве слухи ползут уже днем, на Западе вечерние газеты выходят с заголовками «В Кремле что-то случилось», наутро даже лояльная к СССР финская пресса огромными буквами печатает главный вопрос: «Юрий или Константин?», то есть кто следующий — Андропов или Черненко? Советские власти о смерти своего вождя сообщают лишь в 10 часов утра 11 ноября. На следующий день оформляют избрание генсеком Андропова. Он и был преемником, но примерно равную позицию занимал неотступный брежневский оруженосец Черненко, теперь ставший «единственным вторым».
Кончина Брежнева пришлась на День милиции, традиционно отмечаемый концертом эстрадных звезд в прямом эфире. Праздник без объяснений отменили, радио и телевидение всё 10 ноября передают симфонический минор — страна, выходит, должна скорбеть, сама не зная о чем. 11-го добавляют четыре дня осознанного траура. При погребении назначены залпы артиллерийского салюта: в Мавзолей к Ленину — по-сталински — Брежнева все же не кладут, а догадки высказывались. Зато по-ленински-сталински в это время на пять минут встанут заводы и поезда и три минуты будут гудеть сирены. Подписанное светилами здравоохранения заключение о причинах смерти генсека содержит чуть ли не всю медицинскую энциклопедию. Вечным самого Брежнева вряд ли кто считал — таким казалось его время, не способное к переменам. Теперь зачитываемый дикторами букет недугов убеждает: эпоха меняется, причем самым естественным образом — она вымирает.
15 ноября ЦТ несколько часов транслирует церемонию похорон. Население впервые может разглядеть ныне уже вдовствующую первую леди Викторию Петровну и скандально знаменитую дочь Брежнева Галину, очень похожую на отца тяжелым лицом и густыми бровями. При ней моложавый генерал — муж, Юрий Чурбанов, тоже герой сплетен. Ордена покойного на шелковых подушечках несет целая рота полковников — говорят, накопилось больше 150 наград. Траурный митинг на Красной площади — дебют Андропова-генсека: он уже три дня как в должности. Новый правитель стоит на Мавзолее, понурив голову, голос высокий и слабый — видать, и у самого-то со здоровьем не очень. Впечатление, что, опуская в могилу, гроб уронили, но это грохот первого залпа.
Через неделю пленум ЦК решает оргвопросы. Пространная речь Андропова не содержит ничего нового, кроме критики Министерства путей сообщения. Именем Брежнева называют город Набережные Челны, где КамАЗ (см. 1976), Черемушкинский район Москвы, ледокол «Арктика» (см. 1977), Нурекскую ГЭС, заводы, дивизии и площади.
Во МХАТе, главном драмтеатре страны, худрук Олег Ефремов ставит пьесу Михаила Шатрова «Так победим!». Лениниана, на которую с трудом достают билеты, рассказывает, как, оказывается, не любил Ленин «реальный социализм»
У советских либералов, «детей XX съезда», впервые осудивших культ личности, не просто Сталин плохой, а Ленин хороший. Для критики нынешней системы как неосталинистской и антиленинской подходит только последний, 45-й, том ПСС, полного собрания сочинений. Там предсмертные статьи Ленина, разочарованного в военном коммунизме и прочих своих «перегибах» — вождь теперь благосклонен к нэпу, хвалит кооперацию и осуждает излишнее администрирование. Шатров написал пьесу, домысливая самый последний ленинский документ — надиктованное «Письмо к съезду» и прощальный заезд предсовнаркома в кремлевский кабинет, где ему больше не бывать.
Ленина играет Александр Калягин (см. «Здравствуйте, я ваша тетя!», 1975; «Неоконченная пьеса», 1977). Актер, известный трагикомическими ролями, для канонического образа Ильича явно полноват, но при бешеной энергии, с которой Калягин-Ленин говорит и движется, выходит революционный Титан. Даже прикованный Прометей — гневные припадки ни к чему не приводят, — вождь уже лишен власти. Одинокий, преданный соратниками, он видит, что ничего не сможет исправить, и явно с этой мыслью долго всматривается в зрительный зал.
На новаторски-партийный спектакль приезжают члены политбюро. Публика и актеры слышат, как в ложе генсек Брежнев переспрашивает премьера Тихонова: «Коля, это кто? А он что сказал? А это кто?» Культпоход кремлевских старцев на годы останется главной театральной байкой, спектаклю дадут Государственную премию.
Триада населенных пунктов, которую от частого повторения запоминают все, — маршрут одноименного газопровода. С него страна начнет считать себя великой газовой державой
Газопровод прокладывают спешно, пока конъюнктура благоприятствует. Про сделку «газ — трубы» знают страна и мир. По этому контракту СССР с 1984 года будет качать сибирский газ в Западную Европу, а ФРГ, главный потребитель — по 10 млрд м3 в год, — уже поставляет взамен трубы большого диаметра и машины для компрессорных станций. Сам СССР такого оборудования не выпускает, а без него газопровода быть не может. США категорически против контракта — он ослабляет режим американских санкций, дает Советам огромный источник валюты, а Европа попадает в зависимость от русского газа, от крана в руках Кремля. Президент Рейган вводит отдельные санкции — на продажу СССР техники для добычи и транспортировки нефти и газа, но западногерманские фирмы пренебрегают союзническим долгом.
Газовая столица Уренгой — на севере Тюменской области, у полярного круга, и четверть трассы проходит по топким болотам. Помары — в Марийской республике, где Волга — главное препятствие на маршруте. Ужгород — самый запад украинского Закарпатья, откуда газ идет в Европу. «Уренгой — Помары — Ужгород» сменяет в роли главной трубы страны нефтепровод «Дружба» (см. 1964). Во-первых, не в соц-страны углеводороды гоним, а на Запад, за настоящие, твердые деньги. А во-вторых, газовый бум перспективнее нефтяного, начинающего увядать.
До «газ — трубы» никогда так откровенно не признавалось, что великая социалистическая держава не может произвести нужных ей машин и даже просто «металлоизделий». Зато недра богатые, и их невосполнимыми сокровищами она заплатит за продукцию капиталистической индустрии. Прежде советская пропаганда считала подобный товарообмен уделом экономически закабаленного третьего мира, «сырьевого придатка империализма». Дойчмарки — исключительно сильный стимул: газопровод построят на целых полгода раньше срока.
Непохожая на всё остальное Центральное телевидение СССР, программа молодежной редакции «Веселые ребята» снимает разные видеофокусы. Особенно впечатляют аудиторию музыкальные — в профессиональной среде их называют клипами
Журналист Андрей Кнышев и режиссер Виктор Крюков первыми по-телевизионному соединяют текст и «картинку»: каждое словесное приращение влечет экранное превращение. «Содержание передачи», прежде читаемое цензурой по листочкам в микрофонной папке, теперь нужно смотреть по телевизору. Про экологию и дурной вкус «Веселые ребята» говорят и показывают в духе студенческих капустников, снимая для каждой шутки видеогэг. При тогдашних технических возможностях чаще всего используют коллажи из живых лиц, рисунков и фотографий.
Песенные номера программы в отличие от прочей телеэстрады — не пение под фонограмму в интерьере или на пленэре. У «Веселых ребят» исполнители лежат на траве, взбираются на гору, летают в облаках и высаживаются на Луне. В своих концептуальных роликах Кнышев и Крюков протаскивают на экран полуопального Андрея Макаревича и дающих только квартир ные концерты группы «Аквариум» Бориса Гребенщикова, «Центр» Василия Шумова и «Браво» с Жанной Агузаровой. Творческий прорыв, опережающий потребности отрасли, — отечественный клип возникает раньше отечественной рекламы.
Коллектив скрипача Владимира Спивакова «Виртуозы Москвы» получает статус госоркестра. Из оркестровых исполнителей билеты на «Виртуозов» — самые дефицитные
Лауреат конкурса имени Чайковского (см. 1970), Спиваков часто меняет смычок на дирижерскую палочку и обратно: он руководитель-солист. «Виртуозы Москвы» слывут особо изысканными и оригинальными, свои концертные программы они освежают, приглашая для совместных выступлений советских и заграничных знаменитостей. В репертуаре много броских номеров, способных впечатлить публику шире консерваторской, — это единственный в СССР оркестр, который называют популярным. Узнаваемости помогает экранный артистизм худрука — телевидение любит показывать, как Спиваков дирижирует: полуприкрыв глаза, с блаженной улыбкой, воплощая музыкальную одухотворенность. «Бисовки» филармонического коллектива нового типа — шоу-десерты, воспринимаемые как очаровательное дуракаваляние. Особенно ждут «Шутку» Лероя Андерсона («Fiddle-Faddle», «Пустячок»), пьеску, в которой музыканты неожиданно напевают часть мелодии — без всяких претензий на вокал: просто «ла-ла-ла»
Около десяти тысяч бойцов палестинского движения сопротивления, находясь в Ливане, совершают вылазки на территорию Израиля. После ранения палестинцами израильского посла в Лондоне начинается пятая, самая продолжительная, ближневосточная война
Израиль вступает в войну, обещая очистить Ливан от палестинского присутствия. Операция называется «Мир в Галилее», и премьера Менахема Бегина карикатуристы рисуют голубем с оливковой ветвью, бомбящим Бейрут. В Ливане израильтян поддерживают большая община арабов-христиан и ее боевики-фалангисты. У озера Карун разгромлена сирийская армия, прикрывавшая палестинцев. В Западном Бейруте окружены 6 тысяч бойцов Организации освобождения Палестины и десятки тысяч беженцев. ООП капитулирует и соглашается на эвакуацию из Ливана. Лидер организации Ясир Арафат выезжает в Тунис, боевые части — на Кипр.
Исламисты взрывают президента Ливана Башира Жмайеля, и отряды фалангистов при попустительстве израильтян мстят резней в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила. Погибает около тысячи человек. Бегин заявляет: «Меня не волнует, когда неевреи убивают неевреев». Советская пропаганда называет народ Палестины братским и клеймит новое кровавое злодеяние сионизма. Сабра и Шатила приравнены к сожженной американцами вьетнамской деревне Сонгми.
Итог войны еще более ужесточит советские отношения с Западом: за поражением главных ближневосточных союзников СССР явно маячит США, покровитель агрессора и автор плана вывода сирийских и палестинских сил из Ливана. А сам Ливан вслед за Египтом (см. «Кэмп-Дэвид», 1978) предаст дело общеарабской борьбы — после трех лет оккупации Израиль вынудит его подписать мирный договор.
У Центрального телевидения СССР — еще один вещательный канал: Вторая общесоюзная программа. Право выбора получает вся российская провинция
До этого собственные телеканалы — кроме всесоюзного первого — имели Москва, Ленинград и союзные республики, а в столицах еще шла учебная программа. Теперь вторую всесоюзную разом могут принимать 100 миллионов человек. Вторая — отчасти и второсортная: на ней выделены эфирные отрезки для телестудий автономий и областей РСФСР, много повторов передач и фильмов первого канала, а программа «Время» просто дублируется.
Но все-таки случается, что футбол наложился на сериал, а концерт — на мультфильм, и возникает спор, что смотреть. Из-за второй программы семьи с достатком массово начинают покупать второй телевизор. Его обычно держат на кухне — удобно поглядывать за едой или занимаясь по хозяйству, поэтому предпочтительны компактные модели. Черно-белая «Электроника» — совсем маленькая, цветная «Юность» — среднего формата, предел мечтаний.
1983
4 августа исполняется 200 лет Георгиевскому трактату о переходе Картли-Кахетинского царства под покровительство России. Заключение договора именуют «вхождением Грузии в состав России». Юбилей увековечивают одинаковыми монументами в Тбилиси и Москве — так их автор Зураб Церетели дебютирует в столице СССР
В 1783 году князь Потемкин по уполномочию Екатерины II и князья Багратион и Чавчавадзе по уполномочию Ираклия II подписали в Георгиевске (ныне Ставропольский край) военный союз: Картли-Кахе-тия перестает быть вассалом Ирана, а Россия обещает ее защищать. Восточная Грузия войдег в Россию в 1801 году, а все княжества — к 1863 году, но 200-летие первого шага справляют как юбилей окончания пути. Существование Тифлисской и Кутаисской губерний прежде считали имперским национальным гнетом, но с 50-летия образования СССР (см. 1972) в ходу теория «векового совместного проживания народов». Единственный андроповский праздник — 60-летие СССР — версию упрочил, и российско-грузинские два века празднуют с размахом. Даже отдельный сорт грузинского чая — главного безалкогольного напитка страны — называют «Георгиевский трактат».
В Тбилиси возле аэропорта и в Москве на Тишинской площади (там Большая и Малая Грузинские улицы) ставят одинаковые монументы «Дружба навеки» — огромные колонны, облепленные буквами двух алфавитов. Памятники обзывают «початком» и «фаллосом». Их автор,
Зураб Церетели, имея звания народного художника СССР, лауреата Ленинской и Государственной премий, оставался звездой мозаичных панно и «декоративноигровых скульптур» на курортах Адлера и Пицунды. На Кавказе предприимчивый художественный организатор известен масштабностью работ своего творческого объединения. В столице дебют Церетели вызывает жгучую зависть — конкурента на благодатном рынке монументалисти-ки никто не ждал. Недруги утверждают, что заказы обеспечивает свадьба дочери скульптора и сына главного архитектора Москвы.
Прокуратура Москвы сообщает об аресте директора гастронома №1 («Елисеевского»). Всего по делу Главного управления торговли Москвы проходит 757 человек. Расследование имеет всесоюзную огласку, вызывая всеобщее одобрение
Десятилетия товарных дефицитов и очевидные дополнительные доходы «работников прилавка» сформировали ясный социальный запрос: «Давно пора взяться за торгашей!» Число арестованных гастрономических начальников в пересказах возрастает до тысяч. Новая метла по-новому метет и прочь выметает — согласно народной версии, «взяли всех, и это только начало, Андропов теперь везде с ворьём разберётся». Конечно, злоупотребления пресекают по инициативе первого лица — ведь столько лет они безнаказанно творились у всех на глазах, но наконец-то пришел крутой хозяин, а с ним — долгожданный час расплаты.
Система взяточничества в ГУТПТ — Главном управлении торговли продовольственными товарами — работала просто, и, по сути, естественно. Дефицит продавали с наценкой и «отстегивали» долю наверх. «Хлебные» должности занимали за деньги — «отстеги» авансом. А еще под прикрытием начальства массово «списывались» продукты — мол, порча, усушка-утруска и т.п.
Мир узнает, что кроме испанской провинции на свете есть страна Гренада. На территории маленького островного государства в Карибском море высадились американские войска.
За четыре года до этого на Гренаде произошла «народная революция». Лидера повстанцев Мориса Бишопа поддержала соседняя Куба, сам «народный президент» обещает проводить реформы, «используя советский опыт». Но в целом режим оказался умеренно-левым. В 1983-м Бишопа и нескольких его министров убивают военные и устанавливают диктатуру. В беспорядки вмешиваются США-их давно беспокоит большой аэродром, который на острове строят кубинцы. Повод для вторжения — защита граждан США на Гренаде. Десант ради приличия разбавлен военными из других карибских стран. Совет Безопасности ООН осуждает агрессию, и Соединенные Штаты применяют право вето.
Кубинские строители аэропорта вступают в бой, но силы неравны, и Кастро эвакуирует своих специалистов. Советская пропаганда славит антиимпериалистическое сопротивление на далеком острове. «Гренада» — распространенный бренд интернационализма: так называется популярная баллада времен мечты о мировой революции. По требованию конгресса Рейган выведет десантников к концу года. Задачу они выполнили — второй Кубой Гренаде не бывать.
Негласная внутренняя политика государственного антисемитизма и гласная внешняя антиизраильская соединены в новой организации — учрежден Антисиониетскии комитет советской общественности под нредседательством дважды Героя Советского Союза генерал-полковника бронетанковых войск Давида Драгунского
Все общественные организации СССР — казенные, созданы сверху, а вовсе не по инициативе единомышленников. Видных советских евреев и прежде привлекали к осуждению эмиграции соплеменников и действий Израиля. Подневольность таких заявлений очевидна, и, качая головой: уж этог-то мог бы отказаться, чтоб не позориться, ему-то ничего не сделают! — интеллигентские круги в целом нестрого осуждают нестойкость еврейской элиты. Теперь властям потребовались осуждения «на постоянной основе».
Антисионистский комитет — значит, для противодействия сионизму, идеологии собирания древнего народа у горы Сион. Для этой цели в Москве собираются композитор Блантер, профессор Зивс, академики Кабачник и Ойзерман. Эмигрантов они не остановят и Тель-Авив не сокрушат, но пусть создают «пропагандистский фон».
СССР, один из гарантов создания Израиля, давно не хочет, чтоб его евреи могли там селиться (см. «Еврейская эмиграция», 1973). Они — часть советского народа и вправе вспоминать о национальности родителей, лишь публично благодаря власть за «все возможности, предоставленные евреям в нашей стране». С этим согласны несколько десятков технических, гуманитарных и творческих интеллектуалов зрелых лет — статус «лучших по профессии» и громкое имя делают их как бы неевреями. Про «пятый пункт» всех прочих сама власть вправе вспоминать когда угодно, притесняя с учебой, работой, выездами за рубеж и т.п. Рядовые евреи Антисионистский комитет называют антисемитским.
Советско-американское противостояние, дойдя до апогея на всех фронтах, получает для США и остального Запада высшее идейное обоснование. Президент Рейган 8 марта произносит свою самую антикоммунистическую речь, называя СССР «империей зла», которую должны сокрушить силы добра свободного мира
Ракеты СС-20 и «першинги»
ускоряют гонку вооружений, а Москва обещает разместить в ГДР и Чехословакии еще и ракеты повышенной дальности. Америка поддерживает моджахедов-душманов,воюющих против советских войск и кабульского режима, и Афганистан доя СССР превращается в то, чем доя самих США был Вьетнам. Сверхдержавы бойкотируют проводимые друг другом Олимпиады (см. 1980, 1984). Белый дом пытался сорвать жизненно необходимую советской экономике
сделку «газ — трубы»
. Теперь всё это и многое другое станет — вполне по-большевистски — частью войны двух миров, вер и систем.
Свой манифест антикоммунистической партии Рейган зачитывает в Орландо, штат Флорида, перед делегатами Национального общества евангелистов. Очень религиозная, очень консервативная и очень обеспеченная аудитория, цвет рейгановского электората, сперва слушает две страницы текста о преступности абортов, делаемых несовершеннолетними девушками, а потом столько же — о преступности разрядки. Доктрина, называемая по-русски «мирным сосуществованием государств с различным социальным строем», объявлена соглашательством и пораженчеством. Как так: марксизм-ленинизм (Рейган употребляет именно это священное советское понятие) отрицает Бога и частную собственность, мечтая о мировой революции, — какие могуг быть с ним компромиссы! Представления, будто коммунизм утратил свой фанатизм 20-30-х годов и более не опасен, Рейган называет «нежеланием видеть тоталитарную сущность», а достигнутый паритет сил — «очень опасным мошенничеством, поскольку это — иллюзия мира», и призывает: «Мы должны найти мир через силу».
Разоблачая коварство слуг дьявола, Рейган, бывший актер в амплуа хорошего ковбоя, произносит патетический монолог, очевидно навеянный книгами Солженицына. В описании империи зла узнаются чертоги Кремля, Старой площади, Лубянки и портреты их обитателей. «Самое страшное зло совершается даже не в концентрационно-трудовых лагерях… Зло задумывают и приказывают исполнять в чистых теплых кабинетах с хорошим освещением и ковровыми дорожками тихие люди в белых воротничках, со стрижеными ногтями и гладко выбритыми щеками, которым не нужно повышать голос». Рейган отказывает коммунистическим правителям в звании респектабельных мировых лидеров — положение, которого добился доя себя в 70-е годы Брежнев: «Из-за того, что эти тихие люди не повышают голос, из-за того, что они, как и диктаторы до них, требуют себе лишь отдельных территорий, кому-то кажется, что нам стоит принять их такими, какие они есть».
Даже простые граждане соцстран, по Рейгану, не заслуживают снисхождения. Прося молиться за спасение душ «всех, кто живет в тоталитарной темноте», апостол антикоммунизма сурово предостерегает: «Но пока они проповедуют всемогущество государства и его превосходство над личностью, пока они веруют в свое будущее господство над всеми народами земли, они — центр зла в современном мире».
«Крестовый поход мирового антикоммунизма» был до тех пор лишь риторикой. Рейган объявляет его буквально и ставит себя во главе рыцарского войска. Со времен фултонской речи Черчилля (1946), от которой ведут отсчет «холодной войны», про непримиримость с коммунизмом никто не говорил так убежденно. Но Рейган еще и уверен — победа близка и он сам справит тризну по поверженному врагу. «Мы принимаем вызов. Я полагаю, что коммунизм — это горькая глава человеческой истории, чьи последние страницы пишутся сегодня».
В СССР шокированы все. Пропаганда поносит речь, разумеется, не публикуя текста, но, повторяя ключевое понятие, — «империя зла» сразу входит в мировой лексикон. Обижены миллионы читателей советских газет: что, хуже нас никого на свете нет?! Понятно, что с этим максималистом шутки плохи, такой и впрямь воевать пойдет. Дипломатов и международников оскорбляет грубая запальчивость тона. Внешнеполитическая обслуга вождей в смятении от немыслимого перехода наличности. Рейган — 1911 года рождения, он ровесник Черненко, а Андропов его на три года моложе. Но ветераны Политбюро на ладан дышат, а бодрый американский старикан пророчествует почти по-хрущевски — «мы вас похороним!».
13-16 мая проходит первый фестиваль Ленинградского рок-клуба. Легализована подпольная музыка, под аккомпанемент которой пройдут все перемены бурного десятилетия
Рок-клуб разрешают как средство борьбы с роком. С десяток (больше, чем где бы то ни было в стране) неофициальных групп стабильно существуют в Ленинграде годами, давая неофициальные концерты и выпуская неофициальные магнитоальбомы. Все административные меры к музыкантам уже применены, но, если от армии они «отмазаны», прописку имеют и формально трудоустроены, больше ничего не поделаешь. Видя, что рок-зараза неискоренима, «органы» — действительной надзирающей инстанцией является КГБ, а не комсомол или управление культуры — соглашаются на инициативу, предложенную музыкантами Ленинградскому межсоюзному дому самодеятельного творчества (ЛМДСТ): давайте мы будем выступать у вас, и тогда в городе не будет «левых» концертов. Очевидно, госбезопасность рассчитывала, что так подпольщиков легче «пасти»: все в одном месте, а едва появился кто-то новый — идет туда же.
Членство в рок-клубе дает индульгенцию — советский самодеятельный коллектив должен состоять при каком-то ДК. Приняли туда, в общем, все питерские группы. Считается, что при клубе действуют музыкальные и поэтические «секции» и там рокерам «повышают творческий уровень». Но все, чей репертуар был прежде известен как запретный, выступают с ним же, только разрешенным, и создают новый в том же духе. Да и кто и чему может учить национальных лидеров жанра? Как «оргструктура» рок-клуб, в целом, фиктивен, как «крыша» — незаменим.
В городе и стране впервые возникла точка, где легально играют настоящий рок. Зальчик ЛМДСТ на Рубинштейна, 13, со следами манерной красы рубежа веков имеет 200 мест. На каждый концерт набивается не менее 500 человек. Эти «переаншлаги», тысяча обожающих глаз, всеобщий «завод» с первых аккордов и подпевание с первых слов до последних дают лучшим группам долгожданное самоощущение настоящих суперзвезд. К первому фестивалю — иконы рок-тусовки двух столиц, ко второму они — поколенческие герои Советского Союза.
«Аквариум» и лично Борис Гребенщиков служат лучшим оправданием рока — мол, это тоже музыка и тоже культура. Общая просветленность, отсутствие агрессии, чарующий ритм и словесная ворожба. В ключевых строчках БГ «Дай мне напиться железнодорожной воды», «Я вызываю капитана Африка», «Она может двигать собой в полный рост» и проч. поклонники расшифровывают систему тайных символов. «Внук Заболоцкого (кажется, липа), сын Дилана, Моррисона и Волана (истинная правда), пасынок Боуи, брат Макаревича и отец Цоя» — система координат Гребенщикова, перечисленная главным идеологом движения Артемием Троицким при подведении итогов очередного сезона. На сцене лидер «Аквариума» держится, как положено мессии, — перед выступлением зловеще проверяет микрофон — «шест-над-цать, сем-над-цать» (аппаратуру в рок-клубе настраивают на виду у публики и страшно долго) — и доводит зал до экстатических слёз при исполнении неофициального гимна рок-клуба «Рок-н-ролл мертв, а я еще нет» в финале.
Михаил Науменко, или просто Майк, и его группа «Зоопарк» — почти полная противоположность. Сына чахоточных питерских коммуналок особо прославила желчная баллада про девку-изменщицу «Ты дрянь!». Даже если Майка радуют «рок-н-ролл, танцуют все кругом» и «буги-вуги каждый день», то это явно какие-то грязные танцы до упаду. Самое милое посвящение родному городу — ритм-энд-блюзовая зарисовка про духоту столицы на болоте «Лето! Сегодня сейшен в Ленсовета!» (официальный ДК им. Ленсовета, в котором сроду не бывало «сейшенов»). А вообще город Майка населяют гопники из одноименной песни, полной презрения андеграунда к люмпенам (ее «прохождение» — пример очевидного либерализма ЛМДСТ при «литовании» текстов: разрешена клевета на трудовые традиции пролетарского Питера).
Группа «Кино» — ритмический полюс клуба. Играет жестче всех, а ее лидер Виктор Цой воплощает безжалостный рок-максимализм. На самом деле совершенно ассимилированный, но культивирующий свою «восгочность», Цой, презрительно кривя губы, выплевывает горькие стихи — будто камнями пуляет из рогатки. Эта отточенная ярость сильнее всего сыграет в лозунговой «Мы ждем перемен!» — рок-гимне второй половины 80-х — и позднем шлягере «Группа крови на рукаве». Но и вроде бы юношеское баловство «Я сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле» у Цоя наполнено «пульсацией вен», от которой вибрируют стены.
Сергей Курехин, на первом фестивале аттестованный как пианист «Аквариума», вскоре затевает свой проект, самый диковинный в рок-клубе. «Поп-механика» — название разных объединений музыкантов из дружественных групп и самих представлений, для которых определение «джем-сейшен» чересчур скромно. Под величественные импровизации Курехин разворачивает многоходовые хеппенинги, дирижируя и подыгрывая. Гудит здоровенная духовая секция, кудахчут куры, но шоу не разваливается на куски и не превращается в громоздкую вампуку благодаря вкусу и чувству юмора худрука — вдохновенного Курехина ирония не покидает никогда.
Рок-клуб учреждают по советскому «отраслевому» правилу — иначе к чему быть вместе стольким группам, хорошим и разным? Гротесковые абсурдисты «АукцЫон» выглядят наследниками питерских обэриу-тов, а их лидер Олег Гаркуша — вернувшимся в город Даниилом Хармсом (фронтмен самоотверженно несет этот образ и по улицам). «АВИА» работает под советский агитпроп 20-х, а квартет «Секрет» — под самых сладких битлов, напевая историйки про Алису, которая не любит гостей, и Кристину, у которой их полон дом. Эта всеядность формирует в не отпугивающем никого клубе сборную СССР — в Питер едут за рок-пристанищем отовсюду (см. «Башлачёв», 1988). Да и сам город более других предрасположен к роли отечественного музыкального Лондона или Ныо-Йорка.
Среди смеси «Северной Пальмиры» и центра Ленинградской области живет почти нетронутым Петербург Гоголя и Достоевского. В его бесконечных проходных дворах полно укромных щелок для «поколения дворников и сторожей» — определение Гребенщикова своей генерации. Там на всех хватит дворницких и сторожек, кочегарок и дежурок. Минимальная «социализация» в чужой системе дает максимум возможностей играть и петь свое. Ситуация сохранится до конца десятилетия, когда рок пойдет во дворцы спорта и на стадионы (см. «АССА», 1988).
Очереди на квартиру (см. 1975) нескончаемы. Кто не хочет состариться, дожидаясь своих квадратных метров, объединяется в строительные отряды. В них на новый тип объекта — молодежный жилой комплекс (МЖК) — с основного места работы отпускают на год с сохранением стажа
Уже 20 лет молодые инженеры в рабочее время убирают картошку за колхозников — себе на стол. Теперь они в рабочее время должны обеспечить себя квартирами: жилищное строительство в стране не сильнее сельского хозяйства. Власти поощряют это самоспасение бездомных под предлогом заботы об укреплении семей — мол, из гнездышка, которое свил собственными руками, труднее улететь. На деле выходит как с гаражными кооперативами (см. 1976): главное, чтоб предприятие, отпускающее «дольщиков» на год, и правление самого МЖК выбили землеотвод, коммуникации, технику, стройматериалы и прочее. Конечно, построить себе дом полностью будущие жильцы не в силах — надо привлекать специалистов, делясь квартирами с каким-то СМУ или трестом. Непрофессиональные инициаторы обычно годятся только на простые работы вроде земляных. Но мотивация усилена, и МЖК возводят быстрее обычного. Первым сдан образцовый для остальной страны комплекс в подмосковном Калининграде.
Проектировщики и толкачи из правления настаивают именно на «комплексности»: чтоб, кроме жилья, бьиш магазины, службы быта, спортзалы, детсады, школы, и не позволяют сократить эти «объекты соцкультбыта». Считается, что через 20 лет, когда новоселы повзрослеют, МЖК сохранится образцом высокой культуры быта лиц среднего возраста. Действительно, только перед подъездами молодежного микрорайона не сидят на лавочках бабушки-старушки.
«Хотел навести порядок, но не успел» — с такой народной оценкой входит в историю генсек из КГБ. Правления сильной рукой от него и ждали, а потому «принятие мер» встретили с пониманием, самокритично рассуждая: а с нами нельзя иначе, вконец мы разболтались
Пятнадцать лет во главе госбезопасности (см. 1967) — опыт предыдущей работы Андропова отразил первый анекдот-83: «С Новым годом, товарищи! С новым, 1937 годом!» Но, конечно, никакой террор — тем более массовый — давно невозможен. Максимум репрессивных мер — андроповская кампания «по укреплению дисциплины»
Лозунг «Рабочее время — работе!», как и «Экономика должна быть экономной» (см. 1981), снова обнаруживает: вещи называются не своими именами. Какое же оно рабочее, если до сих пор тратилось не на работу? Строгий генсек указывает: наведение дисциплины, «капвложений» не требует, а эффект должно дать огромный.
Кампания прославится рейдами милиционеров и дружинников по магазинам, кинотеатрам, парикмахерским и химчисткам. Тех, кого схватят там в рабочее время, лишают премии, а их руководителям объявляют выговор. Выясняется — и куда только смотрели раньше, — что магазины и служба быта закрываются слишком рано, в них вечером не успеть. Часы работы продляют до 20.00. В конторах строго засекают время появления на службе: надо прибежать спозаранку, записаться в «Книге прихода и ухода», чтоб потом не торопясь идти ставить чайник. Запрещено проведение в рабочее время собраний, спортивных соревнований и занятий художественной самодеятельностью.
По прежней своей деятельности самый информированный из советских вождей, Андропов догадывается о системном характере кризиса: страна и ее «народное хозяйство» явно не соответствуют идеалам всеобщего изобилия и благоденствия. В речи генсека на пленуме ЦК 15 июня слышна растерянность: «Мы еще не изучили общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические». Советники готовят справки о возможностях кооперации, но дальше обсуждений дело не пойдет. Вытаскивание теток из-под фенов-колпаков закончится уже летом, а истошное хронометрирование рабочих часов и минут сойдет на нет к осени.
Популярнейшая мера краткого правления — 60-копеечное снижение цен на водку; до сих пор национальный напиток только дорожал
Ординарная
водка «Русская»
стоит 5.30, но вдруг выпускают другой сорт, за 4.70. Названия у него нет, на зеленой этикетке дважды крупно написано «водка», и всё. Может, так сделали специально, понимая, что безымянной поллитровка не останется. В народе ее тут же окрестили «андроповкой». Ходит даже неловкая расшифровка: водка — это «вот он добрый какой, Андропов».
Советское кино впервые показывает подростковую жестокость: оказывается, в школах учатся не октябрята-пионеры-комсомольцы и даже не «маленькие личности» (см. «Кинороманы подростков», 1977), а соперничающие стаи. Прокат фильмов Динары Асановой «Пацаны» и Ролана Быкова «Чучело» предваряют закрытые просмотры для руководящих работников и педагогов
Выпускник института физкультуры — его играет Валерий Приемыхов, свежее жестко-аскетичное лицо советского экрана, — назначен начальником спортлагеря. Он собрал туда — «трудных подростков» (официальный советский термин), состоящих на милицейском учете, а одного и вовсе взял из зала суда после приговора: два года с отсрочкой. «Пацаны» — самоназвание ребят, презирающих понятие «мальчики». Их уже отпели родители, школа и милиция. Только герой Приемыхова знает: это последнее лето, когда пацанов еще можно удержать от безвозвратного ухода в уголовщину. Педагог-экстремал один за все советское общество совершает подвиг спасения душ, жаждущих романтики и понимания.
В «Чучеле» благополучные детки травят одноклассницу. Ее играет дочка самой Пугачевой, носящая труднопроизносимую фамилию Орбакайте. Кроме обриваемой налысо девочки-чучела в старинном русском городке порядочных людей осталось двое: ее дедушка в исполнении Юрия Никулина (см. 1961; «Бриллиантовая рука», 1967) и дирижер военного оркестра, снимающий перед героиней фуражку, — он тоже лысобритый — роль-символ режиссера Ролана Быкова. Фильм про неправое большинство, отрицательное воздействие коллектива и омерзительно-улыбчивую завучиху год лежит на полке. Потом «Чучело» где смотрят всем классом и пишут сочинения, а где — запрещают показывать, несмотря на всесоюзное прокатное удостоверение.
Заново экранизирована — в пластилиновой версии — главная колыбельная страны «Спят усталые игрушки». Режиссер — Александр Татарский, автор нового жанра мультипликации
Под песенку «Спят усталые игрушки» композитора Аркадия Островского (см. «А у нас во дворе», 1963) отправляется баиньки третье поколение советских детей: она заканчивает ежедневную телепередачу «Спокойной ночи, малыши!» (см. 1964). У Татарского пластилин «для занятий лепкой» в детском саду податливо сжимает и растягивает картины сказочного сна. Маятник ходиков — постелька жирафенка, до его головы вырастает пирамидка подушек, которая размазывается многослойной радугой, а на вершине ее коромысла качается игрушечная лошадка. «За день мы устали очень», — сокрушенно вздыхает Олег Анофриев, главный певец советской анимации (см. «Мультфильмы для детей и взрослых», I 1969), и глаза сами слипаются. Пальцем деланный ролик переживет в эфире XX век и будет внесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый многопоказанный клип в мире.
Написанный Зоей Петровой сладенький текст «Усталых игрушек» особых чудес не содержит — Татарский его сильно разукрасил. Зато стишок Эдуарда Успенского про ворону, очень вольный пересказ басни Крылова, сочинен разудало-абсурдистски. На кантри-мелодию его положил Григорий Гладков, а мультфильм назван просто: «Пластилиновая ворона». После каждой строчки идет проигрыш — «тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля», он позволяет оценить очередное превращение слов в картинку.
Но тут лиса бежала.
А может, не бежала.
А может, это страус злой.
А может, и не злой.
А может, это дворник был,
Он шел по сельской местности
К ближайшему орешнику
За новою метлой.
Лиса бежит по дорожке стадиона, страус выступает в беге с препятствиями, у очередного барьера он снес яйцо, и, когда на дистанцию выходит дворник, из яйца вылупляется дворничек в ушаночке и фартучке. Барельефы большого и малого служащих жилкоммунхоза — ключевые образы новой басни про падение сыра с высоты, мораль которой:
Не стойте и не прыгайте,
Не пойте, не пляшите
Там, где идет строительство
Или подвешен груз.
Выполненный в жанре рождественской сказки мультфильм Татарского «Падал прошлогодний снег» дарит современному фольклору восклицание «Маловато будет!». Уникальные пластилиновые фильмики безоговорочно приняты отечественной публикой; понятные без перевода, они получают массу призов за границей.
Весной 83-го 10-летняя американская школьница из штата Мэн отправляет письмо советскому руководителю Юрию Андропову: «Вы за войну или нет? Если вы против, то, пожалуйста, скажите мне, как вы собираетесь не допустить войны?» Девочку звать Саманта Смит — советская пропаганда делает из нее новую американскую любимицу народов СССР
Письмо из США от ребенка с самой распространенной английской фамилией выбрано в потоке кремлевской почты для проведения огромной кампании. Не внешней, для нее возможности нет, а внутренней — на этом примере власти доказывают свое миролюбие и дружеские чувства к «простым американцам» населению собственной страны. Вопросы Саманты Смит советская пресса публикует вместе с ответом Андропова. Это, может, самый удивительный документ за подписью Генерального секретаря ЦК КПСС: «Мне кажется, — я сужу по письму, — что ты смелая и честная девочка, похожая на Беки, подружку Тома Сойера из знаменитой книги твоего соотечественника Марка Твена». В письме — приглашение побывать в СССР.
В роли частного американского друга советских людей — вольного или невольного оппонента официальных недругов — перебывали Поль Робсон, Ван Кли-берн, Анжела Дэвис и Дин Рид (см. 1971). «Детский фактор» используют впервые — мол, вот она к нам приедет, всё увидит и выскажет свое мнение, а устами мла-денца известно что глаголет. Отправляясь в Москву, Саманта Смит не догадывается, что о ней в СССР уже знает каждый человек. От аэропорта маленькую американку сопровождают толпы журналистов и пионерский актив московских спецшкол с углубленным английским. Но внимание массмедиа девочку ничуть не смущает, и страна-хозяйка поражена непринужденностью гостьи. Миллионы телезрителей ахают, глядя на экран: на меня камеру наведи — я умру от страха, а эта малышка улыбается и рассуждает как взрослая! Странно, что с девочкой хоть на минуту не встретился позвавший ее Андропов. Глава государства тяжело болен, но это скрывают.
Пробыв неделю в пионерлагере «Артек», Саманта улетает домой в полном восторге от поездки в цитадель социализма. У трогательной истории — трагический финал: через два года Саманта Смит со своим отцом погибнет в авиакатастрофе.
1 сентября советские ВВС сбивают южнокорейский «Боинг-747», залетевший в воздушное пространство СССР. Власти неделю не признают очевидного для остального мира, что только усиливает крупнейший международный скандал
Флагман мировой гражданской авиации, «Боинг-747» с бортовым номером HL7442 выполняет рейс Нью-Йорк — Сеул. Дозаправившись в столице Аляски Анкоридже, лайнер берет курс на юг. На второй половине маршрута, необъяснимо отклонившись на запад, летит над советской территорией, не отвечая на запросы наземных служб. Для перехвата нарушителя государственной границы с Камчатского аэродрома поднято 6 истребителей Миг-23, но они упускают «боинг» в международное воздушное пространство. Затем лайнер идет над Сахалином, стратегическим рубежом тихоокеанского соперничества с Японией и США. Силуэт самолета четко виден советским летчикам — он движется у самой кромки облаков. Как можно принять за военного разведчика громаду двухэтажного «Боинга-747» — непонятно.
Экипажи двух перехватчиков Су-15 получают приказ командующего Дальневосточным военным округом генерала Ивана Третьяка: не дать врагу уйти! В 18 час. 26 мин. подполковник Геннадий Осипович выпускает две ракеты. Перед этим летчик пытается доложить на землю, что видит на нарушителе «мигалки» — опознавательные знаки гражданской авиации, но его или не слышат, или не хотят слышать. Одна ракета Осиповича, видимо, проходит мимо, вторая разрушает систему управления «боинга», но он еще некоторое время продолжает движение. С земли требуют: добить! И тут «боинг» падает в воды Татарского пролива, хороня 269 человек.
Мировые массмедиа взвыли через несколько часов, когда в назначенное время рейс не оказывается в Сеуле. Штабу округа в Хабаровске, а от него Москве сразу понятно: произошла трагическая ошибка. Но, чтоб не бросать тень на Вооруженные силы, решено «выработать меры» по введению мирового сообщества в заблуждение. На другой день, 2 сентября, ТАСС публикует странное сообщение: неопознанный самолет залетел к нам, наши боевые машины пытались направить его на путь истинный, но он «удалился». Однако японские авиа-огужбы записали переговоры советских летчиков — вся операция по уничтожению рассекречена.
4 сентября ТАСС осуждает поднятую на Западе пропагандистскую шумиху по поводу пассажирского самолета, «якобы сбитого частями ПВО СССР». Газеты печатают карту маршрута — по ней нарушитель по-прежнему улетел неведомо куда. Комментаторы подозревают корейский экипаж в шпионской миссии. 8 сентября ТАСС выражает сожаление по поводу гибели людей, возлагая ответственность на США: мол, южнокорейский лайнер использовали как отвлекающий маневр, а параллельным ему курсом следовал американский самолет-разведчик. Население страны про уничтожение «боинга» советским истребителем узнает из признания в программе «Время» (см. 1977) политобо-зревателя Генриха Боровика.
Наивным и то всё давно ясно: три версии за шесть дней — многовато даже по советским меркам. А западные голоса (см. 1975) только про «боинг» и говорят, виня СССР с самого начала. Трагедия еще более ухудшает отношения с Западом, и без того враждебные. Само стремление «лучше перебдеть, чем недобдеть»: во что бы то ни стало сбить, а потом уж смотреть — кого сбили, — выдает предельную жесткость противостояния. Но «Империя зла» (см. 1983) еще и выставила себя аморальным лжецом: погибли мирные люди, а Кремль до последнего запирается, делая вид, что он тут пи при чем.
Сообщение об июньском пленуме ЦК КПСС заканчивает сенсационная фраза: «Пленум вывел из состава ЦК КПСС Н. А. Щелокова и С. Ф. Медунова за допущенные ошибки в работе». Неслыханно: ошибки многолетнего главы МВД и одного из влиятельнейших региональных руководителей — первого секретаря Краснодарского крайкома. Вскоре возникают слухи об опале властителя Узбекистана Шарафа Рашидова, а его внезапную кончину сочтут самоубийством или даже убийством
В благодатном Краснодарском крае взяточничество цветет чересчур пышно даже по советским меркам. Слишком много всесоюзных супердефицитов: земля под дачи и санатории, курортные путевки, фрукты. По делу фирмы «Океан» (см. 1982) проходило много руководителей торговли и снабжения города Сочи, а подследственный бывший секретарь крайкома Таранда, у которого, говорят, нашли сотни тысяч рублей и ведерко с золотом, при странных обстоятельствах умер в тюремной камере. Первого секретаря крайкома Сергея Медунова за краснодарскую беззастенчивость наказывают нестрого: понижают до замминистра плодоовощного хозяйства СССР.
Николай Щелоков работал с Брежневым, когда тот еще руководил Молдавией. В первых замах у министра внутренних дел служил брежневский зять Юрий Чурбанов. КГБ с МВД традиционно соперничал, но, когда в 1980 году пьяные милиционеры убили в метро майора госбезопасности Афанасьева, началась буквально смертельная вражда. Приход Андропова на высший пост для Щелокова фатален — новый генсек отправляет министра в отставку через месяц после своего воцарения. В результате финансовой проверки бывший глава МВД возвращает два «мерседеса», 126 тысяч рублей, компенсацию за БМВ и еще один «мерседес». 19 февраля 83-го супруга Щелокова Светлана, одна из главных фшур московского властного света, стреляется из пистолета мужа на даче в Серебряном Бору. Молва приписывает Светлане даже попытку покушения на Андропова — мол, раздосадованная этой неудачей дама и покончила с собой. Вдовца Щелокова явно поведут к той же развязке, последовательно лишая звания генерала армии, исключая из партии, отнимая звезду Героя Соцтруда и все награды, кроме фронтовых. 74-летний экс-министр застрелится перед процедурой сдачи орденов.
Первое из узбекских дел — о взятках и приписках хлопка в Бухарской области — КГБ передает в прокуратуру в августе 83-го. Перспективы очевидны: «всех посадят», а дела из других областей солнечной республики не заставят себя ждать. В Узбекистане и остальном Союзе рассказывают: всё «копает» Москва, поскольку местные силовики сплошь «повязаны». Шарафа Рашидова, правителя с четвертьвековым стажем, вызывают на собеседование в ЦК — о масштабах проверки своего «хозяйства» тот и не знал. В Ташкент первый секретарь узбекского ЦК возвращается полный худших предчувствий. 31 октября Рашидов умирает — слухи о самоубийстве и даже убийстве ходят вместе с легендами об открываемых следователями несметных богатствах хлопковых баев (см. «Хлопковое дело», 1987).
На квартирах, дачах и в вагончиках-бытовках на курортном юге проходят первые в стране видеопросмотры. Владельцы «видаков» посторонних пускают за деньги, в репертуаре много эротических фильмов, поэтому самодеятельным прокатчикам «шьют» незаконное предпринимательство и/или порнографию
В тесном помещении накурено, краски на экране размыты, за кадром гнусавый голос. Говорят, переводчики, из которых персонально известны Леонид Володарский и Алексей Михалёв, специально зажимают нос прищепкой, чтоб их не определил КГБ. Считается, что гэбэшные машины с радарами могут засечь, где именно смотрят видео, а воры-домушники определяют такие квартиры по особому свечению окон поздно ночью, когда уже не работает Центральное телевидение.
Видеомагнитофоны не запрещены и легально продаются в магазинах «Березка» (см. 1977), но возможность смотреть что хочется, да еще и другим показывать разрушает советскую идейно-культурную монополию. Как отмечает закрытое партийное постановление, «видео — не что иное, как расплодившиеся неконтролируемые кинотеатры». В провинции могут посадить, усмотрев порнографию в любой откровенной сцене мировой киноклассики, — к видеовладельцу легко приходят с «профилактическим обыском»: покажите-ка, что вы тут смотрите, а то у нас есть сигналы! Но зараза неостановима, как раньше — перезаписи на аудиомагнитофоны. Броуновское движение кассет стремительно разносит новинки, лидеры обменов — запрещенные жанры: боевики и эротика. Первые советские видеозвезды — супермены Брюс Ли, Сильвестр Сталлоне, Арнольд Шварценеггер в боевиках и Сильвия Кристель во французских фильмах про Эммануэль.
5 июня на Волге у Ульяновска происходит самая страшная катастрофа в истории речного флота: теплоход «Александр Суворов» врезается в мост, по которому идет товарный состав. Масштабы трагедии власти скрывают, но даже самые жуткие слухи недалеки от истины
При хорошей погоде и абсолютной видимости «Александр Суворов» вместо того, чтобы пройти мост в его третьем, судоходном, пролете, направляется в шестой, высота которого ниже надстроек корабля. Врезавшись на скорости, теплоход по инерции продвигается вперед, снося себе всю верхнюю палубу. От удара опрокидывается проходящий по мосту товарный состав. Из вагонов на корабль обрушиваются зерно, уголь и бревна.
В этом аду гибнет по меньшей мере 176 человек, но число жертв не называют — только короткое сообщение об «аварии» и создании правительственной комиссии во главе с вице-премьером Гейдаром Алиевым. От очевидцев-ульяновцев по стране расходятся жуткие истории про плывущие по Волге оторванные руки-ноги.
Действительно, множество неопознанных останков кремируют и рассылают наугад по адресам пассажиров, которые не значатся в живых. Списки неточные, некоторые спасшиеся в суматохе не отметились — теперь они получают по почте горстку чьего-то праха.
Причиной трагедии признают халатность рулевого и штурмана. Алкоголя в их телах, поднятых со дна реки, не обнаружат. Капитана посадят на десять лег, но через шесть выпустят по состоянию здоровья.
Сначала в столицах, а потом в регионах, сначала бабушки-старушки, а потом и тетеньки средних лет (мужчины, даже пожилые, — очень редко) начинают не носить с собой хозяйственные сумки, а возить
Из магазина или с рынка можно больше не тащить тяжеленную котомку — она катится за спиной, почти невесомая. Есть разборные конструкции: собственно сумка, складная металлическая двухколеска и пристежка наподобие резинки от эспандера. Проще, дешевле и вместительней торбы, у которых днище и вся «спинка» закреплены на стальной раме, а колеса побольше и покрепче. Такие сумки совершенно незаменимы при поездках на дачу в пригородной электричке. Туда — нужные на участке «хозтовары» и съестные припасы, обратно — урожай с родных шести соток. Зимой, когда каталка по снегу идет плохо, в ней, стоящей в углу кухни, можно хранить картошку.
Крылечки магазинов и жилых подъездов, лестницы подземных переходов и все прочие городские спуски-подъемы в СССР строят без пандусов. Хозяйственную колесницу то и дело приходится втаскивать и стаскивать. Но мамаши с колясками мучаются еще больше, а инвалиды в креслах передвигаться по улицам не могут совсем.
Суперхит «Крыша дома твоего» — пик популярности композитора-исполнителя Юрия Антонова. В 83-м он дает первые сольные концерты, целиком состоящие из песен, которым подпевает вся страна — от мала до велика
Впервые суперхит покоряет не припевом и не куплетом, а инструментальным проигрышем: па-ра-ра-рам из «Крыши дома твоего» сигналит позывными Антонова. Пухлый добряк в образе парня с нашего двора сумел повенчать родную задушевную мелодичность с ненавязчивым ритмом бита. Советский
Тото Кутуньо
, Антонов сочиняет уйму пушистых шлягеров, и песни в электроаранжировках впервые нравятся старшему поколению. Бытовой романтик проникновенно и раздумчиво поет, как пишет: если любовь не сбудется — гляжусь в тебя, как в зеркало, — скоро-cкоро на луга лягут белые снега — хочу, чтоб годам вопреки так же ши мы близки, — море-море, мир бездонный — проеду по Абрикосовой, сверну на Виноградную. Городские народные песни, они сольно исполняются по месту жительства, идеально подходя для подъездного и дворового гитарного наигрыша. Ансамбли ресторанов кафе прогоняют весь антоновский репертуар каждый вечер. Авторские записи — главные «медляки» на дискотеках 80-х, вождают вкрадчивое ухаживание до соблазнения.
Исключительно урожайный год для актера Олега Янковского: выходят фильмы «Влюблен по собственному желанию» и «Полеты во сне и наяву», где он играет главные роли, а в Италии Андрей Тарковский (см. 1975) снимает с ним фильм «Ностальгия». Время получает своего героя-мятущийся характер, которому нигде нет места
Кризис среднего возраста в бескризисной системе. Во «Влюблен…» спивается бывший спортсмен, в «Полетах…» инженер из КБ с ужасом ждет 40-летия. Одного жена бросила, а после велоспорта на заводе вкалывать тяжко. Другого жена любит, и он еще юную любовницу завел, и работа по специальности, и друзья, а итог тот же: пустая жизнь. Зазря пропадают бездна мужского обаяния, артистизм, красота жестов и ироничная улыбка, которые щедро дарит героям негероического времени Янковский.
Они не разуверились — они и не верили никогда. У них искренность — вид притворства. Они не сопротивляются обстоятельствам, но еще хуже их конформизм с собой. Язвительные к людям, себя они казнят даже строже. Невзрослые молодые мужики Янковского вроде тоже заслуживают своего счастья, не поймешь только — что им для него надо (см. также: «Волчек и Неёлова», 1980).
Признание актера упрочивает главная роль в часто повторяемом по ЦТ телефильме «Тот самый Мюнхгаузен». Тут герой вроде очень даже востребован — подвиги совершает, чувства у него глубокие и вкус жизни он познал. Только одиночество гложет барона, как алкаша и кабэшника. На прощание Мюнхгаузен говорит согражданам: «Улыбайтесь, господа!» — мол, глупость всегда серьезна. Но самому ему, глядя на «господ», совсем не до смеха.
В Москву за покупками специально ездит полстраны, свой список товаров — у каждого командировочного или делающего пересадку. Специально для «гостей столицы» на Комсомольской площади, называемой также Площадью трех вокзалов, построен самый большой универмаг в СССР
Сначала хотели назвать «Россия», но дали имя того проще — «Московский», а в какой еще магазин хотят попасть все приезжие? В проекте универмаг соединялся подземными переходами прямо с перронами вокзалов. Так просто не вышло, но народ все равно потянулся. В гигантском «Московском» задень бывает население немаленького города — 200 тысяч человек. Всю эту саранчу гипермолл отвлекает от прочих московских магазинов, а хоть какой-нибудь столичный гостинец теперь успевает купить любой транзитный пассажир.
Популярная в молодежных массах самодеятельная рок-музыка запрещена. Но ее магнитофонное бытование определяет моду. Филармонические коллективы собирают залы, предлагая смягченный вариант чуждого стиля: советские тексты «гражданской проблематики» и поп-мелодии, аранжированные «под рок». По дворцам спорта космодромом грохочет группа «Земляне»
Собранная Владимиром Киселевым группа — из Ленинграда, города самого радикального в СССР рока (см. «Ленинградский рок-клуб», 1983). «Земляне» — легальная версия, в которой можно допустить подпольный жанр в эфир. Использованы все атрибуты рок-стиля: хаер — длинные волосы, фуз — приставка электрогитар, дым — впервые на советской эстраде. Оправдывая название, фронтмены Сергей Скачков и Игорь Романов поют про судьбу планеты: экология — почтенная тема для западного рока и разрешенная в СССР. У советских «поэтов-песенников» она получается как-то по-детски: «Поверь, Земля, люди найдут пути / Спасти тебя, себя спасти».
Главный хит «Землян» — «Трапа у дома» Владимира Ми гул и и Анатолия Поперечного: «Земля в иллюминаторе видна». То есть космонавты летают меж звезд и «земные видят сны» про зеленую траву у дома, воспетую за 15 ле г до этого Томом Джонсом. На припеве «И снится нам не рокот космодрома» дым по сцене пускают даже на концерте «Песня-83». Правда, для участия в этом главном телеэстрадном мероприятии года «Землянам» всё же наденут галстуки.
1984
В СССР проникает невиданная молодежная хореография: танцы на руках и спине и движения робота, пока танцор остается на ногах. Группки любителей брейк-данса сочтут самыми безобидными НОМами — «неформальными объединениями молодежи», альтернативными комсомолу (см. «Неформалы», 1987)
Брейк, танец черных кварталов, появился в США в начале 70-х. В середине десятилетия им заинтересовался шоу-бизнес, в 84-м мировую моду рождает успех фильма «Брейк-данс». По видеопросмотрам и в СССР известно, что «верхний брейк» (на ногах) фантастически танцует Майкл Джексон, новый король западной попсы Через два года на сцену выйдет первый советский профессионал — сын солистов ансамбля «Самоцветы» (см. «ВИА», 1971) Володя Пресняков.
Самодеятельная волна разлетается по стране за один год. Парни лет от 12 до 18 стоят кружком в школьном спортзале, широком коридоре техникума, в фойе клуба — всюду, где хорошо прокрашены нещелястые половицы; еще лучше подходит пол, покрытый линолеумом, гладкий до скользкости. Магнитофон играет что-то квакающе-ритмичное. Танцоры по очереди пускаются во все тяжкие: резко упав, крутятся по полу, лежа и стоя — на боку, на плечах и лопатках. Из позиции в позицию обычно переходят через упор на одну руку. Изредка встают на голову — для этого надета шапочка плотной вязки.
Выходы в круг и сам «нижний брейк» малость смахивают на русские пляски вприсядку, только еще акробатичнее, чем даже у ухарей из военных ансамблей. Но оправдание «народными традициями и культурой американских классовых низов» не проходит, конечно. Брейк признан однозначно чуждым. И потом — он же голая техника, никакого содержания. «Комсомольская правда» указывает: «Брейк-данс уводит человека от необходимости размышлять».
Четыре года назад западные страны во главе с США бойкотировали Олимпиаду в Москве (см. 1980). Пора ответить: НОК СССР заявляет о неучастии советских спортсменов в Играх в Лос-Анджелесе
Понятно, что это симметричная мера. Но заведомое решение предваряет пропагандистская артподготовка: газеты много, хотя и невнятно, пишут о признаках будущих «угроз, шантажа и насилия», которыми может встретить советских спортсменов Америка. Вслед за СССР от участия в Играх, конечно, отказываются его сателлиты. В Москву не приехало 60 делегаций, и еще многие были лишены госстатуса, идя под олимпийским флагом. Лос-Анджелес бойкотируют 14 стран, включая Анголу, Лаос, Афганистан и другие режимы «социалистической ориентации», мировому спорту неведомые. Советский пример не указ для Югославии и Китая, формально социалистических. Из членов содружества (СЭВ и Варшавского договора) в Лос-Анджелес едет только Румыния — Бухарест всегда демонстрирует внешнеполитическую самостоятельность (румынская армия — единственная из «братских», не входившая в Чехословакию в 1968 г.). Олимпийский стадион стоя приветствует сборную-отступницу.
Из западных достижений Лос-Анджелеса — 4 «золота» уникального американского легкоатлета Карла Льюиса: в беге на 100 и 200 метров, в эстафете 4×100 и в прыжках в длину и 3 высших медали у западногерманского пловца Михаэля Гросса. Утешая олимпийцев соцлагеря, СССР проводит игры «Друж-ба-84» — у себя и в других спортивных державах блока. Легкоатлеты соревнуются в ГДР, тяжелоатлеты — в Болгарии, боксеры — на Кубе.
Ленинградского клоуна ВячеславаПолунина страна узнает как Асисяя — героя эстрадного номера с огромным надувным телефоном. Труппа Полунина «Лицедеи» дает представления, обходясь полусловами и междометиями
Балахон цвета одуванчиков, красный нос-нашлепка, выбеленное лицо. Полунин берет надувную трубку то за грубоватого парня, то за трепетную девушку — он рычит, она лепечет. Ее обращение «Асисяй!» — среднее между «ай-ай-ай!» и «где ты, Мисюсь?» — навсегда становится вторым именем клоуна. Другое слово, которым питерские «полумимы» обогащают разговорный русский: «Низзя». Номер про бессмысленные запреты всего и вся — отечественная разрешительная практика угадывается сразу — венчает бунт: робкий Асисяй отстаивает свои права под девизом «Льзя! Льзя! Льзя!».
Трио или квартетом «Лицедеи» уморительно разыгрывают под чужие фонограммы исполнение старых песенок — в этих номерах солирует Роберт Городецкий. В сопровождении концертино звучит итальянская песенка «Блю Канари» (публика запросто называет ее «Фонарики»), а под рояль, в который превращена ножная швейная машинка, — советское танго «Скажите, почему».
Ввод Советской армии в Афганистан (см. 1979. 1980) резко изменил положение СССР в мире — в начале 80-х конфронтация с Западом нарастает год от года. К середине десятилетия главная международная проблема становится и главной внутренней: население страны категорически против войны, ее сроков и жертв. 84-й — год наибольших советских потерь в Афганистане
Война — не только потому, что так боевые действия в Афганистане сразу назвали в народе. «Ограниченный воинский контингент» составляет 100 тысяч человек, он ведет полномасштабные армейские операции. Собкоры советских СМИ обычно сообщают из Афганистана об оказании «интернациональной помощи» — например, солдаты-«шурави» (так афганцы называют русских) доставили муку в отдаленный кишлак. Про саму страну — «горячую точку» информация идет только безмятежная — аграрная реформа, пленум ЦК НДПА (компартия называется «народно-демократической»), товарищ Бабрак Кармаль наносит визиты. Редкое исключение: «Известия» летом 84-го внятно описывают крупное наступление в Панджшерском ущелье — правда, потом не сообщают, что советские войска были вынуждены его оставить. Более удачны операции в районе городов Герат и Мазари-Шариф. Эта боевая активность обходится дорого: а Афганистане за год погибает 2346 военнослужащих при средних потерях примерно в 1500 человек.
Убитых везут хоронить на родину в запаянных оцинкованных ящиках. Скорбные контейнеры военные называют «груз-200» — это понятие известно всей стране. Похороны проводят и устанавливают типовой памятник за счет Минобороны. Военкомы — те, кто парня призывал, — обстоятельства гибели не сообщают, только повторяют официально: «при выполнении интернационального долга». На кладбище велят «не сильно голосить», но увещевания, конечно, не действуют. В селах и малых городах, где армию мало кто минует, об очередной доставке «груза-200» знают все. Горько гадают про закрытый гроб: а сына ли им привезли? Приходя на кладбище «к своим», заходят взглянуть на несколько свежих могил, добавленных к старым воинским захоронениям. Годы жизни от 60-х до 80-х пробирают до слез женщин постарше: ведь такой молоденький, и за что?!
Приходящие на дембель 20-летние ветераны водку глушат больше обычного, а если и хвастают про то, как они били «духов», то яростно-зло, без куража победителей. Много инвалидов. Афганцами теперь в народе называют не жителей страны, а отслуживших в ней своих. Войне уже больше четырех лет, она идет дольше Великой Отечественной, а до какой победы ей тянуться — не понятно никому.
Находясь за границей, лишаются советского гражданства слывшие у публики самыми престижно-знаменитыми современные прозаик, театральный режиссер и кинорежиссер
Юрия Любимова официально выпустили в Англию ставить «Преступление и наказание» в лондонском театре «Лирик Хаммерсмит». К тому времени на Таганке (см. 1964; а также «Высоцкий», 1977; «Смерть Высоцкого», 1980) запрещены два последних новых спектакля и остановлены репетиции по «Театральному роману» Булгакова. После резкого интервью «Таймс» основатель театра уволен с должности главного режиссера, а 11 июля Президиум Верховного Совета СССР указом за подписью Черненко лишает Любимова Ю. П. советского гражданства. Конечно, Таганка всегда была самым неугодным театром, но и с самыми дефицитными билетами, с актерами-звездами, а Любимов-главреж, хоть и конфликтовал с инстанциями и вольно вел себя за границей, но с номенклатурной должности руководителя столичной труппы его не снимали. Очевидно, логика то скрытого, то явного противостояния с властями привела к новому этапу отношений: невозвращения-невпускания.
Первым в ряду знаменитостей так расстался с родиной Василий Аксенов. Лидер «новой прозы» журнала «Юность» 60-х (см. 1963) после попытки издать неподцензурный альманах «Метрополь» (см. 1979) вышел из Союза писателей, лишив себя статуса советского литератора. В следующем году его с женой выпускают в США читать лекции по русскойлитературе. Расчет «выпустить, чтоб назад не впустить» очевиден (Александр Солженицын, понимая это, не поехал получать Нобелевскую премию — см. 1970). Формальный повод для лишения гражданства — Аксенов-де должен был воспрепятствовать публикации на Западе своего романа «Ожог». Но о неотвратимости печатания этой едкой сатиры на партийное руководство знал и сам автор и КГБ — так что «мера пресечения» ожидаема-предсказуема. Вскоре эмигрант издает утопию «Остров Крым»: белые отстояли свой последний оплот, и нынешняя всесоюзная здравница живет маленькой капиталистической Россией, граждане которой интуристами с конвертируемой валютой посещают большой социалистический СССР. Роман читают «радиоголоса», он доходит до Москвы и Ленинграда в копиях «тамиздата», его убойный сюжет-допущение легко пересказывать — «Остров Крым» делает из Аксенова уже «злобного клеветника».
Андрей Тарковский в 83-м снял в Италии фильм «Ностальгия» (см. «Янковский», 1983) и искал себе новую постановку, когда пришло указание Госкино немедленно вернуться. Не ожидая для себя дома ничего хорошего, особенно после такого окрика, кинорежиссер заявляет на пресс-конференции в Милане, что продолжит работать на Западе. В ответ ему запрещают впредь въезжать в СССР. Тарковского (см. 1975) хоть и считали «самым сложным» автором советского кино и «не вполне нашим», но он с 1962 года (Гран-при в Венеции за «Иваново детство») триумфально представлял страну на главных мировых кинофестивалях, а в 80-м получил звание народного артиста РСФСР (Любимов имел только заслуженного) — для этого каждый раз принимались «политические решения».
До сих пор публично называть себя поклонником этих деятелей культуры в интеллигентской среде считалось хорошим тоном. С репутацией предельных радикалов они все-таки находились в границах официального советского искусства. Теперь даже их произведения, созданные в СССР, попадают под запрет. Нет книг Аксенова и фильмов Тарковского, а с афиш Таганки снято имя Любимова — вроде у поставленных им спектаклей не было режиссера. Так поступают со всеми эмигрантами, невзирая на любые достижения. Народные артисты СССР супруги Галина Вишневская и Мстислав Ростропович ранее тоже уехали на Запад, и всё — будто не было в стране лучшего сопрано и ведущего виолончелиста.
Владимир Меньшов, подтверждая репутацию кассового режиссера (см. «Кинороманы подростков», 1977; «Москва слезам не верит», 1980), выпускает «Любовь и голуби» — самый популярный фильм года, снятый в редком стиле кинолубка
Сельскому механику Василию — Александр Михайлов — за сорок, уже две дочки взрослые и сын-призывник, а он, как мальчишка, все держит голубятню: мол, турманы душу греют. Сколько перебывало таких колхозных лириков на советском экране? Жена его — Нина Дорошина — сварливая, хозяйством замотанная: так положено деревенской тетке. Поехал механик на курорт и, конечно, ошалел от тамошнего шика. Но марку держит: ходит в костюме при галстуке и в панамке. Закружила ему голову городская фифа — Людмила Гурченко. Дама из отдела кадров в курсе всех мировых новостей: гипноз, экстрасенсы, летающие тарелки — такая кого хочешь очарует.
Узнавши про санаторный адюльтер, законная половина в слезы: «Органы движения они лечили! Поотрубать им енти органы к чертовой матери!» По соседству примером семейного согласия живут дед да бабка — вопреки своим амплуа интеллектуальных актеров их играют супруги Сергей Юрский и Наталья Тенякова. Он, знамо дело, вечно ищет повод выпить, она, само собой, все попытки пресекает. Мужний и отцовский долг, любимая работа в колхозе и крепость деревенских традиций удержат механика Василия в родном селе. Ну и, конечно, голуби — их-то к фифе в город не возьмешь.
Критики фильма упрекают Меньшова в потакании низким вкусам, поклонники хвалят за истинно народную комедию.
Вестник АПН «Московские новости» печатает небольшое интервью с Вячеславом Молотовым — оказывается, многолетнего главу МИДа и предвоенного премьера восстановили в партии. Публикация содержит целых две сенсации: во-первых, 94-летний Молотов еще жив, а во-вторых, Черненко способен на жест, который Брежневу не давался 18 лет
Молотов вступил в партию в 1906 году, он последний вождь, живущий с партийной кличкой; настоящая фамилия — Скрябин. Секретарем ЦК стал в 1921-м, премьером был в 1930-1941-м, иностранные дела впервые возглавил в 39-м и обычно совмещал этот пост с первым вице-премьерством. Народ долго считал его вторым человеком после Сталина. От Молотова страна узнала о начале войны, его кличку носила Пермь, бутылки с зажигательной смесью во всем мире — «коктейль Молотова», а на Западе советско-германский предвоенный договор называют «пакт Молотова-Риббентропа»: старец легендарный.
В 1957-м как члена «антипартийной группировки», пытавшейся свергнуть Хрущева, Молотова разжаловали до посла в Монголии, а потом и вовсе отправили постпредом в агентство по атомной энергии. После XXII съезда (см. 1961), на новой антисталинской волне, 72-летнего Молотова еще и исключили из партии. Квартиру в правительственном доме не отобрали, номенклатурной дачей ветеран пользовался и как член Академии наук ходил в спецзал Ленинской библиотеки. Но живой реликт большевизма жаждал политической реабилитации и регулярно писал просьбы «о восстановлении в рядах». После XXV съезда (1976 г.) комиссия постановила: отказать, ибо подтверждено участие заявителя в организации массовых репрессий. Мера избирательная — сталинский террор только коммунистам и доверяли, но, например, Ворошилова, наркома обороны 30-х, в 60-е из партии не исключили.
Очередное заявление Молотов пишет в мае 84-го. 7 июня за пенсионером заезжают на дачу и доставляют в ЦК для встречи с Черненко. 12 июня новенький партбилет привозят Молотову на дом, 22 упущенных было года в рекордный стаж включены. Ехидная шутка политически грамотных: «Черненко готовит себе преемника». Но Вячеслав Михайлович и впрямь переживет Константина Устиновича.
9 февраля на 70-ом году жизни умирает Юрий Андропов, пробывший во главе СССР 15 месяцев. Новым генсеком избран 73-летний Константин Черненко — его приход выглядит явным перебором, постпостскриптумом брежневского правления
Из своего года с четвертью во главе страны Андропов последние полгода постоянно находится в больнице. Про правление не вставая с койки мало кто знает, но не скрыть отсутствие Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР на заседании в честь годовщины Октябрьской революции и сессии Верховного Совета. Даже после проходящего всегда непублично пленума ЦК КПСС распространяют «текст доклада товарища Андропова» — признавая, что докладчик его не произносил. Давняя безнадежность генсека понятна из медицинского заключения — там написано про применение аппарата «искусственная почка».
Черненко с конца 70-х тенью следовал за Брежневым и выглядел логичным преемником; Андропов вторым человеком в государстве официально пробыл всего полгода, прежде чем стать первым. Но лишь на андроповских похоронах страна слышит черненковский голос. Понятно, что теперь главной опорой власти служит кислородный аппарат: новый правитель говорит задыхаясь, хватая воздух незакрывающимся ртом. Смертельно больной старик — это видно любому. Политический фольклор встречает Черненко беспощадным анекдотом: «Не приходя в сознание приступил к обязанностям генерального секретаря».
Официальная биография обнаруживает бесцветный путь аппаратчика. В войну служил по ведомству пропаганды и агитации в глубоком тылу, в Красноярском крае. Образование: заочно Кишиневский пединститут — в сорок с лишним лет, находясь в должности завотделом молдавского ЦК. Потом начальник документооборота в Президиуме Верховного Совета и в ЦК КПСС: послужной список тридцать лет синхронизирован с брежневским — Черненко возглавлял у шефа личную канцелярию. В общем, дождался своей очереди на трон, не выходя из приемной.
Отдельное указание в биографии — «русский» — радикал-патриоты трактуют как подтверждение своей версии о еврействе Андропова, хотя у самого Черненко украинская фамилия и бурят-монгольское лицо. По инициалам и началу фамилии в народе генсека называют Кучером. Ждать от него нечего — просто на отпущенный Богом срок сохранит статус-кво для редеющего старческого ареопага Кремля. Внешним признакам позднего брежневского правления Черненко следует неукоснительно. На единственный день рождения на высшем посту, 24 сентября, ему дадут внеочередную («неюбилейную»), третью звезду Героя Соцтруда.
Очередной пленум ЦК КПСС по сельскому хозяйству придает «особое значение перераспределению водных ресурсов». Затевается колоссальный проект поворота рек с севера на юг. Он не будет осуществлен — времена социалистической гигантомании прошли
Официальное название — «переброска части стока рек Севера на юг». Продовольственную проблему страна не может одолеть десятилетиями. Власти уповали на целину, кукурузу (см. 1961), травопольную систему, химизацию (см. 1963), мелиорацию (см. 1966), преобразование Нечерноземья (см. 1974), но изобилие продуктов все не наступало. Теперь старой незадаче найдено новое объяснение: ошибка природы — большинство рек страны текут не к плодородному югу, а на бесплодный север и их вода пропадает в Ледовитом океане. Черноземные степи, напротив, страдают от засухи, Каспий убывает, земли Кубани и Северного Кавказа недодают урожайности, и без новой живительной влаги им всем не прожить.
Проект разрабатывают 150 научно-исследовательских институтов. Первая часть — скомандовать «кругом!» Северной Двине, Печоре и Онеге. Вторая — и вовсе фантастическая: развернуть течение великих рек Сибири (они все текут на север). Для начала решили двинуть вспять онежские воды — их погонят на юг через озеро Лача в Архангельской области и озеро Воже в Вологодской, а дальше по рекам и каналам до Волги. Министерство мелиорации и водного хозяйства СССР, один из крупнейших отраслевых лоббистов, уже разверстало планы работ до XXI века.
Не связанные с ведомством специалисты предлагают точнее рассчитать количество нужной на юге воды и гарантированную отдачу для агрокомплекса. Осторожная дискуссия саму переброску не отвергает и за профессиональные рамки не выходит. Против — категорически и публично — выступают писатели Сергей Залыгин (он по образованию инженер-гидротехник и даже кандидат наук), Василий Белов, Валентин Распутин (см. «Деревенская проза», 1966) и академик Дмитрий Лихачев (см. «Великие несоветские ученые», 1977). Экология — даже не главный их аргумент. Поворот рек пустит на распыл последний ресурс национального фундаментализма, он совершит чудовищное насилие над образом жизни Русского Севера, единственного оставшегося заповедника русскости. На своих творческих вечерах авторитетные писатели-деревенщики прямо называют проект «антирусским». К пока непечатному определению публика очень восприимчива, а власть таких слов явно побаивается.
Через два года, уже в новую эпоху, от поворота рек откажутся. В усыхавшем было Каспии вода вдруг стала прибывать — колебания ее уровня, оказывается, цикличны. Несусветно дорогая мелиорация, проведенная Минводхозом, почти ничего не дала сельскому хозяйству Нечерноземья, а очередной суперпроект требует закапывать новые миллиарды. Идея явно запоздала: для 80-х она выглядит чересчур оголтелой, взятой из «сталинского плана преобразования природы» с его лозунгами типа «Течет вода Кубань-реки, куда велят большевики».
На чемпионате Европы по футболу хозяйка, сборная Франции, выигрывает все пять матчей, пропустив четыре гола и забив четырнадцать. Девять из них — удары капитана команды Мишеля Платини, ярчайшей звезды европейского футбола
Линия полузащиты сборной Франции Жиресс-Платини-Тигана-Фернандес считается лучшей в мире. По уровню техники и умению видеть ситуацию на поле Платини нет равных; его трижды подряд признают лучшим футболистом континента. Выступая за итальянский «Ювентус», француз выигрывает все возможные призы, медали и кубки и прочно входит в символическую сборную мира всех времен. Уйдя из спорта и поработав тренером сборной Франции (1988-1992), Платини, живой символ футбола Старого континента, логично возглавит УЕФА — Европейский футбольный союз.
Рифма «водка-селедка» в русском фольклоре встречается даже чаще, чем «любовь-кровь». В череде регулярных повышений цен дешевеет самый деликатесный сорт лучшей закуски
Возможно, эта мера «парная» к недавнему удешевлению водки (см. «Андроповка», 1983). Цены снижены на элитную селедку — иваси: бочковая теперь не 2.50, а 1.50 за кг; баночная «особого посола» — не 3.20, а 2 рубля. Все равно дороговато, но прежде не брали почти совсем.
Четверг — рыбный день в столовых страны (см. 1976) — вызывает всеобщее омерзение. Но селедка, положенная на черный хлеб и/или с лучком, картошечкой, свеколкой — божественно хороша к любой выпивке, к водке — прежде всего. Жирная, мясистая иваси у старательной хозяйки на праздник подается «под шубой» — порубленная в трудоемком слоеном салате, где кроме овощей и корнеплодов селедку сопровождают яйца и майонез.
Проходит первое в советской истории возвращение праха эмигранта на родину. В Москве перезахоранивают самого политически беспроблемного представителя русского зарубежья — великого певца Федора Шаляпина
Акцию подают как инициативу общественности: ранее «Литературная газета» опубликовала письмо ведущих музыкальных деятелей страны про вклад Шаляпина в искусство и что от родины себя не отделял и противником советской власти не был. Последняя отговорка — принципиальная: без примирения со строем статуса лучшего голоса России все еще подтвердить нельзя. На самом деле певец терпеть не мог большевиков, бежал от них обманно и за границей «Совдепию» ругал — это легко узнать даже из мемуаров, опубликованных в СССР. В 20-30-е годы Шаляпина считали белоэмигрантом, и Маяковский писал про него: «С барина с белого сорвите, наркомпросцы, народного артиста красный венок».
Но, видимо, даже власти не помнят о правительственном постановлении 1927 года — его в части запрета Шаляпину возвращаться в СССР как бы отменяет нынешнее перезахоронение, а отобранное тогда же звание первого народного артиста, спохватившись, восстановят лишь в 1991-м. Официальной реабилитации не требуется — давно произошла неофициальная, и она гораздо сильнее. Уже закреплен стереотип про эмигрантов первой волны: «совершили трагическую ошибку», от которой, мол, сами больше всего и страдали. Благородное происхождение в народе снова уважают (см. «Хорошие белые», 1970), и Шаляпин в роскошной шубе на знаменитом портрете Кустодиева теперь не иронию вызывает — ишь буржуй при перстеньке и с мопсом, а гордость — вот, настоящий русский барин!
Гроб из склепа на парижском кладбище Батиньоль привозят в фойе Большого театра. Отпевание все же не разрешено. На Новодевичьем кладбище церемонию проводят по высшему советскому разряду: как народного СССР хоронят (а Шаляпин когда и был — то только РСФСР) и даже как Героя Соцтруда. Присутствует дочь, Марина Федоровна: с этим русским зарубежьем больше не воюют. Что не мешает считать наказуемыми отщепенцами живущих на Западе музыкантов-эмигрантов третьей волны, скажем, Ростроповича и Вишневскую (см. «Корифеи-эмигранты», 1984).
Страшный теракт: премьер-министра Индии Индиру Ганди расстреляли собственные телохранители. В Индии это убийство — национальная трагедия, в СССР люди тоже потрясены: за годы руководства «великим южным соседом» Ганди стала частью советской жизни (см. 1966)
Госпожа Ганди сняла одетый под сари бронежилет: он ее полнил, а премьер-министр шла давать телеинтервью. При переходе из одного помещения резиденции в другое два сотрудника службы безопасности расстреливают лидера страны из автоматов. Индире Ганди было 66 лет.
Убийцы — сикхи по национальности. Их соплеменники в штате Пенджаб давно враждуют с центральным правительством, добиваясь отделения «независимого Халистана», но советская печать про угрозу сепаратизма в державе-союзнице до покушения не писала. Сикхи — самая воинственная народность из населяющих Индию, и без них не может обойтись ни одно силовое ведомство. Из личной охраны премьера их всё же предлагали убрать, но Ганди сочла, что это будет выглядеть оскорбительным недоверием.
В тот же день правительство возглавил сын Индиры, Раджив Ганди, второй человек в правящей партии Индийский национальный конгресс. Советских телезрителей поражает подробно показываемый в программе «Время» похоронный ритуал: Раджив поджигает костер, на котором сгорает тело матери. Прах развеивают над горами Гиндукуш у истока Ганга.
В самом начале лета в центральной европейской части СССР — очень высокое давление, сухо и жарко. 9 июня гнетущее марево разрешается тремя страшными воронками-смерчами. На памяти здравствующих поколений такое в коренной России случается впервые
Из воронок, образованных столкновением атмосферных фронтов, дальше всех продвинулся московско-ярославский смерч. Примерно в 13 час. он валит лес у аэропорта Шереметьево, в районе 15-16 час. огибает с запада Ростов, еще через час затихает возле станции Данилов. Итого — более 300 километров, но на пути — ни одного населенного пункта.
Ивановский смерч одолел 160 км, но в его 500-метровый фронт попали окраины областного центра, турбаза Лунево, деревни Беляницы и Говядово. Устояли только стены больших блочных и кирпичных построек — с них сорвало крыши. Воздух в спирали кружится со скоростью 100 м/сек. Он вырывает с корнем деревья, поднимает вверх дачные домики, автомобили и вагоны. Многотонный бак водонапорной башни, как мячик, отброшен на 200 метров в сторону.
О стихии сообщают невнятно. Число погибших варьируется, по позднейшим подсчетам, от 57 до 69 человек, раненых — не меньше 800. Лишились крова 416 семей. У людей — испуганное недоумение: откуда у нас такому взяться? Средняя полоса, умеренный климат — вроде смерчи бывают в куда более экзотических местах. Газеты пишут, как спасаться впредь: нужно залечь в ложбинку — например в противопожарную канаву — и зацепиться — например за корни деревьев, — чтоб не унесло.
Ирано-иракская война перенесена на море: авиация атакует нефтяные танкеры, идущие из враждебной страны, — пострадает 546 судов, погибнет более 400 членов экипажей
Первые налеты совершают ВВС Ирака — с весны по осень удары нанесены минимум по 40 танкерам, отправленным из Ирана, и сухогрузам, следующим в Иран. Их трассы проходят по Персидскому заливу — для мировой нефтеторговли нет акватории чувствительней. Иранские самолеты в ответ атакуют танкеры, идущие из Кувейта и Саудовской Аравии, — мол, пусть образумят своего арабского союзника. Потом в дело пускают военные корабли, береговую артиллерию, ракетные установки и даже ставят мины. Две страны — члена ООН жертв не разбирают, как пираты: больше всего повреждено судов под флагами Либерии, Панамы, Кипра и Греции — а это весь мировой торговый флот.
Сначала исламская революция в Иране (см. 1979), а потом война поднимали и поднимали нефтяные цены. Выше уже некуда, но танкерная война поддерживает их в тонусе. Советской экономике это очень на руку. «Товар риска» у арабов и персов, нефть — надежный энергоноситель из стабильного СССР.
Спортивный стиль меняет всю молодежную экипировку. Но для зимнего гардероба его достижения — самые радикальные: возникли новые виды головных уборов, верхней одежды и обуви
Шапка-«труба» — сугубо девичья модель: «рукав на голове» или поднятый огромный ворот свитера. Вяжется легко, а выглядит сложно — овальная рама для автопортрета вязальщицы. Когда, мотнув головой, девушка стягивает с себя «трубу», а потом встряхивает волосами, это смотрится куда большим раздеванием, чем просто снятие шапки в помещении.
Остальные новинки — обоеполые. Стеганые капроновые куртки, будто наполненные, кроме утеплителя, воздухом, — их называют «дутыми» или «дутиками». Цвета: ярко-желтый, алый, светло-зеленый, сиреневый. Застегиваются на кнопки — теперь все держится на них, а не на пуговицах. Куртки похожи на костюм горнолыжника, «фирменные» — финские или с более дальнего Запада — очень теплые, даже жаркие. Капрон — тонкий, мягкий, шуршит нежно, не то что прежняя «болонья» (см. 1963) или недавно возникшие «аляски» (см. 1981).
Совсем как горнолыжные — сапоги, тоже дутые. Подошвы-«трактора», голенища — капроновые, но поплотнее. Бывает шнуровка по всей длине, завязки сверху или застежки-липучки сзади. Сапоги тоже называют «дутиками», а еще «дутышами», но есть отдельное имя — «луноходы». И правда похожи на те, в которых американцы на Луне наследили (см. 1969), поэтому приоритетен серебристый цвет.
В «луноходах» безопасно брести по слякоти, но для помещений они слишком душные: трудно высидеть три лекционные «пары» или вечер в кафе, а переобуваться в «сменку» канительно, да и как тогда гордиться самой модной обувью. Придя домой, бахилы по требованию мам тотчас моют и вытирают, ставя на тряпку в прихожей, а иначе из протекторов натекают большие грязные лужи.
Согласно межправительственному соглашению 1981 года, на советские предприятия приезжают рабочие из социалистического Вьетнама. Официально они «на стажировке». Получая профессию, вьетнамцы занимают непрестижные в СССР вакансии, ослабляют безработицу на родине и помогают своим семьям привозимыми от «старшего брата» промтоварами. А освоившись, первыми начинают на советских рынках торговать с лотков
В давно расистском СССР вьетнамцев называют желтыми и поручают самую черную работу, которой местные кадры брезгуют. Скоротечная «стажировка» в статусе ученика-помощника — и готова замена коренному труженику конвейера: на поточные линии людей набрать особенно тяжело. Вьетнамцы и впрямь ведут себя как безмолвные лошадки — знай вкалывают да скупают на зарплату утюги, вентиляторы, швейные машинки, фотоаппараты и часы. Это добавляет советским аборигенам высокомерия: надо же, узкоглазые посредь нашей дефицитности всё-таки находят, чем бы им поживиться!
«Гастарбайтеров» приезжает всё больше, и вскоре советская промышленность уже не может без них обойтись. Трудовая армия, не возражая, идет на любые работы, не может уволиться и не стоит в очереди на квартиру. Вьетнамцы — на машиностроительных и металлургических заводах, мебельных и домостроительных комбинатах. Только на московском ЗИЛе их 10 тысяч, а всего по стране — до 150 тысяч. Чтоб накупить побольше бытовой техники, нужной дома, из Вьетнама на продажу везут самострочный ширпотреб: джинсы и джинсовые куртки, бейсболки, кроссовки, футболки. Всё пошито вкривь-вкось, зато дешево и, если не присматриваться, вроде выглядит вполне «фирменно».
Поначалу торгуют в общежитиях — там у вьетнамцев свои порядки, с которыми ничего не может поделать советская администрация. Потом выносят поддельные «вранглеры» и «найки» на барахолки — их все чаще разрешают власти индустриальных центров. Так в СССР впервые приходит рынок по-азиатски — пронырливая торговля с лотков, когда сидит целый ряд продавцов с одинаковым товаром. Вьетнамцы быстро налаживают деловые отношения с местной милицией, с доверенными водителями и проводниками поездов — у тех мотивация изводит расизм напрочь. Огромные тюки со шмотьем доставляются до самых дальних точек самой большой страны.
Если конфликт — маленькие торговцы набрасываются на обидчика всей общиной. В стычках с кавказцами — прежними королями советских рынков — вьетнамцы берут числом и неожиданно яростной ожесточенностью.
На радиозаводе в Воронеже начат серийный выпуск первого советского видеомагнитофона «Электроника». Новинка реабилитирует частные просмотры и перезаписи: чего бороться с ними на «фирменной» технике, если сами теперь делаем такую же, а репертуар все равно не проконтролировать
Начиная с электронных часов в СССР все из этой сферы называется одинаково. Так что «Электроника» — это не марка, а «ВМ» означает «видеомагнитофон». Отсутствие бренда успеху не мешает: новинка стоит 1200 рублей (8 средних месячных зарплат), но и при такой цене продается только в нескольких городах страны — по предварительной записи на полгода вперед.
На производство первого советского «видака» («видюшника») работает 40 предприятий-поставщиков, но главный механизм — лентопротяжный — покупают за границей. С угрожающим скрежетом открывается «кассетоприемник» — будто самосвал поднимает кузов. Вообще «Электроника» брутальна: тяжелая, громко тарахтит, особенно при перемотке, беспричинно жует пленку. «Читает» только запись в системе «секам», а «пал» воспроизводит черно-белым. За год выпущено всего 4 тысячи штук, на дефиците это ничуть не сказалось. Да хоть бы и 40 штук — важно, что есть советские аппараты и, значит, «видаки» перестали быть заведомо подозрительными для идеологов и силовиков.
В конце года Волжский автозавод начинает серийное производство восьмой модели «Жигулей». Имя «Спутник» не приживается — машину называют «восьмёркой» или «восьмёрой». Это новая базовая модель ВАЗа полностью советской разработки
Все прежние модели — производные от «копейки», ВАЗ-2101, а она — «Фиат-124» уже 20-летней давности. Сугубо отечественная «восьмёрка» дает начало семейству клинообразных «Жигулей». Про них еще говорят «зубило», но это не порицание. Трехдверную новинку не считают недомашиной — она выглядит спортивно и по-западному. Экономичность тоже ближе к западной: расход топлива на 15% меньше, чем у предыдущей модели, а
бензин нынче дорог
.
У «восьмёрки» первый в советском автомобилестроении передний привод и первая у легковушек пятиступенчатая коробка передач. Регулярного обновления модельного ряда потребитель ждет только от «Жигулей», и следующий шаг прогнозируем — сделать «восьмёрку» все же пятидверной и назвать «девяткой».
По мотивам пьесы А. Н. Островского «Бесприданница» Эльдар Рязанов (см. «Поручик Ржевский», 1962; «Ирония судьбы…», 1975) снимает свой вроде самый некомедийный фильм «Жестокий романс». Никита Михалков в роли барина-погубителя разбивает сердца женского населения страны, как сам его герой Паратов — сердце героини Ларисы. Исполняемая им песня «Мохнатый шмель» становится цыганской народной
Нарочито надрывное название указывает на игру в мелодраму: мол, автор лирических интеллигентских кинокомедий посмеивается над жанром «любовь — кровь». Но широкая публика, которая валом валила на «Есению» (см. 1975) и индийские пряности (см. «Зита и Гита», 1976), эти страсти-мордасти принимает за чистую монету.
Собственно жестоким романсом, видимо, планировалась песня Ларисы «А напоследок я скажу». Она, конечно, имеет успех, но и романс, и вся роль, исполняемая Ларисой Гузеевой, отодвинуты Михалковым-Паратовым. Героем фильма оказался «беспри-данник» — разоренный пароходчик, вынужденный жених богатой невесты, решивший перед своей свадьбой напоследок подшутить над чужой невестой и другим женихом.
У Островского: «Сергей Сергеевич Паратов, блестящий барин, из судовладельцев, лет за 30». 39-летний Михалков, играющий небольшие роли и в своих фильмах (см. «Неоконченная пьеса…», 1977), и в чужих (например, у того же Рязанова годом ранее в «Вокзале для двоих»), главным героем не был со времен своего эпохального дебюта (см. «Я шагаю по Москве», 1964). С той же поры он и не пел. Юноша-романтик 60-х, в 80-е он именно «блестящим барином» входит в галерею важнейших типов отечественной массовой культуры.
Свой романс Михалков исполняет барским тенорком, проникновенно. Блестящий кинокомпозитор Андрей Петров написал лиричную «цыганочку с выходом» на стихотворение Редьяр-да Киплинга в переводе Григория Кружкова. Название «А цыган идет» почти неизвестно, все знают песню по первой строчке «Мохнатый шмель — на душистый хмель». Кажется, это про самого Михалкова — страну особенно очаровывают роскошные барские усы. Киношная Лариса в своем романсе сетует: «Как ты любил — ты погубил, / Но погубил так неумело». В жизни Михалков своей бенефисной ролью губит умело — напрочь и поголовно. Календари на следующий год с экранным Паратовым во всем белом висят почти в каждом женском коллективе: в бухгалтериях, химчистках, почтах, сберкассах и проч.
https://namednibook.ru/years/
Намедни.
Наша Эра
Леонид Парфенов
Феномены по годам
1985
10 марта умирает Константин Черненко. Советским лидером он пробыл меньше всех — 13 месяцев. За три года в стране четвертый Генеральный секретарь ЦК КПСС — им избирают самого молодого члена Политбюро Михаила Горбачева, только что отметившего 54-летие
В новом году Черненко уже не появляется на людях — в новостях лишь зачитывают его поздравления ударникам пятилетки. Но 28 февраля программа «Время» вдруг показывает вручение генсеку удостоверения свежеизбранного депутата Верховного Совета РСФСР от одного из столичных округов: втянув голову в плечи, Черненко неподвижно стоит возле каких-то занавешенных стеклянных дверей (съемки в Кремлевской больнице). Получив корочки и букет, старец может лишь едва слышно вымолвить «спасибо». Церемонией распоряжается ее устроитель — первый секретарь Московского горкома партии Виктор Гришин: это его последний аргумент в свою пользу при очевидно скором определении преемника.
К концу короткого срока генсека анекдоты ходят мрачные: «Как здоровье?» — «Да так как-то, черненько-черненько». Провожают правителя совсем безжалостно — мол, на телеэкранах возникает главный диктор Игорь Кириллов и говорит: «Товарищи, вы, конечно, будете смеяться, но Черненко тоже умер». Хотя в народе много и сочувствующих покойному: ну наконец-то отмучился, бедняга.
Пленум по оргвопросу проводят уже 11 марта. На него не успевают прилететь региональные тяжеловесы, первый секретарь ЦК Украины Виктор Щербицкий и первый секретарь ЦК Казахстана Динмухамед Кунаев — видимо, будущий генсек не был уверен в их позиции. Предложение вносит министр иностранных дел Андрей Громыко (см. 1972): избрать генсеком товарища Горбачева. Публичная аргументация: с ним страна будет уверенно себя чувствовать на международной арене. (В конце прошлого года кандидат в генсеки ездил во главе делегации Верховного Совета в Лондон — оказывается, это были смотрины на Западе.) Аргументация, подразумеваемая всеми: нужен наконец руководитель нового поколения, а Горбачев моложе Черненко ровно на 20 лет.
Кроме даты рождения, самая примечательная строка публикуемой биографии: учеба на юридическом факультете Московского университета. Гуманитария, да еще правоведа, да еще из главного вуза страны среди правителей России не было со времен Керенского и Ленина. (Правда, потом Горбачев еще заочно закончил Ставропольский сельскохозяйственный институт — чтоб иметь подобающее для руководителя региона-житницы «образование по специальности».) Как водится, своего нового лидера страна впервые слышит лишь на похоронах предыдущего. У Горбачева характерный южный говор — даже сильнее, чем у Брежнева. На трибуне Мавзолея моложавый генсек стоит в каракулевой папахе — будто маскируется: такие носили только старейшие ветераны Политбюро. Когда в Кремле Горбачев принимает соболезнования от иностранных делегаций, на голове хорошо видны ретушируемые на портретах красные родимые пятна. Скептики вспоминают «Бог шельму метит», оптимисты — про чередование волосатых и лысых правителей: значит, по правилу такой теперь пришел.
Начинает полеты самый большой самолет в мире — АН-124 «Руслан»
Конструкторское бюро Олега Антонова специализируется на авиационных супертяжеловесах: здесь создали прежнего рекордсмена — АН-22 «Антей», поднимающего в воздух 80 тонн (см. «Новая авиация», 1965). У «Руслана» грузоподъемность 120 тонн, размах крыльев — 73 метра. Для загрузки исполин, поджав шасси, ложится брюхом на поле аэродрома и открывает носовой и хвостовой люки. На главном мировом авиасалоне в Ле Бурже из чрева «Руслана» появляются самолет СУ-26М и вертолет КА-32: мол, у русских есть гигантская летающая матрешка.
Самыми ярымиболельщиками на свете считаются английские фанаты и итальянские тиффози. Они сходятся в страшной битве на стадионе «Эйзель» в Брюсселе. После нее футбольные организации наконец начинают борьбу с насилием на трибунах
В финале Кубка чемпионов «Ливерпуль» играет с туринским «Ювентусом». Еще до начала матча англичане затевают драку с итальянцами. Служба безопасности не в силах прекратить побоище. Рушится стена, разделяющая сектора, и толпы людей падают на голову зрителей нижнего яруса. Гибнет 39 человек, раненых — около пятисот.
УЕФА вводит жесткие санкции. От европейских турниров отстраняются все английские клубы. Срок дисквалификации не определен (составит 5 лет). «Ювентус» в следующем розыгрыше должен будет выступать в Турине при пустых трибунах. А стадионы Бельгии не получат к себе финалов европейских кубков десять лет.
В Москве во второй раз проходит Международный фестиваль молодежи и студентов. Он не повторяет успеха ни первого московского форума 1957 года, ни Олимпиады-80
Как и пять лет назад, Москву принарядили и очистили от подозрительного элемента. В столице снова только москвичи, неотложно-командированные и свезенные со всей страны активисты-волонтеры. Они одеты в неплохие, по советским меркам, серые куртки из ткани-«плащовки» с синими и красными вставками. Пошитая в огромных количествах форма останется главным сувениром фестивальной недели.
В сравнении с Олимпиадой проект вышел явно второразрядным: ни одного нового объекта к «всемирному форуму юности» в Москве не построено, фирменных деликатесов не завезено, ничего подобного запуску «ласкового Миши» для церемоний не придумано. Вообще непонятно: в чём, собственно, фестиваль заключается? ВЛКСМ, молодежный филиал КПСС, составил расписание из регламентированных встреч «борцов за мир и социальный прогресс» и обычных эстрадных концертов — в них как максимум участвует «Машина времени» (см. 1980), а всякая там рок-самодеятельность (см. 1983) — ни-ни. С тех пор как московский фестиваль 1957 года приоткрыл наглухо изолированную от заграницы страну, приезд иностранцев сам по себе уже перестал быть поразительным событием.
13 июля в 18 часов 14 минут человек впервые в истории берет в прыжке высоту 6 метров
На соревнованиях в Париже 21-летний Сергей Бубка из Донецка с третьей попытки устанавливает свой пятый мировой рекорд. С минувшего года прыгун поднял планку на целых 11 сантиметров и теперь взмывает на высоту, которая до него казалась немыслимой. «Сверхчеловек шеста» первым в этом виде спорта становится мировой звездой. Карьера Бубки продлится до конца столетия. Всего он установит 35 рекордов, достигнув б м 14 см на стадионе и 6 м 15 см в закрытом зале.
Первый всесоюзный проект, затеваемый Горбачевым, — «искоренение алкоголизма». Подобные кампании уже бывали (см. «Борьба с пьянством», 1972), но ни одна не начиналась так круто. Запретительные меры дадут судорожный эффект на полгода-год, но долгосрочно поспособствуют лишь экономическому кризису
Предпосылки выглядят перезревшими. Потребление алкоголя в СССР за 84-й год побило все мировые и исторические рекорды: 10,5 литра спиртового эквивалента в год — по пол-литра водки в неделю на душу населения, включая грудных младенцев. В 20 регионах — коренных русских и народов Крайнего Севера — показатели зашкаливают за 25 литров абсолютного алкоголя в год.
Называя уровень советской пьянки алкоголизмом, то есть болезнью, Горбачев объявляет о ее радикальном, хирургическом лечении. Теперь спиртное продают с 14 часов (было — с 11) в особых отделах особых магазинов — например, в Москве из полутора тысяч винных закрывают тысячу. Увеличены штрафы за появление на улице в пьяном виде (существуя прежде, они взимались только при попадании в вытрезвитель). Выпивку на работе — до сих пор обычное дело — квалифицируют как главное производственное преступление, за него сразу же увольняют. Свирепствует агрессивная пропаганда. Только во Всесоюзное общество борьбы за трезвость вступает 3 млн человек — подразумевается, что все они «завязали наглухо». Выходит журнал «Трезвость и культура» — вино приравнено к бескультурью, комсомол проводит «безалкогольные свадьбы» и т.п.
Говорят, дело доведут до сухого закона и к 87-му году, к 70-летию советской власти, алкоголь перестанут производить совсем. Горбачева считают наследником Андропова, только гораздо моложе, — так что он успеет гайки закрутить. К концу 85-го года потребление официального алкоголя снижается на треть, но дальше первая оторопь пройдет.
На самом деле наверху планировали ежегодное сокращение производства и продажи алкоголя на 10%. Но министерства и регионы, понимая антиалкогольное рвение как присягу на лояльность новому руководству, за дело берутся усерднее. В 86-м году оборот водки с 251,2 млн декалитров уменьшается до 156,6 млн — на 38%, вина с 386,8 млн декалитров до 189,5 млн — на 51%. Так резко бросить пить нельзя и под угрозой расстрела.
У заветных магазинов заранее стоят колоссальные очереди. С 14 часов перед дверями битвы, которые не обходятся без жертв. Повышение цены вдвое спроса не снижает (при предыдущем подорожании водки до 5.30 за бутылку фольклор не зря обещал: «Нам и десять по плечу» — см. 1981). Власти полагали, что рост цены будет компенсировать 80% потерь бюджета. Не вышло: по плану 85-го года алкоголь давал в казну 60 млрд рублей, в 86-м дал 38 млрд, в 87-м — 35 млрд. Пить меньше не стали — выросло самогоноварение, и наряду с талонами на водку введут талоны на сахар. Раскупаются все спиртосодержащие микстуры вроде настойки боярышника, а вместо запрещаемой бормотухи (см. 1977) употребляют технические суррогаты вроде жидкости для стекол «Секунда».
Хотя принято повторять, что борьба с алкоголизмом — это комплексные меры, серую тоску советской «бесстимульной» жизни ничто не может развеять. На вопрос «А че еще делать, если не пить?» ответа, устраивающего население, не предложено. Методы борьбы за трезвость разочаровывают — «устроили, понимаешь, бардак». Запреты, легко обходимые любой бабкой со змеевиком, власть только дискредитируют. Генеральный секретарь ЦК КПСС получает прозвище «минеральный секретарь». Глядя по телевизору на его пригожую жену Раису, будут говорить: «Хорошо, что Горбачев не импотент, а только трезвенник».
Женское население планеты покорено аэробикой — гимнастикой под музыку диско. Мировую моду подхватывает самый мощный советский трендсеттер: Центральное телевидение начинает показывать занятия аэробикой вопреки возмущению блюстителей нравов
Бегать трусцой скучно, мало подходящих мест, и погода не всегда позволяет. Спортом не на результат, а для физической формы даже мужчинам пока заниматься негде (см. «Любера», 1988), а женщинам — тем более. Бесплатные кружки аэробики возникают по месту работы или учебы: одна подружка выучила упражнения — другие повторяют. Продвинутые «аэробницы» нанимают тренершу в складчину. А проще всего заниматься дома — достаточно освободить перед телевизором место на ковре. На Западе решающий фактор бума — успех американской мелодрамы «Любовь и аэробика» и видеоуроки актрисы Джейн Фонды, которые делают ее мировым символом аэробики. В СССР новая зарядка, конечно, тоже бы распространилась повсеместно, но три эфира в неделю по Центральному телевидению ее почти насаждают.
Видимо, власти — без них такое программное решение принять не могли — понимают все эти наклоны, приседания, шаги, прыжки и махи в ритме 120 ударов в минуту как «производственно-оздоровительный физкультурный комплекс» (раньше 10-минутные разминки проводили прямо в цехах). Фирма «Мелодия» выпускает пластинку с объяснением упражнении под музыку — похоже на зарядку по радио (видеомагнитофоны еще большая редкость). Лучший подарок на 8 Марта, диск оформлен не по-советски броско: красотка в гимнастическом трико, тапках-чешках и гетрах. Демонстрация «аэробинь» в этих нарядах по ЦТ возмущает мужчин постарше. Известный писатель-«деревенщик» Василий Белов (см. 1966) печатно требует прекратить телепередачи как непристойные, разрушающие народную нравственность. Солдаты срочной службы, напротив, смотрят уроки аэробики с восторгом.
Гостья из будущего — героиня одноименного пятисерийного телефильма Павла Аксенова — будит раннеподростковый эротизм последнего советского поколения
Весной 84-го, на заре блиц-царствования Черненко, московский шестиклассник пошел за кефиром — приключенческая фантастика, любимый жанр начитанных школяров, всегда начинается обыденно. Дальше история перегружена перемещениями в будущее и обратно, космическими пиратами, институтами времени и инопланетной зоологии, прибором для чтения мыслей — миелофоном. Избыточный сюжет будто замирает, едва на экране возникает Гостья — девочка конца XXI века. За нею следить интереснее всего.
Звать пришелицу Алиса, в своем времени, сто с лишним лет спустя, она грациозно движется только в куцем платье-маечке. Нимфетка советского масскульта будто не знает, как у нее все видно, да и киношные шестиклассники не обращают внимания. Но их сверстники у экранов не сводят глаз с открытых ног, рук, плеч и спины. Даже одетая в советскую школьную форму Алиса несет в себе потаенное знание — на такую хочет походить каждая шестиклассница. Смутным предчувствием будущего, непохожего на настоящее, звучит песня Евгения Крылатова на стихи Юрия Энтина «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко».
Два месяца после воцарения Горбачев внешне ничем себя не проявляет. 15 мая — первая поездка по стране: генсек вылетает в Ленинград и там проводит самопрезентацию. «Отчет о пребывании» в программе «Время» сразу же делает Горбачева телевизионной суперзвездой, задавая стиль всей эпохе
В советской мифологии Ленинград — самый большевистский город, «колыбель революции». Заявляя о себе оттуда, Горбачев обозначает свой будущий курс революционным. Поездка выглядит протокольной: генсек посещает в городе места, куда обычно водят высоких гостей. Главное — что и как он говорит, как держится. В актовом зале Смольного, где Ленин провозгласил советскую власть; стоя у огромного полотна с изображением вождя, Горбачев впервые произносит: «Всем нам надо перестраиваться, всем».
Это потому, что во всем у нас недостатки. Перескакивая с пятого на десятое, новый правитель называет хозяйственные проблемы страны. Например, про сервис: «Захочешь сделать ремонт — ищи, понимаешь, каких-то шабашников». Про это, конечно, знает каждый телезритель (см. «Шабашники», 1973), но про это еще никогда не рассуждали в эфире, да еще в передаче с партактива, да еще Генеральный секретарь ЦК КПСС. После десяти лет старческой немощи первых лиц, улыбчивый мужчина в самом соку бодро говорит и по-южному бурно жестикулирует. В бумажки не заглядывает, в темах и выражениях себя не ограничивает.
Уже по дороге в аэропорт Горбачев осматривает на площади Восстания только что открытый обелиск в честь 40-летия Победы. Народ стоит на тротуарах. Генсек переходит улицу и оказывается в тесной толпе на углу Невского и Литовского. За ним едва поспевают охранники и телеоператоры. Горбачев анонсирует принятие антиалкогольных мер, повторяет про необходимость перемен и подначивает: «Надо проявлять больше инициативы на местах». Страна никогда не видела своего правителя среди прохожих — вожди только читали доклады с трибун. Толпа не подобранная — перекресток из самых бойких в городе, через дорогу вокзал. У кого-то на руках плачет ребенок. «Ну, что вы мне на прощание пожелаете?» — спрашивает Горбачев. Стоящая впереди тетенька восклицает: «Ой, вы будьте только к народу поближе!» Мгновенная реакция с резким жестом едва разводимых в этой сутолоке рук: «Да уж куда ближе-то?!» Всеобщий хохот. Конец телеотчета. Оглушительный эффект сломленного льда.
Далее поездки следуют одна за другой. Сценарий тот же: выступление «по насущным вопросам» на партактиве и популярный пересказ среди сгрудившегося народа. Телевидение будто показывает предвыборное турне — только оно проходит после выборов. До сих пор если генсек и говорил о чем-то, то последним — давая высшую санкцию на само существование темы. Горбачев обо всем говорит первым, во всяком случае, публично. Он самый острый оратор — единственный человек в стране, над которым нет цензора. Как заклинание повторяет найденное в Ленинграде слово: «перестройка». Ее, согласно горбачевским диалектным ударениям, надо «на́чать», а затем «углу́бить».
Новый генсек лишь через 7 месяцев после прихода к власти наносит первый зарубежный визит — во Францию. А еще через месяц встречается с президентом США Рейганом в Женеве. Горбачев явно старается покончить с советско-западной конфронтацией первой половины 80-х, но главы великих держав встречают его воодушевление холодно
Выбор места для внешнеполитического дебюта логичен: Франция считается самым удобным партнером СССР. Визит предваряет интервью телеканалу TF-1 — фантастически откровенное, особенно для перепечатывающих его советских центральных газет. За 20 лет советского инакомыслия (см. «Синявский и Даниэль», 1966) о нем впервые говорит генсек КПСС, невозмутимо отвечая на вопрос об Анатолии Щаранском, активисте движения евреев-отказников (см. «Диссиденты…», 1977). Тактика «сказать туда, чтоб услышали здесь» станет излюбленным горбачевским приемом.
В Париже президент Франсуа Миттеран (см. 1981) первым узнает про «новое мышление в международных отношениях» и остается к этому совершенно равнодушным. Горбачев не обескуражен — он столь же порывисто устремляется на встречу с президентом США. Рональд Рейган к этому времени в советском сознании уже не соперник даже, а главный враг (см. «Империя зла», 1983). Теперь перед встречей в верхах СССР заявляет об одностороннем отказе от ядерных испытаний.
В Женеве с этим великим и ужасным Рейганом Горбачев встречается наедине, в составе делегаций и снова наедине. Но прорыва в отношениях нет — даже совместное заявление о встрече согласовано с трудом. На пресс-конференции Горбачев сетует: «Американская сторона оказалась не готовой к крупным решениям» — и подтверждает готовность дать ответ на развертывание СОИ. Главным итогом саммита — новое слово в русском политическом языке — решено считать личное знакомство генсека с президентом и «начало диалога, который будет продолжен». Воевать, значит, не будут, — облегченно вздыхает население.
15 июня в Эрмитаже на глазах у посетителей какой-то мужчина вдруг набрасывается на «Данаю», знаменитый шедевр Рембрандта. Он успевает дважды полоснуть по холсту ножом и трижды плеснуть на картину жидкостью из пронесенной в сумке литровой банки
Разрезанное полотно кипит — в банке была серная кислота. «Данаю» поливают водой. О покушении на шедевр знает вся страна, гадая: сумеют ли спасти? Другой главный вопрос: почему? Но следствию мотивы нападения оглашать неудобно. Злоумышленник, безработный литовец Бронюс Майгис заявляет: в день 45-летия введения советских войск в Литву он совершил акт протеста против существующего строя. Суд признает Майгиса шизофреником.
Потери живописного слоя составили 25%. На реставрацию «Данаи» уйдет 12 лет.
Матч на первенство мира по шахматам между чемпионом Анатолием Карповым претендентом Гарри Каспаровым начался 9 сентября 84-го, но самые драматичные его события происходят в феврале 85-го года. Тогда же одинок скандально останавливают, а результаты аннулирую, чтобы в октябре играть заново. В итоге новым новым чемпионом становится Каспаров
Каспаров, конечно, не Корчной, но его с Карповым тоже не спутаешь. Чемпион со времени своей коронации (см. 1978) выглядит образцовым советским человеком: коммунист, орденоносец, общественник. Звездам в СССР давно не обязательно быть такими правоверными, и для широкой публики Карпов казенно-скучен. Претендент (см. 1982) известен неукротимым темпераментом; пресса, теле- и кинохроника, обожая Каспарова за его раскованные интервью, лепят образ возмужавшего, но по-прежнему импульсивного вундеркинда.
Безлимитный матч, идущий до шести побед, Карпов начинает очень активно. Счет быстро доходит до 5:0 в его пользу — каждая следующая партия может стать «сухим» триумфом чемпиона. Каспаров, похоже, ни на что уже не рассчитывает — просто играет в шахматы. Карпов никак не может нанести решающий удар и начинает нервничать.
Переломная 31-я партия: при выигрышном положении Карпов делает несколько ошибок и едва не проигрывает. В следующей, 32-й, — первая сенсация: Каспаров одерживает победу. Далее снова следует серия ничьих, все успокаиваются, считая успех претендента случайностью. Затянувшийся матч ссылают из престижного Колонного зала Дома союзов в отдаленную гостиницу «Спорт». Каспарова обзывают «долгоиграющим проигрывателем» — ведь ясно, что ему рано тягаться за шахматную корону; надоел со своим мальчишеским упорством, сдался бы уже, что ли.
Вдруг, уже в феврале 85-го, двойная сенсация: Каспаров выигрывает 47-ю и 48-ю партии! Счет 5:3 — это совсем другое дело! Претендент бодр и весел — будто только сейчас решил бороться по-настоящему. Карпов выглядит неважно, ходят слухи, что он на грани полного истощения. И туг суперсенсация: в Москву прилетает президент Международной шахматной федерации (ФИДЕ) филиппинец Флоренсио Кампоманес, объявляет тайм-аут, а затем, созвав пресс-конференцию, сообщает о прекращении матча. Мол, безлимитный регламент потребовал угрожающе много сил от двух ведущих гроссмейстеров, и в интересах мировых шахмат провести поединок заново, с 1 сентября, со счета 0:0, ограничив число партий, — и со всем этим согласны оба участника. Всеобщий шок: чемпионский матч останавливают впервые в истории, да еще и «обнуляя» результат. В зале разноголосый шум. Неожиданно возникает Карпов, садится в президиум рядом с Кампоманесом, заявляет, что он против такого решения и готов продолжать игру. У чемпиона утомленный вид, говорит он вяло и как-то обескураженно. Ситуация странная: президента ФИДЕ, очевидно, позвали выручать Карпова, но тому помощь не по душе.
Со своего места в зале поднимается Каспаров. Его выступление явно не предусматривалось — претендент с трудом выбирается из середины ряда. Дойдя до сцены, не садится за стол, а встает на трибуну сбоку и оттуда обрушивается на Кампоманеса: «К чему весь этот цирк?!» Далее на повышенных тонах — «у меня пытаются отнять шансы на победу!», несколько раз — «игра должна продолжаться!» и «пусть те, кто затягивает матч, отвечают за это!». Сказав напоследок про явное подыгрывание чемпиону, Каспаров машет рукой: «всё!» и, не позволяя задать ему вопросы, спускается назад.
Скандал оглушительный. Посрамленный Кампоманес — его, седовласого, при всех отчитал парень, годящийся в сыновья, если не во внуки, — что-то лепечет, оправдываясь. Советский ведущий в замешательстве объявляет: «пресс-конференция… окончена». Взрыв хохота — как окончена, ведь началось самое главное! За кулисами срочно собирают закрытое совещание: надо, чтобы участники матча подписались под решением президента ФИДЕ. Карпов отнекивается — он-то хотел в сентябре не нового матча, а продолжения нынешнего с сохранением своего преимущества в два очка. Но необходимость в перерыве важнее, и чемпион подпись ставит. Каспаров отказывается категорически. В результате Кампоманес заявит: мое решение сторонами принято — чемпион с решением согласился, претендент решению подчинился.
Рухнуло монолитное единство советского спорта — никогда его воспитанники не позволяли себе враждовать друг с другом, да еще выступая на мировой арене. Карпов и Каспаров теперь антиподы навсегда. Очевиден конфликт претендента с шахматной федерацией СССР, Госкомспортом и высшими властями, опекающими своего любимца-чемпиона. Ноу Каспарова-редкая для совег-ского гражданина безнаказанность, ему всего 21 год, а он сильнейший шахматист на планете — кто и как может помешать ему стать следующим шахматным королем?
Осенний матч, ограниченный 24 партиями, пройдет исключительно ожесточенно. Первую партию выигрывает Каспаров — будто она 49-я в феврале. После двух ничьих идут две подряд победы Карпова — теперь кажется, что соперники поменялись ролями. Перед последней партией счет 12:11 в пользу Каспарова. Если Карпов выиграет, ничья в матче сохранит ему звание. Но чемпион слишком рискует, ошибается, и побеждает претендент. У Каспарова 13 очков, и он 13-й чемпион мира по шахматам, хотя понятно: Карпов если и слабее, то совсем на чуть-чуть. Их примерное «двоевластие» при короне у Каспарова продлится и год и два. В 86-м Каспаров победит Карпова в матче-реванше с перевесом в одно очко 12,5:11,5. А в 87-м поединок нового цикла Каспаров в последней партии сводит к ничьей, которая в пользу чемпиона: ему тогда удается то, что Карпов не сумел сделать в 85-м.
Как ни странно, при множестве периферийных изваяний побольше и поменьше Москва до сих пор не имела главного памятника Ленину — на одной из центральных площадей, как в других городах. Главного скульптурного Ленина всей страны ставят на Октябрьской площади столицы
Вождь стоит в незастегнутом пальто, чтоб ветру — наверняка октябрьскому — было что раздувать. На постаменте грудятся красноармейцы, над ними — женщина с протянутой рукой: видимо, образ революции. Слева и справа фоном монументу служат новые административные многоэтажки с частыми ячейками окон. Автор памятника — классик скульптурной лени-нианы Лев Кербель. Он еще делал Карла Маркса на площади Свердлова.
Свои Ленины — бюсты и ростовые — стоят на многих крупных московских предприятиях, на Ленинградском вокзале и в центральных учреждениях. В Кремле два больших Ленина — один в зале заседаний Верховного Совета, другой — среди голубых елок у кирпичной стены. Но цитата, имя и лик вождя — самый бесспорный прием госидеологии: новый памятник поставлен в начале Ленинского проспекта у двух станций ордена Ленина метрополитена имени Ленина.
Жертва самого знаменитого кораблекрушения в мировой истории, трансатлантический лайнер «Титаник» затонул 14 апреля 1912 года. После многолетних поисков 1 сентября 85-го его обнаруживает французско-американская океанографическая экспедиция
Про гибель парохода уже написаны десятки книг и снято восемь фильмов (см. также «“Титаник”. Ди Каприо», 1998). Миру в подробностях рассказано о роскоши и комфорте плавучего города, который утонул в первом же своем рейсе, столкнувшись с айсбергом. Подсчитано, что ценности, перевозившиеся на «Титанике» — в том числе украшения богатых пассажиров, — должны теперь стоить около 300 млн долларов. Но экспедиция-85 ведет исследования глубоководной телекамерой и сувениров не привозит — только 12 тысяч цветных снимков.
Через год к «Титанику» спустятся на подлодке и оставят табличку в память о погибших. Через два года со дна поднимут более тысячи предметов, мучаясь этическими терзаниями — мол, а не значит ли это грабить могилы?
Ускорение
Первая доктрина, выдвигаемая новым руководством страны, — «ускорение научно-технического прогресса» или «ускорение» просто
Всё вроде бы ничего, но коней надо пришпорить — на своем первом регулярном пленуме ЦК Горбачев говорит об ускорении как о рычаге интенсификации. Этот апрельский пленум будуг считать поворотом от старого времени к новому, но пока явной ревизии политики предшественников не слышно: генсек признает лишь «определенные трудности в экономическом развитии».
По Горбачеву, экономика сама себя вытащит за волосы. Задаваясь вопросом «техническая реконструкция народного хозяйства потребует огромных капитальных вложений. Где их взять?», докладчик тут же дает ответ: «Намеченные меры по ускорению научно-технического прогресса должны сами себя окупить». Отрасли и регионы составляют разные программы, чаще всего — «Ускорение-90»: к этому времени всё в стране должно двигаться быстрее.
С мая идут стремительные кадровые перемены: сметается всё предыдущее поколение союзных, региональных и отраслевых руководителей
В отличие от Андропова и Черненко, Горбачев не торопится по-брежневски совмещать посты генсека и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. На очередной сессии союзного парламента он выдвигает в номинальные советские президенты Андрея Громыко (см. 1972). Это понимают как благодарность за исходившее от Громыко предложение избрать Горбачева генсеком: бессменный руководитель МИДа, в последние годы еще и имевший статус первого вице-премьера, получал почетный пост как венец полувековой карьеры. Но выбор преемника Громыко — еще сенсационнее. Вместо Мистера «нет», возглавлявшего советскую дипломатию почти 30 лет, приходит первый секретарь ЦК Грузии Эдуард Шеварднадзе (см. «Конституция Грузии», 1978). Он никогда не имел отношения к международным делам и даже почти не ездил за границу. Поскольку СССР в мире обьлно представляли русские, появляется шутка: «У нас министр иностранных дел — иностранец».
Главой правительства вместо 80-летнего Николая Тихонова назначают выходца из индустриального Свердловска Николая Рыжкова. Пост негласного второго секретаря ЦК КПСС занимает Егор Лигачев, бывший первый секретарь Томского обкома. Первого секретаря Московского горкома партии Виктора Гришина сменяет свердловчанин Борис Ельцин. На пенсию отправлен и нестарый секретарь ЦК КПСС Григорий Романов — еще один конкурент Горбачева в борьбе за кресло генсека. На место «питерца с царской фамилией» приходит Лев Зайков, тоже ленинградец. Это единственный пример «преемственности» — чаще заметно стремление сломать прежние «земляческие кланы».
Первые секретари обкомов и союзные министры сыплются со своих постов как горох. Большинство сидело в этих креслах с 60-х годов; сменщики моложе их, как Горбачев — Черненко, лет на двадцать. Утверждают, что рекорд — отставка за один день семи членов правительства. На неизвестные в народе, но ключевые для властного аппарата должности заведующих отделов ЦК — общего (документооборот) и пропаганды и агитации — поставлены, соответственно, Анатолий Лукьянов и Александр Яковлев.
После 34-летнего перерыва каунасский баскетбольный клуб «Жальгирис» снова становится чемпионом СССР. Противостояние команды из второго литовского города и ЦСКА, клуба всей Советской армии, приносит баскетболу всесоюзную популярность
В первом матче — в Москве — «Жальгирис» легко побеждает. Вопреки обыкновению гораздо труднее дается ответная игра в Каунасе, где за свою команду болеет весь город. Армейцы сразу ведут в счете, литовцы с великим трудом его сравнивают и только на последней минуте дополнительного времени забрасывают решающий мяч — 77:75.
До сих пор баскетбол считался в СССР не вполне своей игрой — мол, она для черных американцев прежде всего. Лишь Литва культивировала его как национальный вид спорта. Теперь весь Союз знает Куртинайтиса, Йовайшу и Хомичюса. Главная звезда — центровой «Жальгириса» Арвидас Сабонис, гигант с клочковатой щетиной, детским взглядом и совершенно иностранным акцентом в интервью по-русски. Вскоре в стране появятся первые полуторалитровые пластиковые бутылки — их будут называть сабонисами.
После двух лет работ открыта одна из самых знаменитых московских улиц — Старый Арбат. Столица и страна получают первую пешеходную зону и первый архитектурный новодел
Улица без транспорта — вся для отдыха, прогулок, торговли и общепита. Вся отреставрирована — значит, «ансамбль старой Москвы», который захочет посмотреть каждый гость столицы, особенно иностранный. А еще в Москве появился на свет Пушкин, «наше всё». Дом, где он родился, давно снесен, зато теперь на Арбате будет музей-квартира национального гения.
Первая пешеходная зона поражает: территория свободы — ходи хоть вдоль, хоть поперек. Все разрешенное и полуразре-шенное раньше всего появляется здесь: брейк-дансеры, уличные музыканты и циркачи, «живые скульптуры», фотографы с обезьянками, пони или авто под старину, лоточники с матрешками и вольные ораторы, как в Гайд-парке. Свои пешеходные улицы по московскому примеру заведут многие советские города, сохранившие хоть кусочек исторического центра.
Арбат перекопали и закрыли для сквозного движения задолго до реконструкции — по нему тянули коммуникации к новому зданию Генштаба на Арбатской площади. Так что «пешеходность» еще и оберегает стратегическую начинку улицы от лишних сотрясений. Видимо, поэтому качество булыжной мостовой — единственное, что не вызывает особых нареканий знатоков. Ярко раскрашенные фасады домов выглядят неубедительно — будто декорации фильма про купеческую жизнь. Внутри многие из них так и остались в аварийном состоянии, да и свежая наружная побелка скоро начнет осыпаться. Пушкинскую квартиру собрали из расселенных коммуналок. 1985-й смело выдает себя за 1830-й: лестница, паркет, стены, двери, рамы. Посетители чаще всего спрашивают: а где стояла кровать? — в арбатскую квартиру Пушкин привез после свадьбы молодую жену. Экскурсоводы отвечают приблизительно — планировка семейного гнезда гения неизвестна и, строя музей, обошлись без спальни.
Но даже к новодельным лавкам и особнякам никак не подходят гэдээровские шарики-фонарики в два ряда. Булату Окуджаве, воспевшему родной Арбат в знаменитой балладе (см. 1964), приписывают убийственное определение: «Арбат офонарел».
Автор советского «Шерлока Холмса» режиссер Игорь Масленников делает из доктора Ватсона — Виталия Соломина — негероя-любовника. В амплуа умной красавицы страна получает новую звезду — Елену Сафонову, а понятие «зимняя вишня» усваивает как «трудное счастье»
Каждой эпохе нужен свой фильм про созданных друг для друга вопреки всему. В «Зимней вишне» она — Елена Сафонова — красивая, уверенная в себе, глубокая и оттого загадочная. Он — Виталий Соломин — милый, но несмелый и не слишком успешный. Была бы «взаимодополняющая» пара, но главное препятствие — он женат.
Из советской мечты является работник внешнеторговой фирмы и увозит ее на белом «мерседесе». Но соломинский женатик все же способен на поступок: он совершает смелый обгон на своих «Жигулях»-«копейке», и она возвращается к нему, хотя возвращаться там некуда. Зрительницы называют ее дурой, но верят и требуют продолжения. Многосерийные «Вишни-2» и далее Масленников снимет уже для телевидения.
На экранах впервые идет запрещенное кино. В режиссерскую элиту страны запоздало входят Элем Климов и Алексей Герман
О том, что фильмы раньше запрещались, прямо не пишут; критика загадочно указывает: долгим был путь этой картины к зрителю. Больше всего шума поднимает «Агония», кинороман Элема Климова о Григории Распутине, любимце Николая II и императрицы Александры Федоровны. Фильм посылали на международные фестивали и продавали за границу, но у себя не показывали, считая, что кризис самодержавия он выражает недостаточно (см. также «Историческая проза. Пикуль», 1979). Чего тут запретного, понятно любому: главные герои «Агонии» в советских учебниках истории сопровождались уничижительными ленинскими характеристиками «временщик», «камарилья» и проч. — про таких кино не снимают. Но как экранные герои они колоритнейшие. Благодаря блестящей игре актеров Распутин в массовое сознание входит в образе Алексея Петренко, а Николай II — Анатолия Ромашина. В том же году беспощадный фильм Климова об ужасах войны «Иди и смотри» получает Гран-при Московского международного кинофестиваля (см. также «V съезд кинематографистов», 1986).
Стиль Алексея Германа называют новым словом «гиперреализм». В фильмах «Мой друг Иван Лапшин» (запрещен 4 года) и «Проверка на дорогах» (запрещен 15 лет) много знакомых актерских лиц, но кажется, будто снята настоящая жизнь 30-40-х годов. Верится: тогда были те самые шумы, краски, случайные реплики. В советском кино, обычно работающем весьма приблизительно, заявлены новые стандарты достоверности. Герман — второй после Тарковского культовый отечественный режиссер советских киноманов.
Президент США
Рейган
пугает СССР будущей американской системой абсолютной защиты, которая, как зонтик, прикроет страну от советских ракет
Американский проект по-русски называют СОИ — «стратегическая оборонная инициатива». От знаменитого блокбастера Джорджа Лукаса еще прибавляют — «звездные войны»: свой защитный зонтик США собираются повесить в космосе. Рейган заявляет об отмене стратегии взаимного сдерживания. Советские военные и пропагандисты за него досказывают: если раньше одна сверхдержава не могла напасть на другую, не поплатившись за это, то теперь американцы надеются, что будут неуязвимы — нанесут удар и останутся безнаказанными. Подливая масла в огонь, телеканалы США показывают мультфильмы: Советы запускают свои ракеты, а космический щит перехватывает их на дальних подступах к Соединенным Штатам.
Москва грозит дать «несимметричный ответ» — это не очень понятное, но многозначительное обещание будут с удовольствием повторять по разным поводам. Мол, на кривой козе оъедем: свою «анти-СОИ» мы строить не будем, есть у нас уловка попроще, которая все ваши приготовления сведет к нулю, вы только потратитесь зря. Позже выяснится: обе сверхдержавы блефовали — и непроницаемый космический зонтик повесить невозможно, и никакой «асимметрии» в запасе не имелось.
1986
Год событий в советском и мировом футболе. «Динамо» (Киев) вновь выигрывает Кубок обладателей кубков, а на чемпионате мира побеждает сборная Аргентины во главе с Марадоной
Третья (см. 1975) победа «Динамо» в турнире УЕФА выглядит очень убедительно: в финале разбит мадридский «Атлетико» — 3:0. Форвард Игорь Беланов получает приз «Золотой мяч» как лучший футболист Европы 86-го года. Динамовцы составляют основу команды, отправляемой на чемпионат мира в Мексику; тренер сборной, разумеется, киевлянин Валерий Лобановский. Старт обнадеживает: в первом матче разгромлена Венгрия — 6:0. Но одна восьмая финала проиграна в дополнительное время Бельгии — 3:4.
Чемпионат навсегда делает культовой фигурой футбола Диего Марадону (см. 1982). С промежутком в 4 минуты он забивает оба гола англичанам — со счетом 2:1 отомщены Фолкленды (см. 1982). Первый мяч попал в ворота с помощью руки, но Марадона скажет, что это «рука Бога». Зато ради второго виртуоз проходит все поле, в одиночку обыграв половину англичан. В финале аргентинцы побеждают сборную ФРГ. Уже не только Марадона конкурирует со славой Пеле, но и вся Аргентина — с Бразилией за звание футбольной сверхдержавы.
В ночь с 14 на 15 апреля 33 американских бомбардировщика бомбят города Триполи и Бенгази, поскольку президент Рейган назвал ливийского лидера Муамара Каддафи пособником терроризма. Советский Союз на новое международное наказание реагирует не слишком жестко
За десять дней до бомбежек прогремел взрыв в западно-берлинской дискотеке «Ля Белль» — ее любят расквартированные в городе американские солдаты. Из трех погибших двое — военнослужащие США. Вашингтон заявляет: «Мы не сомневаемся, что за спиной террористов стоит Ливия». Бомбардировщики вылетают с натовских баз в Англии и с авианосцев б-го флота США в Средиземном море. Удары нацелены на резиденцию Каддафи, аэропорт, морские гавани. Но часть бомб падает на жилые кварталы и даже на больницу. Рейган после операции говорит: «Мы сделали то, что должны были сделать. Если понадобится, мы сделаем это вновь».
Советская пресса называет акцию «неприкрытой агрессией», но никакой кампании солидарности с Ливией не развернуто, и на ухудшение отношений с США ради традиционного арабского союзника Москва впервые не идет.
В ночь с 25 на 26 апреля на Чернобыльской атомной электростанции близ Киева проводят технологический эксперимент. Из-за грубых ошибок персонала в 1 час 24 мин. два взрыва разрушают четвертый энергоблок. Происходит крупнейшая в истории человечества техногенная катастрофа
Столб раскаленных газов поднимается в небо на километр. Пожар на атомном реакторе сначала пытаются тушить водой. Решение засыпать аварийный энергоблок с воздуха принимают поздно вечером 26-го, весь день прождав правительственную комиссию. Пожарных сменяют вертолетчики. Радиационный фон на месте аварии превышает естественный в 87 тысяч раз, но эти данные ликвидаторам не сообщают, как и способы защиты от опасности.
50 тысяч жителей города энергетиков Припяти начинают эвакуировать с опозданием на сутки. Объясняют: берите только самое необходимое, через три дня всех вернем обратно. При жизни этих людей город будет оставаться мертвым. Погребаемый под толщей грунта реактор продолжает работать еще 10 дней, испуская смертельную радиацию. Куполсаркофаг над разрушенным энергоблоком сомкнется лишь в декабре.
Чернобыль назовут первым испытанием гласности — она его не выдержит. 28 апреля программа «Время» сообщает о «происшествии» на атомной электростанции, 30 апреля «Правда» пишет о двоих погибших и «некотором выделении радиационного фона». Подобно истории с южнокорейским «боингом» (см. 1983) версия уточняется по мере того, как скандал на Западе делает запирательство бессмысленным. Двигаясь на северо-запад, радиационное облако накрывает Финляндию, Швецию и Норвегию. Поднятый там шум советская пропаганда первое время называет ложной тревогой. Чтоб не возбуждать подозрений, на неделю задерживают отселение людей из 30-километровой зоны заражения.
1 мая в Киеве проводят праздничную демонстрацию. На центральном проспекте Крещатике фон превышает норму в 80 раз, но на детях рубашки с коротким рукавом. Власти СССР дважды отклоняют предложение США о технической и медицинской помощи.
Зато со 2 мая поднимается страшная паника. Из Киева бегут все, кто может, — куда угодно. В третий город страны, где давно нет свободной прописки, теперь легко переехать по обмену. Ужасом охвачены соседние области России и Белоруссии. Что делать, если уже «схватил дозу», тоже неизвестно. Говорят, надо пить красное вино, но в разгар борьбы за трезвость (см. 1985) его трудно сыскать. Горбачев обращается к народу лишь 14 мая: «Нас постигла беда. Мы впервые реально столкнулись с грозной силой — ядерной энергией, вышедшей из-под контроля». Во вторую годовщину Чернобыля покончит с собой академик Валерий Легасов, член Правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии. Ученого, пораженного смертельной дозой радиации, измучила ответственность: власти хотели строить реакторы, подобные чернобыльскому, и впредь. Перед смертью Легасов наговорил пять аудиокассет — уроки катастрофы. Фильм по ним снимет Би-би-си, в СССР резонанс от самоубийства за пределы научных кругов не выйдет.
За 10 лет от последствий Чернобыля умрет около 125 тысяч человек. 135 тысяч переселят, а 3 миллиона останутся жить в «зоне отчуждения», пагубно влияющей на здоровье.
Русский язык обрел полный синоним слову «цыган» — «будулай». Имя книжнофильмового героя стало нарицательным, и после обвального успеха телесериала «Цыган» его режиссер Александр Бланк снимает продолжение «Возвращение Будулая»
Цыган Будулай — молдавский актер Михай Волонтир. Кузнец со спутанной бородой и сединой в непослушных кудрях носит черные рубахи и не желает укрощать свой строптивый характер. Донская казачка Клавдия с гордым лицом и ясным взором все понимает, верит и ждет. Клара Лучко, звезда со времен культового фильма «Кубанские казаки» (1949), снова играет историю любви «каким ты был, таким ты и остался, но ты и дорог мне такой».
Аудитория сладко вздыхает, следя за трудным поздним счастьем немолодых героев. Сильная женщина — не редкость и в жизни и на экране. Но Будулай среди современных киноперсонажей выглядит единственным настоящим мужчиной.
На Рижском взморье начинают проводить первый в стране регулярный эстрадный фестиваль. Он устанавливает новые стандарты «проходимости» в телеэфире
Двадцать лет советский телезритель смотрел польский фестиваль в Сопоте и болгарский «Золотой Орфей», а с недавних пор — итальянский в Сан-Ремо (см. 1982). Юрмала для песенногоконкурса их типа очень подходит: самый престижный прибалтийский курорт, место максимально западного в СССР отдыха (см. 1972). Летний театр — в двух шагах от пляжа, а главный латышский эстрадный композитор Раймонд Паулс (см. 1981) — законодатель всесоюзной моды.
За год в стране сочиняют около 150 песен, а в европейский странах счет идет на тысячи. На сцене несменяемо царит один и тот же список исполнителей среднего и старшего возраста с серьезными голосами, внешностью и манерами. Юрмала задает спрос на поп-певцов молоденьких и наряд-неньких. Концерты идут в прямой трансляции, и Центральное телевидение впервые решается показывать соотечественников с косичками и серьгами, а соотечественниц — в брючных костюмах.
На свое 80-летие завотделом древнерусской литературы Пушкинского дома академик Дмитрий Лихачев (см. «Великие несоветские ученые», 1977) получает звание Героя Социалистического Труда. Единственным из ученых он удостоен высшего всесоюзного бенефиса — вечера вопросов и ответов в концертной телестудии «Останкино». Страна обретает идеального интеллигента, логично возглавляющего создаваемый властью Фонд культуры
Породистое лицо интеллектуала, костюм-тройка, негромкий голос, ясная речь, мягкая полуулыбка и обращение на «вы» даже к школьнику, задающему из зала вопрос о смысле жизни. Таким и должен быть петербургский академик, родившийся в городе еще до его первого переименования. Лихачев идеально совпадает с представлениями об «интеллигенте недорезанном» — настоящем, с царских времен. И впрямь хоть режь его: в документальном фильме про Соловецкий лагерь Лихачев среди других политкаторжан вспоминает, как им объявляли: «Здесь власть не советская, здесь власть соловецкая!» И, отсидев, он ведь не каким-нибудь соцреализмом ради реабилитации занялся, а святым истоком национальной цивилизации — «Словом о полку Игореве».
Последний хранитель дореволюционного культурного кода доступными словами, спокойным, но непреклонным тоном критикует поворот рек (см. 1984), ассимиляцию малых народов и уровень преподавания литературы в школе. Его слушают как единственного, кто помнит с прежних времен — а как надо? Авторитет Лихачева для власти и населения будет решающим при возвращении названия городу на Неве (см. 1991) и захоронении последней царской семьи (см. 1998). И кому же еще возглавлять новую и престижнейшую общественную организацию?
Полное ее название — «Советский фонд культуры». Но сразу ясно, что она займется не парками культуры и отдыха, ДК и прочими советскими объектами. Фонд намерен «достраивать контекст», возвращая стране не признаваемые прежде явления дореволюционной культуры и культуры русского зарубежья. Особняк правления на Гоголевском бульваре выглядит для конца 80-х возобновленным дворянским собранием: беспартийная элита и духовенство встречаются с эмигрантами первой волны, принимая от них вывезенные ранее реликвии. Особый блеск ассамблеям придает участие Раисы Горбачевой. Супруга генсека вошла в правление фонда, это ее общественный статус, что тоже в традиции — государыня радеет о духовных ценностях.
Региональные отделения фонда открыты по всей стране, он будет издавать шикарный журнал с устремленным в прошлое названием «Наше наследие» и проводить в свою пользу первую в СССР моментальную лотерею.
Последняя административная попытка повысить качество выпускаемой в СССР продукции. На всех предприятиях страны введена «государственная приемка»
Знак качества (см. 1967) давно перестал означать экстра-класс товара. Еще меньше веры заводским службам проверки — ОТК (отдел технического контроля). Власть хоть и требует от «руководителей министерств и ведомств» выполнять план, то есть дать количество, но ей единственной есть дело еще и до качества. Вот она и рассылает 50 тысяч своих агентов по заводам и фабрикам — пусть проверяют сходящую с конвейера продукцию. Заменить признание рынка аттестацией у мудрого госприемщика не выйдет: новые контролеры сверяются с госстандартами, но не могут стимулировать технический прогресс.
Из-за бойкота летних Олимпиад в Москве (см. 1980) и Лос-Анджелесе (см. 1984) спортсмены США и СССР не встречаются друг с другом на главных соревнованиях уже 10 лет — с Игр-76 в Монреале. Медиамагнат Тэд Тёрнер устраивает альтернативные Игры доброй воли
Первую квази-Олимпиаду проводят в СССР, записывая ее в актив перестройки. Москва будто получает компенсацию за неприезд американцев шесть лет назад. Симметрии не получится — следующие Игры доброй воли пройдут в США не в Лос-Анджелесе, а в Сиэтле. Сначала хотели собирать только сборные сверхдержав, но потом приглашают и другие страны. Всего в программе 18 видов спорта и показательные выступления фигуристов. Мировые рекорды устанавливают прыгун Сергей Бубка (см. 1985), пловец Владимир Сальников, велосипедистка Эрика Салумяэ.
Других крупных инвесторов, кроме инициатора, не нашлось. Тернер явно несет из-за своей затеи многомиллионные убытки, но говорит, что ради мира он готов и на большие.
Ноги топчут то, что сеют руки: власть одновременно принимает закон об индивидуальной трудовой деятельности и ведет кампанию против «нетрудовых доходов»
Разрешение индивидуальной трудовой деятельности впервые делает неказенную работу формально равноправным сектором экономики. Можно заниматься делом «от себя» и «на себя», на свой страх и риск. Закон, как уверяют, «снимет необоснованные ограничения». При этом он не допустит «частной собственности на средства производства» — догматы марксизма должны соблюдаться строго. То есть нельзя нанять ни одного работника, индивидуал не может иметь промышленного оборудования и должен сам трудиться «по профилю» — менеджмент работой не признается. Вскоре эти запреты научатся обходить (см. «Кооперативы», 1987).
«Нетрудовые доходы» выявляют у тех, кто зарабатывает слишком много. Неправедные капиталы оценивают на вкус — это суммы, «существенно превышающие затраты вложенного труда». Временные бригады шабашников (см. 1973) обязывают работать по госрасценкам, заключая официальные договоры. За «частнопредпринимательскую деятельность» — под нее может подпадать и индивидуальная трудовая — и «коммерческое посредничество» теперь дают до 5 лет с конфискацией имущества.
Скандальнее всего идет борьба с частными теплицами — при советском продовольственном дефиците в них выгодно выращивать помидоры. Не допустить обогащения важнее, чем накормить людей: ограничен метраж и запрещены обогреваемые постройки. Дело доходит до сноса теплиц бульдозерами.
На концерте в честь открытия VIII конкурса имени Чайковского советская музыкальная школа представляет последнюю плеяду своих вундеркиндов-виртуозов
Московский пианист Женя Кисин принят в Центральную музыкальную школу шестилетним. Занимается только с одним педагогом — Анной Кантор. С 10 лет играет с оркестром, в И дает первый сольный концерт, с 13 ездит на заграничные гастроли. Концерты с оркестром Герберта фон Караяна вводят Киси-на в высшую музыкальную элиту. Сейчас чудо-мальчику уже 15, но выглядит он совсем ребенком: худенький, бледненький. Чужие родители таких жалеют — мол, жертвы музыки, лишенные детства несчастные существа не от мира сего. Ведущий «До и после полуночи» Владимир Молчанов (см. 1987) даже спросит Кисина в интервью: «Женя, а вы хоть знаете, сколько стоит буханка хлеба?» Виртуоз обидится и ответит правильно: 16 копеек.
Два других самородка — скрипачи из Новосибирска, воспитанники Захара Брона. Вадим Репин — ровесник Кисина. Он, напротив, толстячок-крепыш с потешными круглыми щеками; похож на вратаря дворовой футбольной команды. С оркестром выступает с 7 лет, в 11 побеждает на конкурсе Венявско-го — там, даже стоя на помосте вроде дирижерского, кроха-солист едва виден среди сидящих оркестрантов. В 90-м году Репин получит первую премию на конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе. Максиму Венгерову всего 12 лет, зато и концертировать он начал раньше всех — с пяти. Лауреатских титулов еще не имеет, первый получит спустя 4 года на лондонском конкурсе скрипачей имени Флеша.
Юные гении поражают публику и жюри еще не начавшегося конкурса. Даже непонятно, как его теперь проводить: вот же готовые победители, которые в соревновании не участвуют, а только демонстрируют силу национальной школы страны-хозяйки. Правда, в ближайшие годы будет не до классической музыки, и мужать все три вундеркинда уедут на Запад. Домой они вернутся в конце 90-х зрелыми музыкантами с мировой судьбой.
Завод «Ростсельмаш» выпускает новый комбайн «Дон-1500», который должен прийти на смену машинам «Нива» и «Колос». Дитя советской гигантомании, агрегат чересчур велик и дорог
Одна из поразительных несуразиц социалистической экономики: СССР импортирует колоссальное количество зерна (см. 1963), при этом производит комбайнов в разы больше, чем весь остальной мир. «Дон-1500» должен работать вдвое быстрее предшественников, имея бункер вдвое объемнее. Новую гордость сельхозмашиностроения называют «флагманом битвы за урожай», а его кабину — «капитанским мостиком комбайнера»: в ней круговой обзор, кондиционер и электронные датчики.
Но для многих колхозов и совхозов «Дон» слишком дорог, тяжел и неэкономичен. Крейсер может прийти с завода неукомплектованным, он часто ломается, и покупают его неохотно.
31 августа около 23 часов через акваторию новороссийского порта одно судно — пассажирский теплоход «Адмирал Нахимов» — выходит и одно входит — сухогруз «Петр Васёв». Дважды сверив свои курсы друг с другом, они сталкиваются, и через 8 минут «Адмирал Нахимов» уходит на дно. Из 1243 человек гибнет 423 — в мировом море-плавании больше жертв было только на «Титанике»
Вопиющая нелепость трагедии еще страшнее, чем при катастрофе «Александра Суворова» (см. 1983). Построенный в 1925 году, «Адмирал Нахимов» вышел в рейс после своего списания на металлолом. Конструкция судна не отвечает главным требованиям непотопляемости — вода мгновенно заливает все отсеки. Корабли столкнулись в двух м илях от берега, но спасательные службы добираются до места только через четыре часа. 65 тел погибших поднять не удастся. Во время работ еще две жертвы — среди водолазов.
После Чернобыля новороссийская авария выглядит лишним примером упадка технологической дисциплины и неготовности действовать при чрезвычайных ситуациях. «Все-то у нас дошло до ручки», — ужасается население.
Сладкие, будто итальянские, но исполняемые по-английски песенки дуэта «Модерн токинг» — новая всесоюзная эстрадная мода. Современный разговор ведут два пригожих молодца из ФРГ: беленький Дитер Болен и черненький Томас Андерс
Дуэту всего год, но СССР полон болгарскими пластинками «Модерн токинг» и их кассетными копиями. Немцев часто показывает Центральное телевидение — чистенькие улыбчивые мордашки коммерческой попсы не вызывают возражений идеологов. Дитер Болен — коренастый блонд с ямочками на щеках, рукава закатаны, движется ритмично и играет на гитаре. Томас Андерс — хрупкий, с черными локонами, томный, как девушка, поет с придыханием, закатывая глазки. Номера сняты без затей: дуэт пританцовывает на фоне какой-то серебристой фольги, одаривая телезрителей жемчужным сверканием своих оскалов.
На главный хит новых любимцев «You’re Му Heart, You’re Му Soul» отечественная эстрада отвечает переделкой «Ты мой хлеб, моя соль». Один из героев «Веселых ребят» (см. 1982), Сергей Минаев сочинит пародийный перепев другого шлягера «Brother Loui»: «Не смотри на меня, братец Луи-Луи-Луи, не нужны мне твои поцелуи-луи-луи». «Модерн токинг» определит один из главных форматов отечественной поп-музыки конца 80-90-х: клавишные танцевальные мелодийки с бесконечными повторами и приторные голоса мальчиков-бутончиков.
Выпущен первый советский пятидверный хетчбэк — «Москвич-2141». Модель никого не очаровывает
Вроде бы ответ на трехдверную вазовскую «восьмерку» (см. 1983): «Москвич-2141» выходит с конвейера Московского автозавода имени Ленинского комсомола раньше ожидаемой пятидверной «девятки». Но достижение невелико — слабый движок, хлипкий корпус и старомодный тяжеловесный вид. Хотя стоит машина дорого — 9600 рублей; недавняя цена «Волги». Новинку используют вместо более дефицитных марок, отдавая в регионах милиции и таксопаркам. Интенсивных служебных разъездов «Москвич-2141» не выдерживает — часто ломается и быстро снашивается.
Во всех поездках генсека Михаила Горбачева сопровождает супруга Раиса Максимовна. Она все чаще вступает в разговор, раздражая большинство населения, не привычного к роли первой леди
Раиса Максимовна миловидна и моложава — ровесница мужа, она на свой предпенсионный возраст никак не выглядит. Выпускница философского факультета МГУ, она, пока муж руководил Ставропольским краем, преподавала в тамошних институтах. Защитила кандидатскую диссертацию. Навыки лектора слышны в менторском тоне первой леди, который особенно выводит из себя: что она всех поучает? И вообще почему она позволяет себе говорить — она что, тоже начальник, что ли? Но Раиса Максимовна восстановила против себя большинство страны еще до того, как в телеотчетах о визитах стал слышен ее голос, — уже тем, что появилась на экранах.
На традиционный советский мужской взгляд, Горбачев, который не может нигде обойтись без жены, — сам баба и подкаблучник: чё он ее везде за собой таскает? Сидела бы дома, щи варила! Женщины не могут простить Горбачевой ее ухоженности: всегда-то волосы уложены, ноготки наманикюрены — небось работа непыльная и в очередях стоять не надо, на всем готовом живет! Частая смена гардероба (программа «Время» показывает царствующую чету почти ежедневно) выглядит расточительной: это на какие деньги ее так обшивают — на мужнину зарплату или за государственный счет? Раиса Максимовна предпочитает отрезные жакеты с баской — прихотливый крой подчеркивает талию и увеличивает объем бедер. Такой силуэт «рюмочкой» обычная советская женщина не может себе позволить не только после 50, но и после 30. Сохраненная фигура усиливает впечатление завидной судьбы советской барыни, у которой всегда были домработница, шофер и «полы паркетные — врачи анкетные».
Поначалу говорили, что жена Горбачева — из высшей номенклатуры и, мол, ее родственные связи обеспечили карьерный взлет будущего генсека. Даже ходили по рукам генеалогические схемы: выходило, Раиса — дочь члена хрущевского политбюро Мухамет-динова и племянница Громыко. Пришлось сообщить, что девичья фамилия — Титаренко, а происхождение — самое простое. И брак не по расчету: роман иногородних студентов, которые свадьбу сыграли в общежитии на Стромынке и с тех пор «всю жизнь под ручку». Симпатий это не прибавило: такая привязанность зрелых людей друг к другу — тоже не в советской традиции.
Понятия, соответствующего западному «первая леди», в СССР не существовало. Кремль и прочие резиденции никогда не имели публичного стиля, определяемого вкусом первого лица и его «половины». Правительственные приемы, обеды и концерты славились своей пышностью, оставаясь сугубо протокольными мероприятиями. Раиса Горбачева может блистать за границей — там в каждой поездке у нее отдельная «женская» программа (посещение школ, музеев, домов моды, народных мастеров), поддерживать отношения с премьершами и президентшами. Но дома претензии на роль советской Жаклин встречены в штыки, и ключевую героиню второй половины 80-х в народе часто называют Райкой.
В этом году к Земле снова приблизится комета Галлея — такие свидания происходят раз в 76 лет. По поверью, гостья приносит с собой несчастья. Увы, примета подтверждается
Вроде бы первый раз пришелица появлялась в 446 году до н.э., и нынешний ее визит — 30-й. Английский астроном Эдмунд Галлей предсказал 27-й прилет (хоть сам до него не дожил) в 1758 году — и с тех пор комета носит его имя. Считается, что она погубила Атлантиду (легендарный остров-континент затонул) и послала на Землю Тунгусский метеорит.
В расчете на очередное возвращение кометы СССР еще в декабре 1984 года запускает свои спутники «Вега-1» и «Вега-2». В марте 86-го они проходят в 9 гыс. км от летящего ядра: астрономы впервые видят его в облаках космической пыли. На фотографиях комета (она в это время от Земли в 170 млн км) напоминает рыбью голову с красным глазом. Главный эстрадный певец 80-х Валерий Леонтьев оперативно исполняет шлягер:
Комета Галлея — как чей-то привет, У нас во Вселенной есть тайный сосед. Комета Галлея — загадочный хвост, Всем станет светлее на празднике звезд.
Американцы свои приборы наблюдения хотят отправить на многоразовом космическом корабле «Челленджер». А европейский зонд «Джотто» даже проходит сквозь комегный хвост.
Через 9 лет после Запада в СССР начинают серийный выпуск своих персональных компьютеров. Нет более очевидного свидетельства советского технологического отставания
Видеомагнитофоны и прочую домашнюю электронику принято считать роскошным баловством: кино смотреть, музыку слушать. А компьютеры — это для дела, они — орудие интеллектуального труда. Советская научная школа и советское высшее образование считают себя лучшими в мире, а на рабочем месте ученого, специалиста и студента, как и сто лет назад, лежат только бумага и ручка. Первый советский PC называется бытовым компьютером: «БК-0010». Считается, что настоящие производственные — это по-прежнему огромные ЭВМ, занимающие целые залы (см. 1965), и с ними, мол, у нас все в порядке.
БК и прочие марки «Агат», «Ириша», «Микроша» продают примерно за 600 рублей (три хорошие месячные зарплаты) без программного обеспечения. Они не совместимы друг с другом и помнят только 30 страниц текста. Дисководом служит магнитофон, а монитором — телевизор, на нем для подключения паяют специальный вход. Академические НИИ выбивают себе американские компьютеры. Ученые работают на машинах по очереди, на отдел выдается одна дискета.
Советские машины умеют играть в шахматы и лягушку, которая ловит бабочек. Еще растровыми точками — крестиками-ноликами например — на листе с перфорацией по краям можно выткать Джоконду, Эйнштейна или битлов и повесить над рабочим местом.
16-17 декабря в Алма-Ате происходят беспорядки — впервые не замалчиваемые «волнения на национальной почве». Молодежь протестует против назначения первым секретарем Казахстана русского варяга — это пролог к гораздо более яростным бунтам в союзных республиках
Динмухамед Кунаев правил Казахстаном 22 года. Личный друг Брежнева, он был одним из всего двух (другой — украинский первый секретарь) республиканских боссов-членов политбюро. Как туз прежней колоды, Кунаев, конечно, подлежал замене. Горбачев решает этот «кадровый вопрос» более чем через полтора года после воцарения, однако выбор преемника не выглядит убедительным. Руководить огромным «субъектом Союза» Центр переводит в Алма-Ату Геннадия Колбина, первого секретаря обкома из Ульяновска, — русского, ранее с Казахстаном никак не связанного. К тому времени союзные республики давно возглавляют деятели «титульной национальности», и приезд чужака в Алма-Ате воспринимают как оскорбление: получается, только мы сами править не можем?
Утром 1б-го в Алма-Ате на площади перед зданием ЦК собирается толпа — в основном студенты. Лозунги и плакаты требуют отставки Колбина и назначения казаха или хотя бы русского казахстанца, даже называются фамилии потенциальных кандидатов. К демонстрантам выходят несколько руководителей республики, но уговоры не действуют. К площади подтянуты внутренние войска, охрану здания ЦК усиливают курсантами местного пограничного училища. В толпе раздаются призывы к штурму. В ход идут палки и камни, шеренги силовиков отбиваются дубинками. На площади сожжено несколько автомобилей, разбиты витрины двух магазинов. На следующий день толпа собралась даже больше, но в здание ЦК она тоже не пробилась.
По официальным сведениям, погибло 3 человека (слухи ходят про десятки и даже сотни), раненых — в основном черепномозговые травмы — свыше 1700. Очень много задержанных — не менее 8500; сотни людей уволены с работы и исключены из вузов, посажено около ста человек. Студенческие митинги в Караганде будут идти до 20 декабря, результат тот же — исключения и посадки. КПСС принимает постановление о «проявлении казахского национализма» — потом формулировка будет отменена, а вторым секретарем республиканского ЦК поставят казаха. Для самого Казахстана события, впредь именуемые «Желтоксан» (декабрь) станут датой пробуждения политического самосознания.
Американским, а затем мировым бестселлером становится компьютерная игра тетрис, созданная за год до этого московским инженером Алексеем Пажитновым
Выпускник МАИ, сотрудник вычислительного центра Академии наук Пажитнов впервые написал тетрис в июне 85-го на компьютере «Электроника-60». Случайные фигурки тетрамино (отсюда и название) падают в «стакан» шириной 10 и высотой 20 клеток. Пока летят, их можно поворачивать и двигать по горизонтали, не замедляя полета. Фигурка останавливается, уткнувшись в другую или ложась на дно. Когда горизонтальный ряд заполнится, он пропадает, уходя вниз, а все, что было выше его, опускается на одну клетку. Темп нарастает. Очки — за каждую фигурку, и надо заполнять ряды, как можно дольше не заполняя весь стакан. Чемпионы набирают до 99 999 очков.
За год тетрис быстро распространился по Москве. В Будапеште венгерские программистьг переписали игру на разных платформах — так о ней узнали на Западе. В 86-м компания Spectrum Holobyte выпускает версию для IBM PC — с этого начинается всемирная слава тетриса. Потом споры с авторскими правами, которые неумело защищали советские внешторговские организации. Сам изобретатель будет получать роялти лишь спустя 10 лет, уже эмигрировав в США. Игра имеет множество версий для всех мыслимых «носителей»: телевизоров, приставок, мобильных телефонов. Русское происхождение не забыто — тетрис сопровождает мелодия «Коробейников» (реже «Калинка»),
Популярный анекдот на родине забавы. Мальчик лет десяти, сын полковника, построил взвод солдат у глубокой траншеи. Одному так велит согнуться и сталкивает вниз, другому — эдак и тоже сталкивает. Бежит отец, машет кулаками: «Вовочка, я же запрещал тебе играть в тетрис личным составом!»
Поздним вечером 28 февраля информационные агентства сообщают: убит премьер-министр Швеции Улоф Пальме. Главу правительства застрелили, когда он шел с женой из кино к станции метро
Даже обстоятельства покушения демонстрируют, что такое шведская модель социализма: высшего чиновника не сопровождает охрана, он смотрит фильм на обычном сеансе с другими жителями столицы и пользуется общественным транспортом. Улица, на которой произошло убийство, — людная, но нападавший сумел скрыться. В Швеции объявлен национальный траур. Благополучное нейтральное королевство в шоке. Стокгольмцы приносят к месту трагедии цветы и ставят на тротуаре зажженные свечи. В мире покойного Пальме называют самым безгрешным политиком современности. Памяти лидера шведских социал-демократов минуту молчания объявляют на XXVII съезде КПСС.
В мае проходит очередной съезд Союза кинематографистов СССР. Впервые советская организация изгоняет с постов всю свою прежнюю элиту, публично обвиняя ее в застойности. Союз расколот на консервативное меньшинство и либеральное большинство — «передовой отряд перестройки»
Как положено высшему форуму творческого союза страны, съезд проходит в Большом Кремлевском дворце, в зале, где собираются сессии фиктивных советских парламентов — Верховных Советов СССР и РСФСР. Здесь всегда все решения принимались единогласно, а теперь без возражений не проходит ни одно, высшему руководству категорически отказано в доверии, а иных выступающих «захлопывают» — не дают говорить, глуша речь аплодисментами.
Скандал начался еще до съезда: московская организация не избирает делегатами нескольких секретарей Союза, его главу Льва Кулиджанова и всю должностную номенклатуру — директора НИИ киноискусства, ректора ВГИКа, главных редакторов журналов «Искусство кино» и «Советский экран». Прежнее правление, которому заведомо больше не руководить, обвиняют в измене профессиональному цеху: творческий союз не защищал права и интересы кинематографистов, став такой же властью, как ЦК и Госкино. Отраслью правила цензура, кладущая «на полку» лучшие фильмы, а киногенералы снимали идейную халтуру. Никита Михалков (см. «Неоконченная пьеса…», 1977; «Жестокийроманс», 1984) заступается за самого знаменитого советского классика Сергея Бондарчука (см. «Война и мир», 1968). Напомнив о прежних фильмах мастера (его последняя эпопея «Красные колокола» художественно не слишком убедительна), Михалков называет неизбрание Бондарчука на съезд «мальчишеством» и тут же получает в ответ от коллег: «Что-то рано ты повзрослел, Никита Сергеевич!»
Делегатам первым показывают запрещенный фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» — самое знаковое игровое кино эпохи (см. 1988). Руководителями Союза кинематографистов избирают Элема Климова — его картины были главным событием прошлого года (см. 1985) — и Андрея Смирнова, режиссера фильмов «Белорусский вокзал» и «Осень». Специальная комиссия во главе с кинокритиком Андреем Плаховым снимает с полки лежавшие годы и годы фильмы «Комиссар» Александра Аскольдова, «Долгие проводы» Киры Муратовой, «Одинокий голос человека» Александра Сокурова, «Интервенция» Геннадия Полоки, «История Аси Клячиной» Андрона Кончаловского и мн. др. В Центральном доме кино пройдут самые смелые собрания конца 80-х — вечер в честь 70-летия Александра Солженицына и учреждение Межрегиональной депутатской группы (см. 1989).
Отстаивая свой путь покорения космоса — орбитальные базы, на которые надолго прилетают экипажи, — Советский Союз запускает станцию нового поколения — огромный «Мир»
Новая база взлетает беспилотно — первые космонавты прибывают на нее через месяц. Сменяя друг друга, жильцы будут квартировать здесь постоянно. «Мир» способен одновременно нести шесть модулей, каждый из которых величиной с «Салют», станцию предыдущего типа. Космонавты впервые получают отдельные каюты — при теперешних многомесячных экспедициях им нужно регулярно отдыхать друг от друга. Разработка переживет свою эпоху — на «Мир» российские и американские космонавты будут прилетать до XXI века.
ЦТ показывает итальянский сериал «Спрут» про мафию, с которой борется комиссар полиции Каттани. Исполнитель его роли актер Микеле Плачидо получает всесоюзную популярность
Страна впервые смотрит по телевизору современный иностранный детектив и любит Плачидо как «фирменного жениха». Его Каттани — одиночка, но не похож на западных суперменов: сложения не богатырского, не дерется и не стреляет с двух рук. Он следователь-аналитик, но еще менее похож на советских «знатоков» (см. 1978). Красавец с сединой в пышной шевелюре, не носит полицейскую форму, часто меняет куртки и свитера. Против беспощадной мафии эта элегантность бессильна: комиссар не может защитить даже собственную дочь, а потом гибнет и сам. СССР полон слухами про свои мафиозные процессы (см. «Дело «Океан», 1982; «Дело Мосглавторга», 1983), но союз организованной преступности с коррумпированной властью еще выглядит сугубо заграничной темой.
Под конец года — немыслимая политическая сенсация: академика Андрея Сахарова возвращают из ссылки
С диссидентами, а тем более с главным из них, советская власть не примирялась еще никогда. Пропаганда много лет называла Сахарова врагом строя, клеветником и пособником ЦРУ (см. 1973, 1975, 1980). В закрытый город Горький его сослали бессрочно. Но, оказывается, это наказание — административное, для его отмены не нужно пересматривать решение суда, подавать апелляцию и т.п. Почти семилетнее изгнание прекращает один звонок Горбачева — ради него Сахарову накануне проводят телефон: до тех пор у академика в горьковской квартире аппарата не было.
На Ярославском вокзале Москвы возвращенец подтверждает — да, позвонил Горбачев: «В Горьком вас больше удерживать не будут». Тогда он, Сахаров, заявил генсеку, что, вернувшись в столицу, продолжит свою общественную деятельность. И вроде Горбачев отнесся с пониманием и даже почти поощрительно: мол, а я другого и не жду. Ошеломительную новость передают мировые СМИ и западные русские «голоса». Советские журналисты Сахарова если и встречают, то советские редакторы их отчеты не публикуют.
В этом же году власти освобождают диссидентов Юрия Орлова и Анатолия Щаранского (см. «Профессия: диссидент», 1977). Правозащитник Анатолий Марченко умирает в заключении, не дождавшись освобождения.
Начинается бум рубрики «Из литературного наследия». Теперь под нею печатают не малоизвестные произведения, обнаруженные в архивах, а запрещенные в СССР шедевры, прежде по-русски тиражируемые за границей («тамиздат») или подпольно дома (самиздат, см. 1968)
До конца десятилетия родина последней узнает всю полноту великой русской литературы XX века. У Михаила Булгакова, культового автора со времени издания «Мастера и Маргариты» (см. 1967), выходят повести «Собачье сердце» и «Роковые яйца» — их сатира на советские порядки была до сих пор «непроходимой». Андрея Платонова наконец делают классиком его главные произведения — романы «Котлован» и «Чевенгур», огромные мрачные повествования о созидании «нового общества». Свое Постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград» 1946 года ЦК партии отменит — по нему безыдейно-чуждыми считались Анна Ахматова и Михаил Зощенко. Имя литературного палача, сталинского идеолога Андрея Жданова перестанут носить город Мариуполь, Ленинградский университет и станция метро в Москве. У Ахматовой спустя почти полвека разрешена поэма «Реквием», не исключая даже строк
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад,
И ненужным привесим болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
Одно за другим напечатают самые горькие стихи Осипа Мандельштама 30-х годов, в том числе про «кремлевского горца» — «Мы живем, под собою не чуя страны». Мемуары вдовы Надежды Мандельштам читаются комментариями к публикациям поэта. Не с первой попытки издают роман Пастернака «Доктор Живаго», который 30 лет назад проклинали с оговоркой «я Пастернака не читал, но скажу». Нобелевский комитет, признавая отказ от награды в 1958 году вынужденным, вручит лауреатские знаки сыну писателя.
Разрешены авторы, даже имена которых были под запретом. С романа «Защита Лужина» в журнале «Москва» в Россию возвращается Владимир Набоков, главный корифей литературного зарубежья. Из его книг, уже существующих на русском, последней пробьется скандальная «Лолита». Роман Евгения Замятина «Мы», оказывается, еще в 1920 году описал идеальное Единое Государство, в котором живут люди-»нумера», управляемые Благодетелем, — первого Оруэлла дала русская литература. Иосифа Бродского, высланного из Ленинграда как тунеядца (см. 1963) и уехавшего на Запад в 1972 году, продвинутые читатели стихов признают лучшим современным поэтом (см. также 1987). Власти особенно противились печатанию Александра Солженицына (см. 1962,1970,1974). Автор, проживающий в штате Вермонт, категорически настаивает на первоочередности выхода своего самого антисоветского труда — «Архипелаг ГУЛаг», что и будет исполнено. Еще безысходнее картины советской каторги в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова: в них человек обречен на голод, произвол, измождение и деградацию.
Тиражи поначалу огромные — полудозво-ленные авторы во времена застоя ходили в самых дефицитных (см. «Золотой Серебряный век», 1976), недозволенные-и подавно. Читательский спрос разогрет гласностью, и рынок реабилитированной литературы ненасытен-лишь бы бумаги хватило.
Меняется вся табель о рангах. Регалии вроде Героя Соцтруда, секретаря Союза, лауреата Ленинской премии больше ничего не значат — на писательском форуме на это обиженно сетует Сергей Михалков (см. «Новый текст гимна», 1977). Прежние изгои вытесняют из журнальных и издательских планов официальных советских классиков. Петр Проскурин, автор романов в народном стиле с названиями типа «Любовь человеческая», обвиняет редсоветы в некрофилии — патологической страсти к мертвецам взамен естественной тяги к нему и прочим живым собратьям.
26 января происходит крупнейшая катастрофа мировой космонавтики. Через 73 секунды после старта взрывается американский корабль многоразового использования «Челленджер». На его борту находилось семь человек
Среди астронавтов — две женщины. Одна стала известной всей стране еще до полета. Это первый непрофессионал на орбите, школьная учительница Криста Маколифф. В национальном конкурсе она победила 11 тысяч коллег, получив право вести из космоса уроки для всей американской детворы.
Старт «Челленджера» показывают в прямом эфире. На космодром во Флориде приглашены семьи и родители астронавтов. Корабль стремительно взмывает, превращаясь в сверкающую звездочку. По лазурному небу тянется белый шлейф. Гости, щурясь от солнца, смотрят вверх с горделивой улыбкой. Телекомпании стараются одновременно показывать лица оставшихся на Земле и удаляющийся корабль. Внезапный взрыв с высоты 15 километров слышен как легкий хлопок. На виду у всех звездочка разлетается в прах. Ужас и оцепенение разом переживают миллионы.
Трагедия, не виданная со времен убийства президента Кеннеди (см. 1963), останавливает всю космическую программу. Госкомис-сия определит: на «Челленджере» взорвался один из двух твердотопливных ускорителей. Виноваты конструкторы и руководство космического ведомства НАСА, решившее запускать корабль при температуре воздуха — 2°С вместо минимально допустимых +11°. Пагубно сказалось давление администрации президента и конгресса США: они торопили поскорее достичь предельной интенсивности программы — 24 полета шаттлов в год.
На XXVII съезде КПСС Михаил Горбачев оценивает предыдущую эпоху и определяет задачи своего правления. Тогда был застой, сейчас — перестройка, которая «по-настоящему раскроет потенциал социализма»
Съезд неспроста начинают 25 февраля — в день, когда ровно 30 лет назад Никита Хрущев на XX съезде партии выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». С этого события ведут свою родословную советские либералы. Хрущевский доклад в СССР до сих пор не опубликован, в свое время его только читали вслух на партсобраниях. Но горбачевское поколение — дети XX съезда — с тех пор жили мечтой о возвращении к ленинскому социализму, свободному от сталинских извращений.
В перестройке они видят последний шанс-для себя, да и для социализма тоже. Ускорение (см. 1985) наверстает упущенное в экономике, а гласность (см. 1987) — советская форма свободы слова — обеспечит демократизацию, советскую форму демократии. Про последние годы Горбачев на съезде говорит: «В жизни общества начали проступать застойные явления». Приговор «застой» получают 20 лет послехрущевской «стабильности» (см. «Эпоха застоя», 1971) — время разочарований и вынужденной бездеятельности для большинства «шестидесятников».
Во внешней политике Горбачев провозглашает приоритет «общечеловеческих ценностей», которые, выходит, у капитализма и социализма одинаковые. Непонятно, как это согласуется с классовой борьбой и пролетарской солидарностью — святынями коммунистического учения. Раньше подобную ересь считали «абстрактным гуманизмом», а тут генсек говорит такое от имени всей КПСС.
После съезда Горбачев много колесит по стране. Везде одно и то же: простой народ перестройку поддерживает всей душой, а начальники не хотят работать по-новому. Горбачев прилюдно отчитывает первых секретарей и директоров и, если удается сдвинуть дела с места, удовлетворенно кивает: «процесс пошел». И даже «вот, разворачиваются процессы».
1987
Время гласности обеспечивает невиданный интерес к документальному кино про нового героя своего времени. Самые громкие фильмы — «Архангельский мужик» и «Легко ли быть молодым?» ошарашивают публику и возмущают идеологов
Старый — что малый: и пожилой селянин-северянин, и юные модники-рижане не хотят жить как прежде. Название телефильма Анатолия Стреляного и Марии Голдовской отсылает к строчкам Некрасова про Ломоносова: «Скоро ты узнаешь в школе, / Как архангельский мужик / По своей и Божьей воле / Стал разумен и велик». Первый советский фермер Николай Сивков стая разумен и велик оттого, что стал хозяином — из совхоза уволился и на своем хуторе теперь откармливает 60 бычков. Сколько живого веса потом сдаст — столько денег получит. Тыщи рублей, выплачиваемые куркулю-хуторянину, возмущают бухгалтера хозяйства, но на предложение московских гостей самой податься в фермеры, конторская дама восклицает: «Что я, дура, что ли?» «Вот то-то и оно, — подхватывает Сивков, — С мое ходить в говне — так она бы дурой была, а не дура она только деньги в моем кармане считать».
Идеологи и руководители сельского хозяйства называют Сивкова «неправильным героем». «Может, у него и мясо неправильное?» — вопрошают сторонники фильма. Архангельский обком КПСС добивается отмены повторного показа, но потом «Архангельскому мужику» даже дадут Государственную премию.
Юрис Подниекс на Рижской киностудии снимает портретную галерею вступающего в жизнь поколения. Всегда считалось, что быть молодым в Советском Союзе легко: «Молодым везде у нас дорога». Только по ней больше не хотят идти — юность 80-х не верит в идеалы латышских стрелков-революционеров, на которых в Латвийской ССР воспитывают школа и комсомол. Герои «Легко ли быть…» шастают по Риге в панковских «прикидах», их «винтит» милиция, но взрослым и на экране, и в зале понятно — таких уже не переделать. Режиссер наблюдает сочувственно — мол, ребята выбирают свой путь, и на вопрос, поставленный в названии, отвечает: молодым сегодня труднее всего. По фильму Подниекса люди постарше судят о том, как выглядят «неформалы» (см. 1987) — на улице и подойти-то боязно.
Последний американский герой советской пропаганды — доктор Чарльз Хайдер, который сидит перед Белым домом и голодает, требуя ликвидировать ядерное оружие. Голодовка названа «смертельной», но Хайдер выживет, а оружие сохранится
56-летний Хайдер раньше занимался исследования-ми Солнца, потом предъявил президенту США свой ультиматум, написал соответствующий пла-кат и уселся у ограды Белого дома. Как выглядел доктор раньше, неизвестно, но сейчас вид у него очень запущенный: какие-то лохмотья, неопрятная борода и старая вязаная шапка. Кампания в СССР — странный анахронизм: ровно такие устраивали 20, 30 и даже 40 лет назад. В стране уже начинается американофилия (см. «Америка — союзница», 1988), а программа «Время» славит Хайдера как совесть Соединенных Штатов, противостоящую агрессивному курсу империалистической державы. Шесть тысяч работниц Тираспольского швейного объединения имени 40-летия СССР пишут Рейгану: спасите жизнь доктора Хайдера! Рейган не отвечает, время идет, Хайдер голодает, из репортажа в репортаж повторяя угрозу умереть ради мира во всем мире.
Собкоры восторженно описывают рацион доктора-борца: «Лишь один-два галлона подогретой воды». Проходит месяц, другой — даже «нашему человеку в Вашингтоне» (название самой лакомой должности в советской журналистике) уже трудно объяснять Хайдерову живучесть. Доктор продержится 7 месяцев и, наголодавшись досыта, объявит себя независимым кандидатом в президенты США. Но эту его кампанию в СССР освещать уже не будут.
После десятилетий невыговаривания-замалчивания любимым детищем перестройки делается гласность. Ее главные трибуны в печати — газета «Московские новости», редактируемая Егором Яковлевым, и журнал «Огонек», возглавляемый Виталием Коротичем
Остальная советская печать по-прежнему очень регламенти-рованна, и эксклюзивны даже большинство неполитических тем «МН». Формат издания — таблоидный, АЗ, и многословие отечественной прессы убывает: для «Московских новостей» профессора, народные артисты и знаменитые писатели впервые умещают свое мнение в две машинописные страницы.
Украинский писатель-публицист Виталий Коротич, придя в «Огонек», обещает продолжить традицию Михаила Кольцова, главного редактора 20-30-х годов, при котором журнал слыл очень бойким. Эстафета многозначительная: Кольцова в 1938 году расстреляли. Даже в «Кратком курсе истории ВКП(б)», поносимом теперь «Огоньком», Сталин, видимо, упоминался реже, чем на страницах журнала, — назвать все своими именами в прошлом считается гарантией свободы высказываться о настоящем. Будущее видится вестернизированным; о судьбах родины либералы-западники спорят с главным изданием почвенников — литературным ежемесячником «Наш современник».
Огоньковские статьи о проблемах экономики популяризируют модную тему; журнал подбадривает кооператоров и первым пишет о «люберах». Спецкор Артем Боровик серией репортажей «Как я служил в американской армии» агитирует за профессиональные вооруженные силы. На цветных вклейках «Огонька» публика впервые видит соцарт — издевку художников-эмигрантов над советским искусством (см. «Бульдозерная выставка», 1974).
Как у всех изданий страны, кроме основных ежедневных газет, тиражи «Московских новостей» и «Огонька» лимитированы. Подписка — редкая удача, большинство алчущих ловит экземпляры в рознице, передавая потом из рук в руки. Редакция «МН» вывешивает номера газеты возле своего здания на Пушкинской площади. У стендов всегда толпится народ, с наступлением сумерек светя себе фонариками, спичками и зажигалками.
Главный уголовный процесс перестройки сметет всю элиту солнечного Узбекистана, сделает Юрия Чурбанова — зятя Брежнева — зэком Горбачева, а его защитника Андрея Макарова — самым известным адвокатом страны и превратит в политических звезд руководителей следственной бригады Тельмана Гдляна и Николая Иванова
Московские следователи начали работать в Узбекистане при Андропове — как считают, это вызвало внезапную кончину властелина республики Шарафа Рашидова (см. 1983). Других неприкасаемых нет, и маховик раскручивается все сильнее. Уголовных дел — целый комплекс, по ним проходят тысячи «ответственных работников», включая Председателя Совета министров, четырех секретарей республиканского ЦК, восемь первых секретарей обкомов и проч. Они стояли на вершине пирамиды взяток за фиктивный хлопок. Из получаемых Узбекистаном колоссальных сумм по 10 тысяч рублей за каждый несуществующий вагон сырья «отстегивалось» руководителям российских хлопчатобумажных предприятий. Приписки на монокультуре оценивают в полтора миллиарда рублей.
Среди ужасающей нищеты кишлаков стоят дворцы председателей колхозов и родовые поместья ташкентской номенклатуры. Из их подвалов извлекают горы денег и золота; трехлитровые стеклянные банки и многослойные полиэтиленовые пакеты, набитые сторублевыми купюрами, выкапывают на приусадебных участках. В Мраморном зале Генпрокуратуры СССР для прессы и телевидения устроен показ конфискованных ценностей — подобных выставок не проводили со времен дела Рокотова (см. 1961). Комментарии дают руководители следственной группы Тельман Гдлян и Николай Иванов. Страна узнает своих главных борцов с властной коррупцией и ждет от них новых разоблачений.
Либеральные издания пишут про «байские порядки», царившие в Узбекистане: платя дань наверх, каждый начальник кормился со своей вотчины, распоряжаясь деньгами, техникой, зданиями и даже простыми тружениками как собственностью. Фото обездоленного сборщика хлопка в «Огоньке» подписывают: «Хлопкораб». Это возмущает общественность республики, до тех пор молча сносившую шквал разоблачительных публикаций. Некорректным считается и называть дело «узбекским» мол, ведь были и фигуранты из союзного Центра.
Ареста Юрия Чурбанова не ждали — несмотря на все слухи, казалось, что членов семьи Брежнева не тронут. Следствие пояс няет: хлопковую мафию покрывало МВД. Шеф Чурбанова, ыв ший союзный министр Николай Щелоков застрелился (см. 1983), покончил с собой и глава МВД Узбекистана — брежневскому зяпо теперь отвечать за всех. Чурбанова обвиняют в получении взяток, которые ему привозили из Ташкента самолетом. В прессе новый вал публикаций: про бриллианты Галины Брежневой (прежде о них шепталась только околовластная Москва), про драгоцен ные часы, подаренные Леониду Ильичу руководством МВД про коллекции автомобилей и ружей — как можно понять, все это нажито на «хлопковые» деньги. Сногсшибательна карьера скром ного офицера внутренних войск: женитьба на дочери i енсекл под няла Чурбанова до генерал-полковника, первого зама министра и кандидата в члены ЦК КПСС. «Вопиющее порождение эпохи застоя», он очень подходит для демонстративного наказания.
Чурбанову дадут 12 лет, отсидит он половину — во мног ом лаго даря огласке, которую получает его дело после множества ишер вью адвоката Андрея Макарова. Понимая непопулярность своего подопечного, защитник не обеляет его, а рассуждает про времена и нравы и комментирует общеюридические вопросы, со енно часто приходя в программу «Взгляд», Макаров к концу десятилетия известен как нарицательный адвокат. Чурбанов же о реге статус самого знаменитого заключенного страны, а к таким вес да снисходительны.
На октябрьском пленуме ЦК КПСС кандидат в члены политбюро, первый секретарь Московского горкома партии Борис Ельцин выступает с критикой работы высшего руководства и самого Горбачева. Смутьяна ссылают на стройку, но он там не пропадает, а в ореоле гонимого борца уходит в первые политические оппозиционеры
Слухи о скандальном выступлении поползли сразу после пленума ЦК — впервые один из списка советских вождей выступил против остальных. Официально ничего не сообщают, дабы не омрачать празднование 70-летия Октябрьской революции, на котором Ельцин присутствовал как ни в чем не бывало. 11 ноября-пленум Московского горкома, на который приходит Горбачев. Генсек и еще 23 товарища громят Ельцина в пух и прах, но не очень понятно за что — ельцинское выступление на пленуме ЦК, из-за которого весь сыр-бор, не опубликовано. Горбачев бросает новое словечко «популизм» — мол, не надо заигрывать с массовыми уличными настроениями. В устах человека, в каждой поездке собирающего вокруг себя толпы народа, звучит не очень убедительно. С первых секретарей горкома Ельцина снимают, отправляя на специально придуманную должность «первого заместителя председателя Госстроя СССР — министра СССР».
Говорят, Ельцина с сердечным приступом или даже инфарктом увезли в больницу, а Горбачев ему напоследок сказал: «До политики я тебя больше не допущу!» Знатоки властных коридоров поясняют: свердловчанин Ельцин (см. «Смена власти», 1985) не справился с московской махиной и заис-терил, его речь на том пленуме ЦК — крик отчаяния. Текст ходит по рукам в самизда-товской машинописи. Есть вариант помягче — почти ничего особенного — и совсем резкий (вроде бы усиленный задним числом) — там даже про то, как Раиса Максимовна ведет себя, будто еще один генеральный секретарь. А в народе крепнет убеждение: Ельцин пострадал за правду.
В другие времена отставник бы сгинул в безвестности, теперь у него наперебой берут интервью западные журналисты. За такое больше не наказывают, и Ельцин повторяет все увереннее: перестройку нужно ускорить. Население тоже недовольно темпами перемен — жить стало не лучше, хоть и веселее. Неизвестную прежде фамилию бывшего первого секретаря Москвы уже знают все: он хотел настоящей перестройки, но партократы не дали мужику развернуться. Вскоре одна за другой пойдут политические кампании (см. «I съезд народных депутатов СССР», 1989; «I съезд народных депутатов РСФСР», 1990) — Ельцин, и впрямь одаренный популист, окажется самым успешным их участником. Героизацию образа довершит составленная журналистом «Огонька» Валентином Юмашевым книжка «Борис Ельцин. Исповедь на заданную тему». В ней кряжистый уральский мужик рассказывает про свою фантастическую способность, вечно попадая в передряги, выходить из них невредимым и дает уничижительные характеристики еще неприкасаемым экс-коллегам по политбюро.
В прежде единогласной системе Горбачев после трех лет власти имеет и контрреволюционную оппозицию реставраторов (см. «Лигачев и Яковлев», 1987), и ультрареволюционную оппозицию радикалов.
Начинается легализация бизнеса в СССР, хоть пропаганда по-прежнему твердит: частное предпринимательство — не наш путь. Разрешены совместные предприятия с иностранным капиталом и три вида кооперативов — ячейки для выращивания собственных капиталистов
Понятие «совместные предприятия» звучит особенно заманчиво: советский человек впервые может работать у иностранца. Маячит перспектива западных условий труда, поездок за границу и зарплаты в валюте. Но СП за год открыто всего 37. В СССР богатые ресурсы и дешевая рабочая сила, однако зарубежные инвесторы не могут вкладывать прибыль в дело, их валютные счета заморожены. Хозяином СП всегда должен быть советский партнер. Учредительные документы по 9 месяцев согласовывают с Госпланом, Минфином, Госкомтруда и КГБ, предоставляя технико-экономические расчеты аж до 2015 года. Можно и по-другому: перед приездом в Москву личного друга Горбачева, индийского премьера Раджи-ва Ганди, СП на Красной Пресне — ресторан «Дели» — открывают за один день.
Три постановления правительства регулируют сферы кооперации: сервис, товары народного потребления и общепит. Быстрее и шире всех развернулись «шмоточники» — они одевают и «шашлычники» — они кормят. Всесоюзные эпицентры обоих направлений, разумеется, в Москве. Пустыри слева и справа от Рижского рынка определяют советскую уличную моду. Кажется, на всех женщин страны нашито розовых и салатовых х/б платьев с прострочкой и на кнопках, а на всех мужчин — мышиных фланелевых блузонов с накладными карманами. У обоих полов востребованы штаны-«бананы» из бежевой плащовки. Хитами следующего сезона станут лавсановые юбки-брюки и джинсы-«пирамида» с верблюдом на заднем кармане. Еще товар первой необходимости: медные браслеты — они вроде бы нормализуют давление.
Флагман заведений нового типа — первый кооперативный ресторан с названием-адресом «Кропоткинская, 36» (бывшая и будущая Остоженка). Его владелец Андрей Федоров раньше работал в ресторане «Казахстан» и со знанием дела объясняет в телекамеры: кормить людей — это древнее частное занятие, и государство тут ни при чем. «Кропоткинскую» называют все издания мира, пишущие про перестройку, и ресторан превращен в главную новую достопримечательность Москвы, которую не может пропустить ни один состоятельный приезжий. Сын президента США Рональд Рейган-младший отправился в СССР корреспондентом журнала «Плейбой». Столоваться на «Кропоткинскую» он сбегает от завтраков неперестроенной гостиницы «Националь». Гастрономические приключения подробно освещает Центральное телевидение — весь СССР видит, как знатный американец наворачивает у кооператора гречневую кашу с белыми грибами. По одному своему кооперативному заведению в русском вкусе возникает в каждом крупном городе.
Самый массовый негосударственный общепит: мангал на улице и 3-4 столика рядом. Кавказцы и узбеки у себя на родине и прежде так промышляли под вывеской каких-то «райпотребсоюзов». Теперь жарят шашлыки без маскировки и на всей 1/6 суши. Их обвиняют в скупке по госценам и без того дефицитного мяса, антисанитарии и бегстве от «производительного труда» — на заводах небось работать не хотят! Сильны опасения: «Черные все тут у нас захватят», — и злит власть, которая «расплодила жлобов». Кооператорам, мотивированным союзникам перестройки, классовая неприязнь нипочем — знай, зашибают деньгу, приговаривая: «Куй железо, пока Горбачев!»
Москва пытается прекратить «привлечение иногородних рабочих на условиях временной прописки» — хватит плодить лимитчиков
Лимитчиков разрешили в середине 60-х, во времена бурного индустриального роста в столице. Они строят метро, работают на ткацких фабриках, на металлургическом заводе «Серп и Молот», на машиностроительном ЗИЛе — его название еще расшифровывают как «завод измученных лимитчиков». Три месяца стоять на контроле в милиции, временную прописку дают на два года, потом, при хорошем поведении, — еще на два, потом — заветная постоянная, гордое звание москвича на койке в общежитии. Чтоб заиметь свой угол, нужно минимум лет десять. Выдерживают те, кто вцепился в Москву железной хваткой. Настоящие столичные жители — значит, во втором поколении, коренных почти не осталось — говорят про свежих приезжих: «лимита», «понаехали тут» и «Москва не резиновая».
Теперь ввоз рабочей силы запрещен, но понятно, что москвича не запряжешь как провинциала. Поэтому Метрострой и управления Трансстроя (строительство и ремонт дорог) по-прежнему нанимают своих прокладчиков-укладчиков под временную прописку.
Через 60 лет после запрета фракционной борьбы в партии все политически грамотные люди СССР делятся на тех, кто за Егора Лигачева, и тех, кто за Александра Яковлева. За консерваторов, «правых», и либералов, «левых». Обе половины общественных сил критикуют Горбачева за половинчатость
Лигачев вошел в высшее руководство с самого начала перестройки (см. «Оргвопросы», 1985). Негласный второй секретарь ЦК, от имеет отношение почти ко всем сферам, особо курируя кадры и идеологию. Лигачев проводит номенклатурные чистки и дозирует гласность. Яковлев поначалу лишь заведует идеологическим отделом ЦК — он возглавлял его еще в 60-е, а годы застоя пережидал в почетной ссылке послом в Канаде. У него доверительные личные отношения с генсеком, и Горбачев быстро возвышает своего конфидента, делая его секретарем ЦК и кандидатом в члены политбюро. Яковлев покровительствует радикальным изданиям, Союзу кинематографистов, театральным экспериментам. Лигачев бьет тревогу: «Мы упустили прессу», костерит фаворитов перестройки журналистов за пристрастие к «жареным фактам» и говорит про автора фильма «Архангельский мужик» (см. 1987): «Ох, уж этот недостреленный Стреляный». Доводы партконсерваторов: вседозволенность подрывает устои социализма.
В июне 87-го Яковлев возведен в ранг члена политбюро — теперь они соперничают с Лигачевым на равных. Примерно поровну разделены поддерживающие их силы. Креатив «левого» лагеря веселее — кооператоры продают значки, обыгрывающие имя-отчество Лигачева (Егор Кузьмич): «Нас не объегоришь и не подкузьмишь!», а в иллюстрациях журнала «Юность» к повести про Ивана Чонкина (см. 1988) болван-политработник имеет явное сходство с Лигачевым. Журналисты-почвенники едут в родную ярославскую деревню Яковлева, чтоб найти несомненные еврейские корни главного партлиберала.
Горбачев, заведя двух обер-идеологов, лавирует: то призывает к плюрализму — это его новое любимое слово, то напоминает про партийный подход. Публично генсек чаще одергивает «левых». «Не надо нам подбрасывать!» — это тем, кто задает неудобные вопросы, и «Вот тока не надо раскачивать лодку!» — им же при повторной попытке спросить. На кремлевском Олимпе силы явно не равны. К консерваторам в политбюро относят главу государства Андрея Громыко, председателя Комитета парткон-троля Михаила Соломенцева, российского премьера Виталия Воротникова и председателя КГБ Виктора Чебрикова. Кроме Яковлева безусловным либералом считают лишь главу МИДа Эдуарда Шеварднадзе. Оба лагеря хотят дать противнику решительный бой и борются за влияние на Горбачева, сетуя на его стремление быть «и нашим и вашим». Идейное двоевластие продлится еще год, а полем битвы станут газеты ЦК «Советская Россия» и «Правда» (см. «Нина Андреева», 1988).
В конце 80-х над умами властвуют экономисты и историки. Публику интересуют не научные их труды, а публицистика, и только про социализм. Экономисты объясняют, почему так плохо живем, историки — какие события к этому привели
Со статьи профессора Николая Шмелева «Авансы и долги» («Новый мир», 1987, № 6) начинается бум экономической публицистики. Настрой задает первая фраза: «Состояние нашей экономики не устраивает никого». Правда, в предыдущем номере журнал публикует короткий текст «Где пышнее пироги?» за подписью «Л. Попкова» (псевдоним экономиста Ларисы Пияшевой) — про то, что никакого рыночного социализма быть не может, но пока это чересчур радикально. Шмелев и ринувшиеся в пролом его коллеги объясняют противоестественное функционирование «народного хозяйства». Академические авторитеты Абел Аганбегян, Станислав Шаталин, Николай Петраков пишут суховато, вузовские профессора Павел Бунич, Гавриил Попов, Руслан Хасбулатов — поживее, до хлесткости.
Попов, завкафедрой экономфака МГУ, в своей рецензии на роман
Александра Бека
«Новое назначение» вводит понятие «административно-командная система» — при ней любой товар производят по приказу, а не потому, что он востребован на рынке. Все авторы в принципе не отвергают социалистическую экономику и дают ей шанс на пореформенное выживание. Однако же по-другому эта махина никогда не работала, и неизвестно, воспримет ли она прививаемые элементы капитализма.
Главный авторитет исторической публицистики — ректор Московского историко-архивного института Юрий Афанасьев. Для начала он в газетном интервью задает простой вопрос: почему хронику с
Гагариным
на аэродроме мы видим всегда обрезанной? Куда он идет, кому отдаст рапорт? «Сколько мы будем делать вид, что
Хрущева
не было в нашей истории?» Таких «белых пятен» великое множество. Из учебников и энциклопедий нельзя узнать, кто был председателем Совнаркома после Ленина, а у тех историков, кто помнит, фамилия «Рыков» просто комом в горле встает. Есть ругательные статьи про троцкизм, но непонятно, кто такой Троцкий, — теперь он снова первый советский наркоминдел, наркомвоенмор, председатель Реввоенсовета и строитель Красной армии. Признано давно понятное остальному миру: в Мехико
его убили
по приказу Сталина, а убийца получил звание Героя Советского Союза. Ленин прятался в Разливе с Зиновьевым, а
Берия
был маршалом — теперь можно писать и про него, и про Ежова с Ягодой.
Созданная XXVII съездом комиссия под председательством Александра Яковлева готовит решения, которые потом оформляет пленум Верховного суда. Накануне 100-летия со дня рождения и 50-летия со дня смерти реабилитируют Николая Бухарина. «Любимец партии», согласно определению Ленина, член политбюро 20-х годов Бухарин с его призывом «обогащайтесь» и лозунгом «врастания кулака в социализм» нынче очень ко двору. Бухаринская биография выходит в переводе с английского: ее автор, американский историк Стивен Коэн, вопреки мнению большинства советологов считал, что СССР — не монолит, он способен меняться. Коэна чествуют в Москве как предсказателя перестройки, а Бухарина провозглашают упущенной альтернативой Сталину. Сюжет будто для киноромана: оказывается, жива вдова Бухарина. Все эти годы она, не смея записать, помнила наизусть предсмертное обращение мужа к будущему поколению партийцев. Так в «правом уклонисте» перестройка обретает своего первого предтечу.
Диссидент-социалист Рой Медведев 20 лет издавал книги о Сталине и его приближенных за границей — их фрагменты печатает советская периодика. Трактовки неострые, но аудитории неведомы сами темы. Источниками исторических фактов воспринимают новые пьесы
Михаила Шатрова
— «Брестский мир», «Дальше, дальше, дальше…», «Диктатура совести». Прахом идуг все вузовские курсы политэкономии социализма и истории КПСС.
Признано существование «неформальных объединений молодежи» (НОМ). Неформалы-доморощенные последователи разных западных мод. Единственное незаимствованное объединение — любера — борется с остальными как с чуждыми
Соответственно «формальное объединение молодежи» — комсомол. 70 лет ему монопольно принадлежали все граждане в возрасте от 14 до 28, и вроде бы больше ничего не было нужно. Тысячи и тысячи комитетов ВЛКСМ заседали по кабинетам, писали планы и отчеты, проводили пленумы, съезды, фестивали и «учебы актива», владели дворцами, летними лагерями, отелями, газетами и журналами, рулили в учебных заведениях, в армии и на производстве. Оказывается, вся эта махина была формальностью и членство в ней — тоже: «несоюзная молодежь» утекла сквозь сети, и на самих комсомольцев многократно орденоносная организация давно не имеет решающего влияния.
Детки с лестничной клетки, прежде подпиравшие стены в подъездах, выходят на улицу, гордясь своей непохожестью на других. Больше всего мирных жителей раздражают рокеры — парни, которые гоняют по ночным улицам на мотоциклах без глушителей, номеров, шлемов и прав. Грохочущие стаи враз возникли во всех индустриальных центрах, бороться с ними под силу только Москве. В столице за 87-й год по вине ночных ковбоев происходит почти 300 аварий, и горсовет запрещает «групповую езду на мотоциклах с 23 до 7 часов», а гаишникам покупает мотоциклы БМВ — чтоб могли догнать нарушителей.
Самые тихие — хиппи. Слоняются себе по паркам, обнимаются-целуются сидя-лежа на траве, носят космы, истертые джинсы, холщовые торбы, разные колечки-фенечки, поют под гитару и называют себя цветами на асфальте. Агрессивные поклонники тяжелого рока — металлисты — ходят в шипастых куртках и проклепанных напульсниках, складывают пальцы «козой», слушают на полной громкости рев из магнитофонов и пишут на стенах: «хеви-метал — навсегда» (по-русски чаще, чем по-английски). Панки похожи, только налаченный «хаер» поставлен торчком, а музыка еще страшнее.
О неформалах тут же заголосила комсомольская пресса — да, много внешнего подражательства, но нельзя не признать: внутренне ребята ищут себя. Панков-семиклассников зовут в детскую телепередачу «До 16 и старше» — они сообщают, что на такой вид больше обращают внимание девочки. Дискуссионная программа молодежной редакции ЦТ «12-й этаж» — первый отечественный телеэфир, в котором кричат, — заводит себе «лестницу»: в каком-то подъезде собираются неформалы и по телемосту спорят с «форматами» в студии. Остальной стране все эти модники поначалу кажутся столичными баловнями, но нет — свои неформалы обнаруживаются всюду. Особенно эффектно выглядят панки, живущие в русских городках с резными палисадами.
В Москву «разбираться» с неформалами-западниками приезжают неформалы-почвенники — любера. В своем райцентре Люберцы они занимаются в «качалках» — самодеятельных атлетических запад, а, накачавшись, едут на электричках в столицу, чтобы срывать одежду с прибамбаса-ми и попросту бить «тех, кто позорит Россию». Журналисты напускают страху: вроде любера прихватывают на свои московские гастроли стапьные прутья и велосипедные цепи. Чины МВД опровергают: и «устойчивых группировок» в Люберцах нет, и «качалок» не больше, чем в других городах. Но подмосковные санитары нравов получают всесоюзную известность. Про их победное возвращение домой ходит стишок: «На Казанском на вокзале / Вдруг послышалось «ура». / Думал я — идут ученья, / Оказалось — любера».
Центральное телевидение в течение года запускает три передачи, определяющие новое лицо советского эфира. В профессиональной среде одну называют мягкой, другую — острой, а третью — тупой
Впервые регулярное телевещание страны уходит в следующие сутки — раз в месяц это делает программа «До и после полуночи!». Она немыслимо смешивает эфирные жанры, называясь «информационно-музыкальной»
Актуальные репортажи и интервью разбиваются музыкальными номерами, более-менее соответствующими теме. Смотрится очень дерзко: прежде они, проходя по разным ведомствам — серьезному и развлекательному, — были взаимоисключающими. Еще непривычнее выглядит автор и ведущий. В компании милой дикторши в кадр входит статный молодой мужчина с ранней сединой в длинных волосах, гладко говорит и завораживающе жестикулирует. У Владимира Молчанова богатое доэфирное прошлое: сын известного композитора, директора Большого театра, он работал журналистом в Голландии.
Респектабельный кавалер очаровывает женское население. Мужчины строгих вкусов находят его манеры салонными. Молчанов особенно любит модную тему русского зарубежья (см. также «Фонд культуры», 1986) и часто принимает в своей программе потомков аристократических родов. Пародия программы «Веселые ребята» на «До и после полуночи» называется «До и после революции».
Публицистическое приложение к программе «Время», 10-15-минутные выпуски «Прожектора перестройки» выполняют особо важный властный заказ: подавать сигналы из Центра на места и с мест — в Центр
Телевизионная госприемка выявляет: где-то кто-то не перестроился, а где-то, наоборот, — «пробиваются ростки нового». Бывает, партия решит: эта отрасль отстает, и на нее тут же набрасываются «прожектористы». Или, напротив, — вот «правофланговые перестройки», их почин надо поддержать и распространить. Выпуски часто веду1 освещающие поездки Горбачева Александр Тихомиров и Александр Крутов — из уст приближенных к генсеку первых перьев оценки звучат особенно весомо. Программа «Время» обзавелась собственным вагоном, и телеинспекторы раскатывают по стране, наводя лучи «прожектора» на всё, что попадается по дороге.
Молодежная информационно-музыкальная программа начинает выходить на полгода позже «До и после полуночи». Безликое название «Взгляд»» и пять эфирных лиц зададут первые стандарты несоветского телевидения
Первая троица ведущих — Дмитрий Захаров, Владислав Листьев и Александр Любимов — приглашена из иновещания, т.е. московского радио на заграницу. Как и Владимир Познер и Владимир Молчанов, они со своим несоветским опытом должны изменить советское телевидение. Знайка Захаров, обольстительный усач Листьев и улыбчивый обаяшка Любимов и вправду не похожи на образцовых комсомольцев — обычных молодых героев эфира. Поначалу «Взгляд» проигрывает «До и после...», и троицу даже снимают с эфира, но за «мальчонок» вступаются зрители — они почувствовали в новичках выразителей времени. Затем появится пара Владимир Мукусев — ведущий с пронзительным взором черных глаз и Александр Политковский — репортер-экстремал в линялой спортивной куртке.
Еженедельные выпуски приучают телезрителя жить от пятницы до пятницы. Острота разговора в студии — главный критерий интереса. Темы — на грани «проходимости». Во «Взгляд» приходят самые смелоговорящие люди страны, особенно отличаются историк Юрий Афанасьев (см. «Белые пятна истории», 1987) и режиссер Марк Захаров (см. «Юнона и Авось», 1981). Так, во «Взгляде» впервые прозвучит призыв вынести Ленина из Мавзолея. Самые резкие эпизоды могут вырезать уже на стадии эфира — телевизионное начальство видит их выходящими ранее на восточные регионы страны и старается не допустить на Москву. Но вип-гости готовы прийти в студию снова и «живьем» высказаться на столичный часовой пояс еще резче.
Музыкальный репертуар — тоже радикальный: самые публицистические номера лидеров рока. У «Аквариума» (см. «Ленинградский рок», 1983) снятый на старом паровозе клип «Полковник Васин приехал на фронт со своей молодой женой» воспринимается балладой о Горбачеве и его Раисе, а исполняемый сольно Борисом Гребенщиковым романс Вертинского о московских юнкерах —
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так бесполезно, так зло и ненужно
Опускали их в вечный покой —
реквием по погибшим в Афганистане. Почти в каждом выпуске поет свердловская группа «Наутилус Помпилиус». Песни сумрачного фронтмена Вячеслава Бутусова на проблемные стихи идеолога «Нау» Ильи Кормильцева доходчиво иллюстрируют тематику «Взгляда»: «Ален Делон не пьет одеколон», «Нас выращивали денно, мы гороховые зерна», «Я не знаю картины дурней, чем шар цвета хаки». Почти гимн программы — «Скованные одной цепью» со строчками «Одни слова для кухонь, другие для улиц» и «Если есть те, кто приходит к тебе, / Найдутся и те, кто придет за тобой».
Статус всенародных любимцев-трибунов обеспечит Любимова, Мукусева и Политковского мандатами народных депутатов РСФСР (см. 1990). Сам «Взгляд» будет скандально закрыт в последнем для советской власти телесезоне (см. «Отставка Шеварднадзе», 1990).
Высшая мировая литературная премия в пятый раз присуждается русскому автору — поэту Иосифу Бродскому, последние 15 лет живущему в США
Из пятерых русских нобелевских лауреатов по литературе — ранее Иван Бунин, Борис Пастернак, Михаил Шолохов (см. 1965) и Александр Солженицын (см. 1970) — четверо конфликтовали с советской властью. Оба здравствующих-Солженицын и Бродский — ж иву г в американской эмиграции. Несовпадения официального отношения в стране и мирового признания вопиющи. О присуждении премии Бродскому советские СМИ сообщают, не гордясь, но и не осуждая. Про ссылку (см. 1963) не вспоминают, об отъезде из СССР говорят как о данности.
Первая за четверть века публикация лауреата на родине совпадает с церемонией вручения награды — в декабрьском номере «Нового мира». Как прозябали эти годы читатели, лишенные сам- и тамиздата: звучащую в стихах Бродского музыку XVIII века и акмеистов не различает даже большинство любителей поэзии.
В СССР выпускают «автомобили особо малого класса»: в Серпухове — «Оку», в Запорожье — «Таврию»
Обрубленная сзади, махонькая «Ока» вроде бы рассчитана на четверых. Но взрослый даже среднего роста во втором ряду поместится с трудом. Объясняют: это места для детей, а сама «Ока» — автомобильчик для молодой семьи. Но машина не станет ни молодежной, ни семейной — даже при советском автодефиците спрос на нее невелик. «Оку» приспособят для инвалидов, которым средство передвижения предоставляет служба государственного соцобеспечения — все-таки лучше, чем прежние тележки с двухтактным моторчиком.
Вместо «Запорожцев» (см. «Ушастый» сменит «горбатого», 1966) с конвейера сходит «Таврия». Новинки заждались — ее разработка растянулась на 20 лет (выпускаться «Таврия» будет столько же). «Восьмерка для бедных» помощнее предшественников, а еще ее хвалят за экономичность, и в рекламе для заграницы водитель заправляет «Таврию» из своей зажигалки.
Фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», пролежав три года на полке, вышел в широкий прокат. Его поднимают как кинофлаг перестройки
Женщина, пекущая торты на заказ — в Грузии это вдовье занятие, — раз за разом выкапывает из могилы тело скончавшегося властителя. Зейнаб Боцвадзе играет жену врага народа — эту советскую терминологию публике уже разъяснили газеты. Варлам Аравидзе, диктатор в черной рубашке Муссолини с усиками
Гитлера
и в пенсне
Берии
(актер Автандил Махарадзе), любил детей, вдохновенно выступал перед обожавшим его народом и устраивал показательные процессы — например, муж героини признался на следствии, что копал тоннель из Бомбея в Лондон. В южный город с северного лесоповала потом приходили бревна, и на них женщины отыскивали вырезанные имена каторжан — весточки, что те живы. Обвиненный по тоннельному делу погиб, а потом умер и сам повелитель. «Ах, какого человека мы потеряли!» — горевали сограждане. Вроде былого не воротишь и к чему теперь ворошить прошлое, но кондитерша стоит на своем: нельзя, чтоб палач упокоился в земле.
В финале, когда вдова ставит выстужаться на окне свой очередной роскошный бисквит, к ее дому подходит старушка — роль великой актрисы Верико Анджапаридзе.
— Скажи, дорогая, эта улица приведет к храму?
— Это улица Варлама, не эта улица ведет к храму, — устало отмахивается кондитерша.
Название фильма служит одним из паролей
перестройки
: мы все должны принести покаяние за страшные преступления прошлого. Множество раз переиначиваются ключевые реплики про улицу-дорогу, которая ведет или не ведет к храму, — мол, не ошибиться бы снова с выбором пути. «Покаяние» получает главный приз всесоюзного кинофестиваля, большой приз жюри Каннского и
Ленинскую премию
(в составе трилогии «Древо желания» — «Мольба» — «Покаяние»). В профессиональной среде шутят: давали бы уж тогда
Сталинскую
.
Статья в газете «Московский комсомолец» впервые признает общеизвестное: в столице есть «системная» проституция. Вскоре подобные открытия совершают журналисты Ленинграда, городов Прибалтики и крупных индустриальных центров, а тема «ночных бабочек» выходит в число самых модных
Газетчики с жаром рассказывают о мире торговли «живым товаром», о «мамках», сутенерах, о точках «съема» и, конечно, о несусветных, по советским меркам, гонорарах. Самые смелые публикации указывают: милиция в доле, «крышуя»-охраняя ночной бизнес, — а иначе как бы он существовал?
Оказывается, жрицы любви продвигаются по служебной лестнице сверху вниз. Высший эшелон — юные красотки, обслуживающие иностранцев в отелях. У валютных проституток особое наименование — путаны, его вмиг узнает вся страна. Они за ночь в пересчете на рубли зарабатывают больше, чем рабочий за месяц у станка, и разлагающим молодежь примером путанского труда особенно возмущены авторы откликов в редакцию (см. «Интердевочка», 1988). Утратив валютные кондиции, путаны опускаются на ступень ниже, становясь «патриотками». Их клиентура — богатые соотечественники, оторванные от дома: моряки из загранки, отпускники с северных заработков и офицеры в командировках. Следующая стадия — «дальнобой-щицы», они ездят по стране в кабинах грузовиков. Самое дно — вокзальные шлюхи.
Читатели в своих письмах требуют ссылать падших женщин за полярный круг, изолировать в лагерях или перевоспитывать на сельхозработах. Раньше проституток пытались судить за «сопутствующие деяния» — «незаконные валютные операции» или спекуляцию одеждой. В милицейских протоколах торгующих собой называли «женщинами с пониженной социальной ответственностью». Теперь в Уголовный кодекс РСФСР, республик Прибалтики и некоторых других вводят статью «проституция» — по ней могут оштрафовать на 100-200 рублей, лишив одного-двух ночных заработков. За «организацию притонов» и сутенерство грозит срок, но они труднодоказуемы, да и при таких заработках легко «отмазаться». В Москве проституток ставят на учет — их зарегистрировано больше тысячи. В Риге создана «милиция нравов».
Жгучая проблематика подхвачена фольклором и профессиональными сочинителями. Из монолога Михаила Жванецкого: «Ой, девчонки, оказалось — некоторые за деньги! Оказалось, за большие деньги! И это еще до всех законов об индивидуальной трудовой деятельности!» Из песни Олега Газманова: «Путана, путана, путана — / Ночная бабочка, но кто же виноват? / Сквозь рваные раны тумана / Огни отелей так заманчиво горят».
Мир считает, что СССР — самая интересная страна на планете: здесь происходит одно поразительное событие за другим, меняя картину мира. Впервые в истории самый популярный политик на свете — советский генсек. По западному обыкновению, его фамилию сокращают в обиходе до «Горби»
Во вчерашней цитадели холодной войны бушует весна. На западный взгляд, СССР сбрасывает оковы тоталитаризма, чтобы духовно и душевно богатой Россией вернуться в семью цивилизованных народов. А на пороге демократического рая западные братья встречают ее с распростертыми объятиями. Каждый заграничный визит Горбачева собирает на улицах толпы, даже большие, чем дома. Запружены улицы, люди свешиваются из окон, залезают на деревья и фонари. Кортежу не проехать, лучезарный генсек выходит из лимузина под оглушительное скандирование: «Gor-by! Gor-by!» Горбачев сокращен, как Маргарет Тэтчер до Maggy, а Рональд Рейган — до Ronny, но куда им до нового провозвестника свободы! Начинаются несколько лет, когда то тут, то там генерального секретаря объявляют человеком года (см. «Нобелевский лауреат Горбачёв», 1990).
Дома и на Западе выходит книжка Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира». Автор указывает: «Книга не закончена и не может быть закончена». Мол, как и сама перестройка, которая есть вечное обновление. Обычный комментарий: существующий капитализм не устраивает думающих людей на Западе, а существующий социализм не устраивает думающих у нас. Перестройка выведет к третьей модели, которая устроит всех.
Страна будущего мирового образца входит в небывалую моду. Слова «perestroika» и «glasnost» западная пресса употребляет без перевода, а на миллионах футболок они написаны кириллицей. Оформление — под Родченко, вообще художественный стиль перестройки — революционный футуризм 20-х годов. Снова востребованы звезды, серпы и молоты и здоровенные плакатные буквы советских аббревиатур. Их теперь сочетают с куполами Василия Блаженного — выходит очень лихо.
У социалистического зарубежья Восточной Европы настроение особое: там не склонны реформировать советский строй, им бы вовсе избавиться от коммунистических правителей. Раз кремлевский вождь дает свободу своему народу, пусть даст ее и нам, а уж мы решим, как ею распорядиться. Во время визита в Прагу чешская полиция едва успевает отбирать в толпе плакаты «Вместе с Михаилом Горбачевым против Густава Гусака!». И только соотечественникам заграничная эйфория не в радость: жить все труднее, и Горбачев со своей перестройкой начинает раздражать.
Тиражи толстых журналов вырастают в разы. Бще больший интерес, чем классика литературного наследия (см. 1986), вызывает остросоциальная проза послевоенных советских писателей — ее читают как политическую
Лидер жанра — роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». Публикующий его журнал «Дружба народов» поднимается со 150 тысяч экземпляров до более чем миллиона. Впервые в официально изданном художественном тексте Сталин — злодей, погубитель миллионов жизней и советские люди не строят светлое будущее, а стараются уцелеть ради жуткого настоящего. Рыбакова критикуют за однозначную трактовку 30-х годов, любят, видимо, за то же самое.
У Даниила Гранина в романе «Зубр» — судьба генетика-эмигранта Николая Тимофеева-Ресовского, в «Новом назначении» Александра Бека крупный сталинский начальник контролирует каждую доменную печь на вверенных ему заводах, а в повести Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая» по Кавказу скитаются русский детдомовец Колька Кузьменыш и его нареченный чеченский брат Алхузур. В очень разных произведениях читатель ищет и находит одну правду — про недостатки социализма.
Историко-патриотическое объединение, организованное в начале 1980 х при Министерстве авиапромышленности, заявляет о себе шествием по центру Москвы. Лидер «Памяти» и ее активисты говорят о большевизме, православии и жидомасонах. Их оппоненты — о том, что перестройка разбудила как здоровые, так и нездоровые силы
Название обществу дала одноименная книга второстепенного «деревенщика» Владимира Чивилихина — награжденный в конце застоя Госпремией многословный и осторожный «роман-эссе» о народности русскойистории. Теперешняя «Память» смелее: авангард ее небольшой колонны шагает по Москве в черных гимнастерках и портупеях, будто каппелевцы в «психической атаке» из фильма «Чапаев». Глава общества Дмитрий Васильев — дебелый мужчина с жидкими длинными волосами, патетично говорит по дороге про поруганные святыни, которые теперь очистят от скверны русские патриоты. К демонстрантам выходит и доброжелательно их выслушивает первый секретарь Московского горкома КПСС Борис Ельцин (позже «Память» будет утверждать, что он — сионист Борух Эльцин). Риторика национального возрождения сейчас в чести, и к ней относятся с почтительной опаской.
Шум поднимается после выхода самиз-датовских брошюр сторонников движения. Ключевое понятие «жидомасоны» — так «Память» называет участников заговора мировой закулисы, которые продали Россию. Сделка то ли уже совершена, но то ли находится в стадии оформления, в любом случае непонятно, кто покупатель, — интуитивно угадывается Америка. Иногда отсчет торговцам родиной ведут от Петра I, но чаще — от еврейского состава ленинского политбюро. С тех пор жидомасоны проводили коллективизацию, сносили церкви и растлевали молодежь
рок-музыкой
, алкоголем и
аэробикой
. В советских газетах, если смотреть на свет, и сейчас различимы звезды Давида, а линии
московского метро
проложены
Лазарем Кагановичем
для подрыва русской столицы.
Васильев охотно принимает телегруппы в своем «штабе» возле Белорусского вокзала. Про заговор рассуждает помягче, но устрашает обстановка: сумрачный бункер с бело-желто-черными знаменами, портретами царя и самого Васильева, хоругвями и иконами, вождь восседает за огромным столом, вокруг в картинных позах замерли молодые люди, затянутые в черное.
Отечественные либералы учат отличать под линный патриотизм от мнимого и защищают от «Памяти» само слово «патриот». Боясь будить лихо, все же обозначают «угрозу великодержавного национализма». Мол, десятилетия скрытого советского антисемитизма воспитали настроения, которые теперь вырвались наружу. Западная пресса прямо утверждает: в СССР возник русский фашизм. Васильев, отвергая обвинения, заявляет, что общество занято восстановлением храмов. Но на реставрационных работах «Память» не замечена, больше на митингах, чье главное украшение — дядька в свитере с вышивкой «Водку пьешь, вино и пиво — ты пособник Тель-Авива».
Хотя Уголовный кодекс РСФСР карает за разжигание межнациональной розни, все выходки сходят с рук. «Память» — патриоты-радикалы, но к ним сочувственно относятся многие патриоты, по советским меркам, умеренные, самые влиятельные
критики власти «справа»
. Их призывы к традиционализму звучат охранительно — и тут простительны перегибы. «Наш современник», главный журнал «деревенщиков», напечатает статью ветерана-диссидента, выдающегося математика Игоря Шафаревича «Русофобия» — носителями истребительной идеологии в ней понимаются евреи. А поэт-«русофил» (и будущий главред «Нашего современника») Станислав Куняев перед лицом общего врага-космополита умоляет:
От объятий всемирного банка,
Что простерлись до наших широт,
Упаси нас ЦК и Лубянка,
А иначе никто не спасет.
Активисты «Памяти» на своих сходках скандируют: «Чемодан — вокзал — Израиль!» — и много кто следует их призыву. Хотя свежий еврейский анекдот еще способен взглянуть на ситуацию насмешливо. Телефонный звонок. Голос с характерным выговором:
— Алло, это общество «Память»?
— «Память», она самая, жидовская твоя морда!
— Скажите, а правда, что евреи продали Россию?
— Продали, иудино твое племя!
— Простите, а где бы я мог получить свою долю?
Главный драматический театр страны — Московский Художественный академический Союза ССР — раскалывается на два очень разных, но с одинаковыми названиями — МХАТ
Главный режиссер Олег Ефремов (см. 1970) собрал во МХАТе актерскую сборную СССР. Но из советского стационарного театра уволить никого не возможно. Труппа разрослась до 180 человек, половина из них почти не занята в текущем репертуаре. В духе перестройки и в традиции самого МХАТа (основатели Станиславский и Немирович-Данченко часто отпочковывали от своего главного детища новые театры и студии) Ефремов предлагает реорганизацию. Раз у МХАТа два здания, то можно жить автономными труппами, комбинируя их составы для разных постановок. Это-де оживит коллектив и вернет настроение «студийности».
На общем собрании большинство голосует против предлагаемого плана. Обсуждение радикализирует позиции, и дело быстро доходит до раскола. С Ефремовым — почти все звезды, поддерживаемые драматургами Михаилом Рощиным и Михаилом Шатровым и либеральной прессой. В другом лагере — менее популярная часть труппы во главе с единственной знаменитостью, актрисой Татьяной Дорониной (см. 1969).
Доронинский МХАТ будет оппозиционно-патриотичным, ефремовский сохранит верность классике и современности в реалистических традициях. Театральный бум в грядущем десятилетии пойдет на спад, что отразится на обеих сценах — жгучий интерес публики они вызывать перестанут. В народе МХАТ в новом здании на Тверском бульваре будут называть женским, а в старом, в Камергерском переулке, — мужским.
Впервые нашелся конкурент славе Высоцкого — сильная личность, поющая про то, «как в жизни». Александр Розенбаум, автор подпольного магнитоальбома «Гоп-стоп», выходит на официальную эстраду
Поющий с мужественной хрипотцой — от этой манеры Высоцкого не уйти никому из его наследников, — Розенбаум прежде работал на ленинградской «Скорой помощи». Мол, оттуда — жесткий взгляд на жизнь, хотя и романтики автор-исполнитель не чужд. «Гоп-стоп» на родине новой звезды звучал из каждого второго автомобиля: в Ленинграде сильна традиция «блататы» (см. «Аркадий Северный», 1973). Профессионалы считали Розенбаума неприличным, но теперь худсоветы работают свободнее, и бывший доктор выпускает на «Мелодии» три диска подряд и концертирует по стране.
Тематический и жанровый диапазон широкий: лирика про «удивительный сон, в котором осень нам танцует вальс-бостон», как бы местечковое «Нитки, бархат да иголки — вот и все дела. / Да еще талмуд на полке — так бы жизнь текла-текла» и как бы казачье «А на окне — наличники, / Гуляй да пой, станичники!». Розенбаум первым поет со сцены про афганскую войну: «Все равно не сможете понять, / Как горит, идя к земле свечою, Ил, / В котором дембеля».
К 8 Марта выпущен первый номер первого аналога западного журнала в СССР — «Бурда моден» на русском языке. Издание для домохозяек воспринимают как мессию мировой прессы
Русская «Бурда моден» без лишней скромности аттестует себя переводной фразой «мировой успех в области моды приходит из Германии!». Но не коллекциями кутюрье наполнен журнал, а выкройками, чтобы шить самим. Советским читательницам это и надо — на свою легкую промышленность надежды давно нет, а заграничная конфекция дорога и недоступна. Уже в первом номере — 48 моделей, которые женщины СССР получают одновременно с домохозяйками Европы.
Выход «Бурда моден» выглядит прорывом к западному образу жизни. 100-тысячный тираж печатают в Германии (потом построят свою типографию в Лианозове), экземпляр стоит целых пять рублей (до сих пор цена периодики была не выше рубля), но в свободной продаже не найти. Презентация журнала для мещанок проходит в бывшем Дворянском собрании — Колонном зале Дома союзов, ее показывают по телевидению. Основательница и главный редактор, женщина в возрасте элегантности фрау Энне Бурда осыпаема почестями, будто немка на русском престоле. Каждый номер открывает ее вступительное слово — первый образчик жанра «между нами, девочками». Журнал с родины триады «киндер-кирхе-кюхе» учит всему, что нужно в жизни: как снимать мерки, делать массаж лица, высушивать цветы и завязывать банты из платков.
28 мая в 18.45 возле Кремля приземляется одноместный спортивный самолет «Сессна-172П». Милиция задерживает пилота — это 19-летний гражданин ФРГ Матиас Руст. Со своих постов слетает руководство Минобороны СССР
Утром Руст вылетает из Хельсинки в сторону советской границы и, снизившись до 60 метров, пропадает с экранов финских радаров. Имитируя катастрофу, сбрасывает на землю канистру с бензином. На советскую территорию влетает в районе эстонского города Кохтла-Ярве и берет курс на Москву. У Руста, как он будет потом объяснять, «миротворческая миссия». На самом деле пацан пал жертвой западной моды на перестройку — в неведомую Россию он летит за славой и хочет, чтоб на него обратил внимание сам Горбачев.
Еще в Ленинградском военном округе к «Сессне» подлетает советский перехватчик. Оценив масштаб угрозы, ничего не предпринимает и возвращается на базу. На подступах к Москве службы противовоздушной обороны несколько раз берут самолетик на мушку, докладывая о нем наверх. Но руководство никакого приказа не отдает, а командиры на местах после истории с южнокорейским «боингом» (см. 1983) не хотят брать ответственность на себя.
План Руста — приземлиться у Кремля на Красной площади, в единственном известном ему месте в советской столице. Не заблудившись среди огромного незнакомого города, немец снижается со стороны Москвы-реки. В погожий майский вечер экскурсантов слишком много — садиться некуда. Самолетик ловит своей бытовой видеокамерой какой-то турист и, уже не упуская, следит за всеми виражами — так мир увидит финал этого крутого маршрута. Руст разворачивается у Исторического музея, снова пролетает над Красной площадью, еще раз разворачивается, опять заходит от реки и мягко касается брусчатки пустынного в этот момент Васильевского спуска. Гася скорость, «Сессна» нарезает круги у собора Василия Блаженного. Наконец останавливается. Из кабины вылезает пилот, а к нему уже бежит радостная толпа.
Горбачев и вправду обращает внимание: из-за Руста он отправляет в отставку министра обороны СССР маршала Сергея Соколова и командующего ПВО Александра Колдунова. Воздушный хулиган — скорее повод: генералитет давно слывет противником перестройки. В народе военачальникам не сочувствуют, но считают, что пострадали они зазря — как бы выглядела перестройка, если б мы сбили мальчишку-очкарика на его «стрекозе»? Впечатляет чкаловская лихость посадки и то, что, оказывается, на Западе любой сопляк может повести самолет.
Как нарушителю границы Русту дадут 4 года. Он отсидит в Лефортовской тюрьме 14 месяцев и будет отпущен на родину.
Визит главы правительства Великобритании в СССР запоминается сокрушительным поражением, которое наносит Маргарет Тэтчер советской международной журналистике
В Москве Горбачев убеждает Тэтчер: пора сокращать английские ядерные вооружения. Премьер соглашается на ликвидацию своих ракет средней дальности. В остальном держится жестко, напирая на разногласия: советские войска в Афганистане и давление на диссидентов. Однако перед отлетом заявляет: «Это был самый замечательный и мобилизующий из всех зарубежных визитов». Похоже, она имеет в виду свое не особо скрываемое убеждение, что перестройка приведет к демонтажу коммунизма.
Тэтчер уже покинула Москву, когда происходит самое резонансное событие визита — Центральное телевидение передает интервью, которое она дала зубрам советской журналистики. Международники из «Правды», АПН и Гостелерадио, согласно законам партийности, занимают классовую позицию, пытаясь дать бой представителю буржуазной идеологии. Выглядят они заведомо невыигрышно: три хамоватых провинциала задирают истую леди, дочь Альбиона. Тэтчер их наскоки парирует с точностью разящей бритвы. Когда правдист, повысив голос, напоминает британскому премьеру про преимущества социализма, дама изумленно восклицает: «Какие?!» (За кадром работает переводчик английской стороны.) Пауза, затем трио наперебой твердит о плановой экономике.
До сих пор советской прессе лишь заочно оппонировали западные радиоголоса. Теперь она впервые выставлена на посмешище своей аудитории при личной встрече с идеологическим противником. Отклики на поединок англичанки с пламенными публицистами — «как она их!» — публикуют даже московские издания. В народной иерархии деятелей капстран Тэтчер встает выше Рейгана.
С лета начинается «обратное переименование» городов — возвращение им исторических названий вместо фамилий советских деятелей. Легче всего отменить неукорененные переименования 80-х — это липший раз
отмежевывает перестройку от застоя
Первым прежнее имя получает Ижевск — столица Удмуртии меньше трех лет называлась Устиновом в честь покойного министра обороны (шутили, что город звать Дмитрием Федоровичем). Затем
Брежнев
снова превращается в Набережные Челны, а Брежневский район Москвы — в Черемушкинский. Потом примутся за героев Октября и сталинского призыва. Калинин опять Тверь,
Горький
— Нижний Новгород, Свердловск — Екатеринбург, Куйбышев — Самара, Жданов — Мариуполь,
Орджоникидзе
— Владикавказ. Правда, Киров не превратился в Вятку, а Ульяновск — в Симбирск. Самым многострадальным оказался Рыбинск. После войны этот райцентр Ярославской области переименовывали в Щербаков — в честь члена сталинского политбюро, потом вернули историческое название, но в 1984 году назвали Андроповом, и вот теперь он снова, уже в третий раз, станет Рыбинском.
Улицы более-менее последовательно будут переименованы только в Москве и Питере. Московская топонимика осовечена почти вся. За три-четыре года вернутся Тверская и Тверская-Ямская — вместо улицы Горького, Ильинка — вместо Куйбышева, Лубянская площадь — вместо площади Дзержинского и Театральная — вмесго Свердлова, Охотный ряд — вместо проспекта Маркса и мн. др. В союзных республиках советские названия заменяют на исторические или национально-освободительные, но в российских регионах центральные улицы и площади так и останутся Ленина. На
название Ленинград
не посмеют посягнуть до конца советской власти.
Новая форма советской открытости миру — телевизионные мосты с США. Первый перебрасывают из Ленинграда в Сиэтл, а всего в этом и следующем году их проведут 14. Главные мостостроители — Фил Донахью и Владимир Познер
Благодаря спутникам связи советские женщины говорят с американками, ученые — с учеными, журналисты — с журналистами. Десятилетия соперничества двух сверхдержав приучили только Америку считать ровней, с другими странами вроде и обсуждать нечего. В Соединенных Штатах видят абсолютный Запад, и раз можно договориться с ним, значит, с прочими — и подавно. «Они тоже люди» — настроение, с которым заканчивается каждый очередной диалог.
Прямые контакты с капстранами до сих пор доверяли только особо подготовленным советским людям. Человек знал, что, общаясь с иностранцем, он не себя представляет, а страну, и инструкции по поведению за границей предписывали «высоко нести звание гражданина СССР». Телемосты изживают опасения «а вдруг я ляпну что-то не так и они о нас не то подумают». В эфир безбоязненно проходят любые благоглупости, горячо обсуждаемые на следующий день: «Вчера наши какую ахинею опять несли!» Телезрителям бывает неловко за соотечественников: «Дали бы мне, вот я бы сказал» — поговорить по душам с американцем теперь признают хорошим тоном. Распространяется убеждение, что народы двух стран — самые близкие друг другу на Земле.
В дискуссии об интимной жизни солидная гражданка заявляет: «В СССР секса нет!» Она имеет в виду разницу терминологий — мол, не принято употреблять такое слово — и пытается дальше сказать про это, но ее речь тонет в громовом хохоте по обе стороны телемоста. Фраза входит в историю — вот до чего закомплексованными жили советские люди до перестройки. Вообще разброс тем широкий: совместная экспедиция на Марс, воспитание детей или намерение ленинградского художника написать портрет вот того парня-индейца в верхнем ряду — у него очень честное лицо. Заведомо невыигрышные для советской стороны материальные вопросы обходят стороной. Скоро из Ленинграда в Москву зашагает первый в СССР советско-американский марш мира, и тогда осмелевшие после телемостов новгородцы и тверяки будут спрашивать напрямик: «А сколько у вас комнат на семью?» и «А вот в магазин у вас придешь — дак все есть?».
Дуэт мостостроителей — эмблема новой американо-советской дружбы. Фил Донахью собирает лавры первой, а значит, главной западной телезвезды в СССР. Седая челка, большие «фирменные» очки, уверенный тон. От людей в своей студии «Филя» (советское прозвище — кличка песика в «Спокойной ночи, малыши!» (см. 1964) ничем не отличается. Владимир Познер, напротив, контрастирует с остальными советскими участниками диалогов. Его предъявляют Западу как высшее достижение отечественной раскованности. У Познера, выросшего в Нью-Йорке сына российского репатрианта, американский английский — родной, а по-русски он говорит со слегка нездешней интонацией. Прытко перескакивая из ряда в ряд и с языка на язык, Познер быстро зарабатывает репутацию «свой среди чужих, чужой среди своих», в невыездном СССР особо почитаемую. Телевизионный Илья Эренбург эпохи Горбачева, видимо, чересчур космополитичен — его пробуют заменить на подкованного контрпропагандиста. Дублер получит прозвище «пока не Познер».
За две августовские недели Московский театр сатиры теряет двух ведущих актеров, а страна — двух звезд советского экрана: Анатолия Папанова и Андрея Миронова
Они много играли вместе, весь СССР знал дуэт Лелика и Гены из «Бриллиантовой руки» (см. 1969). Они заставляли залы хохотать до упаду — характерным комикам смерть совсем не к лицу.
Театр Сатиры гастролировал по Прибалтике. Папанов в промежутке между спектаклями отлетает на киносъемки в Москву и умирает от сердечного приступа 5 августа. Театр продолжает гастроли, заменяя постановки с участием Папанова творческими вечерами Миронова. 14 августа, играя свою коронную роль в «Женитьбе Фигаро», на словах «она оказывает предпочтенье мне» Миронов падает на сцене: инсульт. Через два дня он умирает в возрасте 46 лет, оставшись непревзойденным исполнителем вертопрахов всех времен и народов (см. «Соломенная шляпка», 1975).
К концу года в прокат выходят последние фильмы знаменитых актеров: «Холодное лето 53-го» с Папановым, «Человек с бульвара Капуцинов» с Мироновым.
Экономическое положение все хуже. Его можно исправить, заменив негодных начальников и не разбазаривая инвестиции. Делу должны помочь выборы руководителей и переход предприятий на самофинансирование
Если возвращаемся к ленинскому социализму, то пора выполнить обещание Октябрьской революции: «заводы, фабрики — рабочим». Пролетарии, а не ведомственная бюрократия являются собственниками предприятия. Вот выберет себе коллектив директора, и они вместе начнут выполнять предложенную демократическим управленцем программу.
Первые выборы проходят на заводе РАФ, выпускающем микроавтобусы «Рафики», в латвийском городе Елгава. На конкурс подано 3026 заявлений. Двадцать соискателей приглашают приехать. Пять кандидатов начинают настоящую предвыборную борьбу: встречи в цехах, изложение программ, публикации в городской газете. В финал выходят двое. В заключительном туре голосования побеждает Виктор Боссарт, молодой директор из Омска, — он переезжает из Сибири в Латвию.
Быстро выяснится, что воспетого советской пропагандой «чувства хозяина» у рабочих недостаточно — судьбой своего предприятия они озабочены явно меньше частников. «Персонал» требует аванса 5-го и получки 20-го, а про другое и слышать не хочет. Экономическое оздоровление и вовсе требует «непопулярных мер» — а как их предложит в своей программе выборный директор? Видимо, поэтому в большинстве случаев выбирают прежнего начальника с наказом «ничего не менять!» и объяснением «мы голосуем за стабильную работу родного завода». Самофинансирование тоже не излечивает от «коллективного эгоизма». Предприятия не прочь оставлять прибыль себе, но она вся проедается, а средства на развитие по-прежнему выбиваются из Центра. Финансовая разбалансированность только растет.
1988
Исполняется тысяча лет, как киевский князь Владимир обратил своих подданных в Христову веру. Накануне юбилея перестроечная власть неожиданно отказывается от официального атеизма и делает празднование государственным. Начинается возвращение храмов и иного имущества, церковь быстро становится влиятельной общественной силой
Синод образовал свою юбилейную комиссию во главе с патриархом еще в конце 1980 года. Торжества планировали сугубо внутрицер-ковные. Последняя антирелигиозная кампания бушевала в начале 60-х (см. «Бог — это смешно», 1963), больше над верой не глумятся, но власть по-прежнему исповедует государственный атеизм. Правительственный надзиратель — Совет по делам религии и верующих — бдительно держит церковь в разрешенных рамках. Парт-идеологи негласно, но твердо упреждают расширение празднования: религия при социализме обречена, а церковь пытается обратить историко-культурное событие себе на пользу. Население о грядущей дате и не подозревает, а о самом выборе тысячелетней давности если и вспоминает, то оправдывая неумеренное употребление горячительного — ведь Владимир отказался от мусульманства, поскольку оно запрещает алкоголь, а «веселие Руси есть пити».
29 апреля, всего за месяц с небольшим до юбилейного Поместного Собора, Горбачев неожиданно принимает в Кремле патриарха Пимена и постоянных членов Синода. Сама церковь называет встречу исторической: до сих пор Генеральный секретарь ЦК совещался с первоиерархами — и то негласно — лишь в 1943 году: тогда Сталин восстановил патриаршество. Но теперь про прием «в связи с 1000-летием введения христианства на Руси» («крещение» вымолвить пока неловко) твердят в эфире и прессе. Это отмашка — празднуем государственно, можно всё показывать и про всё писать.
За май проносится бурная информационная кампания, и про юбилей знают все — пропаганда умеет их справлять. Телевидение, которое всегда снимало купола так, чтоб было не видно крестов, теперь приглашает отцов церкви в свои студии, где политобозреватели сокрушаются, что даже не ведают, как им обращаться к гостям.
— Владыко, — милостиво следует в ответ, и далее будто про планы пятилетки течет разговор «о великом событии в жизни всей нашей страны». 3 июня выходит указ: уже «в связи с 1000-летием Крещения Руси» участников встречи с Горбачевым награждают орденом Трудового Красного Знамени, других иерархов — Дружбы народов.
Торжества проходят в Москве, Ленинграде, Киеве и Владимире. Поместный Собор принимает новый устав и канонизирует Дмитрия Донского, Андрея Рублева, Максима Грека. Впервые при советской власти распространяется массовый — 100 тысяч — тираж Библии. Отпечатано полмиллиона молитвословов. Начинается массовое возвращение храмов. Новых приходов в 1988 году открыто 809, а в 1989-м — уже более 2 тысяч.
До сих пор священник как максимум мог входить в делегацию Комитета защиты мира. Отныне духовенство — непременная часть элиты, зазываемая на все мероприятия. Первопредприниматели-кооператоры, самые активные из новообращенных, непременные жертвователи на восстановление порушенных храмов, просят батюшек благословить дело, освятить офис, закладной камень дачи или первую иномарку.
В массе своей страна к концу 80-х не то чтобы атеистическая, а просто безбожная и бытово-материалистическая. Культ заменен соцкультбытом. Среди богов советского язычества главенствуют ЖСК, «Жигули», стенка с телевизором, б соток. Теперь православие воспринимают как национальную самоидентификацию — вот что значит быть русским. Взрослые люди впервые в жизни начинают носить нательные кресты: на коротковатых цепочках, напоказ, при расстегнутой рубашке или блузке.
Время почти братских отношений СССР и США. В Америке не остывает горбимания (см. 1987), а в Советском Союзе официальную и бытовую американофобию сменила безудержная американофилия (см. «Телемосты», 1987). Рональд Рейган наносит свой единственный визит в СССР, а потом в Нью-Йорке будто передает Михаила Горбачева из рук в руки своему сменщику Джорджу Бушу
Летом Рейган наконец своими глазами видит «империю зла» (см. 1983). Но за страшные проклятия пятилетней давности на него никто зла не держит — это же про застойный СССР. Газеты умиляются: 77-лет-ний президент любит заучивать русские пословицы — и правда Рейган про контроль за сокращением вооружений отчетливо, с расстановкой повторяет: «Доверяй, да проверяй». Хотя переговоры на такие серьезные темы заслоняет интенсивное знакомство с Москвой.
Гость приезжает в Свято-Данилов монастырь — обитель передана Церкви и восстановлена совсем недавно. Выступает перед студентами МГУ — в помпезном зале высотки впервые в СССР поставлены прозрачные суфлеры-экраны, и Рейган читает лекцию о либеральных ценностях без бумажек, поглядывая направо-налево. В Центральном доме литераторов — обед для творческой интеллигенции. Под рябчиков с земляникой президент США цитирует «Геф-симанский сад» Пастернака — в том самом здании, где автора 30 лет назад исключали из Союза писателей.
Вместе с Горбачевым Рейган выходит из Кремля на Красную площадь. В толпе Горбачев ведет себя будто американский политик: пожимает руки, отвечает на вопросы, шутит, берет на руки чьего-то ребенка. Рейган выглядит почти по-советски скованным. Он еще предпримет сольную вылазку: возле резиденции «Спасо-хаус» пройдется по Старому Арбату, разглядывая сувениры — среди них полно матрешек-Рейганов и позволяя себя снимать уличным фотографам.
В начале декабря Горбачев прилетает в Нью-Йорк на Генассамблею ООН. Последний год двух рейгановских мандатов истекает, месяц назад выборы выиграл вице-президент его администрации Джордж Буш; инаугурация, как обычно, 20 января. Для встречи на троих генсек, нынешний и будущий президенты переезжают на остров Гавернорс. После беседы позируют на фоне совсем близкой статуи Свободы. Это выглядит передачей эстафеты: вот, Михаил, теперь с этим парнем вы продолжите движение к нашим общим идеалам. Яркое солнце, ни облаков, ни дымки, и до цели — рукой подать.
Громовая кинопремьера: с 25 марта по 17 апреля в Москве проходит арт-рок-парад «АССА», который потом везут по стране. Одноименный фильм и фестивали-презентации на его премьерных показах выводят в свет всю молодую подпольную культуру. Наибольший успех имеет музыка — рок-группы теперь собирают дворцы спорта и стадионы
Фильм Сергея Соловьева (см. «Кинороманы подростков», 1977) сама рок-арт-тусовка считает «недотянутым». Мол, в истории про то, как любовница цеховика-богатея увлеклась музыкантом-подполь-щиком и за это жлоб парня убил, а красавица убила жлоба, — всё вранье. К тому же номера лучших групп там выглядят вставными, а художественный язык «комсомольского режиссера» (Соловьев до этого много снимал про хороших советских старшеклассников) недостаточно радика
лен, и в результате настоящим прорывом «АССА» не стала. Хотя на настоящий арт-хаус публика бы так не валила. Альтернативная суперзвезда Сергей Бугаев «Африка» (Мальчик Бананан) ей по силам между двумя маститыми — соловьевской музой Татьяной Друбич (красавица Алика) и режиссером-актером Станиславом Говорухиным (цеховик Крымов; см. также «Место встречи…», 1979). В фильме и так полно странных персонажей вроде Александра Баширова и нелогичных сцен вроде убийства Павла I. Но самым цельным творением — с этим согласны вроде бы все-оказался арт-рок-парад, концерты-премьеры «АССЫ».
В роскошном Дворце культуры МЭЛЗ (Московского электролампового завода) между неоклассическими колоннами стоит инсталляция «16 колонн» Сергея Шутова и Юрия Аввакумова, причем одна колонна сверху донизу исписана «новой кинокритикой» Дуни Смирновой. А еще огромный портрет Брежнева расстелен на полу перед роялем у сверкающего фольгой задника, стремянки лежат поверх ступенек обычной лестницы (это образ «административно-командной системы»), хрустальная люстра покрыта каким-то парашютом. А еще выставка новой живописи, шоу авангардной моды и проч.
В зал на 800 мест набивается 1200 человек, люди висят на балконах. Очереди стоят от метро «Электрозаводская», по ночам на площади перед ДК люди жгут костры. Концерты открывают огромный гастрольный потенциал рок-музыки. Виктор Цой — его песней «Перемен!» заканчивается фильм — вмиг становится одним из самых кассовых артистов страны — ведь ясно, что неистовое
В нашем смехе и в наших слезах
И в пульсации вен:
Перемен!
Мы ждем перемен!
способно собирать стадионы. «Браво» — у группы в «АССЕ» звучит щемящедекадентское «Недавно гостила в чудесной стране, / Там плещутся рифы в янтарной волне» — вводит в моду подражание стилягам. Поклонники Евгения Хавтана и Жанны Агузаровой соблюдают дресс-код; те же пиджачки-жакеты, узенькие брючки или юбки-колокол, белые/крас-ные носки при лакированных штиблетах и т.п.
Впервые выпущены календари, футболки и сумки с названием фильма, на фирме «Мелодия» вовремя выходит пластинка с песнями. Под девизом «АССУ в массы!» по всему старому стилю нанесен сокрушительный удар, меняющий молодежь конца 80-х — первое поколение, воспитанное перестройкой.
Через семь лет после первого полета американского «шаттла» (см. 1981) СССР запускает свой многоразовый космический корабль — «Буран». Но этот рейс единственный — корабль получается одноразовым
Два витка вокруг Земли — и «Буран» автоматически приземляется на космодроме Байконур. Полет без космонавта выглядит вроде неполноценным, хотя на самом деле корабль, способный вернуться на Землю с помощью радиокоманд и бортовых ЭВМ — гораздо сложнее: «шаттл» такого не умеет. Над советским проектом работали 1200 предприятий и организаций. Только плиткой «Буран» обклеивали два года, и из 38 тысяч пластин оторвалось всего пять штук.
Про американский челнок говорили — мол, не наш путь. Теперь признают, что за многоразовыми кораблями видел будущее генеральный конструктор Королев, по ним защищал свой диплом Гагарин, а разработку «Бурана» начали еще в 1976 году. Но до технологии дело не доведут, и первый полет будет последним. Начав проект как экономичный, заканчивают его сверхрасточительно: многоразовый корабль окажется одноразовым, и никому не нужный «Буран» поставят среди аттракционов московского ЦПКиО им. Горького.
С названием, как на пачке печенья, раскручивается коммеп-чески самый успешный проект советской поп-музыки — по всей стране под фонограмму поют группы-двойники, в ларьках, на вокзалах и электричках продают миллионы карточек главного солиста Юры Шатунова — херувима с начесом
Источник вдохновения очевиден: «Модерн токинг» (1986), но клавишные повторы еще проще, чаще и жалостливей. Публика готова прослезиться: все участники коллектива — воспитанники детских домов. Года на два сиротская песенка «Белые розы, белые розы — беззащитны шипы» заглушает в стране почти всё остальное. Юный худрук-детдомовец Андрей Разин объясняет пение под фонограмму тем, что во дворцах спорта — плохая акустика. Другой блестящий ход: впервые для бренда взято уменьшительное имя фронтмена. «Юра Шатунов» — то, что надо для образа невинно-порочного подростка с бровками и губками.
Концерты устраивают через местные кооперативы. Гастроли проходят одновременно в разных городах. Обвинения в мошенничестве Разин гасит, представляясь племянником Горбачева. Детки и вправду с Северного Кавказа, а Разин, как и генсек, — из Ставропольского края. Про свои скандалы и падение популярности Горбачева «Ласковый май» даже сложит рефренную публицистику:
Дядя Миша, дядя Миша,
Дядя Миша дорогой!
Неужели ты не слышишь,
Как ругают нас с тобой?
Одно из самых трудных официальных признаний — неуставные отношения в армии, о которых миллионы демобилизованных могут рассказать миллионы историй. По мнению властей, вооруженные силы дискредитирует книжка Владимира Войновича про солдата Ивана Чонкина, по мнению населения — призыв на службу студентов-очников
В жизни и смелой журналистике это называется «дедовщина»: третиро-вание старослужащими новобранцев (см. 1967). Минобороны, которое содержит собственный пропагандистский аппарат — Главное политуправление армии и флота, — гневно заявляет: в вооруженных силах существуют только уставные отношения! Кроме календаря «от шнурка до дедушки» у гражданской прессы в обиходе темы генеральских дач, возводимых стройбатом, питания почти только «шрапнелью» — крупной перловкой, крашеных газонов перед приездом комиссий и т.п. И только в армейской печати и телепередаче «Служу Советскому Союзу!» по-прежнему сияет образ «непобедимой и легендарной».
Даже более, чем перестроечные статьи и репортажи, злит политработников роман-анекдот Владимира Войновича «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина», публикуемый огромным тиражом в журнале «Юность». Автор, эмигрировавший в ФРГ московский литератор, сочинил историю про советского Швейка. Среди разной служебной дури, усиленной неразберихой начала войны, Иванушка-дурачок Чонкин — единственный нормальный человек в Красной армии. Для пущей актуальности дуролом-комиссар в журнальных иллюстрациях явно срисован с секретаря ЦК КПСС Егора Лигачева (см. 1987) — распадающийся на прямой пробор чубчик и партийная строгость в маленьких глазках. Туг уже речь заходит о «глумлении», «шельмовании» и «опошлении подвига».
В 88-м во многих вузах отменяют военные кафедры — благодаря им студенты очных отделений не служили в армии. Льгота существовала несколько поколений, и ее отмена выглядит вероломной. С 84-го сокращают число вузов, дающих отсрочку от службы. Начинаются «студенческие призывы». Они продлятся до осени 89-го, когда в аудитории вернут всех военнообязанных студентов независимо от того, сколько они прослужили. В это время «косить» от призыва, чтоб не забрали после первого курса, — занятие почти поголовное. К концу десятилетия раскол неодолимый: цивильное население, особенно городское, страшится «казарменного беспредела», военная каста считает себя последней опорой строя, готовой дать отпор распоясавшейся перестройке.
Последний советский фильм, про который можно сказать: «Вся страна видела». Почти 55 миллионов зрителей смотрят в 88-м «Маленькую Веру». Народ ломится на первую в отечественном кино даже не постельную — «коечную» сцену. Тема секса обеспечит и свыше 40 миллионов посещений фильму «Интердевочка»
Вера маленькая, потому что младшая в семье. Одетая с кооперативным шиком выпускница забирается по пожарной лестнице в комнату главного общежитского ловеласа и овладевает им в позе наездницы. Зрители постарше говорят, что в фильме секса много, а помоложе — что мало. Киноочерк нравов создали дебютанты — 27-летний режиссер Василий Пичул и его жена, сценаристка Мария Хмелик.
Веры в добродетельность современников у авторов тоже немного. Героиня не должна была появиться на свет — мама собиралась делать аборт, но подходила очередь на квартиру, а с двумя детьми давали двухкомнатную. В эти блочные хоромы знакомиться с родителями ловелас Сергей приходит в шортах — чтоб позлить, поскольку жениться его заставляет старший брат Веры. Хотя партия вроде завидная: папаша работает водителем КамАЗа — «считай, машина своя», на даче в 6 соток созрели овощи-фрукты — «налаживайте, Сережа, салат», — угощает мамаша. Под полночные радиозвуки госгимна на кухне вялится вобла — тут, у лучшей закуски к пивку, отец Веры несильно пырнет ножиком «жениха этого ё…иного», а потом и сам помрет по пьянке. Такая вот семейная идиллия.
Исполнительница роли Веры Наталья Негода признана секс-символом перестройки. Ее фотосессия для американского «Плейбоя» прославляет раскованность русских красавиц на весь мир — похоже, на нее клюнул шведский дядька из «Интердевочки». Фильм про валютную проститутку маститый Петр Тодоровский начинает снимать, едва в СССР признано само существование темы (см. 1987). Елена Яковлева играет ленинградскую медсестру Таню, которая по вечерам идет в отель, остается на ночь у заезжего иностранца, а утром уходит на легальную работу, одарив фирменным презентом дежурную по этажу. Один из клиентов влюбляется в интердевочку всерьез и увозит ее к себе. Но в Швеции переселенке скучно, там не могут забыть ее происхождения, а дома на Таню завели дело и следователи всё рассказали маме — в общем, грехи не сходят с рук.
Либеральная кинокритика рукоплещет, ветераны советского экрана негодуют: вот такое теперь будут разрешать? Залы полны, но большинство публикуемых откликов — обескураженные: «Сходила посмотреть, раз уж столько все говорят. Мужу не сказала, что пошла в кино — стыдно».
20 февраля Совет народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области обращается к Верховным советам СССР и двух союзных республик: просим передать область из Азербайджана в Армению. Начинается первый открытый национальный конфликт на территории СССР, который перерастет в первую войну
Населенную преимущественно армянами Нагорно-Карабахскую автономную область (ИКАО) образовали в 1923 году и «исходя из необходимости национального мира между мусульманами и армянами» включили в состав Азербайджана. На раздел территорий повлияли договоренности с Турцией — тогда казалось, она пойдет по социалистическому пути. Взаимная неприязнь продолжала тлеть, но подспудно — национальные вопросы в СССР даже не обсуждались. Перестройка снимает запреты, и сначала в центре автономии Степанакерте, а затем в столице Армении Ереване Карабах называют «нерешенной проблемой».
Армяне обвиняют азербайджанские власти в «выдавливании коренного населения» — в ИКАО было 94% армян, а стало 76% (азербайджанцев — 23%). Властители дум — писатель Зорий Балаян (автор романа о Карабахе «Очаг») и известная поэтесса Сильва Капутикян. Под петицией о воссоединении в автономии подписываются 80 тысяч человек. С 13 февраля в Степанакерте идут сплошные митинги, и через неделю облсовет принимает свое решение: пустите нас в Армению.
Ответное негодование азербайджанцев предсказуемо, но власти ничего не делают, чтобы не допустить столкновений. 22 февраля под Аскераном колонну людей, идущих в Степанакерт «наводить порядок», встречают карабахцы. В этом побоище — первые жертвы конфликта: убиты 23-летний Али Гаджиев и 16-летний Бахтияр Гулиев; у армян несколько десятков раненых. Национальность погибших поначалу скрывают, но 27 февраля зам-генпрокурора СССР Катусев в эфире Центрального телевидения заявляет: оба азербайджанцы. Той же ночью вспыхивают погромы в Сумгаите, азербайджанском городе с армянской диаспорой. До ввода войск там погибает 26 армян и 6 азербайджанцев (таковы официальные данные).
Нападения и насильственные депортации в обеих республиках за год изгонят из Армении всех азербайджанцев и большинство курдов-мусульман, а из Азербайджана — всех армян, кроме, разумеется, карабахских. Баку и Ереван обвиняют друг друга в занижении «чужих жертв» и преувеличении «своих», но и минимальные цифры ужасают. Москва сменит первых секретарей ЦК обеих республик, введет в Карабахе чрезвычайное положение и создаст Комитет особого управления во главе с Аркадием Вольским. Чувствуется, что в конфликте центральная власть скорее на стороне Азербайджана — ведь армяне «первые начали», посягнув на неприкосновенные границы «субъектов Союза». Крепнущая либеральная оппозиция явно поддерживает армян — особенно активна популярный народный депутат СССР из Ленинграда Галина Старовойтова, защитившая диссертацию по этнографии и избранная от Армении. Но, сколько ни говори про «неизменность принадлежности территорий» или, наоборот, — «в свое время заложили мину, и вот она сработала», непонятно главное: теперь-то что делать? Впервые текут потоки из десятков и сотен тысяч беженцев, впервые — «незаконные вооруженные формирования» у обоих участников конфликта.
«Национальный мир» разом рухнул во всем СССР. Оказалось, за 70 лет советская власть никакой гармонии несоздала — не забыта ни одна старая обида, и все готовы заново наказать и отомстить (см. «Горячие точки», 1989). В Карабахе ведь пошли по законному пути ленинского «права наций на самоопределение» и сразу уперлись в вековой кровавый тупик, из которого нет выхода, устраивающего всех. Остальная страна про существование такой автономной области и не знала. Всё интернациональное воспитание — служба в армии, где, конечно, усвоили, что есть «ары» и есть «азеры», что они «меж собой не очень» — и только. Восточно-славянскому большинству населения и свое-то традиционное православие разрешили осознать только в прошлом году.
Реагируя непоследовательно и с опозданием, Центр четыре года все-таки удерживает Азербайджан и Армению от прямых боевых действий. Став независимыми государствами, они тут же примутся воевать друг с другом (см. 1992).
17 февраля в Ленинграде трагически погиб Александр Башлачев. Его песни и судьба — символ русского рока, самого редкого и самого самостоятельного стиля советской рок-музыки
Уроженец индустриального Череповца в Вологодской области, Башлачев национальных мотивов набрался в родных селах своих родителей — там всегда проводили лето горожане первого поколения. Учился на факультете журналистики в Свердловске, единственном нестоличном центре советского рока. Писал тексты для череповецкой группы «Рок-Сентябрь» — в рамках допустимого для коллектива, претендующего на статус филармонического. Сочинять и исполнять свое начал в 84-м; активно работал два года, оставив несколько десятков песен.
После уморительно-ёрнических сатир про советскую глубинку: «Слет-симпозиум районных городов» («Чужой жратвы не надобно — / Пусть нет, зато своя»), «Подвиг разведчика», «Степан Грибоедов», «Сегодня ночью дьявольский мороз» («Когда закружит мои мысли хмель / И «День Победы» я не доиграю»), Башлачев выдает манифест — «Время колокольчиков». В страну, которая не Россия даже, а Русь — та, что «чудь начудила да меря намеряла», до него не смел зайти ни один гитарный автор. 24-летний череповчанин там запросто поселился. Он не «соединял рок с национальными традициями» — они для него были едины с самого начала. И когда «Звонари черными мозолями / Рвали нерв медного динамика», а тем более сейчас, когда поет-играет он сам;
И в груди — искры электричества,
Шапки в снег, и рваните звонче-ка!
Рок-н-ролл — славное язычество,
Я люблю время колокольчиков.
Таких бешено-азартных баллад одна за другой родилось несколько: «Уберите медные трубы, натяните струны стальные», «Лихо». Сквозь не имеющие равных башлачевские картины русской скверны и непутевости — «век жуем матюги с молитвами», «не продрать колтун на ресницах», «штопали на теле — к ребрам пришивали» — порой надежда проглядывает, чаще горечь.
Всемером ютимся на стуле,
Всем миром на нары-полати.
Спи, дитя мое, люли-люли!
Некому березу заломати.
В рок-круги Москвы и Ленинграда новую звезду ввел Артем Троицкий (см. «Ленинградский рок-клуб», 1983), и, уволившись из череповецкой газеты «Коммунист», Башлачев начал жизнь полуподпольно-го автора-исполнителя. Неистовые песни на столичных квартирниках оценили сразу — их сила и вера поражают. Тусовка прозвала самородка СашБаш. Дружа со многими питерскими музыкантами, а с Цоем даже работая в одной кочегарке, Башлачев оставался исключением. Былинные «Ходил Ванюша», «Егор Ермолаевич», «Посошок», «Имя имен», программные для автора, слишком неформатны даже для рок-клуба. Их бы записать с ансамблем, но ничего, кроме гитары своего создателя, они не узнают. Тонко-мелодичную «От винта» по шутливому прогнозу Троицкого должна была петь Пугачева:
Ну, что ты, смелей,
Нам нужно лететь!
А ну, от винта —
Все, все от винта!
Но для эстрады, как и для театра (был концерт на Таганке), для газетной публикации (был концерт в «Литературке») Башлачев тем более не сгодился. Стремительно отдав себя без остатка, он в последние полтора года почти не писал, редко выступал и в неполные 28 лет выбросился из окна ленинградской квартиры на проспекте Кузнецова.
13 марта главная официальная газета РСФСР «Советская Россия» публикует письмо безвестной читательницы на целую полосу: Нина Андреева, «Не могу поступаться принципами». Им парткон-серваторы вызывают иа бой партлибералов
Ленинградский преподаватель химии защищает социализм от перестройки — стране Октября, победительнице в войне и покорительнице космоса чего в себе менять? Андреева дает отпор и «неолибералам», и «неославянофилам», отчитывает драматурга Шатрова за отход от социалистического реализма, выправляет «перекосы и односторонности» и сурово предостерегает от «размывания оборонного и патриотического сознания». Сталина химичка хвалит, как не допускалось даже при застое. Обильно цитирует Черчилля: «Сталин казался неповторимым среди руководителей всех времен и народов… Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали». В общем, по Андреевой, хоть «время было весьма суровым», но «одержимость критических атак» на Сталина целит в эпоху «беспримерного подвига». Гласностью манипулируют, идеологию расшатывают, насаждая внесоциалистический плюрализм, — завершает автор свое огромное письмо и напоследок, цитируя Горбачева, напоминает генсеку о его обещании: мы не должны поступаться принципами. Сама Андреева и не может.
После публикации наступают, как будут говорить, «три недели застоя». Статья написана в духе партийной передовицы и выглядит установочной. Перестроечная интеллигенция в смятении: ну, вот и всё, а мы-то повылезали из своих нор. Горбачев тем временем находится в Югославии. Прессе запрещено полемизировать с «Советской Россией», ослушаются только «Московские новости» (см. 1987). С мест, не дожидаясь указаний Центра, шлют одобрительные отклики. Общеизвестно, что за кампанией стоит Егор Лигачев (см. 1987). Вернувшись, Горбачев выжидает — видимо, хочет, чтоб свое отношение проявили все соратники. Только 5 апреля рупор высшего официоза «Правда» печатает даже большую статью с диссертационным названием «Принципы перестройки: революционность мышления и действий». Публикация безымянная, но партактив знает — ее подготовил Александр Яковлев (см. 1987).
Письмо Нины Андреевой названо «манифестом антиперестроечных сил». Те, кто обеляет Сталина, «защищают право на произвол». Считая, что при Сталине был построен настоящий социализм, они смыкаются с «зарубежными антагонистами» строя, для которых сталинизм и советская власть — синонимы. А Черчилль про вождя народов такого не писал (странная цитата многих сразу удивила: как это все вставали? И смертельно больной, перевозимый в коляске Рузвельт тоже?). А что перестройка под лозунгом «Больше социализма!» открывает все больше проблем и язв — так на то и диалектика, «живая душа марксизма».
Правдинский текст звучит еще устано-вочнее — знайте: теперь такая генеральная линия. После самой главной газеты на «Советскую Россию» и ее внештатницу набрасываются все. Сталин предан уже не общественной, а официально-партийной анафеме. Лигачева от идеологии отодвигают — он будет потом секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Но уклонистов не наказывают — яковлевская статья оговаривала: они «вправе отстаивать свое мнение». Главный редактор Валентин Чикин сохранит свой пост, и органу ЦК КПСС «Советской России» — «Савраске» — дозволено быть рупором партконсерваторов (см. «Путч», 1991).
Новая уличная мода — пластиковые девичьи босоножки, эффектные, но непрочные
Из похожего материала девают дорожные коробочки дня мыла — отсюда и название. «Мыльницы» классом повыше вьетнамок (см. 1968): все-таки не шлепанцы, имеют форму классических туфель-лодочек, хоть и без каблука, отчего похожи на тапочки. Происхождение курортное — в моющихся босоножках уобно ходить на пляж. Первыми модель освоили южные цеховики, вскоре кооперативы штампуют «мыльницы» по всей стране.
Достоинства обуви-обновки: дешевизна, яркие цвета (розовый, желтый, бирюзовый) и ажурная сетка-узор. Но пластиковые перетяжки некрепкие. Первыми наружу предательски вырываются мизинцы. После этого «мыльницы» обычно донашивают на дачах. Через пару-тройку лет мода сойдет, а название достанется самым простым импортным фотоаппаратам (см. 1992).
Прежде не признаваемый термин западной советологии «сталинизм» входит в число наиболее употребительных слов. Самого продолжительного правителя СССР большинство населения признает душегубом. Телевидение и пресса разносят по стране материалы главного общественного трибунала — московской Недели совести
Тот же ДК МЭЛЗ, где проходили премьеры «Ассы» (см. 1988), та же технология: выставка в фойе + фильм в зале. Устроители — самый перестроечный Союз кинематографистов (см. «V съезд кинематографистов», 1986), редакции «Огонька» и «Московских новостей» (см. 1987). Каждый вечер показывают фильм Марины Голдовской «Власть соловецкая» о первом советском концлагере, а потом киношники и журналисты отвечают на вопросы.
Но на мероприятия приходят заранее, и тысячи людей снова ждут на площади открытия дверей. За ними в холле огромная карта ГУЛАГа, сделанная художником Дмитрием Крымовым: в карту СССР вкручены лампочки — лагеря, тюрьмы, пересылки, шарашки. Почти вся территория страны обсыпана кучками лампочек — кроме главного лагерного управления действовало множество территориальных. Под картой поставлена зэковская тачка, в нее собирают пожертвования на памятник репрессированным, и денег каждый вечер — до краев. На втором этаже стены завешаны белым ватманом. Люди приносят фотографии и копии документов погибших родных, приклеивают и пишут пояснения. Скоро этими материалами покрыты все листы.
Впервые огромная экспозиция посвящена преступлениям существующего строя. Смысл названия самой антисоветской книги «Архипелаг ГУЛАГ», прогремевшей на Западе 15 лет назад (см. 1974), теперь узнают и на родине. Обнаруживаются новые места массовых захоронений — так, в мае 88-го под Минском в зоне отдыха Куропаты находят общие могилы казненных в конце 30-х годов. У самой поверхности земля полна человеческих костей — картины полпотовской Кампучии. Ужасает и свежая фотосъемка бывших лагерей: пустующие с конца 50-х, они стоят на Колыме или Печоре не тронутые временем — целехонькие ограждения, бараки и вышки будто застыли в постоянной готовности.
3 октября приказом по МВД СССР созданы отряды милиции особого назначения. ОМОН должен бороться с распоясавшейся преступностью, но население его чаще видит при разгоне антиправительственных демонстраций
Согласно приказу, ОМОН необходим там, «где другие органы МВД в одиночку справиться не в состоянии». Мобильные, «особо подготовленные» боевые группы требуются в 14 крупнейших регионах России, в Украине, в Белоруссии и Казахстане. Они должны «прикрывать в бою» криминальную милицию, задерживать вооруженных преступников, пресекать теракты и освобождать заложников. «Недопущение массовых беспорядков» стоит последней в списке задач. Но, кажется, за нее ОМОН берется активнее всего.
Здоровяков в форменных куртках с четырьмя большими буквами на спине теперь полно на всех людных мероприятиях. Без ОМОНа не обходятся футбольные матчи и рок-концерты, фестивали и митинги. Выглядят отряды «особых назначенцев» мрачно, всем своим видом указывая на презумпцию виновности собравшихся. Почти сразу появляются газетные сообщения о «превышении полномочий» — мол, всё было спокойно, пока не вмешался ОМОН. Особенно часты обвинения в неправомочном разгоне антиправительственных демонстраций — на них люди в сером приезжают заранее, стоят шеренгами, огораживая территорию железными барьерами. За углом в автобусах ждет своего часа подкрепление. «Нагнали ОМОНа против мирных людей, лучше б они бандитов ловили», — возмущаются сторонники оппозиции. Резиновые дубинки — главное оружие при «рассеивании несанкционированных шествий» — в народе называют демократизаторами.
Русскими красавицами давно гордится страна и восхищается мир, но первый конкурс устроили только сейчас. Побеждает самая молодая участница — 17-летняя Маша Калинина
Зто не «Мисс СССР», масштаб только московский, но о конкурсе знает вся страна. «Мисс» — слово неудобное, выбрали название «Московская красавица», что тоже звучит. Две с половиной тысячи претенденток проходят четыре этапа. Финал транслирует телевидение, билеты на финал раскуплены за месяц до даты. Конкурс проводит комсомол, и, кроме хождения по сцене то в платьях, то в купальниках, девушки отвечают на вопросы, выявляющие их интеллектуальный уровень. С финалистками заключает контракты единственный западный женский журнал с русской версией — «Бурда моден» (см. 1987).
Первая королева красоты только-только заканчивает языковую школу. У Маши Калининой рост 176, талия 62, грудь 88. Брюнетка, что обычным представлениям о русоволосой дочери России не вполне соответствует. Наутро после финала она одерживает еще одну победу — на «5» сдает выпускной экзамен по испанскому. Корона титулованной красавицы большой радости Маше не принесет. По телефону и прямо на улице ей говорят гадости, в институте не принимают документы, а на международных конкурсах «Мисс Москва» не выступает из-за волокиты с выездными документами. Редакции телевидения и газет получают массу писем: «женщины-матери, женщины-труженицы» индивидуально и от имени коллективов требуют «прекратить эти унизительные просмотры».
Последние высшие олимпийские достижения под советским флагом. На Играх в Сеуле сборная СССР получает больше всех золотых медалей, обходя главных конкурентов — команды гита и ГДР. Главные достижения — в самых популярных командных видах спорта
Мужская баскетбольная сборная завоевывает олимпийское золото во второй раз (см. «Олимпиада в Мюнхене», 1972). Команда Александра Гомельского со звездами Сабонисом, Куртинайтисом, Хоми-чюсом, Марчюленисом, Волковым (см. также «Жальгирис», 1985) побеждает традиционных соперников — американскую и югославскую сборную. Финал женского волейбольного турнира, игру СССР — Перу, признают эмоциональным пиком Олимпиады. Перуанки ведут в решающем сете, тренер Николай Карполь берет тайм-аут, после которого его команда выигрывает. Призывы советского тренера «Глаза должны гореть!!!» и пожестче слышны в телетрансляции на весь мир поверх криков на площадке, шума тысяч болельщиков и голосов комментаторов.
Сборная СССР по футболу становится чемпионом через 32 года после предыдущего достижения на Играх в Мельбурне. Олимпийский футбольный турнир не считается особо сильным, но затем на чемпионате Европы в Германии команда занимает второе место. Подобных результатов страна будет ждать от своих футболистов еще несколько лет, но высоты 88-го года останутся непревзойденными.
Советский Запад — три республики Прибалтики — первыми создают национальные общественные движения. Как сами они говорят — будто бы в поддержку перестройки, но многие сразу подозревают: чтобы выйти из СССР. Первый — «Саюдис» в Литве, затем Народные фронты Эстонии и Латвии
Повод для создания «Саюдиса» — недовольство литовскими делегатами Всесоюзной партконференции: официальная номенклатура и парадные передовики не могут представлять интересы республики в Москве, выборам по спискам больше не бывать. В лозунге-триаде движения «Гласность, демократия, суверенитет» последний пункт толкуют расширительно: формально все союзные республики — суверенные государства, но «Саюдис» явно дистанцирует Литву от Союза. Казимера Прунскене, ректор Института народного хозяйства, выдвигает идею республиканского хозрасчета — экономической независимости: как и везде, в Вильнюсе считают, что отдают в Центр больше, чем получают оттуда, и если отделятся, то заживут гораздо богаче. Из балтийских республик только в Литве коренное население составляет абсолютное большинство. Национальное и общественное единство радикализирует и ускоряет перемены.
В 49-ю годовщину пакта Молотова — Риббентропа «Саюдис» выводит на центральную площадь Вильнюса 250 тысяч человек — они протестуют против включения Литвы в 1939 году в состав СССР, называя его оккупацией, с которой народ не смирится никогда (см. также «Пакт Молотова — Риббентропа», 1989). Еще до официальной отмены советской символики восстановлены атрибуты независимой страны, и над башней Гедиминаса поднят желто-зелено-красный флаг. Правительство субсидирует учредительный съезд «Саюдиса», на форуме с приветствием выступает популярный первый секретарь ЦК компартии Литвы Альгирдас Бразаускас. В тот же день кафедральный собор Вильнюса, где был музей, передают католической церкви, и наутро делегаты перед заседанием приходят на мессу. Лидером движения избирают профессора консерватории Витаутаса Ландсбергиса — правого радикала и антикоммуниста.
Когда Горбачев приедет переубеждать Литву, он потерпит сокрушительное поражение. Ни люди на улицах, ни тем более общественность в залах не согласятся с ним ни в чем, непреклонно твердя: хотим жить отдельно. На заключительной встрече Бразаускас едва удержит республиканскую элиту в рамках вежливости — Горбачев будет расхваливать СССР как свободный и равноправный выбор народов, но гостю предложат по дороге домой подумать: почему тогда в гимне Союз «сплотила навеки великая Русь»?
Сепаратисты Латвии и Эстонии свои Народные фронты учреждают почти одновременно. Но там из некоренного населения организованы еще и интернациональные фронты. Причем эстонская компартия — с Народным фронтом, а в самой ассимилированной и осовеченной Латвии местный ЦК поддерживает противников независимости. Открытое столкновение неизбежно. Ходит мрачная шутка: на все эти народные фронты Москва ответит Первым Прибалтийским фронтом (см. «Кровь в Литве и Латвии», 1991).
Население шокировано: оказывается, в СССР 18 миллионов управленцев, в полтора раза больше, чем занятых в сельском хозяйстве. Начинается борьба с бюрократией и особо — с ее привилегиями
Страна не знала, что уже лет 20 ее правительство — самое большое в мире (см. «Эпоха застоя», 1971). Горбачев обещает сокращать министерства и сливать управления. В РСФСР властный аппарат намерены ополовинить. Известно, что в Госплане СССР, учитывающем чуть ли не каждый гвоздь, есть отдельный главк собственных административных зданий. Необъятность бюрократии легко представить, читая диковинные вывески бесчисленных контор в центре Москвы вроде «Минводхоз РСФСР. Главное управление малых рек».
В газетах не пишут, но всем известно: аппарат ЦК КПСС занимает целый городок, несколько кварталов от Старой площади до Красной. То же самое — местная власть: в любом областном центре самые большие здания отгроханы под обком партии и облисполком. А дальше горкомы, райкомы, региональные министерства, управления и отделы.
Главное для всей этой чиновной армии — однажды попасть в номенклатуру, в круг назначенцев, живущих отдельной кастой. Строго ранжированы наборы привилегий, самая сладкая часть особого мира — спецквартиры и спецдачи, спецпродукты из спецзаказов и спецодежда из спецателье, спецмедицина и спецотдых, спецтранспорт и спецзалы ожидания. В стране, измученной дефицитами, рассказы про «слуг народа», живущих лучше господина, разъярят любого. Доходчивая тема привилегий больше всех ополчает население против советской власти. Понятие «номенклатура» из кадрово-партийного термина превращено в презрительный приговор перестроечных СМИ и политизированной публики.
Всю ночь с 14 на 15 февраля горит Библиотека АН СССР в Ленинграде. В самом страшном пожаре в истории отечественных книгохранилищ гибнет около 300 тысяч томов и 20 тысяч газетных подшивок
Возгорание произошло в газетном фонде, где пожарную сигнализацию временно демонтировали 5 лет назад. Пожарная команда узнает о ЧП через два с половиной часа, еще час ищут ключи и выясняют, где горит. Взломав двери, книжные полки заливают обычной пеной.
Во дворе огромного здания на Васильевском острове куча золы и полусгоревших корешков высится до окон третьего этажа. Библиотекари и добровольцы пытаются спасти намокшие 3,5 миллиона томов от плесени.
Вслед за мафией
русский язык усваивает еще одно мировое гангстерское понятие — рэкет. Едва начали богатеть кооператоры, как к ним пришли вымогатели
Еще два года назад Советский энциклопедический словарь определял рэкет «видом разбойного промысла в США». Теперь понятно, что отечественный «промысел» родился вместе с кооперацией — когда «отстегивали» при регистрации дела. Первый открытый конфликт с регулярным рэкетом — поджог московского кафе «Зайди, попробуй» на проспекте Мира: его владельцы задолжали, не платя дань несколько месяцев. Пресса пишет: в вымогатели идут бывшие спортсмены, военные и милиционеры.
Возникают первые кооперативы по охране кооперативов. Крепкие ребята в дешевых костюмах маячат у входа в каждый офис, их важно называют «секьюрити» и «служба безопасности». Предприниматели по секрету рассказывают, что действующая милиция предлагает «крышу» — рэкет, не допускающий другого рэкета: ну, чтоб заплатить и спать спокойно. МВД создает подразделения по борьбе с организованной преступностью, в следующем году в стране будет более 50 УБОПов.
Отечественное телевидение впервые следует только вкусу аудитории, и ничему больше. ЦТ показывает бразильский сериал «Рабыня Изаура», чтобы впредь ставить «мыльные оперы» в эфир всегда
Первые пять серий — на одну неделю — не знающее своего народа руководство киноредакции согласилось показать на пробу. Без всяких замеров понятно: успех ошеломительный, хотя его можно было предвидеть, помня о рекордных сборах мексиканских и индийских мелодрам в советском прокате.
Чуть смуглая красотка Изаура — квартеронка, в ней четверть черной крови, она дочь мулатки и белого. Благородная натура из-за изъяна в происхождении томится в рабстве. Еще действуют мерзавец Леон-сио, сын рабовладельца, и громко говорящая навзрыд добрая черная толстуха Женуария. Но какие именно герои — не важно. Существует огромный спрос на любые длинные истории о золушках и богачах, простушках и злодеях. После бразильской саги (она кончится уже в следующем году) дачные участки в СССР будут называть по-португальски — фазенда.
По всему миру такие сериалы показывают днем, прерывая роликами про моющие средства — рекламой для целевой аудитории, домохозяек. Отсюда и название жанра. В стране, гордящейся своей духовностью, «мыльные оперы» идут в вечерний прайм-тайм. Рекламы почти нет, а стиральные порошки и вовсе в дефиците. Телекритика улюлюкает, но у руководства ЦТ непо-биваемый аргумент: народ смотрит. Эфир становится рейтинговым — в нем показывают не то, что хвалят в газетах, а то, что нравится большинству.
30 лет только фирма Xerox поставляет множительную технику в СССР. От монополиста-госимпортера заветные аппараты расходились строго по главным госучреждениям. Теперь начинается борьба за право на ксерокс для частных лиц
Стратегический объект при социализме, множительная техника стоит в отдельном помещении какого-нибудь оргтехотдела под замком с печатью. Даже там, где чудо-машина есть, чтобы скопировать одну страницу, нужно заполнить заявку, подписать ее у руководства и зарегистрировать выполненную работу в журнале. А иначе размножат бог знает что.
Название фирмы, на аппаратах которой тайно копировали «Камасутру», Булгакова и схемы вязания, обрусело и стало нарицательным. В русском укоренилось не «фотокопия», как в большинстве языков, а «ксерокопия». Деловая форма «сделать ксерокс», разговорные варианты «отксерить», «ксерануть» и почти ненормативное «отксерачить». В духе гласности и доступа к информации пора бы разрешить это делать всем. Власти противятся: как видеомагнитофоны считались неконтролируемыми кинотеатрами (см. 1983), так частные ксероксы — неконтролируемыми типографиями. Но учет и контроль слабнут: ксероксы заводят СП и кооперативы. Вместе с компьютером и факсом ксерокс образует фирменную конторскую триаду — признак жизни и работы по-новому.
Первые московские торги главного мирового аукционного дома «Сотбис» показывают, как высоко ценит Запад непризнаваемый на родине советский авангард
картин неофициальных художников уходят больше чем за 2 миллиона фунтов стерлингов (около 4 миллионов долларов) — членам Академии художеств СССР такие цены и не снились. Из современников выше всех котируются Илья Кабаков и Григорий Брускин — у последнего «Фундаментальный лексикон» и еще 5 работ потянули на 900 тысяч долларов. Мастер революционных 20-х Александр Родченко, дома пребывавший в статусе полузабытого довоенного плакатиста, навсегда уходит в классики мирового авангарда.
Непонятное изобразительное искусство люди, читающие газеты, признают поневоле — заграница, оказывается, вот кого из наших чтит. Советское представление о передвижниках как лучшей национальной живописи колеблют выставки Павла Филонова и Казимира Малевича в Русском музее. В Москве впервые персонально показывают Василия Кандинского. На внедрение новых авторитетов не осталось ни времени, ни пропагандистских ресурсов, и массовый вкус сохранит верность картине «Опять двойка!». Но начатое выставкой
«Москва — Париж»
восстановление в правах русского авангарда произошло окончательно.
Первый смертельный случай в СССР: от СПИДа умирает 29-летняя ленинградка. Верховным Советом СССР принят указ «О мерах профилактики заражения вирусом СПИД»
Первой жертве СПИДа при жизни не смогли поставить правильный диагноз. Год-два назад, когда о болезни едва узнали, считалось, что рискуют только наркоманы, гомосексуалисты и проститутки. Теперь обследование на СПИД обязательно для доноров, перед хирургическими операциями и почти при любом анализе крови. Откроются кабинеты анонимной диагностики и специализированная всесоюзная клиника в Москве, на 8-й улице Соколиной Горы, — ее глава Вадим Покровский выступает ведущим экспертом по «чуме XX века».
Меры предосторожности не помогут — вскоре разразится скандал в Элисте: там в республиканской больнице проглядят больного СПИДом и заразят нестерильным шприцем 27 младенцев и пятерых взрослых. Население начинает панически бояться медицинских процедур. На уколы разрешают приходить со своим шприцем — в больницах и поликлиниках одноразовых не хватает. Запрещают маникюр и бритье в парикмахерских: там за стерильностью инструмента не проследишь, а пораниться легко. Впервые в СССР проводят массовую информационно-пропагандистскую медицинскую кампанию. Листовки, буклеты, памятки «СПИД не спит» и проч. — в каждом почтовом ящике. Крупные надписи «передается половым путем» легко прочесть и первокласснику.
Шум по поводу СПИДа оживляет только что разрешенную тему гомосексуализма. Геев в народе неполиткорректно называют «спидоносцами». Одна из главных шуток конца 80-х: «Если дядя с дядей нежен, СПИД, ребята, неизбежен». Однополый секс — сфера, без которой уже немыслим советский юмор, в том числе эфирный. Переходят в разряд двусмысленных нейтральные прежде понятия: активный, пассивный, волшебный, двустволка и просто слово «мальчик». Напрочь дискредитирован голубой цвет — в него общественное мнение окрашивает мир моды и балета. Газеты наперебой сообщают про корифеев мировой и отечественной культуры — «кто еще тоже». Несколько раз передают неподтверждающиеся сообщения о создании российской партии однополой любви — что-то вроде движения «Гей, славяне!» им. П.И. Чайковского.
В год открытия в стране национальных проблем о своей судьбе напоминают и крымские татары (см. 1967). Они требуют окончательной реабилитации — с правом возвращения в родные места
Со времен, когда крымских татар, обвинив в предательстве, выселили на восток страны, в Крыму упразднили автономную республику, а потом и передали полуостров из состава РСФСР Украине. Политически прощенных коренных жителей Крыма назад не пускают — во всесоюзной здравнице действует почти столичный режим прописки. Но перестройка дала право голоса и рассеяла страх.
Демонстрации и митинги крымских татар проходят в Ташкенте и Самарканде — большинство ссыльных было вывезено в Узбекистан. Пикеты стоят в Москве, Симферополе и Бахчисарае. Госкомиссия отказывает в восстановлении автономной республики, но к концу года в Крыму будет жить 38 тысяч татар. Потом Верховный совет примет Декларацию о незаконных репрессиях народов, новая комиссия признает право на автономию, и за следующий год на родину предков вернется еще 40 с лишним тысяч человек.
Перестройка идет быстро, а съезды партии проходят раз в пять лет. Для обсуждения «задач текущего момента вают всесоюзную партийную конференцию
Название форума-из другой эпохи: уже никто и не помнит, что можно проводить такие «полусъезды». Партконференция по счету 19-я, а 18-я была в феврале 1941 года. На конференцию избран и даже получает слово опальный Ельцин (см. 1987) — на такое нужна санкция Горбачева. Оппозиционер выступает на удивление сбивчиво, признает кое-какие ошибки и просит о «прижизненной политической реабилитации».
Понимая, что охотников дать отпор хватит и без него, Горбачев не отвечает, и тогда на трибуну поднимается Егор Лигачев (см. 1987). Волнуясь даже больше Ельцина, главный консерватор порывисто восклицает: «Борис, ты не прав! — и указывает: — Извини, мы уже расходимся не в тактике, а в стратегии!» — что чистая правда. Горбачев доволен: он снова выявил два партийных полюса, а сам остался мудрым центром. Улица откликнется кустарными значками «Борис, ты прав!» и «Борис — борись!».
7 декабря в 11 часов 41 минуту подземная волна сотрясает почти половину Армении. В городе Спитаке толчки 10 баллов, в Ленинакане — 9 баллов, в Киро-вакане — 8. Страшное землетрясение за считаные секунды губит более 25 тысяч человек, более 500 тысяч остаются без крова
Центр землетрясения — Спитак, разрушенный полностью. Из 20 тысяч жителей в городе погибло почти 15. Кварталы блочных домов превратились в кучи мусора. Тела погибших свозят на стадион — гробов не хватает. Бывает, что и хоронить нечего — от человека остался лишь мокрый отпечаток на бетонной стене.
Всего в зоне землетрясения — 21 город и 342 села. В первые сутки сюда не могут доставить ни одного подъемного крана — самой необходимой техники для разбора завалов. В СССР вообще не существует службы на случай стихийных бедствий. В села Армении помощь придет только через 5-6 дней — там все это время не было связи с внешним миром, и выжившим казалось, что рухнул весь белый свет.
Землетрясение в республике, имеющей огромную заграничную диаспору, получает мировой резонанс. СССР впервые принимает международную помощь, и раньше советских спасателей на месте оказываются французские. В ночь на 8 декабря в Армению прилетает правительственная комиссия во главе с премьером Николаем Рыжковым, оставаясь здесь надолго. 10-го до зоны бедствия доберется Горбачев, прервавший визит в США. Власти упрощают визовый режим, разрешают прибытие западных военных самолетов. Иностранные специалисты привозят приборы, улавливающие малейшие признаки жизни под руинами — на эти аппараты надеются как на богов. Из-под развалин извлечено более 15 тысяч раненых. Служба тыла Советской армии разворачивает лагеря на 50 тысяч палаток, ставит 60 полевых кухонь.
Московские газеты назидательно пишут, что, мол, нет худа без добра, а общая беда сплачивает, и теперь армяне и азербайджанцы, может, помирятся-этого, конечно, не произойдет. Страна отправит в Армению 45 тысяч строителей. Иностранная поддержка восстановительных работ тоже приветствуется, и в Спитаке возникнут итальянская и швейцарская «деревни», норвежский госпиталь, чешская и немецкая улицы.
Два громких захвата людей на транспорте — в самолете Иркутск — Ленинград и в экскурсионном автобусе в Орджоникидзе — вводят в советскую жизнь понятие «заложники»
Известный в Сибири джаз-ансамбль «Семь Симеонов» состоит из семи братьев Овечкиных. Старшему 26 лет, младшему — 9. Когда ребята и мать-героиня Нинель Сергеевна садятся с музыкальными инструментами на рейс Иркутск — Ленинград, никто, конечно, не досматривает их контрабас. Гастролеры в его футляре проносят на борт обрезы и самодельную бомбу. За час до посадки в Ленинграде братья достают оружие и требуют лететь в Лондон. После переговоров с землей экипаж говорит, что нужна дозаправка. Овечкины приказывают лететь тогда до Финляндии, но самолет садится в Выборге.
Террористы убивают стюардессу и требуют срочного взлета. Начинается штурм, при котором погибает три пассажира. Видя, что их план провалился, четверо братьев стреляются, один из них перед смертью убивает мать — по ее настоянию. После жуткой истории впервые публично обсуждается вопрос: а почему у нас, собственно, нет свободы выезда? Если Овечкиным так хотелось на Запад — пусть бы уезжали, не ставя под угрозу жизни других, да и свои тоже.
В Орджоникидзе на экскурсии захвачены 30 школьников и их учительница. Бандиты велят везти их в аэропорт Минеральных Вод. Там в обмен на освобождение детей и педагога террористам предоставляют самолет, деньги, оружие и наркотики. В добровольных заложниках остаются экипаж ИЛ-76 и подполковник КГБ. Согласно требованию, самолет летит в страну, с которой у СССР нет дипломатических отношений. Спецслужбы выбирают Израиль, поднаторевший в борьбе с терроризмом, с которым уже есть договоренность — захватчиков обезвреживают и отдают назад. Ни одного пострадавшего, преступники в руках правосудия, самолет возвращен — спецоперация проведена образцово.
1989
Страна узнает своего первого легального миллионера — он признался в этом публично и добровольно. Открытие происходит очень по-советски: из-за партвзносов.
Прошел слух скоро банки будут выдавать кооператорам не более 100 рублей в день. Чтоб работа не остановилась, председатель кооператива «Техника» Артем Тарасов выписывает со счета на производственные расходы 7 млн рублей — в виде зарплаты на четырех человек. Его компаньон Анатолий Писаренко, которому досталось 3 млн — коммунист. Взносы в КПСС платят ежемесячно, по 3% от дохода. Писаренко несет в парторганизацию своего НИИ, гдe хорошая зарплата — 300 рублей вмесяц, 90 тысяч партвзносов.
Работа все-таки остановилась — из-за проверок. Они идут 5 месяцев, но не находят ничего противозаконного. Тарасов заявляет о 100 млн убытка и подает на власти в арбитражный суд. Придя в программу «Взгляд», кооператор объясняет стране: я — честный миллионер, другие скрывают свои доходы, и вообще бояться надо не заработанных, а потерянных миллионов.
Разрушая госмонополию, Тарасов создает первую частную внешнеторговую компанию «Исток». Вследующем году он станет первым встране предпринимателем-депутатом.
Суперзвезды и почти идолы: Алан Чумак и Анатолий Кашпировский. Страна уверовала в двух экстрасенсов — это слово из научно-популярных статей уходит в народ. Их телесеансы смотрят взрослые и дети, больные и здоровые
Седовласый Алан — бывший велосипедист и журналист. Его раскрутили телепрограммы о непознанных человеческих возможностях. Вскоре чародей обретает постоянное место в эфире. Каждое утро по первой программе он крупным планом многозначительно молчит, объявляет о «реставрации биополя», а потом совершает загадочные пассы, разводя боль руками. Чумак объявляет, что он при этом «заряжает воду и крэмы», и телезрители размещают перед экранами банки и тюбики.
Похожий на боксера легкого веса Анатолий Кашпировский — профессиональный психотерапевт. Из студии «Взгляда» (см. 1987) он по телемосту обезболивает больную во время хирургической операции и проводит «встречи здоровья» в концертной студии «Останкино». Бенефисы идут тоже по первой программе, в вечерний прайм-тайм. Под магнетическим взором люди в зале и у экранов крутят головами, машут руками, хохочут и рыдают. Кашпировский «дает установку» на излечение от всех болезней, но, судя по зачитываемым телеграммам, чаще всего удается рассасывать рубцы и «включать внутренний будильник» у больных энурезом.
Редкие скептики обзывают пару «чувак и кошмаровский», напоминая: во времена потрясений люди всегда утешали себя магами. Специалисты протестуют: психотерапевтов нельзя допускать к эфиру, врачевание без обратной связи опасно! Телесеансы прекращают, но дефицит веры и лекарств непобедим. Кашпировский гастролирует по стране, собирая дворцы спорта, а газета «Вечерняя Москва» регулярно печатает заряженное фото Чумака — его рекомендуют прикладывать к больным местам.
Поднимается новая джинсовая волна — с мелкой рябью. В моде джинсы не «свежие» — темно-синие и не «запиленные» — линялые на коленях, а равномерно «побледневшие». Их называют вареными, или просто «варенкой»
Выглядят и впрямь будто отваренные — так при долгом кипении отдают свой цвет овощи. Фирменные вареные джинсы имеют фирменное определение «stonewashed», но кто это «стоунвошт» выговорит. Самые распространенно фабрично сваренные — марка «мальвина» из Польши, потом первые «челноки» (см. 1990) повезут из Турции джинсы «пирамида» — на заднем кармане верблюд, будто с пачки сигарет.
Много и своих поваров-кустарей. Сине-рябыми куртками, юбками и штанами они завешивают вещевые барахолки и площадки у рынков, отводимые для кооператоров. Первая джинсовая волна была для обеспеченных (см. «Джинсы за 150 руб.», 1977); в «варенках» разом пошла вся страна. Можно сварить даже самому. Для этого джинсы кипятят с хлоркой в железных баках для белья — в таких обычно отбеливают простыни. Помешивать и переворачивать не надо; чем неравномернее «рисунок», тем лучше. Есть рецепты предварительного кручения-верчения с толченой пемзой в стиральной машине открытого типа. А также с завязыванием узлов — джинсовая ткань тогда станет похожей на индийский батик.
Самый модный крой — «бананы»: на бедрах и пониже — свободно, книзу обужено, щиколотки даже могут быть схвачены манжетами. Выглядят вроде женственно, но фасон считается обоюдополым.
По домашним экранам плывут и скачут герои четырехсерийника «Гардемарины, вперед!» — два года подряд зрители признают его лучшим телефильмом
Приключенческую историю про русский галантный век создали сценаристы Нина Соротокина и Юрий Нагибин и режиссер Светлана Дружинина. Гардемаринов трое. С мушкетерами их роднит и участие в фильме Михаила Боярского (см. 1979). Он, правда, четвертым в компанию не входит, играя злодея — но все равно пылкого и французистого. На роли выпускников «Навигацкой школы» выбраны Дмитрий Харатьян (см. «Кинороманы подростков», 1977), Сергей Жигунов и Владимир Шевельков. Гардемарины фехтуют и стреляют, носят камзолы и треуголки, их шелковые рубахи с кружевами красиво полощутся на ветру, когда герои, замерев на палубе, всматриваются в даль, держась за канаты. Приключения у будущих морских офицеров — с политической завязкой и продолжительными любовными отступлениями. А из-за кадра подбадривает песенный рефрен: «Не вешать нос, гардемарины!»
Понятие, до сих пор относимое только к загранице, — «горячие точки планеты» — стало внутриполитическим. С 89-го года на карте СССР «горячими точками» отмечают места межнациональных конфликтов
В Фергане вражда узбеков и переселенных сюда в 1944 году турок-месхетинцев переходит в кровавые погромы. Десятки погибших. Спасшихся размещают в охраняемых лагерях в чистом поле, оттуда на военных самолетах перебрасывают в Центральную Россию.
В Новом Узене — небольшом городе в Казахстане — столкновения местных жителей и торговцев с Кавказа останавливают, введя войска и объявив комендантский час. В ближайшие год-два «горячими точками» станут Сухуми, Зугдиди, Баку, Душанбе, Ошская область, Дубоссары, Южная Осетия. Москва не успевает посылать в разные концы Союзаподразделения внутренних войск и находить места для тысяч и тысяч беженцев.
Во время визита в Италию Михаил Горбачев посещает Ватикан и встречается с Папой Римским — для генсека КПСС решение даже более смелое, чем для православного царя
С главой Римско-католической церкви за всю историю страны встречался только один действующий глава государства — Николай I, в 1845 году. Богоборческая советская власть считала Папу сначала «вдохновителем крестового похода против коммунизма» и даже «приспешником фашистов», а потом просто «святошей-церковником». Избрание на ватиканский престол польского кардинала (см. 1978) неприязнь только усилило — Иоанн Павел II поддерживал у себя на родине антисоветский
профсоюз «Солидарность»
.
После церемониальных приветствий генсек и понтифик долго беседуют без переводчика — Папа владеет русским — и в завершение обмениваются речами. Иоанн Павел II говорит о перестройке, недавнем 1000-летии Крещения Руси и вскользь — о притеснении католиков в СССР. Горбачев сообщает о решении Москвы и Ватикана обменяться послами и о возможном визите Папы Римского в Советский Союз.
В марте проходят выборы народных депутатов, а в мае-июне — их первый съезд. Новая советская власть меняет всю политическую систему. Прежний монополист, партийный аппарат, получает публичных конкурентов, которым проигрывает с первого же дня. За полгода в стране возникает новая отечественная элита
Горбачев учреждает дополнительный, ленинский вроде бы, форум: Съезд народных депутатов. Избранников аж 2250: 750 по национальным округам, 750 — по территориальным, 750 — «от общественных организаций». Среди последних КПСС и профсоюзы получают по 100 мест, по 75 — комсомол, женские и ветеранские организации, 20 — Академия наук, по 10 — творческие союзы и так далее, вплоть до одного депутата от Всесоюзного общества филателистов. Съезд проходит два раза в год, он высший орган, может «принять к рассмотрению» любой вопрос. Невиданную громоздкую структуру Горбачев объясняет так: чтоб «двинуть перестройку вперед», к ней надо «подключить новые слои». Проект перевыполнит план — он зайдет куда дальше перестройки.
Выборы депутатов раскачивают доселе сонный массовый электорат — первая политическая кампания местами поднимается до настоящей борьбы. Даже безальтернативное выдвижение на пленуме ЦК ста депутатов от КПСС (либералы сразу говорят: «черная сотня») оборачивается ожесточенной конкуренцией. Вся номенклатура в заветном списке не поместилась, и не взятые на борт попадают под расправу территориальных округов. Так, в Ленинграде в депутаты не проходит ни один из руководителей города и области. В российских регионах массово избирается активная интеллигенция — преподаватели, журналисты, общественники-экологи. В прибалтийских республиках большинство депутатов — от народных фронтов, а от Литвы — только «список «Саюдиса» (см. 1988). После пяти туров выдвижения Союз кинематографистов (см. «V съезд Союза кинематографистов», 1986) делегирует одних «перестройщиков».
Два самых проблемных для власти кандидата намеренно идут на обострение и выигрывают. Ельцина выдвигают во многих городах, но, отказывая даже родному Свердловску, он баллотируется в Москве: хочет взять реванш там, где был низвергнут полтора года назад (см. 1987). Ему не находят противника лучше, чем номенклатурный гендиректор ЗИЛа. Антиельцинская пропаганда Московского горкома оппозиционеру только на руку. 89% голосов «за» в общемосковском национальном округе — Ельцин побеждает власть и лично Горбачева на столичном референдуме. Руководство АН СССР отклоняет кандидатуру Сахарова (см. 1986 и ранее), хотя ее поддержали 60 институтов. Диссидент заявляет, что может быть депутатом лишь от Академии, в которой он уже 35 лет. Эта непреклонность восстанавливает против академической верхушки научную общественность, и Сахарова допускают к выборам, на которых он легко получает мандат.
С самого начала ясно, что такого собрания не видывали ни Дворец съездов (см. 1961), ни вся страна — прямая телетрансляция идет на второй всесоюзной программе (см. 1982). Через мгновение после открытия на трибуну быстро проходит депутат Толпежников и требует почтить память погибших в Тбилиси. Зал оторопело встает. Сахаров вносит альтернативную повестку дня. На пост Председателя Верховного Совета, чтобы переизбрание Горбачева не было безальтернативным, сам себя выдвигает никому не известный депутат Оболенский. По первому же вопросу поданы голоса против, чего главный зал страны никак не предусматривает. Возражающих считают, бегая между рядами (ко второму съезду поставят пульты для голосования).
В каждом доме смотрят всесоюзный митинг с участием лучших людей страны: публицистов, ученых, артистов. Этого и ждали — острых разговоров на главные темы, а не законотворческих заседаний. Кроме знакомых лиц много прежде неведомых, невесть откуда взявшихся бесстрашных — они смеют перечить самому Горбачеву. Съезд делает их политическими звездами. С общего согласия образуют лишь комиссию по тбилисским событиям во главе с ленинградским юристом Анатолием Собчаком. Ни одно предложение либералов не проходит. Им не всегда возражают, но всегда проваливают при голосовании, чувствуя настроение президиума. Юрий Афанасьев (см. «Белые пятна истории», 1987) обливает безмолвных оппонентов презрением: «агрессивнопослушное большинство». Выражение станет идиомой.
Горбачев дирижирует всеми заседаниями: этому слово дать сразу, того попридержать, вовремя включить один из микрофонов в зале, бесцеремонно вмешаться в чье-то выступление внезапным вопросом. Все спонтанно, на интуиции, с характерной жестикуляцией — ее называют политической мануальной терапией. Выходит ловко, но десакрализирует — вождь из бога превращен в звукооператора.
Не получая поддержки в зале, либералы идут за ней на улицу. Во время съезда начинаются первые массовые митинги — для них отводят место у стадиона «Лужники». Собирается до 100 тысяч человек — от метро «Спортивная» плотной колонной идет сплошной людской поток, будто на решающий матч. Здесь все за столичных депутатов и все солидарны с прибалтами и грузинами. После съезда недовольные его итогами собираются в Доме кино и образуют Межрегиональную депутатскую группу, называясь то фракцией, то даже оппозицией. Сопредседатели — Юрий Афанасьев, Борис Ельцин, Виктор Пальм (от Прибалтики), Гавриил Попов и Андрей Сахаров.
Неожиданный конфликт хоккеистов ЦСКА и сборной СССР во главе с капитаном Вячеславом Фетисовым и тренером обеих команд Виктором Тихоновым. Игроки добиваются своего — они уезжают выступать за океан
Спортсмены обвиняют Тихонова в грубости и диктаторских замашках. Тренерские методы — по 11 месяцев на сборах, в отрыве от дома — устарели. Одновременно с ультиматумом «Не хотим играть в команде Тихонова» становится известно, что хотят играть бунтовщики в клубах НХЛ — североамериканской хоккейной лиги, куда их давно зовут. Такого в советском спорте не бывало: мастера-чемпионы требуют отпустить их выступать за соперников, чтоб получать огромные деньги. О продаже лучших в мире «любителей» профессиональным командам даже речи не идет — только о праве гражданина уволиться с работы и уехать из страны.
Игроки ЦСКА официально — военнослужащие, а покинуть армейский строй непросто. Минобороны упирается. Фетисова отстраняют от тренировок и только под давлением команды и общественного мнения берут на чемпионат мира в Швецию. Сборная там завоевывает «золото», а Фетисов признается лучшим защитником. Инцидент в духе советских невозвращенцев меняет ситуацию. Перспективный нападающий, 20-летний Александр Могильный исчезает в Швеции, чтобы обнаружиться в США. Новый игрок НХЛ — лейтенант Советской армии, и военная прокуратура заводит дело о дезертирстве, но это лишь проклятия вослед. Поняв, что и другие могут попросту сбежать, система официально отпускает Фетисова, Сергея Макарова, Игоря Ларионова, Владимира Крутова, Алексея Касатонова и Сергея Старикова.
До сих пор казалось, что лагерь социализма старается догнать советскую перестройку. Во второй половине 89-го один за другим рушатся все режимы: уходят старые партийные лидеры, приходят местные Горбачевы — или даже без этого промежуточного этапа — сразу некоммунистические руководители. По скорости перемен страны Восточной Европы обгоняют старшего брата
Спокойнее всех с социализмом расстается Венгрия. «Круглый стол» правящей партии и оппозиции заключает соглашение об изменении политической системы. Из названия страны исключено слово «народная» — теперь просто Венгерская Республика. На референдуме принят порядок конкурентных выборов парламента и президента.
В Польше тоже «круглый стол». За него садятся ярые противники — коммунистическая власть во главе с Войцехом Ярузельским и антикоммунистический профсоюз «Солидарность» во главе с
Лехом Валенсой
. В результате первых свободных выборов большинство мест в сейме получает оппозиция. И хотя президентом страны пока остается Ярузельский, главой правительства назначен человек «Солидарности» — Тадеуш Мазовецкий, первый некоммунистический премьер бывшего соцлагеря. Министр финансов его кабинета Лешек Бальцерович к осени подготовит план шоковой экономической терапии — Польша первой встает на путь кардинальных реформ.
В Чехословакии совершается «бархатная революция» — единственная в мировой истории. Коммунисты не в силах подавлять демонстрации протеста, и на Вацлавской площади Праги митинги проходят каждый день. Самый известный диссидент, драматург Вацлав Гавел заявляет о создании оппозиционного движения «Гражданский форум». Из своей ссылки в словацких лесах возвращается отец «пражской весны» 68-го года
Александр Дубчек
. Политические лидеры двух поколений братаются. Их суммарный электорат к концу года сменит всю власть в стране, Гавел станет президентом, а Дубчек — председателем парламента.
В Болгарии приходит конец скучной диктатуре Тодора Живкова. Самый верный сателлит СССР правил своей солнечной страной 33 года, а теперь отправлен под домашний арест в загородный особняк.
Форпост социализма —
Германская Демократическая Республика
— выглядит прочным. Буквальный «железный занавес», Берлинская стена, почти 30 лет рассекает город на столицу ГДР и западный сектор, воплощая собой раздел Германии и всей Европы. Глава ГДР
Эрих Хонеккер
в начале года заявляет: стена простоит еще и 50, и 100 лет. К лету восточные немцы находят обходные пути — через почти несоциалистические Чехословакию и Венгрию, которые сделали проницаемыми свои границы с ФРГ и Австрией. Хонеккер требует от Праги и Будапешта не выпускать на Запад его граждан, но там лишь пожимают плечами. Борьба с тлетворным внешним влиянием доходит до запрета в ГДР советских газет и журналов — особенно тех, что имеют немецкие версии. 7 октября празднуют 40 лет ГДР. На торжества приезжает Горбачев. Рассуждая о перестройке, он веско произносит: «Кто опаздывает, того наказывает жизнь», — фразу с пониманием повторяют и в ГДР, и в ФРГ.
18 октября многолетний правитель Хонеккер подает в отставку. Его преемники не удерживают «рот фронт», сдавая одну позицию за другой. 9 ноября в 17 часов телевидение ГДР сообщает: разрешен свободный доступ в Западный Берлин. К границе ринулись десятки тысяч человек. Ликующие толпы лезут на стену, спрыгивают на другую сторону и забираются снова, сидят верхом, пьют пиво. Западные собратья с восторгом встречают узников социализма. Бетонные плиты расписывают граффити, их остервенело пытаются крушить кирками — пал ненавистный бастион, при попытке преодолеть который еще недавно стреляли на поражение.
Наутро проломы делают сами власти, открывая 18 новых пропускных пунктов. За первые две недели упрощенную гостевую визу в ФРГ просят 10 миллионов человек — все взрослое население ГДР. К Рождеству визы
отменяют вовсе
.
Под занавес года — кровавые события в Румынии, где царствует Николае Чаушеску, одиозный диктатор даже по меркам соцлагеря, граф Дракула советского блока. 17 декабря волнения начинаются с города Тимишоара. По демонстрантам открыт огонь, но бунт растекается по всей стране. В Бухаресте служба безопасности Секурита — те стреляет по всем без разбора. Видя, что армия на стороне восставших и люди готовы идти на штурм президентского дворца. Чаушеску и его жена Елена 22 декабря эвакуируются с крыши резиденции на вертолете и мечутся по стране, пока не кончается топливо. Беглецов задерживают вечером того же дня. 25 декабря — поспешные трибунал и казнь супругов: это выглядит неизбежной развязкой.
К Новому году в Варшавском договоре и
СЭВ
некому состоять, кроме СССР
Учредительный съезд антисталинского общества «Мемориал» созван, когда под петицией о сооружении памятника жертвам репрессий собрано 50 тысяч подписей и получена поддержка Горбачева
Получить от властей одобрение «целей и задач» по-прежнему необходимо любой новой общественной организации. Полтора года назад, когда инициативная группа начинала сбор подписей (о московском памятнике жертвам репрессий говорилось еще на XXII съезде КПСС — см. 1961), их активистов задерживал КГБ. Теперь в совете «Мемориала» состоят все либеральные звезды — деятели науки, литературы и искусства. Почетный председатель — академик Сахаров, сопредседатели — Алесь Адамович, Евгений Евтушенко (см. 1965), Юрий Карякин, Михаил Шатров (см. «Так победим!», 1982).
Общество называют историко-просветительским. Власти тянут с его регистрацией. Особенно мешают поискам захоронений казненных и установке самого монумента. Вопреки сопротивлению чекистов в следующем году у комплекса зданий КГБ водрузят общую могильную плиту всем жертвам этого ведомства — огромный камень с Соловков, первого советского концлагеря.
Эмигрировавшие из СССР в 70-е годы художники Михаил Шемякин и Эрнст Неизвестный начинают приезжать на родину, становясь первыми известными населению деятелями постсоветского искусства
Эмиграция ныне украшает биографию: мол, на Западе русские художники получили сертификат качества. В Москве проходит выставка картин Шемякина — носатые фигуры в карнавальных костюмах, смесь Венеции и елизаветинского Петербурга. Как скульптора-монументалиста возвращенца будут привечать особенно в Ленинграде, для начала приняв в дар небольшой экспрессивный памятник Петру I, установленный в Петропавловской крепости.
Неизвестный предлагает возвести огромный монумент жертвам сталинских репрессий — его воздвигнут в Магадане. Это в логике биографии скульптора, которую охотно пересказывает пресса: и полемику с Хрущевым (см. 1962), и надгробие экс-премьеру на Новодевичьем (см. 1974).
Одновременно из страны уезжают признаваемые Западом лидеры советского авангарда 70-80-х: Илья Кабаков, Эрик Булатов, Григорий Брускин.
Жители европейской части страны теперь могут смотреть Ленинградское телевидение. Оно гораздо свободнее большинства передач Центрального. Всеобщий любимец — Александр Невзоров, автор и ведущий ежедневных «600 секунд». «Пятое колесо» открывает новый жанр — видеоканал, объединяющий разные, обычно острые, материалы.
Невзоров меняет представление о телеинформации — самом статусном эфирном жанре. Оказывается, если брать самое интересное, все может поместититься в десять минут. Бывший певчий церковного хора и наездник — такие биографии у репортеров бывали только в дореволюционных газетах, — Невзоров первым входит с телекамерой в тюрьмы и морги, в приюты для душевнобольных и ночлежки бомжей. В неизменной кожаной куртке, с невозмутимой миной при едва заметной полуусмешке ведущий собирает новости, от которых кровь стынет в жилах. Он критикует кого угодно, и за один месяц против «600 секунд» подано 24 судебных иска. Невзорову всё нипочем — каждый день после официальной программы «Время» снова включает свой контрастный душ. Галопом скачут репортажики, в углу кадра мелькают циферки, отсчитывая мгновения, но на 559-м звезда прямого эфира всегда успевает попрощаться до завтра. На рубеже десятилетий Невзоров — самый популярный ленинградец, наряду с Собчаком (см. 1990) и академиком Лихачевым (см. 1986).
«Пятое колесо» — это то, без чего вроде можно обойтись: общественная жизнь и культура. Любимая программа перестроечной интеллигенции при минимуме ленинградских технических возможностей организована просто — показывает три часа разных материалов, которые стоит посмотреть. В «Пятом колесе, выходит первое интервью академика Сахарова, здесь обстоятельнее всего высказываются все московские либералы, передаются видеозаписи митингов демоппозиции и общества «Память» (см. 1987). С политиками обычно беседует руководитель программы Белла Куркова. Главный публицист — Виктор Правдюк, культурный обозреватель — Надежда Виноградова. В перестройку кино, как никогда, важнейшее из искусств, им в разделе Тихий дом» занят Сергей Шолохов. Кроме представления новых фильмов и заметок с фестивалей он вместе с Сергеем Курехиным (см. «Ленинградский рок-клуб., 1983) открывает телезрителям, что Ленин — это гриб.
После доклада специальной комиссии советская сторона признает существование секретных протоколов к договорам 1939 года между Германией и СССР. II съезд народных депутатов принимает осуждающую резолюцию. О тайных соглашениях родины с фашистами начат новый вечный спор либералов-моралистов и державников-прагматиков
Ясность просили внести прибалтийские республики и Польша: исполняется полвека, как их судьбу определяют документы, не признаваемые СССР, но известные всему миру. Так были протоколы или их не было? А если не было, то почему в 39-41-м годах все происходило так, как написано в этих «западных фальшивках»?
Советский Союз до 89-го года признает только подписанный 23 августа 1939-го главами МИД СССР и Германии Вячеславом Молотовым и Иоахимом фон Риббентропом договор о ненападении: во всех учебниках истории написано, что он «дал передышку» — это позволило лучше подготовиться к войне. А
«освободительный поход Красной армии в Западную Украину и Западную Белоруссию»
(тогдашняя территория Польши),
«включение в состав СССР республик Прибалтики»
(тогда независимых государств),
война с Финляндией
(отодвинули границу от Ленинграда и получили часть Карелии),
«присоединение Бессарабии и Северной Буковины»
— события, с этим не связанные. И, конечно, все было добровольно, согласно «воле народов».
Про протоколы первым заговорил Риббентроп, защищаясь на Нюрнбергском процессе. В 1948 году их и связанную с ними советско-германскую переписку опубликовали в США, по микрофотокопиям из архива нацистского МИДа. Немецкие подлинники после войны были вывезены в Москву. Располагая обоими экземплярами (они хранились в личном сейфе Сталина, а затем в архиве ЦК КПСС), СССР категорически отрицал существование протоколов, и даже
Горбачев
на Съезде народных депутатов восклицает: но ведь оригиналов-то нет! Политический ущерб — делили территории с фашистами, значит, и впрямь «оккупанты» — очевиден, и решено запираться до конца.
Партийная пресса возмущенно пишет про попытки «свести счеты с прошлым» и «пересмотреть итоги Великой Отечественной войны». Литераторы-неославянофилы воспевают величие империи — этим уже можно гордиться, и оправдывают действия советского руководства «логикой событий тех грозных лет». Комиссию возглавляет секретарь ЦК
Александр Яковлев
, а он у патриотов слывет очернителем и разрушителем. Либеральные издания разрабатывают жгучую тему вширь. Оказывается, открытых договоров было два: кроме «О ненападении» еще и «О дружбе и границе», подписанный Молотовым и Риббентропом в Москве 28 сентября, — его тогда тоже напечатали в газетах, но потом перестали вспоминать из-за неудобного названия.
«Огонек»
публикует фото с совместного парада Красной армии и вермахта — его провели в Бресте после победы над Польшей. А еще на кремлевском приеме в честь главы фашистского МИДа Сталин поднимал тост за здоровье
Гитлера
как любимого вождя германской нации. А к
60-летию самого Сталина
, к 19 декабря 1939 года, планировали взять Хельсинки, но не вышло — это единственная осечка.
23 августа, в день 50-летия пакта, по территории Литвы, Латвии и Эстонии встает живая цепь длиной 560 километров. Протестует два миллиона человек — коренное население прибалтийских республик с добровольностью своего попадания в СССР не соглашалось никогда. В течение года литовский Саюдис,
народные фронты Латвии и Эстонии
прямо называют своей целью выход из Союза.
II съезд народных депутатов СССР 24 декабря осуждает протоколы 1939 года как нарушение «ленинских принципов советской внешней политики». Отмечено отсутствие оригиналов, но признана подлинность копий согласно фототехнической, графологической и прочим экспертизам. Протоколы объявлены несостоятельными и недействительными. Впервые в СССР публикуются тексты (по немецким фотокопиям), полные многозначительных эвфемизмов. Августовский протокол — принципиальный, делит «сферы интересов» СССР и Германии при будущем «территориальнополитическом переустройстве» Восточной Европы. Сентябрьские (их целых три) — более детальные: уточнение раздела Польши, корректировка следующих шагов, обмен территориями (немцы забрали себе лишку в Люблинском и Варшавском воеводствах) и договоренности о «специальных мерах на литовской территории для защиты интересов советской стороны» (это создание Литовской ССР).
Оригиналы протоколов останутся советской тайной до конца: их предъявят после рассекречивания архива Президента СССР в октябре 1992 года.
Даже нечитающий мир узнает имя английского писателя, бенгальца по происхождению Салмана Рушди. За книгу «Сатанинские стихи» его призвал казнить духовный лидер Ирана аятолла Хомейни
В «Сатанинских стихах» торговец становится пророком. Сходство героя с Магометом несомненно. Мусульман возмущают описания прежних грехов купца, вольный пересказ священных легенд и само название книги. По всему миру правоверные поджигают книжные магазины. Угрозы Хомейни — тоже не шутки: от таких его призывов за пределами Ирана уже казнено 30 человек; убийце Рушди назначен в награду миллион долларов.
Реакция Запада твердая: страны — члены Европейского союза отзывают из Тегерана своих послов, Британия рвет с Ираном дипотношения. Рушди предоставлена охрана — чтоб обеспечить свободу слова подданного Соединенного Королевства. Иран поддерживают 46 мусульманских стран. СССР от конфликта в стороне: ему одинаково чужды понятия «оскорбление чувств верующих» и «гарантия гражданских прав».
В ночь с 8 на 9 апреля несанкционированный антисоветский митинг у Дома правительства Грузии разгоняют войска. Гибнет 19 человек — это наносит серьезный удар по репутации Горбачева, который не может встать ни на сторону демонстрантов, ни на сторону армии. В республике даже раньше, чем в Прибалтике, зреет стремление уйти из СССР
Весной в Абхазии стали требовать выхода этой автономной республики из состава Грузии — трения между Сухуми и Тбилиси не раз возникали и прежде. Митинг на проспекте Руставели начинается 4 апреля с лозунгов о сохранении территориального единства. Среди инициаторов и самых активных ораторов — известные диссиденты Мераб Костава и Звиад Гамсахурдия (см. «Профессия: диссидент», 1977). Собралось около 10 тысяч человек. Демонстранты не расходятся круглосуточно — ночью толпа, конечно, редеет, но поутру прибывает вновь. Призывы радикализируются: раз союзный Центр ничего с Абхазией не может поделать, Грузии, чтоб уцелеть, надо выйти из состава СССР.
Власти республики с ситуацией не справляются, а за антисоветские лозунги боятся ответственности перед Москвой. Грузинская милиция тронуть демонстрантов не смеет, и войска свозят из других регионов: полк подмосковной дивизии им. Дзержинского, полк ВДВ, пермский и воронежский ОМОН, курсантов Горьковской школы милиции. Разгон назначают на исход пятых суток митинга, под утро, когда народу на проспекте должно быть меньше всего.
Операцией руководит командующий Закавказским военным округом генерал-полковник Игорь Родионов. Накануне проводят демонстрацию устрашения: по городу проходит бронетехника, а в воздухе висят вертолеты. Эффект это имеет обратный: людей ночью — как днем, и они еще ставят заслоны из грузовиков и троллейбусов.
БТРы выходят на Руставели в 4.05. За ними движутся цепи солдат. Они теснят демонстрантов, а потом преследуют еще несколько кварталов. Дзержинцы орудуют резиновыми дубинками, десантники — еще и своими лопатками, их потом будут называть саперными. Применяют слезоточивый газ «Черемуха» и гораздо более сильный газ CS — многие, теряя сознание, падают, оказываясь под ногами толпы. Действия предельно жесткие: тысячи митингующих рассеяны букваль но за 15 минут.
Из 19 погибших — 16 женщин, в основном очень молодых. Счет раненым, отравленным и потоптанным идет на сотни. Такое не скроешь, возмущена вся Грузия. Первый секретарь республиканского ЦК Джумбер Патиашвили и премьер Зураб Чхеидзе подают в отставку сразу же, 9 апреля. Горбачев говорит, что требовал от Патиашвили мирного урегулирова ния, а в ночь самих событий спал — во всяком случае, применение силы он не санкционировал. В то, что глава государства и Верховный главнокомандующий ни при чем, верят слабо. А главное, Горбачев, не может занять определенную позицию, по отношению к уже произошедшему: немыслимо ни оправдать гибель людей, ни наказать военных. Попытка дистанцироваться дорого стоит имиджу генсека-демократа. К Грузии традиционно тепло относится российская творческая интеллигенция, властительница умов в стране, и общественное мнение настроено против Кремля и действий военных.
Похороны в Тбилиси превращаются в демонстрацию протеста, который еще сильнее, чем на разогнанном митинге. Генерал Родионов объявляет в городе комендантский час. Он уверен в своей правоте: давая объяснения Съезду народных депутатов (см. 1989), будет напирать на то, что стоявшие на проспекте Руставели — антисоветчики и другого разговора с ними быть не могло.
Тотальная талонизация страны: в магазинах нет в свободной продаже даже мыла, макарон и крупы. На торговлю по талонам впервые переходит Москва
Талонам на масло и колбасу в провинции уже лет 15. Потом ввели на водку, теперь на «моющие средства», а будут и на табак. В Москве первыми начинают выдавать талоны на сахарный песок. Это, конечно, следствие антиалкогольной кампании (см. 1985), и остальная страна давно получает сахар по лимиту. Но население запасает все продукты долгого хранения, и сахара в столице перед «нормированием» покупают вчетверо больше обычного. Московские талоны щедрые: не по килограмму на человека в месяц, как везде, а по два. Летом — для варки варенья — даже по три. Правда, вскоре их будет трудно вовремя отоварить, а просроченные, разумеется, недействительны. Регионы тем временем выпускают талоны на животные жиры и растительное масло.
Резкое ухудшение снабжения население ставит в вину перестройке и персонально генсеку. Тот про это знает и на слова депутата-либерала, что-де власть не замечает «критики снизу», раздраженно воскликнет: «Видел я эти самодельные плакаты, где у Брежнева вся грудь в звездах, а у Горбачева — в талонах!»
14 декабря в возрасте 68 лет от сердечного приступа скоропостижно умирает Андрей Сахаров. Его сторонники объявляют создание оппозиции политическим заветом академика-депутата
В день кончины Сахаров выступал на собрании Межрегиональной депутатской группы: надо добиваться признания нас официальной оппозицией. Вернувшись домой, продолжил работать над своим последним проектом — Конституцией обновленного Союза «республик Европы и Азии». Про завтрашнее заседание II съезда народных депутатов сказал жене: «Завтра будет бой», — лег спать и не проснулся.
В предельно политизированной стране внезапная смерть самого известного общественного деятеля (см. 1973, 1975, 1980, 1986) вызывает шок. Впервые зафиксировано размежевание членов политбюро: под некрологом стоят подписи Горбачева и Яковлева, но нет подписи Лигачева. С Сахаровым прощаются во Дворце молодежи — туда идет людской поток, у старого здания Академии наук — туда приезжает генсек, либеральные и умеренные члены политбюро, в Физическом институте, где работал академик. По всему городу движутся длинные людские колонны. Гражданская панихида в Лужниках выглядит огромным митингом оппозиции. Рядом с портретом покойного в толпе видны плакаты с перечеркнутой шестеркой: отмена 6-й статьи Конституции о руководящей роли КПСС — самый актуальный лозунг межрегионалов (см. 1990).
В Пекине одновременно бушуют демонстрации протеста и проходит визит Михаила Горбачева. Советскому генсеку нужно изменить отношения СССР и КНР, враждебные уже 30 лет. Лидер перестройки дипломатично не замечает, что вокруг все только ее и требуют. Жестокое подавление протестов напомнит миру: реформированный Китай остается тоталитарной страной
Китайские волнения начинаются 13 мая с голодовки студентов на центральной пекинской площади Тяньаньмэнь. 15 мая в международном аэропорту Гоцзи Цзичан сходит с трапа Горбачев. У него миссия даже сложнее, чем улучшение советско-американских отношений. СССР и КНР, прежде главные союзники, рассорились на рубеже 50-60-х, вскоре стали конфликтовать открыто (см. 1963), а потом дело дошло до боевых столкновений (см. «Даманский», 1969). Горбачев стремится к приграничному урегулированию — чтоб не держать на востоке огромную армию.
Улицы Пекина запружены демонстрантами. Им мало успешных экономических реформ, они требуют политической демократизации и гласности. В двадцати городах Китая — выступления в поддержку столичных оппозиционеров. Студенты на Тяньаньмэнь отказываются слушать руководителей страны Чжао Цзыяна и Ли Пэна. В центре Пекина объявлено чрезвычайное положение.
Горбачевский визит зависит от позиции Дэн Сяопина — формально он ушел с высших постов, но по-прежнему решает все. На встрече с советским генсеком патриарх нового Китая изрекает: «Пусть ветер сдует то, что было. Будем смотреть вперед». Стороны обсуждают взаимный отвод войск и режим приграничной торговли. Протестующие студенты обращаются к Горбачеву с письмом — тот уклоняется от встречи. На пресс-конференции перед отлетом журналисты спрашивают о происходящем за окном — Горбачев говорит про другое. Вопрос повторяют — ответа опять нет.
Через две недели проходит операция по очистке центра Пекина от демонстрантов. Против студентов идут тяжелые танки — эти кадры в теле- и фотохронике ужасают Запад. Казалось, экономический бум реформировал строй — но нет, компартия осталась той же, что и при Мао: ради сохранения ее монополии погублена еще тысяча жизней. Советские власти китайский опыт считают поучительным. Мол, жертвы ни к чему, но движение из социализма в рынок без твердой руки приводит к хаосу — «либо демократия, либо порядок».
Уже при перестройке война в Афганистане длится без малого четыре года, и почти год — после женевских соглашений 88-го о сроках вывода из страны советских войск. Наконец 15 февраля 89-го границы СССР пересекает последняя колонна бронетехники
При всей разноголосице мнений в одном население едино: из Афганистана нам надо уходить — ну сколько можно? Крайне непопулярная с самого начала (см. «Ввод войск», 1979; «Афган», 1980; «Груз-200», 1984) война шла вдвое дольше Великой Отечественной и явно проиграна. Душманов-моджахедов («духов») не разгромили, прочную дружественную власть не установили. Введя войска, посадили правителем Бабрака Кармаля — он не потянул. Сменили его на Наджибуллу, бывшего шефа спецслужб. Тот моложе и поуверенней, но и при советской 40-й армии всей территории страны не контролирует. Ясно, что после вывода войск этот режим будет свергнут. В середине января — последний союзнический визит: в Кабул прилетает Шеварднадзе, обещая помочь лишь с продовольствием и топливом.
31 января генерал Борис Громов объявляет: армия уйдет через две недели. Значит, трогаются уже сейчас. Уходить надо, прорывая блокаду Кабула. Советская авиация, прокладывая путь, ведет бомбардировки в районе Саланга. МИД СССР впервые за девятилетнюю кампанию сожалеет о гибели мирного населения, возлагая ответственность на «афганскую вооруженную оппозицию». Понимая, что без русских Кабул падет, из столицы Афганистана эвакуируются западные дипмиссии.
Символом вывода войск станет проезд колонн бронетехники по мосту через Амударью. На одной стороне — афганский Хайратон, на другой — узбекский Термез. Построенный после ввода войск мост Дружбы был рассчитан на долгие годы интенсивной эксплуатации. Не вышло: такое активное движение по нему — в последний раз. Генерал Громов, повернувшись на мосту в сторону Афганистана, по его собственному выражению, «говорит всё». Потом в микрофон произносит: «Всем солдатам и офицерам, которые прошли этот ад, нужно ставить памятники» и «За моей спиной не осталось ни одного военнослужащего 40-й армии». Это не совсем так — среди сотен пропавших без вести есть пленные, их возвращение домой затянется на годы. Погибло 13 833 человека, раненых — около 50 тысяч. Афганские потери на Западе оценят в миллион человек; беженцев — не менее двух миллионов.
Центральная власть некоторое время чувствует свою вину перед «афганцами» — разговорное обозначение ветеранов победит официальное «воины-интернационалисты». Как строчка в послужном списке война считается аттестатом патриотизма, и многие офицеры и генералы сделают в 90-е годы политические карьеры. Организациям инвалидов дадут льготы и привилегии. Отношение низовых госслужб — военкоматов и исполкомов — сполна передает ответ «я вас в Афганистан не посылал». Освоиться в новой жизни бывшим солдатам, особенно в провинции, будет трудно. Пресса позорит чиновничье равнодушие, но вообще отношения у «афганцев» и либералов напряженные. По-человечески естественное желание оправдать войну, в которой участвовал, восстает против ее печатных оценок — «позорная», «оккупационная». Особенно болезненны параллели с вьетнамским синдромом американцев: согласно советской пропаганде, за сопротивлением душманов стояли США и их наймит Пакистан. К тому же после двух лет службы дембеля попадают в другую страну, где «гражданские» за это время разболтались и заимели свои мнения, пора бы их всех приструнить.
Самодеятельная баллада афганцев
Прощайте горы, вам видней,
Кем были мы в краю далеком.
Пускай не судит однобоко
Нас кабинетный грамотей
встречается с песней группы «Наутилус Помпилиус»:
Мой брат Каин был в далекой стране, защищал там детей и пророков.
Мой брат Каин вернулся спасать Россию от масонов и рока.
Он ловит в воздухе духов рукой, но натыкается только на нас.
Мой брат Каин все равно нас погубит, потому что у Каина больше нет глаз.
7 апреля в Норвежском море тонет атомная подводная лодка К-278 «Комсомолец». Из 69 членов экипажа гибнет 42. На дно уходит 116 кг радиоактивного урана и 6 кг плутония-239.
На 39-й день автономного плавания на «Комсомольце» произошло возгорание в кормовом отсеке. Потушить пожар под водой не удается, принято решение об аварийном всплытии. Дымящуюся лодку первыми видят летчики с патрульного самолета ВВС Норвегии. Атомоход себя обнаружил — чего теперь таить, но у натовцев помощи не просят. Позже норвежцы скажут, что они, конечно, могли бы прибыть наместо раньше советских судов. «Комсомолец» затонул за 6 часов. Спасательные плоты раскрылись днищем вверх, и большинство погибших моряков замерзли в ледяной воде.
Летом прокатывается волна первых забастовок развитого социализма — строя, при котором «предприятия отданы рабочим». Бастует около полумиллиона шахтеров, привилегированной части советского пролетариата
10 июля первой прекращает работу шахта в городе Междуреченске Кемеровской области. Через неделю — забастовки по всему Кузбассу, детищу первой пятилетки, о котором
Маяковский
писал: «Через четыре года здесь будет город-сад!» Цветущий угольный бассейн предъявляет 42 требования: дополнительная оплата вечерних и ночных смен, улучшение снабжения, усиленное питание и т.д. Через неделю власти соглашаются выполнить почти все условия.
Потом встает Донбасс (на родине
стахановского движения
бастующих особенно много), шахты Республики Коми, Ростовской области и Казахстана. В Воркуте дело доходит до требования отменить 6-ю статью Конституции о руководящей и направляющей роли КПСС — рабочее движение быстро политизируется. Горняцкие протесты внушительны: массы людей в черных робах выглядят неведомой армией, на перепачканных угольной пылью лицах грозно блестят глаза. Перед зданиями дирекций, горкомами-обкомами-министерствами шахтеры садятся на площади и начинают стучать касками о мостовые. Пасуют руководители любого ранга: никакие дискуссии невозможны, надо соглашаться, а то ведь пойдут на штурм.
В ночь на 3 июня в Башкирии на 1710-м километре Транссиба происходит сильнейший взрыв газа из проходящего рядом трубопровода Нижневартовск — Уфа. В этот миг здесь проходят встречные поезда Новосибирск — Адлер и Адлер — Новосибирск
Утечка произошла из-за повреждения трубопровода. За три часа до взрыва было отмечено падение давления в трубе, но вместо того, чтобы искать место аварии, решили увеличить подачу газа. В этом месте — лощина, и газ накапливался, не развеиваясь. В воздухе стояло целое взрывоопасное озеро. Про сильный запах сообщали машинисты проходивших ранее поездов, но на их слова не обратили внимания. Причиной детонации могли стать искры из-под колес или выброшенный в вагонное окно окурок.
Погибает 575 человек. Полностью сгорели два вагона с пионерами, ехавшими на Черное море. В самом горячем участке люди заживо превращаются в пепел. Около двухсот раненых находятся в таком состоянии шока, что не могут вспомнить свое имя.
1990
Горбачев и Ельцин вроде бы договариваются о совместной — союзной и российской — программе перехода к рынку под названием «500 дней». Непринятый документ делает политической звездой одного из соавторов — экономиста Григория Явлинского
Авторы — маститые Владислав Шаталин и Николай Петраков, молодые Явлинский, Андрей Вавилов, Михаил Задорнов, Борис Федоров — предлагают с 1 октября начать финансовое оздоровление, отпустить цены, проводить демонополизацию и приватизацию. 500 дней, по их расчетам, — срок, делающий перемены устойчивыми. Явлинский назначен вице-премьером России и после принятия программы должен получить карт-бланш на ее осуществление.
Но Горбачев из-за возражений союзного премьера Николая Рыжкова (см. «Смена власти», 1995) колеблется и предлагает объединить «500 дней» с программой Правительства СССР, не сулящей особых перемен. Явлинский заявляет: «Нельзя скрестил! ежа и ужа», — и вскоре подает в отставку.
В Латинской Америке — убыль слева и справа. В Никарагуа проигрывают выборы сандинисты, а в Чили глава хунты Аугусто Пиночет передает власть гражданскому президенту
Режим Сандинистского фронта национального освобождения в Никарагуа — последний, кого пестовал Советский Союз (см. 1979). Москва снабжала революционного лидера Даниэля Ортегу деньгами и оружием — народная власть воевала с контрас, сторонниками прежней, проамериканской диктатуры. Из-за кризиса в СССР помощь иссякает, левый эксперимент вести больше не на что. На свободных выборах побеждает глава оппозиционного альянса Виолетта Барриос де Чаморро. 60-летняя дама-президент не будет преследовать своих бывших соперников, склонит к«демобилизации» контрас и добьеп ся национального примирения в Никарагуа.
Пиночет в 88-м году проиграл референдум о продлении своих диктаторских полномочий. Правление чилийской хунты (см. 1973, 1974) подходит к концу. 14 декабря 89-го года президентские выборы выигрывает лидер христианских демокра тов Патрисио Эйлвина. Он вступит в должность И марта 90-го. Пиночет до 1998 года останется на посту главнокомандующего и обеспечит себе судебный иммунитет званием пожизненного сенатора.
После кончины Пимена (см. «1000-летие Крещения», 1988), пятнадцатым Патриархом Московским и всея Руси избирают 61-летнего митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Ридигера). Уроженец буржуазной Эстонии, новый глава Русской православной церкви слывет прогрессивным иерархом в духе времени
Пимен умер 3 мая. Поместный собор созывают еще до истечения 40 дней траура, 7 июня. За день до этого Архиерейский собор выявил трех кандидатов, и, хотя среди них Алексий лидирует, патриаршим местоблюстителем месяц является митрополит Киевский и Галицкий Филарет, председательствующий на заседании, — вроде у него должно быть преимущество. Но Филарет даже не выходит во второй тур, где, набрав 166 голосов, Алексий обходит митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира на 23 голоса. Интронизация проходит 10 июня. Новый патриарх зовется Алексием II, чтоб отличать его от Алексия, возглавлявшего церковь в 1945-1970 годах — прежде патриархи номера при имени не употребляли.
Утверждают, что первые выборы без вмешательства властей — заслуга и нового предстоятеля: он еще в декабре 85-го написал Горбачеву, что пора изменить отношения церкви и государства. Вроде из-за этого Алексия сняли с ключевой должности управляющего делами патриархии и почти сослали в Ленинград.
Происхождение из республики, которая стала по-настоящему советской только после войны, означает: воспитан в естественно религиозной среде. Алексий епископом Таллинским и Эстонским стал в 61-м году и с тех пор возглавлял кафедру (в том числе по совместительству) всегда, даже некоторое время — став патриархом. И степень доктора богословия он получил за трехтомные «Очерки по истории православия в Эстонии».
Свою позицию Алексий II обозначает твердо и даже сурово: «Атеизм — это духовный Чернобыль. Государство со своей идеологией слишком вольготно разместилось в жизни человека. Ему придется потесниться».
Упростился выезд в Восточную Европу, число дефицитов увеличилось, а реальная зарплата в госсекторе снизилась. Эти три причины порождают «челноков» — коробейников, мотающихся за ширпотребом в сопредельные страны
Начало положено бартерными турами в Польшу, Восточную Германию, Венгрию, Чехословакию — по экскурсионным путевкам или по фиктивным приглашениям. Туда везут, во-первых, все, что втыкается в розетку: от кипятильника до холодильника, а во-вторых, товары, на которые в СССР цены все еще гораздо ниже: импортные алкоголь, сигареты и парфюмерию, а также бензин, маникюрные наборы, фотоаппараты и бинокли. Домой в огромных капроновых сумках, обычно из бело-красно-синих нитей, доставляют дубленки, кожаные куртки, свитера и завернутые в них видеомагнитофоны, сервизы, хрусталь. На границе — в Бресте и Чопе — автомобильные очереди тянутся на километры, в них стоят сутками: везти в багажнике, конечно, удобнее.
Но настоящей челночной Меккой станет Турция. Там дефицитов нет вообще, в Стамбул едут только с деньгами — долларами, конечно, — за первыми мелкооптовыми партиями. Каждый день турецкое посольство в Москве выдает до 5 тысяч виз, желающих поехать — вдвое больше, и толпы страждущих затемно занимают очередь в консульский отдел в Вадков-ском переулке. На стамбульских рынках все лавочники уже торгуются по-русски, окликая гостей: «Коллега!» Турецкий ширпотреб теснит весь прочий: утепленные куртки всех оттенков зеленого, ворсистые серые и гладкие табачного цвета свитера, нижнее белье, полотенца, белые кроссовки из кожзаменителя и пиджаки, куртки, плащи, дубленки из пахучей натуральной кожи. За один рейс наваривают до 3 тысяч рублей — годовую зарплату в госсекторе. В следующем году Турция отменит визы: в аэропортах прибытия будут вклеивать желтую марочку за 10 долларов, пуская в страну на целый месяц. Конкуренцию переднеазиатскому товаропотоку составит только дальневосточный, когда «челноки» проложат дороги в Китай.
20 ноября под Ростовом-на-Дону арестован 54-летний Андрей Чикатило, серийный убийца и насильник, который за 10 с лишним лет замучил более 50 человек. Редкая фамилия станет синонимом понятия «маньяк»
Центральные газеты впервые пишут о диких зверствах на почве педофилии, некрофилии, гомосексуализма и садизма. У своих жертв — еще живых — Чикатило отрезал половые органы, грудь, язык, чтобы потом съесть, В обычной жизни казался тихим интеллигентом, примерным семьянином, заботливым отцом и дедом.
Разыскивая маньяка, следственные бригады проверили более полумиллиона человек. Попутно раскрыта тысяча с лишним преступлений, в том числе 95 убийств. За первое убийство — 9-летней девочки, совершенное Чикатило в 1978 году, поплатился ранее судимый Кравченко: его признали виновным и расстреляли. Настоящий преступник дважды попадал в поле зрения сыщиков, но его отпускали: у Чикатило — очень редкий случай — вроде бы не совпадали группы крови и спермы, а взять оба анализа у члена КПСС с 24-летним стажем решились не сразу.
За особо жестокие убийства на сексуальной почве двадцати одного мальчика, четырнадцати девочек и восемнадцати девушек Чикатило приговорят к высшей мере наказания. Приговор приведут в исполнение Новочеркасска.
Логику происходящего в Грузии определяют тбилисские события 9 апреля прошлого года (см. 1989). На выборах в Верховный совет республики коммунисты терпят сокрушительное поражение. Председателем Верховного совета становится лидер оппозиции Звиад Гамсахурдиа
Один из двух самых известных грузинских диссидентов Мераб Костава (см. «Профессия: диссидент», 1977) в октябре 89-го погиб в автокатастрофе. Оппозицию возглавляет второй, Звиад Гамсахурдиа, тоже из числа инициаторов апрельского митинга на проспекте Руставели. Блок «Свободная Грузия» набирает на выборах 54% голосов, компартия — 30%. Категорические сторонники независимости приходят к власти в Грузии даже раньше, чем в Прибалтике. Как выходить из СССР, непонятно, особенно если в Тбилиси находится штаб Закавказского военного округа Советской армии. Верховный совет отменяет социалистические герб, флаг и гимн.
Гамсахурдиа — сын литературного классика, переводчик с английского и французского — чем не грузинское соответствие
Гавелу
? Ликование разделяет влюбленная в Грузию московская творческая интеллигенция. И только известный философ Мераб Мамардашвили умеряет вое торги: «Если грузины за Звиада, то я против грузин».
15 августа в автокатастрофе погибает лидер группы «Кино», суперпопулярный Виктор Цой. Для миллионов своих поклонников он после смерти — даже больший идол, чем при жизни
Отдыхая под Ригой, Цой возвращался на машине с утренней рыбалки, заснул за рулем и врезался в идущий навстречу автобус. 28-летний культовый композитор и певец только два сезона успел повладычествовать над стадионами (см. «АССА», 1988).
В Ленинграде фанаты несколько суток не уходят с могилы Цоя на Богословском кладбище. В Москве возникает «стена Цоя» — брандмауэр на углу Арбата и Кривоарбатского переулка исписан строками из песен: «Смерть стоит того, чтобы жить», «Закрой за мной дверь, я ухожу». И огромными буквами девиз «Цой жив!» — ему сохранят верность самые преданные поклонники. Записанный Цоем последний диск музыканты распущенной теперь группы «Кино» называют «Черный альбом». Премьера проходит в переполненном зале: с пустой сцены гремит фонограмма.
Через год после Союза новые выборы народных депутатов проходят в республиках. Все кампании так или иначе соперничают с союзным суперфорумом. Особенно следят за российским съездом — там происходит прямое противостояние Ельцина и Горбачева
В РСФСР
в отличие от СССР
уже нет квот для общественных организаций — всех депутатов выбирают в округах. Союзная межрегиональная депутатская группа (она почти сплошь из россиян) создает движение «Демократическая Россия», которое побеждает в обеих столицах и многих крупных городах. Это дает примерное равенство сил со сторонниками
Компартии РСФСР
.
Главная битва — за пост Председателя Верховного Совета, теперь это — глава России. Горбачев встречается с коммунистами-депутатами, а потом даже приходит на заседание чужого съезда, не скрывая своей цели: только бы не победил Ельцин. Даже удивительно — неужели генсек не предвидел, что реформой советов он создает себе конкурентов? Но установив новые правила, Горбачев их придерживается, стоически снося удары.
Ельцина избирают с перевесом всего в четыре голоса. В программе «Взгляд» (см. 1987) журналисты-депутаты объясняют: три голоса ему дали мы, а еще один — он сам. Уже под ельцинским председательством съезд 12 июня принимает Декларацию о суверенитете РСФСР. Что это такое — не очень ясно: ведь в результате Россия не стала отдельным государством? При личном соперничестве первых лиц самое логичное объяснение — это чтобы Ельцин не был подчиненным Горбачева.
13 апреля ТАСС публикует заявление о расстреле пленных польских офицеров в Катынском лесу в Смоленской области. До сих пор СССР настаивал на том, что это сделали немцы в 1941 году. Теперь признается: поляков казнил советский НКВД в 1940-м
Разгромив в 1939 году Польшу и поделив ее с Германией, СССР 40 тысяч пленных поляков передал немцам и примерно столько же содержал в своих лагерях, тюрьмах и трудовой армии ГУЛАГа. Около 22 тысяч человек, в основном офицеров польской армии, весной 1940 года уничтожили. Через три года массовые захоронения в Катынском лесу обнаружили немцы, оккупировавшие тогда Смоленскую область. Они сообщили миру, что советские власти убили польских пленных. К тому времени Польша уже становилась союзницей Москвы, и СССР вину гневно отрицал. После освобождения Смоленска создали комиссию академика Бурденко, которая дала заключение: поляков расстреляли немцы. Официальная версия отстаивалась вопреки фактам, ее опровергавшим. Но после частичного открытия архивов, начатого в 1989 году, документов о советском расстреле стало известно слишком много.
Заявление ТАСС выходит во время визита в СССР президента Польши Войцеха Ярузельского. Последний польский лидер-коммунист сам был в числе пленных, работал на лесоповале (а его отец умер в ссылке). Ярузельский приезжает в Катынский лес и ставит там католический крест; позднее будет построен мемориал. Польской стороне передают этапные списки НКВД. Оказывается, поляков из Осташковского лагеря в Калининской области казнено даже больше — 6311 человек (в Катыни — 4421). Но символом злодеяния останется место, где о нем узнали впервые.
Сбывается давнишняя мечта патриотических ортодоксов: чтобы у России была своя компартия, свой ЦК. Конференция российских коммунистов перерастает в учредительный съезд. Компартия РСФСР окажется даже консервативнее КПСС
Оппоненты идеи «своего ЦК» объясняли: партии в России нет, потому что КПСС и есть российская партия (в национальных республиках это всегда понимали именно так). Но для делегатов конференции стать съездом — значит обрести «коммунистический суверенитет». В будущей партии заявлена и «демплатформа», но тон задают строгие марксисты. Они проклинают перестройку, а Ельцина хают даже больше, чем Горбачева.
Накануне первый секретарь Краснодарского крайкома Иван Полозков остановил продажу через новороссийский порт за рубеж 12 советских танков. Сделку проводил государственно-кооперативный концерн АНТ, в утвержденном правительством уставе которого записано: «экспорт вооружений». Считается, что красный кубанец пресек разбазаривание родины — только партийные органы и стоят на страже нашего достояния. Полозкова избирают первым секретарем ЦК компартии РСФСР.
Структура КПСС в России теперь непонятна: подчиняются ли обкомы-крайкомы республиканскому ЦК? А еще не вышедшие из партии россияне состоят при Горбачеве или автоматически зачислены в «полозковцы»?
Со времени летки-енки (см. 1964) Советский Союз впервые вовремя подхватывает мировую танцевальную моду. Один сезон на всех дискотеках царит ламбада — бразильский парный танец с круговыми движениями тазом
По всему свету привязчивая мелодия лидирует в хитпарадах. Сугубо латиноамериканские вращения «нижним бюстом» уже не выглядят неприличными даже для старшего поколения. Советская публика узнает ламбаду по телеэфиру — как песню группы «Каома». Мастер поп-русификаций Сергей Минаев выпускает переделку «Ты крутила мной, как хотела, но хотел ли я?». В разных концах страны энтузиасты устраивают конкурсы ламбадотанцоров.
Черным или цветным обтянуть икры и все, что выше, — стандарт женской привлекательности рубежа десятилетий. Лосины и легинсы носят не только худенькие
Лосины — плотные колготки без стопы. Лучше, конечно, цветные — малиновые, васильковые, ярко-изумрудные. Из киосков звукозаписи гремит хит потрясенных ухажеров: «Твои зеленые лосины / Во мне самом родят лося!» Привезенных лосин не хватает, даже кооператоры их осваивают не сразу, и модницы-умелицы пытаются делать сами: двое выкрашенных колготок (ровным получается только самый неинтересный черный цвет) вдеты друг в друга, стопы обрезаны, внизу и вверху слои сшиты. Тонюсенькие рейтузы носят с длинной рубашкой или под мини-юбку — тогда щиколотки окаймляют ажурные манжеты.
Легинсы гораздо плотнее — это дамские облегающие брюки. Чтоб носить их красиво, «внатяг», внизу есть лямки, как у спортивных штанов-«треников». Считаясь зимней одеждой, легинсы в помещении носятся со свитером — обычным, что выглядит чересчур смело, или удлиненным, похожим на трикотажное платье, — получается сдержанный ансамбль актуального силуэта. Особенно довольны дамы, привыкшие заправлять брюки в сапоги: новинка усиливает сексапильное сходство с кавалерист-девицей Дуровой, героиней войны 1812 года и фильма «Гусарская баллада» (см. 1962).
В Москве на Пушкинской площади югославские строители возводят на месте кафе «Лира» крупнейший в Европе «Макдоналдс» на 900 мест — первый ресторан фастфуд в СССР
По стандартам заведения посетитель не должен ждать больше трех минут. Но перед первым московским «Макдоналдсом», охватывая по периметру скверик у входа, очередь стоит час-полтора. Это не быстрая забегаловка, как задумано хозяевами, а культовое заведение, достопримечательность столицы. Да и разве уйдешь быстро, если попадал долго? Внутри диковинный интерьер — сияющие пластиком европейский, японский и американский залы; чудо-бигмак, картошка фри с фирменным кетчупом в пакетиках и здоровенные стаканы-картонки разливной колы. Улыбчивые и расторопные молоденькие продавцы и полотеры в униформе, пока не заговорят, выглядят иностранцами: ну до чего же наших меняет западная выучка!
Оказались мифом представления, что советский человек признает только домашние обеды с горячим первым. Страсть к еде всухомятку считают еще одной чертой, роднящей граждан страны с американцами. Впредь открытие в каждом новом городе первого «Макдоналдса» будут считать шагом на пути прогресса.
Поднимается четвертая за XX век волна эмиграции из СССР. В последние годы перестройки страну покидает около 1,5 млн человек
Упрощен выезд за границу, а с родины гонят невзгоды. К тому же теперь эмиграция — не безвозвратная: можно приезжать в гости, жить на две страны или вернуться назад. О своих исторических корнях вспоминают народы, не имеющие в СССР государственности и не получавшие прежде права на выезд «по национальному признаку». Греция принимает этнических греков — их в СССР 358 тысяч: Германия — немцев, их — 2039 тысяч, а автономию немцев Поволжья, упраздненную в 1941-м году, им так и не восстановили. Обрусевшие до особой народности советские немцы едут из Сибири, из Казахстана и Киргизии. Сокращение «ПМЖ» — постоянное место жительства — общеупотребительное.
Еврейская эмиграция в Израиль (см. 1972), прежде единственная разрешенная, в 90-м ставит рекорд — 200 тысяч человек за год. Начинается до сих пор немыслимое переселение советских евреев в Германию: 18 марта парламент ГДР признаёт ответственность обоих немецких государств за геноцид и обещает компенсировать ущерб. Газетные публикации об антисемитизме русских патриотов (см. «Общество «Память», 1987) обеспечивают евреям из СССР статус преследуемых. Летом 90-го МВД ГДР содержит 27 лагерей и общежитий для иммигрантов: после объединения страны их размещают по землям. Крупнейшую квоту — 22,4% — получит Северный Рейн-Вестфалия. Посольства ФРГ в странах СНГ откроют специальные отделы еврейской эмиграции.
В 90-м Горбачев своими указами возвращает гражданство знаменитым эмигрантам-диссидентам: Александру Солженицыну, Василию Аксенову, Владимиру Войновичу, Льву Копелеву и другим. Новые законы о выезде бывшие союзные республики примут после распада СССР. Четвертая волна эмиграции доведет русскоязычную диаспору в ФРГ до 3 млн, в США — до 1,5 млн, в Израиле — до 1,2 млн человек.
По имени лидера Дмитрия Шагина получает название группа ленинградских художников-примитивистов. Их прикольные рисунки входят в моду как «почвенный концептуализм»
В нарочито-детсадовской технике «каляки-маляки» могут быть выполнены и картинки с надписью типа «Меня ударили доской — лежу я с болью и тоской», но вообще-то митьковский мир полон жизнерадостного пофигизма. Со вздохом-девизом «дык, ёлы-палы» отставлены в сторону неразрешимые проклятые вопросы, а самые досадные случаи утраты гармонии можно поправить задним числом — картинками «Митьки отбирают пистолет у Маяковского» или «Митьки приносят свои уши Ван Гогу». Бородатые, в тельняшках и всегда навеселе, митьки представляют серии картинок про культово-анекдотических киногероев — Чапаева, Сухова (см. «Белое солнце пустыни», 1970) и Жеглова (см. «Место встречи...», 1979). Специалисты говорят: первый проект в жанре советской феноменологии. Сами художники проходят по разряду питерской мифологии с ее сквотами-коммуналками, пивными ларьками на углах и «пунктами приема стеклотары» во дворах. К митькам себя причисляют Андрей Макаревич (см. «Машина времени», 1980) — он рисует почти только котов — и Борис Гребенщиков (см. «Ленинградский рок-клуб», 1983).
11 февраля выходит на волю Нельсон Мандела — только лидера черного большинства Южно-Африканской Республики советские люди призывали освободить вместе со всем остальным миром. "Несгибаемый борец против апартеида» провел «в застенках расистского режима» 27 лет 6 месяцев и 6 дней
Апартеид в ЮАР осуждает весь Запад, против страны действуют санкции ООН. Новый президент Фредерик Де Клерк, которого называют южноафриканским Горбачевым, освобождает Манделу и снимает запрет с деятельности его Африканского национального конгресса, главной политической организации черных.
Мандела заявляет: «Моя цель — отменить законы апартеида и провести свободные выборы по принципу «один человек — один голос». Своего оп добьется. В парламенте черные получат 62% мандатов, а сам Мандела станет первым черным президентом ЮАР.
Рассмотрев кандидатуры
Гавела
, Горбачева,
Манделы
и китайской правозащитницы Че Линь, норвежский Нобелевский комитет единогласно присуждает премию мира Президенту СССР. Запад этот выбор приветствует, в Советском Союзе отношение — раздраженно-скептическое
Присуждение Нобелевской премии мира действующему политику всегда оценивали неоднозначно. Но никогда не был так силен контраст между отношением за границей и дома. Для Запада перестройка — это окончание «холодной войны», открытие СССР миру, вывод войск из Афганистана, свобода бывшего соцлагеря, объединение Германии. Для большинства в Советском Союзе — горечь осознания напрасно потраченньи времени и сил, пустые прилавки магазинов, кровавые конфликты, утрата идеалов, неуверенность и тревога. Ситуация в стране такая, что Горбачев даже на два дня не может отлучиться в Осло — он посылает на церемонию замминистра иностранных дел Ковалева и лишь потом прилетит прочесть обязательную Нобелевскую лекцию.
В эфире из-под контроля цензуры первыми выходят отдельные радиочастоты. На средних и ультракоротких волнах начинают вещать негосударственные радиостанции.
Пионеры — литовская станция М-1 и SNC в Москве. Самый успешный проект — музыкальная советско-французская «Европа+». Она приучает к новому звучанию радио в машине, дома, на работе: непринужденный треп-конферанс между песнями, ответы на звонки в студию, несерьезные конкурсы — всё только «живьем». Ведущие зовутся диджеями, их, никем не виданных, объявляют, будто всем известных звезд. Русскоязычная музыка исключена — дурной тон.
Два часа в сутки на технике факультета журналистики МГУ вещает информационная станция «Эхо Москвы». Ее сугубо разговорный формат востребован самой политизированной аудиторией. Логично: Москва — эпицентр гласности, и теперь радио разносит ее эхо.
После
падения Берлинской стены
объединение Германии происходит стремительно — менее чем за год и безо всяких промежуточных этапов: сказывается усталость населения ГДР от сорока лет коммунистического правления
Всего два года назад Горбачев в своем мировом бестселлере о перестройке (см. «Perestroika & Gorby», 1988) объяснял: объединение Германии случится через 100 лет. Тогда и канцлер Гельмут Коль (см. 1982) полагал, что пока этого вопроса в повестке дня нет. Одна ночь «мирного штурма» стены 9 ноября изменила всё, но еще в декабре две Германии заключают договор о сотрудничестве и добрососедстве как разные государства. Тем временем политическая система ГДР проваливается в смертельный кризис. За конец осени — начало зимы из правящей партии выходит две трети коммунистов (сокращение с 2,3 млн членов до 700 тыс.). Новое руководство, переставшее удерживать стену, правит менее двух месяцев и подает в коллективную отставку. Партия стремительно мутирует — она и прежде официально называлась Социалистической единой (СЕПГ), а теперь и вовсе Партия демократического социализма (ПДС). По инерции после 40-летнего правления ей прочат победу на первых свободных выборах в марте — до двух третей или даже 70% голосов. Значит, впереди — долгое срастание двух стран.
В феврале, предвидя такую перспективу, Коль и Горбачев договариваются: вопрос о единстве своей нации будут решать сами немцы. На выборах — сенсация. Побеждают партии, «симметричные» западногерманским. Христианские демократы, «пар-тайгеноссен» Коля, собрали больше всего голосов — почти 41%, у социал-демократов — 21,8%, у ПДС лишь третий результат — 16,3%. Оказывается, жители восточной части, «осей», куда консервативнее «весси» (а скоро выяснится, что среди «пролетарских интернационалистов» много ксенофобов и даже есть неонацисты). Коль торжествует: «решение немцев ГДР — мандат единству Германии».
Для начала объединяют Берлин: понятно, что столицей большой страны снова будет он. 22 июня 90-го года министры иностранных дел США, Великобритании и Франции (из их бывших зон оккупации возник Западный Берлин), СССР (его зона — Восточный Берлин) и главы МИД обеих Германий закрывают «чек-пойнт Чарли», последний и самый знаменитый контрольнопропускной пункт. Снос 155 километров Берлинской стены (43 км в городе и 112 км по внешней границе) потребуе т 40 бульдозеров, 65 подъемных кранов, 55 экскаваторов и 90 самосвалов. На ее месте зияет широкая полоса отчуждения, но все верят — она зарубцуется быстро. Два участка бетонных плит сохраняют как памятник истории.
Очередная встреча Коля и Горбачева проходит в Архызе, в Ставропольском крае, на родине советского президента. Определяют цену объединения: финансирование вывода 30 тысячной (к тому времени) Группы советских войск в Германии (см. 1969). Механизм объединения не обсуждают — но не просто же Коль предполагал, что поначалу будет конфедерация. Понятно, кто «старший брат»: ФРГ больше по территории почти в 2,5 раза, по населению — почти в 4, а меру экономического превосходства достоверно и не посчитать. Конечно, восточные «трабанты» и «вартбурги» — машины плохие даже в сравнении с «жигулями» и «шкодами» — национальное оскорбление страны «мерседесов» и БМВ. Депрессивные города застроены почти хрущевками, отсталое сельское хозяйство, казенные образование и здравоохранение — всё так. Но ведь вроде что-то и социализм создал — вон, ГДР преуспела в здоровом образе жизни, и на Олимпиадах ее спортсмены всегда получали больше золота, чем западногерманские.
В обстановке всеобщей эйфории происходит поглощение: 15 округов ГДР (советское деление на «области») входят в ФРГ пятью землями (историческими частями) — на карте снова есть Саксония и Тюрингия. В ночь со 2 на 3 октября — народное ликование под Бранденбургскими воротами: здесь, у стен рейхстага, снова бьется сердце родины. Германия, как прежде, крупнейшая страна Европы. Коль входит в историю Бисмарком XX века, собирателем державы.
Высшая власть в Москве и Ленинграде переходит от горкомов партии к «демократам первого призыва». Градоначальниками избраны профессора МГУ и ЛГУ: Моссовет возглавляет Гавриил Попов, Ленсовет — Анатолий Собчак
На мартовских городских выборах побеждают блоки «Демократическая Россия» (Москва) и «Демократические выборы-90» (Ленинград) — у них по 2/3 мест. Раньше городские парламенты спикеров не имели, но теперь, при запоздалом выполнении лозунга «Вся власть Советам!», председатели Советов — первые лица, градоначальники. Сопредседатель Межрегиональной
депутатской группы
Гавриил Попов — профессор экономического факультета МГУ (см. «Мода на экономистов», 1987). Его первый зам Сергей Станкевич — тоже депутат-межрегионал и научный работник. Вместо старого исполкома образовано прави тельство Москвы. Его возглавляет опытный хозяйственник, бывший зампред горисполкома Юрий Лужков.
Профессор юридического факультета ЛГУ, златоуст съездов народных депутатов, Собчак на выборах в Ленсовет в первом же туре побеждает 12 соперников. Раскрученному телетрансляциями правоведу дома конкурентов нет: он — единственный в городе политик с всесоюзной известностью. Для страны Собчак воплощает образ интеллектуала из культурной столицы — мол, жива еще традиция питерской профессуры. Знатоки экономических и юридических пороков советской власти, депутаты-демократы выглядят самыми подходящими управленцами нового типа — квалифицированной элитой, близкой к народу. Возглавив столицы, они выходят из КПСС: при «всенародной поддержке» партийная не нужна. В следующем году Попов и Собчак выиграют еще и прямые выборы в своих городах, став мэрами Москвы и Ленинграда.
Впервые боевые действия союзного Центра против целой союзной республики. Введено чрезвычайное положение в Баку и других районах Азербайджана; армия, внутренние войска и спецподразделения КГБ проводят операцию «Удар» —восстанавливают свергаемую Народным фронтом советскую власть
Население возмущает бездействие республиканских властей в Карабахе (см. 1988) — автономная область, официально входящая в Азербайджан, контролируется армянами. 11 января Народный фронт Азербайджана (НФА) проводит в Баку массовый митинг. 13-14 января азербайджанские беженцы из Армении устраивают погромы: нападают толпами на оставшихся в городе армян, забивая до смерти, сбрасывают людей с балконов верхних этажей. Расквартированные в городе внутренние войска ведут себя, как милиция в Сумгаите (см. «Карабах», 1988), — ничего не предпринимают, ссылаясь на отсутствие приказа. Официальных данных о погибших нет, западные источники называют цифру от 48 до 90 жертв. Погромы остановлены 15-го, уцелевшие армяне эвакуируются на пароме через Каспий в Туркмению. НФА обвиняет власти в преднамеренном невмешательстве — чтобы оправдать ввод войск в Баку. К этому времени компартия фактически не правит в Ленкорани, Нефтчале и Джалилабаде. НФА наверняка победит на парламентских выборах, назначенных на март, но при таком развитии событий может прийти к власти даже раньше.
Близ Баку накапливается группировка из соединений нескольких военных округов. Прилетают министр обороны СССР Дмитрий Язов и министр внутренних дел СССР Вадим Бакатин. Находящийся здесь же член Политбюро ЦК КПСС Евгений Примаков заявляет: ввод войск не планируется. 19 января в 19.30 спецназ КГБ взрывает блок питания, отключая телевещание в Баку. Жители не видят объявления Горбачевым по ЦТ военного положения в их городе. Ночью столицу Азербайджана занимают части Тульской дивизии ВДВ под командованием полковника Александра Лебедя (см. «Приднестровье», 1992; «Президентские выборы», 1996; «Лебедь в Красноярске», 1998). Действует также группа «Альфа» и резервисты. Станислав Говорухин (см. «Так жить нельзя», 1990) пишет в газете «Московские новости» (см. 1987): «Советская армия вошла в советский город как армия оккупантов, расчищая себе путь огнем и мечом». По официальным данным, гибнет 137 бакинцев из гражданских, 737 ранено. Верховный совет Азербайджана называет военное положение незаконным. Маршал Язов прямо заявляет о цели операции — «разрушигь структуры Народного фронта», чтоб не допустить победы оппозиции. Первого секретаря республиканского ЦК партии Абдул-Рахмана Везирова снимают как не справившегося, на его место поставлен Аяз Муталибов.
В день похорон вопреки запрету проходит огромный митинг. В Баку всеобщая забастовка. Перед райкомами лежат кучи выброшенных партбилетов.
III съезд народных депутатов отменяет 6-ю статью Конституции о политической монополии КПСС. Созванный на год раньше срока XXVIII съезд партии демонтирует «централизм», на котором держалась властная вертикаль. Но и без официальных решений ясно: советскому строю приходит конец
Когда искореняли сталинские пороки, говорили: они чужды социализму. Но на их месте никакого нового, очищенного социализма не возникло. Многопартийность вместо «руководящей и направляющей роли КПСС», гласность вместо партийной журналистики, альтернативные выборы, религия вместо материалистического атеизма, кооперация, которая превращается в бизнес, забастовки вместо соцсоревнования — за всем проглядывает капитализм, если называть вещи своими именами.
Партию покидают массово. На XXVIII съезде о своем выходе с трибуны объявляет Ельцин, ставший главой Верховного Совета РСФСР — что, КПСС в России уже не правящая? Его примеру последуют градоначальники Москвы и Ленинграда Попов и Собчак — что, в столицах она не правящая тоже? Одни делегаты съезда призывают партию «обновиться» — видимо, до социал-демократической. Другие требуют «прекратить нападки», по сию пору полагая КПСС святыней. Горбачев твердит о «консолидации», которая уже невозможна. СССР трещит по швам: ясно, что Прибалтика, Грузия, Украина, война в Карабахе — это только начало. Единая прежде КПСС превращена съездом в подобие ассоциации компартий союзных республик. Внешний контур советской империи уже рухнул: в 90-м официально распущены СЭВ и военные структуры Варшавского договора: соцлагеря в Европе не стало
всего за год
. Начавшись с громогласного лозунга «Больше социализма!», перестройка (см. 1986) завершается под негласным девизом «Меньше социализма!».
Горбачева его детище давно обогнало. Затевая перемены, он и не представлял такого эффекта домино: тронул одно — остальное само повалилось, и не удержишь. Правы, значит, скептики, не поверившие в романтику перестройки: социализм оказался нереформируемым. Президент СССР и генсек КПСС (вопреки предположениям, с партдолжности Горбачев не ушел) поражения не признает. Его послушать — социализм с коммунизмом вроде как вечный идеал человечества, чуть ли не от Христа.
Перспективы тревожат всё политически активное население. Многие боятся крови — либералы стращают последним боем за власть, который способны дать большевики, госбезопасность и генералитет. Пугает и простота очевидного вывода: ну что ж, будем теперь как все — капстраной. Значит, никакого «особого пути» не нашли и перестройка на него тоже не вывела? Пока были не как все, можно было кивать на «асимметрию», мешающую сравнивать: живем небогато, зато безработицы нет; дефицитов много, зато жилье-медицина-образование бесплатные. А если строй не уникальный и ракетами больше не гордится, то сверхдержава с первого-второго места скатывается в самый хвост и бог весть когда догонит по показателям на душу населения свою соседку Финляндию.
«Парадом суверенитетов» называют провозглашение одной республикой за другой своей независимости без выхода из Союза. Через месяц после России о своей суверенности заявляет Украина и первой в СССР вводит параллельные деньги
Украину считают краем зажиточного консерватизма. Только в 89-м уходит на покой личный друг Брежнева первый секретарь Владимир Щербицкий. И тут как прорвало: республика разом захотела самостийности. Возникает РУХ — национальное украинское движение, в 90-м в нем состоят уже сотни тысяч человек. Грозит церковный раскол — Русской православной церкви на западе Украины противостоят католики-униаты, на востоке — сторонники автокефалии.
Хотя в Верховном совете большинство получают коммунисты, они теперь тоже не за Союз. Председателем избран бывший партидеолог Леонид Кравчук. Новое руководство хочет отделить свою финансовую систему от союзной. В республике рублями можно расплачиваться только вместе с параллельными деньгами — купонами и имея украинскую «книжку потребителя».
Весть про то, что на Украине как бы своя валюта, в России воспринимают болезненно: смесь обиды и ревности, обвинений в предательстве и подозрений — мол, они нас обогнали. И вообще у них там решили, что они теперь — не мы! У советских этнографов был термин для внутреннего употребления: ВСБ — «восточно-славянский блок». Русские, белорусы, украинцы (особенно лево-бережные, юг и Крым), чувствующие себя более-менее одним народом и тем более одним народом выглядящие для остальных 12 республик.
По взаимному языковому проникновению это уже не братья даже, а сиамские близнецы. Украинцев злит, что мова загажена русицизмами, что в городах звучит суржик — смесь украинского и русского. Зато весь комсостав Советской армии «гхэкает». А какой русский язык был у Хрущева, который на Украине работал, у Брежнева, который там и родился, какой сейчас у Горбачева — у него мать украинка? И у Раисы девичья фамилия украинская.
Чуть ли не первый признак незалежности — украинское обыкновение и по-русски говорить «в Украине» вместо «на Украине» — мол, это обидно, значит «на окраине». Русские же в обиде на коверканье языка: «в Украине» — это что, внутри её, в шахтах Донбасса?
Самым нетерпимым оказывается дефицит папирос-сигарет. Из-за нехватки мяса в застойные времена даже не особо роптали, на борьбу с пьянством ответили самогоноварением, но из-за курева по стране прокатывается волна бунтов
Что предусматривал грозный Госплан на 90-й год — непонятно: производство табачного листа в СССР сократилось вдвое, 5 млрд сигарет недопоставила Болгария, кубинцы остались без советской папиросной бумаги, а из 24 отечественных табачных фабрик на ремонт одновременно встали 16. На черном рынке пачка «Явы» стоит вместо 40 копеек от 3 до 5 рублей. Бабки на улицах продают подобранные окурки: с подносов — по 5-10 копеек за штуку и в банках — 2-3 рубля за поллитровую. В Москве декабрьские талоны на сахар (они выдаются заранее) принимаются как сентябрьские на сигареты: по 5 пачек на каждого от 16 и старше.
Забастовки — «дайте хоть по две пачки в руки — тогда пойдем работать» — останавливают заводы-фабрики и даже уборочную в колхозах-совхозах. Разъяренные толпы курильщиков перекрывают улицы, переворачивают начальственные машины, громят табачные киоски. В Москве только в августе — более ста случаев «никотиновых» массовых беспорядков. Демократическое руководство Моссовета просит Горбачева об экстренных мерах «по импорту» — всей валютой в стране распоряжается союзный Центр. Некурящий президент СССР возмущен: «Ну и где же ваше умение работать с улицей?»
При уже рекордном гоодолге СССР закупает в США сигарет на 300 млн долларов — за такие деньги можно было переоборудовать всю отрасль.
Телевизионные прорывы в самых замшелых эфирных жанрах — информации и развлечении. Выходят ежедневные выпуски ТСН — телевизионной службы новостей и еженедельное шоу «Поле чудес»
Первая информационная, а не информационно-пропагандистская программа советского телевидения, ТСН отрывисто-отстраненно сообщает только новости. Впервые ведущие информационных выпусков — журналисты: Татьяна Миткова, Александр Гурнов, Юрий Ростов работают в новом фирменном стиле — деловито-темповом. Корреспонденты снимают репортажи на местах событий и в конце непременно представляются — имя, фамилия и гордая принадлежность к редакции: ТСН. Выходящие после полуночи выпуски по тону и содержанию будто полемизируют с программой «Время» (см. также «Кровь в Литве и Латвии», 1991).
Ведущий «Взгляда» Владислав Листьев открывает аналог американского «Колеса фортуны». Для политизированной аудитории это измена делу демократии, к тому же «Поле чудес» звучит двусмысленно: в песенке про Буратино оно — «в стране дураков». Но массовая публика к «капитал-шоу» привыкает быстро. Отгадай-ка, «есть такая буква в этом слове» — «нет такой буквы в этом слове» с вращением барабана и «суперигрой» входит в привычку ежепятничного смотрения. К концу года «Поле чудес» — безусловно, самое популярное телеразвлечение СССР.
Стране вдруг не хватает чая — не добротного «индийского со слоном», а любого. Заварку главного безалкогольного напитка продают по талонам во многих регионах и даже в Ленинграде. Срочно закуплен чай в Турции — 30 тысяч тонн
Турецкий чай приходит уже расфасованным: некогда развешивать, надо поскорее утолить жажду. Желтые и лиловые упаковки «чайкур» великоваты — будто сахарный песок. Сам чай — не привычные сухие ворсинки, а мелкая крупа, будто чайной трухи насыпали. Заваришь — аромата нет, вкус слабый, и сколько чая в чайник ни клади, выходит некрепко. Эксперты оценивают «чайкур» как второй сорт грузинского. Турки обижаются и даже размещают в газетах и на телевидении рекламу пособия: как правильно с их мелкомолотым обращаться. Финальная фраза «турецкий чай пьем за дружбу и любовь в дружеских беседах», конечно, всех смешит, но даже при дефиците новая заварка не приживается.
Страна, считавшая себя лучшей, стремительно ухудшается. Свободный от пропаганды взгляд достигнутые результаты ужасают. Михаил Жванецкий (см. 1977) читает монолог: «А может, нас для примера держат? Весь мир смотрит и пальцем показывает: видите, дети? Так жить нельзя!» С разрешения автора фраза становится названием публицистического фильма
Режиссер Станислав Говорухин (см. «Вертикаль», 1967; «Место встречи...», 1979) снимал игровые приключенческие ленты, а теперь показывает документальный фильм ужасов. Всякий, кто ездил по стране, такое видел, но на экран эти картины не попадали. Опустевшие и спившиеся деревни. Убогие спальные районы городов. Кого ни вспомнишь — погиб, кого ни спросишь — сидел. Вырождение и распад цивилизации. Годы перестройки лиха только добавили: жируют перекупщики (кооператоры-посредники), стоят километровые очереди за водкой, мыкаются беженцы. В пристрастном авторском комментарии коммунистический строй впервые публично уподоблен фашистскому.
Признание своей жизни нежитью переоценивает всё. Русский язык усваиваетновые нормы и обороты речи. Вместо привычного «наша страна» говорят брезгливодистанцированно «эта страна». Устойчивое выражение «все эти 70 лет» означает вычеркнутое из истории время от Октябрьской революции и до сих пор. Сформированному советской властью населению присвоено определение «совок». Привычкам, манерам, готовой продукции и ее качеству — определение «совковый». Присказка про тупой советский труд: «Лучший инструмент — лопата, если человек — совок».
9 сентября рано утром у подмосковной станции Семхоз убит проповедник и богослов протоиерей Александр Мень. Православный еврей, проповедник-новатор, духовный наставник диссидентов, он не устраивал многих. Гибель отца Александра назовут первым заказным убийством
В 6.30 Мень, как обычно, отправляется в свой приход в Новой деревне Пушкинского района. Преступники ждали его у тропинки, ведущей к платформе электрички. Предположительно один из них дал священнику какую-то записку, а когда тот стал читать, другой нанес сзади удар топором по голове. Убийцы бежали, прихватив портфель с церковным облачением. Отец Александр, истекая кровью, двинулся было дальше, но потом повернул назад. Он сумел дойти до своего дома и умер у калитки.
Тайно крещенный священником Катакомбной церкви, исключенный за веру из института, отец Александр 30 лет служил в подмосковных приходах. Зачинатель христианского самиздата и тамиздата, он писал книги-наставления, открытые искусству, науке, другим религиям. Монография об Иисусе «Сын Человеческий», шеститомник «В поисках пути, истины и жизни» и другие впервые выходили в Брюсселе. Мень активно общался с верующими диссидентами (многих крестил), подвергался допросам и обыскам. Со времени перестройки проповедовал в СМИ. Репутация о. Александра, исключительная для русского духовенства, раздражала власти и смущала многих иерархов: слишком ярок, свободен, самостоятелен в суждениях, слишком велик для статуса сельского батюшки неформальный авторитет.
Расследование берут под личный контроль и Горбачев, и Ельцин. На причастность к делу прокуратура проверит двести человек, но даже не сможет выдвинуть убедительной версии убийства.
Четвертый съезд народных депутатов — новый этап перестройки: Горбачев вынужден защищаться и оправдываться. В высшем руководстве баланс сил резко меняет отставка главы МИДа и появление вице-президента
Зто антигорбачевский съезд. Уже в самом начале депутатская группа «Союз», называя себя защитниками СССР, обвиняет президента в развале страны и требует его отставки. 400 депутатов голосуют «за» — абсолютное меньшинство, но прежде была немыслимой сама постановка вопроса. Горбачев все время в обороне — он должен, изменяя себе, клясться в верности консерваторам. «Агрессивное большинство» ему уже не послушно и нападает на президента-генсека, как прежде на либеральное меньшинство. Видно: Горбачев теряет влияние и все более одинок.
Выступление Эдуарда Шеварднадзе — полная неожиданность. Популярный у «левых» и проклинаемый «правыми» за «сдачу ГДР» министр иностранных дел срывающимся голосом говорит, что стране грозит диктатура. Грузинский акцент из-за волнения сильнее обычного. «Я ухожу в отставку!» — восклицает Шеварднадзе и еще громче, перекрикивая поднявшийся шум: «Нэ надо рэагировать!» По словам министра, его демарш — протест против надвигающейся угрозы. Звучит непонятно и от этого особенно пугающе — Шеварднадзе явно знает больше, чем говорит.
Горбачев, чтобы переломить настроение, пытается с подъемом провести избрание вице-президента СССР. Но кандидатура Геннадия Янаева, аппаратчика из «выездных» советских организаций, не впечатляет. Соискатель второго в стране поста о своей политической позиции внятно не заявляет, только хвалит партдам, у которых он работал заместителем. Видно, что претендента будто лихорадит. «Как у вас со здоровьем?» — спрашивают из зала. «Я здоров. Жена не жалуется», — следует в ответ. Депутаты оценили шутку: при голосовании Янаев не проходит. Тогда Горбачев, вопреки всякому регламенту заставляет голосовать еще раз и продавливает свою креатуру.
За попытку обсуждения отставки Шеварднадзе руководство Гостелерадио письменным указом закрывает «Взгляд» — самую популярную программу в стране (см. 1987): нечего муссировать тему возможной диктатуры. Комментарии об экс-министре на ЦТ исключены абсолютно — например, другую передачу снимают с эфира из-за такого пассажа: «В 45-м году русский Егоров и грузин Кантария водрузили красное знамя над рейхстагом. Через 45 лет другому русскому и другому грузину не простили того, что они это знамя позволили спустить».
Принят закон о печати, проект которого долго не могли опубликовать — запрещала цензура. Газеты — самые старые и совсем новые — равноправно регистрируются в Госкомпечати. Тиражи ставят мировые рекорды
Закон провозглашает: «Печать и другие средства массовой информации свободны». Правда, цензорские структуры Главлита лишь переименованы в организацию по охране гостайны. Но формально вмешательство в деятельность прессы запрещено, а учреждать издания могут и частные лица. Первое регистрационное свидетельство получают «Известия», основанные в 1917 году: при полноте власти Советов и начале многопартийности они, а не «Правда» теперь главная национальная газета.
Первогодок «Коммерсантъ» называет себя еженедельником для предпринимателей. Таких на всю страну, может, всего несколько тысяч, а у их вестника, распространяемого только в Москве, тираж треть миллиона. Задавая стиль постсоветского текста, «Коммерсантъ» первым пишет о власти как об источнике информации, подвергаемом сомнению наряду с другими. Бесстрашные обороты вроде «эксперты Ъ скептически оценивают инициативу Горбачева» соседствуют с заголовками типа «Собчак привез от варяг гречку».
Возглавляющий «Аргументы и факты» Владислав Старков — последний редактор, которого хотел снять с работы Генеральный секретарь ЦК КПСС. На защиту встал коллектив газеты, и Горбачев отступил. При Старкове бюллетень общества «Знание» доводит формат «спрашивали — отвечаем» до абсолюта: еженедельник коротко и популярно пишет на все вопросы — от самых серьезных до совсем «желтых». В 90-м году с тиражом 33 млн 392 тыс. экземпляров «АиФ» заносят в Книгу рекордов Гиннесса как самое массовое периодическое издание в мире.
1991
17 января в З часа ночи по багдадскому времени лидер мировых теленовостеи компания CNN раньше госдепартамента США сообщает миру, что Соединенные штаты и их союзники начали против Ирака войну. Быстрая и победоносная, она демонстрирует безусловное превосходство западной военной доктрины
В прошлом году Ирак за считаные часы оккупировал соседний Кувейт, своего союзника в недавней войне с Ираном. Богатейший эмират провозглашен 19-й провинцией Ирака, свергнутый монарх бежал в Саудовскую Аравию. ООН вводит против агрессора санкции, Запад готовится к войне. СССР увещевает своего многолетнего клиента — к иракскому правителю Саддаму Хусейну летает советский спецпредставитель Евгений Примаков. Но крупнейший в истории багдадский вор непреклонен, и Москва впервые не защищает арабского союзника, голосуя на Совете Безопасности за применение силы.
Более месяца американцы при участии англичан и французов воюют только с воздуха: страшной силы авиаудары и крылатые ракеты «Томaгавк», запускаемые с кораблей в Персидском заливе. Это первая в истории телевизионная война — кадры бомбардировок ведущие телекомпании дают в прямом эфире, а CNN транслирует боевые действия почти круглосуточно. После шести недель «бесконтактного» огня у Ирака не остается ни одного целого военного объекта, и только тогда начинается наземная операция. Через четыре дня президент США Джордж Буш объявляет: Кувейт свободен.
Иракцы в отместку слили тысячи тонн кувейтской нефти в Персидский залив и подожгли сотни скважин — их будут тушить до конца года. Считается, что «Саддам поставлен на колени», но он удержался у власти, а его режим «в борьбе с неверными» даже окреп. Поражением Багдада попытались воспользоваться курдские сепаратисты на севере страны, но иракской авиации хватает сил, чтобы разрушить захваченный ими город Киркук, Операция «Буря в пустыне» демонстрирует превосходство профессиональной армии при либералах над всеобщей воинской обязанностью при диктатуре. В СССР ушедшем ни с чем из Афганистана, впечатлены особенно. Даже газета «Красная звезда» печатает уважительную статью «Так воюют профессионалы».
Вслед за взрослыми идеалами Запада в СССР приходит всеобщий детский кумир — кукла Барби
Отечественные куклы остались дореволюционными: большие пупсы, пухлые, но без форм. А девочкам хочется играть во взрослых. Стандартно-красивая Барби воплощает неземную мечту о будущем. У нее домикс обстановкой, полный гардероб и идеальный жених, гренадер-брюнет Кен. Сложена красотка фантастически: если кукольный рост — 29 см — увеличить до 175, то грудь получилась бы 96, талия — 45, бедра — 86. Ноги у Барби чуть ли не вдвое длиннее остального тела, огромная грива суперблондинки лежит роскошной соломенной копной.
Купить куклу и причиндалы к ней трудно даже в Москве. В июле «Комсомольская правда» публикует письмо второклассницы Иры из поселка Улькан Иркутской области. Девочке часто снится Барби, но она с ней ни разу не играла. Спросьбой о чудесном подарке Ира обратилась к единственному известному ей влиятельному взрослому — Горбачеву М. С. Из аппарата президента маленькой сибирячке возвращается ее же письмо с начальственными резолюциями, зато читатели газеты присылают Ире сразу несколько заветных кукол.
Будет Барби с машинкой, беременная — животик открывается, как сейф, и ребеночка можно вынуть и др. Пластмассовую очаровашку патриоты считают чуждой заокеанской заразой. Русскую «антибарби», куклу Марусю, попробует сделать модельер Вячеслав Зайцев, но проект не будет иметь успеха.
7—8 декабря главы России, Украины и Белоруссии, собравшись в Беловежской Пуще, распускают CCCР заявлением об образовании Содружества Независимых Государств. Через две недели к этой надгосударственной организации присоединяются 7 бывших союзных республик, ныне отдельных стран
После августовского путча новоогаревские переговоры застопорились: союзная власть вконец обессилела, а все республики рвутся на волю. Новый квази-СССР не может быть уже ни федерацией, ни даже конфедерацией. Больной лежит в безнадежной коме, пора решиться прекратить искусственную поддержку жизнедеятельности.
Пусковым механизмом эвтаназии служат события на Украине. 1 декабря там одновременно
избирают президентом Леонида Кравчука
и получают 90% голосов «за» на референдуме о независимости. 5 декабря Кравчук приведен к присяге. Принято послание к народам и парламентам: мол, договор о создании СССР утратил силу. 7 декабря Ельцин и Кравчук прилетают в резиденцию Вискули в Беловежской Пуще — к председателю Верховного Совета Белоруссии Станиславу Шушкевичу. Трио собралось тайно — прежде всего от
Горбачева
: славянские лидеры все же побаиваются, что тот может им помешать.
Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик 30 декабря 1922 года в Москве подписали четыре субъекта: РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР и ЗСФСР, Закавказская Федерация, входившие в которую Азербайджан, Армения и Грузия по Конституции 1936 года стали отдельными союзными республиками. То есть на совещании присутствуют все здравствующие учредители (правопреемниками ЗСФСР легко пренебречь:
грузинский президент Гамсахурдиа
— ярый противник Союза, а Азербайджан и Армения из-за
Нагорного Карабаха
— фактически в состоянии войны и ничего общего иметь не желают).
Ельцин достает горбачевский вариант нового союзного договора и говорит, что Россия подпишет его только вместе с Украиной. Более всех ослабивший Горбачева, президент РСФСР не хочет выглядеть единственной причиной разъединения. Кравчук подписывать отказывается. Никто другого и не ждет — делегации ехали сюда, чтобы ликвидировать Советский Союз. 8 декабря три первых лица подписывают заявление о Содружестве Независимых Государств: подготовка союзного договора зашла в тупик, на территории СССР образовались независимые государства, а мы, мол, лишь оформляем случившееся. Встречу готовили наспех. Оказывается, в резиденции нет ни одного ксерокса, и копии документов делают, пропуская листы через факс. Шушкевич звонит Горбачеву — пусть знает, что он уже никто, и ничего с этим не поделать. Ельцин говорит с Бушем — от США зависит надлежащее мировое признание, а
оно РСФСР нужнее всего
.
11 декабря к СНГ присоединяются Армения и Казахстан. Влиятельный казахский президент Нурсултан Назарбаев обижен неприглашением в Беловежскую Пущу. По его настоянию Алма-Ату выбирают местом принятия общей декларации глав государств. 21 декабря ее там подписывают 11 бывших союзных республик — все, кроме трех прибалтийских и Грузии.
В такой простой распад последней империи верится с трудом — как так, это всё? Сразу появилась шутка: «Три мужика заехали в лес и там отменили Советский Союз». Вот просто взять и уйти поодиночке в мир, как двинулись на Запад прибалты, никто не готов. СНГ — промежуточная стадия, нельзя ведь сразу привыкнутъ, что после Брянска начинается заграница. Пока это «как бы заграница», десятилетиями называемая «ближним зарубежьем».
СНГ объявят «способом цивилизованного развода». Ельцин, правда, помечтает вслух, что в Содружество может войти, например, и Болгария (из Софии это немедленно опровергнут). Но СНГ — не форма интеграции, как ЕС, а, напротив, дезинтеграции: с годами значение партнерства будет только убывать. Но в 91-м рвать с Москвой республикам еще невыгодно экономически — СНГ обернется затяжным
российским донорством стран-соседей
.
Отечественный порционный
чай
в сдвоенных промокашечных мешочках успеха не имел. Зато «фирменные» пакетики на ниточках с бумажной этикеткой-якорьком, каждый — в цветном конвертике и/или по 10—20 штук в коробочках, меняют всю культуру потребления главного национального безалкогольного напитка.
Самый первый чай в иностранных пакетиках отечественные потребители получили даром: он попадался в наборах гуманитарной помощи. Вскоре потекли два коммерческих потока: разные невнятные «хербаты» (тоесть «гербарные» напитки) из Польши и ведущие массовые бренды Lipton, Dilmah, Pickwik и проч. В начале десятилетия они — дорогой элитный продукт, завариваемый по-иностранному. Порционная технология удобна: ради одной чашки/кружки не надо канителиться с целым чайником.
В первых офисах очень цивилизованно звучит вопрос: «Вам какого чая?» — чтоб гость выбирал между черным, зеленым и даже красным и заваривал бы сам. То же предлагает весь новый общепит. Особой сноровки требует прилюдное извлечение пакетика из напитка: поднять на ложечке, дважды обмотать ниточкой, отжать и, не уронив ни капельки, сбросить в пепельницу или наблюдце. Маньяки со вкусом к сверхкрепким «чифирям» сетуют: «пакетный ничем не пахнет», но такие в меньшинстве, а к черномучаю принято подавать лимон — вот и нюхайте. Когда новую упаковку освоят российские чаеторговцы, пакетики станут всенародными. Общедоступные марки — нейтральный «Майский чай» или «работающие под Восток» типа «Принцесса Нури» — почти изгоняют фарфоровые заварные чайники из обиxода. На пакетики переходят железные дороги, авиакомпании и бесчисленные конторы, «гоняющие чаи» весь рабочий день. Те, кто прежде размешивал в жиденькой водичке две ложки варенья — чтоб «закрасить», — полюбили Milford, яркие упаковочки с фруктами и ягодами, вовсе не содержащие чая.
Церемонии с рассыпной заваркой остались верны или старые любители — те, кто выбирает только пачки «индийский со слоном», — или новые, покупающие дорогие красивые жестянки и особо ценные «весовые» сорта, отмеряемые магазинами-бутиками в герметично закрученные кулечки.
Единственный отечественный фильм про мордобой
установил абсолютный рекорд национального проката. В жесткое время смены эпох дефицитный жанр особенно востребован. Советский зритель, становясь российским, больше всего любит кинозвезд нового для себя типа — суперменов
Арнольда Шварценеггера интеллигентская пресса раньше ругала за роль московского милиционера Ивана Данко в фильме «Красная жара». Широкий зритель человека-глыбу в глаза не видел. В 91-м — прокат дуплетом: в кинотеатрах идет «Терминатор-1», в видеосалонах — «Терминатор-2». Первый фильм еще именуется «Киборг-убийца» — то ли так привлекательнее на афише, то ли это название от переводчика Леонида Володарского. Гнусавый голос за кадром вещает с избыточно американским прононсом. Говорят, Володарский, наговаривая текст, зажимает нос бельевой прищепкой. И что это прием из советских времен, когда переводили подпольно: чтоб в КГБ не могли определить — кто озвучивал запретную кассету. Теперь Володарского ни с кем не спутать, для СССР он — соавтор «Терминатора».
В Америке фамилию «Шварценеггер» усвоили с трудом. Для русского уха какой-то черный неггер звучит не проще, на афишах и этикетках «исп. гл. роли» редко указан без ошибок, но железного Арнольда разом узнают все возрасты моложе пенсионного. Для большинства населения «Терминатор-2» — первый фильм, увиденный на кассете, в тесных душных «салонах» на сеансах по 1 руб., а потом по 1 руб. 50 коп. — домашние видеомагнитофоны в провинции еще редкость. Монстр-истребитель крошит врагов без разбора и не меняя выражения каменного лица. Маску Терминатора — немигающие глаза из-под насупленных бровей, пудовые скулы, непреклонно сжатый рот и стрижка ежиком — рисуют на куртках и футболках, портфелях и обложках дневников.
В
бесчисленных «качалках»
у зеркала — чтоб сравнивать себя с образцами — обычно висит пара кустарных плакатов (ч/б фотокопии, пересьемка с цветных «фирменных»). Германский колосс Шварценеггер и романский титан Сильвестр Сталлоне. Те же бугры мускулов, не влезающие под одежду, но южный тип: глаза большие, влажные, рот приоткрыт. Его ранние фильмы про боксера Рокки в СССР тоже не шли. Самая любимая картина, волнующая мужское население от 7 до 70 — «Рэмбо. Первая кровь». Но начиная с «Рокки-4» Сталлоне играет в самых самых антисоветских фильмах.
Русские не просто плохие — их надо убить. И вместе со всей вьетнамской народной армией герой «Рэмбо-2 и — 3» косит всех советских военспецов в странах третьего мира. Кинозритель впервые не болеет за «наших» — вряд ли потому, что так быстро перестал считать СССР своим, скорее — из-за неправдоподобия сказочного эпоса про вертолетные битвы в Индокитае.
Брюс Уиллис, напротив, приходит из обычной американской жизни. Дядька средних лет с редеющей шевелюрой, полицейский, не сделавший особой карьеры. Но этот Джон МакКлейн, он — «крепкий орешек»: кличками актера станут и имя героя, и названия фильмов («Крепкий орешек-1» идет в советском прокате в 91-м, телепремьера по первому каналу в январе 92-го). Самый человечный супермен свои подвиги совершает поневоле — что поделаешь, работа: нужно спасти заложников, попутно перебить террористов, а самому остаться невредимым. МакКлейну-Уиллису и больно, и страшно, и патроны на исходе. Спасает англосаксонский юмор — невозмутимые шуточки, отпускаемые посередь драк и перестрелок. «Вдолгую» супермен-лайт выиграет: в следующем веке фильмы про автоматических убийц будут выглядеть простовато, а «крепкие орешки» продолжат собирать ломовые телерейтинги.
Четверть века советская пропаганда рисовала Израиль худшей страной на свете. Со второй половины перестройки отношения быстро улучшаются и восстановить посольства успеваютеще при Советском Союзе
Разорваны дипотношения были после
Шестидневной войны
, враждебность усилили
Война Судного дня
и еврейская эмиграция из СССР (см. 1971). К концу 80-х Москва уже не в силах содержать арабских союзников и больше не борется на Ближнем Востоке с США и его «тель-авивскими марионетками». Обвальный
выезд на ПМЖ
сделал эмиграцию обычным делом; ультра-патриоты,
обличающие «русофобию жидомасонов»
, влияют на массовые стереотипы, но не на политические решения: курс МИДа вестернизируется.
Израильская консульская группа работает в Москве при посольстве Нидерландов с 88-го года, но соглашение о восстановлении дипотношений в полном объеме подписано только в октябре 91-ro. Первым послом в Израиле назначается политобозреватель «Известий» и ведущий телепрограммы «Международная панорама» Александр Бовин — звезда либеральной журналистики, единственный публицист, указывавший даже в советское время: при ближневосточном урегулировании нельзя не учитывать интересы Израиля.
Подписанные Горбачевым верительные грамоты Бовин вручает 23 декабря. Послом СССР он пробудет двое суток, а с 30 декабря начнет представлять Россию.
Независимую Чеченскую республику в июне провозглашает Общенациональный конгресс чеченского народа — вроде бы общественная организация. Осенью Конгресс захватывает всю власть, а затем его
лидер Джохар Дудаев
становится президентом Чечни.
Среди репрессированных Сталиным народов чеченцы слывут самыми воинственными и предприимчивыми. Бригадами
строителей-шабашников
доезжают до самых дальних углов, отличаясь особой лютостью в драках с местными «на почве национальной неприязни». Семьи большие, клановые связи прочные, вдали от родины соплеменники образуют формальные и неформальные землячества и друг за друга стоят горой. Известно, что советской власти большинство чеченцев своих обид не простили и та им не особо доверяет. Летом-осенью 91-го за лидерство в Грозном соперничают, кажется, все немногочисленные знатные выходцы из республики.
Конгресс чеченского народа возглавляет первый чеченец, поднявшийся в Советской армии до генерала, — Джохар Дудаев. На провозглашение им 16 июня «республики Нохчи-Чо», которая не является «ни субъектом СССР ни РСФСР», в Москве мало кто обратил внимание. Но в августе одним из региональных руководителей, поддержавших ГКЧП, поспешил оказаться председатель Верховного Совета республики Доку Завгаев, до недавнего времени — первый чеченец-глава здешнего обкома КПСС. 3 сентября Дудаев объявляет Верховный Совет низложенным пособником путчистов, 6 сентября бойцы «национальной гвардии» генерала разгоняют и избивают депутатов.
В Грозный прилетает председатель Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов, высшее в стране должностное лицо-чеченец. Под его руководством 15 сентября Верховный Совет республики объявляет о самороспуске; образован Временный высший совет из депутатов и деятелей Конгресса чеченского народа. «Коалиция» проживет три недели — генерал добивается полноты власти. Теперь в Грозный послан вице-президент РСФСР Александр Руцкой. Двое военных ладят еще хуже, чем двое чеченцев. Дудаев избирается президентом и формирует свой парламент. По данным Москвы, голосовало 10—12% избирателей, и съезд народных депутатов РСФСР признает выборы недействительными. Ельцин объявляет в Чечне чрезвычайное положение.
Угроза вмешательства Центра сплачивает чеченцев, Дудаев превращается в героя всего Северного Кавказа. Силы МВД и госбезопасности вводить режим ЧП не торопятся, а армия пока подчиняется не Ельцину, а Горбачеву. Дудаев объявляет военное положение и проводит мобилизацию. В борьбе с Россией Чечню поддерживает Конфедерация горских народов Кавказа, созданная в Сухуми (см.
«Чечня»
;
«Буденновск»
;
«Хасавюрт»
;
«Вторая чеченская война»
).
С конца зимы противостояние главных политических сил страны доходит до двоевластия: Ельцин все время показывает Горбачеву, что тот в России — не хозяин
19 февраля Ельцин, получив возможность выступить по Центральному телевидению, говорит о событиях в Прибалтике и призывает к немедленной отставке Горбачева. Вскоре начинаются новые массовые забастовки шахтеров — те тоже за уход президента СССР Горбачев сурово предупреждает: «Не надо раскачивать лодку». Он видит в этих событиях общий сценарий. 10 марта у стен Кремля на Манежной площади бушует самый грандиозный митинг перестройки. Не менее 300 тысяч человек и впрямь увязывают главные лозунги воедино: поддержка Ельцина и шахтеров, суверенитет России.
Контратака сразу захлебнулась. Шесть сторонников КПСС в Верховном Совете РСФСР 21 февраля потребовали отставить Ельцина. По их инициативе собирают III съезд народных депутатов республики. Но он подтверждает полномочия Ельцина и даже дает ему дополнительные — как того требуют шахтеры и новый большой митинг, проведенный вопреки запрету на площади Маяковского.
Политическое влияние Ельцина и его поддержка населением явно растут. Руководству СССР действующему с территории России, от этого, конечно, дискомфортно. Но Ельцин не имеет силовых и серьезных экономических рычагов. Армия, КГБ, милиция, банк, бюджет — в руках союзных властей.
МВД только готовит проект закона, легализующего средства самозащиты, а в больших городах уже получили широкое распространение газовые баллончики
Население жалуется: времена лихие, страшно выходитъ на улицу. На милицию надежды мало — она сама признает, что не справляется. «Челноки» привозят себе и на продажу газовые баллончики. Доставляют обычно из Польши, рассовывая по укромным углам огромных сумок — вce-таки официально аэрозольное оружие не разрешено. В успех газовой контратаки особенно верят женщины. Согласно инструкции, противник при «направленном распылении» сразу будет выведен из строя на 5—10 минут — вполне хватит, чтобы убежать. Опытным путем установлено, что средство не действует на собак и пьяных. Еще недостаток: именно женщины часто не успевают воспользоваться новым оружием — баллончик остается в сумочке, которую выхватил грабитель. В зависимости от токсичности, применение газа могут посчитать нанесением легких или тяжких повреждений и тогда нужно будет доказывать «непревышение необходимой самообороны».
12 июня, в годовщину провозглашения суверенитета РСФСР, проходят выборы президента республики. Ельцин побеждает в первом же туре — свыше 57% голосов
Повторяется сценарий выборов
народных депутатов СССР
и
председателя Верховного Совета РСФСР
: союзная власть отчаянно агитирует против Ельцина, не понимая, что люди будут голосовать ей назло и ельцинский результат лишь увеличится. Выборы напоминают американские — кандидат в президенты называет своего вице-президента. ЦК КПСС выставляет против главного российского смутьяна экс-премьера Николая Рыжкова, напарником у него
герой Афганистана генерал Борис Громов
. Ельцин неожиданно идет на выборы с лидером одной из раскольнических фракций в компартии, Героем Советского Союза полковником Александром Руцким, тоже «афганцем». Видимо, этот жест должен смягчить нелюбовь к Ельцину партийцев и военных.
Официальная пропаганда называет Рыжкова опытным государственным деятелем — мол, такой не чета митинговому популисту. Грозят «разрушительным противостоянием» Центра и республики. Разрыв — сорок процентов, пара Рыжков — Громов набирает 16,85%. На третьем месте-лидер неведомой Либерально-демократической партии Владимир Жириновский и предприниматель Андрей Завидия — 7,8%. Либерал-демократ, впервые получив широкую трибуну,
мгновенно делает себе имя
, неутомимо всех ругая и всем суля златые горы.
Ельцина приводят к присяге во Дворце съездов. Горбачев поздравляет явно через силу. Первого президента России благословляет патриарх — будто православного государя. Смесь ошеломительная: партдом, генсек, церковь и чужой титул «президент». Конечно, журналисты повторяют про «первые в тысячелетней истории страны прямые выборы главы государства», но значение события затеняет текущая политическая логика. Ельцин уже три года тягается с Горбачевым и вот отобрал у него еще один кусок власти. Нужно еще раз повторитъ вслух и понять, как странно это звучит, даже дико: «президент России». Все равно что: «царь США».
На московской выставке «Автосервис-91» немецкая компания «Мерседес-Бенц» показывает новую модель представительского S-класса с объемом двигателя 6000 см3. Поскольку «мерседесы» традиционно маркируются по десяткам «кубиков», это «шестисотый мерседес», или «шестисотый» просто, птицатройка первого десятилетия второго русского капитализма
Модель совсем свежая: московская выставка открывается 4 апреля, а самый первый раз «шестисотый» представляли на женевском автосалоне в марте. Уже через месяц после премьеры на Пресне фирма принимает заказы от граждан СССР и вскоpe в Москву лимузинов этого типа будет поставляться больше, чем во всю остальную Европу. До того символом высшего автопрестижа была просто киномарка, без указания — какая именно. Подразумевался седан размером с
«Волгу»
, но на нее не похожий. Теперь главная машина — только самый большой «мерседес».
Агрессивно-помпезный вид черной сухопутной баржи идеально выразил самоидентификацию новой элиты. Отношение к себе: «я крутой», отношение к другим: «я наеду — они отъедут». Весь бизнес в «мерседес» садится или к нему стремится. Банкиры — чтоб соответствовать статусу: мы — как коллеги во всем мире. Все прочие — чтоб поднять свой статус до банкирского. Вскоре, отставив советские правительственные ЗИЛы, «мерседесы» выберет российская власть: федеральная, отраслевая и региональная. Для самых первых лиц предусмотрены удлиненные «шестисотые», называемые шестидверными (наличие третьей пары дверей не обязательно).
Фольклор героизирует суперавто. Встречу старой и новой страны описывают анекдоты про «Запорожец», врезающийся в «шестисотый». Легендарная забава
новых русских
— догонялки на «шестисотых», когда после удара беглеца в задний бампер кричат по мобильнику: «Серый, теперь Вован водит!». Московская кличка «мерин» расходится по стране.
Принятый в прошлом году закон СССР «освободе вероисповеданий» установил равноправие вер и конфессий, и начало 90-х — время невиданного религиозного разнообразия
Ислам в Средней Азии, лютеранство в Латвии и Эстонии, католицизм в Литве — часть национального самосознания: разом выясняется, что официальный атеизм был там совсем притворным. В России за
первую пятилетку разрешенного православия
число верующих вырастает примерно в полтора раза. До 90% из них относят себя к Русской православной церкви, но все верующие составляют лишь 50% населения. На самом большом в мире безбожном поле ищут своих заблудших чад традиционные конфессии и приезжие миссионеры.
Первым из новых для России вероучений еще в 88-м году зарегистрировано Международное общество сознания Кришны. Изумляя население, бритые ребята в рыжих одеянияx зашагали с барабанами по площадям и паркам больших городов — как и в остальной Европе. В 1989—1990-м много шуманаделало восстановление Украинской автокефальной православной церкви. В 91-м — лавина событий:
Большинство проповедников, не вдаваясь в подробности, называют себя просто христианами. По радио и телевидению служители всех вер выступают на равных — делов пробивных способностяхи, конечно, деньгах. Официальная власть присутствует только на православных праздничных службах или мусульманских — в традиционно исламских союзных и автономных республиках. Иерархи двух самых многочисленных конфессий требуют для себя особого статуса: мы вековые религии страны, ослабленные за советское время, не в силах конкурировать с мощью иностранного влияния, дайте нам привилегии! (см. также
«Белое братство»
;
«Аум Синрикё»
;
«Льготы на сигареты и алкоголь»
).
В 91-м страна узнает о существовании подмосковной резиденции президента СССР Ново-Огарево. Здесь Горбачев встречается с лидерами республик, голосовавших на референдуме о сохранении СССР. Переговоры о новом союзном договоре называют новоогаревским процессом
Здание, похожее на старый Дворец культуры или корпус партсанатория. Главы республик подолгу стоят укрыльца и на крыльце, потом неспешно поднимаются навторой этаж. Горбачев объясняет, что они его партнеры «готовы выйти на создание нового Союза» — это будет Союз Суверенных Государств из девяти членов (без трех прибалтийских республик, Армении, Грузии и Молдавии). За союзным Центром — оборона, госбезопасность, госбанк, дипломатия. Республикам отдаются экономика, суд, милиция, «социалка» и культура. Выйдет федерация или даже конфедерация — вроде как Швейцария со своими кантонами. По названию — страна не социалистическая и даже не советская.
4 августа Горбачев выступает по ТВ: союзный договор открыт к подписанию с
20 августа
. Окончательную редакцию документа газеты публикуют 16 августа. 3-го президент СССР улетает в отпуск, собираясь вернуться
19-го
.
Как и предсказывал сам преподобный Серафим Саровский Чудотворец, его мощи были утрачены «в годину гонений на христианскую веру». Пропавшие в 1921-м, они обнаружены ровно 70 лет спустя.
Серафим Саровский — святой не древний, но самый почитаемый Русской православной церковью после Сергия Радонежского. В миру Прохор Исидорович Мошнин (1754—1833), он был пострижен в монахи в Саровской пустыни и жил в лесу в пяти верстах от монастыря. Исцелял молитвой душевные и телесные болезни, ему неоднократно являлась Матерь Божия.
Нетленные останки были изъяты комиссарами среди других церковных реликвий и затем исчезли. Полагали, что особенно нетерпимая к сохранению мощей безбожная власть могла их просто уничтожить. Святыню находят в питерском Казанском соборе: в хранилище, в одном из гобеленов лежал завернутым скелет человека с надетыми на него рукавичками. На одной вышито «Преподобный отче Серафиме», на другой — «Моли Бога о нас». В советские времена в храме работал Музей истории религии и атеизма — видимо, мощи хотели когда-то выставить для демонстрации религиозных предрассудков.
О подлинности находкиделаетзаключение специальная комиссия. Мощи торжественно переносят из Ленинграда в Москву, а оттуда — в Горьковскую область. Вернуть святыню на прежнее место упокоения невозможно, Саров ныне — закрытый атомоград Арзамас-16, в одном храме здесь театр, в другом — магазин. Останки решено поместить в основанный поблизости самим Серафимом Дивеевский монастырь. Крестный ход движется четыре дня. Процессию встречают-провожают сотни тысяч людей.
Дивеевское районное начальство по старинке заявляет: «Прибытие мощей Серафима поможет развитию Нечерноземья». Журналисты называютмощи «прахом святого». Богомольцам при внесении ковчега в собор было видение двойной радуги.
Уникальное событие в мировой истории спецслужб. 5 декабря американским дипломатам в Москве сотрудники Межреспубликанской службы безопасности (контрразведка бывшего КГБ) передают схему подслушивающих устройств в новом здании посольства на Красной Пресне
Новый корпус дипмиссии США начали строить в разгар разрядки, в середине 70-х. Заморозили стройку в начале 80-х, при новой холодной войне: в готовых помещениях американцы обнаружили прослушку и, понимая, что это лишь часть системы «жучков», решили не переезжать. Здоровенный краснокаменный дом типичного офисного вида почти десять лет пустовал — посольство продолжало тесниться в старом здании Сталинской архитектуры на Садовом кольце. Советские власти с негодованием отрицали сам факт установки подслушивающих устройств; американцы в отместку заморозили строительство нового корпуса посольства СССР в Вашингтоне.
Теперь передачу схемы — а здание прослушкой напичкано сверху донизу — контрразведчики называют жестом доброй воли. На следующий день посол Роберт Страус лично вылетает с документами на родину. Группа сотрудников Лубянки пытается начать служебное расследование в отношении своего нового шефа, умеренного партийного либерала Вадима Бакатина. Тот заявляет: принятое решение — не ведомственное, а государственное, согласованное с президентами Горбачевым и Ельциным и с шефами МИДов Панкиным и Козыревым. И, мол, американцы должны поступить аналогично — ведь наверняка они тоже не сидели сложа руки.
Ветераны-чекисты сочтут причастных к этой истории изменниками Родины. Ответного жеста Москва от американцев не дождется — те лишь позволят достроить и заселить новое здание посольства в Вашингтоне.
Союзный Центр пробует силой вернуть почти ушедшие из СССР
республики Прибалтики
. 13 и 20 января в Вильнюсе и Риге — два кровавых воскресенья подряд. Ситуацию они переломить не могут — это лишь прологи к захвату власти, которым дает отпор коренное население
В почти мононациональной Литве за независимость даже местная компартия. От ее большинства во главе с Альгирдасом Бразаускасом (ок. 86 тыс. членов) откололось меньшинство во главе с Миколасом Бурокявичюсом (ок. 40 тыс. членов) — они образуют компартию Литовской ССР на платформе КПСС. 8—9 января в Литву переброшены бойцы спецподразделения КГБ «Альфа» и части Псковской десантной дивизии. 10 января Горбачев требует восстановить в республике действие Конституции СССР. На следующий день советские части занимают в Вильнюсе Дом печати и некоторые другие объекты, а второй секретарь промосковской компартии Юозас Ермалавичюс заявляет о создании Комитета национального спасения, который провозглашен в Литве единственным легитимным органом власти. Кто кроме него самого и его шефа входит в число спасателей, коммунист сообщить отказывается. Сценарий, известный по
вводу войск в Чехословакию
: «армия расчищает дорогу здоровым силам, которые в трудный для родины час пришли ей на помощь». Верховный Совет и местные СМИ называют это началом мятежа, призывая население к защите государственности. Вокруг парламентского комплекса строят баррикады, народ собирается у многих общественных зданий — чтоб недопустить их захвата. Вечером 13 января спецназ штурмует студию телевидения в центре Вильнюса. Толпа, стоявшая у входа, разогнана ударами прикладов, внутренняя охрана смята. Литовское ТВ вещает до тех пор, пока бойцы не врываются в студию прямого эфира к ведущей Эгле Бучелите. К телебашне в районе новостроек движется бронетехника. Ей наперерез бегут жители окрестных домов. В столкновении убито 14 человек. Одна из жертв — офицер. Скорее всего, он погиб от случайной пули своих — был застрелен в спину, влезая в окно.
«Эха Москвы»
, корреспондент радиостанции находится в Вильнюсе; тон — очень сочувственный. Официальная версия на всю страну: «Националистические элементы оказали сопротивление властям». На сессии Верховного Совета СССР министр обороны Дмитрий Язов и глава МВД Борис Пугооправдывают действия силовиков, но настаивают: Центр им приказа не давал. Горбачев, как и после
Тбилиси
, говорит, что узнал обо всем только утром. Он снова не занимает никакой позиции, изъясняется путано и уклончиво. По первой всесоюзной программе дважды показывают снятый в Вильнюсе спецвыпуск программы
Александра Невзорова
. Пропагандистско-документально-постановочный фильм называется «Наши» — мол, защитники советского единства бьются за всех нас против «ненаших». Лихой репортер неожиданно превратился в яростного защитника империи; из амплуа политического бойца он уже не выйдет.
Ельцин, вылетев в Таллин, подписывает с руководителями прибалтийских республик (подпись главы Литвы Ландсбергиса — по факсу) декларацию о признании РСФСР их суверенитета. Генсеку ООН предложено созвать конференцию по проблеме балтийских стран. Ельцин обращается к солдатам Советской армии, призывая воинов-россиян не участвовать в насилии над мирными жителями. Открытое письмо Ельцина народам Прибалтики адресовано прежде всего к русскоязычным: «Наступил час выбора между миром и гражданской войной». Но большинство русских в республиках-беглянках — противники независимости, война с коренным населением их вроде не страшит, для них Ельцин — предатель, а Невзоров — заступник.
В Москве, Ленинграде и некоторых других городах на шествиях в поддержку прибалтов несут лозунги в духе «За вашу и нашу свободу!». В
«Московских новостях»
— воззвание видных деятелей перестройки «Преступление режима, который нехочет сходить со сцены»: ответственность за новые жертвы советского строя возложена на Горбачева. В Вильнюсе похороны погибших проходят как общенациональная акция скорбии протеста.
В сравнительно ассимилированной Латвии компартия осталась промосковской. Ее первый секретарь Альфредс Рубикс и Интерфронт (противник Нарӧдного фронта, выступающего за независимость) соперничают с Верховным Советом под председательством Анатолия Горбунова (латыш с русскими именем и фамилией). Боевая сила двоевластия — рижский ОМОН, который чуть что готов приструнить сепаратистов. После вильнюсских событий в Риге спешностроят баррикады, блокируя улочки Старого города. Но вечером 20 января ОМОН атакует здание МВД на широком бульваре Райниса. Четверо погибших — двое милиционеров и два оператора из съемочной группы
Юриса Подниекса
, восемь раненых.
Наутро пропаганда ежечасно повторяет странную историю: милиция захватила жену омоновца, а друзья вступились и т.д. А Рубикс несогласованно твердит про провокацию — ОМОН ни причем, МВД чуть ли не само в себя стреляло. Кровопролития вызывают оторопь, но понятно, что хода событий они изменить не в силах — напротив, Прибалтика теперь прочь не пойдет, а побежит. В Литве, удерживая телецентр, в кадр посадили некоего Касперавичюса, по слухам, офицера местного КГБ. Он уныло читает просоветские новости — и что, это победа? «Тассовки» кого-то оставят в советском союзе?
Горбачев наконец начинает действовать. Он вызывает в Москву председателя Верховного Совета Эстонии Арнольда Рюйтеля (руководство компартии республики — тоже за независимость) — это знак того, что в Таллине не случится третье кровавое воскресенье. На следующий день у Горбачева Горбунов и Рубикс — вроде как Кремль мирит враждующих. Затем выступление по телевидению: президент СССР осуждает шаги по выходу из Союза, но и отмежевывается от событий в Вильнюce и Риге, они — не «линия президентской власти». Выражает соболезнования. Указывает: претендовать на приход к власти можно только конституционным путем, недопустимы апелляции к вооруженным силам в политической борьбе и самовольные действия войск. То есть все совершили преступления, но достаточно их квалифицировать таковыми и сказать, чтоб впредь — ни-ни.
В феврале-марте на референдуме в Литве — 90% голосов, в Латвии — 73% и в Эстонии 79% подают за независимость от СССР.
19 августа советский консерватизм дает последний бой. Высшие руководители СССР, фактически отстранив Горбачева от власти, объявляют в стране чрезвычайное положение. Подписание уже готового нового союзного договора отменено. Путч продлится чуть более двух суток и лишь ускорит распад СССР
С 6 часов утра по телевидению передают три документа. Указ вицепрезидента СССР Геннадия Янаевa: «...в связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем... вступил в исполнение обязанностей президента СССР с 19 августа 1991-го». Заявление советского руководства о введении в стране на полгода чрезвычайного положения и образовании госкомитета по управлению оным — ГКЧП. В него вошли все главные союзные деятели: кроме Янаева — премьер Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, глава МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков. От председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова читают особое заявление: о негодности союзного договора, который собирались вот-вот подписать Горбачев и главы республик. При этом ГКЧП в своем обращении указывает: «...политика реформ, начатая по инициативе М.С. Горбачева, зашла в тупик». Новый орган власти останавливает деятельность оппозиционных политических партий и движений, эфир Российского ТВ и выпуск либеральной прессы, обещает заморозитъ и снизить цены и бесплатно раздавать садовые участки по 15 соток.
Дикторы Инна Ермилова и Евгений Кочергин произносят тексты с максимально допустимым драматизмом. Но и без их мрачных лиц понятно: «здоровые силы», отсекая «нездоровые», взялись спасать Отечество. В болезнь Горбачева поверить невозможно, если тут же говорят про плохой договор и «тупик реформ». В Москву входит бронетехника Кантемировской и Таманской дивизий и дивизии имени Дзержинского — это тоже показывают по телевидению. В остальное время в эфире идут балет «Лебединое озеро» и симфонические концерты.
В 9 часов утра — обращение к гражданам России руководства республики во главе с Ельциным. Произошедшее названо реакционным переворотом. В страну этот текст уйти не может, в столице его передает радио «Эхо Москвы». У Белого дома на Краснопресненской набережной, резиденции российской власти, собирается несколько тысяч человек. Самочинно строят баррикады из арматуры и прочего городского мусора. Здесь же стоят десять танков Т-72 — их экипажи говорят, что перешли на сторону России. Солдатам и ополченцам подвозят еду торговцы-частники.
В полдень Ельцин выходит из здания, поднимается на броню, пожимает руку танкисту в люке и зачитывает свой указ о недействительности решений ГКЧП на территории России. События в Москве уже возглавляют мировые новости: сногсшибательное сообщение об отстранении Горбачева и броская картинка бронетехники на улицах. Но Ельцин на танке — пик телегеничности, по доходчивости образа «люди против коммунизма» равный разрушению Берлинской стены. Запад видит это сразу и еще множество раз в повторах CNN уже ни о чем, кроме «кризиса в СССР», не вещает. B caмом СССР лавные кадры дня показывают только в десятом часу вечера в программе «Время» в репортаже Сергея Медведева. Остальной выпуск пропагандирует ГКЧП, но эти несколько минут вполне объективистски показывают настроения на московских улицах. Строители баррикад кричат в камеру: «Это Вильнюс научил, что делать!» — в смысле огораживать форпосты свободы. Ельцинский спич на танке дан полностью. Толи руководство Гостелерадио страхуется, неуверенное в исходе событий, то ли чрезвычайная власть не контролирует даже главный медийный ресурс.
На транслируемую ЦТ пресс-конференцию не приходит большинство ключевых членов ГКЧП: нет Павлова, Язова, Крючкова — только Янаев, Пуго и малозначимые общественники. Лукьянов перед камерами тоже не появляется. Янаевская версия про переутомление Горбачева звучит натужно. Видно, кaк у и.о. президента трясутся руки. Вообще, гэкачеписты будто не понимают, что пошли ва-банк — за целый день ничего не сделано, и вечером им нечего предъявить, кроме утренних указов. Молоденькая корреспондентка «Независимой газеты» Татьяна Малкина предлагает Янаеву выбрать параллель с переворотом 1917 года или 1964-го (свержение Хрушева). Маститый Александр Бовин из «Известий» с издевкой спрашивает председателя всесоюзного совета колхозов Василия Cтapoдубцева — как он вообще сюда попал?
В Ленинграде тем временем не прошла вообще ни одна запретительная мера. Поутру городской эфир тоже повторяет указы ГКЧП. Командующий ленинградским военным округом генерал-полковник Виктор Самсонов, назначенный ответственным за чрезвычайное положение во второй столице, заявляет: недопустимы любые собрания, использование множительной и звукоусиливающей техники, над СМИ установлен контроль и проч. Но в 10 часов начинается заседание президиума Ленсовета, антипутчистские речи с которого транслируются на площадь перед Мариинским дворцом. Там собирается толпа, и митинг идет весь день. Популярное местное радио «Балтика» свободно сообщает о гражданском неповиновении.
Ленинградский мэр
Анатолий Собчак
накануне улетел в Москву. Вернувшись после обеда, он приезжает в штаб округа, рассказывает Самсонову об ответных действиях российского руководства и убеждает генерала не вводить в Ленинград войска. Собчак выступает на чрезвычайной сессии Ленсовета, называя ГКЧП заговорщиками, а вечером вместе с другими руководителями города и области повторяет это в эфире ленинградского телевидения и призывает назавтра прийти на митинг на Дворцовой площади. Итог первого дня: путч не получается.
День проходит в напряженном противостоянии ГКЧП и армии с руководством России и его сторонниками. Около полуночи происходит столкновение, в котором гибнут трое москвичей, защитников Белого дома
Примирение невозможно: ГКЧП настаивает на правомочности чрезвычайного положения, руководство СССР во главе c Ельциным его категорически не признает. Возле Белого дома, где находятся российские власти, проходит 200-тысячный митинг, ораторы с балкона огромного здания клеймят путчистов-гэкачепистов. Баррикады вокруг — конечно, не преграда для танков, но показатель настроений. Хотя армии у него нет, Ельцин объявляет себя верховным главнокомандующим — мол, тогда, отказываясь выполнять указы ГКЧП, солдаты не будут нарушать присягу. Радио «Эхо Москвы» продолжает вещать голосом сопротивления. Протестуя против своего закрытия, либеральные издания готовят «Общую газету» — весь номер про путч, переворот и самозванцев. В Ленинграде мэрия собирает на центральной Дворцовой площади около 400 тысяч человек. ГКЧП осуждают мэр Собчак, известные в городе депутаты СССР Юрий Болдырев и Марина Салье,
академик Дмитрий Лихачев
и бард Александр Дольский. К Ленинграду вроде бы выступили две дивизии, но остановились в пригородах.
Остальная Россия, в общем, помалкивает: немногочисленные митинги протеста и заявления региональных начальников о поддержке ГКЧП. Про Горбачева по-прежнему ничего не слыхать, известно только, что он в крымской резиденции Форос. Союзные республики выжидают: мол, у нас суверенитет, а это всё — московские игры. Явно против ГКЧП прибалты и Молдавия. Запад на стороне Ельцина, только
президент Франции Миттеран
невпопад выразил готовность сотрудничать с новой властью СССР.
Долго так тянуться не может — ГКЧП должен подчинить себе руководство России, а иначе зачем вводили в Москву войска. Слухи о скором штурме Белого дома ходят с утра 19-го, вечером 20-го они крепнут до уверенности: сегодня ночью — решающий бой. Когда на Садовом кольце близ пересечения с Новым Арбатом около 23.30 раздаются выстрелы, ополченцы на баррикадах понимают — началось! Стреляют на ходу восемь боевых машин пехоты. Они разметали заграждения и въехали в тоннель под трассой. Безоружные люди пытаются блокировать БМП. Путь вперед закрывают развернутые поперек Садового кольца троллейбусы, а сзади становятся поливальные машины. На смотровую щель одной из БМП ополченцы набрасывают брезентовое полотнище. Ослепший броневик резко сдает в сторону. 23-летний Дмитрий Комарь зацепился за брезент — он погибает, разбив голову.
БМП, с разгона налетая на троллейбусы, прокладывают себе дорогу на выезде из тоннеля. На броню машины №536 запрыгивают несколько смельчаков, им передают бутылки и канистры с бензином. Разливаемое горючее попадает и на троллейбус. Ополченцы спрыгивают к своим, через мгновение вспыхивает БМП и часть баррикады. Идет беспорядочная пальба, 37-летний Дмитрий Усов убит срикошетившей пулей, 28-летний Илья Кричевский — прямым выстрелом в голову.
Опасаясь взрыва снарядов, москвичи вместе с солдатами тушат горящий БМП. Приезжают пожарные, а затем военный комендант Москвы генерал Николай Смирнов. Армейская техника отогнана назад в тоннель, поставлено оцепление, тела погибших увозит милиция. Военком объясняет: БМП не шли штурмовать Белый дом — тогда бы они свернули с Садового направо. А они нырнули в тоннель, имея приказ встать на дежурство на Смоленской площади. Но в роковую ночь на баррикадах ждали атаки и не могли допустить прорыва.
Провал путчистов означает и поражение всего союзного руководства, не оказавшего им сопротивления
Штурма не было, но теперь и не будет: наутро после столкновения, стоившего трех жизней, объявлено об отмене комендантского часа и выводе войск из Москвы. Говорят, спецподразделение КТБ «Альфа» все же получало приказ взять ночью Белый дом, но не стало его выполнять — именно из-за боя на Садовом кольце. Ясно, что вся затея с ГКЧП провалилась.
В Крым к Горбачеву вылетают Крючков, Язов, Лукьянов, заместитель генерального секретаря ЦК КПСС Владимир Ивашко (президент СССР остается генсеком) и несколько других близких главе государства сановников. Видимо, хотят вернуться в Москву вместе, чтобы восстановить статус-кво в своей редакции. Горбачев гостей выставляет — он ждет других попутчиков. Вскоре прилетают вице-президент РСФСР Александр Руцкой и российский премьер Иван Силаев. На их самолете семья Горбачевых затемно прибывает во Внуково.
Осунувшийся президент СССР сходит по трапу в легкой курточке — в таком виде он никогда публично не появлялся.
Раиса Максимовна
укутывает в плед внучку: на экранах видно — первой леди и самой-то не по себе. Главный комментарий снова разрешенных СМИ: понимает ли Горбачев, что он вернулся в другую страну?
Происходит фактическая смена строя — он перестает быть социалистическим. КПСС, правившей страной 74 года, больше нет. Старые государственные символы начинают заменяться на новые
Через трое суток после провозглашения ГКЧП единственной властью его члены арестованы. Среди них нашелся один настоящий советский рыцарь: министр внутренних дел Борис Путо застрелился. Взят под стражу и председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов. Союзные руководители поменялись с Горбачевым ролями — только теперь он на свободе, а все они — за решеткой.
Президент СССР на своей пресс-конференции хвалит журналистов за обхождение с гэкачепистами, но предупреждает: «Я вам все равно... никогда не скажу всего». По словам Горбачева, эмиссары будущего ГКЧП прилетели к нему в Форос 18 августа. Перед разговором отключили все средства связи. Предъявили ультиматум: объявление чрезвычайного положения и отказ от подписания нового союзного договора или уход в отставку. Горбачев потребовал созыва съезда народных депутатов СССР. Гости удалились. Резиденцию блокировал полк КГБ, на летном поле перед президентским самолетом встали два тягача. В доме был транзистор, по нему первая семья страны узнавала новости, поняв наконец, «кто есть ху» — горбачевская оговорка войдет в городской фольклор.
Либералы тогда и потом будут пенять: не особо Горбачев пытался вырваться из своего странного плена! И даже: а может, и вовсе выжидал, чем дело кончится? Меру недоверия к себе и своему курсу президент СССР не чувствует — обещает перестраивать партию и отстаивать «социалистический выбор». В тот же день, 22-го, у Белого дома бушует огромный антикоммунистический митинг. Брокеры Российской товарно-сырьевой биржи, первые «белые воротнички» второго русского капитализма, проносят через весь центр Москвы гигантское бело-сине-красное полотнище. Это царское знамя Ельцин объявляет государственным флагом России — вместо красного с серпом и молотом. К вечеру толпы заливают пространство Старой площади и площади Дзержинского (бывшей и будующей Лубянки). Здесь митинг еще яростней, слышны призывы штурмовать здания ЦК КПСС и КГБ. Ограничиваются шельмованием разбегающихся партаппаратчиков. Твердыни госбезопасности пустынны. Молодые ребята забираются на высоченный памятник Дзержинскому, тщетно пытаясь обрушить монумент голыми руками. По требованию демонстрантов власти Москвы вызывают подъемные краны и те сдергивают статую с пьедестала. Отпинав поверженного первочекиста, люди расходятся.
Назавтра Горбачев выступает на Верховном Совете РСФСР, где к нему беспощадны: вы сами ГКЧП породили, там сплошь ваши сподвижники-назначенцы!
Ельцин
заставляет президента СССР читать вслух запись заседания союзного правительства — ни один министр не выступил против путчистов. Получается, Горбачев вернулся в Москву на милость победителя, но тот немилосердно возлагает на него ответственность за попытку государственного переворота. Отсюда и далее союзная власть будет только пятиться, уступая российской. Ельцин приостанавливает деятельность КПСС, ясно, что навсегда (указ о запрете компартии будет издан 6 ноября).
24-го — похороны трех погибших защитников Белого дома. Прощание проходит на заполненной до краев Манежной площади. По Дмитрию Комарю и Вадиму Усову служит православный священник, по Илье Кричевскому — раввин. Горбачев присваивает покойным звания Героев Советского Союза, а ораторы называют их последними жертвами советского строя. Ельцин просит прощения у матерей, что не уберег их сыновей. Многокилометровая колонна тянется к Ваганьковскому кладбищу. От государства семьям героев выдают по 250 рублей единовременно, от ВАЗа — по автомобилю «Жигули».
В тот же день Горбачев слагает с себя полномочия генерального секретаря ЦК КПСС, предлагая самому Центральному комитету распуститься, а парторганизациям на местах — «определиться». Значит, структура рухнула совсем. Стало известно еще об одном самоубийстве — в своем кремлевском кабинете повесился военный советник президента СССР маршал Сергей Ахромеев, бывший начальник Генштаба. Россия признает независимость Латвии, Литвы и Эстонии — те официально уходят из Союза. Западные державы заявляют о «восстановлении дипотношений», указывая на преемственность с досоветскими странами Прибалтики.
При рекордном государственном долге союзная власть напоследок отдает долги символические. 21 декабря Горбачев подписывает указ о присвоении званий народных артистов СССР
Алле Пугачевой
и Олегу Янковскому
Прежде звания определяли ставки за концерты, фильмы и спектакли. Теперь гонорар зависит только от кассы, но гоститулы по-прежнему в почете — их печатают на афишах и в театральных программках. Последние народные артисты, звезды позднего СССР сполна выразили свою эпоху. Главный любовник театра и кино
Янковский
— герой негероического времени. Он если и разбивает сердца, то первым — свое. Эстрадная прима Пугачева своими песнями и всем обликом сокрушает стандарты тоскливой женской доли. Высшее официальное признание обоих давно запаздывало, но все-таки успело.
Кажется, что званию осталось жить, сколько и стране, которая его дает. Демонстрируя лояльность антисоюзной новой власти, российские артисты поначалу указывают свой предыдущий титул: «народный(ая) России» (то же — в бывших национальных республиках, ныне государствах). Ho потом осмелеют — a чего мне стесняться, мне звание дали за мое искусство! — и снова будут гордо писать: н.а. СССР.
Горбачев меняет премьера: вместо работающего с начала перестройки
Николая Рыжкова
назначен Валентин Павлов. Новый глава правительства тут же проводит обмен самых крупных купюр, но финансы это не оздоровит.
Экономический кризис в стране очевиден, и кто-то за него должен отвечать. Говорят, Горбачев ревниво отнесся к популярности Рыжкова, когда тот на месте руководил спасательными работами после
землетрясения в Армении
. В конце 90-го у премьера случился сильный сердечный приступ, и теперь его отставляют «по состоянию здоровья». 14 января пост главы правительства занимает рыжковский министр финансов Валентин Павлов. 22 января он проводит «профильное мероприятие» по своей основной специальности — обмен денежных купюр. Напирая на то, что это — «не реформа», объявляют о введении пятидесяти- и сторублевых банкнотов нового образца. Старые прекращают хождение с полуночи, причем сообщение сделано в программе «Время», то есть после 21.00, когда закрыты магазины и сберкассы. Наличные надо сдавать в кассы предприятий, спорные случаи будут рассматривать комиссии по месту работы или проживания — в общем, понятно, что всем всё не обменяют.
Самые находчивые успевают разменять доживающие свои часы бумажки на вокзалах и у таксистов. Шлют переводы с круглосуточных железнодорожных почт. Остальные несколько дней доказывают «трудовое происхождение» своих купюр с портретом Ленина (новые — почти такие же, но без вождя, что симптоматично). Расчет очевиден: изъятъ у населения хоть часть гигантских сумм, не обеспеченных товарами. Успешные в новых условиях люди и вправду имеют на руках многие тысячи рублей в крупных купюрах, а раньше одна-две «пятидесятки» или «сотни» считались солидной «заначкой». Вклады в сберкасcax «примораживают»: можно снимать по 500 рублей в месяц.
Павлов говорит, будто правительство упреждает западный заговор против денежногообращения в СССР: аргументы про иностранные диверсии снова в ходу. Объясняют про борьбу с «теневой экономикой» — но она с небольшим дисконтом легко обновляет всю свою наличку. Павловский обмен никакого видимого эффекта финансового оздоровления не имеет. Население еще больше озлоблено на союзную власть и ждет новых подвохов. Председатель Госбанка СССР Виктор Геращенко обещает в той же программе «Время» отдать обе руки на отсечение, что не будет обмена 25- и 10-рублевых купюр, но кто же теперь поверит.
Через два месяца повышают цены, регулируя их сложной системой «предельных уровней и компенсаций». Результат тоже нулевой: колбасы не было по 220, нет ее и по 8 рублей за килограмм. Премьер Павлов надменно изрекает: порок не в системе, порок в людях.
17 марта проводят референдум о сохранении СССР. Горбачев получает нужный результат, но на участь Союза это не влияет
Президент и госпропаганда за ним повторяют: граждане страны против растаскивания нашей великой державы по республиканским квартирам, и это убедительно покажет референдум. Но едва только голосование было назначено, от него сразу отказались
Латвия, Литвa, Эстония
, Молдавия, Армения и Грузия — свои «квартиры» они уже считают отдельными. Вопрос референдумав девяти поддержавших его республиках звучит так: «Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человекалюбой национальности?» Формулировкалукавая: «сохранение» страны, которой еще нет, — она возникнет после обновления, и тогда в ней «будут» прежде невиданные «права и свободы».
Российское руководство призывает население неверить и ответить «нет». Ельцин заявляет: Горбачев пытается референдумом поддержать нынешний унитарный Союз. В РСФСР в бюллетень вносят пунктовведении поста президента, выбираемого прямым всеобщим голосованием.
«Да» на референдуме отвечают 76%, «нет» — неполных 22%. Ясно, что будь в бюллетенях реальный вопрос повестки дня: «Хотите ли вы жить: а) в СССР? б) в своей республике, ставшей независимым государством?» — результаты могли быть совсем иными. Распада империи голосование ничуть не останавливает Заголовок
еженедельника «Коммерсантъ»
: «Референдум прошел. И плебисцит с ним». Почти 70% голосовавших россиян поддерживают введение президентского поста.
13 мая по бывшей
второй всесоюзной программе телевидения
начинают выходить передачи Российского ТВ. Его руководители заявляют: в отличие от Центрального телевидения у нас нет цензуры
Новая телекомпания — атрибут российской государственности, которого от Горбачева добился Ельцин. Структурно российское ТВ похожена Центральное, но названия редакций — «национально выдержанные», почти фольклорные. Студия «Вести» — информационная, «Республика» — публицистическая, «Лад» — литературно-художественная, «Артель» — музыкально-развлекательная.
Новостной бум и растущее противостояние российского и союзного руководства делает главным эфиром «второй кнопки» выпуск «Вестей» в 20 часов. Туда перешли сотрудники разогнанной
ТСН
, и «Вести» явно соперничают с программой «Время».
Российское ТВ возглавляют председатель ВГТРК Олег Попцов и гендиректор Анатолий Лысенко — ранее он руководил
программой «Взгляд»
, ныне тоже закрытой. Отсутствие цензуры означает: мы показываем то, что запрещают на «первой кнопке». В эфире страны впервые началась конкуренция — рейтинговая и даже политическая. Большинство населения, симпатизируя ельцинскому руководству, предпочитает Российское телевидение и доверяет информации «Вестей».
Проведенный единственный раз фестиваль «Русский шансон. Лиговка-91» дает определение новым блатным и приблатненным песням и делает Петербург столицей реабилитированного жанра
Блатата, сколько ее ни запрещали, жила всесоветское время на полуподпольной эстраде, на зоне, в компаниях — даже самых звездных. «Интеллигенция поет блатные песни. Поет она не песни Красной Пресни» — бдительно рифмовал
Евгений Евтушенко
.
Владимир Высоцкий
, многим обязанный блатате, поднял свои песни как знамя личной свободы во времена застоя. Первые программы из классики жанра с добавлением новых опусов выпустил в Ленинграде
Аркадий Северный
, там же взошла первая звезда с целиком собственным репертуаром —
Александр Розенбаум
. Они запели всерьез, от первого лица, В 90-е больше ничто не регламентирует ни авторов-исполнителей, ни публику — подлинные вкусы наконец берут свое. Время усиливает спрос: наступает капитализм, который современники назовут бандитским. На рубеже десятилетия выходит на свободу свердловский музыкант и звукорежиссер Александр Новиков (получил срок за «изготовление и сбыт электрому зыкальной аппаратуры»). Восстановлен в правах и новиковский альбом «Вези меня, извозчик», заглавная песня которого — свежий образец канонического «гимна откинувшегося»:
Нынче я пирую,
Отзвенел звоночек.
Зэк еще сталинских времен — по политической 58-й — поэт-песенник Михаил Танич (в числе его хитов
«Текстильный городок»
) в 90-м собирает группу «Лесоповал». Коллектив строго придерживается формата: песни «Не убивай», «Три татуировочки», «Вагон столыпинский» и т.п.
Следующие шаги сделают никогда не сидевшие и работающие под псевдонимами. Евгений Кемеровский (Яковлев) актуализирует сюжет о единой бандитской семье шлягером «Братва, не стреляйте друг друга. Крайне своевременное среди «беспредельного мочилова» произведение экранизировано клипом с полированным гробом, черными пальто и стаей воронья (см. также
«Братва»
) Михаил Круг (Воробьев) сложит главную песню обновленной блататы — в формате «Таганки», про срока огромные:
Владимирский централ —
Ветер северный.
Этапом из Твери —
Зла немерено.
Признание абсолютное: «Владимирский централ» пятилетку будет звучать у каждого частника — занятого извозом водителя «Жигулей». Именно тогда блатату окончательно переименуют. Популярную в 90-х премию шоу-бизнеса «Овация» Новиков еще получит в номинации с космополитским названием «городской романс», а Круг — впервые — за «русский шансон». В столице жанра еще раньше начало вещать «Радио Петроград — Русский шансон»; московская станция «Радио Шансон» выйдет в эфир только в 2000 году. С конца 80-х приезжающий на родину из США Вилли Токарев поет про эмиграцию как про зону, а почти реэмигрировавший Михаил Шуфутинский работает в духе одесского кафешантана:
Для милых дам, для милых дам
Всегда я свеж не по годам
или
Люба-Любонька,
Целую тебя в губоньки.
Жест «отречения от старого мира», равный только замене красного флага с серпом и молотом на триколор. 6 сентября второму городу страны возвращают его историческое название: Санкт-Петербург
Переименовать Ленинград и вынести Ленина из Мавзолея — требования радикальных либералов, яростно отбиваемые коммунистами. Референдум о новом-старом имени проходил во второй столице одновременно с президентскими выборами 12 июня. Звезда демократического лагеря, градоначальник
Анатолий Собчак
опасался прогневить ветеранов: главным событием в истории города они считают ленинградскую блокаду, а ее не переименуешь. Абсолютного большинства нет: возвращение Санкт-Петербурга получило 54% голосов.
Самое первое название понынешним временам кажется чересчур пышным и громоздким.
Александр Солженицын
) из вермонтского далека насмехается: это будто к ватнику пристегнуть кружева, и предлагает придумать новое имя, типа Невоград. Кто-то советует если возвращать, то Петроград — звучит попроще, и ведь все же его в 1924-м переименовывали в Ленинград. Оформлять итоги референдума в постановление высшей власти явно не спешили.
После победы над советскими реваншистами из ГКЧП настроения совсем другие. На волне антикоммунистического подъема Президиум Верховного Совета России принимает решение наура. Деморализованные ленинцы не смеют противиться, им кажется — это только начало. Но больше подобных шагов не последует. Даже областъ останется Ленинградской.
Юридически оформлен распад «лагеря социализма»: распущены военный и экономический союзы стран Восточной Европы. Москва спасает от новой власти только одного своего союзника — главу
ГДР
Хонеккера
Фактически европейские
соцстраны
перестали быть таковыми еще
к концу 89-го
. Внеочередные заседания в Будапеште, Праге и снова Будапеште упраздняют Организацию Варшавского договора (основана в 1955 г.) и Совет экономической взаимопомощи (
СЭВ
, основан в 1949 г.). Оба сателлитских союза всегда возглавляли советские начальники, их штаб-квартиры размещены в Москве. «Совместное хозяйство» — дом-книжка правления СЭВ и гостиница «Мир» — перейдут к столичной мэрии.
Последним первым секретарям ЦК компартий везде несладко, но советское руководство позаботилось только о бывшем вожде бывшей ГДР Эрихе Хонеккере. Он еще с апреля 90-го спрятан в советском военном госпитале — Группа советёких войск сохраняет экстерриториальность и в объединенной Германии. После того какберлинский суд санкционирует арест обер-коммуниста, Хонеккера с женой военным самолетом вывозят в СССР. В Москве беглецу предоставлен статус личного гостя Горбачева. В ответ на возмущение — немцы обвиняют правителя ГДР в убийстве бежавших на Запад — президент СССР призывает пожалеть старика.
Хонеккеры собираются переехать в Чили, где живет их дочь, во времена хунты вышедшая замуж за чилийского эмигранта. В посольстве Чили на московской улице Юности чету поселят, но власти страны согласятся принять ее у себя только с паспортами ФРГ. Когда социализм падет и в России, Хонеккера выдадут в Германию, но там решат, что подсудимый не доживет до конца процесса, и отпустят умирать в Сантьяго.
21 мая — новая жертва самого известного политического клана Индии: погиб Раджив Ганди
Потомки первого премьера независимой Индии
Джавахарлала Hepy
правят страной почти монопольно. Дочь Неру, Индира Ганди, впервые
возглавила правительство в 1966-м
. В лидеры следующего поколения она готовила своего младшего сына Санджая, но тот в 1980 году при странных обстоятельствах разбился, пилотируя спортивный самолет. Тогда мать делает своим заместителем в партии Индийский национальный конгресс (ИНК) старшего сына, Раджива. Индира погибает от рук охранников-заговорщиков в 1984-м,
Раджив
правит до 1989-го. Очередные выборы Инк проигрывает, но наверняка вернется к власти вновь — вроду Гандитакое уже бывало.
Экс-премьер совершает предвыборную поездку по стране. В городке близ Мадраса женщина из толпы протягивает Радживy Ганди корзинус цветами. В момент традиционного индийского поклона-приветствия гремит мощный взрыв. Гибнет 15 человек — в том числе Ганди и его убийца-смертница. Теракт совершилитамильские сепаратисты из соседней Шри-Ланки, куда покойный отправлял индийских миротворцев.
Семейство Ганди считается друзьями Советского Союза. У Раджива его жены были были теплые частные отношения с четой Горбачевых. Кроме официальных соболезнований в Дели направлена личная телеграмма вдове, Соне Ганди. Михаил и Раиса Горбачевы пишут: «Нас потрясло страшное известие о злодейском убийстве». Соня по происхождению итальянка, но теперь индийская политическая традиция велит ей возглавить ИНК — партию покойных свекрови и мужа.
Советский театральный бум времен застоя сменила мода на «чернyxy» — спектакли про теневые стороны жизни. Современные «На дне» отталкивающе грязны, и вдруг публике предложено зрелище про красоту порока. Скандальной бомбой сезон взрывает «М. Баттерфляй» Романа Виктюка
В пьесе американца Дэвида Хвана французский дипломат влюбляется в актрису пекинской оперы, не подозревая, что труппа театра состоит из мужчин. По спектаклю ошибка вряд ли случайна. Роль обманувшегося Галлимара — он сам обманываться рад — приносит Сергею Маковецкому лавры современного
Смоктуновского
. Контртенор Эрик Курмангалиев смущает сомнительной для неискушенной публики высотой своего голоса; он теперь Баттерфляй почище всех оперных примадонн. Умопомрачительные прически и грим героини/героя обеспечивают Льву Новикову в профессиональной среде репутацию лучшего художника-визажистановая профессия театрального и модного закулисья.
Более всего прославлен Виктюк. Для театралов, а потом и для всей культурной публики он — первый открытый певец гей-страстей, притом что уголовная статья за гомосексуализм еще не отменена. На жгучую тему отделам культуры писать неловко, она скорее по ведомству уголовной хроники. Входидут колкие эвфемизмы типа «эстетика, поданная на блюдечке с голубой каемочкой».
6 октября за кулисами санкт-петербургского дворца спорта «Юбилейный» застрелен поэт, композитор и певец Игорь Тальков. Убийство произошло из-за спора об очередности выступлений
Тальков, исполнитель сентиментальной песенки «Чистые пруды» под конец перестройки прославился трагично-патриотичной балладой «Россия» — «Как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам?». Участвуя в сборном концерте, содержательный автор-исполнитель хотел петь ближе к финалу: в отечественном шоу-бизнесе чем «последнее», тем почетнее Но позже хотела выступать певица Азиза со своим огневым хитом «Милый мой, твоя улыбка манит-ранит-обжигает». Отстаивать права дамы в гримерку Талькова явился Игорь Малахов — его будут называть то «телохранителем», то «близким другом» Азизы. Выясняя отношения, Малахов достанет боевой пистолет, Тальков — газовый. Одна из трех Одна из трех пуль, выпущенных из нагана, попадает Талькову прямо в сердце.
Малахову удается скрыться. В том, что он убийца, сомнений нет. Патриотическая пресса гневно пишет, как попсовая узбечка погубила русского певца-пророка. Через десять дней Малахов сам сдается следствию. Его неожиданно освободят под подписку о невыезде. Позже установят: Талькова, очевидно, случайно, застрелил его директор Валерий Шляфман, который вырвал у Малахова пистолет с последним патроном. Обвинят Шляфмана в мае 92-го, а еще в феврале он переедет к родителям-эмигрантам в Израиль и станет недосягаемым для российского правосудия.
До первого в истории визита главы СССР в Японию советские люди не подозревали, что между двумя странами так и не подписан мирный договор. Теперь всем известна причина разногласий: четыре южнокурильских острова, или, по японской терминологии, «северные территории»
Скоротечную, с 9 августа по 2 сентября 1945 года, войну с Японией советское сознание воспринимало дальневосточным постскриптумом главной победы — над Германией. С противником расправились, как песня велела: «И летели наземь самураи под напором стали и огня». Заставшие 45-й год в сознательном возрасте, может, запомнили слова Сталина про возвращение Южного Сахалина, которого 40 лет ждали «мы, люди старого поколения» (пол-острова отошло к Японии после поражения России в Русско-японской войне 1904—1905 гг.). Про приобретение Южно-Курильской гряды обычные люди не знали совсем.
Наканyне поездки Горбачева в Токио зрители теленовостей заучивают сугубо японские названия островов: Итуруп, Кунашир, Хабомаи и Шикотан. Оказывается, два последних еще в 1956 году собирались было отдать, чтоб заключить-таки мирный договор. МИД СССР до сих пор не признавал существования территориальных проблем, а теперь деликатно говорит о необходимости «размежевания». Страна только что потеряла «социалистический блок» в Европе, который считала своим трофеем Второй мировой войны, и отьем азиатских трофеев кажется вполне возможным. Скалистые острова хозяйственного значения не имеют, но, говорят, важны стратегически. А главное для обеих сторон — дело принципа. Известно, что японцы давят, рассчитывая договориться со слабеющим Горбачевым. Советские патриоты бьют тревогу: якобы существует план продажи по миллиарду долларов за остров или даже по два. Да почем бы ни было — Россия своей землей не торгует! Так потом немцы потребуют себе назад
Калининград-Кёнигсберг
, а финны — Выборг!
На самом деле Горбачев готов лишь обсуждать проблему. Вместо запланированных трех раундов переговоров проходит шесть, но и они заканчиваются ничем. На итоговой пресс-конференции президент СССР о территориальном урегулировании сам себя спрашивает и сам себе отвечает: «Как это будет? Давайте не будем гадать, давайте будем работать».
Новое детское коллекционирование и новая версия игры в фантики: вкладышами в упаковки жевательной резинки почти поголовно увлечены школьники примерно с третьего класса по седьмой
Самый массовый импортный товар и самый доступный атрибут западного образа жизни, жвачка мгновенно разошлась по стране. Ею торгует весь «частный сектор»: цыганки на рынках, кооперативы, «коммерческие» магазины и палатки-ларьки. Страны происхождения Польша и Турция, а лицензионные или подделка — не поймешь: оригинала никто не пробовал. Детский формат в виде советской конфеты-ириски хитрыми иностранными маркетологами придуман с двумя фантиками: один — сама обертка, другой— вкладыш с занятной картинкой, вроде как сюрприз-подарок. Ну как такой выбросишь? Для удобства собирания вкладыши выпускают сериями, а картинки нумеруют.
Покупка, коллекционирование и обмен — это полстрасти. Главный азарт — игра. На стол, подоконник или прямо на пол листочки кладутся стопкой. По ней или по разлетевшимся одиночным бумажкам бьют ладонью, сложенной мелким ковшиком — так, чтобы самих вкладышей не касаться, а воздействовать на них воздушной подушкой. Перевернул — забираешь добычу себе и еще следующий удар тоже твой. Удачливые игроки могут вовсе не тратиться на жвачку, набирая гигантские вороха вожделенных листочков в одних только битвах на переменах.
Мир новых фантиков подчинен строгой иерархии. Выше всех стоят «турбо» — жвачка, у которой на вкладышах нарисованы машины. Самая твердая валюта: все прочие картинки котируются относительно этих автомобильчиков. Так, за «турбо» дают 6—7 «дональдов», вкладышей с комиксами про диснеевских утят. Хотя как жвачка «дональды», может, и вкуснее и из них надуваются огромные шары и лопаются с громким хлопком. Но вкладышемания обесценила потребительские качества собственно резинки.
Любимые вкладыши девочек — серия «Love is...» с комиксами про любовь. Сутубомальчиковые — «лазер» своенной техникой и «финал» — например, с командами футбольного чемпионата мира-90 в Италии. «Бомбибом» — маленькие бумажки с машинками и мотоциклами, «патбом» — кажется, самые крупные листки с комиксами про приключения толстяка. «Черепашки-ниндзя»,
«Терминатор»
, «Элен и ребята» продляют жизнь экранных героев почти до бесконечности: серии насчитывают и 60, и 70, и даже 100 картинок. Собирают их только полностью — а иначе зачем? Вкладыши инвентаризируют породы собак, виды динозавров и рекорды из Книги Гиннесса. Фетишисты перебирают свои сокровища часами, вдыхая удивительно долго хранящийся душок эссенций: лимонной, шоколадной, яблочной, банановой. Конвертируемый «турбо» — всегда с дынным ароматом.
Увлечение не приветствуют родители, в школах борются с азартной игрой, а жеватъ, особенно на уроках, категорически запрещено: ты что как жвачное животное! Мода сойдет к концу десятилетия, отчасти переродясь в собирание малышнеи вкладышей-игрушек в шоколадные яйца-киндерсюрпризы.
6 ноября, накануне неотмененного праздника Октябрьской революции,
Ельцин
издает указ о прекращении деятельности КПСС и компартии РСФСР.
Структуры бывшей «руководящей и направляющей силы» находятся в полураспаде, президентский указ их официально распускает. Имущество партии переходит под контроль государства. В зданиях обкомовгоркомов-райкомов (лучшие присутственные места в соответствующих городах) будут размещены органы госвласти.
Ищут «золото партии» — полагают, что огромные средства спрятаны на секретных западных счетах. Хотят провести грандиозный суд над КПСС и признать ее преступной организацией.
Политическое похолодание зимы 90/91 года заметнее всего на телевидении: на ЦТ остается только государственная пропаганда.
Первый в новом году выпуск самой популярной в стране
программы «Взгляд»
4 января не выходит. В нем хотели обсудить отставку
Шеварднадзе
, но тема разногласий в руководстве страны ныне непроходная. Приказ об отмене эфира подписывает первый зампред Гостелерадио, раньше подобные решения принимались негласно. Объяснение — «уточнение концепции программы», которое продлится до конца советской власти.
В
Телевизионной службе новостей
, отличных от программы «Время» информационных выпусках первого канала, Татьяна Миткова настаивает на передаче не только текста официального сообщения ТАСС особытиях в Вильнюсе, но и видеохроники. В этом ей отказано, но ведущая артачится, и тогда ее отстраняют от работы. Из кадра также выведены другие лица программы — Дмитрий Киселев и Юрий Ростов. И снова причины конфликта не скрываются: цензурные скандалы явно санкционированы сверху.
Югославский социализм был самым мягким, «полукапиталистическим», но с его падением начинается серия страшных гражданских войн. Воюют не «белые» и «красные», а народы федерации — годы коммунистического правления не решили национальных проблем страны
Основанное в 1918 году государство приняло название Югославия в 1929-м. ХХ века оно не переживет. До объединения Словения 1000 лет была под властью Габсбургов, Хорватия 800 лет входила в Венгрию и Австрию, а Босния, Сербия и Македония 500 лет — в Турцию. При всей близости крови и языка слишком разные истории.
Федерацию после Второй мировой войны сложил
Иосип Броз Тито
, легендарный коммунист-партизан, который правил югославией 35 лет. Уничтожение политической оппозиции, противостояние Сталину, дрейф на Запад, смягчение режима, открытие границ, достижение по меркам Восточной Европы относительного благополучия — эти этапы жизни страны по-разному, но заглушали противоречия. Харизматичный Тито, сын хорвата и словенки, своим происхождением опровергал обвинения в господстве Сербии, самой большой республики, чей центр Белград был столицей всей Югославии.
Но федерация затрещала еще в 70-e годы: права на отделение требовала Хорватия, а албанцев Косова категорически не устраивала их автономия в составе Сербии. Не помогли премии за смешанные браки и ежегодная ротация после смерти Тито (1980) восьми представителей республик и краев на постy председателя президиума Югославии. К 90-м годам за единство страны активно выступает только Сербия воглавесо своим президентом Слободаном Милошевичем.
В 1991 году из федерации вполне мирно уйдет православная Македония, католической Словении отделение будет стоить лишь десяти дней боев, а за Хорватию начинается настоящая война. Милошевич призывает к оружию живущих в республике сербов, югославская армия с 3 сентября ведет битву за город Вуковари, почти полностью разрушив этот «хорватский Сталинград», овладеет им 18 ноября. Атакованы Дубровник и Загреб, общее число жертв — свыше 26 тысяч человек, этнические чистки и сотни тысяч беженцев с той и другой стороны — национальные анклавы двух народов очень перемешаны. Запад поддерживает хорватов, Россия — на стороне «братьев-сербов». Перемирие подпишут уже в 92-м; Хорватию не удержать, Белград лишь на время сохранит за собой районы традиционного сербского заселения.
В том же 1992 году ценой еще одной кровавой войны уйдет Босния и Герцеговина. Но
Милошевич
ходу событий будет противиться до конца — его провозгласят президентом Югославии даже в 1997 году, когда страна будет состоять только из Сербии и Черногории (см. также
«НАТО бомбит Югославию»
).
Самый массовый сегмент рынка верхней зимней одежды в самой населенной северной стране мира надолго заполнен пуховиками. В XXI век Россия войдет в десятках миллионов перин с рукавами
Лучше, чтобы перина — не единая, а разделенная вдоль и поперек на квадраты-подушки. Тогда пух-перья со всего изделия не со всего изделия и обручем. Этот изъян устраняют только самые умелые Хозяйки. Разнообразными встряхиваниями они заново распределяют начинку и прошивают куртку на руках изнутри, прихватывая полустежками лицевую сторону. Хватает ненадолго, к тому же пуховик перестает быть двусторонним: чаще всего они зеленогорчичные с сиреневыми обшлагами-окантовкой-клапанами, а вывернешь — цвета меняются местами.
«Брендов» множество—похоже, на кустарных фабриках пришивают любые этикетки, которые есть под рукой. Повыше качество односторонних курток из водоотталкивающей ткани, простеганных производителем так, что воздух из «подушек» не выжимается. Эти пуховики — объемные, длинные, с огромным капюшоном на кнопках — легкие и по-настоящему теплые. Хотя и из лучших моделей вечно лезет пухи, раздевшись, надо долго выщипывать прилипчивые «семена одуванчиков», особенно заметные на темных свитерах и пиджаках.
Пуховики носят все — они бывают детскими комбинезонами, молодецкими приталенными шубами за колено и бесформенными старушечьими салопами. Разброс цен — соответствующий. Но даже самые никудышные куртки из мягкой грязно-желтой тряпочки носить удобнее, чем тяжеленные суконные пальто на ватине.
Ежедневная проблема всего года: еда. В госторговле нет почти ничего. Запад направляет в СССР гуманитарную помощь
Бывает так: магазин открыт, но ни на одном прилавке нетничего — продавцы ждут привоза хоть какого-нибудь продукта. Впервые с 40-х годов повсеместностоят очереди за хлебом. Нормирован весь ширпотреб. Предприятия покрупнее устраивают «распродажи», доставляя на рабочие места любые товары — от подсолнечного масла до электроутюгов. Выше всего ценится привоз одежды и обуви. Запад, напротив, обеспокоен угрозой голода в огромной стране и направляет в СССР гуманитарную помощь: банки тушенки, ветчины и сосисок, соки и компоты. В детских садах выдают здоровенные серебристые пакеты с иностранным сухим молоком и кашами. Признательная за своеобъединение Германия присылает миллионармейских пайков. Сверхдержава, которую кормят из жалости ее вчерашние соперники, — картина невиданная.
Многие советские граждане, стыдясь, восклищают: «Дочего мы докатились!» — прежде раздачу бесплатной еды они видели в старой хронике, когда сами кормили немцев, взяв Берлин, или в новой хронике из голодающей Африки. Власти принимают постановления о «системе распределения» и «улучшении системы распределения» гуманитарной помощи, которую население в обиходе называет «гуманитаркой». Кинопародия-91 на эпизод из советского кино про войну: в избу, гремя сапогами, вваливается немец. Гаркнув: «Матка Курка, яйка, малако» — со стyком выставляет на стол гуманитарную помощь.
Все бывшиесоюзные республики уходят из СССР, избавляясь в своих полных названиях от определений «советская социалистическая». Вместо Украинской ССP —
Украина
, вместо Белорусской ССР —
Белорусия
. РСФСР теперь тоже Россия, или Российская Федерация, но она и вместо РСФСР, и вместо всего СССР
Уход из Советского Союза все-таки означает и уход от России, от Москвы, от Кремля. Самой России некуда уходить — от себя не уйдешь. Она замещает и союзную республику, и союзный Центр. Ельцин переезжает из Белого дома в Кремль — самое наглядное «замещение». Во второй половинемдекабря упразднены союзные МИД, МВД, Госбанки прокуратура — они теперь российские.
Мир, который и прежде часто называл СССР Россией, тоже все понимает: конечно, за Москвой останется советское место в ООН и постоянное кресло в Совете Безопасности. Россия — единствен ная, кроме США, ядерная сверхдержава (боеголовки и установки со всего бывшего Союза свезут к ней), и она продолжит переговоры о сокращении вооружений. Конечно, уже не 1/6 часть Земли, но все равно крупнейшая страна на свете. Ополовинилось население и будет только убывать, но русские остаются самым многочисленным европейским народом.
Страны Балтии стараются возобновить свою государственность, утраченную в 1940 году. Остальным республикам начинать почти с чистого листа — или государства не было вовсе, или оно было слишком давно. Россия и без юридического оформления понимает себя правопреемницей СССР, ее истории — снова российской — продолжать советскую. Ну, и русскую, конечно, тоже — насколько получится.
Горбачев выглядит абсолютно спокойным, для себя все решившим. Несколько раз публично бросает реплики вроде «Что ж, я не буду цепляться». 24 декабря прощается с сотрудниками аппарата и обсуждает с
Ельциным
условия своего существования главой государства в отставке. 25 декабря выступает с последним заявлением президента СССР — о сложении полномочий. Перед видеозаписью, при уже включенных камерах ему предлагают произнести текст и затем в кадре поставить подпись. Горбачеву сценарий не нравится: да я просто сейчас распишусь, и всё! — и согражданам он говорит о своем отречении как о свершившемся.
«Ядерный чемoдaнчик» — стратегический ключ Верховного главнокомандующего — передают Ельцину. В 19.38 советский флаг над главным кремлевским куполом спускают и поднимают российский.
