использовать разум во благо. Развили технологии, оседлали свет, понемногу обживают галактику. Человечеству не нужны божественные костыли. Религия, как представление мира, отмерла. А боги… Боги вернулись туда, откуда пришли когда-то на землю. Теперь их нет. Осталась вера. Человек вообще не может без веры: в друзей, в будущее, в… Ты веришь, что если сейчас не заснешь, то придет Бабайка и утащит несносную девчонку?
…
Разорвавший ночь звук заставил умолкнуть цикад. Казалось звучит и вибрирует сама вселенная. Звук висел в ночном воздухе, словно переливаясь в блеске славы Хонсу. Зубери подскочил и огляделся. Выше дороги на склоне холма отчетливо виднелись две фигуры. Мужчина и женщина. Бог Хонсу дарил им свой свет, и в его лучах зеленым светом горели глаза, а длинные высокие уши слегка подергивались. Они повернули вытянутые головы к небу и тишину вновь заполнил удивительный звук.
Зубери упал на колени и схватился за грудь. По щекам его катились слезы. Ему хотелось смеяться, плакать, хотелось раскинуть руки и объять весь мир и только что обретенных богов. Чувство неизведанного, божественного экстаза скрутило его.
Когда, наконец, сердце перестало учащенно биться, он поднялся на ноги и взглянул на холм. Боги стояли, держась за руки, и смотрели на него. От них исходила какая-то теплая волна нежности, удивительно знакомая, волнующая и успокаивающая одновременно.
Богиня подняла руку и помахала ему. Ее спутник повторил жест. Потом они развернулись и исчезли в темноте.
…
Дине было почти девять, когда бабушка прижала ее к себе и заплакала. Жестокие боги опять покарали людей. Она долго отказывалась в это верить. Папа с мамой не могли ее покинуть. Не могут родители так поступать с детьми. Просто у них были свои особые взрослые дела, вот они и ушли, оставив ее одну. Все равно, это было очень обидно, и она опять начинала плакать. Тогда приходил Анубис и вылизывал ее мокрые щеки. Он был всего лишь собакой и заботился о человеке так, как умел.
…
Их уже ждали. Корабль смотрителей стоял в некотором отдалении. А на трапе челнока скучал пожилой сокологоловый страж. Он явно хотел что-то сказать Бадру и Афири, но поглядев на них, только махнул рукой.
– Смею спросить, это было не зря?
– Да, око.
– Ну что ж, в таком случае, примите мои поздравления. Надеюсь, вы понимаете, что совершили?
– Да, страж.
Он снова махнул рукой.
– Убирайтесь с глаз долой.
– Да, око.
Не разнимая рук, они поднялись на борт. Подобно огромному скарабею корабль зашевелился, готовясь к старту.
Дети. Изнеженные дети богов. Нарушить запрет ради древнего ритуала, и вот так, запросто, отдать свой дар первому встречному человеку.
Страж прищелкнул клювом, подняв и опустив перья на затылке.
Но ведь и человек не остался в долгу.
…
Большой черный пес вздохнул, судорожно вытянулся и замер рядом со спящей девочкой.
Он понимал, что человек никогда не предаст и не оставит его. С самого первого вздоха, когда ощутил тепло рук Норы, ее любовь и заботу. Или с той минуты, как впервые увидел Лизу, вместе с которой он рос и взрослел. С момента, как в дом внесли конверт с маленькой Диной. Всю его долгую, по собачьим меркам, жизнь пронизывала любовь людей, и он платил им тем же. Они не были для него богами, которым он преданно служил. Он всегда знал зачем люди и собаки приходят в этот мир. И почему у них такой разный век. Люди приходят в этот мир, чтобы научиться любить.
А собаки имеют этот дар с рождения, поэтому им не требуется так много времени.
…
Зубери откинул полог циновки и тихо прошмыгнул внутрь. Двойняшки уже спали, только младшая Ламия улыбнулась и потянулась к брату. Он улыбнулся в ответ и вложил ей в ладошки, тихонько пискнувший, черный комочек счастья.
