залезают в нее, сидят там всю ночь, а после ночи выбираются из земли, имея магию и возможности колдовать.
Ночи на острове — холодные. В любое время года. Благодаря холодным водам моря Ублюдков. Земля умеренно теплая, но этого знания недостаточно, чтобы самостоятельно забраться в могилу, просидеть там всю ночь, и выйти без признаков простуды. Из-за холодного климата Департамент отменил одну из древних традиций ведьм — зарывания ребенка, не получившего силы в землю. Департамент боялся массового заболевания детей. И его можно было понять…. Но теперь, из-за принятого закона, у нас магия проявлялась медленно. Она словно не собиралась проявляться. Не спешила. Не давала никаких признаков проявления. А в период между шестнадцати и семнадцати годам могла вообще затухнуть, так и не проявившись.
В столь сомнительном проявлении магии были как хорошие, так и плохие стороны. Подростки, получившие магию древним способом — умирали спустя полгода. На теле умершего подростка появлялась метка — знак отступничества Дикой Охоты. Когда я обнаружила знак в первый раз, я подумала, что таким образом Дикая Охота собирает тех, кто должен был присоединиться к ним, но, в итоге так и не присоединился.
К сожалению, мое мнение было ошибочным. Тогда я стала искать другие пути, которые могли с подвигнуть подростков к столь сомнительному проявлению магии. И нашла. Правда то, что я выяснила, было столь же сомнительно, как и первый вариант развития событий. Поэтому я решила во что бы то ни было докопаться до истинной правды.
Врачеватели Страха. Вот что я узнала, занимаясь своим маленьким расследованием. Как и Дикая Охота, они сеяли страх, пытаясь завербовать слабых подростков в свои ряды. Но, в отличие от Дикой Охоты, Врачеватели Страха брали всех, в ком так или иначе не проявилась магия. Темные маги становились друзьями со светлыми магами. Они сначала дружили, потом встречались, а после — умирали, забираясь в могилу и присыпая себя землей.
Единственная проблема, существовавшая на данный момент — матушка, маячившая рядом со мной и читающая мне нотации насчет предстоящей учебы в одной из самых странных академий.
Из-за матушки я не могла действовать в открытую. Я боялась, что матушка станет меня защищать, пытаясь быть хорошей матерью. Матушка очень щепетильно относилась к любым новостям. Когда она узнала, что благодаря Питеру, я попала под защитное крыло Академии Вирн, она разрыдалась. Пока она плакала, я не могла понять — рада она за меня или же расстроена столь быстрым уходом дочери из родительского дома.
Вот и сейчас, сидя на стуле и держа в руках кружку магически пополняющегося тыквенного пая, я игнорировала причитания матушки, пытающейся в последний час проявить в блудной дочери напрочь отсутствующий этикет придворной леди.
Взбесившись отсутствием моего внимания, она, не выдержав, хлопнула рукой по столу, заставляя меня от неожиданности вздрогнуть. Матушка в нашей семье была последним человеком, кто умел выходить из себя и повышать голос.
— Ты меня вообще слушаешь?
Матушка повисла надо мной, недовольно скрестила руки на груди и обиженно поджала губки. Я замечталась, засмотрелась в окно, где вместо весны царила наколдованная осень. Желтые листья кружили на пару с красными листьями, вели их в такт правильного бального танца, которому позавидовал бы сам Шопен. Пожухлая трава потеряла цвет новизны, превратилась в сено, которое лежало на открытых полях между деревнями. Под сгустками сена красовались грибы. В основном это были мухоморы, да подосиновики так горячо любимые матушкой. Подосиновики матушке в детстве собирал и готовил отец, когда она еще была совсем крохой. Отец брал матушку за руку, отводил ее в лес и показывал грибы. Дедушка был славным светлым магом, которого несколько лет назад убили темные. Вон куст пошевелился — белка пробежала. Вон зелень загорелась синим пламенем — отдача дани ушедшим в небытие драконам. Ежик на спине понес собранные три грибочка, наверное, он полакомиться ими где-то в сторонке, когда поспешит скрыться от посторонних глаз.
В последние два года матушка не признавала никакого времени года, кроме осени. В осени ей нравилось абсолютно все — от пожухлого запаха крови до проливного дождя.
Мы с бабушкой не раз пытались отговорить матушку от колдовства. Матушка нас не слушала. Она использовала его утром, днем и вечером. Пыталась полностью истощить себя, лишь бы не чувствовать боли. Матушка не болела. Просто скучала по былым временам, когда еще папа был жив. Она была одна из немногих, кто пытался полностью отказаться от магической силы добровольно. Только вот это у нее не получалось.
Магическая сила не просто так проявляется в живом источнике. Она становится частью организма. И, если уничтожить силу, можно лишиться собственной жизни. Так поговаривали старики в Капельнице, считая нашу матушку больной.
Я была с мнением большинства не согласна. Просто они не понимали какого это — в схватке потерять
