Пыль у дороги [Алёна Рю] (fb2) читать онлайн

Пыль у дороги Алёна Рю

Пролог

21 января 127 года периода Бруно, Западная Лансия

– А правду говорят, что ты ведьма? – спросил Рикки.

Хруст снега под ногами Эри стих. Девчонка повернула голову и глянула так, словно уже читала про себя проклятие.

– Ты боишься? – вместо ухмылки у нее получился оскал.

Внутри предательски передернуло, и Рикки отвел взгляд в сторону.

– Нет, просто спросил, – пробубнил он себе под нос. – Мне только собрать краснобера для Дианки. Она простудилась, и Анжела сказала...

– Ты уже говорил, – перебила Эри и снова двинулась вперед по тропинке. – Не будешь меня задирать – ничего не случится, – пообещала она.

От этой прогулки в лесу становилось не по себе. В тулупе явно не по размеру Рикки переваливался с ноги на ногу и едва поспевал за своей провожатой. Шапка сползала на глаза, мороз колол раскрасневшиеся щеки. Домик Анжелы только-только пропал из виду, а под мышками уже было влажно.

Эриал же скакала впереди, как детеныш оленя. В куртке из обрезков и без шапки она двигалась легко и уверенно, словно знала наверняка, куда им надо. Светлые волосы были стянуты в хвостик, который маятником болтался перед глазами – от одного кончика уха к другому и обратно. В декабре Рикки исполнилось десять, он был на восемь месяцев старше Эри, но в росте ей уступал. Со стороны они, должно быть, выглядели забавно: длинная палка, а за ней меховой шарик.

Взрослые говорили, что Эри полукровка, после войны их якобы рождалось много, хотя в Шадер такая была одна. Жила на отшибе в домике знахарки, и все знали, что она приемная. Поговаривали, что Анжела нашла девчонку прямо в лесу или даже выловила в реке, как старый башмак. Кроме острых ушей она ничем не выделялась, но полгода назад прошел слух, что Эриал – ведьма. Дианка утверждала, что видела ее беседующей с духами. Он сначала не поверил, но теперь уже сомневался.

– Стой, – Эри подняла правую ладонь и прошептала: – Там кто-то есть.

Рикки воспользовался заминкой, чтобы, наконец, нагнать ее. Впереди между черных стволов просматривались силуэты двух мужчин.

Эри спряталась за деревом, и Рикки примостился рядом. Он все еще тяжело дышал и боялся, что его пыхтение их выдаст.

Хруст веток и снега под ногами стал ближе. Мужчины явно шли к деревне.

Эри выглянула из-за дерева и, дернувшись назад, прошептала:

– Это твой отец.

– Он мне не отец, – буркнул Рикки раньше, чем успел подумать.

– Ну и дурак, – фыркнула Эри, отлепляясь от ствола.

– Тише, – с неизвестно откуда взявшейся смелостью он вцепился ей в руку и притянул к себе. В зеленых глазищах девчонки мелькнуло удивление.

Рикки избегал Хартона из чистого упрямства. Тот, наоборот, одобрил бы, что мальчишка заботится о приемной сестре, вон в лес за лекарством пошел. Но после похвалы опять начнется муштра, и найдутся три сотни новых поручений. Он уже это проходил.

– Пойдем глянем, чего они там делали, – предложил он Эри.

– Ладно, – согласилась девчонка. В ее голосе ему послышалась неуверенность, но с чего бы?

Когда хруст шагов стих, Рикки выпустил руку Эри и покинул укрытие. Как две гончих, они взяли след. От прилива сил и вдохновения он даже забыл, что вспотел, и кто с ним в компании.

Впереди мелькнуло что-то зеленое. Эри ускорила было шаг, но вдруг остановилась. Рикки подошел ближе и тоже замер.

Человек лежал лицом вниз, укрытый плащом. Снег под ним стал бордовым.

С полминуты они молчали. Рикки открыл было рот, но, не найдя, что сказать, опустился на корточки.

– Не трогай лучше, – попросила Эри.

– Ты боишься? – поддразнил он ее, хотя ему тоже было не по себе. – Помоги.

На удивление, остроухая присела, и вдвоем они перевернули тело. Незнакомый мужчина был одет в кольчугу. На его шее зияла отвратительная рана.

«Неужели это сделал Хартон?» – испугался Рикки.

– Смотри, что это? – Эри показала пальцем на медальон на груди мужчины. Фигурка орла с раскрытыми крыльями.

– Не знаю. Тут еще вот, – Рикки поднял с земли сложенный вчетверо лист бумаги. От кровавого снега тот промок и покраснел.

– Что там написано? – Эри нависала сверху.

Пальцы Рикки тряслись и плохо слушались. Провозившись, он все же умудрился развернуть листок.

«Брат, я верю, что нашел Воина Огненной ли...», – дальше было пятно, размывшее чернила. Частично угадывалась только последняя строка: «…ет нас мудрость Магистра! Эндрик».

– Ма-ги-стра, – по слогам перечитала Эри и бросила на него вопросительный взгляд.

«У Хартона должна быть причина», – решил про себя Рикки.

– Надо рассказать Анжеле, – добавила Эри.

– Нет, – резко проговорил он. – Мы вернем все, как было, и никому об этом не скажем. Поняла?

Он свернул листок и положил обратно на снег. Девчонка скрестила на груди руки.

– А если это важно?

– Это очень важно, – с ударением сказал Рикки и посмотрел на нее снизу вверх. – Помоги мне, Эри, и обещаю, больше никто не назовет тебя ведьмой.

В глазах остроухой промелькнуло сомнение. Поборовшись с собой еще мгновение, она все же согласилась. Мужчину перевернули и накрыли плащом. Отломав от ближайшей сосны две ветки, Рикки протянул одну Эри. Нужно было замести следы.

Глава первая – Находка

Пять лет спустя.

Фридлин любил майские вечера. Он пустил Прайда шагом и, лишь придерживая поводья, откинулся назад на мешки с товаром. На небе проявлялись первые звезды, ветра не было. Красота и покой.

В полудреме ему показалось, что впереди что-то мерцало, вроде как маяк для кораблей. Но ведь он же не в море. Приподнявшись, Фридлин нахмурился. Нет, не показалось. Справа среди деревьев светилось что-то, не похожее на одинокий костерок в лесу.

Остановив телегу, он спрыгнул на дорогу и, оглядевшись, пошел на свет. Неужели лесные духи существуют на самом деле?

Фридлин пробрался сквозь бурелом и остановился. Его любопытство было вознаграждено.

Среди корней массивного дуба, свернувшись в комочек, как ребенок, лежала остроухая девушка лет четырнадцати. Как будто спала. По сандалиям, натершим пятки до крови, и замызганным обноскам он решил бы, что перед ним обыкновенная бродяжка, пускай и эльф, если бы от ее кожи не исходило зеленое свечение. Такое яркое, что он даже с дороги увидел.

– Эй, – позвал Фридлин, не решаясь дотронуться. Девушка не шелохнулась. Он наклонился и поднес ладонь к ее носу. Дыхание было слабым.

– Что же мне с тобой делать? – спросил он вслух. И назад ведь уже не повернешь. Не бросать же.

Фридлин присел на корточки и осторожно коснулся пальцем светящейся щеки. Сам не знал, чего ожидал, но ничего так и не произошло, и на ощупь кожа была самой обычной.

Скинув куртку, он накрыл девушку и осторожно поднял на руки.

– Я точно еще пожалею об этом, – пробурчал он себе под нос и двинулся обратно к телеге.

* * *

Ей снилось, что она бежит. То есть бежало только тело, а сама она не могла даже повернуть голову. Вокруг был лес, но какой-то другой – хвойный, с застрявшими на пушистых иголках каплями воды. Ноги в легких башмаках из оленьей кожи бесшумно отталкивались от светло-коричневой трухи. Заячий мех на вороте куртки щекотал шею. В воздухе разливался запах, какой бывает после грозы, но она не помнила, чтобы шел дождь.

Эри чувствовала себя лучше, быстрее и даже как будто крепче.

– Лаирэ, – негромко позвал кто-то. Тело остановилось и прижалось к дереву.

– Видишь что-то? – прошептали губы.

Из кустов спереди выглянул остроухий паренек. «Эльф», – сообразила Эри.

– Следы совсем свежие, – он победно улыбнулся. – Самка. Эрвин будет доволен.

– Хорошо, теперь не торопись, главное – не шуми, – наставительно произнесли губы.

Паренек кивнул и спрятался в кустах.

Тело отделилось от дерева, голова наклонилась, и ладони проверили, надежно ли сидит за поясом кинжал. Не успела Эри сообразить, что это не ее руки, как тело двинулось дальше.

Из-за плывущих к горизонту серых туч выглянуло вечернее солнце. Капли словно превратились в крохотные алмазы, хвойный лес заблестел. Эри бесшумно перемещалась между деревьями, прячась в тени. На секунду она остановилась возле лужи, и глаза сами посмотрели на отражение.

Сначала ей показалось, что только волосы острижены, но через мгновение она осознала, что это не ее лицо. Из мутной водицы явно глядел мужчина.

От волнения странный сон начал расплываться, и больше Эри ничего не увидела.

Сначала дали знать о себе ноги, потом стало ломить поясницу. Голова раскалывалась, а в ушах что-то странно постукивало. Эри открыла глаза. В темном небе, обрамленном венцом из древесных листьев, горело целое поле звезд, и вся необыкновенная картина почему-то двигалась. Она попыталась подняться, но тело не слушалось. Обессилев от еще нескольких попыток, она снова провалилась в сон.

Боль ушла, но ощущения были, словно ее придавило сверху. Перекатившись на спину, Эри открыла глаза. Над головой потолок. Вздрогнув, она несколько раз моргнула. Куда делся лес?

Приподнявшись на локте, она осмотрелась. Комната была больше их с Анжелой домика, с пестрыми занавесками на окнах и мебелью из дуба с резными узорами. Под ней было шерстяное одеяло.

Мотнув тяжелой головой, Эри села. Босые ноги коснулись дощатого пола. Движения давались с трудом. Она медленно встала и прошлась по комнате. Чисто, массивный шкаф, кровать на двоих, у окна столик и овальное зеркало на ножках. Она могла рассмотреть себя в полный рост. Да, похудела, кажется, и вид чумазый.

Эри кое-как расчесала руками повисшие на голове сосульки. Стряхнув на ковер светлые волоски, застрявшие между пальцев, она еще раз встретилась взглядом с отражением.

Куда же ее занесло?

Дверь за спиной отворилась, и по полу пополз прямоугольник света.

– Она проснулась! – воскликнул стоявший в проеме мальчик.

На вид ему было лет восемь, чистенький, в рубашке цвета травы и штанишках без единой заплатки. Соломенные волосы взлохмачены, глаза большие, серые, с блеском любопытства. Розовые щечки горели, на круглом личике отражалась беззаботность.

– М-м, привет, – неуверенно начав, Эри шагнула навстречу.

Мальчик смутился и отступил. Она примирительно подняла руки и перевела взгляд на подошедшего мужчину. Лет сорока, наверное, хотя и с проседью в волосах.

Он обнял сына за плечи:

– Здравствуй. Рад, что очнулась. Я Фридлин Нюэльский, а это Лин.

– Эриал Найт, – ответила она, изучая его взглядом.

Одет мужчина был в темно-коричневую рубаху с закатанными рукавами и штаны, заправленные в высокие сапоги. Чистые, как и все остальное. Спина у него была широкая, но плечи сутулые. Он производил впечатление усталого работника, но взгляд серых, как и у сына, глаз был мягким, незлым.

– Не знаю, помнишь ли, но я подобрал тебя в лесу прошлой ночью. Честно говоря, не был уверен, что очнешься, но теперь как камень с души, – Фридлин улыбнулся.

– Спасибо, – Эри склонила голову, но сама радоваться не спешила.

– Пойдем, познакомлю с семьей, – он жестом пригласил следовать за ним. – Да ты и голодная, кажись.

С этим было не поспорить.

Эри вышла за ними из комнаты, не переставая озираться.

Бревенчатый дом, двухэтажный, с тремя спальнями на втором и одной гостевой на первом. Рядом кухня со столовой, кладовка и просторная прихожая. Не то что их с Анжелой хибара.

Едой пахло так, что в животе проснулась собственная жизнь.

Они прошли в столовую, где хозяйка накрывала ужин.

– Моя жена, Лидия, – представил Фридлин. – А это Эриал.

Крепкая полноватая женщина в синем сарафане до пят и белом чепчике, из-под которого выбивалась рыжая прядка, смерила ее взглядом. На лбу под оборками прорезалась длинная морщина.

– Есть хочешь? Мой руки и садись, – строго сказала она, исчезая на кухне.

Эри села за стол, продолжая крутить головой.

Под потолком сушились на веревочке грибы и связки чеснока. По стенам висели полки со стопками тарелок и горшков. В редких углах были следы паутины. Пол был вымыт так чисто, что она почти всерьез боялась, что от всех этих запахов закапает его слюной.

– Ты эльф? – отвлек ее голос мальчика, устроившегося напротив.

Взгляд Эри снова сделался жестким и недоверчивым.

– Давай сначала поедим, – вступился Фридлин.

Лидия вернулась с большой сковородой и принялась раскладывать еду. Эри замерла. Тушеная свинина с овощами. Они с Анжелой такое себе лишь по праздникам могли позволить. Неужели это правда происходит?

Не дожидаясь, пока хозяева передумают, она принялась запихивать в рот сочные куски.

* * *

Из материалов дела О-Э127:

Нюэльский, Фридлин

96 г.р. (п. Бруно)

Место рождения – д.Нюэль, Южная Гардия.

Крестьянин. Единственный сын потомков основателей деревни – семьи Нюэльских. Уклонений от уплаты налогов или иных преступлений в роду не замечено. Грамоте обучен, прочего образования не имеет. Влиятельных родственников нет. В начале семилетней войны (114 г.) отца призвали (погиб), жил один с матерью (умерла в 131 г.). В 115 г. женился на дочери учителя из соседней деревни, в том же году был призван на службу. Воевал до конца войны в провинциях Кадзай и Килония. Серьезных увечий не имеет.

Двое сыновей – Грионт (115 г. р.) и Фридлин (124 г. р.), жена – Лидия (95 г. р.).

Из имущества: дом в Нюэле, скот: лошади и овцы.

Возглавляет деревенский совет Нюэля.

Подозревается: предоставление убежища нелегальному эльфу.

Также является свидетелем по делу О-ЮГ1042 о деревне Шадер.

(Протоколы допросов прилагаются)

Подпись:

Капитан 13-го отряда

А.Грэй,

г.Ланкас, Южная Гардия,

1 сентября 132 года периода Бруно

* * *

– Кстати, а где Грионт? – поинтересовался Фридлин, подбирая ломтем хлеба остатки с тарелки.

– Сказал, у Елены поест, – Лидия перевела взгляд на Эри. – Вкусно?

– Офень, – она улыбнулась с набитым ртом.

Лин усмехнулся:

– Забавная.

Хозяйка встала и принялась убирать со стола.

– Ну-с, я знаю, что ты не совсем эльф, – решился Фридлин, передавая жене пустую тарелку.

Эри втянула голову в плечи, напоминая зверька в минуту опасности.

– Во время войны насмотрелся на остроухих, – пояснил мужчина. – Не бойся, здесь ты в безопасности. Что с тобой случилось, Эриал?

Она подняла на него глаза, не уверенная, что стоит рассказывать, затем глянула на ерзавшего на скамейке Лина.

– Я ушла из дома, – сказала Эри на выдохе. – Вернее, у меня его больше нет. Дома нет.

– А где он у тебя был? – поинтересовался Фридлин.

– В Шадер.

Лидия глянула на него, словно спрашивая: «Ты знаешь, где это?». Он слегка качнул головой.

– Это деревня почти в дельте реки Унду, – пояснила Эри.

По лицу Лидии было видно, что ответ ей не понравился, но высказываться вслух она не торопилась, только кивнула, чтобы гостья продолжала.

– И что случилось в этой деревне? – спросил Фридлин.

– Я… – Эри посмотрела в окно. Она понимала, что говорит сбивчиво, кое-как, но умелый рассказ все не получался. – Меня вырастила Анжела. Она знахарка. Была. Она рованка вообще-то, но полжизни прожила в Лансии. Меня бросили после рождения, а Анжела взяла к себе. Мы жили в Шадер вдвоем, и все бы ничего, но еще с зимы она очень болела, – Эри выдохнула. – Несколько дней назад она умерла. А я ушла.

– А что, кроме Анжелы в деревне больше никого не было? – удивилась Лидия.

– Для меня – никого, – сказала с ударением Эри.

Она вспомнила погребальный костер. Как трещали дрова, и ало-желтые языки пламени танцевали вокруг завернутого в полотно тела. Как пахло горелой плотью, а она стояла и смотрела. Словно лист бумаги, который поднесли к лучине, и в нем расползалась огромная дыра. Хотелось, чтобы все оказалось неправдой, чтобы утром, проснувшись, они ушли бы в лес за малиной, или чтобы прямо тогда она перестала существовать.

– По ту сторону ее ждет лучший мир, – говорил Хартон.

– А почему он не может быть по эту? – спрашивала Эри.

От мужчины пахло лошадьми. У него было круглое лицо с коротенькой бородкой и широкие карие глаза, полные сочувствия и сожаления.

На груди Хартона блестел медальон, похожий на расплющенную монету с гравировкой. Отблеск огня плясал в прожилках, заставляя изображение цветка с шестью лепестками переливаться. Картина врезалась в память.

– Мне жаль, – голос Фридлина вернул ее в Нюэль. – Но бродяжничество вряд ли поможет. Оставайся на ночь, а там посмотрим, как отвезти тебя домой.

– Нет, – Эри поспешно мотнула головой. – Спасибо вам, но я не вернусь. Может, в деревне найдется какая-нибудь работа, как думаете?

Лидия снова вопросительно посмотрела на мужа. Эри почувствовала повисшее в воздухе напряжение и мысленно пожалела, что спросила.

– Извините, не хочу доставлять неудобство, – сказала она, поднимаясь из-за стола. – Вы и так меня накормили.

– Пап, можно она останется? – попросил Лин.

– Рабочие руки никогда не лишни, – проговорил, наконец, Фридлин. – Так и быть, оставайся у нас. За домом есть свободный флигель, там никто не побеспокоит.

Лидия глянула на мужа как на безумного.

– Я все покажу, – воскликнул Лин, спрыгивая с лавки.

Эри заволновалась. Возвращаться на дорогу не хотелось, у нее болели ноги, и в теле чувствовалась такая тяжесть, словно ее, как мешок, набили старым хламом. По выражению лица хозяйки она видела, что гость нежеланный, а вот глаза мальчика так светились, что она все же решилась.

– Спасибо вам, – ответила она, постаравшись вложить в слова всю благодарность, которую испытывала.

Лидия дождалась, пока за девчонкой и сыном не стукнет входная дверь.

– Что ты удумал? – взорвалась она. – Ты не собаку на дороге подобрал, а не пойми кого. Знаешь же, что я и так не выношу бродяг и попрошаек, а тут еще полукровка. Хочешь нажить неприятности?

Фридлин сел на лавку верхом. Он не хотел говорить жене, что девчонка светилась. Лидия, как и многие лансийцы, была суеверна, и еще чего доброго решила бы, что Эриал – это демон с болот, хотя никто их никогда не видел. Одно в рассказе девочки показалось ему любопытным – рованка Анжела. Еще в армии он слышал, что рованцы владеют секретами магии чуть ли не со времен хаарской империи. И по всему выходило, что Эриал – не обычная полукровка.

Фридлину захотелось за девчонкой понаблюдать. К тому же молодые и, что хорошо, почти бесплатные рабочие руки им были сейчас как нельзя кстати.

– Посмотри на это иначе, – он придвинулся к жене. – Говорят же, что Хинт и Ренорд решили объединить страну. Так что скоро тут будет полно остроухих.

– Ты сам-то в это веришь? – упорствовала Лидия. – А если она в розыске? Ее жалостливую историю даже нельзя проверить. Что это еще за Шадер? Унду – крохотная речушка, приток Тетика, какая там дельта, а тем более целая деревня?

– Может, и так, – Фридлин аккуратно стянул белый чепчик с ее головы. Рыжие волосы рассыпались по плечам. – А может, и нет. Разве мы с тобой мало ненависти видели? Я не хочу, чтобы Лин рос таким же. Еще несколько урожайных лет, и отправим его в Ланкас учиться на подмастерье. А если будет общаться с этой девочкой, то потом, видать, сможет и с эльфами. Будь дальновидней. К тому ж, какой нам вред?

– Для начала у нее нет документов, а закон о нелюдях пока не отменяли, – Лидия сделала последнюю попытку вразумить мужа.

– Да она эльф самое большее наполовину, – не сдавался Фридлин. – Будет нам работник, плохо, что ли?

Он наклонился и поцеловал жену в лоб. Та тяжело вздохнула и, наконец, сдалась.

* * *

Флигель был старым, почерневшим от времени. Углы заросли паутиной. Половину единственной комнаты занимали огромный сундук и наваленные горой вещи, а напротив стояли кровать и шкаф с деревянным бруском вместо ножки.

Но помещение не выглядело нежилым. В светильниках на стенах было достаточно масла. Пахло розмарином, сушившимся под потолком, а на кровати лежало несколько хороших одеял.

Слева к флигелю примыкала баня. Просторная, не то что закуток в избушке, в котором они с Анжелой мылись только зимой, а летом в основном в реке.

Стараясь не лить много воды и не злоупотреблять временем, Эри помылась. Лин оставил в предбаннике полотенце и чистую одежду: заштопанную мужскую рубашку и штаны, которые пришлось подвернуть.

Вернувшись во флигель, Эри скинула сандалии и взгромоздилась на кровать. По телу разливалось блаженство. После стольких дней в лесу не верилось, что она наконец-то нашла хоть какое-то место.

И пусть она не знает, как быть завтра, важно, что сегодня к ней были настолько добры, что дали ужин и кров. Должно быть, это Анжела следит с той стороны и привела к этим необыкновенным людям.

Распластавшись на кровати, Эри мгновенно заснула.

Ей снилась Шадер. Вечернее солнце ласкало лучами горизонт. Стволы деревьев окрасились в рыжий цвет, вытянутые облака разлиновали небо. Эри видела тысячи закатов, но именно от этого веяло холодом и безнадежностью. Может, потому что приближались весенние грозы. Может, потому что закончилось ее детство.

Шадерцы возвращались с полей. В воздухе разливался запах дыма и жареного мяса. В животе было так же пусто, как и в душе.

Ссутулившись, Эри брела к центру деревни. Несколько девчонок играли в догонялки на поляне. От громкого смеха звенело в ушах. Так хотелось исчезнуть, стать невидимой. Если бы она была настоящей ведьмой…

– Ой, смотрите, кто идет! – воскликнула девица в алом сарафане. – Никак наша эльфиечка пожаловала!

Эри невольно сжала кулаки.

Диана Хартон. Выше ее на целую голову, с толстой каштановой косой по пояс и видной фигурой. Лицо пухленькое, а глаза карие и недобрые. Даже во сне Эри чувствовала, как ненавидит ее.

Диана была главной придумщицей всех прозвищ и насмешек. Она первая бросила комок грязи, еще раньше первая толкнула в лужу. И именно ее первую и единственную Эри ударила. С чувством, так, что фиолетовый синяк на щеке не сходил больше недели. Но как же Анжела тогда расстроилась! Заставила Эри прилюдно извиниться, и за восемь лет после этого мало что изменилось.

«Только не сейчас», – мысленно просила Эри, ускоряя шаг.

– Эй, я к тебе обращаюсь, ведьма остроухая! Что ты здесь забыла? – Диана выступила вперед, подбадриваемая восхищенными взглядами подружек.

Просто пройти мимо. Не останавливаться.

Ой! Эри схватилась за плечо.

Легко догадаться, кто бросил камень.

Она развернулась и медленно, как разозленная собака, двинулась на Диану. Зеленые глаза неприятно потемнели. Девочки попятились, но их смелая предводительница только скривилась в усмешке:

– И что ты сделаешь? Ударишь? Заколдуешь? У-у-у, как страшно.

Эри чувствовала, что терять было нечего. К горлу подкатил комок, гнев заполнял внутреннюю пустоту. И кто знает, чем бы закончилось в тот раз, не появись неизвестно откуда Рикки.

– Тише, тише! – воскликнул он, отталкивая девушек, словно судья на кулачном поединке. – Что случилось?

– А ты не видишь? – возмутилась Диана, картинно всплеснув руками. – Твоя ненаглядная хочет убить твою сестру.

Эри глубоко вдохнула, широко раздувая ноздри.

Диана знала, чем можно было ранить сильнее всего. Эри всегда удивлялась, как в уютном доме Хартонов могла вырасти такая. Но она отдавала ей должное: Диана не скрывала своих намерений и нападала всегда открыто.

Рикки оказался хуже. Предателем и подлецом.

– Эри? – он осторожно заглянул ей в глаза. – С тобой все хорошо?

Диана и подружки многозначительно переглянулись.

– Я ищу вашего отца, – выдавила она, сглатывая ком в горле.

– Что-то случилось? – взволнованно спросил Рикки, на что Диана закатила глаза.

– Да, – прошептала Эри, чувствуя, как само ее существо сжимается, превращаясь в два коротких слова: – Анжела умерла.

* * *

Что-то коснулось губ. Теплое и нежное. Эри улыбнулась.

– А ты ничего, – раздалось сверху.

Она вздрогнула и проснулась. Рядом сидел рыжеволосый юноша. Ореховые глаза светились задорным огоньком, по узкой переносице были рассыпаны веснушки, тонкие губы растянулись в лукавой улыбке. Было в нем что-то очаровательное и манящее.

– Извини, забыл, как тебя зовут?

Он окинул худенькую фигурку откровенным взглядом.

Глаза Эри распахнулись шире, она приоткрыла рот, чтобы ответить, но не успела. Воспользовавшись заминкой, неизвестный прильнул к ее губам.

Теплота поцелуя пробуждала что-то, спящее глубоко внутри. Не сразу опомнившись, Эри вывернулась и, потеряв равновесие, свалилась на пол. Парень рассмеялся:

– Ты чего?

– Ни-ко-гда! – прошептала она, сверкая глазищами.

Только сейчас он заметил острые уши. Как две скалы в беспокойном океане растрепанных волос.

– Кто ты? – почти одновременно спросили они.

Эри походила на загнанную к стене кошку. Вот-вот зашипит. Но парень оказался не из пугливых.

– Я здесь вообще-то живу, – возмутился он.

– Ты… Ты, наверное, старший сын Фридлина, – сообразила наконец Эри.

А ведь как похож на Лидию!

– Да, Грионт, а вот ты… – он гордо вздернул подбородок.

– Эр… Эриал, – поднявшись, она отряхнула штанишки. – Твой отец спас мне жизнь и разрешил остаться на ночь. Я думала, ты живешь в доме со всеми.

Огоньки лампадок плясали в лукавых глазах рыжего.

– Да, просто увидел свет и решил, что ты ко мне...

Он встал, оказавшись в шаге от Эри. Она отступила, прижавшись лодыжками к сундуку.

– И ты на всех так бросаешься?

Грионт причмокнул, словно в предвкушении хорошего ужина.

– Нет, но с тобой уже не жалею. Не бойся, мы поладим.

– Сомневаюсь, – сдавленно проговорила Эри.

Игриво приподняв рыжую бровь, юноша усмехнулся:

– Ладно, еще увидимся!

Он послал ей воздушный поцелуй и развернулся.

Эри нахмурилась, глядя парню в спину, пока он не скрылся за дверью.

Вот так, не успела обосноваться, а уже наживает неприятности.

Глава вторая – Мечты сбываются

Когда она вошла в конюшню Нюэльских, сама жизнь как будто улыбнулась. Три разномастные лошади, высунув морды, наблюдали, как остроухая незнакомка вертела головой и смотрела на все с нескрываемым восторгом. Даже стойкий запах навоза не отпугивал. Эри заглянула в каждый уголок и потрогала все, что попалось на глаза. Висевшие на крюках уздечки, сваленные в кучу попоны, старые проржавевшие стремена, корыта для воды и корма, мешки с овсом и даже лопату для уборки навоза.

– Вот это как раз самое нужное, – раздалось у входа.

Эри почувствовала, как в животе неприятно сжалось. Словно Диану встретила. Она обернулась.

Скрестив руки, Грионт привалился к стене.

– Папаша говорит, ты убежала из дома, – сказал он вместо «доброе утро». – Уважаю. И даже не против работать с таким ушастым очарованием.

На секунду Эри растерялась. Раньше она прорычала бы что-нибудь грубое. Но тогда и терять было нечего.

– Только руки не распускать, – вышло просительно.

– Не волнуйся, – пообещал Грионт и с усмешкой добавил: – Женщины сами ко мне приходят.

Эри заявлению не поверила. Парень отлепился от стены и шагнул к ней.

– Ну что, слушай внимательно. Хороший конюх – это ведь не работа, это как любовь, – в улыбке Грионта была смесь мечтательности и самодовольства. – Ездила верхом? Нет? Тогда тем более пошли.

Ближайшее к двери стойло отводилось для Куини, гнедо-пегой кобылы килонской породы. Большие и малые белые пятна причудливой формы были разбросаны по темно-рыжему крупу, словно кляксы, оставленные художником недоучкой. Черная грива, недавно остриженная до середины шеи, переливалась и блестела.

– Говорят, лучших в стране лошадей разводят в Килонии, – пояснял Грионт, надевая на красавицу седло. – И породистая кобыла в особой цене. Только Куини у нас не чистокровная, да и нрав диковат. Но зато выносливая, хорошо работает.

Эри провела ладонью по бархатной шее. Горячая, чуть влажная. У них с Анжелой никогда не было лошади. Тем более такой.

Выведя Куини на улицу, Грионт сцепил пальцы в замок и наклонился.

– Ставь ногу и забирайся.

– Что, прямо тебе на руку? – удивилась Эри. – Но ведь я в ботинках.

– Дава-ай, – протянул он.

Эри робко подняла ногу. Ей казалось, что стоит перенести вес, и его тонкие пальцы хрустнут как горстка веточек.

– Ну! – Грионт уже начал терять терпение.

Она решилась. Уцепившись за край седла, поставила ногу на предложенную «ступеньку» и неожиданно легко поднялась наверх.

– Ух, – Эри гордо выпрямилась в седле. Подумать только!

Грионт бесцеремонно схватил ее за лодыжку и направил кончик ботинка в стремя.

– Не трогай удила пока, – сказал строго.

Эри недовольно поджала губы, но возражать не осмелилась.

– Ну, красивая, давай, – Грионт щелкнул языком и повел Куини за собой.

Лошадь шла медленно, неохотно. Старалась держаться ближе к хозяину, и Эри казалось, что вот-вот она заденет парня коленкой. Да и покачивало так, что нет-нет, а за седло схватишься. Благо тут как раз был какой-то выступающий штырь. Неудобный, но лучше, чем ничего.

Эри перевела взгляд на рыжий затылок. Счастливый он, каждый день ведь так может.

– Нравится? – спросил Грионт, обернувшись.

– Очень, – она улыбнулась.

Они зашли в круглый загон метров десять в диаметре, и парень протянул ей маленький хлыстик.

– Давай побегаем немного, – он отступил назад и присвистнул.

Куини дернулась и поскакала рысью по кругу. Эри подпрыгивала, беспомощно схватившись за рожок. Сиденье казалось твердым, как камень.

– Давай, ускоряйся, – Грионт махнул рукой, показывая, как стегануть лошадь.

Но Эри только мотнула головой. Как можно бить такое животное?

Куини замедлила ход и почти пошла, как парень снова присвистнул, и кобыла перешла на рысь.

Эри уставилась на черную холку. Катание уже было не таким веселым. Внизу все начало болеть. Она пыталась как-то подпрыгивать, попадать в ритм, но лошадь стала опасно приближаться к забору. Тут не упасть бы. Ладошки предательски увлажнились.

Грионт снова присвистнул и занес руку над большим хлыстом у себя на поясе. Куини дернулась и побежала быстрее. По кругу, опасно наклоняясь к центру.

Эри напрягла ноги, боясь вылететь из седла. Ей казалось, что она уже ничем не управляет, и захоти животное размазать ее по деревянной ограде – она не успеет ни соскочить, ни спрятать коленку, а резко остановись – она вылетит из седла, и поминай как звали. Не шею сломает, так что-то еще.

Лошадь гнала вперед, а Эри считала мгновения, когда же эта пытка закончится. Наконец, Куини замедлила ход и послушно подошла к Грионту.

– Настоящая наездница! – усмехнулся он, подхватывая уздечку.

Эри выдохнула. Внутренняя сторона бедер горела, ладони и спина вспотели. Не так она представляла себе верховую езду. Ветер в волосах, а не отбитый зад.

В ореховых глазах засветился лукавый огонек.

– Ничего, красивая, со временем привыкнешь, – он погладил Куини по морде.

– Ты научишь? – спросила Эри, обнаружив в собственном голосе жалобные нотки.

– А как же, – Грионт победно вскинул подбородок.

Этот раунд был за ним.

* * *

Счастливая, словно разбогатела, Эри с головой окунулась в новое дело.

В овчарне у Нюэльских было сорок три головы. Мало, по словам Грионта. Для нее – настоящее богатство. Больше, чем у Хартонов. Уход за животными оказался нетрудным, только загонять было тяжело. С одной Куини бы управиться. Но когда начало получаться, и это стало в радость.

О лошадях Грионт знал много, рассказывал с задором, не упуская мелочей и не ленясь повторять. Строгий, как порой бывала Анжела, он гонял ее днями напролет, заставляя описывать круги и прыгать через невидимые препятствия, пускать галопом и резко останавливаться. Подчинять себе животное.

Эри восхищало его терпение и способность толково разъяснить, но все чаще ей казалось, что главной целью он выбрал подчинить ее. Зачаровать. Коснуться как бы невзначай, показать силу рук, обжечь дыханием ухо или, ловко запрыгнув в седло, погарцевать.

Вечерами, когда после неизменной уборки Эри валилась с ног, Грионт смотрел насмешливо, словно бы спрашивая: «Ну что, ты еще не влюбилась?»

Она злилась и потом долго не могла заснуть, ворочалась. Каждое утро обещала себе не поддаваться и больше о нем не думать. И каждый день ореховые глаза подтачивали защиту.

Грионт не нарушал обещания, но он был хорош. И знал об этом.

Рано утром, когда деревня еще только просыпалась, Эри ходила встречать рассвет на берегу Тетика. Около ста пятидесяти шагов от флигеля – и можно увидеть, как река огибает с двух сторон островки, поросшие кустарником, и несет воды далеко за горизонт. Где-то там на востоке осталась Шадер. Южнее была Рована, откуда Анжела была родом, на западе – эльфы, а на севере – город Толлгард, столица. Грионт все время говорил о нем, как о каком-то расчудесном месте, где сбываются мечты.

Она же считала, что они уже сбылись. Здесь.

Эри уселась на камень у воды. На ней были старая рубашка Грионта, любимые штанишки, залатанные Анжелой, и поношенные туфли Лидии. Хозяйка обещала, что на ближайшей ярмарке они купят ей что-нибудь приличное. И женское. Только бы дождаться.

«Хорошо, что ушла из Шадер, – думала Эри. – Потому что только движение воды делает из реки реку».

Две ладони закрыли ей глаза. Она напряглась и схватила неизвестного за руки. Маленькие пальчики, нежная кожа. От души отлегло.

– Это я! – воскликнул, смеясь, Лин. – А ты на кого подумала?

– Маленький безобразник, – улыбнулась Эри, обнимая его. – Что так рано?

– Ты же говорила, что утро – время чудес. Я захотел увидеть.

– Да, сегодня хорошая погода будет...

– Ты решила, что это мой брат, да? – перебил ее Лин, высвобождаясь из объятий.

Эри не ответила.

– Он любит поспать, – продолжал мальчик. – А он тебе тоже нравится?

– Тоже?

– Как всем девчонкам.

– Нет, – Эри задумчиво посмотрела в сторону. – Не хочу еще раз обжечься.

Лин приоткрыл было рот, но она перевела тему:

– Не хочешь покататься?

– Хочу, – мальчик кивнул. – Но сначала сказку о Лансии. Ты обещала.

Лин смотрел так, что отказать было невозможно.

– Не сказку, а легенду, – с серьезным видом поправила Эри. – Значит, слушай. Когда-то давным-давно, больше тысячи лет назад, на нашем полуострове еще не было государств, а проживали племена эльфов и снегов – бледных людей. Эльфы были умны, искусны и заносчивы. Они знали секреты природной магии, их могущественные друиды повелевали животными и растениями, обеспечивая свой народ пропитанием. Утонченные эльфы не знали тяжелого труда, охотились больше для развлечения, и среди них было немало прекрасных музыкантов и поэтов. Снеги же вели простой, приземленный образ жизни, возделывали плодородные почвы по берегам рек, охотились ради выживания и больше славились ритуальными танцами вокруг костров, чем каким-то искусством. Для эльфов снеги были дикарями, разрушающими природу и не умевшими сосуществовать с ней.

Многие годы и десятилетия тянулось противостояние двух народов, пока с юга не пришла Темная империя. Хаары, смуглые люди. Сильные, дисциплинированные, жаждущие власти, всего за несколько лет они захватили земли будущей Лансии, вынудив жителей платить дань как товарами, так и людьми. Работорговля и военная мощь были основой процветания империи. Но хаары стремились к большему. Они хотели овладеть знаниями друидов – магией леса. Каждый эльф, замеченный в колдовстве, передавался в руки Хранителей империи. В их лабораториумах над пленными магами ставились ужасные опыты с целью раскрыть их секреты.

Темная империя процветала больше трех столетий, пока однажды двое не встали на путь борьбы и не отвоевали независимость для своих народов. Его звали Ланс, ее – Сия. Он был эльфом, она – снегой. Случайно познакомившись и подружившись еще в детстве, они мечтали о едином государстве, свободном от рабства и межрасовых разногласий. Разлученные, пройдя множество испытаний, они взрослели, и любовь между ними становилась сильнее самого императора. И однажды эльфы и снеги восстали под единым флагом и сбросили хаарское иго. Ланс и Сия погибли в бою. В последнюю минуту они сумели найти друг друга на поле брани и умерли, держась за руки. Так и не увидев свою мечту в жизни, они стали символом для потомков. И спустя десятилетия избранные короли людей и эльфов подписали договор о новом государстве, назвав его сочетанием их имен: Лансия.

– Если это правда, то почему потом все распалось? – спросил Лин.

– Потому что люди и эльфы забыли уроки истории.

– Но ты же помнишь.

– Мне рассказывала Анжела, она из Рованы.

– А откуда взялась Рована? – продолжал сыпать вопросами Лин.

– Так ты хочешь кататься или нет? – Эри нахмурила лоб.

– Хочу, – мальчик кивнул и задиристо пообещал: – И ты меня не догонишь.

Они рванули наперегонки к конюшне.

Подготовив Куини, Эри помогла Лину забраться в седло, и через мгновение ему ударил в лицо ветер, а ухо обдало ее теплое дыхание. Мальчик радостно засмеялся. Лошадь понеслась рысью, затем пустилась в галоп.

Эри чувствовала, что каждое движение животного принадлежит и ей, что они почти едины. Скачки с ветром захватывали, опьяняли. В такие минуты время останавливалось, прошлое не существовало. Уходили горькие воспоминания о смерти Анжелы и жизни в Шадер, открывалась дорога новому.

Она правильно сделала, что ушла. В деревне, где тебе нет места, не может быть счастья. А здесь у нее были дом, семья, лошади. И никакой мерзкой Дианы, предателя Рикки и всяких там насмешек.

Анжела говорила, что жизнь дает человеку ответы на все вопросы. Надо только хорошенько подумать, что хочешь спросить, и правда ли тебе нужно это знать. И вот она спросила, может ли и у нее быть все, как у других.

Оказывается, может.

Спрыгнув с лошади, Эри помогла Лину. Довольная улыбка озаряла его раскрасневшееся личико.

– Пойду узнаю, как там с завтраком, – предложил он.

Маленькие ножки засеменили к дому. Эри подумала, какой же Лин открытый и жизнелюбивый. Она в его возрасте была угрюмой и всегда готовой к драке. И много плакала, когда никто не видел.

«Но теперь все неважно, – мысленно отмахнулась она. – Те времена позади».

Расседлав любимицу, Эри отвела Куини в стойло, а сама отправилась с ведром к Тетику. Берег был крутым, но Фридлин соорудил для удобства деревянные подмостки. Она опустилась на колени и наклонилась к воде, стараясь не потерять равновесие.

Вдруг над ухом раздался едкий голос:

– Работаем? Умница!

От неожиданности Эри покачнулась и свалилась в реку. Холодное течение подхватило и понесло. Грионт что-то кричал, но она не слышала. Одежда стала тяжелой и тянула ко дну.

Оправившись от шока, Эри стала грести к берегу, ища глазами пологий участок.

Русло реки уходило влево, огибая невысокий утес, а за ним появилась полянка, спрятанная в поросли рогоза. Эри поплыла поперек течения, пока под ногами не стал прощупываться вязкий ил. Поморщившись, она сделала еще несколько гребков и встала.

Выбравшись, она отжала мокрые волосы, а затем рубашку. Штанины выглядели удручающе, по щиколотку в сером иле. А туфли Лидии теперь, наверное, доплывут до Темного моря.

Эри не знала, на кого сейчас злилась больше: на рыжего или на себя.

Продираясь сквозь толстые стебли рогоза, она прошла около двадцати шагов и остановилась. На лужайке впереди, распластав руки в стороны, лежала полуголая девушка. Хрупкая, худенькая и очень красивая. Золотистые кудри разметались по траве. Маленький ротик был приоткрыт. Длинные ресницы едва заметно дрожали. Обнаженная, почти детская грудь мерно покачивалась под легким дыханием.

Эри замерла, не решаясь пошевелиться.

Красавица приподняла одно веко и вскрикнула.

– Не бойся, – Эри вытянула вперед руку.

– Мамочки, русалка! – девушка согнулась и судорожно схватила лежавшую рядом юбку.

– Не бойся, говорю. Русалки штанов не носят.

Блондинка медленно пятилась, прикрывая грудь скомканной юбкой.

– Я просто в реку упала, – Эри откинула лезшие на лоб сосульки волос. – А ты ведь не хочешь, чтобы тебя вот так увидели, верно? – она наклонилась и подняла раскиданные на траве вещи.

Красавица остановилась и склонила голову набок.

– Ты…

– Я не эльф, не русалка и не речной дух. Меня зовут Эриал, я живу неподалеку.

Блондинка шумно выдохнула.

– Ну и напугала же ты меня!

– Прости. А почему ты голая?

– Загораю для красоты.

Эри посмотрела на нее с сомнением. Девушка забрала сорочку и принялась одеваться.

– Ну и вид у тебя, – усмехнулась она, когда закончила. – Поехали ко мне, умоешься, и я что-нибудь чистое подыщу.

Эри смутилась и невольно отступила, словно это на нее теперь надвигалось морское чудище.

– Не нужно, я…

– Пойдем, – блондинка очаровательно улыбнулась.

– Ладно, – согласилась Эри. – А зовут тебя как?

– Елена.

* * *

Из материалов дела O-Э127:

Господин Грэй,

мой долг – сообщить, что в доме Фридлина Нюэльского (глава совета) поселился эльф. Назвалась Эриал Найт, на вид лет четырнадцать. Похоже, шпионка. Уверяет, что из некой деревни Шадер. На карте такой не значится.

Прошу Вас разобраться.

Сержант запаса

Натаниэль Ксандр,

д.Нюэль, Южная Гардия,

30 июля 132 года периода Бруно

* * *

На ужин было жаркое в горшочках. Лидия накрыла стол и села по правую руку от мужа. Она закончила готовить к ярмарке бочки c соленьями и пребывала в приподнятом настроении.

– Как прошел день? – поинтересовалась она, приступая к еде.

– Все готово к поездке в Ланкас, – улыбнулся Фридлин. – Так что завтра прямо с утра…

– А мы в школе проходили, что Ланкас был уничтожен во время семилетней войны, – заметил Лин, откусывая от горячей картофелины.

– Его отстроили по приказу короля Крендимиолда, – пояснила Лидия, зачерпывая ложкой аппетитное жаркое.

– А Эри сегодня решила искупаться, – сказал Грионт, ухмыльнувшись.

Эри недобро сощурилась.

– Что? – воскликнул он. – Только не говори, что это я тебя толкнул!

Лидия и Фридлин многозначительно переглянулись.

– Я вот думаю, – начала хозяйка, откладывая ложку, – не взять ли тебе его с собой?

– Хорошая мысль, – подхватил муж.

– Кого? Меня? – Грионт испуганно посмотрел на родителей. – Зачем?

– Что значит зачем? – рассердился Фридлин. – Да хоть телегу разгружать.

Парень дернул губой.

– Вот и решили, – Лидия посмотрела на сына, и тот сразу сник.

Эри не удержалась от злорадной ухмылки. Так-то.

– Лин сказал, что ты была в гостях у Елены, – сменил тему Фридлин.

– А? – Эри отвлеклась. – Да. Мы случайно познакомились. Такая необыкновенная девушка, красивая и добрая.

Лидия снова переглянулась с мужем.

– А еще у нее дом огромный, – увлеченно продолжала Эри. – С верандой на второмэтаже, откуда можно любоваться закатом или смотреть на фруктовый сад. У них много работников. А еще Елена показала всякие женские штучки. У нее столько украшений! И одежды. На все случаи! В поле, на ярмарку… И она умеет глаза подкрашивать так, что те кажутся больше. С ней так интересно и…

– Хорошо, что вы подружились, – аккуратно перебила Лидия и добавила: – Надеюсь, Елена с Грионтом поженятся.

За столом снова стало тихо. Старший сын закатил глаза. Эри сглотнула отчего-то вдруг застрявший в горле кусок мяса.

Фридлин сделал вид, что ничего не слышал, и увлеченно поглощал жаркое. Он был против того, чтобы вот так за кого-то решали, с кем ему быть. Но без жесткой руки Лидии Грионт мог на всю жизнь остаться оболтусом. Хотя работник из него был неплохой, ответственности недоставало. Фридлин не представлял, что старший сын когда-то начнет заботиться о ком-то, кроме себя. Скорее другая война грянет, несмотря на все обещанные перемирия.

Фридлин хорошо помнил себя в этом возрасте, может, на годок старше, когда началась семилетняя бойня с эльфами. Тоже был разгильдяем, но обстоятельства вынудили повзрослеть. В далеком теперь 114 году, декабрьским утром отец хлопнул его по плечу и со словами «Сильный человек всегда добрый» ушел воевать. Они остались с матерью вдвоем и со дня на день ждали, когда же призовут и его. В тот первый, самый трудный год он и встретил Лидию – дочку их школьной учительницы, жившей в соседней деревне. Фридлин знал ее еще в детстве, она сидела за партой впереди, но кто мог тогда подумать, что пухленькая девчушка с рыжими косичками и россыпью веснушек вдруг превратится в такую красавицу?

Сначала свидания проходили втайне. Фридлин боялся, что мать не одобрит. И так с хозяйством не больно-то справлялся, а тут еще влюбился в девчонку из бедной семьи, к тому же на год его старше. Но Лидия умела поставить вопрос ребром. Изрядно помучавшись, он все же открылся матери, и та, к удивлению, дала согласие на брак. Они сыграли свадьбу, а через неделю Фридлина призвали на фронт вслед за отцом, который, как позже выяснилось, погиб во время ночного налета эльфов на их лагерь.

О родившемся сыне Фридлин узнал лишь после войны, когда Грионту уже исполнилось шесть лет. Все военные годы мать и Лидия поддерживали друг друга, хозяйство удалось восстановить. И три года спустя они решились на второго ребенка.

– Лин, что сегодня было в школе? – нарушила молчание хозяйка.

Все разом выдохнули.

Глава третья – Цена дружбы

– Хорошо! – воскликнула Эри, протирая ладонью запотевшее зеркальце в бане.

После долгого дня помыться – истинное блаженство. Надев рубашку Грионта, мешком висевшую на худой спине, она закатала штанины и с сандалиями в руке вышла на улицу. Земля прогрелась, захотелось походить босиком.

Во внутреннем дворике в беседке, скрестив ноги, устроился Лин. Он сидел с закрытыми глазами и смешно шевелил губами.

Эри подкралась сзади и выглянула из-за плеча.

– Что учишь?

– Ой! – воскликнул мальчик и виновато потупил глаза. – Да вот завтра опрос, а я боюсь, вдруг неправильно запомнил.

Эри перемахнула через перила.

– Не бойся. Что там у тебя?

Оживившись, Лин спрыгнул со скамейки.

– Я буду рассказывать, а ты проверяй, хорошо? Ты ведь все знаешь, правда?

Эри широко улыбнулась, уверенная, что, может, и не все, но многое. В школу она не ходила из-за проблем с другими детьми, но Анжела была лучшим учителем.

Вытянувшись по струнке, Лин растерянно глянул вверх, взволнованно сглотнул и, набрав в легкие воздуха, заговорил:

– Лансия – это самая большая страна на Снежном полуострове. У нее две части. Западная – наша земля, людей то есть, где король – Хинт Бруно. И восточная, которую захватили эльфы.

– Так.

– У эльфов король Ренорд Быстрый. Почему быстрый – не знаю. Учительница рассказывала, но я отвлекся.

Эри задумалась. Она и сама не знала. Анжела редко говорила о политике.

– Это не главное, продолжай, – ободрила она мальчика.

– На западе Лансии Темное море, на востоке – Светлое. На юге Аргон, где правят кланы, и город-государство Рована.

– Где правит Великой Оракул, – добавила Эри. – Вместе с советом магов.

– Магии не бывает, – пробурчал Лин обиженно, словно его принимали за дурачка.

– А вот и бывает, – возразила Эри и некстати вспомнила свое шадерское прозвище. Ведьма.

– Не бывает, – упрямо повторил мальчик.

– Ладно, – она глянула в сторону. – А провинции вы уже учили?

– Да, – Лин гордо вскинул голову и, загибая пальцы, принялся перечислять. – Северная Гардия, Южная, Фиория, Килония, Кадзай, Тария и... – он наморщил лоб. – И еще одна, за которую с эльфами так и дерутся. Никак не могу запомнить.

– А что, есть такая? – обнаружила Эри свое невежество.

– Есть, – подтвердил Лин. – Папа говорил, что там эльфы свободно живут рядом с людьми.

– Правда? А день сегодня какой?

– 17 июля 132 года от начала правления династии Бруно... А правда, что у эльфов свой календарь? – перебил сам себя Лин.

– Наверное, – снова разочаровала его Эри, но, чтобы уж совсем не потерять лицо, сообщила. – А вот по рованскому календарю сейчас 1026 год от рождения Рована.

Лин собирался спросить что-то еще, но они оба отвлеклись.

К дому приближалась телега. На козлах сидел бритый здоровяк из тех, про кого говорят: ему б подковы гнуть. Массивные руки, широкая спина. Круглое простоватое лицо, нос картофелиной и маленький рот. Взгляд серо-голубых глаз прямой и открытый. Денниард Эль или просто Денни – один из работников Елены.

Лошадь остановилась, и здоровяк спрыгнул на пыльную дорогу.

– Эриал! – крикнул он.

– Снова за тобой, – вздохнул Лин, сникнув.

– Прости, – она поднялась со скамейки и виновато посмотрела на мальчика.

– Ладно, я дальше маму попрошу.

Эри потрепала его по русой головке и, взволнованно поправив рубашку, побежала к воротам. Ей было неловко, что вот так бросила Лина, но едва ли не с самого утра она представляла, как вечером увидится с Еленой, как снова отправится в сказку. С ней было интереснее, чем с Грионтом. И уж точно в сто раз спокойнее.

Денни приехал не один. В телеге сидела темноволосая девица. Крупная, некрасивая, с нелепой мальчишечьей стрижкой и карими глазами, расположенными близко к широкому носу.

– Привет, – поздоровался Денни и качнул головой назад. – Это Страйп, дочь мельника. Тебя подсадить?

– Я сама, – Эри забралась по деревянному колесу и, устроившись напротив новой знакомой, вежливо сказала: – Приятно познакомиться.

Денни присвистнул и стеганул лошадь.

Ехали молча, внимательно разглядывая друг друга.

– А Елена только о тебе и говорит, – наконец заговорила Страйп и добавила: – Я тоже первый раз вижу нелюдя.

Денни обернулся и бросил тревожный взгляд на лицо Эри. Она хмурилась, раздувала ноздри, но ответила почти спокойно:

– Не называй меня так, пожалуйста.

– Не буду, – пообещала Страйп, не скрывая самодовольства.

Эри она не понравилась.

Телегу покачивало на ухабах, приходилось держаться за борт. Хозяйство Елены находилось на другом конце Нюэля, и на своих двоих было далековато.

Денни притормозил перед перекрестком, а пока поворачивал, Эри увидела в поле кучку деревенских ребят. Они окружили какого-то парня, толкали его из стороны в сторону и громко улюлюкали.

– Что это там? – она вытянула шею.

– Да чьи-то разборки, – махнула рукой Страйп. – Не наша печаль.

– Денни, может, остановимся? – Эри подобралась к нему ближе и коснулась рукой плеча.

Парень послушно потянул поводья на себя.

– Если мы опоздаем к ужину, Елена обидится, – возразила Страйп. – Ну, спасешь ты его сегодня, Эль, а завтра ему будет хуже. Кто сам за себя постоять не может – всегда будет получать.

Денни стеганул лошадь, и телега покатила дальше.

Эри поймала себя на мысли, что могла бы выпрыгнуть. Могла бы кинуться на подмогу. Пусть девчонка, но все равно… А вместо этого так и осталась сидеть. Даже вслух не возразила.

* * *

– Эй, ты слушаешь? – Елена щелкнула пальцами.

Эри дернулась, сообразив, что наполовину сползла с кресла. Забравшись обратно, она уверенно заявила:

– Слушаю, конечно.

– И что думаешь? – спросила Страйп.

– Эмм… Да, я согласна с вами, – Эри пожала плечами.

– Мы спорили, за кого лучше выходить замуж, – пояснила еще одна из девчонок.

– А что, уже предложения делали? – не удержалась от усмешки Эри. С Еленой наедине было интересно, но в компании своих подруг она почему-то становилась такой глупой. И болтала все время об одном и том же. Неужели неизведанный мир вкусной еды и женской красоты вертится, словно юла, вокруг одних парней?

– Скоро будут, – сообщила Елена, как нечто само собой разумеющееся. – Но вот Страйп считает, что надо искать кого-то в городе, а если выйдешь за деревенского, навсегда в Нюэле останешься.

– Вот-вот, – подтвердила та. – А здесь, кроме Грионта, никого стоящего все равно нет.

– Это чем же он стоящий? – удивилась Эри. – Самомнением?

И тут же пожалела, что подняла эту тему. Елена дернулась, словно ее обожгло.

– Он красивый и умный, – обиженно проговорила она.

– К тому же будущий глава Совета, – добавила Страйп.

– Но замуж не за совет выходишь и не за внешность, – возразила Эри. – Зачем муж, который тебя не любит?

– Почему ты так говоришь? – Елена тряхнула головой, и пушистые волосы заиграли золотом в свете лампадок.

«Наверное, потому что сама красивая, не знает, что в людях главное не то, что снаружи», – подумала Эри и, махнув рукой, сказала:

– Да ну этого Грионта! Слишком много о нем в последнее время...

– А может, он тебе самой нравится? – предположила Страйп, сощурившись. Елена настороженно замерла, и Эри почувствовала себя еще более неуютно.

– Глупости! – отмахнулась она и добавила уже спокойнее: – Я таким парням не доверяю.

– А одно другому не мешает, – заметила Страйп, не сводя подозрительного взгляда.

– Это вы о нем постоянно говорите, а не я, – бросила Эри.

– Все понятно, – заключила Елена, скрестив на груди руки. – То-то я смотрю, он перестал в гости заходить.

Страйп чему-то довольно улыбнулась. Эри почувствовала, как в животе сжалось от страха. Что если вот так все разрушится?

– Давай не будем ссориться, – попросила она.

– Но друзья должны говорить правду, – возразила Елена.

– Друзья должны верить. Не нужен мне твой Грионт. Да и вообще, замуж я не хочу, – Эри откинулась на спинку кресла. Уже сама чувствовала себя обиженной.

– Может, еще киселя принести? – предложила третья девочка.

Остаток вечера рыжеволосого не вспоминали. Разговоры плавно перетекли в прежнее русло. Наряды, украшения, шитье с готовкой, будущая ярмарка и успешное замужество. И так по кругу. Эри не знала, какую тему предложить, потому сидела тихо и с отсутствующим видом пила смородиновый кисель. Девчонки щебетали и казались счастливыми. А она все не могла понять, как можно тратить столько сил на внешний вид не ради себя даже, а чтобы завлечь какого-нибудь парня и выскочить замуж? И это зная, что где-то за горизонтом есть другие города и даже страны. Зачем они учат провинции в школе, если никогда не соберутся туда съездить? Лучше бы она сейчас рассказывала что-нибудь Лину. И вообще...

Эри вспомнила сегодняшний случай на дороге и приуныла еще больше. Могла ведь выпрыгнуть. Прежняя Эри так бы и сделала. Та прежняя, которая не боялась опоздать на ужин, или что кто-то не то подумает.

«У прежней Эри не было подруг», – напомнила она себе.

Правильно Анжела говорила, что человеку никогда не бывает достаточно. Вот то, о чем мечтала. Наслаждайся и не жалуйся.

На следующий день они снова увиделись. Пошли прогуляться к реке. На этот раз наедине.

– Слушай, Эриал, – начала Елена, нарушая неловкое молчание. – Я хотела бы извиниться за вчерашнее.

– Да брось, – она махнула рукой.

– Я ведь люблю Грионта, понимаешь, – продолжала подруга. – И конечно, всегда подозреваю, что другие его тоже любят.

– Ну, он симпатичный, – признала Эри.

– Скажи! – Елена мечтательно запрокинула голову. По золотистым кудрям прошла волна. – Он для меня всё, понимаешь. Моя жизнь. Мое будущее.

– Не, так нельзя, – возразила Эри. – Настолько полагаться на какого-то парня… А если он все-таки выберет другую? Да еще, может, и на людях отречется. Что тогда – жизни не будет?

Лицо Елены приобрело жалобное выражение.

– Я знаю, – проговорила она, – всякие слухи ходят. Якобы Грионт запирается во флигеле с девицами, а то и чаще с женщинами. И вроде они сами к нему ходят, как к любовнику. Но даже если и так – они для него ничего не значат. Развлечение, не больше. Я уверена.

– Во флигеле сейчас сплю я, – решила ободрить ее Эри. – И со мной запереться пусть только попробует!

Елена улыбнулась и взяла ее под руку.

– Но, – осторожно продолжила Эри, чувствуя приятное тепло от ладони подруги, – если уже такие слухи есть, может, не стоит так надеяться-то? Что будущее твое и все такое… У вас ведь большой дом, хозяйство, все, о чем можно мечтать. Да это Грионт должен за тебя держаться!

– Ты знаешь, Эриал, что Мария мне не мать? – спросила Елена и пояснила: – Она вторая жена отца. А мама умерла. Мне тогда десять было, и я помню детство как счастливейшее время. Сейчас уже не верится, но жили мы много беднее. Отец шил ботинки, мама преподавала в школе. Родители никогда не ссорились, и я была их маленькой принцессой. Любимой, окруженной вниманием и заботой. А когда это случилось, когда маму сбила телега, все изменилось. Отец начал пить, перестал бриться, менять одежду. С каждым днем скатывался все ниже и ниже. Пока кто-то из соседей не убедил его съездить в Ланкас развеяться. Он попросил Нюэльских приглядеть за мной и уехал. На три месяца с лишним! Но зато я ближе познакомилась с Грионтом и его семьей. Он такой красивый! Рыжий, с этими веснушками. А глаза, какие глаза... О чем я? – одернула себя Елена. – А, да... В общем, вернулся отец другим человеком. Сказал, что нашел новую работу, и неожиданно у нас появились деньги. А через год, когда мне почти исполнилось двенадцать, он женился на Марии. У нее семья из основателей деревни, как Нюэльские. Так что через тестя папа получил место в Совете. И теперь у нас было, как ты говоришь, все, о чем можно мечтать. Только маму мне это не вернуло... Мария ведь, знаешь, всего на восемь лет старше меня, а с отцом у них разница лет двадцать. Так что она даже скорее старшая сестра, чем мачеха. Конечно, и с ней бывает весело, но она мечтает о своих детях. Папа тоже хочет сына. Я их понимаю. Это я – лишняя. Воспоминание о прошлом. Отец готов давать денег, сколько ни попрошу, лишь бы не проводить со мной время. Знаешь, как будто откупается. И это со стороны кажется, что у меня есть все, а я не ценю и только капризничаю. Но когда у тебя нет главного, Эриал, все это пшик, ярмарочные украшения, ботва без репки... Вот я и хочу уехать. А Грионт умный, сильный. Он защитит и сможет построить новый дом, где я уже не буду лишней.

Эри слушала, не перебивая. Как, оказывается, все неоднозначно! У них вот с Анжелой не было ничего. Но в каморке, похоже, было теплее, чем в Еленином огромном доме.

Только все равно не верилось, что Грионт станет тем, о ком подруга так мечтает. Он, конечно, обаятельный... Но это как голодному ядовитые ягоды. Соблазнительно и нельзя.

– Только в последнее время, – продолжала Елена, – еще даже до отъезда в Ланкас, Грионт совсем перестал заходить.

Эри вспомнился их поцелуй во флигеле, и как он хвастался, что женщины сами к нему приходят.

– Не надо ему верить, – сказала она.

– Думаешь, он обидит меня? – Елена сжала ее руку. – Ты настоящая подруга, знаю! Тем хуже было тебя подозревать. Но не переживай, все будет хорошо. Я верю.

В одном только Эри не могла признаться. Грионт был не как Рикки. Его она боялась, но в самом этом страхе было что-то нечистое, преступное. Словно где-то в ином мире иная Эри могла бы тогда во флигеле на поцелуй ответить. И даже захотеть большего.

Она тряхнула головой и обняла Елену за плечи. Ничего не было и ничего не будет. Никогда. Она обещает.

– Знаешь, – вслух сказала Эри, – я так счастлива, что с тобой познакомилась. У меня в Шадер совсем не было подруг.

– А почему? – удивилась Елена.

Эри пожала плечами.

– Я остроухая.

– И что? Ты симпатичная.

– Не знаю. Все из-за Дианы. Была такая девочка, дочь главы Совета. Вот она всегда задиралась, придумывала обидные клички и прозвища. Знаешь, как меня только не называли? И смеялись, толкали, отбирали вещи... Все всегда начиналось с нее.

– Но ведь она тоже стала такой не просто так, – вступилась Елена. – Может, там дома не все хорошо? Или ты первая обидела, а сама не помнишь?

– Не знаю, – покачала головой Эри. – Хартоны – самая крепкая семья, какую я видела. Они как Нюэльские. И вообще, помню, как нам было с Дианой лет, может, по шесть или семь. Мы собрались у школы, ждали первого урока. Анжела мне связала новый свитер. Красивый, я на него дышать боялась. И тут Дианка толкнула меня в лужу. Просто так, ни с того ни с сего. И захихикала. Но я в долгу не осталась. Вынырнула и врезала ей.

– Что, прямо кулаком? – удивилась Елена.

– Да. Так, что у нее синяк на щеке не сходил неделю. Правда, потом пришлось извиниться. При всех. Фу! Аж вспоминать противно, – ее передернуло. – В школу я больше не ходила...

– И все равно как-то странно, – заметила Елена. – Счастливая девочка не стала бы никого толкать. И бить тоже, – добавила она. – Вообще, женщина не должна драться. Никогда.

– Кому должна? – не согласилась Эри.

– Никому. Себе, – Елена заговорила тоном учительницы. – Ты вот совсем не женственная. Красивая, а ходишь, как мальчишка, штаны носишь.

– В сарафане овец не попасешь, – Эри выгнула спину. – Мне нравится быть свободной. Не бояться, что какой-нибудь парень в меня не влюбится. Потому что тот, кому надо, в чем угодно меня разглядит. А кому нет – лишний раз не сделает больно.

– Это ты так думаешь, а мальчики устроены по-другому, – возразила Елена. – Они любят глазами.

Эри вспомнила Рикки, и сразу расхотелось спорить.

Глава четвертая – Ярмарка невест

– Так, мы уехали открываться, – Натаниэль Ксандр заглянул в комнату дочери. – Когда соберешься, Денни тебя отвезет. Кошелек на тумбочке.

– Спасибо, пап, – сквозь сон проговорила Елена. – Страйп еще хотела…

Но Натаниэль уже закрыл за собой дверь.

Елена шмыгнула носиком и перевернулась на бок. Еще чуть-чуть поспит.

* * *

Ксандр, Натаниэль

91 г. р. (п. Бруно)

Место рождения – д. Фавад, Килония. Проживает: д. Нюэль.

Сержант в запасе, крестьянин.

Младший из трех сыновей в семье башмачника. Сведений о преступлениях в роду нет.

В 18 лет (109 г.) поступил добровольцем в армию, дослужился до сержанта. Во время семилетней войны деревня Фавад была разрушена, семья погибла, имущество не сохранилось. В 116 г. (25 лет) был тяжело ранен и переведен в тыл в Южную Гардию. В этом же году женился. В 117 г. родилась дочь Елена. В 118 г. вернулся на фронт, три года пробыл на границе. После войны (121 г.) вернулся к супруге в д. Нюэль. Овдовел в 127 г., женился повторно в 129-м (Мария, 109 г. р.).

Глаз с 128 года, завербован А. Грэем (№ 03547)

(список дел и полученные вознаграждения прилагаются)

* * *

На летней ярмарке Ксандры держали палатку и торговали дорогой посудой, обувью и предметами роскоши из города. У них были наемные рабочие, поэтому в помощи Елены не нуждались. Она могла свободно бродить по рядам и покупать на выделенные деньги все, что захочется. Единственное, что не любила в ярмарке красавица, – это толпы народа, крики и толкотню. Если бы не Денни, давно сгинула бы в очередной давке.

А еще она не любила шутов и скоморохов.

Труппа артистов заняла половину и без того узкой улицы и показывала фокусы и трюки, разыгрывала представления. Последнее как раз было о переговорах двух королей. Мужичок в короне, изображавший Хинта, держал за шиворот худосочного парня в шапке с приклеенными ушами:

– Опять шпиона эльфийского поймал. Забирай, у нас своих дураков хватает.

– Ней, Ней! Этo не шпийон, он женийся хотель, – со смешным акцентом проговорил третий, изображавший короля эльфов Ренорда.

В толпе смеялись. В последнее время только и ходили слухи, что отношения между Восточной и Западной Лансиями надо укреплять всеми возможными способами. Кто-то выступил с предложением породнить знатные семьи, но идея, естественно, не прижилась.

Забавно скоморохи пародировали королеву Леорию – супругу Хинта, которая все время вздыхала, что эльфы длинные, щуплые, а хочется обниматься с мужчиной, а не со столбом фонарным.

«И то верно», – подумала Елена и тут увидела сквозь толпу Грионта. Он стоял за прилавком рядом с отцом и фальшиво улыбался покупателям. Солнце играло на рыжих волосах, и ореховые глаза горели как звездочки. Что бы там ни говорила Страйп про отца в Совете, этот парень был неотразим сам по себе. И они так давно не виделись.

Елена огляделась, раздумывая, куда бы послать Денни, а заодно и подружку, чтобы не мешались. Но прежде чем что-то путное пришло на ум, появилась Эриал. Во всем новом: блузке с вышивкой вокруг шеи, льняных штанах цвета травы с синим кушаком с рюшками. На ногах башмачки, тоже новые. Светлые волосы выбивались из-под белой косынки, лицо румяное и довольное. Даже спину против обычного не сутулила.

Вместе с Лидией они несли корзинки с покупками. Елена помахала подруге, но в такой толпе заметить ее было сложно.

Эриал завернула за прилавок и сложила покупки на ящик позади Грионта. Парень сказал ей что-то и улыбнулся. Задорно, как только он умеет. Остроухая кокетливо пожала плечиком. Их взгляды встретились. Теплые, как у хороших друзей. Или даже больше.

– Ну что, идем? – отвлекла Елену Страйп и тут же сама уставилась на Нюэльских. – Ой, вот они где.

– Денни, – блондинка отвернулась. – У меня голова разболелась. Отвезешь домой?

– Конечно, – кивнул парень. – Когда скажешь.

– Собака эта Эриал, – вздохнула Страйп. – Ты к ней со всей душой…

– Увидимся позже, – Елена дотронулась до плеча Денни.

Парень начал пробираться сквозь толпу к выходу, а хрупкая красавица спряталась за его спиной.

* * *

Солнце еще не встало, комнату окутывал предрассветный сумрак. Эри проснулась, почувствовав чье-то присутствие. Иногда она видела странные сны, словно не может контролировать свое тело или идет по бескрайнему полю с алыми колосьями. Но сейчас было что-то другое.

– Спишь? – шепотом спросил незваный гость. Эри поморщилась и пробурчала:

– Я что, забыла запереть дверь?

– У меня ключ есть, – Грионт широко улыбнулся. – Вставай, я для тебя кое-что привез.

– Уходи, – она отвернулась.

– Вста-авай, – протянул он и подошел к кровати.

Эри поняла, что сопротивление бесполезно. Рыжему наглецу ничего не стоило сдернуть одеяло или обрызгать водой. К тому же сегодня ярмарка, и все равно скоро подъем.

– Когда вы вернулись? – спросила она, усаживаясь на кровати. Волосы смешно топорщились на макушке, и Грионт улыбнулся еще шире.

– Ночью. Папаша решил подремать, но скоро будем собираться. Давай, я снаружи жду.

Он вышел, и Эри принялась одеваться. «Наверное, он все-таки по делу, – убедила себя она, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. – И это не мое слабоволие. В конце концов, мало ли что случилось».

Грионт привалился к стене флигеля и терпеливо ждал. Месяц с отцом прошел не так уж плохо, да и было время обо всем подумать. И заодно понять, как он соскучился по Эри.

Остроухая не стала долго копаться и вышла из домика все еще заспанная и потому смешная. Он махнул рукой и побежал к конюшне.

«Отлично, теперь Куини еще разбудим», – мысленно пробурчала Эри.

Мокрая трава шелестела под ногами. Звезды начали исчезать с неба. В воздухе разливалась свежесть утра.

Грионт поднял валяющуюся у конюшни лестницу и приставил к стене.

«С ума сошел», – вздохнула Эри. Но рыжий уже лихо забирался на крышу.

– Давай, не бойся, – крикнул он сверху.

– Я? – она уперла руки в бока. – Да я ничего не боюсь.

Пальцы схватились за мокрую перекладину. Она легко преодолела половину лестницы, когда внезапно по спине прошел холодок. Пожалуй, все-таки высоковато. Грионт наклонился к ней и протянул руку.

Преодолев еще пару перекладин, Эри снова остановилась. Раздумав, она нерешительно сжала его прохладную ладонь. Парень напрягся и помог подняться.

Даже в сумерках были хорошо видны их большой дом, маленький флигель, загон для овец. Чуть дальше Тетик, разрезающий поле на две половины, мохнатый лес на горизонте и беспорядочная россыпь хат и строений. Когда встанет солнце, отсюда и дом Елены можно увидеть.

– Красиво? – шепотом спросил Грионт.

– Очень, – кивнула Эри.

– А это тебе, – он достал из-за пазухи мешочек размером с кулак.

Она бросила на него неуверенный взгляд, но подарок взяла. Внутри оказались деревянные бусы.

– Подними волосы.

Эри не знала, как реагировать, потому безвольно слушалась. Грионт застегнул украшение вокруг шеи, скользнул прохладными пальцами по ключице. Ее затылок обдало горячим дыханием. Парень шумно втянул носом запах. Розмарин.

Эри невольно поежилась и отпрянула в сторону.

– Осторожнее! – он придержал ее за локоть, и от этого прикосновения стало еще хуже.

– Грионт, – тихо проговорила Эри, пряча глаза.

– Не бери в голову, – перебил он, убирая руку. – Ты ничего не должна. Просто я думал о тебе все это время, вот и купил.

Щеки Эри вспыхнули. Стало жарко, захотелось спрыгнуть вниз и бежать. Бежать, пока ничего не случилось. Но она удержалась.

«Возьми себя в руки, иначе он решит, что ты боишься».

– А как съездили? – спросила Эри, сглатывая комок.

– Знаешь, не так уж плохо, – Грионт откинулся назад и лег, положив руки под голову. – Папаша не надоедал разговорами про Совет. И мы всего пару раз поссорились, и то по мелочи.

– Расскажи, – попросила она, укладываясь на всякий случай на заметном расстоянии.

– Ты ведь знаешь, главой Совета становятся по наследству. Глупость полнейшая, но раз наши предки основали Нюэль, где-то я это понимаю. Только сам не хочу. Пусть папаша готовит в замену своего ненаглядного Лина. У меня на жизнь другие планы. Не хочу вечно торчать в этой деревне. Лучше в городе. Там деньги, товары, люди. Там всё. Можно открыть лавку и начать собственное дело, а не до старости пасти овец и продавать шкуры.

– А Лидия что думает?

– Она, кстати, меня поддерживает. Мама всегда на моей стороне. Только сначала, говорит, надо жениться на Елене, а с ее деньгами уже ехать.

– И ты готов? – Эри напряглась. – Ты ведь не любишь ее.

Грионт внимательно посмотрел на нее.

– Что же я буду за мужчина, – ответил он, взвешивая слова, – если жена будет меня кормить?

– Тогда зачем морочишь Лене голову?

– Я? – он казался искренне удивленным. – Мы с ней с детства дружим, но не более. Это все родительские планы, не мои.

«Ее планы», – сказала про себя Эри и погрустнела. Похоже, все было так, как выглядело. И ведь Елене не объяснишь. И ему тем более.

Она задумчиво посмотрела вверх. Снова повисло молчание. Звезды на бледно-синем небе меркли. Подул прохладный ветерок.

– А ты чем думаешь заниматься дальше? – спросил Грионт.

Вот так одним вопросом привел в замешательство. И что-то же надо говорить.

Эри задумалась. Она боялась просить у жизни больше, чем уже получила.

– Знаешь, тебе очень повезло, – наконец сказала она. – У тебя есть семья, родители, которые желают добра и помогают. Младший брат, с которым можно играть. У тебя есть выбор. Деревня, город ли. Ты сможешь везде устроиться и везде прижиться. Потому что ты человек.

На лице Грионта отразилось сочувствие.

– Мы все рады, что ты с нами, Эри, – убежденно сказал он и проникновенно добавил: – Пока я рядом, никто не посмеет тебя обидеть.

В уголках зеленых глаз выступили слезы. Она глубоко вдохнула, чтобы снова взять себя в руки:

– Спасибо тебе, Грионт.

– Да, мне тоже есть о чем подумать, – весело отозвался он. – И извини за тот случай у реки. Правда, не хотел напугать.

На душе потеплело. Она не могла представить, что когда-нибудь рядом с этим парнем будет так хорошо. Только почему-то в этом «хорошо» было что-то преступное, неправильное.

«Мы же ничего не делаем», – успокоила себя Эри.

Они молча смотрели, как гаснут последние звезды. Небо светлело, вот-вот должно было подняться солнце. Деревня оживала.

* * *

Ярмарка не разочаровала Эри. На пустыре, где еще неделю назад свистел ветер, теперь раскинулись ряды пестрых палаток и лотков. Казалось, здесь можно было купить всё на свете: от шнурков до живого поросенка. А если порыскать, то наверняка найдётся и какая-нибудь редкость из Рованы или Аргона. Столько людей в одном месте Эри в жизни еще не видела. Все кричали, толкались, смеялись. Несколько деревенских были одеты в причудливые костюмы, сыпали шутками и показывали фокусы. Оказывается, когда человек перебрасывает несколько шаров из руки в руки, это называется «жонглировать». Фридлин сказал. Сложное слово, надо запомнить. А еще пахло плюшками и жареным миндалем. И все были улыбчивые и веселые. Даже серьезная Лидия. Она прошлась с Эри по рядам, помогла выбрать одежду и за все щедро заплатила. Совсем как сделала бы мама.

А Грионт с младшим братом помогали отцу: раскладывали товар и зазывали клиентов. Лидия выставила на продажу половину старых вещей, что они вынесли из флигеля. В прошлом году рованская лихорадка унесла жизнь матери Фридлина. После войны, когда дела пошли на лад, по словам Лидии, женщина была одержима вещами и скупала все, что могла: домашнюю утварь, посуду, украшения, одежду и безделушки. В итоге добра стало так много, что уже не только в хозяйстве не пригождалось, но и хранить его было негде. Помогая Лидии укладывать все в корзины, Эри рассматривала каждую тарелку с интересом и тоской, вспоминая их с Анжелой маленький домик. Будь у них хоть четверть того же, они чувствовали бы себя лордами. А для Лидии это хлам.

– Как идут дела? – спросила Эри, ставя корзинку со старой одеждой на ящик за спиной Грионта.

– Фиу, – присвистнул он. – Ты и раньше была ничего, но теперь…

Он окинул восхищенным взглядом ее новый наряд.

– Спасибо твоей маме, – она смущенно пожала плечом и с теплотой посмотрела на него. – Тебе помочь?

– Да, там в палатке, – Грионт указал большим пальцем за спину, – бабулино добро, вытаскивай, что поприличней.

Кивнув, Эри вошла в небольшой шатер, где лежало еще несколько ящиков и кульков. Присев на корточки, она осторожно осмотрела коробку с посудой. Тарелки с выщерблинами и царапинами. Котелок давно сгорел и никуда не годился, а этот жбан для масла был очень даже.

Эри повернула голову. Лидия вошла внутрь и плотно задернула за собой вход.

– Вот, мне кажется, подойдет, – Эри показала глиняную крынку.

– Да, вполне, – женщина убедилась, что их никто не слышит, и понизила голос: – Скажи, Эри, тебе нравится у нас жить?

– Конечно, вы мне как семья! – она расплылась в улыбке.

– Но мы нет, – осторожно возразила Лидия. – Ты хорошая девочка, умная. А Грионт – да, красивый, статный. Но ничего путного из этого не выйдет, понимаешь?

– Но мы нет, – удивленно повторила Эри.

– Я не слепая, – уже строже сказала женщина. – Для твоего, для общего блага – держись от него подальше или пеняй на себя. Договорились?

Эри сразу ссутулилась и, опустив глаза, проговорила:

– Вы ошибаетесь.

– Вот пусть так и будет, – Лидия смерила ее взглядом и, убедившись, что слова возымели действие, вышла.

Эри пожала плечами. Да и сама она ничего с ним не хочет! Как будто не знает, чем это заканчивается. На душе заскребли кошки. День так хорошо начинался. Лидия почти была ей мамой, и вдруг такое…

Взгляд упал на замызганное зеркало, лежавшее между коробок. Круглое, в деревянной, частично обломанной оправе.

– Что смотришь? – спросила она себя.

– А что ты хотела? – ответило отражение. – Думала, вот тебе семья, друзья, любимый? Нет, они кормят, потому что ты работаешь. А на самом деле ни-ко-му ты не нужна. Анжелы ведь больше нет...

Эри отвернулась и упрямо повторила про себя как заклинание: «Мечты сбываются».

– А, ты тут, – в палатку заглянул Фридлин. – Грионту надо отлучиться, иди помогать.

* * *

Первый день летней ярмарки подходил к концу. На шерсть и ланкасскую кожу был хороший спрос, вещи матери Фридлина разошлись на ура, последний покупатель взял аж целую коробку посуды, и все семейство решило вернуться домой раньше.

Сложив палатку и прилавок, Грионт с отцом погрузили покупки и непроданный товар на телегу, запряженную белым тяжеловозом Прайдом. Эри любила этого жеребца немногим меньше, чем Куини. Спокойный, послушный и настоящий трудяга, и к тому же явно неровно дышал к ее любимице. Он неторопливо повез их по широкой изъезженной дороге, разрезавшей бескрайние нюэльские луга.

Фридлин был доволен:

– Ну что, день можно считать успешным. Надо бы отпраздновать. Зажарим индюшку?

– Давай, – поддержала Лидия.

Эри задумчиво смотрела на хозяйку. На душе все еще оставался осадок от неприятного разговора в палатке. Но она могла понять Лидию. Она хотела, чтобы сын женился на богатой красавице, которая, как ни грустно это признавать, была бы человеком. Зачем ей внуки с острыми ушами? Чтобы их дразнили в школе?

Дорогу перебежала отбившаяся от стада овца. Фридлин потянул поводья, притормаживая, и озадаченно сказал:

– Странно, похожа на одну из наших.

Грионт обернулся. Неподалеку было еще две овцы.

– Точно наши! – взволнованно воскликнул он.

– Ты что, не запер загон? – разозлился Фридлин.

– Да близко сегодня не подходил, – оправдывался Грионт.

– Не кричи на сына, – вступилась Лидия. – Надо сначала разобраться.

– Это же Куини, – Эри указала пальцем на горизонт.

– Ах, чтоб вас! – Фридлин стеганул коня.

Телега затряслась. Лин не удержался и упал на корзинку, и та слетела бы вниз, если бы Эри не перехватила.

Дома их ждала печальная картина. Двери конюшни настежь, загон для овец пуст. Скот разбрелся по полям и соседским владениям.

Грионт уже готов был грешить на Эри, ведь в их с отцом отсутствие она присматривала за животными, но потом вспомнил, что сегодня утром проходил мимо овчарни, и замки были на месте. Что-то произошло во время ярмарки.

Отец еще даже не успел распрячь Прайда, как остроухая куда-то рванула.

Грионт нахмурился. Дураку понятно, что сначала надо забраться повыше и посмотреть, где беглецов отлавливать. Он хотел окликнуть Эри, но девчонки уже и след простыл.

По лестнице Грионт забрался на крышу конюшни и осмотрелся. Лошади паслись вдоль Тетика, большая часть овец осталась в куче, пять-шесть, может быть, разбрелись. Ерунда, соберут.

«О, а вот и Эри. Что она делает?»

Грионт наблюдал, как девчонка осторожно зашла к Куини за спину. Лошадь продолжала жевать траву, отгоняя мух длинным хвостом. Проявив удивительную ловкость, Эри с разбегу запрыгнула ей на спину. Пальцы крепко вцепились в гриву. Почувствовав седока, лошадь взбрыкнула. Красивый круп начал дергаться из стороны в сторону. Девчонка стиснула бедра и крепко обхватила любимицу за шею.

Внутри Грионта сжалось от волнения. Это же килонская лошадь, не дастся она без сбруи. Остроухая точно свернет шею. Глупая, прыгай в кусты, что ли. Нет, надо бежать к ней.

Едва не слетев с лестницы, он чудом приземлился на ноги. Перехватив у отца Прайда, Грионт уже запрыгнул в седло, когда на горизонте показалась Эри. Покоренная Куини мчалась к ним.

Через мгновение они были рядом. Не спешиваясь, Эри схватила висевший на стене моток веревки и поскакала обратно. В каждом движении столько решимости и грации. Не было в ней женственности Елены, но не было и ее жеманства. Притом, что Эри и не грубоватая Страйп. И вообще не похожа ни на одну девчонку. Она живая. Настоящая.

Грионт запоздало понял то, что давно уже было очевидно его матери. Он влюбился. Но предаваться размышлениям было не время. Он толкнул Прайда в бока. Может, Эри и лихая наездница, но в одиночку овец не загонит. Тут опыт нужен.

* * *

Эри надела свитер и вышла на улицу. Небо сверкало звездами, словно покрытое алмазами полотно. Едва заметный ветерок щекотал кожу. А воздух был как будто пропитан мягкой и убаюкивающей теплотой. Идеальный вечер для прогулок. Тем более после такого долгого дня.

Они с Грионтом провозились до темноты, зато собрали всех. Одна овца, правда, забежала во владения соседа, и пришлось даже объясняться с весьма неприветливым мужиком, но у сына Фридлина и это тоже отлично получалось. Ему семнадцать, всего на три года старше, но в тот момент он показался ей совсем взрослым. Способным не только девчонок очаровывать, но и отвечать за семью.

Эри вздохнула, снова вспомнив о Лидии. Хозяйка зажарила на ужин индейку, все с удовольствием ели. Фридлин похвалил за то, как справилась с Куини и что так быстро собрали с Грионтом овец. Но сама Эри была расстроена. После героических скачек на новую одежду было страшно взглянуть. Лидия ничего не сказала, но так посмотрела, что хотелось провалиться под стол. Наверное, решила, что это она перед Грионтом красовалась, а не за них переживала. Вы мне как семья.

– Но мы нет, – вслух сказала Эри.

Интересно, найдет ли она когда-нибудь свое место в мире? Людей, которые смогут принять и полюбить? Не хотелось об этом думать, но, может быть, однажды и из Нюэля придется уйти. Отправиться в Ланкас или даже в Толлгард. А может, они с Грионтом просто сбегут?

«Что за глупости!», – мысленно одернула себя Эри.

Возле конюшни послышалось какое-то движение. Может, и показалось, но Эри решила не рисковать и спряталась за угол.

Две темные фигуры крадучись подошли к дверям. Стараясь не шуметь, один из неизвестных приоткрыл незапертую створку, и тени проскользнули внутрь. Выждав, Эри проследовала за ними. Ощупав рукой стену, она сняла хлыст и с силой ударила темноту.

Сдавленно вскрикнув, неизвестные попятились вглубь.

Глаза Эри быстро приспосабливались к темноте. Она подошла ближе и ударила уже прицельно.

– Стой! – услышала она вдруг. – Не надо больше, умоляю.

Елена...

Эри опустила хлыст. Воспользовавшись заминкой, тени кинулись к выходу. Она бросилась наперерез, но поймала лишь воздух. Дверь с треском распахнулась, и две женские фигуры выскочили в ночь.

Эри зажгла фонарь и осмотрелась. На полу валялся скомканный клочок бумаги.

«Уезжай из Нюэля или будет хуже!»

Вот так-то. Правильно говорила Анжела, жизнь на каждый вопрос дает ответ. Только надо быть осторожней с тем, что спрашиваешь.

Эри толкнула ногой некстати подвернувшееся ведро. По земляному полу растеклась лужа воды.

– Да чем я вам всем мешаю?

А ведь еще вчера казалось, что они с Еленой подруги. Но мы нет.

Глава пятая – Светлячок

Ночь прошла беспокойно. Эри устала, но мысли не хотели отпускать. Бывшие подружки ведь точно знали, что конюшня будет не заперта. Значит, это они сломали замки и выпустили скот. Не сами, конечно, тут грубая сила нужна, но мало ли у Ксандров работников? А ночью, скорее всего, хотели украсть Куини и оставить записку в стойле. Адресована ведь точно ей! Нет, вот прямо с утра поедет к Елене и все выскажет.

Эри ворочалась, по сотому разу представляя себе будущий разговор. То виделось, как она даст красавице пощечину, то наоборот, каким-то образом все окажется недоразумением и глупой шуткой, за которую обе извинятся.

Правда, кто так шутит? Нет, она все им скажет. Пусть только попробуют близко подойти к Нюэльским.

«И к Грионту», – пронеслось в голове.

Эри открыла глаза и посмотрела в потолок. Недаром ей казалось, что от рыжего жди неприятностей. Он, конечно, не виноват, что девушки вокруг с ума по нему сходят. От соблазна ведь можно и отказаться. Трудно, потому что на то он и соблазн, но можно. Всегда.

Так учила Анжела. Всегда можно что-то не делать. Это Елена выбрала по-другому. И что Лидия в ней нашла? Деньги ее отца? А как же порядочность?

Эри перевернулась на бок.

И все-таки надо разобраться. Нельзя так глупо спешить с выводами. Елена не Диана. Она добрее. Или так только казалось?

Эри подумала о Рикки. Он тоже казался другим. И Лидия.

Но мы нет.

Ей захотелось плакать.

За окном начинало светлеть. Подушка промокла, но слезы принесли долгожданный сон.

Бескрайнее пшеничное поле, только колосья алые, а над головой безупречно синее небо без солнца. Ни ветра, ни облачка, ни единого звука. Она не помнит, ищет ли кого-то или, наоборот, от чего-то бежит. Только не останавливаясь, бредет к горизонту.

Не прошло и двух часов, как в дверь громко постучали.

Это был Фридлин. Они с Лидией решили, что оставшиеся два дня ярмарки кто-то должен присмотреть за животными. Эри подумала, что надо бы сказать, как видела ночью Елену и, скорее всего, Страйп, но решила промолчать. Угрозы ведь были в ее адрес, а значит, и разобраться надо самой. Сторожевое задание она приняла с радостью, увидев в нем признак доверия, и только потом сообразила, что пробудет дома, и, выходит, неприятный разговор с Еленой придется отложить.

Успокоившись, она снова улеглась и проспала до самого полудня.

* * *

Погода стояла отличная. Эри подставила лицо жаркому июльскому солнцу и решила, что все на самом деле не так уж плохо. Ей ли привыкать, что кому-то не понравилась?

В доме на столе ждал накрытый полотенчиком обед, и от сердца отлегло. Лидия готовила вкусно, с любовью.

Эри захотелось как-то отблагодарить Нюэльских. Обнаружив в чулане щетку, она подмела полы. Потом вытащила и выбила половики, постирала вещи и до темноты, довольная, загорала на крыше конюшни.

Два дня прошли легко, в приятных хлопотах и без незваных гостей. Только Грионта Эри на всякий случай избегала, чтобы не злить Лидию и не искушать судьбу.

* * *

– Ну что, как ярмарка?

– Если ты об остроухой, то ни вчера, ни сегодня ее не было. Спросила у Грионта, говорит: дома осталась. И, похоже, никому ничего не сказала. Зря ты боялась.

– Да мне все равно уже. Если он ее любит, что я могу сделать?

– Отомстить. Она же как уверяла, что до него дела нет, а сама…

– Ее можно понять.

– Но, Лена, ты же знаешь, что кому-то пригрозить, а потом бездействовать – это то же, что унизиться.

* * *

Прайд неторопливо ступал по главной нюэльской дороге. Ночью прошел дождь, тяжелые копыта проваливались в вязкую жижу. Небо затянуло тучами. Самочувствие у коня было не очень, но, к счастью, молодой хозяин не торопил.

Грионт думал. Если бы это была не Эри, без сомнений списал бы ее странное поведение на женскую хитрость и кокетство. Улыбалась ведь тогда на ярмарке. Да что там, он чувствовал,еще немного – и точно была бы его. Но он ничего не говорил и не делал, осторожничал. А как овец вместе собирали! Целый вечер ушел. Она была такая жизнерадостная. Взгляд восторженный, почти влюбленный. Не показалось. И вдруг без всякой причины прячется уже почти неделю. Может, что-то случилось? Мать поспособствовала? С нее станется.

«Ладно, – решил Грионт. – Забираю Лина и сразу к Эри. Никуда не денется».

Увидев на горизонте здание школы, куда и он сам когда-то ходил, рыжий вдруг сообразил, что опаздывает. Брат, наверное, сидит один на скамейке и грустит. Но ничего, полезно будет узнать, что мир не вертится вокруг него.

У входа Лина не оказалось. Забежав в школу, Грионт осмотрел несколько классов. Только легкое эхо отзывалось на его крики: «Ли-ин!»

Через другую дверь старший брат выскочил к заднему двору, но на детской площадке и скамейках тоже никого не было. Куда же ты подевался?

Грионт увидел выходящего из пристройки сторожа и подбежал к нему. Пожилой мужчина лишь пожал плечами.

Неужели мелкий не дождался и ушел? Далеко же! А если заблудится? Нет, папаша точно голову снесет. А как мама расстроится…

– Лин!

На минуту Грионту показалось, что в этот сырой день это его забыли забрать из школы.

* * *

Самые худшие опасения Эри подтвердились. Елена начала действовать. Знала ведь, где больное место.

Прайд был весь в мыле, когда Грионт нашел ее у реки. Парень был не на шутку взволнован.

– Мой брат с тобой? – с ходу выпалил он, забыв поздороваться. Эри тут же изменилась в лице.

– А дома нет?

– Нет, и пока родители не заметили, мы должны его найти.

Грионт не успел глазом моргнуть, как она уже была в седле.

– Едем к Елене! – уверенно заявила Эри.

– Почему? – он нахмурился. – Лин собирался в гости?

– Нет, – она нервно прикусила губу. – Знаешь, лучше разделиться. Ты ищи по округе, а к Елене пойду я.

– Не думаю, что он у них, – пожал плечами Грионт. – Но вдруг… И умоляю, если найдешь – ни слова папаше, ладно?

Эри закатила глаза. О ком он думает: о брате или о себе?

– Вперед, милая! – она ударила Куини по бокам.

На голову капнуло. Похоже, начинался дождь. Только не сейчас, пожалуйста. Она терпеть не могла дождь. Без всякой основательной причины. Просто от него противно, мокро и холодно, хочется домой, к теплому очагу, кружке горячего травяного чая. Хочется накрыться одеялом с головой. Спрятаться. Исчезнуть. Переждать. Но разве ж дождю это объяснишь?

Эри морщилась под холодными каплями, но Куини сама легко перешла в галоп, и вскоре вдалеке показалось имение Ксандров. За живой оградой раскинулся плодовый сад, через который к крыльцу вела мощеная дорожка. За двухэтажным домом виднелись конюшня, амбар и еще какие-то строения, где, видимо, и укрывались от дождя рабочие.

Спешившись, Эри привязала Куини к стволу ближайшей яблони. Громко шлепая по лужам и не щадя недавно выстиранного наряда, она добежала до крыльца. С двери смотрел чугунный медведь с тяжелым кольцом в зубах. Эри нетерпеливо постучала.

Открыл Денни. Похоже было, что недавно проснулся. Вид помятый, в глазах усталость.

– Елена дома? – спросила Эри, стараясь не показывать волнения.

– Нет, уехала, – Денни зевнул.

– Куда? – нахмурилась она.

– С Марией в соседнюю деревню. Я их вообще-то должен был везти, но мы вчера с ребятами немного загулялись, – он смущенно погладил затылок. – Хозяин был недоволен, но Лена вступилась. Она всегда вступается.

Эри задумчиво посмотрела под ноги. Сама Елена похитить Лина не могла. Тогда кто? Страйп? Даже будучи заодно с подругой, в одиночку бы не стала. Денни явно был дома все утро. Может, она поручила кому-то другому? А вечером проверит?

– Эриал? – окликнул Денни.

– А? – она подняла глаза.

– Дождь, похоже, усиливается. Заходи, хоть согреешься.

– Да, и мне с тобой поговорить надо бы.

Здоровяк приподнял кустистую бровь и жестом пригласил внутрь. Разувшись, Эри последовала за Денни в кухню.

Со стола убирала миниатюрная женщина лет тридцати пяти с нездорово бледным лицом и большими серо-голубыми глазами, как у Денни. Что-то общее было у них с Еленой.

Лидия рассказывала, что мать Денни была уроженкой Нюэля. Жила с родителями на окраине деревни, держали коз, курятник и небольшой огород. Отца ее, деда Денни призвали на службу, он так и не успел выдать дочь замуж. Во время войны она работала в полевом госпитале прачкой. Там же познакомилась с одним солдатом в отставке. Жили вместе около года, мужские руки помогли наладить хозяйство. Вроде даже собирались пожениться, но однажды солдат просто исчез, прихватив с собой все ценное, что смог унести. В деревню наведался отряд Охотников, и выяснилось, что был он дезертиром и в госпитале лежал по поддельным бумагам. Мать Денни была раздавлена и известие о беременности встретила без радости. По словам Лидии, если бы не бабка Денни, может, и не смогла бы ребенка выносить. Но, вопреки опасениям, сын родился здоровый и крепкий.

Жили втроем бедно и трудно. Мать часто болела и едва ли могла работать. Бабушка старела, но бодрилась до последнего. Денни занимался хозяйством, а в свободное время искал способы раздобыть денег, разгружал телеги, рубил лес. В школу ходил через раз и в итоге совсем забросил.

Два года назад, когда Денни было четырнадцать, бабушка ушла на ту сторону. Семья словно лишилась главной опоры. Но, по счастью, у отца Елены к тому времени дела внезапно пошли в гору, и он предложил им обоим работу.

Не сразу заметив Эри из-за широкой спины сына, женщина сначала удивилась и неожиданно просияла.

– Я сделаю вам чаю, – тихо сказала она и засуетилась. Денни шагнул к ней и взял за худую ручку.

– Не надо, мам, я сам.

«И как она только родила такого здоровяка?», – подумала Эри.

Женщина ласково погладила сына по руке, но смотрела как будто сквозь него. В пустоту.

Денни предложил гостье сесть и, несмотря на возражения, накрыл на стол. Его мама с загадочной улыбкой исчезла за дверью.

Эри не притронулась к чаю, раздумывая, с чего начать. Денни, напротив, махом осушил полчашки и, наклонившись, спросил:

– Что-то случилось?

– Лин пропал. Грионт поехал забирать его из школы, но так и не нашел. Я подозреваю, что Елена могла кому-то поручить похитить…

Денни сдвинул брови:

– Что за глупости?

– Но мальчик пропал, – вздохнула Эри. – А на днях кто-то сломал замки в овчарне. Мы потом до ночи собирали скот.

– Это я сломал, – признался Денни, отодвигая чашку. – И если Грионт еще раз обидит Лену, то и не только без животных останется.

– Елена не знала? – удивилась Эри. – Но в ту же ночь я застала ее в конюшне. Она подбросила записку с угрозами. И вот Лин пропал. Что прикажешь думать?

– Лена никогда не навредит ребенку, – убежденно сказал Денни. – Она даже меня отругала. А если вы поссорились – то это ваше дело.

Он скрестил на груди руки. Эри мысленно упрекнула себя за глупую идею. Конечно, он всегда будет на ее стороне!

– Лин правда пропал? – нарушил молчание Денни. – Я тогда тоже его поищу.

Он встал.

– Спасибо, но… – Эри внимательно посмотрела в его открытое лицо. – Больше не вреди Нюэльским. Пожалуйста.

– Да, это глупо было, – кивнул он. – В следующий раз просто надаю Грионту как следует.

Эри решила не возражать. В голове пронеслась невеселая мысль, что Елене есть в чем позавидовать. Хотела бы и она, чтобы кто-нибудь вот так в нее верил и защищал.

* * *

Темное, спрятанное за облаками небо низко висело над головой. Эри лежала на спине Куини, медленно шагавшей по дороге к дому. Уже не в силах ею управлять, девушка дремала, обхватив красивую шею любимицы. Дождь кончился только к вечеру. Мокрая одежда прилипала к телу, и с каждым порывом ветра казалось, что холод пронзает до самых костей.

Лина нигде не было. Оставалась только слабая надежда, что Грионту или Денни повезло больше. А если нет? Если мальчик заперт где-нибудь без еды и питья? Если плачет и зовет на помощь?

Она не разделяла уверенности Денни насчет Елены. Очевидно, что парень просто до смерти влюблен, раз ради нее сломал замки и выпустил животных. А Елена на Грионте помешалась. Что бы там ни говорили, а от любви в итоге одни страдания.

Эри вспомнился зимний вечер, когда они гуляли с Рикки вдоль реки. Снег падал пушистыми хлопьями. Он взял ее за руку. Теплая, мягкая ладонь согревала лучше варежки. Они без конца о чем-то болтали и улыбались. У него ласковые глаза. Синие. Никогда прежде она не чувствовала себя такой защищенной и беззащитной одновременно. А потом вдруг поднялся ветер, и началась метель.

Эри вздрогнула от резкого порыва и проснулась. Тело дрожало от холода, нос давно заложило. Она чувствовала, как ломит спину и становится трудно дышать.

Куини чихнула, выпустив облачко пара. Эри погладила шею любимицы.

– Ладно, милая, поехали к дому, – грустно проговорила она.

Иногда ведь приходится и отступать.

Нюэльские заканчивали ужинать, когда мокрая и продрогшая Эри появилась на пороге.

– Ох ты! – первой среагировала Лидия. – Что случилось?

– Мы тебя потеряли, – Фридлин приподнялся.

– Эри, я не мог тебя найти, – начал оправдываться Грионт.

Но для нее существовало в эту секунду только одно лицо. Лин, довольно облизывающий ложку с десертом. С мальчиком все хорошо. Ура.

Эри сделала несколько шагов, и комната начала расплываться перед глазами. В голове словно что-то взорвалось, она глотнула воздуха и, кое-как опершись о стену, сползла на пол. Лидия присела напротив и положила прохладную руку на раскаленный лоб.

– Так, ее надо уложить. Грионт, готовь постель в гостевой. Потом доешь. Быстро!

* * *

Фридлин проснулся среди ночи от жажды и, стараясь не потревожить жену, тихо вышел из комнаты. По обыкновению на ощупь он спустился на первый этаж, но в коридоре уже было все отлично видно. Из-под двери гостевой пробивался зеленый свет. Совсем как тогда в лесу.

Потерев сонные глаза, Фридлин понял, что ему не кажется. Прокравшись на цыпочках к комнате, он осторожно приоткрыл дверь. Укутанная в несколько одеял Эри беспокойно спала, то и дело вздрагивая и что-то бормоча в бреду. Кажется, она звала Лина. И при этом светилась. Целиком, от головы до торчащей пятки.

Мужчина мысленно присвистнул и торопливо вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь. К утру чудеса, скорее всего, прекратятся, но надо бы выбрать момент и поговорить с девочкой. Не похоже, чтобы она знала об этой своей особенности. Он давно за ней наблюдал и давно собирался спросить, да все откладывал. Теперь точно не будет.

Фридлин сам себе кивнул и отправился на кухню.

* * *

Эри шла по алому полю. Ноги поднимались с трудом, тело не слушалось. Она искала что-то. Очень важное. И никак не могла вспомнить, что. Но боялась остановиться, словно тогда она сама потеряется. Колосья все не кончались, на безупречном небе не проплыло ни облачка. Безмятежность обволакивала.

Посреди поля вырос светящийся шар, окружавший стоявшую внутри фигуру. Эри сощурилась, но кроме темного контура ничего не смогла разглядеть. Мужчина в длинном плаще.

– Кто вы? – спросила она, останавливаясь.

– У тебя особое предназначение, Эриал Найт, – сказал человек, окруженный сиянием. – Но пока дух твой слаб, ты не готова.

– Что это значит? – она скрестила на груди руки. – Кто-то за меня решил мою судьбу?

Они много спорили с Анжелой на эту тему. Рованцы верили, что каждый человек рожден со своим предназначением. Анжеле вот было уготовано изгнание в Лансию, где она и обрела смысл жизни. Эри рано или поздно должна была найти свой. Только сама она сомневалась. Лестно тешить себя мыслями о великой судьбе. А что если потом окажется, что никакая она не великая, а даже хуже? Нет, свою жизнь надо решать самой.

Эри хотела быть как все. А для этого не нужна особая миссия от потусторонних сил.

– Твоя гордыня и зависть делают тебя слабой, Эриал, – продолжал человек, окруженный сиянием.

– Неправда, – упрямо возразила она и, подпрыгнув, зависла в воздухе. В тело снова вернулась легкость.

За спиной послышались голоса. Кто-то назвал ее Лаирэ. Как тогда в лесу, когда снилось, что она – мужчина.

– Нет, Эриал, – пробился сквозь шум человек, окруженный сиянием. – Домой.

– У меня нет… – прошептала она.

– Возвращайся, – настойчиво повторил человек. – И будь сильнее. Учись.

Светящаяся рука толкнула в грудь, она упала в бездонную пропасть.

И, вздрогнув, проснулась.

Глава шестая – Река не течет вспять

Давно рассвело. Кутаясь в одеяло, Эри поднялась и свесила с кровати ноги. Тело больше не ломило и не болело, осталась только легкая дрожь.

Поднявшись, она прошлепала к окну и распахнула створки. В комнату ворвался свежий воздух, прохладный и сырой после дождя. По коже поползли мурашки.

На улице был какой-то шум. Возня, удары и треск, как от упавших ящиков.

Вернувшись к кровати, Эри торопливо оделась и выскочила из дома. На полянке перед крыльцом сцепились Грионт и Денни. Молотили друг друга с полной отдачей, до крови, круша все, что попадало под руки и ноги.

Эри крикнула, что вы делаете, но молодцы не слышали. Она так и застыла в нерешительности, не зная, как их разнять.

Обнаженный торс Грионта был в грязи и ссадинах, с рыжих волос капал пот. Парень был жилистым и ловким, двигался как кошка. Здоровяк Денни рядом с ним казался неуклюжим и неповоротливым. У него была разодрана рубаха, откуда выглядывала широкая, покрытая волосами грудь.

Пригнувшись, Грионт проскочил мимо огромного кулака. Оказавшись за спиной, он со всей силы ударил Денни в бок. Охнув, здоровяк осел на землю. Рыжий встал над ним. Худая грудь тяжело вздымалась. Покрытый пылью, смешанной с потом и кровью, он уже предвкушал победу.

Денни попытался подняться, но Грионт наступил ему ботинком на руку.

– Может, хватит? – крикнул он дрожащим голосом.

– Будь ты проклят! – прохрипел Денни и, схватив свободной рукой парня за лодыжку, дернул на себя. Грионт всплеснул руками и рухнул на землю.

– Дур-рак, – он истерично рассмеялся. Денни хлопнул его кулаком по животу, отчего тот согнулся пополам, продолжая нездорово хохотать.

Эри наконец пришла в себя.

– Довольно! – крикнула она и подбежала к распластанным на траве драчунам.

Грионт поднялся первым. Сплюнув кровь, он поморщился и обхватил левый бок рукой.

– Скотина, ты мне ребро сломал.

– Ничего, тебя починят, – бросил здоровяк, с трудом поднимаясь.

– Иди на кухню, я сейчас приду, – строго скомандовала Эри, коснувшись плеча Грионта, и поспешила остановить Денни. – Ты что? Куда собрался?

Здоровяк не отвечал, утирая разбитым кулаком сочившуюся из губы кровь. Она перегородила дорогу.

– Ты тоже в дом.

Денни поднял на нее печальные, измученные глаза.

– Я ненавижу его, понимаешь.

– Не пущу, – упрямо проговорила она, сглотнув подкативший к горлу ком. Здоровяк понял, что сопротивление бесполезно.

Эри усадила ребят в разные углы кухни и побежала за водой. Нужно было найти, где у Лидии бинты, и приготовить мазь для царапин, чтобы не нагноилось.

Провозившись чуть дольше, чем хотелось, она перевязала обоих бойцов и, довольная собой, прислонилась спиной к двери в прихожую.

– Расскажите, что случилось?

– Да все как обычно, – фыркнул Грионт, разглядывая избитое лицо в круглом зеркальце размером с блюдце. – Не знаю только, что на этот раз в голову ударило.

– Ты недостоин ее, – сухо проговорил Денни и, кряхтя, поднялся.

– Да, конечно, зато ты достоин. Не зря любимым слугой стал, – съязвил Грионт и тут же схватился за занывшую губу.

– Эриал, спасибо, – Денни виновато потупил глаза. – И извини за беспокойство.

– Да что ты...

– Мне пора, – он осторожно отодвинул ее в сторону и потянул на себя дверь.

– Я отвезу! – воскликнула Эри, чувствуя, как жалость растекается внутри, словно пролитый по столу компот.

Грионт презрительно фыркнул и отвернулся. Поцелуй еще его! Между прочим, этот осел сам приехал, сам драку начал. А она теперь домой его повезет. Добрая, оказывается. А у него – сволочь, как больно-то! – все тело ноет так, что аж дышать трудно.

Он видел через окно, как Денни вскарабкался на облучок. Бойкая Эри запрыгнула рядом и, цокнув, стеганула лошадь. И небось еще успокаивать его по дороге будет. Как же, бедный влюбленный Денни. Беспомощный, потому что Елена его не любит, и злой, как тролль, потому что красотка предпочла другого. Да, красотка-то предпочла, а вот какая-то остроухая... Нет, в болото все эти сопли!

Он стукнул кулаком по столу и тут же пронзительно взвыл от боли.

– Лин, оказывается, просто в гостях у друзей был, – нарушила затянувшееся молчание Эри.

– Да, я видел сегодня, как отец вез его в школу. Хорошо, что мальчик нашелся, – Денни смотрел в пустоту перед собой, думая о чем-то своем. Эри бросила тревожный взгляд на печально склоненную голову, но прежде чем успела задать вопрос, парень заговорил снова:

– Я хотел выбить из этой змеи всю дурь, – он вздохнул. – Но, конечно, дурак я сам. Так ничего не добьюсь. Знаешь, после ярмарки Лена была очень расстроена. Я просто не сдержался. Не могу видеть ее слезы. И вчера. Вчера она тоже плакала у себя в комнате. Тихо, но я слышал. Это из-за него она плачет. Всегда только из-за него.

Эри виновато поджала губу.

– Дело ведь не в тебе с Грионтом, – проговорила она. – Это мне давно надо было с ней объясниться.

– Я люблю Лену с детства. А она с детства любит его, – Денни горько усмехнулся разбитым ртом. – Это ты не сможешь изменить.

– Ничего, все образуется, вот увидишь, – она ободряюще похлопала его по плечу. Здоровяк кивнул, хотя в его глазах не читалось надежды.

Остаток дороги они не разговаривали, и Эри погрузилась в размышления.

«Грионт перестает общаться с Еленой, и та находит причину во мне. Денни считает, что, напротив, в страданиях любимой повинен Грионт и, желая отомстить, выпускает лошадей с овцами. Далее Елена и, возможно, Страйп пытаются напугать меня, подбрасывая записку. А когда получается так, что Грионт теряет Лина, то я, и правда напуганная, решаю, что мальчика похитили. А теперь вот Денни решил выяснить с соперником отношения. В итоге страдают все. Почему так? Неужели в Шадер у ребят были те же проблемы?»

Может, не так это плохо – быть в стороне?

– Приехали, – подал голос Денни.

Эри потянула поводья, и пегая кобыла послушно остановилась.

Старый домик производил удручающее впечатление. Фундамент просел, остов кренился вправо. Окна были закрыты ставнями и вряд ли часто открывались. Нижняя ступенька крыльца явно прогнила. Флюгер на крыше в форме петуха противно скрипел. От забора остались столбы и редкие прибитые доски.

Денни осторожно спустился на землю. В драке он не чувствовал боли, да и когда Эри промывала и бинтовала царапины, смазывала ссадины, боли тоже не было. Но сейчас все тело разом заныло, хотелось лишь доползти до чего-нибудь мягкого.

Он открыл калитку и, опираясь на плечо Эри, медленно побрел по заросшей сорняками тропинке к дому.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Правда, спасибо.

– Не за что, – она смущенно улыбнулась и с горечью посмотрела на ветхую, изъеденную термитами дверь. – Вы здесь только спите, да?

– Мы живем у Елены во флигеле для рабочих. Но я не хочу показываться в таком виде.

Эри понимающе кивнула.

– С тобой точно все будет хорошо? – уточнила она, оставляя его у двери.

– Заживет, как на собаке, – он улыбнулся, насколько позволяли разбитые губы.

Махнув ей, Денни неторопливо вошел в дом. Эри же побрела обратно к пыльной дороге.

В этом старом сарае он будет совсем один, думала она. Так же как она одна вечерами в маленьком флигеле. Потому что у них нет больших домов, своих лошадей, овец, хозяйства. Они всего лишь работники. Их кормят, о них заботятся, но они не часть семьи. Они нет.

Внутри стало больно и тяжело. Порыв ветра поднял дорожную пыль. Эри зажмурилась, глаза начали слезиться.

«Ну уж нет!» – мысленно одернула она себя. Не время сейчас грустить. До дома Елены рукой подать, дальше откладывать разговор уже нельзя. Вот покончит с глупой ситуацией, и все наладится. Не сразу, быть может, но все будет хорошо. Обязательно.

Эри сама себе кивнула, невольно сжав кулачки.

Она нашла Елену на полянке у берега, где они тогда случайно встретились. Тяжелые тучи угрюмо нависали над словно притихшей, осторожно движущейся гладью реки. Порывы ветра заставляли камыш шелестеть, но через мгновение все снова стихало. Воздух стал плотным, как перед грозой, не слышно ни птиц, ни людей. Только камыш.

Елена сидела на бревнышке, сжавшись, словно птенец в ладони. Она размышляла, поглаживая длинную ссадину от хлыста на левой руке.

– Наконец-то я тебя нашла! – воскликнула Эри, появляясь из зарослей. Елена испуганно вздрогнула, точно как в день их встречи.

– Ты, – прошептала она и подпрыгнула как отпущенная пружина. – Да как ты... Предательница! Лгунья.

– Я поговорить при... Стой, ты куда?

Дернувшись, красавица побежала, но догнать ее не составило для Эри труда. Она вцепилась беглянке в предплечье, та попыталась вывернуться, и обе девушки повалились на траву.

– Пусти! – кричала Елена. Острые ногти вонзились Эри в плечо, так что кровь заструилась из ранок.

– Успокойся, – крепко обхватив запястья девушки, Эри прижала ее к земле. Елена начала извиваться, но вырваться не могла.

– Я тебя ненавижу, – прошипела она, теряя голос.

– Может, выслушаешь? – Эри раздраженно раздувала ноздри.

– Ладно. Только слезь с меня, – буркнула Елена и, поднявшись, принялась отряхиваться.

Эри глубоко вдохнула, не зная, с чего начать.

– Слушай, столько всего произошло в последние дни, – решилась, наконец, она. – Денни с Грионтом сегодня подрались...

– Что? – оживилась Елена. – Он в порядке?

– Кто именно? – Эри подозрительно сощурилась.

– Грионт, кто же еще!

– Ааа, вот о нем и речь. В порядке.

– Ох, – вздохнула Елена. – Я же говорила Денни, чтобы близко к нему не подходил, но...

Эри почувствовала подступившую волну раздражения.

– Но он сломал замки у Нюэльских, и мы до ночи потом собирали скот!

– Да, Страйп рассказала мне. Я была очень зла на Денни, – покачала головой Елена.

– Но зато решила оставить мне послание...

– Потому что это все из-за тебя, – вскинула светлую голову красавица. – Ты притворялась моей подругой. Ты знала, как я отношусь к Грионту. Ты говорила, что ничего между вами нет. И что же? Он увлечен тобой настолько, что за два месяца зашел к нам всего раз, и то мыслями был где-то еще. А эти улыбочки на ярмарке? Нет, ты рушишь мою жизнь. Сознательно. После всего, что я тебе рассказала, и еще имеешь наглость вот так приходить.

– Да, духи лесные, все же просто! – горячилась Эри. – Грионт не любит тебя. И меня тоже. Он вообще никого не любит. Маму разве что, и то…

– Не знаю, как у вас, нелюдей, принято, – брезгливо поморщившись, перебила Елена. – Но у нас есть такое понятие, как преданность. Пусть у вас с Грионтом ничего и не было, но ты знала, что он тобой увлечен. И знала, что он значит для меня.

– Я с ним работаю, живу в одном доме, – Эри развела руками. – Я не могу не общаться с ним.

Елена отвернулась.

– Больше ничего не хочу слушать. Противно даже.

Эри почувствовала, как внутри закипает злость. Ей захотелось схватить ее и потрясти. Почему она вообще должна оправдываться? За что?

– Послушай, – она выдохнула. – Я не знаю, что должна была сделать и как себя повести. Нюэльские отнеслись ко мне так, как я и не надеялась, что кто-то отнесется. Я старалась найти место в их семье. Точно так же, как старалась быть тебе хорошей подругой. Но что делать, если я не понимаю?

– Чего?

– Как можно строить всю свою жизнь вокруг единственного парня? Как можно вот так полагаться на кого-то? Я видела, что Грионт не любит тебя. Но как надо было это сказать, чтобы ты послушала? Когда ты грезишь о том, чего никогда не будет...

– Не говори так, – глухо отозвалась Елена.

– Нет, теперь уж скажу, – Эри перешла в наступление. – Грионт не виноват, что ты в него влюбилась. Не виноват, что Лидии хочется ваших денег. Ты сама устроила себе западню. Взвалила ответственность на него, поставила условие – или с ним, или никак. И все вокруг должны были это условие соблюдать. Беречь твою драгоценную иллюзию. И я берегла, как могла.

– Неправда, – возразила Елена. – Ты не оттолкнула его. Тебе приятен его интерес. Был и есть. Что бы там ни говорила.

Эри вздохнула. Только ей показалось, что вот-вот они к чему-то придут, как пошел еще один круг забега.

Елена посмотрела на свою ладонь. Несколько капель крови засохло на кончиках пальцев.

– В одном ты права, Эриал, – трагично произнесла она. – Твое предательство меня не оправдывает.

Эри нахмурилась. О чем она?

– Прощай, – сказала Елена и побежала к дому.

Не став ее догонять, Эри уселась на бревно и уставилась на мерно текущие воды реки. В Шадер была Диана, настраивавшая всех ребят против нее, и она всегда считала, что дело только в этом. Но вот сейчас задумалась, что, может, причина не в Диане? Может, это она не умеет дружить? А если так, то как научиться?

Эри снова заскучала по Анжеле, которая умела объяснять простыми словами даже самые сложные вещи.

* * *

Фридлин завершил все дневные дела, даже съездил на лесоповал за дровами, что давно откладывал, и, довольный собой, раздумывал, как бы провести вечер. В таверне обещали выступление остановившегося проездом фиорийского барда. Якобы из самого Толлгарда, что, конечно, вряд ли. В столицу без пропуска не въехать. А если смог туда попасть, кто в здравом уме стал бы покидать лучший город Лансии? Но если этот парень умеет играть – остальное неважно. Что может быть лучше легкой музыки и кружечки чего-нибудь покрепче в компании приятелей? Только вот, похоже, ночью будет дождь.

Фридлин поднялся на крыльцо и вошел в дом. Лидия стряпала на кухне ужин. Судя по выражению ее лица, гроза уже разразилась.

– Привет, – сказал он, надеясь, что показалось.

– Закончил? Хорошо, – Лидия вытерла ладони о фартук. – Я поговорить хотела.

Фридлин обреченно вздохнул. Не показалось.

– Что случилось?

– Ты видел Грионта?

– Нет, но без него я телегу не разгружу.

– Он опять с Денни подрался, – она печально покачала головой. – Все лицо, тело в синяках и ссадинах. И что еще хуже – ребро сломано. Не только о дровах придется надолго забыть.

– У мальчишек бывает, – Фридлин развел руками. – Он же должен вырасти мужиком, а не вечно за юбкой прятаться, – и через секунду уже пожалел, что сказал.

– Ты отец ему или кто? – разозлилась Лидия. – Тебя не волнует его будущее? Наше будущее?

Лучше бы пошел в таверну.

– Прости, ты права, – попытался успокоить жену Фридлин. – Давай сядем, и ты расскажешь, что случилось.

– Я вернулась с Лином из школы, а он, смотрю, боится показываться на глаза.

Она в красках рассказала, что увидела, как отчитала сына за безрассудство, но с удивлением заметила – Эри наложила бинты и мази очень ловко, немногим хуже иного лекаря.

– Что тут такого, – пожал плечами Фридлин. – Она же говорила, что выросла в доме знахарки. Давай считать, что нам повезло, – он улыбнулся.

Лидия тяжело вздохнула.

– Она хороший работник, умненькая, послушная, много не ест и, похоже, очень хочет остаться. Но мы ведь не приют для бездомных. Скажи, неужели нам так нужна помощница?

– Мы не можем оставить ребенка и дальше бродяжничать, – возразил Фридлин.

– У нее есть родная деревня, как ее, на Ша… Потом она могла бы податься в Эндай, на спорные земли.

– Ты представляешь, как трудно… – начал было он.

– Представляю, – перебила Лидия. – И все же она прожила здесь достаточно, чтобы поправиться, окрепнуть и пойти дальше своей дорогой.

– Но ей четырнадцать!

– Когда началась война, многим было еще меньше. Выжили же. Не подумай, мне жаль ее. Правда. Но если Эри останется дольше, мы все привяжемся к ней. А ведь хотели перебраться в Ланкас, помнишь?

«Вы с Грионтом хотели», – мысленно поправил Фридлин.

– Эльфа или полукровку, неважно, мы взять с собой не сможем, – закончила Лидия. – Закон о нелюдях никто не отменял, попадись мы первому стражнику, всей семьей окажемся в тюрьме.

– Зачем нам город, милая? Я бываю там достаточно часто, чтобы сказать – ничего хорошего. Грязно, тесно, многолюдно.

– Пускай, но кроме того, между ними с Грионтом что-то происходит. Они не дети уже, представь, если она понесет, что тогда?

– Ну нет, – отмахнулся Фридлин и на секунду задумался, осознав, что ему такое в голову не приходило.

– Ты это слышал? – Лидия бросила на мужа встревоженный взгляд. – Как будто кто-то в прихожей.

– Да ветер, наверное. Уж точно не твои стражники.

* * *

Грионт с трудом забрался на лошадь, хотя в его состоянии лучше бы отлежаться. И конечно, вряд ли он будет на что-то способен сегодня вечером, какая бы красавица его ни ждала, но в записке говорилось: «срочно», и интуиция подсказывала – надо ехать.

Раньше он встречался с девушками во флигеле, где теперь живет Эри. Не так чтобы часто, но за пару последних лет в его объятьях побывало немало женщин. В основном замужних, реже молоденьких. Он и остроухую тогда принял за одну из них.

Грионт хмыкнул, вдруг осознав, что с тех пор ни разу на свидании не был. Оно понятно – поездка в Ланкас, ярмарка – не до плотских утех. Но что удивляло, он и думать об этом забыл. До сегодняшней записки.

Ее принес Лин. Маленький гаденыш отказался говорить, кто передал. Попросили его, видите ли. Кто ему дороже: брат или какая-то безымянная девица? Хотя, может, и не девица. Слово «срочно» не давало покоя.

Встреча на мельнице на закате. Никакой корзинки с едой или чего-то подобного. Может, это и не свидание вовсе?

За размышлениями Грионт не заметил, как на горизонте показались огромные лопасти. Внутри горел свет. Осторожно спешившись и обхватив левый бок, он пошел к входу. Дверь распахнулась, и в проеме показалась знакомая фигура.

– Страйп? – удивился Грионт.

– Тише, заходи, – она нахмурила брови. – Что случилось?

– А-а, – отмахнулся он. – Ты звала?

– У кого еще могли быть ключи, кроме дочери мельника? – Страйп удостоверилась, что за ним никто не следил, и закрыла дверь. – Думала, ты не такой дубинноголовый.

Лицо Грионта скривилось.

– Что хотела-то?

– Ну, уж не переспать с тобой, – она рассмеялась.

Грионт закатил глаза. Из всех деревенских Страйп ему никогда не хотелось. Да лучше овцу поцеловать, чем эту мужеподобную хамку. Но раз уж она подруга Елены, то куда деваться?

– Я помочь тебе хочу, – ее голос вновь стал серьезным. – Садись и слушай.

Грионт молча устроился на ящике. Девушка так и осталась стоять.

– Твоя невеста и моя подруга сошла с ума. Я не шучу. Она ревнует тебя к вашей новой работнице и не только попросила Денни разогнать скот, сломав замки в конюшне и овчарне, но и сделала кое-что гораздо хуже – обратилась к отцу.

– Ты хочешь сказать… – Грионт схватил ее за запястья. – Уверена?

– От нее услышала сегодня утром, – Страйп покачала головой. – Говорю же: тронулась. Не может ведь не понимать, что вредит этим не Эриал, а твоей семье.

– Это верно, – юноша растерянно схватился за голову. – Тролли болотные, что ж теперь будет?

Он вскочил.

– Надо бежать. Спасибо, правда, – и уже у выхода добавил: – Моя семья в долгу у тебя.

– Да пожалуйста, – Страйп довольно улыбнулась, глядя, как он исчез за дверью.

У нее определенно есть дар убеждать людей в своей правоте и заставлять делать то, что нужно. Спланировано на ходу, но вышло четко. Заметив у Елены искру ревности к Эриал, она сделала все, чтобы раздуть из нее пламя. Мелкие намеки, осторожные замечания. Хозяйка в печали, верный слуга Денни готов на все. Осталось подговорить его навредить Грионту и выпустить животных, а позже подбросить Эриал записку, чтобы одним махом разрушить неокрепшую дружбу. Елена, конечно, упиралась, и пришлось изрядно потрудиться. И в конюшне все чуть не сорвалось, но главное они сделали – угрозы были произнесены. На упрямую Эриал, как и ожидалось, это оказало обратное действие. Никуда она не уехала и Нюэльским ничего не сказала. Видимо, ждала возможности поговорить с Еленой, но до конца ярмарки она в любом случае отлучиться не смогла бы, а расстроенная Елена засела дома. И даже поездка с мачехой не помогла развеяться. Оставалось только дожать.

В деревне давно ходили слухи, что Натаниэль Ксандр – доносчик. Глаз, как они называют. Крайняя мера, конечно, но после всего Грионт уже не простит и под венец Елену точно не поведет. А перед ней он, с другой стороны, в долгу. Гениально.

Страйп села на ящик у стены и закинула руки за голову. Она всегда знала, что главное – это не деньги и не внешность, а то, что в голове. С Еленой они дружили чуть ли не с пеленок. Но в Грионта она влюбилась первой. Столько лет терпела, пока не поняла, что верно говорят: в любви и на войне все средства хороши. Подруг не бывает, и за свое счастье надо бороться.

* * *

Эри сидела, обняв колени руками, и смотрела на рябь на воде.

Раньше она считала, что нечеловеческое происхождение – единственная причина одиночества. Что это из-за острых ушей Диана ненавидела ее и лишила возможности завести друзей, если не считать Рикки. Да и он, в конце концов, оказался на другом берегу. И вот сейчас она уже сомневалась. Нюэльские предложили работу, Елена протянула руку, и острые уши их не пугали. К ней отнеслись как к человеку, но этого оказалось недостаточно.

На сердце было неспокойно, и Эри мысленно перебирала, что могла сделать не так. Ответ ускользал, и напрашивалась мысль, что она не виновата, ведь никому не причинила зла. По крайней мере, сознательно.

Где-то в ином мире жила та иная Эри, которая соблазнилась Грионтом и не посчитала это предательством, потому что парень никому не принадлежал. Ведь нельзя забрать то, что и так не твое. Иная Эри не стала бы оправдываться.

Но где-то в ней была, должна была быть, еще одна Эри. Мудрая, сильная. Которая поступила бы правильно. Смогла бы не только сохранить дружбу с Еленой, но и помочь той избавиться от наваждения. Найти новую мечту – лучше, надежнее. Другая Эри не боялась бы Грионта, не ворочалась бы по ночам, не приняла бы бусы в подарок.

Мудрая Эри повела бы себя достойно.

Темноту рассек свет фонаря.

– Эри, – начал Грионт, пытаясь отдышаться. – Наконец-то… Да легче отыскать пуговицу в мешке с горохом! Скорее… Надо бежать. Немедленно. За тобой Охотники едут. Слышишь? Я привел Куини. Уезжай.

Он поставил фонарь на землю.

– Эри?

Она подняла на него грустные, покрасневшие от слез глаза.

– Зачем я Охотникам, я ничего не сделала…

Грионт опешил:

– Ты что, в лесу жила?! Уезжай, пока цела.

– Но, – она растерянно заморгала. – Могу я хотя бы со всеми попрощаться?

– Нет, – отрезал он и потянул ее за руку, заставляя подняться. – От этого твоя жизнь зависит, глупая.

Эри погладила мордочку Куини.

– Но как же… – она все еще не могла понять.

– Я уложил вещи и еду в сумки, не волнуйся.

– Да при чем тут вещи? – Эри топнула. Грионт шумно выдохнул.

– На тебя настрочили донос. Возможно, по подозрению в шпионаже или тролль знает в чем. Неважно, потому что тебя все равно будут искать, а если найдут, то арестуют и под пытками заставят подписать что угодно.

– Зачем им это? – не понимала она.

– Хочешь остаться и спросить, или шкура дороже? – он положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. – Послушай меня, Эри. Знаю, у нас не все было гладко, но ты мне стала дорога за это время. Правда. Ты не как эти глупые девицы, сначала думающие о том, как захомутать мужа, а потом – о том, куда бы от него сбежать. Ты настоящая, живая, и мне действительно понравилась. Поэтому, пожалуйста, беги. Не оглядываясь.

Эри поняла, что это всё. Сказка кончилась. Нюэль кончился. Дальше – неизвестность. Она потянулась к Грионту. Парень безошибочно разгадал порыв и обнял ее. Вышло по-человечески просто, без мурашек по коже, без соблазна и сопротивления.

– Спасибо, – сказала Эри. Грионт поцеловал светлую макушку.

Куини всхрапнула, выпустив облачко пара. Тяжелые холодные капли ударили по спине и плечам. Начинался дождь.

Эри отстранилась и, пряча от неловкости глаза, забралась на лошадь. Грионт поднял фонарь.

– Может, когда-нибудь свидимся, – сказал он и, лукаво улыбнувшись, добавил: – Тогда точно моей будешь.

Как будто только вчера они встретились во флигеле.

– Мечтай больше! – беззлобно усмехнулась Эри и, потрепав любимицу по холке, махнула рукой. – Спасибо за все. И прощай!

Куини понеслась к темному горизонту.

Дождь усиливался, и Грионт заспешил к дому. Внутри родилось редкое чувство, возникающее после хорошего поступка. Он и не помнил, когда в последний раз с ним такое было. Покоритель женских сердец, любимый мамин сын, хороший наездник, пастух и работник, а в душе большой гордец и эгоист.

Грионт знал, что наутро снова станет собой.

Только бы их минула беда. И тогда жизнь вернется в прежнее русло, а об остроухой девочке останутся лишь воспоминания.

Глава седьмая – Охотник

Куини послушно плелась за новой хозяйкой. Эри провела в седле всю ночь и лишь к рассвету решилась дать лошади передохнуть. В башмаках хлюпало, ноги были по колено в росе. Она щурилась от светившего в лицо солнца. Шла на восток, потому что надо было куда-то идти. Снова.

На душе скребли кошки, и не верилось, что, словно по щелчку пальцев, она нашла и тут же потеряла. Если бы не Куини, можно было решить, что эти два с половиной месяца ей приснились.

Уходить из Шадер было легче – ничего не держало. А в Нюэле остались люди. Хорошие, добрые. А она даже не попрощалась, не поблагодарила. Убежала как трусливая собака.

Эри повесила голову. И она-то считала себя сильной, способной защититься, не дать себя в обиду. Может, лучше вернуться? Встретить опасность в лицо. Ни в чем она не виновата, что бы там Елена – кто же еще! – ни написала в своем доносе. Все недоразумение. И сама Елена явно сожалела. Может, взяла бы слова обратно? Может, допросили бы, да и оставили в покое?

Эри вспомнилось, как пять с половиной лет назад они с Рикки нашли человека в снегу с медальоном в форме орла и непонятным письмом. Обещали, что никому об этом не расскажут, но так просто выбросить из головы не смогли. На следующий день Рикки признался, что подслушал разговор приемных родителей. Хартон убил Охотника.

– Ну и что? – удивилась тогда она. – Он охотился на оленей?

– Не-ет, – заговорщически шипел Рикки. – Ты что, не понимаешь? На людей они охотятся. И на нелюдей тоже.

Стараясь не выдать произошедшего, Эри расспросила о них Анжелу.

Знахарка, пожилая женщина с обветренным лицом и бесконечно добрыми глазами, казалось, знала ответы на все вопросы. Она научила Эри всему. Вместе они ходили в лес, делали покупки, готовили, убирались, чинили избушку и помогали людям. Благодаря ей Эри научилась разбираться в травах и ягодах, а больше половины мазей были приготовлены ее руками. И хотя работа пестиком не слишком увлекала, Анжела так интересно рассказывала о своих странствиях, что Эри мгновенно забывалась, и порошок в ступе начинал появляться сам собой.

Об Охотниках Анжела сказала только, что они служат королевству, ищут шпионов и предателей. Обычные люди не должны, но боятся их, как всякой власти.

Такого ответа Эри было мало, он не объяснял, чего мог опасаться Хартон, если убил того человека. Но спрашивать дальше она не решилась. Они с Рикки дали друг другу обещание.

Только свое парень так и не сдержал.

Отвлекаясь от грустных воспоминаний, Эри порылась в висевшей у седла Куини сумке. Грионт положил ржаных лепешек и десяток летних яблок. Позаботился.

Не успела Эри приступить к завтраку, как послышался стук копыт. Всадник промчался мимо, поднимая за собой клубы пыли. До них с Куини ему не было дела, но что если бы было?

Дорога от Нюэля шла вдоль реки и, судя по указателю, должна была влиться в королевский тракт. Вот туда ей точно нельзя.

– Надо переплыть на тот берег, – вслух сказала Эри и убрала лепешки и яблоко обратно в сумку. Забираясь в седло, она подумала, как трудно было ехать верхом в первый раз и как легко сейчас. Все-таки что-то меняется к лучшему.

Развернув лошадь, она поскакала к извилистому Тетику.

* * *

Беда не миновала.

Около полудня в Нюэль прибыли трое вооруженных всадников. Солнце играло на полированных эфесах мечей. Лошади выбрасывали из-под копыт комья грязи. Они искали дом главы Совета, и среди крестьян быстро разнесся слух, что у Нюэльских неприятности.

Фридлин сидел на кухне, задумчиво уставившись на сцепленные в замок руки. Приготовив обед, Лидия села напротив сына. Грионт зачерпнул ложкой суп, осторожно, боясь нарушить тишину. Отчасти он завидовал оставленному в неведении Лину, который сейчас сидел за партой в школе. Мать выглядела бледной и усталой. Уже вторую ночь никто из них, кроме младшего, не мог заснуть. Время в доме остановилось.

Проводив тогда Эри, Грионт рассказал обо всем родителям. Фридлин начал причитать, чем они так прогневили Ксандров, и ожидаемо обрушился на него:

– Ты обидел Елену? Натаниэль на это только ради дочери пошел бы. Конец планам на ваш брак. Конец нашей дружбе. Конец всему. Говори, что натворил? – он схватил его за ворот рубашки.

– Не трогай ребенка! – воскликнула Лидия, вцепившись мужу в руку. – Я предупреждала, что все это плохо кончится. Эри-то, ловкачка, сама сбежала. Да еще и лучшую лошадь забрала. Или ты сам отдал?

Она с подозрением посмотрела на сына. Грионт почувствовал слабость в коленях и, сглотнув, выдавил:

– Нет, она украла ее.

– Вот! – Лидия цокнула языком и принялась кружить по кухне.

– Ну что теперь делать, – Фридлин обреченно опустился на лавку. – Будем ждать, значит.

Часы показывали двенадцать. Вместе с боем послышался настойчивый стук в дверь. На ватных ногах глава семейства пошел открывать. Может, еще и обойдется. В конце концов, девушка сбежала, и Охотникам лучше бы идти по следу, что им до обычных крестьян.

В проеме стояли трое.

– Вы Фридлин? – вежливо поинтересовался мужчина в широкополой шляпе с плюмажем. – Позвольте войти.

Грионт невольно вжал голову в плечи.

Впереди был, видимо, капитан. На вид лет двадцати пяти, белокожий, с глазами цвета стали. Черты лица безупречны, как у мраморной статуи. Поверх отбеленной рубашки легкая кольчуга с широким кожаным поясом, за который вставлен изогнутый аргонский кинжал. На ногах военные сапоги, начищенные до блеска. У бедра в ножнах узкий меч с изящной гардой. На плечах темно-зеленый плащ, а на груди выпуклый медальон в форме летящего на добычу орла.

Такой же был и у стоявшего за ним коренастого парня лет двадцати четырех. Кареглазый, темноволосый, также вкольчуге, но без шляпы и плаща. За спиной меч больше и массивнее, а ботфорты доверху изгвазданы грязью.

Из-за его спины выглядывал худой лучник в темно-синем плаще с капюшоном. Этот казался совсем молодым, двадцать один год от силы. Русый, голубоглазый, с еще детским выражением лица.

Грионту подумалось, что вот так и он мог бы стать Охотником и наводить ужас на крестьян.

– Хороший у вас дом, – заметил капитан, бегло осматриваясь.

– Хм, – Фридлин прочистил горло. – Чем могу служить?

– Мы получили сведения, что вы дали укрытие эльфийской шпионке. Некая девушка по имени Эриал Найт. Это правда?

Стальные глаза Охотника пристально следили за выражением лица Фридлина.

– Простите, как вас… – начал тот, кашлянув.

– Грэй.

– Да, господин Грэй, тут вышло недоразумение. Вы присядьте, – он отступил назад, приглашая незваных гостей за стол. – Может, перекусите с дороги?

Здоровый Охотник взгромоздился на скамейку и перехватил из миски ржаной сухарик. Худой лучник оперся о дверной косяк. Охранял выход, как решил Грионт. Красивый капитан лишь положил на стол перчатки.

– Переходите к делу, – сухо сказал он.

Фридлин налил воды из кувшина и сел.

– Где-то в начале мая я подобрал ее в лесу. Знаете, увидел ребенка без сознания, не смог пройти мимо. На следующий день она очнулась и рассказала, что осталась сиротой и ушла искать счастье. Мы пожалели ее и предложили работу. Клянусь, она не эльф вовсе. Да, уши острые, но форма глаз вполне человеческая. Она полукровка.

– Где девушка сейчас?

– Сбежала, украв лошадь, – подала голос Лидия.

Здоровяк и лучник переглянулись.

– Уверен, это просто недоразумение, – торопливо заговорил Фридлин. – Она же местная, с чего ей шпионить против своих?

– Местная? – переспросил Грэй. – Вы знаете, что по закону нелюдям положено получать документы о праве нахождения и проживания в Западной Лансии? У Эриал были такие бумаги?

– Нет.

– Тогда с чего вы решили, что она местная? – не сводя глаз с его лица, спросил капитан.

– Она сказала, что из Шадер. И я узнал…

Фридлин осекся, заметив, как крупный Охотник встрепенулся и бросил выразительный взгляд на капитана. Грэй кивнул ему и, наконец, сел.

* * *

Дождик моросил со вчерашнего утра. Эри уже перестала чувствовать холод и сырость. Они стали ее частью. Куини было хуже, лошадь тяжело дышала, выпуская из ноздрей струйки пара, и по телу пробегали волны дрожи. Эри спешилась и накрыла ей плечи свитером. Едва ли это помогло.

Она старалась держаться дальше от людей и дороги, чтобы Охотники не могли пойти по следу, но платой за осторожность стали голод и усталость.

К вечеру четвертого дня Эри осознала, что достигла предела. Заблудилась. И еще немного – свалится прямо в траву и уже не встанет. Вот и будет особое предназначение, о котором говорил тот человек из сна.

Это же надо было придумать себе такой сон, чтобы сказать – «будь сильной». Ну вот она и пытается.

Анжела говорила, что некоторые сны бывают настоящими. Вроде как судьба шлет знаки, помогает не сбиться с пути и уйти от неприятностей. Только где они сейчас? Степь молчит.

Эри втянула живот и резко выдохнула. Надо разозлиться. Хоть на этом дойти. Она подумала о Елене, но сил так и не прибавилось.

Горизонт вдалеке стал неровным. Она не сразу поняла, что это лес, но, осознав, обрадовалась. Потому что лес – это еда: ягоды, грибы и коренья.

– Давай, милая, – сказала она Куини. – Мы почти дошли. И без помощи дурацкого предназначения.

* * *

Петро,

детали, как обычно, в рапорте. Интересная выходит история. Постараюсь выжать из Нюэльского все, но сам хотел бы сосредоточиться на эльфе. Деревню отдай другим. Спасибо.

А. Г.

* * *

Туман сгустился. Эри неплохо видела в темноте, но усталость брала свое, перед глазами потихоньку начинало плыть. Пару раз она залезла в заросли колючего кустарника. Ноги то и дело цеплялись за корни и поваленные деревья. Нужно было найти подходящую полянку для ночлега.

Над головой ухал филин. Сосновые кроны качались от ветра. Лес наполняли шелест и шорохи, а вдалеке плавно усиливался протяжный вой, напоминавший стон раненого. Куини занервничала и уперлась копытами в еловую труху. Ночевка в лесу больше не казалась хорошей идеей.

Душа от страха ушла в пятки, но Эри из последних сил старалась держаться.

– Ну же! – она потянула лошадь за узду. – Ускорим шаг.

Ей показалось, что между деревьями что-то светится. Воодушевившись, Эри пошла на огонек.

Впереди раскинулась полянка, посреди которой стоял бревенчатый домик. Свет лился из окошка. Она подошла ближе. За мутным стеклом виднелся стоявший на столе подсвечник.

– Люди, – радостно прошептала Эри. – Наконец-то!

Сделав глубокий вдох, она постучала в дверь.

Открыли не сразу. Казалось, хозяева и сами не знали, не померещился ли стук. Но Эри была настойчива. На пороге появился невысокий крепкий мужчина с подсвечником в руке и заткнутым за пояс длинным ножом. Свет играл на лезвии. Лицо он прятал в тени.

– Простите, – начала Эри. – Не могли бы вы приютить меня на эту ночь? В лесу холодно, я давно не ела, и не знаю, сколько еще продержусь.

Мужчина окинул ее внимательным взглядом.

– Откуда ты? – у него оказался мягкий с хрипотцой голос.

– Из Нюэля, – ответила Эри и жалобно продолжила. – Пожалуйста, только на одну ночь, я не стесню вас. Мне бы погреться, а с рассветом я уеду.

Мужчина раздумывал минуту, казавшуюся долгой, как целый час.

– Проходи, – сказал он, наконец. – Я отведу твою лошадь под навес.

«Да я сама», – хотела возразить Эри, но он уже передал ей свечу. Возможно, хотел осмотреть Куини, подумала она. В седельных сумках все равно не осталось ничего ценного.

Скинув у порога мокрые башмаки, Эри вошла в домик и осмотрелась.

Здесь была всего одна комната, без прихожей или отдельной кухни. В углу потрескивал поленьями очаг. Справа от двери стоял квадратный столик с двумя стульями, а на полу была расстелена медвежья шкура. В дальнем левом углу, рядом с огнем, стояла кровать на одного. На стене напротив висели раскидистые рога оленя. Под потолком сосульками свисали куски паутины, доски местами разбухли. Мутные окна были завешены рваным тряпьем. Но главное, что было тепло, сухо и даже по-своему уютно.

– Подойдет? – спросил мужчина, вернувшись в дом.

– Вполне, – она с улыбкой повернулась к нему. – Спасибо!

Мужчина пересек комнату и подошел к очагу. Поправив кочергой поленья, он принялся помешивать содержимое подвешенного над огнем котелка. Эри села на шкуру и вытянула продрогшие ноги к огню.

– Меня зовут Эриал, – сказала она.

Мужчина повернул голову. При свете, наконец, удалось его рассмотреть. Лицо было покрыто темной щетиной, местами с проседью, волосы короткие, недавно бритые. Нос, явно когда-то сломанный, пересекал неприятный шрам. Правая бровь рассечена. На вид можно было дать лет сорок семь, если бы не уставшее, почти стариковское выражение светло-голубых глаз.

– Корд, – сказал он, продолжая помешивать. – Ужин еще не готов, так что рассказывай пока.

Эри закрыла глаза, чтобы на минутку просто насладиться теплом камина и ни о чем не думать. Приподняв левое веко, она заметила, что мужчина наблюдает за ней. Пойманный с поличным, он чуть улыбнулся, и страшное лицо вдруг показалось забавным.

– Я уехала из Нюэля, – начала Эри и, поджав губу, признала. – Хотя, если честно, сбежала. За мной едут Охотники.

– Думают, ты шпионка? – не удивившись, спросил Корд.

– Наверное, не знаю точно, – она пожала плечами.

– Дай-ка я на тебя посмотрю.

Оставив ложку в котле, мужчина присел на корточки. Широкие ладони осторожно коснулись головы Эри, он ловко покрутил ее из стороны в сторону, поочередно заглядывая за уши.

– Что такое? – смутившись, она невольно отодвинулась.

– Ничего, – он выпустил ее голову и вернулся к котелку. – Давно бродяжничаешь?

– Дней пять, может... Но что вы сейчас сделали? – она нахмурилась.

– Убедился, что не шпионка. Что ж, – он хлопнул в ладоши, – наша куропатка готова.

Корд жестом пригласил к столу и принялся разливать по тарелкам бульон с мясом. Эри забралась на стул, чувствуя, как аромат щекочет ноздри, и в животе забурлило.

Он вытащил из-за пояса тесак и положил на стол. Эри застыла с ложкой в руке, с опаской глядя на лезвие. Может, лучше было в лесу заночевать?

– Кто вы? – спросила она.

Корд кивнул на рога на стене:

– Охотник.

* * *

Эри снилось, что она все еще в Нюэле. Свет пробивается в комнату. Лидия уже, наверное, готовит завтрак.

Она открыла глаза и на мгновение растерялась. Это не флигель. Где… что… Точно! Она нашла эту странную избушку в лесу… И мужчина…

Дверь открылась, и в дом ворвался поток холодного воздуха. Эри подтянула одеяло к подбородку и уставилась на вошедшего. Лицо со шрамами, тесак за поясом, тяжелые шаги и пронзительный взгляд. Вчера мужчина не казался таким страшным и суровым. Может, в полумраке выглядел иначе, а может, она так устала, что уговорила себя ни о чем не думать.

Эри невольно прижалась к стене.

– Что с тобой, девочка? – удивился Корд.

Она съежилась, как кошка в углу. Мужчина сделал несколько шагов и остановился.

– Ты знаешь, голодные люди всегда вежливее, – заметил он.

Эри выдохнула. Если бы он хотел что-то сделать, ночь бы она не пережила.

– Простите, – она откинула со лба волосы.

– Я покормил твою лошадь, – перевел тему Корд. – Она простужена, но несколько дней покоя и хорошей погоды помогут.

– Спасибо, – проговорила Эри, все еще плохо соображая. Это он предлагал ей остаться?

– Завтрак на столе, – продолжил мужчина. – Я буду неподалеку, так что зови, если что.

Он подмигнул и, развернувшись, вышел из домика. Эри проводила его взглядом и свесила ноги. Стопы защекотал медвежий мех.

Хижина охотника, значит. Живет в глуши. Один. И на вид странный. Беглый преступник, может? Ей радоваться или скорее уносить ноги?

«Присмотрюсь пока», – решила Эри, поднимаясь.

* * *

Алекс, Эриал Найт ваша. Жди курьера с ордером. Шадер займется 12-й. Держи меня в курсе.

Петро Дриг

* * *

У ног простиралась небесно-голубая равнина. Озеро разливалось так далеко, что не было видно края. Эри присела и потрогала воду рукой. Холодная. Подхватив камешек, она запустила его прыгать, но тот проскакал всего два раза, после чего погрузился в пучину. Водная гладь недовольно поморщилась и снова застыла.

Набрав ведро, Эри отправилась обратно к дому. Куини выглядела больной. Кашляла, из ноздрей текло.

– Все будет хорошо, милая, – она погладила вспотевший круп. – Сейчас тебя помоем. А потом укроем одеялом. Только держись.

Лошадь потерлась мордой о ее руку.

Она не сразу заметила Корда. Он сидел на колоде для рубки дров и с интересом наблюдал, как она тщательно вымыла Куини и теперь чистила копыта.

– Знаешь, – заговорил он, – я встречал нескольких человек, которые к животным относились лучше, чем к людям. Ты из таких?

Эри на секунду смутилась, но тут же парировала:

– Не все животные могут позаботиться о себе.

– Значит, из таких, – кивнул Корд и, посерьезнев, добавил: – Ну, девочка, расскажи, что такого случилось в Нюэле? И откуда ты там взялась?

Она медленно опустила копыто и, поколебавшись, все же решила, что терять нечего.

– Расскажу, если потом ответите и на мои вопросы.

– На все не обещаю, – он улыбнулся краешком рта.

Эри глубоко вдохнула. Еще несколько дней назад Нюэль был ее домом, а теперь это история, которую она расскажет незнакомцу.

– Если коротко, то одна девушка решила, что я увожу ее жениха, и донесла Охотникам.

– Но ты ведь не из Нюэля, – заметил Корд.

– Я из Шадер.

По взгляду стало ясно, что, как и Фридлин, он о ее маленькой деревушке не слышал. Эри упредила следующий вопрос и добавила:

– Это недалеко от побережья Темного моря и дельты Унду.

– Но на карте не обозначено, – задумчиво проговорил Корд. – Значит, ты полуэльф из неизвестной деревни. Бумаг, я так понимаю, нет.

– Каких бумаг? – Эри наморщила лоб.

– Например, подтверждающих право нахождения в Западной Лансии для нелюдей. А вырастил тебя кто?

Голубые глаза Корда, не отрываясь, изучали ее лицо. С таким неподдельным интересом ее раньше слушала только Анжела, да и то не всегда. В то же время ощущалась исходившая от этого человека сила. Такому нет-нет, а захочешь рассказать всё, да он и поймет, если что-то скрыть или соврать. Впрочем, Эри скрывать было нечего.

Корд слушал, не перебивая, и только в конце заметил:

– Раз тебя воспитывала рованка, то понятно, что бумагам взяться неоткуда, – он потер небритый подбородок. – А она говорила, где тебя нашла?

Эри вздохнула.

– Говорила, – сказала она, помедлив. – Ей отдала меня женщина из какой-то килонской деревни. Розалина Найт. Сказала, что ребенок родился со странностями, и она не может его оставить. Вот так просто, понимаете?

– Не думаю, что просто, – возразил Корд, поднимаясь с колоды. – Сколько тебе лет?

Эри открыла было рот и осеклась. Она забыла про свой день рождения!

– Теперь пятнадцать, – сказала, подняв подбородок. – Второго августа исполнилось.

– Ну вот и смотри, – рассуждал он. – Это сто семнадцатый год, самый разгар войны. Особенно в Килонии, которую едва-едва не уступили эльфам. Отдав страннице, твоя мать спасла тебе жизнь. Потому что ребенок-полукровка нежелателен для любой из сторон. Только вот...

Эри подалась вперед, жадно ловя каждое его слово.

– Вопреки распространяемым слухам, – продолжал мужчина, – эльфы редко насилуют женщин, а тем более человеческих. Не та это культура.

– И... – она не поняла, к чему он клонит.

– Не знаю, – Корд качнул головой. – Давай теперь свои вопросы.

Растерявшись, с чего же начать, Эри вспомнила, как вчера он осматривал ее уши. Она была безумно уставшей, но не приснилось же ей?

– Как вы проверили, что я не шпионка? – спросила она, надеясь, что этот вопрос не окажется в списке запрещенных.

– У эльфийских шпионов есть татуировка, – пояснил Корд, показывая пальцем себе за правое ухо. – Похожа на родимое пятно, но если присмотреться, можно увидеть знак отряда.

– Откуда вы знаете? – выпалила Эри и прикусила губу, испугавшись собственной наглости.

– Во время войны сталкивался, – ответил он и добавил, хотя она пока не успела ничего сказать: – Здесь я живу один и достаточно давно.

– А… – Эри приоткрыла рот, раздумывая, что спросить дальше.

– На сегодня всё, – Корд посмотрел в сторону Куини. – Остальные копыта будешь чистить?

Так ничего и не спросив, она кивнула и засуетилась.

За его шрамами скрывается какое-то мрачное прошлое, думала Эри, выковыривая из подковы засохшую грязь. Прежде она с такими людьми не сталкивалась и не знала, как правильно себя вести, и сильно ли она рисковала. Но в одном была уверена – он не выдаст ее Охотникам. Если не по доброте, так потому что сам явно от чего-то скрывается. Может, и от них же.

Рассудив таким образом, Эри решила задержаться в хижине Корда на несколько дней, пока Куини не оправится от простуды.

Глава восьмая — Конец лета

Ладони сжимали отполированную рукоять топора. Замахнувшись, она чуть присела. Полено с треском раскололось на две части. Вытерев рукавом выступивший на лбу пот, Эри поставила на колоду одну из деревяшек.

Несколько дней плавно перетекли в неделю, а за ней и вторую. Корд не говорил, что ей пора уезжать, а она не спрашивала, можно ли остаться. Уступив ей кровать, сам он спал на медвежьей шкуре. Хотя спал — это явное преувеличение. Ложился он после нее, а вставал еще до рассвета. Она же частенько просыпалась от запаха уже варившегося завтрака. Ужин обычно готовили вместе.

Как сумела, Эри навела порядок в хижине: подмела полы, сняла с углов паутину и вычистила от золы очаг. Тряпье с окон Корд снимать не разрешил, и стекла пришлось оставить как есть. Днем она таскала из озера воду, ходила в лес за грибами, малиной и дикой смородиной, а сегодня, заметив, что стопка дров поредела, взялась за топор. Корд ничего не просил, но и против помощи не возражал. Казалось, он просто принял ее, как нечто естественное, как снег зимой.

Перед сном, когда он стягивал свитер, огонь освещал грубые шрамы на спине и руках. Делая вид, что спит, Эри украдкой наблюдала, не переставая задаваться вопросом, только ли война причинила ему столько страданий, и от кого он прячется в этом лесу?

— Человек никогда не бежит от кого-то, но всегда от самого себя, — сказал он вчера вечером.

— Как же, — возразила она. — А если меня преследует волк?

— То ты бежишь от себя, неспособной ему противостоять. От слабости. Волк — это такая же жизненная трудность, как и все прочие. Ты точно знаешь, что не в состоянии преодолеть — и потому бежишь. Но, скажем, вооруженный охотник — наоборот, ждет, пока хищник высунет морду.

— Тогда получается, что и из Шадер, и из Нюэля я ушла…

— От самой себя, — заключил он и с полуулыбкой добавил: — Только все равно от себя не спрячешься.

— И поэтому вы живете один в лесу, — вырвалось у нее.

Голубые глаза Корда встретились с ее глазами. Эри ощутила тоску и безнадежность. Снова было не до шуток. Подтянув одеяло к подбородку, она уставилась в потолок.

Бежит от самой себя, значит. От неумения ужиться с людьми? От страха перед неизвестными Охотниками? А интересно, от чего же прячется он? Какое преступление совершил? Может, кого-то убил?

Корд был умен и говорил так, что заслушаешься. Значит, образован, рассуждала Эри, и точно не крестьянин. Воевал, но, например, у Фридлина таких шрамов не было. Никогда не расстается с тесаком и просыпается в один и тот же час. Дом зарастает паутиной, но одежда стираная, и перед сном он складывает ее аккуратно, прямо как Анжела. Ест медленно, с удовольствием, и иногда улыбается хитро, по-мальчишечьи. Глаза только печальные, временами холодные, но очень внимательные и даже пронзительные. Сразу ложь распознают, хотя ей и в голову не пришло бы ему врать. Наоборот, Корд удивительно располагал к откровенности. Кажется, она успела ему пересказать всю свою короткую жизнь.

Только сам он оставался закрыт. Эри подозревала какую-то тайну, гложущую и причинявшую боль. Хотелось что-то сделать, облегчить, поговорить, как он всегда говорил с ней. Но охотник отшучивался или, хуже того, просто отстранялся. Вот тогда голубые глаза становились холодными, как зимнее небо.

Эри не заметила, как Корд появился из леса с тушей оленя на плечах.

— Оу, да ты молодец! — воскликнул он, окинув взглядом горку дров.

— Росла без отца, — она пожала плечами.

— Заметно, — Корд скинул на траву добычу. — Принеси миски и корыто, будем разделывать.

Он вытащил из-за пояса тесак.

Эри послушно сходила в дом и вернулась со всем необходимым, но подойдя ближе, она невольно заглянула в застывшие глаза животного. На душе потяжелело.

Корд прошелся тесаком от груди до паха, затем взял заднюю ногу и принялся осторожно разрезать кожу вдоль кости.

Сморщившись, Эри зажала рот ладонью. Охотник бросил на нее озадаченный взгляд.

— Нет, девочка, так не пойдет, — он покачал головой. — Если ешь мясо, значит, не возражаешь против убийства. И помогаешь мне разделывать.

Она умоляюще посмотрела на него.

— Или больше никогда не ешь оленину, — строго проговорил Корд, взявшись за другую ногу. — Выбирай.

Эри облизнула сухие губы. Они с Анжелой всегда только покупали мясо или обменивали на что-нибудь, но никогда сами не охотились и не убивали.

— Да, люди — жестокие существа, — продолжал Корд. — И нечего прятаться в фантазиях. Ну! — он повысил голос.

Эри сглотнула и с трудом выдавила из себя:

— Я помогу.

Корд закончил с разрезами и, прижимая тушу к земле, принялся сдирать кожу. Руки Эри дрожали. Она коснулась еще теплого меха и приготовилась повторять за охотником.

* * *

Таверна «Орлиный глаз» уже много лет процветала, будучи одним из лучших заведений в Ланкасе. Работяги, заезжие торговцы и крестьяне могли найти здесь удобные чистые комнаты, горячую ванну и еду по вкусу.

Хозяйка, сорокалетняя вдова, управлялась с делами до того ловко, что успевала уделить время почти всем гостям, с кем-то поговорить по душам, а кому и просто улыбнуться. Невысокая, худенькая, пленительно сочетавшая в себе девичью беззащитность с особенной степенностью, свойственной вдовам и скорбящим. Одевалась в темные узкие платья, выглядевшие скромно, но элегантно, а каштановые волосы с редкой проседью перевязывала черной шелковой лентой. Почти не носила украшений, кроме нитки бус на шее и обручального кольца. Таверна приносила доход, и можно было бы позволить себе больше, но всем своим видом она словно говорила: «Я здесь для вас, и вы — единственное, что еще удерживает меня на бренной земле». Никто из местных не звал ее иначе, как Лис — ласково от Элисон.

Тирк Луаргтон любил захаживать в «Орлиный глаз» не только за вкусным ужином, но и в надежде поговорить с хозяйкой. Она напоминала ему маму, которая сейчас была далеко в Толлгарде, и с которой он не виделся уже около года.

Сегодня утром Найдер отнес плакаты с изображением эльфийки городской страже, чтобы они развесили по городу. Для Тирка это стало хорошим поводом заглянуть к Элисон и заодно пообедать.

Днем народу было меньше. Воздух еще не успел пропитаться потом и перегаром, а только что натертые полы радовали глаз. Тирк вошел внутрь и жадно втянул носом запах чеснока и специй. Устроившись за столиком в углу, он махнул дежурившей у стойки Наште, рыжеволосой красотке помощнице. Веснушчатая переносица на мгновение поморщилась, и девушка нехотя подошла к нему.

— Сегодня коровий язык с луком и перловкой, — проговорила она, избегая смотреть ему в глаза.

— Пойдет, — ответил Тирк. — А супчик есть?

— Гороховый.

— Неси. И еще компот какой-нибудь. Кстати, Лис у себя?

— Да, — Нашта спешно отвернулась. И последняя просьба Тирка уже была обращена в спину.

Элисон спустилась не сразу, и он успел расправиться с супом и приступить к языку. Хозяйка подошла легкой, словно плывущей походкой и присела на стул напротив.

— Здрасте, — проговорил он с набитым ртом и кивнул на лежавший на столе сверток. — Это вам, повесьте где-нибудь.

— Кто на этот раз? — Элисон аккуратно развернула плакат. — Неужели на нашей стороне еще не перевелись?

Тирк махнул рукой в жесте «И не говорите!» и отправил в рот ложку перловки.

— Похожа на совсем еще девочку… — задумчиво проговорила женщина. — Хотя с вечно молодыми эльфами никогда не знаешь…

— Угу, — Тирк кивнул. — Но, может, она и не совсем эльф. Это Найдер нарисовал со слов мужика. Тот говорит, что полукровка, но я бы не стал так уж верить. Потому что вчера ночью он вообще бредить начал. Сказал, что якобы, представьте, вокруг этой шпионки было зеленоватое свечение. Как фонарь, что ли… Я не понял, а Грэй с умным видом сидит такой и кивает. Ну не дурак ли?!

— Тише, — Лис коснулась его руки. — Расскажи по порядку. Что вы сейчас расследуете?

Тирк шумно выдохнул. И правда, что это он.

— Только вам, — заговорщически напомнил он. — Недавно нам донесли, что в Нюэле укрывается незаконный эльф. Живет не у кого-нибудь, а у главы деревенского Совета. Мы, само собой, поехали проверять, но девчонка успела сделать ноги. Так что пришлось взять мужика. Он даже отпираться не стал. Говорит, что сирота, пожалел — приютил. А про все остальное, как обычно, ни сном, ни духом. Мы решили его поприжать. Забрали с собой, и теперь Грэй ведет с ним долгие беседы. Найдер, дурачок молодой, смотрит на все с открытым ртом. А я устал просто, понимаете. С каждым годом все хуже. Помните, у нас долго дел не было? Так Грэй повадился ходить в библиотеку и теперь выражается как бездарный бард. Наверное, думает, что так сойдет за лорда, а сам как был деревенщиной… Только напыщенным стал. И эта шляпа с перьями — как у шута, честное слово. Зато по толлгардской моде.

Тирк скривился.

— Послушай, — вкрадчиво начала Элисон. — Тебя ведь никто не принуждал становиться Охотником.

— Да выбора особо не было. Мать настаивала на чиновничьей службе, но какой из меня бумагомаратель? Я думал тогда — вернусь в Ланкас, займусь родовым именьицем. А отец его, оказалось, уже продал, нас не спросив. Знаете ведь эту историю. Нет, если б не ваш муж, не знаю даже, что делал бы. В армию, может, пошел бы.

— И думаешь, там не нашлось бы какого-нибудь неприятного командира? — возразила Элисон. — Что же ты за воин, если не умеешь служить?

— Нет, — замотал головой Тирк. — Я службу люблю. Но кто знал, что мне придется терпеть над собой этого… Знаете, раньше он мне даже нравился. Стойкий, верный принципам, готовый на все ради дела. А сейчас смотрю на него и думаю: да кем бы ты был, если б тебя из канавы не вытащили?

— Сейчас он твой капитан, — настойчиво продолжала хозяйка. — И ты обязан подчиняться. Это твой долг, нравится он или нет. Ты ведь не станешь предателем?

В зеленых глазах Элисон появился укор. Тирк виновато опустил голову.

— Нет, конечно, никогда. Но что мешает ему, не знаю, вести себя попроще, что ли? Я хочу, чтобы у нас был капитан, которого можно уважать. Так это глупо выглядит, когда кто-то притворяется дворянином. Вот вы, например, из торговцев, а держитесь достойней иной благородной. И не надо для того ни перья цеплять, ни книжно выражаться.

— Так что там все-таки за дело с этой эльфийкой? — перевела тему Элисон. — Что рассказал крестьянин?

Тирк понял, что в жалобах на этот раз хватил лишку. Все-таки как Охотник Грэй хорош. И расследовать умеет, и нужные сведения из людей доставать. А еще чутье у него волчье. И раз говорит, что в Эриал Найт что-то есть, значит, и правда что-нибудь да раскопают.

Он отправил в рот остывший кусок языка и, понизив голос, кратко пересказал, что удалось узнать от Фридлина.

* * *

— Извини, я был груб утром, — сказал Корд. — Но это важно. Ты должна научиться выбирать позицию, следовать ей и отстаивать, если придется. Это путь достойного человека и единственный способ нажить настоящих друзей и врагов.

— Но мне не нужны враги, — возразила Эри. — У меня их и так больше, чем нужно.

— Поверь, у тебя их еще не было, — снисходительно ответил Корд.

Она махнула рукой и пробурчала:

— Знаете, что я расскажу вам о позиции? Все в Шадер видели, что я не уживаюсь с другими детьми. Слышали, что я ведьма, дочь морского змея, с духами общаюсь… И никто ничего не сделал. Никто не запретил им издеваться и насмешничать. И когда на похоронах Анжелы эти люди говорили, что им жаль…

Эри покачала головой, чувствуя, что снова теряет самообладание.

— Тебя когда-нибудь били? — осторожно спросил Корд.

— Не то чтобы, но толкали, отбирали вещи, — она перевела дыхание и, гордо вскинув подбородок, добавила: — Но я всегда давала сдачи. Так что со временем меня начали бояться.

Он потер небритый подбородок.

— А ты пыталась как-то сама наладить отношения? Поговорить с этой… Дианой?

Эри покачала головой:

— А смысл? Мы ненавидим друг друга лет с шести. Когда она меня толкнула в лужу, а я ее ударила. Пойди я на попятную, только бы выставила себя на посмешище.

— Наверняка ты этого не знаешь.

— Нет, я уверена. Да и почему я должна была идти? — возмутилась Эри. — Я сама ничего плохого не сделала. Только защищалась.

Корд улыбнулся:

— Не шуми, я пытаюсь помочь тебе. И объяснить, что многие вещи очень даже взаимны. Да, тебя не любили другие, но и ты не любила их. Это было взаимно. Их родители не могли запретить им думать о тебе плохо, так же, как Анжела не могла изменить твое мнение о них. Но, уверен, пыталась.

— Да, — признала Эри, продолжая горячиться. — Но если даже я была с ними груба или еще что, то перед Еленой-то я в чем виновата?

Клод хлопнул ладонью по столу.

— Слушай, хватит пускать сопли, кто когда тебя обидел. Я серьезно, девочка. Нельзя перебирать в голове эти воспоминания и без конца жалеть себя. Даже если с тобой поступили подло. Это тупик.

— Но ведь так больно, — она наморщила лоб.

— Больно — это когда тебя режут сразу несколькими ножами. Или когда захлебываешься собственной кровью. Ты видела когда-нибудь больного рованской лихорадкой? А когда твой отряд гибнет у тебя на глазах?

Эри невольно вжала голову в плечи.

— И в конечном счете, — проговорил уже спокойнее Корд, — неважно, любит тебя кто-то или нет. Потому что главное — ты жива. Понимаешь?

По ее лицу было видно, что нет.

— Ладно, — выдохнул он. — Давай обедать.

* * *

Заходящее солнце пробивалось сквозь мозаику на окнах. Волны рыжих волос вспыхнули, словно ореолом окружив бледное личико с россыпью веснушек. Нашта наклонилась, чтобы забрать тарелки на поднос. Немолодой посетитель смущенно отвел взгляд от округлых, как будто томящихся в тесном декольте грудей.

— Что-нибудь еще? — очаровательно улыбнувшись, спросила она.

— Нет, пожалуй, на сегодня все, — мужчина отодвинулся.

— Непременно приходите завтра, — Нашта выпрямилась и ушла с подносом к стойке.

Загир Луаргтон, завсегдатай «Орлиного глаза» и городской лекарь, замер, не в силах оторвать взгляда от покачивающихся бедер. Лучше бы ему и правда пойти, пока в таверне не набралось посетителей и не пришлось наблюдать, как прелестница себя губит. Да и сын обещал зайти вечером.

Он поднялся и, набросив на плечи куртку, побрел к выходу. Седой, сутулый и, как обычно, задумчивый.

Дверь таверны распахнулась, и навстречу шагнул красивый молодой человек в шляпе с плюмажем и в безупречно начищенных сапогах. Грэй, капитан его сына.

— Добрый вечер, — Охотник снял шляпу. Губы Загира презрительно дернулись, но он поздоровался в ответ.

Грэй пропустил лекаря и, увидев Нашту, махнул ей рукой. Рыжеволосая девица вмиг просияла и шагнула навстречу. Океан волос снова вспыхнул. Загир покачал головой и поспешно прикрыл за собой дверь.

— Ты поужинать или к хозяйке? — поинтересовалась Нашта, игриво покачивая бедрами.

— Вряд ли стоит отвлекать Лис, — отчеканил Грэй, устраиваясь за столом. — А вот от жаркого не откажусь.

— Скоро будет готово, — Нашта оперлась рукой о стол и кокетливо склонила голову набок. — А Тирк сегодня тоже заходил и, как всегда, на тебя жаловался.

— А, да, — безразлично хмыкнул Грэй. — Принеси пока чего-нибудь перекусить. Пожалуйста.

— Конечно, — девушка развернулась, тряхнув огненными волосами. Красавец Охотник был, как обычно, холоден и недосягаем. Но обходителен, как благородный. Пусть Тирк и дворянин, но до Алекса ему как до луны. Или еще дальше.

На этот раз Элисон спустилась сразу, как только услышала от Нашты о посетителе.

— О, Алекс, есть новости? — не скрывая нетерпения, спросила она. Грэй покачал белокурой головой.

— Мне жаль, но вам нельзя вернуться. Ни в этом году. Ни в следующем.

— Но ты же не хочешь сказать… — на лице хозяйки отразился испуг.

Грэй поджал губы.

— Не верю, что больше ничего нельзя сделать, — она щелкнула языком от досады.

— Посмотрите на это иначе, — посоветовал Охотник. — У кого-то в вашем положении не было бы ни таверны, ни свободы, ни, может, даже жизни.

Элисон тяжело вздохнула. Правильно Тирк на него жалуется. Бессердечия ему теперь не занимать. Куда делся тот мягкий юноша, с которым муж познакомил ее шесть лет назад?

— Еще скажи, что таковы закон и воля Хинта… — она постучала пальцами по столу. — Я хоть и не ловлю преступников и шпионов не пытаю, но о долге знаю не меньше твоего. И о том, чего стоят все эти ваши клятвы…

— Лис… — Грэй укоризненно посмотрел на нее.

— Да, да, живем мы только милостью короля… — хозяйка поднялась из-за стола. — Но вот что я тебе скажу, Алекс, — она наклонилась к его уху: — Есть еще долг перед людьми.

Нашта застыла с подносом в руках. Давно она не видела Элисон такой взволнованной. Тирка, значит, успокаивает, о службе разговоры ведет и ходит как тряпичная кукла. Безупречная. Всем одинаково фальшиво улыбаясь. А тут аж огонек в глазах.

— Что стоишь, вон люди пришли! — шикнула на нее Элисон и скрылась на кухне.

Нашта улыбнулась. Жива еще, значит, старая калоша.

* * *

Эри снова не могла уснуть. Корд, конечно, прав — нельзя себя жалеть. Но люди иногда так подло поступают. Елена донесла Охотникам, вынудила ее скрываться, наверняка и Нюэльским навредила. Это хуже, чем все насмешки Дианы. Хуже предательства Рикки. И как можно об этом просто забыть?

— Девочка, опять не спится? — нарушил тишину хрипловатый голос Корда.

— Думаю о нашем разговоре, — она перевернулась на бок и посмотрела на него.

Суровый и заботливый одновременно. Странное сочетание.

— У тебя эльфийское зрение?

— Наверное, — она пожала плечами. — Не с чем сравнивать.

— А тебя Анжела учила магии? — неожиданно спросил он.

— Магии? — удивилась Эри. — Нет, только травничеству. Она потому и ушла из Рованы, что оказалась не способна. А вы когда-нибудь видели чудеса?

— Каждый день вижу, — Корд улыбнулся. — Но говорят, рованцы умеют делать хлеб из воздуха и так боятся раскрыть свой секрет, что редко кому открывают границу. Признаться, удивлен, что они вообще кого-то выпустили. Может, Анжела сбежала?

— Нет, она говорила, что это было предназначение. Вроде как сам Великий Оракул повелел отправляться в Лансию, где «должно ей взрастить новое солнце». Что бы это ни значило.

В домике на мгновение стало тихо.

— А можно я тоже спрошу? — Эри приподнялась на локте. — Как вы оказались один в лесу?

— Это долгая история, девочка, — проговорил Корд. — Может, однажды и расскажу, но не сегодня.

Эри откинулась на спину. Иного ответа не стоило и ожидать.

— Севернее отсюда, где озеро переходит в реку Денон, есть город, — сменил тему мужчина. — Ланкас. Хорошо бы тебе туда съездить.

— Вы меня уже гоните? — она обиженно закусила губу. Вот чего стоят расспросы.

— Нет. Но, во-первых, скоро похолодает, и Куини нужно в конюшню. А во-вторых, пора идти дальше. Пробиваться в люди. Ты же не хочешь провести в лесу всю жизнь? Поверь — это быстро надоедает. В Ланкасе я знаю одну женщину — Элисон. Она держит таверну, где можно и стойло снять, и работу найти. А захочешь — навестишь потом и меня.

— А как же Охотники?

— Спрячешь уши под платок, и вполне себе обычная девочка. Элисон тебя не сдаст, она добрая. Но что бы там ни случилось, помни — рано или поздно с опасностью придется встретиться.

— Лучше бы поздно, — вздохнула Эри.

— Да как знать, — возразил Корд и добавил: — Засыпай, набирайся сил, а утром я расскажу, как ехать.

— Хорошо, — ответила она, чувствуя, что вот теперь уж точно не сомкнет глаз.

— Всему свое время, девочка. Не думай сейчас обо мне и наших беседах. Отдыхай и ничего не бойся.

«Вам легко говорить», — мысленно пробурчала Эри, но вслух сказала:

— Не буду.

* * *

Брат, у меня есть новость, вероятно, заинтересующая орден. Мы вышли на след девушки, похоже, обладающей магическим даром. По словам очевидца, она неоднократно светилась в темноте. По происхождению эльф или полуэльф. Мой отряд в ответе за расследование. Как только будет схвачена, готов передать ее ордену. Возможно, понадобятся меры предосторожности. Жду инструкций.

Да спасет нас мудрость магистра!

Найдер

* * *

Утро выдалось туманное и безветренное. Поляна вокруг домика была покрыта лужами от прошедшего ночью дождя. Куини переминалась с ноги на ногу, иногда недовольно всхрапывая и выпуская пар. Трава хлюпала под копытами. Эри ежилась от холода, но не хотела прерывать уже порядком затянувшееся расставание.

— Да, и самое главное, — нарушил молчание Корд. — Никому ни в коем случае не рассказывай обо мне. Особенно Элисон. Договорились?

Эри нахмурилась и уже открыла было рот, но Корд перебил:

— Без вопросов, ладно? Просто сделай так, и нам обоим будет легче жить, — его взгляд стал холодным и пронизывающим, как в первый вечер.

— Хорошо, обещаю, — миролюбиво сказала она. — Я приеду в гости, как только устроюсь.

— Буду ждать, — Корд улыбнулся и погладил морду Куини. — До свидания, девочка. Удачи тебе!

— Спасибо за все! — Эри махнула рукой и развернула лошадь.

Когда лес полностью скрыл ее из виду, Корд привалился к дереву. На мгновение ему показалось, что ее здесь никогда и не было, что все это только приснилось.

— Не идя тропою риска, — тихо сказал он, — никогда не выйдешь на дорогу счастья.

Глава девятая — Гостеприимный город

Куини сопела, тяжело ступая по грязной дороге. Сосны кутались в туман. От сырости одежда почти не грела. Близилась осень.

Эри нравилось вдыхать запах мокрой хвои. Могла ли она представить всего три с половиной месяца назад, что будет вот так на собственной лошади ехать в город? Что встретит на пути хороших людей: Лидию, Фридлина, их сыновей и, конечно, Корда. Удивительного и загадочного. Который за несколько дней поймет ее лучше, чем даже, кажется, понимала Анжела. Поможет разобраться в себе. Объяснит. Поддержит.

Правильно он все говорит. Не надо жалеть себя и думать об обидах. У нее впереди только хорошее. И пусть Охотники ищут — Лансия ведь большая.

«Милая, давай!» — Эри пришпорила Куини, чувствуя, как в животе легонько щекочет от предвкушения.

С первой же минуты Ланкас поразил размерами. Каменные дома с разноцветными крышами, мощеные булыжником улочки, темные арки, кованые решетки и ограды, клумбы, фонари. И столько людей, что она в жизни не видела. В пестрых нарядах, в крытых повозках или пешком. Стражники в блестящих латах, дамы в смешных платьях. Лошади, бродячие собаки, жмущиеся по углам кошки. Настоящий хаос. А звуки, запахи…

Глаза Эри засияли от восторга. Какой Нюэль с Шадер, какие обиды… Как глупо об этом думать, если есть такая красота!

Она спешилась и подошла к столбу со свечкой в стеклянном домике наверху. «Вон какие фонари бывают!» — мысленно присвистнула она, коснувшись полированного дерева.

На изогнутом пруте покачивалась табличка: «Ланкас — город, рожденный дважды».

«Не знаю, что это значит, — сказала про себя Эри, — но чувствую, что и я как будто переродилась».

Поправив выданный Кордом колпак, она решительно направилась к стражнику в латах.

Мужчина лениво окинул ее взглядом и пробурчал, чтобы шла по центральной улице прямо, а дальше спрашивала у прохожих. Эри улыбнулась и, потянув Куини за собой, ускорила шаг.

Город обрушился водопадом. Кто-то все время что-то кричал. То велел убраться с дороги, то норовил продать что-нибудь. Шляпы с перьями, пестрые платки, печеные яблоки и жареный миндаль. Нищие протягивали руки, выставляя напоказ ужасные увечья. В ушах стоял непрерывный стук копыт о мостовую.

Какой-то мальчишка сунул ей в руку листовку и так быстро исчез в толпе, что она не успела и слова сказать. Крепко держа Куини за удила, Эри отошла под фонарь. На желтой бумаге штрихами было нарисовано чье-то лицо. Остроухая длинноволосая девушка. И в голову бы не пришло, что это она, если бы не надпись внизу:

Разыскивается живой

Эриал Найт,

Эльф или полуэльф.

Награда — 1000 брин.

Обращаться к А. Грэю,

Площадь Крендимиолда, дом 3

Страх дубиной ударил по животу. Эри скомкала листовку.

— Вы что-то ищете? — спросил кто-то.

— Я? — она испуганно обернулась.

Под фонарем стоял молодой человек в зеленом плаще.

— Я ищу таверну «Орлиный глаз», — сказала она, собравшись с духом.

— О, а я как раз оттуда, — парень широко улыбнулся. — Хотите, провожу?

Она смущенно кивнула.

Незнакомец был коренаст и широкоплеч. На голове копна темных волос, явно скучающих по стрижке, на лицо простоват и неинтересен, но глаза теплые, и взгляд ласкающий. Человеку с такими глазами невозможно не довериться.

— Пойдемте, — сказал он, беря Куини под уздцы. — Вы первый раз в Ланкасе?

— Это так заметно? — Эри улыбнулась, но всплывшая перед глазами листовка сбила веселое настроение. Она уставилась под ноги на обтесанный камень.

— «Орлиный глаз» все в городе знают, — пояснил парень. — А откуда приехали?

— Из… из деревни.

— А в Ланкасе родственники?

Эри не поднимала головы.

— Вроде того, — под нос проговорила она.

— Ясно… — провожатый выдохнул, явно не уловив заинтересованности в ее голосе. — Красивая лошадь.

Эри кивнула, и на том беседа прекратилась сама собой.

Улочки Ланкаса сплетались в паутинку. Тихие подворотни сменялись площадками с живой музыкой, из окон домов слышались возгласы и смех. Запах мяса и хлеба заставил Эри не раз сглотнуть слюну.

«Орлиный глаз» оказался двухэтажным особнячком с резными ставнями. Со двора к нему примыкали конюшня и несколько складов.

Молодой человек остановился под табличкой с названием таверны.

— Что ж, вот и пришли.

— Спасибо, — Эри подняла голову.

Карие глаза блестели под светом фонаря и смотрели так нежно, словно он давно ее знает. Парень улыбнулся, и в мгновение булыжник под ногами превратился в зыбкую глину.

— Как тебя зовут? — его голос показался обволакивающим.

— Эр… — на возвращение в реальность потребовалось усилие. — Риа.

— А… — начал было парень.

— Я пойду. Спасибо еще раз, — она потянула Куини за удила и заторопилась к конюшне.

Устроив лошадь в стойле, Эри отправилась к входу в таверну. Через мгновение она почувствовала себя почти как тогда, когда свалилась в реку, — не понимая, что происходит и где очутилась.

Дышать было нечем. Воздух сопрел, окна запотели, запах перегара и пота смешивался с ароматом жаркого. Она чихнула, но даже не услышала себя.

Голоса, крики, стук кружек о столы, возгласы и визг — шум стоял такой, что хотелось прикрыть уши. Проворные девицы с огромными подносами сновали между столов. В углу кто-то дрался, и казалось, единственный островок безопасности — через проход у стойки.

Эри шла осторожно, как по дощечке через пропасть, боясь угодить кому-нибудь под ноги. Останавливалась, уворачиваясь от подносов с кружками, отступала и далеко не сразу решалась протиснуться вперед. Старый колпак едва не свалился с головы.

Добравшись до стойки, она поняла, что вспотела. То ли от духоты, то ли от страха. Но главное — смогла. Только хозяйки на месте не оказалось.

— Простите! — Эри в растерянности окликнула одну из девиц, но та даже не повернула головы. — Эй, кто-нибудь!

Но ни помощницы, ни другие посетители — никто не обращал внимания.

«Да что же это!» — воскликнула про себя она. От отчаяния захотелось расплакаться.

— Не меня ищешь? — справа на стойку облокотился неопрятного вида мужик. Эри отодвинулась, чем вызвала кривую ухмылку полубеззубого рта. — Я тебя как угодно обслужу.

— Не надо, — попросила она, отодвигаясь дальше.

— Эй, ты че жмешься? — мужчина слева толкнул локтем в бок. Эри слабоохнула.

— Простите, — пробормотала она.

— А че в шапке-то? Сымай!

Эри схватилась за колпак. От мужика слева так разило перегаром, что она боялась вдохнуть. А между тем беззубый и не думал отступаться. Зажали в тиски, так что и не убежать. Она растерянно заморгала.

— Сымай, говорю! — пьяный дернул ее за колпак, но Эри крепко вцепилась в края. Ткань треснула.

— Да шо там шапка, тут смотри, — беззубый больно схватил ее за зад.

Она дернулась, попыталась отступить назад, но уперлась во что-то мягкое.

— Так, отвалили! Быстро! — скомандовала неизвестная из-за спины. Мужчины отпрянули, а Эри развернулась, не выпуская из пальцев колпак.

Спасительницей оказалась девушка с пышной грудью, на которую спадали рыжие локоны. Серые глаза воинственно горели на фоне неестественной белизны лица. Она убрала руки с пояса и, вскинув подбородок, спросила:

— Кто такая?

— Э… Я ищу Элисон.

— Она занята, — рыжая смерила ее взглядом. — Зайди лучше утром. Сейчас, сама видишь, не время.

Эри сглотнула. Вот тебе и встретил город. Но как сказал Корд: ничего не бойся?

— Мне негде остановиться, — проговорила она, надеясь, что вышло не очень жалостливо.

— Ах, вот оно что! — воскликнула девушка. — Тогда ладно, пойдем. А ты ей не родственница часом?

Эри радостно кивнула.

Но не успели они дойти до лестницы, как послышался грохот. В окно, разбив мозаичное стекло, влетел булыжник. Гости повыскакивали из-за столов, началась потасовка.

— Так, наверх, — рыжая схватила ее за локоть и потащила за собой. Нежные ладони и такие сильные руки. Эри едва поспевала за ней.

Они вбежали в комнату в конце коридора, оказавшуюся просторным кабинетом с мебелью из дуба. У распахнутых створок окна стояла худенькая женщина. Ветер теребил каштановые волосы. Она обернулась.

— Нашта, запри дверь! Это мятеж.

Рыжая девица наконец выпустила локоть Эри и, толкнув ее внутрь, повернула ключ в замке. С улицы доносились крики, звук битых стекол и противный лязг.

— Громят все, что попадается. Дома, лавки… — причитала женщина. — Надо забаррикадироваться. Давайте!

Она принялась двигать стол. Нашта и Эри дружно включились в работу.

— Окно я бы тоже закрыла, — заметила девушка.

— Вы ведь Элисон, да? — подала голос Эри, наблюдая, как та нервно запирает ставни.

— Да, а ты… — она сощурилась.

Нашта скрестила на груди руки. Легенда про родственницу провалилась.

— Меня зовут Э… Риа. Я первый день в городе.

— Да? — Элисон усмехнулась. — Ну, добро пожаловать! Это давно назревало. Король твердит о мире, а сам увеличивает расходы на армию и вводит новые налоги. И вот вам результат.

Нашта открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут в дверь забарабанили.

— Открывайте, охотничьи подстилки! — послышались пьяные голоса. Элисон побледнела и отступила к книжному шкафу.

Баррикада из стола затряслась, давая понять, что в ход у мятежников пошел таран.

Эри беспомощно осмотрела кабинет. Только если в окно прыгать, но это со второго этажа и прямо в разъяренную толпу. Как там Корд сказал: рано или поздно с опасностью придется встретиться?

Фанера разлетелась в щепки. Через дыру в двери проглядывали раскрасневшиеся лица, искаженные спиртным и злобой.

Эри поняла, что и стол их надолго не удержит. Город становился все гостеприимней.

* * *

Тирк Луаргтон уже почти дошел до площади Крендимиолда, как за домами послышался шум и крики. Вмиг протрезвев, он отскочил на тротуар и спрятался в тени деревьев, огороженных коваными решетками. Любимая аллея его матери.

Толпа, вооруженная факелами и всем, что попадалось под руку, наводнила площадь. Несколько бойких мужиков выкрикивали: «Долой налоги!» и «Казнить наместника!», разбавляя каждый лозунг еще дюжиной непечатных слов. Городская стража попыталась взять недовольных в кольцо.

Тирк забрался на крыльцо ближайшего дома. Подпрыгнув, он ухватился за флагшток и подтянулся. Осторожно цепляясь за неровности, он забрался по стене на карниз и дальше до ближайшего балкона. В окнах не горел свет. По металлической решетке он поднялся на козырек и оттуда уже с легкостью залез на крышу.

Площадь светилась как огромный костер. Тирк ускорился, уверенно перепрыгивая с дома на дом. Черепица стучала под ботинками.

Наместник распахнул окно своего особняка и попытался урезонить горожан, но в эту минуту то ли кто-то из стражников толкнул бродягу, то ли тот сам упал под ноги, но толпа всколыхнулась и зашумела. Начался погром. В окна домов полетели камни, кто-то пытался залезть внутрь и начать растаскивать имущество перепуганных дворян.

Так и не расслышав, что хотел сказать наместник, Тирк сел на скате крыши и упер ноги в водосток. Сверху обстановка выглядела не слишком обнадеживающе. Стража в меньшинстве, горожане изрядно подогреты.

Кто-то из солдат обнажил оружие, полилась кровь. Женщины с криками отпрянули назад, подтолкнув тех, кто в середине. Началась давка и хаос. Словно ручьи из озера, разъяренные горожане потоками хлынули на улицы.

Тирк вскочил на ноги, подумав сразу об отце и Элисон. Нет, лечебницу не тронут, а вот что от таверны останется под утро…

Снова под ботинками застучала черепица. Он добежал до другого конца аллеи, когда увидел нескольких всадников, перегородивших дорогу мятежникам. По шляпе c перьями легко было узнать Грэя. Позади стояла тройка солдат, а впереди, похоже, Петро Дриг. Ему отчитывается их отряд. Справа от него на вороном тяжеловозе — наверное, тот самый наблюдатель по Южной Гардии, представитель Лидера в провинции. Его Тирк никогда не видел, но знал, что он куда сильнее и важнее даже наместника. На мужчине была шляпа с перьями, похожая на ту, что носил Грэй, только элегантнее и богаче.

«Вот, значит, на кого он хочет быть похожим», — отметил про себя Тирк.

Лошадь наблюдателя шагнула вперед, мужчина поднял правую ладонь. Кучка впереди стихла, а за ней и остальные.

— Все зачинщики мятежа завтра на закате будут повешены на площади Крендимиолда, — медленно проговорил он, чеканя слова. — Наместник рассмотрит ваши требования. Если разойдетесь по домам, вас пощадят.

Кто-то громко свистнул, и толпа снова зашумела.

— Долой власть стукачей и подстрекателей! — выкрикнул кто-то.

Тирк понял, что скоро любимая мамой Цветочная аллея окрасится алым.

Наблюдатель вытащил из ножен узкий меч. Золоченая гарда блеснула в свете факелов, тяжеловоз поднялся на дыбы. Тирк отвернулся и, стараясь не глядеть вниз, побежал дальше. Весть, что Охотники устроили резню, мгновенно разнеслась по городу.

Выбрав тихий уголок, Тирк осторожно спустился. Но не успел он преодолеть и ста шагов, как нарвался на кучку мародеров, грабящих лавку. И только сейчас сообразил, что гордый, выпустивший когти орел на груди выдает его с потрохами.

— О, вот и закон пожаловал! — воскликнул один из мужиков и громко рыгнул.

Тирк не мешкая ударил его по потному лицу, почти одновременно вытащив свой короткий меч. Перебросив его из левой руки в правую, он подогнул колени и, пружиня, приготовился к атаке. Выплюнув выбитый зуб, мужик попятился. Их было пятеро на одного, но желающих подставиться не нашлось.

Наблюдая, как они драпают из переулка, Тирк почувствовал приятное покалывание в пятках. Отец называл это «адерналин» или как-то похоже… Стараясь больше не задерживаться и не ввязываться в драки, Охотник добрался до «Орлиного глаза».

Но было уже поздно.

Таверна выглядела так, словно пострадала от землетрясения. Почти все окна выбиты, столы и лавки перевернуты, стулья разбиты. На полках за стойкой ни одной целой бутылки. В углу плачет девица в изодранном платье. Рядом с ней распласталась другая — в луже крови из пробитой головы. Вокруг дома бегают люди, что-то кричат, хватают, тащат.

Тирк перешагнул через расколотый фонарь и, перепрыгивая через останки мебели, побежал к лестнице наверх, очень надеясь, что в кабинете никого не найдет. Может, у Лис есть какой-нибудь тайный погреб?

Разбитая дверь еле держалась на одной петле. Массивный стол был опрокинут. Карниз с единственной занавеской накренился, и ветер надувал ткань, как паруса. В дальнем левом углу горой были навалены книги, рядом лежали стул с обломанной ножкой и упавший портрет короля Хинта. Ковер пестрел пятнами крови. Левая стена потемнела, как будто в нее кинули бутылку с горючим, от центра взрыва в шесть концов расходились разводы. Напоминало цветок, нарисованный углем.

Посреди комнаты на полу лежала девушка. Элисон накрыла ей голову и плечи второй занавеской.

— Что здесь произошло? — с ходу выпалил Тирк. — Вы живы?

— Слава Хинту, это ты! — воскликнула хозяйка. — А мы услышали шаги и боялись, что снова…

Тирк не сразу заметил забившуюся в угол Нашту. Чумазую и заплаканную. Он поспешил к ней и, опустившись на колени, заключил девушку в объятья.

— Все хорошо, — прошептал он. — Больше вас никто не тронет.

— Отнеси ее в комнату, пожалуйста, — попросила Элисон.

— Конечно, — Тирк взял Нашту на руки. Она прижалась к его груди, не переставая плакать. — Тсс, все хорошо, — повторял он, осторожно выбираясь из кабинета.

Дождавшись, когда его широкая спина исчезнет из виду, Элисон опустилась на колени. Стащив с лица Эри занавеску, она разорвала ткань на несколько лоскутов и, промокнув пятна крови на ковре, принялась перевязывать ей голову.

«Кто же ты такая? — спрашивала про себя Элисон. — Уж не та ли самая Эриал Найт, которая светится как фонарь?»

— Ну вот! — вслух сказала она, довольная работой.

Голова и лицо Эри были забинтованы так, что на виду остались только левый глаз и щека. Уши как следует спрятаны. А кровь на ткани вполне сойдет и за ее собственную.

— Я уложил, — Тирк влетел в кабинет. — Но вы-то как, Лис? Не ранены?

— Нет, — заверила хозяйка. — Нас спасли стражники. Всех арестовали. Только вот девочке не повезло.

— А это… — Охотник сощурился. Кажется, эту жилетку он сегодня видел.

— Моя племянница, — соврала Элисон. — Скорее, она еще дышит. Неси в комнату.

Тирк легко подхватил Эри.

— Не волнуйтесь, — сказал он и, морща лоб, добавил: — В городе уже наводят порядок.

— А толку? — Элисон вышла за ним в коридор, продолжая причитать: — Ушедшие с той стороны не возвращаются. А казните этих бунтовщиков, через полгода соберутся другие. Кому не жалко своей крови, чужую тоже не ценит. А раз уж мне все равно нельзя вернуться в Толлгард… — она махнула рукой. — Чего говорить, Тирк. Всё круги на воде. Главное, что живы.

Охотник толкнул ногой дверь в комнату и внес Эри внутрь.

— Рад, что вы не падаете духом.

Элисон саркастически улыбнулась и про себя добавила: «Да было бы куда падать».

Город становился опасен. Таверну хорошо если не разорили. Осталось вот еще укрыть остроухую с магическим даром.

Ниже только пол, как сказала бы ее матушка. Но девчонка спасла им с Наштой жизнь. А от дружбы с Охотниками и так один ущерб. Ничего, очухается, убежит — пусть Грэй сам ее ищет.

Потому что долг есть не только перед страной, но и перед людьми. И от него красивыми разговорами не уйдешь.

* * *

Эри казалось, что она падает. Сквозь облака, оранжевые, будто окрашенные солнцем на закате. Спина касается чего-то мягкого. Алые колосья колышутся медленно, словно само время увязло среди стеблей. Она легонько, как перышко, ударяется о землю и, зажмурившись, распахивает глаза.

Безупречно голубое небо в венце из налитой пшеницы цвета крови.

— Эриал Найт, — послышался голос.

— Это снова вы, — она хотела приподняться, но поняла, что не может пошевелить даже пальцами. Устала. И так хотелось бы сейчас оказаться в домике у Корда. Свернуться калачиком у огня.

— Ты неосторожна, — с укором произнес человек, окруженный сиянием. — Использование такой силы могло убить и тебя, и остальных. Твой дух по-прежнему слаб.

На этот раз она восприняла его всерьез. Глаза сами собой закрывались, но, сделав над собой усилие, она спросила:

— Те люди мертвы?

— Нет, — успокоил он. — Но теперь далеко.

— Хорошо, — прошептала Эри, чувствуя, как неотвратимо проваливается в сон.

Человек, окруженный сиянием, ответил что-то, но она уже не различала слов.

Глава десятая — Новая дверь

Солнце касалось горизонта, когда глашатай зачитывал приговор. На площади Крендимиолда соорудили тринадцать виселиц по числу зачинщиков мятежа. Или тех, кого за них приняли. Наблюдатель не нарушил слова.

Горожане перешептывались, поглядывая на смертников — кто с ненавистью, кто с сожалением. Девять мужчин и четыре женщины. Молодых, красивых.

— Да што же это делаетша, — вздохнул старичок, поворачиваясь к стоявшему рядом юноше в плаще.

— Это не люди виноваты, — ответил тот. — Это мир катится в болото, и ему уже недолго осталось. Вы слышали пророчество об Огненной лилии?

Старичок причмокнул беззубым ртом.

— Нет, сынок, не слышал. Но уже ничему не удивлюсь.

— Оно гласит, что когда Огненная лилия расцветет, на землю вернется зло, и польются реки крови. Войны, бунты, голод, землетрясения и огонь с неба — все знаки грядущего неизбежного.

— Вот, ошобенно бунты, — прошамкал старичок. И вдруг заметил на груди юноши блестящий медальон с орлом. — Так ты же что ж…

— Началось! — воскликнул кто-то сзади.

Старик отвлекся и когда снова повернулся, Охотника и след простыл.

— Провокатор, — вполголоса проворчал он и сощурился, чтобы лучше видеть казнь.

* * *

Эри очнулась в незнакомой комнате. Чувствовала себя странно, словно в том сне, где она в мужском теле. И сейчас не могла пошевелиться. Даже правый глаз не желал открываться. Только слышала по-прежнему хорошо.

— Прошло уже четыре дня, — произнес звонкий девичий голос. — Думаешь, она проснется?

— Сердце бьется, — возразил спокойный женский.

— Но ты видела, что было. А вдруг она и нас… Это же эльф! Про них говорят, что со зверьми водят дружбу и детей воруют, чтобы волкам скармливать.

— Нашта, что ты всякий бред пересказываешь?

Эри осторожно приоткрыла левый глаз. На краю кровати сидела та самая рыжеволосая девушка, а на стену напротив, скрестив руки, облокотилась Элисон. На нее они не смотрели.

— Это не первый эльф в моей жизни, — продолжала женщина. — Они другие, да, но знаешь, нам до их культуры далеко. А это вообще еще девчонка.

— Ты защищаешь эльфов? — удивилась Нашта. — После того как твой муж…

— А что мой муж? Он предал меня, — покачала головой Элисон. — И систему, которой клялся. Эльф там или кто другой… Всего лишь повод. Предательство рождается внутри. Никакие обстоятельства не толкнут человека на поступок, к которому он не был бы внутренне готов. Пусть и не всегда сознательно.

«А верно ведь!» — отметила про себя Эри и, не удержавшись, чихнула.

Нашта подскочила.

— Она очнулась!

— Привет, Риа, — Элисон шагнула к ней и, улыбнувшись, добавила: — Или лучше сказать, Эриал Найт?

— Вы… — она с трудом разлепила сухие губы.

— Вот вода, — женщина взяла с тумбочки стакан и торопливо подала ей. — Не спеши. Ты была без сознания четыре дня. Мы старались тебя поить, как могли, но боялись, что не выберешься.

— Спасибо, — Эри перевела дыхание и с трудом приподнялась на локте. Тело затекло и казалось чужим.

— Тише, все постепенно, — Элисон осторожно поддержала ее за руку.

— Ты помнишь, что произошло? — подала голос Нашта и затараторила: — Как те люди ломились в кабинет. Ты отломала ножку стула и пыталась отбиться, но двое зашли за спину и выкрутили тебе руки. Еще один двинулся на меня… Ты закричала. Громко так. И вдруг как будто из стены появился огненный шар. Честное слово. И взорвался тут же. На меня таким жаром полыхнуло, что я думала — прощай, кожа. Зажмурилась, но потом открываю глаза, а никого нет. И ты падаешь на ковер прямо к ногам Лис.

Эри молчала. Она помнила огненный цветок, поглотивший людей. Помнила, как упала. И слова человека, окруженного сиянием. Если ей все это не приснилось, то что же — она и правда ведьма?

— Все в порядке, Эриал, — вступилась Элисон. — Сейчас не надо ничего объяснять. Постарайся подняться, а Нашта принесет еды. Да, Нашта? — она выразительно посмотрела на нее.

Рыжеволосая девушка кивнула и вышла из комнаты.

— Не волнуйся, — продолжила Элисон, глядя Эри в единственный открытый глаз. — Здесь ты в безопасности.

* * *

Неделя давалась Тирку тяжело. Каждый день они кого-то арестовывали, вели допросы, надеясь по крупицам воссоздать картину мятежа. Тринадцать человек повесили, но истинных лидеров среди них не было. Прятались, крысы. Грэй вчера сказал, что вроде кого-то взяли, но явно расстроился, что это не их отряд так отличился.

Тирк водрузил ноги на стол и откинулся назад. В допросной ждал еще человек. На сегодня вроде последний, но Тирк так вымотался, что решил не спешить.

Грэй застыл у окна, выходящего на площадь, где висели мятежники. Тишину нарушал только скрип пера Найдера, с усердием выводящего закорючки на бумаге. Ему тоже не повезло: три дня протокольной писанины.

— Слушай, ну и руки у тебя, — Тирк щелкнул языком. — Не отмоешь ведь.

— Отмоешь, если сильно потереть, — ответил Найдер, не поднимая головы.

— Чернила не кровь, — философски заметил Грэй. — Смываются.

— Кстати, — оживился Тирк, — ты считаешь, наблюдатель был прав?

— Он подавил мятеж за одну ночь. Немногим такое удавалось.

— Но вы убили горожан, женщин, — Тирк презрительно сморщил нос. — Знаешь, как теперь эту ночь называют? Ланкасская резня. Или резня на Цветочной. Все запомнят не волнения и погромы, а что Охотники невинным людям кишки выпустили.

Грэй повернул голову, одарив его холодным взглядом.

— Все верно, Тирк, — ровно заговорил он. — Мы убили. И мне неинтересно, где ты был. Орел на твоей груди и так говорит, что защищал корону и государственные интересы.

Он не ответил, и капитан продолжил:

— И как верный слуга короля, ты ставишь закон превыше эмоций. Потому что и разбойники на дорогах тоже люди. Среди них женщины встречаются и даже дети. И всё не от хорошей жизни.

— Мы сейчас не о преступниках, — Тирк начал раздражаться.

— Эти, как ты говоришь, горожане, — чеканил Грэй, — взяли оружие и готовы были пустить его в ход. «Орлиный глаз» тоже не от урагана пострадал. И сотни других таких же домов.

Тирк скинул ноги со стола и наклонился вперед.

— Но кровь, Грэй, кровь! — воскликнул он. — Что, мало ее было? Подумаешь, похватали бабы свои поварешки, ну нашлось с десяток пьяных дураков… Но теперь мы не защитники короны, не охотники за шпионами и предателями, мы для всех мясники!

— Закон — это не сумка с двойным дном, — возразил Грэй. — За преступления надо отвечать. И за свои клятвы тоже.

Тирк снова откинулся назад. Капитан был невозможен.

— А знаешь, что я думаю? Ты просто мечтаешь сделать карьеру. Выслужиться. Боишься, что с нашим прошлым наверх не пустят. Вот и готов на всё. Только не растеряй себя по дороге, законник!

Грэй бросил на него задумчивый взгляд и коротко сказал:

— Ты не прав.

— Ну, конечно! — Тирк хлопнул себя по бедрам. — А ты, Найдер, чего молчишь?

— Работу делаю.

В комнате снова стало тихо.

* * *

Эри сидела на краю кровати, наклонившись вперед и сцепив пальцы в замок. Думала.

Анжела достаточно рассказала о магии, чтобы не сомневаться — это была она. И странный сон, вернее, уже сны. Не она выдумала человека, окруженного сиянием, он существовал. И сказал, что те люди теперь далеко. Она видела, как их поглотило пламя, и чувствовала, знала, что сама вызвала его. Но как?

Эри расцепила пальцы и посмотрела на ладони. А если сосредоточиться и что-нибудь себе представить? Огненный шар.

Она зажмурилась и распахнула глаза.

Ничего.

Поднявшись, принялась ходить по комнате. Снова жмурилась, выбрасывала вперед руки, подпрыгивала, надеясь зависнуть в воздухе. Без результатов.

— Ладно, — сказала Эри, встретившись взглядом с отражением в зеркале. — Надо позавтракать и сходить в конюшню. С этим будем разбираться позже.

«А дух твой слаб», — прозвучало в голове.

— Усилим, значит, — ответила она сама себе и стянула со стула приготовленный Элисон платок.

«Орлиный глаз» восстанавливали после погрома. Рабочие вставляли новые окна, меняли мебель. Посетители заглядывали как ни в чем не бывало. Яркая Нашта с прежним бесстыдством носила глубокое декольте и ловко сновала между столами.

Позавтракав, Эри отправилась проведать Куини. Бунтовщики до конюшни как будто не добрались, и любимица чувствовала себя лучше прежнего. Она подставила морду под руку и даже лизнула кончики пальцев. Соскучилась.

Эри улыбнулась. Правильно Корд говорил, главное — быть живой.

Раздобыв ведро и губку, она набрала воды из колодца во дворе и с удовольствием занялась делом. Так увлеклась, что не заметила, как вошла Нашта.

— Ее Тирк привел, — заметила она. — Сказал, что нашли где-то в городе, а он запомнил, что твоя. То есть некой Рии.

Эри выглянула из-за крупа.

— Кто такой Тирк?

Нашта побарабанила пальцами по деревянной подпорке.

— Охотник, вообще-то.

Эри остановилась, невольно сжимая губку. Теперь она вспомнила. Молодой человек с теплым взглядом.

— Вот это мне повезло, — она усмехнулась.

— Ладно, — Нашта махнула рукой. — Он все равно не признал в тебе эльфа. Да и в этом платке ты ну вылитый человек!

— Я и есть человек, — пояснила Эри. — Просто с примесью.

— Правда? Тогда не о чем волноваться, — она тряхнула рыжими локонами. — А что будешь делать теперь?

— Если честно, я хотела бы в Ланкасе задержаться, найти работу… Это мой первый город. В жизни. И что-то он пока не гостеприимен.

Она развела руками, вызвав у Нашты улыбку.

— О, ну мятеж — это редкость. А насчет работы… Знаешь, если б не эти твои уши, то фигура у тебя хорошая. Худая, правда, но на чей-то вкус самое то. За один вечер можно мешочек брин заполучить.

Эри удивленно моргнула:

— Ты о чем?

Нашта подошла ближе и с интересом заглянула ей в лицо. От рыжих волос пахло жасмином. У неё были полные розовые губы, светло-карие глаза, смотревшие с задором, а переносица и грудь были усыпаны веснушками, как звездами. Красота Нашты была какой-то иной, чем у Елены. До нее хотелось дотронуться.

— Девственница, значит! — она ухмыльнулась, и по тону Эри так и не поняла, хорошо это или плохо. — Знаешь, — продолжила Нашта, — я так и не поняла, что там наверху случилось. Если честно, похоже было на ведьмовские штучки. Рассказывают ведь. Но сейчас думаю, наверное, кто-то просто швырнул что-то в окно, а мужики от взрыва разбежались. Иначе что же ты от того пьянчуги не могла отбиться? Стой, не отвечай, — она замахала руками. — Ты мне нравишься, и больше ничего знать не хочу.

Эри улыбнулась.

* * *

Элисон захлопнула счетную книгу. Замена окон и мебели обошлась в полугодовую прибыль, но настоящие убытки были еще впереди. Охотников всегда боялись, а после резни на Цветочной ее таверну начнут обходить стороной.

Элисон выдвинула верхний ящик стола и достала медальон мужа. Летящий орел. Им нельзя его снимать даже во сне, а он оставил дома. С короткой запиской: «Прости». Как будто такое можно простить. Она печально усмехнулась.

В новую дверь постучали.

— Да, — она бросила медальон в ящик.

В кабинет вошла Эриал. Без скрывавшей пол-лица повязки Элисон увидела, что девочка, пожалуй, не чистый эльф. Если б не уши, то даже миловидная. Щечки румянились, как будто от смущения, и что приятно: нет той потасканности, как на лице у Нашты. Правда, сутулится.

— Доброе утро, — робко поздоровалась девочка.

Элисон сдержанно улыбнулась, давая понять, что тут уж кому как. Эриал осмотрелась и, шагнув к опаленной стене, все так же робко спросила:

— Можно?

Элисон кивнула.

Девочка наклонилась и принялась тщательно осматривать темные разводы. Собрала пальцами сажу, поднесла к носу. Вид у нее был озадаченный, и Элисон решила, что даже слегка напуганный.

— Ты помнишь, что произошло? — спросила она. Эриал выпрямилась, как солдат на смотре.

— Смутно, — сказала она. — А вы?

И забавно наморщила лоб.

Элисон жестом пригласила ее сесть.

— Да, — призналась она. — Но не бойся, со мной можешь быть откровенна. Я знаю, что ты в розыске. Видела твою магию, как ты вызвала этот огненный шар, который нас спас. Заставил пьяных дураков исчезнуть.

— И вы не боитесь? — удивилась Эриал, опускаясь на стул.

— Я вдова Охотника, девочка, — снисходительно заметила Элисон, — и давно привыкла, что есть вещи за гранью моего понимания.

Они помолчали.

— Знаете, — заговорила первой Эриал, — и я сама многого не понимаю. Но я не шпионка. С Охотниками вышло недоразумение, поверьте. Я все еще надеюсь найти в Ланкасе работу и начать новую жизнь.

Элисон обхватила подбородок ладонью.

— А сколько тебе лет? — решила уточнить она.

— Пятнадцать, — ответила Эриал и добавила: — Я полуэльф.

Элисон встала и повернулась к окну.

Укрыть остроухую, да еще и магичку — рискованно. Оставить же надолго — и вовсе безрассудство. Но девочке всего пятнадцать. Она-то в этом возрасте платочки вышивала, а не искала работу, прячась от Охотников. Нет, Грэю ничего не достанется. Да и всей их системе, отнявшей у нее лучшие годы жизни. А раз огонь не поглотил их с Наштой, значит, не так уж и опасна эта ее магия. Ну и, в конце концов, сейчас в таверне просто не хватает рук. После погрома две девицы уволились, и остальные вот-вот за ними.

— Полы тереть готова? — спросила Элисон, обернувшись.

Эриал бойко кивнула.

— Вот и отлично, — она хлопнула в ладоши. — Нашта все покажет. Только обещай, что будешь осторожна. Не играй с огнем.

— Конечно, — заверила ее Эриал Найт. — Вы не пожалеете, что взяли меня.

Элисон была в этом не уверена.

* * *

— Не боитесь, что Тирк предаст?

— Для этого нужны решимость и отсутствие сомнений. А он простой болтун и жалобщик.

* * *

Эри боялась верить своей удаче. Прошлый раз она вот так же радовалась в Нюэле, была полна надежд и иллюзий. Тогда всего лишь остроухая бродяжка, теперь же — ведьма. Элисон сказала, что она светилась во сне. Такое под платком не спрячешь. Да, магия спасла им жизнь, но это не Рована. К Великому Оракулу за советом не сходишь.

«Ах, Анжела, видела бы ты меня!» — воскликнула про себя Эри и, свесив голову, печально прошептала:

— И почему я не могу быть как все?

«Нет, — тут же одернула себя. — Правильно Корд говорил, нельзя без конца себя жалеть. Все равно от этого не убежишь. Может, и правда есть предназначение?»

Может, она должна будет сразиться с драконом? Как рыцари в сказках. Или сама станет драконом? Научится чему-нибудь такому, что если однажды встретит Дианку, то за все ей отомстит, а заодно и Елене.

Эри снова посмотрела на свои ладони. Сажа на пальцах была настоящей, но как она это сделала? И сможет ли повторить? Правда, тот человек во сне сказал, что она была неосторожна. Похоже, чуть не умерла.

Эри представила заброшенную могилку где-нибудь на окраине Ланкаса, и на душе потяжелело. Все равно никакие игры с огнем не подарят ей семью. Надо как-то устраивать жизнь. Работа есть, а остальное подтянется. Вон сколько всего уже случилось! Теперь она не на дереве сидит и смотрит, как там другие. Она в городе, с лошадью, крышей над головой и хорошими людьми вокруг.

А еще в лесу есть Корд. Который верит в нее и ждет.

Глава одиннадцатая — Печенье с начинкой и без

С жизнью в «Орлином глазе» Эри освоилась быстро. Мытье полов оказалось делом нехитрым и неожиданно даже приятным. Ей нравилось наблюдать, как крашеные доски сначала темнеют от воды, а затем начинают блестеть. Особенно красиво в хорошую погоду, когда из новых окон на пол проливался солнечный свет.

После уборки в большом зале Эри шла в конюшню, где с удовольствием ухаживала за Куини и лошадьми постояльцев. Иногда Элисон давала поручения сходить за чем-нибудь в город: на рынок или в лавку. Часто требовалась помощь на кухне. Но что бы Эри ни делала, все ее увлекало, во всем находилось что-то интересное.

Небольшая команда работников «Орлиного глаза», сильно поредевшая после мятежа, встретила ее тепло. Элисон рассказала, что она дочь ее троюродной сестры, выросла в деревне и недавно осталась сиротой. К новой девочке отнеслись жалостливо и по-доброму, работой нагружали в меру и ни о чем не расспрашивали. Кухарка подарила темно-зеленый фартук, подходивший к глазам, а Нашта отдала цветастый платок на голову, под которым прятать уши было не так грустно.

Завтракали и обедали помощницы всегда вместе. Молча слушая трескотню девиц, с жаром обсуждавших последние сплетни, Эри вспоминала, как сидела в гостиной у Елены, и как точно так же они говорили о замужестве и планах на будущее.

Но в «Орлином глазе» было не то, что в Нюэле. Эри не спешила раскрываться и не надеялась, что кто-то примет ее в семью или полюбит. Она старалась быть полезной и работать на совесть, с благодарностью принимая то, что есть. В свободное же время предпочитала оставаться наедине с собой и, как это называла Нашта, томиться в собственной кастрюле.

Кроме рыжеволосой помощницы и Элисон, о нечеловеческой природе Эри никто не знал. Уши надежно прятал платок, а магия с той ночи никак не проявлялась.

Вечерами в комнате или на заднем дворе, спрятавшись, Эри могла часами смотреть на свои руки, концентрируясь и пытаясь вызвать хотя бы искорку. Все больше огненный цветок казался ей игрой воображения. Если бы не черные разводы в кабинете Элисон.

Эри не решалась вернуться к теме и еще раз поговорить с хозяйкой, уточнить подробности. Стену перекрасили, и сама Элисон об этом не упоминала. Как и Нашта.

Пометавшись, Эри решила, что пора успокоиться и, наоборот, порадоваться. Магия ушла, и у нее может быть спокойная, нормальная жизнь.

Но иногда, думая об Анжеле, погружаясь в воспоминания, Эри чувствовала, как что-то внутри влечет ее к неизведанной силе. Как хочется раскопать в себе удивительные возможности. Ведь как знать, может, она и летать умеет. Может, она не создана для обычной жизни и, может, это не так плохо?

То, что когда-то казалось для нее ясным, теперь подвергалось сомнениям. Она вспоминала беседы о предназначении. Как сама говорила, что можно тешить себя мыслями о великом, а потом окажется, что оно пшик. Потому что не все могут быть королями, не все могут быть особенными.

Теперь с этой магией она начинала хотеть, хуже того — верить, что все неспроста. Недаром Анжела именно ее нашла. В Роване должны знать толк в таких вещах.

Только ведь знахарка любила ее всякой. Хорошей и непослушной. Забиякой и плаксой. В Шадер она была собой. В Нюэле тоже многие знали, что она эльф или полукровка и вроде бы даже принимали это. В Нюэле она могла быть счастлива. Наверное.

Здесь же перед дверью в таверну висит ее изображение. Грубоватое, едва ли похожее, но с назначенной наградой.

— Тут уж или собой быть, — сказала Эри собственному отражению, — или нормальной.

Она выбрала второе.

* * *

Наште Эри нравилась. Тихая, улыбчивая, трудолюбивая, но главное — неиспорченная. Девочка боялась вечеров и пьяных посетителей, поэтому после заката пряталась у себя в комнате или где-то гуляла. Она никогда не перечила и даже к грязной работе относилась легко, по-детски увлекаясь. Казалось, для нее все было в новинку. Боязливо, как трогают ножкой холодную воду, она шаг за шагом погружалась в городскую жизнь. Нашта иногда украдкой наблюдала за ней, не переставая умиляться. Для нее Ланкас был настолько родным, что уже почти и ненавистным, для девочки же — чем-то волнующим.

Ее эльфийская природа больше не пугала. Присмотревшись, Нашта даже устыдилась своего страха и всех тех глупостей, что говорила и, хуже того, думала. Эри была не только безобидна, но и, очевидно, несчастна. Может, потому с таким увлечением за все и бралась, лишь бы не чувствовать, что там внутри.

Эри напоминала Наште печенье с кислой начинкой. Снаружи мягкое, рассыпчатое, так и просится в рот, но стоит надкусить — и лицо сморщится. Впрочем, и на такой вкус найдутся любители.

Вчера вечером Элисон отмечала день рождения. Нашта слегка перебрала, и, загрустив вопреки обычному настроению, вышла проветриться на задний двор. Оказавшись на воздухе, она сдернула ленту, перетягивавшую рыжие локоны, и плюхнулась на крыльцо, для верности оперевшись на стену.

Элисон исполнилось сорок три. Несмотря на потерю мужа, недавний бунт и сотни других неприятностей, хозяйка как-то умудрялась оставаться на плаву. Неизменно с тем же трагическим выражением лица.

Для Нашты Элисон была похожа на последний кусок позавчерашнего пирога. С виду еще сладкий, но как будто плачущий от одиночества и непригодности. Пожалеешь его, запустишь зубы в подтаявший крем и тут же обломаешь о черствую корку.

Нашта считала, что для счастья хозяйке не хватает только мужика. И даже желающие находились. Но, видимо, Элисон боялась разрушить трагичный образ безутешной вдовы, который поддерживала уже четыре года.

В искренность ее страданий Нашта не верила, хотя и окружающие, и просто здравый смысл утверждали обратное. Но не могла женщина после такой любви и предательства сохранить рассудок и не кинуться в омут. Не настолько, значит, она любила этого Лаэма.

Дверь приоткрылась, толкнув ее в плечо.

— Ты здесь, — показалась голова Эри. — Все хорошо?

— Да, просто отдыхаю. Садись, — она хлопнула ладонью по доскам.

Эри прикрыла за собой дверь и опустилась рядом.

— Ну чего там наша… ик! ой, — Нашта дернулась и усмехнулась. — Ну ты поняла…

— Вы поругались? — осторожно поинтересовалась Эри. — Я слышала, как утром на кухне…

— Что? — она махнула рукой. — А… Не, это мы так разговариваем. Просто она опять стенала, какая я нехорошая, падшая и без будущего. Надоело слышать это уже в который раз.

Эри открыла было рот, но Нашта продолжила:

— Вот знаешь, что мне в тебе нравится? — она отклонилась назад, словно желая еще раз рассмотреть Эри. — Ты не осуждаешь. Ну да, я шлюха, да, получаю деньги с женатых боровов. С потных и пьяных, от которых потом комнату проветривать надо. И что? Вот знаешь, что? Ик! Ой, да что ж такое-то? — она похлопала себя по груди и глубоко вдохнула, чтобы справиться с икотой. — Мне нравится! — мотнула головой Нашта. — И это мое дело. Хочу и ломаю себе жизнь. И вообще, может, я, наоборот, дарю миру любовь. А она что? Сидит там со своими счетами. Наоборот, кланяться в ноги должна. Сколько мы с девочками ей посетителей привадили? А? Она об этом думает, небось знает, но к образу благородной дамы оно, понимаешь, как-то не идет. Вот и скворчит, как сало на сковородке, и руки заламывает.

— Но ведь это только к тебе, — возразила Эри. — Она за тебя волнуется, не за других. Разве не радостно жить, зная, что кто-то…

— Да, конечно, волнуется! — перебила Нашта. — Она же добрая такая, меня удочерила. А я, мерзавка, по рукам пошла. Нет, Риа, о себе она думает, уж поверь. Только о себе.

— Удочерила тебя? — удивилась Эри.

— Долгая история, — она поморщилась. — Но если кратко, то это чтобы вину мужа искупить. Не ради меня.

— Нет, — упрямо возразила Эри. — Нет, Элисон добрая. Не каждый оставит под крышей полукровку в розыске, не каждый даже просто ужином накормит. И уж точно, вина там или нет, не каждый проявит участие. Ты старше меня и больше людей видела, но я знаю, что хуже всего — это безразличие.

— Пожалуй, что так, — вздохнула Нашта. — Ладно, хватит об этом. Элисон и правда не так плоха. Просто у меня наболело.

Эри поднялась и протянула ей руку:

— Давай вернемся в зал.

Нашта с трудом распрямилась. Интересно, каким бы она была печеньем? Или нет, она скорее яблоко, с одной стороны спелое и аппетитное, а с другой коричневый бочок. Срезать бы его, а остальное в компот или варенье. Но если так никто и не подберет — сгниет ведь окончательно.

* * *

— Эй, проснись! — Эри потрясла спящее, кажущееся мертвым тело.

Нашта пробормотала что-то невнятное и уткнулась носом в подушку.

— Я воды принесла. А еще Элисон просила разбудить. Ей после вчерашнего ужина нехорошо, просит сходить к некому Загиру за лекарством. Это местный знахарь, да? Эй!

— Ум, — Нашта с трудом разлепила веки и несколько раз моргнула. — А, это ты… — она наморщила лоб, словно даже думать было невмоготу. — Ну, сходи сама и заодно прихвати на кухне рассол, если остался.

— Ладно, но куда идти-то?

— Куда-куда, в лечебницу! Спроси на улице, давай уже, — она широко зевнула.

— Может…

— Иди! — Нашта махнула рукой и с наслаждением закрыла глаза.

Эри пожала плечами. Если желудочное, то можно заварить травяной чай, но, наверное, этот Загир лучше знает Элисон. А Наште вчера не надо было столько пить.

Лечебница Луаргтона находилась в центре города, недалеко от площади, где все еще болтались на виселице мятежники. Ветер разносил по улицам отвратительный запах.

Эри вошла в двухэтажное здание с высокими потолками, темное, пахнущее лекарствами. За дубовой дверью располагались холл, несколько кабинетов и лестница на второй этаж, где проживал сам Загир Луаргтон.

Оглядевшись, Эри не обнаружила признаков жизни и громко позвала:

— Простите!

— Тише, больные спят! — из ближайшего кабинета показалась тучная пожилая женщина в белом платье. — Чего тебе, детка?

— Я ищу Загира, — Эри шагнула к ней.

— Он в тюрьме.

— Что? — она остановилась.

— К обеду должен вернуться. А ты чего хотела? Болит что?

— Нет, это для Элисон Стил из «Орлиного глаза».

— А-а-а, сейчас посмотрим, — женщина скрылась в кабинете, оставив дверь открытой.

Секунду поколебавшись, Эри прошла за ней в прямоугольную комнатку с окном, выходящим к парку. Слева вдоль стены были полки с книгами, справа стоял рабочий стол, а за ним шкафчик с пузырьками. У двери стояло плетеное кресло.

Сестра выдвинула нижний ящик и принялась перебирать желтоватые листки, что-то бормоча себе под нос.

Эри прошлась по кабинету, с любопытством рассматривая корешки книг. «Сравнительная анатомия эльфа и человека». «Раунфортский справочник лекарственных растений». «Подлинная история Лансии». «Все о рованской лихорадке». «Особенности строения нелюдей: орки».

— Ага! — женщина вытащила нужную бумагу и бегло прочитала. — Так-с. Жди здесь.

Она поднялась из-за стола и, переваливаясь, вышла из кабинета.

Эри посмотрела на шкафчик. За стеклом на полках теснились флаконы и баночки с разноцветными жидкостями и порошками. Все аккуратно подписанные. Мудреное название лекарства, а под ним, похоже, имя больного. У них с Анжелой такой системы не было.

От нечего делать Эри пробежалась глазами по этикеткам. Среди незнакомых названий и фамилий оказался Фридлин Нюэльский.

Эри потянулась к ручке шкафчика, чтобы взять пузырек, когда женщина вернулась.

— Детка, не трогай, пожалуйста, — окликнула она. — Вот, я принесла желудочный чай. Заваривать по чайной ложе на стакан, пить утром и вечером.

— Да, спасибо, — Эри повернулась к ней. — А скажите, Фридлин Нюэльский, он…

— Это что же, Загир забыл взять его лекарство? — женщина торопливо пересекла кабинет, сунув Эри бумажный кулек.

«Фридлин в Ланкасе. В тюрьме», — молнией пронеслось в голове.

— Спасибо, вот, — Эри положила на стол несколько монеток и поторопилась уйти.

— Старый пес, — причитала женщина, не глядя на нее. — Напоминала же…

* * *

Тирк остановился перед зданием лечебницы. Невзрачный каменный домик, ради которого отец продал их фамильное имение и оставил его без наследства. Права была мама. Загир из тех людей, кто обогреет всех и каждого, кроме собственных ближних.

Семейное древо Луаргтонов произрастало от кузины жены третьего сына короля Бруно. Роду было немногим больше века, за который никто из предков Тирка его так и не прославил. Но в Ланкасе у них было приличное именьице, а дворянский титул позволил Загиру окончить Раунфортскую лекарскую академию. Мать Тирка работала чиновницей в городской ратуше, но после замужества оставила службу.

С ее слов до войны они жили неплохо, даже почти счастливо, но когда заговорили о подступающих к Ланкасу эльфах, она прихватила трехлетнего сына и бежала в Толлгард, где поселилась у кузена.

Загир тогда отказался покидать город, предпочитая лечить раненых и помогать людям. Незнакомцы оказались важнее собственной семьи. Мать его так и не простила.

Тирка воспитывал двоюродный дядя, и дома о Загире он едва ли слышал что-то хорошее. За отца хотелось заступиться, потому что не верилось, что человек, посвятивший себя служению людям, поставивший долг превыше всего, мог быть таким чудовищем. Но Тирк не любил перечить взрослым и просто обещал себе, что однажды навестит старика и увидит своими глазами.

Случай представился сразу после окончания школы. Мать настаивала на поступлении в одну из Толлгардских академий и подготовке к чиновничьей службе, но крепкий и подвижный Тирк боялся кабинетов, как тюрьмы. Да и учился он еле-еле. А тут прямо кстати отец прислал письмо, длинное, написанное неразборчивым почерком. Тирк посчитал его своим лучшим шансом и, распрощавшись с матерью и дядей, покинул столицу.

В Ланкасе оказалось, что Загир имение запустил и давно продал, чтобы открыть лечебницу в центре города. Сыну предлагал учиться у него, а затем поступить в Лекарскую академию. О том и писал в письме, и Тирк бы знал об этом, если бы удосужился прочесть внимательно.

Оба разочарованные встречей, отец и сын все же пытались наладить отношения. Загир поддерживал Тирка деньгами, пока тот искал, где бы себя применить. На зубрежку названий лекарств и травок ему не хватало терпения, к тому же в лечебнице иногда стоял совсем уж тошнотворный запах.

Тирк временно устроился на лесоповал и уже начал подумывать о службе в армии, как вдруг встретил человека, перевернувшего его жизнь. Мужа Элисон.

Загир не одобрил выбор сына, считая Охотников мясниками, а их лидера — тайным правителем Лансии и узурпатором.

— В анатомии людей и эльфов не так много различий, — говорил он.

— У собаки с волком — тоже, — огрызался Тирк, внутренне, однако, признавая, что в Охотничьей жизни эльфы волновали его меньше всего. Главным были драки и стычки, азарт расследований, власть. Он больше не чувствовал себя глупым бездельником. Они делали важное дело. Грязное, тяжелое, но необходимое.

Тирк отвлекся от воспоминаний, когда из лечебницы вышла сутулая девушка в цветастом платке. Ба, да он даже знает, кто это! Только имя забыл.

— Привет, красавица! — крикнул он.

Девушка растерянно оглянулась.

— Ой, — вырвалось у нее.

— Ты меня помнишь? — он подбежал к крыльцу. — Я тебе дорогу в «Орлиный глаз» подсказал. До мятежа еще.

— Да, — она опустила глаза. — Да, помню, и это ведь вы лошадь мою нашли. Спасибо!

— Ко мнеможно на «ты». Я Тирк. Луаргтон, — он хлопнул ладонью по груди, где висел медальон Охотников.

— Луаргтон? — переспросила девушка.

— Да, Загир — мой отец. Я как раз к нему.

— Его нет, он, кажется, в тюрьме, — она сделала шаг в сторону.

— Точно, все время забываю, по каким дням он ходит, — Тирк почесал затылок.

Эри, которую встреча с Охотником застала врасплох, смотрела на болтавшегося на его груди орла и не знала, как выбраться из неловкой ситуации. Парень стоял так близко, почти касался ее.

— Простите, но мне пора… — проговорила она.

— Стой, — Охотник успел схватить ее за руку. — Напомни, как тебя зовут?

— Риа, — она выдохнула.

— Ты чего дрожишь, холодно? — он выпустил ее запястье.

— Нет, то есть да. Мне правда нужно идти, — Эри сделала несколько шагов.

— В «Орлиный глаз»? — не сдавался парень. — Слушай, раз отца все равно нет, то я провожу тебя. После мятежа я так и не был у Лис, не хотел ее подставлять. Все ведь теперь считают нас мясниками, но вообще-то не мы громили магазины и таверны, не мы поджигали дома и не мы вышли на улицы с вилами.

— Да, было очень страшно, — ответила Эри, все больше чувствуя себя не в своей тарелке.

— Надеюсь, все уляжется, и люди поймут, что Охотники стоят на страже их же безопасности. Если треклятые остроухие вздумают напасть или кто-то устроит в городе побоище. Говорю тебе, Риа, мы — единственные, кто обеспечивает людям спокойный сон. Мы — щит Лансии. И если иногда служба вынуждает проливать кровь, то это ради нашего короля, ради страны. Ты не согласна?

Эри бросила на него осторожный взгляд. Лучше бы не говорить с ним ни о чем.

— А бывает, что вы ловите невиновных? — не удержалась она, подумав о Фридлине.

— Нет, — уверенно заявил Тирк.

— Никогда? — удивилась Эри.

— К нам просто так не попадают. Знаешь, как говорит один мой знакомый, закон — это не сумка с двойным дном. За преступления надо отвечать.

— Ясно, — она посмотрела под ноги на серый булыжник. — Что ж, мне…

— Прости, я не должен был, — он всплеснул руками. — Ты и так, наверное, напугана. После всех этих событий, и вдруг Охотник… Слушай, давай забудем этот разговор. Я просто Тирк. Хорошо?

Она кивнула, как будто был иной выход.

— Расскажи, ты надолго в городе, что делаешь?

Эри бросила на него еще один осторожный взгляд. Внутри так и вопило: не говори, беги. Но как, куда? Нет, если он притворится просто Тирком, то и она сможет быть просто Рией. Наверное.

— Я пока не знаю, если честно…

Они заговорили о еде, Ланкасе и вчерашней погоде. Тирк рассказывал, что прошлой зимой был ужасный мороз. Изображал, как трясся от холода. Эри не удержалась от улыбки и сама украдкой рассматривала его. Какие у Охотника сильные руки, широкая спина и огромные ладони. Волосы, похоже, мягкие, и глаза карие, теплые. Тирк говорил увлеченно, размахивая руками, и смотрел на нее так, как будто изучал и одновременно поглаживал взглядом.

От этого в животе становилось щекотно.

Глава двенадцатая — Листопад

— Капитан, это вам.

Грэй вскрыл ножом конверт и пробежал глазами по строчкам.

— Видели кого-то, по приметам похожа на Эриал Найт, — сказал он, бросив письмо на стол.

— Где? — встрепенулся Тирк.

— В Оту, это деревня в Килонии.

— Далековато, — хмыкнул Найдер, измерив циркулем расстояние на карте.

— Думаешь, стоит? — Тирк наморщил лоб. — Пусть другие займутся.

Он только познакомился с Рией. Вдруг к тому времени, как вернутся, ее и след простынет?

— Я тоже не хочу ехать, — покачал головой Грэй. — Но это дело на нас, и его надо закрыть. Собираемся!

* * *

Легким движением Нашта поправила чудесные кудри и спустилась с лестницы. Мужчины за ближайшим столиком заулыбались и подняли вверх кружки.

— Малышка, иди к нам, — позвал один из них. Нашта приподняла левую бровь и склонила голову набок.

— Чего же ты ждешь? — в нетерпении спросил другой.

Она лукаво улыбнулась. Толстячок наконец-то ухитрился сбежать от жены. Мужчина отодвинулся от стола и многозначительно посмотрел на свои колени.

«Сегодня с поросенка можно снять больше обычного», — отметила про себя Нашта и кошачьей походкой подошла к нему.

— Горим? — она провела пальцами по его щеке.

Мужчина притянул ее к себе и усадил на колени.

— Я весь вечер только тебя жду, — сдавленно проговорил он. Нашта почувствовала сильный запах пота и перегара.

— Налей мне вина, — чуть отстранившись, сказала она.

— Как скажешь, киска, — он схватил свободной рукой кувшин и наполнил кружку до краев. Нашта обхватила ее тонкими пальцами и поднесла ко рту. В этот момент с верхнего этажа начала спускаться Элисон.

Бросив на приемную дочь печальный взгляд, она вздохнула и направилась к стойке. Нашта улыбнулась. Бордовая струйка скользнула по губам и подбородку, несколько капель упало на грудь.

— Ой! — воскликнула она, устремив взор на свой аппетитный бюст.

Мужчина довольно улыбнулся и, наклонившись, принялся слизывать винные подтеки. Нашта рассмеялась и стукнула кружкой по столу.

— Стой-стой, — она отстранила голову ухажера и, заглянув в его пьяные глаза, добавила: — Не все сразу, милый.

Сидевшие напротив мужчины дружно расхохотались. На лице толстяка читалась растерянность, словно он уже забыл, где они.

— Я хочу тебя, — прошептал он ей на ухо.

— Я знаю, — улыбнулась Нашта.

Не успела она опомниться, как кто-то схватил ее за талию и, приподняв, поставил на пол. Большие, сильные и теплые руки. Такие были только у одного человека.

— Как это понимать? — прохрипел толстяк, пытаясь встать. — Я сегодня за нее плачу.

Тирк положил ладонь ему на плечо и небрежно бросил:

— Посиди пока тут.

Мужчина сжал кулаки. Охотник убрал руку с талии Нашты и прошептал на ухо:

— Отойди на полшага.

Она послушно отступила.

Глаза толстяка налились кровью. Мужчины вскочили со скамеек и отпрянули. Элисон подалась вперед и замерла в нерешительности. Тирк еще никогда не затевал драку.

Незадачливый ухажер медленно встал и, кашлянув, процедил:

— Пошел вон, сопляк, пока без зубов не остался.

Зрители затаили дыхание. Нашта схватилась за край стола и кинула беспомощный взгляд на Элисон, но та только пожала плечами.

Вместо ответа Тирк развел руками.

— Ну, как знаешь, — проговорил толстяк.

Через мгновение его пухлый кулак пронесся над плечом Охотника. Тирк ловко отклонился в сторону и, не дав противнику второй попытки, ударил его в кадык. Толстяк схватился за горло и закашлял. Ноги подкосились, он упал на четвереньки.

Элисон, словно опомнившись, подбежала к нему. Мужчина харкнул кровью.

— Позовите лекаря! — крикнула она. В толпе зашевелились.

Тирк присел на корточки и посмотрел Элисон в глаза. Они были встревожены и как всегда печальны.

— Простите меня, Лис, — негромко сказал он, но хозяйка лишь отмахнулась.

Охотник встал и бесцеремонно взял Нашту за руку.

— Пошли.

Пока пробирались сквозь толпу, он не выпускал ее ладонь и сжимал так, что даже пальцы начали ныть. В мыслях Нашта хотела вырваться, может, даже двинуть ему по шее, но в реальности шла за ним послушно, как овечка.

Очутившись на улице, она втянула носом холодный воздух, чтобы хоть как-то прийти в себя.

— Что это ты там устроил? — обрушилась она на Тирка, высвобождая руку.

— Нужно кое-что спросить.

— И всего-то? — Нашта уперла кулаки в бока. — Понимаешь, что человека чуть не убил? А меня без денег оставил!

— Найди другое занятие.

— Ревнуешь? — она приподняла левую бровь.

— Давай зайдем в конюшню, тебе холодно, — он взял ее за локоть.

— Никуда я не пойду, — возмутилась она.

Тирк сделал ей подножку и ловко поднял на руки. Нашта вскрикнула и обхватила его за шею. Внутри словно вспыхнуло. Она чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, как напряжены мышцы. Его неровное дыхание горячей волной проносилось возле лица и обжигало нос. Ей хотелось прижаться к нему сильнее и раствориться в этой теплоте. Хоть на минуточку.

Опомнилась Нашта, лишь когда ноги коснулись сырого пола.

— Эй, — она хлопнула Тирка по рукам и отошла в сторону. — Не делай так больше.

— Прости, — извинился он. — Но это важно.

— У тебя все всегда важно, — Нашта недовольно покачала головой. — А мнение других не интересует.

Тирк пожал плечами.

— Ладно, выкладывай, — она села на скамеечку у стены.

— У вас девушка работает, родственница Лис — Риа.

Нашта насторожилась.

— Ну?

— Мы завтра уезжаем из города, я хотел с ней поговорить, но не могу найти.

— А что-то случилось?

— Нет, просто, — он задумчиво выпятил губы. — Просто она мне понравилась.

— Что ж, тогда сочувствую, — покачала головой Нашта. — Вы разминулись. Она сегодня уехала.

— Да? — Тирк расстроенно щелкнул языком. — А надолго?

— Понятия не имею. Мы особо не общались.

— Ясно… А может, знаешь, куда?

— Не интересовалась.

— Точно? А Элисон? — он задумчиво потер подбородок. — Хотя уже времени нет… Ладно, все равно спасибо. Извини за вечер.

— Просто не делай так больше, — попросила Нашта и отвернулась, чтобы не видеть, как он уходит.

* * *

Замок щелкнул, и петли протяжно заскрипели.

— У тебя полчаса, — напомнил охранник.

— Спасибо, — Эри вошла в камеру.

Свет фонаря едва пробивался сквозь окошко под потолком. Стены поросли мхом и плесенью. Между камней торчали крюки с цепями. Пахло сыростью и мочой. Деревянный настил покрывала охапка сопревшей соломы, на которой, отвернувшись, лежал мужчина.

Эри собралась с духом.

— Фридлин? — окликнула она.

Он повернулся и, словно не поверив своим глазам, сощурился:

— Кто здесь?

— Я. Эри.

Она подошла ближе и присела на корточки. Щеки Фридлина ввалились, отросшая борода серебрилась сединой. Лицо выглядело нездоровым и бледным. Неудивительно, что Загир ему лекарства носил.

— Как вы? — шепотом спросила она.

Кряхтя, Фридлин приподнялся. Эри поежилась от его взгляда.

— Простите меня, пожалуйста, — проговорила она.

— Да толку от твоего «простите», — Фридлин махнул рукой и посмотрел на нее уже не зло, а скорее брезгливо. — Сбежала, украла лошадь. Как знать, может, ты и вправду шпионка?

— Ну что вы, это все недоразумение, и я надеялась, что вам не причинят вреда. Я сейчас же сдамся Охотникам, — тараторила она, чувствуя, как подступают слезы.

— Ничего это уже не изменит. Уходи.

— Вас выпустят, — она заглянула ему в лицо.

— Не выпустят, — он устало покачал головой. — Я нарушил закон, и буду сидеть. Пока срок не выйдет или дух не испущу. А ты уходи. Из города уезжай.

— Но как же… — не понимала Эри.

— Не хочу тебя видеть, понимаешь? И зря вообще в том лесу подобрал. Надо было сдать тебя самому или аргонцам продать…

— Нет…

— Охрана! — повысил голос Фридлин.

Эри поднялась.

— Простите, — повторила она у решетки. Но Фридлин уже смотрел в стену.

На воздухе стало чуть легче. Эри пересекла улицу и, присев под фонарным столбом, закрыла лицо ладонями.

Как плохо, несправедливо были устроены этот мир, их жизнь! Почему она должна была родиться полуэльфом? Почему в Шадер никто не сказал о дурацком законе о нелюдях? Почему Фридлин в тюрьме? Почему хорошие люди пострадали, а Елена со своей глупой ревностью — нет?

Выход один — сдаться.

Эри выпрямилась. Тирку. Ему лучше всего. От таких рук и умирать не страшно. А на той стороне ее непременно встретит Анжела. Только расстроится, наверное.

Наполнившись решимостью, Эри побежала к «Орлиному глазу». Охотник мог заглянуть на ужин. А если нет, то Нашта должна знать, где его искать.

Рыжеволосой красотки не оказалось ни в зале, ни в комнатах наверху. На кухне шептались, что Тирк затеял из-за нее с кем-то драку. Неужели роман с продолжением?

— Какой роман? — не поняла Эри.

— Да было у них что-то года три назад, — пояснила кухарка. — Но как водится — не вышло. И с тех пор наша девочка гулящей стала. Была, знаешь, такой милой, наивной. Пока Охотник не попортил. Но разве ж заставишь жениться-то? Тем более, когда ни отца, ни брата нет. А сейчас, глядишь, одумался. Конечно, красивая девка-то. Хоть и жалко ее.

— Ой, хватит сплетничать! — Нашта вошла в кухню с заднего двора. — Никакого романа. Он по делу приходил.

— Ага, конечно, — недоверчиво покосилась кухарка.

— Риа, поговорить надо, — она качнула головой, приглашая за собой.

Эри вышла на задний двор. Ночи становились все прохладнее, и она поежилась.

— Слушай, что у тебя на голове? Бежала, что ли? — Нашта стянула едва державшийся на волосах платок.

— Да просто… — растерянно начала Эри.

— Тирк приходил, — не дослушала девушка. — Искал тебя. Я соврала: мол, уехала из города, куда, когда — не знаю. Ты осторожнее, смотри.

Эри отстранилась.

— Значит, вот оно что, — проговорила она сквозь подкативший к горлу ком. — Ревнуешь? Боишься, что уведу?

— Что? Вот глупая! — усмехнулась Нашта. — Тирк не теленок, чтоб уводить.

— Ага, конечно, — повторила Эри с интонацией кухарки. — Нет, я все поняла. Сейчас просто соврала, а завтра донос напишешь?

— Ну что ты, — Нашта посерьезнела. — И как в голову такое пришло? Я просто испугалась, что Охотник идет за тобой. Да, он сказал, что ты ему понравилась, но мало ли? Стал бы он в открытую заявлять, что ты под подозрением? Я и рассудила: врет или не врет, но на всякий случай пусть не знает.

— Я тебе не верю, — она отступила еще на шаг.

— Послушай, да и не мое это решение должно быть! — начала распаляться Нашта. — Откуда я знаю, в каких вы там отношениях? Я тебя прикрыть хотела!

— Что ж… Хочешь, чтобы я ушла? — Эри остановилась у двери конюшни. — Я уйду. Только пусть больше не страдают люди.

— Какие люди? Риа, не будь ребенком!

Эри развернулась и бросилась к Куини.

— Куда на ночь глядя?! А платок? — Нашта беспомощно взмахнула им в воздухе.

Внутри было только желание исчезнуть, раствориться в темноте. Она принялась седлать Куини. Лошадь испуганно пятилась и фыркала. Эри не замечала. Ей хотелось только бежать, без оглядки, подальше от чужих людей и их городов.

Она вывела Куини из конюшни и вскочила в седло. Прохладный ветер ударил в лицо, словно хотел остановить. Кажется, Нашта что-то кричала про платок и уши. Конечно, она же полукровка, нелюдь. Должна скрывать свою мерзкую сущность.

Эри пришпорила лошадь и помчалась вон из города.

* * *

Темное небо, местами затянутое тучами, словно подглядывало из редких звездочек-глаз. Сосны, стеной высившиеся на холме, как будто ждали, чтобы впустить ее в могучую лесную крепость, где находят приют только заблудшие души.

Ночью лес казался другим, заколдованным. Множество веточек переплеталось друг с другом, образуя над головой купол, сквозь который едва проглядывало небо. Шелест листьев, шорохи, падающие шишки, редкие уханья совы и далекий вой наполняли чащу жизнью. А временами все как будто замирало и прислушивалось к ветру. И тогда становилось страшно.

Эри вздрогнула и посмотрела на тропинку, походившую на узкий коридор, сверху закрытый ветвями и словно нырявший в темноту. Она легонько ткнула Куини в бока, и лошадь вновь пошла. Тишина заставляла прислушиваться к малейшему шороху и быть настороже.

Разразившаяся в душе буря медленно стихала, уступая место отрешенности и пустоте. Ничего, кроме шорохов и очертаний деревьев, более не волновало.

Но Куини была не так спокойна. Волчий вой, холодный ветер, хлеставший по бокам и теребивший уши, заставляли замедлять ход. Лошадь норовила повернуть назад, и тогда Эри приходилось быть с ней суровее.

— Знаю, ты не понимаешь, что мы делаем в лесу, когда можно стоять в стойле и жевать овес, — прошептала она, склонившись к уху любимицы. — Но мне очень нужно было уехать, понимаешь? Не могу я жить среди людей. Не получается.

Лошадь повела ухом, словно отмахиваясь от ее слов, и медленно пошла дальше. Выбора у нее не было.

Туман начал сгущаться. Тропинка утонула в мутноватом облаке, но Куини продолжала мелкими шажками идти вперед. Эри устало свесила голову и закрыла глаза. Все, что кипело внутри, вдруг куда-то ушло, и теперь она сама не могла бы с уверенностью сказать, почему и зачем покинула Ланкас. Но дороги назад уже не было, силы покинули ее, заставляя полагаться лишь на инстинкт лошади и милость судьбы. Впрочем, как раз о судьбе ей думать не хотелось.

Что-то едва заметно сверкнуло в темноте, и девушка насторожилась. Через мгновение на дороге появилось косматое животное. Куини испуганно заржала и подалась назад. Эри крепко схватилась за уздечку, не переставая зачарованно смотреть на две зеленоватые точки, резко выделявшиеся в темноте. Движения зверя были плавными, но исполненными такой силы, что завораживали.

Куини дернулась и поднялась на дыбы. Волк увернулся от тяжелого копыта и попытался вцепиться ей в бок. Эри с силой ударила его ногой по морде. Зверь отскочил.

Зеленых точек стало больше.

Она судорожно натянула удила, Куини завертелась, испуганно таращась на окружавшую их стаю. Один волк попытался атаковать сзади, но был отброшен мощным ударом копыта по черепу. Эри показалось, что брызнула кровь. Но в это время двое других подкрались спереди. Острые зубы вонзились лошади в ногу, животное резко дернулось, заржало и завалилось на бок. Эри едва успела вытащить стопу из стремени.

Зверь кинулся раздирать бедро Куини, другой вцепился в круп. Эри ударила одного ботинком. Волк пискнул и развернулся, обнажив клыки, перемазанные кровавой слюной.

Она нащупала рукой сосновую ветку. В момент, когда зверь прыгнул вперед, острые иголки вонзились в его кожу. Животное отпрянуло и замотало головой, стараясь помочь себе лапами. Короткой заминки хватило, чтобы встать. Для верности Эри с силой ударила волка в живот и побежала.

Направлений больше не существовало, только череда цеплявшихся друг за друга кустарников, поваленные бревна под ногами и стук сердца, отдававшийся в ушах. Жажда жизни уносила все дальше от Куини, не оставляя даже секунды на передышку. Лес сопротивлялся. Колючие ветви хлестали по рукам. Эри едва прикрывала лицо. Что-то цеплялось за стопы, заставляя спотыкаться и замедлять темп. И тогда стук в ушах становился громче.

Эри бежала так, как не бегала никогда в жизни, оставляя позади поломанные ветви.

Вдруг левый ботинок ушел в сторону, она поскользнулась и завалилась набок. Овраг, затаившийся в темноте, увлек ее вниз. Руки за что-то хватались, ноги искали опору, но ничего не попадалось, кроме сухой и местами липкой листвы.

Но вот пальцы ухватились за торчавший из земли корешок. Чуть дыша, Эри перевернулась на живот и осторожно поискала еще что-нибудь. Но спасительный кусочек дерева был совершенно одинок.

Она посмотрела вниз, и, ничего не увидев, подняла глаза вверх. Звездное небо было на месте.

«Да, до рассвета, похоже, долго», — с грустью подумала она, сжимая корешок.

Поднялся ветер. Лес зашумел. Полетела листва, накрывая почти с головой. Пальцы начали болеть, кожа покрылась мурашками. Эри шмыгала носом. Ожидание изматывало.

Через час ей уже хотелось только свернуться калачиком и уснуть. Веки отяжелели и как-то сами собой закрылись, она разжала пальцы и скользнула вниз по склону.

Глава тринадцатая — Убежище

Когда Эри очнулась, уже начало светать. Бледноватый свет проскальзывал сквозь полуоблетевшие кроны деревьев и окутывал землю туманной дымкой. Было сыро и свежо. Она перевернулась на спину. Голову пронзила боль, затем дали о себе знать ободранные руки и ноги, и начало ломить поясницу.

— Да что это? — вслух спросила она и тут же испугалась звука собственного голоса.

Собравшись с силами, Эри чуть приподнялась и провела рукой по волосам. Они были спутаны, местами переплетались с мелкими веточками и листвой, а на затылке были как будто влажными. Она отняла руку и посмотрела на свою ладонь. На ней была кровь. «Должно быть, я ударилась обо что-то», — подумала она и подняла голову вверх. Маленький корешок торчал не так уж далеко. «Да мне еще повезло, недолго падала».

Она резко выдохнула и рывком встала на ноги. Вся ее одежда была изорвана и перепачкана в грязи и крови. Тело заныло еще сильнее, но она была жива. И ничего важнее в эту минуту быть не могло.

На мгновение Эри отвлеклась и прислушалась к лесу. Ветер шелестел листвой, раздавалось щебетание птиц. Солнце начало появляться из-за горизонта, окрасив верхушки деревьев в яркие золотистые цвета. Природа продолжала жить своей размеренной жизнью, совершенно не обращая внимание на произошедшее прошлой ночью. Она постояла какое-то время, не двигаясь, пока снова не начала соображать.

Домик Корда был на юге, значит, если солнце будет слева, то она как раз будет идти в верном направлении.

Посреди дороги лежала полусъеденная туша Куини. Голова была почти нетронута, с ребер свисали куски мяса, покрытые стайками жужжавших мух.

Эри присела на корточки и долго, не шевелясь, смотрела в большие карие глаза, наполненные ужасом. Все казалось нереальным, словно она спит или уже давно на той стороне. Подумалось, что, может, оно было бы и лучше, погибни она вместе с Куини.

Вспомнив зловещие зеленые глаза, Эри поежилась. Сначала больно, подумала она, зато потом легче. Все же говорят, что на той стороне лучший мир.

— Надеюсь, ты уже там, где хорошо, — сказала она вслух и, протянув руку, коснулась холодного носа лошади. — Прости, что забрала тебя из дома.

Надо было оставить Куини Грионту и пойти пешком. А еще лучше вообще не уходить, дождаться Охотников и сдаться. Тогда никто бы не пострадал.

Эри встала. Стопы сами собой развернулись, и она побрела по дороге дальше, не оборачиваясь.

Между ветвями показалась крыша домика. Приободрившись, она едва добралась до крыльца и настойчиво забарабанила в дверь. Никто не открыл, хотя в это время Корд уже обычно был на ногах.

Она постучала сильнее.

— Да что же это?! — простонала вслух Эри и с силой ударила ногой по доскам. Резкая боль отдалась в колене, заставив сползти вниз.

— Открой же, ну, пожалуйста! — она забарабанила кулаками в дверь и, прикрыв лицо грязными окровавленными ладонями, громко заревела.

Никто так и не открыл.

Кое-как успокоившись, Эри вытерла лицо драным рукавом. Ее пронзило чувство сильнейшего одиночества. В целом свете никому не было до нее дела.

— Лучше бы меня съели, — прошептала она и свернулась калачиком под дверью, как бездомная собака.

* * *

Дорога превратилась в месиво из талого снега и грязи. Небо висело низко, словно держалось на голых кронах деревьев. От сырости заложило нос, и в мокрых ботинках замерзли пальцы.

Он стоял с ребятами у школы. Раскрасневшийся, улыбчивый, в сером шарфе до подбородка. Рядом была девочка без шапки. Смеялась невпопад, переминалась с ноги на ногу и держала его под руку.

Она смотрела на них и не могла решиться. Ни подойти, ни убежать.

Не понимала. Почему? За что?

Девочка без шапки заметила ее первой, почувствовала, дернула его за куртку.

— Твоя ведьма пришла.

Не его. Не ведьма. Но пришла.

Десяток любопытных глаз. Девочка без шапки пятится. Боится.

Она вперед. И он навстречу. Останавливается. Резко, словно через усилие. Собирается с духом.

Глаза у него синие. Любимый цвет.

А дальше громом:

— Уходи.

— Что случилось?

— Уходи.

— Ты что, боишься этих?

Девочка без шапки прячется за чью-то спину.

— Не хочу тебя больше видеть. Никогда. Слышишь?

Она смотрит на промокшие ноги. И не хочет слышать.

Ребята свистят.

— Смотри, превратит тебя в барана!

— Не, ему остроухих детей хочется!

— Женись на ведьме!

В синих глазах растерянность.

Она шагает вперед. Берет его за локоть. Уйдем. Вместе.

— Да отстань ты от меня! — он толкает. Сильно.

Она падает в талый снег. Смотрит.

Но синих глаз больше не видно. Отвернулся.

Ему хлопают. Девчонки смеются. Не на того ведьма напала!

А из груди выдрали кусок. Почему на снегу не видно крови?

Девчонка, эй, ты слышишь?

Просыпайся!

* * *

— От чего ты бежишь, маленькая? — Корд склонился над кроватью.

Эри расплылась в улыбке. Дошла. Сумела. Кряхтя, она приподнялась на локтях.

Лежала в мужской рубашке, заботливо укутаная в одеяло. Раны и ссадины были промыты и обработаны, а голова перевязана. Сообразив, что это Корд так позаботился, Эри смутилась от неожиданного осознания: мужчина видел ее голой.

Она отодвинулась к стене, не зная, что сказать. Корд обернулся, словно позади него кто-то стоял.

— Эй, — он внимательно заглянул ей в глаза. — Ты опять боишься меня?

— Н-нет, — Эри глубоко вдохнула. — Но вы, вы ведь мужчина, вы…

— Ах, вот оно что! — Корд рассмеялся. — Маленькая ты и глупая…

— Простите, — пробормотала она, натягивая одеяло до подбородка.

Корд подбросил в очаг поленья и занялся ужином. Эри молча наблюдала, как ловко он орудует тесаком, и думала. Может, это и правда глупость, но до сих пор ее не видел ни один мужчина, и Анжела говорила, что беречь девичью честь — это самое главное.

Она отвернулась к стене. Корд побросал куски мяса в котел и принялся помешивать.

— Знаешь, девочка, — сказал он. — Я в жизни видел много обнаженных женщин и никогда не питал интереса к детским прелестям.

— Я уже давно не маленькая, — возмутилась Эри, поворачиваясь к нему.

Корд снисходительно улыбнулся.

— У вас есть дети? — помолчав немного, спросила она.

— Нет.

— А почему? Разве не хотелось завести семью?

— В жизни не всегда все идет, как хочется, — Корд поправил кочергой полено.

Эри села.

— Почему вы так говорите? Неужели среди всех этих женщин не нашлось той, которую полюбили?

Корд посмотрел на нее ласково сверху вниз и спросил:

— Ты знаешь, что такое любовь, девочка?

— Ну, это когда ради него пойдешь на край света, а он ради тебя. И все равно, что говорят другие.

— Или ночью полезешь к ней в окно, рискуя свернуть шею, — добавил, улыбаясь, Корд. — Но это по молодости, а со временем понимаешь, что любить — значит, прежде всего, желать другому жизни. Лучшей, счастливой и, может статься, даже без тебя.

— Как это? — не поняла Эри.

— Вот ты хочешь, чтобы он пошел за тобой на край света, да? А если ему будет плохо, больно, тяжело? Если по пути к тебе он едва не погибнет? Все равно хочешь?

— Не хочу, но если по-другому не быть вместе… И я ведь пойду навстречу.

— Забавно, — усмехнулся Корд, — как все мечтают о любви на краю света, но не могут уживаться дома… Вот представь, девочка, что ему без тебя будет лучше. Все равно пойдешь?

— То есть, если он меня не любит? — переспросила Эри. — Не знаю даже… Может, и не пойду… Правда, если он в опасности…

Она задумалась.

— Ладно, — перевел тему Корд. — Раз уж ты почти на ногах — иди резать овощи.

* * *

Ночью пошел дождь.

Эри открыла глаза. В очаге тлели угли. Красноватые блики играли на полу, словно исполняя таинственный танец. Корд спал на шкурах, положив под голову руку. Грубое лицо со шрамами казалось умиротворенным и немного грустным.

Анжела говорила, что во сне человек становится таким, каков есть на самом деле. Может, он скучает по кому-то? Устал от одиночества? Или не может простить себя за что-то?

Кутаясь в одеяло, Эри сползла с кровати и села перед очагом. Обхватив колени руками, она смотрела, как вспыхивают и гаснут угольки.

Куини больше нет, а не умчись они в ночь из Ланкаса — была бы. Может, вообще не стоило уходить из Шадер? Кто знает, вдруг удалось бы как-то примириться — если не с Дианкой, так с другими? Не все же одинаковые. И даже если бы ничего не вышло, жила бы одна в избушке. Зато не было бы доноса Елены, Охотников и ссоры с Наштой, и Фридлин бы сейчас спал дома, а Куини в стойле.

Правда, тогда бы она не встретила Корда. Самого умного, интересного и доброго мужчину из всех. Только почему-то одинокого.

Утром они перетащили останки Куини к озеру. Эри смотрела, как уверенно Корд работал лопатой, как лошадь сливалась с мокрой землей.

— Не грусти, девочка, — сказал он, опираясь на черенок. — Все когда-нибудь умирают.

— Это я виновата, — покачала головой Эри. — Если бы не сбежала вот так в ночь…

— Все поступки имеют последствия, — ответил Корд. — Об этом надо помнить, чтобы от твоих решений впоследствии не погибли люди.

Казалось, он говорил сейчас не о ней.

— У вас так было? — осторожно спросила она.

— К сожалению… — он посмотрел на увязшие в грязи ботинки и, к удивлению Эри, продолжил: — Во время войны я служил в разведке. У меня был отряд — восемь отличных парней. Мы должны были проникнуть в лагерь эльфов, подслушать планы командиров и в идеале выкрасть карты. Без крови и шума. Я отвечал за то, как расставить людей и в какое время действовать. Казалось, что все предусмотрено, но я ошибся. Нас ждали. Парней убили сразу. Меня долго пытали, пока не удалось бежать. Хотя это, конечно, громко сказано. Я сильно хромал, едва не полз. В лохмотьях, окровавленный. И знаешь, там был один солдат. Молодой такой эльф. Он видел, даже лук натянул, и мы смотрели друг другу в глаза, будто целую вечность. Он так и не выстрелил, и я ушел.

— Почему он отпустил вас? — спросила Эри.

— Много лет хотел задать ему этот вопрос, — Корд на секунду улыбнулся и снова помрачнел. — Гибели отряда я так себе и не простил. Сначала думал, что нас предали. Искал крота. Но только убедился, что на всякую силу всегда найдется другая сила. У эльфов тоже есть разведка.

— А что было дальше?

— А дальше мы пойдем обедать, — он закинул лопату на плечо.

Эри кивнула. Сколько же он пережил! Вот значит, откуда эти шрамы. Поэтому знает о шпионских татуировках за ухом и, возможно, благодаря тому эльфу тепло отнесся к ней. Только вот…

— Корд, — спросила Эри, нагоняя его. — А я очень похожа на эльфа?

— А сама кем себя считаешь?

— Человеком.

— Значит, пока не похожа.

— Пока? — переспросила Эри.

— Ну, ка-ак знать, — растянул Корд, насмешливо глядя на нее. — Вдруг однажды захочется стать эльфом.

— Не, — она наморщила нос. Такого не будет.

После обеда Корд занялся оружием и ловушками. Они сидели на шкуре у камина. Точильный камень свистел о лезвие тесака.

Эри вытянула босые ноги к огню и наблюдала.

— О чем задумалась? — спросил Корд.

— О вашей истории… И чего стоят мои переживания по сравнению с таким…

Он отложил тесак и придвинулся ближе.

— Раз что-то гложет, надо разбираться. Думать. Не заталкивать в себя, даже если это мелочь. Буря ведь тоже из снежинок состоит.

— Пожалуй, — согласилась Эри, пошевелив пальчиками.

Вот так сидеть бы у огня, греть мокрые ступни, и чтобы никуда не надо было ехать.

— Так что? — Корд легонько толкнул ее плечом. — Рассказывай.

Эри задумчиво посмотрела вниз.

А с чего начать? С Нашты и Тирка? Жизни в таверне? Мятежа? Магии? Фридлина? Или с плаката у входа? Столько всего произошло.

— Давай с Охотников, — подсказал Корд, словно читая мысли. — Тебя раскрыли?

Она мотнула головой.

— Но в первый же вечер чуть не убили.

— Хм, значит, все-таки мятеж… — проговорил Корд, когда Эри закончила рассказывать. — Ланкас ведь не совсем обычный город. Ты знаешь эту историю? Нет? Покойный король Крендимиолд развязал войну с Ренордом, надеясь оттеснить эльфов к востоку, а в идеале взять под контроль. Эльфы же давно мечтали заполучить Эндай, и по южному фронту им удалось зайти еще дальше, в Килонию и Южную Гардию. Ланкас пришлось сдать, и от города немного осталось. Население бежало в Толлгард или Раунфорт. Кто мог, шел в ополчение. Армия отступала, а Крендимиолд подхватил рованскую лихорадку. Но на его и наше счастье, рядом оказался один ланкасский лекарь — Загир Луаргтон. Оправившись, король пересмотрел стратегию и, разумнее распорядившись силами, отбросил эльфов назад. После войны Крендимиолд нашел лекаря и обещал тому исполнить любое желание.

— И что тот выбрал?

— Он попросил восстановить Ланкас. Так и получился город, рожденный дважды.

Эри подняла брови.

— Но восстановление Ланкаса не обошлось без жертв, — продолжал Корд. — Людей согнали на работы, как овец в загон. Обязали строиться, налаживать торговлю…

— Но вроде же неплохо вышло.

— За последние десять лет сменилось четыре наместника, причем двоих убили. Ланкас ведь маленький город, но из-за частых беспорядков и волнений сюда даже перенесли пост наблюдателя по Южной Гардии.

— Кого? — не поняла Эри. Корд вздохнул.

— Эх, девочка, если ты от кого-то прячешься, так хотя бы знай, от кого. Смотри, — он поднял тесак и принялся чертить на полу невидимые линии. — Во главе Охотников стоит Лидер. Он один из ближайших советников короля. Его задача — оберегать власть. Защищать корону от любых посягательств, будь то мятежники, заговорщики, шпионы или предатели. От всех, кто выступает против государства, не платит налоги, нападает на чиновников, и все в таком духе. Конечно, только крупные или политические дела. Обычно тайные. С остальным разбирается городская и местная стража. Так вот у Лидера в подчинении есть Рыцари Служения — это что-то вроде его личного отряда для особых поручений, а есть еще наблюдатели. Обычно это выходцы из знатных семей, окончившие Толлгардскую академию. Они следят за порядком каждый в своей провинции. Наблюдатель Южной Гардии как раз живет в Ланкасе. Ниже по иерархии стоят лейты, старшие и младшие, которые отвечают за города и деревни и докладывают наблюдателям. У каждого лейта есть в подчинении несколько отрядов Охотников. Один такой и взял твой след.

— Да уж взяли, — Эри подобрала ноги и села. — Знаете, Элисон и правда меня приютила, работу дала, но вдруг кто-нибудь все равно узнает? Может, лучше уехать в другой город?

— Не торопись, девочка, — успокаивающе заговорил Корд. — В Ланкасе ты можешь заработать денег, подготовиться. Ты умеешь читать? Сходи в библиотеку, поговори с Элисон. Узнай как можно больше об эльфах, истории войны, да и закон о нелюдях не мешало бы почитать. Лучше не бегать по лесам, как заяц, а понять, какое место в мире ты можешь занять. К примеру, есть Эндай. Это спорная территория. Не самое лучшее место, скорее резервация, но там ты не бросалась бы так в глаза. Я не говорю, что это лучший вариант, но ты ищи, думай. Заодно накопишь денег. А у Охотников, может, прибавится других дел. Главное — будь осторожна, не срывайся вот так больше.

— Просто столько всего… Я видела Фридлина. А потом узнала, что Нашта ревнует к парню.

— Давай по порядку, — Корд поднял раскрытую ладонь. — Фридлин в тюрьме?

— Да.

— И ты посчитала себя виноватой?

Она кивнула.

— Нет, девочка, — покачал головой Корд. — В жизни каждый сам делает выбор. И сам за него отвечает.

— Я понимаю. Но если бы он не спас меня или если бы я не ушла из Шадер… Он в тюрьме из-за меня, — возразила Эри.

— Ты работала на него за еду и, не поссорься с той девочкой, до сих пор бы продолжала. Мужик своего интереса не упустил и да, как ни крути, нарушал закон.

— Я не согласна, — Эри надула губы. — Фридлин добрый.

— Конечно, добрый. Ладно, — Корд перевел тему. — Что за история с парнем?

— Его зовут Тирк Луаргтон, сын Загира. А еще он Охотник.

— Нашла в кого влюбиться…

— Нет! — бурно среагировала Эри и добавила тише: — То есть не знаю… Все равно же ничего не выйдет. Мне с ребятами всегда не везет.

— Так уж и всегда? Жизнь еще впереди. А про любовь к Охотнику расспроси как-нибудь Элисон, — Корд улыбнулся. — Она была замужем за одним, знает, чего это стоит.

— Но беда даже не в том. Вы знаете Нашту? Она тоже в таверне работает, Элисон ее удочерила.

Корд кивнул. Эри продолжила:

— Так вот, она приревновала. А она знает, что я полуэльф, и поэтому я испугалась, что все может повториться, как в Нюэле.

— Но вместо того, чтобы разобраться, сбежала? — он усмехнулся. — Может, ты не так поняла? Наште двадцать лет, не пятнадцать.

Эри задумалась.

— И откуда вы так хорошо всех знаете? — спросила она, соскакивая с неудобной темы. — Ведь в лесу живете.

— Иногда наведываюсь в город, — пояснил Корд. — Но, увы, вынужден скрываться.

— Почему?

— Меня тоже ищут.

Эри навострила уши. Корд поднялся:

— Нет, девочка, не сегодня.

— И не вчера, и не завтра… — она вздохнула.

Он размял затекшие ноги.

— Холодно становится, да? Пойду за дровами.

Эри цокнула языком. Весь такой таинственный, с печальными глазами.

Пока мужчина отсутствовал, она обдумывала их беседу. Корд всегда так просто умел объяснять, но иными вопросами так же легко заводил в тупик. Может, и правда с Наштой вышло недоразумение?

Эри встала и описала круг по избушке. Надо ему рассказать. Кто-то, может, и не понял бы, а он поймет.

Дверь отворилась, впуская холодный воздух. Корд скинул у порога разношенные сапоги и вошел внутрь. Поленья в его руках стучали друг о дружку, словно выбивая ритм.

Корд заметил ее волнение, но сделал вид, что ничего не происходит. Кинул несколько деревяшек в огонь.

— Я еще кое-что хочу рассказать, — решилась Эри, подходя к нему.

— Давай, коли хочешь.

— Дело в том… — она снова не знала, как начать. — Во время мятежа случилась одна странность. Помните, мы говорили о магии? Так вот, похоже, что я смогла наколдовать большой огненный шар. Этот шар поглотил несколько человек, и они исчезли.

Корд повернулся к ней. Впервые она увидела на его лице озадаченность.

— Так, и что же?

— Потом я потеряла сознание, — продолжила Эри. — И увидела во сне человека, окруженного сиянием. Я не первый раз его вижу. До этого он говорил о каком-то предназначении, а на этот раз сказал, что я рискнула применить слишком большую силу. Получается, я все-таки ведьма, — она посмотрела себе под ноги.

— Ничего еще не получается, — возразил Корд, но не слишком уверенно. — Иди сюда.

Он шагнул к ней и обнял. Эри уткнулась носом в теплую грудь и закрыла глаза. Захотелось поймать это мгновение навсегда.

Корд погладил ее по волосам.

— А после что-то такое было?

— Нет. Если бы я могла, то не дала бы Куини погибнуть, — она шмыгнула носом.

— М-да… Но знаешь что? Ты не бойся, девочка. Тут как с любой проблемой. Сначала разведка. Вернешься в Ланкас, иди в библиотеку, смотри книги. А приснится опять тот человек — попробуй расспросить, что он от тебя ждет. Никакие дары просто так не даются. А утром, как проснешься, записывай куда-нибудь или вслух повторяй, чтобы не забыть. Поняла?

В устах Корда и это выходило просто. Разведка. Как будто речь шла о чем-то нормальном. Эри подняла на мужчину глаза и шепотом спросила:

— Почему вы не мой папа?

Глава четырнадцатая – С новыми силами

Без Куини дорога в Ланкас казалась бесконечной, и Эри уже начала бояться, что до темноты не успеет. Второй встречи с ночными хищниками можно и не пережить, да и ноги гудели от усталости.

«Еще немного, давай», – подбадривала она себя. В конце концов, это куда лучше, чем скитания после Нюэля. Правда, тогда с ней была лошадь.

«Глупая, глупая Эри!»

Но нет, Корд, как всегда, прав. В жизни случаются вещи страшнее, могут пострадать люди. Из-за нее в тюрьме оказался Фридлин. То есть, конечно, из-за Елены тоже, и слова Корда о выборе – все так. Но Эри не могла избавиться от ощущения, что основная вина на ней.

Конечно, это не то, что в истории Корда. Она отрядом не командовала, а вот если бы на ней лежала такая ответственность, как бы это было?

Эри вытащила руки из карманов куртки и сложила ладони вместе. Как начинать разведку о магии, где? Если каждый второй в Лансии в нее просто не верит, а остальные – боятся. И почему же тогда с мятежниками получилось, а с волками нет?

Человек во сне говорил, что ее дух по-прежнему слаб. В этом ли дело? После разговора с Фридлином она была сама не своя, какой там дух!

– Ничего, сейчас все будет лучше, – пообещала вслух Эри. – Я не боюсь.

* * *

– О, вы сегодня поздно. На ужин будете то же, что обычно? – уточнила Нашта, останавливаясь у столика.

Загир Луаргтон кивнул. Как и всегда, он избегал смотреть в глаза, предпочитая наблюдать украдкой и исподтишка. Пока Нашта шла к стойке, так и чувствовала его взгляд.

– Отбивная есть еще? – спросила она, заглядывая в кухню.

– Сделаем, – откликнулась кухарка.

– Слушай, – Нашта присела на край разделочного стола. – Этот лекарь все время так смотрит – аж мурашки. Ты не знаешь, чего он?

– Как чего? Нравишься.

– Тогда почему сидит? У меня ценник, конечно, не пришит, но знает же… Хотя, – она поморщилась. – С ним вот, наверное, не стала бы.

– Из-за Тирка?

– Да не, – она махнула рукой. – Просто он лекарь.

– То есть не мужик, что ли? – усмехнулась женщина.

Не успела Нашта ответить, как дверь во двор распахнулась, и в кухню ворвался ночной ветер. На пороге, согнувшись и дыша, как загнанная лошадь, стояла Эри.

– Ой ты, батюшки! – воскликнула кухарка.

Нашта соскочила со стола.

– Риа! Что случилось?

– Хэ-э, – выдохнула она. – Там на меня... хэ-э… напали.

– Тише-тише, все хорошо, присядь.

Нашта осторожно поддержала ее за локоть. Эри с усилием выдохнула, стараясь успокоить стучавшее, как барабан, сердце.

Когда она добралась до Ланкаса, было около полуночи. Улицы обезлюдели, но окна в домах еще светились. Она брела по переулкам, еле передвигая ноги. От света фонарей на стенах домов плясали кривые тени. Перекрестки сменялись темными подворотнями.

Миновав еще несколько проулков, Эри остановилась. Ей показалось, что эту статую она уже видела.

– Заблудилась? – послышался из-за спины мужской голос.

– Да, – она обернулась. – Вы не скажете, далеко до таверны «Орлиный глаз»?

Незнакомец оказался на голову выше нее, с взлохмаченной темной шевелюрой и кольцом в левом ухе, блестевшем на свету.

– А тебе туда не нужно, – он покачал головой и облизнул губы.

– Нет, мне очень нужно, – постаралась не испугаться Эри. Может, сумасшедший? Потому и кольцо носит.

– Отдавай кошелек, и можешь идти куда хочешь.

– Что? – Эри попятилась.

– Глухая, что ль? – крикнул он. Уши больно кольнуло.

– У меня ничего нет, – протараторила она.

– Может, мне самому поискать? – он выбросил вперед руку и схватил ее за горло.

Эри закашляла. Брыкаясь, вцепилась ему в запястье, попыталась оттащить.

Разбойник прижал ее к стене и принялся шарить по карманам. А она даже закричать не могла. Только беспомощно хрипела, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Мужчина бесцеремонно похлопал ее по груди и выудил из-за пазухи мешочек с монетами – всё, что она честно заработала у Элисон. От обиды внутри все заклокотало.

Разбойник вскрикнул и, выпустив ее, отшатнулся. Его левый рукав пылал огнем. Он попытался сбить пламя и, швырнув ей обратно кошелек, убежал в подворотню.

Эри услышала поток ругательств, в котором явно разобрала только «ведьма». Неужели этоопять произошло?

Напуганная не меньше разбойника, она рванула прочь от этого места. На этот раз таверна нашлась на удивление легко.

– Слушай, ты эту свою беготню прекращай. Тебя неделю не было, – пожаловалась Нашта. – Я чуть с ума не сошла. А теперь вот по переулкам шляешься. Хорошо, что легко отделалась.

– Вообще-то, – возразила не без гордости Эри, – я смогла за себя постоять.

– Ага, конечно, – усмехнулась кухарка. – Скорее поверю, что этот пьянчуга еле на ногах держался...

– Знаешь что, – вмешалась Нашта. – Тебе надо ванну принять, и вообще пошли наверх, – она потянула Эри за рукав.

Та открыла было рот, но рыжеволосая не сдавалась.

– Пойдем-пойдем! – забыв об отбивной для Загира, она прихватила с полки бутылку и увлекла за собой на второй этаж.

Сколько Эри видела, в комнате Нашты никогда не было порядка. На двуспальной кровати валялся скомканный плед. Шкаф в углу был приоткрыт, из-за поцарапанной дверцы торчал краешек платья. Прикроватный столик был заставлен баночками и пузырьками, между которыми, как ящерица меж камней, притаилась одинокая перчатка. Справа от двери стояло овальное зеркало в раме, с которого свисали бусы и подвески на шнурках. Стекло было пыльное, в точках, как будто в него каждый день плевали. Одна штора на окне была задернута, другой недоставало нескольких крючков. Но вечером, в свете канделябра, комната казалась даже уютной, обжитой.

Эри скинула ботинки и взгромоздилась на кровать. Так хорошо дать ногам отдохнуть.

– Ну что, успокоилась немного? – Нашта налила в кружку вина и протянула ей.

– Да, спасибо, – Эри осторожно понюхала содержимое. Резкий сладковатый запах.

Красотка насмешливо тряхнула рыжими кудрями:

– Девственница как есть. Пей, не отравишься!

Эри сделала глоток. Вино обожгло горло и на вкус оказалось кислым.

– Анжела говорила, что выпивка разрушает человека, – сказала она, возвращая кружку. – Да и невкусная она...

– Не будешь, что ль? – Нашта забрала вино и махом осушила. – Это-то, конечно, разрушает. Но ты что, собралась жить вечно?

Эри обвела комнату взглядом и осторожно спросила:

– А за что ты себя не любишь?

Нашта отставила кружку на столик.

– Не люблю? – удивилась она.

В зеленых глазах Эри были сосредоточенность и внимание. Она не шутила.

– Нет, я не… – возмутилась было девушка, скрестив руки. – Ладно, я пью, да. Как и папаша мой. Но что с того?

– Живешь в пыльной комнате, заваленной вещами, – пояснила Эри. – Нужными, лишь чтобы привлекать мужчин, которые тебе даже не нравятся. И потому пьешь, чтобы беспамятствовать. Разрушаешься.

Нашта ласково улыбнулась:

– Не, Риа, все не так плохо. Во всем есть свое удовольствие. Нравиться людям, мужчинам… Наряжаться, отдыхать. Я люблю такой образ жизни.

– Не верю, – Эри качнула головой.

– Не знаю, может, я и сама не верю, – Нашта усмехнулась и, хлопнув себя по бедрам, перевела тему. – Где ты пропадала-то?

Эри отвела взгляд.

– Не могу сказать.

– Ладно, – не стала настаивать Нашта. – Главное, что жива-здорова. Есть хочешь?

– Еще как...

– Тогда подожди, я на кухню спущусь.

Когда Нашта вернулась, Эри уже спала, уткнувшись носом в подушку. Волосы разметались по плечам. Стопы свешивались с края, словно она собиралась вот-вот встать.

Рыжеволосая красотка накрыла ее пледом и, чуть задержавшись в дверях, все же отправилась на ночную работу.

Эри снилось разодранное тело Куини. Кости со свисающими ошметками мяса, кровавая лужа прямо посреди таких же, словно окровавленных колосьев. Безупречное небо казалось выше, чем обычно. Не дотянуться.

Эри сидела на корточках и не отрываясь смотрела в мертвые глаза лошади. Здесь не было Корда, который засыпал бы их землей.

– Не понимаю, – проговорила с горечью Эри. – Почему эта дурацкая магия не спасла тебя?

– Я думал, ты знаешь, – послышался голос человека, окруженного сиянием.

– Про слабость духа? – она посмотрела на свои ладони.

Окровавленные пальцы. Как после разделки той туши оленя.

– Ты знаешь, где мы, Эриал? Это участок границы. Твой участок.

– Границы? – переспросила она.

– Между той стороной и этой. Еще ее называют миром снов.

«Ну надо же», – усмехнулась про себя Эри. Заснуть, чтобы узнать, что ты в мире снов. Но Корд правильно сказал – надо разведать.

– Почему я здесь? – спросила она.

– Прячешься, – пояснил человек.

– От кого? От Охотников?

– От себя.

Повисла пауза. Эри подняла голову и посмотрела в безупречную синеву. Может, и так. Может, и прячется.

– А вы скажете, к чему все это было? Что случилось в подворотне? В чем мое предназначение?

– Только если ты готова принять его, – ответил человек, окруженный сиянием.

Эри вздохнула. Он явно предпочитал выражаться загадками, а ей это никак не поможет.

– Как я могу принять то, чего не знаю? – сделала она попытку.

– Дорогу нельзя узнать, пока не пройдешь ее, – возразил человек. – Сколькими словами ни описывай.

Эри задумалась, что бы на это ответить. Ее собеседник протянул окруженную сиянием руку и коснулся ладонью ее плеча.

– Значит, время еще не пришло.

Ало-голубой мир закружился, под ногами не осталось почвы. Эри зажмурилась.

В комнату пролилась волна солнечного света.

– Вставай, соня, – Нашта распахнула занавески. – Полдень уже.

* * *

В Ланкасе выпал первый снег. Мелкая крошка, тающая, едва коснувшись земли. Эри подставила ладошку и наблюдала, как собираются на нее капельки. Она только закончила натирать полы и выглянула на улицу.

Жизнь в «Орлином глазе» текла размеренно, дни напоминали бусины: почти одинаковые, если не всматриваться. Хозяйка таверны, как и положено, пожурила ее за побег, но расспрашивать ни о чем не стала, еще раз подтвердив, что о некотором предпочитает вообще не знать. И если надо остроухой магичке уехать, а потом молчать – значит, на то есть причина.

Наверное, думала Эри, только так можно быть женой Охотника. Не знать, что он творит, кого в тюрьму бросает, допрашивает, мучает. Постояльцы нет-нет, а шептались про резню на Цветочной. Фридлин томился за решеткой, она сама скрывалась. Казалось бы, и сомнений быть не должно.

Но Эри не могла выбросить Тирка из головы. Удобная черно-белая картинка смазывалась, мысли путались. Разумное «держись подальше» уступало сердечной вере, что все может быть. А вдруг?

Ведь если два хороших человека нравятся друг другу – разве этого недостаточно?

– Риа! – Нашта приоткрыла дверь таверны.

Эри выдохнула струйку пара. Что-то она замечталась.

– Слушай, – продолжила рыжая. – Элисон ушла к наместнику, а я забыла попросить ее зайти по дороге в лавку. У меня помада почти закончилась.

– Помада?

– Все равно никого нет пока, не хочешь вместе сходить?

– Конечно, – кивнула Эри.

По дороге она любовалась снежной крошкой и размышляла, зачем Наште нужна помада. Ведь она и так красивая. Необыкновенные волосы и фигура, грудь. Мужчины так смотрят, что ничего вокруг не видят. И есть ли разница, какого цвета губы?

– Нашта, а зачем ты красишься? – решилась она. – Думаешь, иначе никто ночь не купит?

– Так я не для них, – пояснила рыжеволосая красотка и заговорщически подхватила ее под руку. – Слушай, Риа, давно хотела спросить... Знаю, что ты девственница, но неужели никогда не влюблялась?

– Ну, – Эри смущенно потупила взгляд. – Был один мальчик.

Эри вспомнились хлопья снега. Запах вечерних костров и ужина. Волнение внутри. Робость. Теплые ладони. И синева глаз Рикки. Как удивилась про себя, что он вдруг перестал быть карапузом и успел вырасти. Так, что даже поднялась на цыпочки.

В глазах Нашты забегали озорные огоньки.

– Расскажи

Эри набрала в грудь холодного воздуха. До конца она все это так и не отпустила, а потому говорить было сложно.

– Это случилось прошлой зимой. Я рассказывала, что не дружила с ребятами в Шадер? Вот. Потому часто бродила одна. И в тот день, помню, была у меня такая большая корзина, – она развела руки в стороны. – Я с ней наперевес отправилась за шишками. И все было хорошо, пока на обратном пути не наткнулась на Дианку с компанией.

– Судя по твоему лицу, не подружка.

Эри поморщилась.

– Ненавижу ее. Обычно встретились бы, да и разошлись. А она нет. Смотрите, кто тут у нас… и, брр, – ее передернуло. – Ребята начали задираться, кто-то вырвал из рук корзинку. Швыряли друг дружке, чтобы я поймать не могла, ну и в итоге забросили на дерево. Высоко так, знаешь. Не достать. Я, конечно, ругалась, проклинала, обещала веселую зиму...

– И что правда кого-то заколдовала? – не удержалась Нашта.

– Не-ет, – Эри брезгливо отпрянула. – Нет, я никогда им ничего не делала. Но это же зима, кто-то же обязательно заболеет, а посчитают, что я.

– Ясно, а тот мальчик тоже над тобой смеялся?

Эри покачала головой.

– Рикки там не было. Мы с ним вроде как дружили, поэтому мальчишки его в компанию брали редко. Как будто я на него какую-то заразу повесила, понимаешь? Так вот, в тот день я так волновалась за корзину, недавно с Анжелой ее закончили, поэтому домой возвращаться не стала. Все пыталась что-то сделать, камень швырнуть, как-то вскарабкаться. Ничего не помогало. И тут вижу Рикки. Он нашел длинную палку и, знаешь, так очень аккуратно корзинку снял. И в тот момент впервые я увидела в нем не просто друга.

– Твой герой, – Нашта сложила губы трубочкой.

– Был, – Эри вздохнула. – Мы потом виделись чуть не каждый вечер, бегали к речке, болтали, целовались. Так хорошо было, – она печально улыбнулась. – Пока однажды он не пришел. И на следующий день тоже. И на следующий… Я не выдержала, пошла к школе, хотела поговорить… А он… Толкнул меня и сказал, чтоб отстала. Вот так, представляешь?

Нашта кивнула.

– И даже потом никак не объяснился?

– Нет, но мне было уже все равно, – Эри поправила косынку, прикрывавшую уши. – Он для меня стал как остальные. А когда Анжела заболела, совсем не до того было...

– Мдаа… – задумчиво протянула Нашта. – Ну, ничего удивительного. Паренек оказался трусом. Бывает.

– Знаю, но как-то, понимаешь… Ты целуешь парня первый раз в жизни, надеясь, что вы всегда будете вместе...

– Да уж, в детстве все такие были...

– При чем тут детство? – возмутилась Эри.

– При том, – Нашта высвободила руку, – Для тебя тогда это был, считай, конец света. А впереди ведь еще десятки мужчин будут.

– Надеюсь, что нет, – упрямо возразила Эри.

Подруга снисходительно улыбнулась. Первый, последний, он же единственный... Хорошо, что наивность лечится с возрастом.

Нашта отвлеклась и не заметила, как левая нога скользнула по замерзшей луже. Всплеснув руками, она повалилась на мостовую. Взволнованная Эри наклонилась и, схватив подругу под локоть, попыталась помочь встать. Левую щиколотку словно разрезало от боли.

– Не, Риа, стой... нога... – едва не плача проговорила Нашта. – Я не могу.

Эри огляделась по сторонам. В переулке никого не было. Опустившись на корточки, она осторожно приподняла подол Наштиного платья.

– К лекарю бы, – простонала подруга.

– Вставать нельзя, вдруг кость сломана, – Эри поджала губы и, придумав, цокнула языком. – Я сейчас поищу какую-нибудь дощечку. Надо примотать к ноге, так вернее. И тогда уже в лечебницу. Лежи, не двигайся, я сейчас.

Нашта беспомощно смотрела, как Эри подскочила и, как охотничья борзая, обшарила переулок.

Минут через десять в руках у остроухой была отломанная от лестницы ступенька. Бесцеремонно оторвав лоскут нижней юбки, она примотала ногу к дощечке в нескольких местах.

– Вот теперь можно на лавочку, – явно довольная собой, Эри наклонилась и подставила плечо.

* * *

Тирк Луаргтон бросил скучающий взгляд на приветственную табличку: «Ланкас – город, рожденный дважды». От снега ежик на голове промок, лошадь неохотно перебирала копытами, да и просыпался аппетит. Последние несколько часов они молчали. Поездка успехом не увенчалась.

Как и у всякой приграничной деревеньки, в окрестностях Оту иногда видели эльфов. Особо пугливые крестьяне писали Охотникам, но чаще те ничего не могли сделать. Треклятые остроухие бежали обратно в леса, на свои земли, где искать их было не только бессмысленно, но и политически опасно.

Месяц назад кто-то из крестьян заметил полуэльфа, но, как выяснилось, тот был таков еще до их приезда. Да и оказался мужчиной.

Тирк смотрел в спину угрюмо молчавшего Грэя и впервые за долгое время испытывал к нему сочувствие и даже симпатию. Не так-то легко возвращаться на родину, где тебя считают повинным в смерти невесты и не пускают на порог собственные родители.

Четыре года назад, когда их познакомил Лаэм, Грэй показался ему хрупким и потерянным. Худой слабый паренек, миловидный как девчонка. Рассказывал, что ездил в Раунфорт за подарком невесте, а по дороге домой на него напала кучка бандитов и измордовала так, что чудом жив остался. В сточной канаве муж Элисон его и подобрал.

С тех пор Грэй ни разу не возвращался в Оту. Может, ему было стыдно, думал Тирк, и он хотел вернуться, уже будучи при положении и деньгах. Только дома выяснилось, что после его исчезновения к невесте посватался какой-то мужик якобы из Толлгарда, та ему отказала, а через неделю ее нашли мертвой. Родители Грэя посчитали, что сын трусливо бросил девушку, и ту стало некому защитить. Потому и захлопнули дверь прямо перед его красивым носом.

Капитан, надо отдать должное, остался спокоен. Не стал ничего говорить, настаивать и угрожать охотничьим медальоном, а просто постучал к соседям. Те пояснили, в чем дело, а заодно и рассказали, кто именно в деревне видел эльфа.

– Алекс, – подал голос Тирк, – а у тебя, часом, не десятого день рождения был? Сколько стукнуло?

– Двадцать пять.

– Знаю, что ты не отмечаешь… Но круглая дата же...

Капитан улыбнулся краешком рта.

– Нет, решено, – воодушевился Тирк. – Сегодня вечером у Лис!

– А это не одна из работниц идет? – спросил Найдер, указывая большим пальцем в переулок слева. – Может, сразу ей и скажем, чтобы готовились. Вы как, капитан?

Тирк ударил каблуком в бок лошади и высунулся вперед.

– Да это же Риа! – обрадовался он и засвистел.

Девушка обернулась и, замахав руками, побежала навстречу.

– Скорее, Нашта сломала ногу, – затараторила Эри, не сразу осознав, что перед ней не просто Тирк, а целый отряд Охотников.

– Где? Залезай, покажешь, – он протянул руку и легко закинул ее за спину. – Грэя с Найдером знаешь? – небрежно бросил он.

Эри с опаской посмотрела на меч Тирка, пристегнутый к седлу, и перевела взгляд на красивого капитана и лучника в плаще.

Она точно сумасшедшая. Люди от Охотников прячутся, а она косынкой прикрылась и давай дружить. Хотя Анжела говорила, что самое спокойное место – в сердце бури. Но надолго ли?

Тирк пришпорил лошадь.

Глава пятнадцатая – Истории любви

Эри приготовила на кухне чай из трав и с подносом поднималась на второй этаж. Дверь в комнату Нашты приоткрылась, в коридоре показалась хрупкая фигурка Элисон.

– Риа, – шепотом заговорила хозяйка, преграждая путь. – С ней сейчас Тирк, не надо беспокоить.

– А как же чай? – она приоткрыла рот.

– Пойдем ко мне, – Элисон указала рукой в сторону кабинета. – Поверь, ни-ичего хорошего тебя с ним не ждет. Пойдем, пойдем.

Эри бросила беспомощный взгляд на дверь в комнату и послушно поплелась за Элисон.

Нашту и Тирка связывало большее, чем казалось со стороны, думала она, большее, чем было у нее с Охотником.

– Вижу, что он тебе нравится, – начала Элисон, едва Эри поставила поднос на дубовый стол. – Но ты забываешь, что он ищет тебя. Да-да, именно Тирк принес тот плакат с твоим лицом. Нарисованным, кстати, Найдером.

– То есть это именно они ищут меня? – уточнила Эри, растерянно опустившись на стул. – А я надеялась… Но все равно ведь...

– Слушай, даже если бы ты не была полуэльфом и не пускала бы огненные шары, все равно брак с Охотником – несчастный.

– Вы так говорите из-за того, что случилось с Лаэмом? – решилась спросить Эри.

– Что ж, – Элисон села за стол, – пожалуй, моя история может стать поучительной. Тоже ведь была наивной когда-то, и только теперь понимаю, что отец-то, оказывается, был прав. Он в Толлгарде держит лавочку на центральном рынке. А когда мне было лет четырнадцать – как тебе сейчас, да? Ну, чуть младше, значит. Так вот, меня определили в пансион, где готовили, считай, жен чиновников. Мы даже эльфийский учили, – она усмехнулась. – В целом жуткое заведение, почти тюрьма, только с бантиками. Всё по расписанию и правилам. Но каждую весну нас приглашали на бал в Толлгардскую военную академию, где, как понимаешь, и были самые статные и красивые ребята города. И вот, представь, мне почти шестнадцать, ему двадцать. Невысокий, но крепкий. Как Тирк. Только голубоглазый, с мягким голосом, и обходительный, как дворянин, хоть и родом из кожевников. Влюбилась я, конечно, сразу. Без памяти. И что удивительно – он тоже. Ах, Риа, какое это было время! Тайком виделись. Он через забор сигал, под окна приходил… Тогда очень хотелось повзрослеть и скорее выйти замуж.

Но однажды кто-то из девиц донес главной воспитательнице. Отец был вне себя, забрал из пансиона и посадил дома под арест. А все потому, что Лаэм учился не просто на военного, а на Охотника. Я-то, конечно, не понимала тогда, что в этом такого, но папа знал. Начал искать женихов. Я, понятное дело, воротила нос, продолжая тайно слать любовные записки. В конце концов, моей семье пришлось сдаться.

– Вы поженились? – спросила Эри, заинтересованно подавшись вперед.

– Да. Но после свадьбы вскрылся и подвох. Отец подарил нам домик в хорошем районе, я кинулась его обживать и обустраивать. Думала, что вот наконец-то гнездышко для нас. Будем навеки вместе. Но Лаэм часто уезжал из города, все время пропадал по каким-то делам, может, и женщины другие были, а я никак не могла дать ему сына. Родила мертвого ребенка и с тех пор не могла понести. Так и жила, считай, одна. Общалась с горничной и от скуки пошла работать к отцу в лавку. И не то чтобы Лаэм не понимал. Просто жизнь его была где-то за порогом. Не рядом со мной. И оба от этого страдали. Брак по любви – это не всегда хорошая идея. Подруги мои, вышедшие за чиновников, хвастались достатком, детей рожали. А когда началась война, приходилось и вовсе довольствоваться редкими письмами с фронта.

– Но война же закончилась, – заметила Эри.

– Война-то закончилась... – протянула женщина невесело. – Я так надеялась, Риа. Наверное, не меньше, чем перед свадьбой. Ждала домой героя, а вернулся приговоренный. Что-то там случилось, начальство было им недовольно, Лаэма понизили, а через год определили служить в Ланкас. Вот и пришлось переезжать. Ты была когда-нибудь в Толлгарде, нет? После столицы Ланкас – это помоечный закуток, а не город. Но выбора-то не было. По крайней мере, Лаэм чаще бывал дома. Со временем он продвинулся, стал собирать себе отряд, нашел Тирка, затем Грэя и мальчика хорошего – Арето. Я таверну открыла. Все было, в общем, даже ничего. Я понимала, что замужество за Охотником предполагает столько жертв, что одной больше, одной меньше... Но тогда я и представить не могла, что в один прекрасный день Лаэм на все просто плюнет. На свои клятвы, на закон. И на эти мои жертвы.

– Была же какая-то причина? – осторожно предположила Эри.

– Они поймали в лесу эльфа. Как обычно, допрашивали, что-то там выясняли, и знаешь, – Элисон покачала головой, – ничего беды не предвещало. Пока в одну ночь Лаэм с Арето не проникли в тюрьму и не устроили остроухому побег. Наверное, старались все сделать тихо, но не получилось. Охранник – отец Нашты – поднял тревогу. Прибежали Грэй с Тирком, стража. Началась потасовка, пролилась кровь. Только эльф все равно сбежал.

– А Лаэма...

– Убили, – отведя взгляд, сказала Элисон. – Вместе с Арето.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Поэтому, – она налила в кружку остывший чай. – Не влюбляйся в Охотников, Риа. Мы с ними живем на разных берегах.

Эри вышла из кабинета Элисон задумчивой и невеселой.

Каким был этот Лаэм? Стоила ли жизнь одного эльфа смерти отца Нашты и других людей? Почему не объяснился с учениками, с Тирком? Почему перестал любить жену? Ведь если в окна лазил, то куда же все потом делось?

Ей хотелось поговорить с Кордом. Он понимает людей. Он бы объяснил.

Не отдавая себя отчета, Эри потянула за ручку двери и заглянула в комнату Нашты.

Тирк сидел на краю кровати.

– Ты не унывай, хорошо, – сказал он, сжав ладонь девушки. – А я тебе чего-нибудь куплю.

– Не надо, правда, – смущенно ответила она.

– А вот и Риа! – Тирк поднялся. – Я пойду тогда, а ты поправляйся.

Эри застыла, наблюдая, как он наклонился и коснулся губами веснушчатого лба. Нежно и в то же время так обычно, по-свойски.

Тирк распрямился и, подмигнув Эри, вышел из комнаты.

– Ах, – шумно выдохнула Нашта. – Вот и ты. Загир сказал, что ты спасла мне ногу. Спасибо, Риа.

– Я рада... – Эри мотнула головой, заставляя себя выйти из оцепенения. – С Элисон вот говорила...

– И чего там старая калоша? Якобы волнуется? – усмехнулась Нашта.

– Нет, то есть... – Эри запнулась и посмотрела подруге в глаза. – Она рассказала о Лаэме и... о твоем отце. Мне очень жаль.

– А... Ну да, мне тоже... – она посмотрела в сторону. – Но папаша был пьяницей, признаться, туда ему и дорога...

– Расскажи мне, – вкрадчиво попросила Эри.

– А знаешь, – Нашта кивнула, – удивительно, но когда думаю о папаше, всегда теперь вспоминаю Тирка. Элисон уже сказала, наверное, что отец работал охранником в тюрьме, а когда была не его смена, то шлялся по тавернам. Мать ушла от него, бросила меня, и с тех пор он не просыхал. Так вот лет пять назад, весной, я как-то бродила по улицам, надеялась, что к приходу домой он заснет. Делать было нечего, глазела по сторонам, и вдруг вижу парня. Такой бравый, статный, спрыгивает с лошади – и в таверну. Я кстати вспоминаю, что не ужинала, а пара монеток найдется, чтобы тоже заглянуть. Таверна, как ты понимаешь, оказалась «Орлиным глазом». Кто бы мог тогда подумать, что я здесь буду жить, а?

Ну вот, захожу, а в углу сидит папаша. Не повезло вот так, веришь? Подозвал к себе. Какой выбор, подхожу. А он пьяный уже в… В общем, сильно. Хватает меня за руку, что-то бормочет. Попросила отпустить – не слышит. Начала вырываться, а он как ударит своей лапищей по щеке, у меня аж в глазах потемнело. Думала, упаду – не встану. И орет, что шлюха. Ирония судьбы, скажи? А я тогда была как ты, все ждала кого-то особенного...

Я в слезы, а их отец вообще не выносит. Он вскакивает, хватает за косу и кричит, чтобы не смела реветь, а мне уже так плохо, что только жмурюсь. Ну все, думаю, так молодой и пропаду. Как вдруг прям из ниоткуда появляется тот парень. И по пьяной роже...

Утром отец, конечно, прощения просил. Как и всегда. А мне уже все равно было. Потому что нашла своего героя. Ну, я так думала.

Вернулась в таверну, узнала, что хозяйка – Элисон, как ты понимаешь, замужем за Охотником. У Лаэма был отряд из трех человек. Тирк, само собой, Грэй, и еще парень с ними был. Я нашла Тирка, давай благодарить, а он, знаешь, так спокойно кивнул. Мол, работа у нас такая. И подмигнул. Я, как снег весной, растаяла в лужу и попросилась к Элисон работать. Думала, так смогу ближе к нему быть. Вдруг влюбится? Сейчас, правда, понимаю, что из двоих Грэй, конечно, был лучше. Красивее, во-первых. А еще тоньше, благороднее, что ли. Не по происхождению, по-человечески. Но я тогда была очарована Тирком. Как же, спаситель.

– И что было дальше? – спросила Эри, поежившись.

– Да мимо, – Нашта махнула рукой. – Тирк улыбался, шутил, но чувство, знаешь, такое было, что как сырая рыба в руках – выскальзывает. Милый, приятный, а не твой. И зацепиться не за что. Скажет вот что-нибудь ласковое, волосы похвалит или платье, ты только навстречу подашься, а он уже в другом конце зала с Лаэмом обсуждает дела.

– А почему тогда говорят, что у вас роман был? – Эри наморщила лоб.

– Потому что он был. Только потом, после всей истории, – Нашта перевела дух. – Элисон ведь меня удочерила. Хотела вину загладить. И первое время, кстати, у нас были хорошие отношения. Это уже когда я сменила работу, а она начала мораль читать... Да и просто друг друга лучше узнали.

– Так что же Тирк? – вернулась к волнительной теме Эри.

– Мы тогда все очень переживали, были сами не свои, – ответила Нашта. – Признаться, отца мне не жалко. Но Элисон была разбита, Тирк и Грэй подавлены. Они часами могли сидеть за столиком и молчать. Вот веришь, мне больно было не за себя, а за них. И тогда, конечно, за Тирка больше всех.

Прошло несколько месяцев, страсти понемногу улеглись. Элисон ушла в работу, начала ремонт таверны. А Тирк как-то сказал, что должен уехать в Раунфорт. И вот, в его последнюю ночь в Ланкасе я пришла к нему в комнату в одной рубашке, а он ничего не сказал, – Нашта улыбнулась. – Просто обнял и... Он был моим самым первым мужчиной, Риа. Потому всегда будет особенным. Тут ничего не поделаешь. Вот знаешь, девчонки обычно мечтают о необыкновенном парне да лепестках роз на подушке, но на самом деле необыкновенным кого-то делаешь ты. Своим решением. Хотя сам по себе он как был обычным, так и остается...

В общем, на следующее утро Тирк повел себя так, словно мы оба просто хорошо развлеклись, словно на самом деле это ничего не значило. Наверное, и правда так думал. Я, конечно, хотела попросить его остаться, даже готова была признаться в любви. Но не стала. И считаю, правильно.

– Почему? – брови Эри сложились домиком.

– Потому что хотя бы гордость сохранила. Полгода потом, конечно, не могла прийти в себя, плакала, бродила тенью. А Элисон тогда была поглощена своим ремонтом... Знаешь, наверное, после этого мы и перестали общаться... Потому что утешение я нашла на стороне. Сначала были местные мальчишки, а потом я узнала прелесть мужчин с опытом. Только по утрам было тошно. Честно тебе говорю, Риа, очень тошно. Злилась на себя, и все равно не могла остановиться. Вот как папаша не мог перестать пить, так и я с мужиками... Кто-то подсказал, что на этом можно заработать, ну оно и покатилось как камень с горы.

А через год или около того Тирк вернулся в город и остановился у нас. Не знаю, думал ли он обо мне. В тот вечер я как раз была с мужчинами, и, клянусь, такой ревности во взгляде никогда у него не видела. К тому же и держалась я с ним очень холодно. И веришь, на следующую ночь уже он стучался ко мне в дверь. Я потребовала денег. Такая маленькая женская месть. А может, хотела убедить себя, что он ничем не отличается от других

– И заплатил?

– А то, – Нашта победно улыбнулась – Стал приходить каждую ночь. Мы много разговаривали, но я старалась держать его на расстоянии. Тирк ведь не знает, чего хочет, а второго раза мое сердце бы не выдержало. Роман, если так можно назвать, длился всего пару месяцев, пока Тирк не переехал с Грэем в новый дом. Потом уже заглядывал редко, все в основном к Элисон, а со мной встречаться перестал. Может, тогда у него кто другой появился – не знаю, – Нашта пожала плечами. – Главное, что все теперь в прошлом. Я его, конечно, иногда ненавижу, но ты видела, он бывает и милым.

Эри чувствовала себя так, словно попала под ледяной дождь. Если бы она знала, что Тирк так много значит для ее подруги... Хотя теперь знает – и что это меняет?

Все. Все меняет.

– Эй, Риа, ты чего? Что-то болит? – заволновалась Нашта, глядя на ее лицо.

– Нет, просто... Я – Елена, – пробормотала Эри.

– Кто?

– Я думала, ты как Елена, а, оказывается, это я... – она шумно выдохнула. – Теперь вижу, что это я ревновала...

– К Тирку? – Нашта подалась вперед и заглянула ей в глаза. – Напрасно, Риа. Мы с ним уже история. Правда.

Эри посмотрела на веснушчатое лицо подруги. Нашта не Елена. Даже близко не стоит. Щедрая, добрая, теплая. И, конечно, Тирка очень любит, что бы там ни утверждала. И парой они будут лучшей, нежели Охотник с беглой эльфийкой.

– Тебе чего-нибудь принести? – спросила Эри, лишь бы что-то сказать.

– Чаю бы... Но, правда, Риа, если у вас с Тирком что-то будет, если он примет и защитит – я буду счастлива за вас, – Нашта похлопала ее по руке.

– А я была бы счастлива за вас, – возразила Эри, поднимаясь. – Я чай-то сделала, только в кабинете забыла, сейчас принесу. Спасибо тебе, что рассказала.

– Да уж, – Нашта присвистнула. – Эко на тебя сегодня свалилось... История Элисон, Лаэма... Знаешь, если хочешь побыть одна, то не надо чая. Обойдусь или кто другой занесет. Главное – не думай слишком много. Договорились?

Вот этого Эри как раз и не могла обещать.

* * *

Алые колосья обрамляли безупречно голубое небо. Эри лежала на спине и чертила в воздухе треугольники.

Нашта любит Тирка. И ей он сильно нравится. Две точки соединить линиями с третьей. Но ведь они подруги. Не как с Еленой, а по-настоящему. Значит, еще линия.

Или не так?

Тирка предал учитель из-за эльфа. Отец Нашты погиб из-за эльфа. Элисон вдова все из-за того же эльфа. А тут остроухая, пусть и наполовину.

Да, все не так.

Тирку она нравится, это видно. А ей дорога дружба с Наштой, которая Охотника любит.

– Значит, вот такой треугольник, – Эри соединила воображаемые точки, двигаясь по часовой стрелке.

И выход может быть один – отступить, пока не случилось ничего плохого. Пока не влюбилась до боли.

Алые колосья зашевелились, как от ветра.

– Почему ты здесь, Эриал? – послышался голос человека, окруженного сиянием.

Она приподнялась на локтях.

– А вы почему мне снитесь?

– Ты приходишь не с теми вопросами, Эриал. Для слабых духом граница может быть опасна.

– Ну вот, – она разочарованно цокнула языком. – То это мой участок, то вдруг опасно. Мне это не нарочно снится. Правда.

– Я кое-что покажу, – человек, окруженный сиянием, остановился рядом и протянул руку.

Эри сжала светящуюся ладонь и собралась уже встать на ноги, как они взмыли в воздух. Алые колосья начали размываться и таять, как снег в ручье. Безупречное небо потемнело.

– Смотри, – прошептал человек, указывая на светящуюся точку внизу.

Они начали медленно спускаться.

Эри поняла, что каким-то образом они очутились в комнате. Через минуту стало ясно, что не где-нибудь, а в «Орлином глазе», и светящаяся точка – это она сама, свернувшаяся калачиком под одеялом.

Она попыталась дотронуться до своего тела, но руки оказались прозрачными и прошли насквозь.

– Вот это да! – воскликнула Эри. – Такого мне еще никогда не снилось! А почему я свечусь?

– Потому что ты светишься, – ответил человек, окруженный сиянием.

– Что, каждую ночь?

– Нет, когда приходишь на свой участок.

– И задаю не те вопросы, да? – Эри задорно улыбнулась.

– Граница уже спасала тебе жизнь, – наставительно произнес человек, окруженный сиянием. – И спасет еще не раз. Но сила требует осторожности.

– Да-да, и дух слаб, а толком все равно не объясните, – Эри посмотрела в сторону. – Наверное, – подумав, сказала она, – я и правда не готова. Не хочу быть эльфом и тем более не хочу магической силы. Одно дело притворяться и дразнить Дианку, другое – с перепугу стрелять огнем.

– Ты могла бы овладеть этой силой, – заметил человек, окруженный сиянием.

– Но магия ведь не создаст мне семью, не сделает меня человеком?

Он покачал головой.

– Я очень благодарна вам и магии за спасение, но это не то, что я ищу, – пояснила Эри и с улыбкой добавила: – Да и сами видели, какими вопросами я сейчас задаюсь.

Человек, окруженный сиянием, выпустил ее руку.

– До встречи, Эриал Найт, – и растаял.

Эри посмотрела на свою ладонь и сощурилась от зеленоватого свечения. Аура вокруг пальцев постепенно бледнела, пока не исчезла совсем.

Она лежала под одеялом у себя в комнате. И уже не спала.

Глава шестнадцатая – Начало зимы

– И поэтому ты снова сбежала?

Ей нравилось, когда Корд улыбался.

– Нет, – мотнула головой Эри, – я нашла выход.

– Да ну? – Корд поставил на стол горшочек с супом.

– Загир Луаргтон предложил работу в лечебнице, и я согласилась. Опять порошки готовлю, почти как раньше. Только... без Анжелы, – она вздохнула. – И знаете, иногда глядя на людей, порой таких замученных, начинаешь понимать, что вы, как всегда, правы. Жизнь, здоровье – самое ценное. И даже неразделенная любовь – это ничего. Что если бы Нашта не ногу сломала, а шею, спину? Даже представлять не хочется.

– То есть больше ты не переживаешь? – уточнил Корд.

– Если бы, – протянула Эри. – Но я борюсь с этим. Стараюсь заходить к Наште утром, когда Тирка в «Орлином глазе» точно не бывает, и с ним самим не вижусь. А если и случается, то сторонюсь, долго не разговариваю.

– Знаешь, девочка, одну из распространенных глупостей, которую делают женщины? – Корд улыбнулся и поднял указательный палец вверх. – Они забывают, что мужчина – это такой же человек, как и они сами. Который живет своей жизнью, тоже чего-то хочет и о чем-то думает. Он активен, а не только реагирует на действия. И ошибка думать, что все зависит от того, как ты поступаешь, что есть правильное и неправильное поведение, которое либо откроет отношения с мужчиной, либо исключит их. Это не так. Твой Тирк такой же, как и вы с Наштой, и в этой истории не меньшую роль играют его желания. Если бы ему нравилась Нашта, он бы делал какие-то шаги к этому. Точно так же, если бы ему нравилась ты, как ты это воображаешь, то уже давно хотя бы на свидание позвал. А не только улыбался и подмигивал.

– Это потому что я сторонюсь, – Эри почувствовала укол обиды.

– Не думаю.

– Да с чего вы решили? – начала заводиться она. – Можно подумать, так хорошо его знаете.

– Он мужчина, девочка, – парировал Корд. – К тому же Охотник. Да и одной уже сделал больно. Считаешь, что с тобой так не поступит?

– Я не забыла, что он Охотник, – Эри надула губы. – Но вон муж Элисон же бросил службу.

– Да-а, нашла пример, – покачал головой Корд. – А я-то надеялся, разговор с ней пойдет на пользу.

– А вы сами знали Лаэма?

– Не так хорошо, как мне казалось, – ответил он и мрачно заключил: – Но знаю, что мужем он был плохим.

– Может быть. Но ведь нашлось же что-то важнее этой дурацкой службы, – упрямилась Эри. – И Охотник, если полюбит...

– Пойдет на край света?

– Да, – она выдохнула.

Корд миролюбиво поднял ладони.

– Ладно, девочка, это дело такое... тонкое. Если бы мы всегда жили умом – нечего было бы потом вспомнить. Так что расскажи лучше, что еще у тебя приключилось за этот месяц.

Эри вспомнила, как прощалась с Наштой. На этот раз обошлось без истерик, но разговор оставил осадок. Она зашла к подруге накануне вечером, чтобы с утра перед отъездом не будить.

– Как ты? – поинтересовалась Эри, закрывая за собой дверь.

– Скучаю, – Нашта хлопнула ладонями об одеяло. – Загир говорит, что надо еще потерпеть недели две, но это невыносимо.

– А Тирк заходит? Или другие? – она села на край кровати.

– Мужики-то? – Нашта глянула снисходительно. – Нет, конечно. Тирка твоего тоже давно не видела, а у остальных, сама понимаешь, жены, семьи. Кому будет дело до хромой шлюхи.

Эри вздохнула, вспомнив слова Корда о выборе.

– Но ты же сама так решила. Могла бы и...

– Да знаю, – перебила ее Нашта. – Я и хочу на самом деле. Даже деньги начала откладывать, чтобы уехать. Только Элисон не говори, не надо ее радовать лишний раз.

– Чем радовать? – не поняла Эри.

– Знаешь, она так долго изводила меня этой своей моралью, что, похоже, оно начало прорастать, – Нашта улыбнулась уголком рта. – А может, с тобой пообщалась, захотелось что-то изменить… Не знаю… Ты сама-то как? Нравится у Загира? Не обижает?

– Нет, что ты, но мне надо снова ненадолго уехать. Я зашла попрощаться.

– Вот как, – Нашта приподнялась на локтях. – И куда?

– Не могу сказать, – Эри виновато наморщила лоб.

– Ага, ясно. Ухажера завела.

– Нет, это не то...

– То, то. Мужчина, я же вижу, – со знанием дела заявила Нашта. – Это, конечно, воля твоя, Риа, но будь с ним осторожнее. Никто ничего просто так не делает.

– Не волнуйся, я его знаю, – возразила Эри, но червячок сомнения где-то на задворках сознания напомнил: «А знаешь ли?»

– Как скажешь, – не стала спорить Нашта. – А калоше скорбящей уже сообщила? Хотя ты ж теперь в лечебнице живешь...

– Пока не видела ее, но если что – ты передашь?

– Конечно.

– Спасибо, – Эри сжала руку подруги. – Надеюсь, к моему возвращению уже будешь бегать.

– Постараюсь, – Нашта улыбнулась. – Ну все, иди, а то я, чего доброго, расплачусь. И не позволяй никому себя трогать, поняла? Особенно бесплатно.

Эри кивнула и, поднявшись, вышла из комнаты. Преодолев пару метров до лестницы в холл, она остановилась.

– Привет, – поздоровался остановившийся в проходе Тирк.

– Привет, – бросила Эри и, не глядя ему в глаза, проскользнула мимо.

Тирк с удивлением смотрел, как она скользнула по перилам вниз. Так быстро, что он и сказать ничего не успел. А может, Корд прав, и ничего такого Тирк сказать и не хотел.

* * *

– Вы знаете легенду о Лансе и Сии? – спросила Эри, заканчивая мыть тарелки.

– О том, как двое объединили снегов и эльфов против хаарской империи? – Корд протирал пыль на висевших на стене рогах.

– Да. Мне Анжела рассказывала, – она перекинула полотенце через плечо. – Но я нашла у Загира «Подлинную историю Лансии», решила почитать. А там об этом вообще ни слова.

– Все верно, девочка, – кивнул он. – Это легенда, и нет подлинных свидетельств, что Ланс и Сия существовали на самом деле. Но даже если такие двое и жили когда-то, все равно к падению империи они отношения не имеют.

– Как так? – Эри склонила голову набок.

– Думаю, в «Подлинной истории» еще почитаешь об этом, но вкратце и я расскажу, – Корд оставил рога и повернулся к Эри. – Судя по сохранившимся летописям, у последнего хаарского императора от разных жен было несколько дочерей и четыре сына, третьим из которых был Арго. Так что шансы занять престол у него, конечно, были, но, как понимаешь, невелики. Тем не менее, путем сложных интриг, не разбираясь в средствах, Арго устранил двух старших братьев. Четвертый же, хотя до того был преданным, после волны эльфийских восстаний и внезапной смерти императора решился обвинить Арго в измене и убийстве их отца. Знать выступила на стороне младшего, и Арго был вынужден бежать на юг, в пустыню. Услышали о нем только лет через пятнадцать, когда на империю двинулась армия объединенных кланов орков. Арго заключил сделку с их вождями, пообещав богатства и земли. Старое государство было уничтожено. Хаарглейд буквально стерли с лица земли, а уцелевшим оставалось либо присягать на верность новому правителю, либо бежать к собиравшим силы эльфам и снегам. Стремясь удержать завоеванное, Арго остановил армию от продвижения на север, признал Лансию отдельным государством и основал свою страну, уже не империю, но ее духовную наследницу – Аргон. Сам же взял в жены оркскую принцессу и успешно правил до самой смерти. Спустя века, как видишь, Лансия распалась на две части, а Аргон так и остался единым, сумевшим удержать под одной крышей и орков, и остатки хааров, и даже потомков снегов с эльфами.

– Но в Аргоне ведь так и осталось рабство, – заметила Эри.

– А так ли свободны мы? – философски заметил Корд. – Рабом можно быть и в душе. Впрочем, империя вообще интересная тема. Я считаю, что существовавший тогда орден Хранителей и нынешние Охотники – это почти одно и то же. Только те еще искали секрет друидов. Зато у наших название куда честнее.

Эри молча подняла на него глаза.

– Н-да... – задумчиво протянул Корд и, шумно выдохнув, добавил: – Понимаю, почему тебе нравится легенда о Лансе и Сии.

– Они были человеком и эльфом, – пожала плечами Эри.

– Да, и дети у них могли быть, как ты... Это хорошо, девочка, что начала читать. Хотя это события давно минувших дней, но они определили многое в том, как мы живем сейчас.

– И все-таки, – оживилась Эри. – Если Ланса и Сии, допустим, не было, то ведь эльфийские восстания же точно были, и основание Рованы произошло тогда же. Я, правда, до него еще не дошла.

Корд улыбнулся.

– Но вот что мне неясно, – продолжала она, – так это магия. В Роване, судя по рассказам Анжелы, почти у каждого есть к ней способности. Сам Великий Оракул – маг, и других они обучают в школах. А вот в Лансии в нее или не верят, или боятся. Причем непонятно, чего именно.

– Потому что случаи магии в Лансии редкость, – пояснил Корд. – За жизнь я встречал нескольких ведьм, но все они оказывались шарлатанками. Ловкачками, морочившими людям головы.

– Но вы все равно верили, – возразила Эри. – А в книге о магии опять же ничего. Хотя, судя по легенде, хаарские Хранители искали именно секреты эльфов-магов. Вопрос: нашли ли? И живут ли друиды до сих пор?

– Рованская магия для многих тоже просто слух. Это маленькая страна-город, им надо как-то защищать свою независимость, и сказать, что они защищены магией – один из способов.

– Но мы же знаем, что она существует!

– Знаем, – согласился Корд. – Но тут куда более философский вопрос, чем кажется, девочка.

– Не понимаю, – она качнула головой.

– Представь, что ты могла бы решить, научить ли мир, людей магии. Творить из ничего, перемещать предметы, летать... что угодно.

– Я бы научила, – уверенно ответила Эри.

– Хорошо. А теперь представь... Можешь даже глаза закрыть. Представь, как эти же люди потом друг друга с помощью магии обманывают, грабят, убивают. Не торопись, подумай. Теперь готова отдать такую власть?

– Кто-то, конечно, злоупотребит ей, но не все же...

– Мы учимся, совершенствуем инструменты и орудия, но без изменений самого человека никакая сила не даст мира и процветания. До каждой технологии и новой способности человек должен дорасти. Сам. А научи лансийцев магии сегодня, и завтра придется создавать охотников на ведьм.

– Ну да, согласна, – неохотно проговорила Эри. – Только по-вашему получается, что кто-то намеренно скрывает правду.

– Возможно, как раз Рована, – Корд развел руками. – Говорят, что после падения Хаарской империи даже было подписано некое соглашение, что магия и все знания о ней остаются в Роване. Она хранит их и заодно себя от внешнего мира. От нас с тобой в том числе.

– Но если это тайна, то зачем распускать слухи? – все еще не понимала Эри.

– Потому что прятаться легче всего на виду. Сделай что-то нелепым, и никто в это уже не поверит. А если поверит – пусть или боится, или несет несуразицу. Беспроигрышный расклад.

– Умно, – согласилась Эри.

– А тебе снился тот человек? Удалось что-то узнать?

– Немного. Он так и не раскрыл, что за предназначение, откуда сила. По возвращении в Ланкас на меня напали в подворотне, и, кажется, я обожгла грабителю руку, но как это получилось – так и не поняла. Человек из сна говорил о слабости духа и о том, что сначала я должна принять это. Но я не хочу, Корд, – она посмотрелатак жалобно, словно кто-то ее заставлял. – Я не верю, что магия принесет мне что-то хорошее.

– Но бегать вечно ты тоже не сможешь. Ладно, может, и тут всему свое время, – он потрепал ее по белокурой макушке. – Пока дочитай «Подлинную историю Лансии». Потом расскажу, как эти события видят эльфы.

– Да. Только... – Эри запнулась. – Не знаю теперь, когда получится. Я ведь сказала, что нашла выход?

Корд сощурился.

– Я решила вернуться в Нюэль.

* * *

Охранник отпер дверь в камеру.

– Мэтр, – он поклонился.

– Благодарю, – Загир подтянул сумку, чтобы не сползала с плеча, и вошел внутрь каменного коробка с окошком.

Он занимался узниками по собственному желанию. Платить за них, как правило, было некому, и хотя некоторые лекарства влетали в копеечку, благотворительность обеспечивала Загиру спокойный сон. Это было ценнее.

– Как вы сегодня? – спросил он, присаживаясь на корточки у соломенного настила.

Первым больным в очереди был крестьянин Фридлин Нюэльский. Он страдал легкими, и Загир приносил ему согревающую мазь.

Мужчина раскашлялся, но подался навстречу. Сегодня он выглядел бодрее.

– Лучше, – сказал Фридлин, снова кашлянув. – Тот компресс из листьев очень помог. Только, мэтр...

– Какой компресс? – удивился Загир. – К вам кто-то приходил помимо меня?

Кровь отхлынула от лица крестьянина.

– А вы не посылали Эриал? Она… Она сказала, что работает на вас теперь, и что хочет загладить… – Фридлин шумно выдохнул. – Вот ведь…

Загир почесал седой затылок. У него не было работниц с таким именем.

– А как она выглядела? Может, худенькая, со светлыми волосами?

– Да, – мужчина кивнул. – Она и есть Эриал Найт. Полуэльф в розыске.

– Вот оно что… – Загир пожевал нижнюю губу. Он сразу заподозрил, что с этой девчонкой что-то не то, но Элисон говорила – племянница. Как же.

– Что она вам дала?

Фридлин пошарил по соломе, заменявшей узникам матрас, и нашел несколько скомканных листочков. Загир помял их в пальцах, поднес к носу.

– Это краснобер, – определил он. – Хм… Никогда не думал так его использовать. Говорите, стало лучше?

Фридлин кашлянул.

– Да вроде… Но послушайте, мэтр Луаргтон, эта девушка опасна. Если взяли ее на работу – немедленно гоните. Она не просто не человек, она ведьма.

– Ну уж, – не поверил лекарь.

– Говорю вам, – Фридлин снова закашлял. – Я нашел ее в лесу, – продолжил он, когда приступ отпустил. – Светящуюся, как масляная лампа. И подумал тогда еще, что это чудо. Знаете, как в детских сказках. Жили старик со старухой, и не было у них детей, пока не нашли в подсолнухе чудо-ребенка… А закончилось все тем, что я здесь.

– Почему же не рассказали об этом охране? Почему приняли ее лекарство?

Фридлин глянул на оконце под потолком.

– Потому что знаю, она не желала зла. Она как проклятая вещь. Приносит несчастья тем, кто рядом, и не уверен, что сама это понимает. Она была в тюрьме дважды, второй раз уже как ваша работница. Я видел, что переживает. Искренне. Не смог отказать, да и помогло же. Но вы хороший человек, мэтр. Пока не поздно, гоните ее. Вот увидите, все кончится плохо.

– Я не слишком суеверен, – Загир мягко улыбнулся. – Но успокою вас: она уехала из города, и неизвестно, когда вернется.

Фридлин облегченно вздохнул.

– Так что давайте займемся вашим кашлем, – предложил лекарь, вытаскивая из сумки баночку с мазью.

* * *

За ночь выпал снег. Декабрьское солнце играло серебром на лапах сосен. Крыльцо покрылось ледяной коркой. Корд стоял, облокотившись на деревянную опору, хмурился и изо всех сил изображал неодобрение.

– Прятаться лучше на виду, – напомнила ему Эри и спрыгнула со ступеньки на землю. Давно у нее не было такого настроения. Она глянула на Корда снизу вверх и обезоруживающе улыбнулась.

– Подожди, – сказал он наконец и исчез за дверью.

Оставшись одна, Эри ощутила новый приступ неуверенности. Одно дело красоваться и упрямиться, другое – действительно решиться.

«Я должна все исправить, – повторила она себе. – Я смогу».

Корд вернулся с загадочной улыбкой на лице и чем-то меховым в руках.

– А что это? – спросила Эри.

Он взмахнул руками, словно фокусник, и перед глазами появилась куртка из оленьей кожи с заячьим воротником.

– Я не успел подшить левый манжет, видишь, кусками висит, но решил не тянуть больше.

Эри завернулась в куртку, как в одеяло, обняв себя руками.

– Как тепло… – она поднялась на цыпочки и поцеловала Корда в небритую щеку. Мужчина взял ее за плечи и, заглядывая в глаза, проникновенно сказал:

– Помни, девочка, тебе есть куда вернуться.

Глава семнадцатая – Выход не всегда там, где вход

Королевский тракт, как и обещал Корд, был полон жизни. Широкую дорогу, где легко могли разъехаться две повозки, наводнили торговцы и путешественники. Последний урожай был собран, на полях лежал снег, и всякий зимний товар был в цене.

Эри подобрал продавец солений и всего за несколько монет разрешил разместиться между бочек с капустой. Он ехал на юг, и Нюэль был почти по пути.

Кутаясь в подаренную куртку, она думала о Корде. Только четыре месяца минуло, а тайна человека в лесу едва ли открылась. Она узнала, что он служил в разведке, бежал из плена эльфов и был знаком с Элисон и ее мужем. Подробностей Корд не раскрывал, и Эри уже почти оставила попытки расспросить. Иногда она фантазировала, а не мог ли он быть тем самым мужем. Но ведь все, и Нашта, и хозяйка таверны в один голос утверждали, что тот погиб. Погиб ли? Вернее всего было бы узнать у Тирка. Наедине, по секрету.

Но Эри так гордилась, что смогла избежать повтора Нюэльского треугольника, что не решилась бы заговорить с ним. Хотя какая-то часть ее и понимала, что избегать Охотника не выход. Иная, мудрая Эри бы так не поступила. Она бы и в Тирка не влюбилась, потому что на то она и мудрая.

– Тпрру!

Телега остановилась. Послышались возмущенные крики. Эри подняла голову и выглянула поверх бочек.

Впереди была река, наверное, Тетик. А через нее каменный мост с башней.

– Теперь надолго застрянем, – пробурчал торговец, оборачиваясь.

К воротам башни тянулась длинная очередь из повозок и всадников. Стражники проверяли бумаги, осматривали груз. На мост пускали по одной телеге за раз или по одному путнику. Не похоже, чтобы торопились.

– Спасибо вам за все, – сказала Эри и спрыгнула на дорогу. Не хотелось, чтобы у торговца были из-за нее неприятности, а ясно уже, что будут.

Пригнув голову, она засеменила к началу очереди. Петляла между колес, копыт и ног. В толпе на нее никто не обращал внимания. Приметив подходящую телегу с наваленными сверху шкурами, Эри воровато огляделась, и уже собралась было спрятаться, как кто-то схватил ее за руку.

– Куда это мы? – с ехидцей спросил мужской голос.

Эри подняла голову. И откуда взялся этот человек? Секунду назад не было.

Мужчина был коренастым, с круглой раскрасневшейся физиономией. Ухмылялся так, что было ясно – добра не жди.

Да, не вышла бы из нее шпионка.

– Уф… – Эри глотнула воздуха, не зная, что сказать.

– Отпустите девушку, – послышалось сзади.

Мужик обернулся.

– Кто ещ… – и так не закончил фразу.

Эри вытянула шею. На вороном коне сидел лучник. В зеленом плаще, легкой кольчуге и с подвеской Охотника на груди. Она не сразу вспомнила, как его зовут. Зато он ее имя назвал сразу.

– Риа, вы в порядке?

– Да, – она невольно поправила капюшон.

– Давайте я вас подвезу.

Найдер! Его звали Найдер, Эри вспомнила.

– Спасибо, – она обогнула коренастого мужика и подошла к Охотнику ближе. Молодой человек протянул руку в перчатке и с неожиданной легкостью помог ей забраться за спину.

– Я в Нюэль по просьбе Элисон, – соврала Эри.

– Нам по пути.

Конь Найдера изящно, словно черный лебедь, проплыл мимо шумящей толпы. Стражники у моста кивнули им и пропустили без разговоров.

«Вот это власть!» – отметила про себя Эри.

Русые волосы Охотника выбивались из-под широкополой шляпы. От него пахло мылом. У седла были закреплены колчан со стрелами и лук с опущенной тетивой.

Эри погладила пальчиками перья какой-то хищной птицы и подумала, что, пожалуй, понимает Элисон. В Охотниках есть во что влюбиться. Хотя Тирк ей нравился сам по себе.

Если бы только не было его романа с Наштой...

– Мы сейчас ускоримся, вы держитесь, – предупредил Найдер, когда они перебрались на другой берег, и пришпорил коня.

Большую часть пути ехали в молчании, пока на перекрестке не показалось здание придорожной гостиницы.

– Давайте здесь переночуем, – предложил Охотник и сразу добавил: – Не волнуйтесь, Риа, я заплачу.

Все путешествие она и так испытывала неловкость, а теперь он решил добить ее последним ударом.

– Нет, но… – невнятно забормотала она.

– Я настаиваю, – возразил Найдер и спешился.

Последовав за ним, Эри всерьез задумалась, уж не угодила ли она в новый переплет. Лучник держался безупречно, но что скрывалось за этой вежливостью? Почему он был один? Куда на самом деле направлялся?

Передав поводья подбежавшему конюху, Найдер распахнул перед Эри дверь. Изнутри пахнуло теплом и ароматом жаркого.

Они расположились за столиком, и Охотник жестом подозвал помощницу. Кроме телятины с овощами на выбор ничего не предлагалось, и Эри мысленно порадовалась за «Орлиный глаз», но воротить нос не стала. За день аппетит успел разгуляться. Как выяснилось, Найдера здесь знали и обходились с ним не хуже, чем с сыном лорда. Орел на груди творил с людьми чудеса. И магии не нужно.

Ели в тишине, Эри смотрела, как играют желваки на острых скулах лучника и раздумывала, что бы такое сказать. Казалось, Найдер чего-то ждал от нее. Смотрел внимательно, иногда подолгу.

– А я вот, – решилась Эри, – все хотела спросить. Это вы нарисовали тот плакат у двери «Орлиного глаза»?

– Я.

– Хорошо рисуете. А девушку вам удалось поймать?

Найдер посмотрел ей прямо в глаза. Их разделяло лет пять или шесть, но Эри чувствовала, что он как будто намного старше ее, словно знал нечто непостижимое.

– Нет, – качнул головой парень и сосредоточился на отрезании куска мяса. – Но рано или поздно она проявится.

– Почему вы так думаете? – решилась она зайти еще чуть дальше.

– Преступника неизменно влечет на место преступления, – ответил Найдер и снова посмотрел ей в глаза.

Сердце Эри учащенно забилось. «Он знает!»

– И где же это место? – спросила она, проглотив застрявший в горле кусок кабачка.

– Зависит от ее преступления, – загадочно проговорил Охотник, не отводя взгляда.

– Как это? – не поняла Эри.

– Вы знаете, Риа, что очень походите по приметам на того полуэльфа? – тонкие губы лучника дрогнули в подобии улыбки. – Мы в помещении, а вы так и не сняли капюшон.

– Просто не хочу простудиться, – поспешно возразила она. А в голове застучало сильнее:

«Он знает! Знает! Надо бежать!»

Ноги предательски застыли и не желали слушаться. Эри бросила беспомощный взгляд на дверь.

– Это правильно, – проговорил Найдер, отправив в рот последний кусок с тарелки. – К сожалению, я не смогу завести вас прямо в Нюэль, Риа. Оставлю на перекрестке королевского тракта и деревенской дороги. Дальше ведь не заблудитесь?

Эри слушала его, забыв, как дышать.

– Н-нет, – заикаясь, выдавила она из себя. – Спасибо вам и так, Найдер. Очень выручили.

– Обещаю, – на губах Охотника появилась та же полуулыбка. – Когда мы поймаем Эриал Найт, вы непременно об этом узнаете.

«Кто бы сомневался», – стукнуло в голове в последний раз. Если бы она еще хоть что-то понимала.

* * *

Когда на горизонте показались первые дома Нюэля, было уже темно, но в который раз выручило эльфийское зрение. Эри без труда нашла нужный поворот и остановилась перед знакомыми воротами. На проржавевших петлях висел тяжелый замок. Нигде не было света: ни в доме, ни даже в ее флигеле.

Эри перебралась через забор и побежала к крыльцу. Побарабанила для верности в дверь, но не похоже, чтобы внутри кто-то был. Она обошла дом, но все окна были закрыты ставнями.

Тишина была мертвой. И снег на дорожках лежал нетронутый. Только ее собственные следы.

«Уехали».

Эри обследовала флигель и, убедившись, что он также заперт, свернула к конюшне. Здесь замков не было. Створка ворот скрипела на ветру.

Эри вошла внутрь и сняла с крюка фонарь. Огниво пришлось достать свое, из заплечной сумки. Там же у нее лежала пара пирожков с мясом и кожаная фляга с водой.

На ночь Эри расположилась в одном из пустых стойл. Развела костерок, навалила старых попон. К Елене решила наведаться утром.

* * *

Калитка знакомо скрипнула. Дорожка к дому обледенела. Яблони лишились листвы и выглядели сиротливо. У крыльца махала метлой женщина лет тридцати пяти с лицом белым, как снег под ногами. Эри вспомнила ее. Мать Денни. Она словно пребывала в ином мире и даже вторжения не заметила.

– Простите? – обратилась к ней Эри.

Женщина повертела головой по сторонам, словно искала источник звука. И наконец найдя, ответила:

– Да?

– Елена дома?

– Думаю, она еще спит. Кто ты, дочка, я тебя совсем не помню. Ты отсюда? – женщина сощурилась, как будто плохо видела.

– Нет, но Елена меня знает. И ваш сын, Денни, тоже.

– Денни… – повторила за ней женщина. – Денни ушел в лавку… Возвращайся позже.

Эри выдохнула струйку пара.

– Мне нужно к Елене. Пожалуйста, дайте пройти.

– А она захочет с тобой говорить? Как тебя зовут?

– Ей придется, – она приосанилась. – Я Эриал Найт.

– Эриал? Имя кажется знакомым. Денни как-то упоминал. Так, – женщина обхватила ладонью подбородок и, похоже, как следует задумалась.

Эри уже начала терять терпение.

– Вы дадите пройти или нет?

– Так… Ах да, Грионт… – говорила женщина сама с собой. – Это за Эриал в Нюэль прибыли Охотники. Да, да. Это из-за Эриал Лидия с сыновьями покинула деревню… Думает, в Толлгарде добьется правды… Ну и поделом ей. Заслужила.

Внезапно женщина замолчала и посмотрела на Эри так, словно видела впервые.

– Чего ты хочешь от меня, дочка?

– Я могу войти? – повторила свой вопрос Эри.

– Да, конечно, – женщина отстранилась, пропуская ее к крыльцу. Когда дверь за ней захлопнулась, она еще долго смотрела ей вслед.

Разговор с матерью Денни несколько утомил, но близость к цели придала Эри сил. Комната Елены нашлась без труда, дверь распахнулась.

– Стучать надо, – пробурчала девушка с кровати и повернулась лицом. В мгновение оно преобразилось, и Эри не удержалась от злорадной ухмылки.

– Привет.

– Т-ты здесь? – заикаясь, спросила Елена.

– Здесь-здесь, – Эри захлопнула за собой дверь. – А ты думала, они поймают меня и убьют?

– Нет, конечно, нет! – Елена села, кутаясь в одеяло, как будто оно могло ее защитить. – Клянусь, я не хотела, чтобы все так получилось. Но… зачем ты вернулась?

– Фридлин сейчас в тюрьме. Но тебе ведь это известно, – Эри чеканила слова, сама не узнавая свой голос. Сколько же накопилось гнева?

– Да, я понимаю, – Елена опустила взгляд. Красивое лицо было опухшим, словно она накануне плакала. – Я не хотела, клянусь. Так получилось…

– Где сейчас Лидия?

– Они… Они уехали через несколько дней… Я не знаю, зачем и куда. Отец говорил, что в Толлгард. Подавать какое-то там прошение. Клянусь, я не хотела. И уже поплатилась за эту ошибку… Не смотри на меня так, пожалуйста! – хрупкая фигурка, завернутая кульком в одеяло, затряслась. В уголках глаз выступили слезы.

По пути в Нюэль Эри представляла, как выскажет Елене все, какими словами обзовет, но теперь, видя ее замученное лицо, пропала охота распаляться.

– Ты хотела навредить мне, а не Нюэльским, – проговорила она, отворачиваясь к окну. – Но Фридлин болен. Толку теперь от твоих рыданий...

– И ты приехала, чтобы сказать мне об этом? – Елена вскинула голову.

– Нет, – Эри снова повернулась к ней. – Я хочу развязать этот узел раз и навсегда. Пусть твой отец напишет другое письмо, где все объяснит. Что я не шпионка, а Нюэльские не виноваты.

– Это не поможет, – возразила Елена. – К тому же он уехал. Надолго.

Внутри словно рухнула опора. Эри опустилась в кресло и закрыла рот ладонью.

«Что же теперь делать?»

Елена встала с кровати. Продолжая кутаться в одеяло, теперь походившее скорее на мантию, она подошла к зеркалу и поправила растрепанные волосы. Словно ничего и не произошло.

– Страйп уехала с ними, ты знаешь? – сказала она как бы между прочим.

– И что? – Эри наморщила лоб.

– Это она подговорила Денни сломать замки в конюшне. Она убедила донести на тебя. А потом она же рассказала обо всем Грионту. Конечно, переврав половину. Она предала меня вот так просто, – Елена щелкнула пальцами. – А потому я понимаю тебя, как никто другой.

– О да, это одно и то же, – процедила Эри сквозь зубы. – Она забрала у тебя парня, а ты испортила жизнь нескольким людям.

– Я уже сказала, что сожалею.

– Если сожалеешь, – она поднялась с кресла, – езжай со мной в Ланкас и помоги выручить Фридлина.

Блондинка встретилась взглядом с отражением Эри.

– А что мы, две девчонки, можем сделать?

– Пока не знаю, но попробовать надо.

– Хорошо, – неожиданно согласилась Елена. – Тогда я одеваюсь, и едем.

Эри вышла за дверь и, привалившись к стене, уставилась себе под ноги. Как оно все обернулось. Просила у жизни семью, друзей, верного парня. А получила обертку с совсем другой начинкой. Но ничего, теперь-то она все сделает правильно.

Когда девушки вышли на улицу, на крыльце уже никого не было.

– Кстати, – вспомнила Елена. – Мы должны взять с собой Денни.

– Зачем?

– Ты же не думаешь, что мы поедем в такую даль одни? – девушка тряхнула волосами. – Это же опасно.

– Не надо втягивать в это никого лишнего, – заупрямилась Эри.

– Это же Денни, он прост, как башмак, но силен, как бык. Лишним точно не будет.

– Послушай, Елена, нам придется перебираться через Тетик по льду, чтобы не попасться на мосту страже. И так неясно, как с лошадьми будем. Зачем нам в компанию тяжеленный парень?

– Как это зачем? Как можно обойтись без мужчины? Ты меня удивляешь, – она покачала головой.

– Говоришь о нем, как о вещи. Ну ладно, пускай, – Эри пожала плечами. Веры в успех мероприятия у нее поубавилось.

– О, а вот и он, – обрадовалась Елена, когда предмет спора появился у калитки.

Известие о путешествии парень встретил без вопросов. Если она говорила ехать – значит, надо ехать. Подготовив лошадей и запас провизии, Денни попрощался с матерью.

Около полудня все трое покинули Нюэль.

* * *

– Мы так и к утру не доедем.

Елена снова жаловалась и требовала сделать привал, а поездка все больше и больше затягивалась. Лицо Денни озарялось счастьем каждый раз, когда он снимал свою возлюбленную с лошади. Похоже, кроме этой минутной возможности обнять ее парня мало что интересовало. Из-за этих промедлений Эри раздражалась, но что она могла поделать?

Денни оказался полезен. Он знал другую переправу через Тетик в противоположной стороне от тракта, по заброшенной дороге. Правда, следы от копыт говорили, что не так уж она и заброшена. До мостов из бревен, соединявших между собой островки, добрались только к закату. Эри подозревала, что могли бы и куда раньше, несмотря на солидный крюк и путь через лес. Как только Елена этого не понимала?

– Мы же не поедем ночью? – спросила она взволнованно.

– А стоянка в лесу будет, конечно, безопасней, – съязвила Эри. Хотя дорога была и не совсем заброшенной, места выглядели дикими, а в памяти еще были свежи воспоминания о волках и Куини. Она чувствовала себя неуютно, но не собиралась признавать это вслух.

– Вон там вроде поляна, – Денни указал большой ладонью вправо. – Подойдет для стоянки.

– Ладно, – Эри развернула лошадь.

Привязав животных к дереву, они занялись обустройством лагеря. Денни ушел за хворостом для костра, Эри стала собирать лапник для настила. Елена достала из сумки морковь и кусок копченой свинины.

– Знаешь, однажды мы с Грионтом тоже ночевали под открытым небом, – сказала она.

– И что?

– Ничего, – буркнула Елена, принимаясь нарезать мясо. – Просто вспомнила. Ты вот все ходишь тут в праведном гневе, а сама, между прочим…

Эри с треском отломала ветку от ближайшей сосны.

– Можешь оправдывать себя чем угодно, – сказала она холодно. – Мне главное – вытащить из тюрьмы Фридлина.

– Себя тебе главное выбелить, – фыркнула девушка. – А я уже устала извиняться.

– Вот и не надо.

– Знаешь, Эриал, – сказала Елена с неожиданным достоинством. – Суд совести я тебе проиграю. Но однажды ты тоже захочешь прощения. А тебя не простят.

Над головой ухнул филин. Кроны зашумели от ветра. Девушки встретились взглядами, едва ли не готовые устроить суд совести прямо сейчас.

Из оцепенения их вывел голос Денни, он сообщил, что развел костер.

* * *

Эри проснулась от шороха, доносившегося из кустов слева от лагеря. Перед глазами снова были словно горящие в темноте точки. Неужели их почуяли? От костра остались тлеющие угли, в кружке рядом плавала ледяная корочка. Присев на корточки, Эри нащупала заготовленный хворост и, подбросив его в огонь, наклонилась, чтобы раздуть пламя. Денни сопел, а Елена, съежившись в комочек, прижималась к нему. «Как котенок», – подумала Эри. Сейчас на нее было трудно злиться.

В кустах снова зашуршало. Рука сама потянулась к большому ножу, лежавшему рядом с мешком Денни. Стараясь не шуметь, Эри поднялась на ноги и обошла по периметру их небольшую стоянку.

Никого.

Шорох на этот раз послышался справа. Раздвигая ветви, Эри шагнула сквозь кусты в темноту. Морозный ветер донес как будто звук чьего-то голоса. Сердце застучало, в пятках закололо от страха.

«Надо посмотреть, кто там».

Она углубилась в чащу, пока костерок за спиной не превратился в точку. Оглядевшись, сделала еще несколько шагов вперед, и уже решила было, что голос послышался, как тишину разрезал девичий визг.

Спотыкаясь, Эри бросилась обратно к лагерю.

Денни лежал, распластавшись. Кровь текла по его лбу. Неизвестный держал Елену в руках, зажав ладонью ее рот. Эри замерла, боясь высунуть нос из тени деревьев. Другой мужчина, коренастый и явно немолодой, вразвалку подошел к своему приятелю и, шепелявя, проговорил:

– Брошь ты эту девку, брать у них вше равно нешего, жаберем лошадей и будет.

– Бри-ибо, – протянул, ухмыляясь, разбойник. – Мы так давно не видели добычи, давай хоть развлечемся.

Елена замычала, не переставая брыкаться. Эри стиснула рукоятку ножа и выскочила из кустов.

– Пустите ее! – воскликнула она. По телу прокатилась волна дрожи.

– Это еше кто? – удивился Брибо. В свете костра его лицо, обезображенное шрамами, и почти беззубая улыбка заставили Эри отступить.

– А, вот и третья, – проговорил мужчина, стиснув шею Елены так, что та лишилась чувств и безвольно повисла у него на руках. – И что детки делают ночью в лесу?

– Вот шейчаш и шпрошим, – прошептал Брибо, поворачиваясь к ней.

Эри чувствовала, как ноги словно онемели. Она не могла бежать. Согнув колени, она прижала нож тупой стороной к предплечью и подняла на уровень груди. Хоть поцарапает его.

– Шмотри-ка! Тебе это нравитша, Шлэйд? – Брибо вытащил из-за пояса тесак и бросился вперед.

Все закончилось, не успев начаться. Эри не поняла, как оказалась на земле. В боку что-то жгло. Она прижала к нему ладонь и почувствовала горячую влагу.

– Шмелая была девошка, – проговорил Брибо, вытирая о рукав лезвие тесака.

– Не убивай, – вмешался Шлэйд, подходя к ней.

С земли он казался темным великаном. На золотом кольце в ухе бликами играло пламя костра. Эри закрыла глаза, на минутку представив, что все это ей только приснилось. Словно она снова на границе.

Глава восемнадцатая – Жертва

– Лаирэ? – обратился не к ней эльф в синем плаще.

– Да, что-то бок закололо, – не ее ладонь коснулась оленьей кожи. – Ничего, сейчас пройдет.

– Похоже, кто-то донес Эрвину, что ты в одиночку ходил к людям.

– Хотел на них посмотреть, – оправдывалась не она. – Понять, что во мне от них.

– Для меня ты такой же эльф.

– Ладно, – не она подняла ворот из меха. – Буду у командира.

– Удачи, – с чувством пожелал эльф.

Не она вышла из палатки.

Сквозь сон Эри слышались голоса, но она боялась открыть глаза или пошевелиться. Дышала неуверенно, словно воздух отяжелел.

– Ну что? – спросил, похоже, тот самый Шлэйд.

– Если до вечерра не очнется, – ответил ему низкий рычащий голос, – то все, наверрное. Хотя девушка интерресная. Смотрри.

Большая ладонь, жесткая от мозолей, отодвинула прядку волос и погладила ее по уху.

– Полуэльф?

– Точно.

– Хм, любопытно, – усмехнулся Шлэйд. – И почему такое чувство, что где-то ее видел?

– Может, надо было сначала ррасспросить, а уже потом нападать? – неодобрительно заметил рычащий. – Неужели было что забррать?

– Да не особенно. Лошади и мелочевка всякая. Но она сама виновата, на Брибо с ножом...

– О-о, ну тогда стоит ее спасти.

– Уже твоя забота, – весело присвистнул Шлэйд.

Эри вздрогнула от холода. Похоже, разбойник вышел.

Грубые руки коснулись ее живота и принялись менять повязку. Боль, о которой она почти забыла, начала возвращаться. Эри сжала зубы и, не выдержав, застонала.

– Та-ак, – рычащий остановился. – Очнулась? Можешь откррыть глаза?

Эри приподняла веки, вдруг ставшие непомерно тяжелыми, и замерла в ужасе.

Перед ней сидело существо с лицом грязного темно-зеленого цвета. Черные, по-эльфийски очерченные глаза изучали ее. Существо открыло рот, и Эри увидела зубы, похожие на клыки. Бурые волосы, толстые, словно конские, были стянуты в высокий хвост. Заостренные уши дополняли портрет нелюдя.

Мгновение Эри боролась с собой, пытаясь избавиться от видения, но силы быстро покинули ее, и она вновь потеряла сознание.

Ее мучили кошмары, боль то забывалась, то словно раскаленными спицами пронзала бок. Когда Эри решилась вновь открыть глаза, никого рядом не было. Медленно поворачивая голову, она осмотрелась. Большой шатер с куполом, на столбах потрескивали факелы. Она лежала на чем-то вроде стола, а напротив были стойки с мечами и луками. Копья сложены в углу. Рядом горой навалены кожаные жилеты и части доспехов.

Края шатра шелохнулись, впуская морозный воздух и то самое существо. Эри показалось, что она опять бредит. Но нелюдь с зеленой кожей оказался реальным.

– Прривет, – сказал он, обнажая клыки. Эри несколько раз моргнула.

Неясно было, сколько ему лет, но, судя по крепкой фигуре, походке и блеску глаз, он был молод.

– Меня зовут Леонард, я гоблин.

В левом ухе у существа было золотое кольцо. Как у того разбойника в ланкасском переулке. Эри моргнула.

– Гоблины – это тоже полукрровки, – пояснил Леонард. – Только от смешения эльфов с оррками. Ты сейчас лучше не говорри, не спррашивай о друзьях, прросто тихо лежи.

Она разлепила потрескавшиеся губы, но сразу заговорить не получилось.

– Сейчас посмотрю ррану, не дерргайся, – гоблин положил мозолистые руки ей на живот.

Эри морщилась от боли, из глаз покатились слезы, но она понимала, что Леонард был аккуратен, насколько мог.

– Вот. Теперь выпей настоя и засыпай, – он поднес к ее губам флягу и, приподняв голову рукой, помог сделать несколько глотков.

– Где… где Елена? – смогла выдавить из себя Эри.

– Всё потом. Отдыхай.

Эри оставалось только послушно закрыть глаза и попытаться уснуть. Ведь нужны были силы. Очень нужны.

* * *

Свет проникал сквозь ткань и туманной дымкой оседал внутри шатра. Эри чувствовала себя лучше. Бок по-прежнему ныл, двигаться она не могла, но жар наконец спал. Первым, что она увидела, было зеленое лицо Леонарда, поправляющего бинты на ране. Его жесткие волосы были распущены и щекотали живот.

Эри осторожно подняла руку и коснулась его уха. На ощупь кожа гоблина была, как ее собственная.

– Да, в нас есть что-то общее, – Леонард улыбнулся.

– У тебя клыки, как у зверя, – заметила Эри, продолжая его разглядывать.

– Да, – гоблин кивнул.

– Сколько я здесь?

– Четырре дня. У тебя сильное тело, – он накрыл ее живот пледом и выпрямился.

Эри сощурилась. Гоблин разговаривал, как человек, пусть и с сильным звуком «р». Но темная кожа и клыки казались инородными, неправильными. Словно он должен выглядеть как-то иначе. Наверное, подобное впечатление производили на других ее уши.

– Где мои друзья? – спросила Эри.

– Они живы. А тебе надо поесть. Давай.

Он склонился ближе и, приподняв ее, подложил под плечи скатанную рулоном шкуру. Эри почуяла запах кожи и бульона.

Леонард поднял миску, стоявшую где-то возле ее ног, и, зачерпнув, поднес ложку к ее губам. Эри робко вытянула шею.

Казалось, она не ела целую вечность! Жидкий суп на курином бульоне с редкими овощами показался вкуснее изысканных блюд из «Орлиного глаза».

– Только знаешь что, – гоблин заговорил шепотом, поднося ей еще ложку, – когда будут допррашивать – отвечай честно и сама вопрросов не задавай.

Эри моргнула, проглатывая очередную порцию.

– Хорошо, теперрь попрробуй сама ложку взять. Вот так. Доедай, я зайду позже.

Лео поставил миску рядом и, подмигнув, развернулся к выходу.

Эри проводила его взглядом и попыталась сесть, отчего боль только усилилась. Тяжело дыша, она погладила живот.

Нет, в таком положении ходить она сможет ой как нескоро. А бежать тем более не удастся. Но она жива. И это главное.

Вход в шатер приподнялся, и внутрь вошли двое мужчин. Одного она уже знала, это был Шлэйд. При свете можно было попытаться его рассмотреть. Среднего роста, жилистый, с зачесанными за уши волосами цвета каштана. Серо-карие глаза смотрели насмешливо, хулиганисто. Довольно большой и словно лишний на этом лице нос был чуть смещен вправо, губы сжаты. Постарше Тирка, но на вид еще нет тридцати.

– Наша птичка наконец проснулась, – улыбнувшись, заметил он.

Второго Эри видела впервые. Он был выше Шлэйда и раза в полтора старше. Русоволосый, с седыми висками и обрамляющей рот бородкой. В движениях чем-то напоминал Корда. Только взгляд был утомленный и пустой. У обоих мужчин было по золотому кольцу в левом ухе.

Эри напряглась, по повязке на животе начало расползаться пятно.

– Как тебя зовут? – спросил тот, что постарше. Голос у него был низкий и тихий. Такой, что хотелось прислушиваться.

– Эриал Найт.

– Ты боишься, Эриал? – он не сводил с нее взгляда.

– Боюсь, – призналась она.

– А зачем же выпрыгнула из кустов? – с ухмылкой спросил Шлэйд. – Так мы бы тебя не увидели.

– Мои спутники…

Слова давались с трудом, говорила она медленно. Перед глазами плыло, трудно было удержать взгляд. Но лицо молодого разбойника показалось знакомым не только по нападению в лесу. И это украшение в ухе... Неужели тот самый? Узнал ли ее?

Мужчина постарше шагнул к ней и, выбросив вперед руку, сгреб ее за волосы и потянул. Эри едва удержалась, чтобы жалобно не заскулить. Откуда-то в ней проснулась гордость.

– Полукровка? – удивился молодой разбойник. – В Южной Гардии?

– Именно, Слэйд, – мужчина выпустил ее волосы и глянул недобро. – Что ты делала в том лесу, Эриал?

– Мои спутники... – повторила она с трудом.

– Джерри, – окликнул его тот, кто оказался Слэйдом. – Глянь на ее рану. Надо Лео звать. Пока мало толку будет.

Разбойник перевел взгляд с кровавого пятна на ее лицо, словно оценивал, не притворяется ли она тут умирающей. Удовлетворившись увиденным, он развернулся к выходу.

Эри сглотнула подкативший комок и осмелилась спросить:

– А скажите… пожалуйста... где Елена?

Джерри обернулся:

– Подружка-то? А вы с ней совсем не похожи, правда, Слэйд? – он хлопнул его по плечу.

– Правда, – подтвердил тот, и оба вышли.

Эри прижала ладони к ране. Шшш, только не надо так болеть. О, Анжела, выберется ли она отсюда живой?!

– Лео! – позвала она. – Лео!

– Ты чего? – в шатер вбежал гоблин.

– Больно, – простонала она.

– Сейчас посмотрю, – он откинул покрывало и, приподняв ее за поясницу, принялся разматывать повязку. Бинты пропитались кровью. – Говорил им, что рано тебя трогать. Так, потерпи сейчас.

Эри прикусила большой палец, и Лео отодрал прилипшую ткань.

– Шов разошелся с края, но не так страшно, – заключил гоблин. – Ты везучая. Хотя это уже давно понятно, – он усмехнулся, промокнув рану смоченным бинтом.

Эри поморщилась и на выдохе проговорила:

– Они...

– Джерри Рид, наш главарь, и Слэйд... Они еще придут, но ты не бойся... Так, сейчас будет немного жечь.

Лео извлек из кармана несколько листочков незнакомого растения и, пожевав, приложил их к ране.

Она глубоко вдохнула. Скорее щиплет, а не жжет.

– Потерпи чуток, – он наклонился и бережно подул на рану.

Эри дотронулась до его руки.

– Спасибо, – сказала она.

– Ерунда, – гоблин накрыл рану свежим бинтом. – Поспи сейчас. Вечером у нас переход, потребуются все силы.

– Погоди. Как Елена? – Эри сжала его ладонь, боясь, что он так и уйдет, не ответив.

– Она у Слэйда, – Леонард высвободил руку. – Ты о себе думай, – посоветовал он напоследок и вышел.

* * *

Она проснулась от ощущения, что рядом кто-то есть. Лео не стал бы молчать. Может, Слэйд? Любопытство перебороло страх. Эри приоткрыла один глаз и чуть не вскрикнула от радости.

К столу прокрался Денни. На лбу у него была глубокая ссадина, под правым глазом красовался синяк, нижняя губа была треснута.

– Тсс, – он наклонился ближе. – Я сказал им, что хочу стать членом банды, но на самом деле хочу спасти вас. Как ты?

– Живая, – Эри слабо улыбнулась.

– Сегодня ночью переход. Лучшая возможность присмотреться и все разузнать. Ты главное – держись. Как придумаю план – дам знать.

– Только будь осторожен, – попросила она.

Денни обернулся на какой-то шорох и торопливо проговорил:

– Ничего не бойся, Эриал, я вытащу нас отсюда.

Она кивнула.

Парень чуть сжал ее руку и, стараясь не шуметь, скользнул к выходу, что при его телосложении было явно нелегко.

Эри задумчиво посмотрела ему вслед. Похоже, Елена была права, и без мужчины в дороге никак не обойтись.

Когда Леонард вернулся, был уже вечер.

– На, поешь, – он поставил рядом тарелку пшеничной каши. – Я принес еще одеяло. Как ты?

– Когда не двигаюсь – почти и не болит, – ответила Эри, принимаясь за еду.

– Хорошо. Так и продолжай, – он накрыл ее вторым одеялом. – Сейчас зайдет Слэйд, мы переложим тебя в телегу. Придется потерпеть.

– Если будешь рядом. Пожалуйста, – попросила она.

– Другим моя помощь пока не нужна, – Леонард улыбнулся, показав клыки.

Эри посмотрела в черные глаза и поймала себя на мысли, что больше уже не боится.

– Ты добрый, – сказала она.

– Я лекарь, – он пожал плечами.

– У разбойников?

– Они тоже люди, – все так же простодушно пояснил Леонард.

В палатку заглянул Слэйд. Вид у него был довольный и слегка хмельной.

– Джерри велел грузиться, – объявил он, не глядя на Эри.

– Хорошо, давай перенесем ее.

Леонард взял Эри на руки. В животе резко отдалось болью, она охнула и обхватила его за шею. Слэйд приподнял края шатра.

От мороза защипало кожу на щеках. Снег мелкими горошинами сыпался на одеяло. В затянутое облаками небо упирались кроны сосен. Вокруг шумели и перекрикивались.

– Давай сюда, – Слэйд помог уложить ее на шкуры. Леонард забрался в телегу.

– Я с ней.

– Влюбился, что ль? – усмехнулся разбойник и, посерьезнев, недобро глянул на Эри. – Будь с ней начеку.

В висках застучало. Эри закрыла глаза и постаралась представить, что она в хижине у Корда. Что вокруг тепло и безопасно.

Не помогло.

Она сжала ладонями виски и посмотрела в небо. Темно-серые тяжелые облака наслаивались друг на друга, образуя узор из полутонов. Верхушки сосен раскачивались из стороны в сторону. Снег повалил крупными хлопьями, они мягко падали на лицо. По телу побежала дрожь. Захотелось свернуться клубком, но она боялась шевелиться. Лишь бы не потревожить рану.

Леонард накрыл ее тяжелой шкурой.

– Постаррайся заснуть, – прорычал он.

А очень хотелось проснуться.

* * *

Брибо наклонился и, по-стариковски кряхтя, поднял ящик. Слэйд запрыгнул в телегу.

– Ты шего такой довольный?

– Я? – Слэйд разыграл удивление.

– Ага, рожа-то крашная, – Брибо передал ему ящик. – Ш девицей шо было?

– То и было, – разбойник облизнулся.

Брибо покачал косматой головой и наклонился за следующим ящиком.

– Ты ж знаешь, – продолжал Слэйд. – Я женщину могу ограбить, но не насиловать. Тем более красавицу.

– Продать ее надо, а ты портишь, – проворчал Брибо. – Да и в одну морду к тому же.

– Кажется, кто-то собирался оставить ее в лесу, так что не возбухай теперь. А вот эльфийку надо сбыть поскорее.

– Джерри говорит, ее орлята ишут. Мож, она иж Шиних.

– Аа, вон оно что, – Слэйд сдвинул брови. – Не, помяни мое слово, не принесет она добра. Вот чую... Есть что-то в ней...

– Шуеверный ты больно, – заметил разбойник и, сощурившись, добавил: – Или врешь.

Слэйд замер и стал похож на ощетинившегося пса. Брибо выдержал паузу и, хлопнув себя по ляжкам, рассмеялся беззубым ртом.

Как только с погрузкой был покончено, а Джерри велел выдвигаться, Денни забрался на облучок рядом с Брибо. От разбойника несло перегаром и запахом немытого тела.

Даже не будучи неженкой, Денни с трудом переборол отвращение и стиснул зубы. Главное – спасти Елену.

Она прошла мимо. Бледная и как будто похудевшая, кутаясь в мужской тулуп и не поднимая головы. Денни едва удержался, чтобы не окликнуть. Сжал ладонь в кулак.

Слэйд на вороном скакуне загарцевал рядом и протянул ей руку. Усадив на лошадь перед собой, он обнял девушку за талию. На разбойничьей роже сияла самодовольная ухмылка. Елена же теребила пальчиками гриву и смотрела все время вниз. Как будто это могло ее спрятать.

Денни кожей чувствовал ее страх и стыд. Тяжело пыхтел, словно готов был вот-вот взорваться.

– Не переживай, малыш, – посочувствовал Брибо, – будет у тебя еше много женшин.

Он присвистнул и стеганул лошадь.

* * *

Дрожь не проходила. Во рту пересохло, Елена ничего не видела, словно они двигались в темноту. Между ног болело, и от седла боль становилась сильнее.

Елена убеждала себя, что другого выхода не было. Главное – спасти жизнь.

– Тебе холодно? – спросил Слэйд, коснувшись губами ее уха. Он дышал горячо. Его запах накрывал сверху и сбоку и даже снизу. Липкий, приставший ко всему телу, который хотелось смыть, содрать вместе с кожей.

В палатке он был осторожен и мягок. Останавливался, когда просила, давал собраться с силами, принять боль. Она закрывала глаза, представляла себя где-то не здесь. Думала о Грионте, пыталась вообразить. Но реальность забирала свое, резала изнутри, с каждым движением. В отчаянии и в благодарность за короткие передышки она целовала его плечи и шею. На губах оставалась соль. От его пота и ее слез.

– Нет, – на выдохе ответила Елена.

– Скоро приедем, потерпи.

* * *

Денни наблюдал, как свет от факелов падает на красноватые стволы сосен, вслушивался в скрип колес и уханье филина. Он подумал о матери. Его дед погиб на войне. Отец, дезертир и вор, сбежал. Бабушка ушла на ту сторону. И вот если и он теперь не вернется, как она это переживет?

– Ты, малыш, не грушти, – Брибо ткнул его локтем в бок. – В жижни ешо не то бывает. Девкам верить нельжа, шам поймешь. А вешелитьша мы тебя наушим. Шитай, шудьба это. Веришь в нее?

– Нет, – безразлично ответил Денни.

– Я тоже, – Брибо ухмыльнулся на полрта. – Только Шлэйду не говори. Он помешан на вшаких жнамениях. В магию верит. И, похоже, боитша вашей оштроухой.

– Эри? – удивился Денни. – Тот зеленый парень, по-моему, пострашнее...

– Не, Лео швой, – Брибо махнул рукой. – Он беглый раб иж Аргона. Ему деватша некуда. А ты хорошо жнаешь эту Эри?

– Не то чтобы. Но она неплохая девчонка, это точно.

– Да? – Брибо недоверчиво скосил глаза. – А она не из Шиних?

– Кого?

– Шиних. Эльфийшкая ражведка.

– Не-е, – поспешно ответил Денни и, подумав, добавил: – Вряд ли.

– А шего тогда орлята ишут?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Может, потому что эльф.

– Так, малыш, не бывает, – поучительно заметил Брибо. – Ешли ишут, жнашит ешть за што.

Денни не ответил. Ему снова представилось, как Слэйд сжимает лапищами хрупкую Елену. Как она боится и дрожит. Но ничего, он придумает, как спастись. На все пойдет.

А любовь станет наградой. Им обоим.

Глава девятнадцатая – Долгий день

В палатке было темно. Зимнее солнце еще не встало. В лагере начали шуметь ответственные за завтрак. Слэйд лежал, подложив под голову локоть, и смотрел на Елену.

Золотистые прядки выбивались из-под медвежьей шкуры, в которую девушка завернулась, как в кокон. Лицо ее казалось печальным и отстраненным. Словно сама она была где-то не здесь.

Слэйд уже почти сожалел, чего прежде с ним не случалось. Но девчонка дала согласие. Решила, что тем самым выторгует себе жизнь и, как знать, может, не так уж и просчиталась.

– Эй, ты тут? – в палатку заглянул Брибо и, явно намереваясь сказать что-то другое, криво усмехнулся: – Ну, как девшонка? Гибкая?

Слэйд посмотрел на него волчьим взглядом.

– Тронешь... нет, даже если мимо пройдешь – убью.

Брибо показал гнилые зубы.

– Шо делаеца-то, а... – прошепелявил он. – Еше шкажи, у ваш любовь. Ш первого вжгляда.

– Ты чего хотел-то? – перевел тему Слэйд.

– Джерри шобирает.

В первую встречу главарь разбойников не произвел на Денни впечатления. Он был среднего роста, не отличался мощной мускулатурой и не был грозен на лицо. Поставь его в поле с вилами – обычный мужик. И говорил он всегда тихо. Делал он это намеренно или нет, Денни не понял, но стоило Джерри открыть рот, как другие замолкали.

– На сегодня мне нужно семь человек на старую дорогу, – объявил он, когда все подтянулись к поляне. – И один на разведку смотреть патрули. Слэйд?

– Есть такой, – откликнулся разбойник.

– Ты с Ульрикой. Поедете по тракту, осмотрите, что да как. В город пока не суйтесь. Из остальных кто пойдет?

По очереди вызвались несколько человек, включая Брибо. Денни молчал.

– Эль, – обратился к нему Джерри. – Ты тоже с нами.

– Хорошо, – парень кивнул. Живот скрутило от волнения.

– Лео, а ты не присоединишься?

– Нет, – ответил гоблин спокойно. – Ты знаешь, как я отношусь к крови.

Денни заволновался было за него, но быстро понял, что лекарь на особом положении

– Как скажешь, – не стал убеждать главарь. – Всё, ребята, собираемся! – громко скомандовал он и направился в свою палатку

Денни поплелся за Брибо. Его мысли обратились к Елене: «Все, что я делаю, делаю ради тебя, продержись еще чуть-чуть, пожалуйста».

* * *

Солнце заливало светом заснеженный лес. Было морозно и безветренно. Денни слегка знобило, но он убеждал себя, что это от холода. Полдня осталось позади, на дороге пока никто не появился, но разбойники продолжали терпеливо ждать в засаде.

– Ты не волнуйша так, – проговорил стоявший рядом Брибо. Джерри бросил в их сторону неодобрительный взгляд, но тут же отвлекся.

Послышался отдаленный стук копыт, иногда сливавшийся с постанывающим скрипом несмазанных колес. Разбойники напряглись. Денни глубоко вдохнул, пытаясь унять словно взбесившееся сердце.

На дороге показалась небольшая телега, запряженная костлявой кобылой. На козлах сидел мужичок в потрепанном тулупе и насвистывал под нос. За его спиной было несколько тяжелых по виду мешков.

Брибо посмотрел на Джерри. Тот кивнул и поднял сжатую в кулаке правую руку. Когда телега приблизилась к засаде, из кустов, с деревьев и как будто из ниоткуда повыскакивали разбойники. Мужик резко потянул поводья.

– Отдавай, что везешь, и останешься жив, – грозно проговорил Джерри и взялся за рукоять короткого меча, готовясь вытащить его из ножен. Денни стоял справа. Из оружия у него был только кинжал. Перчатка начала промокать от пота.

Мужик не двигался, только часто заморгал, напоминая своим видом птицу. Казалось, он не верил, что это происходит с ним прямо сейчас. Джерри подал знак, и разбойники начали сужать кольцо.

– Что вы делаете? – пробормотал мужик, когда один из них стал стаскивать мешок с телеги. Тот оказался тяжелым и поддался не сразу.

Вжав голову в плечи, мужик как будто ощетинился и выхватил из-под сиденья нож. Пружиня, он спрыгнул на снег.

– Прочь, прочь! – истошно заорал он, размахивая руками.

Денни замер. Брибо криво улыбнулся и сплюнул.

– Ну попробуй, давай, – он выступил вперед.

Мужик отвлекся на Брибо, а тем временем Джерри с ловкостью кошки запрыгнул в телегу с другой стороны и в одно движение перерезал ему горло мечом.

Денни смотрел на брызги крови, как завороженный.

– Вот дурила-то! – усмехнулся Брибо, со злорадством наблюдая, как бездыханное тело сползло по краю телеги в снег.

Джерри убрал меч в ножны.

– Эль, посмотри, что в мешке.

Он вздрогнул и послушно подошел ближе. В глазах мужика застыл испуг. Денни спешно отвел взгляд и, стянув зубами перчатку, схватился за край мешка. Пальцы дрожали, и веревка не поддавалась.

– Да ножом ее, малыш, – подсказал Брибо.

Собственные руки казались Денни чужими. Лезвие перерезало веревку, и на розовый снег высыпалось несколько яблок.

– Так, в других, наверное, то же самое, – сказал Джерри, забираясь на телегу. – Значит, Брибо и Эль, спрячьте труп. Еще кто-то один пусть отправится с добром в лагерь. Остальные за мной, посмотрим, не едет ли кто еще. И вы двое не задерживайтесь, похорон устраивать не будем.

Брибо снял с мужика тулуп и сапоги.

– Так, я за ноги, ты за руки, – скомандовал он Денни. – Чего стоишь? За дело!

Парень безвольно наклонился и взял мужика за руки. Тело было тяжелым, и нести его было неудобно. Денни старался смотреть в сторону и ни о чем не думать. Один раз он споткнулся и едва не выронил ношу, отчего спина покрылась испариной. Мужик был еще теплым, по серой рубахе расплывалось алое пятно.

– Давай тут, – Брибо остановился возле небольшого овражка.

Тело сбросили вниз, после чего забросали снегом и опавшими ветвями. Денни двигался, словно во сне, а когда все закончилось, он упал на колени. Его несколько раз вырвало.

– Вше, малыш. Единожды замаравшишь, беленьким уже не штанешь. Но обешаю, шо временем будет легше. И даже вешелее.

Денни вытер рукавом подбородок и сел, стараясь справиться с собой.

«Этой же ночью бежим, – мысленно решил он. – Второго такого дня не выдержу».

Но, перевалив за середину, злосчастный день и не думал заканчиваться. Спрятав труп, Денни и Брибо догнали остальных и снова устроились в засаде. На этот раз парень не сомневался, что дрожит совсем не от мороза.

– Ну, шего ты, – прошептал Брибо и хлопнул его по плечу.

– Ничего, – шмыгнув носом, ответил Денни.

Джерри повернул голову, внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

С дерева сорвался желтый лист и, кружась, упал на снег. Денни наклонился за ним и повертел в руках. Такой чистый, красивый и… мертвый.

Вспомнилось, как он впервые увидел ее. Ему тогда было лет двенадцать, он копал огород у своего домика, когда мимо ехал Натаниэль Ксандр с дочерью. Золотистые волосы на ветру, красное платьице, глаза как васильки. Она посмотрела на него, а он смущенно отвернулся. Потому что понял, что никогда не будет ее достоин.

А когда они повзрослели, она почему-то выбрала Грионта. Рыжую змею без чести и достоинства. Но рано или поздно она должна понять. Да, после всего она поймет. Он спасет ее, и она поймет.

– Кто-то едет!

Денни прислушался. Лошадь. Но уже не плетущаяся кобыла.

Выбрасывая снег из-под копыт, по дороге галопом скакала лошадь с всадником в плаще. Джерри знаком велел оставаться на местах.

– Почему мы не нападаем? – шепотом спросил Денни, высовываясь из кустов.

– Куда ты полеж?! – Брибо схватил его за плечо и оттолкнул назад. – Это Охотник.

– Из тех, кто спасают нас от эльфов?

– Ага, и от шамих шебя. Шиди тихо.

«Вот бы кто нам сейчас помог», – в отчаянии подумал Денни.

Небо затянуло облаками. Поднялся ветер.

– Джерри, может, на сегодня будет? – осторожно спросил один из разбойников.

Денни обрадованно обернулся.

– Хочешь домой? – голос главаря был еще холоднее, чем погода.

– Нет, просто… – разбойник осекся под тяжестью взгляда.

Денни вновь погрузился в мрачные мысли. Наверное, у того мужика была семья, которая уже никогда больше не увидит его и даже не сможет похоронить. И останется он под снегом до самой весны. Если до того падальщики не съедят. Жутко.

Он снова подумал о матери, представил, как она сидит у окна и ждет. И если что-то случится, она тоже не сможет его похоронить.

* * *

Эри снились волки. Они окружали, а она не могла бежать, не могла шевелиться. И только мысль о том, что можно проснуться, спасала.

«Проснуться. Я могу проснуться».

Выныривая словно из вязкого болота, Эри убеждала себя, что сон нереален. Ничего этого нет. А она есть. Только положение немногим лучше.

Разлепив наконец глаза, она сощурилась от света. В палатку вошел Лео.

– Прривет, как ты? – спросил он.

– Можно мне попить? – попросила Эри.

Леонард поднес флягу с водой. Она жадно глотала, ловя себя на том, что все еще боится смотреть на него. Гоблин не был ей противен, но все в нем было настолько не так, что к этому не удавалось привыкнуть.

– Спасибо, – поблагодарила она и, испугавшись, что снова останется одна, попросила: – А расскажи, как ты стал разбойником.

Лео задумался.

– А, это я могу, – он пододвинул к столу табурет. – Тебя, наверрное, удивляет, что я с ними. Но Кррасные Лисы совсем не плохие рребята, прросто живут, как хотят, и, если задуматься, не самое главное зло в этом мирре.

– Они людей убивают, – напомнила Эри.

– Как и корроли с их налогами и войнами, – парировал гоблин и вдруг, посерьезнев, спросил: – Скажи, ты мне верришь?

– Верю.

– С тобой здесь не случится ничего плохого. Обещаю.

Эри в этом сомневалась, ведь Лео не был главарем банды. Но возражать не стала.

– А почему вы называете себя Красными Лисами?

– Ну, это в шутку. Знаешь эльфийскую рразведку? У них синие плащи с ворротом из волчьего меха. Врроде Синие Волки. Вот Джерри и собррал себе шайку Кррасных Лис. Но наверрняка я, признаться, не знаю. С ними только два года.

– А раньше?

– Рраньше это долгая история.

– А мы куда-то спешим?

– И то веррно, – Леонард задумчиво посмотрел вверх. – Я рродился в Арргоне, мать была эльфом, ррабыней одного зажиточного оррка. Он и стал моим отцом и отцом еще многих дрругих, чьи матерри были его наложницами. Говоррили, что он был еще не самый плохой хозяин. Но в один прекррасный день, веррнее ночь, я все рравно сбежал. Один ррванул, оставив всех. Потом скитался несколько лет. С таким лицом, сама понимаешь, было несладко. И только Джерри меня принял.

– А где ты научился лечить? То растение, что ты прикладывал к ране...

– Нейрис. Он ррастет в Аргоне. У моего хозяина-отца был в услужении трравник. Не знаю почему, но из всех детей-ррабов тот выделил меня и со врременем стал обучать.

– Меня тоже учили с детства, – Эри улыбнулась. – А ты видел других эльфов? Какие они? Сильно отличаются?

Лео обхватил ладонью подбородок и задумался.

– Ну, помимо внешности… В общем-то, рразличия, конечно, есть, но они не так велики, как всем кажется.

– А правда, что эльфы кровожадны?

– А ты по себе не видишь? – он улыбнулся, обнажая клыки. – Могу сказать, что оррки едва ли не с ррождения отличаются прирродной силой, во много раз прревышающей человеческую или эльфийскую. Но им горраздо трруднее освоить грамоту, они соверршенно не ррасположены к наукам. Некоторрых ррабов все же пытались учить, но срреди счастливчиков всегда были либо люди, либо, рреже, полуэльфы или полуоррки. Я, прризнаюсь, даже читать толком не умею. Не дано просто. А что касается эльфов, то они, как прравило, хорроши собой, обладают всякими талантами, игррают на музыкальных инстррументах, поют. У них отличная рреакция, и в темноте видят. Еще говоррят, что живут долго. У нас был один старый повар, так ему, говоррят, чуть ли не двести лет было.

– Ого. А тебе сколько лет?

– Двадцать. Слушай, я вспомнил, что еще должен сделать, – Лео поднялся с табурета. – Попозже еще зайду. Ты не скучай.

* * *

Денни мотнул головой. Он и не заметил, как начало темнеть, и лес окутал туман.

На дороге появилась еще одна телега. На этот раз крытая. Разбойники выскочили из засады, Джерри вышел вперед. И сказал всю ту же фразу:

– Отдавай, что везешь, и останетесь живы.

Колеса забуксовали в снегу, с козел спрыгнула девушка с длинными светлыми волосами, стянутыми лентой. Чем-то она напомнила Елену.

– У нас ничего нет, – громко сказала она.

Джерри качнул головой. Двое из банды подошли сзади и схватили ее за руки. Она не сопротивлялась, только повторила:

– У нас ничего нет.

Денни хотел вступиться, но тело предательски не двигалось. Ему казалось, что вот-вот, и меч Джерри перережет ее белую шею. А он останется зрителем.

Но вместо главаря тесак вытащил Брибо.

– Тише, милая. Мы шами пошмотрим.

Главарь махнул Денни и, обогнув телегу, заглянул внутрь.

На сене лежал молодой парень. Его лоб был покрыт испариной, он вздрагивал и иногда слабо стонал.

– Эль, обыщи его, – приказал Джерри.

Он забрался в телегу и принялся робко ощупывать разгоряченное тело.

– Не трогайте его! – крикнула девушка и начала вырываться. Пыталась ударить ногой, извивалась, даже чуть не укусила одного за руку. Брибо с размаху дал ей пощечину, и храбрая блондинка безвольно сползла в снег.

– Ты чего заснул? – прикрикнул Джерри. – Есть что-нибудь?

– Нет, – очнувшись, Денни мотнул головой.

– У нее кошелек, – подал голос Брибо, взвешивая в руке небольшой мешочек. – Но, похоже, не гушто.

– Ладно, кладем в телегу, и пойдемте.

– Не согласен, – возмутился один из разбойников. – Девку продать можно. Или хоть развлечься. А то Слэйд себе завел наложницу!

– А я ему говорил, – покачал головой Брибо.

– Нет, – строго сказал Джерри. – Развлекаться будешь в городе. У нас и так чужих хватает.

– Что толку от полудохлой эльфийки? – не унимался тот же разбойник. – Вы идите вперед, а я ща по-быстрому.

Он рванул было к блондинке, но главарь схватил его за плечо.

– Я сказал – уходим, – отчеканил он. – Все. Эль?

Денни поднял девушку и отнес в телегу. Она моргнула и посмотрела ему в глаза.

– Кто он тебе? Брат? – спросил шепотом Денни, накрывая ее частью одеяла.

– Жених, – тихо ответила она. – Оставьте нас, умоляю, или убейте. Мы будем счастливы по ту сторону.

– Нет уж, будьте счастливы по эту.

Денни поднялся и спрыгнул на землю. Ему стало грустно, но почему, он так и не понял. Никого ведь не убили.

– Малыш, ты идешь? – окликнул его Брибо.

– Иду, – он побежал к остальным.

* * *

Пламя костра поднималось в небо. Разбойники уложили полукругом бревна и уселись ужинать. Денни наблюдал, как Брибо, причмокивая, обгладывал ножку индейки. Сам он не мог прожевать ни куска. Странно, но сейчас чувствовал он себя еще хуже, чем даже когда тащил тело.

У этих людей, похоже, не осталось ничего. Как животные, волчья стая, охотятся, убивают, едят и снова охотятся. Удивительно, что ту девушку пощадили. Но он должен вырваться, должен спасти Елену. Должен перестать бояться.

– А как у тебя прошло? – спросил Брибо у Слэйда. – Понравилошь ш Ульрикой?

– Дурак, – без злобы ответил разбойник.

– А шо? Она женшина, не то шо эта сопливка. Штати, тут некоторые недовольны...

– Аа, – Слэйд поморщился, – пусть попробует кто вякнуть.

– Ты жнаешь, у Джерри приншипы, – продолжал Брибо. – Ш ним шпорить не будут. Но ты бы не выделывалша.

Разбойник на это только махнул крылом индюшки.

Денни заставил себя проглотить кусок. Думать, что Елена могла отдаться этой ухмыляющейся скотине, было и вовсе невыносимо. Хуже смерти.

Но может, оно и неправда. Может, ничего и не было пока. Надо спешить.

– Эль! – позвал его Джерри.

Денни поставил миску у ног и поднялся.

– Будем тебя в Красные Лисы посвящать, – объявил главарь.

Денни вышел в центр. Его обдало жаром от костра. Из палатки слева появился гоблин Леонард с деревянной плошкой в руках. Джерри вытащил из ножен свой меч.

– На колени, – скомандовал он.

Снова подумав о Елене, Денни послушно опустился в снег.

– Назови свое имя, – Джерри подошел ближе.

– Денниард Эль.

– Ты готов стать Красной Лисой, Денниард?

Лезвие меча уперлось в основание шеи. Он сглотнул.

– Готов.

– Поклянись.

Он набрал полную грудь холодного воздуха и на выдохе произнес:

– Я, Денниард Эль, клянусь в верности Красным Лисам до самой смерти. И если нарушу данное слово, пусть в тот же час настигнет меня погибель.

– Мы принимаем твою клятву, – хором отозвались разбойники.

– Лео, – скомандовал Джерри, отступая назад.

Гоблин подошел к Денни и также опустился на колени. Затем он вынул из плошки обрывок ткани и одной рукой отжал его в снег.

– Доверься мне и не шевелись, – шепотом сказал он и, откинув прядку волос Денни, протер тряпочкой мочку его левого уха.

Вытащив приколотую к рукаву иголку, он протер тряпочкой и ее.

– Когда ты потерял девственность? – спросил Лео. Денни замялся и тут же почувствовал, как иголка вонзилась в плоть. Ему даже не успело стать больно.

Гоблин снял с безымянного пальца кольцо, которое оказалось золотой сережкой, и, протерев его, аккуратно вставил в отверстие. Денни наморщил нос.

– Спасибо, – сказал он, когда Лео закончил.

Они оба встали. Джерри снова шагнул к нему и протянул широкий кожаный браслет с выжженным именем. «Денниард».

Впервые за несколько дней на лице Денни появилась слабая улыбка. Если они выберутся, решил он, то знак оставит. Как трофей или напоминание, что выдержал и смог. Это, конечно, если...

* * *

Слэйд вернулся в палатку еще до полуночи, оставив пьяных разбойников веселиться без него. Отмечали нового лисенка. Вроде дело святое, но он едва пригубил и был не в настроении. Поездка с Ульрикой утомила. Полдороги она пыталась пристыдить его, чего он не совсем понимал. Почему убийства и грабеж для нее были в порядке вещей, а спать с подростком – как племенное табу. Да, у них разница, наверное, лет тринадцать, но все-таки еще не в дочки годится. Это, похоже, у Ульрики что-то такое в прошлом. Он всегда это подозревал. Женщина с налетом дворянского воспитания, и вдруг среди отбросов.

По дороге наткнулись на столб с плакатом Эриал Найт. Как и говорил Брибо, цена за нее небольшая. Но это, может, потому что орлы не все знают. А она ведьма, ясное дело. Сейчас-то ранена, а когда очухается? Беда вот, что скажи кому – обсмеют и только.

Ну да ладно, все это так. Зато есть куда возвращаться.

Когда он вошел, Елена подалась навстречу, как будто ждала его. Он опустился на медвежью шкуру и протянул ей парочку яблок.

– Будешь есть?

Девчонка кивнула. Слэйд обнял ее за талию и зарылся носом в золотистые кудри. С ней он становился другим. И она изменилась. Больше не отводила взгляд. Держалась спокойнее, в движениях появилась уверенность.

Расправившись с яблоком, она повернулась к Слэйду и впервые поцеловала первой. В шею. Затем начала подниматься вверх, к лицу и губам. Еще дрожала, но с каждой секундой становилась настойчивее. Слэйд закрыл глаза и блаженно растворился в красоте.

Елена прижималась щекой к его плечу, гладила волоски на груди, а он обнимал ее, как главное сокровище.

Свершилось. Больше она не запуганное животное. Она страстная и живая. Женщина, а не пленница. Все сомнения, терзавшие Слэйда, разом развеялись.

«Все правильно», – мысленно сказал он себе. Со временем сделают и ее Красной Лисой.

Елена приподнялась и заглянула ему в глаза.

– Отпусти меня, – тихо попросила она. – Пожалуйста.

Внутри что-то оборвалось. Он сбросил ее руку и отодвинулся.

– Отпусти, – повторила Елена.

– Иди, – сказал он сухо и поднялся.

Девчонка замерла, как зверек. Не поверила. Ничего, очухается. Слэйд молча оделся и вышел, не обернувшись.

Глава двадцатая – Долгая ночь

Денни остановился в метре от палатки и осмотрелся. Никого вокруг, да и достаточно темно, чтобы их никто не видел. Слэйд пришел к Брибо играть в карты, и Денни понял, что сейчас или никогда. Выскользнул якобы по нужде.

Елена сидела на ложе и расчесывала волосы. Огонь пары свечек еле освещал бледное лицо. Казалось, они не виделись всего ничего, но она изменилась и как будто повзрослела.

– Лена, – позвал Денни и снова огляделся.

Девушка вздрогнула.

– Ты? Но как?

– Я за тобой, – прошептал он. – Одевайся, уходим.

– Но… я не понимаю...

– Все потом, главное – поспеши.

– Мы убежим? – все еще не веря, переспросила Елена.

– Да, давай, прошу тебя, – торопил Денни.

Она принялась искать в полумраке сапожки и куртку и остановилась в растерянности:

– Здесь нет моих вещей.

– Может, плохо искала, посмотри лучше. У нас мало времени.

– Нет их! – воскликнула Елена. – Должно быть, он забрал, чтобы я никуда не ушла, хотя это просто смешно. Вокруг лес, куда бы я одна делась.

Денни снял свой полушубок из овчины.

– Возьми пока, а я попробую сходить за сапогами к Эриал.

– Она жива?

– Конечно, жива. Надевай скорей.

– И где?

– У Лео.

– Кого?

– Ладно, сейчас вернусь, – Денни выбрался из палатки на улицу.

– Я подожду, – ответила Елена, застегивая пуговицы безразмерного полушубка. Теплого, как и он сам.

* * *

Когда Эри проснулась, был уже поздний вечер, в палатке и снаружи было темно. Угли, которые разжег Лео, погасли. Она подтянула одеяло к подбородку. Спать больше не хотелось, и думать тоже было не о чем. Огонь самостоятельно она зажечь все равно не сможет, а потому оставалось лежать и смотреть вверх. В желудке было неприятно пусто.

«Скорее бы вернулся Лео», – подумала она.

Спустя час или чуть более скучного ожидания у шатра послышался хруст. По тяжелой походке она поняла, что это не гоблин.

Кто-то высокий и широкоплечий вошел внутрь.

– Эри, – шепотом позвал Денни.

– Я здесь, – отозвалась она, сразу узнав голос.

– У тебя есть сапоги?

– Ботинки. А зачем тебе? Размер не подойдет.

– Это для Елены, – пояснил он.

– А-а, они должны быть где-то здесь. Только надо зажечь свет. А что случилось?

– Мы не можем зажигать свет, – он подошел ближе. – Скажи, ты как себя чувствуешь?

– Да как обычно.

– Мы сегодня бежим, – серьезным голосом сообщил Денни.

– Мы? – переспросила Эри. – Мы втроем?

– Да, если ты сможешь, конечно.

– Но я не то что не хожу, я двигаться-то толком не могу. Идите без меня.

– А если я тебя понесу? Выдержишь?

– Я не знаю, – Эри растерялась.

Она и не думала, что он когда-нибудь решит спасти ее. И тут неприятное сомнение закралось в голову: а зашел бы Денни к ней, если бы не понадобились ботинки для Елены?

– Решай, я пока попробую на ощупь, – он начал шарить в темноте.

– Скажи, – помолчав, спросила Эри. – Елена говорила, зачем мы в Ланкас ехали?

– Подробно – нет, а что?

– И что это она меня Охотникам сдала, тоже не сказала?

– Да ладно, – не поверил он. – Не-ет.

– Из-за ревности к Грионту.

– А-а-а, – он выпрямился. – Но ты прости ее. Влюбившись, чего не сделаешь. Теперь-то вы в этой передряге вместе… о, нашел! – воскликнул он и торопливо добавил. – Скоро вернусь.

Эри посмотрела вверх. На секунду ей показалось, что Денни здесь не было, просто она еще не проснулась.

«Неужели он будет нести меня на себе, рискуя жизнью?»

Денни обогнул лагерь стороной, через кусты, стараясь прислушиваться к голосам не ушедших спать разбойников. В шатре Брибо горел свет, по-прежнему виднелись две тени. Если заигрались, то и о нем могли забыть. Пока все складывалось благоприятно.

– Ну что? – спросила Елена, как только он вернулся в палатку Слэйда.

– Померяй, – он протянул ботинки Эри. – Ну как?

– Великоваты, но идти можно.

– Хорошо, давай руку.

Они осторожно вышли и, проскользнув вдоль палатки, спрятались за ней.

– В какую нам сторону? – шепотом спросила Елена. – Такая темень.

Он сжал ее ладошку.

– Не бойся, я с тобой. Но для начала мы за Эриал.

– А в чем она пойдет, ботинки ведь на мне?

– Я понесу ее.

– Как это? – Елена выпустила его руку.

– Она тяжело ранена, не может двигаться.

– Ну не знаю тогда, сможем ли мы ей помочь.

– Мы должны попытаться, пойдем, – Денни снова взял ее за руку и потянул за собой.

Пробираясь за ним сквозь кусты, Елена поймала себя на мысли, что раньше ей и в голову не могло прийти, что однажды этот глуповатый увалень, порой сильно надоедавший своей собачьей преданностью, вдруг станет ее шансом обрести спасение. Единственным шансом. Да, силы ему не занимать. Но что сможет обхитрить разбойников... Как ему это удалось?

* * *

Эри ждала, хотя словам Денни так до конца и не верила. Она ему не друг и не возлюбленная. И уж Елена могла бы настоять на другом плане… Не надо было ей возвращаться в Нюэль. Не надо было тащить за собой никого. Всё от трусости. Сдалась бы Тирку сразу. Неужели тот бы не разобрался?

– Так, жди здесь, – услышала она голос Денни.

– Ладно, – ответила ему Елена.

Парень зашел в палатку.

– Я здесь, – откликнулась Эри. – Надо только взять мою куртку.

Денни пошарил вокруг и, нащупав что-то меховое, протянул ей.

– Это не моя.

– Неважно, бери.

Она тяжело вздохнула. Как же оставлять подарок Корда!

– Помоги мне одеться, сама не смогу.

Денни молча подошел к ней и откинул одеяло. Кожа покрылась мурашками. Эри чувствовала, как дрожат его руки, но так и не поняла, от страха или от нетерпения. Он немного приподнял ее, она поморщилась от резкой боли, но не издала ни звука.

– Готова?

– Да.

Парень обнял ее и легко поднял на руки. Боль усилилась, Эри сжала челюсти и крепко обхватила его за шею. На мгновение она даже смутилась, но в темноте он бы вряд ли заметил.

– Что вы так долго? – недовольно начала Елена.

– Идем-идем, – ответил Денни.

Елена пошла впереди, отыскивая тропу без зарослей и веток. Дальше от лагеря становилось все темнее. Мороз пощипывал кожу, но внутри было жарко. И противоречиво.

Она рвалась к свободе, подальше от всего. От позора и прикосновений Слэйда. И в то же время какая-то часть ее почти ненавидела и Эри, и их спасителя. Остроухую – за то, что вошла в ее жизнь. И тогда с Грионтом, и теперь. За то, что все так получилось. За то, что это не ей пришлось спать с разбойником, чтобы выжить. Кто такой был этот Лео? Почему ее оставили в живых и забинтовали раны? Может, она и правда шпионка?

И Денни она ненавидела. За то, что пришел так поздно. Ненавидела и восхищалась.

Запрятав злость подальше, Елена заставила себя улыбнуться. И еще раз. Они вместе. Они бегут. Они будут свободны. Об остальном подумает после.

Эри крепко держалась за шею Денни. Из раны засочилась кровь. Она понимала, что долго не протянет, но старалась собрать все свое мужество. Сам парень же явно начал уставать, крепкие руки дрожали от напряжения.

Но первой сдалась Елена:

– Я больше не могу. Кажется, ногу натерла.

– Да, передохнем, – согласился Денни и, поддерживая Эри, помог ей встать. Снег обжигал босые стопы. – Ты как?

– Живая, – ответила она, тяжело дыша.

– Вот, а не хотела Денни с нами брать, – усмехнулась Елена, перевязывая шнурки на ботинках.

– А я вас одних и не отпустил бы, – возразил парень.

– Ладно, пойдемте дальше, – красавица выпрямилась.

– Впереди, похоже, яма, – заметила Эри.

Денни передернуло при мысли, не тот ли это самый овраг, где они оставили тело мужчины.

– Ну и зрение у тебя! – восхитилась Елена. – Давайте правее, я буду ветки держать.

Эри подняла голову. То ли ветер качал верхушки сосен, то ли у нее кружилась голова. Но это оказалось не самым страшным.

Вдалеке послышался протяжный вой.

* * *

– Эй, держись крепче, – Денни чуть подбросил ее вверх, чтобы ухватить поудобнее. Эри слабо вскрикнула.

Кажется, она несколько раз теряла сознание и уже не могла понять, как долго они идут. Парень часто дышал и явно давно замерз, ведь так и шел без куртки.

– Всё. Привал, – вздохнула Елена, усаживаясь на поваленное дерево. – Как думаете, далеко ушли?

Денни усадил Эри, не переставая ее придерживать.

– Не думаю, – сказал он. – Эри, не молчи, ты как?

– Все хорошо, – тихо отозвалась она.

– Слушай, а что тогда произошло? – спросила Елена. – Помню, ты выскочила из кустов с ножом, а потом все как в тумане. Я думала, ты погибла.

– Ее сильно ранили, – вместо нее пояснил Денни.

Елена посмотрела на его силуэт, потом перевела взгляд на Эри. В голову снова полезла всякая ерунда. Показалось, остроухая специально строит из себя умирающую героиню. Все делает, чтобы и Денни окрутить. А она сама уж не ревнует ли?

Елена снова сделала над собой усилие. Не о том она думает и не там.

– Встаем, – скомандовал Денни и снова взял Эри на руки.

– Я устала, – вздохнула Елена.

– Знаю, но нужно потерпеть, – ему хотелось подойти к ней, обнять, ободрить, но раненая сейчас была важнее.

Пошел мокрый снег. И где-то за деревьями снова послышался вой.

– Эй, Эри, – позвал Денни. – Ты совсем не держишься, мне так тяжело.

Ответа не было.

– Ты чего? – он остановился и, опустив ее на землю, принялся осторожно трясти.

– Эй, вы где? Денни, я не вижу тебя! – испуганно крикнула Елена.

– С Эри что-то, подойди! – крикнул он в ответ.

– Да что там еще?! Нас могут съесть заживо!

– Кажется, она потеряла сознание, я не знаю, – растерянно забормотал он, продолжая ее трясти.

– Да не дергай ты так! – Елена отстранила его и поднесла ладонь к носу Эри. – Дышит неровно, но вполне уверенно.

– И что?

– Не знаю, надо что-то думать. Ты сможешь нести ее дальше?

– Могу попробовать, – неуверенно ответил Денни, – но в таком состоянии она словно в два раза тяжелее…

– Вот что, – решительно заявила Елена, – соорудим из веток что-нибудь вроде саней и попробуем потащить.

Денни с восхищением посмотрел на любимую. Если бы он додумался об этом еще в лагере, сейчас, возможно, Эри была бы в сознании.

– Поищи длинные ветви, я посижу с ней, – скомандовала Елена. – Только говори что-нибудь, чтобы я могла тебя слышать. И не уходи далеко, я боюсь.

Денни поднялся и с удвоенной энергией принялся рыскать в темноте. Ему не везло, ничего не попадалось под руки и уж тем более на глаза. От мороза и пота его рубашка стала твердой, как из дерева, и совсем не грела. Он нащупал ствол молоденького деревца, попытался отломать подходящую ветку, но та только изогнулась.

– Денни, где ты? Почему молчишь? – окликнула Елена. – У Эриал, похоже, жар.

– Я стараюсь, – отозвался он.

– Много нашел?

– Пока ни одной.

– Ищи лучше.

Денни побежал обратно к ним. Елена плотнее укутала Эри, но это едва ли помогло. Он потер кулаками уставшие глаза.

– Бесполезно, – сказал он. – Придется нести. Бери за руки, я за ноги.

– Ты серьезно?

– Давай попробуем.

– Это не выход, – возразила Елена, но сжала запястья Эри. Денни обошел с другой стороны и обхватил ладонями ее голени. На счет три они поднялись и осторожно двинулись дальше.

На мгновение это напомнило Денни, как сегодня днем он вот так же нес тело мертвого мужчины. Только держал по-другому. Он никогда не забудет. Ни эту ночь, ни того человека.

– Осторожно, может хлестануть, – предупредила идущая впереди Елена. Денни предусмотрительно пригнулся, но другая, более мелкая ветвь с силой ударила Эри по лицу. Она дернулась, но в сознание так и не пришла.

– Кажется, Эри задело, – заметил Денни.

– Что поделаешь, – раздраженно буркнула Елена и мысленно добавила: «Пусть потом спасибо скажет».

Слева что-то хрустнуло.

– Что это? – Елена остановилась.

– Ветер, пойдем.

– Нет, это не ветер.

– Тем более надо идти скорее.

В висках застучало.

– Я боюсь, – призналась Елена. – Лучше остановиться и переждать.

Она опустила Эри на землю.

– Что ты, нельзя! – повысил голос Денни.

– Вдруг это волки?

И тут, словно в подтверждение ее слов, в темноте засветились две зеленоватые точки.

– Ты видел это? – шепотом спросила Елена, отпрянув назад.

– Да, – Денни опустился на корточки. – Может, не заметит.

– Он же чует запах.

– Он всего один.

Из кустов показалась еще пара зеленых точек.

– А теперь что?

Денни обнял ее за плечи.

– От Эриал пахнет кровью, – прошептала Елена. – Нам надо отползти. Иначе все умрем.

Денни не поверил своим ушам и на секунду забыл об осторожности.

– Ты хочешь ее бросить?!

Волк зарычал. Четыре горящих точки начали медленно приближаться.

Денни понял, что Елена права. Он схватил ее за руку и дернул к себе. Судорожно двигая ногами и руками, они перекатились за ближайшее дерево и стали медленно отползать.

Один из волков подошел к Эри и принялся обнюхивать. Добравшись до живота, он лизнул рану. Теплая свежая кровь коснулась звериного языка. Он отступил назад и тихо заскулил, подзывая свою подругу.

Елена и Денни остановились. Прижавшись друг к другу, они затаились в снегу и завороженно смотрели в сторону, где оставили Эри.

«Мы бросили ее умирать», – подумал парень. На душе стало тяжело и противно, как не было ни минувшим днем, ни за ужином рядом с Брибо.

Елену трясло. Денни обхватил ее лицо замерзшими ладонями. По щекам текли теплые слезы. Он провел рукой по ее волосам и, вдруг, осмелев, словно ожидающий смерти, склонился и поцеловал в губы. Елена не возразила. Он крепче прижал ее к себе и, как безумный, принялся осыпать поцелуями ее лицо, волосы и шею.

Они не заметили, как за деревьями на мгновение что-то вспыхнуло.

– Мы должны идти, – прошептала Елена, отворачиваясь. – Пока еще живы.

– Но Эриал...

– Ее уже нет.

«Если бы я все продумал, – со злостью подумал Денни, – если бы был умнее». Он сжал кулаки.

Правильно говорила бабушка: нет в мире страшнее силы, чем бессилие.

* * *

Эри открыла глаза. Она лежала в поле с алыми колосьями и безупречным небом над головой. На душе было спокойно и хорошо.

Она приподнялась на локтях и с удовольствием погладила здоровый животик. Все действительно приснилось.

Воздух заволновался, словно нагретый, и впереди появился человек, окруженный сиянием.

– Тебе надо спасти свою жизнь, – сказал он. – Прямо сейчас.

– Но мне так хорошо, – возразила Эри. – Не надо никуда идти, ничего решать. Я ведь могу остаться здесь. Правда?

– Поверь, Эриал, – проникновенно говорил человек, – нет ничего печальнее вечного бытия на границе. И по ту сторону тебе идти не время. Не выиграна битва. Не спасены люди.

– Так вы все же расскажете, что за предназначение?

– Не найдены ответы. И даже не заданы вопросы, – продолжал человек. – Давай же, Эриал, спаси себя.

– Но я не знаю, как, – она развела руками.

– Знаешь. Сосредоточься. Где бы ты сейчас хотела быть?

– У Корда.

– Хорошо. Подумай о нем, представь.

Эри закрыла глаза и глубоко вдохнула. «Хочу к нему. Хочу к нему».

Тело затрясло, что-то пронзило ее посередине туловища. Эри распахнула глаза и увидела столп темно-зеленого света. Он расщепился на множество волокон, изогнувшихся, ставших похожими на ленты. От них было жарко.

«Нет, нет, нет», – Эри испугалась, зажмурилась. Световые волокна оплели коконом. Затем словно невидимая рука подбросила ее вверх и со всей силы швырнула вниз.

Эри упала в колосья и больше ничего из странного сна не помнила.

* * *

Беглецы остановились, чтобы перевести дыхание. Пробираться через чащу становилось все труднее, силы убывали. Но Денни чувствовал только, как горит у него в груди.

– Мы выберемся когда-нибудь? – простонала Елена, безвольно опираясь на его руку.

– Конечно, – Денни притянул ее к себе и поцеловал золотистую макушку.

На мгновение он снова подумал об Эри. Обернулся, представив, как в темноте волки набросились на раненое тело.

«Надеюсь, она не пришла в себя», – подумал он и вслух сказал:

– Надо идти, Лена, правда.

И они пошли. Денни сжимал руку любимой, то и дело робко заглядывая в ее измученное личико.

Ничего, они вернутся в Нюэль. И после этих испытаний будут счастливы. Ведь в некотором роде Эри отдала за это свою жизнь. Больше нельзя терять времени.

Небо постепенно начало светлеть. Черные стволы стали виднее, проснулись птицы. И резко похолодало.

Елена с трудом передвигала ноги, несколько раз споткнулась и чуть не упала. Эрины ботинки натирали до крови. Но Денни, собрав всю свою любовь и мужество, помог ей забраться себе на спину и понес. Стучащее сердце согревало, и он уже не чувствовал ни боли, ни страха, ни мороза.

С восходом лес стал казаться реже, вдалеке наметился просвет, но по-прежнему казалось, что чаще не будет конца.

Денни мысленно отругал себя, что поступил неумно. Что не запомнил путь, которым шли вчера с разбойниками. А ведь, может, Эри была бы сейчас жива.

Измотанный и телом, и духом, он ощущал себя кем-то другим. Взрослым. Но между пальцами как будто хрустел песок. Хотелось вымыть руки и лицо. И если бы не Елена, уткнувшаяся щекой ему в плечо, он присел бы прямо в снег. Или даже вернее – упал бы.

Меж кустов мелькнуло подобие тропинки. Денни ускорился.

– Лена, мы нашли дорогу, – сказал он со слабой радостью в голосе.

– А? – рассеянно спросила девушка.

– Давай, пойдем. Потихонечку.

Он присел, помогая ей сползти на землю. Елена с трудом выпрямилась, погладив ладошкой затекшую шею. Денни заметил царапины на ее лице. Золотистые волосы были покрыты комьями грязи, в них запутались веточки.

Он схватил ее за локоть, не давая упасть.

– Надо, Лена, постарайся.

Медленно, спотыкаясь, они побрели вдоль дороги.

* * *

Елена повесила голову. Ей казалось, что они никогда не выберутся из этого леса, да и вообще случившегося не было на самом деле. Всего лишь страшный сон.

Деревья кутались в утреннюю дымку, словно желая согреться. Ветра не было, тишина убаюкивала, и в душе появилось редкое умиротворение. Не осталось сил думать и переживать. Только созерцать.

Денни неожиданно понял, что абсолютно счастлив. Ноги и спина гудели, но ему ничего не было нужно. Рядом была возлюбленная, вокруг заснеженные сосны, и они, держась за руки, медленно бредут навстречу неизвестности. Его сердце уже не разрывалось, не стучало, как град о стекло, ни к чему не стремилось. Разум словно заснул. И сейчас он просто смотрел на лес и дорогу. На мир вокруг них. Не спорил с ним, не боролся и ничего не просил. Просто принимал со всеми его странностями, жестокостью и великолепием.

Шли они долго, по ощущениям – бесконечно. Пока судьба не сжалилась и не послала попутную телегу. На козлах сидел плотный мужичок в тулупе.

– Вы откуда такие, ребятки? – позвал он. – Мож, подвезти?

Елена только глянула на него с мольбой и благодарностью. Денни забрался в телегу и помог ей. Дощатое дно было заставлено мешками и парой ящиков, но места вполне хватало.

– Уселись?

– Да, спасибо вам, – ответил Денни.

Мужик стеганул лошадь.

– Куда путь держите, ребятки?

– В Нюэль.

– Куда? А, знаю, знаю, это к югу. Но вообще далековато.

– Там наш дом, – пояснила Елена. Мужик обернулся и покачал головой.

– Ну и вид у вас... Случилось что? Потерялись, что ль?

Денни кивнул, говорить сил не было.

– Ладно, мне все равно не к спеху – завезу, – пообещал их спаситель.

– Вы очень добры! – Елена очаровательно улыбнулась.

– Да, ерунда. Добраться бы. А то нынче в лесах нарваться на разбойников даже легче, чем на стаю волков.

– Но вы же ничего такого не везете, – она обвела взглядом мешки.

– А ты думаешь, детка, им важно, кто что везет? – мужик нервно усмехнулся.

Денни нащупал под рубашкой кожаный браслет. Перед глазами снова всплыло тело того мужчины. Как Джерри хладнокровно убил, и как они с Брибо хоронили.

– Удивительно, что мы все-таки выбрались, – прошептала Елена, ласково глянув на него.

Денни снова кивнул. В конце концов, все было к лучшему.

Глава двадцать первая – Пробуждение

Денни открыл глаза. Было уже темно, только свет от фонаря, который зажег мужик, лился на телегу и края дороги. Елена спала, положив голову ему на плечо. Он погладил ее волосы и принялся осторожно очищать их от веточек и грязи.

– А, ты уже проснулся? – окликнул его мужчина. – Как тебя зовут-то?

– Денниард, – прошептал он.

– А меня Джек. Перебирайся, посиди рядом.

Денни осторожно уложил голову Елены на один из мешков и подоткнул полушубок, которым она накрылась. Приподнявшись, он перебрался на козлы.

– Так все же чего случилось? – спросил Джек.

– Ехали в Ланкас, заблудились, а ночью пришлось от волков спасаться.

– И что, неужели убежали? – удивился мужичок. – Эти твари запах за километр чуют.

– С нами была девушка, – Денни тяжело вздохнул. – Она сильно поранилась…

– И вы оставили? – сразу понял Джек. – Жаль, конечно. Но ты не грусти, парень. Это жизнь.

– Знаете, – признался Денни. – Мы не были с ней друзьями, но я всегда знал... видел, что она хорошая. Смелая такая, и лечить умела.

– М-да... Мы часто оплакиваем близких, потому что или виноваты перед ними, или что-то не успели им сказать, – философски заметил мужичок. – А ведь порой самая большая печаль в том, что этот человек не успел что-то сделать. Не для нас. Для мира в целом, понимаешь?

– Вы верите в судьбу?

– Верю, сынок. Но, как видишь, жизнь у меня обычная, крестьянская. С предназначением было бы, конечно, веселее. Но то ли его и правда не было, то ли я, дурак, не разгадал. Но уверен зато, что жизнь-то всегда сложнее, что мы еще ого-го чего о ней не знаем. Может, у вашего блуждания в лесах особый смысл был. Может, девчонке вашей на той стороне какое дело есть.

Денни улыбнулся. Эти рассуждения об устройстве мира казались уж очень далекими от самого мира, но на душе отчего-то становилось спокойнее.

– Знаешь, парень, – Джек понизил голос. – А ведь она тебя не любит.

– Кто?

– Твоя девчушка. Видно, жмется, потому что боится. А как опасность исчезнет, так сразу бросит.

– Вы ее совсем не знаете! – возмутился Денни.

– Но глаза-то у меня есть. Да и пожил поболе твоего. Видно же, что из зажиточных. За тебя ее не отдадут, да и сама не пойдет. Но ты не переживай, такому парню невесту найти нетрудно.

– Я уже нашел, – угрюмо проговорил Денни. – И никто другой мне не нужен.

– Ну раз так, – Джек пожал плечами.

– Я, пожалуй, вернусь к ней.

– Давай, – мужичок кивнул и философски изрек: – Недолгое счастье – оно ведь тоже счастье.

* * *

– Смотри, вон еще, – Слэйд отодвинул рукой ветку. Рядом с отпечатками ног и звериных лап виднелось несколько розовых пятен.

Леонард кивнул и сквозь сугробы заспешил вперед. Дорожка из следов обрывалась на овальном костровище. Снег по краям оплавился, земля и остатки травы почернели. Стволы оказавшихся рядом сосен снизу обуглились. Все говорило о том, что здесь недавно разводили огонь. Или ударила молния.

– Знаешь что, зеленый, пошли-ка обратно, – сказал, выглядывая из-за плеча, Слэйд.

* * *

– Приехали! – объявил Джек. Денни слез с телеги и помог спуститься Елене.

– Вы спасли нас, спасибо, – она улыбнулась.

Мужичок удовлетворенно кивнул. Ну вот и щечки у ребят порозовели. Хоть перевели дух.

– Берегите себя, – сказал он на прощание и, стеганув кобылу, направил ее дальше по дороге.

Проводив телегу взглядом, Елена обернулась. Вон уже за тем холмом ее дом. Как же хорошо снова быть в Нюэле!

– Пойдем? – Денни взял ее за руку. На секунду внутри кольнуло, сердце забилось. Вдруг она сейчас вырвется и убежит? Но Елена не убрала ладошку, только снова печально свесила голову. Как обреченная.

– Все хорошо? – осторожно спросил он.

– Нет, – она шмыгнула носом. – Я больше не я. Никто. Почему ты не пришел раньше?

– Я старался, но... ты не волнуйся, – Денни обнял ее за плечи. – Сегодня же спрошу у твоего отца. Поженимся?

Елена высвободила руку и шагнула в сторону. По вздрагивающей спине Денни понял, что она плачет.

Не так он представлял себе это.

– Ничего, сейчас только до дома... – пытался приободрить.

– Нет, Денни, ты не понимаешь, – замотала головой девушка. – Я ненавижу. Себя. И вас всех. И проклятую Эриал тоже... ненавижу...

– Лена!

– Отойди, – она толкнула его.

– Но...

– Просто не трогай... пожалуйста, – она подняла на него покрасневшие глаза.

– Ладно, – Денни поднял руки и, отступив, послушно пошел на расстоянии.

Встретил их сам Натаниэль Ксандр. Испуганный, он прижал к себе дочь. Велел немедленно затопить баню, а Денни послал во флигель для прислуги.

Где его уже ждали плохие новости.

* * *

Джерри потянул за удила лошадь и вопросительно посмотрел на жену. На дороге перед ними лежала девушка.

– Это эльфийка Слэйда, – сказал разбойник, присмотревшись. – Похоже, замерзла.

Ульрика спешилась. Эри лежала неподвижно. Бледная, чуть припорошенная снегом. Женщина присела и, стянув зубами варежку, пощупала ее горло. Сердце едва билось.

– Она жива!

– Да не может быть! – Джерри спрыгнул на дорогу.

– Помоги, – Ульрика приподняла голову и плечи девушки.

– Я думал, они побегут на юг, к Нюэлю. А они вон на север рванули. Впрочем, эта недалеко ушла, – он цокнул языком и остановился у торчавших, как два рифа, босых ступней.

* * *

Елена куталась в плед и, сжимая кружку, жадно пила куриный бульон.

– Что все-таки случилось? –спросил отец.

– Не надо было писать тогда об Эриал, пап. Не надо было.

– Малыш, мы же уже обсуждали. Я не принимаю решений. Ведется расследование...

– Да-да, – перебила Елена. – Но это было неправильно.

– Нет, неправильно и глупо – это уезжать вдвоем в лес. Даже не спросила ведь!

– Тебя не было!

– А Мария?

Елена отвела взгляд.

– Ты хоть представляешь, – продолжал Натаниэль, – как она переживала? Да чуть с ума не сошла!

– Не верю, – Елена вскинула подбородок. – Вот не верю, папа. Я для нее лишняя. Да и для тебя.

– Не говори глупостей, – он сел рядом с ней на кушетку. – Ты же моя принцесса.

Они помолчали.

– М-да... И что теперь будет? – задумчиво проговорила она.

– Ты поспишь, успокоишься, а потом все наладится, вот увидишь.

Он поцеловал ее в макушку. Елена улыбнулась.

– А Денни где? Мне надо извиниться... Он ведь, знаешь, жизнь мне спас.

– Он уехал, малыш, – покачал головой Натаниэль.

– Как? – она встрепенулась. – Что, вот так сразу?

– Сегодня утром у его матери был удар. Мы повезли ее в Ланкас.

Елена открыло было рот, но так и не нашлась, что сказать. Внутри бурлили противоречивые чувства. Ей было жаль Денни. Возможно, не позови она его с собой, он лучше присмотрел бы за матерью. А сейчас неизвестно, что будет. Может, он уже не вернется. Может, они никогда не увидятся. И она так и не поблагодарит его по-настоящему. И не извинится. Но в глубине души был и маленький червячок радости. Хорошо, что Денни уехал. И лучше, если он останется в городе с матерью.

Ведь если некому рассказать о ее позоре, то, может, его и не было вовсе?

* * *

Эри очнулась к вечеру следующего дня.

Все та же палатка Лео. Оранжевые лучи заходящего солнца. Морозный воздух, щекочущий нос. Тяжелая шкура, под которой тепло и хорошо.

И никуда она не убегала. Денни не пришел. Забрал ботинки и не вернулся, или и вовсе не заходил. Это все коварное воображение. Яркие сны, как у нее бывает.

Эри повернула голову. Шея затекла, и болезненно отдавало куда-то в плечо.

Напротив ложа сидела женщина. В руках у нее была небольшая книга в простеньком переплете. Заметив шевеление, она оторвалась от чтения и посмотрела на Эри.

– А, проснулась.

Голос показался уверенным и даже властным. Женщина отложила книжку на столик с травками Лео и поднялась. На вид ей было лет тридцать пять, волосы чернели как уголь. Она приблизилась к Эри и криво улыбнулась:

– Не волнуйся, не будет им счастья.

Белокожее миловидное лицо портили только впалые щеки. У женщины был ровный, как у статуи, нос и голубые глаза с грустинкой, как у Элисон, и в то же время проницательные, как у Корда. Из-под локонов выглядывали серебряные сережки – большие кольца с мизинец шириной, с гравировкой в виде листочков. Явно не из дешевых.

Одета она была в короткую дубленку и меховые сапоги до колен, в которые были заправлены плотные солдатские штаны. Левое бедро охватывала пара ремней, на которых висели ножны с кинжалом.

Эри моргнула.

– Парень вернется. Не сразу, конечно, но вернется, – продолжала женщина. – Джерри видит это в людях...

– Это? – Эри разлепила пересохшие губы.

– Ульрика Рид, – перевела она тему и протянула ладонь.

Рука Эри вынырнула из-под шкуры, как испуганный крот на поверхность, но пожать она старалась уверенно. Чтобы не думали.

– Эриал Найт.

Ульрика улыбнулась шире.

– А Елену тоже нашли? – спросила Эри.

– Нет. Только тебя. Посреди дороги, босоногую, в снегу. С еще не зажившей раной в животе, от которой иной мог бы и помереть.

Эри сдвинула брови.

– Да, такое, медведь лысый, не каждый день увидишь! – усмехнулась Ульрика. – Ну, рассказывай давай, – она забралась на табуретку верхом, как на маленькую лошадь. Взгляд сделался цепким и пронзительным, как у Корда в первый вечер.

– Что рассказывать? – Эри невольно отодвинулась.

– Ну, например, кто такая, зачем нужна орлам.

Эри замотала головой.

– Ладно, – Ульрика поднялась. – Будет еще время. Но смотри, бельчонок, – уже на выходе добавила она, – тебе здесь лучше всего меня держаться. На Лео не надейся. Рабы и без кандалов остаются рабами.

* * *

Полтора месяца спустя

Эри с опаской посмотрела вниз. Сапоги гоблина были тяжелыми. Она позволила подошвам коснуться земли и робко наступила, от пальцев вверх по ноге как закололи ножики. Она взяла Леонарда за руку.

– Давай, смелее, – подбодрил гоблин.

Она сделала шаг и за ним еще один. Тело упрямилось, не поддавалось, как давно не седланная лошадь. Но рядом был Лео, готовый поймать, если что.

Снег хлопьями кружился в воздухе. Эри задрала голову и подставила лицо. Мороз пощипывал щеки. Безветренно, тихо, и вокруг только сугробы, огромные, с человека, и нависающие лапы сосен в белых шубах. Зима вступила в свои права, пора было и ей заново учиться ступать.

Эри ускорилась. Ходит. Может, скоро и побежит! Что могло быть чудеснее? Она жива, жива!

– Молодец, – прошептал Леонард. – Только не торопись.

Она кивнула, но не послушалась. Бойко устремившись вперед, потеряла равновесие, и правая нога ушла в сугроб по колено.

Гоблин был начеку. Зеленые ладони подхватили под локоть и не дали упасть.

– Ух, – выдохнула Эри.

– Потихоньку надо, – сказал он тоном наставника. – Давай сделаем несколько кружочков, а потом обедать. Чуешь, как пахнет?

Пятки закололо от страха, и как оказалось – не зря.

Красные Лисы кучками собрались на поляне вокруг костров. Несколько женщин в тряпье и мужских тулупах стояли возле котлов и разливали подходившим разбойникам мутную белую кашу. Мужики были в плащах из грубо сшитых шкур и все как один с оружием. Слышался смех и чавканье.

Лео оставил Эри на окраине, усадив на трухлявый чурбан, а сам отправился за едой. Съежившись, она повернулась к лагерю боком и для верности подняла воротник.

Маскировка не помогла.

– Хлянь, Шлейд, кто тут у наш, – прошамкал сидевший неподалеку мужик, дергая приятеля за рукав.

Эри посмотрела на пузо в заплатанной рубахе, перевела взгляд на щетину на лице. Уж не тот ли, кто ее ножом? Похоже, тот.

Она попыталась изобразить улыбку, но Слэйд глянул исподлобья и отвернулся.

– Шего? – не понял тучный разбойник.

– Ничего, не трогай ее, – процедил он сквозь зубы.

– Школько тебе лет, девушка? – Брибо, кряхтя, наклонился вперед.

– Пятнадцать, – ответила Эри.

– Оо, женица можна, – он улыбнулся на полрта. – Хошешь, продадим тебя в Аргон?

Она мотнула головой.

– Отстань от нее, сказал, – проворчал Слэйд. – Доедай лучше.

– Шо это ты так жаступаеша? – Брибо ткнул его локтем в бок. – Жа шебя или жа Лео? Потому шо ешли жа шебя, то это ж нахлешь...

– Дурак ты, – покачал головой Слэйд. – Ведьма она, не видишь, что ль?

– Не вижу, – Брибо закряхтел и снова наклонился к ней. – Или правда?

Эри посмотрела в сторону и не ответила.

За спиной у разбойников показался Леонард с двумя мисками. Он настороженно скосил взгляд на собратьев.

– Не волнуйся, зеленый, – миролюбиво пояснил Слэйд. – Мы ее обижать не будем.

– Ховори жа шебя, – прошепелявил Брибо и глухо рассмеялся.

Лео присел перед Эри, загородив собой от разбойника.

– Не бойся, – сказал он одними губами и вслух добавил: – Давай поедим.

На вкус белая каша была пресной, но приятно обволакивала горло. Эри отправляла ложку за ложкой в рот, поглядывая на гоблина. Словно опиралась на его черные глаза, как недавно на руку.

Они доели, и Лео забрал у нее миску.

– Я отнесу.

– Стой, – она схватила его за рукав. – Я с тобой.

– Как мило, – Брибо присвистнул.

– По-ошли, – Слэйд поднялся и потащил приятеля за собой.

Несколько женщин собирали миски в большой ящик. Разбойники выстроились в колонну и подходили по очереди. Кто-то попросил добавки.

– Нету! – прикрикнула тучная баба в платке.

– Чаво нету? – возмутился разбойник. – Да мы ж тут кожа да кости. Скоро нож поднять сил не будет.

– Нету, сказала!

Мужик схватился за рукоять кинжала.

– Не буянь, – вступился стоящий рядом. – Добычи давно не было, все, почитай, продали уже.

– Теперь до весны без излишков, – пояснил еще кто-то.

– Да я ж так не протяну, – послышалось сзади.

Гул пошел по колонне. Кто-то схватил Эри за левое предплечье и вытащил из толпы. Она попыталась уцепиться за рукав гоблина, но не успела.

– А вот эту продадим, – заявил здоровяк-разбойник, до синяка сжимая ее руку.

– Точно! За нее же награда у орлов! – подхватил кто-то.

– Да вон и недурна собой!

Сутулый парень с бородкой ущипнул за бок. Эри слабо вскрикнула и попыталась лягнуть его.

– Да хоть в Аргон! – поддержал здоровяк и широкой лапищей прижал к себе так, что она едва могла вдохнуть.

Кольцо сомкнулась. Эри видела, как Лео пытается пробиться, но разбойники не пускают.

– Не твоя она! – кричали ему.

Кто-то ухватил ее за воротник и начал стаскивать куртку. К ней потянулись руки. Эри представила, что сейчас произойдет. Завизжала, пока здоровяк не зажал ладонью рот. По телу прокатилась волна жара.

– Не троньте! – Лео пробрался к ней и оттолкнул сутулого с бородкой.

– Что здесь происходит? – пронеслось над толпой.

Мгновенно все стихли. Эри с трудом повернула шею. Из леса верхом выехал Джерри, и чуть поодаль – Ульрика.

Разбойники расступились.

– А я еше когда говорил, шо надо решение принять, – заметил оказавшийся с краю Брибо.

– Так не знали ж, выживет ли, – возразил ему кто-то.

– Лео, – позвал Джерри, – отведи ее к себе в палатку, и пусть носа не высовывает. Остальным – расходиться. Поели уже.

Толпа зашумела. Главарь поднял руку.

– Одна девица от всех бед не спасет. Наши дела обсудим этим вечером.

Ульрика, державшаяся поодаль, с любопытством наблюдала за Эри. Та пыхтела, как будто проскакала галопом, а взгляд у нее был такой, словно сейчас всех испепелит.

«Это мы вовремя», – заключила разбойница.

* * *

Эри сидела, поджав под себя ноги и накрывшись пледом. Ее трясло. Она не отрывала взгляда от своих ладоней. От кончиков пальцев до запястья шел жар, еще чуть-чуть, и те раскалятся.

Она вспомнила первый вечер в «Орлином глазе», нападение разбойника в подворотне и тот последний сон. Теперь она понимала – в ней проснулась магия. Струится по жилам, и дай волю – что-то будет.

И она хотела. Сжечь всех. Весь проклятый лагерь. И даже казалось, что вот сейчас смогла бы. Не хватило бы духа, так гнев помог бы.

Но не стала и пытаться. Потому что Лео.

Он заварил чай из ромашки и присел на табурет напротив.

– Извини, что так случилось, – начал он.

– Но это же не твоя вина, – проговорила Эри, принимая из его рук кружку.

– Зима, ребята давно хорошо не ели, – продолжал Лео. – Все голодные, злые, понимаешь? Обычно бы не стали трогать.

– Ты уверен? – она подняла голову. – Они уже разок чуть не убили меня, и я не знаю, скольким другим не так повезло...

– Рожденный зверем не выбирает своей сущности, – пояснил гоблин таким тоном, словно говорил с ребенком. – Но… подожди, прежде чем что-то возразишь… У меня есть решение.

Эри снова посмотрела на свои руки. Рожденный сущности не выбирает?

Выдержав паузу, Лео торжественно объявил:

– Я отдам тебе свой знак.

– Как это? – не поняла Эри.

– Отдам, и ты станешь моей женщиной, – он обнажил клыки. – Нет, ничего такого не подумай. Не трону… если сама не попросишь… Но и другие не тронут. Никто. У нас это уважают.

– Нет, Лео, – она приподнялась, плед съехал вниз. – Я не могу принять твой знак.

– Но почему? – он развел руками.

– Потому что это слишком много. Ты должен отдать его той, кого полюбишь, а не случайной бродяжке. Ты очень добр ко мне. Больше, чем заслуживаю...

– Эри...

– Я серьезно, Лео, не надо. Не приму.

Она встала и прошлась по шатру.

– То есть больше ты их не боишься? – гоблин скрестил на груди руки.

– Боюсь, – не стала отрицать Эри. – Но я много чего на свете боюсь. Даже себя. Но это еще ничего не значит.

– Брось, подумай хорошенько! А если беспокоишься обо мне – не надо. Да я... я за счастье почту, – он заглянул ей в глаза.

– Лучше сдай меня Охотникам.

«Тирк... пусть я увижу Тирка».

– Ты что, зачем? – удивился гоблин.

– Просто ты не все обо мне знаешь, – проникновенно сказала Эри. – Я могу навредить твоим друзьям и тебе тоже, – она замолчала, не сразу решаясь это произнести: – Я ведьма, Лео.

– Ты не ведьма, – возразил парень, вставая с табурета. – Я видел свечение в ту ночь, когда тебя принесли с проколотым животом.

Эри замерла. Черные глаза смотрели прямо на нее. Гоблин улыбнулся краешком губ.

– Не бойся, никто больше не знает.

– Но... почему тебя это не удивило?

– Потому что я уже такое видел, – Лео подошел к столику и подлил себе ромашкового чая.

* * *

Джерри поцеловал Ульрику в ключицу и зарылся носом в волосы.

– Что ты там такое покупаешь, что от тебя так чудесно пахнет? – спросил он, прижимая ее к себе.

– Не уходи от темы, – Ульрика уперла ладони ему в грудь. – Прошу, не сдавай ее ни орлам, ни синим, ни в Аргон. Денег все равно много не соберешь.

Джерри наморщил лоб и выпустил жену из объятий.

– Мне надо кормить людей, – сказал он, описав круг по шатру.

– Пожалуйста, – Ульрика склонила голову набок.

– Тебе-то с этого что? – не понимал Джерри.

– Хочу посмотреть, на что она способна.

– Скучно, что ли? – взгляд главаря стал снисходительно-ласковым. – Ну хорошо... Развлекайся.

– Спасибо, – Ульрика шагнула к нему и, обвив руками за шею, поцеловала разбойника в губы.

* * *

– Где видел? – Эри обратилась в слух.

– Там же, в Аргоне. Мне было лет восемь, спал в общей комнате с другими детьми. А однажды ночью проснулся, потому что мой сосед, человек, к слову, излучал зеленоватое свечение. Я накрыл его двумя одеялами, надеясь, что никто не заметит. Но, увы, кто-то донес, и на следующее утро парня вытащили солдаты хозяина прямо из столовой. Больше мы его не видели. Но я хорошо знал его. Хороший парень, добрый, ни разу не сделал ничего дурного или магического. То, что в тебе есть какая-то сила, Эри, еще не делает тебя ведьмой. Так же как наличие ножа еще никого не делает убийцей. Мой учитель, травник, говорил, что это в каждом есть. Просто мы не знаем себя, не умеем пользоваться. И если у тебя получается хоть что-то, хотя бы спасать свою жизнь – это повод радоваться, а не бояться.

Эри вспомнился разговор с Кордом, когда тот предлагал представить, что будет, стань магами все поголовно.

– Спасибо, Лео, что рассказал. И что поддерживаешь.

– Да чего там... – он махнул рукой. – Мы же друзья.

В последних словах послышалась горчинка, но Эри решила, что ей показалось.

Глава двадцать вторая – Талый снег

– Вставай! – просвистело над ухом.

Эри распахнула глаза. Ульрика склонилась над ложем, распущенные локоны едва не касались одеяла.

– Ч-что?

– Вставай! – повторила женщина. – Быстрее.

Эри согнулась пополам и, свесив ноги, принялась шарить стопами по земле. Где-то были ботинки. Леонард сопел в противоположном углу палатки. Нырнув в жилетку и натягивая сверху куртку, она наконец нащупала обувь.

– Шнуруйся и на улицу, – командовала Ульрика.

Луна спускалась к горизонту и выглядывала из-за сосен. Снег серебрился, и даже без эльфийского зрения были хорошо видны рассыпанные по лагерю палатки и то, как плясали по земле тени от редких факелов.

Эри потерла глаза и зевнула:

– Почему мы встали?

– Заниматься. Давай несколько кругов вокруг лагеря.

– Каких кругов? – она заморгала.

Ульрика недоверчиво сощурилась, но терпеливо уточнила:

– Пробеги десять раз вокруг лагеря.

– Вот еще! – буркнула Эри. – Сами бегите, раз вам нужно.

– Слушай, ты, – отчеканила разбойница, – или сейчас побежишь, или вечером тебя саму пустят по кругу. Вперед! – прикрикнула она.

Эри не знала, что значит «пустят по кругу», но тон ей не понравился. И она побежала.

Первый круг дался легко, только ноги проваливались в сугробы и штаны промокли. К середине второго снег ледяным кольцом облепил щиколотки, забился в ботинки и жег кожу. Застучало в висках, дыхание сбилось, но она не останавливалась, заставила себя бежать дальше. На третий заход едва не упала, не сдаться помогло только упрямство.

К концу пятого круга стало чуть легче, под ногами образовалась рыхлая дорожка. Эри ускорилась. Шесть. Семь. Восемь. Еще немного. Чуть-чуть. Быстрее. Почти. Ну вот-вот. Всё.

Радостно рухнула в снег.

– Медленно, – щелкнула языком Ульрика. – Ну ничего. Теперь давай один круг ползком.

– Как? – Эри с перепугу глотнула морозного воздуха и закашлялась.

– Ложись на живот и вперед.

Эри посмотрела на облепленные снегом ноги. Эта женщина ее ненавидела.

– Боишься, что не справишься? – взметнув левую бровь, насмешливо спросила Ульрика.

Эри выставила вперед локоть. Сделала одно, значит, сделает и другое. Но за ползаньем потянулась еще серия бессмысленных упражнений. Разбойница заставляла прыгать, приседать, отжиматься, едва ли не ныряя носом в снег.

Одно хорошо – перестала мерзнуть. Даже куртку захотелось скинуть. И тело, пролежавшее бревном два месяца, обрадовалось, разогрелось.

Мягкий розовый свет озарял лагерь и сосны. Она даже не заметила, что уже утро.

– Всё? – с мольбой спросила Эри, выпрямляясь.

– Да, – кивнула Ульрика. – Ты молодец.

– Но... – она пыталась выровнять дыхание, – зачем?

– Поможет тебе окрепнуть.

– Мне? – она выдохнула, выпустив струю пара. – А вам с этого что?

Ульрика улыбнулась одними глазами.

– Не веришь уже в бескорыстие?

– У вас? – Эри обвела взглядом лагерь.

– Решила мораль почитать?

– А это бы помогло?

Разбойница усмехнулась.

– Знаешь, почему ты нам подходишь, Эриал? Ты всеядна. Нет у тебя никаких принципов, а люди делятся на тех, кто тебя обижает, и тех, кто нет. За последними пойдешь, куда скажут. Потому что собственной дороги все равно нет.

– Неправда, я...

– Тише, кто-то встает, – перебила ее разбойница. – Давай сейчас к Лео. Потом договоришь, что там неправда.

Эри не стала спорить и побежала обратно к палатке гоблина. Успела исчезнуть ровно в момент, когда из соседнего шатра показались сонные рожи двух друзей-разбойников.

– Наш шо, ночью окружали? – послышался шипящий голос Брибо. Он сделал несколько шагов и, расправив руки, потянулся.

– Не, это Ульрика девчонку изводила, – пояснил Слэйд и, присев, умылся снегом.

– Ааа... Эй, а жачем тебе? – окликнул разбойник Ульрику.

– За медведем лысым, – ответила та и сухо добавила: – Дело есть.

– Ну куда ж нам, убогим, понять королевскую волю, – Слэйд неуклюже поклонился.

– Дураки, – беззлобно заметила разбойница.

– А по мне, так тебе просто шкушно, – вставил слово Брибо и с чувством вздохнул. – Женшина.

– Мужчины, – в свою очередь вздохнула Ульрика и, посерьезнев, добавила. – Трогать не смейте. Головы оторву.

– Ой, да больно надо, – Слэйд щелкнул языком. – Сама со своей ведьмой играйся, да не обожгись.

– А жахотим, – добавил Брибо. – То никто и не пошмотрит, шо жена Джерри.

– Значит, вы меня поняли, – заключила Ульрика и для верности погладила рукоять своего кинжала.

* * *

Когда Эри вошла в палатку, Леонард стоял у медного таза в углу и умывался. Зачерпывал воду и ополаскивал лицо. Он был раздет по пояс и радовал глаз рельефной спиной. Жесткие волосы рассыпались по зеленым плечам.

Лео был сложен легко и пропорционально. Не такой худой, как Грионт, не здоровяк, как Денни. Эри невольно залюбовалась.

– Добррое утрро, – сказал он, оборачиваясь. – А ты чего такая?

– Какая? Красная и растрепанная? – она оперлась о край стола. – Да Ульрика заставила бегать.

– Аа, – гоблин вытащил из кармана штанов шнурок и затянул волосы в хвостик.

– Она чуть душу не вытрясла, – надула губы Эри.

– Ничего, после долгого лежания это полезно. Глядишь, еще и орружию научит.

– Зачем?

– Чтобы не с ножами брросалась на кого попало, а защищалась с умом, – он забросил полотенце на плечо. Черные глаза смотрели ласково, как на ребенка.

Эри наморщила нос.

– И потом, – гоблин поднял с лежанки свою рубаху, – ты упускаешь главное – если Ульррика взялась за тебя, значит, бояться уже некого. И знак мой не понадобится.

Она уловила нотку грусти в его голосе или показалось?

– А ты умеешь драться? С мечом? – перевела тему Эри.

– Умею, – ответил гоблин все тем же тоном. Он подошел к опоре шатра и снял с гвоздя свою сумку.

– Непохоже, что ты этим гордишься, – заметила она.

– Потому что меня научили по приказу хозяина, – Лео достал горстку листочков, напоминавших по размеру и форме следы лап. – Он любил представления, поединки. И чтобы кровь лилась.

– Ты кого-то ранил? – она наблюдала, как гоблин кинул креолус в ступу и принялся орудовать пестиком.

– Да, случалось.

– Убил?

Леонард глянул так, словно взвешивал ее, и ответил с неохотой:

– Был один мальчишка. Нам дали по мечу и щиту, пустили на аррену. Я старрался не задеть его, но малыш как будто не понимал игры. Бился не на жизнь. И уж не знаю как, но я не смог остановить рруку... Понимаешь, он был человеком, – продолжил гоблин. – По пррироде своей слабее, но такой юрркий… Я увлекся, забылся и прронзил его насквозь...

– И после этого бежал?

Лео снова занялся порошком.

– Нет, Эрри, сбежал я много позже... Так что если ты опять спррашиваешь, что я делаю с Кррасными Лисами, – он невесело улыбнулся. – То здесь мне самое место.

– И все равно, – возразил она, – для меня ты всегда будешь тем, кто спас мне жизнь.

– Спасибо, – он высыпал порошок в стакан. – Так, я за кипятком.

– Лучше сначала в холодную воду, – заметила Эри. Лео удивленно покосился в ее сторону. – Если креолус немного размочить, а уже потом заваривать, то подействует быстрее, – пояснила она.

– Хм, – гоблин подозрительно сощурился, но согласился: – Ладно, попробуем по-твоему.

Эри потерла начавшие замерзать ладошки.

* * *

Ей казалось, что вместо тела у нее размоченный креолус. Бесформенная масса, склизкая, тяжелая и болезненная.

Ульрике это было не объяснить.

– Вставай, пора, – шепотом сказала разбойница.

– У меня все болит, не могу, – пожаловалась Эри.

– О, это же хорошо!

– Что хорошего? – она отвернулась к стене.

– Так оно и завтра болеть будет, и послезавтра, и послепосле…

– Значит, надо отдохнуть, – Эри накрыла голову одеялом.

– Нет, надо продолжать, – не отставала Ульрика. – В борьбе победишь и боль.

– Не могу, – бурчала она.

– Медведь лысый, поднимайся, – повысила голос разбойница.

– Не могу, – повторила Эри. – Извините.

– Так, – Ульрика потянула одеяло.

Эри согнулась пополам, вцепившись в свой край. Холод ударил в спину, по коже поползли мурашки.

– Что вы делаете?

– Подъем, сказала!

– Что случилось? – окликнул их заспанный Леонард.

– Малыш, объясни подружке, что боль нужно преодолевать, – Ульрика выпустила одеяло, и Эри упала обратно на ложе.

Гоблин приподнялся и глянул в их сторону. Выглядел растрепанным и заспанным.

– Эрри, советую встать. Рразогреешься, боль уйдет. Прравда. Да и для духа полезно.

– Легко говорить, когда у самого не болит, – пробурчала Эри, не выпуская одеяло. – Ну ладно, встаю.

Она нащупала ботинки и выпрямилась.

– Я жду на улице, – Ульрика вышла.

– А почему она зовет тебя малышом? – поинтересовалась, зашнуровываясь, Эри.

Лео пожал плечами:

– Какая рразница, как тебя называют. Главное же, кто ты есть.

– Да? Ну, вообще, верно, – она подтянула штаны и принялась заправлять ремень. – А я вот всегда обижалась и на остроухую, а особенно на ведьму...

– Ты не ленись, Эрри, тренирровки еще прригодятся.

– А ты в Аргоне тоже вот так?

– Я рработал. Это и вполовину не так весело, поверрь, и я хоррошо знаю, как это болит.

Эри потупила взгляд.

– Извини.

Отблеск горящих в центре шатра угольков играл в черных глазах гоблина.

– Не ссоррься с ней, ладно?

– Ладно, – Эри застегнула куртку и про себя добавила: «И пусть она меня вконец замучит».

* * *

– Знаешь, бельчонок, в чем твоя проблема? – говорила Ульрика, наблюдая за тренировкой. – Ты считаешь себя жертвой. Прямо как твоя подружка. Как ее? Елена? Но та хоть наслаждается этим, а ты только страдаешь.

Эри отжималась.

– Не. Понимаю. О чем. Вы, – выдавила она из себя.

– Не знаю, что там у тебя в прошлом, но наверняка в родной деревне обижали. Остроухая, странная. Может, и мальчик даже какой отверг. Что, угадала? Во-от. А потом вся такая несчастная в странствиях. Одинокая, непринятая и непонятая. Жива по милости добрых людей, да?

– Нет, – с силой выдохнула Эри.

– Да, – кивнула себе Ульрика. – А теперь еще и злая тетка по твою душу. Нет, бельчонок, ты это прекращай. На жертву всегда будут и ножи, и хищники. И добрые люди, готовые подсказать дорогу. Да не в ту сторону. Уж не знаю, веришь ли ты в судьбу или предназначение, это дело личное, но в себя ты верить обязана. Закончила? Еще тридцать приседаний.

– Но как? – взмолилась Эри.

– Не стони, а делай. А я пока расскажу тебе кое-что о жертвах. Это ведь не просто слабые люди, тростинки на ветру. Это пустые бутоны, в которых цветка нет. А если и есть, то ягоды потом все равно не будет. Потому что они всю жизнь озабочены собственным жалким существованием. Собирают несчастья, как бусины на нитку, а потом перебирают или, пуще того, рассказывают кому-нибудь. С упоением и со слезинкой на глазу…

– Но я такой не буду, – возразила Эри, морщась от боли в мышцах.

– Будешь, если не перестанешь считать себя жертвой.

– А я и не считаю, – упрямилась она.

– Да? Тогда скажи, что ты сейчас делаешь?

– Выполняю дурацкие упражнения...

– Потому что...

– Потому что вы… – Эри осеклась. В зеленых глазах мелькнул огонек прозрения. – Потому что они сделают меня сильнее, – закончила она.

Разбойница улыбнулась.

– Чего стоишь, еще серию отжиманий! – скомандовала она.

Эри выдохнула и опустилась на колени. Руки дрожали от напряжения, но ненавидеть Ульрику почему-то расхотелось.

* * *

Прошло шесть недель.

Снег под ботинками больше не хрустел. На подошвы липла грязь, с лап елей капала вода. Сырость продирала сильнее мороза, но солнце уже пекло по-настоящему.

Эри чувствовала весну кожей. Проснулась она раньше времени, торопливо оделась и выскочила на улицу. Новая стоянка была меньше, палатки стояли впритык. Потому вместо обычных десяти она пробежала пятнадцать кругов и уже начала отжиматься, когда показалась Ульрика.

Разбойница перетянула темные волосы лентой и присоединилась к Эри. С недавних пор они стали тренироваться вместе.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – спросила Ульрика. – Солнцестояние. Новый год.

– Правда? И что-то будет?

– Погуляем. И ты присоединяйся.

– Нет, – она мотнула головой.

– Да не бойся, уже давно к тебе все привыкли.

– Я не боюсь. Я просто не хочу.

– Бедная маленькая девочка, – щелкнула языком Ульрика. – Все хотят ее убить и изнасиловать. Медведь лысый, сколько можно у Лео в палатке сидеть?

Эри поднялась и отряхнула штаны.

– Я ему помогаю. Учу и учусь.

– Ах, ну да. Ладно, – Ульрика распрямилась. – По случаю я тебя тоже кое-чему научу.

Она подошла к дереву и сняла висевший на сучке ремень с ножнами.

– Это длинный кинжал, – пояснила Ульрика, касаясь блестящей рукоятки. – Сегодня будешь тренироваться с ним.

Эри идея не понравилась. Она отступила:

– Зачем? Я не хочу никого убивать.

– Кто знает, вдруг придется, – пожала плечами разбойница. – Но пока все равно не грозит. Бери, говорю!

Эри вытащила из ножен кинжал и едва не выронила его. Штука оказалась тяжелее, чем выглядела.

Восходящее солнце заиграло на лезвии. Эри подняла оружие выше и посмотрела в отражение своих глаз.

– Не зеркальце, потом налюбуешься. Вставай в позицию и вытяни его вперед, – командовала Ульрика. – Да, представь, что это меч. Бой можно и палкой выиграть. Всё в твоей голове.

Эри вытянула вперед руку и несколько раз взмахнула кинжалом в воздухе.

– Ты знаешь, бельчонок, – продолжала разбойница, – у оружия есть своя философия. И есть вещи, которые ты должна хорошо понимать. Слушаешь?

Эри перестала рассекать лезвием невидимых врагов и, став по стойке «смирно», кивнула.

– Самое главное, с мечом ли, с кинжалами – это равновесие. Не морщи лоб, я говорю не только об устойчивости. Если ты можешь легко пробежать по бревну, еще не значит, что удержишь равновесие в бою. И одних тренировок тут недостаточно. Оно должно исходить изнутри. Идти через твое понимание. Прежде всего, потому, что боевая сталь, Эри, это не просто обработанный кусок железа. Это живое существо со своей душой, – объясняла Ульрика. – И как всякая тварь, этот кинжал появился на свет и однажды погибнет. Если в бою, то смертью воина, как он того желает и потому стремится попасть в руки не к булочнику или мяснику, а к солдату или рыцарю. И если чувствует твою слабость, неуверенность и дрожь, то будь уверена – уйдет. Оружие, как и коня, нужно оседлать и покорить. На это требуется время, сосредоточенность и терпение.

– Я понимаю, – Эри кивнула. Слова Ульрики завораживали, как рованские сказки.

– Оружие живое и само по себе сила. И все же ничто по сравнению с плотью, с силой твоего тела. Хоть и кажется иначе, но удар наносится не рукой. Он исходит от твоего центра, использовать который мы и будем учиться.

Эри кивнула, хотя и не поняла, о чем речь.

– Ну и третье, – добавила Ульрика, поднимая указательный палец. – Это мысли. Твой главный враг. Во время боя ты должна отречься от себя, перестать думать и в то же время держать контроль над каждым движением.

– Но это невозможно! – воскликнула Эри.

– Должно стать возможным. Иначе никакие тренировки не помогут. Как и перестать быть жертвой, ты должна научиться переставать думать. Ведь мир такой, каким тебе кажется.

– А не наоборот?

– Нет, – уверенно заявила Ульрика.

– Ладно, так и что ж в итоге? Понимание оружия, центр тела и мысли-враги? – обобщила Эри.

– Примерно так. Понимание оружия и равновесие в теле и в голове. Но мы начнем с простого. С центра тяжести. Видишь то бревно? Забирайся и становись на одну ногу...

– А можно я спрошу? Откуда ты все знаешь? И говоришь так, будто...

– Образованная? – закончила за нее Ульрика. – Когда-нибудь расскажу, бельчонок, а пока равновесие.

* * *

Слэйд заметил Эри у котла. Нахлобучив капюшон, она пряталась за спиной Лео. Вышла, значит, все-таки. Но маскируется.

– На шо так шмотришь? – наклонился к уху Брибо.

– Как думаешь, зачем все-таки Ульрика взялась за нее? – Слэйд наморщил лоб.

– Жа кого? А-а-а… Ну, не жнаю. Шкушно ей.

– Нет, тут что-то еще, – он потер небритую щеку.

– С Жерри у них не ошень, – предположил Брибо. – Пошледний раж он в борделе три дня отшиживался…

– Все равно нет, – покачал головой Слэйд. – Не та Ульрика женщина, чтобы ревновать или тем более глупить.

– Не жнаю тогда, – Брибо развел руками. – Мож, она ей прошто нравитша?

– Она знает, – загадочно произнес Слэйд.

– Шо?

– Что-то про девчонку знает. Что та ведьма.

– Ну ты жаладил: ведьма-ведьма... шо жа бред! Шам давно с девицей обжимался? Поди с тех пор не...

– Тихо ты, – перебил его Слэйд. – Вон очередь подошла.

Новый год оказался большим праздником не только в Шадер. По случаю зажарили на вертеле поросенка, купили дорогих напитков и даже мешочек эльфийских сладостей для женщин.

Из воздуха ушло напряжение, которое раньше чувствовала Эри. Разбойники обильно ели, смеялись и рассказывали истории. Правдивые и не очень. Кто-то начал играть на мандолине. Двое женщин пустились в пляс вокруг костра.

От жары Эри расстегнула куртку и сделала еще несколько глотков яблочного компота. На всякий случай она держалась рядом с Лео, но другим разбойникам уже не было до нее дела.

Чумазые, небритые, со шрамами поперек сломанных носов. В лохмотьях, пахнувших тиной. Больше они не пугали.

– Так странно, – прошептала Эри на ухо Лео. – Все такое родное стало...

– Ты ведь уже давно не пленница, – улыбнулся гоблин.

– Эй, бельчонок, не хочешь к нам? – окликнула ее Ульрика.

Вопреки обыкновению разбойница надела сарафан с вышивкой и распустила волосы. Вместе с другими женщинами она бойко отплясывала возле костра.

– Я не умею, – крикнула Эри.

– Медведь лысый, как будто это важно! – она подскочила к ней и, потянув за руку, увлекла за собой.

Брибо и Слэйд захлопали. К ним присоединились еще несколько человек. Эри чувствовала спиной десятки любопытных глаз.

– Ну, давай! Покажи себя! – послышались веселые крики и свист.

Колени предательски задрожали, а в животе скрутило.

«Так, равновесие, равновесие», – повторяла Эри про себя.

Пальцы ударили по струнам, заиграла музыка.

Эри огляделась. Женщины двигали в такт плечами, бедрами, выбрасывали вверх руки. Она пыталась повторять за ними, но тело предательски онемело, как будто связанное всеми этими взглядами.

Она беспомощно посмотрела на Ульрику, но разбойница только постучала указательным пальцем по своему виску.

«Да, всё в моей голове. Отречься от себя. Может, сейчас пойму, что это значит».

Эри решила попробовать еще раз. Расправила плечи, закрыла глаза и вслушалась в мелодию. Руки поднялись вверх. Она захлопала в такт. Бедра как-то сами собой начали покачиваться. Волнение стало добавлять азарта. Она впустила музыку в тело, позволила им управлять.

Женщины ускорялись, добавляя в танец все более сложные и красивые элементы. Эри покорялась. Взмахивала ногами, наклонялась и подымалась. Кружилась и подпрыгивала.

Вскоре казалось, что она уже не владеет собой. Музыка подчинила и наполнила ее, как пустой кубок, радостью и восторгом. Стало жарко, как от утренних пробежек, но по-другому. Словно порвала веревки, сбросила колодки с ног. Освободилась.

Музыкант перестал играть. Эри шаркнула ногой и, махнув рукой, поклонилась в пояс, как она видела у знатных людей в Ланкасе. Мужчины дружно похлопали. Она перевела дыхание и, пританцовывая, вернулась к Леонарду.

Глаза ее горели, огонь бликами играл на волосах, она была очень красива в эту минуту.

– Дай воды, пожалуйста, – попросила она.

– Умница! – восторженно сказал гоблин, наполняя кружку.

– Это так здорово, Лео, – Эри сглотнула. – Никогда не думала, что танцевать – это так приятно.

– В Аргоне некоторых девчонок тоже учили танцевать. Мы жили отдельно, но иногда с мальчишками пробирались к ним, прятались в кустах и смотрели. Но ты танцуешь лучше всех, кого я видел.

– Правда? – Эри была счастлива.

И на минуту посмотрела на Лео по-новому, словно впервые увидела. Широкоплечий, мужественный, с умными глазами. Пусть в клыках есть что-то животное, но оно же и привлекает. И сблизились они так легко, непринужденно...

Музыкант начал играть что-то грустное, две женщины запели. Эта была баллада о любви бедного парнишки к дочке благородных. О несчастной любви, конечно. Эри расчувствовалась и, чтобы не заплакать, уткнулась в меховой ворот куртки Лео.

Разбойники подбросили поленьев в костер. Снова запели что-то грустное. Она обхватила руку гоблина и уставилась на огонь. Как странно вдруг было найти себя здесь и сейчас. Не в семье, которую она так долго искала. И даже не рядом с возлюбленным. А просто среди людей. Грубых, некрасивых. Еще недавно она осуждала Лео. Теперь, кажется, начала понимать.

Она крепче сжала его руку, словно боясь отпустить, и незаметно уснула.

* * *

Эри казалось, что она сидит на ветви старого дуба у себя в Шадер, а потом вдруг падает. И летит долго-долго, все глубже проваливаясь куда-то в небытие. Тело постепенно теряет форму, разбухает, как хлеб в воде. В голове перестают роиться мысли. Тепло обволакивает, сердце успокаивается. Кажется, что она стала крошечной и как будто спит в утробе матери.

Но тут что-то начало надвигаться. Темное пятно или грозовая туча. И тем страннее, что эта туча как будто пытается поцеловать.

Эри мотнула головой, но пятно не исчезло, и чья-то рука пыталась расстегнуть ее штаны.

Она напряглась, постаралась проснуться. Словно тонула и никак не могла доплыть до поверхности. Напрягла руки, кое-как отстранила непрошеного гостя. Во сне ли, наяву?

Туча сопротивлялась, снова попыталась поцеловать, а потом вдруг исчезла. Как растаяла.

Так и не проснувшись, Эри снова провалилась в небытие.

Глава двадцать третья – Тесный мирок

Начало светать. В висках болезненно кольнуло, в животе было нехорошо. Эри открыла глаза и несколько раз моргнула.

Кажется, это палатка Лео. Но как она здесь оказалась? Наверное, гоблин отнес, когда она заснула… Стоп, а когда она заснула? Вроде потанцевала, потом что-то пели...

Перед глазами всплыл образ темной тучи и чьей-то руки у нее между ног. Эри почувствовала приступ тошноты и испуганно нащупала под одеялом ширинку. И правда, расстегнута. По плечам пошла дрожь, ее передернуло. А у правого уха раздалось знакомое рычание.

Эри приподнялась на локтях и только сейчас сообразила, что лежит на краю ложа, касаясь тента. А справа, уткнувшись в шкуру и похрапывая, спит Леонард.

Зажав рот ладонью, Эри брезгливо шарахнулась в сторону и едва не свалилась. Что произошло? Как?

Она зажмурилась и снова представила темную тучу. Да, это был Лео. Ее друг, почти что брат. Но ведь он не мог...

Стараясь не касаться его, Эри кое-как слезла и кинулась одеваться. Пальцы дрожали и не слушались, как замерзшие. С пуговицей на ширинке еще как-то справились, но со шнурками дело не шло. Пульс застучал в ушах. Шлепая в развязанных ботинках, Эри выскочила на улицу и, пробежав несколько метров, присела возле ручья.

Набрав в ладошки воду, она прижала их к лицу и сделала несколько вдохов и выдохов.

Равновесие. Держи равновесие, Эри. Ничего не случилось. Ничего не было.

Она села на пятки.

Наваждение. Надо только проснуться.

«Лео – мой друг. Он не мог. Не стал бы».

– Но он же мужчина, – прошептала она сама себе.

В голове было гулко, как в пустой комнате. И каждый удар сердца бил, как молот по гонгу. Она хотела заплакать, но только тихо, по-щенячьи, заскулила.

Кто-то положил ладонь ей на плечо. Эри вздрогнула и боязливо повернула голову. Если это Лео, она ведь даже сказать ничего не сможет. Только бы он больше не прикасался.

Рядом на корточки присел Слэйд. Заспанный, с помятым лицом и клоком каштановых волос, торчащих над ухом.

– Что с тобой? – спросил он и посмотрел так просто и по-доброму, что Эри поддалась порыву и ткнулась лбом ему в плечо.

Слэйд опустил колени и, развернувшись, подставил жилетку. Она прижалась щекой к жесткой коже и заплакала.

– Шшш, – он погладил по голове, – все хорошо, маленькая. Шшш…Что стряслось?

– Лео, – только и смогла выдавить из себя.

– Ну, ничего-ничего, всякое бывает, – он взял ее за локоть. – Пойдем, расскажешь по порядку.

Эри послушно встала и побрела за Слэйдом. Это было так странно, чувствовать его прикосновение. Разбойника, врага, мужчины. К нему за защитой она сама бы не пришла никогда… И вот однако же...

Слэйд усадил ее у огня в своей палатке и налил в кружку воды. Пока Эри пила, громко глотая, он устроился напротив и терпеливо ждал, не сводя с нее серо-карих глаз.

Эри посмотрела на дно кружки.

– Лео, – начала она и осеклась.

– Не торопись, – Слэйд потянулся за кувшином и налил ей еще воды.

Эри сделала несколько глотков и, собравшись, рассказала о прошедшей ночи. Слэйд не выглядел удивленным.

– А разве ты не знала, что нравишься ему? – спросил он, когда она закончила.

– Я думала, он мой друг, – она шмыгнула носом.

– Не лукавь, женщины всегда это чувствуют, – серо-карие глаза сощурились.

– А я не чувствовала, я такая дура, – Эри закрыла лицо ладонями и снова заплакала.

– Ну-ну, маленькая, – Слэйд придвинулся ближе и погладил ее по волосам. – Кто бы знал, что ты еще просто девчонка... Я думал, что ведьма… Что хитришь, а на самом деле…

– Но почему он так поступил?

– Потому что он парень, и ты ему нравишься. И потому что ты весь вечер так жалась к нему, что, честное слово, любой бы решил...

– Я же думала, что мы друзья, – оправдывалась Эри. – И ладно бы поцеловал, но он… – она запнулась.

– Вот что, – Слэйд взял ее за руку и помог подняться. – Скоро весь лагерь будет на ногах, так что времени мало. Пойдем.

– Куда это?

Только сейчас Эри сообразила, что этот милый молодой человек – Слэйд. Не Корд и не ее лучший друг.

Она дернулась и попыталась выдернуть руку.

– Да чего ты! – повысил голос разбойник. – Не бойся, я помочь хочу. Пойдем.

Он выглянул из палатки первым, осмотрелся и, не отпуская ее запястья, потянул за собой.

– Куда мы? – Эри покосилась на топорщившийся на его затылке клок.

– Тсс, – Слэйд прижал палец к губам.

Она кивнула. В конце концов, хуже уже не будет. А если и будет, то ей уже все равно.

Они обогнули по кромке леса половину лагеря и подошли к шатру, где Джерри устроил конюшню. Слэйд нырнул внутрь первым.

Пара лошадей была привязана за удила к центральному столбу. В углу валялось несколько седел.

– Чего стоишь, помогай, – шикнул разбойник.

Эри заморгала.

– Что ты делаешь?

Слэйд махнул на нее рукой и, подняв одно из седел, водрузил его на спину лошади, после чего наклонился к животу и подобрал подпругу.

Эри следила за его руками как завороженная. Не шевелилась, пока разбойник не отвязал удила и не вывел лошадь на улицу.

Она пошла за ним.

– Садись, – Слэйд взял в руку стремя.

– Ты мне? – Эри округлила глаза.

– Тебе, кому же еще, – он торопливо огляделся. – Быстрее давай.

– Но…

– Садись, кому говорят, – чуть прикрикнул он.

Эри не присела, а едва ли не упала на землю и начала поспешно шнуровать ботинки.

А потом Слэйд помог забраться в седло. Теплая спина под бедрами – давно она этого не чувствовала. Разбойник потянул за удила и повел лошадь к лесу.

– Видишь тропу? – спросил он.

– Да.

– Езжай по ней до расколотого молнией дерева, а затем держись все время на запад. Сможешь?

– Да, но почему…

– Слушай, глупая, что говорю! Как выедешь на дорогу, поверни направо и скачи, пока не увидишь указатель на городишко Индорф. И смотри, больше нам на глаза не попадайся, поняла?

– Поняла, – Эри кивнула и с благодарностью посмотрела на него. – Почему ты отпускаешь меня? – спросила она, сжав поводья.

– Тебе здесь не место, – Слэйд покачал головой.

– А, – она запнулась, – а тогда в Ланкасе вечером… это ведь был ты?

По лицу разбойника пробежала тень, но он тут же снова повеселел:

– Да, я везучий. Не каждый в своей жизни встречал ведьму.

– Я не ведьма, – возразила Эри. – Я не знаю, кто я.

– Пока...

– Что пока?

– Пока не знаешь. Ничего, подрастешь, авосьдобрым словом помянешь, – он хитро улыбнулся. – Ладно, времени нет на болтовню.

– А как же Лео? – Эри погрустнела. – Что будет с ним?

Слэйд удивленно поднял брови.

– Тебя он еще волнует? После всего, что этот зеленый дурак натворил?

– Не называй его так, пожалуйста, – попросила Эри. – Он хороший.

– Да, и будет по тебе скучать… Еще скажи, что передумала бежать?

– Нет, но просто это как-то...

– Гони уже отсюда, пока жива, – фыркнул разбойник.

– Спасибо, – Эри протянула ему руку.

– Глупая, – Слэйд покачал головой, но руку пожал.

Лошадь начала переминаться с ноги на ногу.

– Прощай, – она улыбнулась. Тепло и благодарно, как должна была улыбнуться Лео.

– Давай, – Слэйд хлопнул лошадь по крупу.

Эри поскакала к лесу. Разбойник проводил взглядом ее худенькую фигурку и, развернувшись, побрел в палатку.

* * *

Леонард приоткрыл глаза. Медвежья шерсть щекотала кожу. Он уперся ладонями и, отжавшись, сел на пятки. В заспанных глазах все расплывалось. Он провел руками по волосам и глубоко вдохнул. Кажется, вчера веселье удалось. Дернул головой сначала в одну, потом в другую сторону, пока не послышался хруст позвонков. Затем Лео слегка размял шею и плечи.

– Так, – сказал он вслух и только сейчас понял, где на самом деле сидит. Это же ложе, где спит Эри. А что он здесь делает? И где она?

Лео свесил ноги вниз, ботинки валялись у входа в палатку. Пришлось до них еще пройти. В голове что-то звенело. Он набросил куртку поверх голого тела и вышел на воздух. Солнце заставляло жмуриться. Спустившись к ручью, он плеснул на лицо ледяной воды. Память начала понемногу возвращаться, и события прошлой ночи выстроились в голове. Лео потер заросшую щеку. «Неужели я приставал к ней? – озадаченно подумал он, – Но по роже она, кажется, не дала. Значит, все еще ничего. Объяснимся».

* * *

Лошадь перешла на шаг, и Эри не могла ее винить. День клонился к вечеру, в животе слипалось от голода, но если верить последнему указателю, до Индорфа всего ничего.

«Если убежать так просто, – спрашивала себя Эри, – то почему Лео не помог мне еще месяцы назад?»

И отвечала сама себе:

– Потому что хотел, чтобы я осталась.

И потому же обрадовался внезапному интересу Ульрики, их тренировкам.

«А вообще ведь было не так плохо», – подумала Эри и поняла, что будет скучать по разбойнице, по командам и всем этим разговорам о жертвенности и душевном равновесии...

За поворотом дорога начала уходить вниз. Эри чуть отклонилась назад и позволила лошади самой выбрать темп. Вдалеке что-то забрезжило. Огоньки – первые вестники города.

Спустившись с холма, Эри увидела, что впереди еще не Индорф, а только кучка каких-то строений. Из труб валил дым, слышалось дребезжание пил, и пахло древесиной.

Спешившись возле одного из домов, Эри привязала лошадь и поднялась на крыльцо. Постучала.

– Проваливай! – крикнули из-за двери.

Она оглянулась и, не заметив никого за спиной, постучала еще раз.

– Я те щас дам щей! – дверь распахнулась, и на пороге возникла внушительных размеров женщина с угрожающе занесенным половником.

– Эм, простите, – Эри отступила.

– Что? Кто такая? – отрывисто проговорила женщина.

– Я только спросить... далеко ли до Индорфа?

– Не местная, что ль? – кухарка опустила половник и окинула Эри взглядом. – Давно у нас никого не было. Заходи, расскажи, какие новости.

– Нет, я… – пыталась было отказаться Эри, но женщина привела веский аргумент:

– Ты не стесняйся, я ж накормлю.

Она отступила, пропуская Эри в прямоугольный зал. Обеденный, как в «Орлином глазе», только почти без окон, а те, что были, – завешены шторами. На стенах ни картин, ни отделки. Пол некрашеный, в пятнах.

Напротив двери над огнем висел котел, такой огромный, что в нем и человека сварить можно было. В центре тянулись два ряда столов со скамьями.

Эри присела на край.

– На-ка, попробуй, – кухарка поставила перед ней тарелку с супом.

Как только она начала есть, жадно, по-детски, лицо женщины разгладилось и подобрело.

– Ну, ты не торопись так, подавишься. Ужин нескоро, время есть.

– Но уже темнеет, – удивилась Эри.

– И что? Работе не помеха, – пожала широкими плечами кухарка.

– Так тяжело, наверное...

– Ха! – она усмехнулась. – Тяжело – это готовить на всю ораву, а у нас с сестрой всего по паре рук. Ладно, сама-то кто и откуда?

– Эр… Риа. Из Ланкаса.

– Мария Турд, – представилась кухарка. – Эка далеко ты забралась. Посыльная, что ли?

– Нда, но меня разбойники схватили...

– Да неужто? – она округлила глаза. – Поди врешь, они б не отпустили.

– А я бежала.

– Брешешь, – не поверила Мария.

Эри провела ладонями, словно гребнями, по волосам, откидывая их со лба и с висков. Ей хотелось помыть голову.

– Правду говорю, – сказала она.

Кухарка вытаращилась на нее, словно увидела призрак.

– Кто ты такая? – воскликнула она и вскочила с неожиданной прытью. – Эльф?

И только тут Эри осенило, что она совсем забылась с этими Красными Лисами.

– Нет, успокойтесь, я не эльф, – она медленно встала и подняла руки.

– Стража! – завопила Мария так, что заложило уши.

Эри бросилась к выходу и, толкнув дверь, кубарем скатилась с крыльца. Какой-то мужчина схватил ее за плечи.

Она ударила его между ног и, высвободившись, в несколько прыжков оказалась у дерева, где привязала лошадь. Но животное уже увели.

Беспомощно озираясь, она побежала к другому, такому же продолговатому дому. За поворотом показалось еще несколько охранников. Спрятавшись за угол, она шумно выдохнула.

Слева оказалось раскрытое окно. Эри забралась на подоконник. Перекинув ноги, она спрыгнула на пол и захлопнула за собой ставни.

В помещении было темно. В закрытое окно постучали, еще двое стражников решили войти через дверь.

Эри несколько раз моргнула, чтобы привыкли глаза. Она находилась в пустом зале с деревянными подпорками, упирающимися в потолок. Повсюду лежали тюфяки или подгнившие маты, нашлось и несколько одеял.

Эри метнулась к окну у соседней стены и распахнула ставни. Охранники вошли внутрь. Она присела и спряталась за кипой тряпья в углу.

Позвякивая кольчугой, мужчина подошел к окну.

– Похоже, ушла, – заметил он.

Второй стражник пробормотал что-то невнятное.

– А кто такая-то была?

– Мария говорит, что эльф.

– Да? А ей часом не привиделось, дуре пузатой? На кой эльфам наша лесопильня?

– А я знаю? – огрызнулся стражник.

– Пошли, что ль, жрать уже хочу.

Эри перевела дыхание. Можно было и правда вылезти через окно – и дальше в лес. Но стоило вспомнить о волках и разбойниках, а еще об отсутствии лошади и провианта, и идею пришлось отбросить.

Она зевнула. Хорошо бы провести здесь ночь. Как-никак крыша. Повертевшись возле тряпья и так и не сомкнув глаз, она выбралась из укрытия и заново осмотрелась.

Если лечь на тюфяке где-нибудь у стены, да еще под окном, то, может, никто и не заметит. А случись что – успеет выбраться. Ну или постарается.

Эри вытянулась и посмотрела на треугольный потолок: куда выше палатки Лео. Она повернулась на бок и поджала под себя ноги. Было прохладно, но уснула она быстро.

Первая ночь на свободе.

* * *

Вечером снова пошел снег. Лео поднял голову и посмотрел на белые хлопья, сыпавшиеся из серо-фиолетовой глубины неба. Ему было грустно. Снежинки падали на лицо, таяли, и становилось похоже, что он плачет.

– Эх, приятель, – Слэйд устроился рядом на бревне и положил руку ему на плечо. Гоблин ничего не ответил и не шевельнулся, продолжая смотреть в небо.

– Ты чего? – разбойник потряс его за плечо.

– Ничего, – Лео нехотя опустил голову. – Она ушла. На этот раз навсегда.

– На этот раз? – удивился Слэйд. – Что, и раньше уходила?

– Да, но к вечеру всегда возвращалась. Может, не хотела себе признаваться, говорила, что через лес зимой не убежать. Но я-то видел... Она бы осталась, если бы...

– Если бы ты не решил поторопить события? – разбойник улыбнулся. – Брось, зеленый, дело тут не в тебе.

– А в ком? В Ульрике?

– Ты пойми, Лео, – сказал Слэйд мягко, – этой девочке нужна семья с мамой и папой, а не парень или муж. Она еще не готова к этому, вот и все.

– Можно подумать, ты ее знаешь, – отмахнулся гоблин.

– Я помог ей бежать, – разбойник выразительно поднял брови.

– Что? Да ну не, – не поверил Лео. – Ты и вдруг... – он усмехнулся.

– А ты не суди по себе, – парировал Слэйд и, хлопнув его по спине, поднялся. – Ничего, зеленый, может еще и свидитесь. Говорят же, что мир тесен, и я лично в этом не раз убеждался.

Лео не ответил, только снова задрал голову, подставляя лицо снежинкам.

* * *

– Эй? – кто-то осторожно потряс ее за плечо.

Эри приоткрыла один глаз и, моргнув, повернула голову. Рядом сидел человек, явно парень, но лица даже с ее зрением не разобрать.

– Ты кто? – спросил он.

– А ты кто?

Парень вытянул руку и коснулся ее волос.

– Девушка, – прошептал он и, резко надавив на ее плечи, заставил лечь. – С ума сошла, что ли? Зачем забралась сюда?

– Я хочу спать, – пробурчала Эри и отвернулась.

– Ты не понимаешь, что будет, если обнаружат? – он лег рядом и придвинулся ближе.

– Ничего не будет, – она отодвинулась.

Что будет, что будет? Ничего не будет! Если уж она разбойников пережила...

– Нельзя тебе здесь, слышишь, – он снова потряс ее за плечо, – мужики узнают, живого места не оставят. Они здесь совсем одичали. Кроме кухарок и женщин-то не видели.

– А ты ори громче, – зло ответила Эри и отодвинулась к самой стене.

Надоело ей все. Мужики в особенности.

– Странная ты какая-то, – не сдавался парень. – Имя у тебя есть?

– Дай мне поспать, а?

Парень прижался боком к ее спине, и Эри поняла, что двигаться уже некуда. Колени давно уперлись в стену.

– Ты чего ко мне прилип?

– Холодно.

– Так болтай меньше.

– А не хочешь узнать, как меня зовут?

– Нет. Завтра меня здесь не будет.

– Я бы тоже убежал, – он откинулся на спину и уставился в потолок. – Но за сестру боюсь. Она с другими девочками на швейной мануфактуре. Нашу деревню Охотники сожгли, взрослых перебили, мальчишек забрали на лесопилку, кому не повезло – на шахту, а девчонок в Индорф.

Эри, собиравшаяся спать, заинтересовалась:

– А зачем им твоя деревня? – спросила она.

– Я не очень понял, но, похоже, мы вроде как незаконное поселение. Дезертиры, не платили налоги в казну, оказали сопротивление властям… Всё дотла сожгли...

Он замолчал. Эри развернулась в его сторону.

– То есть вы здесь как в тюрьме? – уточнила она. – А остальные кто?

– По большей части воры да мошенники. Пара убийц тоже есть, коли не врут.

– И не боишься?

– После всего уже, наверное, больше ничего бояться не буду.

– Это правильно. В конечном счете, самое главное, что ты живой, – изрекла Эри и снова развернулась к стене. – Спокойной ночи тебе.

– И тебе.

* * *

«Как они здесь спят?» – подумала Эри, ежась под тонким одеяльцем.

Похоже, зал отапливался лишь дыханием рабочих. Шкур, как у Лео, никому не выдавали. Поначалу было даже душновато, но к полуночи ее уже бил озноб. Холод просачивался из щелей, как вода через днище корзины.

Эри перевернулась на другой бок и прижала колени к подбородку. Может, так станет лучше? Но лучше не стало.

Она прислушалась к дыханию соседа. Тихое и ровное. Должно быть, он уже привык к такой холодине. Эри заворочалась, попыталась скрутиться сильнее, но не выдержала и с чувством поражения придвинулась к пареньку. Стало чуть-чуть теплее.

Только от сна уже не осталось и следа. А ведь завтра надо встать раньше всех, разыскать лошадь и дать деру. И лучше не в Ланкас, а сразу к Корду.

Она представила, как он тепло обнимет, поцелует в макушку, назовет девочкой.

Не успев провалиться в дремоту, Эри почувствовала прикосновение. Вытащив руку из-под одеяльца, она нащупала ладонь соседа, наглым образом расположившуюся чуть пониже талии.

Она качнула бедром.

– Я совсем замерз, – послышался шепот, – можно обнять тебя?

– Еще чего, – буркнула Эри.

Но парень придвинулся еще ближе. Горячее дыхание обдало лицо.

– Ты же дрожишь, я чувствую, а так теплее будет… я же ничего такого...

Эри напрягла мышцы, чтобы унять дрожь. Только вчера вот так парень пытался ее обнять. Правда, сейчас это ощущалось по-другому.

– Ладно, – сдалась она.

Они накрылись двумя одеялами и прижались друг к другу.

– Ух, – выдохнула Эри.

Теплота словно накрыла волной. Парень отстранил рукой ее волосы, чтобы те не лезли в лицо, и закрыл глаза.

* * *

Мутный свет скользил сквозь решетку ставен и падал на одеяло. Эри открыла глаза и, осторожно отведя лежавшую на животе руку, села. Воздух за ночь сопрел, хотелось выйти на улицу. Она не выспалась, но чувствовала себя сносно. Парень рядом развернулся лохматым затылком и уткнулся носом в тряпье, служившее подушкой.

Эри вытянула шею, чтобы рассмотреть его, но кроме темных волос и редкой щетины на скулах, мало что было видно. Решив не тратить время, она подобрала куртку, которой накрывалась поверх одеял, и встала.

Впереди простиралась поляна из человеческих тел. Храпящих, ворочавшихся. Мужчины казались единой массой, и было непонятно, как через нее продираться.

Взяв ботинки в руки, Эри поднялась на носочки. Вот где пригодится умение держать равновесие.

Осторожно лавируя между лежащими, как будто между кочками на болоте, она добралась до двери. Обернулась. Никто вроде не шевельнулся. Стараясь не скрипеть, Эри приоткрыла дверь и юркнула в щель.

Часовой посапывал под навесом. Похоже, за ночь выпал снег. Боясь разбудить его, Эри решила не останавливаться и засеменила по земле босиком.

Спрятавшись за угол дома, она присела и принялась обуваться. Раздался звон колокола. Она торопливо завязала шнурки. Похоже, на лесопилке бьют подъем.

– Эй, что это? – послышался за углом мужской голос. – Чьи следы?

Искать лошадь уже не было времени, и Эри кинулась прямиком в лес, по тропке и к дороге. Больше она никому не попадется, больше никто не будет держать ее в плену.

Ботинки хлюпали по весенней жиже из грязи и снега. Заметив, что никто ее не преследует, Эри сбавила темп. В животе была неприятная пустота, указателей не попадалось, и сколько ковылять до Индорфа – медведь лысый знает!

Но Эри не унывала. Она с улыбкой смотрела на небо – бледно-голубое, прозрачное – и вспоминала паренька с лесопилки. Лежать близко-близко было хорошо. И не потому, что тепло, то есть, конечно, и поэтому тоже, но не только.

Эри вспомнила Тирка, представила, как если бы лежала с ним. Обняла бы, прижалась щекой к груди. Успокоилась, отдохнула, а он защищал бы.

Тирк был не то что Рикки. Взрослый. Он не забоялся бы какой-то Дианки или насмешек остальных.

Тирк был не то что Грионт. Ответственный, серьезный, он не стал бы соблазнять девчонок и морочить голову, если не любит.

Тирк был не то что Лео. Четкий, верный, он не смог бы оставаться в стороне и уж точно не полез бы вот так ночью.

Только Тирк не был незнакомцем, к кому она решилась-таки прижаться. Тирк был Охотником. Был старше ее на девять лет и был возлюбленным Нашты. Тем самым мужчиной, семечком, родником из-под земли и первым камнем, с кого для рыжеволосой подруги все и началось.

Для Эри Тирк был невозможностью.

Глава двадцать четвертая – Женщина с прошлым

Она не сразу поняла, что глухой стук и хлюпанье – от копыт. Эри кинулась от дороги к лесу, но было уже поздно. Всадник ее заметил.

Точнее всадница. Ульрика.

– Садись, – поравнявшись с ней, сказала разбойница и протянула руку.

Эри запрыгнула на лошадь. Животное всхрапнуло и, качнув крупом, пошло дальше.

– Преследуешь меня? – спросила Эри, обхватывая Ульрику за талию.

– Как же иначе? – улыбнулась разбойница и погладила шею лошади. – Еще и подвезу. Ты в Нюэль? Это вообще-то в другую сторону.

– В Индорф, а потом в Ланкас, – пояснила Эри и добавила. – Если ты не против.

– Это не я бегу, – пожала плечами Ульрика.

– Ты опять помогаешь мне, – вздохнула Эри. – Зачем?

– За медведем лысым, – без злобы ответила женщина. – Верю в тебя, вот почему.

– А в лагере не хватятся?

– Не переживай.

Она пришпорила лошадь. Эри отклонилась назад, потому что волосы Ульрики лезли в лицо. И пахло от них приторно сладким, похожим на духи Нашты. Купила, наверное, в городе. Может, даже в Ланкасе. Или Джерри мог подарить.

– Ты его любишь? – вслух спросила Эри.

– Кого? – удивилась Ульрика.

– Мужа.

Разбойница задумалась на мгновение и тряхнула плечами.

– Не знаю, бельчонок, наверное, люблю.

– Как так? А он тебя?

– Не знаю, – повторила Ульрика.

Эри удивленно подняла брови. В голосе разбойницы не слышалось огорчения.

– Но тебе ведь не все равно? – спросила она, выглядывая из-за плеча.

– Не знаю, – в третий раз сказала Ульрика и улыбнулась. – А с чего такие вопросы?

– Но… – Эри сглотнула. – Но ты ведь спишь с ним?

– Иногда.

– И все уважают тебя как жену главаря.

– Хотелось бы верить… И что?

– Я не понимаю, – Эри отодвинулась назад.

– Чего? Тут все довольно просто. Когда-то мы хотели друг друга, теперь уже не очень-то. Время идет, страсти уходят. Остаются уважение, преданность, и они, девочка, куда лучше любви. Поверь на слово.

– Не поверю, – буркнула из-за спины Эри. – Это ты решила так. Сдалась, перестала искать… Вот Елена тоже сдалась. Сначала решила, что без Грионта не вырвется из Нюэля, хотя уехали же мы. А потом решила, что без Слэйда не выживет среди вас, хотя Денни все равно вытащил ее… Надеюсь, что вытащил… Но сейчас вот наверняка решила, что теперь никто замуж не возьмет, жизнь закончена.

– Вот-вот, – согласилась Ульрика. – Говорю же – жертва твоя Елена. Только и ты далеко не ускакала, все еще жалеешь себя. Да, Эри?

– Нет.

– Тогда почему думаешь, что я вдруг начну? Союз с Джерри спас мне жизнь, бельчонок

– Но я слышала, – сбавила пыл Эри, – что он спит с другими женщинами.

Ульрика была само спокойствие.

– Ну, малыш, я тоже сплю с другим.

– Не-ет, – не поверила она.

– Да, – кивнула разбойница. – Просто не хвастаюсь этим.

– А Джерри знает?

– Надеюсь, что нет. Мужчины плохо переживают неверность.

– Как это? – она дернула головой. – То есть женщинам нельзя, а им сколько угодно? Но это же нечестно!

Ульрика рассмеялась.

– Нет, я серьезно, – уточнила Эри.

– Даже и не сомневаюсь.

* * *

Индорф оказался городком, выстроенным вокруг нескольких мануфактур и угольной шахты. По виду больше напоминал деревню. Квадратные домики с соломенной крышей казались одинаковыми, на улочках редко попадались угрюмые люди. Эри не понравилось здесь. Воздух был тяжелый, пыльный, и незнакомцев тут явно не ждали. В Индорфе даже не было путевой гостиницы, только столовая для рабочих с парой комнат наверху.

Ульрика предложила остановиться на ночь.

– Ты уверена? – засомневалась Эри.

– Конечно! Надевай косынку, да смотри, чтоб уши не вылезли.

– А если не поверит?

– Поверит. Мы с тобой неотразимые.

Ульрика широко улыбнулась и постучала в дверь. За ней послышалось шарканье.

– Кто там?

– Извините, – начала Ульрика. – Мы от Марии Турд.

Замок лязгнул, на пороге показалась женщина. Длинная и поджарая, как гончая. Она сутулилась, словно бы нависала над ними.

– Да, и что сестре надо? – спросила она, теребя запачканный передник.

– Мария сказала, что мы можем у вас переночевать. Я Ульрика, – она отступила на шаг. – А это моя дочь – Риа.

– Ирма, – представилась женщина и смерила их недоверчивым взглядом. – Ну, проходите, что ли...

Внутри было натоплено и пахло ягодным вареньем.

– Вы садитесь пока, – Ирма указала на обеденный стол. – Я сейчас подойду.

Эри забралась на скамейку и сглотнула слюну. Ульрика устроилась напротив.

– Не очень-то вы похожи, – заметила, вернувшись, Ирма. – Одна беленькая, другая темненькая.

– Вы с сестрой ведь тоже разные, – подала голос Эри.

– Что верно, то верно, – согласилась Ирма. – Картошку будете?

– Конечно, – кивнула Ульрика.

Когда женщина снова вышла, Эри наклонилась вперед и с тревогой прошептала:

– Я же говорила, что за дочь не сойду.

– Ну почему. Мне тридцать четыре, тебе пятнадцать. Идеально, по-моему. А папа у нас был светленький, – она поджала губы и улыбнулась одними глазами.

По счастью, Ирма оказалась любительницей поболтать, и прошлое неожиданных гостей ее мало интересовало. Эри с удовольствием расправлялась с ужином и радовалась, что ей не приходится врать, да и вообще что-то говорить.

– А вы не слышали последние сплетни из столицы? – спросила Ирма, явно рассчитывая на отрицательный ответ. – О, сейчас расскажу! У Хинта новая фа... ну как это говорят... короче, любовница. Антис Оклин, дочь опального лорда Оклина. Говорят, король разрешил тому снова бывать при дворе и даже вернул отобранное поместье. Вот же папаша, продал свое невинное сокровище за царские милости. А мог бы замуж... Ей говорят, восемнадцать. Красивая, – женщина покачала головой.

– Ну почему же продал, – возразила Ульрика. – Тут дальновидный расчет. У Леории две дочери, но нет сына. А влюбись король не на шутку в юную прелестницу, да роди она ему бастардов-мальчиков...

– Не-ет, – убежденно замотала головой Ирма. – Королева не допустит. Скорее отправит девочку на ту сторону.

– Это она может, – кивнула Ульрика.

– Но сейчас говорят, у нее новый любимец. Кто – тут слухи разнятся. Одни утверждают, что это сын генерала Дормштейна, недавно вошедший в свиту короля. Другие, что советник по дипломатии. Есть сплетни, что и сам Лидер.

– Ну это точно нет. Староват.

Эри наморщила нос. Она не понимала, почему за ужином надо обсуждать всякие гадости. Понятно, что о короле и королеве сплетничают, и Корд говорил, что понимать события важно. Но разве такие события?

Ульрика заметила ее недовольный вид, но ничего не сказала. Вместе с Ирмой они переключились с перебора возможных любовников Леории на обсуждение какого-то лорда Кебарда.

* * *

Из мебели в комнате были потемневший от времени шкаф и двуспальная кровать со сломанной спинкой. Окно закрывала пыльная занавеска. На стене висели голова кабана и чучело ястреба.

Эри подумала о Корде. Скоро, совсем скоро она к нему вернется.

Стянув косынку, она потрогала кончики ушей. Вечное проклятье.

Мотнула головой. Нет, не будет жертвой.

В комнату вошла Ульрика. В одной руке у нее был кувшин с водой, в другой – кусок мыла. С шеи свисало чистое полотенечко.

– Там под кроватью должна быть большая лохань, – сказала она, толкая дверь пяткой.

Эри присела и, вытащив деревянное корыто, вопросительно посмотрела на Ульрику.

– Чего ты? Раздевайся и залезай, – скомандовала та.

Эри приоткрыла от растерянности рот, но одежду послушно сняла. Когда она забралась и кое-как села, Ульрика принялась лить воду тонкими струйками ей на голову. Отложив кувшин, она с нажимом намылила плечи.

Движения разбойницы были уверенными, резкими, и в то же время полными заботы и неподдельной нежности. Эри почувствовала, как к горлу подступил ком, и зачесались глаза.

Внутри словно открылась застарелая рана. Руки женщины пробудили в ней жажду материнского тепла и ласки. Жажду, загнанную в дальний, заросший паутиной угол.

У болячки отвалилась корка.

На ресницах заблестели слезы.

* * *

На следующее утро они распрощались с Ирмой и собрались в путь. Ульрика хотела купить для Эри лошадь, но в Индорфе продавца так и не нашлось. Зато в местной лавке удалось разжиться едой, огнивом и даже маленьким топориком.

Она снова забралась за спину Ульрики. Только теперь у бедной лошади прибавилось поклажи.

– Знаешь, – призналась Эри, когда они вышли на дорогу. – С тобой в пути настолько легче.

– Ну еще бы, бельчонок, – ответила Ульрика с улыбкой. – Я же взрослая.

– Я тоже не ребенок, – она надула губы.

– Пока еще ребенок, – возразила разбойница. – Но не переживай. Знаешь, как говорят, молодость – единственный недостаток, который со временем проходит.

– А я вот подумала, – перевела тему Эри, – что если тебе тридцать четыре, – она начала загибать пальцы, – то к началу семилетней войны было, выходит, шестнадцать?

– Да.

– И как?

– Да никак. Молча, – Ульрика горько усмехнулась. – Нехорошее это время было. Твое счастье, что войну не помнишь.

– Расскажи, – попросила Эри.

– Не хочу. Ну, может, позже. А пока держись крепко.

Она пустила лошадь галопом.

На ночь они остановились в лесу у дороги. Воздух был сырой и холодный. Сухие ветки для костра нашлись не сразу. Пока Ульрика пускала в ход топорик и разводила огонь, Эри достала из мешка копченую курицу и нарезала кинжалом хлеб.

– Ну, – Ульрика отряхнула руки и присела рядом на корточки, – хочешь знать о войне, бельчонок?

– Расскажи о себе.

Разбойница отломала ножку курицы.

– Да, – она облизнула губы, – жизнь у меня была веселая. У тебя тоже такая будет. Надеюсь, правда, все-таки получше.

Эри решила не перебивать.

– Как там обычно говорят? Родилась в семье такой-то, да? – Ульрика усмехнулась. – Впрочем, почему нет? Папа мой был мелким дворянином, седьмая вода на киселе, но все же родственник лорда Кебарда. Дом у нас был в Раунфорте. Большой, тебе бы понравился. Целый зал отец отвел под оружие, которое собирал со всего света. Мечи, кинжалы, луки, почитай, со всей Лансии, да и с аргонскими купцами тоже дела вел. Сам преподавал в Лекарской академии историю Лансии. Жили мы, в общем, хорошо, крепко. У меня были младший брат и старшая сестра. Такая зараза она была, это не передать! – повысила голос Ульрика и, улыбнувшись сама себе, продолжила: – Завистливая. Потому что якобы отец любил меня больше. С ней был строг, а меня баловал. Из нее делал леди, надеялся удачно выдать замуж, а мне даже нанял учителя фехтования. Потому что очень просила. Я вообще была сорванцом с детства, а она – жертвой. Даже умудрилась влюбиться в какого-то лорденыша, о котором все говорили, что метит в фавориты к леди Леории, будущей королеве. Нашла сестра, конечно, с кем тягаться. Как ты понимаешь, история закончилась скверно. Этот гаденыш ее попользовал, а потом еще и отпирался. Отцу пришлось вызвать его на поединок, где оба друг друга порезали да разошлись. Только рана потом нагноилась и... в общем, долго отец не протянул. Даром, что в друзьях хорошие лекари были. После его смерти матушка кинула клич родственникам, у нас нашелся забытый кузен в Толлгарде, даже смог оформить разрешение. Обещал позаботиться, найти нам с сестрой мужей. Мы продали дом, переехали. И первое время все шло ничего, у сестры даже жених появился, пока королям не захотелось очередной войны. Да еще какой... Тут-то сердобольный кузен и выставил нас всем семейством на улицу. Пришлось как-то перебиваться. Искать работу, которой не было. Сестрица умудрилась сойтись с каким-то торгашом, поселилась у него в лавке на втором этаже. Туда же, за ширму, определила мать. А мы с братом спали на улицах.

– И как же? – с тревогой спросила Эри.

– Не ахти, но однажды нам повезло. Через других сорванцов на брата вышел один воровской клан. Те искали бойких мальчишек, обещали еду и деньги. Сразу накормили ужином. Брат по наивности поел, а потом, конечно, пришел час расплаты. Я долго искала его по трущобам, спрашивала местных. Нашла в итоге избитого. Хотела забрать с собой, но не дали. Начался торг, как это бывает, и потом я увидела его. Вернее, он меня. Присмотрел.

– Кто? – Эри слушала как завороженная.

– Король. Клана, конечно, не страны. В Толлгарде их несколько, но этот был самый большой, с сильным королем. Он менял любовниц как портянки. Я, наверное, единственная, кто так надолго задержался.

– Ты любила его?

– Нет. Но он дал мне кров и защиту. Я ни в чем не нуждалась несколько лет.

– А не противно было?

– Нет, – повторила Ульрика. – То есть тогда – нет. Я понимала, что и зачем делаю и не считала себя жертвой. Пока однажды не случилось неожиданное. Уж не знаю как, но я понесла. Знахарская дрянь не сработала. Не смотри так, это были плохие новости. Потому что ребенок менял все. У моего покровителя уже были дети, много, и они настолько не заботили его, что он даже не помнил их в лицо. Не знал, кто из чумазой детворы его. А завистниц и желающих занять мое место была целая очередь, в том числе и очень красивых. И я, конечно, испугалась, что подурнею и перестану его привлекать.

– Значит, без мужчины выжить было никак? – осторожно спросила Эри.

– Я была глупее, чем о себе думала, – вздохнула Ульрика. – Всю жизнь ведь потом жалела… Договорилась с одной бабкой, и она вырезала ребенка. Сколько было крови, бельчонок… И боль такая, что лучше бы с голоду помирала… И хуже всего, оказалось, что больше я не могу иметь детей. И тогда… вот надо было сначала натворить дел, прежде чем очнуться! Тогда я ушла. Не только из клана, из Толлгарда. Ненавидела себя, презирала. Каждый день было так тошно, что хоть ножом в горло… Вот говорят, на той стороне люди вечно переживают самые жуткие поступки своей жизни… Для меня это было каждый день. По ночам видела личико ребенка в крови. Даже не заметила, как кончилась война, как открыли дороги и как снова все завертелось. Пока в каком-то грязном курятнике, где я работала, меня не нашел Джерри. Красные Лисы искали еду, а нашли среди помета и перьев меня. Уж не знаю, как и что он во мне увидел. Но не дал и пальцем тронуть, взял на руки и забрал себе. Просто так, не спрашивая. Забрал и всё.

– И ты стала опять женщиной главаря, – грустно заключила Эри.

– Не женщиной, – поправила Ульрика. – Женой… Джерри привел меня к людям без прошлого.

– Но можно же было вернуться к сестре… – возразила Эри.

– Можно было и не оставаться тогда в клане, – Ульрика пожала плечами. – Но это жизнь. Сильные бьют слабых. Всегда и везде. И не все люди добрые и хорошие.

– Хочешь сказать, такая у тебя натура? Как у других Красных Лис? Резать людей в лесах… – Эри наморщила лоб.

– Мы хищники, – просто ответила Ульрика. – Да, о нас не баллады сочиняют, а страшилки для детей. Нас ищут стража и Охотники. Мы смываем перед сном кровь. Но мы такие. Джерри дал мне понять, что с собой не надо бороться. Надо собой быть. Потому что даже такие, как мы, нужны миру. Как нужны волки и медведи.

– Почему же тогда ты помогаешь мне? – спросила Эри.

Ульрика посмотрела ей в глаза. Ласково, тепло.

И ничего не сказала.

* * *

История Ульрики до того потрясла Эри, что даже прижимавшая к земле усталость не помогла заснуть. Она лежала с закрытыми глазами, вслушиваясь в тихое дыхание спящей рядом разбойницы, а в голове роились мысли, как дикие пчелы. Жужжали и жалили.

Больше всего хотелось сейчас оказаться среди алых колосьев. Но она не давала себе воли. Нельзя было засветиться.

Эри думала обо всем сразу. Представляла жизнь в трущобах, как юная Ульрика срезает кошельки тем самым кинжалом. И тут же, как спит с уродливым мужиком. Почему-то казалось, что тот должен был быть именно уродливым. Потным, слюнявым, пахнувшим перегаром. Вроде Брибо. Потому что Джерри был лучше. Джерри брал Ульрику на руки и уносил. Правда, тоже к отребью и убийцам, но, наверное, все-таки другим. Лучшим. Где и Слэйд оказался не таким плохим, да и Лео был хорошим. Ну, почти...

Эри думала о семье. О том, что даже те, кто вырос в достатке и с родителями, могли в одночасье потерять всё. Как она потеряла Анжелу.

Эри думала о Корде. О том, как он во время войны ходил в разведку к эльфам. Был ли он уже тогда женат? И что она делала? Где ждала его? От кого он скрывается сейчас? Какие преступления совершил? Грабил ли людей, как Красный Лис? Или, как муж Элисон, предал свое дело и свою жену? А может, он как раз от жены и скрывается?

Эри улыбнулась этой нелепой мысли. Нет, она знала Корда, что бы тот ни говорил. И если кого-то убивал – значит, это такие люди были, кто заслужил.

Ульрика права, не все хорошие и добрые. Но ведь не может же так быть, чтобы люди сразу рождались плохими. Нет. Нет никакой хищной сущности. Есть обстоятельства. Кто-то богат, здоров и благороден, а кто-то сирота-полуэльф. Есть от чего озлобиться, но и это не обязательно.

Вот есть у нее магия, пусть и неясная. Но кто знает, вдруг могущественная? Как у рованцев, по-настоящему. Чтобы захоти – и по щелчку пальцев превратить Диану в жабу. Но она ведь не станет ведьмой. Не будет злоупотреблять даром, не озлобится, не будет мстить. Даже если изнутри будет звать тьма, соблазнять, она будет бороться.

Потому что не должно быть на свете никакого предназначения и предопределения. Чтобы не ты такой, какой есть, а такой, каким выбрал стать.

Потому что человек может измениться.

В это Эри верила свято.

* * *

– Доброе утро, – сказала Ульрика, потягиваясь. – А-ах, наконец, хорошая погода.

– Доброе, – ответила Эри, шмыгнув носом.

Спина и шея затекли, поясницу заломило, дышалось с трудом.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спросила Ульрика.

– Да, – Эри кивнула и снова шмыгнула полузабитым носом.

– Ладно, тогда давай завтракать, – она присела у костра и начала подкладывать в огонь ветки. – Ночью-то отлынивала, – заметила она, – костерок наш почти потух.

– Но не потух же, – устало возразила Эри.

– Так моими стараниями, а я тебя просила тоже следить.

Она хотела что-нибудь ответить, но вместо слов вышел кашель.

– Так, – насторожилась Ульрика, – это уже плохо.

– Да всё в порядке, – отмахнулась Эри. – Просто спалось не очень.

– Что ж такая впечатлительная-то, – разбойница защелкала языком и отвязала от пояса мешочек. – На вот, пожуй, – она протянула несколько листочков.

– Мята?

– Все-то она знает! Ну, бери, чего ты, и не спи на ходу, замерзнешь. Сейчас поедим и в путь. Там где-то деревня должна быть. Остановимся в трактире, отогреешься. Так что держись, давай! – Ульрика хлопнула ее по плечу.

Эри держалась.

День выдался ясный и безветренный. Дорога подсохла, лошадь ступала легче. Только Эри сопела за спиной и изредка покашливала.

Ульрика потянула за удила и остановилась возле развилки. Столб с указателем подгнил, табличка почернела, и надписи было не разобрать.

– Знаешь, – заговорила разбойница, толкая Эри плечом. – Самый сложный выбор – это из двух.

– Почему? – без интереса спросила Эри.

– Потому что ты веришь, что есть шанс не ошибиться, что вот оно близко. А когда надо выбирать из многого, там уже бояться нечего. Провал вероятнее.

– А-а, – протянула Эри.

– Не спи там, слышишь, – Ульрика снова толкнула ее плечом. – У нас развилка. Куда поедем?

– Мне все равно, – призналась Эри. – Правда.

Ульрика задумчиво посмотрела в сторону и свернула налево. Эри уткнулась лбом в ее спину и закрыла глаза.

Глава двадцать пятая – Неравная борьба

Она проснулась к вечеру, лежа среди мешков и укрытая чьим-то тулупом. Покачивалась, как в телеге. Рядом сидела Ульрика. Задумчиво смотрела на дорогу.

Эри приподняла голову. И правда, в телеге. А на козлах двое. Широкая спина и узенькая, и головы склонились друг к другу, как влюбленные.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ульрика.

– Так же, – не обрадовала ее Эри.

Разбойница подоткнула края сползшего тулупа.

– Нам повезло, – сказала она, кивая в сторону парочки.

– А вы тоже едете в Ланкас? – громко спросила Эри.

Узенькая спина обернулась светловолосой девушкой. Миловидной, хрупкой, чем-то напомнившей Елену.

– Нет, – ответила она, – но нам по пути.

– Спасибо, – Эри кашлянула и откинулась назад.

«Интересно, как там Елена с Денни?» – подумала она.

– Да не за что, – добродушно улыбнулась девушка. – Уж мы-то знаем, как опасно путешествовать одним.

– Да, волки… – вяло согласилась Эри.

– И разбойники, – добавила Ульрика.

– И не говорите, – продолжила девушка, глянув на своего друга. – Месяца два назад на нас напали. Брайан был болен, мы спешили, и вдруг они, как с неба. Забрали все наши деньги. Хорошо, в живых оставили.

– Повезло, – уверенно закивала Ульрика.

– И там еще парень такой был…

– Парень? – переспросил Брайан. Она погладила его по руке и продолжила:

– Новичок, наверное. Мне его жалко стало. Он явно не хотел ничего дурного, даже наоборот. Но все равно был с ними…

– А я считаю, – вступил Брайан, – что попустительство злу – тоже зло.

– Не могу не согласиться, – поддержала Ульрика. – Только сильно сомневаюсь, что в наши дни можно найти однозначное добро.

– Ой, а вы знаете, – вспомнила девушка, похожая на Елену. – Мы потом еще человека встретили. Странствующего монаха, кажется, из какого-то аргонского ордена. Он рассказал, что там у них очень даже верят в добро, и что на той стороне каждого ждет испытание. Навроде повторения ошибок жизни и самых больших сожалений. И будет испытание длиться очень долго, пока душа не очистится.

– А если у кого-то нет сожалений? – полюбопытствовала Ульрика.

– Так не бывает, – качнул головой Брайан. – Но я не помню, чтоб монах говорил прям о сожалениях. Скорее просто о, как он это назвал, – грехах. Каких-то нехороших поступках. Зле.

– А еще он рассказал, – продолжила девушка, – что по их вере среди нас есть особенные души, которые якобы способны и сами не впасть на той стороне в забвение, и других вывести.

– Он их называл как-то на Л... лампар... лампир... что-то такое, – парень силился вспомнить, но только пожал плечами.

– И что, этот монах уже встречал таких людей? – поинтересовалась Ульрика.

– А почему обязательно людей? – подала голос Эри.

Брайан с девушкой посмотрели удивленно.

– А кого, эльфов, что ли? – парень пренебрежительно наморщил нос. – Или хуже, темнокожие эти… из Аргона. Говорят, они здоровые и тупые.

Эри приподнялась на локтях.

– А вы встречали хоть одного гоблина или эльфа?

– Нет, и слава королю! – воскликнула девушка, похожая на Елену.

– То есть остроухие вам лично ничего не сделали, – продолжила Эри под предостерегающим взглядом Ульрики. – В отличие от разбойников. Людей, между прочим.

Приятное впечатление от пары разом испарилось. Все ненадолго замолчали.

– Эльфы убили моего деда, – осторожно начала девушка.

Эри открыла было рот, но почувствовала на плече ладонь Ульрики.

– Может, тебе еще поспать? – предложила разбойница приторно сладким голосом.

Эри откинулась назад.

– Ну, так и что же, – продолжила Ульрика, фальшиво улыбаясь. – Нашел монах хоть кого-то?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Но он нам понравился.

– Как я понял, – сказал Брайан. – Не знаю, правда, не бред ли все, но у них там в ордене говорят, что на той стороне якобы какое-то движение. И вроде нехорошее движение.

– Конец света будет, – торжественно произнесла девушка.

– Ну, медведь лысый, это вряд ли! – усмехнулась Ульрика. – Сколько вон уже предсказателей было! Один купец продал хозяйство и заперся на полгода в подвале, потому что ждал огненный дождь с неба. Так там и помер ведь!

– Вот и я говорю ей, – Брайан качнул головой, – что все глупости. Мало ли что там за орден. Может, вообще шпионы в рясах.

– А если правда? – возразила девушка.

– Ну, вот на этот случай и ищут какого-то лампара, – парень усмехнулся и обнял ее за плечи.

Эри закашляла.

– Тише, тише, – Ульрика поправила сползший тулуп и виновато глянула на парочку. – Не волнуйтесь, она у меня крепенькая. И так хочет в Ланкас, что никакая хворь не помеха. Правда, Риа?

Она кашлянула. Правда.

* * *

Два дня пути остались позади, и вот перед глазами уже появилась деревянная табличка: «Ланкас – город, рожденный дважды».

– Мы остановимся здесь до завтра, – сказала девушка, похожая на Елену. – Если что-то понадобится, будем на базаре.

Ульрика спрыгнула на мостовую.

– Спасибо вам за все, – она поклонилась.

– Вам спасибо, – возразил Брайан. – За хорошую компанию.

Эри сползла вниз и, опираясь на локоть Ульрики, с трудом выпрямилась.

– Поправляйся, Риа, – пожелала девушка, похожая на Елену.

Они проводили взглядом уезжающую телегу, и Ульрика легонько толкнула Эри в спину.

– Вот и твой Ланкас. Счастлива?

Эри обхватила ладонью болезненное горло.

– Скорее бы в «Орлиный глаз», – вслух подумала она.

– Тут рукой подать, – Ульрика отступила, но, окинув ее взглядом, снова подставила локоть. – Давай провожу. Еле стоишь же.

– Спа-спасибо, – выговорила Эри.

Шли молча. Разбойница как будто загрустила, повесила голову. А Эри думала, что очень соскучилась по городу. Уличному шуму, запаху хлеба, толкучке на улицах. И «Орлиный глаз» за зиму как будто совсем не изменился. Все тот же домик с цветными окнами. Даже половичок перед дверью не меняли.

Она глубоко вдохнула, бабочки запорхали в животе. Не терпелось снова всех увидеть.

– А я говорила, что здесь работала? – приободрилась Эри, когда они наконец пришли.

– Так ты же вроде у Луаргтона в лечебнице, нет?

– Да, но до того у Элисон.

– А, и что? – без интереса спросила Ульрика.

– Ничего, просто буду рада ее увидеть...

– Не удивлюсь, если она прямо с порога тебе рассказала, как ее предал муж, – едко проговорила разбойница.

– Почему с порога... – не поняла Эри. Тема мужа Элисон всплыла так внезапно, что у нее моментально возникло подозрение, что Ульрика не только что-то знает, но и что тут есть что знать. Сразу вспомнились ее фантазии на тему и размышления....

– А ты что-то... – начала было она.

– Все, бельчонок, – перебила ее Ульрика и, чуть сжав локоть, отпустила. – Пора прощаться.

Брови Эри встали домиком:

– Разве мы больше не увидимся?

– Только если тебе снова не повезет, – разбойница улыбнулась одними губами.

Эри шмыгнула носом.

– Береги себя, – Ульрика шагнула назад и, понизив голос, добавила: – И не вздумай болтать про меня.

– И ты береги себя, – Эри улыбнулась. – Спасибо за все.

– Не бери в голову, – она махнула рукой и отвернулась. Прислушалась, пока за Эри не хлопнула дверь.

Глаза зачесались. Глянув на окна таверны, Ульрика быстро зашагала прочь. Она не плакала уже, наверное, лет десять, а тут вдруг из-за соплячки так расстроилась…

* * *

Предпоследняя ступенька знакомо скрипнула. Эри ускорила шаг и в нетерпении распахнула дверь в комнату Нашты. Все те же беспорядок, скомканные простыни на неубранной кровати и тяжелый аромат духов.

Не застав подругу, Эри дошла до конца коридора и постучала в кабинет.

– Кто там? – раздался голос Элисон.

– Риа! – воскликнула Нашта, завидев ее в дверях, и вскочила с кресла.

Эри бросилась к подруге и заключила ее в объятия.

– Я вернулась! – она окинула ее взглядом с ног до головы. – А ты снова ходишь?

– Как видишь, – заулыбалась Нашта.

Эри обняла и Элисон. Хозяйка выглядела удивленной.

– Мы уж тебя и не ждали.

– Ой, со мной такое было, – она приготовилась рассказывать, но словапотонули в кашле.

– Что с тобой? Уж не больна ли? – Элисон коснулась ладонью горячего лба. – Нашта, беги за Загиром.

– Да ничего, все в порядке.

– Ничего себе в порядке, ну-ка присядь, – скомандовала хозяйка.

«Совсем как Ульрика, – подумала Эри, упав в кресло. – Ммм, как хорошо здесь, на мягком».

– Ты голодная? – озабоченно спросила Элисон.

– Немного.

– У нас сейчас комнаты заняты, пойдем на кухню.

– Да, – Эри кивнула. – Я только передохну. Совсем чуть-чуть.

* * *

Загир поднимался на второй этаж «Орлиного глаза» вслед за Наштой. Точеная фигурка девушки была впереди. Он должен был, но не мог отвести взгляда от покачивающихся бедер. Эти восхитительные рыжие кудри, звонкий смех по вечерам пробуждали в нем что-то животное.

Только лицо у Нашты отличалось от тела, оно было как будто старше, глаза казались грустными, а порой совершенно пустыми. У Загира был опыт распознавания характерных для ее занятия болезней, и уже по лицу он видел, что она не здорова. Презрение схлестывалось с животным желанием в неравной схватке.

Он заставил себя отвлечься и подумать о деле. Вернулась Риа, и теперь он знает, кто она на самом деле. Редкий шанс изучить эльфийскую природу, нельзя упустить.

Заслышав шаги, дверь в кабинет открыла Элисон. Лекарь попросил раздвинуть шторы, чтобы впустить больше света, и занялся осмотром девушки.

– У нее явно жар, – озабоченно проговорил Загир, промокая лоб Эри влажным бинтом. – Риа, ты слышишь? Открой рот.

Эри подняла отяжелевшие веки.

– Вот так, пошире, и скажи «А».

– А-а-а-а-а…

Загир зажал между пальцами увеличительное стекло и что-то долго высматривал у нее во рту, то и дело протирая стеклышко тряпочкой.

– А встать можешь? – он протянул ей руку и помог подняться. – Вот так, а теперь дыши медленно и глубоко, – он прижал ухо к ее груди.

Эри засомневалась, мог ли он там что-то услышать. Сердце разве что. Но Загир не был знахарем, он учился в Раунфорте и должен был знать больше, чем могла научить ее Анжела.

– Хм, – он потер подбородок и повернулся к стоявшей у стола Элисон. – Вы можете выйти?

– Не волнуйтесь, – возразила хозяйка. – Я знаю, и Нашта тоже.

– Остальные?

– Остальные нет.

– Хорошо. Заприте дверь на всякий случай, – попросил Загир и снова повернулся к Эри. – Сними платок, Риа, не бойся.

Она не боялась. Загир осторожно обхватил ее лицо своими шершавыми ладонями и повертел голову, по очереди рассматривая каждое ухо. Напомнило Корда в первый вечер.

– Что скажете? – спросила Элисон, когда он закончил.

– Серьезная простуда, – он покачал головой. – В ушах наметилось воспаление. И в горле, но… – он помолчал, – я никогда такого не видел.

– Вы думаете… – робко начала Эри.

– Что это связано с эльфийской частью твоей природы, и, увы… – он развел руками, – я мало в этом разбираюсь. Но эльфы живут долго, сотни лет. Возможно, кровь в твоих жилах и спасает тебя, Риа.

– Значит, я не умру? – пошутила она.

– Тебе надо прилечь, – строго ответил Загир. – Я вернусь завтра утром. Посмотрим, что из лекарств тут поможет.

– Давай, Риа, – заговорила Элисон. – Положим тебя у Нашты, а вы, Загир, надеюсь, не откажетесь поужинать?

Лекарь учтиво поклонился.

– У меня еще несколько визитов в городе, но ближе к ночи непременно зайду.

* * *

Колени гудели, Эри куталась в плед и еле переставляла ноги. Ей хотелось спать. Еще больше хотелось к Корду.

Элисон вошла в комнату Нашты первой. Распахнула окно, чтобы выветрить тяжелый запах. Затем сдернула с кровати скомканную простыню и взяла из шкафа чистую.

Эри наблюдала за ней, опершись о дверной косяк.

– А можно спросить? – начала она, сделав над собой усилие.

– Конечно, – ответила Элисон. – Но я думала, мы поговорим, когда тебе станет лучше.

– Ваш муж на самом деле умер?

Хозяйка гостиницы застыла с наволочкой в руках.

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, просто подумала... В лесу меня схватили разбойники, многие из них вне закона.

– И что, кто-то из них упоминал обо мне или этой истории? – Элисон смотрела настороженно, словно ждала чего-то плохого.

– Нет, но меня не покидает мысль, а что если он жив и скрывается, как и они?

– Лаэм мертв, – хозяйка поджала губы и отвернулась. – Грэй принес мне его меч.

– То есть тела...

Элисон тяжело вздохнула.

– Неважно, видела я или нет, Риа. Лаэм растоптал все, чем я пожертвовала ради него. Поэтому для меня, – сказала она с ударением, – он мертв.

В комнате повисло молчание.

У Эри начался приступ дурноты. По спине побежал озноб, а перед глазами поплыло.

– Ложись скорее, ты совсем бледная, – воскликнула Элисон.

Она еле добрела до кровати и начала медленно раздеваться, все еще думая о Лаэме. Значит ли, что ее подозрения верны? И муж Элисон жив, или может быть жив.

Эри легла. Голова отяжелела и заныла, а подушка показалась каменной. Хозяйка подоткнула одеяло и сказала ласково:

– Спи, Риа. Отдыхай. Не надо об этих проблемах беспокоиться. Что было, того не воротишь.

Потолок над кроватью закружился от накатывающей дурноты. Элисон вышла, мягкая, как кошка. Дверь закрылась за ней почти бесшумно.

Эри коснулась ладонью горячего лба и жалобно прошептала:

– Я хочу к Корду.

* * *

– Если спросишь меня, – Нашта растянулась поперек кровати. – То моя ставка, что жив.

После сна Эри полегчало. Она отхлебнула принесенного подругой куриного бульона.

– Элисон врет, – продолжила Нашта, перебирая пальцами рыжие кудри. – Не удивлюсь, если она сама мужа и выгнала после этого предательства. А что, в итоге всё на руку. Теперь может играть роль безутешной вдовы.

– Да ну, зачем?

– Вот и я спрашиваю, – она намотала локон на палец. – А вообще Лаэм, конечно, был видный мужик. Внешностью грубоват, но в нем чувствовалось...

– Не, – Эри мотнула головой.

– Что? – Нашта приподнялась на локтях.

– Не надо так говорить.

– Ой, да ладно. Мертвые нас не слышат, а живой только порадуется, – она снова легла. – Ну да забыли. Ты про разбойников не дорассказала. Что за Лео, который тебя выходил? Чую какую-то историю.

Эри поймала себя на мысли, что ждала этого вопроса. Воспоминания были неприятными и стыдными, но почему-то именно с Наштой об этом можно было и хотелось поговорить. Не со взрослой Ульрикой, даже не с Кордом. С подругой, с которой они были бы на равных. Как же она скучала по Наште.

Эри рассказала о Лео в красках, не упуская деталей.

– И он полез к тебе? – Нашта жадно ловила каждое слово.

– Во сне, представляешь? Я шевельнуться не могу, а тут такая громадина лезет...

Эри передернуло.

– Подожди, подожди, – Нашта села. – Давай-ка разберем. Ты ему нравилась все это время, так?

– Наверное, – она пожала плечами.

– И за три месяца он ни разу не дал тебе понять?

– Нет, я была уверена, что мы друзья.

Нашта засмеялась.

– Чего ты? – растерялась Эри.

– Не, я тебя понимаю, – сквозь смех отвечала Нашта. – Этот гоблин, наверное, ужасно страшный. Но Риа, если ты на кого-то не смотришь как на парня, – это еще не значит, что он на тебя не смотрит.

– Да мы просто дружили, – начала горячиться Эри. – Я его родным считать стала, а тут...

– Ой, – Нашта наморщила нос. – Все мы такие. Когда мужчина нравится, каждый его взгляд что-то непременно значит, а когда нет, пусть хоть умирать будет у ног, нам будет казаться, что это все по дружбе…

– Он не умирал, – Эри надула губы.

– Да сама ж говоришь, что почти что замуж звал... Что, правда не догадывалась? – Нашта состроила подозрительную гримасу.

– Нет! – с нажимом ответила Эри. – Но ты считаешь, виновата я...

– Почему кто-то должен быть виноват? – Нашта хлопнула ее по руке. – Ну, не поняли друг друга, перебрал парень… В чем трагедия-то?

– Я друга потеряла, – Эри посмотрела на свои ладони. – И вообще, он не страшный. Ну, может, капельку, но он хороший.

Нашта улыбнулась ласково, как ребенку.

– Не переживай, Риа, с мужчинами дружбы все равно не бывает.

– Почему? – Эри была не согласна.

– Потому, – Нашта наклонилась к ее лицу и коснулась правой брови. – А этот шрам оттуда же? Хорошо, глаза не лишили.

– Это после неудачного побега.

– Мда-а, – задумчиво протянула Нашта. – Один раз эта Елена тебя уже предала, нет – надо было опять с ней связаться... И чему только жизнь тебя учит?

– Она пытались мне помочь, – возразила Эри.

– Ладно, – Нашта потрепала ее по макушке. – Я уже говорила, что ужасно рада тебя видеть? А после такой истории втройне.

– Спасибо, – Эри подалась вперед и обняла ее.

– И вообще, что за разговоры о потере друга… – говорила Нашта, хлопая ее по спине. – Нашла с кем дружить! Ты не одинока!

– Я знаю, – Эри закрыла глаза.

И подумала о Корде.

Как хорошо было бы свернуться клубочком, лечь рядом с ним. Как собака, уткнуться лицом в коленку, и чтобы погладил по голове.

– Эй, ты тут? В сознании? – Нашта встряхнула ее за плечи. – Ложись, я воды принесу.

Эри кивнула вновь отяжелевшей головой. Нашта помогла ей лечь и, прихватив тарелку из-под супа, вышла.

* * *

– Вам как обычно? – спросила девица с подносом в руке.

– Да, пожалуйста, – устало ответил Загир. Помощница упорхнула. Она была хорошенькая и круглолицая. Но не Нашта.

Лекарь проводил девицу взглядом и увидел Элисон, спускающуюся по лестнице. Он махнул рукой. Женщина кивнула и направилась к нему. Легкая, как будто плыла между столиков.

– А вы сами уже ужинали? – спросил Загир, когда она присела напротив.

– Нет, что-то сегодня нет аппетита, – она улыбнулась как будто даже виновато. – Но компанию вам составлю.

Загир склонил голову набок. Элисон была красива, но не той красотой, которая присуща молодости, а особенной, одухотворенной. Ее каштановые с серебристой проседью волосы говорили о прожитых трудных годах, зеленые глаза выражали неизъяснимую печаль, и при этом она улыбалась как-то сдержанно, словно боясь оскорбить собеседника своей болью, но будучи не в силах избавиться от нее. Иногда он очень любил поговорить с этой женщиной и все не мог понять, почему же его так привлекала ее развратная дочь , а не она сама...

– Как поживает ваш сын? – спросила Элисон. Загир отвлекся от очередного наваждения.

– Тирк-то? Да вы, наверное, лучше меня знаете. Он здесь бывает чаще, чем у меня.

– Я давно его не видела, – возразила хозяйка. – А вы все-таки его отец.

– Только на словах, и с каждым годом положение становится все хуже, – Загир вздохнул. – Он не признает во мне отца, да это и неудивительно. Его мать увезла его, когда он был маленьким, а потом ваш муж заменил ему меня.

– Мы с вами не первый раз говорим об этом, но вы по-прежнему твердите одно и то же, – с укоризной проговорила Элисон. – Я знаю, поверьте, Тирк любит вас, но вы же сами против его ремесла.

Загир покачал головой.

– Я не против Охотников, ни в коем случае, я против того, как они относятся к людям. Они же ни перед чем не остановятся, лишь бы добиться своего. Вы не видели и не знаете, как они допрашивают даже тяжелобольных.

– Это необходимость, продиктованная их долгом, они же нас с вами спасают.

– Не знаю, кого и от кого они спасают, но только не меня, – Загир глянул в окно. – Да и весь этот никчемный город не стоит того, чтобы его спасали.

– Не надо было силой заставлять его возрождаться, – Элисон развела руками. – И не было бы здесь людей, которые так искренне ненавидят вас и свою жизнь, что отравляют ненавистью даже воду в колодцах.

– Я хотел как лучше.

– Да, я понимаю, – холод в голосе Элисон исчез так же мгновенно, как минуту назад появился. – Простите меня.

– А вот и ваша дочь, – сказал Загир. Элисон обернулась.

Нашта буквально слетела по лестнице в зал, приковав к себе внимание не только лекаря, но и других мужчин. Она лучезарно улыбнулась, поиграла пальцем с одной из своих кудряшек и послала воздушный поцелуй в противоположный конец зала. Свет играл на рыжих волосах, недавно сшитое платье самым бесстыжим образом облегало фигуру, а декольте открывало для посторонних глаз ее прелести.

Нашта поймала за руку ту самую круглолицую помощницу и что-то спросила. Элисон отвернулась.

– И когда это закончится?

– Вы говорили с ней? – Загир с трудом заставил себя отвести глаза.

– Это бесполезно, – она постучала пальчиками по столу.

– Знаете, Лис, вы удивительная женщина, – неожиданно признался лекарь. – На вашем месте я бы уже давно выставил ее вон. Мало того, что она порочит вашу гостиницу: все в городе знают, что в «Орлином глазе» можно не только поесть. Но она прежде всего порочит вас и ваше имя.

– С моим именем и так уже много связано. Даже поменяв его на девичье, я остаюсь в черном списке, – на мгновение Элисон сдвинула брови, но тут же заставила себя улыбнуться. – Вы понимаете, мой муж убил ее отца, я не могла остаться в стороне.

– Тем более, хотя бы из чувства благодарности она должна была во всем вас слушаться.

– О какой благодарности вы говорите?! – воскликнула Элисон, всплеснув руками. – Я и надеяться перестала.

– Да, вам должно быть очень тяжело.

– Пока держусь. Ладно, спасибо вам на добром слове. Знаете, я вспомнила о еще одном незаконченном деле, – Элисон встала.

– Да, конечно, и попросите, чтобы они поторопились с моим заказом.

– Непременно.

Загир проводил ее взглядом до стойки и снова посмотрел на Нашту. До чего же она была прелестна! И в то же время настолько противна, что он хотел тут же отвести взгляд. Но не смог. Словно все силы природы манили его к ней.

Задержавшись в зале из-за пары новых сплетен, Нашта все же завернула на кухню и, забрав кувшин с водой, снова поднялась наверх. Толкнув бедром дверь своей комнаты, она застыла на пороге.

На кровати зияла дыра. Древесина еще тлела, дымилась, как будто в центре что-то взорвалось, или швырнули бутылку с зажигательной смесью.

Рии нигде не было.

Глава двадцать шестая – Тайное становится явным

Звезды отражались на поверхности озера, подрагивавшей от редкой ряби. Корд закрыл глаза и прислушался к лесу. Шелест. Течет ручей. Вдалеке вой. Филин ухнул. Хлопанье крыльев.

Охотник поднял голову. В небо где-то неподалеку поднялась стая птиц. Он проследил взглядом направление их полета и сощурился. Что-то мелькнуло. Огонь? Факел?

Корд поднялся и вытащил из ножен тесак. Случайный путник? Или спустя столько лет нашли? Огонек погас. Мгновение он поколебался и, бесшумный как волк, начал пробираться через лес. Кто бы это ни был, должны остаться следы копыт или сапог, сломанные ветки, что-то.

Корд сообразил, что огонек был недалеко от полянки, где они с девочкой похоронили лошадь. Земля там рыхлая, самое то.

Он шагнул через кустарник и остановился. Впереди что-то лежало, похожее на валун, но откуда ему вдруг взяться? Через мгновение «камень» пошевелился. Подстреленное животное, подумал Корд, похоже, тяжело дышит. Осмелев, он подошел ближе и в растерянности присел.

В грязи от талого снега, свернувшись клубком, лежала Эри. Он осторожно поднял ее на руки. На ощупь она оказалась горячей, в испарине.

Корд покачал головой.

– Что опять с тобой случилось, маленькая?

* * *

– Очнулась? – он стукнул ложкой по столу. – Ну, хвала предкам!

– Как… – слова застревали в пересохшем горле. – Как я...

– Вон стоит кружка, – он поднялся из-за стола.

Эри протянула руку к изголовью кровати и нащупала шершавую глину. Приподнявшись, принялась жадно пить.

– Я нашел тебя в лесу, – Корд присел на край кровати. – От кого на этот раз бежала?

– Не знаю, – Эри выдохнула. – Можно еще воды?

– Конечно, – он взял кружку.

– Я была в «Орлином глазе».… А какой сегодня день?

– Двадцать восьмое, два дня без сознания, – Корд налил воды из кувшина на столе. – Ты не торопись, девочка.

Он вернулся к ней. Эри осушила вторую кружку.

– Я так хотела к вам, думала, как хорошо вдруг очутиться здесь.

– Девочка, – он погладил ее по голове. – А я уж и надеяться перестал… Гадал, что с тобой случилось, боялся, что Охотники нашли, что та нюэльская подруга им снова тебя сдала.

– Нет, там… – она замолчала и посмотрела в голубые глаза Корда.

Вспомнилось, как она впервые постучалась в его дверь. Как напугали ее его лицо и шрамы. Как он проницательно смотрел, прощупывал уши, а потом накормил ужином и уступил кровать.

– Я знаю, кто вы, – проговорила Эри.

Корд улыбнулся.

– А разве я не сказал еще в тот первый вечер?

– Вы Лаэм, – продолжила Эри. – Беглый Охотник. Муж Элисон и наставник Тирка.

– Выходит, что так, – он склонил голову набок. – И все равно бежала ко мне?

– Выходит, что так, – повторила она, виновато опустив глаза.

И сама вдруг поняла, что не так уж это важно. Он Корд. Ее Корд. Эри подняла голову.

– Я люблю вас, – сказала она.

– Глупышка, – Корд подался вперед и прижал ее к себе.

Эри растворилась в нахлынувшем счастье.

* * *

Тирк продрал глаза и, почесав лохматую макушку, заставил себя подняться. Из коридора доносились голоса. Подняв с пола штаны, он натянул их и вывалился из комнаты.

– Что вы шумите? – пробурчал он, завидев Грэя с Найдером.

– Прошение пришло, – пояснил капитан, помахав в воздухе бумагой, закрученной в свиток. – За Нюэльского. До полудня велено отпустить. Не твоя заслуга?

Тирк скрестил на груди руки. Не так уж много он и сделал, всего лишь подсказал Лидии, кому и что написать.

– Мы давно с ним разобрались, – ответил он.

– Ага, и Эриал Найт тоже давно поймали, – съязвил Грэй. – Мы что-то упустили. Допросите мужика еще раз. И не говорите пока о бумаге.

– Что это даст? – Тирк качнул головой, но вместо ответа Грэй одарил его красноречивым взглядом. – Встретимся внизу, – сказал он Найдеру и, зевнув, побрел обратно в свою комнату.

– Капитан... – лучник облизнул губы.

– Постарайтесь, – Грэй хлопнул его по плечу и направился к лестнице на первый этаж.

– Капитан, – лучник все же нагнал его. – Я все-таки думаю...

– Не бойся, – капитан улыбнулся. – Никуда он не денется.

– Но в последнее время Тирк все чаще говорит о своих сомнениях, – напомнил Найдер.

– Он слишком трус, чтобы отступиться. Увидишь, покривит морду, но во вкус войдет быстро.

– Со всем уважением, капитан, Тирк не трус.

– Главное – узнайте хоть что-то, – Грэй махнул рукой.

– Да, капитан, – Найдер склонил голову.

* * *

Простуда не отпускала еще два дня. Эри валялась в постели, а Корд заваривал травяные чаи и кормил супом из куропатки.

Эльфийская ли кровь или забота подняли ее на ноги, но следующим утром Эри проснулась бодрой. Одна ноздря уже дышала свободно, кашель ушел, и голова не болела.

Лучи солнца скользили по краю стола, маленький паучок завис над тарелкой, накрытой полотенцем. Эри поднялась, кутаясь в одеяло, и сунула ноги в ботинки.

«Хорошо сегодня», – она потянулась и выглянула в окно.

На улице творилось что-то странное. Корд стоял спиной к дому и кого-то обнимал.

Эри прижалась щекой к стеклу, пытаясь рассмотреть, но оттуда ей мало что было видно. Она сбросила одеяло и заторопилась одеваться. Резво, как на пожар. Набросив на плечи куртку, застыла перед дверью и глубоко вдохнула.

Тише. Возможно, это Элисон. Узнала как-то, мало ли...

Эри выскользнула на крыльцо, шаркнув незашнурованным ботинком, и подняла голову. Удержать равновесие помог только дверной косяк.

Корд целовал Ульрику.

* * *

– Знаешь, чем мне все это не нравится? – спросил Тирк, когда они выбрались на улицу. От свежего воздуха чуть не кружилась голова.

– Что Эриал Найт проскользнула мимо охраны? – предположил Найдер, отвязывая лошадей.

– Нет, – он посмотрел на здание тюрьмы. – Боюсь, что как раз не мимо.

– Тут вариантов немного: или подкупила стражников, или твой отец должен был знать.

– Вот последнее мне и не нравится.

Тирк погладил по холке свою лошадь. Фридлин признался, что эльфийка к нему заходила, но так и не смог внятно объяснить – зачем. Вроде как поговорить и извиниться, а было ли тут что-то большее – из него вытащить не удалось. Да Тирк и не больно-то старался. Куда больше его волновали показания охранников. Помимо Охотников Нюэльского навещали только из лечебницы, и всего два человека: Загир и Риа.

Конечно, версию с подкупом нельзя было исключать, но на поверхности лежал и более очевидный ответ.

– Знаешь что, – сказал он Найдеру. – Я хочу заехать в «Орлиный глаз», а потом к отцу. Ты езжай к Грэю, доложи. Встретимся позже.

– Я поеду с тобой, – возразил лучник.

Тирк смерил его взглядом. Вид у того был серьезный.

– Ладно, по коням тогда.

* * *

Почувствовав взгляд, он обернулся.

– Эри?

– Что ты здесь делаешь? – с ноткой истерики спросила она.

Корд открыл было рот, но Ульрика опередила.

– А ты? – она шагнула вперед.

– Вы знакомы? – сообразил Корд.

– Хватит меня преследовать! – Эри развернулась и, хлопнув дверью, вернулась в дом.

– Так… – Корд взял Ульрику за руку. – Ну-ка, пошли.

Разбойница не возразила.

Эри сидела на кровати в углу, накрывшись с головой одеялом. Корд указал Ульрике на стул и сам устроился за столом напротив. В воздухе повисла неловкость.

– Девочка, – заговорил первым мужчина. – Ты же взрослая у меня, правда?

Эри отвернулась к стене.

– Я думаю, дело не в этом, – качнула головой Ульрика. – Она не говорила, где была последние три месяца?

Корд сообразил мгновенно.

– Ей ничего не сделали? – он схватил разбойницу за руку.

– Нет, – Ульрика потянула ладонь на себя.

– Что помешало?

– Я помешала. Пусти!

Корд разжал пальцы.

– Почему?

Ульрика потерла руку.

– Были причины.

– Рика, – Корд посмотрел остро, как будто готовился проткнуть ее взглядом.

Эри развернулась в их сторону.

– Если скажу, ты все равно не поверишь.

– Я поверю, – Эри вынырнула из-под одеяла.

– Ладно, – Ульрика сжала губы и посмотрела на обоих. – Но сначала я спрошу. Почему ты не сказала, что знаешь Лаэма? Почему я от тебя ничего не слышала?

– Рика, – угрожающе повторил Корд. Женщина не поддалась.

– Медведь лысый, вот не надо охотничьих приемов тут! – она откинула со лба волосы. – А ты чего молчишь?

– Да потому что мне сказать нечего, – отозвалась из угла Эри. – И тогда не было, а сейчас тем более...

– О, даже так? – разбойница усмехнулась.

– Рика, – в третий раз повторил Корд.

– Ладно, – сдалась она наконец. – Ты знаешь, Эри пыталась бежать вместе с друзьями. И вроде им это удалось, но через сутки мы с Джерри нашли ее лежащей на дороге. Припорошенную снегом, как будто она там пробыла не меньше полудня, а может, и с ночи побега. Она была жива, Корд. Понимаешь?

Ульрика заглянул ему в глаза.

– Допустим, – он кивнул. – И что дальше?

– А дальше... – она выдохнула. – Дальше я выпросила ее жизнь у Джерри.

– Вот так просто из любопытства? – во взгляде Корда читалось недоверие.

Эри подалась вперед. Не похож был Корд на влюбленного. Почему же тогда он обнимал разбойницу, если теперь не верит. Впрочем, в такое трудно поверить...

Или в нем проснулся Охотник? И таким он был раньше... всегда...

– Ну сам посуди, – оправдывалась Ульрика. – Полуэльф на этой стороне границы. Живучая, как не знаю кто. И один из наших людей убежден, что она ведьма. С чего бы, да?

– Ты недоговариваешь, – заметил Корд.

– Но ты мне веришь? Ты вообще знаешь, кто она такая?

От этого разговора Эри стало не по себе. Она сползла с кровати и, подцепив с пола куртку, набросила ее на плечи.

– О, смотрю, бельчонок обиделся, – разбойница цокнула языком. – Снова играем в жертву?

– Да отстаньте вы от меня, – буркнула Эри и вышла из дома.

– Так что? – спросил Корд, когда за той закрылась дверь. Ульрика откинулась на спинку стула.

– После того как мы ее нашли, – помолчав, снова заговорила она, – мне приснилось кое-что странное. Человек, окруженный таким сиянием, что и лица не разобрать. Он попросил моей помощи. Сказал, что у Эриал особое предназначение, но она слаба духом, и я могла бы научить ее больше полагаться на себя. В конце он добавил, что когда я проснусь, то найду позади шатра цепочку лисьих следов. И если пойду по ним в чащу, то наткнусь на полуобглоданного кролика, и так пойму, что сказанное во сне – по-настоящему. И утром я действительно увидела лисьи следы, и действительно нашла кролика. Считай меня суеверной, Лаэм, но, учитывая небывалую живучесть нашей девчонки, я отнеслась к этой просьбе со всей серьезностью.

Корд оказался не сильно удивлен.

– Человек во сне просто сказал про предназначение, – уточнил он, – без подробностей?

Ульрика пожала плечами.

– Я попыталась расспросить, но он лишь ответил, что от нашей Эриал зависит судьба целого мира. Так вот.

* * *

Нашта наблюдала, как заносят в комнату ее новую кровать. Элисон стояла рядом с обычным прискорбно-вдовьим видом, который она принимала на людях.

– И все же, что она тебе говорила последним? – шепотом спросила хозяйка.

– Да ничего такого... – Нашта пожала плечами. – Спрашивала, что я думаю про смерть твоего мужа. Я сказала, что он вполне может быть жив. Тела-то никто не видел.

– Ну ладно ты, а ей какое до этого дело, – задумчиво проговорила Элисон.

Рабочие поставили кровать и покинули комнату.

– Не знаю, – Нашта вошла внутрь и первым делом плюхнулась на новый матрас. Попрыгала, проверяя жесткость. Удостоверившись, что самое то, довольно улыбнулась.

– Нет, а все-таки странно... – Элисон подошла к окну и только сейчас заметила, что край шторки тоже обгорел.

– Слушай, – Нашта откинулась назад. – А если он и правда... Ты хоть любила его?

– Глупый вопрос.

– Тогда почему не убежала с ним?

– Во-первых, – Элисон подняла опрокинутую табуретку и поставила ее к окну. – Он меня не позвал.

– А во-вторых?

– Во-вторых, со мной ему было бы труднее скрыться.

– Какое благородство! – Нашта села. – А вдруг он уже нашел себе новую жену? И совсем не скрывается?

– Грэй бы его схватил. Или кто-то другой из орлов.

Элисон поднялась на табуретку и принялась снимать шторку.

– Ну, может... А тебе никогда не хотелось забыть его с другим мужчиной?

– Это невозможно, – хозяйка улыбнулась. Наште показалось, что на этот раз искренне.

– Почему же, очень даже...

– Ты забыла Тирка? – Элисон насмешливо глянула на нее сверху вниз. Нашта не сразу нашлась, что ответить.

– Я о нем вообще не вспоминаю, – выпалила она и добавила: – К тому же он нравится Рии.

– Ты сама ответила на свой вопрос, – Элисон вернулась к шторе. – Забыть мужчину, который тронул твое сердце, нельзя, потому что он оставил в нем кусочек себя.

– Это что, чье-то стихотворение? – Нашта фыркнула, но энтузиазма в ней заметно поубавилось.

– Тирк едет сюда, – сказала хозяйка, заметив на улице всадников. – И не один.

* * *

Эри кружила по округе, пытаясь успокоиться. Она не могла понять, что же ее так задело. За месяцы у Красных Лис и потом в дороге они с Ульрикой вроде как подружились, даже расставаться было жалко. И вот снова увиделись. Казалось бы, радуйся. Но то, что они встретились здесь, меняло все. Неужели ревность? Но Корд для нее как отец, разве такая ревность тоже бывает?

Эри села у могилы Куини и обхватила голову руками.

Конечно, Ульрика изменяет Джерри, и сама об этом говорила. Для нее в порядке вещей. Конечно, Корд не просто Лаэм и муж Элисон, который чудом остался жив, а тот, кто бросил жену и сбежал. Чего удивительного в том, что он сошелся с разбойницей? Но ведь это Корд... Не какой-то там лорд, о котором Ульрика сплетничала с Ирмой Турд. Корд не может поступить бесчестно.

Эри ткнулась подбородком в коленки и загрустила.

– А, вот ты где, – нашла ее Ульрика. – Опять бегаешь?

– Уйдите, – она мотнула головой.

– Напрасно злишься, бельчонок, – разбойница села рядом. – Не знаю, как тебя угораздило найти его в этих лесах, но никто у тебя драгоценного Лаэма не заберет.

Эри молчала, и женщина продолжала:

– А я-то все думала, чего ты в Ланкас рвешься, как добыча к гончим. Даже удивилась, что к Элисон. А оно вот как, оказывается...

– А ты откуда его знаешь? – Эри подняла глаза.

– Вот мы и заговорили, – Ульрика победно улыбнулась. – Пойдем к Корду. Эту историю лучше услышать из первых уст.

* * *

Тирк бодро поднялся по ступенькам и постучал в дверь комнаты Нашты. Не дожидаясь ответа, тут же открыл.

– Доброе утро, – поздоровался он с Элисон, затем улыбнулся рыжеволосой подруге.

– И вам, – хозяйка отошла от окна. В руках у нее был скомканный кусок ткани. – Пообедать или по какому делу?

– По делу, – из-за широкого плеча Тирка выглянул Найдер. – Скажите, когда вы последний раз видели Рию?

Нашта бросила на Элисон тревожный взгляд, но та и ухом не повела.

– Да вот на днях была.

– И где теперь? – Тирк прошелся по комнате.

– У вас что, недавно был пожар? – поинтересовался Найдер, увидев возле ножки кровати следы обуглившегося пола. Край полотна, который держала в руках Лис, тоже потемнел.

– Я уронила лампаду, – вступила Нашта. – А Риа уехала. На нее напали разбойники, она была совсем плоха.

– Разбойники? – в голосе Тирка послышалось волнение.

– Не волнуйся, с ней все в порядке, – заверила Элисон. – Загир отправил к какому-то знакомому лекарю.

Найдер внимательно посмотрел на Тирка, затем на хозяйку таверны.

– Напомните, кем именно она вам приходится? – спросил он.

Элисон на секунду замерла, но нашлась быстро.

– Она дочь двоюродного брата моего отца.

– Что ж, – Тирк направился к двери. – Когда она вернется, скажите, чтобы сразу шла к нам. Мы поймаем этих разбойников.

Он качнул головой, зовя Найдера за собой.

– Как, не останетесь пообедать? – удивилась Элисон.

– Не сегодня, – Охотник склонил голову и вышел из кабинета.

Найдер тоже поклонился и удалился вслед за Тирком.

– Тебе не показалось это странным? – шепотом спросила Нашта, когда в коридоре стихли шаги. – Может, они что-то подозревают?

– По-моему, Тирка больше волновала безопасность Рии, – возразила Элисон. – А Найдера – сам Тирк. Заметила, как он наблюдал за ним? Что-то в их группе не ладится.

Нашта прикусила губу и проговорила:

– Если они узнают, кто Риа на самом деле, не заладится уже у нас.

* * *

– Ну что, девочка, тебе уже не все равно, что я и есть Лаэм? – Корд глянул на нее сверху вниз и невесело улыбнулся. Он разделывал на столе мясо к обеду. По лезвию тесака стекала кровь.

Эри сглотнула. Как же так выходило у нее по жизни, что самыми близкими стали убийца, разбойница и проститутка? Не этому учила ее Анжела, не такому подбору друзей. Неужели Ульрика тогда была права? И она действительно всеядна: делит людей на тех, кто ее обижает, и кто нет.

До сегодняшнего утра принимала Корда... О чем-то предпочитала не думать... И вот стоило ему...

– Не мучай ее, Лаэм, – попросила Ульрика, вытаскивая из-под стола мешок с луком. – Расскажи, как мы познакомились. Может, полезно будет.

– Хорошо, – Корд снова глянул на Эри так, что та поежилась. Он словно видел насквозь все ее метания и душевные муки. – Думаю, Элисон рассказала большую часть. Восполню вероятные пробелы. Когда война закончилась, я оказался в немилости из-за той истории с моим отрядом. Единственный выживший, бежавший из эльфийского плена, это вызывало подозрения. А учитывая, что я не смог бы уйти живым, если бы не тот эльф, некоторые основания к тому были. Ланкас только отстраивался, постоянно случались какие-то беспорядки. И поскольку город возрождали по указу короля, дело считалось важным. Все понимали, конечно, что это ссылка. Бессрочная. Так что мы перебрались на юг, и уже здесь я получил бумагу о своем понижении с лейта до капитана. Надо сказать, Элисон держалась более чем достойно, ибо времена настали трудные. Но я не отчаялся и стал собирать отряд. Принял Луаргтона и Арето, а потом нашел и Грэя.

– И кто был самым лучшим? – полюбопытствовала Эри.

– Как Охотник? – переспросил Корд. – Грэй. Но мне ближе всего был Арето.

– А Тирк?

– Тирк так до конца и не знал, чего хочет. К тому же он вспыльчив, что для Охотника плохое качество.

– По-моему, вы отвлекаетесь, – вставила Ульрика.

– Да.

Корд отправил нарезанное мясо в котел и, помыв в ведре руки, продолжил:

– Однажды в «Орлиный глаз» пришла Рика. Она сообщила, что готова продать сведения о некоем шпионе, и я их купил.

– А твой сероглазый мальчик еще тогда завопил, что это мой долг, и платить тут не за что.

– Ничего, с возрастом Грэй стал умнее, – Корд улыбнулся. – Так вот, этими сведениями оказался эльф, живший в этой самой избушке. Не знаю, как его нашли Красные Лисы и не спугнули...

– Мы знаем эти леса лучше, чем ты думаешь, – не без гордости заявила Ульрика.

– В общем, эльфа мы взяли. Его звали Дарнулионг, и он оказался Синим Волком. И ты не поверишь, девочка, но тем самым, который тогда в меня не выстрелил. Теперь понимаешь?

– Но... Но как же Элисон? Ваши ученики?

– Я посвятил в план только Арето, потому что в нем был больше всего уверен. Тирк мог засомневаться, а Грэй был слишком предан делу.

– Потому что вы его так учили, – вставила Эри.

– Нет, потому что ему понравилась власть. Так вот, задачей Арето было напоить одного из стражников, который охранял нашего пленника, а потом я бы помог тому бежать. Все уже было готово, лошади оседланы и привязаны неподалеку. Но в таких делах ничего нельзя предусмотреть заранее. Грэй зачем-то решил наведаться в тюрьму, видимо, у него возникли какие-то вопросы и он хотел отличиться передо мной, а вышло совсем наоборот. Он увидел привязанных лошадей, заподозрил что-то, а когда вошел внутрь, обнаружил пьяного стражника. Похоже, окатил его ледяной водой и предупредил о возможной опасности. Не думаю, что тот что-то понял, потому что когда мы пришли, он был не в состоянии сражаться.

Грэй поднял на ноги и городскую стражу, он действовал быстро, как его учили, он только не знал, что врагом его в тот вечер окажусь я. Объяснять что-то было уже поздно, я пытался, но без результата. Началась такая потасовка, что не расскажешь. Пока я брал удар на себя, Арето вывел Дарнулионга из камеры и усадил на лошадь. До сих пор помню растерянного Тирка и взгляд, полный бессилия и злости. Поколебавшись, он все же встал на сторону долга. Я не видел, где в это время был Арето, и, увы, нашел его уже мертвым. Все, что оставалось, это вскочить на коня и бежать.

– И ты так и не попрощался с Элисон, – скорее сказала, чем спросила Эри.

– А что бы это изменило?

– Ты правда убил отца Нашты?

– Правда.

Эри выдохнула и опустила глаза.

– Ну а пару лет спустя мне пришло в голову еще раз наведаться сюда, – продолжила рассказ уже Ульрика. – Не думала, что беглый Охотник будет прятаться вот так на виду, но как видишь... Между людьми, бельчонок, возникают не только любовь и дружба. Иногда это просто тяга. Которой, конечно, можно противиться, но стоит ли...

– Я поняла, – Эри кивнула, продолжая смотреть в пол.

– Вот и хорошо, – заключил Корд. – Скоро будем обедать.

Глава двадцать седьмая – Лезвие над порогом

Ульрике казалось, что она в каком-то страшном сне, где все повторяется дважды. Вот они снова стоят с Эри у «Орлиного глаза», и девчонка сейчас скроется за дверью. Возможно, это ее второй шанс.

Бельчонок заговорила первой:

– Знаешь, несмотря ни на что, я была рада снова тебя увидеть.

Ульрика едва удержалась, чтобы не вставить едкое словцо. Девчонка так хорохорилась. Избаловал ее Корд, слишком.

– Ты уверена, что тебе туда нужно, Эри?

– Куда? – не поняла та.

– Поехали со мной, – предложила Ульрика. Вот так просто, что давно хотелось сказать.

– К Красным Лисам? – бельчонок побледнела.

– А ты чего-то боишься? Ладно, можем и не к ним. Хочешь, просто уедем? Хоть в Аргон, хоть куда душа позовет.

– И мы будем втроем с Кордом? – обрадовалась Эри. – Ты бросаешь Джерри?

– При чем тут Корд, – Ульрика растерянно улыбнулась. – Вдвоем, бельчонок. Я предлагаю уехать вдвоем.

– Нет, – она шагнула назад. – Я не хочу быть далеко от него, да и у меня тут друзья. А ты все-таки не любишь ни того, ни другого?

– О, медведь лысый, – разбойница закатила глаза. – Опять она про любовь. Ладно, бельчонок, второй раз спрашивать не буду. Не забывай, чему училась.

– Не забуду, – Эри кивнула.

Ульрика глянула на покачивающуюся на ветру вывеску.

– Будь осторожна. И прощай, – она запрыгнула на свою лошадь.

– До свидания, – Эри помахала рукой.

Почему-то казалось, что они прощаются не навсегда, что будет еще встреча. Не скоро, но однажды.

В нос ударил запах свежего хлеба, и она улыбнулась. Жизнь в гостинице уже кипела, на первом этаже, в большой зале, прибывало народу. Постояльцы спускались к обеду, любители вкусной еды и свежего хлеба заходили с улицы.

Эри прошла между столов, поздоровавшись с помощницами, и остановилась у стойки. Еще со спины она узнала вспыхнувшие от утреннего солнца кудри.

– Привет, – не удержалась она. Нашта резко обернулась.

– Ба, кто вернулся! Слушай, прекрати так исчезать, – она понизила голос. – Ты меня опять напугала.

– Извини.

Но Нашта уже смотрела поверх ее плеча.

– Проклятье, – процедила она. – Он здесь. Стой, не оборачивайся и платок поправь.

– Тирк?

– Да, и не воображай, что я ревную. Он был здесь позавчера. Искал тебя вместе с Найдером, понимаешь?

Эри кивнула и все же обернулась.

– О, девушки, – Тирк широко улыбнулся. – Риа, ты вернулась так скоро. Отец говорил, что выслал тебя чуть не на месяц.

– Мне полегчало в дороге.

Эри облизнула пересохшие губы. Как же давно она не видела его! Тирк как будто даже похорошел. Смотрел так, что хотелось сквозь пол провалиться, обжигал.

– Нашта, мы можем поговорить с Рией в твоей комнате? – Охотник взял Эри за локоть.

Сердце бешено заколотилось.

– Хорошо, – медленно ответила подруга, глядя Эри в глаза.

– Пойдем, Риа, это важно.

Тирк увлек ее за собой к лестнице. На душе у Эри все смешалось. Его прикосновение, запах, все кружило голову, а в пятках кололо от страха. Что если Найдер понял тогда? Что если он рассказал? Как оно все обернется?

Охотник открыл перед ней дверь и жестом пригласил пройти первой. Эри метнула взгляд от кровати к табуретке у зеркала. Выбрала табуретку.

– Что.... что-то случилось? – неуверенно спросила она.

– Да, то есть нет, – Тирк потер ладонью шею и садиться не стал. – Расскажи мне о разбойниках. Кто напал на тебя?

Эри замерла. Лисы... Его интересовало совсем другое. Не Эриал Найт. Но... Разбойники – это Ульрика, Лео, Слэйд... Как же быть-то?

– Я гостила в Нюэле у подруги, – решилась она. – Возвращалась обратно, может, свернула не на ту дорогу. Пришлось заночевать в лесу, и вот, напали...

Тирк смотрел на нее так, словно этот едва начавшийся разговор уже его мучил. Эри же не могла отвести взгляд от его теплых карих глаз. Так они молчали несколько бесконечных мгновений, пока Охотник не продолжил допрос:

– Сколько их человек примерно? Как себя называли?

– Что? – Эри вздрогнула. – Не знаю, двадцать, может быть, я не видела, я была сильно ранена…

– Ранена? Где? – он подался вперед и теперь нависал над ней.

– Здесь, – Эри задрала рубашку, обнажив живот. Тирк осторожно погладил ее шрам ладонью.

– Щекотно, – она хихикнула и чуть отодвинулась.

– Извини, – он отступил на шаг. – Так как это случилось?

– Ты не поверишь, я такая глупая, – она смущенно опустила глаза. – Бросилась на двоих из них с каким-то ножом, и если бы не гоблин-лекарь, я бы не выжила.

Эри прикусила язык, поняв, что проговорилась.

– А ты смелая, – Тирк лукаво улыбнулся и, посерьезнев, продолжил: – Значит, там был гоблин. Опиши его. Кто главарь у них? Сколько оружия, лошадей? Всё, Риа. Мне нужно знать всё.

Эри опустила глаза. Она не могла ему отказать. В конце концов, ничего, кроме Ульрики, ее не связывало с этими людьми, и она не должна была скрывать их тайны. И сложись все по-другому, ее бы саму не пожалели, но откуда тогда это грызущее чувство?

– Значит, этот Слэйд просто отпустил тебя? – удивился Тирк, когда она закончила.

– Да.

– А с чего вдруг?

– Не знаю, может, я ему понравилась, – Эри пожала плечами. Ее разъедала такая вина, что даже эта мысль не вызвала улыбки.

– Тем более странно. Ты либо невероятно везучая, Риа, либо я чего-то о тебе не знаю, – Тирк наклонился к ней и взял за руку. Эри забыла, как дышать.

– Только между нами, – тихо сказал он, – я не передам это ни Грэю, ни кому-то другому. Скажи мне правду, кто ты?

– Я… я и так все сказала, – не своим голосом произнесла Эри.

– Ты боишься? Не бойся.

– Нет, что за вопросы? – она высвободила руку и сжала ее в кулак.

Тирк смерил ее взглядом.

– Извини, – он отстранился. – Привычка. Увидимся еще!

Он так быстро исчез из комнаты, что Эри не сразу сообразила, как это произошло. Она сползла с табуретки на пол и, прижав колени к груди, обхватила их руками. Сердце так и стучало. Она с силой выдохнула и помотала головой. Внезапно ей стало стыдно, что показала шрам на животе. Иная мудрая Эри так бы себя не повела и разбойников бы не выдала. Не то что она...

* * *

Нашта провела весь день в делах и мелких поручениях. Закинув белье прачке, последнее на сегодня, она медленно брела по улицам. Поднимался ветер, надо было поворачивать назад, но она уже дошла до моста через озеро. На набережной возле парка стояло несколько деревянных скамеек. Здесь можно было посидеть и подумать обо всем как следует. Нашта подошла ближе, фигура на одной из лавок показалась ей знакомой. Женщина, закутанная в черную шаль. Когда она шагнула к ней, то сразу узнала Элисон. Та редко отлучалась из гостиницы, и видеть ее здесь было странно.

– Привет, – Нашта села рядом на скамейку.

– Привет, – Элисон держала на коленях мешочек с хлебными крошками. Она швырнула пригоршню слетевшимся голубям.

– Грустишь?

– Думаю. Риа ведь не просто так спрашивала о Лаэме. Она и в Ланкасе сама нашла меня, не случайно. И эти исчезновения... Всё к одному.

– Сегодня Тирк ее допрашивал, – сообщила Нашта. – Пока только о разбойниках, но, чую, он что-то подозревает.

– Она ведь нравится ему, – заметила Элисон, бросив птицам еще крошек.

– Но он терпеть не может, когда лгут. Вспомни, что с ним было, когда он узнал о предательстве Арето и сколько времени потом только об этом и говорил. Даже не столько на Лаэма был обижен, по-моему.

Элисон закивала.

– Да, муж поделился своим планом только с Арето, и Тирк все злился и отказывался понимать, как тот мог накануне вечером спокойно ужинать с ними, смотреть в глаза, шутить... Но ты не волнуйся за Рию, эта девчонка не пропадет. Если что, воспользуется своими чудесами и растворится в воздухе. Все хорошо будет.

– Ничего хорошо не будет, – заключила Нашта, глядя на рябь на воде. – У тебя есть родственники или кто надежный в других городах, к кому можноотправить ее хоть на первое время?

– Интересно, стала бы она так о тебе беспокоиться... – Элисон встала и плотнее укуталась в свою шаль. – Похоже, скоро дождь пойдет, не стоит зря простужаться.

* * *

Эри открыла окно в конце коридора. Дождь лил стеной, улицы мгновенно опустели. Предчувствие ужасного сдавило ей грудь. Грянул гром, вдалеке недобро блеснула молния. Она не любила дождь и тихо радовалась, что находится сейчас в тепле и под крышей, но надолго ли? И та ли это крыша, которую она искала?

– Любишь дождь? – послышался голос за спиной.

– По правде говоря, ненавижу, – призналась она, не поворачиваясь. Глубоко вдохнула, чтобы на этот раз не растеряться.

– А я люблю, – Тирк устроился рядом и, положив руки на подоконник, наклонился вперед. В коридоре царил полумрак, с первого этажа доносились музыка и звуки веселья.

– Можно я теперь у тебя спрошу? – Эри повернула голову. Его глаза были такими большими, теплыми и манящими, что она не сдержала улыбку.

– Конечно, – он улыбнулся в ответ.

– Почему ты стал Охотником?

– Потому что у меня это хорошо получается.

– Но ты мог бы... не знаю, пойти в армию...

– Мог бы, – согласился Тирк. – Но так интереснее, – он поднял руку и легонько коснулся ее косынки. – Почему ты все время прячешь волосы, Риа?

Эри отступила от окна. Что они здесь делали?

– А можно я задам еще вопрос? – спросила она.

– Тебе можно все, – Тирк подмигнул.

– Да… ну, – Эри растерялась. – Я хотела спросить о Наште.

Улыбка сползла с его лица. Тирк наморщил лоб.

– А что с ней? Или ты о... С тех пор прошло много времени.

– То есть любовь тоже прошла?

По тону Эри было непонятно, радует ее это или огорчает.

– А что, она говорила, что я до сих пор ей интересен? – удивился Тирк. – Лучше не бери в голову.

– А ты бы хотел быть ей интересен? – задала ключевой вопрос Эри.

– Мы друзья, не более, – ответил он убежденно и посмотрел на нее так, что захотелось бежать.

Вот прямо сейчас.

– Ясно, – Эри отступила на шаг.

– Это все?

– Да... Знаешь, я вспомнила, мне надо идти.

Эри с трудом заставила себя не обратиться в бегство, а пройти эти метры хотя бы с видимостью спокойствия. Разговор о Наште спас ее от другой темы, но внес тяжесть в их отношения. Неприятную, но спасительную. Как действует иное лекарство.

Тирк размял шейные позвонки, наклонив голову то в одну, то в другую сторону. Отец заверил его, что Риа – обычный человек, но даже если она не Эриал Найт, с ней все равно что-то было не так. Грэй советовал не торопиться и присмотреться. Полезнее было бы понять, кто она такая, с кем в городе общается, куда именно уезжала, чтобы если уж брать – то всех сразу.

Тирк не хотел торопиться и по другой причине. Риа ему нравилась, и, сам до конца того не осознавая, он оттягивал момент истины. Убеждал себя, что такая милая и симпатичная девушка не может быть эльфом. В то же время он не был уверен, что когда-либо видел ее уши. Да и водить дружбу с Охотниками, чтобы выведывать их секреты, – самое верное занятие для шпионки.

Спустившись вниз, Тирк увидел Нашту. Та его не заметила, продолжая самозабвенно развлекаться, наслаждаясь вином и мужскими ласками. Ее сознание словно стиралось, внутренний голос замолкал. Единственное – было жаль, что иллюзия продержится лишь до утра. Когда она проснется, радость и веселье растают как предрассветный туман.

* * *

Полночи Эри думала о Тирке. Она осталась в «Орлином глазе», пообещав вернуться к работе в лечебнице Загира, но ей не хотелось идти ни туда, ни куда-то еще.

В одно мгновение все стало слишком сложно. Хотя, казалось бы, ставки в этой игре были ясны с самого начала. Ей не выиграть, Эри поняла это только сейчас.

Она спустилась на первый этаж и попросила принести молока и овсяных лепешек, а сама устроилась за столом.

– Доброе утро, Риа, – Элисон оказалась у нее за спиной почти бесшумно.

– И вам доброе.

– Как спалось?

– Не очень, если честно, – призналась она.

– А что так?

– Я вчера говорила с Тирком…

– Ты все правильно делаешь, Риа, – похвалила ей Элисон. – Как говорил мой муж, опасность тоже можно приручить.

– Ваш муж...

– Поднимись после завтрака ко мне, хорошо? – хозяйка улыбнулась. – Есть разговор не для посторонних ушей.

Эри кивнула и, чтобы отогнать непрошеные мысли, накинулась на завтрак. Корд был мастер красиво сказать. Наверное, и здесь он прав, но что ей-то делать? Признаться во всем Тирку, а там будь что будет?

Элисон сидела не за столом, а в кресле у окна. Шторы были плотно задернуты, но слышалось, что на улице снова дождь.

Эри вспомнила, как впервые оказалась в этом кабинете. Просила у хозяйки ночлег и работу, а в дверь уже ломились обезумевшие мятежники. В тот вечер с ней впервые случилась магия. Выпустила огненный шар, который поглотил нападавших. Всех, сколько их было. На стене остались следы сажи, а она провалялась в обмороке несколько дней.

Теперь она знала, что способна и себя перемещать. Знала, но не понимала, не контролировала.

– Риа, – поерзав в кресле, начала Элисон. – Скажи, если я попрошу тебя быть честной со мной, ты будешь?

Эри стянула с голову косынку и провела рукой по волосам.

– Если мне не придется нарушить обещание, – ответила она, подняв на хозяйку зеленые глаза.

Губы Элисон дрогнули в улыбке.

– Значит, обещание есть, – сказала она больше самой себе. – А скажи, Ри... Эриал, могу я увидеть его? Ты сможешь устроить нам встречу?

– С ке... – Эри осеклась под взглядом Элисон. – Я не знаю. Не знаю.

Она отступила к двери.

– Не бойся, ты не нарушила обещания, – женщина поднялась с кресла. – Но мне очень нужно его увидеть. Четыре года прошло, а я так и не забыла. Конечно, – она глянула в окно. – Конечно, он может испугаться...

Эри хранила молчание.

– В предместьях города, на восточной стороне озера, – продолжала Элисон, – есть поляна. Мы там были однажды. Лаэм подарил мне букет календул. Он вспомнит. И через три дня в полдень я буду ждать его там. Как знать, может, мы снова станем семьей, – она заглянула ей в глаза.

«Хорошо бы...» – поймала себя на мысли Эри.

– Да, и еще, Риа, – тон хозяйки стал деловитым. – Я купила пару новых лошадей. Можешь спросить у конюха и взять себе любую. Это мой подарок.

– Спа... спасибо, – девушка нахмурила лоб. – Но я не...

– Я всего лишь сказала, что буду через три дня на этой поляне. Ничего больше, Риа. Остальное решать тебе и ему.

Дверь за ней щелкнула. Очутившись снова в коридоре, где они вчера говорили с Тирком, Эри глубоко вдохнула. Она не сказала... Ведь не сказала же. Элисон догадалась сама, потому что все время знала, что Лаэм жив.

И этот выбор... Это не ее выбор. Как Корд всегда и говорил. Каждый делает сам.

* * *

Подковы стучали о мостовую. Чалый жеребец, которого выбрала Эри, хлопал хвостом себя по бокам. На деревцах у домов появились почки, весна пришла в этом году незаметно. Остановившись у лечебницы Загира, Эри спешилась и вошла внутрь.

Старый лекарь сидел в своем кабинете. На столе перед ним лежала раскрытая книга, он что-то выписывал из нее в тетрадь.

– А, Риа, – обрадовался он. – Заходи-заходи. Давно тебя жду.

– Простите, я опоздала.

– Ничего-ничего, – Загир махнул рукой. – Ты садись пока на табурет. Дай мне минуту закончить.

Эри покусала нижнюю губу, думая о разговоре с Элисон, совсем не о лекаре.

– Так-с, – мужчина захлопнул книгу и встал. – Послушай, Риа, ты знаешь, что Нюэльского выпустили три дня назад?

– Выпустили? Правда? – она улыбнулась.

– Погоди радоваться. Он выдал тебя, Риа. Выдал мне и уверен, что выдал и моему сыну. Тот, похоже, еще сомневается, но этот меч уже подвешен.

Эри вздохнула.

– Я....

– У нас есть выход, – продолжал Загир. – Поезжай со мной в Раунфорт. Там я смогу оформить тебе документы. Сменишь имя, и не придется больше скрываться.

– А почему в Раунфорт?

Идея уехать Эри не нравилась так же, как и перспектива быть пойманной.

– Там Лекарская академия, мои друзья, бывшие сокурсники. Мы могли бы изучать твою природу, Риа. Подумай, небольшая цена за свободу и при этом огромный вклад в науку. Представь, как много пользы мы могли бы принести людям.

От этого предложения Эри несколько растерялась.

– Спасибо, – первым делом сказала она, – вы позволите немного подумать?

– Конечно, хотя времени мало.

– Я понимаю, мэтр, – она склонила голову, – но вот так сразу решиться не могу.

– Как угодно, – Загир развел руками.

Эри отступила на шаг назад и стремительно покинула его кабинет, а затем и лечебницу.

Бежать. Бежать надо из Ланкаса. Вместе с Кордом. Только вместе. Как семья.

* * *

– Элисон догадалась, что я знаю, где вы, – помолчав, призналась Эри.

Корд озадаченно глянул в ее сторону и принялся ходить по комнате.

– Ты ей рассказала?

– Нет, она сама поняла. Наверное, из-за моих вопросов, – она потупила взгляд. – Простите меня, пожалуйста.

– И что же она предпримет? – спросил хмурый Корд.

– Хочет встретиться. Говорит, что будет на той поляне, где вы подарили ей букет календул.

Мужчина сложил руки за спиной и задумчиво посмотрел сквозь мутное стекло на улицу.

– Она вас любит, – добавила Эри, – это слышно в каждом слове.

Корд продолжал молчать.

– Вы ведь тогда так и не смогли попрощаться, – продолжала она.

– Не смогли, – кивнул бывший Охотник. – Уговариваешь меня пойти?

– Мне кажется, вы могли бы снова быть вместе, – убежденно заявила Эри.

– Ульрика, значит, тебе не по душе, – он усмехнулся.

– У нее свой муж есть.

– Ладно, – Корд погладил короткую бородку, которая отросла со времени их последней встречи. – Я подумаю.

– Можно, я буду подсматривать? – спросила она.

– А на что там смотреть? – удивился он. – Два человека разговаривают...

– Это смотря какие два человека, – Эри сияла как новый чайник.

Лаэм отошел от окна и сел рядом с ней напротив огня.

– Знаешь, мне вспомнилась одна история, – он поправил кочергой угли. – Про кузнеца и кинжал. Знаешь такую?

– Нет.

– Ну, тогда слушай. Жил когда-то в некой деревне один кузнец, люди относились к нему хорошо, он исправно выполнял свою работу, делал подковы, инструмент и, конечно, оружие. И вот однажды дом его соседа обворовали, и мужика тяжело ранили. По деревне поползли слухи, что это мог быть кто-то из своих. Кузнец очень переживал за своего соседа, но еще больше переживал за себя. Ведь и его дом тоже однажды могли ограбить. Устанавливать тяжелые замки и засовы ему не хотелось, а потому он решил пойти на хитрость. Целую ночь ковал свой самый лучший кинжал, сделал его из очень качественной и прочной стали. Клинок получился таким острым, что мог запросто проткнуть голову человека. Тогда он взял кожаный ремешок, обвязал им рукоять и подвесил кинжал над порогом. Утром следующего дня у его дома нашли кошку, заколотую этим кинжалом. Жители испугались и стали обходить дом кузнеца стороной. Говорили, что в том кинжале обитает дух-охранитель. Убьет всякого, кто придет со злыми намерениями. Вот люди и боялись. А кузнец был очень доволен идеей, ведь никто не знал, что кошку он убил собственноручно. Время шло, кинжал так и остался висеть над дверью, и вскоре кузнец сам забыл про него. Жил себе мирно, пока заветный ремешок не прогнил. Однажды, когда кузнец вошел в дом, он оборвался, и творение убило своего создателя. Потому что было создано, чтобы убивать.

– Почему вы вспомнили такую жуткую историю? – удивилась Эри.

– Сам не знаю, – Корд, не отрываясь, смотрел на поглощающие и порождающие друг друга огненные струи. – По всему выходит, что предназначение не обмануть. Рожденное убивать будет убивать. Запомни на всю жизнь, девчонка, – если ты берешь в руку нож, значит, он вонзится в чье-то сердце. У всякого намерения есть выход. И не всегда желаемый.

– Но есть же разница между «хотеть» и «сделать», – возразила Эри. – Должна быть разница между предназначением и поступками. Я вот много об этом думаю. Для чего мне дана эта магия, должна ли я что-то тому человеку во сне. Но вы же всегда говорили о выборе. Он есть. Так ведь?

– Есть, – кивнул Корд и произнес жестко и печально: – Но люди не меняются, Эриал.

* * *

– Только у меня будет условие.

– Ставите нам условия?

– А у вас есть выбор?

– Полагаю, выбора нет у вас.

Глава двадцать восьмая – Свидание

Элисон стояла возле зеркала и внимательно изучала свое отражение. Черное траурное платье она решила не снимать, но волосы украсила зеленой лентой в тон глазам. Обычно бледные щеки сегодня получили порцию румян из баночки, которую она берегла и долго не открывала.

Каким Лаэм стал за это время? Изменился ли? Может, постарел, и к шрамам прибавились морщины?

– Прихорашиваешься? – откуда-то из-за спины возникла Нашта.

– Ой, – Элисон прижала ладонь к груди. – Ты чего пугаешь?

– Догадываюсь, куда ты намылилась. Риа призналась, да? Значит, он все-таки жив?

– Не уверена, – уклончиво ответила Элисон. – Того человека я давно схоронила.

– Ну да, ну да... Надеюсь, ты не сообщила о вашем свидании кому не следует? – Нашта уперла руки в боки.

– За кого ты меня принимаешь? – верхняя губа хозяйки неприятно искривилась. – Да и смысл? Грэй наотрез отказался просить за меня.

– Жаль. Говорят, в Толлгарде хорошо летом... – Нашта выдохнула и, оглядев приемную мать с ног до головы, отметила: – Выглядишь как надо!

* * *

Эри зашнуровала ботинки и, подняв голову, спросила:

– Волнуетесь?

Корд глянул на нее искоса, но ответом не удостоил. Она наблюдала, как он надевал поверх рубахи кожаный жилет, а за пояс заткнул неизменный тесак.

– Просто интересно, что чувствует человек на вашем месте, – сказала она, надув губы.

– Очевидно то же, что чувствую я, – Корд подтянул ботфорты и вышел на крыльцо. Эри хвостиком увязалась за ним.

Спустившись по ступенькам, он повернулся к ней.

– Не ходи за мной, девочка, – строго сказал Корд. – Это может быть опасно.

– Знаете же, что все равно пойду, – упрямо ответила Эри.

Мужчина чуть улыбнулся, но снова посерьезнел.

– Тогда обещай, что как только что-то пойдет не так, – ты сразу в лес и бежать. Обо мне не волнуйся. Если не придется беспокоиться за тебя, я за себя постою.

– Мне кажется, вы зря так настроены, – проговорила Эри. – Это же свидание с женой.

* * *

– Можно я поеду с тобой? – Нашта состроила жалостливую гримасу.

– Зачем? – Элисон не проняло.

– Хочу посмотреть, что за мужчина такой особенный.

– Не надо, – сухо отрезала хозяйка. – Присматривай пока за гостиницей, – она протянула ей связку ключей. – Хорошенько присматривай.

– Не волнуйся, – заверила ее Нашта. – Хоть повеселись там, а то я ж тебя знаю...

– Не знаешь, – проникновенно ответила Элисон и покинула свой кабинет.

* * *

День выдался погожий. Дожди остались позади, и солнце бликами играло на глади озера. Эри присмотрела заросли можжевельника у кромки поляны и устроилась в засаде.

Корд присел на берегу и опустил пальцы в ледяную воду, затем поднял голову вверх и посмотрел на небо. Выглядел он печальным, и Эри не могла понять почему. Он же столько лет прожил с Элисон, наверняка скучал по ней. А женщина и вовсе не снимала траура, постоянно о нем думая. Настоящая любовь не проходит, говорила себе Эри, и никакие прошлые преступления или измена с Ульрикой тут не помеха.

Корд поднялся и покружил вокруг поляны, потом зачем-то начал поправлять висевший на поясе любимый тесак. Затем он снова опустился и перешнуровал ботинки. Вел он себя странновато, но Эри решила, что это от волнения.

Подул ветер, она поежилась, но с места не сдвинулась. Не хотелось пропустить ни мгновения их встречи. Элисон все не появлялась, и время тянулось мучительно долго. Эри задремала и проснулась, лишь когда послышались отдаленное ржание и стук копыт. Из чащи показалась голова лошади, а затем и всадница. Даже издалека было видно, как она красива сегодня.

Эри заулыбалась.

Выехав на поляну, Элисон потянула за удила. Корд стоял в трех шагах от нее. Оба замерли как зачарованные и не двигались. Он смотрел на нее, а она на него.

Потом, словно очнувшись, Корд подошел ближе и помог жене спешиться.

– Здравствуй, – сказал он.

– Здравствуй, – эхом отозвалась Элисон.

Она сразу увидела, как Лаэм постарел и осунулся. Но он был все так же крепок и силен. Может, с годами его мужественность выразилась четче, так же как и ее женственность.

Они молча побрели к берегу. Корд невольно залюбовался Элисон. Она стала старше, казалась мудрее, а ее глаза приобрели какое-то особенное выражение, печально-красивое. Даже легкая седина совсем не портила, а наоборот, добавляла шарма.

Они сели на поваленную грозой сосну и по-прежнему молчали. Радость от встречи быстро сменилась воспоминаниями, и годы разлуки заполнили пространство между ними.

– Прости, что не рассказал тебе тогда, – начал Корд.

– Я не уверена, что поняла бы, – призналась Элисон, и оба снова замолчали.

– Как таверна? – перевел тему он.

– Ничего. Было трудно первое время, но теперь все хорошо, – она посмотрела себе под ноги.

– Ты все такая же красивая, – сказал Корд.

– Спасибо, – каждое слово давалось с трудом.

Элисон глубоко вдохнула, явно решаясь на что-то.

– Ты знаешь, почему у нас ничего не вышло? – спросила она. Корд молчал, давая ей продолжать. – Я, конечно, знала, за кого выхожу замуж, но надеялась, ты пойдешь вверх, и мы будем не просто защищены, мы будем влиятельны и богаты. Я думала, что ты… – она сделала паузу. – Я любила тебя, Лаэм, больше, чем свои мечты, а ты все растоптал.

Корд посмотрел ей в глаза.

– Прости меня, Лис, я не мог поступить иначе.

– И теперь, – продолжила Элисон, – я даже не могу вернуть прежнюю жизнь. Я хочу обратно в Толлгард, хочу увидеться с отцом, но они не пускают из-за тебя.

Корд поднял голову и посмотрел на небо.

– Значит, такова цена – разрешение на въезд в столицу?

Элисон удивленно вскинула брови, но тут же их сдвинула.

– Я не могла поступить иначе, – повторила она слова Корда.

Эри расстроенно прикусила нижнюю губу. Она так надеялась, что они бросятся друг другу в объятья, а они говорили о чем-то невеселом и непонятном.

– Что ж, – он встал. – Мне жаль, что не смог сделать тебя счастливой. Правда. И что бы ни случилось сегодня, я прощаю тебе всё.

Элисон вскинула голову, в уголках зеленых глаз серебрились слезы.

– Хотела бы я сказать то же, – мрачно проговорила она. – Прощай, Лаэм.

Он взял ее за руку и, поднеся к губам, поцеловал. Элисон осторожно высвободилась и, подобрав юбку, заспешила к своей лошади. Эри хотелось окликнуть ее, но она удержалась. Что тут можно было сделать?

Забравшись в седло, хозяйка «Орлиного глаза» ударила лошадь в бока. Корд стоял неподвижно, положив руку на рукоять тесака, и провожал ее взглядом. Она ни разу не обернулась.

Эри почувствовала, как внутри стало плохо. Должно быть, он чувствовал себя еще хуже. Она хотела было вылезти из кустов и подойти, но тут справа раздался хруст. На поляну ступил человек в зеленом плаще с капюшоном. Она замерла.

– Я ждал, что ты придешь, – сказал Корд.

Человек опустил капюшон, и Эри узнала красивый профиль Грэя.

– У тебя есть выбор, Лаэм, – заговорил его бывший ученик. – Как обычно, сдаться без боя или с боем. Во втором случае ты можешь оказаться мертвым. На этот раз навсегда.

– И что, не дрогнет рука? – Корд улыбнулся.

– На этот случай в засаде стоит Найдер, – Грэй стянул перчатки. – Ты не знаешь его, а он не знает тебя. У него приказ – стрелять на поражение.

– Найдер? Когда-то я уже слышал это имя, – Корд поднял глаза вверх, пытаясь вспомнить.

– Младший брат Арето. Будь уверен, он отомстит за его смерть.

– Но его убил не я, – возразил Корд, не сводя с ученика взгляда.

– Он погиб из-за тебя, – Грэй положил руку на эфес своего меча. – Итак?

Бывший Охотник обнажил тесак. Грэй фыркнул, глядя на это жалкое оружие, и вытащил из ножен свое. Камень на рукояти заиграл на солнце.

– Твоей ошибкой всегда была излишняя самоуверенность, – заметил Корд.

– Как и твоей, – Охотник сделал выпад вперед, но мужчина отскочил в сторону. Они закружились в страшном танце.

Эри не могла на это смотреть. От каждого движения Грэя ее пробирала дрожь. Что если на этот раз Корд не увернется, не парирует, не сможет ответить?

Согнувшись, она осторожно пошла вдоль кустов, пока не увидела Найдера. Тот держал в руках лук и стрелу, то и дело норовя натянуть тетиву, но затем опускал оружие, чтобы через мгновение снова поднять.

«Грэй хочет победить Корда один на один», – подумала Эри. Действительно, самонадеянно. Или нет? Все же Охотник был моложе.

Между тем схватка становилась все ожесточеннее и яростнее. Несмотря на превосходство в оружии, Грэю приходилось нелегко. Его бывший капитан и учитель все время ускользал от меча, неизменно двигаясь ближе к лесу, где он мог бы спрятаться от лука Найдера.

– Открою тебе тайну, – прошептал Охотник, тяжело дыша. – Того жалкого предателя убил я.

Корд отвлекся всего на мгновение, но это позволило Грэю сделать ход и оцарапать лезвием его левое плечо. На рубашке проступила кровь. Корд увернулся в сторону, затем сделал выпад вперед и сделал Грэю подножку. Пока тот пытался удержать равновесие, Корд схватился за эфес и локтем двинул Охотнику по лицу. Грэй разжал пальцы, и Корд перехватил меч.

На этот раз Найдер медлить не стал и, вскинув лук, натянул тетиву. Эри с разбегу бросилась на него. От неожиданности Охотник разжал пальцы, и стрела вылетела с коротким свистом.

Грэй вскрикнул и схватился за плечо. Корд побежал к лесу и резко остановился, когда навстречу из чащи вышли шесть вооруженных мужчин.

Найдер попытался схватить Эри, она ударила его коленом между ног и, вырвавшись, побежала. Краем глаза она видела, как Корд вонзил меч в одного из стражников и схватился с двумя другими.

Она судорожно думала, как ему помочь. Что она может сделать? Если бы она могла перенести их отсюда с помощью магии. Первой мыслью было подбежать к нему и суметь исчезнуть обоим, но что если не получится?

«Нет, Корду лучше не мешать», – рассудила Эри. Упав на землю, она перекатилась за небольшой холмик и затаилась. Найдер пробежал мимо.

«Надо сделать так, чтобы стражники исчезли, – подумала она, – как те мужики в таверне».

Она закрыла глаза и, успокоив дыхание, сосредоточилась. До слуха доносился лязг мечей. Скорее бы дурацкая магия сработала. Но она, как назло, не торопилась.

Эри постаралась сфокусироваться только на своих руках. Сначала потеплели кончики пальцев, а затем и ладони. Почувствовав, как тело наполнилось силой, она развернулась к кустарнику за спиной и осторожно приподнялась, чтобы видеть схватку.

Корд уже успешно расправился с тремя стражниками, теперь лежавшими в траве. Но выглядел он уставшим. Движения были уже не так ловки и уверенны. И каждый удар меча, казалось, давался ему через силу.

Кровь была у него на руках и ногах, и было неясно, ранен ли он сам. Грэй, державшийся до того в стороне, похоже, вынул стрелу и, взяв кинжал в левую руку, пытался атаковать его со спины.

Эри представила, как появляется огненный шар и поглощает их всех разом. Закрыв глаза, она подняла горячие ладони.

Чьи-то руки стиснули ее с такой силой, что она не могла дышать.

– А я тебе верил, – раздался над ухом обиженный голос Тирка.

Он приподнял ее над землей. Эри задергала ногами, даже попала куда-то под колено, но это не помогло. Извиваясь как змея, она умудрилась укусить его за руку. Вцепилась зубами как голодная собака в кость.

Тирк слабо охнул и ударил по лицу так, что в голове зазвенело. Воздух вокруг накалялся, и трава под ногами начала загораться. Охотник испуганно отступал, продолжая крепко держать Эри. Она перестала брыкаться и сосредоточилась. Пламя разгорелось и начало окружать их.

– Тирк, это она делает! – послышался крик Найдер.

На мгновение Охотник убрал руки, но не успела Эри ступить и шагу, как он схватил ее за шею и сжал крепкими пальцами. Перед глазами все поплыло.

Последняя мысль была о Корде.

* * *

Нашта боролась с соблазном отправиться за Элисон. Уж больно разъедало любопытство, но, с другой стороны, если ее обнаружат, это может испортить воссоединение влюбленных. В последнее, правда, она не сильно верила. Хотя хозяйка таверны не снимала траура уже столько лет, да и говорила о Лаэме с особенным придыханием, чуяла Нашта в этом какую-то фальшь, а потому решила, что останется дома.

Вернулась старая калоша к вечеру. Едва перекинулась парой слов с одной из помощниц и отправилась прямиком на второй этаж. Нашта передала подносы с едой другой девушке и поднялась за хозяйкой.

– Как все прошло? – спросила она, поймав Элисон в коридоре.

Женщина обернулась и коснулась ее руки.

– Мы теперь свободны, – проговорила она. Зеленые глаза нездорово блестели, выделяясь на бледном лице.

– Что это значит? – не поняла Нашта.

– Завершай все дела и пакуй вещи. Уже до конца недели мы отбудем в Толлгард. И все будет хорошо, я тебе обещаю.

Она сжала ее руку.

* * *

Очнулась Эри в деревянной клетке на колесах, мерно катившейся по лесной дороге. Запястья и голени были примотаны кожаными ремнями к прутьям, плечи затекли. Она лежала на спине, и перед глазами проплывали кроны сосен на фоне темнеющего неба. Загорались первые звезды. Слышался гулкий стук копыт.

Эри подняла голову и посмотрела вперед. На козлах сидел Найдер в зеленом плаще и жевал травинку.

– Эй, – позвала она.

– А, очнулась, – он повернул голову и улыбнулся. – Мы поймали тебя, Эриал Найт. Сообщаю, как обещал.

– Где Корд? – спросила она самое главное.

– Схвачен, – ответил Найдер и добавил: – Попробуешь колдовать, и ему конец.

Когда он снова повернулся лицом к дороге, Эри попыталась высвободить руки, но кожаные ремни прочно облегали запястья. Сделав несколько попыток, она опустила голову и снова посмотрела на небо. Похоже, оставалось только лежать и ждать. Лишь бы с Кордом было все хорошо. Как они вообще узнали об этой встрече? Следили за Элисон?

Телега мерно покачивалась, как колыбель, и Эри начало клонить в сон. Она подумала о человеке, окруженном сиянием, но тут же вспомнила слова Найдера. Нет, засыпать тоже нельзя. Вдруг она будет светиться, и Охотники это не так поймут?

Эри заставила себя разлепить глаза и посмотреть в звездное небо, высокое, кажущееся бесконечно огромным, на фоне которого они с их проблемами – бесконечно маленькие.

Вспомнилось, как Анжела еще в детстве рассказывала о созвездии Мерцающий Путь, которое редко бывает видно полностью, но крайняя звезда всегда указывает на юг. Они едут в противоположную сторону, значит, в Ланкас.

Связана с этим созвездием и одна рованская легенда. Эри вспомнила ее, чтобы чем-то занять голову.

Давным-давно в одной стране жил юноша, себялюбивый и своенравный. Встретил он как-то такую же себялюбивую и своенравную девушку и влюбился в нее с первого взгляда, решив тут же предложить ей стать его женой. Но девушка была не так проста, ей хотелось, чтобы этот юноша не просто был ее мужем, но и покорился ей настолько, чтобы о других женщинах никогда и не помышлял. Пошла она за советом к старой портнихе, о которой говорили, что та видит вещие сны. Выслушала девушку женщина и сказала, что верен супруг будет ей только тогда, когда выпьет до дна чаши искушения и познания. Научила она девушку волшебному заклинанию, и когда пришел час давать ответ, та с улыбкой сказала возлюбленному, что будет его женой только после того, как он исполнит три ее желания. Юноша согласился, наивно полагая, что желания будут просты и неинтересны. И первое ее пожелание было именно таким. Она попросила его купить на базаре нитку жемчуга, что он и сделал. Когда вернулся с подарком, девушка поцеловала его в лоб и поведала о втором желании.

– Иди туда, где ты раньше не был, – сказала она, – туда, где ты встретишь женщин, которых захочешь полюбить. Будь свободен в выборе, но запоминай их имена. Как только имен будет столько, сколько жемчуга на этой нитке, возвращайся назад. Я буду ждать тебя.

– Но, радость моя, – возразил юноша. – Я никогда не полюблю никого, кроме тебя. Если нужно, я просто могу запомнить множество имен и перечислить их тебе.

– Нет, – улыбаясь, ответила девушка. – Я наложу на это ожерелье заклятье. Как только ты встретишь женщину, которую захочешь полюбить, одна жемчужина замерцает как маленькая звездочка. Я хочу, чтобы ты прошел по этому мерцающему пути, и хочу, чтобы у меня было мерцающее ожерелье. Это мое второе желание.

– Ты просишь о невозможном, но я и это сделаю ради тебя. Но каково же тогда будет третье желание? – спросил юноша с тревогой в голосе.

– Я скажу о нем, когда ты вернешься, – таинственно молвила девушка.

Они попрощались, и жених отправился в дорогу. Десять лет бродил он по земле, встречал разных людей и разных женщин. Вскоре он забыл о своей невесте, оставленной в далеком краю, и женился на другой. Но через несколько лет та стала скучна ему, и тогда он оставил ее и решил вернуться домой к своим родителям, которых не видел так давно. Шел он долго, его мучила жажда, решил он остановиться у придорожного колодца попить воды. И тут увидел женщину красоты неописуемой с мерцающим ожерельем на шее. Вспомнил он тогда про свое обещание, пал перед ней на колени и воскликнул: «Это я, любимая! Я вернулся!» Женщина выронила кувшин, распрямилась и внимательно посмотрела на юношу. Он изменился, стал старше и солиднее, но не изменилась ли его любовь к ней, ведь уже давно все жемчужины мерцают на ниточке?

– Здравствуй! – сказала она. – Ты выполнил мое второе желание, у меня теперь есть мерцающее ожерелье. Помнишь ли ты имена всех этих женщин?

Юноша принялся вспоминать, загибать пальцы и считать жемчужины. Девушка молча смотрела на него. И потом он начал перечислять ей все-все имена, но часто путался и все начинал сначала. Так до самого позднего вечера простояли они около колодца. Он бормотал себе под нос, она слушала и молчала. И вот, наконец, когда на небе высыпали звезды, он смог назвать ей имена всех. Он мог и перепутать, и ошибиться, она не узнала бы, но он боялся, что ожерелье с заклятьем подскажет, если он солжет.

– Каково же твое третье желание, любимая? – спросил он, валясь с ног от усталости и целуя ей руки.

– Третье? – переспросила девушка. – Оно очень простое. Скажи мне, как зовут женщину, которую ты любишь больше всех на свете, и будешь любить до конца дней своих. Юноша широко улыбнулся, он понял, что эта женщина – она. Ради нее он проделал огромный путь, он пережил все, что хотел пережить, и теперь мечтал о маленьком уютном доме и счастье рядом с ней. Но имя ее он давно забыл, и произнести его не смог.

– Я люблю тебя больше жизни, но я не помню, как тебя зовут, – признался он.

Девушка печально улыбнулась.

– Заклятье на это ожерелье наложила старая портниха. Она сказала, что ты будешь верен, когда познаешь мир и женщин. Но еще она сказала, что если ты не сможешь назвать мое имя, это ожерелье унесет меня в небо.

Девушка начала растворяться в воздухе. Юноша пытался удержать ее, но не смог. Он упал на колени и вспомнил. Повторял ее имя тысячу раз. И еще, и еще... Утром следующего дня его нашли мертвым. Поговаривали, что юноша превратился в черное облако, которое обнимает свою возлюбленную и скрывает ее от людских глаз. Так предсказание портнихи сбылось. Он стал верен ей, пройдя свой мерцающий путь.

– И с тех самых пор так повелось, – говорила Анжела, – что любая дорога без конца и смысла, дорога, лежащая через множество домов и не имеющая ни одного по-настоящему родного, дорога, которая создана для того, чтобы по ней никто никогда не шел, стала называться мерцающим путем.

– Глупая девушка, да и он дурак, – фыркала тогда Эри. – Зачем надо было слушать какую-то тетку, проверки жениху устраивать? Да и сорвала бы она давно это ожерелье и вышла бы замуж. А так, зачем такие жертвы? Не-ет.

– А если бы он смог вовремя вспомнить имя, и у истории был бы счастливый конец, что бы ты на это сказала? – улыбаясь, спрашивала Анжела.

Глава двадцать девятая – Клеймо

Обдумывая, что значили слова Элисон, Нашта спустилась вниз. В зале почти не было посетителей, только тройка пьющих мужчин в одном углу и Загир с кружкой в другом.

– О, – перехватила ее одна из помощниц и всучила поднос, – отнесешь мэтру ужин?

Нашта проплыла между пустых столов.

– Добрый вечер, – поздоровалась она с Загиром.

– Добрый, – отозвался он. Сегодня он выглядел печальнее обычного.

– Что-то случилось? – спросила она.

Загир хотел было ответить, но внезапно помрачнел. На плечо Нашты легла потная мужская ладонь.

– Красотка, – проговорил мужчина, обдавая ее перегаром, – у меня сегодня день рождения. Отметишь с нами?

Она сбросила руку и развернулась.

– Извини, не сегодня.

– Я хорошо заплачу, не ломайся, – мужик обнял ее за талию и силой притянул к себе. Нашта уперлась руками ему в грудь.

– Пусти, я сказала, а не то…

– А не то что? – он укусил ее в шею.

– Пшел прочь, скотина! – вне себя закричала Нашта. Сбежались другие помощницы, но никто не решался ей помочь. Мужик не стеснялся окружающих и принялся задирать ей юбку.

Что за день сегодня такой?!

Спасение пришло, откуда не ждали. Загир ударил нападавшего кружкой, и алые струи вина ручьями потекли по его лицу. Сразу отпустив Нашту, Мужик в гневе развернулся и со всего размаху ударил лекаря по лицу. У того брызнула кровь из носа.

– Стой, стой! – со скамеек вскочили два других мужика. Лапать продажную девку – это забавно, но ударить Луаргтона – это уже слишком. Они схватили его за руки. – Пойдем, не то наделаешь глупостей.

Как только они скрылись за дверью, а Нашта поправила юбку, любопытные зрители разбрелись по углам и занялись своими делами. Загир держался за нос.

– Благодарю вас! – она протянула ему платок. – Как вы? Больно?

– Ничего.

– Пойдемте, надо промыть, – Нашта указала рукой на дверь за стойкой.

* * *

По прибытии в город Эри переместили из деревянной клетки в одну из камер Ланкасской тюрьмы. Руки крепко связали за спиной, и оставалось только ходить взад и вперед в ожидании своей участи или лежать в углу, как делал Фридлин.

Вот и вернулось к ней все, подумала она. Только больше сейчас заботила судьба Корда. Где он, как? Может, ранен, и ему нужна помощь?

Послышался щелчок замка, и дверь со скрипом приоткрылась. На пороге появился Тирк. Вид у него был хмурый, как у неба перед грозой.

– Вставай, – коротко сказал он. Эри поднялась с соломы и тут же набросилась с расспросами:

– Тирк, пожалуйста, скажи, как Корд? Он жив?

Охотник подошел ближе и влепил ей затрещину. В голове зазвенело, из глаз брызнули слезы. Она посмотрела на него с немым «за что?».

– Я верил тебе до последнего, – холодно проговорил Тирк. – Теперь вижу, что, как дурак, чуть не поддался соблазну. Вас этому специально учат?

Эри хотелось приложить ладонь к горящей щеке, но руки оставались связанными.

– Где учат? Я не понимаю.

Он снова ударил ее, на этот раз сильнее. Эри упала на колени.

– Говори, кто направил тебя в Лансию и с какой целью.

Больше не было Тирка с теплым обволакивающим взглядом. Перед ней стоял Охотник, считавший своим долгом выбить из нее признание.

– Пожалуйста, поверь, я не шпионка, – взмолилась Эри. – Это недоразумение.

– Лгунья, – процедил он сквозь зубы и ударил ботинком в живот. Она взвыла и скрючилась на полу. Боль разлилась по всему телу.

– Кто знал о тебе, кроме Элисон? – продолжал допрос Охотник, возвышаясь над ней как скала.

– Никто.

Эри хотелось прикрыть голову, но она не могла из-за связанных рук. Съежившись, она ждала следующего удара. Тирк присел и схватил за волосы.

– Откуда ты знаешь Корда?

– Я все расскажу с самого начала, только не бей меня больше, – попросила Эри.

Если у нее и оставалась гордость, теперь она была растоптана. Они выбрали правильного человека для допроса.

Тирк приподнял ее и усадил.

– Сейчас сюда войдет Грэй, и ты ему очень подробно и очень правдиво поведаешь обо всем. Поняла?

– Да, – Эри кивнула.

– И попробуй солги, – добавил он уже без прежней злобы.

Дверь снова открылась, и на этот раз вошел Грэй. Плечо, в которое угодила стрела Найдера, было перевязано, но выглядел Охотник не слишком здоровым. На лбу проступила испарина, временами он морщился от явной боли, и Эри подумала, что им еще повезло. Что если бы выстрел попал в Корда?

Красивый Охотник вел себя противоположно Тирку. Первым делом попросил того развязать ей руки и держался подчеркнуто вежливо.

Это такая игра, поняла Эри. Один злой, второй добрый. Чтобы ей, конечно, захотелось все рассказать доброму. Впрочем, было бы что.

* * *

Закончив допрашивать Эриал Найт, они вышли на улицу. Время шло к полуночи, и Тирк чувствовал себя таким вымотанным, словно весь день мешки таскал. От свежего воздуха полегчало лишь отчасти.

Найдер терпеливо дежурил у входа в тюрьму.

– Всем надо быть начеку, – сказал Грэй. – Вели удвоить стражу, мы им заплатим.

– Да, капитан, – Найдер отправился к главному тюремщику.

Морщась от боли, капитан забрался в седло. Тирк последовал его примеру.

– Что будем делать с ней дальше? – спросил он.

– Отвезем в Толлгард, – ответил Грэй. – Петро писал, что ею заинтересовались. Так что оформим, как положено, и одной проблемой меньше.

– А Корд? Она его, похоже, правда любит. Вот он – не знаю.

– Сегодня и выясним, – капитан толкнул лошадь в бока, и та лениво пошла вперед, цокая копытами по брусчатке. – Не переживай, – добавил он, когда Тирк с ним поравнялся, – в мире еще много девчонок.

– Уверен, она пыталась соблазнить меня намеренно, – проговорил он.

Грэй улыбнулся краешком рта.

– А потом раскрылась бы и предложила вместе бежать на восток.

Тирк нахмурился, чувствуя, что его пытаются поддеть.

– Хочешь сказать, она искренне?

– Ничего я не хочу сказать, – он снова пришпорил лошадь, и та перешла на рысь.

И однако ж, была в словах Грэя какая-то правда, подумал Тирк. Может, слишком жестко он с ней? Оно-то, конечно, сработало, но все же...

Иногда он завидовал капитану – того не посещали сомнения.

* * *

Загир зачерпнул в ладони холодной воды и ополоснул лицо. Удивительно, но он и сам не заметил, как вдруг протрезвел. Нашта дала полотенце.

– Еще раз спасибо вам, – сказала она. – Никто, кроме вас, не заступился.

– По-моему, то, что произошло, – ответил он, поднимая голову, – это своего рода знак. Вам так не кажется?

– Вы опять говорите мне «вы», а ведь когда-то, помните, мы договорились, что будете обращаться на «ты», – она покачала головой.

– Хорошо, я постараюсь. Ну, так ты не думаешь, что все не случайно?

– Вы верите в знаки?

– Порой в них невозможно не верить, – Загир еще раз ополоснул лицо.

– Может, вы и правы, – задумчиво ответила Нашта. – Я уже сама не понимаю, зачем это делаю. Иногда бывает так одиноко…

– А может, тебе одиноко именно поэтому? – лекарь заглянул ей в глаза.

– Что вы хотите сказать?

– Ты любишь телом, не любя душой. Поэтому тебе кажется, что ты в окружении людей и мужчин, но душа твоя для них закрыта, ей одиноко, потому что нет рядом близких и действительно любимых.

– Я подумаю об этом, – она улыбнулась. – Пойдемте, угощу вас чем-нибудь за счет заведения.

– Только если посидишь со мной.

– Разумеется, – она открыла дверь, и они вышли в зал.

Нашта попросила принести им пирога и устроилась напротив старого лекаря. На самом деле он не был так уж стар, через несколько месяцев ему исполнится только пятьдесят, но думать о нем иначе, как о старце, она не привыкла. Его седая голова и борода только укрепляли это впечатление.

– Давно хотела спросить у вас, – начала Нашта, не зная, о чем еще можно с ним говорить. – Почему вы решили восстановить Ланкас, и почему через такие жертвы?

– Я не хотел жертв, – ответил Загир. – Я мечтал об идеальном городе, где царили бы доброта, свобода и честь. Когда-то мне казалось, что я жил в подобном месте, но война унесла жизни этих достойных людей. Я не понимал раньше, что город – это не дома, это люди. И отстроить разрушенное заново вовсе не означает вернуть ту теплоту, которую излучали люди, некогда здесь жившие. Да и к тому же я не просил у его величества никого загонять сюда силой, я тогда даже не подумал об этом. И вот теперь расплачиваюсь. Пытаюсь быть хорошим лекарем, но городу это не помогает. Вчера снова кого-то повесили за подстрекательство к мятежу, и я даже догадываюсь, кто именно его изловил...

– Ну, в том, что мы плохо живем, вы не виноваты, – возразила Нашта. – Мы сами должны были превращать Ланкас в уютный город. Говорят же, что не место красит человека, а человек место. Не тюрьма же это, в конце концов. По мне – так тут все есть, кроме столичной напыщенности.

– Приятно слышать, спасибо, – Загир поцеловал ее руку.

Нашта смутилась. И хотя у нее бывали мужчины и его возраста, ей вдруг показалась, что она маленькая девочка, с которой заигрывает большой взрослый дядя. Стало не по себе.

– Ладно, спасибо вам еще раз, но мне уже пора, – она встала. – Элисон что-то давно не видно.

– Погоди, у меня тоже вопрос. Последний.

– Хорошо, – она выдохнула и села.

– Скажи, – Загир опустил глаза, слова давались ему с трудом, но если он не заговорит об этом сейчас, то другой возможности может и не представиться. – Я когда-нибудь… ну, или вообще, в будущем…

Она терпеливо ждала, пока он продолжит.

– Я мог бы тебе понравиться… как мужчина?

Нашта молча уставилась на лекаря. Она не могла поверить своим ушам. Вот он, Загир Луаргтон, человек, говорящий о чести и еще минуту назад предупреждавший о знаках, вдруг спрашивает такое.

Она вспомнила, как он смотрел на нее вечерами, и в его взглядах было не только осуждение, и как кухарка сплетничала. Все становилось на свои места.

– Неужели, – воскликнула Нашта с ноткой истерики. – Неужели я не могу быть интересна как человек? Неужели все видят во мне только женское тело? Почему?

Загир растерялся.

– Послушай, я не хотел тебя обидеть. Забудь об этом, ладно?

– И вы, даже вы думаете обо мне только как о привлекательной и доступной, – она встала.

– Ты красавица, но я… я не думал, что это обидит тебя.

– Вы не думали, и я не думала, – Нашта сделала шаг в сторону, нервно качая головой. – Все не думали…

– Ну, успокойся, – Загир встал, и хотел было взять ее за руку, но она увернулась.

– Простите, – смахнув слезу, Нашта устремилась к лестнице наверх. Ей нужно было побыть одной. Лекарь не стал догонять, снова сел на свое место и подпер щеку рукой. Чем он отличался от других мужчин? Почему именно его слова вызвали такую реакцию? И в эту минуту емутоже стало обидно. По-мужски.

* * *

Эри лежала в углу на куче соломы и плакала. Руки ей снова связали, и теперь она едва чувствовала пальцы, а плечи ныли. Допрос Грэя обессилил ее, и соленые ручьи приносили хоть какое-то облегчение.

Дверь снова скрипнула.

– Ну что еще? – жалобно простонала она, переворачиваясь на спину.

В камеру вошли двое. В первом она узнала Найдера. За ним следовал человек в черном.

Эри приподнялась на локтях. Спутник Охотника был одет в рясу из плотной ткани. На голове капюшон, так что были видны только подбородок с ямочкой и полные губы. В руках мужчина держал факел и металлический прут.

– Не бойся, Эриал, – сказал Найдер, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Брат освободит тебя.

Мужчина в черном стоял к ним спиной и что-то бормотал – было не разобрать.

– А вы ведь знали, да? – спросила Эри, глядя на молодого лучника.

– Догадывался, – Найдер кивнул.

– Почему же не схватили еще тогда, в дороге?

Охотник улыбнулся и не удостоил ответом. Эри посмотрела на медальон на его груди. Летящий орел. Такие же носили Тирк и Грэй.

Ей вспомнился человек в лесу, которого они нашли с Рикки, – Эндрик. Он был не просто Охотником. При нем было письмо, где он тоже обращался к кому-то «брат».

Человек в черном развернулся, и Эри увидела, что прут у него в руках накалился. Задергав ногами, она поползла назад. Но отступать было некуда. Связанные руки уперлись в холодный угол.

Найдер выбросил вперед руку и уверенно сжал ей горло.

«Прочь, на улицу», – мысленно попросила Эри и сосредоточилась.

Тут не было Тирка, не было Корда в опасности. Она сможет. Ладони покрылись испариной. От тепла или страха?

Эри показалось, что вот-вот ее куда-то унесет, и спасение всего в шаге.

Человек в черном рванул ворот рубахи, и левую ключицу пронзила боль. Она вскрикнула бы, но сознание покинуло ее раньше.

* * *

Эри снилось, что болезненная точка на ключице превращается в пятно, а затем разрастается. А она, словно листок бумаги, медленно горела.

– Что со мной? Что они сделали? – сыпала она вопросами.

Ни поля с алыми колосьями, ни безупречно голубого неба. Она падала и падала в бесконечной черноте. Сгорала заживо.

* * *

Грэй дотронулся до своего плеча. Он уже и забыл, когда последний раз получал ранения, и как это больно.

Вернувшись в дом на площади Крендимиолда, он уединился в своей комнате и только прилег на кровать, как в дверь постучали. Убрав со лба мокрые от испарины волосы, он поправил выбившуюся из штанов рубаху и устало спросил:

– Кто там?

– Это я, – в комнату вошла Элисон.

– Вы?

– Прости, что поздно, но я не смогу уснуть… Что с тобой?

Она увидела его забинтованное плечо.

– Ваша девочка постаралась, – хмурясь, ответил Грэй.

– Риа? А где она?

– К счастью, в тюрьме, – он смерил ее недоверчивым взглядом.

– Вот как, а…

– Ваш супруг-то? – он усмехнулся. – Этот гад ушел, но, надеюсь, вернется. Как вы думаете?

– Я не знаю, – Элисон совсем растерялась и села на стул. – Я пришла…

– Знаю, зачем вы пришли, – перебил ее Грэй. – Хотите, чтобы я оформил документы на въезд в Толлгард прямо сейчас?

– Мы же договаривались, – дурное предчувствие охватило ее.

– Мы? Мы не договаривались, – чеканил слова Охотник. – Вы осмелились поставить нам условие, а я по старой памяти сделал вид, что не расслышал. У вас есть возражения?

– Но пойми, Алекс, – Элисон умоляюще посмотрела на него. – Я предала своего мужа и невинную девочку…

– Невинную? – Грэй усмехнулся. – Да вы знаете, сколько людей уже пострадало из-за нее? А сколько еще пострадает? А что касается вас, то вы просто выполнили свой долг. Или вы настаиваете, что это жертва?

– Пожалуйста, – она не выдержала и заплакала. – Ты не знаешь, как тяжело было решиться на это…

– И не хочу знать. Вы должны были сдать нам Эриал Найт, как только она у вас появилась, так что радуйтесь, что мы простили вам это.

– Но… я… я так хотела…

– Все мы чего-то хотим, – холодно заметил Грэй, – но если бы наши желания всегда исполнялись, мир поглотил бы хаос.

– Для тебя ведь это нетрудно, – она опустилась на колени. – А для меня, для нас с Наштой это целая жизнь. Умоляю, Алекс.

Охотник дернул верхней губой и отвернулся.

– Встаньте, это ни к чему.

– Но я же все рассказала! И о месте встречи, и о...

– Вы плохой игрок, Элисон Корд. Почему вы сразу не выдали девчонку? Надеялись дождаться удачного момента, выторговать подороже? А мы не на базаре. Мы выполняем свой долг, а вы должны были выполнять свой.

– Благодаря ей мы узнали, где Лаэм, – бросила женщина свой последний козырь.

– Мы бы и так это узнали.

– Пусть, пусть я виновата, но прошу тебя, умоляю, – Элисон обхватила колени Охотника и разрыдалась.

Грэй встал и, несмотря на боль в плече, помог ей подняться на ноги.

– Встаньте, пожалуйста, – его голос смягчился. – Я не король, не надо передо мной стоять на коленях.

– Но…

– Мне неприятно видеть вас в таком положении, Лис, и, тем не менее, мой ответ останется прежним.

В ее глазах появился ужас.

– Но почему? Я не понимаю.

– Не мне вас судить, – он положил руку ей на плечо, – у каждого из нас своя дорога, свой долг и свои понятия о жизни. Я поступил нечестно, не дав вам сразу понять, что не приму никаких условий, но у меня есть оправдание. У вас, наверное, тоже какое-нибудь найдется. Мы оба с вами подлецы, Элисон, и мы оба по-своему справедливы. Вот и все, что я могу и хочу сказать. Идите.

Она не знала, что ответить. Внезапно ей показалось, что душа ее опустела, и ничего не осталось. Ни веры, ни надежды. Весь мир вдруг стал противен ей, и вместе с этим миром стала противна она сама.

– Прощайте, – еле слышно сказала Элисон и, набросив на голову капюшон, плотно закрыла за собой дверь.

* * *

Подремав с часик в своей комнате, Тирк заставил себя подняться. Натянув сапоги, он встал и поднял лежащие рядом ножны с мечом. В этот момент дверь легонько скрипнула и приоткрылась. На пороге появилась Нашта. Она была бледной, лицо зареванное и немного смущенное.

– Прости, что так поздно, – виновато опустив глаза, сказала она.

– Ты так просто сюда вошла? – удивился Тирк. – А дверь? А Найдер?

– Никого не было, и дверь не заперта.

– Проходной двор, – он вздохнул. Ночка обещала быть непростой. – Ну, заходи. Что случилось-то?

– Мне нужно поговорить с тобой, Тирк, – Нашта прошла вглубь комнаты и села на кровать. Он положил меч на стол и устроился рядом.

– Хорошо, рассказывай, – сказал мягко.

– Я сегодня… Даже не знаю, с чего начать…

– Начни с главного.

– Я… – она не могла подобрать слова. – Сегодня…

– Ну что? Что? – он обнял ее за плечи, девушка дрожала.

Поддавшись порыву, Нашта прильнула к его груди, крепко обхватив его руками. Тирк погладил ее по голове.

– Твой отец… все… – с трудом продолжала она.

– Что мой отец? Я не смогу понять, если ты не скажешь, – он легонько отстранил ее и заглянул в покрасневшие глаза.

– Скажи мне, Тирк, я когда-нибудь нравилась тебе как человек?

– Что за вопросы?

– Нравилась ли я тебе как человек, а не как женщина? – повторила она.

– Нашта, – Тирк улыбнулся ласково, как ребенку. – Ты всегда нравилась мне как человек, и всегда будешь. Разве я дал повод усомниться? Я же твой друг, разве нет?

– А если я нравлюсь тебе как человек, – помедлив, спросила Нашта, – то почему мы просто друзья?

– В смысле? – Тирк непонимающе качнул головой. – А кем еще мы должны быть? Врагами, что ли?

– Ты… я… – она тяжело вздохнула. – Ведь когда-то, помнишь, мы любили друг друга…

Охотник поджал губы.

– Почему ничего не вышло? – спросила Нашта и снова прижалась к нему, боясь посмотреть в глаза.

– Я понял, теперь понял, – подумав, ответил Тирк. – Ты спрашивала, нравишься ли ты мне как человек, и я тысячу раз на дню готов повторять, что да, но ты не спросила, нравишься ли ты мне как женщина…

– Но я думала, что тебе было хорошо, разве нет?

– Нет, Нашта, я не про это. Ты очень красивая, с тобой было здорово, но, говоря о женщине, я всегда думал немного о другом. Не знаю, как сказать, чтобы не обидеть, но в тебе не хватает чего-то. И конечно, это мои проблемы, что мне это что-то нужно, другому хватит и того, что есть…

– Тогда почему, – перебила его она, – почему в ту нашу первую ночь ты не оттолкнул меня?

– Почему? Да сам не знаю. Ты так страдала, потеряв отца, Элисон было не до тебя, мне стало жаль тебя, да и устоять перед такой красотой очень сложно, – добавил он, улыбнувшись.

Нашта вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– А потом? Почему потом стал приходить ко мне?

– После той первой ночи пытался выкинуть тебя из головы, но не мог. Сам не понимал, почему. Ругал себя, что пошел на такой шаг, но в глубине души очень хотел повторить его. А когда вернулся, ты уже занималась тем, чем занималась, и когда я увидел тебя в объятиях другого, даже не знаю, как объяснить, что-то произошло. Как будто дверь захлопнулась. Я подумал, что мы просто можем быть друзьями, которые иногда хорошо проводят время вместе. Да и к тому же, помнишь, мне это было не бесплатно.

– Но не всегда же!

– Я чувствовал себя выше других, но я не был для тебя единственным. И поэтому не мог относиться к тебе как к женщине в моем понимании. Я и относился к тебе как к человеку.

– Но если бы я принадлежала только тебе, ты мог разбить мое сердце, что ты и так уже сделал, ты это понимаешь?

– Понимаю и отрицать не буду. У нас просто не сложилось, а уж кто в этом виноват, не знаю.

– А я ведь, кажется, любила тебя, – сказала Нашта, поднимаясь.

Тирк промолчал.

– Ладно, спасибо за разговор, – она смахнула слезу.

– Подожди, – он наклонился вперед. – Ты знаешь, что мы арестовали Рию?

Нашта побледнела и зажала рот ладонью.

– Помнишь плакаты, которые мы развесили по городу? – продолжил он, внимательно глядя ей в глаза. – Оказалось, что Риа – это Эриал Найт.

В серых глазах, обрамленных рыжими ресницами, не было удивления

«Она знала», – понял он. Девушка приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но Тирк опередил:

– Когда кто-нибудь, Грэй или даже я спрошу тебя, знала ли ты об этом, – строго сказал он, – ты ответишь, что нет.

Нашта сдвинула брови.

– Тирк…

– Больше ничего не хочу слышать, – он замотал головой. – Уже поздно, тебе пора возвращаться домой. Я найду кого-нибудь, чтобы проводили.

Нашта направилась к двери.

– Риа ведь тебе нравилась, – сказала она, оборачиваясь. – А когда человек тебе дорог, ты просто хочешь быть рядом, и остальное не имеет значения.

– Она не человек, – мрачно изрек Тирк.

– Не надо меня провожать, я знаю город, – с грустной улыбкой Нашта скрылась за дверью.

Тирк не стал догонять. Он откинулся назад и снова растянулся на кровати. И почему так выходило, что от женщин у него оставалось лишь разочарование?

* * *

Когда Эри очнулась, уже перевалило за полночь. Лунный свет лился сквозь окошко камеры и чертил на полу решетчатый узор.

Ожог на ключице ныл, но в остальном она чувствовала себя даже лучше. Легче. Как будто с души сняли какой-то груз. Да и руки развязали.

Эри села, задумчиво глядя перед собой. Она попыталась вспомнить содержимое той записки Эндрика. Он подобрался к Шадер близко. Значит, Хартон убил его, защищая... неужели ее? Нет. Или да?

Эри закрыла глаза и, глубоко вдохнув, прислушалась к себе.

«Таинственный человек забрал мою магию», – пришло осознание.

Она усмехнулась, не зная, плакать или радоваться. Значит, если ее догадка верна, то прощай странные сны, граница, огненные порталы. Больше не придется ломать голову, что там за слабость духа и как сделать его сильным. Она свободна.

Почти.

Глава тридцатая – Пыль у дороги

Эри лежала в тишине, прислушиваясь к шорохам и стонам узников в соседних камерах. Уснуть она больше не могла. Сердце сжималось от страха и волнения. За решетчатым окном показался краешек луны.

Она подумала о своей матери. За несколько дней до смерти Анжела рассказала ей о деревне Оту и о девушке, которая отдала проходящей мимо женщине младенца с мольбой позаботиться о нем. Девушку звали Розалина Найт, и это она выбрала дочери такое имя, не Анжела.

И все-таки, даже придумав имя, отдала. Бросила.

Теперь в камере, куда Эри в конечном счете угодила всего лишь за острые уши, она начинала понимать. Как-то Лидия спросила ее, не хочет ли она отыскать свою родню, поспрашивать людей. И она соврала, что нет ни единой зацепки, что ничего о ней не знает.

На самом деле она просто боялась. Одно дело не иметь матери вообще, другое – обрести, чтобы заново потерять. Выслушать уже теперь в лицо, почему ее бросили. Нет, оставить все как есть было проще и понятнее. Вот если бы Анжела была жива, она не ушла бы из Шадер. И до сих пор, наверное, радовалась бы жизни, насколько это было возможно.

Эри вспомнился Рикки, его взгляд и то, как он потом шарахался, словно от лихорадочной. Вспомнилась и Диана с тысячами мерзких шуточек. Как это все теперь было далеко. В прошлой жизни. В Шадер у нее не существовало завтра, но оно было ей не нужно. Они с Анжелой были счастливы. Как умели. Если бы...

Если бы она не ушла, то никогда не узнала бы Корда, и Нашту, и Элисон, и даже Тирка. При мысли о кареглазом Охотнике все синяки разом заболели. Но больнее было внутри. Из Эри будто что-то вырвали, и куда большее, чем магию. Надежду, что счастье с ним возможно. Что он бросил бы дело ради нее, как Корд бросил ради того эльфа. Теперь же... теперь же они на разных берегах, как сказала бы Элисон.

И все же, если бы она не ушла, Корд не пошел бы на свидание с Элисон, и его не схватили бы Охотники.

Слева послышался шорох, а затем и скрежет ключа в замке. Эри поднялась на ноги и отскочила в угол. Дверь со скрипом приоткрылась, и в лунном свете появилось лицо Корда. Он махнул ей.

– Давай скорей, пока стража не опомнилась.

Эри в два прыжка оказалась у двери и схватила его за руку. Он сжал ее ладонь и потянул к выходу.

– Ты жив? Тебя не схватили? – шепотом спросила она.

– Я вернулся за тобой, – ответил он.

Эри глянула под ноги и переступила через лежащего поперек прохода охранника. Еще троих она увидела в коридоре и пару на лестнице. Неясно, были они мертвы или без сознания. Как Корд смог проникнуть сюда? Как смог разобраться с ними? Непостижимо.

Держась в тени, они быстро поднялись по лестнице. До выхода оставалось преодолеть только один длинный коридор. Несколько охранников лежали на полу. Другие заключенные прилипли к дверям и сквозь решетку с интересом смотрели на них. Кто-то кричал вслед. А они бежали. Так быстро, как Эри не бегала никогда. Ей казалось, что она и пола почти не касается, а словно летит над ним.

В лицо ударила ночная прохлада. Она втянула носом свежий воздух и блаженно улыбнулась.

– Здесь недалеко лошади, быстрее! – Корд снова потянул ее за руку.

– Эй! – послышался голос за спиной.

Они вздрогнули и развернулись. Найдер целился в них из лука, несколько стражников появилось у него за спиной.

– Грэй предупреждал, что вы хитры и воспользуетесь моментом, когда я пойду будить вторую смену.

– Эри, – прошептал Корд, хватаясь за рукоять меча, позаимствованного у кого-то из стражников. – Что бы ни случилось, беги, поняла?

– Я не могу!

– Можешь. И должна.

– Взять их! – скомандовал Найдер, опуская лук. Стражники высыпали из-за его спины и стали медленно их окружать.

– Подождите, – из-за угла здания тюрьмы показался Тирк. Этого парня Корд давно не видел. А он возмужал. Недаром девчонка так влюбилась.

– Приказы капитана, – Найдер искоса глянул на Тирка. Лучник не выглядел удивленным, как будто давно уже ждал чего-то подобного.

– Изменились. Обоих берем живыми.

Корд обнажил меч и толкнул Эри себе за спину.

– Подходите, – он махнул рукой, приглашая стражников к поединку.

– Кто одолеет его, получит отдельное вознаграждение! – крикнул Найдер.

Схватка началась.

Тирк никогда не видел, чтобы так отчаянно сражались. Корд походил на дикого зверя, окружаемого стаей таких же диких зверей. Он метался, все время прикрывая Эриал, которая в эту минуту только и могла что вскрикивать и отскакивать в стороны. Тирк посмотрел на нее с жалостью, но усилием воли подавил в себе это чувство. Образ бедной девочки был лишь маской.

– Лаэм! – послышался женский голос. Тирк обернулся и увидел Элисон. Она стояла, кутаясь в плащ и зажав себе рот ладонью. Ее супруг не слышал ее.

Тирк подскочил к женщине и грубо спросил:

– Что вы здесь делаете?

– Я пришла… – только и смогла сказать она.

– Вам лучше уйти, Лис, для вашего же блага, – настойчиво проговорил Охотник.

– Ты не понимаешь, – Элисон покачала головой. – Он здесь из-за меня, это я сдала его.

– Я знаю, вы сделали все правильно, идите, – Тирк положил руки ей на плечи. Она тряслась и была словно не в себе.

Тем временем Корд отбросил назад почти всех, кто попытался тронуть его. Лишь двое стражников не оставляли попыток. Найдер нервно теребил в руках свой лук, не решаясь выстрелить. Свой долг перед орденом он уже исполнил, с Охотниками было труднее.

Эри тоже не могла прийти в себя. Жуткий страх заставлял ее метаться из стороны в сторону. Собственное бессилие угнетало, она, не отрываясь, смотрела на острие меча Корда, всем своим существом веря в его силу. Им оставалось сделать всего несколько шагов, все не может закончиться здесь. Просто не может.

– Девочка, беги! – громко крикнул он, вонзая меч в одного из противников. Она вздрогнула, но осталась стоять на том же месте. Она не могла убежать без него.

– Эри, – позвал ее кто-то. Из-за кустов показалась голова Нашты. – Лошади здесь, давай сюда.

– Там кто-то есть! – Найдер окликнул Тирка и показал пальцем в ее сторону.

– Я не могу, – пролепетала Эри.

Корд сражался один на один. Он уже истекал кровью, его руки и тело дрожали, но легкий привкус победы и присутствие Эри за спиной придавали ему сил. Нашта поколебалась, но все же выскочила из кустов и схватила свою подругу за руку.

– Я не могу его оставить, – твердила Эри, сопротивляясь.

– Он справится, – настаивала на своем Нашта.

Внезапно все разом прекратилось. В воздухе что-то просвистело, колени Корда подогнулись, и он упал. Раненый стражник отступил назад, все замерли.

– Вот и вся компания в сборе, – проговорил появившийся из тени Грэй. В тишине его голос был сродни грому. Все дружно посмотрели на него, затем на Корда. В груди мужчины торчал кинжал, и струя алой крови намочила его куртку.

Он резко выдохнул, наклонился к земле, потом снова поднялся и посмотрел на Эри. Она перестала дышать. Осознание того, что произошло, отразилось на ее лице раньше, чем она успела понять. Нашта выпустила ее руку и молча уставилась на мужчину.

– Беги, девочка, – Корд попытался улыбнуться, но не смог. Невыносимая боль заставила его упасть на землю. Перед глазами возник высокий купол темно-фиолетового неба с кучками звезд.

– Лаэм! – воскликнула Элисон и кинулась к нему.

– Неужели оно того стоило? – тихо спросил он, глядя мимо нее.

Лицо стоявшей рядом Нашты побледнело. Она закрыла рот ладонью и посмотрела на подскочившую Элисон.

– Найдер, не дай девчонке уйти! – громко крикнул Грэй, выводя всех из оцепенения. Охотник поспешно схватил лук и натянул тетиву. Эри вздрогнула, но не двинулась с места.

– Беги! – Нашта толкнула ее рукой.

– Не могу, – ответила она

По щекам заструились слезы.

– Он убил Арето, твоего брата! – что было сил прохрипел Корд. Все снова замерли.

Элисон опустилась на землю рядом с мужем и обхватила его голову.

– Стреляй! – крикнул Грэй. И Найдер выстрелил, но не попал. Он был одним из лучших стрелков в Южной Гардии, но сегодня промахнулся.

Просвистевшая мимо стрела привела Эри в чувство.

– Прощай, – бросила она, обращаясь не то к Корду, не то к Наште, и нырнула в кусты.

– Мазила! – расстроенно буркнул Грэй и махнул рукой Тирку. Они побежали за ней.

Элисон подняла голову Корда и посмотрела в его глаза. Он слегка прищурился и вдруг чему-то улыбнулся.

В свои последние секунды он вспомнил, как впервые увидел ее на балу Военной академии. Девушку в роскошном белом платье с синим цветком в волосах. Он вспомнил, как пришел в тот же вечер к ней, прокрался мимо охраны, перелез через стену и еще долго искал ее окно. Если бы она тогда не выглянула, чтобы подышать ночным воздухом, он вряд ли еще раз осмелился бы на такую глупость. Но случай и удача были на их стороне. Он вспомнил, как помогал ей бежать, как они лазали по крышам и гуляли под луной, как он осыпал ее цветами и как первый раз поцеловал. Ему тогда казалось, что его сердце разорвется, так сильно и громко оно билось. Он вспомнил, как на балах они держались в стороне друг от друга и как розовели ее щеки, когда он подходил. А потом они поженились, и о большем тогда было невозможно мечтать.

– Лаэм! – Элисон трясла его за плечи, но он не отвечал. Он смотрел вверх, в пустоту, которую живым увидеть не суждено. – Нашта, помоги мне, – женщина посмотрела на свою приемную дочь.

– Убийца, – тихо проговорила та и отошла в сторону.

– Вам обеим лучше уйти отсюда, – сказал Найдер, подходя к ним. – Мы позаботимся о нем.

Элисон послушно поднялась и растерянно посмотрела сначала на Охотника, затем на Нашту.

– Иди куда хочешь, нам с тобой больше не по пути, – девушка отвернулась, тряхнув кудрями, и обернулась в сторону, куда побежала Эри.

Хозяйка ничего не ответила, поправила на плечах шаль и медленно, покачиваясь от нервного перенапряжения, двинулась прочь. Найдер проводил ее взглядом, махнул рукой уцелевшему стражнику и с его помощью оттащил тело Корда с улицы, чтобы ночное происшествие не потревожило жителей Ланкаса.

* * *

Эри мчалась, не разбирая дороги и не оборачиваясь. Она безжалостно била лошадь в бока, заставляя ту скакать галопом прямо в темную неизвестность. Стук сердца отдавался в ушах, слезы жгли щеки. Она почти ничего не видела и ничего не хотела видеть. Ей оставалось только бежать. Бежать туда, откуда все началось. Зачем она покинула Шадер? Почему не попыталась ужиться с теми людьми? Пусть не любили, но они ведь не гнали и не сдали Охотникам. Не уйди она из Шадер, не пострадали бы Нюэльские, и Корд остался бы жив.

До самого рассвета Эри не останавливалась. Холодный ветер трепал светлые волосы, лошадь фыркала и то и дело норовила замедлить ход, но девушка была беспощадна.

Когда лучи уже взошедшего солнца погладили ее лицо, Эри наконец дала лошади отдых. Спешилась, привязала животное к дереву, а сама легла на сырое бревно и заснула крепким нездоровым сном.

А потом безумная скачка продолжилась. Миновав блокпост на старой дороге, она уже не боялась разбойников. Никто ей не встретился.

В Нюэле Эри пробралась в пустую конюшню Фридлина, дала лошади остатки корма и заснула на прошлогодней соломе. Она ни о чем не хотела и не могла думать, ею владело только страстное желание оказаться в Шадер, все вернуть назад и все забыть.

На следующее утро она снова оседлала свою уже почти совсем обессилевшую лошадь и снова погнала ее галопом. Найти Шадер было трудно, указателей на дороге не было, и потому она решила следовать вдоль Тетика, пока тот не раздвоился на рукава. Южным была река Унду. Та самая, любимая, мелкая, бурная, принесшая ее больше радости, чем огромное озеро Ланкас.

Эри чувствовала, что уже близко. Уже вот-вот.

Увидев березовую рощу, где они с Анжелой собирали сок, она чуть не вскрикнула от радости, и в эту минуту колени ее лошади подогнулись, и та упала. Эри осторожно вытащила ногу из-под тела мертвого животного. Погладила ее морду и, прихрамывая, двинулась дальше. Она не могла ни плакать, ни сожалеть. Душа опустела, и сердцу стало все безразлично. Только в голове пульсировало единственное желание: вернуться.

Несколько долгих и тяжелых часов провела Эри в пути. Ей хотелось есть, еще больше хотелось спать, но она все равно шла. Там она отоспится и наестся.

Вдалеке показалось Темное море. Отводя ветви руками, Эри ступала по одной из любимых прежде троп. Чем ближе была она к дому, тем легче было идти. Наконец она сделала несколько последних шагов и вышла на открытую местность.

Вид с холма напоминал сон. Страшный сон.

От домов и хижин Шадер остались только кучи горелых бревен и досок, грязь, несколько каменных печей, трубами уходящими в небо, тошнотворный запах и мертвая тишина.

– Эй! – позвала она, тряся головой и не веря глазам. Никто не ответил.

– Что случилось? – спрашивала Эри, надеясь, что кто-то откликнется. Но никто не отзывался.

Она обошла деревню по кругу. Все дома были сожжены. До единого. Кое-где валялись тела и останки хозяев. Среди них она увидела полуобгоревший труп с торчащей стрелой в груди. На шее висел круглый медальон, по которому она узнала отца Дианы. Ей захотелось разрыдаться, но слез не было, только жуткое состояние удушья. Она схватилась за горло и упала на колени. Казалось, что сейчас ее вывернет наизнанку. Дышать, двигаться и даже думать она не могла.

– Почему?! – пытаясь удержаться в сознании, воскликнула Эри, ударив кулаками о землю. А потом, повинуясь непонятному чувству, подползла и сняла с трупа медальон. Сжав его в руке, она отползла назад, уткнулась лицом в собственные скрещенные руки и беззвучно зарыдала.

Странное ощущение покоя и безразличия к собственной судьбе вдруг охватило ее. Она закрыла глаза и свернулась калачиком прямо на холодной земле. Ей стало все равно. Если на следующее утро она не проснется, то больше не увидит новых страданий, никто не погибнет, никто никого не предаст. Не будет ни Охотников, ни людей, ни ее самой. Будут только покой и пустота. Некуда будет бежать, и некого будет искать. Все станет просто и понятно.

– Эриал! – послышался крик. Она не двинулась. Наваждение исчезнет само.

Сильные ладони подхватили ее под мышки и поставили на ноги.

– А, это ты, – сказала она, открывая глаза. – Вези куда хочешь, мне все равно.

Тирк глянул на нее с недоверием и, придерживая за плечи, повел к привязанной лошади. Забравшись первым, он протянул руку и легко забросил ее себе за спину.

Эри обхватила Охотника за талию и уткнулась лбом в его зеленый плащ. По щекам заструились долгожданные слезы.

Тирк цокнул, разворачивая лошадь к дороге. На душе у него было гадко, и он не сразу понял почему. Ведь они правы, говорил он себе, правы. Но прежний червяк сомнения снова начал глодать изнутри. Сейчас он жалел, что ударил ее в камере. Это было их обычной тактикой при допросах, и он был зол на нее за обман, но теперь спрашивал себя, а соразмерно ли наказание преступлению?

Он подумал, что мог бы сейчас что-то сказать, но так и не придумал что.

Занятый своими мыслями он и не заметил, как они доехали до перекрестка. Завидев их, Найдер приподнялся в седле.

– Капитан, связать ее? – спросил он.

– Не нужно, – Грэй покачал красивой головой и посмотрел в сторону руин Шадер. Туда же посмотрела и Эри.

Она прощалась не просто с Шадер и ее обитателями. Она прощалась со своим детством. С надеждами на новую жизнь. С иллюзиями. Сглотнув ком в горле, она снова уткнулась в спину Тирка, и тот пришпорил коня.

Ветер подул с запада, растеребил ее волосы и коснулся кончиков ушей. Лошади выбрасывали из-под копыт комья грязи, в воздухе пахло морем и весной. Эри подумала, что совсем скоро станет теплее, лужи высохнут, и проезжающий мимо всадник будет поднимать в воздух клубы желтоватой пыли. Она покружится немного, а потом осядет у дороги и будет ждать до тех пор, пока снова кто-нибудь не проскачет мимо и не заставит ее прийти в движение.

Конец первого тома

Оглавление

Пролог

Глава первая – Находка

Глава вторая – Мечты сбываются

Глава третья – Цена дружбы

Глава четвертая – Ярмарка невест

Глава пятая – Светлячок

Глава шестая – Река не течет вспять

Глава седьмая – Охотник

Глава восьмая — Конец лета

Глава девятая — Гостеприимный город

Глава десятая — Новая дверь

Глава одиннадцатая — Печенье с начинкой и без

Глава двенадцатая — Листопад

Глава тринадцатая — Убежище

Глава четырнадцатая – С новыми силами

Глава пятнадцатая – Истории любви

Глава шестнадцатая – Начало зимы

Глава семнадцатая – Выход не всегда там, где вход

Глава восемнадцатая – Жертва

Глава девятнадцатая – Долгий день

Глава двадцатая – Долгая ночь

Глава двадцать первая – Пробуждение

Глава двадцать вторая – Талый снег

Глава двадцать третья – Тесный мирок

Глава двадцать четвертая – Женщина с прошлым

Глава двадцать пятая – Неравная борьба

Глава двадцать шестая – Тайное становится явным

Глава двадцать седьмая – Лезвие над порогом

Глава двадцать восьмая – Свидание

Глава двадцать девятая – Клеймо

Глава тридцатая – Пыль у дороги