Внучке Сонечке
Провидение берет подчас слишком высокую цену за талант – жизнь. Так случилось с Евгением Захаровым. Всего 50 вёсен прожил он, удивляя окружающих дарованиями, щедростью сердца, скромностью. Оставил рисунки, поэтические пробы, оригинальную прозу, самобытные журналистские работы, рукописные книги, нешаблонные фотографии, тонкие, удивительные письма к друзьям, аккуратные записи сотен сыгранных шахматных партий, дневники – целый мир.
Его профессией, делом жизни стала журналистика. Евгения Захарова, работавшего на крупнейшем в регионе Брянском машиностроительном заводе, пригласили в заводскую многотиражку на должность корреспондента. Уж очень понравились опытному редактору Валентину Федоровичу Петрунину стихи молодого парня, за которыми угадывался человек, отлично владеющий словом.
А ведь карьера уже выстраивалась иная. В составе творческой группы художника Е. Мирошенкова Евгений участвовал в изготовлении мемориала «Слава рабочему классу», установленного на территории предприятия в год столетия завода. По его эскизам сделали значки к юбилейной дате. Но маячком засветилась надежда заняться литературным трудом – и Захаров, хоть и высказал сомнение в своих возможностях, согласился работать в редакции.
«Теперь весь я там, в черных газетных строчках», – записал он в дневнике.
Работа была своеобразной. На огромном предприятии – коллектив более 25 тысяч человек – жизнь кипела, как вода в чайнике. Выпускались маневровые тепловозы, грузовые вагоны, рефрижераторные секции, судовые двигатели. Передовики ставили трудовые рекорды. Лучших специалистов награждали орденами. Клеймили позором прогульщиков и бракоделов.
Активисты комсомольских ячеек, действовавших в каждом цехе, проводили рейды по выявлению нарушителей дисциплины. Профсоюзы устраивали смотры художественной самодеятельности. И весь этот калейдоскоп необходимо было представить на полосах газеты, издававшейся, кстати, тиражом в 5000 экземпляров. Журналист многотиражки обязан был стать многостаночником, освоить все жанры, писать и очерки, и критические заметки, и интервью, и лирические репортажи.
Евгений Захаров справлялся с каждым редакционным заданием. Некоторые свои материалы он сам же иллюстрировал. Сделал заставки для «Литературного клуба» – творческой странички многотиражки, получившей регулярную «прописку» в газете лишь потому, что Женя Захаров и Виктор Кирюшин (ныне член правления Союза писателей России, лауреат премии Ленинского комсомола, поэт) писали сами и вдохновляли на литературный поиск способных заводчан.
***
Рассказывать об одаренном человеке надо беспристрастно. Но вряд ли среди тех, кто хотя бы однажды встречался с Евгением, найдется тот, кто не составил личного и лестного мнения о Захарове. Слишком глубоко открывалось его сердце навстречу людям, хотя был он скорее замкнутым, чем интровертом, неразговорчивым, чем говоруном.
Юрий ОВСЯННИКОВ, коллега по работе в заводской газете:Познакомился я с Евгением в конце 70-х годов прошлого (!) века. Я тогда работал в комитете комсомола и был в хороших отношениях с коллективом редакции. Иногда писал в газету.Первое впечатление о Захарове: тихий, спокойный. Но оно рассеялось, когда узнал Женю поближе. Даже казавшиеся в начале знакомства малоценными черты характера заиграли новыми красками. Он писал на разные, порой далекие друг от друга темы. И то, как раскрывал их, говорило об эрудиции и умении видеть вроде бы скрытые, но очень значимые явления.Я не стесняюсь признаться, что, например, вникать в невидимую суть вещей учился именно у него, когда перешел работать из комитета комсомола в заводскую многотиражку.Регулярно отправляли нас с Женей на товарную базу в другой район города за газетной бумагой. Дорога была неблизкой. Выезжали на заводском грузовике в начале рабочего дня.Бюрократические процедуры оформления, получения, погрузки отнимали время до полудня, а иногда и больше. Зато понервничав, на обратной дороге можно было говорить всласть обо всём – о работе, спортивных достижениях и провалах сборных страны и заводских команд, о природе. Эта тема оказалась в приоритете. Женя с особой интонацией рассказывал о рыбной ловле, я расхваливал свою любимую «тихую охоту» – походы за грибами, ягодами.После перехода Жени в «Брянскую газету» виделись мы редко. Однако встречались, когда я ехал из леса с грибами, а он с рыбалки с рыбой и сыном Никитой. Рассказывали друг другу, как провели время на природе и хвастались «трофеями».
Дать бы слово первым свидетелям восхождения Евгения на творческий Олимп. Да только кого спросить? Коллеги по многотиражке Валентин Федорович Петрунин, Валерий Иванович Кузьмичев, Виктор Костин, Анатолий Толкач, Мария Колоусова, а также многие ровесники, как и Женя, уже завершили земной путь.
Умер геолог Александр
