Саймон Браун
Об авторе
Саймон Браун живет с женой Элисон и двумя детьми, Эдлин и Финном, в Австралии в городе Моллимук (штат Новый Южный Уэльс).
Трилогия Брауна «Ключи власти» («The Keys of Power»), написанная в жанре фэнтези, недавно вышла в свет в издательстве «DAW Books». Опубликованный в 2005 году в том же издательстве роман «Дочь империи» («Empire’s Daugther») начинает новую трилогию «Хроники Кайдана» («The Chronicles of Kydan»). Новеллы Брауна дважды удостаивались премии Аурелис, один из его рассказов, написанный в соавторстве с Шоном Уильямсом, вошел в сборник «The Year’s Best Science Fiction», а другой, написанный вместе с женой Элисон, был напечатан в сборнике «The Year’s Best Fantasy and Horror». Его произведения вошли в состав обоих томов «Лучшей австралийской научной фантастики и фэнтези года».
Двенадцать рассказов Саймона Брауна собраны в книге «Каннибалы нежного света» («Cannibals of the Fine Light»), опубликованной в Австралии издательством «Ticonderoga Publications».
Рассказ «Дети воды» впервые вышел в антологии «Agog! Smashing Stories».
Дети воды
Сержант уголовной полиции Джоанн Уолш припарковала машину за белым полицейским фургоном. От обочины к берегу реки Непеан сквозь заросли высокой травы вилась узкая тропинка. Уолш сделала несколько шагов по сырой земле и застонала от досады, видя, как кожаные туфли покрываются слоем грязи.
Дойдя до спуска к реке, она посмотрела вниз: над телом на коленях стояла женщина, рядом топтался молодой констебль. Не успев сделать несколько шагов вниз по склону, Уолш услышала крик констебля:
— Сержант, смотрите под ноги!
Она хотела ответить, но прикусила язык. Слишком велики были шансы совершить несколько запоминающихся кувырков и плюхнуться с головой в реку, отметив таким изящным способом свое продвижение по службе.
— Кто затащил тело на берег? — спросила она со злостью.
Женщина, склонившаяся над трупом, спокойно взглянула на нее.
— Вы кто?
— Сержант уголовной полиции Уолш. А кто вы такая?
Женщина снова занялась телом.
— Доктор Луиз Пелхэм. Живу у дороги, в двух шагах.
— Кто затащил это тело на берег?
— Тело Корбетта, сержант Уолш. Это тело звали Уоррен Корбетт.
Уолш прищурилась:
— Вы его знали?
— Визуально. Его семья уже сто лет живет в нашем районе. Ему было семнадцать.
Уолш, слегка подтолкнув локтем констебля, прошла к телу и осмотрела его внимательнее. Судя по бледности и дряблости кожи, Джоанн предположила, что оно находилось в воде менее суток, но затем напомнила себе, что все ее предыдущие дела об утоплении связаны с морем; возможно, пресная вода действует иначе.
— Как долго?
Пелхэм покачала головой:
— Сперва я решила, что он утонул менее двенадцати часов назад. Но посмотрите на это.
Доктор немного приподняла тело сбоку, чтобы Уолш смогла взглянуть снизу.
— Боже! От чего это?
— Сазаны? — услужливо предположил констебль, бледнея на глазах.
Пелхэм подняла на него глаза:
— Сазаны — фильтраторы ила. Возможно, раки. Но для того чтобы нанести такие повреждения, им понадобилось бы больше двенадцати часов.
— Угри? — спросила Уолш.
— Не исключено. Посмотрим, вскрытие покажет.
Чуть покачнувшись, Пелхэм встала. Уолш с завистью наблюдала, как доктор вытягивается в полный рост — по крайней мере на двадцать сантиметров выше, чем у нее самой.
— А что касается вашего первого вопроса, — продолжала Пелхэм, глядя на нее сверху вниз, — школьники, которые нашли тело, затащили его на берег. Они не знали, живой он или нет.
Уолш кивнула и повернулась к констеблю:
— Мальчиков уже допросили?
— Старший констебль Виггинс общается с ними в данный момент в приемной доктора Пелхэм, сержант.
— Где именно был найден труп?
Констебль указал на клубок спутанных ветвей и речной травы в двух метрах от берега.
Уолш взглянула на реку, зацветшую зелеными водорослями, после того как недавние сильные дожди смыли в нее слишком много удобрений. К северо-западу Непеан уходила в леса, примыкавшие к низменности вокруг Камденского аэропорта. Вверх по течению, на восток, река, извиваясь, бежала через поля к Камдену, протекала под мостом Каупэсчер. Оттуда, как помнила Уолш, Непеан поворачивала к юго-востоку, и этот изгиб повторял прилегавший к ней город. Река и город неразделимы, как сиамские близнецы.
— Нам известно, где Корбетт упал в воду?
Констебль кивнул:
— Похоже, что да. Очевидцы говорят, он часто рыбачил с мостков, соединяющих заказники на улицах Челластон и Ривер-роуд.
— Известно, был ли с ним кто-нибудь еще?
— Нет, но старший констебль Биггинс отправил людей осмотреть местность вокруг мостков.
— А много таких случаев, чтобы человек упал с этих мостков и утонул? — спросила Уолш у Пэлхем.
— До сих пор я не слышала здесь ни об одном утоплении, а в Камдене я работаю уже десять лег. Не собираюсь вас учить, сержант, но, пока не произведено вскрытие, я бы не стала предполагать, что это случайная смерть.
Уолш с грохотом швырнула столовые приборы в раковину.
— «Не собираюсь вас учить, сержант! — передразнила она и отправила вслед за посудой старую кастрюлю. — Я бы не стала предполагать, что это случайная смерть…»
— Мам?
— Что?
Четырнадцатилетняя Силия смотрела на нее с выражением притворного гнева; судя по опыту, это означало, что Силия собирается попросить о чем-то, заранее зная, что мать не сдастся без боя.
— Кайли и Лора в четверг вечером едут в город…
— Кто такие Кайли и Лора?
— Из школы, и они едут с сестрой Лоры, которой семнадцать…
— Нет.
— Но, мама…
— Забудь. Даже если бы ты ехала с вооруженной охраной. Ты слишком маленькая, чтобы болтаться в городе по вечерам.
— А мама Лоры говорит…
— Пошла она в жопу!
Рот дочери захлопнулся, как мышеловка. Уолш прикрыла глаза. «Черт…»
— Прости, Силия. Я не должна была так говорить.
— Но Лориной сестре…
— Семнадцать, я знаю. — Уолш вспомнила, что Уоррену Корбетту было столько же. — Но поверь мне, родная, семнадцать лет — это ерунда.
Силия решительно смотрела на нее.
— Поедем в город все вместе в субботу, — предложила Уолш. — Ты, я, Ровена и Мириам.
— В субботу за нами приедет папа, — хмуро откликнулась Силия.
— Господи, правильно. Я забыла. Тогда в следующую субботу.
— Ты просто расстроена из-за того мальчика, который утонул.
Две младшие дочери, до этого с удовольствием смотревшие телевизор в большой комнате, повернулись и стали прислушиваться к происходящему на кухне.
«Ты права. А еще я волнуюсь из-за нашего переезда сюда, в Камден, и из-за новой работы, и из-за ваших новых школ, и из-за того, что Ровена сосет большой палец…»
— Ровена, вытащи его изо рта, пока не откусила!
Ровена повиновалась.
— Силия, займись посудой.
Та сделала такое лицо, будто только что съела лимон, но пошла к раковине.
— Мириам, у тебя что, домашних заданий нет?
— Нет, — воинственно откликнулась та. — А ты видела утонувшего мальчика? С ним случилось то же, что с другими?
— Кто вам сказал про утопленника?
— Мальчики, которые нашли тело, из нашей школы, — объяснила Силия.
— Понятно. А что это за чушь про других?
— Она имеет в виду других детей, которые утонули до этого, — ответила Силия.
— Мне сказали, что здесь больше никто не тонул.
— Много лет назад. Двое ребят, мне Лора рассказывала. В семидесятых.
Уолш вдруг стало не по себе, и она сменила тему:
— Мириам, а ты уверена, что у тебя нет домашних заданий?
Прежде чем Мириам успела ответить, зазвонил телефон.
Уолш сняла трубку и раздраженно ответила:
— Да?
— М-м, сержант Уолш?
— Кто говорит?
— Старший констебль Биггинс, мэм. Просто подумал, что вам будет интересно узнать: того парня, Корбетта, в последний раз видели, когда он рыбачил с моста в заказнике на улице Челластон, всего за четыре часа до того, как обнаружили его труп.
На следующее утро, высадив детей у школы, Уолш поехала к мосткам, на которых Уоррена Корбетта видели в последний раз. Она нашла их в пятидесяти метрах от того места, где кончается улица Челластон, — тупика, вдоль которого располагались дома, внахлест обшитые доской, и палисандровые деревья.
Тридцатиметровые мостки тянулись через Непеан, соединяя заказник с фермой по выращиванию дерна для газонов, от которой даже на этом расстоянии доносился слабый запах крови и костей. Мостки выглядели так, будто могли развалиться в любой момент. Посередине был опасный прогиб, а поручни вились, как водяные змеи; многие деревянные балки и опоры треснули и покоробились.
Уолш подошла к краю моста, переступила через разбитую табличку, гласившую «ПРОХОДА НЕТ — МОСТ НА РЕМОНТЕ», и посмотрела вверх и вниз по течению реки. В нескольких местах, где бревна или камни лежали совсем близко к поверхности, виднелась небольшая рябь. На запад вдоль берега раскинулся заказник, в котором росли высокие местные деревья и буйные заросли бирючины. Тропинка, ведущая вглубь леса, терялась в темноте.
— Ребята всегда удят рыбу с этого моста, — раздался вдруг чей-то голос.
Уолш повернулась и увидела высокого мужчину в форме констебля. Мужчина был без фуражки, на лбу лежала прядка темных волос, похожая на роспись. Он подошел и подал ей руку.
— Констебль Юан Дейвис, — представился он. — Мне поручено работать с вами, пока вы обживаетесь на новом месте.
Уолш пожала протянутую руку.
— Как вы узнали, что я буду здесь?
— Я не знал, — ответил Дэвис. — Просто решил заехать и осмотреть место, перед тем как идти на работу.
— Хорошая мысль, — бросила Уолш и на случай, если комплимент дошел до адресата, продолжила: — А где ваша фуражка?
По лицу Дейвиса пробежала легчайшая улыбка.
— В машине. Не думал, что здесь еще кто-то окажется.
Уолш кивнула:
— Что случилось с мостом?
— Паводки. Каждые пару лет вода поднимается так высоко и течет так быстро, что смывает в реку стволы деревьев; они бьются об опоры моста. Не успевает муниципалитет его починить, как тут же случается очередной паводок. — Дейвис перегнулся через поручни и показал на кучу бревен и мусора, собравшуюся под мостом. — У ребят леска там зацепляется, и они спускаются, чтобы распутать.
— Так вот что случилось с Корбеттом?
Дейвис пожал плечами:
— Для вас в участке оставлено сообщение. Вчера вечером сделали вскрытие Корбетта, заключение пришлют нам с курьером сегодня в течение дня…
— Оно мне нужно сейчас, — отрезала Уолш.
— …или я могу поехать прямо в морг и забрать его.
Инспектор уголовной полиции Кроззи ждал Уолш в полицейском участке Камдена; он сидел на ее столе, между двумя большими, до сих пор не распакованными картонными коробками.
— Привет, Джоанн, — весело обратился к ней Кроззи и похлопал по одной из коробок. — Я смотрю, ты все еще переезжаешь?
— Много работы, — отрывисто ответила она.
— А, дело Корбетта. О нем и в нашей епархии разговоров много, даже слишком.
— Ты здесь в каком качестве, Эдуард? Бывшего мужа или бывшего начальника?
— Как дети? — спросил он, улыбаясь.
— В порядке. В субботу сам их спросишь.
Кроззи кивнул.
— Босс попросил меня заглянуть к тебе. Его беспокоит дело Корбетта. Интересуется, не нужно ли передать его нам в отдел убийств.
— Передай главному инспектору Макдермотту, что здесь все чисто. Утопление, и ничего больше.
Крози поджал губы.
— Судя по шрамам на груди мальчика, возможно, не так все просто…
— Можешь сказать Макдермотту, что я знаю свою работу, — отрезала Уолш. — Если в деле Корбетта возникнут подозрения, я подключу отдел убийств. А пока это сугубо местный вопрос, и ты со своими дружками-головорезами можешь проваливать.
Кроззи вздрогнул от ее яростного голоса.
Джоанн, я не ставлю под сомнение твою компетенцию. Я знаю, что ты справишься с этим назначением.
«В суде по семейным делам ты говорил иначе», — подумала она.
— Конечно, Эдуард. Ты ведь просто мальчик на побегушках.
Кроззи встал со стола.
— Ну ладно, Джоанн. Я просто по-дружески зашел. Сообщу Господу, что у тебя все под контролем. Увидимся в субботу.
После его ухода она обругала себя за то, что не сдержалась. «Он постоянно меня доводит. И почему я думала, что после развода что-то изменится?»
Уолш бросила на стол свой экземпляр заключения судмедэкспертов.
— Я ждала каких-нибудь зацепок, которые помогут понять, откуда у Корбетта эти шрамы на груди и на животе.
— В отчете сказано: они могли появиться в результате того, что вода протащила тело по веткам затонувших деревьев.
— Течение слишком медленное, чтобы вызвать такие повреждения. Но даже если так, почему тогда нет шрамов на голове и на шее? Трупы в воде плавают вниз лицом; если бы что-то задело туловище, на голове остались бы следы. На основании этого заключения можно сказать только то, что он умер в воде. В легких нашли песок и водоросли. Если бы он умер до погружения, их бы там не было.
— Вы думали, он мог быть уже мертв до попадания в воду?
— Не исключала.
— Значит, по-вашему, он утонул.
— Никакое вскрытие не подтвердит вам смерть через утопление, — категорично ответила Уолш. — Мы можем утверждать лишь то, что он умер, будучи под водой, и все.
— Что же дальше?
— Я хочу, чтобы вы нашли мне отчеты о двух утоплениях в семидесятых в этом районе. По-видимому, в обоих случаях погибшие — дети.
Дейвис кивнул и удалился.
Уолш разобрала свои коробки, навела порядок на столе, затем еще раз изучила заключение экспертов. Там значилось, что «возможность нанесения повреждений с использованием ножа или иного режущего предмета либо каким бы то ни было животным исключена, поскольку не обнаружено следов укусов на конечностях, и глаза остались неповрежденными».
Вывод патологоанатома подтверждался тем, что под кожей в области повреждений были найдены частицы древесного волокна.
Уолш подумала о том, чтобы произвести обследование реки и прилегающей территории, но отказалась от этой идеи. Такое действие дало бы отделу убийств необходимый повод, чтобы забрать дело к себе. Кроме того, у Джоанн не было реальных оснований, чтобы подозревать здесь преступное деяние.
Прежде чем уехать из участка, она оставила сообщение констеблю Дейвису, что ее можно найти в заказнике на улице Челластон.
Вернувшись к мосту, Уолш взглянула вниз на реку. Журчащая вода лениво путешествовала на запад. На поверхности резвились водомерки, над ними порхали стрекозы. Поймав солнечный зайчик, Уолш зажмурилась. Река нежно шевелилась, как мускулы под кожей. Легкий ветерок погладил Джоанн по щекам.
Она помотала головой, чтобы отогнать посторонние мысли, перешла мост и направилась к тропинке, ведущей в заказник. Нагнувшись, она прошла под изогнутыми ветвями и остановилась, давая глазам привыкнуть к приглушенному свету. Чувствовался запах сырого перегноя под ногами и мокрой коры стоявшей рядом мелалеуки. Когда глаза привыкли, Джоанн разглядела, что тропинка петляет еще несколько метров, а затем теряется между бирючиной и каскадом переплетенных вьющихся и ползучих растений. Солнечный свет просачивался сквозь кроны, оседая каплями на листьях, покачивавшихся от легкого дуновения ветра.
Идя по тропинке и слушая, как под ногами хрустят листья и сучки, Уолш вдруг поняла, что пропали звуки цивилизации. Даже на мостках было слышно отдаленное гудение транспорта и пульсирующий гул насосов, подающих речную воду к дерновой ферме. Но здесь — только редкое жужжание насекомых и собственное дыхание. Даже когда ветерок шевелил верхушки деревьев высоко над головой, звуки не проникали сквозь лесной полог.
Уолш двигалась по тропинке и вскоре оказалась на краю крутого берега, покрытого травой и мхом.
Тропинка бежала вдоль него еще несколько метров, а потом исчезала между склоненными ветками ивы. Джоанн уже собиралась назад, когда солнце сверкнуло на чем-то лежащем у кромки воды. Уолш осторожно спустилась по склону и нашла ключ, наполовину затянутый илом и водорослями. Она подняла его и обтерла грязь пучком травы. Он был, похоже, от висячего замка, такого, какими ее дочери запирали велосипеды. Судя по виду, он недолго провел в воде. Джоанн опустилась на корточки у самой реки, обшарила дно, ища, не прибилось ли еще что-нибудь к берегу, но только замутила воду.
Тут ей послышалось, что кто-то идет по тропке в ее направлении. Взглянув через плечо, она никого не увидела, поднялась, чтобы посмотреть получше, и вдруг ощутила прикосновение к лодыжке. Она испугалась и вскрикнула.
Раздался всплеск, вода попала ей на брюки, и Джоанн снова вскрикнула. Отпрыгнув от реки, она поскользнулась и приземлилась на пятую точку. Бросив взгляд на воду, она увидела небольшую широкую волну, похожую на перевернутую букву «V», которая удалялась от берега к середине реки. Потом вода покрылась множеством пузырьков, и волна исчезла, оставив после себя рябь, разбившуюся о тину и тростники у ног Джоанн.
— Сержант! — раздался голос Дейвиса. — Вы в порядке?
Он появился на склоне и взглянул на нее с явным беспокойством.
— Я… я просто упала, — отозвалась Уолш.
— Вы бы поосторожнее, сержант, — предупредил он, спускаясь. — Здесь дно очень резко уходит.
Он протянул ей руку, и Джоанн неохотно подала ему свою.
— Я умею плавать, — ответила она сердито.
Дейвис начал бормотать извинения, и Уолш тут же почувствовала себя виноватой.
— Простите, — мрачно сказала она, вытирая ил сзади с брюк. — Уязвленное самолюбие, всего-навсего.
Помогая друг другу, они взобрались обратно к тропинке.
— Я получил ваше сообщение в участке; решил, что лучше мне до вас доехать.
— А что за спешка? — спросила она, оглянувшись на реку. Вода текла безмятежно, как ни в чем не бывало.
— Я достал дела по тем двум утоплениям в семидесятых. Подумал, лучше вам самой посмотреть.
— Интересное чтиво?
— Смотря что вы называете интересным, — ответил он мрачно.
Дейвис достал дела из машины, отдал их Уолш и отправился в участок с ключом, который она нашла. Джоанн поехала домой. Ей хотелось переодеться и почитать дела в спокойной обстановке, ни на что не отвлекаясь.
Одежда была в грязи, мысли — в беспорядке, вызванном тем непонятным происшествием у реки. Уолш вошла в дом, усталая и подавленная. Сделав несколько шагов по ковру в прихожей, Джоанн услышала хлюпанье туфель, взглянула через плечо и увидела черные следы на нейлоновом ворсе нового половика.
— Твою мать, — произнесла она вслух.
Внезапно из гостиной донеслись звуки возни. Джоанн положила папки с делами, вытащила пистолет из кобуры на поясе и спрятала в карман куртки, не выпуская из руки. Звуки, выдававшие отчаянную панику, послышались снова. Затаив дыхание, Уолш шагнула в проем двери, ведущей в гостиную.
— Не двигаться! — приказала она.
Дочь Силия застыла с наполовину спущенными шортами и висящим на одной бретельке и честном слове лифчиком. У ее ног сидел мальчик примерно того же возраста и мучительно пытался напялить на себя черные джинсы. Джоанн отметила паука, нарисованного у него на трусах.
— Ты что здесь делаешь? — спросила Силия.
— Что я здесь делаю? Ты почему не в школе?
Мальчик застонал: попытавшись встать, он запутался в джинсах и грохнулся на колени. Затем он жалобно поднял глаза на Джоанн и произнес:
— Добрый день, миссис Уолш. Я…
— Сержант Уолш, — резко ответила она. — Надевай свои чертовы штаны и выметайся.
— Мама! — вскрикнула Силия, смущенная этими словами.
— Закрой рог, Силия. Через минуту я с тобой поговорю.
Мальчик лихорадочно боролся с одеждой; наконец ему удалось застегнуть джинсы и натянуть футболку. Затем он присел, чтобы надеть носки и ботинки, но передумал и сунул их под мышку. Пятясь, он вышел из гостиной в прихожую и пробормотал что-то Силии насчет того, чтобы увидеться позже.
— Через мой труп! — прорычала Уолш.
Быстро развернувшись, мальчик угодил одной ногой на папки, которые Джоанн положила туда несколько минут назад. Нога поехала; он вскрикнул и со всей силы шмякнулся на спину. Перед тем как подняться на ноги, он несколько мгновений лежал на полу, размахивая конечностями, как выброшенная на берег черепаха. Бумаги и фотографии из папок разлетелись по прихожей.
— О боже! Миссис… сержант Уолш, простите…
При виде фотографий он запнулся. В глаза бросились детские тела, распухшие и изуродованные.
— Господи, — прохрипел парень, распахнул дверь и выбежал из дома.
А Уолш повернулась к дочери и спросила, используя свой самый властный тон:
— Так кто же этот достойный молодой человек?
Задним умом Уолш понимала, что выбрала неверный подход. Силия предложила ей не лезть не в свое дело и отказалась говорить. Джоанн вскипела, стала требовать ответа. В результате — эффектный выход Силии, взбешенной и заявляющей, что не вернется больше никогда.
Злясь на дочь за то, что та так быстро выросла, и на себя за то, что не придумала ничего лучше, Джоанн сидела за обеденным столом и изучала дела по двум предыдущим утоплениям. Черно-белые фотографии представляли собой такое жуткое зрелище, что даже она с трудом могла вспомнить, когда видела подобное в последний раз. Впечатление усугублялось возрастом жертв: мальчику было семь, а девочке девять.
Тело мальчика нашли в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году холодным субботним утром недалеко от того места, где вытащили из Непеан Уоррена Корбетта. Он числился пропавшим без вести уже три дня. Тело девочки нашли ближе к городу, рядом с мостом Каупэсчер, в семьдесят восьмом, через несколько часов после того, как родители заявили об ее исчезновении.
Следователь решил, что оба ребенка утонули в результате несчастного случая, но Уолш не давало покоя сходство их шрамов с повреждениями на теле Уоррена Корбетта. Единственное отличие заключалось в том, что отметины на груди мальчика вели к отверстиям в тех местах, где должны были находиться сердце, почки и кишечник. По совету патологоанатома следователь определил, что повреждения были нанесены угрями или раками.
«Тогда почему у него остались глаза, уши и пальцы? — спрашивала себя Джоанн. — И как получилось, что отверстия так точно расположены?»
В конце дела была рукописная заметка за подписью некоего П. Филдинга: «5 сент. встретился с Беном Оулдером. Легенды даруг тут ни при чем. Неудивительно, случайная версия. Тогда чем объяснить шрамы? Ср. дело 54/74».
Уолш проверила обложку предыдущего дела: 54/74. Значит, кто-то двадцать лет назад задумывался над сходством шрамов на телах. Но, видимо, безуспешно. Однако зачем автор записки обращался к здешним аборигенам из народности даруг?
И кто такие П. Филдинг и Бен Оулдер?
Уолш взглянула на часы: уже почти три. «Через несколько минут нужно забрать Мириам и Ровену, потом можно высадить их у дома и быстро в участок, попросить Дейвиса раскопать еще кое-что… Вот идиотка! — обругала она себя. — Здесь же не будет Силии, чтобы присмотреть за детьми».
От мыслей о старшей дочери у Джоанн стало тяжело на душе. Как долго дочь собирается на нее злиться? И вообще, куда ей идти?
Джоанн покачала головой. Силия уже выкидывала такие штуки раньше, особенно во время развода, и всегда возвращалась засветло.
Уолш помчалась в участок, поручила Дейвису выяснить про Филдинга и Оулдера, потом забрала Мириам и Ровену из школы. По пути домой они заехали в гастроном, и Уолш купила для Силии ведерко ее любимого мороженого в качестве примирительного дара.
За окном больше часа стояла темнота, а Силия все еще не вернулась. Джоанн уложила младших дочерей спать, затем уселась перед телевизором, продолжая думать о своем.
Когда раздался звонок, она бросилась к телефону.
— Сержант, это Дейвис.
У Джоанн замерло сердце.
— Что случилось?
— Филдинг был старшим констеблем, приступил к службе в Камдене в тот период, когда случились предыдущие утопления. Высказывал сомнения в верности решения следователя по второму делу, но никто его не слушал. Вскоре его перевели в Гулберн. Вышел в отставку пятнадцать лет назад, умер в прошлом году. Говорят, рак.
— А Оулдер?
— Местный житель. Плотник. Дружил с Филдингом. Умер вскоре после второго утопления от сердечного приступа.
— Да, глухо, как в могиле, — ответила Уолш и невесело усмехнулась своему случайному каламбуру.
— Не совсем, — продолжил Дейвис абсолютно серьезным тоном; Джоанн почувствовала себя глупо. — Его дочь Кэтрин жива, ее дом неподалеку отсюда. Адрес у меня есть. — Уолш записала адрес. — И еще. Тот ключ, который вы нашли на берегу реки, принадлежал Корбетту. От какого-то велосипедного замка.
— Спасибо, констебль, отличная работа. Увидимся завтра.
Повесив трубку, Джоанн выдохнула с облегчением. Буквально тут же раздался следующий звонок.
— Сержант Уолш?
Голос казался знакомым, но Джоанн никак не могла припомнить его обладателя.
— Кто говорит?
— Доктор Луиз Пелхэм.
«Только тебя мне не хватало», — подумала Уолш.
— Доктор, уже поздно…
— Я мама Роба.
— Какого Роба?
— Которого вы выгнали сегодня из дома.
Уолш прикрыла глаза, пытаясь совладать с собой, но поняла, что это бесполезно.
— Ваш сын, доктор…
— Я знаю, сержант. Поэтому и звоню. Во-первых, чтобы извиниться за поведение сына, а во-вторых — сказать, что Силия у нас.
При этих словах неимоверная тяжесть свалилась у Джоанн с плеч; она даже почувствовала, как кровь отлила от лица.
— О боже…
— Я знала, что вы волнуетесь, сержант…
— Да, — еле слышно проговорила Уолш.
— Вы не будете возражать, если Силия здесь переночует? Она жутко устала, не знаю, как долго она бродила. У нас есть свободная комната; я обещаю окружить ее колючей проволокой. И Роб и Силия очень сожалеют о том, что они сделали.
К собственному удивлению, Джоанн рассмеялась.
— Хорошо, доктор. Спасибо. Спасибо, что сказали.
— Спокойной ночи, сержант.
Уолш приказала себе не плакать, но слезы потекли против ее воли.
Сцена получилась неловкая. Силия промямлила извинение, а следом за ней Роб, стоявший позади с таким застенчивым видом, какого Джоанн себе раньше и представить не могла. Жестом она пригласила ребят войти и отправила их в другую комнату, чтобы мамы смогли переговорить.
Теперь настал ее черед робеть.
— Прошу прощения, вчера вечером я грубо с вами разговаривала…
Пелхэм рассмеялась:
— Это я прошу прощения за то, что Роб заставил вас пережить такие неприятные минуты.
— В том, что Силия сбежала, я сама виновата. До сих пор не могу прийти в себя от того, что у меня почти взрослая дочь. Наверное, я сделала ошибку, что обругала их.
— Разумеется, нет. Прежде всего, они оба слишком молоды — я это как врач говорю. Но не думаю, что мы сможем помешать им видеться или, если на то пошло, заниматься сексом, раз их гормоны этого требуют.
Уолш кивнула. У нее на руке запищали часы.
— Миссис Пэлхем, мне пора на работу. Жаль, что приходится прерывать этот разговор.
Гостья кивнула в сторону кухни, откуда донесся смех Силии:
— Думаю, у нас еще будет возможность поговорить.
Катрин Оулдер стояла у двери, озираясь, как смущенный ребенок.
— Из полиции? Я не знаю ничего, что вас может заинтересовать.
Ее большие карие глаза, внимательно изучавшие Уолш, не выражали ни приветливости, ни враждебности.
— Я хотела поговорить о вашем отце.
— Отец умер. Почти двадцать лет назад.
— Он дружил с полицейским по имени Филдинг.
— Питер Филдинг? Он тоже умер. И тут вам не повезло.
Джоанн показалось, что Кэтрин вдруг погрустнела.
— Меня интересует один их разговор.
Хозяйка засмеялась:
— Ничего себе! Вы думаете, я помню все, что они друг другу рассказывали? Они же все время болтали!
— Один конкретный разговор, госпожа Оулдер. Прошу вас, это не займет много времени.
Пожилая женщина вздохнула, распахнула дверь и впустила посетительницу. Помещение явно содержалось в чистоте и порядке, но Уолш отметила скудную обстановку, да и вообще в доме было мало вещей. На заднем дворе лениво залаяла собака.
Оулдер провела ее на кухню, линолеумный пол которой коробился от сырости. Уолш осталась стоять, Кэтрин поставила на огонь чайник.
— Около двадцати лет назад здесь произошли два утопления, в обоих случаях погибли дети.
— А, да. Отлично помню. Я слышала, недавно еще одно случилось.
— Констебль Филдинг беседовал о них с вашим отцом. Вы присутствовали в момент того разговора?
— Точно. Такое не забывается, даже с возрастом.
— Что хотел узнать Филдинг?
Кэтрин отвела глаза, притворяясь, что проверяет чайник.
— Госпожа Оулдер? — настаивала Джоан.
— Трудновато будет объяснить. На подобные темы не разговаривают так запросто или с незнакомыми.
— Я веду официальное расследование, — возразила Уолш.
— Ну да, я в этих вещах разбираюсь, — засмеялась Оулдер, но не продолжила.
Засвистел чайник, она заварила чай, потом тихо сказала:
— Филдинг хотел знать, есть ли у даругов мифы про существ, живущих в реке и забирающих детей.
Уолш прищурилась; она ожидала другого и теперь чувствовала себя одураченной.
— Вы имеете в виду — про чудовищ?
Оулдер все еще стояла, отвернувшись от нее.
— Можно и так назвать.
Джоанн не знала, что сказать. Кэтрин разлила чай и подала чашку Джоанн:
— У меня тут где-то был сахар…
Уолш помотала головой:
— Что ответил ваш отец?
Оулдер повернулась к гостье и уставилась ей прямо в глаза:
— Он был напуган. Он сказал: «Вам, белым, не стоит обращаться к нам за объяснениями».
— Что он имел в виду?
Кэтрин сделала осторожный глоток. Казалось, она решила ничего не говорить, но спустя мгновение все же произнесла:
— Он имел в виду, что не надо идти к людям даруг, чтобы узнать, почему утонули те дети. Он сказал, что белые принесли сюда своих собственных демонов. — Ее взгляд стал терять четкость, и у Джоанн появилось ощущение, что в голове Кэтрин проносится вся история ее предков. — И будь я проклята, если он так не считал.
Дождь начался после полудня. Бушующий южный ветер охватил побережье на сто километров по обе стороны от Сиднея. Казалось, он принес с собой половину Тихого океана. Небо налилось свинцом, и кипучие облака, летевшие над Камденом, закрыли солнце и обрушили на город свою громадную ношу. Вода падала на рифленую крышу полицейского участка с такой силой, что собеседникам едва удавалось расслышать друг друга.
Застой в деле Корбетта расстраивал Уолш; кроме того, ее разочаровал и непонятным образом взволновал разговор с Кэтрин Оулдер, поэтому Джоанн почти обрадовалась, получив отчет о вооруженном ограблении на местной заправочной станции. Уолш взяла с собой Дейвиса и отправилась допрашивать управляющего заправкой, молодого человека по имени Стюарт, все еще переживавшего последствия шока. Дейвис немного знал его, поэтому Уолш поручила ему допрос, а сама обошла основное здание и бетонированную площадку, ища что-нибудь, что могло бы стать зацепкой. К несчастью, дождь смывал все в ливневые водостоки. Джоанн осмотрела их, надеясь обнаружить что-нибудь в цементных решетках, но безуспешно. Вскоре к ней присоединился Дейвис.
— Какие мысли? — спросила она его.
Дейвис пожал плечами:
— Найти преступника шансов мало. Стюарт его не опознал. Возможно, наркоман из Сиднея в поисках наличных. Стюарт сказал, что он убежал, но скорее всего рядом стояла машина.
— Значит, он может вернуться.
— Вполне. В конце концов, мы его возьмем, но повесить на него это дело, наверное, не удастся.
Они пошли назад к машине; внезапно Джоанн остановилась.
— Что случилось? — спросил Дейвис.
Она склонила голову набок.
— Звук какой-то.
Слышался приглушенный рев, похожий на дыхание спящего великана.
Сначала Дейвис не мог понять, но через пару секунд догадался, о чем она говорит.
— Это река. Видите вон те холмы? — Он указал на юго-восток. — Там берет начало Непеан. Большая часть стока с этих склонов попадает в нее. Если дождь будет лить дольше, чем пару дней, река затопит пойму вокруг Камдена. Уверяю вас, это незабываемое зрелище.
Джоанн выпрямилась, чувствуя покалывание, бегущее по коже. Дейвис посмотрел на нее с любопытством.
— Закопайте меня сейчас, — невнятно проговорила она, не сводя глаз с холмов.
В субботу дождь не прекратился. Бывший муж Джоанн приехал забрать детей на выходные. Он подкатил к дому на своем новехоньком «субару» со спойлером на крышке багажника, который, по мнению Уолш, делал машину похожей на громадную картофелечистку.
Когда дети радостно кинулись к нему, в душе Джоанн заговорила ревность. Эдуард вошел в дверь ее дома, как рыцарь, приносящий спасение, и сгреб в объятия дочерей одну за другой, подхватывая их и переправляя к машине. Для Джоанн предназначался легкий поцелуй, который она переадресовала с губ на щеку.
— Ну, как продвигается новая работа? — спросил Кроззи невинным голосом.
— Все отлично.
— Есть новости по Корбетту?
Вопрос прозвучал слишком небрежно, чтобы предположить со стороны Эдуарда простое любопытство.
— Похоже, обыкновенное утопление. В любом случае, судмедэксперт так считает.
Кроззи кивнул.
— Ты посмотри, а? После такого дождя не получить бы тебе нового клиента. Видела реку? — Уолш покачала головой. — Вот-вот выйдет из берегов. К завтрашнему дню заказывай Ноев ковчег. — Эдуард посмеялся собственной шутке.
— Ты куда везешь детей? — спросила Джоанн.
— Мне на неделе Силия звонила. Хочет съездить в город. Может, зайдем в кино, по магазинам пробежимся. Пускай развеются, наверное, скучно все время за городом.
У Джоанн комок подкатил к горлу.
— Желаю повеселиться.
Эдуард помахал рукой и уехал, а она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, мечтая, чтобы унялась эта боль внутри.
Все утро Уолш прибиралась в доме, потом запустила в стирку накопившиеся за неделю тряпки, а когда машина остановилась, завесила почти всю квартиру форменной одеждой, лифчиками, трусиками, носками и колготками. Воздух стал таким влажным, что у Джоанн возникли сомнения, успеют ли вещи высохнуть к понедельнику. В случае чего можно было пойти в прачечную самообслуживания, но от мысли, что придется просидеть несколько часов на пластиковом стуле, глядя на белье, вращающееся в барабане сушилки, ей стало еще тоскливее.
Ближе к полудню она сделала себе кофе, сэндвич с ветчиной, плюхнулась в кресло и стала смотреть повтор крикета. Вчера вечером Австралия сражалась с Пакистаном и, как обычно, проиграла. Когда зазвонил телефон, Уолш сняла трубку почти что с радостью.
— Это Дейвис. Похоже, мы нашли грабителя.
— Которого? — спросила она рассеянно, продолжая жевать сэндвич. «Странный вкус у этой ветчины».
— Того, который напал на заправку.
— Вот это да, отличная работа! Где вы его взяли?
— Не я, а аварийная бригада из «Проспект Электрисити». Вытащили его из реки.
Джоанн едва не подавилась:
— Вы где?
— Метрах в пятидесяти вверх по течению от моста Каупэсчер.
— Буду через десять минут.
Через пять минут Уолш уже стояла там, в спортивных штанах, футболке, кроссовках и дождевике. На этот раз скользить по берегу не пришлось: вода поднялась до верхнего края склона. Дейвис с двумя другими полицейскими устанавливал заграждение. Труп был накрыт полиэтиленовой пленкой. Неподалеку ждали двое электриков, в касках, желтых куртках, с внушительными поясами, увешанными инструментами. Джоанн сразу направилась к Дейвису. Он кивнул в сторону тела и подал ей разбухший бумажник. Она открыла его и посмотрела имя на водительском удостоверении под покоробившимся пластиковым окошком.
— Тёрмон Джеймс, — произнесла она тихо. — Двадцать один год. Затем указала на электриков: — Что они здесь делали?
Инспектировали маршрут наземной линии связи, которую хочет провести муниципалитет. Им поручили проверить, насколько дождь размыл почву.
— Их уже допросили?
В общих чертах, — ответил Дейвис. — Я связался с вами, как только увидел тело.
Джоанн вгляделась в лицо констебля, но не смогла определить его выражение.
Скажите им, чтобы ехали в участок. Пускай подождут нас там, под крышей.
Дейвис пошел поговорить с электриками. Уолш подошла к телу и подняла угол пленки. Под ней лежал низкорослый мужчина; волосы темные, прилизанные, кожа с синеватым оттенком. Подняв пленку повыше, Джоанн увидела спортивную фуфайку, изначально, видимо, оранжевого цвета, джинсы, пляжную туфлю на одной ноге. Другая нога, смятая и покореженная, представляла собой месиво из мяса и костей. Джоанн обошла тело кругом, пропуская пленку между пальцев. Увидев лицо, она резко выдохнула. В этот момент подошел Дейвис.
— Это только на лице?
Он покачал головой:
— Еще на груди, на животе и в паху.
— Патологоанатома уже вызвали?
— Нет, я хотел, чтоб вы первая осмотрели тело.
— Кто дежурит в эти выходные?
— Тэйлор, из Кэмпбелтауна.
— Я его знаю. Лучше вызовите доктора Пелхэм. Она осматривала Корбетта. Посмотрим, что она скажет.
Дейвис пошел к машине сделать звонок. Джоанн опустила пленку и отступила от реки.
Пелхэм изучала труп около получаса. Закончив, она присоединилась к Уолш, ждавшей ее в своей машине. От их дыхания окна затуманились, волосы пахли потом и дождем.
— Как давно он умер? — спросила Уолш.
— По крайней мере, два дня назад.
Уолш глубоко вздохнула, не желая задавать следующий вопрос. Пелхэм прочла ее мысли.
— Установить причину смерти будет непросто. Тело провело в реке слишком много времени, а течение невероятно усилилось с тех пор, как начался дождь. Эти раны могли возникнуть в результате практически любого воздействия. Повреждение поверхностных тканей настолько значительное, что, возможно, даже не удастся выяснить, какие раны получены до смерти, а какие — после. Имеются четкие следы, указывающие на то, что некое существо жевало его пальцы и лицевые ткани, но в любом случае это был кто-то небольшого размера, наподобие угря или черепахи.
— Но раны на груди…
— Имеют поверхностное сходство с теми, что мы нашли на теле Уоррена Корбетта.
— Поверхностное! — фыркнула Уолш.
Пелхэм указала на волны, мчавшиеся по поверхности Непеан:
— Этого парня крутило течением часов пятьдесят или больше, он бился о затонувшие деревья, камни, куски стекла, алюминиевые банки. — Доктор увидела выражение лица Джоанн и покачала головой. — Мне очень жаль, но больше ничего сказать не могу.
Уолш оставила Дейвиса заканчивать работу у реки, а сама вернулась в участок и допросила двоих электриков. Ничего нового они не сказали, Джоанн дала им прочитать и подписать свои показания и отпустила.
Затем она попыталась составить собственный отчет, но никак не могла по-настоящему сосредоточиться. Мысли все время возвращались к изуродованным останкам заурядного мерзавца, каким-то образом свалившегося в реку. Уолш чувствовала, что это происшествие — того же порядка, что и утопление Корбетта, и дела двадцатилетней давности, но что же объединяет их? Где это краеугольное обстоятельство? Джоанн искала его и не находила, и это выбивало ее из колеи.
В памяти то и дело всплывали обрывки разговора с Кэтрин Оулдер. Джоанн пыталась отмахнуться от ее слов, но снова и снова натыкалась на них, как на негодную монету; они уводили ее размышления в те сферы, куда она отнюдь не стремилась. Она продолжала повторять себе, что в лучшем случае имеет дело с четырьмя случаями утопления, в которых обнаружены совпадающие детали, а в худшем — с почерком серийного убийцы, и даже этот второй вариант вызывал в ее душе проклятия, адресо ванные собственному буйному воображению.
«Нет, Джоанн, — говорила она себе, — это не духи. Не здесь, не сейчас, не на этом белом свете».
Она резко встала со стула и, не обращая внимания на удивленный взгляд сидевшего рядом констебля, вышла из участка. Джоанн решила пойти домой, приготовить себе ланч и до понедельника забыть про отчет. По пути она все же заглянула в библиотеку на другой стороне улицы.
Нужная книга обнаружилась в разделе детской литературы. Большой формат, множество пугающих цветных иллюстрации, крупный текст и несколько указаний на других авторов. Записав имена, Уолш отправилась домой, сделала себе большую кружку непривычно крепкого кофе и уселась перед экраном компьютера Силии. Несколько минут ушло на беспорядочные шарахания в попытках вспомнить, как подключиться к Интернету и запустить поисковую программу. Затем Джоанн ввела имена, списанные в библиотеке, и просмотрела столько ссылок, сколько смогла. Постепенно на фоне растущего беспокойства в ее голову стали вливаться знания о водных духах, преследовавших ее британских и ирландских предков.
Их имена походили на обидные школьные прозвища: Черная Кейт, Пег Паулер, Побродяжка Бесс, Энни-болотница, Дженни-Зеленые-Зубы и еще с дюжину других. Простонародные имена, и принадлежать они должны женщинам, сбившимся с праведного пути. Женщинам, которые ненавидят, убивают и пожирают детей. Уолш пришло в голову, что многие — возможно, почти все — чудовища, которыми пугают детей, действительно женского пола. Она вспомнила злодеев из диснеевских фильмов, которые видела ребенком: почти все они также имели женское обличье.
Джоанн разозлило то, что мифы и легенды представляют существ ее пола душегубками, охотницами на потерявшихся и непослушных детей. Если бы Эдуард был рядом, они бы об этом поспорили. Он бы сказал, что она принимает все слишком близко к сердцу, а она прибегла бы к терминам, которые приводили его в бешинство: патриархат, сексизм, предубеждение, и сделала бы это, во-первых, именно потому, что они и правда его бесили, но главным образом в надежде, что от многократного повторения их смысл хотя бы частично дойдет до его патриархальной, сексистской и предубежденной головы.
Кроме того, она заметила, что всех этих извергинь объединяла еще одна черта. Они населяли реки, пруды и ручьи, но ни одно из существ не жило в море. Исключительно пресноводные чудища. Они, как правило, прятались в ожидании заблудившихся детей, что забредали слишком близко к реке, к протоке или к болоту. Внезапно Джоанн стало смешно. «Какой же надо быть идиоткой, — подумала она, — чтобы потратить столько времени на несуразную идею, взятую с потолка».
Однако беспокойное чувство не отпускало.
«Наши демоны», — сказала она себе тихонько, снова вспоминая слова Кэт Оулдер.
С наступлением вечера Джоанн стала впадать в угнетенное состояние. Ей никак не удавалось избавиться от мрачного настроения, которое постепенно ее наполняло. Открыв книгу,
она вскоре обнаружила, что в очередной раз просматривает одну и ту же страницу. В конце концов она собрала достаточно сил, чтобы приготовить себе ужин. В какой-то момент Джоанн поймала себя на том, что поглядывает на телефон. Иногда, уезжая с отцом, девочки звонили — больше из вежливости, не понимая на самом деле, как она скучала по ним, — уже через несколько часов после расставания. Но время от времени они просто забывали о Джоанн.
«Хочу услышать ваши голоса, хочу знать, что с вами все в порядке». Она покачала головой. Ну конечно, с ними все в порядке.
Дом наполнился ровным шумом дождя, заливавшего сточные канавы и не до конца обустроенный сад. Уолш представила, что Непеан раздувается, как живое существо, вообразила потоки темной воды, а в них — бледные, скорченные тела…
«О, ради всего святого, Джоанн!»
Потом она легла в постель, но сон пришел только через несколько часов и принес смутные видения, в которых дети, белые, как полотно, шли по берегу широкой коричневой реки и звали мам, не замечая, как вслед за ними скользит по воде, выжидая момент, неведомое существо.
Уолш резко проснулась и села с выпученными глазами, готовая заорать, но удержала крик. Она шумно вдохнула и увидела, как дождь бьется в оконные стекла. Затем пошла в ванную и долго стояла под душем, смывая остатки ночного кошмара. Есть не хотелось, так что на завтрак она ограничилась двумя кружками крепкого черного кофе. Вокруг висела ненавистная тишина. Джоанн не хотелось оставаться в доме одной, и она решила поехать в участок.
Там уже сидел Дейвис, как будто ждавший ее прихода.
— Хочу, чтобы вы кое-что для меня раскопали, — сказала Уолш. — Меня интересует все, что связано с утоплениями детей в наших местах. Нет — стоп! По всей системе Непеан — Хоксбери.
Дейвис вздохнул:
— Сделаю, что смогу, но там двадцать четыре округа…
— И за максимально возможный период.
— Это же почти двести лет!
— Тогда чем раньше начнете…
Дейвис покачал головой и отправился в архив.
Джоанн села за стол, включила компьютер и открыла отчет о последнем утоплении, начатый накануне. Сконцентрировавшись на голых фактах, она завершила его менее чем за час. Держа в руках только что распечатанные три странички, Уолш подумала о том, что описала не все. Но не могла же она включить свои подозрения и страхи в официальный документ?
Тут появился Дейвис с охапкой старых дел. Джоанн стало нехорошо; она надеялась, что ничего не найдется.
— Взгляните-ка! — оживленно воскликнул констебль. — Я проверил базу данных каталога и обнаружил семнадцать утоплений с тысяча восемьсот двадцать пятого года только на этом участке реки. Они происходили сериями, между которыми от двадцати до тридцати лет. Большинство отчетов относится к этому веку, но сто лет назад много людей пропадало, и их так и не находили, а иногда тела просто закапывали, не сообщая властям. Более того, похоже, что все утопления случились между мостом Каупэсчер и местом примерно в полукилометре вверх по течению от заказника на улице Челластон. — Он водрузил стопку на ее стол. — И, насколько я успел понять, по крайней мере две трети жертв имеют шрамы, схожие с теми, что мы нашли у Корбетта и Тёрмона.
Он качнулся с носков на пятки и распрямил спину, излучая довольство собой.
— А что по поводу остального пространства реки? — спросила Уолш угрюмо.
У Дейвиса в глазах скользнула обида.
— Сейчас пойду и займусь этим.
— Что означают эти промежутки между утоплениями? — спросила она себя вслух.
Дейвис пожал плечами и сказал полушутя:
— Возможно, мы имеем дело с семьей серийных убийц. Какой-нибудь дурной ген, передающийся из поколения в поколение…
Заметив выражение лица Джоанн, он осекся, ущипнул себя за мочку уха и двинулся к выходу.
— Или с чем-то, что нуждается в пище лишь раз в двадцать-тридцать лет, — тихо продолжила она.
Дейвис остановился и с любопытством взглянул на начальницу:
— Что-что?
Джоанн помотала головой, как будто прогоняя лишние мысли:
— Берите плащ, мы идем на прогулку.
— Куда?
— Вдоль реки от заказника до моста Каупэсчер.
— Но она ведь…
— Вышла из берегов, знаю.
Взгляд констебля отразил уныние.
— Пойду схожу за плащом.
Джоанн встала и внимательно посмотрела на него:
— Кстати, вы быстро управились с каталогом. Просто здорово.
На угнетенное лицо Дейвиса проникла легкая улыбка.
— Спасибо. Не спорю.
Непеан жила полной жизнью. По ее поверхности неслись быстрые широкие барханы, нисколько не заботившиеся о людских сооружениях. Они затопляли поля, скрывали под водой заборы, подступали к домам. Дождь, их союзник, продолжал лить беспрерывно, превращая землю в вязкую, хлюпающую трясину. Уолш и Дейвис припарковались рядом с мостом у заказника и начали продвигаться по южному берегу. Они внимательно осматривали окрестности, стараясь идти как можно ближе к реке и при этом не свалиться.
— Что вы имели в виду тогда, в участке? — спросил Дейвис через несколько минут.
— Я виделась с Кэтрин Оулдер, я вам говорила?
Он покачал головой, и Джоанн пересказала ему тот разговор.
— Вы же не воспринимаете ее слова всерьез? — поинтересовался он.
— Возможно, и нет. Но как иначе объяснить эти смерти?
Дейвис задумался на несколько мгновений:
— Есть еще одно обстоятельство.
— Какое?
— В тех случаях, которые я откопал в архиве. Во всех делах, кроме трех, фигурировали дети.
Уолш остановилась и схватила его за руку.
— Кроме трех?
Дейвис кивнул:
— В результате двух утоплений погибли женщины среднего роста. Среднего для первой половины прошлого века, то есть около ста пятидесяти сантиметров. Третья взрослая жертва — Тёрмон, а он, как мы видели, тоже был невысокий, примерно как вы. — Джоанн насупилась. — Что очень удачно укладывается в вашу версию о существе, которое убивает и пожирает детей; даже слишком.
— О боже правый, — проговорила она упавшим голосом.
Они пошли дальше.
— Мы ищем что-то конкретное? — спросил Дейвис.
Уолш покачала головой:
— Все, что помогло бы нам… — Она не договорила.
— Вернуться в область рационального? — закончил за нее Дейвис.
— Точно.
Поиски не принесли результатов. Дейвис вернулся в участок, чтобы закончить работу в архиве, а Джоанн поехала домой. Ее плащ оказался бесполезным: одежда промокла, волосы свалялись и прилипли к голове, из носа текло, как из испорченного крана; она чувствовала усталость и жалость к себе. Припарковавшись на подъездной дорожке и не заметив стоявший на улице возле дома «субару», она доковыляла до парадного входа и не успела вытащить ключ, как дверь открылась. Перед ней стоял Эдуард; по выражению лица он напоминал беспокойного родителя.
— Где тебя черти носят? — взвился он. — Я же предупреждал, что должен завезти детей сразу после ланча.
Джоанн застыла с ключом в вытянутой руке: «Наверное, вот так себя Силия чувствует, когда я на нее ору».
— Прости, Эдуард, я забыла.
Толкнув его, она прошлепала в комнату для стирки, скинула обувь, насквозь мокрые штаны и трикотажную рубашку. Эдуард прошел следом и остановился на пороге, кипя от негодования.
— Забыла? А ты знаешь, как это называется? Послушай, когда дело касается детей, я думаю, это не очень здорово…
— Эдуард, я в нижнем белье, мне холодно и мокро. Поэтому выйди отсюда на хрен или получишь ногой по яйцам.
Он замер от удивления, и тут Джоанн заметила двенадцатилетнюю Мириам, притаившуюся за спиной у отца. Девочка прикрыла рот рукой и отступила. «Господи, ну почему я?»
— Мириам, родная, иди сюда… — Но было уже поздно. Дочь попятилась от нее со слезами на глазах. — Мы с папой просто разговариваем…
— Джоанн, отпусти ребенка, — злобно сказал Эдуард, и она поняла, что на самом деле имеется в виду. Схватив Кроззи обеими руками за ворот рубашки, она быстро притянула его голову к своему лицу:
— Можешь видеть детей, когда захочешь, засранец, но ты ни за что, понял, ни за что не получишь опеку над моим ребенком.
Она рывком вернула его голову в прежнее положение, пронеслась в спальню, сняла бюстгальтер и трусы и, откопав в ящиках белье и спортивный костюм, переоделась в сухое. К этому моменту снова появился Эдуард и стал кричать, но она ничего не различала, кроме плача Мириам и Ровены в гостиной. Когда она добралась туда, слыша, как Эдуард, ругаясь, идет за ней по пятам, девочки сидели на диване с ногами, крепко держась друг за дружку. За диваном стояла Силия и с укором смотрела на обоих родителей. Джоанн подошла к детям, отчаянно пытаясь усмирить свой гнев, но ее распирало. Повернувшись, она стукнула Эдуарда кулаком в грудь.
— Убирайся! — заорала она. — Убирайся из моего дома!
Эдуард побелел и удивленно уставился на Джоанн. Через куртку он едва почувствовал удар, но раньше она его никогда не била.
— Мама! — испуганно и умоляюще вскрикнула Силия. Мириам и Ровена заплакали еще жалобней.
Эдуард откашлялся.
— Силия, возьми девочек и отведи их в мою машину. Я отвезу вас к бабушке. Там переночуете.
После того как Джоанн нанесла удар, она застыла, осознав, что натворила; ей едва верилось, что это и правда произошло. Склонив голову, едва дыша, она стояла и смотрела в пол. Хотелось побежать к детям, прижать их к себе, но они ее боялись. Если бы они отпрянули, она бы этого не вынесла. Лучше было их отпустить. Девочки тихо прошли мимо, что-то сказал Эдуард. Повернувшись, Джоанн успела заметить, как Силия, несшая в руке сумочку с ночными принадлежностями, задержалась у двери и бросила на нее странный взгляд; через мгновение в доме снова стало пусто.
С минуту Джоанн, шокированная тем, как быстро все случилось, оставалась неподвижной, а потом из глаз нескончаемым, жгучим потоком побежали слезы.
Когда Джоанн очнулась от нервного сна, приветливый свет безоблачного дня поначалу сбил ее с толку, и только потом пришла мысль, что сегодня понедельник, а в доме не слышно звуков, какие обычно бывают, когда девочки собираются в школу. Она встала с постели и оделась, чтобы идти на работу.
Солнце пекло так, словно возмещало прежние убытки. Когда Уолш приехала в участок, на улице уже стояла жара, градусов тридцать с лишним, и удушающая влажность. От дороги и крыш зданий шел пар, поднимаясь в небо, подобно дыму сотен жертвенников. «И все же, — подумала Джоанн, — это перемена к лучшему, несомненно».
У своего стола она обнаружила ожидавшего ее Дейвиса. Он помахал листком бумаги.
— Что это? — раздраженно спросила Джоанн. — Список подарков на день рождения?
— Сообщение от инспектора Кроззи. Что-то по поводу встречи за ланчем.
— Инспектор Кроззи может поцеловать меня в зад, — откликнулась она.
Дейвис пробежал текст:
— Здесь его номер. Хотите, чтобы я перезвонил и передал ему ваши слова?
Ничего не ответив, она подняла глаза и стала смотреть через плечо Дейвиса в окно на окружающий мир. За стеклом блестело голубое небо, люди шли по улице с поднятыми головами — впервые за несколько дней. В этот момент она пожалела времени, безрассудно потраченного на соображения Кэт Оулдер по поводу различных демонов. На свете хватало мерзостей и без подобных заблуждений. Подумав о детях, она мысленно проиграла свои вчерашние действия и невольно содрогнулась. «Даже в каждом из нас сидит целая свора демонов».
Внезапно улица наполнилась школьниками.
— Что происходит? — спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Наверное, очередная вылазка на природу, — ответил Дейвис.
— Какая вылазка?
— Дождь прекратился, и школы посылают учеников собирать обломки и останки, выброшенные водой, — объяснил констебль. — Они вернутся с сотнями образцов мертвых рыб и лягушек, напиханных в стеклянные банки. Сегодня вечером родители будут сходить с ума, когда увидят, как их детки расчленяют лучшими столовыми приборами сазанов, которые несколько дней как сдохли.
Уолш тяжело уставилась на Дейвиса; волоски у нее на руках встали дыбом.
— Они собираются бродить у реки?
Дейвис радостно закивал, потом остановился, в свою очередь уставился на Джоанн и покачал головой.
— Да бросьте, сержант. За ними присматривают учителя…
Но Уолш его не слушала:
— У самой реки? — повторила она и схватила куртку. — Пошли!
Дейвис глубоко вздохнул и последовал за ней к машине.
Непеан отступила, но все еще не вернулась в свои пределы. По территории заказника, предводительствуемые учителями, гуляли по крайней мере три разные группы школьников с сетками, вилками и банками для образцов.
Уолш и Дейвис сменили ботинки на резиновые сапоги, надели поляроидные солнечные очки и направились вниз к воде.
Ребята и учителя, занятые своими поисками, не обращали на них внимания. Один мальчик нашел мертвого угря и держал его за хвост, а двое приятелей тыкали в него палками. Заметив, преподаватель рявкнул, чтобы они его выбросили. Вокруг вились сотни птиц, рывшихся в земле и склевывавших выброшенных на сушу улиток и рыб. При ходьбе обувь с чавканьем погружалась в толстый слой дурно пахнущего ила, оставленного рекой. Над ним вилось сонмище мух и комаров.
Джоанн пошла прямо к кромке воды и отправилась вдоль берега на запад, с трудом пробираясь между ивами и бирючинами. От духоты и влажности с нее градом лил пот; почти каждую секунду приходилось бить насекомых, которые пытались облепить губы и глаза. Пройдя немного, Уолш останавливалась и вглядывалась в реку. Очки защищали глаза от отраженного света, но кроме затопленных корней и серебристых брюшек мертвых рыб Джоанн ничего не замечала. Дейвис двигался выше по склону, стараясь не показывать, как ему скучно, и наблюдал за учениками.
Час спустя они выбрались из заказника; впереди виднелся мост Каупэсчер. Большинство школьников, основательно изгваздав форму грязью, разошлись, в обнимку с мерзкими банками.
— Похоже, большая охота завершена, — заметил Дейвис, глядя, как они топают назад в школу.
Джоанн кивнула, чувствуя одновременно облегчение и разочарование, поднялась к констеблю, и они пошли к машине. Вскоре их обогнал один из преподавателей; он улыбнулся и бросил:
— Двоих ребят потерял! — после чего продолжил путь трусцой, выкрикивая: — Силия! Роб!
Сперва Джоанн не отреагировала на имена, думая о другом, но через секунду осознала слова учителя и остановилась так резко, что Дейвис в нее врезался.
— О нет…
— Что стряслось? — предупредительно спросил он.
— Возвращайтесь к машине и езжайте к восточному концу заказника. Этих детей надо найти.
Дейвис кивнул, уловив тревогу в голосе начальницы, и поспешил вслед за преподавателем.
Уолш сбежала к воде и вскоре очутилась в зарослях кустов и деревьев на западной опушке. Она старалась двигаться как можно быстрее, насколько позволяло сплетение ветвей и перекрученных корней. В неподвижном воздухе было трудно дышать, поэтому она сняла куртку и повесила на серую чахлую мелалеуку. Ленивые коричневые волны легко бились о берег, как будто гладили его рукой.
— Силия! — крикнула Уолш. — Силия!
Ответа не последовало. Она продолжала двигаться вперед и через минуту снова позвала. Невдалеке раздался смех. Продравшись мимо бирючины, Джоанн поскользнулась и съехала в реку. Справа от нее земля уходила вниз, образуя яму, на дне которой блестела вода. На другой стороне, за кустами, скрывавшими их от взглядов сверху, стояла ее дочь вместе с Робом; ребята держались за руки и смеялись.
— Эй, вы двое, — окликнула Джоанн; уперев кулаки в бока, она попыталась напустить на себя самый суровый вид, чтобы не выдать свою радость.
Парочка повернула к ней головы, Силия отдернула руку.
— Привет, — отозвалась она спокойным голосом.
Роб только кивнул; на лице парня читалось, что сержант Уолш все еще наводила на него страх.
— Вас учитель ищет, — сообщила она. — Вы почему отбились от остальных?
— Заблудились, — ответила Силия с ухмылкой и получила тычок от Роба, которого эта ситуация отнюдь не забавляла.
Джоанн вздохнула. Ей хотелось поговорить с Силией наедине, но, судя по выражению лица, дочь предпочитала, чтобы их оставили в покое. Джоанн почувствовала в груди легкую боль.
— Ну, теперь нашлись. Возвращайтесь в школу. Я скажу преподавателю, что все в порядке.
Роб начал подниматься вверх по склону, туда, где земля не так размокла. Обернувшись, он подал руку Силии; она потянулась за ней, но поскользнулась, коротко взвизгнула, со смехом поехала и плюхнулась в реку. Роб наклонился и снова подал ей руку, как вдруг что-то отдернуло Силию от берега, и она упала в воду лицом вниз. Ее голова на мгновение поднялась над поверхностью, схватила воздуха, затем снова последовая рывок, и она скрылась, оставив множество пузырьков. Девочка ухватилась руками за грязный берег, но ее утянуло в глубину.
С криком «Силия!» Роб прыгнул и покатился следом.
Стой! — заорала Уолш. Она вытянула ноги из вязкой грязи и бросилась к нему.
Роб не послушался и прыгнул в воду за подругой, затем остановился и в отчаянии повернулся к Джоанн.
— Пропала! — завопил он.
Добежав, Джоанн схватила его за руку и развернула к берегу.
— Вон из воды! — приказала она. — На другом конце заказника еще один полицейский. Пришли его сюда. — Она разглядывала реку в поисках дочери. Роб стоял, как вкопанный. — Мигом! — гаркнула она, и мальчик помчался наверх.
— Силия! — позвала она. — Силия!
В десяти метрах вверх по течению у кромки воды ходили небольшие волны. Джоанн выбралась на берег, помчалась туда и снова прыгнула в реку. К тому моменту волны удалились еще на три метра, но внезапно у самой поверхности показался ботинок Силии. Джоанн рванулась вперед, вцепилась в ботинок и со всей силы потянула. Девочка всплыла, отфыркиваясь и давясь воздухом. Джоанн подняла ее и крепко прижала к себе, едва не плача от радости. По груди Силии текла кровь. Джоанн выругалась, положила ей руку на бедро и изо всех сил толкнула к берегу. Силия обрушилась на грязную землю, откашливая воду и плача от боли. Джоанн уже поставила правую ногу на берег, но тут что-то жесткое и очень острое обхватило ее левую коленку и стащило в глубину.
Уолш изогнулась и лягнула нападавшего свободной ногой. Он оказался очень твердым. Вокруг забурлила вода, и Джоанн потащило вниз. Хотелось кричать, но она сдержалась. Вода была зеленой и мутной из-за водорослей и взвешенного ила. Джоанн изогнулась, пытаясь достать то, что держало ее за коленку, нащупала нечто похожее на руку и потянула ее за пальцы. Она быстро слабела, воздух в легких кончался. Между тем ее продолжало затягивать на глубину. Джоанн еще раз стукнула врага, затем ее перевернуло, и вода попала в нос. Джоанн непроизвольно чихнула, из-за чего вода попала и в рот. В панике, теряя самообладание, Уолш сложилась пополам и распрямилась изо всех оставшихся сил. Вода вокруг нее вскипела, и на поверхность выскочило длинное коричневое существо, по форме похожее на веретено, отдаленно напоминающее тюленя, но с морщинистой и бороздчатой, как древесная кора, шкурой. Перед глазами возникли два светящихся желтых шара, распахнулась зубастая пасть, в которую могла бы войти голова Джоанн.
На этот раз она все-таки закричала, и в этом крике весь ужас, вся злоба и ненависть, которые в ней сидели, вырвались наружу. Уолш отчаянно набросилась на чудище, ткнула пальцами в один из огромных глаз, и лапа разжала хватку. Джоанн оттолкнулась от дна, выскочила на поверхность, отплевываясь и глотая воздух, и стала неистово крутить головой, выглядывая нападавшего. Прежде чем она успела отреагировать, две пары острых, как иглы, когтей вцепились ей в бедра и снова потащили вниз. Вода устремилась в легкие. Один из когтей стал рвать кожу от бедра к животу. Уолш принялась молотить врага, но кулаки отскакивали от толстого покрова.
Джоанн знала, что умрет, но это уже не имело значения. Она просто хотела убить тварь, которая напала на ее дочь, а теперь пыталась утопить ее саму. Продолжая наносить удары, она подтянула к груди колени, чтобы защитить живот. Внезапно существо отпустило ее. Джоанн попала в крутящийся поток грязной воды. Через мгновение она снова нащупала дно, толкнулась, вынырнула и тут же стала падать назад. Взмахнув руками, как мельничными крыльями, Джоанн сумела удержаться. Она отрыгнула, втянула полные легкие воздуха, еще раз отрыгнула. Вдруг раздался выстрел; она невольно вздрогнула. Вода вокруг окрасилась темной, почти черной кровью с резким запахом железа.
Река перед ней как будто вздулась, и из воды на высоту чуть ниже роста Джоанн поднялась голова чудища, протянувшего к ней свои лапы. С берега выстрелили еще раз; в лицо Джоанн брызнул фонтан крови. Чудищу снесло полголовы, оно еще раз разинуло пасть, затем скользнуло в реку и скрылось в пенистом кровавом пятне.
Уолш хотела закричать, но легкие не работали.
— Сержант! Держитесь! — услышала она голос Дейвиса.
Кто-то прыгнул в реку, мужские руки обхватили ее за талию, и вскоре она оказалась на берегу. Джоанн повернулась, чтобы поблагодарить спасителя, и обнаружила подле себя учителя. Дейвис все еще стоял у кромки воды, держа пистолет в обеих руках, и оглядывал реку в поисках существа, которое на нее нападало.
— Попал, — проговорила она оцепенело.
Дейвис не спускал палец с курка.
— Вы уверены?
Джоанн обтерла лицо и показала ему кровь на руке:
— Это не моя. — Она обратилась к учителю. — Вы видели?
— Видел… что-то, — ответил он дрожащим голосом.
Джоанн попыталась встать, но не смогла преодолеть боль в боках и колене. С минуту она сидела, всматриваясь в Непеан, и наконец увидела: по воде шла V-образная волна, за которой тянулся кровавый след. Достигнув середины реки, она пропала; рябь от нее, затихая, разбегалась в стороны. Вскоре река потекла спокойно и невозмутимо, как будто ничто и никогда не тревожило ее гладь.
— Не может быть, — пробормотала Джоанн.
Оглянувшись, она увидела рядом Силию, все еще охавшую от боли на руках у Роба. С помощью учителя Джоанн подползла к ним и осмотрела раны дочери.
— Неглубокие, — проговорила она, не обращаясь ни к кому конкретно. — Жить будешь, — нежно сказала она Силии и поцеловала ее.
Дейвис подошел к учителю и протянул ему пистолет:
— Знаете, как с этим обращаться? — Тог покачал головой. — Держите крепко: если что-то вылезет из реки, направьте на него ствол и вышибите из него дух. — Учитель кивнул и взял оружие. — Отлично. Я пойду к машине, вызову «скорую».
Уолш крепко прижала к себе Силию и долго держала, затем взяла в ладони ее лицо и снова поцеловала дочь.
— Все будет хорошо, — сказала она, удивленная дрожью в собственном голосе. — Ты ведь знаешь, что все будет хорошо, правда?
Силия подняла на мать свои не по годам умные глаза и кивнула.
Оглавление
Дети воды
