Причудливо тасуется колода… [Анастасия Сидорчук] (fb2) читать онлайн

Анастасия Сидорчук Причудливо тасуется колода…

Часть 1. База отдыха «Новая Заря».

Было начало сентября, и на улице противно накрапывал дождь.

Антон сидел в небольшом кафе, куда они зашли вместе с Даниловым – пообедать. Вернее – это уже можно было назвать ужином, поскольку на улице начинало темнеть.

– Ну что у вас на работе? Завал, как обычно? – поинтересовался Данилов.

– Нет. На удивление – тишина… – Антон, нехотя, поковырялся в своей тарелке. Есть не хотелось. Жить – тоже.

– Да ну! Так не бывает…

– Я тоже так думал. Оказывается – бывает! Как назло…

– Почему?  – удивился Данилов.

– Настроения нет. В работу бы уйти с головой. И, как назло, тишина… А у вас что?

– А мы всегда при деле.

Антон с надеждой посмотрел на друга. Спросил:

– Тебе помощь, случайно, не нужна?

– Надо подумать, – ответил Данилов. – Если нужна будет – скажу.  Случилось что – нибудь?

– Нет. Просто все достало.

Он посмотрел на телевизор, висящий на стене. По телевизору показывали местные новости. Корреспондент в телевизоре говорил:

– После жарких летних каникул в нашем городе вновь открывается театральный сезон.  Открывается он и в соседнем городе. Причем, внимание!  Новый сезон там начнется сразу с премьеры. А примой в этом спектакле там будет наша землячка – Изольда Теплицкая, много лет выступавшая на сцене нашего театра Оперы и Балета. Наша съемочная группа побывала и за кулисами театра, и на генеральной репетиции премьерного показа, который, кстати, состоится завтра в семь вечера. Билеты еще есть – торопитесь!  Теоретически, если сесть  на поезд прямо сегодня – вы еще успеете попасть на премьеру.

– Данилов, ты театр любишь? – спросил Антон.

Данилов задумался, глядя то на экран, то к себе в тарелку. Потом, ответил:

– Не знаю.  Надо сходить как – нибудь. А ты?

– Мама любила. С ней ходили раньше. Без нее уже не ходил…

"С Машей сходить бы! Она, наверняка, любит".

По телевизору показали Изольду. Изольда в телевизоре говорила:

– Всю свою жизнь я мечтала играть в театре.  Так что для меня – это большая честь открывать сезон.  Всех жду завтра на спектакле! Каждый зритель для меня – как драгоценная жемчужинка! Надеюсь, что вам, дорогие зрители, все понравится!

– Изольда, скажите, как Вас приняли в новом коллективе?  – спросил ее корреспондент.

– Очень тепло. Все помогают, дают советы. У нас очень дружный коллектив!

Изольда очаровательно улыбнулась Антону с экрана.

– Красивая! – сказал Данилов, глядя на экран. –  Интересно, что ей у нас в городе не жилось? Играла бы в нашем театре. Да не смотри ты так на нее! Такие, как она, не выбирают таких, как мы!

– А каких они выбирают? – поинтересовался Антон.

– Ну, вон типа этого!

По телевизору показали полного лысого мужчину – режиссера или продюсера.

– Вот на таких дядечек они смотрят, – кивнув на экран, ответил Данилов. – А с нас что взять?   Я свою ипотеку уже десять лет плачу. И еще лет пять платить осталось – если постараюсь…

– Не знаю. Может ты и прав. Ну что, по домам?

Антон сел в машину и,   включив радио, откинулся на сидение. Он закрыл глаза, представив перед собой Машу, и вспомнив, как поцеловал ее, когда его бросила Изольда.

Из радио заиграла хорошо знакомая ему песня в исполнении Михаила Боярского. Про парня, который приехал на свадьбу к другу и влюбился в его невесту…

– Да все сговорились что ли? Или это на небе так надо мной шутят? – сказал он вслух сам себе. –    Нет, пора кончать с этим безумием!  "Уеду срочно я из этих мест…"  Точно! – Он достал телефон и открыл расписание поездов.  – Ну вот: поезд отправляется через два часа. Успею.

Сев в поезд, Антон вновь достал телефон и, ненавидя сам себя, начал разглядывать Машины фотографии в соцсетях.

***

Уснуть Маша не могла, как ни старалась.

Она посмотрела на Макса. Макс  спал, кашляя во сне.  Он устал, он хочет спать и хочет, чтобы Маша всегда была рядом.

А чего хочет сама Маша? Макс – идеален. Любит ее до безумия! О таком можно было только мечтать. С ним она, наконец, почувствовала себя увереннее. А Антон?

Она встала, и, взяв в руки телефон, тихо вышла на кухню, закрыв за собой дверь. На кухне она, налив себе чай, встала возле окна и стала рассматривать  в телефоне фотографии Антона.   Затем – позвонила ему, но  его телефон был недоступен.

Спустя некоторое время  на кухню зашел Макс.

– Ты что не спишь? – спросил он.

Маша поспешно убрала телефон.

– Не знаю. А ты? – Она подошла к нему. Макс был весь горячий и в поту. – Ты весь горячий!   И кашляешь. Ты заболел?

– Маша… Ты же не уйдешь от меня?

– Почему ты спрашиваешь?

– Я постоянно боюсь, что ты уйдешь… Я больше не  смогу … без тебя.  Я  не жил год! После Элиной смерти. Я ходил на работу, ел, спал. Но – не жил.  Бывает – пустота, которая разъедает изнутри. Я умереть хотел каждый день! До того дня – когда увидел тебя под фонарем.  Только после твоего появления, я снова начал жить. Маша – ты только не уходи!

– Я не уйду, – ответила ему Маша. – Не бойся.   Макс, у тебя температура. Давай скорую вызовем?

***

На спектакль он все – таки успел, и сейчас наблюдал за Изольдой с последнего ряда зрительного зала.

Аншлага не было, но и пустых мест было не сильно много. Положив цветы на  свободное соседнее сидение, Антон вглядывался в лицо Изольды, пытаясь понять, что не так… Вроде бы – улыбается, танцует, играет – очень хорошо играет и очень хорошо танцует! Но… точно! Как только ее реплика заканчивается, и начинает говорить кто – то другой, перетягивая внимание на себя, она едва заметно морщится от боли.

Антон усмехнулся. Видимо, отношения с коллективом складывались у нее куда хуже, чем она говорила в интервью.

После спектакля он прошел за кулисы и постучал к ней в гримерку.

– Привет! Можно к тебе?   Это тебе, кстати! – он положил перед ней на стол большой букет красных роз.

Изольда сидела перед зеркалом – она сама только зашла.

– Антон? А как ты прошел?

"Удивилась, – отметил про себя Антон. – И, кажется, даже обрадовалась! Или это мой мозг пытается меня обматуть?"

– У меня есть волшебная карточка, – ответил он. – Называется – удостоверение МВД. Что с ногой?

На ногах у Изольды были красные полусапожки, в которых она играла на сцене театра. Антон положил ее ногу на небольшой пуфик, и аккуратно снял сапог.  Нога Изольды была вся в крови.

– О, классика жанра! Стекло в сапоги. Я думал – так только в фильмах бывает! Снимай колготки. – Изольда стянула колготки и бросила их на пол. – Хорошо, что ты в колготках, самые мелкие осколки в кожу не впились.

Он взял полотенце, которое лежало на зеркале, и, вытерев кровь, осторожно вытащил из ее ноги большой осколок стекла. Изольда поморщилась от боли и сказала:

– Как видишь, местные актрисы не отличаются большой фантазией.  Мы с Лизой  поизобретательнее были в этом плане. Господи, как больно!  Я думала, что умру прямо на сцене!

– По тебе не заметно было. Почти. Как ты это вытерпела?

"Да, такая – и коня на скаку, и – в горящую избу! Но – только в том случае, если  будет в этом заинтересована лично".

– Потому что я – актриса! На меня  люди пришли смотреть, и я должна играть хорошо – несмотря на мелкие пакости.

"Прирожденная актриса. Браво!"

Антон закончил вытаскивать из ее ноги стекла. Их, к слову, было совсем не много. А значит – тот, кто это сделал, хотел всего лишь напугать ее.

Затем, он завернул ее ногу в полотенце и аккуратно похлопал ее по ноге.

– У тебя спирт есть? Или водка? Короче – продезинфицировать надо.   А  в интервью говорила – дружный коллектив! Помогают, советуют…

Изольда оживилась.

– А ты видел интервью, да? А что я скажу? Что весь коллектив – сплошь змеиный клубок?   Да не волнуйся, Антон. Переживу. Еще посмотрим – кто – кого! Ты зачем приехал?

– За тобой. Возвращайся!

Получилось искренне – и это очень удивило Антона. Значит, он на самом деле этого хочет?

– Куда? В город, или к тебе?

– И то, и другое.

На секунду она задумалась. Затем, сказала:

– Нет. Антон, ты пойми! Я об этом всю жизнь мечтала! И я просто так от своей мечты не отступлю! Бороться буду, зубами выгрызать! Ты не представляешь, чего мне стоило эту роль получить…

"Почему? Представляю!".

– Через постель?

Изольда не юлила. Ответ был честным и прямолинейным. И это тоже заслуживало уважения.

– Да, через постель!  Я тебе честно говорю, не обманывая, не придумывая зефирных историй о том, как мне неожиданно повезло, и мой талант заметили!  Ты видел девочек, которые на заднем плане танцевали? Все – талантливые, хорошие девочки!  И лет десять уже танцуют на заднем плане,  потому как их талант на хрен никому не сдался!  А  я так не хочу. Если уж жить – то  на переднем плане!  Во всех смыслах. Чтобы все восхищались и завидовали! Антон, ты хороший.  Но – уходи.  У меня другие планы на жизнь. Я это все не брошу!

Антон встал и вышел. Изольда крикнула ему вслед:

– Спасибо за цветы!

***

В коридоре он столкнулся с лысым мужчиной, которого показывали по телевизору. Этот мужчина, постучавшись, зашел в гримерку к Изольде.

– Герман, ты видел, что она сделала? – она размотала ногу и показала ее мужчине. –  Я думала – я  умру прямо на сцене!

Мужчина посмотрел на ее ногу, но особой жалости в его взгляде не появилось.

– Ты молодец! Ты была восхитительна! Никто ничего не заметил!  – он подошел и поцеловал ее.

– Герман, я не могу так больше.  Уволь ее! Ну, пожалуйста…

Он удивленно посмотрел на нее. Как на дуру. Потом, ответил:

– Нет. Изольда,  все интриги, которые вы плетете, это – ваше дело! Разбирайтесь сами!  Я не могу уволить собственную жену.

– Бывшую! Вы же разводитесь! Или нет?   Ты же обещал…

Герман поморщился, так как этот разговор ему начал надоедать.

– Изольда, мало ли что я обещал. Мы с Любой полжизни вместе. Она – мать моих детей.  Она  закрывает глаза на все мои интрижки.  И нет – я с ней не разведусь. И, разумеется, не уволю.

Изольда, которая не ожидала такого поворота, заплакала.

– А как я буду работать? Они же съедят меня?

– Хочешь работать спокойно – думай, как влиться в коллектив.  Если  захочешь – будем встречаться. Хотя ты об этом даже не спросила! Главную роль в следующем спектакле я оставляю за тобой. Пока что!

Он вышел из гримерки.

Изольда,  зарыдав, позвонила Антону. Но он не взял трубку.

***

Антон зашел в купе, в котором уже сидел пожилой полный мужчина. Он поздоровался и сел, закрыв глаза.

– Куда едете? По делам, в гости?

Антон открыл глаза. Мужчина смотрел на него добродушным взглядом уже успевшего немного выпить человека.

– Домой.

– А я в гости, – ответил его разговорчивый попутчик, хотя Антон его ни о чем не спрашивал. – К дочке, на день рождения. Еле успел на поезд. Не успел подарок купить.  Как приеду – придется по магазинам идти…. Как думаешь – что купить  ей?

Антон молча достал из кармана футляр с золотым кольцом, и протянул мужчине.

– Ого. Забери, ты что? Это же дорого! Или, давай  – ка я его куплю у тебя? Сколько ты за него отдал?

– Так забирайте. Не пригодилось.

Мужчина посмотрел на него с сочувствием, искренним – не поддельным, как тут же отметил Антон.

– Отказала, да? Переживаешь?

– Не знаю. Хорошо, что отказала…

– Это почему?

– Потому что я ее не люблю. Она мне нравится… тем, что она интересная. Тем, что она – борец. Что идет к своей мечте напролом, любыми путями – и честно говорит об этом. Но  – люблю я другую.

Теперь мужчина смотрел озадаченно, словно размышляя – в своем Антон уме или нет.

– А зачем этой поехал предложение делать?

– Не знаю. Не могу объяснить…

– А почему ты той другой предложение не сделаешь?

– Потому что это девушка моего друга. И он без нее не сможет…

Телефон Антона, который он положил на столик,  зазвонил. Антон, не обращая внимания, закрыл глаза.

– Звонит, – мужчина посмотрел на телефон, – Изольда. Все, скинула уже. Три пропущенных. Не хочешь с ней говорить?

– Ни с кем не хочу. Уехать бы куда – нибудь… Заграницу, может, съездить?

– В Москву съезди. Я летом был там, походил везде. Знаешь, как там красиво!

– Нет, в Москву не хочу. Там отец, с этой своей! Мы не общаемся…

Телефон снова зазвонил.

– Звонит, – мужчина  снова посмотрел на телефон, – Маша. Тоже не ответишь?

Антон  моментально поднялся, взял телефон и вышел из купе.

– Маша, привет, – сказал он в трубку, почему – то неимоверно волнуясь.

– Привет. Антон, я знаю – глупо прозвучит, но мне кажется, что тебе плохо сейчас… Ты где?

– Я не знаю, как ты это чувствуешь, но мне действительно… не весело. Я в поезде, еду домой. А у тебя как дела?

– У Макса воспаление легких. Его в больницу положили. Антон, ты знаешь…. Я хотела тебе сказать…– неожиданно вместо ее голоса раздалось шипение.

Антон посмотрел на телефон. Связь исчезла, и он так и не узнал – что же ему хотела сказать Маша…

Около двух недель спустя.

Антон сидел в кабинете Данилова, и листал бумаги.

Данилов, закинув ноги на стол, пустил  в сторону двери бумажный самолетик, а затем спросил:

– Антон, ты в деле?

Антон отложил бумаги в сторону.

– В деле, в деле…

– Значит, договорились?  – Данилов убрал ноги со стола, и его лицо из безмятежно – придурковатого в один миг стало сосредоточенно – серьезным. – На этой базе отдыха заселение – в пятницу. В среду утром все назад уезжают. Итого – пять с половиной дней. Отгулы возьмешь? Ну и наблюдай там внимательно, как ты умеешь.  Да, персонал, в принципе, можешь сразу вычеркивать. Они все с ближайшего поселка. Все – давно работают. С работой там хреново – сам понимаешь, держатся все за свои места.  Особо обрати внимание (он показал на лист бумаги)  – вот на этих. У них там семинар какой – то женский. Вот среди них как раз может быть…. И еще:  главнее не то, у кого она сейчас, а то – кому ее передадут!

***

Антон  поглядел в телефон и постарался сказать как можно беззаботнее:

– Сережа, мне отгул надо. В пятницу, понедельник и вторник. В среду часам к одиннадцати уже буду.

Сергей Васильевич (у которого они и сидели) удивился:

– А куда ты собрался?

– На базу отдыха. Там билеты со скидкой сейчас, дешевые. Хочу съездить.

– Ну, езжай. А что за база отдыха?

– «Новая Заря».

– С кем хоть поедешь?

Антон раздраженно ответил:

– Один. Почему я обязательно с кем – то должен ехать?

– А нас что с собой не зовешь? Я бы тоже съездил. – Он открыл  ноутбук и нашел  сайт этой базы. – Ого, совсем дешево. Ну – не сезон, понятно. Лиза, ты хочешь поехать?

Лиза, которая на кухне наливала всем чай, крикнула в ответ:

– Хочу, Сережа!

Сергей Васильевич повернулся к неразлучникам.

– Маша с Максом, хотите?

– Да, – ответил Макс.

– Нет, – одновременно с ним ответила Маша.

– Ну, ладно, Машу мы уговорим. Так, ты себе билет уже купил? Значит, покупаем билеты…

– Да вы что, без меня дня прожить не можете, что – ли? – раздраженно сказал Антон.

– Да это ты без нас не можешь!– так же раздраженно ответил ему Сергей Васильевич.

– С чего это?

– Ну, а что ты там один делать будешь?

– Отдыхать. От вас. И вот готов поспорить  – не продержитесь без меня и трех дней.

Лиза, входя в комнату, громко хмыкнула.

– Три дня не протянете! – он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

База отдыха «Новая Заря».

День первый.

Большинство столиков в столовой были пустыми.

Они заняли большой стол возле стены: Маша и Сергей Васильевич – по одной стороне, лицом к стене и картинам; Макс и Лиза – напротив них, лицом в зал.

Такой же большой стол напротив них заняла группа разновозрастных женщин в количестве шести человек, приехавших (как уже выяснила  вездесущая Лиза) на женский семинар под названием "Усиление женской энергетики, раскрытие чакр и привлечение мужского внимания".  Проводила его женщина лет сорока пяти, которая совершенно не внушила Лизе доверия.

Справа – за маленьким круглым столиком – пожилая пара, около семидесяти обоим.

Слева, через несколько столиков от них –  молодые парень и девушка, и женщина постарше –  Макс ставил на то, что это мама девушки, а Лиза – что мама парня. Так или иначе – для них это пока что были самые интересные объекты для наблюдения.

Антона нигде не было видно.

– Он, наверное, обиделся. Вдруг он не приедет? – Маша была единственной, кто волновался по поводу отсутствия Антона.

– Машенька, он взрослый мужик! Что значит – обиделся – не обиделся? Захочет – приедет….  Ну, нет – так нет.

Макс поддержал Сергея Васильевича:

– Маш, ну, правда! Мы на отдыхе – а ты себя накручиваешь…

– Да Машка всегда любила себя накручивать, так что привыкай, Макс, – ответила ему Лиза.

– Нет, Лиза, ты не права. Просто у Маши душа добрая. Поэтому она всегда обо всех волнуется.

– Ну и напрасно. Потому что вон он идет!

В столовую вошел Антон. В отличие от них (они все были в футболках) он был одет элегантно – в синие джинсы и светло – голубую рубашку. Женщины, приехавшие на семинар, сразу же обратили на него внимание.

Макс дернулся, чтобы поздороваться с ним:

– Ан…

Антон, не глядя на них, прошел мимо, и сел через несколько столиков от них. Один.

Ребята переглянулись.

– И что это значит? – удивленно спросил Сергей Васильевич.

Маша обвела всех молящим взглядом.

– Да говорю же вам, он обиделся! Надо его позвать, – сказала она.

Лиза и Макс ответили в один голос:

– Не надо.

– Ну-ка объясните? – попросил Сергей Васильевич.

– Потому что он не обиделся, – ответила ему Лиза, успевшая разгадать загадку такого странного поведения Антона.

– Ты ясновидящая, что ли?

– Маш, правда…– Макс тоже улыбнулся.

– Я, конечно, не ясновидящая, – снова сказала Лиза, – но сейчас вижу то, что вы не видите. Правда, Макс?

Макс кивнул.

Лиза засмеялась:

– Да обернитесь вы, и посмотрите!

Сергей Васильевич и Маша обернулись. Шесть женщин, приехавших на семинар, смотрели на Антона, кто – то украдкой, а кто – то  – вполне открыто.

– Да они перегрызутся за него, – объяснила сестре Лиза. – Маш, он молодой и свободный – ему не обязательно круги возле нас наматывать целыми сутками. Ему не интересно. Он специально сел один – чтобы все увидели, что он – один. Поняла?

– Ну, Антоша. Ну, кобелина, – глядя на него, тихо сказал Сергей Васильевич. – Да права, Лиза, права! Пусть как хочет  – так и отдыхает. Хотя, поздороваться, конечно, мог.

***

Поселились все в одном корпусе – небольшом, двухэтажном. Были и другие корпуса – но,  ввиду малого количества людей, они стояли пустые.  Сергею Васильевичу с Лизой достался номер на первом этаже. Маше с Максом – на втором. Какой номер был у Антона – они не знали, так как он покупал себе билет сам, приехал позже них, а по приезде к ним не подходил.

Связь здесь не ловила. После завтрака пожилая женщина – экскурсовод Галина Петровна, повела всех показывать территорию, которая прилегала к корпусам. При этом она  не переставала нахваливать и саму базу отдыха, и красоту природы вокруг. Словом – усердно и старательно поддерживала престиж вверенного ей хозяйства.

– Связи здесь нет, – говорила она. – Но это и хорошо. Отдохните от суеты. Посмотрите – какая красивая у нас природа. Сейчас мы пройдем в небольшой парк – где вы можете вечерами гулять, фотографироваться. Чуть подальше  – река. Посмотрите, какая чудесная у нас река! Тут раньше даже осетры водились, почти с человека величиной. Сейчас, конечно, уже нет. Экология не та, сами понимаете.  После обеда у нас по плану  – небольшая экскурсия. На теплоходе. Хорошо, что навигация еще не закрыта, как раз успеваете. Завтра  – тоже экскурсия. Автобусная. Горы наши посмотрите. И послезавтра – тоже…

Лиза с Максом немного отстали от Маши и Сергея Васильевича.

– А я тебе говорю – вон та – черненькая, с кольцами в ушах, – шепнула Лиза на ухо Максу.

– Нет, посмотри, та – светленькая, которая в куртке, как у Маши. Она его глазами так и сверлит. И сама к нему подойдет…– так же шепотом ответил ей Макс.

– Как подойдет, так и отойдет. А к черненькой он сам подойдет. Она хоть и не навязывается, и глазами его не сверлит, а будь уверен – уже давно его приметила…

Сергей Васильевич, усмехнувшись, театральным шепотом (который, кстати, перенял от Лизы), сказал Маше:

– Нет, ты видела? Они сейчас ставки делать начнут…. Ну что за люди? – Он повернулся к ним. – Прекратили, быстро!

Лиза поднесла  руку к голове.

– Есть, прекратить разговорчики!

***

На теплоходе Антон, все так же не обращая на них никакого внимания, встал отдельно ото всех, задумчиво глядя на реку.  Эдакий Печорин, герой нашего времени, разочаровавшийся во всем на свете…

Расчет оказался верным: если красивый и свободный мужчина стоит один, а рядом находятся пять незамужних, много лет проживших в одиночестве женщин, то кто – то из них обязательно подойдет, встанет рядом и начнет ненавязчивый разговор о погоде или природе.  А учитывая конкуренцию один к пяти –  сделает это самая смелая и сообразительная.

Как раз такая ему и нужна! Как раз такая и окажется при делах…

– Красиво здесь, правда?

Антон обернулся. Справа от него, так же глядя на реку, встала черноволосая женщина с кольцами в ушах.

"И пяти минут не прошло,– мысленно отметил он.– Шустрая. И, пожалуй, красивая. Интересно – это она?".

– Впервые здесь? – спросила женщина, поскольку Антон так ничего и не ответил.

Антон, не поворачиваясь, кивнул.

– Да.

– Да – красиво, или да – впервые?

Было в ее улыбке что – то настоящее. Настоящая улыбка, настоящие жесты… И смотрит по-настоящему – с интересом и… грустью. Сразу понятно – одна уже давно. Ни год, и ни два… И даже ни на что не надеется. Что ж, будет жаль, если это – она!

– И то, и другое.

– Галя! – женщина протянула ему руку, которую он тут же пожал.

– Антон!

Экскурсовод Галина Петровна, стоя перед всеми, рассказывала историю этих мест – очень интересно и с явным знанием исторических событий, происходивших здесь когда – либо.

Но, поскольку Антон и черноволосая Галина стояли отдельно, Галина начала рассказывать ему свою версию экскурсии – более приближенную к современной реальности.

– Места здесь и вправду красивые, – сказала Галина, грустно глядя на Антона. – А вот развитие ближайших городов оставляет желать лучшего. Ни работы нормальной, ни жизни нормальной у людей. Захолустье, короче.

– Вы отсюда родом? – Он встал вполоборота,  и с интересом посмотрел на нее.

– Да. Родилась в поселке – здесь совсем недалеко, пешком можно дойти. А живу в городе – маленький такой городок, тоже недалеко…

Лиза подошла к Максу. Тайком, чтобы не видел Сергей Васильевич, сказала:

– Я же тебе говорила?

– Это еще ничего не доказывает, – ответил ей Макс шепотом.

– Доказывает. Посмотри, как они стоят. Он за перила вроде держится – а сам ее почти касается.

– Ну и что. Весь день впереди. Видишь, как вторая на него смотрит! Как хищник! Будто это ее последний шанс.

Вторая – светленькая Анжелика – действительно смотрела на Антона, словно коршун, готовый броситься на свою добычу, как только подвернется подходящий момент.

Знала бы она – что если бы не этот хищный взгляд, то у нее были бы все шансы понравиться Антону! Со спины Анжелика была очень похожа на Машу: волосы светлые, как и у Маши заплетенные в косу – дракончик, телосложение тоже почти одинаковое, даже куртки одинаковые – свободные мешковатые ветровки болотного цвета.

Но лица были разные.  И взгляд тоже – очень, очень разный!

***

– Вон он идет. Сейчас начнется,– шепнула Лиза Максу.

В столовую зашел  Антон, уже успевший переодеться в светлые штаны и белую футболку.  Он мельком глянул на столик, где сидели женщины, и  подошел к стойке с едой.

"Ну, – подумал он, – сейчас самое время действовать второй, светленькой, не сводившей с меня взгляд на теплоходе. Если она не дура – то такого шанса не упустит, и…".

– Ой, простите…

Антон удивленно посмотрел на свою футболку, заляпанную теперь вишневым соком.

– Бывает… Не переживайте, – сказал он Анжелике, стоявшей рядом. – Я не сильно ей дорожил. Не отстирается – так новую куплю.

Он улыбнулся ей – натянуто. Станиславский бы сказал: "Не верю!", а затем и вовсе упал бы в обморок от такой халтуры. Но Анжелика, кажется, ничего не заметила. А может – сделала вид, что не заметила…

– А вы в каком номере живете?

Антон взял со стола тарелку, проигнорировав ее вопрос.

– Вы извините, я такая неловкая…– продолжала расставлять сети Анжелика, – давайте сделаем вот как! Вы мне футболку принесите после ужина! А я ее постираю. Должна же я как – то загладить свою вину! – Она заискивающе улыбнулась и посмотрела на Антона.

"Даже так?  Да, такой палец в рот не клади… С Изольдой, конечно, не сравнится, но все же… Она?"

Антон наклонился к ее уху, почти касаясь его (действует безотказно!) и сказал:

– Не стоит. Свою одежду я доверю стирать только жене. Которой у меня нет. Поэтому – сам разберусь как- нибудь. Не переживайте!

– Я же говорил! – шепнул Лизе Макс.

Лиза презрительно фыркнула:

– Ничего интереснее придумать не могла, чем вылить на него сок. Чему только их там, на тренинге, учат?

А после ужина Анжелика, разумеется, подождала его возле двери. Чтобы еще раз принести свои извинения и так далее…

Антон украдкой посмотрел на Галю.  Галя проводила его грустным взглядом, продолжая размазывать кашу по тарелке за своим столиком.

Затем, не удержавшись, он посмотрел на Машу. Маша, смеясь, отпихивала Макса, пытавшегося запихнуть ей в рот виноградинку.

Вздохнув, Антон пошел к себе в номер.

День второй.

На второй день была экскурсия в лесу. Осматривали небольшие местные горы и живописный красно – желтый осенний лес.

Экскурсовод Галина Петровна рассказывала историю этих мест, вновь отрабатывая свою зарплату на все сто процентов.

Антон на этот раз решил уйти вперед – пока ни Галя, ни Анжелика не успели к нему прицепиться.

К слову, не прочь подойти были и еще две женщины с женского семинара, одной из которых была сама ведущая, но – пока не решались (оставшиеся две – были сильно старше Антона, и иллюзий насчет него не питали).

Он  забрался на гору – выше всех. С высоты он хорошо видел остальных.

Вот идут Маша с Максом.  Полная Маша уже запыхалась, хотя экскурсия только началась, и умирает от жары.  А Макс смотрит на нее все так же восторженно… Как тогда, возле фонаря…

«Да, хорошо, что рядом с ней Макс! Только почему тогда на душе так  тяжело?».

Сергей Васильевич, отстав от всех, тянул Лизу в лес.

"Ой, дядя, дядя… Седина в бороду, а бес в ребро?".

Галя шла возле Галины Петровны и слушала ее с интересом. Несмотря на то, что она – местная.  А зачем местной девушке…  нет, женщине – на вид ей лет тридцать пять, как и Антону – ехать на базу отдыха, с которой можно пешком дойти до ее деревни? Рассматривать местные красоты?  Даже если она переехала в город лет в семнадцать – все равно эти красоты должны были ей надоесть до осточертения. Значит – все дело в форуме. Мечтает узнать секрет соблазнения мужчин и устроить, наконец, свою личную жизнь?  Думать про нее плохо Антону не хотелось. А почему?

"Нравится она тебе, Антоша? – спросил он сам себя. – Да не пытайся обмануть себя! Хорошая, да. Умная, интеллигентная, изящная –  не смотря на то, что с деревни. И несчастная… это видно невооруженным взглядом. Но – не Маша".

Вдалеке от всех, тоже отстав от экскурсии,  Анжелика (все в той же куртке болотного цвета) тоже свернула в лес.  Как показалось Антону – тайком.

"Ну вот, это уже интересней".

Насчет Анжелики его мнение еще не сформировалось. Хищный взгляд коршуна. Уловки, шитые белыми ниткам. Вчера практически открытым текстом пригласила его к себе в номер. Первое впечатление – отталкивающее. Но…  такой же грустный взгляд, как и у Гали. Такая же одинокая. Такая же несчастная….  Поэтому – так усердно и пытается понравиться.

Не хотелось, чтобы она оказалась при делах.

К концу экскурсии вернуться в автобус успели все.

***

Автобус высадил их не возле гостиницы, а минутах в пятнадцати ходьбы – по красивому парку с очень красивыми беседками и очень неудобными гравийными дорожками.

– Ну чего они сегодня как сонные мухи? Так не интересно, – отстав от Сергея Васильевича, сказала Лиза на ухо Максу.

– Да потому что он сам никакого интереса не проявляет, – так же тихо ответил Макс, отстав на шаг от Маши.

– Ладно, признаюсь… Он вчера вечером с Анжеликой гулял. Я видела из окна.

– Я выиграл?

– Еще нет. Еще времени полно.

Галина, которая спускалась с небольшой  горки впереди Антона, вдруг упала.

Антон подал ей руку и спросил:

– Все в порядке?

Галина кивнула и смутилась.

– Простите, я не специально…

– А разве кто-то падает специально?

"Понятно. Вспомнила Анжелику с ее пролитым соком. Думает – что я подумаю…".

–Да. То есть – нет…. Извините… Я пойду… – Она быстро зашагала к гостинице, вся покрасневшая.

– Вон и твоя как раз подключилась, – это Макс сказал Лизе.

– Она не специально, – ответила Лиза.

– Откуда ты знаешь?

– Специально она бы поизящнее упала.

– Может она не умеет изящнее?

– Слушай, я фитнес – тренер, я знаю, кто умеет падать, а кто – нет. Она умеет.  И   она –  не специально!

***

К вечеру у Антона разболелась голова. Он спустился на первый этаж. Пошел туда, где видел медкабинет. Там оказалось закрыто.

Рядом мыла полы пожилая уборщица.

– Нет ее, не дергайте, – сказала уборщица, не отрываясь от полов. – Она на больничном. На речку с Анюткой ходили купаться – и простудились обе. А я говорила им – куда ж вы идете? Холодно уже. Да после Ильина дня – то грех уже купаться, а они вон чего удумали –  в сентябре аж идти!

– А ключа нет? – с надеждой спросил Антон. – Я бы сам взял таблетку… Голова болит.

Уборщица подозрительно посмотрела на него. Затем, сказала:

– Ключ я тебе не дам. А то мало – ли. А таблетка у меня есть – цитрамон подойдет?

– Подойдет, – ответил Антон. – Отлично. Спасибо!

– А если чего надо будет, так завтра ее дочка придет работать вместо нее. Она только институт закончила, в гости приехала со своим хахалем.  И сама попросилась поработать – опыта набраться.

– Я понял. Спасибо!

***

На ужине шестерых женщин с форума не было. Их столик стоял пустым.

Антон подошел к полной женщине, которая нарезала хлеб и уносила его на столик с едой.

– А те женщины, с форума. Не знаете – где?– спросил он.

– А у них медитация. Ну, или что – то типа того. Они предупредили, что попозже придут, – ответила она.

День третий.

Утром было холодно, и на экскурсию все отправились в куртках.

Как и вчера – эта экскурсия была автобусно – пешеходной. Только теперь – в другую сторону. И ехали до места часа на полтора дольше. А когда приехали – уже вовсю пекло солнце.

– Жарко как стало, – сказала Галина Петровна, стоя перед большим  гладким камнем. За ним была узкая тропинка в гору, и по ней им предстояло подниматься. – А утром – то прохладно было… Кому жарко – можете куртки снять, и здесь оставить. Вот – на камне этом. Мы всегда так делаем. За куртки не бойтесь – мы одни тут в лесу. Телефоны берите, у кого они с собой – пофотографируетесь вон на той горке – там вид красивый! – Она показала на небольшую гору, которая была совсем рядом.

Все тут же с радостью сняли куртки.

Антон при этом осторожно наблюдал за Анжеликой. Она словно колебалась, но все же куртку сняла и положила на камень, оставшись в красивой блузке с широким вырезом. И идти она старалась рядом с Антоном.

– Красиво здесь, правда? – спросила она его.

– Красиво… – задумчиво ответил Антон, глядя в ее декольте. – А вы впервые здесь?

– Впервые.  Мы на форум приехали. Женский форум по… да вам не интересно, наверное, про это. А вы?

– А я просто так. Отдохнуть. Устал от суеты. А здесь  – тихо, хорошо…

***

Всю экскурсию они шли рядом, и возвращались к камню с куртками – тоже вместе.

"Она?– думал Антон. – Ведет себя подозрительно. С курткой замешкалась. Да ладно, может просто деньги там у нее. Посмотреть бы… Но куртки все время на виду… Даже когда поднимались на гору, камень хорошо было видно сверху".

И все – таки Анжелика не была отталкивающей. Обычная женщина, мечтающая о счастливой семейной жизни, как в сериалах. И, Антон был уверен, каждый вечер смотревшая такие сериалы, которые заменяли ей личную жизнь. Лет – как и Гале – около тридцати пяти. И, как и Галя, Анжелика смотрела на него с тоской и надеждой.

Машка с Максом ушли далеко вперед.

– Лиза, заберете наши куртки? – крикнул Макс, спохватившись, что про них они совсем забыли.

– Хорошо! – громко крикнула Лиза в ответ, и, убедившись, что все на нее посмотрели, несколько раз покружилась вокруг своей оси, словно балерина.

Затем, она ловко запрыгнула на камень (благо, он уже был практически пустой), повторила все то же самое на камне, ловко подхватила куртки и театрально поклонилась, едва не задев лбом камень.

И, как в театре, ей начали аплодировать.

– Лиза, не выкрутась! А если бы упала? – тихо сказал ей Сергей Васильевич, но видно было, что и ему ее неожиданная импровизация понравилась.

***

Возвращались к гостинице они по тому же парку с красивыми беседками и неудобными дорожками.

И на том же самом месте, где вчера упала Галина, Маша вдруг тоже оступилась и  упала.

Макс принес Машу в номер на руках. Идти она не могла.  Лиза с Сергеем Васильевичем, закинув верхнюю одежду в свой номер на первом этаже, пришли следом.

– Галина Петровна врачиху местную сейчас позовет, – сказал Сергей Васильевич, заходя в номер. –  Машенька, ты как?

– Нормально, – ответила она, хотя  видно было, что ей больно.

– Может, Антон придет? – с надеждой спросил Макс.

– Не знаю. Я вообще уже его не понимаю…

В дверь постучали.

– Можно к вам?  Галина Петровна сказала, что  у вас девушка упала. Я врач.

       Ей было года двадцать два.  И она была удивительно похожа на ангелочка с рождественских открыток. Миниатюрная и очень худая, с длинной косой из белоснежных волос.  Весь ее образ был удивительно легким и удивительно чистым. Такую девушку хотелось защищать и оберегать.

– Проходите, девушка. Как вас зовут? – спросил Сергей Васильевич.

– Полина, – тихо ответила девушка, очень волнуясь.

Макс при этом вздохнул, и, кажется, подпускать ее к Маше не собирался.

Но она все-таки подошла и осторожно начала щупать Машину ногу.

– Вывих, – наконец сказала она,  растерянно глядя то на Машу, то на Сергея Васильевича. – Вправлять нужно.

Руки ее задрожали, и все это заметили.

Снова раздался стук в дверь.

– Антон! – Сергей Васильевич облегченно выдохнул. – Ну, слава Богу, ты пришел!

– Ну что, не продержались без меня и трех дней! – сказал Антон, проходя в комнату. – Чего и следовало ожидать. Нет, нет, девушка, – это он Полине, – я сам, не трогайте.

Он прошел в ванную, вымыл  руки и вытер их насухо полотенцем. Затем сел на кровать и аккуратно взял Машину ногу в руки.

– Тихо, Машенька, не бойся, я аккуратно посмотрю.

– Там вывих, – сказала Полина, вспомнив, что врач здесь – она.

– Да вижу…

– А вы врач?

– Ну типа того…

– Антон, ты сможешь?  – спросил его Макс.

Антон кивнул.

– Маш, ты  не бойся, ладно? – он осторожно погладил ее по распухшей ноге, а затем быстрым движением вправил сустав на место. Маша при этом громко всхлипнула. – Маш, все, все! Уже вправил. – (Обращаясь к Полине) – Мазь какая – нибудь есть? Таблетки обезболивающие?

Полина кивнула и подала пакет, который принесла с собой.  Там лежало  и то, и другое.

– Маш, все, не плачь! Уже не будет так больно! Сейчас еще обезболивающее выпьешь, и совсем хорошо станет.

Пока все смотрели на Машу с Антоном, Полина незаметно вышла  из номера и спустилась к себе в медкабинет.

***

– Можно к вам?

Антон заглянул в медкабинет.

Возле окна, вся в слезах, стояла Полина, нервно теребя в руках кончик своей белоснежной косы.

– Еще что – то нужно? – не поворачиваясь, сквозь слезы спросила она.

– Нет. Вот, возвращаю назад. – Он протянул ей пакет с медикаментами. – Я несколько таблеток Маше оставил.  Вы расстроились?

Полина вздохнула и покраснела.

– Я испугалась. Мне стыдно. Я не умею вправлять вывихи…  Мне кажется – я вообще ничего не умею!

– Не расстраивайся. – Антон подошел к ней ближе. – Это с опытом все приходит. Ты же только институт закончила, да?

Полина кивнула. Затем, ответила:

– Ко мне не придет.…   Потому что, я вообще ничего не умею!

– Да научишься. Не переживай! Знаешь, сколько раз я видел таких… Сначала – страшно! А потом – ничего, работают. Ты на меня не смотри – я все детство в больницах провел.  С отцом. И родственники все – врачи. Я до восемнадцати успел почти во всех отделениях … поработать. И все каникулы, и – после школы. Иногда и в школу даже не ходил – мне там интереснее было.  И в институте тоже…

Антон подошел еще ближе, и… поцеловал ее.

– Как тебя зовут?

– Полина.

– А меня – Антон.

***

Во время обеда к Галине Петровне подошла одна из женщин с тренинга. Как оказалось – ведущая этого самого тренинга. (И, как известно было только Антону, сама она так же, как и эти несчастные пять женщин, была не замужем. И – уже несколько раз Антон ловил на себе ее  недвусмысленные взгляды).

Галина Петровна обрадовано закивала ей головой. Затем, громко объявила на всю столовую:

– Внимание! После обеда у нас  – свободное время. Но я предлагаю вам провести его с пользой. Прогуляйтесь, подышите свежим воздухом. Можем с вами сходить к реке. Кто хочет – в три часа спускайтесь вниз, я вас буду ждать!  А вот после ужина вас ждет сюрприз! По инициативе наших замечательных дам, – она кивнула на женщин с тренинга, – мы проведем «Вечер талантов».  Здесь же, в столовой. Так что, все желающие – после ужина не расходитесь. Кто хочет – участвуйте!  Стихи, песни, танцы, частушки – принимается все, чем вы нас сможете удивить.  А кто не хочет участвовать  – побудете зрителями! Договорились?

***

– Макс, ты иди на прогулку, чего ты со мной сидеть весь день будешь? – Маша была явно раздражена, хоть и старалась держать себя в руках.

– Нет. Я тебя не брошу, Маш. Ты здесь, значит и я здесь.

Лиза в стороне что – то зашептала  на ухо мужу.

– Макс, выйдем – ка на минутку, – сказал ему Сергей Васильевич.

Они вышли из номера, и Лиза вышла следом за ними.

– Макс, ну – ка быстро отстать от нее. Она одна хочет побыть, ты не видишь, что ли? Ты же ей вздохнуть спокойно не даешь!

– Макс, правда!  – подключилась Лиза. – Машка – интроверт. Она на людях долго не может. Она до недавнего времени вообще постоянно одна была – и не тяготилась этим, кстати.  Дай ей отдохнуть, видишь – как она психует?

– Да успокойся ты, – снова сказал Сергей Васильевич. – Сходишь на экскурсию с нами, а вечером к ней вернешься. Она хоть успокоиться успеет. Ты же не хочешь, чтобы она от тебя ушла?

***

Антон  к реке не пошел. Он заглянул  к Маше в комнату.

– Можно к тебе? Ты одна?

Маша кивнула.

Антон прошел и сел возле ее кровати на стул.

– Не скучно тебе?

Маша улыбнулась.

– Нет. Если честно – я даже рада.

– Чему? Что ногу вывихнула?

– Не поверишь, но да! Антон, я устала от всех. И от Макса тоже.

Антон удивленно посмотрел на нее.

– Тебе что – плохо с ним?

– Нет, хорошо. Ну, просто – он всегда рядом. А я так не могу. Мне свое пространство нужно. Понимаешь? Я одна хочу побыть! Я все последние дни мечтала, чтобы что – нибудь случилось, чтобы я в тишине спокойно посидеть могла… Вот и намечтала.

– Да я понимаю, – кивнул Антон. – Я уйду сейчас…

– Посиди, ты мне не мешаешь. Ты обиделся на нас?

– Нет. Так надо просто. Не бери в голову. Как нога?

– Болит, но меньше.

Антон сел  на пол, и  аккуратно потрогал ее ногу.

– С какой из девушек ты встречаешься? – Маша улыбнулась, и Антон отметил про себя, что ей действительно интересно.

– А тебе интересно? – все же спросил он.

– Всем интересно. Это главная новость для обсуждений. Лиза ставит на черненькую, Макс – на светленькую.

– Все мимо!

– А кто из них тебе больше нравится?

– Маша, ты же все знаешь. – Он уткнулся лицом в покрывало. –  Я не знаю, что с этим делать…

***

На ужин она спустилась, опираясь на Макса.

Антон сел все там же – за своим столиком, далеко от них.

– Их ведущая специально этот вечер устроила, – говорила Лиза за своим столиком. – Оттачивают полученные знания.  Она же их, наверняка, учила – как производить впечатление. А этот вечер – типа  практической работы. Кстати, зачет можно поставить и Анжелике, и Галине.

– Остальные вроде тоже неплохо выступают, – заметил Сергей Васильевич. – Интересно, кто первое место получит.

– Наша Машка могла бы. Если бы со своими стихами выступила. А для Анжелики с Галиной не место важно, а чтобы Антон внимание на них обратил.

– Анжелика ушла куда – то… – сказал Макс. –  А Галина  – вон сидит, сверлит его глазами.

– Машка, ну выступи! – Лиза дернула ее за рукав. – Мы что им  – первое место отдадим что – ли?

Маша отрицательно покачала головой.

– Ну, Машка! Выступи!

Вечер талантов подходил к концу. Анжелика вышла минут пять назад, и нужно было идти за ней. И все же  Антон не отрываясь смотрел на Машу… Гадал: уговорит Лиза ее выступить, или нет. И все же ему пришлось уйти – ровно в тот момент, когда на  сцену  – последней – выбежала Лиза.

– А сейчас,– сказала Лиза со сцены,– я прочитаю стихи, написанные моей сестрой Машей! – Она показала рукой на Машу. – Аплодисменты и ей, и мне!

А затем, уже тихим и спокойным голосом, она начала читать:

Ночь за окном, а ты все не спишь.

О чем – то на «Божьем» со мной говоришь.

И снова с тобой будем петь до утра

Про: «кто тебя выдумал, звездная страна».

Про верных хранителей сна всех ребят –

Про то, что игрушки и книжки все спят.

Потом мы споем, как, «снег ложкой мешая»,

С севера ночь к нам приходит большая.

И, как, охраняя сон чуткий собаки,

Мерцали с небес для нее зодиаки.

Потом вспомним ту, что давно Роксолана,

Пела когда – то в покоях султана.

О том, как в Стамбуле славянские гули

Сели качать с королевичем люли.

И вот, с появлением утренних птиц,

Уснул, наконец – то, мой маленький принц!

Совесть шептала Антону: "Ты мог успеть! Ты вполне мог спасти ее! Ведь она совсем не была плохой… Обычная женщина – несчастливая, много раз обманутая, так сильно мечтающая о любви!".

Теперь она лежала в листве и равнодушно смотрела на Антона мертвыми глазами.

День четвертый.

-Уважаемые гости, – взволнованно сказала Галина Петровна за завтраком. – Вчера у нас случилось несчастье! Убита наша Анжелика. Поэтому – прошу, пожалуйста, после завтрака вернитесь все в свои номера. Сотрудники полиции с вами побеседуют.

***

Конечно, романа между ними так и не завязалось.  И все же Антон сидел  в ее кабинете, и пил чай, глядя на Полину.

– Не скучно тебе сидеть сомной? – спросила Полина. – Нет, ты не подумай, я рада!  Просто я – то на работе, пусть и за маму. А ты – на отдыхе! Погулять можно, воздухом подышать.

– Подышать воздухом и здесь можно, – улыбнулся Антон. – Вон у тебя окно нараспашку. А насчет погулять… Полиция пока из номеров никого не выпускает… После обеда  Галина Петровна экскурсию в город обещала.

– А ты тогда почему не в номере?

– А я сказал – что мне к врачу срочно надо. И ушел. Ты не знаешь – в городе экскурсия на автобусе – или пешком ходить тоже надо?  Просто, если на автобусе, то мы бы Машку тоже взяли. Пешком она не сможет пока, а до автобуса ее Макс донесет…

– На автобусе в основном. Конечно, берите Машу. А кем работает твой отец? В смысле – кто он по специальности?

– Психиатр. И нарколог. А ты?

– Терапевт, как и мама. А ты?

– А я так и не доучился… У нас с отцом конфликт возник… В общем – долго рассказывать! Но я действительно всю жизнь в больницах провел. И с отцом, и с родней. Один раз вообще случай был… Отец уехал – то ли на учебу, то ли – на конференцию. Не помню уже, куда именно. А я – заболел. Мама меня сразу в больницу и отвела. Там я вылечился дней за пять, и тетю попросил меня не выписывать. Говорю – я в школу ходить не хочу, давай я лучше тебе буду помогать здесь. Ну и пролежал там – месяц!  А по факту – ходил по всем отделениям, и помогал. Кто что просил сделать – то и делал. У нас же в каждом из отделений – родня. И все всегда всё объясняли. Месяц в школу не ходил. Потом отец приехал, разобрался во всем…

– Ругал?

– Не сильно. Он все равно мечтал, чтобы я врачом стал.  А учился я хорошо, все, что пропустил, потом догнал. А вывих я вправлял – не поверишь – нашему травматологу. Он как – то напился, прямо в больнице, ну и … ладно, там без подробностей. А до этого сам же мне показывал – что и как делать…

В кабинет заглянул Сергей Васильевич.

– Полина…. О, Антон, ты тоже здесь?

Антон вопросительно кивнул Сергею Васильевичу.

– Да там Лиза никак успокоиться не может. Ей фотографию показали Анжелики. Мертвой.  А она все твердит – что это Машку хотели убить.  У них же куртки одинаковые, и прически тоже. Может, ей таблетку, какую – нибудь дать?

– Сережа,  она же беременная. Не надо. Так успокаивай.

***

После обеда они снова поехали на небольшую экскурсию. Все, кроме Антона. И, разумеется, никто даже не обращал внимания на местные (успевшие порядком поднадоесть) красоты. Убийство Анжелики было  куда интереснее и актуальнее.

– А я вам говорю, что это маньяк, – говорила женщина, все – таки оказавшаяся мамой парня, а не девушки (Лиза выиграла спор). – Я недавно фильм смотрела, там похожая ситуация была…

– Да что вы несете! – твердо возразил ей пожилой мужчина, не обращая внимания на то, что его дергает за рукав его пожилая вторая половинка. – Ну, какой маньяк! Меньше надо смотреть эти ваши дурацкие сериалы! Или – ограбили, или – из – за мужика. Не поделили, или что- то типа того.

И он, и все, находящиеся в автобусе, тут же посмотрели на Галю.  Галя, смутившись, отвернулась к окну.

– Да уж…  Бедная… Действительно же на нее могут подумать. Обе же за Антошей нашим бегали у всех на виду. И… – Сергей Васильевич вдруг замолчал, глядя в окно, где по улице шел Антон в сопровождении Данилова.

– Макс, видишь? – он подбородком показал Максу, куда смотреть.

– Вижу. А он – то что здесь делает? – спросил Макс.

– Вот и я о том же. Ну, Антоша! А для тебя, Максим, повторю – без моего ведома никуда не влазьте! Понял?

– А кто это? – спросила Лиза Сергея Васильевича.

– Коллега наш. Не местный.

***

Ничего не подозревая, Антон шел по коридору второго этажа в свою комнату. Он поравнялся с номером неразлучников, и тут… Сергей Васильевич за руку втянул его в номер и закрыл дверь.

– Ну –  ка быстро говори, какие у вас дела?

– Сереж, ты чего? – спросил Антон, удивленно посмотрев на дядю.

– Хватит уже придуриваться! Мы видели, как ты с Даниловым гулял! Твою мать!!! Быстро говори – какие у вас дела! Я тебе сколько раз говорил – от меня тайком ничего не делать!!!

Лиза смотрела на Сергея Васильевича испуганно, так как таким злым видела его впервые. И – впервые пожалела о том, что вышла за него замуж, поскольку всерьез начала его бояться.

– Ты Лизу пугаешь, – заметил Антон.

       Сергей Васильевич  удивленно посмотрел на испуганную Лизу, затем – подошел к ней и, обняв ее сзади за плечи, поцеловал в макушку.

– Давай, давай, рассказывай, – повторил он Антону уже спокойным голосом. – И что ты тут выискивал, и почему Анжелику убили.

Антон вздохнул и сел на край Машкиной кровати.

– Хорошо. Недавно убили пожилую пару – мужа с женой.  Из – за старинной иконы. Передать заказчику ее должны здесь.  Вот мы и поехали  с Даниловым, я  – здесь смотрю, что происходит. Он… Он тоже смотрит, но со стороны. И, кстати, я один собирался поехать, никто же не думал, что вы без меня не можете…

– Ты почему не рассказал?

– Вы очень уж заметные. А мне одному – удобнее. – Он вдруг задумался и посмотрел по сторонам. – А у вас тут ничего не изменилось, пока вас не было?

Маша с Максом оглядели свой номер.

– Нет, – растерянно сказала Маша.

– Да, – сказал Макс, который, разумеется, был намного внимательнее Маши. – Точно! Не сильно заметно, но да. Не на своих местах вещи.  А что ищут? Икону? И почему именно у нас в номере?

Антон молчал.

– Что молчишь? – спросил его Сергей Васильевич.

– Думаю, дядя.

– А ты уже знаешь, кто Анжелику убил?

– Теперь, конечно, знаю,– усмехнулся Антон. – Да… Надо же…

– Я же говорила, что он  – дьявол, – сказала Лиза Сергею Васильевичу шепотом, но все услышали. – Откуда он всегда все знает?

– И помощь тебе не нужна? – спросил его Сергей Васильевич.

– Подожди, дядя, я думаю…

***

На ужин они спустились все вместе. Кроме Маши, которая так и осталась лежать в своем номере с больной ногой.

– Сережа, подожди, – сказала Лиза. – Я Машке вещи ее занесу, куртку с кофтой, и спущусь снова – она просила. Подождете?

– Иди, Лиза, подождем, – кивнул Сергей Васильевич.

– Я тоже… отойду на минуту, Сереж, – тихо сказал Антон, поравнявшись с медкабинетом.

Он постучал в приоткрытую дверь медкабинета и тут же зашел, не дожидаясь приглашения.

– Можно к тебе?

Полина  сидела на кушетке и задумчиво смотрела в окно.

– Ты не занята?

Полина обернулась, рассеянно глядя на него.

– Нет. Заходи.

– Слушай, у нашей Машки нога сильно болит. У тебя обезболивающие есть?

Полина, все так же рассеянно, кивнула.

Он подошел ближе. Тоже сел на кушетку рядом с ней и дотянулся мизинцем до ее мизинца.

– А мы уезжаем завтра. С утра.

– Жаль.

Прозвучало это вполне искренне, как тут же, по привычке, отметил Антон.

– Жаль. Но что поделать… А там женщины – те, что с форума, опять какой – то праздник затеяли. Сразу после ужина. Ты пойдешь?

– Какой еще праздник? – грустно спросила она.

– Не знаю. Сказали  – сюрприз. Сразу после ужина. Сказали – не расходиться.

– Пойду. А ты пойдешь?

Антон кивнул:

– Мы все пойдем. Кроме Машки. У нее нога болит. Мы предлагали с ней посидеть, а она не хочет. Она у нас – интроверт. Тишину любит.

– Бывает. Я сейчас приду, ей укол поставлю.

Антон ей улыбнулся:

– Пойдем вместе. Она чужих не любит. Я же говорю – интроверт. Я тебя в коридоре подожду.

Затем Антон с Полиной снова поднялись на второй этаж и заглянули к Маше.

– Маша, как вы? – спросила Полина с сочувствием.

– Нога сильно болит, – смущенно сказала Маша.

– Это ничего, сейчас все исправим.

Маша посмотрела  на Полину испуганно. И оба – и Полина, и Антон – это тут же заметили.

– Слушай, давай я сам, ладно? Салфетку подашь? – он поставил укол. – Ну, все. Маш, точно не пойдешь с нами? Не скучно тебе будет?

– Нет. Идите. Я полежу лучше.

Они снова спустились  на первый этаж.

– Ты иди. Я там окно забыла закрыть. – Она кивнула на дверь медкабинета. – Я закрою и приду. Хорошо?

Антон кивнул и галантно распахнул перед ней дверь. Но, вместо столовой, он вновь поднялся на второй этаж и зашел к Маше в номер.

Маша лежала на кровати с закрытыми глазами, половиной лица уткнувшись в подушку.

– Маш, это я, – тихо сказал он.

Маша открыла глаза. Антон передвинул кресло – качалку ближе к двери, так, чтобы его не было видно, когда кто–нибудь войдет, и сел в него.

– Боишься? – спросил он шепотом.

– Нет, – так же шепотом ответила ему Маша. – Антон, а если я глаза открою случайно? Я же врать не умею, и притворяться тоже…

Антон  улыбнулся и ответил:

– Я знаю. Волосы распусти. Тогда лица не видно будет.

Маша послушно расплела косу. С распущенными, завитыми от косички волосами, она больше всего сейчас была похожа на русалку.

" Ну, почему???  Почему все сложилось именно так???"

– Машка, Машка…– сказал Антон грустно. –  Какая же ты красивая…

– А Стас так не считал. Я его столько лет любила…

– Не думай о нем. – Антон снова перешел на шепот. – Каждому в жизни встречаются подлецы….   А я твою тетрадку украл. Со стихами. Еще тогда…

Маша улыбнулась:

– Я догадалась. Я искала ее.

– Ты умная. И талантливая! Они все меня занудой считают, а я стихи люблю. Я даже музыку на гитаре подобрал. Помнишь, у тебя там про журавлей есть стихотворение? Потом послушаешь…

– Я не знаю, как это объяснить, но иногда мне кажется, что между нами связь. Между нашими мыслями. Ты тоже это чувствуешь?

Антон грустно кивнул.

– Что делать, Маш? Я так тебя люблю!

– Антон, он не смо…

Антон приложил палец к губам, и Маша тут же притворилась спящей.

За дверью послышались шаги. Затем, дверь осторожно открылась, и в комнату заглянула Полина. Убедившись, что Маша спит, она тихо прошла к ее кровати и взяла в руки куртку, висевшую на спинке…

Одним тихим и быстрым движением Антон усадил ее в кресло – качалку и пристегнул ее руку наручниками к спинке кресла.

– Маш, все!

Маша открыла глаза.

– Ну, рассказывай. Что ты хотела ей вколоть? Снотворное?

Полина растерянно посмотрела на него.

– Как? Ты же…

– Ловкость рук.  А также шприц и ампула с витаминами, которые я стащил из твоего кабинета. Ну, давай, рассказывай? Тебе зачтется.

Полина смотрела на него молча, еще не осознав произошедшего.

– Ну?

В комнату зашел Макс. Посмотрел сначала на Машу, затем – на Антона  с Полиной.

Антон, спокойно посмотрев на него, сказал:

– Макс, мы беседуем. – Затем, он опять повернулся к Полине. – Полина, я жду? Кто убил тех двоих – хозяев иконы? Кто убил Анжелику?  Ты или сожитель твой?

***

– Анжелика привезла икону, – начал рассказывать Антон позже, когда вся компания вновь собралась в номере неразлучников. – К убийствам она не имеет никакого отношения. Просто ей сказали – приехать сюда, якобы на этот женский семинар, и ждать. К ней подойдут в удобный момент. Кто именно подойдет – она не знала. А на второй день она отстала, и в лес пошла, я видел. Там дерево такое приметное есть – ей там записку оставили, когда и куда надо прийти. Такая договоренность была между ними. Ну, об этом я тоже сразу догадался.  Полина со своим сожителем появились только на третий день. Для Полины вообще все удобно получилось – ее мама работает здесь врачом, но она заболела, и Полина попросилась ее подменять.  Икону Анжелика всегда носила с собой – в куртке. Из-за курток путаница и произошла. Помните, когда всем жарко было и все стали куртки снимать? Я еще тогда заметил, как она замешкалась – снимать или нет.

– Вот дура, – фыркнула Лиза. – Сняла, чтобы тебе свое декольте показать.

– Ну, в том числе, – согласился Антон. – А потом Лиза вместо Машкиной куртки  – ее куртку взяла. А Анжелика, соответственно, Машину.

– А как она не заметила? – удивился Макс. – Даже если она на людях не проверяла – там икона или нет, то она все равно же прощупываться должна.

– Должна, – согласился Антон с Максом. – И прощупывалась. Потому что там внутренний карман удобный, широкий. Икона туда отлично помещалась. И что у тебя там лежало, Маша?

Маша вздохнула.

– Книга. Я в дорогу брала почитать и не выложила потом.

– Вот. Книга, как раз размером и весом с икону. А потом – когда был «вечер талантов», а это как раз Анжелика и подкинула эту идею их ведущей, чтобы отвлечь всеобщее внимание и незаметно уйти… Я еще тогда подумал, что это самое подходящее время…

– Я же тебе говорю, что он – дьявол… – опять шепнула Лиза Сергею Васильевичу.

– Жалко, не досмотрел. Кто, кстати, первое место получил?

– Да мы, мы, – нетерпеливо ответила ему Лиза. – А дальше?

– Она пришла в парк – там ее ждал сожитель Полины. Она уже обнаружила к этому времени, что икона пропала, и ему об этом сказала. А он не поверил. Ударил ее.  Убил случайно – она упала, головой о железку ударилась.

– А ты сразу догадался, что Полина здесь замешана, – спросила Лиза.

– Нет. До последнего не догадывался. Только когда Сережа при ней про куртку сказал – что у Маши с Анжеликой куртки одинаковые – Полина же эти куртки не видела, а Анжелика толком ничего объяснить не успела – а  сразу после этого  – по их номеру пошарили.  Получается, что Полина услышала про куртку и воспользовалась единственным шансом, чтобы ваш номер обыскать. Потому что Маша все остальное время сидит в номере с больной ногой, и Макс, соответственно, тоже.  Они не знали, что Лиза куртку так и не отдала. Да, не разыграй мы все это сейчас – неизвестно, что бы пришло им в голову. Но мы их опередили и весь этот спектакль разыграли. Всем спасибо, все молодцы!

***

Спать не хотелось. Поэтому, Антон вышел на улицу и сел за  широкий деревянный стол на заднем дворе.

– Не спится?

Рядом, на обычной березовой чурке с гитарой в руках  сидел пожилой мужчина.

– Нет, – ответил Антон. – Мы уезжаем завтра. Так, вышел подышать напоследок… А вы же поваром здесь работаете?

Мужчина кивнул, продолжая наигрывать на гитаре мелодию.

Галя тоже вышла на улицу. И – в нерешительности встала чуть в стороне.

– Галь, садись! – Антон  подвинулся и жестом пригласил ее за стол.

– А я уезжаю завтра…–  грустно сказала Галя, садясь рядом с ним.

Повар, не обращая на них никакого внимания, продолжал играть на гитаре.

– Мы тоже. Как впечатления от отдыха?

" Хорошая.  И – одинокая. Уже много лет…".

– Разные. Нас четыре дня учили соблазнять мужчин….  А я так и не смогла вас соблазнить…

Антон почувствовал себя полнейшей скотиной. Мог бы и соблазниться… Жалко ему, что ли? Чтобы хоть как-то ее поддержать, он сказал:

– Галь, ты по этому поводу точно не расстраивайся! Меня любить – тяжелый крест…

Галина  улыбнулась ему, готовая при этом расплакаться.

– Галь, что мне сделать, чтобы тебя развеселить? Хочешь  – сыграю? – Он повернулся к повару и попросил: – Дадите поиграть?

Повар молча протянул ему гитару. Антон, взяв ее в руки, запел:

Много лет назад, думая о ней,

В один из пасмурных осенних дней,

Ветер я просил с ворохом листвы

Мои молитвы в небо унести.

Снились часто мне желанные твои

Губы. Помнишь –  в лужах отражались фонари?

Крыльями в ответ, не спавшим до зари,

С неба нам махали журавли.

Я в пятнадцать любовался небом матовым,

И с библиотеки нес стихи Гамзатова.

Засыпая, я мечтал – ночью длинной

Улететь бы мне с клином журавлиным.

Глажу нежно я фото мятое.

Для чего жить без тебя  – непонятно мне.

В мире  – десять на пятнадцать –  матовом

В белом ты стоишь, как журавли Гамзатова.

Мир тот –  десять на пятнадцать – длинный

Улетел, наверно, с клином журавлиным.

Стало сердце черствым – болью смятое.

Весь в пыли на полке том Гамзатова.

Но во сне я жду, что там  – вдали,

Твое имя крикнут журавли.

И опять, пьянея от любви,

Мы гулять с тобою будем до зари.

Ты в пятнадцать любовалась небом матовым,

И несла с библиотеки том Гамзатова.

Засыпая, ты мечтала – ночью длинной

Улететь бы тебе с клином журавлиным.

Двор весь замело снегами зимними.

Позови меня с собой, любимая.

Позови – ведь все мои мечты,

В одно слово уместились – ты.

И мы будем, как в пятнадцать, матовым

Небом любоваться под стихи Гамзатова.

И привет от наших Ангелов вдали

Вновь передадут нам журавли.

Мы в пятнадцать любовались небом матовым,

И несли с библиотеки  том Гамзатова.

Засыпая, мы мечтали – ночью длинной

Улететь бы нам с клином журавлиным.

Повар слушал песню с интересом, но думал при этом о чем – то своем.

Сергей Васильевич, лежа в своем номере в обнимку с Лизой, нежно гладил ее по животу, радуясь, что все в его жизни, наконец-то, начало потихоньку налаживаться.

Маша, сидя на подоконнике,  удивлялась, насколько точно мелодия, придуманная Антоном, подходит к ее стихам. Да, связь… Насколько же сильна эта связь между их мыслями…

Макс, отвернувшись к стене, вспоминал свою умершую жену Элю. Которая, стоя в свадебном платье на матовом снимке десять на пятнадцать, наблюдала с небес за его жизнью. Как Маша одним стихотворением смогла так точно описать его жизнь? И – ведь написала она его еще до знакомства с ним…

Галя же смотрела на Антона грустными, очень грустными глазами…

Как в пятнадцать, я любуюсь небом матовым,

И несу с библиотеки том Гамзатова.

И привет от тебя, Ангел мой, вдали

Вновь передают мне журавли.

Часть 2. Юля.

13  лет назад. 

(Максу – 17 лет, Эле – 12 лет, Сергею Васильевичу – 37 лет).

Вечер.  Октябрь. Детдом

Макс зашел в дверь детского дома, где его тут же окликнула Ольга Петровна.

– Максим, ну где ты опять был?   Поздно уже. Мне влетело за тебя!

Она взволнованно оглядела его с ног до головы, словно проверяя – все ли с ним в порядке.

Макс, ничего не ответив, зашагал по коридору.

– Максим! Ну, поговори со мной!  Я же знаю, что – то случилось! Где ты постоянно пропадаешь?

Макс остановился и резко повернулся к ней.

– Хватит ко мне лезть! Вы ничего не понимаете!

Он зашел в комнату. Ольга Петровна продолжала расстроено смотреть на захлопнутую перед ней дверь.

В комнате он снял куртку, и лег на свою кровать, отвернувшись к стене. На отдых ему оставалось часа три. А потом – снова идти. Еще надо придумать, как смыться незаметно. На Злыдню Евгеньевну ему было наплевать – той уже в половине шестого нет на работе. А вот Ольга Петровна могла задержаться. К слову – она уже задерживалась. И помешать она могла. До всего ей есть дело! Делает вид, что волнуется, а сама….

Впрочем, за свои мысли Максу тут же стало стыдно. Поскольку, возможно только ей (ну, и Эле, разумеется) как раз на него было не наплевать!

Иногда он даже думал, что она – его мать, спохватившаяся, и решившая жить рядом с ним любыми доступными способами, пусть даже работая воспитательницей в их детдоме. Потом, конечно, он узнал, что это не так.

  Чуть позже, тихо прокравшись в его комнату,   Эля  зашла и легла на его кровать, прижавшись  к его спине. Макс тут же повернулся к ней.

– Где ты был? – спросила его Эля.

– Неважно, – раздраженно ответил он. – Какая тебе разница?

Эля осторожно погладила его по спине.

– Макс, я же волновалась! Злыдня Евгеньевна  всех на уши подняла, искала тебя.  А ты  постоянно не ночуешь.  Макс, я люблю тебя!

– Что ты знаешь о любви? Тебе сколько лет?

– Послезавтра  – двенадцать. Я уже взрослая!

– То, что у тебя титьки выросли, еще не значит, что ты взрослая…

Эля обиженно посмотрела на него.

– Почему ты постоянно злишься?   Ты на меня злишься  – или ты сам по себе такой?  Ладно, я больше не буду к  тебе приходить.

Она встала, и направилась к выходу. Спина ее при этом сгорбилась, а руки задрожали. Максу тут же стало стыдно. И, честно говоря, не хотелось, чтобы она уходила. Поэтому он остановил ее.

– Подожди! Садись рядом. – Эля вернулась и села –   Я не на тебя злюсь.   Мне просто все надоело.  А у тебя, правда, день рождения?

– Правда….  – ответила она и мечтательно добавила: – Если бы мы были богаты, я бы пригласила тебя на день рождения. И мы бы поехали куда – нибудь в ресторан… И там бы сидели с тобой вдвоем… Пили шампанское…

Макс улыбнулся.

– Ты в каком фильме это видела?

– Ни в каком. Это я так сама придумала. А потом бы поехали кататься на теплоходе. Ты на теплоходе катался? Я тоже нет.  А потом я бы тебя поцеловала!  Скажи, Макс, а чего ты боишься больше всего?

– Остаться без денег.

– А мне кажется, что страшнее – потерять любимых....

– Нет. Все мы уже теряли любимых. И что? Остаться без денег страшнее. Мне скоро выпускаться из детдома.  А как я буду жить дальше – я не знаю.

Эля вдруг заплакала.

– Ты чего? – удивленно спросил ее Макс.

– Я люблю тебя!  Я не хочу, чтобы ты уходил!   Ты уйдешь, и мы больше не встретимся....

Макс сел на кровать и прижал ее к себе. Потом, спросил:

– Хочешь, я буду приезжать к тебе?

Эля кивнула.

– Ладно. Иди. У меня еще дела сегодня.

Когда Эля ушла, Макс, надев куртку и ботинки, осторожно открыл окно и вылез на улицу.

***

Он дошел до  небольшого продуктового рынка и встал  возле закрытых ворот.

Через несколько минут к нему вышел пожилой мужчина – охранник. Макс поздоровался с ним.

– Привет, Макс, – ответил мужчина, пожимая ему руку. – Заходи. Часов до двух посидишь, ладно?  Зарплата за смену пополам, как и договаривались. Только зарплата в конце месяца. Подождешь? А то я сейчас сам на мели…

Они прошли в  будку  охранника.

– Дядя Ваня, а вы куда ходите? – спросил его Макс, все-таки не удержавшись.

Дядя Ваня ворчливо ответил:

– Договаривались же с тобой… вопросов не задавать.  Женщина у меня есть. Замужняя. Только – никому не болтай. Мы с ней со школы дружили. А потом она замуж вышла, пока я в армии был.  А недавно вот встретились опять.  Я ей предлагал от мужа уйти, а она не хочет! Да правильно делает, конечно.  Кто он, а кто – я.  Охранник, и пьющий к тому же.   Вот и встречаемся, пока муж на ночной смене.  Ну  ладно,  сиди.  Часа в два приду. Тут все равно тихо. Хочешь – телевизор посмотри....

Сидеть в сторожевой будке было приятно. Макс снял ботинки и вытянул ноги к электрическому обогревателю. Прибавил звук у телевизора – для этого пришлось встать, так как пульт к старенькому черно – белому телевизору не прилагался. Потом заварил себе чай. Пачка с рассыпным крепким «Канди» стояла тут же. Потом начал думать о себе, об Эле…. Да, у нее же день рождения! Надо бы ей что-то подарить. Но что? Деньги дядя Ваня отдаст в конце месяца. Если не обманет, конечно. Но – не должен. Макс в людях уже разбирался.

В два часа ночи, когда Макс возвращался в детдом, недалеко от рынка он увидел в темноте  несколько человек, и остановился. Спрятался за небольшим забором, находящимся как раз рядом, и стал наблюдать.   Один из мужчин вскоре упал – Макс понял, что его убили.  Второго один из мужчин держал за руки, а другой  ножом   провел по его щеке. Макс беспомощно огляделся по сторонам, не зная, что делать. Один из мужчин сказал тому, что теперь был со шрамом: " Готовься, Сережа! Сейчас ты будешь умирать. Медленно!"

Спина Макса покрылась холодным потом. Помочь тому, которого сейчас убьют? Да что он может сделать? Сидеть тихо за забором? Авось, те двое его не заметят, и уйдут… Да, пожалуй так – правильнее всего! Но Макс, сам не зная почему, всегда делал так, как не правильно. За это его всегда и ругали.

Он нащупал под ногами  обломок какой – то железяки и, осторожно подойдя ближе,  ударил одного из мужчин сзади по голове.  Мужчина упал. Второй обернулся. И тут же тот, с разрезанной щекой, выхватил у него нож, и ударил его.  Макс, увидев это, испугался и побежал в сторону детдома.

Мужчина крикнул ему вслед:

– Подожди! Куда ты?

***

Ольга Петровна взволнованно шла по коридорам детского дома, заглядывая во все двери подряд.

Наконец, она нашла Максима в одной из комнат.

– Максим, вот ты где! Тебя из милиции спрашивают. Там, возле входа, милиционер стоит, ждет тебя. Максим, ты что – нибудь натворил?

Макс озадаченно посмотрел на нее, вспоминая – успел ли он что-нибудь натворить или нет.

– Нет, – неуверенно сказал он.

Ольга Петровна посмотрела на него недоверчиво.

– Ты мне расскажи, не бойся!  Вместе что – нибудь придумаем! Может, ты украл что – нибудь?

– Нет, – снова повторил он, уже увереннее. Поскольку ни разу в жизни ничего не воровал.

Он вышел в коридор и спустился вниз. Подошел к мужчине со шрамом на щеке, даже не удивившись его появлению. Тот кивнул ему, словно своему старому знакомому.

– Привет. Пошли, поговорим.

Они вышли на улицу и сели в машину, стоявшую неподалеку. Мужчина протянул ему руку.

– Сергей Васильевич! – представился мужчина со шрамом. – Спасибо!

Макс пожал ему руку.

– Максим. Хотя, вы, наверное, в курсе. Как вы меня нашли?

– Ты не бойся. Я в милиции работаю.  Ваш детдом рядом.  И рынок тоже.  Спросил про светленького парня – ну и сказали про тебя.  И сторож рассказал, что ты у него подрабатываешь иногда. Ты не бойся – я не скажу никому.  На что зарабатываешь?

– На жизнь.

– А почему мимо не прошел?

Макс задумался. Потом сказал – искренне, как тут же заметил внимательный Сергей Васильевич.

– Не знаю.… Не справедливо бы было.

Сергей Васильевич оценивающе посмотрел на него. Секунду помолчал – будто решая, что делать. Затем, сказал:

– Молодец!   Вот что… Тебе же семнадцать? Ты куда поступать будешь?

– Не знаю, – ответил Макс и пожал плечами. – Куда возьмут. Я учусь – не очень, честно говоря…

– Вот что, – снова задумчиво повторил Сергей Васильевич. – Поступай в юридический.

– Техникум?

– Институт.

Макс усмехнулся.

– Меня туда не возьмут. Там конкурс большой.

– Возьмут, – это Сергей Васильевич сказал так уверенно, что Макс сразу же поверил, что – возьмут. – За это не волнуйся. А потом я тебя к себе возьму работать.  Если ты сам захочешь. Договорились?  Это будет моя тебе благодарность.  Что – нибудь еще я могу для тебя сделать?

Макс, покраснев, попросил:

– Дайте денег?

Его ответ Сергея Васильевича, пожалуй, удивил. Такой искренний, про справедливость говорил – и на тебе, денег хочет…

– Сколько?

Макс снова покраснел, будто – уже пожалел о том, что спросил.

– А сколько букет цветов стоит?

Сергей Васильевич обрадовано выдохнул.

– А! Девушка у тебя есть, да?

Макс снова смутился.

– У нее сегодня день рождения…

Сергей Васильевич улыбнулся.

– Ну, поехали, купим. Я тебя потом назад довезу…

Восемь лет назад.

Кафе, недалеко от детского дома.

Макс, Эля (здесь ей 17 лет) и Юля (девочка 10 лет).

– Знакомься, Юля, – сказала Эля, ласково глядя на девочку. – Это – Максим. Мой жених. Хотя, ты его видела все равно – он тоже из нашего детдома. Просто он старше нас, и выпустился давно – ты еще маленькая была…

Юля восхищенно смотрела на Макса, не отрывая глаз, и ее детская непосредственность его забавляла.

– Я тебя помню, – сказала девочка Максу. – Ты мне так нравился… Ты был такой красивый…

Макс засмеялся:

– А сейчас уже нет?

– И сейчас. Но сейчас ты с Элей, а она мне как сестра. Поэтому я не буду тебя у нее отбивать!

Эля тоже засмеялась.

– Вот спасибо, сестренка! Ну, что заказываем? Юля – не стесняйся, Макс платит!

– Прямо все что угодно можно заказать? – удивилась Юля, не привыкшая к тому, что ей от жизни перепадает хоть что – то.

– Да, что захочешь!

– Мечта! Ладно, не будем шиковать. Давайте всем мороженое! А вы будете приезжать, когда … поженитесь?

– Ну, конечно! – ответила ей Эля. – Ты боишься – что мы тебя бросим?

– А почему бы нет? Эль, нас всех бросили… – сказала десятилетняя девочка абсолютно взрослым голосом. – И тебя, и меня, и его! Так почему это не может случиться еще раз? Тебе почти восемнадцать. Ты скоро съедешь от нас…. А я останусь одна…

Эля тронула ее за руку.

– Юля, я тебе обещаю, что мы будем приезжать к тебе очень часто! Каждые выходные. И тебя будем к себе забирать. Максу квартиру дали. Макс, дали же уже?

Макс, которому, действительно, как сироте и сотруднику правоохранительных органов, недавно дали квартиру (не без помощи Сергея Васильевича), кивнул:

– Да. Юля, правда. Ты можешь приезжать, когда захочешь!

Наше время.

Начало октября.

Отделение полиции.

Макса, который как раз пришел на работу, окликнули.

– Макс, тебя тут женщина ждет!

Он обернулся.

На стуле возле входа сидела пожилая женщина – очень постаревшая с тех пор, когда Максим видел ее в последний раз.

– Ольга Петровна? – удивился он. – А вы как здесь?

– Максим! Максим, дорогой…

Женщина вдруг залилась слезами. Макс подошел к ней и бережно взял ее за руку.

– Ольга Петровна, пойдемте в машине поговорим, хорошо?

3 ноября.

Утро. Отделение полиции.

Антон зашел в кабинет Сергея Васильевича.

– Привет, Сережа. Что меня не дождался? Вместе бы поехали.

Удивительно, но после появления Лизы (а тем более, после ее беременности), Сергей Васильевич словно помолодел лет на десять. И, кажется, совсем перестал уставать.

Вот и сейчас, перекладывая гору папок на своем столе («Девять утра всего! Когда он все успел?»), он ответил:

– Привет. Лизины анализы завозил в больницу, ну и поэтому пораньше сюда приехал. Заодно – разобрался со всем этим. – Он взглядом показал на бумаги. – Антон, кстати, сегодня без Макса поработаешь. Он отпросился.

– Заболел?

– Нет. Сказал – по семейным обстоятельствам.

– По каким – семейным? – не понял Антон. – Он же детдомовский…

– Ну и что. Как будто у него дел никаких быть не может. Антон! Я не лезу в его жизнь. И ты не лезь. Надо – значит надо. Если захочет – сам расскажет.

3 ноября.

Вечер. Квартира Антона.

И снова был вечер. И снова Антон был один. Как и в другие предыдущие.

На фоне радостного, словно обезумевшего, но теперь уже от счастья, Макса, и сияющего дяди, с горящими глазами каждую свободную минуту рассказывающего о Лизиных выкрутасах, его одиночество становилось все заметнее и заметнее.

«Господи, ну когда же закончится это сумасшествие! – подумал он. – Почему я все время думаю о ней?».

В дверь позвонили.

«Ну, слава Богу! Может хоть кто – то отвлечет меня от мыслей о Маше!».

Он открыл – и застыл на месте.

«Да, на небесах явно умеют шутить…».

На пороге стояла она. Маша. Девушка его друга, который не может без нее жить. И, пожалуй, первая…. Да не надо врать самому себе! Абсолютно точно – первая, в кого по – настоящему влюбился Антон.

В черной норковой шубе (Макс постарался, разумеется – в кредит), в джинсах, заправленных в те же скользкие ботинки, в которых она бежала тогда по дачному поселку… В белой шапке, из под которой торчали белые же Машины волосы… Она смешно мотала головой из стороны в сторону, пытаясь отряхнуть снег и взволнованно смотрела на него.

– Маша? Проходи…

Она прошла внутрь и сняла шапку.

– Маш, а ты чего пришла? – спросил он, не веря своим глазам.

Маша растерянно посмотрела на него. Затем – на дверь, будто решая – не поздно ли еще повернуть назад.

– Я не вовремя?

– Маш, ты всегда вовремя, – поспешно ответил Антон, и потянул ее за руку внутрь квартиры, пока она не передумала. – Раздевайся, давай. Проходи.

Она сняла шубу и ботинки. Затем, сняв с руки крупную резинку для волос (подарок Лизы: дизайнерская резинка с вышитой на ней бисером крупной веткой винограда), которая мешала надевать шапку, завязала волосы в хвостик и прошла в гостиную. Села на пол, облокотившись на диван.

– Что – то случилось? – взволнованно спросил Антон.

Маша посмотрела на него, и вдруг зарыдала.

– Маш, ты что? С Максом что – то?

Он тоже сел на пол, рядом с ней, и взял ее за руку.

– Я не знаю. Он – то дома не ночует, сейчас вообще уехал куда – то и телефон у него отключен. Куда он уехал, Антон?

– Я не знаю.

– Ты прости, что я пришла без спросу. Антон, я спать не могу. Я одна – боюсь. Мне постоянно дача снится. Снится, как Лиза кричит: «Беги». Тот день постоянно снится! Как меня схватили, там, возле дачи! Антон, я сумасшедшая, да? Дай таблетки, какие – нибудь, от нервов?

Антон задумчиво посмотрел на нее.

– А оно тебе надо? Ну, ладно, посиди. Я сейчас.

Он вышел на кухню. Вернулся – с открытой бутылкой вина и бокалом. Одним. Сел на пол рядом с Машей, налил вино и протянул ей полный бокал.

– Антон, я не пью. Ты же знаешь…

Антон пожал плечами:

– Бывает…. Давай, давай, пей!

– А ты?

– Слушай, мне сегодня еще за руль садиться…

– У тебя дела, да? Я не вовремя…

– Вовремя, – опять поспешно успокоил ее Антон, боясь, что она передумает и уйдет. – Время есть еще. Если хочешь – потом вместе съездим. Рассказывай.

Маша вытерла ладонью слезы.

– Про что?

– Ну, давай по порядку. Что у вас с Максом?

– Все хорошо было. Я только к нему привыкла, а он…. То – не отходил от меня ни на шаг… А теперь… То – ночевать несколько раз не приходил… А теперь – вообще уехал неизвестно куда…Он по ночам разговаривает. То – про Элю… То – про Юлю…

Антон слушал ее внимательно, не перебивая. Поскольку, услышать что – то от Маши было редкостью. Тем более, что с тех пор, когда они вернулись с базы отдыха, виделись они всего несколько раз – и то, мельком и не наедине. А говорить, тем более так откровенно, Маша могла только наедине. На людях – всегда замыкалась в себе.

Убедившись, что она закончила говорить, Антон сказал:

– Эля – его бывшая жена. Он любил ее очень… Ты пей, пей! А Юля кто?

– Я не знаю, – ответила Маша и растерянно посмотрела на Антона. – Я думала – ты знаешь!

– Нет. Про Юлю я не знаю. Слушай, Маш, он тебе не изменяет. Макс – не такой человек! Поверь, я в людях разбираюсь, я знаю – кто на что способен. Макс тебя любит…

– А куда он уехал? И почему мне не сказал – куда?

– Не знаю. Он у дяди отпросился. Сказал – по семейным делам. А почему тебе не сказал? Да, это странно!

Маша снова зарыдала.

– Ну, ну, Маш! Давай плакать мы не будем… Давай – так договоримся! Насчет Макса я узнаю. Хорошо? А что там со снами? Часто тебе такие сны снятся?

– Иногда. А без Макса я спать боюсь. Можно я у тебя переночую? Я могу и к Лизе пойти… Но…

Она, не договорив, с надеждой посмотрела на Антона, и он, разумеется, тут же это заметил.

– Маш, ты можешь приходить ко мне в любое время. Ночуй, конечно… Ты допила? Давай я еще налью?

– Да. Нет, Антон, я больше не хочу.

– Нет, давай – ка еще чуть – чуть. Хорошо? Так вот, мне по делу надо за город смотаться. Ненадолго. Поехали со мной?

Начало октября.

Детдом. Кабинет Ольги Петровны.

На улице было уже темно. Поэтому в кабинете зажгли электрическую лампочку.

На минуту Максу показалось, что он вернулся домой. Вот так просто: долго – долго бродил по улице, а потом пришел домой. Где тепло, где его любят. Сейчас он попьет чай с Ольгой Петровной, которая, конечно же, будет читать ему нотации, а потом пойдет к себе в комнату. Там он расстелет свою кровать (белое постельное белье с печатью), разденется, и ляжет спать. И то, что было – учеба, свадьба с Элей, ее смерть… Все это, окажется, что ему просто приснилось…

Нет! Ничего из этого не приснилось… И все это будет преследовать его до конца жизни. Как хорошо, что сейчас есть Маша! Иначе он бы просто сошел с ума…

Он сел за стол – рабочий стол Ольги Петровны, вечно заваленный какими – то планами, бумажками, детскими рисунками, которые поступали лично для нее десятками в день. Неужели она все их хранит? От этих бумаг стол, казалось, уменьшился в размере. А может – это Макс стал больше?

– Ольга Петровна, я все уладил, – сказал ей Макс. – Деньги ей отдал. Она заявление забрала. Шума не будет, обещаю!

Ольга Петровна протянула ему кружку с чаем и села рядом с ним. Смотрела она на него при этом – будто мать, сын которой приехал к ней в гости после долгой разлуки.

– Спасибо, Максим. Что бы мы делали без тебя?

– А что бы я делал без вас? – сказал Максим и покраснел. – Вы же так заботились о нас. Как родных любили… И меня, и Элю… Знаете, я тогда этого не понимал. Сейчас понимаю. И мне стыдно за то, как я себя вел тогда… Понимаете, я озлоблен был на весь мир, и…

Ольга Петровна ласково погладила его по руке.

– Не надо, Максим. Я все понимаю. Скучаешь по ней?

– Да. Поначалу было совсем тяжело. А потом появилась Маша. Я вас познакомлю!

– Какая она? Хорошая?

– Да. Очень добрая. Рисует хорошо. И стихи пишет! Она вам понравится. Я вас познакомлю…

Ольга Петровна, которой, конечно, никогда (никогда!) не было все равно, слушала его с интересом.

– А вы как познакомились?

– Сначала я увидел ее на улице. И принял за привидение Эли. Они очень похожи. А потом – по работе столкнулись…

– Молодец ты, Максим. Как же я хочу, чтобы у тебя жизнь счастливо сложилась! Зайдешь к Юле?

Макс кивнул:

– Зайду. Спасибо!

3 ноября.

В машине Антона.

– Спасибо, Антон!

Он, оторвав взгляд от дороги, улыбнулся и посмотрел на Машу.

Удивительно! Он столько вечеров рассматривал ее фотографии и читал ее стихи, что теперь непривычно было видеть ее вживую.

– За что? – спросил он и снова посмотрел на Машу.

– Почему ты всегда со мной возишься? Я – то в квартире у тебя без сознания лежу… То – ногу вывихнула… И ты тут же пришел мне помогать… И вот сейчас – опять я к тебе пришла…

– Люди помогают друг другу, Маш. Если, конечно, это нормальные люди. Я не знаю, Маша, как это объяснить… Почему между нами такая связь? Ты же тоже это чувствуешь, ты сама говорила? Почему только с тобой я могу быть откровенным? Почему только с тобой я могу быть слабым? Другим я этого никогда не показываю! А почему – не знаю!

На лобовое стекло падал снег, и дворники едва успевали с ним справляться. Маша отвернулась от него, и тут же поспешила сменить тему.

– А я люблю ездить, когда вот так снег идет. Красиво, да? Все вокруг белое, чистое. А куда мы едем? Мы по этой дороге на дачу всегда ездили. Я любила на дачу ездить. А Лиза – нет. Она вообще редко с нами ездила… А тебе что, тоже в этот поселок? Если бы я знала – я бы не поехала.

Машина остановилась как раз возле их дачи.

– Я знаю, Маш. Если бы я тебе сказал – ты бы не поехала. – Он вышел из машины и открыл Маше дверь. – Пойдем?

Будь Маша трезвой, она бы вовсе его возненавидела. А так – она просто посмотрела на него, как на идиота, и сказала:

– Антон, я не пойду. Поехали домой!

Антон протянул ей руку.

– Пойдем! Чего ты боишься? – Он за руку потянул ее из машины, и Маша вышла. – Вот смотри: мы вернулись в ту точку, где тебе страшно. Пойдем! Не бойся, я же с тобой! Я иду рядом, держу тебя за руку. Тебе сейчас страшно?

Они остановились возле калитки. Машу начало трясти от страха.

– Антон, пойдем домой. Ну, пожалуйста!

Антон обнял ее сзади, просунув руки между пуговиц ее шубы.

– Все, кто тебя похитил, уже сидят. Я стою с тобой, я тебя защищаю. Ты сейчас боишься?

– Не знаю, наверное. Я еще не поняла. Антон, ты специально меня напоил?

– Да. Пойдем дальше. Как у вас калитка открывается? Маша, не бойся, заходи! Расскажи, что здесь было?

– Здесь я упала, – сказала Маша, посмотрев на снег возле калитки. – Тут лужа была замерзшая. А потом Лиза закричала! И меня схватили…

– Тише… Не бойся, – Антон крепче прижал ее к себе. – Это было давно. Это было с тобой – но сейчас этого уже нет. Сейчас мы просто стоим с тобой – и смотрим на снег.

Антон повернул ее к себе лицом, расстегнул ее шубу и свой пуховик. Плотно прижал к себе. А затем – поцеловал.

– Сейчас тебе страшно? – спросил он через минуту.

– Нет! – ответила она, сама не понимая, что с ней происходит и к чему это приведет.

Начало октября.

Детдом.

Макс сидел на стуле возле кровати Юли. Юля, отвернувшись к стене, старалась его не замечать.

– Юля, не молчи, пожалуйста! Поговори со мной?

– Ты предатель. Уходи! – ответила Юля, не поворачиваясь к нему.

Макс устало потер глаза.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

– Ничего не надо. Уходи.

Макс встал со стула и сделал несколько шагов к двери. Обернулся – Юля все так же лежала лицом к стене. Он хлопнул дверью, сделав вид, что ушел – Юля зарыдала в голос. Тогда он снова подошел к кровати – и лег рядом с ней.

– Юль, не плачь! Повернись ко мне, пожалуйста!

Юля повернулась и положила голову ему на плечо.

– Ты не переживай, я все уладил. Деньги отдал, заявление она забрала. Никто ничего не узнает. Зачем ты это сделала?

– А что мне оставалось? – с отчаянием в голосе сказала она. Так сказала, что Максу стало ее очень, очень жалко. И, разумеется, стыдно.

– Надо было мне сказать. Вместе бы решили…

– Что решили? Макс! Тебя не было полтора года! Помнишь, как вы обещали приезжать каждые выходные? Ты приезжал тогда, я ждала тебя. Всегда! И до сих пор жду каждые выходные! А ты приехал только тогда, когда я деньги украла!

Стыдно! Господи, как он мог! Вот как ей объяснить?

– Я не мог. После того, как Эля… как ее не стало… Я не мог здесь появляться… Мне все здесь напоминало о ней. И тебе в глаза смотреть не мог! Что бы я тебе сказал? Что это я ее убил?! Юля, ты не понимаешь!!! Я жить не хотел. Год! Год я мечтал, чтобы со мной что – нибудь случилось!

Юля снова положила лицо – красное и мокрое от слез – ему на плечо.

– Я тоже ее любила. И тебя. И в один день в моей жизни не стало ни ее, ни тебя….

Затем она приподнялась – и поцеловала Макса в щеку.

3 ноября.

Дачный поселок. В машине Антона.

Время, отведенное для того, чтобы можно было вот так – просто и безнаказанно – обнимать Машу, закончилось, и они снова сели в машину. Антон завел двигатель и включил радио.

«Интересно, – подумал он. – А что будет, если мы все – таки будем вместе? Небеса, вы ведь так любите шутить, может, ответите?».

–Мы продолжаем концерт по заявкам, – сказало радио. – И сейчас для вас поет группа «Високосный год».

И даже если бы Антон выключил радио в эту же самую секунду, он бы все равно понял, что именно ему говорят небеса.

– «Наша с ней основная задача не застуканными быть на месте…», – услышал он из радио первую строчку одной из своих любимых песен и усмехнулся.

Да, они с Машей могут быть только любовниками… И ни к чему хорошему это не приведет!

Он посмотрел на Машу. Ее длинные волосы запутались, и, мокрые от снега, прилипли к ее лицу. Антон аккуратно поправил ее волосы, при этом погладив ее по щеке. Шуба на ней была расстегнута, на блузке расстегнулась одна пуговица. Антон жадно поглядывал то на ее грудь, то на ее губы.

      «Небеса же ответили тебе, Антоша. Ни на что не надейся!».

***

В это же время по другой дороге в своей машине куда – то ехал Макс. При этом, пытаясь дозвониться до Юли, он говорил сам с собой:

– Юля, родная моя, куда же ты пропала?

Затем он остановился, и начал рассматривать фотографии в телефоне, где они когда-то (казалось – сто лет назад, в другой жизни) позировали втроем: он, Эля и Юля.

Он закрыл глаза, и представил перед собой Юлю.

***

– «Мы могли бы служить в разведке. Мы могли бы играть в кино…», – напел Антон, печально глядя на Машу. – Почему в жизни все так запутано, Маш? Давай остановимся. Я тебе что – то покажу.

Он остановил машину, и повел Машу к заснеженному обрыву, с которого открывался красивый вид на город. Поскольку уже давностемнело, город мерцал тысячью огней.

– Красиво?

Маша кивнула.

Затем, Антон лег прямо на снег, и потянул туда же Машу. Маша легла в сугроб рядом с ним. Вместе они стали смотреть на звезды.

***

Открыв глаза, Макс вновь стал смотреть фотографии – уже Машины. Затем, попробовал ей позвонить – но связь здесь не работала.

3 ноября.

Вечер. После поездки на дачу. Квартира Антона.

Антон достал вторую бутылку вина. Налил уже в два бокала, и сел на пол рядом с Машей, которая пыталась руками расчесать запутанные от снега волосы и собрать их в хвостик. Впрочем, ей это скоро надоело, и она оставила волосы в покое, бросив резинку на ковер.

– Антон, расскажи что – нибудь о себе? – попросила она.

– А что ты хочешь знать?

– Почему ты не общаешься с отцом?

– Маш, это не очень приятная тема. Давай в другой раз?

– Ты меня сегодня напоил, и на дачу отвез. Зачем?

– Чтобы решить твою проблему. Шесть месяцев прошло, ты шесть месяцев мучилась… А решили проблему мы за три часа. Ты же теперь не боишься?

– Теперь – нет, – уверенно ответила она. – Вот и я хочу тебе помочь… Как смогу… Расскажешь? Или мне тоже надо тебя напоить?

Антон улыбнулся.

– Ну, это будет посложнее, чем с тобой. Ладно… Так, с чего начать даже не знаю… – Он закрыл лицо руками. – То, что отец всю жизнь изменял маме – я знал… Да лет с пяти. Даже раньше. Конечно, понял что к чему я уже позже, но все же…

– Он был плохим отцом? – спросила Маша.

– Нет, он был хорошим отцом. Он меня всегда любил, и сейчас тоже любит. Он меня везде с собой таскал, учил всему – а он, действительно, гениален в своей области. Если бы не он – я бы так много не знал! Мама все знала… Она его любила… Переживала, страдала… Но – не уходила от него. Не могла без него! И он это знал. Маш, правда, давай в другой раз?

Маша потянула его за руку, и положила его голову к себе на колени. Начала гладить его по голове, как тогда – на дне рождения – его гладила тетя Наташа.

– Нет. Давай сейчас. Рассказывай.

Антон грустно улыбнулся ей снизу вверх.

– Все началось, когда появилась Светлана. Отец влюбился в нее, стал как безумный! Он тогда был уже довольно известен в своей области, докторскую только защитил. Стали предлагать разные должности. И в Москве – в том числе… Очень престижные! Вот она и уговорила его развестись. Они поженились, в Москву уехали. Там его карьера быстро в гору пошла. И ее, кстати, тоже! На это и расчет был. Для Светланы главное в жизни – престиж! А у нас связи везде – я говорил уже. Ну и отец. Она его не любила никогда. Но всегда им хвасталась – муж знаменитость! И сама тоже – в престижном вузе преподаватель. А мама… Переживала сильно… У нее проблемы с нервами начались… А потом она с собой покончила…

Антон замолчал и уткнулся лицом в Машину блузку. Маша, молча, одной рукой продолжая гладить его по голове, другой рукой сжала его руку, а потом, наклонившись, поцеловала его в затылок.

– Вот тогда я перестал с ним общаться. И институт бросил…

– А институт почему?

– Разочаровался. Отец – психиатр, а маму довел до суицида. Я тоже хотел психиатром стать. А когда это случилось… Я как раз третий курс закончил. В общем, я во всем разочаровался. И в людях, и в жизни. Сережа тогда пытался говорить со мной, объяснял – что в жизни бывают всякие случаи, что жизнь – несправедлива… Разговоры эти мне не особо помогли, да я их и не слушал. Тогда он меня с собой взял – на работу. Он тогда уже начальником был. Ну, я и посмотрел на жизнь во всей ее красе! На одно убийство съездил, на второе, на третье… Потом – втянулся. Он меня к себе и взял. Юридическое я уже позже заочно закончил.

– Жалеешь, что врачом не стал?

– Не знаю. Да в принципе – все похожее. Наблюдаешь – делаешь выводы… Хорошая ты, Машка. Будь с Максом – он лучше меня!

– А зачем ты меня сегодня поцеловал?

– Чтобы одни воспоминания вытиснились другими. Наверное – так. А если себе не врать – я всегда мечтал это сделать. Сегодня просто повод подвернулся. Знаешь – нам ведь не обязательно быть вместе. Да – между нами связь, это очевидно. Мы понимаем друг друга с полуслова. Даже если ты будешь с Максом – мы все равно будем часто видеться. И никто не запретит нам вот так разговаривать. Во многих семьях, поверь, такого понимания нет. А у нас есть. Ты его любишь?

– Да.

– Вот и живите вместе. А насчет остального – завтра я все выясню.

Он встал и пошел к себе в комнату.

– Спокойной ночи?

Маша тоже встала, и пошла в комнату с коричневой шторкой – к которой уже успела привыкнуть. Обернувшись, она улыбнулась и сказала:

– Спокойной ночи, Антон!

Октябрь.

Детдом.

Макс и Юля лежали на кровати, одетые. В комнате уже давно стемнело.

– Юля, у меня есть Маша. Давай я вас познакомлю?

– Нет. Я не хочу, – ответила Юля.

– Она хорошая. Вот увидишь – вы с ней подружитесь! Хочешь – покажу? – он достал телефон и показал Юле Машины фотографии. – Правда, она на Элю похожа?

– Нет!!! Ты ей хочешь заменить нашу Элю?!!

– Не кричи, пожалуйста. Юля, Маша хорошая. И я не пытаюсь заменить ей Элю. Элю я любил. Но Машу я тоже люблю. Не как Элю, понимаешь? А как Машу. Я понимаю – что она – другой человек, хоть и похожа на нее внешне. А Элю я всегда буду помнить.

Юля опять отвернулась к стене. Макс обнял ее за плечи.

– Я вас с ней познакомлю. Она тебе понравится. И я больше никогда тебя не брошу! Обещаю…

– Скажи, ты сейчас живешь так, как ты мечтал? – спросила она через несколько минут, все так же отвернувшись к стене.

Макс, подумав, ответил:

– Да. У меня есть свой дом. Есть работа. Есть друзья. И Маша. Правда, я всегда боюсь все это потерять… У моего друга, Антона, отец – психиатр. Я говорил ему об этом… Он сказал – что это детская травма, наложенная на то…что я потерял Элю… А ты, Юля, о чем ты мечтаешь? И чего боишься?

– Я боюсь остаться без денег. Боюсь, что не смогу сама решить свои проблемы. Я больше не буду беспомощной…

«Как я когда – то», – подумал Макс.

– Юля, тебе всего восемнадцать. А ты рассуждаешь, словно тебе лет сорок… Хотя… все мы родились уже взрослыми… И я в твоем возрасте боялся того же самого!

Юля повернулась и с надеждой посмотрела на него.

– Макс, останься. Пожалуйста, хотя бы сегодня давай просто полежим вот так… Ты же можешь хотя бы одну ночь не уезжать к своей Маше?

4 ноября.

Утро. Квартира Антона.

– Ну что, Маш, хочешь в расследовании поучаствовать? – спросил Антон на кухне, наливая им кофе.

– Хочу, – ответила Маша. – А с чего начнем?

– Вот смотри: Макс во сне начал говорить про Элю и Юлю. Значит – они как – то связаны, и – скорее всего – что–то случилось. Эля умерла давно, значит что–то случилось именно с Юлей. Макс – детдомовский, Эля – тоже. Значит – куда мы едем?

– В детдом?

– Молодец! Только туда мы съездим чуть позже, а сейчас – домой к Ольге Петровне. Это …

– Это воспитательница с их детдома, я знаю, он говорил.

– Да. Макс с ней ближе всего общался. Сегодня четвертое ноября – выходной. Скорее всего – она дома.

***

Ольга Петровна гуляла с внуком во дворе.

Антон подошел к ней. Маша осталась ждать в машине.

– Ольга Петровна, добрый день! Я поговорить с вами хотел.

Ольга Петровна, отряхивая болоньевый комбинезон внука от снега, посмотрела на Антона. Затем, спросила:

– А вы кто?

– Я друг Максима. – Он показал удостоверение. – А Макс к вам не заходил случайно на днях?

Подумав, Ольга Петровна ответила:

– Заходил. Недавно. Ночевал у нас. Не положено, конечно, но он же – свой.

– А он не к Юле, случайно, приходил?

Ольга Петровна внимательно на него посмотрела.

– Послушайте, молодой человек. Если Максим действительно ваш друг – то он вам сам все расскажет… А я сплетничать не буду. А если вы насчет заявления – то Наташа уже его забрала…

– Какое заявление? – спросил ее Антон.

Ольга Петровна молчала. Маша, видя, что разговор не клеится, тоже вышла из машины и подошла к ним.

– Доброе утро, Ольга Петровна!

Ольга Петровна повернулась к ней и с интересом оглядела ее с ног до головы.

– А! Так это вы – невеста Максима? Да, действительно похожа. Немного…

– А все говорят – я одно лицо с Элей.

– Я – не все. Я Элечку с пяти лет знаю. Вы – Маша? Максим рассказывал про вас. Бедный мальчик, столько всего пережил… Что вы хотите узнать?

– Понимаете, Ольга Петровна, Максим уехал куда – то. Телефон недоступен. А вы не знаете, куда он поехал?

Ольга Петровна вздохнула. Но все же ответила.

– Знаю. У нас Юля пропала. Вчера утром спохватились – а ее нет! Я Максиму тут же и позвонила. Он поехал ее искать. Наверно, нужно с самого начала рассказать, да? Вы ведь точно его друзья?

Антон кивнул.

– Он приходил недавно. Это я попросила его прийти. Он раньше часто у нас бывал. Он же – в нашем детдоме вырос. И приезжал в гости часто. Потом с Элечкой они стали встречаться – так он почти каждый день был там. Эля его младше. Была… Потом, когда они уже поженились, они тоже часто приезжали. Эля чаще, Максим на работе все время был, но тоже заглядывал. А когда Эля умерла – Максим перестал приезжать. Я понимаю – почему. Ему больно было. Здесь все о ней напоминало…

– А зачем вы его позвали?

Ольга Петровна снова вздохнула, словно решаясь – сказать или нет. Но все же сказала:

– Из-за Юли. Скажите – вы точно не из-за нее приехали? Ей ничего не будет, если я расскажу?

– Не будет, – мягко, ободряюще ответил ей Антон. – Рассказывайте – не бойтесь!

– Юля с Элей были как сестры. Они не родные, конечно. Но – дружили. Эля ее любила как родную. И уже когда с Максимом они поженились – все равно к ней приезжала. И к себе они ее брали на праздники как – то. Потом Эли не стало. Максим перестал приезжать. Я ей объясняла – больно ему… Но она же молодая, не понимала! Обиделась на него сильно…

– А у вас фотографии Юли нет?

Ольга Петровна достала телефон. Нашла там фотографию, показала.

– Вот. Это я их на первое сентября фотографировала. Вот она – в центре.

– Ольга Петровна, так зачем вы его позвали?

– Юля украла у нашей воспитательницы, Наташи, деньги и паспорт. Паспорт потом подкинула назад – через несколько дней. Наташа ее при этом и застукала, написала заявление в полицию. А я к Максиму побежала. Он сказал – что все уладил. Деньги он Наталье отдал – я думаю, что свои. Ну и поговорил, чтобы она заявление забрала. Она забрала.

– Много денег?

– Пятнадцать тысяч.

– Так. А паспорт зачем? Они похожи с этой Натальей?

– Да. Не сильно, правда, но – на фотографии в паспорте кто на себя похож? Обе – темненькие. Юле – восемнадцать, но выглядит она старше, особенно если накрасится. Наталье – двадцать три, но она выглядит младше своего возраста. А зачем ей паспорт – я не знаю. Клянется – что кредиты не брала!

Антон на секунду задумался. Затем – спросил:

– День рождения у нее недавно был?

Ольга Петровна кивнула.

– Да. Неделю назад. А как вы догадались?

Антон пожал плечами.

– Юля – девочка сложная. Она на второй год дважды оставалась… Поэтому – она старше других…

– А когда паспорт украла – ей, значит, семнадцать было? До этого она воровала?

– Нет. Но, понимаете… Связалась она с одной компанией. Ой, плохие они, мне не нравятся! Дружит там она с одним парнем. Я Максиму уже говорила, просила на нее повлиять. Не знаю – получится ли… Может это этот парень на нее так повлиял?

– Может… Она украла деньги и паспорт. Сбежала куда – то, да? Потом вернулась.

– Да. Вернулась – вся в слезах. Хотела паспорт Наташе подкинуть в сумочку. А та ее и застукала на этом. И заявление написала. А я – к Максиму побежала…

– Так. Ну, в принципе – все понятно. А Юля в последнее время нервничала наверное? Плакала?

– Да, пожалуй. Хотя она скрытная… А что вам понятно? С ней что – то случилось? Вляпалась куда – то?

– Да вы не волнуйтесь, Ольга Петровна, – поспешил ее успокоить Антон. – А потом что было?

– Потом Максим все уладил. И с ней поговорил. Она, вроде, успокоилась. А потом – опять сбежала. Я Максиму сказала. Он сказал – найдет ее! Вот, наверное, и поехал искать…

– Юля с кем дружит? Ну, из девочек общается с кем – нибудь?

***

Когда они сели в машину, Маша спросила:

– Антон, что тебе понятно?

– Вот смотри, – терпеливо начал объяснять Антон, – девочке семнадцать лет. Было тогда, когда она паспорт украла. Она встречается с парнем. Из плохой компании. Убегает постоянно. К нему. Потом ворует деньги – в первый раз! До этого – не воровала! Но – самое главное – ворует паспорт совершеннолетней девушки, на которую она отдаленно похожа, если накрасится. Главное здесь – паспорт. И ворует она его совсем незадолго до своего совершеннолетия. Значит – надо было срочно!

Маша растерянно посмотрела на него:

– Антон, я не понимаю…

– Она аборт сделала. В частной клинике, за деньги. Поэтому и деньги нужны были, и паспорт. Видимо – боялась затянуть, поэтому не стала совершеннолетия ждать. Это можно проверить, но зачем? Я думаю – так все и было.

– А где мы будем сейчас ее искать? Ее и Максима?

– А сейчас мы поедем в детдом и поговорим с ее друзьями.

На улице возле детдома.

– Таня, ты же дружишь с Юлей.

Тане было лет шестнадцать. Она кивнула головой.

– А куда она ушла, или уехала – ты знаешь?

– Почему я должна вам отвечать? – с вызовом спросила Таня.

Антон, вздохнув, показал ей удостоверение. Ну почему без этого разговор никогда не получается?

– Слушай, я друг Макса. Ты же Макса знаешь? Юля куда – то ушла. Макс поехал ее искать. Куда?

– Я ему говорила уже. Я точно не знаю. Возможно, она к тетке своей поехала в Сосновку. Она говорила про нее недавно.

Таня замолчала и опустила глаза. Говорила она так, будто заучила эту фразу наизусть, и теперь повторяет всем одно и то же. Но Антон все же уточнил:

– Ты думаешь, она поехала к тетке в Сосновку?

– Откуда мне знать. Я ему сказала про Сосновку. Наверно – она там.

«Не договаривает, или мне кажется? Ладно. Если и говорить дальше, то явно не при Маше».

– Да? Ну, ладно, спасибо. Маш, пойдем…

Они повернулись и пошли к выходу. Таня крикнула им вслед:

– И вовсе ты на нее не похожа! Она красивая была! И веселая! Ты всего лишь ее жалкая копия!

Антон, не останавливаясь, тянул Машу за руку к воротам.

– Маш, не обращай внимания, – ласково сказал он. – Я могу ей ответить, конечно. Но ты же понимаешь, почему она так говорит?

– Да. Она несчастлива. И она мне завидует… Антон, Сосновка – это где?

– Километров восемьсот – девятьсот отсюда. Или – чуть больше. Там связь местами пропадает. А в самой Сосновке – вообще, вроде бы, связи нет. Поэтому он и недоступен. А может – батарея села на телефоне. Маш, волноваться, пока, поводов нет. Он взрослый мужик, и понимает что делает. Я думаю – он скоро уже приедет, надо только чуть – чуть подождать. Домой поедешь, или ко мне?

– Домой.

– Ну, хорошо. Давай я тебя довезу. А ко мне Миша как раз собирался прийти в гости…

Часом позже.

Во дворе Антона и Сергея Васильевича.

Лиза с Сергеем Васильевичем шли по двору с купленным только что тортом.

– Сережа, слушай, давай Антона тоже угостим. Подождешь – я сбегаю быстро, пусть себе кусок отрежет? – предложила Лиза.

Отношения Лизы и Антона были… весьма странными. Нет, они точно не были врагами. Но и друзьями точно не были.

– Да пошли вместе, – предложил Сергей Васильевич. Если он и удивился, то вида не подал. – У него чай и попьем. А потом – погулять еще можем. Или у вас какие – то секреты?

– Ой, Сережа, какие секреты? – поспешно ответила Лиза. – Пошли вместе. Если он нас пустит, конечно. А то опять скажет: «Что у вас – своего чая нет что – ли?».

Антон, который сам только что вернулся, открыл им дверь.

– Антон, мы чай пить. У нас торт есть. Ты один? – спросил Сергей Васильевич.

– Один. Проходите. На диван идите, я сейчас чайник включу.

Он принес кружки, поставил их на столик в гостиной.

– Антон, мы на набережную хотим съездить – погулять? Лизе гулять полезно. Поедешь с нами?

Антон разрезал торт и разложил его по тарелкам.

– Нет. Без меня езжайте.

– Ты все выходные дома что – ли сидеть будешь?

Лиза в это время заметила на ковре Машину резинку для волос, и, как только Сергей Васильевич отвернулся, ногой запихнула ее под диван. Антон это заметил.

– Да, буду сидеть дома. Что мне еще делать? – ответил он Сергею Васильевичу. А за его спиной одними губами он прошептал Лизе: «Это не то, что ты думаешь!».

– Антон, ты себе отрежь кусок, потом еще чай попьешь, мы все равно все не съедим… – сказала Лиза.

– Да пожалуйста… Пожалуй я два отрежу. У меня как раз гости будут…

Детдом.

– Таня, ты знаешь, куда поехала Юля?

Таня удивленно посмотрела на него и напомнила:

– Вы спрашивали час назад…

– А ты мне все сказала?

Таня опять опустила глаза. Выдержать внимательный взгляд Антона, который, словно дьявол, кажется, видит тебя насквозь, было не просто.

– Таня, – Антон начал говорить медленно, выделяя каждое слово, при этом так же внимательно наблюдая за ней. – А ты хоть понимаешь, что из – за того, что ты не хочешь говорить, или стесняешься говорить, куда она могла уехать… С ней может случиться все, что угодно. Понимаешь? И будет это на твоей совести… Таня!!! Ты же знаешь! Говори, я жду…

– Я, правда, не знаю… – тихо промямлила она. – Но могу предположить…

– Говори!

– Мы недавно познакомились с двумя мужчинами. На улице. Они дали свою визитку. Вот. – Она достала из кармана куртки визитку и протянула ее Антону.

– Что за мужчины? Сколько лет? Как выглядели?

– Да обычные. Лет по сорок. Один – высокий, худой. Второй – средний такой.

– Что предлагали? На свидание с ними сходить? – Антон при этом продолжал внимательно смотреть на Таню. – Или – заработать?

Таня покраснела.

– Нет. Они предложили поработать официантками на выходных. За городом. Там у них кафе какое – то или база отдыха…

– Ты им звонила.

Таня отрицательно замотала головой.

– А Юля?

Таня кивнула.

– Где находится это кафе или база отдыха? Не сказали?

– Сказали – недалеко. На машине – час ехать от города.

– Больше ничего не знаешь? Точно?

– Юля сильно боялась без денег остаться…

Антон вновь поехал к себе домой.

Квартира Антона.

Днем Лиза вновь пришла к нему. Антон открыл дверь.

– Лиза? А ты зачем пришла? Торт назад отобрать? Я не один.

– Да я ненадолго, – ответила она, разуваясь. – А кто у тебя? Машка?

– Нет. Лиза, я же сказал – ты неправильно все поняла… Да, Маша действительно ночевала у меня. Ну и что?

– Да ничего. Странно, конечно… Я пройду? Я на минутку только…

Она заглянула в гостиную – и тут же смутилась…

– Ой, Миша, привет.

Миша, тоже смутившись, оглядел ее с ног до головы, задержав удивленный взгляд на ее круглом животе.

– Привет, Лиза!

– А ты чего здесь?

За Мишу ответил Антон:

– В гости пришел. Ты думаешь – ты одна здесь постоянно ошиваться можешь? Что ты хотела мне сказать?

Лиза, смутившись, что бывало с ней не часто, быстро сказала:

– Да я, пожалуй, потом, это не сильно важно. А что это вы делаете?

Она заглянула в ноутбук, который стоял перед Мишей на столике – и покраснела. Хотя и краснела она, в отличие от Маши, редко.

– Вы что – проституток заказываете?

– Нет!!! Лиза, ты опять все не так поняла!

– Да? Ой, ладно, я потом зайду.

Когда она ушла, Миша, смущаясь, спросил:

– Она беременна?

– Да, – ответил Антон. – Миш, я понимаю тебя. Но – пойми, у них любовь. Она – Сергея Васильевича любит, он – ее.

– Да, я все понимаю…

В дверь Антона опять позвонили.

– Ну, вот что ей еще надо?

Он открыл дверь, но это была не Лиза. На пороге – с большим пакетом в руках, из которого выглядывали несколько бутылок пива, стоял Данилов.

– Привет. Гостей принимаешь? – спросил Данилов с лукавой улыбкой.

Антон посмотрел на него, как на посланца свыше, и обрадовано сказал:

– О, привет! Ты прямо вовремя! Вот тебя нам как раз не хватало!

Вечер. Квартира Антона.

Поездка за Юлей заняла около трех с половиной часов, и свелась к тому, что Антон… просто просидел в машине все это время. Все сделали Данилов и, как ни странно, Миша.

– Ты не ходи, Антон, – объяснил ему Данилов. – Тебе они даже не откроют. У тебя на лице написано, что ты мент. А нам желательно, чтобы они сами открыли. Поэтому, пойдет Миша. Посмотри, какое честное у него лицо. Такое лицо ни у кого даже подозрений не вызовет.

И все прошло хорошо. Поэтому, часов в девять вечера он уже тащил Юлю к себе домой. В прямом смысле слова – тащил, поскольку она упиралась и была пьяной. Она – то пыталась его соблазнить, то – начинала рыдать, то – смеялась, то – кусала Антона и пыталась сбежать. Антон запихнул ее в комнату с коричневой шторкой.

– Посиди пока.

Он вышел из комнаты, зашел в ванную и стал поливать укушенную руку хлоргексидином.

В дверь позвонили. Он открыл. На пороге снова стояла Лиза. И Антон, как не пытался, все же не сдержался от ехидной реплики:

– О, Лиза! Зачастила ты ко мне. За солью пришла?

Лиза покосилась на него, пытаясь понять – впустит он ее или нет.

– Нет. Антон, ну что ты все шутишь? Я пройду?

– Да заходи, – ответил он. Добродушно ответил, гадая – какую причину она выдумает на этот раз. – Чай будешь?

– Буду. – Лиза разулась и прошла в комнату.

Антон налил чай и принес его в гостиную.

– Торт мы с Мишей съели, так что чай без ничего…

– А вы что с ним дружите? – удивленно спросила Лиза.

– А что тебя удивляет?

– Да… просто вы такие разные с ним…

– Ну и что. Хороший парень, умный кстати! Напомню, что тебя тогда нашли именно благодаря Мише…

Лиза перебила его:

– Да я знаю, что он хороший! Но он в меня влюблен, а я – с Сережей. Поэтому и не хочу с ним встречаться. Я хотела у тебя спросить…

– Нет.

– Что – нет?

– А что ты хотела у меня спросить? Скучаю ли я по Изольде?

Лиза удивленно посмотрела на него.

– Ой, Лиза, все предсказуемо! Сейчас ты скажешь, что я – дьявол. Ты весь день повод искала, чтобы зайти ко мне – и один на один поговорить. Я так понимаю – это не про Машу. Я тебе уже сказал – ты не так поняла! Маша приходила, оставила эту резинку – ну и что! Если не про Машу, значит про подружку свою. Она тебе написала, или позвонила, попросила деликатно пробить – что будет, если она опять ко мне захочет вернуться. Так?

– Так, – Лиза все – таки посмотрела на него, как на дьявола. – Вот откуда ты всегда все знаешь?

– Что она, кстати, рассказывает?

– Так значит тебе все – таки не безразлично? Говорит – в театре играет. В основном – в главных ролях. Говорит – все хорошо!

– Ну, круто! Рад за нее…

– Да ничего не круто!

– Тише, не кричи…

Лиза вопросительно посмотрела на него, но продолжила уже тише.

– Да ничего не круто. Было бы все хорошо – она бы вернуться не хотела. И про тебя бы тоже не спрашивала. Антон, а она тебе хоть нравилась?

Антон задумался. Затем – кивнул.

– Пожалуй – да. Интересная. А почему ты спрашиваешь?

– Просто… Если она вернется. Антон, некрасиво так говорить, конечно, но она тебя не любила…

– Я знаю. Перспективным считает меня, да?

Лиза кивнула.

– Ну, да. Она по этому принципу мужчин выбирает. Тебе не такая женщина нужна…

– О! А ты у нас эксперт из «Давай поженимся»! И какая женщина мне нужна?

– Другая. Ладно, я пойду.

Она вышла в коридор и надела шубу. И тут, некстати, из комнаты с коричневой шторкой закричала Юля:

– Антоша!

Лиза, бросив застегивать крючки на шубе, медленно подняла глаза и посмотрела на Антона.

Но он лишь махнул рукой.

– Даже объяснять не буду. Ты сегодня все неправильно понимаешь. Проводить тебя?

– Не надо. Тут идти два шага…

Антон, глядя как она обувается, все же спросил:

– Лиза, подожди. А тебе кошмары не снятся?

Лиза вопросительно посмотрела на него – пытаясь понять, шутит он или нет.

– Я серьезно спрашиваю. Без всяких наших вечных препирательств. Тебе кошмары не снятся после… той истории…

Лиза подумала, потом ответила:

– Нет. Я же с Сережей… Чего мне бояться?

– А, ну да… Ну и хорошо. Ладно, пока.

***

Он зашел в комнату с коричневой шторкой.

– Ну и чего ты кричишь? Слушай, ты же не маленькая давно. Поэтому голову включи: в детдоме в таком виде тебе появляться нежелательно. Поскольку ты пьянющая в дребодан! Так что – сиди и жди Макса. Ты чай будешь?

– Зачем Макса? – мгновенно притихнув, спросила Юля. – Не говорите ему…

Антон подошел и сел в кресло возле кровати.

– А ты уже вспомнила, что со старшими нужно на «вы»? Почему – ему не говорить? Потому что тебе стыдно? Ты понимаешь, что ты свою жизнь чуть не испортила? Тебе восемнадцать всего! Вот зачем ты туда поехала? Поверила в красивую легенду про официантку на выходные? Или сразу доперла – что это бордель? Если деньги нужны – могла у Макса попросить!

– Потому что я не хочу ни от кого зависеть! – выкрикнула она и залилась слезами. И Антону тут же стало ее жалко. – Потому что мне нужны деньги! Я больше не хочу быть беспомощной. Мне не на кого в жизни надеяться – только на себя, понимаешь?

– Дура ты… – сказал он абсолютно беззлобно. – Есть хочешь?

5 ноября.

Утро. Квартира Антона.

Макс стоял на пороге, очень взволнованный.

– Антон, привет! Слушай, мне нужно…

Антон, добродушно улыбнувшись, перебил его:

– Доброе утро, Макс! Чай будешь? Проходи, разувайся, раздевайся. Чего ты стоишь?

– Антон, подожди, это срочно!

– Ты Маше позвонил? Она волнуется. У тебя телефон недоступен.

Он зашел на кухню и стал заваривать чай. Макс, раздевшись, последовал за ним.

– Я за городом был. Батарея села. Антон, мне надо срочно найти человека! А я не знаю как. Помоги!

Антон протянул ему зарядное устройство.

– Позвони Маше. Скажи – что у меня. Она волнуется.

– Антон, ты поможешь?

– Помогу. Вон она – в соседней комнате…

Макс недоверчиво посмотрел на него. Затем, заглянул в комнату с коричневой шторкой. На кровати, укрытая пушистым пледом, спала Юля.

Он вернулся на кухню.

– Антон, я процитирую Лизу… Ты – дьявол? Как ты ее нашел? И – как ты про нее узнал? Откуда она вообще здесь?

Антон лишь пожал плечами.

– Я обещал ей тебе не рассказывать… Пусть сама говорит. Чай – это я вам налил. Я на улице подожду – не буду мешать. Маше позвони!

Он вышел на улицу и сел на лавочку, подставив солнцу лицо. Посмотрел в телефон.

Изольда прислала ему свою фотографию – шикарная Изольда в мехах и шляпе на сцене театра. Антон, усмехнувшись, отправил ей поднятый вверх большой палец. И тут же телефон в его руках зазвонил.

– О, нет, Изольда… Давай в другой раз поговорим… – сказал он сам себе и отключил звук на телефоне.

И, снова ненавидя сам себя, начал рассматривать Машины фотографии в телефоне.

Часть 3. «Прав Коровьев! Причудливо тасуется колода».

Декабрь.

– Лиза!!! – Антон едва успел поймать ее. – Осторожнее! Тебе падать – то нежелательно.

Погода испортилась слишком резко.  Всего пару дней назад стояла аномально – теплая для декабря температура. Но ночью вдруг сильно похолодало, поэтому все вокруг покрылось гололедом.  На этом гололеде Лиза и поскользнулась.

– Спасибо, Антон.

– Да обращайтесь, – Антон уже пришел в себя. Вернулась и его обычная манера разговора с Лизой. – Я пойду? Мне на работу надо. Сережа уехал уже?

– Уехал. Антон, подожди. Я попросить хотела…

Лиза впервые о чем – то его просила. Поэтому он даже не стал шутить.

– Слушаю.

– Антон, у Сережи же день рождения сегодня…

– Да я в курсе, Лиза. Не поверишь, но мы в некотором роде – родственники с ним.

– Антон, я же серьезно! Вот как с тобой можно разговаривать! Он отмечать не хочет, говорит  – устал от всех. Запретил дома что – либо готовить.

Антон вздохнул и сказал уже серьезным тоном:

– Лиза, он, правда, устает. Ну не хочет человек толпу народа, и не надо. Он на работе успевает на людей насмотреться, ему осточертели уже все чужие…

– Да я же не про чужих. Я – про своих. Можно я у тебя приготовлю, он же дома запретил. Да и посидим  – ты, мы и неразлучники?

Антон, подумав, кивнул.

– Ну, давай. У тебя ключи есть?

– Есть. Я после обеда тогда приду.

Машина не завелась, и Антон пошел на остановку. Но, дождаться свой автобус, ему было не суждено.

Почему – то его сегодняшнее утро состояло из препятствий. Будто кто-то свыше не хотел, чтобы он добрался до отделения. По крайней мере – раньше времени. А почему? Может, здесь он нужнее? Или просто Господь дает ему шанс улучшить свою карму: сначала помог Лизе, поскользнувшейся на гололеде, а сейчас…

Сейчас он едва успел подхватить падающую (не на гололеде, а на посыпанном песочком снежке!)  молодую женщину в черной шапке и светло – сером пуховике.

– Что с тобой? – спросил ее Антон. – Пойдем, пойдем.

– Куда? – вяло спросила женщина. – Зачем, я не пойду.

Антон, осторожно поддерживая ее за талию, повел  ее к своему подъезду.

– Пойдем, пойдем. Ты же идти можешь?

– Голова кружится. И в глазах темно.

Антон завел ее к себе домой.

– Так, разувайся. Шапку, пуховик давай сюда. Проходи туда, – он провел ее в комнату с коричневой шторкой – туда, куда обычно проводил всех гостей, – на кровать ложись. Ты не беременна?

Женщина усмехнулась:

– Нет, с чего… То есть, я хотела сказать… Это метеозависимость,  или вегето–сосудистая дистония…  Я не сильно понимаю отличие. Со мной часто так. Погода меняется – и я встать не могу. И в поликлинике мне так ничего внятного и не сказали. Так и живу.

– А ты как себя сейчас чувствуешь? – Антон, который так и не успел снять ни шапку, ни пуховик, тоже сел на  кровать и внимательно посмотрел на нее.

"Да, бывают в жизни совпадения…".

– Блин, давление померить нечем…

– Голова кружится. И в глазах темнеет. И слабость, спать охота. Вы не волнуйтесь, я сейчас встану через пять минут, уйду.

– Да полежи, не станет тебе лучше через пять минут. Чаю хочешь?

– Не знаю. – Женщина попыталась  сесть.  – Мы встречались где – то, да?

– Да ты лежи…

У него зазвонил телефон, и Антон вышел в коридор.

– Макс, ну что ты меня спрашиваешь, что с трупом делать! – сказал он в трубку. –  Отвези в лес, да закопай! Приеду скоро.

Женщина в комнате с тревогой прислушивалась к этому разговору.

Антон прошел на кухню и заварил крепкий чай с сахаром. Вернувшись в комнату с кружкой, он увидел, как женщина в это время все – таки села на кровать и оглядела комнату. Затем – заметила наручники на шкафу.

Антон с порога проследил за ее взглядом.

– Вы маньяк, да? Или бандит? – сказала женщина разочарованно, но равнодушно. – Да, в принципе, все равно, какая уже разница. Мне без разницы уже, может так и лучше. Вы меня только как – нибудь быстренько убейте, ладно? А потом уже делайте, что хотите…

– Что, Галь, совсем хреново? – Он протянул ей кружку с чаем и тоже сел на кровать. –  Ну,  пошутил я про труп. Это коллега звонил, по работе. Я в полиции работаю. Ты не помнишь меня, да? – Он снял шапку, оставшись в куртке. –  База отдыха «Новая Заря», осень.

– Вспомнила….  Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода!

– Это откуда? – заинтересованно спросил Антон.

– Булгаков. «Мастер и Маргарита».

– А… Галь, мне на работу надо. А тебе надо, кстати?

– Нет, я с работы как раз.

– А, ну и хорошо. Я тебе ключи запасные оставлю тогда. Ты полежи, сколько хочешь, а потом закроешь – когда домой пойдешь. И телефон напиши свой, я потом заеду – заберу.

Он ушел. Галя опять легла на кровать.

***

Весь его рабочий день прошел относительно спокойно. «Сюрприз» случился только к вечеру.

– Ну что тут у вас? – спросил Антон, заходя в морг.

Патологоанатом Сан Саныч, полный мужчина лет пятидесяти пяти, отложил журнал, встал и протянул Антону руку.

– Привет, Антон Денисович. У нас тут женщина. Посмотри…

Антон прошел в другую комнату, где на столе лежала мертвая… Светлана. Лицо ее было бледным и умиротворенным. И – не таким стервозным, как при жизни.

"Странно, – подумал Антон. – Всю жизнь я ее ненавидел… А сейчас – жалко ее?".

Он обернулся и вопросительно кивнул Сан Санычу.

– Два ножевых, – ответил тот на не прозвучавший вопрос. – В область груди. Оба не совместимы с жизнью. Время смерти – примерно шесть утра. Точнее – позже.

Антон удивленно разглядывал  Светлану, вспоминая, как всего полгода назад она, на его дне рождения, пыталась его поцеловать.  Как доставала Лизу. Как испугалась, когда Маша начала читать ей про "кому-то что-то грешное".

Он так ушел в себя, что упустил момент, когда пол, невесть каким образом, вздыбился и поехал прямо на него.

– Эй, Антон Денисович, ты чего? – Сан Саныч усадил его на стул, едва успев подхватить.– Трупов боишься, что ли? Не замечал за тобой. Голову же мог себе расшибить об кафель! Как только я успел поймать тебя…

– Это потому, что у меня сегодня карма хорошая, – улыбнулся Антон, приходя в себя.

***

– Да, неисповедимы пути Господни. Уж, какая овца была, прости Господи, а все равно жалко ее. Отец твой в больнице лежит с сердцем. Сказали уже ему.  Слышишь, Антон?

Сергей Васильевич отошел от окна, за которым уже начало темнеть,  и посмотрел на племянника.

– Слышу. Где нашли ее?

– На улице. Возле Лесной 28. В закутке лежала, поэтому нашли только к вечеру. Вот кто, интересно, мог ее убить? Кому же она так мешала…

– Я не убивал, если ты про это…

Сергей Васильевич махнул рукой.

– Ой, Антоша, перестань. Ты же понимаешь, что я имею в виду. Кошелька при ней не было. Телефона тоже. Паспорт, билет на поезд – сюда. В четыре утра поезд прибыл. Время смерти – примерно шесть утра. Интересно – зачем ее сюда принесло? Ладно, пошли поедим где – нибудь.

– Пошли. Ко мне домой пошли – там Лиза…

– Ну я же просил – никаких гостей…

– Да не звала она никого, не волнуйся. Макса позови хоть!

– Ну ладно, поехали.  Все равно поздно уже. Завтра с утра со всем разбираться будем. Позвони ему – пусть Машу берет – и ко мне. То есть – к тебе.

***

– Стрельцов в следующем году ждет спокойная семейная жизнь, – читал Антон бегущую строку в телевизоре, – а вот козерогам звезды сулят бурный служебный роман… Дядя, а ты стрелец или козерог?

– Стрелец! Стыдно не знать, Антоша. Я, вообще – то не только твой дядя, но и твой начальник!

Удивительно, но смерть Светланы ничуть не испортила праздничной атмосферы, которую полдня создавала Лиза.  Просто Светлана осталась там – в морге, темном и холодном. Там – где мертвецам самое место. А они, живые – здесь, и желают Сергею Васильевичу  долгих лет и так далее…

В дверь позвонили.

– Кто это? – настороженно спросил Сергей Васильевич.

– Угомонись, дядя. Кто сказал – что это к тебе? Ко мне, вообще – то, тоже могут люди приходить.

Антон открыл. На пороге, нервно теребя рукавицы, стояла Галина.

– Привет. Еще раз. Я тебе ключи завезла. Чтобы ты сам не ездил. Спасибо.

Она протянула ему ключи.

– Привет, Галь. Заходи. Ты замерзла, наверно. Похолодало на улице, да? – видя, что она стоит в нерешительности, он взял ее за руку и потянул внутрь квартиры. – Заходи, раздевайся. У дяди сегодня день рождения, так что все здесь.

– Я не вовремя? – неуверенно спросила она. – Я пойду… Я думала – ты один.

– Да заходи. Ты же всех знаешь! Видела, по крайней мере.

Он провел Галину в гостиную, где все тут же с удивлением на нее посмотрели.

– Это Галина, вы все ее, конечно, помните. Галя  – это дядя –  Сергей Васильевич, у него сегодня день рождения. Садись. Это Лиза, Маша, Макс.

– Галина, какими судьбами? К нам в город переехали? – спросил Макс, которому Лиза, за спиной Сергея Васильевича, делала какие – то знаки.

– Да, – ответила Галя, – сразу после базы отдыха и переехала. Да мы случайно сегодня встретились… Мне плохо стало на улице, а Антон увидел – и сюда меня привел. А сейчас я просто ключи привезла…

Снова – звонок в дверь.

– А это еще кто? – снова спросил Сергей Васильевич. Уже не настороженно, а раздраженно. – Я же просил  – чтобы никого не приглашали.

– Да мы никого и не приглашали. Правда, Сережа,  – ответила Лиза. – Антон, я открою – сиди, Галину развлекай.

Лиза открыла дверь… и тут же пожалела об этом.

– Изольда?

На пороге стояла Изольда. Шикарная Изольда, сошедшая с глянцевой обложки женского журнала, несмотря на тридцатиградусный мороз.

А если снять шикарное платье, виднеющееся под расстегнутой белой норковой шубой – то, Лиза была уверена, как сошедшая с обложки мужского журнала.

Да, очень жаль, но рядом с ней у хорошей Гали совсем не было шансов… Интересно, будет ли уместным просто захлопнуть дверь перед ее носом? Или пусть Антон сам разбирается?

– Лиза, пропусти! Я же замерзла…

Изольда нетерпеливо вошла в квартиру. Лизе пришлось посторониться.

– Красивое платье, – заметила Лиза. – В минус тридцать – самое то! А ты чего пришла?

– Я к Антону. Он дома? А ты почему здесь – ты же, вроде, в соседнем подъезде живешь. А ты беременна?

– А что  – не заметно? –ехидно спросила Лиза.

– А, да, точно! А я и забыла. Ну, я пройду? Лиза, да что с тобой такое!

– Антон. Тут. К тебе. Пришли, – отчеканила Лиза, заходя в комнату.

Следом за ней в комнату зашел шлейф дорогих Изольдиных духов, а уже потом и сама Изольда.

– Добрый вечер! Я не вовремя? Антон, я думала – ты один… – пропела Изольда.

Все тут же с удивлением уставились на Изольду.

"Вечер перестает быть томным! Откуда эта фраза? Кажется, из какого – то советского фильма.  И все-таки, Антоша, не нашлось никого перспективнее тебя!"

– Добрый вечер! – поздоровался он с Изольдой от имени всей застывшей компании. – Я не один. Но – проходи, садись. – Он поискал глазами свободное место.

Изольда, разумеется, села на диван. И теперь он, на маленьком участке дивана, был зажат между ней и Галей.

– Так, как я помню, с Изольдой тоже все знакомы. (Изольде) Ну что – сыграла Эсмеральду?

Изольда довольно кивнула.

– Сыграла. Больше не хочу. Надоели театральные интриги. Ой, не поверите, та война, что Лиза с тобой была за Гарика – это еще цветочки!

Лиза сердито посмотрела на нее. Изольда же, не заметив этого, продолжила вещать:

– Надоел мне театр. Я сюда решила вернуться. Лиза, не знаешь – в нашем фитнес – центре вакансии есть?

– Есть, – сердито ответила Лиза. – Вместо меня. Я же  в декрете. Пока на мое место никого не нашли.

– Ну и хорошо. Здесь лучше. Здесь – все родное. Все  – родные. Антоша, а это кто? – Она пристально посмотрела на Галю, которая готова была провалиться сквозь землю.

– А, да… Знакомьтесь: Галя – это Изольда. Изольда – это Галя.

– Я пойду стулья с кухни принесу, – сказал Макс. – А то вам тесно там, наверное… – При этом он переглянулся с Лизой.

Следом за Максом подскочил и Антон.

– Я тоже… принесу… это… Тарелки, вилки… Маш, пошли, поможешь мне…

Антон зашел на кухню следом за Максом. Маша осталась ждать его в коридоре.

– Макс, мы с Машей в комнате у меня поболтаем, ладно?

Макс удивленно посмотрел на него.

– Болтайте. Ты разрешения у меня, что – ли, спрашиваешь?

– Да нет, просто. Чтобы некрасиво не выглядело… Ты принеси им тогда тарелки, вилки, стаканы… Что там еще им надо?

***

– Ты же не любишь, когда кто-то в твою комнату заходит? – сказала ему Маша.

– Ты – не кто – то! Тебе можно. Пошли туда!

Он показал взглядом на пол – между кроватью и окном. Хорошее место. Если кто – то заглянет в комнату (Изольда, конечно, а не Макс), то их не будет видно.

– Как ты?

– Хорошо. А ты?

– А у меня вот видишь – Галя с Изольдой. И Светлана мертвая в морге лежит…

Он замолчал и стал смотреть в окно, собираясь с мыслями.

– Знаешь, я так ее ненавидел! Она же жизнь нашу разрушила! Она маму мою убила! Не в прямом смысле, конечно.…  И все ради чего? Ради того, чтобы выглядеть престижно! Она же не любила его даже! А вот когда увидел ее в морге – жалко стало…. Почему так?  Не понимаю.  Может  – от неожиданности? Еще полгода назад она вон за столом с нами сидела. Лизу доставала… недавно совсем!  А теперь – нет ее.  Вроде бы – можно вздохнуть свободно. А не получается…

Маша сочувственно посмотрела на него, а потом взяла за руку.

– Только тебе, Маш, я могу это рассказывать. А почему – тоже не знаю.  Не хочу, чтобы они меня слабым видели. Тяжело…

– Не думай о ней, – предложила Маша. – Ты же сам говорил – подлецов у каждого в жизни хватает. Она ушла. Думай о живых!

Антон усмехнулся.

– Живые вон – сидят в соседней комнате. Вот тоже – почему так? То – никого, а то – сразу две пришли? И я о них думать должен. А ты, Маш, что о них думаешь?

– А кто – то из них тебе нравится?

Антон задумчиво пожал плечами.

– Не знаю. Толи обе – толи никто.

Маша тоже задумалась. Затем, сказала:

– Галина мне, пожалуй, нравится. А Изольда  – нет. Она тебя бросила!

– Изольда тоже нормальная, – возразил Антон. – Кстати, она мне с самого начала честно сказала,  что самое главное для нее – театральная карьера. Что Эсмеральду мечтает сыграть. Ну и уехала ее играть. Видимо – не сложилось там, раз назад вернулась.

– А ты ей нравишься?

– Я думаю, что последний, кто ей действительно нравился – Гарик. Вон они с нашей Лизой какую войну за него развернули!

Маша улыбнулась.

– С НАШЕЙ Лизой?

– С нашей, с нашей. А меня она перспективным считает. Не женатый, обеспеченный. Ладно, давай проверим твою наблюдательность. Что ты про них расскажешь?

– Ну… Изольда пришла тебя соблазнять. В вечернем платье, красивая. Галина ей явно проигрывает сейчас. На такси приехала. Такой мороз – а она в вечернем платье. Ей Лиза рассказала, что мы день рождения отмечаем?

– Может,  но не факт. Изольда могла и просто так в вечернем платье приехать. И в бальном, и в балетной пачке. Она любит и умеет себя подать.

– Галя явно приехала на автобусе. Она в теплом свитере, и в теплых штанах…

– И в колготках шерстяных под ними. В такой мороз – на автобусе. Значит – с деньгами не очень…

– Нет, не так! Значит – ты ей не безразличен, раз в такой мороз на автобусе к тебе поехала. Ключи завезти – предлог…

– Угу. Но с деньгами действительно все плохо. Из небольшого городка, где работы нет (она сама мне осенью говорила) – переехала сюда. Нормальную работу явно еще не нашла. Жилье снимает – комнату, скорее всего. И на часы все время смотрит – думает, успеет на автобусе уехать, или такси придется вызывать, а это дорого. Надо ей предложить как – то тактично на ночь остаться, а то все деньги свои на такси потратит…

– А деньги она у тебя, конечно, не возьмет?

– Нет, конечно. Изольда бы взяла. Еще и показала бы – какую честь этим оказала. Но Изольда просто так не уедет, тем более теперь. Она же  – борец, как и Лиза. И это, кстати, тоже заслуживает уважения! Вот увидишь – сейчас в ход тяжелая артиллерия пойдет, в виде танцев!

– И все – таки мне Галя больше нравится. Посмотри, ей неуютно, плохо, а она сидит…

– Плохо. И морально, и физически, кстати. У нее сильная метеозависимость. Штука не смертельная, но все же… Вечное головокружение, вечная слабость. А сейчас погода меняется – вон как похолодало…  Хорошая ты, Машка! Хорошо, что тебе с Максом повезло!

– Ты тоже хороший…

– Он лучше. Да, прав Коровьев. Как причудливотасуется колода! – Маша посмотрела на него вопросительно и удивленно, –  Да не читал я «Мастера и Маргариту», потом расскажешь, ладно?

***

Они вернулись в гостиную, где Изольда, при появлении Антона, сразу же оживилась.

– А давайте танцевать? – сказала она. И сама же быстро встала с дивана и начала кружиться по комнате.

Антон сел рядом с Галей, которая опять  украдкой посмотрела на часы.

– Галь, поздно уже.  Ты по темноте не езди одна. Мало ли что. Оставайся ночевать, у меня места много.

Он сказал это очень тихо, но Изольда все равно услышала.

– Антоша, я тоже останусь, ладно? По старой памяти. Мне же тоже опасно одной ездить ночью! Тем более  – в таком виде!

Антон вздохнул и  неожиданно развеселился.

– Да, пожалуйста! Кто – то еще желает остаться?

– Антоха, мы тоже хотели остаться… – сказал Макс. – Но я так понимаю – мест уже нет…

– Да почему? Оставайтесь! Та комната закреплена за вами в первую очередь. А Галя с Изольдой здесь поместятся, на диване. Правда, же? Дядя и Лиза – вы, надеюсь, к себе пойдете?

Когда Сергей Васильевич и Лиза ушли, он разложил диван в гостиной и выдал девушкам одеяла с подушками.

– Девушки, спокойной ночи!

И Галя, и Изольда посмотрели на него, как на умалишенного.

Затем, он постучал в комнату с коричневой шторкой.

– Не спите еще? Можно с вами посидеть?

– Не спим, заходи, – ответил Макс.

Антон прошел в комнату и сел в кресло возле окна.

– Антон, они там не подерутся? – все-таки спросил Макс.

– Да не знаю, Макс. Не должны. Устал я. – Он вытянул ноги и прикрыл глаза.

– Антон, они обе на тебя обидятся, – с упреком сказала ему Маша.

– Ну и пусть. Не хочу об этом думать. Вы же спать еще не хотите? – Они отрицательно покачали головой. – Маш, может расскажешь про эту колоду? Из «Мастера и Маргариты». Мне интересно стало…

– Это долго, – ответила она.

– Ты начало расскажи, – предложил Макс и лег на кровать. – А мы послушаем.

Маша тоже легла на кровать (Макс, разумеется, тут же обнял ее) и начала рассказывать:

– Однажды вечером на Патриарших прудах гуляли два писателя. Первым был Иван Понырёв, пишущий под псевдонимом Бездомный. Второй – его начальник по фамилии Берлиоз. Берлиоз был очень умным и начитанным. Он объяснял Ивану, какие тот ошибки допустил, в заказанных ему стихах об Иисусе Христе…

Тихо хлопнула входная дверь.

– Ну, вот куда она пошла?

– А кто из них ушел? – поинтересовалась Маша.

– Галя, да?– это спросил уже Макс.

– Галя, конечно. Изольда так просто не уйдет. А если бы ушла – то не тихонечко, а так, чтобы все слышали. – Антон вздохнул и посмотрел на термометр за окном. – Ладно, пойду верну ее. Минус 35 на улице уже.

***

Галя стояла на автобусной остановке и пыталась включить  так некстати выключившийся на морозе  старенький мобильный телефон.

С минуту Антон понаблюдал за ней со стороны (что было его давней привычкой: со стороны всегда все виднее).

– Галь..

От неожиданности она выронила телефон на асфальт.

– Да, блин… – Она наклонилась, и начала собирать разлетевшиеся запчасти от телефона.  Стекло на нем разбилось, и по виду – восстановлению уже не подлежало.

– Галь, пошли домой. Пошли… – Он взял ее за руку и потянул в сторону своего дома.

– Да не пойду я. Отстать, я домой поеду.

– Давай, давай. Пошли. Галя, телефон у тебя все равно сломался – такси ты уже не вызовешь. Автобусы уже не ходят.  Ты на морозе будешь всю ночь сидеть, что ли? Что она там тебе сказала? Я прошу у тебя прощения – и за нее, и за себя. Не знаю, что нашло на  меня, зачем я вас вместе положил…  Пойдем, у меня в комнате ночевать будешь. Я надеюсь, ты меня не боишься?

Галя посмотрела на него – и вдруг  засмеялась.

– Нет. Раз уж у меня тогда не получилось тебя соблазнить, то в таком виде уж точно без шансов!

А когда они вернулись домой, она все же смутилась. Как и предполагал Антон.

Он тихо прикрыл за собой дверь (не вышла бы Изольда), расстегнул на Гале пуховик, поскольку ее руки – было видно – совсем окоченели, и повесил его на вешалку. Затем, наклонившись, снял с нее ботинки. Шапку она сняла сама. Сняв с себя верхнюю одежду, он так же тихо открыл дверь в свою комнату и подтолкнул туда Галю.

Галя была третьей женщиной, которая заходила в его комнату. Второй была Маша. Первой – Лиза. В ночь с тридцатого апреля на первое мая. Впрочем, она тогда его разрешения не спрашивала. Так уж получилось…

– Галь, не смущайся… Все нормально! Я бы все равно тебя ночевать оставил. Такой мороз на улице! Вот и оставайся. Без всяких… скрытых смыслов. Ты замерзла?

Галя кивнула.

«Хорошая… Простая. Не испорченная», – вновь подумал он.

И лицо, и руки (она включала телефон без рукавиц) были красными от мороза. Волосы под шапкой помялись. Чего она, кажется, стеснялась.

А в соседней комнате, не находя себе места, из угла в угол ходила шикарная Изольда – с идеальной укладкой, в вечернем платье и сексуальном нижнем белье.

Вряд ли на Гале сейчас такое белье… под шерстяными колготками, штанами с начесом и вязаным бесформенным свитером… И все же она была более настоящей. Не картинкой с глянцевого журнала.

– Садись на кровать. – Антон подошел к шкафу и достал оттуда теплый махровый плед. Затем подошел к ней и накинул его ей на плечи. – Чай будешь, да?

– Не надо… – тихо сказала Галя. – Ты всех разбудишь… – имела в виду она при этом, разумеется, не Машу и не Макса.

– В мою комнату без моего разрешения никто не зайдет, не волнуйся.

Он вышел. Вернулся – с большим подносом, на котором стояли две кружки с чаем, а также небольшая чашка с салатом и большой кусок торта.

– Ешь, не стесняйся. Ты же не ела ничего. – Он поставил поднос перед Галей, прямо на кровать. И она, помедлив, все-таки начала есть, поскольку действительно была очень голодной.

– А я весь день думала, ехать к тебе или нет… Зря я приехала, да?

– Нет. Не зря. – Он постарался сказать это как можно мягче. – Галь, не смущайся. Повторяю – все нормально! Я плохого про тебя не подумаю. Я знаю, что ты не к каждому так ездишь. И – знаю, что ты давно уже ни с кем не встречалась. Чай бери.

– А ты с Изольдой…

– Мы встречались, да. Но это уже не важно.

А когда они допили чай, он лег на кровать, под тот же махровый плед, и включил телевизор. И, не удержавшись, все-таки обнял ее, попутно отметив, что Галя этого очень хотела. И… около получаса они просто лежали в обнимку, смотря, как в телевизоре с пистолетами в руках бегают герои глупого боевика.

А спустя полчаса она все же решилась прижаться щекой к его плечу и осторожно, едва уловимым движением пальцев, погладить его по груди. Точнее – по джемперу, поскольку ни он, ни она так и не разделись.

И тут же Антон просунул руки под ее бесформенный свитер, одним быстрым движением стянул его с Гали, а затем потянул ее на себя и начал целовать…

В соседней комнате, уткнувшись лицом в подушку, беззвучно плакала Изольда. Всегда уверенная в своей привлекательности, в не пригодившимся изящном дорогом белье.

***

Антон дотянулся до  телефона и посмотрел на часы.

Обидно:  до звонка будильника было еще целых десять минут. Целых десять минут, ничего не значащих днем, и таких ценных утром! И вот –  настойчивый звонок в дверь опередил будильник.

– Макс, открой ей, пожалуйста! – громко крикнул Антон.

Услышав, как открылась дверь в комнате с коричневой шторкой, он снова лег на кровать и обнял Галю.

– А кто это? – тихо спросила она.

– Лиза. Есть захотела.

Он закрыл глаза, и с улыбкой прислушался к тому, о чем шепотом переговаривались в коридоре Лиза с Максом.

Лиза показала  Максу глазами на дверь в комнату Антона.

– Галина, – одними губами прошептал ей Макс.

– Значит, я выиграла?

– Не действительно за сроком давности. Это когда было?

– Все действительно. Отдавай!

– Не отдам. Столько времени прошло уже. Мы осенью спорили…

Но Лиза не была намерена сдаваться.

– А я тогда Сереже пожалуюсь…

Макс спокойно пожал плечами.

– Жалуйся. Знаешь, что он тебе скажет? Вот! Скажет он тебе: прекрати быстро лезть в чужую жизнь!

– Ну что, встаем? – Антон чмокнул Галю в щеку, затем быстро встал и оделся. – Одевайся, умывайся, потом в кухню приходи. Чай попьем – и на работу надо.  А тебе куда – на работу, или – домой?

– Домой. Мне попозже на работу.

– Ну, хорошо. Адрес скажешь – я довезу.

По пути в ванную он все же спросил Макса:

– На что хоть спорили?

– На тетрис, – ответил Макс, ничуть не смутившись.

– Аааа… – протянул Антон. – Ничего себе ставки… Не отдавай!

А на кухне Лиза уже доставала из холодильника оставшуюся со вчерашнего дня еду.

– Привет, толстопуз!  Есть захотела? – Он тоже прошел на кухню и включил чайник.

– Привет. Ага. Смысл дома готовить, когда здесь со вчерашнего дня столько еды? Сережа еще спит. Я ему тоже что – нибудь захвачу. Изольда ушла?

Антон кивнул.

– Ушла. Часов в шесть утра, по – моему.  Как думаешь, она расстроилась?

Лиза достала из шкафа кружки и тарелки.

– Ага. Но ты не переживай. Она к Гарику все равно вернется. И, кстати, потом будет только рада.

– Хорошо бы… – ответил он, потому что расстраивать Изольду ему не хотелось.

***

На переднем сидении его машины рядом с ним сидела Галя. Хорошая Галя. Настоящая, искренняя. И – абсолютно не избалованная! Радуется всему, что попадается на ее пути.

"Так чего ж еще тебе надо, собака?– мысленно спросил Антон сам себя.  – Маша счастлива. Уже успела его полюбить. Вон как светится! Как хорошо все сложилось… Да и Макс ничуть не против нашего общения. Что же тебе делать с Галей, Антоша?".

Вслух он сказал:

– Тебе телефон новый надо купить. Попозже съездим, ладно? Сейчас пока некогда.

– Да  я сама, не надо.

Антон лишь махнул рукой. Другого ответа он от нее и не ожидал.

– Ты в какой квартире живешь?

– 305. Комната. Это общежитие.

"Что ж тебе надо, собака?", – вновь спросил он мысленно сам себя. Но вслух сказал при этом абсолютно другое.

А почему? Испугался?

– В общем, чтобы недопонимания не было… Галь, мы же взрослые люди, да?

Он наблюдал, попытавшись представить себе, что на экране телевизора смотрит занудный и длинный фильм о любви, где один из главных героев удивительно похож на него самого. Вот этот герой, к слову – оказавшийся последней скотиной,  воспользовался доверчивой и затюканной жизнью (видно же!) бедной женщиной… Вот она – еще секунду назад светившаяся от счастья, посмотрела на него, как на предателя.

– Да. Конечно. Пока. Спасибо, что подвез. – Она поспешно вышла из машины, и, не оглядываясь, пошла в общежитие.

"Да, блин! Скотина ты, Антоша! Пошто ты боярыню обидел, смерд!".

***

– Недалеко от того места, где ее убили – кафе «Звезда», – говорил Макс, уже успевший отвезти Машу в библиотеку. – Кафе работает ночью, и логично – что она могла туда пойти. Официантка ее видела, я с ней уже поговорил.

– С кем – то встречалась?

– Пришла где – то без пятнадцати пять, просидела за столиком одна около часа, потом ушла. Официантке сказала, что ждет мужчину. Получается – он так и не пришел.

– Не ездил в кафе еще?

– Нет, поехали сейчас вместе. Я с хозяином кафе договорился – он нас там ждет.

Антон подозрительно посмотрел на него:

– А хозяин, случайно, не Гарик?

– Нет. Думаешь, все кафе в городе Гарику принадлежат? Герасимов Петр Ильич, пятьдесят лет. Кстати, там окошко на кухне – в ту сторону выходит, где Светлану нашли. Не совсем в то место, конечно, но все- таки. Поехали?

– Поехали.

В кафе «Звезда» их встретил хозяин – Петр Ильич. Антон, показав ему удостоверение, сказал:

– Ну что, присядем.  Скажите, вы были в кафе позавчера ночью, и, соответственно, вчера утром?

– Был.

– А вот эту женщину, – он показал бумажную фотографию Светланы, – в кафе видели?

Петр Ильич посмотрел на фотографию и задумался.

– Не знаю. Вроде  – нет. Вы поймите – я же в зале мало нахожусь, в основном – в кабинете. Бухгалтерией занимаюсь, ну и  – текущими делами. И за персоналом присматриваю. Знаете – когда хозяин на месте, они себя дисциплинированнее ведут. Это у официанток надо спрашивать. Или у охранников. Простите, Антон Денисович, а мы с вами не встречались?

– Не знаю, может, – равнодушно пожал плечами Антон. –  Я не помню.

Петр Ильич пристально посмотрел на Антона, вспоминая – где же они встречались.

– А! Понял! Вы на одного профессора похожи, точно! По телевизору его часто показывают, в медицинские передачи часто приглашают. Соколовский, знаете может?

Антон вздохнул.

– Знаю. Отец мой. Петр Ильич, а….

– Ваш отец? – удивился Петр Ильич. – Тот самый? Надо же, повезло вам… А фамилия у вас почему другая?

– По маме.  Петр Ильич, а вот в ту ночь на кухне у вас кто работал?

– Тамара. Это повар. Она приедет сегодня, только попозже. Можете ее дождаться, можете к ней съездить. Я ее адрес  вам дать могу, и телефон. И посудомойщица еще. Она здесь уже, я позову.

– Не надо, я сам. Кухня – там?

Антон ушел, оставив телефон на столе. И тут же телефон зазвонил – на экране высветилась фотография Изольды (Изольда была на ней в образе – на сцене театра – в мехах и шляпе).

– Девушка его? – Петр Ильич с интересом посмотрел на экран телефона.

Макс пожал плечами.

– Надо же! И отец – знаменитость, и девушка – вон какая! Как актриса выглядит! А у нас все простые в семье, кто – рабочие, кто – планктоны офисные…

– Ну у вас – то бизнес. Кафе вон какое!

– Это да! – с гордостью ответил Петр Ильич. – Да прибыли от него, правда, с гулькин нос. Расходы, налоги. Но, ничего, мне хватает.

Антон заглянул на кухню.

Посудомойщица оказалась удивительно хороша! Несмотря на синий кухонный фартук, надетый на красивую женственную фигуру в джинсах и черной водолазке, желтые резиновые перчатки на руках и заплаканное лицо.

Она мыла посуду, пела (удивительно хорошо!) и абсолютно не смотрела по сторонам.

Он тихо подошел ближе и прижался к ее спине, положив руки ей на живот.

Она вздрогнула и резко обернулась.

– А ты как здесь оказался?

– Галь, прости меня…

Он покрепче прижал ее к себе, и она зарыдала.

– Ну, успокойся. Я же говорил – меня любить – тяжелый крест… А ты поёшь хорошо, мне понравилось.

– Мне неудобно, что ты меня видишь такой… И здесь… – она сняла перчатки и, кинув их на край раковины, вытерла лицо ладонью.

Антон поцеловал ее в висок.

– Галя, я видел стольких людей  – в совершенно разном виде. И во фраках – и  в… ну ты поняла!  А Лиза говорит, что я дьявол! Потому что всех всегда насквозь вижу… Галь, ты прости меня. Ты всю ночь работаешь?

– Нет. Часов до пяти вечера. Сегодня вообще не моя смена. Попросили подменить на полдня.

– Давай я вечером к тебе приеду? Сходим куда – нибудь?

– Не надо. – Она повернулась к нему лицом. – Я устаю. Погода эта еще дурацкая.  Я домой прихожу  – и сплю как убитая.

– Ну, хорошо. Но я все равно приеду. Не сегодня – так завтра.  Или ты приезжай. Ты же адрес уже знаешь. Блин, телефон же тебе еще надо купить… Галя, ты успокоилась? Тут женщину вчера убили. Утром, в пять  – шесть. Ты не видела ничего? Тут окно у вас как раз… почти в то место выходит.

– Антон, да мне некогда утром в окно смотреть, – устало сказала она.

Антон разжал объятия и достал из кармана фотографию живой Светланы.

– Все равно  – посмотри. Не видела ее?

– Вроде нет, – ответила она, внимательно рассмотрев фотографию. – Антон, я же не выхожу отсюда…

– Ну, хорошо, – он убрал фотографию назад в карман. – Ладно, я тогда пойду?  Хорошо? – он поцеловал ее в губы. – Галь, ты только не плачь и не переживай. Все нормально! Я не потеряюсь.  На днях приеду – или ты ко мне вечером приедешь.

Он вновь вернулся в зал, где сидели Макс и Петр Ильич. Макс вопросительно посмотрел на него.

– Нет, она тоже ничего не видела… – ответил ему Антон.

– А вам тут девушка ваша звонила! – Петр Ильич восхищенным взглядом показал Антону на его телефон. – Красивая такая! Она модель или актриса?

Антон проигнорировал его вопрос.

– Петр Ильич, а из охранников, которые в ту ночь работали, сейчас есть кто – то?

– Да. Вон Валера как раз идет. Валера! Подойди сюда! Присаживайся, товарищи побеседовать хотят.

       Двухметровый и, примерно, двухсоткиллограмовый Валера, добродушно улыбнувшись, сел на стул возле Петра Ильича. Ножки у стула затрещали, а пожилой Петр Ильич на его фоне стал похож на  семилетнего ребенка, которого привели в первый раз в первый класс. Антон показал ему фотографию Светланы.

– Видели ее здесь позавчера ночью и вчера утром? – спросил он.

– Видел, – кивнул Валера. К его внешности больше подходило слово не охранник, а вышибала. – Только не ночью, а почти утро уже было. Сидела – вон за тем столиком. Одна. Разодетая вся. Ждала кого – то. Явно – мужика ждала. И на телефон все смотрела. Потом сама звонила ему.

– Дозвонилась?

– Нет. Мне тоже интересно стало – дозвонится или нет. Короче – киданул он ее. Я думаю – договорились встретиться в первый раз. А он, может, увидел ее – и расхотел подходить, поэтому трубку и не брал. – Валера засмеялся – и воздух в зале начал вибрировать.

– А почему? – спросил Макс. – Вон она какая… ухоженная!

– Это да! И ухоженная, и в цацках вся! Но  – не молодая уже, мы таких называем «увы, мадам».

– Почему? – не понял Антон.

– Ну, песня такая есть, знаете? «И вы, мадам, дрожащею рукой нальете водки, и с тоскливым взглядом, начнете мальчику навязывать любовь»… Нет, не знаете? Короче, объясняю. Есть такие женщины… не все конечно… Которые к пятидесяти годам как с цепи срываются… На мужиков кидаться начинают, особенно которые моложе их лет на двадцать.  Вот я и подумал – что она из таких. Познакомилась с каким – нибудь мальчиком в интернете. А он пришел – увидел ее, и в кусты. А чего, Петр Ильич? Сами же знаете, как бывает?

– Ох, болтун, – тут же ответил ему хозяин кафе. – Ну, в принципе, да, бывает так…. И  – не редко.

Антон с Максом вышли из кафе.

– Антон, может она и правда себе нового любовника искала? С тем – то уже все, еще с июня, – спросил его Макс.

– Почему нет? – пожал плечами Антон. – У отца всю жизнь любовницы были, теперь у жены его – любовники… Карма! Я говорил тебе – у Маши книжка есть интересная, про законы кармы. Почитай. Да, кстати, насчет прошлого любовника. И его сожительницы…

– Да зачем она им? С нее выдаивать уже нечего…

– Все равно – проверь. Не приезжали ли сюда из Москвы. И очень даже можно еще из нее выдаивать – вон она вся в золоте и бриллиантах… На кухне, кстати, Галя работает…

– Да? Эта Галя? – удивился Макс.

– Эта, эта… Голова что то не соображает… Макс – поговори, я послушаю…

Он сел в машину и закрыл глаза. Макс тоже сел и начал рассуждать вслух:

– Так. Она приехала к нам в город. Ночью. Почему ночью?

– Поезд так приходит, – ответил Антон. – Тот, который днем – идет дольше, и не каждый день.

– С кем – то собиралась встретиться. С любовником? А если другой любовник узнал об этом – и убил ее? Или жена любовника. Или… – Макс запнулся.

– Или отец? Узнал про любовника – и убил? Да нет… Он любил ее. Овцу эту. Вон в больнице сейчас из – за нее лежит. И здесь напакостила! К тому же – ножом? Он столько препаратов знает, мог так сделать, что никто бы не догадался. В состоянии аффекта, если только?

– Может у нее враги были? С работы? Или  – с тех времен, когда они еще здесь жили. Она же из нашего города.

– Вот! Здесь надо поискать… У такой – врагов выше крыши должно быть. Дальше?

– А может отцу твоему мстят за что – то? Допустим – какой – то из его пациентов умер, и в отместку его жену убили?

– И это может. Надо проверить. Поехали в отдел.

– Антон, подожди. Ты знаешь, где Светлана работала, когда здесь жила?

– Знаю. В училище.

– Давай туда съездим.

***

– Скажите, Варвара Павловна, вы помните такую – Светлану Назарову? – спросил Антон у нынешнего ректора училища – Варвары Павловны. – Она у вас работала, лет  пятнадцать назад. Потом в Москву уехала.

– Свету? Помню, конечно. Хорошенькая такая была, ухоженная вся. Да и сейчас наверняка такая же.  – Антон заметил, как сама она при этом спрятала руки с отсутствием маникюра за спину. – Следила всегда за собой. Характер только у нее был… Но и с таким характером в жены берут. Она замуж вышла за врача одного, местного. Он знаменитость сейчас. Да и тогда уже известный был.  Соколовский профессор, может, слышали? Его по телевизору часто показывают!

– Слышали, – вздохнул Антон.

– Она из семьи его увела.

Макс, посмотрев краем глаза на Антона, спросил ее:

– Скажите, а она дружила с кем – нибудь в училище?

– Дружила. С Зоей Семеновной. Они – ровесницы с ней. Учились вместе, потом сюда работать пришли вместе. Не разлей вода были… Вот только потом разругались, перестали общаться…

– А из – за чего?

– Вы понимаете, я сплетничать – то не хочу. И точно не знаю. Но, говорили, что Светлана у нее мужа увела…

– И у нее тоже? – удивился Антон.

– Да, это еще до Соколовского было.  Зоя наша переживала сильно.  А потом Светлана на врача этого переключилась. Рассказывала всем – какие у него перспективы. Это она же его и уговорила в Москву переехать. Не нравилось ей у нас в городе, говорила – масштаб не тот. А Зоин муж спился потом. Дурак! Да все вы на красоту ведетесь, а что души нет за этой красотой – так это уже позже открывается…

Антон вздохнул.

– Спасибо. А Зоя Семеновна здесь сейчас?

– Нет. Она на больничном.  А почему вы про эту Светлану вспомнили? Случилось что?

– Убили ее. Адрес какой у Зои Семеновны?

***

Хоть со Светланой они были ровесницами, Зоя Семеновна выглядела намного старше ее.  Дверь им она открыла сразу.

– Здравствуйте. Мы из полиции. Разрешите мы пройдем? Зоя Семеновна, скажите, вы когда в последний раз видели Светлану Назарову?

Зоя Семеновна показала им взглядом на кухню – и все прошли туда.

– Лет пятнадцать назад, – сказала она и закурила. – Или больше  – не помню уже. Да еще бы столько же ее не видела. Вы почему про нее спрашиваете?

– Убили ее.

– Надо же…  А я знала, что за грехи свои она получит когда – нибудь по заслугам. Уж простите, про мертвых не говорят плохо. Но и хорошего я о ней не скажу! Она же мужа моего увела. Мы с ней лучшими подругами были. Дружили, вот я ее на все праздники к себе и приглашала. Ну  и доприглашалась! А когда он к ней ушел – я болеть стала сильно, на нервной почве. Да ладно я! Сынок мой, Сережка, так сильно переживал. Тоже – болеть стал. Вот я для него и жила. А когда папаша его спился из – за этой гадины, то и Сережка по наклонной пошел…

– А вы где были, когда ее убили? – спросил Макс.

Зоя Семеновна усмехнулась:

– Да ты скажи хоть, когда убили эту гадину?

– Вчера. Около шести утра. – Это сказал Антон.

– В больнице была. Я же на больничном. Вчера днем выписали. Да не убивала я эту гадину. Хотела раньше, еще тогда. Да решительности не хватило.

– А сын ваш где?

– Не знаю. На работе, наверное.

– А где он работает?

Зоя Семеновна недовольно буркнула:

– Дворник он. На Лесной убирает.

"Стесняется. Не такого будущего для сына желала. Отец для меня тоже не такого будущего хотел. И вот: я бегаю по городу и ищу убийцу его жены. Так! А почему она на дверь все время косится?"

– Так значит, не знаете – где ваш сын сейчас? – спросил Антон. – А там у вас что? Я пройду?

Он прошел в соседнюю комнату, где на кровати спал пьяный сын Зои Семеновны. Присел возле него на кровати.

– Эй, Сережа, – тихо позвал он, и похлопал его по плечу, – просыпайся. С нами поедешь!

***

К тому времени, когда они успели приехать в отделение, сын Зои Семеновны  успел немного очухаться.

– Ну, рассказывай, Сережа, где был вчера в шесть утра?

Не похоже было, что Сережа будет пытаться утаить информацию. Но говорить ему пока удавалось с трудом.

– Дай попить, а?

– Вчера ты работал? На Лесной улице подметал?

– Ну, подметал. И что?

– А во сколько твой рабочий день начинается?

– В шесть. И что?

– А вот эту женщину, – Антон показал фотографию Светланы, – не ты, случайно, убил?

Сережа посмотрел на фотографию. С интересом, но… как на картинку в журнале, и не более того.

– Нет. А кто это?

– Она твоего отца из семьи увела.

Сережа снова посмотрел на фотографию, уже внимательно. И, кажется, протрезвел.

– Я не убивал ее. Да с чего вы взяли вообще, что это я?

– Ее нашли на Лесной. Время смерти – шесть утра. А ты как раз на Лесной убираешь, с шести. Так может ты увидел ее  – и убил? А?

– Да откуда мне вообще было знать, что это она?!   Я ее видел сколько лет назад! И не узнал бы, сколько лет прошло! И вообще – не был я на Лесной вчера! Только начальству не говорите! И маме тоже.

– А где был? – терпеливо спросил Антон.

– Бухали. У друга. Соседи его могут подтвердить. Ну и не пошел на работу  – я же пьяный был! Снега все равно не было – чего там убирать!

***

Антон зашел в кабинет и плюхнулся на стул возле стола Макса.

– Так. У Сережи этого – алиби. Соседи подтвердили. У матери его – тоже. Действительно в больнице была. У любовника бывшего Светланиного и его сожительницы – тоже. Из Москвы не уезжали. Отец, кстати, тоже.

Макс оторвался от телефона, в котором писал сообщение.

"Интересно, кому он писал. Маше?".

– Вот список пациентов, которые умирали в отделениях, где работал Денис Васильевич. – Он протянул Антону несколько листов. – Тут – и наша больница, и Низино, и Москва. А вот – список их родственников.

Макс положил перед ним объемную стопку бумаги. Антон пробежал глазами по нескольким листам. Затем, посмотрев на часы, сказал:

– Да, долго проверять будем. Давай завтра с этим, поздно уже. По домам?

Но домой он не поехал. Приехал в общежитие к Гале. Нашел 305 комнату и постучал в дверь. Никто не открыл.  Он снова постучал, а потом дернул ручку, и дверь открылась.

Галя спала под двумя одеялами, одетая в теплую махровую пижаму.

Антон снял ботинки и прошел в комнату. Где – то сверху громко заиграла музыка, но Галя так и не проснулась.

– Да уж… Дубак, – тихо сказал он сам себе, подойдя к небольшому комнатному термометру в виде пчелки. Термометр показывал тринадцать градусов. Тепла, слава Богу.

Поколебавшись, Антон все же снял куртку, оставшись в серой водолазке, которую он всегда считал теплой. Здесь она  совсем не согревала.

"Холодно как… Или это ты изнежился, Антоша? Отец тебе квартиру трехкомнатную купил. Дядя – пристроил на работу, недоученного и депрессивного. А Галя сама все…"

Он заглянул в чайник – воды там не было. Надев сланцы, он вышел с чайником в коридор, дошел до раковин и набрал воду, брезгливо оглядев при этом и грязные раковины, и заплеванные коридорный полы.

По стене возле крана полз крупный таракан.

"Да, блин. Тут еще и тараканы…".

Он снова вернулся в комнату и поставил чайник на стол. Чай пить он уже передумал. Постояв немного, Антон  тоже лег на диван, одетый, и обнял Галю.

– Галь, это  я, не бойся.  Поехали ко мне?

Галя обернулась и сонно посмотрела на него. Затем, так же сонно сказала:

– Антон? Давай поспим еще, я так устала…

– Ну, давай поспим, – согласился Антон.

Он обнял ее, и закрыл глаза. Но Галя все – таки проснулась и повернулась к нему, счастливо улыбаясь.

«Надо же… как она обрадовалась!».

– Холодно у тебя, – пожаловался Антон. – И шумно. Ты почему не закрываешься?

– Замок сломался. Да у меня воровать нечего, не волнуйся. Даже телефона теперь нет…

– Телефон я тебе новый принес. И номер свой записал, если ты, конечно, мне звонить будешь… А ты спать сильно хочешь? Поехали – поедим где-нибудь… В ресторан хочешь?

Галя сонно улыбнулась.

– Хочу.

– Переодевайся тогда. Я одет.

Галя встала, и, включив свет, стала переодеваться.

– А в чем в рестораны ходят? – спросила она, сняв с себя махровую пижаму. Осталась она при этом в одних трусах.

Антон молча пожал плечами и сел на диван. Снова где – то сверху заиграла музыка, в два раза громче предыдущего раза. Антон посмотрел на Галю. Та на музыку не обратила никакого внимания, словно это было в порядке вещей.

– Галь, как ты здесь живешь?

Галя, роясь в ящике комода, на секунду повернулась к Антону и непонимающе посмотрела на него.

– Да нормально живу. А чего? Я быстро соберусь, мигом прям.

"Действительно не понимает, о чем я. Не играет, не ищет перспективных.  Ей действительно нормально и здесь. Честная, добрая. Совсем не избалованная.  Вот и все, Антоша! Решение принято. Я остаюсь с ней!".

Видимо, в ящиках комода Галя все – таки не нашла ничего подходящего для ресторана. Поэтому, она повернулась и подбежала к шкафу возле дивана.

– Антон, не смотри так, – на бегу крикнула она. – Одна минута – и я готова!

Антон поставил ей подножку и тут же подхватил, так, что она упала прямо на диван, заключенная в его объятиях. Галя, тихо вскрикнув, попыталась высвободиться. Затем, вовсе не испуганно и не разочарованно, как вчера утром, сказала:

– Антон, ты маньяк все – таки, да?

Он довольно кивнул.

– Ага, наверно маньяк.

Галя снова попыталась вырваться из его рук.

– Галь, ну не получится, не старайся.

– А что тогда делать? – растерянно спросила она.

– Останешься со мной навсегда?

А спустя полчаса ему и самому стало здесь нормально.  И тепло (в обнимку вдвоем под двумя одеялами), и музыка больше не мешала.

Антон даже подумывал все – таки включить чайник и попить чай (несмотря на тараканов и абсолютную антисанитарию), так как есть все – таки очень хотелось. И раздавшийся звонок оказался совсем некстати.

Антон посмотрел на экран своего телефона.

"Дядя. Вот что ему надо? Не буду отвечать! А если что – то с Лизой? Ладно, придется ответить!".

– Слушаю, дядя, – сказал он в телефон.

– Антон, ты где?

"Тааак… А что у него с голосом? Это звонит не добродушный дядя Сережа, а злой начальник – Сергей Васильевич!".

– Что- то случилось?

– Где?

– Дома, – соврал Антон непонятно зачем. Дяде до его квартиры идти – пять минут. Придет – а там никого!

– Не ври. Твоей машины во дворе нет. Ну?

– В гостях.

– Где? – терпеливо повторил свой вопрос злой начальник.

– У Гали.

– Значит, всю свою романтику сворачивай, и быстро ко мне домой!

"Да что же случилось?!".

– Что-то с Лизой?

– С Лизой все нормально. Жду.

Антон вздохнул и извиняющимся взглядом посмотрел на Галю. Она улыбнулась и спросила:

– Не будет ресторана, да? Опять воспользовался моей доверчивостью – и в кусты?

– Галь, ты прости, ладно? Что-то у нас никак не получается по – нормальному. – Он встал и начал одеваться.– У тебя подружки есть? Давай я денег оставлю, а ты с подружкой сходишь, раз уже настроилась?

– Не надо. А подружек здесь у меня нет – не обзавелась еще. Иди.

– Галь, я позвоню!  – Антон уже обувался, стоя возле двери. – Я не потеряюсь – не волнуйся! И ты позвони сама, как захочешь. Если я трубку не возьму, значит – занят на работе, и потом обязательно перезвоню…  Пока?

Он вышел за дверь.

***

Дверь ему открыла Лиза. Поэтому он, не мешкая, оглядел ее с головы до ног.

– Все нормально?

Лиза, не ответив, жестом пригласила его на кухню.  Пришлось разуваться и раздеваться.

"Интересно, у них из еды есть что – нибудь? Или Лиза так ничего и не готовила, надеясь на вчерашние запасы?".

Он прошел на кухню. Включил чайник, достал кружку и чай. Лиза и Сергей Васильевич все это время смотрели на него молча.

– Что случилось?! – не выдержал Антон. – Вы своими взглядами мне всю спину просверлили!

Вода в чайнике закипела.

– Изольда в больнице, – наконец, ответил ему Сергей Васильевич.

Антон, наливавший кипяток в кружку, пролил воду себе на пальцы. Молча, он подошел к раковине и подставил руку под холодную воду.

– Что с ней?

– Ножевое. Как и у Светланы. Только Лиза его спугнула, поэтому она и осталась жива. Ну и потому, что скорую Лиза тоже быстро вызвала.

Антон взял кружку и сел за стол.

– Лиза? Расскажи.

Лиза, сев напротив него за стол, открыла рот… и тут же зарыдала…

– Ну, ну, Лиза, не волнуйся! – Сергей Васильевич сел рядом с ней, обнял ее одной рукой, а вторую – положил ей на живот. – Ты – молодец! Ты все сделала как надо! – Он повернулся к племяннику. – Лиза смотрела в окно. Часов в шесть вечера пришла Изольда. Села на лавочку возле твоего подъезда. Тебя ждала, значит. Минут через пять кто – то, в шапке и куртке, непонятно – мужчина или женщина – подошел к ней и ударил ножом. И еще бы ударил, если бы Лиза не открыла окно и не закричала. Спугнула его.

– В какой она больнице?

– В пятой. Состояние – тяжелое, но стабильное. Ты там пока не нужен. Съездите потом с Лизой.

Антон задумчиво отхлебнул из кружки.

– Да… Молодец, Лиза! Что бы мы без тебя делали… Лиза, а ты его описать сможешь? Рост, телосложение, во что одет был?

Лиза, уже успевшая успокоиться, благодаря заботе Сергея Васильевича, сказала:

– Рост средний, 170 примерно, но я не уверена. Телосложение тоже среднее, под курткой не понять. Куртка коричневая, старая, старомодная. Засаленная какая – то. В таких по городу только бомжи ходят. Штаны спортивные черные, теплые, как все сейчас носят. Обувь я не заметила, тоже вроде черные какие-то ботинки. Шапка черная. Да я же говорю – под одеждой не понять даже – мужчина это или женщина…

На последних словах Лиза запнулась. Антон обвел их удивленным взглядом.

– Я еще чего – то не знаю?

– Да, – ответил ему Сергей Васильевич. – Еще, до нападения, Лиза видела твою Галину.

– Где? Во сколько?

– Она подошла почти одновременно с Изольдой, – ответила Лиза. – Изольда села возле подъезда, а Галя из – за угла смотрела. Я подумала – она тоже хотела к тебе прийти, но увидела Изольду и передумала.

"Хотела. Я же сам ее звал".

– Во что Галя была одета?

– Шапка черная, штаны черные, пуховик серый длинный, – ответила Лиза, не задумываясь. Видимо, эти же вопросы  ей уже задавал Сергей Васильевич.

Сам же Сергей Васильевич сейчас внимательно смотрел на Антона.

– Ну и что, Сережа! Думаешь, она за углом куртку переодела, пырнула ее ножом и к себе спать спокойно поехала? Когда я приехал к ней – она спала. И из-за чего? Ревность? Тогда это бы Изольде логичнее на нее нападать. И, кстати, по характеру это на Изольду больше похоже, чем на Галю. – Антон обхватил голову руками и задумался. – Сережа! Ну, помоги мне – объясни, что происходит! Видишь – я не соображаю!

Сергей Васильевич, в отличие от Антона, был серьезен и сосредоточен, хотя при этом машинально гладил Лизину коленку под столом.

– Если отбросить Галю – с ревностью, то … И Светлана, и Изольда связаны с тобой.  Светлана – родственница твоя. Изольду со стороны можно было принять за твою подружку. Кстати, мог кто – нибудь из ее хахалей,  из ревности. Тоже версия…

– Еще жены хахалей, – добавила Лиза.

– Вот! Молодец. Еще жены хахалей.  Тоже версия, между прочим. Но основной я бы сделал, все-таки, месть. Кто-то пытается убить женщин вокруг тебя. Может, помнишь дела свои похожие, подобные?

– Вспомню, если подумать. Дядя – Маша. Лиза – вдвойне.

Сергей Васильевич, молча, кивнул.

– А что значит – Лиза вдвойне? – поинтересовалась Лиза.

– Значит – поживешь, как королева! С охраной. Вы с Машей – женщины из его близкого круга. Ты, к  тому же – свидетель.

– А Галя? Может, и о Гале подумаете?

– Подумаем и о Гале, – ответил ей Сергей Васильевич. – Непонятно, правда, что о ней думать…

***

Уснуть так и не удалось. Поэтому, Антон ходил по гостиной вокруг журнального столика посередине. Круге на двадцатом он опомнился. Остановился, посмотрел на часы: шесть утра. Прошел  на кухню и включил свет. Включив чайник, выглянул в окно.

Во дворе на качелях сидела Лиза.

"Блин, что ей дома – то не сидится…".

Он быстро оделся и тоже вышел во двор. Спросил:

– Ты что здесь сидишь одна? Объяснили же тебе вчера…

Лиза меланхолично посмотрела на него.

– Сережа спит. А я уснуть не могу. Вышла подышать. Да все равно на улице никого нет. Антон, даже маньякам когда – то спать надо, не волнуйся.

Антон сел на соседние качели.

– А я все про Изольду думаю, – продолжила Лиза. Видимо, до его появления она вела этот монолог сама с собой. – Я виновата перед ней. Зачем я у нее Гарика отбила? Еще войну эту с ней начали!   А она в больнице сейчас лежит… Надо бы их помирить как – то. Если она не умрет… А ты с Галей встречаешься? Галя хорошая.

Антон кивнул, соглашаясь и с одним, и с другим. Затем, в основном, чтобы отвлечь ее от грустных и абсолютно неполезных для беременных мыслей, он спросил:

– Тебе Макс тетрис не отдал?

Лиза в очередной раз посмотрела на него, как на дьявола.

– Ты и про это уже знаешь? Ну, вот откуда ты всегда все узнаешь?!

– Лиза, ты учти, что Макс – детдомовский. А тетрис – это практически единственная его личная вещь с того времени.

– Да? – удивилась она. – Я не знала. Тогда не буду забирать, конечно…

«Значит, Сережа не успел ей еще рассказать. А из Машки слова не вытянешь…».

– Ты чай хочешь? Там торт еще остался. Все остальное я доел.

Лиза кивнула.

– Ну, пошли ко мне. Я тебя провожу потом.

Они вместе зашли в подъезд Антона, и не заметили, что кто – то в это время за ними наблюдал…

***

– Можно к вам? – Лиза постучалась в кабинет Сергея Васильевича и тут же вошла, не дожидаясь разрешения.

– О,  а тебя кто пропустил? – удивившись, спросил Сергей Васильевич.

– А кто меня не пустит? У меня муж  – знаешь кто? И охрана еще!

Лиза поискала глазами место – куда бы ей сесть. Сергей Васильевич взглядом показал ей  на маленький кожаный диванчик в углу.

– В коридоре остался?

– Ага. Надоел мне. Пусть там сидит…

– Вжилась уже в роль барыни… – не удержавшись, тихо сказал Антон, не отрываясь от бумаг, которые читал.

Лиза, не обращая на Антона внимания, сняла шубу и села на диванчик.

– Сережа, я с вами посижу, ладно?  А охранника моего давай пока отпустим? Я же с вами все равно.

Сергей Васильевич кивнул и выглянул в коридор.

– Пока – свободен, – сказал он сидящему на стуле молодому парню. – Я позвоню – как понадобишься.

Антон, опустив голову, разглядывал столешницу и устало тер виски.

– Сережа, я вообще уже ничего не понимаю! Как они связаны? Хотели убить Изольду возле моего подъезда. Это, допустим, месть мне.  А Светлана причем? Да я сам бы доплатил, чтобы ее придушили!

– И сразу – совет: будь поаккуратнее в выражениях,– сказал ему  мудрый начальник Сергей Васильевич.

– Убили Светлану. Вчера мы с Максом подумали, что это может быть месть отцу – дескать кто – то у него из пациентов умер… из пациенток, скорее всего… И теперь в отместку убили его жену. Списки вот Макс сделал – и умерших, и родственников их. Тогда причем здесь Изольда?

– Слушайте, я может глупость скажу, – неуверенно сказала Лиза, внимательно слушавшая Антона, – но все же… Ты же тоже в больнице был постоянно с отцом. Ты говорил…

– Был, – согласился Антон. – Лет с семи… Или с десяти… И – до двадцати. Жил в больнице даже.

– Тогда может кто – то из родственников видел и винит в смерти близкого и тебя, и Дениса Васильевича?

Сергей Васильевич и Антон, молча, уставились на нее.

– А что вы так смотрите? Я не то что-то говорю?

Антон вздохнул:

– Да нет, нормально ты говоришь… Тогда Низино мы убираем, – он отложил часть бумаг в сторону, – там я маленький еще был, и Москву тоже убираем – там я не был. – Он отложил еще часть бумаг в сторону. – Остается наша больница.

Антон пробежал глазами по одному из оставшихся листочков и замолчал.

– И что ты там увидел? Дай-ка сюда этот листик!

Сергей Васильевич тоже пробежался взглядом по листку.

– Лебедева Галина Ивановна. Сейчас ей тридцать пять лет.  А у твоей Гали, какая фамилия?

– Не знаю. – Антон задумался. – А нет, знаю. Я же видел список тех, кто на базу отдыха осенью билеты покупал.  Лебедева…

– Семнадцать лет назад в отделении Дениса у нее умерла тетя.  Когда убили Светлану – она была в кафе на Лесной. Допустим – случайно могла увидеть ее там. Или – не случайно. Запросто могла выйти на улицу – убить, и вернуться назад. И вчера, перед тем, как напали на Изольду, Лиза видела ее возле твоего дома.

– Дядя, нет! Нет, нет, и еще раз нет!!!  Я к ней в восемь приехал – она спала у себя в общежитии. Не могла же она пырнуть ножом Изольду, а потом поехать и спать спокойно? Тем более, что с Изольдой я не встречаюсь!

– А вела себя Изольда, когда к тебе приехала, так, как будто встречаетесь…

Лиза тоже не выдержала:

– Сережа, да ты серьезно, что ли? Галя не могла…

– Лиза, то, что она тебе нравится, еще ни о чем не говорит.  Вспомни Полину с базы отдыха! Ангелочек же… Никто бы и не подумал, что она при делах! А оказалась – при делах. Стасик вон…  Интеллигентный какой с виду, Машка его сколько лет любила? А он тебя чуть не убил, и Машу продать хотел! Подруга твоя еще, которая шантажировала тебя…

Антон потер глаза и хлопнул себя по лбу.

– Куртка…

– Какая куртка? – заинтересовался Сергей Васильевич.

– На кухне у них куртка висит. Висела. Коричневая, засаленная. Как Лиза описывает. Я подумал – они курить в ней, может, выходят. И дверь с кухни на улицу есть. Не через зал, а напрямую – на задний двор.

– Так! Значит, Вову Касьянова сейчас за ней отправлю. И куртку пусть захватит – если она там еще висит.

– Сережа… – Антон попытался возразить, но уверенность в его голосе уже пропала.

– Отставить разговорчики! Здесь я тебе не Сережа!  Иди Володю отправляй. Сам не езди.

Антон вышел из кабинета.

– Сережа, это не она! – снова повторила Лиза.

Голос у Сергея Васильевича вновь стал спокойным и мягким.

– Успокойся. Разберемся. Приедет – поговорим просто. Не она – значит не она.

– Антон, правда, в больницах жил?

– Правда, – ответил Сергей Васильевич, сев рядом с ней на диван. – Лет с семи – и до двадцати. Пока мединститут не бросил и сюда не перешел. Это Денис его с собой таскал везде. И еще – родственники наши. Да у нас во всех отделениях родня была, и все любили, когда он приходил. Чуть не дрались за него! Он, знаешь, как хорошо им помогал. И медсестрам, и санитаркам. И внимательность его там пригождалась, и дотошность, и сообразительность. Все врачи ему все объясняли. А он потом ходил по отделению – на больных смотрел.  Если что – то замечал (а он же любую мелочь замечает) – бежал врачам докладывать.  И все пациенты его любили всегда.  Жаль, что врачом не стал! Хотя и здесь он на своем месте…

Антон вернулся в кабинет, когда привезли Галю.

Галя же в недоумении смотрела то на одного, то на другого.

– Галя, присаживайся, – Сергей Васильевич показал ей на стул напротив него. Антон остался стоять возле дверей. – Поговорим. Вова, куртку тоже привез, да? Давай сюда и можешь идти. – Когда дверь за Володей закрылась, он снова повернулся к Галине. –  Итак, Галя. Лебедева Тамара – это же твоя тетя, правильно?

Галя в недоумении посмотрела на него. Затем, ответила:

– Да. Она умерла давно… А что?

– А куртка эта – с вашей кухни, правильно? – снова спросил Сергей Васильевич.

Галя кивнула.

– А откуда на ней пятна, похожие на кровь?

– Не знаю. Почему вы спрашиваете?

– А вчера, около шести вечера, ты где была?

– Дома, –покраснев, сказала Галя и посмотрела на Антона.

– Вот смотри, Галя, – продолжил Сергей Васильевич. – Семнадцать лет назад твоя тетя умирает в отделении Дениса Васильевича Соколовского – отца Антона.  А на днях   возле кафе, где ты работаешь, убили его жену, которая, кстати, сидела до момента убийства, в вашем кафе. Вчера вечером, возле подъезда Антона, пытались убить Изольду, бывшую девушку Антона. А ты там была, и Изольду видела. Лиза видела тебя из окна. Потом человек в куртке, похожей вот на эту, ударил Изольду ножом. Вот, видишь пятна – на кровь очень похоже!

На ее глазах выступили слезы. И, казалось, больше она не может держать себя в руках.

– Да я – то здесь причем? – истерично закричала она. – Ну, пришла я к нему вчера, увидела эту Изольду, и назад пошла. Домой!

Сергей Васильевич, все таким же спокойным голосом, продолжил:

– Галя, успокойся и не перебивай. Мы пока просто разговариваем. Когда умерла твоя тетя, Антон тоже был в этой больнице. Он тогда еще в мединституте учился. Ты, наверное, переживала сильно, когда она умерла, да? Могла винить в ее смерти кого – то?

– Да не переживала я!!! – снова закричала Галя, и руки ее начали трястись. – Я ее видела несколько раз в жизни! Она здесь жила – а мы там!!! Дядя Петя переживал, а мы  – нет!!!

– Галя, успокойся…

– Какой дядя Петя? – вдруг оживился Антон, молчавший все это время.

– Дядя Петя – хозяин кафе. Я работу найти не могла – к нему попросилась… Он взял. Он – тетин гражданский муж!!! – и Галя начала рыдать.

Антон с Сергеем Васильевичем переглянулись.

– Это он, – взволнованно сказал Антон Сергею Васильевичу. – Он же мне сам говорил про профессора Соколовского! А я сказал – что его сын. И Изольда при нем звонила. Он меня и про нее спрашивал! – Антон сел за стол рядом с Галей и, закрыв глаза, начал озвучивать поток мыслей, бушевавших в его голове. – Значит – со Светланой он где – то в интернете познакомился. На сайтах знакомств, или что – то в этом роде. Узнал ее, пригласил сюда. И камеры у него специально не работали в кафе. Посмотрел на нее со стороны, убедился – что это она. Телефон ее забрал, чтобы переписку их не нашли… И куртку с кухни взял – это же его кафе… Галя, ну успокойся!

– Я могу идти? – сквозь слезы спросила Галя Сергея Васильевича. На Антона она не смотрела.

Сергей Васильевич кивнул, и Галя тут же выбежала из кабинета. Лиза, подумав секунду, взяла шубу и тоже выбежала следом.

Антон закрыл лицо руками.

– Да подожди, не переживай. Лиза сейчас ее вернет, – попытался успокоить племянника Сергей Васильевич. – А если нет – я сам верну. Приду, извинюсь и к тебе за руку приведу!

Он встал с кресла, продолжил:

– Значит, сейчас едем – задерживаем этого дядю Петю. Сейчас утро – он, скорее всего, дома.

Сергей Васильевич подошел к окну и … вдруг схватился за сердце.

– Что с тобой?! – кинулся к нему Антон.

– Туда!!! Вниз беги!!! На улицу!!!

Антон тут же выбежал из кабинета.

***

Выбежав на улицу, он увидел следующее: Галя уже не рыдала. Напротив, выглядела она сосредоточенной, хоть и испуганной.

Она загораживала собой Лизу, и кричала:

– Дядя Петя, ты что?! Зачем? Она же беременная!!!

Петр Ильич, держа в руках нож, подходил все  ближе. Глаза его при этом горели. Огнем безумия!

– Галя, отойди! Они Тому убили! Мою любимую Тому! А я всех их любимых убью. Пусть почувствуют – как это больно!

– Что ты делаешь? – пыталась вразумить его Галя. – Она – то здесь причем?! Отдай нож!

Дальнейшее случилось за секунду… Он бы не смог, не успел ничего сделать…

Галя подошла к нему. Слишком резко подошла… Так нельзя подходить к безумным людям. И тут же по ее светло – серому пуховику в районе живота расползлось бордовое пятно.

Антон, подбежав, опрокинул его на асфальт. Со всех сторон к ним бежали люди…

***

Антон сидел в больничном коридоре. К нему подошла Лиза. Села рядом, спросила:

– Как она?

Антон был бледным и взволнованным. Таким она видела его впервые.

– Прооперировали. По состоянию… ну, среднее. Пока, разумеется, без сознания. Как дядя?

– Сережа в палате. Сказали –  попозже зайти.  Там Изольда в себя пришла.

Он вздохнул.

– Ладно, я к ней схожу попозже.

– Не ходи, – ответила ему Лиза.

– Почему?

– Там Гарик.

– А он как узнал?

– Я сказала. Антон, я виновата перед ней. Она его любила. А я эту войну устроила, хотя мне он не нужен был. Я их назад помирить хочу…

– Ну, пусть так…  А Гарик – он какой?

– Да нормальный Гарик!

Антон внимательно оглядел ее с головы до ног. Затем, спросил:

– А ты сама – то как? Испугалась?

– Я не успела, – виновато сказала Лиза. – А вообще, знаешь, я, наверно, эгоистка. У Сережи – сердце. А я сижу  – и думаю, что если он умрет? А я тогда одна останусь. Мы с ребенком одни останемся…

Антон взял ее за руку.

– Лиза, ты не переживай, с ним все нормально будет. Но, если что – есть же я. И Макс, и Маша. Мы не бросим ни тебя, ни ребенка дядиного…

– Это не его ребенок…

– Да это не важно. Сережа его своим считает, значит так и есть. Хорошо, что вы появились в нашей жизни…

Лиза, с интересом посмотрев на него (если не сейчас – то никогда!), спросила:

– А ты любишь… Машку?

Антон, не ждавший такого вопроса, смутился. Но, все же ответил:

– С Машей у нас сложилось удивительное взаимопонимание. Несмотря на то, что мы с разных планет…

– А Галю?

Антон кивнул. Затем – сказал:

– Пойдем, я тебя с тетей Раей познакомлю.

– А кто это?

– Родственница наша. Заведующая гинекологией.  А потом к Сереже поднимись, он без тебя волноваться будет.

***

Когда, спустя несколько часов, Антон зашел в палату, Сергей Васильевич лежал на кровати и смотрел на Лизу. А Лиза, устав за этот безумный день, безмятежно спала на соседней кровати.

Антон взял стул и сел возле Сергея Васильевича.

– Ты как? – спросил он шепотом.

– Как видишь…– таким же шепотом ответил ему Сергей Васильевич.– Лучше уже, не волнуйся. Лежу и думаю – интересно жизнь складывается, да? Еще год назад мы их не знали. Меньше года прошло – и как все изменилась! У меня вот Лиза появилась, а как я без нее жил – уже не представляю даже. А Макс бы как без Маши жил? Получается – если бы их этот Стасик не похитил – мы бы не узнали их? Если бы Маша без сознания у тебя в квартире не лежала? Если бы мы на дачу не поехали? Если бы Лизу не начали искать?

– Да, – согласился Антон. – Причудливо перетасовалась колода…

– А если бы мы тогда на базу отдыха не поехали? Ты бы с Галей так и не познакомился…

– Познакомился бы, – возразил Антон. – Она же возле моего дома сознание теряла… Я бы в любом случае остановился – хоть знакомы, хоть не знакомы… А вот если бы она сюда не переехала…

– Как она?

– Скоро должна в себя прийти.  Тебе что – нибудь нужно?

Сергей Васильевич, подумав, кивнул.

– Нужно. Помирись с отцом! Хватит уже – и страстей, и обид! Видишь, до чего это доводит. Новый год скоро, а мы всей семьей в больнице…

31 декабря.

Медленно, ступенька за ступенькой, Галя шла по лестнице, опираясь на Антона.

– Не торопись, осторожно.

– Жалко, что мне опять придется работу искать, – сказала Галя.

– Галь, ты пока не думай про это. Пока лечись, потом найдем что-нибудь получше. Или – можешь пока Лизе с ребенком помогать. Она вот – вот родит. И что – то мне подсказывает, что дома она не засидится! А можешь и вовсе не работать. Ты же со мной? Вот я о тебе и буду заботиться!

Дверь им открыл Сергей Васильевич.

– Галя, а тебя выписали уже? – обрадовался он.

– Нет, – ответил Антон за Галю. – На новый год отпустили, под мою ответственность. Он приехал?

– Приехал. Антоша, ты с ним помягче, ладно? – попросил Сергей Васильевич.

– Ладно.

Они прошли в гостиную, где – за новогодним столом уже сидели Лиза, Маша, Макс, Юля и Денис Васильевич.

– Здравствуй, Антоша! – Денис Васильевич при виде сына, тут же поднялся.

– Здравствуй, папа! – сказал Антон, помогая Гале сесть на диван. – Подожди – сейчас обнимемся.  Макс – подвиньтесь. Галя, садись удобно, подушку давай  – под спину,  ноги – сюда. Познакомься, папа, это – Галя. Галя – это мой отец – Денис Васильевич.

Антон подошел к отцу и обнял его.

– Папа, ты как?

– Хорошо, что все, наконец – то, собрались, – сказал Сергей Васильевич, обнимая Лизу. – Вся семья. Галя – ты тоже теперь наша семья!

– А у нас для всех есть подарок, – громко сказал Антон, обведя всех таинственным взглядом и подмигнув Маше. – В большей степени, конечно, от нашей Маши, но и мы с Галей поучаствуем. Итак, – он взял в руки гитару. – Новогодняя песня. Автор – Иванова Мария. Посвящается… нашим любимым:

Для тех, кто любит меня,

Для тех, кто так одинок,

Солнце всходит каждое утро,

И путь его далек.

Для тех, кем я дорожу,

Для тех, кем был я любим

Душа моя, хрустальные снежинки ловя,

Кружится под снегом седым.

По ступенькам к Богу я

Побреду, тебя любя,

В этом белом танце лебедином.

В карусели будних дней,

Мне блеск елочных огней

Вновь подарит время,

чтоб побыть в кругу любимых.

И ветер просит души

В ночи кружиться с ним,

Господь их наградил чистотой.

Наверно из снежинок хрустальный нимб

Сложится над их головой.

Когда я грущу, то души – снежинки,

Своей чистотой маня,

На встречу спускаются хрустальными льдинками

Любимые  – обнять меня.

По ступенькам к Богу я

Побреду, тебя любя,

В этом белом танце лебедином.

В карусели будних дней,

Мне блеск елочных огней

Вновь подарит время,

чтоб побыть в кругу любимых.

Для всех, кто меня любит,

Для всех, кого люблю я,

Для всех, кем дорожу я

с детской колыбели,

День и ночь кружит Земля

Нас на своей карусели.

По ступенькам к Богу я

Побреду, тебя любя,

В этом белом танце лебедином.

В карусели будних дней,

Мне блеск елочных огней

Вновь подарит время,

чтоб побыть в кругу любимых.

2022 год.

Продолжение следует…

Оглавление

Часть 1. База отдыха «Новая Заря».

Часть 2. Юля.

Часть 3. «Прав Коровьев! Причудливо тасуется колода».