Верка
Поезд выдохнул «ш-ш-ш», и поток горячего воздуха обнял Олю за ноги.
Он стоял на узком перроне и улыбался. Юрка был молодым подполковником. Маленький, весь из себя неказистый, с белесыми редкими ресницами, он походил на хулигана и двоечника. Одевался скромно, будто дворник или грузчик. Когда Юрка ехал в рейсовом автобусе на дачу, никто бы и не подумал заподозрить его в военном чине. Таким он, Юрка, был всегда, будто стеснялся своей успешной карьеры. Успешная карьера наложила на Юркин характер свой тяжёлый отпечаток: драчлив, высокомерен, презирает всех. Его жена Вера, бедная, страдала от своего неказистого и заносчивого мужа всегда: сквернословил, поколачивал, выгонял из дома. Но был у Юрки огромный плюс – он получал большую зарплату. Официально Юрка с Верой были в разводе, и она воспитывала его двоих детей. По этой причине и получала солидные алименты. Поэтому-то и жили под одной крышей, ругались, дрались, но неизменно мирились. Сегодня Юрка в форме, с букетом цветов, пришёл встречать свою жену и сына на вокзал. Юрка стоял на узком перроне и улыбался тёплой улыбкой. Оля махнула ему рукой, он – кивнул в ответ.
Началось всё как-то просто. Верка и Оля решили рвануть в отпуск, в Крым. Воспоминания детства, обещание жаркого лета и мечты о море воплотились в жизнь – купили сарафаны, подхватили младшеньких детей и сели в поезд. Отпуск начался, когда за окном мелькнул пыльный облик городка и грустное лицо Юрки. Привет, море!
Море плескалось у самых рельсов. Восход солнца, крик чаек, песни муллы и море, бирюзово-кровавое море за окном. Хотелось выпрыгнуть из душного вагона прямо в эту чудесную воду, бездумно качаться на её волнах, чтобы волосы, губы, руки – солёные, и счастье по капельке вливалось в тебя, переполняло и подступало к горлу диким криком дикой свободы. Дети, это – море! Море, это – мы!
Сейчас, когда Оля вспоминала своё морское счастье, Юрка казался мелким и незначительным. Но их траектории сближались, руки и глаза должны были пересечься. И чем ближе был этот момент, тем больше Оле хотелось уменьшиться и превратиться просто в камешек на асфальте. В одной руке у неё была ручка чемодана, его колесики громыхали по гальке где-то за спиной, в другой руке – рука дочери. Дочь держала за руку Веркиного и Юркиного сына. Юрка улыбнулся Оле, перехватил своего сына и, как-то буднично и просто, спросил: «А Вера где?». Очевидно, что Вера должна была выпорхнуть загорелым облаком из поезда Иркутск-Симферополь и чмокнуть его в щёку. Он ждал этого, и Оля тоже стала ждать. Казалось, иначе быть не может, вот ещё один миг и …. Поезд шикнул и покатил. Юрка обернулся и уже крикнул в Олин раскрытый от удивления рот: «Жена моя где?»
Купались прямо с набережной. Шагнув на скользкие камни и стесняясь своих пока белых тел, упали в море и поплыли. Море забиралось в нос, щекотало щёки, плескалось в уши, водоросли опутали ноги, розовые пятки мелькали в их зелени. Натянули сарафаны на мокрые купальники и пошли искать жильё. Оно нашлось быстро, недорогое, нефешенебельное, но прямо у набережной, в историческом центре рядом с мечетью и недалеко от рынка.
В Крыму считается хорошим тоном рано поутру всем отдыхающим, курортникам и местным жителям посещать рынок. Витамины – непременная составляющая любого приличного отдыха. И хорошо, если витамины только что сорвали с ветки, собрали с грядки, обобрали с куста. Ну, или ещё только прошедшей ночью разгрузили с турецкого морского судна. Местным хочется, чтобы курортники сорили деньгами, ели в ресторанах, платили за пляж, море, солнце, фоткались с мартышками и в камзолах, катались на аттракционах и ездили в такси. Они же деньги экономят, варят в общей кухоньке на газу, купаются с набережной, загорают там же, мартышкам и камзолам только улыбаются и спрашивают о цене, аттракционы не выбирают – боятся несчастных случаев и упорно ходят пешком или в толчее едут в общественном трамвайчике. Хотя пару раз срываются и делают приятное себе и местным. Кто не был в Крыму – не знает крымского безалаберного дурного счастья.
Южный рынок – не рынок, песня юга с примесью востока. Чего там только нет. Глаз радуется, язык хочет всё попробовать, желудок мечтательно урчит, с языка стекает предательская слюнка, руки тянутся – кошелек незаметно пустеет. И самый важный на рынке – продавец гранатов. Деревянный навес сколочен крепко, наверное, продавец фантазировал, что его прилавок курортники станут штурмовать. Под крышей, связанные соломенным шпагатом, висят-качаются гранаты в пучках и ожерельях. Гранаты висят там давно, их спалило жаркое солнце и иссушил степной ветер.
