Старуха
Она живёт в хижине на берегу моря. Море она помнит душой, а ещё знает его по слуху и запаху. Она слепая. Её лицо темное, а волосы белы от времени.
Я прихожу к ней иногда. И никогда не стучусь, потому что стучаться не куда. Вместо двери висят ловцы снов. Она всегда знает, что это я. Наверное по шагам. А может по биению сердца, такому же, как у неё. Практически сразу мы выходим на террасу, разливаем кофе и начинаем долгий неспешный разговор.
Сейчас она говорит мне о боли, что её не надо прятать и бояться. Что все мы когда-то были в стране слез. Что все обязательно возвращаются. Заново родившимися. С заново-приобретенными шрамами. Что не надо сдерживать слезы. Невыплаканные, они превращаются в камни. Зачем твоей душе камни, – спрашивает она? И в этом месте я встаю перед ней на колени, утыкаюсь в них и неизменно плачу. А она гладит меня по голове.
-Тихо, тихо. Все хорошо. Я рядом.
Давай я расскажу тебе историю.
-Однажды принцесса из далёкой страны, живущая в большом большом городе поняла одну очень важную вещь…
Девочка
Сначала я оказываюсь на поляне. Летней, залитой солнцем поляне. Трава уже высокая, примятая ногами грибников. А впереди роща. Молодые берёзки стоят редко, между ними свободно, воздух и солнечные лучи. И ещё между ними ходит девочка. По виду ей лет восемь, может и меньше. В платье, разношенные сандалики, светлые волосы собраны в косичку, неровную, с выбившимися прядями. Она поднимает ветку, рассматривает её, бросает и ищет следующую. Она поёт песенку, обычную веселую детскую песенку.
Я начинаю идти к ней и наши глаза встречаются. В голубых глазах вспыхивает страх, привычное чувство.
-Тихо тихо, родная. Не бойся.
Я протягиваю руку ладонью вверх.
-Меня не надо бояться. Я -своя. Я-не обижу.
Девочка ещё мгновенье смотрит недоверчиво-напряжённо. А потом происходит узнавание. Да, бояться не надо.
– Иди ко мне.
Я раскрываю руки для объятий.
И девочка идёт. И практически сразу, не в силах совладать с собой– бежит. Утыкается мне в живот и начинает плакать.
Я баюкаю её в объятьях, глажу по голове.
-Все хорошо. Все хорошо. Ты в безопасности. Ты со мной. Я не дам тебя больше в обиду.
Мало по мало рыдания смолкают и мы идём к краю поляны. Там стоит старая берёза, под ней очень удобно сидеть. И мы садимся. Я обнимаю её одной рукой и начинаю рассказывать сказку.
-В одном большом большом городе жила была принцесса, и вот однажды она…
Я расскажу тебе историю…
Они шли по пирсу, к морю. Молча. Рядом.
Тепло-соленый ветер прикасался к её плечам, и немедленно летел зарыться в его волосах.
В молчании идти было хорошо. Удобно и безмятежно. Именно так, как надо.
Они подошли к лестнице. И он шагнул первым. Оглянулся подать руку. Ветер подтолкнул -иди, иди. И она положила ладонь на ладонь. Наверху поставили галочку– выполнено. А внизу, на земле, море вздохнуло за них, накатив волну на песок. Вдох-выыыыдох. Потому что она забыла вдохнуть, а он -выдохнуть.
На последней ступеньке она сняла сандали. Песок был еле тёплый и впивался в ступни ракушками. Она пошла к вздыхающему морю. Села у кромки, так, чтобы волна подбегая касалась кончиков пальцев. Он подошёл. На секунду замешкался, песок был мокрый. Сел рядом, и наверху поставили вторую галочку. А звезды с любопытством стали смотреть вниз.
-Я хочу узнать, кто ты…
Она посмотрела на него. Наверху карандаш замер в очередном окошечке, а потом, не выдержав напряжения сломался. Она отвернулась в сторону моря и сказала.
-Я расскажу тебе историю…
-Подожди…
Он протянул руку и обнял её за плечи.
Море вздохнуло. Вдох-выыыдох. Большая медведица прикрыла глаза медвежонку. А наверху взяли новый, остроотточенный карандаш.
Спасатель
Я стояла высоко на здании и у самого края бездны, на парапете не шире моей ноги. Вокруг клубился туман, мешая что либо увидеть, но не мешая бояться. И я боялась. А ещё было холодно. Очень холодно. Липкий туман забирался под платье, льнул к коже. Я чувствовала, как в груди зарождается истерика. Ещё немного и она прорвётся наружу. Но обошлось. Из тумана вынырнул мотоцикл.
-Служба спасения. Не надо бояться, сейчас мы вас вытащим отсюда.
Мы шли по площади. Он так и не выпустил мою руку. С того самого момента, как я подала её на парапете.
Никогда не существовало времени до. Не будет его после. Я знала, что не уйду. Он знал, что не отпустит. Я знала, он ведёт меня домой. Туда, куда я хотела попасть столько лет. Столько долгих лет. Он знал, что вести меня нельзя.
Я сидела в комнате, залитой солнечным светом и слышала приглушённый голос, доносящиеся из глубины квартиры.
-Зачем ты её привёл? Ты же знаешь, что нельзя этого делать! Теперь она будет искать сюда дорогу! Понимаешь, что ты наделал?
Открыв глаза, я долго лежала и смотрела в окно.
Отныне каждую ночь у меня была цель. Найти тот парапет, в тумане. И начать бояться.
Я знала, что буду искать. Он знал то же самое.
По акции
Пииип. Пип. Пип. Пииип.
Говорил кассовый аппарат.
Продукты медленно ползли по ленте. Обычные, стандартные продукты. Хлеб, молоко, пачка молотого кофе.
Кассир тоже была обычней некуда. Фирменная шапочка, из под которой выглядывала вытравленная челка. Тушь осыпалась, под глазами размазавшись чёрным. А может и задумано было так. Не понятно. Осыпавшаяся тушь очень подходила белой челке и фирменной шапочке. В общую картину не вписывались только ногти. Они были коротко стрижены, ровно отшлифованные, совсем без лака, ухоженные и красивые.
Я удивилась и не услышала, что мне говорят. Пришлось переспросить.
-По акции ластики, говорю. Берите! Хорошие. Точно не пожалеете.
-Да, да. Хммм.
Пип. Маленький пакетик уже оказался рядом с покупками. А в нем резиновой кругляш ядовито розового цвета.
Зачем он мне сдался, мелькнула мысль.
Хорошо хоть недорого.
Надеюсь, что недорого.
За окном шёл дождь. Дождь в январе – это немного не по правилам. С дождем в январе можно примириться только когда в руке чашка свежесваренного кофе. Или когда из окна видно море. Или когда у тебя есть кошка.
Кофе в руке был. В отличии от моря и кошки. И дождь был. И слева от чашки был клочок бумаги, явно вырванный из ежедневника. Интересно откуда он здесь взялся?
Я взяла его, повертела в руке. Чистый. Решила, что пожалуй сойдёт. Достала карандаш и начала рисовать дождь.
Получалось не очень. Рисовала я всегда плохо. Но дождь то на меня точно не обидится. Ему главное идти, а кто его там рисует, и как, ему все равно.
Между прочим я очень старалась рисовать красиво, и скорей всего от старания, так обычно и бывает. Когда очень.
Карандаш покатился и свалился со стола.
Придётся лезть, надо же дорисовать, раз уж начала. Заглянула под стол. Карандаш лежал у самой стены, а рядом какой-то пакетик. Ну вот, теперь точно придётся лезть.
В пакете оказалась стёрка, ядовито розового цвета. По акции.
Надо бы найти ей применение, вещи они не любят, когда лежат без дела– это ещё бабушка учила. А бабушка плохого никогда не советовала.
Я открыла пакет, достала кругляш и начала стирать нарисованные дождевые капли. А вместо них рисовать снежинки.
Снежинки получались лучше дождя. Рисовала и сама себе удивлялась, получалось красиво и с каждой снежинкой все красивее и красивее. Ай да я! Как красиво смотрится снег в свете фонаря.
-Вот это да! Вот это! Да!
За окном, кружились первые снежинки. Дождь сменился снегом.
-Вот это да!
Повторила я ещё раз и для храбрости допила остывший кофе.
А потом стёрла снежинки и все оставшиеся капли. И стала рисовать море.
К морю полагались чайки, и пальмы, и корабль вдалеке. Я закусив от стараний кончик языка рисовала и рисовала. Море не любит одиночества, так что придётся постараться. Чайки и корабли и пальмы. Шептала я под нос.
А закончив посмотрела в окно. Снег и дождь. Дождь и снег.
Вздохнула– не сбылось и пошла спать.
Проснулась я от крика чаек. Подбежала к окну, выглянула и увидела море. И пальмы. И вдалеке корабль.
-Ага. Ну в принципе, можно и так.
Я заглянула под стол. У самой дальней стенке валялся карандаш и ярко розовый кругляш.
-Придётся лезть. Надо же ещё кошку. С кем же я буду ходить встречать рассветы к своему морю? А для моря и рассвета самая подходящая компания – это кошка.
Я очень старалась и кошка не подводила– получалась милая, ласковая, в меру любопытная и проказливая. Такая как надо кошка. Самая подходящая для морских рассветов.
-Вот здесь надо пятно. Все равно, если не нарисую испачкает.
Я положила карандаш и пошла переодеваться. А когда вернулась, белая изящная кошка сидела рядом с карандашом и пустым листом бумаги. На лбу, между ушей было чёрное пятно. Я погладила ее.
-Пошли, Звезда, поздороваемся с нашим морем.
Узор
Бесчестное количество людей что-то делало, склонившись низко над землёй.
Они проводили руками, выравнивали и приглаживали. Отстранялись и немного подумав, брались опять, подравнивать приглаживаться и добавлять.
На поясе у каждого висел мешочек. Они опускали туда руку, доставали искрящееся и добавляли к общему.
Получалось красиво. Им самим несомненно нравилось.
Но вдруг что-то менялось, дул ветер и красота смещалась. Относительно всего. И ничего нельзя было поделать.
А они и не делали. Они присматривались к тому, что внезапно сделал ветер. И неизменно начинали из этой точки. Опять создавать красоту.
Я шла и чувствовала мир. Солнце на лице. Свою жизнь. Все создавалось, как нельзя лучше.
Кто-то плёл прекрасный узор моей жизни. Он любовался им, потому что ему нравилось созданное его руками. А мне нравилось, то что создаётся. Я смотрела, смотрела во все глаза.
Котёнок на дороге нашёл лист. Прыгнул к нему, нападая. И я рассмеялась. Он был смешной, дурашливый. Он был вплетён в мой узор.
Но вдруг подул ветер. Вырвав лист из под лап котёнка, унёс его в вышину.
Котёнок огорчённо проводил его взглядом. Огорчённо мявкнул.
-Ну, бывает, мась. Подожди, сейчас они там, наверху соберутся. Сейчас все начнут сначала. Они точно знают, как создавать красоту. Вопреки ветру.
Звезда
Давайте я расскажу вам сказку? В феврале, когда метёт поземка и дуют ветра, хорошо сидеть укутавшись в тёплый плед и слушать сказки.
Февраль их сам рассказывает. По секрету. На ушко.
Итак.
Жила была звезда. Как и положено звезде, она обитала на небосклоне. Как и положено звезде, она была одинока.
Это только снизу, от земли, кажется, что звёзд несчетное множество и все они вместе и рядом. А на самом деле– одиноки.
И звезда жила и жила. Многие многие миллиарды и ещё немножко лет. Одна.
И однажды ей стало настолько одиноко, что она загадала желание. А какое– не скажу. Желания же нельзя рассказывать, а то не сбудутся. А нам важно, чтобы сбылось.
И вот, когда ничего не предвещало чудес, на земле настал август. Это был самый тёплый из августовских вечеров. Было тихо тихо и спокойно спокойно. Вдруг на земле что-то мигнуло, моргнуло и зажглось.
Звезда стала всматриваться. Что же там такое происходит?
А происходило вот что. На пригорке зажегся костёр. Сначала это был неприметный и очень застенчивый огонёк. Но его кормили. И он осмелел. Повеселел. И в тот же миг заметил, нашу звезду. Костер стал тянуть к ней горячие руки и слать искры воздушных поцелуев.
Звезда не поверила своим глазам. Неужели сбылось? Неужели сбывается, вот прямо сейчас? И стала мигать и подмигивать. Радоваться и влюбляться. И звезда влюбилась в костёр. А костёр влюбился в звезду.
Но их разделяло столько всего. Такие расстояния, что звезда опечалилась. Встреча казалась невозможной. Она и была невозможна.
Но наша звезда была упорной. Настойчивой. Она стала вырываться из ткани звёздного небосклона. Ткань трещала, рвалась и было немного страшно.
Но внизу был костёр. Он звал и манил, и разгорался все больше и больше, и слал красно-жёлтые огненные приветы. Ей, одной только ей.
Звезда сделала последний рывок. И. Стала падать, и падать, и падать.....
Она не зря боялась. Конечно до земли ей было не долететь. Она сгорела. А костёр со временем погас. Ведь ему больше не кому было слать искры, а зачем тогда гореть? Для кого?
С тех пор так и повелось, что в августе люди разжигают костры. Желание возникает спонтанно, они и сами бы не смогли сказать– почему им захотелось вдруг пойти на пригорок, зажечь костёр, посмотреть наверх. На звёзды. Которые в августе падают и падают, и падают.
К своим любимым. К кострам.
Сказка про ненужное счастье
Сначала она поручила своё счастье маме.
Та всегда четко знала, куда, зачем и почему.
Это казалось незыблемым и очень правильным.
Только почему-то счастье стало натирать там, где не должно было натирать и жать там, где должно было быть впору.
И она подумав. Немного. Для порядка. Отдала своё счастье мужчине.
Мужчина с ее счастьем обращался бережно. Нежно.
Она радовалась, что угадала.
Но вскоре, мужчина устал и первый раз уронил ее счастье. Нечаянно. Оно гулко звякнув, отдалось болью в груди. А потом уронил ещё и ещё раз. Уже специально. Пока все в царапинах и ссадинах счастье не вернулось назад.
А она уже и не знала, что с ним делать.
Куда, кому и зачем?
И подумав. Опять недолго. Опять только для порядка. Отдала его детям.
Так было проще, безопасней и в конце концов разумней.
А дети взяв эту ношу, согнулись под тяжестью. И не справившись, вскоре, разлетелись кто куда. Кто в семью, кто в карьеру, кто искать себя.
И опять она осталась со своим счастьем в руках.
А оно. Потрепанное. Избитое. Отвергнутое. Не понадобившиеся. Вдруг завибрировало.
И она, чтобы не уронить, прижала руки к груди.
И счастье вошло в неё.
Она отвела пустые руки. А счастье осталось в ней. Ее счастье. Своё собственное. Никому не нужное, кроме неё самой. Зато самой подходящее, как никому другому. Как ключ к замку. Как пазл к пазлу.
И счастье наконец обрело свой давно потерянный дом. А она обрела своё давно потерянное счастье.
Драконы
Вы знаете какие они? Драконы?
Внутри них рождается огонь. Они и есть огонь. Он их суть. Это страшно-красиво. Но разве огонь зло? Сам по себе? Просто с ним надо уметь обращаться.
У них есть крылья. И они совсем не для красоты. Они знают состояние полёта. Состояние свободы. А вы его знаете? Знали, хоть раз? Хотите узнать?
Драконы могут убить, но разве тот кто может, всегда так поступает? А те кто поступают, когда просто могут, они не интересны. Совсем.
Они очень мудрые. Но радуются тем, кто умнее их. Потому что быть самым мудрым скучно. А скука– это самое последнее из того, что нужно дракону.
Дракон никогда не отступит. А зря. Многие битвы выигрывались теми, кто проиграл. Проиграть дракон не может. Это не в его характере. Он будет стоять насмерть. И скорее всего погибнет.
Особенно за своих. Своих драконы не дают в обиду никому. Да что в обиду, они их вообще никому не дают. Совсем.
Страшные в своей красоте, мудрые и не приемлющие компромиссов, могучие и изящные в состоянии полёта, древние и наивные, как дети.
Их боятся и ненавидят, убивают и преклоняются.
А вы хоть раз пробовали их понять?
Прикоснуться к сердцу дракона? Услышать его стук.
Быть может. Пора?
Сталкер
Комната была небольшая. Старинная и пыльная. Ну то-есть – изрядно пыльная. Настолько, что все вокруг было приятно серого цвета.
-Люблю такое, сказал сопровождающий меня Кот. -Ты молодец, с первого раза.
Он мягко вспрыгнул на стол, обошёл ящик, оставляя дорожку следов.
-Ну что? Пошли дальше?
-А он ушёл? Дальше нет двери.
Кот хмыкнул. Спрыгнул. Подошёл к стене и не замедляясь прошёл сквозь.
Было страшно. Не зная, что впереди – всегда страшно.
Я вдохнула пыльный воздух, а выдохнула за стеной. По-моему я все же закрыла глаза. А когда их открыла…
Комната, такая же пылища. Только нет стола. Да вообще в ней ничего не было. Только две натоптанные сквозь пыль дорожки. Одна туда, к противоположной стене. Другая от неё.
-Переходы. Непонятно пояснил кот. И он пошёл к стене, а я за ним.
Дальше одна пустая комната сменяла другую, мы шли и шли. И шли.
И вдруг, пройдя очередную стену, мы вышли в…
Мир?
Вокруг было снежно. И настолько вкусно, после пыльных безвоздушных комнат, что хотелось вдыхать не выдыхая.
Чуть дальше от тропинки, на которую мы попали начинался лес. Ельник. Вековые красивые деревья стояли укутанные в белые шапки.
-Волки!
Кот, вздыбил шерсть. И практически тут же у дороги, около леса, я заметила идущих друг за другом мужчин. Они были высокие, плечистые и какие-то странные. Они были явно не люди.
-Ну ты учудила. С первого раза!
И стал пятиться к стене. Я обернулась, но стены не было.
-Это волки? Он что волк?
Кот не ответил, только что-то мигнуло, схлопнулось. И мир, завертевшись, исчез.
Долина
Первый раз я увидела ее года два назад.
Нереально-прекрасную долину. Зеленую. На неё падали солнечные лучи. По ней пробегали тени облаков. Вдали были горы. Внизу были люди. Это они расчертили долину на неровные квадраты полей. Построили дома и дороги.
Я видела все это сверху, с высокого плато, примерно на уровне далеких гор.
Мне надо было спускаться. Меня там ждали. В этой прекрасной, счастливой долине.
Спуск предстоял сложный, по веревочной лестнице, подвешенной к плато. Шатающейся от ветра.
На середине лестницы страх стал настолько сильным, что пришлось проснуться.
И вот сегодня мне опять приснилась долина.
Местами из облаков шёл дождь. И тут же сияла радуга. А внизу спешили по своим делам люди.
И я встала, отпихнув от себя красную лягушку, размером с небольшую собаку и пошла к краю.
-Сохраняй спокойствие, даже когда все рассердятся. Спокойствие.
Сказал мне голос откуда-то сбоку.
И прозвенел будильник.
Если нам повезёт…
Вначале было небо. Пустое и чёрное. И вспыхнула звезда. Потом ещё и ещё одна. И ещё. И ещё.
Много много миллиардов звёзд.
Они сверкали и искрились.
И было счастье. И свет. Манящий и далекий. И в то же время близкий настолько, что казалось протяни руку и ты его достанешь.
А потом среди звёзд появилась чёрная точка. Она была чернее чёрного цвета. Она сама поглощала свет. Она его вытягивала.
И она росла.
В неё изчезали звезда за звездой. И ещё одна. И еще. И еще.
И совсем скоро не осталось ничего.
Ни света. Ни неба. Ни счастья.
И так останется на миллиарды лет.
До нового неба. До новой первой звезды.
Надеюсь.
Если нам повезёт.
Русалка
Она шла по лужайке. Легко, едва касаясь. Трава, примятая босыми ступнями, практически сразу же распрямлялась. И только утренняя роса слетала, оставаясь на тонких щиколотках девушки.
Лужайка закончилась и начался длинный дощатый пирс, уходящий в море. Доски были холодные. Она мгновенье повременила, но море звало. Оно было такое спокойное. Умиротворяющее. Тем более, что скоро должно было случиться чудо. Вот вот. Ждать было нельзя. И она быстро преодолев пирс, подошла к нему.
-Здравствуй. Я пришла.
И море зажгло огоньки– солнечная, искрящаяся дорожка засияла по поверхности. Всходило солнце. Наступала новая жизнь.
Девушка присела на край пирса, коснулась пальцами морского золота. И вздохнула. В голове у неё быстро быстро замелькали люди, те, которым она отдавала частичку своего сердца. Отдавала с надеждой, что ответят и вернут. Но возвращали не все. Она точно помнила. Потому что. Она приложила руку к груди. Да. Так и есть – не услышала привычного стука.
Море лизнуло пальцы. Подгоняя. Время шло.
Девушка встала, оглянулась и нырнула.
В тот же момент солнце стало появляться из-за горизонта. Его лучи проходя сквозь воду, делали её светлым стеклом,
высвечивая плывущую вглубь фигурку.
Воздух в груди заканчивался. В голове сиреной вспыхнула паника. Но море было спокойно и ласково. И девушка вдохнула это спокойствие и ласку. Она так скучала по этим чувствам. Оказалось, что это совсем не страшно, оказалось это так естественно – ощущать их внутри. А дышать ими – это так прекрасно.
Только что-то случилось с ногами. Это она почувствовала и обернувшись увидела, что ноги стали срастаться, превращаясь в одну, удлиняясь и… Так стало легче. Гораздо легче плыть.
Вокруг стали появляться рыбы, целая стая рыб. Они кружились вокруг девушки, явно зовя поиграть. Улыбнувшись, она включилась в игру. А рыбы поплыли наверх, зовя её с собой.
Она даже и не представляла, как прекрасно плавать внутри стаи. Своей стаи. Наверное это и есть счастье, придумала девушка.
Поверхность оказалась прямо перед ней и она выглянула. Почему то было страшно. Но ничего не случилось. Лишь солнце, уже совсем взошедшее на небо, сверкнуло в длинных зелёных волосах.
Грудь стиснуло, дышать здесь было нельзя. И девушка нырнула обратно в прозрачную тёплую воду, напоследок плеснув хвостом, как попрощавшись.
Обычай
Здесь был такой древний обычай… Старейшины перед свадьбой выбирали жениху другую девушку. Он должен был в ночи, за закрытыми дверьми, доказывать свою состоятельность, как будущего мужа. Как будущего мужчины.
Дикий обычай, давно не чтимый во многих семьях, в его соблюдайся издревле, и никто не хотел от него отказываться. Ну как никто– он то хотел. А вот отец… Он просил небеса только об одном– не Лару. И конечно его услышали! Когда настал этот треклятый вечер– привели именно её.
Комната была особенной. Стоявшая посередине кровать, накрытая белым. Вокруг ничего, только они, кровать и стены.
Взяв её за руку он зашёл. За ним следом, один за другим потянулся совет. Надо же быть уверенными, что все идёт как надо.
Разговаривать было нельзя. И он не стал. Склонившись и закрыв глаза, чтобы не дай Бог не встретиться с ей взглядом он приник к губам. Губы были тёплыми, мягкими. Он запретил себе сосредотачиваться на их теплоте. Иначе…Щека, шея, плечо. Легко касаясь, прокладывал маршрут. Коленка уперлась в основание кровати. И он не стал думать. Аккуратнее, глаза-то закрыты. На интуиции положил её и лёг рядом.
Когда же они уйдут. Время, время, как тянучка.
Они ходили кругом, присматриваясь. Все шло, как надо. Как происходило из века в век. И они стройным рядком потянулись на выход. Дверь закрылась.
Он встал. Резкой походкой прошёл к двери, убедился– закрыта. Одни. Вернулся у кровати.
Она лежала, закрыв глаза. На одной щеке блестела мокрая дорожка.
Он взял её за руку и потянул.
-Лара, вставай давай. Все отлично, они ушли. Сейчас будем думать, что можно сделать.
Они оказались в том же положении, что минут пять назад. Он, она в граничащей близости. Позади кровать. Только теперь все было ещё хуже. Потому, что они смотрели друг другу в глаза.
Она подняла руку и открытая ладонь прижалась к его скуле. Смотреть было невыносимо и закрыв глаза, на выдохе.
-Я люблю тебя.
Он накрыл её ладонь своей и подумал– все правильно. Вот теперь все правильно.
Он нашёл взглядом её губы. Он помнил их мягкость. Невозможно было забыть. И он повторил.
И упала звенящая, вспыхивающая острыми иглами пустота....
Открывшись скрипнула дверь сакральной комнаты. Они вышли держась за руки, как и полагается. Как и полагается старший рода должен был поменять женщин.
Старейший шёл к ним, за руку ведя его будущую жену.
Она чувствовала только его пальцы, перехватившие её, сплетенные с ними. Она не могла думать ни о чем другом. Она запретила себе думать. Сейчас эти пальцы разомкнут свою близость и мир поглотит её насовсем. Только он будет уже совсем другой.
Он должен отпустить её руку. Он это знал. Он сделает так, как надо.
Пальцы, расплетались. Шестеренки времени опять заскрежетав стали цепляться друг за друга. Ужасно медленно.
Она явственно ощущала, как её рука, рука прекрасной молодой женщины начинает стареть. Как увеличиваются, каменеют суставы. Как кожа покрывается пигментными пятнами и морщинками. Без него. Без его рук.
Он отпустил её руку. Так было надо. С самого начала так было надо и правильно.
Он взял её за плечи и подтолкнул себе, за спину.
-Я не женюсь, я люблю Лару. Дурацкий Обычай.
И сверкнул глазами в сторону старейшины.
– Эх молодёжь, молодёжь.
Старец покачал седой головой. Обычай был только поводом. Проверкой. Развернувшись пошёл назад. Он вспоминал, как в своё время и вовсе отказался от Обычая именно потому, что любил свою назначенную невесту.
Тянучка
Вы знаете что такое тянучка?
Это самое вкусное лакомство, которое может быть на свете. Потому что надо взять молоко и сахар в пропорциях на глаз, в пропорциях, которые помнит рука. Ссыпать и залить все в кастрюлю у которой отломана ручка справа и чуть помят левый бок. Выйти на летнюю веранду. Не забыть пригнуться перед порогом. Включить газ, сделать потише.
И мешать. Долго. Сначала детскими пухлыми, потом девичьими, с кислотным лаком и браслетами, потом материнскими, с наспех, между детским сном обрезанными ногтями, женскими, ухоженными, стареющими, с узловатыми пальцами. А когда рука остановится, смело выключайте. И берите кастрюлю с собой. Она непременно понадобится в пути.
Светофор
Я всегда не любила этот долгий светофор. Ну правда, целых две минуты жизни впустую.. Но мне, вероятно для смирения, всегда зажигали красный.
27… Не долго.. Уже нет. 26…
Что там случилось позади? Суета, гомон. Развернувшись вижу саму себя, лежащую в мокром январском снегу.
Странно, что я не почувствовала страха, скорее любопытство. Подойти-посмотреть, подошла-посмотрела.
Мельтешение людей ужасно утомляло, зачем они суетятся? Хотелось поскорее уйти. И я пошла. Тем более светофор вполне себе позеленел.
От палатки с цветами отошла женщина. Её летнее платье никак не вязалось со снегом вокруг, но её это ни сколько не смущало. А меня тем более. Она посмотрела на меня, улыбнулась и поманила за собой.
Так мы и пошли, сначала женщина, я следом.
Свернув в очередной раз за угол, я увидела впереди, за парком, странный свет. Женщина остановилась, махнула рукой, развернулась и пошла обратно.
А я, посмотрев ей вслед, двинулась в сторону света.
Необычность и красота представшей картины настолько поразили меня, что я замерла и не сразу увидела его. Мальчик лет десяти, подошёл и встал рядом.
-Красиво, правда?
-Да.
Посреди площади кружилась световая воронка. Шипя искрами, переливаясь всеми цветами, она гудя закручивалась вверх, теряясь где-то высоко, очень высоко.
Вокруг неё стояли люди, некоторые сделав шаг исчезали.
Заворожённая этим зрелищем, я пошла вперёд, но мальчик схватив за руку, покачал головой.
-Тебе рано.
-Почему? Откуда ты знаешь?
И тут меня стало тащить…назад… Все замелькало, закружилось вокруг.
-Диффибрилятор! Заряжай! Ещё раз! Массаж! Есть! Есть пульс! Успели!
Острая боль обрушилась внезапно. Я распахнула глаза, чтобы хоть немного этой боли выплеснуть наружу. И наткнулась взглядом на взгляд. Мне показалось, я все таки шагнула в воронку. И мир, покачнувшись, исчез.
Тонкая работа
Больше всего на свете она не любила ждать.
Вот если вам говорят – не думай о плохом. О чем вы сейчас подумали?
Так и она. Ей говорили– не жди, и она начинала яростно ждать. Она все делала яростно. Даже ждала. Но это было давно, слишком давно.
А если ей говорили – жди, уже скоро. Становилось ещё хуже. Она думала. Ну когда же? Обещали скоро. По её меркам оно уже наступило. И даже прошло. А время тянулось и тянулось. И это скоро, как горизонт отодвигалось все дальше и дальше. И мир накрывало серой, неуютной пеленой.
Но это было давно, очень давно. Теперь все чаще возникало ощущение, что жизнь стала похожа на магазин. Магазин непосредственно перед Новым годом. Ты зашла. Вернее даже забежала в 23-00. Надеясь практически на чудо. А вокруг пустые полки.
Тогда она брала батон хлеба. Ведь и хлебом можно утолить голод.
Это утро ну ничем не отличалось от череды своих собратьев. Для неё.
Для отдела же Случайных встреч на сегодня был назначен аврал. Её надо было знакомить. В срочном порядке. Такое указание пришло сверху. Им сильно не нравилась серость её мыслей. Ушедшая из глаз жажда жизни.
Они сидели в наушниках просчитывая ходы. Расчерчивая на бумаге сложную паутину. Крепя точки пересечения разноцветными флажками.
Если она сегодня не на каблуках, то вариант А-01. Если на каблуках, то вариант В-356. Всего 15678944 вариантов. Да, они были лучшие на курсе. В этот отдел двоечников не брали. Здесь работа элита.
Ровно в 7-00 они сели за пульт, надели уши и сосредоточившись на рычажках и кнопочках замерли. Вверху вспыхнув осветился экран. На экране была девушка, она смотрела в зеркало. Во взгляде сквозило смирение.
Она поправила шарф, надела свои любимые лодочки и вышла из квартиры. В серый, тягучий мир.
-Приготовились. Начали.
Рычаги поехали вверх. Стали нажиматься кнопки. Им надо было выиграть минуту, они отставали. И водитель автобуса снова открыл двери, впуская опоздавшую бабушку.
Она шла по своему привычному пути. Она уже не искала новых, ей было не интересно играть в эти игры. Потому что они не срабатывали. Подойдя к пешеходному переходу она посмотрела вниз и увидела в сером пространстве жёлтое пятно света. Она нагнулась. Это был, невероятно каким образом пробившийся сквозь асфальт, цветок мать-и-мачехи. Погладив его, она стала выпрямляться, но на середине движение изменилось. Она покачнулась. И асфальт стал стремительно приближаться.
-Он припарковался?
-Нет. Пробки, он опаздывает на 15 секунд.
-Аврал! У нас экстренная ситуация.
Красная кнопка ушла в пульт. Замигали лампочки. На дороге светофор замигал и включил стрелку.
Он повернул, удивившись своей удаче. И припарковался, практически сразу и без проблем. Ему сегодня везло.
-Он на месте. Успели. Теперь мяч по плану Р-57.
Он шёл и улыбался. Ему нравились солнечные дни. Мяч пролетел в непосредственной близости от лица. А в стороне от него мамочка принялась ругать ребёнка за шалость. Он проследил за мячом и увидел падающую на дорогу девушку. Она так неестественно падала, что он помимо воли сделал несколько шагов в ту сторону. А потом уже решительно пошёл. Помогать.
-Вам помочь?
Он уже поднимал её за локоть. Но она скривившись и закусив губу осела на асфальт.
-Очень больно, не могу встать.
Она сама удивилась, что жалуется, причём совершенно чужому человеку. В совершенно дурацкой ситуации.
-Значит помочь!
Он наклонился, взял её на руки и зашагал в обратном направлении к припаркованной машине.
Они выдохнули. Рычаги поехали вниз, кнопки выключались.
-Ребята, сделано! Всем спасибо! Отличная работа, несмотря на сбой!
Десять минут перерыва до следующего!
Отдыхаем!
Поверь в мечту
Раздался стук и в кабинет вошла девушка. Она была высокая, с волнистыми тёмными волосами до плеч. Грустный взгляд
-Здравствуйте. Можно?
-Да, да. Что у Вас?
Полная женщина в белом халате показала жестом, что можно сесть рядом. Ободряюще, мягко улыбнулась.
-Понимаете, я… Мне… Я. Мне нужно. Я не знаю. Мне сказали, что Вы поможете. Не знаю как начать… Я больше не верю. Я теряюсь в этом мире. Я не могу любить. Да я и жить не могу. Не верю в добро, в счастье. Вы поможете? Мне сказали, что Вы помогаете.
-Ну… Конечно, да. Это моя работа. Сейчас что нибудь выпишем. Конечно.
Улыбка сползла с лица женщины и она зашуршала бумажками…
-Новопассит. Может помочь. Я думаю. Должен.
Она выписала рецепт. Протянула девушке с улыбкой.
Девушка не глядя взяла листок бумажки. Буркнула– "большое спасибо". И вышла аккуратно прикрыв за собой дверь.
Женщина подождала. Потом вздохнув сняла трубку телефона. Набрала номер.
-Да. Может поможем? Да знаю я, что она ещё верит. Знаю! Не по уставу! И что? Что? Опять ждём? А если как… Тогда? Понятно. Хорошо.
В сердцах брякнула трубку на телефон. Закрыла лицо руками. И прям так в руки и сказала…
-Ждем… Ну давай подождём ещё. Главное успеть!
Раздался стук в кабинет. Вошла девушка с длинными черными волосами.
-Можно? Я опять к Вам…
-Конечно-конечно. Заходите.
Женщина закрыла тетрадь и улыбнулась.
-Все в порядке?
-Нет. Все только хуже. Понимаете… понимаете. Он… Нет.. А я… влюбилась…
И девушка зарыдала. Она старалась остановиться и от этого становилось только хуже.
Женщина схватила салфетки, вскочила с кресла.
-Ну ну. Возьмите. Не надо так. Я помогу Вам. Не плачьте.
Девушка взяла салфетки, и понемногу начала успокаиваться.
-Правда? Поможете?
-Да. Сейчас выпишем другой препарат. Возьмите.
Листок замер перед ней. Она какое-то время смотрела на него, взяла, поднялась. И пошла к выходу. Коробка салфеток так и осталась у неё в руке.
Дверь закрылась.
Женщина в сердцах ударила рукой по столу.
Зазвонил телефон.
-Да? Верит! Я знаю, но давайте.... Ясно. Да! Ясно!
Трубка с грохотом упала на своё место.
За окном раздался визг шин. Крики. Шумели люди.
Женщина устало прикрыла глаза и провела рукой по лицу. Ей не надо было идти к окну. Не надо. И она не пошла.
Достав из ящика стола толстую тетрадь, открыла по закладке. В тетрадке сверив фамилию с листком приема записала… Дерюгина Елена Викторовна. Закрыла и убрала в стол.
Раздался телефонный звонок.
Она посмотрела на аппарат. Встала и сняв халат стала собираться.
Раздался стук. В кабинет зашёл мужчина. Он был высокий, даже слишком высокий. И какой-то очень располагающий.
-Здравствуйте, я к Вам. Можно? Мне сказали, Вы помогаете.
Женщина отметила, что улыбка была хорошая, добрая. Таких почти не осталось.
-У Вас что? Не верите в любовь?
-Почему? Верю. Только я немного опоздал. Понимаете?
-Нет.
-Я бы хотел, чтобы у неё все было хорошо. Без меня.
-Вы верите что так бывает? И вообще такое не ко мне.
-А девчушка в коридоре сказала именно к Вам. Я даже не спрашивал, а она -зайдите в 35 кабинет, Вам точно туда.
Ну нет так нет. Всего доброго.
Мужчина пошёл к выходу. А женщина долго смотрела на дверь. Звонить она не стала. Зато открыв ящик вытащила серый небольшой блокнот, перетянутый желтой резинкой. Сняла её. Открыла. Подумала, а потом мотнув головой написала– "ПОМОЧЬ" и приложила большой палец левой руки. Блокнот полыхнул светом и опять стал самым обычным.
На столе немедленно зазвонил телефон.
Женщина посмотрела на него. Встала. Сняла халат. Пошла к окну и распахнулась его настежь. Посмотрела вниз. Вдохнула полной грудью, сделала неуловимое движение плечами и за спиной появились два прозрачных крыла. Она улыбнулась и шагнула в проем окна.
Бюро услуг
Это была очень незаметная дверь. Пройти мимо неё ничего не стоило. Она как бы говорила… Идите дальше. Но если уж вы её замечали, то становилось интересно, что же за ней такое? Ведь медная ручка есть не у каждой двери. И она была затерта до блеска. А вверху, над дверью, на причудливо изогнутой палке висел колокольчик.
Дзынь, весело и мелодично, он звенел каждому зашедшему в эту непонятную, секретную дверь.
Помещение за дверью было тоже весьма любопытное. Небольшое и темное. Из единственного маленького окна, которое находилось вверху, свет падал на деревянную конторку, за которой сидел неопределенного возраста мужчина. Он был в мятой шляпе. С окладистой бородой. Мужчина все время что-то писал в потрепанного вида большой тетрадке. Но если входил посетитель, то немедленно её откладывал и внимательно присматривался к вошедшему, так, что у того возникало тревожное ощущение, что про него стало известно все, до малейшей детской шалости.
За спиной мужчины видны были полки с множеством мелких ячеек. В них кое где лежали завёрнутые в простую бумагу и перевязанные бечевкой свертки.
Дзынь, пропел колокольчик, и в помещение вошёл юноша.
Юноша был молод и красив, такой свежей красотой, которая бывает только у молодых и не очень затруднённых жизнью людей.
-Здравствуйте.
Юноша был явно смущён обстановкой, мужчиной за конторкой и темнотой.
-Хммм, мне бы расставание…
Мужчина в шляпе молча смотрел на вошедшего, потом пригладил бороду и жестом показал на отпечаток руки на деревянной столешнице.
Юноша протянул правую руку и уже хотел было положить, но мужчина резко осадил.
-Левую! Только левую!
Молодой человек вздрогнул и поменял руки. Положил левую ладонь в углубление, которое сразу же вспыхнуло синим цветом. После чего юноша вскрикнув быстро убрал руку, и даже, от неожиданности, сделал шаг назад.
Мужчина в шляпе развернулся к полкам, и взяв один свёрток, протянул парню.
Тот с опаской посмотрел, но все же взял его.
-Разворачивать здесь!
Юноша стал развязывать бечёвку, разворачивать свёрток. Он раскрыл бумагу и ничего не обнаружил, даже коробки, даже картонки, что держала форму. Он недоуменно посмотрел на мужчину, но тот уже что-то писал в своей тетрадке и не обращал на юношу никакого внимания.
Дзынь, мелодично звянькнул колокольчик и дверь за юношей закрылась.
Поединок
Он отсалютовал противнику, приложив меч ко лбу. Заправил светлую длинную прядь за ухо. Меч опустился к ноге.
Он замер, приготовившись ждать.
Голубые глаза смотрели внимательно, без ненависти и лишь где-то в глубине было холодно, туда не надо было заглядывать. Там звенел лёд и дул пронизывающий северный ветер.
Противник кивнул, переложил меч в левую руку и сделал шаг вперёд и чуть в строну, обходя. Примериваясь.
Черные глаза были красивы. В них пылал огонь, жажда победы.
Он был на голову ниже противника, но вряд ли уступал ему в мощи.
Они сошлись. Меч лязгнув встретился с мечом. Крутанувшись и высекая искры разошлись.
Начался смертельный танец. Это было красиво, завораживающе. От них невозможно было отвести взгляда. Но пляска продолжалась недолго.
В один момент один из мечей не встретив железной преграды продолжил движение ушёл в мягкое. И вышел обагрённый и тёплый.
Он упал не сразу. Опираясь на меч, сначала на одно колено, второе подогнулось само. И он наконец осел в траву. Трава сразу окрасилась красным.
И сейчас, заглянув в прозрачную от боли, голубую глубину глаз никто бы уже не нашёл там льда. Там было спокойствие. И мир.
Подлетевший северный ветер растрепал светлую, заправленную за ухо прядь. И помчался в сторону обрыва, к морю. К нему домой, нести плохую весть.
Но ветер не успел. С другой стороны холодного и неприветливого северного моря, ровно в тот момент, как меч окрасился алым, светловолосая женщина вздрогнула и закрыв лицо руками зарыдала.
Случайная встреча
Она бежала по ступенькам, уже явно опаздывая. Однако сдаваться– было не в её характере и она упрямо мчалась вперёд. Но удача сегодня была не на её стороне. Ручка сумки отлетела в сторону, а сама сумка, потеряв равновесие, стала крениться…крениться.
Время завязло, потекло, как кисель.
Она пыталась, поймать все сразу, но бумаги, ручки, и вся мелочь, какую носят девушки в своих сумках, падала мимо рук. Рассыпалась по ступенькам. Подпрыгивала и скатывалась дальше и дальше вниз. Она следила, как привороженная за этими скачками, пока не наткнулась взглядом на руку.
Рука была красивая. С длинными тонкими пальцами. Она быстро и ловко подхватилакарандаш и ручку. Взгляд медленно полз вверх. Выше и выше. Пока не наткнулся на ответный взгляд. Глаза были не менее красивыми, чем руки. Светло-зеленые. Тёмные брови подходили почти вплотную к ним.
Она нахмурилась. Ей не нравились брюнеты, тем более такие. От них сплошные беды– уж это-то она усвоила.
Он собирал упавшие вещи и мельком следил за ней. Она была воздушная, светлая, с резкими движениями. Но крайне сердитая. Даже брови нахмурила. Это выбивало его окончательно и бесповоротно. Он старался собирать все не слишком быстро. Пытался дать себе время придумать хоть что-то. Смешное, остроумное. Но как назло в голове была идеальная пустота.
И вот последний предмет передан, и она кивнув и перехватив свою сумку уходит вниз. А он стоит, смотрит ей вслед– не судьба.
Судьба, судьбинушка… Ухнем.
Она все же оглянусь. Он ушёл уже довольно далеко. Высокий… Все как ей нравилось. Все, кроме того, что он был брюнетом. Черт подери, как же он ей понравился. Аж в груди заныло. Но не судьба.
Судьба, судьбинушка…Ухнем.
Он бежал со всех ног. Мальчишка, лет 7-8. Довольно плотной комплекции, поэтому его со всех ног никуда не годилось. Он явно опаздывал. Но все равно бежал, сдувая непокорную, мокрую прядь. Пробежав Его он нагнулся и что-то положил на землю. А потом согнувшись и уперев руки в коленки стал отдыхать.
Он не обратил на мальчишку никакого внимания. Нагнулся. Поднял. Это оказалась заколка. Её заколка. Развернувшись на пятках он с ходу набрал такой темп, что мальчик с восхищением посмотрел вслед и присвистнул.
Он мчался, обегая людей, извиняясь, задевая, почти сшибая всех на своём пути. Он понимал, что вряд ли уже успеет. Двери закрылись за мгновение до. Он грохнул в них кулаком. Но было поздно. Не судьба.
Судьба, судьбинушка… Ухнем.
-Привет.
Он повернулся. Она стояла сзади.
-Я решила купить пакет и опоздала.
-А я подумал, что это любимая заколка. И решил вернуть.
Он протянул заколку на открытой ладони.
Она улыбнулась. Улыбка ей шла гораздо больше, чем сердитость.
-Это не моя, но теперь будет любимой.
Он рассмеялся. Смеялся он офигенно. От его смеха у неё опять заныло в груди.
Мальчишка наблюдал за ними, кивая головой. А потом посмотрев на верх заорал.
-Когда, вы вернёте мне лук и крылья!? Верните мне лук, хотя бы лук!!!! Я уже набегался тут с ними со всеми выше крыши?!!!
