Я сама решила раскрыться американцу, но он, будто зная, в чем хочу признаться, всячески уходил от разговора и делал вид, что ничего не произошло. Он просто мастерски реализовал свой сценарий и проявил все свои лучшие качества профи. Он просто сделал кинопробу. Это было утверждение меня на роль, которую он для меня написал. На тот момент я даже не подозревала, насколько он дальновиден. Кастинг он устроил прямо в нью–йоркском кафе. Без камеры, без оператора и прочих атрибутов киноиндустрии, но с настоящими зрителями, которыми стали поневоле посетители кафе.
Я даже не уловила тот момент, когда он ловко подвел разговор к теме актерского мастерства и умения гениально перевоплощаться. Он аккуратно задел мой максимализм и тут же дал мне шанс подтвердить мои претензии на касту лучших лицедеев. Переходя от одного образа к другому, которые он предлагал мне представить перед ним, Алекс подвел меня к образу «ревнивой истерички». Преисполнившись азарта в перевоплощениях, я перешла к визгу c криком и перестала замечать, что взоры всех посетителей обращены в мою сторону. Я настолько вжилась в роль своей страдающей героини, что в подтверждение моих финальных слов: «Мне ничего от тебя не нужно, бабский угодник! Убирайся из моей жизни раз и навсегда и забери эти поганые тряпки, которые ты мне дарил!» я сняла с себя всю одежду и, оставаясь в одном нижнем белье, с презрением швырнула ему в лицо. Потом высокомерно изрекла: «Можешь подарить это своим потаскухам!» и гордо вышла из кафе. Мой уход сопровождался громкими аплодисментами. Кстати, я все же успела заметить, что аплодировали не только женщины. Моя кандидатура была утверждена.
Не сказав ни слова об истинных причинах, уже в Лос-Анджелесе он нарядил меня, как настоящую принцессу. В обществе двух мужчин, Алекса и Маурицио, мы втроем прошли по красной дорожке в концертный зал «Kodak».
В тот день я испытала множество удивительных моментов, которые запомню на всю жизнь!
Тот факт, что я снова встретилась с Маурицио, меня даже не смутил. Это снова было частью плана Алекса. Первым удивлением стало то, что меня явно принимали за какую–то известную особу и папарацци не отводили от меня свои объективы. Поначалу такой интерес к моей персоне объясняла тем, что я предстала в обществе таких знаменитых и легендарных мужчин, но все оказалось совсем не так. В этом я убедилась во время фуршета перед церемонией, когда не менее известные, чем Алекс и Маурицио, личности возжелали познакомиться со мной. На просьбы представить меня мои спутники уклончиво отвечали, что всему свое время. И только один известный продюсер решился прямолинейно уточнить, не являюсь ли я той загадочной писательницей и сценаристом, по работам которой Алекс продюсировал все свои фильмы, а Маурицио в них играл. Ходили слухи, что таинственная незнакомка появится на церемонии, так как сценарии всех фильмов, представленных к награде, вышли из-под её пера. Такое предположение рассмешило меня, и под мой звонкий смех мужчины, заговорщицки подмигивая друг другу, нежно взяли меня за руки и отвели в сторону. Улыбка не сходила с моего лица весь вечер. Я по достоинству оценила их замысел.
Следующим шокирующим моментом для всех присутствовавших и наблюдавших за действом с экранов телевизоров стало восхождение Алекса Уандерера на сцену за статуэткой в номинации «Лучший сценарий». Это был второй выход Алекса за наградой на этой церемонии. Первый состоялся, когда он получал «Оскара» как лучший продюсер. Но вовсе не эти два важных события, а его слова o том, что Полина Трамп является вымышленной личностью и за этим псевдонимом всегда скрывался он сам, вызвали беспредельное изумление и восхищение богемной публики. По всей видимости, об этом даже не догадывался никто в Голливуде, поднаторевшем в интригах и версиях. Своим признанием Алекс сорвал бурные овации всего бомонда, который долго аплодировали ему стоя. Алекс стал героем дня.
Последняя новость дня меня привела в полное оцепенение. Её Алекс сообщил на пресс–конференции после церемонии вручения премии. Вначале он чинно поделился своими
