Джерри Карлайл, тридцатипятилетний руководитель отдела информационных технологий, главный системный администратор и, по совместительству, старший преподаватель кафедры Инфотехники Промышленного Университета Сент-Джойса, пробудился по сигналу инфолинка и, щурясь в темноте, запросил анализ данных. Инфолинк, вживляемый в костный мозг всем детям при рождении и отвечающий за связь с Сетью, немедленно отозвался – сигнал от мануальной подпрограммы 117 с четвертым приоритетом. Джерри вновь закрыл глаза, собираясь с мыслями.
Время 03:47, тут же отозвался на мысленный вопрос инфолинк. Не было смысла запрашивать описание подпрограммы 117 – только вчера Карлайл создал и внедрил ее в работу сервера. Небольшой триггер, срабатывающий на выполнение определенных условий и посылающий на его инфолинк сигнал с приоритетом четыре. Такой приоритет позволял инфолинку прервать практически любую деятельность Джерри, включая сон, как это и произошло сейчас. Пожалуй, с приоритетом он перебрал, стоило его понизить. Но мог ли Джерри предположить, что триггер сработает ночью? Карлайл хотел найти в их далеком от современных ИТ-технологий университете студента шестого (из возможных семи) курса, который получит за курсовую работу по Инфотехнике девять или десять баллов. Найти, чтобы предложить поработать в его, Джерри, вотчине – Сеть, администрирование, компьютерное моделирование и т.д.
Мало кто в Промышленном Университете разбирался во всем этом, а Джерри, который едва ли не ночевал на кафедре, порой хотелось и уикенд провести с семьей, и в отпуск смотаться куда-нибудь на пару недель. Специалист со стороны стоил дорого, и убедить директора Гилберта взять Карлайлу помощника не представлялось возможным.
Но сработавший в четыре часа утра триггер подпрограммы 117 мог означать лишь одно – кто-то из студентов только что получил «отлично» за Инфотехнику. Вот только оценки ночью никто из преподавателей ставить никак не мог! Значит, приложил руки юный хакер. Иногда такое случалось – в других университетах, не здесь. Студенты вскрывали систему защиты, добирались до журналов оценок и исправляли свои низкие баллы на высокие. Однако большинство юных хакеров оставляли слишком много следов, их отыскивали и наказывали, вплоть до исключения. Систему защиты апгрейдили, и каждому последующему хакеру приходилось выискивать новые лазейки.
Так бывало в других университетах, где готовили специалистов по инфотехнике. Однако чтобы такое случилось здесь, в Промышленном… Если и у нас объявился хакер… Вот такого-то смышленого паренька Карлайл и жаждал заполучить себе в помощники.
Он шустро выбрался из-под одеяла, попутно посылая через инфолинк команду на включение терминала доступа, и протопал по подогретому полу в кабинет к терминалу. Еще одна мысленная команда, и нахолодивший за ночь кондиционер активно заработал, поднимая температуру с полезных для сна восемнадцати градусов по Цельсию до комфортных для бодрствования двадцати двух. Автоматически включилось освещение, поначалу едва заметное, но становившееся все ярче по мере привыкания глаз к свету.
Джерри привычным образом мысленно настроил соединение инфолинка с терминалом и подключился к внешнему серверу университета. Для начала стоит изучить логи, и если наш юный хакер – нуб, то по логам сразу выяснится номер его инфолинка. Джерри загрузил соответствующий том, выбрал раздел, посвященный шестому курсу, и установил фильтр по времени.
03:46:50. Изменение структуры связанных таблиц.
Так, теперь попробуем вычислить имя героя. Регруппировка констант-полей. Свертка по фильтрам-условиям. Хмм. Ни-че-го. Операция без инициатора.
Карлайл запросил список последних транзакций. Поток эхо-данных мгновенно отобразился на сетчатке глаз – синхронизация, резервирование, исполнение инфоскриптов, многократный вызов функций хэширования… Изобилие информации, разбираться в которой можно не один час!
Джерри запросил список открытых сеансов. Фильтр по системным резидентам… Хм, открыт только его сеанс. Неужели хакер уже ушел?
Возврат, повторная группировка по времени.
Строка с параметром времени 03:46:50 не найдена.
Карлайл повторил операцию. И снова инфолинк рапортовал, что строка с параметром времени 03:46:50 не найдена.
Джерри недоуменно откинулся на спинку кресла, динамически принявшего форму его тела, и закинул руки за голову. Вот как. Наш герой уже успел подчистить следы. Что ж, попробуем зайти с другой стороны.
Подпрограмма 117. Условие срабатывания триггера. Анализ динамических состояний.
Инфолинк почти секунду не отвечал, погрузившись в вычисления. Условий срабатывания триггера не обнаружено.
Джерри Карлайл отключился от внешнего сервера и подключился к узловому распределителю кафедры Инфотехники. У этого умника получилось обмануть защиту сервера, хватило ума и привилегий доступа, чтобы пошуровать в логах системы журналирования, но вряд ли ему известно о внутреннем трехчасовом несинхронизируемом буфере профайлера узлового распределителя на кафедре Инфотехники, который дублируется на подмонтированный к нему внешний диск.
Джерри подал команду на отсоединение диска от узлового распределителя и отключился от терминала. Теперь никаким удаленным сеансом до этого буфера не добраться. Карлайл, теряясь в догадках, вернулся досыпать в кровать к тихо посапывающей во сне жене. Утром он внимательно проанализирует все, что распределитель успел сохранить на диск из буфера.
Сон, однако, не шел, голова полнилась мыслями обо всем случившемся, и Карлайл, провалявшись в постели не более получаса, вновь поднялся и направился в душ. Это интересное и странное происшествие так его заинтриговало, что банальный сон не мог заманить обратно в постель.
* * *
Рэй Гилберт, директор Промышленного Университета, осунувшийся с годами сухопарый шестидесятивосьмилетний старик с совершенно седой головой, острым носом с горбинкой и глубоко посаженными глазами, сразу же после пробуждения получил на инфолинк сообщение от своего главного айтишника Джерри Карлайла о ночном происшествии. Деталей было немного, лишь общая информация, смазанная и сбивчивая, о каком-то хакере, подчищенных логах и диске, который Джерри помчался с утра пораньше анализировать. Хакеров им еще не хватало ко всему прочему. Университет и так балансировал на грани существования. Финансирование с каждым годом неумолимо урезалось, абитуриентов становилось все меньше – смешно сказать, но на этот учебный год заявки на поступление подали лишь 117 человек! – и с каждым годом все больше студентов срывались в середине обучения, переводились в иные учебные заведения, уезжали прочь, в другие города.
Больше тридцати лет Рэй возглавлял Промышленный Университет, и помнил лучшие времена. Когда-то это учебное заведение было в почете, с конкурсом более шести человек на место, с ежегодным выпуском почти двух тысяч молодых специалистов! А сейчас промышленность потеряла былую популярность, в этих отраслях людей в большинстве своем заменили машины, и с окончанием каждого учебного года Рэя знобило, когда он вскрывал защищенное электронной подписью письмо из Управления, ожидая увидеть там вердикт о закрытии университета. И с каждым годом он чувствовал, что вердикт этот неизбежен.
Невеселые мысли продолжали крутиться в его голове, пока он мылся, завтракал и добирался на автотакси до работы. Ни яркое утреннее солнце, ни теплый ветерок не могли отогнать неприятные размышления.
…Рэй Гилберт выбрался из автотакси, прошел сквозь сканирующие ворота входа в здание Промышленного Университета и поднялся на лифте на третий этаж, где располагался его кабинет. Пройдя внутрь, он связался по инфолинку с Джерри.
– Послушайте, Рэй, – голос Карлайла дрожал от возбуждения, – мне удалось его вычислить.
– Хакера? – поморщился, снимая накидку, Гилберт.
– Да. Я сравнил хэш состояний кросс-таблиц до происшествия и сразу после, и по найденным отличиям определил, чьи оценки поменялись.
– И кто же он? – недовольно пробурчал директор, усаживаясь за рабочий стол.
– Леонард Трамп, шестой курс, факультет приборостроения, кафедра радиоизмерительных приборов! – выпалил Карлайл на одном дыхании, словно заученную фразу.
– Очень хорошо, – протянул Гилберт, задумавшись. – Я сейчас же свяжусь с ним.
– Рэй, этот Леонард – он хорош, чертовски хорош! Вы, конечно, знаете, что делать, но прошу вас не вызывать полицию. Может, я сам позвоню ему? Парень отлично подойдет мне в качестве ассистента. Я…
– Мистер Карлайл, – прервал его директор. Вот уж чего он точно никак не хотел, так это ввязывать полицию. – Полагаю, стоит припугнуть парня исключением, и он с удовольствием пойдет к вам в помощники. Да, мистер Карлайл, лучше всего будет, если вы сами свяжитесь с ним, для начала.
Джерри рассыпался в благодарностях и отключил сеанс инфолинка.
Директор задумчиво постучал пальцами по столу. Может, так оно все и к лучшему.
Он переключил инфолинк в режим занятости, что означало отклонение и пересылку в почтовый буфер всех несрочных сообщений с низким приоритетом, и принялся изучать документы, полученные вчера из Управления.
* * *
– Мистер Гилберт, к вам посетитель, – раздался в инфолинке голос системы наружной безопасности. Рэй закрыл аналитические отчеты, над которыми работал, и убрал их в сейф, после чего переключился из режима занятости в режим доступа. Тут же сработал отложенный вызов инфолинка от Джерри Карлайла. Рэй не успел проиграть оставленное сообщение, как в кабинет настойчиво постучали. Директор велел системе открыть дверь. Что ж это за гость такой, если система безопасности пропустила его к кабинету директора без его на то разрешения?
Дверь отворилась, и на пороге показался высокий ширококостный мужчина лет сорока пяти в длиннополом плаще, начищенных до блеска черных ботинках и старомодной федоре.
– Лейтенант Грэгори Майлз, полиция, – представился он раскатистым баритоном, заставившим Гилберта мгновенно покрыться испариной. Не дожидаясь приглашения, Грэгори вошел и, сняв с головы федору, повесил ее на располагавшуюся рядом с входом напольную вешалку. У него были короткие черные волосы с легкой проседью на висках. – Мистер Гилберт, я полагаю?
Рэй поднялся с кресла и кивнул, тяжело сглотнув, после чего, замешкавшись, пожал протянутую руку. Рукопожатие полисмена оказалось крепким и затяжным. Eго угольного цвета глаза пристально изучали выражение лица директора, и последний неловко отвел взгляд в сторону.
– Присаживайтесь, прошу вас, – справившись с неловкой дрожью, Рэй указал рукой на один из стульев. – Чем обязан?
– Благодарю, – ответил Грэгори, но остался стоять. – Мистер Карлайл не передал вам цели моего визита?
Рэй отрицательно покачал головой.
– Но вам, должно быть, знакомо имя Леонарда Трампа? – не то спросил, не то утвердительно заявил полисмен.
Гилберт наморщил лоб, вспоминая. Холодный пот выступил на переносице, под ложечкой засосало.
– Да, – наконец сказал он, кивнув. – Это один из моих студентов, с шестого курса, кажется. – Замявшись, он добавил: – Мы с мистером Карлайлом как раз говорили о нем сегодня.
Майлз удовлетворенно кивнул, скинул плащ и повесил его рядом с федорой. Затем повернулся к Рэю, подошел к одному из стульев – не к тому, на который указывал директор, приглашая присесть, – и шумно в него опустился. Рэй все еще стоял, и Грэгори жестом пригласил его последовать своему примеру. Гилберт неуверенно сел; полисмен не сводил с него внимательного ястребиного взгляда.
– Расскажите, что вы знаете о Леонарде Трампе, – не переставая пристально взирать на директора, произнес Майлз, после чего откинулся на спинку стула и вытащил из кармана брюк старомодный блестящий портсигар.
– Да я, собственно.., – замялся директор, утирая пот со лба. – Я, в общем-то, только сегодня утром услышал… Мистер Карлайл… Наш системный администратор… – Он помедлил, не зная, что еще сказать. – Мистер Карлайл сказал, что Леонард сегодня ночью вскрыл систему и исправил себе отметки. Честно говоря, это все, что мне известно.
Грэгори открыл портсигар, вытащил электронную сигарету и знаком предложил Рэю составить ему компанию. Тот отрицательно мотнул головой. Майлз усмехнулся уголками губ и убрал портсигар обратно.
Глубоко затянувшись, он выпустил струю эрзац-дыма, с удовольствием смакуя аромат. Вся его нарочитая старомодность начинала раздражать Гилберта.
– А вы, собственно, по какому делу? – наконец спросил Рэй, злясь на себя за минуту слабости. Этот наглец врывается к нему в кабинет, дымит здесь как паровоз, и вообще ведет себя на грани фола!
– Расследую убийство, – внимательно следя за реакцией директора, выпрямился на стуле Грэгори.
– У… убийство? – мигом охрипшим голосом проблеял Рэй. – Простите, и кого… убил этот… Леонард?
– Все несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд, – ответил Майлз, вновь глубоко затягиваясь. Он неотрывно продолжал изучать реакцию Гилберта. – Видите ли, – сказал он после театральной паузы, – два дня назад нашли труп Леонарда Трампа.
– Как труп? – не понял Рэй. – А кто же тогда?..
– А вот ответ на этот вопрос я и пытаюсь найти. – Грэгори снова затянулся и выпустил струю эрзац-дыма. – Значит, вам больше нечего рассказать мне о Леонарде Трампе?
Рэй сконфуженно кивнул, силясь припомнить еще что-нибудь.
– Может быть, с ним были конфликты? Ссоры с преподавателями?
– Нет, конечно же, нет, иначе мне было бы известно.
– Хорошо. – Полисмен поднялся и протянул Гилберту свою визитную карточку – еще одна старомодная привычка, давно утратившая актуальность в связи с поголовной распространенностью инфолинков и прямого обмена данными между ними. – Если что-то вспомните, свяжитесь со мной.
Одновременно инфолинк Рэя принял от Майлза всю необходимую контактную информацию о полисмене, подтвердив для Гилберта бессмысленность фарса с визиткой.
– Я пока проведу беседу с этим вашим главным системщиком, – проговорил Грэгори, снимая с вешалки пальто и федору. – Мистер Гилберт, прошу вас в ближайшие дни не покидать Сент-Джойс, потому что информация от вас может быть полезна в моем расследовании.
Не прощаясь, Грэгори вышел из кабинета, оставив директора Гилберта в одиночестве. Едва дверь за полисменом закрылась, побелевший и разом ссохшийся Рэй подошел на негнущихся ногах к рабочему креслу и тяжело в него опустился. Что этот Майлз хотел от него? Зачем невнятные запугивания и как будто бы намеки?
Директор воспроизвел оставленное Карлайлом сообщение.
«Рэй, я попытался связаться с Леонардом, но с его инфолинка мне ответило полицейское управление. Мне пришлось рассказать им обо всем. Они сказали, что сейчас же высылают к нам своего представителя. Для сбора информации, или как там. Темное какое-то дело».
Вот и приблизился наш конец, подумал Рэй, нежно приложив руку к одной из стен кабинета. Тридцать два года вместе. А сейчас это убийство… Расформируют в этом году, теперь уже наверняка.
Во что же мы вляпались на этот раз?..
* * *
– … после чего смотрю – а в логах следов его пребывания уже нет, – бойко пересказывал Джерри Карлайл лейтенанту Майлзу свою историю. – И если б не это, – он потряс в руке диск, – даже и не знаю, как бы удалось его вычислить.
– А что это? – заинтересованно повел бровью Грэгори.
Джерри широко улыбнулся.
– Мое ноу-хау. Видите ли, мистер Майлз, у нас… довольно скромное бюджетирование. Когда-то у нас был отдельный класс компьютерного моделирования, как и положено для лабораторных работ с эмуляцией Сети. Но техника там частично пришла в негодность, помещение использовали под другие нужды. Перед директором Гилбертом встала дилемма – или закрывать курс моделирования вообще, а это значит, по большому счету, отказаться от всей инфотехники разом, или использовать для лабораторных работ, которые проводятся в среднем раз в два месяца, имеющиеся средства. Вот и перенесли занятия по моделированию реальности в класс по информационным вычислениям. А как моделировать Сеть, когда она и так доступна? Тогда я придумал использовать несинхронизируемый буфер сетевого профайлера на моем узловом распределителе. – Он похлопал рукой по агрегату. – Подключаю диск, перевожу распределитель в асинхронный режим, и вот у нас есть три часа буферной задержки без физического доступа к Сети. Ну а в штатном режиме сюда сливается копия всех проходящих через распределитель потоков за те же самые три часа.
– Да, это интересное решение, – похвалил Грэгори мигом зардевшегося Джерри. – Значит, информация о том, что триггер сработал, осталась только тут?
– Да. Все остальное этот Леонард подчистил. Причем на удивление быстро, за пару минут, не больше.
–Диск мне придется взять с собой, – констатировал Грэгори. Джерри согласно кивнул. – И как часто у вас такое происходит?
– За те шесть лет, что я здесь работаю – это первый замеченный мною случай. Раньше я работал в Огайо, и там студенты частенько пытались вскрыть систему, чтобы поправить какую-нибудь полученную четверку на восьмерку. Но очень сложно по-настоящему обмануть систему и не оставить следов. Знаете, если какой-то юнец случайно получал залет, что автоматом лишало бы его и стипендии, и родительского уважения, он изобретал хитрые ходы по проникновению в систему и подправлял этот свой залет – да мы были только рады. Если парень может хакнуть систему, значит, его мозг чего-нибудь да стоит. Они, кстати, иной раз устраивали даже соревнования, кто быстрее сломает или проникнет.
– Кто устраивал?
– Студенты. Отличники. Будущие айтишники. А мы потом направляли их энергию в нужное русло.
– Понятно, – хмыкнул Грэгори Майлз. – И как часто это удавалось?
– Что удавалось? – не понял вопроса Джерри.
– Поймать хакера.
– Думаю, что в большинстве случаев. Я писал инфоскрипты для анализа логов, таблиц, ставил триггеры на всевозможные условия, да много всего. Очень сложно в такой большой системе хоть что-то да не зацепить. Многие из этих наработок я использую и здесь. Но здесь таких случаев практически не бывает. Как я уже говорил, мне нужен помощник, и я по ряду причин хотел бы взять его из числа студентов. Однако уровень наших студентов здесь… – Он огорченно развел руками. – А этот – настоящий кладезь! Если бы не случайность, не эта моя система несинхронизируемого буфера да триггер на помощника… Прошло бы три часа – и пиши пропало, все уже было бы бесполезно.
– Этот триггер… когда вы говорите, он стал функционировать? – деловито осведомился Грэгори.
– Я запустил подпрограмму 117 несколько дней назад. Да, в этот понедельник.
– А сегодня у нас среда, – заметил как бы невзначай Майлз. – То есть происшествия, подобные сегодняшнему, могли совершаться до понедельника и быть незамеченными.
Джерри неуклюже пожал плечами.
– Да, и вот еще что. Я не знаю пока, кто именно и зачем взломал систему, но это не мог быть сам Леонард. Потому что на днях мы обнаружили его труп.
А трупы, как известно, не хакерят по ночам.
* * *
– Итак, что у нас есть, – рассуждал вслух Грэгори Майлз, расхаживая по комнате в номере гостиницы, куда он въехал утром. Акустика стен номера изливалась заказанным им «Морем» Микалоюса Чюрлениса – за многие годы лейтенант привык размышлять под эту симфоническую поэму. – Четыре месяца назад семья Трампов переезжает в Хэмптон и обустраивается там. Леонард поступает в местный университет. Проходит пятнадцать дней, семейство заявляет о пропаже сына. И спустя три месяца его труп в рваном овощном мешке обнаруживает моряк на побережье океана. Тело утопленника, по заключению эксперта, содержит следы удушения. Проходят похороны, и спустя пять дней на инфолинк погибшего поступает вызов от компьютерщика из Сент-Джойса, прежнего учебного заведения Леонарда.
Майлз вытащил портсигар и задымил электронной сигаретой.
– Леонард Трамп продолжает числиться на обучении в Сент-Джойсе, хотя у него оформлен перевод в Хэмптон, соблюдены все формальности. Здесь, в Сент-Джойсе, в течение всех четырех месяцев он продолжает получать оценки. С какой регулярностью, интересно? Лиззи, малышка, – вызвал он свою помощницу в Хэмптоне. – Ты там, дорогуша?
– Привет, Грэг, – тут же услышал он ответ своей помощницы Элизабет Митчелл, маленькой и аккуратной блондинки с ангельским голоском. Коллеги мужского пола обожали ее и называли кто Лиз, кто Бет, кто Элли, а трехгодовалая племянница звала ее просто тетя Зу. – Как прошла встреча?
– Немного припугнул, в рамках разумного. Зато удалось добыть все необходимые материалы без участия местных доходяг из департамента. Старик-директор с хитрецой, но это скорее по части отдела финансовых преступлений и коррупции, а на убийцу он не тянет. Но и информации от него ноль. Админ поделился кое-какими интересными данными, я сейчас перешлю тебе видеокопию нашего разговора.
– Получила, – спустя секунду ответила Элизабет.
– Просмотрите с Максом оперативно. Также высылаю содержимое диска. Пусть проанализирует. Мне нужны детали проникновения в систему защиты. Все, до связи.
Отключив инфолинк, Грэгори продолжал размышлять.
Итак, некто с неведомой пока целью подправлял оценки Леонарда. Точнее даже, не подправлял, а выставлял их вместо преподавателя, создавая иллюзию обучения Трампа. Но зачем? Если это убийца, чего он хотел добиться? Заявление от родителей Леонарда было подано, розыскные мероприятия проводились. Правда, в Хэмптоне, а не в Сент-Джойсе, но что это меняет?
Интересно, что ни директор, ни системщик ничего знать не знают, или вида не подают, что Леонард почти полгода как переехал в Хэмптон и перевелся в другой университет. Почему в Сент-Джойсе Леонард остался в списках учащихся? Не сегодня так завтра подделка все равно бы вскрылась – кому могла быть интересна такая провокация? Или убийца хотел этим отвлечь наше внимание от чего-то действительно важного?
Допустим, Леонард поссорился с родителями и удрал обратно в Сент-Джойс, прихватив барахлишка на пропитание. Возвращается в старый университет, получает стипендию – втайне от родителей. И когда надо – подправляет свои оценки. Но почему же тогда нигде нет информации об этом возвращении Леонарда? Не мог же он быть тайно внесен в список стипендиатов. Допустим, что мог; старик принял его обратно – по дружбе ли, или из меркантильных своих интересов, – впрочем, пообещать баснословных богатств Леонард ему никак не мог; семья его была состоятельной, да только в кармане у Леонарда было лишь разве что наспех взятое из родительского дома.
И вот в один из дней Леонард едет в Хэмптон навестить родных, но тут-то с ним и случается неприятность в виде удушения и последующей смерти. Или же происходит из-за ссоры со стариком по причине нежелания нерадивого студента продолжать улучшать статистику. Вот директор, не долго думая, собственными руками и душит студента-предателя, после чего отвозит на побережье и сбрасывает тело в океан.
Майлз, криво улыбнувшись, выпустил очередную струю сигаретного эрзац-дыма и подал команду на отключение музыки. В животе заурчало. В самом деле, давно уже наступило обеденное время. А после обеда можно вновь наведаться в университет и побеседовать с коллегами Леонарда.
* * *
Максимилиан Эверетт, отзывавшийся на Макса, откинулся на спинку кресла и присвистнул. Привычным движением левой руки он закинул за ухо выбившуюся прядь длинных спутанных волос и инстинктивно потер второй рукой подбородок, хранивший признаки многодневной небритости. Мятые, с множеством карманов и проглядывающими кое-где темными пятнами, штаны, из которых нескромно торчало внушительное брюхо, синюшные мешки под вечно воспаленными красными глазами, грязные неровно и давно постриженные ногти – все это создавало неопрятный образ пятидесятилетнего мужика, тогда как компьютерному кудеснику было всего двадцать шесть. Формально Макс занимал должность помощника руководителя ИТ-отдела департамента полиции города Хэмптон, но в сущности это был просто великолепный хакер на службе закона.
Макс вызвал по инфолинку Грэгори Майлза.
– Дивись, шеф, – весело начал Макс, – Лео был не один. Переводим систему в плоскость лямба-исчисления, дальше рекурсивный анализ – и вуаля! – на пару к Лео вырисовалась его однокурсница.
– Дай угадаю… Анита Роул?
– В точку, шеф! У-у, да у тебя, я смотрю, отлично выстроена агентурная сеть!
– Они встречались с Леонардом. Я отправил Лиззи запрос по этой таинственной девочке. Но почему на нее не среагировал триггер Карлайла?
– Потому что триггер настроен на высший балл за курсовую по инфотехнике, а у нее – восьмерка.
– Хорошо, Макс. Значит, двое. Убийца ставит оценки Леонарду и его девушке. И что нам это дает?
– Пока не знаю, шеф. Продолжаю изучать.
Макс хмыкнул и вновь погрузился в анализ данных, пришедших от Грэгори. Кто бы ни был этот универский хакер, но действовал он быстро и чисто. Никаких следов от используемого им инфолинка – хитер, зараза.
Вскрыв вакуумную термоупаковку гамбургера, Макс надкусил от него приличный кусок и запросил карту ближайших к Промышленному Университету узлов инфосвязи. Если парень использовал инфолинк (иначе и быть не могло!), то на узлах должны быть зафиксированы транзитные пакеты с универской адресацией. Универ попадает в пятикилометровый радиус действия только двух инфоузлов. Отлично, значит, только они могли обслуживать доступ к серверу. Есть еще третий инфоузел, чуть дальше, и он теоретически тоже мог пробиться, тем более, ночью, когда нагрузка на Сеть предельно мала. Я бы выбрал именно этот инфорузел, подумал Макс, и немаршрутизируемый направленный поток с разветвленными эхо-запросами и подделанным обратным адресом.
Эверетт подключился к генеральному инфоузлу и запросил адресную информацию по интересующим его трем инфоузлам вблизи Промышленного Университета. Само собой, без санкций на то Сент-Джойского департамента полиции получить к ним легальный доступ не представлялось возможным. А это значит: доказать комиссару необходимость ордера, выписать его, договориться с проверяющими со стороны местных властей, выбрать время для сеанса связи… В лучшем случае, все это могло случиться не ранее чем через три-четыре дня. То есть когда система автоматического журналирования инфоузла уже перезапишет устаревшие данные новыми.
Нет, такой подход не в его стиле. Макс криво усмехнулся, бросил остатки термоупаковки от съеденного гамбургера в корзину, в которой тут же включился механизм уничтожения и упаковки отходов, смахнул с живота крошки и подключился к первому из трех инфоузлов.
Поколдовав некоторое время над служебным каналом, он спровоцировал отказ в обслуживании, после чего подключился реверсным каналом к отладчику и, авторизовавшись сервисным ремонтником, начал закачку всех данных системы журналирования с последующим перезапуском ифноузла. Затем подключился ко второму инфоузлу. Проделав ровно те же операции, он подключился к третьему, и тоже начал закачку всего необходимого. Минута двадцать две секунды. Не так уж плохо. Это значит, что пока яйцеголовые из Сент-Джойса обнаружат утечку и смогут отследить ее происхождение до нашего департамента, пройдет, по меньшей мере, часов десять. Начальство будет жутко недовольно – как всегда, и как всегда все закончится словесным выговором комиссара и восхищенным одобрением коллег за его спиной.
* * *
Анита Роул. Двадцать два года. Бросила Промышленный Университет на пятом курсе, больше года назад. Мать умерла десять лет назад при неясных обстоятельствах. Проживает в Сент-Джойсе с отцом Риккардо и братом Сержио. Училась на одном курсе с Леонардом Трампом.
Вот и вся информация, которую удалось добыть Элизабет Митчелл. Не теряя времени, Грэгори решил наведаться к их семейству в гости. Он вызвал автотакси. Через пару минут он забрался в уютный одноместный салон и, сообщив через инфолинк адрес места назначения, откинулся на мягком сидении.
Однокурсники Леонарда, с которыми удалось провести небольшой диалог, рассказали, что тот встречался с Анитой Роул, девушкой из бедного квартала. Его родители высказывались резко против их отношений, да и родственники со стороны Аниты не шибко жаловали парня. Отец ее настоял, чтобы Анита бросила учебу посреди пятого курса, но это якобы не остановило молодых людей, и они продолжили втайне встречаться. Когда об этом прознали родители Леонарда, они пошли на крайние меры – переехали в Хэмптон и перевели сына в другой университет. Такая картина составилась в голове Грэгори после разговора со студентами. Больше о судьбе Леонарда и Аниты им ничего не было известно. Однако, со слов студентов, ходили слухи, что Леонард занялся какой-то нелегальной деятельностью, был замечен в продаже наркотиков. Сами они при этом не очень-то верили таким слухам.
Анита бросила университет на прошлом курсе, однако по данным с сервера Промышленного Университета она успешно окончила пятый курс и перешла на шестой. Значило ли это, что изощренный маньяк больше года готовил убийство Леонарда?
…Автотакси снизило скорость и опустилось на землю. Место назначения достигнуто.
Майлз выбрался наружу и осмотрелся. Бедный квартал Сент-Джойса, или, как еще называли такие районы в других городах – трущобы, – представлял собой скопление плохонько сбитых старых деревянных и, в лучшем случае, с добавлением кирпичной крошки домиков с пустыми глазницами окон, черепичными в большинстве своем крышами и страшными стенами с облупившейся краской. Слабым отблеском цивилизации высились мрачные башенки линий электропередачи да приемо-передающие антенны на домах. Удручающее зрелище лишь усиливалось от располагавшейся чуть в стороне от дороги проржавевшей и скрипучей детской площадки с копошащимися на ней детьми. Район производил впечатление отставшего на пару веков поселения, и если бы не тут и там попадавшиеся в поле зрения обычные люди в современных одеяниях, мог сойти за какой-нибудь сельский погост. Впрочем, Грэгори своей нуарной изысканностью – в федоре, черном длиннополом плаще, брюках со стрелками, начищенных до блеска ботинках и черных кожаных перчатках, – куда гротескнее местных вписывался в окружающую обстановку.
Он подозвал прохожего и поинтересовался, не знает ли тот, где найти Аниту Роул.
– Да вон она сидит с ребенком, – указал прохожий в сторону детской площадки. Майлз поблагодарил его и подошел к девушке. На ней был надет старомодный сарафан и поношенные красные туфли, давно вышедшие из моды. Перед девушкой стояла пустая коляска старого образца – еще без сервопривода и инфодатчика. На руках девушка держала крохотного ребенка, одетого в красную курточку.
– Здравствуй, Анита.
Девушка подняла на него взгляд из-под длинных от природы ресниц. Она была худенькой, с красивыми кистями рук и изящными пальчиками; аккуратный чуть курносый носик придавал ее симпатичному лицу наивное выражение, а взгляд черных глаз завораживал.
– Добрый день. А вы кто?
– Меня зовут Грэгори Майлз. Можно мне присесть?
– Если угодно… Скамейка общая.
Девушка отвернулась от него, чуть пододвинулась из вежливости, хотя места было вполне достаточно, и снова принялась заниматься ребенком. Грэгори присел на скамейку – деревянную, грубую, явно сколоченную вручную, без подсветки и подогрева.
– Как зовут малышку?
– Джон.
Майлз неловко закашлялся. Это ж надо было мальчика одеть по-девчачьи!
– Вы из полиции? – Глаза смотрят обжигающе пристально – не солжешь, глядя в них, ни утаишь. Майлз кивнул. – Ну а ко мне по какому делу?
– Леонард Трамп.
Девушка резко вскинула голову и впилась в Грэгори внимательным взглядом широко раскрытых глаз.
– Вы нашли его?
– Можно сказать и так. Скажи, Анита, когда ты виделась с ним в последний раз?
Анита нежно уложила ребенка в коляску и повернулась к Майлзу.
– Месяца два назад. Сразу после рождения Джона. А потом его увидел Сержио, и Лео сбежал. С тех пор он не появлялся.
– Мы обнаружили его несколько дней назад, в Хэмптоне.
– Значит, бежал как последняя крыса, – поморщилась девушка. – И как он? – осведомилась она. – Обрюхатил меня и вернулся к своим извергам?
– Мисс Роул, он утонул.
Анита приоткрыла рот от удивления и воззрилась на него недоверчиво.
– Утонул, утонул, – неосознанно пробормотали ее губы несколько раз. Малыш Джон захныкал, и она встряхнулась, повернулась к ребенку и уложила его удобнее. Затем обернулась к Майлзу. В ее глазах он увидел едва заметные остатки влаги. – Это даже и хорошо, иначе Сержио когда-нибудь его бы прибил.
– Ваш брат так сильно его ненавидел?
Анита гневно свела брови на переносице.
– А как, по-вашему, нормально бросить меня с новорожденным ребенком в такой ситуации?! Он ведь мог помогать растить Джона, раз уж не смог обеспечить семьей, отцовством, да хотя бы современным методом зачатия и деторождения! Из-за него мне пришлось бросить учебу – единственную ниточку, с помощью который я могла бы выбраться из этого… этой разрухи, – она обвела вокруг руками, – из-за него я провела девять месяцев с брюхом как у.., – она суетливо потерла руки, не зная, кого бы привести в пример. – Это вместо того, чтобы как все люди его круга получить оплодотворение в клинике. Надеюсь, – бросила она презрительно, – он хотя бы тонул долго и болезненно.
Грэгори не ответил. Сержио… Надо будет при случае запросить у Лиззи информацию о нем. Возможно, брат ее самым явным образом связан со всей этой историей.
– Анита, где я могу найти Сержио?
– Нигде, – тихо ответила она. – Он ушел из дома больше месяца назад. С те пор мы с отцом его не видели.
– Искать не пытались?
– Зачем? Он давно собирался. – Она снова занялась Джоном.
Майлз поднялся со скамейки.
– А с отцом я могу побеседовать?
– Попробуйте. Только вряд ли это у вас получится. Он в доме, – она махнула рукой в сторону обветшалой лачуги. Грэгори уже двинулся в сторону дома, когда она добавила: – Они оба всегда ненормальными были.
* * *
Макс Эверетт отер пот со лба. Его теория оказалась ложной. Ни на одном из инфоузлов ему не удалось обнаружить следов хакера. А это могло означать только одно – тот действовал напрямую, не через инфоузел. Значит, в момент совершения атаки хакер должен был находиться не более чем в нескольких десятках метрах от сервера. Один из служащих? Возможно, ремонтник.
Эверетт связался с Майлзом и изложил ему свои размышления.
– Сможешь получить у системщика полный доступ к их серверу? – спросил Макс. – Я хотел бы ознакомиться с системой защиты. Может быть, тогда немного прояснится, как мог действовать хакер.
– Без ордера и проверяющего? – неуверенно протянул Грэгори. – Джерри не дурак, он понимает последствия. Что бы ни произошло, пока ты там копаешься, вина за это будет на нем. А официально… За вскрытые инфоузлы местный департамент нам не то что помогать не станет, а еще и уши оторвет по самые пятки.
– Да уж. Ладно, я тогда пока посмотрю еще, что можно вытянуть с этого диска.
Майлз отключился. Автотакси довезло его до центра города, где он вышел и направился в городской парк. Вечерело. Завтра должен спохватиться местный департамент, поэтому без соответствующих разрешений продолжать расследование здесь будет немыслимо. Отец Аниты Риккардо отказался впустить лейтенанта в дом, заорав благим матом и затребовав ордер на обыск. Возможно, он не был столь уж ненормальным, как сказала Анита, но на контакт не пошел, хотя и сделал это в рамках закона.
Во дворе дома внимательный глаз Грэгори приметил несколько драных овощных мешков – похожих на тот, в котором обнаружили труп Леонарда. Но этот же предмет экстерьера был не чужд и множеству соседних домов.
Элизабет сообщила, что последняя деятельность инфолинка Сержио зарегистрирована в соседнем штате, в нескольких тысячах километрах от Сент-Джойса. Добраться до него не представлялось возможным. Завтра стоит подать на него в розыск и привести на допрос. Если Сержио такой же ненормальный, как отец, эксперты легко смогут его расколоть и добиться признания, если конечно именно он задушил и скинул в океан тело любовника сестры.
Похоже, в Сент-Джойсе Грэгори больше нечего было делать. По крайней мере, без соответствующих ордеров и полномочий.
Он уселся на свободную скамейку, тут же принявшую форму изгиба его спины, и полной грудью вдохнул свежего воздуха. Кто занимается выставлением оценок у бросивших университет студентов? Ни Риккардо же с нерадивым сыночком!
– Шеф? – пришел запрос от Макса. Грэгори тут же отозвался. – Шеф, ты не поверишь… Я провел свертку по параметрам полного запроса. И цифры меня несколько удивили. Увлекательная статистика, шеф. Сколько бы народу не поступало в Промышленный, с курса на курс переводилось ровно столько же! Это значит, что не было ни одного отчисления и ни одного перевода в другие универы. Но, как нам теперь известно, и переводы, и отчисления как минимум на шестом курсе были!
Майлз задумчиво почесал затылок.
– И что бы это значило? – протянул он, размышляя. – Старикан подделывает табели не окончивших студентов? В принципе, конечно, Гилберту может быть выгодна такая подделка – лишние «мертвые души» способны подправить удручающую статистику этого захолустного заведения. Интересно, как много здесь мертвых ссылок на души студентов?
– Секунду. – Эверетт выполнил запрос. – Ну, если сравнить количество поступивших со списками окончивших, минус списки на перевод или отчисление… Ого-го, шеф, тебе самому посмотреть бы на это!
– Не томи, что там у тебя?
– Такая до абсурда ровная картинка наблюдается уже семнадцать лет. И за это время, насколько я могу судить, получилось порядка… плюс-минус, в пределах двадцатипроцентной погрешности – порядка десяти тысяч мертвых душ.
Левая бровь Майлза удивленно приподнялась.
– Надо полагать, у всех оценки стипендиатов?
– Браво, шеф, как в воду глядишь! – одобрительно поддакнул Макс.
– Ну, Гилберт, держись! – хлопнул в ладоши лейтенант. – Значит, не спится ночами директору. А ведь он вполне мог иметь все необходимые доступы к серверу. Только не староват ли он для лихача-хакера? Кто же, интересно, семнадцать лет получает стипендии за мертвых душ?
– А вот тут заминка, шеф. Если бы все было так просто, то получателем стипендий однозначно был бы вписан наш доблестный дядечка. Не тут-то было. В списках стипендиатов у всех наших мертвых ссылок – легальные реквизиты бывших владельцев. Уезжает себе студент в другой город, устраивается в какой-нибудь Гарвард, перебивается с тройки на шестерку, а ему еще и стипендию исправно приплачивают! Кто ж станет об этом заявлять?
– Но не одной же статистики ради?! – недовольно поморщился Грэгори. – Да не стал бы Гилберт из альтруистического желания продлить существование университету… Состав преступления нужен. Позаимствовать у государства десять тысяч стипендий за семнадцать лет – вот это вполне себе стоит небольшого вмешательства в выстроенную систему. Или приглашения стороннего хакера с допуском в здание по ночам.
– А если это не хакер? – задумчиво произнес Эверетт. – В течение семнадцати лет ползать ночами по серверу, да еще и грамотно подчищать за собой следы…
– Много выдержки у него должно быть для этого, – подхватил Грэгори. – На Гилберта не похоже, он как тростник на ветру… Возможно, его системщик. Но какой тогда смысл ему было устраивать этот фарс?
– А если не хакер? – повторил Макс. – Если это вирус, троянец, написанный семнадцать лет назад? Тогда понятно, почему на инфоузлах нет следов использованного для удаленного доступа инфолинка, и, кроме того, это вполне объясняет феноменальную скорость работы нашего псевдо-хакера и его скрупулезность – где, когда и что подчистить. И с правами доступа к системам журналирования все становится более-менее ясно.
– Да-а, – протянул лейтенант. – Старик мог только поддерживать тело вируса в актуальном состоянии.
– Шеф, я отключаюсь, скоро очередная сессия обмена данными с генеральной синхросистемой, не хочу пропустить. Подключусь и проанализирую процесс аутентификации сервера. Не понимаю, как ему удается успешно синхронизировать мертвые ссылки в таком количестве.
Грэгори поднялся со скамейки и направился в гостиницу. Собрав вещи и выписавшись с помощью инфолинка, он вызвал автотакси к аэровокзалу – пора возвращаться домой. Еще находясь в гостинице, он запросил одиночное аэротакси до Хэмптона – в пути надо было поработать, и без любопытствующих соседей-пассажиров. Автоматический регистратор определил его на ближайшее аэротакси, вылетающее через два с половиной часа, – недопустимо большая задержка для аэровокзала любого города-миллионника, но на удивление незначительная для такого маленького городка, как Сент-Джойс.
Добравшись до здания аэровокзала, откуда он начал сегодня утреннее знакомство с Сент-Джойсом после прибытия на рейсовом глайдере, Майлз расположился в одном из кресел полупустого зала ожидания и прокрутил в голове события дня. Как это ни удивительно, но Сент-Джойс для родителей Леонарда был словно табу, они даже помыслить в сторонуэтого городка себе не позволяли, а ведь, кажется, именно здесь и стоило искать причину с самого начала. С другой стороны, в Хэмптоне частенько случались различные бандитские разборки, и что-то с кем-то не поделивших порой находили в канавах да грязных безлюдных подворотнях. Именно эта версия всегда была основной в деле о Леонарде Трампе.
…Внимание Майлза привлекла молодая пара, совещавшаяся у стеклянных дверей выхода в коридор. Высокий коротко стриженый блондин в безрукавке, оставлявшей голыми мускулистые руки с замысловатой татуировкой по всему предплечью, и стройная девушка в обтягивающей юбке до колен, сверкающей глянцем, белой блузке, черных колготках и туфлях на высоком каблуке. Волосы девушки были скрыты повязанным поверх головы шелковым платком, а глаза терялись под элегантными черными очками. Она выглядела очень стильно, а изящно изогнутые брови и большие очерченные красным губы добавляли ее образу привлекательности. В руках парня был коричневый чемодан на стальных застежках, а на плече девушки висела белая дамская сумочка, которую она придерживала элегантным жестом красивой руки с изящными пальцами, длинные накладные ногти которых были выкрашены в ярко-лиловый.
Грэгори встрепенулся, прищурившись – что-то показалось ему в ней до боли знакомым, – затем ифолинк спроецировал на сетчатку увеличенное изображение девушки. Эти красивые кисти рук, этот чуть вздернутый прелестный носик… Красавица все больше начинала походить на Аниту Роул!
Тем временем молодые люди повернулись и сквозь автоматически открывающиеся двери направились в коридор. Майлз поспешно вскочил с кресла и, стараясь не привлекать внимания, двинулся за ними, боясь упустить из виду. Пройдя несколько шагов, он развернулся, снял столь приметную здесь федору и положил ее сверху на свою небольшую сумку с вещами. Затем снова двинулся к стеклянным дверям.
Выйдя в коридор, он краем глаза увидел, как пара сворачивает за угол, в сторону туалетных кабинок. Если девушка была подозрительно похожа на Аниту, – однако образ этой приодетой красавицы мало вязался с виденной им сегодня жительницей трущоб, – то молодой человек не вызывал ровным счетом никаких ассоциаций. Лейтенант запросил из департамента личное дело Сержио Роула, чтобы сверить молодого человека с фотографией брата Аниты. Инфолинк тут же ответил, что не может получить доступ к личным архивам. Да, на таком удалении и с таким количеством инфоузлов-ретрансляторов доступ был запрещен. Но сейчас Грэгори не хотел голосом выдать своего присутствия, поэтому не стал вызвать Элизабет. Все, что он мог сейчас – сделать снимок парня, но момент для этого уже упустил, и получилось неудачно, в профиль и не в фокусе, после чего безмолвно отправил снимок помощнице. Преодолев несколько метров коридора, Грэгори осторожно выглянул из-за угла, но молодых людей не увидел. За поворотом коридор расширялся и уходил направо, а вдоль него тянулись индивидуальные туалетные кабинки. Молодые люди могли как разойтись по кабинкам, так и пройти мимо, к выходу.
Майлз разочарованно выругался про себя и тихо пошел вперед вдоль правого ряда кабинок, прислушиваясь. По инфолинку пришел запрос на разговор с Элизабет, но Грэгори его проигнорировал – сейчас важно не упустить преследуемых, а потом можно и определиться, кто они. Пройдя примерно половину пути, он почувствовал легкое копошение сзади, обернулся, но в этот момент чьи-то грубые руки обхватили его голову, и жало шприца впилось в шею. В наползающем пеленой липком мраке он едва успел различить быстро увядающий мужской силуэт…
* * *
Забытье внезапно рассеялось, и Грэгори Майлз в тот же миг пришел в сознание. Он обнаружил себя лежащим с открытыми глазами на полу рядом с унитазом в туалетной кабинке. Тело отказывалось повиноваться, даже шевельнуться не получалось. Он мысленно запросил текущее время, но инфолинк не отозвался. Грэгори попробовал связаться с Элизабет, но инфолинк все еще не подавал признаков жизни. Затем он заметил сидящего перед ним на мусорной корзине смуглого усатого мужика лет пятидесяти, который ковырял пальцем в зубах.
– Очнулся, – сказал он, сплевывая. Затем криво усмехнулся: – Не можешь пошевелиться? Ты штуку-то свою, – он постучал себя ладонью волосатой руки по затылку, куда вживлялся инфолинк, – попробовал уже? Вижу, попробовал. А ты что же думал, эти ваши хреновины все могут? Всобачили ребенку, а потом он и вся его жизнь перед вами как открытая книга?
Мужик рывком поднялся с корзины и приблизился к беззащитному Майлзу, который по голосу узнал в нем отца Аниты – Риккардо.
– Ты, офицер, смотрю я, очень заинтересовался моими детьми. Зря это, очень зря. – Он комично погрозил пальцем. – Ты это оставь. Мои дети – они только мои, и таким, как ты, они не достанутся, можешь мне поверить. Да тебе сейчас и не до них будет.
Он повернулся и нагнулся к небольшому черному кейсу, поначалу не замеченному лейтенантом. Риккардо открыл кейс и извлек наружу пустой шприц.
– После усыпления я сделал тебе инъекцию сорока грамм вещества, называемого в народе «вспышка-сюрприз». Вспышку ты уже почувствовал, теперь жди сюрприз. – Риккардо криво усмехнулся, убрал шприц в кейс, закрыл его и, не говоря ни слова, покинул кабинку.
Грэгори имел представление об этом веществе. Пять-десять грамм использовались как легкий наркотик на дискотеках для достижения ощущения эйфории – это была «вспышка». При потреблении более двадцати грамм вещества начинали проявляться «сюрпризы» – кратковременный отказ органов чувств, мышечные спазмы. А при сорока… при сорока интоксикация приводила к мимолетности «вспышки», а вот «сюрприз» мог длиться часами.
Майлз лежал в нелепой позе, раскинув руки и ноги в стороны, и не мог ничего с этим поделать.
Он не знал, сколько прошло времени. Инфолинк был сломан, а считать про себя не получалось – на втором-третьем десятке он каждый раз сбивался со счета. В соседние кабинки время от времени кто-то входил и уходил, однако Грэгори не мог подать знака или позвать на помощь.
Лежа в кажущейся бесконечности, недвижимый, с мечущимися мыслями, Майлз наконец смог шевельнуть пальцем правой руки. Эффект сюрприза постепенно начинал спадать. Лейтенант направил все усилия на это едва уловимое движение пальца, заставил его согнуться, затем снова и снова, с каждым разом все больше. Вскоре получилось двинуть вторым пальцем, третьим. Прошло еще, по меньшей мере, полчаса, прежде чем ему удалось собраться с мыслями, напрячься и перевернуться на бок. Еще через безумно долгий промежуток времени у него получилось подняться на локтях и придать телу сидячее положение. Он закашлялся. Затем принялся растирать затекшие ноги.
Боли не было. Только безумная слабость сковала все тело. Но теперь он уже ощущал в себе силы подняться и выбраться наружу. Первая попытка оказалась неуспешной – едва поднявшись, он вновь повалился на пол и ударился локтем. Второй порыв тоже подвел его, но с третьего раза ему удалось приподняться, уцепиться руками за унитаз, подтянуть как будто чужие ватные ноги, и, повернув плохо подчиняющееся тяжелое тело, усадить его на закрытую крышку унитаза.
Несколько минут он просто сидел, тяжело дыша и собираясь с силами. Почему Риккардо не убил его? Зачем раскрыл свою личность? Только ради того, чтобы лично припугнуть? Нелогично и совершенно нелепо.
Мысли роились в голове бесконечными вопросами, но ответов не было. Майлз приподнялся, придерживаясь руками за выступы на стене, и принял вертикальное положение. Остальное было делом техники. Потеряв еще некоторое время, он, наконец, выбрался из кабинки, едва не повалившись на пол. Тут его заметил один из редких посетителей и вызвал медиков.
* * *
– Мне нужно позвонить, – попросил Майлз. Ему оказали помощь, вкололи антибиотики, и спустя несколько минут к нему вернулась чувствительность, и волной накатила безмерная усталость.
– Вы в порядке? – осведомилась дежурная, в приемном кабинете которой он сидел на кресле. – Можете идти самостоятельно?
Грэгори кивнул.
– Мануальный телефон в зале ожидания, – бросила она, указав рукой.
Он поднялся и, поблагодарив ее, вышел прочь нетвердым шагом. Пришлось солгать, будто бы он перебрал на дискотеке «вспышки», и его приняли за старого дегенерата. Только так он мог избежать ненужной волокиты и бесконечных вопросов.
Дойдя до старинного беспроводного телефонного аппарата, он хотел было соединиться с Лиззи, но инфолинк был сломан, поэтому он не смог узнать номера для связи с Хэмптоном. Не знал он и который час, хотя догадывался, что свое аэротакси уже пропустил. Без инфолинка он практически ничего не мог, был беспомощнее ребенка!
Наконец он увидел пыльный, потертый от времени бумажный телефонный справочник. Открыл его, нашел телефонный код Хэмптона и набрал короткий номер департамента полиции. Автоматический секретарь принял звонок и перевел линию на инфолинк Элизабет Митчелл.
– Грэг, что с тобой, где ты пропадал, почему твой инфолинк.., – затрещала она в трубку.
– Погоди ты, – бросил он, стараясь прекратить поток нескончаемых вопросов. – На меня тут напали… Я отправил тебе фотографию…
– Да, я подключила отдел «визионеров», однако не удалось однозначно определить, кто запечатлен на ней.
– Это наши славные друзья Сержио и Анита, я уверен! – гневно прошипел Майлз, закашлявшись. – Найди их, срочно. И отца – этого психопата Риккардо.
– Секунду. Так. Инфолинк Сержио все еще подает признаки жизни в Оклахоме. А деятельности инфолинков его сестры и отца уже часов пять, как нет.
– Сколько времени прошло с момента, когда я отправил тебе фото?
– Три часа пятнадцать минут.
– Выясни, куда они направились, на каком рейсе.
– Так, так… я не вижу, чтобы они регистрировались на рейс.
– А где малыш Джон, сын Аниты?
– По информации из архива у нее нет зарегистрированных детей.
Майлз выругался и сжал кулаки от ярости.
– Хо-ро-шо, – сквозь зубы просипел он. – Тогда собери пока информацию по всем пассажирам, которые отправлялись куда-либо с этого аэровокзала. Лиззи, это ужасно – без инфолинка как без рук, – пожаловался он. – Так что объявляй от моего имени в розыск эту загадочную троицу. Я уверен, что Сержио – убийца Трампа. Риккардо тоже причастен, подсказывает мне чутье. Но пока возьмем его за нападение на офицера полиции при исполнении, покушение на жизнь и причинение вреда здоровью. Анита пойдет как свидетель и возможный соучастник убийства. Да и незарегистрированный ребенок с рук им не сойдет. Подключай ребят, высчитайте возможные маршруты, остановки, пересадки – все возможные пути за эти три часа. Подключай комиссара, пусть дернет департамент Сент-Джойса – надо оцепить район, перекрыть все точки возможного побега. Рассчитываю на тебя. Скоро буду. Не скучайте там.
Майлз повесил трубку и осмотрел зал ожидания. Народу здесь было еще меньше, чем три часа назад. Оставленной им сумки и федоры нигде видно не было.
Грэгори подошел к стойке мануальной регистрации и заказал билет на рейс до Хэмптона. Без инфолинка он ощущал себя аборигеном из прошлого века. На интересовавший его вопрос дежуривший офицер из службы безопасности ответил, что никаких пропавших сумок в зале ожидания за последние пять часов обнаружено не было.
Майлз снова подошел к телефонному аппарату и позвонил на этот раз Максу.
– Шеф, как же я рад тебя слышать! Живой ты там?
– Живой, – устало отозвался лейтенант. – Повздорил с отцом убийцы, сломал инфолинк, еще и оказался без гроша.
– Ты как всегда на высоте, – пошутил Эверетт.
– Есть что-нибудь?
– Не просто что-нибудь, шеф. – Голос Макса тут же обрел серьезность. – Сервер проходит аутентификацию, авторизуется, затем начинается обмен ссылочных данных хэшами с цифровой подписью. Так эта зараза сразу после авторизации подменяет порт, пересчитывает криптоключ, и, таким образом…
– Макс, окстись, у меня сейчас туговато с соображаловкой.
– Короче, спряталась эта сволочь очень глубоко в недрах системы. Я даже сомневаюсь, что это вирус в прямом смысле слова. Я успешно расшифровал один из блоков потоковых данных – не без помощи исходника на диске от твоего системщика. А там за всеми нашими мертвыми душами прописан один и тот же банковский счет! И он не имеет ничего общего с теми счетами, которые вписаны в таблицы стипендиатов на сервере универа! Семнадцать лет эта штука успешно подменяет банковские счета всех мертвых душ в потоках данных при синхронизации, а в таблицах-то все честно и гладко! Я запросил информацию по этому счету, но и с этим все ой как непросто. Но в итоге я все-таки вышел на нашего похитителя. Его зовут Роберт Джаслин Верон. Правда, какой-то весьма странный это Верон – за ним не числится никаких активов, нет регистрации, акций, нет даже архивной деятельности инфолинка. Все, что мне удалось найти – свидетельство о рождении и о достижении совершеннолетия. Сдается мне, шеф, нет никакого Роберта Верона. Никогда не было. Такая, знаешь, псевдо-личность. Кстати, можно попробовать заморозить его счет и понаблюдать за реакцией.
– Для этого нужны очень веские доказательства, – остудил его Майлз.
– И вот еще, шеф, – после некоторой паузы сказал Макс. – Я тут из спортивного интереса проследил процесс синхронизации с другими универами. Пока мы говорили, завершилась расшифровка. Один момент, сейчас сверю данные… Хм, то же самое, – после некоторой паузы вновь проявился его голос. – Везде фигурирует банковский счет этого таинственного Верона, в огромном количестве ВУЗов города… стоп, не города даже, а всего штата. Или даже… Боже ж ты мой, да это миллионы мертвых ссылок на души по всей стране! Этот мистер Верон за семнадцать лет, должно быть, превратился в ходячий денежный мешок! И еще, шеф… Я уже ни секунды не сомневаюсь, что никакой это не вирус. Представь себе, он действует как один из модулей системы. При обновлениях он соответствующим образом видоизменяется, как будто это поведение изначально заложено в систему, вот почему его не вычислили за семнадцать лет. Как же это может быть, шеф? Что вообще происходит?
– Макс, погоди… погоди ты, прервись, – прохрипел лейтенант, судорожно сглотнув. – Дай подумать.
– Ага, есть над чем, – согласился Эверетт.
Грэгори вытер холодный пот, выступивший на лбу, но его противоречивые чувства продолжала выдавать мертвенная бледность лица. Местечковый скандал с финансовыми махинациями директора замшелого университета на глазах перерастал в хорошо выстроенную систему хищений в государственных масштабах.
Нет, пожалуй, все-таки не время сейчас забивать этим голову. Надо не дать сбежать убийцам, а для столь высокого рода полетов есть птицы из других отделов, они пусть и разбираются.
– Макс, слушай меня внимательно, – собравшись с мыслями, произнес лейтенант. – Я передам всю необходимую информацию в коррупционный отдел центрального управления. Там ребята ушлые, разберутся. Тебе рекомендую не распространяться об этом – сам понимаешь, полетят головы за неправомерные действия. Повременим пока. Главное – не спугнуть. Я представлю информацию в нужном свете и в нужное время. Семнадцать лет эта система работала – сомневаюсь, что пара недель что-то изменит. Нам сейчас важнее не упустить наших маньяков. Я уверен, что убийца – Сержио. Митчелл уже объявила его в розыск. И папашу заодно. Без сомнений, этот псих Риккардо, помимо всего прочего, причастен к смерти паренька. Возьмем за жабры всю преступную семейку.
– Понял тебя, шеф. Ждем обратно.
Грэгори повесил трубку и судорожно потер виски. Что делать дальше? Что сообщить в коррупционный отдел? Мало того, что полетят головы – его и его ребят, так еще и ввязываться в аферу государственных масштабов… И что взамен? В лучшем случае он получит незначительную премию. Хотя, скорее, до самой пенсии придется вскакивать каждую ночь в паническом ужасе перед армиями Робертов Веронов и ждать пули в темной подворотне.
Нет, никто пока не должен знать, что он – Грэгори – посвящен в это. Прежде чем что-то сообщить, надо подумать – хорошенько подумать, взвесить все «за» и «против», выработать план действий. Успеется. Сейчас важно бросить все силы на поиск семейства Роулов.
…Когда, наконец, прибыл рейсовый глайдер до Хэмптона, измученный лейтенант предъявил на автоматическом пропускном пуске старомодный бумажный билет, нашел свое место, уселся в уютное мягкое кресло и забылся долгим и беспокойным сном.
Где-то там его ждал дом, милый дом.
