вирусолог-исследователь Пётр Андреевский трудился в биомедицинской лаборатории «Гигиея». Как доктор наук он с любопытством отслеживал изменения в области вирусологии.
– И что за вирус? – без интереса произнёс Михаил. Он не придал значения патогену, так как был уверен, что в исследовательском центре корпорации «Заслон» найдут панацею. – Ты изобрёл лекарство от рака. Достаточно одного вирусного онколитика и злокачественная опухоль уничтожена. Неужели не придумаешь вакцину от заразы?
Пётр отличался скромным характером и не показывал, что гордится своим открытием. Разработанный Андреевским препарат с рекомбинантным ортопоксвирусом безжалостно разрушил раковые клетки в печени. Чуть позже Пётр задействовал в исследованиях и другие слабопатогенные вирусы с модифицированными белками.
– Малютку назвали «ИКС». Он очень заразен. Симптомы непримечательные: у заболевших исчезает осязание, обоняние, тяжёлые случаи заканчиваются пневмонией. У многих перенёсших болезнь пропадает желание жить, вплоть до суицида. Некоторые СМИ говорят об эпидемии самоуничтожения.
– Может быть, самоубийства – последствие депрессии и никак не связаны с простудой, – предположил Михаил. Он славился стойким иммунитетом и никогда не болел ничем серьёзнее ОРЗ, поэтому не посчитал угрозой вирус из далёкой страны.
Пётр посмотрел на часы:
– Обед, ты идёшь? Ослабленный голодом и стрессами организм беззащитен перед болячками, – с иронией предупредил Андреевский.
– Чуть позже я к вам присоединюсь, займите мне стул, – попросил Михаил.
Пётр оставил Михаила наедине с разработкой. Талантливый учёный предпочитал творить в одиночестве. Революционные идеи рождались в тишине. На мониторе цифры и буквы сменяли друг друга. Михаил разрабатывал код робота. Самая интересная и творческая часть деятельности инженера. Афанасьев умело разговаривал на языке программирования. В этом ему помогали интерпретаторы и компиляторы. Однако порой закрадывались баги, и тогда приходилось начинать снова.
– Упал уровень глюкозы, – просигналили умные часы.
Закончив с ключевыми словами, Михаил вышел на улицу и попал в объятия сырого северного ветра, дувшего с Обводного канала. Стояла золотая осень. Листья охапками слетали с немногочисленных деревьев, что росли в маленьких скверах Санкт-Петербурга. Небольшие зелёные оазисы сохранились в районах со старинной застройкой, доставшейся в наследство от эпохи дворцовых переворотов. Жители города берегли памятники архитектуры и накрыли их стеклянными куполами.
Пятнадцать лет назад вокруг заповедного островка истории выросли небоскрёбы, стремившиеся к облакам, приносившим проливные дожди. Панели зданий изготавливали в строительном цехе корпорации «Заслон». Материалы запрограммированы определённым образом. Когда истекал срок годности утеплённых влагостойких блоков, они распадались на молекулы. Благодаря инновационной технологии, мегаполисы очищались от строительного мусора. В небесах бесшумно пронёсся сверхзвуковой поезд.
Недалеко от офиса корпорации располагалось уютное кафе «Романтика», где обычно собирался цвет инженерного сообщества не только «Заслона», но и Политехнического университета. Михаил торопливо миновал переулок и зашёл в кафетерий. Когда дверь за ним закрылась, над стойкой возникла голограмма с блюдом дня. Сегодня это индейка в кисло-сладком соусе.
– Приветствуем вас в кафе «Романтика», – провозгласил робот-официант.
Михаил заказал сырный суп и чашку чая.
– Я устал отбивать твоё место, – громко заявил Тимофей Ионов и помахал рукой, подзывая Михаила. Будучи молодым учёным, Тимофей усовершенствовал технологию беспилотного летательного аппарата и применил её в проектировании автомобиля. Лётмобили, созданные в машиностроительном цехе «Заслона», бороздили свинцовое небо Петербурга. Пробок теперь не наблюдалось, хотя и в воздушном пространстве иногда случались аварии.
– Сколько подгузников проездил? – вместо приветствия поинтересовался Тимофей. Автомашины, спроектированные им, передвигались на топливе, сделанном из оставшихся на свалках отбросов. Больше всего энергии получалось из памперсов и пластиковых пакетов.
«На подгузниках далеко не уедешь», – говорили доброжелатели, никто не верил в странный замысел, но благодаря научному упрямству Ионова мир становится чище.
Тимофей состоял из светлых оттенков: золотистые кудри, мечтательные голубые глаза и ясный ум. Мягкие черты лица сочетались с волевым подбородком. Стройное телосложение и невысокий рост позволяли не
