Война крыс [Летописец Черных] (fb2) читать онлайн

Пролог

– Капитан, нас несет в океан.

– Представь себе, я тоже заметил, что нас сносит течением, но ничего не могу поделать.

– Они следят за нами – воздохнул кормчий, указывая в небо – команда ропщет.

– Тогда пусть зальют свои глаза вином и не смотрят в небо! Я не могу наколдовать ветер, не могу остановить течение и с этими я тоже ничего не могу поделать!

– Если боги не даруют ветер, то… вначале был один и держался в стороне, теперь их трое…

– Мне надо было послушать тебя и нанять мага. Клянусь, если выпутаемся, сойду на берег, ты станешь капитаном.

– С меня тоже хватит. Дочь подросла, пора сушить весла.

Граница, запрет, закат, сожаление.

Три зеленых дракона начинают полет по спирали, поднимаясь все выше и выше, пока не скрываются за облаками. Там, в прохладной белой мути, они складывают крылья и несутся вниз к кораблю. Перед самой водой они распахивают крылья, проносятся над мачтой и извергают огонь. Корабль вспыхивает, как сухая трава. Искажение пространства изменяется, и троица драконов уносится, оставляя за собой горящее судно.

Смерть, сожаление, закон.

Глава 1

– Наставница Валесия, просыпайтесь. Просыпайтесь, наставница, прошу вас.

– А? Что?

– Вы заснули.

– Опять… ну, хорошо, Нирла, все свободны.

– Солнце село, наставница, остальные давно ушли.

– Гыр!

– Вы, конечно, скажете, что это не мое дело, но, по-моему, вам стоит показаться целителю.

– Это не твое дело, Нирла, но, спасибо, загляну к Арее.

– Госпожа архимагесса хотела вас видеть.

– В мое время архимаги пользовались мыслеречью, а не гоняли студиозусов. Ты свободна.

– Звала? – спросила Валесия, заходя в кабинет ректора.

– Ты спишь на занятиях, Вал – вздохнула Арея, вставая из-за стола и отстегивая плащ.

– Как будто ты сама не спала…

– Что позволительно студиозусам, то не позволительно магам, а особенно наставникам.

– Не выспалась, с кем не бывает.

– Тебя не могли разбудить, Вал. У меня в голове не укладывается. Ты – боевой маг, спишь чутко, просыпаешься от любого шороха, а тут… каф будешь?

– Лучше дай что-нибудь, чтоб спать без снов.

– Дурман пойдет?

– Помнится кто-то очень не жаловал это остроухое зелье…

– Не напоминай. Три дня ты сама не своя, спишь на ходу, калечишь студиозусов. От тебя наставники уже шарахаются. Пойми, пока Вас и Гас не вернутся, Цитадель и Академия на нас с Нагалем. Для меня это в первый раз, я не боевик и не представляю, почему обязанности ректора Цитадели Гас взвалил на меня. Ты бы справилась лучше. Мне нужна поддержка, Вал, твоя поддержка.

– Арея, я… я не знаю… прости.

– Мы не чужие друг другу. Расскажи мне, в чем дело. Именем и силой клянусь, что это останется между нами.

– Боюсь, что не останется. Меня мучает один и тот же кошмар. Я на горящем корабле, вокруг огонь. Люди горят заживо, смрад не дает вздохнуть. Я кричу, объятая пламенем, бегу и прыгаю в воду. Потом я плыву, уцепившись за какой-то обломок. Меня прибивает к берегу, вода за мной вспыхивает и горит, и я бегу от огня, а он гонится за мной. Я кричу и просыпаюсь в горячке, потом не могу уснуть.

– Если учитывать, что ты толком не спала три дня, твое тело здорово… пока не могу понять, что с тобой происходит. Давай ты поспишь, а я понаблюдаю.

– Прямо здесь?

– Можно здесь, у тебя или у меня.

– Лучше здесь.

Бескрайняя уютная чернота. В ней нет ни направления, ни времени, только ничто, дарующее избавление от кошмаров. В черноте зажигается крохотная белая звездочка.

– Вал, просыпайся, один раз предлагаю.

– Ар?

– Да, Архахаар, собственной колдунской персоной, вылазь, пока морда лица целая.

– Что?

– Просыпайся! – чернота небытия залилась ярким белым светом, голос Архахаара прогремел так громко, что содрогнулось само мироздание.

Валесия открыла глаза и почувствовала сильный удар по лицу. Она подняла руку, чтобы заслониться и избежать второго удара. Удара не последовало, кто-то взял ее руку в свою и поцеловал открытую ладонь.

– Я ничего не вижу!

– Это Аррр виноват – всхлипнул женский голос, – подожди немного.

– Кель?

– Да, Вал. Я здесссь, мы все здесссь.

– Зрение восстанавливается – произнесло мутное пятно голосом Эллениэль, – все молчат и просто ждут, особенно Валесия.

Мутная пелена перед глазами Валесии спала, и она окинула взглядом кабинет. Совет собрался в полном составе. Возле нее стояли Эллениэль, Кельвирея и Арея, а мужчины сидели за столом. Стол Гаса, где всегда царил идеальный порядок, был завален бумагами, стояли и лежали бутылки. Валесия обратила внимание, что некоторые свитки имели черную кайму, означавшую их принадлежность к запретной библиотеке. На полу валялся чей-то черный плащ. Лица братьев осунулись, Арея опиралась на плечо Эллениэль, Тарлак тоже выглядел изрядно уставшим. Полукровки пребывали в своих вторых ипостасях, по стенам метались их крылатые тени.

– Гас?

– Все хорошо, Валесия, ты просто долго спала.

– Не ври мне, Гас. Мы не собирались все вместе с тех пор, как Морана взошла на престол.

– Угу – встрял Архахаар.

– Не перебивай, ладно? Архахаар влез в мой разум, Эль растрепана, Тар словно целый сезон палицей махал без остановки, вы с Васом и Ареей едва на ногах держитесь, чешуйчатые перекинулись. Я давно не глупая девочка, да и с белым плащом не вчера распрощалась. По-моему, я имею право знать, что здесь происходит.

– Хорошо, я все расскажу, только не перебивай, – тяжело вздохнул Гас, – мы точно не знаем, но, похоже, когда ты заснула, тебе снова приснился кошмар. Арея говорит, что ты кричала и металась. Твой Дар вышел из-под контроля, началась черная огневка.

– Это полнейшая чушь, Гас. Я скорее поверю, что меня Единый карает за ересь!

– Все очень сложно, Вал. Арея с Нагалем едва продержались до того, как вернулись мы с Васом, как видишь, пришлось позвать и остальных. Если бы не Ар с Кель, если бы не Эль… мы бы тебя потеряли.

– Я ничего не понимаю, объясните по-человечески – взмолилась Валесия.

– Мы сссами в замешшшательстве – откликнулась Кельвирея – маги не террряют контроль над Даррром, это невозможно. Но твой Даррр нассстолько усссилилссся, что ты не сссмогла ссс ним сссправитьссся. Четыррре арррхимага пусссты.

– Прекрати свои драконьи штучки, Кель!

– Не здесссь. В тебе кррровь крррылатого нарррода, мы сссчитаем, она пррробудиласссь и усссилила твой Даррр. Мы ссс Аррром сссчитали, что дррраконьей крррови ссслишшшком мало, чтобы как-то повлиять на тебя, мы ошшшибалисссь. Пррросссти нассс.

– Ничего не чувствую, Дар не отзывается.

– Ожерррелье из хладного железа и даганита. Не вздумай ссснимать, сссгоррришшь.

– Уж лучше сгореть, чем провести остаток жизни изгоем! Ко мне теперь ни один маг не подойдет, не говоря обо всем остальном.

– Мне плевать на ожерелье, Вал – грустно улыбнулся Гас, – мы поклялись друг другу быть вместе и в горе, и в радости. Ты – моя Валесия, и это не изменит ни даганит ни хладное железо.

– Короче, Вал, – снова встрял Архахаар, – ситуация сложная, но решаемая. Ты – двуталант, носительница магии драконов и магии земли. С этим ничего поделать невозможно. Как видишь, мы перерыли всю запретную библиотеку, но ничего дельного не нашли. Лишать тебя Дара мы не желаем, да и, если честно, не можем, твой Дар изменился, уже проверили. В твоем теле сейчас обитают две личности, человек и дракон и каждая из них тянет в свою сторону. Дра пробуждается, когда твое сознание засыпает, а их разум настолько отличен от человеческого, что твое человеческое «я» преобразует ее мысли в кошмары. Тебе необходимо измениться, принять себя, иначе будешь до конца жизни таскаться за мной по пятам и звенеть ожерельем. В общем, у тебя незапланированная учеба в Прибрежных горах. Будешь голову в порядок приводить и контролю обучаться заново. Так что выбирай себе наставника из архимагов и отчаливаем.

– Никого выбирать не надо, – вскочил с кресла Гас, – иду я.

– Нет, Гас, пусть это будет Арея. Я тебя очень люблю и, если что-то пойдет не так, и мы больше не увидимся… помни меня такой, какой я была… Арея?

– Приду завтра на рассвете.

Глава 2

Приветствие, зов, вопрос.

– Высокого неба. У нас проблема, нужен совет

Знание, отсутствие, вероятность.

– Ну, ну. Второй раз прикинуться глупыми ящерками у вас не получится.

Дочери, слух отсутствие, зов, вопрос.

– У Валесии проблема. Мы подозреваем, что кровь Кельвиреи как-то подействовала на ее Дар. Она теряет контроль.

Сила, взлет.

– Вот именно.

Дракон, утро, сила, взлет, человек, слабость, единство, сила.

Все, как и предполагали, Валесия приручает своего внутреннего дракона, и все счастливы, поют и пляшут.

Единство, сила, насилие, слабость.

– Понятно, учтем.

Утром пришла Арея и началось первое занятие. В присутствии остальных Валесия освободилась от ожерелья и мылено потянулась к своему Дару. Почувствовав ее внимание, искра силы стала разгораться. Ощущения пьянили, но Валесия помнила, как опасна сила, лишенная контроля. Очень осторожно и почти нежно она постаралась обозначить грань, за которую Дар не должен был переступать. Было неимоверно сложно, сила рвалась наружу и лишь воля сдерживала пробудившуюся магию. Иногда приходилось вмешиваться Арее, закрывая бреши в границах. К полудню Валесия стала терять концентрацию, ее лоб покрылся горячей испариной, и Кельвирея опустила ожерелье ей на плечи. Арея встала, и, отказавшись от обеда, отправилась отдыхать.

После вкусной стряпни Криллаха, всех немного тянуло ко сну, поэтому пришлось взбодриться чашкой кафа. Потом Архахаар принес лист бумаги и предложил Валесии сложить из него дракона. Полукровки просто сидели напротив нее, а девушка пыталась понять, в какой последовательности необходимо сгибать бумагу. Архахаар сидел, прикрыв глаза, но Валесия знала, что он пробирается по закоулкам ее разума. Она чувствовала и присутствие разума Кельвиреи, но ее названная сестра не порывалась проникнуть в темные глубины ее сознания, а просто присутствовала и наблюдала, лишь изредка ободряя ее.

– На сегодня достаточно – произнес драк, – неплохо, очень неплохо.

– По-моему, ничего хорошего – ответила Валесия, разглядывая смятый лист, – и дракон не получился

– Поначалу ты просто гадала, а потом нащупала верный путь. Завтра повторим.

– По-моему, мы впустую тратим время, Ар. Кель мне рассказывала, как пробудилась ее кровь, рассказывала о дра Кельвирее. Почему просто не лечь и не посмотреть в небо?

– Кельвирея – дра по рождению. Она всегда ей была, ей было достаточно просто принять это. С тобой ситуация другая, ты не росла с драконом, вы друг для друга чужие. Это же не твой дракон. Прежде, чем вы станете одним целым, вам необходимо познать друг друга.

– Ты познал…

– Было дело, только у меня между ушами был целый выводок черных разнополых шизофрений и чешуйчатые наставники.

– Выводок кого?

– Не важно. Я попросил тебя сложить дракона не для того, чтобы ты не мешала мне и Кель ковыряться в твоей голове. Ты должна увидеть другую себя, а когда увидишь целиком, тогда и сможешь правильно сложить фигурку своего второго «я».

– А она тоже будет складывать из бумаги?

– Нет, она познает тебя через меня, я передаю ей образ того, что я вижу.

– Скажи, а ее ты видишь?

– Конечно.

– И какая она? Сможешь описать?

– Посмотрись в зеркало…

Поужинав, Валесия побродила по дому, перекинулась парой фраз с Криллахом, заглянула на третий этаж, а потом долго плавала в бассейне, лежала в сауне. Усталость замедлила сумбурные мысли, витавшие в ее сознании, ожерелье холодило разгоряченную кожу. Девушка лежала, прикрыв глаза, и наслаждалась теплом, пытаясь мысленно сложить лист бумаги. Скрипнула дверь и по деревянному полу зашлепали две пары ног.

– Я же говорила, что она здесь – услышала Валесия голос Кельвиреи.

– Падайте, грейтесь – откликнулась Валесия.

– Красота – протянула Кельвирея.

– Вам, ящерицам, все лишь бы поваляться на жаре – хихикнула Арея.

– Ох, если бы мне не было так хорошо, то моя сводная сестренка сейчас получила бы такого пинка, что долетела бы до своего муженька, сверкая голым задом – мурлыкнула Валесия, не открывая глаза.

На следующий день все повторилось. Валесия сняла ожерелье, и лишенный оков Дар снова попытался выплеснуться. Но, боевичка и архимагесса были начеку, Валесия вновь очертила границы дозволенного и, пусть и с небольшой помощью целительницы, сила подчинилась. Затем Валесия попробовала немного сжать искру и ее спасла только нечеловеческая реакция Кельвиреи, успевшей набросить ожерелье. Арея покачала головой и закончила занятие. До обеда оставалось еще много времени, и Архахаар предложил Валесии поработать с его делами. Цифры и лаконичные пометки увлекли ее в другой мир, где реки из золота и серебра перетекали из одного денежного озера в другое. Какие-то потоки оскудели, и она сделала пометки, рекомендуя либо подпитать их, либо обрубить. В целом, же размах деятельности колдуна поражал. Сидя в Прибрежных горах, как паук в паутине, Архахаар дергал за ниточки, вкладывая деньги, и пожинал доходы. Сложив цифры, Валесия присвистнула – полукровки распоряжались суммой, лишь немного меньшей, чем половина казны Вадеки. После трапезы Валесия снова складывала бумагу под присмотром Кельвиреи и Архахаара. Арея немного понаблюдала, пожала плечами и ушла под маллорн.

– Уснула – произнесла Кельвирея, вернувшись в кабинет.

– Устала мять бумагу – хихикнула Арея, – мне бы такие занятия. Вот помнится в Академии…

– С тобой она даже бумагу не мнет, только моргает иногда – улыбнулся драк.

– Ах, да, постоянно забываю, что вы магию не чувствуете. Если честно, я не удивляюсь, что опустела, сдерживая ее Дар, он какой-то своевольный, мне приходится тратить вдесятеро больше сил. Считается, что уровень Дара закладывается при зачатии, при его пробуждении многие вынуждены отбросить его часть, а дальше уровень остается неизменным всю оставшуюся жизнь.

– А на самом деле? – склонила голову Кельвирея.

– Часть Дара действительно отбрасывается. Не многие способны контролировать его целиком. Способ увеличить количество силы имеется. Магу необходимо опустеть, а потом как можно быстрее пополнить резерв. Он как бы переедает, со временем это входит в привычку. К сожалению, это очень опасно, избыток силы ищет выход и может начаться огневка.

– Кихтанд? – уточнил Архахаар.

– Да. Но давайте вернемся к Валесии. Ее сила возросла, можно сказать, естественным путем, со временем она научится с ней справляться. Нужно просто найти правильный подход, похоже, обычные приемы не совсем подходят. Сегодня она попробовала сжать Дар, это обычное упражнение, сжимая Дар, мы скрываем его от посторонних, хорошо, что Кель успела.

– Понятно. По нашей части сказать особо нечего, я как старший сдерживаю ее вторую личность, ей необходимо многое… не знаю, очень трудно найти подходящие слова… разум человека как старая кладовка с хламом, необходимо долго копаться, чтобы найти то, что нужно. Ее вторая часть должна прожить жизнь Валесии, опираясь на ее воспоминания, а Валесия должна увидеть и принять свое второе «я». Вот ведь, гыр, не могу выразить словами!

– Не трать время, Ар, все равно не пойму. С вашим параличом до сих пор разобраться не могу, а тут…

– Если бы паралич могли снимать все подряд, то не стоило бы его даже придумывать.

На вторую седмицу Валесии приснился первый сон. Она летела в черноте небытия, потом чернота отступила, уступая место бескрайнему синему небу. Вокруг было только небо, Валесия летела, огибая облака, и ее переполняла радость. С каждым днем сон становился все более насыщенным, облака стали почти осязаемы, внизу блестела вода, проносились поля и леса. Выждав еще седмицу, Архахаар собрал всех в кабинете.

– Вал, я буду краток, по-моему, ты готова. Ты приняла себя, а значит пора полетать.

– Я рада, если моя сестричка-коновалка не возражает, то не будем терять время.

– Я надеялась, что занятия с Аром немного укоротят твой язык, Вал, но, похоже, это никому не под силу, ну, да ладно. Твой Дар очень силен, он немногим уступает Дару архимага, правда, кроме земли ты ничем не владеешь. Огневка вряд ли вернется, но я бы на твоем месте не стала выбрасывать ожерелье, надевай его, если захочешь отдохнуть от магии.

– Занятная побрякушка, поначалу как голая на морозе была, а сейчас ничего, даже приятно, успокаивает…

– Вот и замечательно, Вал. Но запомни, никогда, никогда и, ни при каких условиях не пытайся пополнить резерв, вытягивая силу. Просто жди.

– Не очень-то и хотелось. О причинах спрашивать не буду, наверняка что-то сложное.

Кельвирея и Арея ушли махать мечами, а Архахаар и Валесия устроились под маллорном. Девушка лежала, наблюдая за причудливыми облаками, а потом какая-то неведомая сила подбросила ее вверх. Оказавшись в небе среди облаков, Валесия растерялась.

– Не надо боятьссся – услышала она собственный голос, – здесссь хорошшшо.

– Дра Валесия?

– Я это ты, ты это я, мы – одно целое, дррра. Прррими это.

– Я – дра Валесия.

– Хорошшшо. Почувссствуй небо, сссмотри на него нашими глазами, чувссствуй, дррра.

С глаз девушки словно спала пелена. Она видела мельчайшие капельки влаги, из которых состояли облака, видела потоки воздуха, ощущала ветер. Каждый поток воздуха имел свой вкус. Нет, не запах, который можно учуять носом, а именно вкус. А потом она услышала шелест листьев и открыла глаза.

– Как полетала? – прошелестела мысль Архахаара.

– Потрясающе! Это… это невозможно передать словами!

– И не надо. Слова несовершенны, не стоит пытаться, архимагесса Валесия.

– Как ты меня назвал, чешуйчатый?

– Как и положено по закону Академии о нечеловеческой магии. Драконы – единственные разумные, способные передавать мыслеречью свои эмоции, у тебя это получилось, значит, ты начала овладевать магией крылатых.

– Не терпится рассказать всем остальным.

– Один болтливый колдун уже растрепал.

– Одному болтливому черному надо язык укоротить – фыркнула Валесия.

– Давай собираться, на закате отчаливаем. У тебя муж почти три седмицы икру мечет, того гляди яичко снесет.

Глава 3

Размышления Валесии прервал стук в дверь.

– Наставница, это я, Нирла.

– Входи.

– Я прошла весеннее испытание – улыбнулась девушка-подросток.

– Рада за тебя. У тебя седмица на отдых, потом опять занятия от рассвета до заката.

– Я хотела сказать, что очень рада, что вы вернулись. Прошу прощения, что не смогла прийти сразу, подготовка к испытаниям отняла много сил и времени. Я очень рада, что наши занятия продолжатся.

– Увы, я больше не буду учить, по крайней мере, пока.

– Но, но почему? Вы же лучшая, из боевых магов только вы и наставник Гас владеете землей, вы стали наставницей всего через год после получения плаща, на последнем испытании вы не побоялись вызвать в круг архимага. Вы были для меня примером, когда у меня опускались руки или я не знала, что мне делать, я спрашивала себя: «что бы сделала наставница Валесия?»

– Я не люблю лесть, Нирла, но, признаюсь, мне приятно.

– Это не лесть, а правда, наставница. Прошу вас, поговорите с ректором, пусть он изменит свое решение.

– Мой супруг не имеет к этому никакого отношения. Так решила я.

– Почему? Прошу, объясните.

– Разве я обязана что-то объяснять студиозусу первого года? Как там говорил один из моих наставников? А, вот, кому должна, я все прощаю.

– Вы можете отправить меня к котлам, но, прошу, объясните мне. Вы редко надеваете плащ, скрываете Дар, в книге магов ваша запись вымарана, осталось только имя и прозвище.

– Хорошо, – сдалась Валесия, – раз уж ты потратила свое время на чтение записей, я расскажу. Просто, чтобы ты не напридумывала гыр знает что, но если ты проболтаешься, хоть по небрежности, хоть в бреду…

– то отправлюсь к котлам.

– Нет, не к котлам. Ты умрешь. Потом к тем, кто слышал твои слова, придет Охотница. Если ты сейчас уйдешь, то этот разговор останется между нами, ты не понесешь наказания, даю слово.

– Отец не учил меня отступать и брать свои слова обратно. Именем и силой клянусь, что все сказанное не станет достоянием чьих-либо ушей.

– Хорошо, пусть будет так. Я – принцесса Вадеки, приемная дочь короля Натона, хотя это не имеет отношения к делу. Вот, смотри – произнесла архимагесса, отдергивая занавеску, закрывавшую одежную нишу.

– Не может быть, это невозможно – пробормотала Нирла.

– Статус супруги ректора и слава первой задиры Цитадели дают некоторую свободу от правил. Белый я ношу только в Вадеке. Так уж вышло, что я покинула стены Цитадели до последних испытаний, а дальше просто политика. Народ любит белую ведьму, даже легенды слагает, белая ведьма поддерживает королевскую власть. А какая белая ведьма носит коричневое? Коричневый – мой по праву, я его честно заслужила. А этот… этот новый.

– Я так рада за вас, наставница, так рада. Занятия с вами будут на пятом году обучения?

– Нет. Гас вас погоняет, но не я.

– Не понимаю. Разве архимаги не ведут занятия у студиозусов пятого года?

– Не все. Некоторые, слишком опасны даже для опытных магов, не говоря о студиозусах. Я из их числа.

– Я все равно не понимаю.

– Может, тогда ты поймешь вот это? – вскричала Валесия, срывая ожерелье и бросая его Нирле – надеюсь, мне не нужно объяснять, из чего сделана эта побрякушка и какие у нее свойства?

– Не нужно… – прошептала девушка, возвращая ожерелье.

– Извини, не сдержалась. Недавно произошло некое событие, в результате чего моя сила возросла настолько, что мне стало трудно ее контролировать. Грубо говоря, мне достаточно прищелкнуть пальцами, чтобы землетрясение разрушило целый город. Я могу перебить всех, просто не рассчитав сил. Теперь ты знаешь.

– Да, наставница, теперь я знаю, – произнесла Нирла, опускаясь на колени, – я вверяю вам свой Дар и свою жизнь.

Через несколько мгновений дверь рывком распахнулась, пропуская архимага Гаса.

– Вал, что случилось?

– Вот, пришла незваная гостья… – пробормотала Валесия.

– На кухню на седмицу? – поинтересовался Гас.

– На кухню могу послать и без нашего дорогого ректора, она что-то несет про Дар и жизнь, вот думаю кликнуть целителей или других, ты понимаешь, о ком я…

– Нирла, повтори, что ты сказала Валесии.

– Я вверила наставнице Валесии Дар и жизнь.

– Ступай к себе, студиозус, у тебя седмица на отдых – вздохнул Гас.

– Нирла?

– Да, наставница.

– Ты сильная, многие боятся даже смотреть, а ты не разжала руки.

– Благодарю вас, наставница. С вашего позволения.

– Помнится, одна девушка в бытность студиозусом нашла в библиотеке сведения о вызове наставника – улыбнулся Гас, опускаясь в кресло, – наверное, ей стоило прочитать и все остальное.

– Извини, была очень занята со своим женихом – мурлыкнула Валесия.

– Если вкратце, то Нирла попросила, чтобы ты стала ее наставницей.

– Вроде бы не глупая девочка, я же говорила, что не буду вести занятий у студиозусов.

– Нет, Вал, она хочет быть твоей ученицей. Ты ее научишь, потом будут испытания.

– Нет, уж, пусть учится с остальными студиозусами, чему я могу научить водяную?

– Это невозможно. Она поставила тебя перед выбором, либо ты ее учишь, либо признаешь недостойной.

– Не хотелось бы лишать ее Дара. Она единственная из моих студиозусов, кого я не смогла покалечить.

– Она вверила тебе не только Дар…

– Гырова девчонка, отродье плешивого гыкака! Сделай что-нибудь, Гас, мне не нужен этот чирей на хвосте.

– Не могу. Решать только тебе.

– Гыр! Мне надо выпить.

– Плесни и мне на три пальца.

Весь следующий день Валесия провела в библиотеке, перечитала все законы, все своды традиций, но так и не смогла найти ничего, что избавило бы ее от студиозуса. Остальные архимаги тоже развели руками, древний закон предусматривал лишь один выход – признание недостойной. Обрекать же девочку на смерть из-за глупого, по мнению Валесии решения, магесса не желала. Нагаль припомнил один древний прецедент, когда наставник сам отрекся от Дара, тем самым избежав обязанности, но и этого выхода Валесия была лишена, ее Дар изменился и не поддавался чужому влиянию. Обругав все мироздание и всех предков Нирлы до десятого колена, она ушла на задний двор и избивала там мешок с песком, пока из разбитых пальцев не потекла кровь.

Остаток седмицы она провела за книгами и свитками по магии воды. Безусловно, она узнала много нового, но знания были для нее так же бесполезны, как радуга для слепого. Когда Валесии надоедало, она складывала дракончиков из бумаги и просто тратила впустую силу, открывая и закрывая портал.

– Так, Нирла – начала Валесия, кивком указывая девушке на кресло, – как отдохнула? Сколько выпила, с кем гуляла?

– Студиозусам запрещено, наставница. Я всю седмицу занималась.

– Забыла, что я тоже училась в этих стенах и знаю, что творится в комнатах студиозусов?

– Простите, наставница. Два раза была в Академии, пила вино с другими студиозусами.

– Это все?

– Да.

– Хорошо. Еще раз предлагаю тебе отказаться от своих слов. Пока о том разговоре знаем мы с тобой и Гас, если откажешься, мы сделаем вид, что ничего не произошло.

– Нет, наставница.

– Зря, очень зря, иногда стоит быть гибкой, ураган ломает неподатливое дерево, а гибкая травинка только гнется. Я долго думала, что с тобой делать, похоже, у меня нет выбора, придется тебя учить. С завтрашнего дня ты пожалеешь, что вообще покинула чрево своей матери.

– Благодарю вас.

– Не перебивай. Как я тебе уже говорила, я иногда пользуюсь своим статусом, чтобы нарушать те или иные правила. Согласись, никто не будет упрекать жену ректора в том, что она без плаща разгуливает. Ну, так вот, по традиции, тебя должна обучать только я, но придется ее нарушить. Водную магию ты будешь изучать с другими наставниками, без других студиозусов и в моем присутствии, я договорилась, некоторые занятия у тебя будут с другими студиозусами. Если будет что-то еще, что я не захочу делать, то будешь заниматься с другими. Колотить тебя буду собственноручно, либо попрошу кого-нибудь из сестер.

– Сестер?

– Арея Врачевательница – моя сводная сестра, Кельвирея – названная. Рот захлопни, муха залетит.

– Госпожа наставница, архимагесса Арея училась в Академии, а про архимагессу Кельвирею я вообще ничего не знаю, ни прозвища, ни того, где она обучалась. В книге есть два имени, ее и Архахаара, но там только имена.

– Арея проходила испытания в круге, Кельвирея и Архахаар обходятся без прозвищ, этого тебе достаточно.

– Архимагесса Кельвирея не ведет занятия.

– К твоему сожалению, для тебя сделано исключение.

– Я не буду сожалеть. Студиозус не перечит наставнику.

– Ты какая-то скучная, Нирла, было бы веселее, если бы ты испугалась и начала умолять пощадить тебя.

– Наоборот, я рада, что меня будут учить архимаги. Это большая честь.

– Тебя будут бить архимаги – поправила ее Валесия – последний боевик-воздушник, вышедший против безоружной Кель, потом целый день в койке провалялся. Ребра, руки, хребет… вроде еще что-то… ладно, что-то я отвлеклась. Давай вернемся к твоему обучению. Четкого расписания не будет, могу и среди ночи поднять. С другой стороны, свободного времени у тебя будет больше, чем у остальных. Как ты будешь его проводить, мне не важно. Хочешь, спи, хочешь, готовься, хочешь, еще чем-нибудь занимайся. Правило одно – если тебя зовут, все бросаешь и прибегаешь.

– Я поняла вас, наставница.

– Еще одно, один мой очень мудрый знакомый научил меня, что голова человеку нужна, чтобы думать и размышлять. Если тебе что-то не понятно, вначале поразмысли над этим, потом спроси у наставника, верно ли твое суждение, а только потом делай. И, сколько тебе лет?

– Мне четырнадцать, на следующий год я стану взрослой.

– Сложный возраст, Нирла, твое тело меняется, растет грудь, округляются бедра, снятся приятные сны, заглядываешься на других, иногда до ломоты охота запустить руки под платье.

– Да – потупилась зардевшаяся Нирла.

– Если захочешь поговорить, посоветоваться, приходи.

Глава 4

– Господин придворный маг ожидает посланца из Академии, приема сегодня не будет – донесся из-за двери голос гвардейца.

– Ну, я пришла – голос говорившей был смутно знаком.

– Иди отсюда, пока в подземелье не оказалась.

Последовал шорох, затем дверь распахнулась и по камню пола зацокали каблуки.

– Не стоило оглушать гвардейца, наставница Валесия – произнес Кихтанд Чужак, поднимая голову и откладывая перо.

– Полежит, отдохнет, может манер наберется – отмахнулась архимагесса.

– Если бы ты надела плащ…

– В последнее время правила как-то не очень вписываются в мою жизнь. Все готово?

– Да, прошу, присаживайся – произнес Кихтанд, придвигая стул.

– Прошу прощения, господин придворный маг, – поклонился вбежавший гвардеец, – она застала меня врасплох.

– Ступай. Я удивлена, что она просто не размазала твои внутренности по стенам, – прозвенел голос вошедшей эльфийки, – рада видеть, наставница Валесия.

– Андариэль, – кивнула Валесия – прекрасно выглядишь.

– Большинство моих посетителей с тобой не согласится.

– Не все способны видеть красоту, когда поджилки трясутся. Сможешь уделить мне немного своего времени?

– За этим и пришла, – улыбнулась эльфийка, поправляя короткую черную юбку до середины бедер и смахивая невидимую пылинку с черного мундира, украшенного серебряным шитьем, – порой мой супруг такой забывчивый.

Валесия погрузилась в чтение записей Кихтанда. Иногда она морщилась, брала в руку перо и делала одной лишь ей понятные пометки на полях, иногда просто кивала головой. Доклад описывал все стороны жизни Анвалии, были сведения о рождаемости, смертности, преступности, армии, присутствовали сведения о состоянии государственной казны и о внешней политике. Прочитав доклад до конца, Валесия немного посидела, закрыв глаза и обдумывая прочитанное, потом быстро перечитала те части доклада, где стояли ее пометки.

– Ситуация понятна, доклад я заберу с собой, пусть другие думают над некоторыми вопросами. В целом, все очень неплохо, за исключением денежного вопроса. Мне не нравится, что иногда казна практически пуста.

– Казначей говорит, что это в порядке вещей – откликнулся Кихтанд, – земледельцы платят налог после сбора урожая, в году всего одна осень.

– Да, это так, но что будет, если в следующем году будет недород или падеж скота? Казна опустеет. Не стоит просто держать деньги в подвалах, давайте их в долг ремесленникам или торговцам, пусть развивают свое дело. Например, даете десять золотых на новую кузницу, а через пару сезонов кузнец вам вернет одиннадцать. Сможешь до казначея донести?

– Я попробую. Меня больше смущает, что рождается много мальчиков.

– Это нормально. Была война, погибло много мужчин. Если у крестьянина в закромах остается много пшеницы и мало овса, то в первую очередь он покупает овес. Так и здесь. Скоро баланс восстановится. Что насчет королевской четы?

– В целом неплохо, к советам прислушиваются, – откликнулась глава тайной стражи, – предполагаю, что скоро озадачатся вопросом престолонаследия. По крайней мере, дворцовый лекарь не возражает.

– Были проблемы?

– Королева Алерия была не готова. Сама понимаешь, ранний брак, бедра еще узкие, как у мальчишки. Лекарь рекомендовал не торопиться.

– Понимаю. Все что надо, я уяснила. У вас есть вопросы или просьбы?

– Перекусишь с нами? – спросила эльфийка.

– У меня студиозус с утра не битый – вздохнула Валесия, – может как-нибудь в другой раз.

– В другой раз приходи после того, как покалечишь всех своих студиозусов. И, еще, только не сочти за оскорбление, но почему пришла ты?

– Не все боевики годятся только на то, чтобы раздавать пинки. Каждый в чем-то силен, в чем-то слаб. Я, например, неплохо разбираюсь в незаконных делишках и в деньгах.

– Я запомню это.

– Не сомневаюсь, Андариэль, – улыбнулась Валесия, уходя в портал.

– Еще один маг с непонятным порталом – отметил Кихтанд.

– И это я тоже запомню – откликнулась его супруга.

Вернувшись в Цитадель, Валесия отнесла доклад Кихтанда Васу, переоделась и вызвала Нирлу. Первым делом, она заставила девушку-студиозуса пробежать пару кругов вокруг Цитадели, затем последовали упражнения на растяжку и ловкость, потом студиозус долго махала деревянным мечом, отрабатывая удары на соломенном чучеле. Иногда Валесия останавливала Нирлу и поправляла ей руку, указывая на ошибки. В конце занятия Валесия вошла в круг и поманила студиозуса. Нирла атаковала, нанося удар сверху вниз по диагонали, шагнув в сторону, Валесия уклонилась от просвистевшего дерева. Вторым шагом она оказалась позади ученицы и резко дернула ее на себя, подставив ногу. Нирла упала, и сапог Валесии прижал меч к земле. Бывшая воительница обозначила удар кулаком в сердце и вышла из круга.

– Твое сердце разорвалось, значит, занятие закончено. Почему ты умерла?

– Я… я не знаю, наставница.

– Учебный меч имеет такую же длину и вес, как и настоящий. Он тянет твое тело за собой. Опытный мечник либо останавливает удар, либо использует эту силу, чтобы повернуться лицом к уклоняющемуся противнику.

– Я позволила мечу увлечь меня, и вы зашли мне за спину.

– Правильно. Не позволяй противнику оказаться там, где ты не можешь его увидеть и поразить своим оружием. Меч удлиняет твою руку, но оставляет брешь в защите, если противник окажется между тобой и эфесом твоего меча, то ты не сможешь его достать. Это одна из причин, почему убийцы предпочитают кинжалы. Сходи, ополоснись и перекуси. Сегодня еще у тебя водная магия. Завтра поработаем с кинжалом.

Пообедав в зале для наставников, Валесия накинула черный плащ и в компании Ареи отправилась наблюдать за занятиями. Нирла старалась сформировать столб из налитой в таз воды. Содержимое таза пузырилось и ходило ходуном, во все стороны летели брызги. Иногда поверхность воды вспучивалась, чтобы через несколько мгновений упасть назад, породив всплеск и новые брызги на полу. Арея с помощью мыслеречи комментировала ход занятия, указывала своей сводной сестре на ошибки студиозуса. Особой необходимости в этом не было, бывшая воительница Единого прекрасно чувствовала хаотичные потоки силы, порождаемые Даром Нирлы. Потоки мешали друг другу, девушка пыталась выправить ситуацию, добавляя все новые и новые нити. Это только усугубляло ситуацию, девушка путалась, теряла концентрацию, и вся конструкция рушилась, увеличивая лужу на полу. Солнце завершало свой дневной путь по небосводу, когда наставник Ордрос отпустил девушку.

– Что скажете, архимагессы?

– Начинать всегда трудно – откликнулась Арея, – я тоже устраивала бурю в тазу, а потом бежала переодеваться. Думаю, ей стоит меньше суетиться.

– Я поговорю с ней, – откликнулась Валесия.

– Нирла, я войду?

– Прошу, входите, присаживайтесь, наставница.

– Я постою, насиделась уже.

– Прошу прощения, что вы вынуждены тратить свое время на такого бездарного студиозуса.

– Мне был двадцать один год, когда мой Дар пробудился. В этом возрасте уже плащи надевают, а я только начинала. Кроме того, земля – очень упрямая стихия. Признаю, это меня здорово злило, какие-то малолетки уже во всю огненные шары зажигают, а я сижу и смотрю на кучку песка и ничего с ней поделать не могу. Злилась жутко, попадало и старшим студиозусам, да и некоторым наставникам доставалось. Драться-то я хорошо умела. Спасибо Васу, вовремя подучил и осадил. Но при этом, ни разу я не называла себя бездарной, так что забудь это слово.

– Просто поразительно! Столь позднее пробуждение Дара, обучение у архимагов начиная с первого года.

– Тому были причины. Ну да ладно, это все в прошлом. Мы с Ареей и Ордросом считаем, что ты не совсем правильно используешь свой Дар. Ты суетишься, создаешь лишние потоки силы, потом пытаешься все исправить, но этим лишь усугубляешь ситуацию. Тебе необходимо успокоиться, научиться тратить ровно столько, сколько тебе необходимо. Со временем это войдет в привычку, а пока контролируй себя. Постарайся, чтобы ничего не отвлекало тебя от занятий, ни свет, ни голод, ни иные потребности. Я постараюсь оставлять тебе больше свободного времени перед практикой по магии, чтобы ты смогла закончить все дела и немного успокоиться. Лично я чтобы успокоиться либо тренируюсь, либо складываю фигурки из бумаги. А ты?

– Плаваю.

– Как и следовало ожидать от водяной – улыбнулась Валесия – пойдешь купаться?

– Сейчас, с вами?

– Почему бы и нет. Расслабишься, да и я освежусь.

Большой бассейн для занятий был пуст. Валесия сбросила с себя одежду и прыгнула в воду. Когда она вынырнула, в воду прыгнула Нирла, подняв кучу брызг.

– Сто шагов туда, сто обратно. Сможешь обогнать?

– Попробую.

Как не старалась Нирла, но наставницу она опередить не смогла.

– Шагов пятнадцать или двадцать – оценила архимагесса отставание своей ученицы – вполне неплохо. В одежде пробовала?

– Только читала, что в некоторых государствах есть специальная одежда для купания. Если честно, я не понимаю.

– Видимо, таковы их традиции. Я про другое, ты когда-нибудь плавала в обычной одежде? В штанах, рубахе, куртке, сапогах и с оружием?

– Нет.

– Начинай тренироваться, ты – будущий боевой маг, мало ли что может случиться, упадешь с моста во время драки, разоблачаться будет некогда. Только сразу в глубокую часть не прыгай, поплескайся там, где мелко. В сапогах сразу тоже не прыгай, начни со штанов или юбки.

– Я поняла вас, наставница.

– Если хочешь, можешь еще поплавать, а я пойду – произнесла Валесия, вылезая на берег.

– Наставница Валесия, помните вы сказали, что можно у вас спрашивать… про личное.

– Да.

– Понимаете, когда девочка становится девушкой… начинают расти волосы… а у вас…

– Один-два визита к целителю и волосы больше не беспокоят.

– Я не понимаю.

– Чувствуется, твоим прозвищем будет «не понимаю». Все очень просто, Нирла, пока у тебя не так много волос, но потом их станет больше. Без них проще поддерживать чистоту, мужчинам больше нравится, да и мне тоже.

– Возможно, и мне стоит…

– Решай сама, по-моему, лучше немного раскошелиться, чем ходить заросшей или с порезами после бритья. Выщипывать не советую, слишком долго и неприятно.

Глава 5

Перед рассветом на побережье опустился густой туман. Рыбаки немного поворчали и разошлись по домам. Чувства были двоякие, с одной стороны они пропустили утренний лов, но с другой появилось время для того, чтобы заняться домашними делами, провести время с семьями. Весна медленно вступала в свои права, через несколько седмиц оголодавшая за зиму рыба пойдет к берегам, лодки будут уходить до рассвета и возвращаться только на закате. Сегодня же можно приласкать жену, подготовить большие сети, наколоть дров, подправить дом и надворные постройки. Никто не заметил, как с подошедших в тумане к берегу кораблей отчалили лодки, наполненные вооруженными людьми. Гребцы быстро и бесшумно заработали веслами и вскоре лодки уткнулись носами в берег. Часть морских разбойников, повинуясь жестам своих командиров, побежала в обход деревни, отрезая ее от дороги. Оставшиеся возле лодок разбойники выжидали в полной тишине. Вскоре со стороны дороги туман осветился желтоватым светом и над деревней разнесся многоголосный боевой клич. Залаяли собаки, захлопали двери. Вооруженные бородачи врывались в дома, выволакивали упиравшихся людей на улицу. Запертые двери вышибались, пытавшихся сопротивляться мужчин и женщин зарубали на месте, не щадили ни искавших спасения в лодках, ни пытавшихся бежать в противоположную от моря сторону. Разбойники разделились на три группы. Первая обыскивала дома и выбрасывала на улицу все, что имело хоть какую-то ценность. Обыскав дом, они поджигали его и переходили к следующему. Вторая, уподобившись муравьям, сновала по улицам, собирала выброшенное добро и несла на лодки. Третьи согнали жителей к причалам и приступили к сортировке. Стариков, больных, беременных женщин и маленьких детей загнали в амбар. Тех, кто не желал разлучаться со своими близкими, избивали дубинами до потери сознания и так же отправили в амбар. Остальным связали руки за спинами и погнали к лодкам. Двери амбара подперли бревнами, на стены плеснули масло. Один из разбойников описал факелом круг и бросил его на соломенную крышу, за ним последовали и другие факелы. Огонь весело затрещал, пожирая масло и солому, со стороны отчаливших лодок раздался многоголосный душераздирающий вой. Им вторили крики обреченных на смерть. Корабли подняли лодки и ушли. В начавшем редеть тумане пылала рыбацкая деревушка.

– Господин десятник – обратился к младшему офицеру один из солдат.

– Что скажешь?

– Прошло три или четыре дня, тела тех, кто не сгорел, распухли. Кроме того, стали проступать зеленые пятна.

– Проклятье!

– Волны стерли следы на берегу, но сохранившиеся следы указывают, что разбойники пришли со стороны моря и ушли они тоже морем. Так же в сторону моря ведут следы босых ног. К сожалению, все они принадлежат взрослым либо подросткам.

– Дети там, в амбаре – воздохнул десятник, – такая жестокость просто в голове не укладывается, это же были простые мирные рыбаки, не способные оказать никакого сопротивления.

– Я разговаривал с солдатами из других отрядов, это не первый случай нападения. И везде одно и то же, всегда нападают с моря, грабят, угоняют жителей, убивают оставшихся, сжигают все, что может гореть. Ни одного выжившего не остается.

– Иногда я сожалею, что драконы позволяют кораблям так далеко заплывать в море.

– Было бы проще, если бы вода была полностью под запретом. На берегу у этих тварей не было бы ни единого шанса, наши следопыты с собаками их бы выследили. А так… ищи рыбу в море. Хотя, возможно, один из рыбаков не зря отдал свою жизнь. В его руке я нашел вот это – произнес солдат, протягивая десятнику медный круг с оборванной веревкой, – полагаю, что он сорвал его с одежды или шеи одного из нападавших, а тот не заметил.

– Я приложу его к докладу. Надо похоронить убитых. Армия не смогла их защитить, так пусть хоть воздаст последние почести.

«Ваше королевское величество!

Довожу до вашего сведения, что с начала весны во вверенной мне провинции произошло три случая нападения морских разбойников на прибрежные поселения. Безусловно, нападения случались и раньше, но последние отличаются особой ничем не оправданной жестокостью. Во всех случаях разбойники нападали со стороны моря, предварительно перерезав пути к спасению. Детей, калек и часть взрослых умертвили, грабили дома, оставшихся в живых взрослых, вывозили морем. Следопыты считают, что тех, кто посмел сопротивляться, зарубали на месте, а остальных собрали вместе и рассортировали. Непригодных для работы сожгли заживо. Чтобыскрыть следы злодеяния, нападавшие сожгли все дома и постройки. Стыдно признавать, но разбойники очень умны и явно руководствуются каким-то планом. Нам ни разу не попадалось ничего, что могло бы дать ключ к пониманию того, кто осмелился посягнуть на ваших подданных. Все найденные тела принадлежат мирным жителям, нападавшие либо не пользуются луками и метательным оружием, либо забирают его с собой, вплоть до последней стрелы. Единственное, что нам удалось обнаружить – это круг на порванной веревке. Мы предполагаем, что он был сорван с одежды одного из нападавших. Вышеуказанный круг я прикладываю к этому письму.

К сожалению, имеющихся в провинции войск недостаточно для того, чтобы обеспечить безопасность каждой прибрежной деревни. Рыбаки боятся выходить в море, некоторые семьи покидают свои дома и переселяются подальше от воды. Казначей провинции опасается, что из-за этого будет собрано меньше рыбного налога.

Я распорядился о сборе ополчения под руководством отставных военных, но, боюсь, этого будет недостаточно. Нижайше прошу вас отдать приказы об увеличении количества солдат в провинции и о патрулировании побережья кораблями флота».

– Что скажете в свое оправдание? – обратился к военным король Алкмира Токнор – почему мои подданные вынуждены брать в руки оружие, чтобы защититься от разбойников? Три нападения на юге, четыре на севере.

– Ваше величество, – склонил голову командующий флотом – если на то будет ваша воля, я немедленно отдам приказ о патрулировании побережья. Так же мы ускорим спуск и ввод в строй быстроходных кораблей.

– Они до сих пор на берегу? Шторма давно закончились.

– Да, ваше величество. Мы начали со спуска небольших судов.

– Если твои бездельники не справляются, привлекайте армию, привлекайте гражданских. Я хочу, чтобы через две седмицы все корабли были в воде. И быстроходные, и большие. Еще необходимо перегруппировать войска.

– Ваше величество, – откликнулся командующий сухопутными войсками, – побережье большое, у нас не хватит людей.

– Разжаловать бы вас и высечь на базарной площади! Флот и армия должны работать вместе, как левая и правая рука, где нет кораблей, должны быть солдаты, где нет солдат, должны быть корабли. Расшевелите свою разведку, пусть стража трясет контрабандистов. Я хочу знать, кто осмелился покушаться на моих подданных.

– Возможно, стоит обратиться к магам, ваше величество, – предложил командующий армией.

– А может, ты попросишь мага, чтобы он ублажал твою жену вместо тебя в обмен на звонкую монету? Казна не бездонная, справляйтесь сами, дармоеды!

Глава 6

– Что с тобой? Ты какой-то рассеянный – спросила Кельвирея, опуская деревянный меч.

– Сам не пойму, какое-то смутное предчувствие – откликнулся Архахаар, потирая ушибленное плечо, – моя колдунская задница чует приключения.

– Может просто устал от безделья?

– Вполне возможно. Империя не опасна, Вал в порядке, дела идут неплохо. Что там с ее ученицей?

– Скучная она какая-то. Вроде бы и правильно все делает, но, как-то предсказуемо.

– Крепкий среднячок?

– Да.

– Как и большинство девочек.

– Ты что-то имеешь против девочек? Тебя только что не мальчик победил.

– Ничего против, просто личное наблюдение. Девочки, в подавляющем большинстве, среднячки, а среди мальчиков есть и полные нули, а есть и настоящие звезды.

– Не забудь поделиться своими наблюдениями с Эль, – хихикнула Кельвирея, – узнаешь, что такое эльфийский среднячок.

– Эльфы хоть и похожи на людей, но другие. А у людей именно так, как я описал.

– Палку в руки и доказывай, что ты настоящая звезда! – отрезала девушка.

– Погоди-ка… в Академии что-то серьезное.

– Вас?

– Он самый.

– Говорил же, задница чует приключения – ухмыльнулся Архахаар, входя в кабинет Васа. Кельвирея кивком поприветствовала архимагов, собравшихся возле дивана, на котором лежала магесса в синем плаще.

– У нас проблемы – заявила Валесия, – большие проблемы.

– Поконкретнее.

– Райлинга, вольная водница, целительница – кивнул Вас, – вывалилась из портала в своей бывшей комнате. Как видишь, без сознания.

– И?

– Она пуста, похоже, использовала собственные жизненные силы для открытия портала.

– Видимо, очень торопилась.

– На теле раны. Вал говорит, что похоже на короткий меч. Как понимаешь, ситуация крайне серьезная.

– Понимаю. Нашлись идиоты, решившие мага порешить. Будите, потолкуем.

– Мы не хотим рисковать. Будет лучше если ты…

– поковыряешься у нее в голове – закончил Архахаар, – ладно, давайте попробуем. Вас, Арея, следите, чтобы не загнулась, Вал, Гас поможете ей, если понадобится. Кель, на тебе паралич. Как говорил Гагарин, поехали. Так, личность… интересно… бишка с предпочтением женского пола… отношения кратковременные, без обязательств… хотя нет, у нее кто-то есть… гордость и самомнение немного завышены… в принципе, ничего криминального, просто издержки воспитания… хм… память очень эмоциональная, следы самоанализа. Последние воспоминания – сплошная каша… не успела обдумать… блин, опять эмоции… страх… жалость… одиночество… она потеряла родителей… крики на улице… выбегает посмотреть, рядом отец… туман… незнакомые вооруженные мужчины… Вал права, короткие мечи… потасовка… останавливает сердце нападавшего. Кто-то назвал ее ведьмой… правильно делает, что сразу насмерть… набегает толпа… отец падает… удивление… тяжело колдовать… резерв восстанавливается слишком медленно… корабли в тумане… боль, ее достали… страх… ощущение бессилия… паника… портал. Твою дивизию, это не воспоминания, а взбесившиеся спагетти. Основное, вроде, понятно, до тонкостей не докопаться пока сама не обдумает. Вас, что там со здоровьем?

– Хуже не стало.

– Хорошо. Значит так. Похоже, нападавшие прибыли на кораблях. Пытавшихся сопротивляться прикончили. Я видел, что некоторых людей гнали в сторону воды. Райлинга сопротивлялась, на ее счету около десятка трупов. Когда резерв подошел к концу, она испугалась и рванула туда, где было безопасно.

– Ее назвали ведьмой? – уточнил Гас.

– Да. Перед тем как выйти она надела плащ.

– Опаршиветь! – выдохнул Гас, – кто-то осмелился напасть на мага! У меня несколько вопросов к придворному магу той страны.

– Посмотрю записи – бросила Валесия.

– Спасибо, а мы пока ко мне переберемся, теперь это вопрос Цитадели.

– Ар, как ты назвал Райлингу? – на ходу спросила Кельвирея.

– Бишкой?

– Да. Опять незнакомое мне земное слово…

– Если вкратце, то она любит и мальчиков, и девочек.

– Вал спала с женщинами, значит она тоже бишка?

– Я бы так не сказал, Вал не воспринимала партнершу как любовницу, скорее, как альтернативу руки. У Райлинги же есть влечение.

Глава 7

– Нижайше прошу меня простить, уважаемые архимаги, – лепетал секретарь при виде шести фигур в черных плащах, – но господин придворный маг на аудиенции у его величества. Боюсь, вам придется немного подождать. Прикажете подать питье и закуски?

– Мое колдунство огорчено – вздохнул Архахаар, – очень огорчено.

– Чем же? – спросила Арея.

– Тем, что секретарь до сих пор не побежал звать Снория.

– Ты все понял? Бегом к королю, передай Снорию, что архимаги желают видеть его немедленно.

– В норматив по бегу не уложился, не готов к труду и обороне – съязвил Архахаар, оглядывая запыхавшегося толстяка в голубом плаще.

– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Снорий Ветрогон.

– У нас к тебе несколько вопросов, на которые нам нужны ответы и немедленно – произнес Гас, – напомни-ка, сколько зим ты не появлялся в Академии?

– Девять зим, господин архимаг.

– Тогда знакомься, архимагесса Арея Врачевательница из Академии, архимагесса Валесия Белая ведьма из Цитадели, архимаги Архахаар и Кельвирея из… из…

– из места под названием «не твоего ума дело» – подсказал Архахаар, – Гас?

– Спасибо. Снорий, что ты можешь рассказать о Райлинге Целительнице?

– Уроженка Алкмира, вольная, обучалась в Академии, стихия – вода, целительница. После получения плаща вернулась в родительский дом, десятину платит исправно.

– В последнее время с ней не происходило ничего необычного? Может, уехала куда-нибудь?

– Нет.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– Сегодня с утра на нее напали, сейчас лежит в Академии под присмотром целителей.

– Этого не может быть, невозможно – пробормотал придворный маг.

– Как видишь, вполне возможно. Мы хотим осмотреть место, где она жила.

– Сейчас, сейчас – бормотал Снорий, перебирая бумаги, – вот, нашел, село Большое устье. Я прикажу найти провожатого.

– Образа будет достаточно.

– Я там никогда не был.

– Дай ближайший образ и покажи на карте. Нам надо будет переговорить с королем, устрой встречу на закате.

– Все сделаю. Пригласить командующих армией, флотом и советника по правопорядку?

– Да. Действуй.

Из-за неточной карты порталы открылись в стороне от села на берегу реки. Кельвирея потянула носом воздух, извлекла меч из ножен и встала слева от Архахаара. Валесия и Гас так же извлекли мечи. За поросшим кустарником холмом им открылась безрадостная картина. Впадавшая в море река образовывала естественную бухту, на берегу которой еще вчера располагалось большое и многолюдное поселение. Село выгорело, из выжженной земли торчали одинокие печные трубы, кое-где тлели обугленные бревна. К кислому запаху гари примешивалась тошнотная вонь горелой плоти. Разделившиеся маги бродили между сгоревших домов, осматривая руины и тела погибших. Арея набрела на остатки амбара. Стараясь не запачкаться, она с помощью магии приподняла обрушившуюся крышу. Смрад от сгоревших человеческих тел был настолько невыносим, что ее вырвало. Лишившаяся магической поддержки крыша с треском рухнула на место, подняв облако пепла и пыли.

– Люди… – борясь с тошнотой, прошептала девушка, обращаясь к подбежавшим магам – взрослые, дети.

– Выживших нет – покачал головой Архахаар.

– Множество следов ведет к причалам, все принадлежат взрослым – сообщила Кельвирея – часть оставлена босыми ногами.

– Тела на улице только слегка обгорели, на них резаные и рубленые раны, предполагаю короткий меч и топор – поделилась своими наблюдениями Валесия, Гас согласно кивнул.

Маги ушли из выгоревшего села и перевалили через холм.

– Имеем следующее – сплюнул Архахаар, – кто-то напал на деревню рано утром, пока не рассеялся предрассветный туман. Время выбрано идеально, туман приглушает шум, кто-то еще спит, другие хоть и проснулись, но заняты домашними делами. Скорее всего, нападавшие прибыли на кораблях. Вооружение – короткие мечи и топоры. Тех, кто пытался сопротивляться, убивали на месте, оставшихся разделили. Взрослых, скорее всего, отправили на корабли, а оставшихся заперли в амбаре и сожгли. Я не видел ни одного вооруженного трупа, хотя Райлинга прикончила с десяток, значит, своих мертвецов они забрали с собой. Дома, по-видимому, подожгли, чтобы замести следы. Отсюда неутешительный вывод – мы имеем дело не с колхозной гоп-компанией со штакетинами и арматурой, а с кем-то неплохо обученным, экипированным и сообразительным.

– Еще что-то с магией – добавил Вас, – ощущения смутные, словно ее какое-то время тут не было.

– Согласуется с воспоминаниями Райлинги – отметил Архахаар.

– Когда я была у Мораны, до того, как она стала императрицей, мне тоже не хватало магии – добавила Арея.

– У нассс госссти – прошипела перекинувшаяся Кельвирея, – десссяток конных.

– Кель, любой из нас положит эту десятку без всех твоих драконьих штучек – фыркнула Валесия, – подъедут, для начала поговорим.

– Доброго вам вечера, уважаемые, – отсалютовал спешившийся десятник, – позвольте поинтересоваться, что привело вас в наши края.

– За холмом село Большое устье, на рассвете на него напали – откликнулась Валесия, – живых там не осталось. Мы занимаемся данным вопросом.

– Мне не сообщали, что его величество поручил вопросы безопасности побережья магам.

– У нас свой интерес, десятник. Мы осмотрели пожарище, но ничего особо не трогали, так что вашим следопытам работы предостаточно. Там очень много мертвых, которых необходимо похоронить.

– Проклятье, если бы мы не задержались…

– То были бы мертвы. Прощайте.

Войдя последней, Арея оглядела тронный зал. Сидевшему на троне королю Токнору можно было дать примерно шестьдесят лет. У подножья трона находилось трое мужчин в форме, за троном и рядом с дверью парами стояли телохранители. Хозяин дворца явно не жаловал роскошь, простой деревянный трон был украшен резьбой, голые камни стен покрывал слой побелки, простые однотонные занавеси на окнах были отодвинуты в стороны, пропуская внутрь лучи закатного солнца. Снорий представил собравшихся.

– Что привело в мой дворец уважаемых архимагов? – поинтересовался правитель Алкмира.

– Сегодня утром было совершено нападение на одно из ваших прибрежных сел – ответил Гас.

– Вот так всегда, король узнает новости последним – грустно покачал головой Токнор, – но, разве нападения на простых людей интересуют архимагов?

– Академия и Цитадель не вмешиваются ни во внутреннюю, ни во внешнюю политику, мы не занимаемся вопросами безопасности ваших подданных.

– Ваш визит говорит об обратном, архимаг Гас.

– В селе Большое устье жила магесса. Она пострадала при нападении. В соответствии с договором, нападения на магов расследуются Цитаделью, наказание для виновных в означенном деянии и их подельников так же является прерогативой Цитадели.

– Надеюсь с магессой все хорошо?

– Она сильно пострадала, с ней работают лучшие целители. К сожалению, она единственная, кому повезло уцелеть.

– Вам будет оказана любая необходимая помощь.

– Благодарю. Мы посетили село Большое устье, архимаг Архахаар поведает вам о результатах нашего посещения.

– Итак, – прочистил горло Архахаар, – мы были в селе после полудня, толстые бревна еще тлели. Это указывает, что нападение произошло утром, скорее всего на рассвете, либо чуть раньше. Нападавшие прибыли на кораблях, умертвили тех, кто осмелился сопротивляться. Мы предполагаем, что часть взрослых угнали на корабли, а оставшихся, вместе с детьми загнали в амбар и сожгли живьем. Уходя, мы встретили десяток ваших конников, скорее всего, их доклад будет более обстоятельным. Остальное, увы, тайна Академии.

– Магесса пострадала, а мои подданные либо мертвы, либо угнаны в рабство. Мы с вами в одной лодке, и нам не стоит иметь какие-то тайны друг от друга.

– Мы сами не уверены и не хотим вводить вас в заблуждение. Если нам что-то станет известно доподлинно, то сообщим.

– Благодарю. К сожалению, это не первый случай нападения на прибрежные поселения. С окончания зимних штормов нападениям подверглась уже дюжина сел и деревень. Всегда нападают с моря, угоняют трудоспособных, остальных убивают и исчезают, не оставляя следов. Войска и флот патрулируют побережье, но Алкмир не настолько богат, чтобы содержать большую армию.

– Понимаю. Мы подумаем, что можно сделать.

– Разрешите? – вмешался командующий флотом.

– Говори.

– Два корабля, один быстроходный, другой малый не вернулись в порты, все сроки вышли. Боюсь, мы их потеряли.

– Проклятье! Дюжина поселений, два корабля, а все, что мы имеем – это следы на песке, руины, трупы, раненную магессу и какую-то побрякушку.

– Подробнее про побрякушку – бросил Архахаар.

– Вот – протянул руку глава стражей, демонстрируя магам улику, – нашли в кулаке одного из убитых. Мы предполагаем, что это часть одежды нападавшего.

Маги переглянулись, распрощались с алкмирцами и, пообещав поддержку, ушли в порталы.

– Похоже, намечается очередная заварушка – добродушно пробасил Тарлак, обращаясь к Эллениэль, – ну, или хотя бы добрая попойка.

– Скорее первое, – задумчиво произнес Архахаар, расхаживая по кабинету ректора Академии, – в Алкмире возникли проблемы. Кто-то приплывает, угоняет жителей в рабство, а непригодных для работы убивает. Противник не глуп, тщательно зачищает следы, не оставляет живых свидетелей. Наше счастье, что в одной деревне жила магесса, она хоть и получила серьезные раны, но смогла сбежать порталом. Судя по ее памяти, ей было трудно применять магию, к тому же алкмирцы обнаружили нательный круг в кулаке одного из убитых. Отсюда, какой вывод напрашивается?

– Морана? – предположила тень Владыки.

– Вряд ли, империя не имеет доступа к морю, не граничит с Алкмиром, и нападали с воды. В теории, имперцы могли построить несколько кораблей и провести их в океан реками, но это бы точно не осталось незамеченным.

– Тогда недобитые культисты.

– Вот это вполне возможно. Далеко не все жители Единой империи обрадовались, когда бар-авлейство стало государственной религией. Вполне возможно, что часть удрала огородами и теперь подло гадит на придверный коврик.

– Мы с Таром заглянем к Моране, поговорим, поспрашиваем. Ну, или Кель прогуляется, по-моему, Морана ее даже больше меня боится.

– Эль, теряешь хватку. Я бы понял, если бы задушевный разговор с паяльником, утюгом и с причинением тяжких телесных повреждений предложили Тар или Вал, но ты-то?

– А что я? – улыбнулась эльфийка, – я дама замужняя, говорят, со временем супруги становятся похожими друг на друга.

– Давай пока отложим задушевные разговоры. Нужен скрытый сбор информации в Алкмире, империи.

– Сделаем.

– Эль, – вмешалась Валесия, – было бы хорошо, если бы твои глаза и уши заглянули бы и на бывшие имперские земли.

– Хорошо, еще Калир и Мерейн. В Анвалии все в порядке.

– Что знает тайная стража, то известно Андариэль, а значит, известно и тебе…

– Значит, ждем, пока прочухается Райлинга, собираем информацию – подытожил Архахаар.

– А потом пойдем драться – просиял Тарлак.

– Кто такая Райлинга? – спросила эльфийка.

– Магесса, которой повезло – ответил Архахаар, – когда мы уходили, была без сознания.

– Завтра на рассвете придет целитель из Леса.

– Спасибо. Теперь в гостевой и спатеньки?

– Могу предложить Эль и Тару немного размяться перед сном – прищурилась Валесия.

– С тобой что ли, чешуйчатая?

– Много чести, лохматый. У меня студиозус не битым спать ложится.

– Давай, давай, посмотрим, чему баба воина научила.

Прибежавшая Нирла заспанно протерла глаза, а затем склонила голову в поклоне.

– Я обещала тебе ночные побудки, как видишь, я держу слово, – усмехнулась Валесия, – вот твои сегодняшние противники.

– Оружие, магия? – зевнула девушка-студиозус.

– Руки и ноги, никакой магии, если выживешь после Тара, то берешь кинжал. Готова?

– Да, – прошептала Нирла, стараясь унять свой страх.

– Девочка, давай ты сразу сдашься и пойдешь заниматься своими бабскими делами – миролюбиво предложил Тарлак.

– Нет! – выпалила Нирла, сокращая дистанцию.

Наблюдавшая за поединком Валесия отметила, что ее ученица старается выдерживать дистанцию, сразу же отскакивая после удара. Девушка кружила вокруг тролля, стараясь зайти ему за спину. Казалось, что Тарлак просто отмахивается от надоедливой мухи, но архимагесса видела, как якобы случайные взмахи рук незаметно загоняли Нирлу в угол. Пропустив еще пару десятков ударов, тролль резко рванул навстречу Нирле. Девушка попыталась отпрыгнуть назад и ударилась спиной об стену. Торжествующий тролль поднял хрупкое девичье тело над головой и держал, пока Нирла не обмякла, осознав бесполезность сопротивления. Тарлак опустил девушку на пол и отошел к Валесии, легонько похлопав напоследок студиозуса по плечу.

Нирла поймала брошенный деревянный кинжал, несколько раз взмахнула, привыкая к длине и балансу и молча бросилась на эльфийку. Последовал короткий обмен ударами, после чего потерявшая скорость Нирла отскочила, увеличив дистанцию. Эллениэль усмехнулась, и сама пошла в атаку, вынуждая студиозуса защищаться.

– Хватит! – раздался голос Валесии, – Нирла мертва.

– Я в состоянии продолжать бой, наставница – не согласилась с ней ученица.

– Эта комбинация смертельна, человек не в состоянии защититься от последнего удара.

– Я никогда не слышала о таких комбинациях, по-моему, это невозможно, от каждого удара, от каждой атаки есть защита.

– От этой нет, уж поверь мне. Ей владеют даже не все эльфы, а из магов… нас всего трое, Гас, Кельвирея и я. Насчет Архахаара точно не знаю, по-моему, ему проще разнести все вокруг магией.

– Ты почти дословно процитировала нашего общего знакомого – улыбнулась Эллениэль, – правда в его исполнении было больше тролльих ругательств.

– Я поняла. Могу идти?

– В начале твои ошибки. Тар намного крупнее и сильнее тебя, так что тактику ты избрала верную, нельзя было позволить ему ударить тебя или взять в захват. Но ты недооценила Тара, посчитала его медленным увальнем, а он тебе подыграл. Уклоняясь, ты перестала контролировать пространство вокруг себя, в итоге уперлась в стену. Насчет кинжального боя повторяться не буду. Пробежишь два круга вокруг Цитадели и на сегодня все. Ах, вот еще, Эль, Тар это моя ученица Нирла, Нирла, твои противники Тарлак, вождь племени горных баранов, младшая ветвь правящего рода, Видящая Эллениэль Отолариннэ, младшая ветвь правящего рода, тень Владыки, хранительница Леса.

– Для меня большая честь познакомиться с вами – склонилась в глубоком поклоне девушка, – могу идти?

– Иди пожри, тощая – улыбнулся Тарлак.

Глава 8

Пришедший на рассвете эльф-целитель, переговорив с архимагами, окончательно заживил раны и отбыл, предупредив, что после беседы будет необходимо снова усыпить Райлингу и в дальнейшем не будить, пока она сама не проснется.

– Райлинга, ты меня слышишь?

– Да.

– Знаешь, кто я?

– Да.

– Не волнуйся, ты в безопасности в Академии. Со мной другие архимаги и еще пара хороших друзей.

– Значит, я смогла…

– Да. Постарайся говорить коротко, ты еще очень слаба. Ты смогла добраться до Академии, правда для этого тебе пришлось потратить свою жизненную силу. Твой Дар изодран в клочья, резерв не восстанавливается, понадобится время.

– Дар не отзывается, как будто его нет.

– На тебе ожерелье Валесии, оно блокирует магию. После того, как мы получим необходимые сведения, ты уснешь, когда проснешься, ожерелья не будет.

– Гас, ближе к делу, – попросил Архахаар, – она пытается осмыслить сказанное, мне не нужна дополнительная порция каши в ее черепушке.

– Извини. Райлинга, в Алкмире на тебя было совершено нападение, кое-что мы выяснили сами, но без твоей помощи не обойтись. Нас интересует только магия.

– Помню туман, такой густой, липкий и противный. Поначалу я не обращала внимания, убивала, лечила, а потом поняла, что резерв восстанавливается слишком медленно. Как будто телу было неоткуда черпать силы.

– Еще на что-нибудь обратила внимание?

– Корабли, там были корабли. Люди кричали. Младенцев били головами о стены.

– Гас, Ар, прекращайте – попросил Вас, – сердце частит, если рана возле сердца откроется…

– Райлинга, – отмахнулся Архахаар, – постарайся вспомнить, как были одеты нападавшие. Может какие-то украшения, знаки различия, амулеты.

– Ар, ты ее убиваешь!

– Не помню – прошептала всхлипывающая магесса.

– Помнишь! Давай, вспоминай!

– Не помню!

– Помнишь, прекрати истерить и вспоминай!

– Не помню!

– Молодец, вспомнила. А теперь спать.

– Ар, ты очень рисковал – неодобрительно покачала головой Арея, откидываясь в кресле и разглядывая красные отметины от ногтей на ладонях, – ты чуть не убил ее!

– Зато у нас более-менее полная картина произошедшего. Во-первых, имеем какой-то ненормальный туман. На побережье туманы чуть ли не каждый безветренный день, местные на них практически не обращают внимания. Райлинга родилась, выросла и жила в Большом устье, раз она запомнила туман, значит, он был какой-то особенный. Во-вторых, корабли. Она их видела в тумане, получается, они подошли близко к берегу. Обычно корабли держатся в отдалении от берега, опасаясь сесть на мель, для их снабжения и обслуживания используют лодки либо строят длинные пирсы. Вывод – на кораблях либо были полные отморозки, либо, что более вероятно, команда знала, что глубина достаточная. В-третьих, побережье патрулируется, наверняка контрабандисты терпят огромные убытки. Нападать в таких условиях можно только если точно знаешь, что тебя не поймают на горяченьком. В-четвертых, Райлинга сама того не осознавая, показала мне одного из отморозков с расстегнутым воротом. Там был нательный круг. Комментарии здесь излишни. Ну, и напоследок, мое личное измышление. Во всех случаях мы имеем кучу обгоревших трупов и ни одного свидетеля. Жестокость свидетельствует о ненависти, а за что можно ненавидеть мирных рыбаков? Только за то, что они не такие как ты. Но и простой ненависти мало, жертв необходимо принизить, уравнять их с вредителями, с мясным скотом, надо убедить убийц, что перед ними не такие же люди, а уроды, недочеловеки, которые недостойны жалости и милосердия. Вот такие у меня выводы.

– Две войны с империей показали, что магам трудно восстанавливать резерв на землях, где поклоняются Единому – подхватил Вас, – если бы мы могли обеспечить должную поддержку солдатам наших союзников, то потери бы были существенно меньше. Имперские земли отравлены, даже сейчас восстановление резерва идет медленнее. Несмотря на привилегии, дарованные императрицей, вольные маги обходят империю стороной, а если и соглашаются что-то сделать, то просят очень большое вознаграждение. Здесь же ситуация немного другая, примерно такая же как в горах троллей и Пионтийских султанатах, как только уничтожался алтарь, магический фон быстро восстанавливался.

– Эти гыкаковы дети таскают свой алтарь с собой? – предположил Тарлак.

– Вполне разумное объяснение – кивнул Вас, – скорее всего алтари на кораблях.

– Я согласна с Аром и Васом, – высказалась Кельвирея, – мы с Вал не понаслышке знаем, как воспитывались дети в Единой империи, да и жестокость инквизиторов по отношению к нелюдям и еретикам общеизвестна. Остается непонятным только туман. Ни один из жрецов и ни один инквизитор, даже Магистр и Верховный не владели подобной магией. Я бы предположила, что им служит какой-то маг, но это же просто нелепо!

– Я бы не была столь однозначна, дорогая, есть множество способов склонить или принудить к сотрудничеству – откликнулась Эллениэль.

– Я распоряжусь о проверке – решил Гас.

– Райлингу беру на себя, как проснется, помогу восстановиться – решила Арея.

– Гас, мне нужно будет обсудить кое-что с Валесией, кое-что посчитать, не будешь возражать, если я украду ее? Вечером вернется.

– А меня спросить?

– Ты вроде бы никогда не отказывалась с цифрами поработать… или у тебя студиозус не битый?

– Походит на занятия с другими студиозусами, да и Натона неплохо бы навестить, папашка наверняка по мне скучает.

– Ни капли уважения к венценосной особе, в этом вся Валесия!

– Что поделать, главная летающая ящерица в гнезде правителей и в грош не ставит…

– Вроде бы драка намечается, а Ар просит Вал бумагу марать – почесал голову Тарлак.

– Возле берегов Алкмира водится рыба и другие морепродукты, еще красивые ракушки. Люди это любят и готовы отдавать за дары моря кружочки из серебристого или желтого металла. Мое колдунство не любит, когда деньги ходят мимо его кошелька, поэтому в морской промысел Алкмира мной вложена определенная сумма. А раз рыбаки не выходят в море, мы с Кель несем убытки. Короче говоря, эти уроды залезли в чужой карман и хозяева кармана крайне недовольны. У Вал талант, она только посмотрит на цифры и уже видит потоки денег, без всяких сложных расчетов.

– Ты гырова ленивая крылатая задница!

– И я тебя очень уважаю.

К возвращению хозяев Криллах приготовил легкие закуски. К неудовольствию Кельвиреи, Архахаар и Валесия начали обсуждать денежные дела прямо за столом, поэтому Кельвирея быстро доела и ушла в свою комнату. Она полежала на кровати, уставившись в потолок и обдумывая произошедшее, затем решительно встала, расстелила на столе карту Граи и взяла перо. Первым делом девушка разыскала и отметила на карте место, где располагалось село Большое устье, затем провела линию, символизирующую границу между прибрежными морями и открытым океаном, принадлежащим драконам. В круг интересов крылатого народа не попадали десятки архипелагов и сотни небольших точек, обозначавших отдельные острова. Масштаб карты не позволял разглядеть небольшие острова, пригодные для жизни десятка-другого человек, вроде того острова, на котором отдыхали члены совета и этих островов было просто неисчислимое множество. Кельвирея знала, что воды драконов неприкосновенны и что крылатые уничтожают любое судно, осмелившееся пересечь границу. Некоторые острова и архипелаги, безусловно, были населены, но, по какой-то неизвестной ей причине, островитяне не желали вступать в контакт с жителями континента, предпочитая оставаться дикарями, не знавшими ни железа, ни всеобщего языка. Часть островов на севере, рядом с Прибрежными горами, можно было отбросить, они не подходили не то что для жизни, а даже для кратковременного пребывания, слишком неспокойными и холодными были омывающие их воды. Не подходили для жизни и острова, лишенные пресной воды, но карта не давала таких сведений. Девушка погрузилась в глубокие раздумья, не обращая внимания на упавшую с пера каплю чернил. Пятно растеклось по бумаге, окрасив часть зеленой области, обозначавшей густые леса Мерейна. Выругавшись, Кельвирея встала и вышла.

Архахаар и Валесия о чем-то спорили в кабинете. Кельвирея побродила по двору, стараясь поймать ускользавшую мысль, погладила маллорн, затем, смирившись с бесполезностью усилий, решительным шагом прошла в дом, сбросила с себя одежду и нырнула в бассейн. Проплыв несколько раз от одного берега до другого, она перевернулась на спину и неподвижно лежала в воде, изредка шевеля раскинутыми в стороны руками и ногами. А потом пришло осознание. Ускользавшая от нее во время прогулки по двору мысль вспыхнула в голове, подобно молнии, пронзившей черные тучи. Не вытираясь, Кельвирея пробежала в свою комнату, схватила карту и ворвалась в кабинет, торжествующе потрясая смятым листом бумаги и роняя капли на пол. Спорившие полукровки резко замолчали.

– Прямо здесь и сейчас, при Валесии? Или она тоже в теме? – недоуменно спросил Архахаар, хлопая глазами.

– Я думаю, моя подруга окончательно стыд потеряла, раньше как продажная девка одевалась, когда к эльфам на праздник, теперь, по-видимому, это для нее слишком скромно – съязвила Валесия.

– К гыру твои фантазии Ар, к гыру твои нормы приличия, Вал. Пока вы тут деньги считали, я немного поразмыслила насчет Алкмира.

– Внимательно – изменился в лице ее супруг.

– Может, для начала вытрешься и оденешься? – предложила Валесия.

– Потом. Я все размышляла, где могут прятаться отступники. Вот, смотрите, мы были здесь – палец Кельвиреи указал на отметку, обозначавшую алкмирское село, – это граница, за ней океан драконов. Они никогда не нападают на корабли, находящиеся в прибрежных морях, но горе тому, кто окажется по ту сторону. Я уверена, что культисты не могут прятаться в океане. Далее, я отметила непригодные для жизни острова рядом с нашим домом, там их точно нет.

– Все никак не могу привыкнуть, что вы живете там, где нельзя даже выжить – пробормотала Валесия.

– Потом, Вал. Я уверена, что на острове или островах, где прячутся недобитые имперцы есть пресная вода. Было бы проще, если бы на карте были отметки, но, увы. Мало того, на карте отмечены только крупные острова. Мелочь, вроде нашего, слишком мелкая.

– Ты хочешь сказать, что укромных мест предостаточно? – уточнил Архахаар.

– Да. Мало того, не имея образа места можно открыть портал только приблизительно, вычислив по карте смещение относительно известного ориентира, а карта может быть неточной.

– Вот уж не думала, что моя выгоревшая сестра просиживает свой зад в библиотеке Академии. Смотри, Кель, мужики не любят плоскозадых!

– Зато моя сестра-архимагесса не очень жалует книги, в них же скучные полоски из непонятных закорючек, – съязвила в ответ полукровка, – порталы, Дорога и звездные тропы действуют по-разному, но у всех трех способов перемещения есть одно общее условие – необходим ориентир. Это может быть образ, какой-то приметный объект, типа нашего маллорна или кто-то знакомый. Если ориентира нет, то приходится прыгать наудачу. Это я к тому, что не будет толпы боевых магов, прыгающих с острова на остров. Когда я пришла к такому выводу, то приуныла и поставила кляксу на Мерейне, а через какое-то время, когда плавала в бассейне, пришло озарение. Люди, как мы все знаем, не могут долгое время находиться в воде, даже самый искусный пловец рано или поздно устает и идет ко дну. Поэтому нужны какие-то приспособления, плоты, лодки корабли. А чтобы построить корабль нужно дерево, железо, веревки и ткань для парусов. Кроме того, необходим труд многих людей.

– Рабы строят корабли для своих хозяев и обеспечивают их быт.

– Правильно, Вал. Но самое главное, нужен лес. Из дерева строится корпус корабля, дерево горит в горнах кузниц и в печах, построить деревянный дом намного проще и быстрее, чем каменный. Море изобильно, рыбная ловля и сбор водорослей обеспечат тебя пищей и волокнами для тканей и веревок, но деревья в море не растут, а на островах их мало. Корабли контрабандистов небольшие и очень быстрые, они не подходят для перевозки большого количества людей, только небольшой и ценный груз. Я склонна предполагать, что необходимое дерево и железо они получают с континента. Если нам удастся проследить, то я лично отрублю несколько десятков голов.

– Кель, радость моя, в прошлый раз ты спасла Антал, теперь, похоже, спасаешь Алкмир. Пусть Гас и Эль закончат собирать информацию, потом переключим ресурсы. Деревья явно сплавляют по рекам, а если мы достанем образец их железа, то гномы за небольшую плату подскажут, где его добыли. Конечно, есть способы строительства кораблей и из других материалов, я предполагаю, что островитяне могут соорудить посудину из тростника, палок и веревок, но что-то серьезное без дерева на Граи не делают.

– Вот именно. Если мы проследим за поставками дерева и железа, то хотя бы будем примерно знать, в какой стороне искать. Прикроешь Валесию?

– Прямо сейчас?

– Конечно.

Приветствие, вопрос, Кельвирея, образ

– Высокого неба. Вот решила сама поговорить, поделиться информацией.

Одобрение, Архахаар, Валесия, слух

– Кто-то нападает на прибрежные поселения в Алкмире, мы предполагаем, что это последователи Единого, бежавшие из империи.

Вероятность, хаос, огорчение

– Так же мы предполагаем, что они прячутся где-то на прибрежных островах.

Море, человек, дракон, океан, закон

– Нам это известно, только крылатый народ владеет океаном. В прибрежных морях множество островов, необходимо найти и покарать преступников.

Одобрение, поиск, время

– Я считаю, что отступники получают дерево и металл с континента, если мы сможем проследить, то искать их станет существенно легче.

Одобрение, действие

– У вас под боком гнездо культистов, не желаете помочь?

Вмешательство, отрицание, действие

– А я надеялась…

Время, мудрость, понимание

– Я к Натону – встала из-за стола Валесия.

– Думала, ты с нами пообедаешь.

– Обед у вас еще не скоро, Кель, у твоего клыкастого другой голод на первом месте – подмигнула бывшая воительница.

Глава 9

После запоздавшего обеда Архахаар и Кельвирея решили пополнить запасы продовольствия и, переодевшись наемниками, отправились за покупками. Большинство селян покинули рыночную площадь еще до полудня. Торговцы, продававшие принадлежности для земледелия уже закрыли свои лавки, уменьшилось количество воришек. Маги спокойно бродили по рынку, ведя в поводу келпи. Кельвирея отметила смесь страха и интереса, исходившую от некоторых любителей чужих кошельков. Карманники прекрасно знали, что наемники редко ходят без россыпи звонких монет в кошеле, но мечи в заспинных ножнах умеряли их алчность. Гром и Молния были весьма недовольны тем, что их используют в качестве вьючных лошадей. Вороной фыркал каждый раз, когда Архахаар клал покупки в переметную сумку, а белоснежная кобыла толкала Кельвирею головой и переступала ногами. Иногда маги просто брали необходимый товар, расплачивались и уходили, распрощавшись с торговцем, а иногда Архахаар торговался, причитая о том, как тяжело им достаются деньги и как торговцы пытаются их обмануть. Кельвирея стояла рядом и просто улыбалась, слушая байки мужа о тяжелой и опасной жизни наемников.

– Доброго дня, уважаемые, городская стража. У нас к вам несколько вопросов.

– И вам того же – улыбнулся Архахаар, оглядывая пару стражников, заступившую им путь.

– Кто такие, чем живете?

– Наемники, служим тем, кто готов платить за твердую руку и острый меч.

– Наемничество в Мерейне хоть и не запрещено, но не поощряется и, в соответствии с указом княгини, подлежит обложению пошлиной.

– Мы не ищем заработка в вашей стране.

– Те, кто наемничает и не платит пошлину, отправляются валить лес.

– Благодарим за сведения, но мы здесь проездом. Пополним запасы и поедем дальше.

– Так же по указу княгини в городах запрещено обнажать оружие. Почему вы не сдали мечи на воротах?

– Наше оружие ковано гномами и стоит очень дорого, поэтому стража на воротах только опечатала ножны. Как видите, печати не сломаны.

– Хорошее оружие, добрые кони, может и мне податься?

– Сегодня не бедствуем, а что будет дальше, то нам не ведомо. Мы в Антале раньше служили, наместник хорошо платил, а как князем стал, так все и пошло псу под хвост. Либо присягай и служи в армии, либо проваливай. Жалование каждую седмицу, конечно, приятно, но мы люди вольные, мундир тесен.

– Твоя правда. Здесь жалование да семья под боком. Куда теперь идете?

– В империю, слышали, что торговля там с соседями налаживается, а где повозки с товаром, там и жадные до чужого добра людишки.

– Эх, наткнетесь когда-нибудь на большую шайку, да кончите свои жизни где-нибудь в лесу.

– Что ж поделать, такова наша доля.

– Не смеем дольше вас задерживать.

Маги побродили по рынку, закончили покупки и по центральной улице подошли к княжескому дворцу. Предупрежденный заранее Актох прохаживался возле распахнутых ворот.

– Рад вас видеть – улыбнулся маг, склоняясь в поклоне, – княгиня приглашает вас разделить с ней вечернюю трапезу.

Почуявшие воду келпи начали бить копытом. Архахаар отпустил духов, водяные лошади с радостным ржанием заскочили в фонтан, подняв тучу брызг, и исчезли. Охранявшие ворота и дворцовый сад гвардейцы даже не повели бровью.

– Княгиня отдыхает после аудиенции, придется подождать.

– Понимаю – улыбнулась Кельвирея, – государственные дела не будут ждать, пока ребенок не вырастет.

– Согласен с вами, госпожа. Как я понимаю, визит не официальный.

– Да, мы просто решили кое-что прикупить на рынке.

– Не знал, что вы живете где-то поблизости.

– Ну, когда ты начнешь мыслить глобально? – улыбнулся Архахаар, – мы можем жить где угодно, хоть в Рабане, хоть в вольных баронствах, да хоть у драконов в океане, для нас расстояние не помеха. И еще, я не ослышался или ты назвал мать своего сына княгиней?

– Зарайлия носит титул княгини Мерейна, господин архимаг.

– Ох ты ж! Весь дворец в курсе ваших отношений, их последствие кричит и требует кормежки, а ты пытаешься изобразить из себя простого придворного мага. По-моему, это просто смешно.

– Политика.

– Как хотите, жизнь ваша.

За ужином Архахаар сохранял молчание, лишь иногда улыбаясь, когда Зарайлия и Актох рассказывали о чем-то забавном или восторгались своим сыном. Молчаливые слуги приносили новые блюда, подливали терпкий ароматный отвар из лепестков и листьев какого-то местного растения. Кельвирея заметила профессиональную настороженность слуг и мыслеречью сообщила о ней Архахаару, который едва заметным кивком подтвердил ее наблюдение. Княгиня не обращала на слуг никакого внимания. Так же Кельвирея отметила, что Актох по-настоящему расслабился. Архахаар ушел сразу после ужина, поблагодарив хозяев за приятный вечер. Под благовидным предлогом исчез и придворный маг.

– Уф, кормите как на убой – улыбнулась Кельвирея, откидываясь в кресле.

– Таковы правила, полный стол, полные бокалы и никак иначе. Тебе не обязательно съедать все, что лежит на твоей тарелке.

– Как-то привыкла, что Криллах накладывает ровно столько, сколько нужно.

– Ты можешь быть сильно голодна, и тогда на твоей тарелке будет меньше, чем хотелось бы.

– Криллах не ошибается.

– Значит, тебе очень повезло с поваром.

– Можно сказать и так. Кстати, ты немногим меньше меня съела.

– Лекарь говорит, что мне надо много и разнообразно питаться, чтобы молока было достаточно.

– Многие высокородные и богатые женщины ни разу не прикладывали ребенка к груди.

– Меня тоже уговаривали, говорили, что грудь отвиснет, живот вырастет. Как видишь, все хорошо. Моя мать сохранила девичью фигуру, родив и выкормив троих детей, отец тоже прекрасно выглядит. В этом я достойная дочь своих родителей.

– Не только в этом, Зарайлия, не только в этом.

– Давай я не скажу, что тебе известно больше, чем мне, а ты не улыбнешься снисходительно. Лучше скажи, почему вы с Архахааром решили наемниками прикинуться.

– Визит двух черных плащей на рынок привлек бы слишком много внимания, а так пара наемников мимо проезжала и запасы пополнила. Лишнее внимание к нашим персонам нам ни к чему.

– Актох всегда в плаще, снимает его только когда мы с ним наедине.

– Таковы правила. Приходится нарушать – улыбнулась Кельвирея.

– Плохо, архимагесса Кельвирея, очень плохо. Брали бы пример с вашей сестры, уж она-то правила соблюдает.

– Вал и правила? – фыркнула магесса – у тебя случаем от жара голова не кружится, ничего необычного не видишь? Может лекаря позвать?

– По-моему Валесия все делала, как положено. О визите предупредила заранее, подала прошение о приватной аудиенции, пришла в плаще.

– Видела бы ты, что она вытворяет в Цитадели, да и плащей у нее целых три и все три разного цвета.

– Насколько я знаю, цветов всего пять, красный, синий, голубой, коричневый и черный и у мага может быть только один цвет.

– Если быть точной, то цветов шесть, у Валесии три. Вот такая у меня сестра.

– Интересная дама. Если не секрет, кто из вас старше?

– Мы погодки, а остальное неведомо, мы обе сироты, подкидыши, мои родители мертвы, а про родителей Валесии ничего не известно.

– Отказаться от собственного ребенка. Не могу даже помыслить об этом.

– Увы, иногда подкинуть ребенка тем, кто сможет егопрокормить – единственный способ сохранить ему жизнь. Иногда приходится отпускать тех, кого любишь.

– Грустно, но жизненно. Прости, но скоро мне придется тебя покинуть, чтобы покормить малыша.

– Конечно.

Глава 10

Оба десятника пребывали в отвратительном настроении. Новые лошади лиаринской породы были на редкость резвыми и выносливыми, но, в отличие от лошадей местной породы совершенно не могли питаться водорослями. Вот уже второй день две дюжины лошадиных задов извергали дурно пахнущую жижу и оглашали окрестности небольшой рыбацкой деревушки немелодичными звуками. По плану оба патруля должны были встретиться в Урохе и, развернувшись, продолжить патрулирование побережья. Теперь же, из-за особенностей лошадиного пищеварения, все планы полетели псу под хвост, и офицеры предвкушали выволочку. Солдаты в свою очередь, откровенно радовались незапланированному отдыху, благо звеневшие в кошелях монеты освобождали их от обязанности чистки загона от испражнений. Кто-то обхаживал местных девушек, кто-то, отложив в сторону оружие, помогал крестьянам. Были и опасения за здоровье солдат, одна молодая вдова с большим удовольствием принимала гостей после заката, иногда по два-три за раз. Десятники обошли построившихся солдат, внимательно осматривая обмундирование и оружие и выискивая малейший повод для выволочки.

– Сильный туман со стороны моря – доложил подбежавший дозорный, – идет против ветра.

– Бегом к старосте, пусть бабы запрут двери и не высовываются, мужикам вооружиться, готовимся отражать нападение с моря!

Лодки беззвучно подошли к причалам, едва слышно заскрипело дерево мостков под ногами морских разбойников. Нападавшие разделились на две группы, беря деревню в клещи. Спрятавшиеся алкмирцы хранили молчание, до боли в глазах вглядываясь в предрассветную темноту. Вспыхнули факелы и раздался многоголосный боевой клич. Уверенные в своем превосходстве разбойники не утруждали себя правилами ведения боя, они просто хлынули в деревню со всех сторон. Одни бежали в одиночестве, другие сбивались в небольшие группы по два-три человека. Заполыхали первые дома на окраинах. Алкмирские солдаты неожиданно выскакивали из-за углов, из-за деревьев, из-под перевернутых лодок и атаковали тех, кому не посчастливилось пробегать мимо. Местные мужчины, вооруженные дрекольем и топорами, остервенело защищали своих близких. Вся деревушка стала полем боя. Ругаясь, один из десятников сорвал с пояса стеклянную бутылочку и, что есть силы, бросил ее в стену ближайшего дома. Освободившаяся из своей стеклянной темницы искра взмыла высоко в небо и вспыхнула там, осветив окрестности ярким синим светом. Приободрившиеся алкмирцы усилили натиск, а спустя несколько ударов сердца полыхнули порталы прибывающих боевых магов. Команда скрывавшегося в клубах тумана корабля подняла паруса, и судно ушло в море, бросив высадившихся бойцов на произвол судьбы.

– Ваши потери? – поинтересовался у вошедшего в дом старосты десятника архимаг.

– С нашей стороны убито трое солдат и несколько рыбаков, господин, один местный тяжело ранен, не доживет до заката, раны остальных либо легкие, либо им повезло.

– С той стороны?

– Пока не знаю, в первую очередь мы помогали своим.

– Понятно. Расскажи, как было дело.

– Солдаты встали до рассвета, во время смотра прибежал дозорный и доложил, что со стороны моря идет густой туман. Мы известили жителей, приготовились и устроили засады по всей деревне. Когда началось сражение, я разбил выданную мне бутылочку. Потом пришли ваши.

– Что-нибудь необычное? Что заставило тебя поднять тревогу?

– Да, господин архимаг, дозорный доложил, что туман шел против ветра.

– Насколько мне известно, оба ваших отряда не должны были оставаться в Урохе. Вам было приказано встретиться, передохнуть и продолжить патрулирование.

– Проблема в наших лошадях. Нам выдали животных лиаринской породы.

– Хорошие лошади, быстрые и выносливые.

– Да, господин. К сожалению, мы не учли особенностей их рациона. Пока солдаты отдыхали, мы пустили их в загон к лошадям местных рыбаков, они объелись водорослями. Это хорошая пища для наших лошадей, но у лиаринцев она вызвала понос. Пришлось задержаться.

– Я правильно понял, что если бы не понос, то деревня была бы беззащитна?

– Да. Жизнь большинства подданных связана с морем, на берегу множество поселений. Алкмир не в состоянии держать гарнизон в каждой деревушке.

– Допрашивать некого, Гас – произнесла вошедшая Валесия, – пленных связали и заперли, а они помолились и воротники одежды пожевали. Охрана слышала, как они что-то бормотали, а потом затихли.

– Яд в вороте?

– Да. Целитель говорит, что какая-то смесь ядов, спасти никого не получилось. Ар и Кель не придут.

– Эль тоже не появится, по вполне очевидным причинам.

– Тогда придется разломать лодки. Мало нам одежды и оружия, еще и доски тащить!

– Прошу прощения, уважаемые архимаги, но трофеи принадлежат тем, кто их добыл. Неужели вы хотите оставить людей без их законной добычи?

– Это доказательссства – прошипела изменившаяся в лице архимагесса – они ссспасссут много невинных жизней, и мы их забираем. Это не обсссуждаетссся. Исссчезни!

– Начну с хороших известий – начал Гас – мы проверили погодников, ни один из магов не имеет отношения к туману. Так же алкмирцам посчастливилось отбить налет на деревню Уроха, в результате чего мы получили тела, одежду, оружие и лодки нападавших. На каждом из них был нательный круг. Из неприятного стоит отметить, что ворот каждого из нападавших был пропитан ядом и они успели им воспользоваться. Так же был упущен корабль.

– Понятно, почему Вал сказала, что нам с Аром нечего там делать – вздохнула Кельвирея.

– Мы передали весточку через Снория, в следующий раз пленных будут вязать по-другому и обязательно вставят кляпы.

– Воротники пропитаны смесью ядов – подхватил Вас – скорее всего, это смесь из соков растений и выделений морских гадов. Мы выяснили, что яд всасывается в кровь прямо во рту, останавливает сердце и дыхание. Так же сильнейшие судороги разрывают внутренние органы. В поисках противоядия мы извели весь выделенный из одежды яд, но ничего не добились. В составе присутствует сок каемчатого дурмана, он вызывает спутанность сознания.

– Каемчатый дурман – это такие сине-зеленые листья с мелкими желтыми цветочками на краях? – уточнил Архахаар.

– Да – ответила Эллениэль, – он родственен черному дурману, произрастающему в Лесу, но растет повсеместно. Мы используем росу с листьев черного дурмана для приготовления дурманного зелья. Вас, извини, что перебили.

– Ничего страшного. Осматривавшие тела целители утверждают, что их обладатели несли военную службу или наемничали. На некоторых из них найдены шрамы от оружия, телосложение соответствующее. Одежда нападавших пропиталась солью и потом, выгорела на солнце. Ткань похожа на ту, что изготавливают жители побережья из водорослей, такая же грубоватая, и, скорее всего, такая же зеленоватая. Из-за окрашивания в коричневый, мы не смогли точно установить первоначальный цвет ткани. Найденные в лодках веревки изготовлены из смеси нитей. Водоросли, береговой орех, немного льна и шерсти. Древки и лодки из разных пород древесины. Какие-то доски долго пробыли в соленой воде, какие-то достаточно свежие, вполне возможно, что деревья срублены недавно. Если не вдаваться в подробности, то мы разделили деревья на три группы. Первая – те деревья, которые растут на побережье. Вторая произрастает на островах, она мягче, чем-то напоминает плотную траву, но хорошо противостоит морской воде. И, наконец, к третьей группе относится хорошая древесина с северо-запада Единой империи или Мерейна. Эль?

– В Алкмире зреет недовольство. Жители побережья напуганы и считают, что корона не в состоянии их защитить. Винить их в трусости я не могу, патрули появляются в деревнях раз в несколько дней, примерно с такой же периодичностью мимо деревень проплывают корабли королевского флота. Зная их планы и маршруты можно безнаказанно бесчинствовать. Торговля уменьшилась, купцы предпочитают сухопутный путь. Часть доходов казны составляла контрабанда, за долю в прибыли чиновники не обращали внимания на беспошлинный провоз товаров. Часть денег они оставляли у себя, а часть отправлялась в казну под видом налогов. Государство нарушило это соглашение. Андариэль говорит, что в Анвалии все спокойно, лишь местные как-то узнали, что Кихтанда в Рали прозвали Вешателем. В Калире и Мерейне тоже ничего особо интересного. Теперь империя. Я уже говорила, что торговцы боятся плавать и предпочитают перевозить товары по суше. Морана снизила пошлины за провоз товаров через империю, торговцам это пришлось по душе. Культ Единого не искоренен окончательно, иногда народ бунтует. Бар-авлеи не торопят события, предпочитая уговоры грубой силе. В крайнем случае, особо языкастые просто исчезают. Это все, что теням удалось выяснить на сегодняшний день.

– Подытожим – произнес Архахаар, взглянув на свои пометки – нательные круги носят только верующие в Единого. Как рассказала нам Эллениэль, оборона побережья успешно конкурирует с решетом по степени своей дырявости. Отсюда вопрос, как алкмирцам удалось вообще столкнуться с культистами?

– Причина в лошадях – усмехнулся Гас, – местная порода какая-то худосочная, патрульным выдали лошадей лиаринской породы. Алкмирцы же привыкли к своей породе, которая с удовольствием жрет водоросли и накормили ими лиаринцев. В итоге у лошадей случился понос и два десятка солдат сидели в Урохе, ожидая пока животные не поправятся.

– Лошадиные задницы правят миром, там ширина космического корабля зависела от размеров лошадиной задницы, здесь тоже что-то похожее. А теперь серьезно. Алкмирские командиры капитально лажанулись, их патрули предсказуемы, а значит бесполезны. То, что при изготовлении лодок использованы разные породы дерева говорит нам о том, что ресурсы культистов в этом плане ограничены. Скорее всего, посредники закупают лес в Мерейне либо в империи, дальше из стволов вяжут плоты, которые сплавляются по рекам. Остается посидеть с картами. Образцы железа мы получили, можно наведаться к гномам.

– Когда мы с Аром были в Мерейне – подхватила Кельвирея, – нам намекнули, что преступников отправляют валить лес. В княжестве две большие полноводные реки – Хивиса и Апу, причем Апу начинается на землях Единой империи. По-моему, лес сплавляют по одной из них, либо по обеим сразу.

Глава 11

Солнце прошло четверть своего дневного пути, когда рядом с гномьим торжищем открылась Дорога. Покупатели спешно отходили в стороны, пропуская две молчаливые фигуры в черных плащах.

– Желают маги уважаемые товаров народа подгорного? – оживился сидевший за прилавком гном.

– Желаем сведений от мастеров лучших подгорного народа – ответил Архахаар.

– Товар есть знания.

– Договоримся. У нас несколько образцов оружия, нужно узнать, где оно ковано и из какого металла.

– Дорогу торговец скромный укажет крылатым посланцам к кузнецам лучшим – усмехнулся гном, пряча золотую монету под прилавок.

Ведомые гномом полукровки долго шли по тоннелям, уходившим вглубь горы. Жилые тоннели остались позади, с каждым шагом воздух становился все жарче, все отчетливее звенели кузнечные молоты. Перед закрытыми воротами гном повернул направо:

– Музыка кузнечная ушей услада гномьих, ушей ваших страдание. Мастер великий ожидает в месте вас тихом.

– Приветствую посланцев крылатого народа – произнес дородный гном на чистом всеобщем – я Ганурли, великий мастер этой горы.

– Архахаар и Кельвирея.

– Мне знакомы ваши имена, надеюсь, мечи нашей работы служат вам добрую службу.

– Никто не сравнится в кузнечном деле с подгорным народом – улыбнулась Кельвирея.

– А вот твой кинжал говорит об обратном. Могу я изучить его?

– Не сочти за оскорбление, но закон Леса не позволяет мне передать вейгур в твои руки.

– Зачем тебе закон древесных жителей, дева?

– Я Благословенная, а значит приравнена к эльфу правящего рода и должна соблюдать их законы и традиции.

– Для меня большая честь принимать представительницу правящего рода. Так что привело вас?

– У нас несколько клинков и мы хотим узнать о них все. Из какого металла, кем кованы и так далее. Видишь ли, их бывшие хозяева стали очень неразговорчивыми.

– Хорошо, доставайте оружие – кивнул гном, указывая на каменный стол.

– Проклятый город, проклятое Искусство – вскричал гном, едва бросив взгляд на короткие мечи, – уберите это немедленно!

– Считай, уже убрали – хмыкнул Архахаар, выталкивая оружие за пределы мира, – а теперь выкладывай, что ты там такое увидел.

– Убирайтесь отсюда, дурные вестники, убирайтесь и никогда не смейте возвращаться!

– Вначале ты поведаешь нам, что тебя так напугало, потом мы уйдем.

– Я ничего не скажу, убирайтесь!

– Понимаешь, тут вот какое дело – излишне миролюбиво начал архимаг, перетекая в свою драконью ипостась, – нам нужны сведения, и мы их получим. Хотелось бы, чтобы это было добровольно.

– Вы не посланцы драконов, вы и есть драконы, – пробормотал гном, поеживаясь под немигающим змеиным взглядом Кельвиреи.

– Совершшшенно верно, и мы хотим знать, что зассставило почтенного мастера подгорного народа весссти сссебя так недоссстойно.

– Я не уверен…

– В прошлый раз ваш народ ограничился поставками оружия, мы это проглотили. В этот раз нам нужна информация и мы получим ее, даже если для этого придется обрушить ваш город, а затем и остальные подземные города.

– Хорошо, – сдался Ганурли, – я расскажу вам все, что знаю, только умоляю, не причиняйте зла нашему народу. Мы живем кланами, раньше у нашего народа было свое государство, объединявшее все кланы гномов на Граи. От горы каждого клана глубоко под землей были проложены тоннели, ведущие в столицу, подземный город Дар-Махор.

– Про Дар-Махор слышали, даже посещали – кивнул Архахаар, – шесть тысяч лет как брошен, а все еще стоит. Умеете же строить!

– Ремесло, магия нашего народа, связано с трудом. Мы куем изделия и во время ковки наделяем их определенными свойствами. Неопытная молодежь именуется подмастерьями, они куют самые простые вещи. В дальнейшем, становясь опытнее, подмастерье становится кузнецом, ему доверяют производство оружия. После кузнеца идет ремесленник, его молот наделяет изделия Ремеслом. Дальше гном познает адамант и становится мастером, самый лучший, самый опытный мастер клана носит звание великого мастера.

– То есть ты великий мастер пока кто-нибудь из мастеров не превзойдет тебя? – уточнила Кельвирея.

– Да, либо кто-то превзойдет меня, либо до тех пор, пока я не превращусь в женщину. Раньше, до оставления Дар-Махора, великий мастер мог стать искусником, лучший из искусников становился великим искусником.

– Кажется, мы подъехали к теме Искусства со стороны черного хода – произнес Архахаар.

– Искусство – это высшая степень развития Ремесла. Изделия искусников, пусть даже скованные без адаманта, обладали невероятными свойствами. Щит искусника было невозможно пробить даже адамантовым мечом, его лопатой ребенок мог копать самый прочный камень от восхода до заката и не устать. Оружие, вышедшее из-под молота искусника, было невообразимо мощным и смертельным.

– Например, кинжал, который отделял душу от тела?

– Совершенно верно, их оружие убивало, едва коснувшись тела.

– Кель, узнаешь свою бывшую зубочистку?

– Великий мастер, я владела одним таким кинжалом. Он чуть не отправил меня за кромку, пришлось руку отрезать.

– Да, Кельвирея, со временем оружие становилось своевольным, оно жаждало крови. Если ты извлекала его для убийства, то не могла вернуть его в ножны, не могла даже отпустить его, пока не убьешь кого-либо. В дальнейшем, хозяин такого оружия лишался воли, он становился зверем, убивавшим ради убийства. И так происходило со всеми изделиями, они словно жаждали работы. Например, кузнецы не могли отойти от наковален и ковали, пока не падали замертво от истощения. Искусство уродовало душу и телу. Тогда наш народ принял трудное решение, мы ограничили себя, отказались от Искусства. Мы через посредников выкупили все изделия искусников и уничтожили их. Это опустошило казну Дар-Махора. Кроме того, не все наши мастера и искусники смирились с решением большинства, к сожалению, пришлось прервать их жизненный путь. Их смерть вбила клин между нашими кланами. Мы перестали доверять друг другу и, со временем, наше государство распалось. Мы ушли из Дар-Махора, обрушили тоннели.

– Ты хочешь сказать, что какой-то недобитый искусник сковал те железяки?

– Нет, крылатый, ковка обычная человеческая, железо добыто где-то поблизости от проклятого города.

– Половину своего железа имперцы добывали в Вадеке, от границ бывшей сатрапии до Дар-Махора пара дней пути – задумчиво произнес Архахаар, – получается, почти все железо Единой империи несет на себе отпечаток древней магии гномов?

– Ты снова ошибся, Архахаар, то оружие находилось рядом с изделием искусника.

– Ты сказал, что все было уничтожено…

– Мы так считали, мы ошибались.

– Как минимум, в трех случаях. Меч, кинжал и еще что-то. Но меч уничтожили маги, с кинжалом я разобрался лично. Осталось еще что-то. Отсюда задача – найти и уничтожить.

– Мастер способен опознать изделие искусника лишь увидев его своими глазами.

– Паршивый расклад, чувствуется, поседею я тут с вашими гаджетами. Как и где твои предки уничтожили эти артефакты?

– Сбросили в глубокую шахту в Дар-Махоре. Ничто не способно противостоять жару недр.

– Понятно. Пока у нас вопросов нет, мы уходим. Сколько мы должны за твою помощь?

– Просто уходите, и запомните, вам здесь не рады.

– Ну, нормально, Кель, их предки лажанулись, а когда все вскрылось, то крайними выставили нас! Короче, Склифосовский, если будут вопросы, мы к тебе еще заглянем. Все, давай, поки-поки!

Отпустив троицу огневиков, Арея разложила перед собой три листа с рисунками тоннелей и грязно выругалась. Уже четыре дня архимагесса вместе с тремя магами исследовала заброшенный город гномов. Архахаар рассказал членам совета о своей беседе с великим мастером Ганурли. Он предположил, что магический предмет был похищен из Дар-Махора, и Арея вызвалась пойти и поискать следы. Сейчас девушка сожалела о своем предложении. Уголь, которым она рисовала карту, нещадно крошился и пачкал пальцы, от тишины ломило уши. Столица гномов представляла собой огромную сеть разнообразных тоннелей и пещер, пронизывавших горы. Кристаллы, ранее освещавшие заброшенный город почти погасли, без факелов либо сфер огня можно было пройти лишь по центральному тоннелю, который вел в Ииванок. Некоторые тоннели либо обрушились от времени, либо были обрушены специально. Владея землей, Арея знала, что тоннели продолжаются за завалами. С каждым днем карта города все больше напоминала клубок зимующих змей, иногда казалось, что пара тоннелей должна была пересечься, но один из них резко уходил вниз, а второй, наоборот, поднимался выше и между ними оказывался слой камня толщиной в несколько шагов. Закончив рисование карты, Арея еще раз выругалась, сообщила Васу о еще одном безрезультатном дне и, завернувшись в плащ, улеглась на каменный пол.

– Госпожа, проснитесь.

– В чем дело? – зевнула Арея, – вот гыр, опять проспала из-за этой карты.

– Мы нашли следы, ведущие в один из боковых тоннелей.

– Надеюсь это не следы кого-то из нас и не следы людей Нагаля.

– Нет, госпожа архимагесса, в центральном тоннеле множество следов босых ног, там же прошел кто-то обутый в сапоги. Судя по следам в пыли, это не наши сапоги, у нас сплошная подошва с рисунком из выступов и борозд, а там подошва гладкая и явно заметен каблук.

– Покажи.

След петлял, словно оставивший его человек не имел определенной цели и просто бродил, поворачивая наугад. На стенах тоннеля девушка заметила стрелки, которыми неизвестный помечал свой путь. Идя по следу, маги натыкались и на другие следы пребывания человека. Изредка им попадались обгоревшие ветки, из чего Арея сделала вывод, что человек заранее подготовился и нарубил веток для факелов. Удалившись на несколько сотен шагов от центрального тоннеля, архимагесса остановилась. Пол небольшой пещеры, примыкавшей к тоннелю, украшал неровный круг. Подойдя ближе, девушка увидела, что пыли внутри круга почти не было. Маги опустились на колени и стали внимательно осматривать пол.

– Госпожа?

– Да, Офурий.

– В трещине я обнаружил этот кусок ткани – произнес Офурий Следопыт, демонстрируя небольшой обрывок, размером с ноготь взрослого человека

– Благодарю. Он мог оторваться с одежды?

– Вполне возможно, госпожа. Мы несколько раз натыкались на ткань прежних обитателей города, она настолько обветшала, что рассыпалась в руках. Эта же выглядит вполне свежей.

– Хорошо. Идем дальше по следу – задумчиво произнесла Арея.

Цепочка следов привела их в большую пещеру, своды которой освещались красно-желтыми всполохами. Выйдя из тоннеля, маги оказались на узком карнизе, а очень глубоко внизу пузырилось и ревело озеро жидкого огня. Жар и зловонные испарения были так сильны, что маги предпочли вернуться назад в прохладный тоннель. Пропетляв по тоннелям и пещерам, следы вывели магов в небольшую пещеру, заставленную статуями. Древние скульпторы изобразили гномов, принявших неестественную смерть. Некоторые статуи не имели голов либо иных частей, тела других несли следы боевых топоров и мечей. Пол пещеры украшало свежее изображение круга, а стены были покрыты письменами на древнем языке подгорного народа. Арея распорядилась перенести символы на бумагу, а сама пошла вглубь пещеры, внимательно изучая фигуры. В самой глубине пещеры, в отдельной нише стояла статуя гордо поднявшего голову гнома. Рана на его груди свидетельствовала, что он принял смерть от удара мечом в сердце. Под сапогом магессы хрустнули осколки древнего глиняного сосуда. Она наклонилась и собрала черепки в мешочек, решив, что попробует собрать их воедино после возвращения в Академию. Среди россыпи черепков лежала открытая шкатулка, которую архимагесса так же уложила в мешок. Две обгорелые палки и множество следов в пыли свидетельствовали, что неизвестный человек пробыл в этой пещере достаточно долго.

– Госпожа Арея, мы закончили переносить письмена на бумагу.

– Хорошо, Следопыт, я думаю, мы можем идти дальше по следу.

– Да, госпожа, обратите внимание, в том углу я обнаружил подтеки на стене и полу, рядом лежит засохшая кучка испражнений. Похоже, оставивший следы человек справлял здесь нужду. Стоит ли нам забирать испражнения для изучения?

– Копаться в засохшем дерьме, чтобы выяснить, что этот человек жрал и не страдал ли он гыровым расстройством пищеварения? Я не думаю, что это имеет хоть какой-то смысл.

– Прошу простить мне мои слова, но не пристало молодой красивой женщине говорить столь неприличные слова.

– Пообщайся с мое с некоторыми архимагами, еще и не такие слова говорить начнешь. Один мудрый маг как-то сказал мне, что иногда проще выпустить кишки сталью, чем тратить резерв. А еще он сказал, что ругательства иногда помогают выразить мысль в сжатой и очень понятной форме. Задумайся над этим.

– Еще раз прошу прощения, госпожа. Мы можем идти?

– Идем.

Идя по следу, маги прошли примерно полторы тысячи шагов и оказались в центральном тоннеле. Здесь след обрывался.

– Офурий, мне кажется, что в той пещере он нашел карту, раньше он бродил, заглядывая практически в каждую пещеру, часто оказывался в тупиках, а назад в центральный тоннель он шел так, словно знал дорогу.

– Вы очень наблюдательны, я тоже пришел к такому же выводу. Не зная, куда идешь, ты не полезешь в ту дыру, где нам пришлось ползти на четвереньках.

– Я обнаружила кое-что интересное, поэтому вынуждена вас покинуть. Вряд ли вы найдете следы в центральном тоннеле, поэтому вам придется обыскать оставшуюся часть города. Если снова обнаружите следы, то свяжитесь со мной через Нагаля Мертвителя.

– Я продолжу рисовать карту, даже если этот человек ушел наружу, и мы больше ничего не обнаружим, то у нас будет самая полная карта города.

– Добро.

Глава 12

– Привет, Арея – улыбнулась Кельвирея, – ты так неожиданно, ужинать будешь?

– Кель, мне бы с Аром и с тобой переговорить.

– А нет Ара, ушел куда-то, вернется через пару дней.

– Странно, мне не удалось с ним связаться.

– Абонент не абонент, как говорит мой муженек. Видимо, что-то серьезное, вот и не хочет, чтобы его отвлекали. Судя по слою грязи и пыли, ты прямиком из Дар-Махора?

– Да, мы нашли кое-что интересное…

– Ни слова больше, раздевайся и бегом мыться.

– Но…

– Арея, то, что пролежало несколько тысяч лет подождет, в начале мыться. Потом все расскажешь.

– Даже не знаю, и помыться охота и поговорить.

– Иди уж. Я пока остальных позову.

– Кель, давай сегодня никого звать не будем. Мне бы помыться, перекусить и в кроватку.

– Ладно – улыбнулась полукровка, – сегодня расскажешь мне, завтра остальным. В кабинет дорогу найдешь?

– Конечно.

Вымывшись, Арея надела одно из домашних платьев Кельвиреи и прошла в правое крыло.

– В плечах широковато, чего и следовало ожидать, длина в порядке – оценила полукровка внешний вид своей гостьи.

– Это же твое платье, конечно, оно мне не по фигуре.

– Ладно, давай рассказывай.

– В центральном тоннеле Дар-Махора множество следов, мы не смогли разобраться.

– Умертвия Нагаля стерли старую пыль, а новая не успела осесть?

– Да. Поэтому мы начали исследовать боковые тоннели. В одном из них мы нашли следы человека. Так же мы обнаружили два круга на полу и пометки на стенах. Носить мне белый плащ, если это не был кто-то из имперцев. В первой пещере, где мы обнаружили круг, была трещина в полу. В ней был кусок серой ткани. Ткани гномов успели истлеть, а эта – нет. Скорее всего, его одеяние попало в трещину, когда он молился. Потом он бродил по тоннелям, как мне кажется, наугад. Следы вывели нас в необычную пещеру. Ее дно было очень глубоко, там было так жарко, что волосы стали заворачиваться. Внизу было озеро из расплавленного камня. Имперец там долго не задержался. Поблизости была еще одна пещера, где он провел много времени. Там он помолился, погадил.

– Это могла быть женщина.

– Это был мужчина, женщины не справляют малую нужду на стену.

– Я справляла, когда была моложе. Мы даже соревновались у кого выше. Всегда побеждала Валесия – улыбнулась Кельвирея.

– В пещере были статуи. В Дар-Махоре множество статуй, но они какие-то умиротворенные, а там были статуи, изображавшие убитых гномов. У кого-то не хватало головы, кто-то был убит секирой или мечом. Просто поразительно, как скульптор смог так точно изобразить раны. В нише у дальней стены стояла статуя гнома, достойно принявшего удар мечом в сердце. Он стоял прямо и смотрел прямо. Возле статуи я обнаружила осколки глиняного сосуда и открытую шкатулку. Черепки снаружи были покрыты слоем пыли, а изнутри пыли было очень мало. Шкатулка так же была едва припорошена пылью. Потом имперец вернулся в центральный тоннель. Мы предполагаем, что он взял карту, он шел так, словно знал, куда ему надо идти. Маги продолжат изучать город, составят карты. Если они обнаружат что-либо достойное внимания, то известят Нагаля.

– Я согласна с тобой насчет имперца, что думаешь насчет шкатулки?

– По-моему шкатулка была внутри сосуда.

– Согласна. Гномы, конечно, странные, но прятать пустую шкатулку внутри сосуда, они не будут. Предполагаю, что имперец взял то, что было внутри.

– Шкатулка может быть ценной сама по себе.

– Сейчас обсудим и навестим одного знакомого гнома. Он, конечно, не обрадуется, но вряд ли откажется помочь. Кстати, признайся, ты ведь не очень внимательно слушала, когда в Академии вам рассказывали про нечеловеческие расы.

– Как ты догадалась?

– Гномы не ваяют статуи, изображающие гномов. После смерти тело гнома каменеет. То, что вы видели – это тела убитых гномов.

– Тогда в других тоннелях…

– Тоже тела умерших. Они выставляют своих покойников на всеобщее обозрение. Этих же убрали подальше.

– Когда преступник умирает, его тело просто закапывают, ничем не обозначая его могилу.

– Ты права.

– Еще на стенах пещеры были какие-то надписи. Я предполагаю, что это древний язык подгорного народа. Мы их срисовали. Черепки, шкатулку и надписи я принесла с собой. Пожалуй, это все.

– Криллах!

– Мадам.

– Одежда Ареи готова?

– Да, мадам. Прошу прощения за задержку, она была очень загрязнена.

– Благодарю. Будь добр, принеси мешок, который принесла Арея.

– Прошу прощения, что опять беспокоим тебя, Ганурли.

– Что привело вас ко мне, крылатые?

– Крылатая, Ганурли. Архимагесса Арея – дочь людского рода.

– Тем не менее, мне неприятно видеть дурных вестников.

– А мне неприятно, что ты считаешь нас виновными в том, что произошло более шести тысяч зим назад. Кто-нибудь из ваших умеет читать на языке, которым пользовался ваш народ до того, как перешел на всеобщий?

– Любой гном. В отличие от других разумных, мы не забыли наш родной язык.

– Тогда будь любезен, прочти – попросила Кельвирея, протягивая свиток.

– Многие слова отсутствуют, смысл других не подходит. Тот, кто переносил надпись на бумагу, не имел ни малейшего представления о нашей письменности и перерисовал не все знаки. Здесь говорится о заблудших, ставших рабами своих молотов и своих желаний. Тот, кто высек эту надпись, предостерегает читающего от повторения их судьбы. Вы нашли пещеру заблудших в Дар-Махоре!

– Совершенно верно – откликнулась Арея, – рядом с ней была еще одна пещера с расплавленным камнем на дне.

– Заблудших похоронили в пещере рядом с шахтой подземного огня, куда сбросили изделия искусников.

– Один из тех, кого ты назвал заблудшими, принял смерть от удара мечом в сердце. Его тело стояло в нише.

– Это был последний великий искусник. Его имя забылось, но мы помним с каким достоинством он встретил своего убийцу.

– Достойная смерть всегда почетна – кивнула Кельвирея, – так же Арея обнаружила глиняный сосуд. Наш домовой дух смог соединить обломки.

– Обычный сосуд для хранения черной крови земли.

– Тем не менее, он был рядом убитыми, а внутри него была эта шкатулка – произнесла целительница, доставая из мешка свою добычу. Мы предполагаем, что внутри шкатулки было что-то ценное, либо шкатулка ценна сама по себе.

– Мы называем этот камень слезой земли. Он редок и настолько тверд, что поддается лишь адаманту, смоченному кровью. Слеза земли – редкий камень, шкатулка очень ценная.

– Когда я обнаружила ее, крышка лежала отдельно.

– То, что находится внутри этой шкатулки невозможно обнаружить пока крышка закрыта. Таково свойство камня, из которого она вырезана. Слезу земли можно найти лишь случайно.

– Хорошее место, чтобы что-то спрятать – кивнула Кельвирея.

– Я не могу сказать, что хранилось в шкатулке, лишь предположу, что это принадлежало последнему великому искуснику.

– Понятно. Желаешь еще что-либо нам сообщить?

– Шкатулка принадлежит народу гномов, я прошу оставить ее здесь.

– Возможно, ты получишь ее, но только после того, как мы закончим дело – бросила Кельвирея, ступая на Дорогу.

Вернувшись в Прибрежные горы, Арея извинилась перед Криллахом и, отказавшись от ужина, отправилась спать. Объевшаяся столь любимыми ею пельменями Кельвирея, выпила пару кружек кафа и засела в кабинете, разглядывая карту. Кресты обозначали подвергнувшиеся нападениям алкмирские поселения, стрелки указывали течение рек Апу и Хивисса, по которым, скорее всего, сплавлялись бревна. Еще одна стрела начиналась в Вадеке и заканчивалась на имперских землях, указывая путь железа. Немного поразмыслив, Кельвирея нарисовала еще одну стрелку, бравшую начало в Вадеке и указывавшую на заброшенный подземный город. Казалось, только вчера пять сотен мертвых прошли через Дар-Махор и обрушились на ничего не подозревавших обитателей сатрапии. Тоннели гномов были обрушены тысячи зим назад, умертвиям пришлось карабкаться по горам. Если они смогли пройти от Дар-Махора до Вадеки, значит и обратный путь был бы им по силам. Умертвия были неутомимы, они не страдали от холода и голода, не обращали внимания на смертельные раны, но в остальном они не превосходили людей. Обрывок серой ткани, таинственно исчезнувшие из казармы мальчики. Дра взмахнула рукой, открывая Дорогу.

– Насколько я помню, драконы нуждаются во сне, Кельвирея – прошелестел под сводами тронного зала голос мертвого архимага.

– Две кружки горячего кафа способны пробудить даже того, кто спит вечным сном.

– Раз уж ты не дождалась рассвета, значит, произошло что-то важное. Послать за Натоном?

– Пусть спит. Генерал ступил на землю Вадеки позже тебя, позже членов совета.

– Натон – король Вадеки.

– Этикет и политика не имеют отношения к делу. Сейчас важно выяснить, мог ли кто-нибудь из храмовников сбежать из сатрапии.

– Снег на перевалах, ведущих в империю, не был тронут ногой человека. Это видел я, это видели братья-архимаги.

– Инквизиторов казнили?

– Да, сопротивлявшихся серых зарубили, сложивших оружие повесили. Изъявивших желание служить короне жрецов и воителей пощадили.

– Мне это известно. Подумай, мог ли кто-то из инквизиторов избежать смерти.

– Мы проверили списки, были пойманы все, кроме верховного инквизитора сатрапии. Умертвия и маги перерыли всю сатрапию, но не смогли его найти. Он не ушел в империю, на перевалах досматривают всех, покидающих Вадеку либо въезжающих в нее. Возможно, он живет в каком-нибудь захолустье под крестьянской личиной. Либо, что более вероятно, он уже мертв.

– Есть основания полагать, что он жив. Арея во главе небольшой группы магов обыскала Дар-Махор. Твои умертвия прошли город по центральному тоннелю насквозь, никуда не сворачивая. Этим же путем пользовались архимаги, посещавшие долину Ииванок. В одном из боковых тоннелей были обнаружены следы человека в сапогах. Он явно был имперцем, маги нашли несколько свежих кругов на полу. Молящемуся необходим круг. Так же был обнаружен клочок серой ткани.

– Получается, он обошел умертвий и по их следам добрался до подземного города. Человек слаб, но будучи испуганным или пребывая в гневе, он может совершить многое, что кажется невозможным.

– К тому же были следы…

– Умертвие не знает усталости, не боится упасть и что-нибудь себе сломать. Человеку, чтобы карабкаться по горам, нужны твердая рука и острый глаз.

– Я прожила в Единой империи двадцать зим. Я росла и воспитывалась при храме Единого. Нас готовили к служению с малых лет. Мне было лет пять, когда нас выгнали нагишом на мороз и заставили пробежать два раза вокруг храма. К десяти годам я бежала тысячу шагов до реки, проплывала сотню шагов и бежала назад. Зимой мы бегали нагишом, а летом, наоборот, надев теплые вещи. Однажды ночью из нашей казармы исчезло несколько мальчиков. Это были самые быстрые, самые сильные мальчики, к тому же преуспевшие в богословии. Как я узнала позже, их забрали инквизиторы, а оставшиеся стали воителями.

– По-моему, это слишком жестоко.

– Жестокость началась позже, Нагаль, когда наши тела стали меняться. Мальчиков забрали в другой храм, исчезли девочки, которые были старше и младше нас, зато появились новые девочки, наши ровесницы. Раньше мы уходили куда-нибудь подальше от людей, там раздевались и бегали по лугам и лесам. Теперь же мы выбегали из храма обнаженными и бежали по дорогам на потеху черни. Некоторые мужчины специально приходили к дороге, чтобы посмотреть на нас и порукоблудить. Однажды, когда мне было шестнадцать, вечером в казарму зашел один из наставников и объявил, что наше обучение закончено. Мы обрадовались и вознесли хвалу Единому. Он же зажег свечу и сообщил, что, когда свеча погаснет, половина из нас должна выйти, а половина – остаться в казарме. Мертвыми. Нас было десять девушек. Я не смогла поднять руку на тех, с кем провела детство, с кем играла и делилась самым сокровенным, с кем делила тяготы и невзгоды. Валесия убила двоих и вытащила меня за руку наружу. Наставник посчитал, что мы действовали в паре. Шестеро остались лежать на полу.

– Глупая трата ресурсов.

– У храмовников не было проблем с детьми. Люди приносили своих детей к ступеням храма, будучи не в силах их прокормить. Они думали, что спасают их от голодной смерти.

– Это очень печальная история, Кельвирея, но теперь, зная о вашем с Валесией детстве, я не удивляюсь, почему студиозусы слагают легенды о вашем поединке. Я считаю, что инквизитор мог пройти через горы и надеюсь, что он сгинул в подземном лабиринте.

– Поиски продолжаются, если он умер в Дар-Махоре, то его найдут – зевнула девушка, – прости, кажется, каф не в силах противостоять сну.

– Доброй ночи, крылатая.

Глава 13

Валесия поправила повязку на глазах, приготовилась и кивнула. Из поясной фляги студиозуса заструилась вода. Подчиняясь Дару Нирлы, жидкость не разлилась по песку, а приняла форму плети. Шелест песка сообщил архимагессе, что ее ученица движется, стараясь сбить ее с толку и зайти за спину. Валесия не шелохнулась. Ей не было нужды даже прислушиваться, земля, ее стихия, сообщала своей повелительнице о передвижениях противницы. Неровные и неритмичные шаги, сопровождавшиеся резкой сменой направления движения, сбили бы с толку простого солдата, но, пока ноги Нирлы касались земли, архимагесса знала, где находится девушка. Она чувствовала вибрации нитей силы, удерживавших воду, чувствовала эмоции. Шаги затихли, изменившееся плетение заклинания направило струю воды на неподвижную магессу. Песок вздыбился, поднимаясь и преграждая путь водяной плети. Не пробив щит, плеть свернулась, возвращаясь к руке своей хозяйки. Нирла сменила тактику, теперь она не шагала, а скользила по песку, атакуя наставницу на ходу. Каждый раз плеть снова и снова натыкалась на щит из песка. Осознав бесполезность прямой атаки, девушка снова сменила тактику, сформировав в довесок к плети пару водных сфер. Когда плеть в очередной раз столкнулась с песком, сферы рванули вперед, обходя преграду по дуге. Взметнувшийся у ног Валесии песок укутал архимагессу сплошным коконом и успешно отразил атаку. Нирла отозвала воду, сформировала одну большую сферу и, что было силы, метнула в наставницу. Губы Валесии тронула легкая улыбка, сфера вздрогнула и распалась на мельчайшие капельки, разорванная исказившимся пространством. Потревоженный искажением воздух подхватил капли воды и рассеял их, обезоружив студиозуса. Нирла выдохлась, она судорожно кружила вокруг своей наставницы, обдумывая свои дальнейшие действия. Решившись, она сотворила заклинание, нарушавшее кровоток в теле и направила плетение в спину архимагессы. Нити силы распались, едва коснувшись платья продолжавшей улыбаться Валесии. Прошипев что-то нечленораздельное, Нирла бросилась на свою наставницу, решив поразить ее в рукопашной. Вздрогнувшая земля породила сотни каменных шипов, заключивших студиозуса в своеобразную клетку.

– Я сдаюсь – произнесла переминавшаяся с ноги на ногу на небольшом клочке чистого песка Нирла.

– Браво, Валесия – раздался голос из-под черного плаща, – ты делаешь успехи.

– Сама себе поражаюсь, Ар, все так естественно получилось!

– Не буду вас отвлекать, если вдруг понадоблюсь, ищи меня у Васа.

– Наставница, – обратилась к задумчиво улыбавшейся Валесии Нирла – вы не могли бы…

– Прости, отвлеклась – хихикнула архимагесса, освобождая пленницу, – не каждый день удостаиваешься похвалы от Ара.

– Ар это архимаг Архахаар?

– Он самый.

– Никогда не видела его вживую. Я, я даже не заметила, когда он пришел. Похоже, я опять увлеклась и перестала контролировать пространство.

– Тебе будет проще, если я признаюсь, что тоже его не заметила?

– У вас были завязаны глаза.

– И несмотря на это, я прекрасно знала, где ты и что ты делаешь, а вот его не заметила. Он может стоять перед твоим носом, а ты его не заметишь, если он не захочет. Кстати, Нирла, лето-то заканчивается, пошли, поваляемся на травке, пока есть такая возможность. Стоим как две дуры на потеху студиозусам.

– Я снова не справилась – начала Нирла, созерцая бегущие по небу облака.

– Не соглашусь с тобой, помнится, еще совсем недавно ты могла разве что устроить маленькую бурю в тазу, а сейчас применила водяную плеть и водную сферу.

– Я вас не достала.

– Если бы любой студиозус мог бы достать обладателя черного плаща, то зачем нужны были бы архимаги? Кстати, чем ты меня атаковала в последний раз?

– Чесоткой. Это заклинание нарушает кровоток, вызывая сильный зуд.

– Заклинание Академии, значит.

– Да, наставница, изучила у водников-целителей.

– Подленько, эффективно. Мне нравится.

– Вы не будете меня ругать? – удивилась девушка-студиозус.

– Вот еще! Если ты считаешь, что посиделки в Академии приносят тебе пользу, то я не возражаю.

– Госпожа наставница, разрешите задать вопрос.

– Слушаю.

– Почему чесотка не сработала? Заклинание распалось, едва коснувшись вас. Я не заметила защиту?

– Трудно заметить то, чего нет. Я не держала защиту, и заклинание действительно распалось. Это все, что я могу тебе сообщить. Еще вопросы?

– У меня множество вопросов, наставница. Что вы сделали с последней сферой? Я даже не почувствовала вашего заклинания.

– Этого я тоже не могу тебе рассказать.

– Когда я опустела и бросилась на вас…

– Лес шипов, мое любимое заклинание. Как ты понимаешь, в настоящем бою они пронзили бы тебя насквозь.

– Потрясающее плетение, такое сложное и красивое.

– Хоть я и первая забияка Цитадели, но все-таки, я женщина, люблю красивое.

– Ваши глаза были завязаны, но вы знали, где я нахожусь.

– Совершенно верно. Твои ноги касались земли, моей стихии, я чувствовала твои движения.

– Если бы я, например, скакала по деревьям или плавала вокруг вас в воде, то вы бы меня не чувствовали?

– Тебя бы выдал твой Дар. Даже если бы у меня были завязаны глаза, заткнуты уши, а ты бы умела скрывать Дар, я бы все равно знала, где ты.

– Как обычно, вы недоговариваете, наставница.

– Я даю тебе направление для размышлений. В данном случае, тебе необходимо поразмыслить о мнимых преимуществах.

– Разве не проще взять и объяснить?

– Проще сказать «делай так» ничего не объясняя, вот только тогда ты ничем не будешь отличаться от дрессированного зверя, пляшущего в базарный день на задних лапах на потеху народа. Тебе еще повезло, я не люблю ходить вокруг да около, вот если бы ты выбрала Ара, то прокляла бы своих предков до сотого колена.

– Он жесток с учениками?

– Нет, просто ему нравится, когда ученик сам приходит к пониманию. Вот расскажеттебе байку про Шри Япутру, дао какао и Нивхурила, а ты сиди, гадай полночи, что он имел в виду.

– Никогда не слышала об этой троице. Простите, наставница, я вынуждена вас покинуть, мне необходимо идти на занятия с наставником Ордросом. Я обдумаю все, сказанное вами.

– Ступай, Нирла. Я пока еще поваляюсь, чувствуется, Архахаар пришел не просто так.

– Опять деретесь? – фыркнул Архахаар, незаметно войдя в тренировочную.

– Можешь предложить что-то поинтереснее? – спросила Арея, опуская деревянную палку.

– Легко. У тебя сестра на заднем дворе Цитадели изображает истукана для битья. Заменишь?

– Дорогой, я соскучилась – мурлыкнула Кельвирея, прижимаясь к мужу, – а еще Арея принесла новости.

– Я тоже соскучился, но в начале дело. Мойтесь, причесывайтесь, на закате собираемся у Эль.

– Давайте признаем, что это лето мы профукали – начал Архахаар, отхлебывая отвар из листьев маллорна – в оправдание могу сообщить, что мы играем на чужом поле по чужим правилам.

– Согласна с Аром – кивнула Эллениэль, – даже если мы обнаружим последователей Единого, то просто не успеем собрать достаточно сил.

– Нам не известно, сколько воинов выйдет против нас – поддержал свою избранную Тарлак.

– Вот и я о том же. Мы знаем, что лес сплавляют по Хивиссе или Апу, а дальше след теряется. Нам необходимо проследить за плотами. Казалось бы, все очень просто – несколько следящих заклинаний и маг где-то поблизости. Вот только мага придется сажать на корабль, если наше судно заметят, то его либо атакуют, либо просто проплывут мимо плотов.

– Ты что-то придумал – усмехнулся Вас.

– Да, я себе мозги вывихнул, размышляя над тем, как можно спрятать судно и придумал. Владея магией разума, можно внушить наблюдателю, что нас здесь нет, и мы с Кель в состоянии это проделать, Вал тоже научится, со временем. Но мы не можем быть постоянно начеку, нам надо и спать, и жрать и, извиняюсь за подробности, посещать нужник. Пришлось этот вариант отмести. Нам надо спрятать корабль в открытом море, чтобы его не увидели ни с берега, ни с воды. В общем, мы будем строить подводную лодку. Два штука. По глазам вижу, что Вал, Тар и Эль не удосужились почитать мои заметки в запретной библиотеке.

– Порядочные тролли не пользуются вашими гыровыми бумажками, нам помогают духи предков.

– Если вкратце, то мы построим корабль, который будет плавать под водой. С технологиями тут не фонтан, но кое-что можно заменить магией. В общем, прорвемся. Наши посудины выдвигаются в море и плавают возле устьев рек Апу и Хивисса. Течение выносит плоты в море, где их забирает корабль культистов. Подлодка плывет следом, оставаясь под водой, и, вуаля, в нашем распоряжении точные координаты для засылки карательной экспедиции.

– Люди не могут дышать под водой – рассеянно пробормотала Эллениэль, – может, договоришься с водными духами?

– Проще вырастить людям жабры, чем хотя бы найти морских духов, да и туповаты они, одни буль-буль на уме. Я все нарисую к следующей встрече, на картинке проще объяснить. Едем дальше. Корабли строят на суше, строящееся судно необычной формы сразу же привлечет ненужное внимание. Проще всего построить посудины в Алкмире, но нельзя, культисты сразу пронюхают. Отметаем Мерейн и империю. Я не думаю, что последователи Единого закупают лес напрямую, однако лучше перебдеть. Короче, я прикупил небольшой лесок в Лиарине на берегу Суварры. Населения в тех краях немного, из деревьев напилим досок для корпусов. Кое-что, в частности железо, придется заказать где-то на стороне.

– Гномы скуют – предложил Гас.

– Самый лучший вариант. Подгорный народ не будет особо откровенничать с чужаками и за качество волноваться не стоит. Как достроим, выводим лодки в Суварру, а там вниз по течению. Оказавшись в море, лодки плывут на север, пока не достигнут устьев Апу и Хивиссы.

– Ты уверен, что все получится? – прищурилась Эллениэль.

– Риск есть всегда, скажем так, я надеюсь.

– Ар, нам понадобятся люди, а у людей хорошая память и длинные языки. Пройдет несколько зим, и у прибрежных государств будут целые флотилии подводных кораблей.

– Твои лохматые сородичи, живущие в предгорьях, неплохо управляются с топорами. Привлечем троллей. Плюс боевиков и теней в охранение. Совсем без людей не получится, придется стереть память. В следующий раз смотрим картинки и принимаем решение.

– Хорошо, – кивнула хозяйка дома.

– Я прочесывала Дар-Махор и обнаружила следы – подхватила Арея, – это был мужчина-имперец. Мы нашли пару изображений кругов. Так же мы обнаружили кусок серой ткани, из которой, скорее всего, была сделана одежда. Бродя по тоннелям, он наткнулся на пещеру, где находилось тело последнего великого искусника. Там мы нашли открытую шкатулку, которая раньше была спрятана внутри глиняного сосуда. Я полагаю, он выкрал ее содержимое. Так же я обратила внимание, что после выхода из пещеры заблудших, так гномы называют тех, кто не отказался от Искусства, его поведение изменилось. Раньше он просто бродил, а потом он словно пошел к какой-то цели с картой в руках. Его следы затерялись в центральном тоннеле. Офурий Следопыт продолжает поиски под землей, Инарин Охотница прочесывает Ииванок, пока безрезультатно.

– Арея очень устала, и я загнала ее спать – подхватила Кельвирея, – поэтому она не знает, что после визита к гномам я наведалась к Нагалю, расспросила о событиях, произошедших во время захвата Вадеки и после него. В той суматохе пропал верховный инквизитор сатрапии. Перевалы еще были непроходимы, он не мог уйти на земли империи, поэтому его посчитали мертвым и через какое-то время прекратили поиски. Инквизиторов набирали из детей, воспитывавшихся в храмах Единого. Серые отбирали себе лучших мальчиков, самых сильных, самых ловких. Я считаю, что он обошел умертвий и по их следам добрался до заброшенного города гномов.

– После восшествия Мораны на престол, в империи какое-то время царил полный хаос, я даже начал опасаться братоубийственной войны. Вполне возможно, что к нему примкнули те, кто не пожелал отринуть старую веру, например, солдаты и воители. Это объясняет, откуда у нападавших на алкмирцев взялось оружие из вадекского металла.

– Мы совсем забыли про выжившую, – напомнила Валесия.

– Мы с Кель ей все мозги перетряхнули, можно сказать, что даже она не знает о себе столько, сколько известно нам. Ничего нового, что могло бы нас заинтересовать. Арея?

– Я опасалась, что Райлинга станет выгоревшей, к счастью, этого не произошло. Она не израсходовала резерв полностью, предполагаю, что к первому снегу успеет восстановиться. К сожалению, полное восстановление невозможно, ее резерв будет меньше.

– Ар, – вмешался Вас, – когда ты рассказал нам о своем родном мире, мне стало не по себе. По сравнению с Землей, Граи стоит на месте. Многие тысячи зим мы воюем мечами и луками, а вы всего лишь за пару тысячелетий научились убивать сотни тысяч одним взмахом руки. Для ваших людей перелететь по небу в другую страну так же естественно, как утреннее умывание. Я понимаю, что твои знания не всеобъемлющи, но даже известного тебе, хватит, чтобы перевернуть наш мир вверх тормашками. Теперь ты предлагаешь использовать технологии другого мира. Ты хоть понимаешь, какая сила может вырваться в наш мир?

– Вас, если вы намагичите какого-нибудь Ихтиандра или еще какого покемона, который способен жить в воде, то я не против. Просто пойми, у нас очень и очень серьезный противник, который умеет пользоваться своей головой. За пару лет, прошедших со дня смерти Сарпия, он достиг слишком многого. Его люди уже кошмарят Алкмир. А что дальше? Новая империя переползет с островов на континент, вот что дальше. Когда в Единой империи узнают о триумфальном возвращении прежней веры, начнется такая веселуха, что нам останется либо нагнуться и раздвинуть булки, либо обратиться к другим знаниям Земли. Придется изготовить новое оружие, рано или поздно оно попадет в чужие руки и его скопируют. Я считаю, что нам придется выбрать меньшее из зол. После того, как лодки выполнят свою задачу, мы снимем с них экипаж и затопим их в открытом море. Это мое предложение. Буду рад, если найдется другой вариант.

Глава 14

Райлинга привычно мерила шагами комнату, ставшую ей пристанищем. Пять шагов от двери до окна, четыре от одной боковой стены до другой. Скомканный синий плащ валялся на столе рядом с чернильницей. Кровать она не собрала ни разу с момента своего пробуждения в этой комнате. После того, как ее отец погиб на ее глазах, что-то сломалось внутри Райлинги, прежняя аккуратная и пунктуальная магесса умерла. Целительница знала, что она ничем не могла помочь своим родителям и односельчанам, что, благодаря ей, некоторые убийцы отправились за кромку, но грусть была сильнее. Она была очень благодарна архимагессе Арее, помогавшей ей снова обрести магию, и, в то же время, завидовала ей черной завистью. Пять шагов, четыре шага, пять шагов…

– Не помешаю? – спросила вошедшая.

– Мы знакомы?

– Только слышали друг о друге. Итак, ты Райлинга Целительница, выпускница Академии. Ну, а я – Валесия Белая ведьма.

– Если мне не изменяет память, боевой маг земли?

– Можно сказать и так. Арея сейчас немного занята, просила подменить.

– Архимагесса Арея – поправила Райлинга, выделив первое слово, – к тому же…

– … к тому же, какой толк от земляной боевички? – продолжила мысль целительницы Валесия, – так уж получилось, что с недавних пор я тоже ношу черный плащ.

– Прошу прощения, архимагесса Валесия, я не знала.

– Видишь ли, Райлинга, Арея считает, что с тобой что-то не так. Я поговорила с твоими бывшими наставниками, с теми, с кем ты обучалась, даже наведалась к твоему бывшему любовнику. То, что они мне рассказали, не соответствует тому, что я вижу своими глазами.

– Людям свойственно меняться, архимагесса Валесия.

– Сегодня просто Валесия. Еще во время обучения, ты отличилась в сатрапии Доанг, получила медаль. После возвращения ты доучилась, прошла последнее испытание и вернулась к родителям. Все, кто знал тебя раньше, в один голос говорят, что ты отличалась редкой аккуратностью, если честно, твоя склонность к порядку их даже немного раздражала.

– Я изменилась – вздохнула Райлинга, прекратив хождение из угла в угол, – я рассказала архимагу Гасу все, что смогла вспомнить про нападение. Если Цитадели нужно что-то еще, то спроси прямо.

– Я не могу рассказать тебе всего, могу лишь пообещать, что убийцы твоих родных понесут заслуженное наказание. Твоя деревня была не единственной, подвергшейся нападению, погибло много мирных жителей. Твои воспоминания очень помогли нам, дали направление для поисков. Я хочу поговорить не об этом, расскажи мне, что тебя гложет.

– Я сломалась. Там, в Доанге, я видела настоящую войну, видела, как солдаты отчаянно цеплялись за жизнь, но не выживали. Они хотели жить, я хотела, чтобы они жили… Меня попросили покинуть Академию в день получения плаща, я не сопротивлялась. Можно сказать, я сбежала. Сбежала от всего, что напоминало мне об ужасах той войны. Потом война пришла за мной следом. Я убивала, Валесия, я убивала тех, кто убивал моих односельчан, но я видела в них людей. Понимаешь, я убивала людей! Тебе этого не понять, архимагесса.

– Когда мне было шестнадцать, я убила двух девушек. Мы росли вместе, играли, учились, а потом я их убила. Их кровь на моих руках, и ее не смыть, в отличие от крови других, кого я тоже отправила за кромку. Я не в силах изменить прошлое, поэтому я смирилась и приняла себя такой, какая я есть.

– Выпускники Цитадели по-другому относятся к жизни и смерти.

– Белый плащ я надела намного позже. Просто запомни, тех, кто убивал безоружных рыбаков, их жен и детей нельзя считать людьми.

– Возможно, ты права, Валесия, возможно, ты права… я обдумаю твои слова.

– Не торопись, гнев и горе – плохие советчики.

– Валесия, я могу у тебя кое-что спросить?

– Вы, водники, такие любопытные. Моя ученица Нирла, кстати, тоже водяная, тоже постоянно задает вопросы.

– Я смутно помню свой разговор с архимагом Гасом, там прозвучало твое имя.

– Ты про ожерелье?

– Скорее всего. Я не смогла дотянуться до Дара.

– На тебе было мое ожерелье. Оно блокирует магию.

– Любопытно.

– Не вижу ничего любопытного в даганите и хладном железе.

– Ужасное ожерелье!

– А, по-моему, очень красивое. Иногда бывает полезно наплаваться до одури, отлупить мешок с песком, запереться в своей комнате, и, сидя в абсолютной тишине, просто убрать магию из своей жизни.

– Мне трудно это понять… Ты говорила, что расспрашивала обо мне Кихтанда. Как он?

– Он многое пережил, сейчас придворный маг Анвалии. Передавал тебе привет и наилучшие пожелания.

– Возможно, мне стоило сблизиться с ним, не стоило ограничиваться дружеским барахтаньем в койке.

– Честолюбие взыграло, да?

– Нет, просто мы были с ним как-то по-особенному близки. Я поняла это примерно через год после того, как наши пути разошлись. У него есть кто-нибудь?

– Даже не думай, он женат на главе тайной стражи Анвалии, которая принадлежит правящему роду.

– Понятно, – вздохнула магесса, – иногда, в поисках крупинки золота, мы не видим самородок, лежащий у нас под носом. Что ж, прошлого не вернуть.

– Я сказала тебе все, что было необходимо, Райлинга. Ты пережила многое, твой резерв никогда не будет таким, как прежде, ты и сама это знаешь. Вопрос только в том, останешься ли ты собой, и на этот вопрос ты должна найти ответ сама. Доброй ночи.

– Доброй ночи, архимагесса Валесия.

– Что скажешь? – спросила Валесия, остановившись возле скрывавшегося в стенной нише коридора Архахаара.

– Ты направила ее мысли в верную сторону. Немного грубовато, пару раз ты перестала контролировать ее эмоции, однако ты справилась, дра Валесия.

– Нет, чтобы сказать, мол, прекрасно Валесия. Тьфу, на тебя, чешуйчатый!

– Потом плеваться будешь. Пока ты там лясы точила, вернулись Следопыт и Охотница. Тело инквизитора не нашли ни в Дар-Махоре, ни в Ииванок.

– Значит, он присвоил себе вещь великого искусника и ушел. Паршиво, хотя другого я и не ожидала.

Глава 15

Члены совета не смогли найти альтернативу предложению Архахаара, и, скрепя сердце, согласились на строительство подводных лодок. Драк разложил на столе несколько листов бумаги со своими набросками и начал свой рассказ:

– Подводная лодка, как все мы видим, совершенно не похожа на обычный надводный корабль. Ее обтекаемая форма помогает ей перемещаться в толще воды. Внутри лодки есть, грубо говоря, затапливаемые комнаты, а есть комнаты, в которых всегда воздух. В них будет располагаться экипаж. Когда в затапливаемой комнате вода, лодка погружается в воду, а если вытеснить воду воздухом, то всплывает на поверхность. При определенном соотношении воздуха и воды погружение останавливается, лодка и не тонет, и не всплывает. Вот эта труба предназначена для забора воздуха с поверхности, а в этой размещена система зеркал, с помощью которой наши люди смогут наблюдать за поверхностью моря, оставаясь под водой. Управлять воздухом и водой будут маги.

– Для движения понадобятся паруса или весла – высказался Вас, – иначе лодку просто снесет течением. Под водой нет ветра и грести там тоже невозможно.

– Принцип реактивного движения. Маг воды будет загонять окружающую лодку воду в пару этих конусов, истекая из узкого конца, вода будет двигать лодку. И не смотри на меня так, это точно сработает. Для поворота достаточно просто не подавать воду в один из конусов.

– А если вода попадет в комнаты, где ее не должно быть? – подняла бровь Арея.

– Лодка будет погружаться пока не ляжет на дно либо пока ее не раздавит вес воды. Это будет мучительная смерть от холода и удушья.

– Затапливаемые комнаты можно сделать водонепроницаемыми, – произнес Вас, – но как сделать водонепроницаемой трубу для дыхания?

– Обычная крышка. Запаса воздуха хватит, чтобы какое-то время продержаться. Это все, что я смог придумать с учетом имеющихся технологий.

– Допустим, эти лодки выполнят свою задачу и найдут нужные острова. Как на них окажутся наши воины? – спросил Тарлак.

– Токнор вряд ли согласится просто сидеть в сторонке.

– То, что известно алкмирцам, станет известно и противнику – напомнила Эллениэль.

– Увы, это так, Эль. Мы наверняка выловим нескольких шпионов, но я не уверен, что мы накроем всех. Скорее всего, нас уже будут ожидать, даже если воздушники организуют попутный сильный ветер. С другой стороны, у нас есть маги.

– Можно будет устроить диверсию на островах, а если повезет, то и резню – задумчиво произнесла эльфийка.

– А несколько ударов огнем или водой отправят их посудины на дно – улыбнулся Гас.

– Я считаю, нам необходимо свернуть активную деятельность в Алкмире – высказалась Валесия, – возможно, противник решит что мы потеряли след и отказались от поисков.

– Согласна – кивнула Кельвирея.

– Если поместить внутрь лодки шестерых магов, поровну водников и воздушников, то лодка сможет плыть не останавливаясь – предложила Арея, – при условии, что сил водных магов хватит.

– В Цитадели есть большой бассейн. Возьмем обычную лодку, нагрузим камнями и железом, приделаем конусы и проверим – внес предложение ректор Цитадели.

– Гас, ты – гений, так мы сможем не только проверить выносливость, но и подготовить экипажи.

– Еще мы не должны забывать об осторожности – напомнила глава эльфийской разведки, – жители Лиарина могут случайно увидеть то, что мы хотим скрыть от посторонних.

– Очень правильный вопрос – кивнул Архахаар, обведя углем участок леса на карте – со стороны моря расположена Гифинова топь, мерзкое соленое болото с гнусом, ядовитыми тварями, оттуда разве что лягушки прискачут. Этот кусок леса защитит верфь от глаз, проплывающих по Суварре, его изведем в последнюю очередь. А вот тут придется пустить патрули. Вы, главное, поймайте любопытных, а дальше мы с Кель разберемся.

– Начнем, а дальше предки помогут – подытожил Тарлак.

Императрица Морана сидела перед зеркалом, расчесывала свои длинные густые волосы и размышляла. Прошло уже два года, но до сих пор, то в одной сатрапии, то в другой появлялись самозванцы, объявлявшие себя чудесно спасшимся императором либо его отпрысками. Если лицедей был умел, то вспыхивал очередной бунт. На следующий день после своей коронации Морана распустила половину имперской армии. Большинство солдат с радостью вернулись к мирной жизни, но были и те, кто примкнул к разбойникам. Хуже всего было то, что против нее ополчились бывшие инквизиторы и некоторые бывшие воители. Городская стража не могла противостоять обученным с малолетства воинам и несла потери. Процветали казнокрадство и взяточничество.

– Не помешаю? – спросила сошедшая со звездной тропы женщина. Императрица внимательно оглядела свою незваную гостью. Безусловно, она принадлежала эльфийской расе, хотя ее одежда явно была сшита человеком.

– Приветствую.

– Мое имя Андариэль.

– На тебе человеческий мундир. Если мне не изменяет память, ты – глава тайной стражи Анвалии. Не предполагала, что дочь вашего народа займет столь высокий пост в человеческом государстве. Вообще, эльф на службе у человека…

– Это необходимо. Эллениэль просила передать, что у тебя под носом зрел очередной заговор.

– Зрел?

– Я решила эту проблему.

– Предполагаю, что завтра мне доложат о множестве убитых в…?

– Половину десятка нельзя назвать множеством, хотя, тебе все равно доложат. Не каждый день умирает градоправитель Сапии.

– Столичный градоправитель?

– Да.

– Я прикажу немедленно ввести войска и разоружить гарнизон.

– Не стоит этого делать. Вускур без головы не опасен, как говорит один мой знакомый.

– Прими мою благодарность и передай благодарность тени Владыки.

– Так же меня просили передать, что настала пора действовать жестче.

– Книга книг учит нас, что заблудших необходимо увещевать добрым словом.

– Я расскажу тебе одну историю, которая произошла совсем недавно. Когда имперцы позорно бежали из Рали, столицы одноименной сатрапии, в город был назначен временный градоправитель. В городской казне не оставалось ни одной медяшки, бумаги были сожжены, была угроза голода. В первый же день он приказал повесить часть преступников, находившихся в городской тюрьме. Эти люди солгали ему. Кто-то говорил, что он уже отбыл положенный срок, кто-то скрывал истинные причины своего заточения. С убийцами, мародерами и насильниками не церемонились, вешали прямо после суда. Народ прозвал его Вешателем. Но, самое интересное заключается в том, что теперь его вспоминают с благодарностью и уважением. Он не только карал преступников, но и поддерживал мирных жителей. Городская казна тратила все поступавшие налоги на помощь вдовам, старикам, сиротам. Ремесленникам давали денег в долг, он разрешил охотникам бесплатно ставить силки в лесу, и у людей на столе появилось свежее мясо. Когда прибыл новый градоправитель, он был поражен тому, как быстро восстановился город.

– Я раздумывала над этим, но не была уверена, что настало время. Что ж, они старше и мудрее меня, раз они считают, что время настало, так тому и быть. Что они хотят взамен?

– Из империи бегут вооруженные люди, сохранившие прежнюю веру. Это необходимо прекратить.

– Инквизиторы, часть воителей Единого и некоторые солдаты продолжают упорствовать в ереси. Они либо прячутся, либо разбойничают, либо покидают пределы страны. Если закрыть границы, то это сильно осложнит нашу жизнь. Я не могу пойти на это.

– Архахаар знал твой ответ. Он просил передать, что если поток беглецов не прекратится, то через несколько зим они вернутся, и в империи будет резня. Твоя страна распадется на кучку враждующих государств.

– Мои советники не предвидели такой вариант развития событий. Я не могу винить их, Андариэль, наша разведка намного слабее. Из слов архимага я делаю вывод, что среди еретиков нашелся лидер, который собирает сохранивших ложную веру солдат. Когда они накопят силы, то вторгнутся в империю. Я права?

– Скорее всего, так и будет. У них будут фанатичные и обученные солдаты, твоя армия вряд ли сможет им противостоять, особенно если в твоем тылу будут действовать их союзники. Ветеран всегда побеждает рекрута-новичка.

– Я обдумаю твои слова и постараюсь принять необходимые меры.

– Маги покидают Алкмир.

– Ты уверена?

– Да, сведения поступили из разных источников. Я предполагаю, они потеряли след.

– Либо я переоценил Архахаара, и он просто везучий дурак, либо, что более вероятно, он решил играть на своем поле и по своим правилам.

– Он богат, влиятелен, но его ресурсы не безграничны, ему требуется время на подготовку.

– Вот именно, а пока он готовится, его противники будут пребывать в уверенности, что у них все хорошо. Мне кажется, что мы тут рвем задницы, подсовываем улики, рискуем нашими людьми, а этот крохобор Токнор все в солдатиков играет.

– Король, сам того не осознавая, ставит нам палки в колеса. Я правильно сказала?

– Да. С этим надо что-то делать.

– Только скажи, и он не доживет до рассвета.

– Слишком грубо и рискованно. Во-первых, я не уверен, что маги не прибудут по первому зову, во-вторых, нам неизвестно, сколько твоих сородичей в Алкмире.

– Они мне не сородичи! Прости, что перебила.

– Хорошо, перефразирую, нам неизвестно, сколько этих шныряет по королевству и где они вообще находятся. В-третьих, в Алкмире власть не передается по наследству, после смерти либо Токнора знать выберет нового короля. Что будет, если к кому-то из претендентов на престол заявится посланец с нательным кругом и предложением помощи?

– Значит, мы опять будем сидеть тихо и ждать, пока Архахаар не оступится?

– Скучно. Давай мы попробуем поиграть с ним в одной команде. Организуй нам встречу.

– По-моему, это плохая идея.

– Помнится, одна особа презрительно фыркала на порошки и жидкости. Напомнишь, что она сказала, когда увидела результат?

– Я все сделаю.

– Не сомневаюсь в тебе, Рина.

Глава 16

Хотя противницы стояли совершенно неподвижно и Нирла не чувствовала ни одного самого простейшего заклинания, все ее сущность требовала бежать, бежать сломя голову и не разбирая дороги. Лишь страшным усилием воли девушка сохраняла неподвижность, с открытым ртом наблюдая за стоявшими друг против друга архимагессами Кельвиреей и Валесией. С самого начала поединка в кругу не произошло ничего. Названные сестры стояли, опустив руки, не пытаясь поразить друг друга ни заклинанием, ни сойтись врукопашную. Девушка-студиозус абсолютно не понимала природы этого поединка, органы чувств и Дар говорили ей, что ничего не происходит, а разум требовал немедленно бежать.

– Вы совсем ополоумели? Устроили гыр знает что! – выругался возникший словно из ниоткуда Гас.

– Теперь и просто постоять нельзя? – состроила обиженное лицо Валесия.

– Не на глазах студиозусов же! Нирла, чтобы через мгновение я тебя здесь не видел.

– Да, господин архимаг – пролепетала девушка.

– Не кипятись, Гас – примирительно подняла руки Кельвирея, – никто ничего не почувствовал, а значит и не понял.

– Не знаю, Кель, судя по тому, как улепетывала ученица Валесии…

– Вал – большая девочка, разберется.

Эллениэль металась по пещере как разъяренный зверь. Перед рассветом племя горных баранов было разбужено сильным грохотом. Несколько троллей отправилось, чтобы выяснить причину грохота, остальные мужчины провели остаток ночи сжимая палицы и дубины и до боли всматриваясь в темноту. Вернувшиеся с рассветом разведчики доложили, что произошел обвал, перекрывший русло высокогорной речушки. Так же разведчики доложили о странном незнакомом запахе, который они почуяли возле завала. Рядом с местом обвала был обнаружен нож, под которым находился лист бумаги с написанным именем эльфийки.

– Эль, какие гыкаки покусали твою красивую задницу? – поинтересовался Тарлак.

– Мифриловые ножи по воздуху не летают, Тар.

– Может, ты хотя бы прочитаешь записку?

– Да ее уж все племя наверняка наизусть выучило.

– Слишком вычурно написано, символы как будто знакомые, а в слова не складываются.

– Чувствуется рука эльфа – произнесла тень Владыки едва развернув лист, – ты только послушай, что тут написано:

«Иногда в прошлом таится ключ к тому, что скрыто в настоящем, а те, кто не признает над собой законов, бывают полезны тем, кто эти законы пишет. Мы знаем кое-что про нападения на алкмирские поселения и готовы поделиться этими знаниями. Мы будем ждать тебя и драка Архахаара через пять дней в полдень в том месте, где войска Антала пересекли имперскую границу. Хочу предостеречь вас от опрометчивых действий. Если вы попробуете устроить нам засаду либо придет кто-то лишний, то последствия будут самыми плачевными».

– Мне не нравятся намеки, а больше всего мне не нравится, что кто-то знает тайну Ара.

– Ар должен узнать в любом случае, думаю, и остальным это будет интересно. Похоже, придется собрать совет и поспрашивать у предков.

– Пока все собираются, схожу к Маларе.

– Тар разговаривает с предками – вздохнула эльфийка, – кажется, в нашу игру вступил новый игрок.

Кельвирея зевнула и вопросительно подняла брови.

– Да, я знаю, что никто ничего не понял, – продолжила Эллениэль, – сегодня перед рассветом на землях племени произошел обвал, запрудивший реку. Сейчас вода поднимается, думаю, через несколько дней она перельется через плотину и у троллей будет озеро. Обвал произошел в стороне от пещер, никто не пострадал.

– Вода и ветер подтачивают камни, со временем они рушатся – произнесла Арея, пожимая плечами.

– Вода и ветер не оставляют ни копоти, ни огарка свечи, ни ножа, ни послания. Мало того, вода и ветер не пахнут чем-то неизвестным.

– На месте обвала было обнаружено все перечисленное? – уточнил Гас.

– Да. Огарок, нож и послание у меня, запах уже рассеялся.

– Предки недовольны – произнес вошедший Тарлак, – они говорят, что какой-то гыр пришел звездной тропой. У него был мешок и свеча. Он зажег и поставил свечу на мешок, оставил послание и ушел так же, как пришел. Когда свеча догорела, мешок ярко вспыхнул, загрохотал и произошел обвал.

– Послание воины племени нашли чуть в стороне от места обвала, поверх бумаги лежал мифриловый нож – вздохнула эльфийка, – следов магии не было, я проверила.

– Получается, кто-то из остроухих набедокурил? – уточнил Архахаар.

– Мифриловое оружие есть у Кельвиреи и, возможно, у Кихтанда, но, ни она, ни он не могут самостоятельно ходить по звездной тропе. Я в замешательстве.

– Вспышка, грохот, копоть, странный запах… все указывает на то, что камням помогли обвалиться. Эль, по-моему, что-то неладное творится в Датском королевстве.

– Ар, я не знаю… наши народы никогда не ссорились, у нас для этого просто нет причин… после измены Антирэля тени приглядывают за Лесом, там все спокойно. Лесом клянусь, послание написано эльфийской рукой.

– Может кто-то хочет, чтобы мы подумали на твой народ? – спросила Валесия.

– Я допускаю, что искусный писарь может подделать нашу манеру начертания, но как подделать звездную тропу и мифрил?

– Нам надо узнать, что написано в послании – высказалась Арея.

Эллениэль зачитала вслух текст послания, после чего передала лист Архахаару. Бумага прошла через руки всех членов совета и вернулась к эльфийке.

– Кто-то напускал много дыма, – начал Архахаар, – и в дыму оставил нам несколько знаков. Во-первых, они знают обо мне, во-вторых, им известно о том, где войска Мардека пересекли имперскую границу. В-третьих, они знают про законы, которые мы подготовили для Анвалии, Калира и Мерейна. В-четвертых, они не признают верховенство закона, что указывает либо на очень влиятельных лиц, либо на преступников. В-пятых, нас предостерегают от попытки взять их за яйца. Я думаю, что взрыв был устроен специально, чтобы привлечь наше внимание. На это указывает выбор места.

– Место встречи известно. Давай мы, как ты выразился, возьмем их за яйца, – предложила Валесия.

– Это не простые люди, Вал – покачала головой Кельвирея, – или вообще не люди, я не думаю, что они не осведомлены о наших возможностях. Сомневаюсь, что они не предусмотрели такой вариант развития событий.

– Кроме того, мы потеряли след нападавших на алкмирские поселения, – напомнил Гас – пока корабли Архахаара будут достроены и пока они перехватят плоты, пройдет еще много времени. Я даже не уверен, что новые плоты пойдут по Хивиссе или Апу. Эти же предлагают информацию. Я считаю, мы должны рискнуть. В любом случае, решать Ару и Эль.

– Согласен с братом. Решать не нам.

– Мы можем спрятаться где-нибудь подальше и вмешаться, если что-то пойдет не так – предложила Арея.

– Если кто-то посмеет обидеть мою бабу, то получит палицей.

– Твоя баба выпустит этому кому-то кишки, пока ты будешь замахиваться, дорогой. Я согласна – отрезала Эллениэль.

– Давайте начистоту. Ар сильнее любого из нас, у Эль сотни лет опыта. Что скажешь, любимый?

– Скажу, что я в любом случае пошел бы на эту встречу.

– И как обычно, забыли меня спросить – подытожила Валесия, – что с озером будем делать?

– Да гыр с ней, с этой гыкаковой лужей! Пусть остается, – пробасил Тарлак.

– Я постараюсь выяснить, какие ветры гуляют между ветвей маллорнов – предложила Эллениэль.

– Я тут одну глупую книжку почитал, там написано, что терпение есть добродетель – откликнулся Архахаар, – в переводе это означает, что не надо торопиться. Если кто-то из обитателей Леса решил поиграть с нами, мы это и так узнаем.

Глава 17

Крылатое племя в очередной раз решило не вмешиваться, ограничившись напутствием. Гас и Валесия возглавили два отряда боевых магов. Первый разместился в лесах Анвалии, второй – в Пионтийской пустыне. В лесах и в оврагах Лиарина скрывалась сотня Ночных теней под предводительством бывшей эльфийской убийцы Андариэль Отолариннэ. Вас, Арея и Тарлак заняли покои Кихтанда Чужака. Кельвирея никому не сообщила о своем местоположении, однако видела все, что видели глаза ее супруга. Архахаар оглядел заброшенное имперское укрепление и недовольно поморщился:

– Лошадей нет, следов нет, я даже не ощущаю присутствие разумных, за исключением тебя.

– Мне это тоже не нравится, Ар – откликнулась эльфийка, – на дорожках нет ни песка, ни пыли, похоже их подмели, чтобы замести следы.

– А еще закрыли все двери кроме одной. Нас явно приглашают в гости.

Эллениэль молча кивнула и извлекла вейгур. По лезвию эльфийского клинка пробегали всполохи, свидетельствовавшие о том, что его хозяйка нервничает. С тихим шелестом покинул ножны меч полукровки. Драк и эльфийка подкрались к двери и резко ворвались внутрь, расходясь в стороны и прижимаясь спинами к стенам.

– Зубочистки убрали – потребовал мужчина, сидевший за столом в темном углу бывшей караулки.

Взгляд тени Владыки метнулся по комнате. За столом сидит мужчина, в его руках непонятный предмет, который он наставил на вошедших. Скорее всего, какое-то оружие. За его спиной неподвижно стоит еще один человек. Судя по фигуре, одежде и повязанному таг’муусту – кочевница. Архахаар явно растерян, глаза расширены, острие меча едва заметно подрагивает. Сидящий за столом мужчина кладет свое оружие на стол и демонстрирует ладони с растопыренными пальцами. Стоящая женщина неподвижна, ее руки скрещены на груди. Драк кивает и убирает меч, эльфийка опускает свой вейгур.

– Шалом алейкум – произнес мужчина и кончики его губ слегка поднимаются – вот мы и встретились. Что встали как не родные, проходите, чайку погоняем, за жизнь потрындим.

– И тебе не кашлять – пробормотал Архахаар.

– Мое имя – Ивелд, это моя помощница Рина. Я с Земли, Рина местная, вас мы знаем.

– Уже догадался, у местных стволов нет – откликнулся архимаг.

– Тут много чего нет, например, чая. Предлагаю следующий формат встречи. Девочки погуляют и пообщаются на свежем воздухе, а мы тут посидим. Дальше по ситуации, либо расходимся, либо продолжаем общение в расширенном составе. Остальные ведь где-то поблизости.

– Устраивает – ответил Архахаар, – Эль?

– Пойду, погуляю.

– У меня нет оружия, я не желаю зла ни тебе, ни Архахаару – начала Рина, присев на каменную скамью – если ты нападешь на меня, то я постараюсь уйти, хотя и сомневаюсь, что это получится. Я надеюсь, что ты проявишь благоразумие и выслушаешь меня.

– Клянусь лесом, что не нападу первой – откликнулась эльфийка.

– Я устроила тот обвал в горах, я же писала послание и нож тоже мой – произнесла Рина, развязывая таг’мууст.

– Ты – дочь Леса – ошарашено выдохнула Эллениэль, – назови свое настоящее имя и род.

– Мое имя – Рина, но ты права, раньше меня звали Ринатилэль Соавиннэ.

– Изгнанная…

– И в этом ты права. Меня изгнали еще до твоего рождения. После того, как Ониэль вышла замуж за члена правящего рода, род Соавиннэ пресекся.

– Не без твоей помощи, Ринатилэль.

– Эльфийка Ринатилэль мертва, есть только одноглазая Рина, без рода и племени.

– Я даже не могу сосчитать, сколько раз ты преступила законы и традиции нашего народа. Оказывается, и честь для тебя лишь пустой звук.

– Да, я преступила законы, да, я ушла вместо того, чтобы сдохнуть перед Ловиэлем и главами родов, но я не пятнала свою честь.

– Ты убила четверых, своего мужа и троих братьев, ты даже не предложила искупительных даров. О какой чести ты можешь говорить?

– Я могу рассказать тебе о том, что произошло три тысячи лет назад, а дальше ты сама решишь. Разговор Ивелда и Архахаара будет долгим, нам хватит времени.

– Я выслушаю тебя.

– Незадолго до моего изгнания, от рода Соавиннэ отпала младшая ветвь. Вместе с ней ушли многие члены старшей ветви, недовольные политикой главы рода. Нас осталось всего пятеро. Роду нужна была новая кровь, поэтому меня выдали замуж за Уривэля, сына главы рода Улавиннэ. Выдали против моей воли, проигнорировав договоренность о моем браке с сыном правящего рода.

– Это не повод убивать.

– В первую брачную ночь я воспользовалась правом и отказала Уривэлю в близости. Он избил меня и попытался взять силой, сказав, что их род не приемлет незаконнорожденных. Я не хотела его убивать, но не рассчитала сил. Я испугалась и прибежала к братьям. Они не пожелали выслушать меня и изгнали из рода. Обида и ярость лишили меня рассудка, я ничего не помню, даже не помню, как потеряла глаз. Суд Владыки я помню, помню те слова, которыми называл меня Антирэль, помню глаза и слова каждого. Когда меня изгнали из Леса и потребовали умереть, я увидела ту гниль, которую ваш народ выдает за законы и традиции, поэтому рассмеялась и ушла. Я не считаю, что запятнала свою честь, умертвив того, кто посмел поднять на меня руку, того, кто пытался силой овладеть мной. Я не шла убивать своих братьев, я лишь просила выслушать меня и поддержать, а меня предали, прикрывшись интересами рода. Моя совесть чиста. Я знаю, что впоследствии моя сестра вышла за Ловиэля, и род Соавиннэ прекратил свое существование.

– Я не могу опровергнуть твои доводы, но дерево не живет без корней, Ринатилэль.

– Дерево может пустить новые корни, Эллениэль. Я отреклась от всего, что связывало меня с Лесом, даже от собственного имени, так что закон восторжествовал, Ринатилэль мертва.

– Я не сильна в законах, Рина, если ты хочешь, я могу поговорить о тебе с Владыкой и Фонтирэлем. Если была допущена ошибка, то мы исправим ее.

– В этом нет смысла, упавший лист не прирастет к ветке. Я сожалею только об одном, я никогда не увижу свою сестру.

– Владыка знает об этой встрече, я буду вынуждена рассказать ему о тебе. Ониэль узнает.

– Она не должна узнать. Никогда.

– Однажды она сказала мне, что никакое изгнание не в силах разорвать связь между единоутробными сестрами. Она помнит тебя, Рина, помнит и тоскует.

– Мы все равно не сможем встретиться. Мне не войти в лес, ей не выйти. Пусть все останется так, как есть.

– А Ивелд?

– Он знает обо мне все. Однажды, ему потребовалась определенная услуга, и он нанял меня. Когда дело было сделано, он предложил работать вместе с ним, я согласилась.

– Определенная услуга?

– Я – воровка и наемная убийца.

– Не самое хорошее занятие для добропорядочной эльфийки.

– По крайней мере, моим именем правители не пугают непослушных отпрысков – грустно улыбнулась Рина.

– Так все-таки, кто он такой?

– Драконы не были уверены, что Архахаар справится, поэтому перенесли в наш мир двоих. Вторым был Ивелд. Если бы вы не справились с Сарпием, то Ивелд утопил бы Единую империю в крови.

– Я не понимаю…

– По сравнению с Архахааром, Ивелд – слабак. Он не владеет мыслеречью, не слышит драконов, и способен только хорошо прятаться, даже Дорога вызывает у него приступ тошноты.

– Он силен в чем-то другом?

– Он называет это химией. Он создал порошок, взрывающийся от малейшей искры.

– С помощью которого ты запрудила реку?

– Совершенно верно. Кроме пороха, так называется этот порошок, есть еще яды, способные убить человека просто попав ему на кожу, есть ядовитый туман, есть яды, безопасные для людей и животных, но убивающие растения и отравляющие землю.

– Ар тоже рассказывал об оружии его родного мира.

– Рассказывать об оружии и владеть им – не одно и то же. Я поначалу не верила Ивелду, тогда он дал мне небольшую бутылочку, примерно такую, в которой дети леса хранят дурман, и предложил испробовать. В столичной сатрапии, в паре дней пути от Сапии был храм, где обучались будущие инквизиторы. Я подошла к нему с подветренной стороны и бросила бутылку за ограду, после чего сразу ушла на звездную тропу. Я вернулась на закате, там не осталось ни одного живого человека.

– Ты бы не смогла обойти всю империю.

– У него везде свои люди.

– Я не могу себе представить…

– Преступники есть везде. Контрабандисты, воры, убийцы. Заплати им, и они сделают за тебя всю грязную работу.

– Получается, Ивелд…

– Да.

– Драконы рассказывали о тебе, Архахаар, – начал Ивелд, – кое-что выяснила Рина, остальное… крысы знают многое о хозяевах домов. Мы оба с Земли, нас перенесли одновременно. Я – запасной, если бы ты не решил вопрос с культом Единого, то в игру вступил бы я. В чем-то мы похожи, мне тоже сделали переливание крови, правда, эффект оказался так себе. Долголетие, невосприимчивость, худо-бедно хожу по Дороге, разум закрыт постоянно, я ничего не могу с этим поделать. Вот как-то так. Поэтому-то ты не учуял нас с Риной.

– Со мной были часы, ты протащил огнестрел.

– Только толку с него никакого. Пять патронов пошли в дело, шестой не сработал. Осталось два, да и те просрочены.

– Допустим, я тебе поверил…

– Если не веришь, ты знаешь, у кого спросить. Только девочек отослать надо, две эльфийские убийцы с поехавшей крышей – это перебор.

– Рина – эльфийка?

– Да. Там древняя и мутная история. Получила вышку за аффект и самооборону. Давай лучше о событиях посвежее. Итак, я должен был вступить в игру в том случае, если бы ты облажался.

– Ты и эльфийка?

– Я, Рина и люди из моей организации. Моя память частично стерта, я не помню своего настоящего имени, Ивелд в переводе с одного из островных языков означает болезнь. Вопрос был бы решен радикально, мои познания в химии позволяют устроить небольшой такой геноцид, совмещенный с экоцидом в отдельно взятом государстве.

– Да ты совсем на голову пришибленный!

– Не мы такие, работа такая. Огнедышащие сделали выбор за нас, империю было необходимо остановить любым способом. Сам же понимаешь, негуманоиды с нечеловеческим образом мышления. Меня тоже не особо радовала перспектива беспредела, поэтому держал за тебя кулачки, гадил Сарпию под дверь, накрывал это дело газеткой, поджигал, звонил и убегал.

– И каким это образом?

– Устраивал диверсии на его территории. Тут пограбили, там пожгли, преступный элемент везде одинаков, за бабки сделает все, что угодно. Помнишь, как маги накрыли имперских шпионов в Рабане? Мои люди информацию слили. Инкассаторов тоже не только ты грабил. Рина некоторых перспективных офицеров на тот свет отправила, ну ты, наверное, заметил, что иногда имперцы тупили. Еще инквизиторских личинок траванули в столичной сатрапии.

– Получается, ты типа дона Корлеоне?

– Точно. С оргперступностью тут было вообще никак, вот запилил мафию.

– Сам-то из сидельцев? Словил заточку в пузо?

– С точностью до наоборот, экспертом был в органах, за что и получил свинцовое отравление. Ты пошел по верхам, начал с магами и другими расами работу, а мне досталось дно жизни.

– В горах троллей Рина постаралась?

– Она и мешок пороха. Все было просчитано, никто не должен был пострадать.

– Хорошо считаешь. Как видишь, с империей вопрос практически закрыт, отсюда вопрос – зачем тебе наша встреча?

– Затем, что вопрос до конца не закрыт. Мафия не всесильна и невездесуща, многие трудятся, так сказать, на вольных хлебах. Часть имперцев устроилась где-то на островах и копит силы. Первые партии имперцев удрали на кораблях контрабандистов. Когда я это выяснил, то запретил любые контакты с культистами, Рина заглянула в гости к некоторым независимым, но было уже поздно, они обзавелись собственными посудинами. Второй раз я облажался, когда понадеялся на алкмирского правителя. Мы подкинули им нательный круг, а этот скряга вместо того, чтобы забить тревогу устроил парады по побережью.

– Тогда откуда круг?

– Сняли с трупа.

– То есть, ты подставил имперцев?

– Подставить можно невиновного. Я точно знаю, что они виновны, вот только руки коротки им расстрел через повешение устроить.

– Ты думаешь, что мои руки длиннее, и я буду сотрудничать с добрым доктором Менгеле?

– Давай без пафоса и оскорблений. Я могу собрать толпу уголовников, погрузить их на корабли, но куда плыть? Тут архипелагов больше чем вшей на бомже. Хорошо, допустим, мои ребята приплывают куда надо, а там их встречают обученные солдаты. Они, конечно, уголовники, но не пушечное мясо. А что до веществ, то они припасены на крайний случай, у меня нет под рукой химзавода, даже нет второго химика, способного сварить какую-нибудь гадость в достаточном количестве.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Магия делает прогресс ненужным, Граи застрял в средневековье и всех это устраивает, в том числе и меня.

– Извини насчет Менгеле, как-то само с языка слетело.

– Ладно, проехали. Вот держи, потребишь на досуге – улыбнулся Ивелд, извлекая бутыль из-под стола, – настоящая сорокоградусная, по рецепту Дмитрия Ивановича, не местное пойло.

– Точно?

– Только спирт и вода, технология и градусы как положено.

– Наш человек нигде не пропадет – ухмыльнулся Архахаар, – остальных звать?

– Зови.

– Ты не обижайся, но Кельвирея слышала наш разговор.

– Я бы удивился, если бы у тебя не было туза в рукаве.

– Вот, знакомьтесь, Ивелд и Рина, местные криминальные авторитеты.

– Сам ты местный, – усмехнулся Ивелд, – рады личному знакомству, наслышаны о каждом.

– Зато мы тебя впервые видим – откликнулась Валесия.

– Так скажем, в нашей встрече не было необходимости, хотя, иногда возникало желание устроить вам близкое общение с Риной.

– Не поняла.

– Из-за вас, в бывших сатрапиях очень продуманные законы, работать накладно. В нормальном государстве сделал подношение начальнику стражи и порядок, а здесь слишком многим приходится глаза и уши монетами затыкать. В Вадеку вообще не сунешься, есть там одна умная принцесса все схемы рушит.

– Лжешь.

– Лгать нет смысла. Я предпочитаю бескровные методы, например, провоз товаров без уплаты пошлин, казнокрадство, слежку за определенную плату, наемничество. Само собой, можно обворовать, обмануть, заменить золото в монете на что-нибудь дешевое, продать пойло без королевской печати.

– Этого в Вадеке нет.

– Вот именно. Если ты изъявишь желание сотрудничать, поговорим отдельно, а пока вернемся к более насущным проблемам. Если вкратце, то я работаю на драконов и частично контролирую преступность на Граи, у меня свои люди во всех человеческих государствах континента, за исключением султанатов и Вадеки. Крылатых не устраивает культ Единого, значит, он не устраивает и меня, поэтому мы вам всячески помогали, при этом оставаясь в тени. К сожалению, после смерти Сарпия и главных храмовников, мы были немного заняты, не секрет, что количество преступлений в империи резко увеличилось. Это не наша заслуга, страна стояла на пороге гражданской войны, некоторые решили воспользоваться слабостью власти. Как результат, часть культистов смогла скрыться. Когда начались нападения на Алкмир, мы спохватились, но было уже поздно. Так уж получилось, что первой пострадала деревня Дунгал, жители которой оказывали нам содействие в перевозке контрабанды. Один из нападавших был серьезно ранен и скончался при отступлении, культисты бросили его тело в воду. Вот только они не учли течение, через пару дней тело всплыло и его выбросило на побережье. Контрабандисты хорошо знают прибрежные острова и направление течений, было нетрудно вычислить, где тело упало за борт и увязать это с нападением на Дунгал. На покойнике были остатки имперской формы и нательный круг, который мы и подбросили алкмирцам. Впоследствии мы находили и другие тела со следами веревок на руках и ногах. Я думал, что вы скоро узнаете об этом, но Токнор решил справиться своими силами. Когда ваши люди заинтересовались побережьем, мы затаились дабы не привлекать к себе внимания. К сожалению, вы потеряли след, поэтому я попросил Рину организовать нашу встречу.

– Ты хочешь помочь нам? – уточнил Тарлак.

– Да. По-моему, объединив усилия и ресурсы, мы сможем решить проблему. Мирным жителям и страже не всегда известно то, что знает самый мелкий карманник, обратное утверждение тоже справедливо.

– У нас есть свой план, ты и твои люди в него не вписываетесь – высказалась Арея.

– Не торопись, Арея – произнес Гас, – Ивелд рисковал, когда решил открыться нам. Он многое не договаривает, но его помощь может быть неоценима.

– Карты на стол – вздохнул Ивелд, – я тоже с Земли и, как и Архахаар, владею некоторыми знаниями.

– Ты тоже ящерица и теперь тебе дадут черный плащ? – уточнил Тарлак.

– Во мне действительно есть кровь драконов, а плащ мне и даром не сдался. Я сделал свой ход, решение за вами.

Глава 18

– Я заинтригован, сестра. Похоже, ты и наши союзники увидели дерево, растущее вверх корнями.

– Ты прав, Ловиэль. Я познакомилась с полукровкой, таким же, как Архахаар. Его зовут Ивелд.

– Драконы прислали подмогу?

– Нет, брат, все намного страшнее. Ивелд и Архахаар появились в нашем мире одновременно. Один действовал, а второй копил силы и ждал. Если бы Ар не справился с империей, то в игру вступил бы Ивелд.

– Никто не может в одиночку справиться с целым государством.

– Он был бы не один. Ивелду подчиняются многие преступники континента, в каждом человеческом государстве у него есть глаза, уши и острый нож.

– Это глупо. Даже самым опытным убийцам не выстоять против солдат в открытом противостоянии, бунтующая чернь без поддержки армии никогда не свергала правителей.

– Нет, Ловиэль, у него есть знания другого мира, и он был готов их применить. Мне рассказали о взрывающемся порошке, я сама видела последствия его применения, о ядах, о жидкостях, превращающихся в удушающий туман. Имперцы были не готовы бороться с подобной угрозой.

– Действительно страшно. Как я понимаю, Ивелд решил выйти из тени по причине нападений на Алкмир.

– Да. Он предлагает нам всестороннюю помощь.

– Люди не часто поступают бескорыстно.

– Он признался, что работает на драконов. Не служит, а работает.

– Крылатые мудры… не Архахаар, а Ивелд был их последней надеждой.

– Ты как всегда прав, брат.

– Я сомневаюсь, стоит ли признавать другом Леса такого опасного человека.

– В этом причина, почему я настояла на личной встрече с Владыкой.

– Ты считаешь, что мягкость Ониэль способна подтолкнуть меня к неверному по твоему мнению решению?

– Ивелд умен и хитер, но как маг он слаб, поэтому некоторые деяния он поручает своей помощнице Рине, которая неотступно следует за ним.

– Многие преступники поручают грязные дела своим подчиненным. Нет ничего удивительного в том, что кто-то из них постоянно находится при своем хозяине. К тому же, если женщина привлекательна, она может выполнять для него и другие… поручения.

– Ты знаком с ней.

– Я не знаю женщины, носящей такое имя.

– Она сократила его, Ловиэль, сократила, чтобы навсегда порвать со своим прошлым. Раньше она именовалась Ринатилэль Соавиннэ.

– Ты уверена? Три тысячи зим – большой срок даже для нас.

– Я видела ее так же, как вижу тебя, я говорила с ней.

– Ты опять преступила закон, сестра. Дети Леса не должны общаться с изгнанными.

– К гыру законы! Завтра будет принято решение по поводу Ивелда. Я не знаю, что мне делать и что говорить!

– Ты всегда была самостоятельна в суждениях и поступках, Эллениэль, к тому же ты Видящая.

– Пора переименоваться в не видящую ни гыра! Она при драконе, я не вижу ее вариантов.

– Решай сама, – вздохнул Ловиэль, – я не знаю, как мне поступить. Ониэль до сих пор тоскует по сестре, иногда она разговаривает с ней во сне. Я не знаю… позови Архахаара.

– Величество, – кивнул возникший через сотню ударов сердца маг.

– Возникло затруднение, драк, нам нужен совет.

– Я не вижу здесь Фонтирэля и Ониэль.

– Фонтирэль – хранитель традиций и законов, в данном случае они нам не помогут, что до моей супруги, то затруднение связано с ней.

– Слушаю.

– Сестра рассказала мне о встрече с Ивелдом.

– Веселый парень, да? Чуть всю империю не перетравил.

– Я могу понять это. Дело в помощнице Ивелда.

– По-моему, вполне адекватная барышня. Прочитать не смог, Ивелд закрыл ее.

– Тебе известно ее настоящее имя?

– Нет. Если она его скрывает, значит, тому есть причины.

– Причина в том, что Ринатилэль Соавиннэ была изгнана за убийство четверых членов своего рода. Ей предложили посмертие, но она лишь рассмеялась и ушла. Моя супруга Ониэль – ее единоутробная сестра.

– Что-то прошлое зачастило к нам в гости. Пока я не вижу проблемы.

– Эллениэль уже нарушила наш закон, запрещающий любое общение с изгнанными. Я сомневаюсь, что закон сможет удержать Ониэль, когда ей станет известно про Ринатилэль.

– Давай начистоту. Мы с Кель считаем, что такими союзниками как Ивелд и Рина разбрасываться нельзя, так что два плюса в их пользу. Лес возражает из-за прошлого Рины, значит, Эль будет против. Возможно, ее поддержит Валесия, у нее личные счеты с преступностью. Гас заинтересовался, а что решат остальные – мне не ведомо.

– Я учитываю мнение моего народа, но не следую ему беспрекословно, – высказалась эльфийка.

– Свояченица Ловиэля – беглая зэчка, Эль в очередной раз с пробором положила на ваш закон. С политической точки зрения это плохо.

– Ониэль не смирилась с изгнанием сестры – задумчиво произнесла Эллениэль – Рина тоже тоскует. Даже изгнание не в силах разорвать сестринские узы.

– Вас остроухих не поймешь, родителей кличете братьями, а тут…

– Узы между родителем и ребенком разрываются после того, как ребенок становится взрослым, но если второй ребенок рождается до того, как старший достигнет совершеннолетия, то связь между ними не порвется никогда, – пояснил Ловиэль.

– Давайте сделаем так. Рина не показывается в лесу, все дружно делают вид что ни Эль ни Ониэль никаких законов не нарушают. Все противозаконные встречи представительниц правящего рода проходят где-нибудь на нейтральной территории. В дальнейшем организуем какую-нибудь амнистию или приговор пересмотрим. Все довольны, поют и пляшут.

– И что это за противозаконные встречи, где все поют и пляшут? – спросила вошедшая Ониэль, – расскажи мне, Архахаар.

– А я че? Я тут мимо проходил, цветочки собирал – картинно стушевался архимаг.

– Ловиэль, Эллениэль, что здесь происходит?

– Меня просили не говорить тебе, Ониэль, – вздохнула тень Владыки – но лгать тебе я не могу и не желаю. В полдень у нас была встреча с главой союза преступников. Он пришел не один, с ним была его помощница. Твоя родная сестра не умерла в изгнании, Ониэль. Я говорила с ней.

– Вы как хотите, а на следующую часть этого шоу я не подписывался, – бросил Архахаар, ступая на Дорогу.

– Нирла, сможешь уделить мне немного своего времени?

– Конечно, наставница.

– В последнее время у меня много дел, я отлыниваю от своих обязанностей…

– Студиозусы пятого года говорят, что вы не единственная, к тому же архимаги Архахаар и Кельвирея посещают эти стены чаще, чем обычно.

– Мне нравится, что ты наблюдательна и любознательна, но есть определенные границы, переходить которые тебе не нужно.

– Я понимаю.

– Скоро будут испытания, ты будешь проходить их вместе с остальными студиозусами. Скажу честно, ты освоила многое. Если ты достойно пройдешь их, то я зачту тебе еще один год.

– Разве это возможно?

– Арее зачли, несмотря на то, что она махала мечом как пьяная деревенщина.

– Как непочтительно с вашей стороны, наставница! – улыбнулась Нирла.

– Вот когда она поколотит меня палкой, тогда и буду высказываться с почтением. Кажется, я отвлеклась. Мне нужен твой совет.

– Простите, наставница, но вряд ли я смогу его вам дать. Вы старше, опытнее и мудрее меня.

– Иногда нужен свежий взгляд человека, не погрязшего по уши в дерьме. В Вадеке происходит очень мало преступлений, отчасти это заслуга Белой ведьмы. Я не люблю тех, кто ставит себя выше закона, они в свою очередь не любят меня. Недавно я познакомилась с одним человеком. Ему подчиняются многие преступники нашего мира, а его помощница – убийца, такая же опасная, как вышедшая на охоту Эллениэль. Он предлагает помощь в решении одной проблемы. Завтра я должна либо принять ее, либо отвергнуть. Как бы поступила ты?

– Зависит от того, какую плату он потребует.

– Наши интересы совпадают, вряд ли он попросит многого.

– Если вы тонете, и золотарь протягивает вам свою руку, измазанную в нечистотах, то стоит ли вам принять его помощь?

– Благодарю.

– За что? Я просто задала вам вопрос.

– Ты задала правильный вопрос, Нирла. Позже, я отблагодарю тебя.

– Мне достаточно того, что вы доверились мне, архимагесса Валесия.

– Неважно выглядишь, – произнес Архахаар вместо приветствия.

– Просто плохо переношу Дорогу, – откликнулся Ивелд.

– Я обдумал твое предложение и считаю, что нам надо работать вместе.

– Согласна с Аром, – кивнула Кельвирея.

– Мы с Васом за сотрудничество, – произнес Гас.

– Предки сказали, что чем больше воинов идет в набег, тем лучше, – пробасил Тарлак.

– Отказываться от помощи глупо, хотя я по-прежнему считаю, что мы способны справиться самостоятельно, – произнесла Арея после недолгого раздумья.

– Не одобряю твоих методов, Ивелд, – вздохнула Валесия, – будет лучше, если ты будешь под присмотром.

– Лес не принимает твоего предложения, ни ты, ни твои подчиненные не должны ступать под сень маллорнов, – покачала головой Эллениэль.

– Все, посыплю голову пеплом и уйду в монастырь – ухмыльнулся глава мафии – в женский.

– Я не договорила. Хотя Лес и не будет участвовать, я и тени в деле. Не официально.

– Ай да Ловиэль, опять выкрутился! – рассмеялся Архахаар.

– Всегда приятно иметь дело с разумными, – улыбнулся Ивелд, – мне нужно немного времени, чтобы собрать и систематизировать информацию и подготовить свои предложения.

– Как говорила Арея, у нас есть план и пока мы продолжим воплощать его в жизнь. Лето закончилось, скоро погода начнет портиться, и противник окажется заперт на островах.

– Согласен с тобой, драк. У нас есть время до весны и нам надо потратить его с пользой.

– Рина, – вмешалась в обмен любезностями Эллениэль, – я говорила о тебе с Ловиэлем. Есть кое-что, предназначенное только для твоих ушей. Пойдем, прогуляемся.

Эльфийки покинули пещеру Тарлака и спустились по высеченным в камнях ступеням. Вокруг костра под присмотром подростков бегали и играли дети племени. Одна из девушек подняла голову, широко улыбнулась и, подбежав, обняла Эллениэль:

– Мама Эллениэль, я соскучилась!

– Я тоже соскучилась по тебе, Килара. Прости, что так долго не появлялась.

– Ты – воин племени, значит так было нужно – произнесла троллиха, не переставая улыбаться, – а я вот за мелкими присматриваю, завтра пойдем коренья собирать.

– Смотри, пристукнут палицей, как Валашу.

– Скорее бы!

– Младшая дочь Тарлака – ответила эльфийка на невысказанный вопрос Рины, – у троллей дети называют матерями всех жен своего отца. Валаша, старшая Тара, как-то пошла за кореньями, теперь замужем за сыном вождя другого племени.

– Куда ты ведешь меня?

– На том склоне нет жилых пещер, там нас не услышат.

Поднявшись по ступеням и пройдя по узкому карнизу, тень Владыки остановилась рядом с огромным троллем, загородившим проход в одну из пещер.

– Привет, Малыш. Готов получить тумаков?

– Сразу, как сможешь поднять мою палицу, остроухая! А это кто с тобой?

– Своя.

– А как своя смотрит на знакомство с моей палицей?

– Малыш, Рина плохо разбирается в традициях троллей, может и обидеться. Ссориться с ней я тебе не советую.

– Ладно, тогда я пойду.

– Ринатилэль – произнес эльф, ожидавший их в темноте пещеры.

– Не думала, что мы снова встретимся, Владыка – усмехнулась Рина.

– Я давно перестал удивляться вестям, которые приносит сестра Эллениэль и ее поступкам, но я был удивлен, узнав, что ты жива.

– Ринатилэль умерла в изгнании, у меня другое имя и другая жизнь.

– Я покинул Лес не за этим. Я узнал твою версию произошедшего с членами рода Соавиннэ, и я озадачен. На суде ты не проронила ни слова, поэтому мне пришлось вынести приговор, опираясь лишь на слова обвинения. В какой-то мере, на приговор повлияла политика, мне было необходимо учитывать мнение глав родов, которые на время забыли о своих противоречиях. Сейчас же я начал сомневаться в вынесенном решении. Через какое-то время я соберу глав и предложу пересмотреть твой приговор.

– Не утруждай себя, Ловиэль, Антирэль и его прихлебатели не допустят этого. Мало того, род Отолариннэ может перестать быть правящим.

– Эллениэль убила Антирэля, защищая интересы Леса, многие из его союзников приняли посмертие.

– Это все равно ничего не изменит. Оторванный лист не прирастет к ветке.

– Я думаю, очень скоро ты изменишь свое решение – произнес Ловиэль, уходя на звездную тропу. Стоявшая поодаль Эллениэль бесшумно вышла из пещеры.

– Рина! – прозвенел голос из глубины пещеры.

– Они, сестренка! – прошептала Ринатилэль, сглатывая подкативший к горлу ком и бросаясь в темноту, в которой едва угадывалась женская фигура.

Глава 19

Холодный ветер пронизывал до костей, моросивший осенний дождь промочил белые плащи студиозусов первого года обучения. Не обращавшие на погоду никакого внимания наставники прохаживались напротив выстроившихся студиозусов. Иногда наставник подходил к студиозусу, задавал вопрос и, получив ответ, отходил. Архимаги Вас и Гас стояли в стороне, наблюдая за испытаниями. В мельтешении цветных плащей не было никакой системы, маг-воздушник из Академии мог задать вопрос студиозусу-огневику из Цитадели, а наставники Цитадели в свою очередь задавали каверзные вопросы студиозусам Академии. Иногда наставники просили продемонстрировать то или иное заклинание. Чаще всего, они оставались довольны результатом и одобрительно кивали. Одетая в зеленое облегающее платье Валесия так же бродила среди наставников. Студиозусы Цитадели вздрагивали, когда ловили на себе ее взгляд. Архимагесса подошла к одному из студиозусов Академии и попросила продемонстрировать какое-нибудь заклинание. Струйка песка поднялась из-под ее ног, перетекла в руки студиозуса и сформировала небольшую сферу. Удовлетворенно кивнув, Валесия отошла. Она побродила, выискивая очередную жертву, и подошла к студиозусу Цитадели. Она о чем-то спросила его, а затем, не дожидаясь ответа, резко ударила его кулаком в живот. Студиозус согнулся, судорожно пытаясь вздохнуть, но устоял на ногах. Валесия снова кивнула и отошла. Нирла продемонстрировала наставнику Ордросу водяную плеть, сбивчиво рассказала наставнику Академии про чесотку. Затем она рассказала наставнице-целительнице об уязвимых точках на теле. Испытание подошло к концу, и студиозусы расслабились.

– Уважаемые маги и студиозусы! – неожиданно прозвучал голос Валесии за спиной Нирлы, – моя ученица Нирла обладает познаниями и навыками, достаточными для студиозуса третьего года обучения. Я предлагаю ей пройти еще одно испытание. Если она пройдет его, то продолжит обучение как студиозус третьего года. Ты согласна, Нирла?

– Я постараюсь оправдать ваше доверие, наставница.

– Человека можно научить многому, но никто не в силах научить его быть храбрым, упражнения и тренировки здесь бессильны. Слабость тела, в отличие от слабости духа, можно преодолеть. Надень это, – произнесла Валесия, извлекая на свет скрывавшееся под высоким воротом платья ожерелье и расстегивая застежку.

Стоявшие рядом с Нирлой студиозусы отшатнулись, даже некоторые наставники предпочли сделать шаг-другой в сторону. Лишенный оков даганита и хладного железа Дар архимагессы разгорелся, и по двору пробежала волна силы. Девушка трясущимися руками взяла ожерелье, сглотнула и защелкнула застежку на своей шее. Ее Дар съежился, и Нирла почувствовала пустоту.

– Достаточно, студиозус третьего года Нирла – произнесла ее наставница, протягивая руку.

Когда ожерелье скрылось за воротом архимагессы, все студиозусы испустили дружный вздох облегчения. Затем Вас объявил, что все студиозусы прошли испытания и наставники удалились.

– Поздравляю, Нирла – улыбнулась девушка-студиозус Академии.

– И я тебя, Сиалар.

– Пойдем, отметим.

– С удовольствием, только найду наставницу Валесию. Ты не видела ее?

– Она ушла до того, как наставник Вас подвел итог.

– Твоя наставница не отправит тебя к котлам? – поинтересовалась Сиалар, разливая разбавленное вино.

– За что?

– Пьянство же запрещено. Или она не узнает?

– Она сама опустошала бутылки, причем прямо в Цитадели. Наставникам ведомо все, что происходит в этих стенах, просто на некоторые вещи они закрывают глаза. Сегодня на испытании одна из ваших спросила меня про чесотку.

– Неужели твоя проболталась? Или она попросила?

– Не думаю. Наставница Валесия, как мне кажется, не любит плести интриги. Она либо говорит прямо, либо молчит. Когда она считает, что я сама могу додуматься, то указывает направление.

– С сегодняшнего дня я боюсь ее больше, чем кого-либо другого. По-моему, даже Мертвитель не так страшен, хотя в нем есть что-то… не знаю, как сказать это словами.

– По-моему, ты не права, Сиалар.

– Неужели? А ее ожерелье, а та волна Дара? Я думала, что не удержусь на ногах! Я видела, как студиозусы Цитадели вздрагивали, когда она смотрела на них, к тому же тот удар.

– Боевой маг должен быть всегда готов к неожиданному удару. В настоящем бою он был бы мертв до того, как хотя бы осознал, что наставница Валесия находится рядом с ним. Что до Дара, то тут мне многое непонятно даже мне. Если вкратце, то ей сложно его сдерживать, он как кипящий котел, накрытый крышкой. Если открыть крышку, то вырвется облако пара. Я привыкла к ее двойственности.

– Это не повод накрывать крышкой котелок, который только что поставили на огонь.

– Она проверяла меня.

– И как ощущения?

– Мерзко, как будто у тебя отняли что-то родное.

– Давай не будем о неприятном, лучше выпьем за тебя, студиозус третьего года Нирла.

– И за тебя, студиозус второго года Сиалар.

В лесу стучали топоры, падали вековые деревья. К срубленным деревьям подбегали тролли, сноровисто очищали ствол от веток и оттаскивали полученные бревна в сторону, где другие лесорубы очищали их от коры и складывали для просушки. Подогретый магами воздух гулял между бревен, ускоряя высыхание. Повинуясь магии, земля на расчищенных от деревьев участках расползалась в стороны и уходила вниз, формируя ровное дно будущего озера. Немного в стороне расположился городок строителей. В первоначальном плане предусматривались лишь палатки и землянки, но Ивелд предложил преумножить вложенные средства, выгодно продав озеро и городок по минованию надобности, поэтому от временного жилья отказались в пользу полноценных удобных домов. По новому плану, после того, как подводные лодки покинут место строительства, Лиарин должен был получить небольшое поселение, расположенное на берегу искусственного озера, способного вместить около пяти кораблей. Так же глава мафии привлек несколько мастеров-корабелов, услугами которых пользовались любители беспошлинной торговли. Архахаар согласился, с условием, что мастерам будет сохранена жизнь, правда после нескольких споров с этими мастерами, он уже сожалел о своем решении. Ивелд лишь посмеивался, предлагая то утопить спорщиков в Гифиновой топи, то накормить их телами голодающее лесное зверье. О присутствии же эльфийских разведчиков знали только боевые маги, обеспечивавшие охрану строящейся верфи.

– Ты хотела меня видеть, Райлинга?

– Да, господин архимаг.

– Если ты считаешь, что можешь рассказать мне что-то, что я до сих пор не узнал, то ты ошибаешься.

– Я пришла к вам с просьбой.

– Не могу ничего обещать, кроме того, что внимательно выслушаю тебя.

– Я понимаю. Архимагесса Арея говорит, что я восстановлюсь к первому снегу. Осталось две или три седмицы.

– И это мне известно.

– Я много думала о своей жизни. Отец мертв, дом разрушен, что стало с матерью и родными мне неизвестно. Я не знаю, куда мне идти и что мне делать и хочу остаться здесь.

– Ты знаешь правила, Райлинга, тебе дали знания, а как ты ими распорядишься – решать только тебе. Постоянно проживать здесь могут только маги-наставники. Если быть до конца откровенным, то и до нападения, твоих знаний и уровня твоего Дара не хватало, чтобы претендовать на должность наставника, а теперь ты стала слабее. К тому же, мне не совсем понятно, что побудило тебя прийти именно ко мне. Цитадель не нуждается ни в новых наставниках, ни в целителях.

– Благодарю вас за откровенность, я не желаю учить студиозусов, я желаю мести, а моих познаний и навыков для этого недостаточно. Я хочу стать боевым магом.

– Будущие студиозусы проводят в этих стенах несколько лет до того, как их Дар пробудится. Мы наблюдаем за ними, выявляем их склонности, таланты и предпочтения и решаем, где им лучше обучаться. За тобой так же наблюдали. Кроме того, мы не переучиваем магов.

– А как же Охотница?

– Инарин стоит особняком среди остальных магов… Да ты и сама умеешь останавливать сердца. Что до мести, советую все еще раз обдумать, жажда мести способна толкнуть тебя на необдуманные поступки и даже убить. Задумайся, станет ли мир лучше, и как ты будешь жить дальше, когда ставшая смыслом твоей жизни месть свершится?

– По крайней мере, кто-то не будет ложиться спать в страхе.

– Те, кто напал на тебя и твоих родных не останутся безнаказанными, скорее всего весной, либо в начале лета они поплатятся. Мы уже готовимся и собираем силы. Ты можешь помочь нам.

– Я сделаю все, что угодно.

– Не торопись, обратного пути уже не будет.

– Я помогу свершиться правосудию, это и будет моей местью.

– Хорошо, Райлинга, ты в деле. Указания получишь, когда Арея решит, что ты готова. Еще раз предостерегаю тебя, если твоя месть будет мешать общему делу, то последствия для тебя будут самыми плачевными.

– Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, господин архимаг.

– Угадаешь, кто приходил ко мне сегодня? – спросил Гас, обнимая скользнувшую под одеяло Валесию.

– У взрослых есть более интересные игры, чем разгадывание загадок – мурлыкнула магесса, проведя пальцем по груди архимага.

– А все-таки?

– Уж не одноглазая ли птичка послание от Ивелда принесла?

– Я бы сравнил Рину с вускуром, а не с птицей… Райлинга приходила, просилась в боевые маги.

– И наш нехороший ректор ей отказал. Он вообще отказывает всем подряд, целительнице в учебе, жене в ласке.

– Архимаги не ошибаются, а ты сейчас ошиблась – улыбнулся Гас, кладя руку на грудь Валесии.

Глава 20

– Когда же вы, крылатые, через дверь ходить научитесь? – притворно проворчала эльфийка.

– Сразу, как дверь на опушке поставите – улыбнулась Кельвирея

– Повторяешь слова Архахаара.

– Я могу и твои слова повторить, о схожести мужей и жен.

– Кель, мне надо выговориться и посоветоваться…

– Конечно, Эль, я слушаю.

– Чуть более двух с половиной тысяч зим назад пресекся род Соавиннэ. Ониэль Соавиннэ произнесла клятву с Ловиэлем и стала членом старшей ветви рода Отолариннэ.

– То есть, Ониэль была последней представительницей рода?

– Да. Ее род был очень древним, даже древнее рода Отолариннэ и если бы наш род не был правящим, то Ловиэль именовался сейчас был Ловиэлем Соавиннэ. Событие, повлекшее то, что Ониэль стала последней, произошло примерно за пять сотен зим до свадьбы Владыки. От рода Соавиннэ отошла младшая ветвь, некоторые члены старшей ветви примкнули к ушедшим.

– Прости, но, кажется, я не совсем понимаю.

– Набравшая силу младшая ветвь отходит от старшей и становится самостоятельным родом. В это время все члены обеих ветвей должны решить, остаются ли они членами старого рода или становятся членами нового. Если член младшей ветви решает остаться, то он становится членом старшей ветви, уходящие члены старшей ветви в начале переходят во младшую, а затем, когда разделение родов завершается, становятся членами старшей ветви.

– Спасибо, Эль, так понятнее.

– После разделения, в роде Соавиннэ осталось всего пятеро, трое мужчин и две женщины. Одной их них была Ониэль, второй – ее родная сестра Ринатилэль. Ринатилэль должна была вступить в брак с членом правящего рода, так было решено еще до того, как отошла младшая ветвь, но тогда род Соавиннэ лишился бы одного члена. Поэтому ее выдали замуж за Уривэля Улавиннэ, сына Антирэля. Так в роду Соавиннэ стало шесть членов. В первую брачную ночь она отказала Уривэлю в близости. Отказ в близости в первую брачную ночь означает, что женщина считает брак династическим.

– И ее дети станут членами младшей ветви? – уточнила Кельвирея.

– Совершенно верно. Даже если она впоследствии понесет от мужа, все равно дети станут членами младшей ветви. К сожалению, Уривэль был сыном Антирэля и попытался взять Ринатилэль силой. Отбиваясь, Ринатилэль оттолкнула его, он неудачно упал и его жизненный путь прервался.

– Я бы поступила на ее месте немного по-другому. Я бы оторвала его мужское достоинство и заставила сожрать.

– Хороший вариант решения проблемы, – усмехнулась эльфийка, – Ринатилэль испугалась и рассказала о произошедшем своим братьям. Вместо того, чтобы поддержать или хотя бы разобраться в причинах, глава изгнал ее из рода. От горя и обиды у нее помутился рассудок, и она напала. Когда ее скрутила стража, в роду не осталось мужчин, а учитывая, что Ринатилэль была изгнана из рода, Ониэль стала последней. Дальше был суд Владыки, на котором присутствовали главы родов. Ринатилэль не проронила ни слова, зато Антирэль не стеснялся в выражениях. Она была признана виновной и изгнана из Леса. Мне нужно объяснять разницу между изгнанием из рода и изгнанием из Леса?

– Она мне известна. Продолжай, пожалуйста.

– Изгоняемым из Леса предлагают сохранить честь, добровольно приняв посмертие, но Ринатилэль просто рассмеялась и ушла на звездную тропу. Больше ее никто не видел. Ее посчитали умершей и про нее забыли.

– Печальная история. Я понимаю чувства Ринатилэль и не осуждаю ее. Я бы не хотела умереть, будучи отверженной собственным народом… хотя… подожди… я же слышала Ивелда, когда он говорил с Аром. Рина – это Ринатилэль!

– Да. За три тысячи лет она совсем очеловечилась, даже я не признала в ней дочь нашего народа, пока она не развязала таг’мууст.

– Я не видела ее лица, а Ивелд не дает прочитать ее разум.

– Я обо всем доложила Ловиэлю, но Ониэль проходила мимо и узнала, что ее сестра жива. Они уже встречались несколько раз на землях племени горных баранов.

– Я рада, что все закончилось благополучно.

– На самом деле, все только начинается. Я передала Владыке рассказ Рины, во время праздника середины зимы Ловиэль созовет глав родов. Он желает пересмотреть приговор. Безусловно, предыдущий приговор был слишком жестоким, но Рина… Я не вижу ее варианты, поэтому просмотрела варианты других, в особенности варианты Ониэль, их слишком много, слишком много.

– А знаешь, что, подруга, скажу как Ар, давай ты не будешь грузить меня, и сама не будешь грузиться. Пусть все идет своим чередом. Рина, конечно не образец для подражания, но и мы тоже не отличаемся особой чистотой своих рук.

– Людям кажется, что Лес незыблем, но на самом деле это не так. Для нас время течет медленнее, за время правления одного Владыки, в человеческих государствах успевает смениться несколько династий правителей.

– Долгая жизнь позволяет не торопиться.

– Совершенно верно. По нашим законам любой глава рода может высказать недоверие Владыке. Если его поддержит большинство глав, то другой род станет правящим.

– Рина приходит, суд признает ее невиновной, либо смягчает наказание, из-за этого кто-то из глав может высказать недоверие.

– Да, за исключением того, что Ринатилэль не может войти в Лес.

– Это несправедливо.

– Каждый из присутствующих на суде имеет право задавать вопросы и высказывать свое мнение.

– Нужен посланник и, желательно, чтобы его слова имели вес, как например, слова тени Владыки, которая, к тому же, общалась с Риной больше, чем другие члены совета.

– События произошли еще до моего рождения, я знаю только то, что рассказала мне Рина и то, что отражено в наших летописях. Некоторые главы родов же присутствовали на предыдущем суде. Боюсь, их слова будут весомее. Нужен кто-то, кому ведомо больше.

– Остается Ивелд.

– О нем я не подумала. Пожалуй, это самая удачная кандидатура. Они много лет провели вместе и хорошо знают друг друга, к тому же в его жилах кровь крылатых. Но можно ли ему доверять?

– Ему доверяют драконы, ему доверяет Ар.

– Этого достаточно. Я поговорю с ним.

– Студиозусы Сиалар и Нирла, что вы себе позволяете?! – прогремел голос Ареи Врачевательницы, – седмица на кухне за вино, седмица за занятия магией в жилых комнатах и еще одна седмица тебе, Сиалар, за то, что учишь студиозуса Цитадели

– Просим прощения – поникли девушки.

– Остынь, Арея – произнесла вошедшая в комнату Валесия, – сейчас разберемся.

– Чего тут разбираться? Вино на столе, магия присутствует.

– Моя ученица, мне и наказывать. За изучение заклинаний Академии наказывать нельзя, я сама разрешила, а вот насчет вина я бы хотела поговорить с девочками наедине.

– Поступай как хочешь, – махнула рукой Арея, направляясь к выходу, – у Сиалар три седмицы.

– Не обижайтесь на Арею, – улыбнулась Валесия, – как только она замещает кого-либо из братьев, сразу начинаются проблемы. Давайте-ка поговорим с вами о вреде пьянства и о пользе чистки котлов. Седмица котлов тебе, Нирла за то, что пьешь эту разбавленную кислятину. Вино, девочки, – это благородный напиток, для его получения используют лучшие плоды и ягоды, оно годами зреет в бочках под присмотром виноделов. У каждого вина свой аромат, свой вкус, которыми надлежит наслаждаться. Разбавляя его, вы уничтожаете вкус. Вы купили какое-то дешевое жидкое пойло.

– Неразбавленное вино опьяняет – попыталась оправдаться Сиалар.

– Знайте меру, пейте понемногу, не торопитесь. Растяните один-два бокала на весь вечер. Выливайте эту дрянь и завтра на закате я жду вас обеих у себя, будем учиться правильно пить.

– Итак, дамы, сегодня будем учиться правильно пить – улыбнулась Валесия, указывая на заставленный бутылками стол – Сиалар, почему плохие маги не разрешают бедным студиозусам отдохнуть с бутылочкой?

– Запрещенные напитки дурманят разум, человек не осознает, что поступает плохо. Кроме того, пьяному магу труднее использовать свой Дар. Он вкладывает слишком много силы в заклинание, к тому же его плетения грубы.

– Все правильно, кроме того, со временем, употребление дурманящих напитков входит в привычку, появляется потребность. Человек пьет каждый день, пропивает все деньги, все имущество и оказывается на дне жизни. Как правило, такие люди долго не живут, умирают в кабацкой драке, тонут, либо замерзают где-нибудь в сугробе. С другой стороны, такие напитки – неотъемлемая часть жизни, при их правильном употреблении проблем не возникает. Итак, начнем со слабых напитков.

– Господин Ивелд и госпожа Рина – объявил церемониймейстер, распахивая дверь тронного зала. Морана окинула вошедших взглядом, стараясь понять кто перед ней. Лицо женщины было скрыто платком, с помощью которого жители Пионтийской пустыни защищают голову и глаза от песка и солнца. Мужчина был одет как зажиточный горожанин, его лицо не имело каких-либо приметных черт, и взгляд императрицы словно соскальзывал с него.

– Приветствуем императрицу Морану – произнес мужчина, – мы принесли вести, которые необходимо перетереть наедине.

Глаза верховной жрицы расширились, и она махнула рукой, отсылая придворных.

– Вы от Архахаара – произнесла Морана, констатируя факт.

– Можно сказать и так.

– В прошлый раз мне посоветовали закрыть границы, я сделала это. Что им нужно на этот раз?

– Нас попросили оказать тебе услугу, императрица. Ты накрыла кипящий котел крышкой, скоро под ней будет столько пара, что крышку сорвет.

– Я говорила им об этом. Вместо того, чтобы скрытно покинуть земли империи, недовольные смешиваются с мирным населением, толкают его на открытое неповиновение власти.

– В ближайшее время некоторые зачинщики и подстрекатели отправятся искать сады Единого. Это немного успокоит население.

– На то воля Единого. Теперь же я хотела бы услышать истинную причину вашего визита.

– Сатрапия Мокена.

– Одна из немногих спокойных сатрапий.

– Тебе пускают пыль в глаза. Правитель сатрапии и подавляющее большинство чиновников не верны тебе. В своих докладах они лгут.

– Твои люди говорят иное?

– Да. Утаивается часть налогов, твой приказ о сокращении армии не выполнен, якобы распущенные полки прячутся в лесах и деревнях. Кроме того, часть ресурсов направляется на поддержку тех, кто покинул пределы империи.

– Благодарю за сведения, я приму меры.

– В одной из излучин Апу произрастает лес, дающий приют целому полку. Местные наладили там пару лесопилок и валят деревья, не платя налогов. Самое интересное, что количество деревьев в лесу не убавляется, зато, появляются просеки в других близлежащих лесах. Этот рассадник заразы необходимо ликвидировать. Хуже всего, что ты не можешь положиться на войска, находящиеся в Мокене. Этими лестными жителями займутся мои люди.

– Тебе нужно право на проход и действия на землях империи?

– Нет. Мокенская сосна зимней рубки не нуждается в сушке, осенью ее древесина высыхает. Мы дождемся подходящего ветра и подожжем лес. Им некуда будет бежать. Лед на Апу еще недостаточно прочный, чтобы выдержать вес человека, но уже достаточно толстый, чтобы помешать использованию лодок и плотов.

– То, что ты предлагаешь – чудовищно.

– Я не предлагаю, а довожу до твоего сведения. Лес сгорит, хочешь ты этого или нет. С другой стороны, если ты заплатишь Академии, то маги проведут порталами два, а лучше три твоих полка, но есть проблема – твои противники знают лес и, наверняка, подготовились. Твои солдаты будут гибнуть, натыкаясь на засеки и завалы. У тебя не так много верных людей, чтобы разбрасываться ими. Так же мы подготовили список тех людей, с которыми тебе придется разобраться самостоятельно.

– По сравнению с простыми смертными, маги всесильны. Что побудило вас взвалить эту неприятную обязанность на плечи смиренных детей Единого?

– Нанимать магов дорого, некоторых сановников охраняют, я не хочу рисковать своими людьми.

– Ты не маг?

– Похоже, Единый был пьян и забыл отсыпать такой милости.

– Не богохульствуй!

– Не буду, мы уходим.

– Ивелд справился?

– Да. Послезавтра обещают сильный ветер с востока.

– Тени готовы.

– Пусть обольют деревья на опушке и уходят, им не стоит видеть то, что случится потом.

Глава 21

Ринатилэль смотрела, как исчезают в буране серо-белые фигуры. Ночные тени выполнили свою задачу и облили стволы сосен, произраставших на опушке, дурно пахнущей жидкостью. Скоро разведчики отойдут достаточно далеко, чтобы уйти на звездные тропы, не рискуя быть замеченными. Тогда она подожжет длинный фитиль и огонь устремится к деревьям. За двадцать ударов сердца он преодолеет расстояние в один шаг, через две тысячи ударов займется первое дерево. По дорожкам из горючей смеси огонь перекинется на соседние деревья и, подгоняемый ветром, устремится вглубь леса. Мокенские сосны будут вспыхивать одна за другой, от жара займутся и другие деревья. Их влажная древесина будет гореть медленнее, порождая удушающий дым. Как ей рассказал Ивелд, пожар должен остановиться, дойдя до берега реки, но, если скрывавшиеся в лесу люди сделали достаточно широкие просеки, то огонь может потухнуть раньше, чем выгорит все, что может гореть. Тогда удушающий дым от лесного пожара завершит то, что не смогло сделать пламя.

Эльфийка вздохнула, огляделась, и ударила кремнем об кресало, поджигая фитиль. Едва заметный бездымный огонек затрещал и побежал в сторону деревьев. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что изготовленный Ивелдом фитиль не успел отсыреть. Она еще раз пересчитала сваленные в кучу пустые бурдюки, убедившись, что никто из подчиненных Эллениэль не прихватил с собой кожаный мешок, содержавший остатки горючей смеси. Три тысячелетия вне закона сделали ее крайне подозрительной, Рина не доверяла никому, за исключением Ивелда. Сердце ровно стучало, отмеряя время и приближая тот момент, когда кровь более чем двух тысяч людей обагрит ее руки.

Ринатилэль сидела неподвижно, мысленно проживая жизнь Рины, начавшуюся после изгнания. Поначалу, она скрывалась в лесах, питаясь тем, что сможет найти и ночуя в ветвях деревьев. Со временем, ее платье изорвалось и пришло в негодность. Тогда она прокралась в человеческое поселение и похитила одежду, вывешенную на просушку. Рина до сих пор помнила неприятные ощущения от касания грубо выделанной крестьянской ткани. Тогда она решила, что в последующем, украдет что-нибудь дорогое, что будет приятнее на ощупь. Со временем, она поняла, что большинство зажиточных человеческих женщин шире и тяжелее нее, а приятная ткань совершенно не подходит для жизни в лесу. Она спрятала волосы и заостренные уши под платком и под видом деревенской травницы отправилась в пешее путешествие между деревнями и городами. Начавшаяся осень едва не оставила ее без средств к существованию. Не желая зимовать на заснеженных ветвях, Рина на последние деньги сняла комнату в доходном доме и в первую же ночь обокрала одного из соседей. Кражи вошли в привычку. Днем она бродила по улицам, высматривая дома зажиточных жителей и собирая слухи, а ночью наведывалась в заранее присмотренный дом. Ее эльфийская ловкость и острый слух, вкупе со звездной тропой делали ее неуловимой воровкой. Так продолжалось, пока однажды страдавший от бессонницы хозяин не застал ее роющейся в сундуке. Он попытался поднять тревогу, и эльфийка была вынуждена метнуть нож. Тело еще содрогалось в предсмертных конвульсиях,когда Рина ушла на звездную тропу, унося с собой нож и увесистый мешок серебра. В эту же ночь она покинула город.

Убивать оказалось совсем не сложно, ее не терзала совесть, тело не скручивалось в порыве тошноты. В своих странствиях, Рина заметила, что люди не воспринимают женщин как источник опасности и решила этим воспользоваться. После заката она пришла в корчму, где собиралось отребье и села за стол, воткнув в него нож. Это был условный знак наемного убийцы, ищущего работу. У каждого был свой условный знак. Воры перекатывали монету между пальцев, продажные девки и парни выкладывали на стол зеркала, ветка с листьями указывала на посланца лесных разбойников, не имевшие особых навыков сильные мужчины, боролись на руках, потягивались, демонстрируя свои мышцы. Ей повезло, она получила заказ в первый же вечер. Идущий поутру в лавку торговец даже не успел понять, что произошло, когда метнувшаяся из подворотни фигура на ходу ткнула его ножом в сердце и скрылась в толпе. Ее заработком стали один золотой и две серебрушки. Кроме того, она успела снять с пальца торговца перстень.

Рина не задерживалась в городах надолго, исчезая после нескольких выполненных заказов. Перед тем, как пойти на поиски очередного заказа, она изменяла фигуру, наматывая ткань на грудь и бедра, при общении с заказчиком она скрывала лицо под капюшоном, а на руки надевала перчатки. Со временем, ее имя стали передавать из уст в уста, заказы приносили все больше денег. Скопив достаточную сумму, эльфийка исчезала на несколько лет, превращаясь то в швею, то в знахарку, то в отшельницу.

Однажды в Дриакине, к ней за стол сел незнакомый мужчина, назвавшийся Ивелдом, и предложил солидную сумму за жизнь имперского торговца и его телохранителя. Он предупредил, что телохранитель всегда вооружен и очень опасен. Понаблюдав за жертвами, Ринатилэль заметила, что каждое утро имперец идет на рынок, а его телохранитель несет в руке небольшой мешочек меди, которую раздает нищим. Ночью она задушила нищенку и, содрогаясь от омерзения, надела на себя ее грязное засаленное тряпье, кишевшее вшами и блохами. Когда телохранитель поравнялся с ней и запустил руку в мешочек с монетами, Рина впилась остро отточенными ногтями в его ногу, целуя ее и шепча слова благодарности. Яд вускура с ее ногтей проник в кровь охранника, он, недовольно бормоча, сделал несколько шагов и упал. Эльфийка прикончила подскочившего торговца и затерялась в толпе. Вечером Ивелд ждал ее в корчме, попивая анталийское. Он удвоил ее вознаграждение и предложил работать на него постоянно.

Сердце Рины ударило в двухтысячный раз, и она подняла голову, приглядываясь к темневшим деревьям. Проворный огонек взбежал вверх по стволу одной из сосен. Вкусив горючей жидкости, он ярко вспыхнул. Смолистое сухое дерево занялось практически мгновенно, огонь перекинулся на соседнюю сосну, затем еще на одну. Острый глаз эльфийки видел, как летящие во все стороны искры поджигали деревья. Вскоре рухнула первая загоревшаяся сосна, породив мириады искр. Разбушевавшееся пламя скакало по деревьям, огоньки бежали по дорожкам из горючей смеси, а Рина наблюдала за тем, как загораются все новые и новые деревья. Окутавшее опушку облако дыма и пара уже не давало глазу Рины разглядеть отдельные деревья, подсвеченное пламенем облако дыма перекрыло единственный путь к спасению. Ловушка захлопнулась, обрекая прятавшихся в лесу людей на смерть. Эльфийка снова ударила кремнем об кресало. Искры упали на измазанные в горючем бурдюки и, всего через несколько мгновений, кожаные мешки заполыхали. Ринатилэль поднялась, потянулась, разминая затекшие от долгого сидения члены, и направилась в сторону замерзшего ручья, где ее ожидала оседланная лошадь. Наверняка, не все эльфы ушли, подчиненным Эллениэль не стоило знать о ее происхождении.

– С тобой все хорошо?

– Только устала и немного замерзла, – откликнулась Рина, усаживаясь у очага и беря протянутую кружку, – лошадь в темноте сломала ногу, пришлось добить и пройти часть пути пешком.

– Говорил я тебе, одевайся теплее.

– Теплая одежда сковывает движения. Если бы фитиль потух, мне пришлось бы поджечь дерево, стоя рядом с ним.

– Пока ты отсутствовала, я получил известия из Сапии. Морана перемещает коронные полки под предлогом учений. Один из них вскоре окажется рядом с Мокеной.

– Не трудно догадаться, что произойдет потом, – усмехнулась эльфийка, – как ты думаешь, нам удалось сорвать поставки дерева на острова?

– Скорее всего, нет. Мокенская сосна не подходит для строительства кораблей, при намокании она изгибается так сильно, что вырывает гвозди. В любом случае, мы нанесли противнику серьезный урон. Давай мы обсудим дела после того, как ты отдохнешь, а пока допивай отвар и ложись спать. Когда проснешься, я уже вернусь.

– Куда ты собрался? Я иду с тобой.

– В отличие от тебя, я не провел всю ночь на морозе. Отдыхай, Рина, я только обсужу с Архахааром дела на верфи и сразу же вернусь. Все будет хорошо, я уже большой мальчик.

– Я даже не знаю. Это так непривычно.

– Отдыхай – улыбнулся Ивелд.

– Наслышан о ночных проделках твоей остроухой, – хмыкнул Архахаар вместо приветствия, – кстати, где она.

– Ты, эта, базар фильтруй. Отдыхает.

– Тени доложили Эллениэль, что никто не спасся. Несколько человек попытались перейти реку, лед не выдержал. Остальные, скорее всего, сгорели или задохнулись в дыму.

– Все было рассчитано. Остроухие облили деревья напалмом, так что опушка полыхнула одновременно. Им некуда было деваться.

– Не гуманно, зато эффективно. Отход Рины вообще выше всяких похвал. Ни один остроухий не догадался о том, что она не человек. Ты уже осмотрел подлодки?

– Да. И док, и лодки, даже прошелся по городку. По-моему, все идет по плану. По лесу план явно перевыполнен, весь металл на складе. Остается только собрать и доработать напильником.

– Все-таки я не устаю тебе поражаться. Достал все что нужно, скрытно протащил через границы…

– Сочту за комплимент. Кстати, я тут подумал и решил, что дополнительная маскировка подлодкам не помешает. С красками тут напряг, пришлось немного похимичить. Получилась вонючка, к тому же не очень стойкая, но на лето ее должно хватить.

– Если бы у нас были имперские амбиции, вдвоем мы бы весь мир нагнули, – улыбнулся архимаг.

– Учитывая, что ты хороший психолог, ты бы мог справиться и в одиночку.

– Две вышки, психология и экономика.

– Мозг. А я вот худо-бедно химфак закончил, после диплома светил долг Родине, а тут покупатель заявился из органов. У них там какие-то договоренности с деканатом были, каждый год одного или двух забирали, я и пошел. Экспертизил понемногу, а однажды на КПМ машинку тормознули с десятком кило порошка. Я тогда уже год как старлеем был, на бесплатную квартиру в очереди стоял. Всем отделом гадали, что за хрень, все шло к прекращению дела, потом сообразил. Эти ушлые ребята хитро модифицировали молекулу, что хрен докопаешься. Нашел я способ отчекрыжить лишнее, а там белый китаец, дурь такая, посильнее героина. С учетом потерь около семи кило на выходе получалось, а стандартная доза доли миллиграмма. Вместе с обнонщиками стали дырки вертеть под звездочки, но не судьба, через неделю расстреляли из машины прямо на крыльце управления. Прочухался уже на островах.

– Меня просто ножом в печень ткнули. Скорее всего, обознались, вроде никому дорогу не переходил, долгов не имел…

– Кто знает, может оно и к лучшему…

– Скорее всего. Если подумать, то здесь неплохо, но давай сменим тему. Раз уж мы сотрудничаем, то нам необходимо постоянно быть на связи. До тебя не достучаться, кое-как можем с Риной поговорить, когда она не рядом с тобой. Нужен связник.

– И шпион по совместительству?

– Если честно, то да, хотя вряд ли ты не найдешь способ скрыть то, что нам знать не стоит.

– Устраивает. Кого предложишь?

– Есть одна магесса, из водников-целителей. Пострадала при нападении культистов на алкмирское село Большое устье. Сейчас здорова, но имеет место быть психологическая травма. Очень хочет отомстить.

– Посмотрим, что за фрукт. Хоть симпатичная?

– Ну, как сказать, по меркам человеческой расы она красива, но, ты вряд ли променяешь Рину на нее.

– Это такой мягкий намек, на то, что мы спим вместе? Ты ошибаешься, у нас другие отношения.

– Начальник и подчиненная?

– Брат и сестра, и мы оба не желаем это менять.

– Извини. Еще насчет Ринатилэль, ты в курсе про грядущий праздник середины зимы?

– Да. Эллениэль мне рассказала. Про встречи сестер я знал до ее визита. Я сделаю все возможное, чтобы восстановить ее доброе имя.

– С этим могут быть проблемы. У эльфов сложные законы и традиции, кроме того, некоторые главы родов присутствовали на первом суде и их мнение вряд ли можно назвать непредвзятым. Мало того, у остроухих во главе угла стоит прецедент, их хранитель законов и традиций Фонтирэль может припомнить что-нибудь подобное, настолько древнее, что остальные об этом ни слухом, ни духом и не факт, что древние эльфопитеки приняли решение, выгодное нам.

– Мое слово против целой толпы?

– Твое и Владыки, но все равно расклад так себе.

– Мы ничего не теряем при проигрыше.

– Теряем. Появляется беглая зэчка, которую считали мертвой, и, которая не отличается чистотой своих рук. Мало того, она оказывается свояченицей Владыки.

– Не грузи политикой, ладно. Просто скажи, кому ручку позолотить, а кому язык укоротить.

– Ты судишь об эльфийской расе по одной Рине, а психологически она давно стала человеком, твои методы не сработают.

– Что ты предлагаешь?

– Попробуй надавить на несправедливость приговора и чрезмерность наказания, если не поможет, придумай какой-нибудь драконий закон.

– Сработает?

– В прошлый раз сработало. У драконов весьма трепетное отношение к семье, чем я воспользовался в прошлый раз.

– Перед судом еще раз проговорим.

Глава 22

– Госпожа архимагесса, – кивнула Райлинга, войдя в кабинет Гаса.

– Прошу прощения, что пришлось тебя разбудить – откликнулась Арея.

– Вы бы не стали звать меня по пустякам, значит дело важнее, чем сон.

– Ты права. Скажи, Райлинга, ты все еще желаешь отомстить?

– Я не успокоюсь, пока бьются сердца убийц.

– В этом деле у нас есть могущественный союзник. Он не маг, хотя и владеет некоторыми трюками.

– Он либо маг, либо нет – откликнулась Райлинга, – если он владеет магией, значит он маг или колдун.

– Я не могу поведать тебе всего, что мне про него известно. Если Ивелд сочтет необходимым, он сам поведает тебе. Ему подчиняются многие преступники континента, что делает его серьезной фигурой, а его помощь неоценимой. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Понимаю.

– Очень хорошо. Проблема в том, что он не владеет мыслеречью и ведет скрытный образ жизни. Нам же необходимо постоянно поддерживать с ним связь, получая необходимые сведения и согласовывая наши действия.

– Я должна стать посредником между Академией и королем преступного мира?

– Совершенно верно. Кроме того, мы можем попросить тебя собрать те или иные сведения о его незаконных делах.

– Я постараюсь все исполнить, госпожа архимагесса.

– Сейчас я уйду, а ты останешься и будешь ждать. Они придут за тобой.

– Перед тем, как вы уйдете, разрешите задать вопрос, госпожа.

– Я слушаю тебя.

– Вы сказали, что он не маг. Не имеющим Дара запрещено здесь находиться.

– Я сказала, что он владеет некоторыми трюками. Этого достаточно. Удачи тебе, Райлинга.

Дверь отворилась, и в кабинет ректора Цитадели вошли мужчина и женщина. Одежда женщины и повязанный таг’мууст выдавали в ней жительницу Пионтийской пустыни. Сказать что-либо определенное про мужчину Райлинга не могла, взгляд постоянно соскальзывал с его лица, не давая целостной картины. Он словно был воплощением безликого множества людей, мимо которых магесса проходила, не обращая на них никакого внимания и не запоминая их лиц.

– Мое имя Ивелд – представился мужчина.

– Я – Рина.

– Райлинга Целительница, выпускница Академии, вольный маг воды.

– Хорошо. Ты уже получила инструкции и знаешь, за кем тебе поручено шпионить. Про тебя нам тоже известно, так что давай мы не будем тратить время на повествования о наших жизнях. У нас будет достаточно времени, чтобы узнать больше друг о друге.

– Мне поручено обеспечивать связь, а не шпионить за вами, господин.

– Во избежание недоразумений, давай мы поступим следующим образом. Разнюхать ты ничего не сможешь, так что спрашивай прямо. Договорились?

– Да, господин.

– Следующее. Называть меня господином не нужно, зови просто по имени. Ну, и напоследок давай закончим церемонию нашего знакомства. Рина.

Женщина подошла к Райлинге и быстрым движением распустила таг’мууст. Магесса открыла рот и застыла, не в силах вымолвить ни слова.

– Я – Рина, помощница Ивелда – начала одноглазая эльфика, – я убийца, хотя часто выполняю и иные поручения. Мир, в который ты попадешь, отличается от того, в котором ты жила раньше. Он грязен и жесток, им правят страх и желание наживы. Здесь не прощают ошибок, не считают предосудительным убийство того, с кем ты вчера пил за дружбу. Если ты боишься испачкаться, то откажись сейчас, ибо обратной дороги не будет.

– Будучи студиозусом, я была на войне и лечила раненных. Признаюсь, мне было страшно и, едва получив синий плащ, я сбежала туда, где, как мне казалось, царит мир и покой. Война пришла за мной, мое родное село сожжено дотла, многие мои близкие и друзья мертвы, их останки похоронены в братской могиле. Когда на нас напали, я лечила и одновременно сражалась. Я остановила сердца десятерых и хочу, чтобы умерли все, кто напал на мирных рыбаков. Если для этого будет необходимо голыми руками вычерпать все нужники мира, то, именем и силой клянусь, я сделаю это!

– Достойный ответ, – кивнула Рина, – позволь дать тебе один совет. Я намного старше и на моем счету много тысяч жизней. Убийство – это средство достижения цели, а не цель жизни. Граница между этими понятиями зыбкая, но переступать ее нельзя.

– Я поняла твой намек.

– Вот и хорошо, – усмехнулся Ивелд, – собирай вещи, на рассвете мы будем ждать тебя у ворот. Учти, у тебя будет всего одна лошадь, будь добра, не устраивай переезд венценосной особы из загородного дворца в городской.

– Все мои вещи поместятся в одну переметную сумку.

– Ждем тебя на рассвете, Райлинга – произнес Ивелд, исчезая в черном портале. Следом за ним на звездную тропу ушла эльфийка.

– Кто же вы такие? – пробормотала целительница, – во что я себя втянула?

Глава 23

Сошедшая с Дороги Кельвирея сразу заметила одинокую фигуру, неподвижно стоявшую на тропе, ведущей в лес.

– Высокого неба, Ивелд.

– Высокого неба, дра Кельвирея. Ты оказалась быстрее остальных.

– На самом деле, остальные прибыли засветло. Меня попросили проводить тебя, во избежание недоразумений.

– Какого рода недоразумений?

– Лес отверг твое предложение, ни ты, ни Рина не должны ступать под сень маллорнов. С другой стороны, в твоих жилах кровь крылатого народа, который, чужим законам не подчиняется. Я провожу тебя, стражи не посмеют помешать.

– Твои уши недостаточно остры для этого.

– Благословенная архимагесса дра Кельвирея. Так понятнее?

– Не особо.

– Я приравнена к члену правящего рода и имею право носить оружие из мифрила. Неприкосновенность распространяется и на моих спутников. Кстати, где Рина?

– Вот ты видишь суслика?

– А он есть, – улыбнулась Кельвирея, – не удивляйся, я знаю многое о вашем родном мире. Идем. Постарайся не сходить с тропы.

Ивелд обменялся приветствиями с членами гнезда Архахаара, после чего скользнул в тень одного из деревьев. Он достал из кармана фляжку и отхлебнул из нее. Анталийское золотое привычно распустилось во рту, даря истинное наслаждение. Полукровка наблюдал за происходящим, изредка делая глоток дорогого вина. Чужая кровь, бежавшая по его жилам, делала полукровку практически невидимым, сновавшие туда-сюда эльфы не замечали его.

– Рада приветствовать тебя в Лесу, драк Ивелд.

– Рад знакомству, Ониэль. Не удивляйся, вы с ней похожи.

– Не стоит дальше говорить об этом. Ты готов?

– Насколько это возможно.

– Даже Эллениэль не ведомо, что произойдет, она видит слишком много вариантов. Я надеюсь, что все будет хорошо. Знай, я благодарна тебе, за то, что ты согласился сделать, и буду благодарна даже когда уйду за кромку.

– Я сделаю все, что необходимо, пусть даже мне придется перегрызть несколько глоток.

– Благодарю тебя.

– Я надеялась, что наша встреча произойдет в другом месте… – произнес вкрадчивый женский голос из-за спины Ивелда.

– Наши ожидания не всегда воплощаются, – откликнулся полукровка, оборачиваясь к одетой в черный мундир эльфийке, – лично я против встреч на твоей территории, Андариэль.

– Мне неведомо, что за игра идет в Лесу, и какова в ней твоя роль, сестра Эллениэль о многом умолчала. Просто запомни, Ночные тени в деле.

– Благодарю, так мне гораздо спокойнее.

Праздник шел своим чередом, а Ивелд все так же стоял в тени в ожидании. Наконец, появившийся Фонтирэль пригласил глав родов во дворец Владыки. Полукровка вошел последним, подмигнув стоявшим возле дверей стражам.

– Уважаемые главы родов, – торжественно произнес Владыка Леса, – я призвал вас на суд Владыки. Данный суд созван по просьбе народа драконов, представитель которого присутствует здесь среди нас. Мы слушаем тебя, драк Ивелд.

– Благодарю Владыка, – произнес Ивелд, проклиная про себя так некстати опустевшую флягу, – наш народ живет отдельно от других рас и не вмешивается в вашу жизнь, но это не означает, что мы миримся с беззаконием и неоправданной жестокостью. Я буду говорить как от имени крылатого народа, так и от имени той, кого называю сестрой. Я прошу Владыку пересмотреть приговор, вынесенный этим судом около трех тысяч зим назад, и я прошу вас помочь Владыке принять верное решение. Я прошу пересмотреть приговор Ринатилэль Соавиннэ! Многие из вас присутствовали на том суде либо слышали о нем от своих предшественников. Ринатилэль заклеймили как бесчестную убийцу. Якобы, она пала настолько низко, что даже не предложила искупительных даров. Но так ли это? Давайте восстановим те события и посмотрим на них ее глазами. Как известно, род Соавиннэ выдал ее замуж за Уривэля Улавиннэ, несмотря на то, что она должна была стать супругой сына правящего рода. Это первая несправедливость. В первую брачную ночь Ринатилэль воспользовалась правом, которым наделена каждая женщина вашего народа. Она отказала ему в близости. Было ли это нарушением законов Леса? Безусловно, нет. Тогда Уривэль посмел поднять на нее руку и пожелал принудить к близости силой. Достойно ли такое поведение сына Леса? Вряд ли. Защищаясь, Ринатилэль оттолкнула его. Она не желала его смерти, он неудачно упал. Просто несчастный случай, который глава ее рода посчитал убийством и изгнал из рода. Он не предложил принести искупительный дар, а просто изгнал. Политика чем-то напоминает стадо свиней, плещущихся в луже. Кто-то получает удовольствие, а тем, кто стоит в стороне достаются брызги грязи. От подобной вопиющей несправедливости ее рассудок помутился, она перестала осознавать, что делает. Трое членов рода ушли за кромку, но это не было предумышленным убийством. Еще раз повторюсь, Ринатилэль не осознавала, что она делает. Она не защищала себя на суде, так как еще не пришла в себя, зато ее обвинители пребывали в здравом уме и не стеснялись в выражениях. Таким образом, я прихожу к выводу, что изгнание из Леса было ошибочным. Оно было несоразмерно тем деяниям, которые совершила Ринатилэль. Мало того, страдая от произошедшего, она не имела возможности произнести хоть слово в свою защиту, а некоторые из здесь присутствующих промолчали, поставив интересы своего рода выше, чем жизнь женщины вашего народа. Я закончил и готов отвечать на ваши вопросы.

– Фонтирэль – обратился к церемониймейстеру Владыка – что говорят наши законы?

– Пересмотр решения суда не противоречит нашим законам и традициям. Нам надлежит рассмотреть вопрос о виновности изгнанной Ринатилэль в убийстве трех членов рода Соавиннэ и о соразмерности наказания.

– Протестую.

– Ты нарушаешь порядок, драк.

– А ты отбрасываешь факты, ставшие причиной того печального события. Я считаю, что для полноты картины необходимо рассмотреть вопрос о династическом браке и смерти Уривэля, и только после этого переходить к роду Соавиннэ.

– Ринатилэль не просила справедливости Владыки, этот суд не вправе изменить решение главы рода.

– Ну, так подать сюда главу рода!

– Род Соавиннэ пресекся. Ониэль теперь член рода Отолариннэ, а Ринатилэль перестала быть членом рода. Тебе должно быть это известно, Ивелд.

– Что говорят ваши законы, Фонтирэль? Кто должен решать за ушедших?

– Никто. Изгнание из рода невозможно отменить, а значит, Ринатилэль виновна в убийстве своего супруга.

– Никто не может быть выше законов, – произнес Ловиэль, – суд не будет рассматривать обстоятельства, приведшие к изгнанию Ринатилэль из рода и само изгнание.

По рядам присутствующих эльфов прокатился одобрительный шепоток.

– Фонтирэль, я правильно понимаю, что вопрос об изгнании Ринатилэль должен рассмотреть глава ее рода?

– Ты прав, драк.

– Тогда я рассмотрю этот вопрос сам прямо здесь и сейчас.

– По какому праву? – спросил Ловиэль.

– По праву главы рода. Сестра Ринатилэль является членом моего гнезда. Я нахожу, что посягательство на ее честь и здоровье, совершенное Уривэлем Соавиннэ, было незаконным. Рина только защищалась. Отталкивая Уривэля, она не желала причинить ему вреда, она не могла предвидеть, что он сломает шею при падении. Она невиновна, что делает незаконным ее изгнание из рода.

– Может быть, она сейчас и член твоего рода, но три тысячи лет назад она была членом рода Соавиннэ. Ты не вправе говорить за пресекшийся род! – выкрикнул один из старейшин.

– Я не буду учитывать твое решение, драк Ивелд – поднял руку Владыка Леса, прекращая назревавшую перепалку, – уважаемые главы, все мы слышали слова драка, я призываю вас помочь мне вынести верное решение.

Некоторые эльфы изъявили желание задать вопросы.

– Нам известно, что драконы не лгут, но была ли откровенна Ринатилэль с тобой, драк? Не ввела ли она тебя в заблуждение?

– Ложь смердит. Ее рассказ слышали другие драконы и человеческие архимаги. В ее рассказе не было ни слова лжи.

– Прошло более трех тысяч зим. Почему ваш народ молчал?

– У нас другое восприятие времени. Ваше время течет медленнее, чем время людей, а наше – медленнее вашего.

– Почему ты называешь ее сестрой?

– Потому, что она принадлежит моему гнезду. На самом деле, во всеобщем языке нет слов, способных точно описать взаимоотношения между членами гнезда.

– Ночные тени ни разу не докладывали об эльфийке, живущей среди людей – высказался Ловиэль.

– Вполне очевидно, что она не желала встреч с представителями вашей расы. Достаточно скрыть уши под головным убором, надеть человеческую одежду и вести себя по-человечески, чтобы на нее не обратили внимания.

– Правда ли, что она не осознавала, что она делает? Есть ли тому доказательства?

– Слово драка Архахаара и мое слово являются достаточными доказательствами?

– Я слышал, как Ринатилэль рассмеялась, в ответ на предложение сохранить свою честь. Достойна ли она суда Владыки после позорного бегства?

– Понятие чести чуждо нашей расе, прошу простить, если мой ответ будет сбивчивым или неточным. Ее смерть не имела смысла, ее братья не вернулись бы из-за кромки. Ради чего ей было умирать? Ради того, чтобы другие одобрительно покивали головами? Отказавшись от посмертия, она хотя бы сохранила надежду на то, что со временем, сможет восстановить свое доброе имя.

Последовало еще несколько вопросов, после чего Ловиэль предложил произнести слова обвинения. Несколько старейшин быстро переговорили и от их группы отделился один ранее не проронивший ни слова эльф.

– Я, Савнарэль Улавиннэ, глава рода Улавиннэ прошу Владыку не смягчать вынесенный ранее приговор. Предыдущий суд установил, что изгнанная Ринатилэль совершила убийство трех мужчин из древнего и уважаемого рода Соавиннэ. Причина убийства мне очевидна – месть. Месть за изгнание из рода. Драк Ивелд склонял нас к тому, что изгнание было незаконным, и даже признал ее невиновной в убийстве законного супруга. Но кто дал ему право решать, что было законным, а что – нет? Все убийства произошли на землях нашего народа, по какому праву драк решил, что законы его народа главенствуют над законами Леса? Интересы рода, выраженные в воле главы рода выше, чем интересы отдельно взятого эльфа, а интересы Леса выше интересов рода. Так гласит наш закон. Мы уважаем мнение наших женщин и признаем их право на отказ в близости, но не стоит забывать об интересах рода. Ринатилэль должна была смиренно принять волю старейшины и возлечь со своим супругом, как это делали и продолжают делать достойные дочери Леса. Драк признал, что понятие чести чуждо его расе, и, как я понимаю, они руководствуются целесообразностью. Но мы не драконы, для нас слово «честь» не пустой звук. Добровольный уход из жизни отменяет произнесенный приговор, осужденный уходит к звездам свободным от всех обвинений и подозрений. Он уходит с честью! Наш закон милосерден, он предлагает не только смерть, но и жизнь, при условии деятельного раскаяния путем принесения искупительного дара. Ринатилэль прекрасно знала это, но не произнесла ни слова. Вместо этого, она трусливо сбежала и пряталась среди людей. Милосердие должно проявить к поверженному противнику, достойно сражавшемуся против тебя в честном бою, но трусливые и бесчестные преступники его не заслуживают.

– Кто-нибудь желает высказаться в защиту? – спросил Владыка Леса.

– Я не буду молчать, – откликнулся Ивелд, – мой народ обвинили во вмешательстве во внутренние дела Леса. Задумайтесь, так ли это? Разве мои крылья заслоняют свет звезд? Нет, я пришел в человеческом облике. У меня нет когтей, мое тело защищает не непробиваемая чешуя, а обычная одежда, в этом обличье я не могу выдыхать пламя. Неужели я угрожаю вам и вашим родичам? Нет, нет и еще раз нет! Я пришел с просьбой о справедливости. Я еще раз повторюсь, моя сестра невиновна в смерти своего супруга. Таким образом, изгнание из рода не имеет под собой оснований и, следовательно, незаконно. Исходя из этого, не она должна была предлагать искупительный дар, а глава рода Соавиннэ должен был предложить ей дар за тяжкое оскорбление. Я так же настаиваю, что Рина не осознавала, что она делает. Я прошу справедливого решения.

– Я, Интарэль Лоонавиннэ желаю сказать слово. Будучи стражем, я первым поднялся в дом рода Соавиннэ и я видел последствия своими глазами. Я видел тела и окровавленный нож в руках Ринатилэль. Я видел ее глаз так же четко, как вижу сейчас вас. В нем не было ни искорки сознания. Не она совершила те убийства.

– Я выслушал всех, кто желал высказаться и выношу свое решение, – произнес после долгого раздумья и совещания с Фонтирэлем Владыка, – я нахожу, что справедливые законы являются основой благополучия нашего народа. Мы не должны мириться с несправедливостью и обязаны выслушать того, кто указывает нам на нее. Мудрость нашего закона заключается в том, что все равны перед правосудием и принадлежность к нашей расе не имеет значения. Исходя из этого, я нахожу, что драк Ивелд и изгнанная Ринатилэль имеют право просить справедливого суда. Я нахожу, что суд не может рассматривать вопрос об изгнании Ринатилэль из рода, поскольку данный вопрос был разрешен главой рода, а изгнанная Ринатилэль не просила справедливости Владыки. Исходя из этого, я не могу ни признать изгнание из рода законным, ни признать его незаконным. Так же я нахожу, что, являясь главой рода, драк Ивелд имеет право принимать в свой род любого, кого сочтет достойным. Тем не менее, драк Ивелд не является главой рода Соавиннэ и, следовательно, не может отменить его решения. Я признаю изгнание Ринатилэль из рода свершившимся событием. Я подтверждаю, что Ринатилэль не вправе носить имя рода Соавиннэ и она должна носить родовое имя гнезда драка Ивелда, если оно предусмотрено законами и традициями народа драконов, в противном случае она не должна пользоваться родовым именем. Закон требует от меня учитывать все обстоятельства, имеющие отношение к рассматриваемому делу. У меня нет оснований не доверять крылатым и магам, подтвердившим истинность слов изгнанной Ринатилэль. Я прихожу к выводу, что смерть Уривэля Соавиннэ стала следствием несчастного случая, причиной которого был он сам и в наши летописи должно внести соответствующие исправления. Вместе с тем, опираясь на слова Интарэля Лоонавиннэ, я признаю, что трое мужчин рода Соавиннэ погибли от руки изгнанной Ринатилэль. Так же, я признаю, что разум вышеупомянутой Ринатилэль помутился, и она не могла предвидеть всех пагубных последствий своего деяния. Я не могу согласиться с Савнарэлем Улавиннэ, поскольку месть не является спонтанным деянием. Мститель обдумывает свои действия, а помутнение сознания не дает четко мыслить. Исходя из этого, я нахожу, что изгнанная Ринатилэль совершила убийство, не осознавая, что она делает. Таким образом, я прихожу к выводу, что изгнанная Ринатилэль виновна в непредумышленном убийстве. Так же, я прихожу к выводу, что наказание, назначенное предыдущим судом, было излишне суровым, поскольку не учитывало ее невменяемость и сокращаю срок изгнания. С первым лучом солнца Ринатилэль считается отбывшей наказание и искупившей свою вину. Отныне и впредь, под страхом изгнания из Леса либо иного тягчайшего наказания, предусмотренного законами других разумных рас, никто не вправе именовать Ринатилэль изгнанной. Решение вынесено, суд окончен.

– Следуй за мной – коротко бросила Андариэль, указывая Ивелду на неприметную тропу.

– У тебя случайно нет воды? Горло пересохло.

– Если совсем невмоготу, я укажу тебе листья, которые можно пожевать, дабы утолить жажду.

– Потерплю.

– Ивелд, мы с тобой по разные стороны закона, и тебе пришлось бы несладко, попадись ты руки моих людей в Анвалии, но я благодарна тебе за то, что ты сделал.

– Давай остановимся и поговорим с тобой как разумные взрослые.

– Я слушаю тебя.

– Люди – крайне ленивые существа, все, что они делают, предназначено либо для удовлетворения их потребностей, либо для того, чтобы работать было легче и меньше. Это порождает преступность, ведь отнять или украсть намного проще, чем зарабатывать. Государство устанавливает рамки дозволенного, и, как бы говорит нам, что это разрешено, а то – запрещено. На самом же деле, границ несколько. Среди разрешенного есть как одобряемое, так и предосудительное. Так же и по ту сторону закона. Обманывать государство, провозя товары без уплаты пошлины это одно, а резать мирных жителей как скот, это другое. Моя организация не занимается убийствами, не отнимает последнее, я избегаю кровопролития. Я не говорю, что на моих руках нет крови, я не скрываю, что некоторые личности были убиты по моему приказу, и часть из них умирала долго и мучительно. Многие хозяева лавок платят нам за спокойствие, и мы даем им это спокойствие. Мир преступности огромен, и, в то же время, он тесен. Обидчика найдут и заставят возместить ущерб, а если он будет упорствовать, то покарают в назидание другим. Часто мы покрываем ущерб из своего кармана, впоследствии взыскивая с виновника втрое больше. Это выгодно, люди знают, что мы держим свое слово. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Законники называют таких как ты благородными преступниками.

– Можно сказать, что у нас свое государство, с народом, законами, армией и налогами. Преступники отдают десятую часть со своих доходов. Моя организация делает многое, чтобы осужденный на заключение либо на каторгу дожил до освобождения. Так же мы поддерживаем семьи осужденных, поскольку многие из них умрут с голода, пока их единственный кормилец отбывает наказание.

– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Мы с тобой по разные стороны закона и этого не изменить, но я не хочу, чтобы мы были врагами. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Мы будем сообщать тебе все, что может заинтересовать тайную стражу. Мы способны похитить подозреваемого, или сделать так, что он исчезнет. Визит тайной стражи невозможно утаить, его подельники могут узнать, а так они будут пребывать в уверенности, что все произошедшее – дело рук отребья.

– Чего ты желаешь взамен?

– Не делайте за законников их работу. Я обещаю тебе, что количество преступлений уменьшится.

– Мы договорились, но если ты не сдержишь свое слово…

– Я держу свое слово.

Глава 24

– А вот и болтливый Ивелд пожаловал – прогрохотал Тарлак.

– Ты – молодец – вмешался Архахаар, заметив гримасу недовольства, скользнувшую по лицу короля преступного мира, – старейшины до весны не будут нуждаться в пище. Лапши на их ушах предостаточно.

– Подслушивали?

– Само собой. Тару вот пришлось здесь посидеть, но мы все ему рассказали.

– Ладно, сейчас водички хлебну и иду бить одну остроухую венценосную морду.

– Владыка Ловиэль вынес хорошее решение, чем ты недоволен? – поинтересовалась Кельвирея.

– Он меня подставил. Прям с порога заявил, что это я, видите ли, пожелал устроить это представление.

– Эти остроухие вечно ходят вокруг да около, вместо того чтобы просто хорошенько подраться – примирительно пророкотал Тарлак, протягивая чашу с водой, – самому эти пляски гыкаков надоели.

– Все, с меня хватит – вздохнул Ивелд, возвращая пустую чашу, – больше я в такие игры играть не собираюсь. Понадобится криминал, обращайтесь.

– Ивелд, я буду откровенна с тобой до конца. Я солгала Ловиэлю и Ониэль, когда сказала, что вижу множество вариантов. На самом деле я не видела ничего. Никто из нас не в состоянии обнаружить тебя, даже если ты сам того желаешь. Ты отбрасываешь слишком густую тень, через которую мне не под силу пробиться. Лишь трое из нас, в чьих жилах течет кровь крылатых, способны мысленно говорить с Риной и то, при условии, что она находится далеко от тебя. Я не утаила от тебя ничего, что знала, мы все пытались собрать мозаику из разрозненных сведений, пытались предугадать грядущие события. В чем-то мы оказались правы, а в чем-то ошиблись. Никто не мог предположить, что в защиты Рины выскажется род Лоонавиннэ и никто не мог предположить, что Савнарэль будет говорить от имени нескольких родов. В результате, тебе пришлось лгать и изворачиваться. Мы сделали все, что было в наших силах. Прости, если этого оказалось недостаточно. Правящий род в долгу перед тобой.

– Ладно, проехали. Мне этот суд напомнил сессию в институте. Ну, такое испытание для учеников, когда учитель выясняет, что они запомнили. Я тогда заметил, что нельзя молчать, если ты не можешь ответить на вопрос. К тому же никто не мог заподозрить, что я могу называть черное зеленым. Скоро рассветет, так что у меня мало времени, поэтому буду краток. Савнарэль посмел оскорбить меня и Рину и я это запомнил, я запомнил и остальных, спрятавшихся за его спиной. Со временем, я узнаю их имена, и они все поплатятся.

– Я прошу тебя отказаться от мести, – вздохнула Эллениэль, – я знаю твои возможности и не сомневаюсь, что тебе под силу добраться до них, даже если они никогда не покинут сень маллорнов, и я умоляю тебя не причинять им зла. Они уже понесли наказание.

– И какое?

– Большинство воинов нашего народа принадлежат роду Лоонавиннэ. Лишь в их роду рождаются обоерукие. До сегодняшнего дня их род стоял особняком, не вмешиваясь в политику. Сегодня же, они высказались, тем самым укрепив позиции правящего рода и унизив род Улавиннэ и его союзников. Я уверена, примеру славного рода Лоонавиннэ последуют и другие рода. Тысячелетиями, род Отолариннэ балансировал на грани, а теперь мы твердо стоим на ногах.

– Эллениэль, благодарю за откровенность. Ты пошла против воли Рины, рассказав о ней Ониэль, и, знаешь, это было правильно. На ее колючем кусте начали распускаться цветы. Я не буду пытаться добраться до Савнарэля и его подпевал, но, если они покинут пределы вашего государства, я буду в своем праве. Они живы лишь благодаря твоему заступничеству, Видящая. А теперь, мне нужно найти Рину и Райлингу.

– Подожди, – остановила Ивелда Арея, – я хотела… насчет Райлинги… она одержима жаждой мести.

– Не волнуйся, Рина уже разъяснила ей все необходимое. Мы приглядим за ней.

Задремавшая Райлинга встрепенулась, услышав хлопок закрывающейся двери и зарделась, услышав легкий смешок эльфийки.

– Девочки, сегодня мы идем в какой-нибудь приличный кабак! – провозгласил улыбавшийся Ивелд, – потом, когда их запасы оскудеют, переберемся в следующий.

– Брат, может терпение и есть добродетель, но не сейчас.

– Я сделал все, что мог, Рина. Владыка установил, что Уривэль скончался в результате несчастного случая, и в этом нет твоей вины. Твой приговор пересмотрен, но не отменен, с первым лучом солнца твое изгнание закончится. Прости, но это все, чего я смог добиться. Ты не вправе носить имя Соавиннэ.

– Этого более чем достаточно. Я никогда не смогу отблагодарить тебя.

– Простите, что вмешиваюсь – произнесла Райлинга, – я ничего не поняла.

– У эльфов два имени, личное и родовое. Я была лишена родового имени из-за несчастного случая, оборвавшего жизненный путь моего мужа. Так же я была изгнана из Леса. Ивелд добился смягчения приговора, теперь я могу посещать эльфийские земли, и я смогу, не таясь, встречаться с сестрой.

– У тебя есть сестра?

– Да. Ониэль, супруга Владыки Ловиэля – моя единоутробная сестра.

– Ты принцесса? – округлила глаза Райлинга.

– У них другие традиции и законы. Если пожелаешь, я поведаю тебе, но не сейчас.

– Есть еще один повод – добавил продолжавший улыбаться Ивелд, – я договорился с Андариэль, в обмен на сотрудничество, тайная стража Анвалии не будет совать нос в наши дела.

– Выгоду этой сделки невозможно переоценить, – удовлетворенно кивнула эльфийка, – мы будем контролировать оба конца караванного пути через султанаты, кочевникам придется считаться с нашим мнением и тщательно вылизывать наши зады. Взамен, как обычно?

– Да. На этом предлагаю закончить болтовню и заняться более приятным булькающим делом.

Работа на верфи начиналась с рассветом, и заканчивалась только тогда, когда солнце скрывалось за горизонтом. Постоянно горевшие кузнечные горны пожирали огромное количество угля, лесорубам приходилось все дальше и дальше уходить в лес. Напоминавшие скелеты неведомых рыб остовы лодок обрастали деревянной кожей, все стыки досок тщательно заполнялись просмоленной пенькой. Опасаясь топляка и мелководий, Ивелд потребовал усилить носы и днища подводных лодок листами железа. Не знавшие об истинном назначении строящихся кораблей, мастера-корабелы рискнули высказать свои возражения, указывая на то, что железо не способно плавать. Увлеченные спором, они забыли обо всем на свете и опомнились лишь тогда, когда водяная плеть Райлинги расколола половую доску в руку толщиной.

Порождавшая летом и осенью тучи гнуса и мошкары, Гифинова топь замерзла, и многие судостроители в свободное от работы время наведывались на болото, чтобы, раскопав снег, собрать замерзшие болотные ягоды. Поначалу, тролли презрительно пофыркивали, называя сборщиков неумелыми охотниками, но, в последующем, распробовав ягоды, изменили свое мнение. Люди и тролли стали на рассвете уходить на болото вместе, возвращаясь только на закате с дичью и огромными мешками ягод.

Глава 25

– Запахло весной, метелям отбой, – пропел Архахаар, усаживаясь в кресло.

– Не умеешь петь – не берись, – фыркнула Валесия, – воешь как дракон, которому прищемили хвост… или кое-что еще.

– И не говори, Вал – поддержала названную сестру Кельвирея, – от этих черных одно огорчение. Засядут с Ивелдом в кабинете, вино хлещут, песни поют. Ладно бы хоть пьянели, только напитки переводят!

– Еще постоянно что-то придумывают и переделывают, – проворчал Вас, – я уже со счета сбился сколько раз они «немного дорабатывали» лодки.

– Тоже мне трагедия, – фыркнул Архахаар, – ну посидели мужики, чего в этом плохого? Ничего же не испортили, никого не побили. Предлагаю сначала обсудить дело.

– Ваши корабли готовы, тролли уходят.

– Спасибо, Тар. Без сильных и умелых троллей мы бы не смогли построить лодки в столь сжатые сроки. Вас, Гас, как продвигается обучение экипажей?

– Обучены и готовы.

– Люди нам пока понадобятся, их память мы сотрем в последнюю очередь. Ивелд изготовил достаточно краски, чтобы покрыть ей корпуса лодок. Правда, придется красить практически перед отплытием, краска плохо пристает к холодному дереву.

– Я нашла подходящее судно для снабжения подводных лодок, – подхватила Кельвирея, – как только море успокоится, оно будет готово к отплытию.

– Алкмирцы готовы, – произнес Гас, – Токнор отдаст приказ о проведении учений армии и флота сразу же, как лодки возьмут след. Войска и флот соберутся на берегу и будут ожидать в полной готовности. Понадобится примерно дня три, чтобы все солдаты погрузились на корабли и флот собрался в точке встречи.

– Мы сделали все, что могли, остается только ждать – вздохнул Архахаар, – как обстоят дела у наших союзников?

– Не знаем ничего, кроме того, что они нам сами говорят. Ивелд сразу догадался о Райлинге – коротко ответила Арея.

– Рина несколько раз посещала Ониэль во дворце Владыки, подслушивать я не стала – откликнулась Эллениэль, – вряд ли они обсуждали что-то, стоящее нашего внимания.

– А в целом, как эльфы отнеслись к ее возвращению? – спросил Архахаар.

– Я бы назвала это вооруженным нейтралитетом. Большинство старается просто не замечать, ограничиваются вежливым приветствием, с несколькими она вела непродолжительные беседы. Остальные явно враждебны, но границ дозволенного не пересекают. Учитывая ее прошлое, это вполне объяснимо.

– Эль, когда мы впервые встретились с Аром, он мне кисть отсек. Если бы не целители вашего народа, ходить бы мне калекой.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Кель. К сожалению, здесь наши целители бессильны. Прошло слишком много времени с тех пор, как Рина потеряла глаз, ее тело забыло, каково это видеть двумя глазами.

– Вы желали меня видеть, наставница?

– Да. Вас и Гас приняли решение о переносе испытаний. Завтра студиозусам объявят, что у них ровно седмица на подготовку.

– Вы не должны были сообщать мне об испытаниях заранее, но вы сделали это. Благодарю вас.

– На самом деле я не нарушила ни одно из правил Цитадели. Ты – моя ученица и только мне решать, когда тебе проходить испытания. Если мне взбредет в голову, что ты должна пройти последнееиспытание прямо сейчас, значит, так тому и быть. Не бойся, я сегодня добрая, настолько добрая, что дам подсказку. Во время испытаний все студиозусы войдут в круг, и будут драться друг с другом, пока не останется только один. Вам выдадут оружие и разрешат пользоваться магией. Я не знаю, какое оружие достанется тебе, выбор всегда случаен. Это будет не бой один на один, а свалка, где каждый будет сам за себя. Обычно, некоторые студиозусы пытаются действовать группами, выбивая в первую очередь сильнейших и слабейших противников, в дальнейшем драка идет внутри группы. Ты младше, скорее всего, тебя либо выведут из строя в первую очередь, либо оставят напоследок, хотя, ты можешь выбыть и в середине боя. В плане магии, ты не уступаешь другим студиозусам, зато они сильнее тебя физически и лучше двигаются. Так же не стоит забывать, что огневики и воздушники быстрее тебя в плане магии. Учитывай это, не бросайся в самую гущу.

– Благодарю вас за совет, я уподоблюсь большой рыбе, которая плавает вокруг косяка рыбешек, пожирая отбившихся. Я не понимаю лишь одного, неужели они движутся лучше? Они немногим старше меня.

– Тебе ответить честно или просто сообщить, что это непреложная истина? Учти, ответ может задеть тебя за живое.

– Я хочу понять, для этого мне нужен честный ответ.

– Ответ кроется во взаимоотношениях мужчин и женщин. Если в девушку-подростка регулярно попадает мужское семя, причем не имеет значения, спереди или сзади, то ее тело начинает быстро изменяться. Увеличивается грудь, округляются бедра. Возможно, ты замечала подобные изменения у других студиозусов.

– А у юношей?

– Это не так заметно, но изменения тоже есть. Плечи расширяются, волос на теле и лице становится больше. При этом у обоих полов меняется характер, девушки становятся спокойнее и рассудительнее, у юношей появляется уверенность. Многие из тех, с кем ты выйдешь в круг, уже начали изменяться, так что у них будет преимущество.

– А если… сама, рукой? – спросила зардевшаяся Нирла.

– Почему целители излечивают болезнь полностью, а не уходят, только уняв жар? Наверняка твоя подружка из Академии объясняла причины.

– Жар вернется, если не убрать причину.

– Здесь то же самое, твое тело желает большего, а ты лишь сбрасываешь напряжение.

– Я уже познала мужчину, у них не будет преимущества – пробормотала Нирла, заливаясь краской.

– По тебе не особо заметно, понадобится время. Даже если ты все восемь дней и ночей проведешь в постели со своим любовником, это тебе не поможет.

– Я боюсь, что у меня будет ребенок.

– У магов плохо с деторождением, даже если магесса не препятствует зачатию с помощью магии, шанс забеременеть очень мал. О причинах вам поведают перед последними испытаниями. Если боишься, то поищи в библиотеке, либо спроси у старших студиозусов, заклинание против зачатия очень простое, кроме того, пока оно действует, ты не будешь ронять кровь. Согласись, это удобно.

– Благодарю вас за совет. Разрешите задать еще один вопрос перед уходом.

– Я не рассказала тебе, почему испытания перенесли, так что придется твоему любовнику подождать еще немного. Прошлым летом произошло несколько нападений морских разбойников на прибрежные поселения Алкмира. Нападавшие грабили деревни, угоняли жителей в рабство, а непригодных для труда убивали. В одной деревне проживала вольная водница, она выжила и смогла добраться до Академии. Цитадель не оставляет нападения на магов безнаказанными, алкмирцы так же жаждут мщения. Мы установили, что разбойники скрываются на островах. Весной или летом будет организована карательная экспедиция.

– Академия поддержит алкмирцев.

– Совершенно верно. Часть наставников будет занята, так что пришлось сократить время обучения. Помнишь, я рассказывала тебе, что покинула эти стены до того, как получила плащ мага?

– Я помню все, что вы мне говорили, наставница.

– Ты можешь пойти моим путем и принять участие в экспедиции. Ты своими глазами увидишь то, с чем тебе предстоит столкнуться в будущем.

– Я с радостью принимаю ваше приглашение, наставница Валесия.

– С одним условием. Половина студиозусов должна будет покинуть круг до тебя.

– Я постараюсь.

– Что ты хотела спросить перед уходом?

– Про… сзади. Разве это возможно?

– Да, скажу больше, некоторым женщинам это нравится даже больше, чем традиционное проникновение в лоно. Здесь многое зависит от мужчины, он должен быть терпеливым и нежным, иначе тебе будет больно. Ступай, Нирла.

Райлинга долго ворочалась, проклиная прислугу, не пожалевшую дров. Раскаленная печь возомнила себя солнцем Пионтийской пустыни и нещадно дышала жаром, сухой горячий воздух с каждым выдохом уносил частички живительной влаги. Магесса давно отбросила в сторону одеяло, но даже нагота не давала ей облегчения, тело жаждало живительной прохлады. Еще раз помянув недобрым словом прислугу и ни в чем неповинную печь, Райлинга накинула плащ и решительно вышла из комнаты.

– Не спится на голодный желудок? – спросил ее сидевший за столом и нарезавший ломтями кусок мяса Ивелд.

– Твои люди положили в печь слишком много дров. Они разорят тебя, если продолжат так сильно топить.

– Хуже глупца может быть только глупец с излишним рвением, – вздохнул Ивелд, впиваясь зубами в сочное мясо, – с другой стороны, любое рвение можно пресечь.

– Путем усекновения головы?

– Мне достаточно выразить недовольство. Вот закончим дело, отстроюсь где-нибудь в спокойном месте, заведу домового духа…

– Лишь домовые духи сильных магов способны принять обличие, способное выполнять физическую работу.

– Уговорила, обойдемся без духа. В любом случае, эта разъездная жизнь надоела. Сама же видишь, имею множество домов, а ни один из них не несет моего отпечатка, живу как проезжий на постоялом дворе.

– Стареешь – улыбнулась Райлинга, отхлебывая холодную воду.

– Скорее, хочу немного изменить личную жизнь.

– Состариться с женой в кругу отпрысков и умереть в постели, произнеся какое-нибудь мудрое напутствие?

– Возможно, это было бы неплохо, но не получится.

– Я понимаю. То, что ты делаешь, всегда будет стоять между вами.

– Ты ошибаешься, я просто не желаю видеть близких старыми и беспомощными, не хочу носить цветы на их могилы. А ты решила, чем займешься после того, как все закончится?

– Да. Часть моих односельчан угнали в рабство, когда они будут свободны, мы вернемся и отстроим Большое устье.

– Хорошее дело, за это можно выпить. Вина или чего-нибудь другого?

– Слишком жарко для вина, не говоря уж о напитках покрепче – покачала головой Райлинга, зачерпывая кружкой воду из бочки и ослабляя завязку на шее. Плащ немного сполз вниз, оголяя плечо магессы, – вообще, я не сторонница дурманящих напитков.

– Иногда я завидую простым людям. Выпил, дополз до кровати и спи…

– А поутру простые люди просят вылечить голову в долг. Ты можешь выпить, если перепьешь, то вылечу бесплатно.

– На меня магия не действует, да и выпить придется много, так что не стоит даже начинать.

– Я так и не смогла понять, кто или что ты такое, Ивелд. Я не чувствую в тебе Дара, ты глух к мыслеречи, но в состоянии открыть портал. Скажи честно, ты – колдун?

– Возможно и колдун, просто не знаю этого. Объяснишь?

– Маги рождаются с Даром, колдуны же пользуются чужой силой, например, используя заговоренные предметы.

– Способности мои и только мои, никаких волшебных палочек, побрякушек и прочего. Могу прямо сейчас наведаться в Цитадель, правда, я сомневаюсь, что тамошние маги будут рады появлению мужика в одних домашних штанах. Я – человек с особыми способностями.

– Может дело в твоих штанах? Вдруг у тебя там заговоренная палочка спрятана? – мурлыкнула Райлинга, усаживаясь на колени Ивелда и запуская пальцы в его волосы – ммм, кажется я ошиблась и у тебя там не палочка, а целая дубина. Стоит проверить, вдруг в этой дубине слишком много магии. Это может быть опасно!

Глава 26

– Я ненадолго украду Нирлу, – произнесла неожиданно появившаяся рядом с подругами Кельвирея, – поговорите после испытания.

– Конечно, госпожа архимагесса, – улыбнулась Сиалар.

– У нас мало времени, так что слушай и не перебивай. Как только студиозусы Академии закончат, вы будете тянуть жребий. Запомни, у тебя преимущество в скорости и ловкости, у твоих противников – сила и опыт. Если тебе достанется что-то легкое, например, нож или кинжал, считай, тебе повезло. Будет хуже, если тебе достанется меч и совсем плохо, если придется махать секирой или палицей. Просто запомни – оружие не сделает тебя воином, солдат с ложкой опаснее, чем крестьянин с мечом.

– Благодарю вас, госпожа.

– Мама Эллениэль! – прозвучал крик подбежавшей Килары – мама Кафаша зовет тебя.

– Что произошло? – поинтересовалась эльфийка, наблюдая, как скачет по воде брошенный ее рукой плоский камень.

– Мама Кафаша умирает, она желает проститься с тобой. Поторопись!

– Вот гыр! Беги за Маларой!

– Кафаша там? – спросила вбежавшая эльфийка у сгрудившихся возле входа на женскую половину пещеры жен Тарлака.

– Она ждет только тебя, сестра.

– Я здесь, Кафаша, я помогу, – произнесла Эллениэль, опускаясь на колени рядом с лежавшей на шкурах троллихой. Старшая жена Тарлака дышала редко и поверхностно, ее сердце билось медленно и слабо. Эльфийка несколько раз провела ладонями вдоль ее тела, после чего положила руки на ее грудь.

– Эллениэль, тощая гырка… – прошептала Кафаша.

– Заткнись, гыкаково отродье и не мешай!

– Не надо… я слышала камлание Малары, предки зовут меня.

– Что за гыр! – пробормотала эльфийка, уставившись на свои ладони – Кафаша, я не понимаю, я заставляю твое сердце биться в полную силу, но стоит мне заняться твоим дыханием, как сердце снова едва бьется. Где эта гырова шаманка?

– Она не придет, – вздохнула троллиха, – никто не в силах что-либо изменить, так что слушай. Каждый тролль перед смертью слышит зов предков, когда я уйду, племя простится со мной так, как это принято у нашего народа. Я знаю, что ты не можешь есть мясо, поэтому хочу проститься с тобой на словах. Тарлак – мой третий муж, я была его старшей женой, пока он не ударил тебя палицей и не назвал старшей. Я родила двоих сыновей и дочь, которых воспитала достойными троллями, как того требуют предки. Мои сыновья уже стали предками, дочь замужем и нянчит будущих воинов и будущих матерей воинов. Я прожила достойную и счастливую жизнь бабы, предки будут мной довольны. Когда Тарлак взял тебя в жены и назвал старшей, я была удивлена. Никто до него так не поступал. Что поделать, наш муж всегда был неправильным троллем, и это хорошо. Я горжусь, что моя старшая сестра – воин. Не забывай меня, приходи к Маларе. До встречи, Эллениэль.

– До встречи, сестра.

– Кафаша ушла к предкам, – объявила эльфийка, – точите ножи, я за Тарлаком.

– Что ты наговорила Нирле? – поинтересовалась Валесия.

– Всего лишь указала на сильные и слабые стороны, – развела руками Кельвирея, – сама же просила.

– Я чуть из штанов не выскочила, когда она водяной плетью снесла лезвие с топорища своей секиры.

– Тебе прекрасно известно, что лишившийся оружия студиозус выбывает. Нирле не повезло с оружием, надо было как-то изменить расклад сил.

– Я не осуждаю ее за это, мне просто интересно, догадалась ли она сама или ей подсказал кто-то чешуйчатый…

– Я не подсказывала, ты тоже. Получается, она сама догадалась. По-моему, она показала себя достойно.

– Я надеялась, что она будет последней выбывшей. Что ж, быть предпоследней тоже неплохо.

– Вал, не дави на нее. Она – водница, а значит слабее огневиков и воздушников.

– Да знаю я… просто… привязалась я к ней, да и она ко мне. Хочу, чтобы в будущем она с благодарностью вспоминала свою наставницу.

– Помнится, раньше ты иначе как ее чирьем на хвосте не называла…

– Иногда и сейчас называю, когда не в настроении. Как только происходит что-то непонятное, сразу ко мне бежит. Мы в ее возрасте самостоятельнее были.

– Ты ее наставница и обязана учить ее.

– Только магии и бою, жизни она должна учиться самостоятельно.

– Нирла – сирота.

– Да. Мать отказалась от нее, отец погиб в кораблекрушении, когда ей было восемь.

– Так подскажи ей…

– Иногда я не знаю, что ей посоветовать. Посуди сама, мы живем другой жизнью. Ты и я воспитывались чужими людьми, нам неведома материнская ласка, наши отцы не играли с нами. Когда мы выросли, нас содержала Единая империя, мы не нуждались ни в пище, ни в одежде, ни в крыше над головой и сейчас мы тоже ни в чем не нуждаемся. Вас, Гас и Арея такие же. Архахаар повидал жизнь, но это было не на Граи, Тар и Эль не принадлежат людской расе, у них не так, как у людей. Нирле осталось два года, потом ее ждет жизнь вольной магессы, а я просто не знаю, как живут вольные.

– Неужели все предрешено?

– Цитадель не нуждается в большом количестве боевиков-водников, а Дар Нирлы недостаточен, чтобы стать наставницей. Скорее всего, она понаемничает, затем где-то осядет, а когда обзаведется семьей, то отречется от Дара.

– Все могут ошибаться, Вал.

– Архимаги не ошибаются. Кстати, зачем ты пришла на испытания? Опять твой благоверный удрал куда-то?

– С Ивелдом и Васом в последний раз проверяют лодки. Ледоход закончился, Суварра поднимается.

– Ну и гыр с ними. Давай поколотим студиозусов, а потом позовем Арею и хорошенько отдохнем с бутылочкой-другой.

– С удовольствием.

– Высокого неба, Ивелд.

– И тебе того же. Рина, Райлинга, ступайте, прогуляйтесь на свежем воздухе, – произнес Ивелд, – я слушаю тебя, драк, – кивнул полукровка, когда дверь за женщинами закрылась.

– Старшие желают, чтобы ты кое-что сделал.

– Судя по тому, что прислали синего, а не Архахаара, он не должен знать об этом задании.

– Ты мудр и проницателен, как и положено старшему. Архахаар использовал знания вашего мира, чтобы построить эти корабли. Старшие считают, что эти знания ни при каких условиях не должны стать достоянием жителей нашего мира.

– Лодки будут затоплены сразу же после того, как выполнят свою задачу. Морские воды надежно хранят тайны. Архахаар с женой поработали над воспоминаниями строителей и охранников, они считают, что строили новый город для короны Лиарина. Что до архимагов, то… я не знаю…

– Члены гнезда имеют право знать, таков закон. Старшие уверены, что ни человеческие архимаги, ни тролль, ни эльфийки Эллениэль и Ринатилэль не будут откровенничать с посторонними.

– Тогда я не понимаю.

– В каждом корабле будет по шесть магов.

– Теперь понимаю. Если Архахаар по какой-либо причине не поработает с их разумом, они должны замолчать навсегда. Это все?

– Нет. Кроме того, ты должен решить вопрос со своей женщиной. Либо ты признаешь ее членом гнезда, либо она так же не должна ничего помнить.

– Можешь передать, что с Райлингой уже все решено. Ей сотрут память, как только минует надобность.

– Она – твоя женщина, драк. Старшие опасаются, что ты можешь проявить слабость.

– Старшие ошибаются. То, что мы иногда спим в одной постели, не означает, что между нами есть какие-то чувства или взаимная привязанность. Нам это не нужно. Когда все закончится, наши пути разойдутся, и, скорее всего, навсегда.

– Я передам им твои слова.

Глава 27

Солнце клонилось к закату и Кельвирея, прищурившись, смотрела на рукотворное озеро, по глади которого бесшумно скользили подводные лодки. Архимагесса чувствовала спокойную уверенность дюжины разумов, сокрытых внутри рукотворных рыбин. Лодки то плыли по поверхности, то погружались в глубину и их присутствие выдавали лишь немного выступающие над водной гладью трубы. В отдалении, на берегу Суварры ожидала заката Валесия. Ивелд с Архахааром сидели на берегу, изредка бросая взгляды на лодки и поворачивая поджаривавшееся на гладких веточках мясо. В одном из домов дремала Райлинга.

– Играем ва-банк, – ровным голосом произнес Ивелд, кивком указывая на всплывшие на поверхность лодки.

– Самое слабое место нашего плана, – согласился Архахаар, сплевывая на землю.

– Да уж, две посудины из дерьма и палок с колдунами вместо двигателей.

– Вообще-то они маги…

– Маги, колдуны. Проблема в том, что ящеры на редкость упертые. Летают везде, им найти культистов как два пальца об асфальт. Дали бы координаты и все дела, дальше простор для творчества просто огромный. Можно эльфов отправить, чтобы втихушку всех вырезали, можно магов заслать, будет мордобой с фейерверком. На худой конец, добрый доктор Менгеле свой газенваген пригонит.

– Я уже говорил, что не одобряю твоих методов?

– А я уже говорил, что вещества припасены на самый крайний случай?

– А поцчему ви отвечаете вопросом на вопрос?

– Потому, что гладиолус! В общем, будет посудина с запасом циановодорода, напалма и пороха, применим в самом крайнем случае.

– Какого водорода?

– Циклон-Б. Если историю не прогуливал, то знаешь, что за зверь.

– Я уж думал, будет что-нибудь серьезнее, с уроков ОБЖ.

– Зарин, зоман, иприт и прочее?

– Ну да.

– Реактивов нет, справочников нет, оборудования тоже, считай, нет. Сварить что-то дельное невозможно. Алхимия мне в помощь, мать ее.

– Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов.

– Сказал сэр Исаак Ньютон. Вообще-то, можно кое-что сделать, например, примитивные мушкеты и пушки, вот только начальство затолкает мне эти стреляющие палки в то место, где зубы не растут.

– Даже не сомневаюсь.

– Я надеюсь, все получится – произнесла неслышно подошедшая эльфийка. Не ожидавшая этого Кельвирея вздрогнула и неосознанно потянулась к вейгуру.

– Подкрадываться сзади не разумно, Рина!

– Извини. Я думала, ты меня давно заметила.

– Из-за Ивелда я не в состоянии почувствовать твой разум. Вот смотри, Райлинга в том доме, похоже, крепко спит. Валесия там за деревьями, ей скучно. А вот Ара и Ивелда я вижу только глазами.

– И, тем не менее, ты находила меня раньше…

– Как бы сказать… ты должна где-то быть… приходилось искать твое отсутствие. Гыр, как же это сложно объяснить!

– Я поняла тебя. Похоже, после ухода лодок мужчины будут всех угощать шашлыком, вином и водкой.

– Для них это своеобразный ритуал. Я и сама не против немного водки под шашлык выпить, – улыбнулась Кельвирея.

– Потом будет ожидание… кстати, а где остальные члены вашего гнезда?

– Арея в Вадеке, Вас и Гас заняты делами Академии, у Тарлака несколько дней назад жена умерла, пока ее душа не явится к шаману племени, ни он, ни Эль не покинут горы.

– Такова жизнь, – пожала плечами эльфийка, – кто-то рождается, кто-то умирает, а кого-то убьют.

– Сейчас начнется – предупредила Кельвирея.

Погас последний луч солнца, и земля под их ногами мелко задрожала, вода в озере заколыхалась. Негромкий гул потревоженной земли нарастал, забурлила вода в протоке, заранее отплывшие от протоки лодки закачались на волнах. Гул продолжал нарастать, земля под ногами бывшей воительницы колыхалась, со стороны реки раздался треск падающих деревьев. Потянувшись к своей названной сестре, Кельвирея почувствовала радость птицы, наконец-то расправившей крылья после долгого пребывания в тесной клетке. Затем, гул сменился треском разрываемых Даром и искаженным пространством камней, хлынувшие в протоку воды Суварры подхватывали мельчайшие частицы земли, и по озеру стало расползаться светло-коричневое пятно. Маги в подводных лодках дождались, пока воды озера не успокоятся, после чего направили их в протоку. Вскоре лодки вышли в реку и, погрузившись, направились вниз по течению.

– Как же это хорошо! – произнесла подошедшая Валесия.

– Хорошо порезвилась? – улыбнувшись, спросила Кельвирея.

– Да, кажется, даже немного перестаралась.

– А мы вот с Риной шашлык обсуждали. Кажется, скоро будет готов.

– По-моему, это то же самое, что говорить с глухим о музыке. Не в обиду тебе, Рина.

– Чего мне обижаться? – ухмыльнулась и пожала плечами эльфийка, – оборву тебе уши и забуду.

– Да ладно!

– Прохладно!

– Так одевайся потеплее, раз прохладно.

– Это она земных выражений от Ивелда нахваталась, – пояснила Кельвирея.

– А мне дела нет, обещала уши оборвать – пусть попробует. Или страшно?

– Кинжалы, без магии – бросила Рина.

– В лес, дома и воду не заходим – согласилась Валесия, отбрасывая ножны и расстегивая застежку плаща.

Противницы несколько мгновений стояли неподвижно, оценивая друг друга, после чего сорвались с места и сблизились. Зазвенели и заскрежетали клинки, замелькали руки и ноги. Мелькал адамант, и магесса и эльфийка орудовали кинжалами так быстро, как могли. Уклоняясь, Ринатилэль оступилась и была вынуждена откатиться в сторону, уворачиваясь от удара. Эльфийка изогнулась и бросила свое тело в воздух. Она приземлилась на ноги за спиной магессы и нанесла удар, вложив в него все силы. Валесии пришлось упасть на одно колено и перехватить кинжал двумя руками. Клинки сцепились и противницы замерли на пару мгновений, Рина пыталась продавить защиту Валесии, а магесса толкала свой кинжал вверх. Через какое-то время, показавшееся полукровке вечностью, кончик кинжала эльфийки задрожал и медленно пошел вверх. Валесия напрягла все силы и резко бросила свое тело в сторону. Она перекатилась через плечо и вскочила на ноги. Потерявшая равновесие Ринатилэль так же перекатилась через плечо и встала на ноги, перебрасывая кинжал между руками. Валесия криво усмехнулась, перехватила поудобнее рукоять своего оружия и, пробормотав что-то нечленораздельное бросилась в атаку. Глаза стоявшей возле мужчин Кельвиреи расширились, она положила руку на плечо супруга, кивком указывая ему на Валесию, начавшую серию обманных ударов и замахов. Архахаар неодобрительно поморщился, и кожа на его руках потемнела. Едва заметная тень драка начала удлиняться, наливаясь чернотой. Достигнув ног сражавшихся, она распростерла свои крылья:

– Девочки, если не хотите жевать пыльные холодные шашлыки, то заканчивайте.

– Надо Райлингу разбудить, – напомнила Кельвирея.

– Пусть спит, – откликнулся Ивелд, – слабовата ваша шпионка, немного погуляет и без сил валится.

– А ты думал тебе архимага выдадут? – ехидно спросил Архахаар.

– Такими темпами и эту скоро заберут. Жаль, маг-прихвостень оказывается очень полезен.

Глава 28

Подходила к концу третья седмица ожидания. Лодка держалась возле устья Апу, и маги по очереди внимательно следили за всем, что выносило в море течение реки. К сожалению, их усилия были тщетны – вода приносила лишь сор да отдельные стволы деревьев, пару раз в море вынесло тела утопленников. Днем лодка находилась под водой, и команда изнывала от безделья. Хуже всего было то, что ведро, предназначенное для испражнений, можно было вынести лишь после заката и, несмотря на все усилия воздушников, к концу дня в лодке витало сильное зловоние. Не радовала и однообразная пища. Не имея на борту источника огня, маги были вынуждены довольствоваться сухарями, солониной, сушеными плодами и тонкими кусками сырой рыбы. Один раз в пять дней нанятое Академией судно оставляло для них запас провианта и воды на безлюдном островке. Небольшого бочонка свежей воды едва хватало на то, чтобы утолить жажду, используемая для умывания морская вода сушила кожу, постиранная в море одежда дубела и покрывалась белесым налетом.

Подняв лодку на поверхность, маги выбрались наружу, жадно вдыхая свежий морской воздух. Кто-то просто лежал на досках смотря в звездное небо, кто-то из водников решил совместить умывание со стиркой и, не раздеваясь, погрузился в прохладные морские воды. С тихим всплеском освободилось от своего содержимого ведро с нечистотами. Неожиданно из-за поворота реки появилась пара огней. Огни приближались, маги спустились вниз, и лодка спешно погрузилась. Подчиняясь Дару, морская вода потекла через конусы, и лодка пришла в движение, направляясь в сторону устья реки. По мере приближения, огни становились все ярче и вскоре лодка остановилась рядом с плотом. Трое плотогонов сгрудились возле подвешенных на шестах масляных ламп и о чем-то переговаривались, жестами указывая то в сторону берега, то в противоположную сторону. Время шло, люди на плоту перекусили нехитрой снедью и пустили по кругу бутылку, за ней последовала еще одна. Когда опустевшая бутыль улетела в воду, в ночной темноте появился еще один огонек. Он приблизился и масляные лампы осветили корпус корабля, остановившегося рядом с плотом. На корабле загорелись факелы, четверо спустились в привязанную к корме лодку и заработали веслами.

Один из высадившихся на плот быстро переговорил с плотогонами, после чего протянул им мешочек. Как только говоривший отошел, трое из лодки молча извлекли оружие и бросились на плотогонов. Через несколько мгновений все было кончено, тела скрылись в темных морских водах. Убийцы сноровисто прикрепили концы канатов к плоту и, погрузившись в лодку погребли к кораблю. Погасли огни, раскрывшиеся паруса заслонили свет звезд, поймали ночной бриз и корабль медленно поплыл прочь от земли, привязанный плот плыл за ним следом. Наконец-то дождавшаяся свою добычу, подводная лодка начала преследование.

– Молодец, поймала – усмехнулась Валесия, входя в комнату.

– Что это, наставница?

– Твое оружие. Не с деревянной же палкой тебе на войну идти!

– Адамант – прошептала Нирла, развернув сверток и вытащив короткий меч.

– Остроухие мифрилом не разбрасываются, так что смогла добыть для тебя только адамант.

– Это потрясающе! – просияла девушка, взмахнув мечом, – баланс идеальный. Я не могу поверить, он же стоит целого состояния.

– Могу же я позволить себе мелкие траты на ученицу, – усмехнулась архимагесса, – там еще кое-что из одежды. Собирайся, Арея будет ждать тебя в полдень во дворе Академии.

– Я иду с госпожой архимагессой, не с вами?

– Вас и Гас уже ушли, Нагаль остается здесь, мой портал очень жесткий, после него ты пару дней не сможешь воспользоваться Даром. Остается Арея. Конечно, ты можешь попробовать сама, к осени, глядишь, доберешься. До Алкмира путь неблизкий.

– Я поняла вас, наставница. Есть что-то, что мне стоит взять с собой?

– Подумай и реши сама. Противник окопался на островах, алкмирцы будут атаковать с кораблей. Отряды из магов и лучших солдат Алкмира должны занять берег и обеспечить безопасную высадку основных сил. В дальнейшем мы будем оказывать поддержку солдатам во время их продвижения. Хотя у противника есть флот, я не предполагаю серьезного морского сражения.

– Мне кажется, что это будет легкая прогулка, как для нас, так и для солдат Алкмира.

– Ты заблуждаешься. Во-первых, нам будут противостоять не простые разбойники, а хорошо обученные солдаты. Во-вторых, противник может применить отравленное оружие, нам известно, что они используют яды, от которых нет противоядия. В-третьих, на их землях резерв будет восстанавливаться медленнее, чем обычно, и, в-четвертых, мы предполагаем, что у них есть колдуны.

– Мое преимущество в скорости и подвижности. Я возьму лишь самое необходимое.

– Тогда начинай собираться. И, чуть не забыла, плащ ты должна оставить здесь. Для непосвященных ты будешь простой наемницей, которая получила увесистый кошель от взбалмошной архимагессы. Никто не должен заподозрить, что ты имеешь хоть малейшее отношение к Академии. Тебе это понятно.

– Да, госпожа. Вы щедро заплатили за услуги наемницы Нирлы.

– Умница.

– Это то, что я думаю? – уточнил Архахаар, наблюдая как носильщики осторожно несут ящики и мешки.

– Оно самое.

– Надеюсь, не рванет…

– Не должно. Огонь на корабле запрещен под страхом смерти, и, кстати, это касается не только команды, но и пассажиров. Погода вроде бы благоприятная, сильной качки не будет, бутылки с веществами обернуты тканью и лежат в соломе. На худой конец, уйдем порталами.

– А команда?

– Мафия не оставляет семьи своих членов на произвол судьбы.

– А где Рина? – поинтересовалась возникшая за спинами мужчин Валесия.

– Отдает распоряжения по поводу выявленных соглядатаев и встречает очень важного пассажира, – откликнулся Ивелд, – остальные внизу, обживают каюты. И, пока ты не пошла вниз, выслушай несколько правил. Огнем не пользоваться, даже маленькая искорка отправит нас к праотцам раньше, чем успеем моргнуть, так что окованную железом обувь снять, все металлическое обернуть тряпками. Само собой, никаких дружеских поединков на мечах, ножах и прочих железных палках.

– К твоему сведению, адамант не искрит.

– Нет, значит нет, синяя. И еще, на борту бутыли с ядом, если почувствуешь тяжелый запах, который потом пропадет, значит бутыль протекла, уходи в портал немедленно.

– Какой же ты зануда, Ивелд!

– Не был бы занудой, плыть бы вам на кораблях королевского флота. Там условия просто шикарные – офицерам гамаки, солдатне тюфяки и жаровня прямо в каюте.

– Все, молчу, – прыснула бывшая воительница, – я тут в сторонке постою.

Перед полуднем по трапу поднялась Рина, ведя на цепи большого лохматого пса. Увидев Ивелда, собака громко гавкнула, завиляла хвостом и рванула к нему, таща за собой не успевшую отпустить цепь эльфийку.

– Кто у нас хороший мальчик? – улыбаясь спросил Ивелд, приседая на корточки и обнимая кобеля, старавшегося лизнуть драка в лицо, – соскучился?

Успокоившись, пес поднял уши и бросил взгляд на отошедших подальше Архахаара и Валесию.

– Свои, – произнес Ивелд, расстегивая ошейник, и пес улегся у его ног, положив голову на передние лапы и прикрыв глаза.

– Вот это зверь – восхищенно произнесла Валесия, – никогда таких собак не видела.

– Рэкс – на четверть волк, на четверть накалийский волкодав и на половину – пустынная пастушья собака. Ум от пастуха, размеры, сила и бесстрашие от волкодава, а волчья кровь дала ему хитрость. Гладить не советую, он признает только меня, и, в какой-то мере, Рину.

– А вот и последние пассажирки, – вмешался Архахаар, указывая на две появившихся на берегу фигуры.

– Архимагесса Арея, – кивнул Ивелд, – не желаете представить вашу прелестную спутницу?

– Моя ученица Нирла, будущий боевой маг воды, – произнесла Валесия, – Нирла, это наши союзники Ивелд и Рина, я тебе про них рассказывала.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, – поклонилась зардевшаяся Нирла.

– Взаимно. Похоже, Рэкс тоже рад с тобой познакомиться, – ошарашенно произнес Ивелд.

– Его зовут Рэкс? – уточнила Нирла, гладя лобастую голову, крутившегося возле нее пса.

– Да и обычно он себя так не ведет. Давайте я быстро объясню некоторые правила и потом команда поднимется на борт. Валесия, Нирла имеет право знать?

– Да, она рискует жизнью наравне с нами.

– Хорошо. У нас на борту опасный груз, который может понадобится, хотя, я очень надеюсь, что этого не произойдет. В мешках порошок, взрывающийся от малейшей искры, поэтому огнем пользоваться запрещено. Так же запрещено пользоваться любыми предметами, высекающими искры. Если искра попадет на порошок, сдохнем, не успев открыть портал. Еще есть ящики с ядом, убивающим при вдыхании. Если почувствуете тяжелый запах, который потом пропадет, значит вы уже отравились, открываете портал и уходите как можно дальше в наветренную сторону. Арея, повторяю специально для тебя, не лечим, а уходим. Команда у меня опытная, постарайтесь не мешать им выполнять их работу. Если все понятно, то расходимся по каютам.

– Ивелд, Рина, – подхватила Валесия, – никто кроме нас не должен знать, что Нирла владеет магией. Для остальных она просто наемница.

– Понятно. Если честно, я не рассчитывал на Нирлу, свободных кают нет, так что кому-то придется потесниться и это буду не я.

– У Райлинги места не хватит, значит, либо ко мне, либо к команде, – предложила Ринатилэль.

– Благодарю за предложение, госпожа, но мое детство прошло на борту корабля, я не желаю вас утруждать.

– Кажется, кое-что Валесия тебе не рассказала, – донесся вкрадчивый голос из-под таг’мууста, – команда корабля не в ладах с законом, каждому из них давно вынесен смертный приговор. По-моему, они – не самая лучшая компания для молодой девушки, так что пойдем, каюта у меня большая, всем места хватит.

– Все разместились?

– Да, скоро отплывем. Капитан говорит, что будем на месте сбора через два дня.

– А алкмирцы?

– Не закончили погрузку войск и припасов. Скорее всего отплывут послезавтра на рассвете. К тому же, их корабли медленнее, так что придется подождать.

– Это уже не имеет значения. Ставки сделаны.

– У тебя туз в рукаве, брат.

– Вообще-то два. Если пострадает кто-то из нас, либо из гнезда Архахаара, то драконы выжгут заразу.

– Я не знала об этом.

– Это наш секрет, остальным знать не следует. Кстати, как тебе ученица Валесии?

– Совершенно не умеет скрывать эмоции. Она на пол села, когда поняла, что с двумя эльфийками плывет.

– Устроилась-то нормально?

– Чистый тюфяк со свежим сеном.

– Пообщайся с ней поплотнее, выведай все, что сможешь.

– Решил обзавестись боевой магессой? Губу закатай, Цитадель следит за своими вольными.

– Может получится договорится… она – необычная, видела, как Рэкс возле нее крутился?

– Лохматый паршивец, – усмехнулась эльфийка, – я его на руках таскала, молоком поила, когда мать от него отказалась, а он перед первой встречной хвостом виляет… на твоем месте я бы доверилась звериному чутью. С ручной магессой жизнь намного приятнее во всех смыслах.

– Райлинга уйдет и у нее будут ложные воспоминания…

– Поговори с Васом, наверняка найдется подходящая вольная, которая к тому же будет красивее.

– Дело не в красоте, за деньги целитель сделает писаную красавицу из последней уродины, и она будет очень благодарна. В Нирле есть что-то такое… не знаю, как выразить словами. Рэкс вот понял, а я нет.

– Может, ты просто влюбился? – прищурилась Рина, – с первого взгляда.

– Уши оборву!

– Вынужденное безделье заставляет заниматься бесполезными делами, – произнес Ивелд, подойдя к стоявшей на носу Нирле.

– Я не заметила, как вы подошли, господин Ивелд. Для вашей же безопасности прошу вас впредь так больше не делать.

– Понимаю и прошу принять мои извинения.

– Я приму их если вы объясните мне, почему вы считаете, что я занимаюсь бесполезным делом.

– Ты смотришь на закат, но ты не ищешь корабли врага, не планируешь будущее сражение, ты плачешь, вместо того, чтобы наслаждаться его красотой.

– Солнце садится, день подходит к концу. По-моему, самое время немного погрустить. Это глупо, но я ничего не могу с собой поделать.

– Мне уйти?

– Это ваш корабль, господин. Вы вольны делать все, что вам заблагорассудится.

– Это не ответ, Нирла.

– Я не знаю ответа. Я хочу побыть одна, но боюсь оставаться наедине с собой.

– С твоего позволения, я постою здесь и просто посмотрю на заходящее солнце.

– Это ваш корабль, господин.

– Не люблю официальные обращения. Понимаешь, о чем я?

– Я поняла тебя.

Какое-то время две фигуры стояли на носу в молчании. Сновавшие туда-сюда моряки не осмеливались даже открыть рот и переговаривались либо шепотом, либо жестами.

– Каждый закат уникален, – нарушил тишину Ивелд, – казалось бы, каждый день одно и то же – солнце скрывается за горизонтом, а ведь каждый раз это происходит по-разному. Сегодня облака освещены так, а завтра могут набежать тучи, и ты увидишь только мутный круг, уходящий за горизонт. Жаль, что мы со временем перестаем замечать красоту в обыденных вещах и явлениях.

– Завтра будет новый рассвет и новый закат. Их будет много, и ты можешь себе позволить наслаждаться каждым из них.

– Есть многое, что мы не можем себе позволить. Завтра мы подплывем к одному острову и будем ждать алкмирский флот. Затем мы поплывем дальше. Когда все закончится, и вы сойдете на берег, мы с Риной исчезнем, вернемся на дно жизни, растворимся в тысячах ложных личин и нам будет не до закатов.

– Ты можешь не вернуться, а можешь вернуться и изменить свою жизнь.

– Я вернусь, а что до жизни… мы все рабы своих статусов, и чем этот статус выше, тем прочнее его оковы.

– Разве статус не дает свободу?

– Крысиный король так и останется крысой, сколько бы крыс ему не подчинялись.

– Так перестань быть крысой.

– Это невозможно. Ты ведь тоже не сможешь изменить свою жизнь, если не откажешься от плаща и Дара.

– Я не заглядываю так далеко в будущее. Сейчас я хочу достойно сражаться, чтобы не разочаровать архимагессу Валесию.

После полудня корабль остановился рядом с безлюдным островом, где их ожидала дюжина магов в голубых и синих плащах. Архахаар отвел их в сторону, переговорил с каждым, после чего маги открыли порталы и оказались на корабле Ивелда.

– Они сделали все что необходимо, я тоже, – улыбнулся драк, – а теперь можно немного отдохнуть и набраться сил.

– Можем устроить шашлыки, – предложила Кельвирея, – если Ивелд припас своего знаменитого пойла.

– Все будет, – улыбнулся король преступников, – Рина, будь любезна. А я пока схожу искупаюсь.

– Что с вас взять, водяные, – фыркнула Валесия, когда Нирла и Райлинга начали снимать с себя одежду.

– Присоединяйтесь, наставница, – прокричала Нирла, забегая в воду.

– Не сейчас, – отмахнулась архимагесса.

С громким лаем в море забежал Рэкс. Пес доплыл до хозяина, лизнул его в нос и поплыл к Нирле. Побарахтавшись возле нее, пес развернулся и снова подплыл к Ивелду. Драк потрепал его за ухом, и собака снова направилась к Нирле. Рэкс подплывал к девушке, гавкал, привлекая ее внимание и отплывал в сторону берега, приглашая ее следовать за ним. Выплыв на мелководье Нирла принялась возиться с собакой. Рина взяла в руки палку и бросила ее в воду. Пес поплыл за ней и принес палку Нирле. Девушка бросала палку, а пес снова и снова приносил ее. Ивелд и Райлинга практически неподвижно лежали в воде и о чем-то переговаривались. Костер прогорел и Архахаар выставил палочки с нанизанными кусками мяса. Эллениэль и Рина отошли в сторону и сели на песок. Выбравшаяся из воды Нирла прогнала капли со своего тела и, одевшись, присела рядом с углями. Вскоре на берег выбрались и Райлинга с Ивелдом. Магесса быстро натянула одежду, повела носом, принюхиваясь, и подошла к расстеленной на земле скатерти. Нирла краем глаза наблюдала, как обнаженный мужчина прыгает по песку на одной ноге, стараясь вытряхнуть попавшую в ухо воду и совершенно не замечала, как краснеют кончики ее ушей.

Глава 29

– Неправильно, – скривила губы Ринатилэль, – ты опять ошиблась, хват ножа неверный.

– Разве?

– Ты слепо следуешь тому, чему тебя научили, а учили тебя честному бою лицом к лицу, поэтому ты держишь нож тупой частью к себе. Верно?

– Да, госпожа. Так я смогу, по необходимости, использовать вторую руку как упор.

– Твой противник не должен догадаться, что его убило. Подкралась, метнулась, перерезала горло и исчезла до того, как тело осядет на землю.

– Это сложно.

– Есть разные техники боя. Воины приучены сражаться с видимым противником, они могут потерять какое-то время на размахивание оружием. У нас же, чаще всего, времени достаточно лишь на один удар, после чего мы должны исчезнуть, пока не поднялась тревога.

– Я должна убить с первого удара?

– Совершенно верно, поэтому режь горло.

– По, моему, это вполне разумно – неточный удар в сердце лишь оцарапает ребра, а раненный в брюхо успеет поднять тревогу.

– Еще можно вогнать нож в глаз, но ты вряд ли сможешь его быстро вытащить, ножи часто застревают в костях.

– Благодарю вас за науку, госпожа Рина. Разрешите взглянуть на ваш ремень?

– Конечно, – произнесла эльфийка, расстегивая пряжку.

– Странно, очень странно – задумчиво произнесла Нирла, – никогда не видела такого рисунка на коже.

– Это не кожа, а что-то другое. Из объяснений Ивелда я поняла только то, что это что-то вроде промасленной ткани, примерно такой же, как используют для парусов.

– Никогда бы не подумала, что можно шить ремни из парусины.

– В этом весь Ивелд. Берет совершенно неподходящие материалы и запирается у себя, и, ведь, у него получается. Я сама поначалу удивлялась, затем привыкла.

– Не знаю, как к нему можно привыкнуть. Он какой-то двойственный.

– Ты права, есть король преступников Ивелд, а есть мой брат, умный, справедливый и благородный, которому я обязана очень многим, в том числе и жизнью. Давай мы не будем дальше развивать эту тему.

– Почему?

– Хотя бы потому, что ты можешь узнать то, что тебе знать не положено. Между нашими мирами непреодолимая стена, сегодня мы с тобой боремся с общим врагом, а завтра, встретившись на улице, пройдем мимо друг друга, делая вид, что мы не знакомы. Поверь, иногда незнание во благо. Лучше расскажи, где ты выучилась так хорошо лазить по мачтам?

– Женщина, родившая меня, отказалась от меня едва я перестала сосать грудь, я не считаю ее своей матерью и не желаю ни знать, ни видеть, а отец был моряком. Все мое детство прошло на корабле, – тяжело вздохнула Нирла.

– Тебе неприятно вспоминать об этом?

– Корабль сгорел, когда мне было восемь, спаслась только я. Меня нашли на берегу, обожженную и наглотавшуюся воды, маг-целитель почувствовал во мне Дар и забрал в Академию.

– Объясняю диспозицию, – произнес Архахаар, разворачивая карту, – мы здесь, противник, соответственно, здесь. Их флот еще не приступил к активным действиям, поэтому большинство кораблей держатся в проливе между этими двумя островами. Часть кораблей занята на перевозках ресурсов между островами.

– Господин архимаг, какими кораблями располагает противник и в каком количестве? – спросил командующий флотом.

– Точных данных у нас нет, наши разведчики не смогли подобраться достаточно близко. Мы предполагаем, что костяк их флота состоит из захваченных судов контрабандистов и торговцев. Скорее всего, есть и боевые корабли, по крайней мере мы получали сообщения об их пропаже.

– Я предлагаю разделить флот и запереть их в проливе.

– Их флот – не ваша забота, подведите всего одну посудину с магами поближе, и мы сами разберемся. Проблема будет с высадкой десанта. Места, удобные для высадки, укреплены и находятся под охраной. Будьте готовы к тому, что после захвата пляжа часть магов вернется на корабли и какое-то время не сможет участвовать в сражении. Так же нам известно, что укрепления расположены не только на берегу. Это связано с тем, что противник использует рабский труд.

– Возможно, рабы смогут поднять восстание, когда увидят наших солдат.

– Скорее, толпа безоружных и испуганных людей будет мешаться под вашими ногами.

– Мы сделаем все, чтобы защитить наших соотечественников.

– Из-за рабов, возникает еще одна проблема. Мы не сможем применять мощные заклинания, так что рассчитывайте только на свои силы. Так же необходимо захватить их бумаги, поэтому ничего поджигать мы не будем. Возможно, что есть и другие острова.

– Я вас понял,господин архимаг, я отдам соответствующие приказы и лично доведу ваши слова до офицеров.

– Еще одно, только для ваших ушей. Если вдруг случится такое, что вы потерпите поражение, то мы будем вынуждены уничтожить все живое на островах. Мы постараемся известить вас заранее, но… если что, не обессудьте.

– Когда прикажете отплывать?

– Нам, сухопутным, трудно оценить время, необходимое для плавания, так что решать вам. Лучше всего напасть перед рассветом, пока большинство спит.

– Тогда нам придется плыть ночью. Корабли могут столкнуться, сесть на мель или напороться на рифы.

– Маги воды окажут вам необходимую помощь.

– Флот отплывает завтра на рассвете, – произнес Ивелд, подбрасывая в костер полено, – у тебя последний шанс нормально выспаться, не катаясь по всему полу.

– Не спится, – вздохнула девушка, – ты не будешь возражать, если я немного посижу здесь?

– Конечно, присаживайся. Может выпьешь чего?

– Если честно, я бы не отказалась от нескольких глотков хорошего вина, но где его взять?

– Фокусом по превращению воды в вино не владеешь?

– Как это?

– Берешь кружку воды, накрываешь ладошкой, говоришь волшебные слова и все готово.

– Я не знаю, где ты мог видеть такой трюк, но это ловкость рук, а не магия, – улыбнулась Нирла.

– Тогда попробуем по-другому, – прищурился полукровка, – итак, говорю волшебные слова «ахалай-махалай, карман фляжку мне отдай!», и достаю из кармана… достаю из кармана… флягу анталийского!

– Ты не король преступников, ты король лицедеев, – прыснула девушка, – король богатых лицедеев.

– Поясни, а то обижусь и отберу.

– Бутыль анталийского не менее пяти серебрушек стоит – произнесла девушка, делая первый глоток.

– Это цена анталийского золотого, а ты пьешь анталийскую корону по четверть сотни золотых за бутыль. Да ты пей, пей, у меня еще половина бочонка.

– Опаршиветь, – выдохнула Нирла, – а ты не боишься сидеть вот так в одиночестве?

– Боишься, что кто-то из выпивох на кораблях учует содержимое фляги и решит поживиться? Так Рэкс и Рина неподалеку.

– А если я тебя магией? Даже пискнуть не успеешь.

– Пожалуюсь Валесии и вместо войны ты попадешь на кухню. Котлы очень любят, когда их чистят руки провинившихся студиозусов.

– Откуда тебе известно про котлы? Райлинга разболтала?

– Сидели как-то в кабинете Васа…

– Твоя ложь настолько невероятна, что вино скисает. Ты не маг, не имеющим Дара запрещено входить в Академию.

– У меня есть некоторые способности, а еще я плевал на правила с самой высокой башни. Не веришь?

– По-моему, ты просто желаешь произвести на меня впечатление.

– Давай проверим. Используй против меня магию, любое заклинание, которым владеешь.

– Я не желаю причинять тебе вред.

– Не волнуйся, я знаю, что будет.

Нирла прикрыла глаза, перебирая в голове заклинания. Она представила, как будет смешно выглядеть Ивелд, тянущийся руками к зудящей спине, и, едва заметно улыбнувшись, сотворила слабое плетение чесотки. Заклинание распалось, не успев даже коснуться мужчины. Продолжая улыбаться, девушка сотворила новую чесотку, вложив в нее больше силы, но и она распалась. Улыбка покинула губы Нирлы и лицо студиозуса приняло задумчивое выражение.

– Ты намного красивее, когда улыбаешься.

– Я в замешательстве… никогда не сталкивалась с подобным раньше – солгала Нирла, потупив глаза, – может, назовешь свое прозвище и цвет плаща?

– Подчиненные кличут меня боссом, но это не то, что ты желаешь знать. Я не владею Даром и не пользуюсь чужими силами. Просто я не восприимчив к магии, любое твое заклинание рассыплется, не причинив мне вреда. Из-за невосприимчивости меня невозможно обнаружить магическим путем. Есть и оборотная сторона монеты, я глух к мыслеречи, поэтому архимаги попросили Райлингу сопровождать меня.

– Ты достаточно умен, чтобы избежать общения с законниками и тайной стражей и тебя не могут обнаружить маги. Это твоя тайна?

– Я лично знаком со многими главами стражей, у нас есть определенные договоренности. Мы не допускаем сильного разгула преступности, иногда выполняем за них грязную работу, а взамен они не видят некоторые наши дела.

– Ты рискуешь, рассказывая мне об этом…

– Если долго заниматься одним и тем же делом, возникает чутье. Я просто чувствую, кому можно доверять, а кому – нет.

– Мне лестно слышать такие слова.

Глава 30

Алкмирский флот стремительно приближался к архипелагу, подгоняемый совместными усилиями магов воздуха и воды. Непроглядная темнота ночи сменилась предрассветными сумерками, поднятый магами ветер был настолько силен, что мачты кораблей гнулись, а натянутые до предела паруса едва слышно трещали. Короткий приказ по мыслеречи нарушил ровный походный порядок, корабли выходили из строя и устремлялись к своим целям. Порожние корабли спустили паруса и легли в дрейф. Флагман продолжал двигаться вперед, направляясь к проливу, разделявшему два крупнейших острова архипелага. Команда стоявшего поодаль судна даже не успела подать сигнал тревоги, когда рядом с их бортом возник окованный железом нос самого крупного боевого корабля королевского флота. Флагман протаранил переоборудованную посудину контрабандистов и развалил ее на две половины. Ветер, надувавший его паруса стих и корабль, плывя по инерции, оказался среди судов вражеского флота. Стоявшие вдоль бортов маги вступили в бой. Огненные сферы с ревом устремились к своим целям, морские воды начали подниматься, формируя гигантские плети. Сохранившие силы воздушники виртуозно управляли небольшими ураганами, раздувавшими огонь и путавшими паруса. Гас использовал магию огня, его огненные шары пролетали сквозь водяные плети, и вода закипала. Брызги кипятка, попадая на кожу имперских отступников, вызывали страшные ожоги. Немного погодя, убедившись, что никто из магов и алкмирцев не получил даже царапины, к нему присоединились Вас и Арея. Ошалевшие от страха и бессилия культисты искали спасения в водах пролива. Когда стало очевидно, что ни один из кораблей противника не в состоянии спастись или вести бой, буйство стихий пошло на спад, маги отошли от бортов и принялись пополнять резерв. На носу флагмана появились две фигуры, закутанные в черные плащи. Их тени начали расти и удлиняться, они достигли парусов и расправили крылья. От алкмирского корабля побежали во все стороны невидимые глазу волны искаженного пространства. Искажение скользило на высоте ладони от поверхности воды и разрывало на части все, на что натыкалось, будь то остатки корпуса корабля или голова человека. Полукровки снова и снова применяли магию драконов, пока воды пролива не окрасились в красный цвет и не смолкли голоса.

– Мы закончили, – бросила Кельвирея, – начинайте высадку.

– Кель, Ар, – привлек внимание полукровок Вас, – все очень плохо. Здесь практически нет магии, мы высасываем последние капли, на всех не хватает. Резерв полон только у целителей и тех боевиков, которые будут сопровождать алкмирцев. Боюсь, что после захвата плацдармов, алкмирские солдаты останутся без поддержки.

– Паршиво, придется нам с Кель затыкать дыры. Предупреди Райлингу, пусть Ивелд будет наготове.

– Есть еще Валесия и Тени, – напомнила Кельвирея.

– Тени сделали все, что могли, – покачала головой словно возникшая из ниоткуда эльфийка, – мы здесь в нарушение запрета Владыки, если хоть один эльф получит хоть малейшую царапину, последствия будут самые серьезные.

– В данный момент, Валесия – сильнейшая из нас, – вздохнул Вас, – ее резерв меньше нашего, но ее Дар изменился под воздействием крови крылатых, она тратит меньше сил. Ей придется несладко.

– Что происходит? – прокричала Нирла, указывая на исчезавших в порталах магов.

– Гырово дерьмо, девочка, – выругалась Валесия, – здесь что-то не так с магией, магов перебрасывают, похоже, я буду единственной, кто будет штурмовать остров. А теперь не мешай!

Архимагесса прикусила губу, вглядываясь в опоясывавший остров вал. Какое-то ранее неведомое чувство подсказывало ей, что за валом притаились лучники, терпеливо дожидающиеся, пока лодки с солдатами не упрутся в берег.

– Хитрые отродья, – усмехнулась про себя девушка, – думаете, дождетесь пока лодки завязнут в песке, и вы перестреляете алкмирцев как дичь? Не дождетесь!

Глаза магессы шарили по валу, выискивая слабые места. Ее зрение обострилось настолько, что она видела мельчайшие трещинки, видела каждую травинку, растущую из земли. Если бы кто-то заглянул ей в глаза, то отшатнулся бы в ужасе – веки магессы посинели, а зрачки вытянулись на манер змеиных. Валесия была настолько поглощена изучением вала, что не заметила, как ее тень распростерла крылья. С тихим щелчком расстегнулась застежка ожерелья и Нирла почувствовала, как разгорается ранее сдерживаемый хладным железом и даганитом Дар ее наставницы. Губы магессы тронула кривая ухмылка и из-за вала донесся многоголосный крик боли, сменившийся бульканьем и предсмертными хрипами. Чудовищный по силе подземный толчок разметал кусок вала, в воздух поднялись земля и камни, слагавшие вал, истерзанные и изломанные тела лучников. Не выдержавшая выброса силы Нирла опустилась на скамью и обхватила голову руками. Во рту девушки-студиозуса был металлический привкус крови.

– Что расселись, барышни? – прокричала Валесия алкмирским солдатам, когда ее лодка ткнулась носом в песок, – думаете отсидеться в этих корытах, пока две бабы будут делать вашу гырову работу?

Солдаты издали дружный рев и побежали по полосе прибоя вслед за двумя магессами. Нирла бежала позади Валесии, отставая от нее на один шаг, ее руки обвивали две водяные плети, скрытые под рукавами куртки. Иногда Валесия сбавляла ход, после этого раздавался гул и полный боли предсмертный крик. Прибрежные заросли закончились и их отряд выбежал к поселению. Из некоторых бараков выбегали вооруженные люди. Видя, что противник мешкает и не переходит в атаку, Нирла устремилась вперед.

– Нирла, назад, быстро! – прозвучал в ее голове приказ архимагессы, и девушка могла поклясться именем и силой, что в мыслях ее наставницы сквозило недовольство. Подбежавшие алкмирцы начали выстраиваться в подобие боевого порядка. Имевшие небольшую фору поклонники Единого решили воспользоваться этой небольшой заминкой и ринулись в атаку. Губы Валесии снова растянулись в ухмылке, и земля под ногами имперцев-отступников породила тысячи острейших копий, пронзивших тела нападавших. Нирла впервые увидела лес шипов в действии. На ее глазах появившееся из земли острие вошло в зад бежавшего в ее сторону и размахивавшего мечом человека, разорвало его потроха и вышло через рот. Его тело несколько раз дернулось и обмякло, а покрытый кровью шип ушел в землю.

– Порезвись с мальчиками пока я отдыхаю, – махнула рукой Валесия, заметив мелькнувший в зарослях таг’мууст. Нирла согласно кивнула.

– Если бы не ты, мне бы пришлось разбить бутылки, – произнесла бесцветным голосом скрытая в кустарнике эльфийка.

– Их бы перестреляли во время высадки.

Дверь трещала под ударами мятежников. Державшие мечи наизготовку молчаливые телохранители оттеснили правителей в угол и встали перед ними. Король Вадеки обменялся взглядами с императрицей Мораной и, вздохнув, переломил кристалл, висевший на его шее. Покрытый резьбой горный хрусталь вспыхнул всеми цветами радуги и рассыпался прахом.

– Надеюсь, они не опоздают, – произнес Натон, извлекая меч.

– Натон в беде! – прокричала подбежавшая к архимагам Арея, – кристалл сломан!

– Гыр, – пробормотал Вас, – я не дойду.

– Я тоже – вздохнул Гас.

– Я иду, – коротко бросила Арея, – Валесия не может, похоже, она наткнулась на основные силы противника. Как прибуду, вызову подмогу, продержусь пока наши не подоспеют.

– Там от меня будет больше толка, я с тобой – кивнула Эллениэль.

– Ар, я с девочками, – решила Кельвирея, – если понадоблюсь позовешь.

Рухнула выбитая дверь и в тронный зал вбежали вооруженные люди.

– Морана, мы не хотим кровопролития, – провозгласил вошедший казначей, – поэтому предлагаем тебе добровольно передать власть и отправиться в изгнание.

– Не слишком ли много ты на себя берешь? – прищурился Натон.

– Это не твое дело, Натон, ты можешь убираться в свою Вадеку.

– Пожалуй, я останусь и выслушаю твои аргументы.

– Как хочешь. Итак, Морана довела империю до упадка, деньги в казне появляются реже, чем мясо у нищих. Кроме того, по ее приказу коронные полки разорили одну из немногих успешных сатрапий. Снизив пошлины за провоз товаров через имперские земли, она лишила имперскую казну части доходов. Поэтому она должна уступить трон тем, кто лучше нее справится с управлением государством.

– Император Вальдорий, – сплюнула на пол Морана.

– Жаль, видит Единый, я не хотел кровопролития. Натон, если ты или твои телохранители вмешаетесь, то умрете.

– Я так не думаю, – произнесла вышедшая из портала Арея, – всем бросить оружие!

– Академия не вмешивается во внутренние дела государств.

– Ты прав, архимагесса не может вмешаться, зато принцесса Вадеки имеет полное право. Повторяю, бросьте оружие!

– А я здесь как частное лицо, – фыркнула появившаяся Кельвирея.

– Советую вам прислушаться, – вкрадчиво произнесла появившаяся в сопровождении десятка Ночных теней Эллениэль, – дамы не в настроении.

Опешившие заговорщики переглянулись, звякнуло упавшее оружие. Казначей присел и подхватил лежавший у его ног меч. Он даже не успел встать на ноги, когда его тело неожиданно обмякло. Валдорий лежал на полу лицом вниз не в силах пошевелиться, из разбитого носа вытекала струйка крови.

– Уберите этих, – бросила Арея вбежавшим боевым магам, – отец, что ты здесь делаешь?

– Неофициальный визит к правительнице соседней страны, Арея.

– Сейчас мы с Кель пойдем в подземелье и поговорим с заговорщиками, судя по лицам Натона и Мораны, они хотят поговорить с тобой наедине, – улыбнулась Эллениэль.

– Пожалуй, стоит приставить соглядатая к Моране, – начала издалека Арея, – если бы не отец…

– Я подпишу прошение, – кивнула императрица.

– Его рассмотрят, когда закончится война.

– Война?

– Да, мы на войне, поэтому не все смогли прийти. Сохранившие старую веру не бежали сломя голову, они захватили корабли контрабандистов и построили свое государство на островах рядом с Алкмиром. Мы предполагаем, что через несколько зим они бы вернулись и попытались захватить власть в начале в Алкмире, затем в империи.

– Ты уверена в этом? – спросил Натон.

– Да. Можно сказать, что эта проблема решена раз и навсегда. Всем, кто участвовал в нападении на Алкмир, король Токнор вынес смертный приговор. А теперь я бы хотела знать истинную причину неофициального визита его величества.

– Понимаешь, Арея, мы с Мораной уже давно не просто хорошие знакомые…

– У всех нас есть свои секреты… – протянула архимагесса.

– Такова жизнь, архимагесса Арея, – произнесла императрица Единой империи, – я вот не знала, что у Натона есть дочь.

– Обе мои дочери носят цветные плащи, – вздохнул бывший генерал воителей, – это единственное, что я не говорил тебе.

– Вторая – Кельвирея? – предположила Морана.

– Валесия, – улыбнулся Натон.

– Слава Единому! – поежилась императрица.

– В это просто невозможно поверить, но это не заговор, а гыр знает что, – улыбнулась Кельвирея, вернувшись в тронный зал, – Валдорий так переживал из-за полупустой казны, что повредился умом. Он убедил в своей правоте некоторых сановников и дворцовых гвардейцев, ведь умалишенные иногда бывают очень убедительны. Капитан дворцовой стражи так же попал под его влияние. Он сделал так, что сегодня во дворце не осталось верных Моране гвардейцев.

– Я в очередной раз оказалась в долгу перед Академией и Цитаделью, – вздохнула Морана, – слава Единому, что заговор не вышел за пределы дворца и мне не придется применять жесткие меры.

– Что ты предпримешь? – спросила Арея.

– Единый заповедал своим детям быть милосердными, особенно к тем, кто оступился по незнанию. Валдорий проведет остаток своей жизни в своем доме под присмотром верных короне людей, остальных я разжалую и прикажу выслать. Им будет запрещено появляться в Сапии.

– Мудрое решение, дорогая, – улыбнулся Натон.

– Дорогая? – округлила глаза Кельвирея.

– Похоже все идет к тому, что у нас с Валесией будет венценосная мачеха, – улыбнулась Арея.

– На все воля Единого, – с улыбкой произнесла Морана.

Глава 31

– Госпожа, генерал пленных просит о встрече с командующим, – произнесла заглянувшая в комнату Нирла.

– Веди, – бросила Валесия, откладывая свиток.

Девушка скрылась за занавеской, отделявшей комнату от казармы и грубо втащила связанную женщину. Бросив быстрый взгляд на вошедших, Валесия отметила как профессионально была обездвижена пленная. Ее руки были связаны за спиной и Нирла удерживала их в поднятом состоянии левой рукой, из-за чего пленница могла передвигаться лишь согнувшись. Правая рука девушки-студиозуса держала кинжал возле бока женщины. Не церемонясь, Нирла усадила пленную на скамью и ловко стянула веревкой путы на руках и на лодыжках.

– Могла бы и не утруждаться, – улыбнулась Валесия, разглядывая разбитое лицо пленницы, – Нухирея никогда не была особо опасна.

Услышав свое имя, связанная женщина с трудом разлепила заплывшие глаза.

– Валесия, – раздался ее хриплый голос.

– Смотрю, ты выслужилась, – усмехнулась архимагесса, – зачем ты хотела меня видеть?

– Госпожа, я еще вам нужна? – перебила открывшую рот Нухирею Нирла.

– Не особо, я потолкую со старой знакомой наедине, – откликнулась Валесия, – хочешь отдохнуть?

– Мы захватили много бумаг, господин Ивелд просил помочь – потупилась девушка.

– Беги уж, помощница, – отмахнулась Валесия, – итак, какова причина нашей встречи?

– Не думала, что встречу еретичку Валесию так далеко от Доанга, – ровным голосом произнесла Нухирея, – видать, такова воля Единого.

– Это не имеет отношения к делу, где мы должны быть по мнению друг друга, мы, может быть, обсудим после.

– Разумно. Как ты смотришь на взаимовыгодное сотрудничество?

– Зависит от того, что ты желаешь и что можешь предложить взамен.

– Я видела, как солдаты строят виселицы и слышала, что нас всех повесят на рассвете.

– Это так. Императрица объявила вас вне закона, король Алкмира вынес вам смертный приговор. По мне, тех кто нападал на мирных рыбаков и обращал их в рабство, надлежит вешать несколько раз. К сожалению, люди настолько хрупкие, что умирают после первого повешения.

– Мы исполняли волю бога, тебе этого не понять. Я могу рассказать тебе все, что знаю в обмен на жизнь. Поверь, генералу ведомо многое.

– Ты всегда ставила свои интересы на первое место, Нухирея, помнится, ты переспала со всеми наставниками и наставницами в храме, да и на пробежках часто пропадала, а потом возвращалась, даже я чувствовала запах мужчины, исходящий от тебя.

– Я выживала как могла, у нас не было ничего, кроме наших тел.

– А кто помешал твоему выживанию в последнюю ночь? Олхарна или Гедвирея? Все любили Олхарну, она вышла бы целой и невредимой, если бы ты не подняла на нее руку.

– На твоих руках так же кровь двоих.

– В отличие от тебя, я сделала это, чтобы Кельвирея осталась в живых, и чтобы руки моей сестры остались чисты. В любом случае, это все в прошлом. Рассказывай все, что тебе известно.

– Да будет так. Когда законный император отправился в сады Единого, и шлюха присвоила корону империи мы отказались подчиняться ей, не приняли ересь бар-авлейства и бежали. Наши братья по вере нашли нас и рассказали, что Единый в безграничной милости своей даровал нам Пророка, который укроет нас и, с божьей помощью, мы или наши потомки снова будем жить на нашей родине под сенью законов Единого. Те братья и сестры, которых нашли раньше меня, уже успели захватить несколько островов и очистить их от безбожников.

– Вы убили островитян?

– Да. Им принесли слово Единого и слово Пророка, а они отринули его. Если бы они покорились, то остались бы живы. К сожалению, они упорствовали в своем неверии, и Пророк повелел убить всех мужчин и мальчиков. Женщины же, вместо того, чтобы покориться божественной воле и дать жизнь новому поколению, предпочли умертвить себя и детей.

– Вы планировали, что женщины понесут от ваших мужчин и вы воспитаете этих детей?

– Да. Большинство из нас были непривычны к труду крестьян и ремесленников. Как тебе известно, многие женщины империи, бравшие в руки оружие, выпивали отвар, лишающий наше чрево возможности когда-либо иметь детей. Истинной империи грозила медленная смерть. Тогда Пророку было видение…

– Что вам нужны рабы?

– Труд и деторождение во славу истинного бога не являются рабством. Им было уготовано место в садах Единого, у подножья его престола.

– Пока я не услышала ничего, что могло бы сохранить тебе жизнь.

– Острова слишком малы, чтобы обеспечить империю необходимыми ресурсами.

– То, что у вас есть люди на континенте не является тайной. Зимой в сатрапии Мокена сгорел лес, в котором прятался целый полк. Потом в сатрапию вошли верные императрице войска. Знаешь, пока вы сидели здесь, запертые штормами, власть в империи существенно укрепилась. Иногда, по утру, в других странах, стража находила тела ваших людей. Это было очень непредусмотрительно с их стороны выходить из домов, когда улицы кишат преступниками. Пока ты не сообщила мне ничего важного.

– Островов много, Валесия, – предприняла последнюю попытку Нухирея.

– Как говорит один мой знакомый, вускур без головы не опасен. Мы проследили за вашими кораблями. Ваш флот уничтожен, из пролива не вырвалось ни одно судно. Так же королевский флот предпринял необходимые меры по поиску и уничтожению тех кораблей, которых здесь не было. Если ты думаешь, что остались еще какие-то острова, то ты глубоко заблуждаешься. Я изучила ваши записи, все основные острова под нашим контролем, а мелочь вымрет сама, лишенная ресурсов и свежей крови. Даже если они научатся добывать себе пропитание, через несколько поколений из-за кровосмешения у них не будет жизнеспособных детей.

– Я могу хотя бы умереть, как достойно воину?

– Это единственное, о чем я могу похлопотать.

– Госпожа Валесия, – произнесла вошедшая Райлинга, – Ивелд просил передать, что мы закончили с бумагами. Так же он просил передать, что он в своем праве относительно пленных.

– Пусть солдаты возвращаются на корабли. Считай, что твои соратники уже мертвы, Нухирея.

– Сколько ты платишь колдунам, Валесия? – язвительно спросила Нухирея, – сколько золота необходимо, чтобы ведьма бегала по твоим поручениям?

– Нисколько. Достаточно быть главной ведьмой, – усмехнулась архимагесса, вставая со стула. Скрывавшийся за ее спиной плащ расправился, и пленница наконец увидела, кем стала росшая вместе с ней задиристая девчонка.

– Я лучше сдохну на веревке, чем запятнаю свою душу, приняв милость от ведьмы! – сплюнула Нухирея.

– Госпожа архимагесса, – вмешалась Райлинга, – я прошу вас отдать эту женщину мне.

– Поясни.

– Когда она посмела оскорбить меня и вас, назвав ведьмами, я узнала ее голос. Она была среди тех, кто напал на Большое устье.

– Ты в своем праве, магесса Райлинга. Прощай, Нухирея!

– Итак, тебя зовут Нухирея, – скривила губы целительница, усаживаясь на стул Валесии и перерубая водяной плетью связывавшие воительницу веревки, – не думай, что я настолько глупа, что дам тебе возможность бежать, твое тело не сможет пошевелиться пока я того не разрешу. Видишь ли, я – единственная, кто выжил и сохранил свободу после того, как вы напали на мое родное село. Я лишилась родных, близких и друзей, лишилась дома. Вы даже смогли отнять у меня часть моих сил и настала пора за это заплатить. Ваше счастье, что вы не смогли лишить меня любви. Будучи целительницей, я могу унять боль, но, одновременно с этим, я могу заставить твое тело чувствовать боль. Для этого мне не понадобятся инструменты и пыточные приспособления, я заставлю твое тело считать, что ты чувствуешь непереносимую боль. Не надейся, что ты потеряешь сознание или умрешь раньше, чем я закончу.

– Вопрос закрыт, – произнес Ивелд, указывая на пробивавшиеся через крышу язычки пламени, – только не говори, что не одобряешь моих методов.

– Надеюсь, без излишней жестокости?

– Очень большая доза, смерть была практически мгновенной.

– Наверное, это было гуманно. Нет ничего хуже, чем ожидать своей очереди на знакомство с палачом.

– Мы покопались в их бумагах, крупные острова захвачены и зачищены, мелочь без ресурсов долго не протянет. Остался один остров, именуемый запретным. Судя по записям, там в гордом одиночестве обитает их главный. Пожалуй, нам стоит отпустить алкмирцев и поближе познакомиться с тем, кого в бумагах именуют Пророком.

– А говорил, что магией разума не владеешь. Ты же мои мысли прочитал, – хохотнул Архахаар.

– Господин архимаг, Ивелд, я закончила, – произнесла подошедшая Райлинга.

– Надеюсь, с телом разобралась? – уточнил король преступников.

– Она жива. Кажется, я перестаралась, и от боли у нее помутился рассудок. Остановить ей сердце?

– Вначале я хочу на нее посмотреть, – задумчиво произнес Архахаар, краем глаза заметив кивок Ивелда, – пойдем, покажешь.

– У Райлинги ложные воспоминания, – произнес Архахаар, наблюдая как команда корабля ставит паруса, – в них нет ни тебя, ни Рины.

– Надеюсь, она обретет свое счастье, – улыбнулся Ивелд, провожая глазами уходивший флот Алкмира.

– Я думаю, все будет хорошо. Не всем понравится их открытая розовая любовь, но вряд ли они осмелятся сказать что-то ей в лицо. Райлинга уже не та сопливая взбалмошная девочка, живущая в мире грез.

– А что с дурочкой?

– Райлинга свела ее с ума, личности Нухиреи больше нет, я дотер остатки воспоминаний. Теперь это просто женщина без прошлого, умеющая неплохо управляться с оружием. Найдет свое место под солнцем. Кстати, ты бы поаккуратнее с ученицей Валесии.

– Нирла уже взрослая, пусть знает, что в мире помимо всяких Гэндальфов и Мерлинов есть и другие жители.

– Смотри, я предупредил.

Глава 32

– Так вот ты какой, северный олень, – криво усмехнулся Архахаар, разглядывая устремившиеся в небо острые серые пики.

– Я не понимаю, что это, – задумчиво произнес Вас, – такое ощущение, что к созданию этого острова приложил руки не один десяток магов земли. К тому же здесь совершенно нет магии. Даже на островах были мельчайшие крупицы, а здесь же вообще ничего. Хорошо, что мы успели восполнить резерв во время плавания.

– Даже если мы с Васом опустеем, у нас остаются мечи, – подхватил Гас, – мы идем с тобой.

– Не списывайте со счета и Валесию, – усмехнулась бывшая воительница, – и ее чирей на хвосте.

– Я не смогла отговорить Ивелда, – вздохнула Рина, – так что нас семеро.

– Корабль дальше не идет, – произнес подошедший Ивелд, – мы и так слишком близко от рифов, если ветер переменится, мы рискуем остаться без средства к возвращению. Я приказал спустить на воду лодку.

Лодка проплыла по узкой полосе спокойной воды между торчавших тут и там скал и мягко уткнулась носом в серый песок. Выложенная плоскими серыми камнями тропа брала свое начало в десятке шагов от лодки и устремлялась вверх по склону в сторону черневшего входа в пещеру.

– Других входов нет, – бросил Вас, убрав руки с песка.

Трое архимагов шли впереди, держа мечи наизготовку, за ними следовали Валесия и Рина, Нирла и Ивелд замыкали шествие. В одной руке девушка держала кинжал, а вторую ее руку обвивала водяная плеть. Шедший рядом король преступников сжимал в руках непонятный железный предмет.

– Убери волыну, – прошипел Архахаар, – это реально напрягает.

– Не дергайся, – прошипел в ответ Ивелд, – на предохранителе.

Небольшой отряд шел в глубину горы по идеально прямому тоннелю с гладкими стенами. Растущие из потолка светящиеся кристаллы напомнили Архахаару тоннели Дар-Махора. Пройдя около тысячи шагов, они остановились перед плотной занавесью, закрывавшей проход.

– Проходите, – послышалось из-за занавески. За занавесью оказалась небольшая пещера, в конце которой у стены стоял каменный трон, на котором сидело существо в полуистлевшей серой одежде, лишь отдаленно напоминавшее человека, – раз уж вы здесь, значит Истинная империя прекратила свое существование.

– Ты тот, кого зовут Пророком? – уточнил Архахаар.

– Да. Это запретный остров и я его единственный обитатель. Я знаю о причине вашего визита, и я так же знаю, что вы уйдете, едва мое сердце прекратит биться. Я не могу помешать вам, не могу даже встать с этого трона, поэтому я прошу выслушать мою последнюю исповедь.

– Хорошо, – кивнул драк, – мы слушаем тебя.

– Я был верховным инквизитором сатрапии Вадека. Когда ваша заколдованная армия смела полки, а горожане трусливо распахнули перед вами ворота, я переоделся и затаился. Я понимал, что ваши солдаты перекроют перевалы и вскоре начнутся облавы, поэтому я пошел в ту сторону, откуда они пришли. Признаюсь, немногие из людей смогли бы повторить мой путь, но мое обучение в храме инквизиторов позволило мне пройти по горам. Там я нашел заброшенный подземный город нелюдей. Целыми днями я бродил по его тоннелям, страдая от голода, и молил Единого даровать мне быструю безболезненную смерть. Но вместо смерти, Единый даровал мне знамение. Я натолкнулся на пещеру, в которой были статуи, изображавшие убитых гномов и запечатанный сосуд, и мое сердце возрадовалось. Я посчитал, что в сосуде хранится вино и открыл его. Он был пуст, и я, разозлившись, разбил его. Внутри сосуда была шкатулка с золотым браслетом, который я надел на руку, дабы не потерять. Едва надев его, я прозрел, я словно очутился в хорошо знакомом месте, где мне ведом каждый уголок. Откуда-то возникло знание, что браслет наделяет меня огромной силой. Я пошел по одному из тоннелей, ведущих в подземные города. Преградивший мне путь завал разлетелся, стоило мне лишь протянуть руку. Так я выбрался за пределы Вадеки. Я понимал, что война не закончена, что после Доанга, Юнгара, Конола, Коана, Онии, Рали и Вадеки падут другие сатрапии и я решил создать безопасное место, где найдут убежище те, кто не пожелают жить по вашим законам. Когда Морана села на престол и сохранившие истинную веру люди стали покидать империю, я понял, что был прав. Мы захватили острова и стали налаживать жизнь. Большинство из бежавших были солдатами и храмовниками, они не умели ни выращивать пищу, ни строить дома. Чтобы выжить, нам требовались слуги, и мы нашли их. Алкмир никогда не был сильным государством поэтому наши воины привозили множество пленных. Я обнаружил еще одну особенность браслета, он наделял походные алтари Единого способностью контролировать погоду. Наши корабли подходили к берегам в густом тумане, а опытные воины тщательно заметали следы.

– Знаешь, это больше похоже на похвальбу, чем на исповедь, – скривился Архахаар.

– Терпение есть добродетель, колдун. Я играл с силами браслета как ребенок играет новой игрушкой. Одного моего желания было достаточно, чтобы вокруг островов выросли стены, чтобы соленые озера стали пригодными для питья. Я забыл о том, что Единый заповедовал никогда не связываться с богомерзким колдовством и запятнал свою душу. Каждое мое последующее творение становилось ужаснее предыдущего, я требовал, чтобы воины не щадили ни стариков, ни детей. Мое тело изменялось вслед за душой и в конце концов, я оказался прикован к этому трону. Я возжелал создать подобие садов Единого на земле, но вместо этого превратил цветущий остров в эту мерзкую гору. Мне осталось только сидеть здесь и размышлять и, к своему ужасу, я осознал какое святотатство совершили наши предки, вычеркнув Книгу матери из Книги книг. Книга пастыря рассказывает нам о Едином, учит нас прославлять его. Книга воина призвана защищать наши души от скверны, а Книга Авлеи учит любви и созиданию. Теперь я каждый день благодарю Единого, что на землях моей родины звучат слова всех трех книг. Жаль, но осознание пришло слишком поздно. Теперь я прошу вас отправить меня на суд моего бога.

– Подожди еще немного, – произнесла Валесия и затянула отходную молитву. Голос бывшей воительницы наполнил пещеру, казалось, даже светящиеся кристаллы переливаются, улавливая ее интонации. Слова молитвы срывались с ее губ все быстрее и быстрее, все тише и тише, последние слова Валесия прошептала так тихо, что их услышала лишь Рина. Когда Валесия замолчала, в наступившей тишине прозвучал сухой щелчок, а затем под сводами пещеры прозвучали два оглушительных выстрела. Тело Пророка дважды дернулось и осело.

– Вы не палачи, не убийцы и не мародеры, – произнес Ивелд, отбрасывая в сторону ставший бесполезным пистолет и снимая с иссохшей руки мертвеца браслет.

– Спасибо тебе, драк, – похлопал его по плечу Архахаар.

Ветер надувал паруса, унося одинокий корабль от сотрясавшегося острова. Собравшиеся на корме фигуры в черных плащах смотрели, как разбушевавшиеся стихии земли и воды уничтожают последнее пристанище последнего инквизитора.

– Все кончено, Нирла, – произнес Ивелд, – все кончено. Время доделает все остальное.

– Время?

– Вода и ветер подточат камни руин, обратят их в песок. Выброшенные на берег водоросли сгниют и превратят песок в плодородную землю. Ветер и вода принесут семена, которые прорастут. Природа и время всегда побеждают.

– Знаешь, мне немного жаль этого человека. Возможно, смерть была для него лучшим выходом.

– Зачастую мы можем дать только быструю и безболезненную смерть.

– Ты прав, и, похоже, что только у тебя хватило духа убить Пророка, – произнесла девушка.

– Они лучше меня, – покачал головой драк.

– Это ты – самый лучший, – прошептала зардевшаяся девушка и прижалась к нему.

Глава 33

– Здесь наши пути расходятся, – произнес Ивелд, ступая на твердую землю, – мы неплохо поработали в одной упряжке.

– А если нам понадобится твоя помощь или у нас закончится водка? – поинтересовалась Кельвирея.

– Найдите самый злачный кабак, в котором собирается отребье и попросите позвать босса.

– Мы не прощаемся, – произнес Архахаар, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатиями и Ивелд ушел, ведя за собой Рэкса. Пес ворчал и постоянно оглядывался.

– Ты приняла решение?

– Да, Видящая, я согласна. Только учти, я предам вас не раздумывая, если ваши интересы войдут в противоречие с нашими.

– Это так по-человечески, но мне нравится, – усмехнулась эльфийка.

Мирно спавшая Валесия проснулась и подскочила в постели. Чувство тревоги нарастало, грязно выругавшись архимагесса натянула на себя платье и, не обуваясь, побежала по коридору в сторону лестницы. Вбежав в Академию и поднявшись наверх, она встретила Арею, заспанно протиравшую глаза.

– Кто-то вошел в запретную библиотеку, – бросила ее сводная сестра, – наши мужья скоро будут.

– Я позвала Ара и Кель, – откликнулась на ходу Валесия, – хвостом и крыльями клянусь, что каждый раз, как мы с тобой остаемся на хозяйстве, случаются какие-то неприятности.

– Еще кто-то покалечил студиозуса, – прохрипела Арея, – но вначале библиотека.

Наложенное на ручку двери заклятье, не позволявшее непосвященным войти, не пострадало, зато сама дверь лежала в проеме, сорванная с петель. Мысленно обругав себя за то, что не взяла с собой оружие, Валесия ворвалась внутрь и резко рванула влево. Следовавшая за ней Арея ушла вправо, поднимая защиту и порождая душителя. В глубине раздался звон разбитого стекла и сдавленное шипение. Бесшумно пробежав по рядам, девушки натолкнулись на стоявшую спиной к ним закутанную в белый плащ фигуру.

– Медленно обернись, – приказала Валесия, чувствуя, как подрагивает пол, готовый породить сотни острых копий. Заметившая плетение Арея благоразумно отошла назад, встав за спиной боевички.

– Вы не понимаете, наставница, – грустно вздохнула обернувшаяся Нирла.

– Да, я не понимаю, как моя ученица опустилась до воровства.

– Так надо, прошу вас, не мешайте мне. Я не желаю вам зла.

– Положи браслет на место и встань на колени.

– Нет, он мне нужен. Я именем и силой клянусь, что верну его, как только свершится моя месть.

– Не вмешшивайтесь, – прошипела Валесия, почувствовав появление братьев и полукровок, – о какой месссти ты говоришшь, девочка?

– О мести тем, кто сжег унесенное течением в океан судно и убил моего отца. С тех пор, как я ступила на борт корабля Ивелда, мои кошмары вернулись. Я снова и снова вижу, как полыхает корабль, я вижу обреченность в глазах отца, выталкивающего меня за борт. Эти звери должны исчезнуть!

– Я видела твои кошмары… – едва слышно пробормотала Валесия.

– Звери – это драконы? – уточнил Архахаар.

– Да. Жестокие и кровожадные животные не должны пачкать этот мир своим присутствием и для этого я взяла браслет.

– Ты думаешь, что браслет даст тебе силу, достаточную для истребления целой расы безвозмездно? – фыркнула Валесия, – ты считаешь, что твои руки останутся чисты после того, как ты убьешь всех крылатых?

– Не пытайтесь переубедить меня, наставница, звери должны умереть чтобы другие расы могли жить и бороздить просторы океана. Таково мое решение, и я готова заплатить любую цену.

– Хорошо, – кивнула Валесия, уловив мысленный посыл Архахаара, – ты убьешь драконов. Когда ты начнешь?

– Как можно скорее.

– Начни прямо сейчас, Нирла. Убей меня, я не буду сопротивляться.

– Я не собираюсь причинять вреда разумным, моя месть обрушится только на драконов!

– Так убей меня! – прокричала Валесия, перекидываясь, – я – дракон и я перед тобой. Убей Ара, убей Кель, найди и убей Ивелда. Мы все принадлежим крылатой расе.

– Вы лжете!

– Открой глаза, раз не веришь словам. Мы перед тобой в своих драконьих ипостасях. Давай, не тяни время, начинай убивать! Я жду!

– Я… я…

– Давай, Нирла, это же так просто. Вспомни, чему я тебя учила!

– Я не…

– Убей! – выкрикнула Валесия, вкладывая в приказ всю горечь, терзавшую ее душу.

– Я не могу, – прошептала девушка, разжимая руки и опускаясь на колени, – не могу. Простите меня.

Подхваченный искажением браслет завис в воздухе, медленно подплыл к братьям-архимагам и исчез в яркой огненной вспышке. Скованное параличом тело студиозуса завалилось на бок.

– Ты можешь идти, студиозус, – устало произнес Гас, кивком указывая на дверь.

– По-моему, все очевидно, – произнес Вас, переглянувшись с Ареей, – попала под дурное влияние, отомстила бывшему любовнику, потом решила отомстить драконам.

– Я бы тоже отомстила, если бы стала объектом этого соревнования – откликнулась Кельвирея.

– Подобное поведение недопустимо, оба юноши, устроившие соревнование по количеству совращенных девственниц будут лишены Дара и изгнаны, – сухо отметил Вас.

– Предлагаю не отягощать участь Нирлы, обвиняя ее в этой маленькой шалости, – высказался Архахаар, – некоторым нравится, когда у них в заднице что-то длинное и толстое, пусть даже палка.

– Это ничего не изменит, – покачал головой Гас, – войдя в запретную библиотеку, Нирла совершила недостойный поступок и должна быть лишена Дара. Поскольку она вверила Валесии не только Дар, но и жизнь, а Валесия взяла ее в ученицы, мы не можем лишить ее только Дара.

– На Земле есть байка, что одному осужденному на смерть даровали возможность выбора казни. Он выбрал смерть от старости.

– Эти наказания невозможно разделить, – покачал головой Гас, – мы можем отсрочить исполнение до момента ее смерти, но тогда она проведет остаток жизни на цепи в камере. Это слишком жестоко.

Не проронившая ни слова Валесия встала и вышла, громко хлопнув дверью.

– А почему ее кошмары вернулись? – поинтересовалась Арея.

– Она нас почувствовала, – предположил Архахаар, – слишком много крылатых топталось рядом с ней.

– Меня признали недостойной, – обреченно прошептала Нирла, не поднимая лица.

– Законы и традиции иной раз сильнее архимагов, – грустно произнесла Валесия, – мы все искали выход, но не нашли его. Ты не достойна Дара и жизни. Прости, никто из нас не хотел этого.

– Вы сможете исполнить просьбу приговоренной?

– Сделаю все, что в моих силах.

– Я не знаю, каково это иметь мать, какие чувства связывают тебя с породившей тебя женщиной. Я лишь предполагаю, что они схожи с теми, которые я испытываю по отношению к вам, наставница. Я умоляю больше не приходить ко мне и не присутствовать на казни.

– Я тоже выросла без матери, и, кто знает, если бы мне были ведомы узы, связывающие родительницу и дитя, может я заметила бы изменения в тебе и смогла бы… прости.

– Вам не за что просить прощения. Вы сможете передать мои слова одному человеку?

– Обычно, приговоренному дают право лишь на одно желание. Я не вижу причин отказать тебе во второй просьбе.

– Когда все будет кончено, передайте Ивелду, что я любила его. Прощайте, наставница и простите меня.

– Прощай, Нирла.

Окованная железом дубовая дверь таверны осыпалась мелкими кусками, пропуская внутрь темноволосую женщину в длинном зеленом платье. Разлетевшиеся в стороны столы смели схватившихся за оружие посетителей. Валесия поморщилась и сплюнула, почувствовав запах дешевого пойла, смешанный с запахом страха. Она прошла к стойке, тщательно обходя лужи.

– Чего изволит госпожа? – расплылся в притворной улыбке кабатчик.

– Госпоже нужен босс, – сверкнула глазами Валесия, сжав кулаки.

– Возможно, вы перепутали заведения, уважаемая – ответил мужчина, продолжая улыбаться, – в этой таверне собираются простые люди со скромным достатком и напитки у нас соответствующие. Я никогда даже не слышал о напитке, носящем такое название. Наверное, вам стоит заглянуть в таверну для торговцев или для благородных, наверняка в их подвалах найдется бочка самого лучшего босса.

– Я вернусь после заката, – прошипела архимагесса, с размаху приложив голову кабатчика к залитой дешевым вином и брагой стойке, – и он будет ждать меня здесь, в противном случае Рине придется испачкать руки, собирая в лохань твои потроха. Все понятно?

– Да, госпожа, все будет исполнено. Позвольте лишь уточнить, кто желает видеть господина?

– Скажешь, что приходила одна умная принцесса, он поймет. И еще, к моему возвращению здесь должно быть чисто.

– Я все исполню, – прохрипел мужчина, пуская кровавые пузыри из носа.

– Анталийской короны? – предложил протиравший сияющую свежим деревом стойку Ивелд.

– Водки, много.

– В начале дело, Валесия.

– Да, дело в первую очередь. Мне нужна твоя помощь, Ивелд. Ты помнишь мою ученицу?

– Такую девушку невозможно забыть, – уклончиво ответил драк.

– Нирла в смертельной опасности, на рассвете ееказнят.

– Не желаете марать руки, спасая ее?

– Она нарушила закон Академии, мы пытались найти способ сохранить ей жизнь, но не нашли. Мы можем лишь отсрочить неизбежное, но с каждым днем она угасает все больше и больше. Маги не могут долго находиться рядом с хладным железом и даганитом, отсутствие связи с Даром медленно сводит их с ума.

– Понимаю…

– Ты не понимаешь ни гыра, отродье крылатого гыкака! Я люблю Нирлу как свою дочь, а она любит тебя! Если в тебе есть хоть капля человеческого, то ты пойдешь и спасешь ее!

– Он тоже любит ее, – донесся из темного угла голос эльфийки, – Ивелд не боится смотреть в глаза самым жестоким преступникам мира, но боится признаться себе в своих чувствах.

– Рина, не нужно, – склонил голову драк, – что необходимо сделать?

– Я не знаю, что тебе под силу. Нирла прикована к стене в камере в подвале Цитадели. Стены камеры сложены из даганита, а на ней ошейник из хладного железа. Окон нет, дверь настолько толстая, что не пропускает ни звука. Открыть ее изнутри невозможно.

– Что есть в камере и большая ли она?

– По пять шагов в каждую сторону, есть стол и скамья, достаточно длинная и широкая, чтобы на ней можно было спать, подстелив соломенный тюфяк. Оба предмета мебели из даганита. Больше ничего, за исключением ведра для нечистот.

– Прям президентский люкс, знавал места где в камере два на два шесть шконок стояло. Охрана?

– Только сторожевые заклятья на лестнице, ведущей в подвал.

– Вас обнести проще, чем отнять конфету у ребенка, – фыркнул Ивелд, – извини, нервы шалят. Если каким-то образом Нирла выберется из камеры, то она сможет открыть портал?

– Да, даганит только в камере, а ее резерв полон.

– Значит, вскроем замок и ищи ветра в поле.

– Замки можно открыть только одним ключом.

– Можно изготовить такой же, мастерам достаточно оттиска.

– А магию твои мастера смогут повторить? Я видела плетение, потребуется не одна седмица, чтобы его воспроизвести. К тому же на замках охранное заклятье, оно извещает об открытии.

– Только об открытии?

– Да, оно срабатывает когда дужка выходит из отверстий.

– Уже легче. Опиши замки.

– Две половины, дужка в мой мизинец толщиной и цилиндр с двумя отверстиями и щелью для ключа. Чтобы закрыть достаточно вставить концы дужки в отверстия, для открытия нужен ключ.

– Еще что-нибудь?

– Я рассказала тебе все, что знала. Вот план подземелья.

– Ступай Валесия, твое прошлое появление наделало много шума. Бутылку возьми с собой, как вернешься, напейся.

– Удачи тебе Ивелд.

– Благодарю, она мне понадобится.

Глава 34

– Проснись, Нирла.

– Ивелд? – удивленно спросила девушка, заспанно моргая, – что ты здесь делаешь?

– Я планировал сказать это позже, когда ты получишь плащ, но твоя наставница попросила поторопиться. Я пришел сказать, что люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя и теперь я не боюсь того, что произойдет на рассвете.

– Ты думаешь, я позволю убить свою женщину? Сейчас мы выберемся отсюда и все будет хорошо, я обещаю.

– Отсюда не сбежать. Прошу тебя, уходи.

– Мы обязательно сбежим, поверь старому дракону. Хорошо?

– Я верю тебе.

Ивелд развернул сверток и разложил его содержимое. Нирла узнала коловорот, второй инструмент показался ей похожим на помесь ножниц и длинных клещей, которыми кузнецы держат раскаленные заготовки.

– Отвалил гномам кучу золота, – фыркнул Ивелд, втыкая сверло в дверь, – обещали, что адамант с Ремеслом справится со всем, что угодно.

Король преступников сверлил в двери отверстия, засыпал в них коричневый порошок и затыкал бумагой. От каждого отверстия к его ногам тянулся фитиль и драк по нескольку раз перепроверял, чтобы все фитили имели одинаковую длину. Фитилей становилось все больше, наконец, Ивелд закончил свою работу и удовлетворенно кивнул. Он отложил в сторону коловорот и взял клещи. Наложив лезвия на дужки, он коротко вскрикнул, надавив на длинные ручки и замок развалился на две половинки. Нирла сняла ошейник и отбросила его в помойное ведро.

– Помоги мне, – попросил Ивелд, нехотя оторвавшись от губ девушки, – нам нужно оттащить стол как можно дальше от двери, опрокинуть его и спрятаться за ним.

Вдвоем они кое-как смогли сдвинуть тяжелый стол. Даганит скрипел и сыпал искрами, сопротивляясь движению. Наконец, им удалось осуществить задуманное и они укрылись за каменной столешницей.

– Сейчас мы немного пошумим, – предупредил король преступников, высекая огнивом искры, – как только дверь сорвет, выбегай из камеры и уходи порталом на рыночную площадь, там ждет Рина. Будет много едкого дыма, старайся не дышать. Обо мне не беспокойся, беги не оглядываясь, я сам найду вас. Сейчас открой рот и слегка прикрой уши ладонями, если на время оглохнешь, то не бойся, слух вернется. И помни, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – откликнулась Нирла, закрывая глаза и сворачиваясь. Она почувствовала тяжесть закрывшего ее тела Ивелда, а затем мир сошел с ума. Камера содрогнулась, по каменному столу застучали обломки дерева и даганита, камеру заполнил густой удушающий дым. В ушах Нирлы стоял звон, вонь медленно проникала в нос, даже несмотря на то, что девушка задержала дыхание. Тело Ивелда соскользнуло в сторону, и бывшая пленница почувствовала шлепок по заду. Задыхаясь, она встала на ноги и начала пробираться к выходу, касаясь стены рукой. Девушка про себя возносила молитвы всем богам, умоляя их помочь ее возлюбленному, принявшему на себя большую часть удара. Крошки и осколки, густо устилавшие пол, затрудняли ее движения, казалось, что она потратила целую вечность, чтобы пройти небольшое расстояние, отделявшее ее от дверного проема. Дверь и часть стены перестали существовать, Нирла недовольно поморщилась, когда острый край даганита прорезал ее кожу и по руке потекла тонкая струйка. Выйдя из камеры, девушка на мгновение открыла глаза и, сориентировавшись, сломя голову ринулась по коридору, направляясь туда, где облако пыли и дыма было не таким густым. Полыхнул портал и подземелье Цитадели обезлюдело.

Оказавшись на площади, Нирла упала на колени, с шумом вдохнула и обхватила звеневшую голову. Она почувствовала легкое касание, а затем на ее голову полилась струйка воды. Девушка сделала пару глотков, промыла глаза, и недоумевая уставилась на одетую в серые пятнистые одежды одноглазую эльфийку, державшую в руках масляную лампу. Рина что-то говорила ей, но, из-за звона в ушах, Нирла ничего не слышала. Тогда эльфийка присела рядом с ней и ее палец вывел на пыли площади слова:

«Эллениэль немного помогла, снабдив зельем и костюмом. За слух не волнуйся, зелье поможет ему восстановиться. Тебе нужно оказаться за городскими воротами. Сможешь открыть портал?»

Нирла согласно кивнула.

«Там нас ждет повозка, садимся и уезжаем».

Эльфика дождалась, пока беглянка не скроется в портале, после чего стерла сапогом свои надписи, и, помахав невидимому наблюдателю, ушла звездной тропой. На крыше одного из домов возник кусок звездного неба, принявший в себя довольно ухмыляющуюся пару представителей младшей ветви правящего рода.

Четверка лошадей бежала на север ровной рысью, таща за собой закрытую повозку. Звон в ушах стих, сменившись скрипом повозки и ровной дробью подкованных копыт.

– Везете как королеву, – улыбнулась Нирла, кивнув на скакавших рядом с повозкой наемников.

– Так надо, – откликнулась Рина, вертя в руке вейгур, – так надо.

– Как Ивелд?

– С ним все будет хорошо.

– Смешно… я ненавидела народ драконов, едва не совершила страшное преступление, а, как оказалось, сама влюбилась в дракона.

– Ты даже не можешь представить себе, сколько раз я слышала подобные истории, – улыбнулась эльфийка.

– Сотни?

– Сотни тысяч, или больше, кто знает? Со временем перестаешь считать.

– Если не секрет, сколько тебе лет?

– Три тысячи семьсот сорок два.

– Поразительно!

– Лет через пятьсот-шестьсот ты перестанешь удивляться, – улыбнулась Ринатилэль.

– Подземелье пусто, она сбежала, воспользовавшись какой-то непонятной магией, – доложил Офурий Следопыт.

– Кажется, я догадываюсь что это за магия, – протянул Гас.

– Вам виднее, господин архимаг, – пожал плечами боевик, – она открывала портал на рыночную площадь, ее необходимо оцепить, пока горожане не затоптали следы.

– Ничего оцеплять не надо, – произнесла Валесия, положив руку на плечо Офурия и посмотрев в его глаза своими змеиными глазами, – Нирла потеряла рассудок и удавилась в камере, обмотав шею цепью, которой была прикована. Что до разрушений, то они произошли из-за магического предмета, захваченного нами во время карательной экспедиции на острова. Я по женской глупости отнесла его в подземелье, а он был настолько переполнен магией, что высвободил ее, взывав эти разрушения. Так же мне очень жаль, что мы слишком поздно узнали о невиновности Нирлы. Тебе все понятно?

– Да госпожа.

– Да чтобы у тебя вся чешуя облезла, придурок, – выругался Архахаар, вытащив лицо из лошадиного корыта, изъеденные пороховым дымом глаза нещадно саднило – идиота кусок, это же надо было так проколоться!

Стоявшие за его спиной келпи согласно кивали головами и фыркали.

– Гыров авторитет всея Граи в законе, – продолжал сыпать проклятьями полукровка, – натворил дел, а нам расхлебывать!

– Ар, какой гыкак тебя покусал? – спросила уставшая слушать ругань мужа Кельвирея.

– Ивелд – такой же игрок, как и мы, нам нельзя ошибаться, мы должны заранее просчитывать все ходы. Вал тоже хороша, заявилась кривая, двух слов связать не могла, в голове каша.

– И что?

– А то, что он забыл забрать с собой болторез, да и взрывать дверь было плохой идеей. Это все равно что написать «Здесь был Ивелд» на воротах.

– Болторез?

– Большие ножницы, которыми он перерезал дужку замка.

– А как бы ты поступил на его месте?

– Попросил бы тебя или себя разобраться с дверью и ошейником.

– Сдается мне, что ты бы просто появился в самый последний момент и сообщил, что она под твоей защитой.

– Правила запрещают такой ход, Кель, я не имею права вмешиваться в дела чужого гнезда.

– Гыр с ними. Главное, что все позади, Ар.

– Вот когда мы закончим то, что не смогли доделать из-за этого переполоха, тогда все будет позади.

– Насколько мне известно, дым никак не влияет на мужскую силу, – прищурилась Кельвирея и игриво прикусила его нижнюю губу.

– Не влияет, – кивнул Архахаар, подхватывая жену на руки и скрываясь в гостевом домике.

Заключение

Вольная магесса Сиалар Быстрина широко улыбалась весеннему солнцу, выходя из ворот Академии. Она с легкостью прошла последнее испытание и ее плечи украшал новенький синий плащ. Она вспомнила, как вошла в эти ворота, будучи совсем юной, как с нетерпением ждала пробуждения Дара, как упорно трудилась, чтобы освоить все то, что давали им наставники. Но к радости примешивалась грусть по погибшей в подземелье Цитадели подруге. Что на самом деле произошло в конце второго года обучения, Сиалар не знала. После испытаний Нирла исчезла, затем вернулась. Она забежала в ее комнату, обняла и убежала, пообещав вскоре заглянуть с бутылкой, как она выразилась, хорошего пойла и все рассказать. Через несколько дней подземелье Цитадели содрогнулось. Студиозусам строго-настрого запретили выходить из своих комнат, из окна Сиалар видела, как мелькают тут и там черные плащи архимагов. Среди черных плащей архимагов она разглядела пару цветных плащей, принадлежащих, как она позже узнала Офурию Следопыту и Инарин Охотнице. Что делали убийцы магов во дворе и о чем говорила архимагесса Валесия с Охотником так и осталось тайной. Ближе к полудню в ее комнату вошла архимагесса Арея и сообщила, что Нирла погибла в результате несчастного случая. Перед уходом Сиалар долго стояла перед стеной, на которой были высечены имена погибших студиозусов, гладила камень, с выбитым именем ее подруги и из-за этого вышла из ворот самой последней.

– Госпожа магесса желает заработать? – спросила возникшая перед ней кочевница.

– Зависит от того, что необходимо сделать и толщины твоего кошеля.

– Мои брат с сестрой не испытывают нужды в деньгах, меня попросили найти хорошего мага и препроводить к ним.

– Веди, – кивнула Сиалар.

Следуя за провожатой, магесса прошла по улицам, поднимаясь вверх по холму и очутилась в квартале знати. Кочевница подошла к одному дому и, оттеснив плечом не успевшего отойти охранника, распахнула дверь, приглашая водницу войти. Они поднялись по ступеням, и кочевница распахнула еще одну дверь, кивком указывая на стоявшую возле окна женскую фигуру. Лежавшая возле ее ног собака лениво подняла голову, зевнула, демонстрируя огромные зубы, пару раз стукнула хвостом об пол и снова положила голову на лапы. Светившее в окно солнце не давало магессе толком рассмотреть хозяйку дома.

– Иногда нужно сдохнуть, чтобы смотреть в окно и улыбаться, когда другие чистят котлы – в знакомом голосе сквозила радость, но вместе с ней проскальзывали властные нотки.

– Не может быть… – пробормотала Сиалар.

– Три седмицы котлов за неверие, Сиалар, – оборачиваясь произнесла Нирла, передразнивая Арею Врачевательницу.

– Ты даже сдохнуть не можешь по-человечески, – улыбнулась магесса, смахивая выступившую слезинку и заключая свою подругу в объятья, – гыр, как же я счастлива!

– Я очень хотела увидеть тебя, поэтому рисковала, приехав в Рабан. Я, как могла описала тебя Рине, и надеялась, что ты не сильно изменишься за три года.

– Рина это та кочевница?

– Моя золовка любит выдавать себя за других. Позже я вас официально познакомлю.

– Золовка? Сестра мужа?

– Я вышла замуж через два дня после событий в Цитадели, – улыбнулась Нирла, демонстрируя золотое кольцо в форме дракона, кусающего свой хвост, украшавшее безымянный палец ее правой руки.

– А я-то сбиралась напиться на твоей свадьбе зим через пятьсот!

– Ладно, давай поменяемся. Я буду горланить пошлые песенки на твоей свадьбе, конечно, если ты не побрезгуешь моей компанией.

– Считай, ты приглашена, пять-шесть сотен зим пролетят незаметно, начинай готовить свадебные дары – прыснула Сиалар, – а теперь давай серьезно поговорим. Во-первых, ты сейчас расскажешь мне что произошло в ту ночь, а во-вторых, ты сказала, что рисковала, приехав в Рабан. Это как-то связано с тем, что произошло?

– Я совершила непростительную ошибку и была признана недостойной Дара и жизни. Таково правило Цитадели, выбирая себе наставника, студиозус вверяет ему Дар и жизнь. Никто из них не хотел моей смерти, но они были связаны по рукам и ногам этим правилом. Валесия рассказала все Ивелду, моему будущему супругу, и он спас меня. Всем объявили, что я погибла в результате несчастного случая. Что до второго, то мать и тетка будут очень недовольны, когда узнают, что я не соблаговолила известить их заранее и не прибежала, едва въехав в город. Ну, и гыр с ними, у них и так дел по горло.

– Какая еще мать и тетка? Ты в своем уме, подруга? Жара нет, голова не кружится?

– Ой, совсем из головы вылетело, – притворно всплеснула руками Нирла, – в общем, теперь у меня крайне запутанная родословная. За два года в Цитадели мы сблизились с архимагессой Валесией, она стала для меня чем-то большим, чем просто наставницей. Потом она подарила мне то, что дарит мать своему ребенку – она подарила мне жизнь. Белая ведьма Валесия – моя приемная мать. Мало того, архимагесса Валесия является приемной дочерью короля Вадеки Натона, у которого есть родная дочь Арея Врачевательница. А если учитывать, что король Натон уже год как женат на императрице Моране, у меня есть еще и венценосная бабка. Есть еще одна тетка – архимагесса Кельвирея, она названная сестра Валесии. Она с мужем живут по соседству с нами.

– Ну и семейка, – не удержалась от колкости Сиалар.

– Со стороны Ивелда тоже все венценосные. Рина, его названная сестра – свояченица Владыки Леса и вторая среди Ночных теней, да и сам Ивелд не против, когда его именуют королем.

– Ба! – смогла лишь вымолвить пораженная магесса, – а что с твоим Даром? Тебя выжгли?

– Никто не смеет даже криво смотреть на королеву крыс, не говоря уж о том, чтобы лишать ее чего-то. А теперь пойдем, – улыбнулась Нирла, взяв гостью за локоть, – познакомишься с Ивелдом и Риной. Муж нажарил своих знаменитых шашлыков, если не поторопимся, то вскоре на запах жратвы и выпивки слетятся все архимаги, включая Архахаара и Кельвирею и нам ничего не достанется!

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Заключение