Легенда Олдриджа [Владислав Мостыка] (fb2) читать онлайн

Владислав Мостыка Легенда Олдриджа

Все эти толки, однако, были 

чрезвычайно туманны и долгое 

время терзали мое неудовлетворенное 

любопытство. Ничто на свете 

не добывается с такими трудами, 

как истина, а истина для меня – 

самое дорогое на свете. 

Вашингтон Ирвинг 

«Рассказы путешественника»

1

Для меня Нассау был тихим и уютным уголком, где теплые лучи яркого солнца ласкали кромки высоких пальм и заботливо укрывали голубую гавань, поблескивая на поверхности кристально чистой воды. Высокие скалы вздымались далеко вверх, что казалось, они своими острыми кончиками цепляют белые клубы облаков, гонимых теплыми ветрами. Непроходимые зеленые джунгли, усеянные объемистыми папоротниками и деревьями с обвисшими лианами, населяли самые разные представители тропической фауны. Тут на болотах встречались хладнокровные крокодилы, спокойно сидевшие под водной гладью и выжидавшие свою жертву. В лесах и на скалах сновали хищные пантеры и кабаны. На бескрайнем горячем пляже можно было встретить прыткую игуану, а в дуплах деревьев в дневную жару прятались пятнистые оцелоты. Игривые обезьяны свисали с лиан в джунглях, то и дело бросали на тебя пытливые взгляды и, пронизывая воздух своим причудливым криком, приглашали на пирушку где-то в банановой роще.  Казалось, здесь царили мир и спокойствие не оскверненные человеком.

Вокруг большой гавани и вглубь острова рассыпались деревянные хижины, количество которых увеличивалось с каждым месяцем. Изначально маленькое поселение постепенно переросло в небольшой городок. Здесь уже были возведены несколько часовен, церквей и целых три трактира, два из которых предоставляли комнаты в аренду проплывающим мимо морякам и путешественникам. Здешние жители занимались охотой, вырубкой лесов под сырье для строительства домов и кораблей, занимали большие площади для плантаций сахарного тростника. Все это нарушало местную гармонию флоры и фауны, которая даже на отдаленном острове в море не смогла защититься от пагубной руки человека. Но вместе с этим все здесь буйствовало и пахло как бы вопреки разрушающей природе людей.

Я стоял на террасе своего небольшого каменного дома, который притаился на окраине городка отдаленно от всей этой суеты, и наблюдал за прекрасной гаванью. Смотрел, как приходят и уходят корабли, слушал крики чаек и любовался, как кровавое солнце поджигает морской горизонт. Прямо посреди залива недалеко от берега взлетала вверх острая скала, словно маленький островок, омываемый со всех сторон солеными водами. Из-за него, залитый теплыми лучами солнца, лениво выплыл обшарпанный корабль с черными, как ночь парусами и флагом на мачте с изображением белых костей.  Деревянные борта корабля были изрезаны шрамами пробоин от тяжелых ядер военных суден. Команда матросов на борту, несмотря на свой потрепанный вид, была весела и в меру пьяна. Они горланили матросские песни и использовали в них самую отборную брань, которую можно было только придумать. Эти люди сновали на своих небольших суднах по Карибскому морю и нагоняли холодный страх и ужас на всех торгашей и даже военных, плавающих в здешних водах. Основную часть таких команд составляли бывшие каперы и солдаты, продавшие свою Родину во имя свободы. Ну, по крайней мере, они так считали. С отвагой и честью бороздили воды океана, с черным костяным флагом на мачте, устраивая разбои и грабя торговые и военные суда. Здешний народ называл их пиратами. В основном они жили в трактирах или устраивали свои небольшие лагеря, где-то на окраинах деревень и городов. Свободный народ без писаных законов и правил, живущий так как ему заблагорассудится. «Последний оплот человеческой свободы» – как сказал один мой знакомый кузнец, делающий сабли для пиратов.

Нассау был так называемым домом для свободных людей. На этом большом острове всегда царили свобода и беззаконие, не тронутые ни британскими, ни испанскими военными. Шел 1605 год и эти земли были охвачены кровавым пламенем войны, так что множество островов ютились под руководством той или иной стороны воюющих держав. Но не Нассау. Ни один король, ни один правитель никогда не зарился на эту землю, а если и зарился, то непременно терпел неудачу. Остров словно охраняли некие мистические силы, не дающие никому из «сильных мира сего» завоевать и спрятать его под крыло монархического правления, насытив здешний народ тираническими законами и непомерными налогами. Пираты никогда не задирали местных жителей и не устраивали здесь разгромов и дебошей за исключением пьяных драк и ссор, зачастую только между собой. Они обитали на окраине городка, в своем небольшом лагере, откуда по ночам всегда доносились громкие песни и пьяные крики вперемешку с грубым и брутальным смехом моряков. Большая часть этой публики разбредалась по местным трактирам в поисках музыки, танцев и женских объятий. Мирные жители не были против такого соседства и вместе с этими удалыми ребятами так же веселились и пили многие ночи напролет. Такое соседство развратило Нассау, сделав его домом для изгоев. Город был преисполнен весельем, развлечением и похотью затягивая людей в омут безрассудства и забвения, отделяя их от проблем внешнего мира.

Если сказать, что я против такого соседства, такой жизни, то это будет враньем. Не привык кривить душой, поэтому скажу, так как есть. Долгое время я водил дружбу с пиратами, предаваясь вместе с ними утехам и веселью, которые может предоставить тебе Нассау. Скитаясь по трактирам в компании развеселых ребят, упивался страстью и развратностью местных женщин, заливаясь хмельным ромом и пивом. Жизнь была прекрасна, я любил все это и был безгранично счастлив, что родился именно здесь, на этом чудном, зеленом острове, где всегда правили бал веселье и разврат. Зачастую все эти пьяные посиделки заканчивались разбитыми бутылками о головы товарищей и драками, которые сопровождались сломанными столами и стульями. И почти всегда участники таких драм заканчивали свои бои под музыку, смех и примирительную бутылку рома. Сломанное имущество трактирщиков щедро оплачивалось разбушевавшимися пиратами, поэтому они зачастую даже не вмешивались в подобные ситуации. Да и драки скорее походили не на яростное варварское насилие над сородичем, а на обычный, тривиальный кулачный бой, где самой ужасной травмой мог быть сломанный нос или рука. В очень редких случаях исход для участвующего мог быть летальным, но это скорее исключение, чем правило. Настолько исключение, что за свои тридцать с лишним лет я о таком слышал лишь однажды, когда еще был совсем подростком. Я сам не единожды участвовал в подобных мероприятиях и успел получить несколько шрамов на носу и над левой бровью. Наверное, из-за моей любви к пьянству и дракам я сыскал уважение и признание среди пиратов и стал их товарищем и другом. Так месяц за месяцем, год за годом пролетала моя беззаботная жизнь в обители Белиалла.

Несколько лет назад я сидел в трактире за длинным деревянным столом в компании пьяных моряков и сладострастных женщин. Как обычно над столом кружились клубы дыма от раскуренных трубок, самые отборные рассказы о пиратских приключениях в далеких морях лились так же обильно, как и реки крепкого рома. Я сидел, опустив голову вниз, поникший и подавлен тем фактом, что потерял свой последний оставшийся корабль, который сдавал в аренду одному купцу из Кингстона. Разразилась большая буря, и команда тогда еще живого торгаша не могла совладать судном в столь суровую погоду и разбилась о скалы, превратив мое единственное средство для заработка в груду дерева и тряпья, расплывшегося по всему Карибскому морю. Эту весть, с тяжелым сердцем, принес мне один хороший друг, с которым я был знаком очень давно и, как можно было догадаться, был пиратом. Он рассказал мне, как сам видел корабль, со всей силы врезавшийся в скалу близ Кингстона и от которого ничего не осталось, как и от его команды. К торгашу и его ребятам я не испытывал никакой жалости, ибо это были еще те проныры все время пытающиеся тебя всячески обмануть ради собственной выгоды. Да и человеком я был тогда довольно суровым и циничным что бы сочувствовать незнакомой команде и их капитану из Кингстона. Единственное, о чем я мог только думать так это о своем утраченном корабле и о том, что теперь у меня не было средства для заработка денег, и что мне делать дальше, как зарабатывать на существование я не знал. Не знал, потому что всю свою жизнь ничем не занимался кроме как брать с людей деньги за пользование моим флотом. Да да, именно флотом, состоявшим из десятка кораблей, который достался мне в наследство от отца. И все это наследство кануло в лету после того, как на Нассау напали испанские военные тщетно пытающиеся захватить остров. Как я уже говорил, эти земли как будто охраняли какие-то незримые силы, не давшие их поработить. После попытки захвата и впоследствии большого поражения испанцы никогда больше сюда не возвращались. Видимо посчитав остров не таким уж и важным для их страны, или просто боялись легенд, ходивших среди людей об этом проклятом месте. Ну, это были всего лишь легенды и, обитая здесь три десятка лет, я так и не заметил ничего зловещего в здешних краях. Мне казалось все намного проще. В тот кровавый день, когда испанцы норовили забрать остров под свой флаг, как раз накануне, приплыл некий Алистер Олдридж, более известен по прозвищу «Мастодонт». Это был высокий и сбитый седоволосый пират с короткой бородой и длинными волосами, которые хаотично торчали из-под его кожаной шляпы. Лицо исполосовано канавами шрамов было морщинистым и суровым нагоняя холодный ужас в души людей. Почти что нечеловеческих размеров, в свои пятьдесят шесть лет он был самым свирепым и бескомпромиссным пиратом в здешних водах. Его боялись абсолютно все, несмотря на преклонный возраст, он мог дать фору самым молодым и сильным бойцам. Ходила молва, что в бою ему помогает сам Люцифер, направляя саблю пирата против всех, кто встанет у него на пути. Это был очень искусный фехтовальщик с нечеловеческой силой в руках, он походил на могучего волка, способный загрызть любого, кто посмеет ему перечить. Олдридж собрал вокруг себя команду из самых отважных пиратов, которые не знали ни страха, ни жалости. Все его люди были безоговорочно верны своему капитану и бросались в бой по первому же зову. За ними всегда шлейфом тянулись смерть, кровь и страдание под ужасающие душу возгласы их предводителя.

В то утро, когда испанцы решили атаковать остров, они еще не знали, с чем им придется столкнуться. После шумного пира по поводу возвращения Мастодонта к родному дому, Олдридж и его команда тихо и мирно отдыхали у себя в лагере, расположившемся на отдаленном пляже далеко за городом. Как дождь из ясного неба на Нассау обрушились пушечные ядра линейных кораблей. С востока и севера к острову на полном ходу неслись шлюпки с испанскими солдатами. Под металлическим градом по городу в панике носились люди, пытаясь найти укрытие или просто убежать в джунгли. Когда обстрел с корабля закончился, в город ворвались солдаты, размахивая своими саблями и рубя головы всем, кто попадется под руку, будь это вооруженный пират или простолюдин. Я не был воином, но прекрасно умел обращаться с клинком. Поэтому схватив свой палаш, который был спрятан в сундуке под кроватью, я выбежал на улицу и встал на защиту родного острова. Солдат было слишком много, а пиратов и жителей способных держать оружие в руках, можно было сосчитать на пальцах. К тому же все они были не в лучшей форме после бурной ночи. Я был уверен, что город и остров обречен на поражение. Вдруг, как гром среди белого дня, заревел пронзительный и грубый возглас Мастодонта, призывающий к атаке. Из джунглей на юге выбежал Алистер со своими бравыми ребятами. Их было всего человек пятьдесят, что в разы меньше, чем армия атакующих. В то время я был наслышан о Мастодонте, знал о его удалых бойцах и об их способностях в бою, но все равно мне это не внушало надежды. Так или иначе, численное превосходство было на стороне испанцев. Значительное численное превосходство. Каким бы мастерством не обладали бойцы Олдриджа, каким бы сильным и свирепым ни был сам Алистер, все равно шансов почти не было против испанских вояк.

Отбиваясь от неприятелей на улицах городка, я почти выдохся и был ранен. Рана была не тяжелой, но все равно давала о себе знать с каждым взмахом палаша. Изувеченное плечо пульсировало всякий раз, когда поднимался клинок. Я уже был готов умереть от руки захватчика, как краем глаза увидел нечто сверхъестественное или даже мифическое. Увидел легенду, ожившую легенду. В толпу разожженных пламенем боя испанцев ворвался Мастодонт, словно великан, снося всякого кто у него на пути; с огромным двуручным мечом наперевес он размахивал им направо и налево, как будто тот не имел ни малейшего веса. Словно это был не меч вовсе, а простая деревянная палка.  Во все стороны от Мастодонта разлетались отрубленные головы и руки. Кровь лилась рекой, крики со всех сторон и страдальческие стоны заставили меня содрогнуться. Алистер сражался подле меня, и я мог видеть этого зверя во плоти человека. Его седые волосы и борода полностью пропитались кровью, лицо было в кровавых потеках, одежда так же покрылась алой краской. Тот, кого я видел больше походил на демона, поднявшегося из глубин самой преисподней, а не на человеческого воина, жестокого и сильного. Его стиль и манера боя походили на жуткий танец смерти и страдания. Он двигался так быстро и причудливо, что к слову не сочеталось с его огромными размерами. Я повидал много жестоких, сильных и отчаянных воинов, но Олдридж… Это было что-то из ряда вон. Он прорубал путь сквозь толпы врагов, парируя каждый направленный в его сторону удар и в то же время нанося в ответ смертельные увечья, не был ни разу ранен сам. Я был почти уверен, что Алистер не человек вовсе, и был готов поверить во все легенды, которые ходили меж простых людей об этом пирате. Вслед за своим капитаном к бою присоединились остальные бойцы Мастодонта, которые сражались так же отважно и смело, не уступая своему предводителю ни в жестокости, ни в мастерстве. Таким образом, спустя довольно короткий промежуток времени испанцы бросили свое оружие и принялись убегать к своим лодкам. Улицы городка были залиты кровью и обильно усыпаны частями отрубленных конечностей, но бой был выигран. Нассау так и остался оплотом свободы. Остров и город очень быстро оправились от ран, нанесенных жестоким боем, и вскоре здесь снова воцарились веселье и разврат. После этих событий я имел удовольствие познакомиться с Алистером Олдриджем и убедился в том, что это был всего лишь человек, а не демон во плоти. В тот ужасный день я видимо был слишком разгорячен в бою, и воображение сыграло со мной злую шутку. Точнее не воображение, а скорее мое восприятие. Я не был солдатом или пиратом каждую неделю участвующим в кровавых боях; и простое мастерство, и талант я мог определить как нечто сверхчеловеческое или даже демоническое. После нескольких пирушек в компании Алистера у костра на пляже я был полностью уверен в том, что Мастодонт всего лишь человек. Жестокий, суровый и талантливый, но человек.

И вот сидя за длинным деревянным столом, во главе которого сидел тот самый Олдридж, я, повесив голову, вспоминал день нападения; вспоминал, как горит мой флот, как по счастливому стечению обстоятельств один из кораблей остался цел и от которого теперь остались только ошметки. С этого момента у меня не было ничего кроме маленькой хижины недалеко от трактира. Хмельная пелена застила свет от горящих свечей, и я под неугомонно льющуюся антимонию сидел в полудреме за столом, не прислушиваясь к разговорам. Но, не смотря на мое полусонное состояние слух, все-таки уловил одну историю, которую так выразительно насколько это возможно, рассказывал Олдридж. Точнее даже не историю, а легенду живущую, по словам пирата, среди моряков с незапамятных времен. И сейчас я попытаюсь как можно точнее пересказать эту историю. Хотя это не составит особого труда, ибо сей рассказ врезался мне в память настолько сильно, что помню все подробности до мельчайших деталей.

2

Олдридж как обычно сидел во главе стола на большом, деревянном с подлокотниками резном стуле. Под массивным телом пирата крепкий стул поскрипывал и потрескивал изо всех сил стараясь удержать на себе этого огромного человека. Алистер всегда отличался умением экспрессивно рассказывать истории. Слушать его было одним удовольствием. Грубый баритон в купе с суровой, в какой-то степени даже отталкивающей внешностью, помогали погрузиться в омут его мрачных рассказов с головой. Манера повествования буквально заставляла тебя жить в этих готических байках. Реальность почти уходила, оставался только грубый голос и всегда захватывающий сюжет. Когда Алистер начинал рассказывать очередную басню, легенду или историю из жизни пиратов, весь трактир затихал и внимал словам, льющимся из уст старого Мастодонта.

–Давным-давно, еще с незапамятных времен, среди моряков ходила одна ужасающая душу легенда о трех сестрах. – Олдридж, поскрипев немного стулом, уселся поудобнее. – Три сестры, которые появлялись во времена великих потопов по всему миру. Каждый раз, когда острова скрывались под водой, когда на побережья больших материков обрушивалась свирепая ярость безудержных цунами, выжившие рассказывали, что видели собственными глазами женщину неземной красоты, идущую по вершине волны. Все как один твердили, будто она управляла водной стихией, и по ее велению разрушающая сила воды ополчалась на города и деревни, унося множество невинных душ прямиком в тартарары. Их, конечно же, признавали безумцами, все списывали на галлюцинации и затуманенный рассудок на почве пережитого бедствия. Много таких очевидцев попадало прямиком в дома для душевно больных. Люди самых разных вероисповеданий списывали эти ужасные потопы на упавшую ярость разгневанных богов и пытались всячески ублажить последних самыми разными способами от кровавых жертвоприношений до банальных молитв. Остальные же, более скептичные группы людей не видели в этом ничего сверхъестественного или мистического и твердили что это лишь проделки природы, а все остальное только банальные завиральные теории, не имеющие в своем фундаменте фактов. Но всякий раз после очередного катаклизма выжившие очевидцы описывали одну и ту же женщину в бледно голубом, почти белом платье до пола с длинным шлейфом. Она обладала безупречной внешностью, очень приятными и нежными чертами лица, с длинными до пояса, светло-русыми волосами, которые небрежно падали на плечи густыми локонами. Ее видели то на гребне волны, она подобно некой сверхъестественной всаднице управляла могучей водной стихией, то гуляющей по улицам и распевающей странные и мрачные песни накануне бедствия. Но вся правда заключалась в том, что она была не одна. Древняя легенда рассказывает о трех сестрах, отцом которых был сам Акгран, один из древнейших демонов обитающий в глубинах самой преисподней. И каждые сто лет, из темных уголков Ада, на Землю поднимались три девушки, которые были наделены огромной потусторонней силой, способной отнять и унести в глубины тьмы тысячи человеческих жизней. Все души тех людей, которые были погублены беспощадными сестрами, отправлялись прямиком в Ад, где их поглощал могучий Акгран. Первая самая сильная из трех с длинными светло-русыми волосами в бледно голубом платье, ее то и видели на местах бедствий. Эту легенду я услышал от одного старика, живущего на Юкатане, который любезно согласился мне помочь со сбытом сахара. По его словам, он сам лично видел ту девушку, слышал ее мрачные песнопения накануне страшного цунами, разрушившего побережье Юкатана. Но самое странное в этой легенде было то, что она рассказывает непременно о трех женщинах, двух из которых никто и никогда не видел. Всегда и везде появлялась только одна из сестер. Прекрасная дама в бледно голубом платье, с русыми, красивыми волосами, несущая за собой лишь смерть и страдание…

Эта легенда запомнилась мне на всю оставшуюся жизнь. По каким причинам это произошло, я не могу судить. Возможно, причиной стала моя романтическая натура, которая была подстегнута хмелем в голове, и картина о прекрасной женщине запечатлелась у меня в голове, даже невзирая на весь ужас, которым пестрила история Олдриджа. А может быть, интерес во мне пробудил тот факт, что отцом этих самых роковых сестер оказался сам Акгран, сильнейший и жесточайший из всех демонов, когда-либо известных человеческим легендам и фольклору. Меня всегда притягивала неизвестность, тайна… Иногда глядя на звездное небо, я мог часами лежать и рассуждать о Космосе и о нашей роли в этом темном омуте. Едва ли мы одни во Вселенной. Наверняка существуют и другие цивилизации или расы, которые уже были на нашей планете и возможно их не раз видели люди. От сюда и походят все легенды о чудовищах, демонах и множество других существ. Но все это остается лишь тайной, которую людям, скорее всего, не дано разгадать. Но это не мешает мне мечтать и фантазировать о других измерениях и инопланетных существах, которые живут где-то рядом с нами. Акгран же был интересен тем, что о нем было очень мало легенд и рассказов. А те, что были, непременно гласили о вселенском ужасе в лице этого незаурядного демона.

После той бурной ночи я очнулся на траве за трактиром. Палящее солнце беспощадно жгло мне глаза. В голове, словно одновременно звучало неимоверное количество колоколов. Я уселся под высокой пальмой и, опустив голову, задумался о дальнейшей жизни, точнее о планах на жизнь. Так как мой последний корабль был уничтожен буйствовавшей стихией, мне нужно было думать, как быть дальше и как зарабатывать на жизнь. У меня почти не осталось денег для существования. Целая прорва проблем открылась передо мной после потери последнего средства заработка. Но, даже невзирая на перспективу остаться нищим мою голову не покидала легенда, рассказанная Олдриджем вчера вечером. Эта мрачная и захватывающая история стала моей идефикс и никоим образом не могла искорениться и покинуть мой мозг. Я хотел разгадать эту тайну и определить для самого себя был ли это вымысел; или может все, что рассказывают о трех сестрах и Акгране правда?

На следующее утро я не пошел, по обыкновению, в трактир. Целиком и полностью я был охвачен идеей изучения древних легенд и историй о мифических существах. Хотел как можно больше и как можно подробнее узнать о природе происхождения всяких разных тварей, их среде обитания и роли в нашем мире. Пусть даже со стороны это казалось ребячеством и бесполезной тратой времени, но, тем не менее, эта одержимость и вытащила меня из канавы пьяного забвения и грядущей нищеты. Я начал в запой изучать древние языки, среди которых были шумерский, демотический, древняя латынь. И сам того не заметив, как спустя всего несколько лет я стал настоящим специалистом среди лингвистов и историков. Одержимость переросла в бешеную страсть и стала для меня делом всей жизни. Делом, которое помимо душевного удовлетворения приносило и удовлетворение материальное. Ко мне, по нескольку раз на неделе, приходили разные историки, и наследники богатых семейств, дабы я помог им перевести древние письмена или оценить антикварное наследство. Таким образом, я продал свою крохотную хижину возле трактира и приобрел небольшой каменный дом на окраине, где отдаленно от городской суеты мог ночами и днями напролет изучать старинные мифы и легенды. За несколько лет через мои руки прошло немало разных приданий о самых малоизвестных и незаурядных сверхъестественных существах. Я общался с известными профессиональными историками и мифологами, объездил множество городов, посещая исполинские библиотеки самых разных колледжей и университетов. Я узнал о таких причудливых существах как боглы – маленькие проказливые гоблины, много информации находил о всевозможных упырях и вампирах наряду с могучими оборотнями, ведьмы, альрауны, адские псы, демоны, призраки и многое другое. Но среди всей пестроты сверхъестественного за все эти годы почти ничего не удалось разузнать о великом Акгране. Крайне мало информации существовало об этом демоне. Если это был вовсе демон, ибо в одной легенде говорилось, будто Акгран это некое божество, управляющее природными стихиями, во второй говорилось что это кровавый демон, а в третьей его вообще описывали как простого человека кровожадного и жестокого. Имя фигурировало в разных легендах разных народов, но сущность этого существа оставалась неизвестной. Кто это, откуда и для чего он здесь доподлинно было не известно. Именно это и подстегивало мой пылающий страстью разум. С каждым годом я все сильнее хотел раскрыть эту тайну. Хотел узнать правду. Но достоверной или хотя бы расширенной информации мне, пока что, не попадалось. Невзирая на неудачные попытки поиска демона, я все же сыскал уважение и признание как добросовестный историк, мифолог и лингвист, специализирующийся на древних языках.

Изучив все книги и легенды, которые мне удалось найти в здешних местах, я понял, что настало время двигаться дальше. Сидя в этом закутке мира мне будет не под силу найти ответы на свои вопросы. Поэтому я принял решение переехать в Англию и обязательно посетить Лондонскую Библиотеку. К тому же давно намеревался оставить родную землю и переселиться в большой город, где я мог бы заняться исследованиями на более профессиональном уровне. Туда, где будет больше возможностей проявить талант в своем незаурядном деле. Написав письмо своему товарищу и коллеге из Лондона, я дождался от него ответа и получил приглашение на съезд лингвистов и историков со всего мира, который пройдет в столице в грядущем году. Возможно, встреча со столь влиятельными и талантливыми умами сможет дать свои плоды и пролить, хоть немного, света на сущность Акграна.

И вот я стоял на террасе своего кирпичного домика, любовался кроваво-красным закатом, размышлял о прошлом и о ждущем меня недалеком будущем. Переезд в Лондон был запланирован на следующий месяц. Мой разум пылал сладким нетерпением от предстоящих возможностей в большой, цивилизованной стране, где я смог бы в полной мере окунуться в свои исследования и, в конце концов, найти ответы. Наряду с оптимистичными мыслями приходили и не очень радужные. Иной раз я допускал мысли о том, что все это дело, все эти исследования в конечном итоге будут напрасны. Что Акгран и его дочери это всего лишь выдумка, фантасмагория автора, чей мозг окутало писательское пламя и полет фантазии. От осознания того, что никогда не смогу прикоснуться к чему-то запредельному, космическому, отличающегося от наших с вами человеческих жизней, меня одолевала печаль и чувство безысходности. Величайшая тайна человечества, зачем мы здесь, одни ли мы во Вселенной, каковы секреты мироздания. Мне бы хоть на мгновение заглянуть за пределы людского разума, его понимания и восприятия, попытаться понять и ответить на вопросы, терзающие великие умы. Обидно если это окажется лишь иллюзия, столь долго живущая в моем сердце.  В такие моменты я старался не думать о негативном исходе и уверенно двигаться дальше, искать ответы. И, как мне показалось, точнее, как мне почувствовалось, тайна легенды о трех сестрах даст мне ответы на, хотя бы некоторые, вопросы.

Отвергнув всякие шансы на неудачу, я убедил себя в неоспоримой победе и решил продолжать работу с еще большим энтузиазмом и рвением. Погрузившись в свои размышления и фантазии, я не заметил, как солнце уже полностью спряталось за морским горизонтом, и мир окутала темная синева, слегка освещаемая горящими фонарями и кострами. Миллиарды звезд усыпали темное небо и доносили до нас свет прошлого, норовя рассказать нам тайны былых времен. Весь город погрузился в клоаку веселья и отовсюду льющаяся музыка, и песни заполонили этот небольшой островок в Карибском море. Я уже давно не наведывался в трактиры, перестал водить дружбу с товарищами-пиратами, поэтому выкурив трубку, не обращая внимания на звуки веселья вокруг, пошел спать.

3

Утро выдалось хмурым. Я проснулся около восьми часов и не заметил за окном приветливых лучей солнца, как это бывает по обыкновению. Когда открыл дверь дома наглый и холодный ветер тут же ворвался в комнату и сбросил несколько писем со стола на пол. Я вышел на террасу, и передо мной открылась довольно удручающая картина. Небо затянули серые, а местами и вовсе черные, тяжелые тучи. Казалось, с минуты на минуту они порвутся под тяжестью воды заключенной в их нутре. Грубый, порывистый ветер гнул хрупкие пальмы так сильно, что вот-вот они своими зелеными и широкими листьями коснуться песка под ними. Море бушевало и ревело, то и дело набрасывая на желтое побережье пенные волны, норовя пробираться все дальше и дальше. Корабли в порту раскачивались из стороны в сторону пытаясь удержаться на плаву и не разбиться о причал или скалы. До тех пор им пока что это удавалось. Люди носились по городу, закрывая покрепче двери своих магазинов, таверн, церквей и жилых домов. Те, кто занимались фермерством, заколачивали окна и двери сараев, где обитала их драгоценная живность. Повсюду доносились крики и возгласы, взывающие к осторожности и призывающие граждан Нассау укрепить свои хижины, спрятаться в них и сидеть, не высовываясь до тех пор, пока шторм не пройдет. Из джунглей всегда доносились звуки животных, которые теперь не было слышно из-за глухого шума листьев, что так дерзко побеспокоил могучий ветер. Я смотрел вокруг и, мягко говоря, опешил от картины, раскрывавшейся передо мной. По всей видимости, насколько мог судить и насколько мне позволяли судить мои навыки и опыт моряка, надвигался не простой шторм, а тот шторм, который способен стереть с лица земли городок на берегу моря или океана. Ветер становился все сильнее и сильнее, его разрушающая сила перешла на второй этап. Где-то совсем рядом послышался треск дерева. Большая пальма, не выдержавшая давления, сломалась и упала прямо на порог моего дома, разрушив по пути навес, сделанный из толстых бревен и черепицы. Я, испугавшись, отпрыгнул назад и упал возле входной двери. На дальнем причале огромный торговый корабль так сильно раскачало что тот, перевернувшись, разнес половину пристани, снося все на своем пути. Обломки деревянных досок и куски металла расплылись у берега и усыпали половину большого пляжа. Маленькие, деревянные хижины вокруг уже начали терять навесы и крыши. В воздухе кружились огромные листья пальм, бумаги и куски ткани, гонимые грозным ветром. Я забежал в дом и закрыл за собой дверь на большой засов. Все окна в трех комнатах подверглись той же манипуляции. На улице слышались шум и возгласы, заглушаемые сильным гулом. Наспех собрав все важные документы и деньги в непромокаемый чемодан, я принял решение укрыться в пещере под отвесной скалой в глубине джунглей. При настолько разбушевавшейся стихии путь мог быть очень опасным, но другого выхода не было. Перспектива остаться здесь и быть затопленным или придавленным обрушившимся потолком в собственном доме не внушала надежды и уж точно не давала никаких шансов на спасение. Схватив чемодан, я бросился к двери, отпер ее и распахнул настежь. Яркое солнце тут же ослепило мне глаза и обдало теплом все тело. Остановившись у разрушенной террасы, я протер глаза и, прижмурившись, стал оглядываться вокруг. Урагана и в помине не было, как и не было бушующих волн рассвирепевшего моря. Жаркое солнце освещало все вокруг своим ярким светом, легкий ветерок небрежно покачивал листья на верхушках пальм. На море стоял штиль, и водная гладь спокойно поблескивала под лучами солнца. О том, что тут буйствовала стихия, можно было судить по разрушенной пристани, выкорчеванных пальмах и валяющихся то тут, то там частях от изувеченных хижин. Ужасного ветра, предвещающего исполинских размеров, бурю как будто и не было. Все вокруг стихло, даже зверье повылазило со своих нор и гнезд, жизнерадостно бегая вокруг и перекрикиваясь на своем зверином языке. Такого на моей памяти еще не случалось ни разу. Ураган такой силы должен был продлиться как минимум пару часов. Люди вышли со своих укрытий и удивленно пялились в небо и по сторонам, так же, как и я, опешив от непонятной и резкой перемены погоды. Но, как известно природа непредсказуемая и капризная дама, нельзя предугадать, что она выкинет в следующий момент.

Не успев осмотреть разрушенный навес и наметить план по ремонту на сегодня, как я услышал недалекие отголоски песни, исполняемой женским голосом. В этом не было ничего странного, так как на улицах Нассау они часто звучали. Но именно в этой было, что-то таинственное. Никогда доселе я не слышал ничего подобного, ничего столь мрачного. Мне был не знаком ни мотив, ни слова, ни голос. Выбежав на широкую центральную дорогу, я осмотрелся вокруг в поисках источника столь удивительных стихов, но, к сожалению, никого не увидел. Лишь музыка со сладким голосом вперемешку становилась все ближе и громче, но я никак не мог определить, откуда доносятся звуки. Но мог отчетливо слышать каждое слово:

«Однажды заглянув, в прошлое свое

Ты смог понять, что был не прав.

Что кровь рекой тянулась за тобой

Никто не усмирил твой буйный нрав.

Где сотни душ, загублены тобой

Объяты муками и адовым огнем

Горят во тьме твоих жестоких глаз.

И в тот момент, когда ты все поймешь

Я поднимусь сказать тебе о нем…

О том, на кого ты так старался быть похож

И потакал ему во всем.

О том, кто ждал тебя на адовом одре

Разинув пасть, охваченную огнем

С ухмылкой звал тебя к себе.

Беги, беги от адовой сестры

Но все равно ты попадешь ко мне…»

Каждая строчка этого причудливого песнопения камертоном звенела у меня в голове. Ничего более кабалистического я раньше не слышал. Наряду с мрачностью и ужасностью слов этой незаурядной композиции голос, исполняющий оную, разливался по нотам души спокойным, мягким, чарующим потоком. Его сладкий тембр заставлял буквально прислушиваться к каждому слову мелодичного ужаса. Но, не взирая даже на это, мое сердце охватила странная тревога. Не только потому, что слова были столь страшны и ужасны, как будто эти стихи были высечены на древнейших скрижалях, которые тысячелетиями, а то и миллионами лет хранились в самых дальних и потаенных уголках преисподней, а и потому что я так и не смог понять, откуда звучало пение. Складывалось такое впечатление, что голос вместе с музыкой звучал повсюду, то притихая, то усиливаясь. Так бывает, когда ты слышишь крик в глубоком скалистом ущелье, где никак нельзя определить, откуда он прозвучал, ибо эхо разносило его повсюду и рассеивало где-то вдалеке. Но тут была открытая местность, и меня захватило любопытство.

Я повернул голову в сторону таверны и застыл… Всего метров за тридцать от меня по широкой, песчаной дороге шла женщина. Светло-русые волосы падали на ее узкие плечи и слегка развеивались под нежными касаниями теплого ветерка. Бледно-голубое платье облегало тонкую, изящную фигуру и переходило в длинный шлейф ярко голубого цвета, который тянулся за ней на несколько метров. Рукава платья были кружевные и опускались как раз до локтя. На тоненьких запястьях переливались разными цветами браслеты из жемчуга. Шею украшало объемное колье, сработанное из того же материала. На бледном личике этого прекрасного создания выделялись ярко красные, пухленькие губы и зеленые, выразительные глаза с длинными и черными ресницами. Маленький и тоненький носик идеально вписывался в ее нежные черты лица. Она шла очень медленно, глядя вперед и напевала свою адскую песню, не обращая ни малейшего внимания на прохожих зевак, которые изучающе, с интересом уставились на нее. Из ее великолепных уст лились ужасающие душу слова, повествующие о Вселенской катастрофе, о смерти, о демонах, а также, их прислужниках и кто еще знает о каких уродливых, противных тварях обитающих в самых глубинах под земной твердью.

Из винного погреба, который находился возле таверны, вышел молодой пират, изрядно подогретый выпивкой. Я отдаленно знал его, известный кутила о «подвигах» которого поговаривали даже на материке. То ли Джереми то ли Генри, так его звали. Он тут же заприметил прекрасное создание, медленно идущее по широкой улице. От соблазна развлечься со столь ошеломительно красивой девушкой не смог бы устоять даже очень сдержанный мужчина, а молодой и распутный пират смыслом жизни которого были как раз-таки развлечения разного рода и подавно. Пошатываясь, пират двинулся к женщине норовя завести с ней беседу. Остановившись перед ее лицом, он по-военному выпрямился и одернул полы своего грязного кителя, исполосованного заплатками, изо всех сил пытаясь не шататься, заплетающимся языком проговорил следующее:

–Прекрасная мадемуазель. Разрешите представиться. Меня зовут Джеральд Ривьенский, отставной охотник за головами, нынче честный и свободный пират. Разрешите в знак моего глубочайшего уважения и почтения к Вам поцеловать вашу прелестную ручку.

Пьянчуга неуклюже схватил правую руку женщины, слегка наклонившись, подался вперед, и хотел было прильнуть губами к нежной коже, как тут же застыл на месте. Кожа у пирата стала гранитового цвета, вены на видных частях тела сильно вздулись и уплели паутиной лицо и руки. Он словно статуя стоял полусогнутый, вцепившись в руку прекрасной мадемуазели. Глаза выпучились так сильно, что казалось, вот-вот лопнут или, выпадут из глазниц. С полминуты он стоял неподвижно, не издавая ни звука, потом пошатнулся назад, отпустив руку незнакомки. Начал кряхтеть и кашлять, схватившись обеими руками за горло. Изо рта, обрамленного темно-синими, почти черными губами, полилась вода, не давая возможности дышать этому бедолаге. Секундой позже вода окрасилась в красный цвет, и Джеральд упал на землю, не подавая никаких признаков жизни. Люди, которые находились вокруг, словно оцепенели от ужаса и не имели никаких сил и возможностей сдвинуться с места.

«Беги, беги от адовой сестры

Но все равно ты попадешь ко мне…»

Незнакомка, устремив свой взор на небо, подняла вверх руки. Тут же, словно по волшебству, то ли по ее адскому велению, небесный купол затянули черные тучи, через которые прорывался яркий, пульсирующий свет молниевых разрядов.  Каждый такой разряд сопровождал громкий, оглушающий взрыв громового раската. Смертоносный ветер понесся с бушующего моря, срывая на своем пути крыши домов и таверн, ломал толстые деревья и поднимал в воздух песок, создавая едкий туман, запорашивающий глаза. Я стоял спокойно и неподвижно, в то время как вокруг в панике бегали люди, ища укрытие, крики взрослых вперемешку с плачем младенцев доносились отовсюду и будоражили струнки души. Ветер ударил еще с большей силой подстегиваемый сильным грохотом, доносившимся с небес. Теперь он мог с легкостью подобрать с земли выкорчеванное дерево и изо всех сил протаранить им пару тройку хижин, сравнивая их с землей, а обломки подхватывал и разносил по округе. Множество людей оказалось под завалами своих собственных домов. Укрыться было некуда от столь могущественной стихии, и я понял, что Нассау обречен на погибель. Веселье и музыка навсегда исчезнут в этих землях, как и их жители.

Я все так же стоял неподвижно и по каким-то непонятным причинам не испытывал страха, не поддавался панике хоть и было ясно что это роковой день для всех жителей острова без исключения. Словно по волшебству меня не мог сдвинуть с места даже сильный ветер, который рушил все вокруг, я не ощущал его дуновение, в глаза не летел песок. Лишь легкая тревога завладела мной и тот панический ужас, который охватил всех вокруг, меня почему-то не коснулся. Незнакомка, которая почти скрылась за песчаным туманом, в мгновение ока оказалась прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки. Она смотрела мне в глаза и молчала. Все вокруг будто застыло. Само время остановилось и тревогу сменило душевное тепло и равновесие. Я смотрел в ее прекрасные, зеленые глаза и никак не мог найти земное объяснение того, что происходило у меня на душе.

–Почему мне не страшно? – это единственное что смогло вырваться из моих уст на тот момент.

Ее ярко-красные, пухленькие губы коснулась еле уловимая улыбка. Аккуратно и нежно она взяла мою руку и повела за собой. Мы медленно шли в сторону моря. Огромное, темное пятно возникло на горизонте и стремительно направлялось в сторону острова. С каждой секундой оно приближалось, и я смог узнать в нем морскую волну. Это был самый настоящий «девятый вал» исполинских размеров. Пенящаяся, почти черного цвета водная погибель неслась прямо на нас, норовя захоронить эти земли и все живое на них под своей ужасной тяжестью, навеки стереть с лица земли этот райский уголок. Незнакомка и я шли прямо к морю навстречу этому водному монстру. Гибель была уже близко, первые брызги воды попали мне на лицо. Над головой нависла черная масса, которая через несколько секунд накроет нас и унесет в глубины океана. Но, к своему величайшему удивлению, я был спокоен. Будучи человеком, довольно смелым и решительным я все же боялся смерти, но сейчас был уверен, что все происходящее вокруг имеет какой-то смысл. Я точно знал, что, так или иначе, постигну этот смысл, пусть даже ценою жизни. Теплая и нежная ладонь, сжимавшая мою грубую руку, заряжала этой уверенностью и успокаивала подобно колыбельной, которая убаюкивает засыпающего младенца.

–Не отпускай мою руку, – спокойным, сладким голосом произнесла незнакомка, посильнее сжав мою ладонь.

Не успев полной грудью вдохнуть воздух, как через несколько секунд мы оказались в темной пучине водного монстра, который подхватил нас и потащил за собой, но тут же моя спутница ринулась вперед и, не разжимая ладонь, потащила меня за собой. Мы плыли навстречу мощному течению так легко и непринужденно, словно были не людьми вовсе, а какими-то водными существами. Хотя я не был уверен на счет принадлежности к человеческому роду женщины, плывшей вперед меня. Безусловно, она выглядела как человек, но была ли им на самом деле? Оглянувшись вокруг, я содрогнулся от картины, представшей передо мной. Картины, нарисованной красками ужаса, страдания и боли на кровавом полотне адского художника. Кругом плавало множество человеческих тел женщин, мужчин и детей. Изувеченные, разорванные они то поднимались вверх, то опускались вниз, словно парили в водном пространстве. Некоторые из них были еще живы и изо всех сил пытались выплыть на поверхность ради спасительного глотка воздуха, но их тщетные попытки прерывались участью еще более ужасной, чем смерть от разрыва легких под толщей воды. Огромное существо непонятного происхождения проплыло совсем рядом, слева от меня. По размерам оно напоминалобелую акулу, но внешней физиологией не было похоже ни на одно известное мне животное. Кожа этого кошмарного зверя была темно-зеленого цвета и переливалась красными оттенками. По бокам и сзади торчало множество длинных жгутов, которые хаотично дергались, словно хвост огромного головастика, по всей видимости, служащие плавниками этому мерзкому чудовищу. Тело сразу переходило в округлую голову с огромным клювом как у грифона, по бокам от которого, по три с каждой стороны, торчали толстые змееподобные щупальца, но только вместо змеиных голов у них были большие, тройные пасти с острыми зубами из которых торчали длинные иглы-языки. Глаз у этой твари я не обнаружил, но было и так понятно кем оно ведомое. По всей спине в один ряд торчало много острых гребней, подобно гриве дракона. Между ними восседала женщина в ярко-красном платье с черными как смола волосами. Она походила на всадника апокалипсиса, несущегося на твари, которую изрыгнула сама преисподняя. Существо, по велению его хозяйки, рвало и терзало в клочья всех несчастных, которые пытались выплыть на поверхность. Щупальца-змеи вгрызались в мягкую, человеческую плоть, раздирая жертву на куски, в то время как огромный клюв ловил человечье мясо и поглощал его подобно голодному льву. Блюдом для мерзкого и ужасного животного становились все подряд, будь то мертвое тело или карабкающийся вверх выживший. Вода вокруг стала мутного, красного цвета и адская пастель скрылась за кровавой пеленой. Впереди вырисовывалась картина еще более странного и жуткого характера. Над утонувшим телом моряка склонилась женщина в черном платье с рыжими как сам огонь волосами. Ее голова, тело и ноги были как у человека, а руки больше походили на лапы ужасного чудища, которые железной хваткой сжали голову мертвеца. Из ее открытого рта исходил ярко-голубой свет, обволакивающий бренное тело утопшего. Свечение словно передавало некую энергию от умершего моряка к существу, склонившемуся над ним. Именно существу, ибо назвать это человеком не представлялось возможным, хоть по большей части оно и выглядело как человек. На вопрос, чем занималось, и какие страшные цели преследовало это жуткое создание, могло ответить лишь оно само.

Я не мог уложить у себя в голове все события, которые произошли за последний час. Такой кровавой бойни никогда еще не встречал, даже учитывая страшное сражение с испанцами за свободу острова. Очень сложно было представить что-либо подобное. Даже воспаленный разум душевно больного не смог бы в полной мере обрисовать такую жестокую картину в своем мозгу, угасающем от недуга. А это все было наяву, и я должен бы дрожать от страха и неописуемого ужаса, но был вполне спокоен и хладнокровен. Лишь слегка пошаливали нервы, и легкая душевная тревога время от времени давала о себе знать. Мутная вода постепенно становилась прозрачнее, и я только теперь подумал, что мы с моей спутницей под водой находимся уже довольно долго, но желания рвануть на поверхность и жадно схватить глоток воздуха, у меня не было. В легкие, не известно, откуда и каким образом, попадал воздух, обогащая кровь кислородом. Организм работал точно так же, как будто я был на поверхности, но мой рот и нос не пропускали ни капли воды внутрь, поэтому я не мог даже представить, откуда может взяться воздух в легких. Но, тем не менее, это было довольно кстати, ибо мы резко стали опускаться вниз, к самому дну, оставляя над собой все больше и больше водной массы. Если бы мне захотелось сейчас глотнуть свежего воздуха, то при всем желании я не смог бы добраться до поверхности. Внизу показалась подводная пещера в большой скале, туда-то мы и направлялись. Огромные камни при входе были покрыты зеленым налетом водорослей, множество рыб и крабов сновали по морскому дну. Мы вошли в черную зияющую дыру пещеры и поплыли прямо по узкому тоннелю, который несколько раз свернув, резко повел нас вверх, где показался бледный свет над поверхностью воды. Это оказалась наполненная воздухом пещера в огромной подводной скале. На стенах сидело множество маленьких светлячков, от которых исходил тот бледный свет, заполняющий все пространство этого укромного убежища. Я никогда раньше не плавал на столь большой глубине и уж точно ни разу не встречал таких диковинных мест в подводных просторах. Я много слышал рассказов о таких пещерах от своих друзей пиратов, но сам ни разу ничего подобного не видел. Это была округлая, скалистая комната несколько метров в высоту и так же в ширину, на краю которой был небольших размеров выход в подводный тоннель, через который мы сюда и попали. На стенах притаились причудливые подводные жители, которые издавали желто-белый свет и бледно освещали стены этого уютного местечка.

Я стоял посреди пещеры, и с меня ручьями стекала вода, чего нельзя было сказать о моей спутнице. Она вышла из воды полностью сухая, и ее великолепное платье не вобрало в себя ни капельки влаги, оно было все такое же пышное и ровное, как и ее русые волосы. Нельзя было сказать, что буквально несколько минут назад она плыла по морской пучине на огромной глубине. Выглядела она так же превосходно, как и до этого безумного подводного путешествия.

–Тебе нужно согреться, – сказала незнакомка, и ее тонкая, нежная рука повисла над холодным камнем, который тут же охватило жаркое пламя; яркий свет залил всю пещеру. Я стоял на голых камнях и дрожал от холода. Огонь вмиг обдал все мое тело теплом, и я робко приблизился к нему, искоса поглядывая на незнакомку, и уже ничуть не удивлялся всем этим магическим причудам. Костер знатно разгорелся, и смог меня быстро согреть. Когда мое тело прекратило дрожать, я осмелился заговорить с женщиной, которая теперь стояла, повернувшись ко мне спиной, и смотрела на водную гладь, давшую начало темному, узкому тоннелю.

–К-кто Вы, мадемуазель? – слегка заикнувшись, попытался начать диалог. Я знал, что мадемуазель не совсем человек и догадывался, кем она является на самом деле, но, тем не менее, чувствовал себя в безопасности рядом с ней. Даже после того, что видел. Ужасное происшествие с бедолагой Джеральдом, смертоносный ураган и исполинский «девятый вал», я был уверен, что все это дело рук моей прекрасной спутницы, но также был уверен в том, что она не причинит мне вреда. Откуда была такая уверенность, не понимал, но это было и не важно. Сейчас я хотел получить ответы на множество вопросов, которые кубарем носились у меня в голове. Пагубное любопытство и страсть к неизведанному подавили мой инстинкт самосохранения.

–Мое имя Сильвия, – незнакомка повернулась ко мне лицом и ее зленые глаза блеснули красным оттенком. – Я думаю, ты и так догадываешься, кто я. Ты искал меня…

Сердце в груди сжалось. Меня охватила тревога вперемешку со сладостным чувством в преддверии узнать все ответы, за которыми я охотился последние несколько лет. Но вместе с этим понимал, что дело не только в ответах и моем желании раскрыть величайшие тайны человечества. Тут было что-то еще, касающееся только меня и незнакомки. Я смотрел прямо в ее глаза и был очарован той красотой, которую в полной мере смог бы описать только искусный художник или поэт. Не понимаю, как такое очаровательное создание могло нести за собой смерть и страдание, и по каким зверским причинам это могло происходить.

–Если Вы та, о ком я думаю…Зачем? Зачем Вы и Ваши сестры делаете все это? Почему вы убиваете невинных людей? – испытывая сильные эмоции, я начал было сыпать вопросами, но вовремя остановился, понимая, что их слишком много, и выпалить сразу все было бы очень глупо и неразумно. Со стороны я, наверное, казался ребенком, который любопытным взглядом сверлит своего отца и, не давая тому ответить, задает новые вопросы.

Сильвия подошла чуть ближе и ее ярко-красные губы слегка искривились, как мне показалось, в презрительной позе:

–Этот остров погрузился в темную бездну похоти, разврата, убийств и насилия. Пираты и солдаты убивают друг друга, повергая эти края в пламя войны, а жители Нассау придаются веселью и разгулу вместе с этими мерзкими душегубами, невзирая на кровь, которая пропитала остров до самого основания. Безгрешных здесь не было. Все в какой-то мере были причастны, поэтому их настигла такая участь. – Глаза Сильвии вспыхнули ярким красным огнем и она, как будто засмущавшись, отвернулась, слегка опустив голову. – «Когда большую воду разбавит кровавая пелена убийств, когда земля устелится трупами людей убиенных людьми, когда воздух пропитает зловоние смерти и насилия…в тот же час возродятся во пламени Ада три сестры, дочери великого Акграна…наделенные силой отца подобно самой бездне, пронесутся над искалеченными и извращенными человеком землями, разрывая и сметая в глубины черного омута все живое, отступившее и отрекшееся от всего человеческого; и тогда измученные, истерзанные, огрубевшие души исполосованы кровавыми шрамами жестокого существования, будут повергнуты в пасть черноты, придавая ей силу, дабы возродится в будущем свете новых миров и вспыхнуть пламенем жизни грядущих поколений…» – это из «Аэтерумских Откровений», автором которых был… – Сильвия оборвала на полуслове, – в общем, это не важно…

–Постой, – я пытался понять и переварить все услышанное только что. – То есть вашей жатве подвергаются лишь те люди, которые убивают и разжигают войну среди других людей; люди отвергающие законы жизни и морали? Но ведь вместе с ними под роковую косу попадают светлые, добрые души, которые не заслуживают такого…

–Я не ожидаю что ты поймешь…Но это не банальная прихоть неких злых сил, это необходимость, которая, как бы жестоко это ни было, полностью оправдана.

Сильвия все так же стояла ко мне спиной. Я находился всего в полуметре от нее, и изо всех сил пытался не дать воли чувствам и не прикоснуться к этим нежным, белым плечам. С одной стороны, во мне кричал ученый, у которого возникло еще больше вопросов, и перспектива получить ответы была столь реальной, что тело пробирал будоражащий импульс. Вот он! Тот момент, когда Вселенная готова дать ответы и оправдать смысл моего существования хотя бы за последние несколько лет. Но, с другой стороны, был человек, которого перестал волновать Вселенский замысел. Его романтическая натура вспыхнула пламенем страсти, и это чувство усиливалось с каждой минутой, проведенной рядом с Сильвией. По всей видимости, вторая сторона рьяно и уверенно вытесняла первую. Почему меня так сильно влечет к женщине, которую я вижу в первый раз? Почему я воспринимаю ее не как чистое зло, коим она, по сути, и являлась, а как луч света, который я искал всю свою жизнь? Может быть, все эти годы моя работа, целью которой было развенчать секреты мироздания, оказалась лишь предлогом, что бы найти ее… В этот момент все стало не важно. Все мои «высшие» цели были перечеркнуты светло-русыми, длинными волосами и белыми, нежными плечами, к которым так сильно хотелось прикоснуться и почувствовать тепло ее тела. Все, что было сказано, я вмиг забыл и отверг как нечто неуместное. Единственная фраза крутилась у меня в голове и вторила эхом: «Не ожидаю, что ты поймешь».

–Почему мое понимание для тебя так важно? – я положил свои руки на плечи Сильвии и почувствовал, как она содрогнулась. – И, если все должны были умереть, почему я остался жив?

Она повернулась ко мне лицом. Туман слез застил зеленые глаза, которые теперь казались такими светлыми и искренними. Это не был взгляд жестокого существа, родившегося из Адского пламени. Так способна смотреть только любящая женщина на обожаемого человека. В этом бездонном омуте я понял и увидел то, от чего все внутри затрепетало и взволновалось. Душу сжали сильные эмоции, и сердце билось так быстро, что казалось, проломит грудь и выскочит наружу. То, что я ощущал по отношению к Сильвии, было не односторонним. В ее глазах читались те же чувства. Мне было совершенно не понятно, откуда это все взялось, и по каким причинам все это происходит. Никогда ранее я не испытывал ничего подобного и не совсем понимал, как реагировать на столь бурные эмоции. Тем более если они направлены в сторону незнакомой женщины, которая являлась и не человеком вовсе, а злом во плоти. Но мне было не совладать с ними. Все плохое и ужасное что я видел в ней, отошло на второй план. Понимал риски и знал, насколько это может быть опасно и как дико это выглядело, но меня безумно и неистово влекло к ней…

Сильвия прикоснулась к моему лицу, и я почувствовал нежную, теплую ладонь у себя на щеке. Легкая дрожь пробежала по коже. Она смотрела мне прямо в глаза, капельки слезинок поползли вниз по нежной, бледной коже:

–Потому что это не первая наша встреча, – тихим голосом прошептала Сильвия. – Тебе не по пути с этими людьми, ты не закончишь так…Ибо я всегда буду оберегать тебя. Я всегда буду, где-то рядом…

Наши лица были на расстоянии всего нескольких сантиметров друг от друга. В следующую секунду нежный и страстный поцелуй сплел наши губы. Он был таким…знакомым…волнительным. Я отчетливо понимал и знал, что вижу эту женщину впервые, но чувства, поселившиеся во мне, говорили обратное. Я ощутил, что-то родное и до боли знакомое. Эти зеленые глаза и этот сладкий поцелуй…Это все уже было со мной, где-то там за гранью этого мира, а может быть где-то в прошлом, но точно было. Вот откуда вся эта буря эмоций и чувств. Это были воспоминания…

–Нам нельзя более оставаться здесь, – зазвучал волнительный голос Сильвии. – Я должна исполнить свое предназначение до конца, а ты…Ты будешь в безопасности, но без меня. Тут мы должны расстаться.

Сказать, что я был ошеломлен, значит, ничего не сказать. В голове перебиралось просто огромное количество мыслей, и я, было, открыл рот, чтобы высказать одну из них, как нежная ладонь прилипла к моим губам. Сильвия наклонилась к моему уху и прошептала:

–Я люблю тебя. Прости…

Она изо всех сил оттолкнула меня. Дальше случилось то, что я не смогу описать в полной мере, даже если очень этого захочу. Самый искусный писатель не смог бы описать все то, что довелось мне увидеть. Тьма окутала все вокруг и, как будто провалившись в огромный черный колодец, я летел вниз, глядя на Сильвию, которая стремительно удалялась и в конечном итоге испарилась во мгле. Ее последняя фраза эхом звучала в этом темном и холодном пространстве. "Прости…прости…прости…». Вокруг начали вспыхивать огни, обдавая меня своим жаром, словно рождающиеся звезды на заре Вселенной. Мимо пролетали огромные планеты, населенные всяческими причудливыми существами, изредка похожими на людей. Я как будто летел по пространству Космоса, минуя небесные тела, и ощущал все величие и могущество этого мрачного места. После нескольких мгновений сумбурного путешествия мои глаза сомкнулись, и я отправился в сладкий сон благоговейного забвения.

4

Я всегда был человеком особого склада. В то время как люди вокруг поклонялись множеству богов, тонули в предрассудках и ходили в церкви, боялись дьявола и других адских тварей, молились и просили бога о прощении, я прожигал свою жизнь на зеленом райском острове, не думая ни о чем и ни о ком кроме себя. Атеизм и скептицизм построили мой характер, вогнав мозг в омут чувства безысходности и неизбежности. Там наверху нет ничего, кроме холодного и мрачного пространства, заполненного такими же холодными и мрачными планетами. Как можно верить в то, чего ни разу не видел и ни разу не ощутил? Каким образом кто-то может управлять моей судьбой и решать, что со мной будет после жизни? Жизнь быстротечна и у нее один единственный конец – смерть. Так зачем же тратить драгоценные годы на поклонения тому, кого никогда не видел и веровать в то, чего никогда не ощущал. Жизнь коротка и единственным смыслом в ней было существование людей как биологического вида. Размножение, потребность в пище, поддержание баланса в природе – инстинкты, которые определяют роль человека в этом мире. Но природа одарила нас чудом осознания, что повлекло за собой мнимые человеческие домыслы о том, что он, человек, играет некую высокую роль во Вселенной и теперь мы ищем смысл своего существования и пытаемся понять эту самую роль. Мне кажется, это величайшая ошибка природы, и никакой высшей роли не существует. Поэтому не было никакого смысла в поисках некой псевдоцели, сути жизни, ибо смысл был един для всех. Вместе с этим я никогда не отвергал возможность существования другого высшего порядка, точнее, существования других рас, которые имели место быть, где-то там, за краем солнечной системы. Вполне возможно, что эти расы будут наделены высоким интеллектом, и опережать нас в развитии на много столетий вперед. Но задумываться об этом и искать ответы я не хотел, ибо наш маленький мирок в бескрайнем пространстве Вселенной был настолько примитивен, что добиться результатов в поисках сущности за гранью не представлялось возможным. Может быть, где-то в будущем человечество найдет ответы, но уж точно не сейчас, не в эту эпоху войн, беззакония и нищеты.

Вот так можно было описать мое душевное и психологическое состояние, до того момента, пока я не услышал завораживающую легенду Олдриджа, которая в последствии ютилась у меня в душе до конца жизни. После того как я начал работать над легендами и фольклором, мое мировоззрение потерпело крайне серьезных изменений. Не могу сказать, что уверовал в бога или дьявола, но пересмотрел свои убеждения на предмет человеческой сущности. Возможно, людям и отведена некая роль в бескрайнем космосе. Может быть, Вселенная не была пустым и холодным местом, я даже допускал мысли о том, что она была…живой. Встреча с Сильвией и ее слова поселили во мне надежду и веру в то, что мы занимаем далеко не последнюю нишу в мироздании. Само наше существование будет ключом в развитии и жизни всей Вселенной. И для того, чтобы получить ответы я должен был задавать правильные вопросы в тот решающий момент, но не смог. Душу одурманили чувства и эмоции, поглотившие меня целиком, заставили думать о другом, о ней…В тот миг нечего не существовало вокруг, все было не важным и пустым, кроме нее. Я чувствовал, что именно Сильвия играет основную роль во всем этом, по крайней мере, для меня лично. Может быть, в этом я и обрету осознание и понимание мироздания, кто знает…Но для начала мне предстоит найти ее, вновь…

Я очнулся на широкой кровати в небольшой комнатке, стены которой были окрашены в бледно-желтый цвет. В приоткрытое окно залетел свежий ветерок, волнуя белую занавеску, сквозь которую прорывался яркий солнечный свет. Под потолком висела небольшая и довольно странная люстра. На том месте, где, по обыкновению, вставлялись свечи, находились диковинные стеклянные сферы с причудливыми усиками внутри. Слегка побаливала голова, я осторожно поднялся и уселся на краю кровати, осматриваясь вокруг. На стенах висело несколько великолепных пейзажей, окованных в золотистую оправу. Под окном стоял большой деревянный стол из темного дерева с резными ножками и несколько таких же стульев подле него. Я поднялся с кровати и подошел к столу, на котором лежали пару конвертов и газета. Первый конверт был подписан именем Самуэль Аддингтон. Это мой друг по переписке, который жил в Лондоне. Письмо мне показалось странным, ибо в нем Самуэль поздравлял меня с прибытием в Лондон и сообщал о месте встречи историков и лингвистов в Лондонской Библиотеке «27 Июля в 5 часов по полудню». Но как это возможно? Я не покидал Нассау…и тут я вспомнил все вчерашние события, мое странное путешествие сквозь темное пространство и таинственную женщину, спасшую меня от гибели. В голове застыл один единственный вопрос «Как я здесь оказался?». Второй конверт, на котором написано мое имя, возможно, просветит в этом вопросе. Я аккуратно вскрыл его и увидел письмо, написанное красивым ровным почерком, который выдавал автора-женщину. Письмо имело следующее содержание:

«Мой дорогой, мой милый Уолтер, пишу это письмо с тяжелым сердцем, ибо мне пришлось тебя оставить в тот хмурый день. Я должна была исполнить свое предназначение и защитить тебя. Знаю, все это выглядит как бессмысленное буйство истинного зла, забирающее за собой все живое и стирая с лица земли целые острова, но это далеко не так. Мир не так прост и люди даже близко не понимают суть мироздания и законы Вселенной, они и не смогут…Прости, но я не могу сейчас в полной мере рассказать тебе обо всем этом и ответить на все вопросы, которые так тебя мучают и рвут душу. Прошу тебя, мой дорогой Уолтер, не ищи меня и тем более не стоит искать Акгран. То место, куда я тебя отправила, сперва будет казаться странным и диковинным, но ты приспособишься, я уверена. Как бы мне ни хотелось все тебе рассказать и посвятить в план Вселенной, но боюсь, твой разум не выдержит столь тяжелой ноши и душевное состояние может пошатнуться под ее натиском, поэтому я могу лишь надеяться на твое понимание и благоразумие. Уолтер, ты человек особого склада ума и на данный момент способен принять все как есть. Путь, который тебя ждет, со временем откроется твоему светлому взору, и тогда ты поймешь суть моих слов, а доселе просто живи и наслаждайся жизнью, делай то, что любишь, исследуй легенды, изучай историю. Перед тобой открыто много путей, которые дадут тебе шанс на счастливую жизнь в том месте, где ты всегда хотел быть.

Всегда и навеки

Твоя Сильвия»

Это письмо как минимум произвело на меня ошеломляющее действие. Все слова, казалось, исходят из другого времени и адресованы совершенно не мне. Но, тем не менее, факты говорили сами за себя. Я еще несколько раз перечитал написанное и удостоверился в реальности его существования. Сильвия действительно посвятила эти строки именно мне, и все что в них говорилось, я не мог воспринять как должное. Мой разум рьяно протестовал и не хотел принимать всю эту фантасмагорию за чистую монету. Но другая сторона, которая определяла меня как человека с романтической душой, изо всех сил рвалась наружу и верила всему. А как можно было не верить, если я видел все собственными глазами. Исполинский потоп, повлекший за собой тысячи человеческих жертв, которые были жестоко растерзаны чудовищем, мое путешествие в подводную пещеру с таинственной женщиной, мрачная и холодная пустота, несшая мое тело в неизвестность и наконец, пробуждение в этом странном месте, где я нахожу не менее странное письмо. Либо все это было действительно так, либо мой разум затмило безумие.

Я поднялся со стула и выглянул в окно, дабы понять, где нахожусь. Яркий солнечный свет ослепил глаза, и мне пришлось щуриться и моргать, чтобы обрести способность видеть. Когда зрение вернулось, я увидел гигантскую башню с нереально высоким шпилем и огромными часами на ней.  Рядом прокладывала свой витиеватый путь широкая река с множеством мостов, соединяющих два берега большого, каменного города. Я находился на высоте примерно пятнадцати метров и мог с легкостью рассмотреть эти каменные джунгли, где огромные здания просто поражали воображение. Я никогда еще такого не видел, и удивлению не было предела.  Внизу по серым тропинкам вдоль широкой, такой же серой, дороги ходило много людей в необычных нарядах. Ну, для этих мест, возможно, эти наряды как раз-таки были и нормальными, но в тех местах, откуда я родом люди одевались совершенно по-другому. Вот идет дама в темно красном, пышном платье и в такой же красной, широкой шляпке, украшенной ярким цветением роз. Из ее рук торчала вверх темная трость с красной полусферой на конце, по всей видимости, играющая роль маленького, переносного навеса, защищающего от солнечных лучей.  Эта стройная дама держалась за локоть высокого, бородатого мужчины, который был облачен в странный черный камзол, доходивший чуть ниже пояса и черные штаны, которые опускались прямо до щиколоток, слегка прикрывая лоснящуюся обувь на тонкой подошве. Голову этого господина украшала высокая шляпа с полями, а в левой руке постукивала о камень трость с белым костяным набалдашником.

Немного оправившись от изумления, я, наконец-таки, оторвался от окна и обратил внимание на свернутую газету. Большими буквами на самом верху было написано: «Лондон Таймс», а чуть ниже: «Лондон. 23 Июля 1920 год». Меня словно пробило молнией. Еще вчера я гулял по Нассау в 1605-ом, а теперь нахожусь в незнакомом месте, где из газеты узнаю, что это Лондон в далеком 1920-ом году. Как такое возможно? Неужели Сильвия имела настолько огромную силу и власть что бы забросить меня далеко в будущее. И то сумбурное путешествие через темное пространство было не что иное, как путешествие сквозь время. Другого объяснения я не имел и меня слегка пугало то, что я без особого удивления мог все это обдумывать. За последнее время случилось так много странных и необъяснимых событий, что теперь не представлялось возможным удивляться чему-либо. Одним безумием больше, одним меньше. Для меня теперь все было именно так. Но зачем Сильвия отправила меня именно в этом место и в это время? Я понимал, по каким причинам она спасла меня, но суть моей роли в этом была все так же сокрыта. Если верить письму, то меня ждет некий путь, который откроется со временем и, тогда я постигну суть мироздания и отыщу ответы. Но желания ждать просветления в далеком будущем у меня не было. Да и Сильвия не просто так написала это. Если она действительно хотела моей безоговорочной капитуляции, прекращения исследований и поисков, то не сообщила бы в столь загадочной форме о моем некоем пути. А значит, она сама намекала, что бы я продолжил свою основную работу.

Составив небольшой план на будущее, зарядившись уверенностью в своем выборе, я решил не терять зря времени и действовать решительно, и немедля отправится на поиски информации. Уверенно отбрасывая все сомнения, уже сегодня я запланировал посетить большую Лондонскую библиотеку и найти хоть немного сведений об острове в Карибском море. По всей видимости, прошло уже несколько столетий со дня катастрофы, и достать нужные записи может быть не просто. Но нельзя терять надежду. Даже скудная горсть исторических данных может послужить огромным толчком в непростом деле.

Я нашел в большом деревянном шкафу несколько костюмов под стать этой эпохи и облачился в один из них. В кармане брюк обнаружились несколько широких листов бумаги, полностью расписанных и увенчанных неким гербом с изображением сидящей женщины в правом верхнем углу. Сверху крупными буквами выделялась надпись «Банк Англии», а в самом низу «Пять Фунтов». Видимо эти бумаги играли роль дублона, эскудо или пиастра моего времени. Довольно странное и интересное решение сделать бумажные деньги вместо золотых и серебряных монет, ведь сделать такие же надписи на подходящей бумаге сможет, наверное, каждый. А значит, каждый может заиметь для себя денег столько, сколько захочет. Но внутреннее чутье подсказывало мне, что не все так просто и тут же я отбросил эти мысли, сосредоточившись на главном. Нельзя было отвлекаться на мелочи и действовать следует расписанному плану. Обнаружив в ящике стола ключ от входной двери, я вышел из комнаты и очутился в длинном коридоре, пол которого был услан красным и таким же длинным ковром с белой полосой по краям. Через каждые несколько метров в стены врезалось множество деревянных пронумерованных дверей. Я направился по коридору пытаясь понять, как выбраться из этого огромного строения. В конце приветливо зияла распахнутая двустворчатая дверь, за которой опускались вниз ступеньки, приглашая на выход. Направившись по ним, я оказался в огромном зале, где посредине стоял длинный стол, за которым сидел мужчина в костюме и что-то записывал в книге. По обе стороны от стола полукругом уходили вверх деревянные ступени, с которых я только что спустился. Взгляд мужчины оторвался от книги и устремился на меня. Его лицо тут же расплылось в приветливой улыбке:

– Доброе утро, мистер Бредшоу. Как прошла первая ночь в нашем замечательном отеле? Есть ли у Вас какие-либо пожелания? – он вскочил со стула.

Было очень странно то, что незнакомый человек знал мое имя и так почтительно обращался ко мне. Но я дал себе обещание больше не удивляться ничему впредь происходящему, поэтому лишь слегка опешив, пришел в себя и ответил:

–Здравствуйте, ночь прошла спокойно, благодарю, – дальше я пустился по течению и стал импровизировать. – Для меня не оставляли никаких сообщений?

–Всего одно, от мисс Сильвии. Она просила передать, что автомобиль вместе с водителем ожидают Вас на парковке перед отелем. А сама мисс ушла несколько часов назад.

Автомобиль? Никогда прежде не встречал этого слова, и что оно могло обозначать, я не знал. Интересоваться по этому поводу не имело ни малейшего смысла и было бы, к слову, очень странно для жителя этого времени. Так что я лишь улыбнулся в ответ мистеру за столом и неспешно вышел на улицу через высокие стеклянные двери с золотистыми ручками, которые отворил стоящий подле них человек приятнейшей внешности и в красивом костюме. Значит вчера, и сегодня Сильвия была здесь со мной. Но почему я не помню всего этого? Это было очень странно, и меня пробила легкая дрожь. Оказавшись на улице, я увидел небольшую площадь перед входом в отель, где ютились множество карет. Только они были очень странно выполнены с причудливыми изгибами и большими стеклянными полусферами спереди. По две на каждой. Ни одна из карет не имела при себе лошадей. Скорее всего, их отправили в конюшни, где-то поблизости, до тех пор, пока повозки стояли без работы. Наверное, это и были так называемые «автомобили». Я двинулся на площадь, раздумывая на ходу о том, как же узнать какой именно автомобиль меня ожидает, и кто такой этот самый «водитель». Раздумывать долго не пришлось, передо мной оказался юноша в сером костюме и шляпе с козырьком:

–Доброе утро, господин Бредшоу. Мой скромный экипаж к Вашим услугам, – юноша указал рукою на автомобиль, стоящий рядом. Это была довольно длинная карета черного цвета с квадратными окнами, корпус которой был сделан из металла. Там, где должны были быть козлы, выступала вперед длинная прямоугольная коробка, походившая на большой сундук, по бокам которого вздымались вверх широкие волны крыльев, закрывающие колеса повозки. В том месте, где коробка заканчивалась, смотрели вперед две металлические полусферы со стеклом, видимо играющие роль ночных фонарей, а в самом низу выступала за габариты кузова металлическая, блестящая палка. К ней, видимо, и запрягались лошади. На боку автомобиля находились две двери, юноша отворил вторую и жестом пригласил внутрь. Я уселся на мягкое, черное сиденье, занимавшее всю ширину этого транспорта. Кучер в свою очередь уселся на сиденье спереди, перед ним было небольшое металлическое колесо, походившее на штурвал корабля, только на нем не имелось рукоятей, и диаметр был намного меньше. Под передним, большим стеклом во всю ширину проходила металлическая панель, где находились круглые панельки за стеклом с изображением цифр. Справа внизу от странного штурвала торчал небольшой ключик, а два передних сиденья разделял длинный рычаг. Я все ждал, когда приведут лошадей, но вместо этого юноша повернул блестящий ключ и воздух пронзил толи рев толи рык, или все сразу. Никак нельзя было определить источник и природу этого страшного и причудливого звука. Сзади, за каретой появились клубы дыма, и по носу ударил запах подожженного масла. Первой мыслю было то, что экипаж загорелся, но кучер был предельно спокоен и я решил не бить тревогу, полагаясь на волю случая и плыть по течению. Правою рукой водителя рычаг подался вперед и с еще большим ревом автомобиль рванул прямо, как корабль, гонимый ветром. Моему удивлению не было предела. Это было похоже на некие проделки дьявола. На сон уж точно не было похоже. Карета двигалась без помощи лошадей или еще кого-либо. Просто ведомая некими незримыми силами она полетела вперед. Я от страха вжался в кресло, но не стал ничего говорить, так как был уверен в нормальности происходящих событий. Все-таки мою и эту эпоху разделали несколько столетий и технологии могли двинуться далеко вперед. Так что я расслабился и попытался успокоиться.

–Куда изволите, сэр? – слегка повернув ко мне голову, проговорил водитель.

–Я хотел бы посетить Лондонскую Библиотеку, если это возможно.

–Конечно, сер. Немедленно оправляюсь туда.

Автомобиль выехал на широкую дорогу и помчался вперед с нереальной скоростью. По пути нам встречался такой же транспорт, только разных цветов и форм. Так же местами появлялись и кареты с лошадьми, когда я увидел одну из них, то с легкостью вздохнул, уверившись, что нахожусь на родной планете и успокоился полностью. Спустя всего минут десять путешествия по большому городу, автомобиль остановился возле высокого, в колониальном стиле, здания. Когда автомобильный звук замолчал, водитель повернулся и сказал:

–Мы прибыли на место назначения, мистер Бредшоу. Я буду ожидать Вас через дорогу на парковке, если Вы не будете против.

–Конечно…, – я запнулся, не зная, как обратится к юноше. – Простите, юноша, но я не ведаю Вашего имени.

–Сэр запамятовал, как меня зовут? – добродушно улыбнулся парень. – Это ничего, Вы знакомы со мной всего один день. Мое имя Рейн. Рэндолл Рейн. Вы можете называть меня Рэнди.

–Спасибо большое, Рэндолл. Я постараюсь не заставить Вас долго ждать.

–Мисс Сильвия оплатила на несколько месяцев вперед этот экипаж и личного водителя – то есть меня. Я работаю с шести утра и до десяти вечера с выходным в воскресенье. Так что я в Вашем распоряжении весь день, можете не спешить.

–Спасибо, Рэндолл. До встречи.

Я вышел из машины и направился к библиотеке. Невысокая, каменная лестница в один пролет вела к деревянным, резным дверям, которые открывали большое здание в три этажа с огромными окнами и большой, покатой крышей. Я за два шага преодолел ступеньки и оказался на пороге перед открытой дверью, которая приглашала в обитель знаний и культуры. Огромный зал с черно-белыми, зеркальными квадратами на полу разделял длинный стол. По обе стороны и сзади него пространство комнаты было заставлено книжными полками. На уровне второго этажа, над большим передним залом нависли балконы с деревянными перилами подпертые массивными, белыми колонами, на которых так же ютилось бессчетное количество книжных шкафов. На уровне третьего этажа все было точно так же. За столом сидела приятной внешности мадемуазель в очках с тонкой оправой. Она делала записи в журнале и не услышала, как я вошел. Ее волосы были собраны сзади в аккуратный пучок, белая блузка с воротником застегнута до верха. Девушка оторвала глаза от журнала и улыбнулась мне со словами:

–Добро пожаловать, в Лондонскую Библиотеку, сэр. Могу ли я чем-то Вам помочь?

–Доброе утро, да, пожалуй, можете. Меня интересует информация об острове Нассау, история, катастрофы и так далее. В общем, вся информация, имеющаяся по этому поводу, была бы очень кстати.

Мадемуазель отправила меня на второй этаж в сектор «Д», где я смог бы найти все интересующие меня книги. Книжный ряд полок с нужной отметкой я нашел без труда и принялся изучать шкафы в поисках полезных записей. Я обнаружил книгу по истории Багамских островов, несколько старых газет со статьями о катастрофе в Нассау и отправился в читальный зал, который находился на этаже, за деревянной дверью в задней стене библиотеки. Зал был небольшой, всего с десятью письменными столами и стульями, за которыми сидело несколько человек. Я выбрал одинокое, укромное местечко возле окна и уселся, с нетерпением перебирая журналы. Из книги узнал, что Нассау теперь называют город, а сам остров величают Нью-Провиденс, который принадлежит к Багамским островам. Всю интересную информацию я записывал в небольшой блокнот, приготовленный мною еще в комнате отеля. В книге автор бегло упомянул о катастрофе, случившейся в 1605-ом году, было написано о больших потерях от ужасного стихийного бедствия, но на подробности рассказ об этих событиях был скуп. Поэтому мне пришлось искать дальше, хоть малейшую зацепку, которая смогла бы привести к Сильвии. Везде, во всех источниках говорилось одно и то же, что цунами разрушило остров, и никто не выжил в тот ужасный день. Но ведь так не могло быть. Всегда есть люди, которые смогли бы обмануть смерть и остаться в живых. Хотя если учесть природу появления этой стихии, то вполне могло быть так, что ни одна живая душа не смогла покинуть остров в тот роковой день. Несмотря ни на что, я и не думал сдаваться. Перебирая огромную стопку газет, мой взгляд привлекла одна статья, написанная пару лет назад. В ней автор рассказывал о большом потопе Нассау и о мистических теориях, которые своими темными лапами обволакивали эту давнюю историю. Там упоминалось о легенде трех сестер, отцом которых был великий Акгран, а также промелькнуло имя Алистер Олдридж. Это и привлекло мое внимание, ибо статья была написана сравнительно недавно, а Олдридж жил в мою эпоху и никак не мог повстречаться автору. Не исключено что это могло быть простым совпадением. Есть много людей на планете с одинаковыми именами, но я был рад любой зацепке. Таким образом, я узнал, что некий Алистер Олдридж в 1918-ом году примкнул к берегам Англии. Безумный старик с седой длинной бородой и длинными волосами расхаживал по порту в Канви-Айленде и всякому прохожему твердил об ужасной участи Нассау, о злобных, адских сестрах поднявшихся из глубин преисподней и о том, как они разрушили его родину и уволокли за собой тысячи человеческих душ. Естественно, старика сочли безумцем, и вскоре он был помещен в клинику для душевно больных «Севералс Хоспитал» в городе Колчестер. Автор статьи рассказывал о «горящих глазах Алистера» и то, что «в них можно было увидеть правдивость его слов, но реалии современного мира не давали возможности в полной мере проникнуться историей старика и воспринять ее всерьез» так что, в конечном итоге, Олдридж оказался в клинике на попечении докторов.

Я записал адрес клиники и всю нужную информацию. Можно сказать, что дело сдвинулось с места. Внутреннее чутье подсказывало мне, что эта зацепка не могла быть пустышкой. Слишком все складывалось для простого совпадения. Я решил отправиться в Колчестер и встретиться со стариком Олдриджем, если тот еще жив. Просьба Сильвии не искать ее не имела возможности меня остановить. Не понимаю, на что она рассчитывала, прося о таком. Все что я прочел в письме, только подлило масло в огонь. Страсть к неизведанному еще с большей силой вспыхнула во мне. Я отправляюсь навстречу своей судьбе, вооружившись знаниями, накопленными за всю жизнь. Не желаю спокойно жить и ждать, когда Сильвия сама придет, и наконец-то объяснит, что происходит и какой путь был предначертан для меня. Возможно, мои действия повлекут за собой неисправимые последствия, о которых предупреждала Сильвия, но это уже не важно. Те события, которые я пережил на острове, посадили во мне зерно надежды на то, что у человека все-таки есть шанс узнать тайны мироздания и открыть секреты Вселенной. Пусть призрачный, мизерный, но он есть. И я найду ответы вопреки всему. Даже если мне придется заплатить за них собственной жизнью.

И вот я сижу в комнате отеля и записываю все это в свой личный дневник, который решил завести накануне. Я и раньше делал записи, еще с того момента, когда принялся изучать легенды, историю и древние языки; но личные переживания и последовательность событий, которые привели меня сюда – никогда не записывал. На идею вести дневник меня натолкнула мысль, что это исследование может быть последним в моей жизни, и есть все шансы, что я не смогу пережить грядущие события и остаться в живых или хотя бы в добром здравии. Посему собравшись с мыслями я решил все подробно записать начиная с того момента, когда услышал Легенду Олдриджа и до сегодняшнего дня. Это не финал истории, и я искренне надеюсь, что продолжу записи, но на случай моей неудачи этот дневник останется здесь в комнате отеля в Лондоне. Незаурядная история, повествующая о странных и вполне фантастических событиях, которые тяжелой ношей обрушились на обычного человека – ждет того, кто найдет мои записи здесь. Не стану кривить душой, я и сам не до конца верю во все происходящее, поэтому так рьяно и целенаправленно желаю найти ответы и понять суть. Решить для самого себя, то ли это фантазии в приступе горячки больного мозга; или же все это, правда и найти ответ, который поможет мне понять все события и склеить их воедино. Поэтому я отправляюсь на поиски Сильвии. На поиски ответов. И что ждет меня впереди, я не знаю. Никто не знает… Дальше будет либо продолжение истории с логичным окончанием, либо чистые страницы, которые оставят у читателя только массу вопросов и горькое послевкусие разочарования полным отсутствием развязки. Если вдруг это случится, то прошу не держать на меня зла, ибо возможности окончить рассказ и свести его к логическому завершению мне не представилось. Как я уже говорил ранее, финал этой истории не известен даже мне…

Оглавление

1

2

3

4