Ева совсем не хотела замуж, а уж сидеть ради этого в высокой башне тем более. Отец обещал, конечно, что досуг ее будет организован по-королевски и скучать не придется. Даже дал Еве на утверждение расписание. По вторникам – менестрель с арфой. По четвергам – стилист. Пока завьет волосы, струящиеся вдоль старинного, серо-сиреневого кирпича, день и пройдет. А за ним и неделя. А там и принц пожалует. Поцелует. И она, наконец, проснется засветло.
Да-да. Дело в том, что на Еве, как на всякой порядочной принцессе лежало проклятье. Ее веки размыкались только когда последний луч солнца заходил за горизонт. Днями же будущая королева дрыхла как токарь после суточной смены.
«Это у тебя от мамы, – частенько повторял отец, – когда я ее встретил, она не днями спала. Сутками! Ее даже в гроб положили. Правда, хрустальный. В любом случае, радуйся: тебе хоть половина жизни доступна».
Ева не признавалась, но иногда думала, что лучше б уж она совсем пошла в мать и спала беспробудно. Быть единственным бодрствующим человеком в замке очень одиноко. Да, да, единственным, потому что даже суровые стражники на посту сопят как младенцы. Ева единственная во всем королевстве знала об этом, но ябедничать на бедолаг не собиралась.
Она пропустила свадьбу сестры, не ходила в школу благородных девиц, а будучи подростком, чуть не умерла, следуя советам фрейлин не есть после шести. Каждый вечер, проснувшись, она находила на кофейном столике записки от папы – с пожеланием доброй ночи, от сестры – с последними сплетнями и от дворецкого– с указаниями по наряду. Последние Ева не выполняла. Вместо неудобных корсетов носила крестьянские платья. В любом проклятье, как говорится, есть свои плюсы.
Кстати, о плюсах. Поскольку большинство занятий в замке (а то и в мире) подходили исключительно для дневного времяпрепровождения, Ева облюбовала единственное место, в котором можно было жить полноценной жизнью. И даже не одной. Имея, конечно, воображение. Библиотеку. Ева прочитала так много книг, что в какой-то момент совсем перестала чувствовать одиночество. И что куда важнее, нашла себе план спасения, исключающий башни.
В загадочной книге со склеенными страницами было написано, что где-то на другом конце света день и ночь поменяны местами. Люди просыпаются аккурат когда здесь, в королевстве все засыпают. Вроде это называлось разницей часовых поясов.
«Это же как раз для меня! – писала принцессе в вечерней записке отцу, – вдруг мое проклятье лишь в том, что я живу не в своём часовом поясе?»
Но отец и слышать ничего не хотел о вариантах судьбы, отличающихся от устойчивых, королевских. Отпускать Еву на другой конец света он не желал. По его меркам любящего отца и башня-то была довольно далеко.
Еве не хотелось огорчать родителей. Но сидеть караулить башенного (бешеного?) дракона не хотелось еще больше. Нет уж, она отправится в далекую страну. Прямо в эту ночь.
До торжественного заточения в цитадель оставалось два дня. Все заняты приготовлениями, лучшего времени сбежать и не придумаешь.
Еве удалось подкупить торговца из соседнего селения, арендовать ночной поезд до столицы и выменять у кухарки с помощью ожерелья пару чемоданов. Теперь она стояла на балконе и ждала извозчика, привычно разглядывая небо. Звездное небо, спутник ее проклятия, загадочное, далекое, но почему-то всегда кажущееся таким родным. Ева вдруг вспомнила, как в детстве не верила, что детей приносит аист. Она знала – ее захватила с собой упавшая звездочка.
Шорох в балкона отвлек Еву от созерцания картин прошлого. Солнце уже грозило появиться над горизонтом, так что принцесса Ева, ни секунды не сомневаясь, перелезла через перила, прыгнула и приземлилась на ароматный, мягкий стог сена. Повозка со скрипом тронулась. Ева с улыбкой вздохнула и, сладко потянувшись, закрыла глаза. Впереди долгая дорога. Все получилось.
***
Ева проснулась и, по обыкновению, некоторое время ничего не понимала. Наконец, она сообразила, что беззвездная чернота над ней – никакое не небо. А самый обыкновенный потолок.
Принцесса резко села и оглянулась. Глаза ее постепенно привыкали к темноте, а в сердце в месте с тем нарастала тревога: на комнатку таверны маленькое помещение совсем не походило. И если кровать с балдахином, старинное зеркало и дорогой витраж еще можно было как-то объяснить, то веретено и пыльная прялка в углу разбили все ее надежды.
Ева на дрожащих ногах подошла к серванту и зажгла свечу. На столе лежала записка:
«Прости. Это для твоего же блага. Папа.»
Принцесса Ева рухнула на пол и горько заплакала.
***
После того, как дверь не поддалась, а связанных наволочек хватило лишь до второго яруса, Ева поняла: выбраться из башни ей действительно светит либо вперед ногами, либо под ручку с принцем. Она чертовски разозлилась. Что, что ей делать в этой камере три на три метра? По ночам? При свете луны даже веретено бесполезно – только зрение посадишь. Все в башне было заточено под принцесс с правильным режимом дня.
Из окна на тысячи километров простиралось только небо. Принцесса Ева разглядывала его так часто, что знала – звезды меняют свое положение. Даже звезды движутся, в отличие от нее, с отчаянием подумала принцесса.
«Даже звезды движутся, – вдруг повторила она с другой интонацией, – а значит… Значит и я смогу найти способ!»
Она вытерла слезы и стала размышлять.
Ева вспомнила, как искала книгу про обжортво (ох уж этот подростковый возраст), а наткнулась на пособие по ОБЖ. Непонятная аббревиатура привлекла ее. И хотя книгу Ева не дочитала, кое-что полезное вынести все же удалось: по правилам пожарной безопасности в каждом помещении с повышенной возможностью возгорания должен находится запасной выход.
Наличие в башне такого животного, как огнедышащий дракон, несомненно делало помещение пожароопасным! Правда, ведь? О, да!
Принцесса принялась обшаривать комнату, двигая все, что двигалось и нажимая все, что нажималось. И, о чудо! Действительно! За зеркалом оказалась какая-то маленькая кнопка. На ней правда не было написано, что она от пожара, но что терять девушке, запертой в высокой башне, верно?
Принцесса подняла защитный футляр и осторожно дотронулась до кнопки.
– Ну наконец-то, – раздался недовольный голос.
Ева медленно обернулась. В комнате никого не было.
– Кто это говорит? – завертела головой принцесса.
– Тумбочка, – фыркнули в ответ.
Ева ошарашенно прислонилась к стене. Потому что говорило зеркало. Она медленно обошла его и вместо своего отражения увидела рожицу со скрюченным носом.
– А я думала, что волшебное зеркало – это сказки, – растеряно пролепетала принцесса.
– После участия в одном криминальном инциденте с покушением на убийство… все кстати, закончилось хорошо! – Поспешило оправдаться зеркало, – мне поставили функцию блокировки. Я молчал триста лет.
– Молчал? Я думала, зеркало среднего рода, – снова не нашлась, что сказать все еще растерянная принцесса.
– Мой полное имя Свет-мой-зеркальце. Склонение по первому, – пробурчало зеркало, огорошенное таким пренебрежением к его душевным излияниям.
– Ясно, – грустно сказала принцесса.
Через час Ева поняла, что искать кнопку было ужасной ошибкой. Зеркало, намолчавшись за треть века, трындело без перерыва. Принцесса, привыкшая, что ей обычно не с кем поговорить, была к такому не готова.
– Ради всяго святого! – взмолилась она, – ты можешь сделать перерыв?
Зеркало, насупившись, повело бровью.
– Я могла бы быть уже у океана, – с досадой в голосе произнесла Ева.
– А я мог бы работать в телескопе, – съязвил в ответ Свет-мой-зеркальце, – но вместо этого только и делал, что врал женщинам, – принцесса недоверчиво на него посмотрела, – ну не врал. Немножко приукрашивал действительность.
– Что такое телескоп? – предвидя, что совершает ошибку спросила принцесса Ева.
Но на этот раз, чутье ее подвело.
***
И началась у принцесы Евы удивительная жизнь. Свет-мой-зеркальце мечтал работать в телескопе, но в последний момент послушал советов и выбрал более надежную профессию. Зато теперь он мог рассказать Еве про космос, в котором все на своих местах, про созвездия с диковинными именами и легендами. Она подвинула болтливый предмет к окну и ночами напролет только и делала, что слушала его. Ей, наконец, пригоился дневник – в нем теперь красовались зарисовки положения небесных тел.
И вот однажды вечером, когда Ева еще не отошла ото сна, взгляд ее уткнулся в прялку.
– Эй, Свет-мой-зеркальце, скажи, – спросила она, – а ты все еще хочешь стать телескопом?
– А что? – с подозрением прищурилось зеркало.
Ева бросилась к столу и впервые ответила на кипу непрочитанных отцовских писем.
«Выпишите из дворцовой библиотеки все книжки по астрономии. Все, что найдете».
Родители, конено, не были в восторге от такой просьбы. Но ради того, чтоб помириться с Евой, были согласны обеспеить ее книгами вместо нарядов.
***
– Эй, зеркало! – сказала Ева
– Меня не так зовут! – рявкнул Свет-мой-зеркальце.
– У тебя скоро будет приятель окуляр, – захихикала девушка, разглядывая картинку по устройству телескопа. – Окуляр! Француз!
Зеркало лишь фыркнуло. Идея казалась ему безумной с самого начала. И хотя эта странная девчонка нравилась ему больше всех остальных, он не слишком ей доверял. К тому же, сильные чувства всегда приводят к сильным потрясениям. А Свет-мой-зеркальце недавно разменял пятую сотню и был стар для любых авантюр.
Переживал он не зря. Однажды вечером принцесса проснулась и осторожно заявила:
– Кстати, еще тут написано, что тебя придется разбить.
Зеркало чуть не упало. В душе, конечно. Так-то оно прочно стояло на ножках в виде лап грифона.
– Ну не совсем так, – поспешила успокоить Ева, – но целиком ты не поместишься. Я просто возьму от тебя кусочек, и еще один, и аккуратно…
– Ты рехнулась? – болтливое зеркало вдруг подумало, что совет не заговаривать с незнакомцами не стоило игнорировать, – совсем совесть потеряла! – И демонстративно отвернулось.
У принцессы вновь опустились руки. Конечно, можно было расфигачить резкало, оно бы и… Нет, оно бы, конечно, много чего сказало… Но ситуации бы это не изменило.
– Ты так и хочешь до конца жизни изображать других? А не быть собой? – попыталась убедить она.
– А ты до конца жизни будешь страдать, – невпопад ответило зеркало.
И, словно только и дожидаясь этого странного пророчества, с неба посыпались квадрантиды. Ева подошла к окну и впервые в жизни загадала желание.
***
– Давай, только быстро. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Исполниось ли желание Евы, или же это было всего лишь совпадением, но спустя три дня после категоричного отказа зеркала становится телескопом, в королевстве началась инвентаризация магических предметов. Проще говоря, зеркало списали на помойку. Такой вариант развития событий его, понятное дело, не устраивал.
Свет-мой-зеркальце зажмурился. Ева со скрипом провела веретеном по серебряному напылению и отломила кусок.
– Зеркало! – Тихо позвала она, – эй!
Никто не ответил. Еве стало беспокойно.
– Свет мой зеркальце, скажи хоть что-нибудь!
– Ты чучело огородное, – пробурчал кусочек в ответ.
– Точно, – подтвердило зеркало-без маленького кусочка сбоку.
Принцесса с облегчением рассмеялась.
Через час у окна башни появилась удивтельная конструкция. Нечто из прялки, веретена, витражного стекла, ножек кровати (так удачно полых!) и бесконечного набора жевательной смолы.
– Ну как, – спросила Ева зеркало, прежде чем заглянуть в трубу. Она боялась, что все окажется напрасно и ее постигнет очередное разочарование.
– Ты должна это увидеть, – просипел кусочек зеркала из трубы.
Ева взволнованно выдохнула и заглянула в космос.
***
Сатурн оказался пастельно-оранжевым. Его кольца вращались как цепная карусель. И поскольку зеркало в телескопе было не простым, а волшебным, Ева могла разглядеть как космические пылинки на этих кольцах играют в догонялки. Юпитер жонглировал спутниками. Сириус переливался огоньком гирлянды.
– Не может быть! – Только и шептала завороженно Ева, – не может быть.
– Может, – отвечало ей зеркало, хотя на самом деле, быть не могло.
Нет, конечно, не могло быть, чтобы под боком у Евы все эти годы находился волшебный мир. В их королевстве жили маги, чудили чародеи. Но все это не шло ни в какое сравнение с фактом сокрытия в столь привычной штуке, как небо такой огромной магии.
Ева поспешила поделиться своим чудом с домочадцами. Она даже была готова благодарить их. Признаться, что заточение в башне и правда стоило такого удивительного поворота судьбы.
Во дворце серьезно забеспокоились. Одно дело, книги. Другое – когда человек смотрит на мир, закрыв один глаз. Да еще и через узкий кружочек. Да еще и не на этот мир, а на какой-то далекий!
– Это у нее от тебя. Авантюризм, – сетовала королева, ходя вокруг мужа, – что будем делать?
– А что мы можем? – недоумевал король.
У королевы на этот счет имелись кое-какие мыслишки. Она разослала всем принцам из большого справочника союза королевств геоданные башни. Не забыв сопроводить их, конечно, банковской выпиской о наследстве Евы. Но слава о принцессе с телескопом неслась по миру быстрее почтовых голубей и играла не в пользу несчатной девушки.
Или, скорее, ее мамы. Потому что принцесса же, и в ус не дуя, беззаботно чертила телескопом круги.
Пока однажды в его видимость не попал огромный синий глаз. Принцеса, испугавшись, отпрыгнула от телескопа и затрясла головой.
– Ты это видел? – спросила она зеркало.
– Это новая планета? – спросил свет-мой-зеркальце-кусочек, которому не терпелось открыть уже какое-нибудь небесное тело, – назовем ее «глазище»?
Принцесса снова заглянула в окуляр. Она сомневалась, что это планета. И очевидно, чтобы подтвердить ее сомнения, планета моргнула.
– А ну, убавь увеличение, – приказала принесса, не отрываясь от окуляра, – уж что что, а огромных ресниц в космосе, не бывает, – пробурчала она, – наверное, – добавила на всякий случай.
Зеркало послушалось. Ева, затаив дыхание, стала наблюдать, как вокруг глаза появляются веки. Затем нос. Затем щеки и голова!
– Не может быть, – проронила принцесса фразу, которую уже впору называть ее фразой-паразитом.
Голова была спрятана в стеклянную маску. Можно было разглядеть родинку на виске и кучерявые волосы.
– Еще давай, еще, – прошептала Ева зеркалу.
Голова оказалась на туловище. Это был мужчина в самых странных доспехах, которые только доводилось видеть девушке. Белые, округлые и словно мягкие. Движения человека из-за них были страшно неповоротливыми.
– Может, на нем тоже проклятье? – спросила Ева, глядя на белую фигуру среди черной бесконечности, – ему же наверное, так одиноко там!
Принцессе вдруг стало казаться, что ее недуг не такое уж страшный. И вдруг, словно услышав через миллионы световых лет ее такой тихий вопрос, заколдованный странный рыцарь ей улыбнулся.
Так у Евы появилось любимое небесное тело.
Постепенно она обнаружила, что живет ее рыцарь в странном продолговатом замке с множеством непонтных приспособлений. Иногда он надолго в нем пропадал. В дни, когда он не появлялся принцесса очень тосковала.
– Кто же отправил тебя туда? – задавалась она вопросом, но пока не могла найти ответа ни в формулах, ни в конспектах, – и как странно, что я, именно я тебя обнаружила.
Ева отошла от телескопа и опустилась на кровать.
«А что, если это судьба?» – успела с волнением подумать принцесса, прежде чем дверь с грохотом отворилась.
Жаль, Ева этого не слышала. Через секунду после сладкой мысли о предназначенном ей рыцаре в ватных доспехах, она захрапела. А через две на пороге появился Арсений. Самый, что ни на есть принц.
Арсений некоторое время полюбовался своей будущей женой. Довольно долго для того, кто не отклыдвает дело в долгий ящик, и, наконец, поцеловал ее.
Ева открыла глаза и тут же зажмурилась.
– Ойойой. Что это? – застонала она.
– Принцесса Ева, – опустился на одно колено гость, – я принц Арсений первый. Я победил дракона, развеял чары…
– Нет, нет, нет, нет…, – перебила принцесса и, отпихнув ошарашенного парня в сторону, бросилась к окну.
Однако, ей снова пришлось зажмуриться.
– Вам наверное, может пригодится, – протянул принц ей солнечный очки.
Принцесса надела очки и с удивлением посмотела вокруг. Все было ровно таким же, как ночью. Только совершенно другим.
– Что ты натворил! – закричала она на оторопелого принца, – зачем ты пришел?!
Арсений на такую встречу не рассчитывал. Но решил списать все на акклиматизацию. Он вообще был необидчивый малый, Арсений. Ева резко подошла к нему.
– Поцелуй меня, – приказала Ева.
Арсений улыбнулся. Ну вот акклиматизация и заканчивается!
Поцелуй вышел коротким, потому что принцеса через секунду отстранилась.
– Не сработало! Не сработало, – в отчаянии зашептала она.
Арсений окончательно запутался.
– Ты не похожа на других принцесс, – осторожно констатировал он. – Погоди! Ты что, хотела вернуть заклятие обратно? – дошло до него, – но зачем?
Принцесса Ева только горестно вздохнула.
– Может, объяснишь ему, что происходит? – раздалось из трубы.
Арсений поежился. Только сейчас он заметил странную конструкцию у окна.
– А это… – начал он.
– Арсений, – перебила Ева, – я понимаю, ты хотел как лучше, спасибо, но… Если кратко, то я с тобой никуда не поеду.
Арсений подумал, что такой вариант вразвития событий списать на аклиматизацию уже не получится.
– Давай длинно, – не зная, что еще сказать, развел руками принц.
Они дождались вечера. Ева переживала, что проклятье снимается с каим-нибудь багом, и она, например, теперь не сможет НЕ спать по ночам. Но к счастью, когда солнце зашло за горизонт, она осталась бодрствовать, как и все обычные люди. Лишь часто зевала.
– Смотри, – позвала она принца, когда темнота осела и позволила вести наблюдения.
Принц послушно подошел и заглянул в телескоп. Долго молчал.
– Ты что, не видишь? – заерзала принцесса.
– Вижу, – спокойно отозвался принц.
– И теперь понимаешь? – ее начинала бесить меланхоличность этого парня. Принц отошел от телескопа.
– Смотря что, – развел руками он.
– То, что он улыбается. Мне, – смущенно произнесла Ева.
– Да? По-моему он просто улыбается, – равнодушно ответил принц. Он вообще был флегматичный малый, наш Арсений, – но я все понимаю.
Принцесса аж попятилась. Надо же, какой ей покладистый принц попался!
– Можешь взять эту штуковину с собой во дворец, – продолжил Арсений, – только чур она не в спальне стоять будет.
Ева вздохнула. Кажется, тяжкого разговора все же не избежать.
– Спасибо, конечно, но… Но я с тобой никуда…
В этот миг из недр башни раздался рев.
– Ты что, не убил дракона? – в ужасе спросила принцесса.
– Я, правда хотел его убить, но… – жалобно ответил принц и покраснел, – Но он спал! Как я мог убить спящего. Он сладко сопел…И я решил…, – развел он руками.
– Дракон спал?
– А я говорил ты умотаешь его своим топотом по ночам, – встряло зеркало.
– Прости, – ссутулся принц, – я тебя разочаровал?
Принцесса хотела было соврать. Ответить утвердительно и выпроводить этого непрошенного жениха из башни. Но у Арсения был такой виноватый вид, что она не смогла.
– С чего ты взял?
– Мне часто это говорят, – признался Арсений.
Принцесса вдруг поняла, что этот парень – не самый большой любитель убивать драконов.
– Слушай, – сказала она, – а зачем нам вообще куда-то идти?
***
Вскоре по королевствам поползли слухи о странной парочке, которые взяли в аренду отдаленую башню и пялятся в небо, вместо того, чтоб захватывать земли, да преумножать богатство. Лишь раз в месяц посылают извозчика за доставкой с ярмарки.
Отец и мать, конечно, заявились и потребовали немедленно убить дракона – от Арсения и спокойно выйти замуж – от Евы. С высоты башни их махания руками выглядели довольно забавно.
Мать особенно сокрушалась, что именно она поспособствовала прибытию в башню Арсения – главного неудачника в рейтинге принцев. Без ее посланий он, глядишь бы, занялся поисками принцессы самостоятельно и с его флегматичностью, никогда бы не нашел.
– Может, это и правда, судьба, – успакаивал ее муж, – недаром же повезло этому чудику, что дракон спал, – он бросил прощальный взгляд на окно башни, – кажется, им хорошо вместе.
Еве и Арсению и правда было хорошо. А уж вместе или по отдельности – об этом они не задумывались.
Арсений оказался на все руки мастером. Он соорудил в комнате второй ярус и террассу. Во дворце ему не давали разгуляться, зато сейчас он прокладывал лабиринт в толстых стенах башни, сверяясь с брошюрами замков в стиле «сканди-дизайн».
Он также следил, чтобы у них не кончалась зубная паста. Надалил систему кондициционирования. И только благодаря ему Ева не забывала обедать.
Потому что она продолжала с упоением изучать небо. Не спать по ночам без проклятия оказалось довольно просто. Даже удобнее. Так она успевала застать и луну, и кусочек солнца.
Ее рыцарь в ватных доспехах продолжал быть все таким же одиноким. Ева почему-то боялась сказать Арсению, но она уже полгода изучала способы преодолеть космос на пути к далекому незнакомцу. Изучала варианты искревления пространства и времени. Заказывала у кузнецов герметичные латы. Тестировала снадобья невесомости. Она верила, что рано или поздно у нее получится.
Арсений, возможно, расстроится, когда она улетит. Ева даже привязалась к этому неспешному бедолаге. Он слушал ее, даже когда она просто повторяла формулы. Обнимал, когда у нее не сходились расчеты. Придумывал дурацкие рифмы к слову космос. Заботился о ней, даже когда она не просила. Ей это нравилось.
Она тоже старалась заботиться о нем. Тестировала сконструированные им пуфики. Помогала выбрать балясины. Заполнила за него без орфографических ошибок заявку на конкурс дизайнеров среди наследников трона до тридцати лет. Приготовила макароны с сыром, когда он проиграл. И это ей тоже нравилось.
Но узнать тайны рыцаря в ватных доспехах хотелось больше.
И вот однажды Арсений поснулся посреди ночи от страшного рева и грохота. Он не сразу понял, что происходит. Лишь когда наступила тишина он огляделся и обнаружил, что дверь в келью открыта.
Принцессы Евы в комнате не было. Не оказалось ее и на винотовой лестнице и на первом ярусе. Принц Арсений вернулся обратно и нашел на комоде сердечко из лунного камня и записку.
«Спасибо, что ты не убил дракона.»
Только сейчас Арсений понял, что дракон в башне тоже больше не жил.
***
Принц Арсений смотрел в телескоп много ночей подряд. Но ни евы, ни дракона не было. Однако через неделю пропал и рыцарь в ватных доспехах. Тогда Арсений сделал вывод, что Ева нашла способ добраться до него и избавить от проклятия. И когда сердце его не сжималось от грусти, он радовался, что ей удалось.
– Похоже, это ее судьба – только и сказал он.
Откуда же ему было знать, что никакого человека из космоса давно уже не существовало. Он парил так далеко от башни, что увидеть его из нее стало возможно лишь спустя сто лет после его смерти. И то благодаря волшебному зеркалу в телескопе.
Арсений этого не знал. Он верил, что Ева встретилссь с рыцарем и улетела к нему в замок. Истину открыли уже последователи принцессы, развившие целую науку на основе ее записей. Но Арсению они ничего не сказали.
