картонный стаканчик из-под кофе со шведского завтрака. Из него торчала мамина пилочка для ногтей. Во время вскрытия ею очередного арбуза у пилочки треснула пластиковая ручка, и мама решила оставить ее. Пусть другие постояльцы, кто приедет без ножа, пользуются при резке бахчовых.
На столике перед зеркалом раскинутой карточной колодой лежали целых шесть использованных билетов в дельфинарий. Рядом обнаружились мамины солнцезащитные очки. Опять забыла! Хорошо, что вернулся. Я засунул их в карман.
На полу перед дверью в одиночестве скучала Алисина фиолетовая кораллка.
Я невольно улыбнулся, увидев эти предметы. Со всеми ими были связаны забавные истории нашего семейного отдыха.
«А не написать ли мне рассказ про все это?» – подумал я и тут же отбросил эту идею. – «Сейчас есть дела поважнее. Может быть, когда-нибудь в старости, лет в сорок пять».
Я закрыл дверь.
Уже подъезжали к Ростову-на-Дону, когда я вспомнил про мамины очки
– Мама, держи и не забывай больше! – протянул я маме ее аксессуар.
– Ты это о чем? – обернулась ко мне мама, и я увидел, что она в очках.
– А это тогда чьи? – изумленно спросил я.
Мама взяла двое очков в руки и стала рассматривать их с внимательностью ювелира.
– Есть отличия? – поинтересовался папа.
– Пока не обнаружила, – сказала мама. – Это что же, получается, я присвоила чьи-то очки в аквапарке?
– Даже не надейся, что я разверну машину, – улыбнулся папа. – В следующую поездку что-нибудь забудем в качестве компенсации за очки.
Какое-то время ехали молча, и вдруг Алиса запела:
– Ей-ей-ей-ейск! Ей-ей-ей-ейск!
Мы все дружно подхватили:
– Предстоит нам нелегкий обратный рейс!
Прерывистая разметка мелькала, словно какой-то великан строчил на швейной машинке тесемку дороги. Мы ехали домой…
