Навечно твой [Линси Сэндс] (fb2) читать онлайн

Линси Сэндс Навечно твой

Глава 1

«Тибо, пора», — сказала Бет в гарнитуру, глядя, как закрывается дверь гаража.

«Слава Богу. Я провел здесь ночь в холоде и грязи. Я сейчас сдохну, — раздалась в наушниках жалоба.

— Так же, как и мы, — мрачно сказала Бет. «Так что перестань ныть и займи позицию, или я найду тебя и надеру задницу».

«Боже, Бет, мне нравится, как звучит твой акцент, когда ты раздражена. Это такая Элиза Дулиттл». На этот раз голос Тибо был ровным и полным смеха. Это заставило ее заподозрить, что он жаловался только для того, чтобы вызвать у нее реакцию, особенно когда он добавил: «Мне больше всего нравится, когда ты говоришь грязно. Это просто увеличивает обороты моего двигателя».

«Грязно?» — спросила она с удивлением.

— Ммм, хммм, — напевал Тибо. — Ты сказал задницу.

Бет прикрыла микрофон своей гарнитуры, и смех сорвался с ее губ. Она недолго работала с Тибо, но быстро поняла, что этот человек — особый кадр. Покачав головой, она убрала руку с микрофона и сказала: — Перестань со мной флиртовать, нахальный ублюдок, и прими позу…

Придушенный звук и шорох ткани в наушнике заставили ее замолчать и вместо этого прислушаться, прежде чем она сказала: «Тибо? Тибо?

Бет сделала паузу в ожидании ответа, а затем сказала: «Валериан? Ты видишь Тибо?

Молчание было ей ответом.

— Вот, черт, — пробормотала она. Выскользнув из-за дерева, которое она использовала в качестве укрытия, Бет начала быстро двигаться в Тибо. В одной руке у нее был выданный ей пистолет с дротиками, а в другой — меч. Это был меч, который всегда выручал ее. Прежде чем Бет добралась до того места, где она приказала Тибо ждать, дротик резко выбило из ее рук. Она не ожидала этого, но среагировала инстинктивно, подняла руку с мечом и взмахнула, когда повернулась к нападавшему. Меч прошел у горла, где оно соприкасалось с плечом. Лезвие вошло глубоко, распоров его шею больше, чем наполовину.

Бет выдернула меч с чмокавшим звуком. Она наблюдала, как мужчина рухнул ничком на землю, а затем быстро вытерла лезвие о пальто нападавшего, прежде чем схватить дротики, которые она уронила. Выстрелив в него, для надежности, что он не исцелится и не придет в себя слишком быстро, она повернулась и продолжила идти вперед. Бет нашла Тибо лежащим на спине в грязи в футах в двенадцати от того места, где на нее напали. В его груди был нож.

— Ты должен был быть шустрее, — пробормотала Бет, наклоняясь, чтобы вытащить из его сердца нож с рукоятью из слоновой кости. Он не открыл глаза и не сел сразу, но она этого и не ожидала. Ему нужно время, чтобы исцелиться. Бет полезла в сумку, висевшую у нее на боку, вытащила пакет с кровью и тут же открыла его рот. Ей пришлось немного помассировать его верхние десны, чтобы заставить его клыки выскользнуть, но затем она шлепнула по ним пакетом.

Оставив Тибо лежать, Бет выпрямилась и огляделась, прежде чем продолжить путь. Валериан находился в тридцати футах впереди, в лесу, окружавшем дом. Она нашла охотника именно там, где и ожидала, тоже с ножом в сердце. Убрав его, Бет заметила, что это копия ножа, который был в груди Тибо.

Отбросив нож в сторону, Бет шлепнула пакет с кровью на клыки Валериана, а затем повернулась, чтобы посмотреть сквозь кусты на дом, за которым они наблюдали. Он был пуст к тому времени, когда они получили приказ от Мортимера в доме Охотников и направились сюда. Обитатели, бессмертный изгой и его приспешники, к тому времени уже ушли, вероятно, в поисках новых жертв. Бет, Тибо и Валериан просидели здесь, ожидая их возвращения, большую часть ночи, а сейчас почти рассвело, но несколько минут назад на подъездную дорожку въехал фургон. Дверь гаража открылась, фургон въехал, и дверь закрылась, но они так и не увидели, сколько людей было в машине. Вот почему Бет приказала Тибо подойти к дому. Им нужно было знать, со сколькими отступниками они имеют дело. Это было жизненно важно для их нападения. Если внутри были бы смертные, они бы действовали по другому.

Только их заметили, и одному миньону удалось незаметно выскользнуть из дома и подкрасться к ним. Теперь вопрос заключался в том, был ли он один. Может новообращенного послали проверить территорию, и он случайно наткнулся на них? Или их заметили, и его послали разобраться с этим? И если да, то сколько их, и имеются ли другие, которые, рыскают среди деревьев, окружающих дом, в их поисках? Помимо того, были ли другие смертные, Бет также нужно было знать, сколько изгоев было внутри, помимо Уолтера Симпсона, предводителя этой группы. К сожалению, получить эти ответы будет сложно, так как вся ее и так небольшая команда теперь недееспособна, кроме нее.

Выругавшись себе под нос, Бет быстро огляделась, а затем подошла к ближайшему дереву и быстро взобралась на него. Она уселась на большую крепкую ветку на высоте пятнадцати футов, убедилась, что ей хорошо видны окрестности и что никто не сможет подкрасться к ней, а затем вытащила из кармана сотовый телефон.

Мортимер ответил после первого гудка. «Проблема?»

— О нет, Мортимер. Я просто позвонила, поздороваться, — легкомысленно сказала она, закатив глаза, а затем мрачно добавила: — Тибо и Валериан выведены из строя — нож в сердце. Клинки вынуты, и я думаю, что поймала нападавшего, если только их не было двое. Но я осталась одна с изгоями, у которых могут быть или не быть помощники, и которые могут знать или не знать, что здесь есть еще охотник.

— Нападавший молчит? — спросил Мортимер.

— Трудно говорить, когда у тебя вскрыто горло, — сухо сказала Бет.

— Думаю, да, — согласился Мортимер, и она была уверена, что слышит улыбку в его голосе. «Ну, тебе повезло. Подкрепление прибыло несколько минут назад. Они будут там через двадцать минут. Оставайся на месте, пока они не присоединятся к тебе.

Бет открыла рот, чтобы ответить, но остановилась, когда из дома донесся женский крик. Это было пронзительно, громко и наполнено ужасом.

Итак, подумала она, вот и ответ на один из моих вопросов. Да, в доме есть невинные.

— Бет, — сказал Мортимер, теперь это звучало напряженно. «Не ходи туда в одиночку. Жди подкрепления».

«Ну. не могу обещать тебе этого, — торжественно сказала Бет, когда крик ужаса превратился в крик агонии. — Скажи им, чтобы поторопились.

— Бет, — с тревогой сказал Мортимер, но она уже закончила разговор и сунула телефон обратно в карман, чтобы спрыгнуть с дерева.

«Черт!» — рявкнул Скотти, бросаясь к двери. Мортимер включил громкую связь, когда увидел на определители номера, кто звонит. Все они слышали слова Бет и крики на заднем плане. Скотти чертовски хорошо знал, что этот мучительный крик заставит Бет ворваться в дом, не заботясь о собственной безопасности. Ей сейчас нужно было прикрытие.

— Донни, иди с ним! Мортимер рявкнул, швыряя телефон обратно на подставку, когда гудок возвестил, что соединение прервано.

«Уверен?» — удивленно спросил молодой человек.

— Двигай своей задницей! Скотти рявкнул через плечо, услышав обмен репликами. Он был уже на полпути по коридору и, не сбавляя скорости, добавил: «Я не буду тебя ждать».

«Двигай!» За криком Мортимера последовал звук бегущих ног, Донни повиновался. Скотти запрыгнул во внедорожник и закрыл дверь, прежде чем рыжеволосый паренек догнал его.

— Ключи, — прорычал он, высунув руку в открытое окно, когда мальчишка остановился рядом с водительской дверью и неуверенно посмотрел на него. Паренек подбежал к машине и без сомнения, рассчитывал, что поведет ее, но Скотти это не волновало. Бросив на него суровый взгляд, он выдавил: «Сейчас же», и был весьма удивлен, когда тот не сразу повиновался. Глаза Донни расширились, и в его выражении определенно был страх, но он просто обежал машину сзади.

«Ах ты двуногий ублюдок!» Скотти взревел и открыл дверь, намереваясь броситься в погоню, но остановился и от удивления развернулся на своем сиденье, когда открылась пассажирская дверь. Скотти поднял брови, когда парень скользнул на сиденье и закрыл дверь. Но он ничего не сказал, только снова закрыл свою дверь и протянул руку за ключом.

«Заводится без ключа ((Cистема бесключевого доступа в салон с кнопки обеспечивает доступ в автомобиль без нажатия кнопок на традиционном брелоке или ключе. Запуск двигателя осуществляется также без традиционного ключа — нажатием на кнопку.)Нет необходимости доставать ключ из кармана или сумочки, его просто нужно иметь при себе). Просто нажми на тормоз и… Донни не стал заканчивать. Двигатель уже был запущен. Скотти раньше водил автомобили без ключа и знал, что пока ключ где-то в машине, все в порядке. Однако от его внимания не ускользнуло, что Донни держит в руке этот ключ. Ему было все равно.

«Куда?» — рявкнул он, быстро направляя внедорожник по подъездной дорожке к воротам. Когда парень не ответил, Скотти бросил на него взгляд. «Ну?»

— Я… — беспомощно начал он, а затем с облегчением выхватил из кармана телефон, когда тот зазвонил. «Да? О, Мортимер, слава богу, я… — Донни остановился, чтобы ненадолго прислушаться, а затем сказал: — Да, да. Минуточку.»

Скотти остановил машину, подождав, пока мужчины откроют ворота, а затем посмотрел, что делает мальчишка. Его брови поднялись, когда он увидел, что тот быстро набирает адрес на GPS. К счастью, парень закончил как раз в тот момент, когда ворота открылись достаточно широко, чтобы мог проехать внедорожник. Он предпочел бы, чтобы Мортимер остался на телефоне и давал им указания, как добраться до Бет, чем тратить время на вбивание конечной точки.

«Ну, куда?» — спросил он, когда внедорожник въехал в первые ворота.

— Он рассчитывает маршрут, — пробормотал Донни, глядя на экран.

«А сейчас?» — настаивал Скотти, когда они проехали через вторые ворота.

— Это все еще… Готово! Поверни направо, — сказал он с облегчением, когда на экране появился маршрут.

Скотти вывернул руль вправо и с визгом вылетел на дорогу.

«Правый ряд, в правый ряд!» Донни встревоженно взвизгнул, когда Скотти ускорил движение по левой полосе.

Сжав губы, Скотти направил машину на другую сторону дороги и молча напомнил себе, что сейчас он в Северной Америке, а не в своей любимой Шотландии и даже не в стране этих чертовых англичан. которые хотя бы знали, по какой стороне дороги следует вести машину.

— Здесь ограничение скорости восемьдесят километров в час, — напряженно сказал Донни, пока они продолжали набирать скорость.

«Задница и петрушка». Скотти пробормотал старую фразу, по привычке говоря парню «отвали».

«Что?» — с недоумением спросил Донни.

Скотти стиснул зубы и бросил взгляд в его сторону. — Ты ведь не охотник, малец?

«Да. Я имею в виду… ну, я все еще обучаюсь, — сухо сказал он.

— Прекрасно, — с отвращением выдохнул Скотти и покачал головой. Он должен был догадаться. Он был проинформирован о ситуации в Северной Америке до того, как прилетел из Шотландии, и ситуация была такова, что они оказались в затруднительном положении. Почти три четверти их охотников за изгоями находились в Венесуэле, пытаясь выследить какого-то сумасшедшего ублюдка, который похищал бессмертных и держал их где-то в этой стране. Эта новость распространилась по бессмертной виноградной лозе со скоростью лесного пожара, а с учетом того, что оставшихся охотников стало так мало, казалось, что каждый отступник или даже тот, кто на грани того, чтобы стать изгоем, не смог устоять и не воспользоваться преимуществом и проявить себя. Конечно, Мортимер будет использовать каждого доступного охотника и даже охотника-стажера, чтобы попытаться сохранить контроль над ситуацией.

— Ну что ж, — сказал, наконец Скотти торжественным тоном. — Вот тебе первый урок, парень. Ограничения скорости ни хрена не значат, когда ты мчишься на помощь охотнику, который один и находится в опасности. Если бобби заметит, что ты гонишь, и попытается остановить тебя, контролируй его и езжай дальше.

— Угу, — проворчал Донни, сжимая руками сиденье и ручку двери. «А что, если вы разобьетесь из-за того, что мчите со скоростью больше ста километров?»

«Ты не разобьешься», — заверил он его, взглянув на GPS, когда тот начал пищать. Он увидел, что приближается поворот, и начал замедляться, добавляя: «Но если это произойдет, ты спрячешь голову между ног и прикроешь шею. Многое можно пережить, но не обезглавливание.

— Верно, — пробормотал Донни, усаживаясь на свое место.

Скотти заметил это действие и мрачно улыбнулся. «Настрой свое мужественное сердце на стей-брей, парень».

«Чего?» — спросил Донни, повернувшись к нему с озадаченным выражением лица, и Скотти покачал головой.

— Это из старой шотландской пословицы, — вздохнул он. — Я говорю тебе, наберись мужества перед тем, что ждет впереди.

«А-а-а.» Они молчали, пока машина мчалась сквозь рассвет, а потом Донни нахмурился и откашлялся. — Ты знаешь эту охотницу Бет, к которой мы спешим?

Это началось как утверждение, но закончилось вопросом. Скотти предположил, что мальчик уловил часть разговора с Мортимером перед тем, как зазвонил телефон. Донни только, что вошел в комнату. Он мог слышать, что говорил Скотти, когда шел по коридору.

— Да, — коротко ответил он.

— Ты здесь именно из-за нее?

Скотти кивнул. — Я пришел помочь ей.

— Но как ты узнал, что ей понадобится твоя помощь? — спросил Донни, нахмурившись.

«Потому что тявканье на Йоле не будет гавканьем на Белтайне», — пробормотал он.

«Чего?» — с недоумением сказал Донни.

Скотти цокнул языком. — Это значит… неважно. Я знал, что я ей понадоблюсь, потому что я знаю, как здесь обстоят дела, и я знаю ее. Бет вспыльчива, умна и храбра, но она склонна ввязываться в неприятности, чтобы спасти других, даже рискуя своей собственной жизнью. Он бросил быстрый взгляд на другого мужчину и изогнул бровь. — Тебе этого английского достаточно?

— На самом деле нет, — извиняющимся тоном сказал юный бессмертный, а затем быстро объяснил: — У тебя очень сильный акцент. Я не понимаю и половины того, что ты говоришь.

— Ну, по крайней мере, ты это признаешь, — сухо сказал Скотти. — Это делает тебя честь.

Донни выглядел неуверенно. «Честь — это хорошо?»

— Да, — сказал он с мрачным весельем. — А теперь закрой гегги. Эта дорога из гравия и петляющая. Мне нужно сконцентрироваться на такой скорости».

Донни поколебался, а затем спросил: «Гегги…»

«Твой рот. Заткнись, парень, — прорычал Скотти.

«Да сэр. Я имею в виду да, сэр. Я закрою его, — быстро сказал Донни, и ему удалось делать это целых две минуты, прежде чем спросить: — Но откуда ты знаешь эту Бет? Я имею в виду, ты из Шотландии, а она из Испании. Как-"

— Заткнись, — рявкнул Скотти, а затем спросил: — Далеко еще?

Когда молодой человек не ответил сразу, Скотти бросил вопросительный взгляд в его сторону и заметил борьбу на лице Донни, когда он пытался решить, какому приказу повиноваться.

«Хорошо? Не будь бампотом. Ответьте мне!» — взревел он.

«Мы почти на месте!» — выпалил Донни. «Поверни направо в конце этой дороги, а потом налево и полквартала вверх».

Скотти кивнул. У него было плохое предчувствие, что Бет нуждается в нем, и он не успокоится, пока она не будет в целости и сохранности.

Бет отпрыгнула, избежав обезглавливания всего в нескольких дюймах. Она на самом деле почувствовала замах острого топора, которым размахивал изгой. Волосы шевельнулись, или ей так показалось, но когда она увидела горсть темно-красных локонов, которые упали на землю, рявкнула: «Ублюдок! Я только что сделала прическу!»

Разъяренная Бет прыгнула вперед, ее меч засвистел в воздухе. Прежде чем его голова коснулась земли, она повернулась, чтобы убедиться, что других нападающих нет. Ее глаза недоверчиво расширились, а в ушах раздался низкий рев, когда она увидела дюжину мужчин и женщин, выбежавших из дома и образовавших полукруг вокруг нее.

— Шутите, — пробормотала она, и во рту у нее внезапно пересохло. Мортимер не был уверен, сколько миньонов мог создать этот изгой, но предположил, что не больше трех или четырех. В конце концов, согласно имеющейся у него информации, Уолтер Симпсон был изгоем всего неделю или около того. Тем не менее, она уже убила четырех мужчин и двух женщин, а теперь столкнулась еще с дюжиной? Либо данные Мортимера были ошибочными, либо Уолтер был стахановцем, мрачно подумала она, приняв боевую стойку и приготовившись проткнуть первого, кто бросится на нее.

Возможно, она не сможет сразиться сразу с двенадцатью и победить, но она не сдастся без боя, мрачно подумала Бет и махнула мечом, чтобы они нападали. Сначала никто не двигался, что только раздражало ее. Она никогда не была терпеливым человеком, и, честно говоря, если ей суждено умереть, то она предпочла бы поскорее покончить с этим. Бет просто надеялась, что вся эта история с мелькающими перед глазами вещами не была правдой. Она действительно могла бы обойтись без этого.

— Давай, — нетерпеливо прорычала она, поднимая меч. «Я планирую взять с собой, по крайней мере, четверых из вас. Кто это будет?

К сожалению, это только заставило всех ее потенциальных убийц сделать нервный шаг назад. Казалось, никто не хотел умирать сегодня.

«Чего вы ждете?» — взревел яростный голос, привлекая внимание Бесс к дому.

Уолтер Симпсон стоял прямо у входной двери, а рядом с ним стонала блондинка, удерживаемая в вертикальном положении только благодаря тому, что он схватил ее за плечо. Она была бледна, кровь стекала по ее горлу и пропитывала верхнюю часть ее разорванного пастельно-зеленого свитера. Но она была жива и все еще смертна, подумала Бет. Она почти направилась к ним, но вспомнила о своем затруднительном положении, когда Уолтер заорал: «Убей те ее, черт возьми!»

Приказ создателя имел силу. Бет с опаской наблюдала, как миньоны приближаются, смыкая ряды. а затем, многих из них, внезапно скосил черный внедорожник, который промчался мимо нее и направился к дому.

Бет ахнула, когда одни обращенные взлетели в воздух, а другие были просто раздавлены колесами. После того, как внедорожник проехал, не осталось ни одного стоявшего человека. Миньоны были разбросаны по двору, как опрокинутые кегли.

Звук разбивающегося внедорожника отвлек ее внимание от людей во дворе. На такой скорости водитель не успел затормозить и врезался в переднюю часть дома. Он попал точно в то место, где несколько мгновений назад были Уолтер и его последняя жертва, и на мгновение Бет пришла в ужас от мысли, что пара была сбита и раздавлена. Не то чтобы она оплакивала Уолтера Симпсона, но женщина была невиновной, и чувство вины и сожаления начало пропитывать ее при мысли о том, что она ее подвела. Но затем рыдание привлекло ее внимание к подъездной дорожке, и она увидела, как Уолтер тащит свою жертву к машине. Казалось, ему удалось вовремя убрать себя и ее с дороги, чтобы избежать столкновения с машиной. Теперь он совершал побег. и намеревался забрать женщину с собой.

Издав рычание, Бет рванула за ними. У нее было преимущество. Она не пыталась тащить за собой сопротивляющуюся жертву. Бет подняла пистолет на бегу, затем прицелилась и нажала на курок, только чтобы выругаться, когда ничего не произошло. У нее закончились дротики. Она знала, что почти пуста, но думала, что у нее остался один, а может быть, даже два.

С отвращением отбросив пистолет в сторону, она выставила меч перед собой и схватилась обеими руками за рукоять, опустив лезвием вниз. Затем она подняла его над головой и взлетела в воздух, как если бы пыталась запрыгнуть кому-то на спину. Только Бет прыгнула немного выше и, опускаясь, вонзила лезвие Симпсону в спину чуть выше лопатки. Со всем ее весом, обрушившимся на него, меч прошел сквозь плоть, мышцы и кости под почти вертикальным углом и вышел чуть ниже его бедренной кости.

Уолтер Симпсон пошатнулся от удара и отпустил блондинку, которая рухнула лицом на землю. Бет упала вместе с ними, но сделала сальто. Она не выпускала из рук свой меч, и почувствовала сопротивление, прежде чем он прорезал себе путь и последовал за ней.

«Гор, это шутка! После тебя всегда такой беспорядок, девочка?

Бет моргнула, услышав этот голос, и села, а затем повернулась и с недоверием посмотрела на приближающегося к ней мужчину. Каллен Макдональд, или Скотти, как его стали называть, высокий, с такими плечами и толстыми руками, которые обычно были у человека обученного и вооруженного палашом, имел длинные волосы, которые были смесью темно-рыжего и темно-каштанового. Он был похож на средневекового воина, идущего к ней, только вместо пледа на нем были черные кожаные штаны и белая льняная рубашка.

— Скотти? — сказала она, уверенная, что ее глаза играют с ней злую шутку. Но он определенно был похож на него, признала она, когда ее взгляд скользнул по его лицу, заметив знакомые серые глаза с серебряными пятнышками, орлиный нос и тонкую верхнюю губу, над, более полной, нижней. Это было лицо, которое она видела в живую несколько раз, но неоднократно видела во снах. Обычно очень жарких.

«Да». Он остановился рядом с ней и протянул руку, предлагая ей помощь. — Я рад видеть, что ты не обезглавила себя, прежде чем я смог добраться и спасти тебя.

— Скромный, как всегда, как я погляжу, — сказала Бет с сухим весельем, не обращая внимания на его руку и вставая сама.

— Э, мистер Скотти? — позвал встревоженный голос. «Этот парень просыпается».

Бет повернула голову и увидела юного рыжеволосого бессмертного, стоящего рядом с одним из изгоев, которых они сбили. Мужчина стонал и медленно передвигался по земле.

— Тогда выстрели в него дротиком, мальчик Донни, — приказал Скотти, не утруждая себя посмотреть в его сторону.

— Каким дротиком? — неуверенно спросил Донни.

Закусив губу, чтобы не засмеяться, Бет увидела, как Скотти ненадолго закрыл глаза и стиснул зубы. Открыв глаза, он посмотрел на удивленное лицо Бет и сказал: «Пожалуйста, скажи мне, парень, что ты не пришел на охоту без оружия».

— Хорошо, — сказал Донни после некоторого колебания.

Нахмурившись, Скотти посмотрел на него. — Хорошо, что, мальчик?

— Я не скажу? — сказал он скрипучим голосом, а затем, откашлявшись, нервно взглянул на человека у его ног, который медленно садился, и спросил: — У вас есть пистолет, которым я могу воспользоваться?

Скотти вздохнул и повернулся, чтобы подойти к молодому бессмертному, на ходу вытаскивая свой короткий меч. — Нет, парень. Я никогда не ношу пистолет. Я использую вот это, — сказал он и, подняв лезвие вверх, крепко обхватив костяную рукоятку, Скотти ударил изгоя по голове латунным навершием.

Бет вздрогнула от звука хруста кости и покачала головой, когда изгой упал обратно на землю.

— Я думаю, ты проломил ему череп, — с благоговением сказал Донни, глядя на изгоя.

— Я так и сделал, — удовлетворенно сказал Скотти. — А теперь иди и возьми дротики и цепи из ящика для оружия в задней части внедорожника, пока они все не проснулись. И Донни, — добавил он, останавливая молодого человека, когда тот начал уходить. Когда мужчина неохотно повернулся к нему лицом, Скотти торжественно сказал: «Урок номер два: никогда не отправляйся на охоту без оружия».

Быстро кивнув, Донни повернулся и бросился к внедорожнику, уткнувшемуся носом в переднюю часть дома.

Скотти тут же повернулся к Бет.

— Что ты делаешь здесь, в Канаде, Скотти? — спросила она, когда он повернулся к ней. «Недостаточно изгоев в Великобритании, чтобы заинтересовать тебя?»

«В последнее время их маловато», — сказал он, пожимая плечами. Когда Бет на это только приподняла бровь, он добавил: — Так уж вышло, что я как раз думал, куда поехать в отпуск, когда услышал, что тут не хватает кадров так, как большинство ваших охотников в Венесуэле, так что Я решил». Он не стал заканчивать и только пожал плечами.

«Ты просто подумал, а не провести ли отпуск охотясь на изгоев не в Великобритании, а здесь?» — недоверчиво спросила она, а затем приподнялась на цыпочках и постучала ему по лбу, словно это была дверь. «Привет! Есть кто дома?

«Ой!» Скотти откинул голову от ее удара кулаком и сердито посмотрел на нее. — Клянусь, ты единственная девушка, которая достаточно храбра, чтобы сделать что-то подобное.

— Потому что все остальные девушки думают, что ты Бугимен, и боятся тебя до смерти, — сухо сказала Бет.

— Но это не так, — уверенно сказал он.

Бет фыркнула. — Я видела Бугимена, а ты — нет.

— Да, я полагаю, ты встречалась с ним, — торжественно сказал Скотти.

Губы Бет на мгновение сжались, а затем она расслабилась и улыбнулась, покачав головой. «Хватит морочить мне голову. Зачем тебе тратить свой отпуск на работу здесь, в Канаде?

— Смена пейзажа, — сказал Скотти, пожав плечами. «Перемены — это всегда хорошо. Иначе жизнь может стать скучной».

— Хм, — с сомнением сказала Бет и прищурилась. На него было приятно смотреть, целый кусок сексуальной мужественности, но она не доверяла ему ни на грамм. Он неоднократно появлялся в ее жизни за последние сто двадцать пять лет с тех пор, как спас ее и Дри от изгоев и его безумных приспешников в Англии. В течение ста лет, когда он появлялся, он либо смотрел на нее свысока, либо относился к ней отстраненно, как будто она могла быть прокаженной. Он также разговаривал с ее боссами за ее спиной, пытаясь саботировать ее положение охотника. Теперь он вдруг стал вести себя очаровательно и дружелюбно? Она не поведется на это. Он что-то задумал.

Честно говоря, если бы он не пах так хорошо, выглядел так красиво и так часто фигурировал в ее сексуальных фантазиях, она бы даже не разговаривала с мужчиной. К сожалению, он был сексуальным зверем и часто фигурировал в ее сексуальных фантазиях. На самом деле, он был единственным, кого она видела в своих поллюциях. Возможно, в реальной жизни этому мужчине нельзя доверять, но в ее снах он был как Кролик Энерджайзер — он просто продолжал двигаться, двигаться и двигаться. Что еще хуже, каждый мужчина, с которым она спала за эти сто двадцать пять лет с тех пор, как она была обращена, представляла его лицо за закрытыми глазами. Мужчина просто «завел двигатель», как выразился Тибо.

— Я слышал, ты оставила, испанских охотников, и переехал сюда навсегда, — сказал Скотти.

Бет отогнала свои мысли и посмотрела на него прищуренными глазами. Хотя она родилась в Англии, она провела более двух третей своей жизни в Испании. За это время Скотти, несмотря на то, что сам жил в Англии, неоднократно и часто вмешивался в ее жизнь. Она не могла не подозревать, что это была еще одна возможность для него сунуть свой нос туда, куда не следует. Однако все, что она сказала, было: «Дри нашла спутника жизни. Она, естественно, хочет поселиться здесь.

Скотти высокомерно изогнул одну бровь. — Так ты, значит, собираешься следовать за ней, как собачонка, и тоже переехать сюда?

Подбородок Бет поднялся, словно защищаясь. «Она моя семья. Конечно, я перееду сюда».

— А ты уверена, что она этого хочет? Спросил он. «Все меняется, когда бессмертный встречает своего спутника жизни. Они склонны…

«Избавь меня от это», — прервала Бет, внезапно позабавившись. Скотти мог убедить ее во многом, но не в том, что Дри не хотела, чтобы она была рядом. Они были охотниками больше века, а подружились еще раньше. «Дри не против. Она попросила меня переехать сюда. Мы семья, и если она хочет, чтобы я была здесь, то я буду здесь». Наклонившись к нему, она мило улыбнулась и добавила: — А поскольку у Мортимера сейчас так мало сотрудников, я думаю, тебе будет трудно уговорить его не давать мне задания, если таковы были твои намерения.

— Я и не собирался… — начал он.

— Избавь меня от это, — со смехом повторила Бет, — Скотти, я знаю, что когда-то ты пытался отговорить Испанский совет разрешить мне быть охотницей, и я знаю, что с тех пор ты постоянно вмешиваешься, пытаясь удержать меня от некоторых заданий». Она покачала головой. «Я не знаю, почему ты так себя ведешь и считаешь меня слабачкой и бесполезным червяком, Дри так не думает. Она мне как сестра и…

— О, детка, я вмешивался не поэтому, — перебил Скотти. — Я не думаю, что ты червяк, и мне очень больно думать, что ты веришь в это, когда правда в том, что я…

Когда его слова закончились бормотанием, а его глаза расширились, Бет слегка нахмурилась, задаваясь вопросом, что случилось, а затем быстро отошла в сторону, когда он упал вперед. Это было похоже на падение огромного старого дуба. Бет могла поклясться, что земля содрогнулась, когда он врезался в нее, но тут она заметила дротик у него в заднице, и ее рот открылся.

— Ах, черт, — простонал Донни. — Он будет зол, когда проснется.

Бет взглянула на юного бессмертного и увидела пистолет с дротиками, у него в руке, и гримасу ужаса на его лице.

— Он сам — недовольно сказал он. «Клянусь, я не нажимал на курок. Не думаю, — добавил он, нахмурившись, а затем с тревогой взглянул на Бет. — Как ты думаешь, насколько он разозлится, когда узнает, что я выстрелил в него?

Бет взглянула на Скотти, затем покачала головой и подошла к молодому бессмертному. Забрав у него пистолет, она похлопала его по спине, а затем начала стрелять во всех медленно приходящих в себя бессмертных на лужайке, сказав: «Он совсем не рассердится. Мы скажем, что один из изгоев очнулся и схватился за дротик, когда ты собирался выстрелить, и он его отбил и попал в него.

— Но он прочитает наши мысли и поймет, что это неправда, — заметил Донни.

«А мы ему и не скажем об этом», — заверила она его.

— Нет? — с недоумением спросил Донни.

«Нет. Я позвоню Мортимеру и скажу ему это по телефону, чтобы он не смог считать мои мысли. А потом он пошлет подкрепление, чтобы собрать всех изгоев, а также Скотти, Тибо и Валериана, и они отвезут его обратно в дом, и Мортимер расскажет ему нашу историю, и никто не станет проверять. "

Потом, повернувшись к Скотти, она снова выстрелила ему в задницу, и ей это так понравилось после всего того что, он причинил ей за эти годы, что она выстрелила в него еще раз на всякий случай. Повернувшись к Донни, она улыбнулась и сказала: «Это просто для того, чтобы убедиться, что он не проснется до того, как прибудет подкрепление, и мы сможем уйти».

Донни не выглядел полностью убежденным в правдивости заявления, но затем он расслабился и торжественно сказал: «Спасибо. Я ценю, что ты делаешь все это для меня».

«Не для тебя, — весело сказала она, а затем указала: — Я тебя почти не знаю».

— Тогда зачем ты это делаешь? — неуверенно спросил он.

«Для себя.»

— Но ты тут не причем, — заметил он.

«Правильно. Но это первое, что заставило меня улыбнуться за последние десять лет, и я не хочу, чтобы тебя за это наказали», — сказала она с ухмылкой, возвращаясь к Симпсону и стреляя в него. Она окинула взглядом лужайку, ее взгляд остановился на светловолосой смертной, которая упала в обморок, когда Бет пронзила Симпсона своим мечом. Она хотела бы проверить женщину и убедиться, что ей удобно, но она и Донни были единственными, кто сейчас занимались делами. У них были изгои, о которых нужно было позаботиться, а также Тибо и Валериан, и… в лесу есть еще один, который скоро проснется.

Бет направилась к деревьям. «Возьми еще дротики и начинай затаскивать этих парней во внедорожник. Если кто-то из них начнет шевелиться, стреляйте в них снова. Я должна пойти проверить Тибо, Валериана и изгоя, который напал на них.

Она не стала ждать, выполнил ли Донни приказ, а быстро направилась в лес.

Глава 2

«Что такое бампот?»

Бет удивленно взглянула на Донни. Они ехали молча с тех пор, как покинули логово Уолтера Симпсона. Она заглянула на заднее сиденье, прежде чем ответить, отметив, что Скотти занял половину многоместного сиденья внедорожника позади них, и все еще крепко спит.

В то время как Мортимер послал бригаду зачистки, чтобы позаботиться об изгоях и доставить раненых охотников, Донни чувствовал себя настолько виноватым за то, что выстрелил в Скотти, что захотел взять его с собой во внедорожник. Бет не спорила с молодым человеком. Она не будет совать свой нос, а если он попадется после того, как она сняла его с крючка своим телефонным звонком, его проблемы. Итак, она просто забралась на пассажирское сиденье и оставила его, чтобы он загрузил Скотти и сел за руль. Она была всего лишь пассажиром в этой поездке.

Бет повернулась вперед на пассажирском сиденье и сказала: «Бампот означает идиот или сумасшедший». С любопытством взглянув на Донни, она спросила: «А что? Скотти тебя так назвал?

«Да. Ну, он сказал, что я сообразительный, а потом задал вопрос и сказал: «Не будь бампотом. Ответьте мне.'»

«Ах». Бет покачала головой. — Значит, он включил свое обаяние.

— С ним все будет в порядке, — сказал Донни, пожав плечами. Через минуту он добавил: «Однако он очень беспокоился о тебе. Я думал, что он убьет нас обоих, мчась к этому дому. Я никогда раньше не видел, чтобы телефонные столбы сливались воедино».

Это было довольно неожиданной новостью для Бет. Насколько она знала, Скотти не особо о ней думал, поэтому не должен был спешить ей на помощь. Но также утверждал, что она ошибалась в его чувствах к ней. К сожалению, его прервали, прежде чем он смог объяснить, но, возможно, это и к лучшему. Если бы мужчина сказал, что ему жаль ее или что-то в этом роде, ей пришлось бы ударить его за то, что он разрушил любые будущие сексуальные фантазии, которые могли включать его. Она вряд ли могла заниматься сексом с мужчиной, который ее жалел, даже если это было только во сне.

— Почему он тебе не нравится? — внезапно спросил Донни, и Бет с удивлением взглянула на рыжеволосого мужчину.

— Кто сказал, что он мне не нравится?

— Что ж, — медленно сказал он, — если бы он тебе нравился, ты бы не наслаждалась тем, что я случайно выстрелил в него. И тебе, похоже, самой понравилось стрелять в него.

«Ах это.» Бет отмахнулась от вопроса. «Дело не в том, что он мне не нравится. Я только». Она немного поколебалась, а затем выпалила: «Этот мужчина меня ненавидит».

«Что?» — спросил Донни в шоке, а затем решительно покачал головой. — Не уверен.

— Но это так, — заверила она его.

— Но он… — Донни оборвал себя и вместо этого спросил: — Что заставляет тебя так думать?

— Он… — начала было Бет, но тут же закрыла рот. Десять лет назад она решила больше не зацикливаться на плохих вещах. Она провела более ста лет, барахтаясь в страданиях своей смертной жизни и своего обращения. Поступая так, она не могла двигаться вперед. Было трудно радоваться жизни и быть счастливой, когда ты тонешь в гневе и депрессии прошлых лет. В некотором смысле, делая это, она сама продолжала пытки и унижения, которым подвергали ее в прошлом, и еще долго после того, как они прекратились и даже умерли. Бет поняла, что зря потратила все эти годы, и решила, что пришло время отпустить прошлое и жить только настоящим. Странно то, что этому ее научила собака.

— Это не имеет значения, — сказала она, а затем сменила тему. — Так ты родом из Торонто?

«Нет. Я не канадец. Я родился и вырос в Канзасе, — сказал Донни.

«Канзас?» — спросила она с удивлением.

Донни кивнул. «Там меня повернули. Тогда же, когда обратили и Ли», — добавил он.

— Спутница жизни Люциана Аржено, Ли? — с интересом спросила Бет.

Донни кивнул. «Нас обоих обратил один и тот же изгой». Он на мгновение плотно сжал губы, а затем выпалил: «Это моя вина, что ее обратили. Я был влюблен в нее, и мой сир прочитал это в моих мыслях и сказал, что позволит мне обратить ее, но правда в том, что он сам решил сделать это. Это меня и спасло, потому что в противном случае». Он покачал головой. «Ну, если бы не она, я, наверное, был бы мертв. Люциан спас ее, и я почти уверен, что она уговорила его пощадить меня тоже.

— Значит, как и я, ты был обращен, а не рожден бессмертным, — пробормотала Бет, наблюдая, как мимо скользят телефонные столбы.

«Ага. Это было довольно ужасно, — пробормотал Донни.

Бет хмыкнула в ответ, но ее мысли были заняты воспоминаниями о ее собственном переходе. Стиснув зубы, она скрестила руки на груди, пытаясь развеять дрожь, вызванную этими воспоминаниями.

Донни, должно быть, заметил это действие, потому что почти извиняющимся тоном добавил: «Думаю, так всегда и бывает».

— Да, — торжественно согласилась она, а затем глубоко вздохнула, отбросила старые воспоминания и сказала: — Но теперь все кончено. И посмотри, что мы приобрели: бессмертие, здоровье, зубы, все хорошо. Физически мы лучше, есть и всегда будем, пока нас не обезглавят или не сожгут заживо».

«И обезглавливание работает только до тех пор, пока вы держите голову отдельно от тела».

— Верно, — кивнула она.

— И мы даже не мертвы и не бездушны, — с усмешкой добавил Донни. «Было облегчением узнать это».

Бет посмотрела на него с удивлением. — Ты думал, что это так, когда тебя обратили?

«Да, конечно. Об этом говорят все фильмы. Вампиры мертвы и бездушны». Он взглянул на нее с любопытством. — А ты так не думала?

«Нет.» Она решительно покачала головой.

— Но тебя тоже обратил изгой, не так ли? — сказал он, нахмурившись. — Он, конечно, не удосужился объяснить…

— Нет, не так, — сказала она с кривой усмешкой. «Но я знала Дри задолго до того, как появился изгой, который обратил меня. Она-"

— Дри? — прервал Донни.

— Александрина Аргенис Стоян, — объяснила Бет.

— Подожди, ты знала Дрину Аржено до того, как появился этот изгой, который тебя обратил? — спросил он, нахмурившись.

— Аргенис, — поправила она его. «Дри из испанской ветви семьи».

Донни фыркнул. — Она племянница Люциана Аржено. Это делает ее Аржено, как бы они ни меняли буквы».

Бет открыла рот, чтобы возразить, но затем снова закрыла его и уступила: «Думаю, ты прав».

— Итак, откуда ты знала Дрину до того, как тебя обратили? Вы работали у нее горничной или что-то в этом роде? Обычно это единственные смертные, которые знают о нас. От них трудно это скрыть и…

— Мы были друзьями, — перебила Бет. — И своего рода деловые партнеры, но в основном друзья на протяжении добрых тридцати лет до моего обращения. И за это время она мне уже все объяснила. Это был, наверное, самый интересный разговор в моей жизни, — добавила она с кривой улыбкой, вспоминая, как узнала, что Атлантида действительно существовала. Что ученые там были более продвинуты в технологическом отношении, чем ученые даже сегодня. Что в поисках лучшего способа справляться с болезнями и внутренними повреждениями они разработали биоинженерные наночастицы, которые можно было бы вводить в тело через кровоток, и они перемещались по всему телу, борясь с болезнями и восстанавливая травмы.

Самым интересным для нее было то, что даже тогда, в обществе, предположительно намного более развитом, именно лень привела к изобретению самой близкой к бессмертию вещи, которую человек еще не придумал. Не желая создавать сотни различных программ для нано для каждой болезни или возможной травмы, которую может получить смертный, ученые просто запрограммировали их с помощью чертежа смертного мужчины и женщины в их пиковом состоянии и дали нано директиву: обеспечить или вернуть их хозяина в это состояние, а затем самоуничтожиться.

Чего ученые не учли, так это того, что нано будут считать старение болезнью и обратят вспять последствия этого старения. Они также не учли, что человеческое тело постоянно подвергается воздействию солнца, загрязненного воздуха, даже просто течения времени, и поэтому нано никогда не закончат свою работу и не самоуничтожатся. Вместо этого они постоянно работали над тем, чтобы держать своего хозяина на пике формы. «Вечно молодой, вечно здоровый».

Бет не осознавала, что произнесла последнюю часть вслух, пока Донни не поморщился и не добавил: «И вечно нуждающийся в крови, потому что нано используют ее для ремонта и борьбы с болезнями, а также для движения и размножения себя. Больше крови, чем мы можем произвести».

«Нет ничего идеального», — сказала Бет, пожав плечами.

«Кровососущий вампир далек от совершенства», — возразил Донни сухим тоном.

— Кровососущий вампир? — весело повторила она.

«Ну, это то, кто мы есть», — указал он.

Бет покачала головой, а затем пожала плечами. «Я предпочитаю думать, что мы мало чем отличаемся от больных гемофилией. Им иногда требуется переливание крови, потому что их кровь не свертывается. Нам это нужно чаще, потому что мы не производим достаточно, чтобы поддерживать наночастицы в наших телах. Обычная медицинская необходимость.

«У гемофиликов нет клыков, — возразил Донни.

«И поэтому больные гемофилией умирали до того, как были изобретены иглы и переливания», — ответила она, а затем добавила: «И теперь, когда есть банки крови и тому подобное, единственное, что мы протыкаем этими клыками, — это пакеты с кровью, так что какое это имеет значение?»

— Я думал, ты из Испании? — внезапно сказал Донни, и на его лице появилось хмурое выражение.

«Да. А что?» спросила она.

— Ну, разве в Европе нельзя кусать смертных?

Бет поморщилась. «Ну. Но это похоже на курение. Есть еще некоторые приверженцы этой привычки, обычно бессмертные старшего возраста, но большинство из них больше не делают этого. Этого как бы избегают».

— Хм, я этого не знал, — пробормотал Донни, сбавляя скорость по мере того, как они приближались к подъездной дорожке к дому Охотников.

Бет заглянула на заднее сиденье, чтобы проверить Скотти, пока Донни сворачивал внедорожник на подъездную дорожку и подъезжал к первым воротам. Глаза шотландца были закрыты, и он, казалось, все еще был без сознания, но она могла поклясться, что он немного изменил свою позу. Однако он мог сделать это во сне, предположила она, но продолжала наблюдать за ним, чтобы увидеть, двигается ли он. Когда он этого не сделал к тому времени, когда они прошли через обе группы ворот, она повернулась вперед, чтобы оглядеться, пока они ехали по подъездной дорожке.

Она была очень рада, что выполнила свое задание и вернулась сюда, но еще больше Бет будет рада вернуться домой. Это была долгая ночь. и утро, подумала она, взглянув на часы на приборной доске и увидев, что сейчас полдень. Уборка заняла некоторое время, и она с нетерпением ждала возможности вернуться в свою субарендованную квартиру и немного поспать.

Мортимер явно ждал их; Донни едва остановил внедорожник перед домом, когда входная дверь открылась и появился он.

— Скотти еще спит? — с удивлением спросил Гаррет Мортимер, подойдя и взглянув на распростертого мужчину на заднем сиденье.

«Да, и храпит, как барабан», — солгала Бет, выходя из машины.

— Я не храпел, — тут же запротестовал Скотти, садясь на заднем сиденье.

Согнувшись, Бет заглянула через открытую дверь на заднее сиденье и ухмыльнулась ему, когда она самодовольносказала: «Я знала, что ты не спишь и притворяешься спящим».

Ворча себе под нос, Скотти открыл дверь и вышел. Встав, он хмуро перевел взгляд с нее на Донни. — Да. И я читаю мысли юного Донни. Я знаю, что случилось с дротиками.

«Ой… э» Донни запаниковал, но Бет лишь пожала плечами.

«Он выстрелил в тебя один раз случайно, а я дважды выстрелил в тебя намеренно. Так что если ты собираешься злиться на кого-то, я думаю, это должна быть я. Но с этим придется подождать до вечера. Сейчас я слишком устала, чтобы слушать». Она отошла, намереваясь пройти к задней части дома, где была припаркована ее машина. — Я еду домой, чтобы немного поспать.

— Э, Бет? — сказал Мортимер, останавливая ее.

Медленно повернувшись, она вопросительно подняла брови.

— У меня есть для вас еще одно задание, — извиняющимся тоном сказал мужчина.

«Сейчас?» — спросила она с удивлением. Они работали по много часов и семь дней в неделю с тех пор, как случилась вся эта катавасия с Дресслером в Венесуэле, но обычно им давали хоть немного поспать между заданиями.

— Нет, не сейчас. Сначала ты можешь немного отдохнуть, — быстро заверил он ее. «Но не много. Самолет прилетит за вами чуть меньше чем через шесть часов, так что лучше поспи здесь, чем отправляться домой.

— О, — слабо сказала Бет. Она очень хотела спать в своей постели. Вздохнув, она пошла обратно к Мортимеру. «Очень хорошо. Что за работа?»

«Поговорим внутри. Скотти, наверное, не помешало бы немного крови, чтобы восстановиться после борьбы с транквилизатором, — указал он, а затем взглянул на Донни и сказал: — Отвези внедорожник в гараж, чтобы его можно было почистить и заправить бензином для следующей поездки.

Без сомнения, стремясь избежать Скотти, Донни вернулся во внедорожник и захлопнул дверцу, прежде чем приказ был полностью озвучен.

— Это было самое быстрое, что я когда-либо видел, — сухо сказал Мортимер, наблюдая, как машина уносится прочь. Покачав головой, он жестом пригласил Скотти и Бет следовать за ним, а сам повернулся и направился в дом. «Поговорим на кухне. Там есть кровь».

Скотти кивнул, а затем пропустил Бет перед собой. Она последовала за Мортимером, но ей пришлось побороть желание оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что шотландец не собирается выстрелить ей в зад дротиком или чего-то подобного из мести. К ее большому облегчению, она благополучно добралась до кухни.

«Хорошо сработано, Симпсон и его люди пойманы», — сказал Мортимер, ведя их к холодильнику. «Я полагаю, что ему удалось обратить гораздо больше людей, чем мы ожидали».

— Да, — пробормотала Бет, наблюдая, как он достает из холодильника три пакета с кровью. — Либо он был изгоем дольше, чем утверждает разведка, либо он превращал двух или трех смертных за ночь.

«Я подозреваю, что он обращал по нескольку штук в день. Мне позвонили незадолго до твоего приезда. У него была комната в подвале, цепи и все такое. Четыре человека были там посреди оборота». Мортимер вручил один из пакетов с кровью ей, а другой — Скотти, продолжая: — А потом была смертная, которую ты спасла. Либо он планировал заковать ее в цепь и повернуть, либо….».

— Или она была завтраком. для всех, — закончила за него Бет, перекладывая пакет, который он ей дал, из одной руки в другую.

«Хм.» Выражение лица Мортимера было мрачным. «В морозильных камерах в подвале было несколько тел. Высушенные и замороженные. Это могла быть и ее участь.

Бет лишь кивнула и шлепнула сумку по клыкам. Она была рада, что женщина в безопасности, но теперь ее мысли были заняты телами в морозильных камерах, теми, кого она не успела спасти.

«Что будет с четырьмя, которые были в середине оборота?» — спросил Скотти.

Мортимер пожал плечами. «Совет решит. Обычно они читают мысли любых новообращенных, созданных изгоями, и, если они еще никому не причинили вреда и не являются социопатами, и смогут пережить оборот и не сойти с ума, их берут в разные семьи и помогают приспособиться, к своему новому состоянию».

Кивнув, Скотти шлепнул свой пакет на клыки, и Мортимер последовал его примеру. В комнате на мгновение воцарилась тишина, пока они ждали, пока пакеты опустеют. Затем они оторвали их один за другим и выбросили в мусор под раковиной.

— Ты все еще бледный, Скотти. Хочешь еще?..

— Нет, нет. Скотти отклонил предложение. — Не думаю, что это поможет. Чего бы я действительно хотел, так это найти кровать и выспаться, избавившись от оставшегося эффекта дротика.

«Конечно.» Мортимер слабо улыбнулся, выпрямляясь, когда закрыл дверцу шкафчика, где хранился мусор. — Сэм приготовила синюю комнату для тебя, пока ты будешь здесь. Это наверху, третья дверь слева. Ваши сумки уже там.

Скотти кивнул и повернулся к двери. «Я найду. Спасибо. И спасибо Сэм от меня. Я ценю это».

Бет смотрела, как он уходит, и внезапно расслабилась, как только он вышел из комнаты. Повернувшись лицом к Мортимеру, она спросила: — Какое у тебя задание для меня?

Он только покачал головой. «Сначала поспи. Если я скажу тебе сейчас, ты, наверное, половину из этого забудешь к тому времени, как проснешься. Я все объясню, когда ты отдохнешь.

— Как хочешь, — легко сказала Бет. Обычно она требовала от него подробностей, чтобы заранее мысленно подготовиться. Но она достаточно устала, чтобы подумать, что Мортимер прав, и ей лучше подождать. Направляясь к двери, она сказала: «Тогда я пойду поваляюсь на диване».

«Нет необходимости. Сэм приготовила комнату и для тебя, — сказал Мортимер, проводя ее из кухни в холл. «Последняя комната справа наверху».

— Спасибо, — пробормотала Бет, когда они подошли к лестнице. Он оставил ее там и пошел по коридору в свой кабинет, без сомнения, чтобы закончить оформление документов по изгоям, с их последнего задания.

Комната справа в конце коридора была выкрашена в бледно-желтый цвет с бледно-голубыми акцентами. Бет огляделась, отметив ночную рубашку, разложенную на кровати, и новые джинсы и футболку, лежащие на стуле у окна. Была даже пара совершенно новых трусиков с бирками, но без бюстгальтера. Не то чтобы это имело значение. Бет носила лифчик только из соображений приличия. Она действительно не нуждалась в нем с момента поворота. Ее груди теперь бросали вызов гравитации.

Эта мысль заставила ее улыбнуться, когда она проверила бирки на джинсах и топе. О да, спутница жизни Мортимера, Сэм, была предусмотрительна. Она угадала с размером и все такое. Положив их обратно на стул, Бет пошла в ванную и нашла новую зубную щетку и зубную пасту в упаковках. Были также мыло, шампунь, крем-ополаскиватель, дезодорант и даже духи ее любимой марки, а также несколько косметических средств.

Бет умылась, почистила зубы, а затем, возвращаясь к кровати, разделась, позволив одежде упасть, когда она сняла ее, так что от двери в ванную остался след из одежды. К тому времени, как она добралась до кровати, на ней не было ничего, кроме ее собственных красивых бледно-лиловых трусиков. Однако она не стала надевать ночную рубашку. Бет беспокойно спала, ворочаясь и брыкаясь. Ночные рубашки, как правило, спутывались вокруг ее талии или даже выше, сковывая ее движения, так что она просыпалась, задыхаясь и боясь.

Трусики были достаточно хороши, подумала она и залезла под одеяло только для того, чтобы лежать, уставившись в потолок и думая о надоедливом мужчине дальше по коридору и о том, почему он снова появился в ее жизни. Скотти был одним из тех уверенных в себе, компетентных, властных, мужественных мужчин, которых она всегда находила чертовски привлекательными. И да, он привлекал ее. Скотти был своего рода комбинацией Люциана и Мортимера в том смысле, что он заседал в Совете в Великобритании и возглавлял охотников. Хотя на самом деле именно этим Люциан и занимался. Предполагалось, что Мортимер будет отвечать за охотников, но когда рядом был Люциан, он отдавал приказы.

Скотти также был лэрдом. Он родился в 1172 году в семье лэрда клана Макдональдов. Бет мало что знала о его жизни как смертного, но Дри однажды сказала, что он унаследовал титул в восемнадцать лет и правил более десяти лет, отказавшись от него только тогда, когда его обращение прекратило его старение и заставило покинуть их.

Хотя Скотти, возможно, и отказался от титула, у него все еще был образ мыслей лорда, а она была простолюдинкой. Он подчеркивал это каждый раз, когда они встречались с той первой встречи сто двадцать пять лет назад. Обычно он относился к ней с холодным безразличием и смотрел на нее свысока с гримасой боли, как будто само ее присутствие оскорбляло его. По крайней мере, так он поступал каждый раз до этого, что заставило ее задаться вопросом, чем он занимается сейчас и почему он старается быть с ней добрым. Или, может быть, она придавала слишком большое значение тем нескольким дружеским словам, которыми они обменялись в доме изгоя. Это заставило ее нахмуриться, и ей захотелось поговорить об этом с Дри. К сожалению, ее подруга находилась в Венесуэле с большинством североамериканских охотников в поисках пропавших бессмертных и безумного ученого, который их похитил. На этот раз Бет была одна.

Ну что ж, сказала она себе, поворачиваясь на бок. Она улетит через несколько часов и оставит далеко позади странное поведение лэрда Каллена Макдональда, также известного как Скотти. Оставалось надеяться, что пока она будет на этом задании, большая часть отпуска Скотти пройдет, если не весь. И она могла бы вернуться к просто фантазиям о нем, вместо того, чтобы иметь дело с ним во плоти. Девушка могла надеяться.

«Здравствуй, Каллен. Я надеюсь, ты хорошо спал.»

Услышав это приветствие, Скотти взглянул на плиту, когда вошел на кухню, и криво улыбнулся, увидев жену Мортимера, Сэм, жарящую полоски бекона. Он не привык, чтобы люди использовали его настоящее имя. Его звали Скотти с тех пор, как он стал Охотником на изгоев. Его первый напарник настоял на том, чтобы называть его так из-за его шотландского акцента, и это прижилось. Теперь оно казалось ему более естественным, чем имя, данное ему отцом при рождении. Но Сэм обращалась к нему как к Каллену с тех пор, как Мортимер представил его как Лэрда Каллена Макдональда, несмотря на то, что он добавил, что его прозвище Скотти.

— Да, хорошо, спасибо, Саманта, — пробормотал он.

— Что ж, хорошо, — сказала она с облегчением. — Было бы плохо, если бы ни один из вас сегодня не смог уснуть.

— Бет плохо спала? — мягко спросил он и не удивился, когда Сэм согласно покачала головой. По отсутствию сновидений он подозревал, что женщина вообще не спала.

«Глаз не сомкнула, видимо. Она сказала, что ее мозг слишком взвинчен после охоты, и ей лучше было бы пробежаться или что-то в этом роде перед сном, — сказала ему Сэм. «Но все в порядке. Она сможет поспать в самолете».

«Где она?» — спросил Скотти, стараясь не казаться слишком заинтересованным.

«Она решила поехать домой и собрать одежду для поездки. Я сказала ей, что она сможет купить все необходимое в Британской Колумбии, и Совет заплатит за это, но она сказала, что ей будет удобнее в своих вещах. Взгляд Сэм переместился на часы на плите, и она нахмурилась, увидев время. — Однако я ожидала, что она уже вернется. Бет знает, в какое время должен прибыть самолет, и Мортимеру еще нужно объяснить ей, в чем дело.

Скотти тоже взглянул на часы и тоже нахмурился. Судя по тому, что он узнал о ней за десятилетия, Бет принадлежала к тому типу женщин, которые приходят на все пораньше, чтобы не рисковать опоздать хоть на минуту.

— Может быть, мне стоит позвонить и убедиться, что все в порядке, — обеспокоенно сказала Сэм. Она не стала ждать ответа Скотти, а отложила вилку, которой переворачивала бекон, и вытащила из кармана сотовый телефон. Она набрала номер, поднесла телефон к уху и стала ждать. и ждать. а потом ее брови сошлись вместе, и она нажала кнопку, чтобы завершить вызов. Положив его, Сэм пробормотала: — Не отвечает. Может быть, она уже едет обратно.

«У внедорожников нет возможности громкой связи?» — спросил Скотти, сузив глаза.

«Есть.» Сэм кивнула и закусила губу, ее взгляд переместился на телефон, который она положила на столешницу.

«Она взяла свою машину, а не один из внедорожников», — заметил Донни, привлекая их внимание к себе. «Она выглядела довольно новой и, вероятно, также имеет возможность громкой связи».

«Точно. Она использовала его, чтобы позвонить мне на днях, — пробормотала Сэм. Она взяла трубку и попыталась позвонить ей снова, но через мгновение сбросила вызов с недовольным выражением лица. Ее взгляд снова переместился на часы на стене, и она покачала головой. — Я не думаю, что она из тех, кто опаздывает.

— Ты правильно думаешь, девочка. Бет никогда не опаздывает, — сказал Скотти, вставая. «Донни, подгони машину».

— Мы снова поедем за ней? — спросил Донни, широко раскрыв глаза.

— Да, — мрачно сказал Скотти, подходя к нему.

Кивнув, Донни повернулся и поспешил из комнаты.

— Я предупрежу Мортимера, — сказала Сэм. — Позвони, как только найдешь ее.

— Обязательно, — заверил ее Скотти, выходя из кухни.

Бет поморщилась и взглянула на панель лифта, когда ее телефон снова зазвонил. Она не пыталась на него ответить. Кто бы это ни был, он мог подождать, пока она доберется до своей машины, и сможет поставить коробку и сумки, которые она держала, чтобы перезвонить. Если она когда-нибудь выйдет из этого лифта, подумала она с раздражением.

Проклятая штука останавливалась на каждом этаже с тех пор, как она зашла, и собиралась продолжать делать это вплоть до парковки, благодаря надоедливому маленькому гаденышу, который перед этим понажимал все кнопки на панели лифта. А потом вышел на своем этаже. Если бы ее руки не были заняты, Бет могла бы дать подзатыльник матери маленького сопляка за то, что она не контролировала своего ребенка и не заставила его вести себя прилично.

О времена, о нравы. В ее дни мальчик не осмелился бы сделать что-то настолько дерзкое, опасаясь, что неделю не сможет сидеть. Вместо этого его мать стояла и беспомощно мяукала: «Ну, Томми, не делай этого. Это плохо. Папа ждет. Пойдем Томми.»

Вздохнув, когда лифт остановился, и двери снова открылись, Бет прислонилась к задней стенке лифта и ненадолго закрыла глаза. У нее были одни препятствия, задержки и обходные пути с тех пор, как она отправилась за своей одеждой. Почти на каждой улице, по которой она ехала сюда, шли ремонтные работы, а потом она застряла на железнодорожных путях, и, казалось, целую вечность ждала, пока поезд замедлял ход, дернулся вперед и назад, прежде чем снова двинуться вперед. Как будто вселенная пыталась помешать, ей попасть в свою квартиру.

На полпути Бет начала сожалеть, что не воспользовалась предложением использовать кредитную карту Совета и купить все необходимое, когда доберется до Британской Колумбии. Теперь она пожалела, что не развернулась и не направилась обратно в дом Силовиков.

«До парковки осталось всего двадцать этажей», — с отвращением пробормотала она про себя, когда двери закрылись. Покачав головой, она посмотрела на все, что держала. На каждой руке у нее висела сумка, в одной были джинсы, две футболки, расческа, духи, дезодорант, зубная щетка и все остальные вещи, необходимые девушке для короткой поездки. Во второй сумке лежали еще одна пара джинсов, пара черных классических брюк, еще футболки, более нарядная рубашка и всегда под рукой маленькое черное платье.

Бет упаковала первую сумку и начала уходить, только чтобы понять, что Мортимер не сказал ей, сколько времени может занять это задание или даже куда ее отправят. Обеспокоенная тем, что это может занять больше дня или двух, как она первоначально предполагала, и что простых джинсов и футболок может не хватить, она упаковала вторую сумку. Затем она также бросила пару туфель на высоких каблуках и кроссовки в продуктовую сумку, которая теперь болталась у нее на левом запястье, а затем упаковала набор своих любимых ножей, два пистолета, сделанных на заказ, и свой iPad в сумку. Черная сумка на молнии, свисавшая с ее правого запястья.

Вдобавок ко всему, у Бет была коробка с едой, которая испортилась бы, если бы она не вернулась в течение дня или двух. Если Мортимер скажет ей, что она будет отсутствовать не более двадцати четырех часов или около того, она просто оставит ее в одном из холодильников в гараже за домом Силовиков и заберет по возвращении. Однако, если это задание займет четыре дня или больше, она отдаст ее Сэм, чтобы она либо использовала, либо отдала в ближайший приют для бездомных, чтобы хоть кто-нибудь это съел.

Лифт снова звякнул, и двери открылись. Бет взглянула на панель и увидела, что это всего лишь девятнадцатый этаж. Она начала хмуриться, а затем оттолкнулась от стены и быстро вышла из лифта. Она пойдет по лестнице. Это было бы быстрее, и то, что она держит не очень тяжелое, по крайней мере, для нее. Это было просто неудобно. Сумки с обеих сторон выпирали наружу, ударяясь о стену, если она подходила слишком близко к любой стороне, и отсутствие свободных рук было проблемой, как она поняла, когда добралась до металлической двери на лестничную клетку.

— Великолепно, — прорычала Бет, уставившись на дверную ручку, которую не могла повернуть. Вздохнув, она поставила коробку на пол, полу выпрямилась, чтобы открыть дверь, придержала ее ногой и нагнулась, чтобы снова поднять коробку.

Вздохнув, Бет трусцой побежала вниз по лестнице, стараясь не подходить слишком близко к стене или перилам, чтобы не наткнуться на одно или другое и не сбиться с шага. Так намного быстрее, чем лифт со всеми его остановками, и ей удалось добраться до уровня парковки относительно быстро и без задержек. Бет пришлось снова поставить коробку, чтобы открыть дверь на парковку, а затем, чтобы открыть дверь своего красного «Форда Эксплорера (Ford Explorer)» и сложить туда свое снаряжение, но вскоре она уже была внутри и поехала.

Только когда она выехала из гаража, Бет вспомнила о двух пропущенных телефонных звонках. Она почти остановилась, чтобы посмотреть, от кого они, но взгляд на цифровые часы на приборной панели заставил ее передумать. Ей уже потребовалось гораздо больше времени, чем она ожидала, и ей придется немного ускориться на обратном пути, чтобы наверстать. Даже тогда Мортимеру, несомненно, придется ее подождать.

Эта мысль заставила ее цокнуть языком. Бет ненавидела опаздывать куда-либо, и старалась этого избегать, и обычно приходила заранее. Сегодня этого не будет, с несчастным видом признала она, а затем заставила себя сделать пару глубоких вдохов, чтобы расслабиться. Она ничего не могла с этим поделать. У нее должно было быть более чем достаточно времени, чтобы добраться туда и обратно. Но все просто пошло не по плану. Иногда жизнь может быть такой….

Столкнувшись со столькими ремонтными работами и столькими объездами, ведущими к квартире, на обратном пути Бет выбрала другой маршрут, который большую часть пути пролегал по шоссе. Она предположила, что это был тот путь, по которому она должна была приехать сюда. Но ей нравилось по возможности избегать шоссе. В основном потому, что она считала здешних водителей сумасшедшими. Они ехали слишком быстро, потом слишком медленно, а потом снова слишком быстро, как будто не понимали, что такое круиз-контроль. И — О великий Владыка! — каждый раз, как только она отвлекалась от дороги, кто-то обязательно перестраивался, не удосужившись подать сигнал или посмотреть, не находится ли кто-нибудь в этой полосе.

Бет заметила полуприцеп, тянущий платформу из стальных балок, прежде чем это стало проблемой. Он выехал на шоссе со съезда перед ней, но она была в средней полосе, поэтому не думала об этом, пока он внезапно не свернул на центральную полосу, когда ее капот поравнялся с прицепом. Бет инстинктивно нажала на тормоз и начала крутить руль влево, но, заметив синий седан на другой полосе, тут же рванула руль вправо и до упора вдавила тормоз, надеясь на лучшее.

Увидев стальные балки, приближающиеся прямо к ее голове, Бет быстро откинулась в сторону, намереваясь лечь на переднее сиденье. К сожалению, она забыла о своем ремне безопасности. Она вспомнила об этом, когда он удержал ее на месте. И лобовое стекло взорвалось.

Глава 3

— Ты знаешь, где живет Бет?

— Да, — ответил Скотти, направляя внедорожник по подъездной дорожке. Перед полетом в Канаду он получил много информации и даже маршруты передвижения. И он настоял на том, чтобы снова сесть за руль. С их первой поездки, чтобы помочь Бет, казалось очевидным, что Донни не устраивает скорость, и у него было плохое предчувствие, что скорость здесь снова будет иметь решающее значение.

Молодой бессмертный воспринял эту новость без комментариев, но с любопытством посмотрел на него. Однако через мгновение он сказал: «Вероятно, ты захочешь поехать по шоссе. Сейчас лето, и дорожники все перепахали. Она бы выбрала шоссе, чтобы избежать этого».

Скотти лишь хмыкнул. Он все равно собирался ехать по шоссе. Это был единственный маршрут, который был включен в информацию, которую ему дали, и был указан как самый быстрый. Что было хорошо, так как он чувствовал некую необходимость поскорее добраться до нее.

Донни ненадолго замолчал, а Скотти уже сворачивал на съезд, ведущий к шоссе, когда парень вдруг спросил: «А вдруг она уже на обратном пути, и мы ее пропустили?»

Это была реальная возможность, которую он не рассматривал. Скотти нахмурился, выезжая на шоссе. Однако, как только он благополучно оказался в пробке, он сказал: «У нас есть трекеры на наших автомобилях в Великобритании. У вас есть что-нибудь…

«У нас тоже!» Донни с волнением прервал его и вытащил телефон.

Скотти поморщился, когда Донни позвонил Мортимеру. Если бы он подумал о трекере в доме, он мог бы избежать этой поездки. По крайней мере, так бы и было, если бы с Бет все было хорошо, думал он, слушая, как Донни объясняет Мортимеру, чего они хотят.

— Он открывает программу, — объявил Донни.

Скотти просто кивнул, сосредоточившись на просветах в потоке машин.

Прошло добрых десять минут, прежде чем Донни сказал: «Он все понял и видит и нашу машину, и ее. Он говорит, что она на другой стороне шоссе, движется к нам… — Донни резко оборвал себя и подождал, а затем с беспокойством спросил: — Что?

«Что такое?» — кратко спросил Скотти.

«Он говорит, что ее машина остановилась посреди шоссе. Мы должны увидеть ее через пару минут.

Рот Скотти сжался. Если учитывать замедление движения, это займет больше пары минут. Люди впереди во всех трех полосах по эту сторону разделительной полосы притормаживали, чтобы поглазеть на что-то, и он подозревал, что именно это остановило машину Бет. Пока он думал об этом, движение по другую сторону разделительной полосы резко прекратилось, от единичных водителей до полного отсутствия. Это означало, что что-то почти остановило встречное движение.

Вероятно, несчастный случай, подумал Скотти и, пока у него был шанс, перестроился в крайний левый ряд. Он хотел увидеть машину Бет и убедиться, что с ней все в порядке и что она не участвовала в том, что помешало движению на другой стороне.

— Похоже на несчастный случай, — через мгновение сказал Донни.

Скотти просто кивнул, его прищуренные глаза переключались между дорогой и аварией слева от них. По другую сторону разделительной полосы тоже было три полосы, но в настоящее время трейлер с прицепом перегородил две самые дальние от них полосы, оставляя открытой только внутреннюю полосу, ближайшую к ним. Однако машины не разгонялись до ста десяти и даже не до предела скорости в сто километров в час. Они ползли через проем, а водители всю дорогу цеплялись за него.

— Это объясняет, почему она остановилась, — пробормотал Донни, глядя на аварию, когда они приблизились. «Она должна быть на внутренней полосе. Ищи красный Эксплорер. Вот на чем она ездит».

Скотти хмыкнул. Их внедорожник теперь полз так же медленно, как зеваки по другую сторону разделительной полосы, и у него в желудке был огромный тугой комок «что-то чертовски не так».

— Ты видишь машину? — спросил Скотти, когда они поравнялись с грузовиком и увидели машины позади него.

— Мортимер говорит, что мы должны быть рядом с ее машиной, — пробормотал Донни, все еще прижимая телефон к уху, когда он вытянул шею, чтобы получше разглядеть. «Но единственная красная машина, которую я вижу, это….».

— Та, что под прицепом, — мрачно закончил Скотти, когда голос парня оборвался. Он не стал ждать ответа, а огляделся, чтобы оценить ситуацию. К сожалению, по эту сторону от трех полос движения был бетонный барьер, и обочины, на которую можно было бы съехать, не было. Ему пришлось перестроиться на внешнюю полосу, чтобы вывести внедорожник из потока. Взяв под свой контроль сразу нескольких водителей, он замедлил их движение, чтобы создать проход, а затем направил внедорожник через полосу движения на правую обочину.

Оставив Скотти, Донни отстегнул ремень безопасности и слез со своего сиденья, а затем перелез через заднее сиденье, чтобы добраться до шкафчика для оружия и холодильника с кровью.

— Молодец, — пробормотал Скотти, остановив машину, переведя ее в режим «Парковка» и заглушив.

«Как мы собираемся преодолеть трафик?» — спросил Донни, подбегая к нему с портативным охладителем крови в руках, когда Скотти вышел из машины.

— А ты как думаешь? — спросил Скотти, переключая внимание на водителей нескольких проезжающих машин.

— Контроль над разумом, чтобы заставить их остановиться? — спросил Донни.

— Бинго, парень, — мрачно сказал Скотти, заставляя водителей тормозить почти до полной остановки. Затем он перебежал их сторону шоссе, а Донни спешил за ним.

Им пришлось перелезть через бетонный барьер высотой в три фута (91.5 см), пересечь разделительную полосу травы, а затем также перелезть через бетонный барьер с другой стороны. Скотти даже не пришлось контролировать разум водителя первой машины, проползшей мимо места аварии. Он сам замедлился, чтобы позволить им перейти. Вероятно, это было хорошо, потому что в этот момент Скотти смог разглядеть машину под задней частью платформы, и у него были бы проблемы с концентрацией внимания, чтобы управлять кем-либо. Это определенно был красный Эксплорер. Балки срезали верхнюю часть машины, которая теперь лежала на асфальте позади нее, открывая взгляду окровавленные спинки сидений.

— Эти балки снесли подголовники, — обеспокоенно заметил Донни. — Ты не думаешь…

Что они отрубили голову Бет? Скотти закончил то, что мальчик не хотел или не мог сказать. Но он сделал это молча и не ответил на незавершенный вопрос. Ему было невыносимо думать об этом, не говоря уже о том, чтобы сказать об этом. Она не могла быть обезглавлена, заверил он себя, когда они подошли к поврежденной машине. Он слишком долго ждал, чтобы…

«Ее здесь нет», — с удивлением сказал Донни, когда они подошли к развороченной машине и заглянули через передние сиденья, на которых не было не только Бет, но и крови, за исключением пары капель тут и там.

Скотти просто кивнул, его внимание теперь было приковано к разбитой передней части «Эксплорера», упиравшейся в правое заднее колесо прицепа. Передняя часть красного автомобиля была не только сжата в гармошку огромными шинами при ударе, но и шины платформы лопнули, в результате чего задняя часть прицепа со стальными балками упала на капот двигателя. Он был удивлен, что эта комбинация не вызвала взрыва, и задался вопросом, не должны ли все транспортные средства отъехать подальше.

«Донни? Скотти?

Оба мужчины обернулись и увидели, как Бет выпрямляется с того места, где она стояла на коленях на обочине дороги рядом с несколько травмированным мужчиной лет пятидесяти.

С явным удивлением на ее лице, она подошла к ним, вопросительно приподняв брови. «Что ты здесь делаешь?»

— Мы пришли искать тебя, — объяснил Донни. — Ты опоздала, и мистер Скотти почувствовал, что что-то не так.

— Правильно мистер Макдональд, если Ты хочешь обращаться к нему официально, — сказала она с кривой улыбкой, а затем поправила себя. «Ну, Лэрд Макдональд. А мистер Скотти звучит неправильно».

— Ой, простите, лэрд Скотти, — тут же сказал парень.

Скотти просто покачал головой, его внимание было приковано к Бет, когда его взгляд скользил по ней с головы до ног. К его большому облегчению, она совсем не выглядела раненой. Хотя на спине и боку у нее были брызги крови. — Кровь в твоей машине?

«У меня там есть холодильник с кровью на случай чрезвычайных ситуаций», — объяснила она, взглянув на свою машину и поморщившись от того, в каком она была состоянии.

— А, — пробормотал он, расслабляясь. Очевидно, холодильник пострадал, его содержимое разлетелось и разорвалось при ударе. Это объясняло огромное количество крови на спинках сидений, в то время как спереди и на ней было мало крови.

Наконец, снова встретившись с ней взглядом, он прокомментировал: «Тебе удалось избежать травм».

Бет торжественно кивнула и посмотрела на машину позади них. «Едва. Ремень безопасности удерживал меня и чуть не обезглавил, но оборвался в последний момент».

Скотти ненадолго замолчал, втягивая воздух, чтобы успокоиться, поняв, как близко он был к тому, чтобы потерять ее, но затем спросил: — А водитель платформы?

Бет указала через плечо на мужчину, сидящего на обочине, с которым она разговаривала, когда заметила их. «Кажется, он в порядке, но немного не в себе. Я только что вытащила его из грузовика и практически должна была нести его. Я собиралась покопаться в его мыслях, чтобы понять, почему он внезапно свернул передо мной, но потом заметил вас двоих. Все произошло буквально несколько минут назад».

Скотти кивнул. «Я разберусь с ним. Посмотри, уцелело ли что-нибудь из твоих вещей при крушении.

Бет криво улыбнулась и покачала головой, но пробормотала: «Как пожелаете, мой Лорд», и направилась к «Эксплореру».

Губы Скотти дернулись от ее слов. Он знал, что Бет ненавидела, когда он «становился хозяином поместья», как он однажды услышал от нее. Но это то, для чего он был обучен. Он был лордом клана Макдональдов, и ожидалось, что он возьмет на себя ответственность и урегулирует любую ситуацию, которая возникнет. После этого у него было много титулов, но каждый из них доказывал, каким ответственным человеком он был, вплоть до того, что он теперь возглавлял Совет Великобритании, а также Британских охотников за изгоями. Быть «хозяином поместья» было для него естественным.

Однако важнее для него была ее реакция на это сегодня. В прошлом она бы зарычала и огрызнулась на него, как бешеная собака. На этот раз гнева было мало. Это было скорее раздражение и даже некоторое веселье, которое, казалось, предполагало, что отчеты, которые он получал, были правильными, и она наконец исцелилась от своего прошлого. Возможно, она действительно была готова к тому, что он объявит ее своей спутницей жизни. То, чего он ждал почти сто двадцать пять лет.

— Донни, — внезапно сказал он, оторвав взгляд от покачивающихся бедер Бет, пока она шла к своему Эксплореру.

— Да, мистер Лэрд Скотти, — быстро ответил Донни. Мальчик действительно стоял по стойке смирно.

— Давай сойдемся на Скотти, — прорычал он. «Я больше не лэрд. Я отказался от этого вскоре после того, как меня обратили».

— О, точно, старение заставило бы тебя…… — кивнул Донни.

«Да, старение, — согласился он, а затем сказал: — Позвони Мортимеру и скажи ему, что случилось, и что нам нужна команда по зачистке».

— Да, сэр, — сказал он, доставая телефон.

Оставив его, Скотти подошел к водителю грузовика.

Несколько автомобилей остановились на обочине, пассажиры и водители выстроились в кучу, чтобы посмотреть, могут ли они чем-нибудь помочь. Многие из них столпились вокруг водителя, переводя взгляд с грузовика на красный Эксплорер с разбитой передней частью и срезанной крышей. Скотти отослал их без особых усилий, а затем присел рядом с мужчиной и стал копаться в его мыслях.

Водитель был ошеломлен и растерян. Он вспомнил, как выехал на шоссе и слился с потоком машин, а затем его память перескочила на то, как он сидел, трясясь, в своем грузовике и смотрел в боковое зеркало на «Эксплорер» со срезанным верхом.

Обеспокоенный отсутствием воспоминаний, Скотти старался изо всех сил и копался глубже в сознании человека, но там ничего не было. Место, где произошла авария, было пустым. Как будто его и не было в это время.

Или как будто он был под чьим-то контролем, с беспокойством подумал Скотти. Он воспользовался моментом, чтобы успокоить разум мужчины, а затем встал и повернулся, чтобы осмотреть машину Бет.

Ей повезло остаться в живых. Если бы ее ремень безопасности не оборвался, что позволило бы ей избежать балок, ее могли бы обезглавить. И он не совсем понимал, как «Эксплорер» не взорвался и не сжег ее заживо, когда на него упала платформа. Это были единственные два способа, которыми бессмертный мог умереть: обезглавливание или сожжение, и подобная авария должна была привести к одному из этих исходов.

— Мортимер говорит, что у него в пути отряд. Они будут здесь через пять минут.

Услышав это объявление, Скотти взглянул на Донни и резко кивнул, а затем подвел его к тому месту, где Бет склонилась над Эксплорером. Его брови поднялись, когда он услышал, как она недовольно пробормотала «Черт».

«Проблема?» он спросил.

Выйдя из машины, она выпрямилась и подняла ботинок, выскользнувший из пластикового пакета. «Эксплорер съел мой ботинок».

Скотти криво усмехнулся. — Съел, что?

Бет уставилась на оставшийся ботинок и простонала: «Это были мои любимые туфли».

Скотти отвел взгляд от ее красивого, раскрасневшегося лица, обрамленного рыжими волосами, и посмотрел на туфлю, которую она держала. Затем он моргнул. Боже мой, туфля была красной, как карамельное яблоко, с каблуком в четыре-пять(10–12 см) дюймов высотой, и он сразу же представил себе ее в них и нагую. А потом он вспомнил, что теперь остался только один, и она никогда больше не наденет их, голая или нет, и был почти так же расстроен, как и Бет. Он действительно хотел бы видеть ее в них.

— Ну что ж, — пробормотала Бет, бросая эту невероятную обувь обратно в машину. «По крайней мере, с моим чемоданом для оружия все в порядке, и с моими вещами тоже». Она как раз вытаскивала их из Эксплорера.

Скотти брал у нее каждую вещь, перекидывая сумки через плечо и тянясь за следующей, пока она не вытащила что-то длинное трубчатое. Он взял это, но потом медленно повертел в руке и понюхал, спрашивая: «Что это?»

«Хм?» Она повернулась с куском чего-то белого и вонючего в руке и с интересом посмотрела на предмет, на который он смотрел. «Ой. Гусиная колбаса. Мне ее подарил друг. Она тоже очень вкусная, но я беспокоилась, что она и другие продукты испортятся, пока меня не будет, поэтому я подумала, что лучше отнести все это в дом Силовиков. Если я не собираюсь отсутствовать долго, я просто оставлю это там и заберу, когда вернусь, но если меня не будет дольше, Сэм и Мортимер могут съесть сами или отдать на благотворительность.

Она закончила свое объяснение, шлепнув вонючий белый кирпич в его свободную руку, а затем вернулась к копанию в машине.

В ту минуту, когда она повернулась спиной, Скотти передал белый кирпич Донни, но сохранил эту сосиску. Пахло восхитительно вкусно. Он почти мог откусить прямо сейчас.

«Я думаю, это все», — объявила Бет, повернувшись с несколько помятой коробкой, в которой было еще несколько продуктов.

«Хорошо, потому что, если я не ошибаюсь, я полагаю, что грузовик, остановившийся позади нашего внедорожника, — это люди Мортимера», — прокомментировал Скотти, его взгляд сузился, когда из машины вышли двое мужчин, светловолосый и темноволосый.

— Это Рассел и Фрэнсис, — сказал Донни, узнав их. С беспокойством на лице он добавил: «Чувак, Мортимеру, должно быть, отчаянно не хватает людей, если он снял их с ворот, чтобы отправить сюда и разобраться с этим».

Скотти нахмурился в ответ на это замечание и полез в карман, чтобы сжать телефон, пока они смотрели, как мужчины двинулись по другой стороне шоссе к разделительной полосе. Он подумывал о том, чтобы послать сюда полдюжины своих охотников на помощь. как раз до тех пор, пока это дело в Венесуэле не разрешится. Он мог бы отправить парочку в Венесуэлу, чтобы помочь и там. Это будет держать его руку на пульсе того, что происходит с этим бизнесом.

«Привет!»

Отбросив свои мысли, Скотти поднял брови, когда темноволосый мужчина перепрыгнул через второй бетонный барьер и бросился вперед своего напарника, чтобы поприветствовать их. Он буквально протанцевал между медленно движущимися машинами, а затем бросился к Бет и подхватил ее на руки.

Скотти напрягся и нахмурился, когда мужчина крепко обнял ее и закричал: «Элизабет Аргенис! Вы должны быть осторожнее. Ты не можешь убить себя после того, как мы только что стали друзьями.

«Макдональд».

Скотти услышал приветствие, когда светловолосый мужчина подошел к ним, но был занят тем, что пытался испепелить темноволосого взглядом.

«Я не думаю, что ты встречал моего спутника жизни, Фрэнсиса. А?

Это привлекло его внимание, и Скотти моргнул и повернулся, чтобы посмотреть на говорящего. — Рассел, — сказал он, узнав светловолосого мужчину. Его взгляд вернулся к мужчине, все еще держащему Бет на руках. — Твой спутник жизни?

— Да, — сказал Рассел, его глаза заблестели от удовольствия, а затем он взглянул на более смуглого мужчину и предупредил: — Фрэнсис, отпусти Бет и познакомься со Скотти.

Фрэнсис застыл, его голова повернулась к ним, А глаза широко открылись. Поставив Бет на землю, он развернул ее лицом к себе и положил руку ей на плечи, глядя на Скотти. «Не тот ли это Скотти, глава британских силовиков и человек, с которым мы должны быть милы, если мы хотим поехать в Лондон во время нашего европейского турне, чтобы ты мог представить меня Зеленому гиганту, над которым хихикали Виктория и Джулианна?»

— Он даже не остановился, чтобы перевести дух, — восхищенным тоном сказал Скотти Расселу, а затем взглянул на Фрэнсиса и добавил: — Но твоя задница вылетела в окно, парень.

— Моя задница вылетела из окна? — встревоженно повторил Фрэнсис и оглянулся через плечо на свой зад, словно опасаясь, что у него дырка на брюках.

«Это значит, что ты говоришь чепуху», — весело объяснил Рассел.

— Да, — сказал Скотти. — Вам не нужно мое разрешение, чтобы посетить Лондон. Всем бессмертным рады, пока они ведут себя прилично».

— И делают, то, что, он говорит, — поддразнила Бет, мило улыбнувшись Скотти, когда он взглянул на нее.

Брови Рассела слегка приподнялись от ее дерзости, а затем он резко сказал: — Что ж, я рад, что ты жива и здорова, Бет, потому что Мортимер ждет тебя в доме. Судя по всему, у него есть работка для вас?

— О, черт, да, мне пора идти, — сказала она, нахмурившись, переведя взгляд на разрушенный Эксплорер.

— Мы отвезем тебя обратно, — тут же сказал Скотти. Взяв ее за руку, он кивнул Расселу. — Рад буду снова увидеть вас, Аржено.

«В этом десятилетии мы Джонс», — с улыбкой сказал Рассел, имея в виду фамилию, которую он использовал в данный момент. «Фамилия Фрэнсиса Ренарт будет в следующем десятилетии, а через десять лет снова будет Аржено».

— Тогда Джонс, — поправил себя Скотти и кивнул обоим мужчинам, прежде чем уговорить Бет уйти. Им нужно было вернуться в дом. Самолет уже там, ожидая их, и, несмотря на занятость, пилоту не понравится необходимость охлаждать свои реактивные двигатели. К сожалению, задержка не прекратится даже после того, как они доберутся до дома. Мортимеру еще предстояло объяснить задачу Бет. и сказать ей, что Скотти пойдет с ней.

«Чего?» Бет удивленно моргнула от слов Мортимера. Они прибыли в дом всего несколько минут назад. Сэм встретила их у двери и отправила в офис Мортимера, где он шокировал ее приветствием: «Я рад, что ты не пострадала в аварии. Я не думаю, что Скотти и Донни справились бы с этой работой без тебя. Это требует деликатного подхода».

Покачав головой, она в замешательстве сказала: «Но я работаю с Тибо и Валерианом. Они-"

— Оба получили нож в сердце, — торжественно прервал ее Мортимер. — Рейчел, доктору Аржено, хотелось бы, чтобы они взяли хотя бы еще один выходной до полного выздоровления.

— О, — слабо сказала Бет. Она ожидала, что к настоящему моменту двое мужчин выздоровеют, если им сделают переливание крови и тому подобное, но похоже вылечились не полностью, а она не врач, так что, похоже, она застряла со Скотти немного дольше.

«К счастью, — продолжил Мортимер, — Скотти и Донни могут их заменить, пока Тибо и Валериан выбыли из игры».

Бет не была уверена, насколько это хорошо. Она предполагала, что ей придется подождать и посмотреть, что задумал Скотти, появившись здесь.

— Итак, — продолжил Мортимер, продолжая тему, — вы вылетаете в Ванкувер, Британская Колумбия, по одному довольно деликатному делу.

— Насколько деликатному? — с интересом спросила Бет, стараясь не думать о том, что она застрянет в самолете с Мистером Сексуальность на хороший пятичасовой перелет. По крайней мере, она думала, что именно столько времени займет перелет в Британскую Колумбию.

— Сильно деликатно, потому что в нем задействована Кира Сарка, — объяснил Мортимер.

«Кто такая Кира Сарка?» — спросил Донни раньше, чем Бет успела.

«Младшая дочь Афанасия (Athanasios) Сарки».

Судя по торжественному тону Мортимера, этот Сарка был кем-то, кого они все должны были знать, и имя действительно звучало смутно знакомым, но Бет понятия не имела, кто это мог быть.

Мортимер, должно быть, уловил это, потому что объяснил: «Он глава Русского Бессмертного Совета».

Ах, да, наверное, поэтому она и слышала это имя. Несомненно, он уже упоминался в разговоре раньше, и она не обратила внимания. Бет ненавидела политику. Но еще больше, чем политику, она ненавидела, когда с людьми, будь то бессмертные или смертные, обращались по-разному из-за богатства, власти, политических связей и тому подобного.

— Значит, он глава Русского Бессмертного Совета, — пробормотала она, а затем изогнула бровь. — А это важно, потому, что?

Когда Мортимер заколебался, Скотти сказал: «Афанасиос означает Бессмертная Смерть на древнегреческом языке».

Она понятия не имела, какое это имеет отношение к чему-либо, но это привлекло ее внимание. — Его родители дали ему имя, означающее Бессмертная Смерть?

— Нет, его люди, когда он жил в Греции, — сухо сказал Скотти, а затем добавил, — потому что он казался им бессмертным, и быстрым, и безжалостно убивал своих врагов. Атан всегда был немного вспыльчивым и кровожадным.

— Хм, — сказала Бет, не впечатленная.

«Он не тот, кого мы хотим безнеобходимости расстраивать», — сказал теперь Мортимер. «Он непредсказуем и склонен к немедленному возмездию за предполагаемое пренебрежение. Поэтому с его дочерью нужно обращаться осторожно».

Бет обдумала это, а затем спросила: «Что она сделала?»

«Недавно она переехала в Британскую Колумбию, чтобы посещать летние курсы в университете. Она живет в кампусе и, по-видимому, питается с копыт».

«С копыт значит, что она кусает смертных, верно?» — спросил Донни, и когда Мортимер кивнул, он вздрогнул и покачал головой. «Это плохо.»

— Определенно, — согласился Мортимер.

«Так». Бет подняла одну бровь. «Ты хочешь, чтобы мы устроили аварию для этой Киры? Может быть, что-то вроде той, которая чуть не убила меня сегодня?

«Что?» Мортимер уставился на нее.

«Что-что?» — невинно спросила она. «Питание смертными здесь запрещено. Такое поведение, наказуемо обезглавливанием. Но, очевидно, ты не хочешь расстраивать ее отца, мистер Смертоголовый, поэтому притащить ее на суд Совета невозможно. Что оставляет наказание, которое можно рассматривать как несчастный случай, не имеющий никакого отношения к Совету, — рассуждала она.

— Мы не убиваем детей лидеров других Советов, — твердо сказал Мортимер.

— Кто сказал что-нибудь об убийстве? — легкомысленно спросила Бет. «Я говорю, что пусть Совет проголосует за то, что с ней сделать. Если она сознательно и преднамеренно нарушает наши законы, вероятно, будет обезглавлена. А потом мы…

— Совет уже проголосовал, — натянуто сказал Мортимер, перебивая ее. «Они решили послать кого-нибудь, чтобы объяснить ей наши законы и сообщить ей о наказании за нарушение этих законов. Затем за ней будут наблюдать, чтобы увидеть, продолжит ли она такое поведение. Если она это сделает, то она будет привлечена к суду».

— А, понятно, — торжественно кивнула Бет. «Девушка — тупица, у нее нет умственных способностей, чтобы понять наши законы, поэтому она нуждается в их объяснении».

Мортимер открыл рот, закрыл его, а затем, прищурившись, посмотрел на нее и обвинил: «Ты пытаешься заставить меня решить, что ты не можешь быть такой деликатной, как нам нужно, и поэтому я отстраню тебя от задания».

Бет поморщилась от обвинений, но не стала их отрицать. Вместо этого она тихо сказала: — Мы все знаем, что она знает здешние законы, верно?

— Да, — признал Мортимер, а затем указал: — Но она может не поверить, что они относятся к ней. Она молода и явно бунтарка. Ей нравится создавать проблемы своему отцу, и она может полагать, что у нее здесь есть какая-то дипломатическая неприкосновенность, или что мы просто оштрафуем ее отца или что-то в этом роде.

Бет ненадолго задумалась, а затем вздохнула. «Отлично. Итак, мы находим ее, разговариваем с ней, а затем наблюдаем за ней, чтобы посмотреть, как она себя ведет».

«Тебе нужно только поговорить с ней, объяснить наши законы и сообщить ей, что они действительно относятся и к ней, а затем разъяснить последствия, если она продолжит нарушать наши законы», — поправил ее Мортимер. «За ней уже наблюдают».

— Тогда почему они не поговорят? — спросила она с удивлением.

— Потому что они не охотники. Это не их забота. Они присматривают за ней только в качестве услуги, потому что у нас не хватает персонала.

«Ах». Бет кивнула, но затем спросила: «Есть ли причина, по которой разговор с ней требует нас троих?»

«Афанасий приставил к Кире нескольких телохранителей. Они могут возразить против вашего разговора с ней. Лучше тебе не быть одной».

— А, — снова сказала Бет. «Значит, если мы летим туда, я полагаю, мы должны арендовать машину?»

«Нет. У нас есть дополнительный офис в Ванкувере. По крайней мере, по одному в каждой провинции», — добавил он.

— Ты имеешь в виду такой дом и магазин? — с интересом спросил Донни.

«По сути, — сказал Мортимер и продолжил, — кто-то заберет вас из аэропорта и отвезет туда. Надеюсь, — добавил он себе под нос.

Бет уловила это слово и сузила глаза. «Надеешься? Что это значит?»

Мортимер остановился на мгновение, но затем вздохнул и признался: «Я пока не смог связаться с нашим агентом в Ванкувере. Но я уверен, что сделаю это до того, как вы приземлитесь, — быстро добавил он, хотя в его голосе не было такой уверенности.

— А если нет? — спросила Бет.

Мортимер кратко обдумал вопрос, а затем сказал: «Если в аэропорту никто не будет ждать, когда вы приземлитесь, позвони мне, и я дам вам дальнейшие инструкции. Однако пока мы будем исходить из предположения, что кто-то будет ждать. Они отвезут вас в дом Охотников, вы там отдохнете, устроитесь, а завтра ночью ты сможешь пойти к Кире Сарке и…

— Подожди, подожди, подожди, — перебила Бет. — Завтра вечером? Почему бы не пойти к ней, как только мы приземлимся?

«Потому что ее сейчас нет в стране», — признался он и взглянул на папку на своем столе, прежде чем добавить: «Она должна вернуться завтра к обеду, а сейчас она в Голливуде на вечеринке в доме какой-то звезды или что-то в этом роде. Я где-то здесь записал имя актера, — пробормотал он, водя пальцем по верхней странице папки, исписанной почти неразборчивыми каракулями.

Не заботясь о том, на чьей вечеринке был ребенок, Бет нетерпеливо спросила: «Тогда почему мы улетаем сегодня вечером? Почему бы не полететь завтра?»

«Потому что самолет доступен сейчас, а завтра его может и не быть», — сказал Мортимер с легким раздражением.

— Но… — начала было Бет, но ее прервали.

«Не «но-кай», Бет. У меня уже достаточно забот, и ты не доставишь мне еще неприятностей. Ты знаешь, как трудно здесь что-то делать, когда семьдесят пять процентов моих людей гоняются за этим проклятым Дресслером? Я работаю с горсткой настоящих охотников, кучей стажеров и даже волонтеров, абсолютно не обученных. Что касается попытки зарезервировать один из самолетов для чего-либо, ну, это чертовски сложно, почти невозможно. У меня есть люди, которые ездят шесть, десять и даже двенадцать часов, чтобы разобраться с вещами, которые, вероятно, пустышка, но мы должны проверять любую присланную жалобу, и если мы этого не сделаем и что-то случится, я буду тем самым Люцианом…

— Ладно, ладно, — успокаивающе сказала Бет. «Я понимаю. Ты чертовски занят и напряжен, и мы вылетаем сегодня вечером и поговорим с ней завтра. Все в порядке. Когда мы летим обратно?»

Мортимер какое-то время смотрел на нее, выглядя немного расстроенным из-за того, что она оборвала его разглагольствования, но через минуту он глубоко вздохнул и пробормотал: «Мне удалось забронировать самолет на следующий день. Воскресенье, полдень». Поднявшись, он резко кивнул. — Думаю, это все, что я хотел тебе сказать, так что, полагаю, тебе лучше отправиться в самолет. Он ждет на взлетной полосе последние полчаса, и эти ублюдки улетят по своему следующему заданию, если вы не поторопитесь.

Кивнув, Бет неохотно поднялась на ноги.

«Ваш багаж уже должен быть в самолете, а у капитана есть конверт с кредитными картами и небольшая сумма наличными для каждого из вас. Бастьен, попросил меня напомнить вам, чтобы вы сохраняли все чеки».

— Конечно, Мортимер. Не волнуйся. Мы со всем справимся, — заверила его Бет. Казалось, она еще немного поработает со Скотти. Что ж, она могла придумать что-нибудь похуже, чем работать с сексуальным шотландцем ростом шесть футов три дюйма (190 см). Временами он мог раздражать, но на него всегда было приятно смотреть.

Глава 4

«Я не могу уснуть».

Бет услышала эту жалобу от Донни, но не открыла глаза. Она была измучена и дремала на своем месте, прежде чем слова Донни вырвали ее из дремоты. Кроме того, она и так не думала, что он обращается к ней, о чем свидетельствовали следующие его слова.

«Я не знаю, как Бет может спать».

— Усталость, — тихо сказал Скотти. — Она не спала в доме.

Бет едва сдержалась, чтобы не моргнуть от неожиданности. Не потому, что он знал, что она не ночевала в доме Силовиков. Она предположила, что Сэм сказала ему это. Она была удивлена, потому что его тон был почти ласковым. Она не связывала привязанность с отношением Скотти к ней. Это было ново и просто сбивало с толку.

«Должно быть, у нее была интересная жизнь», — прокомментировал Донни, а затем добавил с кривой усмешкой: «Вероятно, у вас обоих была».

— Да, — сказал Скотти. «Долгая жизнь имеет тенденцию делать по крайней мере несколько интересных интермедий».

— Да, наверное, да, — пробормотал Донни, а затем мягко усмехнулся и сказал: — Или, может быть, это бессмертие. Это, безусловно, привело к некоторым интересным событиям в моей жизни».

Скотти просто хмыкнул на комментарий, и на мгновение воцарилась тишина, прежде чем Донни спросил: Ты когда-нибудь задумывался о них?»

— О ком, парень? — мягко спросил Скотти.

«Атланты».

— Не совсем, — пренебрежительно сказал Скотти.

— Да, — сказал ему Донни.

— И о чем ты думаешь? — снисходительно спросил Скотти.

«А что было бы, если бы Атлантида не пала? Я имею в виду, как ты думаешь, их ученые исправили бы этот недостаток?

— Какой недостаток?

«Ну ты знаешь, недостаток в программировании нано, который не дает им распадаться и не позволяет нам снова стать нормальными».

Бет чуть не села и не вставила свои пять копеек, но слишком устала, чтобы беспокоиться, поэтому просто оставалась на месте и слушала. Однако она не могла отделаться от мысли, что если жители Атлантиды хоть чем-то похожи на современных людей, она не думает, что они были слишком расстроены результатами этой ошибки. Это был научный источник молодости. Люди достигали своего пика где-то между двадцатью пятью и двадцатью восемью годами, в зависимости от человека, и поэтому нано- гарантировало, что их носители будут возвращены и останутся в. в основном навсегда, насколько она могла судить. Ну, за исключением обезглавливания или сожжения. Это был чертовский не недостаток.

— Или, — продолжил Донни, — ты думаешь, что кто-нибудь из ученых из «Аржено Энтерпрайзис» когда-нибудь найдет способ исправить ошибку или что-то в этом роде? Перепрограммировать нано?

Бет с любопытством ждала ответа Скотти, но он лишь спросил: «А что ты думаешь, парень?»

«Я думаю, что они работали с этими нано очень долго и ничего не поняли», — ответил он. «И я думаю, хотя они знают, что это естественный порядок вещей, возможно, люди в основном боятся умереть. включая ученых. Так что, может быть, они на самом деле не хотят искать исправление недостатка в нано».

«И я думаю, что был прав раньше. Ты сообразительный (хитрый) парень, мальчик, — сказал Скотти, его голос звучал поражено.

— Значит, ответ «нет»? — криво спросил Донни. «Нет, они не найдут способ исправить недостаток?»

— Ты будешь возражать, если они откажутся? — спросил Скотти с любопытством.

«Ты спрашиваешь, не против ли я всегда оставаться молодым и сильным?» сказал он со смехом. «Конечно, нет.»

Они оба помолчали с минуту, а затем Донни торжественно добавил: «Однако я скучаю по семье. Я имею в виду, что моя была не самой лучшей, но они моя семья».

«Я знаю, что семья обычно считается скованной кровью, парень, но кровь не всегда делает семью хорошей. Просто посмотри на Каина и Авеля или Константина. Иногда с помощью дружбы и времени можно создать лучшую семью». Он сделал паузу, очевидно, чтобы это дошло до сознания, а затем добавил: «Как только ты станешь полноценным охотником, ты обнаружишь, что твой напарник и коллеги станут для тебя семьей. Бессмертные осознают важность семьи и признают, что у тебя сейчас ее нет, и готовы принять тебя в свою семью».

«Ты думаешь.» Донни сомневался.

— Я удивлен, что Ли и Люциан еще не втянули тебя в свою семью, — прокомментировал Скотти.

— Значит, ты тоже не спал дома? — спросил Донни, посмеиваясь. Скотти не ответил, по крайней мере, устно. Он, должно быть, кивнул или что-то в этом роде, потому что Донни хмыкнул, а затем сказал: — Что касается Ли и Люциана, я думаю, они как бы пытались включить меня в свою семью. Я имею в виду, Ли приглашает меня на каждый праздник и пытается уговорить меня выйти в свет, но…»

— Но тебе некомфортно с ними? Скотти предположил. — Может быть, ты все еще чувствуешь вину за то, что Ли обратилась из-за тебя?

— Ага, — вздохнул Донни. — И еще тот факт, что я не думаю, что я сильно нравлюсь Люциану.

«Действительно? С чего бы это? — с интересом спросил Скотти, а затем, должно быть, прочитал его мысли, потому что сказал с уверенностью: «Ты все еще влюблен в Ли».

— Ну, да, — сказал Донни, как будто это должно было быть само собой разумеющимся. — Я имею в виду, что Ли красивая, и умная, и классная, и…

— Я не думаю, что ты не нравишься Люциану, — сухо перебил Скотти.

«Действительно? Почему? Он сказал тебе что-нибудь обо мне? — нетерпеливо спросил Донни.

«Нет».

«Тогда почему?» — спросил он с замешательством.

— Потому что, если он прочел твои мысли о своей Ли и еще не избил тебя до полусмерти, значит, ты ему очень нравишься. А еще у него больше терпения, чем я считал, — сухо сказал Скотти.

— О, — смущенно пробормотал Донни.

— И, — с отвращением сказал Скотти. «Если бы у тебя были такие херовые мысли о моей спутнице жизни, ты бы не задержался надолго в этом мире. По крайней мере, ты получил бы хорошую трепку. Он сделал короткую паузу, чтобы это осозналось, а затем добавил: «Тебе нужно научиться контролировать свои мысли, парень. Ты должен помнить, что любой бессмертный старше тебя, можете прочесть каждую мысль в твоей голове.

— Верно, — удрученно вздохнул Донни.

«Тебе нужно научиться думать только наедине».

«Не думать?» Донни повторил с недоверием. — Это невозможно!

— Конечно, — заверил его Скотти. «Ты просто обращаешь внимание на все вокруг и вырезаешь комментарии в своей голове, пока не останешься один».

— Комментарий? — неуверенно спросил Донни.

«Да, это голос в твоей голове, который говорит: «Черт возьми, эти конфетно-яблочно-красные туфли хороши. Я хочу снять с нее всю одежду, облизать ее сверху донизу, а затем, когда она останется в одних туфлях, прислонить ее спиной к стене и трахнуть ее медленно и жестко».

Бет моргнула, открыла глаза и мельком взглянула на двух мужчин, прежде чем остановить себя и снова закрыть их. Она не могла поверить, что это были слова в голове Донни. и про Ли! Черт, ему повезло, что Люциан не убил его. Это поразило ее, но не более того, насколько горячими были мысли молодого человека! Особенно когда он говорит глубоким, сексуальным голосом Скотти. Она действительно представляла себе все, что происходит, когда он произносил эти слова. только ей, в ее ярко-яблочно-красных туфлях. И не Донни, а Скотти раздевал, облизывал и медленно трахал.

Черт, Бет знала, о чем сегодня будет фантазировать в постели. Было просто жаль, что она не могла реализовать это со Скотти по-настоящему. Но мужчине было более восьмисот лет. Бессмертные, не состоящие в браке, начинали терять интерес к еде, сексу и тому подобному где-то после первой сотни лет своего бессмертного существования. К своему двухсотлетнему году жизни они обычно ничего не «хотели», питались только кровью, до тех пор, пока не встречали свою вторую половинку.

Бет была бессмертной вот уже почти сто двадцать пять лет, но ее жажда еще не угасла. Она любила еду во всех ее проявлениях, и ей нравился секс. большую часть времени. ну, может быть, в половине случаев. Правда заключалась в том, что она не особо придиралась к сексу, пока была смертной, но это, вероятно, было больше связано с ее работой, чем с чем-либо еще. Однако с самого оборота она хотела секса, но чаще всего оставалась неудовлетворенной. Бет понятия не имела, почему. Не то чтобы у нее не было оргазмов или чего-то подобного. Были. Это было просто. лучшее, что она могла придумать, чтобы описать это, было то, что это было похоже на то, когда вы страстно желали вишневого пирога, но ели яблочный. Это мог быть самый удивительный яблочный пирог в мире, но все же это был не вишневый пирог, которого вы действительно жаждали, и вы чувствовали себя слегка неудовлетворенным. Вот как Бет находила секс после оборота. Вроде и неплохо, но как-то не то. Странно.

«Но как вырезать комментарий?» — с досадой спросил Донни. «Это просто выходит само собой. Я не знаю, как не думать».

— Ты просто никогда не пытаешься подвергнуть себя цензуре, потому что ты привык думать, что твои мысли принадлежат тебе, — твердо сказал Скотти. «Не буду врать, это будет трудно, и тебе потребуется некоторое время, чтобы научиться, но ты справишься. Как и все мы. И лучше заставить себя сделать это до того, как шальная мысль опозорит тебя, а то и похуже.

«Еще хуже?» — осторожно спросил Донни.

— Я знаю бессмертных, которых убили из-за блуждающих мыслей, которые они не контролировали, — торжественно сказал он. — И я бы не хотел, чтобы ты пополнил этот список.

— Я бы тоже, — несчастно сказал Донни.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе с этим.

«Спасибо. Я был бы признателен, — искренне сказал Донни.

Наступило еще одно короткое молчание, а затем Донни спросил: «Твоя спутница жизни?»

«Что?» Скотти казался сбитым с толку.

«Ранее ты сказал: «Если бы у тебя были такие мысли с рейтингом18+ о моей спутнице жизни, ты бы не задержался на долго в этом мире», — напомнил ему Донни. «Так что? У тебя есть спутница жизни?

«Нет. Да, полагаю, — признался он. — Но я не претендовал на нее.

«Что! Почему?» — спросил Донни с изумлением, которое разделяла и Бет.

«Это. деликатная ситуация, — неловко сказал Скотти.

— В чем деликатность? — подтолкнул Донни.

Бет наполовину ожидала, что Скотти скажет мальчику не лезть не в свое дело. Вместо этого он пробормотал: «Она еще не готова».

Донни с минуту молчал, и Бет почти слышала, как работает его мозг, когда он пытался сообразить. А потом он сказал: «Она не готова, потому что слишком молода? Ребенок?»

— Что-то в этом роде, — уклончиво пробормотал Скотти.

«На сколько молода?» — спросил Донни с явным любопытством.

— Это не имеет значения, — коротко сказал Скотти и закончил разговор словами: — Я плохо спал прошлой ночью. Я собираюсь немного вздремнуть.

Бет еще некоторое время бодрствовала. Сначала она надеялась, что Донни заставит Скотти рассказать больше, но потом она подумала о том, что Скотти встретил свою вторую половинку. Это может быть причиной того, что он внезапно стал добр к ней. В конце концов, это сделало бы любого счастливым. Конечно, его неспособность претендовать на свою спутницу жизни, потому что она была слишком молода, осложняла ему жизнь. Тем более, что, встретив свою спутницу жизни, все его желания теперь пробудятся. У него снова появится вкус к еде. и сексу. С едой проблем не было, но если его спутница жизни была слишком молода, чтобы претендовать на нее, у него не было другого способа утолить пробудившееся желание секса, кроме как поискать что-то на стороне.

На мгновение Бет обдумала мысль, что он может завязать с ней роман. Мысль о том, чтобы заняться настоящим сексом с мужчиной вместо фантазий и снов, которыми она наслаждалась более века, даже не приходила ей в голову. Теперь она пришла, и от одной мысли об этом ее тело покалывало.

Для него это тоже не будет похоже на измену, уверяла она себя. В конце концов, если его спутница жизни была слишком молода, а он еще не заявил на нее права, они не были парой. Ей это казалось разумным.

Камнем преткновения было то, что Скотти, похоже, она никогда особо не интересовала. А может и нет, подумала она. Его поведение по отношению к ней до сих пор было достаточно приятным, но не похоже, чтобы у них было много шансов поговорить. Нет, она, вероятно, была последним человеком, которого он хотел видеть в своей постели. Что, может быть, это и к лучшему, решила она. Спустя более века сексуальных фантазий о мужчине. ну, маловероятно, что он сможет соответствовать Скотти ее мечты. Это было бы ужасно разочаровывающим.

Вздохнув, Бет отпустила идею и позволила себе, наконец уснуть.

— Я никого не вижу, — сказал Донни. — Ты кого-нибудь видишь?

Бет подавила зевок, когда оглядела небольшой аэродром, где они приземлились. Он состоял из длинной взлетно-посадочной полосы, в конце которой находился большой ангар, и небольшого здания с огромными стеклянными окнами, образующими стену, выходящую на взлетно-посадочную полосу. Не заметив стандартный черный внедорожник, либо припаркованный, либо едущий к ним, она пожала плечами и предположила: «Может быть, они немного опаздывают».

— Возможно, — согласился Донни. — Или, может быть, Мортимер не смог ни с кем связаться. Он сказал позвонить ему, если нас здесь никто не будет ждать. Я лучше позвоню».

— Да пожалуйста, — устало сказала Бет. Она провалилась в сон не просыпалась, пока Скотти не встряхнул ее, чтобы сообщить ей, что они приземлились. Она все еще не совсем проснулась. Ей нужен был кофе. Ее взгляд задумчиво сфокусировался на маленьком здании рядом с ангаром, а затем она направилась к нему. У них может быть кофемашина или что-то в этом роде. Надеюсь.

«Подожди!» — сказал Донни, опуская телефон, когда она уходила. «Куда ты направляешься?»

«Я пойду, посмотрю, есть ли у них внутри кофе. Тебе взять?»

— Но… Скотти все еще разговаривает с пилотом. Разве мы не должны дождаться его?»

Скотти взял на себя обязанность забрать у пилота конверт, о котором упоминал Мортимер. Бет слишком устала, чтобы раздражаться из-за того, что он сделал себя главным, и просто вышла из самолета, чтобы посмотреть, не прибыл ли их встречающий. Она глубоко вдохнула, сделала паузу и повернулась, чтобы сказать: «Ты жди. Я выпью кофе и скоро вернусь. Еще раз, тебе что-нибудь нужно?

«Эм-м-м».

Покачав головой, Бет повернулась, чтобы уйти, сказав: «Один обычный кофе».

— Латте с фундуком, — крикнул ей вслед Донни. «С обезжиренным молоком и подсластителем».

Бет только покачала головой и продолжила идти. Он что думал? Ожидал, что внутри будет модное кафе, где подают латте, капучино и бискотти? И. В самом деле? Ореховый латте с обезжиренным молоком и подсластителем?

«Боже мой, это замаскированная девушка», — пробормотала Бет себе под нос, подойдя к зданию. Открыв дверь, она вошла внутрь и быстро оглядела маленькую пустую зону ожидания. Это было не очень впечатляюще. Пол был из тускло-серой плитки, стены грязно-кремового цвета. Один ряд из шести мягких сидений стоял на опорной балке, которая была привинчена к полу напротив окон, но искусственная кожа сидений была порвана в нескольких местах и покрыта граффити. Бет заметила две двери справа от себя — для мальчика и девочки — и полностью сосредоточилась на торговых автоматах вдоль стены слева. Она направилась к той, на которой была изображена чашка кофе вверху и еще одна, на этот раз кофейных зерен, внизу.

К большому удивлению Бет, машина предлагала больше, чем стандартный кофе, и у нее был выбор кофе, капучино, мокко, американо, эспрессо, горячий шоколад, чай, яблочный сидр и да, даже латте. Однако это был просто чистый латте, а не ароматизированный, и она была совершенно уверена, что он был приготовлен из ароматизатора и горячей воды, а не из молока.

— Донни будет так разочарован, — весело пробормотала она, роясь в кармане в поисках мелочи.

— Кто такой Донни?

Бет оглянулась и увидела высокого, красивого и стройного темноволосого мужчину, пересекающего зал ожидания. Очевидно, он только что вышел из мужского туалета. Дверь все еще закрывалась за ним. Минуту она смотрела на него безучастно, удивление боролось с узнаванием, а затем обернулась с визгом: «Боже мой, Матиас!»

Прежде чем она полностью повернулась, он уже пересек комнату. Схватив ее за талию, он закружил ее, смеясь.

— Рад тебя видеть, Бет. Ты прекрасна, как всегда, — тепло сказал он, заключая ее в медвежьи объятия и переставая кружиться.

— Ты тоже, — сказала Бет с улыбкой, а затем отстранилась, чтобы посмотреть на него. «Как давно это было? Два года?»

— , — простонал он, снова крепко обнимая ее и на этот раз, отрывая от земли. «Я думаю о тебе все время. И я скучаю по тебе каждый день».

Бет усмехнулась его словам, затем обвила ногами его талию и использовала эту позу, чтобы откинуть верхнюю часть тела назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Она ненавидела болтаться в воздухе, как ребенок. — Я тоже часто думаю о тебе, Матиас, — торжественно заверила она его. — Испания уже не была прежней после твоего отъезда.

«И поэтому, ты последовала за мной в Канаду, ?» — поддразнил он с ухмылкой.

«Вообще-то я последовала за Дриной», — сказала она почти извиняющимся тоном.

— Ах, , я слышал, она нашла здесь свою вторую половинку, — серьезно сказал он. «Я очень рад за нее. Но, — добавил он, и его торжественность сменилась широкой улыбкой, — я счастлив, потому что ты здесь.

— И я был бы счастлив, если бы кто-нибудь объяснил, кто ты, черт возьми, такой.

Бет удивленно моргнула от этих слов и глубоко зарычала и повернула голову, чтобы увидеть Скотти, стоящего прямо за дверью терминала и хмуро глядящего на нее, как на непослушного ребенка. Ее глаза слегка расширились, но она лишь улыбнулась и вежливо сказала: — Скотти, это Матиас Аргенис. Мой двоюродный брат.»

— Твой кузен, — повторил он с сомнением.

«Sí, Аргенисы удочерили ее, она стала сестрой Дрины и членом нашей семьи», — сказал Матиас с широкой улыбкой. — И мы целующиеся кузены.

Бет ухмыльнулась, когда он поцеловал ее в нос, а затем наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в нос. «Теперь тебе лучше отпустить меня, пока у Скотти не случился припадок на месте. Думаю, он считает наше поведение неподобающим».

«Хм.» Матиас мельком взглянул на разъяренное лицо Скотти, а затем снова повернулся к ней и поднял одну бровь. — Он англичанин, да?

— Шотландец, — поправила она его.

Матиас пожал плечами, и это действие слегка подкинуло ее вверх и вниз. «Те же яйца, только в профиль. Англичане, шотландцы, все они холодная рыба».

Бет ухмыльнулась в ответ, но она также убрала ноги с его талии и толкнула его в грудь, пока он не поставил ее обратно на землю. Поправляя одежду, она спросила: — Мортимер послал тебя забрать нас?

«. Мортимер, он рабовладелец. Сделай это, сделай то. Забери красавицу Бет из аэропорта, отвези ее домой, помассируй ей ноги, займись с ней безумной любовью».

«Идиот! Он этого не говорил, — возразила она со смехом.

— Нет, но он знал о моей большой страсти к тебе, — заверил он ее.

Покачав головой, Бет обошла его, бормоча: «Мне нужен кофе».

— Кофе — это хорошо, — сказал Матиас, поворачиваясь и наблюдая, как она достает из кармана мелочь и бросает ее в машину.

— Кофе вреден, — возразил Скотти. «Он влияет на некоторых бессмертных».

«К счастью, меня это не касается, — заверила она его, а затем честно добавила: — сильно».

— Меня тоже, — объявил Матиас.

«Эй! Ау! Бет! Скотти!» — взволнованно воскликнул Донни, ворвавшись в здание с телефоном в руке. — Мортимер говорит, что связался с парнем из дома Силовиков. Его зовут Матиас, и он должен быть где-то здесь, но я… Это тот парень, не так ли? Донни прервал себя, чтобы сказать, его взгляд скользнул между Матиасом, Бет и Скотти.

— Да, — сказала Бет с улыбкой. «Донни, познакомься с Матиасом Аргенисом. Наш водитель, мой двоюродный брат и, по-видимому, наш хозяин здесь. Она смотрела, как мужчины кивают друг другу в знак приветствия, а затем повернулась, чтобы выбрать кофе американо, и спросила: «Как ты оказался у здешних охотников, Матиас? Я думала, ты уехал из Испании, чтобы поступить в колледж.

— Да, — заверил ее Матиас. «Я учусь здесь в колледже, но я плохой ученик, и мне нужно было где-то жить, поэтому папа позвонил Люциану и спросил, не могу ли я пожить в доме Силовиков. Все, что мне нужно делать, — это время от времени забирать красивых дам из аэропорта, снабжать ее постелью, кормить вкусной пиццей на вынос и баловать сладким экстази (Sweet Ecstasy)».

«Ты не заставишь меня пить сладкий экстази», — сухо заверила она его, а затем подняла брови и спросила: «Пицца на вынос?»

— Ты же знаешь, что я не умею готовить, — сказал он, пожав плечами. «Но пицца потрясающая. Не такая, как дома, но тебе понравится.»

— А причина, по которой Мортимер не мог связаться с тобой? — спросила она с ухмылкой, ожидая, пока машина приготовит ей кофе. — Ее зовут?

— Ах, Жюстин, — сказал он, схватившись за сердце и закатив глаза. «Она самая красивая девушка, но не такая красивая, как ты», — заверил он ее. «И она такая жадная. Она спрятала мой телефон и штаны и не давала мне уйти. Непослушная девочка!»

— О, Матиас, ты неисправим, — упрекнула его Бет, покачав головой и забирая дымящуюся чашку.

— Я просто оправдываю свое имя, моя прекрасная кузина, — запротестовал Матиас. — Я не могу разочаровать даму.

Повернувшись к Донни, Бет заметила его любопытное выражение и объяснила: «Матиас означает Божий дар. Но, — заметила она, снова повернувшись к Матиасу, — нигде в описании не говорится о женщинах.

— Об этом не нужно говорить, — сказал Матиас, пожав плечами. — Кому еще такой человек, как я, был бы подарком?

«Твоей маме?» она предположила.

— , ей тоже. Я лучший сын».

«Думаю, твои братья не согласятся с этим», — смеясь, сказала Бет.

— Тогда мои братья ошибаются, — заверил он ее.

«Конечно,»— сухо ответила она, а затем взглянула на Скотти и заметила, что он хмурится из-за разговора.

Резко повернувшись к Донни, он спросил: «Где багаж? Ты должен был за ним присмотреть.

«Я уложил его на тележку и откатил к зданию. Он там, — сказал Донни, указывая на окна, где прямо за дверью четко виднелась багажная тележка с их сумками. «Я думал, что нас подберут снаружи, поэтому не хотел вносить его внутрь».

— Я на парковке перед зданием, — объявил Матиас. «Они не любят машины на аэродроме. А сейчас я пойду за внедорожником и подъеду к двери, — сказал он и повернулся, чтобы поторопиться.

«Это для меня?»

Бет перестала провожать взглядом Матиаса, и проследила за взглядом Донни до стакана в своей руке. «О, нет. Извини, у них нет орехового латте, поэтому я не знала, что тебе взять».

Кивнув, Донни повернулся к машине, его глаза загорелись, когда он увидел выбор. — О, горячий шоколад, мокко и…

— Тогда я пригоню тележку с багажом, позволите? — сухо сказал Скотти.

Бет подняла брови в ответ на его саркастический тон, а затем улыбнулась и сказала: «Хорошая идея».

— Верно, — Скотти развернулся на каблуках.

Наслаждаясь его раздражением, Бет сделала глоток кофе и тут же выплюнула его. — У-у-у, — с отвращением сказала она и выбросила напиток в мусорное ведро. «Побереги свои деньги, Донни. Это худший растворимый кофе, который я когда-либо пила».

«Оооо, но у них есть мокко! У меня не было этого с тех пор, как я был смертным».

Бет повернулась к молодому человеку и подняла брови. — Но ты ведь пил кофе, да?

«Нет. Я тренируюсь с тех пор, как меня обратили, — объяснил Донни, роясь в собственном кармане в поисках мелочи. «Люциан отправил меня в это место в Виннипеге для надлежащего обучения, и они довольно строги. Ни пиццы, ни сладостей, ни газировки, ни кофеина. Только тушеные овощи, рис, вода и постоянные лекции о том, что ваше тело — это ваш храм, а поедание нездоровой пищи означает потребление большего количества крови и прочего, — сказал он с гримасой, бросая мелочь в автомат. «Ну, это и обучение обращению с оружием, и боевые искусства, и уроки того, как обращаться с изгоем».

— О, — пробормотала Бет, наблюдая, как он нажимает кнопку «Мокко». Она и Дри тоже отправились в специальный лагерь в Испании, где тренировались как охотники за изгоями. Но все было совсем не так, как описывал Донни. Но, это было сто лет назад. Тогда пиццы не было. По крайней мере, там об этом не слышали, и не было фасованных конфет, как сейчас. Их также поощряли пробовать такие вещи, как кофе, чтобы посмотреть, как это повлияет на них, пока они находятся в безопасной среде.

По какой-то причине кофеин не был одним из наркотиков, и нано не сразу выводило его из организма. Похоже, они не признали его наркотиком. Или, возможно, они не считали это вредным для организма. Как бы то ни было, они просто позволили этому быть, что было странно, потому что это, казалось, оказывало повышенное влияние на бессмертных по сравнению со смертными. По крайней мере, для некоторых. Некоторые вообще не чувствовали никакого эффекта от него. Например, Бет это просто взбодрило бы и сделало ее немного гиперактивной. Дрина тоже с этим справилась. Но были бессмертные, с которыми они тренировались, на которых сильно повлиял кофеин. Очевидно, сегодня они узнают, как Донни поведет себя, решила она с весельем, когда он выплюнул глоток мокко, который только что отпил, обратно в чашку.

— Отвратительно, — согласился он и выплеснул напиток в мусор, как это сделала она. Но потом он повернулся, чтобы выбрать еще, что-нибудь.

«Ты же не собираешься тратить больше денег на эту машину, не так ли?» — раздраженно спросила она, а затем предложила: «Возможно, ты хочешь подождать, пока мы не будем дома, чтобы попробовать настоящий кофе».

— Я хочу пить, — пожаловался Донни. «На этот раз я просто попробую сидр. Это не может быть так плохо, как другие. Но я хочу попробовать эспрессо позже. Ты должна пообещать мне, что я смогу».

— Обещать, что сможешь что? — спросил Скотти, подкатывая к ним тележку с багажом.

«Попробовать эспрессо», — объяснила Бет, наблюдая, как машина производит дымящуюся чашку чего-то похожего на мочу. Серьезно, мужчина, должно быть, действительно хочет пить, если он даже готов попробовать это после того, каким ужасным был ее напиток и, как она представляла, его напиток. Видимо, ему так захотелось пить, решила она, когда он подул на дымящуюся жидкость, а затем сделал большой глоток.

«Ну, как?» спросила она.

— Эх, — сказал Донни, пожав плечами, но сделал еще глоток.

Покачав головой, Бет повернулась, чтобы посмотреть в окна. Заметив подъезжающий к зданию внедорожник, она направилась к дверям. «Ну же. Матиас уже здесь.

— Итак, — сказал Матиас, как только они уложили свое снаряжение сзади и присоединились к нему во внедорожнике. «Я отвезу тебя в университет. Ты сможешь покончить со своими делами. А потом мы расслабимся и насладимся твоим визитом, пока не прибудет самолет, чтобы забрать вас».

Бет удивленно взглянула на Матиаса. — Я думала, Киры не будет в городе до завтрашнего вечера?

Матиас покачал головой. — Мортимер, ошибся в датах. Завтра вечеринка, на которую она собралась в Калифорнии. Сегодня она дома».

— Однако уже одиннадцать тридцать. Если у нее занятия утром, то уже поздно идти к ней, тебе не кажется? — спросила Бет, взглянув на часы, чтобы отметить время. Когда она спросила Мортимера, почему им не поговорить с девушкой сегодня вечером, она не учла, что из-за того, что она посещала университет, девушке, вероятно, пришлось изменить свои часы, чтобы они соответствовали тем, что есть у смертных. Она подумала об этом только в самолете. И, видимо, она ошиблась, потому что Матиас недоверчиво фыркнул.

«Одиннадцать тридцать — это еще не поздно», — усмехнулся он. «Кроме того, ты все еще живешь по времени Торонто. Здесь сейчас восемь тридцать семь. В доказательство он постучал по часам на приборной панели, а затем добавил: «Что касается утренних занятий, Кира бессмертна. У нее будут в основном вечерние занятия и несколько дневных занятий, которые не могут быть перенесены на вечер», — заверил он ее. «На самом деле, у нее, вероятно, даже нет занятий в пятницу. Большинство студентов стараются избегать занятий в пятницу».

«Почему?» — спросила она с любопытством.

«Потому что тогда они могут начать тусить с четверга», — объяснил он с ухмылкой.

Бет нахмурилась. — Значит, ее, наверняка, уже не будет?

— О, , Будет, — заверил он ее. «Бары и танцевальные клубы полупусты до одиннадцати или полуночи. Перед этим все готовятся и пьют в своих комнатах или домах. Это дешевле. Напитки в барах и клубах очень дорогие, поэтому большинство студентов накачиваются на «половину» перед тем, как попасть в бар. Она еще даже не вышла.

— Хм, — пробормотала Бет, а затем улыбнулась и пожала плечами. — Тогда, я думаю, мы навестим в университет.

Глава 5

«Вот мы и приехали», — весело объявил Матиас, когда они остановились на стоянке возле университетского городка.

«Спасибо.» Бет вышла и обошла машину, зная, что Скотти встал с заднего сиденья и следует за ней. Однако она замедлила шаг, а затем остановилась и с удивлением посмотрела на своего кузена, когда увидела, что Матиас вышел и следует с Донни к ней. «Куда ты направляешься?»

— С тобой, — сказал он так, как будто это должно было быть очевидным, а затем, усмехнувшись, сказал: — Это здание, полно молодых, достигших зрелости женщин. Я буду хорошей подмогой».

«Я думаю, что это смешно», — прокомментировал Донни. — Там также будут парни.

— Самцы — это твоя проблема, — сказал он, пожав плечами. «Но женщины, с ними я могу помочь. Они любят меня.»

Покачав головой, Бет повернулась, чтобы продолжить путь. «Отлично. Но помни. Тетя Джульетта сдерет с меня живьем кожу, если ты пострадаешь.

Матиас фыркнул на это заявление. «Моя мама любит тебя. Она обвинит во всем Люциана.

«Да, она может», — согласилась Бет с ухмылкой.

«Почему Джульетта любит ее?» — с любопытством спросил Скотти, и Матиас взглянул на него так, как будто он был сумасшедшим, раз ему даже пришлось об этом спрашивать.

«Потому что Бет идеальна», — сказал он. «Она умная, и добрая, и хорошая, и сильная. и она всегда оберегала меня от неприятностей, когда я был молод.

«Я нянчилась с ним, пока он рос», — с любовью сказала Бет.

«». Матиас кивнул. «Она была лучшей тетей на свете».

«Я избаловала его, — без извинений призналась Бет.

— Sí, как я уже сказал, лучшая тетя на свете, — повторил Матиас.

— Я думал, это был поцелуй между братом и сестрой? — сухо сказал Скотти.

— Как приемная сестра Дрины, она моя кузина, — торжественно сказал он. — Но я называл ее тетей Бет, когда был совсем маленьким.

Скотти лишь хмыкнул в ответ. Они достигли общежития, и все замолчали, когда вошли в вестибюль.

Бет быстро огляделась, а затем подошла к стойке регистрации. Она приветливо улыбнулась стоявшей за ним девушке около двадцати лет и решила, что сначала попробует смертный подход. «Здравствуйте, мы здесь, чтобы увидеть Киру Сарку. Нам нужно зарегистрироваться, прежде чем мы поднимемся к ней?

«Нет. Тебе наверх нельзя, — прямо сказала девушка. «Посетители должны оставаться здесь, в вестибюле, пока студент не спуститься сам. Но я могу позвонить и сказать ей, что ею ждут. Как вас зовут? — спросила она, поднимая трубку и начиная набирать номер.

Именно тогда Бет решила, что смертный подход — отстой, и проскользнула в разум девушки. Последнее, что ей было нужно, так это проинформировать Киру, что они идут, чтобы она предупредила своих телохранителей. Заставив девушку положить трубку обратно в держатель, она немного подкорректировала мысли, чтобы она их забыла, и не заметила их направляющихся к лифту. Выйдя из себя, Бет жестом пригласила мужчин следовать за ней и повела их к ряду лифтов.

«Кажется, Киру не жалуют», — прокомментировал Скотти, когда они вошли в лифт, и Бет нажала кнопку нужного этажа.

— Да, я сама уловила эти мысли, — пробормотала Бет, глядя на панель над дверью. Она почувствовала, как он ковыряется в сознании секретарши, поэтому не удивилась этому замечанию. Однако она была немного удивлена уровнем враждебности администратора к русской девушке. Что-то, по мнению администратора, было общим для каждого человека в этом здании, которому приходилось иметь дело с «этой русской сучкой».

— Я подозреваю, что с девушкой будет нелегко иметь дело, — пробормотал Скотти. — Возможно, мне следует заняться ею.

Повернувшись, она посмотрела на него. «Скотти, я провела большую часть своей смертной жизни в доме с тринадцатью женщинами. половина из них считали себя примадоннами. Наверное, поэтому Мортимер послал меня. Я могу справиться с этим.»

«Конечно.» Он торжественно кивнул, а затем действительно усмехнулся. «Должно быть весело.»

Бет удивленно моргнула, а затем взглянула на Матиаса, который усмехнулся.

Пожав плечами, он сказал: — Я знаю тебя, кузина. Скотти прав. Это должно быть весело».

Звонок, возвещающий об их прибытии, и звук открывающихся дверей заставили ее отвернуться и выйти из лифта. Бет почти сразу заметила дверь Киры. Это было трудно пропустить. Перед ней на страже стояли две огромные амазонки с мрачными лицами.

— О боже, — пробормотал Донни позади нее. — Я не смогу помочь тебе с ними, Бет. Я не могу ударить девушку».

Резко остановившись, она повернулась к юному бессмертному. «Ты шутишь, что ли?»

«Нет. Я не могу ударить девушку, — настаивал он. «Меня воспитывали девочек не обижать».

«То есть. Как?» — недоверчиво спросила Бет. — Если мы столкнемся с изгоями женщинами, ты просто что…

— Женщины-изгои это другое, — быстро сказал он. «Они. ну они изгои. Но эти женщины просто делают свою работу».

— Не бойся, Донни, — сочувственно сказал Матиас. «Я помогу. Я уведу их подальше от двери».

Бет раздраженно цокнула языком. — Их две, Матиас. И они бессмертны. Я могу представить, как ты соблазняешь двух смертных с помощью обаяния, которое дают нам нано, но я не представляю двух бессмертных женщин, готовых…

— Все в порядке, кузина, — успокаивающе прервал ее Матиас. «Женщины меня любят».

Бет нахмурилась. — Я знаю, ты думаешь…

Она замолчала, и они оба повернули головы, чтобы посмотреть на женщин, когда два тихих шипения сменились двумя ударами, когда телохранительницы упали на пол.

— Вот, — легко сказал Скотти, засовывая дротик обратно за пояс. Перехватив взгляд Бет, он пожал плечами. «Теперь Донни не нужно их бить, а Матиасу не нужно играть латинского любовника. Это компромиссное решение. Можем ли мы продолжить?»

Бет закусила губу, чтобы сдержать смех, который хотел вырваться, и просто кивнула и продолжила идти вперед, сказав: «Теперь, может быть, вы возьмете под контроль жителей, которые это видели, и убедитесь, что они не убегут с криками в свои комнаты и не позвонят в 911. "

«Делается», — заверил ее Скотти, и она знала, что это правда. Полдюжины молодых мужчин и женщин, разбросанные по всему залу, замерли на месте.

— Верно, — пробормотала она. «Тогда, Донни и Матиас, вы должны держать ухо востро, чтобы не пропустить еще телохранителей, которые могут оказаться поблизости».

— Думаешь, их больше? — спросил Донни нервно.

— Мортимер сказал, что отец Киры прислал несколько, —терпеливо напомнила она ему. «Наверное, еще один или два в комнате с Кирой, а другие на перерыве, и могут вернуться в любой момент».

— Верно, — пробормотал Донни. — Могу я в них выстрелить?

Это заставило ее остановиться и снова повернуться к нему. «Шутки в сторону? Ты не можешь ударить их, но можешь выстрелить в них?»

— Это дротик, — сказал он, защищаясь. «Небольшой укольчик и они в отключке. Кроме того, бабушка говорила никогда не бить девочек, а вот про то, что стрелять в них нельзя, про это она не говорила.

Бет услышала хохот, вырвавшийся у Скотти, а также смешок Матиаса, но сдержала собственное веселье и просто сухо сказала: «Да, ты можете выстрелить в них».

Покачав головой, она повернулась, чтобы снова идти вперед, на этот раз не останавливаясь, пока не достигла двери, где лежали в отключке две русские женщины. Встав между ними, Бет подняла руку, чтобы постучать в дверь, но передумала и вместо этого наклонилась, чтобы перекинуть через плечо одну из женщин. Затем она вытащила дротик и выжидающе посмотрела на Матиаса.

Сразу поняв, он подошел к двери, схватился за ручку и повернул ее.

Дверь была не заперта, слава богу. Это полностью испортило бы эффект от ее появление. На самом деле, она бы врезалась в дверь, и выглядела бы идиоткой, потому что в тот момент, когда Матиас повернул ручку, она рванулась вперед, поднимая на ходу пистолет.

Комната оказалась больше, чем она ожидала. На самом деле, стену между двумя обычными крошечными комнатами в общежитии снесли, чтобы сделать одну большую комнату для маленькой русской принцессы, занимающей ее. Она была обставлена как квартира-чердак: в одном углу большая кровать, в другом кухонный уголок, в третьем обеденный стол. Небольшая зона отдыха занимала последнюю и остальную часть пространства.

Бет окинула все это одним взглядом, а затем сосредоточилась на трех женщинах в комнате. Миниатюрная блондинка и еще две амазонки, одна блондинка и одна брюнетка. Она чуть не выстрелила в обеих больших женщин, но спохватилась в последний момент и вместо этого застрелила миниатюрную блондинку и крупную брюнетку. Затем она бросила женщину, которую держала, на пол и повернулась к двери, но остановилась, увидев, как Скотти наклонился, чтобы схватить другого телохранителя за запястье. Она могла видеть, что люди в зале снова двигаются, как будто ничего не произошло, и отошла в сторону, чтобы дать ему место, чтобы затащить внутрь и второго охранника, а затем повернулась к Кире Сарке.

Девушка воинственно посмотрела в ответ, а затем подняла подбородок, указала на миниатюрную блондинку и спросила: «Откуда ты знаешь, что это не я? Большинство людей думают, что Лилия — это я, а я одна из телохранительниц».

«Тогда большинство людей, должно быть, не очень внимательны», — легко сказала Бет. «Побрякушки, которые на тебе, должны стоить не менее четверти миллиона, и твои туфли от Jimmy Choos, а твоя подруга носит дешевые подделки».

— У тебя хорошее зрение, — сказала Кира, пожав плечами. — Но мне неинтересно разговаривать. Покиньте комнату.»

Бет усмехнулась приказу и подошла к обеденному столу, а Скотти выпрямился и двинулся, чтобы закрыть дверь. Затем он занял позицию рядом с ней. Это оставило Донни и Матиаса в холле, чтобы следить за возвращением отсутствующих телохранителей.

Надеясь, что пара справится с работой, Бет повернулась к русской и сказала: «Честно говоря, Кира, мне тоже не интересно с тобой разговаривать. К сожалению, это работа». Она изогнула брови. «Ты была очень плохой девочкой и питалась смертными здесь, в Канаде».

— Я русская, — равнодушно сказала она, еще больше вздернув подбородок.

Если бы она не была осторожна, то сломала бы себе шею, подумала Бет, но легко сказала: — А это Северная Америка, где правит Североамериканский совет, и где подобные вещи противоречат нашим законам. "

— Я русская, — повторила Кира, на этот раз резко. — А мой отец — глава Русского Совета. Он-"

«Да, да, он большой человек в России». Бет пренебрежительно махнула рукой. «Но опять же, это Северная Америка, и ты будешь следовать правилам Североамериканского Совета Бессмертных, или тебя ждет наказание».

— Если ты отрубишь мне голову, мой отец…

— Значит, ты знаешь наказание за то, что питаешься здесь смертными, — мягко перебила Бет.

Кира захлопнула рот и посмотрела на нее.

— Совет был обеспокоен тем, что ты, возможно, не знала наших законов или думала, что обладаешь своего рода дипломатической неприкосновенностью из-за положения твоего отца в России, — легко сказала Бет. — Однако это не так.

Бет сделала короткую паузу, а затем мягким голосом продолжила: «Это единственное предупреждение, которое ты получишь. Они отрежут тебе голову, если ты укусишь еще хоть одного смертного». Она снова сделала паузу, проверяя мысли девушки, прежде чем добавить: «Кажется, это очень высокая цена, чтобы наказать твоего отца за деспотичность».

— Он деспот, — горько воскликнула Кира. «Он ублюдок. Только и слышно «делай, что я говорю, иди, куда я тебя пошлю, будь тем, кем я хочу».

Бет без сочувствия пожала плечами. «Есть вещи и похуже, которые могут сделать отцы».

Кира моргнула, а затем сузила глаза, явно читая ее мысли и воспоминания. Бет позволила ей, не пытаясь скрыть свою историю или то, что сделал ее собственный отец.

— Твой отец тоже ублюдок, — прорычала Кира, когда закончила.

Бет кивнула.

Кира поколебалась, а затем села с ней за стол. Какое-то время она молча смотрела на Бет, а затем тихо сказала: — Я бы предпочла бы, чтобы отец отправил меня в бордель, чем убил мою любовь, Богдана.

Бет открыла рот, а затем сделала паузу и прочитала мысли девушки, вздрогнув, когда увидела обнаженного молодого бессмертного, которого вытащили из постели из смятых шелковых простыней, когда такая же обнаженная Кира пыталась удержать его и умоляла о его жизни. Ее крики не возымели действия, и ей пришлось смотреть, как его выволокли из ее комнаты через пару французских дверей, чтобы обезглавить. Его кровь казалась ярко-малиновой на фоне белого снега.

Отгоняя видения, Бет посмотрела на девушку, зная, что Кира намеренно позволила ей увидеть эти воспоминания. Они были слишком четкими и вовсе не бессвязными, какими часто бывают мысли, когда читаешь того, кто пытается скрыть их.

Однако Кира позволила ей увидеть больше. Она позволила Бет увидеть мысли и чувства, которые явно были криком о помощи. Нахмурившись, она спросила: «Он был твоим спутником жизни?»

— Мой отец говорит «нет», — печально призналась она. — Но я любила его.

Бет накрыла руку и нежно сжала.

Похоже, Кира набралась сил после этого, снова выпрямилась и с отвращением сказала: «Мой отец пытался загладить свою вину, пообещав, что я могу посещать любую школу, которую пожелаю».

— И ты выбрала эту, — пробормотала Бет.

— Мой отец ненавидит Люциана Аржено, — объявила она, стиснув зубы. — Люциан Аржено в Канаде, и поэтому…

«Итак, ты захотела учиться в колледже в Канаде», — закончила за нее Бет.

— Да, — кивнула Кира. «Он был в ярости, но не мог отказаться, потому что обещал».

— Тогда почему ты не выбрала учереждение поближе к тому месту, где живет Люциан? — с любопытством спросила Бет. «Скажем, в Торонто или где-то еще? Это бы еще больше разозлило его».

Кира издала звук отвращения. «Я не знала, что Канада такая большая. Я думала, что буду достаточно близко и к Калифорнии, и к Торонто».

Бет минуту смотрела на девушку, снова читая ее мысли, а затем сказала: — Ты собираешься продолжить питаться смертными, когда мы уйдем, и заставить Совет обезглавить тебя.

Кира устало пожала плечами. «Мой Богдан умер. Зачем мне жить?»

— Не знаю, — призналась Бет. — Но жаль, что ты так легко сдаешься, когда есть еще так много способов наказать твоего отца. Я имею в виду, конечно, он расстроится, когда ты умрешь, но он переживет это и будет жить дальше. Мне кажется, есть лучшие способы заставить его страдать».

Кира подняла голову и неуверенно посмотрела на нее. «Какие, например?»

Бет пожала плечами. «Ты всегда можешь бросить здешний университет, переехать в Торонто и посмотреть, не сможешь ли ты пройти курсы, чтобы стать охотником за изгоями Североамериканского совета. Это, вероятно, действительно разозлит его».

Кира снова выпрямилась, ее глаза задумчиво сузились. — Это действительно привело бы его в ярость.

— Тем более, что ты будешь тренироваться и работать под руководством Люциана. Он управляет охотниками. Я полагаю, что это будет как заноза в заднице твоего отца каждый божий день, пока ты это делаешь».

— Да, — выдохнула Кира с возрастающим интересом.

— Но охотники не могут питаться с копыт, — заметила Бет.

Кира отмахнулась. — В любом случае, я предпочитаю, чтобы кровь была холодной. Кровь с копыт — отвратительна. Я делала это только для того, чтобы… Резко замолчав, она встретилась взглядом с Бет и застенчиво улыбнулась. — Ты знала, что я не люблю питаться непосредственно от смертных.

Бет улыбнулась. — Да, я как бы уловила это, когда впервые прочитал твои мысли.

Кира кивнула, а затем с тревогой спросила: — Ты действительно думаешь, что я могла бы стать охотницей?

«Я думаю, что сейчас самое подходящее время для тебя, чтобы это выяснить. В данный момент у нас не хватает людей, и мы отчаянно нуждаемся в помощи».

Кира ухмыльнулась. «У меня уже есть кое-какие навыки. Я хорошо стреляю из ружья и лука со стрелами. Я тренировалась с мечами и даже занималась боевыми искусствами».

Бет подняла брови. «Тогда я определенно думаю, что они будут заинтересованы в том, чтобы нанять тебя».

Кира улыбнулась, а затем потянулась, чтобы сжать руку Бет. «Спасибо. Ты дала мне то, ради чего стоит жить».

Сжав руку в ответ, Бет кивнула и встала. «Мы летим обратно в Торонто послезавтра. Самолет улетает в полдень. Ты можешь полететь с нами, если хочешь.

— Да, я хочу, — решительно сказала Кира. Она тоже поднялась на ноги, а затем хмуро посмотрела на своих телохранителей.

— Их тоже можешь взять, если хочешь, — заверила ее Бет. «Места всем хватит».

— По правде говоря, я бы предпочла, чтобы они остались, — с гримасой сказала Кира. — Но они будут настаивать, и если я им откажу, мой отец, вероятно, тоже отрубит им головы.

— Очаровательно, — пробормотала Бет, направляясь к двери, когда Скотти открыл ее. Заметив через холл Матиаса, флиртующего с молодой рыжеволосой девушкой, Бет сказала: «Матиас, дай Кире адрес аэропорта, в котором мы приземлились».

«Я напишу тебе смс!» — сказал Матиас, улыбаясь Кире.

Бет подняла брови и взглянула на русскую девушку. «Вы знакомы? У него есть твой номер?

«Да. Он ужасно надоедлив. и настойчив, — добавила она, закатив глаза. — Я дала ему номер, чтобы он отстал.

Посмеиваясь, Бет протянула руку. — Надеюсь увидеть вас в воскресенье.

«». Кира кивнула и пожала ей руку. «».

— , — пробормотала Бет на русском языке «до свидания» и повернулась, чтобы покинуть зал.

«Все прошло хорошо?» — спросил Матиас, шагая рядом с ней, пока они направлялись к лифтам.

Бет кивнула, а затем сказала: — Итак, Матиас, я права, предполагая, что это ты присматриваешь за Кирой?

— , — признал он и пожал плечами. «Это не трудно. У нас было много совместных занятий, и она любит те же клубы, что и я».

— Что ж, похоже, тебе больше не придется следить за ней.

«Почему?» — спросил он с удивлением.

«Она планирует переехать в Торонто, — объяснила Бет. «На самом деле, я думаю, она полетит обратно с нами. Так что не забудь написать ей адрес аэродрома.

— Кстати говоря, — сказал Скотти, прежде чем Матиас успел ответить, — я не думаю, что Мортимер и Люциан будут благодарны тебя за это.

— Девушка планировала самоубийство руками Совета, — торжественно сказала Бет, когда они подошли к лифту. «Я должна была что-то сделать».

— Кира? — удивленно спросил Матиас, следуя за ней к лифту. — Самоубийство?

— Ее отец отрезал голову ее любовнику пару месяцев назад, — тихо объяснила Бет. «Она плохо перенесла это».

Расширив глаза, Матиас поднял руку к горлу, но сказал: «Это объясняет, почему она не восприняла мои ухаживания».

«Я не понимаю», — сказал Донни, и Бет поняла, что он не уловил первую часть разговора, когда он спросил: «Почему Мортимер и Люциан расстроятся из-за Бет? Что она сделала?»

«Она предложила девушке переехать в Торонто и выучиться на Охотника, — объяснил Скотти.

«Действительно?» — спросил Донни, а затем поджал губы. «Она сможет. Она достаточно большая для этой работы».

Бет поморщилась от комментария. Кира была добрых шесть футов (182 см) ростом. Она была не только фигуристой, но и мускулистой. Упомянутые ею тренировки с мечом отразились на ее телосложении. Тем не менее, подумала Бет, когда двери лифта открылись, и они пересекли вестибюль, не размер делает Охотника хорошим. Это делают нано. В ней было всего пять футов три дюйма (160 см) роста, и она считала себя чертовски хорошей охотницей.

— Я голоден, — внезапно сказал Донни, когда они направились к стоянке. «Можем ли мы зайти в кафе и купить пончики по дороге домой?»

Бет недоверчиво посмотрела на него. «Шутки в сторону? В этом месте было, наверное, двадцать или тридцать продуктовых лавок, где можно было бы купить еду».

— Но я хочу пончик, — сказал он, пожав плечами.

«Наверное, у них где-то там был и магазин пончиков», — раздраженно сказала она.

«По дороге к дому я остановлюсь у Tim Hortons», — сказал Матиас, когда они подошли к внедорожнику. Бет подозревала, что он сделал это, чтобы сохранить мир.

«Очень, хорошо.» Донни лучезарно улыбнулся мужчине, когда тот последовал за ним к водительской стороне внедорожника. «Мне нравятся те, что с белой глазурью и всеми этими красивыми посыпками».

— Точно девушка, — с отвращением пробормотала Бет себе под нос, потянувшись к ручке двери переднего пассажира.

— Позволь мне, — усмехнувшись, сказал Скотти, подойдя первым и открыв для нее дверь.

— Спасибо, — пробормотала Бет, немного взволнованная как его близостью, когда он обогнул ее, чтобы открыть дверь, так и рыцарством, проявленным в этом действии.

— С удовольствием, — заверил он ее с улыбкой, когда она скользнула на сиденье. Он подождал, пока она устроится, а затем закрыл дверь и сел на сиденье позади нее, а Матиас и Донни сели с другой стороны.

«Хорошо!» — весело сказал Матиас, пристегивая ремень безопасности и заводя двигатель. «Разве это не прекрасно? Дело сделано, и теперь мы можем гулять».

Бет вопросительно повернулась к нему. «Что у тебя на уме?»

«Танцы!» — радостно объявил он. «Местные девушки, они не умеют танцевать, моя двоюродная сестра. Мы с тобой покажем им».

Бет усмехнулась этому заявлению, но пожала плечами. «Конечно. Почему бы нет?»

— Но сначала пончики, да? — сказал Донни с заднего сиденья.

«Sí, sí, сначала пончики», — заверил его Матиас. «Мы остановимся на обратном пути домой, а потом вы все переоденетесь, пока я закажу пиццу, и мы как следует, поедим перед тем, как выйти».

— К тому времени еще что-нибудь будет открыто? — с сомнением спросила Бет, взглянув на часы на запястье.

«Кузина, ты снова забываешь про разницу во времени. Еще нет и десяти часов, — сказал он с болью в голосе. «Я обещаю, что мы будем в клубе к полуночи и успеем натанцеваться до его закрытия».

«Старбакс!» Внезапно Донни вскрикнул.

— Я вижу, — раздраженно сказал Матиас.

— Ты уверена, что Донни следует выпить кофе? — недовольно спросил Скотти. Его голос звучал так близко, что она была уверена, что он наклонился вперед на своем сиденье.

Обернувшись, она увидела, что была права, но только пожала плечами. «Наши инструкторы полагали, что лучше узнать, как ты реагируешь на такие вещи, как кофе, до того, как приступишь к работе. Мы закончили с делами, так что мы можем позволить ему и посмотреть, как он с этим справится.

Скотти сильно сомневался, но просто кивнул и откинулся на спинку кресла.

Глава 6

«Не могли бы вы выключить эту музыку? Кажется, у меня из ушей кровь идет, — пожаловался Скотти с заднего сиденья.

Бет усмехнулась этому утверждению и наклонилась вперед, чтобы убавить звук, но затем спросила: «Значит, ты предпочитаешь вернуться к Донни, говорящему?»

«Эй!» Донни наклонился, чтобы заглянуть во внедорожник с того места, где он стоял на заднем сиденье, высунув голову, плечи и грудь из машины через люк на крыше. «Что случилось с музыкой? Вы ее отключили? Они ее отключили? Ты думаешь, что он сломался? Может дело не в радио. Может быть, это станция. Может быть, спутник был сбит с неба или…

«Включи обратно!» Скотти рявкнул.

«Я так и думала», — со смехом сказала Бет и снова увеличила громкость.

«Ага!» Донни закричал и выпрямился, чтобы продолжить играть на воображаемой гитаре под открытым небом, пока они мчались по шоссе. Наверное, ей следовало приказать мальчику сесть и пристегнуть ремень безопасности, но, честно говоря, у него начался словестный понос, как только на него подействовал кофеин. Бет сделала себе мысленную пометку предупредить Мортимера, что Донни нельзя давать кофе. НИ-КОГ-ДА. Он был одним из бессмертных, на которых кофеин действовал.

К всеобщему облегчению, всего пару мгновений спустя Матиас замедлил ход, приближаясь к подъездной дорожке к красивому дому в стиле ранчо, который, по ее мнению, мог быть облицован светло-коричневым кирпичом. Она не была уверена. В то время как улучшенное ночное зрение позволяло бессмертным видеть относительно ясно в темноте, с цветами дело обстояло не так хорошо. Но благодаря ночному видению и тому факту, что подъездная дорожка шла вверх по краю участка на добрых тридцать футов в сторону от дома, Бет смогла увидеть, что, хотя передний двор был маленьким и аккуратным, задний двор был просто огромен. Более чем достаточно места для большого гаража на шесть машин и пристроенного к нему флигеля.

Подъездная дорожка пролегала рядом с домом и мимо него к этим зданиям, но было также ответвление, которое шло вдоль фасада дома. Матиас повернул к ней и подвез их к входной двери, прежде чем остановиться.

В ту минуту, когда Матиас выключил двигатель, громкая хриплая музыка стихла. Донни тут же откинулся на свое место.

«Чувак, мы добрались!» — воскликнул он, как будто они могли пропустить этот факт. «Я действительно был потрясен. У тебя отличный музыкальный вкус, Матиас. Ты должен мне это записать, а? Открыв боковую дверь внедорожника, он выпрыгнул с заднего сиденья и побежал к задней части автомобиля.

— Ты позволила ему выпить кофе, не так ли? — с отвращением сказал Скотти.

— Эспрессо, — поправила его Бет. «И нам лучше знать, как он отреагирует на это сейчас, чем на работе. К счастью, у него есть много времени, чтобы избавиться от этого. У нас сейчас небольшой отпуск, — напомнила она ему с улыбкой.

— Отлично, — сказал Скотти, выходя из машины вслед за молодым человеком. Бет не могла не заметить, что его голос не был радостен.

«Этот Скотти, он сварливый старый пень, не так ли?» — прокомментировал Матиас, отстегивая ремень безопасности. Затем, улыбнувшись ей, он добавил: «И у него есть виды на тебя».

Бет замерла, выбираясь из машины, и дернулась, чтобы с тревогой посмотреть на него. — Нет.

Матиас только усмехнулся и медленно кивнул. — Да, да. Он хотел оторвать мне голову в аэропорту, когда ты была у меня на руках. Виды определенно есть.

Бет нервно оглянулась на заднюю часть машины, чтобы убедиться, что Скотти ничего не слышит. К ее большому облегчению, она увидела, что Донни болтает, и надеялась, что Скотти не сможет услышать их разговор. На всякий случай, она решила, что ей лучше говорить тихо. Повернувшись к Матиасу, она прошипела: — Ему восемьсот с лишним лет, дни секса, увлечений и прочего давно миновали. Ему нечем меня порадовать. И если ты скажешь, что это не важно, я выцарапаю тебе глаза, подожду, пока они отрастут, а потом снова выцарапаю.

Старая угроза лишь заставила Матиаса рассмеяться и покачать головой. Однако он довольно быстро вышел из машины и поспешил присоединиться к мужчинам в задней части внедорожника. Он, вероятно, надеялся, что на людях он будет в безопасности, с отвращением подумала Бет, выходя следом за ним.

— Итак, спален всего три, — сказал Матиас, когда она присоединилась к мужчинам. — Двоим, придется делить постель.

Бет нахмурилась из-за его двусмысленного тона и того, как он двигал бровями, переводя взгляд с нее на Скотти. Она действительно должна выцарапать ему глаза, мрачно подумала она, но просто сказала: «Скотти и Донни могут жить вместе».

«Если у нас три спальни, почему мы должны их делить?» — спросил Донни. «Бет может взять одну. Скотти может занять другую. И мне третья комната. Это три спальни. Все хорошо. Три спальни это хорошо. Идеально. Как будто это было сделано для нас троих. Три спальни, три человека.

— Три спальни и четыре человека, — поправил его Матиас. «Одна спальня уже моя. Итак, как вы делитесь».

— Отлично, — прорычал Скотти, вытаскивая из багажника внедорожника большую кожаную сумку.

«Все хорошо. Правда. Все будет хорошо. Мы можем потесниться. Я хороший сосед по комнате. Я не храплю. Ты храпишь? Не бери в голову. Это не имеет значения. Отлично. Все будет хорошо. Мы в порядке, — выпалил Донни отрывистыми предложениями, следуя за Скотти в дом.

«О, , Скотти, у него есть эта штука для тебя, и она у него хорошая», — с восторгом сказал Матиас, когда они смотрели, как двое мужчин исчезают в доме.

«Почему?» — с раздражением спросила она, вытаскивая одну за другой сумки и начиная вешать их на плечи. — Зачем ты вообще это придумал?

— Потому что он не убил тебя за то, что ты дала Донни выпить эспрессо. Хотя он знает, что сегодня вечером он застрянет с этим человеком.

Бет попыталась сдержать хмурый взгляд. Она действительно знала, но ничего не могла с собой поделать, и выражение ее лица дрогнуло, когда смех сорвался с ее губ. Она быстро прикрыла рот и покачала головой. «Это не смешно. Донни сведет его с ума».

— Нет, — сказал он. Взяв две ее сумки, он напомнил ей: «Мы идем танцевать. Донни может избавиться от кофеина на танцполе, и у меня наконец-то снова появится настоящий партнер по румбе. Воистину, Chiquita, здешние девушки не умеют танцевать.

«Танцы. Верно. Я забыла об этом, — с улыбкой сказала Бет, когда они направились в дом.

— Забыла о чем? — спросил Скотти, встречая их у входа. Его руки были пусты, и Бет взглянула мимо него и увидела, что он поставил свои сумки на пол сразу за дверью первой комнаты слева, маленькой гостиной, оформленной в землистых тонах и обставленной мягкой мебелью.

«Что мы идем танцевать, и Донни сможет избавиться от кофеина на танцполе», — объяснила Бет.

— О Боже, да, — с облегчением сказал Скотти. «Если мне придется делить комнату с парнем, болтающим так, как сейчас, я убью его».

— Кстати, где он? — спросила Бет.

«Эй-эй! Я нашел кухню!» В ответ послышался голос Донни из задней части дома. «Кто-нибудь еще хочет крови? Я нашел холодильник. И еда! Хорошая еда! Сыр и колбаса. Взбитые сливки. Дип (соус) тоже. Я люблю дип. А чипсы есть? Боже, это отличная вещь. Вещи, которых у меня не было с тех пор, как я начал тренироваться. Болоньезе и салями! Нарезанная копченая индейка! Я мог бы сделать нам Догвуды (Dagwoods(разновидность сэндвича))!

«Болоньезе?» Бет недоверчиво посмотрела на Матиаса. — Твоя мать пристрелила бы тебя даже за то, что ты принес весь этот хлам в дом.

— Но это вкусно, — беспомощно сказал Матиас.

«Ух ты! Посмотрите на задний двор. Он огромный!» Донни заплакал, а затем взволнованно спросил: «Там сзади собаки? Чувак, они прекрасны. Все еще страшные, но, наверное, хорошие собаки. Они просто выглядят страшно. Верно?»

«Собаки?» — спросила Бет, подняв брови. Матиас всегда хотел собаку. Но его мать, тетя Джульетта, думала, что они грязные и вонючие, и не позволяла ему иметь их, пока он рос.

«». Матиас просиял. «Два добермана. Они прекрасны. Я отпускаю их на улицу только тогда, когда меня здесь нет, чтобы они не испортили мебель. Один из них, Чико, пытался съесть диван, когда я оставил его дома одного на пару часов, так что теперь они должны ждать в конуре, пока я не смогу быть с ними».

— Понятно, — сказала Бет и покачала головой. — Тетя Джульетта еще не навещала тебя здесь, не так ли?

— , — заверил он ее. «Мама была здесь дважды, но у меня была подруга, которая забрала собак, пока она была здесь оба раза».

Звук хлопнувшей двери заставил всех троих бросить взгляд в сторону задней части дома.

Подняв брови, Скотти направился по коридору, а Бет следовала за ним по пятам. Справа было несколько дверей, каждая из которых, казалось, вела в спальню. Но слева был только один дверной проем, и он находился в дальнем конце зала. Они со Скотти зашли в гостиную, которая занимала ближнюю часть большого открытого пространства, а другую половину занимала кухня. Она заметила дверь, которая тут же захлопнулась. Она была в дальнем углу со стороны кухни, но она не подошла к ней. Вместо этого она смотрела в большие окна, которые, казалось, составляли заднюю стену дома. Через них она могла видеть огромный задний двор, две хозяйственные постройки и Донни, бегущего к конуре, где два красивых добермана-пинчера прыгали за забором, возбужденно лая при приближении рыжеволосого мужчины.

— Они его не загрызут? — с беспокойством спросила Бет.

— Не знаю, — нахмурившись, признался Матиас. «Он ужасно взволнован, и если он их слишком сильно раззадорит….».

— Дерьмо, — выдохнула Бет и поспешила к двери, чтобы пойти за юным бессмертным.

«Я думаю, мы должны взять его с собой на танцы как можно скорее», — крикнул Матиас им вслед, когда Скотти последовал за ней.

Бет была слишком занята бегом, чтобы комментировать, но подумала, что это чертовски хорошая идея.

— Ты давно знаешь Матиаса?

Скотти вздрогнул от этого громкого крика в ухо и оторвал взгляд от вращающегося тела Бет на танцполе, чтобы посмотреть на девушку, которая прижалась к нему на диване. Она была одной из полудюжины женщин, облепивших Матиаса с тех пор, как они прибыли сюда более часа назад. Казалось, он популярен. Но Скотти предположил, что маленькая девочка с голубыми волосами, прислонившись к нему, устала бороться за внимание молодого человека и переключила свое внимание на него.

— Так что? — спросила она снова. Она кричала, чтобы ее услышали сквозь музыку. Он хотел, чтобы она этого не делала. От ее крика у него заболела голова. К счастью, она, кажется, поняла, насколько непривлекательной может показаться необходимость кричать, и слегка поджала губы. Она также моргнула, глядя на него, так, что он подумал, не попало ли ей что-то в глаз. или глаза.

— Нет, — ответил он на ее вопрос, а затем снова переключил свое внимание на танцпол, снова найдя Бет, пока Донни кружил ее в безумном ритме.

«Тебе нравится танцевать?» девушка попыталась еще раз.

— Нет, — ответил он, на этот раз даже не глядя на нее.

«Ты-"

— Матиас, — прорычал Скотти. Он не кричал. У Бессмертных был превосходный слух, и молодой испанец уловил его предупреждение. Мгновением позже теплая тяжесть на его боку ослабла, а затем исчезла. Скотти предположил, что испанец проник в ее мысли и либо уговорил ее вернуться к себе, либо отослал ее. Ему было все равно.

— Если ты продолжишь так смотреть на нее, она наверняка загорится.

Скотти вздрогнул от этого комментария и обернулся, чтобы осмотреться. Матиас отослал не только маленькую синеволосую девочку. Он отослал всех женщин. Он также переместился рядом с ним на диване и с любопытством разглядывал его.

— Тебе нравится моя кузина, — сказал он наконец.

Скотти просто перевел взгляд на танцпол.

— Бет говорит, что тебе больше восьмисот лет. Это правда?» он спросил.

— Да, — пробормотал он.

— Интересно, — пробормотал Матиас так тихо, что, несмотря на его слух, Скотти почти не расслышал.

Сузив глаза, он повернулся и вопросительно посмотрел на него. «Почему?»

Матиас помедлил, а затем, вместо ответа, спросил: «Почему ты не хотел, чтобы Бет была Охотницей на изгоев?»

Скотти напрягся. «Кто сказал, что я не хотел, чтобы она была охотницей?»

Матиас усмехнулся и поднял брови. — Ты пытался убедить моего дядю и Дрину не позволять ей тренироваться, а затем, когда она закончила обучение, ты отправился в Испанию, чтобы попытаться убедить Совет отказать ей в должности охотника. Все это знают».

— Бет тоже? — спросил он с тревогой.

Матиас кивнул. «Мой дядя усадил ее и сказал, что, ты считаешь, что ей не следует быть охотницей, а он отстоял ее интересы перед Советом. Он сказал ей не облажаться и доказать, что ты не прав».

Выругавшись, Скотти оглянулся на танцоров. Он должен был понимать, что она узнает. Не то чтобы это его остановило бы. Он отчаянно пытался уберечь ее. Однако он был бы признателен, если бы все держали свои рты на замке. Это только еще больше осложнило ситуацию, подумал он и начал хмуриться, частично из-за этого, а частично из-за того, что не мог найти Бет на танцполе.

Куда, черт возьми, она пропала? — спросил он, вставая на ноги, чтобы получше разглядеть танцоров.

«Что такое?» — спросил Матиас, тоже вставая.

— Я не могу найти Бет, — пробормотал он, выискивая среди танцоров ее маленькое черное платье. Проблема была в том, что было много женщин в черном. Какого черта она носила такой обычный цвет? Она не была простой женщиной.

— Я вижу Донни, — через мгновение сказал Матиас. «Бет с ним нет. Возможно, она пошла в дамскую комнату.

— Да, — пробормотал Скотти и откинулся на диван.

Бет спустила воду в унитазе и, выйдя из кабинки, обнаружила, что ванная явно пуста. Когда она вошла, полдюжины женщин прихорашивались перед зеркалом или мыли руки, но, похоже, они закончили свои дела и ушли.

Пожав плечами, она быстро подошла к раковине и вымыла руки. К тому времени, как она закончила и выключила кран, поток воды из унитаза тоже прекратился, и в комнате стало тихо, за исключением несколько приглушенной пульсации музыки, доносившейся с танцпола. и душераздирающие рыдания, доносящиеся из одной из кабинок.

Нахмурившись, Бет оторвала кусок бумажного полотенца и вытерла руки, ее взгляд блуждал по полу под рядом кабинок. Две были заняты. Та, что ближе к выходу, и одна через две двери от первой. Бет не была уверена, откуда исходил плач, но подозревала, что из той, что была ближе всего к выходу.

«Привет? С тобой все в порядке?» — спросила она, бросая бумагу в мусорную корзину. Не получив немедленного ответа, Бет подошла к последней кабинке, но, споткнувшись, остановилась, когда она распахнулась, и из нее поспешила молодая женщина, чуть не врезавшись в нее.

— Извините, простите, — закричала женщина и бросилась к выходу.

Бет попыталась проскользнуть в сознание женщины, чтобы замедлить и успокоить ее, но наткнулась на стену боли, замешательства и беспомощности, которая остановила ее. К тому времени, как она пришла в себя, женщина уже была за дверью. Нахмурившись, она последовала за ней и вышла в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, как женщина исчезла через дверь с надписью «Запасной выход» в задней части здания.

Поколебавшись, Бет мельком взглянула на танцпол, а затем повернулась и последовала за женщиной в другой конец зала к двери. Она не могла сдержаться. Она узнала все те чувства, которые испытывала женщина. Страх, боль, беспомощность. Бет достаточно часто страдала от них, когда была молода. Она знала, насколько изнурительными они были, и хотела помочь ей. Если бы она могла.

Аварийный выход вел в переулок, как обнаружила Бет. Длинный темный переулок с заколоченными окнами и большими металлическими мусорными баками с одной стороны, заметила она, пытаясь отыскать источник быстрого стука, убегающих высоких каблуков. Женщина была уже на полпути к переулку. Бет снова заколебалась, оглядываясь на закрывающуюся дверь. Мужчины понятия не имели, где она была, и… Ее мысли внезапно оборвались, когда громкий крик женщины заставил Бет повернуться к ней. Она остановилась на полпути и, сгорбившись, горько всхлипнула.

Сжав губы, Бет двинулась вперед. Она просто узнает, что не так. Был шанс, что она могла помочь, но, по крайней мере, она могла проникнуть в ее разум и успокоить и утешить ее. Женщина остановилась как раз по эту сторону металлических баков, но когда Бет приблизилась к ней, она внезапно бросилась вперед, уходя в тень, отбрасываемую баками. Там она опустилась на корточки.

Подойдя к ней, Бет помедлила, но потом тоже присела на корточки. Однако, прежде чем она успела дотянуться до плачущей женщины, свист над головой заставил ее резко поднять взгляд. Она тупо уставилась на меч, воткнутый в заколоченное окно наверху. Если бы она не пригнулась, то прямо сейчас лежала бы с отсеченной головой, поняла она, разыскивая владельца меча в тени рядом с плачущей женщиной. Все, что Бет увидела, была фигура в темном, держащая меч двумя руками, а затем меч вытащили, и сработал ее инстинкт выживания.

Поднявшись с проклятием, она одновременно схватила меч и фигуру в темноте. Ее правая рука потянулась к горлу нападавшего, впиваясь ногтями в кожу со злобным намерением. Левой она схватила меч и сжала его, не обращая внимания на боль, когда он врезался в ее кожу.

«Бет!»

Вздрогнув от звука своего имени, Бет оглянулась через плечо и увидела Скотти, стоящего в открытой двери клуба с беспокойством на лице. Она не видела, как нападавший убрал одну руку с меча, и поняла, что это произошло только тогда, когда ее ударили по почкам.

Задыхаясь от неожиданной боли, Бет выпустила меч из рук и отступила назад, но затем инстинктивно подняла руку, чтобы блокировать меч, услышав, как он снова поет в ее сторону. Боль тут же пронзила ее, отдаваясь от руки, когда она споткнулась и откинулась назад от лезвия, пытаясь отвести от него шею как можно дальше на случай, если ей оторвут руку и инерция меча снесет ей голову. К счастью, этого не произошло, хотя меч глубоко вонзился в руку. Нижняя часть руки и кисть все еще были при ней, когда меч оторвался. Бет была почти уверена, что меч пронзил кость почти насквозь, прежде чем остановился, и она инстинктивно обхватила рану рукой и огляделась, чтобы увидеть, как нападавший мчится прочь из переулка. Ее взгляд сузился на темной фигуре, двигавшейся быстрее, чем мог бы смертный.

Звук новых шагов возвестил о прибытии Скотти, и она повернулась к нему лицом, крепче сжав рукой рану, пытаясь удержать ее закрытой. Чем больше крови она удержит, тем с большим количеством крови приходилось работать нано, пока она не добралась до запасов во внедорожнике.

«Сейчас.» Скотти выдернул край льняной рубашки из черных кожаных штанов и быстро оторвал полоску снизу.

Бет молча смотрела, как он быстро и эффективно перевязывает рану. «Очевидно, что мужчина много раз так делал», — с усмешкой подумала она. Но тогда большинство охотников делало так.

«Что случилось?» — спросил он, завязывая импровизированную повязку.

Бет беспомощно покачала головой. «Я была в дамской комнате и услышала плач девушки».

— Напавшая на тебя была женщиной? — спросил он с удивлением.

— Нет, — сказала она и пожала плечами. «Я не знаю. Человек был очень высоким, в темном костюме и с широкими плечами, так что нет, наверное, нет, — вздохнула она, а затем указала на землю позади Скотти и заключила: «Это была женщина, которую я слышала плачущей».

Скотти повернулся и отошел в сторону, заметив женщину, сгорбившуюся на земле у их ног, все еще рыдающую.

«Ей было больно и она плакала, и я последовала за ней, чтобы посмотреть, могу ли я помочь», — сказала Бет и быстро объяснила, что произошло.

— Значит, она была приманкой, — пробормотал Скотти, глядя на женщину.

Они оба помолчали с минуту, оба сосредоточившись на мыслях женщины, а затем Бет сдалась и призналась: «Я ничего не вижу. А ты?»

Скотти покачал головой. «Очевидно, что ее контролировали, но ее мысли настолько спутаны».

— Да, как будто кто-то положил туда взбивалку, — тихо сказала Бет, а затем вздохнула. — Мы не можем оставить ее в таком состоянии.

— Нет, — согласился Скотти, устало проводя рукой по волосам.

— Я не могу вернуться внутрь вся в крови, — заметила Бет. — Ты иди и приведи мальчиков, а я отведу ее к внедорожнику.

— Нет, — твердо сказал Скотти. — Я провожу вас обоих до внедорожника и по дороге позвоню Матиасу и Донни. Нападавший может околачиваться поблизости, ожидая, пока я уйду.

Бет открыла рот, чтобы возразить, но потом пожала плечами и снова закрыла его. Он был прав, конечно. Нападавший, возможно, все еще был рядом, и она была не в том состоянии, чтобы сразиться с ним сейчас.

Скотти заставил женщину встать на ноги, взяв ее за руку. Должно быть, тогда он завладел ее разумом, потому что она пошла без возражений и вопросов.

— Тебе лучше написать, чем звонить, — пробормотала Бет, когда он начал набирать номер на телефоне. — Они все равно не услышат тебя из-за музыки.

— Верно, — проворчал Скотти и быстро напечатал сообщение. Он закончил отправлять им обоим сообщения к тому времени, когда они достигли входа в переулок. Мужчины быстро отреагировали, и Матиас с Донни догнали их, прежде чем они добрались до машины, припаркованной в квартале от танцевального клуба.

Бет оставила объяснения Скотти, думая о нападении. Очевидно, это было спланировано, девушка использовалась как приманка для прямого покушения на ее жизнь, но оставался вопрос, как этот человек узнал, что она будет там, чтобы напасть. Следили ли за ней и остальными от дома Силовиков до клуба? Или она не была конкретной целью? Возможно, нападавший хотел убить любого бессмертного, с которым он столкнулся, и наткнулся на нее.

— Мортимер дал мне адрес, по которому нужно отвезти девушку. Он сказал, что у нас есть люди, которые могут ей помочь, — объявил Донни, когда они подошли к внедорожнику.

Бет взглянула на него с удивлением. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Скотти закончил объяснения и молодой бессмертный позвонил Мортимеру.

— Сначала мы отвезем тебя в дом, — заверил ее Донни. — А потом мы с Матиасом сможем взять девушку…

«Не глупи. Я в порядке, — тихо сказала Бет. «Кроме того, во внедорожнике есть кровь. Разве нет?» — добавила она, вопросительно взглянув на Матиаса.

Ее двоюродный брат торжественно кивнул. «Всегда.»

— Я возьму пару пакетов, — сказал Донни, подходя к задней части машины.

— Давай четыре, — приказал Скотти, проводя Бет и девушку на заднее сиденье. Другой мужчина, должно быть, остановился и вопросительно взглянул на него, потому что добавил: «Меч распорол плоть почти до кости. Двух пакетов будет мало».

— Верно, — слабо пробормотал Донни.

«Парню нужно стать жестче, если он действительно хочет стать Охотником на изгоев», — тихо сказал Скотти, садясь на заднее сиденье рядом с Бет.

«Он справится. Это только его второй день», — отметила она. «На самом деле, технически это все еще его первый. По крайней мере, это его первые двадцать четыре часа.

Скотти хмыкнул на это и поднял руку, чтобы положить ее на спинку сиденья позади нее, чтобы было больше места, и он мог повернуться, чтобы посмотреть на нее. Он спросил: «Как твоя рука?»

Бет подняла брови, увидев обеспокоенность на его лице, и призналась: «Чертовски больно, но бывало и хуже».

Это заставило Скотти сжать губы, а затем Донни закрыл заднюю дверь внедорожника и подошел, чтобы дать ему четыре пакета крови, прежде чем сесть на переднее пассажирское сиденье.

«Куда?» — спросил Матиас, заводя двигатель.

— Домой, — твердо сказал Скотти. «Бет нужно отдохнуть и подлечиться».

— А как же девушка? — спросил Донни, нахмурившись. — Мортимер дал мне адрес, куда ее отвезти. Он сказал, что они позаботятся о ней там, удостоверятся, что она не пострадала, и получат любую информацию, которую смогут.

Скотти на мгновение нахмурился, но затем спросил: «Какой адрес?»

Донни взглянул на свой телефон и набрал его.

— Это по пути к дому, — услужливо сказал Матиас.

Скотти ненадолго задумался, а затем кивнул, передавая один из пакетов с кровью Бет. «Поскольку нам по пути, мы подбросим девчонку до того, как поедем домой. Таким образом, никто из нас не должен выходить из дома. Я бы предпочел, чтобы мы все трое были сегодня там, чтобы присматривать за Элизабет. По крайней мере, пока мы не решим, как лучше за ней присматривать.

«Что?» Бет собиралась проткнуть клыками пакет с кровью, который он дал ей, но вместо этого с удивлением повернулась к нему, когда Матиас направил внедорожник в пробку. «Почему? Я в порядке. Пара пакетов крови и немного времени, и я буду как новенькая. И почему Элизабет? Я Бет. Все зовут меня Бет».

— Бет, — сказал он с акцентом, — кто-то нацелился на тебя. Тебя намеренно заманили в этот переулок, и он бессмертен.

«Да, но-"

— И это уже не первая попытка, — продолжил Скотти.

«О чем ты говоришь?» — спросила она с удивлением.

— Автомобильная авария перед нашим отъездом, — резко напомнил ей Скотти.

— Это был несчастный случай, — сразу сказала она.

— Нет, — заверил он ее. «Когда я прочитал его мысли, водитель ничего не помнил».

— Возможно, он…

«Его контролировали». На лице Скотти не было ни капли сомнения, когда он сделал это заявление.

— Какая авария? — спросил Матиас, глядя на нее в зеркало заднего вида.

«На шоссе прямо передо мной вильнул полуприцеп с балками», — нахмурившись, призналась Бет. — Но я даже не пострадала.

— Но должна была, — уверенно сказал Скотти. — Тебя должны были обезглавить, а затем сжечь во время взрыва. Я до сих пор не понимаю, как этот Эксплорер не взорвался. Вес балок лег на двигатель, когда шины полуприцепа лопнули».

Бет взглянула на свою раненую руку, но ее мысли были заняты аварией в Торонто. Она только начала пытаться читать мысли водителя, когда услышала голоса Донни и Скотти и остановилась, чтобы осмотреться. Тем не менее, заглянув в сознание водителя, она заметила пустое место там, где должно было быть его воспоминание о сворачивании. Она и сама задавалась этим вопросом, но просто предположила, что мужчина был настолько травмирован, что заблокировал это в своих мыслях. Но Скотти говорил, что искать было нечего, и предположил, что это также было преднамеренное нападение, и человек был под контролем. как девушка сегодня вечером.

«Моя кузина — замечательная женщина. Кто захочет ее убить?» — возмущенно спросил Матиас.

Бет поморщилась и призналась: «Наверное, много людей».

«Что?» Матиас сердито встретил ее взгляд в зеркале заднего вида. «Не смеши.»

Бет кривоулыбнулась своему отражению. — Я выслеживаю бессмертных изгоев, Матиас, — мягко заметила она. «У большинства из них есть семьи. Иногда семья понимает и знает, что это необходимо сделать. Но в других случаях они отрицают это, горе превращается в гнев, и они хотят отомстить».

Скотти торжественно кивнул. «Члены семьи, жаждущие мести, могут быть более опасными, чем сами изгои. По крайней мере, когда ты охотишься на изгоя, ты понимаешь, что возможна опасная ситуация и готовы к ней. Атаки мести неожиданные и из-за этого могут быть смертельными. Я потерял хороших охотников из-за родственников, жаждущих мести».

— Ха, — сказал Донни, нахмурившись. «Никто не говорил мне об этом, когда я был на тренировке».

«Они слишком заняты, пытаясь научить тебя, как остаться в живых», — сказала Бет с кривой улыбкой.

— Почти на месте, — сказал Матиас, сбавляя скорость, чтобы свернуть на подъезд к аккуратному белому дому с круглой верандой.

«Хотите, чтобы я-?» Донни вздрогнул.

— Нет, — сразу сказал Скотти. «Я контролирую девушку с тех пор, как мы покинули клуб. Я отведу ее к двери. А вы, ребятки, следите за неприятностями, а ТЫ, — добавил он, повернувшись к Бет, — перестань болтать и влей в себя немного крови. Ты бледная как смерть.

Бет поморщилась и подняла пакет с кровью, который он дал ей ранее. Когда он продолжил сверлить ее взглядом, она покорно приставила его к своим клыкам.

Удовлетворенно кивнув, Скотти положил остальные пакеты ей на колени и выскользнул из машины. Через мгновение он открыл дверь рядом со смертной, и она вышла.

— Я же говорил, что ты нравишься Скотти, — поддразнил Матиас, пока они смотрели, как шотландец ведет девушку к крыльцу.

Не в силах говорить, Бет просто хмыкнула и посмотрела на кузена поверх пакета у рта. Он говорил, как двенадцатилетний смертный мальчик, и делал это главным образом для того, чтобы позлить ее, она была уверена.

— Нет, Матиас прав, — сказал Донни, как будто она высказала свои мысли вслух. «Я знаю, что ты так не думаешь, но Скотти слишком беспокоится о тебе, чтобы кто-то мог поверить, что ты ему не нравишься».

Бет закатила глаза, ожидая, пока опустеет пакет с кровью. Затем она с облегчением разорвала сумку и сказала: «Теперь вы оба смешны. Ты говоришь так, будто он влюблённый в меня подросток.

«Возможно, да», — весело сказал Матиас, когда они смотрели, как открывается входная дверь дома. «И почему бы нет? Я был влюблен в тебя в подростковом возрасте».

— Когда ты был подростком, — сухо согласилась она. «Скотти больше восьмисот лет, и он не похотливый подросток».

«Моим родителям больше тысячи лет, и они часто ведут себя как похотливые подростки», — с ухмылкой заверил ее Матиас.

«Потому что они спутники жизни. Все бессмертные ведут себя как похотливые подростки, когда они спариваются, — раздраженно сказала Бет. «Мы со Скотти не спутники жизни».

— Здесь она права, — почти извиняющимся тоном сказал Донни Матиасу. «У Скотти есть спутница жизни. Он рассказал мне о ней в самолете. Она еще слишком молода, чтобы он мог претендовать на нее».

«Хм.» Матиасу не понравилось это откровение.

Бет лишь поморщилась. Она была удивлена, узнав об этом в самолете, слушая разговоры мужчин, но с тех пор не задумывалась об этом, да и не хотела. Скотти был сексуальным мужчиной, но обычно слишком раздражающим, чтобы иметь с ним дело. По крайней мере, он был в прошлом. Это позволило ей использовать его в своих сексуальных фантазиях без чувства вины. По крайней мере, там она могла удерживать его от разговора. Но его неожиданное поведение в этой поездке просто смутило ее, а то, что он нашел свою спутницу жизни, оставило ее в замешательстве.

Казалось неправильным использовать занятого мужчину для получения сексуальной разрядки. Может быть, она только в своем воображении делала дикие вещи со Скотти, но любой бессмертный старше нее мог прочитать эти фантазии из ее разума, рассказать своему спутнику жизни и сделать все невероятно неловким. Черт возьми, теперь, когда она подумала об этом, Скотти мог прочитать их в ее уме в любое время, когда они встречались за последние сто с лишним лет. а не было бы ему обидно? К счастью, ее обычно так раздражал мужчина, когда он был рядом, что эти ночные фантазии были далеко от ее мыслей.

— Ты уверен, что он… — начал Матиас, но остановился, когда дверь рядом с Бет открылась.

— Ты опустошила только один пакет? — недоверчиво спросил Скотти, скользнув обратно рядом с ней и увидев три нетронутые сумки, все еще лежащие у нее на коленях.

Вместо того, чтобы ответить, Бет просто сунула еще один пакет к своим клыкам и наклонилась вперед, освобождая место между ними теперь, когда смертная исчезла. Это не очень помогло. Скотти, казалось, просто расширился, чтобы заполнить пространство.

«Болит сильнее? Заживление хотя бы началось? — спросил он, когда Матиас отъехал от подъездной дорожки.

Бет молча кивнула. Заживление всегда причиняло боль больше, чем сама рана. Она понятия не имела, почему. Кто-то однажды предположил, что нервы немеют после первоначальной травмы, но возвращаются к жизни благодаря активности нано, занимающихся их восстановлением.

Как бы то ни было, не было сомнений, что она выздоравливает, потому что ее рука теперь пульсировала от боли.

— Мы все еще будем, есть пиццу? — спросил Донни, пока они ехали сквозь ночь.

«, я закажу, как только мы вернемся домой», — пообещал Матиас.

«Дай мне номер, и я закажу прямо сейчас», — сказал Донни, снова доставая телефон.

Бет откинула голову назад и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, кроме боли, пока Матиас набирал номер телефона, а затем Донни делал заказ. Она слышала, как он спросил, какая пицца ей нравится, но она не удосужилась ответить. Ей потребовалась вся концентрация, чтобы не закричать. Ее рука казалась набитой огненными муравьями или горящими иглами дикобраза. Это был лучший способ описать боль, и даже это не коснулось ее тяжести. К счастью, Матиас знал, что ей нравится, и отвечал за нее. Не то чтобы в тот момент она чувствовала что-то столь обыденное, как голод. Тем не менее, она знала, что будет, когда самое худшее из исцеления закончится.

Бет как раз опустошала четвертый пакет с кровью, когда они подъехали к дому. Ее рука все еще была лишь частично зажившей, и боль пронзила ее задницу. Когда она споткнулась, выходя из внедорожника, Скотти тут же подошел, чтобы поддержать ее. Взглянув на ее выражение лица и пот на лбу, он подхватил ее на руки и быстро понес в дом.

— У вас есть здесь какие-нибудь предметы первой помощи? — спросил Скотти, усаживая ее на диван в гостиной.

«, во флигеле. Но я не знаю, что у них есть. Я покажу тебе. Я все равно должен пойти за собаками.

Кивнув, Скотти выпрямился и последовал за мужчиной из комнаты, приказав: «Не отходи от нее, Донни. И будь начеку».

Донни кивнул и, как только пара вышла за пределы слышимости, сказал Бет: «Видишь, ты ему нравишься».

Бет просто закрыла глаза и покачала головой. В тот момент ей было все равно, что думает Скотти. Как бы страстно она не желала мужчину, он мог бы прыгать обнаженным, а она даже не удосужилась бы открыть глаза, чтобы увидеть это.

«Но почему он охотится за средствами первой помощи?» — спросил Донни. «Кровотечение было остановлено еще до того, как мы сели во внедорожник, и сейчас рана в основном затянулась. По крайней мере, снаружи».

— Вероятно, он имел в виду наркотики, — сказала Бет сквозь стиснутые зубы, а затем нахмурилась от собственных слов. Она не хотела наркотиков. Охотники переносили заживление ран без жалоб и лекарств. Это было предметом гордости. Кроме того, ей нравилось сохранять контроль над своим разумом и телом, и она не хотела быть нокаутированной.

С трудом сдерживая крик боли, Бет резко вскочила на ноги, чувствуя облегчение, когда ей удалось сделать это, не вскрикнув и не упав.

«Что ты делаешь?» — спросил Донни, вскакивая от тревоги.

— Я иду в ванную, — мрачно ответила она.

«В ванную комнату?» Он выглядел встревоженным. — Но я не должен покидать тебя.

— Ну, тогда это может быть интересно, не так ли? — язвительно спросила она и вышла из комнаты.

«Я просто подожду тебя за дверью», — решил Донни, следуя за ним.

Бет не стала отвечать.

Перед отъездом они быстро осмотрели дом. Она даже перенесла свои сумки в комнату, которую должна была занять. Ну, большинство из них. Одна из ее сумок все еще была в ванной, когда она собиралась отправиться в бар ночью. что было довольно грубо, на самом деле, подумала она. В конце концов, это была общая ванная. Единственной комнатой с собственной ванной в этом доме была главная спальня, которую занимал Матиас. Это означало, что она, Донни и Скотти делили ванную, в которую она сейчас входила.

Слишком плохо для них, сухо подумала Бет, закрывая дверь ванной перед лицом Донни, а затем запирая ее. Она не выйдет, пока не закончится худшее из заживлений.

Глава 7

«Мне интересно, что тебе нужно из медикаментов», — прокомментировал Матиас. — Если бы я знал, что это наркотики для Бет, ты мог не утруждаться. Бет их не примет.

«Примет», — заверил его Скотти, читая этикетки на различных флаконах с наркотиками. Было несколько обезболивающих, которые действовали на бессмертных, и только одно было по-настоящему эффективным. Заметив его, он схватил его с полки и повернулся, чтобы поспешить из маленькой аптеки во флигеле рядом с гаражом.

«Говорю вам, она не согласится принимать наркотики», — предупредил Матиас, выходя вслед за ним из здания и останавливаясь, чтобы запереть дверь.

— Я не собираюсь ее спрашивать, — холодно ответил Скотти, возвращаясь к дому.

«Ах». — пробормотал Матиас, шагая позади него. — Что ж, это должно быть интересно.

Скотти нахмурился при этих словах, но не замедлился и не остановился, даже когда Матиас остановился у конуры, чтобы отпустить доберманов, которые возбужденно залаяли при их приближении. Единственной мыслью Скотти было вернуться к Бет и положить конец ее боли. Она достаточно натерпелась в своей жизни и никогда больше не будет страдать, если он сможет ей помочь.

Очевидно, не сможет, потому что, когда Скотти вошел в гостиную с Матиасом по пятам обнаружил, что она пуста.

«Что-?» Резко повернувшись, он поспешил обратно мимо Матиаса и собак в холл, ведущий в спальни. Это было единственное место, где она могла быть. Возможно, она хотела лечь.

Заметив Донни за дверью ванной, Скотти поспешил к нему.

— Она там? — спросил он, подходя к юному бессмертному.

Донни кивнул. — Она сказала, что ей нужно в туалет.

Скотти прислушался к приглушенному звуку бегущей воды через дверь и нахмурился. — Это не похоже на смыв унитаза или на журчание крана в раковине.

— Думаю, это душ, — неохотно признал Донни.

«Она не должна быть в душе. Она может упасть в обморок и удариться головой, и только навредит себе больше, — обеспокоенно сказал Скотти и постучал в дверь.

— Она в порядке, — мягко заверил его Матиас. «У нее было четыре пакета с кровью. Она не упадет в обморок.

— Ей больно, — мрачно сказал Скотти.

«Она ответила бы тебе, что жизнь — это боль», — сказал испанец, пожав плечами. «Оставь ее в покое. Она выйдет, когда будет готова.

Скотти покачал головой и снова постучал в дверь. — Бет, открой.

«Нет! Уходи!»

— Если ты не откроешь дверь, я ее выломаю, — пригрозил он.

«Попробуй, и я выстрелю в тебя дротиком. очередной раз!» она пригрозила в ответ.

Это заставило его задуматься. Проклятая женщина уже однажды выстрелила в него. Она не упустит возможность сделать это снова. Повернувшись к Донни, он спросил: «У нее с собой дротик?»

Донни беспомощно пожал плечами. «Я видел там одну из ее сумок, прежде чем она закрыла дверь, но я не знаю, есть ли в ней оружие».

Скотти уставился на дверь, обдумывая вопрос, а затем с удивлением огляделся, когда в дверь позвонили.

— О-о-о пицца прибыла, — сказал Матиас, поворачиваясь, чтобы вернуться в холл. «Если ты собираешься выломать дверь, пожалуйста, не делай этого, пока я не вернусь. Хотел бы я посмотреть, как она выстрелит в тебя.

Скотти недоверчиво посмотрел ему вслед, затем покачал головой и еще раз посмотрел на дверь. Он не сомневался, что Бет выстрелит в него, будь у нее дротик. Зная ее, Скотти с неудовольствием решил, что вместо того, чтобы выискивать для нее обезболивающие, он должен был просто вытащить свой собственный дротик и выстрелить в нее.

«Действительно?»

Скотти огляделся и увидел, что Матиас возвращается в холл, неся четыре коробки из-под пиццы среднего размера и качая головой с чем-то средним между недоверием и весельем. Он не понимал почему, пока мужчина не сказал: «Твое беспокойство теперь превратилось в желание застрелить ее? Действительно?»

Скотти нахмурился. Молодой человек явно читал его мысли. Это была самая раздражающая часть жизни бессмертного, который нашел свою спутницу жизни. Теперь его было легко читать, и так было с тех пор, как он встретил Бет более века назад, поэтому он предложил помочь Донни контролировать свои мысли. Он знал, как это тяжело.

Вместо того, чтобы попросить Матиаса заткнуться, Скотти просто спросил: «Одна из них для меня?»

Испанец поднял бровь. «Вы желаете трапезничать здесь, Сэр, или пройдете за стол на кухне, или в гостиной?»

«Здесь.»

Пожав плечами, Матиас рассмотрел этикетки на каждой коробке, переложил их так, чтобы они лежали на одной руке, и вытащил вторую сверху.

«Спасибо.» Скотти взял коробку и сполз по стене, чтобы сесть на деревянный пол.

«А ты?» — спросил Матиас Донни.

— В гостиной, — твердо сказал молодой человек, и пара оставила Скотти одного ждать.

Бет выключила душ, но не сразу вышла из ванны. Вместо этого она потянулась назад, чтобы расстегнуть молнию на промокшем платье, а затем стянула его с плеч. Раньше она не могла справиться с этим подвигом, поэтому просто скинула туфли и шагнула под брызги воды. Теперь платье с тяжелым шлепком упало на пол ванны.

Поморщившись, она вышла из круга мокрой ткани и отодвинула его в сторону, затем сняла трусики и лифчик, прежде чем отдернуть занавеску для душа и взять с вешалки полотенце. Бет сначала быстро высушила волосы, а затем обернула полотенце вокруг себя в стиле саронг, прежде чем выйти на коврик. Она не знала, сколько времени прошло, но худшее миновало, пульсация уменьшилась до легкой боли, так что она предположила, что прошло пару часов.

Обычно Бет ложилась и пыталась отдохнуть, пока выздоравливала, но на дверях спальни не было замка, и она не верила, что Скотти не войдет и не попытается навязать ей укол болеутоляющего. Так что она осталась в душе, и на самом деле вода немного помогла ей, отвлекла ее от боли настолько, что она стала более терпимой. Особенно, когда закончилась горячая вода, и на нее хлынула холодная. Это очень отвлекало.

Осмотр сумки, которую она оставила в комнате ранее, подтвердил то, что Бет уже знала: там были пара чистых джинсов, пара футболок, но ни лифчиков, ни трусиков. Одна из футболок была слишком большой, в которой она спала, поэтому она натянула ее через голову. Подол спускался до середины бедра, закрывая важные места.

— Достаточно хорошо, — пробормотала Бет и повернулась, чтобы собрать свою мокрую одежду. Она быстро выжала из них столько воды, сколько смогла, а затем повесила их на штангу для душа. Оставив пока свою сумку там, она сказала себе, что соберет ее по дороге в постель, и, наконец, открыла дверь в ванную. Она открыла ее и обнаружила снаружи Скотти, сидящего на полу в холле. Он прислонился к стене напротив двери ванной, вытянув ноги и скрестив их в лодыжках. Его руки были скрещены на груди, голова опущена, глаза закрыты, а на полу рядом с ним лежала открытая пустая коробка из-под пиццы.

После некоторого колебания Бет начала пробираться мимо него в сторону кухни. Вида коробки с пиццей было достаточно, чтобы заставить ее поискать еду. Ей казалось, что она не шумит, но с первым же шагом Скотти поднял голову и открыл глаза, заставив ее замереть, как провинившегося грабителя, пойманного на месте преступления. Какое-то время они смотрели друг на друга, а затем Скотти быстро вскочил на ноги.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он хриплым ото сна голосом, когда его глаза скользнули по ее руке.

«Лучше», — пробормотала Бет, а затем, застенчиво пошевелившись, добавила: «Тебе не нужно было ждать здесь».

— Я хотел убедиться, что мы поговорим с тобой, прежде чем ты ляжешь спать, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поднять коробку с пиццей.

Бет посмотрела на него, когда он выпрямился и спросил: «Донни?»

«Он лег спать почти три часа назад. Матиас позволил ему воспользоваться своей ванной, чтобы почистить зубы и тому подобное.

«Три часа?» — спросила Бет, ее глаза расширились. Если Донни лег спать так давно, после еды и всего такого, она, очевидно, была в душе дольше, чем пару часов, как она думала.

— Да, — сказал Скотти. «Я должен разбудить его через час, чтобы он мог следить за неприятностями, пока я отдыхаю».

Бет нахмурилась и повернулась, чтобы пройти по коридору к кухне. — Этого точно не нужно?

— За двадцать четыре часа на тебя было совершено два нападения, девочка, — указал он, плетясь позади нее.

Бет не прокомментировала это. Она думала о том, что произошло, пока она была в душе. Это помогло отвлечь ее от боли, пока ее тело исцелялось. И она признавала, что, похоже, кто-то пытался ее достать, но это было не в первый раз и, вероятно, не в последний. Тем не менее, теперь, когда она знала об этом, ей следует быть более осторожной и держать глаза открытыми. Она не думала, что им действительно нужно, чтобы кто-то недосыпал, из-за того, что охранял ее.

— Разве здесь нет системы сигнализации? указана она. «В доме Силовиков в Торонто есть. Не то, чтобы они часто включали ее, потому что кто-то обязательно стоит у ворот, а собаки свободно бегают. Кстати, у Матиаса здесь есть собаки. Они залают, если что-нибудь услышат или увидят».

— Да. Они в комнате с ним, — пробормотал Скотти. «И есть сигнализация. Матиас включил перед сном, так что не открывай ни дверей, ни окон, иначе она разорется.

— Хорошо, тогда ни тебе, ни Донни не нужно стоять на страже, — заметила она. «Кроме того, до сих пор они нападали на меня только тогда, когда я была одна. Я сомневаюсь, что они придут сюда, когда они, знают, что поблизости есть и другие бессмертные охотники. Оглянувшись через плечо, она добавила: «И я даже не уверена, что авария и нападение связаны».

— Бет, — раздраженно начал Скотти.

— Просто послушай, — сказала она, задержавшись на кухне и повернувшись к ненавистному человеку. «Если бы они были связаны, тот, кто стоит за аварией, должен был последовать за нами сюда, в Ванкувер».

— Да, — принял он, кивнув.

«Но это невозможно, — заверила она его истребляя взглядом, — мы приехали сюда не на машине, за которой они могли бы последовать. Мы даже не вылетали из аэропорта, где могли бы проверить, куда мы летим. Мы вылетели прямо из дома Силовиков на частном самолете по взлетно-посадочной полосе в двадцати минутах отсюда. Так как же они узнали, что мы приедем в дом Силовиков, в Ванкувере?

Скотти нахмурился, подумав об этом, а затем предположил: «Может быть, они прочитали твои мысли, что ты собираешься в Ванкувер».

Бет покачала головой. «Я даже не знала, что отправлюсь сюда, пока не вернулась после аварии», — напомнила она ему. «Мортимер сказал мне, про задание, как раз перед тем, как мы сели в самолет. Единственными людьми, которые были рядом: Донни, Мортимер и ты. И мы вылетели из дома. Мы никуда не ходили, кто мог прочитать мои мысли и узнать?».

Дав ему время подумать об этом, Бет повернулась и открыла холодильник, чтобы проверить содержимое. Заметив внутри коробку из-под пиццы, она схватила ее, а также пакет с кровью.

«Насколько я могу судить, — продолжила Бет, поднося коробку с пиццей и пакет с кровью к прилавку и ставя их на стол, — никто не мог преследовать нас».

«За исключением, возможно, кого-то, связанного с североамериканскими охотниками», — возразил он. — Любой, кто работал на Мортимера, мог достаточно легко узнать об этом задании.

Бет открыла коробку и убедилась, что это ее любимая пицца — пепперони, грибы, лук и помидоры, — а затем повернулась, чтобы взять тарелку из шкафа, и согласилась: «Возможно. Но я не думаю, что настолько разозлила кого-то из своих коллег. Это маловероятно.

«Почему?» — сразу же определил он, наблюдая, как она переложила пару ломтиков из коробки на тарелку.

— У них не было бы времени, — сказала сухо она. «У нас дефицит кадров. Мортимер загружает нас по полной, и у нас нет времени ходить туда-сюда и еще куда-то», — заверила его Бет. Увидев неуверенность в его лице, она добавила: «Но достаточно позвонить Мортимеру, чтобы узнать, есть ли поблизости кто-то из других охотников. и поверь мне, он знает, — добавила она, ставя тарелку с пиццей в микроволновку. «Он точно знает, где каждый из нас находится в любой момент».

«Он не может всегда знать, где каждый из вас находится», — с недоверием сказал Скотти, когда она закрыла дверцу микроволновки и нажала кнопку с надписью «Разогреть». «Возможно, он может отследить ваши машины с GPS-трекерами и проследить за ними, но если вы не используете внедорожник…»

— Совет снабжает нас сотовыми телефонами, — перебила Бет. «Мы должны всегда носить их с собой, независимо от того, на задании мы или нет. Таким образом, они могут связаться с нами в любое время и в любом месте, если возникнет чрезвычайная ситуация. Они могут отслеживать нас с помощью какого-то приложения». Бет пожала плечами и объяснила: «Мне было все равно, отслеживают ли они меня, поэтому я не обращала особого внимания на то, как именно они это делают. Но один звонок Мортимеру, и он скажет тебе, кто из наших охотников сейчас находится здесь, в Британской Колумбии.

— Они могут отследить ваши телефоны? — с интересом спросил Скотти.

Кивнув, Бет взяла пакет с кровью и, прислонившись спиной к прилавку, добавила: «Есть также программа, которую они устанавливают на каждый телефон, которая позволяет им видеть все, что видит камера телефона, и даже слышать, что говорят рядом с ним. Я думаю, что он может получать копии наших текстовых сообщений, а также прослушивать телефонные звонки. Но Мортимер говорит, что они не активируют ее, если охотник не пропал без вести. Я не уверена, что это правда, — сухо добавила она. — Но мне хотелось бы так думать.

«Действительно?» — пробормотал Скотти, и она увидела, как он обдумывает это. С его точки зрения, как главы охотников Великобритании, это, вероятно, может показаться удобной маленькой программой, которую нужно установить в телефоны охотников.

Бет не была уверена, как она сама относилась ко всему этому. В подобных ситуациях было очень удобно иметь возможность немедленно сбросить со счетов охотников, с которыми она работала, из Британской Колумбии и, возможно, из-за нападений на нее. Но конфиденциальность была чем-то дефицитным сегодня. Появление жучков, камер и даже компьютеров нанесло ущерб этому конкретному товару, и ей пришлось задаться вопросом, не слишком ли много знаний, и не будут ли все они счастливее, если их будет немного меньше. В конце концов, это был плод познания добра и зла, из-за которого Адама и Еву выгнали из рая. Может быть, знать все, что происходит в мире, и хорошее, и плохое, не так уж и важно.

— Я позвоню Мортимеру.

Бет лишь кивнула и поднесла пакет с кровью к клыкам. Она была почти уверена, что нападавший не был кем-то, с кем она работала. Но она не была уверена.

Скотти сразу же связался с Мортимером, но все еще разговаривал с ним по телефону, когда мешок у ее рта опустел. Микроволновая печь начала издавать звуковой сигнал, сообщая, что все готово, когда она оторвала пакет и выбросила его, поэтому она взяла пиццу и подошла к кухонному столу, чтобы поесть.

«Мортимер проверил и сказал, что сейчас мы единственные охотники во всей провинции Британская Колумбия. Сейчас даже в Альберте никого нет, — нахмурившись, сказал Скотти, засовывая телефон обратно в карман.

Бет просто кивнула, пережевывая кусок пиццы, который только что откусила.

«Он также говорит, что мы единственные, кто знал, что он отправляет нас сюда».

Сглотнув, она добавила: — И Матиас.

«Да, но он был здесь, в Ванкувере, так что не мог стать причиной аварии с грузовиком, или эти знания были прочитаны в его голове на месте аварии». Он нахмурился, а затем добавил: «Я должен спросить Донни, был ли Матиас внутри во время нападения или…»

— Матиас никогда бы не причинил мне вреда, — тут же перебила Бет.

— О да, потому что он хочет, чтобы ты оказалась в его постели, — пробормотал Скотти.

Раздраженно цокнув языком, Бет покачала головой. — Нет. Он просто издевается. Это его способ заставить меня видеть в нем мужчину, а не мальчика, которому я пеленки меняла и чей сопливый нос вытирала, — объяснила она с легкой улыбкой. «Все до сих пор относятся к нему как к ребенку, и он изо всех сил старается, чтобы его считали мужчиной.»

Глаза Скотти слегка расширились, как будто такая возможность не приходила ему в голову, а затем он расслабился и пробормотал: «О».

Бет откусила еще кусок пиццы, мысленно возвращаясь к «несчастному случаю» и нападению. Сглотнув, она вздохнула и указала: «Кажется очевидным, что авария и нападение не могут быть связаны».

— Да, маловероятно, что это так, — признал Скотти недовольным тоном.

Она это понимала. Конечно, было бы проще, если бы они были связаны. Тогда за ней будет гоняться только один человек, а не два. Но. а может быть, остался только один, вдруг подумала она.

«Поскольку никто не знает, что я здесь, — медленно сказала Бет, обдумывая короткую мысль, которая пришла ей в голову ранее, — возможно, сегодняшнее нападение не было направлено лично на меня».

«Что?» Скотти недоуменно посмотрел на нее. — Тогда на кого оно было направлено? На смертную? Он пытался отрубить ей не голову.

«Нет, но я подумала, может быть, это мог быть бессмертный, который только что стал изгоем и хотел убить просто бессмертную женщину или даже просто охотника, и я случайно оказалась не в том месте, не в то время», — указала она. «Кажется, единственный другой вариант заключается в том, что это был кто-то, у кого есть претензии ко мне, кто просто случайно заметил меня в клубе и решил, что это прекрасная возможность отомстить».

Скотти нахмурился, и у Бет возникло ощущение, что он плохо справляется с незнанием ситуации.

Пожав плечами, она доела свою пиццу, пока он обдумывал, а затем встала и ополоснула тарелку. Бет поставила ее в посудомоечную машину вместе с другой посудой, затем вытерла руки кухонным полотенцем и повернулась к кухонной двери. «Я иду спать.»

— Я пойду с тобой.

Это привело ее к резкой остановке. Повернувшись, она посмотрела на него пустым взглядом. «Что?»

Скотти решительно посмотрел на нее, пересекая комнату. — На тебя уже дважды нападали, девочка. Неважно это два разных человека, или один каким-то образом сумел выследить нас здесь, ясно, что ты в опасности. Кто-то должен быть с тобой все время, пока мы с этим не разберемся.

Бет нахмурилась. «И …. что? Ты собираешься сидеть в холле за моей дверью, пока Донни не встанет, чтобы заменить тебя?

— Нет, — сказал он, и Бет просто расслабилась, думая, что он хотел только проводить ее до ее двери, когда он добавил: — Я планирую остаться в твоей комнате.

«О черт возьми, нет!» — сразу сказала она. Господи, у нее все время были сексуальные фантазии и поллюции об этом мужчине. Каждую ночь. Не может быть, чтобы он действительно был с ней в ее комнате, пока она стонала и с придыханием произносила его имя. Не то чтобы Бет знала об этом, но если и знала, то уж точно не хотела, чтобы он был свидетелем этого.

— Бет, ты уже дважды чудом избежала смерти, а в последний раз была тяжело ранена. Я пытаюсь обезопасить тебя, — разумно сказал он.

— Что ж, у меня есть новости для тебя, мой друг, ты не… — Она резко замолчала, а затем спросила с внезапным разочарованием: — Какое тебе дело?

Скотти удивленно моргнул. «Что?»

Бет хмуро посмотрела на него, когда ее охватили различные эмоции. В основном замешательство, недоумения с оттенком обиды. Несколько раз, когда она встречалась с ним до этого, Скотти относился к ней с холодным пренебрежением. Теперь, в этой поездке, он вдруг соизволил ей улыбнуться и заговорил с ней так, как будто она была настоящим человеком, а не отбросом, каким он, казалось, видел ее на протяжении большей части ста двадцати пяти лет. Все эти годы. И он так беспокоился о ней, что был готов отказаться от ночного сна, чтобы охранять ее?

Бет понятия не имела, что вызвало в нем этот внезапный поворот, но она не была уверена, что ей это понравится. По правде говоря, она находила это несколько тревожным. Одно дело — страстно желать мужчину, когда знаешь, что ты ему не нравишься. Это гарантировало, что он и ей не может нравиться, так что ее страсть к нему оставалась прочно закрепленной в категории «он горячий красавчик, о котором можно фантазировать, но не думай, что это зайдет дальше».

Однако теперь он был здесь, относился к ней как к человеку и вел себя очень мило и, казалось бы, беспокоился о ее благополучии, и, честно говоря, это пугало ее до жути. Ей мог понравиться этот парень, который был к ней добр, и это было нехорошо, особенно когда у него где-то была спутница жизни, которую он только и ждал, чтобы заявить о себе.

«А тебе какое дело?» — повторила Бет. — Ты меня почти не знаешь.

— Это неправда, — сказал он с удивлением. — Я знаю тебя почти сто двадцать пять лет.

Бет фыркнула. «Ты появляешься в том же месте, что и я, несколько раз за сто двадцать пять лет, смотришь свысока и каждый раз был занозой в моей заднице. Итак, что изменилось?»

— Да, — сразу же ответил Скотти, а затем выглядел так, будто с радостью забрал бы слова обратно.

Наклонив голову, Бет торжественно посмотрела на него. «Объяснись.»

Скотти какое-то время смотрел на нее, на его лице мелькнуло несколько выражений, но затем его рот сжался, и он покачал головой. «Не бери в голову. Мы продолжим этот разговор в другой раз. Тогда, когда ты не будешь шататься на ногах от усталости. Иди в свою постель и отдохни. У тебя был тяжелый день.

Бет осталась на месте, переваривая все услышанное. По правде говоря, она знала, что то, что он сказал, было правдой. Она сильно изменилась за последние десять лет. До этого она была «очень обидчивой» — злой, ожесточенной, обиженной…. Ей казалось, что жизнь неоднократно пинала ее по зубам. и так и было. Но она продолжала пинать себя и после этого. А потом, десять лет назад, они расчищали гнездо изгоев и наткнулись на ужасно избитую собаку. Полуголодный, обожжённый, избитый и замученный изгоями в доме способами, о которых она даже не могла догадаться, бедное животное было на пороге смерти. Он также был напуган, злобно рычал и гавкал, не подпуская никого из них к себе.

Решив, что помочь уже нельзя, один из охотников намеревался застрелить его, но вмешалась Бет. Она и по сей день не могла сказать, почему, но она посмотрела ему в глаза, и что-то позвало ее. Возможно, она узнала себя, оглядываясь назад — молодые люди наводили ужас на нее. Как бы то ни было, она предложила ему часть своего обеда, все время тихо разговаривая с ним. Потребовалось много терпения и уговоров, но в конце концов она заставила собаку есть. Бет не пыталась прикоснуться к нему или подойти слишком близко — он был слишком пуглив для этого. Были времена в ее жизни, когда она никому не доверяла, чтобы подпустить слишком близко или позволить прикоснуться к ней. Так что она оставила его есть и вернулась к работе, помогая с уборкой, когда изгои в гнезде были задержаны.

Сначала собака оставалась там, где была, и провожала ее взглядом. Но когда она обошла стену здания, он последовал за ней, прокравшись за угол достаточно далеко, чтобы снова ее увидеть. Она заметила, но проигнорировала это и просто пошла по своим делам. Но когда он снова последовал за ней, когда она скрылась из виду, она начала разговаривать с ним во время работы.

По правде говоря, Бет не могла вспомнить, что она ему говорила, кроме того, что сказала ему, что будет звать его Раффом, потому что он лаял и рычал всякий раз, когда кто-то подходил слишком близко. К тому времени, когда уборка была завершена и она и Дри направились к своей машине, Рафф сократил дистанцию, которую держал между ними, до двух или трех футов. Он последовал за ними к внедорожнику, и когда она открыла заднюю дверцу, он всего мгновение колебался, прежде чем запрыгнуть внутрь.

Бет отвела его домой и снова накормила, но позволила ему прогуляться по дому, там где он хотел. Затем она легла спать и уже засыпая, почувствовала, как он вскочил на изножье кровати. Она чуть не велела ему уйти. Бедный зверь был весь в грязи и крови. Но в конце концов она позволила ему остаться. Когда она проснулась, то обнаружила, что он прижался к ней в постели. Он позволял ей гладить себя и искупать, а после того, как снова поел, послушно пошел с ней к ветеринару.

За очень короткое время Рафф стал совершенно другой собакой. Красивый американский боксер, он вырос сильным и здоровым и стал ласковым, веселым и верным компаньоном. Он стал более уверенным в себе и потерял всякий намек на пугливость. Как будто и не было насилия. Он отпустил это и пошел дальше, наслаждаясь жизнью с ней. Бет была поражена. А ветеринар объяснил, что животные — более умные существа, живущие настоящим и не волочащие с собой по жизни багаж прошлого. У Раффа все было хорошо, и он наслаждался этим.

Бет научилась этому у Раффа. К тому моменту ей было почти сто шестьдесят пять лет, и последние сто пятнадцать лет с тех пор, как она обратилась, она тащила с собой страдания своей смертной жизни. Но она решила быть похожей на Раффа, забыть о прошлом и дальше двигаться без него. Ей потребовалось немного больше времени и усилий, чем Раффу. Бет поскользнулась пару раз и снова поднимала тот багаж, который она так привыкла нести, но в конце концов ей удалось поставить его и оставить так, что он стал просто частью ее прошлого и остался там, где ему и место. Это сильно изменило жизнь Бет. Ее гнев и горечь испарились, она начала больше радоваться жизни и стала той, кем, как она подозревала, всегда должна была быть.

Так что да, Бет изменилась. Очевидно, это не осталось незамеченным Скотти, и это, в свою очередь, изменило его отношение к ней. Интересно.

Медленно выдохнув, Бет наконец кивнула и просто сказала: «Хорошо. Я иду спать. Одна и без охраны, — твердо добавила она, и когда он открыл рот, как она подозревала, для протеста, она напомнила ему: — Я отвечаю за эту миссию. Ты и Донни — моя поддержка, поэтому я знаю, что ты подчинишься мне, когда я скажу, что не ночуешь в моей комнате, охраняя меня, как беззащитного ребенка. Понял?»

Рот Скотти закрылся, но он сухо кивнул.

«Понял.» Повернувшись, она вышла из кухни с тихим: «Приятных снов».

Глава 8

Бет толкнула дверь аварийного выхода и снова оказалась в переулке. Стук высоких каблуков привлек ее взгляд к плачущей женщине, когда она внезапно остановилась и присела на корточки перед мусорными баками. Бет посмотрела на нее, а затем перевела взгляд на стоящую фигуру, спрятанную в тенях, отбрасываемых мусорными баками. Прищурив глаза, она попыталась пронзить темноту и получше рассмотреть человека, ожидающего, чтобы напасть на нее, но все, что она смогла разглядеть, это очертания кого-то высокого в костюме.

«Каштаны! Всего, пенни!

Вздрогнув, Бет обернулась на этот крик и посмотрела в переулок в другом направлении. Ее глаза расширились, и на мгновение ей показалось, что в дальнем конце переулка горит огонь. Однако, как только она подумала об этом, она внезапно оказалась посреди всего этого света и тепла, и она увидела, что то, что она приняла за огонь, на самом деле было сотнями огней, исходящих от киосков, стоящих по обеим сторонам дороги. В каждом прилавке был как минимум один, а иногда и два светильника для освещения товаров. У одних горели свечи, у других дымилось пламя старомодных жирных ламп. Однако вместе они все работали, чтобы осветить всю площадь, так что она была почти ослеплена окружающими ее цветами. Вот всплеск красных яблок, там фиолетовая квашеная капуста рядом с прилавком с желтым луком, а затем мясной прилавок с кусками мяса, сложенными высоко за спиной мясника, который расхаживал взад и вперед, точа нож о сталь, свисающую с его пояса.

Это был субботний вечер на рынке в Тоттенхэм-Корт, когда народу было так много, что едва можно было пошевелиться. Запахи были ошеломляющими, а звуки….

«Подходим, не стесняемся! Бумага за пенни!

«Фунт винограда два пенса!»

«Кому нужно дешево, то это здесь! Три ярмута за пенни!»

«Прекрасный красновато-коричневый отрез, пенни!»

Шум был невероятным, Бет уже позабыла об этом.

Она почувствовала, как ее дернули за длинное голубое викторианское платье, которое сейчас было на ней, и взглянула на девочку лет пяти-шести с тяжелой корзиной в руке.

— Грецкие орехи, мисс? Шестнадцать пенни, — сказала девушка, поднимая корзину, чтобы Бет могла лучше видеть.

Заметив ее обнадеживающую улыбку и ее пальцы, покрытые коричневыми пятнами от грецких орехов, Бет ощупала себя, надеясь, что у нее есть карман или кошелек с монетами. Ребенок напомнил ей ее младшую сестру, и она купила бы все грецкие орехи до последнего, если бы могла.

— Вот, девочка.

Бет огляделась, и ее глаза расширились, когда она увидела рядом с собой Скотти, одетого в традиционную шотландку. Пока она смотрела, он вручил девушке несколько монет, но отмахнулся от корзины, которую она с радостью протянула ему.

Скотти покачал головой и ласково сказал: — Монеты для тебя, девочка. Держи свои грецкие орехи.

— Благодарю вас, милэр. Спасибо. Девушка бросилась прочь, как будто боялась, что он передумает.

— Это было мило, — мягко сказала Бет, ничуть не удивившись, обнаружив его здесь. В ее снах всегда фигурировал Скотти, с тех пор как она встретила его сто двадцать пять лет назад.

Повернувшись, она обвела взглядом прилавки и снующих людей. Именно здесь она была счастливее всего в своей жизни, на рынке с матерью и сестрами.

— Субботний ночной рынок в Тоттенхэм-Корт, — пробормотал Скотти, оглядываясь по сторонам.

«Ты откуда знаешь?» — спросила она с удивлением.

«У меня был дом в Лондоне в семнадцатом веке, — пробормотал он.

Бет нахмурилась, не зная, было ли это правдой или ей просто приснилось. Она полагала, что это не имеет значения. Правда это или нет, но ей нравилось, что он знал эту часть ее жизни, хотя бы во сне.

— Я любила рынок, — пробормотала Бет, начав ходить вдоль прилавков. «Всегда было шумно, волнительно и красочно. Казалось, что это всегда было похоже на ярмарку».

— Да, — согласился Скотти, а затем схватил ее за руку и притянул к себе, когда резкий щелчок прорезал воздух. Но он расслабился, когда понял, что это всего лишь капсюль от каких-то мальчишек, стреляющих по мишеням.

«Торопитесь! Не опоздайте! Мистер Фредерикс собирается спеть «Точилку ножей (Knife Grinder)»! Когда она проходила мимо, рядом с ней прогудел высокий худощавый мужчина.

— Я и забыл, каким шумным всегда был рынок, — сказал Скотти с кривой улыбкой, и Бет снова удивилась, что он вслух высказал ее собственные мысли. Но тогда, что еще он мог сказать? Ведь это был ее сон.

— Ммм, клубника, — внезапно пробормотала Бет, заметив ее в соседней палатке. Улыбаясь Скотти, она призналась: «Я всегда любила клубнику. Она была моим любимым лакомством в детстве».

«Но не сейчас?» он спросил.

Бет поморщилась. «Сегодня они собирают их зелеными и отправляют в магазины, и они не такие сладкие и сочные, когда их покупаешь. Если только ты не найдешь их в придорожном киоске или не вырастишь сам, — сказала она с гримасой. «Тогда они всегда были красными, спелыми, сладкими и сочными». Она усмехнулась и добавила: «Конечно, они были только в сезон и были слишком дорогими, поэтому у нас их все равно никогда не было».

— Тогда откуда ты знаешь, что любила их? — спросил он с весельем.

«Раньше я следовала за мистером Бэдхемом, когда он нес свою клубнику к прилавку, в надежде, что одна или две могут упасть на землю», — объяснила она.

— И как? — спросил он с улыбкой.

— О да, раз или два, — кивнула Бет. «И я хватала их и ложила сразу в рот. Они были восхитительны, даже с кусочками грязи, которые иногда были на них осенью».

Что-то мелькнуло на его лице, она не могла понять что, но затем Скотти внезапно подвел ее к прилавку с клубникой и бросил мистеру Бэдэму монетку, прежде чем взять плетеную кварту спелых красных ягод. Повернувшись к Бет, он вытащил одну, быстро осмотрел ее, а затем удовлетворенно кивнул и протянул.

— Без грязи, — торжественно заверил он ее. «Открой свой ротик».

Бет неуверенно улыбнулась, не зная, почему она покраснела, но она чувствовала, как горят ее щеки. Взволнованная, она попыталась взять у него маленький фрукт вместо того, чтобы открыть рот, но он тут же убрал клубнику из ее досягаемости.

— Нет-нет-нет, — сказал он, качая головой. «Открывай.»

Бет ненадолго прикусила губу, но затем покорно открыла рот и смотрела, как он приближает подношение, пока она не смогла откусить его. Ягода была такой же пухлой, сладкой и сочной, какой она помнила, и Бет закрыла глаза со стоном, когда она прожевала и проглотила то, что откусила. Но затем ее глаза распахнулись от удивления, когда Скотти внезапно облизал ее нижнюю губу, слизывая капельку сока.

— Восхитительно, — хрипло согласился он, а затем отшвырнул корзинку ягод в сторону, обнял ее и поцеловал.

Вздрогнув, Бет сначала не шевелилась. Это просто было не похоже на нее. Даже во сне она никогда не проявит инициативу посреди рынка. Несмотря на ее прошлое, у нее было определенное чувство приличия, которое вдолбила ей ее мать. Публичные проявления похоти посреди рынка казались неуместными, и в тот момент не было никаких сомнений в похоти. В то время как она могла быть спокойной и послушной, поцелуй был опустошительным, рот Скотти работал над ее губами, его язык выскальзывал, проникая между ее губами и пробуждая ее желания.

Когда его руки начали блуждать, Бет попыталась возразить, но это было трудно, когда его рот прикрыл ее рот. Одна его рука держала ее голову на месте, пока он целовал ее, в то время как другая опустилась, чтобы обхватить ее сзади сквозь платье и немного приподнять, одновременно подталкивая ее вперед, пока их тела не терлись друг о друга.

Задыхаясь, Бет удалось разорвать их поцелуй и смущенно оглядеться, только чтобы удивленноморгнуть, когда она увидела, что рынок исчез. Теперь они были в большой спальне, которую освещало пламя, потрескивающего камина в соседней стене, и стояли у кровати с драпировкой и шелковыми простынями цвета лесной зелени. Они были одни.

Это было все, что действительно заметила Бет. В тот момент, когда она прервала их поцелуй, Скотти начал покусывать ее ухо и шею, и ее тело в ответ начало дрожать.

Бет сразу поняла, что это будет один из самых неприятных моментов. Так ей нравилось называть сны, которые казались настолько реальными, что она действительно ощущала вкус соли на его коже и тепло его тела. Это были самые редкие из снов, которые она видела со Скотти, но они были и самыми сильными, так что она просыпалась впоследствии с потным телом, сытым и все еще дрожащим от удовольствия, которое доставил ей возлюбленный.

Она знала, что Скотти начал расстегивать ее платье. Бет не пыталась остановить его нетерпеливые руки, но когда он прикусил ее мочку уха, она повернула голову, чтобы он мог снова поцеловать ее. На этот раз она ответила на поцелуй со всей страстью, которой ей не хватало на рынке. Теперь она также позволила своим рукам блуждать по его твердой, широкой груди, а затем подергала булавку, скреплявшую плед. Он расстегнулся, как по волшебству, и ткань тут же соскользнула на пол, оставив его стоять в белой льняной рубашке, едва прикрывавшей фамильные драгоценности.

Бет только что заметила это, когда ее платье тоже упало на пол. Скотти отступил назад, чтобы рассмотреть ее, а она, глянув вниз, увидела, что на ней белое бюстье и трусики, а также чулки и подвязки. Она на мгновение задумалась, откуда они взялись, а затем Скотти прорычал: «Красиво».

Бет перевела взгляд на него. Он тепло улыбнулся.

«Я оформлял свою комнату, думая о тебе. Я понял, что этот цвет подойдет к твоей алебастровой коже и рыжим волосам. Ты как огонь и лед в лесу».

Глаза Бет расширились от изумления. Она никогда не была лиричной, поэтому понятия не имела, откуда взялись эти слова. Но они ей нравились, решила она, и потянулась вниз, чтобы найти его и показать, как сильно. Только в эту минуту, когда ее пальцы нащупали твердость, которая, как она знала, ждет ее под льняной рубашкой, Скотти схватил ее руку и тут же убрал ее.

— Нет, — прорычал он, схватив обе ее руки одной и подняв их над головой, прижимая ее спиной к одному из столбиков кровати. Удерживая ее своим телом, он встретил ее взгляд и твердо сказал: «Я не клиент, которому нужно доставить удовольствие. Я доставлю тебе удовольствие».

Замешательство снова затуманило ее разум при этих словах, потому что Бет была совершенно уверена, что они исходили не от нее. На самом деле, они были немного обидными, возможно, из-за гнева, вспыхнувшего в его глазах, и даже некоторое отвращение. Кроме того, Скотти никогда раньше не говорил во сне. Он всегда был больше деятелем, чем болтуном. Но обычно его рот был занят другими вещами, подумала Бет и резко переключила свое внимание обратно на него, когда он снова поцеловал ее.

Все еще немного уязвленная его словами, Бет сначала не спешила отвечать на поцелуй. Но когда его язык проник ей в рот, а его свободная рука скользнула вверх по ее боку, а затем по кругу, чтобы размять одну грудь через ее бюстье, ее тело ответило, как собаки Павлова, и вскоре она то вздыхала, то задыхалась, когда он хлестал ее языком. Она почувствовала, как его рука дернулась, чтобы найти верхнюю часть ее бюстье, но все еще была поражена, когда он дернул ее, заставив ее опуститься, чтобы освободить одну грудь. Когда он прервал поцелуй, чтобы опустить рот, чтобы взять сосок, который он освободил, она скользнула руками в его волосы и обхватила его голову, пока он сосал, полностью сосредоточившись на ощущениях, которые он пробуждал в ней. Ощущения, которые только усилились, когда он скользнул одной ногой между ее и поднял ее, пока его бедро не потерлось о ее возбуждение.

Закрыв глаза, Бет закусила губу и отдалась нарастающей в ней потребности. Даже не осознавая этого, она начала двигать бедрами, оседлав его бедро. Но затем его свободная рука скользнула под линию талии ее трусиков и скользнула вниз, чтобы проникнуть между ее бедрами, и Бет вскрикнула, ее тело дернулось.

Выпустив ее сосок изо рта, Скотти выпрямился и поцеловал ее в шею, пробормотав: «Тебе это нравится?» Он слегка провел пальцами по ее влажной коже, прежде чем остановиться, чтобы обвести кончик ее возбуждения. — Тебе нравится?

— Да, — выдохнула Бет, теперь оседлав его руку.

«Я хочу отведать тебя. Хотела бы ты этого? — прорычал он, покусывая ее ухо.

«О, Боже», — простонала Бет и от слов, и от ощущения его пальца, прижимающегося к ней, хотя его большой палец продолжал ласкать ее. Она слегка надавила, а затем разочарованно ахнула, когда он убрал свои искусные пальцы. Только чтобы снова задохнуться, когда он внезапно опустился перед ней на колени.

Поняв, что ее подвязки помешают ему снять с нее трусики, Бет начала опускать теперь свободные руки, чтобы помочь снять их, но затем напряглась, когда Скотти схватил ее трусики на талии. Пока она смотрела с изумлением, он разорвал их, вместо того чтобы снять с нее подвязки и чулки. Это было быстрое и жестокое действие, и его было легко выполнить, хотя какая-то часть ее мозга утверждала, что это не должно было выполняться так легко. Бет даже пришлось напомнить себе, что это был сон. Просто все это казалось таким чертовски реальным.

«Ой!» — выдохнула она, когда Скотти внезапно схватил ее за талию и повернулся, чтобы бросить на кровать. Едва она подпрыгнула на перинном матрасе, как он поймал ее под колени и потянул по шелковым простыням, пока ее попка не оказалась у края кровати.

Когда он опустился на колени на пол и уткнулся лицом между ее раздвинутых ног, Бет ахнула и наполовину села в шоке, только чтобы взбрыкнуть и закричать, когда его язык прошелся по нежной плоти.

Пока она все еще была наполовину приподнята, Скотти протянул руку, чтобы сжать грудь, которую он освободил ранее, а затем поиграл с соском, лакая ее.

Застонав, Бет накрыла его руку одной своей рукой, а другую положила на кровать, чтобы удержаться в вертикальном положении, пока она дрожала и извивалась под его языком. Когда он добавил свои пальцы и начал вводить и выталкивать один из них, облизывая и покусывая центр ее наслаждения, Бет вскрикнула и упала навзничь. Ее тело корчилось, ее ноги сцеплялись и разъединялись вокруг его головы, а ее руки теперь путались в простынях, когда она боролась за то, чтобы достичь той вершины, к которой он подталкивал ее. Она также осознавала, что издавала самые ужасные звуки — глубокие и тяжелые стоны, перемежающиеся с тем, что она выкрикивала его имя умоляющим голосом. и ей было все равно.

А затем ее тело на мгновение напряглось и сжалось, прежде чем все взорвалось, и Бет начала дрожать и почти биться в конвульсиях, когда нашла свое удовольствие.

Скотти освободился между ее ног и присоединился к ней на кровати. Он привлек ее в свои объятия и передвинул их обоих дальше по кровати, а затем просто держал ее, пока ее дыхание и сердцебиение не успокоились.

— Спасибо, — прошептала Бет, лаская его грудь. «Могу я-"

Ее вопрос замер, когда Скотти схватил ее за подбородок и поднял лицо для поцелуя. Сначала это было мило и успокаивающе, но вскоре стало более требовательным, и его руки снова начали скользить по ней. Она снова стонала, когда Скотти перевернул ее на спину и накрыл. Поддерживая собственный вес руками, он прижался к ней и засунул язык ей в рот.

Застонав в ответ, Бет раздвинула для него ноги и подняла колени, чтобы упереться ступнями в поверхность кровати. Скотти ответил на приглашение и ворвался в нее, и все тело Бет откликнулось, полная сила ее голода устремилась назад, как будто она не была только, что удовлетворена.

Выкрикивая его имя, она схватила его за плечи и подняла бедра, чтобы встретить его, подталкивая его, пока он не напрягся и не закричал, найдя свое собственное удовольствие. Бет знала, что это не конец — этого никогда не было в этих более напряженных снах, — поэтому она не удивилась, когда он оттолкнул ее, встал на колени между ее ног и приказал ей перевернуться. Она сразу же села, но затем встала на колени перед ним и потянулась назад, сумев схватить его за бедро и подтолкнуть ближе. Рыча, Скотти двинулся вперед на своих коленях, его ноги обхватили ее, когда его грудь встретилась с ее спиной. Затем он скользнул руками вокруг ее талии и вверх по ее животу, чтобы обхватить ее грудь.

Бет застонала и выгнулась к нему, когда он взвесил и сжал ее груди, ее бедра двигались и терлись ягодицами о твердость между ними. Скотти прикусил ее за ухо и поцеловал в шею, но когда он начал играть с ее сосками, она повернула голову в поисках его рта. Он грубо поцеловал ее, а затем позволил одной руке упасть с ее груди и скользнуть между ее ног.

Бет закричала ему в рот, ее бедра двигались от его прикосновений, а потом она больше не могла этого выносить, прервала их поцелуй и опустилась на руки и колени. Схватив ее за бедра, Скотти тут же начал…. лизать ей лицо?

Задыхаясь от шока, Бет открыла глаза и уставилась на большого черного зверя, стоящего над ней на кровати и счастливо дышащего.

«Что за-?»

«Чико! Вниз!»

Бет взглянула на дверь, когда Матиас распахнул ее еще шире, и бросился внутрь, чтобы быстро обойти кровать.

«Извини! Мне жаль. Я проверял тебя, а он проскользнул мимо меня. Чико, иди сюда, — прошипел он, хватая добермана за ошейник и падая на кровать, когда вторая собака ворвалась, чтобы присоединиться к веселью, и поставила ему подножку, а затем забралась на него сверху и лизнула верхнюю часть спины. Голос Матиаса был раздражен, когда он уткнулся лицом в кровать и пробормотал: «Нет, Пайпер. Плохая.»

Тихо посмеиваясь, когда Чико переместился, чтобы опуститься ей на ноги, чтобы он тоже мог добраться до своего хозяина, Бет села, чтобы убрать ноги, чтобы взволнованная собака не растоптала ее. Затем она откинулась на спинку кровати и просто смотрела, как обе собаки набрасываются на ее кузена, облизывая его руки, ноги, волосы.

— Я люблю своих собак, — сухо сказал Матиас, его голос был приглушен одеялами. Оба добермана немедленно переключили свое возбужденное внимание на его лицо, пытаясь добраться до частей, которые он зарыл в одеяла.

— Они милые, — весело сказала Бет.

«Хм.» Он не казался убежденным. Отталкивая то одного, то другого, он изо всех сил пытался встать. В ту минуту, когда он снова встал и они не смогли дотянуться до его лица, Чико и Пайпер повернулись к ней. Визжа, Бет тут же натянула одеяло на голову, чтобы избежать влажных поцелуев. Это, казалось, еще больше возбудило собак, и они начали пытаться забраться к ней под одеяло.

Сдавшись, Бет отбросила одеяло в сторону, схватила первую собаку за уши и начала тереть их, целуя его в макушку и бормоча: «Теперь я поймала тебя. Ты весь мой. Теперь ты у меня есть».

— Ты ему нравишься, — весело сказал Матиас, пока Чико успокаивался и наслаждался массажем ушей. «Они оба», — добавил он, когда Пайпер устроилась рядом с ней на кровати и положила голову ей на колени.

Улыбнувшись, Бет отпустила одно ухо Чико и почесала за ухом Пайпер. Когда Чико тоже лег рядом с ней, она продолжила их гладить, но взглянула на Матиаса и спросила: «Почему ты проверял меня? Ты знал, что моя рука достаточно хорошо заживает.

«Хм.» Матиас усмехнулся и сел на кровать рядом с ней. Рассеянно гладя Пайпер, он сказал: «Ну, я боялся, что на тебя снова напали».

— Напали? — спросила она с удивлением.

«Хм.» Ухмыляясь, он объяснил: «Ты стонала, охала, хрюкала и кричала. Это было очень тревожно. Я был уверен, что тебя либо замучили до смерти, либо ты занималась с кем-то безумной, страстной любовью. Но так как Донни уже встал, Скотти был в своей постели и издавал те же звуки, и теперь я вижу, что в твоей комнате никого не было, не говоря уже о твоей постели, я могу только предположить, что это был сон. общий сексуальный сон, — добавил Матиас со злой ухмылкой.

«Что?» Бет завизжала, садясь прямо.

«. Я знал, что между тобой и Скотти что-то есть… — добавил он с удовлетворением, а затем спросил: — Как это было? Так ли жарко, как говорят? Это звучало жарко».

«Между мной и Скотти ничего нет», — запротестовала Бет, игнорируя другие его вопросы.

— О, Чика (Chico), ты думаешь, что я глупый? — спросил он с недоверием.

«Очевидно, это очень глупо, поскольку между мной и Скотти ничего нет», — настаивала она.

«Действительно?» Матиас высокомерно поднял брови. — И все же он ужасно беспокоился о тебе прошлой ночью после того, как ты была ранена.

Бет фыркнула. «Наверное, он так обо всех беспокоится. Этот человек руководит Охотниками на изгоев в Великобритании. Это его работа — беспокоиться об охотниках.

— Бет, серьезно, — нахмурившись, сказал Матиас. «Я умоляю тебя. Ты должна знать, что он твой спутник жизни? Он показывает все признаки, — сказал он ей, а затем отсчитал: — Во-первых, я могу читать его мысли. Он намного старше меня, и я не должен, но могу. Во-вторых, он ест. Вчера вечером он съел целую пиццу сам. И он пьет. Я дал ему содовую к пицце, и он выпил ее целиком».

«Да, он ест и пьет, и его, наверное, легко прочитать», — допустила она. «И да, он встретил свою спутницу жизни. Но это не я, кузен.

— Почему ты пытаешься мне врать? — раздраженно спросил Матиас. — Вы были здесь и видели с ним общий сон. Ты стонала, охала и кричала: «Скотти, о, Скотти!» Он имитировал то, что, как она догадалась, должно было быть ее голосом нелепым фальцетом. «А Скотти был дальше по коридору, делая то же самое, но крича: «Бет! Боже мой, Бет!»

«Он это делал?» — спросила она с удивлением.

— Sí, — твердо сказал Матиас.

Бет нахмурилась, но покачала головой. «Этого не может быть. У него уже есть спутница жизни. Он просто не претендовал на нее».

«. ты, — удовлетворенно сказал Матиас.

«Нет. Скотти сказал Донни…

— А я говорю тебе, что могу читать его мысли. Разве я не упомянул об этом? — раздраженно спросил он, а потом продолжил: — А прошлой ночью, когда тебе было больно, его мысли были в смятении. Он был в панике, чтобы помочь облегчить ее. Он также был очень обеспокоен тем, что мы должны хорошо охранять тебя, потому что он не потеряет свою спутницу жизни. Это были его мысли. «Я не потеряю свою спутницу жизни», — сказал Матиас с акцентом, а затем самодовольно улыбнулся. «Ты. Ты и есть эта спутница жизни».

«Но как это может быть?» — спросила она с замешательством. — Я имею в виду, я встретила этого человека более ста лет назад. Как он мог не быть моим спутником жизни тогда, а потом вдруг стать моим спутником жизни сейчас? Разве он не должен был быть моим спутником жизни все это время?»

Матиас поджал губы и задумался над вопросом. — Возможно, он был все время.

«Что?» Бет удивленно взглянула на него.

«Ну, за эти годы он потратил много энергии, пытаясь помешать тебе стать охотником, а затем пытаясь удержать тебя от опасных заданий», — заметил он. — И прошлой ночью я прочитал в его мыслях, что за тобой кто-то присматривал после того, как он спас тебя от Джеймисона.

«Что?» — возмущенно повторила она.

Матиас кивнул. «, он думал об этом прошлой ночью. Это был некто по имени Магнус, и он вернул его обратно в Англию, когда решил вылететь сюда, в Канаду, но он думал, что после вчерашнего нападения ему следует позвать его обратно.

— Сукин сын… не могу поверить, что за мной все это время кто-то наблюдал, — мрачно сказала Бет. — Как я не заметила?

— Ты упускаешь суть, Чика, — раздраженно сказал Матиас. «Зачем ему это делать? Почему он заставил кого-то присматривать за тобой? — спросил он, а затем ответил: «Должно быть, он с самого начала знал, что ты его спутница жизни».

Бет безучастно смотрела на своего кузена, пока все, что он сказал, медленно прокручивалось у нее в голове. Скотти приставил к ней телохранителя. Он искал ее. Он ел и легко читался, потому что нашел свою спутницу жизни. И сны. Бет нахмурилась. Были ли у них общие сны? Говорят, что спутники жизни имеют их, когда находятся рядом друг с другом. но Скотти играл в большинстве ее поллюций с тех пор, как она встретила его. Даже те, что были у нее, когда они были на разных континентах.

Хотя, вдруг подумала она, они всегда были сильнее, когда он появлялся в Испании, а теперь и здесь. Бет просто предположила, что это из-за того, что он был на сцене и был таким большим, как жизнь. Теперь она поняла, что он часто останавливался либо в доме, либо в отеле недалеко от того места, где она жила. Тогда сны были намного сильнее, реальнее. Она могла чувствовать его запах, и прикасаясь к нему во сне, она чувствовала, что прикасается к нему в реальной жизни. как сон сегодня вечером, подумала она, нахмурившись.

«Честно говоря, я удивлен, что ты сама этого не поняла», — добавил Матиас.

Бет хмуро посмотрела на него. «Откуда я должна была знать? Я была новообращённой, когда я встретила его. Прошло всего две недели с тех пор, как меня повернули. Я не могла никого читать, поэтому то, что я не могу прочитать его, ничего для меня не значило. А я тогда еще ела. И. ну, он красивый мужчина. Я просто предположил, что он мне снился, потому что он был красавчиком».

— Все верно, — решил Матиас после секундного размышления. «Поэтому я соглашусь с тем, что ты не знала, но он определенно должен был знать».

Бет закусила губу, не желая верить, что Скотти знал все это время и не претендовал на нее. Насколько сильно ты должен был ненавидеть кого-то, что бы обходить его стороной, и не объявлять его возможным спутником жизни? Это единственное, чего жаждали и искали все бессмертные. И зачем им вообще быть спутниками жизни, если он ее ненавидит?

— Может быть, он не был уверен, — с надеждой предположила она.

— Бет, — тяжело сказал Матиас. «Скотти не идиот. Он знает признаки встречи со спутником жизни. То, что он не мог прочитать тебя само по себе, сказало бы ему, что ты она и есть».

— Он не может меня прочитать? — спросила она с любопытством. «Откуда ты это знаешь?»

«Потому что он не знал, о том, что ты знала о его вмешательстве в то, чтобы ты стала охотником, и о некоторых заданиях, на которых ты была», — объяснил Матиас. — Если бы он мог читать тебя, он бы это знал. Но он этого не сделал и был удивлен и даже встревожен, когда я сказал ему, что ты знаешь.

Бет только хмыкнула на это. Ее все еще раздражала мысль о том, как он вмешивался в то, чтобы она была Охотницей на протяжении многих лет.

— Значит, он должен знать, — решил Матиас, а затем нахмурился и сказал: — Но если так, то почему он до сих пор не заявил на тебя права? Большинство бессмертных сразу же потребовали бы тебя, но он этого не сделал.

Когда он вопросительно посмотрел на нее, Бет опустила голову и сосредоточилась на ласках Чико, когда она, наконец, признала правду. Скотти уже более века знал, что они спутники жизни, и ничего не предпринимал по этому поводу. Для этого была только одна причина, которую она могла придумать, и она была простой и очевидной.

— Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, потому что я ему не нравлюсь, — мягко сказала она.

«Что?» Матиас покачал головой и дунул малиной. «Невозможный! Ты и красивая, и обаятельная, и сильная, и умная! Ты богиня среди женщин!»

— И все же он не хочет меня, — устало сказала Бет. «Он не претендовал на меня и обычно, по крайней мере, до этого визита, был ко мне холоден, как сиська ведьмы».

— Я не видел эту холодную сиську, — торжественно заверил ее Матиас. — На самом деле, судя по его взглядам, которые я замечал, я бы сказал, что у ведьминой титьки горит огонь.

— Да, ну, это только в этот раз, — заверила она его. «Раньше он обращался со мной так, будто у меня чума. Он даже хотел, чтобы мне стерли воспоминания три на одного».

«Что?» Глаза Матиаса недоверчиво расширились, и она не могла его винить. Три на одного — это когда трое бессмертных работали вместе, чтобы вторгнуться и уничтожить воспоминания другого бессмертного. Они стирали каждое воспоминание снова и снова, чтобы предотвратить их восстановление нано, пока человек не стал чистым, как лист бумаги. Это была радикальная мера, используемая в качестве крайней меры.

— Да, — твердо заверила его Бет. «Когда он и его люди спасли нас от Джеймисона, он отвел Дри в сторону и сказал, что Совет хочет, чтобы я была отпущена, но он думает, что мне нужно провести процедуру три на одного и стереть мой разум», — сказала она ему. «На самом деле, если бы не Дри, я уверена, что он бы это сделал. Но она отказалась и в ту же ночь посадила нас на лодку, направлявшуюся в Испанию».

— Слава Богу Дрине, — покачал головой Матиас. «Я не могу представить жизнь без тебя в ней, как…. ну, как ты есть».

— Однако, по-видимому, Скотти предпочел бы именно это, — жалобно прошептала Бет.

Рот Матиаса сжался. «Ну и к черту его и его корову, на которой он скакал. Ему не повезло. Мы найдем тебе другого спутника жизни, а Скотти может пойти стереть чью-нибудь память, чтобы обзавестись овощем себе в пару».

Губы Бет дрогнули при этих словах. — Овощ?

«Ну, а как ты думаешь, что получится в результате три на одного?» — мрачно спросил он.

Она покачала головой. «Муж Маргариты Аржено устроил ей три на одного, и я совершенно уверена, что он стер все ее воспоминания, и не превратил ее в овощ».

«Тогда ей повезло. Насколько я понимаю, это очень сложно сделать. Легче просто полностью стереть память, и когда это происходит, это уже не тот человек. Он tabula rasa. Чистый лист. Их личность\индивидуальность исчезает». Матиас фыркнул и добавил: «Вероятно, это то, чего он хотел, чистый лист, который можно превратить во все, что он пожелает».

— Или просто женщину, которая не была проституткой, будучи смертной, — тихо сказала Бет.

Матиас резко повернулся к ней. — Это был не твой выбор. Он не может винить тебя за это, — сказал он с возмущением. — Твой отец продал тебя этим отвратительным торговцам плотью! А они, в свою очередь, продали тебя Дэнни после того, как у тебя украли невинность.

«Но я осталась в бизнесе после того, как Дри убила Дэнни, и я была свободна», — торжественно отметила она. Матиас много лет знал историю ее жизни. Он спросил ее, и она рассказала ему. Бет не скрывала этого. Секреты никогда не были хорошей вещью. Они, как правило, давали другим власть над вами, если вскрывались. Кроме того, она не стыдилась своей истории.

Вздохнув, Бет откинулась на спинку кровати и закрыла глаза. Было слишком рано, чтобы иметь дело с этим. И было ли это? Открыв глаза, она повернулась к двоюродному брату и спросила: «Который час?»

— Почти два часа, — ответил Матиас, а затем поднял брови. — Раз уж ты проснулась, могу я пригласить тебя на завтрак?

«Завтрак?» — спросила она с интересом.

— Это уведет тебя от дома и…. него, — сказал он извиняющимся тоном. — И это даст тебе шанс проветрить голову.

Бет криво улыбнулась и пожала плечами. — В этом нет необходимости, Матиас. Я буду в порядке. Я имею в виду, что я не тот, кто все это время бегает, зная, что мы спутники жизни. Я думала, что у меня просто есть к нему страсть, поэтому не стала эмоционально вовлекаться. Я просто буду продолжать думать о нем таким образом».

— Страсть? — весело спросил Матиас.

«Так мы с Мэри называли это, когда нас привлекал мужчина», — сказала она с легкой улыбкой, которая исчезла, когда она вспомнила судьбу своей подруги Мэри. Последние десять лет после появления Раффа в ее жизни Бет взяла за правило находить светлую сторону каждого события. Что касается Мэри, она сказала себе, что, по крайней мере, ее подруга наслаждалась парой лет на пенсии до того, как ее убил Джеймисон, что, по крайней мере, ее смерть была быстрой. Это могло показаться не таким уж большим плюсом, но Бет знала, что это так. Она видела, как многие смертные медленно умирали, угасая, ужасно страдая в течение длительного периода времени, когда они изо всех сил пытались жить жизнью, которая больше не предлагала им ничего, кроме боли от рака или какой-либо другой болезни. Она была рада, что Мэри не пришлось через это пройти.

«Я возьму собак и пойду, чтобы ты могла одеться», — сказал Матиас и начал вставать с кровати, но остановился и повернулся, чтобы крепко обнять ее. — Ты хорошая женщина, Бет. Если он не может этого увидеть и принять тебя такой, какая ты есть, это его проблемы».

— Спасибо, — пробормотала она, обнимая его в ответ. — А ты лучший кузен, о котором только может мечтать девушка, Матиас. День, когда Дри и ее брат приняли меня в свою семью, был самым счастливым в моей жизни».

Матиас сжал ее чуть крепче, а затем отпустил и встал.

— Чико, Пайпер, идем, — приказал он, похлопывая себя по бедру и направляясь к двери. Собаки тут же спрыгнули с кровати и последовали за ним в холл.

Глава 9

В тот момент, когда за Матиасом и собаками закрылась дверь, Бет отбросила одеяло и тоже встала. Но потом она просто стояла там, на мгновение ошеломленная всем, что узнала. Она была возможной спутницей жизни Скотти, но он не хотел ее. Насколько глубока, должна быть его ненависть, что он упустил шанс заполучить спутницу жизни только потому, что она была этой спутницей жизни?

Ух ты. Она прожила пятьдесят лет как смертная и всего сто двадцать пять лет как бессмертная. Это была даже не четверть его жизни, но Бет ухватилась бы за шанс найти спутника жизни. И все же он не хотел ее.

На мгновение гнев и боль попытались захватить ее, но она оттолкнула их и глубоко вздохнула. Как сказал Матиас, это была потеря Скотти. Она была хорошей женщиной и могла бы стать хорошей спутницей жизни. кому-то другому.

— У них должны быть сайты знакомств для бессмертных, — пробормотала она себе под нос, доставая из сумки свежие джинсы и натягивая их. Может быть, она бы сделала это. Она могла бы нанять Маргариту или кого-то вроде нее, чтобы опросить всех бессмертных и подобрать им пару.

Или, может быть, юная Стефани, подумала Бет, стягивая свою чересчур большую футболку, а затем доставая из сумки лифчик и надела его. Дрина сказала, что у девочки есть некоторые навыки в этой области. Черт, она могла бы нанять их обоих и разделить работу на вдвое. И она могла бы назвать это iHarmony Бессмертные в Гармонии.

Эта мысль заставила ее улыбнуться, когда она натянула чистую футболку, но Бет покачала головой. Это звучало слишком похоже на продукты Apple(iphone,ipod).

Твой Бессмертный, может быть? Тоже неплохо. Ей придется подумать об этом. На самом деле, она не знала, почему кто-то еще не додумался до этого. Там было так много одиноких бессмертных, ожидающих спутника жизни.

Покачав головой, Бет порылась в сумке, которую она забрала из ванной по пути в свою комнату прошлой ночью, и собрала свой пояс с оружием и небольшой арсенал оружия, который она принесла с собой. Она быстро застегнула пояс вокруг талии и быстро заполнила все кастомные держатели. Ее меч, ножи и дротик были быстро спрятаны, а затем она направилась к двери, мысленно готовясь к встрече со Скотти теперь, когда она знала, что мужчина знал о снах, которые она видела о нем.

Эта мысль заставила ее поморщиться. Одно дело иметь сексуальные фантазии и сны о мужчине, когда он не знает, и совсем другое, когда он точно знает, что ты хочешь сделать с ним за закрытыми дверями. и как ты кричишь и стонешь.

— Ты можешь сделать это, — пробормотала Бет себе под нос. «Нельзя тратить время на беспокойство о человеке, который считает себя лучше всех остальных. Просто разберись с ним до завтра, а потом ты улетишь домой, и тебе больше не придется иметь с ним дела».

Расправив плечи, она распахнула дверь и вышла из своей комнаты.

К большому облегчению Бет, в холле никого не было, и она добралась до ванной, никого не встретив. Она продолжила внутренний диалог, когда справляла нужду, мыла руки и лицо, а затем чистила зубы и расчесала волосы. Когда ей больше нечего было делать, она заставила себя продолжить путь на кухню.

Бет услышала бормотание мужских голосов еще до того, как добралась до кухонной двери, и приготовилась к тому, что должно было произойти, но это было не так сложно, как она ожидала. Она полагала, что в некотором смысле, хотя все изменилось, не изменилось вообще ничего. Ее всегда привлекал Скотти, и она всегда знала, что он ненавидит ее или, по крайней мере, смотрит на нее свысока. Единственным дополнительным фактором здесь было то, что он знал о диких сексуальных фантазиях, которые она имела с ним. Ну что ж. Похоже, они ему тоже нравились, поэтому он не мог показывать пальцем на нее, твердо сказала себе Бет и вошла, когда Донни сказал: «Ты шутишь. Ты юрист?

— Пятьдесят лет, — кивнул Матиас, когда Бет подошла к кофемашине.

— А почему ты тогда в университете? — с недоумением спросил Донни.

Матиас пожал плечами. «Мне стало скучно, и я решил попробовать что-нибудь еще».

«О чем ты говоришь?» — спросил Донни.

«Сейчас я посещаю общие курсы, чтобы увидеть, что меня заинтересует больше всего».

— Мужик, — пробормотал Донни. — Я думал, тебе лет двадцать или около того.

— Семьдесят пять, — поправил его Матиас.

— Матиас, где ты хранишь свои чашки? — спросила Бет, прежде чем Донни снова смог заговорить. Кофемашина была старой доброй капельной кофемашиной, где готовили целую кастрюлю, а не чашку, а графин был почти полон. Матиас был единственным, кто пил кофе, перед Донни стоял стакан воды, а перед Скотти стоял пустой пакет с кровью.

— В шкафу над кофейником, — услужливо сказал Матиас.

«Спасибо.» Она открыла дверцу буфета, взяла одну из дюжины или около того чашек и с легким вздохом налила в нее кофе.

— Слава богу, ты встала, — сказал Донни в тишине. «Мы должны пойти позавтракать, а затем мы должны пойти за продуктами, если мы хотим пообедать и поужинать».

— Здесь много еды, — легко сказала Бет, подмешивая сахар в свой напиток. «Сделай тост, или бутерброд, или что-то в этом роде».

«Я не могу. Хлеба нет, — сказал Донни, сердито глядя на Матиаса. «Все это мясо и сыр и ни кусочка хлеба в этом месте».

— Тина забыла купить его, когда забирала для меня продукты, — сказал ее двоюродный брат, пожав плечами, а затем поджал губы и задумчиво добавил: — Хотя, может быть, она и не забыла. Она на без углеводной диете. Отказ от хлеба мог быть преднамеренным».

«Тина?» — спросила Бет с улыбкой. — Я думала, ты злишься на Жюстин.

«Sí, но Жюстин не любит ходить по магазинам, а Тина любит. Она очень милая».

«Угу», — сказала Бет, а затем лениво спросила: «Кто стирает твою одежду?»

«Николь. Она очень хорошо обращается с утюгом.

«Уборка дома?»

«Мишель». Он широко ухмыльнулся. «Она носит наряд французской горничной, когда делает это. После этого я хорошо вознаграждаю ее».

— Держу пари, — сухо сказала Бет и покачала головой. «Приятно знать, что ты не изменился и все еще держишь вокруг себя гарем жаждущих женщин».

«Конечно. Я — Божий дар для женщин, — напомнил ей Матиас, даже сохраняя невозмутимое выражение лица.

Посмеиваясь, Бет забрала свою чашку и сделала глоток, прежде чем спросить: «Мортимер знает, что у тебя здесь смертные женщины, которые бегают по дому Силовиков и делают за вас всю работу по дому?»

«Нет. Он никогда не спрашивал, поэтому я никогда не говорил, — сказал он, пожав плечами, а затем осторожно посмотрел на нее. — Думаешь, ему это не понравится?

«Думаю, ему это точно не понравится», — заверила она его. «Слишком велик риск того, что кто-то из них сможет увидеть или услышать то, чего не должен».

«Я никогда не позволяю девушкам приходить, когда здесь есть Силовики», — заверил ее Матиас. «Они просто помогают мне позаботиться о вещах, когда я один».

— Хм, — с сомнением сказала Бет.

Матиас недовольно посмотрел на нее, а затем спросил: «Ты собираешься рассказать ему?»

Бет кратко обдумала вопрос, а затем пожала плечами. — Если он не спросит, я не скажу. Матиас расслабился, когда она добавила: «Но если он спросит, я его просвещу».

Матиас поморщился, но прежде чем он успел возразить или ответить, Донни пожаловался: «Бет, я голоден».

Обратив внимание на юного бессмертного, она подняла брови. — Зачем ты меня ждал. Почему ты не позавтракал, пока я спала?

«Я не мог выйти из дома», — запротестовал он, словно потрясенный ее предложением. — На тебя напали прошлой ночью. Кто-то хочет тебя достать».

— О да, — пробормотала Бет в свою чашку. Она должна была ожидать, что Скотти будет настаивать на том, чтобы все трое остались охранять ее, но она была так занята всем остальным, что как бы забыла об инциденте в переулке. Кроме того, она не знала, почему мужчина беспокоится. Он не хотел ее, так зачем беспокоиться о ее благополучии?

Не желая снова ввязываться в этот болезненный внутренний разговор, Бет вздохнула и отодвинула вопрос. Подняв голову, она подняла бровь в сторону Матиаса. — У тебя случайно нет кружки термоса?

«». Ухмыляясь, он встал и подошел к шкафу в противоположном конце комнаты. В буфете стояло полдюжины или около того чашек. Он выбрал красную, которая напомнила ей о ее бедных испорченных туфлях, и принес ей, пробормотав: «Кажется, у нас будет компания на завтраке, на который я тебя пригласил».

Бет пожала плечами и повернулась, чтобы налить кофе в дорожную кружку. — Такова жизнь, кузен.

— , — пробормотал он.

Бет быстро ополоснула чашку, которую использовала, защелкнула крышку на термосе и повернулась, чтобы идти через кухню. «Давайте, мальчики. Кажется, завтрак и покупки сегодня на повестке дня прежде всего».

— Пока ты собиралась, звонил Мортимер, — объявил Скотти, и Бет замерла и закрыла глаза, ругаясь.

«Я забыла позвонить ему и сообщить о том, что произошло с Кирой перед тем, как мы пошли тусить прошлой ночью», — вслух осознала она.

— Да, — согласился Скотти. «Но я бы не стал так корить себя. Я тоже забыл об этом. Боюсь, реакция Донни на кофеин заставила нас всех забыть. Я объяснил это Мортимеру и ввел его в курс дела.

Вздохнув, Бет заставила себя повернуться и кивнуть ему. «Спасибо.»

— Да, пожалуйста, — сказал он, улыбаясь ей.

Бет закусила губу, а затем спросила: «Как он воспринял новость о том, что Кира прибудет с нами в Торонто?»

— Сначала он был недоволен, но в конце концов сказал, что это лучше, чем покончить жизнь самоубийством по приказу Совета и начать международную бессмертную войну, — сухо сказал Скотти, а затем добавил: — Конечно, как только я упомянул, что она обучена обращаться с оружием и боевым искусствам, он проникся этой идеей. Он надеется, что ей вообще не понадобится долгая подготовка, прежде чем он отправит ее в поле.

Бет фыркнула. «У него уже есть стажеры и волонтеры на работе. Он не заставит ее тренироваться. Он просто поместит ее к опытному охотнику и позволит ему обучить ее работе.

— Может, и нет, — сказал Скотти. «В конце концов, она дочь Афанасиоса Сарки. Он позаботится о том, чтобы она не пострадала на заданиях.

— Хм, наверное, ты прав, — задумчиво сказала она.

«Теперь мы можем идти?» Донни заскулил. — Честно говоря, Скотти, ты мог бы сказать ей все это в машине. Я уже несколько часов не могу ничего съесть».

— В холодильнике была пицца, — раздраженно сказала Бет. «Ты мог бы ее разогреть и съесть».

«Пицца на завтрак?» — с отвращением спросил Донни.

«Что? Я думала, что все молодые люди любят остатки пиццы на завтрак», — сказала она. Когда выражение его лица стало еще более отвратительным, Бет вздохнула и повернулась, чтобы выйти из кухни, сказав: «Хорошо, мы уходим. Но возьми с собой пакет с кровью. Это должно продержать тебя, пока мы не доберемся до ресторана, — указала она и добавила себе под нос: — По крайней мере, ты не сможешь ныть с ним во рту.

«Фууу, кровь перед завтраком? Это моветон.»

Бет остановилась и с изумлением повернулась к нему. «Шутки в сторону?»

Он кивнул с гримасой. «Я не могу переваривать кровь до тех пор, пока в моем желудке не будет еды. И мне нужно поесть, если ты не хочешь, чтобы я ныл во время похода по магазину».

— Я не заставляю тебя страдать, — отрезала она. — Это ты настаиваешь, чтобы мы пошли по магазинам.

Проигнорировав ее аргумент, Донни просто сказал: «Мы должны пойти в одно из тех мест, где подают блинчики на завтрак. Мне нравятся те, что с ягодами и большим количеством взбитых сливок, или — о! — яблочные блинчики с корицей и карамельным соусом. Это вкуснятина. Или шоколадные блинчики с вишней.

Бет повернулась и хмуро посмотрела на Скотти. — Ты что, разрешил ему сегодня выпить кофе?

— Нет, — твердо заверил он ее, его губы дернулись от удовольствия. «Похоже, это просто Донни перед тем, как разговеется».

— Это голодный Донни, — мрачно вставил юный бессмертный. «А теперь пошли».

Затем он прошел мимо них, задрав нос к входной двери.

— Он напоминает мне Фил, — недоверчиво пробормотала Бет, глядя, как он раздражается.

— Кто такой Фил? — спросил Скотти, в глазах плясали смех и любопытство.

— Двенадцатилетняя девочка, которую мы какое-то время держали в борделе. Ее звали Филиппа. Мы называли ее Фил. Она всегда закатывала истерики и маршировала, как принцесса».

«Что с ней случилось?» — торжественно спросил Скотти.

«Она закатила слишком много истерик, и Дэнни продал ее другому хулигану».

«Хулиган означает сутенер, ?» — спросил Матиас.

«Это было тогда. По крайней мере, сутенер определенного типа, который похищал девушек и заставлял их заниматься проституцией, или обманом втягивал их в это. Однако иногда один хулиган продавал девушку другому, чтобы избавиться от нее, — объяснила Бет, заметив облегчение на лице Скотти. Она полагала, что он волновался, что она скажет, что девочка умерла каким-то ужасным образом. и она сделала. Следующий хулиган не продал ее, когда нашел ее раздражающей. Он задушил ее в ярости.

— Ребята, вы идете или как? — спросил Донни у двери, а затем дернул головой в ее сторону, когда раздался звонок. Откинув голову назад, он неуверенно спросил: — Мне открыть?

Бет открыла рот, чтобы раздраженно ответить «да», но не успела. Скотти рявкнул: «Нет», и вдруг взял ее за руку и быстро повел обратно на кухню.

— Оставайся здесь, — приказал он, затем велел Матиасу оставаться с ней и бросился по коридору.

— Хм, — хмыкнула Бет. «Поди разберись. Один маленький порез на руке, и я превращаюсь из уважаемого Охотника в девицу в беде.

— Похоже на то, — согласился Матиас.

— Ну, это проблема, — с отвращением сказала Бет, а затем нахмурилась и подошла ближе к двери, услышав удивленные приветствия и мужской смех. — Похоже, это друг, а не враг.

— Sí, — согласился Матиас, когда до них донесся очередной взрыв смеха.

«Тогда почему мы прячемся на кухне, как пара старух?»

Матиас пожал плечами. «Я был поражен, что ты не ударила Скотти, когда он толкнул тебя сюда, как ребенка».

— Верно, — прорычала Бет и вышла из кухни.

— А, вот и она, — сказал Скотти с улыбкой, когда она подошла. как будто не он утащил ее на кухню и не велел ей оставаться там. «Бет, это трое моих лучших охотников, Магнус Бьярнесен, Рикарт де Колмон и Одилия Байньяр».

Бет напряглась. Магнус был человеком, который, по словам Матиаса, присматривал за ней последнее столетие или даже больше. Поняв, что Скотти и остальные ждут от нее какой-то реакции, она кивнула и вежливо пробормотала: «Привет».

Бет не стала ждать их ответа, а потом повернулась к Скотти и подняла брови. — И они здесь потому?

«Я подумал, что Мортимеру может понадобиться помощь, и решил привести несколько своих людей, чтобы помочь, пока он не вернет своих людей из Венесуэлы», — объяснил он.

— Мило, — кивнула Бет. «Но тогда почему они здесь? Разве они не должны быть в Торонто, чтобы помогать Мортимеру?

«Да. Они будут, — заверил ее Скотти. «На самом деле я послал за шестью. Трое прилетели в Торонто, а эти трое присоединяться к нам. Они останутся здесь на ночь, а завтра полетят с нами.

Бет сузила глаза. Она не была глупой. Он нанял нянек. Чтобы следить за ней. Что было просто смешно. Она была Охотницей за изгоями. Она могла позаботиться о себе.

— Я знаю, что будет немного тесновато, но это только на одну ночь, — продолжал он, словно не обращая внимания на ярость, нарастающую в ее глазах. «Одилия может спать с тобой, а мальчики могут занять диваны в гостиной. Это будет грандиозно. Как вечеринка. без. э. тусовочной части».

Бет лишь улыбнулась ему, кивнула и повернулась к Матиасу. «Я полагаю, у тебя в гараже больше машин, чем внедорожник, на котором ты ездишь?»

— , — сказал он, его губы дернулись.

«Еще одна машина не нужна», — заверил ее Скотти. — Магнус арендовал машину, когда они приземлились. Вот как они сюда попали.

Не обращая на него внимания, Бет улыбнулась Матиасу и вежливо спросила: — Могу я одолжить одну?

— Sí, — на этот раз с тихим смешком сказал Матиас.

«Э… Бет». Скотти сказал с хмурым взглядом.

— Спасибо, — сказала Бет Матиасу. Взяв двоюродного брата за руку, она повела его назад по коридору. — Мне просто нужно забрать свои сумки. Ключи в доме или в гараже?

— В гараже, — сказал он, затем достал из кармана связку ключей, снял один с кольца и протянул ей. «Это ключ от гаража. Верни его, когда закончишь».

«Бет!»

Гром позади них нельзя было спутать ни с чем, кроме преследования Скотти. Бет проигнорировала это и просто еще раз поблагодарила Матиаса, а затем пошла по коридору в спальни.

— Нам нужно поговорить, — сказал Скотти, следуя за ней.

— Нет нужды говорить, — невозмутимо заверила его Бет. — Твоим охотникам здесь рады.

— Тогда зачем ты собираешь сумки? — спросил Скотти, следуя за ней в ее комнату.

Пожав плечами, Бет начала собирать свои вещи и сказала: «Это должно быть очевидно. Здесь не хватит места для всех, так что я поселюсь в гостинице, а твои люди смогут остаться здесь с тобой.

— Черт побери, — сказал он с раздражением. — Ты знаешь, что они здесь только для того, чтобы присматривать за тобой.

— Мне не нужен присмотр, — спокойно сказала Бет. «Я могу позаботиться о себе.»

«Черт возьми, женщина, ты чуть не умерла прошлой ночью!»

— Только потому, что ты меня отвлек, — прорычала она и, оставив остальные сумки, направилась к двери с одной на плече. — У меня все было хорошо, пока ты не выкрикнул мое имя и не отвлек мое внимание. Еще минута, и я вытащила бы нападавшего на свет и теперь знал бы, кто он, вместо того, чтобы все еще гадать».

— Ладно, ты отвлеклась, — рявкнул он, следуя за ней через гостиную к двери в задней части кухни. «Но это может повториться и в следующий раз. Только теперь Магнус, Рикарт, Одилия и я будем прикрывать твою спину. Мы защитим тебя.

— Мне не нужно, чтобы ты защищал меня. Она хлопнула задней дверью и вышла наружу. «Я больше непопадусь. Я буду начеку. И… — повернувшись к нему, она зарычала, — какое тебе дело? Не похоже, что ты хочешь объявить меня своей спутницей жизни.

Бет заметила его ошеломленное выражение, но сама была немного занята тем, что была ошеломлена. Это только что вышло. Словно лава, вы плеснувшаяся через вершину вулкана, слова вырвались наружу, неся с собой волну ярости и боли, о которых она даже не подозревала.

Но с другой стороны, она никогда не была в контакте со своими чувствами, признала Бет. По словам доктора Хьюитта, психолога, к которому она обратилась после переезда в Торонто, который также был женат на Аржено, в молодости она научилась дистанцироваться от своих чувств. Именно так она пережила травмы своей земной жизни. Так она пережила детство с жестоким отцом-алкоголиком, и продажу в бордель, и проституцию, и ужасное, насильственное обращение, а также все, что непосредственно за этим последовало.

К сожалению, диссоциация не означает, что чувств не было, просто ты не был связан с ними, поэтому были застигнуты врасплох, когда они внезапно вырывались наружу. И примерно так же она себя чувствовала прямо сейчас, как будто ее вырвало на лужайке перед Скотти. И теперь он знал, что она знала, что они были спутниками жизни. Он также знал, что ее беспокоит то, что он не претендует на нее.

Вздохнув, Бет повернулась и пошла к гаражу. К ее большому облегчению, Скотти больше не следовал за ней.

«Черт», — выдохнул Скотти, наблюдая, как Бет входит в гараж.

— Я же говорил тебе, что ты неправильно себя ведешь.

— Да, говорил, — устало сказал Скотти, не удосужившись оглянуться, чтобы убедиться, что говорящим был Магнус. Он узнает его голос где угодно. Они были друзьями более восьмисот лет, почти с того дня, как Скотти обратился.

— Как много она знает? — спросил Магнус, вставая рядом с ним, чтобы заглянуть в гараж, когда дверь закрылась.

— Насколько я могу судить? — сказал Скотти и покачал головой. «Все.»

«Все?» — спросил Магнус, поморщившись.

Скотти со вздохом кивнул и устало провел рукой по волосам. — За исключением, быть может, того, что я заставил тебя присматривать за ней все последнее столетие. Насколько я знаю, она пока этого не знает, но, по словам Матиаса, она и все остальные знали, что я пытаюсь помешать ей стать охотником, и она только что сказала…. Ну, она, очевидно, знает, что мы спутники жизни, и я не претендую на нее.

— Хм, — пробормотал Магнус. — Наверное, было бы лучше, если бы ты дал ей немного времени, чтобы она остыла.

Скотти лишь хмыкнул.

«Так. Что ты хочешь чтобы я сделал?» — спросил Магнус. — Я могу последовать за ней в любой отель, который она выберет, и наблюдать за ней, или…

— Нет, — разочарованно сказал Скотти. Он знал, что, вероятно, должен дать ей личное пространство, но не мог себе этого позволить. С ними она была в большей безопасности. Оставалось только убедить ее в этом.

— Нет? — спросил Магнус.

— Нет, — повторил он. — Я поговорю с ней.

Оставив Магнуса позади, Скотти направился через двор к двери гаража, его решимость росла с каждым шагом. Он вошел без колебаний, но резко остановился, чтобы дать глазам минуту привыкнуть. В гараже не горел свет. Единственным освещением был полуденный солнечный свет, слабо проникающий сквозь маленькие грязные окна по обеим сторонам гаража. Потребовалось мгновение, чтобы его глаза обострились и начали различать формы и цвета, а затем он огляделся.

В гараже на шесть машин было пять автомобилей. Ближайший отсек был пуст. Скотти предположил, что именно здесь должен был быть внедорожник Матиаса. С того места, где он стоял, Скотти мог разглядеть усыпанный инструментами рабочий стол в задней части здания, открытую дверь, ведущую в крошечную ванную, и еще одну дверь, ведущую в большой кабинет. Бет была в кабинете, перебирая ключи на вешалке, висевшей на стене.

— Чего ты хочешь от меня, Скотти? — устало спросила она, не сводя глаз с ключей, которые перебирала.

Скотти поколебался, а затем взглянул на стены по обе стороны от двери, в которую только что вошел, чтобы найти выключатель. Он включил его, а затем подошел к двери кабинета, чтобы посмотреть на нее. — Я просто хочу видеть тебя в безопасности.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Бет, наконец остановилась на связке ключей и повернулась к нему лицом с ними в руке.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а затем Скотти вздохнул и двинулся вперед, сказав: «Девочка, я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, но всем иногда нужна помощь и…» Он замолчал и удивленно моргнул, когда она внезапно скользнула в сторону от него и выскочила за дверь.

Черт, подумал Скотти. Когда Бет просто стояла и ждала, он думал, что она готова его выслушать. Но она просто ждала, когда он перестанет блокировать дверь, чтобы она могла сбежать, понял он. Сжав рот, он развернулся на каблуках и поспешил за ней.

Бет была у внедорожника во втором отсеке, когда он догнал ее. Она уже открыла дверь и собиралась скользнуть на водительское сиденье. Скотти схватил ее за руку, потянул назад и захлопнул дверь.

Выругавшись, Бет высвободила руку и повернулась к нему. «Почему ты это делаешь? Ты даже не хочешь меня».

— Да, хочу, — прорычал он, а затем, чтобы доказать это, снова схватил ее за руку, на этот раз, чтобы подтолкнуть ее вперед и накрыть ее рот своим.

Это была большая ошибка, и Скотти сразу это понял. Он имел Бет всеми возможными способами в более чем столетних снах, которые он видел о ней, не говоря уже о тех, которые он разделил с ней. Но эти сны были эквивалентом жара от спички. Реальность, всего лишь поцелуй, вызвала бушующий жар возвышающегося ада.

Скотти мгновенно и болезненно возбудился, его мгновенная эрекция настойчиво прижалась к ткани узких джинсов. Его тело тоже гудело, а в ушах шумела кровь, звуча как боевой клич тысячи воинов перед битвой. Он определенно собирался доказать, что хочет ее, но уж точно не будет никаких разговоров. Их обоих охватила страсть, которой наслаждались бессмертные спутники жизни. И он уже мог сказать, что это будет адская поездка.

Бет замерла, когда его рот впервые накрыл ее. Это было то, что случалось в ее снах, наверное, миллион раз за последние сто двадцать пять лет, и все же она не была готова к этому в реальности. Ни один из этих поцелуев не подготовил ее к тому, как его пьянящий аромат окутывал ее, или к ощущению его твердых, как сталь, рук, обнимающих ее, или к тому, как его твердое тело теперь прижималось к ее телу. И они, конечно же, не подготовили ее к тому, как голодно его рот пожирал ее, его язык немедленно требовал входа.

По правде говоря, Бет не была уверена, действительно ли она открылась ему, или Скотти просто прорвался внутрь. Но это не было похоже на взятие. Она не чувствовала вторжения. Вместо этого она была поражена ощущениями. Его вкус, ощущение, запах. и потребность, которая внезапно попыталась вырваться из нее. Это, по крайней мере, она признала. Хотя он никогда не чувствовал себя таким сильным, как сейчас, или таким жестоким. Он никогда не оставлял ее цепляющейся за него, ее тело прижималось к его телу с собственным требованием.

Бет все еще была так зла на Скотти, что хотела дать ему пощечину, но это не помешало ей зарыться руками в его волосы, цепляться пальцами за пряди и тянуть его голову под нужным углом, когда она, наконец, начала отвечать на поцелуй.

На мгновение это было почти похоже на битву, каждый из них пытался поглотить другого, а затем Скотти повернулся с ней на руках и прижал ее к внедорожнику. В тот момент, когда он поймал ее там своим телом, он оторвал свой рот от ее рта и укусил ее за шею, покусывая, но не прокалывая, когда его руки начали рвать ее одежду.

Скотти не стал снимать с нее футболку — он сорвал ее с нее, как прошлой ночью во сне у него были ее трусики. Ее лифчик быстро последовал за ней, хотя он просто стянул бретельки с ее плеч и вниз по рукам достаточно далеко, чтобы освободить ее груди, прежде чем оставить бретельки там, чтобы добраться до добычи, которую он открыл.

Со стоном Бет откинула голову назад на внедорожник и закрыла глаза, пока он сжимал и посасывал сначала один торчащий сосок, а затем другой. Но она не могла долго это выдерживать. Ее желание было слишком отчаянным, чтобы утруждать себя прелюдией. У нее было более чем достаточно этого в их сне. На самом деле, сейчас она была более взволнована, чем раньше, когда ждала на четвереньках, пока он войдет в нее, пока появление собак не разбудило ее от их общего сна.

Почти скрипя зубами от разочарования, Бет резко оттолкнула его, схватила его льняную рубашку и начала выдергивать ее из черных джинсов. Тогда она начала возиться с пуговицами, но руки у нее тряслись и не координировались, и в конце концов она просто разорвала рубашку, отрывая пуговицы на ходу.

Действие, казалось, подстрекало Скотти. Глубоко зарычав, он поймал ее затылок и притянул к себе, чтобы завладеть ее губами в еще одном обжигающем поцелуе. Бет поцеловала его в ответ, но ее руки были заняты, скользя по его груди, сжимая грудные мышцы, а затем скользя вниз по его животу, пока одна из них не нашла твердость между его ногами.

Скотти резко втянул воздух, когда она начала растирать его через материал, и Бет повторила действие, когда его желание охватило ее. Желая большего, она свободной рукой расстегнула его джинсы, продолжая ласкать его, но в тот момент, когда они были расстегнуты, она отпустила его, чтобы сдвинуть джинсы с бедер и освободить его эрекцию.

Скотти запрокинул голову в гортанном крике, когда ее рука сомкнулась вокруг него, и Бет пробормотала что-то, чего даже она не поняла, когда его удовольствие отразилось в ней. Но когда она затем начала уверенно водить рукой вверх и вниз, Скотти оттолкнул ее руки и потянулся к поясу ее джинсов. Они были расстегнуты почти до того, как Бет сообразила, что он делает, а затем Скотти присел перед ней на корточки, чтобы стащить их с ее бедер, забрав с собой ее нижнее белье.

Бет шагнула сначала с одной ноги, а затем с другой по его настоянию, а затем ахнула, когда он отшвырнул их в сторону и наклонился вперед, чтобы поцеловать стык между ее ногами. Это был просто быстрый поцелуй, как будто в знак приветствия, а затем он выпрямился и шагнул в ее ожидающие объятия.

Прелюдии больше не было. Скотти даже не снял свои джинсы. Он просто схватил ее за талию, поднял, а затем опустил на твердый ствол, который она освободила. Бет вцепилась ему в плечи и застонала, когда он наполнил ее. Сны действительно не воздали ему должное. Когда мужчина вошел в нее, он был горячим и твердым и наполнил ее до отказа. А затем он снова прижал ее спиной к внедорожнику и начал выходить и вонзаться в нее, пока единственное, что она чувствовала, было растущее напряжение в ее теле.

Бет знала, что она испытывает его удовольствие наряду со своим собственным, и это было причиной непреодолимого возбуждения и волны нарастающего удовольствия, нахлынувшего на нее. и она наслаждалась этим. Она хотела, чтобы это продолжалось вечно. Она просто хотела, чтобы он продолжал трахать ее до конца дней. Но слишком рано она запрокинула голову и закричала, когда напряжение между ними взорвалось. Эти волны удовольствия тотчас же прокатились по ее голове, затопляя ее и затягивая в ждущую темноту.

Глава 10

Бет сонно поерзала и перевернулась на бок, нахмурившись, когда искала свою подушку и не смогла ее найти. Открыв глаза, она обнаружила, что смотрит через тонированное окно на спину Скотти.

Заморгав в замешательстве, она огляделась. Она лежала обнаженной на заднем сиденье внедорожника, поверх нее была накинута льняная рубашка Скотти. Это было ее единственное прикрытие. В тот момент, когда Бет увидела это, к ней быстро вернулись воспоминания.

Это был не первый раз, когда она просыпалась. Впервые она оказалась на полу гаража. Скотти проснулся раньше нее и склонился над ней, посасывая ее грудь, пока его рука работала между ее ног, снова разжигая ее страсть. Бет застала его врасплох и дала понять, что проснулась, перевернув его на спину и быстро взобравшись на него. Бетон был холодным и твердым под ее коленями, но он был горячим и твердым внутри нее, и она скакала на нем, пока они оба не закричали от удовольствия.

В следующий раз Бет проснулась первой и обнаружила, что лежит на Скотти, прижавшись щекой к его груди. После некоторого колебания она осторожно выпрямилась. Она стояла, поставив ноги по обе стороны от его бедер, собираясь переместить одну ногу, чтобы найти свою одежду, когда его глаза открылись, и его руки поднялись, чтобы схватить ее за икры. Они быстро посмотрели друг на друга, а затем он сел и поцеловал ее внутреннюю часть бедра, а затем выше, и Бет схватила его за голову, чтобы помочь ей оставаться в вертикальном положении, когда он довел их обоих до грани безумия.

В третий раз, когда она очнулась, Скотти нес ее на заднее сиденье внедорожника.

«Пол холодный», — криво объяснил он, увидев, что она не спит. Тогда он усадил ее в машину, и когда он повернулся, чтобы открыть хэтчбек, она не удержалась, провела руками по его сильной спине и прижалась носом к его коже, чтобы вдохнуть его запах. Скотти замер с открытой дверью, а затем со стоном повернулся, чтобы поцеловать ее, его руки блуждали повсюду. Следующее, что Бет осознала, это то, что она прислонилась к задней части внедорожника, а он толкался в нее сзади, и они оба снова кричали и обнимали темноту.

Это было ее четвертое пробуждение, и они больше не были одни, поняла Бет, услышав приглушенные мужские голоса снаружи внедорожника. Прижав рубашку Скотти к груди, она села и заметила мужчину, с которым разговаривал Скотти. Это был один из троицы, прибывшей в тот день. Магнус, тот, кто, очевидно, шпионил за ней последние сто лет.

Отвернувшись от них, Бет огляделась в поисках своей одежды. Но, конечно, они все еще лежат на полу гаража рядом с внедорожником, поняла она, а затем вздохнула и быстро натянула рубашку Скотти. Бет закрыла ее спереди, но это было лучшее, что она могла сделать. Она так отчаянно хотела избавиться от нее, что разорвала эту чертову вещь, расстегивая все пуговицы.

Вздохнув, Бет снова выглянула в окно. Скотти и Магнус все еще разговаривали, но уже отходили от внедорожника, и она с облегчением увидела, что на нем джинсы. Надел ли он их до или после прибытия Магнуса, Бет не знала, и она действительно полагала, что это не имело значения. Она сомневалась, что мужчине потребовалось больше одного удара сердца, чтобы понять, что они делали здесь, в гараже, все это время.

Эта мысль заставила ее задаться вопросом, как долго они пробыли здесь. Как долго длились эти блаженные обмороки, когда спутники жизни спаривались? Бет понятия не имела, но если бы она судила по голоду, сжимавшему желудок, она бы предположила, что они пробыли здесь по меньшей мере несколько часов.

Это на мгновение отвлекло ее, а потом Бет поняла, что Скотти выводит Магнуса из гаража. С облегчением от того, что теперь она может выбраться и найти свои штаны, она поползла к хэтчбеку, а затем остановилась, чтобы взглянуть на двух мужчин. Они были у входа. Магнус вышел, когда она посмотрела, а Скотти прислонился к открытой двери и кивнул на что-то, что говорил мужчина.

Решив, что это, вероятно, лучшее время для нее, Бет открыла хэтчбек внедорожника и выскользнула из него, а затем бросилась собирать свою одежду. Сначала она нашла свои джинсы, а потом стала искать нижнее белье. Его нигде не было, но она нашла свою порванную футболку и лифчик.

Отказавшись на время от трусиков, Бет быстро натянула джинсы, подтянула их и нашла нижнее белье, когда оно выпало из-под джинсов. Поморщившись, она схватила их и сунула в карман. Затем она обратила внимание на свой лифчик, но скривилась, когда увидела, что он порвался в том месте, где спереди соединялся между двумя чашечками. Бет не помнила, как это произошло. На самом деле, она не могла припомнить, чтобы его вообще снимали, но пару раз все становилось немного диким, так что….

«Ты проснулась».

Бет оглянулась и увидела, что Скотти спешит обратно к ней. Отступив от его тянущихся рук, Бет поморщилась и сказала с небольшим смущением: «Мне нужен душ. И нам, наверное, стоит пойти за продуктами. Я довольно голодна.

— А, не надо покупать продукты, — почти извиняющимся тоном сказал ей Скотти. — Одилия и Донни позаботились об этом вчера.

«Вчера?» Бессмысленно повторила Бет, а затем ее осенило, и она с тревогой спросила: «Сегодня воскресенье? Во сколько… Вопрос замер у нее на губах, когда она взглянула на грязные окна и заметила, что свет проникает внутрь. Это не был серый свет раннего рассвета. На самом деле, это было похоже на яркий свет раннего полудня.

— Все в порядке, — заверил он ее. «Только одиннадцать часов. У нас есть время добраться до аэродрома.

— Боже мой, — выдохнула Бет, бросаясь к двери.

— Подожди, Бет! Скотти последовал за ней по пятам. «Нам нужно поговорить.»

— Почему ты не разбудил меня? — воскликнула она, выходя на солнечный свет.

— Потому что я тоже спал. Магнус разбудил меня несколько минут назад, чтобы предупредить, что уже пора.

«Боже мой, мне нужно принять душ, переодеться, убедиться, что я все упаковала, и… я даже не провела время с Матиасом. Он будет обижен на меня. Я… Черт возьми, я хотела позвонить Кире и убедиться, что она полетит с нами. Черт возьми, надеюсь, в самолете хватит места для всех. Знаешь, она берет своих телохранителей.

— Нет, я не знал. Но». Скотти позволил своим словам умереть и остановился, когда Бет добралась до задней двери и проскользнула внутрь. Она все еще болтала о делах, которые должна была сделать, когда дверь за ней закрылась.

— Вот и поговорили, — пробормотал он про себя и тут же вздрогнул, когда мокрый нос ткнулся в его ладонь.

— Ты нравишься Пайпер, — прокомментировал Матиас, давая знать о своем присутствии.

Скотти погладил добермана и нашел это странно успокаивающим.

— Я так понимаю, ты во всем разобрался с Бет? — спросил Матиас после короткого молчания.

Скотти покачал головой. — Я хотел, но мы просто….». Он неопределенно махнул в сторону гаража.

— А, — разочарованно сказал Матиас. «Значит, она не услышала и не приняла твоего объяснения, почему ты не претендовал на нее?»

«Еще.» Скотти подчеркнул это слово. «Я еще не потребовал ее. Я собирался сделать это, в конце концов.

Матиас с сомнением посмотрел на него. «Ты уверен, в этом?»

«Конечно, — твердо сказал он, а затем добавил: — Когда мы встретились, она была травмирована своим прошлым и своим оборотом. Я просто ждал, пока она выздоровеет».

«Ты уверен, что не ждал, когда она, наконец, полностью развалится, и ты сможешь провести над ней стирание разума три на одного?» — тихо спросил Матиас. «Чистый лист. Никаких воспоминаний о ее днях в борделе, так что ты мог бы сам забыть об этом?

— Это было не… — Скотти нахмурился. «Это плохие воспоминания для нее. Я думал только о том, чтобы облегчить ее страдания».

— О, , рассказывай больше. Матиас не поверил ему, а затем сказал: — Когда она рассказала мне о твоем желании провести стирание памяти, я удивился….».

«Что?» — осторожно спросил Скотти, когда Матиас замолчал.

«Мне было интересно, что бы произошло, если бы тебе удалось убедить Дри позволить тебе исполнить 3-на-1», — признался он. — Была бы Бет для тебя возможной спутницей жизни? Или удаление этих воспоминаний о ее прошлом изменило бы ее личность так, что вы больше не были бы подходящими спутниками жизни? В конце концов, все мы сформированы нашим опытом».

«Значит, ты охотник за изгоями в Великобритании? Как ты им стала?»

Бет слабо улыбнулась, когда Кира с явным интересом наклонилась к Одилии. Если не считать того факта, что Кира была блондинкой, а у Одилии длинные темные волосы цвета каштана, умбры, гикори и шоколада, женщины были очень похожи. Они обе были красивы, обе были выше нее примерно на девять дюймов(23 см) и обе тяжелее ее на добрых двадцать фунтов(10 кг). Бет не удивилась, что Киру заинтересовал опыт другой женщины.

Смех в задней части самолета привлек ее внимание, и Бет увидела, как Скотти общается с мужчинами. Он, Донни, Магнус и Рикарт заняли позиции, прислонившись к стене у туалета, когда садились. Кира приехала со всеми четырьмя своими телохранителями, и, как и опасалась Бет, в самолете не хватило мест для всех. В таком случае мужчины оставили места для женщин. Мест было бы как раз достаточно, если бы на сцене не появились люди Скотти, но теперь одно место пустовало, потому что никто из мужчин не претендовал на него.

Скорее всего оно, как и она, было невостребованным местом, внезапно подумала Бет Только был один мужчина, который должен был претендовать на нее, а его это не интересовало. По крайней мере, он не сказал, что требует ее, и даже не спросил, позволит ли она ему все эти часы в гараже. Они просто трахались, как обезумевшие кролики, пока у них не кончилось время. Некоторые женщины, возможно, восприняли это как его притязание, но Бет не была настолько глупа, чтобы сделать это. Благодаря жизни смертной в ее постели было много мужчин, и она видела, как многие покидают ее. Секс — даже дикий, страстный секс — не был декларацией чего-либо. Это был просто секс.

«Пожалуйста, расскажи мне. Da?

Бет взглянула на Киру и с легкой улыбкой покачала головой. Каким-то образом девушке удалось заставить свою просьбу звучать как королевский приказ. Это был навык, и Одилия, по-видимому, откликнулась на него, потому что она подчинилась.

«Я обратилась в 1852 году, однажды ночью, когда мы спали, бессмертный изгой вторгся в наш дом. Мне было десять, — сказала женщина, привлекая все внимание Бет, когда поняла, что они в некотором роде ровесницы. Бет прошла оборот на сорок лет позже Одилии, но она была на сорок лет старше. Они родились в один год. И год, когда Одилия была обращена, был годом, когда отец Бет продал ее в бордель.

— Он разбудил весь дом, — продолжила Одилия. «А потом он убил каждую живую душу одну за другой — моих родителей, моих сестер и всех слуг до последнего. Он оставил меня напоследок и набросился на меня так же свирепо, как и на других, так что сначала я была уверена, что скоро присоединюсь к ним. Однако в последний момент он дал мне свою кровь, а затем бросил лежать в моей собственной крови и крови моих близких, чтобы я повернулась, а он просто вышел за дверь и исчез — пуф». Одилия щелкнула пальцами, показывая, как быстро он ушел из ее жизни. «Я проснулась через несколько дней от мучительной боли и вышла на улицу в поисках помощи. К счастью, Скотти и Магнус нашли меня до того, как я сделала что-то, что тоже могло сделать меня изгоем.

«Конечно, я не могла вернуться в свой дом или свою прежнюю жизнь. Меня нужно было учить, как питаться, не причиняя вреда моему донору, и как скрывать, кем я была. Скотти принял меня и помог мне. Он стал моим опекуном. А позже, когда я проявила интерес к тому, чтобы стать охотником, он обучил меня. С тех пор я в его команде, — просто закончила Одилия.

«Этот изгой был монстром», — сказала Кира, откинувшись на спинку кресла, широко раскрыв глаза. «Я думала, что мой отец — единственный монстр, но, похоже, есть монстры и похуже, чем он».

— Много, много монстров, — торжественно сказала Бет. «Вот почему нужны охотники».

Кира взглянула на нее с любопытством. — А ты, Бет? Как прошел твой оборот? Это тоже был изгой, ?

— , — пробормотала она, а затем добавила, — как ни странно, моя история очень похожа на историю Одилии. Сказав это, Бет улыбнулась другой женщине и получила в ответ натянутую улыбку. Она нашла женщину немного сдержанной с тех пор, как утром вернулась из гаража. В то время Бет не знала, была ли она такой от природы или по какой-то причине она сразу же невзлюбила ее. Теперь Бет подумала, не осуждает ли женщина то, что они со Скотти делали в гараже. Или, возможно, Одилия думала, что она не достаточно хороша для Скотти. По сути, он удочерил женщину в детстве и вырастил ее. Она полагала, что женщина может защищать его и считать Бет недостаточно хорошей для мужчины, который был для нее как отец. Но тогда что еще могла чувствовать Одилия? Скотти, видимо, тоже не считал ее достаточно хорошей. ну, для всего, кроме секса.

Отбросив эти мысли как бесполезные, Бет объяснила: «Как и в случае с семьей Одилии, однажды ночью в наш дом вошел изгой и напал на каждую из нас по очереди. Только он обратил всех. Как и она, мы были оставлены лежать в собственной крови, проходить оборот. Но как только эти темные дни закончились, он не исчез. Он остался, чтобы сказать нам, что мы теперь его собственность, и что он ожидает, что мы будем заманивать людей в дом, чтобы убить и грабить их».

«Ты это делала?» — спросила Кира, широко раскрыв глаза.

Бет покачала головой. «Я не смогла. Я сбежала, чтобы найти мою подругу, Александрину Аргенис. К тому времени мы были знакомы уже много лет, и мы все знали, что она бессмертная и что это значит, поэтому я знала, что она может помочь. К сожалению, к тому времени, когда я нашла ее, я была в плохом состоянии. Она заботилась обо мне и помогала мне выздороветь. Однажды мне хватило сил рассказать все, и мы сразу же вернулись, но к тому времени прошло две недели, и было уже поздно. Они сошли с ума от издевательств этого ублюдка и с тех пор, как я ушла они, нападали на смертных, питались и убивали их. Они были безумны и напали на нас. Как и в случае с Одилией, Скотти и его люди спасли нас, но мы не остались с ним. Дрина была рождена бессмертной. Она отвезла меня к своей семье в Испанию, чтобы помочь мне приспособиться. Меня приняла ее семья, и мы вместе обучались и тренировались, чтобы стать Охотницами на изгоев».

Кира с порывистым вздохом откинулась на спинку кресла. «Эти изгои, они плохие люди. Думаю, мне понравится помогать их останавливать».

Бет улыбнулась этим словам. «Работа может приносить удовлетворение. Особенно, когда ты можешь спасти потенциальных жертв.

«. Без сомнений.» Кира кивнула, а затем торжественно посмотрела на нее и призналась: — Я подозревала, что ты не Аргенис по происхождению. Твои глаза. Они зеленые с золотом, а не синие с серебром. Все Argeneaus, независимо от того, носят ли они имя Аргенис(Argenis), Аржент(Argent), Аргентум(Argentum) или Аржено(Argeneau), имеют синий и серебряный цвета. или хотя бы серебро.

Бет только кивнула.

— Какая у тебя была фамилия до того, как ты стала Аргенис? — с интересом спросила Кира.

«Шеппард», — ответила Бет, удивленная тем, что ей пришлось подумать, чтобы вспомнить его. Имя даже казалось странным на ее языке. Но тогда она носила имя Аргенис более чем в два раза дольше, чем имя Шеппард. И Бет вообще не чувствовала себя плохо из-за того, что отказалась от имени своего отца. Хотя она и любила свою мать, что касается Бет, она не хотела напоминаний или привязанностей к отцу, даже на словах.

— Нашего лакея звали Шеппард, — с удивлением произнесла Одилия, а затем торжественно добавила: — Он был хорошим человеком. Он пытался защитить мою мать от изгоя. Конечно, он не смог и ужасно умер за это, — закончила она, а затем с любопытством взглянула на Бет и спросила: — Как ты думаешь, он мог быть твоим родственником?

— Не знаю, — призналась Бет. «Я не помню, чтобы у меня была какая-либо семья, кроме моих родителей и сестер, но я полагаю, что он мог быть родственником».

Одилия кивнула, а затем наклонила голову и прокомментировала: «Ты потираешь живот. Тебе нужна кровь?

— Возможно, — признала Бет с гримасой. — И еда тоже не помешает.

— В самолете есть кровь? — спросила Кира, глядя в сторону кухоньки.

«Да, конечно», — сказала Бет и встала, чтобы направиться к камбузу, думая, что ей действительно нужно было потратить время, чтобы перекусить, прежде чем отправиться на аэродром. Она собиралась, но к тому времени, когда она приняла душ, переоделась и собрала свои вещи, Матиас настаивал, что уже пора идти.

Войдя на кухню, Бет оглядела дверцы деревянного шкафа, задаваясь вопросом, где из них холодильник, а затем она просто начала открывать их одну за другой в поисках крови, крекеров или — черт возьми — даже арахиса или кренделей. Она не ела с пятничной пиццы. Ну, технически, в субботу утром, предположила она. Сейчас был воскресный полдень, и она была голодна.

В первом шкафу стояли стаканы и чашки, а во втором она нашла тарелки и миски. Но в третьем были небольшие пакеты с чипсами, арахисом и, да, крендельки, а также хлебные палочки и крекеры.

— О да, — пробормотала Бет, но продолжала открывать двери, пока не нашла два небольших холодильника размером с барную стойку. В одном была кровь, и Бет взяла пакет, прежде чем открыть шкаф рядом с ним, чтобы найти второй холодильник со свежими фруктами, сыром и соусами.

— Джекпот, — радостно сказала она и прижала пакет с кровью к клыкам, а свободной рукой схватила персик.

«Еда.»

Вздрогнув от этого глубокого грохота, Бет резко повернулась и увидела Скотти, стоящего позади нее и уставившегося на содержимое холодильника. Как только она это сделала, его взгляд переместился на нее, и он прорычал: «Я голоден».

Судя по тому, как увеличилось количество серебра в его глазах, Бет подозревала, что он говорит не только о еде или даже о крови. Она не удивилась, когда он подошел ближе, схватил ее за талию и поднял, чтобы посадить на стойку.

Глаза Бет расширились, когда он это сделал, но она просто вцепилась в пакет и в персик чуть крепче.

— Так голоден, — пробормотал Скотти, вставая между ее ног. Когда персик ударился о его грудь, он с интересом взглянул на него, а затем улыбнулся и поймал ее запястье, чтобы поднять его, пока персик не оказался перед его ртом. Он откусил большой кусок, бормоча от удовольствия, пока жевал, а затем взглянул на ее руку и замер. Бет проследила за его взглядом и увидела, что из откусанного персика стекает сок, образуя маленькие ручейки по ее руке и запястью и далее к локтю.

Проглотив кусок, Скотти наклонил голову, чтобы поймать каплю сока, свисающую с ее локтя. Затем он последовал за ручейком вверх, заставляя ее кожу покалывать, когда его язык царапал ее чувствительную плоть, слизывая сок.

Бет затаила дыхание, пока он лизал ее руку и запястье, но когда его язык скользнул между ее пальцами, она застонала и отпустила персик.

Скотти поймал падающий фрукт и положил его на прилавок. Воспользовавшись тем, что ее рука теперь была пуста, он втянул один палец в рот до основания, а затем позволил ему выскользнуть обратно, прежде чем взяться за следующий и повторить.

Бет никогда в жизни не испытывала ничего более эротического. Ее тело дрожало, груди твердели и болели, а ноги пытались сжаться, чтобы облегчить боль. Однако Скотти оказался между ее ног, предотвращая это, и, по-видимому, сами по себе, ее ноги сомкнулись вокруг него, притягивая его к себе.

Она стонала вокруг мешка с кровью во рту, когда Скотти терся о нее. Откинув голову назад, Бет позволила своим глазам закрыться, а затем моргнула и открыла их, удивленно опустив голову, когда пакет с кровью внезапно вытащили изо рта. Он был пуст, она увидела, как Скотти бросил его на прилавок, а затем его рот накрыл ее, его язык прошел мимо ее губ, когда он прижался к ней пахом.

Бет ахнула, а затем наклонила голову и схватилась за его плечи, отвечая на поцелуй. Она почувствовала, как он схватил ее за грудь, и застонала, пока он массировал ее, ее ноги сжались вокруг его бедер, а каблуки сильнее прижали его к себе, чтобы усилить трение.

Зарычав ей в рот, Скотти отпустил ее грудь, затем вытащил ее футболку из джинсов и натянул ее поверх лифчика, который был под ней. Его быстро стянули вниз, так что он мог потребовать один опухший сосок.

— Вы нашли какую-нибудь пищ… О! Извините.»

Бет и Скотти сразу разошлись, и она тупо посмотрела через его плечо на Одилию, мгновение она пыталась вспомнить, кто она вообще такая. И это то, что прикосновение Скотти, его настоящее живое прикосновение, сделало с ней, признала Бет. Она забыла обо всех и обо всем, кроме того, что он заставил ее чувствовать.

— Извините, — взволнованно повторила женщина. — Я просто была голодна, но я….». Развернувшись, она бросилась обратно к сиденьям и скрылась из виду.

Скотти остался неподвижен после того, как она ушла, его голова повернулась туда, где она была, и Бет заставила себя замедлить дыхание и сделать глубокий, успокаивающий вдох. Как только ее сердце перестало стучать и боль в теле утихла, она убрала руки и расцепила ноги вокруг него, а затем быстро привела свою одежду в порядок.

— Мы должны присоединиться к остальным, — прошептала она, нажимая одной рукой на его грудь, чтобы он отошел назад.

Скотти вздохнул и отпустил ее, чтобы подчиниться, отойдя от нее, чтобы она могла соскользнуть со стойки.

— Одилия…

— Твоя дочь, — закончила за него Бет, повернувшись и доставая поднос, который заметила в одном из шкафов. Затем она быстро начала собирать предметы — стопку тарелок, крекеры, сыр, фрукты, хлебные палочки, соус и даже несколько пакетов с кровью и полдюжины банок газировки.

«Ты забрал ее к себе и заботились о ней после того, как ее семья была убита, а она обратилась. Это было мило с твоей стороны, — добавила она.

— Она была совсем ребенком, — торжественно сказал Скотти. «Она потеряла все».

— Ей повезло, что ты ее спас. Бет взяла поднос. Повернувшись, она посмотрела на него и добавила: «Я тоже. Даже если ты хотел стереть мои воспоминания.

Бет не стала ждать ответа, а проскользнула мимо него с подносом.

«Кто-нибудь голоден или хочет пить?» — весело спросила она, неся закуски к креслам, где сидели женщины. Бет не удивилась, когда все мужчины немедленно двинулись вперед, желая изучить подношения. Она была быстро окружена мужчинами и женщинами, хватавшими разные предметы, и была уверена, что скоро вернется, чтобы взять еще всего, но тут Скотти вышел из кухни со вторым подносом, полным еды и крови.

— Поставь на стол, — тихо предложил он. — И обязательно наполни тарелку и возьми пакет с кровью. Прошло больше суток с тех пор, как ты ела, и один пакет крови, который ты только что выпила, тебе не поможет.

Покраснев, главным образом потому, что теперь она думала о том, почему она не ела больше суток, Бет сложила еду на тарелку, прежде чем схватить пакет с кровью и вернуться на свое место.

Она взглянула на Одилию, садясь, но женщина сидела тихо и неподвижно, глаза ее были закрыты. Задаваясь вопросом, насколько неловко это будет между ними, Бет вздохнула и пока отложила кровь, чтобы сосредоточиться на еде. Она изо всех сил старалась не думать о Скотти во время еды, но это было невозможно. Ее тело все еще гудело от того, что он с ней делал, а на самом деле он не так уж много сделал. Поцелуй и прикосновение, и она тряслась, как девственница в брачную ночь.

Ненадолго закрыв глаза, Бет задумалась, чего он от нее хочет. Она знала, что он не хочет ее как пару. Да, он хотел ее, но только физически. Насколько она могла судить, Скотти не хотел ее ни для чего другого, ни как партнера, иначе он потребовал бы ее сто лет назад. Так что же они имели? Это была интрижка? Сделка? И если да, то как долго это должно было продлиться? Для него это было просто развлечение? Потом он просто вернется в Англию? Или они просто будут вечными приятелями по постели, спать вместе каждый раз, когда их пути пересекутся в течение следующего тысячелетия или около того, или пока он не встретит другую возможную спутницу жизни, которая, возможно, была бы более подходящей?

Подавленная своими мыслями, Бет открыла глаза и поставила недоеденную тарелку на стол. Затем она шлепнула пакет с кровью по своим клыкам и повернулась, чтобы посмотреть в окно на землю внизу. Отсюда сверху все кажется таким маленьким, подумала она, а затем слабо улыбнулась и закрыла глаза. Может быть, эта непреодолимая проблема, полностью занимавшая ее разум и казавшаяся такой огромной, на самом деле была такой же маленькой, заминкой в ее жизни. Если так, то не будет ли она чувствовать себя глупо, тратя на это столько энергии?

По правде говоря, Бет считала, что в любом случае это глупо. Независимо от того, была ли проблема в ее жизни большой или маленькой, сидение здесь и беспокойство по этому поводу ничего не решит. Это даже не изменит ситуацию. Она не могла это изменить. У нее не было никакого способа заставить Скотти принять то, что она делала в своем прошлом, если это именно то, почему он не претендовал на нее. Все, что она могла сделать, это изменить свое нынешнее поведение, а это означало, что у нее был выбор: либо она согласится с тем, что он не может и не будет считать ее своей спутницей жизни из-за ее прошлого, либо она будет скулить и плакать из-за этого.

Выбор был несложный. Плачем и нытьём ничего не добиться. Поэтому нужно смириться с этим. В таком случае у нее теперь было еще два варианта: наслаждаться интрижкой — или чем бы она там ни была со Скотти — пока она длится, или защищать себя и избегать его любой ценой, пока он не уедет из Канады. Он был не единственным бессмертным. Наверняка для нее найдутся другие возможные спутники жизни? Возможно, ей придется подождать тысячелетие или два, чтобы найти его.

— Я бы спросил тебя, о чем ты думаешь, но поскольку я могу читать твои мысли, в этом нет необходимости, — небрежно сказал Магнус, заставив Скотти нахмуриться.

— Три Ха-ха, четыре раза — пробормотал он, не удосужившись оторвать взгляд от Бет и посмотреть на своего друга. — Твое остроумие ошеломляет, Магнус.

— Мне нравится так думать, — признал его друг, а затем выгнул бровь. — Так что же такое Матиас сказал тебе в доме, что твои трусики так испортились?

Скотти удивленно взглянул на него. — Ты, знаешь, что Матиас что-то сказал, но не конкретно, что он сказал?

Магнус пожал плечами. «Твои мысли в основном беспокоятся о том, прав Матиас или нет, но не о том, что сказано. Так. что он сказал?»

Скотти поколебался, но потом признался: «Матиас думает, что я хотел, чтобы Бет стерли разум три на одного, потому что я не могу смириться с тем, что она была… ее прошлым».

«Хм.» Магнус торжественно кивнул. «Я понимаю.»

«Что просто нелепо. Я предположил это потому, что она была полусумасшедшей, когда мы ее спасли, и страдала от воспоминаний о том, что с ней сделали. Тогда стирание ее разума казалось благом.

«А сейчас?» — спросил Магнус.

Скотти нахмурился, но признал: «Сейчас ей лучше. Как ты и указал в своих отчетах, она, кажется, нашла способ справиться с этим.

— Итак, теперь ты рад, что не стер ей память, — предположил Магнус.

— Нет, — тут же сказал он, а потом добавил: — Ей все равно было бы лучше, если бы это было сделано. Ей было бы легче, если бы ей не приходилось таскать с собой все эти воспоминания о том, что с ней произошло. Без них она была бы намного счастливее».

«Хм.»

— Меня не волнует, что она… что она делала.

«Хм.»

— Это было более ста лет назад. Сейчас это не имеет никакого отношения, — заверил его Скотти.

— Хм, — повторил Магнус.

— О, перестань хмыкать и скажи уже то, что должен сказать, — пробормотал Скотти, снова поворачиваясь к Бет. Всякий раз, когда Магнус кивал и хмыкал, у него возникало мнение, которое, как он думал, не понравится Скотти. К сожалению, это было то, что ему обычно нужно было услышать.

«Мне просто интересно, что ты даже не можешь заставить себя произнести профессию Бет, когда она была смертной».

«Что?» — спросил он с удивлением.

— Ты постоянно избегаешь говорить о том, что делала Бет, — заметил Магнус почти с сожалением. «Ты продолжаешь использовать такие фразы, как «что она делала», «ее прошлое», «чем она занималась», аккуратно избегая называть ее проституткой».

С гневом Скотти повернулся и посмотрел на Бет. На ней не было макияжа. Ее кожа была фарфоровой, с легкой россыпью веснушек на носу. Ее сладкие полные губы были розовыми, несмотря на отсутствие помады, и когда она краснела от смущения или краснела от волнения, ее щеки также приобретали розовый оттенок. Она была миниатюрной и красивой, с самой милой улыбкой, которую он когда-либо видел. Она не была похожа на коварную, жадную до денег шлюху.

«Ну», — пробормотал он, когда последняя мысль пронеслась в его голове. У него были проблемы с тем, что она проститутка. Все это время он говорил себе, что ждет, пока она выздоровеет. Так оно и было, он был совершенно уверен, но пока он ждал, пока она выздоровеет, и не мог заявить права на нее, Скотти мог избегать решения проблем, которые у него были с ее прежней профессией.

— Понятно, что у тебя могут быть проблемы с этим, — сказал Магнус, как будто он говорил вслух. «Мы пришли из более ранней эпохи, которая формировала наши нравы и взгляды. Нас учили, что проституция — мерзость для нашего Господа Бога. Конечно, ты будешь бороться с этим, — мягко сказал он, а затем добавил: — Жаль, что ты не признаешь, что это проблема для тебя, и ты мог бы справиться с ней раньше.

Когда Скотти лишь хмыкнул и продолжал недовольно хмуриться, Магнус сказал: — Я предлагаю тебе пока избегать ее, по крайней мере, пока ты не разберешься сам. Если ты сможешь принять ее вместе с ее прошлым, включая ее годы в борделе, тогда все в порядке. Однако, если ты не сможешь, то было бы гуманнее оставить ее в покое и позволить ей жить своей жизнью. Но у тебя не может быть и того, и другого».

Скотти не ответил, только поджал губы. Он не хотел оставлять Бет. Он хотел ее в своей жизни. Он также хотел ее в своей постели, голую и стонущую. Он хотел погружаться в нее снова и снова, пока она не забудет каждого мужчину, с которым спала за эти годы.

— Ты имеешь в виду, пока ТЫ не сотрешь всех мужчин, которые могли быть в ее постели за эти годы, — тихо сказал Магнус, все еще читая его мысли. «Потому что в этом проблема, не так ли? Бет уже оставила это прошлое позади. Это ты сейчас борешься с ним».

Скотти закрыл глаза. Магнус был прав, конечно. Его мучило ее прошлое. Ему удавалось игнорировать это и притворяться, что это не проблема все это время, потому что она была так измучена и нуждалась в лечении. Но теперь она исцелилась. Он мог претендовать на нее. если бы он мог просто принять ее прошлое и преодолеть его.

— Я советую тебе не признаваться в своих проблемах Бет, — сказал теперь Магнус. «У нее была тяжелая жизнь смертной, и она много работала, чтобы преодолеть ее. Я не допущу, чтобы ты оскорбил или причинил ей боль из-за твоих собственных комплексов».

— Конечно, нет, — пробормотал Скотти. У него не было желания причинить ей боль. Это была его проблема.

— Тебе также не следует с ней спать, — добавил теперь Магнус, и когда Скотти с удивлением повернулся к нему, он заметил: — Спать с ней, если ты не сможешь, в конце концов, заставить себя принять ее, жестоко. И это сделало бы тебя таким же плохим, как и мужчин в ее прошлом, которыеиспользовали ее для собственного удовольствия или для наживы.

Магнус оставил его и подошел, чтобы сесть на свободное место рядом с Бет. Он не разговаривал с ней и никак не нарушал ее покой. Он просто откинулся назад и закрыл глаза. Он отправлял Скотти сообщение. Магнус был на стороне Бет. По крайней мере в этом.

Нахмурившись, Скотти отвернулся от кресел и вернулся к Донни и Рикарту. Он особо не вступал в их разговор, а просто кивал и издавал соответствующие звуки в нужное время. По правде говоря, его мысли были заняты его собственными мыслями. и его чувствами по поводу того, что Бет делала, будучи смертной. Теперь, когда ему пришлось признаться в своих чувствах по этому поводу, он признался, что до встречи с Бет всегда считал проституцию низшим занятием. Он был воспитан в убеждении, что проститутки — это бесстыдные, лживые шлюхи, которые заботятся только о деньгах. и он не мог вынести того, что Бет когда-то была одной из них.

И это, по его признанию, было серьезной проблемой.

Глава 11

— Что ты думаешь?

Прошептанный вопрос заставил Бет взглянуть на Киру. Она заметила прищуренный взгляд женщины, когда она осматривала окрестности, а затем повернулась к сараю на поляне и прокомментировала: «Здесь довольно тихо».

Кира кивнула. — Может, они спят, ?

— Возможно, — прошептала Бет, но не пошевелилась. Что-то в этом месте было не так. Выглядело так, будто оно какое-то время было заброшено, и это ее беспокоило. Собственно, в этом и была проблема — она никак не могла понять, что ее беспокоило.

— Это отстой, — прорычала Оксана, одна из телохранительниц Киры, не стараясь говорить тише. «Идеальное место для отвратительных изгоев. Догоним этого дятла () и уйдем отсюда».

Бет ничего не ответила, разве что слегка улыбнулась при слове . Кира объяснила, что означает «» и считается ужасным оскорблением. Оказалось, что называть русского каким-либо животным было оскорбительно. Будь то , что означало осёл, или , что означало козел. Русские не любили, чтобы их уподобляли животным.

— , — согласилась Ника, еще один телохранитель. «Мне здесь не нравится».

Посмотрев на пару, Кира сердито прошипела: «Ш-ш-ш. Могли бы вы не сообщать им всем, что мы идем?

Оксана быстро спрятала обиженный хмурый взгляд и сделала равнодушное лицо, но ее голос был тише, когда она сказала: «Ничего страшного, что они узнают. Я не боюсь какого-то изгоя».

— Возможно, нет, — тихо сказала Бет. — Но если они услышат нас, они могут сбежать, прежде чем мы их поймаем.

Оксана пожала плечами. — Тогда мы их поймаем.

Бет на мгновение закрыла глаза и покачала головой. «Я действительно должна была настоять, чтобы вы четверо прошли тренировку».

— Нас тренировали, — прорычала Оксана. «В России. Думаешь, Афанасий сделал бы нас защитниками Киры, если бы мы не были самыми искусными воинами? Я могу победить тебя в бою любым оружием. Я могла бы даже убить тебя…

— Хватит, — яростно прошептала Кира. «В будущем ты будешь держать рот на замке, или я отправлю тебя обратно в Россию и скажу отцу, что ты была неудовлетворительным телохранителем».

Оксана быстро спрятала выражение лица, но не раньше, чем Бет увидела на нем вспышку ярости. Женщина, в конце концов должна была стать проблемой.

Слегка вздохнув, Бет снова повернулась, чтобы осмотреть сарай. В местную полицию поступило сообщение о том, что дети нашли здесь пустой гроб. Мортимер следил за всеми звонками в полицию на случай, если всплывёт что-нибудь, связанное с бессмертными. Если что-то подозрительное все же всплывало, он отправлял силовиков проверить заявление, а также убедиться, что полиция забыла о наводке. Бет и Кира застряли на проверке этого заявления.

Эту работу Бет назвала бы шутливой, на которую обычно посылают стажеров. В основном потому, что эти миссии были пустой тратой времени. Они включали в себя такие вещи, как проверка бессмертных, о которых какое-то время ничего не было слышно, и поездки в Калифорнию, чтобы просто убедиться, что та или иная знаменитость на самом деле не скрывается от бессмертных, потому что «они не постарели с годами», или одиночные гробы, найденные в старых заброшенных амбарах.

И почему один-единственный гроб в сарае считается шуткой? Поскольку изгои, как правило, набирали миньонов — новых бессмертных, которых они обращали сами и убеждали следовать за ними. Это означало, что им понадобится много гробов. Один сам по себе просто не указывал бы на обычное логово изгоев. На самом деле, по пути сюда Бет была уверена, что этот одинокий гроб не может иметь ничего общего с бессмертными. Она даже придумала альтернативные варианты существования гроба в старом заброшенном сарае. Например, могло случиться так, что прежние владельцы этого амбара хранили здесь гроб для своих будущих похорон, или….

Ну, откровенно говоря, это было единственное оправдание, которое Бет могла придумать для того, чтобы в сарае был гроб, и даже это казалось жалким дерьмом. Никто на самом деле не покупал гробы заранее и не хранил их до дня смерти, не так ли? Тем не менее, для нее это имело больше смысла, чем то, что изгой живет в старом заброшенном сарае. И она была совершенно уверена, что это должно было поразить и Мортимера, иначе он не отправил бы ее и Киру сюда.

Это было не первое совместное задание для Бет с Кирой. Мортимер связал ее с девушкой с тех пор, как две недели назад они приземлились в Торонто. Большинство дел, которые он поручал им, были жалкими, простыми проверками самых нелепых наводок. Она быстро поняла, что Мортимер пытался уберечь Киру от чего-нибудь опасного. Проблема заключалась в том, что это означало держать и Бет подальше от всего пикантного, а она была слишком хорошей охотницей, чтобы тратить свое время на левые вызовы. Это было то, на что она собиралась пожаловаться после того, как они проверят этот сарай.

Бет понимала, что Мортимер хотел обезопасить Киру, и ей нравилась русская девушка, но пришло время, чтобы кто-то другой взял на себя обязанности няни. Двух недель было достаточно, чтобы уговорить девушку остаться в Торонто.

Две недели, внезапно подумала Бет. Неужели прошло всего четырнадцать дней с тех пор, как они вернулись из Ванкувера? Ей казалось, что это целая жизнь. И не только потому, что она застряла в роли няньки. Скотти избегал ее с момента их возвращения. Бет не видела его ни разу за все это время. Ну не во плоти. Он приходил в ее сны каждую ночь, занимаясь с ней любовью в зеленой спальне, в гараже в Ванкувере, на ее кухонном столе, в лифте ее многоквартирного дома, в синей комнате и в бледно-желтой комнате в доме Силовиков, на пляже, в кинотеатре, в уборной в ночном клубе и, прошлой ночью, в кулинарном отделе книжного магазина.

Предыстория их свиданий во снах становилась все более и более рискованной, они происходили в местах, которые Бет никогда не рассматривала в реальной жизни. Не она выбирала их. Скотти. Наверно. Прошлой ночью ей приснилось, что она была в торговом центре, пытаясь придумать, что купить Дрине на предстоящий день рождения. Бет бродила по разным магазинам, пытаясь что-то найти, и была в книжном магазине, когда Скотти явился ей во сне. На самом деле она была в отделе художественной литературы, когда он нашел ее, но он огляделся, схватил ее за руку и потащил к ближайшему демонстрационному столу, который оказался в отделе кулинарии.

В прошлом Скотти увел бы ее из более публичного места в более уединенное для секса, но теперь он этого не делал. И она прекрасно понимала, почему. В то время как их секс во сне всегда казался горячим и удовлетворяющим, теперь — после того, как они испытали невероятную, страстную, почти неистовую потребность, вдохновленную настоящим сексом со спутником жизни — секс во сне несколько разочаровывал. Это просто не могло сравниться, и они оба тосковали по тому взрывному слиянию, который был у них в гараже. По крайней мере, Бет знала, что это так, и могла только предположить, что именно поэтому их личные моменты происходили в большем количестве общественных мест. Скотти пытался воспроизвести или усилить страсть, которую они испытали во время настоящего секса.

Кира беспокойно ерзала рядом с ней, что заставило Бет вернуться к заданию — полуразрушенному старому сараю и гробу, который должен был быть внутри.

Посмотрев еще немного на здание, пытаясь понять, что ее в нем беспокоит, Бет сдалась. «Я пойду посмотрю, смогу ли я заглянуть внутрь. Остальные подождите здесь.

— , — сразу сказала Кира. «Мы команда. Я пойду с тобой.»

Бет задумалась о ее упрямом выражении лица, а затем неохотно кивнула. «Отлично. Мы идем. Остальные оставайтесь здесь, — приказала она.

«Куда она идет, туда и мы», — объявила Оксана, пожав плечами, говоря, что споров по этому поводу не будет.

— Как угодно, — раздраженно сказала Бет и, пригнувшись, вышла из кустов. Честно говоря, она начала понимать, почему все в университете не любили Киру. Дело было не только в ее отношении, временами у нее действительно был серьезный настрой, хотя с тех пор, как она приехала в Торонто, с каждым днем все меньше и меньше. Настоящей проблемой были женщины, которые ее охраняли. Все, кроме одной, были упрямыми, угрюмыми и несчастными, и, казалось, хотели сделать несчастными и всех вокруг себя.

Бет поползла вдоль опушки к амбару, прекрасно понимая, что за ней следует вереница из Киры, Оксаны, Ники, Лилии и Марты. Лилия была единственной телохранительницей, которая нравилась Бет. Миниатюрная женщина, в отличие от своих более крупных соотечественниц, была тихой, деловитой и с ней было легко ладить. Если бы у Бет был бы выбор, то только Лилия была бы с ней.

Остановившись на опушке леса, примыкающей к углу амбара, Бет на мгновение осмотрела здание, а затем легко побежала по открытому пространству, чтобы добраться до него. Оказавшись там, она прислонилась спиной к стене сарая и смотрела, как остальные следуют за ней. В тот момент, когда они все встали так же, как и она, с вытащенными дротиками и спиной к зданию, Бет повернулась и начала двигаться вдоль стены.

Она не успела сделать и пары шагов, как зацепилась черной рубашкой с длинными рукавами в районе плеча за гвоздь. Бет остановилась, чтобы отцепиться, а затем продолжила. Еще один гвоздь зацепился за нее в том же месте еще через несколько футов, и она снова остановилась, на этот раз отметив, что гвоздь был ярко-серебристым и новеньким. и Бет не была уверена, но похоже, что первый гвоздь тоже.

Она ненадолго задумалась, а затем продолжила идти гораздо медленнее, на ходу осматривая стену. Через три доски Бет нашла кончик еще одного блестящего серебряного гвоздя, торчащего из дерева на уровне ее плеча. Она быстро осмотрела этот гвоздь, а затем саму древесину, отметив, что доска не такая толстая, как доски по обе стороны от нее.

Взглянув вдоль стены впереди, Бет увидела, что каждая третья или четвертая планка немного утоплена. Тот, кто построил сарай, не покупал древесину в хозяйственном магазине или каком-то другом крупном магазине, где доски были бы стандартной ширины, глубины и длины. Черт возьми, насколько она знала, сарай был построен раньше, чем большие магазины. Как бы то ни было, гвозди торчали только на планках, которые были не такими глубокими, как остальные. Но все они были новыми и одинаковой высоты.

— Эти гвозди новые, — прошептала Кира ей на ухо.

Бет повернулась, чтобы кивнуть ей. Ей почти хотелось погладить ее по голове и сказать «хорошая девочка» за то, что она обратила внимание и использовала свои мозги, но сумела подавить желание. Кира могла подумать, что она снисходительна или что-то в этом роде, поэтому Бет просто прошептала: «Что-то не так. Будьте начеку, оставайтесь позади меня хотя бы на шаг и держите глаза открытыми. Расскажи остальным.

Кира кивнула и повернулась, чтобы передать сообщение Оксане.

Бет увидела, как амазонка напряглась и сузила глаза, и сразу поняла, что женщина не повинуется ее приказам. С точки зрения Оксаны, Бет была никем, без права голоса, что бы она ни делала. К счастью, Кира, похоже, тоже это поняла и прошла мимо женщины, чтобы самостоятельно передать сообщение остальным.

Бет терпеливо ждала, пока Кира закончит, не обращая внимания на гневные взгляды Оксаны, но как только Кира вернулась к ней, она продолжила свой путь вдоль здания. На этот раз Бет не остановилась, пока не подошла к дверям амбара. Присев на корточки рядом с тем местом, где сходились две двери, она оглянулась и увидела, что остальные делают то же самое. все, кроме Оксаны.

— Ты такая нерешительная, — с отвращением прорычал русская, выходя на открытое место. «Почему бы тебе просто не войти туда и не пристрелить изгоя, если он там? Нехорошо, что ты прячешься, как большая английско- испанско- американская трусиха!

Что ж, с усмешкой подумала Бет, по крайней мере, женщина в основном поняла это правильно и попала на все континенты, где она жила. Решив, что с элементом неожиданности определенно покончено, а скрытность и осторожность были потрачены впустую, Бет отвернулась от разгневанной женщины и приоткрыла дальнюю дверь настолько, чтобы просунуть голову и осмотреться.

Смотреть было не на что. Пара старых заплесневелых тюков сена были сложены в дальнем конце амбара, но в остальном он казался пустым. Нахмурившись, Бет выпрямилась и открыла сначала одну дверь, потом другую. Затем она осторожно встала в проеме, чтобы снова осмотреть внутреннюю часть здания, но теперь с помощью угасающего дневного света, проникающего через открытые двери.

— Ничего нет, — прошептала Кира, сделав шаг назад слева от нее, и Бет была рада услышать в ее голосе беспокойство, а не замешательство. Оно сказало ей, что девушка, похоже, понимает, что это неправильно. Должен был быть…

— Где гроб? — спросила Лилия так же тихо, стоя на шаг назад справа от нее.

Бет была так же горда, как учитель в день выпуска. Лилия и Кира станут хорошими охотниками в недалеком будущем.

Однако Оксане работа охотником не светит, признала она, когда женщина протопала вперед в, казалось бы, пустое здание, рявкнув: «Почему ты шепчешь? Здесь никого нет».

«Оксана, вернись сюда», — прорычала Бет, ее внутренняя тревога перешла от легкого предостережения к крику, когда она еще раз оглядела здание. На этот раз она заметила деревянные рейки с чем-то металлическим посередине, которые были прибиты к стенам и спускались по обеим сторонам здания.

— Я не подчиняюсь тебе, — прорычала Оксана, продолжая идти к середине амбара. «Я не подчиняюсь приказам трусов. Афанасию будет противно, когда я расскажу, как ты…

Бет услышала шипение как раз перед тем, как слова Оксаны замерли. Она инстинктивно схватила за руку каждую женщину по обе стороны от нее и потащила их назад от сарая на добрых полдюжины шагов, чуть не споткнувшись о Марту. Женщина подчинилась ее указаниям и осталась позади нее. Ники, однако, не было, и Бет не смогла ее схватить. Женщина тоже не сразу последовала. Вместо этого она осталась за дверью, словно завороженная.

— Ника? — взволнованно сказала Бет, когда Оксана не произнесла ни звука, а Ника не пошевелилась. Жестом, показывая другим женщинам оставаться на своих местах, Бет быстро подошла к Нике, но остановилась прямо у дверей, когда почувствовала, как что-то ударило ее по плечу. Заметив тонкую, как бритва, проволоку, она потянулась, чтобы коснуться ее, а затем заметила, что она тянется через отверстия, от одной стены внутри сарая до другой. Она была прикреплена к тому, что оказалось гусеницей, металлической полосой в середине планок, которая, как она заметила, тянулась почти до задней части сарая. Что-то привело ее в действие, натянув ее вперед к концу рельсов в этом конце амбара, разрезая все на своем пути. как Оксану, увидела она, всматриваясь в сарай на женщину на земле. по кусочкам.

Вздохнув, Бет снова повернулась к Нике и увидела, что проволока в настоящее время воткнута в предплечья высокой женщины и ее грудь, чуть выше груди. и ее сердце.

— Да, это должно быть больно, — пробормотала она.

— , — дрожащим голосом согласилась Ника, и Бет удивленно взглянула ей в лицо. Она думала, что женщина без сознания, что, по ее мнению, было глупо, поскольку она стояла прямо и неподвижно, как доска. Должно быть, она приняла желаемое за действительное, решила она, потому что снять женщину с проволоки будет чертовски болезненно, и она действительно предпочла бы, чтобы женщина потеряла сознание.

«Что там?» Кира позвала с тревогой и начала двигаться вперед.

— Отойди, — приказала Бет.

«Но — "

«Это была ловушка, — объяснила она. «Проволока была натянута, чтобы перерезать любого, кто войдет».

«Что?» Кира вскрикнула.

— Да, вот что я чувствовала, — пробормотала Бет, ныряя под проволоку и вставая перед Никой. При этом она бросила взгляд на Оксану, ее рот сжался, когда она посмотрела на женщину, лежащую на земле примерно в двадцати пяти футах (7,6 м). Ее тело было разделено на две части. Ну, четыре, поправила она себя. Оксана была одного роста с Никой, и проволока перерезала ей грудь и плечи. Только все прошло до конца.

Заживление будет очень долгим и болезненным, подумала Бет, а потом почувствовала себя скверно, потому что была рада, что если это должно было случиться с одной из них, Оксана была лучшим вариантов.

Плохая Бет, сказала она себе, повернувшись, чтобы посмотреть на Нику и провод. У двери сарая, где она стояла минуту назад, был небольшой выступ. Бет отступила примерно на два дюйма, когда нырнула под проволоку, и теперь обнаружила, что, хотя проволока находилась прямо под мышками Ники, она должна была попасть ей примерно в середину горла. В отличие от более высокой Оксаны, Бет была бы обезглавлена и теперь состояла бы только из двух частей, а не из четырех, рассеянно подумала она, глядя туда, где провод проходил через Нику.

Смотреть было не на что. Проволока была толщиной с бумагу, и нано уже остановило кровотечение, так что осталась только тонкая красная линия, показывающая, где проволока входила в тело. Заметано.

— Ника, — сказала она, нахмурившись. «Мы должны снять тебя с этого провода, прежде чем нано исцелит твое тело с ним внутри».

«Что? Лечить?» — ахнула она с тревогой, пытаясь взглянуть на себя сверху вниз.

«Если они еще не начали», — добавила Бет себе под нос, а затем схватила провод по обе стороны от рук телохранительницы и сказала: «Просто не двигайся минуту».

«,», — слабым голосом сказала Ника, явно сбитая с толку. Хотя, действительно, кто бы не оказался в такой ситуации?

— Прости, — искренне сказала Бет. — Это может быть больно.

— Просто сделай это быстро, ? — сказала Ника, пытаясь быть храброй.

— , — ответила Бет. «На счет три. Раз, два… — Она дернула провод на себя, сосредоточившись на том, чтобы держать его ровно, и была поражена, когда он вышел легко.

«Падай», — приказала она Нике. — Ложись… О! — с удивлением сказала Бет, когда женщина рухнула навзничь, как срубленное дерево. Отпустив проволоку, она нырнула под нее, схватила Нику за запястье и быстро потащила от здания к Кире, Лилии и Марте.

— Звони Мортимеру и пусть он пришлет кровь, — рявкнула Бет, выпрямляясь. «Много. И какое-то подкрепление, и бригаду зачистки или что-то в этом роде. Боже, только скажи ему, чтобы послал всех, — добавила она, поворачиваясь, чтобы поскорее вернуться в амбар.

Бет услышала, как Кира рявкнула: «Делай!» но не оглянулась, поэтому была удивлена, когда она остановилась прямо перед проволокой, и Кира прошептала: «Что нам теперь делать?»

Вздрогнув, Бет хмуро посмотрела на девушку. — Я сказала тебе оставаться в стороне.

«Ты не можешь делать все сама. Мы команда. Я помогу, — твердо сказала Кира, а затем повернулась, чтобы заглянуть в сарай.

— Ты беспокоишься, что там еще одна ловушка, — сказала Лилия, и Бет повернула голову туда, где в шаге справа от нее стояла другая женщина. Почему никто не выполняет ее приказов.

— Я сказала тебе позвонить Мортимеру, — огрызнулась Кира на девушку.

— Марта звонит, — заверила ее Лилия, а затем заглянула внутрь здания и указала, — если они задумали убить, а не только покалечить, будет еще одна ловушка. Вероятно, это будет огонь».

«Да. Вот о чем я беспокоюсь, — вздохнула Бет.

— Думаешь, есть еще одна ловушка? — с тревогой спросила Кира. «Очевидно, что это ловушка. Есть наводка про гроб, но гроба здесь нет, а вместо него проволока, которая перережет любого вошедшего. Может быть, одной было достаточно».

— Не знаю, — призналась Бет. «Но возможность вторичной ловушки должна быть принята во внимание».

— , но мы должны поскорее вытащить Оксану, иначе она умрет, — обеспокоенно пробормотала Кира, а затем нахмурилась. «Сколько времени должно пройти, прежде чем кровь умрет, если отрезали голову? Нам на уроках биологии рассказывали, но я не помню.

«Нано некоторое время заставит сердце Оксаны биться быстрее, даже без указаний от мозга, и нано может восстановить или заменить мертвые клетки мозга после того, как голова и плечи будут снова соединены», — сказала Бет, ее взгляд медленно скользил по амбару. в поисках чего-нибудь, что могло бы намекнуть на очередную ловушку. Большая табличка с надписью «Взрывчатка!» или зажигательное устройство! была бы кстати. К сожалению, не было ничего полезного.

«Как долго нано поддерживает работу сердца без прикрепления головы и плеч?» — спросила Кира.

Бет пожала плечами. «Никто не знает.»

— Что ж, они должны узнать. Мы должны знать такие вещи, — раздраженно сказала Кира.

— , — согласилась Лилия.

Бет смотрела на них с раздражением. «Чтобы узнать это, вам придется обезглавить бессмертного и держать голову подальше от тела, чтобы она не могла присоединиться в течение длительного времени. Кто, черт возьми, пойдет на это добровольно?»

Ни одна из женщин не ответила. Предположительно, они не станут добровольцами.

— Хорошо, — сказала Бет и глубоко вздохнула. — Вы двое оставайтесь здесь, а я сейчас бегу, хватаю Оксану и бегу обратно.

— А если есть еще одна проволока? — спросила Лилия.

Бет неуверенно взглянула на нее. — Еще одна?

— Что ж, это было бы разумно. Если один ранен первым проводом, естественный инстинкт подсказывает другим броситься на помощь. Второй провод разрежет остальных.

— Черт, — выдохнула Бет и подумала, что ей следовало подумать об этом самой. Вздохнув, она сказала: «Верно. Я заползу внутрь, а затем быстро вытащу верхнюю и нижнюю часть тела обратно так быстро, как только смогу, и буду молиться, чтобы не было огненной ловушки».

«Ты не можешь ползти и нести обе части Оксаны», — с раздражением сказала Кира. «Я проползу с тобой и возьму верх, а ты возьмешь низ».

— Прости меня, Кира, — пробормотала Лилия. — Но я думаю, тебе следует подождать нас здесь, С Бет пойду я. Потому что, — твердо продолжила она, когда Кира попыталась возразить, — если ты умрешь там, твой отец все равно прикажет меня обезглавить. По крайней мере, так, если я умру, то с честью. ?

Кира поколебалась, но затем вздохнула и отмахнулась от них. — Хорошо, я подожду здесь. если тебе понадобится моя помощь».

«Хорошо.» Бет опустилась на руки и колени и начала ползти вперед. Мгновение спустя она заметила движение краем глаза и поняла, что это Лилия следует за ней. Бет пыталась сосредоточиться на земле перед собой, а также осматривать местность на ходу. Она все еще надеялась обнаружить любую потенциальную угрозу до того, как она станет смертельной.

Ее взгляд переместился на дорожку с одной стороны сарая, и она подумала, что это должно быть причиной того, что новые гвозди торчат из деревянных балок. Однако в следующий момент Бет нахмурилась, поняв, что дорожка проходит вдоль стен здания. Гвозди, с которыми она столкнулась, были спереди, когда они подходили к двери. Их не было у стен здания.

Это осознание заставило Бет остановиться. Внезапно у нее появилось плохое предчувствие, поползшее по затылку.

«Должна ли я бросить оружие Кире?» — неуверенно спросила Лилия через мгновение, когда Бет не пошевелилась.

Она взглянула на женщину, а затем вниз и увидела, что она всего в нескольких дюймах от Оксаны. Вместо ответа Бет повернула голову, чтобы посмотреть, откуда они пришли. Какое-то время она не понимала, на что смотрит. На самом деле вдоль передней стены по обеим сторонам дверей шла дорожка. Также был провод, идущий от конца каждой дорожки к внешнему краю каждой двери.

Бет какое-то время молча смотрела на установку, а затем логически обдумала ее. Если провод должен был двигаться по направляющим, а теперь провод свободно свисал вдоль двери, то направляющая должна тянуть провод назад, а не защелкивать его вперед. который закроет двери.

— Ха, — пробормотала Бет. Зачем закрывать двери? Чтобы запереть их. Но почему? Медленно повернув голову, она еще раз осмотрела как можно большую часть здания. Бет по-прежнему не видела ничего, что могло бы вызвать тревогу, но она ничего не видела за тюками сена.

«Лилия, — сказала она, — я думаю, тебе следует медленно отступить тем же путем, которым ты пришла».

«Что ты видишь?» — тихо спросила Лилия.

«К дверям ведут проволочные дорожки. Я думаю, что они установлены, чтобы закрыть двери и держать их закрытыми», — призналась она.

Лилия помолчала минуту, размышляя, а потом сказала: «Пожар. Чтобы избежать пожара».

— Это мое предположение, — согласилась Бет, а затем оглянулась на женщину, ожидавшую в дверях. — Кира, я думаю, тебе следует отойти от дверей.

«Почему?» — сразу же спросила она, подходя прямо к проводу, врезавшемуся в Нику.

«Потому что я думаю, что двери захлопнутся, и я не хочу, чтобы ты была здесь с нами в ловушке, если мы что-то заденем», — объяснила Бет. — Итак, отойди от двери.

«Я буду держать дверь открытой, если она начнет закрываться. Вы поторопитесь. Приведи Оксану, — приказала она.

— Меня никто не слушает, — пробормотала Бет, переводя взгляд на Оксану.

— Кира упряма, как и наш отец, — сухо сказала Лилия.

«Ваш отец?» — резко спросила Бет, и Лилия испугалась своей оплошности.

Закрыв глаза, миниатюрная блондинка выдохнула, а затем тихо призналась: «Мы сводные сестры, но ты не должна говорить ей об этом».

«Почему?» — удивленно спросила Бет.

«Потому что у нашего отца средневековый склад ума. Я бастард, который был у него со старой бессмертной любовницей. Кира — дочь его спутницы жизни. Он не допустит, чтобы его спутница жизни и дочь пострадали из-за новостей о том, что у него есть внебрачные дети.

«Дети? Более чем один? — с интересом спросила Бет.

— , — сухо сказала она, а затем проползла на пару шагов вперед, схватила Оксану за руки и, встав на колени, повернулась, чтобы швырнуть ее в сторону дверей. Она пролетел над головой Киры и исчез позади нее.

— Мило, — пробормотала Бет, подошла достаточно близко, чтобы схватить вторую руку, и сделала то же самое.

— А теперь самое сложное, — мрачно сказала Лилия.

«Верхняя часть тела ближе к тебе. Я возьму нижнюю, — сказала Бет.

Кивнув, Лилия схватила Оксану за волосы, а затем медленно начала пятиться назад тем путем, которым пришла, волоча за собой верхнюю часть тела Оксаны.

Бет смотрела на нее с минуту, а затем повернулась, чтобы рассмотреть то, что осталось от Оксаны. Было бы трудно ползти и волочить нижнюю часть ее тела. В то время как Лилия могла использовать длинные волосы Оксаны, у Бет не было такой возможности.

Ее взгляд скользнул по телу, а затем остановился на поясе с оружием. Бет инстинктивно нащупала свой ремень, а затем кивнула и быстро расстегнула и сняла ремень Оксаны. Она продела его через две шлевки на джинсах женщины, а затем продела через свой собственный ремень и снова застегнула концы.

Удовлетворенная тем, что Оксана теперь надежно привязана к ней, Бет направилась к двери, как это делала Лилия.

Щелчок, когда он раздался, показался Бет очень громким. Ее взгляд тут же метнулся вперед в поисках источника, и она заметила рычаг, на котором лежала нижняя половина Оксаны, и инстинктивно прижалась к земле как раз перед тем, как мир взорвался шумом и светом. Взрыв, и шум, и крики раздались разом. Бет стиснула зубы и закрыла глаза, когда на нее накатила волна ужасного жара, а потом она просто вскочила и побежала, почти не замечая, как нижняя часть тела Оксаны подпрыгивает на ее ногах на ходу.

Сквозь дым и пламя Бет заметила Лилию, лежащую без сознания возле медленно закрывающихся дверей. Сменив направление, она побежала к другой женщине, ее взгляд скользнул к дверям, когда она увидела, что Кира изо всех сил пытается удержать двери от закрытия. Боль пронзила ее спину, и в ужасе от того, что они не успеют вовремя, Бет закричала и прибавила скорости.

— Бет нужна помощь.

При этих словах рука Скотти судорожно сжалась на телефоне.

«Где она?»

Мортимер выпалил адрес, который Скотти повторил Рикарту. Мужчина тут же развернулся и направился обратно тем же путем, которым они пришли. Вернувшись к телефону, Скотти спросил: «Какова ситуация?»

«Я не знаю. Но должно быть плохо. Звонила одна из телохранительниц Киры, кажется, Марта. Она в истерике. Она сказала, что Оксана расчленена, Ника выведена из строя, а Бет сказала вызвать кровь, зачистку, подкрепление и просто всех. Она никогда бы не сказала «просто всех», если бы это не было дерьмовым штормом. Бет не паникует.

— На что, черт возьми, ты их послал, Мортимер? Скотти встревоженно рявкнул. — Ты должен был послать их проверить безобидную наводку. Ты обещал мне это в обмен на то, что я приведу своих людей!

«Так и было!» — крикнул Мортимер. «По крайней мере, это должно было быть безобидно. Несколько детей нашли гроб в старом сарае. Ради всего святого, это была шутка!»

Скотти заставил себя успокоиться. — Кто с ней?

— Кира и ее телохранители, — резко ответил Мортимер. — Их там шестеро.

— Шесть минус тот, кто расчленен и тот, кто вырублен, — прорычал Скотти, а затем взглянул на Рикарта. — Как далеко мы?

— Две минуты, — ответил Мортимер по телефону, услышав вопрос. «У меня сейчас ваши машины на мониторе. Одилия и Донни слишком далеко, чтобы быть полезными, но Магнус ближе, чем ты. Вы должны увидеть его, когда повернете за следующий угол. Ты практически у него на хвосте.

Скотти посмотрел вперед, когда они свернули за угол, и хмыкнул, увидев мчащийся впереди внедорожник.

«Вы увидите сарай за следующим поворотом», — сказал Мортимер, когда внедорожник впереди скрылся за углом.

Скотти не ответил. Он только что закончил разговор, чтобы забраться в кузов внедорожника и схватить холодильник крови.

«Вижу. Я — Святая Богородица!» Рикарт закричал, когда Скотти повернулся, чтобы вернуться к передней части внедорожника с кулером.

Скотти перевел взгляд и в ужасе уставился на сарай перед ними, который, казалось, взорвался. Огонь вырвался наружу через двери, как если бы они были вратами в ад. Пламя отступило обратно в здание так же быстро, но густой черный дым занял его место, почти заслоняя бушующий внутри ад.

Выругавшись себе под нос, Скотти отстегнул огнетушитель рядом с тем местом, где раньше был холодильник, и забрался обратно в переднюю часть автомобиля с обоими предметами, пока Рикарт следовал за внедорожником Магнуса почти до дверей. медленно закрывающиеся двери, Скотти нахмурился и заметил двух женщин, по одной у каждой двери, пытающихся их удержать.

Внедорожник Магнуса остановился, и мужчина первым побежал к дверям, но Скотти не отставал и выпрыгнул из машины до того, как Рикарт успел ее остановить.

Магнус побежал к двери слева, добавляя свой вес и силу женщине, чтобы попытаться удержать ее открытой, поэтому Скотти направился к двери справа. Узнав, что Кира Сарка борется с этой дверью, он сбросил свою ношу и подошел к ней.

— Где Бет? — закричал он, врезаясь в дверь и упираясь ногами, пытаясь не дать ей сдвинуться с места. К его большому изумлению, хотя он и замедлил дверь, он не остановил ее.

«Она внутри!» Кира закричала сквозь рев огня.

«Я в деле!» Рикарт взревел, проносясь мимо них и мчась в дым и пламя.

Скотти чуть не выпустил дверь и не погнался за ним, но здравый смысл заставил его остаться на месте. Они должны были держать дверь открытой, иначе у Бет не было шансов. Стиснув зубы, он прижался плечом к дереву, отчаянно пытаясь остановить его движение, но лишь немного замедлил его. Двери были уже более чем наполовину закрыты.

Его охватило облегчение, когда он увидел Рикарта, выбегающего из слепящего дыма с Бет на руках. Он оставался на месте, пока мужчина не пронес ее мимо себя, а затем открыл дверь, схватил кулер с кровью и поспешил туда, где Рикарт укладывал женщину на землю. Только стоя над ней, он понял, что это была не Бет, а миниатюрная белокурая телохранительница Лилия.

Позади него раздался крик, и Скотти повернулся к амбару. На мгновение он увидел только дым и еще больше дыма, а затем из закрывающихся дверей вырвался огонь.

«Боже мой, она в огне!» Рикарт ахнул рядом с ним.

Скотти сразу понял, что это Бет. С сердцем в горле он бросился вперед, бросился на нее и катал ее по земле. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что это была ошибка. Вместо того, чтобы потушить охватившее ее пламя, Скотти сам быстро загорелся. К счастью, у Магнуса было больше здравого смысла, чем у него, и он схватил огнетушитель, оставленный у двери. Бросившись к ним, он поднял огнетушитель, и Скотти закрыл глаза, когда из сопла брызнула пена.

Глава 12

Скотти шел по берегу океана, наслаждаясь прохладной успокаивающей водой, омывающей его ноги. Когда он увидел Бет, идущую к нему в огненно-красном платье, его губы расплылись в улыбке. Радуясь, что она встала и здорова, он поспешил ей навстречу, желая обнять ее. Она казалась такой же нетерпеливой, и они встретились и обнялись там, на краю берега. Но когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, Скотти понял, что на ней было не платье; Бет охватило пламя, а теперь и его. Огонь лизнул его кожу и обжег руки, грудь и лицо, когда они с криком упали на землю. Они катались, катались и….

Его разбудил собственный крик. Скотти резко сел, его сердце так громко стучало в ушах, что прошло мгновение, прежде чем он услышал успокаивающий голос, говорящий: «Все в порядке. Ты в безопасности. Я дала тебе кое-что от боли. Отдыхай сейчас».

Повернув голову, он тупо уставился на говорящую женщину, рыжеволосую с мягкими серебристо-зелеными глазами. «Кто ты?»

— Рэйчел, — легко ответила она. «Доктор. Рэйчел Аржено. Ваш доктор, так что будьте хорошим мальчиком, ложись и отдыхай. Распоряжения доктора».

Скотти сонно нахмурился и открыл рот, чтобы сказать ей, чтобы она убиралась, но по какой-то причине он не мог произнести ни слова. Его рот закрылся, а затем и веки, и он был почти уверен, что упал обратно на кровать. Прежде чем он успел слишком сильно побеспокоиться об этом, он уснул.

В следующий раз Скотти приходил в сознание намного медленнее. Боль и голод неумолимо влекли его к пробуждению, пока он не открыл глаза. Он был в синей комнате, которую Сэм приготовил для него в доме Силовиков. Было темно, за занавесками виднелась полная луна и мерцающие звезды, и ему пришлось задуматься, какого черта он делает в постели. В этот час он должен был быть на ногах и помогать ловить изгоев.

Откинув в сторону простыни и одеяла, Скотти сел и спустил ноги на пол, но затем просто замер на мгновение. Он чувствовал себя невероятно слабым и понятия не имел, почему. Вероятно, ему нужна была кровь, решил Скотти и схватился за изголовье кровати, чтобы не упасть. Его ноги дрожали, угрожая подвести, но он был уверен, что капля крови все исправит. Решив найти хоть немного, он начал двигаться, намереваясь обойти кровать, но резко остановился, наткнувшись на что-то в темноте. Его глаза, казалось, не фокусировались должным образом, а ночное зрение не работало должным образом.

Начав волноваться, Скотти потянулся к лампе на тумбочке и включил ее, вздрогнув, когда яркий свет вызвал стон с другой стороны кровати. Повернувшись, он уставился на фигуру, лежащую на противоположной стороне, а затем уставился на ужас, смотревший на него в ответ. Обугленная, черная кожа, смешанная с пятнами кроваво-красных пятен, и два глаза теперь стали чистым золотом, когда нано делали свою работу. Скотти открыл рот в крике, даже когда фигура в его постели испустила испуганный вопль, а затем пол устремился вверх, чтобы встретить его.

В следующий раз, когда Скотти проснулся, он сделал это так резко, его глаза открылись, чтобы смотреть в потолок над головой. Воспоминания о кошмарах, которые он пережил, теснились в его сознании, но он заставил их прогнать, чтобы оценить себя. Ему не было больно, он даже не чувствовал голода, комната не горела, перед ним не танцевали горящие женщины, и с ним в постели не лежали обугленные монстры. Скотти был совершенно уверен, что на этот раз он не спит. и он не чувствовал себя так плохо.

— Ты собираешься просто лежать и пялиться в потолок весь день, или ты хочешь поговорить со мной?

Скотти повернул голову на подушке и посмотрел на Магнуса. Он открыл рот, чтобы спросить, как долго он был без сознания, и «Где Бет?».

Рот Магнуса дернулся от вопроса.

«Она в своей комнате. Мы подумали, что лучше разделить вас двоих после того, как у вас обоих случился припадок, когда вы виделись в последний раз, — легко ответил он. «Я только что оттуда, и она чувствует себя хорошо. Она обгорела сильнее, чем ты, но, кажется, заживает быстрее. Должно быть, потому что она моложе, — поддразнил он его.

Скотти сердито посмотрел на него за попытку оскорбить его и резко сел в постели, счастливый, что на этот раз не было ни слабости, ни дрожи, когда он спустил ноги на пол и встал. Однако на нем был один из тех ужасных больничных халатов, заметил он с гримасой.

— Тебе нельзя вставать с постели, друг мой, — сказал Магнус, вставая, чтобы подойти к нему. «Ты не закончил исцеление. Рэйчел устроит тебе ад, если поймает тебя.

— Кто, черт возьми, такая Рэйчел? — спросил Скотти, но смутно помнил, что, по его мнению, было сном. Какая-то женщина сказала ему, что ее зовут Рейчел Аржено и что она его врач. Если он правильно помнил, она приказала ему отдохнуть.

— Она врач, который вылечил тебя, — легко сказал Магнус, когда Скотти направился вокруг кровати к шкафу. Скотти подошел и открыл дверь туалета, когда Магнус объявил: «Она нашла тебя самым трудным пациентом и сказала, что именно такие пациенты, как ты, заставили ее решить работать с мертвыми в морге, а не с живыми».

— Морг? Скотти с ужасом повернулся к нему. — Меня лечил гробовщик?

Магнус пожал плечами. «Ну, она была единственной доступной, а нищие не могут выбирать. Кроме того, нано действительно делают всю работу».

— Лучше бы моей жене не слышать, что ты говоришь. Черт, мне самому обидно это слышать».

Скотти только что повернулся к открытой двери шкафа, но после этого комментария повернулся и посмотрел на мужчину в дверях. Он поднял брови, когда увидел худощавое телосложение, грязно-светлые волосы и серебристо-голубые глаза.

— Это Этьен Аржено, — объявил Магнус. «Он спутник жизни и муж Рэйчел».

— Это я, — мягко сказал Этьен, а затем посмотрел на Скотти и сказал: — А ты — Каллен Макдональд, пациент, который занимал мою жену последние три ночи и два дня, в попытках уложить тебя спать и чтобы ты чувствовать себя комфортно, пока исцелялся».

— Хм, — пробормотал Магнус. «Это правда. Она чертовски долго держала тебя под контролем. Ты просыпался с криком или вставал и пытался ходить. Однажды она заставила нас наложить на тебя ограничения. Те транквилизаторы, которые они разработали, совсем не действуют на тебя.

— Нет, — признал Скотти, поворачиваясь к шкафу, чтобы вытащить пару черных джинсов. «В мой первый день здесь в меня выстрелили тремя, и вырубили меня ненадолго».

«Сколько?» — спросил Донни, сообщая о своем прибытии. Молодой бессмертный сузил глаза на Скотти, когда тот вошел в комнату и встал рядом с Этьеном. — Ты ведь был без сознания, когда я тащил тебя к внедорожнику и затолкал в него, не так ли? Потому что ты мог бы избавить меня от многих проблем, если бы просто дал мне знать, что не спишь и можешь ходить.

— Ну, — согласился Скотти со злой улыбкой, натягивая джинсы и застегивая их. — Но тогда я бы не смог подслушать ваш разговор с Бет по пути к дому.

— Услышал что-нибудь интересное? — весело спросил Магнус.

«Только Донни вел себя как мелкий клип, а Бет сказала, что думает, будто я ее ненавижу», — признался Скотти, снимая больничный халат и возвращаясь к шкафу в поисках рубашки. Он надеялся услышать больше, но Бет переключила разговор на мальчика, а не на себя.

— Что такое клип? — спросил Донни, нахмурившись.

— Сплетник/ трепло, — сообщил ему Магнус.

— Я не болтун, — возразил Донни.

— Ты сказал ей, что я спешил к ней, — заметил Скотти, натягивая белую льняную рубашку.

— Ну да, но чтобы доказать, что ты не ненавидишь ее, а не для того, чтобы навлечь на тебя неприятности, — заметил Донни.

— Хм, — пробормотал Скотти, заканчивая застегивать пуговицы. Взглянув на Магнуса, он поднял бровь. — Где Бет?

— Я же сказал тебе, она в своей комнате, — ответил Магнус.

— Да, но где это? — нетерпеливо спросил Скотти.

— О, ты не знаешь, — понял Магнус и встал. — Что ж, я могу отвезти тебя туда, но ты можешь вызвать у нее кошмары.

«Что?» — удивленно спросил Скотти. «Почему?»

— Попробуй посмотреть в зеркало и сам все поймешь, — сухо сказал Магнус.

Скотти колебался, и его охватила тревога, когда он заметил жалость на лицах Донни и Этьена. Нахмурившись, он повернулся и пошел в ванную, а затем закрыл дверь. Он мог бы просто посмотреть в зеркало комода, но не знал, чего ожидать, и предпочел бы увидеть, что к чему, в одиночестве.

— Боже Всемогущий, — выдохнул Скотти, когда включил свет и увидел свое отражение. Его длинные волосы исчезли, его скальп представлял собой массу шрамов и все еще заживающую сырую кожу, а его лицо…. Он даже не узнал себя. Кожа была в таком же беспорядке, как и его голова. Это выглядело так, будто его скальп соскользнул вниз, чтобы закрыть лицо. Его глаза тоже были тревожными, сплошным серебром, когда нано пытались исправить то, что, по-видимому, сделало пламя.

Теперь Скотти посмотрел на свои руки, заметив на них ту же узловатую кожу, и удивился, что не заметил этого, пока одевался. Он полагал, что его отвлекла такая компания. Однако теперь, когда он думал об этом,Скотти не мог поверить, что он не в агонии. Разве нано не лечили его даже сейчас?

Стук в дверь привлек его внимание, и после некоторого колебания он сказал: «Войдите».

Магнус шагнул внутрь и сочувственно улыбнулся ему, закрывая дверь.

«Рэйчел думает, что транквилизатор действует на тебя по-другому», — сказал он, встретившись взглядом со Скотти в зеркале. «По какой-то причине твои нано зациклены на том, чтобы с начало вывести из организма наркотик, а не на чем-то другом. Так что, когда она дает их, исцеление останавливается. вот почему ты в настоящее время в сознании. Она думает, что тебе будет лучше без них.

Скотти вздохнул с облегчением. — Значит, я исцеляюсь?

Магнус кивнул, а затем предупредил: — Но как только нано закончат выводить транквилизатор и вернутся к работе с твоей кожей, ты снова будешь в агонии.

Скотти кивнул и спросил: «Как скоро это произойдет?»

Магнус беспомощно пожал плечами. «Я не думаю, что у тебя много времени. В конце концов, ты не спишь, так что большая часть транквилизаторов должно быть уже вымыто из организма.

Решительно сжав рот, Скотти повернулся и открыл дверь ванной. «Покажи мне, где комната Бет. Я хочу убедиться, что с ней все в порядке раньше чем». Он не удосужился закончить. Они оба знали, что он имел в виду, прежде чем началось исцеление, и он снова будет в агонии.

Донни и Этьен уже ушли, когда Скотти вернулся в свою комнату. Он на мгновение задумался, куда они ушли, но не стал спрашивать. Он просто последовал за Магнусом в холл. Оказалось, что комната Бет была через холл и через комнату. Дверь была открыта, и Магнус подошел, чтобы заглянуть внутрь, затем расслабился и махнул ему рукой.

Скотти подошел к нему и осторожно выглянул из-за дверного косяка. Он увидел, куда ушли Донни и Этьен. И именно поэтому Магнус расслабился. Двое мужчин сделали что-то вроде экрана, закрывая его от всех в комнате и, в свою очередь, закрывая Бет от его взгляда. Тем не менее, он мог слышать, как она говорит, и она звучала просто прекрасно, за исключением того, что ее голос был немного хриплым. Вероятно, из-за дыма, который она вдохнула, или, может быть, из-за пламени, или, возможно, даже из-за крика. Трудно было сказать, не видя ее.

— У тебя были сестры? он услышал, как спросила женщина, и предположил, что это была Рейчел, доктор и жена Этьена.

«Две. Одна постарше и одна помладше, — ответила Бет мягким от любви голосом, а затем, посмеиваясь, добавила: — Я была ужасным средним ребенком.

«О, Боже, средний ребенок — это всегда беда! Во всех журналах так написано, — со смехом поддразнила Рейчел. — Как звали твоих сестер?

«Элла была старшая», — ответила Бет, а затем печально добавила: «Она умерла от лихорадки, когда мне было девять лет. Мама перепробовала все, чтобы ее спасти: горячие компрессы, холодные компрессы, все лекарства, какие только попадались ей в руки, но….».

— Лихорадка — это то, что они называли лихорадкой, верно? — с любопытством спросила Рейчел. «Я знаю, что иногда это может быть и малярия, но они также называли так все, что связано с лихорадкой, не так ли?»

— Да, — признала Бет. «Они просто появились, лихорадка и озноб. Она становилась все горячее и слабее. Элла просто пылала, но ничто не могло ее помочь. Ма даже пробовала пиявки. Она помолчала с минуту, и Скотти подождал, думая, что ее акцент стал более сильным, а речь более устаревшей, когда она говорила о прошлом. Он заметил, что это происходило, когда она была расстроена.

— Элла раньше зазывала на рынке, — вдруг сказала Бет. «У нее был такой чистый красивый голос. Это было почти как песнь».

«Мне жаль. Я не знаю, что такое зазывала, — призналась Рэйчел.

«Зазывала кричит о пирогах, продает их». Бет сделала короткую паузу, а затем пропела: «Пироги! Прекрасные, свежие пирожки за копейку! Не купите ли вы пирогов, сэр! Пирог за копейку! Пожалуйста, сэр, не купите ли вы пироги!» Она закончила смешком, а затем призналась: «Я заняла место, когда умерла Элла, но я никогда не была так хороша, как она».

— А твоя младшая сестра? — спросила Рэйчел. — Как ее звали?

— Малышка Рути, — ответила Бет с явной нежностью в голосе. «Она была хорошей. Большую часть времени на базаре спала у мамы в ногах. Не создавала проблем. И оставалась рядом».

— Твоя мама водила вас всех на рынок? — удивленно спросила Рэйчел.

— Да, с самого раннего возраста, как я могу вспомнить. Тогда не было детских садов, — с усмешкой сказала Бет. — Так что да, мама брала нас с собой. Мы помогали продавать пироги. И даже делать их.

Скотти прислонился к дверному косяку и слушал, наслаждаясь почти лирическим звучанием ее голоса и тем счастьем, которое он слышал в нем.

— Пенни-пирожки. Лучшее в Лондоне. Все так говорили, — гордо добавила Бет.

— А твой отец? — спросила Рэйчел. «Что он делал?»

— Пил, в основном. Теперь ее голос был холодным и совершенно лишенным эмоций. «Он был пьяницей. Клянчил или выбивал у мамы, монету от дневных продаж, а потом всю ночь пил и весь день спал. Мама пыталась прикрывать нас, но не всегда удавалось, и мы научились быстро двигаться, когда он начинал размахивать кулаками».

Скотти нахмурился, глядя на картину детства, которую она рисовала. Он видел достаточно таких мужчин, как отец Бет, чтобы знать, как все могло закончиться. Ее отец был непредсказуем, сначала смеялся и подразнивал, а потом приходил — в ярость. С таким отцом день мог превратиться из хорошего в плохой в мгновение ока, и невозможно было узнать, когда это произойдет. Это оставляло семью в состоянии постоянного кризиса. Внешне они могли улыбаться и казаться, что им нравится, но внутри они всегда были готовы к этим переменам, всегда на грани борьбы или бегства.

— Прости, — искренне сказала Рэйчел.

«За что?» Бет казалась удивленной. «Не стоит. Это было давно. Кроме того, мне, может быть, и не повезло с отцом, но моя мама была прекрасной женщиной. Любящей и доброй. Она научила меня много работать и быть доброй к другим. Я не знаю, сколько раз она говорила мне: «Никогда не смотри на других свысока, Бетти, пока не пройдешь милю в их ботинках» и «Усердно работай, Бетти, и прокладывай свой собственный путь». Не полагайся на какого-то бесполезного человека. Они тебя сильно разочаруют».

После паузы Бет добавила: «Она также учила личным примером. Никто не работал больше моей мамы. Мы возвращались домой с рынка, и она сразу начинала печь пироги на следующий день, даже готовя нам ужин и все такое. После того, как мы поели, я помогала делать начинку для пирожков, пока она занималась выпечкой, но затем она отправляла нас, девочек спать, пока работала до поздней ночи. Утром мама вставала раньше всех, топила печь и начинала печь пироги, заготовленные накануне.

«Это был секрет, почему ее пироги были так популярны», — заверила ее Бет. «Другие пекли их накануне вечером, кладя первую партию, пока они готовили вторую партию, и так далее, так что к тому времени, когда они попадали на рынок, им уже исполнился день. Но мама не стала бы этого делать. Она пекла их все утром, чтобы они были теплыми и свежими, когда мы доставим их на рынок».

— А когда она спала? — удивленно спросила Рэйчел.

«Правда в том, что я сама иногда задавалась этим вопросом», — призналась Бет, посмеиваясь. «Но было утро или два, когда я заставала ее дремлющей у плиты, пока пеклись пироги, так что я знаю, что она немного спала».

— Каким был рынок в то время? — с интересом спросила Рейчел. — Это было в замкнутом пространстве или…?

«Тогда они только начинали строить эти большие закрытые рынки, но «Тоттенхэм» все еще был просто прилавками и трибунами по обе стороны переулка», — сказала Бет.

Этьен слегка переместился, и на мгновение Скотти смог увидеть Бет. Огонь поглотил и ее волосы, но ее голова уже зажила, а прекрасные рыжие волосы отросли на четверть дюйма(0.6 см) или больше. Как ни странно, она выглядела прекрасно даже без длинных густых рыжих локонов. В отличие от его, ее лицо было исцелено, и она выглядела очаровательно и как-то невинно и мило, как будто огонь сжег ее грехи.

«Раньше я любила рынок. Я много работала, у меня были там друзья, и в теплые погожие летние дни было очень весело. Однако… — Она сделала паузу, и он увидел, как она скривилась и вздрогнула, прежде чем Этьен снова переместился, скрывая ее из виду еще раз, когда она продолжила, — Зима была другой историей. Тогда это было что-то ужасное. Так холодно, что ты была уверена, что у тебя отвалятся пальцы на ногах и на руках, да и вообще в те дни мы почти ничего не продавали. Эти грошовые пирожки могли быть только что из печи, но к тому времени, когда мы приходили на рынок, они были заморожены».

— Итак, — спросила Рэйчел, — когда ты выросла, ты пекла пирожки и продавала их на рынке? Как твоя мама?»

Наступило короткое молчание, и Скотти поймал себя на том, что сжимает пальцы, ожидая ее ответа, а затем она наконец сказала: — Нет. Холера забрала у меня маму и Малышку Рути, когда мне было десять. Я не знаю, почему я не умерла», — добавила она. «Я ела ту же еду, что и они, пила те же напитки и ходила во все те же места. Я даже ухаживала за ними, когда они заболели, но так и не заболела». Она сделала короткую паузу, а затем продолжила: «К сожалению, хотя я помогала делать начинку до этого, Ма так и не научила меня делать тесто. Когда они умерли, я попытался взять на себя приготовление пирогов, но…»

Скотти услышал, как она усмехнулась, прежде чем признаться: «Боюсь, ими можно было забивать гвозди. Выпечка была такой твердой. Конечно, в первый день все ожидали от меня, как обычно, вкусной маминой выпички, так что быстро скупили все мои хорошенькие пирожки. Они скучали по ним, пока они с Рути болели, а я за ними ухаживала. На второй день я принесла пироги на рынок, они, должно быть, подумали, что подношения первого дня были разовой ошибкой, а может быть, их раскупили люди, которые накануне их не купили, но большинство пирожков второго дня тоже были проданы. Но к третьему дню я почти ничего не продала. Наверное, я не создана для того, чтобы быть матерью».

Скотти напряженно ждал, ожидая, что Рэйчел спросит, что она тогда делала, но вопрос так и не задался. Вместо этого жена Этьена сказала: «Ты выглядишь немного бледной, Бет. Я думаю, мы должны дать тебе еще немного крови и дать тебе поспать.

— Как и тебе, — пробормотал Магнус сбоку от Скотти. «Тебе больно? Нано снова начинают исцеление?

Скотти поколебался, но затем мрачно кивнул. Боль началась несколько минут назад, но он хотел услышать о детстве Бет. Это было не то, чего он ожидал. Хотя он не был удивлен тем, какой у нее был отец, то, что она сказала о своей матери, было откровением. По правде говоря, это звучало так, будто у нее было детство, в чем-то похожее на его собственное. О, конечно, было много различий. Он вырос наследником лорда, в то время как она была ребенком бедных родителей, зарабатывающих на жизнь. Но у Скотти был хороший и добрый отец и порочная подлая шлюха мать, в то время как у Бет была хорошая добрая мать и злобный буйный пьяница отец. У каждого из них был один хороший родитель и один плохой.

Скотти не стал возражать, когда Магнус позвал его обратно в свою комнату. Он шел тихо, мысли его были в смятении.

— Мне оставить тебя отдыхать? — спросил Магнус, проводя его в комнату. — Или ты достаточно здоров, чтобы говорить о том, что делать с Бет?

— Что ты имеешь в виду, что с ней делать? — спросил Скотти, нахмурившись.

— Как защищать ее, — объяснил он. «Это последнее нападение доказывает, что покушение в Ванкувере не был единичным случаем. Кто-то хочет ее достать».

«Пожар в сарае был нападением на Бет?» Скотти остановился у края кровати и повернулся к нему лицом, тревога пронзила его и ненадолго вытеснила боль, которая начала разъедать его.

«Конечно! Ты не знаешь, — сказал Магнус, раздраженный самим собой. — Садись, и я расскажу тебе, что случилось.

Скотти колебался, но потом сел на кровать и стал ждать.

Бет показалось, что она едва уснула, как спорящие голоса разбудили ее. Нахмурившись, она открыла глаза и оглядела темную комнату. Похоже, с ней никого не было. Голоса доносились из коридора.

«Я согласен. Кто-то должен следить за ней. Но не ты, — услышала она голос Магнуса. — Тебе нужно вылечиться, Скотти. В данный момент ты кровавое месиво. Ты напугаешь девушку до полусмерти, если войдешь туда в таком виде.

Брови Бет приподнялись, и ей стало интересно, что он имел в виду. Скотти в плохом состоянии? Почему? Был ли он ранен? Никто не упомянул об этом, когда она проснулась.

Нахмурившись, Бет села и отодвинула простыни и одеяла, чтобы встать с кровати. К ее большому облегчению, комната не закружилась вокруг нее, и она не покачнулась на дрожащих ногах. Она почти исцелилась, и Рэйчел сказала, что ей просто нужен хороший отдых, так как нано закончили работу внутри нее, и она будет как новенькая. Тот факт, что она больше не страдала от боли, заставил Бет думать, что исцеление должно быть закончено. Однако Рэйчел сказала, что ее бледность и постоянная потребность в дополнительной крови говорят об обратном. Нано все еще работали внутри, просто над вещами, которые явно не причиняли боли. Возможно, даже только при восстановлении их сил, но в любом случае она должна воспользоваться возможностью отдохнуть, чтобы помочь им, а не замедлять их прогресс, давая им больше работы.

— Скотти, послушай меня, — сказал теперь Магнус. «Донни, Этьен, Мортимер и я будем по очереди сидеть с Бет. Мы сохраним ее в безопасности. Что тебе нужно сделать сейчас, так это сосредоточиться на исцелении».

«Я послушал тебя в прошлый раз, и посмотри, что произошло», — парировал Скотти. — С ней все будет в порядке, — настаивал ты. Ты убедил меня, что с ней будет Кира и ее телохранительницы, чтобы обеспечить ее безопасность. Кроме того, ты сказал, что тот, кто напал на нее в Ванкувере, вряд ли последует за ней в Торонто. А теперь смотри! Ей едва не отрубило голову, и она чуть не сгорела заживо».

«Я знаю. Я ошибался, — успокаивающе сказал Магнус. «Однако я не совершу одну и ту же ошибку дважды. Очевидно, что тот, кто напал на нее в Ванкувере, последовал за ней сюда. Мы будем следить за ней и выясним, кто это мог быть. Я просто говорю, что ты должен сосредоточиться на исцелении себя. Только на ближайшие двадцать четыре часа. К тому времени самое худшее в твоем исцелении должно пройти, и ты сможешь…

— Я тоже могу исцеляться и наблюдать за ней, — прорычал Скотти, отворачиваясь от Магнуса и направляясь к своей двери, когда она открыла свою.

Они оба замерли. Бет заметила, что Скотти хмуро посмотрел на нее, как будто ожидая, что она попытается отослать его, но она была слишком занята разглядыванием его лица и головы, чтобы сделать это.

Его волосы, те длинные красивые волосы, которые она гладила и дергала, когда он любил ее, исчезли. На их месте было обугленное месиво. Именно так она представляла себе выжженную землю из космоса. Но это было еще не самое худшее. Его лицо тоже было обуглено, но заживление началось, так что полоски шелушащейся черной кожи перемежались лентами выпуклых, красных, ребристых шрамов.

— Все заживет, — прорычал он, и Бет перевела взгляд на него, моргая, когда заметила твердое серебро, смотрящее в ответ. Нано явно усердно трудились, восстанавливая все повреждения, нанесенные огнем. По крайней мере, она предположила, что это был огонь, хотя понятия не имела, как он обгорел. Она выбралась из огня сама. Бет хорошо помнила. Протянув руку, она нежно коснулась той части его лица, которая уже была покрыта шрамами и не должна была болеть, и тихо спросила: «Как?»

Скотти поднял руку, чтобы прикрыть ее, и ей удалось не вздрогнуть от того ужаса, который там был. Боже мой, как же он, должно быть, страдает, слабо подумала она.

— Он схватил тебя, когда ты выбежал из горящего амбара, — объяснил Магнус, когда Скотти промолчал. — Он катался с тобой по земле, пытаясь потушить пламя.

Это заставило Бет нахмуриться, она взглянула на мужчину и спросила: «Но почему он не исцеляется?»

«Ну. Там, где транквилизаторы помогают другим пройти через боль исцеления, а нано игнорируют это, пока не закончат свою работу, со Скотти — наоборот, нано направляют все свои усилия сначала на то, чтобы удалить лекарство из его организма, а затем вернуться к исцелению. Так что транквилизатор просто замедляет его заживление.

— Я думаю, у него, аллергия на транквилизатор, — объявила Рейчел, подходя к лестнице. «И к тому же сильная аллергия. Нано в нем реагируют так, как будто они удаляют опасный для жизни яд, и обращают все свое внимание на то, чтобы вывести его. Это замедляет его заживление.

Бет кивнула, а затем нежно взяла его за руку.

— Он может остаться со мной, если ему от этого станет лучше, — объявила она и потащила его в свою комнату.

Бет не удивилась, когда Магнус и Рэйчел последовали за ней, но просто подвела Скотти к кровати, уложила его и укрыла. Она заметила, как широко раскрытыми глазами он смотрел на нее, но проигнорировала это и просто обошла кровать, чтобы забраться рядом с ним. Однако она не легла, а села у изголовья кровати и натянула одеяло, чтобы укрыть бледно-голубой больничный халат, который был на ней. Затем Бет выжидательно перевела взгляд с Рэйчел на Магнуса. — Значит, вы думаете, что это была очередная атака, направленная на меня?

Пара переглянулась, а затем Магнус спросил: — Ты не согласна?

Бет ненадолго задумалась. «Это определенно была ловушка, и хорошо продуманная. Если бы я не заметила новые гвозди, торчащие из досок амбара, когда мы подошли, я могла бы просто войти, чтобы осмотреться, когда увидела, что он выглядит пустым. Мы, наверное, все так и сделали бы».

Магнус кивнул.

«Но я не понимаю, как это могло быть адресовано конкретно мне», — продолжила она. «Я не единственный Охотник за изгоями, работающий на Мортимера. На самом деле, сейчас у него больше людей, которых он может послать, чем до того, как ты и остальные приехали из Англии. Любой из нас мог попасть в эту ловушку.

На минуту воцарилась тишина, а потом Кира сказала от двери: — Вот только это, похоже, была не шутка. Ты так это называешь, ? Розыгрыш, безобидная наводка?

— , — неохотно признала Бет, наблюдая, как вошла женщина. Это был первый раз, когда Кира пришла к ней с тех пор, как она проснулась, хотя ей сказали, что Кира отказалась покидать ее постель в первую ночь, настаивая на том, чтобы остаться и присматривать за ней.

«Итак, — продолжила Кира, — если этот человек знает, что ты застряла со мной, занимаясь только наводками, то они знают, что, скорее всего, нас отправят туда».

— Она права, — мрачно сказал Скотти. — Твоя команда — единственная, кого отправили бы в этот сарай.

— Но кто мог об этом знать? — спросила Бет, нахмурившись.

«Практически каждый силовик, работающий сейчас на меня, знает это, — сказал Мортимер, тоже входя в комнату. Сделав паузу, он оглядел людей в комнате и поднял брови. — Вы могли бы сообщить мне, что будет совещание по этому поводу.

— Это не было запланировано, — заверил его Магнус.

Мортимер хмыкнул на это, а затем потер затылок, прежде чем сказать: «Итак, вот наша проблема. Эта авария на трассе, похоже, была преднамеренной. Водитель был под контролем. Однако мы не думаем, что это может быть связано с покушением в Ванкувере, потому что тот, кто устроил автомобильную аварию, не мог преследовать вас в Ванкувере, и никто из силовиков — кто мог знать, что вы там — не были в Ванкувере, кроме вас троих. Однако теперь здесь произошло еще одно нападение, очень хорошо спланированное нападение. Но единственные люди, которые могли бы знать тебя, и кого отправили бы в сарай, это наши люди. Он поднял на нее брови. — Ты хоть представляешь, что, черт возьми, происходит?

Бет торжественно покачала головой. «Извини. Нет.»

Мортимер поморщился, но кивнул. — Я так не думал, но надеялся.

— Каждое нападение было заранее спланировано, — сказал теперь Скотти сквозь стиснутые зубы.

Бет знала, что она была не единственной, кто смотрел на него. Теперь все смотрели на него, ожидая, что он продолжит, и, вероятно, замечая, как и она, что он явно страдает. Мужчина был очень бледен. Он также потел, когда боролся с болью исцеления. И они ни черта не могли ему помочь, если у него была непереносимость транквилизаторов.

— Хоть немного, — добавил он, нахмурившись. «Первый случай мог быть случайностью. Бессмертный, стоящий за этим, мог преследовать Бет, заметил грузовик, тянущий балки, когда он выезжал на шоссе, а затем просто взял на себя управление водителем и вызвал аварию. Но второй». Он взглянул на Бет. «Смертную взяли под свой контроль и отправили в дамскую комнату, чтобы заманить тебя в переулок, где поджидал бессмертный с мечом. Это заняло немного больше времени на планирование».

«И последнее было полностью запланировано», — продолжила за него Бет. «Сарай был набит ловушками, был сделан вызов, чтобы кого-то отправили, предположительно, меня, а потом….». Она пожала плечами и подняла брови. «Что это значит?»

Скотти закрыл глаза. Его руки и челюсти были стиснуты, и Бет была уверена, что видит в нем перемену. Ей показалось, что на его голове и лице было меньше черной и больше красной, влажной, сырой кожи.

— Не знаю, — сказал он наконец на выдохе и покачал головой на подушке. «Я думаю, что это что-то значит, но сейчас я не могу думать».

На мгновение все замолчали, а затем Магнус сказал: — Что ж, возможно, нам всем стоит взять немного времени и подумать об этом. А пока тебе нужно отдохнуть и подлечиться, Скотти.

— Что нам нужно сделать, так это поставить охрану для Бет, — возразил Скотти хриплым от боли голосом. «Она никогда не должна быть одна. Она больше не будет ходить на задания. На самом деле, она не должна покидать этот дом, пока мы не выясним, кто ее преследует, и не поймаем их.

Бет пришлось прикусить язык, чтобы не возразить. Ей очень, очень хотелось, и если бы Скотти был сильным, здоровым человеком, она бы это сделала. Но это не так. Скотти был не в том состоянии, чтобы спорить. Ему было плохо, и все благодаря ей. За то, что он пытался спасти ее. Бет слегка покачала головой, все еще с трудом веря, что он это сделал. Она действительно не понимала этого человека. Ничто из того, что он делал, не имело для нее смысла. Он не хотел ее, но рисковал собой, чтобы спасти ее. Потому что для бессмертного не было ничего более опасного, чем огонь. Это было все равно, что поднести спичку к чистому спирту. Удивительно, что они оба остались живы.

«Мои телохранители и я будем помогать охранять Бет», — предложила Кира, хотя предложенное слово было несколько неправильным. Предложение на самом деле было скорее угрозой. как обычно, подумала Бет с весельем и улыбнулась женщине, когда она прокомментировала: «Ты не выглядишь сердитой из-за того, что тебя отправили на розыгрыши».

Кира пожала плечами. «Я новенькая. Новое всегда начинается снизу. Вы учитесь. и я учусь, — торжественно добавила она.

Магнус слабо улыбнулся. «И чему ты научилась. кроме того, чтобы не бросаться на горящего бессмертного? — сухо добавил он.

— Многому, — заверила его Кира, а затем взглянула на Бет и похвалила ее. «Ты хороший учитель. В сарае я научилась никогда не торопиться. Быть терпеливой, как ты. И быть осторожной, и все видеть. Ты предвидела обе ловушки до того, как они сработали.

— Недостаточно, — несчастно сказала Бет. «Я должна была предусмотреть, что мог быть второй рычаг, где Оксана упала, который послужил второстепенным срабатыванием для другой ловушки после того, как ее вес был снят. Как сказала Лилия, все бросятся на помощь упавшему, и именно тогда вторая ловушка может нанести наибольший ущерб.

Кира покачала головой. «Вы не можете знать все».

— И все же мне жаль Оксану, — сказала Бет. Первое, о чем она спросила, проснувшись в первый раз, было, как поживает русская. Она уже знала, что Лилия уронила верхнюю часть тела русской амазонки, когда взрыв повалил ее на землю, и что она была ошеломлена и сбита с толку, когда Рикарт догнал ее и вынес. Лилия не вспомнила о верхней части тела Оксаны, пока не стало слишком поздно. Только нижняя часть тела женщины и предплечья пережили огонь, и ее нижняя часть тела сильно обгорела вместе с Бет. и Скотти, добавила она про себя, взглянув на мужчину в постели рядом с ней. Его глаза были плотно закрыты, лицо выражало агонию.

— , это было плохо, — сказала Кира, снова привлекая ее внимание, когда призналась: — Оксана мне не нравилась. Надеялась найти предлог, чтобы отправить обратно ее задницу, в переносном смысле, а получилось в прямом.

Из Бет вырвалось совершенно неуместное хихиканье, и ей пришлось прикрыть рот, чтобы сдержать его. Во всем этом не было ничего смешного. Женщина была мертва.

— Верно, — вдруг сказал Мортимер, выпрямляясь. — Рэйчел, делай то, ради чего пришла сюда. Остальные уходят, — объявил он, а затем добавил: — Магнус, мне нужно, чтобы ты с Кирой пришли в мой офис.

Глава 13

Комната быстро опустела, остались только Рэйчел, Бет и Скотти. Рэйчел немедленно достала пять пакетов крови из холодильника, который они перенесли в комнату. Она предложила один Бет с легкой улыбкой. — Мне ничего не нужно для тебя делать. Еще крови и немного отдыха, и все будет хорошо.

— Спасибо, — пробормотала Бет, принимая кровь.

Рэйчел кивнула, затем повернулась, чтобы поставить три оставшихся пакета на кровать рядом со Скотти, и протянула ему четвертый, сказав: «К сожалению, я ничего не могу и для тебя сделать, кроме как предложить кровь. Боюсь, тебе просто придется как-то справляться с болью исцеления.

Скотти хмыкнул, принимая предложенный пакет, а затем пробормотал: «Это не будет в первый раз», прежде чем шлепнуть его по клыкам.

Рэйчел оглянулась на Бет и сказала: «Я проверю тебя позже. Отдыхай сейчас».

Кивнув, она прижала свой пакет с кровью к клыкам, наблюдая, как женщина уходит, закрывая за собой дверь.

Бет продолжала сидеть прямо, пока пакет не опустел, а затем сорвала его и взяла пакет Скотти. Она бросила их в маленькое мусорное ведро рядом с прикроватной тумбочкой, а затем подвинулась вперед на кровати, чтобы лечь. Когда она это сделала, Бет автоматически повернулась боком к Скотти. Это была та сторона, на которой она всегда спала, и она спала, не задумываясь, но затем остановилась и уставилась на него.

Бет чуть не повернулась в другую сторону, чтобы не лечь лицом к нему, но решила, что может показаться грубым повернуться к нему спиной, поэтому она осталась на месте и молча смотрела, как он сует очередной пакет крови к своим клыкам. Она изучала его лицо, пока он ел. Глаза Скотти были закрыты, но она заметила, что вокруг них начали формироваться морщины, а его челюсти сжимались с каждым мгновением. Она поняла, что кровь, которую он принимал, ускоряла заживление, усиливая его боль, и нахмурилась.

К тому времени, когда Скотти заменил второй пустой пакет на третий, его рука тряслась, и Бет больше не могла этого выносить. Она ненавидела осознавать, что он в такой агонии, и она ничего не могла с этим поделать. На самом деле она почувствовала облегчение, когда он выдернул из своих клыков третий пакет и повернулся, чтобы посмотреть на нее, а не надеть последний.

После некоторого колебания Бет пробормотала: «Спасибо за попытку спасти меня».

Нахмурившись, он пробормотал: «Это было глупо. Я принес бы больше пользы, если бы схватил огнетушитель и обрызгал тебя, как Магнус потом сделал с нами обоими.

Бет ухмыльнулась. «Ты предполагаешь, что совершил ошибку и ты не совершенен?» — спросила она с притворным недоверием, а затем ахнула: — Нет! Скажи, что это не так!»

Губы Скотти дернулись, пытаясь улыбнуться или, может быть, борясь с тем, чтобы не улыбаться, и он повернул голову на подушке, уставившись в потолок, бормоча: «Только ты можешь насмехаться надо мной».

Бет просто смотрела на него с минуту, а затем торжественно спросила: «Это очень плохо?»

«Что?» — спросил он, смущенно глядя на нее.

— Боль, — сухо сказала она. — О чем еще я могу говорить?

«Ой.» Скотти хмуро посмотрел на нее. — Ну, теперь ты заставила меня задуматься об этом.

«Хм.» Бет взяла последний пакет с кровью и предложила ему.

Его рот сжался, но Скотти взял пакет и поднес его к клыкам. Однако его глаза подозрительно сузились, когда она тут же улыбнулась.

— Транквилизаторы на тебя не действуют, — заметила она.

Он хмыкнул над пакетом во рту.

«Но у меня есть идея, как вырубить тебя, чтобы ты проспал исцеление».

Вместо того, чтобы заинтересоваться этой идеей, глаза Скотти сузились еще больше.

Это благодарность тебе. Как будто он не доверял ей или что-то в этом роде, подумала Бет с весельем, но просто спросила: «Какова степень твоих ожогов?»

Этот вопрос заставил его моргнуть над почти полным пакетом во рту.

— У тебя грудь обожжена? — спросила она, а затем просто сдернула одеяло, чтобы посмотреть. Проблема была в том, что она уложила его в постель полностью одетым. Нахмурившись, она прокомментировала: «Это не очень удобно для сна. Так не расслабишься. Садись».

Скотти сразу же покачал головой, кровь из мешка расплескалась в одну сторону, потом в другую.

— Осторожно, — предупредила Бет. «Ты порвешь пакет, и везде будет кровь».

Скотти снова сузил глаза. Она предположила, что на данный момент это самое близкое к хмурому взгляду.

— Вот, я устрою тебя поудобнее, — сказала Бет и встала на колени рядом с ним, чтобы быстро приступить к работе, расстегивая его рубашку и вытаскивая ее из штанов. Скотти попытался остановить ее, схватив за запястья, и она точно знала, что ему плохо, когда она оказалась быстрее его.

«Я знаю, что тебе нравится все контролировать, Скотти», — успокаивающе сказала она, работая. — Но это для твоего же блага. Думай обо мне как о медсестре. Я просто устраиваю тебя поудобнее».

Бет закончила расстегивать его льняную рубашку и вздохнула с облегчением, увидев, что его грудь кажется целой. Все-таки это было что-то. Она не знала, было ли это потому, что, когда он прыгнул на нее, прижавшись грудью к ней, это остановило пламя, и он не обжегся, или это было только слегка обожжено и поэтому уже зажило, но она была благодарна за маленькие милости, когда обратила внимание на пуговицу и молнию его джинсов.

— Просто расслабься, и позволь медсестре Бет обо всем позаботиться, — легко сказала она ему, расстегивая пуговицу, расстегивая молнию и затем стягивая его джинсы на бедра. «Я заставлю тебя спать в кратчайшие сроки. Это меньшее, что я могу сделать, когда ты пытался спасти меня.

— Стоп, — резко сказал Скотти, и она огляделась и увидела, что последний пакет пуст и что он вырвал его изо рта. «Нет. Я не хочу, чтобы ты это делала.

Бет села на пятки и разочарованно посмотрела на него. Она могла заставить его потерять сознание и уснуть во время самой сильной боли с помощью небольшого секса со спутником жизни. По крайней мере, на время, и она хотела это сделать. Ей не нравилось знать, что он испытывает такую боль, и…. хорошо. на самом деле, хотя Бет и не хотелось в этом признаваться, она хотела сделать это и для себя. Ее тело трепетало от одной мысли о том, чтобы снова насладиться совместным с ним удовольствием. Это было похоже на наркотик, а она была наркоманкой, у которой не было дозы целых две очень долгих недели.

Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом Бет внезапно расслабилась и улыбнулась. Он сказал нет, поэтому она не могла продолжать прикасаться к нему. Это было бы слишком похоже на изнасилование. Однако было несколько способов содрать шкуру с кошки. если это сработает, подумала она с внезапным беспокойством.

— О чем ты думаешь? — подозрительно спросил Скотти. — У тебя сейчас коварный вид.

Бет отогнала свои мысли и невинно посмотрела на него. — Я не знаю, о чем ты, Скотти. Я просто подумала, что если ты не хочешь чувствовать себя комфортно, это нормально. Но я хочу.»

«Что это значит?» — осторожно спросил он.

Бет пожала плечами и выпрямилась на коленях рядом с ним, когда сказала: «Обычно я сплю обнаженной».

Глаза Скотти расширились, но он не стал возражать, когда она потянулась назад, чтобы развязать завязки больничного халата. Он также хранил молчание, когда она села на корточки и позволила халату соскользнуть с рук на колени, оставив грудь обнаженной.

«Я везде сильно обгорела», — тихо сказала ему Бет, глядя на свою грудь, не встречаясь с ним взглядом. Она была голой перед множеством мужчин, но по какой-то причине его взгляд на нее в тот момент заставил ее смутиться. Прочистив горло, она продолжила: «Но я хорошо выздоровела».

Бет последовала за словами, медленно двигая руками вверх, чтобы обхватить свою грудь, как бы показывая ее.

— Ты так не думаешь? — спросила она, не удивившись тому, что ее акцент усилился. Так было всегда, когда она была взволнована, сердита или встревожена.

«Да». Это было хриплое рычание.

Бет закусила губу, борясь со своей необычной застенчивостью, но потом закрыла глаза и откинула голову назад. Пытаясь представить, что это он прикасается к ней, она начала сжимать и мять свои груди, а затем пощипывала напрягшиеся соски. К своему большому облегчению, Бет услышала, как дыхание Скотти стало тяжелее и затрудненнее, и подумала, что это может сработать.

Прочистив горло, она прошептала: — Я помню, как проснулась в гараже в первый раз и обнаружила, что ты склонился надо мной. Ты сосал мою грудь, и твоя рука была…» Она прервалась и провела одной рукой под больничным халатом, чтобы коснуться себя, нежно скользя пальцами по влажным складкам.

Бет открыла глаза ровно настолько, чтобы выглянуть из-под век, и увидела, как Скотти облизывает губы, глядя туда, где исчезла ее рука. Какое-то время она продолжала прикасаться к себе, а затем слегка сдвинула запястье, спустив мягкий материал больничного халата со своих ног на кровать, позволив ему увидеть, что она делает.

«Ты помнишь?» — спросила она, ее собственный голос стал хриплым.

— Да, — выдохнул он, не сводя глаз с ее руки. — Раздвинь ноги шире.

Бет с облегчением улыбнулась этому требованию. Она увлекла его. По крайней мере, она так думала. Она не была уверена. Она не чувствовала общего возбуждения, которое она испытывала, когда они занимались любовью, только ее собственное, более мягкое возбуждение от того, что он сам наблюдал за ее удовольствием.

— Раздвинь ноги шире, — повторил Скотти.

Бет улыбнулась и повиновалась, раздвинув колени, чтобы он мог лучше видеть, что она делает. Это действие привело к тому, что ее левое колено соприкоснулось с его бедром прямо над джинсами, которые она стянула вниз, и на Бет внезапно нахлынула сбивающая с толку волна ощущений.

Волнение и боль взревели в ее мозгу как одно целое, но боль была преобладающим, подавляющим ощущением, и она втянула глоток воздуха, когда они оглушили ее.

Скотти закрыл глаза, когда колено Бет коснулось его кожи, и волна удовольствия проскользнула по его телу, борясь с болью за внимание. Только когда он снова открыл глаза, он заметил, что Бет напряглась и замерла, ее лицо исказилось от боли.

— Бет? — сказал он с беспокойством.

Она медленно выдохнула через нос, а затем открыла глаза, ее взгляд остановился на его коленях. Когда ее глаза слегка расширились, Скотти посмотрел вниз и увидел, что удовольствие, которое на короткое время пронзило его, заставило его полу выпрямиться. Ровно настолько, чтобы его пенис высунулся из-под расстегнутых джинсов.

«Он действительно должен был надеть боксеры или что-то в этом роде», — подумал Скотти, а затем испуганно втянул воздух, когда Бет наклонилась вперед и выдохнула, ее дыхание слегка коснулось чувствительного кончика. Его член не встал внезапно и не запел самбу, но стал немного тверже, когда еще одна волна удовольствия скользнула сквозь боль, охватившую его. Это было похоже на полоску света в темноте, и вместо того, чтобы протестовать на этот раз, Скотти замер и закрыл глаза, сосредоточив все свое внимание на этом единственном луче света.

«Могу я?» — спросила Бет, и глаза Скотти распахнулись от вопроса, и он увидел, что ее рука зависла над ним, готовая прикоснуться к нему, и, несмотря на его более ранний протест, он был на самом деле разочарован тем, что она спросила. Потому что теперь он должен был сказать «да» или «нет», и правда заключалась в том, что он хотел, чтобы она прикоснулась к нему. Он боролся не с ней, он боролся с собой. Он хотел, чтобы она это сделала. Не то чтобы он был в каком-то настроении для секса, и, по правде говоря, он еще даже не был готов к сексу, хотя он определенно был заинтересован, но мысль о том, чтобы сбежать от боли, в которой он пребывал, через благословенный обморок, который следовал за сексом со спутницей жизни, звучала очень привлекательно.

Однако Скотти мог слышать голос Магнуса в своей голове, говорящий ему оставить ее в покое, если он не сможет требовать ее. В противном случае он бы использовал ее. как и все другие мужчины в ее жизни.

Скотти недолго боролся со своей совестью, но с каждым мгновением боль, вытесненная этими короткими приступами удовольствия, возвращалась, и он прорычал: «ДА».

Бет еще больше расстегнула его джинсы, а затем взяла его в руку. Скотти откинул голову назад со вздохом облегчения, когда его тело отреагировало, удовольствие снова взревело и немного прогнало боль.

Она сделала ему всего два нежных поглаживания, прежде чем он услышал ее стон. Этот звук заставил его открыть глаза и посмотреть на нее сверху вниз. Тело Бет было жестким, как камень, ее лицо исказилось в агонии, пока она работала.

На мгновение Скотти растерялся, а потом ему пришло в голову, что во время секса партнеры делили свое удовольствие. Это было то, что делало его таким ошеломляющим. Теперь он подозревал, что какой-то канал, который открывался между парой, позволял делить и другие ощущения, которые они испытывали. Боль, например. Бет чувствовала его боль, и, хотя удовольствие, которое она ему доставляла, помогало смягчить его боль, оно все еще было довольно сильным, и оно причиняло ей боль.

Скотти наполовину приподнялся и потянулся к ней, полный решимости заставить ее остановиться. Но она нежно перехватила его руки своими и решительно сомкнула рот над его полу возбуждённым членом. Это действие заставило его замереть, его голова откинулась назад, когда гораздо более сильный и острый поток удовольствия пронесся через него, заменив значительную часть его боли. Как будто его мозг не мог справиться с противоречивыми сообщениями, посылаемыми ему, и выбирал удовольствие.

Слава богу, подумал Скотти, пока ее рот продолжал уверенно скользить вверх и вниз, отгоняя боль, которая атаковала его. Когда последний всплеск боли ушел, и он испытывал только удовольствие, Скотти открыл глаза и наблюдал за ее работой. Он заметил, что она тоже больше не испытывает боли, и был тронут тем, что она вынесла это ради него. Он был уверен, что большинство женщин отошли бы от него как можно дальше, чтобы избежать такой агонии. Вместо этого она была с ним, чтобы облегчить его бремя.

Скотти провел изуродованными пальцами одной руки по коротким волоскам на ее голове, с удивлением обнаружив, что они такие же мягкие, как шерсть щенка. А затем он потянулся к ее груди другой рукой и начал ласкать ее, пока она работала, удовлетворенный тем, что удовольствие между ними увеличилось. Но, в конце концов, он закрыл глаза и просто наслаждался тем, что она делала, пока они оба поднимались к той тьме, которая уносила его от боли, не останавливая его исцеления.

— Ты не можешь уйти, — твердо сказал Магнус. — Ты должна оставаться здесь, пока мы не выясним, кто пытается тебя убить.

— Но мне нужна одежда, — запротестовала Бет, решительно переводя взгляд с Магнуса на Мортимера.

— Здесь, на складе, есть одежда, — заметил Мортимер. — Мы держим ее как раз для такого случая.

— Я хочу свою одежду, — возразила она. — И мою зубную щетку, и мой…

— Ты не всегда можешь получить то, что хочешь, — бесстрастно сказал Магнус.

— Фанат «Роллинг Стоунз», да? — сухо спросила Бет и поняла, что он не неправильно цитирует песню, только когда он тупо посмотрел на нее. Вздохнув, она сказала: «Неважно. Послушай — те, ребята, я тут немного схожу с ума. Мне нужно выйти из дома. Но я также очень хочу носить свою собственную одежду. Мне неудобно брать ее со склада. Не тогда, когда у меня есть собственная одежда в нескольких минутах езды». Бет немного поколебалась, но затем добавила: «И я бы также не возражала бы против еды на вынос. Не в обиду Сэму, но я мясо едка. Я не люблю капустный салат и овощной суп».

— Я услышал тебя, — сухо сказал Мортимер.

Сейчас Сэм была на диете и заставляла остальных отправиться в путешествие вместе с ней.

— Клянусь, я запрещу все эти новомодные журналы в доме, если она будет пробовать все новые тенденции, которые появляются, — мрачно добавил он, затем взглянул на Магнуса и сказал: потом возьмите что-нибудь на вынос на обратном пути. для всех нас, — тяжело сказал он, а затем добавил: — Ну, для всех нас, мясоедов.

— Мне нужна куртка? — спросила Бет Мортимера.

«Не сегодня. На улице прекрасная погода, — ответил он.

Кивнув, Бет повернулась, чтобы выйти из кабинета.

— Скотти это не понравится, — предупреждающе сказал Магнус, следуя за ней.

«Скотти не узнает. Он спит, — заверила его Бет. «Первый безболезненный сон за несколько дней, когда самое худшее из заживлений завершено».

Бет несколько раз «усыпляла Скотти» с того дня, как они проснулись после пожара. И хотя поначалу каждое занятие начиналось ужасно болезненно, она продолжала его, потому что оно работало и заканчивалось желаемыми результатами. бессознательное состояние, последовавшее за освобождением. Ну, не то чтобы она тоже не чувствовала удовольствия и не теряла сознание. Бет, возможно, не нравилось начало первых нескольких сессий, но конец ей понравился. беспамятство. Последние два дня она полностью провела с ним в постели. Скотти проспал несколько часов после того первого раза, когда она пыталась облегчить его боль и погрузить в беспамятство, которое последовало за сексом со спутником жизни. Он проделал то же самое после второго и хорошо поправился за первые два отдыха. К третьему усилию она заметила, что его боль была не такой сильной, и все упражнение с самого начала доставляло гораздо больше удовольствия обоим.

К четвертому разу его лицо достаточно исцелилось, чтобы он мог поцеловать ее, и Скотти был тем, кто инициировал секс со спутницей жизни. Он также инициировал пятый и шестой раз, пробуждая ее страстными поцелуями и ласкающими руками. Однако Бет проснулась первой в седьмой раз и, заметив, что выражение его лица во сне было расслабленным ибезболезненным, но что он был ужасно бледен, она поняла, что они пренебрегли едой и кровью. Скотти нужно было и то, и другое, чтобы закончить лечение, поэтому она прокралась вниз и принесла сыр и крекеры — единственные не овощные продукты в доме.

Бет отнесла свою добычу обратно в комнату, чтобы разбудить Скотти, поднося ее и кровь, которую она достала из холодильника в их комнате. Весь день они ели, болтали, смеялись и занимались любовью.

В последний раз Бет снова проснулась первой, перевернулась на бок и долго смотрела на Скотти. пока она не осознала, что у нее на лице дурацкая улыбка, и она думает кучу нелепых вещей о том, что им делать сегодня, завтра, на следующей неделе. Она влюбилась в ублюдка, с тревогой поняла Бет. Она влюблялась в него и планировала будущее с мужчиной, когда даже не знала, есть ли у нее будущее с ним. Конечно, он не сказал ничего такого, что предполагало бы это.

Ошеломленная тем, какой глупой она оказалась в романтическом отделе, Бет соскользнула с кровати. Быстро накинув одежду, которую Сэм оставил для нее на стуле, она спустилась вниз, чтобы найти Магнуса и Мортимера в офисе, и потребовала, чтобы ей позволили ненадолго выйти из дома. И, слава богу, разрешили. Или Мортимер собирался позволить это, а Магнус неохотно соглашался с этим, подумала Бет, следуя за ним через заднюю дверь.

Они молча дошли до гаража, а затем Бет вошла внутрь, когда Магнус открыл перед ней дверь. Она чуть не врезалась в Одилию и Рикарта.

— Извини, — сказала она, дернувшись назад, чтобы избежать столкновения, хотела не наступить Магнусу на ногу, а вместо этого ударилась ему в грудь.

Был момент, когда все засмеялись, а потом Рикарт сказал: — Рад видеть тебя, Бет. Как дела у Скотти?

«Намного лучше. Вероятно, он сам встанет через час или около того, — заверила она его, а затем повернулась к Одилии, робко улыбнувшись, и сказала: — Спасибо за цветы. Это было очень мило с твоей стороны.

Выглядя смущенной, Одилия пожала плечами. «Я подумала, что это может немного освежить комнату и дать вам возможность взглянуть на что-то помимо четырех стен».

Бет улыбнулась. «Что ж, спасибо тебе. Они прекрасны.»

«Так?» Рикарт перевел взгляд с нее на Магнуса. — Что вы двое задумали?

— Бет хочет одежду из своей квартиры и еду на вынос, — сухо сказал Магнус. — Значит, я ее свожу.

— Это… я имею в виду, если она… Не лучше ли…

— Мортимер не возражал, — сказал Магнус, заканчивая бормотание Рикарта. «На самом деле, это он предложил принести еду на вынос для всех. Есть пожелания?

— Не у меня, — сразу сказала Одилия, проскользнув мимо них. «Я только что закончила смену и готова хорошо отдохнуть и немного поспать. Но спасибо, — добавила она, выходя на улицу и направляясь к машинам, припаркованным перед гаражом.

— Рикарт? — спросил Магнус.

Бет с удивлением посмотрела на другого Силовика. Она думала, что он по возрасту, как Магнус и Скотти, но если он ест, то он молод, подумала она, пока он колебался.

— Я буду сопровождать вас и решу по дороге, — сказал он наконец. — На самом деле, мы можем взять мою машину.

— Хорошая идея, — пробормотал Магнус и последовал за ним на улицу, сопровождая Бет.

«Милая машинка. Не уверена насчет цвета, но форма мне нравится, — сказала Бет, когда он подвел их к горчично-желтому «Мустангу».

«Я собирался взять напрокат молниеносно-голубой, но не хотел, чтобы Одилия подумала, что я копирую ее», — сказал Рикарт с преувеличенной громкостью. Предположительно, чтобы Одилия могла слышать.

«Ха-ха! Просто покончи с этим и признай, что ты дальтоник, — поддразнила его Одилия через открытое окно соседней машины.

Бет улыбнулась, глядя на металлически- синий «мерседес», который заводила женщина, и сказала: «Я думаю, что ее машина мне больше нравится».

«О Боже, ты разбиваешь мне сердце», — воскликнул Рикарт, открывая перед ней переднюю пассажирскую дверь. «Это Мустанг. Лучше этой машины нет».

— Если ты так говоришь, — сказала она, усаживаясь на пассажирское сиденье. Рикарт закрыл за ней дверь, и Бет помахала рукой в окно, когда Одилия посигналила и отъехала. Но вскоре они последовали за ней по подъездной дорожке.

Бет сидела молча и терпеливо, пока они выезжали из ворот и сворачивали на дорогу. Ей даже удавалось держать язык за зубами первые десять минут пути, но в конце концов она не выдержала и сказала: «Я заметила, что ты, кажется, знаешь, где я живу».

Рикарт мотнул головой в ее сторону, а затем взглянул на Магнуса на заднем сиденье, после чего снова повернулся вперед и пробормотал что-то неразборчивое.

«Извиняюсь. Я не расслышала, — легкомысленно сказала Бет. — Это было: «Да, Бет, мы все знаем, благодаря тому, что Магнус ходил за тобой хвостом, весь последний век, шпионя за тобой?»

Рикарт резко повернулся к ней, его челюсть отвисла, пока Магнус мягко не сказал: — Следи за дорогой, Рикарт.

На мгновение воцарилась тишина, после того как Рикарт снова вернулся к вождению, а затем Магнус прочистил горло и спросил: — Скотти сказал тебе?

«Нет. Матиас прочитал это в его уме, — мрачно сказала Бет, скрестив руки на груди и глядя на проезжающие машины.

— Он попросил меня делать это только для того, чтобы обезопасить тебя, — тихо сказал Магнус.

«Я не знаю, почему. Кажется, он не хочет, чтобы я была его спутницей жизни, — отрезала она, а затем не удержалась от вопроса: — Что-то изменилось?

Даже Бет вздрогнула от жалкой надежды в ее голосе. О боже, она превращалась в одну из тех жалких женщин, которые гонялись за мужчинами, которые, как они знали, в конечном итоге не хотели их.

— Он борется, — через мгновение торжественно сказал Магнус. Что означало «нет», он не хотел ее, перевела Бет.

«Почему? С чем?» — настойчиво спросила она, наконец повернувшись на своем месте, чтобы посмотреть на него.

Магнус поколебался, а затем извиняющимся тоном покачал головой. — Я не могу тебе этого сказать. Тебе придется выяснить это самостоятельно. Но я бы посоветовал тебе начать с рассказа о его матери.

— Его матери, — пробормотала Бет и откинулась на спинку сиденья. — Все всегда сводится к матери, не так ли?

— За исключением случаев, когда дело касается отца, — весело сказал он, и Бет поморщилась. У нее были проблемы с отцом. Без сомнения, Магнус напоминал ей об этом. Но она разобралась с ними. На это ушло сто лет, но она сделала это. Однако казалось, что, если она правильно поняла Магнуса, спустя восемьсот лет у Скотти все еще были проблемы с мамой. Большие!

«Вот и мы», — объявил Рикарт несколько мгновений спустя, въезжая на парковку ее многоквартирного дома. «Ты хочешь, чтобы я остался в машине? Или иду с вами, ребятки?

Магнус не колебался. — Пойдешь с нами, вдруг возникнут проблемы.

Бет не прокомментировала. На самом деле она не думала, что Рикарт нужен, но и заставлять его ждать в машине, как шофера, тоже не было никакой причины.

Было что-то в двух шестифутовых(182 см) мужчинах по обе стороны от тебя, что делало лифт немного клаустрофобным, решила Бет, наблюдая, как номера этажей загораются на панели над дверью. На этот раз не было ни своенравного ребенка, нажимающего все кнопки, ни даже кого-то еще в лифте, которому нужно было выйти, чтобы замедлить их. Они довольно быстро добрались до ее этажа, и Бет повела их к своей двери. Но когда она пошла, вставляя ключ, Магнус прикрыл ее руку.

— Позволь мне, — сказал он и открыл дверь.

Бет закатила глаза от раздражения из-за того, что с ней обращаются как с девицей в беде, но отступила и предоставила ему простор.

Квартира не взорвалась, когда дверь открылась, но Магнус заставил ее ждать в коридоре с Рикартом, пока он осматривал интерьер. Предположительно ища злоумышленников или ловушки. Она не спрашивала. Бет была слишком занята тем, что обижалась на то, что с ней обращаются как со смертным гражданским лицом. Она могла сама проверить на ловушки и злоумышленников или, по крайней мере, помочь ему сделать это. Она тоже была Охотницей за изгоями.

— Все чисто, — объявил Магнус, когда наконец вернулся к двери.

— Спасибо, — сухо сказала Бет и вошла в свой временный дом.

— Милое место, — прокомментировал Рикарт, следуя за ними.

«Это субаренда», — сказала она ему, направляясь на кухню, чтобы взять пакет с кровью. Она должна была выпить, когда проснулась, но ей не терпелось выбраться из спальни до того, как Скотти проснется, чтобы побеспокоиться о крови. «Я арендовала ее до начала осени. Надеюсь, к тому времени Дри и остальные вернутся, и у меня будет лучшее представление о том, где я буду находиться».

— Ты не думаешь, что продолжишь работать здесь? — с любопытством спросил Магнус.

— Не знаю, — призналась Бет. «У Дри и Харпера есть дом здесь, в Торонто, но они проводят много времени в каком-то маленьком городке южнее, в каком-то Порту». Она пожала плечами. «Посмотрим.»

Взяв кровь с собой, она вышла из кухни и направилась через гостиную к спальне, говоря: «В холодильнике сок и кровь. Пульт от телевизора на столе. Чувствуйте себя как дома. Я не задержусь.

Оказавшись в спальне, Бет хлопнула кровь на свои клыки, а затем подошла к шкафу, чтобы проверить ассортимент. Именно тогда она поняла, что ей может понадобиться немного больше времени, чем она ожидала. Она действительно понятия не имела, что упаковать. Как долго она собиралась застрять в доме Силовиков? Что ей могло понадобиться, пока она была там? Была ли вероятность, что она пойдет куда-нибудь поужинать или еще куда-нибудь, скажем, на свидание? И что выглядело бы наиболее привлекательным для Скотти?

Да, этот последний вопрос показал ей, насколько глубоко она во все это погрузилась. Раньше Бет никогда не беспокоилась о том, какой девушкой ее хотят видеть. Она всегда одевалась для себя. Она определенно начала слишком заботиться о Лэрде Каллене «Скотти» Макдональде. И, вероятно, разобьет сердце, если она не сможет понять, в чем его проблема с матерью и как это может помешать, ему претендовать на нее.

Изначально Бет думала, что его проблема должна быть как-то связана с ее профессией, когда она была смертной. Многим людям было бы трудно завести себе спутника жизни, который раньше был проституткой. Но она не могла представить, что леди Макдональд была проституткой.

Вздохнув, Бет вытащила из клыков пустой пакет и пока бросила его на комод. Затем она вытащила свои сумки только для того, чтобы развернуться, положить их обратно и вместо этого достать чемодан. Кто знал, сколько времени уйдет на то, чтобы разобраться с этим делом о том, что кто-то пытается ее убить? Ей может понадобиться одежда для долгого пребывания. Кроме того, она собиралась собраться на всякий случай.

«Что?» Скотти тупо уставился на Мортимера.

— Я сказал, что Магнус отвез ее в ее квартиру за одеждой, — терпеливо повторил Мортимер.

Скотти покачал головой, едва веря своим ушам. Он проснулся всего несколько минут назад, перевернулся, чтобы дотянуться до Бет, и впервые за два дня обнаружил, что кровать пуста, и у него случился небольшой приступ паники. Честно говоря, Скотти взбесился и почти оделся, пока спускался вниз, чтобы найти ее, натянув джинсы, он прыгнул к двери спальни, а затем надел рубашку, когда поспешил к лестнице. К тому времени, когда он добрался до первого этажа, ему удалось застегнуть его лишь наполовину, и он закончил работу, пока ходил по дому, заглядывая в каждую комнату. Он не только не нашел Бет, он вообще никого не видел в доме, пока не нашел Мортимера и Донни в кабинете Мортимера.

— Но ей нельзя выходить из дома, — наконец сказал Скотти.

«Бет уже с ума сходила в четырех стенах, и ей нужна была одежда. С ней Магнус, — успокаивающе сказал Мортимер.

— И Рикарт, — добавил Донни, и когда Мортимер вопросительно взглянул на него, молодой человек объяснил, — я видел, как они садились в машину Рикарта, когда я въезжал в гараж.

— Вот видишь? — сказал Мортимер, снова поворачиваясь к Скотти. «Она будет в порядке».

— Как давно они ушли? — сразу спросил он.

— Я не уверен, — признал глава Охотников, взглянув на часы, а затем вопросительно взглянув на Донни, когда догадался, — час назад?

— Ближе к двум, — поправил его младший бессмертный.

— Хм, время летит незаметно, когда ты гонишься за кучей ковбоев-силовиков, охотящихся на изгоев, — сухо сказал он. Затем Мортимер взглянул на Скотти и сказал: «Они, вероятно, уже в ресторане быстрого питания, поэтому, вероятно, слишком поздно делать заказ, но я могу позвонить им и узнать, если хочешь?»

— Позвони им, — мрачно сказал Скотти. Его заботило не столько размещение заказа на вынос, сколько уверенность в том, что Бет в безопасности и возвращается к нему. Он не мог дождаться, когда она снова окажется в его объятиях, но не только в его объятиях. Он хотел, нуждался в ней в своей жизни. Быть с Бет было не похоже ни на что, что он когда-либо испытывал. Секс, конечно, был умопомрачительным, но дело было не только в этом. Они также разговаривали, смеялись и просто наслаждались обществом друг друга в последние несколько дней, и он обнаружил, что у них много общего. У них было много одинаковых симпатий, одни и те же мнения по разным предметам и даже одни и те же нравы, что шокировало Скотти. Все эти годы он рисовал ее алой женщиной из-за одной части ее жизни, но Бет была намного больше, чем одномерная женщина, которой он ее считал. Эти последние несколько дней добавили много красок в его представление о ней. Черт, время, которое он провел с ней с момента прибытия в Канаду, сделало это. Бет была радугой, прекрасным калейдоскопом цветов и форм, бесконечно завораживающим. Рядом с ней Скотти почувствовал легкость духа, которую он не испытывал с тех пор, как был обращен. Ему казалось, что с его груди свалился тяжелый груз. Ему казалось, что он больше не один. Бет дополнила его.

Будь проклято ее прошлое, мрачно подумал он. Изменить это было невозможно. Это уже было написано. Он был тем, кто должен был измениться, если он хотел удержать счастье, которое он испытал с ней. И он хотел этого больше всего на свете. Скотти понял это, наблюдая за тем, как она спит этим утром, и, прежде чем задремать, решил сказать ей об этом, когда они проснутся. Он собирался сказать ей, что сожалеет о том, что был таким ослом, что она богиня среди женщин и что без нее он ничто. Он собирался умолять ее простить его глупость и пообещать, что если она только согласится стать его спутницей жизни, он проведет всю жизнь, исправляя это. Вечность, если бы им это позволили.

Но у Скотти так и не было возможности рассказать обо всем этом Бет и попросить у нее прощения. Проснувшись, он обнаружил, что кровать рядом с ним пуста, и у него сразу возникло ужасное чувство, что он упустил свой шанс, что что-то не так, и он никогда не сможет претендовать на женщину, которая владела его сердцем.

Звук звонка наполнил комнату, и внимание Скотти переключилось на Мортимера. Он понял, что мужчина включил громкую связь, когда звук прекратился на середине звонка, и низкий голос объявил: «Магнус. Есть проблема, Мортимер?

— Нет, нет, — быстро сказал глава Силовиков, а затем добавил: — Скотти пробудился.

— А, — сказал Магнус своим мудрым голосом.

— Ага, — сухо сказал Мортимер. «Итак, я думаю, он хочет, чтобы его включили в заказ на вынос, но вы, наверное, уже почти у дома. Верно?»

— Вообще-то мы все еще у Бет, — почти извиняющимся тоном сказал Магнус. «Ей потребовалось больше времени, чтобы собраться, чем ожидалось. Но сейчас мы просто идем к машине. Быстрая остановка на вынос, и мы вернемся.»

Подойдя к столу, Скотти наклонился к телефону и рявкнул: «Не останавливайся за едой на вынос. Езжай прямо домой. Донни может сходить за едой, когда ты вернешься.

— Скотти, мы только собираемся остановиться у авто выноса на обратном пути, — терпеливо сказал Магнус. «Это будет совершенно безопасно. Я-"

— Возвращайтесь, — резко повторил Скотти.

— Минуточку, — сказал Магнус и, должно быть, прижал телефон к груди или прикрыл его рукой, потому что все, что они слышали, — это невнятный, неразборчивый разговор и какой-то шорох.

Затем голос Бет, четкий, но далекий, отрезал: «Дай мне трубку. Просто дай мне телефон».

Подняв брови, Скотти выпрямился и стал ждать. Ему не пришлось долго ждать.

«Привет!» Ее голос резко прозвучал в динамике. «Послушайте, Каллен Макдональд! Ты не мой босс, и ты не провозгласил меня своей спутницей жизни, так что ты не имеешь права мной командовать. Я могу пойти за чертовой едой, если захочу.

Брови Скотти поднялись из-за ее волнения. Бет в основном была спокойной и уравновешенной с тех пор, как он прибыл в Канаду. Ну, кроме драки в Ванкувере. Но теперь она больше походила на прежнюю Бет, злую и обиженную. Что-то явно взбудоражило ее, и он опасался, что это, вероятно, связано с ним. Он действительно должен был разбудить ее и все рассказать сегодня утром, а не ждать, пока они оба уснут. Поскольку он ничего не сказал, Бет, несомненно, пришла к выводу, что ничего не изменилось, и он по-прежнему был тупицей, неспособным справиться со своими комплексами и заявить на нее свои права.

— На самом деле, — резко продолжила Бет, — я могу остаться здесь, если захочу, и, может быть, я просто останусь, раз уж ты такой властный ублюдок…

Громкий взрыв оборвал ее слова, а затем звонок оборвался.

Охваченный ужасом, Скотти повернулся к двери. — Донни!..

«Я подгоню внедорожник», — заверил его молодой человек, выбегая из комнаты.

Скотти быстро последовал за ним.

Глава 14

Бет открыла глаза, повернула голову на подушке вправо, посмотрела на бледно-желтую стену напротив, а затем со вздохом закрыла глаза, вспоминая, как в последний раз просыпалась. Тогда она была сонная и страдала от боли. Скотти держал ее на руках, выражение его лица выражало глубокое беспокойство и заботу, а потом появилась Рэйчел и сказала что-то, чего она не смогла понять. Затем она снова потеряла сознание.

На этот раз Бет не было больно, она была зла. Ее до смерти тошнило от боли, от нападок и от приказов Скотти. Сначала он был с ней груб, потом мил, а потом стучал в нее, как в бас-барабан, но она была недостаточно хороша, чтобы претендовать на нее? О, и самое приятное — он все еще думал, что может командовать ею, как будто заявлял на нее права, когда на самом деле этого не было. Не то чтобы она позволила ему командовать собой, если бы он забрал ее, но…

— Как ты себя чувствуешь?

Снова открыв глаза, Бет повернула голову в другую сторону и увидела Скотти, сидящего на стуле рядом с кроватью. Не было никаких признаков смеющегося любовника или даже беспокойства, которое, как ей казалось, она видела раньше. Он откинулся назад, насколько это было возможно, и его лицо было отстраненным. что чертовски раздражало ее. «Я чувствую, что меня придавил полузащитник».

— Не уверен, — невозмутимо возразил он. «Теперь ты в основном исцелена. Рэйчел отказалась отменить внутривенное введение транквилизатора, пока ты не поправишься.

— Если ты это знал, то зачем спрашивал? — пробормотала она, а затем вопросительно подняла бровь. «Что случилось?»

Бет понятия не имела, что привело ее обратно в постель. Последнее, что она помнила, — это ругань Скотти в телефон Магнуса, а потом бац! Багажник ударил ее сзади. Или так оно и было.

Проведя усталой рукой по коротким волоскам, растущим на уже зажившем черепе, Скотти скривился. «Пока он ждал, когда ты положишь трубку, Рикарт решил использовать свой пульт, чтобы завести машину. «Мустанг» взорвался».

— У него есть пульт, чтобы завести машину? — скептически спросила Бет.

— Это все, что ты хочешь сказать? — спросил он с недоверием.

— Нет, — заверила она его, сузив глаза. «Я также хочу спросить, как мне его заполучить? Он пригодится в холода».

Выругавшись, Скотти вскочил на ноги и зашагал вдоль кровати и обратно. — Тебя могли убить, Бет. Тебе повезло. Очередной раз! Ты не должна была покидать дом. Мы договорились-"

— Ты решил, — перебила она, внезапно успокоившись. Улыбаясь, она продолжила: «Я ни на что не соглашалась. И действительно, все, что ты топчешь и мычишь, только убеждает меня, что тебе, возможно, нужно пройти обучение управлению гневом или что-то в этом роде.

Глаза Скотти расширились, а рот сжался, и на мгновение Бет почувствовала, что он вот-вот взорвется, но потом он снова опустился на стул и просто сердито посмотрел на нее, поэтому она спросила: — Как Магнус и Рикарт?

«Вверх и вниз к своему обычному состоянию», — коротко ответил он. — Ты стояла между Магнусом и машиной и прикрыла его своим телом, а Рикарт всегда быстро поправлялся.

«К счастью для них», — мягко сказала она, а затем спросила: «Взрыв не был неисправностью пульта или что-то в этом роде?»

— Это была бомба, — тяжело сказал Скотти. «Она была запрограммирована так, чтобы взорваться, когда машина заведется. Человек, который ее установил, явно не знал о пульте. Или, может быть, он надеялся, что он не воспользуется им. Кто знает?»

«Значит, ее установили возле многоквартирного дома, пока я собирала вещи», — задумчиво сказала Бет. «Я думаю, что на парковке есть камеры видеонаблюдения. Я знаю, что они есть в гараже.

— Пустышка, — коротко сказал он. «И на стоянке, и в гараже».

«Шутишь?» — потрясенно спросила Бет.

Скотти кивнул. «Они нужны только для того, чтобы отпугивать потенциальных преступников, а не для того, чтобы их записывать. Это пустые гильзы.

«Черт. Тогда нет никакого способа узнать, кто стоял за нападением. Еще раз, — мрачно добавила она. Бет на мгновение нахмурилась, а затем вздохнула и сказала: «Похоже что, если я останусь в Торонто, я должна переехать в новое здание. С настоящими камерами».

— Что ты имеешь в виду, если останешься? — резко спросил он. — Я думал, ты переехала сюда, чтобы быть поближе к Дрине.

— Да, но большую часть времени она проводит в маленьком городке к югу отсюда. Это должно быть очень мило. Маленький городок, все всех знают, люди не могут следить за тобой и шпионить за тобой так, чтобы никто не заметил, — сухо добавила Бет.

Скотти нахмурился.

«С другой стороны, — продолжила она, — в Торонто есть свои прелести. Много ночных клубов, даже бессмертных клубов и так много людей. Кажется, я где-то читала, что в районе Большого Торонто проживает более шести миллионов человек. Это три миллиона мужчин, с которыми можно развлечься, что особо важно для такой одинокой девушки, как я, — сладко добавила она.

Лицо Скотти стало бесстрастным.

«А еще есть бизнес, который я думаю начать», — добавила Бет.

«Дельце?» — спросил он с удивлением.

«Хм.» Бет кивнула. «Я подумала, что у нас должна быть служба сватовства для бессмертных. Я слышал, что тетя Дрины Маргарита очень хорошо распознает возможных спутников жизни для бессмертных. Так что все, что действительно нужно сделать, это организовать вечеринки в разных городах для всех, кто заинтересован в поиске своей пары, чтобы Маргарита присутствовала и поговорила со всеми, и тогда она могла бы сказать нам, кто для кого является потенциальным партнерам. Может даже оказаться, что у некоторых из нас есть более одного возможного спутника жизни. Разве это не было бы замечательно?»

— Нет, не было бы ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, — отрезал Скотти, снова вставая и шагая взад-вперед.

Бет подняла брови, наблюдая за ним, а затем села в постели. «Почему нет? Ты не хочешь меня. Не лучше ли, если мы найдем мне кого-нибудь другого, и тебе найдем кого-нибудь по душе?»

Скотти нахмурился и повернулся, чтобы слепо посмотреть в окно комнаты. Он не хотел никого другого. Он хотел Бет. Но когда он прибыл в ее многоквартирный дом и обнаружил, что она изломана и истекает кровью от взрыва, это чуть не убило его. Он снова чуть не потерял ее, и она снова страдала. Он не мог видеть ее в такой боли. Скотти сидел здесь, наблюдая, как она спит, пока она не поправилась, и все, о чем он мог думать, это то, что он хотел забрать все это у нее, все раны прошлого, когда его не было рядом, чтобы избавить ее, включая это последнее нападение.

Он знал, что это может означать потерю Бет. Что отнятие ее прошлого может изменить ее до такой степени, что он больше не будет для нее возможным спутником жизни и потеряет все, что только что приобрел. Ведь она его не вспомнит. Однако он будет помнить ее, и Скотти был совершенно уверен, что будет любить ее до последнего вздоха, несмотря ни на что. Что он проведет остаток своей жизни в одиночестве и несчастье, высматривая и тоскуя по женщине, которая видела бы в нем незнакомца. Но он был готов терпеть это ради нее, дать ей шанс на жизнь, свободную от всей боли и страданий, с которыми она столкнулась и которых не заслуживала.

Резко повернувшись, он спросил: «Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что будет означать стирание твоих воспоминаний?»

Бет отреагировала так, как будто он ударил ее, ее голова откинулась назад, а выражение лица стало пустым от шока. Наконец она спросила с недоверием: «Что?»

«Стирание воспоминаний трое на одного могло бы избавить тебя от всех ужасов твоей жизни вплоть до сегодняшнего дня», — сказал он, пытаясь найти причину. — Разве тебе это не нравится?

Бет покачала головой и закрыла глаза. «Я не могу в это поверить».

«Что?» — осторожно спросил Скотти.

Она открыла глаза и какое-то время грустно смотрела на него, а затем сказала: — Ты предложил, это той ночью, когда ты спас Дри и меня от Джеймисона.

Скотти удивленно моргнул при смене темы.

— Ты утащил ее поговорить, и я знала, что ты хочешь поговорить с ней наедине, но она оставила шаль, было холодно и….». Бет сделала короткую паузу, затем откашлялась и призналась: «И после того, что случилось, я была в ужасе от того, что осталась одна, поэтому я использовала шаль как предлог, чтобы присоединиться к вам обоим. Я направилась к вам, но услышал, как вы спорите, когда подошла и остановилась, чтобы послушать.

Бет взглянула на свои руки, продолжая. — Ты говорил, что должен сообщить о нашем присутствии в доме Совету, что я явно сошла с ума, и они захотят, чтобы меня казнили, а не отпустили на свободу. Ты сказал, что по крайней мере меня нужно очистить, используя три на одного.

Скотти напрягся. Было ли что-то, чего она не знала?

— Но, — торжественно продолжила Бет, — Дри тебе не позволила. Она сказала, что возьмет на себя ответственность за меня, что той же ночью она заберет меня с собой в Испанию, и если ты попытаешься остановить ее, это только мечем. Она не уйдёт не сопротивляясь. Она втянула бы в это своего брата и дядю и начала бы войну, если бы пришлось, но она не позволит тебе прикоснуться ко мне.

— Я не знал, что ты это слышала, — сказал Скотти, когда она замолчала, а затем мягко добавил: — Но в ту ночь ты была полусумасшедшей, девочка. Возможно, совсем сумасшедшей. Совет настоял бы на том, чтобы тебя убили, и я подумал, что если бы они стерли все плохие воспоминания…. Я думал, тебе будет лучше без всех ужасов, которые тебя преследовали.

«Но не только ужасы были бы удалены, не так ли?» — тихо спросила Бет, поднимая голову, чтобы снова посмотреть на него. «Если бы ты стер все мои воспоминания, когда мне было десять лет, это могло бы уничтожить и мою личность».

— Когда тебе было десять? — спросил он с замешательством.

— Думаешь, плохие воспоминания начались с Джеймисона? — спросила она сухо. «Он был просто первым бессмертным монстром в моей жизни. До него было много смертных».

Скотти нахмурился. В ту ночь, когда он встретил Бет, он решил, что его неспособность читать ее была связана с безумием, вызванным травмами, которые она перенесла при Джеймисоне. После того, что он увидел внутри склепа, из которого они спасли ее и Дрину, это казалось наиболее вероятным объяснением. Только когда Дрина и Бет уже отплыли в Испанию, он понял, что снова пробуждается голод по еде. и что его мысли вдруг стали легко читать. Два верных признака того, что пожилой бессмертный встретил свою спутницу жизни.

К сожалению, Скотти не связал это с Бет. В основном потому, что он не испытывал к ней никакого сексуального влечения. Теперь он понял, что ситуация и кровавое месиво, в котором они с Дриной были в то время, буквально не способствовали сексуальному желанию. Кроме того, они не вступали в какой-либо физический контакт. Но тогда он не подумал об этом, и Скотти стал искать спутницу жизни, среди тех с кем недавно столкнулся, ближе к дому.

Лишь несколько месяцев спустя Скотти понял, что это она. Он получил известие о том, что Дрина считает, что Бет оправилась от травмы и готова тренироваться в качестве охотника. По какой-то причине, которую он даже сейчас не понимал, он поехал в Испанию, чтобы предупредить Испанский Совет, что женщина сошла с ума и ее нельзя допускать к тренировкам. И это была единственная причина, по которой он прибыл сюда.

Это была первая ночь, которую он провел на испанской земле. Он остановился в доме брата Дрины, и Дрина и Бет были рядом, навещая его перед отъездом на тренировку. Он прибыл поздно, всего за пару часов до рассвета, но Совет ждал его там, и он провел эти часы до рассвета взаперти с ними, пытаясь убедить их не позволять женщине тренироваться. Однако он не боролся так сильно. Брат Дрины настаивал на том, что Бет в своем уме и что нельзя судить о ее реакции на одну травмирующую ночь, и в любом случае это не его проблема. Он уже задавался вопросом, зачем проделал весь этот путь. Если женщина сошла с ума, как он подозревал, это будет проблемой Испанского Совета. Он дал им свою оценку, и это все, что он мог сделать.

На рассвете собрание закончилось, и Скотти провели в его комнату. Он сразу лег спать, но вместо спокойного сна, его ночь была наполнена эротическими снами, полными прекрасной рыжеволосой незнакомки. Скотти не знал, что это общие сны, пока не проснулся и не отправился на поиски хозяина, чтобы поблагодарить его за гостеприимство перед отъездом. Он заметил, что Бет торопится к входной двери, когда спускался по лестнице, и, узнав ее по сну, замер на полпути вниз. Это было, когда она открыла входную дверь, и он услышал, как Дрина позвала: «Быстрее, Бет. Мы опоздаем», чтобы он понял, кто она такая. Затем Скотти несколько минут стоял в шоке, не в силах поверить, что она была той испачканной и окровавленной сумасшедшей, которую он спас.

Когда несколько мгновений спустя брат Дрины Стефано нашел его на лестнице, Скотти начал задавать вопросы о Бет. Именно тогда он узнал, что она была проституткой до того, как ее обратили, что Дрина была ее сутенершей, и что она злая и ожесточенная и все еще имеет дело с ужасами своего прошлого, но Стефано надеялся, что работа как Охотницы поможет ей исцелиться.

Когда Скотти покинул Испанию, он был в замешательстве, его мысли и чувства разрывались в разные стороны. Он был шокирован тем, что она была его спутницей жизни, а не кто-то в Англии, как он сначала предполагал. Он чувствовал беспокойство о ее благополучии, желание исцелить ее от ужасов ее прошлого и, да, даже дискомфорт от выбранной ею карьеры смертной. Но Скотти скрывал этот дискомфорт под другими заботами о ней и следил за ее успехами в обучении, а затем в качестве охотника. Он также послал Магнуса присматривать за ней и вмешивался по своему усмотрению, пытаясь уберечь ее.

Когда Магнус поставил под сомнение его действия, Скотти признал, что она была возможной парой, и сказал ему, что, по его мнению, ей нужно исцелиться от своего прошлого, прежде чем он сможет претендовать на нее. И он действительно в какой-то степени верил в это. По крайней мере, он надеялся, что это правда. Тогда Бет была жесткой, злой и обиженной на весь мир, и он подумал, что, возможно, со временем она сможет исцелиться, а со временем он научится принимать ее прошлое. К сожалению, вместо того, чтобы признать свои проблемы с ее прошлым и разобраться с ними, он отодвинул их в сторону и сосредоточился только на ее борьбе.

Вздохнув, он сел и встретился с ней взглядом. «Почему твои воспоминания должны быть стерты вплоть до десятилетнего возраста?»

Теперь настала очередь Бет нахмуриться, а потом она опустила голову и посмотрела на свои руки.

Когда она замолчала, Скотти сказал: «Я слышал, как ты рассказывала Рэйчел о своем детстве. О твоей матери и сестрах, и о рынке, и о твоем отце, который был вспыльчивым пьяницей. Ты остановилась, когда твоя мать и Рути умерли, когда тебе было десять. Что произошло дальше?»

Бет так долго молчала, что Скотти начал думать, что она не станет отвечать на его вопросы. Но как только он собирался спросить ее снова, она подняла голову и заговорила.

«Когда я рассказывала об этом Рэйчел, я сказала, что продала все свои пироги в первый раз на рынке после смерти моей мамы», — сказала она тихо, и он не мог не заметить, что ее акцент снова усилился. Он сделал вывод, что все, что она собиралась рассказать, было для нее эмоциональным.

— И это правда, — серьезно заверила его Бет, а затем подняла голову, но опустила глаза, продолжая, — но я не сказала, что не отнесла заработанные деньги домой. Ее рот горько скривился. «Я была слишком умна для этого, или, по крайней мере, я так думала, определенно умнее моей матери. Я решила, что, в отличие от нее, не позволю отцу получить деньги, которые он всегда отбивал у моей матери. Я не позволю ему пропить всю мою тяжелую работу. Итак, в течение дня я заплатила часть денег тем, кому была должна, и купила припасы на следующий день по пути домой. А потом я засунула то немногое, что осталось, в один старый чулок Рути и спрятала в тайник, который у меня был. За кирпичом в стене, который я оторвала много лет назад, — объяснила Бет, прежде чем снова опустить голову.

— Я думала, что это очень умно, — печально повторила она, а потом вздохнула и призналась: — Вскоре я обнаружила, что нет. Отец объяснил мне это. Мама тоже оплачивала счета в течение дня и покупала припасы по пути домой, но всегда оставляла для него пару монет. Ровно столько, чтобы ему хватило на выпивку, и она позволяла ему дать пощечину раз или два, прежде чем отдать их, так что он думал, что больше у нее нет. Он знал, что это не так, но не возражал, пока у него было то, что ему нужно».

Бет поерзала на кровати, чтобы прислониться к короткому изголовью, а затем откинула голову назад и, глядя в потолок, сказала: «В первый раз, когда я пришла домой совсем без денег, он меня яростно избил. Я не могла ходить, не говоря уже о работе, около недели».

Скотти сжал руки при мысли о том, как взрослый мужчина так жестоко избивает юную Бет, но держал рот на замке.

«Но во второй раз, когда я пришла домой без монет, он просто сказал: «Ты пожалеешь». Вот увидишь». Снова подняв голову, она грустно сказала: «Но я не увидела, потому что ничего не происходило, пока в третий раз я упрямо не спрятала деньги и не пришла домой ни с чем. В тот день он сказал: «Вот сейчас увидишь», а потом схватил меня за руку и вытащил из дома. Он протащил меня квартал за кварталом, в худшую часть города. Та часть, где Мать всегда говорила, что хорошие девочки туда не ходят. Дом, в который он меня привел, был довольно хорош по сравнению с большинством других, и я понятия не имела, что меня ждет, пока все не закончилось, и он не продал меня владельцу публичного дома».

Теперь настала очередь Скотти опустить голову, и ему пришлось потрудиться, чтобы сдержать нарастающее в его ноющей груди чувство жалости за десятилетнюю невинную девочку, которой она была.

«Кажется, я была не такой умной, — сухо призналась она. «Видишь ли, когда он не избил меня во второй раз, я подумала, что он сдался. Что все, что нужно было сделать Матери, это отказать ему один раз, вынести одно ужасное избиение, и он перестанет пытаться. Но правда в том, что он не бил меня во второй раз, потому что уже решил, что собирается делать, и знал, что владелец публичного дома не заплатит много за меня, всю в черных, синих и фиолетовых синяках».

Скотти поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как она быстро вытерла единственную слезинку со щеки, а затем откашлялась и продолжила: — Как бы то ни было, синяки от первого избиения еще не полностью исчезли, поэтому ему не заплатили столько, сколько он надеялся, но это все равно было копейки. Хотя больше монет, чем я когда-либо могла себе представить.

Повернув голову, она посмотрела на него и сухо сказала: — Молодых девушек до двенадцати лет, даже таких простолюдинок, как я, ценили за нашу девственность. Лорды и благородные сэры заплатили бы высокую цену за молодую, неискушенную девушку. Так что владельцы борделей покупали нас у жадных родителей или других родственников, чтобы продать с аукциона тому, кто больше заплатит».

Вернув взгляд в потолок, она пожала плечами. — Однако, как я уже сказала, моему отцу заплатили не очень много. У меня все еще было несколько исчезающих синяков, а это означало, что им придется ждать, пока они заживут, кормя и одевая меня все это время, прежде чем они смогут продать меня с аукциона. Папе это не понравилось, но он ничего не мог поделать.

«Итак, на неделю меня заперли в комнате, кормили, мыли и заботились до дня аукциона. Это было страшно», — призналась она. «Первая часть была не так уж и плоха. Меня вымыли и надушили, мои волосы вымыли, высушили и расчесали до блеска, но затем меня одели в белое платье и выставили напоказ перед комнатой, полной, как мне казалось, страшных стариков. То, как они смотрели на меня».

Бет вздрогнула, и Скотти пришлось сглотнуть подступившую к горлу желчь.

— Но потом мне сказали раздеться, — объявила она тихим голосом. «Конечно, я отказалась и сопротивлялась, когда они попытались насильно снять платье. В конце концов, его пришлось сорвать с моего тела, и мне пришлось дрожать и плакать перед этими голодными глазами мужчин, которые торгуются за меня. После этого меня вывели две женщины владельцы публичного дома, насильно напоили отвратительным на вкус напитком и уложили в кровать.

«Все это время женщины говорили мне, как мне повезло, что мужчина, купивший меня, был добрым и не хотел борьбы или того, чтобы я кричала, поэтому накачали меня наркотиками. Они сказали: «Многие из этих благородных джентльменов любят сопротивление и даже хотят сделать девушке больно». Они дали мне что-то, но я чувствовала себя так странно и мало контролировала себя. Я пыталась встать с постели, когда женщины вышли из комнаты. Окно спальни, в которой меня держали до этого, было заколочено, чтобы я не могла сбежать, но это было открыто, и я подумала, что если бы я могла просто добраться до него и вылезти….».

Бет покачала головой. «Но я, кажется, не могла владеть своими руками и ногами настолько, чтобы даже встать с кровати, не говоря уже о том, чтобы открыть окно, а затем «добрый джентльмен» был сопровожден внутрь, и мне было некуда сбежать».

Она опустила голову, чтобы посмотреть на свои руки, как будто в тот момент они были единственной вещью в мире, и Скотти захотелось притянуть ее к себе на колени и держать, пока вся ее боль не уйдет. Часть его хотела сказать ей, чтобы она замолчала, больше ничего ему не говорила, но он этого не сделал и просто ждал.

«Возможно, он был добрым человеком, но никто не любит, когда над ним смеются», — наконец сказала Бет. «И я не знаю, было ли это от того, что они мне дали, или, может быть, истерика, но когда он разделся и выпрямился, я подумала, что это самое смешное, что я когда-либо видела».

Поморщившись, Бет мельком взглянула вверх и призналась: «Я никогда раньше не видела голого мужчину. Единственное что я видела, был отец в ночной рубашке, но и она скрывала все, кроме волосатых ног. Но это». Бет покачала головой и снова опустила взгляд.

«Он был похож на петуха, обвисший подбородок, узкие плечи, сгорбленные большой толстый живот над короткими худыми ногами, и я почему-то начала смеяться. И я уже не могла остановиться, что его взбесило. Я полагаю, он не был особенно добрым или нежным из-за этого, но, по крайней мере, он был быстр и оставил меня плакать, перед тем как я провалилась в забытье».

Скотти наблюдал, как она глубоко вздохнула, и она казалась сильнее, когда сказала: «Конечно, как только меня купили и изнасиловали, моя ценность значительно упала. На самом деле, я больше не была полезна борделю». Взглянув на него, она объяснила: «В этом заведении держали только самых красивых женщин».

— Ты прекрасна, — сказал он слишком тихо, чтобы она его не услышала, но она услышала.

«Нет. У меня рыжие волосы, — сказала ему Бет, как будто он не заметил.

— У тебя красивые волосы.

«Англичане не любят рыжие волосы», — возразила она.

— Англичане — идиоты, — прорычал Скотти.

«Они также сочли мои веснушки неудачными».

— Мне нравятся твои веснушки.

Проигнорировав это, Бет сказала: «Я просто не соответствовала требованиям. К сожалению, я также плохо себя вела».

Скотти не мог не заметить, что она сказала это с гордостью.

«К их большому неудовольствию, я все время пыталась сбежать, — с гордостью заявила она, а затем поморщилась и добавила: — Поэтому меня снова продали с аукциона, на этот раз в комнате полной хулиганов».

— Боже мой, — выдохнул Скотти.

«Победителем торгов стал человек по имени Дэнни Олсен. У него уже было три девушки. Я была номер четыре. Он взломал меня, что означает, что он насиловал меня три дня подряд, а затем запер меня в комнате, которую открывал только для клиентов. Я была не очень послушной девушкой, несмотря на его взлом. Поэтому он посылал тех, кто не возражал против борьбы со мной. а за дополнительную плату они могли наносить мне синяки сколько угодно, но только не смертельно».

Скотти сжал руки в кулаки и ненадолго перестал дышать, когда его охватила ярость. Он был зол, и ему было больно за нее, и он чувствовал себя чертовски беспомощным, потому что было слишком поздно что-то менять. Однако теперь она рассказывала все это довольно бесстрастно, словно пересказывала какую-то историю, которую где-то слышала. Бет как будто отделилась от событий, которые описывала.

«Нас, девочек, предупредили, чтобы мы не сбегали. Дэнни сказал, что предупредил детей на улице, что заплатит фунт, если они предупредят его, когда мы сбежим, и скажут, где нас найти. Я была очень мила с этими детьми, — заверила его Бет. «Я отдавала им любую монету, которую могла утаить. Иногда мужчины давали чаевые. Обычно это были самые грубые. Чем грубее они были, тем больше вина, и тем больше шансов, что они бросят монетку или две лишние на мое избитое тело на выходе. Я отдавала каждую из этих монет детям на улице. Я надеялась, что, когда я попытаюсь убежать, они будут держать рот на замке». Поморщившись, она пожала плечами. «Но на улице холодно, а эти дети всегда были голодны, и, в конце концов, фунт есть фунт.

«Каждый раз, когда я сбегала, они получали фунт, а меня тащили обратно, жестоко избивали и снова запирали в комнате. Тем не менее, я продолжала попытки. Кажется, мне было семнадцать, когда я предпринялапоследнюю попытку».

— Семнадцать, — с тревогой выдохнул Скотти. Она была заперта в комнате, избита и изнасилована в течение семи лет, с ужасом понял он, а затем моргнул и спросил: «Ты думаешь?»

«В этой комнате время начало расплываться», — объяснила Бет, пожав плечами. «Я не знаю, сколько мне было лет, когда мне в последний раз удалось сбежать. Семнадцать — мое лучшее предположение.

Скотти снова сглотнул.

«В любом случае, — продолжила она, — к тому времени с Дэнни уже было достаточно. Он устал выслеживать меня, устал от неприятностей, которые я доставляла. Кроме того, к тому времени у него было уже тринадцать девочек, и он рассчитывал, что вряд ли будет скучать по одной. и я послужила бы другим прекрасным примером того, чего ожидать, если бы они доставляли бы ему слишком много хлопот. Так что, когда он поймал меня той ночью, он прямо сказал мне, что намеревается забить меня до смерти и оставить мой труп в переулке на корм крысам, прямо там, где девушки увидят меня из своих окон.

«К счастью, — продолжила Бет, когда Скотти закрыл лицо руками, — Дри появилась тогда. Она не знала меня и не знала, что Дэнни намеревался убить меня, но она видела, как он бьет меня, и вмешалась. Она оторвала его от меня, как будто он был чуть больше, чем малыш, что привело его в ярость и, вероятно, напугало до глубины души. По глупости он вытащил свой нож и. ну, это была ошибка. Дри просто схватил Дэнни и швырнул его в переулок, как будто он был таким же мусором. Он приземлился на собственный нож и умер почти мгновенно.

«Когда Дри подхватила меня и спросила, куда меня отвезти, единственное место, о котором я могла подумать, это бордель, где были другие девушки. Она отнесла меня туда». Криво улыбаясь, она сказала: «Я полагаю, она думала, что может просто оставить меня, и кто-то вылечит мои раны, позволив ей заниматься своими делами. Вместо этого она нашла дом, полный избитых и сломленных женщин, большинство из которых были даже моложе меня на тот момент. Никто из них не знал, что делать с моими травмами. Ей пришлось остаться и ухаживать за мной самой.

«Я думаю, что другие женщины шокировали ее», — призналась Бет. «Дри, вероятно, думала, что они будут благодарны за освобождение от этого человека. Вместо этого они были напуганы и запаниковали. Они были в ужасе от того, что наш сутенер пропал. Для них даже плохой сутенер был лучше, чем отсутствие сутенера, и они обвиняли ее в его отсутствии. Вместо того, чтобы поблагодарить ее, они бегали вокруг и кричали: «Кто нас теперь защитит?»

Бет сделала паузу, поджала губы, а затем сказала: «Кроме Мэри. Болтливая Мэри, как называла ее Дри, но ласковая, — заверила она его. «В ту первую ночь Мэри просто встала и объявила, что, видела, как Дри убила нашего защитника, она просто должна занять его место». Бет ухмыльнулась при воспоминании и призналась: «По сути, девушки заставили Дри стать нашей защитницей, и к тому времени, когда я достаточно выздоровела, чтобы встать с постели, все изменилось».

Скотти с любопытством посмотрел на нее, отметив, что теперь она стала более оживленной и казалась почти болтливой, когда сказала: «Дри сначала пыталась убедить всех нас покинуть дом и вернуться к нашим семьям или найти другую работу. Но у большинства из нас не было семей, и я был не единственной, кого члены семьи продали в этот бизнес. Ни у кого из нас не было образования или подготовки. Мы никогда не станем горничными или продавщицами — ни о том, ни о другом никто из нас ничего не знал, — поэтому мы делали единственное, что знали».

Скотти нахмурился, осознав, что она осталась проституткой даже тогда, когда могла уйти.

— Но теперь было лучше. Нас никто не бил, даже клиенты. Дри не позволила им. Она жила с нами, защищала нас. Она даже вложила свои деньги в ремонт дома. Все было хорошо. Ну, во всяком случае, поначалу, — пробормотала она, и выражение ее лица изменилось на недовольное. «Я полагаю, я знала, что дела идут слишком хорошо, и так не может продолжаться».

«Что случилось?» — спросил Скотти, когда она остановилась и несколько минут молчала.

«Ой.» Бет взглянула на него с удивлением, как будто она была настолько погружена в свои мысли, что забыла, что он был здесь. Покачав головой, она сказала: «Ну, девочки боялись, что Дри нас бросит. И почему бы нет? Ничто не удерживало ее. Она не брала с нас денег. Она не брала плату натурой даже с девушек, которые были согласны. Ничто не удерживало ее с нами, и никто из нас не понимал, почему она еще не встала и не ушла. Девочки испугались и начали. притворяться, — сказала она наконец.

«Халтурить?» — спросил он с любопытством.

Бет поморщилась. «Стали злыми и агрессивными и даже дрались». Она закатила глаза. «Господи, боевые действия!» Она покачала головой с отвращением, а затем сказала: «Но однажды ночью трое пьяных мужчин напали на одну из девушек, когда она возвращалась домой. Дри, конечно же, сразу же была там, чтобы защитить ее, но при этом была сильно ранена.

«Все мы выбежали, когда услышали крик, и затащили ее обратно внутрь. У нас были тряпки, вода и тому подобное, но каждую минуту мы все больше были уверены, что она умрет. Мы видели рану, которую она получила. Для нас было чудом, что ей удалось прикончить нападавших до того, как она умерла, а затем чудом, что она не умерла до того, как мы вернули ее в дом. Но мы все были уверены, что она умрет там вместе с нами. только когда она этого не сделала и мы наконец добрались до обработки раны, она уже исцелилась.

«Возможно, мы были необразованными, но мы знали, что с этим что-то не так. Это просто было ненормально. Мы окружили ее и потребовали ответов. Чего мы не знали, так это того, что она была слаба из-за потери крови, и в тот момент мы пахли для нее очень вкусным стейком. Отчаянно пытаясь уйти от нас, чтобы она могла найти кровь, она рассказала нам все, все о бессмертных и о том, что она одна из них.

Бет ухмыльнулась. «Я подозреваю, что Дри ожидала, что мы все придем в ужас, сочтем ее чудовищем и сбежим. Без сомнения, она полагала, что позже, когда найдет источник крови и выздоровеет, ей придется выследить каждую из нас и стереть наши воспоминания. Но никто из нас не убежал, не закричал и даже не упал в обморок. Вместо этого мы все испытали странное облегчение».

«Облегчение?» — удивленно повторил Скотти, и она весело кивнула.

«Да. Видишь ли, наконец-то мы смогли отплатить ей. Она заботилась о нас и ничего не брала взамен. Но ей нужна была кровь, чтобы исцелиться, и мы могли дать ей ее. Когда Мэри спросила, Дри призналась, что ей нужно регулярно питаться кровью, и она охотилась, чтобы получить ее, и опять же, мы могли бы дать ей это и избавить ее от необходимости охотиться. Это был равный обмен, а мы перестали быть ей обязаны и престали бояться, что однажды она может встать и уйти. Дри продолжала охранять нас, а мы кормили ее. Все были счастливы, — сказала Бет, как если бы это была простая логика. «И так мы жили в течение следующих почти двадцати пяти лет».

— Ты была, счастлива продавая себя? — спросил Скотти с некоторым недоумением. Едва ли это подходило для женщины, которая неоднократно рисковала быть забитой до смерти, чтобы сбежать.

Бет поколебалась, но потом выдохнула и наконец сказала: «Нет. Я имею в виду, что это была не та жизнь, на которую я рассчитывал. В детстве я думала, что буду, как моя мать, вырасту, выйду замуж и заведу детей, — призналась она, и по выражению ее лица Скотти заподозрил, что, возможно, она впервые призналась в этом даже самой себе.

«Но, конечно же, — заверила его Бет, — я бы вышла замуж за хорошего человека, а не за кого-то вроде моего отца. Я бы вышла замуж за кого-нибудь вроде нашего соседа мистера Харди, который всегда был так добр».

«Тогда почему ты не сделала этого после того, как Дри спасла тебя от Дэнни?» — спросил он с замешательством. «Дорогой Бог, ты рисковала быть забитой до смерти, чтобы сбежать, а потом просто освоилась в той жизни. Почему?»

— Потому что, как ты знаешь, ни один хороший мужчина не захочет себе в жены шлюху.

Глава 15

Слова Бет эхом отозвались в его мозгу. — Потому что, как ты знаешь, ни один хороший мужчина не захочет себе в жены шлюху.

В ее голосе не было ни гнева, ни жалости к себе. Она сказала это как простую констатацию факта, и Скотти почувствовал, что она ударила его. В конце концов, именно поэтому он не решался претендовать на нее, не так ли? И они были не просто двумя влюбленными смертными. Они были спутниками жизни со всем, что их окружало, и все же он боролся с этим. Он был таким идиотом.

«Да. Я пыталась сбежать снова и снова, — сказала теперь Бет. «Но я знала, что не смогу. Я знала, что он притащит меня обратно. Мне действительно было некуда идти. Думаю, на самом деле я надеялась, что он забьет меня до смерти, потому что я — нет, даже не только я — все мы чувствовали себя испорченным товаром. Мы были отбросами общества. Нас продали как скот, оскорбляли и обращались как с мусором. Мы чувствовали себя запятнанными, больше не подходящими для респектабельной жизни, и все вокруг нас, казалось, соглашались и старались, чтобы мы знали об этом. Члены семьи, которые продали нас, владельцы борделей и Дэнни, который торговал нами, мужчины, которые по купали наше время, а затем использовали и оскорбляли нас, даже дети, которые мимоходом плевали на нас ради развлечения. А еще были «хорошие женщины», ни разу не сказавшие ни доброго слова, ни улыбки, они отодвигались как можно дальше в сторону проходя мимо, глумясь, сморщивая носы и подбирая юбки повыше, как будто мы больны и блудодейство было заразным».

Она грустно улыбнулась. «Мы не могли даже представить, что кто-то возьмет нас на респектабельную должность? Или что такому хорошему человеку, как мистер Харди, нужна женщина, которую все презирают? Черт, после всего этого даже трудно было поверить, что мистер Харди так хорош, как кажется. Возможно, он тоже бил и душил свою жену по ночам, потому что это был единственный способ, которым он мог самоутвердиться».

Скотти тихо выругался, желая найти и наказать каждого мужчину, женщину и ребенка, которые заставили ее так себя чувствовать. А потом он закрыл глаза от стыда, когда понял, что он один из них.

— Кроме того, — повеселела Бет, — все действительно изменилось. Теперь мы могли выбирать, кого мы принимаем в качестве наших клиентов, и были вольны сказать «нет», если захотим. И мы делали. Мы все работали намного меньше, чем раньше. Дри каким-то образом удалось сделать так, чтобы дом Дэнни был переписан на нас, поэтому нам не нужно было беспокоиться о крыше над головой. Все, о чем нам нужно было заботиться, это деньги на уголь, свечи, одежду, еду и тому подобное. И без Дэнни или кого-либо еще, забирающего все наши деньги, нам не приходилось работать так усердно и так часто. Я сама оставила себе двух клиентов. Двое моих завсегдатаев, добрые люди, которые мне нравились, которые были щедры и которые, как я знала, никогда не причинят мне вреда».

— Почему два? — осторожно спросил Скотти. — Почему не один?

— Потому что оба хотели перевезти меня в квартиру и заботиться обо мне, — тихо призналась она.

— И ты этого не хотела? он спросил.

«Я. Что, если они передумают и вышвырнут меня?» — спросила Бет вместо того, чтобы ответить прямо. «Или что, если, как только я окажусь в их полной власти, они станут жестокими и оскорбительными?»

— Ты им не доверяла, — торжественно сказал Скотти, а затем добавил: — А зачем, если твой собственный отец продал тебя в такой бизнес?

Бет торжественно кивнула.

— Итак, ты сохранила двоих, так что….».

— Ни один из них не мог подумать, что владеет мной, — тихо сказала она. — Но этих двоих было достаточно. В течение пятнадцати лет я была любовницей двух мужчин, но потом один умер, а состояние другого изменилось, так что я начала печь пироги за копейку и ходить продавать их, как когда-то со своей матерью. К тому времени я научилась делать настоящую выпечку, — добавила она с улыбкой. «Мути Мэри показала мне».

— Пироги на том рынке, — пробормотал он.

Бет кивнула. «Тогда я узнала, что мой отец умер. Наша соседка миссис Харди до сих пор продавала теплый горох на рынке, и она рассказала мне. Он умер через несколько дней после того, как продал меня. Он взял деньги у владельца публичного дома и напился до смерти». Ее рот напрягся. — Я не оплакивала его.

Скотти понимающе кивнул, но просто ждал. Он знал, чем закончилась эта история, но не все подробности.

«Так продолжалось еще десять лет. Пара девушек откладывала каждый заработанный пенни, объединили их вместе и сумели купить небольшой паб, чтобы работать вместе. Еще двое вышли замуж и съехали из дома, а одна умерла от пневмонии, но со временем все мы стали тормозить. Девочки меньше стали работать, и я меньше ходила на рынок, особенно зимой. А потом Дри убедила нас уйти в отставку. Она купила дом на другом конце Лондона, в районе, где нас никто не знал, и мы могли представиться добропорядочными вдовами или просто старыми девами. что мы и выбрали. Мы могли подружиться с соседями, играть в джин, вышивать и быть прелестными маленькими старушками.

«Дри записала дом на наши имена. Она сказала, что возместит деньги за новый дом от продажи публичного дома, но она не могла долго продать его, и я подозреваю, что она, вероятно, вернула только половину своих денег, когда наконец это сделала. Хотя в то время я этого не знала. Никто из нас понятия не имел, насколько дорогим должен был быть этот новый дом. Но мы были так довольны этим», — сказала она с улыбкой. «Он был очаровательный и красивый. Дри великолепно украсила его. За эти годы она полюбила каждую из нас и не жалела денег.

«Как только мы хорошо устроились в нашей новой респектабельной жизни, мы заподозрили, что она может начать чувствовать себя не в своей тарелке, поэтому мы предложили ей взять отпуск. Навестить ее семью в Испании, и, возможно, совершить поездку по континенту или что-то в этом роде. Это было то, чего она не могла сделать, пока мы нуждались в ее защите. Она наняла человека по имени Сайрус, чтобы защищал нас, пока она совершала короткие поездки туда и сюда на протяжении многих лет, но до этого она никогда не уезжала больше, чем на пару дней или неделю или две. Мы чувствовали, что она заслужила длительный отпуск. Поэтому Дри решила, что она поедет. Сначала она навестит свою семью в Испании, а затем, возможно, отправится в небольшое турне. но она не уедет надолго, заверила она нас. Она скоро вернется, чтобы проведать нас.

Бет тихо усмехнулась. «Теперь, когда я бессмертна, я понимаю, что время течет по-другому. Те десятилетия, которые она провела с нами, в то время были лучшей и большей частью нашей жизни и долго для нас, для нее было не так долго. Но тогда мы этого не знали, и короткое турне Дри казалось нам бесконечным, хотя длилось оно всего чуть меньше двух лет. Она писала часто, примерно раз в неделю или две, и мы отвечали, если она говорила, что пробудет где-то дольше пары недель. Если меньше, она уже уедет до того, как придут наши письма, — объяснила Бет.

Скотти кивнул, но с любопытством спросил: — За все время, что вы ее знали, неужели никто из вас никогда не думал, что хотел бы стать бессмертным?

— О нет, — сразу же сказала Бет, а затем нахмурилась и задумалась еще на мгновение, прежде чем признать: — Ну, может быть. В те мгновения, когда я просыпалась по утрам охая и ахая от болезненных ощущений по старости, или когда я замечала, что просто не была такой сильной, как раньше, и было не так легко поднять это ведро с водой или подвезти эти поленья к камину. И конечно, раз или два, когда я мельком видела себя в зеркале, проходя мимо, и удивленно моргала, видя, как прорастают седые волосы и множатся морщины, а затем повернувшись, чтобы посмотреть на Дри, которая была все еще такой же молодой, сильной и красивой, как в день когда мы встретили ее». Она криво улыбнулась. «Возможно, тогда я задумывалась на мгновение или два, но вся эта история с питьем крови быстро заставляла меня качать головой».

«А другие?» он спросил.

«Ах». Бет торжественно кивнула. «Было несколько из них, которые оплакивали потерю своей молодости и внешности и с радостью приняли бы бессмертие. Но было столько же и тех, кто совсем этого не хотели или лишь кратко обдумывали, но боялись, как и я».

— Боялись? — спросил он, нахмурившись.

— Это было восемнадцатое столетие, Скотти, — сухо сказала она. «Дракула, возможно, еще не был напечатан, но Дориан Грей был, а мы были суеверны. Ничто не дается легко, особенно оставаться молодым и здоровым всегда, без каких-то подводных камней».

Скотти слабо улыбнулся этим словам и понимающе кивнул. Он тоже пережил ту эпоху.

— В любом случае, как я уже сказала, прошло почти два года. Я знаю, что Дри не собиралась оставаться в стороне так долго. Как говорится, время летит незаметно, когда тебе весело, и у нее не было причин думать, что она должна вернуться. И хотя мы скучали по ней, мы также чувствовали себя виноватыми за то, что монополизировали ее все эти годы. Так что в наших письмах мы говорили ей, что прекрасно проводим время, и она тоже должна. И так и было, — заверила его Бет с ухмылкой. «Нам понравилось наше новое почетное звание. Мы подружились с соседями, угостили их чаем и тоже были приглашены к ним домой. Мы вышивали, читали книги, играли в карты и сочиняли для каждой из нас самые причудливые и трагические истории о том, как мы овдовели и оказались все вместе в этом доме.

«Это было прекрасно», — сказала Бет с задумчивой улыбкой, но затем улыбка исчезла, и она добавила: «До того дня, как пришел Джимми».

— Джеймисон Стерн, — торжественно сказал Скотти.

— Да, — пробормотала она. «Очевидно, он увидел Мэри на рынке. Он подумывал приготовить из нее ужин, но когда он проскользнул в ее разум, то увидел там Дри». Бет остановилась и пристально посмотрела на него. «Ты никогда не должен говорить ей об этом, но он сказал, что, увидев ее там, в голове Мэри, он заставил ее прийти домой, а не просто выпил досуха. Понимаешь, он был капером, как и наша Дри, и у них было что-то вроде соперничества, но наша Дри всегда выигрывала у него самую лучшую добычу. Он ненавидел ее за то, что она всегда выставляла его посмешищем, ну как он это видел. И мучая и превращая нас в своих лакеев, он думал, что, наконец, победит ее.

«Возможно, то, что вас обратили, и имело какое-то отношение к Дри, но все мучения были из-за него», — мрачно сказал Скотти. «Он пытал всех своих жертв. Вот что навело нас на него. Сорок лет назад он пронес через Англию широкую полосу крови и террора».

— Одилия? — сразу же спросила Бет.

Скотти не удивился, обнаружив сходство в их историях, и мрачно кивнул. «Джеймисон убил ее семью и еще нескольких человек сорок лет назад, а затем исчез. Но мы сразу поняли, что это он, когда это началось снова. На этот раз он убил полдюжины семей, прежде чем встретил вашу Мэри. Во всяком случае, обнаружение Дри в мыслях Мэри, возможно, помешало ему просто убить вас всех, а обратить. У него была привычка нападать на кого-то, следовать за ним домой и убивать весь клан на глазах друг у друга, причиняя самые большие мучения».

— Да, — выдохнула Бет. «И это то, что он сделал, но без убийства. Он просто вошел вслед за Мэри в дверь и сказал: «Добрый вечер, дамы. Меня зовут Джеймисон, и я пришел на ужин». А затем, быстрый, как змея, он схватил Мэри, потащил ее назад и вонзил ей в шею клыки».

Бет сглотнула, ее глаза наполнились воспоминаниями. «Это было совсем не похоже на то, как Дри кормилась. Кровь брызнула повсюду. Я уверена, что на стены выплеснулось больше, чем могло попасть ему в рот, а потом он причмокивал, как ребенок, когда ест эскимо.

Скотти вздрогнул, его челюсти сжались, когда он увидел ужас на ее лице.

«Сначала мы все были слишком ошеломлены, чтобы двигаться. Мы были стайкой старых дам, которые многое повидали и прошли через многое, но это было….». Она покачала головой, глубоко вздохнула и продолжила: «Затем он разорвал свое запястье и на несколько секунд прижал его ко рту Мэри, прежде чем уронить ее, как тряпичную куклу, и потянуться к следующей женщине. Только тогда мы достаточно пришли в себя, чтобы начать двигаться. Некоторые просто убегали, некоторые хватались за все, что можно было использовать в качестве оружия, но мы все кричали, визжали и бегали. В конце концов, не имело значения, какой у нас был выбор: бежать или сражаться. Он был дико быстр, казался невосприимчивым к нашим ударам, и если кто-то подходил близко к двери или окну, он просто брал под свой контроль. В мгновение ока каждая из нас каталась по полу в собственной крови, крича в агонии, когда начался оборот».

— Его укусы ускорили начало оборота, — тихо сказал Скотти. «Нано бы поняли, что ваши тела вышли из строя, нуждались в срочном ремонте, и начали бы быстро размножаться, чтобы заняться лечением».

Бет кивнула, но сказала ему: «После этого все стало размыто. Все, что я помню, это боль, кровь и ужасные кошмары. Это продолжалось очень долго. Дри сказала, что это происходит гораздо быстрее, когда новообращённому дают кровь, а нам, очевидно, ее не давали, что затянуло процесс». Ее рот на мгновение сжался, но затем снова расслабился, и она продолжила: «Когда я проснулась, я лежала на полу в гостиной, вся в засохшей крови, не понимая, как я сюда попала, что случилось и кто эти женщины вокруг».

— Ты их не узнала? — спросил Скотти, думая, что ужас массового обращения, должно быть, исказил ее разум и свел с ума, поскольку Бет, которую он впервые встретил много лет назад, определенно была сумасшедшей. Однако следующие ее слова заставили его задуматься.

«Нет. Ну как я могла? спросила она. «Возможно, я прожила с ними около тридцати лет, но я давно не видел их молодыми и здоровыми. Я их, конечно, не узнала».

— О, да, — сказал Скотти, криво улыбаясь.

— За исключением одного, — внезапно сказала Бет, выражение ее лица стало грустным. «Нелли не пережила поворот. Должно быть, у нее случился сердечный приступ, потому что она не сильно изменилась».

— Прости, — пробормотал Скотти.

— Да, ну, может быть, ей повезло больше из нас, — тихо сказала Бет.

Скотти молчал. Он, например, был рад, что Бет пережила поворот. И хотя он уже решил, что ее прошлое не имеет значения, узнав больше о ее истории, он принял ее. Он узнал, что ее продали в бордель, когда она была десятилетним ребенком. Или то, что она снова и снова пыталась сбежать, несмотря на побои и насилие, которые это влекло за собой. И то что она продолжила заниматься проституцией, даже после того как Дри их спасла. Не потому, что это было легко, и не потому, что ей нравилось управлять мужчинами своим телом. Она продолжала заниматься проституцией, потому что не могла представить себе другой путь. Бет считала себя слишком ущербной, чтобы ее приняли в качестве жены и матери или кого-то еще, кроме проститутки, которой ее заставили стать. Он со стыдом понял, что ее и других женщин заставили чувствовать себя так такие люди, как он, и он поклялся никогда больше не быть таким осуждающим и не задирать нос, думая, что он лучше. Не все цветы имели шипы, и не все проститутки были бессердечными золотоискателями. Элизабет Шеппард Аргенис не была похожа на его мать.

Скотти ненадолго закрыл глаза. Боже, он любил эту женщину. К сожалению, все, что она сказала, лишь усилило его решимость убедить ее согласиться на стирание ее воспоминаний. Он не был рядом, чтобы защитить ее от предательства отца или от многолетних изнасилований и жестокого обращения. Правда, он спас ее, и Дри от кровожадного Джеймисона, но он не смог этого сделать до того, как этот человек превратил ее дом в дом ужасов и обеспечил смерть ее друзей, которые, по сути, были ее семьей. Сердце Скотти болело из-за того, через что прошла Бет, и он не хотел ничего, кроме как избавить ее от этой боли. Для этого подойдет стирание памяти три на одного. Это могло также изменить ее так, что они больше не будут спутниками жизни, как предполагал Матиас, но он рискнул бы ради Бет. Она заслужила будущее, свободное от таких ужасов.

«В любом случае, — вздохнула Бет, — остальные проснулись такими же сбитыми с толку и напуганными, как и я. состояние, которое длилось недолго. Джимми поспешил сказать нам, что теперь, когда он снова сделал нас всех молодыми и красивыми, он владеет нами, и мы будем выполнять его приказы».

«Которые были?» — спросил Скотти, когда она остановилась.

«Мы должны были заманить смертных мужчин в дом обещанием секса. Но, оказавшись там, мы должны были грабить их и питаться ими, пока они не умрут, — мрачно сказала она. — Конечно, никто из нас не хотел этого делать, но Мэри…

«Печально известная Болтливая Мэри, которая сказала Дри, что она должна защищать вас всех?» — мягко спросил он.

— Да, Болтушка Мэри, — сказала она с грустной улыбкой. «Она была единственной, кто был достаточно храбр, чтобы противостоять ему. Она сказала, что мы не будем этого делать, и он может пойти к черту. Она отправится на поиски Дри, которая очень хорошо отметелит его за то, что он сделал». Бет вздохнула. Едва она успела произнести последнее слово, как Джеймисон пересек комнату и оторвал ей голову. Так быстро, — добавила она, звуча немного сбитой с толку. «Никто из нас никогда не видел ничего подобного. И никто из нас». Она покачала головой. «По правде говоря, я думаю, что мы все просто закрылись. Впали в шок или типа того. Но ни у кого из нас не хватило смелости протестовать дальше».

«Что произошло дальше?» — спросил Скотти, когда она снова замолчала. Чем раньше история будет закончена, тем скорее она сможет ее забыть. Надеюсь навсегда.

«Джимми заставил нас привести себя в порядок, привести себя в презентабельный вид, а затем послал нас с приказом, чтобы каждая привела по мужчине», — сказала Бет, а затем призналась, стыдясь: «Когда я вышла из дома, я была слишком напугана и потрясена, чтобы думать что угодно, кроме того, что я должен делать то, что он сказал. Это лучше, чем он оторвет мне голову, как Мэри. Но, пройдя полквартала, я начала приходить в себя. Мое тело жаждало крови так сильно, что мне было трудно думать, но я просто не могла никого укусить, и я не могла — я не хотела — заманивать кого-либо обратно в этот адский дом, где его будут пытать и убивать. Я решила, что сбегу, что как-нибудь найду Дри, а пока спрячусь и не вернусь в тот дом».

— А другие женщины? — спросил Скотти, хотя и знал ответ.

«Я пыталась убедить остальных пойти со мной, но они были слишком напуганы. Они собирались сделать именно то, что он приказал им сделать. Но я должна найти Дри, сказали они, и вернуться с ней, чтобы спасти их.

Бет недовольно вздохнула. «Я так старалась убедить их, что делать то, что он сказал, было неправильно, но они все были так напуганы им после того, что он сделал. и жажда крови тоже была, я думаю. Она посмотрела вниз, словно пристыженная, и пробормотала: «Поэтому я оставила их и сбежала».

«Куда ты пошла?» — тихо спросил Скотти. Кое-что из того, что она ему рассказала, он знал, но не все.

«Единственное место, куда я могла пойти, — сказала она ему. «Старый дом, бордель. Я знала, что Дри там не будет. Она все еще была где-то на континенте, но мне нужно было подумать, придумать, как ее найти. И это мне показалось самым безопасным местом. По крайней мере, это было что-то знакомое, и Дри еще не продала это место, так что я знала, что в данный момент оно было необитаемым, и это действительно было очень хорошо.

— Это был ужасный путь, — торжественно признала Бет. «Была ночь, люди были повсюду, и я была так голодна, и они так хорошо пахли. Были времена, когда я не думала, что мне удастся добраться до дома, не напав на какого-нибудь бедного прохожего и не укусив его. Но я это сделала, — сказала она, гордо подняв голову, а затем кривая улыбка изогнула уголок ее рта, и Бет призналась: — Проблема была в том, что я не знала, что делать, когда доберусь туда. Жажда крови была настолько сильной, что я едва могла думать. Я, конечно, не знала, как связаться с Дри. Я даже не могла вспомнить, в какой стране она в тот момент была, или где была ее следующая остановка. Я подумала, что если бы у меня было немного крови, совсем немного, мой разум прояснился бы настолько, что я могла бы во всем разобраться. Но я просто не могла укусить другого человека».

«Что ты делала?» — мягко подсказал Скотти, когда она замолчала.

— Я питалась крысами, — с отвращением призналась Бет. «Вот в каком отчаянии я была. У нас были кошки, когда мы жили в борделе, но мы забрали их в новый дом, когда переехали. Без кошек туда заселились крысы. В течение двух недель я оставалась в доме, спала днем, а затем просыпалась, чтобы поесть любых крыс, которых я могла поймать в доме, прежде чем выскользнуть на улицу ночью, чтобы попытаться найти других мелких животных. Обычно все, что я находила, было больше крыс или случайные птицы, однажды даже паршивый старый кот. Казалось, ничего из этого не помогало, но я все еще не могла вынести мысли о том, чтобы укусить другого человека». Она вздрогнула от одной мысли.

«И вот однажды ночью я гонялась за крысой за углом дома, когда мимо проехала карета. Проходя мимо, она замедлилась, и я взглянула вверх и уставилась на женщину, смотревшую в окно. Это была Дри. На минуту я не поверила своим глазам, но это ехала она, и карета почти проехала мимо дома. Боясь, что она уйдет, не увидев меня, я просто завизжала. К счастью, она услышала меня и остановила карету. Когда она вышла, я бросился к ней».

Бет сделала короткую паузу, а затем сказала: «Потом она мне сказала, что сначала даже не узнала меня, я была такой грязной и изможденной. Но она сказала, что я бессвязно болтала о том, что Мэри оторвали голову, а Нелли умерла, и она во всем разобралась. Она сказала, что сразу же пыталась уговорить меня отправиться в дом, но я немного испугалась. Я этого не помню. На самом деле, все как-то размыто с тех пор, как я увидела ее, до дня или двух спустя, но Дри сказала мне, что, когда я отказалась позволить ей отвезти меня в новый дом, она провела меня в старый и позаботилась обо мне там.

«Мне было очень плохо. Тем не менее, я не стала бы кормиться, если бы Дри привела для этой цели мужчину с улицы. Ей приходилось контролировать и меня, и его, чтобы заставить меня есть. В течение следующих двух дней она привела несколько человек и делала это снова и снова. Потом она дала мне отдохнуть. Я проспала весь день и большую часть вечера, но, проснувшись, все ей рассказала. О приходе Джимми и о том, что он сделал, что он хотел, чтобы мы сделали. Я сказала ей, что пыталась заставить остальных уйти, но они боялись, что если мы все уйдем, он выследит нас одну за другой и сделает то же, что сделал с Мэри, и что они ждут, когда мы их спасем.

«Дри хотела пойти в дом одна, но я не позволила ей. Я настояла на том, чтобы пойти с ней. Однако, как только мы добрались туда, я почти пожалел, что сделала это».

Вздохнув, она снова откинула голову на спинку кровати и сказала: — Ты знаешь, что там произошло. Мы думали, что нам придется иметь дело только с Джимми, что женщины будут рады нас видеть. Вместо этого то, что заставил их делать Джимми, сломало их, и женщины впали в безумие. Дом, наш прекрасный очаровательный дом, представлял собой забрызганное кровью месиво, усеянное трупами и частями тел — не только мужчин, но и женщин и детей. И вонь». Ее нос сморщился от отвращения при воспоминании, а затем она несчастно вздохнула. «Джеймисон сказал «Атакуй», и они тут же атаковали. Женщины, которые были друзьями. семьей десятки лет. Они набросились на нас, как валькирии, готовые разорвать нас в клочья».

Бет повернула голову и встретилась с ним взглядом. — Мы бы погибли в тот день, если бы ты и твои люди не ворвались в дом именно тогда. Вы спасли нам жизнь, это точно.

Скотти кивнул. «Мы следили за этим человеком с момента его первого нападения во время второй серии убийств, но след остыл за пару недель до той ночи. Потом мы поняли, что это из-за того, что он затаился в твоем доме и послал женщин на охоту». Покачав головой, он продолжил: «Единственная причина, по которой мы были там в тот вечер, заключалась в том, что у нас была информация о том, что что-то происходит. В этом районе пропадали люди, многих из них в последний раз видели входящими в этот дом, и от него исходила вонь, которая была явно невыносимой и очень говорящей. Мы были в карете через улицу и только вооружались, когда вы прибыли и вошли внутрь. Мы подозревали, что вы понятия не имеете, куда идете, и быстро последовали за вами.

«Я знаю, что у меня не хватило присутствия духа сказать это в то время, но спасибо вам за это», — тихо сказала Бет.

— С удовольствием, — мягко сказал Скотти, а затем прочистил горло, прежде чем сказать: — И я извиняюсь, если предложение стереть память три на одного расстроило тебя в то время.

Когда она просто кивнула и закрыла глаза, он осторожно добавил: — Но я все же думаю, что это было бы — и, возможно, до сих пор— лучше для тебя.

К его большому облегчению, Бет действительно улыбнулась этим словам. Но она не открыла глаза и сказала только: «Да?»

— Да, — сказал Скотти. — У тебя так много ужасных воспоминаний, Бет. Я знаю, что они причиняют тебе боль. Три на одного забрали бы их, чтобы они больше не могли причинить тебе боль».

«Неужели ты настолько меня не любишь, что предпочитаешь, чтобы меня полностью стерли с лица земли, полностью удалили мою личность, чем быть с такой, какая я есть?» — грустно спросила она, все еще с закрытыми глазами.

«Что?» — с тревогой спросил Скотти. — Нет, я…

«Как я это вижу, я именно та, кем должна была быть», — мрачно сказала Бет. «И все, через что я прошла, я бы ничего не изменила».

«Что?» Он уставился на нее с удивлением. — Но тебя неоднократно насиловали, начиная с десятилетнего возраста, и Дэнни чуть не забил тебя до смерти, и то, что Джеймисон сделал с тобой и другими женщинами….». Скотти покачал головой и нахмурился, увидев, что она просто отдыхает, запрокинув голову и закрыв глаза. Он не понимал, почему она не ухватилась за этот шанс.

— Ты когда-нибудь делал меч? — спросила она вдруг в тишине.

«Что?» — с недоумением спросил Скотти.

— Меч, — повторила Бет, не открывая глаз и не двигаясь. «Я никогда не ковала его сама, но я знаю, что они втыкают стальной стержень в огонь, чтобы размягчить его, а затем долбят его, долбят и долбят, только чтобы снова воткнуть его в огонь и снова долбят. И они делают это до тех пор, пока не сделают самый лучший, самый сильный и самый острый меч, какой только могут».

Скотти ждал с пустым выражением лица, не зная, какое это имеет отношение к чему-либо.

«Несколько лет назад я решила, что Бог подобен кузнецу, — заявила она. «И я думаю, что все эти ужасные переживания — это просто он бросает нас в огонь и бьет нас молотком, а затем снова бросает нас в огонь и снова молотит, пока он не сделает нас самыми сильными, лучшими и самыми острыми, какими мы можем быть».

Бет улыбнулась про себя, глаза все еще были закрыты, а затем призналась: «Мне потребовалось много лет, чтобы прийти к такому выводу. Мне потребовалось много времени, чтобы полюбить себя и признать свое прошлое частично ответственным за формирование меня. Но сейчас я ни на что не променяю то, что со мной случилось, Скотти. Не потому, что мне это нравилось, ибо уж точно не нравилось, по крайней мере, не все, а потому, что я себе нравлюсь. Мне нравится, кем я стала. В детстве я думала, что знаю все, знаю лучше, чем моя мать. Я была высокомерна, как и все дети. В жизни я была то упрямой, то глупой, то эгоистичной, но все, что со мной происходило, делало меня сильнее и лучше. И все это преподало мне тот или иной урок. И теперь я себе нравлюсь».

Снова сев, Бет повернулась к нему лицом, встретившись с ним взглядом. «Понимаешь, я не хочу забывать. Потому что, если бы всего этого не произошло, возможно, я была бы другим человеком. Возможно, более слабой, возможно, более эгоистичной, возможно, беззащитной и зависимой, а может быть, более сильной и заносчивой, — сказала она с ухмылкой. «Но я была бы другим человеком. Я не хочу быть другим человеком. Я та, кто я есть, и я действительно люблю, даже обожаю себя сейчас. Так что, если твои попытки заставить меня, согласиться на процедуру трое на одного направлены исключительно для моей пользы, ты можешь прекратить это. Я не хочу этого».

Бет помолчала минуту, давая понять, что происходит, а затем сказала: «Однако я знаю, что причина не в этом. Ты всегда был холоден и резок со мной, показывая свою неприязнь и отвращение. Я знаю, что это как-то связано с твоей матерью и твоей неспособностью принять мою жизнь до того, как я обратилась. И мне жаль, если человек, которым я стала, недостаточно хорош для тебя, и ты считаешь, что стирание разума сделало бы меня более привлекательной для тебя. Но человек, которым я стала, достаточно хорош для меня, и я та, кто должна смотреть на нее в зеркало каждый день».

— Бет, я не… я просто думаю… — начал он, но она оборвала его.

— Неважно, что ты думаешь, — перебила она и покачала головой. «Как я уже сказала, я боролась с этим весь прошлый век. Тяжело было научиться принимать себя такой, какая я есть. Но я дошла до того, что приняла себя. А потом появился ты, и я снова почувствовала себя недостаточно хорошей. Я начала слышать эти насмешки в своей голове — грязная шлюха, противная шлюха. Кому нужна такая грязная шлюха, как я?»

Бет снова покачала головой. — Я больше не хочу так себя чувствовать, Скотти. Я не хочу меняться, чтобы быть приемлемой для тебя. И я не хочу стирать человека, которым я стала, чтобы быть достаточно хорошей для кого-то. Правда в том. Ну, может быть, правда в том, что ты недостаточно хорош для меня. Может быть, я не хочу, чтобы в моей жизни был кто-то настолько ограниченный и осуждающий. Я думаю, что мне будет лучше без тебя. Потому что мне не нужен спутник жизни, из-за которого я чувствую себя такой маленькой и грязной».

Оставив его ошеломленным сидеть там, Бет встала и пошла в ванную, тихо закрыв за собой дверь.

Скотти просто сидел там очень долго, его разум был в смятении. Он не мог поверить в иронию всего этого. Наконец, он опомнился, увидел, кто она такая, и был готов ее принять, а она решила, что он для нее недостаточно хорош. И, черт возьми, он не мог винить ее. Он сделал все, что она сказала. Он смотрел на нее свысока и считал себя выше ее. Господи, он только добавил ей боли и страданий, заставил ее чувствовать себя маленькой и грязной, и это знание стыдило его. Скотти не считал себя лучше других. По крайней мере, не всегда. Но.

Но ничего. Вот что он сделал. и он, возможно, потерял ее из-за этого. Эта мысль напугала его до чертиков. Все это время он был так занят, беспокоясь о ее прошлом, и, сможет ли он принять ее, ему ни разу не пришло в голову, что она может не принять его. В конце концов, он был тормозом, не так ли?

«Боже, он был высокомерным придурком», — с отвращением подумал Скотти. После всего, через что она прошла, последнее, в чем нуждалась Бет, это чтобы он добавил ей боли, и все же это то, что он сделал. Ему нужно было это исправить. Он нуждался. в ней.

Резко встав, он направился к двери и тут же замялся. Скотти подозревал, что у него будет только один шанс, если он вообще будет. Он не хотел запутаться. очередной раз.

Вдохнув, он вздрогнул, опустил голову и тихонько постучал.

Глава 16

— Бет?

Подняв голову, она посмотрела на дверь, но не ответила. Она не могла. Она сидела спиной к стене между унитазом и туалетным столиком, обхватив руками колени, и ее сердце разрывалось. Бет не могла поверить, что она это сделала, что она действительно сказала то, что хотела, и ушла от Скотти, но это было действительно к лучшему. Она должна была позаботиться о себе. Этому ее научила жизнь: в конечном итоге нужно всегда заботиться о себе, и не стоит верить, что кто-то другой сможет сделает это за тебя.

— Бет, я знаю, ты расстроена, — теперь сказал Скотти с болью в голосе. — И ты имеешь полное право. Я был высокомерным и бездумным ублюдком. Но, пожалуйста, ты должна впустить меня, пожалуйста, просто выслушай, что я собираюсь сказать?

После мольбы последовала тишина, и Бет предположила, что он ждет ответа, но она не дала его. Она просто ждала, и через мгновение он начал говорить.

«Во-первых, если я был холоден и отчужден с тобой на протяжении десятилетий, то это было не потому, что ты мне не нравилась, девочка. Возможно, мне было трудно принять твое прошлое, но меня всегда тянуло к тебе, — твердо сказал он. «Я вел себя так рядом с тобой, потому что боролся с желанием затащить тебя в свои объятия и в постель. Я знал, что ты моя спутница жизни, это была нелегкая борьба, но я знал, что ты не была готова к этому.

На минуту повисла тишина, как будто он ждал ответа. Когда она не издала ни звука, он продолжил: «Но ты права. Я провел последний век или больше, будучи ограниченным и осуждая тебя, когда я не имел на это права. Я даже не знал тебя, девочка. Я просто сделал суждения, основываясь на том немногом, что я имел. Я знал, что ты была проституткой, будучи смертной, и судил тебя на основании этого, потому что у меня всегда было определенное мнение о том, какая женщина променяет свое тело за монету. Но ты не такая женщина, девочка. Теперь я это знаю.

Скотти снова сделал паузу, Бет опять промолчала. Ожидание.

— И это не только потому, что ты мне все рассказала. Я сам пришел к такому выводу, пока мы исцелялись от ожогов, и хотел сказать тебе, как только мы отдохнем, но когда я проснулся, тебя уже не было и….».

Она услышала его вздох через дверь.

— Прости меня, девочка, за то, что я не видел тебя ясно все эти годы. За последнее столетие ты показала мне, какой замечательной женщиной ты была, во многих отношениях. Я просто не смотрел.

«Бет, ты умная и смелая. Ты всегда готова помочь другим, не заботясь о собственном благополучии. Я понял это еще до этой поездки, хотя не думаю, что признавался в этом даже себе тогда. Но в тот первый день здесь я инстинктивно знал, что ты столкнешься с неприятностями, чтобы спасти ту женщину, которая была у Уолтера Симпсона, несмотря на то, что помощь ожидалась через двадцать минут. Тебя могли обезглавить и убить до прибытия помощи, и ты понимала это и все равно бросилась внутрь.

«А потом была Кира. Ты была так добра с ней. Ты могла бы просто передать сообщение, которое Мортимер велел передать ей, и на этом остановиться. Но ты видела, что она страдает от боли и склонна к самоубийству, и ты дала ей повод жить и убедила ее приехать сюда, в Торонто.

— А смертная в танцевальном клубе? Она не имела к тебе никакого отношения. Ты могла бы просто вернуться на танцпол и оставить ее с ее собственными горестями, но ты последовала за ней, чтобы попытаться помочь.

«И даже я. Девушка, ты взяла на себя боль, чтобы помочь мне уснуть и исцелиться, и это была ужасная боль. Большинство женщин убежало бы от этого, но ты вынесла ее, чтобы облегчить мои страдания.

«Бет, такая женщина, которой я тебя ошибочно считал, никогда бы не сделала ничего из этого. Моя мать никогда бы не сделала ничего подобного.

Бет опустила голову, когда Скотти говорил, но резко подняла ее и уставилась на дверь при упоминании его матери.

— Магнус указал мне, что у меня проблемы с матерью, — торжественно сказал он. — Он сказал, что я путаю тебя с ней. Я сказал ему, что он был неправ, но теперь я вижу, что он как раз и был прав. Я был уверен, что хорошо усвоил уроки, которые она мне преподала. Но правда в том, что я рисовал тебя той же кистью, что и ее, потому что она была холодной бессердечной шлюхой, которая променяла свое тело на монеты и все, что ей хотелось, и я думал, что любая женщина, которая была проституткой, должна быть такой же. Но ты не бессердечная, и…. Я был не прав, — беспомощно сказал он.

— И клянусь, когда ты мне все рассказала, я…. на этот раз я предложил три на одного, не потому что не могу принять твое прошлое. Это уже не так. Правда в том. У меня сжималось сердце, когда я слышал обо всем, через что ты прошла. Я чувствовал себя таким беспомощным, осознавая, что ты один на один со всем этим, и что я не могу тебе помочь. Я хотел убрать боль, которую я не мог предотвратить.

— Милая, — торжественно сказал Скотти, — Матиас сказал, что ему интересно, останешься ли ты моей спутницей жизни, если твою память сотрут. Этот вопрос мучил меня с тех пор, как он упомянул об этом. Это все еще так. Тогда это беспокоило меня, потому что, хотя я и не чувствовал, что могу претендовать на тебя, я, похоже, не мог и отпустить тебя. Но, Бет, к тому времени, как ты закончила говорить, я подумал, что если стирание памяти даст тебе хоть какую-то свободу от перенесенных мук, я рискну. Потому что я думаю, что люблю тебя, девочка. И я предпочел бы провести остаток своей жизни одиноким и несчастным, но, зная, что ты будешь счастлива и…

Скотти резко замолчал и удивленно моргнул, когда Бет внезапно открыла дверь. Она не смогла сдержаться после той части о том, что он думает, что любит ее. Она вскочила с пола, открыла дверь и теперь смотрела на него.

— Мне не нужно стирать мои воспоминания, — твердо сказала Бет. «Мое прошлое меня больше не мучает. Я нравлюсь себе.»

— Да, теперь я это понимаю, — заверил ее Скотти с облегчением от того, что она смягчилась настолько, что открыла дверь. — И ты мне тоже нравишься. Я как раз говорил тебе это. Но я благодарен, что ты этого не хочешь, девочка, потому что я люблю тебя, Бет, такой, какая ты есть, и у меня действительно разорвется сердце, если я потеряю тебя сейчас.

Бет тут же чуть не бросилась ему в объятия, но заставила себя сдержаться и спросила: «Ты расскажешь мне о своей матери?»

Скотти ненадолго закрыл глаза и вздохнул, но потом кивнул. — Если хочешь. Да. Он немного поколебался, а затем сказал: — Ты хочешь присесть, пока я это делаю, или…

— Нет, — перебила Бет. — Я хочу отдохнуть на кровати.

Его брови удивленно поднялись, а затем озабоченно опустились. — Ты хорошо себя чувствуешь, девочка? Рейчел сказала, что ты полностью исцелилась, но если ты не чувствуешь…

— Дело не в этом, — сказала Бет, шагнув вперед. Она обняла его за талию, но затем откинулась назад, чтобы встретиться с ним взглядом, и сказала:. каким бы упрямым, глупым и высокомерным ты бы ни были, я, кажется, тоже тебя люблю, — торжественно призналась она. «И я-"

Это было все, что она успела сделать, прежде чем Скотти обнял ее и прервал ее, накрывая ее рот своим. Вздохнув ему в рот, Бет расслабилась в его объятиях и поцеловала его в ответ изо всех сил, едва веря, что это может сработать. Что он действительно может любить ее, а она его, и…

Ее мысли умерли, и она ахнула ему в рот, когда он внезапно подхватил ее и понес на кровать. Он прервал их поцелуй, чтобы посадить ее на кровать, а затем заполз на нее рядом с ней, но когда он снова потянулся к ней, она положила руку ему на грудь. «Твоя мать?»

Скотти замер, а затем вздохнул и кивнул. «Верно., мать».

Поморщившись, он сел на кровать рядом с ней, прислонившись спиной к изголовью, и подождал, пока она сядет рядом с ним. Как только она это сделала, он поднял руку и обнял ее, прижимая ее к своей груди. Однако после паузы он спросил: «Ты действительно хочешь это услышать, девочка? Я знаю, что ты совсем не похожа на нее.

— Я хочу это услышать, — торжественно заверила она его. — Ты знаешь мое прошлое. Дайте мне узнать твое».

Скотти кивнул, а затем откинул голову назад и сказал: «Ну, для начала, я должен рассказать тебе кое-что об отце».

— Хорошо, — пробормотала она, устраиваясь напротив него и терпеливо ожидая.

«Мой папа был женат до того, как встретил мою мать. Его первая жена была любовью всей его жизни, и до ее смерти они были женаты пятнадцать лет. Они были очень счастливы вместе, но: за все эти годы у них не было ни намека на ребенка.

— Как грустно, — пробормотала Бет.

«Да». Скотти кивнул. «А потом была мать. Она была шлюхой. Нет’ профессионалкой/ индивидуалкой. По крайней мере, у нее не было сутенера и она не жила в борделе. Однако она променяла тело на… — он беспомощно пожал плечами, его грудь двигалась под ней, — в основном на все, что она хотела. Она переспала с королем, чтобы снискать благосклонность для своего отца и повысить его — и, соответственно, ее — положение при дворе. Она спала с высокопоставленными чиновниками, лордами. в основном с любым, кто мог сделать для нее, что она хотела. А потом она переспала с отцом».

— Чего она от него хотела? — с любопытством спросила Бет.

Сделав паузу, Скотти нахмурился. — Насколько я помню, ходили слухи, что она хотела кое-какую собственность, которой он владел, за… — Скотти заколебался, а затем покачал головой. «-для чего-то. Я не уверен, что мне когда-либо говорили, для чего ей нужна эта собственность или что она для нее значит. Все, что я знаю, это то, что этот клочок земли — это единственная причина, по которой я существую.

Бет с сомнением подняла брови, и Скотти улыбнулся.

— Верно, — заверил он ее, а затем продолжил, — она появилась в замке посреди зимней бури. Позже папа узнал, что она жила в соседнем замке несколько недель, прежде чем разразилась буря, и как только она началась, она уехала и отправилась в наш замок. Взглянув на нее, он объяснил: «Хайлендс славился гостеприимством, и отказать ей было бы не вежливо, так что было почти гарантировано, что ее не выгонят».

Откинув голову назад, он продолжил: «Она быстро занялась тем, что у нее получалось лучше всего, и соблазнила отца. После этого она просто ожидала, что он подпишет документ на землю, которую она хотела. Просто так, — сказал он с отвращением.

— Она так много о себе думала, не так ли? — спросила Бет с сухим весельем.

Скотти пожал плечами. «Это срабатывало в прошлом. Она была красивой женщиной и, по-видимому, очень искусна в постели».

— А с твоим отцом это не сработало? Бет предположила.

«Мой отец не был глупым человеком. Он знал, что если он даст ей то, что она хочет, она будет счастлива. Он сказал мне, что это была особенно лютая холодная зима, и делать было нечего, так что он замялся и сказал, что подумает об этом и тому подобное. Ну, моя мать просто восприняла это как вызов. Она была так тщеславна, что ни на минуту не поверила, что не добьется своего. Так продолжалось до весны, когда отцу она наскучила, и по мере того, как горный перевал оттаивал, он все больше и больше стремился отправить ее во свояси. Но потом он начал подозревать, что она беременна».

— Тобой, — с ухмылкой сказала Бет.

«Да». Он улыбнулся ее выражению лица и крепко сжал ее, а затем сказал: — Ну, папа всегда хотел детей или, по крайней мере, наследника. Так что для него это было благословенным чудом».

— А для твоей матери? спросила она.

— Разменная монета, — сухо сказал Скотти. «На самом деле, я и по сей день не знаю наверняка, был ли Макдональд моим отцом, или она спала еще с кем, чтобы забеременеть, но утверждала, что этот козырь принадлежит отцу. Однако он считал, что я его, и это все, что имело значение. для нас. Он был хорошим отцом, — заверил он ее.

Бет кивнула.

— В любом случае, — продолжил Скотти, — как только он понял, что она беременна, папа настоял, чтобы она вышла за него замуж. Она отказалась, но сказала, что если он передаст ей этот кусок имущества, она отдаст ему меня, когда я рожусь. Но отец ей не доверял. Он боялся, что в тот момент, когда он подпишет документ о праве собственности, она найдет способ избавиться от меня.

Снова взглянув на нее, он объяснил: «Понимаешь, она была беременна раз или два. И ни один из этих младенцев не выжил. На самом деле, позже я узнал, что она была беременна гораздо чаще, чем подозревал даже мой отец. Она была очень плодовитой, но, по словам ее служанки, до рождения дожили только трое младенцев. Очевидно, у нее была смесь, в которую входила дикая морковь, и я не знаю, что еще она пила, чтобы избавиться от нежеланных детей. Когда это не помогало, она избавлялась от младенцев другими методами после рождения. Одного она, по-видимому, отдала вместе с деньгами крестьянам в поместье своего отца, чтобы они вырастили его. Я так понимаю, она любила отца этого ребенка, — сказал он, пожав плечами. «Другого она утопила при рождении, а третьего просто бросила на морозе зимней ночью. Она так и не узнала, замерз ли ребенок, был ли спасен кем-то или убит волками. Она не удосужилась проверить.

— Итак, мой отец знал о других детях и не доверял ей, — сказал Скотти, возвращаясь к рассказу. «Он никак не мог расписаться в собственности до того, как она родит. Он предложил ей выносить ребенка до срока, отдать его ему, а потом он подпишет акт. Она отказалась от этого предложения и настояла, чтобы он сделал это сейчас, иначе ребенок, я, не доживу до рождения. Довольно глупая угроза, если подумать, — заметил он. — Я имею в виду, что она была одна со своей служанкой, которую тоже не очень жаловали, в чужом замке.

«Да, это глупо», — согласилась Бет.

— Да, но моя мать не была глупой женщиной, — заверил он ее. «Я могу только догадываться, что она была так расстроена, что ей не удалось добиться своего, что она вышла из себя и решила сбежать». Скотти пожал плечами. «В любом случае, отец приказал запереть ее в башне и обеспечить постоянное наблюдение, чтобы она не смогла придумать или принять что-либо, что сможет прервать беременность, или иным образом избавиться от нее. И затем он стал ждать, и в тот день, когда у нее начались роды, он послал за священником и заставил его подождать в Большом зале, пока он поднимется к ней в комнату. Он сказал ей, что это его ребенок. Мало того, он гарантировал, что он выживет, и он заберет его у нее в тот момент, когда он родится. Он сказал, что объявит о моем рождении всему миру и представит меня королю как своего ребенка от нее. Она была бы обесчещена. если только она не выйдет за него замуж и не сделает меня его законным наследником.

— Минуточку, — запротестовала Бет. «Ты хочешь сказать, что со всеми ее постельными утехами и всеми детьми она еще не разорилась?»

Скотти усмехнулся ее недоверию. «Пока мужчины не узнали, что были и другие у нее, она была в безопасности. В конце концов, все они надеялись снова попасть в ее постель. Но если женщина беременна». Он покачал головой. — Тогда бы она наверняка разорилась.

— Хм, — с отвращением пробормотала Бет, а затем, вздохнув, сказала: — Она вышла замуж за твоего отца?

Скотти кивнул. «Я полагаю, что она спорила, дралась, ругалась. Но в конце концов у нее не было выбора. Если она откажется, он сказал ей, что позаботится о том, чтобы ее отправили в женский монастырь, где ей остригли бы волосы, и она провела бы остаток своих дней на коленях и находилась бы подальше от мужчин. И он, вероятно, мог бы это сделать, — заверил он ее. «Он был хорошим другом короля, и если король указывал определенное аббатство….».

— Твой отец играл жестко, — с одобрением сказала Бет.

«Да». Он ухмыльнулся. «Значит, она согласилась. Священника прозвали, и моя мать вышла замуж за несколько мгновений до того, как я появился на свет с криком.

— Держу пари, ты был прекрасным ребенком, — пробормотала Бет, потирая пальцами его грудь, а затем добавила: — И держу пари, ты подаришь мне красивых детей.

Крепко обняв ее, Скотти поцеловал ее в макушку. «Столько, сколько пожелаешь и разрешено законом».

Бет усмехнулась ему в грудь. — Очень романтично, милэр.

«Эй, я глава силовых структур Великобритании. Я должен включить эту последнюю часть, — сказал он в свою защиту.

«Я полагаю», — смягчилась Бет и обняла его в ответ, прежде чем спросить: «Итак, что произошло дальше?»

«Мой отец все еще боялся, что она сможет причинить мне вред, поэтому тотчас забрал меня у нее и передал няне, которая воспитывала меня первые пять лет моей жизни в коттедже в поместье».

— Вдали от отца? — спросила Бет, нахмурившись.

«Он приходил каждый день, — заверил ее Скотти. — А моя няня была замечательной женщиной. В детстве она была его собственной нянькой. Однако она была очень старой и умерла, когда мне было пять лет. Тогда мой отец счел меня достаточно взрослым, чтобы можно было безопасно позволить мне находиться рядом с матерью, и привел меня жить в замок».

«И твоя мать?» — спросила Бет, подозревая, что уже знает ответ. В конце концов, была причина, по которой он ненавидел свою мать.

— Она ненавидела меня, — торжественно сказал Скотти. — И не скрывала этого. Большую часть моего детства после пяти лет она надо мной издевалась. Были сначала маленькие издевки, которые мой отец не замечал, а затем издевательства все возрастали, становились гораздо более жестокими, когда его не было рядом, после чего мне пригрозили, что, если я скажу ему, она отрежет мне язык, снимет мне скальп или убьет меня, отец. так и прошло мое детство, — сухо сказал он.

— Прости, — пробормотала Бет, обняв его и желая забрать эти воспоминания и ту боль, которую они, должно быть, причинили. Эта мысль заставила ее моргнуть от удивления, когда она поняла, что чувствовал Скотти, но затем он снова заговорил, и она отодвинула эту мысль в сторону, чтобы прислушаться.

«Несмотря на то, что она вышла за замуж, женщина не оставила своих блудных привычек. Если она чего-то хотела или могла что-то получить, она спала с тем, с кем, как ей казалось, мог это ей дать, или просто с кем пожелает. К тому времени мой папа уже не имел к ней никакого отношения и, я уверен, очень сожалел, что женился на ней. Хотя он никогда бы не признался в этом, по крайней мере, мне. Мне он сказал, что все страдания, которые она ему причинила, стоили того, чтобы заполучить меня».

— Я уверена, что да, — торжественно сказала Бет.

Скотти пожал плечами и продолжил: «Папа умер, когда мне было восемнадцать. До сих пор подозреваю, что она его отравила. Это был крепкий, здоровый человек, и не было никаких признаков слабости сердца до того, как она напала на него. Однако, даже если она не отравила его, она была причиной его смерти. Они спорили, и она изрыгала на него свой яд, когда он вдруг схватился за сердце и упал».

Бет молча обняла его, понимая, как больно ему было от потери. Скотти обнял ее в ответ и поцеловал в лоб, прежде чем продолжить.

«Конечно, после того, как я терпел ее злобу и жестокость большую часть своей жизни, я возненавидел свою мать. Но последней каплей стало то, что она попыталась убедить меня купить ей прекрасный новый шелк на похороны, предложив мне переспать с ней, — сказал он с отвращением.

— С собственным сыном? — ошеломленно спросила Бет.

Скотти кивнул, сжав рот. «Я подозреваю, что это был единственный способ, которым она могла взаимодействовать с мужчинами. Но в то время я был так взбешен». Он покачал головой. «Поэтому в тот момент, когда меня назвали лидером клана, я ясно дал ей понять, что больше не буду терпеть ее глупости. Что она будет хорошей женщиной и будет вести себя как леди, иначе ее выгонят.

— А она? — спросила Бет. — Вела себя как леди?

— На два года ее хватило, — мрачно сказал Скотти. «У нее не было другого выбора, кроме как подчиниться. Ее красота начала увядать, а любовников стало меньше. Если бы я бросил ее, как обещал, ей некуда было бы идти, и не было бы любовника, который спас бы ее от нищеты и суровой жизни».

Бет кивнула. — А что случилось через два года?

— Она пронюхала о человеке, который, по ее мнению, мог бы ей помочь. У него была определенная репутация в плане избавления от проблем. Ходили слухи, что он убил одного-двух лордов. Поэтому она отправила к нему гонца с письмом с просьбой о помощи. В нем она утверждала, что я был жестоким и оскорбительным, и так далее и тому подобное. Чего она не понимала, так это того, что он был бессмертным. Даже если б и знала, ее это не волновало. Она, вероятно, попыталась бы соблазнить и его, чтобы он сделал ее такой же».

Скотти сделал паузу и нахмурился из-за такой возможности, а затем вздрогнул, прежде чем продолжить. — Как я уже сказал, он был бессмертным, прочитал мысли посланника и понял, что что-то не так. Судя по всему, все мысли посыльного были о сексе с моей матерью. Его мысли обо мне были уважительными и с ноткой страха, но страх вызвал у бессмертного удивление, поэтому он решил выяснить, что к чему. Либо это была мать, склонная к филициду(детоубийство), либо…

«Прошу прощения?» Бет наклонилась и посмотрела на него, приподняв одну бровь. — Филицид?

«Так называется, когда родитель убивает своего ребенка, будь то мать или отец, убивая сына или дочь. Оно происходит от filius, латинского слова «сын».

«Ой.» Она торжественно кивнула, затем закатила глаза и сказала: «Ну, ла-ди-да! Разве вы не умны?»

«Да. Я выучил латынь много веков назад, — сказал Скотти с ухмылкой. «Завидуешь?»

Посмеиваясь над его поддразниванием, Бет поцеловала его в грудь и сказала: «Давай. Что там с бессмертным?

«О-о-о.» Он сделал паузу, чтобы вернуться мыслями к своей истории, а затем сказал: — Он дал понять матери, что выполнит ее заказ, и договорился приехать в замок. В действительности он намеревался выяснить, что к чему. Если бы я действительно был жестоким, оскорбительным ублюдком, он сделал бы, как она просила. Однако, если она была склонна к ФИЛИЦИДУ, — сказал Скотти, подчеркивая это слово с дразнящей ухмылкой, — тогда он предупредит меня, чтобы она не смогла нанять кого-то еще, чтобы убить меня, как только он откажется от контракта.

— Хм, убийца с совестью, — с интересом сказала Бет.

Скотти кивнул. «Итак, он прибыл в замок, пока меня не было, и сидел за столом, когда я вернулся. К тому времени он уже прочитал мысли матери, что-то подкорректировал. Она представила его как лорда Эквитаса, который проезжал мимо, и попросился переночевать, и…

— Ты рассердился? — с любопытством спросила Бет. — Ты подозревал, что он был любовником или что-то в этом роде, а она нарушила правило плохим поведением?

Скотти усмехнулся и покачал головой. «Он был всего на пару лет старше меня. По крайней мере, он не выглядел намного старше меня, так что я ни на минуту не подумал, что его интересует моя старая мать. И гостеприимство, которым мы славились, никто не отменял, так что я не злился, что его приютили».

— О, — сказала она почти разочарованно.

«В любом случае, моя мама познакомила нас, а потом просто сидела и улыбалась. Я думаю, она действительно ожидала, что он убьет меня прямо здесь, в Большом зале, на глазах у всех. Или, может быть, она просто ликовала, думая, что я скоро покину этот мир». Скотти пожал плечами. «В любом случае, он не убил меня в Большом зале, и после обеда моя мать предложила нам втроем удалиться, чтобы выпить. Мы так и сделали, но потом он повернулся ко мне и объявил, что моя мать наняла его, чтобы убить меня. Затем он вручил мне ее письмо со всеми ее заявлениями о моем поведении и тому подобном и подошел, чтобы налить, себе, выпить».

Скотти поморщился. «У моей матери случился припадок, она спросила его, что он делает, и приказала ему пойти и убить меня. В этот момент он сообщил ей, что не собирается меня убивать. На самом деле, он пришел предупредить меня о ее планах, чтобы я смог обезопасить себя в будущем. Затем он сказал, что она была подлой шлюхой, без совести и без крупицы человеческого тепла, а я был честным молодым человеком, пытающимся делать хорошо людям, и, откровенно говоря, если бы он был в настроении, убить в ту ночь кого-то, это будет моя мать, а не я». Скотти ненадолго поджал губы, а затем сказал: «Мама не очень хорошо восприняла отказ».

— Могу представить, — сказала Бет.

«Она ухмыльнулась мужчине, а затем рявкнула: «Дай мне это письмо» и бросилась ко мне». Скотти сделал короткую паузу, а затем сказал: «Я действительно думал, что она хочет отобрать письмо. от части. Она взяла его одной рукой, а другой подняла нож и вонзила его мне в шею».

Бет напряглась, прижавшись к нему, из ее горла вырвался яростный рык. Мать Скотти была такой же плохой, а может быть, и хуже, чем ее отец. Поистине было удивительно, что она и Скотти оказались такими хорошими, при таких то родителях.

— Это была смертельная рана, — торжественно сказал Скотти. «Я бы умер, но бессмертный, чувствуя ответственность передо мной, повернул меня. Хотя я не знал, что он делал в то время. Все, что я знал, это то, что я истекал кровью на полу своего замка, а затем он разорвал себе запястье, вырвал кусок мяса и прижал кровоточащую рану к моему рту. Мне казалось, что я тону в крови, и…. ну, после этого все стало туманно. Но я помню, как он сказал моей матери, что сделал меня бессмертным. Она никогда не сможет убить меня. Он сказал ей, что я никогда не состарюсь и не умру, а она превратится в беззубую, морщинистую старуху, а затем сгниет в могиле».

— Мило, — с удовлетворением сказала Бет, совершенно уверенная, что мать Скотти пришла бы в ярость при этой мысли, но затем наклонила голову и с любопытством спросила: — Кто такой этот лорд Эквитас?

— Не знаю, — признался Скотти. «Я никогда больше не видел его после той ночи».

Брови Бет поднялись. Это плохо. Бессмертный никогда не должен обращать смертных и оставлять их наедине с собой, что делало этого парня… — Изгой?

Скотти обдумал ее вопрос, нахмурившись, но потом покачал головой. «Я не знаю. Я сам задавался этим вопросом. Иногда я думаю, что да, а иногда нет».

— Но он убивал людей, а тебя обратил, а потом исчез. Это-"

«Он убивал только тех, кто оскорблял и убивал людей, находящихся под их властью», — торжественно сказал Скотти. «Я долго искал его и поэтому так много узнал о нем».

— О, — выдохнула Бет. Это казалось замечательным. Лорд Эквитас был чем-то вроде средневекового персонажа, очень похожего на Уравнителя.

— И он не оставил меня, — продолжил Скотти. «Он не бросил лорда Макдональда, он отправил сообщение ближайшему бессмертному в этом районе, которым оказался Магнус Бьярнесен».

Глаза Бет недоверчиво расширились. «Магнус? Он его знал? Что это было за сообщение?»

«Сообщение заключалось в том, что Лэрд Макдональд был обращен и нуждался в помощи и обучении. Магнус сразу же направился на земли Макдональда, чтобы разобраться в ситуации. Он нашел меня и мою мать, устроил похороны матери, и провел меня через оборот, контролируя меня и людей, как это было необходимо, чтобы предотвратить кривотолки. Когда я пережил худшее и смог говорить, я узнал, что он не знает лорда Эквитаса, и он не узнал никого по моему описанию. Скотти пожал плечами. — Я так и не узнал, кто такой Эквитас, даже не знаю настоящее ли это имя.

— О, — пробормотала она. Мужчина, вероятно, использовал не свое настоящее имя, подумала она, а затем резко взглянула на Скотти. «Подожди, похороны твоей матери? Что произошло? Как она умерла?

«Ах». Скотти поморщился. «Ну, когда Эквитас сказал о том, что я буду жить вечно и молодым, а она старая карга сгниет в могиле, моя мать была в такой ярости, что набросилась на него. Конечно, он только рассмеялся и отшвырнул ее в сторону, как ребенка. Затем он повторил, что она не сможет убить меня, добавив на этот раз, что, как только я восстановлюсь, я, несомненно, накажу ее должным образом за попытку убить меня и запру ее в кандалах в темнице до конца ее дней. Моя мать снова напала на него. По крайней мере, так выглядело. Но правда в том, что я считаю, что она намеренно пронзила себя его мечом, она точно знала, что делала, и предпочла смерть, чем позволить мне справедливо наказать ее».

Они оба помолчали некоторое время, а затем он посмотрел на нее и сказал: «Вот почему я не мог поверить, что нано сочтут тебя идеальной спутницей жизни для меня. Я ненавидел свою мать и считал тебя ее зеркальным отражением из-за твоей профессии. Я смотрел на поверхность, а не в сердце, — признался он извиняющимся тоном. «И хотя в последний раз я предложил стереть память в надежде стереть все эти болезненные воспоминания о твоем прошлом, мне стыдно признаться, что сначала я подумал, что, возможно, если тебя стереть до стадии tabula rasa, Я смог бы воспитать тебя лучшей женщиной. Но я был дураком. Ты уже лучшая женщина, чем моя мать. И гораздо лучший человек, чем я. Прости, Бет, и я потрачу свою жизнь на то, чтобы загладить свою вину перед тобой, если ты дашь мне шанс. Станешь ли ты моей спутницей жизни и дашь мне этот шанс?

Со слезами на глазах Бет сглотнула и открыла рот, чтобы ответить, но тут же взглянула на дверь, когда раздался стук.

Глава 17

— Может быть, они уйдут, — хмуро сказал Скотти в сторону двери, а затем поморщился, когда раздался еще один стук. «А может и нет.»

Криво улыбаясь, Бет соскользнула с кровати и подошла к двери, чтобы открыть ее, ее брови приподнялись, когда она увидела Донни с другой стороны.

«Ой.» Молодой бессмертный выглядел удивленным, а затем улыбнулся в ответ. «Ты проснулась и встала. Рэйчел сказала, что тебе лучше, но я думал, что ты еще отдыхаешь.

— Она будет, — заверил его Скотти, подходя и вставая позади Бет. — Ты меня искал?

— О, да, извини, — сказал Донни с гримасой. — Мортимер хотел, чтобы я нашел тебя и дал понять, что ему нужно поговорить с тобой.

Скотти поколебался, а затем спросил: «Ты знаешь, о чем?»

Донни покачал головой. — Хочешь, я пойду, спрошу его?

«Нет.» Скотти вздохнул, а затем извиняющимся взглядом посмотрел на Бет.

— Иди, — сказала она тихо. — Мы можем закончить наш разговор позже.

Кивнув, он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и выскользнул из комнаты, чтобы поспешить к лестнице с Донни, следовавшим за ним по пятам. Бет повернулась обратно в комнату, нахмурившись и схватившись за халат сзади, когда почувствовала сквозняк. Проклятые больничные халаты, подумала она, закрывая дверь. До сих пор она даже не осознавала, что была в одном из них. Но ее одежда, вероятно, была испорчена взрывом бомбы, поэтому Рэйчел переодела ее.

Бет подошла к комоду и вытащила пару нижнего белья и лифчика, затем взяла из шкафа джинсы и футболку и вошла в ванную. Быстрый душ и переодевание, а затем, возможно, она спустится вниз, чтобы поискать, что-нибудь, поесть, если Скотти еще не вернется. Теперь, когда ее не отвлекали эмоциональные проблемы, она была немного голодна.

Думая о еде, Бет быстро приняла душ и натянула одежду. Она остановилась, чтобы почистить зубы и расчесать волосы, но затем направилась к двери в холл и вздрогнула, когда открыла ее и увидела там Одилию, поднявшую руку, чтобы постучать.

— О, — удивленно сказала Бет.

«Извини. Я не хотела тебя напугать, — тут же сказала женщина.

«Нет. Все нормально. У меня всегда был высокий рефлекс испуга, — призналась Бет, а затем добавила: — Если ты ищете Скотти, он несколько минут назад спустился вниз, чтобы увидеть Мортимера.

— Вообще-то, я искала тебя, — сказала Одилия с кривой улыбкой. «Не знаю, знаешь ли ты об этом, но на следующей неделе у Скотти день рождения».

«Да?» — с тревогой спросила Бет. Боже, она даже не знала, когда у этого человека день рождения. Или его любимый цвет, или его любимая еда, или, или, или…. Им предстояло много узнать друг о друге.

— Да, в пятницу, — сказала Одилия. «И я была…. Ну, я запланировала для него большую вечеринку по случаю дня рождения в Шотландии, но, конечно, его там не будет, поэтому я отменила ее, но я подумала, что, может быть, мы могли бы организовать что-нибудь здесь. Очевидно, что-то не такое масштабное, так как у нас всего неделя, но».

— Звучит чудесно, — быстро сказала Бет. «Я в деле».

«О, хорошо, потому что я не знаю, что делать с…» Она разочарованно вздохнула и вскинула руки. «У меня есть список задумок и куча сэмплов, которые нужно попробовать в гараже. Кстати говоря, я должна вернуться туда — сегодня я дежурю на машинах — я принесла список и образцы на работу и подумала, что если у тебя есть минутка, может быть, мы могли бы спуститься в гараж.?»

«На самом деле, это идеально», — заверила ее Бет с ухмылкой. «Я проголодалась, поэтому семплы звучат хорошо. Хочешь, я спущусь туда с тобой?»

— Было бы здорово, — с облегчением сказала Одилия и повернулась к двери. «Со Скотти так сложно что-то планировать».

«Да?» — с любопытством спросила Бет. Помимо его властных наклонностей и проблем, которые у него были с ее предыдущей профессией, она нашла его довольно покладистым.

— Да, он… О, подожди, — сказала Одилия, схватив ее за руку, чтобы остановить, когда они подошли к лестнице.

«Что такое?» — с беспокойством спросила Бет.

Одилия скривилась. — Я просто хочу убедиться, что берег свободен, прежде чем мы пойдем ко дну. Как я уже сказала, я должна быть в гараже. Мортимер разозлится, если увидит меня здесь. Я должна была просто позвонить тебе или что-то в этом роде, но я не была уверена, спишь ты или нет, и я не хотела будить тебя, если ты отдыхаешь. Я бы хотела, чтобы здесь были наружные лестницы. Я не-"

«Все нормально. Ну же. Мы можем вообще не идти через дом, — сказала Бет, поворачиваясь, чтобы отвести ее обратно в спальню, и думая, что не осознавала, насколько встревожена Одилия. С другой стороны, женщина пережила довольно травматичное детство. По крайней мере, Бет была старше, когда все, кого она считала своей семьей, подверглись нападению Джеймисона.

«Куда мы идем?» — спросила Одилия, следуя за ней в комнату. — Мне действительно нужно вернуться в гараж.

«Ты сможешь. Мы воспользуемся моим балконом, — легко сказала Бет, подходя к раздвижным стеклянным дверям своей комнаты. Они вели на небольшой балкон с видом на задний двор. Бет открыла дверь, выпроводила Одилию, закрыла дверь и подошла к перилам. Было темно. Значит, сейчас ночь, заметила Бет. Был полдень, когда они пошли в квартиру за одеждой, но она не была уверена, было ли это всего несколько часов или дней назад. Бет понятия не имела, какой сегодня день. Она действительно потеряла счет времени из-за всех этих покушений.

«Что теперь?» — спросила Одилия.

Встряхнувшись от своих мыслей, Бет улыбнулась и сказала: «Теперь мы прыгаем».

«Прыгаем?» — с сомнением спросила Одилия, глядя на кусты, внизу окруженные камнями.

«Попробуй попасть в траву, а не на камни», — сказала Бет с ухмылкой и перепрыгнула через перила, чтобы легко приземлиться на траву перед кустами. Выпрямившись, она снова взглянула на Одилию и ободряюще улыбнулась, махнув ей рукой.

Одилия колебалась, но затем схватилась за перила и перепрыгнула через них, чтобы приземлиться рядом с ней. Она со смехом выпрямилась и покачала головой, когда они пошли по темному двору. «Будь ты сейчас подростком, ты была бы кошмаром для родителей», — сказала она с весельем. «Вероятно, ты была бы одной из тех девушек, которые все время ускользают среди ночи, чтобы встретиться со своим парнем», — поддразнила она.

— Да, наверное, я бы так и делала, — признала Бет и улыбнулась этой мысли, особенно если этим парнем был Скотти. Она воспользовалась бы любой возможностью, чтобы выскользнуть, чтобы увидеть его, подумала она, а затем оглядела пустой двор и нахмурилась. «Интересно, где собаки?»

«Ждут в конуре, чтобы я их покормила», — объяснила Одилия и добавила: «Мне придется это сделать и выпустить их, прежде чем мы преступим к пробникам».

Бет пожала плечами. «Я помогу.»

«Спасибо.» Одилия казалась удивленной, но улыбнулась, открывая дверь гаража, чтобы войти.

— Как ты попала на дежурство в гараже? — спросила Бет, направляясь через здание к двери, ведущей в конуры и камеры.

— Я и сама задавалась этим вопросом, когда прибыла, и Мортимер поручил мне это, — призналась Одилия, когда они прошли в зал с дверью слева и камерами справа. Она остановилась у двери слева, толкнула ее и махнула Бет, продолжая: — Донни делал это последние пару дней, и я была удивлена, когда Мортимер сказал, что сегодня это моя обязанность, но….».

Пока Одилия говорила, Бет вошла в конуру, ее взгляд скользил по взволнованным собакам, ожидающим кормления, но когда женщина замолчала, она начала вопросительно поворачиваться, но остановилась от резкого укола в бок. В замешательстве взглянув вниз, она посмотрела на дротик, а затем перевела свой растерянный взгляд на Одилию. Она увидела пистолет, который женщина держала перед тем, как погас свет.

— Значит, ты думаешь, что одна из камер в магазине рядом с квартирой могла запечатлеть того, кто заложил бомбу в машину Рикарта? — с интересом спросил Скотти.

— Мы на это надеемся, — сказал Мортимер. «Магнус взял Рикарта с собой в магазин, чтобы получить копии отснятого материала со всех четырех камер. Я спросил Магнуса, почему все четыре, а не одна или пара, которые могут указывать на стоянку, и он сказал…

— …потому что мы могли бы получить номерной знак или более близкое изображение преступника, когда они приближались или уходили, — сказал Скотти, кивая.

— Хм, — сказал Мортимер. — Вы двое думаете одинаково.

Скотти мягко пожал плечами. «Мы давно работаем вместе».

— Что ж, я ценю, что ты пришел на помощь и привел своих людей, — торжественно сказал ему Мортимер. «Даже я учусь у вас, потому что я хотел, чтобы они достали кадры только с камер, которые могли заснять парковку. В будущем я буду мыслить шире».

Скотти слабо улыбнулся, но затем спросил: — Когда ты ожидаешь возвращения Магнуса и Рикарта?

Мортимер взглянул на часы и поджал губы. «Они должны быть там сейчас. Но я не уверен, сколько времени потребуется, чтобы скопировать отснятый материал». Он ненадолго задумался, а затем сказал: «Приблизительно час или полтора, в зависимости от пробок».

Скотти встал. — Тогда я пойду, скажу Бет.

Мортимер кивнул. «Если ты не вернешься к тому времени, когда они вернутся, я пошлю Донни за тобой или напишу тебе».

«Спасибо». Скотти вышел из офиса и направился к лестнице. Однако на полпути он зашел на кухню. Бет не ела уже двадцать четыре часа. Наверное, ей тоже не помешало бы больше крови, подумал он и покачал головой. Казалось, в последнее время они только и делали, что выздоравливали, ели и поглощали кровь. ну и занимались любовью. Эта мысль заставила его улыбнуться. Это было занятие любовью. Он был почти уверен, что любит ее. Она была особенной женщиной, доброй, щедрой, смелой, умной, дерзкой. Ему даже нравилась нахальность. Может быть, правда в том, что ему особенно нравилась нахальность. Многие люди по какой-то причине находили его пугающим, и лишь немногие осмелились бы подтрунивать над ним или сказать что-то, что, как они боялись, ему не понравится. Магнус был одним из тех немногих, и именно поэтому они так долго были друзьями. Бет тоже ничего не боялась, и ему это нравилось, подумал Скотти, проверяя холодильник в поисках возможных закусок, чтобы накормить Бет.

Его взгляд остановился на сыре, и он схватил его, собрал пару тарелок и быстро отрезал по несколько кусочков. Затем он нашел остатки вчерашнего яблочного пирога и отрезал по куску каждому. Он положил то и другое на поднос, взял пару пакетов с кровью и налил два стакана молока. Он знал, что Бет, вероятно, предпочла бы кофе, но в данный момент ничего не было приготовлено, и он не знал, как его приготовить.

Он должен попросить Сэм показать ему, как это сделать, решил Скотти, собирая поднос и направляясь к лестнице. Если Бет нравился кофе, он узнал бы какой и был бы рад удивить ее, когда она проснется. Мысль разбудить ее поцелуем и чашкой кофе заставила его улыбнуться и подумать о ленивых утрах в постели. и неленивых утрах в постели, а также будущем, полное того и другого. Скотти серьезно сожалел о том, что так долго был таким упрямым и глупым. Он чуть не потерял ее из-за этого. Слава богу, она была готова выслушать его и дала ему шанс загладить свою вину.

Эта мысль заставила его улыбнуться еще шире, пока он шел по коридору в ее спальню. С занятыми руками он «постучал» ногой в дверь, а затем подождал. и ждал. Нахмурившись, он поднял ногу, чтобы снова постучать, а затем, опасаясь, что Бет может спать, Скотти передвинул поднос, балансируя на одной руке, освободив другую, чтобы самому открыть дверь. Он повернул ручку, толкнул дверь и пошел в комнату, но остановился, увидев, что кровать пуста. Его взгляд скользнул к открытой двери ванной и пустой комнате за ней, а затем он повернулся и направился вниз намного быстрее, чем поднялся.

Скотти сначала заглянул в гостиную и, обнаружив, что она пуста, начал ходить из комнаты в комнату. Последним он заглянул в кабинет Мортимера. Глава североамериканских силовиков оторвался от бумаг на своем столе, его взгляд остановился на подносе, и его глаза расширились.

— Выглядит неплохо, — сказал он, выпрямляясь в кресле. — Бет спит?

«Она… я не могу ее найти», — сказал Скотти вместо того, что хотел изначально, а именно: «Она ушла». Он действительно не хотел этого говорить. У него снова было это дурное предчувствие, и он боялся озвучить его.

— Она не в своей комнате? — спросил Мортимер, нахмурившись, вставая.

Скотти покачал головой. — И на первом этаже ее тоже нет. Однако я не проверял другие спальни наверху.

— Могла ли она пойти в твою комнату, чтобы удивить тебя? — спросил Мортимер.

Скотти ненадолго задумался, а затем покачал головой. — Я сказал ей, что вернусь в ее комнату после того, как закончу с тобой говорить. Но я схожу и посмотрю, — сказал он, отворачиваясь.

«Пока ты будешь это делать, я позвоню к воротам, просто чтобы убедиться, что она не взяла машину и никуда не уехала», — сказал Мортимер.

Скотти ничего не ответил, только кивнул и поспешил обратно на кухню, чтобы поставить поднос. После этого он взбежал наверх, проверил свою комнату, а затем проверил все остальные комнаты на верхнем этаже, в том числе еще дважды проверил ее комнату, прежде чем вернуться вниз. Мортимер как раз шел по коридору из своего кабинета, когда он сошел с лестницы.

«Там нет?» — спросил Мортимер.

Скотти покачал головой. «Ворота?»

«Нет. Никто не уходил кроме Магнуса и Рикарта. Помолчав, Мортимер повернулся, чтобы осмотреться, а затем сказал: «Если ты проверишь гараж, примыкающий к дому, я проверю подвал. Если не найдем ее внутри, то проверим двор и хозяйственные постройки».

Кивнув, Скотти повернулся и направился на кухню к двери, ведущей в примыкающий гараж. Ему не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что ее здесь нет, а затем он спустился, чтобы помочь Мортимеру обыскать подвал. Ничего не найдя, они вышли на улицу.

«Собаки куда-то убежали», — прокомментировал Скотти, когда они двинулись через лужайку за домом. Не потребовалось больше одного взгляда, чтобы увидеть, что сам двор был пуст.

— Вероятно, их кормит Одилия, — сказал Мортимер. — Ты проверь флигель, а я посмотрю во дворе.

Кивнув, Скотти продолжил свой путь, а Мортимер замолчал и повернулся, чтобы пройтись по дому. Бет будет во флигеле, сказал он себе. Она должна была быть. Больше ее искать было негде.

Когда он вошел в здание, он никого не увидел, даже Одилию. Нахмурившись, он просканировал автомобильные отсеки, заглянул в офисы, а затем открыл дверь в холл, ведущий к конурам и камерам. Быстрый взгляд показал ему, что клетки пусты, и он уже хотел открыть дверь конуры, когда она повернулась к нему. Попятившись, Скотти разочарованно нахмурился, увидев, что это всего лишь Одилия.

— Бет с тобой? — спросил он, когда она вышла.

— Бет? — спросила она с удивлением. — Разве она еще не выздоравливает от взрыва?

— Нет, — сказал Скотти, и его легкое беспокойство превратилось в настоящее беспокойство, когда он понял, что ее здесь тоже нет. «Она пропала».

Одилия выглядела смущенной. — Она не может пропасть, Скотти. Ты смотрел на кухне? Возможно, она была голодна, когда проснулась.

«Мы проверили дом, наверху, внизу, даже подвал и гараж. Это было последнее место».

— Ты, должно быть, разминулся с ней, — уверенно сказала Одилия. «Дай мне минуту, я выпушу собак, и подойду к дому и помогу тебе снова обыскать его».

«Нет.» Скотти покачал головой. «Оставайся здесь. Мортимер и я поищем снова.

— А как же Донни? — спросила Одилия.

— Донни? Скотти повторил с замешательством.

— Он не помогает тебе ее искать? она объяснила.

— Я не видел Донни, — вслух понял он.

«Ну, может быть, они где-то вместе. Я знаю, что он не уходил, — уверенно сказала она. — Его машина все еще здесь.

Скотти нахмурился, но повернулся, чтобы выйти из холла в основную часть здания. Теперь Донни тоже пропал? Или он мог быть во дворе, когда они с Мортимером обыскивали дом. Если уж на то пошло, вдруг подумал Скотти, возможно, Бет тоже. Она должна была быть где-то здесь. Машина, которую она арендовала, пока не купила другую, все еще стояла на стоянке. Он заметил ее из окна ее спальни, когда проверял комнату во второй раз.

Его взгляд скользнул по двору. Без собак он казался странно пустым, и теперь он задавался вопросом, как долго они находились в конуре для кормления. Собаки, забор и ворота работали вместе, чтобы обеспечить безопасность в доме Силовиков. Пока собаки были снаружи, никто не мог незаметно перелезть через забор и обойти территорию, но пока они были заперты…. это была другая история. Он должен был спросить об этом Одилию.

Глава 18

Острая боль в руках разбудила Бет. Она пошевелилась со стоном или попыталась, и нахмурилась, когда обнаружила, что ее движения ограничены. Она растерянно открыла глаза, огляделась и стала просыпаться гораздо быстрее, когда тревога охватила ее. Она лежала на боку, на полу одной из будок, ее руки были связаны за спиной, предположительно той же тяжелой цепью, которую она могла видеть вокруг своих лодыжек. Она испытывала боль, потому что была так туго связана, что кровоснабжение ее рук и ног было прервано.

Бет подняла голову и повернула ее сначала в одну сторону, потом в другую. Собаки были заняты тем, что поглощали все, что было в их тарелках, и совершенно не обращали на нее внимания. Но она могла слышать голоса, доносившиеся из-за пределов комнаты, и только открыла рот, чтобы позвать на помощь, когда разговор оборвался звуком закрывающейся двери. Бет все равно закричала,несмотря на то, что знала, что эта часть здания звукоизолирована, поэтому лай собак и крики заключенных не сводили с ума никого, кто должен был находиться в офисе.

К ее большому удивлению, дверь в коридор открылась почти сразу. К сожалению, вошла Одилия.

— Проснулась, я погляжу. Ее голос был холодным и спокойным, когда она подошла и встала перед семифутовой(213 см) дверью в конце конуры. Она безразлично посмотрела на Бет, а затем перевела взгляд на собак, которые закончили есть и двинулись, чтобы окружить ее. Одилия подождала еще минуту, пока последняя собака закончит, а затем подошла к двери в противоположном конце комнаты от той, в которую она только что вошла, и открыла ее. Бет знала, что она ведет прямо наружу, и не удивилась, когда все собаки выбежали наружу. С ужином покончено, пора играть и какать, мрачно подумала она.

Одилия позволила двери закрыться, а затем заперла ее, прежде чем повернуться, и посмотреть на Бет. Бросив на нее краткий взгляд, она прокомментировала: «Я подумала, что конура — подходящее место, чтобы спрятать, пока мы не сможем уйти. В конце концов, ты ведешь себя немногим лучше, чем сука в течке.

Бет напряглась, но потом равнодушно пожала плечами. — Не хотела, чтобы ты была здесь единственной стервой.

Она наблюдала, как ярость вспыхнула на лице Одилии, а затем проигнорировала боль в руках и ногах и приняла сидячее положение, прежде чем спросить: «С кем ты разговаривала?»

Ярость Одилии сразу исчезла, и она хитро улыбнулась. «Скотти. Он ищет тебя. Я спросила, нужна ли ему моя помощь, или Донни помогает ему искать, и когда он сказал, что не видел Донни, я предположила, что, возможно, вы двое вместе». Ее улыбка стала шире. — Скоро он вообразит, что ты где-то раздвигаешь ноги перед мальчиком.

Брови Бет приподнялись, и она весело сказала: «Он вообще так не подумает. И сам факт, что ты хотя бы на мгновение думаешь, что он поверит в это, говорит мне, что ты абсолютно ничего не знаешь о спутниках жизни.

— Поверит, — яростно выплюнула она. «Ты проститутка! Шлюха! Ты, вероятно, раздвигала ноги для половины Лондона в прошлом и для половины Торонто с тех пор, как приехала сюда. Он поверит и увидит, какая ты дешевая шлюха и как ты недостойна его и той любви, которую он к тебе испытывает.

— Где Донни? — спросила Бет вместо того, чтобы ответить на ее слова. Но она не упустила из виду, что женщина фактически призналась, что, должно быть, подслушала ее и Скотти в комнате раньше, когда они говорили, что любят друг друга.

— Где-то в безопасности, — сказала Одилия, сразу успокаиваясь. Ее рот снова изогнулся в легкой улыбке. «Не волнуйся. Ты скоро присоединишься к нему.

Бет кивнула, а затем подняла брови. — Значит, я полагаю, что за всем стояла ты?

— Да, — просто сказала Одилия.

«Чтобы было ясно, — сказала Бет, — ты стояла за всем этим? Авария на шоссе? Нападение с мечом? Сарай? Машина Рикарта? Ты стояла за всеми этими покушениями на мою жизнь?

Одилия кивнула, но выражение ее лица было раздраженным. «И ты прокатывала каждую чертову попытку!»

— Ну, я бы не сказала «прокатывала», — скромно сказала Бет. — Я имею в виду, ты чуть не отрубила мне руку, и я здорово обгорела в сарае. Я не знаю, какие травмы я получила во время взрыва бомбы — мне еще никто не сказал, — но я уверена, что они тоже были ужасными и болезненными». Она наклонила голову. «Зато я выжила. Извини, что если это не вяжется с твоими планами. Мне сказали, что со мной может быть трудно. Однако, если честно, ты так и не рассказала мне о своем плане, а мне трудно сотрудничать, когда я не знаю плана.

Бет какое-то время смотрела на женщину и видела, как в ней снова быстро нарастает ярость. Она прыгала вверх и вниз, как йо-йо, практически не контролируя себя. Определенно ее качало/ штормило. Гнев был хорош. Разгневанные люди совершали ошибки. А сумасшедшие люди? Да, они были непредсказуемы и опасны. Необходимо было изменить тактику.

— Значит, ты уже была в Торонто, когда сюда приехал Скотти? — догадалась она и не удивилась, увидев, что женщина снова сразу успокоилась.

«Я приехала на день раньше него. Я должна была проверить наводку о возможном изгое в Киркволле в Великобритании. Я намекнула, что это так, — призналась она с весельем. «И я отправляла регулярные отчеты, которые были полностью фальшивыми».

— Как ты узнала, что мы уехали в Ванкувер? — спросила Бет, очень любопытно услышать ответ. В конце концов, это было камнем преткновения, чтобы связать нападение в Ванкувере с другими.

— Скотти, — с ухмылкой сказала Одилия. — Он позвонил Магнусу и сказал, что Мортимеру здесь нужна помощь, а также он должен захватить Рикарта, меня и еще троих. Он сказал отправить троих в Торонто, а Магнус, Рикарт и я должны встретиться с ним в Ванкувере. Он свяжется с нами, как только узнает адрес».

Одилия пожала плечами. «Как я уже сказала, я должна была быть в Киркуолле, который находится далеко на севере нигде, поэтому я сказала, что лучше полечу коммерческим рейсом в Британскую Колумбию из Шотландии и встречусь с Магнусом и Рикартом в Ванкувере, чем полечу в Лондон, где им придется меня ждать, чтобы путешествовать всем вместе. Я последовала за тобой из дома в тот первый день, устроила аварию, а когда это не сработало, я села в самолет из Торонто. Я, наверное, приземлилась через час после тебя. Я была на полпути в дом Силовиков, когда Магнус прислал мне адрес, а затем снова последовала за тобой, на этот раз в клуб.

— Верно, — выдохнула Бет. Ну, они продолжали говорить, что только охотник может знать, где они. Они были правы; они просто даже не рассматривали британских охотников. А зачем? Она даже никогда раньше не встречалась с Одилией. Дело было совсем не в ней. Дело было в Скотти. У Одилии был заскок «маленькой принцессы». «Он только мой папа, и я не собираюсь его ни с кем делить», подумала Бет с отвращением, но просто терпеливо спросила: «Я полагаю, есть причина, по которой ты все это делаешь? Не Скотти, случайно?

— Конечно, Скотти, — отрезала Одилия. — Ты недостаточно хороша для него.

«Да, я как бы уже слышала это. На самом деле больше раз, чем я могу сосчитать, и я действительно устала это слышать, — пробормотала она.

— Что ж, тогда, может, тебе стоит начать слушать, — холодно сказала Одилия. «Ты не будешь с ним. Он мой.»

Нахмурившись, Бет попыталась рассудить. — Одилия, я понимаю, что Скотти вырастил тебя и он для тебя как отец, но…

«Отец?» — сказала она с удивлением. «Мы были любовниками!»

Ладно, это застало ее врасплох.

— Я думала,… ты сказала, что он тебя вырастил, — наконец сказала Бет.

— Я сказала, что он меня принял, — отрезала Одилия. — Я не говорила, что он меня удочерил.

«Ну тогда». Она смотрела на нее с замешательством.

«Его дом в Лондоне огромен, — сказала Одилия, пожав плечами. «Мне дали крыло вместе с миссис Маккарди, женщиной, которую взяли заботиться обо мне. У Скотти было собственное крыло. Но он там был нечасто, — раздраженно добавила она. «Я видела его, может быть, несколько раз, прежде чем я достигла совершеннолетия, и тогда в основном на расстоянии. Но он писал письма. Я писала в ответ. Он следил за мной через миссис Маккарди. Он всегда путешествовал, охотился, преследовал изгоев. А потом, конечно, мне пришлось уехать из Лондона или я рисковала быть разоблачённой, потому что я не старею. Некоторое время я путешествовала по континенту, побывала в Америке, вернулась на континент. а потом я услышала, что Джеймисон вернулся в Лондон. Скотти, конечно же, почти сразу вышел на его след. Однако мне потребовалось некоторое время, чтобы вернуться в Англию. В ту ночь, когда я туда попала, его поймали и убили.

— В ту ночь, когда меня спасли, — пробормотала Бет.

Одилия обиженно кивнула.

— Я не видела тебя там, — тихо сказала Бет.

«Я была в доме Скотти, но он уже ушел. Мне потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, где он был, и последовать за ним. Все было кончено, когда я прибыла туда. Карета, которая увезла вас с Александриной Аргенис в доки, отъезжала как раз в тот момент, когда я наконец прибыла. Однако сначала я не могла найти Скотти, поэтому пошла в дом. я». Она закрыла глаза, и Бет точно знала, что она там увидела. Повсюду кровь, останки Джеймисона, тела других женщин, которых она и Дри собирались спасти, гниющие трупы мужчин, женщин и детей, разбросанные и оставленные гнить, и такая отвратительная вонь.

Бет опустила голову и ненадолго закрыла глаза, пытаясь прогнать запахи и образы из своего разума. Одна только мысль об этом возвращала ее обратно в тот дом, посреди безумия и ужаса и…

«Это было так похоже на мой дом, когда я проснулась после того, как прошла оборот», — несчастно сказала Одилия. «Хуже, если по правде. Я думаю, что сошла бы с ума, если бы Скотти не вошел тогда, и не вывел меня. Он посадил меня прямо в карету и отправил к себе домой, пообещав вернуться, как только сможет».

Лицо Одилии дернулось, и она призналась: «После этого все как в тумане, пока он не вернулся домой. Я помню, как дошла до дома и вошла, но все чувствовалось. как-то отдельно от меня. и меня вдруг опустошили. Экономка пыталась убедить меня лечь спать, но я хотела дождаться Скотти. Я хотела услышать, что случилось. Я нуждалась в этом. Я чувствовала себя так. Я отчаянно хотела это услышать, поэтому она принесла мне булочку с корицей и оставила меня в покое. Я не была голодна — я все еще чувствовала себя оторванной — поэтому просто сидела, ничего не делала и даже не думала, пока Скотти не вернулся домой и не нашел меня.

«Он рассказал мне, что произошло, но продолжал нюхать воздух», — сказала Одилия с запоминающимся весельем. «А потом он, наконец, спросил, что это за запах корицы, и я сказала, что это булочка, которую экономка забыла, но мне она не нужна. Он взял ее, понюхал, а затем откусил и, похоже, очень удивился, что она оказалась вкусной. Он просто проглотил ее».

Бет не прокомментировала. Она не удивилась. Это имело смысл. Она и Скотти встретились ранее этим вечером. Они были спутниками жизни. Эта встреча пробудила бы его голод и желания. Все его желания.

«Я была потрясена и просто смотрела на него, — продолжила Одилия. «Я знала, сколько ему лет и что он больше не ест. И все же он ел. Когда я указала ему на это, он как бы застыл и просто посидел минуту, а потом повернулся и долго смотрел на меня. Я уже собиралась спросить его, все ли с ним в порядке, когда пришел дворецкий и сообщил, что прибыл Магнус.

«Скотти извинился и ушел поговорить с Магнусом, но он не закрыл дверь, и я слышала их в холле у входной двери. Магнус пришел сообщить ему, что пара молодых охотников рассказали ему, что они смогли читать мысли Скотти после налета на склеп. Он хотел знать, почему Скотти не сказал ему, что встретил свою спутницу жизни. Скотти сказал, что сам не осознавал этого до сих пор. Что он пришел домой и съел булочку, а когда понял, что делает, попытался меня прочитать и не смог».

Бет напряглась. «Что?»

— Он не смог меня прочитать, — медленно и четко произнесла Одилия, как будто разговаривала с кем-то слабослышащим. Она посмотрела на нее с победоносной улыбкой.

— Но… — Бет с недоумением покачала головой. Этого не может быть. Он был ее спутником жизни, а не Одилии. Как он не мог читать и ее? Единственный раз, когда ты не мог прочитать другого бессмертного, было, если они были старше, безумны или спутники жи…

О, вдруг подумала она. Бет уже сделала вывод, что женщина не в себе. Она должна была понять, что это случилось не сейчас. Но почему Скотти не знал этого тогда? Он. не воспитывал девушку, поняла она. Видел ее всего несколько раз. Миссис Маккарди воспитала ее и, по-видимому, никогда не удосуживалась упомянуть своему работодателю, что девочка, которую он поручил ей, была сумасшедшей. Больной. Но почему он до сих пор не понял, что женщина сошла с ума?

— Магнус, конечно, поздравил его, — продолжила Одилия, возвращая внимание Бет к своей истории. — И сказал ему, что оставит нас в покое, чтобы мы наслаждались познанием друг друга, а потом ушел. Как только он ушел, я выбежала в холл и поспешила к Скотти, а он взял меня на руки и так сладко поцеловал».

Брови Бет поднялись. Она не назвала бы ни один из своих поцелуев со Скотти сладким. Горячий, страстный, голодный, пожирающий, бешеный, всепоглощающий, энергичный, даже почти жестокий, да. Но сладкий? Неа. Бедняжка, подумала она, с жалостью глядя на Одиллию. Женщина понятия не имела, чего ей не хватает.

— А потом он подхватил меня на руки, отнес в мою комнату и занялся со мной нежной, ласковой любовью, — вздохнула Одилия.

— Звучит как дешевый любовный роман, — сухо сказала Бет.

«Это было прекрасно!» — вскрикнула Одилия. «Лучшая ночь в моей жизни».

— Тогда это неудовлетворительная жизнь, — сказала она, пожав плечами.

Лицо Одилии было багровым, глаза сузились до щелочек, и Бет действительно подумала, что зашла слишком далеко. Но тут женщина вдруг расслабилась и даже фыркнула. «Ты ревнуешь.»

Бет этого не отрицала. Зачем беспокоиться? Вероятно, это было правдой. Но не из-за того, что описала Одилия. Она ревновала к тому, что он вообще переспал с Одилией, что было глупо. У нее были любовники за последние сто лет. Ну она всегда с ними представляла лицо Скотти в ее постели, но все же….

«Это было так мило», — мягко вспомнила Одилия. «И я была так счастлива. Я боготворила Скотти. Он был таким красивым, таким умным, таким добрым, и он заботился обо мне. Он был замечательным, нежным и заботливым. У меня никогда не было любовника, который заставил бы меня чувствовать то, что он. В течение трех месяцев каждый день был сладким откровением».

Три месяца? Бет закрыла глаза и опустила голову. Боже, он ошибался. Какой ужас. И о чем думал Скотти?

«Он думал, что я его спутница жизни», — с удовольствием сказала Одилия.

— Но это не так? — резко сказала она.

— Он должен был быть! Одилия взвизгнула от разочарования. «Посмотри на себя. Ты всего лишь шлюха, да еще шлюха обыкновенная, а он барон! Ты недостаточно хороша для него. Я леди! Мой отец был бароном. У меня есть деньги. Меня правильно воспитали, и я бы никогда не продала себя за пару монет».

«Нет, я уверена, что ты не стала бы», — согласилась Бет. — Но, видимо, ты будешь взрывать людей, резать их на куски проволочными ловушками и… Боже мой, ты была готова взорвать Рикарта и Магнуса, — вдруг сказала она.

Одилия пожала плечами. «Сопутствующий ущерб».

— Но они друзья Скотти, — недоверчиво заметила она. «И твои. Вы работаете вместе».

— Побочный ущерб, — повторила она.

— Ого, — с отвращением сказала Бет. — Ты законченная и полная социопатка.

Одилия подняла одну бровь. «Действительно? Ты собираешься сказать что-то подобное женщине, которая собирается тебя убить?

Бет обдумала вопрос, а затем пожала плечами. — Ты можешь убить меня только один раз. Ты же не можешь убить меня за каждое оскорбление, которое я тебе наношу.

«Нет. Но я могу, сделать это чрезвычайно болезненно и длиться это будет, очень долго, чтобы отплатить тебе за каждое твое слово, которое мне не нравится», — отметила она.

— Мне почему-то кажется, что у тебя нет времени, — уверенно сказала Бет. — Мы не будем здесь одни достаточно долго для этого.

«Ах, прошу прощения. Ты думала, что я собираюсь убить тебя здесь? — насмешливо спросила Одилия. «Нет нет нет. Ты останешься здесь еще на полчаса, а потом моя смена закончится, и я посажу тебя в кузов одного из фургонов и отвезу к себе, где я смогу тебя быстро убить. или медленно. Все зависит от тебя. Ой, подожди, — добавила она. — На самом деле выбор за мной, так что, может быть, тебе лучше начать быть добрее ко мне.

Бет покачала головой. «Это вообще не сработает, Одилия. Скотти никогда не полюбит тебя. Ты не его спутница жизни, и ты все равно не хочешь его, — раздраженно добавила она. «Если бы ты знала, каково это иметь спутника жизни, ты бы не посмотрела второй раз на Скотти. Разве Магнус и Скотти не говорили тебе об этом? Разве они не объясняли, каково это иметь спутника жизни?» Бет закрыла глаза, закончив задавать вопрос, а затем пробормотала: «О чем я говорю? Они мужчины. Мужчины не говорят о таких вещах». Вздохнув, она подняла голову и спросила: — А что насчет миссис Маккарди? Наверняка она тебе что-то рассказала?

«Миссис Маккарди была очень старомодна, — чопорно сказала Одилия. «Она сказала мне дождаться подходящего мужчину. Скотти — правильный человек».

«Нет, это не так», — заверила ее Бет, а затем предложила: «Прочитай мои мысли. Поскольку я «свежая» спутница жизни, я знаю, что ты можешь. Загляни в мои воспоминания и увидишь, о чем я говорю».

— Нет, — прорычала Одилия.

— Просто прочитай мои мысли, — настаивала Бет. — Или ты боишься увидеть, что я права?

«Замолчи!» — отрезала Одилия. «Я ненавижу тебя. Я тебя ненавижу. Все было идеально, а потом он поехал в Испанию, и у него были эти чертовы общие сны. До этого он думал, что я его спутница жизни».

— Не знаю, как, — раздраженно сказала Бет. — Он должен был понять, что тот отстойный секс, который у вас двоих был, не был сексом со спутником жизни. Нежный и заботливый!» Она фыркнула. «Он когда-нибудь хотел быть внутри тебя так сильно, что разорвал твои трусики, только чтобы добраться до тебя? Он когда-нибудь заставлял тебя кричать от наслаждения, настолько всеобъемлющего, что ты теряла сознание от его силы? Это секс со спутником жизни, а не та безвкусная детская чепуха, о которой ты болтаешь.

Затем Бет замолчала, главным образом потому, что осознала, что Одилия была бледна и дрожала, ее глаза были поражены, когда она сосредоточилась на лбу Бет. Женщина читала воспоминания, как она и предлагала, и Бет отдала их ей из обоих стволов, вспоминая каждую встречу со Скотти и позволяя им прокручиваться в голове, как порно. Каждая позиция в гараже в Ванкувере, жаркие моменты в самолете, два дня, которые они провели в постели, пока он выздоравливал, и после. Даже секс во сне, который они делили, который начался на рынке и закончился в спальне цвета лесной зелени.

— Поэтому он изменил цвет своей комнаты? Одилия вздохнула, и это звучало больно. «Для тебя? Уже сто лет он никому не позволял ничего менять. Он перекрасил ее в тот цвет, сделал простыни на заказ, так как не смог найти их в этом цвете, и все это было для тебя?

Брови Бет поднялись. Одилия видела все, что он сделал с ней в той спальне, и поэтому она была расстроена? Цвет комнаты. Скотти сказал, что перекрасил ее в такой цвет, потому что знал, что он подойдет ей. Что она была…

— Огонь и лед в зеленом лесу, — выдохнула Одилия, а затем ярость снова наполнила ее лицо, она вытащила дротик из-за пояса с оружием и снова выстрелила в нее.

«Может быть, они с Донни пошли прогуляться», — предположил Мортимер, а затем выругался и сказал: «Это было адское время для отключения камер».

— Почему-то я не думаю, что это совпадение, — прорычал Скотти.

— Нет, — согласился Мортимер. Он покачал головой, выглядя расстроенным. — Наверное, они пошли гулять.

— Я так не думаю, — возразил Скотти, качая головой. «Они не покинули территорию, а мы были во дворе, и их там не было. — Кроме того, они наверняка уже вернулись бы, если бы просто пошли прогуляться?

Он и Мортимер бегали кругами, пытаясь выяснить, где может быть эта парочка, с тех пор как Скотти вернулся и передал то, что он понял во время разговора с Одилией — что Донни пропал.

Мортимер, казалось, думал, что это хорошо. Это, вероятно, означало, что они оба были в порядке. Скотти не согласился. Это сделало его более тревожным.

«Взлетно-посадочную полосу мы не проверяли. Это настоящий поход. Им потребуется больше времени, чтобы пройти это, — заметил Мортимер.

Скотти какое-то время смотрел на него в ошеломленном молчании, потрясенный тем, что сам не подумал об этом.

— Пошли, — сказал Мортимер, выводя его из кабинета. — Мы можем взять фургон. Он находится в пристроенном гараже.

Скотти последовал за ним через кухню к двери пристроенного гаража и направился к пассажирской стороне, но остановился, когда Мортимер бросил ему ключи от машины. Скотти поймал их инстинктивно, а затем удивленно взглянул на него.

— Я заметил, что ты любишь быть за рулем, — сухо сказал мужчина, проходя мимо него, чтобы самому сесть на пассажирское сиденье.

Сжав пальцы на брелке, Скотти поспешил к водительской стороне. Мортимер нажал кнопку на козырьке, чтобы открыть дверь гаража до того, как Скотти оказался внутри. К тому времени, когда он завел двигатель, она была уже наполовину поднята, и ему пришлось ждать всего лишь мгновение, прежде чем он смог нажать на газ и с визгом вылететь из гаража. Он резко повернул руль в тот момент, когда они выехали из здания, и фургон пронесся вокруг дома и по переулку к задней части участка.

Он заметил открывающуюся дверь флигеля, но не замедлился, увидев, как Одилия вышла и с любопытством огляделась. Он был занят, сосредотачиваясь на том, как полоса впереди сужается, окруженная деревьями. Телефон Мортимера зазвонил, когда деревья сомкнулись с обеих сторон.

— Это Магнус, — сказал он и нажал кнопку, чтобы перевести звонок на громкую связь.

«Мортимер?» — спросил голос Магнуса.

— И Скотти, — сказал ему Мортимер.

Они услышали ворчание Магнуса, а затем он сказал: — Я думал, вы сказали, что камеры в многоквартирном доме были просто пустышками? Подделка для сдерживания преступной деятельности, а не работающие камеры для ее съемки?»

— Да, — согласился Мортимер. — Это то, что мне сказали.

«Ну, мы разговаривали с продавцом в магазине, пока ждали, пока записи перекинут, и он спросил нас, почему мы не получили записи из многоквартирного дома. Мы рассказали ему о том, что ты сказал, что камеры ненастоящие и что записей нет, и он сказал, что камеры настоящие. Хозяин многоквартирного дома постоянно заглядывает в магазин за сигаретами и вечно жалуется на то, что ему приходится два раза в неделю чистить объективы камер, или картинка на пленке такая нечеткая, что не видно лиц жильцов и детей, которые продолжают рисовать граффити на стенах».

— Ты сам говорил с управляющим? — сразу же спросил Скотти.

— Мы ждем его, — сказал Магнус. — Он… Минутку. Вот он идет.»

Скотти нетерпеливо нахмурился, но сосредоточился на том, чтобы не врезаться в одно из деревьев по обе стороны от них. Теперь он понял, почему они обычно использовали машину для гольфа, чтобы возить людей и багаж туда и обратно. Тропинка была безумно узкой.

Они как раз вырвались из-за деревьев на взлетно-посадочную полосу, и Скотти осматривал пустую взлетно-посадочную полосу, когда Магнус вернулся в разговору. «Камеры настоящие, и менеджер говорит, что к нему никто не обращался по поводу них».

Напрягшись, Скотти взглянул на Мортимера. «Кто должен был проверять камеры?»

— Одилия, — тихо сказал Мортимер.

— Скотти, — сказал Магнус озабоченным голосом.

— Я знаю, — прорычал он и, убрав ногу с педали газа, дернул руль фургона, отправив машину в штопор, в результате чего они повернулись лицом к тому, откуда приехали. Он тут же снова нажал на газ, и они рванулись вперед, прорезаясь сквозь деревья.

— Зачем Одилии лгать об этом? — тихо спросил Мортимер, закончив разговор.

Скотти покачал головой. У него была идея, но она была плохой, и он не хотел о ней говорить. Он просто хотел вернуться во флигель. Бет должна была быть в конуре. Это было единственное место, где он на самом деле не искал ее. Он просто поверил Одилии, когда она сказала, что Бет там нет. Хотя на самом деле она не говорила, что ее там нет, теперь он понял. Она только переключила вопрос, заметив, что Бет все еще выздоравливает.

Это все его вина, конечно. Он привез ее сюда, в Канаду.

— Но Одилия не могла стать причиной аварии на шоссе, — вдруг сказал Мортимер. — Ее не было здесь до того, как ты улетел в Ванкувер.

— Я бы не стал на это ставить, — сказал Скотти, сжав губы.

— Думаешь, она уже тогда была здесь? — спросил Мортимер.

— Она должна была быть в Керкуолле, на севере Шотландии, — мрачно сказал он. «Но она была одна. Она могла быть здесь, а нас убеждать, что была там. Я знаю, что она настояла на том, чтобы лететь прямо в Ванкувер из Шотландии, а не лететь обратно в Лондон и уже оттуда с мужчинами в Ванкувер».

Мортимер только хмыкнул. Они проехали полосу деревьев, и он, и Скотти оба смотрели на флигель и машину Одилии. Скотти уже направился к ней, когда Мортимер вдруг рявкнул: «Фургон!»

Скотти проследил за его указующим пальцем в сторону фургона, выезжающего из первых ворот. Пока он смотрел, Рассел закрывал первые ворота, а Фрэнсис открывал вторые.

«Должно быть, в фургоне Одилия. Здесь нет никого, кроме Донни и Бет, и они оба пропали, — заметил Мортимер, когда Скотти снял ногу с газа, но не решался изменить направление.

Выругавшись, Скотти снова дернул руль, на этот раз направляясь прямо по подъездной дорожке к воротам. Ударив ногой по педали газа, он предупредил: «Тебе лучше позвонить и убедиться, что ворота открыты, когда мы доберемся туда. Я не остановлюсь. Я проеду прямо через проклятые штуки.

«Посигналь», — сказал Мортимер и быстро начал стучать по телефону. Когда прозвучал сигнал, Скотти понял, что мужчина написал, а не позвонил. Умно. И главное быстрее. «Надеюсь», — подумал Скотти, не решаясь нажать на клаксон и предупредить Одилию, что они бросаются в погоню.

К его большому облегчению, первые ворота начали открываться почти сразу, а вторые не закрылись. Скотти пролетел оба и повернул направо, в том же направлении, что и Одилия. Либо она видела, как они мчатся по подъездной дорожке позади нее, либо просто торопилась, потому что уже была на приличном расстоянии от них по дороге. Скотти стиснул зубы и утопил педаль газа в пол, но не ожидал такой реакции. Фургон подпрыгнул и рванул вперед с поразительной скоростью.

«Изгои обычно не ездят медленно, поэтому я преобразовал свой фургон для таких погонь», — объяснил Мортимер, видимо, заметив его удивление. «Один из мальчиков — автомобильный энтузиаст/маньяк, и он поменял двигатель на что-то из Porsche с турбонаддувом. К счастью, мы взяли мой фургон, а не фургон для уборки, как у Одилии».

Скотти просто кивнул и сосредоточился на том, что он делал, пока вел их фургон рядом с тем, который вела Одилия. Он замедлился, только когда оказался рядом с ней, и жестом велел ей остановиться, но она отказалась даже смотреть в их сторону.

«Что теперь?» — спросил Мортимер.

Скотти какое-то время молчал, обдумывая все варианты.

«Одилия должно быть поняла, что мы все выяснили, и поняли, что она стоит за всем», — заметил Мортимер.

Скотти кивнул. Это означало, что она знала свою судьбу, если остановится. Одилия была изгоем. Она убила одну из телохранительниц Киры, ранила и чуть не убила Магнуса и Рикарта и неоднократно пыталась убить Бет. Совет приговорит ее к обезглавливанию.

— Она не остановится добровольно, — заметил Мортимер. — Ей нечего терять.

«И она, не колеблясь, возьмет с собой Бет, лишь бы не позволить себя поймать», — прорычал Скотти. — И Донни тоже, если он в фургоне.

Мортимер потянулся к ремню безопасности и спокойно застегнул его. Скотти нет. Ему нужно было быстро выбраться, как только он остановит машины.

— Извини за фургон, — с сожалением сказал Скотти.

— Совет заменит его, — сказал Мортимер, пожав плечами.

Кивнув, Скотти немного отстал и направился к фургону, сначала слегка толкнув его, но продолжая рулить вправо и заставляя фургон Одилии ехать к канаве на обочине дороги. Она застала его врасплох, когда внезапно свернула влево, направляясь прямо в него. Скотти держался ровно, но быстро понял, что она просто пыталась отвлечь его, когда увидел дерево впереди на обочине дороги. Он внезапно сглотнул комок в горле, опасаясь, что точно знает, что она сделает, и зная наверняка, что уже слишком поздно, чтобы предотвратить это. Одилия резко повернула к тому большому старому дубу.

Скотти тут же ударил по тормозам, практически встав на них в своей решимости остановить проклятый фургон, когда Одилия врезалась в дерево. Тем не менее, он не попал в аварию, промчавшись мимо, когда фургон врезался в дерево, двигатель спереди взорвался при ударе.

Выругавшись, Скотти дернул руль, чтобы снова развернуть фургон, как он сделал это на взлетно-посадочной полосе, и поехал назад, чтобы остановиться позади уже горящего фургона. Молясь себе под нос, он распахнул дверь и побежал к задней части другой машины, чуть не вырвав двери в своем отчаянии. Дым тут же вырвался наружу, но он заметил пару обмотанных цепями ног и схватился за одну ногу, чтобы подтащить неподвижное тело к себе.

— Это Донни! — сказал Мортимер. «Он мой. Возьми Бет.

Оставив юного бессмертного Мортимеру, Скотти забрался в фургон и ощупывал его, пока его рука не нашла волосы. Ползя дальше вперед, он проследил за волосами к голове, затем к шее и, наконец, к плечу и руке, когда дым сгустился, а жар увеличился, предполагая, что пламя приближалось. Схватив тело за одно запястье, Скотти быстро пополз назад, увлекая за собой того, кто это был. Только когда он выбрался из машины и вытащил верхнюю часть тела из дыма, он смог разглядеть и точно понять, что это была Бет.

— Слава Богу, — выдохнул он, подхватив ее и повернувшись, чтобы быстро отнести к задней части фургона Мортимера. Он осторожно уложил ее рядом с Донни на заднее сиденье, а затем повернулся к горящему автомобилю, но Мортимер поймал его за руку.

— Ты ничего не можешь для нее сделать, — тихо сказал он.

Скотти уставился на горящую машину. Передняя часть была полностью охвачена пламенем, которое медленно двигалось назад, пожирая внутреннюю часть фургона. Одилия никак не могла быть жива.

Сглотнув, он снова повернулся к Бет, чтобы оглядеть ее. Судя по тому, что он мог видеть, у нее было множество синяков, порезов и пара сломанных костей. Но они заживут достаточно быстро. Она жива, и это главное.

— Я поведу, — предложил Мортимер.

Кивнув, Скотти забрался в заднюю часть фургона и посадил Бет к себе на колени, чтобы убаюкать ее на обратном пути.

Мортимер закрыл двери.

Глава 19

Бет перевернулась на бок с легким вздохом, а затем сонно открыла глаза, только чтобы нахмуриться, когда обнаружила, что смотрит на бледно-желтую стену.

— Только не снова, — пробормотала она. «Кажется, я ненавижу эту комнату».

«Ну, ты провела в ней уйму времени, и вовсе не по той причине, для которой она была предназначена».

Быстро перевернувшись на спину, Бет повернула голову и уставилась на Скотти, ее глаза быстро сузились. «Ты.»

Его лоб озабоченно нахмурился. — Я сделал что-то не так, любовь моя?

— Ты спал с Одилией! Бет обвинила. — Какого черта ты это делал?

Скотти со вздохом опустил голову и пробормотал: «В то время я думал, что она моя спутница жизни».

— Я так и поняла, — отрезала она. «И я даже могу понять, первый раз. Но как только ты действительно переспал с ней, ты наверняка почувствовал, что это не совсем правильно? Она описала тебя как нежного, заботливого и милого, ради всего святого, — с отвращением сказала Бет. — Это не секс со спутником жизни, Скотти.

«Нет, это не так, — согласился он с кривой улыбкой, а затем указал: — Но мне не с чем было сравнивать в то время».

— А что на счет обморока? — спросила она, уже зная ответ. — Это могло быть хорошей наводкой.

Скотти поморщился. «Я слышал о случаях, когда спутники жизни иногда не падали в обморок. Нет, пока они не научатся доверять друг другу и не будут готовы эмоционально отпустить себя».

Когда Бет просто посмотрела на него, он сказал: «Правда, девочка, я чувствовал, что чего-то не хватает, но подумал, может быть, она просто недостаточно доверяла мне или что-то в этом роде. Пока я не увидел общие сны с тобой во время поездки в Испанию, я понял, какую ошибку совершил. Когда тот секс во сне был таким горячим и страстным и в миллион раз лучше, чем настоящий секс с Одилией, я понял, что совершил ошибку».

— Угу, — мрачно сказала Бет. — И, видимо, ты совершенно упустил из виду, что она сумасшедшая, чокнутая?

— Да, — серьезно сказал Скотти.

— Ты не мог ее прочесть, Скотти, — тихо заметила она.

«Я знаю, но я не пытался читать ее снова после той первой ночи, пока не вернулся из поездки в Испанию, поняв, что она не моя спутница жизни. И тогда я попробовал снова и смог прочитать ее».

«Действительно?» — удивленно спросила Бет.

Скотти кивнул. «Должно быть, она прочитала меня в ту минуту, когда я вошел, и поняла, что происходит. Если она на тот момент уже сошла с ума, то, должно быть, скормила мне свои мысли, а не я их прочитал. Как бы то ни было, когда я смог прочитать ее, я решил, что моя неспособность прочитать ее раньше, должно быть, была вызвана тем, что она была временно потрясена тем, что видела в доме, из которого мы вас спасли. Я подумал, может быть, это напомнило ей об ужасах ее детства, и она была в шоке той ночью или что-то в этом роде».

— Временное безумие? она предположила.

— Да, — согласился он. «И она, казалось, достаточно легко приняла это, когда я сказал ей, что совершил ошибку, и мы не были спутниками жизни, так что….». Он беспомощно пожал плечами.

«Ой.» Бет облегченно вздохнула, и вместе с ней ушло ее раздражение. Через мгновение она сказала: «Итак, последнее, что я помню, я была на полу в одной из будок, а потом Одилия выстрелила в меня из своего проклятого дротика. еще раз, — сухо добавила она. Подняв брови, она спросила: «Что случилось после этого?»

Скотти быстро и торжественно рассказал ей, что она пропустила, и они оба на мгновение замолчали. Затем Бет просто сказала: «Мне жаль Одилию, Скотти».

Он покачал головой. «Я думаю, возможно, она была слишком травмирована тем, что случилось с ней и ее семьей, когда она была маленькой. Боюсь, я наделал много ошибок, когда дело касалось тебя и Одилии. Сначала я думал, что она моя спутница жизни, когда это была ты, а потом я подумал, что тебе нужно стереть память, а теперь я думаю, что должен был настоять на процедуре три на одного для нее и очистить ее память. Может быть, если бы я так поступил, она могла бы обрести счастье в этой жизни».

— Она нашла свое счастье, — торжественно заверила его Бет. «В тот период, когда ты считал ее своей спутницей жизни, она была счастлива. Это не продлилось бы долго, даже если бы ты не разобрался, но какое-то время она была счастлива».

Скотти посмотрел вниз, и она не была уверена, сказала ли она ему, что это хорошо, или только заставила его чувствовать себя хуже, но затем он вздохнул и выпрямился, чтобы сказать: «Нам еще нужно закончить наш предыдущий разговор».

Бет замерла, вспоминая этот разговор. Когда Донни прервал их ранее, Скотти только что поклялся провести свою жизнь, исправляя причиненную ей боль, если она даст ему шанс и согласится стать его спутницей жизни.

— Но сначала, — добавил Скотти, прежде чем она успела заговорить, — тебе что-нибудь нужно? Может быть, больше крови? Или ты голодна?

Бет собиралась солгать и сказать «нет», чтобы они могли закончить разговор, но ее желудок громко заурчал.

Тихо посмеиваясь, Скотти тут же встал. — Я спущусь и принесу тебе что-нибудь поесть.

Бет колебалась, но когда он направился к двери, она быстро сказала: «Я пойду с тобой».

Скотти удивленно отвернулся. — Не надо, девочка. Мне не тяжело.

«Спасибо, но я была бы рад выбраться из этой комнаты. Мне она чертовски надоела, — призналась она, отбрасывая постельное белье. Затем она остановилась, увидев, что на ней была большая футболка, а не ненавистный больничный халат. Бет тупо уставилась на него, не признав футболку.

«Рейчел одела тебя в больничный халат, но я принес одну из своих футболок и попросил ее переодеть тебя в нее. Я знаю, что тебе не нравятся больничные халаты, и хотя я знаю, что ты предпочитаешь спать обнаженной, я не хотел, чтобы ты думала, что я позволю себе вольности, — объяснил Скотти, отодвигаясь и протягивая ей руку, чтобы помочь ей встать с кровати.

Бет перевела взгляд с футболки на его руку, обдумывая его предусмотрительность в обоих действиях. Затем она перевела взгляд на его лицо, минуту смотрела на него и просто сказала: «Да».

Скотти замер, и на мгновение она почувствовала, что ей придется объяснять, на что она дает согласие, но затем он с надеждой спросил: — Да, ты будешь моей спутницей жизни?

Закусив губу, Бет кивнула.

— Слава богу, — выдохнул он и наклонился, чтобы поднять ее с кровати. Прижав ее к груди, он сказал: — Спасибо, Бет. Обещаю, ты никогда об этом не пожалеешь. Я знаю, что был ослом, но я проведу остаток наших жизней, исправляя это.

— Ловлю тебя на слове, — сказала она, обняв его за плечи и прижав к себе.

Угроза заставила его усмехнуться, но он отстранился, чтобы посмотреть на нее, выражение его лица стало серьезным, прежде чем он сказал: «Тебе не придется, девочка. Мне будет приятно обращаться с тобой так, как всегда должны были обращаться.

«И как это?» — с любопытством спросила Бет, когда он направился к двери.

— Как к королеве, — быстро ответил он. Остановившись, чтобы она открыла дверь, он добавил: «Или еще лучше, как к богине, которой ты и являешься».

— Богиня, да? — весело спросила она, когда он вынес ее из комнаты, которую она возненавидела.

— Да, — заверил он ее, направляясь по коридору. — Ты для меня все, девочка. Все, чего я когда-либо хотел, и все, что мне когда-либо понадобится».

«Думаю, именно поэтому мы спутники жизни», — сказала Бет, недоумевая, откуда нано знают такие вещи.

— Ты больше, чем моя спутница жизни, Бет. Внезапно замолчав, Скотти встретился с ней взглядом и серьезно сказал: — Я люблю тебя, Элизабет Шеппард Аргенис. Я люблю тебя и все в тебе, и я буду благодарить Бога, нано и саму вселенную каждый день моей жизни за то, что они подарили мне тебя.

— О, — выдохнула Бет, сморгнув слезы, внезапно наполнившие ее глаза. Но потом она сказала: «Я тоже люблю тебя, Скотти».

— Тебе не нужно так говорить, если это неправда, девочка, — мягко сказал он. — Я надеюсь, что когда-нибудь это станет правдой, но я знаю, что был ослом и…

— Ты был ослом, — перебила Бет. — Ты был упрямым, властным, а временами просто глупым.

— Да, предполагаю, — кисло признался он.

«И если бы ты не тормозил, мы бы уже давно достигли этой точки», — указала она.

— Верно, — торжественно согласился он.

«Но ты также умен, и у тебя отличное чувство юмора, ты сильный, надежный и терпеливый, и я не могу представить свою жизнь без тебя», — продолжила она. Потом она подняла руку, погладила его по щеке и добавила: «Я люблю тебя, Каллен Макдональд».

— Слава Богу за это, — выдохнул Скотти и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы. По крайней мере, это началось с нежной, душераздирающе сладкой ласки, которая сама по себе казалась почти клятвой. Бет прочувствовала этот поцелуй до глубины души, и слезы тут же навернулись на глаза, а сердце растаяло. Но она не была Одилией. Бет была спутницей жизни Скотти, и мило и нежно вскоре переросло в жар и страсть. Она даже не была уверена, когда это изменилось — возможно, когда она вздохнула в его губы, — но внезапно Скотти заставил ее губы раскрыться, чтобы позволить ему войти.

Бет сразу открылась ему, ее руки вцепились ему в плечи, а его язык выдвинулся вперед, чтобы заявить о своих правах. Ее собственный язык встретился с его языком, приветливым и нетерпеливым, и ее тело беспокойно ерзало в его руках, ее спина пыталась выгнуться, когда желание пронзило ее.

Застонав, Скотти отпустил ее ноги и позволил ей повиснуть на нем. Затем он прижал ее к стене и поймал ее бедра сзади, подталкивая ее ноги вверх.

Бет тут же обернула их вокруг него, а затем застонала ему в рот, когда он сдвинулся и прижался к ней. Прижав ее бедрами к стене, Скотти убрал одну руку с ее ног, чтобы найти и сжать одну грудь через свободную футболку, которая была на ней.

Длинный, низкий стон тут же сорвался с губ Бет, и она выгнулась в ласке, ее поцелуй стал почти безумным. Но когда ее ноги сжались вокруг его бедер, и она сдвинулась, преодолевая прижимающую твердость, Скотти прервал их поцелуй, выругавшись, и прижался лбом к ее лбу.

После того, как он отдышался, он спросил: «Милая, насколько ты голодна?»

— Очень, очень голодна, — задыхаясь, сказала Бет, а когда он прижался к ней, добавила: — Тобой.

— Слава богу, — прорычал он и потянулся в сторону.

Бет с удивлением заметила дверь рядом с ними, когда он повернул ручку и распахнул ее. Затем она ахнула, когда он прижал ее к себе и понес в комнату. Ее взгляд скользнул по синей комнате, когда он остановился, чтобы закрыть дверь ногой, а затем она встретилась с ним взглядом. «Твоя комната?»

«Наша комната», — поправил он ее, подходя к кровати, а она обвивала его и цеплялась за него, как обезьяна. — Ты сказала, что тебя тошнит от твоей комнаты, так что мы останемся здесь. Пока, — добавил он, останавливаясь возле кровати. Он ослабил хватку на ее ногах, так что они упали, и она снова прижалась к нему, а затем он мягко поставил ее на ноги.

«А потом?» — спросила она, наклонив голову, чтобы с интересом посмотреть на него. Она только что переехала сюда, в Канаду, но он был главой охотников Великобритании и должен был жить там.

— А потом, когда мы поженимся, будем жить, где захочешь, — торжественно сказал он. «Здесь, в Торонто, или в том маленьком городке, где живет Дри, как ты упоминала. Где захочешь, — повторил он.

«Ты бы отказался от своего поста главы британских охотников ради меня?» — спросила она с удивлением.

— Ради тебя я бы все отдал, девочка, — торжественно сказал он. «Теперь ты моя спутница жизни, моя любовь и весь мир».

Бет смотрела на него широко раскрытыми глазами, тронутая его словами.

Переместившись под ее взглядом, он взглянул на дверь и нахмурился. — Может быть, мне принести немного крови или…

Бет прикрыла его рот одной рукой и покачала головой. «Я не хочу крови. Все, что я хочу в этот момент, это ты».

— Слава богу, — прорычал он и тут же набросился на нее, схватил за руку и потянул на кровать рядом с собой.

Бет пошла охотно со смехом, который оборвался, когда его рот накрыл ее. Но она все еще смогла расслышать это «слава Богу» в своей голове, когда его руки начали блуждать по ней, и она сама беззвучно повторила это. Временами ее жизнь была длинной и трудной, но она привела ее в это место и к этому мужчине, и она благодарила Бога за каждое испытание, которое привело ее сюда. Если это был приз, то он стоил каждого мгновения.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19