Сказки бабушки Прасковьи [Елена Дмитриевна Фетисова] (fb2) читать онлайн

Елена Фетисова Сказки бабушки Прасковьи

Глава 1

– Бабушка, бабушка! – подскочил черноглазый мальчуган по имени Макарка к старушке, сидящей в кресле-качалке, – Опять ты за свой носок принялась, – начал дергать он ее за рукав, – Ты же обещала нам сказку рассказать!

– Да, да, обещала! – подхватила остальная детвора – шестилетняя Сонечка и Тема – ее брат-близнец.

– Раз обещала, расскажу, – улыбнусь, глядя из-под очков на внучат женщина, – Но есть такая пословица: «Сделал дело – гуляй смело!». Вот, сейчас, только, пятку вывяжу, и начнем посиделки. А вы пока выбирайте про кого послушать хотели бы про «Кота в сапогах» или про «Спящую царевну»?

– Мы твою сказку хотим! Новую! – в один голос завопила малышня.

– Где ж на вас столько сказок набраться? – засмеялась добродушная старушка, – Каждый раз новую просите. Да, будет вам новая, – отложила она спицы, – Слушайте…

Сказка о настоящей любви

Жила-была женщина, и звали ее Матрена. Добрая была, порядочная, богопослушная, но случилась в ее доме беда: заболел единственный сын. И к лекарям обращались и к знахаркам ходили, да все попусту. Ребенок слабел с каждым днем и угасал, как свеча на глазах у родителей. И решилась тогда отчаявшаяся мать на безрассудный поступок.

От людей Матрена слышала, что в глухой чащобе, на другой стороне реки, куда и звери то редко захаживали, жила настоящая колдунья. Никто не знал, сколько ей лет, но еще прадеды дедов рассказывали про ее коварное чародейство.

Собралась Матрену в дорогу и, как ступила на мосток через реку, доски под ее ногами заскрипели, и одна упала в темную пучину бегущей внизу воды.

– Не добрый знак, – подумала женщина, но назад не воротилась.

И, как ее только в чаще дикие звери не загрызли?! Матрена и сама не поняла, но всему наперекор добралась до ветхой избушки, скрытой среди спутанных корней вековых деревьев. Слабый огонек тлел из ее крохотного оконца, заменяя солнце, которое не пускали в этот жуткий лес кроны из растрескавшихся безлиственных ветвей. Дрожащей рукой женщина отварила дверь. Два желтых горящих глаза мелькнули перед ней и скрылись в полумраке. Сердце бедняжки чуть не выпрыгнуло от страха наружу.

– Заходи, не бойся, – вдруг, услышала она скрипучий голос из полумрака, куда прыгнула кошка, – Гости обычно меня не почитают.

Матрена осилила свое малодушие и переступила порог. В конце концов, потерять ребенка для женщины было куда ужаснее собственной гибели. Трепещущий огонек в печи отчаянно метался, будто тоже напуганный.

– Не гостить я пришла, а помощи просить! – взмолилась голосящим голосом Матрена.

– Да, знаю я, зачем ты наведалась ко мне, – и женщина, наконец, увидела сидящую за столом ведьму, точнее она увидела два желтых кошачьих глаза у нее на коленях и сгорбленный старческий силуэт. Нечесаные волосы отбрасывали жуткие тени на стены.

– Не жилец твой Егорушка, не жилец. Родился он тебе на горе, – проскрипела старуха.

– Помоги, спаси сына! Проси, что хочешь! – рухнула на колени Матрена.

– В церковь ходишь, а у ведьмы помощи просишь! – рассердилась колдунья и громко стукнула своей клюкой о пол.

Матрена, только, залилась горючими слезами в ответ: «Грешница она, грешница! Готова нести любое наказание, только бы сына, своего единственного Егорушку спасти!»

– Будет твой сын жить! – вынесла неожиданный приговор ведьма голосом, от которого задрожали стены, – За твою смелость материнскую дарую тебе, Матрена, помощь свою ведьмовскую. Больше скажу: по силе не будет равных твоему Егорке. Цари будут просить у него помощи, из всех битв победителем выйдет…

Женщина от радости припала к ногам колдуньи.

– Но, берегись, Матрена, – тихим, жутким шепотом прошипела ведьма, – Когда в сердце твоего Егора вспыхнет любовное пламя. Не допускай до него девичьих чар, если сумеешь…, – зловеще засмеялась ведьма, – Потому, как в присутствии своей избранницы он обессилит напрочь, станет беззащитным, как ребенок. И горе, если недруги узнают его тайну! Тогда ему ничто уже не поможет! – еще громче загрохотал голос старухи.

В глазах Матрены задрожали снова слезы: «Авось, без любви прожить можно…», – судорожно подумала женщина.

Ведьма скинула с колен кошку и наклонилась к распростертой перед ней Матрене.

– Все поняла?

Матрена дрожащими губами, только, и сумела вымолвить:

– Да…, – на нее глядела чернобровая красавица с всклоченной копной волос. Да, вот, возраст этой красавицы измерялся ни одним веком. «Ведьма!» – казалось, только, сейчас, по-настоящему, поняла женщина за помощью к кому она обратилась. Но было уже поздно.

Воротилась Матрена домой, а ее Егорка по двору бегает, смеется, здоровенький. Муж от такой великой радости решил доброе дело для всех сотворить – убрать камень с дороги в село, что много лет проезду мешал. Запряг он лошадь, веревками обвязал глыбу неподъемную, да, тут Егорка к отцу подбежал:

– Тятя, тятя, давай я тебе помогу! – взял мальчонка пятилетний каменюку, и как горошину в овраг ее скинул.

Увидела это Матрена и ахнула. Не обманула ведьма, наделила ее сына силой недюжинной, но женщина на всю жизнь запомнила и другое, что любовь может убить ее мальчика.

Прошли годы. Вырос Егорка парнем добрым, крепким. Молва о его силе распространилась далеко за пределами села. Многие девичьи сердца по нему сохли, да, только парень на них не глядел.

– Да, и то верно, – соглашалась с ним Матрена. – Ты у меня такой славный, ладный, у нас и девчат под стать тебе нет.

– Не то, матушка, – отвечал ей Егор, – Девчат хороших много, да, не лежит у меня ни к одной душа, сердце не загорается…

«А, что если без любви женить сына?», – подумала Матрена. «Может и минует, тогда его беда-то…».

– Сынок, – неожиданно предложила мать, – А может, и вправду, тебе жениться, хватит ждать ее, любовь-то эту…

– Что ты, матушка, – вздохнул Егор, – Любовь – она, как колдовство, ее женитьбой не удержишь. Зачем брать грех на душу.

Заволновалась Матрена, речи сына растревожили ее сердце, и решила она ему поведать правду:

– Много лет назад заключила я сделку с ведьмой: променяла любовь твою на твою жизнь и здоровье. Нельзя тебе влюбляться, сынок, и силу потерять можешь, и саму жизнь!

– Не зря, значит, люди судачили, глупая ты моя…, – Егорка обнял мать, – Жизни своей не щадя к хищникам на съедение по собственной воле отправилась…. Не переживай, матушка, не верю я этим заклятьям. Да, и сама знаешь, не люблю я не кого. Разве, Василька, только, да и то, как сестру…, – Егорка заулыбался, неуклюже, ласково вытирая своими крепкими ладонями слезы с опечаленного лица родительницы.

– Ой, скажешь тоже, Василек, – махнула мать рукой и тоже улыбнулась, – Какая из нее невеста-то… Девчонка добрая, но слабоумная. Мать с отцом ее рано покинули, может от того и выросла такой. Ей с жучками, да с травушкой-муравушкой в пору шептаться, а не с парнями любезничать. Придумала тоже мне, что звериный язык понимает. Горемычная…, – вздохнула Матрена.

Васильком народ звал девушку, живущую с Матреной по соседству. Василиса и, впрямь, была не как все, но люди любили ее за покладистость характера, хотя часто и посмеивались над бедняжкой-сиротой.

– Вон, вон, глядите, – завопила ребятня за забором, – Василек, опять с мурашами балакает!

– А ну, брысь, малявки! – почти, по-настоящему, грозно сдвинул брови Егор, и голопузая малышня тут же разбежалась. – Ты и муравьиный язык понимаешь? – улыбнулся он, обращаясь уже к девушке, и присел рядом.

Василиса засмущалась, щеки ее зарделись, девушка опустила глаза.

– Вот, и ты меня не нормальной считаешь…

– О чем же муравьиный народ сплетничает? – вместо ответа, продолжая улыбаться, спросил Егор.

– Некогда ему сплетничать. Муравьи – народ трудолюбивый, – серьезно ответила девушка.

– Ишь ты, как…. Эх, Василек, Василек, ты и, правда, смешная. Говоришь, будто знаешь, наверняка.

Василиса резво поднялась и засмеялась:

– А, вот, та галка, – где-то в ветвях закричала птица, – На тебя ругается, что ты как и все, Фома не верующий!

Егор тоже встал и подхватил в свои огромные руки кружащееся среди солнечного дня хрупкое тело девушки:

– Верю, верю всякому зверю, а тебе Васильку немного погожу! – они оба засмеялись. Егор запутался в ее, не заплетенных светлых прядях волос. – Они у тебя лугом пахнут, – сказал парень, – Ромашками…

Василиса, воспользовавшись его замешательством, вырвалась из крепких рук и хитро посмотрела со стороны. Синие глаза ее, за что еще и прозвали девушку Васильком, прищурились, густые ресницы порхнули несколько раз. Девчонка уловила момент, неожиданно ущипнула Егора за щеку и со всех ног кинулась бежать прочь.

– Вот тебе, Егорка, большая горка! – заливисто хохоча на бегу закричала девушка.

– Ну, Василек, берегись! – и солнце светило, и небо было голубое, и счастье было рядом, на расстоянии вытянутой руки.

Только, недолго длилось беззаботное время. Пришла беда в их края.

– Чужеземцы позарились на наши земли. Совсем скоро загорятся в огне соседние города и села. Недалеко время, когда и наше село горе накроет, – отец Егора встал из-за стола. – Настала пора защитить от надругательств врага нашу землицу!

Матрена кинулась на шею мужа.

– Ох! – вырвалось из ее груди.

– Я с тобой, отец! – вскочил рядом с ним Егорка.

– Нет, сынок, силен ты, но молод еще, – охладил его пыл отец. Одной силой врага не одолеешь, тут житейская мудрость нужна. Погоди, пробьет и твой час.

Ни один день и ни одну ночь сражались за землю русскую храбрые воины. Положили на поле боя тысячи своих голов и голов чужестранцев, была среди них и отцовская. Однако, враг, как полчище тараканов, неотступно двигался вперед.

– Хватит ждать! – сказал, однажды, Егор матери. – Зачем моя сила, если от нее нет никакого проку!

– Егорушка! – только, и выкрикнула Матрена.

Синие глаза Василька потемнели от слез. Они прощались на задворье.

– Эй, Василек, я ж тебя одной рукой поднимаю, – он подхватил и поднял девушку, будто пушинку высоко-высоко, но на этот раз она не засмеялась, не поколотила его, как обычно, – Да, я всех этих поганых иноземцев враз раскидаю! – улыбаясь, горячо пообещал Егорка, что все будет хорошо.

Вместо ответа, Василиса накинула ему на шею неказистую подвеску.

– Своим руками делала, – На холстяном клочке камешки, да, ракушки нашиты вперемежку, – Каждый камешек заговаривала, – сказала девушка грустно, – Какой на удачу, какой на память, а какой – на жизнь… Пусть удача от тебя отвернется – не страшно. Если забудешь меня – я не обижусь, главное, чтобы камешек на жизнь свою силу не утратил и тебя от погибели защитил! – сказала Василек и заплакала.

– Сестренка, – обнял ее Егор, – Я сохраню все твои камешки. Мы еще с тобой побегаем по нашей поляне под солнечным дождем!

Шли бои жестокие не на жизнь, а на смерть, между тем, распространились по округе слухи добрые: объявился непобедимый воин, что один с дюжиной чужеземцев справляется. И нет ему равных: стрела его не берет, меч не сечет, кулак перед ним бессилен. Испугались враги русского богатыря и отступили на время. Вернулся домой Егорка. Радости Матрены предела не было, от счастья забыла она уже и про заклятье колдуньи. А Василек то, так разволновалась, что побоялась встретиться со своим закадычным другом. Сам парень пришел к ней.

Взял Егор в свои ладони ее руки и сказал тихим голосом:

– Как обещал, все твои побрякушки сберег, – и, распахнув рубаху, показал амулет на своей могучей груди. Прильнула к ней Василек и услышала стук его сердца. На какое-то мгновение ей показалось, что оно выстукивает ее имя. Засмущался могучий воин, внутри его что-то зашевелилось. Он не понял что, именно, но это что-то было до боли трогательное, ранее не ведомое. Испугался неизвестного чувства Егор и отступился от девушки. Щеки Василисы залились краской, не сдерживавшая своего порыва нежности, девушка убежала прочь.

Тем временем, враг снова поднял голову и пошел на сам Царьград. Кровь полилась рекой. И, вот, однажды, прискакали посыльные от самого батюшки-царя. Егорка быстро собрался в дорогу, но второпях не забыл он про подарок Василисы, холстяной клочок по-прежнему оберегал его сердце. Победителем вышел Егор и из этой битвы. Не по зубам пришлась град-столица лютому противнику.

– Должно быть, у этого русского воина слабое место! – топнул в ярости ногой чужеземный правитель, – Ни власть, ни золото ему не нужны, ни блага земные, ну чего-то же ему не хватает в этой жизни! Узнать! Все про него узнать! – кричал разгневанный хан своим подчиненным.

Через неделю хану докладывали:

– О, великий повелитель! Непобедимый русский – выходец из простонародья, в детстве он чуть не умер от горячки, но чудесным образом воскрес и обрел невиданную силу. Люди говорят: мать обращалась к самой ведьме за помощью. Но точно никто ничего не знает.

– Стадо баранов! Ведьмы никогда просто, так ничего не делают. Значит, был уговор какой-то между ними… Я узнаю тайну этого русского, – смахнул со злости вражеский предводитель все яства, приготовленные для него, – Но не от вас, шайтанское отродье!

Жизнь снова наладилась. Враги больше не донимали, боялись русского богатыря. Солнце снова засияло, разошлись на небе тучи. Егорка зажили с Матреной, как прежде. Вроде все нормально. Да, вот, грусть одолела сердце парня. Василису Егор избегал, хотя амулет ее носил постоянно. То волнение в груди он боялся вспоминать.

– Не люблю, ведь, ее, – думал Егорка, – Зачем буду голову девушке морочить, она ведь и без того несчастна. «Любовь должна гореть, пылать в груди», – искренне думал парень. «Чтоб ни рук, ни ног, ни головы не чувствовать, как ведьма пророчила. Не судьба видно, встретить мне настоящую любовь…».

Но, вот, однажды пошел Егор охотиться в лес. Слышит шорох в кустах. Думал парень – зверь, раздвинул ветки, а там девушка бесчувственная лежит. Непонятно: то ли дышит, то ли нет. Дотронулся до нее Егор, красавица вздрогнула, глаза открыла, а они у нее чернее ночи, вскрикнула и попятилась назад.

– Не бойся, – сказал ей Егорка.

Она испуганно затараторила, и речь ее была сбивчивой, не совсем русской. Однако парень понял:

– Хан приказал убить меня, ты пришел убить меня?

– Что ты, я сам твоего хана убить хочу. Со мной тебе нечего бояться!

Всю дорогу Егорка нес свою бесценную добычу на руках. Гордый и необыкновенно счастливый, он бережно укрывал порванные одежды на израненном смуглом теле незнакомки. Несмотря на бесчисленные царапины и ссадины, он видел, как оно прекрасно. Грациознее и красивее девушки он еще не встречал.

Матрена быстро выходила чужестранку, бежавшую от своего господина. Она разобрала ее спутанные длинные, черные волосы и заплела их в русские косы. Залечила раны на ее необыкновенного цвета коже, сняла с ее тела блестящие побрякушки и облачила в тканый сарафан. Но и, теперь, Нарда, именно так звали девушку, была не похожа на других.

Матрена жалела и боялась ее одновременно. Чужеземная красота пугала простую женщину, как будто какая-то опасность исходила от нее, а может просто потому, что муж погиб от меча ее сородичей?

Василек скучала по Егорке. Услышав новость про иноземную девицу, она и вовсе опечалилась: «Совсем забыл меня мой друг, Егорушка». Как-то встретив парня, Василиса предложила:

– Сегодня, день такой похожий, приходи на наше место.

– Ты прости меня, Василек, – отвел глаза в сторону Егор, – Только негоже мне, статному воину, козлекать по лугу с девчонками, вроде тебя. Мне жениться пора, за ум браться…

Налились синие глаза девушки слезами, как речные берега талыми снегами весной.

– Да, и то, правда, – попыталась улыбнуться Василиса, – Какая уж, теперь, игра, это я от слабоумия сказала, не бери к сердцу…

Жениться!? – услыхала Матрена, – Но ты, же сам говорил, что нет девушки, подходящей для тебя?

– Не было, матушка, но, с тех пор, как я нашел Нарду, я не мыслю, жизни без нее, наконец-то, мое сердце вспыхнуло, и его пламя съедает меня!

Матрена побледнела и осела наземь.

– Не любовь это – погибель твоя, сынок! Не уж, то забыл про заклятье?!

– Ах, матушка, над Васильком потешаешься, а сама в сказки веришь. Да, кабы и так, между жизнью и любовью, я последнюю выберу. Не спать не могу, не есть не хочу, все о ней, о Нарде думаю, везде ее вижу!

Схватилась Матрена за голову, запричитала:

– Егорушка, отступись, сынок, от своей любви безрассудной, погубит она тебя!

– Уж лучше от любви погибнуть, чем жить бесчувственной глыбой! – упрямо отвечал ей сын.

Нарда, между тем, была как кошка ласкова, игрива, да знала женщина: дикую кошку приручить нельзя…

Вот, гуляли, как то Егор и Нарда, любовались тихим вечером, звездным небом.

– А у нас звезды большие-большие…, – грустно сказала иноземная красавица.

– Ты скучаешь по дому? – спросил ее Егор.

Девушка задумалась, прежде чем ответить, ее черная бровь надломилась:

– По тебе я тоже буду скучать…, – непонятно ответила она.

– О чем ты, Нарда?

– Время придет, и ты отправишь меня на родину. Я люблю свою землю, но я не хочу возвращаться назад к хану. Он убьет меня!

– Нарда! – воскликнул Егор, – Как могла ты подумать о таком!

– Я не нравлюсь твоей матери, думаешь, я не вижу, как глядит она на меня! Мой народ причинил вам много горя. Таким как я, здесь нет места! – черные глаза девушки, испытывающее поглядели на Егора, как угольки прожигали они его насквозь.

Парень схватил руку Нарды и приложил к своему сердцу.

– Разве не слышишь ты, как оно отчаянно бьется, когда ты рядом со мной? Как же после этого ты можешь во мне сомневаться?!

Нарда приблизила к нему свое лицо. Ее смуглая кожа отливала в темноте, как отточенный клинок. Губы ее слегка приоткрылись: казалось, вместо зубов во рту у нее были нити с драгоценным жемчугом. Голова Егора закружилась. Он поцеловал ее, и она не отпрянула.

С того дня, нарек Егор Нарду невестой своей во всеуслышание. Днями и ночами просиживал он со своей чужестранкою, любовался на ее красоту непостижимую. Услышала, однажды Матрена, как сын горячо говорил своей возлюбленной:

– Ах, Нарда, моя Нарда, как сильно я люблю тебя! Так сильно, что рядом с тобой ноги мои слабеют, руки немеют, сердце останавливается… Будь мне женой верной!

Недослушав окончание разговора, Матрена удалилась, чтобы не рвать и без того истерзанную душу.

Между тем, девушка, как всегда бровью подернула и говорит почти обиженно:

– Не верится мне, Егор, что ты, русский богатырь, можешь чужеземную пленницу, такую, как я в жены взять.

– Что ты, любовь моя, разве посмел бы я тебя дурачить?! Вся душа моя перед тобой, как чистая скатерть разослана, нет в ней ни единой мысли дурной, ни задумки не доброй…

– Тогда поверю тебе, – отвечает ему красавица, – Если расскажешь мне секрет своей силы богатырской.

Егор помнил наказ матери и не сразу дал ответ. Между тем, девица капризничала, поторапливала:

– Вот, видишь, не хочешь ты поделиться со мной своей заветной тайной, как мне знать, что твои помыслы и в самом деле чисты? – Нарда коснулась его щеки своей тонкой смуглой рукой и тут же отдернула ее, будто обожглась.

Егор, все еще сомневаясь, пытался отшутиться:

– Это ты придаешь мне силы! – и, поймав ее пальцы, зажал в свою ладонь.

Нарда не высвободила их, изогнув свою длинную шелковистую шею, она склонилась к нему, горячо дыша. Свободной рукой соблазнительница приподняла грубую крестьянскую одежду, скрывавшую, точеную, золотистую фигуру, которая переливалась в первых лучах солнца, как драгоценный камень.

Любовные чары опьянили парня окончательно и, забыв про осторожность, рассказал он все своей возлюбленной. Блестящие огоньки, как змеи, зашевелились в ее черных зрачках, готовые, вот-вот, ужалить.

Неожиданно девушка громко рассмеялась.

– Что тебя, так развеселило, любовь моя? – непонимающе заглянул он в ее горящие глаза, все еще переполненный пламенными чувствами к своей искусительнице.

Темные, словно пропасть, они поглотили его.

– Ты, должно быть, шутишь? – ледяной голос Нарды, остудил его пыл. Не дожидаясь ответа, она сказала, – Сейчас, мы это проверим!

Лезвие кинжала блеснуло, как вспышка, в свете восходящего луча, и безжалостно вонзилось в грудь Егора, прямо в подаренный Василисой оберег. Камешки из последнего шумно посыпались на пол. Егорка пытался поймать их, но пальцы его не слушались. Казалось, не удар ножа, а ужасное предательство убили могучего воина. Нарда оглянулась напоследок, и парень увидел ее истинное лицо: злобное, словно они встретились на поле боя, не по-женски жестокое и бесчувственное… Злодейка схватила из шкатулки браслеты и серьги, подаренные ханом, которые на время разрешила снять с себя, и, ухмыльнувшись, захлопнула дверь. Матушка была права – его любовь оказалась заклятым врагом.

Матрена вернулась домой и увидела сына, истекающего кровью. Женщина завопила, как волчица на всю округу:

– Егорушка!

Василек прибежала на крик обезумевшей матери.

– Это все колдунья, это она проклятая…, – голосила без памяти Матрена, – Обрекла моего Егорушку на погибель через любовь!

Увидев умирающего друга, Василиса кинулась к нему.

– Прости, Василек, – еле слышно сказал Егор. – Не сберег я твои камешки…

Девушка глянула на его окровавленную грудь: камешки и, правда, все выпали, кроме одного, который не пустил нож к сердцу.

– Камень жизни цел, и это – главное, – проговорила сквозь бегущие слезы Василиса, – ласково проводя рукой по щеке умирающего Егорки. Еще совсем недавно, его касалась другая рука…. Егор слишком поздно понял, как он ошибался.

– Прости, что отказался от солнечного дождя на нашем лугу…

– Я, еще не раз поколочу тебя! Думаешь, от меня, так легко отделаться, – сквозь слезы, пыталась шутить девушка, но Егор почти не слышал ее…

– Не может настоящая любовь отбирать силы и жизнь у человека! – как сумасшедшая закричала Василиса, – Та ведьма, матушка, врунья! – она решительно вытащила кинжал из груди парня, – Иди и потребуй снять заклятье или убей обманщицу вместе с ее колдовством! – выкрикнула она отчаянно.

– Ах, дочка, разве мне добраться до нее, теперь! Уж лучше я рядом с сыном смерть приму…

– Тогда я пойду! – вспыхнули синие глаза Василисы, как звезды перед погибелью. Докажу этой ведьме, что убить настоящую любовь даже она не может! – немедля, не прощаясь, она побежала в сторону реки, – Я спасу его, матушка! – крикнула она напоследок.

Мост, через который предстояло пройти Василисе, почти сгнил, люди много лет не ступали на него. Доски угрожающе затрещали под ногами и одна за другой посыпались вниз, но Василек не повернула, она упрямо шла вперед, навстречу судьбе. Неожиданно поднялся сильный ветер, засверкала молния, загремел гром. Дойдя до середины реки, Василиса оступилась и ослабшим листком закружилась вслед за досками в темную пучину бушующей воды. Волна накрыла ее. Вначале улыбка, а потом окровавленная рана Егора представилась Васильку, девушка отчетливо поняла: ей никак нельзя было погибнуть, из последних сил она поплыла в сторону земли. Волна, видя ее отчаянное сопротивление, сжалилась и выбросила ее на другой берег.

– Спасибо, Реченька…, – благодарно простонала ей обессилившая Василек.

– Безрассудная…, – забулькала вода и шлепнулась обратно в свое русло.

Несмотря на кровоточащие раны, девушка двинулась дальше. Угрюмая высохшая чаща неприветливо зашумела, когда она ступила в ее владения. Василиса шла долго. Колючие ветки царапали ей кожу, цеплялись за волосы и больно тянули назад. В лесу было темно, почти, как ночью и подозрительно тихо. Вдруг, где-то неподалеку Василиса услышала шорохи. Страх, ледяной змеей, закрался в сердце девушки. Она осмотрелась и увидела со всех сторон множество горящих желтых огоньков.

– Волки! – с ужасом осознала Василек.

– Какая добыча! – услышала она у себя за спиной, – Я чувствую запах человеческой крови, такой сладкий, теплый…, – вытянув шею, сладко проговорил волк.

Девушка обернулась на его голос и к удивлению зверя заговорила с ним на понятном ему волчьем языке:

– Отпусти меня, Вожак, я обещаю тебе, что вернусь на это место и обязательно отдамся вам на съедение, но сначала, мне нужно спасти жизнь любимому человеку, без моей помощи он погибнет!

– Ты смелая девушка, – ответил ей волк, – И язык наш знаешь. Мне это по нутру. Но мы, такие голодные, да, и откуда нам знать, что ты не обманешь нас?

– Это любовь придает мне храбрости. Ради нее я готова пожертвовать своей жизнью. Мне нечего оставить тебе в залог, но я знаю, ты – благородный волк, а значит, и ты должен чувствовать, что я говорю правду.

Волк подумал, мотнул головой, и его собратья неохотно отступили.

– Что ж деваться тебе все равно не куда, спасай своего любимого! – сгорбленная фигура зверя растворилась в чаще.

Василиса выдохнула, заставила себя успокоиться и замедлить стук своего напуганного сердца. Она знала, что сказала хищнику правду: когда жизнь Егора будет вне опасности, она вернется сюда.

Время шло, девушка еще решительнее стала пробираться сквозь лесные препятствия, понимая, что оно не безгранично. И когда она, наконец, вышла на поляну, земля пошатнулась под ней и начала разверзаться. Василиса опустила голову вниз и ужаснулась: тысячи гадюк кишели у нее под ногами.

– Наш-ша добыча, наш-ша.., – радостно извивались в предвкушении охоты гады.

– О, Царица змей! – обратилась Василек к самой нарядной из них и осмелилась посмотреть ей в глаза. Маленькие черные бусинки последней удивлено блеснули. Гадюка высунула длинный тонкий язык и прошипела:

– Иш-ш ты, какая ш-шустрая, и говориш-шь по-наш-шему. Чего тебе надо?

– Ты женщина, и поэтому должна понять меня, – горячо заговорила Василиса. – Я не дорожу собственной жизнью, и вы можете пережалить меня хоть, сейчас, но от моей жизни зависит другая! Отпусти меня, как, только, я спасу своего любимого, обещаю, я вернусь: сначала ужалите меня вы, змеи, а потом моими останками насытятся волки.

Змея раскачиваясь, потянулась к лицу девушки.

– Чтош –ш, поверю тебе на слово, – сердито прошептала она, – От меня все равно не уйдеш-шь…, – и земля в одно мгновение очистилась от скользких, холодных тел.

Однако испытания на этом не закончились. Василиса, дважды отдавшая свою жизнь в залог, казалось, уже ничего не боялась, но, душа ее невольно дрогнула, когда, и в без того темном лесу, на девушку сверху упало черное копошащиеся покрывало. Огромная стая летучих мышей зловеще зашуршала крыльями над ее головой. Их пронзительные крики впивались в самое сердце.

– Зачем явилась сюда?! – грозно потребовал ответа летучий король.

– Я пришла за жизнью!

– Глупая, хоть и знаешь звериный язык, все равно глупая…. Здесь, только, можно с ней распрощаться! – нервно замахал он крыльями.

– Знаю, – покорно согласилась Василек, – Но, только, я не для себя жизнь прошу, а для любимого. Не гневись, что потревожила. Помоги лучше, пропусти к ведьме ненавистной. Хочу заставить ее снять коварное заклятье и спасти дорогого Егорушку!

– Не в моих правилах помогать людям, – ответствовал предводитель летучей стаи, – Но, пожалуй, сделаю исключение…. По нраву мне твоя кротость и смелость не человечья!

Стало светлее и в лесу и на душе у девушки, когда купол из летучих мышей растворился в чаще. Наконец, она увидела слабый желтый огонек впереди.

Ведьма уже ждала Василису, поэтому первой вышла навстречу ей.

– Вот, ты какая, и в воде тебя не утопишь, и лютыми зверями не устрашишь! – сказала колдунья, едва сдерживая ярость. Взгляд ее горящих в темноте глаз, обжигал, будто раскаленные угли, но девушка не боялась нечистой.

– Сними свое заклятье! – потребовала Василиса, – Оно не честно: любовь дарует людям силу, радость и жизнь!

– Не верю! – задрожала земля от скрипучего, устрашающего голоса колдуньи, – Ты докажи мне, что это так, тогда и освобожу твоего Егорушку от колдовства. Да, поторопись, до восхода солнца должна успеть.

– Ах, ты подлая, бесчестная старуха! Что мне еще нужно сделать, чтобы, наконец, убедить тебя, что это любовь дала мне силы придти к тебе и просить за любимого?!

Ведьма подобрела и захрюкала в издевательском смешке:

– Вот, так-то лучше будет. В этом лесу все, по-моему! Пойдешь по самой короткой дороге домой, – опять стал суровым ее голос, – Кот покажет, – она кинула, сидевшее у нее на плече животное девушке под ноги. Последнее ласково потерлось о щиколотки Василисы, а потом, вдруг, ощетинилось и зловеще зарычало, обнажив острые светящиеся клыки, – Придешь в назначенное место. Там тебя будет ждать Нарда. Сведешь с ней счеты. Кто победит, тот и будет прав: одержит верх Нарда – Егор умрет, если ты осилишь ее – сниму заклятье. Но, знай, успеть ты должна до рассвета. Как, только, первый луч блеснет на лезвии меча Нарды – знай это отблеск смерти твоего любимого, и битва, тогда бессмысленна, а значит, и любовь твоя бесполезна. Запомни хорошенько: как только я увижу сияющий блеск меча, – повторилась старуха, – Дыхание Егора оборвется. Это мое последнее слово! – стукнула ведьма клюкой о землю.

Василиса побежала за котом напролом сквозь непроходимую чащу.

– Мяу-мяу, медленно, медленно, – поторапливал кот. И, вот, на полпути, вдруг, слышит девушка зов о помощи. Остановилась она. Кот зарычал сердито.

– Погоди, черный прихвостень, – сказала Василек и пошла на доносившийся неподалеку голос, да чуть в яму не упала. А в той яме, на самом ее дне волчонок маленький скулит, выбраться не может. Связала девушка из веток веревку и спустилась вниз, достала бедолагу из ловушки.

– Разбазариваешь драгоценное время, мяу! – упрекнул ее прислужник ведьмин. И побежали они дальше.

Ветки хлестали по лицу, по рукам и ногам, раны кровоточили, но Василиса не останавливалась. Вдруг, дерево рядом упало. Они уж было, мимо промчались, да тут опять, услышала девушка, что кто-то на помощь зовет. Еще сильнее рассердился хвостатый проводник. Обнажил свои светящиеся клыки. Притопнула на него ногой Василиса, пригрозила веткой. Подошла поближе к упавшему стволу, а там под ним змея придавленная лежит. Поднатужилась Василиса и освободила гадюку.

– Не того спасаешь, – зашипел кот, – Она ужалить тебя хотела!

– Она поверила и отпустила меня, – ответила Василек.

Добрались они до реки, а мост-то весь разрушился. Как попасть на родную сторону?

Кот лукаво замурлыкал, начал тереться о ноги Василисы.

– Смирись, Василиса, мяу… Любовь, любовью, а собственная жизнь дороже… Переплыть реку невозможно – это верная погибель.

Василиса отшвырнула черную бестию от себя и уже хотела в пучину водную кинуться, как, вдруг, откуда не возьмись, наползла гадов тьма-тьмущая. Сцепились они между собой, крепче канатов, и перекинули живой мост через бурлящую воду.

В первый раз, за всю дорогу проявила слабость Василиса, расчувствовалась, слезу пустила.

– Спасибо, добрые создания! За помощь вашу и понимание…

– Ты зла на нас не держала, – прошипели змеи, – Наследника наш-шего царя спасла. Считай, мы в расчете… Удачи тебе, Василек!

Зарычал кот от злости, когтями землю скрести начал. Да, делать нечего, перебрался на другую сторону реки вместе с девушкой. Нарда уже ждала их.

Василиса не была воином, но увидев злую разлучницу, первой выхватила кинжал, потускневший от крови любимого, и кинулась на нее, как бешеная. Не ожидая такого напора, Нарда не успела увернуться. По смуглой гладкой коже ее руки потекла кровь. Большие глаза иноземки сузились в тонкие черные щелочки.

– Я убью тебя, как и твоего Егора! – она выхватила меч из ножен, и будто черная пантера, изогнулась в прыжке. С ловкостью хищного зверя, Нарда налетела на Василису. Ее меч оставил кровавую отметину на щеке девушки.

Василек, задыхаясь от жажды мести, размазала рукавом кровь, бегущую по лицу, и вместо того, чтобы отступить, устрашающе сделала шаг в сторону противницы. На секунду, самообладание крестьянской девушки, смутило гордую воительницу ханского войска. Когда Василиса была уже готова нанести ответный удар, неожиданно выбежал кот и замельтешил у девушки под ногами. Она со всей силой отшвырнула черного подсобника зла. Василиса отвела взгляд лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы меч Нарды вонзился ей в плечо. Девушка вскрикнула от боли и выронила кинжал. В глазах у нее потемнело, Василиса пошатнулась и упала на землю.

Нарда торжествующе занесла над ней меч.

– Небо уже светлеет, ведьма все поведала мне, – насмехаясь, проговорила она, – Я не убиваю тебя лишь потому, чтобы ты собственными глазами увидела отблеск солнечного луча на моем мече и поняла, какую непоправимую ошибку совершила. Тебе не удалось спасти своего друга, и при этом ты, так глупо погубила себя! Я хочу, чтоб ты знала правду перед смертью: русский богатырь побежден и скоро русская земля поклонится великому хану!

Василиса подняла глаза к небу. Оно действительно становилось с каждой минутой все светлее. Девушка любила встречать рассвет, но только, не сегодня! Сознание, что смерть Егора, обернется горем для всего русского люда, было ужасно. Она попыталась встать. Нарда лишь ухмыльнулась и подняла меч повыше, но вдруг, светлеющий небосвод в одно мгновение потемнел. Ханская прислужница непонимающе огляделась по сторонам. Копошащиеся мохнатые тучи нависли над ними. Стало темно, как ночью. Купол из тысячи летучих мышей накрыл их.

– Мяу, мяу, мошенничество! – противно завопил, вновь объявившийся кот, прихрамывая на одну лапу.

Нарда в отчаянии начала махать мечом, пытаясь разогнать мерзких созданий, но выбившись из сил, со злости бросила оружие на землю. Чужеземка, словно разъяренный зверь, накинулась на Василька, вцепившись своими острыми ногтями ей в горло, словно когтями. Девушка пыталась сопротивляться, но кровоточащая рана забирала силы. Краем сознания она вспомнила про оброненный нож. Василиса судорожно искала его окровавленными пальцами. Холодная ручка кинжала остудила жар ран, и еще больше воспламенило ее жажду мести, она со всей ненавистью русского воина и оскорбленной женщины, вонзила острое лезвие прямо в сердце непобедимой Нарды. Хватка последней ослабла, ее пальцы нехотя разжались. Темная кровь испачкала красивое тело. Василиса столкнула его с себя, облегченно вздохнув: неужели все было позади. Она и не заметила, как небо снова очистилось.

– Спасибо…, – прошептала обессилевшим голосом девушка летучим спасителям.

– Не благодари, это ты спасла всех нас от кабалы злой ведьмы. Удачи тебе! – крикнули они на прощание.

– Рано празднуешь победу, – вдруг, услышала Василек у себя за спиной.

Девушка обернулась. Черный кот зло сверкнул глазами.

– Ты разрушила заклятье, но тебе никогда не победить мою госпожу! – грозно рыча, ощетинился он. На его лапах вместо когтей появились острые стальные лезвия, а светящиеся клыки стали огромными. – Ты сама, столько раз, говорила, что твоя собственная жизнь ничего не значит для тебя, – видя, как наполняются глаза девушки ужасом, он довольно мяукнул и продолжил, – Так, какая разница кому достанутся твои косточки мне или тем волкам из чащи!?

Василиса не успела испугаться, как следует.

– Ты звал нас, черный оборотень? – серый вожак воинственно оскалил пасть, – Не хорошо зариться на чужое добро, – и он ударил лапой о землю, подав команду своим собратьям. Голодная стая накинулась на кота. Стальное оружие не спасло его.

– Я тоже ваша, – покорно сказала Василиса, склонившись перед предводителем волчьей стаи.

Вожак покачал головой.

– Ты принадлежишь, только, своему любимому. Я пришел сказать тебе спасибо за спасенного сына и за все лесное зверье по ту сторону реки.

Василиса оглянулась. Темная высохшая чаща зазеленела, из нее доносилось пенье птиц, цветы весело проглядывали с ее окраин.

Девушка улыбнулась.

– Я так благодарна всем вам! – она хотела погладить серого друга.

– Это лишнее, – сердито зарычал он, – Я не какое-нибудь домашнее животное…. А в гости приходить можешь! – и волки скрылась вдалеке.

Матрена обняла Василису, как родную дочь, когда та вся израненная вернулась домой. Егор быстро поправился, и очень смеялся, над историей Василька, про то, как она разговаривала с серым волком, злым ведьминым котом…

– Ты у меня такая выдумщица, – сказал он, а потом добавил: – Любимая выдумщица…

И синие глаза Василька засияли.

Матрена тоже не шибко верила в ее сказки про всякое зверье, а вот, что не щадя своей жизни с Нардой сразилась, верила. И, что любит ее сына по-настоящему, тоже верила. Ну, подумаешь, скажет пару слов букашкам каким-нибудь или соседской собаке… Главное – ее Егорушка жив и счастлив. А, что, еще матери нужно?

– Ох! – выдохнули, внимательно слушавшие ребятки, – Бабушка, а Василек, правда, звериный язык знала или просто доброй была?

– А вам, как больше нравится? – хитро сощурила глаза бабушка Паша.

– Чтоб знала! – начала сигать ребятня.

– Мяу! – пискнул напуганный их криками рябый кот, гревшийся у батареи.

– Если б Василек здесь была, она бы рассказала, что сказал наш Мурзик!

– А Мурзик сказал: «Пора спать!».

Глава 2

– Отдай! – потребовала Соня и воинственно шагнула на Темку.

Последний засопел, как паровоз и спрятал руку за спину.

– Бабушка, бабушка, а Темка мое перышко забрал и не хочет отдавать! – прохныкала упрямая девчонка.

– Это я его с земли поднял, а ты петуха испугалась!

– Зато я первая увидела! – не отступала Соня.

– Тише, тише… У меня от вашего спора голова разболелась…, – схватилась за виски бабушка Паша, – Вы прямо, как в сказке «Голубой мостик» безделушку поделить не можете…

– Какой такой сказке? – встрепенулась Соня.

– Ой, – устало махнула рукой Прасковья Сергеевна, – Не до сказок, вон, работы по дому сколько, тут вы еще насорили…

– Бабушка Паша, ну бабушка…, – забыли недавний раздор близняшки, – Пожалуйста, расскажи, что это еще за «Голубой мостик»?

– А сориться больше не будете?

– Никогда! – взялись за руки брат с сестрой. Соня незаметно при этом вытащила перышко из Темкиного кулачка.

– Ну, тогда дождемся Макара из школы, приберемся, попьем чаю....

– У-у-у…

Голубой мостик

Что-то блестящее упало на дорожку и зазвенело. Ватага ребятишек, как стайка воробьев мигом слетелась туда, но Ровель – мальчишка лет десяти, первым схватил королевскую пуговицу, и изо всех сил зажал ее в своем грязном кулачке. Королевская дочь, ее звали Гера, выпятив от досады губы, подбежала к мальчику, и потребовала:

– А, ну, отдай! Это пуговица моего отца, и поэтому она принадлежит мне.

– Я первым нашел! – не отступал Ровель. – Значит она моя!

– Тогда, – упрямо топнула ножкой Гера, – Я все расскажу папе, и он посадит тебя в темницу.

Мальчик засопел, едва сдерживая обиду. Он раскрыл ладонь.

– Ябеда! Я никогда не буду больше играть с тобой.

Девочка уже торжествовала победу, задрав кверху носик, но, только, она протянула ручонку, чтобы отобрать находку, Ровель неожиданно подбросил пуговицу вверх, и, та с размаха шлепнулась снова на землю. Безделушка при этом наткнулась на острый камешек, и маленький, блестящий кусочек откололся от нее, отскочив в кусты.

– Что ты наделал?! – закричал девочка, – Ты сломал ее!

Ровель растерянно хлопая ресницами, смотрел на пуговицу.

– Я не нарочно. Ты сама виновата, – тихо сказал он.

Но принцесса не слушала его, она подбежала и ударила вымазанной ручонкой прямо в грудь обидчика.

Ровель оттолкнул маленькую драчунью и, надувшись, как индюк, важно проговорил:

– Если бы ты не была девчонкой, то сейчас бы полетела вслед за своей пуговицей!

Вспомнив из-за чего разразился скандал, девочка отступила и, опустившись на колени, бережно подняла остаток блестящей безделушки. Она не выдержала и заплакала, причитая:

– Я все, все расскажу папе…, – слезы обильно бежали по ее пухлым щечкам и неуклюже висли на носу.

Ровель, как настоящий мужчина не переносил женских слабостей и, поэтому отвернулся.

– Так я и знал, – сердито сказал он, – Не стоило связываться с девчонками, а еще хотел поделиться с этой плаксой секретом…

– Каким секретом? – сразу же перестала плакать Гера.

– Ни за что, теперь, не скажу! И даже разговаривать не стану с ябедой!

– Я больше не буду.

– Ровель, – взяла его девчонка за плечо, – Я никому ничего не скажу… Ну, какой секрет, поделись, пожалуйста!

– Отдай пуговицу! – потребовал мальчишка.

Гера попятилась назад, пряча кулак за спиной, – Сначала секрет, – снова заупрямилась принцесса.

– Ну, так и быть, – уступил, наконец, мальчишка, – Я вчера услышал случайно разговор кухарки и садовника…

– А подслушивать не хорошо! – перебила его Гера, скривив рожицу и, тут же спросила, – И о чем же они говорили? – поблескивая своими зелеными лукавыми глазками.

Ровель снова надулся и уже хотел отвернуться, но передумал, видно ему самому не терпелось поделиться с кем-то тайной.

– Она сказала, что детей, то есть нас, опасно выпускать за пределы сада…

– Это я и без тебя знала, – разочарованно махнула ладошкой Гера.

– Но ты не знаешь самого главного – это все из-за голубого мостика!

– Что это еще за голубой мостик? – вспыхнули тут же глазки маленькой плутовки, как любопытные сверчки среди ночи.

– Он появляется раз в сто лет и тот, кто ступит на него, навсегда исчезает.

– У-у-у…, – протянула разочарованно девочка, – Так мы его никогда не увидим…

– Конечно, – первый раз, согласился с нею Ровель, ведь нам не разрешают выходить за ограду.

– Слушай, Ровель! – пришло неожиданное решение на ум маленькой принцессе, – Я знаю одну лазейку, около старой засохшей груши, обвитой плющом…

Но мальчик не дал ей договорить:

– Никуда я не пойду! Нас будут искать.

– Ну, Ровель, мы быстренько, никто и не заметит нашего отсутствия, – не унималась капризная девчонка, – Хоть бы одним глазком посмотреть, я никогда не видела волшебных мостиков!

– Отдай пуговицу! – вместо этого потребовал мальчик.

– Не отдам! – выпятив губки, снова заупрямилась принцесса, – Твой секрет не настоящий!

– Еще, какой настоящий! – возмущенно закричал Ровель, – Это ты все время обманываешь, потому, что ты – зазнайка и маленькая лгунья!

– А, если настоящий, тогда пойдем смотреть мостик! – топнула ногой Гера.

– Нет!

– Тогда, тогда…, – зашлась румянцем девочка, – Я буду звать тебя трусом!

Терпению Ровеля пришел конец, он ринулся на обидчицу, но последняя, словно ящерка, выскользнула из его рук и ловко юркнула в ту самую дыру в стене, которую так удачно скрывала засохшая, обвитая плющом груша. В побелевших от напряжения и злости пальцах мальчишки, осталась лишь ее шелковая ленточка, соскочившая с растрепанной косы.

– Я все расскажу твоему отцу! – крикнул ей вслед Ровель.

В проеме стены на мгновение показалась взъерошенная головка.

– Трус! Трус! Трус!!!

Однако и после этого мальчик не последовалза ней.

– Ну, и пусть! – решила Гера, – Пойду одна, зато весь секрет будет мой! – она сделала шаг по ту сторону стены и тут же вскрикнула. Большущая, жирная крапива, как дремучий лес, преградила ей дорогу. Репейник больно вцепился ей в волосы. Гера уже хотела вернуться назад, но королевская гордость и ее неуемное упрямство не позволили ей сдаться.

– Я так и буду, теперь, его называть: Ровель – трус! – повторила, будто для храбрости маленькая упрямица и, зажмурив глаза, отчаянно ступила прямо в жгучий бурьян.

Ядовитая зелень набросилась на нее, больно кусая колени и локти, но принцесса, смахивая, вспухшей от ожогов ладошкой тихие слезы, настойчиво шла вперед. Наконец бурьян кончился, и девочка увидела большую, серебристую речку, переливающуюся под солнцем.

– Ура! – крикнула Гера, – У меня получилось! – но тут она сникла. Никакого голубого мостика на реке не было.

– Он обманул меня…, – вслух сказала девочка и расплакалась сильнее, чем от укусов крапивы, – Обманул!

Она сбежала вниз к самой воде. Слезинки быстро катились по ее пухлым щечкам, обгоняя, друг дружку.

– Обманщик! Трус! Обманщик! – без конца, повторяла разочарованная девочка, карябая обожженные коленки. Но в этот момент, когда слезы застелили глаза и Гера, почти ничего не видела, в воде появилось отражение чего-то большого и светлого.

Девочка подняла голову, протерла грязным кулачком глаза и замерла… Через реку, соединяя берега, был и в самом деле перекинут голубой-преголубой мостик.

Гера от неожиданности растерялась и, еще раз хорошенько вытерла мокрое лицо, надеясь, что видение исчезнет, но мостик оставался все там же!

Принцесса испугалась и хотела убежать, но мостик был таким красивым и притягательным!

«А, вдруг, он пропадет», – подумала она и решила: «Я совсем чуть-чуть ступлю на него и сразу же назад. Если обмочу ноги, значит, и никакой это и не мост, а просто сон. Ведь днем тоже видят сны», – размышляла непослушная девчонка. И тут случилось непоправимое: лишь Гера коснулась прекрасной голубой поверхности, ужасное видение предстало перед ней. Оглушающий хохот сдавил маленькую головку принцессы. Девочка закрыла от страха глаза, надеясь, что страшное сновидение закончится, но открыв их, испугалась еще больше и закричала.

Отвратительная старуха, огромная, полупрозрачная стояла перед ней и водяные струи, падающие с ее головы, вместо волос, обдавали лицо принцессы холодными брызгами.

– Ты решила обмануть меня, несчастное маленькое создание! – прогрохотал бурлящим водопадом ее голос, – Да, знаешь ли ты, кто, только, прикоснется, сделает хотя бы полшага на мой чудесный мостик, становится моим вечным пленником! – и смех, напоминающий грохот падающей воды с высоты, снова заполнил пространство.

Гера опустила свои чудесные ресницы вниз, стараясь не смотреть на водяную. Она дрожала от страха и холода, исходящих от старухи. Что есть силы, девочка сжала свои пальцы в маленькие кулачки, сдавливая во влажной ладони злосчастную пуговицу.

«Этого не может быть на самом деле», – пыталась она утешить себя и тут же услышала:

– Как зовут тебя, глупая девчонка?

Девочка не ответила, онемев от страха.

– Видно, ты не расслышала моего вопроса, – усмехнулась ведьма и чуть склонилась вперед. Гера услышала совсем рядом ее клокочущее дыхание.

– Ге-гера, – произнесла, запинаясь принцесса.

– Ужасное имя, отныне ты забудешь его! – сердито произнесла Водяная.

– Но так назвал меня отец, – всхлипнула принцесса.

– Ты забудешь и его, и все, что связанно с миром людей ты забудешь навсегда! – прогремел приговор для Геры.

– Отпусти меня, бабушка! – взмолилась сквозь слезы девочка, – Я всегда, теперь, буду слушаться старших и хорошо себя вести.

– Теперь, ты будешь слушаться, только, меня! – ледяные пальцы старухи приподняли подбородок принцессы, – А, ну, посмотри сюда…

Гера подняла глаза и не в силах отвести их, замерла от ужаса.

– О, какие чудесные у тебя зеленые глаза! Да, ты просто, несчастная, предназначена для службы у меня. Когда ты вырастешь, то я сделаю тебя одной из своих нимф. Ты будешь сбивать путников с дороги, уводя их в чащи на съедение диким зверям. Твои глаза я наделю такой силой, что ни один человек, заглянувший в них, не сумеет устоять перед тобой и уцелеть тоже не сумеет! – от хохота задрожали водяные космы на ее отвратительной голове, а в прозрачных глазах засверкали злобные огоньки. – А, теперь, запомни хорошенько свое новое имя!!! – последние слова прогремели так громко, что тысячи молний раскололи небо над головой Геры на части. Не в силах больше сносить этот ужас, девочка лишись чувств и упала, потеряв, как и пророчила старуха, память о прошлом.

Прошло много лет, о пропавшей маленькой принцессе и «Голубом мостике» скоро сложили легенду. Король-отец не смог до конца пережить дорогую потерю, казалось, что вместе с дочерью пропала и его жизнь. Он подолгу сидел в саду, где играла маленькая Гера, и часами плакал в своем безутешном горе. Его слезы изо дня в день капали на траву. Их было так много, что скоро зеленые листики последней потемнели и засохли, зато на их месте выросла удивительная черная роза. Ее бархатные лепестки были прекрасны, однако их траурный цвет отпугивал людей. Последние торопливо крестились и старались держаться подальше от этого места. Только, король восхищался никогда не увядающим созданием и верил в существование невидимой связи этого цветка и его пропавшей девочки…

Ровель давно вырос и состоял на службе в королевской охране.

Во время очередного обхода крепости, он взобрался на одну из башен замка. Его взгляд камнем упал вниз. В который раз, парень блуждал глазами по заросшим берегам реки, которая с высоты казалась обычной шелковой лентой, схожей с той, что была, когда-то заплетена в косичках у Геры…

Ровель часто вспоминал свою маленькую подружку, и чувство вины не оставляло его. «Если бы, я тогда промолчал… Может быть, Гера не исчезла бесследно…». Парень не очень верил в «Голубой мостик», но именно из-за него непослушная девочка выбралась за пределы крепости, где ее поджидало и без того, много опасностей. Он, до сих пор, хранил обломок той злосчастной пуговицы и носил ее у себя на шее, как память о пропавшей принцессе…

Ветер донес обрывки звуков с реки. Ровель очнулся от воспоминаний и напрягся. Ходили слухи, что лес по ту сторону берега был проклят. Охотники часто пропадали в нем, а тем, кому посчастливилось вернуться, рассказывали о невероятных чудесах, происходивших там.

«Наверняка, Гера находится в том лесу у разбойников», – в который раз подумал Ровель, – «Я должен найти и спасти принцессу!».

– Я хочу поохотиться на том берегу, – заявил, однажды, Ровель отцу Геры, – Вы позволите, Ваше Величество?

– Разве наш лес меньше? – жилка на лице старого короля дрогнула.

– Он не меньше, Ваше Величество, но охотников в нем стало больше, чем дичи.

– Давно никто не решался перебраться на ту сторону, – вздохнул старик-король, – Люди боятся туда ходить. Разве ты не знаешь – тамошний лес считается заколдованным? Много народу сгинуло в нем…

– Я ваш верный воин, Ваше Величество, а не трус и не верю в эти глупые сказки! Наверняка, там орудует кучка распоясавшихся бандитов. Их надо проучить, как следует, и вернуть владения, которые по праву принадлежат вам и вашим людям!

– Ты думаешь ее еще можно найти? – будто не слыша своего подчиненного, тихим голосом спросил король и посмотрел усталым взглядом на Ровеля.

– Я думаю, что мне нужно попасть туда, – отвел в сторону глаза молодой воин. Он и сам не знал, кого ожидал встретить там.

Лодка Ровеля причалила к берегу. Он ступил в высокую траву, не потревоженную ничьими следами, пушистым, шелковым ковром она стелилась у него под ногами. Любопытные белокурые девицы-ромашки, проглядевшие отовсюду, начали перешептываться друг с дружкой:

– Кто это? Кто?!

Ровель дошел до леса, оглянулся на крепость. Отсюда она, казалось, маленькой, почти игрушечной, и понял, что расстояние обманчиво, и он находится достаточно далеко от дома. Минуту помедля, он ступил под зеленые кроны деревьев. Лес выглядел нарядным и доброжелательным. Ровель огляделся по сторонам и на всякий случай снял ружье с плеча.

Бабочки водили цветные хороводы на солнечной полянке. Полевые цветы пестрели между белых стволов березок. Солнечные лучи жмурились между их гибких, длинных, почти до самой земли веток. Самые ловкие пробивались к земле и подрумянивали щечки, созревающей землянике.

Парень почти расслабился и уже потянулся за спелой ягодкой, но тут ему показалось, что среди белых стволов мелькнула чья-то фигура. Ровель насторожился и снова взялся за оружие.

– Кто здесь? – громко крикнул он на весь лес.

– Кто здесь… Кто здесь… Кто здесь…, – повторило несколько раз утреннее эхо.

Проснувшееся солнышко своими горячими ладошками обласкивало лес.

«Должно быт привиделось», – подумал молодой охотник и, достав сосуд с водой, сполоснул лицо.

Но вот, снова послышался шорох. Парень вздрогнул и начал судорожно оглядываться по сторонам. В лесу точно кто-то был!

– Хи-хи-хи!!! – засмеялся тоненьким голоском кто-то в кустах.

– Ты кто? А ну, выходи! – крикнул снова Ровель.

Среди берез показалась девушка в длинном, кисейном платье. Ровель стоял и смотрел на нее. Она была боса, простоволоса, с пронзительно-зелеными глазами. Ее взгляд привораживал.

Ровель было кинулся к незнакомке, но та, вдруг, растворилась среди белых стволов.

– Догони меня… Догони меня…, – смеялась девчонка, увлекая его, все дальше и дальше вглубь леса.

Цепляясь за ветки, Ровель кинулся за зеленоглазой искусительницей. Но та, каждый раз появившись, исчезала снова. В сумасшедшей погоне за чудесным видением он выбился из сил и упал на землю без чувств.

Ровель очнулся от легкого прикосновения, открыл глаза и чуть не вскрикнул. Недосягаемая красавица склонилась над ним так близко, что ее золотистые локоны упали ему на лицо и защекотали кожу.

Девушка, молча, рассматривала его и улыбалась.

Ровель вскочил, как ошпаренный и схватил ее за руку.

– Почему ты от меня убегала?! Как тебя зовут?

– Дия…, – простонала девушка, – Пусти мне больно…, – заплакала она.

Парень разжал руку. На его ладонь что-то упало.

Ровель глянул и не поверил своим глазам.

– Изумруды…, – застыл он от изумления. Из-под ресниц девчонки падали вместо слез драгоценные камешки…

– Вам людям, почему-то очень нравится наша застывшая боль… Вы готовы убить друг друга из-за каменных слез…

– Как странно ты говоришь, будто сама не человек и имя твое нездешнее…, – проговорил задумчиво Ровель, разглядывая девушку, – Что ты делаешь здесь одна? Не все мужчины решатся зайти в этот лес…

– Я здесь живу, – улыбнулась Дия, – Мне бояться нечего.

Парень впился взглядом в ее необыкновенного цвета глаза, чувствуя, что тонет в их зеленой тине. Рассудок его начал мутнеть.

Дия прикрыла свои сокровища рукой.

– Не смотри на меня, иначе сойдешь с ума и погибнешь! На нимф нельзя смотреть.

– Ты нимфа? – поборол Ровель, наконец, ее магнетизм, – Так это из-за вас люди не жалуют это место?

– Мы подневольницы, – грустно сказала Дия, – Водяная, которой мы служим, крадет маленьких девочек и делает из них лесных колдуньей. Она заставляет нас сбивать охотников с пути и заводить в чащобы на съедение зверям.

– Ну, ты же спасла меня, – осмелился снова посмотреть на Дию Ровель.

– Водяная говорит, что я никчемная нимфа и меня саму пора кинуть на растерзание дикому зверью…, – из глаз девушки снова посыпались изумрудики, – Почему ты не собираешь их, как другие? – спросила Дия, указывая на камни, – Они дорого стоят.

– Твоя улыбка дороже! – дотронулся до девушки Ровель, чтобы убедиться, что она настоящая, а не дневной сон, – Ты так прекрасна, когда улыбаешься и твои глаза мне, кажутся такими знакомыми… Гера…, – вспомнил Ровель, зачем наведался в этот лес, – Я ищу девочку, ее зовут Гера, она пропала много лет назад. После того, что ты мне рассказала, я уверен – она одна из вас. Не знаешь ли ты случайно кого с таким именем?

Дия опечалилась.

– Нимфы не помнят своих настоящих имен. Имя – это мостик, который может вернуть нас в мир людей, поэтому Водяная навсегда смывает память о прошлом…

– Голубой мостик? – спросил Ровель.

– Откуда ты знаешь про Голубой мостик? – вздрогнула лесная прелестница, – Старуха Водяная запрещает нам говорить о нем.

– Я не верил в его существование, но, похоже, с помощью Голубого обмана она крадет людей, – окончательно расстроился парень, чувство его вины в исчезновении принцессы стало еще ощутимее.

– Мне пора возвращаться, – засуетилась Дия, – Водяная может схватиться меня в любой момент и тебе не безопасно оставаться здесь…

– Мы увидимся еще?! – взволновано спросил Ровель.

Дия улыбнулась и сорвала колокольчик. Она протянула его парню.

– Позвони и я приду.

– Это же обыкновенный цветок…, – не поверил тот, решив, что она его разыгрывает.

– Колокольчик, может и обыкновенный, а я – нет! – засмеялась девушка и растворилась среди зелени леса.

Ровель закружился, пытаясь отыскать новую знакомую. Ему всюду чудились ее умопомрачительные зеленые глаза, но Дии нигде не было, только, трава и листья… Листья и трава…

Ровель целым и невредимым, увешанный куропатками, вернулся домой. Жители замка с опаской и удивлением смотрели на молодого охотника.

– В лесу не было ничего подозрительного? – спрашивали они его.

Охотник лишь жал плечами.

– Ничего.

– И ты там никого не встретил?

– Пару косуль, да зайцы из кустов выскакивали. Там этого добра полно.

Парень не обмолвился про Дию, как не пытал его сам король.

– Это обыкновенный лес, Ваше Величество и зверья там всякого полно. Завтра, пожалуй, я еще поохочусь....

Ровель ждал, не дождался, когда наступит рассвет. Странный сон приснился ему. Будто они находились рядом с Герой и не узнавали друг друга… Маленькая принцесса смотрела на него и спрашивала:

– Ты кто? Ты кто?

Он пришел на поляну, где повстречал Дию и потряс колокольчиком. Прошел час, а девушки не было. Ровель всматривался в зеленые листочки, пытаясь отыскать глаза нимфы, но безуспешно, лишь голубокрылый мотылек перелетал с цветка на цветок, да какая-то птаха чирикала на березе.

– Она обманула…, – расстроился парень, – Посмеялась надо мной…, – и выбросил колокольчик.

Вдруг, откуда-то, из-за веток выскочила лань. Ровель вздрогнул от неожиданности и обомлел. Глаза животного, обращенные в его сторону, сверкнули знакомым изумрудным светом!

– Дия! – выкрикнул Ровель.

Веселый смех раскатился по лесу, будто просыпавшиеся ягоды из корзинки:

– Я напугала тебя. Прости.

– А я собирался уже уходить, – сказал Ровель, борясь с искушением посмотреть на девушку.

– Твоя грусть была такой милой…, – проговорила Дия и коснулась его плеча, – Не сердись. Я проверяла тебя.

– Значит, все это время ты была здесь?

– Мы не знаем людей, на что они способны. Лес – мой дом. Безобидные букашки и свирепые звери – мои сестры и братья. Вон, с той красногрудой певуньей, – сверху слетела птичка и села Дии на руку, – Мы играем в салки. А вы приносите зло в наш лес......

– Дия! – воскликнул Ровель, – Ты умеешь затуманивать разум и делаться невидимой, но как бы ты не роднилась с лесным зверьем, ты – человек! Из плоти и крови, – он сорвал колючку и процарапал ей по коже девушки. Маленькая красная капелька выступила на ней, – Вот, видишь! А ваша Водяная обманывает вас и делает из нас врагов.

Дия отпрянула.

– Я жила, когда-то среди людей…

– Ты должна снова туда вернуться. Пойдем вместе со мной! – потянул Ровель девушку за руку.

– Что ты такое говоришь, – отстранилась та, – Нимфа не может покинуть пределы леса! – и тихо добавила, – Но мне так хочется сбежать от Водяной…

– Я тебе помогу.

Дия вернулась на озеро. Ее подруги-нимфы, встревоженной стайкой, собрались на берегу последнего, перешептываясь между собой:

– Какой ужас, какой ужас! – взволновано повторяли они то и дело.

– А вот, и ты, бездельница! – закричала на девушку старуха Водяная. Она на мгновение заглянула в воду, как в зеркало и плюнула холодной пеной на траву, – Тьфу! Опять прошлялась целое утро без толку! Да, мне некогда, сейчас, разбираться с тобой… Приводи себя в порядок, зеленоглазая негодяйка! – приказала водяная ведьма, – К нам едет большой гость. Сам лесной царь будет сватать сегодня одну из вас! – гордо доложила она, – Надеюсь, что он выберет тебя, – ткнула мокрым пальцем в Дию ведьма, – Мне надоело возиться с тобой! Уж он-то быстро научит тебя, красавица, как нужно вести себя в лесу.

Дия вздрогнула. Самое страшное для нимфы было стать невестой лесного Владыки. Девушка, которую он выберет, навеки становится его пленницей. Даже жестокость Водяной была несравнима с его рабством!

– Хе-хе…, – усмехнулась мокрая корга, и следом, раздался громкий перезвон.

На поляну перед озером, взвиваясь, выбежали три оленя. Ветвистые рога их были увешаны колокольчикам. В колеснице, которую они везли, восседал правитель леса.

Девушки задрожали и, прислонившись к друг дружке со страхом попятились назад.

Вид хозяина леса был ужасен. Он походил на огромное, засохшее дерево. Венок из полевых цветов был надет на его голову, прикрывая глаза и половину трухлявого лица. Из приоткрытого рта лился темно-вишевый свет, который напоминал кровь и наводил трепет и страх на окружающих.

– Говорят, у лесного Владыки есть огромный волшебный рубин. Именно ему он обязан своей силой и властью. Ради его сохранности он вырвал свой собственный зуб и вместо него поместил магический камень. Из-за большого размера рубинового кристалла, рот лесного царя, теперь, все время приоткрыт…, – перешептывались между собой девушки.

Между тем, лесной колдун спрыгнул на землю, и его длинная борода из сплетенных, ветвей прошуршала по траве. Одеяние лесного царя издалека напоминало бархат, но когда Владыка приблизился, девушки сморщились. Его камзол покрывал густой, коричневатый мох, замшелый и неприятный запах исходил от него на расстоянии.

Водяная, трепеща от волнения и разбрызгивая капельки воды по сторонам, поклонилась своему повелителю.

– Посмотрим, водяная душа твоя, – обращаясь к ведьме, сказал тот. Его голос при этом проскрипел, как поваленное дерево во время бури, – Как ты заботишься о своем господине? Какую смену вырастила для меня?

– Они все, как земляничка, Ваше величество! Спеленькие, румяненькие, сладенькие! – затряслась тоже от страха старуха, и ее тело покрылось мелкой зябью, – А ну, разойдитесь! – приказала она девушкам.– Посмотрите сами, Ваше Величество, – ласковым ручейком зажурчал ее голос, – Все, как одна, красавицы!

Лесной колдун сделал шаг в сторону девушек. Опустив глаза, они стояли покорные и печальные в ожидании своей участи.

– Почему их лица такие грустные? – прогремел голос Владыки леса, – Разве они не рады своему господину?!

– Простите их, Ваше Величество…, они просто волнуются, – забулькала старуха сама от волнения и бросила грозный взгляд в сторону подопечных, – Всех утоплю, всех! – едва слышно пригрозила она девушкам.

Царь стал медленно подходить к каждой и внимательно разглядывать товар. Около Дии он задержался дольше других.

Сердце девушки перестало биться.

«Как он кошмарен», – подумала она, стараясь не вдыхать отвратительный аромат, пропитавший чистый утренний воздух, – «А его горящий кровавым светом рот просто отвратителен!».

Только, венок из полевых цветов на голове царя-колдуна чуть смягчал неприятный образ. Что было под ним, было страшно подумать! Одна, торчавшая борода чего стоила…

– Посмотри на меня! – приказал хозяин.

Девушка медленно подняла ресницы. Зелень ее чудесных глаз привела в восторг Владыку леса.

– Мой любимый цвет! – воскликнул царь, – Я выбираю ее! – крикнул он. Облегченные вздохи девушек легким ветерком пронеслись по берегу озера.

Лесной колдун, возвестившим себя царем, дотронулся до Дии рукой. Она не была ледяной, как у речной ведьмы, наоборот, сучковатая ладонь названного царя процарапала кожу девушки до крови. Дия ойкнула и упала без чувств.

Очнувшись, она почувствовала мокрые прикосновения Водяной. Ведьма хлопала ее по щекам, довольно, приговаривая:

– Я знала, что ты понравишься ему… Хоть на это сгодилась… Послезавтра, наконец-то, я сбуду тебя с рук…

Заметив, что Дия пришла себя, водяная добавила:

– А пока отдыхай. Как я погляжу, ты так обрадовалась, что от счастья лишилась чувств! – и ее грохочущий хохот эхом раскатился по лесу.

Дия сожалела, что не умерла. Услышанное привело ее в ужас. Среди ясного солнечного дня кожа ее покрылась мурашками. Что ожидало ее в скором времени?

Опечаленная девушка не сразу расслышала звон колокольчика.

– Динь, динь! – задорно прозвучало снова.

– Ровель! – очнулась Дия от тягостных мыслей и побежала на повторяющийся звук. Он походил на лучик света, неожиданно ворвавшийся в темницу, в которую скоро заключат ее душу и тело… Дия чувствовала это, и слезы текли из ее прекрасных глаз, маленькими, зелеными изумрудами усыпая землю…

– Ровель! – кинулась несчастная на грудь парня, – Ровель! Мы видимся в последний раз…

– Что случилось, Дия?! Ты пугаешь меня!

– Случилось непоправимое, Ровель… Лесной колдун, возомнивший себя повелителем леса, выбрал меня своей невестой. Теперь, я навеки его пленница. Послезавтра он увезет меня, и мы уже никогда не встретимся… Мир людей будет навсегда закрыт для меня! – горько проговорила Дия, – Я так никогда не узнаю своего настоящего имени…

– Я не допущу этого, верь мне, Дия! – в сердцах выкрикнул Ровель, – Я не отдам тебя никакому царю ни лесному, ни человеческому! – он начал со злостью втаптывать изумруды в землю, – У тебя будут не каменные, а настоящие слезы и плакать ты будешь, только, от счастья!

Девушка горько улыбнулась.

– Ты всего лишь человек…, – печально сказала она.

– Я – да, но ты, же необыкновенная, Дия…, – воскликнул снова Ровель, – Вспомни, чему учила тебя Водяная? Вместе мы справимся!

Дия на мгновение подняла глаза и тут же, опустила их.

– Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью, ради какой-то нимфы… Я уверенна, когда-нибудь, ты найдешь свою маленькую подружку, и вы будете счастливы с ней…

– Я тоже верю, что отыщу принцессу. Но…, – Ровель взял лицо Дии в свои ладони и вопреки запрету, заглянул ей в глаза, – Счастлив я буду, только, с тобой…, – невольно коснулся он губ девушки и поцеловал ее.

– Хи, хи, хи…, – услышала Дия рядом смешки и очнулась от поцелуя.

Ромашки, раскачиваясь на ветерке, словно на качелях, весело перешептывались между собой:

– Что они делают? Поедают друг друга?

– Какая ты глупая, Белая. Это называется «поцелуй»! Так бывает у людей.

– Но она, же нимфа… И, вообще, откуда ты знаешь, Желтоглазая?

– Я много чего знаю. Я росла в этом лесу, когда ты была, только, семечкой, гордо на ветру откинула собеседница венчик из белых лепестков.

– Подумаешь…, – обиделась молодая, – Тоже мне достоинство… Зато ты быстрее завянешь, и твои лепестки осыплются…

– Да, я много в курсе чего…, – заносчиво сказала старшая, – У меня подружка попала в венок самого лесного царя! Не поверишь, рядом со мной росла.

– Повезло же ей! Теперь, она вечно будет процветать. И осенью, и даже и зимой… Ведь для Владыки и его приближенных времени не существует…

– Как сказать, – задумчиво сказала более опытная собеседница, – Говорят, попасть к лесному царю – все равно, что умереть заживо… Мы тут парой слов со знакомой пчелой перебросились. Так, вот, она поведала по большому секрету, что колдун ужасно боится какой-то черной розы, растущей в саду по ту сторону реки. Один укол ее шипов может усыпить, даже всемогущего лесного царя на целую минуту!

– Подумаешь, на минуту… Смешно… Убить-то его все равно нельзя. Ведь у него есть волшебный зуб! И, вообще, садовые цветы – баловни, – передернулась молоденькая блондинка на ветру, – Не люблю их, – сменила она тему разговора, – Да, и существует ли эта черная роза? Никто не знает толком…

– Вот, и я говорю… Лучше держаться подальше от всякой нечисти, даже, если она и с царскими титулами…

Дия резко отпрянула от парня, придя в возбуждение от подслушанного разговора.

Ровель, ни о чем, не догадываясь, виновато проговорил:

– Я напугал тебя, прости, ведь ты не знаешь, что такое поцелуй…

– Мне сейчас открылась большая тайна, – не слушая его, воскликнула девушка, – Лесной колдун боится садовой розы! Только, я не имею понятия, где растут розы…, – снова погрустнела она.

– Зато я имею! – подхватил влюбленный Ровель Дию и прокружил в воздухе, – Я же говорил, вместе мы справимся и обязательно вернемся в замок! Вдвоем…

Девушка повеселела. Ее длинные волосы перепутались в беспорядке, бледные щеки – зарделись, а сердце – по-сумашедшему застучало, окрыленное надеждой. Дия, захлебывалась свежим ветром, прошептала:

– Поцелуй – это чудесно…

Воодушевленная Дия вернулась на озеро. Глаза ее сверкали от счастья. Стать свободной, казалось, так просто!

Водяная, как всегда набросилась на нее:

– Где тебя носит? Опять резвишься на полянах со зверьем? Кончились твои игры, давай собирайся, завтра с утра мы отправимся к лесному Владыке.

– Но свадьба назначена на послезавтра?! – в ужасе прокричала Дия.

– Какая разница завтра… послезавтра…, – пробубнила ведьма, – Главное, чтобы наш Господин остался доволен, – она дунула на поляну и тысячи белых пушинок слетели с одуванчиков, – Вот, держи, – протянула она воздушный наряд Дии, – Ты должна быть особенно красивой в этот день. Что еще… Ах, да…, – Водяная наспех отыскала тончайшие паутинки в лесу и превратила их в фату, – Кажется все…

Дия глянула на свое отражения в озере и зарыдала.

– Завтра…

– А про цветок-то для венка Владыки я совсем позабыла? – вспомнила ведьма, – Сколько хлопот с этими невестами… Хватит реветь, выбери какой-нибудь сама. Ты больше в этом разбираешься…

Ровель ранним утром прокрался в сад и срезал любимую розу короля. Он явился в лес, но Дия не ждала его, как обычно. Тревога поселилась в сердце парня: «С ней что-то случилось!».

Вдруг, ветки над его головой зашевелились. Ровель, в надежде вскинул глаза вверх, но из лесных зарослей вылетела всего лишь маленькая птаха… Она громко защебетала, закружилась над поляной, спустилась к нему и снова вспорхнула, увлекая за собой.

– Ты знаешь, где ее найти! – догадался Ровель и последовал за смелой птицей. Разные голоса чудились ему, пока он бежал по лесу, но оберег Дии, ее золотистый волосок, защищал парня от ее подружек-нимф. Маленькая певунья привела его на лесное озеро. Оно раскинулось посредине леса, словно большое зеркало. Голубизна неба, казалось, опрокинулась в его воды.

– Дия!! – позвал Ровель несколько раз.

Гладь озера, неожиданно, вздыбилась и полупрозрачное, огромное существо предстало перед парнем.

– Как ты посмел явиться на мое озеро?! – вопрошая, проревела Водяная ведьма, наводя ужас. С ее головы падали бурлящие космы, покрытые полусгнившей тиной, – Кто указал тебе дорогу?

– Любовь! – прокричал ей бесстрашно Ровель.

– Любовь? – переспросила та, – Я не знаю такой ведьмы… Да, как она посмела тягаться силою со мной Водяною?!! – разозлилась она еще больше и опрокинула свои грязные потоки на Ровеля.

– Я ищу одну из твоих нимф – Дию, – стуча зубами проговорил Ровель. Внутренности парня дрожали от ледяной воды, которая бесконечно струилась с тела безобразной старухи, но никак не от страха.

– Похоже на эту бездельницу большой спрос. Не зря лесной Владыка решил поторопиться со свадьбой…

Разреши мне встретится с ней, только, один раз!

– Что ж, – смягчилась Водяная и прохрюкала противным смешком, – Все мои красавицы здесь. Они у меня, как две капли воды, все хорошенькие, похоженькие… Без изъянов и погрешностей… Сумеешь отыскать свою Дию, значит, и встретитесь. А уж, если ошибешься, не обессудь… Согласен на такой договор? – с издевкой спросила ведьмюка.

Ровелю ничего не оставалось делать, как принять условия ведьмы.

Старуха хлопнула в свои водяные ладоши и на берегу появились девушки. Все хрупкие, словно тростиночки, босоногие, в похожих платьях и у всех волосы длиннющие, чуть ли не до земли и расплетены, что лиц не видать.

Расстроился парень. Как тут найти Дию, если они все и впрямь одинаковые? Он пытался уловить какой-нибудь импульс, но ничего не почувствовал, кроме отчаянья…

– Все без изъянов и погрешностей…, – наслаждаясь своим коварством, захохотала снова ведьма.

И тут, Ровель вспомнил собственные слова: «Ты – человек, из плоти и крови…», – и решительно направился к девушкам. Он по очереди брал в свои ладони руки каждой, пока на одной из них не увидел царапину… Ту самую…

– Дия!

– Как ты узнал меня?

– Я принес подарок тебе на свадьбу, – вынул он незаметно из-под полы розу и передал девушке, – Спрячь ее скорее!

– Ровель, у меня не получится! – простонала бедняжка.

– Твоя судьба в твоих руках, Дия. Только, ты сама можешь изменить ее!

Девушка, окончательно изранив пальцы, торопливо сунула колючий цветок в рукав и посмотрела на Водяную, не заподозрила ли, та чего.

Но Водяную в этот момент штормило от злости. Гнев клокотал в ее голосе:

– Видно, твоя ведьма Любовь и впрямь сильна! Но это ничего не меняет. Расправилась бы я с тобой, да недосуг мне сейчас. Пора лесному Владыке невесту вести. Она выдернула руку Дии из пальцев Ровеля, – Посидишь пока в моей водной темнице, – взмахнула старуха своими синими пальцами и на озере образовалась огромная воронка. Она кинула Ровеля на самое ее дно, – Думаю, тут твоя Любовь бессильна!

Лесной Владыка слез со своего дубового трона и подошел к Дии.

– Так какой цветок ты приготовила для моего венка?

Трепещущая Дия поклонилась повелителю.

– Думаю, мой подарок произведет впечатление на вас, Ваше Величество, – запинаясь, проговорила нимфа и достала из рукава черную, бархатную розу, которую ей принес Ровель.

Колдун отпрянул в ужасе. Венок упал с его неотесанной головы. Несколько жалких, бледно-зеленых листочков показалось на ней… Девушка со всей силы вонзила острую колючку в крючковатую макушку лесного повелителя. Тот открыл свой алеющий рот и с треском рухнул на землю.

Медлить было нельзя. Дия знала: у лесного Владыки была целая вечность на существование и всего одна минута на погибель.

Девушка, трясясь от страха, запустила свою дрожащую руку в отвратительный рот лесного царя, нащупала рубин и потянула его наружу. Однако камень прочно сидел на своем месте и не поддавался. Дию обуял ужас. Послышалось поскрипывание. Лесной царь заворочался, пробуждаясь.

Пальцы, будто, нарочно, не слушались и скользили по отточенным граням кристалла. Потеряв надежду вынуть рубин, девушка с размаха ударила Владыку леса по голове обычным серым булыжником: «Клин клином вышибают». Раздался треск и магический рубин выкатился наружу.

Дия с колотящимся сердцем подняла его.

– Уничтожь лесного лжецаря! – без промедления приказала Дия, – Водяную и всю нечисть в лесу, а сам превратись в обычный камень!

Лес в мгновение озарился кровавым рассветом, даже листья на деревьях, и те покраснели. Только, глаза Дии не поменяли своего изумрудного цвета. Однако скоро все вернулось на свои места. Трава стала зеленой, ягоды – красными, березы – белыми… Девушка не сразу заметила, что вместо, когда-то могущественного Владыки леса появился трухлявый пень, окруженной большим муравейником. Шустрые мураши проточили в нем многочисленные ходы, перенося по ним свою поклажу. Зато венок царя запестрел веселым цветником посреди лесных зарослей. Кого здесь, только не было! Васильки, ромашки, фиалки, гвоздики… И все они цвели одновременно! Глаза Дии восхищенно вспыхнули и стали еще прекраснее от радости.

– Ровель ! – вспомнила про друга Дия и побежала на озеро.

Печальный парень одиноко сидел на берегу и бросал в воду камешки.

– Брось и этот, – обозвал его Дия, и протянула бесполезный, хотя и красивый рубиновый кристалл, – И, если можно подальше…

– Дия! – подскочил Ровель, – Ты жива!!!

Вверху задорно защебетала птичка. Дия и Ровель запрокинули головы. Знакомая певунья весело рассекала воздух.

– Она настоящий друг, – кивнул Ровель в сторону маленькой щебетуньи.

Дия почувствовала под ногами холодную воду и тревожно спросила:

– А, что стало с Водяной?

– Они превратилась в обычную воду…

Дия посмотрела на землю. Среди травы тек ручеек, маленький и безобидный…

– Спасибо тебе…, – благодарно прошептала Ровелю девушка.

– Ты сделала это сама. Мое участие ничтожно…

– Но ты верил в меня, и это придавало мне силы! Жаль, только, что мы не нашли твою маленькую подружку…

– Жаль. Но я встретил тебя, Дия…, – Ровель мог глядеть, теперь, в ее глаза сколько угодно! Хотя голова по-прежнему кружилась у парня от их изумительной красоты, – он хотел взять девушку за руку, но последняя была сжата в кулачок, – Что ты там прячешь? Разве ты не уничтожила волшебный рубин?

– Ты же, только, что выбросил его в озеро…, – улыбнулась Дия и разжала ладонь.

– Что это? – побледнел Ровель.

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – Похоже на обломок пуговицы, – Но я уверенна – он из мира людей… Я хранила этот амулет много лет втайне от Водяной и мне, кажется, он приносил мне удачу. Так, пускай он будет и дальше со мной…

Слеза скатилась на щеку молодого воина.

– Мы все-таки нашли принцессу, – еле слышно проговорил он, будто опасаясь, что снова потеряет ее.

– Неужели! – радостно подпрыгнула Дия, – Где же она?

Ровель распахнул одежды: на его шее, на витой веревочке, рядом с крестом, висел вторая отколотая половина королевской пуговицы.

– Гера… Моя Гера…, – прижал он к себе девушку, – Теперь, я никогда не потеряю тебя!

Дия прикрыла свои чудесные глаза. Слышать свое настоящее имя было непривычно, но так замечательно! «Гера, Гера, Гера…», – повторила она несколько раз про себя и счастливые, самые, что ни на есть, настоящие слезинки покатились по ее щекам.

– Я всегда мечтала быть рядом с тобой… Даже, когда была нимфой, – призналась она, – Но оказаться человеком, которого ты искал всю жизнь… Это даже больше, чем волшебство!

– Мы, как, та пуговица – две неразделимые половинки…, – проговорил Ровель, зачарованный красотой, некогда маленькой проказницы и забияки. И, хотя последняя превратилась из нимфы в обычную девушку, голова парня не переставала кружиться от изумительной зелени ее глаз, – Ты разрешишь мне поцеловать тебя? – осмелился спросить свою принцессу Ровель.

– Поцелуй – это чудесно, – тихо ответила Гера.

– Мы все слышали! Слышали! – захихикали сударушки-ромашки.

Однако девушка уловила лишь шелест трав, не более.

Нагрянувший ветерок пристыдил цветы и силой заставил отвернуться полевых кумушек, пялившихся на влюбленных.

– Подглядывать не хорошо! – просвистел он и смущенно добавил, – Вот, это, да! Чего, только, не бывает на свете. Одно слово – сказка…

Глава 3

– Бабушка! – кинулась к Прасковье Сергеевне Сонечка, – Ты заболела? У тебя сердце болит?

– Болит, – погладила по голове внучку женщина, – Еще, как болит… За всех вас… Молоко на ночь пили, пострелята?

– Я пил, – сказал Темка, – а она – нет! – ткнул он пальцем в сестренку.

– И я пила, просто ты не видел! – сердито зыркнула на брата-ябеду Сонечка.

Макар легонько шлепнул обоих.

– Бабушке и так нездоровится, еще вы тут со своими задирками.

– Прости нас, бабушка! – прижались к старушке близняшки, – Выздоравливай скорее! Нам без твоих сказок грустно… Нечем заняться, вот мы и соримся…

Прасковье Сергеевне улыбнулась.

– Это потому, что все сказки волшебные… Все, кто их слушает, лучше становятся, добрее… Придется вам сегодня одну рассказать, а то не далек час, вы и подеретесь еще!

– Ура! – закричала радостная Сонечка.

Макар приложил палец ко рту, а маленький Темка ткнул ее локтем в бок. Девочка притихла.

– Сегодня я вам расскажу позабытую сказку про Розочку. Только, чур, не перебивать, а то мне и без того тяжело…

– Мы тихонечко-тихонечко слушать будем, бабушка…

Ребята устроились рядом с кроватью Прасковьи Сергеевны и, затаив дыхание, приготовились слушать новую сказочную историю…

Розочка или давно забытая сказка

Хрупкая девушка сидела у колючего, благоухающего ароматами куста роз. Ее худенькая рука потянулась к туго запеленованному, бледно-розовому бутончику. Похожий на крошечного ребенка, он покачивался на легком ветерке, будто в люльке.

– Скоро и ты зацветешь, малышка…, – сказала девчонка и осторожно взяла в ладони уже раскрывшийся цветок. Солнце наполнило последний такой живительной силой, что шелковые лепестки, казалось, светились под натиском струящихся с неба лучей и смотрелись по-особенному нежно и вызывающе красиво.

– Ах, что за чудо! – не переставала удивляться девушка. – Если бы я, только, могла стать когда-нибудь, такой красивой…, – она печально вдохнула и размазала сбежавшую слезу рукавом своего поношенного платья.

Бедняжка рано осталась без родителей, но может быть, от того, что они ей дали такое имя, а звали девушку – Роза, больше всего на свете она любила цветы. И хотя, Розе приходилось много работать, всякий раз, когда у нее выдавалась свободная минутка, она бежала в сад, где на аккуратно разбитых клумбах, хвастаясь друг перед другом нарядами, красовались ее любимцы. Глядя на них, Роза рисовала в своем воображении волшебный цветочный мир, где подобно человеческому, плохое и хорошее уживалось рядом. Как и люди, некоторые цветы, казались ей своенравными и чересчур надменными. Такими были белые лилии. Они, то и дело, гляделись в водную гладь пруда, будто в зеркало, любуясь своим отражением.

– Вам не стоило бы так задирать нос, – говорила им Роза, легонько теребя их за листочки.

На что георгины, чудилось девушке, недоуменно качали своими пышными, кучерявыми головками, словно не соглашаясь.

– Как сказать, как сказать…, – слышалось ей, как ветер разносил их шепот.

Зато, гордо державшиеся на своем могучем стебле гладиолусы, по мнению Розы, в спор вступать не желали.

«Они, видимо, считают такие разговоры ниже своего достоинства», – размышляла наивная девчонка, – «Потому, так важно и отмалчиваются…». Их бархатные, с отливом кафтаны усердно чистили сразу несколько пчелок, то и дело, стряхивая с них пылинки.

И лишь, простушки-астры, в скромных пестреньких платьицах, именно такими представляла себе их Роза, наперебой кричали, как торговки на базаре:

– Подумаешь, невесты, какие выискались!

Улыбка блуждала на бледном лице девушки, будто, то были не наивные фантазии, а самая, что ни на есть настоящая жизнь цветов! И, конечно, в этом придуманном сказочном мире, никто не смел, да и не мог, тягаться красотою с чудесной, наполняющей воздух волнующими запахами, аллеей роз. Их изящные, надушенные головки, посматривали на всех обитателей сада, хотя и свысока, но не заносчиво. Словно люди из высшего света, они снисходительно относились к подобным беседам, уверенные, что уж им-то равных нет…

– Ах ты, бездельница! – вдруг, услышала девчонка у себя за спиной и тут же, вскочила.

– Ты опять пялишься на эти колючки, вместо того, чтобы работать! – угрожающе прозвучал все тот же голос.

– Простите, госпожа, – тихо пролепетала Роза, – Но всю работу я уже сделала…

– Сколько раз, – разозлилась еще больше хозяйка, – Я тебе говорила, называй меня – тетушка! – ее большое грузное тело склонилось над тоненькой фигуркой Розы, заслонив утреннее солнце.

Роза вздрогнула и попятилась назад.

– Так ты говоришь, лентяйка, все уже сделала?! А кто же, по-твоему, будет убирать комнаты, и наводить порядок в доме? – зловеще прошипела бессердечная тетка.

– Но госпожа, – снова забылась напуганная Роза и тут же поправилась, – Я хотела сказать тетушка…. Рано утром, когда все спали, я помыла полы, протерла пыль и приготовила завтрак…

– Да, как ты смеешь мне перечить, неблагодарная лгунья?! – кипя от негодования, прокричала злая женщина. Казалось не от ветра, а от звонкой пощечины затрепетали цветы в саду, – А, как же, печная труба, ты ее почистила? В доме пахнет сажей, по-твоему, мы все должны задохнуться?

Девушка сжалась от страха и упала на колени перед ней.

– Простите, я не знала, что ее тоже надо чистить…, – едва вымолвила Роза, чтобы не расплакаться – неумолимая родственница терпеть не могла слез.

Тетушка довольная собой ухмыльнулась:

– Ты, видно, жалкая уродинка, так же глупа, как и твои родители, которые оставили мне в наследство вместе с тобой это цветущее безобразие! Кроме титула и сада у них ничего не было. И, теперь, мало того, что мне приходиться заботиться о тебе, так еще и содержать в порядке бесполезный, огромный цветник, тратиться на садовника. Но знай, когда-нибудь, я разберусь с твоим наследством и велю спилить все деревья и выкорчевать розовые кусты! Все, все!!! – повторила тетка с ядовитой насмешкой, видя, как девушка побледнела от ее слов. – А, теперь, ступай и вычисти дымоход, как следует, – приказала она, – Слышишь, как следует, грубиянка!

Девушка поплелась к дому, низко опустив голову. Цветочные клумбы плыли перед глазами бедняжки большим разноцветным пятном от нахлынувших слез.

Все оставшееся утро Роза начищала дымоход. Она без конца кашляла, гарь и копоть разъедали ей горло, а кожа на ее тоненьких пальчиках покрылась язвами. Несчастная девушка прикусила губу, чтобы никто не мог слышать ее слез. Когда распахнулась дверь, она невольно вздрогнула, но вместо тетки на пороге стояла Эмми – ее дочь.

– Роза! – позвала, было, девушку родственница, но неожиданно рассмеялась.

Тыча пальцем в недоумевающую, троюродную сестру, она, наконец, выговорила сквозь, выступившие от смеха слезы:

– Если бы, ты могла видеть себя сейчас! Ты похожа на закопченный чугунок в печке…. Нет, нет, – передумала молодая злючка, – Больше на кочергу! Такая же тощая и вся в саже!

– Зато ты, Эмми, такая нарядная, – опустила дрожащие от обиды руки Роза, узнав на девушке свое любимое платье, подаренное мамой, – Мое платье очень идет тебе…

– Да, как ты смеешь, так говорить! – вдруг, рассердилась девушка, – Моя матушка кормит, ухаживает за тобой и это твоя благодарность?! Вот, я ей все скажу…

– Нет, нет! – испуганно взмолилась Роза, – Не делай этого, пожалуйста. Мне вовсе и не нужна нарядная одежда, все равно я выпачкаю ее в копоти и пыли…

– Так и быть, – согласилась капризная Эмми, – Я ничего не скажу, но за это ты окажешь мне одну услугу.

Роза удивленно посмотрела на сестру.

– Что ты хочешь?

– Ты покажешь мне сад. Он такой большой, что я боюсь в нем гулять одна.

Роза радостно воскликнула:

– Конечно, с большимудовольствием, Эмми! – но тут же ее головка сникла, – Вот, только, отпустит ли меня тетушка…

– Отпустит, – уверенно сказала взбалмошная девчонка, топнув ногой, – Пойдем сейчас же! – потянула она за руку Розу, но тут же отдернула последнюю, – Какая же ты все-таки грязная…, – сморщила Эмми носик и брезгливо отряхнула ладошку.

– Здесь очень красиво, правда? – спросила Роза Эмми, окидывающую равнодушным взглядом цветники. При этом, глаза сиротки, большие и влажные, засияли от счастья на бледном личике, как бриллианты на скромных лоскутах бродяги. Они были у Розы необычного синего цвета.

Эмми заметила это и, вздернув вверх носик, проговорила:

– У тебя интересный взгляд, сестренка. Пожалуй, став взрослой, ты и могла бы стать хорошенькой….

Роза непонимающе посмотрела на ровесницу.

– Все люди, когда-нибудь вырастают. Как и тебе, мне скоро исполнится семнадцать…

Но Эмми снова решила помучать несчастную сестру:

– Все вырастают, а ты не вырастешь! Матушка сказала, что она изведет тебя прежде, чем ты достигнешь совершеннолетия, и королевский сын будет моим женихом по праву! – безжалостная родственница тут же, расхохоталась, – Смотри какой чудной цвет, – выкрикнула она, не замечая, как сникла Роза после ее слов, – Просто уродина! А ты – глупая, – добавила бездушная, как и мать, Эмми, – У короля один сын, а нас двое. И что ты, только, нашла интересного в этом саду? По-моему здесь очень даже скучно! – совсем не чувствуя вины, она беззаботно сорвала несколько лепестков с цветка и бросила их под ноги.

– Что ты делаешь, Эмми! – громко крикнула Роза и та, вздрогнув, обернулась, – Им же больно, они же живые…

– Ты и, правда, глупа, – разозлилась бесчувственная Эмми, – Пойдем назад, я устала, – она посмотрела на темнеющее небо, – Кажется, сейчас начнется гроза. Бежим скорее, я боюсь грома!

Не успела она договорить, как небо, еще недавно голубое, затянулось обрывками туч. Словно грязные лохмотья, они нависли над деревьями в саду. Под натиском налетевшего ветра, цветы прижались от страха к земле.

– Мне страшно! – закричала перепуганная Эмми и, забыв, что может испачкаться, схватила за руку Розу.

Девушки со всех ног кинулись к дому, подгоняемые оглушающими раскатами, доносившимися сверху. Когда они, наконец, вбежали в дом, Эмми упала в кресло и пропищала:

– Я никогда больше не пойду в этот противный сад!

Роза тоже была напугана. Она, молча, прижалась к стеклу, наблюдая, как за ним бесновалась непогода.

Ветер кружился, поднимая в воздухе клубы серой пыли и оголтело налетал на обитателей сада. Последние, отчаянно отбивались от его назойливых притязаний станцевать с ним этот сумасшедший танец. Синие глаза Розы потемнели от ужаса, когда девушка увидела огненную вспышку в середине сада. Молния вонзила свою беспощадную стрелу в большое, раскидистое дерево. Оно раскололось напополам, обнажив из-под коры свое белое невинное, тело. Огонь, возникший, казалось, ни откуда, стал быстро распространяться по аллеям, а неугомонный ветер закружился еще сильнее, довольный, устроенным фейерверком.

– Там же розы! – закричала сердобольная девчонка, – И столько цветов! – она сорвалась с места и кинулась в пасть урагана.

– Куда ты, глупая, вернись! – пыталась образумить ее Эмми. Но Роза, зачерпнув из колодца воду, уже бежала с ведерком вглубь сада, маленькая и бесстрашная. Ветер, казалось, не сбивал ее с ног, лишь, только, потому, что решил позабавиться с ней, как с игрушкой. Когда же, Роза вылила всю воду, а огонь, дразнясь красными языками, продолжал подбираться к колючим кустам, девочка бросилась топтать его своими дырявыми башмаками.

Силы были неравными. И в этот момент природа, будто сжалилось над самоотверженной девушкой. Крупные капли дождя, словно хлысты, ударили по злорадным языкам пламени. Шипя от злости, те начали отступать и, скоро разразился такой ливень, что девушку саму чуть было, не смыло. Но она не испугалась, наоборот, начала кружиться под проливным дождем от радости за чудесное спасение своих зеленых друзей. Сажа смылась с ее кожи и, словно настоящий цветок, Роза посвежела и похорошела под серебристыми струями, падающими с неба.

– Ах ты, негодная! – встретила ее привычным возгласом тетка, когда Роза в полуобгоревшей одежде вернулась домой, – Как ты посмела ослушаться меня?

Роза глянула на Эмми, но та, только, опустила глаза.

– Пожар мог уничтожить весь сад! – воскликнула в свое оправдание девушка.

– Давно ему пора было сгореть, не пришлось бы тратиться на дровосеков! – была непреклонной тетка, – Или ты думаешь, я каждый раз буду покупать тебе новую одежду?

– Но, тетушка, с тех пор, как умерли мои родители, вы не купили мне ни одного платья….

– Замолчи, неблагодарная девчонка! – побледнела от злости хозяйка, – Как смеешь ты перечить мне, мерзкое создание! Иди и посмотрись в дождевую лужу – для тебя это самое подходящее место. Когда ты там увидишь свое безобразное отражение, можешь идти на все четыре стороны, вдруг, кто-то приютит жалкую уродинку… А в моем доме тебе делать больше нечего! – страшнее грома прогремели ее последние слова.

– Сжальтесь, тетушка! – упав на колени, взмолилась Роза, – Вы же, знаете, мне совсем некуда идти. Позвольте остаться! Клянусь, я не скажу больше поперек ни слова, – по ее впалой щеке покатилась слеза.

– Я сказала – вон! – вне себя от ярости, закричала тетка, – И знай, на ночь я прикажу спустить голодных псов, чтобы какая-нибудь побирашка не вздумала заночевать под кустом в саду!

– Ах! – вырвалось из груди Розы. Она закрыла руками лицо.

– Матушка! – попыталась вступиться за девочку Эмми, – Будьте милосердны, она исправится.

Но мать не дала ей договорить.

–Если ты произнесешь хоть слово, можете уходить обе!

Роза плелась по чисто вымытым дождем садовым дорожкам. Она шла не спеша, прощаясь с садом. Печальная улыбка блуждала на ее худеньком лице.

– Я совсем никому не нужна в этом мире и, вероятно, настолько безобразна, что все говорят об этом…, – горечью растворились ее слова в сладком аромате роз. – Зачем я, вообще, появилась на свет? – девушка взяла в руки одну из душистых красавиц, – Если бы, я только, могла стать таким прекрасным цветком, как этот…, – незаметно она укололась об острые шипы и …. Исчезла.

Закат уже начал подрумянивать облака, когда вечерний воздух сотряс громогласный окрик тетушки:

– Эта капризная девчонка сведет меня с ума! Вместо того, чтобы вымаливать прощения, она куда-то подевалась… Эмми!

Дочь прибежала сразу.

– Отыщи мне эту негодницу! – приказала мать.– Она не могла далеко уйти.

– Но, матушка,– осмелилась возразить ей та, – Вы не разрешили ей заночевать даже в саду. Я не знаю, куда Роза могла пойти.

– Да, куда ей деться,– рассердилась мать, – Наверняка, торчит около своих ненаглядных роз. Поди прочь! От тебя все равно нет никакого толку. Я сама приведу ее, уже давно пора топить печь и готовить ужин. Что возомнила себе эта мерзкая девчонка или она думает, что я позволю ей увильнуть от работы в сегодняшний вечер? – тетка развернула свое грузное тело и зашагала в притихший к вечеру сад.

Когда она дошла до розовой аллеи, то невольно вздрогнула, услышав шорох в кустах.

– Ах, вот, где ты, негодная! – женщина ринулась в густые заросли цветов, но к ее большому удивлению, встретила не Розу, как ожидала, а незнакомого юношу.

– А ты еще кто такой? – спросила она сердито.

– Извините за вторжение, – смутился молодой человек, – Просто я прогуливался неподалеку и позволил себе полюбоваться вашими чудесными розами. Они так хороши, даже в королевском салу нет таких!

– Откуда тебе знать, что есть у его Величества!

Юноша что-то хотел добавить, но женщина перебила его:

– Мне нужна всего лишь одна Роза, и она далеко не красива. Я разрешу тебе глазеть на цветы, если ты скажешь мне, не видел ли ты где-нибудь здесь невзрачной девчонки?

– К сожалению, я никого не встретил, – пожал плечами юноша, – Но зато наблюдал настоящее волшебство, – он осторожно дотронулся до одной розочки, – Как ни странно, это чудо раскрылось прямо у меня на глазах к вечеру. Она самая замечательная из всех!

– Какая гадость все эти цветы! – взмахнула тетка по привычке рукой и тут же, вскрикнула, морщась от боли, капельки крови выступили на ее белой изнеженной коже, – Ах ты, колючая мерзость! – схватилась она толстыми пальцами за ветку.

– Прошу Вас не надо! – взмолился юноша, удерживая ее руку.

– Прочь сопляк! – оттолкнула его женщина.

– Я будущий наследник его Величества!

– Ха-ха-ха! Да, ты, оказывается к тому же еще и лгун, – не поверила ему взбесившаяся тетка, – Это мой сад и я вольна делать в нем все, что угодно. Даже, если я решу уничтожить все здесь, никто не посмеет помешать мне! Тем более, какой-то самозванец, возомнивший себя сыном короля…

– Если вы ослушаетесь, я велю Вас бросить в темницу!

Хрустнула ветка и молодой принц попятился. Тетка торжествующе посмотрела на него и бросила сломанную розу на землю. Не обращая на него внимания, она свернула на тропинку к дому, ругая пропавшую девчонку и все цветы на свете.

Потрясенный юноша, а его звали Мир поднял погубленный цветок.

– Еще несколько дней я буду наслаждаться твоей красотой…., – прошептал он и прижал розу к сердцу, – А эту отвратительную, старую тетку, похожую на толстую жабу, велю бросить в подземелье…

Не успел он произнести это, как вдруг, в вечернем воздухе раздалось: «Ква-ква-ква!».

Юноша передернул плечами и огляделся вокруг. Тетка исчезла. Пузатая жаба сидела на тропинке вместо нее и издавала противные звуки.

Мир кинул в нее камень и поспешил удалиться, решив, что ему все это пригрезилось. Но, капельки вечерней росы, упавшие на кожу принца с шелковых лепестков розочки, взбудоражили его юную душу.

– Ты должно быть, тоже волшебная… Я не брошу тебя, розочка. Возможно, однажды, и ты в кого-то превратишься…

Каждое утро просыпаясь, Мир боялся открыть глаза и увидеть опавшие лепестки своей ненаглядной розочки, но последняя, словно отогретая его любовью, становилась с каждым днем все краше и краше, и принц целыми днями любовался ею, позабыв обо всем.

– Мой мальчик, – сказал обеспокоенный за сына король, – Вместо того, чтобы круглые сутки смотреть на цветок, который рано или поздно завянет, оглянись вокруг: юные прелестницы окружают тебя, а ты не замечаешь настоящих цветов рядом с собой! Тебе надо жениться, Мир.

– Вряд ли я встречу кого-то, кто мог бы успокоить мою душевную смуту…

– Когда ты увидишь Эмми, – улыбнулся король, – Я думаю, ты поменяешь свое мнение. Она очень мила и ее титул подходит, чтобы нам породниться. Бедняжка осталась одна, потеряв мать и сестру. Позаботься о ней и в благодарность получишь то, что не сможет дать тебе ни один цветок в мире – настоящую, живую любовь!

Эмми и, правда, понравилась принцу. Она была хороша собой, умна и. казалась, искренней. Но, вот, беда, с тех пор, как они познакомились, лепестки стали засыхать у розочки….

Но, даже засушенную, Мир всюду брал ее с собой. Придворные, глядя на наследника престола, тоже начали вставлять цветы в петлицы, считая это модным.

– Зачем ты носишь эту сухую колючку? Выбрось ее! – сказала, как-то невеста Миру, – Разве мало свежих цветов? В моем саду столько розовых кустов, пойди и выбери себе любой!

Мир не хотел соглашаться с Эмми. Проснувшись, однажды, он увидел капельки росы на жуглых, выцветших лепестках.

– Так, значит, ты все-таки живая! – воскликнул принц и поделился своей радостью с Эмми.

– Живая! – засмеялась та, – Странно, что после столького времени, твой гербарий не рассыпался в пыль, но то, должно быть, придворный химик постарался…. Это смешно верить в сказки в твоем возрасте, Мир.

– Ты не понимаешь, Эмми, эта роза – мой талисман,,,. Приходи завтра рано утро в королевский сад, и я докажу тебе! Ты все сама увидишь…, – оскорбился принц недоверием своей невесты.

На следующий день Мир проснулся с первыми лучами      , но розы нигде не было! Лишь сухие ее лепестки были разбросаны по покоям принца.

«Слова Эмми оказались пророческими. Она, моя роза, окончате5льно погибла!», – с ужасом подумал юноша и побежал на встречу с Эмми, чтобы поведать ей о своем несчастье.

Взволнованный принц увидел в конце аллее женскую фигурку и позвал:

– Эмми! – эхо повторило несколько раз имя его невесты.

Девушка обернулась, но это была не та, которую он ожидал встретить.

Мир потерял дар речи. Алые шелка окутывали белоснежную кожу, которая, казалось, искрилась под восходящими лучами солнца. Длинные, золотистые локоны, рассыпанные по плечам, были похожи на развивающиеся паруса. Но больше всего Мира поразили глаза незнакомки. Они, будто поглотили синеву, раскинувшегося над садом неба. Такого пронзительного и одновременно нежного взгляда, Мир никогда не встречал в своей жизни!

– Кто… кто ты? – наконец, вымолвил принц.

– Много дней я гуляю в твоем саду, но сегодня видно, слишком увлеклась… Грустные мысли помогли этому…

– Много дней?! – повторил изумленный Мир, – Но я вижу тебя впервые, чудесная незнакомка! Кто же ты, ответь скорее, пока мое сердце не выскочило из груди! – воскликнул он.

– Раньше шелест моих лепестков успокаивал его волнение, но вот, появилась Эмми, и ты перестал прислушиваться к шуршанию своей розы, она стала для тебя сухой колючкой…, – устремились прекрасные глаза на растерянного юношу.

– Роза?! – догадался Мир, – Роза! – выкрикнул он снова, – Я всегда верил, что ты необыкновенная!

– Поэтому, променял меня на красавицу Эмми? – остудила его пыл девушка.

– Разве время – не лучшее доказательство моей любви и преданности тебе? – осмелился принц взять руку девушки, – Я знал с самого начала: в тот вечер произошло чудо….

– В тот вечер произошла трагедия. Злая тетушка и сестра решили сжить со свету сироту…. Фея роз спасла меня. Я всегда мечтала быть цветком…

– Но ты прекраснее, чем цветок! – воскликнул Мир, – Неужели ты не хочешь вернуться в свой мир?

Роза освободила руку.

– Через несколько дней мне исполнится семнадцать лет, и я могу сделать выбор. Но сможешь ли ты быть верным мне до конца?

– Роза, я оберегал тебя долгое время, не ведая не о чем. Неужели, теперь, зная, какое сокровище находится рядом, я позволю разрушить свое счастье!

– Я верю тебе, Мир! – вспыхнули синие глаза Розы, – Много дней и ночей я слушала стук твоего сердца, Он стал мне почти родным…. Но знай, две вещи могут погубить меня. Первая – огонь и вторая – …, – девушка умолкла на мгновение, – Я погибну. Если ты разлюбишь меня!

– Это невозможно! – переполненный чувствами, воскликнул Мир.

– Тогда храни нашу тайну оставшиеся несколько дней…, – сказала Роза и растворилась в утреннем тумане.

Эмми пришлось покинуть теплую постель, ради раннего свидания с королевским сыном.

В чудеса, связанные с засохшим цветком она, конечно, не верила, но старалась во всем угодить будущему правителю.

– Живая…, – усмехнулась она, – Принц богат, красив, но видно не слишком умен, – рассуждала девушка, – Ну, что ж, тем лучше для меня…

Какое же негодование охватило Эмми, когда она застала своего жениха с другой! Обманутая девушка готова была подбежать к сопернице и вцепиться той в волосы, но взяв себя в руки, расчетливая красавица, вместо этого схоронилась в густых зарослях ароматных кустов.

– Я должна узнать, кто эта прелестница!

Разглядеть в прекрасной особе, некогда замученную работой и несчастьями, сестру было невозможно, но когда Эмми, справившись со своими ревностными чувствами, еще раз посмотрела на незнакомку, то невольно вздрогнула. Глаза последней излучали такую безбрежную синь…. Только, у одного человека она встречала подобный взгляд…

– Роза…, – отказывалась верить в происходящее Эмми, – Да, ты оказывается колдунья, жалкая уродинка! – по-старому назвала она родственницу, не желая признавать совершенство последней.

Девушка была в отчаянье, Мир отменил их свадьбу.

– Эта трубочистка будет жить во дворце, а я прислуживать ей! – не могла смириться с поражением Эмми, – Несколько дней, несколько дней…, – судорожно повторяла она, подслушанное откровение Розы, – У меня есть всего несколько дней, чтобы окончательно избавиться от тебя, жалкая уродинка, и освободить путь к сердцу принца.

Ненависть съедала Эмми. Она была готова уничтожить соперницу-сестру, но не знала, как это сделать. Ведь, покои его Высочества надежно охранялись, а Мир ни на минуту не расставался со своей колючкой.

– Ква-ква-ква! – услышала Эмми и увидела отвратительную, серую жабу рядом с собой. Девушка испугалась и закричала от неожиданности.

– Откуда ты взялась, мокрая тварь? Ты тоже ведьма?

Жаба снова квакнула и прыгнула ей на колени.

Эмми пересилила свое отвращение, почувствовав родную душу и погладила жуткое существо.

Мир сладко спал, скрестив руки на груди. Среди его расслабленных пальцев, у самого сердца лежал хрупкий стебелек. Юноше снились чудесные сновидения, как он парил со своей любимой под облаками в необыкновенном танце.

Прохладное утро подглядывало в приоткрытое окно, наблюдая, как умиротворенно потрескивали дрова в камине, и свежесть его дыхания, делало сон принца еще крепче.

Неприятный шлепок потревожил ночную тишину. Мир заворочался. Мерзкое, скользкое создание раздулось, и жаба едва сдержалось, чтобы не квакнуть. Она выждала, пока принц уснет, как следует и, запрыгнув прямо на шелковые покрывала, хапнула в свой отвратительный рот, мирно лежащий цветок. Лепестки несчастной розочки затрепетали от ужаса и начали осыпаться, пока тетка в образе жабы, тащила ее к камину. Она неуклюже запрыгнула на кованую решетку и кинула Розу прямо в огонь. Его красные языки тут же окружили легкую добычу.

– Мир! – закричала из последних сил Роза, обуреваемая пламенем, – Спаси меня, Мир! Я погибаю…

Но принц продолжал наслаждаться сказочными снами и совсем не чувствовал беды. Его разбудил звук распахнутого окна.

Розовое облако из тысячи лепестков закружилось над садом и ворвалось прямо в королевские покои. Огонь в камине затрепетал под натиском ароматного, воздушного потока и сник.

Мир протер глаза, не понимая, откуда взялась буря. Он судорожно начал оглядываться в поисках своей розочки и вместо нее обнаружил у себя на груди мерзкую жабу.

– Ква-а-а! – прогорланила та и выпрыгнула в окно.

Но еще больший ужас охватил юношу, когда среди остывающих поленьев в камине он заметил остатки дорогого цветка. Последние уцелевшие лепестки, медленно обращались на его глазах в прах. Мир понял, что потерял свою розочку навсегда….

Принц увидел букет из свежих цветов в руках Эмми.

– Зачем ты принесла их?! – крикнул в сердцах Мир девушке, – Мне дорог был лишь один цветок…

– Не все цветы превращаются в жабы, – не сдержавшись, съязвила Эмми. – Неужели, ты, до сих пор, не понял, Мир? Твоя роза – ведьма, которая пыталась погубить тебя! Забудь ее навсегда. Давай лучше подумаем о нашей свадьбе…

Роза в одиночестве сидела на берегу реки. Волны покачивали ее отражение. Заглянув один раз в воду, девушка боялась снова увидеть там свое обезображенное огнем тело.

Фея роз неслышно очутилась рядом. Своим легким прикосновением она охладила пылающие раны несчастной.

– О, великодушная Фея, ты снова спасла меня! – воскликнула Роза и горько добавила, – Только, зачем? Принц больше не придет в сад. Эмми уничтожила нашу любовь…

– Глупая, девочка, истинные чувства невозможно уничтожить, – снисходительно поведала ей волшебница.

– Ты, и правда, считаешь, что можно полюбить такую уродину? – заплакала несчастная Розочка и ударила израненной рукой по в воде.

– Сердце должно подсказать ему, как поступить…

– А, если не подскажет? – дрогнула синева в глазах Розы.

– Значит, это была не любовь, – неумолимо прозвучали слова феи.

– Но я то, люблю его по-настоящему! – вырвался пронзительный крик Розы, казалось, из самой души.

Фея на этот раз промолчала и, лишь печально вздохнула.

Спустя некоторое время, она сказала:

– Ты не цветок, Роза, хоть и носишь его имя, но, однажды, ты спасла целый сад от пожара и, я помогу тебе в последний раз. Я возвращу тебе прежний облик и красоту…

– Неужели это возможно! – сквозь слезы воскликнула Роза.

– Но произойдет это не сразу, – остудила ее пыл фея цветов.

– Что я должна буду делать? – спросила девушка.

– Вот, тебе кувшин, – протянула сосуд волшебница, – Когда ты его наполнишь утренней росой с розовых кустов, растущих в королевском саду, умойся ею и твоя красота воскреснет! Но помни, чудо произойдет, когда сосуд будет полон до краев! А, до тех пор, подумай, Роза, стоит ли вместе с твоей красотой возвращать любовь принца, – дала последнее напутствие фея и, также незаметно исчезла, как и появилась.

Роза снова осталась одна. В обожженных руках она держала большой кувшин.

– Какой он огромный, – горько подумала девушка.

Как, только, первый луч посеребрил небо, она отправилась в королевский сад. Целое утро Роза собирала капельки росы, но не сумела прикрыть ими даже дно, так их было мало!

Уставшая от трудов и обиды, девушка вытирала бегущие слезы и снова бралась за дело.

Над ней смеялись, ее гнали.

– Уродина! – как, когда-то тетушка, дразнила ее дворцовая детвора, – Уходи из нашего

сада! – кричали дети и бросали в нее камнями.

Но Роза терпеливо сносила все обиды и каждый раз, неутомимо собирая волшебную влагу, надеялась встретить принца, ради которого и несла все страдания. И, однажды, это произошло.

Мир в окружении стражников появился в саду.

– Вот, эта девка! – крикнул один из солдат и указал на девушку, сидящую под цветущим кустом, – Она, должно быть, прокаженная или хуже того – ведьма! Что прикажите, Ваше Высочество?

– Мир! – услышал, вдруг, принц знакомый голос и вздрогнул. Сердце юноши, охваченное смятением, по-сумасшедшему забилось: «Розочка?!».

Роза встала и сделала несколько шагов ему навстречу. Стражники, было, схватились за сабли, но принц остановил их.

Однако, по мере приближения девушки, сердце Мира стало замедлять свой стук. Это была не его прекрасная фея из сладких снов, а какая-то оборванка, в дырявом, выпачканном платье, с неряшливо торчащими, клочьями волос, действительно, похожая на ведьму…

Когда Роза подошла вплотную и, Мир увидел ее обезображенное огнем лицо, то сердцебиение, казалось, и вовсе остановилось.

Несчастная протянула к принцу обожженные руки.

– Мир! – воскликнула она, – Через два дня мне исполнится семнадцать лет!

Необыкновенный, синий взгляд, так поразивший принца при первой встрече с Розой, навел в этот раз на него ужас. Он показался ему ядом, разъедающим душу.

– Ведьма! – закричал Мир и оттолкнул девушку.

– Это же я…, – безутешно рыдая, не переставала взывать Роза к любимому принцу, – Посмотри на мою израненную кожу, покрытую капельками крови. Цвет моих лепестков был когда-то, такой же…. Неужели, ты забыл….

Но принц был непреклонен.

– Выгнать эту бродяжку и никогда больше не впускать в наш сад!

Синие молнии сверкнули в глазах Розы, наполненных слезами и разочарованием:

– Фея, была права, твоя любовь так ничтожна, что не способна даже на сострадание…. Но скоро я наполню кувшин до краев и освежу твою память, Мир!

Много лишений и трудностей пришлось преодолеть Розочке. И, вот, наконец, ранним утром, укрываясь от посторонних взглядов и острых шипов, она в последний раз стряхнула драгоценные росинки в кувшин. Словно хрусталь прозвенели они в накрахмаленном воздухе сада. И в этот долгожданный момент, девушка услышала:

– Помогите!

Под благоухающими ароматами кустами, лежал человек. Его рубашка промокла от крови, а бледное лицо, казалось, безжизненным.

Заметив Розу, человек приподнял голову.

– О, женщина! – воскликнул он из последних сил, – Я взываю к твоему доброму сердцу. Спаси несчастного, несправедливо осужденного…

– В чем твоя вина? – спросила Роза.

– Я верой и правдой служил королю, но меня оклеветали и предали несправедливому суду…. Вот, уже несколько дней мое тело мучает жажда…. Дай, испить мне воды!

– Но я не могу, – покачала головой Роза, – Если я отправлюсь к источнику, меня самую тут же схватят.

– Только, воды! – взмолился человек.

Но девушка повторила:

– Не могу….

– Как же так? – удивился несчастный, – У тебя ее целый кувшин. Вода ведь не стоит денег. Хотя бы глоток…, – жалобно простонал бедняга.

– Я с радостью бы помогла тебе, – отвечала Роза, и сердце ее сжималось, глядя на него, – Но это необыкновенная вода…

– Ну, раз так, извини…, – печально проговорил незнакомец, – Видно мне суждено погибнуть…, – и, уронив на землю голову, прикрыл глаза.

– Нет же, – вскрикнула Роза, – Я не дам тебе умереть! Пей, сколько хочешь, страдалец…

Человек, а им оказался бывший солдат, опорожнил почти весь сосуд, лишь на дне уцелело несколько капель.

– Благодарю тебя, – преклонил он голову перед своей спасительницей, – Бог воздаст за твою доброту… Но постой, я тебя всю выпачкал, – спохватился юноша, – Кажется, здесь осталось немного воды…

Он вылил остатки последней себе в ладонь и утер изуродованное лицо девушки, но стоило ему убрать руку, как чудо свершилось на его глазах.

Солдат в недоумении воскликнул:

– Жажда, видно, так сильно затуманила мой разум, что я не сумел сразу оценить твою красоту. Ты, должно быть, сошла с небес…

– Смеешься надо мной? – рассердилась Роза, – Такова твоя благодарность?!

– Как я могу? Такое прекрасное лицо может принадлежать, только, богине! – упал он ниц перед девушкой.

Роза не успела ответить, цокот копыт послышался совсем рядом.

– Вот, они, Ваше Высочество, – прогремел голос стражника, – Я говорю, эта девка – нечистая, не зря, она явилась в день Вашей свадьбы. А этот…, – добавил солдат, – Бежал вчера из-под стражи! Прикажите бросить их в темницу?

Преобразившаяся девушка повернула голову и ослепила своим синим взглядом принца.

Мир, едва удержался в седле, сраженный возращением своей Розочки.

. Стражники, невольно попятились назад.

– Колдовство, – протер один из них глаза, – Говорю, здесь точно сидела ведьма, а теперь, появилась эта красотка…. Похоже, она напустила на нас чары…, – испуганно начал оглядываться он по сторонам.

Но Мир, обуреваемый, воскресшими вместе с красотой Розы, чувствами, спрыгнул на землю и бросился к девушке.

– Роза, – закричал он, как безумный, – Прости, что не поверил тебе!

– А Эмми ты поверил? – прозвучал печальный голос Розочки, – Ведь, это она с помощью злой тетушки бросила меня в огонь…

– Я велю ее казнить, только, прости меня!

– Неужели, ты, до сих пор, не понял, Мир, – слеза, похожая на капельку росы, проскользила по лицу девушки, – Это не она, а ты чуть не убил меня, когда разлюбил….

– Но, Роза…, – попытался он взять ее руку.

Невидимый образ Феи встал между ними.

– Не прикасайся, Мир! – крикнула Роза, – Сегодня, мое семнадцатилетие и я навсегда покидаю мир людей! Если, ты коснешься меня, случится непоправимое: ты не просто потеряешь мою любовь, но и погубишь себя, принц….

Однако, было уже поздно. Его Высочество дотронулся до Розочки. Мир почувствовал снова ее нежную кожу, но длилось это недолго. Острая боль пронзила его пальцы. И юноша в ужасе увидел, что вместо девушки, обнимает цветок с острыми шипами. Отпрянув, он растерянно посмотрел на свою ладонь: капелька крови выступила на ней. Мир попытался стряхнуть ее, и та упала на землю… Куст цветущего шиповника, возник в том месте. Теперь, уже не руки, а колючие ветки, тянул принц к недосягаемой Розочке.

Напуганные стражники начали торопливо креститься.

– Чудеса-то, какие! – не переставали повторять они.

Появление Эмми взволновало их еще больше.

– Что вы на меня вытаращились, болваны! – зло прокричала та на них, – Лучше скажите, не видел ли, кто из вас здесь принца?

– Осторожно, госпожа! – в один голос отозвались солдаты.

Эмми недоумевающе посмотрела на них.

– Шиповник!

Девушка оглянулась: подол ее белого, свадебного платья зацепился за колючую ветку.

– Болваны, – стоило так орать…, – успела она сказать и дернула за материю. Но как ни старалась, капризная невеста не смогла сдвинуться с места, словно приросла к земле.

Куст ядовитой белены отчаянно глазел на стражу, будто моля о помощи.

Стражники испуганно переглянулись.

– Эй, приятель, – проронил один из них, – Бежим отсюда, пока не поздно. Видать и, правда, нечистое это место…, – но не успели они сделать и пару шагов, как превратились в зеленые ниточки плюща. Словно в своей прежней жизни, они увивались вокруг хозяина, стелились вокруг его ног.

– Ну, и дела…, – почесал затылок юноша, которого спасла Роза, – В какую петрушку превращусь я? – он пошевелил рукой, ногой…. Но как ни странно, ничего сверхъестественного с ним не произошло. Бывший солдат не потерял свой человеческий облик, он остался самим собой, каким был всегда и везде.

Он подошел к Розочке и проговорил:

– Очень жаль, потерять такую спутницу. Ну, мне пора. Прощай, красавица!

Юноша прошагал уже довольно большой путь, но, неожиданно, передумал и вернулся назад.

– А. вдруг, когда-нибудь, ты опять превратишься в женщину, – сказал он, обращаясь к цветку, – Пожалуй, я подожду этот день…

Старый, седой садовник подошел к цветущему кусту шиповника.

– Опять ты, парень, забыл про приличия, – пробурчал он, – Думаю, тебя стоит проучить, – и чиркнул своими большими ножницами, – Вот, так-то будет лучше…. Царским особам не пристало приставать к девушкам на глазах всего сада. А ты все хорошеешь, красавица! – вдохнув аромат розы, покачал головой старик, но неожиданно, рассердился, запутавшись в зарослях плюща, – Вы все пытаетесь арестовать меня, ребята? – прокряхтел дед и захихикал, – Опоздали. Теперь, балом правлю я…. Срубить вас что ли, а то надоели…. Да, ладно, – передумал он, – Служите своему Высочеству. А это кто такой, снова лезет из земли? – прищурил свои подслеповатые глаза старче, – Не уж, то опять белена? Видно, без зла и зависти этот мир не может существовать, как моя снытка без горчицы…, – задумчиво проговорил садовник и, придерживая свою больную, сгорбленную спину, присел на землю.

– А может, не надо было бы, мне мешать вам, Ваше Высочество? – обратив взор к шиповнику, заговорил снова старик. – Может, наконец, дотянулись бы, вы до прелестной розочки, сжали ее в своих колючих объятьях, и свершилось бы снова чудо, превратилась она в девушку…. Эх, эх, эх, – вздохнул дед и сказал сам себе, – Сколько раз, я тебе говорил, старый, сказка все это… Старая, давно забытая сказка…

Оглавление

Глава 1

  Сказка о настоящей любви

Глава 2

  Голубой мостик

Глава 3

  Розочка или давно забытая сказка