Омега для волка [Лана Бьякко] (fb2) читать онлайн

Лана Бьякко Омега для волка

Часть 1

– Отец, почему я должна уехать?! – воскликнула Василиса, стоя посреди комнаты, скрестив руки.

– Вась, ты не хуже меня понимаешь, что моих сил уже недостаточно, – тяжело вздохнул Александр, собирая и так немногочисленные вещи. Они уже не раз обсуждали этот вопрос, но не могли прийти к единому мнению. Однако Александр знал, что дочь его послушает, как бы ни противилась.

– Я не хочу ехать непонятно куда и быть под присмотром неизвестной мне стаи. Откуда ты знаешь, что им можно доверять?! Да и к тому же, мне тут нравится, – насупилась девушка. Она не хотела уезжать. Это место хоть и отдалённо, но напоминало родные края.

Негодованию Васьки не было предела. Они и так всю жизнь перебирались с места на место, потому что за ней велась охота стаи Игнатова. Чёртовы шавки с юга центральной части страны. Её приёмный отец, таковым она считала Александра Гридина, воспитывал её с ранних лет. Он был лучшим другом родителей Василисы и когда их убили, забрал девочку к себе.

– Так ты не хочешь в очередную глушь или тебя беспокоит то, что ты будешь гостем в незнакомой тебе стае? – в насмешке поднял бровь Александр.

Васька захлопала глазами и выпалила:

– Глушь меня не пугает, а вот неизвестная стая… – уже под конец, бубня себе под нос, надула щёки, как всегда, это делала, если начинала злиться.

– Не волнуйся, – улыбнулся Александр. – Им можно доверять. Я знаю этих людей очень давно. И вдруг там ты встретишь свою Пару, – лукаво прищурившись, сказал он.

– Пф… больно надо, – фыркнула девушка.

– А почему, собственно, нет? Волкам этого не избежать. Рано или поздно встреча состоится. И я бы предпочёл, чтобы это был стоящий альфа из хорошей семьи. Свою девочку, я кому попало не отдам.

– Но ты ведь живёшь без пары! – эмоционально возразила Василиса, а потом уже сдавленно добавила. – Из-за меня…

– Ребёнок, я не альфа, у меня нет истинной Пары. Я волен сам выбирать, – улыбаясь, говорит Александр.

– Ну и что… из-за меня ты не смог создать свою семью…

– Я сам выбрал это и ни о чём не жалею, а ты и подавно не должна жалеть об этом, и уж тем более винить себя. Я взрослый человек, который сам осознанно принимает решения в своей жизни. Так что? Договорились?

– Угу… Но я всё равно не хочу расставаться с тобой!

Александр тепло улыбнулся и подошёл к ней, чтобы обнять своё нерадивое дитя.

– Не волнуйся и ничего не бойся. Я всегда буду на связи. Тебе там понравится, вот увидишь. К тому же там действительно прекрасное место. Стоит только оказаться там, стоит только увидеть и ты почувствуешь…

– В глуши-то? – скептически приподняла бровь девушка.

– Ну это только на годик, может два, там как пойдёт. А так эта семья живёт в Новосибирске.

– И всё равно я не хочу уезжать от тебя, отец, – прошептала Васька, крепко прижимаясь к груди своего опекуна, который был сильным бета-волком, бывшим солдатом, поэтому им и удавалось так долго скрываться и жить в относительном спокойствии и безопасности.

– Боги, детка, мы же не навсегда прощаемся. Это временная мера. Что за уныние? – мягко улыбаясь, спросил Александр.

– Я буду там одна… – шепча ему куда-то в грудь, сказала Васька.

– А вот здесь ты не права. Возможно, именно там ты сможешь обрести настоящую семью или по крайней мере увидишь, что это такое.

– Ты моя семья, – возразила омега.

– Не спорю, но согласись, родитель из меня вышел никудышный.

– Да, наверное…

– Эй! Вообще-то ты должна была сказать: «Отец, что ты такое говоришь?! Ты прекрасно справился!»

– Ага, счаз…

– Ах, засранка! – рассмеялся он. – Давай, собирай вещи.

—

Стая Дмитрия Волкова сидела у костра поздно вечером. Дима в задумчивости смотрел на огонь, на искры, что разлетались в разные стороны от потрескивающих поленьев, и казалось, ничего не замечал вокруг. Не слышал ни шелеста листвы, ни уханья совы, ни весёлых разговоров своей стаи. У него было предчувствие, волк был взволнован, а это бывало редко и всегда чёрт возьми метко. И тут раздаётся телефонный звонок. Дима смотрит на экран смартфона и видит номер отца, и это как будто подтверждает его опасения. Отец Дмитрия, Григорий Волков, никогда не звонил просто так. Это всегда было по делу, значит, и этот раз не станет исключением.

– Отец.

– Привет, сын. Завтра я приеду вместе с мамой, и мы кое-кого привезём, – быстро и чётко говорит Григорий Антонович.

– Кого? – спрашивает Дмитрий, в голосе которого слышатся раздражительные нотки. У него формирование стаи в самом разгаре, незваные гости ему сейчас ни к чему.

– Омегу, – коротко отвечает отец.

– Отец, ты охренел?! У меня формирование стаи! Мне вот только омеги здесь не хватало! – возмущается Дима. – Ты хочешь, чтобы мои свободные пацаны с ума посходили?! – про себя Дима даже уже не то, чтобы говорит, даже не думает.

– Ничего с твоими пацанами не случится. Лишний повод потренировать выдержку, – всё также спокойным и ровным тоном говорит Григорий Антонович.

– Мама снова пытается кого-то подсунуть? – с нескрываемым недовольством спрашивает Димка, массируя переносицу. Ему всё это кажется каким-то сюром. Отцу явно плевать на то, как он будет разбираться с присутствием омеги, а мама наверняка чертовски рада подсунуть кого-то ещё.

– Нет. Омега нуждается в защите стаи. Я прошу тебя позаботиться об этом, – отвечает Григорий Волков, не подтверждая догадки старшего сына.

– На кой чёрт мне заниматься защитой какой-то там омеги? – воскликнул Дима, как будто у него своих забот мало.

Все вокруг тут же замолчали. Потому, что услышали, как начинает закипать их вожак.

– Ты единственный, кто сможет это сделать, – говорит отец, зная, что его сын не откажет ему и сделает всё возможное, в особенности, когда узнает, кто эта омега и почему ей требуется защита.

– Кто она хоть такая? – обречённо спрашивает Дима, зная, что как бы он ни пёр против отца, тот всё равно добьётся своего. Дима сам был таким.

– Приедем и узнаешь. До завтра, – безапелляционно, сказал, как отрезал отец и отключился. Диме лишь оставалось слушать гудки телефона и пытаться переварить полученную информацию. В голове сразу появлялась одна идея за другой, и вот какая из них окажется верной, кто бы его знал.

Дмитрий Григорьевич Волков был страстным, экспрессивным и непоколебимым молодым человеком. Это проявилось ещё тогда, когда он под стол ходил пешком. Из-за этого он постоянно был в центре внимания, но и различного рода передряги не обходили его стороной. Он был наследником вожака главной стаи сибирских волков. Сын достойно продолжал дело своего отца и с каждым годом не только укреплял власть сибирских, но и многозначительно расширял её, при условии, что его стая ещё не была сформирована. Они также были в хороших, как дружеских, так и деловых отношениях с северными волками. Но таким образцовым сыном и волком Дмитрий был не всегда. В его прошлом был тёмный период, о котором он не хочет вспоминать, но знает, что именно это дало толчок к развитию и движению вперёд.

Дима был ребёнком с золотой ложкой во рту, как про него говорили родители других детей, но на самом деле он просто был избалованным мальчишкой. Мама холила и лелеяла, но не забывая про воспитание, а отец до поры до времени потакал желаниям своей супруги. С детства рядом с ним был Жека, который стал ему, как брат и наблюдал все стадии взросления и становления человеком. А потом у Димы и правда появился родной брат – Лёшка. Дима был горд стать старшим братом, помогать и заботиться о младшем, но дерьмецо в характере, как было, так и оставалось. Порой его поведение переходило все мыслимые и немыслимые границы норм и морали, пока не произошёл один случай, в результате которого чуть не погиб его брат. Это была грань, переступив через которую на Дмитрия обрушилось осознание всего, что он творил, как жил и какое будущее его ждёт, если он что-то не поменяет в своей жизни. А если прибавить сюда ещё и чувство вины, то примите, пожалуйста и не благодарите. После этого он пришёл на поклон к своему отцу и попросил его помочь ему стать настоящим мужиком, альфой и вожаком. Григорий Волков ждал этого момента долго, не вмешивался и стиснув зубы терпел все выходки своего первенца, что позорили репутацию семьи, но ему было важно, чтобы сын сам всё осознал. Однако он сожалел, что для этого потребовалось случиться трагедии. Лёшка, слава богу выжил, жив и здоров остался, не держит обид на брата, наоборот ещё больше привязался к нему и как никогда почувствовал связь со старшим братом. Это стало явно после их разговора, но о чём был тот разговор, оба брата умалчивают. Со временем Димитрий Волков возмужал.

– Эй, Диман, сломаешь телефон. Сам же потом будешь психовать, что надо в новый все номера переносить, – смеясь, сказал Жека, дружественно сжимая его плечо.

– К нам привезут омегу? – спросил Лёха.

– Да, ебать!.. – воскликнул Дима. – Очередная головная боль.

– Не дрейфь! А вдруг этот омежка окажется твоей Парой, – рассмеялся Жека.

– Жека, ну ты-то куда? – взмолился Димка. – Мне мамы хватает.

– Просто она о тебе заботится, – сказала Света, истинная пара Волкова Алексея, у которых свадьба будет через пару месяцев.

Дима лишь молча посмотрел на неё из-под опущенных ресниц.

Что ему эта забота. Поиски подходящей Пары было фетишем его мамы, но не самого Димки. В кишках уже сидит это всё. И волк был полностью с ним согласен. Внутренний зверь не собирался размениваться по мелочам и терпеливо ждал свою Пару. Но слова Жеки всколыхнули в нём давние переживания и надежду, что ли. Вдруг и правда эта омега окажется его Парой? Дмитрий прекрасно понимал устройство мира и того, что встретить истинную омегу трудно в их время, последних, к слову, было очень мало. Редкое явление. Когда-то давно, много столетий назад в мире их было много, даже больше, чем альф и бет, но по каким-то причинам их стало рождаться всё меньше и меньше. Но природа не оставила волков на вымирание. Омеги рождались, но проявиться могли только вблизи со своим истинным альфой. И в глубине души он мечтал о прекрасной девочке-омеге. Ему хотелось рядом девочку, которая всегда будет радостно улыбаться и махать ему рукой, когда он приедет встречать её после учёбы. Он представлял, как будет убирать выбившуюся прядку её волос, когда она, склонившись над учебниками будет писать конспект. Или как он будет весело смеяться, катаясь на американских горках и держать её за руку, в то время, когда она будет визжать от страха, закрыв глаза. Он мечтал о девочке, которая всегда будет забывать перчатки дома в зимнее время и греть руки в его карманах, а потом они зайдут погреться в кафе, возьмут ещё парочку десертов и будут наслаждаться моментом. В общем, он мечтал о чём-то простом, земном, обыденном, но таком прекрасном. Хоть он и понимал, что это маловероятно и ему возможно не повезёт, как его друзьям, но мечтать-то можно.

– Дима, мы можем взять эту омегу на себя, чтобы она вас не отвлекала, – сказала Лиза, Пара Жеки.

К слову, омег, которые были сейчас в стае со своими альфами, не так уж много. Его младший брат и три близких друга нашли свои истинные Пары, как и ещё несколько парней, остальные же пацаны и он были пока в одиночках. Дима понимал, что для омег его стаи прибытие новенькой будет, словно глоток свежего воздуха, поэтому да, стоило бы взглянуть на это и с другой стороны.

– Ну, чего ты взгрустнул? – придвинувшись к нему, спросил Жека.

– Ничего я не…

– Ну, ты ещё поспорь, ага. Вся стая это чувствует и видит.

– Бляяять… – протянул Дима.

Жека рассмеялся, а Лёха сказал:

– Брат, уж со своей стаей ты можешь не притворяться, что у тебя всё заебись и под контролем.

– Да знаю я, – фыркнул Дима.

Лёха, в отличие от Димки, был сдержанным и собранным всегда. Порой его холодный расчёт пугал даже самого Диму.

Предчувствие и ощущение, что он ещё получит приключения на свою задницу с этой омегой, не покидало.

Уже когда все разошлись по своим домикам, два брата медленно прогуливались по территории поселения, обсуждая насущные вопросы и принцип тренировок Лёхи. Они отличались от остальных.

– Как думаешь, зачем отцу привозить сюда омегу? – спросил Лёха.

– Понятия не имею, но это лишняя головная боль. Наверняка, кто-то не поделил омежку и отец решил обезопасить её, подсунув третьей незаинтересованной стороне, – недовольно, но смиренно проговорил Дима.

– Ты правда так думаешь? – скептически спросил Лёха.

– По крайней мере это самый реалистичный и менее безобидный вариант, – пожал плечами Дима. – Всяко лучше, чем подсовывание под разными предлогами и соусами девиц, отобранных мамой, в надежде, что среди них окажется та самая.

– Тут не поспоришь. А что говорит чутьё?

– А вот чутьё, братец, прямо-таки кричит, что хапну я, ещё горя с этой неизвестной омегой.

– Стоит бояться?

– Скорее запасаться валидолом, – и они оба рассмеялись. – Но если серьёзно, то почему отец так уверен, что она омега? Это значит, что у неё есть Пара?

– Кто знает, – пожал плечами Алексей.

—

По дороге в поселение Юлия Николаевна много рассказывала о месте, в котором Василисе предстояло находиться, но она старательно избегала информации о том, кто там находится, отговариваясь тем, что скоро они приедут и она сама со всеми познакомиться. Эта омега сразу понравилась Василисе, поскольку вызывала тёплые, какие-то родные ощущения. Быть может, если её мама была жива, то могла также безостановочно болтать о всякой ерунде, при этом оставаться внимательной и чуткой. А вот Григорий Антонович, был весьма строгим и сдержанным альфой, хотя может если узнать его получше, он раскроется с другой стороны. Но Василиса сразу отметила, как он тепло и с заботой относится к своей жене.

За окном постепенно городской вид сменился природными пейзажами, и чем дальше они ехали, тем красивее становилась природа. Редкие леса и степи сменялись густыми хвойными лесами и горами – рай для волков. Григорий Антонович пояснил, что уже несколько десятков лет их семья строит поселения в Горном Алтае, чтобы быть ближе к природе, а всё, потому что когда-то главенство и над этой территорией перешло к ним. На подъезде к Горному дорога начала петлять вдоль загадочной реки Катунь. Василиса никогда не бывала в этих краях, поэтому увиденное её завораживало. Вид прибрежных скал и утёсов, огибающая их река, виднеющиеся с дороги мощные водовороты, сужение реки возле больших валунов и просто бешенное движение водной стихии. Постепенно дорога начала набирать высоту. С обеих сторон стали видны многочисленные ручьи и мелкие речушки, появляются вершины прилежащих гор. А деревеньки и посёлки, что встречаются по пути, открывались с небольших перевалов, как сказочные поселения из «Властелина колец». Невероятная красота. В одной из таких деревенек они остановились на обед, и Василиса даже не удивилась тому, что вожака сибирской стаи все знали.

– День добрый, Григорий Антонович, – поздоровался с ним хозяин ресторанчика. – Надолго в наши края?

– Нет, Амат. Заглянем к Диме, решим пару вопросов и обратно в город, работы много.

– Ну, даже парочка дней в наших краях уже хорошо.

– Тут не поспоришь, – ухмыльнулся Григорий Антонович.

– Заходите на обратном пути.

– Обязательно, Амат.

Василиса же наблюдала за Григорием Антоновичем и поражалась тому, с каким достоинством он себя вёл со всеми, кто бы ему ни встретился. Это вызывало уважение и восхищение.

После они добрались до перевала Чике-Таман, открывавшиеся виды с которого щекотали нервишки и воображение. В некоторых местах девушка заметила камнепад на дорогу. Сверху открывался вид на горные долины, речки и стада пасущихся животных. После они медленно спустились по серпантину и попали в долину реки, откуда уже было недалеко до поселения стаи, в которой Василисе предстояло остаться.

– Григорий Антонович, а почему поселение находится так далеко от города, где вы живёте? – спросила Василиса.

– На самом деле, не так уж и далеко, но места здесь больно хорошие, красивые. Идеально подходящие для формирования стаи. Сила природы здесь сильна.

– М… я в этом ничего не понимаю.

– Ничего. Научишься, – ухмыльнулся альфа. – Да и к тому же, в такой «дикой» местности волкам проще, нет лишних глаз.

– Понятно.

– Не переживай, Василиса, – обратилась к ней Юлия Николаевна. – Тебе там понравится, – и улыбнулась так, как когда-то ей улыбалась её мама. Она всё ещё это помнит.

Время уже близилось к закату, когда они приехали. Девушка ожидала увидеть здесь какую-нибудь старую деревушку, но, к её удивлению, всё оказалось намного круче. Это было поселение, которое построили совсем недавно, это было заметно, и всё в лучших традициях зарубежных фильмов про оборотней и их резервации. Настоящий коттеджный посёлок с ограждением и охраной, куда не пройдёт посторонний. Уютные небольшие домики, выстроенные в ряд, ухоженная территория, дорожки, кругом горы и лес – идеально. И тут она услышала какое-то движение со стороны леса и повернулась в ту сторону.

Они возвращались с тренировки, несясь на всех порах, дурачась друг с другом, играя наперегонки. Огромный чёрный волк бежал впереди, подгоняя свою стаю. Это были игры с заварушкой из покусываний.

Он смог резко затормозить, чтобы не снести человека в последний момент. Девушка как раз повернулась в его сторону. Удивительным было то, что она не испугалась, не убежала, а спокойно, даже не шелохнувшись, смотрела Диме прямо в глаза.

Взгляд у неё холодный, словно оценивающий и отстранённый. Она не отводила свои светло-серые глаза с каким-то жемчужным отливом, который как будто смотрел сквозь него, прямо в душу. И волк, а вместе с ним и Димка, тонул в нём. Никакое предчувствие не предупреждало, а взгляд её сбивал с ног. А потом она резко развернулась и ушла, потому что её позвала Мира Николаевна, мама Димы и Лёши.

Чёрный волк, вожак стаи, сделал глубокий вдох и пропал. Она пахла божественно: лесом, таким родным лесом, морозной свежестью и сиренью. Глаза волка сразу же сверкнули желтизной, дыхание участилось, и зверь зарычал. Волк сделал свой выбор. Это было то, чего он жаждал долгое время, что отчаялся найти, и оказался совершенно не готов с этим столкнуться.

Его Пара.

Его волчица.

Та, кто неизбежно станет центром его мира.

—

– Ох, дорогая, надеюсь, Димочка тебя не напугал, – ласково спросила Юлия Николаевна.

Василиса лишь слегка улыбнулась, ведь ей было очень тяжело не подать вида, отвернуться и уйти. Поскольку её волк смотрел на этого огромного чёрного волка и просто сходил с ума. Хотел показать себя, но не мог из-за невозможности трансформироваться. Хотел дать ему понюхать себя, дать понять, что он весь твой, навеки, его Пара…

Васька к этому не была готова. Шутки шутками, но встретить Пару сразу, как только приехала, да ещё и форме зверя. А человек-то? Волк просто не оставляет ей выбора. Разве так можно? Василиса мысленно ругалась на свою волчицу, но та лишь фыркала и как будто отвернулась от неё, показывая всё своё упрямство. И как бы говоря: я свой выбор сделала, а ты как хочешь. А что остаётся Ваське? Во-первых, они с волчицей были единым целым. Чувствовали друг друга, одни желания на двоих, одни мысли, а тут… Во-вторых, Василиса представляла свою встречу с Парой не так, и, если быть честной, вообще не надеялась её встретить, учитывая, что на неё идёт охота. Ну, а в-третьих, вдруг он окажется страшным, злым, примитивным плебеем и извращенцем?

– А кто это? – мило улыбаясь, спросила Васька, а у самой поджилки трясутся. Дима Димой, а вот этот здоровенный чертяга кто? Этот самый Дима?

– Димочка? Наш старший сын, вожак этой стаи, – лепетала Юлия Николаевна.

«Вот это я встряла», – подумала Васька.

—

Старшие Волковы и Василиса сидели в гостиной и пили чай, когда в дом вошёл Дима и его брат Алексей. Василиса чуть вздрогнула от неожиданности, так как тот рывком открыл дверь, отчего та сильно стукнулась о стену. Девушка быстро собралась и приняла самый безмятежный и незаинтересованный вид.

Димой Волковым оказался высокий молодой мужчина совершенного вида. Не то, чтобы для человека, но даже для волка. Мускулистое рельефное тело, с широкими плечами и узкими бёдрами. От него прямо фонило тестостероном. У него были угловатые резкие черты лица, выраженная линия скул, волевой подбородок. Во внешности чувствовалось какое-то благородство. Мягкая неярко выраженная линия губ, где нижняя была чуть пухлее. Прямой, просто идеальный нос. На левой брови виднелся небольшой шрам, и левое же ухо украшала аккуратная серёжка в виде пусета. У него были серо-голубые глаза с тёмной окантовкой и лёгкая ухоженная небритость, которая только подчёркивала его альфью красоту. Густые тёмные волосы, которые слегка вились, были в лёгком беспорядке. А ещё у него была татуировка по всей левой руке, которая уходила на грудь в виде кельтских узоров. В таких влюбляются. Молниеносно. А потом страдают, потому что он не отвечает взаимностью.

«Этот мужлан специально вломился сюда и стал натягивать майку прилюдно, чтобы показать себя», – мысленно фыркнула Васька, а самой так и хотелось его разглядывать, желательно вечность.

Он подошёл к отцу, указывая на Ваську:

– Это кто? – чуть ли не рыча, недовольно спрашивает он, а волк внутри чуть ли не слюни пускает.

– Познакомься, это Василиса. Ей требуется наша защита, – ответил Григорий Антонович, пока что, игнорируя тон старшего сына.

– Почему ты сразу не сказал, что омегой будет волк, ещё в таком экземпляре?!

– Сынок! – воскликнула Юлия Николаевна. – Где твои манеры?!

– Прости, мам, – сказал Дима. – Мы ведь все прекрасно понимаем, что за волками-омегами чуть ли не охота идёт. – Что ты натворила, – уже обращаясь к Ваське, проговорил Дима, – что тебе требуется НАША защита?

Девушка вскинула на него взгляд, приподняла бровь и холодно сказала:

– Родилась.

– Что, прости? – опешил он.

– Родилась. И… прощаю, – повторила Василиса, ставя кружку на стол, и поднимаясь с дивана, повернулась к Григорию и спросила. – Я могу идти?

– Конечно, иди отдыхай, – ответил Григорий Антонович.

– Детка, пойдём, я покажу тебе твою комнату, – сказала Юлия Николаевна и потянула девушку за собой, так как понимала, что самое лучшее сейчас побыстрее скрыться от надвигающегося шторма.

– Благодарю, – тепло ответила Васька.

Проходя мимо братьев Волковых, она остановилась, но даже не взглянула на Диму, а сразу обратилась к его брату, протягивая ему руку:

– Василиса Акимова.

– Волков Алексей, – ответил он с улыбкой, протягивая руку в ответ.

А вот Дима негодовал от того, что эта нахалка на него даже не взглянула. И почему-то только что она была вся такая из себя, я ни я, вся жопа в шоколаде, а с братишкой так сама любезность, а волк словно бы говорил, что он сам в этом виноват.

Девушка уже хотела уйти, но Дима схватил её за руку и спросил:

– Я не ослышался? Акимова?

– Какие-то проблемы? – приподнимая бровь, задала встречный вопрос.

– Клан Акимовых давно сгинул, ты не можешь быть Акимовой!

– Видимо, вы плохо знаете историю, – резко выдернув руку из его хватки, ответила Васька и пошла за Юлией Николаевной, которая удручающе и осуждающе качала головой, глядя на сына.

– Ты!..

– Я. У вас есть ещё какие-то вопросы?

– Да. Откуда ты взялась только?

– Оттуда. Отсюда не видать.

– Да ты…!

– Сын! – раздался голос отца, в котором чётко слышались резкие нотки, не предвещающие ничего хорошего.

Часть 2

– Отец, может, объяснишь?! – нетерпеливо спросил Дима.

– Когда ты соизволишь успокоиться, – ровным холодным тоном ответил Григорий Волков, и сразу стало понятно, что разговор будет серьёзным. – Развонялся, понимаешь ли, тестостероном. Выйди на улицу, подыши, там и поговорим.

Братья Волковы сели на диван напротив отца. Дима конечно же никуда не пошёл, прекрасно понимая, что отец выражался фигурально. Ну и ещё, чуйка его не подвела.

– Вы уже поняли, что Василиса волк-омега, – начал Григорий Волков с очевидных вещей, но видимо глядя на реакцию старшего сына, решил ещё раз акцентировать этот момент. К тому же его удивляла настолько бурная реакция.

Парни молча кивнули.

– И она действительно Акимова. Последняя из главной ветви. Чистокровный полярный волк и…

– Неужели есть что-то ещё? – спросил Алексей.

– Даже не сомневаюсь, – пробурчал Димка.

– Есть. Она жемчужный волк.

– Да быть того не может… – удивился Алексей.

– Вот именно, что не может. Всем известно, что Акимовых истребили давным-давно! – вскинулся Дима.

– Истребили, да не всех. Думаешь, полярники не позаботились о том, чтобы сохранить хотя бы крупицы своего клана? – задал вопрос Григорий Волков таким тоном, что ответа он и не ждал.

– Тогда надо отдать им должное, сохранить так сохранили… – пробурчал Дима.

Григорий Антонович проигнорировал слова старшего сына и продолжил:

– Теперь вы понимаете всю серьёзность ситуации? – задал вопрос Григорий Волков, глядя на своих сыновей, в особенности на старшего. Все прекрасно знали историю про клан Акимовых и жемчужных волков, в частности. Каждому волку ещё в детстве рассказывали эту историю. По крайней мере так было в роду Волковых.

А Дима сидел, как будто хвост поджав, не издавая ни звука. Полученная информация словно била набатом в его голове. Он старался переварить то, что сейчас услышал и то, что произошло. Слишком много навалилось в один миг.

– О да, понимаем, мы в жопе! – два взгляда скрестились на вожаке стаи. Один из них был понимающий и может даже сочувствующий, а второй был искренне удивлённый.

– Что с ним? – спросил Григорий Антонович, обращаясь к младшему сыну.

– Дело в том, что, когда они встретились… – Лёха замолчал и осторожно посмотрел на брата, думая, как бы деликатнее донести информацию до отца, чтобы брат не взбеленился ещё больше. – Дима был в альтер-форме и его волк…

– Сделал свой выбор, – закончил за него отец.

– Да, бляяять! К хуям всё! Как такое возможно?! – взревел Дима, выходя из своего оцепенения, вскакивая с дивана и начиная расхаживать по комнате. Казалось, что он и не слышал разговора отца с братом.

– Разве не о таком ты мечтал? – спросил его отец.

Дима остановился, как вкопанный и уставился на отца. Мечтать-то он мечтал, но даже не представлял, что ему выпадет такой джек-пот.

– Вот именно! Мечтал! Это что-то, знаешь, неосязаемое, – Дима даже прожестикулировал для пущего эффекта. – А то, что вы привезли, осязаемее некуда!

– Это проблема? – приподняв бровь, спросил его отец.

– Я как-то не думал, что это будет кто-то из Акимовых и ещё в таком экземпляре, – тихо проговорил Дима, словно и не было недавнего взрыва, и снова усаживаясь на диван.

– Радовался бы, что твоя Пара такая девочка, – серьёзно сказал Григорий Антонович. – Это большая удача для любого волка. Мечтал? Получай и неси за это ответственность.

– Я радуюсь. Безустанно, – пробурчал парень.

– Вот и хорошо.

– От кого её надо защищать? – хрипло спросил Дима, спустя какое-то время, глядя отцу в глаза.

– Игнатов Арсений. Тебе это о чём-то говорит, не так ли? – ответил Григорий, да так, словно произносить это имя ему было противно.

– Игнатов? Тот самый? – удивлённо спросил Лёша.

– Мог бы догадаться, – пробурчал себе под нос Дима. Он был наслышан о том, что клан Игнатовых давно ведёт охоту на полярников и истребил в итоге их клан. А если она из Акимовых, то не сложно было сложить два плюс два. Дима это знал, а вот младший брат не был в курсе подробностей, лишь наслышан о делах Игнатова.

– Да. Их клан испокон веков вёл охоту за полярными волками из рода Акимовых. Он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить её, – уже устало и как-то обречённо сказал Григорий. – Мои люди везде его ищут, но все мы понимаем, что это сложно. Его стая не сидит на месте, постоянно передвигаясь. Поэтому ты должен быть на чеку, сын.

– Я понял. С главной стаей южных уже говорил? – переходя на серьёзный деловой тон, спросил Дима.

– Нет, они даже слушать не стали, стоило мне заикнуться об Игнатове.

– Почему?

– Не хотят связываться или бояться, кто их знает, – пожал плечами Григорий. – Сам знаешь, что вожак главной стаи южных палец о палец не ударит, пока ему не предоставят железные аргументы и он не увидит в этом своей выгоды.

– Как её не нашли раньше? – спросил Дима. – Не думал, что они всё ещё ведут охоту на них. Всё же двадцать первый век.

– Сашка Гридин её опекун постарался. Воспитывал её и делал всё, чтобы защитить. Всё это время он справлялся своими силами, но сейчас его одного уже не хватает.

Александр Гридин был родом из северных волков, а также лучшим другом родителей Василисы. Её родителей убили, когда ей не было ещё и пяти лет. Он забрал девочку к себе и воспитывал, как родную дочь. Мужчина делал всё возможное, чтобы Васька научилась стоять за себя, но в то же время он прекрасно понимал, что она девочка, да ещё омега и многого сделать просто не сможет. А потом он стал осознавать, что усилий его одного будет недостаточно, чтобы защитить её. Что может сделать один бета-волк против стаи южных шавок, которые славились своей свирепостью и попусканием волчьих законов. Поэтому-то он и обратился к Волкову Григорию, которого очень хорошо знал и которому доверял.

– Где он сейчас?

– Пытается замести следы и увести их подальше. Мы поддерживаем связь, но надо всегда оставаться на чеку. От Игнатовых можно ожидать чего угодно.

—

– Это называется тонизирующий чай, – ровным тоном ответила Василиса. Она жила в поселении уже несколько дней.

– В каком месте это чай? Из какой травки ты его заварила?! Просвещу, чай – на кухне в пакетиках, а травку – курят, – парировал Дима.

– Я не разбираюсь в табаке и курении, но за справку спасибо, обязательно воспользуюсь, – съязвила Васька.

– Только не перепутай, что есть что, а то опять принесёшь конопляный чай.

– Травка лекарственная, в чём проблема?

– Мне по чём знать, какой дрянью ты пичкаешь моих парней!

– А нормально спросить язык отвалится?! Или в обычное от тяжёлых царских дел время вы употребляете, чтобы расслабиться, снять стресс, ведь быть вседержателем власти на Руси-матушке – это трудно, да? – язвила девчонка.

– Я и спросил! И вместо ответа услышал истеричные вопли.

– Спешу заметить, что истеричных воплей, вы, ваше величество, ещё не наблюдали, а коль так сильно хочется, могу устроить! – теперь уже не выдерживала она.

– Проблема на мою голову! – прорычал Дима.

– Ох, хоть что-то у нас взаимно, мистер-фанат тонизирующих чаёв, – холодно заметила Васька и демонстративно развернувшись, пошла к себе в дом.

– Язва! – прокричал ей вдогонку Дима.

Он всегда представлял, что его омега будет ласковой, доброй, нежной и тонкой натурой, но ему, сука, вместо этого досталась стерва, которая остра на язык и за словом в карман не полезет.

– Диман, если бы она была такой, как ты себе представлял, то тебе с ней было бы скучно, и ты просто задавил бы её, – выразил общее мнение Марк.

– Да, блин, за что мне это? – взмолился Дима.

– За всё хорошее, чтобы не выёбывался, – рассмеялся Тоха.

– Это ты у меня щас повыёбываешься, —рявкнул Дима.

– Ой, уже боимся и сматываемся, сверкая пятками, – ржал Тоха. – Но согласись, именно такой встряски, огонька тебе и не хватало?

– Ну, ждите завтра, побегаете у меня, с огоньком! – рыкнул Дима, собираясь броситься вдогонку за удирающим Антоном.

– Брат, но она же идеально тебе подходит, – добродушно сказал Лёха, хотя выражение его лица было нечитаемым.

– Волк не оставил мне выбора, – буркнул Дима.

– Можно подумать, ты выбирал, – продолжал Лёха.

– И как будто тебе не нравится его выбор, – поддержал его Марк.

– Да ну вас! – махнул рукой Дима, и, облокотившись на колени, стал смотреть прямо перед собой, о чём-то задумавшись.

И вроде бы всё сложилось как нельзя лучше. Самая дикая его мечта взяла и сбылась. Но девушка оказалась такой, что подступиться к ней невозможно. Раздражала до жути, так, что зубы сводило и хотелось крушить всё вокруг, а пацаны только посмеивались над ним и над его попытками сблизиться с Васькой. Он чувствовал притяжение, чувствовал связь, не пытался с ней бороться, принял, как есть, а вот сама Василиса… Язва ядовитая. И всё в ней было идеально. Для него.

Невысокая, хрупкого телосложения, казалось, подуй сильный ветер – и её снесёт. Острые, но не сильно выпирающие ключицы и такая притягательная ямочка между ними и шеей, в которую хотелось уткнуться носом и оставить метку, свою метку. У неё была тонкая шея, такая, что Диме казалось, он может обхватить её одной ладонью. Небольшая полная грудь, осиная талия и неширокие бёдра. Хрупкость, утончённость и элегантность её внешности, её движений никак не вязались с её характером. Но Диме безумно хотелось прижать её к себе и не отпускать. Хотелось почувствовать её. У Васьки была бледная кожа молочного оттенка и светлые волосы жемчужного цвета, которые подчёркивали красоту её лица. Идеальна.

За последние несколько дней он пробовал всячески за ней ухаживать, как-то подступиться к ней: дарил цветы, сладости и фрукты, украшения и так далее, ну что обычно делают, когда ухаживают за девушками. Но ничего не работало. Дима никогда не ухаживал за девушками, не пытался добиваться кого-то. Девушки всегда легко ему отдавались и словно тянулись, как к магниту, но не она. А она ведь его Пара! Он, наивный полагал, что раз они оба волки, раз они истинная Пара друг для друга, то девчонка будет безмерно рада этому факту, когда осознает. Он же не абы кто, хорош собой, вожак и всё такое. Что ещё ей надо? От отчаяния выть хотелось. От злости он гонял на тренировках ни в чём неповинных парней, которым приходилось терпеть всё это. А девчонка, только на неё посмотри, со всеми дружелюбная и милая, улыбается, смеётся. Со всеми омегами успела подружиться, и даже с альфами. И вот только с ним она была холодна, как лёд. Он был в отчаянии. Всё, что ему оставалось, пойти за советами к омегам стаи. У парней спрашивать было бесполезно, потому что все их слова сводились к тому, что это связь. Она сама всё диктует. Свою пару хочется защищать, оберегать, баловать. И ему тоже хотелось, но он тупо не понимал, как ещё это можно сделать. Но если вспоминать, как строились отношения у его друзей с их Парами, то проблем не было разве что только у брата и Марка, а вот у остальных был свой разъёб.

—

– Дим, а что ты делаешь, чтобы добиться её расположения? – спросила Елизавета, когда Дима в отчаянии завалился к ним за помощью. Уж они-то должны помочь, верно?

Дима посмотрел на неё недоумённым взглядом и пробубнил:

– Цветы, подарки… Но реакции ноль!

– Подарки и цветы, конечно же, хорошо, но что сделал ты? – вновь спросила она.

Видеть лицо Димы в этот момент было дороже золота. Таким растерянным они его ещё не видели.

– Лиза хочет сказать, что ты сделал, чтобы узнать её? – мягко пояснила Света, омега его брата, что поставила перед Димой чашку чёрного кофе без сахара, который тот так любил. Светик… золото, а не омега. Такая добрая, нежная, ласковая… брату повезло.

– Да как тут узнаешь, если с ней нормально поговорить нельзя?!

– А ты пробовал? – спросила Лиска. – Я к тому, что не все девушки любят всё по классике жанра, понимаешь? – вскидывая бровь и ухмыляясь, спросила она.

– Это тонкий намёк на то, что у вас с Жекой не так, как у нормальных людей было? – Дима помнит тут историю, очень хорошо. И если задуматься, то с каждым из них была своя фееричная история, которые со временем забываются, стираются из памяти, оставляя только самые приятные моменты.

– Типа того, – кивнула Лиска.

– Очевидно же, что классические варианты с ней не работают, учитывая то, в каких условиях она росла и воспитывалась. А ещё вспомни, что ей пришлось пережить в детстве, – Ярослава внимательно посмотрела на Диму и тот удивился, каким серьёзным взглядом она на него взглянула. – Василиса была свидетелем гибели своих родителей. Не каждый человек сможет это пережить. Она постоянно держит при себе какой-то блокнот или дневник. Не знаю пока, что там, но уверена, что эта вещь принадлежала её родителям, – она какое-то время молчала, а затем сказала. – А это значит… – начала Ярослава, омега Антона. Вот от Ярки таких слов Дима не ожидал. Ярослава была той ещё королевой драмы, но хорошим человеком при этом.

– Что? – выпалил Димка.

– То, что тебе надо найти другой способ. Найти к ней подход, – закончила Ярослава.

– Вы мне не помогаете… – чуть ли не заскулил Димка. – Как его найти? – обречённо спрашивает он. – У меня голова пухнет уже!

– Ты же не думал, что будет легко? – спросила Лиска.

– Знаешь, Лис, вот смотрю на тебя и думаю, что вы, блять, с Жекой реально идеальная пара.

– Вне всяких сомнений. Ты ещё удивляешься? – горделиво улыбнулась она. – Просто почувствуй, прислушайся к себе, к своему внутреннему волку, наблюдай за ней. Попробуй узнать её лучше, прежде чем нестись сломя голову.

– Так забавно видеть растерявшего Диму, – вдруг выдала Мира, которая до этого молча наблюдала и слушала. Это рыжее чудо всегда могла что-то ляпнуть эдакое. Она редко принимала участие в общих разговорах, лишь изредка могла вставлять какие-то реплики, но порой её активности можно было позавидовать.

Дима на это мог лишь улыбнуться и умиляться. Забавная такая омега.

– Попробуй поразмыслить над тем, почему она себя так ведёт по отношению к тебе. Вдруг всё чуточку сложнее или быть может проще, чем просто «дурной» характер, как ты говоришь? – сказала Ярослава. – Посмотри на меня. Характер у меня будь здоров, но это не помешало одному шутнику сделать всё правильно, пусть и не сразу, – пожав плечами, сказала Ярка, удобнее усаживаясь на диване рядом с Мирой и подавая ей её любимые желейные конфетки.

– Васька не такая уж и грозная, как тебе кажется. Может… – вдруг остановилась и задумалась Света. – Может, раз ваша первая встреча была, когда ты был в альтер-форме… – выдвинула гипотезу омега.

– Ты хочешь сказать, что она лучше воспримет волка сейчас, чем человека? – предположила Мира, омега Марка. Она говорила это с таким видом и тоном, словно каждый день решает подобные задачки.

Светик согласно кивнула, и все омеги уставились на Диму.

– Что? – не сразу понял Дима.

– Догоняй быстрее, – говорит Лиска.

– То есть… вы хотите сказать, что мне надо с ней сначала сблизиться, как волку? – ошарашено спросил он. – Что за бред?!

– Ты ведь ничего не теряешь, попробуй, – улыбнулась Света.

– И как вы себе это представляете? – спросил он.

Девушки лишь пожали плечами. В особенностях волчьего поведения они были не сильны. Тут уже дело стоит за самим Димой и его волком.

—

После разговора с ними Дима отправился к себе и достал все книги по истории волков, какие у него были, позвонил своему дяде Сержу, который был фанатом истории, чтобы прислал всё, что у него есть по полярным волкам и, в частности, жемчужным. Надо было узнать о её семье больше.

Полярные волки жили на территориях Заполярья, но со временем гонения и охота на них вынудили перебраться на острова и стать полностью оторванными от мира. В связи с этим их немногочисленность стала ещё меньше. Они вынуждены были прятаться и скрываться, чтобы сохранить свой род. Охоту на них вёл, как ни странно, клан Игнатовых уже много лет. Волки с юга страны. Каждое новое поколение продолжало дело отцов.

Полярные волки никогда не вмешивались в дела остальных кланов страны, предпочитая уединение и спокойный быт. Отличительной чертой полярников был не только белоснежный окрас волчьей формы, но также их размеры, сила, выносливость и здоровье. Они хорошо разбирались в травах и были отменными лекарями. Омеги-волки могли иметь потомство только от истинных Пар, и дети их превосходили бы по всем показателями своих родителей и отличались высокой продолжительностью жизни даже в сравнении с волками. Омега-волку Парой всегда был, есть и будет другой волк. Любой альфа, знающий об этом, мечтал бы получить такого омегу себе в пару, но кроме южных шавок, никто не пытался заполучить их силой. Южные похищали и отбирали малышей-омег, и растили, как свиноматок. Но даже то, что омеги не выдерживали подобного отношения и умирали кто от истощения, кто от добровольного угасания, ничему не научило. Но больше всего ценились жемчужные омеги, которые могли иметь детей не только от истинной Пары. Однако природа сделала своё дело, чтобы защитить их, и не дала возможность их волку проявлять себя в альтер-форме. Так их распознать было куда сложнее. Характерной особенностью девочек был своенравный характер. Они могли сопротивляться давлению альфы, которого не считали достойным. К тому же они обладали очень красивой внешностью, были, словно жемчужины. Отсюда и пошло их негласное название «жемчужные волки». Они рождались ещё реже, чем обычные омеги-волки, поэтому если в семье появлялась жемчужная девочка, в связи с нависшей угрозой от них избавлялись сразу же, как бы жестоко это ни было. Родители предпочитали навсегда потерять ребёнка, чем допустить его насилие и истязания.

Читать о том, что делали с бедными омегами эти твари, было невозможно. Сердце обливалось кровью от осознания, что попади Васька к ним… Дима чувствовал, как зверь внутри бушует, как он хочет вырваться и помчаться уничтожать всех, кто причинил ей вред, всех, кто ведёт на неё охоту. Эти паскуды поплатятся за свои деяния. Он будет искать их. Будет землю рыть, но найдёт.

«Это просто чудо, что ты осталась в живых…», – подумал Дима, закончив изучение.

В голове у него уже сложилась картинка того, как он может добиться её расположения, чтобы Василиса посчитала его достойным. Однако он понимал, что это будет игра в долгую, поскольку из описаний он понял, что характер у жемчужных волков тот ещё. Грубо говоря, все они как бы с приветом.

—

Василиса вместе с Лизой ходила у горной речушки, помогая ей выискивать какие-то особенные камни. Она в этом ничего не понимала, поэтому таскала ей всё, что было похоже на то, что требовалось девушке.

– Вась, расскажи, как ты жила? Если можешь, конечно.

– Хм, это довольно долгая и не совсем интересная история, – ответила она.

– Мы никуда не торопимся, – с улыбкой на лице и теплотой в голосе, сказала Елизавета.

Девушка улыбнулась ей в ответ. Она чем-то напоминала ей одного человека, который когда-то был в её жизни и стал ей дорог, пусть это и длилось недолго. И Василиса стала рассказывать Лисе обо всём, исключая только какие-то важные моменты, о которых отец запретил ей говорить вообще кому-либо. Так за разговорами они насобирали всё, что было нужно было Лизе.

– А зачем тебе камни? – спросила она.

– Горные породы, – устало сказала Лиска, ей до чёртиков надоело слышать слово «камни», но ведь другие же не разбирались в этом, поэтому приходилось терпеть. – По учёбе нужно сделать задание, вот и приходится искать что-то необычное.

– Ты изучаешьгеологию?

– Ага.

– Здорово… – протянула Васька. – А я вот даже в школу не ходила. Всему учил отец. Только на контрольные и экзамены ходила и то, когда все ученики уже расходились. В общем, в индивидуальном порядке.

– Это из-за преследования?

– Угу. Нельзя было светиться нигде. Как-то мы попробовали сменить мне внешность, и я даже неделю ходила в школу, но вскоре нас вычислили. Не знаю как, поэтому пришлось быстро уезжать и после этого школа для меня была под запретом, – Лиза смотрела на эту девушку и понимала, что она упустила в своей жизни самые важные и значимые моменты, через которые проходит каждый человек. У неё не было нормального детства, юношества, не было друзей. Она жила в постоянном страхе, так откуда взяться умению взаимодействовать с другими?

– А что ты думаешь на счёт Димы? – осторожно спросила она. Девушка недоумённо посмотрела на неё, а затем нахмурилась.

– Я его побаиваюсь, если честно. Я, конечно, понимаю, что мы с ним… Но он такой напористый и его много, что я неосознанно начинаю защищаться… – Лиса понимающе улыбнулась. Всё же они с девчонками были правы.

– А что на счёт его волка?

– Что ты имеешь в виду?

– Как к волку относишься?

– Не знаю. Я видела его только один раз, в первый день… – пожала плечами девушка. – Мы ищем что-то конкретное? – спросила она, переводя тему.

– Да, мне нужно найти минералы, хотя бы вида три-четыре.

– А какие? Ну, в том смысле, что я должна искать?

– Ищи что-то с блеском. Если есть блеск и будет переливаться на солнце, то это точно минерал, а там уже определим какой.

– Что-то ещё? Это вроде не сложно.

– Это только кажется, то, что все называют камни, делится на горные породы и минералы. Вот мы с тобой ищем минералы.

– Хорошо, отправляюсь на поиски, – улыбнулась девушка, воодушевлённая тем, что может помочь. Ей действительно было интересно. Пока она таскала варианты Елисею, то узнала, что есть что и даже стала немного понимать. Оказывается, существуют определённые способы определения минералов и горных пород, что между ними есть большое отличие. К концу своих поисков они нашли несколько вариантов минералов, сделали фотографии и полное описание искомых. Как ни странно, ей больше всех понравился гематит, который она забрала себе на память, а ещё он ей кое-что напоминал, или кое-кого.

Часть 3

Все знали, что Дима в альтер-форме ходит хвостом за Василисой. Первый раз он пришёл к ней, когда она бродила по лесу и собирала травы. Девушка тщательно осматривала каждый кустик, каждую травинку, каждую ягодку и раскладывала по холщовым мешочкам. Она совершенно не испугалась, когда он медленно и осторожно приблизился к ней. Лишь слегка нахмурилась, но потом, даже стала показывать ему травы и рассказывать, какая и для чего нужна. Поделилась с ним тем, что занимается травами и врачеванием, изучая книги отца и папы, которые те вели. Оказалось, что действительно, в альтер-форме она его принимала. Не сказать, что между ними сразу возникли тёплые чувства, но, по крайней мере, Васька его не отталкивала, хоть и держалась на расстоянии. Дима понимал, что нужно время и если так ей будет проще, то он потерпит. Для Пары он всё сделает.

Васька вела себя, как последняя отчаянная стерва. Нормальный человек был бы счастлив, что за ним ухаживают, дарят подарки и всячески проявляют внимание и заботу, но Василиса не относила себя к числу нормальных. Она понимала, что её дурной характер играет значительную роль. Пошла на принцип и «делать на зло» в силу своей упёртости. Также она понимала, что и её незнание того, как должны строиться отношения и как вообще взаимодействовать с альфой тоже играют свою роль. Да и совета спросить не у кого. Поэтому омега вела себя как вела, и будь что будет. Глупо? Определённо.

Он приходил к ней, где бы она ни была. Ложился рядом, укладывая морду ей на ноги, когда она сидела где-нибудь под деревом и читала. Сначала она не обращала на это внимания, но он был рад даже этому, а со временем она начала его гладить и чесать по холке. Так он узнал, что Василиса любит литературу, любую, и много читает. Предпочитает классическую музыку, а также играет на фортепиано. Любимыми её композиторами были Прокофьев, Жорж Бизе и Шуберт, что очень удивило Димку, но приятно порадовало. Ведь он тоже любил музыку и играл на фортепиано. Папа с детства приучал его к «прекрасному». А потом она даже начала читать ему вслух и включать музыку, иногда что-то рассказывала. Она даже стала вычёсывать его шерсть, избавляясь от колтунов, которые он умудрялся заиметь после тренировок. Гладила его живот, теребила уши, хватала за щеки, тискала, в общем, как домашнего зверька. Волк сходил с ума от удовольствия, блаженно поскуливая и пофыркивая. Он превращался в плюшевую игрушку, покорного собакена. Особенно ему нравилось, когда Васька зарывалась своими маленькими тонкими пальчиками ему в шерсть, прижималась к нему лбом, пристально смотрела в глаза. А он тонул в них. Всё время замирал в эти моменты.

Однажды она даже поцеловала его в мокрый волчий нос и щёлкнула по нему. Димка был вне себя от радости и чуть ли не ссался кипятком, и слюной не зашёлся. Скакал довольный, виляя хвостом. Он понимал, что будет оберегать и защищать её, будет драться за неё до последней капли крови. Пока он может сделать хоть один шаг, шевельнуть хоть одним пальцем, сделать хоть один вдох. Он будет её защищать. Во всём мире нет ничего важнее её. Она воздух, которым он дышит, смысл, которым он живёт. Такова суть природы истинных Пар. Он смотрел на неё с обожанием, восхищением и не верил, что нашёл способ достучаться до неё. Но не всё было так радужно.

—

Василиса была очень удивлена, когда Дима появился перед ней в своей альтер-форме. Хотя для неё это было очень кстати. Её волчица была вне себя от радости. Почему-то сдружиться и сблизиться с волком было гораздо проще. Она очень быстро к нему привыкла и даже привязалась. Васька с каждым днём чувствовала связь всё сильнее. Однако их общение не складывалось ровным счётом почти никак, когда он был человеком. Почему-то соединить воедино сущность волка и человека казалось невозможным. Волк был осторожным, внимательным, ненавязчивым. А вот человека поначалу было много, слишком много. Напористый, активный. Она попросту не знала, что с этим делать, как реагировать, как себя вести. А потом Дима стал как-то сторониться. Нет, он всё также продолжал дарить цветы, делать какие-то приятные сюрпризы: то книгу подарит, то набор ножиков и ложечек для сбора трав. В общем, что-то из разряда того, что ей действительно нравилось.

Как-то вечером Васька услышала, как из его дома доносятся звуки музыки. Она остановилась под самым окном и с удовольствием слушала, как он играет. А играл он превосходно. И она вдруг отчётливо представила картинку, как они играют в четыре руки. От этой мысли девушка почувствовала непривычное будоражащее ощущение. Перед её глазами были его руки, такие красивые, с длинными пальцами, плавно двигающимися по клавишам… Мурашки пробежали по телу, щёки горели огнём. Омега поспешила скорее уйти, чтобы успокоить своё бешено колотящееся сердце, готовое вот-вот пробить грудную клетку.

Ещё она заметила, что помимо музыки, он увлекается стрельбой из лука. Каждый раз приходила посмотреть издалека. Смотрелся он просто шикарно. От него словно волнами шли мужество, сила, уверенность в себе и своей стае. Он действительно был отличным вожаком. Васька замечала его тёплые, заинтересованные взгляды. Она видела его желание. А он всё не решался сделать шаги к ней нормально. А какое оно, это нормально? Что для неё нормально, а что нет? Что Дима должен сделать, чтобы она отреагировала адекватно? Василиса, конечно, знала, что она с особенностями, но легче от этого не становилось. В какие-то моменты она просто переставала себя контролировать и несла такую несусветную чепуху, за которую потом было стыдно, но и пойти извиниться, первой сделать шаг не решалась. И это бесило! Сильно! А ещё она злилась на него. Вот не дурак же, гораздо опытнее её, должен был же понять в чём дело!

—

Димка весь напрягся от нахлынувшего волнения, когда Василиса подошла к его домику. Девушка поднималась по лестнице, ведущей на веранду дома, где сидела вся его компания. Васька поздоровалась со всеми и протянула бумажный пакет Диме.

– Это тебе, – безразличным тоном сказала она.

Все уставились на пакет и навострили уши. Должно было произойти что-то интересное, ведь их столкновения всегда происходили грандиозно.

– Что это? – сглотнув, спросил Дима, принюхиваясь.

Ничего опасного он там не учуял. Это было впервые, когда она сама к нему подошла и ещё вручила подарок. Но подарок ли?

– Если заглянешь, узнаешь, – пожала плечами Васька.

Дима заглянул в пакет и достал оттуда шерстяные носки.

– Носки? – переспросил он, приподнимая их на уровень глаз, разглядывая, а затем переводит вопросительный взгляд на девушку.

– Ага. Сама связала из шерсти одного чрезмерно лохматого волка, что увязался за мной хвостом, – говорила Васька спокойным, но издевательским тоном. В каждой интонации чувствовался подъёб. И вот опять не может удержаться, чтобы не сказать какую-нибудь язвительную гадость. Чувствовала, что её снова несёт.

Димка, во-первых, готов был сквозь землю провалиться от стыда. А во-вторых, готов был взреветь от злости.

– Это ужас какой-то, – продолжала говорить Васька. – Мне кажется у него линька. Сколько не вычёсывай, всё бесполезно. Думаю, может его побрить… – задумчиво сказала она, переводя взгляд прямо на Диму. И к чёрту всё! Если уж начала, то идти до конца, а там будь что будет, главное вовремя свалить. – Но, с другой стороны, если так пойдёт, можно же носки на заказ вязать и неплохо так заработать. И сделав выражение лица, словно её озарила гениальная мысль, развернулась, чтобы уйти. И уже в самом низу лестницы повернулась и сказала:

– Ты передай этому мохнатому, что бизнес с носками неплохая тема. С первой выручки я ему косточку куплю, – подмигнув, ушла.

Жека не смог больше сдерживаться и заржал в голос. Все последовали его примеру и смеялись до слёз.

– Косточку? – каким-то холодно-издевательским тоном произнёс Лёха.

– Носки из шерсти вожака… ха-ха… – поддержал его Жека.

– Подъёб засчитан, – сказал Марк. – Какой там уже счёт?

– Диман, не пора ли тебе уже перестать тупить. Очевидно, что вы друг друга стоите, но может стоит попробовать просто поговорить? – сказал Жека.

– Или брать измором, – предложил Антон.

Дима зарычал и бросился вслед за Васькой. Остальные же продолжали смеяться.

– Делаем ставки? – спросил Марк.

– Ставки? Да эта девчонка будет крутить им, как хочет, – смеялся Тоха. – Ставлю на то, что всё же она первая сделает шаг.

– Пропал наш вожак, ох пропал… – весело хмыкнул Жека.

– Васька не станет вертеть им, – тихо сказала Света.

– Почему? – спросил Лёха, целуя свою Пару в носик.

– Васька слишком уважает его, чтобы использовать, – пожала плечами девушка.

– О чём ты? – спросил Лёха.

– Несмотря на их… – Света сделала паузу и тяжёлый вздох, – взаимоотношения, Василиса очень хорошо о нём отзывается. Она подмечает все его сильные стороны, а слабые умело превращает в достоинства, – пожала девушка плечами.

– Тогда её стервозность…?

– Я думаю, просто особенности её природы, ну и воспитания конечно, – на Свету уставилось несколько пар глаз, от чего она даже немного смутилась.

Лиза дала подзатыльник Жеке со словами:

– Вот только ты, бугай, не говори, что не допетриваешь.

– Чего? – насупился Жека.

– Вспомни как росла Васька и кем воспитывалась, в каких условиях. Откуда ей вообще знать, как себя вести в подобных случаях, когда образцом для отношений служил холостой волк-вояка.

– Чёрт… – простонал Жека. – Я не подумал.

– Ну, вот. А Дима подумал? – спросила Лиса. – Нет конечно, куда уж там. У вас с ним это наверно родное, вы с ним случайно точно не братья близнецы? – подтрунивала Лиска.

– Ты сейчас договоришься, мелкая, – по-доброму рыкнул Жека.

– Васька же на самом деле добрая, нежная и ранимая, хоть и не показывает этого, – поддержала подругу Ярослава, Пара Антона.

—

Дима догнал её почти у самого домика, в котором она жила, схватил её за руку и развернул к себе.

– Что это было? – прорычал он.

Василиса чувствовала его альфье влияние, но не поддавалась, хотя очень хотелось. Девушка опустила взгляд на его руку, держащую её запястье, а затем снова посмотрела ему в глаза. В этой глубине хотелось утонуть. Казалось, что кругом лишь беспросветная тьма и пустота, в которой есть только блеск его глаз. Она понимала, что лучше промолчать и уйти, но как говориться: язык мой – враг мой.

– А что было? – вскинула она бровь.

– Играть со мной вздумала?

– Да вы только посмотрите. Откуда смелость-то вдруг взялась?

– Что? – опешил Дима и отпустил её руку.

– Вожаку стаи, – говорила Васька, делая шаг к нему ближе, – стоит быть смелым не только в своих обязанностях, не так ли? – и щёлкнула его по носу точно так же, как делала это волку.

Дима опешил и замер, даже не находя слов, а Василиса тем временем умчалась и закрылась в доме. Когда он всё же пришёл в себя, орал благим матом так, что, кажись, предки в гробу бы перевернулись.

Позже вечером, когда парни собрались вокруг костра, чтобы посидеть чисто альфьей компанией, Жека спросил своего друга и вожака:

– Твой мозг превращается в желе, когда она рядом?

Димка бросил на него тяжёлый взгляд. Он снова жевал соломинку и нервно потирал нос.

– Диман, мы оба знаем, что связь между Парами очень сильна, но твоя Пара волчица. Она не простая омега. И ваша связь намного сильнее. И чем дольше вы будете ходить вокруг да около, тем хуже будет вам обоим.

– Да пиздец! Я не знаю, как к ней подступиться. Волка она принимает, а меня…

– О, вы с ней снова повздорили? – усмехнулся Жека.

– Она щёлкнула меня по носу, Жек! Меня! По носу! – вскипел он.

– Но волку это нравится же, – рассмеялся он.

– Иди на хер, Жек!

– Диман, просто собери яйца в кулак и сделай шаг к ней. Сколько я уже могу вытягивать тебя из пиздостраданий от того, что связь у вас неполноценная. Волк её наладил, а ты всё лажаешь. Тебя же плющит каждую ночь. Сколько ещё ты сможешь это терпеть?

Если Парой волку становится другой волк, то эта связь ощущалась сильнее, острее, крепче. А если не удавалось наладить связь с омегой, альфа страдал. Испытывал жгучую разрывающую боль, которая проходила только после того, как устанавливалась полноценная связь с Парой. После метки. Облегчить состояние в такие моменты могли другие волки из стаи, просто находясь рядом. Вот так и Жека, по очереди с остальными ребятами, куковали по ночам рядом с Димой, чтобы облегчить его состояние.

– Да понял я, понял…

—

Дима сидел за ноутбуком, переписываясь с Климом, вожаком Сочинской стаи, и параллельно просматривал документ с информацией по Игнатову, что он ему прислал. Несмотря на то, что выйти в «поле» Дима сейчас пока ещё не мог, у него было много связей и возможностей за пределами поселения. Помимо людей отца, он по старой дружбе, обрисовав всю ситуацию, попросил помочь и другие стаи из разных уголков страны, которым Игнатов также умудрился перейти дорогу. Поэтому в своём желании поймать этого ублюдка и зарыть его поглубже он был не единственным.

– Известно, где сейчас может быть стая Игнатова?

– Последний раз они были замечены в Смоленске. Что ему там понадобилось – не понятно, ведь местные стаи ему тоже не рады. Он же разрешения на заступ территории не спрашивает…

– Удивительно, что они в этом случае просто отсиживаются в сторонке, ничего не предпринимая.

– Связываться с психом не хотят. Что думаешь по его перемещениям?

– Он идёт по следам Гридина. Должно быть, он старается увести его подальше.

– Вопрос времени, как скоро он поймёт, что его водят за нос.

– Что ваша главная стая, молчит?

– Веду переговоры с ними. Сам знаешь, вожак там упёртый, как лось. Ему нужны веские доводы, доказательства.

– Ясно. Будем работать дальше. Спасибо за помощь, Клим.

– Дима, ты знаешь, что я за тебя, как за брата. Пиши.

—

Света, наполненная предвкушением, которое словно окутало её с ног до головы, влетела в домик Василисы и начала что-то щебетать. Из всего этого песнопения Васька уловила лишь немногое.

– Фотосессия? – переспросила она.

– Да! – радостно подтвердила Света. – Мы решили сделать как индивидуальные снимки, так и совместные с Парами и всей стаей перед свадьбой во время мальчишника с девишником!

– А я тут при чём? – удивилась Васька.

– Ну как же? – растерянно начала Света. – Ты же теперь с нами, наша подруга и… Пара вожака, – осторожно закончила она.

Васька только скривилась на последних словах и фыркнула. Да и она никогда не фотографировалась. Это было чревато нехорошими последствиями. Ей нельзя было светиться.

– Только ради тебя, Светик, – улыбаясь, сказала Васька, а сама уже строчила сообщение Юлии Николаевне, чтобы уточнить момент конфиденциальности фотографий, а лучше, чтобы её вообще не фотографировали. Хотя, если быть честной, то ей очень хотелось попробовать, хотя бы разочек.

Света радостно запрыгала и обняла её в знак благодарности. Девушка была вне себя от радости, что всё сработало. И её задумка осуществится.

В следующие несколько дней омеги собирались в домике Василисы, потому что тут не было альф и можно было спокойно побыть в своей омежьей тусовке. Они выбирали наряды для фотосессии, чтобы отправить заказ Юлии Николаевне, которая всё закупит и привезёт к назначенному времени. Подбирали макияж, просматривали варианты идей для фотосессии, прикидывали, что кому больше подойдёт, экспериментировали, в общем использовали тяжёлую артиллерию. А ещё в журналах находили смешные тестики и гадания на предсказание судьбы. Так Василиса на опыте узнала, что такое друзья и что такое, когда их много. Ей было весело и глубоко в душе девушка была благодарна отцу за то, что он отправил её сюда.

—

– Дима, ты выбрал себе костюм? – спросила Света, когда они всей компанией собрались у костра, не было только Васьки.

– Какой костюм? – смотря в одну точку, спросил он. Дима сидел, как отрешённый думая о своём. Ему бы тоже хотелось сейчас сидеть тут, прижав свою омегу к себе и наслаждаться моментом, но он снова кукует в одиночестве.

– Для мероприятия, которое будет послезавтра. Мальчишник, девишник и фотосессия! – воскликнула омега.

– А я тут при чём? – задумчиво проговорил Дима.

Света захлопала своими большими глазами и посмотрела на Лёху, сидя у него на коленках:

– Дорогой, они сговорились, что ли?

Лёха лишь тихо посмеялся и поцеловал свою омегу, успокаивая.

– Кто сговорился? – вдруг встрепенулся Димка.

– Да ты и Васька! – обиженно воскликнула Света. – Она сказала ровно то же самое, когда я к ней подходила!

Жека и Марк заржали в голос.

– Ну, точно идеальная парочка, – заметил Антон.

Димка недовольно зарычал.

– Почему у вас милые омеги, а мне досталась стерва… – негодовал Дима.

– Она не стерва, а очень милая, нежная и добрая, – заметила Мира.

– Да-да, – закивали остальные омеги.

– Диман, – обратился к нему Жека, кладя руку на плечо, – с нами она тоже милая. Это тебе только так свезло.

– Иди на хуй, Жек!

– Чёт ты стал часто меня туда посылать. К себе, что ли, в гости зазываешь? – заржал он.

Димка не выдержал и бросился на Жеку. Они стали дурачиться друг с другом, как в детстве.

– Дима, – позвала его Света.

– Что такое, Светик? – спросил Дима, не переставая дурачиться с Жекой.

– Она будет в красном.

Вернувшись к себе, Дима набрал номер мамы, чтобы попросить её привезти костюм, поскольку в ближайшем городе найти стоящее было невозможно.

– Мам.

– Димочка, милый, что-то случилось? – спросила мама.

– Тут такое дело. Костюм нужен…

– Для праздника? Я уже всё подготовила. Исходя из всех твоих предпочтений по стилю.

– О… спасибо, мам.

– Вы с Василисой будете отлично смотреться на фотографиях, – радостно пропела она.

Вот только мама его не знала, что у её сына не всё гладко. Дитятко её лажает постоянно. Но расстраивать маму не хотелось.

Часть 4

– Мама просила передать тебе это, – сказал Григорий Волков, протягивая сыну чехол с костюмом.

Сегодня был суматошный и волнительный день. Во-первых, мальчишник его младшего брата, на котором им предстоит вся эта мутатень с фотографиями, застольями и тостами, а ещё… А ещё контакт с ней и только богу или чёрту известно, как он пройдёт. А во-вторых, на его территории собиралось много людей, а сколько будет на свадьбе страшно подумать. Для него это своего рода испытание.

– Спасибо.

– Какой-то ты нервный, хотя вроде не тебе положено, – заметил Григорий Волков.

– Да так… – пожав плечами, словно что-то сбрасывая, ответил Дима.

– Что, – хмыкнул отец, – не получается заарканить волчицу?

– Да, пиздец, отец! Я не знаю, что делать. Бесит так! – воскликнул он, а потом заметил. – Как ты догадался?

– Да у тебя же на роже всё написано, – засмеялся он. – Смотрю на тебя и вспоминаю себя в твои годы и знакомство с твоей мамой, – смеясь, сказал Григорий Антонович.

– Ты о чём? – спросил Дима.

– Думаешь, у меня сразу получилось заполучить твою маму?

– А разве нет? – удивился он.

– Нет, конечно! Везунчиком и умельцем в отношениях у нас уродился Лёха, а вот ты весь в меня пошёл, – смеялся Григорий. – Мне пришлось попотеть, локти кусать, яйца поджать и хвост, чтобы добиться расположения вашей матери.

– Мама была против? – не переставал удивляться Димка. – Почему вы никогда не рассказывали нам об этом?

– Да она меня ненавидела! Говорила, что ей не нужен парень – участник трахомарафонов. Но ради неё я забыл обо всём, мне это и перестало быть интересным, как только я её встретил.

– Ты и трахомарафон? – скептически подняв бровь, уточнил Дима.

– Я что, по-твоему, молодым не был? Ты-то в кого тогда такой уродился.

– Не знаю, что уже придумать…

– Сын, – серьёзно обратился к нему Григорий, – ты пойми, что девочка, хоть и волк, хоть и омега, которая всё чувствует, но она не простая. Ты ведь уже штудировал информацию, что подогнал тебе Серж?

– Ну.

– Пальцы гну. Должен был понять, что жемчужные волки своенравны до усрачки, им тяжело контролировать свой нрав. Да ещё и волка выпустить нет возможности. Прибавь к этому условия, в которых она росла и кем воспитывалась, – Дима смотрел на отца с неким скептицизмом, но уже начал улавливать суть того, что хотел до него донести отец. – Гридина я знаю ещё с армии. Отбитый на голову волчара. Дочь, хоть и приёмную, любит до безумия, но он одиночка по жизни. В стае никогда не был, всё, что он знает, это как выживать в экстремальных ситуация и как воевать. Думаешь, он сможет научить девчонку строить отношения с мужчиной?

– Я везунчик, просто, ахуеть какой, – устало проговорил Дима.

– У тебя всё получится. Всегда получалось, так что соберись, – хлопнув сына по плечу, улыбнулся главный альфа Сибири.

—

В домике Григория и Юлии, в котором сейчас жила Васька, кипела жизнь. Все омеги стаи собрались здесь, чтобы подготовиться к мальчишнику. Девушки мельтешили туда-сюда так, что у Васьки зарябило в глазах. Такой суматохи она никогда не видела.

– Дорогая, тебе не пора одеваться? – спросила подошедшая Юлия, которая уже была при полном параде.

– Юлия Николаевна, а такое сумасшествие всегда? – спросила она, указывая на девушек.

– Нееет, – смеясь ответила она. – Только когда что-то грандиозное. Ничего, ты привыкнешь. И ты можешь называть меня мамой, если захочешь, конечно, – смущённо добавила она.

– Не думаю, что смогу привыкнуть, – с улыбкой на лице наиграно скривилась Васька, на что Юлия ласково потрепала её по волосам. – Спасибо за вашу теплоту, Юлия Николаевна. Может вы и правы, со временем…

– Пойдём, пора собираться, – протянула руку Юлия Николаевна, после чего потянула Василису в комнату, чтобы помочь ей собраться.

—

Альфы уже ждали своих омег, встречая их на улице у главного домика, чтобы сопроводить. Каждый омега был прекрасен. Тематикой вечера были времена старого Чикаго 20-30х годов. Каждый альфа их стаи был словно рождён для гангстерского образа тех времён. Альф по отдельности уже отсняли, теперь была очередь омег, а потом уже парные сьёмки.

Из дома вышла Юлия Николаевна, получила кучу комплиментов не только от мужа и сыновей, но и остальных членов стаи Димки.

– Милая, ты идёшь? – крикнула она, оборачиваясь к дому.

– Да-да, уже бегу, – послышалось откуда-то из глубины дома.

Дима нервничал. Он судорожно поправлял запонки на своём пиджаке, то поправлял галстук-бабочку, то взъерошивал волосы, в общем мандраж был ещё тот. Как она будет выглядеть? Что за красный наряд, который ей достался? Вопросов и предположений было много, главное держать себя в руках и не ударить в грязь лицом.

– Сынок, – обратилась она к Диме, на что сын лишь успел на неё взглянуть, – не забудь о воспитании и… – её речь прервалась, так как она заметил, что сын её больше не слушает, а смотрит куда-то позади неё и, поняв в чём дело, тепло улыбнулась.

Димка замер и забыл, как дышать, когда увидел её на крыльце дома. Она была само совершенство. Богиня, которую хотелось забрать с небес себе и спрятать ото всех любопытных глаз. Такую красоту нельзя никому показывать. Это красота только его. Только он может любоваться ею. Он даже сглотнул и поправил галстук, казалось, его сердце готово пробить рёбра и вырваться наружу.

Мягкая голливудская волна светлых волос обрамляла её лицо и лёгкими волнами спускались на плечи и спину. Красная помада в тон платью лишь подчёркивала её холодную изящную красоту. Массивные серьги создавали гармоничный аккомпанемент стразам, что были на платье, что повторяло контуры её идеальной стройной фигуры. Глубокое декольте подчёркивало её красивую грудь, что мерно вздымалась при дыхании. От неё невозможно было оторвать взгляд. Весь её образ бессовестно соблазнил бы любого.

– Сын, слюни подбери, – усмехнулся отец и хлопнул его по спине.

Дима чуть ли не в прямом смысле слюни пускал, глядя на неё. Слишком привлекательно и соблазнительно она выглядела. Слишком желанно. Словно красная тряпка для быка или команда «фас» для питбуля. Такую красоту нельзя оставлять без присмотра, даже в собственной стае. Несмотря на то, что она его Пара, метки у неё нет, а значит, любой свободный альфа может заявить права, если захочет. Они этого, конечно, не сделают, но с ревностью ничего поделать нельзя. Волки слишком ревнивы.

Он подошёл ближе и протянул руку, чтобы помочь ей спуститься и проводить до места съёмки. Надо быть осторожным, внимательным и держать себя в руках, чтобы не допустить ошибки. Она посмотрела на него и едва заметно улыбнулась, когда подала руку в ответ, приняв его помощь. От прикосновения по всему телу побежали мурашки, разливалось тепло, связь ощущалась сильнее. До дрожи в теле. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Они чувствовали это оба.

– Ты… отлично выглядишь, – хрипло произнёс он.

– О… – протянула Васька.

– О? Просто «о»?! – чёрт возьми, он должен заткнуться, чтобы не наделать глупостей, не наговорить лишнего, только не сейчас.

– При условии, что ты не дал мне договорить, то да, пусть будет просто «о», – хмыкнув, сказала Васька, давая понять, что они могут идти, при это омега не отпускала его руки, правда Дима этого не замечал.

– То есть не дал договорить? Ты не стала продолжать, а могла бы поблагодарить за комплимент. Так делают воспитанные люди, – всё, его понесло и уже не остановить. Хорош, ничего не скажешь.

– Это ты на себя намекаешь? Если бы ты был немного терпеливее…

– Что?! – не сдержался. Быть скандалу. Опять.

– Ох, чего и следовало ожидать. Мальчик не привык к отказам. Тяжело, наверно, да? – чуть подавшись вперёд к нему, спросила Васька, с какой-то ехидной улыбкой на лице.

За разгорающейся ссорой наблюдали все.

– Господи, ну почему… – начала Юлия.

– Мозги в желе, говорю ж, – закончил за неё Жека.

– Именно, – обречённо вздохнула Юлия Николаевна, качая головой.

Тем временем дикий рык Димки и издевательский тон Васьки набирали обороты.

– Ты мелкая стервозина, – рычит он, нависая над ней, сердце стремительно колотилось, как бешеное. С такой с ума сошедшей силой, что того глядишь рёбра пробьёт.

– И что с того? – пожала она плечами, а у самой кипяток по венам. Пожар во всём теле.

– Смелая, да? – наклоняясь к ней ниже, шипит Дима. Почти касаясь её губ своими.

– Щенков не боюсь, – язвит омега, на что альфа издаёт утробный рык, который подчинил бы любого. Димка наклоняется к её уху и говорит, отчётливо, так что услышали все:

– Хорошо, сегодняшняя фотосессия, после я к тебе больше не подойду. Щенок сдался, – все, кто услышал, были в шоке. Не в характере Димки такие речи. Димка зарычал так, что некоторые успели испугаться, хоть и понимали, что волк никогда не причинит вреда своей Паре.

От этого его рычания, от взгляда, которым он смотрел на неё, от запаха, что исходил и дурманил голову, она сходила с ума. Вся кипящая кровь, что есть в её теле, одним бурным потоком бросается вверх. Голова готова взорваться от накативших мыслей и ощущений, желаний, которые рождались одна за другой. Уровень волнения достиг отметки – паника. Просто, потому что вот что-то непонятное, что сейчас было, что-то животное, напрочь рушит непонятную стену между ними. Васька поднялась на носочки, опираясь ладошками на его грудь, и прошептала:

– Хоть и мелкая, но смелости побольше будет, – её дыхание опаляло, она была слишком близко. Дима еле сдерживался, чтобы не схватить её прямо здесь и сейчас и не впиться поцелуем в эти желанные губы. Присвоить и подчинить. Вот прямо сейчас. Сердце грохочет и кажется, что все вокруг слышат это. Напряжение чертовски высокое. По всему телу новые потоки тока паутиной разливаются.

А потом она чмокнула его в нос и щёлкнула, как всегда, это делала с его волком. Мило улыбнулась и ушла, оставив его в немом недоумении. Димка так и стоял, разинув рот, не понимая, что сейчас произошло. Она словно играла с ним. Она была такой разной и противоречивой, но настоящей. Этого было не отнять. Это чувствовалось.

– А ну стоять!!! – взревел он и бросился за ней, когда отошёл от шока.

– А она ему идеально подходит, да? – усмехнулся Григорий Волков, остальные же лишь согласно закивали. Они стали свидетелями того, как лёд тронулся.

Во время совместной фотосессии Пар Дима и Василиса были похожи на двух самцов, которые борются за право первенства. Но природа брала своё. И волей-неволей альфа побеждал, пробуждая при этом в омеге желание подразнить его. Васька уже точно знала, что рано или поздно, но настанет момент, когда она сдастся и будет принадлежать своему альфе. Против природы не пойдёшь, и девушка это понимала. Её волчица постоянно давала «дюлей» за то, что Васька вела себя как последняя. Но находится рядом с Димой было чертовски приятно. Отсюда и желание дразнить его, играть в кошки-мышки. В такие моменты сердце срывается в бешеный скач, а кровь резко так гонять начинает по венам, что кажется, давление подскачет и всё, вызывай скорую. Голова кружится, а в теле дрожь. От чего дрожь? От волнения, от того, что происходит уже последние несколько дней. Их стычки становились только ярче и горячее. Оба не могли вовремя остановиться, оба провоцировали друг друга до последнего, прекрасно понимая, что так нельзя. Так неправильно.

Её запах одурманивал. Будил в нём всё животное, что было. Сдерживать себя было крайне трудно. Она была магнитом, который притягивал так сильно, что не оторвать. Картинки в голове того, что он хотел с ней сделать, сменялись одна за другой. Но при этом он хотел, чтобы всё прошло правильно. И она ещё так издевательски дразнит его. Он смотрит в её одуряюще красивые глаза, потом спускается ниже к губам, ещё ниже декольте, видит, как её грудь вздымается сильнее чем нужно, слышит учащённые удары сердца. Снова смотрит в её глаза. Воспламеняется и пропадает. Димка, уже теряет контроль, всё летит к чертям, как скоростной локомотив. Потянулся, чтобы поцеловать её, прижать к себе и уже никогда не отпускать. Вот она, здесь. Даже руку протягивать не надо. Всего лишь какие-то пара сантиметров, но вместо её губ наткнулся на большую ягоду клубники, которая была атрибутом в их фотосъёмке. Васька сунула ему в рот эту сладкую ягоду, а вторую половинку обхватила своими губами и смотрела ему прямо в глаза, явно упиваясь тем, какое влияние на него оказывала, какие чувства и эмоции в нём вызывала. А он просто дурел. Его кадык дёрнулся, в штанах стало неимоверно тесно из-за интимности момента. Её запах заполнял все обонятельные рецепторы. Забивал лёгкие полностью, возбуждение било по вискам. Контролировать себя было трудно. За такое её поведение, особенно на глазах у всех, её надо запереть в спальне и не выпускать минимум вечность. Смотрит ей в лицо, пожирает словно. Хотел бы каждый миллиметр её тела заклеймить. Свирепо втягивает воздух, ощущая её сладкий запах. Он потянулся к ней рукой, чтобы прижать к себе, но тут…

– Снято! Это было божественно! Столько чувств! Между вами прямо искры летали! – восторженно лепетал фотограф.

А она, откусив свою половину ягоды, подмигнула ему и снова испарилась.

– Да чтоб тебя! – взревел Димка. Была бы его воля, он бы этого фотографа на куски порвал. Весь кайф обломал, скотина. Альфа свирепо глянул на горе-фотографа, который ничего не понял и быстро ретировался. Ему надо снять напряжение. Срочно.

—

Мальчишник у альф и девишник у омег проходили отдельно. Альфы устроили себе вечеринку у реки с шашлыком, волчьими состязаниями, по типу кто быстрее, сильнее и так далее, и даже в покер поиграть успели. Омеги же устроили себе вечер караоке и танцев. Каждая группка отдыхала и развлекалась по-своему, везде царила атмосфера радости и веселья, какой-то даже свободы. Молодые омеги уговорили Юлию Николаевну рассказать, как они познакомились с Григорием, их историю отношений, какая у них была свадьба. Всем было очень интересно узнать историю Волковых старших, потому что они служили образцом крепких и любящих отношений для любого человека.

Уже поздно ночью после празднования альфы собрались у костра в компании Григория Волкова, повспоминать счастливые и весёлые моменты из жизни, поделиться историями. Много никто не пил, так как вожак сказал, что с утра будет пробежка и никак опохмелов быть не должно. За разговорами они даже не сразу заметили, что к ним кто-то тихо подошёл. Это была Васька. Она могла быть тихой и незаметной, когда хотела.

– Дорогая, что-то случилось? – спокойно спросил Григорий Антонович, а Дима чуть не подорвался, когда увидел её.

Василиса покачала головой и улыбнулась, после чего стала передавать каждому альфе, у кого была Пара, холщовый мешочек с травами.

– Что это? – спросил Антон, разглядывая содержимое и принюхиваясь.

– Чай. Утром заварите своим девушкам, иначе они весь день проболеют от похмелья, – спокойно ответила Васька.

– Даже Юличка? – искренне удивился Григорий, чья жена никогда не употребляла больше одного бокала шампанского.

– Особенно Юлия Николаевна. Уж очень она радовалась за сына и хотела выпить за его счастье, – улыбнулась Василиса, протягивая ему мешочек.

– А тебе не потребуется? – вдруг выпалил Димка, уже мысленно давая себе подзатыльник, хоть и понимал, что ответ будет отрицательный. Она была трезва, как стёклышко. Но он был бы не прочь сделать для неё что-нибудь. И вдруг он понял, что вот такие простые вещи она бы точно оценила.

– Я не пью, поэтому нет, – мягко сказала она и улыбнулась. Ему, просто взяла и спокойно улыбнулась. – Спокойной ночи всем.

– Спасибо, – послышались разные голоса и пожелания доброй ночи.

Девушка лишь махнула рукой, давая понять, что это ерунда и не стоит благодарности, медленно побрела по дорожке. А затем хотела снять туфли, потому что ноги чертовски устали и она не привыкла к такой обуви. Да и в целом голова гудела чертовски сильно от всего этого веселья. Хотелось в тишину, туда, где спокойно. И только она хотела наклониться, чтобы снять туфли, как её подхватили на руки. От неожиданности она даже ойкнула.

Дима сразу отправился за ней, тихо и не заметно. Он вдруг почувствовал, что должен сейчас быть рядом с ней. И не ошибся. В считаные секунды оказался рядом с ней, чтобы подхватить на руки. Она смотрела на него, хлопая глазами. Ресницы у неё были длинные и густые, так красиво обрамляющие её миндалевидные глаза. Дыхание задержала, ждёт что будет дальше.

– Не понимаю, как ты ходишь на таких каблуках, – сказал Димка, глядя на неё, чтобы разрядить обстановку.

– Сама не знаю… – прошептала она.

– Кеды удобней, правда? – улыбается Дима.

А она лишь кивает и выглядит такой растерянной и уязвимой, но не пытается вырваться, не пытается язвить, что неимоверно радует Диму.

– Спасибо, – тихо прошептала она, обхватывая его за шею, не переставая смотреть на него.

– Ну, должен же я сделать хоть что-то полезное, – говорит он и издаёт лёгкий смешок. А ей так нравится смотреть на него, подмечать малейшие детали в его жестах, мимике. Вот она видит, как появляются небольшие ямочки на щеках, когда он улыбается и которые скрыты за щетиной. Видит эту волнистую прядку волос, которую он старательно пытается сдуть, чтобы не мешала, но не получается. И видит, как собственная рука протягивается, чтобы помочь ему. И он замирает, перестаёт дышать, забывая, как это делается. Смотрят друг другу в глаза, а затем она крепче сжимает руки на его шее и слышит, как шумно начинает колотиться его сердце, какой горячей становится его кожа. Дима сглатывает и произносит:

– Это я тебе должен сказать спасибо.

Голос у него был бархатный и низкий, с хрипотцой от волнения, которое он старался подавить.

– За что? – удивлённо спрашивает Василиса и хлопает глазками так невинно.

– За заботу о стае, – Василиса недоумённо уставилась на него, и он решил пояснить. – Омеги тоже часть стаи. Забота о них – забота о стае.

– О… – протянула она, – мне только в радость, – и улыбнулась.

Оставшуюся часть пути до домика они прошли в молчании. Дима смотрел прямо перед собой, а Васька не сводила взгляд с него. Понимала, что всё её поведение – несдержанность и неуёмное желание подразнить его, вывести на эмоции, желание спровоцировать на активные действия и заявить о своих правах на неё. Его вспыльчивость и реакция только подзадоривали её, а она ждала вот такого простого шага. Без лишних слов. И вот дождалась. Спустя недели метаний. И ей хотелось, чтобы этот миг не заканчивался. Никогда.

– Ну… вот мы и пришли, – сказал он и посмотрел на неё.

И вроде надо отпустить её, попрощаться и уйти, но ему так не хочется. Что-то незримое сейчас между ними зарождается, что-то тёплое. Такое родное. Но он преодолевает себя и ставит её на землю.

– Доброй ночи… – хрипло говорит он, запуская пальцы себе в волосы, взъерошивая их ещё больше. Надо что-то ещё сказать или сделать, но он не знает что. В голову ничего дельного не приходит.

Василиса заметила за ним эту привычку, а ещё то, как он морщит нос, или жуёт соломинку, в зависимости от настроения и занятия. Его маленькая особенность, которая ей нравилась.

– Погоди, – вдруг говорит она и скрывается в домике, а спустя пару минут выходит, вручая ему маленькую подарочную коробочку.

– Снова носки? – ухмыляется он, принимая подарок.

– Нижнее бельё, – вторит ему Васька, только в этом перебрасывании слов нет уже язвительности и нахальности, желания задеть или подразнить. – Так скоро и комплект соберёшь.

– Трусы с начёсом? – улыбаясь, спрашивает Димка. – Очень мило. Какая забота о моей репродуктивной системе.

– Если только для карлика, – бросает ответку. – Это забота, верно. Да и не хотелось бы, чтобы ты простудился. Мне же потом с этим жить, – хихикнула Васька и мягко погладила его рукой по щеке. – Спокойной ночи, – говорит она и убегает обратно в дом, закрывая за собой дверь.

Дима стоит и смотрит на закрытую дверь и от чего-то улыбается. А потом открывает коробочку и видит там кулон в виде наконечника стрелы из серебра с кельтскими узорами на кожаном шнурке. И улыбка его стала ещё шире. Лёд тронулся. Значит, он что-то сделал правильно. Настроение поднялось, да и не только оно, когда он прокрутил в голове моменты сегодняшнего дня. Он поспешил к себе в дом, чтобы насладиться потоком чувств и эмоций, которые на него сейчас накатили. Это было что-то сверхновое, невероятно приятное и будоражащее. Он уселся на диван и откинулся на спинку, попутно расстегивая ширинку и освобождая себя от так мешающих штанов. В этот раз разрядка была куда более приятной от осознания, что медленно, но, верно, они движутся в нужном направлении. Сегодня он будет спать спокойно.

—

Благодаря травяному чаю Васьки девушки с утра были бодры и веселы, гудели в суматохе от предстоящей свадьбы. Все снова собрались в домике четы Волковых старших. Васька понимала, что от неё тут толку будет мало, а сидеть в этом дурдоме она не хотела. Девушка направилась прямиком к распорядителю свадьбы, чтобы ей нашли какое-нибудь занятие. Хотелось чем-то помочь.

– Дорогуша, если нужна будет помощь, кричи, – пролепетал парень, организатор и распорядитель свадьбы, который любезно предоставил Ваське возможность помочь и чем-то себя занять. А сам упорхал проверять установку шатра и расстановку столов.

Василиса ухмыльнулась и взялась за работу. Она впервые занималась созданием цветочных композиций, но образец, чувство прекрасного и хороший напарник были идеальными помощниками.

Компаньоном в этом деле оказался красивый парень, которого звали Артур. Помимо внешности, он был любознательным молодым человеком, который мог поддержать любую беседу, а если к этому прибавить хорошее чувство юмора, то цены бы ему не было, за одним исключением – Артур уже был женат. А Ваське так вообще не было до этого никакого дела. С ним было комфортно и спокойно работать, а большего и не нужно.

– Тебе нормально? – спросил Артур.

– Ты о чём? – удивилась Васька.

– То, что парень крутится в компании организаторов свадеб? – пожал он плечами.

– Человека человеком делает отнюдь не то, где и кем он работает, согласись? – улыбнулась Васька.

– Крошка, помимо внешности и чувства юмора, у тебя ещё и мозги на месте, – заметил с ухмылкой Артур.

– А это плохо? Что-то типа из разряда: Бог создал девушек красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и глупыми, чтобы они могли любить мужчин?

– Мужику твоему трудно будет с тобой, – покачал головой Артур, при этом улыбаясь. – Своенравная ты, нетипичная девушка.

– Пф, ведёт себя порой, как напыщенный индюк… – пробормотала Васька, а потом поняла, что ляпнула. Язык против воли сказал совсем не то. И решила реабилитироваться, быть честной. – И ведь умный же, сильный. И как это бывает,сначала понимаешь, что вы истинная Пара, а потом… ох… не подарок он вовсе, как и я, собственно. Общение вообще не клеилось. То он ерунду выкинет какую-нибудь, то я его задену. И ведь не в моей привычке издеваться над людьми, но он вызывал во мне именно такие эмоции. Но… потом он нашёл способ, как сблизиться. И я стала наблюдать, присматриваться… в общем… идеальный, и мне хорошо рядом с ним, но…

– Напыщенный индюк, – закончил Артур.

– Да…– печально выдохнула Васька, и они оба засмеялись. – Но он мне нравится.

Димка со своей стаей возвращались с короткой утренней пробежки, чтобы взбодриться, когда увидел, как Васька заливисто смеётся, находясь в компании какого-то левого мужика. Димка неосознанно зарычал, ведь рядом с его Парой был посторонний мудак, которому она ещё и так мило улыбается, чуть ли не глазки строит. Кровь моментально вскипела.

– А это что ещё за хер?! – злобно спросил Димка.

– Ты о ком? – непонимающе ответил Жека.

– Вот этот, – кивком указал Димка.

– Ну, я так полагаю, один из свиты организатора свадьбы, – пожал плечами Жека, но тут же уловил, как его друг напрягся.

– Мужик?! В свите по свадьбам?– уточнил Димка. – И чё он крутится рядом с Васькой?!

– В тебе ревность, что ли, проснулась? – приподнимая бровь, ухмыльнулся Жека.

Дима бросил на него сердитый взгляд.

– Знаешь, пойду-ка я проверю, как там Лиса моя, а ты тут разберись, – бросил он, похлопав друга по плечу.

Дима в одно мгновение оказался рядом с Васькой, которая всё также весело смеялась на пару с этим смертником.

Артур еле заметно кивнул, указывая Ваське куда-то за её спину, и она тут же развернулась.

– Дима? – удивлённо спросила она, не ожидая его увидеть.

– Чем ты занимаешься?! – с нажимом спросил он.

Получилось довольно грубо, за что он мысленно уже себе несколько раз треснул по голове, но ревность переполняла его, и он не мог её контролировать. Тормоза сняты, бегите все пока живы.

– Цветочные композиции собираю, разве не видно? – невинно ответила Васька.

– Это я вижу. Чем ты занимаешься? – повторил свой вопрос Дима, при этом сверля взглядом стоящего напротив Артура, от чего тот невольно сглотнул.

– Тебе повторить? – начала закипать Васька, явно не понимая, о чём конкретно спрашивает Дима.

А вот Артурчик сразу всё смекнул и понял, кем является этот самый Дима. Это был тот самый напыщенный индюк.

– Крошка… – начал Артур, но не успел договорить, так как его перебил Дима.

– Крошка?! – глядя на него исподлобья и демонстрируя свой хищный оскал.

– Ох, забыл представиться. Я Артур, – сказал он, протягивая Диме руку.

Артур был классическим парнем, о котором грезили девушки. Красивый, статный, с прекрасным телосложением, высоким, мускулистым и харизматичным, но Дима был здоровее. Артур почувствовал, как хватка на его руке становилась всё сильнее. Казалось, что Дима хочет сломать ему все кости, и у него это бы получилось, если бы он не сдерживал себя. Надо отдать должное Артуру, вида он не подавал.

– Ну, здравствуй, Артур, – чеканя каждое слово, проговорил Дима, глядя ему в глаза. В глазах вожака стаи несчастный Артур чётко видел, до какого позвонка уже дошёл Дима в своей голове, разрывая того на сувениры, чтобы каждому члену стаи досталось что-то от Артура, на память. Дима заботится о стае, он не жадный.

Видя непонятное напряжение между ними, Васька решила вмешаться. Ей даже в голову не пришло, что Дима может ревновать. Не то, чтобы она уж совсем в этих делах недалёкого ума была, просто в отношениях нужно пройти через все этапы. Кажется, сейчас они с Димой будут по полной проверять крепость собственной связи, зарывать трупы вместе, ведь для этого нужна крепкая любовь, дружба, понимание, там. Обычно Пары это делают, когда уже потрахаются, тогда уже, типа, можно, а эти двое, видимо, решили начать с конца… Для неё это было что-то из разряда второсортного кино, ибо их отношения не были на той стадии, когда ревность была бы уместна, да и повода, собственно, не было. Девушка, погрузившись в атмосферу праздника и собственные мысли, упустила из виду тот факт, что альфа-волк имеет обострённое чувство собственничества и ревновать может даже к воздуху.

– Да что на тебя нашло? – спросила она, беря его за руку. – Что ты делаешь? – смотря на Диму с действительно невинным выражением лица и полным непониманием происходящего.

– На меня? Это, кажется, я тебя об этом спрашивал, – посмотрел на неё Дима.

Девушка видела, как на его висках уже вены вздулись от гнева.

– Ты можешь объяснить нормально, почему ты так разозлился? – упрямо проговорила Васька, глядя на него снизу вверх. – Или иди сначала успокойся, а потом поговорим.

– Что он делает рядом с тобой? – прошипел Димка, наклоняясь к ней ниже.

– Чисто гипотетически, просто находится рядом, стоит, сидит, существует, – не отодвигаясь и не уступая ему, отвечает Васька.

– Почему именно рядом с тобой он существует? – продолжает напирать Дима, всё больше удивляясь тому, что до неё никак не дойдёт.

– Если ты не заметил, мы работаем, – ощетинилась Васька.

– Кажется, крошка, ты снижаешь мои шансы существовать с тобой в дальнейшем, – проговорил Артур. Артур всё понимает, он не дурак, его эта ситуация забавляла. Ну, где ещё можно увидеть взбешённого альфу, мучающегося от ревности в то время, как ты уже прикидываешь в голове, как далеко сможешь убежать, чтобы тебя точно не достали?

– Вижу я, как вы работаете! – рявкнул Дима.

– Ничего не хочу сказать, но судя по тону, тебе нужны очки, – прошипела Василиса, всё больше огорчаясь, что вчерашнее, казалось бы, единение, летит ко всем чертям.

– Ага. Вась, не подкидывай дрова в костёр, а то ему очки, а мне новый член. Мне он, заметь, ещё нужен, правда.

– А ты, я смотрю, зришь прямо в корень? – приподнимая бровь и гаденько ухмыляясь, глядя на него, сказал Дима.

– Ага, и очень прошу оставить мой корень при мне. Я не претендовал на что-то… – жестикуляция Артура не спасала. Он сам это прекрасно понимал, мысленно написав завещание и купив билеты на авиасейлс, также мысленно был уже на Карибах.

– Ещё бы ты претендовал… – скептически хмыкнул альфа.

– Да что с тобой?! – возмутилась в край Василиса.

– Вась, крошка, он просто…

Димка при этих словах зарычал и хотел уже врезать хорошенько этому смертнику, чтобы с глаз долой, но Васька его остановила, давя своими маленькими ладошками ему на грудь. От её прикосновений по телу бежали мурашки удовольствия, осознания, что она сейчас прикасается именно к нему, но нутро жаждало избавиться от посягательств на то, что принадлежит ему. Звериные инстинкты брали вверх.

– Да прекрати ты уже! – не выдержала она.

– Он просто ревнует, – услышала она слова Артура, подтверждающие её мысли, и мысленно взмолилась всем богам, чтобы эта сцена закончилась.

– Дим, это глупо… – сказала Васька, поднимая взгляд на него и молясь всем богам, чтобы он успокоился, и они продолжили все существовать спокойно дальше. Правда кто ж знал, что успокоиться нужно будет ей.

– Дмитрий, вам не о чем волноваться. Крошка, конечно, лакомый кусочек, – на этих словах Ваське пришлось действительно удерживать Диму, и она зло зыркнула на Артура. – Но я предпочитаю компанию других дамочек, – подмигнул ему Артур.

– Что?.. – ничего не поняв сразу, произнёс Димка.

– Он женат, – тихо прошептала она, чтобы подтвердить его слова.

Когда до него стал доходить смысл слов, то облегчению не было предела. Однако ревность всё равно никуда не делась. Разнообразная гамма эмоций считывалась с его лица.

– Как же ты собираешься жить, ревнуя к любому, кто подойдёт ко… – не договорила Васька. – При условии, что мы даже не вместе! – вспыхнула она. И вот снова. Снова она срывается там, где нужно промолчать. И нет бы, прикусить язык и позволить альфе самому разобраться, она лезет в самое пекло. Ну не дура ли?

– Ты… – начал Димка, а в голосе чувствовалось разочарование и досада. Как-то больно резануло по сердцу.

– Жестокая, – договорил за него Артур.

– Ох, началось… – закатила она глаза. – Знаете, что?! Разбирайтесь тут сами! – она схватила ведро с цветами и пошла в другой конец аллеи, чтобы избавить себя от общества этих двоих. Девушка прекрасно понимала, что поступает не просто жестоко. Она фактически унизила своего альфу перед другим, но слов не воротишь, поэтому она просто решила сбежать.

– Терпения тебе, чувак, – сказал Артур, глядя ей вслед.

Димка посмотрел на него с нескрываемым раздражением. Если бы не этот Артур, они с Васькой бы не поругались. Опять. А ведь вчера ему показалось, что они сдвинулись с мёртвой точки. Он уже говорил, что везунчик по жизни? Только теперь представьте это со знаком «минус», вот тогда точно будет про него. Всё через жопу.

– У неё характер, конечно, тот ещё, но она очень тепло о тебе говорила, – услышал он слова Артура. – Ты ей нравишься. Я бы даже сказал слишком сильно нравишься.

Дима взглянул на него, прикидывая что-то, а потом согласно кивнул.

– Я понял, – уже как-то устало проговорил Дима.

– Тяжело с ней, да? Ладно, не буду надоедать, красавчик. Можешь не переживать, твою Пару я не трону. Терпения тебе, – весело сказал Артур и ушёл заканчивать остальные композиции из цветов.

А Дима всё стоял и смотрел, как Васька с усердием занимается порученной ей работой, высунув язык. Эта её привычка умиляла Димку до невозможности. Она была его маленьким чудом, даже несмотря на то, что частенько подбешивала. Он медленно подошёл к ней. С чувством совести у него всё было в порядке, однако был момент, который они обязаны прояснить. Тянуть больше нельзя, это чревато последствиями. Серьёзными такими последствиями.

– Вась.

Девушка была так увлечена процессом, что от неожиданности подскочила и сорвалась с маленькой табуретки, но была поймана Димой, который не позволил ей упасть.

– Прости, – глядя ей в глаза, прошептал он. – Не хотел напугать, – он говорил так спокойно и уверенно, словно и не было недавней вспышки гнева.

– Ничего страшного, – шепчет Васька в ответ, не в силах отвести взгляда от его серо-голубых глаз, таких глубоких, таких необъятных, словно бескрайнее голубое небо, затянутое облаками. И чувствовала всепоглощающую вину и совершенно не знала, как исправить то, что натворила. Да, именно натворила. Если бы она не поддалась эмоциям и не повела себя, как обычно, а хотя бы разок подумала, прежде чем сказать, то не обидела бы так Диму и не задела гордость альфы.

– Я… – начал Дима. – Не сдержался… прости за эту сцену, – слова давались ему тяжело, но он знал, что должен их сказать, чувствовал, хотел сказать их.

– Всё в порядке, – тихо отвечает она, хотя не было ничего в порядке. Это она должна извиняться, так почему же сейчас этот прекрасный человек, мужчина, альфа извиняется перед ней?

– Но нам нужно поговорить, – спокойным ровным тоном говорит Димка. Сейчас он был похож на человека, который прожил долгую жизнь, наполненную разным жизненным опытом, в результате чего обрёл глубокую мудрость.

– О чём? – осторожно спрашивает Васька, хоть и понимает, о чём он собирается с ней поговорить. Она боится, что есть, то есть. Придётся принимать ответственность и последствия за свой поступок.

– Вообще, – он поставил её на ноги, – о твоём поведении.

– Хочешь прочитать мне нотацию о наших отношениях? – спрашивает она. И мысленно себя ругала, на чём свет стоит, ведь только что же думала о том, что накосячила капитально. И всё равно дуру гонит.

– Я хочу поговорить не о наших отношениях, не про твоё отношение ко мне, я говорю о твоём поведении.

– А что с ним не так? – пытается говорить всё так же гордо и дерзко, но в её голосе уже можно уловить надломленные нотки.

– Ты ведёшь себя высокомерно и эгоистично, тем самым подрывая мой авторитет вожака. Это не плюсик тебе в карму, что я, как вожак, как твой альфа и твоя Пара, не могу справиться с одной женщиной. Ты можешь считать меня кем угодно, мудаком, скотиной, зверюгой настоящим или чудовищем, как хочешь. Захочешь в очередной раз меня уделать, выяснить отношения, выразить недовольство, пожалуйста, но давай делать это наедине. Своим поведением ты показываешь, что моё положение в стае тебя не колышет, это подрывает авторитет, что может привести к нарушению порядка в стае, при условии, что мы ещё в процессе формирования. История показывает, что подобное никогда не заканчивалось хорошо.

– Все умирали, потому что, убивая вожака, его место никто не сможет занять, не каждый альфа с этим справится… – бормочет себе под нос Василиса, стыдливо опустив взгляд.

Димка кивнул на её слова, а Васька закусила губу, видимо, понимая, что именно она делала не так.

– Мы договорились? – спокойно спрашивает он.

– Я не собираюсь перед тобой стелиться. Я не привыкла к этому…

– Мне это не нужно. Мне бы хотелось простого человеческого отношения, без оскорблений и унижений. Ты не Артур, поставить тебя на место я могу только словами, что я и делаю, – устало выдохнул он и как-то грустно улыбнулся.

– А ты, я смотрю, ведёшь открытую политику? – всё также не глядя ему в глаза говорит омега, потому что знает, что не права.

– Я предпочитаю, чтобы в моей стае все знали, почему они меня слушаются. Не всегда всё можно решить кулаками. В моей стае это последний способ, с помощью которого можно заставить слушаться. Несмотря на то, что ты волк, ты всё же девушка, ты омега, и ты слабее меня, хоть Саня и обучал тебя, но это факт, даже если он тебе не нравится. Не каждый альфа после твоих выходок будет спокойно с тобой разговаривать, не все альфы и омеги в стае смогут долго относиться к тебе с пониманием. Не доводи до того, чтобы тебя начали ненавидеть. Ты моя Пара, ты пример для остальных омег, мы часть одного целого. На наших взаимоотношениях много завязано. Всё это звучит довольно резко и неприятно, и всё потому, что несмотря на внешнее спокойствие, у меня тоже терпение не безгранично.

– Я поняла. Унижать тебя при всех я больше не буду. Ты боишься потерять авторитет в стае…

А в голове у Димки промелькнула мысль, что она будет вести себя так до последнего. Вот что значит, когда ребенка воспитывает бывший вояка, да ещё в постоянном бегстве и прятках, да ещё и девчонку. Где ей знать о таких мелочах. Она ведь даже в стае ни разу не была. Воспитывалась, как волк-одиночка. Прав был отец. Но вот что с этим делать? Она вроде бы и понимает, но в то же время продолжает вести себя по-прежнему. Где тот мостик, та соломинка, которая поможет ему добраться до её сердца, достучаться до неё?

– Я не боюсь потерять авторитет, – покачал головой Димка. – Я с ребятами не первый год, они меня знают. Я боюсь не за себя, а за тебя. Они видят, как у нас строятся взаимоотношения, они видят, как ты порой поступаешь. Это накладывает на меня тень, а я не хочу быть альфой, которому сочувствуют все из-за того, какая Пара мне попалась.

– Ты правда пытаешься поговорить или хочешь вывести меня на эмоции?! Я не нравлюсь тебе как Пара?! Так вот, я тоже не в восторге! – чуть ли не кричала Васька, а в глазах уже стояли слёзы. Всё. Конец пришёл. Пакуйте чемоданы, пишите письма. Сдерживаться больше сил нет и выговориться кому-то тоже. Так вот пусть получают. – Ты ничего не делаешь для того, чтобы я зауважала тебя! Твои подарочки мне никуда не упёрлись! Если бы не волк внутри, который выбрал твоего, я была бы свободна от тебя! Не так я себе это представляла! Не о таком мечтала… – говорит ему весь этот бред от злости на саму себя, и на задворках сознания уже приходит в ужас от своих слов. Нельзя, нельзя такое говорить. Почему она не может просто заткнуться? Почему не может сказать то, что действительно чувствует?

– Хорошо. Я больше не буду претендовать на тебя. Даже если это приведёт к последствиям, – всё также спокойно говорил Дима, но в душе было паршиво, гадко и больно, а ещё видеть её слезы, которые она яростно пыталась стереть – просто невыносимо. Чего он ожидал? Что она сразу его поймёт? И вдруг по щелчку станет прекрасной принцессой?

– Дим… не надо. Последствия будут хуже, чем мы можем представить, и ты знаешь об этом, – сдавленно произносит она, шмыгая носом.

– Вась, я не знаю, как к тебе подступиться, чтобы ты меня хотя бы услышала… – говорил он, одновременно вытирая слёзы на её щеках, нежно поглаживая пальцами кожу. Дима сейчас поражал Ваську своим титаническим спокойствием, в то время, когда она сама минуту назад чуть ли не кричала на него. Сейчас её обуревала злоба и обида на то, что он так спокоен! Почему кричит лишь она?! Почему она ему так сопротивляется? Ведь и волк, и она уже приняла его. Почему?! – Поэтому я даю тебе время всё обдумать, чтобы ты могла принять решение сама. Нужен я тебе или нет. Ты находишься под моей защитой, под защитой нашей стаи, – ему больно это говорить. Какой волк в здравом уме будет предлагать своего омеге, своей Паре возможность уйти, ведь это означает обречь себя на верную медленную и мучительную смерть.

– Твоей стаи, – всхлипнула она, уже не в силах сдерживать слёзы, а Димке очень хотелось обнять её и прижать к себе, успокоить, утешить и приласкать, потому что просто стирание слёз не помогало. Она ещё совсем неопытное дитя, которое так много пропустило в своей жизни, которое постоянно было в бегах за право жить, и тут её сразу в омут с головой. Он понимал, что, вероятней всего, она делает всё это не со зла, а неосознанно, в попытке защититься.

– Она наша. С тех пор, как мой волк начал пускать слюни на твою. Всё моё – твоё. Наше. Понимаешь? – с надеждой спросил он.

– Понимаю, – прошептала она и, подойдя к нему вплотную, обняла за пояс и уткнулась носом ему в грудь. – Я постараюсь быть помягче, но и ты постарайся не лажать, – шмыгнула носом.

– Я постараюсь, – улыбнулся он, обнимая её в ответ. И Димка слышит в этом её тихом голосе нежность, которую ранее и не надеялся от неё услышать. Волк слышал, а он нет. Но теперь и ему досталось немного. И он готов был душу продать за это. Наконец-то он смог достучаться до неё.

– Прости меня. Прости пожалуйста… – шепчет она, а он улыбается и лишь сильнее прижимает её к себе. У них всё получится, они со всем справятся. Вместе. Обязательно.

Часть 5

Свадьба Лёхи и Светы была прекрасной. Света на пару с Юлией Николаевной придумали сделать её в европейском стиле, а Лёха был согласен на всё, лишь бы его Пара была счастлива.

На закате все гости расселись по своим местам. Повсюду были расставлены цветочные композиции, горели свечи, а по центру с ветвей большого раскидистого дуба свисали светодиодные ленты. Всё было просто и элегантно. Полное олицетворение вкуса Светланы. В самом центре уже стоял новоявленный жених со своими друзьями. Все красавцы, как на подбор, одетые в чёрные классические костюмы. Омеги же были одеты в изумрудные платья, в тон цветовой гаммы свадьбы. Они шли одна за другой. Последней шла Васька.

Димка не мог отвести от неё взгляд. Невероятно красивая. Его нежный цветочек, его сокровище. Никто не мог сравниться с ней, никто не мог затмить её. Сверкающие радостью глаза, сияющая счастьем улыбка, слёзы, что она не могла сдержать, когда молодожёны читали клятвы друг другу. Он словно чувствовал её эмоции, разделял их с ней. Она была такой нежной и ранимой в этот момент. Дима понимал, что отныне в ней сосредоточена вся его жизнь, весь смысл его существования. Она была его идеальным отражением.

Особенно трепетный момент был, когда Лёша и Света стали читать клятвы друг другу. Тут невозможно было остаться равнодушным.

– Лёша, – начала Света, – ты околдовал меня, мои тело и душу. Я очень сильно люблю тебя. Мне всегда было интересно, смогу ли я когда-то найти своего принца, который сможет стать мне ещё и другом. И вот мы здесь и наше будущее перед нами. Я хочу провести его только с тобой. С моей родственной душой. Мне так нравится, что моя одежда пахнет твоими духами, после времени проведённого вместе. Мне нравится засыпать под звук твоего голоса и спокойного дыхания. Мне нравится, что, когда я проснусь утром, то снова увижу тебя. Мне нравится, что ты всегда рядом. Только тебя я буду видеть всегда. В моих глазах, в моих словах, во всём, что я делаю. Только ты, – когда она закончила, все шмыгали носами от накативших слёз счастья. А Лёха смотрел на неё глазами, полными любви и казалось, что слов не хватит, чтобы он показал, как сильно он её любит.

– Знаешь, когда мы впервые встретились, ты потеплее укутывалась в рубашку, потому что тебе было холодно, – Лёха произносил свою клятву и не верил своему счастью. – Поэтому мне нравится, что ты мёрзнешь, когда на улице плюс двадцать пять. Тогда я могу согреть тебя в своих объятиях. Поэты часто говорят, что любовь – это эмоция, которую мы не можем контролировать, что она перевешивает логику и здравый смысл. И я с ними согласен, потому что не планировал влюбляться. Однако, стоило нам только встретиться, мне стало ясно, что без тебя моей жизни больше нет. Твоя доброта пробудила мою душу, твоя искренность заставляет добиваться большего, твоя забота и ласка разжигает огонь в моём сердце. Такую любовь я хочу дать тебе, чтобы всё это сопровождалось надёжностью и спокойствием. Я люблю тебя.

Все гости аплодировали стоя. Василиса в порыве чувств прижалась к Диме, не веря своим глазам, своему слуху и тому, что чувствовала. Ей казалось, что она попала в сказку. И в голове промелькнула мысль, а что, если у неё когда-то будет такой день?

Все гости по очереди выходили на небольшую сцену и говорили свои поздравления молодожёнам. И вот настала очередь старшего брата.

– Ну… в общем, с днём свадьбы братишка, – немного смущаясь и улыбаясь, говорил Дима. Для него толкать задушевные речи было непривычно. – Светик, на правах старшего брата, признаюсь, что мой брат будет для тебя хорошим и верным, умным и красивым, хотя об этом я бы поспорил, может хоть красота мне досталась, – многие в зале засмеялись. – Он будет заботливым и весёлым, но опять же, я бы поспорил, – на этом моменте Дима поднял бокал с шампанским и подмигнул брату, на что тот улыбнулся и покачал головой. – Ваша семья будет для него самым главным. И пусть каждый ваш день будет сладким, как твои пирожные, Светик, и как ваш первый поцелуй. Да-да, мы все знаем эту историю… – закивал головой Дима, когда Света, заливаясь краской, посмотрела на теперь уже мужа, – Чёрт, я сказал это вслух, – все снова засмеялись, потому что знали о близких отношениях двух братьев, которые готовы жизнью рискнуть ради друг друга, а ещё и то, что Дима любил подшучивать над младшим братом. – Братишка, Света, сегодня праздник – день рождения вашей семьи. Хочу пожелать вам ясного неба и солнечной погоды, будьте счастливы и верны друг другу несмотря ни на что и спустя многие годы, оставайтесь искренни и любимы друг другом, – после этого Дима вручил им свадебный подарок. Это были ключи от квартиры в центре города. Он помнил, как эти двое мечтали о подобной и решил, что свадьба хороший предлог, чтобы сделать им такой подарок. Они заслужили это.

А после всех поздравлений был танец дочери с отцом под аккомпанемент живой скрипки. Невероятно трогательный танец. Василиса смотрела на эту сказочную картину и подумала о том, что она никогда не сможет станцевать на свадьбе со своим настоящим отцом, но у неё есть отчим, которого она любит не меньше. От всех этих мыслей по её щеке скатилась слезинка. Дима заметил это. Он взял её за руку и нежно стёр дорожки слёз. Альфа прекрасно понял причину их появления и сочувствовал ей, но невероятно сильно сожалел, что не может это исправить.

Общее воодушевление, пары счастья и любви, что витали повсюду, околдовывали каждого. Васька словно открывалась для него. Медленно и постепенно, больше. Она смотрела на него, улыбалась ему, была всё время рядом с ним. И в душе Димки от этого разливалось тепло. Он всё готов был отдать за её улыбку. Когда она приняла его приглашение потанцевать, счастью не было предела. Когда её маленькая ладошка так идеально легла в его. Когда он одной рукой, казалось, мог обхватить всю её талию. Как будто специально создавались друг для друга. Глаза в глаза, сияющие улыбки обоих. Нежные прикосновения. Они словно замирали душой. Они позволили ритму управлять своими движениями. Все декорации и люди словно бы растворились вокруг них. Это были она и он, одни. Лицо девушки сияло от счастья. Её жемчужные глаза заблестели, улыбка расплывалась по её прекрасному лицу. Неконтролируемые чувства пронесли по его телу, и пальцы покалывало от восторга. Рука коснулась её щеки. Тело действовало само по себе, никакие цепи не удерживали его от этого чистого рая. Ему хотелось поправить выбившийся локон её волос, но она остановила его, прижавшись сильнее и прошептала на ухо:

– Мне так хорошо сейчас, спасибо… – и положила голову ему на плечо.

Они продолжали танцевать, слишком погружённые в музыку, чтобы остановиться. Время шло, а они всё продолжали, пока музыка совсем не стихла. Ощущение того самого единения, которое можно испытать только с Парой. Весь мир будто перестал существовать. Как будто это был их день, а не чей-то ещё.

Тихим шелестом отзывались на дыхание ночного ветра листья деревьев, прохлада ласкала в своих объятиях. Ночные фонари вдоль дорожек освещали всё вокруг тусклым светом. По дрожкам поселения медленно прогуливались Дима с Василисой. Они не держались за руки, не обнимались, просто гуляли и неторопливо разговаривали. Для каждого из них сказанные слова были чем-то своим: для неё это были признания и извинения, осознание всего произошедшего и принятие, для него – откровение, которое приносило облегчение и спокойствие.

– Чёрт возьми, – как-то горько усмехаясь, сказала Василиса, – не думала, что так тяжело будет признавать свои ошибки. Раньше мне не приходилось…

– Из ошибок состоит наша жизнь, – улыбнулся в ответ Дима, искренне радуясь, что всё небезнадёжно.

– Ты что, тоже ошибался? – удивлённо спрашивает омега.

Дима засмеялся в голос, не боясь кого-то разбудить, поскольку время было уже совсем позднее.

– Всё моё прошлое до определённого момента – это череда ошибок, которые следовали одна за одной. Они и сейчас тоже есть, только замечать их стало проще и ты уже думаешь, как их исправить.

– Не верится мне, что такой человек, как ты мог допускать столько ошибок…

– Как-нибудь я тебе расскажу.

– Ловлю на слове, – улыбнулась девушка. – Если это будет не захватывающая история, то я точно буду носки на продажу вязать, – девушка легонько ущипнула его за нос и стала убегать. Так они играли в догонялки ещё какое-то время. И вот Дима поймал её, подхватил на руки и стал кружить. Они оба смеялись. Их переполняла эйфория. Всё складывалось хорошо. Потом они сели на одну из скамеек, на ночном небе появились яркие звёзды, на которые можно было бы любоваться вечность.

– Дима…

– М…

– Расскажи мне про стаю, – сказала девушка, глядя ему в глаза. – Про каждого. Они часть твоей семьи, мне хочется узнать о них больше.

– Да ты вроде и так уже всех знаешь…

– Мне хочется узнать о них от тебя, понимаешь? Ты вожак этой стаи, ты чувствуешь каждого на определённом особом уровне. Мне это не дано…

– Но после мет… – Дима осёкся, рано ещё об этом говорить. Он знал, что Василиса не может чувствовать волков так же хорошо, как он, потому что её волк не способен высвободится, но после его метки чувствование остальных должно стать сильнее.

– Да, я понимаю. Но мне интересно узнать твоё мнение, – и это было одно из самых приятных за этот вечер. Осознание, что ей важно, интересно его мнение, грело душу. И Дима начал говорить. Рассказывать о каждом, всё, что было, всё, что он чувствовал и видел.

Но время близилось к рассвету, а разговоры так не хотелось прекращать. Дима уже давно набросил на Василису свой пиджак, чтобы она не мёрзла и держал её за руку, пока они шли. И вот, тем временем они подошли к домику, в котором жила Васька, пора было прощаться, хоть они и знали, что утром увидятся снова, но расставаться не хотелось. Этот вечер они запомнят надолго, как и разговор, который принёс каждому много нового и интересного. И насколько бы этот вечер ни был прекрасен и романтичен, идти дальше, раскрываться и сближаться сильнее было ещё рано. Дима это понимал, поэтому сдерживал себя как мог, чтобы не напугать, не оттолкнуть.

– Добрых снов, – сказал он, глядя ей в глаза.

– И тебе, – после чего развернулась и стала подниматься по ступенькам, но потом развернулась и увидела, что он так и стоит, смотрит на неё. Она улыбнулась и сказала, – Дима… спасибо.

—

После свадьбы прошло несколько дней, вся стая собралась за общим столом на завтраке, как это бывало пару раз в неделю. Каждый приносил к общему столу что-то своё, как с миру по нитке и у них получался шикарно накрытый стол. Димка заметил, что Васьки не было. Со вчерашнего вечера она не выходила из своего домика. Он сначала подумал, что девушка, наверное, просто устала и легла спать пораньше, но, когда она не появилась на завтраке, то забеспокоился.

– А где Васька? – спросил Димка, обращаясь к Свете, которая сидела к нему ближе и которую он вчера видел выходящей из домика Василисы.

– Ей нехорошо, поэтому она отдыхает и… – тихо начала говорить Света, но не успела закончить, поскольку Дима сорвался с места и помчался к домику Васьки. Девушка испуганно взглянула на своего мужа, а Лёха, понимающе кивнув, и вместе с Жекой бросился за ним.

Только почти у самого домика они успели его перехватить, не давая ему ворваться туда. К слову сказать, удерживать вожака не было лёгкой задачей, потому что его волк, его сила, были в разы больше, чем у остальных. Жека свистнул, и к ним присоединились остальные парни.

– Блять, да вы что творите?! – взревел Димка, пытаясь выбраться из хватки своих друзей.

– Диман, тебе лучше остановиться, – спокойно проговорил Женька, пытаясь его успокоить, но это явно не помогало, вожак только сильнее распалялся. Что такого знали они, чего не знал он о своей, между прочим, Паре?

– Пусти! – прорычал он в ответ. Альфы чувствовали желание вожака, сопротивляться его воли было невозможно, поэтому они тут же его выпустили.

– Брат! Тебе лучше не ходить пока что к Васе, – всё ещё пытаясь успокоить старшего брата Лёха, он в отличие от остальных не особо поддавался на приказы вожака, поскольку тренировался иначе чем остальные. Дима готовил его стать вожаком, поэтому для Лёхи он как таковым и не являлся.

– Пусти, я сказал! – рявкнул Димка и, вырвавшись из его рук, в мгновение ока оказался на пороге дома Васьки и, распахнув дверь, влетел в дом.

Девушка сидела на диване, укутавшись в плед и сжавшись в комочек. Она была такой маленькой и хрупкой. Вся бледная. Димка видел, как её потряхивает. В два шага он преодолел расстояние между ними и сел на корточки возле неё. Но стоило ему взглянуть в её расширенные от удивления глаза, которые сейчас отдавали желтизной и сделать глубокий вдох, как он понял причину, почему его не пускали к ней. У его малышки началась течка.

Пальцы против воли впились в обшивку дивана, в горле стоял мешающий нормально дышать ком. Течная омега тут же вызывала в альфе желание, особенно если это твоя омега. Но он понимал, что сейчас не время. Сейчас он не мог остаться с ней и помочь пережить эту течку. Хоть и понимал, что ей будет тяжело. Потому что она тоже волк и ощущать всё будет в разы сильнее после того, как встретила Пару. Но всё равно не мог. Их мало-мальски установившееся перемирие было очень хрупко. А ему не хотелось его разрушить, не хотелось напугать своей несдержанностью. Дима закусил губу. Он старался не дышать, прикрыл глаза, чтобы не видеть свою разгорячённую Пару, которая почему-то именно сейчас решила потянуться к нему. Он почувствовал прикосновение её пальчиков на своей щеке. И словно удар электрическим током. Тело альфы не слушалось, руки дрожали от сдерживаемого шторма внутри. Дима должен держать себя в руках. Он резко открыл глаза, которые уже не были похожи на человеческие и, собрав всю свою волю в кулак, рванул из дома. Выйдя на улицу, он посмотрел на Жеку тяжёлым взглядом и сказал:

– Не пускай меня к ней. Делай, что хочешь, но даже близко не подпускай к её домику, – и пошёл по направлению леса, чтобы снять напряжение. Лес должен ему помочь. Всегда помогал.

– Понял, – кивнул Жека и смотрел в след уходящему вожаку. Тут к нему подошли Света и Лиза. Жека глянул на них, – Ну… тогда вы внутри, а я снаружи что ли…

– Всё будет норм, переживём, – сказала Лиска, целуя Жеку, после чего пошла вслед за Светой, чтобы побыть с Васькой в этот тяжелый период.

—

Последние несколько дней он изнурял себя и стаю тренировками, чтобы отвлекаться. Сдерживать себя было очень трудно. Когда у твоей Пары течка, а ты не можешь быть рядом, чтобы помочь и облегчить её состояние в эти дни, потому что ещё не время, ещё нельзя. Их связь должна стать более крепкой. Это как серпом по яйцам. Словно раскалённый металл вливают, и он бежит по венам, сжигая тебя изнутри. Зверь готов был рвать и метать, а человек сдерживал его. Это было невыносимо. Но Дима знал, что по-другому нельзя. Пока что нельзя. Поэтому в первые три дня он после тренировок быстро принимал душ, брал кое-какие вещи и уходил в лес. Его никто особо не трогал, потому что себе дороже будет.

Всё это время её жутко знобило и трясло. Таблетки-блокаторы не помогали. Она вся обливалась потом и скулила в подушку. К Паре хотелось нестерпимо. И в какие-то моменты ей казалось, что катись оно всё к чёрту, пусть Дима придёт и сделает с ней всё, что душе угодно, только бы эта агония закончилась. Но играет в благородство. И она то злилась на него за это, то была благодарна, когда сознание к ней возвращалось. Живот скручивало так, что казалось органы завязались в узелок, который невозможно потом будет распутать. Подсознание всё время подкидывало очень откровенные картинки их с Димой взаимодействия, от чего становилось только хуже. В эти дни она ничего толком не ела, в моменты передышки кто-то из омег пытался заставить её хоть что-то поесть или попить. Она ходила в душ, кто-то помогал менять постельное бельё. Омега острее ощущала все запахи, любой звук казался громче, чем он есть. Мысль, что только в объятиях своего альфы ей будет спокойно и хорошо не покидала. Казалось, что это никогда не закончится. Несколько дней превратились в один сплошной кошмар. Нужно было просто потерпеть. А терпеть она умела. Она чувствовала, что кто-то улёгся рядом с ней и обнял со спины, крепко прижимая к себе. Уже потом по запаху она поняла, что это была Ярка. Наверно её очередь дежурить рядом с ней. Она неосознанно прижалась ближе и постаралась сосредоточиться на её запахе. Ярослава всегда пахла вкусно. И надо признать, чуть позже стало действительно лучше и спокойнее.

Спустя ещё пару дней Дима сидел на скамейке неподалёку, прямо напротив её домика, сжимая в зубах соломинку и глядя на ночное небо. Сейчас стало уже легче. Он это чувствовал. Но не решался зайти и потревожить. Надо признать, что сильные и все такие из себя волевые вожаки тоже могли чего-то бояться и быть нерешительными, особенно если это касалось твоей половины. Как говорится, кишка тонка, поэтому он предпочёл дождаться пока всё окончательно не утихомириться, тогда и прийти к Василисе. Все эти дни он сильно переживал и каждое утро спрашивал у своих о её самочувствии. Если он не мог быть рядом, то хотя бы быть в курсе того, что с ней происходит и как она себя чувствует был обязан.

Как только Дима услышал тихие, почти невесомые шаги, закрыл глаза. Он почувствовал её запах. Лёгкий, нежный аромат. Запах, что исходит от Василисы, одурманивает. Он такой родной, такой манящий и опьяняющий. А затем последовало еле ощутимое прикосновение к щеке. Альфа был готов мурчать от удовольствия. Он так долго этого ждал. Так хотел вновь почувствовать прикосновение её пальчиков к себе. Все эти дни мечтал лишь о том, чтобы прикоснуться к ней, прижать к себе и никогда не отпускать. А потом…

Лёгкое прикосновение к губам. Волна мурашек прошлась по всему телу. Зверь внутри него довольно зарычал. Дима протягивает к ней руки и тянет на себя. Васька стоит между его ног, а он крепко прижимает её к себе. Одной рукой она обхватывает его за шею, а пальчиками второй зарывается в его волосы. Он довольно рычит от удовольствия. Димка чувствовал, что она хочет того же, что и он, поэтому не стал больше медлить.

Это был головокружительный, выбивающий дух поцелуй, от которого мозги начинают плавиться. Его движения были смелыми и властными, он как будто подчинял её себе, на что она охотно отзывалась. Сейчас в нём смешались разные чувства: ликование, счастье, наслаждение, страсть, удовольствие… Было очень хорошо. Дима пытался донести всю силу своих чувств. Васька прижималась к нему, как можно сильнее, впиваясь своими тонкими пальчиками в его шею. Грудь распирало от переполнявших эмоций, голова кружилась, а реальность казалась настолько зыбкой, что можно было подумать, словно это сон. Это был их первый поцелуй.

Её ноги сделались ватными, реальность как будто исчезала, был только этот момент. Такая буря эмоций и чувств сейчас перемешивались внутри неё, что казалось она вот-вот взорвётся. Но это было так невыносимо приятно и притягательно, что хотелось сгореть дотла в этом удовольствии. Сейчас она понимала, что принимает выбор, сделанный волком, принимает Диму, как свою Пару, как своего альфу и вожака. Это осознание расползалось по каждой клеточке её тело сверкающими песчинками, которые дарили покой и словно шептали, что вот сейчас всё правильно, именно так и должно быть. Она сделала выбор. Но какой-то частью себя Васька чувствовала, что, несмотря на происходящее, Димка ещё окончательно не верит в это.

– Не веришь? – прошептала она, оторвавшись от него.

Димка покачал головой и уткнулся носом ей в шею, жадно втягивая воздух с её запахом.

– Так и знала, что из нас двоих яйца находятся у меня, – хмыкнула Васька, но в её голосе чувствовалась улыбка.

Димка зарычал и поднял на неё взгляд.

– Что? – спросила она.

– Дерзкая очень, не боится быть наказанной…

– Ну так… – начала она, но остановилась. Девушка передумала говорить какую-то ответную колкость. И вдруг сказала, – Спасибо.

– За что? – удивлённо спрашивает Дима.

– За то, что не вломился ко мне в эти дни. Твоей выдержке только позавидовать можно, – она говорила это с таким глубоким уважением к нему, что он не сразу нашёлся что сказать.

– Помнится, одна волчица сказала мне, что вожак должен быть сильным и смелым в любой ситуации. Думаю, это сюда подходит, – ухмыльнулся Дима.

– Прямо так и сказала? – наигранно удивлённо спросила Васька.

– Слово в слово.

– Какая неслыханная дерзость со стороны этой волчицы…

– Моей волчицы.

– Твоей? – наигранно приподняв бровь, спрашивает Василиса, глядя ему в глаза.

– Моей, – с полной уверенностью в голосе и полной неоспоримостью отвечает ей Дима.

– А она об этом знает?

– Уверен в этом.

– Чтобы так смело заявлять об этом, альфа должен сначала кое-что сделать… – постукивая пальчиком по подбородку, словно размышляя вслух проговорила Васька.

Димка смотрел на неё во все глаза, не веря в то, что она сейчас говорит. Он прекрасно понимал, что она имеет в виду метку. Что только после того, как альфа ставит метку омеге, она по праву считается его, и никакой другой волк не может на неё претендовать.

– Ты уверена? Я могу… – хрипло проговорил он, сглатывая мгновенно появившийся ком в горле.

– Ну… – протянула Васька, – если ты не хочешь, чтобы её поставил кто-то другой, то… – поиграв бровями, рассмеялась девушка.

Димка одним рывком потянул Ваську на себя так, что она оказалась у него на коленях. Одним быстрым движением он перехватил её шею и впился клыками в место между ключицей и шеей, ставя свою метку. Васька издала стон наслаждения, поскольку ощутила закрепление связи между ними всей гаммой красок и чувств. Дима хотел было зализать ранки от своих клыков, но увидел, что регенерация у Васьки проходит гораздо быстрее, чем у обычных волков. Он подхватил её на руки и пошёл по направлению к домикам. Васька обхватила его ногами за талию, а руками за шею. Они не переставали страстно целоваться, пока шли к домику Димки. Когда она заметила, что он несёт её не в ту сторону, то сказала:

– Кажется, ты идёшь не туда. Я живу в соседнем доме.

– Ты живёшь здесь, – безапелляционно сообщил он.

Всю ночь они провели то обнимаясь, то целуясь, то разговаривая, вспоминая все их «счастливые» моменты общения. А большего пока не и требовалось. Именно сейчас Димка понимал и хотел, чтобы всё было правильно. Своевременно, постепенно.

Утром Васька проснулась, довольно потянулась и обнаружила, что Димы нет рядом. Прислушалась – тишина. Девушка поднялась и осмотрелась. Комната Димы соответствовала своему хозяину. Просто, но стильно и со вкусом. И ей вдруг пришла в голову идея, которую она тут же решила реализовать. Подойдя к шкафу, она выудила из стопки чистых футболок первую попавшуюся и натянула на себя. Девушка просто утонула в ней. Майка была настолько большой, что в ней могли поместить как минимум две-три Васьки, и доходила почти до колен. Оглядев себя в зеркало и прикинув, что если добавить сюда ремешок, то выйдет за модный плательный тренд, она собрала волосы в пучок и дотронулась до свеженькой метки своего альфы. Девушка улыбнулась своим чувствам, мыслям и воспоминаниям. По всему телу разливалось тепло, словно солнечный свет залили внутрь. Такое родное. Как будто вторую половинку тебя самого наконец-то соединили с первой. Ваську окатило ощущением защищённости, спокойствия и умиротворения. Казалось, что вот теперь вообще ничего не страшно. Всё будет хорошо. Весь мир теперь крутится вокруг них двоих. Они центр этого мира. А после Васька отправилась на поиски Димки.

Но Димы нигде не было видно. Она подумала, что он, вероятно, снова отправился на тренировку с ребятами, поэтому уверенно пошла на кухню, чтобы сварить кофе. Включила музыку, пританцовывая и подпевая, настолько увлеклась приготовлением завтрака, что не заметила, как хозяин дома вернулся и наблюдал за ней, прислонившись плечом к стене.

Дима смотрел на то, как это хрупкое маленькое создание так органично и сексуально смотрится на их кухне в его майке, что зверь внутри кричал: «Это моё. Никому не отдам. Никому не позволю». А сам он не мог поверить в происходящее.

Большие сильные руки обхватили её со спины и прижали к широкой груди. Димка уткнулся носом в её макушку, наслаждаясь моментом.

– Где пропадал мой вожак? – смеясь, спросила Васька, поскольку ей становилось щекотно от дыхания Димки и его нежных прикосновений к её шее.

– Хотел сделать тебе сюрприз, солнышко.

– Правда? – улыбнулась Васька.

– Да, – сказал Димка, поворачиваясь вместе с ней, чтобы она увидела большой букет полевых цветов.

– Ты убил эти цветы специально для меня?

– Я убил эти цветы специально для тебя. Но ты всё ещё можешь их спасти, если поставишь вводу.

– Какие прекрасные мёртвые элементы флоры данной полосы. Благодарю вас, сударь, – улыбнулась девушка.

– Ммм… на завтрак жареные дети курицы… – и на всю кухню раздался смех…

– Только утром украла их у несчастной матери.

– Закон выживания.

– Они прекрасны! – радостно прошептала Васька, принимая у него цветы и, вставая на носочки, чтобы дотянуться до губ Димы.

А с улицы прекрасно было видно сквозь большие окна, как эта парочка наслаждается обществом друг друга.

– Гони бабло, – сказал Тоха, протягивая руку Жеке.

– Да его чёрта за ногу! Я так надеялся! – воскликнул Жека.

– Я же говорил, что в итоге первый шаг сделает она, – смеялся Марк.

– А вы уверены, что именно она?

– Так и скажи, что не хочешь отдавать бабки, – заржал Марк.

– Главное, чтобы он не узнал о ставках, иначе нам пизда, – сказал Тоха.

– Тебе точно пизда, сударь! – сказала Ярослава.

– Спасибо, милая, ты точно знаешь по чему я фанатею, – ответил Антон.

– К слову, – заметил Марк. – Милая, мой продолговатый предмет соскучился по твоей цилиндрической форме, – тихо и вкрадчиво говорил он на ушко Мире.

– Марк! Это будет уже третий раз за утро! – воскликнула Мира.

– Пфф… три раза. Да вы слабаки! – хохотнул Жека.

– В чём прикол трахаться, как кролики? – удивлённо спросила Мира. Её откровенность и непосредственность по началу приводила всех в ступор или смятение, но со временем все привыкли.

– Это приятно! – хором ответили Ярослава и Лиза.

– Я так и знал, что вы больше кайфа получаете, в целом! – цокнул Марк.

– Смотря на качество, длину продолговатого предмета, диаметр и длину цилиндра… – загибая пальцы, перечисляла Лиза.

– А также местоположение кнопки выключения… – начал Антон.

– Согласен, это важно. Если кнопку не нажать, он просто не заведётся, – согласился Жека.

– Это как Марк однажды решил сделать мне массаж, но зная его опыт, я отказалась, – вдруг сказалв Мирка.

– Почему? – удивился Жека.

– Правда, а что тут такого? – поддержал его Марк.

– Ну, смотри, если я в твоей машине захочу поменять свечу и вставлю её не туда, машина заведётся? – спросила Мира, обращаясь к Жеке.

– Нет…

– Вот, если бы Марк не туда нажал, я тоже бы не завелась, – сказала Мирка.

Все дружно засмеялись, ведь подобного рода шутейки у них были нормой. А мистер и миссис Альфа смотрели на них с кухни, как родители смотрят на своих детей, но было совсем не важно, что темы далеко не детские.

Димка прикрыл глаза рукой, думая про себя о том, какие же у него идиоты в стае.

В один из дождливых дней Василиса с Димой устроились на тёплом ворсистом ковре, грелись теплом камина и нежились в объятиях друг друга. Вот если бы за окном была зима, то был бы кадр из фильма, но этим двоим не было до этого никакого дела. После того, как они разрешили все свои конфликты и пришли к соглашению в отношениях, всё свободное время от тренировок стаи, проводили вместе. Василиса держала в руках новую книгу, намереваясь быстренькое её проесть. Но от любимого занятия её отвлёк голос Димы.

– Вась…

– М…

– Расскажи, как ты жила всё это время.

– Это не слишком интересно.

– Но мне интересно.

– Хм… ты правда хочешь это узнать? – поворачиваясь к нему лицом, спросила девушка.

– Я хочу знать всё. Для меня это важно. Однако я пойму, если ты не захочешь говорить.

– Да нет… рассказывать просто особо нечего.

– За всё время и нечего? – улыбнулся Дима.

– Это было скучно, хотя… была парочка интересных моментов.

– Я готов слушать, – устраиваясь поудобнее, Дима всем своим видом показывал, что не отстанет от неё. К тому же это могло отчасти пролить свет на то, как действовал Игнатов, что поможет им лучше понять ход его мыслей и тем самым лучше защитить Василису.

Александр Гридин и Василиса всегда были готовы убраться с того места, где они жили. Эти двое не ждали прямой опасности, когда уже будет поздно рыпаться, поэтому хорошо скрывали и заметали следы, никогда по долгу не оставались на одном месте. Старались не заводить знакомства или дружбу с кем-то. Александр всегда заранее продумывал пути отхода и возможности для спасения, и учил этому Ваську. В моменты опасности они делали всё быстро, с годами это всё дошло до автоматизма. Также Александр научил Василису никогда не возвращаться на место, даже если что-то там забыл, потому что там их уже могли ждать. Да и к тому же, вещей у них было совсем мало, могли уместиться в паре вместительных сумок и небольших рюкзаках. Всегда пользовались наличными, только у Александра была парочка подставных банковских карточек, которыми он пользовался довольно редко. Василиса также рассказала, что они часто меняли машины, и то, как Гридин учил её водить, надо было видеть. Она чуть не угрохала старый раритетный мерседес, который очень пришёлся волку по душе. После этого случая для её обучения мужчина находил старенькие никому не нужные тачки. Этот вояка умудрился сделать ей липовые водительские права, так что она без зазрения совести сидела за рулём уже с шестнадцати лет.

– Где он умудрялся их брать в такой ситуации? – спросил Дима.

– Я до сих пор этого не знаю. Да в принципе без разницы, водить же я научилась, – пожала плечами девушка.

– И сколько тачек вы на это угрохали?

– Да немного.

– Немного это сколько? Три?

– Ну…

– О нет, только не говори, что пять или больше?! – искренне удивился Дима.

– Ну, может быть, – задумавшись, ответила Васька.

– Так, понятно, за руль тебя не пущу, – смеялся Дима. – Мне не хочется расставаться со своей ласточкой.

– Ты имеешь в виду меня или машину? – приподняв бровь, спросила Вася.

– А сама как думаешь? – сквозь смех, ответил Дима.

– Ах, ты! – воскликнула девушка, хватая с дивана подушку и замахиваясь ею на своего альфу. Так они играючи побарахтались какое-то время, а потом Васька продолжила рассказывать, как проходила её жизнь до встречи с Димой.

Постоянно приходилось менять внешность, в школу ходить нельзя было, поскольку Васька весьма приметная, поэтому всему её учил отчим. Друзей заводить нельзя, пользоваться интернетом тоже особо не получалось, отсюда и её увлечение книгами, да музыкой, которую она слушала на старых пластинках или то, что удавалось скачать на флешку в интернет-кафе. Ей больше знакомые были все армейские фишки, нежели жизнь обычного человека.

– То есть, за всё время у тебя не было ни одного друга? – удивился Дима. Он конечно всё понимал, но не на столько же, чтобы она не сдружилась хоть с кем-нибудь.

– Вообще-то… – начала Васька, – был один.

– А это уже интересно, рассказывай, – воодушевился Дима.

– В одном из городков мы задержались довольно надолго. Мы даже думали о том, чтобы я ходила в школу со всеми, но всё же потом передумали. Но на контрольные я ходила и так познакомилась с Ваней… – Василиса вспомнила о нём с улыбкой.

– И что же было с этим Ваней? – заинтересованно спросил Дима.

– Мы весело проводили время. Нам было по двенадцать лет. Встречались всегда в обеденное время. Он после школы, а я тайком сбегала от отца. – Дима поднял на неё удивлённый взгляд. – Если бы отец узнал, что я вместо того, чтобы тренироваться в лесу, убегаю гулять с другом, он бы с меня три шкуры содрал.

– Но было здорово? – с улыбкой спросил Дима.

– Да… очень! – восторженно и с ностальгией произнесла девушка. – Было правда здорово. В то время я чувствовала себя по настоящему счастливой. Это был мой первый и единственный друг, и это был второй из живых, кому было не важно кто я. – На этих словах Дима прижал Василису к себе, готовый слушать дальше. – Знаешь, мы любили читать книги про путешествия и приключения, даже выдумывали свои собственные. Было так здорово.

– А у Вани были друзья ещё?

– На сколько я знаю, он неплохо ладил с кем-то из одноклассников, но вот прям друзей-друзей у него не было. Мы даже дали с ним друг другу клятву, что навеки останемся друзьями и будем вместе.

– Теперь у меня резонный вопрос, Ваня – это действительно просто друг или он из волков?

– Друг, конечно, – посмеялась Васька. – Если бы это был альфа, отец сразу бы учуял, как бы я ни старалась заметать следы… – и Васька вдруг замолчала, и стало даже как-то грустно, альфа это чувствовал.

– А что было потом? – осторожно спросил он.

– А потом… потом отец всё узнал и был сильно зол. Я хотела бы не подчиниться, но разве ж у меня получилось. Я, кстати, попыталась… – горько усмехнулась девушка. – Но у меня даже не было времени, чтобы попрощаться и всё объяснить. Мы просто исчезли. Я как только представлю, что он приходил на наше место и видел там пустоту, становится так тошно, стыдно и больно…

Слушая Василису, Дима всё больше понимал причины её поступков и поведения. И толика злости или даже обиды за это постепенно отступала. Разве можно было её винить за то, как она жила? В постоянном страхе, в постоянном бегстве от преследователей. Гридин заменял ей не только отца, но и мать, брата, друга, товарища. Она никого кроме него и не знала, не общалась, а попадая к ним тут же влипает в историю с ним. И понятно, что с другими она вела себя иначе, потому что тут открылась возможность общаться с людьми, узнавать новое, а с Димой… С ним она невольно чувствовала себя в новой ловушке, новой тюрьме, в которую попала. И пусть даже была симпатия и она понимала, что от этого не уйти, сопротивлялась, как могла. И всё же, его девочке хватило сил выслушать его, понять и принять решение. И он был чертовски рад этому. Дима задумался и не заметил, что Васька уже какое-то время машет руками у него перед лицом.

– Эй, ты чего застыл?

– Задумался просто…

– О чём? – с таким невинным выражением лица спрашивает Василиса, что умиляться просто невозможно.

– О том, как я рад, что ты сейчас здесь, со мной…

Он видит искреннюю улыбку на её лице и готов лицезреть это вечно. Весь мир как будто ушёл на второй план. В его мире есть только она. А ещё альфа задумался, что найти друга Васьки вполне реальная затея.

Часть 6

Они отправились в городок близ поселения, чтобы омеги могли пройтись по магазинчикам и развеяться, а Димка с ребятами решили свои дела. К тому же время формирования стаи близилось к концу, и они могли позволить себе покинуть поселение. Вся их честная компания не могла избежать внимания со стороны. Ещё бы! Породистые альфы в компании своих холёных омег. Но при этом не было в них какого-то высокомерия или превосходства. Ощущение силы гармонично сочеталось с простотой. Всё это невольно вызывало уважение у местных жителей. Да и знали они, кто это и откуда. Не первый год уже в поселении близ их городка собираются молодые люди. Кому, как не местным, знать, что в этих краях водятся необычные волки.

Из всей этой компании выбивалась только Васька. Потому что её внешность была в диковинку для местных. Слишком уж она отличалась от общей массы. Жека с Лисой отправились к деду Жеки, который жил в этом городке. Ярка со Светой пошли по магазинам и Мирку за собой потянули. Васька же чмокнула в щёку Димку, разговаривающего по телефону, и прошептала, чтобы сильно не мешать:

– Я в книжный, тут за углом.

Димка согласно кивнул и пошёл за ней. Васька лишь удивлённо приподняла бровь в немом вопросе.

– Я не оставлю тебя одну, – ответил он, не переставая слушать человека на проводе.

Василиса улыбнулась и пошла вперёд. Ведь она понимала, что теперь Дима всегда будет рядом, да и упускать возможность того, что Игнатов может объявиться, нельзя.

Васька ходила между книжных полок, высматривая что-то, что привлечёт её внимание. Удивительно, но магазин был богат выбором. Девушка останавливалась, брала книгу в руки, а потом показывала её Димке, как бы спрашивая его мнение. Как бы странно это ни прозвучало, но они любили проводить время за чтением книг. Васька читала вслух, а Димка любил слушать её голос. Однако почти всегда он засыпал где-то на середине. Васька иногда будила его щелчком по носу и с наигранно строгим голосом спрашивала, что последнее он помнит, чтобы она могла начать читать с того места. Но разве он вспомнит? Он, если честно, вообще мало вслушивался в суть, но всё же пытался.

Димка согласно кивал на все предложенные варианты книг, а Васька же, разложив перед ним все варианты, попросила выбрать одну или две. Альфа молча сгрёб все книги и пошёл на кассу.

– Эй… Дим… – начала было Васька.

– Зачем выбирать одну, когда можно взять все, – сказал он, целуя её в носик. – Идём, – сказал он, кивнув.

Пока Димка рассчитывался на кассе, у Васьки зазвонил телефон. В нём были только номера её отчима, Димы, Фёдора Николаевича с Григорием Антоновичем и других омег из стаи. А тут ей звонит незнакомый номер.

«Кто бы это мог быть?» – подумала Васька и ответила на звонок.

В трубке послышался хриплый холодный голос, пропитанный сумасшествием, который она никогда не забудет.

– Здравствуй, Василиса. Скучала?

Васька замерла в оцепенении и невольно сглотнула. Глаза её расширились от ужаса и осознания того, с кем она сейчас разговаривает. Девушка в растерянности посмотрела на Диму. И в её голове сразу пронеслись тысячи мыслей о том, что вот он, её альфа, такой нереальный, сильный, умный, красивый, счастливый… И улыбка у него такая соблазнительная, перед которой устоять невозможно. И что она наконец-то счастлива, что она наконец-то стала жить достойно. Так, что её родители гордились бы ею. И неужели, вот сейчас, всё это закончится?

– Откуда у тебя этот номер? – хрипло спросила Васька.

Как раз в этот момент Димка поворачивается и видит, как побледнела его жемчужина. Какой дикий страх читается в её взгляде, как дрожат её руки, что держат телефон. Димка сразу заподозрил неладное. Он в два шага преодолел расстояние между ними, взял её за руку и прислушался. Отбирать сейчас у неё телефон и пытаться самому вести диалог было бесполезно. Поэтому оставалось только, стиснув зубы, слушать и поддерживать свою Пару, а уже потом решать навалившиеся проблемы.

– Телефон Шурика может многое рассказать, – с насмешкой прозвучал ответ на вопрос девушки.

– Что ты с ним сделал?!

– Не стоит так кричать, – ровным тоном говорит Арсений Игнатов. – Зачем задавать вопрос, на который знаешь ответ?

Дима сжимает кулаки. Он испытывает дикое желание разорвать этого ублюдка на куски, распотрошить и бросить свиньям. Откуда он узнал этот номер? Ведь они сменили его сразу, как только она оказалась в поселении. В их окружении есть предатель? Эта паскуда объявилась, когда её совсем не ждали. Он уже прикинул в голове, что могло произойти, а также был почти уверен, что отец Васьки жив. Он ему нужен живым, иначе этот ход попросту бессмысленный. Он тут же набирает сообщение Жеке, чтобы тот собрал всех и готовился к отбытию.

– Он жив? – вновь пытается что-то узнать Васька.

Нужно что-то делать. Но пока она в таком состоянии, Вася никак не сможет помочь. Анализируя всё это, Дима пришёл к неутешительным выводам. Элемент неожиданности от Игнатова сработал так, как надо. Он добился нужной реакции, в этом не было сомнений. Теперь нужно быть вдвойне бдительным, чтобы Васька не пострадала.

– Это зависит от тебя. Подчеркну, всё зависит от твоего решения, – в голосе Арсения чувствуется холод и сталь, а также серьёзность, в которой нельзя было сомневаться. – Будет он жить или нет, – уже насмешливо добавляет он. – Я буду ждать тебя.

И дальше уже слышны лишь гудки вызова.

Васька поднимает на Диму глаза, полные слёз, и шепчет:

– Он… поймал меня…

Дима прижимает её к себе и поглаживает по голове. Её всю трясёт от страха и ужаса, от понимания того, что их ждёт в будущем. Он сам злился. Конечно, какой альфа не будет злиться, когда на его омегу покушаются. Но дело даже не только в этом. Покушаются не только на его омегу, покушаются на его Пару, на главную омегу стаи… Покушаются в первую очередь на молодую девчонку. И её вина только в том, кто она есть. Он тихо, но уверенно говорит ей:

– Не плачь. Александр жив, я уверен в этом. Ему нужен не он, а ты. Игнатов пытается сбить нас с толку, запутать и сыграть на том, что ты девчонка. Тебе нужно успокоиться, – говорит Дима, когда Васька хотела было что-то высказать против. – Да, ты девочка, но ты моя девочка, – говорит Дима, делая акцент на слове «моя». – Тебе не о чем беспокоиться, я всё решу. Всё будет хорошо, слышишь?

Тут в магазин заходит Жека и, видя ребят, спрашивает:

– Вась, если вожак так сказал, мы с ним и обязательно поможем. У нас… большие проблемы? – спрашивает он, глядя на Диму.

– Игнатов, – бросает Димка.

Жеке не нужно объяснять кто это. Он и так уже знает.

– Твою мать! – выругался он и вышел из магазина, давая команду остальным рассаживаться по машинам.

Дима подхватывает Ваську на руки и вместе с ней выходит. Перейдя улицу, он усаживает её в машину, видя, что она уже на грани истерики. Васька даже не заметила, как её усадили в машину, пристегнули ремень, и они поехали. Дима с кем-то разговаривал по телефону, но она не слышала, погружённая в свои мысли. Её всю трясло. Сейчас она вдруг подумала о том, что уже несколько дней не получала известий от отца, да и она сама, если честно, не озаботилась этим, погрузившись в эйфорию. Девушка ругала себя на чём свет стоит за своё легкомыслие. Она позволила себе забыться и наслаждаться жизнью в то время, как дамоклов меч всё ещё был занесён над её головой.

Димка, отбросив телефон, взял ладошку омеги в свою и крепко сжал, стараясь показать ей, что он рядом. Альфа нажал на газ, стараясь как можно быстрее доехать до поселения.

– Всё будет хорошо, – сказал он, целуя её руку.

И так они в молчании доехали до поселения. Димка усадил её на диван. Альфа прижимал к себе свою омегу и старался успокоить. Как только она поняла, что находится в безопасности, дома, дала волю слезам.

В это время Лиза уже ставила завариваться успокаивающий чай, а Жека сидел напротив ребят, ожидая указаний своего вожака.

– Жек, свяжись с Климом, – сказал Димка.

Жека без лишних слов кивнул и пошёл в другую комнату, набирая телефон их давнего друга. Лиса поставила чашку с чаем на стол и села туда же, где до этого сидел Жека.

– Вась, выпей чаю, – мягким, но ровным тоном говорил Димка.

Васька беспрекословно делала всё, что говорил ей Дима. Только рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Вся сущность Димки окутывала её словно кокон. Девушка жалась к нему, словно побитый щенок, желая согреться в тепле своего хозяина. Ей было страшно от осознания того, что теперь во всё это дело были вмешаны не только она и отец, но и Дима, вся его стая, его родители и вообще очень много людей. Омегу разрывало от чувств, что одна её жалкая жизнь не стоит того, чтобы столько людей могли пострадать в этом ужасном противостоянии. Пострадали её родители, вся её семья, весь их клан. Теперь и отчим, который из-за неё был лишён возможности создать свою настоящую семью и жить нормальной жизнью. Сколько ещё людей должно пострадать, чтобы защитить её от напасти, которая преследовала её родню веками?

Дима чётко чувствовал состояние своей Пары, ему это не нравилось. Он понимал, что его девочка начинает во всём винить себя. Но разве она в этом виновата? Она не выбирала эту жизнь. Её бросили в этот бушующий злобой и ненавистью, жаждой власти океан суровой жизни. Она всю свою жизнь пряталась и старалась выжить, старалась быть сильной и независимой. Сейчас, как никогда ранее, Дима понимал, что за всей этой маской прячется очень хрупкий и нежный человечек. На долю его омеги выпало много испытаний, которые она больше не в состоянии вынести. Он сделает всё возможное, чтобы оградить её от этого и защитить.

Тут в гостиную вернулся Жека и кивнул Димке. Альфа поцеловал её в макушку и сказал:

– Вась, мне нужно отойти ненадолго, чтобы решить пару вопросов. С тобой пока побудет Лиса, хорошо?

– Не оставляй меня… – с мольбой в голосе и взгляде прошептала Васька.

– Я буду рядом, – сказал Димка и нежно поцеловал её, после чего вместе с Жекой вышел на улицу.

Елизавета если и могла на первых порах показаться отстранённой и саркастичной девушкой, на самом деле сочетала в себе удивительную возможность сопереживать другим. Она не говорила лишних слов, ей не было свойственно чисто девчачье подобие телячьих нежностей. В силе духа и характера она могла бы поравняться с альфой. Но и мягкость ей была не чужда. Она подсела к Ваське, накрыла её пледом и приобняла за плечи.

– Прорвёмся, Вась. Диман землю рыть будет, но найдёт этого сукина сына и уничтожит. И отца твоего найдёт. Уж кто-кто, а он это сделает.

– Спасибо… – прошептала Васька.

Прошло несколько часов, прежде чем Димка с Жекой вернулись. Васька успела успокоиться и задремать на плече у Лисы. Дима подошёл к ним и сел на корточки напротив Васьки, тихо обращаясь к Лиске:

– Лис, спасибо, что присмотрела за ней.

– Нет проблем. Мы всегда рядом, зови если что.

Кивнув друзьям на прощание и в знак благодарности, Дима заменил Лису на её месте. Васька от этого проснулась и сонным голосом проговорила:

– Ты вернулся…

– Я рядом. У меня для тебя новость…

Васька тут же оживилась и посмотрела на Диму, словно и не она только что говорила заспанным голосом. Девушка смотрела ему прямо в глаза, ожидая, что же он ей скажет.

– Мы нашли Александра.

– Он в порядке?! – воскликнула омега.

– Он сейчас в больнице. Его охраняют люди моего отца. Он в безопасности.

Из её глаз снова потекли слёзы. Он не мог видеть её слёз. Только не её. Мужчина крепко прижал омегу к себе и всё проговаривал:

– Не плачь, ну же… С ним всё будет хорошо. Он поправится. Его жизнь теперь вне опасности.

Ей было очень больно и страшно. Она ещё никогда не испытывала такой страх. Жуткий, всепоглощающий, леденящий кровь в жилах. Отчаяние. И если за свою жизнь она не боялась, то жизни дорогих ей людей были самыми ценными. Ей казалось, что с отцом никогда ничего не случится. Он бывший вояка, закалённый в боях, стальной выправки, бета, который даст фору любому альфе. А тут с ним случилось такое… Хотя от стаи Игнатова можно ожидать чего угодно. Эти скоты не поскупятся на самые извращённые и бесчестные методы.

– Не могу поверить, что он не выстоял…

– Он выстоял. Александр сделал всё возможное, чтобы выжить. Обещаю тебе, что эти шавки получат сполна!

Он усадил Ваську к себе на колени и прижал к своей груди, нежно гладя её. Шептал ласковые слова. Так они и просидели, пока девушка не уснула. Дима заботливо уложил её в кровать, а сам спустился вниз, чтобы продолжить решать возникшие проблемы.

Дима вёл переговоры с вожаком главной стаи южных волков, чтобы те посодействовали в поимке стаи Игнатова. Ведь он как-никак относился к их территории. Но вожак южных был хоть и весьма благоразумным человеком, но слишком упёртым. Он прекрасно знал, что из себя представляет клан Игнатовых. Это был древний клан, который всегда творил всё, что им вздумается, но при этом никогда не находилось ни чего-то, ни кого-то, кто мог бы повлиять на них или урезонить. А смельчаки всегда заканчивали плохо. Лишь в последние двадцать лет главенство стаи перешло к его клану. Каким образом? Остаётся загадкой для всех и держится в секрете. Волкову Дмитрию пришлось использовать всё своё терпение и волю, способность к дипломатии и жёсткость, чтобы убедить его помочь. Ведь если он сам учинит расправу, это станет противостоянием не только отдельных стай, но и регионов. Хоть южникам и не тягаться с сибирскими волками, ему не хотелось бы ввязываться в конфликт. Вожак южных согласился помочь при одном условии: Дима расскажет всё, как есть. Ибо очень подозрительно, что ни с того ни с сего вожак молодой стаи стал проявлять интерес к стае Игнатова и очень рьяно желает с ним расправиться. Стиснув зубы, Димке ничего не оставалось, как выложить всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Надо отдать должное этому вожаку южных. Он не стал задавать лишних вопросов, сразу всё понял, так как узнал, что Клим Сон уже оказал своё воздействие в этом деле. А этого молодого вожака он ценил и уважал. Он обещал помочь и дать полный карт-бланш на поимку и расправу с Игнатовым, а стаей займётся он сам.

Дима отложил телефон и устало откинулся на спинку кресла, сидя за своим рабочим столом. Вся эта ситуация вызывала в нём целый букет мыслей и эмоций. Он понимал, что эмоции овладеют ним и он должен взять себя в руки, ибо понимал, что такие ситуации надо решать с холодной головой. Молодой вожак задумался о том, что весьма странно: отца Васьки берут в оборот, звонок Арсения и спустя несколько часов они находят Александра. С трудом, но он сообщил отцу, что смог сбежать. Или его отпустили? Какой следующий шаг предпримет Игнатов? Удивительным было и то, что Дима не смог найти хоть какой-то стоящей информации о его стае, кроме того, что она была сборной солянкой. У Арсения в стае были не породистые потомственные волки из его клана, наоборот, это словно отбросы общества, отвязные одиночки, с которыми лучше не встречаться, а тут они все под его крылом. Это серьёзная угроза и опасность, что вдвойне усложняет сложившуюся ситуацию.

Затем Дима сделал ещё один звонок своему знакомому, чтобы тот помог отыскать одного человека, который был дорог его девочке. Он очень надеялся, что с этим Ваней всё в порядке и Василисе будет приятно узнать о том, как он живёт.

—

– Ты достал информацию, что я просил? – спросил Арсений Игнатов.

– Да. Всё в этой папке, – один из подчинённых передал ему документы.

Арсений какое-то время изучал бумаги, после чего отбросив их на стол, задумался, уставившись в окно. Остальные же молча ждали решения и приказа своего вожака.

– Нападать на стаю Дмитрия Волкова в лоб нельзя, – спустя какое-то время сказал Игнатов.

– Почему? – довольно резко и хамски спросил один из волков. – Перебить их разом и все дела.

– Если кого и перебьют, то это нас, – холодно заметил Арсений. Ему совершенно не нравился этот человек, но он был неплохим бойцом, поэтому и приходилось держать его при себе.

– Да неужели?! – хмыкнул тот. – Его стая только ещё формируется, они не могут быть сильнее нас.

– Они и есть сильнее нас.

– С трудом верится! – всё не унимался один из них. Остальные же помалкивали и не вмешивались, хоть и понимали, что он явно нарывается.

– Стая Волкова даже на стадии формирования очень сильна. Это древний род, который с поколениями только накапливает силу. А сам Волков тебя, щенка, загрызёт за считанные секунды, что ты и тявкнуть не успеешь, – прорычал Арсений, давая понять этому бестолковому, кто здесь главный.

– Очень сомневаюсь, – фыркнул он, явно не понимая.

– Игорь, убери с глаз моих этого придурка.

Игорем был тот самый альфа, который принёс документы для Арсения. Он без лишних слов понял, что вожак попросил преподать этому дураку урок, заткнуть рот и напомнить, что надо вовремя закрывать рот и слушаться своего вожака. Он ни говоря ни слова схватил за голову ничего не ожидавшего парня и припечатал его лицом в стол, после чего схватив за шкирку несчастного, поволок из комнаты прочь.

– Вот, что значит, когда сила есть – ума не надо, – проговорил Арсений. – Возвращаясь к нашим баранам. Нападать в лоб на стаю Волкова нельзя. Они нас перебьют, значит надо брать хитростью.

– У вас уже есть идеи? – спросил кто-то из стаи.

– Единственный возможный вариант – разделить его стаю так, чтобы большинство сильнейших отвлеклись на что-то важное, а мы тем временем смогли бы взять то, что нам нужно.

После того, как он отпустил своих ребят, Арсений остался один в комнате и думал о том, что, если у них всё получится, у него будет шанс на спасение. Столько лет он потратил на её поиски и наконец-то удача ему улыбнулась. Он должен сделать всё, чтобы она согласилась ему помочь. Однако если всё же Василиса будет сопротивляться, ему придётся применить силу. Но при этом он должен сделать всё, чтобы она не пострадала. И может в глубине души, ему и не хотелось бы совершать такой набег, мужчина понимал, что другого способа нет.

Часть 7

Васька проснулась, когда солнце ещё не взошло. Дима спал рядом, по-хозяйски, но бережно обнимая её. Она улыбнулась, ведь рядом с ним было так спокойно и хорошо. Казалось, что все беды позади и вообще ничего страшного не может произойти. Однако реальность была немного иной. И Василиса понимала, что она больше не может оставаться в стороне и перекладывать всю ответственность на других. Сначала её оберегал отчим, затем Дима, а сама она… Она всегда оставалась в стороне, никогда не принимала участия в чём-либо. А должна была! Произошедшее с её отцом стало отправной точкой, катализатором, который послужил тому, чтобы девушка наконец-то стала обдумывать всё, что с ней происходило, начать анализировать.

Она аккуратно высвободилась из хватки своего альфы и на цыпочках прошла к шкафу, взяла вещи для тренировки и спустилась вниз. Уже выйдя на свежий, слегка морозный утренний воздух, девушка вздохнула полной грудью, надела наушники, в которых играли композиции Петра Мусала, и отправилась на пробежку. Ей нужно было побыть наедине с собой и своим внутренним волком, чтобы понять, что ей делать дальше, ибо оставаться в стороне она просто не могла.

Васька размышляла о том, чем она может помочь, что она может сделать, чтобы решить сложившуюся проблему в виде Арсения Игнатова. Она навсегда запомнила его голос. За столько лет он ни капли не изменился. Хоть она и была тогда слишком маленькой и смутно помнит, что произошло в ту ночь, но голос запомнила хорошо. Васька не представляла, что может предпринять Арсений, какой будет его следующий шаг, но точно знала одно – попадаться на его уловки она больше не намерена. А для этого ей нужно понять истинную причину того, почему он за ней охотится. Сейчас она почему-то задумалась о том, что то, что ей известно – не есть истина. А ещё ей нужно стать сильнее, нужно стать достойной своего альфы, стать действительно главной сильной омегой стаи, на которую могут положиться другие, стать на равных со своим вожаком, со своей парой. Перестать прятаться за спинами сильных. Она хочет быть опорой и поддержкой своему альфе, а не красивым балластом, который приносит одни неприятности. Её волчица была полностью с ней согласна, заодно припомнила несколько замечаний, что Васька делала сама себе, но как-то забывала об этих ментальных подзатыльниках, сейчас, от волчицы, они были очень существенные.

Девушка не заметила, как за бегом и размышлениями прошло много времени и утро уже вступило в свои права. Васька решила, что её отчим единственный человек, который знает всю правду. И она обязательно у него спросит, а если он будет молчать, узнает все сама, но перед этим, можно попробовать и лёгкий путь, за попытку не дадут по рукам. Она этого больше не позволит.

Когда Дима проснулся, то обнаружил, что его омеги нет рядом. Он резко подорвался и бросился обыскивать дом – пусто. Дима, не думая, выскочил на улицу и столкнулся с Марком. Тот удивлённо посмотрел на своего вожака и спросил:

– Ты чего такой обеспокоенный?

– Васька пропала…

– Ну… вообще-то нет. Она бегает по лесу с раннего утра. Видел, когда выходил проверить охрану.

– О…

– Да ты походу не знал. Не уж-то прошляпил момент, когда твоя Пара смылась? – совсем не злобно усмехнулся Марк.

– Щас ты у меня что-нибудь прошляпишь, – рыкнул Димка и улыбнулся. – Ладно… зайдёте ко мне минут через десять, – кивнул он, заходя в дом.

– Будем, как штык.

– Ага-ага, самопальный заборчик.

Быстро приняв душ, Дима спустился вниз и уселся за ноут, чтобы проверить почту. Клим должен был ему отписаться.

Он подумал о том, что, если Ваське нужно было время побыть одной, он ей его предоставит. Прекрасно понимая, что вся эта ситуация надломила в ней что-то и она уже не будет прежней. Его главная задача – обеспечить её безопасность и сделать счастливой.

Спустя пару минут в дом зашли его ребята, готовые или к разьёбу по фактам, или к разьёбу насчёт плана по защите и поиску. Это были именно те, кому он доверил бы свою жизнь и ради которых умер бы сам. Надо было обсудить много вопросов и дальнейший план их действий, можно сказать, ребятам повезло.

—

На крыльце Васька столкнулась с Жекой, он тепло поприветствовал её.

– Как пробежка? – пробежавшись по ней взглядом, чувствуя амбре самого дорогого феромона для их вожака, нос зачесался.

– Надеюсь, что продуктивно, – слегка улыбнувшись, Васька посмотрела на собеседника и пыталась понять, он специально тянет время или они просто мило обмениваются репликами.

– А сама как?

– Решила, что слезами делу не поможешь, – уже искренне улыбаясь, главная, с большой буквы «Г», омега поняла, они просто разговаривают. – Спасибо за поддержку.

– Ты самая ценная омега в стае, мы сделаем всё, чтобы защитить тебя, – похлопал её по плечу Жека.

– Это неправильно… – прошептала Васька, а внутри злилась и она, и волчица. «Ценная», ииии главный приз в номинации «Почувствуй себя вещью»… Ваську злило, что её уважают только из-за Димки, из-за её альфы, сама она, ещё ничего не сделала. Им не за что её уважать, ставка с красивыми глазками, тут не сработает.

– Что неправильно? – удивился Кулаков.

– То, что я самая ценная, – сказала она, глядя ему в глаза. – Каждый член стаи ценен в равной степени, – уверенно и решительно продолжила Васька.

Жека ухмыльнулся и сказал:

– Вот теперь точно не удивительно, почему Парой вожака стала именно ты. Ладно, шуруй домой, а то там твоё мохнатое чудище уже извелось всё, пока тебя не было, – смеясь, он потрепал омегу по голове и ушёл.

Стоило ей только зайти в дом, как её тут же сгребли в объятия. Димка крепко прижал к себе её хрупкое тело и зарылся носом в волосы. От неё пахло лесной свежестью. Его омега действительно провела всё утро в лесу, да ещё, по-видимому, повалялась в траве, поскольку он заметил запутавшиеся в её волосах травинки и веточки иголок. А Васька в свою очередь уткнулась ему в грудь и ощущала, как по телу разливается тепло и спокойствие, ощущение того, что всё будет правильно, всё будет хорошо.

– Я скучал.

– Знаю, – улыбнулась Васька. – Жека сказал, что моё чудище тут уже всё извелось.

– Кто ещё из нас чудище, – рыкнул Димка.

– Я тоже скучала по своему чудищу, – поднимаясь на носочки, чтобы быть выше и поцеловать своего альфу.

Раствориться в этих ощущениях – было его единственным желанием, но реальность была куда более суровой, чем хотелось бы.

– Твой кофе наверно уже остыл, давай сделаю новый.

– Ну, уж нет. Я так-то завтрак приготовил, так что в роли мамаши сегодня буду я, – усмехнулся Дима и повёл Ваську за собой на кухню.

Пока он подогревал завтрак и заваривал кофе, Васька молча за ним наблюдала, и потом, вдруг спросила:

– Дим, что ты знаешь о нашем клане и его особенностях?

Он удивлённо посмотрел на неё:

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне кажется, я сама ничего о нём не знаю, – пожала плечами.

– Не думаю, что знаю больше, чем ты…

– Расскажешь? Хочу понять, почему идёт такая охота. Не верю, что всё настолько банально.

– Хочешь сказать, что охота за омегами – лишь верхушка айсберга?

– Мне кажется, должна быть причина?

– Тогда давай попробуем понять в чём дело, – согласился с ней Дима.

Они изучили все книги и записи, которые у них только нашлись, касательно истории её клана и семьи в целом. Но ничего нового не находили. Однако Ваську не покидало ощущение, что они что-то упускают. А спросить отчима пока не было возможности. Девушка устало потёрла виски, откидываясь на спинку дивана. Дима сидел рядом с ней, работая за ноутбуком, и когда увидел, что его Пара утомилась и слишком напряжена, отложил свои дела и притянул её к себе ближе, крепко обнимая.

– Что-нибудь нащупала?

– Не знаю. Ничего нового, ни одной зацепки, но я чувствую, что что-то есть, но не могу понять в каком направлении двигаться.

– Хм… – задумался Дима. – Может…

Васька посмотрела на него в немом ожидании.

– Может попросить помощи у Мирки?

– Миры? – удивилась омега.

– Ну да. Она же учится на факультете истории и мифологии и вообще тащится от всякой мистической херни. Может стоит поискать там, где мы даже не пробовали?

– Может ты и прав, – согласилась Васька.

– Иди сюда, – сказал Дима, подхватывая свою омегу и усаживая к себе на колени.

Альфа стал покрывать лицо девушки поцелуями, а она в свою очередь прикрыла глаза от блаженного удовольствия.

Они устали. Оба. Прошло несколько дней в напряжении, постоянном поиске непонятно чего, постоянной бдительности, слежке, полной боевой готовности. Дима тренировал свою стаю, тренировал Ваську. Она сидела за бумагами, читала книги, дневники своих родителей, Дима, как вожак стаи выполнял свои обязанности и даже больше. Им обоим требовалась передышка. Хотя бы маленькая.

Нежная и тёплая нега, что разливалась по всему телу, дарила незабываемое удовольствие. Граничившие с невероятной лёгкостью и страстью, с которой хотелось наброситься на свою половинку.

Вот прикосновение мягких и в то же время требовательных губ. Поцелуй альфы уверенный, хозяйский, но пропитанный нежностью и желанием угодить, сделать приятно и помочь расслабиться. И омега отдаётся этому желанию и напору без остатка. Тело расслаблялось и оседало, прижимаемое сильными руками, позволяя творить с собой всё, что захочет её Пара. По всему телу прокатывается судорога от таких желанных прикосновений.

Они скучали.

Дима оторвался от её губ и уткнулся носом за ушко омеги, шумно втягивая воздух и заполоняя свои лёгкие любимым и родным запахом.

Тёплое дыхание альфы коснулось её шеи, от чего по телу пробежались мурашки. Он проводит языком по нежной коже, заставив Ваську содрогнуться вновь от удовольствия. Альфа легонько поглаживал подушечками пальцев шею девушки, продолжая целовать и медленно передвигаться к мочке уха, слегка прикусывая.

Васька снова не смогла сдержать стон, чувствуя, как желание просыпается внизу живота.

Пальцы альфы скользнули ниже, задерживаясь на порывисто вздымающийся груди.

Васька запрокинула голову назад, млея от ласк любимого альфы и предоставляя ему больше пространства для прикосновений.

Язык прошёлся по открытым ключикам и снова вернулся к подбородку, очерчивая каждую линию, и снова к губам. А рука тем временем спускается ниже, касаясь выступающих рёбер, затем живот и ниже, забираясь под ткань шортиков и нижнего белья, дотрагиваясь до самого желанного. Его омега хотела его. Всем своим естеством и это будоражило альфу ещё сильнее. Девушка прогнулась в пояснице, цепляясь руками за плечи Димы. Васька приоткрыла рот, тяжело дыша и Дима не упустил возможность воспользоваться шансом, поцеловав свою омегу и затолкав язык так глубоко, как только мог. Его движения рукой вторили ритму сплетающихся языков. Ещё мгновение и Ваську выгнуло дугой от накрывшего её оргазма. Не было и капли притворства или лжи в откровенных реакциях тела. Тело девушки обмякло, и Дима уложил её к себе на грудь, крепко обнимая и поглаживая.

– Люблю тебя… – хрипло прошептала Васька.

От этих слов по телу стало разливать тепло и кажется, что сердце переполнено счастьем.

– И я тебя, солнышко.

Дима хотел уже продолжить дарить наслаждение своей Паре, как в дверь постучали.

– Я конечно всё понимаю и не хотел бы обламывать, – говорил за дверью Жека, – но тут кое кто приехал вместе с твоим отцом.

– Чёрт!

Жеке, да и другим волкам не составило труда понять, чем занимается эта парочка дома, так как запах распространялся на всю территорию. И в другой раз Жека бы усмехнулся и ни в коем разе не стал бы беспокоить в такой момент, но сейчас обстоятельства были в иную сторону.

Дима посмотрел на Ваську и сказал:

– Прости, надо разобраться. Жека не стал бы беспокоить, не будь это важно.

– Всё в порядке. Неудовлетворённым у нас остался ты…

– Потом наверстаем, – сказал он, целуя её в макушку.

Вожак быстро привёл себя в порядок и вышел из дома, а Васька открыла окна, чтобы проветрить помещение, поскольку понимала, что скоро у них будут гости и ненужные ароматы не должны мешать, а затем пошла наверх, чтобы принять ванну и просто отдохнуть.

Когда Дима вышел на улицу, то вскоре увидел, как к дому приближается его друг, с которым они давно не виделись, но в последнее время часто были на связи.

– Клим, дружище! – сказал Дима, по-братски обнимая друга.

– И я рад тебя видеть!

– Рад твоему приезду, но…

– Я не могу остаться в стороне в такой ситуации.

– Спасибо. А твои ребята?

– Они в городке по соседству. Не буду же я тащить их на твою территорию.

– В этом нет никаких проблем, – сказал Григорий Антонович. – Твои ребята могут остаться здесь.

– Спасибо, Григорий Антонович.

– Тох… – обратился вожак.

– Всё сделаю, – улыбнулся Антон и отправился к стоянке, чтобы съездить за гостями и показать им дорогу до поселения.

– Думаю, мы можем пройти в дом и поговорить там, – сказал Григорий Антонович.

– Идём, – улыбаясь, сказал Дима, искренне радуясь приезду давнего друга.

Когда Васька спустилась вниз, услышав голоса, то её взору предстала картина, где несколько сильных альф, среди которых было три вожака и правая рука каждого из них, что-то бурно обсуждали. И если четверых из них Васька знала, то вот двое оказались ей совершенно не знакомы.

Первым, на кого она обратила внимание, был очень высокий молодой мужчина восточной наружности, а точнее было бы сказать корейской, но с примесью чего-то европейского. Стильно одет. Вроде и деловой костюм, но с нотками небрежности и чисто корейского стиля. Тёмные волосы были уложены в модную причёску, на теле также имелись татуировки на руках и шее, которые было видно на открытых участках кожи. В нём сразу можно было узнать вожака. Очень сильный альфа с проницательным взглядом тёмных, почти чёрных глаз.

Второй был похож на первого. Тоже кореец. Не менее высокий, с достаточно длинными каштановыми волосами, собранными в хвост на затылке. Он стоял позади своего вожака, сложив руки на груди. Явной его изюминкой были невероятно ярко-зелёные глаза.

Как она поняла, что корейцы? Просто кто-то был фанатом дорам и с удовольствием слушал k-pop исполнителей.

Девушка так и застыла у лестницы, не зная, что ей делать. Прошло всего мгновение с её появления, как парень кореец произнёс:

– А это видимо та самая жемчужина? – и улыбнулся, по-доброму, без капли сарказма и издевательства в голосе.

Дима повернулся, увидел, что Васька появилась тут и подозвал к себе. Девушка молча подошла и села рядом с ним. Альфа по-хозяйски притянул её ближе к себе и сказал, ухмыльнувшись:

– Она самая. Вась, – обратился он к ней, указывая на своих собеседников. – Это Клим Сон, мой давний друг, который приехал помочь нам, а это его друг Лин Чон.

– Приятно познакомиться, – легко улыбнувшись, сказала Васька. А про себя подумала: «Почему вожак Сочинской стаи кореец?»

– И мы рады знакомству, Василиса, – всё также улыбаясь, сказал Клим.

Его друг лишь молча кивнул.

Васька посмотрела на ГригорияАнтоновича, и он понял её без слов.

– Сын, я украду Василису ненадолго, а вы продолжайте.

Альфа молча кивнул, чмокнул свою омегу и отпустил.

Васька вместе с отцом Димы вышли на улицу и остались стоять на небольшой террасе.

– Григорий Антонович, как отец? – сразу же спросила она.

– С ним всё хорошо, медленно, но верно идёт на поправку. Мы бы отвезли тебя к нему, но сама понимаешь, что сейчас это опасно.

– Да, я понимаю…

– Дмитрий рассказал о твоих успехах в тренировках. Похвально. А вот Юля просила передать, чтобы ты не перенапрягалась и не забывала, что ты омега.

– Забудешь тут, – беззлобно фыркнула Васька. – Передайте ей от меня привет и пусть Юлия Николаевна не волнуется.

– Обязательно передам. Но у меня такое чувство, что ты хочешь спросить что-то ещё.

– Если честно, то да.

– Я тебя слушаю.

Василиса нахмурила брови, задумавшись, а мгновением позже спросила:

– Григорий Антонович, вы знаете о моей семье столько же, сколько и мы или отец рассказал вам чуть больше?

Альфа задумался, а потом сказал:

– Я в курсе вашего с Димой расследования истории твоей семьи, но честно скажу, я знаю не больше вашего. Я даже подключал своих людей, порыться в архивах, но это не дало никакого результата, информации просто нет, как будто…

– Искать надо совсем не там, где нам кажется.

– Верно подметила, – потрепал её по макушке взрослый альфа.

– Да куда уж мне. Это идея Димы, – улыбнулась Васька.

– Вы с ним теперь одно целое, так что не вижу разницы, – подбадривающе сказал Григорий Антонович.

Тут к ним в попыпах подбежала Света и затараторила:

– Григорий Антонович… здравствуйте, – пытаясь перевести дыхание, говорила молодая омега.

– Тише-тише, малышка, отдышись сначала, – ласково улыбаясь проговорил главный альфа-вожак.

Светлана отдышалась и посмотрела на Ваську.

– Вась, раз у нас гости, значит…

– Верно, придётся потеть на кухне в двойном режиме, – улыбнулась.

Света вздохнула. Готовить она умела, но больше любила делать сладости, а тут в двойном объёме ещё. Будет тяжело.

– Как ты смотришь на то, чтобы приготовить десерт, а остальное я возьму на себя?

Девушка удивлённо посмотрела на неё.

– Не можем же мы оставить гостей без твоих фирменных сладостей, – подмигнула.

– Но тогда, – замялась омега, – тебе придётся готовить ещё больше.

– Руки у меня от этого не отвалятся. Прорвёмся. Мы же не на сотню людей готовим всё же, – снова тёплая улыбка.

И Света ощущала, как тепло и забота волнами покрывают её. Она не смогла бы объяснить, как, но определённо чувствовала это.

– Хорошо. Тогда я побежала, – улыбнулась девушка и помчалась к своему домику.

– Когда-нибудь она станет отличной омегой вожака, я ведь верно поняла, Григорий Антонович? – улыбаясь, спросила она.

– Верно. Лёшка хоть и отличается более сдержанным темпераментом, но ему ещё надо набраться опыта. А потом да, Дима его отпустит.

Остаток дня Васька провела в готовке, стараясь не лезть в разговоры альф. Но несмотря на это, слова сами вырвались быстрее, чем она успела сообразить и ляпнула:

– Подсадная утка. Или крот.

Все разом замолчали и уставились на неё, а Васька была настолько погружена своей работой, что не обратила на это внимание. Продолжая готовить и при этом словно говорить, сама с собой. Девушка забылась, потому что привыкла только к одной компании – своего отца, оттого и говорить могла только с ним.

– Как в древнем Китае отправляли в стан врага крота, но не просто того, кто смог бы собрать информацию, а именно того, кто внушит доверие. Он был как будто подарок врагу/подношение, с которым, по сути, могли сделать всё что угодно. И вот этот самый человек мог не только собрать необходимую информацию, но и действовать самостоятельно, чтобы сделать всё возможное и не допустить войны и…

– Вась?

Услышав родной голос, она обернулась:

– А? – удивлённо, поскольку сейчас на неё уставилось несколько пар глаз.

– Ты сейчас о чём? – спросил Дима, но видя, что она не понимает, решил пояснить. – Ты сейчас говорила про военную стратегию, так я понимаю. Про крота?

Васька в изумлении открыла рот, осознав, что снова задумалась и начала говорить сама с собой и её щёки стал предательски заливать румянец.

Дима до невозможности умилялся реакции своей Пары и готов был зажать её в объятиях и никогда не отпускать. Настолько она была милой.

– Было бы интересно послушать подробнее о том, что ты говорила, – подмигнул Клим.

– Эээ…

– Вась, мы готовы выслушать, – сказал Дима, полагая, что раз она воспитывалась бывшим воякой, то наверняка многое знала и сама, может и то, чего не знали они сами. – Расскажешь?

– Хорошо.

Девушка немного нахмурилась, размышляя с чего бы начать.

– Я правильно понял, что человек «подарок» имел полное право действовать самому относительно интересов государства? – спросил Клим.

– Да, – кивнула Васька. – С виду это мог быть обычный человек, парень или девушка – не важно. Он совершенно не вызывал бы никаких опасений или же наоборот это был кто-то из близкого круга правителей. Это должен был быть самый надёжный и преданный человек стране, которому бы безоговорочно доверяли. Который бы не передал даже под страхом смерти. Главной его задачей было выяснить планы врага и постараться договориться с ним, избегая кровопролития. При этом он должен был внушить доверие к себе со стороны врага. То есть он должен был действовать так, чтобы ему действительно поверили.

– Это имеет место быть, – заметил Григорий Волков. – Это тебе Санёк рассказал?

– Эм… нет.

– Откуда тогда ты это знаешь? – спросил Дима.

– М… – замялась Васька. – В дораме увидела, – и сразу отвернулась, возвращаясь к готовке.

– Где? – переспросил Жека.

– В дораме, – ухмыляясь, повторил уже Клим.

– Погоди, – начал Дима, – это что, те глупые сериальчики, что ты смотришь что ли?

– И вовсе не глупые! – воскликнула Васька. – На себя бы посмотрел, – уже пробубнила себе под нос омега.

– Я всё слышу.

– Отлично, значит уши хорошо почистил с утра.

– Получишь ещё у меня, – огрызнулся Димка, но в его голосе отчётливо слышались смешливые нотки.

Клим не сдержался и засмеялся в голос. Его действительно веселила эта идеальная парочка.

Больше Васька к разговору не прислушивалась, полностью погружённая в работу и беготню туда-сюда, чтобы накрыть большой стол с остальными омегами. А уже вечером они большой компанией, двумя стаями, весело проводили время за ужином, не подозревая о надвигающейся буре.

В течение нескольких дней, помимо поисков информации о её клане, Дима тренировал Ваську. Он радовался тому, что она была хорошо обучена, учитывая тот факт, что она омега и ещё не может трансформироваться. Девчонка в трудной ситуации могла спокойно за себя постоять. Каждый раз их тренировки проходили, как игра с примесью серьёзности. Точнее было бы сказать, начиналось всё серьёзно, а потом азарт нарастал, они входили в кураж и остановиться было уже сложно. Васька хорошо владела рукопашным боем, но всё же против Димы выстоять ей было сложно. И каждый раз, когда он хотел ей поддаться, то получал в челюсть за это. Атмосфера вокруг них в эти моменты стояла какая-то особенная. Другие любили наблюдать за этим со стороны. Омега, которая не хотела уступать своему альфе, в попытках одолеть его, и альфа, который, как бы ни хотел, но всё же был вынужден не давать ей поблажек.

В одну из таких тренировок они разошлись до такой степени, схватка захлестнула эмоции так сильно, что они оба чувствовали не только кураж сражения, но и дикое возбуждение и желание друг друга. И движение, которое должно было закончиться захватом и поражением противника превратилось в страстный поцелуй. Тепло их кожи обжигало, они прижимались друг к другу так, словно хотели слиться воедино. Они оба чувствовали жар желания и предвкушения, которые рождались где-то в глубине, разливаясь волнами по всему телу. Желание обладать друг другом заполняло сознание, перед которым меркло всё, и страх, и смущение.

Обоняние уловило лёгкий запах парфюма, и тот неповторимый, хорошо чувствующийся волком аромат тела любимой, желанной омеги. Его губы сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, касались нежных и открытых для поцелуя губ. Это было, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Как мазок художника, кладущего уверенный штрих на холст перед ним. И он был готов рисовать так вечность, потому что она отзывалась на каждое его движение, на каждое его желание. Он как мучимый жаждой путник в пустыне, смаковал по капле, впитывая этот вкус. Оторвавшись на миг от живительного источника, вдохнул и коснулся ещё.

Её сознание взрывалось. Это было подобно горячей искре, отлетевшей от пылающих углей. Его губы такие горячие и страстные. Ей хотелось их прикосновений ещё и ещё. Она чувствовала, как от его прикосновений кружится голова. Его губы властно охватили не только её трепетную плоть, но разум, лишая воли. Омега почувствовала, как слабеют ноги, она уже не владела собой, полностью отдаваясь в его власть. Это новое ощущение захватывало в свои тиски сознание, хотелось, чтобы этот миг не прекращался, длился вечно. Языки невообразимо сплетались, лаская друг друга, даря обоим радость и доставляя наслаждение, рождая страсть и желание.

Но вдруг Дима остановился. Она непонимающе на него посмотрела, ведь её хотелось большего. А он лишь понимающе взглянул на неё, поправил прядку волос и сказал:

– Пока не время, малыш. Ни здесь и ни сейчас, – после чего снова поцеловал и обнял. В глубине души Василиса понимала почему он так поступил, но с другой стороны, что делать с желанием, которое разжигалось с каждым днём всё сильней, не знала. До самого интересного и важного они ещё не доходили.

Часть 8

Дима попросил Миру помочь им с поисками, быть может они смогут найти хоть какие-то зацепки в простой литературе. Сколько у них ушло на это времени, сложно было сказать. Дни превратились в один сплошной нескончаемый поиск информации. Дима замечал, что все ходят в напряжении, даже омегам это передалось, нервозность зашкаливала, поэтому он должен был что-то придумать. В голову вожаку пришла идея устроить посиделки всем вместе, пригласить волков Клима и поиграть в настолки, а потом уже можно будет устроиться у костра.

Надо отдать должное, идея была действительно классной. Хоть сам Дима и не был сторонником настольных игр, но это зашло всем присутствующим. Они играли во всевозможные игры, рассчитанные на большую компанию, делились на команды, пары или играли каждый сам за себя. Было весело и шумно. Каждый смог оставить ненадолго свои переживания и страхи, любые волнения и просто расслабиться.

А после были обещанные посиделки у костра. Пока альфы занимались его разжиганием, омеги приготовили маршмеллоу и хлеб, чтобы сделать вкусные сандвичи. Каждый предвкушал встречу с ночным огненным таинством в большой компании. Ведь они впервые собирались настолько большой толпой, как будто целый род, несколько поколений собрались вместе.

Рисунок костра никогда не повторяется и никогда не надоедает. Все уселись вокруг в предвкушении кострового таинства. Каждый был поглощён этим зрелищем.

– Почему все молчат? – шёпотом спросила Василиса у Димы.

– Не знаю, как это работает, но всегда, в момент разжигания костра и первые минуты, пока он не разгорится, неосознанно все затихают. Я думаю, это связано с тем, что никто не хочет пропустить миг рождения нового огня, ведь каждый костёр разный, – тихо ответил ей Дима. Васька заворожённо слушала его голос, а потом стала вместе со всеми молча наблюдать за рождением огня.

Жаркое, красно-жёлтое колышущееся пространство вокруг ночного костра – это некое таинство, окружённое со всех сторон тьмой. В этом пространстве были слышны треск горящих дров, какофония ночных лесных звуков и зарождение тихих разговоров. Казалось, что пока все молчали, каждый начинал обострённо ощущать связь с не только окружающим миром и планетой, но со всей вселенной. Здесь каждый оставался наедине со своей памятью и мог привести свои мысли в порядок. Огненная энергия, высвобождаемая костром, не обжигала, а наоборот, плавными волнами приятно ласкает своим теплом. И от этого на душе становится невероятно уютно и спокойно. Накопившееся тревоги отступают на задний план, а вот мысли проясняются и думать в таком комфортном состоянии становится легче. В такой атмосфере можно и помолчать, а можно начать вести интересную беседу, делиться сокровенными мыслями, можно греть душу или просто согреться. Каждый из присутствующих нашёл что-то своё.

– Вась… – позвал её Дима.

– М…

– Пообещай мне кое-что, пожалуйста, – девушка молча кивнула, давая понять, что внимательно слушает. – Пообещай, что, если случится форс-мажор, ты бросишь всё и скроешься в безопасном месте.

Девушка выпрямилась и посмотрела прямо в глаза своему альфе. В них она пыталась увидеть причину такой просьбы. Неужели Дима что-то знал, но не говорил ей. Но как бы она ни старалась, в его глазах было искреннее желание уберечь её и получить от неё это обещание, которого он так хотел.

– Что ты подразумеваешь под форс-мажором? – сглотнув ком в горле, спросила она.

– Всё что угодно. Любая нестандартная ситуация, если меня не будет рядом.

– Почему… – хотела начать говорить Василиса, но Дима не позволил ей этого, приложив палец к её губам.

– Девочка моя, в жизни могут быть моменты, когда меня может не оказаться рядом, и вот тогда я хочу быть уверен, что ты можешь не только защитить себя физически, но и сможешь собрать волю в кулак, бросить всё и скрыться. Понимаешь? – Он видел, как она хмуриться и борется с желанием возразить ему, но постепенно складка между бровей исчезает, и она тихо произносит:

– Обещаю.

Сегодня они все смогли отвлечься и хорошо провести время. Большая компания, разнообразие игр, хорошая музыка и угощение сделали своё дело. Он видел, как каждый раскрывается и начинает чувствовать себя свободней и уверенней. Это был тот самый шаг, когда сближать нужно не только волков, но и всех людей в целом. Да и отлично вписалось присутствие стаи Клима. Налаживать связи хорошо не только вожакам, омеги тоже могут внести свою лепту. Альфа был доволен.

После хорошего вечера Васька с Мирой снова взялись за поиски информации. Ещё пару дней у них ушло на то, чтобы шариться по разным легендам, мифам и сказаниям. По всему, что связано с волками, в попытках найти хоть какую-то зацепку. Они сидели в домике Марка и Миры, когда к ним подошёл Дима.

– Вась, – начал говорить Дима, присаживаясь перед ней на корточки. – Мы получили сведения, что стая Игнатова замечена в Новосибирске.

Васька напрягалась. Это совсем близко.

– Мы отправимся туда, найдём их и разберёмся с этим раз и навсегда. Ты мне веришь?

– Верю.

– С вами останется Марк, Рост из стаи Клима, и ещё несколько ребят, помимо охраны территории, но… – он замолчал, внимательно глядя ей в глаза. – Ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? Помнишь, что должна сделать в крайнем случае?

Васька молча кивнула, хотя понимала, что, если этот самый «крайний случай» настанет, не могла бы дать гарантий, что сделает так, как они договорились.

– Хорошо. Будьте осторожны, – сказал Дима, поцеловал её на прощание и ушёл.

Уходя, Дима волновался, сильно, но в то же время был спокоен, потому что видел, как его девочка стала сильнее, стала мудрее и осмотрительнее. Из неё стала исчезать детская наивность. Его омега стала взрослеть. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы оставить её в поселении и уехать в Новосибирск и разобраться с Игнатовым. Радовало то, что город был не так уж и далеко отсюда.

Так прошёл ещё один день. За это время Василиса не находила себе места, и старалась отвлекаться любыми способами от переживания, что её переполняло. Они сидели в домике Марка и Миры, зарывшись в очередную гору талмудов по философии, истории, легендам и так далее. Время уже близилось к вечеру и солнце начинало садиться за горизонт, когда Мирка сказала:

– Как интересно…

– Что там? – спросил Лиса, которая тоже помогала им.

– Существует легенда о божестве Даждьбоге, который был оборотнем и богом плодородия и солнечного света. Считается, что именно от его сына пошли известные всем нам волки…

– Любопытно, – пожала плечами Лиса.

– А ещё, – продолжила Мира, – тут говорится, что шаманы из кланов крайнего севера и востока поклонялись ему, веруя в то, что он может как даровать и защищать, так и отнимать…

Васька и Лиза стали внимательно слушать. Здесь улавливалась хоть какая-то ниточка, пусть и прозрачная.

– Пишут, что его можно было попросить о защите. Например, когда один клан или род волков пытался навредить другому… О! – воскликнула Мира. – Они совершали в этом случае ритуал с жертвоприношением и кровью своего клана, прося о защите и увядании зловредников.

– Погоди, – начала Васька. – А там описан ритуал? – отчего-то её сердце забилось чаще.

– Тут написано, что в жертву приносили новорождённых волков – альфу и омегу с чистой кровью, чертили какие-то руны, читали шаманские заклинания и передавали свою просьбу… Ужас какой! Принести в жертву детей!

А Ваське казалось, что она где-то это уже видела и размышляла, пытаясь вспомнить.

– А ещё тут сказано, что потомками Вана, сына Бога Даждьбога, были полярные волки, именно поэтому Даждьбог всегда был к ним благосклонен, – прочитала Лиза, заглядывая в книгу. Она подняла взгляд на Василису.

И в это момент она видит, как Васька начинает рыться в огромной куче книг, которая у них была, и достаёт старый дневник своего родного отца. Она лихорадочно его листает, пытаясь там что-то найти.

– Вась, – зовёт её Лиска, но она не слышит.

И тут Васька натыкается на небольшую заметку в дневнике своего отца. Её глаза расширяются от ужаса, когда она читает ровные строчки идеального почерка своего родителя, как они слышат вой охранной сирены.

Васька бросает взгляд на Лизу, и она молча ей кивает, без слов понимая, что она хочет ей сказать. Ещё несколько дней назад Васька передала ей мешочки с травами и лекарствами её рода, рассказала, что и как использовать. На всякий случай. Елизавета среди всех остальных была самой вразумительной в экстренных ситуациях и могла быстрее соображать.

В дом забежал Марк, ведя за собой Свету с Ярославой, и строго сказал:

– Никому не выходить из дома без моего разрешения, что бы ни случилось! Вам ясно?!

Омеги испуганно закивали. Молодой альфа сначала поцеловал свою омегу, чем больше напугал Миру, нежели успокоил, затем бросил взгляд на Ваську и скрылся из вида. Снаружи доносились звуки борьбы и волчьего рычания. Она понимала, что Игнатов обхитрил их. Недолго думая, девушка бросилась к заднему выходу.

– Васька! – воскликнула Света.

– Оставайтесь здесь, – спокойным голосом сказала она, собираясь выскочить на улицу, но её остановила Лиза.

– Ты чего удумала? – тихо, но жёстко говорила Елизавета, так, чтобы остальные не слышали.

– Я должна им помочь, – также тихо отвечала девушка.

– Ты поможешь, если будешь следовать просьбе сильных и не лезть на рожон. Какой бы храброй и сильной ты ни была, от тебя толку будет мало. Ты ведь это понимаешь?

– Но хоть что-то я могу сделать, – шипела Васька.

– Сделаешь, если выполнишь то, о чём просил тебя Дима.

– Ты знаешь? – удивлённо спросила она.

– Просветили на тот случай, если ты решишь сделать глупость.

– Я не могу оставаться в стороне, Лиса, и ты это понимаешь.

– Я понимаю, что у тебя сейчас синдром героя проснулся!

– Лиса! Это всё происходит из-за меня. Как мне потом жить с тем, что кто-то пострадает?

– Так ты о своей совести печёшься или действительно о других?

– Ты…

– Делай то, что должна, Вась. И постарайся не наделать глупостей.

– Хорошо… А ты помнишь, чему я тебя учила? Всё при тебе?

– Да, – кивнула Лиска. – На этот счёт не переживай.

Но стоило Лизе отвернуться и отвлечь внимание остальных на себя, как Василисы и след простыл. Она надеялась, что Васька действительно выполнит обещание. Да и сама девушка планировала так сделать, если бы не увидела то, что происходит на территории их поселения. Ужас, что охватил её, как будто сковывал в своих нерушимых тисках, без надежды выбраться. Немой крик застыл на её губах. Какое-то время она продолжала смотреть, как рушиться всё, что они строили, как рушатся и заканчиваются жизни, а потом сорвалась с места.

Васька быстро добралась до их домика и схватила лук и стрелы, с которыми занимался Дима. Она понимала, что вступать сейчас в бой с волками она не сможет, но оказать поддержку Марку и Росту она могла. Не зря же Дима всё это время тренировал её. Она вышла на крыльцо и ужаснулась тому, что видела. Ребята из охраны и другие были убиты, Марк и Рост в альтер форме были окружены несколькими здоровыми, мощными волками. Их зажимали. Но и волки Игнатова были потрёпаны не на шутку, однако у них был численный перевес и жестокость. Васька достала стрелу и натянула тетиву. Раздался свист летящей стрелы, которая с глухим звуком вошла в лапу одного из волков Игнатова. Волк взвыл и бросил взгляд на неё. Теперь её присутствие перестало быть тайной. Марк посмотрел на неё и зарычал, но девушка продолжала стрелять. Ребята не стали стоять столбом и бросились в атаку. Васька отстреливалась, стараясь помочь ребятам, но выходило не очень хорошо. Стрелок из неё был так себе. И тут вдалеке она заметила его. Игнатов. Собственной персоной. Стоял в стороне и смотрел, как его стая расправляется с их. Васька старалась гнать мысли о том, что он мог сделать с Димой. Успокаивала мысль о том, что, если бы с ним что-то случилось, она бы сразу это узнала из-за их связи.

И тут она услышала дикий вой и волчий вскрик. Её глаза расширились от ужаса. Она видела, как Марк и Рост возвращаются в человеческую форму. Они были на грани. Их сейчас собирались убить. Огромный волк уже раскрыл свою пасть, чтобы нанести смертельный удар Марку, как Васька крикнула:

– НЕТ!

Щелчок пальцев – и волк замер всего в нескольких миллиметрах от горла Марка.

Наконец-то он увидел её… Она была подобно ясному морозному дню. Закатные солнечные лучи переливались слепящим блеском в её волосах, которые развевались на поднявшемся ветру. Где-то вдалеке послышался грохот грома, словно сама природа гневалась за то, что он посмел потревожить покой этой прекрасной омеги. Когда он видел её последний раз… Но теперь Арсений убедился лишь в одном, она гораздо ярче чем это писали в книгах или в рассказах родных. Он видел эту её северную уникальную красоту в каждой чёрточке, но глаза были полны боли и отчаяния…

Васька бежала к Марку.

Упав рядом с ним, она пыталась оценить степень и серьёзность его ранений. Где-то вдалеке она слышала плачь и крики Мишки, который через окно домика, где они были, видел, что его Паре плохо, что он умирает. Слышала, как Елисей пытается оттащить его от окна, чтобы он не смотрел и не пытался выбежать наружу. А что она могла сделать в этой ситуации?

– Ты… помнишь… – хрипел Марк, харкая кровью, – что должна… сделать…

– Ты идиот?! – воскликнула она. – Как я могу оставить вас в таком состоянии! Я не уйду! И лучше умру вместе с вами!

– Глупая… – раздался хриплый голос рядом. Это был Рост. – Всё делалось именно… для того, чтобы… защитить тебя…

– Я не позволю вам умереть за меня!

– Любой… альфа стаи… умрёт за… омегу вожака, – прохрипел Марк.

– А вот это уже не тебе решать! – прошипела она, пытаясь перевязать открытую рану на боку, наспех снятой кофтой. – Не смей умирать, Марк! Слышишь меня?!

Васька видела, как жизнь медленно покидает его. Если бы только она могла сейчас дать ему хотя бы часть лекарств, которые она заготовила, но Лиза там, в доме, а они здесь, окружённые врагами. И тут она услышала голос.

– Как жаль. Но надо отдать им должное, умрут, как герои, – сказал Игнатов.

– Заткнись! – прорычала Васька и посмотрела на него слишком холодным взглядом, который обжигал не меньше, чем настоящий огонь. Столько в нём было ненависти, гнева и страсти… Всё это Игнатов видел в её глазах, и от этого хотелось обладать ею ещё больше.

– Василиса, одно моё слово – и от этих парней ничего не останется. Если хочешь дать им шанс выжить, то… – он специально выводил её на эмоции, он хотел посмотреть до какой точки отчаяния она сможет дойти, на что решиться пойти ради спасения других. Она должна пойти с ним добровольно.

Васька понимала, что, если она будет продолжать бороться, Марк и Рост точно погибнут, как и остальные. Она не могла этого допустить. Она не могла выполнить обещание, данное Диме, да и было уже поздно. Даже если она сейчас сорвётся и побежит, то всё равно не сможет уйти от волков. Она вынуждена играть по правилам Игнатова. Он снова выиграл раунд.

– Чего ты хочешь? – спросила она, прожигая его взглядом.

– О, так ты готова вести диалог? Прекрасно, – это было ему на руку. В глубине души он радовался, что ему не пришлось давить сильнее. Сломать её совсем не входило в его планы.

– Говори! – рявкнула она.

– Не кричи, – холодно заметил Арсений. – Я тебе не твой муженек, чтобы терпеливо относиться к подобным выходкам. И всё же я могу кое-что для тебя сделать. Мои люди не тронут ни одного волка этой стаи, более того, обеспечат восстановление и лечение, но ты пойдёшь со мной. Если ты, не подумав, откажешь, то… Вероятнее всего, стая лишится доброй половины альф, включая твоего волчонка.

– Не вздумай… – закашлявшись, проговорил Марк.

– Хорошо, – ответила Васька, глядя на Арсения и не обращая внимание на попытки Марка остановить её.

– Милости прошу, – сказал он, протягивая ей руку.

– Нет! – Марк попытался встать и помешать, но у него не было сил. Он не мог допустить, чтобы она сейчас ушла. Так подставить стаю, своего вожака и друга он попросту не мог. Марк изо всех сил старался подняться и остановить её, даже если это будет стоить ему жизни. Девушка склонилась к нему, обняла и прошептала: «выживи любой ценой», а затем с болью в глазах приняла руку Игнатова и пошла за ним. Оглянувшись в последний раз, она увидела, как Марк отчаянно борется.

Васька уже уходила, когда сознание покинуло его. Внутренний двор был усеян телами, почти все были на грани, как только двор опустел, омеги выбежали к своим альфам. Они герои, герои, которые себя ненавидят. Они подвели вожака, что же будет…

Когда наконец-то все чужаки ушли, Елизавета открыла дверь их домика. Мира тут же рванула к Марку. Паника её переполняла, она так боялась, что Марк умрёт. Все остальные тоже были в ужасе от увиденной картины. Если бы Елизавета могла позволить себе сейчас испугаться и впасть в панику, она бы наверняка это сделала, но не сейчас. Сейчас нельзя. Она постаралась привести в чувство Свету с Яркой и попросила их присоединиться к Мире, пока сама проверяла тех, кто был в поле видимости на состояние жизни и смерти, ибо живым они ещё могли помочь. Оценив масштаб бедствия, девушка вернулась к остальным и дала указания Ярославе и Свете кому какую помощь оказать, потому что, если они этого не сделают, ребята погибнут. Сама же параллельно набрала сообщение Жеке. И здесь омеги не подвели, смогли собраться и сделать всё от них зависящее, чтобы помочь. Переходили от одного волка к другому, оказывали первую помощь. Девушки хорошо справлялись, хоть и сами были на грани. Не зря волки выбрали именно их. После они присоединились к остальным. Сама же Лиса помогала Марку и Росту, попутно давая команды Мире.

– Мира, соберись! Марку нужно твоё спокойствие и собранность, а не слёзы и сопли!

– Он… Марк он…

– Жив! Поэтому ты должна сделать всё, чтобы помочь ему, слышишь?! – в такие моменты Лиса знала, что на Миру подействует только жёсткий тон. – Делай, как я говорю и всё будет в порядке. Возьми бинты и перевяжи рану. Хорошо?

– Д-да… – всхлипывая проговорила Мира. – Но я не знаю, как правильно…

– Помнишь случай в детском доме, когда мы убегали от гопников за гаражами?

– Да…

– Вот также, как тогда. Давай.

– Хорошо, – и Мира стала делать то, что знала и помнила.

—

Сердце Димы чуть не остановилось, когда он почувствовал жгучую боль в груди. С Марком что-то происходило. Что-то страшное. То же почувствовали и остальные ребята. Дима кинул быстрый взгляд на Клима. Тот выглядел не лучше, а значит, с Ростом тоже что-то произошло. Они уже успели понять, что это была приманка и они зря рванули в Новосибирск. Их надули, но никто не ожидал, что будет нападение на поселение.

Дима помчался в сторону леса, они были совсем на окраине города. Как только он скрылся за деревьями, принял альтер форму и заревел. Следом за ним бежали Жека, Лёха и Антон, а неподалёку Клим со своей стаей.

Сердце разрывалось на части. Он чувствовал, как жизнь покидает его друга. Он никак не мог вдохнуть, воздух просто не шёл в лёгкие. Было тошно и страшно. Он боялся потерять его. Тонкий звон всё сильнее разрастался в его голове. Шум становился просто невыносимым. Казалось, что вместо крови по венам бежит свинец, который с каждой секундой убивает тебя, расплавляет и превращает в ничто. Волк Димы издал скулящий жалобный вой. Волк Жеки нагнал его и боднул головой, окутывая нитями связи. И тут Дима словно очнулся. Он стал со всей силы отдавать и расширять свою связь с Марком, чтобы у того были силы дождаться их и выжить. Не забывая накидывать нити связи и на остальных, потому что им тоже больно и тяжело. Это его обязанность, как вожака. А потом он почувствовал, как его связь с Парой ослабляется. Нет, она была жива, но всё быстрее и быстрее удалялась от него. Он понимал, что она уходит. Но куда? Очень надеялся на то, что туда, как они договаривались. Надеялся. Очень.

Уже за пару километров от поселения в нос волка ударил запах крови. Волк побежал быстрее. На пределе своих возможностей.

Ворвавшись на территорию поселения, их глазам предстала ужасающая картина. Стае был нанесён ужасный ущерб. Пострадали волки и Диминой стаи, и Клима, и отца. Волк понёсся туда, где был его друг, член его стаи, которого надо было спасать. Остальные ребята вместе с Димой окутывали нитями связи Марка всё это время. У них была надежда.

Когда они выбежали на площадь перед домиками, то увидели полуживых Марка и Роста, рядом с которыми сидели омеги. Мира сидела рядом с Марком вся в слезах, руки в крови, омега старательно делала всё, что ему говорила Лиза, чтобы помочь своей Паре. Света с Ярославой следуя рекомендациям, старались помочь Ростиславу, хотя сами еле держались, плакали, но беззвучно. Всем им нужно было продержаться до прихода остальных, тех, кто спасёт, кто защитит и поможет. Единственной собранной оставалась Лиза, которая оказывала первую помощь пострадавшим и говорила остальным, что нужно делать. Василиса заранее об этом позаботилась, всё ей рассказав, что и как нужно делать, в какой ситуации, какие лекарства и травы применять. Да и прошлая жизнь Лисы её также многому научила. Надо отдать должное, хоть омеги и были перепуганы до смерти, но смогли найти в себе силы помочь раненным, оказывать поддержку друг другу.

Сердце Димы сжалось из-за того, что среди них нет её. Но он знал об этом заранее. Вновь приняв человеческую форму, он бросился к другу. Схватил его за руку. Марк был в сознании. Где-то рядом послышались слова благодарности от Клима, что помогли Росту и не оставили его умирать. Тут уже альфы взялись за дело, стараясь помочь своим друзьям выжить. Их связь была крепкой и сильной, способной исцелить, однако помощь медиков всё равно была нужна.

– Прости… – прохрипел Марк, глядя на своего вожака. – Я не… уберёг…

– Заткнись, Маркуша! – рыкнул Дима. – Ты справился. Защитил их, – Дима кивнул в сторону омег. – И продержался до нашего возвращения. Ты будешь жить. Это самое главное! Слышишь! Тебе не за что извиняться, дружище!

Марк прикрыл глаза.

– Скорая едет. Отец уже предупредил клинику и врачей. Нас будут ждать, – сказал Лёха.

– Хорошо.

– Диман… – позвал его Марк. – Она ушла… – Дима весь напрягся, надеясь услышать, что она сделала так, как они договаривались. – С ним… чтобы спасти нас…

Он был разбит. Мир остановился. Время остановилось. Её забрали. Она ушла, чтобы спасти ребят и омег. Да, она поступила, как настоящая Пара вожака. Но ему было больно. Он боялся её потерять. Своё солнце, которое только нашёл. Весь смысл его жизни. Его чуть ли не трясло. Внутри всё пронизывалось от напряжения. Мир вдруг разом потерял все краски, стихли звуки, даже внутри всё заледенело, словно покрылось коркой непробиваемого льда. Страх заполонял его. Что с ней могут сделать? Что ОН будет с ней делать? Где её искать? Он пытался её почувствовать, но все ощущения были смазанными, слишком непонятными. Она была далеко и не отзывалась на его зов.

В его голове, во всём его естестве просыпалось дикое желание. Волк внутри бесновался и скалился, мечтая вгрызться в глотку Игнатова и наблюдать за тем, как жизнь медленно покидает его, а он в агонии спускается в ад. Хотел распороть его когтями и выпотрошить всего.

И Дима хотел бы сорваться. Хотел бы броситься вслед за ней. Но он понимал, что не может оставить всё здесь. Сердце разрывалось, но он просто обязан был взять себя в руки и всё разрулить. Он должен.

Несколько часов спустя, когда жизням раненых ничего не угрожало и можно было немного выдохнуть, Дима попросил своих друзей побыть со своими Парами и помочь им пережить этот ужас, а сам с остальными занимался делами. Это лучшее, что он мог сейчас сделать. Он видел, как омеги словно сыпятся в руках своих альф, но поддержка была рядом и это успокаивало. Вожак видел, как эмоции накрывают всех. И если более эмоциональные и чувствительные Света и Ярка не скрывали своих эмоций в принципе, но могли действовать осознанно и смело, то вот Лиза в силу своего характера оставалась рассудительной и холодной несмотря ни на что, но стоило ей оказаться в объятиях Жеки и расслабиться, как девушку накрыло. И по мнению Димы – это было в разы тяжелее. Вот так сдерживать себя, стараться быть сильной, когда это нужно, сковывать свой страх до последнего… Он был рад, что у его лучшего друга был такой близкий человек. Жека сможет её успокоить и защитить, он это знал.

Часть 9

Васька чувствовала ломоту во всём теле, как после хорошей тренировки. Виски сдавливало, голова болела так, словно по ней танк проехался. Сначала омега попыталась пошевелить пальцами. «Так, пальцы шевелятся. Теперь руки и ноги. Отлично». Васька открыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого солнечного света, который лился сквозь окно напротив.

– Чёрт! – прохрипела она.

Девушка перевернулась на спину и прикрыла глаза ладошкой, чтобы постепенно привыкнуть к свету. Она не знала, как долго была в отключке и когда вообще отключилась. Сколько времени прошло. И вроде бы физически она цела, но вот душу, разрывало на части. Связь с Димой была настолько слабой и напряжённой, что сразу становилось понятно – они очень далеко друг от друга. Но раз она чувствует связь, хотя бы её крохи, значит, он жив. Это утешало немного. Но легче не становилось. Было такое ощущение, что тебе разом воткнули тысячу тонких и острых иголок под кожу, как во время пыток, когда из тебя хотят выбить информацию. Словно скальпель живьём сдирали. Очень больно. Невероятная тоска накрывала с головой, которая вела за руку опустошение, что хотела завладеть всем естеством на пару с ней. И всё это ощущалось как что-то мерзкое, липкое и противное, к чему не хотелось бы прикоснуться никогда в своей жизни. Но сейчас вся это чернота отчаяния была внутри и от неё некуда было деться. И так хочется сбежать, спрятаться от этого неясного и неотвратимо болезненного чувства, которое скручивало внутренности в тугой узел. Волчица внутри скулила, но Васька не могла себе этого позволить. Из её глаз текли слёзы, но она запретила себе издавать хоть какие-то звуки боли и отчаяния. Раз она жива, значит, есть шанс выбраться отсюда. А это значит, что она сможет вернуться к Диме или он найдёт её до того, как этот разрыв убьёт их. «Как он там?» Она мысленно старалась поддержать свою волчицу, как та всегда делала по отношению к ней. Сделав глубокий вдох и выдох, постаравшись выровнять дыхание, Васька открыла глаза и постаралась осмотреть помещение.

Оглядевшись, она поняла, что находится в довольно просторной спальне с большими окнами. Одно из них было приоткрыто и омега постаралась принюхаться, чтобы понять, где она примерно находится. Но стоило ей только сделать пару более глубоких вдохов, распознавая запахи, она тут же закашлялась. Мерзкий и противный запах, ненавистного всеми волками, волчьего аконита.

«Да что б тебя! Он что, совсем из ума выжил: устраивать логово там, где растёт аконит», – подумала Васька.

Её чуть не стошнило от этого запаха. Теперь она уже физически чувствовала слабость, головокружение, но сдаваться не собиралась.

Сколько прошло времени с того момента, как она очнулась, Васька не знала, но по примерным подсчётам… не меньше пары часов. Сил что-либо предпринять у неё совсем не было. Да и был ли сейчас в этом смысл?

Откуда-то снаружи раздался звук шагов, потом послышался звук открываемого замка, скрипнула дверь, перед Васькой возник молодой мужчина. Альфа-волк. Сразу понятно по его запаху. Было так же понятно, что по силе он равен Диме, хотя… Нет, никто не может быть сильнее её альфы. Так же по его запаху омега смогла определить, что это был именно тот, что собирался убить Марка. Она глядела его ненавидящим взглядом снизу вверх, словно хотела прожечь дыру в его голове. А он, в свою очередь, понял всё, ухмыльнувшись, встал напротив неё.

– Чего смотришь так злобно? Убить меня хочешь?

– Убью, когда будет возможность, – тихо рыкнула Васька.

– Посмотрите-ка, маленький щенок показывает зубки. Силёнок-то хватит?

– Не сомневайся. На такую падаль, как ты, точно хватит.

– Ха, а вот у твоего волчонка сил не хватило…

– Что ты с ним сделал? – процедила она.

– Хочешь узнать, жив твой волчонок или нет, как и его друг? Жив. Может быть. Это при условии, если вожак вашей стаи успел добраться до него, – словно издеваясь, говорил альфа.

– Скотина…

– Заткнись! – рыкнул альфа, пытаясь подавить её своей аурой.

– Не пытайся. Твоя сволочная аура не колышет даже, – усмехнулась Васька.

– Сучка! – рявкнул он и дал Ваське смачную пощёчину. – Арсений хочет тебя видеть, – приказ. – Приведёшь себя в порядок. В ванной есть всё необходимое.

– А ты что, караулить прямо тут будешь?

– Если надо будет, то и в сортире покараулю.

– Как мило с твоей стороны. Заботушка прям, – её слова сочились ядом. Она понимала, что в данной ситуации не сможет ему противостоять, но вот хотя бы язвить и раздражать его она сможет.

– Пошевеливайся!

Ей ничего не оставалось, как пройти в ванную и привести себя в порядок.

—

Дима сильно устал. Измождённый поддержанием связи и подпиткой своих волков, всех, кто принадлежал стае. Кто был при смерти, кто серьёзно ранен и так далее, обязанности вожака при этом никто не отменял. Надо было привести поселение в порядок, наладить жизнедеятельность стаи и решить, что делать дальше. Он заебался. Изнемогал. Он уже не контролировал себя напрочь, как будто скоро сдохнет. Вот только смерть ему предстояла медленная и мучительная. Но он переживал не за себя, а за неё. Она там одна.

Лёха сейчас сидел напротив брата и смотрел, как тот застывшим взглядом смотрит куда-то, но совершенно не видит ничего вокруг, крутя между ладоней бутылку, ещё больше растягивая затянувшуюся тишину. Он даже представить не мог, что сейчас испытывает Дима. Разрыв со своей парой очень болезненный процесс. Даже на небольшие расстояния, даже совсем ненадолго, а тут…

Ему хотелось иметь хотя бы ложную, шитую белыми нитками надежду на то, что он снова увидит её. Снова сможет почувствовать её запах, прикоснуться к ней, услышать её заливистый смех. Перебрасываться острыми шуточками и проводить время вместе. Он бестолково барахтался, что ничего не ясно, ничего не известно и ещё не решено, как действовать дальше и погружался в это состояние всё больше, из которого с каждым разом выбраться становилось всё труднее. Эмоции волка и человека смешивались в кучу и мешали думать рационально, били по нервам так, что каждый раз его пробивало судорогой. Его раздирало на части. Волк внутри бился, разрывал Диму на части и ненавидел его за беспомощность.

– Блядский конохвост! Брат, приди в себя! – рявкнул Лёха и дал старшему смачную пощёчину.

И Дима очнулся, вышел из небытия. Он поднял пустой, но в то же время удивлённый взгляд на брата. Такого всплеска эмоций от младшего он не ожидал.

– Я понимаю, что тебе больно и очень плохо…

– Ни черта ты не понимаешь! – прошипел Дима. – Надеюсь, никогда не узнаешь! Я опоздал! Сам отдал её в лапы этого ублюдка!

– Да, я не могу даже представить, что ты чувствуешь, но я прекрасно знаю, что чувствует стая! С каких пор мой брат впадает в уныние, как бы херово ему ни было?! Вспомни, что ты вожак, блядский ты гандон!

Дима молча сверлил его взглядом. Он был зол.

– Я вижу, что ты выполняешь свои обязанности, делаешь то, что должен, но всё это на автомате. А ведь я, как никто другой, знаю, что ты отдаёшь всего себя своей стае. Васька тоже часть стаи, как и парни, как и их омеги… о них ты подумал? – уже сбавляя обороты, спросил Лёха. – Брат, которого я знаю, никогда не опускает руки и всегда идёт напролом.

Дима психовал. В последние несколько дней сильно психовал. Он словно зверь, загнанный в клетку, который никак не может найти подходящий угол, чтобы сдохнуть. Он даже не понимал, что его всё ещё удерживает на этом свете. Ему казалось, что надежда утекает сквозь пальцы, как вода, которая никогда не останавливается. Он не спал ночами. И если днём он решал какие-то вопросы, участвовал в обсуждении и поисках Васьки, то по ночам бродил по дому и выл. Здесь теперь уже каждый уголочек напоминал о ней. А зная, что делали с омегами в клане Игнатова, ему становилось тошно до невозможности. Его метало в разные стороны, да так сильно, что это отражалось на состоянии остальной стаи. Были напуганы все.

– Прости… – сказал Дима, опуская голову.

– Тебе не за что просить прощения, а вот взять себя в руки и действовать ты можешь.

Тут в дом зашёл Жека.

– Лёх, там дядя Гриша приехал…

– Уже иду… А этого оставляю на тебя.

Жека кивнул.

Он молча сел напротив него, схватил за шею и уткнулся лбом в его.

– Мы её найдём. И всё наладим, слышишь, брат? – они были больше, чем друзья, они действительно были братьями, пусть и не по крови. Они все.

К ним присоединился Антон и Марк, который благодаря собственной регенерации, связи между волками и усилиями врачей быстро пришёл в норму. Парни сели по обе стороны от Димы, остальные ребята умостились в ногах. Они льнули к своему вожаку, чувствуя его боль, как свою собственную. Волки окутывали друг друга нитями связи, ощущая её силу и родство. так они просидели какое-товремя, пока Дима не пришёл в относительную норму и собранность.

– Пора браться за дело, – сказал Дима. – Что у нас есть?

– Не сильно много, но кое-что есть, – сказал Григорий Антонович, который только что вошёл в дом. – Собрался? Теперь с тобой можно говорить, как с человеком? – обратился он к старшему сыну.

—

Когда Васька зашла в обеденный зал, то увидела, что за столом сидит Игнатов и ждёт её. Он вскинул на неё внимательный взгляд, заметив на её щеке слабый след от пощёчины, уголок его губ чуть приподнялся, взгляд на мгновение сделался свирепым, челюсти сжались, но он быстро вернулся в спокойное состояние, видимо он что-то отметил для себя и жестом пригласил её присесть за стол.

Теперь уже Васька не была уверена в том, что её ждёт именно «та» участь, которую она себе приписала, но всё же расслабляться рядом с этим чудовищем было нельзя. Девушка смотрела на мужчину, отмечая про себя детали. Игнатова нельзя было назвать мерзким и устрашающим, наоборот, он был недурён собой. Светлые глаза, что казалось ещё немного – и сольются с цветом бледных белков, тёмно-русые волосы с проблесками седины, хоть и возраст у него был не такой уж солидный. Морщины, что залегли на бледной болезненной коже от постоянного хмурого настроения и стресса. Но во всём его облике читалась выдержка и сила, жестокость вперемешку с какой-то… тоской?

– Я не животное, каким меня представляют, Василиса. Здесь ты в безопасности, полностью под моей защитой.

– А в гости ты меня пригласил, чтобы продемонстрировать всю свою защиту? – она старалась придать своему голосу уверенность, но подрагивающие нотки было не скрыть.

– А ты остра на язычок, как и твой отец в прошлом, – ухмыльнувшись, сказал Игнатов.

– Ты ещё смеешь говорить о них в таком тоне? Ведь это ты их убил, – прошипела она.

– Признаю, я видел смерть твоих родителей, – он приподнял руки в жесте, как будто сдаётся. – Ты ведь уже давно не ребёнок, могла бы и сама догадаться.

– Значит, ты видел, как они умирают? Самого действия тебе не хватило, ты хотел полюбоваться зрелищем?!

– Я сказал так специально. Думал, ты догадаешься. А вообще… Тебе-то откуда знать, кто виновен? Там такая неразбериха была…

– Я знаю! Я все слышала! Слышала твой поганый голос, он снится мне до сих пор!

– Ты слышала мой голос и решила, что именно я тот, кто убил твоих родителей? А ты видела, КАК я это сделал? – у Васьки в голове был словно белый шум. До этой минуты она была уверена на все 100500%, что мужчина перед ней виновен. Как он смог так быстро ввергнуть её в сомнения?!

– Я верю чутью, в нашем клане оно никого и никогда не подводило!

– Хорошо, как тебе угодно, – казалось, что Арсений говорит с долей тоски и сожаления.

– А в начале так рьяно отрицал?!

– Мне не двадцать лет, Василиса, чтобы с пеной у рта доказывать какой-то омеге, в чём есть, а в чём нет моей вины. Трата времени.

– И зачем сдалась эта «какая-то омега»?! – Вася понимала, он прав, во всём прав, только не понимала, куда ведёт весь этот разговор, что ещё больше пугало её, к чему этот разговор может вообще привести?

– Ну, раз я злодей, то буду хотя бы гостеприимным, – он щелкнул пальцами, и в зал вошёл человек вроде дворецкого, он вёз перед собой столик, хоть блюда и были закрыты, чтобы не остывали, пахло сногсшибательно. Волчица Васьки смачно облизнулась, в то время как сама Васька грозно на неё шикнула. Игнатов наблюдал за этой внутренней борьбой очень лениво, но с полуулыбкой. – Поешь, тебе понадобится много сил.

– Для чего? – довольно скептически спросила она.

– Хотя бы до того момента, как твой недалёкий альфа дотумкает и прискачет к тебе поближе.

– А ты, значит, альфа, умный?

– Опытный.

– Ну-ну…

Какое-то время они провели в молчании, пока Васька не решилась нарушить эту тишину, которая окончательно доконала ее.

– Что ты собираешься со мной делать?

– Хм… В ближайшее время ничего, ты моя гостья.

– Тогда я больше розы люблю за окном, – Вася говорила это с полуулыбкой, что скопировала с лица Игнатова. Он только смешно хмыкнул.

– Аконит растёт здесь не для тебя, – а вот это уже было интересно? Зачем вообще жить оборотню в таком месте?

– А для кого?

– Для меня.

«Понятно, что ничего не понятно», – думала Васька, а в её голове уже в рядок выстроились вопросы.

– Разве ты не волк? Зачем он тебе?

– А как много тебе известно об этом давнем враге всех оборотней?

– Я изучала травы, но…

– На меня он оказывает несколько иное действие, чем на всех остальных.

– Ясно, – и Вася отложила следующий вопрос на несколько попозже.

– Ещё вопросы?

– Их много.

– Я готов отвечать, от тебя у меня секретов точно нет, – это-то и было странно, почему именно перед ней?

– Почему именно передо мной? Я же враг?

– Враг? – он окинул ее насмешливым взглядом. – Тогда давай договоримся о ничьей? Но если серьёзно, кто тебе сказал, что ты – мой враг?

– Ты вёл на меня охоту!

– Я искал тебя, – Вася смерила его холодным взглядом. – Усерднее, чем надо было, но все же это были поиски.

– Это была охота! Для чего?! Я всю жизнь провела в попытках скрыться от тебя, в попытках выжить. Я не знала нормальной жизни, всё время скрывалась.

– А разве так было не всегда? Мой клан охотился на твой. Так и в чём же причина? Ты знаешь? С чего всё началось? Молчишь… Значит, не знаешь. И явно Гридин тебе не рассказал об этом и уж точно не твой волчок, который и сам одну Луну назад стал взрослым, – он говорил так, будто бы рассуждал вслух, и Васьки здесь не было.

Васька только и могла, что зло уставиться на него, ибо и в этом он был прав.

– И что, ты совсем ничего не знаешь?

– Я нашла старые записи нашего клана, там говорилось, что ещё в древние времена твой клан ходил войной на другие кланы волков, чтобы вас остановить, мои предки провели ритуал, и войны прекратились.

– Интересно… Не фанат искусства, но надо отдать должное тому, кто сочинил эту сказку.

– Это не было похоже на сказку.

– Это сказка чистой воды! Я, пожалуй, сразу отвечу на твой следующий вопрос, ни один орден, клан или же стая никогда не сознается в страшных деяниях, проще рассказать байку о том, что те или иные угрожали миру, а они герои. Понимаешь?

– Может, тогда расскажешь мне свою историю? – прервала его Васька. Игнатов немного ошарашенным взглядом окинул её с ног до головы. – Я хочу знать твою версию, что же тогда произошло, с чего началась эта вражда?

– Хорошо, я расскажу тебе, – Васька поёрзала на стуле, уселась удобнее и приготовилась слушать, а волчице дала наказ записывать. – Начну с неприятного. Мой клан стоял за началом вражды между нашими родами. Это правда, что наши воровали ваших омег, и не самыми гуманными способами получали потомство. Оправдывать своих предков я не буду, их можно презирать, можно понять.

– И как такое можно понять?!

– Ты не жила в то время, тогда любой вопрос решался силой, и никто не сидел бы с тобой за одним столом, – Игнатов провёл рукой, указывая на то, что они сидят за столом, – не занимался бы дипломатией. Тогда прав был тот, кто сильнее, а это означало, что его гены намного крепче и уникальнее, нежели все остальные. В те времена никто не знал, что только жемчужные волки, такие, как ты могли зачать от любого другого волка, даже если они не истинная Пара. А вот то, что простые омеги-волки могли иметь потомство только от истинной Пары все узнали далеко не сразу и, прежде чем нас обвинять в насилии, задай себе вопрос, почему омег вашего клана никто не защищал? Ты хоть одну стаю видела, где альфа не рвал бы всех за свою омегу? Учитывая истинность и выбор Пары? А в вашем клане мои предки всё равно, что в супермаркет зашли. Это странно, не находишь? И это мы ещё не прибавили тех, кто ушёл по собственной воле, они в меньшинстве, но они были. Только омеги вашего клана могут дать волчат от любого другого волка, даже если это не истинные партнёры, если они сами этого захотят. Да, своеобразная сложность и загвоздка для многих, не спорю. Но никто, кроме вас, не получил такого благословения…

– Разве то, что я не могу обращаться, благословение? Разве это честно по отношению к другим омегам из других стай? Мы можем дать потомство от любого альфы, что делает нас приманкой для любого и порой выбирать не приходилось, а если учесть особенность таких, как я, то нас из родного клана вообще не выпускали. У других же есть выбор, не у всех, но у большинства. И, как ты думаешь, что же делали с такими, как я? Или жить не в клане, не в родной стае, быть кочевникам и всегда чувствовать себя чужой среди других омег, это, по-твоему, благословение? – потирая грудь на уровне сердца, сказала Васька, ощущая жгучую боль, и поморщилась.

Этот жест не остался не замеченным, и Арсений внимательно смотрел на девушку.

– Может, и так, но сама посуди, разве в то время многие могли это понять? Я продолжу, ты наверняка знаешь, чем славен твой клан. Своими обрядами, обычаями, у вас была своего рода магия, которой пользовались. Тогда твои предки решили уничтожить зло в лице моего клана, на корню, но сделали это необычным способом. Но после их «песнопений» мой клан был обречён на медленное и мучительное вымирание.

– А как же другие кланы? Вы же не переставали объединяться с другими? – процедила Васька.

– Вот так мы и поняли о неестественности происходящего. Другие кланы не страдали от проклятия, как мы и наши дети. Думаю, наши предки были жестоки в равной степени.

– Что… Что они сделали? – с трудом выговорила она.

Игнатов какое-то время молчал, внимательно разглядывая девушку рядом с собой, а затем отстранённо начал говорить:

– Мы теряем своего волка, – Васька вскинула на него встревоженный взгляд, ей не нравилось то, что сейчас сказал Игнатов, она уже чуяла, что он будет говорить дальше. – Всё начинается с того, что мы можем принимать альтер форму всего на несколько минут, для нас это очень тяжело, так как издавна мой клан проводил чуть ли не треть жизни в альтер форме. Это начинается, когда волчонку исполняется десять, с каждым последующим обращением время нахождения в альтер форме уменьшается, заканчивается это неспособностью обращаться вообще. Мой волк отличается от твоей волчицы, она смирилась, что ты не можешь выпустить её, поскольку так было с рождения, наши волки намного…темпераментнее, они злее и агрессивнее, запереть такого в клетку означает свести с ума своего хозяина. Не у всех хватит моральных сил приручить этого беса, чаще всего то, что когда-то было одним целым, теперь будет отторгать друг друга, это приведёт к тому, что ты сойдёшь с ума и сломаешься, как последствие – суицид. Со сменой поколений ситуация только ухудшалась, и вот уже в петлю лезет не взрослый альфа, а ребёнок, потому что его волк внутри уже разорвал всё, что когда-то было его душой. Запертый волк хочет наружу, не может, значит, не живет. Про рождение омег в нашем клане я вообще молчу.

– Мне жаль… – после долго молчания сказала Василиса. – Твои предки пытались как-то снять это проклятие?

– Для того, чтобы снять, нужно было доказать, что они прокляты. И если судить по дневникам, то твой клан не признавал того, что они что-то делали именно такого плана. Они заявляли, что просто поубавили в нас прыть и злобу, чтобы наш клан мог сосуществовать в мире с другими.

– Боги, твой клан до сих пор находится под действием этого проклятия? Ведь ты, вроде, вполне адекватный. Или… ты просто не выпускаешь своего волка?

– По сравнению со мной, мой волк добр и ласков, это не угроза, Вась, я прошу тебя хорошо обдумать то, что ты теперь знаешь. Если тебе нужны какие-либо доказательства, у твоей комнаты будет стоять телохранитель, попроси его, он отведёт тебя в мой кабинет, там лежат все документы и дневники.

– Да…– бойко ответила, слишком. – Я бы взглянула на эти бумаги.

– Уже поздно. Тебе надо отдохнуть, а завтра мы продолжим разговор. Я провожу тебя.

До комнаты, в которой Василиса жила, они дошли в молчании. По дороге она старалась запомнить каждый поворот и закоулок дома несмотря на то, что была просто в отвратительном состоянии. Игнатов чувствовал, что девушке плохо. Он видел метку на её шее, а это значит, что она уже принадлежала другому. Они остановились в дверях.

– Василиса, – тяжело вздохнул Арсений.

Девушка развернулась к нему и смело посмотрела в его глаза. В её жемчужных глазах можно было прочитать смелость, решительность, страх, гнев, но также и сочувствие. Мужчина подошёл к ней ближе и приподнял её подбородок пальцами, пристально глядя на неё. И сделал глубокий вдох, чувствуя, как её запах теплом разливается по всему телу. Да, он помнил этот запах. Ещё тогда, в доме её родителей, когда всё произошло, он почувствовал его. Её запах был особенным, даже несмотря на то, что она была ещё совсем маленькой. Тогда он и сам не понимал, почему скрыл от отца и его людей, что малышка находится там. Но теперь, когда она выросла и стоит прямо перед ним, понял, что она та самая. Однако время ушло.

– Мне жаль, что всё так сложилось.

Он видит удивление и смятение в её глазах. Надежду.

– Но теперь твоя жизнь принадлежит мне.

Арсений стоял возле окна и смотрел, как на небе зажигаются звёзды. В последнее время он любил смотреть на закат, представляя, что это закат его жизни и что он может быть красивым даже. Но сегодня ему не хотелось смотреть на него. Вдруг он отчётливо понял, почувствовал где-то на задворках своей души, если она у него, конечно, есть, что сейчас ему хочется жить, как никогда раньше. С её присутствием он словно получил дозу живительной силы. Нет, физически он не стал сильнее и не исцелился, но на каком-то ином уровне, он чувствовал это. Так странно, представлять, какой могла бы быть твоя жизнь, если бы её можно было изменить. Но он прекрасно знает, какой конец ему уготован.

Часть 10

Васька лежала на кровати и беззвучно плакала. Она понимала, что ей надо быть сильной, но сейчас, когда все эмоции и чувства накатили на неё разом, сдержаться уже не могла. Боль от разлуки с Парой уже не была такой острой. Ее сменила тупая, ноющая боль. Больная пульсация. Она очень скучала по Диме. Очень хотела вновь оказаться с ним рядом, почувствовать его тепло, его запах. Про себя она, как мантру повторяла просьбу, чтобы он был в порядке. С этими мыслями Васька не заметила, как уснула.

Рано утром Игнатов стоял возле комнаты Васьки и прислушивался к её тихому дыханию. Мужчина всячески отгонял навязчивые мысли, которые, как саранча, заполняли его разум. Он понимал, что сейчас не до сентиментальности. У него есть задача, которую он должен решить. Арсений тихо открыл дверь и подошёл к кровати. Он смотрел на девушку, что сжалась в клубок, словно маленький котёнок. Она казалась такой хрупкой и беззащитной. Но он знал, что внутри неё есть сила, стержень, который поможет ей преодолеть всё. Игнатов заметил уже высохшие следы дорожек от слёз. Его рука дёрнулась в попытке стереть их, избавиться раз и навсегда, но вовремя остановил себя. После чего молча удалился.

Мог ли он позволить себе большее? Откусить кусочек от любимого пирога, пока никто не видит? Погрузившись в свои размышления, он быстро дошёл до комнаты, где всегда обедал и сел за стол.

– И даже доброе утро не скажешь?

– А должен? – не обращая внимания на молодую женщину, вопросом на вопрос ответил Арсений.

– Мог бы хоть вспомнить о моём существовании или что, стоило здесь появиться этой, как я стала пустым местом?

– Я этого не забывал, а вот ты, кажется, забываешься, Николь. Помни с кем разговариваешь.

– Стоило девчонке появиться, как ты тут же начал носиться с ней, как с какой-то драгоценностью, – девушку несло и она, кажется, совсем не обратила внимание на предостережение альфы.

– Николь, не испытывай моё терпение, – в его голосе слышались угрожающие нотки.

– Испытывать терпение?! – вскрикнула она. – Не забывай, что это я ношу твоего ребёнка, а не она!

Арсений резко ударил кулаком по столу и встал, нависая над девушкой, прожигая её своим хищным звериным взглядом.

– Я говорил тебе не испытывать моего терпения! – зло рычал он и казалось, что зверь вот-вот сорвётся с цепи и он уже не сможет взять над ним вверх.

– Но…

– Пошла вон, – издавая хриплые угрожающие звуки проговорил Игнатов, изо всех сил стараясь удержать себя в руках.

Молодой женщине ничего не оставалось, как повиноваться, если она хотела остаться живой, но никто не мешал ей напоследок хлопнуть дверью. На что Арсений схватил первый попавшийся бокал и бросил его в стену со словами:

– Лучше бы его носила она!

Спустя какое-то время он успокоился и попросил прислугу убрать беспорядок, что он натворил.

Когда Васька проснулась, то сразу же почувствовала следы амбре Игнатова. Это означало, что он был здесь, пока она спала. Девушка фыркнула. Тут в дверь постучали и через несколько секунд вошли. Сегодня это уже был другой человек. Этого ублюдка не было. Почему? Она даже гадать не стала. Но на самом деле девушка никогда и не догадалась бы, что этого ублюдка наказали, за то, что позволил распустить себе руки по отношению к ней. Ей передали, что Игнатов ждёт её на завтрак, поэтому девушке стоит поторопиться. После этого надзиратель вышел из комнаты.

—

Дима проснулся от собственных криков. Сны. Во снах он звал и искал её, метаясь по лесу, в попытках уловить любимый запах, но он растворялся так же быстро, как быстро нюх мог его уловить. Дима резко поднялся и сел на кровати, в глазах немного помутнело, но это быстро прошло. Через пару мгновений до него дошло, что своими действиями, он кого-то толкнул. Этот человек даже не двинулся, словно вожак стаи впечатлился в скалу и по плану должен быть стечь ручейком вниз, но ему помешали мысли: почему он вообще должен стекать вниз если он альфа? И почему он вообще думает сейчас о мультфильмах, когда у него душевный кризис? Дима посмотрел вперёд, увидел объект, с которым столкнулся, правда теперь этому объекту стало не по себе. От серьёзного, и даже немного ошалевшего взгляда вожака, можно потерять контроль над собой, ведь любому волку напротив, подобное, воспринимается как вызов на бой. Чего мать с сыном, делать не хотели.

– Василиса… Есть что-то? – мать вожака покачала головой и встала с кровати, так же молча она прошла к окну, стоя спиной к сыну, думала… Это будет очень тяжелый разговор, никто кроме неё не сможет, не побоявшись гнева альфы Дмитрия, поговорить с ним об этом.

Это точно была омега, принюхавшись, он понял кто это. Мама… она стояла спиной к Диме, но по дыханию, ритму сердцебиения, он мог сделать выводы, точнее доводы.

– Мы всю ночь прочесывали лес, пытаясь понять направление, – глубокий тяжелый вздох, – Дим, он подготовился. Мы думаем он пустил две группы, одна нападение, другая заметала следы. Мы шли по запаху и вышли из леса в семи разных местах, а дальше они как будто растворились. Раньше мы не знали даже о том, что такое возможно, – Юлия повернулась лицом к сыну и сделав пару шагов, вновь села на край кровати, взяв сына за плечи и очень внимательно посмотрела ему в глаза. – Мы найдём её, слышишь? Мы сровняем этот лес с землей и, если нужно, пойдём дальше, но мы найдём её.

– Не надо меня опекать, – рявкнул Димка, передернув плечами, он злился, но не на мать, а на себя. За свою слабость.

– Сынок… – прошептала Юлия Николаевна.

– Мам… – устало проговорил Дима, только сейчас полностью осознав, кто рядом с ним и как он себя вёл, и да, разговор и утешения были, кстати, но как быстро мать приехала? Как долго она здесь? – Что ты тут делаешь?

– Ребята твоего отца не дремлют. Как узнала о том, что случилось, сразу направилась к тебе. Я предполагала, что последствия вашей встречи с Игнатовым будут плачевными, но они выкрали омегу вожака. Дим, напряги мозг и вспоминай, зачем она ему? Что тебе известно?

– Подожди, голова, как колокол.

– Отдохни пару часов, подумай, я обо всем позабочусь, а стаей пока займётся Женя. Не волнуйся.

– Не волнуйся? Мама, ты серьезно? Мою половину украли, тупее совета я ещё не слышал.

– Каким бы он не был, попробуй восстановить силы, первый кто страдает – это твой волк. Потеряешь волка, потеряешь всё.

– Как я могу исцелить волка? Без Васьки я не смогу…

– Сможешь, и ты знаешь как. Не мне тебе рассказывать, как можно исцелить волка, не будучи вместе с парой, в другом случае, я и отец с тобой, мы поможем.

– Для этого нужно, чтобы вы оба были здесь.

– Я позову мужа, а до тех пор, я помогу тебе встать на ноги.

– Есть и другой способ.

– Есть, но я против него, ты же не знаешь, как это отразится на твоей омеге! Не дури и включай голову, а мы с отцом тебе поможем.

– А если не получится? Тогда я не только волка лишусь, но и Васьки.

– Если для восстановления волка, ты сам отречёшься от пары, пусть и на время, ты знаешь какой ущерб ты ей причинишь? Ваську как минимум нужно предупредить, а мы даже не знаем где она. Поэтому нет, твой вариант очень плох, ты хочешь спасти ее, а не угробить.

Дима уставился на свою маму, долгий, внимательный взгляд медленно разъедал уверенность взрослого мужчины. Таковы альфы, они могут подчинять своей воле, не говоря при этом ни слова.

– Сынок, – голос Юлии Николаевны был ровным и спокойным, она как никто знала способности своего сына, и она никогда не скрывала, что для того, чтобы обуздать Диму, ей иногда приходилось преодолевать себя. Протянув к нему руку и положив её на голову Димы, – Мы вернём её, слышишь? Обязательно вернём.

– Я не знаю где она, я не ощущаю её… Она как будто растворилась… Как будто никогда не было…

– Дмитрий Григорьевич! – Юлия Николаевна всегда обращалась к своим детям по имени-отчеству, когда хотела их успокоить или осадить. – В сторону истерики, сопли собери и будь мужиком. Ситуация говно, согласена, но она решаема. Для этого нужно собраться и верить.

– Так себе совет, – у Димки пересохло в горле и голос получился хриплым.

– Согласена, а теперь отдохни, – Юлия уже думала, что разговор окончен, но не тут-то было. У Димы было не стабильное состояние, этого она не учла.

– Я убью Игнатова! – прорычал Дима.

– Дима… Дима, посмотри на меня – тяжело вздохнув, сказала Юлия Николаевна.

Дима поднял взгляд на маму и молча ждал, что она собирался ему сказать.

– Давай так: сначала восстановим силы твоего волка, найдём Василису, а потом делай с Игнатовым, что тебе захочется, хоть пиньяту.

Дима довольно долго смотрел ему в глаза, а затем согласно кивнул. Вариант с пиньятой парню очень понравился. Ему сейчас действительно нельзя раскисать. Игнатов разделывает и обыгрывает его, как мальчишку и вот это уже ему не нравилось. Какая-то шавка берёт вверх… Он должен постараться, чтобы показать ему, где его место.

Дима встал и не глядя на папу-омегу, что всё ещё был в его комнате, отправился в ванную, чтобы принять контрастный душ, привести мысли в порядок и взбодриться. Им предстоит много работы.

—

Игнатов сидел за столом, в расслабленной позе, он почти допил свой чёрный кофе, время от времени поправляя запонки на рукавах чёрной рубашки, они вечно переворачивались. Чашка вернулась на блюдце, как только до слуха хозяина дома донеслись тихие шаги, на мгновение, улыбка тронула губы и тут же была стёрта с лица. Силуэт девушки в дверном проёме напоминал призрака, среди тёмного дерева полов и тёмно-серых высоких стен. Она, как солнечный зайчик, так и хочет ускользнуть, а Арсений, как самый неудачливый кот, никогда не сможет его удержать.

– Присаживайся, – она спокойно, пусть и слегка настороженно села за стол, она помнит, живой от неё больше проку, но аппетита нет, не после всего, что на неё свалилось. – Если ты будешь морить себя голодом, каковыми причины ни были: упрямство или чувство вины, хуже ты сделаешь только себе. Что я потом твоему альфе скажу?

Васька лишь молча нахмурилась в лёгкой растерянности, не зная, что сказать. Да и была ли в этом необходимость? Игнатов говорил так, словно ответа никакого и не ждал.

– Скажи… – начала Василиса в нерешительности, ведь спрашивать о таком было по меньшей мере неуместно и неудобно, а по большей части это было переходом личных границ, которые она не знала, может ли переступать. Но ей очень хотелось знать это.

– Я тебя слушаю, – но она всё также молчала. – Ты можешь задать мне абсолютно любой вопрос.

– Это больно? – решилась она. – Как ты смог… сдерживаться столько времени?

Арсений внимательно посмотрел на Василису.

– Не будет преувеличением и драматизацией, если скажу, что боль разрывает тебя на куски. Как будто волк зажат в тиски, и зверь внутри тебя бьётся с такой силой и неистовостью, в желании вырваться из заточения, и ты порой ощущаешь, как он прорывается из твоей груди. Но ты должен его сдерживать и при этом постараться не сойти с ума. Твоё нутро корчится вместе с телом в ужасных муках и страхе, что это последняя минута твоей осознанной жизни, – он говорил всё это глядя ей в глаза и наблюдая, как по её щекам текут слёзы. Она снова плакала. Только теперь эти слёзы принадлежали ему. Будет ли жестоким извращением, если он немного этому порадуется?

Она не знала, что ответить на это. Просто не знала. И как уложить эту информацию у себя в голове тоже. Девушка слегка дёрнулась от неожиданности, когда Арсений протянул к ней руку, чтобы стереть слезинку с её лица.

– Твоё лицо слишком красиво, чтобы заливать его слезами, – девушка лишь молча наблюдала за его действиями. Она словно была в оцепенении. – Василиса, я ответил на твой вопрос. Окажешь ли ты мне ответную любезность? – Она кивнула. – Что делали в вашем роду с такими, как ты?

– Ты разве не знаешь?

– Мне была доступна не вся информация о вас.

– Жемчужных волков никогда не выпускали из рода. Их порой насильно соединяли в Пару с тем, на кого укажет вожак. Хорошо, если истинный был тоже здесь, но чаще всего они были против воли с тем, кто им не предназначался. А если вдруг истинный был из других волков, то про вольную жизнь даже в родных краях можно было забыть. Ну а потом, когда информация о жемчужных просочилась в мир, то каждого волчонка убивали ещё в младенчестве, чтобы он не попал не в те руки.

– Но твои родители этого не сделали? Почему? – казалось, что ему совершенно безразлично то, что он услышал, но на самом деле внутри него кипел гнев. И это ещё про их род говорили – жестокие звери.

– Жемчужные со временем практически перестали появляться на свет, в связи с угасанием рода. Поэтому, когда родилась я, то мама сказала, что это благословение. Мои родители не смогли сделать то, что длилось веками в нашей семье.

– Твоя мама была права… – после чего он молча встал и ушёл, оставив Василису одну, если не считать её личного надзирателя.

Отойдя от прошедшего диалога и немного успокоившись, девушка принялась за еду. Быстро позавтракав, Васька встала, давая понять надзирателю, что её можно проводить в кабинет. Игорь оказался молчаливым и хмурым человеком, он никак не пытался показать своё превосходство или что-то ещё. Просто делал свою работу.

На столе уже лежали дневники предков Арсения, которые Василиса тут же принялась изучать. Но, помимо этого, ей предоставили доступ ко всем материалам, книгам и даже газетам, что здесь были. Что-то она выискивала сама, исследуя полки с книгами. Девушка с головой погрузилась в обучение. Так прошло несколько дней. И по мере того, как она всё больше и больше узнавала информации, тем хуже ей становилось. Она бы даже могла поклясться, что у неё кровь стынет в жилах. Многое совпадало с тем, что она смогла узнать из дневника отца и книг, что они смогли отыскать. Зачитавшись, девушка не заметила, как рядом с ней оказался Игнатов.

– Ты ведь понимаешь, что эта вражда не может продолжаться вечно? – спросил Игнатов, внимательно вглядываясь в профиль волчицы, от чего она вздрогнула, не ожидая его увидеть. – Ты хочешь благополучия своей стае, я хочу благополучия своим потомкам. Так почему бы нам не объединить усилия?

– Ты хочешь благополучия потомкам, но не стае? – очень удивилась Василиса.

– То, что ты называешь стаей – моя семья. От них отказались их прежние стаи или же они не были достойны вступить в неё. Вот я и собрал их у себя под крылом.

– Зачем?

– Мне нужна сила. Управлять безродными волками не так уж и сложно. Прояви силу, подави их волю, заставь подчиняться, дай им убедительную веру в их превосходство, и они будут делать всё, что тебе нужно, – он говорил таким будничным тоном, словно это что-то простое.

– А ты не пробовал найти другой способ? – сказала Васька, с силой захлопнув книгу и повернувшись к нему, пристально глядя в глаза.

– Жить со всеми в мире и согласии? Забыть обо всех обидах и унижениях? А ради чего? Чтобы вас, детишек нового поколения не тревожить? – усмехнувшись спросил Арсений.

– А чего ты ожидал? Время идёт, кто такие старые обиды помнит? Мой клан поступил ужасно, я это понимаю, но я последняя из своего клана, если мстить, то мне, если нужна моя помощь, не знаю, чем вообще могу тебе помочь?

– Ты ещё слишком юна, чтобы понять это или же слишком веришь в сказки, – подходя ближе к ней, ровным тоном сказал Арсений.

– Да неужели? – съязвила снова, но в то же время судорожно сглатывает, ибо он непозволительно близко.

– Именно так, – ответил Арсений, игнорируя её язвительный тон, делая ещё один шаг ближе к ней.

– Только не надо говорить, что так уж сложилось, это у тебя в крови, иного выхода не было, реальность отличается и так далее, – продолжала язвить Василиса, хоть и понимала, что это сейчас ни к чему. И вообще, почему он так близко? И почему её бросает от этого в дрожь?

– Как скажешь… – пожал плечами Игнатов, также пристально глядя ей в глаза.

– Даже не попытаешься объяснить? – фыркнула Васька и отвернулась. Смотреть в его глаза было больше невыносимо. Она боялась увидеть там то, чего не должна, чего там быть просто не может.

– Спросишь потом у своего альфы, он тебе всё объяснит.

– Дима не такой, как…

– Я? – усмехнувшись, переспросил Арсений. – Поверь мне, все вожаки в чём-то схожи, особенно когда дело касается сохранения и защиты стаи, но и самого дорогого.

– Нет. Дима никогда не станет причинять вред людям, без веской на то причины, – она верила в это. Верила, что он во всём отличается от Арсения Игнатова и не причинит смертельного вреда даже ему… наверно.

– Хочешь сказать, что пропажа меченой омеги не веская причина? – рассмеялся Игнатов, осторожно, еле касаясь метки Василисы, проводит по ней пальцами. Видя, как девушка напряглась, ухмыляется. – Убийство членов стаи тоже не веская причина? – спрашивает он, убирая свою руку. – Думаешь, он не сдерёт с меня шкуру за это? Девочка, ты так наивна. Я ведь прекрасно знаю, что он со мной сделает. И он действительно зверь, как и я, поверь.

Васька смотрела на него с широко раскрытыми от испуга глазами. Он действительно ненормальный. Если всё так, как он говорит, если в этом и есть хоть доля правды, то зачем он всё это устроил? Это же сознательный шаг навстречу к своей смерти. Зачем ему это? Только этот вопрос крутился в голове Васьки, как заведённая кукла. И если всё действительно так, то Дима может совершить ошибку. Она не хотела бы, чтобы он стал убийцей понево́ле. Она не должна допустить, чтобы это произошло.

– Наивное создание… ты так удивляешься тому, что эта жизнь приготовила тебе, – и он на самом деле не мог не восхищаться тем, что несмотря на жизнь, которую ей пришлось вести, в ней каким-то чудом сохранилась детская глупая наивность, которая не могла не очаровывать.

– Это угроза? – шёпотом спросила она.

– Глупости. В угрозах нет нужды, – и он улыбнулся, так тепло и нежно, что она невольно засмотрелась. Так необычно было видеть на этом суровом лице улыбку.

– Тогда что? – сглотнув, спросила Васька. Она чувствовала, как её ноги становятся ватными, и она еле держится на ногах. Почему-то рядом с Арсением она становилась сама не своя. То дрожь во всём теле, то мурашки по коже, то вот ноги подкашиваются. – Ты разделил меня с истинной Парой, убил многих членов нашей стаи, что уже само по себе карается смертью по законам волков. Но мы сидим тут, ведём беседы, и ты мне по доброте душевной говоришь, что пошёл на это намеренно… намеренно пошёл на смерть? Это вообще возможно?! – она искренне не понимала, как он может сам идти на подобное, неужели он не хочет жить?

Но Игнатов не стал отвечать на её вопрос и направился к выходу из комнаты.

– Идём, я кое-что тебе покажу.

—

Дима с Жекой и остальными обсуждали полученные сведения по последним передвижениям и финансовым операциям Игнатова, когда в комнату зашёл Антон с Лёхой.

– Мы пришли с новостями, – серьёзно сказал Антон, переглянувшись с Лёхой. – Есть сведения, что Игнатов обосновался недалеко от Рубцовска. Его волков видели неподалёку.

Дима сжал кулаки:

– Эта тварь прячется так близко, что мы и не заметили его?! На своей же территории.

– Игнатов опытный зверь, скрываться и заметать следы он умеет лучше других, – сказал Григорий Антонович.

– Оправдание звучит так себе.

– Теперь мы хотя бы знаем где он и сможем придумать план, – сказал Клим.

– Я не могу больше втягивать тебя в это.

– Диман, я втянут в это с того момента, как Игнатов потрепал моих парней. У меня личный интерес.

– Хорошо. Но зачем ему тратить такие большие деньги на медицинское оборудование. Что он задумал?

– Выясним, когда найдём его, – кивнул Жека.

– Надо выдвигаться, только незаметно.

После утомительного дня на небе появляется низкая полная Луна. И было бы забавно, если бы он, как профессор Люпин из Гарри Поттера вдруг превратился в волка, но это всё сказки. Им, настоящим волкам Луна не страшна. Он сидел на ступеньках своего домика, когда к нему подошёл Марк. Время уже было позднее и все разошлись по своим уютным гнёздышкам, а вот этим двоим не спалось.

Эта ночь была свежа своей рождающейся отовсюду прохладой, поскольку осень уже наступала на пятки. Всё кругом заполняла прохлада, что свободно дружила с необъятным и волшебным небом, и мчалась сквозь пространство так быстро, что ты теряешься. Луна же так далеко, где-то там, за высокими тёмными деревьями, такая яркая, но бессильная перед густой непроглядной тайгой. Тишина была такой широкой, а звуки случайны, и всё это мгновенно и беспрерывно уходит в небо. Парни сидели и молча любовались природой, пока Марк решил не нарушить эту тишину.

– Как ты? – спросил Марк.

– Паршиво, но держусь.

– Ты её чувствуешь? – спустя время осторожно спросил он.

– Да, но очень слабо… – Дима замолчал, но потом добавил. – Знаешь, странное чувство, как будто ниточка, что нас связывает раздваивается.

– Как это? – удивился Марк.

– Сам точно не знаю. Чувствую, что одна часть светлая и Васька словно тянется к ней, цепляется изо всех сил и я стараюсь эту связь подпитывать, но… – Марк ждал пока его друг продолжит говорить. – Та, вторая нить, какая-то другая. И я пытаюсь схватить её, но она ускользает, как вода сквозь пальцы. Она как будто не моя, не принадлежит мне, понимаешь?

– Ты уверен?

Дима кивнул.

– В таком случае… ты же не хочешь сказать, что Игнатов может быть… – он даже боялся подумать о таком, не то, чтобы сказать.

– Хах, – горько усмехнулся Дима. – Я не удивлюсь, если так и будет.

– Но тогда… что ты будешь делать? – думать, что такое и правда возможно не хотелось и было действительно страшно. Ни одному волку он бы не пожелал такого. Это просто немыслимо. Это равносильно тому, что твоя Пара бросила тебя или погибла.

– Я в неё верю. И в то, что чувствую, в нашу связь. Иначе всё было бы по-другому.

Какое-то время они провели в молчании. Марку было не понять Диму, потому что он не проходил через подобное, но мог отчасти чувствовать боль своего вожака и друга, который порой не мог сдерживать своё страдание.

– Ты, знаешь… – начал он, – она наплевала на свою безопасность ради нас. Ещё и сказала, что не нам решать, как ей поступать и что делать, при чём в своей привычной манере, – горько ухмыльнувшись, сказал он. – Я в долгу перед ней. В неоплатном долгу…

– Потому что она знает, как вы все дорогие мне и стали дороги ей, – улыбнулся Дима. – Как-то даже она просила меня рассказать ей о каждом из вас. Хотела лучше понять вас…

– Я не знаю, как отплатить ей… но если потребуется, я готов даже…

– Забудь об этом! – довольно резко прервал его Дима. – Если хочешь вернуть ей долг, то постарайся прожить долгую и счастливую жизнь, – и после обнял друга за плечи, прекрасно понимая, что он сейчас чувствует. В его жизни тоже был похожий момент, который он никогда не забудет.

—

Арсений привёл Василису в помещение, которое напоминало научную лабораторию. Два человека в белых халатах что-то бурно обсуждали. Они резко повернулись, когда услышали звук захлопнувшейся двери.

– Арсений? – воскликнул один из них.

– Как успехи?

– Мы наконец-то разобрались в принципе действия яда на ваш организм.

Арсений повернулся и посмотрел на побледневшую Василису. Конечно, в её голове уже сложилась полная картинка.

– Так это она сотворила с вами такое? – спросил второй человек. В его голосе явно звучали нотки презрения.

– Сбавь тон. Она тут ни при чём, но если будем вежливы и учтивы, очень надеюсь, что Василиса согласится помочь и…

– Помочь? – перебила его девушка.

– Очень надеюсь на это, – улыбнувшись уголками губ и склонив голову, ответил Арсений.

– Ваш род сотворил такое зло, а ты ещё торгуешься?! – снова заговорил тот самый парень.

– Кажется я просил быть вежливым и учтивым, – зарычал Игнатов.

Парень тут же замолк и зло сверкнул глазами в сторону Василисы.

– Я хотел бы, чтобы мои потомки жили свободно, – пояснил он.

– А ты? – с ужасом в голосе спросила она, что не укрылось от альфы.

– Мне уже ничем не помочь, – он говорил слишком спокойно и отстранённо, как будто это не его вовсе касается. Или он смирился с этим уже очень давно? Как будто это его неизбежность.

– Что..? Но… как…

– Это может помочь моему сыну.

– У тебя есть сын?! – воскликнула Василиса, не скрывая удивления.

– Да, скоро он должен родиться. И пока это не произошло, хочется верить, что его не постигнет та же участь. И он сможет прожить счастливую жизнь без мучений и страданий.

Василиса протянула ему руку, давая понять, что готова помочь. Она даже раздумывать не стала. Ей казалось, что это именно то, что она должна сделать, что именно это будет правильным. Ни для неё, ни для Игнатова и его учёных не было секретом то, что всё строится на её крови. И только её кровь может дать ответ на главный вопрос. Арсений благодарно кивнул, после чего учёный и его помощник принялись за работу. Они взяли у Василисы несколько пробирок крови и больше её не беспокоили.

Девушка молча стояла, глядя в окно, облокотившись на стену. Игнатов видел в её глазах тоску, видел, как сменяются эмоции на её лице. Он знал это чувство, прекрасно понимал, что она испытывает боль из-за разлуки со своим альфой. И быть может, если не роковая судьба и дурацкие поступки их предков, эта девочка была бы с ним и уже давно спасла бы не только его род, но и свой. Однако прошлого не изменить. Его время почти закончилось, а у неё вся жизнь впереди. Мужчине приходилось бороться с желанием забрать себе, отобрать и присвоить, но только он понимал, что так действительно сломает ей жизнь. К тому же он уже всё продумал и просчитал, и отступать от плана не намерен.

– Василиса, ты не пленница здесь. Сходи, прогуляйся.

Девушка посмотрела на него с недоверием. Невидимые шоры опустились на её глаза, сужая мир до него одного, стоявшего напротив. Он смотрел широко и открыто. Казалось, что в комнате наступила давящая тишина. Василиса, сглотнув и облизав сухие губы, её сердце на секунду пропустило удар, и она отвела взгляд. И девушка невольно передёрнула плечами. Всё это время она размышляла о том, что сотворили её предки, на какие муки обрекли волков из рода Игнатова. Она не могла уложить у себя в голове, что её род уже в те времена знал способы, как обречь других на верную медленную и мучительную смерть. Каким бы ни был грех людей из клана Игнатова, они не заслужили такой участи для всего рода. Когда она думала о невинных детях, которые подверглись таким мукам, ей хотелось выть от безысходности. Девушка чувствовала вину перед Игнатовым и всей его семьёй, думала о его ребёнке, которого может постигнуть такая же участь. Ребёнок ведь ни в чём не виноват. Почему он должен страдать из-за давно минувших дней. Вина. Всепоглощающая вина окутывала её. Васька думала о том, что таким образом её предки сами обрекли себя на истребление. И теперь всё это казалось весьма логичным и обоснованным. Хоть кто-то из них подумал о том, что будет дальше? Чем всё это может закончиться? И всё это только потому, что не смогли найти компромисс. Зло порождает зло, месть порождает месть. Порочный круг, в который они с Игнатовым попали не по своей воле. И что с этим теперь делать? Должна ли она искупить вину своего клана перед ним? Но в то же самое время разум дал о себе знать. Ведь и она не была виновата перед ним. Не она же лично сделала всё это. Так почему тогда ей выпала участь искуплять грехи предков? Но она уже сделала первый шаг и отступать не намерена. У неё есть своя жизнь и она должна думать о себе. Теперь у неё есть семья. Она омега, у которой есть альфа, её истинная Пара. Она приняла его и отказываться не собиралась. Василиса хочет быть с Димой и только с ним. Поэтому она должна найти способ связаться с ним.

– Чёрт… – выругался мужчина.

– Снова осечка? – уж как-то спокойно спросил Игнатов, не сводя пристального взгляда с девушки.

– Мы что-нибудь обязательно придумаем. Нам чего-то не хватает, но пока не можем понять, чего именно, – как-то обречённо сказал парень, а затем похлопал себя по щекам и снова взялся за работу.

– Продолжайте работать, – кивнул Игнатов, после чего вновь обратился к Василисе. – Подыши свежим воздухом. Ты вся бледная, того глядишь в обморок упадёшь.

– Там кругом аконит, трудновато будет дышать.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – сказал мужчина и жестом руки показал, что она действительно может идти.

Васька не стала медлить и вышла на улицу, а её новый надзиратель Игорь молча следовал за ней. Дом, в котором ей приходилось жить, был красивым и современным. Сразу становилось понятно, что в него вложено не мало средств. Принадлежал ли он Игнатову, девушка не знала, да и какая разница? Дом был отделан красным деревом, что само по себе создавало ощущение уюта. Сочетание природных натуральных материалов с чёткими линиями современного дизайна хорошо передавали отличный вкус хозяина дома. Так и не скажешь, что здесь убежище убийц. Здесь были и каменные дорожки, вдоль которых росли красивые разноцветные цветы, газоны, что так манили своей зеленью и бархатистостью, что невольно хотелось упасть на него и просто поваляться. По кругу дом окружали деревья, похожие на великанов. Тайга, одним словом. Душа так и рвалась в лес. Но всю эту прелесть портило одно НО. Гулять в округе было действительнотрудно. Запах аконита обжигал лёгкие, казалось, что он разрывает их изнутри. Стоя перед полем с аконитом, за которым виднелся лес, Васька, как никогда до этого почувствовала свою связь с лесом, с природой, со своей волчицей и Димой. Острая боль пронзала всё тело. Сейчас ей хотелось оказаться в крепких объятиях Димы, почувствовать его рядом, почувствовать себя в безопасности. Сбежать из этого места как можно скорее и как можно дальше. Сердце рвалось из груди так отчаянно, что кажись проломит грудную клетку. Только давящая липкая тишина окружала. Девушка не задумываясь пошла вперёд, лишь бы не стоять на месте. Аконит оставлял сильные ожоги. Снова и снова. Ускоренная регенерация Василисы не спасала. Слёзы текли по щекам, боль усиливалась, дыхание затруднялось, но она продолжала иди, словно только так она могла почувствовать жизнь, почувствовать свободу. Васька очнулась только когда добралась до опушки леса и поняла, что за ней никто не гонится. Она резко обернулась и увидела вдалеке Игнатова, который просто наблюдал за ней. Он не послал своих волков за ней, не пошёл сам. Он отпускал её. И это пугало ещё больше. Холодный пот стекал по вискам, сердце учащённо билось и все инстинкты кричали об опасности. Какое-то время она не могла пошевелиться и просто смотрела в глаза своему «палачу», а потом, что есть силы, побежала в самую чащу леса, подальше отсюда.

Он смотрел, как она уходит. Иногда приходится принимать очень сложные решения, особенно тяжелы те, где тебе приходится отпускать кого-то. Он не знал, вернётся ли она. Но точно был уверен в том, что её уход не станет концом смысла жизни, ведь у него всё ещё оставалась надежда, что она вернётся. Ему надо только подождать. Проявить ещё немного терпения. В своей жизни он повидал всякое и многому научился. Одной из таких вещей было умение отпускать. Порой это был единственный путь, чтобы остаться собой. Пусть она и в дали от него… всегда была, есть и будет, но он воспользуется каждым мизерным шансом, что у него есть, чтобы чувствовать её рядом по-настоящему.

—

Дима вместе со своими самыми сильными и лучшими ребятами, как и Клим, прибыли в городок и остались незамеченными. Светиться им было нельзя, поэтому они действовали очень осторожно. Связи помогали и были как нельзя кстати. Разместились в старой небольшой гостинице и решили действовать тихо и осторожно, чтобы не спугнуть Игнатова и его псов. Время уже было вечернее, они сидели в кафе на первом этаже, которое было на уровне, хоть и было расположено на окраине города, рядом с лесом, который был через дорогу. Местные предприниматели всячески старались обустроить городские места, сделать город лучше, ведь когда-то он был крупным промышленным центром. Но сейчас все уезжают отсюда, но Диме казалось, что если здесь развивать места и деятельность, которая будет интересна молодёжи, обеспечить рабочие места, то город оживёт. И это альфа взял себе на заметку, на будущее. Они ужинали небольшими компаниями, чтобы не привлекать лишнее внимание, когда Дима почувствовал резкую колющую боль в области сердца и схватился за грудь.

– Ты чего? – спросил Жека.

– Да чёт сердце кольнуло… не хорошее у меня предчувствие…

– Васька…

– Надеюсь, что нет.

– Нет, ты не понял. Васька, – повторил Жека и указал на улицу.

Из леса через дорогу медленно шла его девочка.

Часть 11

Он сорвался с места. Расталкивая людей, попадающихся ему на пути, бежал вперёд. К ней. Перебегая через дорогу, Дима не обращал внимания на резко тормозящие машины и гневные выкрики людей. В самый последний момент он еле успел поймать её, чтобы вместе осесть на землю. Его омега была почти без сил, уставшая и вымотанная. Дима прижимал её к себе, целовал везде, где мог дотянуться и всё никак не мог поверить, что она сейчас в его руках. Он вжимал её в себя так, словно боялся, что её отнимут, снова заберут, но он больше этого не допустит. Вдыхая родной запах, дыхание срывалось. Он втягивал воздух под завязку, стараясь сблизиться с Парой максимально возможно. Сейчас ему было срать на всех и всё вокруг. Ничего больше не существовало, только она.

– Диман…

Только не сейчас. Дима знал, что Жека хочет как лучше и увести их с улицы, но сейчас он готов был открутить голову любому, кто посмеет помешать ему насладиться встречей с его омегой. Пусть только попробуют приблизиться… Дима тёрся о Ваську, зарывался пальцами в волосы, хотел ещё больше прочувствовать свою маленькую и хрупкую девочку. Он целовал её везде, где мог дотянуться. Его ещё несколько раз пытались позвать, но он только сильнее начинал злиться и рычать, пока не услышал тихое:

– Дима…

И только теперь, ярость и злость, что в нём закипали вперемешку с радостью от встречи с Парой, ушли. Дима сглотнул и посмотрел на Ваську, медленно моргнул и сглотнул ком, который появился в горле, стоило ему только услышать её голос.

—

– Вася, ты в своём уме?! – негодовал Дима. Да что там негодовал, он был в ярости и полнейшем недоумении.

– Дима… – устало проговорила Василиса, потирая переносицу, глядя на своего единственного мужчину. – Пойми, если я не вернусь и не постараюсь помочь, эта вражда так и будет продолжаться и …

– Да плевать я хотел. Ты туда не вернёшься. А Игнатов отправится на тот свет, как ему и положено, – рыкнул Дима. Ну как?! Скажите, как он мог отпустить её обратно?

– Дима, мои предки виноваты в том, что происходит с их волками! Мой родной отец пытался найти способ это исправить, но не успел. И если я могу помочь спасти невинного ребёнка, отдав ему записи отца, я это сделаю.

– И ты решила возложить на себя миссию по спасению его отпрыска? Вася, ты не мессия, не спасатель. Он тобой умело манипулирует, а ты ведёшься на это…

– Это моё собственное решение! – прокричала девушка, вскакивая со своего места. – Я ведь тебе всё рассказала, неужели ты…

– Я всё понимаю, Вася, – Дима в два шага оказался возле неё, взял её лицо в свои ладони и глядя ей в глаза продолжил говорить. – Но я не могу тебя туда отпустить! Только не после всего, что произошло. Игнатов охотился на тебя всю жизнь, обвёл нас вокруг пальца, ворвавшись на МОЮ территорию, убил многих ребят, похитил тебя и после этого я должен отпустить тебя обратно?! Он посягнул на МОЁ, понимаешь?! И должен понести ответственность!

– Дима, – Вася прижалась к нему и продолжила, – я не говорю, что ты должен будешь его простить и отпустить. Меня всё также надо будет спасать, но я прошу лишь дать мне немного времени. Доверься мне, пожалуйста, – с одной стороны она знала, что он прислушается к ней, потому что был по-своему мудрым человеком, но с другой стороны она боялась того, что видела. Его реакцию, его взгляд, не говоря уже о словах.

Дима кипел от злости и негодования. Отпустить её в лапы другого альфы он просто не мог. Знать, что еще несколько дней она будет там, что этот ублюдок может что-то с ней сделать… Для него подобное было недопустимо. Но больше всего злило то, что она сама стремилась туда вернуться, пусть даже из-за альтруистических побуждений, но легче от этого не становилось. А ещё он боялся. Боялся того необъяснимого чувства, которое появилось, когда они смогли восстановить свою связь целиком. Дима даже на секунду не хотел пропускать мысль, что то, чего он больше всего боялся, всё же произошло. Альфа думал, что хуже быть не может, но не нет, вот получите, пожалуйста. Он обнял свою омегу в ответ, услышав её слова.

– Мне страшно, Дима. Страшно туда возвращаться, страшно снова оставлять тебя и быть на расстоянии. Это больно. Но я должна… Чтобы невинный ребёнок смог расти без всей этой ненависти, понимаешь? Если это не остановить, то это будет продолжаться вечно. Это перекинется на следующие поколения вперёд. Мне совесть не позволит оставить всё так, как есть. Но и остаться в стороне я не могу. Только зная, что ты рядом и сможешь вытащить меня оттуда в любой момент, у меня получится… только так я смогу справиться.

– Ты же понимаешь, что надолго я не смогу тебя отпустить? – прижимая её к себе ещё сильнее, спросил он.

Васька кивнула.

– И что мы всегда будем поблизости и будем наблюдать?

Васька снова кивнула и сильнее прижалась к своему альфе.

– Я люблю тебя, – прошептала девушка. – Дима, мне было так плохо и больно в дали от тебя. Что же тебе пришлось пережить…

– Как и я тебя. Ты самое дорогое, что у меня есть, Вась. И я не хочу снова тебя терять, – в ответ. – Пресвятые помидоры, ты ещё беспокоишься о том, каково было мне… – усмехнулся он. – Рядом со мной хотя бы были родные и друзья, стая. А вот ты, моя малышка, была совсем одна. И это я должен спрашивать, как ты смогла справиться.

– Мне помогали мысли и вера в то, что мы обязательно увидимся, а ещё стремление использовать любую возможность, чтобы сбежать.

– Мой храбрый волчонок, – поцеловал её в макушку.

– Дима, там кругом растёт аконит. Вы должны быть осторожны, не подходите слишком близко.

– Хорошо.

– И вам лучше быть в альтер форме рядом с ним, так безопаснее.

– Хорошо.

– Дима! Ты меня вообще слушаешь?!

– Хорошо, – сам же Дима просто ловил каждый момент близости со своей Парой и ушёл в нирвану, если так можно сказать.

– Дима! – воскликнула Васька и пихнула его в бок.

– А, эй! Ты чего?

– Ты меня не случаешь!

– Слушаю я тебя.

– Да? Тогда, что последнее я сказала?

– Вась, – серьёзным тоном начал Дима, и она сразу замолчала, пристально глядя в его глаза. – Я очень нуждаюсь в тебе, больше чем в кислороде, если честно. Нуждаюсь в том, чтобы видеть тебя, быть с тобой рядом, чтобы, сидя подле тебя, я мог нежно гладить твои пальчики, – на этом моменте он взял её за руку и поцеловал каждый пальчик. – Чтобы я мог говорить с тобой о чём угодно или просто молчать. Хочу дышать твоим запахом, перебирать пальцами твои мягкие волосы, прижимать тебя к себе и целовать, укрывать от любой опасности. Я хочу каждый день говорить тебе о том, как сильно я полюбил тебя. И очень надеюсь, что всё это ты понимаешь и без слов. И также смею лелеять надежду на то, что всё это взаимно.

Она смотрела на него и плакала. Василиса не верила, что такие чувства бывают, но глядя на Диму, понимала, что он реален, как и его чувства. Она чувствовала, что в ней вместе с этим пробуждается тепло.

– Дима, ты многое изменил в моей жизни, даже то, что тебя не касалось. Я сколько себя помню, не ценила то, что было в моей жизни и всё время пеклась только о себе любимой, – с усмешкой сказала она. – Но ты показал мне, что в этом мире есть более важные вещи. Жизни дорогих мне людей также дороги. Я ценю тебя больше всего на свете и без тебя нет и меня, понимаешь? Ты стал смыслом моей жизни, который я выбрала сама. И никогда не отступлюсь от своего решения. Ведь то, о чём я даже мечтать не смела – сбылось. И всё благодаря тебе. Ты подарил мне покой и любовь…

—

– Ты уверен, что всё пройдёт гладко? – спросил Жека.

– Нет.

– Тогда почему?

– Я верю ей.

– Вера верой, но это Игнатов.

– Да. Он позволил ей уйти, прекрасно осознавая, что она свяжется со мной и что я приду сюда.

– Зачем ему всё это? Игнатов прекрасно знает, чем для него обернётся всё, что он сделал.

– Он пошёл на этот шаг осознанно.

– Неужели он правда думает, что сможет спасти своего сына с помощью Васьки?

– Васька считает, что да. И я ей верю. Такой решительности в её глазах я ещё не видел.

– Поэтому и отпустил.

– Да.

Жека похлопал его по плечу и пошёл к остальным ребятам, чтобы проверить готовность. А Дима смотрел, как его омега уходит глубоко в лес, отдаляясь от него всё дальше. Альфа снова чувствовал эту тянущую боль от расставания с Парой, но сейчас это было не так болезненно, как раньше. Сейчас он знал где она и мог находиться поблизости. И всё же, где-то глубоко внутри сидел гнилой червяк, который словно нашёптывал ненавистные слова, от которых хотелось рвать и метать. Он словно бы издевался, напевая, что его омега уходит в лапы другому альфе и кто знает, чем они там будут заниматься. Злость и гнетущая ревность переполняли его. Каких усилий ему стоило оставаться на месте и довериться своей омеге, одному богу известно. Но он должен постараться ради неё.

—

Мужчина стоял на крыльце дома и смотрел на опушку леса, соединяющуюся с аконитовым полем. Было ранее утро и солнце только начинало просыпаться, а он уже стоял и ждал её возвращения. У него не было абсолютной уверенности, что она вернётся, но где-то в глубине души он не хотел терять надежду на это. Прохладный утренний ветерок гулял по округе, а первые лучи солнца едва коснулись верхушек деревьев, как он заметил её. Девушка появилась из-за деревьев и стояла сейчас перед зарослями аконита и смотрела прямо на него. На его губах появилась лёгкая улыбка и какое-то облегчение растеклось в груди. Арсений смотрел, как эта, с виду хрупкая девушка, пробирается сквозь аконитовое поле, испытывая жгучую боль, но несмотря на это, упорно продолжает идти вперёд.

Она прошла через это чёртово аконитовое поле. Дышать было тяжело, всё тело ныло, силы покидали её. Васька уже на краю сознания почувствовала, что кто-то подхватил её на руки и куда-то понёс. Этот чёртов аконит отнимал все силы и с каждым разом всё больше. Последнее, что она помнила, это как Игнатов пошёл к ней навстречу.

В считанные секунды он оказался рядом с ней, не позволяя ей упасть. Арсений прижал её к себе и нежно поцеловал в висок, после чего потерся о неё щекой, делая глубокий вдох. Мужчина чувствовал запах другого сильного альфы и неосознанно издал недовольный рык, но сейчас она была в его руках. Хотя бы на мгновение. Хотя бы на считаные минуты, но она будет в его руках, в его власти. И он запомнит эти мгновения. Он улыбнулся своим мыслям и пошёл в дом. А с окна верхнего этажа на них смотрела пара антрацитовых глаз.

Она знала, что не является Парой для Арсения, поэтому терпела его пренебрежительное отношение всё это время. Николь старалась не строить иллюзий на свой счёт, но разве сердцу прикажешь? К тому же она была омегой-девушкой, которых во всём мире слишком мало, поэтому в глубине души надеялась, что это сыграет хоть какую-то роль. А когда узнали, что у них будет ребёнок, то розовые фантазии взяли вверх, ведь он начал уделять ей больше внимания и заботы. Однако продлилось это недолго. На горизонте появилась она, ту, что он так отчаянно искал и всё в одночасье рухнуло. К ней он относился по-особенному, ей даже и не мечталось. Но чем она хуже?

Арсений аккуратно уложил её на кровать и ещё какое-то время любовался. С собой она принесла какой-то дневник, просмотрев который он был очень удивлён. Тут и надежда вдруг появлялась, и в то же время нет, всё зависело от неё.

Голова гудела, но в теле больше не было боли и напряжения. Яркий солнечный свет ударил ей в глаза, стоило их только открыть, поэтому девушка сразу же зажмурилась. Выждав минуту, она вновь открыла глаза и села в кровати. Оглядевшись, Васька увидела, что блокнот её отца лежит на прикроватной полке. Игнатов не стал его забирать, а оставил ей. Она тут же схватила блокнот и соскочила с кровати. Открыв дверь комнаты, Васька врезалась в Игоря, который снова был представлен к ней. Он недоумённо уставился на неё.

– Мне надо поговорить с Арсением. Это срочно! – выпалила она.

Игорь молча кивнул и пошёл вперёд, давая ей знак, чтобы она следовала за ним.

Он уже долгое время сидел и выслушивал недовольство Ники и готов был сорваться, когда в дверь постучали и зашёл Игорь, а следом за ним и Василиса.

– Арсений, я… – Васька остановилась на полуслове, поскольку заметила, что Арсений здесь не один. – Не хотела мешать.

Ника видела, как его взгляд изменился. Стоило появиться в его поле зрения этой девице, как взгляд из холодного превратился в тёплый и заботливый. За всё время он ни разу так не смотрел на неё, но этой же достаётся то, о чём она всегда мечтала. Как же она ненавидела это. Ненавидела её.

– Поговорим позже, – сказал Арсений, обращаясь к Нике.

– Стоит ей появиться на пороге, как ты бросаешь все свои дела и…

– Николь, – холодно и жёстко произнёс альфа.

Женщина понимала, что бы она ни сказала, сейчас это будет бесполезно. Поэтому злобно глянув на Василису, она молча удалилась. Игорь вышел следом за ней и закрыл деверь.

– Присаживайся, Василиса.

Девушка молча прошла к креслу.

– Я не хотела мешать, – смущённо сказала она.

– Ты не помешала.

– Явно помешала, – слегка фыркнув, сказала она.

– Почему тебе всё время нужно язвить? – спросил Игнатов тоном, который не подразумевал ответа, но был мягок. Васька лишь искоса глянула на него. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Арсений, откидываясь на спинку кресла, с усмешкой глядя на эту молодую девушку, что не умела скрывать своих эмоций. Это было мило и забавно.

– Нормально.

– Нормально – это не ответ. Тебя что-нибудь беспокоит?

– Беспокоишься? – и она заметила, что Арсений смотрит на неё взглядом, которым обычно окидывают детей, которые сотворили очередную шалость и не поняли этого. – Меня ничего не беспокоит. Спасибо…

– Хорошо.

Они молчали какое-то время, после чего Арсений вновь спросил:

– Ты что-то хотела, раз ворвалась сюда, – решил нарушить молчание альфа.

– И ничего я не врывалась.

– Но ты же сама сказала, что не хотела мешать.

– Ты же сказал, что я не помешала.

– Сказал.

– А что тогда… – но она прервалась, понимая, что над ней просто издеваются. – Да ты..!

Арсений улыбнулся и спросил:

– Так что ты хотела? – наклонившись чуть вперёд и приготовившись внимательно её слушать, спросил он. Ему было любопытно, зачем он ей так срочно потребовался и подтвердится ли его догадка.

Василиса сделала глубокий вдох, сердито глядя на мужчину перед собой, а затем молча протянула ему записи отца.

– Что это?

– Надеюсь то, что поможет твоему сыну.

Альфа вскинул бровь и не отрывал взгляда от девушки, что сидела перед ним. Он видел в её взгляде решительность и веру в то, что записи в этом блокноте действительно могут помочь. Его удивляло то, что она решила не просто вернуться, а прихватить с собой то, что, по её мнению, может им пригодиться. Казалась ли она ему удивительной? Определённо. Его догадка хоть и была слабой, но оправдалась и это не могло не радовать. Мужчина молча взял блокнот из её рук, слегка касаясь её пальцами. Девушка вздрогнула от этого прикосновения и в смущении отвернулась. Игнатов ухмыльнулся, заметив лёгкий румянец на её щеках.

– Я правда не хотела вам помешать, – тихо сказала Васька.

– Не волнуйся на этот счёт, – довольно холодно ответил он.

– Твоя жена явно была недовольна моему появлению, – осторожно сказала она, не зная, корректно ли это вообще.

– Она мне не жена.

– Что? – удивилась Василиса.

– Она просто мать моего сына, – а за дверью стояла та, что не смогла сдержать слёз обиды от этих слов, хотелось всё крушить на своём пути. Она уже дёрнулась, чтобы ворваться в кабинет, но её остановил Игорь.

– Пусти! – с нажимом сказала Николь.

– Нет, – спокойно и безэмоционально ответил он.

– Пусти, я говорю!

– Тебе лучше вернуться в свою комнату и не злить его, – казалось, что этого молодого мужчину ничего не колышет.

Она зло на него посмотрела, после чего развернулась и ушла. А Игнатов же прекрасно слышал то, что происходило за дверью.

– Разве ты её не любишь? – шёпотом спросила она.

Арсений увидел в её глазах искреннее удивление и детскую непосредственность. Она правда верила в то, что дети могут быть только у любящих друг друга людей. Альфа понимал, почему Волков выбрал её. Понимал, почему много лет назад его волк…

– Ты всё еще продолжаешь жить в сказке, Василиса, – с печалью в голосе произнёс Арсений.

– Я не понимаю…

– Надеюсь тебе и не придётся.

Игнатов передал блокнот своим учёным, предоставляя им возможность наконец-то разобраться с его проблемой. Один день сменял другой. Василиса много времени проводила в компании Игнатова, слушая его рассказы о жизни волков в стае, наблюдая за ним и много размышляя о том, сколько же она упустила в жизни, постоянно находясь в бегах. Девушка уже отпустила свою обиду и злость на него за охоту на неё, но прекрасно понимала, что он опасный человек и убийца. Пусть и не своими руками, но по его команде погибли ребята. Хотя девушка не сомневалась, что и его собственные руки испачканы в крови. Удивительным было то, что по отношению к себе она не чувствовала опасности. Наоборот, девушка ловила себя на мыслях, что рядом с ним ей комфортно, но не спокойно. Что-то будоражит её, что-то в Игнатове вызывает в ней непонятные чувства, которых она боится.

В один из вечеров они сидели в кабинете Игнатова. Василиса по обыкновению читала, альфа же сидел за столом разбирая какие-то бумаги. Девушка не замечала, как он уже продолжительное время наблюдает за ней, записывая на подкорке своего сознания и памяти каждую чёрточку её лица, её движения… И мужчина решил поддаться своему мимолётному порыву, включил музыку и подошёл к ней.

Василиса еле заметно вздрогнула, когда заметила протянутую к ней руку. Она подняла взгляд на Арсения, который смотрел ей прямо в глаза и улыбался уголками губ.

– Не откажи мне в танце, пожалуйста, – уверенно произнёс он, продолжая протягивать руку, но при этом в его голосе не было какого-то превосходства или власти, лишь уважение и искренняя просьба.

Василиса сглотнула ком в горле, явно борясь с желанием согласиться или же отказаться, но по итогу повинуясь порыву, приняла его приглашение.

Посреди кабинета двое. Он и она. Звуки мелодии, чуть хрипловатый голос певца плавно вёл их к танцу. Арсений обнимает её за талию, берёт за руку… Их пальцы соприкасаются, и она оказывается в его объятиях. Они начали двигаться в такт музыке. Двое смотрели друг другу в глаза. И если раньше она могла сказать, что он недурён собой, то приглядевшись, можно было смело говорить, что Арсений Игнатов очень красив. От него исходил приятный древесный аромат, который олицетворял уверенность, мужество и благородство, хоть его и невозможно было отнести к нему, но всё же… Игнатов уверенно вёл её в танце, как и положено настоящему мужчине и партнёру. Красота его движений очаровывала. В этом танце они как будто проживали все те годы погони, что у них были, передавали все свои чувства, которые испытывали. Гнев, ненависть, понимание, уважение, страсть… Эта музыка, эти движения… Они словно были созданы для них. Василиса понимала, что это неправильно, вот так тонуть в этом человеке, в этом чудовище, но чудовище ли..? Тело как будто жило своей жизнью, всецело подчиняясь движениям Арсения. Перемещаясь, выгибаясь и пропуская через себя поток необузданной страстной энергии. Она боялась. Но боялась не мужчину, с которым танцевала и который знал, чего хочет, она боялась себя, боялась того, какие поступки совершает и того, что чувствует.

И вот музыка заканчивается, они останавливаются. Грудь активно вздымается, воздуха катастрофически не хватает, волна чего-то горячего и волнующего поднимается снизу. Сердце бешено бьётся и вот-вот выпрыгнет наружу. Она не может оторвать от него взгляд. Просто магнетизм какой-то… Но вдруг в её памяти всплывает лицо Димы, и девушка резко отталкивается от груди Арсения, пятится назад, в волнующем страхе глядя на него, а потом пулей вылетает из кабинета. Уже находясь в комнате, она прижимается спиной к двери и не может оставить свой взгляд на чём-то одном, в голове полный бардак и вопрос: что она делает? Что это вообще было?

Арсений же так и остался стоять, лишь закрыл глаза, стараясь заново пережить этот танец и ощущения, которые он испытал. За несдержанность он успеет ещё себя отругать, но мужчина не мог отрицать, что его порыв стоил того. Хотя бы на крайнем рубеже своей жизни он может испытать ЭТО чувство. А кто, собственно, ему запретит? Совесть? Он давно запер её под замок. Поэтому он использует любую, даже мельчайшую возможность, испытать то, чего был лишён всю свою жизнь.

Прошла ещё пара дней. Арсений вёл себя обычно, спокойно и уверенно, совершенно не стесняясь и не скрывая того факта, что между ними что-то произошло, а Василиса же старалась делать вид, будто ничего не было. Она почему-то наивно полагала, что если притвориться, что ничего не было, то это просто сотрётся из её жизни. Но девушка просто обманывала саму себя, потому что тело, потому что сердце не забыли.

Она уснула с книгой в руках у камина. Он смотрел на её спокойное и расслабленное лицо. Сейчас омега выглядела такой беззащитной и невероятно красивой, что он не мог перестать смотреть на неё. Её ресницы чуть подрагивали и отдавали лёгкие тени в свете огня из камина. Она спала так безмятежно, подложив ладошку под голову, другой рукой придерживая раскрытую книгу. Альфа аккуратно, чтобы не потревожить, поднял девушку на руки и понёс в комнату. Арсений чувствовал её тёплое дыхание на своей коже, и то, как она медленно выдыхает свой сон. Он смотрел на её лицо, которое было сейчас так близко, и такое по-детски открытое и какое-то… уязвимое. Он старался запечатлеть в своей памяти каждую чёрточку её лица. Странно, но только когда она спала, Арсений смог рассмотреть её лицо полностью, до мельчайших подробностей. Сейчас он видел её настоящую. Она неосознанно прижимается к нему во сне. Игнатов понимает, что ей скорей всего снится Дима и она тянется к нему, но ведь он мог на секунду представить, что она… Ему бы хотелось быть её сном, чтобы он мог уходить утром и чувствовать, как она ловит его за призрачные нити, пытаясь не упустить. Пытаясь запомнить. Он хотел бы быть для неё всем, но понимал, что время упущено. Уже у самой двери она вдруг дёрнулась во сне и открыла глаза. Мужчина заметил лёгкий испуг в её глазах, поэтому чуть улыбнулся и аккуратно поставил её на ноги.

Василиса смотрела на него не отрываясь. Она боялась его и в то же самое время чувствовала непонятное, но сильное притяжение к этому мужчине. Она как будто что-то упускала. Это что-то ускользало из её рук, как вода утекает сквозь пальцы. И как бы ты ни старался удержать это, ничего не выходит. Ты просто не властен над силой природы.

Он понимал, что скоро конец. Ему осталось совсем немного. Поэтому он хотел почувствовать хотя бы мимолетное, но такое желанное прикосновение. Альфа медленно наклонился к девушке, наблюдая за её реакцией. Она стояла и ждала. Он улыбнулся уголками губ и нежно провёл рукой по её щеке, а затем обняв её за шею, наклонился ещё ближе, так, что она почувствовала его дыхание на своей коже. Он не сводил своего голодного взгляда с её лица. Первое прикосновение его губ она ощутила остро, словно молния пронзила тело. Василиса закрыла глаза и перестала дышать. А он не смел закрыть глаза, чтобы оставить этот момент в своей памяти навсегда. Нежное лёгкое касание очень быстро переросло во властный поцелуй. Арсений словно зверь поглощал каждый её выдох, каждый её вздох. Его дыхание, такое горячее и шумное, обжигало кожу. Чуть прикусив губу с тихим рыком, он углубил поцелуй. Руки мужчины, сильнее прижали девушку к своему огромному телу.

Василиса не понимала, что происходит. Её разум затуманился, она могла лишь чувствовать и не было сил сопротивляться. Сам мужчина и его волк почувствовали маленький глоток истинной искренней радости и мимолетный момент счастья. Он впервые чувствовал то, что уже никогда не сможет испытать и попробовать. Но стоило ему только почувствовать, что омега сдалась и сама подалась навстречу, Арсений медленно оторвался от её губ и прислонившись к её лбу, тихо сказал:

– Как жаль, что моя истинная Пара принадлежит ни мне. Как жаль, Василиса… что ты принадлежишь другому.

– Что…? – она не сразу поняла смысл его слов. – Что? О чём ты говоришь? – тяжело дыша, вновь и вновь спрашивает его.

– Тогда… – начал он, прижав её к себе так крепко, как только мог. – В доме твоих родителей. Я сразу почувствовал тебя и мне было достаточно лишь твоего запаха, чтобы понять, что моё сердце всегда будет принадлежать той маленькой девочке, что была спрятана под полом, – он говорил ей всё это, потому что скоро наступит конец. Но возможно он делал это в своём эгоистичном желании оставить часть себя в её жизни. – Мне пришлось постараться, чтобы скрыть это от отца. И потом… потом уже исчезла ты сама…

– Что? Что ты такое говоришь…? – она не верила в то, что слышала. – Как…

– Прости меня…

И после этих слов мужчина ушёл, оставляя девушку в ужасе прикрыть рот ладошкой и со слезами на глазах смотреть ему в след. Теперь она понимала, откуда была эта тяга к нему. И это было больно. Но Василиса даже не заметила, как за ними кто-то наблюдал. Она зашла в комнату и не знала куда себя деть. Что ей теперь делать с этой информацией? У неё было ощущение, словно на неё вылили что-то липкое и жгучее, что причиняет практически физическую боль. Василиса стала лихорадочно стягивать с себя всю одежду и поспешила в ванную. Она решила, что быть может вода поможет ей избавиться от этого гнетущего чувства.

Она чувствовала себя ничтожеством. Она не понимала зачем всё это происходит и почему? За что так судьба с ними обходится? Осознание того, что она испытывает на себе проклятье, а по-другому это назвать не получается, возможность выбора Пары. Когда природа даёт тебе не одного истинного, а двух, а ты возьми и выбери. Но она же уже выбрала. Она выбрала Диму. Он нужен ей, как лунный луч в кромешной тьме, единственный, кто ей не чужой, кто дарит ей покой… Но это непонятное разрывающее на части чувство, как ей избавиться от него?

Девушка всё плакала и плакала в немом крике отчаяния, а вода смывала следы переполнявшей её боли. Что она могла сделать?

Всю ночь она провела без сна, обдумывая то, что ей удалось узнать и пытаясь уложить это в своей голове. А ещё пыталась не корить себя, ведь этот поцелуй она считала предательством. Её ужасно злили все эти принципы и морали, что правильно, а что нет, где хорошо, а где плохо. Она была честна с собой и понимала, что было, то было, и отмотать назад уже нельзя. Ей лишь остаётся жить с этим и когда-нибудь она сможет себя простить. Девушка была уверена, что узнай Дима ВСЮ правду, то понял, принял бы и простил, но ему было бы очень больно. И стоит ли ему знать об этом?

—

Дима с ребятами находились неподалёку в лесу, так чтобы оставаться незамеченными, но в случае чего быстро среагировать. Прошло уже несколько дней, а вестей пока не было. Всё было спокойно, даже слишком. И это-то как раз напрягало его сильнее всего. Дима переживал за Ваську. Он видел на территории дома Игнатова его волков, но ни его самого, ни Василисы видно не было. Как же ему хотелось ворваться туда и разнести всё к чертям, но пока он не мог этого сделать. Они ждали, когда Василиса подаст хоть какой-нибудь знак, что они могут начать действовать. Ему казалось, словно что-то неприятное и липкое прицепилось к его душе. И как бы он ни старался отогнать от себя это наваждение, ничего не получалось. Такое ощущение, что ответ где-то на поверхности, но он его не видит.

Дима резко поворачивает голову в сторону дома и чувствует, как в душе поселяется страх, который замораживает душу, парализует и отбирает возможность рационально мыслить и слушать собственный голос разума. Он словно чувствует опасность, но не знает откуда и от кого. И от этого становится жутко. Но он с усилием заставляет себя не поддаваться эмоциям, а просто наблюдать, понимая ради кого и чего пройден весь этот путь и что ещё предстоит сделать. Он не позволяет раздражению и гневу вырваться наружу.

Волки его стаи находятся в полной боевой готовности, как и стая Клима. Они выжидают. Но тут Дима заметил движение около дома и внимательно посмотрел туда. Зрение волка позволяло отлично видеть в темноте и дальние расстояния. В их сторону, сквозь аконитовое поле шёл Игнатов собственной персоной. Когда он подошёл к ним ближе, Дима зарычал, готовясь к атаке.

– Не торопись, волчонок, – сказал Арсений, поднимая руки вверх, в знак того, что он не собирается нападать. – Я пришёл поговорить.

Дима в своей волчьей форме ещё какое-то время смотрел на него, после чего медленно стал отходить в темноту ночного леса, пока совсем не скрылся. Он учуял на нём её запах. Он чувствовал его так отчётливо, словно она была рядом. Парень старался гнать дурные мысли из своей головы, которые подобно надоедливым мухам не переставали лезть к нему в голову. Хотел ли он знать правду или остаться в неведении? Ответа на этот вопрос у Димы не было. Уже через пару минут к Арсению вышел сам Дима.

– Дай мне хоть одну причину, по которой я не должен убивать тебя прямо сейчас? – задал он вопрос Игнатову.

– Ну, разве что ты сможешь подождать ещё пару дней и тогда делай, что хочешь.

– Пару дней? – недоверчиво спросил Дима.

– Да. Послезавтра я её отпущу.

– И я должен тебе поверить?

– Хм, – ухмыльнулся Игнатов. – Ты ведь чувствуешь её запах, не так ли? – Дима ничего не ответил, только прожигал его взглядом. – И сейчас ты думаешь о том, что самый худший кошмар, который может приключиться с волком, стал твоим? Я угадал?

– Просто скажи это.

Арсений Игнатов молчал какое-то время и размышлял, стоит ли ему говорить или пусть помучается? Всё же он не был благородным рыцарем, скотская натура – его натура. От этого никуда не деться. На широкие жесты добродетели он не претендовал.

– Я позволил тебе и твоей стае ошиваться поблизости всё это время и не предпринимал ничего. Именно это и то, что я обещал отпустить её, даёт мне право пожить ещё немного, согласен?

– Может и так.

– Но у меня есть одна просьба.

– Слушаю.

– Позволь моему доверенному лицу уйти живым с одной омегой…

– Матерью твоего сына?

– Ты знаешь? Она тебе рассказала?

– Да, я в курсе.

– Значит, она убедила тебя отпустить её? Это была её идея?

– Ближе к делу.

– Тебе так тяжело принять тот факт, что она захотела помочь мне? Тому, кто преследовал её всю жизнь? И ты согласился несмотря на то, что я сделал?

– Это к делу не относится, – рыча ответил Дима.

– Да не злись ты так. Мне просто интересно понять ваши мотивы. Имею я на это право перед смертью?

– Я ей доверяю. Ты слышал что-нибудь о доверии?

– Доверие…? Боюсь жизнь научила меня никому не доверять.

– Хорошо, ты хочешь, чтобы твой человек ушёл вместе с твоей омегой. Это всё?

– В целом и общем да. С остальными можете делать что хотите.

– Если с её головы упадёт хоть волос, если ей причинят вред за это время, живым никто не уйдёт.

– Я согласен.

–

– Василиса, пройдём со мной, – позвал её Игнатов.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она. Омега решила, что несмотря на выкрутасы судьбы, она будет жить так, как сама захочет. И она сделала свой выбор уже давно, а с новыми чувствами она как-нибудь справится. Что-нибудь обязательно придумает.

– Идём, – говорит Арсений.

Она следует за ним и понимает, что они идут в лабораторию. Там девушка видит двух ученых и Николь, чьё лицо скривилось при появлении Васьки.

– Вы… сделали лекарство? – с надеждой спрашивает она, глядя то на Арсения, то на учёных.

– Да, – ответил Арсений. – Приступайте, – уже обращаясь к своим сотрудникам.

Старший из них ввёл Николь какой-то препарат. Василиса ждала, что произойдёт какая-то магия или чудо, но этого не случилось.

– Препарату потребуется время, – говорит старший из работников.

– Когда будет известен результат? – спросил Арсений.

– Ближе к ночи мы уже будем знать.

– Хорошо, м кивает он. – Идём Василиса.

– Но разве ты не должен… – стушевалась девушка и хотела договорить, не должен ли он сейчас побыть с Николь, ведь она всё-таки мать его ребёнка, но её оборвали на полуслове.

– Нет, не должен, – и вышел из лаборатории.

Василиса замерла, глядя ему в след. А потом повернувшись к остальным, сказала:

– Спасибо, – и ушла.

До самого вечера она просидела в гостиной, стараясь читать книгу, но волнение не позволяло ей этого сделать. Она уже несколько минут читала одну и ту же строчку, но не могла понять ни слова из прочитанного. Арсений же был спокоен, как удав.

– Почему ты так спокоен? – ей было неловко говорить с ним после случившегося, но с тех пор мужчина ни разу не предпринял попытку приблизиться к ней.

– По-твоему я должен метаться из угла в угол и грызть ногти? – не отрываясь от своих дел, ответил вопросом на вопрос.

– Можно же хотя бы проявить каплю сочувствия и внимания к Николь.

– Зачем? – теперь он смотрел на неё.

– Как зачем?! – удивилась Василиса.

Мужчина посмотрел на неё в ожидании продолжения.

– Она же мать твоего ребёнка…

– Вот именно, Василиса. Она лишь мать моего ребёнка. Николь с самого начала знала на что идёт. Её никто не заставлял и не принуждал.

– Но…

– Почему я должен имитировать чувство заботы и… к тому, кого не люблю?

На это ей нечего было ответить, поскольку она снова видела в его глазах то, чего не должно было быть, а именно тепло и заботу. Эти чувства он направлял не в сторону Николь, а ей.

Чуть позже зашёл старший из учёных и сообщил, что лекарство подействовало и сыну Арсения не грозит потеря волка. Василиса видела, как с плеч Игнатова в буквальном смысле свалился груз. Мужчина посмотрел на Игоря, что всегда был неподалёку и сказал:

– Ты помнишь, что надо будет сделать?

– Да.

– Хорошо, тогда иди.

Игорь молча вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Арсений устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Какого было его удивление, когда он почувствовал нежное и нерешительное прикосновение к своей руке. Открыв глаза, он увидел, что Василиса сидела рядом с ним на полу и взяла его за руку. Сейчас он словно видел её насквозь. Всё ее волнение и переживание за него, за ребёнка, за сложившуюся ситуацию. Он видел тепло в её глазах.

– Я рада, что это бремя снято с твоей семьи, – прошептала она.

Он ничего не ответил, лишь сжал её маленькую ладошку в своей и продолжал неотрывно смотреть на неё.

– Завтра ты сможешь уйти отсюда, – сказал он.

– А ты? – чуть помедлив, спросила Василиса. – Что будет с тобой?

– То, что я заслужил по закону волков.

– Нет! – воскликнула она. Он посмотрел на неё с такой невыносимой печалью и тоской, но при этом на губах была лёгкая улыбка. – Не делай этого… – прошептала она.

– Всё уже решено. Думай только о том, что скоро окажешься дома. Завтра я тебя отпущу, и ты вернёшься домой. К своей семье.

– Но… ты…

– Моя судьба не должна тебя тревожить, Василиса.

Васька лежала в кровати и думала над словами Игнатова. «Завтра я тебя отпущу, и ты вернёшься домой». Он не собирался вечно держать её рядом с собой. Этот человек действительно намеревался получить только её помощь и ничего более. О другом моменте Василиса старалась не думать и похоронить воспоминания о поцелуе с Игнатовым глубоко в своей душе, чтобы никто об этом не узнал. Она поняла, что пытаться осмыслить то, что происходило между ней и Игнатовым было бесполезно, хоть теперь она и знала почему. Ей нужно было забыть об этом, как о незначительном воспоминании из своей жизни, потому что Диме будет больно, она просто не сможет ему об этом рассказать. И фраза «счастье в неведении» подходит здесь весьма кстати. Она скучала по Диме и хотела домой, к нему. Он её Пара, её любовь и вся её жизнь. Она принадлежит ему. Закрывая глаза, она представляла, как он прикасается к её губам, и штормовая волна чувств уносит их в океан наслаждения. Лишь знание того, что он неподалеку, придавало ей сил держаться. И завтра, наконец-то, она сможет вернуться домой. А что будет дальше, что будет с Игантовым… Это решать вожаку и другим волкам. Она сделала всё, что могла. И быть может то, что она уже успела рассказать Диме, то, что Игнатов её отпускает, облегчит его участь. Хотя это маловероятно. Девушка забылась сном с мыслями о доме и спокойной жизни. Уже завтра она будет дома, в целости и сохранности.

На следующее утро, когда Василису снова сопроводили в столовую, она увидела, что помимо Арсения, там была ещё и Николь. Васька легко улыбнулась этой картине и подумала о том, что быть может Игнатов всё же сможет найти своё счастье с этой девушкой. Завтрак проходил в полном молчании. Васька не замечала, как другая девушка с хищным взглядом следит за каждым её движением, словно чего-то ожидая. Да и куда ей было заметить, когда все её мысли занимали то, что скоро она будет свободна. А вот Игнатов заметил странность в поведении своей зазнобы и внутренне приготовился к подступающему пиздецу. Вот только в чём будет заключаться этот пиздец он не знал. Но долго ждать ему не пришлось.

Васька вдруг резко покраснела и стала задыхаться, хватаясь за сердце. Она вскочила, хватая ртом воздух, в невозможности вдохнуть. Её сердце то бешено билось, то замедляло свою работу. Тело подрагивало. В этот момент Игнатов посмотрел на Николь и увидел её довольное выражение лица. Альфа схватил женщину за горло и прорычал:

– Что?!

Васька в этот момент из последних сил пробиралась к выходу из дома. Она должна успеть, должна хотя бы в последний раз увидеть его глаза, ибо понимала, что возможно ей осталось недолго. Выйдя на улицу и сделав пару шагов, девушка упала, не имея возможности сделать ещё хоть шаг. Тело сковали судороги, дышать было невозможно, сердце казалось готово то выскочить из груди, то замереть совсем. Боль была невыносимой. Она задыхалась, пытаясь заглатывать всё больше воздуха, который казалось, уходил в никуда. Руки леденеют, она не может двигаться и чувствует, как словно бы теряет свою душу, которая парализуется действием яда и поглощается пустотой. Она услышала дикий рёв волка, но ничего сделать не могла.

Когда Дима увидел, что Васька появилась на крыльце дома, сначала обрадовался, а затем почувствовал острую боль. Он уже находится в состоянии аффекта, мысли спутаны, всё, что сейчас для него имеет значение – это убить Игнатова. Его Паре было плохо, она была на грани жизни и смерти. Ведь он предупреждал его. И как он только мог поверить этому человеку? Дима взревел и бросился вперёд. Остальные ребята за ним.

В этот момент Игнатов выбегает из дома и видит, как на него несётся огромный чёрный волк. Но ему не было до этого дела, он знал, какой конец его ждёт. Поэтому он даже не собирался сопротивляться. Альфа почувствовал, как мощные челюсти волка сжимаются на его плече и словно тряпичную куклу его волокут по земле. Где-то на фоне он слышит рыки своих волков и волков Димы, понимая, что они разорвут их в клочья. Чёрный волк над ним готов рвать его на части, но ему всё равно. Он смотрит ему в глаза и тихо говорит сквозь боль и хрипы:

– Это спасёт её, – указывая на шприц в своей руке.

Дима всё понимает, и возвращаясь в человеческий облик, хватает шприц и бежит к Ваське. Делает ей укол. Кто-то уже звонит в скорую помощь. Всё кончено. Одновременно казалось, что прошла целая вечность, а с другой стороны всего лишь миг. А Игнатов лежит и смотрит на неё, понимая, что она спасена и он может уйти со спокойной душой. Дима прижимает её к себе, стараясь успокоить и оказать любую помощь, что-то кричит своим ребятам. Ноющая боль от страданий Пары постоянно напоминает осебе, оседая на стенках где-то внутри. Он видит, что дыхание Василисы выравнивается, к телу возвращается возможность двигаться. Сначала накатывает облегчение, и пустота от страха потерять её затягивается мембраной, но такой тонкой, что, казалось бы, при любом прикосновении она лопнет, усиливая боль в стократ, распространяя её в каждую клеточку организма. И где-то неподалёку он слышит хриплый голос Игнатова:

– Она выбрала тебя… всегда выбирала…

Василиса чувствует, как ей постепенно становится легче. Она приоткрывает глаза и видит рядом Диму, который держит её на своих руках, прижимая к себе. Она так рада видеть его лицо, видеть, что он цел и невредим. Живой. Здесь рядом. Она улыбается на сколько хватает сил, а затем переводит взгляд и видит Арсения. Какая-то неясная душевная боль скапливается в груди, сжимается и становится совсем невыносимо тяжёлой. Она давит, причиняя жгучую боль наравне с физической, освобождая подступившие слёзы.

Он смотрит на неё и понимает, что она одними губами шепчет: «Ты не виноват. Прости». Это своего рода отравление. Отравление чувствами, которые превратились в его собственный яд, который постепенно разъедает изнутри, не оставляя за собой ничего, лишь незаполненную пустоту. Губы мужчины коснулась лёгкая усмешка, после чего он медленно ушёл, так и не закрыв глаза.

Василиса отвернулась, прижимаясь к Диме. Теперь всё закончилось. Больше нет этого кошмара, который длился столетиями. Теперь они оба свободны.

—

Василиса лежала на больничной койке в одноместной дорогой палате первоклассного медицинского центра и смотрела в окно, но в её глазах была какая-то пустота. Сейчас она чувствовала себя лишь оболочкой человека, который продолжает жить и даже улыбаться. Вот только глаза перестали светиться, словно порытые пеплом. И понимала, что внутри неё умерла какая-то крохотная часть. Часть, которая принадлежала ему. И всё, чем она жила всю свою жизнь перестало существовать. Но эта пустота гложет изнутри, причиняла беспокойство душе. Она заставляла постоянно думать обо всём, что произошло, прокручивать это в голове снова и снова, и пытаться найти иное решение, другой выход. Но ничего не получалось. Сможет ли она пережить это?

В один из дней к ней пришёл отец. Он уже был в порядке и полностью здоров. Александр поцеловал девушку в лоб и погладил по голове со словами:

– Рад тебя видеть, чертёнок.

– И я.

– Что-то мне не верится. Ты чего такая грустная?

– Скажи, – даже не глядя на него, начала девушка, – ты знал?

– Что именно, ребёнок?

– Всё. Ты знал, что скрывает наша семья?

– Всё, что я знал, рассказал тебе.

– А исследования отца?

– Твой отец никогда не говорил подробно об этом. Всё это казалось бессмыслицей.

– Хорошо. А то, что он не убивал родителей, и что это сделал его отец, ты знал?

– Знал, – после долго молчания ответил Александр.

– Тогда почему не сказал?! – повернувшись к нему и прожигая его гневным взглядом, спросила она.

– А что это поменяло бы, ребёнок? Что его отец, что он сам, преследовали тебя всю жизнь. Так какая разница…

– Разница в том с какой целью он это делал!

– О чём ты? – удивлённо и даже как-то испуганно спросил Александр. – Вася, что ты мне не договариваешь?

– Ничего, – отвернувшись, сказала Василиса. – Я хочу побыть одна.

Александр ещё какое-то время побыл с ней, а потом ушёл, потому что девушка была не настроена на разговор. Чуть позже к ней зашла Юлия Николаевна. В этом человеке Василиса почувствовала что-то родное и понимающее ещё в первую встречу. Она напоминала ей её родную маму. Как бы она хотела, чтобы она была сейчас рядом.

– Василиса, девочка моя, – говорит Юлия Николаевна, беря её за руку. – Дорогая, расскажи мне, что тебя тревожит.

Василиса долго молчала, разрываясь между тем, чтобы рассказать этой омеге всё, что произошло, чтобы ей не пришлось нести это бремя в одиночку, и тем, чтобы унести это всё с собой, не рассказав ни одной живой душе. Да и к тому же это была мама Димы, могла ли она рассказать ей всё? И пока она размышляла, по её щекам покатились слёзы. Юлия Николаевна, видя состояние девушки, села к ней на кровать и прижала девушку к себе.

– Василиса, ты можешь рассказать мне всё. Ты должна знать, что это останется между нами… Никто, даже Дима, не узнает об этом, только не держи эту боль в себе, ладно? – она понимала, что девушке не хватает родительского тепла и понимая. Не хватает того человека, который бы понял и не стал осуждать, даже если она сделала что-то неправильное или считала, что так поступила. Ей нужна была моральная поддержка родителя, которого у неё не было. И Юлия Николаевна готова была стать для неё таким человеком.

И Василиса стала говорить. Говорить, не переставая обо всём, ничего не утаивая.

– Василиса, – ласково проговорила Юлия Николаевна, гладя девушку по волосам, – то, что ты чувствуешь – нормально. Тебе не зачем стыдиться своих чувств и эмоций, которые ты испытываешь. А если учесть, что…

– Я предательница? Юлия Николаевна, скажите…

– Нет. Это природа, такое иногда случается, и ты не могла знать. Порой инстинкты берут вверх, и мы не можем с ними совладать в моменте. Ты не должна корить себя за это. И тем более чувствовать вину за его смерть.

– Но…

– Василиса, девочка моя, он взрослый человек, мужчина, альфа-вожак, который сам принимает решения и несёт за них ответственность. И если он знал, что ему осталось недолго, так может стоит, – сказать это слово по отношению к Игнатову ему было тяжело, но она должна была ради неё, – уважать его выбор. Умереть именно так.

– Это несправедливо…

– Жизнь вообще несправедливая штука, и что теперь? Винить себя в смерти, в которой ты не виновата… почему? – Василиса молчала. – Пойми, что ты имеешь право на любые чувства. Не кори себя за свои поступки. Да, кто-то сможет сказать, что ты поступила неправильно, но это не так. Никто не знает, как бы он повёл себя на твоём месте. Ты за короткий миг была вынуждена пережить многое и многое из этого тебе непонятно и незнакомо. Но позволь себе прожить эти чувства. И вот тогда ты сможешь их отпустить.

– А как же Дима…? – прошептала Василиса.

– А что Дима?

– Он же наверняка догадывается…

– Я бы даже сказала он знает наверняка, – женщина почувствовала, как девушка сжалась в её руках. – Но это не значит, что он не понимает.

– Он меня не простит…

– Что значит не простит?

– Ну как же…

– Василиса, знаешь, что для него самое главное? – она молча покачала головой. – Для него самое важное то, что ты выбрала его. Понимаешь? Он никогда не сомневался в тебе. И ты, дитя моё, не сомневайся в нём и не додумывай за него.

Дима приходил к ней каждый день и сердце его разрывалось от того, какую тоску он видел в её глазах. Они почти не говорили. Произошедшее подкосило её. Всё это время она была молчаливой и почти безучастной, она словно была не здесь, и не с ним. И это пугало Диму. Он просто ложился с ней рядом, а она, как маленький котёнок, прижималась к его боку и просто лежала, крепко его обняв. Может им и не нужны были слова. Дима всё понимал. Всё чувствовал. И всё, что его волновало, так это то, чтобы она перестала винить себя и не важно за что. Всё осталось в прошлом. Теперь они могут начать заново, с чистого листа.

Спустя несколько дней Василису выписали из больницы полностью здоровой. Её жизни больше ничего не угрожало и можно было выдохнуть. Хоть у неё и была усиленная регенерация и можно было обойтись без вмешательства медиков, но Дима настоял на полном обследовании и соответствующем уходе. Дима зашёл в её палату. Девушка сидела на кровати и сразу повернулась к нему, радостно улыбнувшись.

– Ну, что, готова оказаться дома? – спрашивает он с улыбкой на лице, прижимая омегу к себе, стараясь отогнать дурные мысли.

– С тобой я готова на всё, – прижимаясь к нему и словно оживая, говорит Василиса. Вот сейчас он видит её той самой, живой и настоящей, а не тенью самой себя. Всё придёт в норму, им нужно лишь немного времени.

Он целует её так нежно, как не снилось ни одному розовому лепестку ранним утром. Дима едва касается её губами, почти одним только дыханием, будто боится, что она рассыплется и исчезнет, словно фарфоровая кукла. Но чувствуя, как она прижимается к нему, сильнее притягивает её к себе и целует уже уверенно. Он целует так, что девушка невольно подчиняется каждому его движению, отвечает также страстно и безудержно. Сердце тает от этого, с урчанием и стонами. Она утопает в этом чувстве и получает небывалое удовольствие. Альфа же прижимает её к себе так крепко, до дрожи, словно хочет навсегда прирасти к ней. Он как будто хочет прятать её на груди от всего мира и кричать одним движением: «Моя! Только моя!»

А где-то в другой части страны теперь вновь волк-одиночка Игорь и омега на сносях, что была под его опекой, обустраивались на новом месте. Зада Игоря заключалась в том, чтобы правильно воспитать Игнатова младшего и в будущем помочь ему найти своё место в жизни.

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 10

Часть 11